«Нина и сила Абсинтиума»

Нина и сила Абсинтиума (fb2) - Нина и сила Абсинтиума (пер. Валерий Михайлович Николаев) (La bambina della sesta Luna - 6) 1604K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Муни Витчер

Муни Витчер Нина и сила Абсинтиума

Коле Ляпаненко, который умеет улыбаться жизни

Глава первая Суспензия Оживляющая

Бледно-голубой свет Акуэо Профундис ледяным лезвием полоснул по глазам Рокси. Девочка тяжело дышала. С трудом приподняв веки, она как сквозь туман увидела лица своих друзей, которые стояли в двух шагах от неё. Рокси слышала их голоса, но не понимала, о чём они разговаривают. В голове шумело от слабости. Сделав усилие, она поглотила слюну, наполнявшую рот, и с удовольствием ощутила приятный вкус Мрака Разгоняющего — эликсира, которым напоил её Фило Морганте с помощью Бокала Вибрирующего.

Подвигала плечами: боль в спине, кажется, прошла. Но вот пошевелить ногами у неё не получилось, сколько бы она ни пыталась. Почувствовала в руке свой Талдом и прижала его к груди: магический жезл Шестой Луны был единственным алхимическим инструментом, с которым она не рассталась бы даже в самом беспомощном состоянии. Страх грыз её душу: она очень боялась, что не выкарабкается. Девочка опять посмотрела на друзей, которые неожиданно умолкли. Рокси была уверена, что они делают всё, что в их силах, чтобы спасти ей жизнь, и сейчас, охваченная волнением, пыталась понять, чем они заняты.

А те медленно из рук в руки передавали блюдо, высеченного из красно-розового камня, — Сперианто. Блюдо было таким ценным и хрупким, что ребята даже прекратили дышать из боязни уронить его на пол Акуэо Профундис, отчего оно точно бы разбилось вдребезги. По борту блюда тянулась фраза, хорошо читаемая благодаря тому, что слова, ещё составляющие, были выполнены чёрной краской, нисколько не выцветшей за много веков. Это был текст молитвы, которая, если прочитать ее громко вслух, помогает вернуть к жизни того, о ком молились.

Ребята по очереди начали произносить по слогам слова древней молитвы, вырезанной на магическом блюде. Первой, кто нарушил тишину, наполнявшую тайную подводную лабораторию, была Джолия — родившаяся много веков назад черепаха-призрак. Едва сдерживая волнение, она на прекрасном ксораксианском языке прочла слова, составляющие фразу.

— Хеспедита нун куато мемерита силоние. Ватия ин коранте лирата суплимия… — выводила она с торжественным придыханием. Потом вдруг замолчала и, покачав головой, пожаловалась: — Оима Каба… Оима Каба… Устала, силы на исходе… Дальше сами. Но помните, фраза, нанесённая на это очень древнее блюдо с острова Пасхи, не просто слова, они обладают священным смыслом. Поэтому старайтесь читать их отчётливо и без ошибок. А ты, моя дорогая, — Джолия повернула морщинистую мордочку к столу, на котором лежала Рокси, — внимательно слушай, что они читают. — Сейчас обычно язвительная и ворчливая черепаха была так встревоженная состоянием Нининой подруги, что старалась обращаться с ней как можно ласковей. — Расслабься, девочка моя, и думай только о том, что ты скоро поправишься.

— Я постараюсь… — жалобным и слабым голосом, как лёгкое дуновение ветерка, пообещала Рокси, силясь улыбнуться.

Джолия, державшая блюдо передними лапами, передала его Додо.

— Спа…спа…спасибо, но что оз…оз…означают эти сло…сло…слова? Я хорошо зна…зна…знаю алфавит Шестой Луны, но не по…по…понимаю, что написано, — проговорил он, заикаясь как обычно.

Черепаха задумалась на мгновение, затем, откашлявшись, повторила:

— «Хеспедита нун куато мемерита силоние. Ватия ин коранте лирата суплимия» означает: «Не спеши уходить в безмолвную память. Следуй за рождающим отзвук сердцем молитвы».

Додо покрепче сжал Сперантио, подумал над важностью смысла фразы и, стараясь не заикаться, громко произнес её без единой ошибки.

Затем наступила очередь Фьоре, которая была готова без раздумий пожертвовать своей жизнью ради жизни подруги, не раз спасавшей её в опасных схватках с князем Карконом, владельцем Ка д’Оро. Юная романтичная алхимичка с выражением прочла фразу и сразу же передала блюдо бородатому призраку Фило Морганте.

Старик снял свою пурпурную шляпу и с торжественным выражением лица произнес слова молитвы.

Последним в цепочке был андроид Макс 10-п1, который своим скрипучим металлическим голосом с печальным видом прочел молитву.

После чего все пятеро замерли в ожидании реакции на свои действия, изо всех сил желая, чтобы Рокси прямо сейчас встала со стола, на котором лежала распростершись.

Эхо магическим слов затихло, угаснув в воздухе Акуэо Профундис. Черный дым тоненькой нитью протянулся из центра каменного блюда к прозрачному потолку лаборатории и беспокойно заметался, словно искал возможность проникнуть сквозь стеклянные стены и рассеяться в водах венецианской лагуны. Внезапно грохот сотряс лабораторию, густой дым обезумевшим облаком заметался по комнате, сопровождаемый сильным запахом плесени. Все подняли взгляды к потолку, побледнев от ужаса и задыхаясь от вони.

Макс, продолжавший держать в руках Сперантио, услышал звонкое потрескивание. Блюдо начало покрываться сеткой тонких трещин, которые паутиной опутали его до самых краёв. Одновременно из центра Сперантио повалил дым, образовав в воздухе всего одно слово. И это слово было:

Джолия закрыла глаза и запричитала:

— Оима Каба… Оима Каба… Этого не может быть!

— Смерть! Смотрите, там написано СМЕРТЬ! — закричал дребезжащим голосом Макс. — И что делать мне? Блюдо потрескалось и вот-вот рассыплется!

Джолия громко затопала по блестящему полу, спеша к нему на помощь:

— Стой спокойно, Макс, сейчас я у тебя его возьму!

Но старая черепаха не успела: Сперантио красной пылью просыпалось сквозь металлические пальцы Макса.

— Всё кончено… магия слов не работает, — Прошептала готовая разрыдаться Фьоре. — Рокси… Рокси… не выживет!

Джолия обнюхала осыпавшуюся на пол горстку красно-розовой пыли — всё, что осталось от Сперантио.

— Пыль… Почему пыль? Как могло такое случиться с древним блюдом? Откуда в нем взялся черный дым? И к чему это ужасное слово «смерть»? — горестно причитала она.

Фило Морганте склонился над подругой и, гладя её по панцирю, пытался успокоить:

— Скорее всего, Сперантио уже потеряло свою магическую силу. А может, фразу, вырезанную у него на бортике, должно произносить не в помещении, а на открытом воздухе. Или же…

Черное облако дыма пронеслось по лаборатории злобным призраком и будто ластиком стерло мрачное слово.

— Нет, это моя ошибка! — перебила его расстроенная до слез черепаха. — Мне надо было использовать другой предмет… другую формулу… Как жаль!.. Я думала, что смогу спасти девочку.

— Не надо так убиваться, тебе не в чем себя обвинять. Мы сделали все что могли… Но мы не должны опускать руки и будем надеяться, что наша молитва все-таки сработает.

Последнюю фразу добрый призрак произнес громко, поворачиваясь к бедной Рокси, которая внимательно прислушивалась ко всему, что говорят её друзья.

— Хорошо, что мой Мрак Разгоняющий снял у нее боль. А плохо, что вылечить её он не может, — горестно посетовал Фило Морганте, машинально крутя в руках Бокал Вибрирующий, с помощью которого недавно напоил Рокси изобретенным им лекарством, и с отчаянием посмотрел на Джолию.

Черепаха, огорченная тем, что случилось с блюдом и не сработала его магия, в сердцах яростно, словно кнутом, била хвостом о пол.

Рокси тяжело вздохнула, закрыла глаза и опять попыталась пошевелить ногами. Тот же результат. Протянула руку с Талдомом к друзьям.

— Я больше не смогу ходить. Никогда! — с безысходностью в голосе выговорила она, и слезы ручьями потекли по её лицу.

Фьоре погладила её растрепавшиеся кудри:

— Успокойся, Рокси. Видишь, Фило Морганте своим препаратом убрал у тебя боли в спине. Мы прочли древнюю молитву блюда Сперантио… Подождем немного… Но даже если молитва не поможет, ты не должна терять надежды. Мы найдем другое средство… или изобретем новый препарат, и ты вновь станешь сильной и здоровой, как прежде.

— Я ненавижу Каркона! Ненавижу его мерзкую Алхимию Тьмы! Я ведь могла победить Густава Готембауэра, этого каменного Воина, хоть он и правда очень сильный, но увлеклась, потеряла осторожность, и он загарпунил меня… сзади, в спину! — продолжала всхлипывая Рокси.

— Да, этот Воин Каркона, охранявший вторую единицу Золотого Числа, здорово владел крюками. А Замок на Воде оказался настоящей ловушкой. Но все равно Нине… с моей скромной помощью… удалось уничтожить его, — подала голос Джолия и поморщилась, вспомнив о ране в своей спине, нанесенной крюками Густава Готембауэра.

— Я знаю… знаю, что умру… умру, так и не обняв своих родителей. — Рокси была настолько расстроена, что уже не слушала никого. Казалось, что её обычная храбрость покинула девочку, испарившись словно дым. Прижав Талдом к груди и собрав последние силы, она выкрикнула с отчаянием в голосе: — Нина! Где ты? Помоги мне!

Внезапно голубоватый свет лаборатории погас и вновь загорелся, непривычно мигая. Макс поспешил к компьютеру, чтобы проверить, не ли угрозы прямой связи с Шестой Луной. Пробежал пальцами по клавиатуре.

— Видимо, это пгосто падение напгяжения. К счастью, ничего не повгедилось, — успокоил он друзей.

Едва робот закончил фразу, как тяжелая дверь Акуэо Профундис открылась, и в лабораторию… вошла Андора. Низко опустив голову, она остановилась, боясь посмотреть на собравшихся в комнате, и прежде всего на Макса. Она сбежала, не оставив ему весточки, и сейчас боялась, что он её не простит.

Следом за ней появилась Нина, поддерживающая Ческо, лицо которого было искажено от боли. — Это вы! — обрадовалась Фьоре. — Наконец-то!

Джолия и Фило застыли от неожиданности, зато Додо молнией рванулся навстречу Ческо:

— Дру…дру…дружище! Что с то…то…тобой случилось?

Макс медленно покрутил ушами-колокольчиками и широко открытыми глазами уставился на Андору.

— Пгедательница!.. Ты… ты пгедательница! — не сдержавшись, крикнул он.

Андора, клон настоящей Ниникой тёти, сделала несколько шагов вперед, не поднимая глаз:

— Прости меня… прости. Я исчезла, не предупредив тебя, потому что у меня для этого не было времени: я очень спешила на помощь Нине.

Фьоре подошла к ней:

— А как ты себя чувствуешь? Ты не ранена?

— Нет, со мной все в порядке. А вот Ческо нуждается в лечении. Мы спаслись благодаря гигантским пузырям Сбаккио. Без них нам бы не удалось сбежать из дворца Ка д’Оро, — ответила Андора, Так пока и не набравшись храбрости посмотреть на Макса.

Фило Морганте надел свою шляпу, откинул плащ за спину и подозвал Ческо:

— Иди сюда, сядь, я посмотрю, как тебя лечить.

Мальчик, морщась от боли, тяжело опустился на стул, стоящий рядом со столом, на котором лежала Рокси. Двое ребят обменялись сочувствующими взглядами.

— Каркон — гнусный червяк! — вскричала Джолия, и её алхимический ошейник запульсировал всеми цветами радуги.

— Ничего, ему тоже от нас досталось! Не уверена, что сейчас Вишиоло и близнецам удастся быстро привести его в порядок! — ответила Нина, подходя к Рокси и с нежностью глядя на неё.

— Молодец, что ты вытащила Ческо из лап Каркона. Как тебе это удалось? — Рокси на время забыла о своем плачевном состоянии, представив себе, что её товарищ по многим опасным приключениям мог бы погибнуть в застенках дворца князя.

— Это было нелегко. Каркон пытал его, подвесив как маятник в Комнате Планет и надев ему на руки огненные браслеты, — объяснила подруге девочка Шестой Луны.

— Я уже думал, что на этот раз мне не выбраться живым, — добавил Ческо, пока Фило осматривал его руки и лицо. — Дверь Каоса действительно производит большое впечатление!

— Вы видели Дверь Каоса?! — вскричали в унисон изумленные Джолия и Фило.

— Как вас! Ослепительная магма внутри её закручивается энергетическим вихрем, напоминающим фейерверк, который вращается с бешеной скоростью. Если нам не удастся найти цифры 6 и 8 Золотого Числа, быть беде! Тьма поглотит Землю и все звёзды! — сообщила Нина и обняла Рокси.

— А Ливио Борио? Он тоже был там? — спросила с тревогой девочка, делая усилие, чтобы поднять голову.

— Был… и даже напал на нас. Попытался убить Ческо. — Лицо Нины помрачнело.

Заметив это, Джолия поспешно сменила тему:

— Теперь всё позади. Успокойся и поподробнее расскажи, что случилось во дворце Ка д'Оро и как вам удалось оттуда вырваться.

Нина, не упуская ни одной детали, поведала о том, что выпало на их долю во дворце Каркона. Слушая её, Макс раскачивался всем своим металлическим телом, а когда Нина закончила говорить, быстро-быстро закрутил ушами-колокольчиками и, трепеща, взял за руку свою обожаемую Андору:

— Я пгощаю тебя. Как сильно ты гисковала! Ты дегжалась отважно. Но обещай, что больше никогда не исчезнешь, не пгедупгедив меня! Я думал, что уже потегял тебя навсегда.

Андора подняла лысую голову и с любовью обняла его:

— Обещаю. Я не смогу жить без тебя.

Джолия, которая терпеть не могла сантиментов, демонстративно закашляла и криво ухмыльнулась:

— У нас нет времени на обмен любезностями. Надо думать, как лечить Рокси. Да и Ческо нуждается в нашей заботе. Не будем забывать и о Карконе. Негодяй скоро наберется сил и даст знать о себе. Да, конечно, вы его ранили! Молодцы! Но вы ведь хорошо знаете, что он уже многократно возвращался в прежнее состояние. У него для этого есть тысяча способов. Не стоит забывать и Ливио. У этого молодого человека явно вместо крови в жилах течет яд, и он наверняка попытается отомстить за смерть своего отца.

Нина покраснела. Это не ускользнуло от внимания Ческо, и Фило, бросив на неё подозрительный взгляд, спросил в упор:

— Ты ведь поступишь с ним так же, как с эго отцом, я не ошибаюсь?

— Ну… если… но я надеюсь, что он не ввяжется в схватку с нами. Побоится. Он видел, как огни Дивампов превратили в пепел Джакопо Борио у ограды сада виллы «Эспасия». Алхимическое пламя магических факелов настроено на уничтожение коварных призраков. А Джакопо был худший из них, такой же злодей, как и Какон. Джолия права, кто бы что ни думал, но у отца и сына действительно вместо крови яд. Они призраки, явившиеся из Тьмы. И туда вернуться, проклятые всеми нами. Мы сильнее их! — ответила Нина, стараясь не встречаться глазами с Ческо.

— Ди…Ди…Дивампы теперь по…по…погаснут, да? — спросил Додо с испугом.

— Да, их магическое действие подошло к концу. Когда совсем недавно я, Ческо и Андора пролетали на пузырях над калиткой виллы, на их месте мы увидели только маленькие угасающие угольки. Но я убеждена, у нас нет повода беспокоиться из-за этого, — заверила его девочка Шестой Луны и повернулась к Джолии, которая задала ей вопрос:

— Мне кажется, дорогая, ты ещё что-то важное хочешь сказать мне?

— Да, поскольку Дивампы больше не опасны ни для тебя, ни для Фило Морганте, у нас осталась ещё одна проблема… — начала Нина.

— Какая? — перебила её Фьоре.

— Людовико Сестьери! Он все еще спит в Зале Дожа!

— О господи! Совсем забыла о том, что мэр Венеции находится под действием моего гипноза! — воскликнула Джолия.

— Давайте сначала позаботимся о Рокси и Ческо, — пробурчал Фило Морганте, — затем обсудим, как нам лучше подготовиться к возможной встрече с Карконом и его сообщниками, и лишь после поговорим о мэре.

Из кармана подкладки своего длинного плаща он достал пузырёк с голубой жидкостью и протянул его Ческо:

— Выпей одним глотком. Увидишь, тебе сразу станет лучше.

— Что это? — спросил слабым голосом мальчик.

— Кокумента Таинственная, энергетический напиток моего изобретения. Смесь Кокоса Тыквенного и Перца Пробирающего. Самое то для таких случаев, как твой, — объяснил бородатый призрак.

Ческо бросил взгляд на Рокси:

— А ей это не может помочь?

— К сожалению, нет… Ей только энергетика недостаточно… — печально покачал головой Фило.

Ческо в один присест вылил содержимое пузырька в рот, и буквально минуту спустя его лицо порозовело.

— Теперь займемся тобой! — Фило повернулся к Рокси. — Ты ведь не хочешь сдаться на милость Каркона? Я правильно думаю?

Ческо подошел к столу, на котором лежала Рокси, и, желая как-то поддержать её, погладил девочку по щеке. Но та, закрыла глаза, готовая разрыдаться.

— Никаких слез! Мы справимся и с этим!

Вместе. Как всегда. Думай только о том, что ты поправишься. И знай, ты нам очень нужна. И ты встанешь с этого стола! — Нина старалась подбодрить Рокси, надеясь, что алхимическая сила, бродящая в её венах, поможет восстановить подруге веру в себя.

— Я не знаю, смогу ли… — прошептала Рокси, пытаясь подняться.

Нина бросила взгляд на ладонь своей руки: звезда была черной. Все еще черной!

— Видишь, мы не должны терять присутствия духа. Каркон скоро даст о себе знать, — добавила сердито, потирая звезду — символ ее принадлежности к семье алхимиков.

Рокси крепко сжала веки, чтобы сдержать слёзы. Остальные стояли молча, с состраданием глядя на подругу.

Внезапно компьютер ожил и на его экране возник прекрасный образ Этэрэи, а затем чудесной музыкой в ушах друзей зазвучал ее телепатический голос.

Джолия широко раскрыла глаза, а Фило и юные алхимики вытянулись по стойке «смирно». Рокси через силу улыбнулась, не скрывая радости от звука Матери Алхимиков. Макс обнял Андору, и оба уставились в экран. Нина прижала Талдом к груди.

Лицо Этэрэи колыхалось на экране, её волшебные глаза были подернуты печалью.

Мои обожаемые юные алхимики, Храните мое Красное Сердце, Оно наполнено надеждой. Вы оставили его в Секретузии, И я знаю, что придет час, Когда вы вернете Сердце мне. Сейчас не беспокойтесь об этом, У меня еще достаточно жизненной энергии. Сила в универсальной гармонии, Её стало больше, потому что вы нашли Две цифры Золотого Числа. Настолько же ослабела Дверь Каоса. Но путь к победе над Злом длинен и извилист. Утройте ваши усилия. Алхимия Света нуждается в вас. Судьба носит имя Нины. Тебе, девочке Шестой Луны, Предстоит совершить самое трудное. Будущее Ксоракса в твоих руках. Ты уже спасла Нашу магическую планету, Отыскав Четыре Тайны. Но Каркон не остановится В своем стремлении разрушить ее. Останови его!

Нина сделала шаг вперед, сжимая в руке магический жезл. Посмотрела на сверкающее изображение, струящееся на экране, и так же телепатически ответила:

«Этэрэя, это я, Нина 5 523 312. Я тебя не подведу. И мои друзья тоже не разочаруют тебя. Но, чтобы продолжить поиск остальных цифр Золотого Числа, мы сначала должны вылечить Рокси. Она не может ходить, не может встать. Даже Джолия и Фило Морганте не сумели вылечить её. Помоги нам, прошу тебя!»

Сияние экрана пронзило стеклянные стены Акуэо Профундис, осветив воду лагуны, окружающей лабораторию. И вновь в её мозгу зазвучал ясный голос Матери Алхимиков:

Каждое действие, Направленное на достижение нужного результата, Должно быть продумано Чтобы спасти Рокси 9 009 114, Понадобятся дружба, все ваши умение И Суспензия Оживляющая — Единственный алхимический препарат, Который сможет поднять её на ноги И вернуть ей способность ходить. Создать формулу препарата будет нелегко. Но вы уже опытные алхимики И должны постараться.

— Суспензия Оживляющая… — повторили все хором.

Нина повернулась у, Джолии и Фило:

— Вы что-то знаете об этом препарате?

Оба призрака на мгновение задумались, и наконец Джолия ответила:

— Да, его формула подробно описана в «Альма Магна», но она, как вам известно, хранится в Мирабилис Фантазио. У вас туда нет доступа… Однако…

— Однако? — опять хором переспросили ребята.

— Все ингредиенты для его изготовления находятся в труднодоступном месте, и неизвестно, сможем ли мы добыть их. И я вспомнила, что его формула описана не только в «Альма Магна», но еще в какой-то книге.

Нина повернулась к экрану:

«Этэрэя, где то место, в котором хранятся ингредиенты Суспензии Оживляющей? Что это за ингредиенты? И что это за книга, где мы можем найти эту формулу?»

Этэрэя ответила, слегка опустив веки:

Эти вопросы ты задашь Говорящей Книге. Но не забывай о Карконе. Он скоро начнет действовать.

Девочка Шестой Луны почувствовала, как сильно забилось её сердце: «А мой дедушка… он не может помочь нам?»

Лицо Этэрэи пошло волнами, словно тронутое морем света:

Профессор Михаил Мезинский Сейчас в Мирабилис Фантазио. Вместе с другими ксораксианскими алхимиками Занят важнейшим делом: поиском средств Для противодействия дальнейшему расколу Золотого Числа. Гармония и Красота Вселенной В серьёзной опасности. Но ты хорошо знаешь, что твой дед Все равно сможет тебе помочь. Поэтому успокойся и уступи место. Джолии 0 000 006 и Фило Морганте 4 546 733.

Нина кивнула и отошла в сторону, освобождая место перед экраном.

Джолия деловито проковыляла к компьютеру, а рядом, поправив плащ и шляпу, с серьёзным лицом встал Фило.

«Мы внимательно слушаем все, что ты хочешь сказать нам, Мать Алхимиков», — сказали они телепатически.

Экран подернулся серой сеткой, сквозь которую проступило белое как снег лицо Этэрэи.

Поскольку вы алхимические призраки, Действие Джиролумы заканчивается. Вам необходимо вернуться на Ксоракс. И немедленно! Вы нужны в Мирабилис Фантазио.

Черепаха опечалилась, а Фило вытянулся в струнку. Такого финала они совсем не ожидали!

«Немедленно? — переспросила черепаха. — Но Нина и ребята нуждаются в нас…»

«Может, нам все-таки стоит задержаться здесь еще немного?» — осмелился возразить Фило Морганте.

На что последовал суровый ответ Этэрэи:

Это приказ!

Свет на экране и в лаборатории потускнел, и образ Этэрэи начал медленно гаснуть. Все присутствующие смотрели на неё. Голос Матери Алхимиков вернулся в их мозг:

Ничего не бойтесь! НИЧТО не сможет победить. И запомните: МЫ ЕСТЬ ВСЕГДА. МЫ ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ. МЫ ИСТОЧНИК РАДОСТИ. ШЕСТАЯ ЛУНА — ЭТО КРАСОТА И ЛЮБОВЬ. Делайте то, что я вам сказала. Создайте Суспензию Оживляющую для Рокси. Отыщите цифру 6 Золотого Числа. Нанесите поражение Каркону. Я верю в вас. И еще. Скоро у вас будут другие помощники, Которые сменят Джолию и Фило Морганте. После того как оба вернуться на Ксоракс, Два новых призрака прибудут к вам вечером. Это все, что я могла вам сказать. Ваше солнце взошло. Новый день ждет вас. Будьте осторожны и слушайте говорящую Книгу.

Экран погас. Мелодичный голос Этэрэи затих в ушах ребят. Ческо взял Фило за руку:

— Как жаль, что ты и Джолия должны покинуть нас! Я этого не хочу!

— Я то…то…тоже не хочу, — повторил Додо, глаза которого наполнились слезами.

— Пожалуйста, не улетайте от нас! — взмолилась Фьоре.

— Не огорчайтесь, ребята. Нам тоже очень жаль расставаться с вами. В конце концов, вы оказались не такими уж занудами, — пошутила черепаха, стараясь не показать, насколько она сама расстроена.

— Можете быть уверены, что два других призрака, которых пришлет Этэрэя, смогут помочь вам не хуже нас, — добавил Фило, почесывая свою густую белую бороду.

Нина нагнулась и обняла Джолию.

— А кто прибудет вместо вас? Ты знаешь их? — спросила она, ласково гладя её по панцирю.

Черепаха напряглась, она не любила нежностей.

— Прекрати! Прекрати меня гладить! Нет, я не знаю, кого пришлет вам Этэрэя. Но наверняка это будут отличные алхимики. Не сомневайся. Убеждена, что они мастера своего дела, — сказала она, пряча голову под панцирь.

Нина улыбнулась, провела рукой по алхимическому ошейнику Джолии и чмокнула её в нос. Черепаха чихнула, вызвав всеобщий смех.

Фило, как ни пытался, не смог разрядить обстановку шуткой, поскольку был расстроен не меньше ребят. Запахнув плотнее свой плащ, он приготовился к отлету на Шестую Луну.

— Побудь с нами еще немного! — воскликнул Ческо.

— Не удерживай меня. Ты слышал, что сказала Этэрэя: это приказ! — вздохнув, ответил бородатый призрак.

— А что нам делать с мэром? — вспомнила о спящем Людовико Нина.

— Оима Каба! Верно! Он же под моим гипнозом, а у меня нет ни минуты времени! — заохала Джолия.

— Он что, так и останется спать до конца своих дней? — перепугалась девочка.

— Нет-нет. Слегка брызните ему в лицо Ацетоном Борным, и действие гипноза должно сразу же закончиться. Он проснется, и очень скоро к нему постепенно вернется память. Наберитесь терпения, когда будете объяснять ему ситуацию. Не сомневаюсь, у вас все получится. Мэр немного трусоват, но никогда не перейдет на сторону Каркона, — проговорила старая черепаха, роясь в своем громадном мешке, полном алхимических предметов. Достала из него миниатюрную ампулу с крышкой-распылителем и положила ее на пол. — Вот здесь нужная доза Ацетона Борного.

Нина подняла ампулу:

— Спасибо, я сделаю все, как ты сказала.

— Нам вас будет не хватать. Очень, — шмыгнула носом Фьоре.

— Оч…оч…очень! — поддакнул Додо с блестящими от слез глазами.

Прежде чем исчезнуть в водовороте искр, оба призрака попрощались с Рокси:

— Доверься своим друзьям. Они тебя никогда не покинут и помогут выкарабкаться.

Фило поднял свой древний Талдом, и одновременно замигали всеми цветами радуги драгоценные камни на алхимическом ошейнике Джолии. Сверкающий ярким светом вихрь поглотил их и унес в пространство, где господствуют звезды и кометы.

Макс и Андора стояли обнявшись, молясь о том, чтобы путешествие алхимиков прошло без проблем.

Нина сунула в карман ампулу с Ацетоном Борным и окликнула друзей, все еще пребывающих в печали:

— Все! Теперь за дело. Поднимемся в лабораторию виллы. Я должна срочно поговорить с говорящей Книгой. Она скажет нам, где искать нужные ингредиенты для Суспензии Оживляющей. Как быть с мэром и Карконом, подумаем позже.

Рокси снова сделала попытку подняться:

— Вы ведь спасете меня, правда?

Ческо и Додо подошли к ней:

— Не сомневайся. Прямо сейчас этим и займемся. А пока мы оставляем тебя в компании Макса и Андоры.

— А что, хогошая компания! — улыбнулся симпатичный робот.

— Возвращайтесь скорее и, если сможете, принесите что-нибудь поесть для Рокси и банку земляничного варенья для Макса, — попросила Андора.

— Хорошо, так и сделаем. — Фьоре послала подруге воздушный поцелуй, на что та ответила, помахав рукой с зажатым в ней Талдомом.

Как только дверь Акуэо Профундис открылась, четверка друзей уселась на тележку, стоящую на рельсах. Нина повернула рычаг, в мгновение ока они пролетели туннель и остановились у лестницы, ведущей из подземелья в виллу «Эспасия». Поднимаясь по ста ее ступеням, каждый из друзей думал только о том, как спасти Рокси.

Люк в полу лаборатории с нанесенной на него алхимической звездой откинулся, и первой в комнату поднялась Нина.

— Давайте быстрее, — поторопила она остальных.

Запах трав, магических препаратов и смесей защекотал ноздри ребят. В котле, висящем над огнем каминчика, как всегда, кипела смесь из сапфира и золота.

Додо и Фьоре подошли к столу для экспериментов и стали рассматривать рисунок Золотого Числа, приколотый к стене, одновременно подумав о том, что нужно как можно скорее отыскать его недостающие цифры. Погруженные в раздумья, они уселись за стол, положив локти совсем рядом с говорящей мисочкой Соли Морской.

— Ну наконец-то! A то мне уже надоело торчать тут одной! — сказала она, весело топоча ножками.

— Тихо, мисочка! Не мешай думать, — охладила ее радость Фьоре, погрозив указательным пальцем.

Мисочка обиделась и, отойдя подальше, улеглась рядом с погасшей свечой.

Нина положила правую руку с почерневшей звездой на обложку Магической Системы Вселенной и задала первый вопрос:

— Книга, Этэрэя сказала мне, что для спасения Рокси необходима Суспензия Оживляющая. Где я могу найти ингредиенты для ее создания?

Тяжелая обложка Книги медленно откинулась, и стала видна подсвеченная зеленым жидкая страница.

Трудна и сложна Таинственная формула. В секрете хранится ее композиция. Но не только в «Альма Магна» есть Ответ на твой вопрос. Я помогу тебе, Слушай меня внимательно. О ней все знает маг, Когда-то живший на берегу озера С этим магом ты знакома. Только поэтому я помогаю тебе.

— Маг, с которым я знакома?! Кто это? — спросила удивленная девочка Шестой Луны.

Его зовут Тадино, И он очень знаменит.

— ТАДИНО ДЕ ДЖОРДЖИС?! Но он же давным-давно умер! И сейчас живет на Ксораксе! — поразилась Нина.

Правильно. Речь именно о нем.

— Значит, он один из двух призраков, которых Этэрэя пошлет сюда? — спросила с надеждой девочка.

Нет, моя юная алхимичка, Решение не в этом.

— А в чем? Книга, объясни мне понятнее, — настаивала Нина.

Оно в его доме, который служил ему лабораторией. Тебе надо туда попасть. Но от дома не осталось и следа. И отыскать его будет нелегко. С 1600 года там есть кое-кто, Кто хранит и защищает тайны Тадино. Чтобы все стало понятно, Нужно поговорить с водой озера.

— Ничего не поняла, — с недоумением развела руками Нина. — Где это озеро? И если дома и лаборатории Тадино больше не существует, кто там может находиться? Тем более что прошло так много веков! И что означает «поговорить с водой»?

Жидкая страница Книги подернулась рябью, и по ней побежали светящиеся слова:

Успокойся! И прекрати задавать столько вопросов сразу.

— Извини, ты права. Тогда расскажи мне об озере.

Атлас «Дороги Мира» укажет тебе путь к нему. Но общаться он станет лишь с двумя из вас.

— С двумя из нас? Ты хочешь сказать, что мы не сможем отправиться туда все четверо?

Это условие, которое вы должны принять, Если хотите, чтобы Рокси выздоровела. В путь отправятся только Фьоре и Додо. Так предопределено, и другого решения не будет. Они должны будут выпить препарат номер 8. Это все, что тебе сейчас нужно знать!

Нина повернулась к Додо и Фьоре:

— Слышали? Только вы выпьете препарат номер 8, пообщаетесь с атласом «Дороги Мира» и отправитесь искать лабораторию Тадино.

— Выпить препарат номер 8 означает вернуться в прошлое. Это число символизирует совершенство и бесконечное существование Вселенной, — не удержалась от того, чтобы продемонстрировать свою образованность, Фьоре.

— Ты пра…пра…права. Не случайно же эта ци…ци…цифра входит в состав Золотого Чи… Чи…Числа, — попытался не отстать от нее Додо.

— И ты тоже прав, Додо. Действительно, не случайно восьмерка — одна из цифр драгоценного Золотого Числа. Так что давайте займемся приготовлением препарата. Мы как-то раз уже принимали его, помните? — спросила Нина.

— Как можно забыть наши приключения в Египте и Мексике! — Фьоре была в восторге от предстоящего путешествия, на ходу планируя каждый его шаг. — Мы выпьем препарат номер 8, Ямбир доставит нас в нужное место, мы отыщем лабораторию Тадино, войдем туда, изготовим Суспензию Оживляющую, вернемся с ней обратно, спасем Рокси, а потом все вместе отправимся искать цифру 6 Золотого Числа! Как здорово! Прекрасный вызов… брошенный числами! — У нее уже голова шла кругом от мысли о предстоящих путешествий и новых победах.

— Неудивительно: алхимия шагает в ногу с математикой. И в этом нет ничего странного. Вся Вселенная построена из цифр и геометрических форм, жидкостей и металлов, души и сердца. — Нина вспомнила уроки деда Миши и вздохнула.

Ческо положил руку на плечо Додо, стараясь подбодрить его:

— Хотя вы и улетите далеко в прошлое, знайте, что я и Нина всегда рядом с вами.

— Ну что, за дело? Готовим препарат номер 8. Для этого нам понадобится Чинабро, Жидкость Фиолетовая и цветы Мисиля. Формула сложная, но я ее хорошо помню. А после вы можете использовать Ямбир. — С этими словами Нина достала из кармана комбинезона благоухающий ладаном медальон Шестой Луны.

— Как прекрасен Ямбир! — воскликнула Фьоре, осторожно беря медальон.

— Только не потеряй и не повреди его, прошу тебя! — Нина с болью в сердце рассталась с драгоценным медальоном.

— Не беспокойся, я буду обращаться с ним очень аккуратно, — заверила ее Фьоре. — Мне хорошо известна историческая и магическая ценность Ямбира.

— Вы отправитесь на озеро, где-то недалеко от которого находится лаборатория Тадино Де Джорджиса. Никому не известно, в каком она сейчас состоянии. Непонятно и то, кого вы найдете в его лаборатории. Говорящая Книга сказала, что там кто-то до сих пор сторожит секреты Тадино. — Девочка Шестой Луны даже прикрыла глаза, пытаясь представить себе то место, куда отправляются ее друзья.

Додо потрогал Ямбир, который держала в руке Фьоре:

— На этот раз нас будет то…то…только двое. Как-то стра…стра…страшновато.

— Ничего, соберем все свое мужество и справимся, — ободряюще улыбнулась ему девочка.

Нину тоже не оставляло беспокойство, и она вновь принялась расспрашивать говорящую Книгу, надеясь получить более полные ответы:

— Книга, ты не могла бы сказать, какие ингредиенты входят в состав Суспензии Оживляющей. Додо и Фьоре нужно это знать!

Точная формула препарата Описана в «Книге Березы». Когда Додо и Фьоре найдут ее, Они должны внимательно прочитать формулу. Чтобы попасть в лабораторию Тадино, Нужно перепрыгнуть через ступеньку, После чего они встретятся с двумя служителями, Сидящими в креслах.

— Два служителя? Это те, что уже много веков следят за лабораторией?.. Моя дорогая Книга, в твоих словах, как всегда, много загадочного, и это заставляет меня сходить с ума. Додо и Фьоре должны добиться результата, но у них для этого слишком мало информации. Ждут ли их опасности? Должны ли они взять для своей защиты еще что-то, кроме Талдомов? Что еще из написанного в «Книге Березы» может им пригодиться? Прошу тебя, дай мне ответы, которые могут оказаться им полезными, — умоляла Нина, серьезно встревоженная и раздраженная.

Им надо взять с собой Соль Морскую. Мисочка понадобится для дела. Для какого, они поймут на месте, Как только их сердца вспомнят о дружбе. «Книга Березы» написана самим Тадино. В ней скрыта ваша судьба.

Фьоре подошла к Нине, сжимая в руках Рубин Вечной Дружбы. Девочки обменялись заговорщицкими взглядами: обе помнили, что этот драгоценный камень символизирует их глубокую и неразрывную связь.

После чего Фьоре повернулась к говорящей Книге.

— Мы постараемся сделать все, что в наших силах. Жизнь Рокси для нас важнее всего на свете. Вот увидишь, мы найдем и озеро, и лабораторию Тадино и прочтем «Книгу Березы», — заверила она Магическую Систему Вселенной.

Книга вздохнула, отчего к потолку поднялось маленькое облачко ароматного пара. Жидкая страница разгладилась, и вновь зазвучал глухой голос Книги:

А теперь я должна дать задание Тем, кто останется на вилле.

— Остаемся я и Ческо. Говори, мы внимательно слушаем тебя, — сказала Нина.

Зло скоро вернется, Приведя в смятение город. Вы должны разбудить мэра. Он знает, что делать. Будьте наблюдательны и внимательны, Используйте все свое умение, Чтобы не сожалеть о том, что случится.

Ческо встал рядом с Ниной.

— На этот раз Каркону не поздоровится, — решительно сказал он. — Я очень зол на него… И на Ливио…

— И на Ливио? — обернулась к нему Нина. — Ты собираешься убить его?

— Если представится возможность, да! А ты нет? — Ческо с подозрением посмотрел на нее.

— Конечно да… Мы должны уничтожить всех сообщников князя. Чтобы никто не смог помешать нам отыскать недостающие цифры Золотого Числа. Этэрэя поручила нам это, значит, мы сделаем все, что необходимо, — ответила она, отводя взгляд.

Обложка говорящей Книги, скрипя, закрылась, оставив четверку друзей в раздумьях и сомнениях.

— Тогда давайте вернемся в Акуэо Профундис и доверимся указаниям «Дорог Мира». — Фьоре слегка побаивалась неизвестности предстоящего путешествия, но желание спасти подругу было сильнее страха.

— Нет, сначала вам надо приготовить Чинабро, — остановила ее Нина. — У нас он закончился, а без него полет невозможен. Зато есть все остальное: шесть бутылок препарата номер 8, Жидкость Фиолетовая и цветки Мисиля, они где-то рядом с атласом.

Додо тем временем силился вспомнить формулу Чинабро.

Фьоре погладила его по огненно-рыжим волосам:

— Давай, давай, я уверена, что ты сможешь изготовить препарат без нашей подсказки.

Мальчик встал и начал собирать необходимые компоненты Чинабро: взял Ртуть Металлическую, щепотку Серебра Живого и немного Серы и бросил все в котел, висящий над огнем камина.

— Теперь нужно ждать два часа, пока смесь не прокипит и не превратится в пасту охристого цвета, — напомнила ему Нина, заглянув в котел, над которым поднимался ароматный густой дымок.

К краю стола притопала, стуча короткими ножками, Соль Морская.

— Мне тоже готовиться к отъезду с вами? — спросила она тоненьким голоском.

— Конечно! — Фьоре пощекотала мисочке бок. — Куда нам без твоей помощи!

Ческо откровенно зевнул, и Нина прикрыла ему рукой рот.

— Ты устал, — сказала она сочувственно. — Может, поспишь, пока смесь кипит? Мальчик кивнул и уселся на табурет.

Нина тоже чувствовала себя разбитой: прошло уже много времени с тех пор, как она отдыхала. Девочка посмотрела на циферблат, он показывал 18 сентября 7 часов 41 минуту 36 секунд. Она подумала о своих родителях, об их круизе по Карибам. Испытала ностальгию по маминым ласкам, и ей захотелось услышать ее голос.

— Родители! — воскликнула громко Нина, звонко шлепнув ладошкой себя по лбу. — Что случилось? — всполошились друзья.

Девочка Шестой Луны обвела их озабоченным взглядом:

— Родители! Не мои, мои в отпуске, а ваши! Мы должны как-то успокоить их. Они не видели вас много часов и наверняка беспокоятся, где вы, чем заняты и все ли с вами в порядке.

Додо задрожал как ветка на ветру, Фьоре закусила губу, а Ческо вскочил с табурета:

— Ты права! Но сначала нам нужно придумать убедительное объяснение для родителей Рокси, которая в сражении с каменным Воином потеряла свой мобильник! И вообще, звонить придется кому-то из нас, она же не в состоянии подняться и перебраться на виллу, чтобы поговорить по телефону!

Нина почувствовала, как ее мозг поджаривается, будто картофелина в масле:

— Ради всего шоколада в мире! Нам нужно придумать самую правдоподобную ложь… Я думаю, лучше всего, если родителям позвонит Люба. Она может сказать, что… что Рокси занимается.

— Занимается?! — удивились ребята.

— А почему нет? Это самое простое. И действительно похоже на правду. Они же знают, что мы увлекаемся алхимией и изучаем исследования моего деда Миши. Люба нам поможет, я уверена. — Нина рассчитывала на способность русской няни уговорить кого угодно, ей наверняка поверили бы.

Додо, стоявший у дымящегося котла, громко чихнул, Фьоре принялась задумчиво пальцами выстукивать какую-то мелодию по столешнице, Ческо нервно поправил очки.

— А что, хорошая идея! — настаивала Нина.

— Согласен, не плохая, — пожал плечами Ческо. — Остается надеяться, что они поверят Любе.

Нина решительно направилась к двери лаборатории, доставая из кармана стеклянный шар, которым она открывалась.

— На самом деле мы будем искать решение для исправления ситуации, — сказала она.

— Какой ситуации? — удивились ребята.

— Венецианцы своими глазами видят, во что превратился дворец Ка д'Оро. Разве не так?

Здание опутано колючей проволокой, среди древних стен ползают змеи Зла. Горожане наверняка думают, что Каркон вернулся в город. Мы уже не раз наносили ему поражение, когда отнимали у него Четыре Тайны, а сейчас задача — уничтожить его раз и навсегда. Вот мы и решаем, как это сделать! И это то, что должны узнать наши родители и жители города. Включая мэра! — закончила девочка Шестой Луны. Ее синие глаза сверкали как звезды, а решимости не умаляла широкая улыбка.

Ческо смотрел на нее сияющими глазами. Додо и Фьоре согласились, что план самый правильный.

— Так и сделаем. Венецианцы нас точно поддержат. Они нам поверят. Но… — не закончил фразу Ческо.

— Но что? — спросила Нина.

— Но мы при этом не должны раскрывать алхимические тайны. И ни слова о Золотом Числе! Спасение мира и Ксоракса зависит от нашей воли и нашего единства, — закончил он с твердостью.

Нина пожала ему руку:

— Вместе мы непобедимы. К тому же скоро к нам присоединится Рокси.

Она вновь похорошела и обрела уверенность в себе, как это было прежде.

— Сейчас пойдем и разбудим Людовико Сестьери. С Любой поговорим позже. — С этими словами она потянула Ческо к двери лаборатории.

Фьоре и Додо остались у дымящегося котла ждать, когда смесь ингредиентов для приготовления Чинабро загустеет. Теперь в их сердцах больше не было страха перед полетом в прошлое без Нины и Ческо. Даже если их и одолевали сомнения, то и они отступили перед энтузиазмом, с которым ребята готовились к новому волнующему приключению.

— Уже семь пятьдесят пять. Еще пара часов, и кто знает, где мы окажемся! Будем надеяться, что нам удастся найти формулу для создания Суспензии Оживляющей. Мы должны спасти Рокси! — проговорила Фьоре, помешивая длинной палкой булькающую смесь.

Когда Нина и Ческо вошли в Зал Дожа, они нашли сладко похрапывающего мэра все в той же позе: голова склонена на правое плечо, тело расслабленно расплылось в кресле. Полумрак, наполнявший комнату, располагал к хорошему отдыху.

— До чего же сильный эффект производит гипноз нашей Джолии! — поразился Ческо.

— Да уж! Попробуем вывести его из этого состояния. Надеюсь, что с этим у нас не возникнет проблем. Что будет непросто, так это сказать ему всю правду. Мы должны быть уверены, что он не предаст нас, как его предшественник, мерзкий маркиз Лорис Сибило Лоредан.

Нина достала из кармана комбинезона маленькую ампулу с Ацетоном Борным, которую ей дала черепаха. Проверила пробку-распылитель, потом решительным движением нажала на нее, обрызгав лицо мэра. Тот мгновенно проснулся, подскочив в кресле.

— Где я? Что случилось? — пробормотал он вскакивая.

— Успокойтесь, господин мэр, — улыбнулась ему Нина, убирая ампулу в карман.

— Да, да, не беспокойтесь. Вы находитесь на вилле «Эспасия», точнее, в Зале Дожа, где можете полюбоваться тысячами редчайших книг, — подхватил Ческо, показывая на книги, закрывающие стены комнаты до самого потолка.

Людовико Сестьери, пошатываясь, обернулся кругом, потом, почувствовав влагу на лице, спросил:

— Чем это вы меня обрызгали?

— Ничем. Вы просто вспотели… очень долго спали. Видимо, переутомились. — Нина была сама любезность.

— Я спал?! Который час? — спросил мэр, подозрительно глядя на ребят.

— Половина девятого, — ответил Ческо, приторно улыбаясь ему.

— Я что, провел всю ночь в этой комнате?

Стараясь сохранять лицо, мэр поправил свой шелковый красный галстук. — Ничего не помню. Как я сюда попал?.. Мне что-то не по себе.

Нина распахнула дверь:

— Прошу в Зал Розовых Углов! Там вас ждет обильный завтрак.

Большой любитель поесть, мэр воспрял духом, сразу же почувствовав себя лучше от одной только мысли о плотном завтраке со сладостями.

В холле, посреди большого персидского ковра, возлежали Красавчик, огромный черный дог, и рыжий кот Платон. Оба моментально вскочили при виде Нины, воспринимая ее появление как праздник.

— Молодцы, молодцы, но посидите тихо. Не беспокойте синьора мэра.

Пока девочка старалась утихомирить прыгающих от счастья животных, из кухни, заспанная, в непременных бигуди, выплыла Люба.

— Дорогая Безе, у нас очень важный гость, — подмигнула ей несколько раз Нина.

Русская няня мгновенно повязала фартук и, покраснев как помидор, отвесила поклон:

— Глубокоуважаемый мэр, какая честь! Я немедленно приготовлю вам завтрак.

Затем ошпарила взглядом Нину и чуть слышно прошептала:

— Как тебе не стыдно! Продержать уважаемого человека всю ночь в Зале Дожа!

Девочка изобразила виноватую улыбку, а Ческо, взяв мэра под руку, повел его в Зал Розовых Углов.

Теперь Нина наконец получила возможность говорить с Любой открыто.

— Пожалуйста, ни о чем меня не спрашивай, — первое, о чем она попросила Любу.

— Как всегда! Ты меня сведешь с ума! Прежде чем заняться завтраком, я должна сказать тебе, что вчера несколько раз звонили родители твоих друзей. Они хотели знать, что происходит с их детьми. Никто из них не вернулся домой! Я была вынуждена сказать, что ребята заночевали здесь! Но я…

Няня была так возбуждена, что у нее дрожали руки.

— Если они позвонят еще раз, ты должна сказать им, что мы занимаемся, — улыбнулась ей Нина.

— Занимаетесь?! Но они в это ни за что не поверят! — возразила Люба.

— А ты постарайся убедить их! Поклянись, что это так и есть! — настаивала Нина.

— Ладно, попробую, — сдалась Люба. — Ты совсем как твой дед!

Девочка Шестой Луны повисла у нее на шее и поцеловала в щеку:

— Спасибо, ты у меня уникум! Скажи им, что мы разрабатываем план приведения в порядок дворца Ка д'Оро. Хорошо?

— Моя девочка, я не ослышалась? — Люба от удивления открыла рот. — Вы собираетесь привести в порядок дворец Ка д'Оро?

— Да, так ты и должна им сказать. Весь город видит, в каком плачевном состоянии он находится. И все понимают, что князь Каркон до сих пор представляет угрозу для нашего города, — объяснила Нина, беря няню за руку.

— Опять он? Но разве вы не превратили Каркона в статую вместе с его отвратительными сообщниками? Я своими глазами видела эти статуи на площади Сан-Марко… Я не могла ошибиться!

— Успокойся, Безе, не нервничай. Да, князь выжил! Но на этот раз мы его обязательно уничтожим, поверь мне! И в этом нам поможет мэр, понимаешь?

Никогда прежде Нина не разговаривала так с Любой, но в сложившихся обстоятельствах она не могла вести себя иначе.

— Нет, это невозможно! — Безе в отчаянии схватилась за голову. — Ты хочешь сказать, что этот негодяй опять угрожает нам?.

— Ты хотела услышать немного правды? Я тебе ее открыла. Теперь ты понимаешь, почему я стараюсь ничего тебе не рассказывать? Ты сразу пугаешься до смерти, начинаешь переживать!

— Хорошо, хорошо, я сейчас успокоюсь. Только пообещай мне, что будешь осторожна. Если с тобой что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу! — Русская няня с любовью посмотрела на Нину, вспомнив ужасный конец профессора Михаила Мезинского.

Словно прочитав ее мысли, Нина поспешила утешить няню:

— Не думай о плохом, дед всегда рядом со мной. Он в моем сердце и в моей голове. А сейчас иди на кухню и приготовь чего-нибудь сладенького… на твое усмотрение. Мэр с ума сходит по сладкому. Все будет в порядке. — Сказав это, Нина взяла на руки мяукающего Платона.

Собравшаяся было уходить Люба с беспокойством посмотрела на нее:

— Ты что-то очень бледная. Выглядишь уставшей. Сколько времени ты уже не спишь? Нельзя так относиться к себе. Ты очень упрямая. Надо же, притащить сюда мэра! По-моему он сам обалдел от этого. Кстати, куда подевались тот синьор в красной шляпе, с длинной белой бородой, и гигантская черепаха? Только не говори мне, что это были галлюцинации! Я их видела на самом деле!

Нина погладила рыжую шерстку кота строгим голосом ответила:

— Моя любимая Безе, не мучь себя понапрасну. Я хорошо знаю, что делаю. А тебя прошу только помогать мне, не задавать вопросов… и улыбаться.

С этими словами Нина быстро вышла, оставив последнее слово за собой.

Глава вторая Медный медальон

Людовико Сестьери окончательно пришел в себя от одного вида сладостей, которые стояли на изящно накрытом столе. Мэр нес ко рту уже пятый эклер, когда настойчивые звонки в дверь нарушили тишину виллы «Эспасия». Люба, входящая с блюдом яблочных пирожков, подскочила от неожиданности.

— Звонят! Кто это может быть в такое время? Всего лишь половина девятого! — удивилась русская няня, ставя на стол только что испеченные сладости.

Нина и Ческо переглянулись, опасаясь неожиданного прихода Роксиных родителей. Девочка побежала к входной двери. За ней помчался Красавчик. Ческо остался тактично сидеть рядом с мэром, чтобы тот не встревожился, но профессор Сестьери продолжил безмятежно дегустировать Любины лакомства.

Открыв дверь, Нина очутилась нос к носу с Карло Бернотти. Добрый садовник стоял красный как рак и заикался, почти как Додо, сжимая в руке местную газету «Венецианский гондольер».

— До…до…добрый день, Нина! Я принес га…га…газету… немедленно почти её. Там но…но…новости… очень тревожные! — лепетал он возбужденно.

Нина взяла у него газету и с ужасом заметила заголовок на первой странице, набранный крупным шрифтом, а под ним — фотографию дворца Ка д'Оро. Ниже шел текст статьи за подписью известного журналиста Пьетро Зулина.

«ВЕНЕЦИАНСКИЙ ГОНДОЛЬЕР»

Дворец Ка д’Оро опутан колючей проволокой!

ГОРОД В РУКАХ МАГОВ?

Мэр Людовико Сестьери исчез!

Пьетро Зулин

Нина остолбенела с газетой в руках, не в состоянии произнести ни слова. Этот Пьетро Зулин написал черт знает что!

— Всё так серьезно? — спросил садовник, заметив реакцию Нины.

— Очень. Очень серьезно. В этой статье упоминается мое имя… в связи с исчезновением мэра, — сказала она, обернувшись к подошедшей Любе.

— Ты о чем, моя девочка?

Нина показала ей первую страницу газеты. Няня почувствовала, как у неё подкашиваются ноги, так что Карло Бернотти был вынужден поддержать её, чтобы она не упала. Девочка Шестой Луны бегом вернулась в Зал Розовых Углов, за ней, испуганно подвывая, вновь увязался Красавчик.

Остановившись перед мэром и Ческо, который вопросительно посмотреть на неё, пытаясь понять, что произошло, Нина перевела дыхание и, скрывая досаду, протянула газету мэру.

— Дорогой мэр, от журналистов иногда невозможно скрыть правду, — сказала она.

Людовико вытер рот салфеткой и отправил в рот последний кусок яблочного пирога. Подняв глаза на девочку, выхватил газету из её рук. Пробежав глазами статью, он закашлялся и побледнел:

— Что?! Я исчез?! Венеция во власти магии?!

Ческо поправил очки, пригладил рукой волосы и встал. Он не знал, как ему реагировать. Нина закрыла дверь комнаты и попыталась успокоить мэра:

— Уважаемый мэр, выслушайте меня. У вас нет причин для беспокойства. Сейчас я объясню вам, как на самом деле обстоят дела.

Пузатый первый гражданин взорвался:

— За кого вы меня принимаете?! Что это за игры?!

— Нет никаких игр. В этой статье только малая часть правды. Да, некоторые горожане думают, что вы… исчезли… Но вы скоро вернетесь в мэрию, успокоил этим всех жителей города! — начала Нина, а затем рассказала, что случилось в последнее время, скрыв при этом трагическую судьбу Золотого Числа.

Когда мэр услышал о том, что Каркон и его сообщники вернулись к жизни в результате отвратительного колдовства, его пробил пот, словно он сидел под палящим солнцем. Кто знает, каких еще мерзостей стоит ждать в ближайшее время от этого чудовища! То, что Каркон вернулся в свой дворец, мэру было ясно!

Действие алхимического гипноза Джолии полностью прошло, и к Людовико Сестьери медленно возвращалась память. Он вспомнил, как ужасно закончил его предшественник, Лорис Сибило Лоредан, лучший и преданный друг Каркона. Почивший ЛСЛ погиб в ослепительной вспышке взрыва на острове Клементе!

«Меня ждет тот же конец!» — подумал он, охваченный тоской. Затем ему на память пришел странный персонаж, с которым он встретился в базилике Сан-Марко.

— Куда подевался тот странный мужчина в плаще и красной шляпе? — спросил мэр, вытирая платком капли пота, стекавшие по его лицу. — Это ведь он привел меня сюда, на виллу «Эспасия»!

— Фило Морганте?.. Он улетел, — коротко ответил Ческо.

— А черепаха? Да-да, я помню, что видел огромную говорящую черепаху, которая ползала по Залу Дожа! — продолжал лепетать мэр, окончательно расстроенный.

— Её звали Джолия. Она тоже улетела, — объяснила Нина, стараясь выглядеть убедительной: нужно было, чтобы Людовико ей верил.

Мэр положил в рот две пирожных и замер, пристально глядя на неё.

— Я схожу с ума… да, да… нет, я уже сошел с ума, — пробормотал он с полным ртом.

Нина налила горячего кофе и, протянув ему чашку, продолжила объяснять ситуацию:

— Я понимаю, в том, что я вам рассказываю, вы не видите никакого логического смысла, но поверьте мне, мы сможем решить любую, даже самую сложную, проблему, если вы будете меня слушаться.

— Ну не наглая девчонка! — возмутился Людовико. — Ты думаешь, я полный идиот? Кстати, что ты можешь сказать мне о тех двух типах, якобы отце и сыне, которые выдавали себя за специалистов по искусству и реставрации? Они пообещали мне привести в порядок дворец Ка д'Оро, а потом куда-то исчезли… как призраки! Я это хорошо помню… это случилось, когда я был в базилике вместе с кабинетами! — У мэра развязался язык и он болтал без остановки.

— Это были Джакопо Борио и его сын. Они дальние родственники Каркона. И они на самом деле коварные призраки, — подал реплику Ческо.

— Правда, Джакопо уже даже и не призрак… он окончательно умер! — внесла правку Нина. — А вот Ливио, его сын, остался. Его главное оружие — техника Убеждения!

— Призраки… один из которых умер окончательно… Что это значит? — Людовико, кажется, потерял способность понимать что-либо.

— Джакопо Борио мы уничтожили. А до Ливио пока не добрались, — уточнил Ческо.

— Но он призрак? А если призрак, то не может же он существовать… во плоти!.. Ничего не понимаю! Мне он показался симпатичным молодым человеком с живым, выразительным взглядом. Признайтесь, вы оба просто разыгрываете меня? — простонал мэр.

Ческо принялся успокаивать несчастного Людовико, уже совершенно тронувшегося умом.

— Призраки существуют и могут использовать разнообразные техники и приемы, чтобы появляться и исчезать, — терпеливо объяснял он. — Но вам ничего не грозит, так что не волнуйтесь.

— Но и вы тоже… вы ведь, ребята, тоже настоящие… колдуны?.. Я должен немедленно покинуть этот дом! Меня предупреждали, что злополучная внучка профессора очень опасна! — Произнося эти слова, мэр вскочил, чтобы броситься к двери, но Нина задержала его. Он резко обернулся, сурово глядя на неё: — Тут происходят невероятные вещи! И опасные… Что случилось с твоей подругой, той, у которой светлые кудри? Я видел её! Она была без сознания! Это я тоже прекрасно помню. Чем вы тут занимаетесь? Проводите черные мессы или сатанинские обряды?

Нина и Ческо с недоумением переглянулись.

— Не произносите такого даже в шутку! Мы такими глупостями не занимаемся! — сухо сказала Нина. — Рокси действительно получила ранение. Я не могу сказать вам где и когда. Но знайте, в том, что с ней случилось, виноват Каркон. Это один из его Воинов изувечил её!

— Воин Каркона?! Откуда у него воины?! Нет, вы просто обезумели! — вскричал Людовико, у которого от таких новостей глаза полезли на лоб.

— Да-да, Воин Каркона. И это все, что мы можем вам сказать. Но сейчас Рокси в безопасности, и мы лечим её. Только очень прошу… даже умоляю, ни слова её родителям! — вступил в разговор Ческо. — И еще, умоляю вас, верьте нам… и не задавайте больше никаких вопросов.

— Верить безумцам! Да вы здесь все просто сумасшедшие! — Мэр распалялся все сильнее.

— Пожалуйста, выслушайте меня, — просила его Нина. — Мы можем помочь вам справится с Карконом. Доверьтесь нам.

— Довериться?! Вам?! Совсем спятила! Да если я доверюсь вам, точно окажусь в дурдоме! Я хочу немедленно вернуться в мэрию и переговорить с Пьетро Зулиным. Пусть журналист своими глазами увидит, что я жив, здоров и никуда не делся! — отрезал мэр, собираясь этим поставить точку в общении с ребятами.

— Ну и как вы намереваетесь решить проблему дворца Ка д'Оро? Будете встречаться и договариваться с Карконом? Хотите, чтобы венецианцы действительно оказались в лапах мерзкого колдуна? — Нина, не сдаваясь, предприняла еще одну попытку достучаться до мэра.

— Да, я действительно не знаю, что мне делать с князем, — признал мэр, обескураженно качая головой.

Ческо взял его за руку:

— Мы поможем вам. Но и вы тоже должны помогать нам. Если мы с вами не заключим союз, тогда, можете быть уверены, все кончится очень плохо! Плохо для всех! Я чудом вырвался из когтей Каркона, он пытал меня…

— Пытал тебя? Почему? — Людовико закрутило в водовороте недоверия и страха.

— Потому что он злодей! И хочет установить повсюду господство Зла! Он — бессердечный негодяй. Мы уже несколько раз сражались с ним. И всегда побеждали. Но сейчас мы хотим уничтожить его навсегда. Мы должны сделать это! Мы хотим сделать это! — отчеканил Ческо с решимостью в голосе.

Людовико растерянно смотрел на ребят. «Может быть, действительно довериться им? Нельзя допустить, чтобы Венеция оказалась во власти ужасного Каркона!» Мысли путались в его воспаленном мозгу. С обреченным видом он опять достал из кармана брюк белый носовой платок и промокнул залитое потом лицо.

— Хорошо. Объясните мне, что вы хотите сделать. Только не врите!

— Еще немного, и у нас будет план того, как изолировать дворец Ка д'Оро, чтобы он не угрожал спокойствию наших граждан. Главное, чтобы никто не мог приближаться к этому зданию. Поэтому очень важно, чтобы вы срочно издали специальный декрет, — потребовала Нина, глядя ему прямо в глаза.

— Декрет? — удивился мэр.

— Да, декрет, в котором объясните горожанам, что… — Ческо не смог закончить фразу, поскольку мэр с горячностью перебил его:

— Объяснить им, что город во власти магов?! Такое уже было! Вы забыли, что мой предшественник обклеить все стены указом против магии? Да, теперь мы знаем, что это была уловка мошенника и мага-дружка Каркона. Но если сейчас издам указ, в котором будет сказано, что магия опять… Вы представляете, что подумают венецианцы? Они возненавидят меня! Они будут смеяться надо мной или, чего хуже, потребуют моей отставки! — Мэр обессилено оперся о стену.

— Нет, на этот раз они поверят вам. Искренность — признак честного человека! — поспешила заверить его Нина.

Людовико Сестьери понял, что другого выхода у него нет, и сдался:

— Ладно. Я согласен. Но скажите мне, как вам удастся изолировать дворец Ка д'Оро?

— Дайте нам пару часов — и убедитесь, что поступили правильно. Поверьте, у вас не будет повода пожалеть об этом, — улыбнулся ему Ческо.

Когда дверь Зала Розовых Углов распахнулась, Люба и Карло ждали, стоя в холле.

Мэр медленно побрел к выходу, попрощался, не поднимая головы, и, бормоча что-то себе под нос, покинул виллу «Эспасия».

Люба не успела задать вопрос Нине, как зазвонил телефон.

— Алло? — ответила она, снимая трубку.

На другом конце что-то сильно затрещало, и затем издалека сквозь помехи послышался женский голос:

— Привет, Люба, это Вера. Нина дома?

Русская няня моментально передала трубку девочке Шестой Луны:

— Это твоя мама.

Разговор продолжался недолго, потому что было очень плохо слышно. Нина все время повторяла, что у неё все хорошо, не давая время Вере задавать неудобные вопросы.

— За меня не беспокойся, мама. Мы с ребятами все время занимаемся. Так что все в порядке! — приврала Нина, опустив глаза. — Не думайте обо мне, развлекайтесь, наслаждайтесь путешествием.

— В этом раю мы только этим и занимаемся! — старалась перекричать шумы в трубке Вера. — Через пару дней войдем в Карибское море. Прошу тебя, малышка, позвони тетям в Мадрид, а то они беспокоятся о тебе!

— Хорошо, обязательно позвоню. Чао, мама! Поцелуй папу!

Нина положила трубку под настороженными взглядами Любы и Карло. Спустя несколько секунд мертвой тишины, оба вздохнули с облегчением. Слишком много усталости накопилось за последние дни, до предела натянув нервы, и не только у русской няни.

Нина же, вернувшись мыслями к тому, что за эти дни произошло и с чем ей еще предстоит встретиться, испытала чувство досады и злости. Подняв голову, она встретилась с внимательным взглядом Любы.

— Никаких вопросов, прошу тебя! — сказала девочка. — Если позвонят родители, ты знаешь, что им сказать. Ни ты, ни Карло не открывайте никому дверь. Хорошо?

Люба согласно кивнула, Карло вздохнул, и оба они пошли на кухню. За ним последовали голодные кот и пес.

Возвращаясь в лабораторию через Зал Дожа, ребята увидели на переплете толстенной книги, стоящей на верхней полке шкафа, двух маленьких улиток с желтыми в синий горошек ракушками.

— Липкие улитки? Что они делают среди книг? — спросил Ческо, задрав голову.

— Клянусь всем шоколадом мира, они кормятся страницами моих древних бесценных документов! — испугалась Нина.

Ческо схватил лестницу и взлетел по ней, словно у него горело под ногами. Добравшись до улиток, он замер, увидев, как их крошечные глазки на кончиках тонких, колышущихся антенн повернулись к нему.

Мальчик протянул руку, чтобы взять улиток, но, едва он коснулся антенн, улитки втянули головки в ракушки и поползли к краю шкафа.

— Ну что, поймал их?! — крикнула в нетерпении Нина.

Мальчик схватил рукой обе раковины и сразу же почувствовал, как защипало его ладонь. Слизь от улиток потекла сквозь пальцы. Липкие густые капли упали на пол, образовав совершенный равносторонний треугольник. И в ту же секунду улитки превратились в огонь, полыхнувший двумя маленькими оранжевыми язычками пламени.

Ческо, испугавшись, разжал ладонь и затряс рукой, чтобы остудить её, а два огненных язычка заколыхались в воздухе, несколько раз перекрестившись между собой. Нина снизу смотрела за этим, не веря своим глазам.

Затем оба огонька слились в искрометном танце и, внезапно вновь разделившись, принялись летать зигзагами среди книжных шкафов. Один замер у третьего шкафа, точно напротив небольшой книжки с черной обложкой, а второй продолжал свой танец вокруг рукоятки старинного ножа для разрезание бумаг, торчавшего среди книг пятого шкафа.

Ческо, замерев на ступеньке лестницы, ощущал себя полным болваном.

— Две улитки, два огонька и треугольник… Это алхимические знаки, — выговорила наконец Нина дрожащим голосом.

Пламя, висевшее у третьего шкафа, обволокло книжечку с черной обложкой и сбросило её на пол рядом с треугольником. Следом другое пламя, закрутившись вокруг рукоятки ножа, швырнуло его к ногам девочки Шестой Луны.

Ческо спустился с лесенки, вытер руки, испачканные липкой слизью, и с любопытством уставился на маленький черный томик, не прикасаясь к нему. Нина, напротив, подняла нож.

Оба огонька сместились к центру комнаты, слились в одно ослепительное пламя, которое мгновенно исчезло, рассыпавшись по всей комнате тысячью голубоватых искр.

— Открой скорее эту книгу! — велела Нина другу. Мальчик поднял книгу с пола и откинул обложку. За ней была серая страница, на которой отчетливо читалась красная надпись:

— Это латынь. Переводится как «загрязненный треугольник». — Ческо не составило труда перевести оба слова.

— Это наверняка относится к треугольнику, образованному слизью улиток, — сморщилась Нина.

Мальчик перевернул серую страницу и с изумлением увидел черно-белую фотографию фасада дворца Ка д'Оро, обмотанного колючей проволокой. Внезапно изображение ожило и послышалась мрачная музыка, звучавшая, скорее всего, в комнатах Каркона. Нина протянула руку, чтобы дотронуться до фотографии, но чей-то глубокий вздох за её спиной не позволил ей сделать этого. Нина мгновенно выхватила Талдом, готовая пустить его в ход. Подозрительный вздох сменился звучащим с трудом, каким-то очень хриплым древним голосом, доносившимся будто из глубины веков.

— Наконец-то пришло время использовать и меня тоже. Спрячь в карман свой золотой жезл. Я не угроза для тебя, а помощь. — Слова наказывались волнами воздуха.

— Кто ты? Покажись! — крикнули вместе ребята.

— Я у ваших ног. Давно никто не просил моего совета, — продолжал странный голос.

Нина и Ческо обвели взглядом пол. Кроме неподвижно лежащего ножа для разрезание бумаг и липкого треугольника, там ничего не было.

— И кто из вас говорит? — спросил, обращаясь к ним, изумленный мальчик.

— Это я говорю. Черная и маленькая, но сильная и мудрая. Я могу быть полезной не меньше, чем ваша говорящая Книга, — дружески хохотнув, ответила книжечка.

Нина и Ческо рассмеялись шутке.

— Не вижу ничего смешного. Перелистать мои страницы, и найдете там ответы, которые ищите. — На этот раз маленькая книжечка была серьезна.

— Может быть, ты поможешь нам отыскать недостающие цифры Золотого Числа? Или хотя бы укажешь, где находится цифра 6? Этэрэя велела нам поскорее найти её… Мы знаем, что для начала нужно вернуться в Секретузию и нырнуть в одну из ванн с воском. Не могла бы ты сказать, где мы после этого окажемся? — Не надеясь на точные ответы, Нина тем не менее не удержалась задать черной книжечке мучающие её вопросы.

— Нет-нет! Я решаю только проблемы, которые касаются колдовства, чар, заклятий. Золотым Числом я не занимаюсь. Подумайте хорошенько, может быть, вам нужно срочно что-нибудь заколдовать? — задала свой вопрос книжечка.

— Заколдовать?.. Ну конечно! Дворец Ка д'Оро! — воскликнул Ческо. Смахнув волосы, закрывшие стекла очков, он замер в ожидании реакции книжки.

— Нет проблем! — ответила та. — Возьмите нож для разрезания бумаг и воткните его в фотографию. Только сделайте это вместе! — распорядился громко прозвучавший голос.

Ребята мгновенно выполнили указание. Едва они воткнули нож в фотографию, как тот исчез в глубине страницы, и в мгновение ока колючая проволока проклятого дворца распалась на мелкие кусочки, которые осыпались на землю, превратились в воду и растеклись многочисленными ручейками.

— Невероятно! — воскликнули юные алхимики.

— Вам понравилось? — Книжечка была явно довольна произведенным эффектом. — А теперь, Нина, положи руку с почерневшей звездой на липкий треугольник.

Ни мгновения не раздумывая, Нина выполнила и это указание древнего голоса. Как только она приложила ладонь к треугольнику, слизь затвердела и слегка пожелтела. После чего треугольник беззвучно оторвался от пола и завис над фотографией.

— А дальше? — Ребятам не терпелось знать, что происходит.

— Теперь по очереди трижды подуйте на треугольник, — велел голос.

Первой подула Нина, зачет Ческо… И странный геометрический объект растворился в фотографии.

— Но на этот раз в изображении ничего не изменилось! Как это понимать? — спросила Нина, захваченная зрелищем.

— Это вы здесь не замечаете изменений. А венецианцы видят, что дворец Ка д'Оро в отличном состоянии. Так будет в течение сорока восьми часов. Магический треугольник из слизи улиток порождает ложные иллюзии. Поэтому всем будет казаться, что жилище князя выглядит как в лучшие времена. Это так называемая магия-ложь, — объяснила книжка.

— Магия-ложь? И такая бывает? — удивились ребята.

— Бывает. Правду знаете только вы двое, другие горожане будут находиться под действием иллюзии. В их глазах фасад дворца предстанет ухоженным, без колючей проволоки. Но внутри все останется как прежде: Каркон продолжит плести интриги и задумывать мерзости. Вам придется напрячь все свои алхимические способности, чтобы нанести поражение Магистру Магикум! А пока мэр успокоится, видя иллюзорное состояние дворца, и вы сможете подождать искать остальные цифры Золотого Числа. Но все время помните, что Каркон и его сообщники не оставят вас в покое. Скорее наоборот! Так что будьте осторожны. — Голос начал отдаляться, словно растворяясь в вечности.

И прежде чем умолкнуть окончательно, голос книжки распорядился:

— Нина, быстро переверни меня и возьми Тэнуэранте, прикрепленный с обратной стороны моей обложки. Это медальон из меди 7 471 104. Как тебе известно, этот алхимический металл придет его владельцу жизненную силу. Не пытайся открыть медальон. Для этого будет свое время! На медальоне выгравировано слово. Только тебе разрешено прочитать его. Только тебе!

Нина мгновенно перевернула книгу и сняла с обложки маленький медальончик, державшийся на ней словно магнитом. Медальончик сиял мягким зеленым светом. Нина нашла выгравированную надпись. Она была на латыни:

Девочка Шестой Луны почувствовала, как озноб сотряс все её тело, глаза закрылись, и цепочка видений пронеслась пред её внутренним взором: отвратительная физиономия Каркона, затянутое мрачными тучами и разрываемое молниями небо, морщинистые лапы с мощными когтями, гигантские каменные крылья…

Затем ослепительный свет словно шпана пронзил её мозг, и из водоворота красок выглянуло нежное и умоляющее лицо Ливио. Тяжело дыша, Нина открыла глаза, не понимая, что с ней происходит. Она посмотрела на Тэнуэранте, который держала в руке, покрутила туда-сюда и разглядела шов на его бортике: это означало, что медальон состоял из двух частей и мог открываться. Но черная книжка запретила сейчас открывать его. «Для этого будет свое время», — сказала она.

«Абсинтиум означает… полынь», — сообразила Нина и тотчас вспомнила, что полынь — горькое растение, но какими алхимическими свойствами оно обладает, девочка не знала. Не является ли Абсинтиум тоже галлюциногеном? Если да, то что вызывает такой поразительный эффект — эта надпись или какая-то субстанция, которая находится внутри Тэнуэранте?

Ческо с беспокойством наблюдал, как Нина крутит в руках странный миниатюрный предмет и бормочет себе под нос слова, смысл которых невозможно было разобрать.

Наконец девочка положила медальон в карман и увидела, как лежащая перед ней черная книжка, постепенно становясь прозрачной, исчезла без следа, не оставив ей никаких других пояснений.

Ческо обнял Нину:

— Что это за штука у тебя в руке? Что на ней написано? И что тебя так озаботило?

— Это… просто медальон, но я не могу сказать тебе, что на нем выгравировано. Поверь мне, не могу, — ответила она, отражаясь в больших темных глазах своего лучшего друга.

— Мне не хотелось бы, чтобы у нас были тайны друг от друга! — воскликнул он с досадой.

— Не существуют тайн, которые могут разделить нас, но только тайны помогают нам находить верные решения. Это одно из правил Алхимии Света. И оно тебе известно, — ответила Нина, опуская глаза.

— Ладно. Но, если с тобой случится что-нибудь серьезное, я не смогу себе этого простить, — буркнул Ческо, отходя с недовольным видом.

— Ты уходишь? — всполошилась Нина, протягивая к нему руку.

— Да. Мне пора к мэру. Нужно предупредить его, что с дворцом Ка д'Оро все в порядке. Или хотя бы убедить его, что так на самом деле, — объяснил он, подходя к двери Зала Дожа.

Нина улыбнулась и порекомендовала Ческо не посвящать мэра в детали ситуации с дворцом Ка д'Оро.

— Теперь Пьетро Зулину, журналисту «Венецианского гондольера», придется писать, что в предыдущей статье он ошибся и с дворцом все в порядке. Пусть мы и знаем, что это не так. Если мэр спросит тебя о Карконе, постарайся сменить тему… и прошу, возвращайся сюда поскорее, — закончила она, послав Ческо воздушный поцелуй.

Ческо, не обернувшись, быстро покинул виллу «Эспасия». За ним, не обращая внимания на грозные окрики Нины, увязался Красавчик. Минуту спустя мальчик и собака уже садились на катер, направляющийся в сторону мэрии.

Нина некоторое время постояла в тишине Зала Дожа, затем уселась в кресло рядом с зеленой лампой и стала внимательно изучать Тэнуэранте.

«Я уверена, что он мне понадобится, хотя не знаю, когда и в каких обстоятельствах. И я должна разобраться, какое действие оказывает полынь. Жуткие картины, которые я видела, меня очень напугали. И еще… лицо Ливио… у него был печальный взгляд, и казалось, он просит меня о помощи. Как такое возможно? Он мой враг. Он собирался убить Ческо! А я… я… он притягивает меня! Нет… нет… так нельзя! Это нечестно!» — думала она, испытывая вину перед Ческо.

Платон замяукал и запрыгнул на колени Нины.

— Я справлюсь и с этим. Я не имею права на ошибку. А если опять столкнусь с трудностями, я знаю, что всегда могу рассчитывать на своих друзей, — сказала коту девочка, поглаживая его рыжую шерстку.

Девочка Шестой Луны встала из кресла, вынула из кармана комбинезона стеклянный шар и открыла им потайную дверь алхимической лаборатории. Платон засеменил следом за своей любимой хозяйкой.

Первый, кого увидела Нина, когда вошла в лабораторию, был Додо, который, обливаясь потом, стоял перед камином. Щеки мальчика стали одного цвета с его рыжими волосами. В руке у него был черпак, которым он непрерывно помешивал кипящий в котле Чинабро: густая смесь охристого цвета была почти готова.

— Про… про… прошло почти два часа! Я мо… мо… молодец, правда? — спросил он, довольный собой.

Нина бросила взгляд на часы висящие на стене:

— Молодец… Уже почти десять. Еще несколько секунд и можешь наливать Чинабро в бутылку.

— Эта наверняка по… по… подойдет. — Додо взял с полки синюю бутылку из Керамики Прочной, материала, выдерживающего большие температуры, и черпаком принялся переливать в неё Чинабро. Когда бутылка наполнилась до самого верха, он заткнул её пробкой из Сахара Чертис.

— Теперь я спу… спу… спущусь в Акуэо Профундис. Фьоре, наверно, за… за… заждалась меня.

— Вы ведь справитесь без меня, правда? — спросила его Нина.

Додо согласно покивал головой и, довольный, улыбнулся.

— И запомни, если с вами случиться что-то, воспользуйтесь Рубином Вечной Дружбы. И ничего не бойтесь. Мы с Ческо будем думать о вас. Главное, постарайтесь побыстрее отыскать формулу Суспенсии Оживляющей для Рокси. — Нина улыбнулась в ответ и погладила мальчика по рыжим волосам.

— А по… по… почему ты одна? — спросил озабоченно Додо, останавливаясь на полпути. — Где Че… Че… Ческо?

Нина объяснила ему, что их друг отправился к мэру, который расстроился, прочитав статью, опубликованную в газете «Венецианский гондольер», где написана лишь часть правды о Карконе и дворце Ка д'Оро.

— Нам это не гро… гро… грозить опасностью? — встревожился Додо.

— Не больше, чем всегда, — успокоила его Нина. — Благодаря помощи желтых улиток, черной книжки и липкого треугольника, дворец Ка д'Оро заколдован. Но ты сейчас не должен думать об этом. У вас с Фьоре есть дела поважнее.

— У… у… улитки, кни… кни… книжка, тре… тре… треугольник… Ты о чем, я не понял?

— С вопросами потом, Додо. Время уходит. Тебе надо спешить. — Нина подтолкнула мальчика к двери.

— Это пе…пе…первый раз, когда мы отправляемся в путешествие без те… те… тебя и Ческо. Фьоре молодец. Но…

— Никаких «но». Я уверена, что у вас все получится и без нас и вы вернетесь с лекарством для Рокси. — Девочка Шестой Луны отвернулась к столу для экспериментов, увидела, что мисочки Соли Морской больше нет, и вопросительно посмотрела на Додо.

— Её взя… взя… взяла Фьоре, которая ждет, чтобы приготовить пре… пре… препарат номер 8 и улететь. Бе… бе… бегу. Пока!

Нина не сводила с Додо глаз, пока люк за ним не закрылся. Жизнь Рокси была в руках этого робкого мальчика и Фьоре. Тогда как судьба Венеции — в руках её и Ческо! Она обвела взглядом лабораторию, погладила колбы, перегонные кубы, банки и вазы, полные разноцветных жидкостей. Запах только что приготовленного Чинабро сменился запахом смеси сапфира и золота, непрерывно кипевшей в котле.

Платон, лежавший свернувшись рядом с Пирамидой Дракона, вскочил и перепрыгнул на стол для экспериментов.

Нина с грустью погладила его:

— Ах, Платоша, такое ощущение, что меня все бросили. Странное чувство потери и горечи. Может быть, я просто устала?

Задумчиво подняла крышку Пирамиды, хотя знала, что она пуста: Зубы Дракона закончились.

«И это притом, что, клянусь всем шоколадом мира, у дракона зубов полным-полно!» — с огорчением подумала она. На всякий случай пошарила внутри Пирамиды и обнаружила там полоску розовой бумаги. Это была записка:

Оставляю здесь семь Зубов Дракона.

Надеюсь, их будет достаточно для на Ксоракс, который тебе предстоит.

С любовью

Фило Моргайте 4 546 733

Нина была растрогала до слез: «Благодарю тебя, мой дорогой призрак в красной шляпе. Перед отлетом ты сделал мне огромный подарок!»

И тут же подумала о том, кого на этот раз послала ей на помощь Этэрэя. Каких призраков? Окажутся ли они такими же добрыми и умелыми, как Фило и Джолия? «Может быть, они объяснят мне, для чего служит Тэнуэранте… и, самое главное, какой действие оказывает Абсинтиум!» Она достала медальон из кармана, чтобы еще раз полюбоваться им. Инстинктивно положила на толстую обложку говорящей Книги ладонь со звездой, которая так и оставалась черной.

— Книга, может, ты мне расскажешь о свойствах Абсинтиума?

Обложка откинулась, и громко зазвучал хрипловатый голос:

Об Абсинтиуме я могу открыть тебе только одно: Это смертоносная субстанция. Если у тебя есть Тэнуэранте, Будь очень осторожна с ним. Открыть ты его можешь лишь в одном случае: Если твоей жизни будет угрожать крылатое чудовище.

Нина вздрогнула:

— Крылатое чудовище?

Это все, что я могу сказать О приключениях, которые тебя ждут. Цифра 6 Золотого Числа хорошо охраняется. Помни все, что я сказала…

Нина расстроилась: говорящая Книга не пояснила, кто такое это крылатое чудовище, где и когда она может встретить его. Но Нина также знала, что, если Книга не дала ответа, настаивать бесполезно. Она глубоко вздохнула и продолжила задавать вопросы, но не такие сложные.

— Книга, раз уж ты не можешь сказать мне ничего больше о крылатом монстре, то хотя бы намекни, кто такие новые призраки, которые, по словам Этэрэи, должны прибыть на виллу сегодня вечером.

На жидкой странице появились два имени, и на этот раз голос Книги зазвучал весело:

Камостилла Картути Миконди И Эдоардо Дель Гуроне. Не пугайся их появления.

— Мне знакомы эти имена. — Нина была удовлетворена ответом. — В некоторых книгах моего деда я встречала описания их героических деяний. Эдоардо был отважным рыцарем. В 1500 году его убил аббат Сикурио Фасторио, который желал завладеть принадлежащим рыцарю Алхимическим Мечом. А Камостилла — одна из моих предков. Если я не ошибаюсь, она жила в 1700-х годах и была известна своей красотой и умом. Все знают её научный трактат «Тайны цветов», а также дневник «Записки о жизни». Его текст нанесен на стенки Биккьо, изобретенного ею кубка, который хранится у меня в сейфе!

Девочка Шестой Луны бросила взгляд на сейф, стоящий рядом с книжным шкафом. Ей захотелось немедленно достать из него этот очень древний кубок. Но мысль о том, что прибывающие призраки — одни из самых сильных алхимиков, отвлекла её.

Неожиданно Книга колыхнула жидкой страницей и спросила:

У тебя еще осталась Джиролума?

Нина нашла глазами бутылку с магической зеленоватой жидкостью, которая заправляла призраков энергией и позволяла им оставаться видимыми в течение многих часов.

— Да, дорогая Книга, Джолия и Фило выпили не всё. Им не дало бы сделать это их благородство. Так что ни у Камостиллы, ни у Эдоардо не будет проблем. Что меня действительно тревожит, так это возможность появления Каркона и будущее Додо и Фьоре, которые вот-вот отправятся в путешествие, наверняка полное опасностей.

О Карконе могу сказать: Его жажда мести не знает отдыха. Он всегда будет носить на себе ожоги От кипящего масла, которым ты его щедро облила. Поэтому будь осторожна, Его ответ станет жестоким. За Додо и Фьоре можешь не бояться. В лаборатории Тадино Они узнают все, что нужно, А если встретятся с трудностями, Попросят помощи у алхимии.

На этих словах тяжелая обложка говорящей Книги захлопнулась, оставив Нину в не меньшей тревоге, чем прежде. Действительно, вряд ли Каркон, изуродованный кипящим маслом, вылитым на него Ниной, когда она вырывала из его лап Ческо, не захочет отомстить ей за это. Так что впереди новые битвы с коварным алхимиком, и самую серьезную опасность представляет его могущественная Дверь Каоса, находящаяся в Комнате Планет дворца Ка д'Оро. Её бешено вращающаяся огненная спираль являет собой Ничто. Каркон прекрасно знал, какую угрозу представляет для всех Дверь Каоса.

Нине нужно действовать как можно быстрее. Она проверила, лежит ли в одном из карманов её комбинезона Клавис Музивум. Без этого ключа с серебряными завитками было невозможно проникнуть в подземелья базилики Сан-Марко, войти в Секретузию и, нырнув в одну из ванн с кипящим воском, оказаться в пока неизвестном ей месте, в котором Каркон спрятал цифру 6 Золотого Числа.

«Я должна добыть эту цифру, чего бы мне этого не стоило!» — подумала она, поднимая глаза на циферблат. На нем было уже 10 часов 45 минут и 6 секунд, а от Ческо до сих пор никаких новостей. Только бы с ним не случилось какой-нибудь неприятности! Ей захотелось вскочить и побежать в мэрию, но она сдержала себя: сначала нужно убедиться, что у Додо и Фьоре все идет по плану. Она спустилась в люк к подземному туннелю, села в тележку и мгновение спустя уже входила в Акуэо Профундис.

Там она увидела Макса и Андору, сидевших рядом со слабой и очень бледной Рокси.

— Держись, подруга! — прошептала ей на ухо Нина и погладила её холодные руки.

Рокси открыла глаза.

— Стараюсь. Буду ждать возвращения Фьоре и Додо. Они только что улетели. Было здорово видеть, как они исчезли в разноцветном облаке. Ребята вернутся, правда? И принесут Суспенсию Оживляющую.

Нина вздохнула, а вместе с ней Андора и Макс, сдерживающие слезы. Тоска и страх, что Рокси не выкарабкается, отравлял их души.

— Не волнуйся, они, конечно, вегнутся с победой. Додо и Фьоге выпили пгепагат номег 8, а Ямбиг доставит их, куда указали «Догоги Мига»… Ского они пгиземлятся у дома Тадино Де Джогджиса, — заверил её добрый робот, вращая ушами-колокольчиками.

— Они молодцы! — Андора тоже старалась успокоить девочку. — Сделали все, что предписано. Я видела, как Фьоре приложила Ямбир к «Дорогам Мира», сжевала щепотку цветов Мисиля, а затем выпила Чинабро, приготовленный Додо. А когда они взяли бутылку препарата номер 8, из атласа выпала страница, на которой было указано место, где находится озеро и лаборатория Тадино. Ребята выпили препарат, оторвались от пола, сначала Фьоре, затем Додо, который прижимал к себе мисочка Соли, и разноцветное облако унесло их в прошлое.

Нина посмотрела на полку. Действительно, в банке с цветами Мисиля, стоявшей рядом с атласом «Дороги Мира», осталась только половину содержимого, а из шести бутылок с препаратом номер 8 — только пять, значит, одна выпита.

— Сейчас они уже летят на кгыльях Гуги, нашего волшебного дгуга, котогый доставит их, куда им надо, — добавил Макс.

— Моя дорогая Рокси, Додо и Фьоре не могут не сделать того, что должны. Для них и для всех нас ты — самая любимая подруга, — сказала девочка Шестой Луны.

Рокси прикрыла глаза и прижала к груди свой Талдом:

— Дружба может спасать жизнь, правда?

— Еще как! А мы друзья на всю жизнь! — ответила Нина и поцеловала её в щеку.

— А где Ческо? — спросила вдруг Андора.

— У мэра, — объяснила Нина, не показывая своей тревоги.

— Каркон не оставит нас в покое, — произнесла Рокси слабым голосом.

— Я знаю. Но мы способны защитить себя. Как всегда, — ответила твердо Нина, успокаивая подругу.

— Вы опять пойдете с ним в Секретузию и прыгните в восковую ванну? — спросила Андора, искренне переживая за ребят.

— Обязательно! И отыщем цифру 6 Золотого Числа. Это отнимет у Двери Каоса еще какое-то количество силы, а князь снова потерпит поражение! — Нина отпустила руку Рокси и направилась к выходу.

— Ты уже уходишь? — спросила Рокси.

— Не хочется, но надо. Я все время буду думать о тебе, — улыбнулась в ответ Нина и покинула Акуэо Профундис с грустью в сердце.

Еще поднимаясь по ступенькам, которые вели к люку лаборатории виллы, она услышала мяуканье Платона. Кот был сильно возбужден и царапал дверь.

— Что случилось? — Нина взяла его на руки и только сейчас услышала настойчивый звонок в дверь дома.

Выбежав из лаборатории, она пулей пронеслась через Зал Дожа и уже в холле увидела, как Люба, открыв дверь виллы, замерла на пороге.

— Кто-то оставил у порога розу! — воскликнула русская няня, поднимая лежащий на коврике цветок.

Нина подошла к ней:

— Дай её мне… это наверняка для меня.

Безе с лукавой улыбкой протянула ей розу:

— Смотри-ка, у тебя появился тайный воздыхатель?

Нина нахмурилась и, взяв розу, заметила среди лепестков полоску голубой бумаги. Отвернувшись от Любы, она осторожно, чтобы та не заметила, вытащила полоску. Написанные на ней от руки фиолетовыми чернилами буквы были очень мелкими:

Как всегда, любопытная русская няня попыталась заглянуть через плечо девочки, ей тоже хотелось знать, что написано на бумажкой полоске.

— Безе, оставь меня одну, — попросила Нина, поднося розу к губам.

Люба фыркнула и, громко шлепая тапками, отправилась в кухню.

Аромат розы был насыщенным и сладким. Нина почувствовала, как сильно забилось её сердце. Она перечитывала слова Ливио, и мысли путались в её голове. Постояв немного на пороге, она вышла и огляделась. Сентябрьский ветерок взлохматил ей волосы, опьяняющий запах розы окутал её словно объятиями. На железном мостике, соединяющем парк виллы и улицу Креста, она увидела фигуру, изящную и неподвижную как статуя. Только черный плащ колыхался от легкого дуновения ветра.

— Ливио… — прошептала она испуганно.

Юный призрак галантно поклонился и облачком растворился в небе.

Растерянная Нина от гнева крепко сжала колючий стебель цветка, и капельки крови выступили в самом центре правой руки. Черное как зола родимое пятно в форме звезды, знак принадлежности к Алхимии Света, покрылось красным, под цвет розы.

Нина бросила цветок на землю и растоптала его. Затем разорвала на тысячу кусочков записку Ливио и, словно разъяренный тигр, закричала изо всех сил:

— Ты никогда меня не получишь! Никогда! Ты мне не нужен!

Платон опять жалобно замяукал, подняв мордочку к небу. Кот терпеть не мог, когда его хозяйка страдала.

Растрепанная, со злым лицом Нина решительно направилась к калитке. Поднялась на мостик. Дивампы уже утратили свое действие, и любой карконианский призрак мог без боязни приблизиться к вилле. Она внимательно огляделась, но Ливио уже и след простыл: улица Креста была пустынна. Платон продолжал мяукать, задрав хвост антенной и вздыбив шерсть.

Нина ощутила за спиной чье-то присутствие и медленно обернулась. Ливио стоял перед ней, появившись неожиданно, как и надлежало настоящему призраку. Как всегда, в черном плаще с надвинутыми на глаза капюшоном. Он заговорил глубоким спокойным голосом, как предписывала ему техника Обольщения.

Платон, казалось, обезумел, но Ливио было достаточно махнуть полой плаща, чтобы кот стрелой унесся в дом.

— Никто не сможет защитить тебя. Не думала же ты, что это может сделать твой несчастный кот? — сказал он ухмыляясь.

— Я способна сама защитить себя, — ответила Нина, принимая позу атаки.

Ливио словно не заметил этого.

— Между льдом и огнем лежит тепло жизни. — Он снова ухмыльнулся. — Ты что предпочитаешь? Холод, пламя или ласку любви?

Эта фраза поразила Нину как ядовитая стрела. Она широко раскрыла глаза, уставившись на обворожительного врага, но видела только мерцание его бездонных и черных как ночь зрачков.

— Меня не трогает то, что ты говоришь… не убеждает. Хочешь подражать Голосу Убеждения? Но ты слабак по сравнению с монахом без лица и тени. А я его уничтожила! Я поместила его в каменную вазу, превратила в камень. Он так и не вернулся к жизни. Рассчитываешь, что твоя болтовня о любви, холоде и пламени произведет на меня впечатление? Ошибаешься! Сильно ошибаешься! — ответила Нина твердо.

Ливио взял руки девочки и нежно сжал их.

— Смотри, ты поранилась шипами розы, которую я тебе подарил. Как ты неосторожна! Кровь запачкала ладонь твоей руки. А это что на ней? Черная звезда? Такая татуировка? — Призрак с удивлением рассматривал звезду, не понимая природы её происхождения.

— Ничего особенного… это моя родинка, иногда она темнеет, — ответила Нина, безуспешно пытаясь вырвать руку.

Интуиция подсказывала Ливио, что звезда несет какой-то важный смысл.

— Ты что-то скрываешь от меня, я это чувствую. Посмотри мне в глаза и скажи правду! — настаивал он.

Девочка Шестой Луны дрожала, хотя пока ей удавалось сохранять присутствие духа. Она вовсе не собиралась открывать Ливио, что этот генетический признак — свидетельство её принадлежности к Алхимии Света!

— Ты боишься меня? Но я не представляю для тебя никакой опасности. Я призрак… хотя и во плоти. Скажи откровенно, на тебя не производит никакого действия контакт моей кожи с твоей? — спросил он обволакивающим голосом, приближая к ней скрытое капюшоном лицо.

Нина оцепенела. Ей действительно было приятно ощущать свои руки в руках Ливио. Кровь ударила в голову, заставила девочку покраснеть.

— Я же вижу, тебе нравится, когда я сжимаю твои руки, — прошептал он, еще больше сокращая дистанцию между ними.

— Прекрати! Оставь меня в покое! — закричала Нина, отступая и надеясь, что он больше не попытается подойти ближе.

Но она ошибалась. Юноша поднес руку Нины к губам и поцеловал её ладонь.

— Какая вкусная у тебя кровь! — опять прошептал он.

Нина почувствовала одновременно отвращение и удовольствие. Она замерла, не понимая, что с ней происходит. Мысли в её голове шли кругом, горло пересохло.

— Ты знаешь, я мог бы испепелить тебя в одну секунду. Без труда. Я намного могущественней Голоса Убеждения. Поверь мне, ты не сможешь сбежать от меня. Я желаю тебе добра. Ты выбрала неправильный путь. Алхимия Света несет в себе только иллюзии. Настоящая глубокая любовь — это Тьма. — Говоря это, Ливио отпустил руку Нины и обнял её.

Все внутри девочки Шестой Луны сжалось, голова закружилась. Она была во власти его слов, его уверенно обнимавших рук. Нина замерла, захваченная до сих пор неизвестными ей ощущениями. Закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться. Затем с силой, которая у неё еще оставалась, она оттолкнула Ливио и закричала:

— Я никогда не перейду на сторону Зла! Спроси Каркона, на что я способна. И узнай, как он себя чувствует. До сих пор воет от боли из-за масла, которым я ошпарила его гнусную рожу?

— Строишь из себя героиню? — Ливио зашипел, как змея, готовая к атаке. — С ненавистью отталкиваешь меня? Все это напрасно. Ты можешь ранить Каркона еще тысячу раз, но он не сдастся. И я тоже. Ты в моих сетях. И тебе от меня никуда не деться!

— Дворец Ка д'Оро заколдован мною! Колючей проволоки на нем больше нет! Ведь из-за этого ты явился сюда! Захотел выведать, как я это сделала! — рассмеялась ему в лицо Нина, получив подтверждение того, что магия треугольника сработала, как и обещала черная книжка.

— Да, ты права. С сегодняшнего утра фасад дворца выглядит как и прежде. Здорово тебе удалось привести в чувство венецианцев, перепуганных статьей Пьетро Зулиным! — искренне восхитился юноша, демонстрируя, что он знает о статье, опубликованной в «Венецианском гондольере».

— Призраки тоже читают газеты? — с иронией заметила Нина.

— Мы знаем все, что нам надо. Эта статья на самом деле перепугала жителей города. Ты уверена, что сможешь долго морочить им голову своим колдовством? — фыркнул Ливио.

Но Нина уже полностью пришла в себя и теперь забавлялась, насмехаясь над своим врагом, вымещая на нем досаду за то, что ему только что удалось смутить её:

— В отличие от тебя и других призраков-сообщников Каркона, которые знают то, что им нужно, я делаю то, что считаю нужным!

— Хм, мэр будет этим доволен. Я взяла на себя его головную боль. Но это ненадолго. Я знаю, что ты послала своего ничтожного дружка поговорить с Людовико Сестьери! Я видел, как он входил в мэрию.

Унизительный тон, с которым он произнес эту фразу, разозлил Нину.

— Ческо для меня не просто друг, и тебе это известно! Раз уж ты следил за ним, стараясь разнюхать, что он делает, то должен знать, что он способен на многое, в том числе доставить вам большие неприятности! — вспылила она, засовывая руки в карманы. Нащупав Талдом, Нина сжала его, готовая в любую минуту использовать.

— Не зли меня. Если твой Ческо только руку на меня поднимет, я раздавлю его как червяка! Смешно было смотреть, когда он висел как палка колбасы, в Комнате Планет, до смерти перепуганный огненной спиралью Двери Каоса. Твой Ческо — сопляк! — В раздраженном голосе Ливио проглядывалась плохо скрываемая ревность в удачливому сопернику.

— Ты ничего не знаешь о нем. Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моих друзьях. Держись подальше от нас, Ливио, а то кончишь так же, как твой папочка.

Девочку Шестой Луны охватила ярость. Любовь к Ческо и уроки деда вернули её в реальность. Убедительный голос Ливио и его техника Обольщения не действовали на неё, даже если она не могла скрыть от себя самой, что он притягивал её.

— Умру, как мой отец? Значит, это ты убила его? Неужели ты способна на такое? — Ливио приложил руку к сердцу. Голос у него стал хриплым, дрожь сотрясла все его тело.

Нина протянула руку к Ливио, словно стараясь смягчить боль, охватившую её противника. Джакопо Борио был сожжен огнем Дивампов, и его тело призрака превратилось в черный дым в ночном небе. Несмотря на то что он был врагом, которого надо было уничтожить без сомнений, Нина испытала сочувствие к страдающему от горя юноше.

— Если бы я не убила твоего отца, то он наверняка убил бы меня. Я была вынуждена защищаться. И от тебя тоже. И сейчас, когда ты вернулся сюда и пытаешься перетащить меня на вашу сторону с помощью обольщения, какого ответы ты ждешь от меня? Мы враги. Мы принадлежим к разным мирам. Рано или поздно один из нас должен сложить оружие. И это буду не я!

— Да, в чем-то ты права: мы разные… но и очень похожие, — ответил невозмутимо юноша. — Задумайся над моими слова…

— Чем сильнее ты пытаешься залезть мне в душу, тем сильнее я себя чувствую, — прервала его Нина. — Ты даже представить себе не можешь, какой сильной могу я быть!

— Мы с Карконом просто умираем от страха от твоих ведьминских штучек, — съязвил Ливио. — Хотя то, что тебе удалось убить моего отца, — очень серьезно. И я тебе этого никогда не прощу. Но твой фокус с колючей проволокой вокруг дворца Ка д'Оро не стоит и выеденного яйца. Так же как и раны, которые ты нанесла князю. Ты выиграла только первую битву, война на этом не закончилась. И очень скоро узнаешь, что может сотворить с тобой Каркон. Ты должна понять одну вещь, Нина…

— Ну и какую же? — вновь перебила она.

— Мы созданы друг для друга. Не забывай о моих чувствах к тебе, — ответил он.

Порыв ветра приподнял капюшон над лицом юноши, и его огромные глаза, сверкнув на солнце, пристально уставились на девочку.

У Нины перехватило дыхание, её завораживал этот магнетический взгляд. Преодолевая морок, она ответила:

— Не пытайся запугать меня. Страх делает слабым. Сил, которые я унаследовала от дела, достаточно, чтобы не бояться. Дед был добрый, потрясающий человек, но Каркон убил его без сожаления. Да, я знаю, что Каркон на этом не успокоится. Но ничто и никто не сможет остановить меня. Ни ты, ни твоя фальшивая любовь! — Сказав это, Нина попыталась оттолкнуть его в сторону, но её рука прошла сквозь черное облако: дерзкий враг исчез, оставив в воздухе сильный запах роз.

Глава третья Служители и «Книга Берёзы»

— Мой господин, постарайтесь лежать не двигаясь. Это последняя припарка. После нее вы перестанете чувствовать боль. — Косоглазый слуга, услужливо колдуя над ранами Каркона, всячески старался погасить гнев хозяина.

С перекошенным от ярости ртом, раздутыми от гнева ноздрями и налитыми кровью глазами Магистр Магикум уже несколько часов терпел врачевание своего преданного горбуна. Вонючий запах серы, исходящий от заживляющей алхимической мази, заполнил все помещение Изолятора. Князь не мог дальше выносить ухищрения своего лизоблюда.

— Хватит! — заорал он. — Сейчас мне не до твоих примочек! Моя копия Ямбира раскалилась как печка!

— Я понимаю, мой господин, но раны еще гноятся. Кипящее масло, которым ошпарила вас мерзкая девчонка, оставило глубокие шрамы. Если их сразу не залечить, они будут кровоточить, — склонил голову Вишиоло. — А как вы узнали, что магический медальон раскалился?

— Глупый червяк, медальон у меня в кармане! Он горячий, а это значит, что Нина использовала настоящий Ямбир, чтобы отправиться в прошлое. Но на этот раз у нее ничего не получится: то, что я сотворю с ней, компенсирует страдания от ран, которые она мне нанесла! Она должна умереть! — Брызжа слюной, Каркон вскочил, подхватив свой фиолетовый плащ.

Задыхаясь от ярости, он вылетел из Изолятора, вихрем пересек внутренний двор дворца Ка д’Оро, гремя, как надвигающийся ураган.

— Нина скоро узнает, что такое настоящее Зло! Никакое бегство в прошлое не спасет ее! — кричал он, щупая раскаленную добела копию Ямбира, которая жгла его ногу сквозь карман плаща. Внезапная вспышка яркого света ослепила князя: у двери в Комнату Планет возник вихрь дыма, из которого с нахальной улыбкой вынырнул Ливио. — Где ты шляешься? — набросился на него Каркон.

Юноша откинул капюшон на плечи.

— Проводил операцию убеждения и Обольщения, — ответил призрак, не переставая улыбаться.

— Ты виделся с Ниной? — оскалил клыки Каркон.

— Разумеется. Она должна чувствовать, что земля горит у нее под ногами. Я сказал ей, что все её колдовство — пустая трата времени. Дворец лишь кажется очищенным от колючей проволоки, но мы-то хорошо знаем, что никто не сможет проникнуть сюда и доставить нам неприятности! Я мог бы убить её, но не сделал этого. Это было бы просто. И несправедливо. Она должна сначала помучиться. Я не прав? — Ливио с отвращением посмотрел на обезображенное лицо князя, стараясь не высказать своего чувства.

— Да, она еще будет умолять меня о смерти. Мелкие колдовские проделки, на которые только и способна эта девчонка, не спасут её от моего гнева. Возомнила, что с их помощью она может портить фасад дворца! Ответом будет наша крайняя жестокость! Глупая внучка профессора Миши сбежала, но… — Каркон осекся. Погладил морщинистой рукой свое алхимическое оружие и с подозрением уставился на Ливио. — Как же ты мог встречаться с ней, если она исчезла, использовав Ямбир? — спросил князь, демонстрируя ему полыхавший, словно огонь, магический медальон.

— Мой господин, клянусь, я сказал правду. Я расстался с ней несколько секунд назад. Мы разговаривали на улице, прямо перед виллой «Эспасия»! — ответил юноша.

— Ага! Значит, кто-то другой воспользовался Ямбиром! Ну конечно! Это кто-то из её наглых дружков! — заскрежетал зубами Каркон.

— Может быть. Но только точно не Ческо. Он отправился к меру, — пояснил Ливио.

— Стало быть, двое других. Надо же, ради Нины они готовы рисковать собственными жизнями!

Князь опустил горячий медальон обратно к себе в карман и, прикрыв глаза, подумал со сладострастьем о том, какой ужасный конец он уготовит юным алхимикам Шестой Луны.

Ливио надменно поднял голову.

— Наверное, Нина послала их неизвестно куда и неизвестно зачем. Может быть, она воспользовалась Ямбиром, чтобы найти какую-нибудь секретную формулу. К тому же Нина ни за что не откажется от поиска остальных цифр Золотого Числа. К счастью, они хорошо охраняются Воинами. Ведь так? — спросил призрак, пригладив рукой свою пышную черную шевелюру.

— Да, это так. Первых два каменных Воина потерпели поражение, потому что были застигнуты врасплох. Остальные теперь начеку, в полной боевой готовности! Хорошо бы узнать, куда отправиться Нина и какую цифру будет искать на этот раз!.. Проклятый Клавис Музивум! Без этого ключа нам не спуститься в подземелья базилики и не проникнуть в Секретузию, чтобы последовать за маленькой ведьмой! — Произнеся эту фразу, Каркон вошел в Комнату Планет, терзаемый жаждой мести. Он бросил беглый взгляд на Вращающиеся Сферы, подвешенный к потолку на крепких тросах из тензиума, и убедился, что все идет как надо.

Магма Двери Каоса не прекращала своего головокружительного вращения, и её яркое сияние отражалось в стенах комнаты. Перед глазами бесноватого князя сверкал как брильянт величественный вход во Мрак Зла.

Алвиз и Барбесса, коварные андроиды-близнецы, сидели на лавке, не сводя завороженных глаз с адской двери, содержащей в себе вселенское Ничто.

Идущий следом за князем Ливио проговорил чуть слышно:

— Я могу проникнуть в Секреузию.

Каркон обернулся, его белые мутные глаза сузились:

— Ты? Нет, у тебя ничего не выйдет!

— Я знаю, что без Клависа Музивум я рискую головой. Но мне известен алхимический секрет, придуманный Лорисом Сибило Лореданом, который закрывает возможность проникновения в Секретузию без этого магического ключа. И хочу попытаться обойти его. Как призраку мне, может быть, даже удастся выжить.

Ливио старался быть убедительным. Мысль о том, что он очутился один на один с Ниной в Секретузии, манила его, не сомневающегося в том, что в алхимической обстановке подземелья с бурлящим, исходящим паром воском девочка наверняка потеряет самообладание и окажется послушной его воле.

Каркон почесал бородку:

— В одиночку ты не сможешь сделать это. Будет полезно дать тебе помощников!

— Помощников? Других призраков? — Этого Ливио хотелось меньше всего.

Каркон подошел к Двери Каоса, осветившей его обезображенную кипящим маслом физиономию. Было такое впечатление, что раны раскалены ярче огня, пылавшего в гигантской арке.

Всем телом князь ощутил сильную энергию, исходящую от огненного водоворота, и самодовольно подумал, что он действительно самый могущественный алхимик всей Вселенной.

С кривой улыбкой на уродливом лице он обратился к Ливио:

— Ты и твой несчастный отец прибыли помочь мне. Нине с той же целью прислали двух очень сильных призраков: черепаху Джолию и Фило Морганте. Но они не способны долго сопротивляться исчезновению, потому что не знают магической формулы, которая позволяет им долго оставаться среди нас, живущих. Вы же с отцом пользовались превосходной магией.

— Это верно. Поэтому-то я и не беспокоюсь, как долго я могу оставаться призраком в мире живых людей, — ответил Ливио с гордым видом.

— Я нисколько не сомневаюсь в том, что у маленькой ведьмы появятся новые помощники-призраки, которые будут готовы бросить нам вызов! — От мысли об этом Каркон пришел в бешенство.

— Я тоже не сомневаюсь, Магистр Магикум. Ты считаешь, у нас есть повод беспокоиться? — Ливио нахмурил лоб, попытался представить себе планы князя.

— Я уже связался с моим верным другом и дальним родственником. Он умер много веков назад, но горит желанием вернуться, чтобы помочь мне, — ответил с готовностью Каркон.

— И он тоже твой… наш родственник? — Юноша был не столько удивлен, сколько обескуражен скорым появлением вероятного соперника, который сможет оказаться эффективней, чем он. Нет, Нина должна стать только его жертвой. Только его одного! — Я знаю его? Он такой же молодой, как и я? В какое время он жил? — с тревогой в голосе сыпал он вопросами.

Каркон уселся рядом с Барбессой и Алвизом, которые с любопытством посмотрели на него.

— Нет, он не молод. И не исключено, ты слышал о его славных делах. Кстати, он будет не один. Я призвал еще одного моего преданного сторонника. Он тоже будет мне полезен, — ответил Каркон, задумчиво глядя на огонь.

— Значит, их будет двое! — Ливио с трудом скрывал досаду. — И кто этот второй?

— Как и первый, прекрасный алхимик и замечательный колдун. Оба скоро будут здесь. На этот раз проклятой девчонке не отвертеться, она ответит мне за все свои мерзости! — завопил вдруг Каркон, рубанув воздух Пандемоном.

Алвиз посмотрел на сестру-близняшку и прошептал:

— Ещё два призрака… Дело запахло керосином.

Барбесса поднялась и пересела поближе к Ливио, кокетливо поиграла с жидкой косичкой и сказала, обращаясь к юноше:

— Если ты соберешься доставить неприятности Нине и тебе понадобится помощь, можешь рассчитывать на меня. Я сильная и смелая.

Молодой призрак погладил её по лицу. Кожа была мягкой, но на ощупь чувствовалось, что она искусственная. Рядом с ним сидел тщеславный, коварный и бездушный андроид-девочка с кошачьим сердцем.

— Спасибо. — Ливио натянуто улыбнулся ей. — Твоя помощь, конечно, бесценна, но с Ниной я справлюсь и один. Её сердце испытывает человеческие чувства, поэтому мне легко выявить её слабости.

Эти слова разозлили Барбессу, которая с высокомерием посмотрела на Ливио и подумала, что рано или поздно найдет способ очаровать юного призрака. Она и мысли не допускала, что Нина может быть красивее и привлекательнее. Нина всего-навсего простая девчонка, а не андроид, как Барбесса!

— Так все-таки, мой господин, кто эти два призрака, которых вы ждете? Я могу узнать их имена? — настойчиво гнул свою линию Ливио.

— Потерпи. Ты узнаешь очень скоро, — ответил Каркон сухо. Ещё раз бросил взгляд на Дверь Каоса и направился к выходу, приказав близнецам не сходить с места: — Охраняйте Дверь! Никого не выпускать отсюда без моего разрешения! — Поднял Пандемон Морталис к потолку и продолжил: — Ливио, выбрось из головы Секретузию! Поработай еще немного над усилением в себе качеств Голоса Убеждения. Ты уже проделал хорошую работу и, я уверен, в конце концов сможешь убедить Нину. Монах без тени и лица был очень талантливый и сильный маг. Поскольку мы не можем вернуть его к жизни, ты должен тренироваться и стать не хуже его! А я пошел думать о том, как остановить друзей этой нахальной девчонки! Мне надо узнать, куда они направились, и моя копия Ямбира подскажет мне это, как только я проконсультируюсь с компьютером!

Каркон дунул в потолок, и жар его отвратительного дыхания испепелил несколько мух.

Юноша склонил голову в знак покорности, однако в душе был убежден, что его техника Обольщения более перспективная и эффективная против Нины, чем техника Голоса Убеждения. Целью Ливио было влюбить в себя Нину, чтобы перетащить её на сторону Алхимии Тьмы. Если бы девочка Шестой Луны встала под знамена Зла, исчезло бы последнее препятствие на пути Ливио к абсолютной власти. Власти, равной той, которую имел только князь Каркон!

Молодой призрак, не прекращая думать о Нине, отправился в Зал Пыток для совершенствования в технике Убеждения.

Тем временем князь, спустившись в подземелье дворца, заметил, что черная дверь в его смертоносную для всего живого лабораторию, с начертанной на ней огромной буквой «К», приоткрыта, а в щель проникает слабый свет свечи.

— Да, мой господин, мы тебя уже заждались! — Два голоса глухо прозвучали в плотном, затхлом воздухе комнаты. Призраки прибыли точно в назначенное время.

Каркон вошел в лабораторию и прикрыл за собой дверь. Довольный, он обвел глазами гостей, которые поклонились, приветствуя его. Сатанинский смех прозвучал раскатом грома, пламя свечей заметалось как обезумевшее. Теперь Каркон окончательно поверил, что Нине придет конец. Он не позволит ей отобрать у него цифры 6 и 8 Золотого Числа и тем самым лишить оставшейся энергии Дверь Каоса!

В ту же самую секунду неожиданная дрожь, волной прошлась по телу девочки Шестой Луны, а без того черная звезда на её правой ладони стала ещё чернее! Ожидание, что вот-вот случится что-то серьёзное, не оставляло её с тех пор, как она встретила Ливио.

— Он пришел сюда, не испугавшись риска. И мог убить меня. Но не убил. Почему? Он провоцировал меня, пытался залезть мне в душу, оскорбить мои чувства, — проговорила она тихо вслух. И тут же вскричала, сердясь на себя: — Но и я тоже могла убить его! И тоже не сделала этого!

То, что она не проявила достаточной твердости, общаясь с юным карконианским негодяем, расстроило её. Нине так сильно захотелось, чтобы поскорее вернулся Ческо и успокоил её, дал ей почувствовать свою искреннюю любовь.

Она взяла на руки Платона, у которого на спине еще дыбилась шерсть, вставшая при появлении Ливио. Открыла дверь стеклянным шаром и вошла. Ей казалось, что среди колб, бутылей, чашек и перегонных кубов она будет чувствовать себя спокойней и уверенней. К тому же мысль о скором появлении Камостиллы и Эдоардо немного улучшила её настроение.

Но не только Ливио являлся причиной смятения ума и окружения мыслей в Нининой голове. Её ни на минуту не отпускало беспокойство о Додо и Фьоре. Удастся ли им отыскать формулу Суспензии Оживляющей? Наверняка это будет нелегко сделать в загадочной лаборатории Тадино Де Джорджиса, полной алхимических тайн и магических изобретений. И кто такие те два служителя, которые там до сих пор пребывают? Говорящая Книга, как нередко с ней бывает, дала ей так мало информации!

Уставшая, Нина села на табурет у лабораторного стола, положила на него руки, опустила на него голову, закрыла глаза и стала думать о том, что скоро здесь появится Ческо и обнимет её. Платон клубком свернулся рядом и замурлыкал. На циферблате было 12 часов 4 минуты и 17 секунд. Вот так и закончилось утро на вилле «Эспасия»: в атмосфере интриг, гигантских проблем и желание решить их как можно быстрее и наилучшим образом.

А в эту минуту далеко от Венеции и в далеком прошлом двое Нининых друзей благодаря препарату номер 8 и указанием атласа «Дороги Мира» парили, сидя на спине Гуги, над живописной землей древней Италии. Конечной целью их путешествия было прелестное местечко Кастильоне, расположившееся на берегу озера Тразимено. Обдуваемые теплым свежим ветерком Фьоре и Додо осматривали с высоты его безмятежную гладь. Озеро окружали зеленые холмы и сверкающая разными красками незнакомая им растительность.

— Какое красивое место! — восхитилась Фьоре, любуясь живописной местностью. — Каким мирным все здесь выглядело в семнадцатом веке!

На самом деле этот чарующий пейзаж был полон горьких сюрпризов, ожидавших двух юных алхимиков.

Смертельная ловушка, которую задумал устроить им Каркон, должна была начать действовать с минуты на минуту. А пока князь с налитыми кровью глазами обезумевшим зверем метался по своей мрачной лаборатории в подземелье дворца Ка д’Оро, дергался как припадочный и колотил кулаками её заплесневевшие стены. Компьютер до сих пор не дал никакой информации о месте пребывания Додо и Фьоре, хотя копия Ямбира уже пылала словно магма.

Неожиданно компьютер пискнул, и на экране возникла географическая карта Италии. На ней красным цветом было обведено место, которое его интересовало.

— Вот оно! Наконец! Озеро Тразимено! Теперь мы знаем, где искать дружков этой девчонки! — возликовал князь, поудобнее устраиваясь в своем фиолетовом кресле.

Оба гостя молча уставились в экран в ожидании распоряжений Каркона.

Тот остановил взгляд на своем древнем родственнике, призванном на помощь из Мрака:

— Аббат Сикурио Фасторио, я поручаю это дело тебе. Найди этих сопляков и разберись с ними! И никакой жалости! Мы с тобой одной крови, так что ты обязательно победишь!

Высокий, худой призрак оправил свой коричневый плащ, больше похожий на изъеденную молью монашескую сутану, и откинул на плечи капюшон, глядя на князя темными и острыми как иголки глазами:

— Озеро Тризимино? Я хорошо знаю те места. Я родился и служил неподалёку от него и часто в своих поездках по церковным делам останавливался в деревнях на его берегу. Что ж, мне будет приятно поиграть с этими алхимическими дурачками. Тебе известно, мой дорогой Каркон, как я люблю преподносить сюрпризы.

Князь встал из кресла и, подойдя к аббату, положил свои чудовищные руки на его лысую потную голову:

— Сыграй с ними в шахматы. В этом тебе нет равных.

— Жалко, у меня сейчас нет моей черной шахматной пешки и золотых монет… Символов моей магической силы и веры! Моего почерка! Почерка алхимического убийцы. Разумеется, я всегда действовал согласно вере! Я же все-таки священник! — добавил призрак и ухмыльнулся, не разжимая едва заметных губ.

Каркон похлопал его по плечу:

— Да, я знаю, что ты умер от горя из-за потери своей любимой пешки и монет. Хотя тебе все же удалось убить нашего врага, храброго рыцаря, несмотря на то что с ним был его магический Алхимический Меч!

Лицо аббата Сикурио Фасторио помрачнело:

— Не напоминай мне об этом рыцаре! Ненависть, которую я до сих пор испытываю к нему, по своей силе равна только силе моей любви к Алхимии Тьмы! Я убил рыцаря, но его конь так взбесился, что я никак не мог успокоить его и был вынужден бежать прочь, спасаясь от ударов его мощных копыт, потеряв по дороге мешочек с пешкой и монетами. Бежать было тяжело: в то время мне было уже семьдесят лет и я спасся лишь чудом, хотя и потерял свои любимые алхимические предметы и не сумел завладеть магическим мечом рыцаря.

— Тебе пора выбросить эту историю из головы, с того времени прошло много веков. А если тебя до сих пор гложет жажда мести, направь ее на друзей Нины Де Нобили. Эта девчонка представляет угрозу для нашего дела. Ей удалось отнять у меня Четыре Тайны, а теперь она пытается восстановить Золотое Число. Мы не должны допустить этого ни в коем случае! — закончил Магистр Магикум, наливаясь гневом.

— Быть по-твоему. Я готов перенестись туда, куда указал твой компьютер. Вернусь скоро и с победой. На всякий случай я прихвачу с собой мой верный Орибанто, хотя не думаю, что мне придется им воспользоваться. — С этими словами призрак извлек из внутреннего кармана своего плаща светящийся цилиндр.

— Орибанто! — воскликнул Каркон радостно. — Я уже и забыл о своем замечательном алхимическом изобретении, аббат!

— Он всегда со мной. Я пользуюсь им, только когда мне грозит серьезная опасность. Орибанто создает вокруг меня защитный барьер и способен испускать лучи, испепеляющие всех и вся. — Призрак спрятал цилиндр обратно в карман и отвесил прощальный поклон Каркону, который поднял вверх свой Пандемон в знак несомненной победы.

Сикурио Фасторио выпрямился и обратился ко второму призраку, который прибыл вместе с ним и до сих пор не произнес ни слова:

— Многоуважаемый маркиз Амберо Колис Новис, оставляю тебя в прекрасной компании.

Каркон наверняка приготовил задание и для тебя, которое тоже позволит немного развлечься! — Это были последние слова аббата, прежде чем он исчез в облаке серебристой пыли.

Маркиз Амберо Колис Новис никак не среагировал на прощание аббата. Стоя вытянувшись у гигантского канделябра с горящими свечами, он преданно смотрел на князя, ожидая его указаний.

— Мой дорогой Амберо, аббат прав, у меня и для тебя есть замечательное дело, — сказал Каркон, наливая ему в хрустальный кубок немного приторного напитка.

Маркиз, довольный тем, что его призвали из загробного мира, чтобы поучаствовать в борьбе с Добром, выпил содержимое кубка одним глотком.

— Я в твоем распоряжении, князь. Уже много веков я не брал в руки оружия, и во мне накопилось столько злобы, что я смогу удовлетворить любое твое желание мести, — ответил маркиз, взмахнув полой своего пурпурного плаща.

— Вот и прекрасно! — Каркон положил ему руку на плечо. — У тебя тоже будет возможность развлечься. Очень хочется посмотреть на твои бесчисленные изменения внешности! Надеюсь, что, став призраком, ты не утратил способностей в этом? — спросил он ухмыляясь.

— Разумеется, нет. Все при мне. Я смогу удивить тебя, а главное — удивлю наших врагов! — ответил маркиз, поглаживая золотой медальон, висевший на его широкой груди.

— Я полагаю, тебе придется удивлять их неоднократно, — хихикнул князь.

— Готов сделать это прямо сейчас! — Маркиз нетерпеливо сжал медальон с огромным изумрудом, сиявшим в самом его центре. От предвкушения огромные серые глаза маркиза сияли как лампочки.

И оба принялись обсуждать план предстоящих козней против Нины.

А тем временем аббат Сикурио Фасторио уже прибыл к месту назначения: его перемещение туда заняло всего несколько минут.

И в этот же момент волшебная птица Ксоракса, под мелодичное пение мягко спланировав, приземлилась на берегу озера Тразимено, точно на границе тростниковых зарослей. Поджав свою единственную ногу, птица улеглась, ласково глядя на Фьоре и Додо.

Первым на землю, прижимая к груди мисочку Соли, спрыгнул Додо, мгновение спустя рядом стояла Фьоре. Погладив Гуги по мягким перьям, она прошептала ей:

— Будь умницей. Подожди нас, мы постараемся вернуться как можно скорее.

Помахав птице рукой, Додо начал пробираться сквозь высокие стебли тростника, пока не вышел на небольшую поляну, где положил мисочку на землю. Мисочка наконец встала на ножки и ворчливо спросила:

— Ну и что это за место?

Фьоре осмотрелась и начала быстро листать карты атласа.

— Ага, вот это озеро… А вот тут обозначено, где находится жилище Тадино Де Джорджиса. Его лаборатория, несомненно, где-то рядом. Теперь нам нужно найти высокое дерево, толстые корни которого торчат из земли. Оно растет на берегу озера, так что мы должны увидеть его, — сказала девочка, показывая Додо точку на карте.

Додо, напрягая зрение, принялся оглядывать берег:

— Вон там, вда…да…дали, рядом с ро…ро…рощицей я вижу какое-то то…то…толстое дерево. Может, это оно?

Тут Фьоре вспомнила слова говорящей Книги о том, что, чтобы обнаружить место нахождения лаборатории старого мудреца, необходимо «поговорить с водой озера». Обернувшись к Додо и разминающей ножки мисочке, она поделилась с ними своим недоумением.

— Что, по-вашему, может означать «поговорить с водой»? — спросила она, оглядывая сверкающую поверхность озера Тразимено.

— Кто из нас троих алхимики? — подала голос Соль Морская. — Вот вы и соображайте.

— Так-то оно так, — улыбнулась мисочке Фьоре. — Но даже алхимики не на все вопросы могут найти ответы.

Беседуя, они подошли к толстому дереву и, осмотревшись по сторонам, не увидели ничего интересного, не говоря уже о развалинах дома Тадино. Правда, было кое-что, что привлекло внимание мисочки: елочка, высотой не больше метра, растущая неподалеку от большого дерева. На ее стволе хорошо читалась красная надпись: Ствол Прожорливый.

Соль бесстрашно подковыляла к елочке, и, как только прикоснулась к ней, ствол распахнулся, словно ворота… и проглотил ее!

Фьоре ахнула, а Додо побежал к дереву, только что съевшему мисочку.

— Что нам те…те…теперь делать? — спросил он, с ужасом глядя на странное деревце.

Девочка тоже подошла к елочке и едва дотронулась до нее пальцем, как ствол вновь распахнулся, готовый проглотить и девочку.

— Это ловушка! — вскричала Фьоре, мгновенно отскакивая от елочки. — Только давай без паники. Нам надо думать, как освободить Соль, — сказала она и, посмотрев под ноги, заметила торчащий из земли краешек каменной трубы, какие бывают у каминов. «Любопытно… очень любопытно…» — Девочка задумчиво уставилась на находку.

Легкое потрескивание со стороны большого дерева насторожило друзей. Додо сильнее потянул ветку, которую так и не выпустил из рук, и чем ниже она склонялась, тем сильнее становился треск лопающейся коры ствола.

— Де…де…дерево открывается! Может быть, оно то…то…тоже, как елка. И с…с…съест нас!

Фьоре замерла, побледнев как мел.

— Ве…ве…ветка, за которую я де…де…держусь, это рычаг! Смотри, в ство…ство…стволе открылась ни…ни…ниша. Может, там что-нибудь ле…ле…лежит?

Отпустив ветку, Додо нерешительно подошел к щели в древесном стволе. Внимательно оглядел ее: на этот раз на ловушку было непохоже. Он осторожно просунул в щель руку, нащупал какой-то гладкий и холодный предмет цилиндрической формы и попытался вытащить его. Рука с зажатым в ней предметом не проходила в узкую щель. Вспотев от испуга, Додо рванул руку изо всех сил, царапая кожу о кору, но добился своего.

— Что это такое? — спросила подошедшая Фьоре.

Додо с недоумением пожал плечами: никогда прежде он не видел ничего подобного.

— Похоже, цилиндр сделан из Железа Веселого, каким пользуются на Ксораксе для изготовления роботов, как наш Макс, — объяснила Фьоре, внимательно разглядывая находку и испытывая счастье от прикосновения к предмету родом с Шестой Луны.

— Из него де…де…делают роботов? То…то…тогда это очень про…про…прочный металл. — К Додо постепенно возвращалось присутствие духа.

— Да. И его, я думаю, сделал Тадино, — сказала Фьоре и заметила, как один из концов цилиндра налился красным цветом.

Додо взял неизвестный предмет из рук Фьоре и, прислушиваясь, стал трясти его из стороны в сторону, почувствовав, как в нем что-то переливается:

— По-моему, вну…вну…внутри что-то есть, какая-то жи…жи…жидкость!

Он повертел предмет в руках, пока не догадался, что можно открыть его — покрасневшая часть цилиндра походила на завинчивающуюся крышку. Едва он открутил ее, как почва под ногами ребят и огромное дерево зашатались, будто сотрясаемые землетрясением. Волнами заколыхались мохнатые верхушки камыша, покрывавшего берег.

К счастью, это длилось всего несколько секунд, ребята даже не успели испугаться. Из открытого цилиндра золотистым шлейфом вылетела очень мелкая пыль, которая, вместо того чтобы осыпаться на землю, поднялась вверх… Покружив немного в воздухе, пыль собралась в одной точке, а затем образовала круг, который начал вращаться перед самым стволом дерева. Внутри странного круга появилась деревянная, довольно обшарпанная дощечка и, плавно покачиваясь, зависла в воздухе.

Фьоре без колебаний взяла ее, и пылевой круг моментально исчез.

— Смотри, Додо, на этой дощечке какая-то фраза на языке Шестой Луны!

Додо начал переводить текст, но Фьоре оказалась быстрее:

— «Амараби дульчес ин креспа aкya. Инди варка Тадинис лабораториум…» Если не ошибаюсь, это означает: «Уважительно склоните головы перед подернутой рябью водой озера. После чего откроется путь в лабораторию Тадино». Девочка подпрыгнула от радости. — Вот оно объяснение! Теперь мы знаем, что значит «поговорить с водой»! Может, так нам еще удастся отыскать и мисочку!

Додо перевел взгляд на озеро. И действительно, вода у берега, точно напротив большого дерева, покрылась движущейся по кругу мелкой рябью.

Фьоре взяла Додо за руку:

— Пошли поговорим с водой. Она подает знак, что ждет нас. Увидишь, очень скоро мы окажемся в лаборатории Тадино! Ты видел каминную трубу? Она точно от камина этой лаборатории. Хотя я понятия не имею, где расположен вход в нее!

Они вышли к берегу, склонили головы над водой и произнесли фразу, вырезанную на дощечке. Вода перед ними завращалась быстрее, образовав высокие волны с пузырьками пены на гребнях. Из глубины озера медленно всплыла изумрудная лопата с позолоченной ручкой. Брызги и пена окутали ее сверкающим ореолом. Лопата пролетела над камышом, едва не срубив мохнатые верхушки, и, воткнувшись в землю, принялась копать ее без чьей-либо помощи.

Фьоре и Додо отступили, чтобы не мешать лопате.

Прошло всего несколько минут, а изумрудная лопата уже вырыла борозду длиной два метра и глубиной с десяток. После чего, пару раз перевернувшись в воздухе, лопата ракетой нырнула в озеро. Пораженные увиденным, друзья не сводили глаз с воды, которая замерла ровной гладью, потом наклонились над глубокой траншеей, ведущей куда-то под землю.

— Ты счи…счи…считаешь, нам надо спу…спу…спуститься туда? — спросил с сомнением в голосе Додо.

— Считаю, да. Думаю, что так мы попадем в лабораторию Тадино. Она, наверное, похожа на Акуэо Профундис, только под землей — ответила с уверенностью Фьоре и, цепляясь за неровности земляных стен траншеи, начала решительно спускаться вниз. Додо последовал за ней.

Перепачкавшись землей, ребята достигли дна и очутились в полной темноте. Достав Талдомы, они пытались осмотреться, разгоняя мрак светом, лившимся из глаз Гуги на алхимических жезлах. Их сияние позволило ребятам разглядеть множество толстых железных брусьев, загромождавших проход по узкому подземному коридору. У правой его стены они увидели саркофаг из желтоватого мрамора, за которым явно хорошо ухаживали: нигде не было заметно ни пылинки, ни паутинки. Додо направил свет глаз Гуги своего Талдома на крышку саркофага, и стал отчетливо виден искусно вырезанный на ней длинный текст. Фьоре, волнуясь, подошла и прочла вслух написанное:

Тадино де Джорджис

+

1601–1678

Вечное существование

Вселенной в Свете!

Здесь покоится тело выдающегося Тадино де Джорджиса.

Завершена его земная жизнь, но дух его жив на лучезарной шестой луне.

Тадино де Джорджис, итальянский писатель и алхимик, родился в перудже в 1601 году, потеряв родителей в возрасте двух лет, он был помещен в сиротский приют, уже в десять лет изучал ботанику, космогонию, химию и физику, кроме того, его интересовали механизмы приливов и отливов и феномен наводнений в Венеции, причиной которого он считал злодеяния алхимии тьмы.

Чтобы обеспечить себе достойную жизнь, он занялся сапожничеством и батрачеством, работал конюхом у одного очень богатого синьора: Фальпио Пукерони.

Тадино подружился с сыном хозяина Мазоне, по прозвищу мальш. В двадцать пять лет Тадино покинул семью Фальпио и перебрался жить в хижину в Кастильоне ди Лаго на озере Тразимено, там же он построил под землей необычную алхимическую лабораторию.

Умер 16 сентября 1678 года. Его похоронил Мазоне-малыш который завалил лабораторию Тадино железными брусьями, чтобы никто не смог добраться до его алхимических секретов.

— Это могила Тадино! Как странно видеть его тело похороненным и знать, что сейчас он живет на Ксораксе. — Девочка еще раз пробежала глазами по тексту и с изумлением воскликнула: — Обрати внимание, он умер 16 сентября 1678 года! Значит, два дня назад была годовщина смерти на Земле! Невероятное совпадение! Именно 16 сентября Нина обнаружила, что Золотое Число разбито.

Додо согласно кивнул:

— Числа и да…да…даты нам всегда подсказывают что-то ва…ва…важное. Ничего не про…про…происходит случайно.

Лицо Фьоре подернулось грустью.

— Я вспоминаю могилу профессора Миши на острове Сан-Микеле в Венеции. И как была расстроена Нина… Когда человек умирает, смерть демонстрирует всем свою власть.

Додо повернулся к крышке саркофага и осторожно погладил рукой высеченные много веков назад слова. Вдруг они одно за другим засияли внутренним светом.

— Что это? По…по…почему они светятся?

Фьоре тоже провела рукой по крышке, и теперь уже осветилась вся крышка целиком, и из ее каменных пор повалил зеленоватый дым. Ребята испуганно отскочили от саркофага. Дым потянулся к их Талдомам, и они вибрировали до тех пор, пока клювы Гуги, венчавшие волшебные жезлы Шестой Луны, не открылись и не втянули в себя зеленый дым. В это мгновение железные брусья, которыми был завален проход, пришли в движение и со звонким грохотом улеглись вдоль стен. Глазам ребят предстала очень низкая красная дверь в проржавевшей раме. Было ясно, что ее соорудили много веков назад.

— Это, видимо, дверь в подземелье, — прошептала Фьоре, подходя к ней с Талдомом на изготовку.

— Она от…от…открыта? — спросил, поежившись, Додо. Девочка сделала еще один шаг к двери и у самого порога увидела маленькое черешневое дерево с растущими на нем ягодами. Рядом с деревцем лежала небольшая дощечка с надписью: «Пружина Спиральная».

— Что за Пружина Спиральная? И что здесь делает черешневое дерево? — удивилась Фьоре.

Она наклонилась, чтобы сорвать ягоду, и этот жест ей дорого стоил: внезапно вылетевшая из земли железно-медная полоса спиралью охватила ноги девочки. Она закричала от страха и боли, и ее крик разнесся по туннелю.

— Де…де…держись, Фьоре! — закричал перепуганный до смерти Додо и бросился ей на помощь. С большим трудом ему удалось освободить ноги девочки из коварной ловушки.

— Ты ра…ра…ранена? — спросил он.

— Ничего страшного, несколько царапин и пара капель крови. Не беспокойся. Видимо, Пружина Спиральная, в которую я попала, — одна из многочисленных ловушек, установленных здесь Тадино, — ответила девочка и в знак благодарности поцеловала в щеку отважного друга.

— Это ме…ме…место очень опасное. Хо…хо… хорошо бы Нина бы…бы…была с нами! — Додо уже сожалел, что согласился отправиться в путешествие в компании одной только Фьоре.

— Мы должны выпутываться сами. И мы можем это сделать. Нина будет гордиться нами. Я уверена, что мы где-то рядом с лабораторией Тадино, ведь это наверняка он расставил придуманные им ловушки, чтобы помешать чужим проникнуть в нее, — заметила юная алхимичка, растирая ноги, которые еще болели, после того как она попала в капкан. Потом подошла к красной двери и решительно толкнула ее. Дверь, скрипя петлями, отворилась. За ней оказался узкий коридор, залитый лиловым светом четырех факелов. В конце коридора виднелся уступ из синего мрамора. — А вот и ступенька! Помнишь, говорящая Книга сказала, что нам надо будет перепрыгнуть через нее! — Фьоре быстро пошла по коридору.

— Как пе…пе… перепрыгнуть?

— А вот так!

Фьоре, не останавливаясь, перепрыгнула через уступ, и, как только ее ноги коснулись деревянного пола, все вокруг осветилось синим, а затем ярким желтым светом. Это солнечным светом засияли панели, которыми были облицованы стены большой комнаты. Каким образом они отражали солнечные лучи, доходившие сюда, под землю, было необъяснимо.

Вокруг царил обычный для всех алхимических лабораторий беспорядок. Тысячи покрытых пылью больших и маленьких книг в творческом беспорядке заполняли огромный книжный шкаф, занимавший одну стену до самого потолка. Горы папок громоздились около старинного кресла, обитого сильно выцветшей, зеленой тканью. В центре лаборатории возвышался длинный стол красного дерева, на котором были разбросаны лабораторные предметы самых разных форм: цилиндрические сосуды, шары с отверстиями, миниатюрные пирамиды белого стёкла, ампулы с двумя горлышками, перегонные кубы, наполненные разноцветными жидкостями, и несколько рядов пакетиков, перевязанных шпагатом и цепочками.

На мольберте, какие обычно использовали художники той эпохи, стояла доска с прикрепленным к ней пожелтевшим от времени бумажным листом, на котором до сих пор сохранилась надпись, сделанная рукой Тадино.

Слева и справа от погасшего каминчика располагались два кресла красного бархата, напоминающие королевские троны. На каждом сидел робот, очень похожий на Макса 10-п1. Головы роботов были склонены на грудь, как будто они спали. У правого руки свисали вдоль тела, у левого — чуть заметно покачивались уши-колокольчики. К тому же внешне он немного отличался и от своего товарища, и от Макса: у него была более выпуклая грудь и более угловатое тело. Металлическими пальцами он сжимал толстую книгу, лежащую у него на коленях. Ярко-зеленая обложка книги выглядела необычно.

Фьоре сразу же обратила внимание на роботов, но даже не успела подойти к ним, потому что, как только Додо приземлился на пол после прыжка через ступеньку, в комнате раздался трезвон пары маятниковых курантов и над головами ребят повисли вылетевшие из потолка острые металлические клинки.

Напуганные этим грозным оружием, ребята отскочили к книжному шкафу и прижались к нему спинами.

Неожиданно из глубины темного коридора послышались шаги.

— Сюда кто-то идет, — прошептала Фьоре, вглядываясь в темноту, а Додо от страха, наоборот, закрыл глаза.

Неизвестный вошел в комнату, просто переступив через мраморный уступ, отчего несколько клинков, сорвавшись, глубоко вонзились в деревянный пол прямо перед ним.

Солнечные панели стен сияли, словно в разгар дня, а от блеска отражающихся в них клинков, казалось, в комнате стало еще светлее.

— Хорошо же здесь принимают гостей! — ухмыльнулся неизвестный пришелец, трогая рукой два клинка, проткнувшие полу его длинного коричневого плаща.

Фьоре и Додо, вжимаясь в дверцу шкафа, взяли талдомы на изготовку.

— Ты кто? — спросила Фьоре, не сводя талдома с пришельца.

— Кто я? Неужели это непонятно по моей одежде? — ответил гость, пробираясь между клинками.

— Ты священник? Или монах? — настаивала девочка, покрываясь холодным потом.

— Я аббат. Я пришел сюда, чтобы… — он замолк и вновь ухмыльнулся.

— Я аббат. Меня зовут Сикурио Фасторио. И здесь я для того, чтобы… — он замолк и вновь ухмыльнулся.

— Для чего? — поторопила его с ответом Фьоре, не сводя с пришельца жезл Шестой Луны.

— Понятное дело, чтобы… поиграть с вами! — С этими словами Сикурио Фасторио сбросил на плечи капюшон, закрывавший лицо, и его глаза-иголки вонзились в мальчика с рыжими волосами.

Додо сжал Талдом обеими руками, но ему никак не удавалось держать аббата на прицеле: так сильно дрожали они от страха.

— Поиграть?! — девочка с удивлением смотрела на пришельца, вызывающего у нее тревогу.

— Вы же знаете, что алхимия требует ума и стратегического мышления. Каждый шаг, каждое движение обдумывается: этому прекрасно учат шахматы. Пусть здесь нет шахматной доски, как нет ни короля, ни королевы, но игра все равно будет впечатляющей! Так что вперед, без страха и упрека! Сыграем. Проигравший платит жизнью! — закончил он, оглядываясь кругом, неуютно чувствуя себя в ярком свете солнечных панелей.

Как только Сикурио Фасторио очутился в этой комнате, он тотчас понял, что эта подземная нора и есть та самая лаборатория, принадлежавшая знаменитому когда-то в древности алхимику Тадино Де Джорису: блестящим доказательством этому был и его саркофаг. Лабораторная утварь, странные манускрипты явно служили для создания магических препаратов. Кто лучше его, знатока химии, мог бы сообразить, где он находится?

Нащупав рукой один из клинков, воткнувшихся в пол, аббат с силой выдернул его.

— Я так понимаю, что вы явились сюда навести могилу давно почившего алхимика? Со дня его смерти тут никого не было. Я же вижу. Я родился в 1500 году! И хотя Тадино жил гораздо позже, я много слышал о нем. — Сикурио Фасторио вновь вперил свой колючий взгляд в Додо.

Мальчик не выдержал его взгляда и в ужасе закричал:

— Я хо…хо…хочу уйти! Этот аббат оч…оч…очень опасный!

— Прекрати! — прикрикнула на него Фьоре. — Думай о Рокси!

Стоя в окружении острых клинков, мешавших ему пройти, Фасторио пару раз тем, что было у него в руке.

Два торчавших в полу острых лезвия переломились на двое, открывая коварному аббату дорогу.

— Ну что, посмотрим, какие вы в деле. Здесь семь клинков, один у меня в руке, два я сломал. Осталось четыре. Итак, если желаете сыграть, у каждого из вас по два клинка! Жду вашего хода!

— Мы обойдемся без них! — Фьоре направила талдом на Сикурио и нажала на гоасиловые глаза жезла. Клюв выбросил тонкий язык раскаленного пламени, которое ударило аббата точно в грудь.

Не сдвинувшись ни на сантиметр, Сикурио захохотал. Огненный нож, пронзивший его насквозь, не причинил ему ни малейшего вреда.

Да он при…при…призрак! — закричал Додо.

— Смотри, какой догадливый! — усмехнулся аббат. — Я действительно призрак. И ваши жезлы для меня — безвредные игрушки!

Клинок в руке Фасторио завибрировал перед самым носом Додо, усиливая его страх. Мальчик протиснулся сквозь воткнутые в пол клинки и побежал к противоположной стене. Там он, в порванной в клочья рубашке и с порезанными о лезвия клинков рукавами, ударился спиной о солнечную панель, сполз по ней на пол, у подножия странного кубического предмета мебели с рукояткой в форме солнца. Чтобы не опрокинуться на спину Додо ухватился за рукоятку, отчего она с шумным скрежетом повернулась и… оба сидевших на тронах андроида подняли головы, открыли зеленые как трава глаза и задвигали ногами.

Ребята замерли от неожиданности. Замер и аббат Сикурио Фасторио, который впервые видел гуманоидов, сделанных из металла. До этого он был знаком только с андроидами, созданными Карконом.

Роботы распрямили суставы, заскрипевшие будто старые мельничные жернова. Первым заговорил тот, кто сидел на правом троне:

— Кто вы такие? Как вы фюда попали? И что вы здефь делаете?

Додо вытаращил глаза и, несмотря на непрошедший испуг и боль в раненых руках, улыбнулся. Этот андроид имел тот же дефект, что и Макс, с той только разницей, что Макс не выговаривал букву «р», а этот — букву «с».

Пораженная Фьоре не могла произнести не слова.

Аббат метнул клинок, который был у него в руке, в андроидов, но тот лишь слегка коснулся одного из них. Сикурио Фасторио еще не успел сообразить, что промахнулся, как водопад ветвей и побегов плюща обрушился на него с потолка. Еще секунда, и злобный аббат стал пленником необычайной тюремной клетки из растений.

— Дурацкая магия! Грошовая ловушка! — заорал он и принялся рвать окружившие его ветки и листья.

— Ну так выберифь из нее, ефли она грошовая! — рассердился андроид.

Додо захлопал в ладоши, а Фьоре возблагодарила Бога за то, что отвратительный аббат стал им безопасен. А он продолжал без устали рвать плющ, не ведая, что его неистовые попытки освободиться ведут к еще худшему для него результату. Внутри красноватых прозрачных стеблей и листьев плюща циркулировала ядовитая жидкость Фольачида: порвать их означало высвободить ее. И уже очень скоро аббат был пропитан ядовитой алхимической жидкостью с головы до ног.

— От Фольачиды нет фпафения. Фейчаф ты офлепнешь. Жаль, не навфегда. Надеюфь, это пофлужит тебе уроком! — Андроид был явно доволен действием ловушки.

— Не-е-ет!.. Мои глаза!.. Я ничего не вижу! — кричал в отчаянии ослепший предок Каркона.

И даже то, что он призрак, не помогало ему вырваться из этого сплетения ветвей, а потеря зрения не давала ему возможности соображать, как выбраться из этой ситуации.

— Здорово у тебя получилось обезоружить нашего врага! В этой лаборатории действительно полно гениальных ловушек! Их сконструировал сам Тадино? — спросила девочка, не задумываясь больше о судьбе Сикурио.

— Да, вфе их изобрел Тадино. А ты кто такая? Почему ты здефь? И почему здефь оказалфя ваш враг? — в свою очередь спросил андроид металлическим голосом.

— Меня зовут Фьоре, а его Додо. Аббат Сикурио Фасторио — призрак, посланный сюда князем Карконом, — ответила она, слегка волнуясь.

— Карконом? Ты имеешь в виду хозяином дворца Ка д'Оро? Это же враг номер один Алхимии Фвета? — Андроид нажал на красную кнопку у себя на груди.

— Да. Он самый.

Девочка обернулась, глядя на аббата, который сидел молча, скрючившись в клетке из плюща.

— Интерефно! А вы, значит, не друзья Каркона. Так! — Андроид с подозрением оглядел ребят.

— Нет! Как ты мог такое подумать?! Мы прибыли сюда из Венеции с помощью атласа «Дороги Мира». Нам надо найти формулу Суспензии Оживляющей, чтобы сделать препарат для спасения нашей подруги Рокси. Этэрэя, Великая Мать Алхимиков, сказала нам, чтобы мы отправились в прошлое, в лабораторию Тадино Де Джорджиса. Мы ваши друзья, — закончила Фьоре.

Андроид поднялся с трона, тогда как его товарищ остался сидеть, сжимая, словно большую драгоценность, толстую книгу с обложкой, сделанной из листьев.

— Хорошо, тогда, пока аббат фидит в клетке, мы фможем поговорить фпокойно. Меня зовут Гроп 8-л3, а она, — андроид кивнул на своего товарища, — Демия 7-н9. Мы — флужители уфопшего Тадино Де Джорджифа. Пофле его фмерти мы офтались здефь охранять его лабораторию.

— Служители? Значит это о вас говорила книга?! — воскликнула Фьоре, отходя от шкафа.

Теперь уже и Демия встала с трона:

— Да, о нас. Других здесь нет.

Додо поднялся с пола, с опаской косясь на клинки, воткнутые рядом:

— А вы оч…оч…очень симпатичные. Со…со…совсем как наш Макс 10п-1, и го…го…говорите так же за…за…забавно.

Демия позвенела ушами-колокольчиками:

— Так вы еще и друзья Макса! Мы уже тысячу лет его не видели!

Гроп обошел вокруг Додо, внимательно разглядывая его:

— Рыжие волофы, вефнушки, невыфокий рофт и очаровательное заикание!.. Ты алхимик?

Мальчик с гордостью продемонстрировал ему свой Талдом:

— Да, я ал…ал…алхимик! Самый на…на…настоящий! Я друг Нины Де Но…Но…Нобили.

Демия подпрыгнула от радости:

— Вы друзья девочки Шестой Луны? Тогда Тадино был прав: он всегда говорил, что однажды на Землю прибудет волшебная и отважная девочка!

— Фьоре показала Талдомом на клинки:

— Вы не могли бы вернуть их на место, а то я боюсь, что они нас поранят. Нина будет этим недовольна.

Оба андроида повернулись к клинкам, вспышка красного огня отразилась в их лезвиях. Клинки вырвались из пола и одновременно вернулись в свои ниши в потолке.

Ребята вздохнули с облегчением:

— Мы просим помощь нам создать Суспензию Оживляющую. Это очень срочно! — попросила Фьоре.

— Я очень фожалею, моя юная алхимичка, — развел руками Гроп, — но мы не имеем права рафкрывать фекреты формул Тадино. Пофле того как его дом рухнул, мы офтались фторожить их в этой лаборатории, вход в которую Мазоне Цукероне, фын финьора Фальпио, завалил железными бруфьями. Вам не фтоит ждать от наф ответа на вашу профьбу.

— Мазоне Цукероне? Фальпио? Да, конечно… мы читали текст, вырезанный на саркофаге Тадино… — Фьоре подождала дальнейших подробностей о жизни мудрого алхимика.

Андроиды рассказали ребятам, как тому помогали в его исследованиях богатый коневладелец Фальпио и его сын Мазоне по прозвещу Малыш. Поэтому после смерти великого алхимика 16 сентября 1678 года именно Мазоне завалил вход в подземную лабораторию Тадино, чтобы никто не смог попасть в нее и завладеть секретами и формулами, созданными в результате упорных поисков.

— Мы уважаем чу…чу…чужие секреты. Но нам оч…оч…очень нужна Су…Су…Суспензия Оживляющая, — вернулся к главному для него Додо.

Гроп почесал свою блестящую лысину:

— Не знаю, фможем ли мы помочь вам… ефли только…

— Если только что? — повторили с надеждой в голосе ребята:

— Ефли только вы докажете, что вы верны Алхимии Фвета, и никогда никому не откроете нахождения этого мефта. Тадино нам бы этого не профтил.

— Мы — алхимики! И у нас в руках жезлы Шестой Луны! — рассердилась Фьоре. — Сама Этэрэя велела нам подняться в эту лабораторию за Суспензией Оживляющей! Там, наверху, нас ждет Гуги! Понимаете? Мы торопимся вернуться в Венецию, где препарат ждет умирающая Роки! Сюда проник наш общий враг — коварный аббат! Ему уже известно, где находится лаборатория! Увидите, как только действие Фольачиды закончится, он попытается всех нас убить!

Демия прижала книгу к груди:

— Пусть аббат Сикурио Фасторио вас больше не беспокоит. Сейчас я сотру его память и выброшу отсюда.

Сказав это, она дернула за шнур, свисавший с одной из солнечных панелей. Часть потолка медленно сдвинулась. В комнату посыпались сырая земля и камни.

Додо и Фьоре опять отскочили к книжному шкафу.

Пока потолок раскрывался, квадрат пола в той части, где находился лежавший скрючившись Сикурио Фасторио, поднимался благодаря двум рычагам, тянувшим площадку вверх с двух сторон, так что она напоминала собой висячую колыбель.

Сквозь отверстие в потолке на Сикурио хлынул поток шариков из красного стекла. Срикошетив от площадки, шарики взлетели, унося тела аббата, который орал как бесноватый. Злобный враг словно катапультой был выброшен из лаборатории, ракетой пролетев сквозь дыру в потолке. Стеклянные шарики начали лопаться один за другим, и Сикурио Фасторио упал на землю точно у подножия Ствола Прожорливого!

Послышался дикий крик, а затем наступила полная тишина.

— Он ум…ум…умер? — с надеждой в голосе спросил Додо, поднимаю голову к отверстию в потолке.

— Нет. Он попал еще в одну ловушку, придуманную Тадино. Когда аббат профнетфя, он не фможет вфпомнить даже фвоего имени, по меньшей мере форок вофемь чафов! — пояснил довольный Гроп.

Едва андроид закончил фразу, как все услышали тоненький жалобный голосок:

— Я здесь… прошу вас, вытащите меня отсюда!

— Это Соль Морская! — закричала радостно Фьоре.

— Соль Морская? — повторила за ней Демия, крепче прижимая к груди книгу с зеленой обложкой в страхе, что очередной пришелец может оказаться не менее опасным, чем Сикурио.

— Это наша говорящая мисочка. Ее проглотил Ствол Прожорливый! — успокоила ее Фьоре.

Из дыры в потолке, через которую только что выбросило аббата, показались, нервно дергаясь, ножки соли.

Гроп подпрыгнул и схватил рукой несчастную мисочку, до краев полную земли.

— Не верещи, ты фпафена! Очень рад познакомитьфя ф тобой. Наш Фтвол Прожорливый фпофобен проглотить любого, кто угрожает нашему фпокойфтвию! — сказал с гордостью андроид, бережно опуская мисочку.

— Какое отвратительное приключение! Мне еще никогда не случалось оказаться внутри ствола дерева!.. А это и есть лаборатория Тадино? — сменила тему мисочка, у которой от произошедшего с ней голова шла кругом.

— Да, это лаборатория Тадино Де Джорджифа, — подтвердил Гроп, ставя мисочку на стол.

Додо и Фьоре принялись приводить Соль Морскую в порядок, вынимая из нее землю, смешанную с камушками.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросила Фьоре.

— Уже да. Так что давайте быстро делать Суспензию Оживляющую. Мне хочется скорее вернуться к Нине, — проворчала мисочка, вытрясая из себя остатки земли.

Теперь Демия окончательно убедилась, что она может передать симпатичным пришельцам секретную формулу чудодейственного препарата.

— Идите сюда, — позвала она ребят. — Сейчас я открою книгу и прочту вам очень важный текст, написанный рукой самого Тадино. В этой книге — тысячи суперсекретных алхимических формул, — сказала Демия, открывая обложку из зеленых листьев.

— Так это и есть знаменитая «Книга Березы»? — не отрывая глаз от книги, спросила Фьоре.

— Она самая. Драгоценная книга, полная важных тайн, — с серьезным лицом ответила Демия.

Фьоре с интересом разглядывала книгу. Ее страницы были толстыми, сделанными явно не из бумаги и даже не из пергамента.

— Что это за материал? — полюбопытствовала девочка.

— Это Материя Звездная.

— Материя Звездная? — хором переспросили ребята. — Никогда о такой не слышали.

— Это изобретенная Тадино специальная ткань, формулу которой я не имею права сообщить даже вам… А теперь закройте глаза и откроете их только по моему знаку. — Демия не хотела, чтобы кто-то видел страницы книги, густо покрытые рисунками и чертежами.

Дойдя до десятой страницы, она начала читать.

Фьоре и Додо с закрытыми глазами, молча слушали ее.

Формула для Суспензии Оживляющей была написана золотыми с черным отливом чернилами.

Подземная лаборатория

5 ноября 1677 года, 23 часа 40 минут

СУСПЕНЗИЯ ОЖИВЛЯЮЩАЯ

Несмотря на усталость и возраст, я не сдаюсь и продолжаю поиск субстанции, которая могла бы спасать жизнь тому, кто тяжело ранен и умирает. Я пережил смерть многих моих друзей-алхимиков, умерщвленных варварским способом злодеями Тьмы! После многочисленных экспериментов и благодаря помощи Мазоне мне удалось подобрать для ее создания очень ценные природные элементы.

ОТВЕТСТВЕННО ЗАЯВЛЯЮ:

Я создал Суспензию Оживляющую, которая действительно является препаратом, спасающим жизни!

Он имеет форму крема темно-синего цвета. Если им намазать раненого или умирающего, то к нему вернутся жизненные силы и энергия.

Препарат сложен в изготовлении, но очень эффективен. Он действует только в руках алхимика с честным и добрым сердцем. Лишь в этом случае можно быть уверенным, что никто не умрет даже от самых тяжелых ран. Для достижения полного эффекта необходимо оставить крем на теле раненого не меньше чем на 24 часа. При этом смазанный кремом ни в коем случае не должен ни двигаться, ни разговаривать, ни даже есть и пить!

Для изготовления качественной Суспензии Оживляющей понадобятся следующие ингредиенты: 2 литра Молока Голубого, 5 килограммов ягод Тутовника Земляничного, 4 капли Масла Золотого, 6 лепестков Ириса Колючего и всего 1 капля Меда Жемчужного.

Процесс изготовления короткий, но напряженный, требующий полного внимания.

В котел, в котором уже кипит смесь из сапфира и золота, влить Молоко Голубое. Как только масса пожелтеет, бросить одновременно ягоды Тутовника Земляничного и капли Масла Золотого. Энергично мешать в течение 6 минут 8 секунд. Затем добавить лепестки Ириса Колючего, а когда крем загустеет, влить 1 каплю Меда Жемчужного.

Взять Вазочку Хрустальную и заполнить ее кремом до краев. Оставить остывать ровно на 2 минуты, после чего Суспензия Оживляющая готова к использованию!

Фьоре и Додо слушали, стараясь не пропустить ни слова. Наконец-то они узнали, как приготовить волшебный крем, который спасет жизнь Рокси!

— Вы все хорошо запомнили? Готовы приступить к изготовлению препарата? — спросила Демия.

Ребята вне себя от радости закивали головами.

— Видите ту толфтую финюю книгу? — Гроп показал на вторую полку книжного шкафа. — Возьмите ее, под обложкой ниша, в которой вы найдете, то что вам понадобитфя.

Додо моментально выполнил указания андроида, и действительно, едва он положил синюю книгу на стол, как его глазам открылась ниша. В ней лежали пузырьки, бутылочки, пробирки, чашки, мисочки, наполненные алхимическими ингредиентами, а в самом углу — сияющая гранями Вазочка Хрустальная.

Демия разожгла огонь в каминчике: сапфирово-золотая смесь в котле начала разогреваться.

Фьоре осторожно достала из ниши мисочку с лепестками Ириса Колючего и с ягодами Тутовника Земляничного, а Додо — две бутылки, в каждой из которых содержался ровно один литр Молока Голубого.

— Ну что, приступим, — выдохнула Фьоре.

Гроп передал ребятам сосуды с Медом Жемчужным и Маслом Золотым. Ребята сосредоточенно следили за процессом изготовления, и, когда препарат был готов, все вздохнули с облегчением.

Додо осторожно взял со стола Вазочку Хрустальную и уже собрался переложить туда готовый препарат, как почувствовал на своем плече тяжелую металлическую руку Демии:

— Мне очень жаль, но Вазочку ты не сможешь увезти отсюда. Этот алхимический инструмент принадлежит Тадино.

— Как не мо…мо…могу? Ку…ку…куда же я по…по…положу крем? — изумился захваченный врасплох Додо.

— «Куда-куда…» — опять проворчала мисочка, топоча ножками по столу красного дерева. — Ты можешь положить его в меня. Должна же я для чего-то пригодиться, раз уж явилась сюда вместе с вами!

Фьоре улыбнулась, а Гроп и Демия переглянулись.

— А что, прекрафная мыфль! — признался Гроп.

Додо со вздохом облегчения отложил Вазочку и стал наполнять алхимическим кремом говорящую мисочку.

Демия захлопнула «Книгу Березы», снова уселась на свой трон красного бархата и спросила ребят:

— Вам еще нужна наша помощь?

Фьоре в восторге от того, что удалось заполучить препарат для спасения Рокси, не могла вымолвить ни слова. Зато высказался Додо:

— Вы не мо…мо…могли бы помочь нам во…во…восстановить Золотое Число?

— Золотое Число?! — хором удивились роботы.

— Да, Золотое Число. Мы с Ниной уже отвоевали у Каркона две единицы, и сейчас они находятся в надежном месте, в новой Демиургии — Красном Сердце Этэрэи! — подтвердила Фьоре.

Гроп задрожал, и его металлическое тело загрохотало громче, чем летящий по рельсам паровоз:

— Ефли Золотое Чифло было разбито, а Этэрэя отдала фвое сердце, это значит, что фитуация очень ферьезная! Тадино, наверное, очень вфтревожен. У алхимиков Кфоракфа прибавилофь много работы!

Демия покрутила ушами-колокольчиками:

— Я думаю, у меня есть то, что вам пригодится.

Ребята переглянулись и уставились на Демию, пытаясь угадать, что она собирается предложить им.

— Возьмите вон ту книгу цвета желтого золота, — сказала Демия, показывая на огромный книжный шкаф Тадино Де Джорджиса.

Фьоре протянула руку и взяла с полки тоненькую книжку, стоявшую между двумя вазами из розового фарфора.

— Раз уж фитуация такая ферьезная, я думаю, Тадино не был бы против того, чтобы мы отдали ее вам, — сказал Гроп.

Буквы названия книги казались выложенными на блестящей обложке из листьев разнообразных растений.

— Ка…ка…какое странное на…на…название! — удивился Додо, разобрав мозаику из нарисованных листьев. — «Атлас ма…ма…магических жгучих ра…ра…растений».

— Ничего странного, — улыбнулась Демия. — Тадино был большим знатоком ботаники. Вы не должны открывать эту книгу. Передайте ее Нине. Только она может прочесть ее. Для этого пусть поднесет к книге свой Талдом. А теперь идите. Ваша раненая подруга ждет вас.

— Желаю вам удачного полета. Передайте привет Макфу. Мы ф Демией офтанемфя здефь. Мы Флужители Тадино, наша флужба — охранять его формулы. И еще один фовет на дорогу: когда выйдете отфюда и увидите Фикурио Фафторио, не пугайтефь, он безопафен и ничего не помнит.

Фьоре обняла его. Додо, сжимая в руках говорящую мисочку, улыбнулся и кивнул на прощание. Ребята вышли из низкой двери, пулей пронеслись по длинному коридору и скоро выбрались на поверхность. И с удивлением отметили, что рядом с прожорливой елочкой аббата нет.

— Куда он подевался? — спросила Фьоре, с тревогой оглядываясь кругом. Никаких следов Сикурио. Лишь обгорелая трава рядом со Стволом.

— По…по…пошли скорее отсюда, я бо…бо… боюсь, что призрак прячется где-то ря…ря… рядом! — Додо был явно напуган.

— Неужели магия Гропа и Демии так слабо действует? — Фьоре посмотрела в сторону озера, и страшная мысль пронзила ее мозг: — Если он сбежал, то наверняка вернется! Теперь он уже знает, где находится тайная лаборатория Тадино. Гропу и Демии грозит опасность. Если Сикурио Фасторио предупредит Каркона, они непременно заявятся сюда, чтобы украсть алхимические формулы доброго Тадино. Они украдут и «Книгу Березы». — Девочка почувствовала, как сильно забилось ее сердце.

— Если это та…та…так, то мы до…до…дол-жны как-то по…по…помешать им! Но у нас нет вре…вре…времени! — чуть не заплакал от отчаяния Додо.

— Тогда давай поспешим к Гуги и, как только вернемся в Венецию, расскажем все Нине и вместе поищем решение.

И Фьоре побежала к зарослям камыша, где их ждала птица Шестой Луны.

Ее страхи, что коварный аббат может теперь постараться завладеть алхимическими тайнами Тадино, имели реальное основание. Сикурио Фасторио после нескольких неудачных попыток смог-таки воспользоваться своим Орибанто, прежде чем упасть в глубокий обморок. С помощью молниеносных лучей прибора он улетел прочь, вернувшись с позором во дворец своего обожаемого князя. Но он был уверен, что Каркон высоко оценит идею разграбить секретное логово мудрого алхимика, лучшего друга ненавистного князю Михаила Мезинского.

— Давайте не будем гадать о том, что стало с аббатом. Мне хочется скорее добраться до дома. Суспензия Оживляющая очень тяжелая, к тому же и мне не терпится доставить еек Рокси, — взмолилась уже уставшая от путешествия Соль Морская.

Идущий следом за Фьоре Додо одобряюще улыбнулся мисочке, полной алхимического крема, неся ее бережно, словно хрупкую драгоценность. Гуги ждала лежа на земле и, завидев их, издала крик радости.

Взобравшись на ее позолоченные крылья, ребята бросили прощальный взгляд на спокойные воды озера Тразимено. Солнце стояло высоко в безоблачном небе. Полет в Венецию был недолгим. Додо лежал на мягких перьях Гуги, свернувшись калачиком и не выпуская мисочку из рук, а ветер ласкал ему лицо. И думал он лишь о том, что скоро жизнь их белокурой подруги будет спасена.

Глава четвертая Превращения маркиза

Заснувшую Нину вывела из оцепенения мысль о Ческо. Но и улыбке друга, всплывшей в памяти, не удалось прогнать из нее образ Ливио. Ярость и радость. Любовь и ненависть. Нина испытывала клубок чувств, которые нарушали ее алхимическое равновесие.

Она поднялась с табурета под внимательным взглядом Платона и направилась к большому сейфу, покрытому красным лаком: ей захотелось еще раз посмотреть на Биккьо, знаменитый магический кубок Камостиллы!

Она сгорала от любопытства, ей не терпелось каким-то образом использовать инструменты и предметы своей далекой родственницы, которая, как надеялась девочка, прилетев, поможет ей решить мучившие ее проблемы. Сейчас Нина особенно нуждалась в добром совете. Мысли вновь спутались, пока не победила одна, остановившая ее на полпути:

«Фьоре и Додо должны уже скоро вернуться. Интересно, удалось ли им получить Суспензию Оживляющую? Жизнь Рокси висит на волоске, и я не могу продолжать борьбу с Карконом с такой занозой в сердце».

Синие глаза Нины затянуло грустью. Она вновь взяла в руку медный медальон, в очередной раз задавшись вопросом: для чего служит Абсинтиум? Девочка повернулась к говорящей Книге, собираясь подойти к ней, но ее отвлекло настойчивое мяуканье кота, не сводившего глаз с ящика лабораторного стола. Внезапно ящик открылся, и стал виден лежащий в нем небольшой искрящийся шар. Платон зашипел, топорща усы и выгибая спину. Удивленная Нина протянула к шару руку, намереваясь потрогать его. Как только она коснулась шара, тот лопнул, разбросав искры и оставив на дне ящика свиток пергамента. Нина развязала стягивающую свиток ленту и развернула его. Это было письмо от деда Миши. Девочка вздохнула: «Дорогой дед, спасибо за то, что ты написал мне. Как мне хочется почувствовать тебя рядом!» И принялась читать письмо.

МОЯ НИНОЧКА,

на Ксораксе события, происходящие на Земле, порождают тревогу и волнение. Дверь Каоса до сих пор обладает большой разрушительной силой, несмотря на то что тебе удалось значительно ее ослабить. Третье Солнце нашей Шестой Луны сияет ярко, но нам известно, что на горизонте Алхимической Галактики должно появиться черное смертоносное марево. Вселенная в опасности. Ты и сама это знаешь, тебя всего 90 дней, чтобы отыскать цифры 6 и 8 Золотого Числа, иначе они превратятся в прах и все будет потеряно.

НИЧТО победит!

Только восстановив число 1,618 внутри новой Демиургии, Гармония и Красота будут сиять вечно. Этэрэя была щедра, доверив вам свое сердце, подобное подлинной Демиургии, разбитой алхимиками Тьмы. Отыщи недостающие цифры! Возьми с собой деревянную слезу с серебряным кантом, отправься в Секретузию и нырни в серебряную ванну с кипящим воском: вспышка энергии, проникнув сквозь твои глаза, наполнит твою кровь.

Ничего не бойся. Не бойся боли. Не разрушь свет! перед тобой новый вызов. Быть может, самый суровый из всех, что могут быть. Я рядом с тобой, как всегда. Моя мысль связана с твоей, потому что физическая смерть ничего не значит, и ты это знаешь.

Смерть — это всего лишь переход, во время которого тело превращается в вечный свет. Я — прямое доказательство этого! Знание, что смысл жизни в Добре, не позволит тебе совершить ошибок. Никакие обстоятельства не в силах прервать нашу связь.

Ты еще совсем юная, и может случиться так, что испытываемые тобой чувства способны расстраивать тебя. Это вызов: ты должна понять для себя, чего хочешь на самом деле.

У любви, как я неоднократно объяснял, множество оттенков. Она учит отдавать предпочтение жизнерадостным краскам и не поддаваться обаянию фальшивых радуг, только потому что при виде их сильнее бьется сердце и пламенеют щеки. Настоящая любовь не нуждается в завоеваниях, она сама есть завоевание жизни. Прислушивайся к своей душе и следуй за интуицией. Используй силу Алхимии Света, и у тебя все получится, как должно, как всегда было и всегда будет.

Храни с осторожностью Тэнуранте. Внутри его находится Абсинтиум! Он понадобится тебе! Книга поможет понять, какую угрозу и мощь подарит тебе Абсинтиум. Угроза летающего монстра реальна. Приготовься к жестокой и полной риска борьбе с ним.

Ты своими глазами увидишь обман и коварство, насилие и кровь. Ты испытаешь ужас, и твой крик взлетит высоко. Кое-кто потеряется в красных тучах, и ты почувствуешь, как путаются твои мысли.

Хорошо запомни мои слова. Ты поймешь их. Как всегда. Помни, что океан сотворен из миллиардов и миллиардов капель и в каждой — сущность океанской воды. Поэтому важны даже самые маленькие из них.

Вселенная не существовала бы без миллиардов сердец и мыслей, которые пересекаются, принимая жизнь всего существующего. Все живущие существа, мудрые и искренние, имеют одно предназначение: любить Истину, бросая вызов Тьме.

С безграничной любовью

Пергамент вновь свернулся в руках Нины, и слова профессора Миши осыпались, как толченое стекло. Девочка Шестой Луны, вздохнув, следила за тем, как бесследно исчезает, превращаясь в пыль, письмо ее деда.

— Дед… мой дорогой дед! Ты написал слова, причиняющие боль. Ты, такой далекий, оказался так близко к моим чувствам. Ты понял смятение моих мыслей. Ты знаешь то, чего я не хочу признать, — бормотала она, думая о том, насколько сильно растревожил ее сердце Ливио.

Это был действительно жесткий вызов! Она стыдилась своего чувства к юному врагу и, заставляя себя отвлечься от размышлений об этом, принялась говорить с дедом тихим голосом, будто Михаил Мезинский находился перед ней:

— Дед, ты пишешь о крылатом монстре, о важности Тэнуэранте, в котором хранится Абсинтиум, о том, что книга поможет мне понять его свойства, — но что это за книга? И еще ты пишешь, что кто-то исчезнет в красных тучах. Это ведь будет не Ческо, правда? Ни Додо? Ни Фьоре? Я не переживу, если это случится с кем-нибудь из них! Дорогой дед, что мне делать, чтобы ничего не бояться? Где взять силы, чтобы противостоять всем этим ужасным вызовам? Помоги мне! — прошептала девочка и еще крепче сжала в ладони медный медальон.

Не только Нина переживала в эту минуту не самый лучший момент в жизни, но и Ческо. За плотно закрытой дверью кабинета первого гражданина Венеции он устало смотрел на толстенького Людовико Сестьери. — Нет, мы правда в безопасности? — в сотый раз задал один и тот же вопрос мэр, восседая за огромным письменным столом, заваленным газетами, бумагами, письмами, и постукивая пухлыми пальцами по массивной столешнице.

— Я клянусь, так и есть! Пойдите и убедитесь сами. Дворец Ка д'Оро снова выглядит как раньше, никакой колючей проволоки ига нем больше нет! — ответил Ческо, стоя напротив мэра. Усевшийся рядом Красавчик, высунув язык, нервно и тяжело дышал.

— И это все только благодаря вашему с Ниной Де Нобили волшебству? У меня уже нет сил поверить в это! Большую их часть я потратил сегодня утром, объясняя членам городского совета, что я никуда не исчезал. Через несколько минут у меня новое совещание, на которое вызван Пьетро Зулин, журналист, написавший у лживую статью. Я правда могу сказать всем, это дворец в порядке? — спросил Людовико, поправляя свой красный шелковый галстук. — Можете. И ни о чем не беспокойтесь. Мы обещали вам решить эту проблему?

Мы сдержали слово. А теперь пишите указ. Он успокоит и городских советников, и журналистов.

Мэр схватил со стола серебряный колокольчик и позвонил. Красавчик раздраженно залаял. Спустя несколько секунд вошел секретарь.

— Вызывали, господин мэр? — учтиво склонился он.

— Да… вы вот что… предупредите советников, что я скоро выйду к ним, — распорядился мэр, придав лицу солидность.

Секретарь дважды кашлянул и тихо спросил:

— Журналисту позволить войти в зал?

— Разумеется! — ответил мэр, вставая из кресла.

Секретарь направился к двери, но на пороге остановился.

— Что еще? Идите, идите, — махнул ему рукой Людовико.

— Господин мэр, тут одна девушка передала мне письмо, — служащий продемонстрировал Людовико фиолетовый конверт. — Сказала, что это очень срочно. Она здесь, ждет ответа. Впустить ее?

— Девушка?! Какая еще девушка? — Людовико с недоумением уставился на секретаря.

— Она не назвала своего имени. На вид ей лет шестнадцать, одета довольно элегантно. Но точно не венецианка, у нее тосканский акцент, — пояснил секретарь.

— Тосканская девушка? Что она хочет? У меня для нее нет ни минуты. Положи письмо на письменный стол, я прочту его позже. А сейчас поспеши предупредить советников и не морочь мне голову этой девушкой, — буркнул Людовико.

Секретарь, поклонившись, вышел за дверь, которая открывалась прямо в зал для совещаний с городскими советниками.

Как только Ческо услышал слова секретаря о появлении неизвестной девушки, его передернуло будто от озноба. Известие прозвучало предчувствием беды. Даже Красавчик среагировал на это, зарычав и оскалив зубы.

Мальчик быстро взял себя в руки, успокавающе погладил пса по голове и положил перед мэром лист бумаги и ручку:

— Уважаемый мэр, пишите указ. Поспешите, пожалуйста. Людовико поморщился, бросил взгляд на рыкнувшего Красавчика и, чуть поколебавшись, принялся писать.

Мэрия Венеции

УКАЗ

Уважаемые венецианцы!

Ставлю вас в известность, что никакая магия и никакие таинственные козни не затронули наш чудесный город. Дворец Ка д’Оро обрел свой первоначальный великолепный облик благодаря срочной реставрации, проведенной по моему распоряжению. В краткие сроки были восстановлены фасады и крыша здания. Для того чтобы предотвратить другие возможные повреждения дворца и не создавать помех для продолжения реставрационных работ, запрещаю входить в это историческое здание и даже останавливаться перед ним до отмены настоящего указа.

Мэр Венеции Профессор Людовико Сестьери

— Отлично! Теперь можете идти на совещание и постарайтесь убедить городских советников и журналиста, что Нина не ведьма! Верьте нам, и вы не пожалеете, — улыбнулся мэру довольный юный алхимик.

Людовико с беспокойством посмотрел на него:

— Выполнять указания группки детей — это безумие! Но я не вижу другого выхода… и желаю себе, чтобы никто из них не задал вопроса: а не вернулся ли к жизни князь Каркон? Я не знаю, как на него ответить.

Ческо поправил очки и воскликнул:

— О Карконе лучше не говорить!

Мэр, высоко подняв голову, решительным шагом вышел, готовый, несмотря ни на что, выдержать с честью это испытание.

Ческо с облегчением вздохнул. И тут его взгляд упал на фиолетовый конверт, лежащий на столе. Мальчик не удержался от соблазна и открыл его. Красавчик недовольно зарычал.

— Ладно, ладно, я знаю, что читать чужие письма нехорошо. Но появление этой неизвестной девушки мне очень не нравится! Я хочу знать, кто она и что хочет от мэра, — сказал он тихо, успокаивая огромного черного дога.

Едва Ческо закончил читать письмо, его схватил гнев. Под текстом письма стояла подпись Каркона! А значит, девушка была его новым и опасным сообщником.

Дворец Ка Д'Оро

Глубокоуважаемый мэр,

девушка, которая передаст вам мое послание, — молодая алхимичка. Прошу принять ее надлежащим образом. Внимательно прочтите письмо и примите правильное решение. Не пытайтесь помешать судьбе, которая предначертана свыше.

Я, как и мои сторонники, вернулся к жизни, и теперь уже ничто не может остановить скорого наступления Эры Золотой Тьмы. Не предпринимайте никаких мер для оказания поддержки и помощи Нине Де Нобили и ее сопливым умничающим дружкам. Помните, чем кончил ваш предшественник ЛСЛ?

Хотите такой же участи и для себя? Не стойте у меня на дороге. Прикажите прекратить расследование того, кто сломал замки двери базилики Сан-Марко! Уверяю, это был не я. Я не вор.

Не старайтесь понять, что происходит в Венеции, эта проблема касается всего мира! Вселенной!

Запретите кому-либо даже приближаться к базилике. Каждый, кто это сделает, будет мгновенно уничтожен!

Что касается восстановления прежнего вида фасада моего дворца, не очень-то радуйтесь этому. Это всего лишь иллюзия, которая скоро развеется. Колдовские фокусы маленькой джудеккской ведьмы не стоят и ломаного гроша.

В течение 24 часов вы обязаны доставить Нину Де Нобили во дворец Ка Д'Оро! Вы должны сделать это ради вашего же блага и блага всей Венеции!

Эта девчонка очень опасна. Она — лживая ведьма!

Советую выполнять мои приказы, уважаемый! Иначе вы умрете!

УМРЕТЕ МУЧИТЕЛЬНОЙ СМЕРТЬЮ!

Князь Каркон, владелец дворца Ка д'Оро

Ческо покрылся холодным потом.

«Проклятый Каркон! Ничего, ты еще встретишься со мной и с Ниной! И не рассчитывай, что мэр станет твоей следующей жертвой. А девушку, которую ты послал, я не боюсь!» — подумал он с твердой решимостью не допустить, чтобы письмо попало в руки Людовико Сестьери. Он едва успел сунуть его в карман, как дверь кабинета резко распахнулась.

Красавчик поднял голову и завыл по-волчьи.

На пороге стояла таинственная девушка в длинном плаще пурпурного цвета. Лицо с большими серыми глазами, обрамленное короткими волосами иссиня-черного цвета, было прекрасным. И только взгляд выдавал ее коварную и злобную сущность.

— Где мэр? — спросила она грубо.

Ческо вздрогнул. От внезапного появления врага он слегка растерялся.

— Он занят на совещании с советниками, — ответил мальчик хрипло.

Девушка заметила торчащий из его кармана фиолетовый конверт.

— А ты кто такой? И почему у тебя этот конверт? В нем письмо для мэра Людовико Сестьери!

Девушка распахнула пальто, и Ческо увидел в вырезе ее белоснежного шелкового платья драгоценный золотой медальон. Вид девушки вызвал в нем противоречивые чувства: с одной стороны, она чем-то смущала его, с другой — он чувствовал необходимость быть с ней жестким.

Он придвинулся поближе к Красавчику.

— Ну если не хочешь говорить, кто ты, я скажу это сама. — Девушка положила руку на изумруд, сверкавший в центре медальона, и сделала несколько шагов в направлении Ческо и пса.

Красавчик грозно зарычал.

— Ты Ческо, дружок Нины Де Нобили. Ничто не может быть тайной для того, кто серьезно занимается магией и алхимией, — произнесла девушка с сильным тосканским акцентом.

Ческо сунул письмо поглубже в карман и выхватил Талдом.

— А ты — мерзкая сообщница Каркона! Ну давай, подходи ближе, если не боишься!

Девушка нажала на изумруд и в мгновение ока преобразилась, приняв свой настоящий облик. Сейчас вместо нее перед Ческо стоял высокий мужчина. Хотя на нем был все тот же пурпурный плащ. И у него были те же серые глаза и короткие черные волосы.

— Так я тебе больше нравлюсь, чем в виде изящной девушки? Прости, но вынужден разочаровать тебя! Я маркиз Амберо Колис Новис, и я могу уничтожить тебя с помощью моей магии, — криво ухмыльнулся мужчина, опять нажимая на изумруд медальона.

Голубая молния ударила по ногам Ческо. Мальчик потерял равновесие и упал на колени, его Талдом покатился к ногам маркиза.

— Вот видишь, ты уже на коленях! Правильная поза! Ты обязан всегда принимать ее, когда находишься перед алхимиком Тьмы! Спасибо тебе за твой золотой жезл. Я давно мечтал завладеть им, и вот наконец после стольких веков смертельной борьбы мечта одного из нас сбылась! Теперь мы узнаем, какую магию он может творить!

Довольный собой, он наклонился, чтобы поднять Талдом, но не успел сделать этого. Огромный дог одним мощным прыжком сбил его с ног и, склонившись над поверженным врагом, застыл над ним с обнаженными клыками, с которых на лицо маркиза обильно капала слюна. Маркиз сделал попытку отползти в сторону, но Красавчик вцепился ему в руку. Тотчас тело маркиза стало прозрачным, и дьявольский вопль заполнил кабинет мэра.

— Проклятая тварь! Я тебя убью! — Казалось, голос маркиза звучит из загробного мира.

Вскочив на ноги, Ческо схватил Талдом, нажал на глаза Гуги, и из ее клюва вылетели три языка пламени, которые охватили уже невидимое тело маркиза. Призрак горящей свечкой стал носиться по комнате, пытаясь сбить пламя.

— Глупец! Ты пытаешься убить уже мертвого?! — визжал маркиз.

— Еще один карконианский призрак! Такой же, как Ливио и Джакопо Борио! К тому же умеющий изменять облик! Тебе это не поможет! — засмеялся юный алхимик, не упуская из виду пылающее тело противника.

— Да, я призрак! И я утащу тебя во мрак смерти! — Амберо взлетел к потолку, и его дымящийся пурпурный плащ протек сквозь огромную хрустальную люстру.

Ческо поднял Талдом и выстрелил еще трижды, опалив пламенем стены роскошного кабинета мэра. Красавчик, не прекращая лаять, запрыгнул на бархатное кресло и пытался вцепиться в призрака.

На этот раз маркизу удалось увернуться от пламени Талдома. Вися под потолком, он прислушивался к звукам в соседнем зале заседаний. Ему очень не хотелось, чтобы мэр, услышав, что творится в кабинете, вошел и увидел его в облике призрака.

— Верни мне письмо или ты умрешь! — хрипло крикнул он Ческо.

Ческо ответил очередным выстрелом из Талдома в сторону маркиза. Струя ядовитой жидкости взлетела к потолку, однако ни одна ее капля не попала на ставшего невидимым маркиза.

— Сейчас сюда войдет Людовико Сестьери, — сказал Ческо, уловив быстрые шаги за дверью. — Он увидит своими глазами, что ты из себя представляешь.

Маркиз заметался: он не хотел, чтобы его видели в образе призрака. С силой нажав ка изумруд, он привел в действие еще одно из своих алхимических превращений.

В мгновение ока призрак превратился в стаю летучих мышей, таких же пурпурных, как его плащ. Пурпурные крылья закрыли потолок кабинета, а раскаленные глаза мышей сияли ярче, чем люстра.

Распахнув дверь, в кабинет ворвался мэр.

— Что здесь происходит? — возмущенно спросил он, обращаясь к стоявшему перед ним Ческо с Талдомом, направленным в потолок, и не прекращающему лаять и прыгать в кресле Красавчику.

— Уважаемый мэр… вы только не пугайтесь… я сейчас вам все объясню, — пробормотал мальчик, пытаясь отдышаться после горячей схватки с врагом.

Мэр поднял глаза к потолку.

— Что это?! Летучие мыши?! — взвизгнул он, закрывая голову руками.

Пурпурная туча вихрем закружилась по комнате и внезапно исчезла, оставив после себя медленно гаснущие искорки.

— Успокойтесь. Ничего серьезного не случилось, — попытался привести мэра в чувство Ческо, пряча жезл обратно в карман.

Пес, опустив уши и поджав хвост, спрыгнул с кресла и с огорченным видом улегся рядом с письменным столом.

— Ничего серьезного?! — Мэр был вне себя от ярости. — Потолок и стены обгорелые… в странных пятнах! Кто это сделал? Ты? Да ты… ты… ты просто вандал!

Ческо развел руками.

— Я только защищался. И защищал вас. Это была никакая не тосканская девушка, а маркиз, очень опасный сообщник Каркона. Прочтите письмо, которое он принес, преобразившись в девушку. — Мальчик протянул мэру угрожающее послание князя. Теперь он уже не мог скрывать правду.

Ужас проступал все сильнее на лице славного мэра Венеции по мере того, как он читал письмо строчку за строчкой. Пот ручьем тек по его пухлым щекам.

— Каркон убьет меня, если я… если я не доставлю к нему Нину!.. Меня ждет участь ЛСЛ… — бормотал он в панике.

— Наплюйте на угрозы Каркона. Доверьтесь мне и Нине. Вы не пожалеете, — пытался вразумить его Ческо.

— Мальчишка! Ты понимаешь, что говоришь? Это не игра! Я только что приказал вывесить мой указ о дворце Ка д'Оро на всех перекрестках и площадях Венеции. Советники и журналист мне поверили! А теперь что мне делать? Я не могу подвергать риску жизни горожан из-за идиотских магических причуд! Каркон не шутит, он свернет мне шею, если я не буду исполнять его приказы! — Людовико тяжело задышал. Охваченный тревогой, он повернулся к двери: — А куда подевалась эта девушка или, точнее… этот маркиз, в которую, по твоим словам, он преобразился? Ты его убил? Ты уничтожил его своей магией?

— Маркиз Амберо Колис Новис — призрак. Он превратился в стаю летучих мышей, которых вы только что видели, — ответил Ческо и тотчас же пожалел о том, что объяснил очередной магический феномен.

Людовико, выпучив глаза и бормоча что-то нечленораздельное, вскочил из кресла с письмом князя в руке. Он перестал что-либо понимать: за последние два дня с ним произошло столько всего странного, чему он не был в состоянии найти логического объяснения.

Красавчик, извиваясь всем телом, подполз к мэру, лизнул ему руку, выхватил письмо и принес его Ческо.

— Спасибо, Красавчик, — поблагодарил пса Ческо. — Это правильно, пусть лучше письмо побудет у меня, а то вдруг оно попадет на глаза какому-нибудь советнику или, не дай бог, журналисту типа Пьетро Зулина, — пояснил он мэру, который, казалось, совсем потерял голову от страха.

— Нет, я не могу исполнять должность мэра, — простонал профессор, который в эту минуту уже жалел, что оставил свою прежнюю профессию преподавателя. — Слишком много проблем, слишком много переживаний. И потом… я ничего не понимаю в магии!..

— Не расстраивайтесь. Будьте мужественным. Вот увидите, мы победим Каркона и вы сможете обеспечить спокойствие всем венецианцам, — продолжал попытки успокоить мэра Ческо.

— Я оказался во власти обстоятельств, — продолжал ныть Людовико. — Я чувствую себя стволом дерева, брошенного в реку… меня несет течение, а я ничего не могу с этим поделать. — Мэр закрыл глаза и погрузился в печаль.

— Да успокойтесь вы! И думайте о победе. Сейчас наша с Ниной задача нейтрализовать Каркона. От вас требуется только одно — сделать так, чтобы никто и носа не сунул в базилику, здесь мы заодно с князем, — засмеялся Ческо и направился к выходу.

— Для чего, зачем я должен сделать это? — спросил мэр, открывая один глаз.

— Я не могу сказать вам всего. Но, поверьте, именно в базилике Сан-Марко находится решение всех наших и ваших проблем. Я знаю, нам непонятно, что я говорю, поэтому просто поверьте мне.

Сопровождаемый Красавчиком, Ческо покинул мэрию, оставив Людовико Сестьери терзаться тревожными предчувствиями.

Было уже три часа пополудни, а полный неизвестности день обещал длиться еще очень долго. На вилле «Эспасия» царила тяжелая атмосфера. Люба, сердитая как никогда прежде, показав на блюдо, стоящее посреди обеденного стола, пожаловалась Карло Бернотти:

— Посмотри, сколько всего вкусного! Для кого я все это наготовила? Нина с друзьями так и не пришли пообедать. Они меня с ума сведут!

— Да, от этих ребятишек одна головная боль, — согласился с ней садовник.

Няня взяла банку с земляничным вареньем и два крупных яблока, чтобы положить их на полку:

— Я хотела испечь фруктовый торт, но решила, что Нина этого не заслуживает.

Звонок в дверь заставил ее и Карло вздрогнуть. Оба поспешили к двери, и, когда садовник открыл ее, оказался нос к носу с запыхавшимся Ческо и Красавчиком с высунутым от жажды языком.

— Где вы пропадаете? — набросилась на него Люба. Ческо виновато опустил глаза:

— Я был у мэра. С ним все в порядке… Дайте попить собаке, а я бегу к Нине.

Мальчик взял из рук Любы банку с вареньем и яблоки и поспешил в зал Дожа.

Люба захлопнула дверь и вернулась в кухню, чтобы налить воды Красавчику.

— Ну ты видишь? — сказала она, негодуя, Карло. — Он взял только варенье и яблоки! Они что, решили питаться одними фруктами?

Садовник улыбнулся:

— Не расстраивайся. Пойдем лучше выпьем кофе. Ты же знаешь, что это за ребята.

Едва Ческо постучал в маленькую потайную дверцу лаборатории, Нина моментально открыла ее.

— Это ты! Наконец-то! Как все прошло? — набросилась она на него с вопросами, сгорая от любопытства.

Ческо уселся на табурет и, гладя Платона, который, топорща усы, обнюхивал его, принялся рассказывать об указе мэра. Потом показал ей письмо Каркона и сообщил неприятную новость о появлении нового призрака, вызванного на помощь князем.

— Маркиз Амберо Колис Новис? Мне кажется, я что-то читала о нем. Но не помню точно, чем он занимался при жизни. — Напрягая память, Нина нахмурила лоб, а Платон, шипя, выгнул дугой спину.

— Очень опасный тип. Он способен принимать любой облик и превращаться даже в летучих мышей. Это коварный и непредсказуемый алхимик! — Ческо протер очки краем своей плисовой куртки.

— Нам надо собрать побольше информации об этом маркизе. Наверняка мы найдем что-то в книгах моего деда. Пойдем в зал Дожа. — С этими словами Нина вынула из кармана стеклянный шар, открывающий дверь лаборатории, не заметив, как хранившийся в том же кармане медный медальон выпал прямо на звезду, нарисованную на крышке люка в полу.

Ческо нагнулся, чтобы поднять драгоценный алхимический предмет, но Нина схватила его за руку:

— Нет! Не прикасайся к Тэнуэранте!

Мальчик застыл от изумления. Никогда прежде Нина не вела себя с ним таким образом.

— Что ты так нервничаешь? Я только хотел поднять его! Для чего служит этот… Тэнуэранте? — спросил он, скрывая досаду.

— Прости, но я не могу тебе этого сказать. Поверь, не могу. И не сердись, я же тебе уже говорила, что в алхимии есть вещи, тайну которых нельзя открывать никому. Постарайся понять меня, Ческо. — Нина вернула медальон в карман и с надеждой на понимание посмотрела на друга.

Но тому вдруг впервые показалось, что в его с Ниной отношениях появилась трещина.

— Какие еще секреты стоят между нами? Которые ты не можешь… или не хочешь открыть мне? — спросил он мрачнея.

— Ну не сердись! — с мольбой в голосе попросила девочка и протянула руку, чтобы погладить его по щеке.

— Прекрати! Никаких нежностей! Я хочу услышать ответ на мой вопрос! — отпрянул Ческо и повернулся к ней спиной. Нехорошие мысли и ревность слились воедино в чувстве, которое он сейчас испытывал. — Поступай как хочешь. Продолжай утаивать от меня свои секреты. Спрячь их и свой Тэнуэранте подальше. Но знай, рано или поздно душа твоя может лопнуть, потому что не сможет вместить в себя слишком много тайн.

У Нины голова пошла кругом. Она вспомнила текст письма деда о вызовах, брошенных ей жизнью. Дед, как всегда, оказался прав, попав в ее самую больную точку. Ответить на вызов Тьмы означало идти к цели, не проявляя сомнений и слабости. Запутанность чувств могла помешать ответственному делу — нанести окончательное поражение Каркону и восстановлению Золотого Числа прежде, чем НИЧТО поглотит ВСЕ… Ну не могла она открыть Ческо тайну Тэнуэранте!

Но был еще один вызов, еще одна тайна: Ливио с его безрассудной настойчивостью, с его фальшивой любовью, с коварством и техникой Обольщения, всем тем, что подтачивало ее уверенность в себе.

Что выбрать между любовью и алхимией? Неужели ее влечение к Ливио более значимо, чем любовь к Ческо? Девочку Шестой Луны закружил вихрь противоречивых чувств. Жестокие, гневные слова Ческо ударили больнее электрических разрядов карконовского Пандемона Морталис. Она сделала еще одну попытку обнять своего друга, чтобы дать ему понять, что действительно любит его.

Но в это мгновение оба ощутили толчок под ногами и отступили к стене, с удивлением глядя на крышку люка. Та стала медленно подниматься, и в образовавшейся щели показалась голова с рыжими волосами.

— Додо! — закричали они в изумлении.

— Бе…бе…бежим скорее в Акуэо Про… Про…Профундис. Суспензия О…О…Оживляющая у нас! — Веснушчатое лицо Додо сияло от гордости.

— Молодцы! Вы сделали это! Рокси будет спасена! — Радость отразилась на лицах Нины и Ческо, моментально стерев следы ссоры. Все вместе они спустились в туннель, оставив Платона досыпать на столе для экспериментов, вскочили в тележку и мгновение спустя уже стояли у входа в подводную лабораторию. Магическая фраза, запуск Кольца Дыма — и дверь открылась. Ребята подбежали ли к столу, на котором лежала Рокси. Нина и Ческо обменялись взглядами, отравленными ссорой, но сейчас было дело поважнее выяснения отношений. Предстояло спасать жизнь их лучшей подруги.

У стола их уже ждала Фьоре с темными от усталости кругами под глазами. К груди она прижимала говорящую мисочку, наполненную алхимическим кремом.

Поприветствовав друзей, Фьоре сказала:

— Нам надо быстро намазать кремом все тело Рокси. И спустя двадцать четыре часа должно наступить полное выздоровление.

Нина понюхала крем:

— Замечательно пахнет! — Затем погладила по голове державшуюся из последних сил подругу, чтобы подбодрить ее: — Ну вот, скоро ты встанешь и будешь бегать быстрее нас. Все будет в порядке, увидишь.

Ческо похлопал Додо по плечу в знак похвалы за то, что им удалось успешно выполнить свое задание, потом галантно вручил Андоре дна яблока, а Максу банку с вареньем.

Робот, бешено вращая ушами-колокольчиками, жадно схватил банку:

— Земляничное вагенье! Спасибо, Ческо! — И мгновенно опустошил банку, черпая варенье большой ложкой.

Андора улыбнулась, отложила яблоки в сторону и с материнской заботой в голосе сказала:

— Их съест Рокси, как только почувствует себя лучше.

Макс, вытерев испачканный вареньем рот, воскликнул:

— Как же я люблю вагенье! И я очень был гад известиям о моих дгузьях Ггопе и Демии! Надеюсь, что отвгатительный пгизгак не вегнется, чтобы пгичинить им непгиятности.

— Кто такие Гроп и Демия? Еще одни призраки? — спросили в голос Ческо и Нина, которые еще ничего не знали о двух роботах и о неожиданной встрече друзей с аббатом Сикурио Фасторио.

— Он имеет в виду служителей Тадино, — объяснила Фьоре. — А призрак… он наверняка вернулся, когда нас там уже не было, поэтому мы не знаем, чем все кончилось.

Нина протянула к ней руку со звездой:

— Кстати, верни мне Ямбир! Его полную копию имеет Каркон. Не исключено, что именно с его помощью призрак и добрался до лаборатории Тадино… Кто он и как его зовут?

— Он назвался аббатом Сикурио Фасторио. Теперь он знает, где находится лаборатория Тадино, и я опасаюсь за судьбу к «Книги Березы». Это очень ценная книга со страницами, изготовленными из Материи Звездной, — ответила Фьоре.

— Она только этим и ценная? — поинтересовалась Нина.

— Не только, — уточнила Фьоре. — «Книга Березы» — самый значительный труд, написанный Тадино. Поэтому Гроп и Демия берегут ее как зеницу ока. И вряд ли отдадут без боя карконианскому призраку!

— Значит, теперь у князя кроме Ливио появились еще два помощника-призрака! — произнесла задумчиво Нина.

— По…по…почему два?! — испуганно спросил Додо. — О чем ты го…го…говоришь, Нина?

— Да, два. Еще с одним я встретился в мэрии, — подтвердил Ческо. — Его зовут маркиз Амберо Колис Новис. Кошмарный тип. Он умеет превращаться в кого угодно, в любую живую тварь! — И он рассказал друзьям о том, что ему пришлось пережить в кабинете мэра.

Рокси, Макс и Андора слушали его, побледнев от испуга, страх снова начал заползать в их души. Угроза скорой схватки с Карконом и двумя его призраками становилась ужасающей реальностью.

— Невероятно! К нам прибудут два новых призрака и к Каркону прилетели два новых призрака! Пока ничего не знаю об аббате, но Амберо Колис Новис очень опасен с его способностью изменять свой облик… Хотя и Ливио тоже обладает этой способностью… — вспомнила Нина.

— Так и есть, — не слишком любезно перебил ее Ческо. — В замке на Воде он принял мой облик… Кто знает, может быть, он хочет занять и мое место в твоем сердце. — Произнесенные с нескрываемой горечью и раздражением слова Ческо словно клинком пронзили сердце Нины.

Все с недоумением посмотрели на девочку Шестой Луны, не понимая причины такой враждебности со стороны Ческо.

Сделав вид, что она не заметила реакции Ческо на ее упоминание имени Ливио, Нина продолжила:

— Надеюсь, что и Камостилла с Эдоардо скоро окажутся здесь. Этэрэя, как всегда, была права: нам понадобится помощь.

Она машинально посмотрела на гигантский экран, страстно желая снова увидеть ангельское лицо Матери Алхимии, затем с досадой так сильно стукнула кулаком по стеклянной стене лаборатории, что та задрожала. Нет, порой Ческо бывает просто невыносим!

— Стой! — Макс схватил ее за руку. — Не делай так. Успокойся. Мы гешим все пгоблемы. Как обычно.

Тем временем Додо подошел к столу и взял книгу, которую им дали Гроп и Демия:

— Это для те…те…тебя, Нина. Ее нам дали ан…ан…андроиды, сказав, что то…то…только ты имеешь право чи…чи…читать эту книгу. Ее тоже написал Та…Та…Тадино Де Джорджис.

Девочка Шестой Луны вслух прочла название:

— «Атлас магических жгучих растений». Но это же книга о ботанике, зачем она мне сейчас?

— Гроп и Демия сказали, что она понадобится нам для восстановления золотого Числа. Быть может, в ней какие-нибудь указания, как отыскать недостающие цифры. Еще они сказали, что ты должна поднести к книге свой Талдом… но не объяснили зачем. Оба андроида Тадино сказали, что только ты должна сделать это, — пояснила Фьоре.

Нина чувствовала, как напряжены ее нервы и мышцы. Закрыв глаза, она почему-то подумала об Абсинтиуме. Словно прочитав ее мысли, в кармане комбинезона несколько раз дернулся Тэнуэранте, и в ушах зазвучали слова из письма деда Миши.

— Ну конечно! — рассуждая вслух, едва слышно проговорила она. — Дед написал, что мне понадобится книга! Может быть, он имел в виду именно эту книгу о растениях… И Абсинтиум — это тоже растение!

Ческо с подозрением посмотрел на нее:

— О чем это ты?

Нина отвернулась. Еще раз медный медальон встал между ними! Она достала Талдом и поднесла его к книге. Клюв жезла раскрылся и моментально проглотил драгоценную книжечку.

— О нет! Только не это! — воскликнула Нина, потрясенная случившимся.

Макс, скрипя суставами, подошел к ней:

— Мои дгузья Ггоп и Демия большие шутники. Попгобуй пгоизнести название книги вслух и ггомко.

Нина поднесла клюв жезла к губам и медленно произнесла каждую букву названия книги по отдельности:

— А-т-л-а-с м-а-г и-ч-е-с-к-и-х-ж-г-у-ч-и-х-р-а-с-т-е-н-и-й.

Клюв вновь открылся, и из него выпала книга. Абсолютно целехонькая.

— Невероятно! И очень остроумно! Я могу читать книгу в любой момент. Она будет всегда под рукой, внутри моего Талдома!

В восторге от знакомства с необыкновенной магией, она опять поднесла книгу к клюву, и тот опять проглотил ее. Теперь Нина уже нисколько не сомневалась, что она найдет в этой книге всю нужную ей информацию о свойствах Абсинтиума!

Слабый стон Рокси привлек всеобщее внимание.

Андора пощупала ей лоб:

— Да ты вся горишь, девочка, у тебя очень высокая температура!

— Давайте скорее разотрем ее Суспензией Оживляющей, — поторопила друзей Фьоре.

Рокси открыла полные слез глаза и прошептала:

— Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня. Мы — единое целое.

Нина аккуратно взяла Талдом из ее руки:

— Пока Фьоре будет мазать тебя кремом, твой Талдом останется у Макса, он будет беречь его. А скоро ты снова возьмешь его в руки. Нам понадобятся твои отвага и упорство.

Робот бережно взял жезл Шестой Луны и сказал, словно клянясь:

— Я буду хганить его как самое догогое сокговище.

— А теперь, — потребовала Фьоре, — все выйдите! С Рокси останемся только я и Андора.

— Выйти?! Я не могу выйти! — встревожился Макс. С тех пор как андроид появился в Акуэо Профундис, он ни разу не покидал ее.

— Ладно, тогда повернись к нам спиной. Чтобы намазать Рокси кремом, мы должны снять с нее всю одежду! — строгим тоном сказала ему Андора.

— Да-да, конечно, я не буду смотгеть. — Макс поспешил отвернуться и даже закрыл глаза и опустил уши-колокольчики.

Ческо и Додо, переглянувшись между собой, захихикали.

— Не вижу ничего смешного, — разозлилась на них Нина. — Пока Фьоре и Андора занимаются лечением Рокси, мы возвращаемся в лабораторию. — И она погладила Рокси по щеке, пылающей как печка.

— Мне немного стыдно, но я знаю, что это для моего же блага, — прошептала та пересохшими губами. Глаза у девочки потускнели, и, казалось, навалившаяся на нее слабость вот-вот утащит ее в могилу.

— А вдруг крем не поможет? Может быть, право было Сперантио и я умру?..

Андора покачала лысой головой.

— Не говори глупостей, — строго сказала она. — Сейчас мы тебя намажем, и ты выздоровеешь. Мы постараемся это сделать быстро, а то что-то мне не нравится твоя высокая температура. — И подала знак ребятам поскорее покинуть подводную лабораторию.

Рокси закрыла глаза и, вздохнув, отдалась на волю судьбы.

Тяжелая дверь Акуэо Профундис открылась. Нина, Ческо и Додо вернулись в лабораторию виллы «Эспасия», по пути не произнеся ни слова. Их мысли занимало одно: судьба их любимой подруги.

Как только они поднялись из люка, сразу заметили, что Платон лижет обложку говорящей Книги. Кот поднял голову, посмотрел на вошедших ярко-светящимися глазами, замяукал, словно испытывал боль, и несколько раз хлестнул хвостом по Книге. Нина подошла к коту:

— Что с тобой, мой маленький?

Обложка Книги шумно откинулась, Платон слетел на пол и свернулся клубком рядом Пирамидой Дракона.

В лаборатории зазвучал глубокий голос Книги:

Войдите в Зеркальную Комнату С двумя пустыми ведрами И молча займитесь Плетением сети.

На поверхность жидкой страницы всплыли два ведра, две длинные иглы для вязки сетей и моток довольно толстой веревки. После чего все предметы взлетели и повисли в воздухе.

Нина сделала шаг вперед:

— Книга, для чего нам понадобятся ведра и сеть, которую мы свяжем?

Этого я вам не имею права сказать И приказываю прекратить задавать вопросы. Проверь, взяла ли ты серебряную слезу. Без нее не достигнешь цели. Не забудь взять с собой ключ В форме половинки Луны, Чтобы открыть дверь в Зеркальную Комнату. В твоем Талдоме хранится книга, Написанная Тадино. Прочтя ее, ты будешь готова К превратностям судьбы. Не теряя спокойствия, Готовься к тяжелым испытаниям, Которые ожидают вас с Ческо. Когда они закончатся, вам все станет ясно.

Ческо не удалось удержаться от вопросов:

— Я понимаю, что кроме книги в Талдоме нам понадобится ключ в форме полумесяца — без него мы не попадем в зеркальную Комнату, но серебряная слеза нужна, только если мы пойдем в Секретузию! Зачем она нам сейчас?

— Если Книга говорит, чтобы мы взяли ее с собой, значит, на то есть причина, — ответила сухо Нина. Оттолкнув Ческо, она подошла к столу, достала из ящика деревянную слезу с серебряной окантовкой и ключ в виде половинки лунного серпа. Положила их в центральный карман комбинезона, затем убедилась, что в левом кармане лежат две из последних тонких полосок Числомагов: «Все на месте. Я найду цифры 6 и 8 золотого Числа! Я должна сделать это! Сейчас все мои мысли только об этом!»

Ческо с ироничной улыбкой посмотрел ни Нину, и она сделала вид, что не заметила этого. Напряжение в их отношениях проявлялись в каждом их взгляде и жесте.

Но больше всего словами говорящей Книги был раздосадован Додо.

— А я? Ра…ра…разве я не пойду с ними в Зе…Зе…Зеркальную Комнату? — чуть не плача, спросил он, обращаясь к Книге.

Вздохнув, та ответила:

Додо 9 009 112, Тебя ждет другое задание, Которое ты будешь обязан выполнить. Тебе предстоит приготовить Пастилку Сладкую. Ее формулу и составляющие ты отыщешь, Прочтя книгу «О самом важном».

Додо стоял уставившись на жидкую страницу, и его щеки стали краснее его волос.

— «О са…са…самом важном»? Где я ее во… во…возьму? Пастилка Сла…Сладкая? Это что, ко…ко…конфета такая? — вопрошал он робко.

Не ответив больше ни на один вопрос, Книга закрылась. Над ней парили в воздухе ведра, иглы и моток веревки. Протянув руки, Нина и Ческо взяли их.

Затем, повернувшись к другу, Ческо сказал:

— Постарайся сделать все, что сказала говорящая Книга. Мы тоже пойдем выполнять ее указания, хотя из ее слов нам не все до конца понятно.

— Действительно не понимаю, — фыркнула недовольно Нина, — зачем со всем этим добром мы должны идти в зеркальную Комнату, когда надо бы бежать в Секретузию и отправляться на поиски остальных двух цифр Золотого Числа. Мы просто даем Каркону время привести в готовность своих каменных Воинов.

— Ты права, — хмуро произнес Ческо. — Он получил подкрепление в лице двух призраков и наверняка не будет сидеть сложа руки. Если Аббат Сикурио Фасторио рассказал ему о том, что произошло в лаборатории Тадино, а маркиз Амберо Колис Новис — о событиях в кабинете мэра, князь точно постарается отплатить нам за все!

— Тогда за де…де…дело! Вы идите, а я по… по…поищу книжку «О са…са…самом важном» в би…би…библиотеке зала Дожа. — Додо демонстрировал друзьям, что не потерял присутствия духа, скорее даже доволен тем, что будет в одиночку исполнять ответственное поручение говорящей Книги.

Нина прикоснулась рукой к приколотому кнопками к стене лаборатории голубоватому пергаменту с записью алхимических формул и рисунком Золотого Числа. Задержалась взглядом на деталях рисунка: звезде, круге, свече Атемизии Албореа и трех деревянных слезах.

— Вот она — гармония! Все заключено в этом рисунке! А Золотое Число — фундамент, на котором стоит гармония и красота Вселенной… Проклятый Каркон, мы не позволим тебе воплотить свой безумный план! — воскликнула внучка профессора Миши, готовая к борьбе.

Все трое одновременно покинули лабораторию. Выходя последней, Нина оставила дверь приоткрытой, поскольку ключ-сфера был только у нее.

— Додо, я тебе советую, побыстрее отыщи нужную книгу… посмотри ее на всех полках библиотеки. А потом, что бы ни случилось, вернись в лабораторию и плотнее захлопни дверь. Никто, слышишь, никто, кроме нас, не должен сюда войти! — предупредила она друга.

Додо кивком головы дал понять, что слышал ее слова, и принялся внимательно рассматривать корешки книг в шкафах, высившихся до потолка зала Дожа.

Платон никак не среагировал на уход юных алхимиков, занятых своими странными делами, и остался лежать клубком у Пирамиды Дракона.

Когда Люба увидела Ческо и Нину, сбегающих по винтовой лестнице с ведрами в руках, она сильно удивилась:

— Куда это вы несетесь с этими ведрами?

— Это такая игра! Не беспокойся, никаких неприятностей не будет! — крикнула в ответ Нина первое, что пришло ей в голову.

— Но вы же ничего не ели! Это специально, чтобы позлить меня? — растерялась русская няня.

Девочка Шестой Луны послала ей воздушный поцелуй:

— Не сейчас, Люба. Обещаем, сегодня вечером мы съедим все, что ты наготовила!

— Ну, если обещаете, тогда ладно, — сразу же успокоилась Люба. — К вечеру я приготовлю еще что-нибудь вкусненькое. У вас будет такой ужин, что пальчики оближете!.. Я вам испеку гигантский сливочный торт!

Ребята взбежали на второй этаж и остановились у двери комнаты, когда-то служившей спальней профессору Мише. Только из этой комнаты можно было попасть в Зеркальный зал.

— Было бы здорово, если б твой дед был здесь! Он нам очень помог бы, — произнес Ческо, глядя на дверь комнаты.

— Мой дед всегда здесь, — возразила Нина. — Он в моем сердце. Я тебе об этом много раз говорила. Мне иногда хочется войти в эту комнату и почувствовать его присутствие, но с тех пор, как она занята моими родителями, я сюда не захожу. Теперь придется.

Нина собралась было рассказать Ческо последнем письме деда, но вовремя сдержалась. Иначе ей пришлось бы рассказать о намеке деда на вызов в лице Ливио. А ей сейчас совсем не хотелось осложнять и без того непростые отношения с другом.

Как только Нина открыла дверь, аромат фиалок окутал ее. Закрыв глаза, она вошла в комнату. Следом вошел и Ческо.

— Повезло, что твои родители отправились путешествовать, а то у нас были бы проблемы, — тихо проговорил мальчик, чувствуя себя неспокойно.

Угасающий свет венецианского вечера проникал сквозь высокие окна, обрамленные занавесами из белого тюля и бордового бархата. Огромная кровать с балдахином была аккуратно заправлена. На комоде стояли в ряд безделушки, принадлежащие Вере, Нининой маме.

Ребята тихо пересекли спальню, через другую дверь попали во внутренний коридор, куда выходила дверь Зеркальной Комнаты. Едва Нина приложила к ней ключ в виде лунного серпа, дверь распахнулась.

Из алхимического ключа вырвался пучок голубоватого света и отразился фиолетовыми вспышками в зеркалах, покрывавших стены комнаты.

— Правда зеркальные шкафы моей бабушки Эспасии очень красивые? — прошептала Нина, вспоминая лицо графини, которую любил дед Миша. — В них до сих пор висят ее элегантные платья и хранятся многочисленные драгоценности. И до сих пор чувствуется ее запах… Но нам нужно быть начеку, — добавила она, чуть повышая голос. — Каркон любит появляться в зеркалах, а мне сейчас не хотелось бы начинать новое сражение с ним, да еще здесь.

Девочка Шестой Луны положила ключ-полумесяц на пол так, чтобы излучаемый им свет помогал лучше видеть. Рядом поставила ведро и положила моток веревки. На всякий случай достала из кармана Талдом.

Ческо тоже поставил ведро на пол и, передав Нине иглу, тоже достал свой алхимический жезл.

— Если возникнет необходимость, стреляем одновременно. А сейчас, как велела Книга, прекращаем разговаривать и начинаем вязать сеть в полном молчании, — прошептала Нина.

Они уселись рядом с ведрами и принялись за вязание, не понимая толком, зачем им эта сеть. Если их рты оставались закрытыми, то мысли гремели громом. Недовольство друг другом жгло их души сильнее алхимического пламени. Нина, опустив глаза, разматывала веревку, тогда как Ческо искоса бросал на подругу сердитые взгляды.

В этом тесном, замкнутом пространстве, освещаемом лишь неярким светом странного магического ключа, они постарались сесть подальше друг от друга, чтобы, не дай бог, даже не коснуться один другого. Нину мучило это состояние, но пропасть, расколовшая их отношения, казалась уже непреодолимой. Тайны, которые она вынуждена хранить от Ческо, цель, которую невозможно достичь, не пожертвовав полной откровенностью, чувство вины за это… Мысли путались в голове девочки, сливаясь в один вопрос: неужели их любви действительно пришел конец?

Ческо, сжав зубы, продолжал вязать сеть, запрещая себе даже думать о том, чтобы дотронуться до Нины.

Тишина была подобна пытке! И чем дольше тянулось время, тем невыносимее становилось безмолвие.

Когда веревка закончилась, ребятам стало понятно, что они связали действительно огромную сеть, такую огромную, какую не смогли бы использовать даже самые опытные рыбаки.

Они принялись сматывать сеть в рулон, и на какое-то мгновение их руки встретились. Они посмотрели в глаза друг друга, и голубоватый отблеск зеркал осветил их грустные лица.

Глухой шум заставил ребят вздрогнуть.

Вскочив, Нина успела заметить, как что-то мелькнуло в зеркалах, сначала справа, затем слева. Дверь шкафа со скрипом приоткрылась, образовав щель шириной чуть больше метра, а платья графини Эспасии пришли в движение, словно от порыва ветра.

Схватив с пола Талдом, Ческо тоже вскочил на ноги и закричал изо всех сил:

— КАРКОН!

Зеркала отозвались ослепительными лучами света, который, отразившись от потолка, валил комнату, будто извещая о появлении чего-то… или кого-то. И действительно, мгновение спустя перед ребятами возникли две серые тени: одна в форме женщины, другая — мужчины. Еще секунда, и тени материализовались, сияние угасло, и снова наступил полумрак. Свет лежащего на полу серповидного ключа остался единственным источником освещения.

Мелодичный женский голос разнесся по комнате:

— Какое безумное путешествие! Мое шикарное платье все измято!

Нина сразу догадалась, кому принадлежит голос:

— Камостилла! Наконец-то!

Древняя аристократка сделала несколько шагов по комнате, тогда как появившийся вместе с ней мужчина в рыцарских доспехах, оставшись стоять, поднял забрало шлема и смотрел на девочку молодыми, живыми глазами.

— Да, дорогая Нина, это именно я, Камостилла Картути Миконди 3 345 678, дочь Приметты Деи Пьерри 3 344 561, твоего далекого предка, тоже алхимика. Мой отец Грозно ничего не понимал в магии, он был мудрым добрым судьей. Мой муж, маркиз Гуадилльо дель Бомбардоне, тоже не интересовался алхимией. Как, впрочем, к моему сожалению, и наш сын Джакопо Мария, который избрал совсем другой путь. Так что я единственная, кто унаследовал от наших предков любовь к Алхимии Света.

Ребята, открыв рты от изумления, слушали длинное и подробное представление великолепной дамы, которая, оглядев комнату и поправив розы, вплетенные в ее черные как эбеновое дерево волосы, сказала, обращаясь к Нине:

— Должна заметить, что шкаф твоей бабушки впечатляет. В нем такие прекрасные платья, которые я сама бы с удовольствием носила!

Девочка Шестой Луны, улыбнувшись, пошла ей навстречу:

— Да, моя бабушка сама была очень красивая. Как ты. Добро пожаловать!

Легкое покашливание было вступлением для представления молодого мужчины, продолжавшего стоять за спиной Камостиллы.

— Мое почтение, юные алхимики, меня зовут Эдоардо дель Гуроне 3 356 911. — Рыцарь поклонился, звеня сверкающими доспехами.

Ческо ответил, вежливо кивнув головой, испуганный и очарованный в одно и то же время: никогда еще он не видел вблизи рыцарей в полном облачении!

Эдоардо повернулся к Камостилле. Благородная дама улыбнулась ему и поправила складки своего длинного голубого платья, проверяя, не повредило ли путешествие его позолоченной вышивке:

— Перелет с Ксоракса сюда был восхитительным: звезды… кометы… изумительные галактики. Я волновалась и радовалась, как никогда раньше!

— Если вам надо, то в лаборатории виллы «Эспасия» вас ждет Джиролума, — заботливо предложила гостям Нина, вспомнив, что оба они — призраки.

— Спасибо, пока мы в нем не нуждаемся. Может быть, попозже мы выпьем по паре капель, — ответил Эдоардо, разглядывая сплетенную ребятами большую сеть и стоящие рядом ведра. — Молодцы! Прекрасная работа! — похвалил он, ослабляя серебряные браслеты своих тяжелых лат.

— Эта сеть и ведра понадобятся вам? — спросила Нина.

— Нет, моя дорогая. Они понадобятся вам двоим, — ответила Камостилла и, взяв правую руку девочки Шестой Луны, стала с тревогой разглядывать почерневшую звезду.

— Она черная. Это значит, мне постоянно угрожает опасность… — принялась объяснять девочка.

— Я это знаю, знаю, — мягко перебила ее дама. — Но ты не бойся. Князь Каркон давно напрашивается на то, чтобы получить сполна по своим заслугам, — успокоила ее дама и протянула девочке раскрытую ладонь своей правой руки.

— У тебя красная звезда! — воскликнула с удивлением Нина.

— А чему ты удивляешься? Как у тебя и всех твоих предков, у меня тоже есть этот алхимический знак, которым отмечен весь наш род. Моя звезда красная, потому что в эту минуту мне не грозит опасность. Но скоро и моя станет черной. Война с Алхимией Тьмы не прекращается. Мы с Эдоардо прилетели сюда, чтобы помочь тебе в ней. Мы — призраки и обладаем способностью появляться и исчезать по собственному желанию, как Джолия и Фило Морганте, — закончила Камостилла и ласково потрепала Нину по щеке.

Тем временем Ческо не мог оторвать любопытного взгляда от необычного меча, висевшего на поясе рыцаря. Нина тоже обратила внимание на эфес меча в форме дракона с двумя хвостами.

— Это знаменитый Алхимический Меч? — спросила она смущенно.

— Он самый, — вновь кашлянул рыцарь. — Я никогда не разлучаюсь с этим магическим мечом, выкованным из сплава железа и золота. Он делает меня непобедимым. Если вы посмотрите на его эфес, то увидите, что на голове дракона вырезаны мои инициалы — ЭДГ. Я погиб, потому что не хотел отдать меч моему коварному врагу. К сожалению, в тот раз ему удалось нанести мне смертельный удар в спину, когда я этого не ждал. — Рыцарь выхватил меч из ножен, отчего по ушам присутствующих ударил громкий свист ветра, и с гордостью продемонстрировал лезвие меча, окрашенное чем-то красным: — Мне выпала честь использовать меч во многих битвах. Поэтому его лезвие постоянно в крови. Он пронзает тела моих врагов и хранит на себе их кровь!

Ческо протянул руку, чтобы дотронуться до меча, но Эдоардо быстро вложил его в ножны:

— Нет, мой дорогой юноша, никто не имеет права даже прикоснуться к нему. Каждый, кто пытался завладеть моим оружием, погибал от жестоких ран.

— А кто тот враг, что убил тебя? — поинтересовалась Нина.

— Сикурио Фасторио, мерзкий аббат и дальний родственник князя Каркона из дворца Ка д'Оро.

— Сикурио Фасторио?! — Ческо и Нина окаменели.

— Вы слышали о нем? — удивился рыцарь, передернувшись от возмущения, отчего его доспехи загремели.

— Он сейчас здесь, в Венеции! — объяснила Нина, обретя дар речи. — Он тоже призрак. Его позвал себе на помощь Каркон!

— Превосходно! — Свирепое выражение исказило благородные черты Эдоардо. — В таком случае у меня есть возможность отомстить ему! Мне уже не терпится встретиться с ним лицом к лицу.

— Но как ему удалось убить тебя? — Нине хотелось знать все подробности.

— Он выследил меня, когда я скакал на коне через лес в сторону моря. Там я должен был забрать флакон с Маслом Целительным, благотворным эликсиром, приготовленным специально для дамы моего сердца Домиции Беатины, с которой мы собирались пожениться…

— Домиция Беатина? Она тоже была алхимичка? — перебила его вопросом Нина, озадаченная тем, что никогда не слышала этого имени.

— Нет, она была простой девушкой, в которую я влюбился. Я знаю, что после моей смерти она долго проливала слезы. Мы очень сильно любили друг друга. — Голос Эдоардо задрожал от волнения.

— Любовь… Любовь порой не больше чем ловушка, — прокомментировал Ческо, бросив косой взгляд на девочку, заставившую его страдать.

— Согласен, нелегко встретить подходящего тебе человека. К сожалению, я умер молодым, но Домиция навсегда осталась в моем сердце. Так вот, как я уже говорил, Сикурио неожиданно напал на меня в лесу и нанес мне подлый смертельный удар ножом в спину. Он хотел завладеть моим мечом. Но у него ничего не вышло. Тибериозо обратил его в бегство, и аббат трусливо сбежал, потеряв свои алхимические инструменты.

— А кто такой этот Тибериозо? — спросил, сгорая от любопытства, Ческо.

— Мой друг, алхимик. Он тоже здесь с нами! — Сказав это, рыцарь громко свистнул, и из зеркального шкафа выплыло плотное облачко пара, пахнущее сеном. Задорное ржание предшествовало превращению облачка в белоснежного, величественного, с гордой осанкой коня в такой же белой попоне, заполнившего собой почти всю комнату.

Конь поднял правую переднюю ногу, склонил голову и встряхнул густой гривой: это была манера Тибериозо здороваться с присутствующими. Его неожиданное появление вызвало у ребят легкое замешательство и восторг.

— Клянусь всем шоколадом мира, впервые вижу коня-призрака! — захлопала в ладоши девочка Шестой Луны.

— Когда он умер, я упросил Этэрэю возродить его на Ксораксе. Как у всех нас, алхимиков Света, у него есть свой код: Тибериозо 3 366 722. И он тоже обладает магическими способностями. Вглядитесь в его глаза.

Эдоардо Дель Гуроне нежно потрепал коня по шее, и тот в ответ потерся головой о его доспехи.

Ребята приблизились к коню и увидели, что глаза чудесного животного были бирюзовыми, расцвеченными позолоченными искорками. Конь пожевал губами и, подняв белоснежный хвост, продемонстрировал первое чудо: красноватое облачко пара вылетело из его зрачков и моментально превратилось в огненные кольца, которые поплыли в воздухе, отражаясь в зеркалах.

— Здорово! — восхитился увиденным Ческо.

— Это все пустяки. Вот когда Тибериозо по-настоящему рассердится, он может делать невероятные вещи! — добавил с гордостью: Эдоардо. Подойдя к коню, рыцарь достал из кармана седла небольшой мешочек, в котором находились черная шахматная пешка и пять золотых монет. — А это те самые магические предметы, которые потерял Сикурио Фасторио, когда Тибериозо обратил его в бегство. Я знаю, что проклятый аббат очень дорожил ими, и буду рад продемонстрировать их ему! Чтобы вернуть пешку и монеты, он точно бросит мне вызов. Месть, которую я вынашиваю столько времени, будет безжалостной и смертельной для него! — Эдоардо трясло от ярости, когда он рассказывал о своем кровном враге.

— Хватит болтать! — Камостилла явно была недовольна тем, как развивались события. — Пора приниматься за дело. Сеть готова, ведра тоже.

— Что мы должны делать? — спросили ребята, не в силах оторвать взгляды от Тибериозо.

— Отправляться в путь! — ответил Эдоардо, снимая шлем. — Ступайте в Секретузию и нырните в серебряную ванну. Этэрэя была конкретна: ваша задача — отыскать цифру 6 Золотого Числа, наша — прийти вам на помощь в случае необходимости. И ничего не бойтесь, вы алхимики и прекрасно знаете, как противостоять силам зла!

Камостилла приподняла край своего длинного платья так, что стали видны узорчатые белые чулки, и ловко отстегнула от левой туфли овальную пряжку. На самом деле это была не просто пряжка, а шкатулка.

— Здесь весь мой алхимический мир, — с довольным видом пояснила она, открывая шкатулку.

Ребята с изумлением смотрели на маленькую вещицу, не в силах понять, что можно поместить в нее. Но на их глазах Камостилла достала из шкатулки Талдом старинной модели, гигантскую, явно тяжелую книгу в потрепанной обложке и огромный, весь в ржавчине, висячий замок.

— Как ты это сделала?! Это не пряжка, а какой-то бездонный магический мешок! — наконец смогла вымолвить Нина.

— Это супермагия! В эту пряжку можно положить тысячи различных предметов, — ответила Камостилла, передавая замок Ческо.

— Для чего он мне? — спросил тот, с недоумением крутя в руках ржавый замок.

— В нужный момент сообразишь сам! — последовал короткий ответ благородной дамы, которая, обернувшись к Нине, спросила: Знаешь, что за книгу я держу в руках?

Девочка Шестой Луны прочла вытисненное на обложке название: «Тайны цветов» и, разведя руками, призналась, что никогда не читала ее, хотя слышала, что это очень важная книга для каждого алхимика.

— Еще как важная! Это мой первый научный трактат. Я написала его, когда мне было всего девятнадцать лет. В нем подробно рассказано о всех алхимических красках Ксорака. Не исключено, что мои описания могут оказаться полезными и в этой ситуации, — объяснила Камостилла, возвращая гигантский том обратно в пряжку-шкатулку.

— Ты всегда была очень авторитетным алхимиком. Это ведь ты тщательно изучила формулу Эссенции Светящейся, с помощью которой тело умершего на земле человека перемещается на Ксоракс. Финальная фраза, которую он произносит перед смертью, — священна для всех алхимиков. — Девочка Шестой Луны сделала приятное знатной даме, продемонстрировав хорошее знание истории Алхимии Света.

— Все, что ты сказала, истинная правда! — зарделась от похвальных слов знатная дама. — Этэрэя всегда высоко ценила мои исследования. А знаешь ли ты, дорогая Нина, что владеешь одним из моих очень ценных творений, которое ты унаследовала от профессора Михаила Мезинского? — Камостилла загадочно улыбнулась.

— Знаю. В сейфе моей лаборатории хранится Биккьо, сделанный тобою магический кубок. Мне не терпится использовать его, — ответила с гордостью девочка.

— Не сомневайся, придет время и для этого, — заверила ее Камостилла и продолжила, вздохнув: — Подумать только, я могла не изобрести Биккьо, решись я выйти замуж за одного человека! Который оказался алхимиком Тьмы. К счастью, я вовремя одумалась и отвергла предложение о свадьбе, отдав руку и сердце моему горячо любимому маркизу Гуадиллио!

— И кто же этот алхимик Тьмы? — полюбопытствовал Ческо, с интересом глядя на благородную даму.

— Тоже маркиз. Амберо Колис Новис. Мерзавец, каких мало! — ответила та с презрением.

— Амберо Колис Новис?! — изумился Ческо.

Камостилла и Эдоардо переглянулись, а Тибериозо, тряхнув гривой, нервно переступил копытами.

— Ты знаешь, кто это? — с подозрением посмотрела на мальчика дама.

— Еще бы не знать! Этот тип тоже сейчас в Венеции. Это второй призрак, призванный Карконом на помощь.

Ответ Ческо заставил даму пошатнуться. Энергия, казалось, внезапно покинула ее: повисшие вдоль тела руки стали прозрачными.

— Проклятый мошенник! Если мы встретимся, я превращу тебя в пепел! — взорвалась женщина, крепко сжимая свой древний Талдом. Энергия медленно возвращалась к ней, и она полностью пришла в себя.

— Ты ненавидишь его только за то, что он попросил тебя стать его женой? — спросил Ческо, стараясь докопаться до истины.

— С его стороны это было всего лишь поводом для того, чтобы подобраться поближе к моим алхимическим секретам. Он так хотел заполучить меня в жены, что принес мне в подарок кольцо с огромным изумрудом. Какое счастье, что я отказала ему, потому что это кольцо сделало бы меня его рабыней. Понимаете? Это было заговоренное кольцо. Я хорошо знаю его методы убеждать других и способность изменять свой облик, чтобы обманывать людей, — ответила Камостилла, задыхаясь от гнева.

— Не волнуйся. Мы свернем шею Сикурио Фасторио и Амберо Колис Повис, — принялся успокаивать ее рыцарь. — Никто из них не помешает Нине отыскать цифру 6. Каркону придется проглотить горькую пилюлю и признать поражение.

Тибериозо подошел к двери и, толкнув мордой, открыл ее.

— Он хочет выйти. Эта комната слишком тесная для него, — пояснила Камостилла.

— Честно говоря, я тоже не отказался бы подышать свежим воздухом, — добавил Эдоардо.

— Я провожу вас, только… — Нина посмотрела на коня, — только надо будет спускаться по винтовой лестнице.

Она вспомнила, что для этого старой черепахе Джолии пришлось воспользоваться алхимическим трюком.

Эдоардо улыбнулся в ответ на ее опасения:

— Думаешь, что для Тибериозо это проблема? Ошибаешься. Мой конь способен исчезнуть и появиться там, где надо, он может даже проходить сквозь стены. Он же призрак! Как мы. Если тебе пришла на память мудрая Джолия, то алхимический прием, с помощью которого Джолия спустилась по лестнице, она использовала исключительно для того, чтобы понапрасну не тратить энергию. А у Тибериозо ее очень много. Не веришь?

Рыцарь читал ее мысли. Нина покраснела и не рискнула задавать другие вопросы, которые могли бы показаться гостям неделикатными.

Ческо погладил коня, с удивлением соображая, как такое мощное, мускулистое тело способно проходить сквозь стены и исчезать, когда понадобится.

Набравшись смелости, Нина все-таки решила спросить:

— Ну так что? Когда нам начинать?

— Сворачивайте сеть, ведра в руки и… — Камостилла взмахнула своим древним Талдомом.

— И что потом? — перебил ее Ческо, с любопытством разглядывая странный жезл благородной дамы.

— Что потом, узнаете позже, а пока делайте то, что я вам сказала, — распорядилась Камостилла.

Ребята быстро скатали сеть, взяли ведра. Ческо сунул в карман ржавый замок и вместе с Ниной вопросительно уставился на даму.

— Сейчас я перенесу вас в базилику. Мой Талдом хотя и выглядит дряхлым, но достаточно мощный для этого. — Камостилла пять раз нажала на гоасиловые глаза жезла. Мгновенно Нину и Ческо облепила легкая зеленая пена.

— Ничего не бойтесь! — пожелал им Эдоардо. Девочка Шестой Луны, стерев с губ мягчайшую зеленую пену, покрывавшую ее с головы до ног, крикнула в ответ:

— А что будет с вами, когда мы уйдем? Вы даже не знаете, где находится Акуэо Профундис… К тому же без Кольца Дыма вы не сможете попасть в нее!

— Ты забыла, девочка, что мы призраки и способны попадать, куда нам надо?! — с теплотой в голосе крикнула ей Камостилла. — Думай не о нас, а о Золотом Числе и испытаниях, которые вас ждут. Ты запомнишь их на всю жизнь! — Она еще раз нажала на глаза-кнопки древнего Талдома, и сфера из тончайшей пленки поглотила покрытых пеной ребят. Еще одно мгновение, и в комнате наступила полная тишина: ребята исчезли, уносясь, прочь внутри прозрачного шара.

Тибериозо требовательно заржал, и рыцарь, подхватив коня под уздцы, повел его к выходу.

— Как ты думаешь, у них получится? — спросила Камостилла.

— Они должны сделать это! Должны! — ответил Эдоардо, уверенный в результате.

Когда все трое проходили через комнату, которая принадлежала профессору Мише, благородная дама восхищенно воскликнула:

— Ах, какой аромат! А кровать с балдахином! Я поспала бы на ней с большим удовольствием!

Рыцарь в тяжелых доспехах, выйдя в коридор первым, уступил дорогу Тибериозо:

— Вперед, конь! Тебя ждет спуск по винтовой лестнице!

Камостилла улыбнулась шутке, спрятала Талдом и книгу обратно в магическую пряжку и вернула ее на свое место на туфле. Затем подобрала длинную юбку, уселась на перила лестницы и — фьють! — пулей пролетев по спирали, довольная собой, соскочила с них на первом этаже. Тибериозо, засияв бирюзовыми глазами, как уважающий себя призрак, в один миг перенесся прямо к двери Зала Дожа, ожидая, когда к нему присоединится его хозяин. Эдоардо со шлемом под мышкой, позвякивая доспехами, медленно, с достоинством сошел по ступенькам.

Заслышав непонятные шумы, из кухни вышла Люба в надежде увидеть Нину и Ческо. В руках у нее была большая глиняная миска, полная сливок для торта.

Как только она увидела Камостиллу, лихо соскакивающую с лестничных перил, ржущего коня и Эдоардо в сверкающих доспехах, она закричала от испуга, уронив миску на пол, которая тысячами осколков, перемешанных со сливками, разлетелась по всему холлу.

— Вы… вы кто?! — вскричала несчастная Люба, замерев от ужаса.

Конь нервно встряхнул уздечкой, а Эдоардо схватился за рукоятку меча. Правильнее всех среагировала благородная дама.

— Все в порядке, синьора, — с улыбкой обратилась она к русской няне. — Мы гости Нины Де Нобили. Простите, если мы, не желая того, напугали вас.

Люба отметила элегантность дамы и красоту ее длинного голубого платья с золотой вышивкой.

— Гости Нины? Она не предупреждала меня о вашем приезде. Как вы сюда вошли?

Рыцарь отвесил Любе галантный поклон:

— Уважаемая барышня, я могу помочь вам собрать осколки?

— Я не барышня! Я — Люба, управительница этого дома! А вы… почему вы в доспехах? Откуда вы прибыли? И еще этот белый конь! Мы не пускаем на виллу таких крупных животных! — Няня не понимала, как ей реагировать на слова таких вежливых и воспитанных гостей Нины, которые в голос принялись убеждать ее, что белый конь не доставит никому и ничему никаких неприятностей. Неожиданно в холл вбежал Красавчик и, завидев коня, залился звонким лаем.

— Молодец! Хороший сторож, — погладила дога по голове Камостилла. — Но лаять не надо. Тибериозо — друг Нины. Такой же, как ты.

От ласкового прикосновения руки знатной дамы Красавчик замолчал и уселся на ковер, с любопытством разглядывая коня.

— А сейчас нам надо войти в Зал Дожа… Вы ведь нам разрешите, не так ли? — спросил Эдоардо, любезно улыбаясь Любе.

Русская няня, тяжело вздохнув, махнула рукой.

— Делайте все, что хотите. Я умываю руки. Я уже ко всему привыкла. Думаю, очень скоро Нина отправит меня в сумасшедший дом, — пробормотала Люба и начала собирать с пола глиняные осколки.

Первым в зал вошел конь, за ним новые гости. Расстроенная, безутешная Люба осталась сидеть посреди ошметков взбитых сливок, которые с большим удовольствием слизывал с пола Красавчик.

— Нина, Нина… Что ты опять затеваешь? Куда ты пропала? Скорее бы возвращались твои родители. Я слишком устала, чтобы сердиться, и слишком встревожена, чтобы не думать о том, чем кончатся твои фокусы, — ворчала она, собирая осколки в кучку.

К счастью для русской няни, она не могла знать, что девочка Шестой Луны собралась противостоять самому трудному вызову, брошенному ей князем Карконом!

И это полное ужаса и жестокости противостояние должно было вот-вот начаться!

Глава пятая Ливио и Эликсир Жизни

Атмосфера зала Пыток замечательно подходила для разработки новой стратегии борьбы с Ниной Де Нобили.

С циничной улыбкой, погрузив руки в ржавую кастрюлю с гниющими потрохами, под позвякивание цепей, движимых тянувшим из оконных щелей сквозняком, Ливио Борио, выполняя приказ Каркона, готовил алхимическое средство, которое, по задумке князя, могло помочь юноше полностью овладеть алхимическим могуществом Голоса Убеждения. Сам же Ливио вовсе не был уверен, что именно этим ему надо сейчас заниматься. Ужасная смерть отца жгла его душу сильнее огня, пылающего рядом с ним в большом камине. Но не только это будоражило мысли юного призрака. Было и нечто другое. Чем больше он думал о девочке Шестой Луны, тем сильнее было его желание взять власть над ней. Он ощущал себя голодным зверем, готовым вцепиться зубами в свою жертву.

Решения, принимаемые Карконом, несомненно, являлись плодом его несравненного многовекового опыта, но в реальности все они оборачивались поражениями: Нине удалось отнять у князя две цифры золотого Числа, уничтожив при этом каменных Воинов, которые их охраняли, из-за чего Алхимия Тьмы теряла силы, и нужно было найти способ остановить хитрую внучку профессора Миши, иначе будут обнаружены и выкрадены остальные цифры. Если такое случится, Дверь Каоса навсегда потеряет энергию, которая управляла НИЧЕМ!

Ливио вынул заляпанные кровью руки из кастрюли, вытер их грязной тряпкой и со злорадством закрыл кастрюлю крышкой. Он понял, что должен сделать! Он должен овладеть могуществом не меньшим, чем у Каркона! «Нет никакого смысла уподобляться Голосу Убеждения, как того хочет князь. Возиться с потрохами и алхимическими элементами дурацкая трата времени! Голос Убеждения все равно не может быть возвращен к жизни, вот и пусть навсегда остается заключенным в каменную вазу! — думал Ливио с горящими глазами. — Я уже давно превосхожу его способности и сыт по горло стратегией Каркона. С моей техникой Обольщения я смогу убедить девчонку полюбить меня и подчиняться моей воле. Все получится, потому что этого требует кровь моего древнего рода алхимиков Тьмы, текущая в моих венах. Я стану могущественнее Каркона!» Молодой алхимик уже был во власти страстного желания добиться задуманной цели, несмотря на то что это могло плохо для него кончиться. И он знал, как это сделать!

Перед его внутренним взором возник образ Нины, ее синие, как небо, глаза, мягкие блестящие волосы. «Как она красива! И как сильно мне нравится, хотя и мой враг! И я ей тоже ей нравлюсь, я это знаю!» Коварная ухмылка обезобразила его лицо. Он схватил каменную вазу с заключенным в ней Голосом Убеждения и с силой бросил на пол, разбив на мелкие кусочки. К потолку поднялось облачко черного дыма, и голубоватые осколки разлетелись по всему залу. Это было все, что осталось от любимого творения Каркона — монаха без лица и тени.

— Одним соперником меньше! Я завоюю весь мир! Всю Вселенную! Вечность! — вскричал юноша, потрясая кулаками.

Ливио смотрел на дым, который расползался по комнате, не мешая его амбициозным мыслям. Запахнув плащ, он решительным шагом вышел во двор дворца, бросил взгляд на окна Изолятора, отметив, что Вишиоло, который расставлял по полкам сосуды и банки с алхимическими субстанциями, не сможет увидеть, как он вышел. Затем проверил, что дверь в Зал Планет плотно закрыта.

«Близнецы следят за Дверью Каоса и тоже меня не видят, — подумал он удовлетворенно. Потом уверенно взбежал по ступенькам, ведущим в небольшой коридор, в который выходила дверь комнаты Каркона. — Я должен делать все очень быстро. Князь заперся с двумя новыми призраками в подземной лаборатории. Их встреча наверняка затянется надолго. Интересно бы узнать, кто они такие. Мне не нужны соперники. Но это после, сейчас у меня дела поважнее!» — подумал он весело.

Когда Ливио открыл дверь комнаты, пламя факелов, укрепленных в стенах, отразилось в его черных глазах. Поспешив к столу Каркона, юноша принялся рыться в его ящиках, не замечая тени, которая следовала за ним по пятам и теперь следила за его действиями.

Воздух в комнате был полон тошнотворными запахами алхимических смесей, но это нисколько не раздражало Ливио, чувствовавшего себя в нем уютно. Он знал, что ему надо взять, так же как знал, что нарушает вековое правило Алхимии Тьмы, и это могло стоить ему очень дорого. Покрывшись потом, он на мгновение замер над заветным ларцом Каркона, затем решительно открыл его и дрожащей рукой схватил пузырек с Эликсиром Жизни!

«Здесь их четыре, надеюсь, Каркон не заметит пропажи. — Не в силах противиться соблазну, юноша открыл пузырек и вылил на язык две капли мощнейшего алхимического препарата. — Каркон живет уже несколько веков только благодаря секретной формуле Эликсира Жизни. Теперь не только он может выпить его, но и я! Я хочу стать бессмертным! Я хочу такой же власти! Я знаю, что рискую головой и могу исчезнуть как призрак, но я рискну, хотя бы чтобы добиться того, чего желаю больше всего на свете, — Нину!» — подумал Ливио, смакуя вкус эликсира.

Горькая, густая, похожая на желчь жидкость потекла по горлу. Достигнув желудка, она обожгла его с такой силой, что спазм боли переломил юношу пополам. Закашлявшись, он попытался безуспешно выплюнуть жидкость. Его глаза побелели, зрачки, прежде большие и черные, сузились и налились кровью. Едва переставляя враз потяжелевшие ноги, он поплелся из комнаты, пряча драгоценный пузырек в карман плаща. Короткий коридор показался ему длиной в несколько километров. Тяжело дыша, в холодном поту, почти теряя сознание, держась за покрытые плесенью стены, Ливио с огромным трудом доковылял до лестницы. Ее ступени волнами качались под его ногами.

Непонятный шорох за спиной вывел его из полуобморочного состояния. Он медленно обернулся, но не увидел ничего, что могло быть источником звука. Следовавшая за ним тень словно испарилась. Спустившись по лестнице во двор дворца, Ливио из послед-них сил ускорил шаг, стараясь идти уверенной походкой. Свернул за угол, открыл дверь зала Пыток и сразу же за порогом рухнул на сырой грязный пол.

На некоторое время тело Ливио стало совсем прозрачным, затем вновь постепенно обрело плоть. Его раздувшиеся руки и ноги, которые походили сейчас на слоновьи лапы, подергивались, полярная стужа сковала его мысли, и каждую клеточку его кожи терзала такая нестерпимая боль, что он не смог сдержать крика. Крепко сжал зубы, боль немного утихла, и он со стонами пополз к камину, чтобы согреться. Действие эликсира оказалось таким ужасающим, что Ливио был готов молить о смерти. Но при этом он ни на секунду не жалел о том, что преступил важнейший закон алхимии Тьмы. Закрыв глаза, с трудом дыша, Ливио отдался на волю судьбы, оставшись лежать перед пылающим камином, завернувшись в плащ. В полуобмороке он не услышал скрип двери, которую так неосмотрительно забыл запереть за собой.

Тщедушная фигурка неуверенными шажками прошла в комнату. Увидев осколки вазы, в которой содержался Голос Убеждения, она вздрогнула. Переведя взгляд на камин, фигурка затряслась и поспешила к лежавшему неподвижно Ливио.

Дотронувшись холодной рукой до плаща, фигурка спросила:

— Тебе плохо? Что случилось?

Несмотря на шум в ушах, Ливио узнал голос Барбессы. Это она, сестра Алвиза, заметила, как Ливио тайком входил в комнату Каркона. Это она была тенью, которая следовала за ним по пятам.

Юный призрак свернулся клубком и, пряча пузырек с Эликсиром Жизни, собрав последние силы, прохрипел:

— Уходи. Я хочу побыть один.

Барбесса склонилась над ним и робко погладила по плечу:

— Я могу тебе чем-то помочь? Почему ты меня гонишь?

Ливио медленно повернул к ней искаженное страданием лицо с потухшими глазами:

— Мне ничего не надо. Оставь меня в покое.

Но девочка не уходила, больше того, она попыталась помочь Ливио подняться. С усилием сев, он с ненавистью посмотрел на нее:

— Не прикасайся ко мне! Ты мне противна!

Оскорбленная в своих лучших чувствах, Барбесса толкнула юношу, отчего тот снова растянулся на полу. Падая, он выронил бес-ценный пузырек, который покатился по полу к самому камину.

Юная сообщница Каркона сразу узнала пузырек:

— Эликсир! Ты украл пузырек у нашего Магистра! Вот для чего ты пробрался в его комнату! Неужели ты выпил его? Если ты это сделал, то ты безумец! — Барбесса побледнела от ужаса и негодования и попыталась схватить пузырек, но Ливио, несмотря на то что у него не было сил даже подняться, успел поймать ее за ногу. Девочка потеряла равновесие, упала головой прямо в пламя камина и заверещала от боли словно сирена.

Не отпуская ногу Барбессы, нечеловеческим усилием Ливио удалось подползти к пузырьку и взять его свободной рукой. Барбесса извивалась ужом, стараясь вытащить голову из огня. Призрак поднялся на ноги и сильным пинком послал ненавистного андроидн в огонь целиком.

— Мерзкая шпионка! Чтоб ты сгорела! — прошептал он злобно.

Вспыхнув как факел, Барбесса издала душераздирающий вопль, и Ливио ощутил, как все его тело наливается неведомой прежде силой: действие жидкости вечности продолжалось, не убив его!

Он покрутил шеей, поиграл пальцами рук:

— Все работает! Эликсир действует и на меня тоже! Я выдержал испытание! Я стану могущественнее Каркона!

Ликуя от восторга и захватывающих дух новых возможностях, Ливио взмахнул полами плаща и исчез, оставив после себя лишь эхо своей безграничной ярости. И ни капли угрызений по поводу несчастной Барбессы.

Цинизм, которым был отмечен его характер, возрос стократно. Никакой жалости к чему или кому бы то ни было. Только три вещи занимали в эту минуту его мозг: помешгать отыскать цифры 6 и 8 золотого Числа, достичь максимального могущества и подчинить своей воле Нину!

Именно это явилось причиной невидимого глазу перемещения Ливио в Секретузию. Юный призрак был уверен, что в подземной комнате базилики Сан-Марко он обязательно встретит девочку Шестой Луны. А уж теперь-то он сумеет убедить ее порвать с Алхимией Света и заставит вернуть ему две цифры золотого Числа, которые она отняла у Каркона.

А пока всполохи огня развеивали полумрак зала Пыток: огонь жадно пожирал тщедушное тельце Барбессы. Несмотря на то что она умирала, ей удалось совершить последний жест отчаяния. С обгоревшими волосами и наполовину расплавленным лицом, она сумела взять из камина кусок обугленного дерева и вывести сажей на полу всего одно слово — ЭЛИКСИР. Язык пламени пробежал по телу, и едкий запах пожираемой огнем искусственной кожи наполнил комнату.

В лаборатории дворца Ка д'Оро громоподобный голос Каркона сотрясал изъеденные сыростью стены:

— Болваны! Пара никчемных дармоедов! Как я мог довериться вам!

Аббат Сикурио Фасторио, дрожа от страха, сидел с опущенной головой. Рядом с ним на коленях в виноватой позе стоял марка Амберо Колис Новис.

— Давайте объясняйте мне, как такое могло случиться с вами! — орал на них князь, размахивая полами фиолетового плаща.

Закончив рассказ о том, как Додо и Фьоре с помощью двух андроидов обвели его вокруг пальца, аббат осмелился поднять глаза, чтобы увидеть реакцию Магистра Магикум.

— И куда подевалась твоя хитрость? — Каркон плюнул ему в лицо. — Где твоя логика шахматиста, если ты позволил одурачить себя двум соплякам и механическим роботам!

— Признаю, недооценил их. — Аббат вытер с лица плевок. — Но я могу все исправить. У андроидов имеется ценная книга. Называет-ся «Книга Березы». В ней записано много секретных формул Алхимии Света. Ее написал некий Тадино Де Джорджис, умерший много исков назад. Роботы охраняют лабораторию, чтобы никто не смог добраться до изобретений Тадино. А эту книгу они стерегут пуще глаза. Я бы постарался отнять ее у них.

Каркон разинул пасть и громко рыгнул какой-то зеленой гадостью.

— Тадино? Я где-то уже слышал это имя. Наверное, один из тех алхимиков Света, кому посчастливилось избежать встречи со мной, у меня и без него во все века хватало врагов! Но я не думаю, что в «Книге Березы» есть что-либо, что может прибавить знаний о Золотом Числе. Иначе Додо и Фьоре точно прихватили бы ее с собой. Тогда ради чего Нинины дружки отправлялись в прошлое? Что им было нужно в древней лаборатории Тадино Де Джорджиса?

Этот вопрос озадачил аббата.

— Не могу даже предположить. Какая-то сила выбросила меня из подземной лаборатории, и я спасся лишь благодаря Орибанто. Правда, мне сдается, я слышал, как эти недомерки интересовались у роботов формулой Суспензии Оживляющей, чтобы спасти жизнь их подруги Рокси. Но и в этом я не до конца уверен… Я был в очень плохом состоянии, — признался с горечью Сикурио.

— Ну да, они точно явились за препаратом, с помощью которого можно было бы спасти ту соплячку, которую смертельно ранил мой Воин в замке на Воде! Значит, в «Книге Березы» не информация о золотом Числе, а только формулы и описания алхимических медицинских смесей? — спросил Каркон.

— Понятия не имею. Но если ты хочешь, я могу вернуться в лабораторию Тадино и выкрасть эту книгу. На этот раз я разделаю обоих роботов на составные части! — Сикурио Фасторио жаждал отмщения.

— Успокойся и помолчи! — Князь презрительно сплюнул под ноги аббату. — Теперь я хочу послушать, что расскажет маркиз.

Амберо Колис Новис, не поднимаясь с колен, чуть не плача поведал о том, что с ним случилось в офисе мэра.

— Ческо? Этот глупый мальчишка оставил тебя с носом? Жалко, я не запытал его до смерти огненными браслетами! — вскричал Магистр Магикум, потрясая Пандемоном.

— Мне тоже жаль, что я не успел уничтожить его и отнять твое письмо к мэру, которое он перехватил, — едва слышно проговорил маркиз.

— Как перехватил?! — Каркон впился в стол своими жуткими ногтями. — Значит, мэр его не получил?

— Не могу сказать. Может быть, Ческо передал письмо мэру, когда я ушел… Я был вынужден спасаться бегством, превратившись в стаю летучих мышей, — плаксивым голосом проканючил маркиз, не зная, чем еще вымолить прощение князя.

— Если Людовико не притащит сюда Нину, он на своей шкуре узнает, что такое ад! — рявкнул князь, усаживаясь в свое кресло и бросая на призраков взгляд, исполненный презрения.

— В этом ты можешь рассчитывать на нас, — буркнул аббат.

Каркон почесал свою козлиную бородку, затем погладил длинными узловатыми пальцами шрамы, обезображивающие его и без того уродливую физиономию. Физическая боль и унижение от стольких понесенных им поражений сегодня были намного ощутимее, чем когда-либо.

— Аббат, возвращайся к роботам Тадино Де Джорджиса! Если понадобится, подвергни их пыткам, но заставь сказать, выдали ли они Додо и Фьоре какие-нибудь секреты, касающиеся золотого Числа! А потом убей их! Забери «Книгу Березы». Если ты не исполнишь моего поручения, я своими руками брошу тебя в магму Двери Каоса! — распорядился Каркон.

Сикурио Фасторио, обмирая от страха, поспешил выхватить из кармана копию Ямбира и секунду спустя исчез, оставив после себя горстку красноватых искр, рассыпавшихся по заплеванному полу подземной лаборатории.

— Маркиз! — Каркон вперил в Амберо тяжелый взгляд. — Ты тоже больше не имеешь права на ошибку. Ступай к мэру, делай что хочешь, даже самое жуткое, но убеди его в том, что он пожалеет, что родился на свет, если не будет слушаться меня. Он должен привести ко мне Нину! И он должен сделать это прежде, чем маленькая ведьма снова окажется в Секретузии! Используй все твои способности и возвращайся с победой! Иначе… — Князь грохнул кулаком по столу.

— Иначе? — пролепетал перепуганный насмерть маркиз.

— Иначе тебя ждет тот же конец, что и Сикурио! — Жестокий и безжалостный Каркон действительно не задумываясь покарал бы двух своих верных призраков.

— Тогда я бегу в мэрию, — засуетился маркиз и исчез, как только князь взмахом руки прогнал его прочь. На бегу он прикидывал, к какой трансформации ему лучше прибегнуть, чтобы, явившись к Людовико Сестьери, убедить его следовать приказам князя.

Каркон с недовольной физиономией уселся перед экраном компьютера. Голова шла кругом от навалившихся проблем, а мысль о том, что последние две цифры золотого Числа может ожидать участь первых двух, заставляла его чувствовать себя сидящим на раскаленной сковороде. Пробежав пальцами по клавиатуре, он связался с каменными Воинами, сторожившими оставшиеся две цифры Золотого Числа: 6 и 8.

Убедившись, что оба не теряют бдительности и готовы вступить в бой в случае неожиданного появления Нины, князь воспрянул духом.

— Прошу вас быть начеку! Защищайте зло и Ничто до последнего вздоха! Только Мрак может обеспечить вечное счастье зла! — прокаркал он, и из его ноздрей повалил густой фиолетовый, под цвет его любимого плаща, дым. Неожиданно его беседу с Воинами прервали истошные вопли Вишиоло.

— Господин! Господин, беда! Беда!.. — визжал Кривой, дыша как загнанная собака.

— Проклятый горбун! Что еще случилось? — Каркон повернул к верному слуге искаженную злобой физиономию.

Вишиоло поправил повязку на отсутствующем глазу и ошарашил хозяина действительно ужасной новостью:

— Барбесса… мертва! Сгорела живьем в камине зала Пыток!

— Что ты сказал?! — взревел князь, выбегая из лаборатории. За ним засеменил Вишиоло, бежать быстро которому мешал его болтающийся горб.

Секунду спустя Каркон влетел в зал Пыток и с налившимися кровью глазами разглядывал раскаленные куски железа, потрескавшиеся микрочипы и искусственный скелет Барбессы, который дымился как гаснущее полено.

Каркон на несколько минут в изумлении застыл перед этой жуткой сценой.

— Я не думаю, что это произошло случайно. — Было видно, что кривой слуга откровенно опечален смертью Барбессы. — Понятия не имею, что девчонке понадобилось в этой комнате. Когда я услышал крик, я был в Изоляторе и сразу же прибежал сюда, чтобы узнать, что произошло. Я был уверен, что найду здесь Ливио, а увидел…

— Ливио! Да, это я приказал ему отправиться в зал Пыток и продолжить изучение искусства Голоса Убеждения! Куда он делся? Почему его здесь нет? И что здесь делала Барбесса? Она должна была вместе с Алвизом не спускать глаз с Двери Каоса! — орал Каркон. Он осмотрел комнату, заглянул в кастрюлю с гниющими потрохами, и тут его взгляд упал на осколки вазы. — Монах!! Кто разбил вазу, в которой был Голос? — взревел он разъяренный, сжигая взглядом Вишиоло.

— Нет… это не я, господин… — прошептал слуга, обмирая от ужаса. — Это не я! Клянусь вам!

Князь бросил взгляд на останки несчастной Барбессы и обратил внимание на странную дорожку черного пепла на полу, рядом с камином.

Захваченный любопытством, он наклонился и увидел, что пепел образует какое-то слово. Это было то единственное слово, которое Барбесса успела написать, прежде чем сгореть в пламени. Последний благородный жест, намек Магистру Магикум на то, что произошло в зале Пыток.

У Каркона от ярости перехватило дыхание, и он взвыл как укушенный:

— Эликсир!! Мой эликсир!!

Вишиоло попятился, едва не падая в обморок от ужаса.

— Смотри и читай! — приказал ему князь, тыча пальцем в пепел. — Барбесса перед смертью успела написать слово «Эликсир»! Ты понимаешь, что это значит?

Слуга замотал головой и пролепетал:

— Нет, мой господин, не понимаю…

— Это значит, что Ливио — вор и предатель! — еще громче взвыл Каркон, затем пулей вылетел из зала Пыток и понесся в свою комнату. Открыв ларец, он тотчас заметил отсутствие одного пузырька. От ярости его и без того страшная физиономия превратилась в жуткую маску: кожа позеленела, глаза сузились и побелели как снег, рот открылся, обна жив острые клыки и серый язык. — Он украл эликсир и вылил его! Он выпил мой препарат! Идиот! Он же сдохнет! Никто не способен выдержать его действие. Никто, кроме меня! Живущего вечно! — Сжигаемый изнутри желанием наказать вышедшего из подчинения призрака, князь с силой сжал Пандемон. — Что с ним случилось? Почему этот негодяй так поступил? Зачем он разбил вазу с Голосом Убеждения?

Эти вопросы лишь подливали масла в огонь сего намерения во что бы то ни стало отомстить мальчишке. В неистовстве он сбросил на пол книги и бумаги, лежавшие на столе:

— Это он убил и сжег заживо Барбессу, потому что она оказалась свидетелем его мерзкого поступка! Ливио, в твоих венах течет моя кровь, но она превратится в яд! Ничтожный призрак, твой конец близок! Смерть уже ждет тебя! — Каркон исходил слюной, ярость сочилась из всех пор его морщинистой кожи.

Перепуганный насмерть Вишиоло вошел в комнату, держа за руку Алвиза, который, всхлипывая, без конца повторял имя своей сестры-близняшки.

— Мой господин, — осмелился подать голос горбун, — Что нам теперь делать? Искать Ливио?

— Пошли вон! Оставьте меня одного! Ливио не вашего ума дело. Я сам найду его, и он ответит за все! Мое проклятье будет преследовать его вечно!

Каркон поудобнее устроился в своем фиолетовом кресле и закрыл глаза, пытаясь унять свой гнев.

Алвиз приблизился к князю:

— Я не смогу жить без Барбессы. Лишите меня жизни. Без нее от меня вам не будет пользы, — печально сказал он.

Не открывая глаз, Каркон уставил в мальчика палец правой руки:

— Я твой хозяин, а ты мое творение! И ты будешь продолжать делать то, что я тебе прикажу. Я тебе обещаю, что, когда я отловлю Ливио, у тебя будет возможность насладиться местью. А сейчас возвращайся к Двери Каоса и не спускай с нее глаз. Делай это ради твоей сестры, которой больше нет.

— Мой господин, может быть, нам помогут отыскать Ливио прибывшие призраки? — робко спросил Вишиоло.

Князь злобно заскрипел зубами:

— Эти два кретина? Едва появившись здесь, они уже потерпели неудачу. Нет, пусть занимаются тем, что я им поручил. Я опять послал в мэрию маркиза Амберо Колис Новис, чтобы он попугал мэра, а аббата Сикурио Фасторио я отправил в лабораторию нашего врага, алхимика Света. Он должен украсть книгу и убить двух андроидов.

— Андроидов? — взвизгнул Алвиз. — Таких же, как я и Барбесса?

— Нет, это всего-навсего примитивные глупые роботы. Никто не умеет создавать таких андроидов, как я. Ты остался единственным уникальным. Я буду сохранять тебе жизнь, пока в твоей груди сможет биться кошачье сердце, которое я установил.

Каркон едва держал себя в руках, физически ощущая, как его темное королевство разваливается от постоянных поражений, наносимых Ниной, провалов Амберо и Сикурио и вероломного предательства Ливио.

Взглянув на князя, Вишиоло опять схватил Алвиза за руку и потащил его за собой к выходу. Кривой слуга слишком хорошо знал, как ужасен и безжалостен в гневе Каркон. Дверь лаборатории захлопнулась, оставив князя в душевных терзаниях: наступление Эры Золотой Тьмы, начало которой он мечтал положить, уже не казалось ему таким уж близким.

Вдруг на память жестокого и холодного в чувствах Магистра Магикум пришли слова Ливио о его желании пробраться в Секретузию.

— Так вот зачем он выпил мой эликсир! Чтобы стать способным проникнуть в Секретузию! Ну конечно! Мальчик хочет походить на меня… хочет быть таким же могущественным, как я! Его поступок всего лишь дань амбициям… Но он же не выдержит действия эликсира! Он умрет! Да, он умрет!

Именно в Секретузии начиналась одна из самых жестоких битв за спасение гармонии Вселенной. Битва, которую Нина считала неизбежной, как неизбежно было и ее участие в ней и участие ее притягательного врага — Ливио. Но она еще не знала о его новой стратегии, которую он был готов привести в действие.

Наслаждаясь алхимическим полетом, Ческо и Нина парили внутри сферы, созданной Камостиллой. Очень скоро, как по волшебству, мягкий прозрачный шар очутился внутри базилики Сан-Марко, опустившись точно перед Золотым Алтарем. Великолепное произведение искусств сверкало богатством драгоценных камней, которыми были декорированы фигурки святых.

В полете ребята немного запутались в сплетенной ими сети. Попытка освободиться от нее привела к тому, что тончайшая пленка сферы лопнула. Сотни красноватых нитей рассыпались по полу и моментально превратились в пар, который втянули в себя оба ведра. Нина и Ческо, прижавшись друг к другу, замерев сидели на полу, завороженно глядя на огоньки свечей, которые украшали алтари и гигантские колонны.

Словно очнувшись от чар, первым заговорил Ческо, и его голос громом отразился от стен и сводов базилики:

— Смотри, мы прямо у золотого Алтаря. Хорошо, что здесь никого нет, нам никто не помешает. Скорее за дело!

Нина поднялась, разминая ноги. Взялась за ручку ведра, но оба намертво прилипли к плиткам пола, и из них повалил густой пар.

— По-моему, ведра приклеились. Мы не сможем взять их с собой, — сказала озабоченно девочка.

— Ну и пусть остаются здесь. Мы не можем терять время на то, чтобы отрывать их, — ответил нервно Ческо.

Девочка Шестой Луны фыркнула и запустила руку в карман комбинезона, чтобы достать Клавис Музивум.

— Сейчас я приложу его к центру мозаики, как сделала в первый раз, и мы отправимся в Секретузию, — сказала она, чтобы подбодрить себя.

Мозаика с изображением рисунка Золотого Числа находилась в двух шагах от Золотого Алтаря и представляла собой крышку узкого лаза, которая раздвигалась, как только к центру магического символа вселенской гармонии прикладывали алхимический ключ.

Два серебряных завитка ключа засверкали, как только Нина приложила к мозаике волшебный алхимический стержень, мозаика со скрипом раскрылась, открывая вход в темный туннель, который вел к тайным помещениям базилики. Ребята быстро спустились в лаз и с трудом дотащили огромную тяжелую сеть по длинным подземным коридорам до черной двери Секретузии.

Висевшая на двери большая буква «С» загадочно мерцала. Нина бросила взгляд на ладонь правой руки: звезда стала еще чернее.

— Теперь я приложу ладонь к букве «С», и дверь должна будет открыться, — сказала она с тревогой в голосе. — В первый раз у меня получилось.

Мальчик ничего не ответил, он смотрел на Нину, борясь с желанием провести рукой по ее волосам. Но удержался. Они еще не но мирились. Сейчас их вынужденно объединяло лишь стремление отыскать недостающие цифры Золотого Числа. «Мы теперь только друзья или любовь еще сможет вернуться?» подумал печально Ческо.

Девочка Шестой Луны дотронулась ладонью до буквы «С», и черная дверь, скрипя петлями, открылась. Ребята замерли на пороге. Обжигающий пар, поднимающийся над ваннами с кипящим в них воском, заставил перехватить дыхание. Инстинктивно оба по-смотрели направо: бронзовой ванны будто никогда и не было, на ее месте лежала довольно толстая стеклянная пластина.

— Помнишь, как мы прыгнули в ванну с кипящим воском… и очутились в Любви? — прошептал Ческо, надеясь этим растопить холодность Нины.

— Помню, — тихо ответила она, опуская взгляд. — Я не могу забыть тех чувств, которые тогда испытала.

— А сейчас ты продолжаешь чувствовать… любовь ко мне? — Ческо покраснел, и вовсе от жара раскаленного воска в серебряной и золотой ваннах.

Не поднимая головы, Нина чуть слышно сказала:

— Сейчас я хотела бы, чтобы ты доверял мне. И понял, что я действительно не могу открыть своих тайн. Поверь, меня саму это расстраивает не меньше, чем тебя, но я…

Ей не удалось закончить фразу, Ческо прервал ее и крепко обнял.

— Мне не нужны твои тайны. Мне нужна ты. Мне нужна твоя искренность. Что произойдет оттого, что ты скажешь мне, для чего служит Тэнуэранте? Что произойдет, если ты заговоришь? Что бы ни случилось, мы будем вместе. Всегда! — Мальчик с сильно бьющимся сердцем спрятал лицо в пышных волосах Нины.

— Не требуй от меня невозможного. Не настаивай, прошу тебя. Ты же, как и я, поклялся в верности, Алхимии Света, поэтому должен понимать, что я обязана следовать урокам моего деда. Это его требование — никому не рассказывать о Тэнуэранте. И я больше не хочу говорить на эту тему! — Нина ощущала одновременно любовь и раздражение, окончательно запутавшись в этих сильных и мучительных чувствах.

Ческо еще крепче обнял ее.

— В твоем сердце кроме тайны Тэнуэранте есть другие? Или там скрывается еще какая-нибудь? Ты меня больше не любишь? — Все эти вопросы он задал, надеясь услышать ответ, который помог бы уняться его ревности.

Нина замерла в его объятиях. Она знала, что он нужен ей, хотя ее тяга к Ливио становилась все более ощутимой. Стараясь сдержать слезы, она закрыла глаза. Обнявшись, ребята стояли, не обращая внимания на ядовитые испарения кипящего воска.

Ческо взял ее руку:

— Ты никогда прежде не была такой замкнутой. Но знай, я не могу и не хочу потерять тебя.

Нина ничего не ответила, хотя у нее было много что сказать и что скрывать. Вместе они, посмотрели на ванны, толстая веревка висела рядом с алтарем.

— Ладно, ссориться нет смысла, все наладится. — Ческо глубоко вздохнул и сосредоточился на деле. — На этот раз нам не понадобится веревка, чтобы пролететь над раскаленным воском и взять Артемизию Албореа. Теперь мы можем пройти за ней по стеклянной пластине.

Магическая свеча сияла сквозь прозрачные стенки Кумисты, изящной алебастровой шкатулки, стоявшей на алтаре. Рядом с ней в ожидании, чтобы ее надели, лежала зеленая перчатка — Пальмодито. Здесь же виднелся ларец с Красным Сердцем Этэрэи, в котором хранились две цифры 1 Золотого Числа, отобранные у Каркона в предыдущих экспедициях Нины и ее друзей.

— Без Рокси нам никогда не удалось бы вернуть две цифры золотого Числа. Именно она гениально придумала использовать Талдом, чтобы создать красную ленту, притягивающую веревку. — Грустная улыбка тронула губы Нины.

— Будем надеяться, что Суспензия Оживляющая поможет ей встать на ноги и она опять будет здоровой и сильной, как прежде. И, может быть, с прибытием Камостиллы и Эдоардо нам удастся нанести окончательное поражение мерзкому Каркону, — ответил Ческо, готовый отважно ответить на любой вызов князя.

— Видишь, — Нина показала на алтарь, — как энергично пульсирует сердце Матери Алхимии. Мы должны сделать все, чтобы поскорее вернуть его Этэрэе. Когда мы вернем в эту копию настоящей Демиургии цифру 6, оно забьется еще энергичнее. Дверь Каоса потеряет еще часть энергии, а Каркон потерпит очередное поражение. Так что вперед! Доверимся судьбе! — Девочка Шестой Луны собралась пойти к алтарю, но Ческо остановил ее.

— Нет, пойду я. Кроме свечи возьму также флакончик Онирики. А ты пока скрути получше сеть. И смотри не оступись в канаву, окружающую ванны. Вспомни, зеленая вода, которая течет по ней, очень ядовитая.

Пока Нина скатывала большую сеть, Ческо, пробежав по стеклянной пластине, добрался до алтаря, надел Пальмодито, открыл Кумисту и осторожно достал Артемизию Албореа. От ее многоцветного пламени в комнате стало еще светлее. Мальчик склонился перед шкатулкой, в которой ритмично мерцало Красное Сердце, и замер на несколько секунд: мягкий красноватый свет отразился в запотевших стеклах его очков. Победительная мысль пронзила мозг: «Мы выйдем с честью из очередной схватки с врагом. Золотое Число вновь будет единым. Этэрэя получит назад свое сердце, Вселенная навсегда освободится от ледяного мрака Ничего, а Нина опять будет принадлежать только мне!»

Сейчас он чувствовал себя сильным и мужественным, забыв на время о том, что алхимические тайны Нины оставались барьерами на пути их любви. Он верил, что она любит его. Крепко сжав магическую свечу и флакончик с Онирикой, он вернулся назад, кашляя воскового пара. Когда он передавал Нине флакончик, свеча внезапно выпала из его руки, и даже Пальмодито не помогла ему подхватить ее.

Артемизия Албореа несколько раз облетела вокруг серебряной ванны, вращаясь как волчок. Пламя свечи притянуло к себе дым испарений кипящего воска, который сначала сгустился в большое плотное облако, а затем распался на несколько десятков черных пушинок, сложившихся в густом воздухе Секретузии в длинную фразу:

Прижавшись друг к другу, ребята встревоженно читали черные воздушные слова, стараясь понять их смысл.

— Что может означать эта фраза? — спросил явно напуганный Ческо.

— Не знаю. И у нас нет времени расшифровывать ее, нам пора прыгнуть в серебряную ванну. По пути попробуем понять, о чем она. Сейчас мы должны думать только об одном: у нас все получится! — ответила Нина.

— Ты права… но здесь есть слова об унынии и разрушенных чувствах. Как ты думаешь, это касается нас? — Тон Ческо был серьезен.

— Я этого не знаю… может быть, касается…

Сердце Нины бешено забилось. Чувство вины перед Ческо и вопросы, на которые у нее не было ответов, еще больше усиливали ее тревогу. Она знала, что в Тэнуэранте хранится Абсинтиум, важная субстанция в поиске цифры 6. Она знала, что внутри ее Талдома находится «Атлас магических жгучих растений», книга Тадино Де Джорджиса, которая, наверное, тоже окажется полезной. Но ей не было известно, что будет с ней, когда она войдет в серебряную ванну, как не знала, поможет ли любовь к Ческо победить ее влечение к Ливио.

Дрожащими руками она открыла флакончик Онирики, вылила на язык одну каплю волшебной жидкости и вернула флакончик Ческо, который сделал то же самое. Затем девочка бросила в ванну деревянную слезу с серебряной окантовкой.

Фонтан кипящего воска ударил в потолок, густые белые языки пара завились вокруг Артемизии Албореа, продолжавшей парить под ваннами. Мощный удар сотряс стены Секретузии, и перед глазами ребят появилась новая фраза из двух отливающих серебром слов:

— Надежда и Истина, — мгновенно перевела с латыни Нина.

— В первый раз слова были: Любовь и Красота. И правда, когда мы прыгнули в бронзовую ванну, мы испытали красоту любви и…

— А на этот раз мы войдем в Надежду и Истину. Пора, Онирика начала действовать, — прервала его девочка Шестой Луны, приготовившись прыгнуть в ванну.

Ческо поставил флакончик с Онирикой на пол, рядом положил Пальмодито.

— Берем сеть и прыгаем вместе. Ничего не бойся, я рядом! — воскликнул он.

Неожиданно ледяной ветер ворвался в Секретузию, разгоняя дым и пар, дверь комнаты стала содрогаться, словно кто-то выбивал ее снаружи. Нина обернулась, выпустив из рук край сети. Дверь упала, разлетевшись щепками и подняв облако пыли. На пороге возникла фигура, завернутая в черный плащ. Налитые кровью глаза уставились на Нину, и как гром с небес раздался голос:

— Ничто и никто не сможет вас спасти!

— Ливио?! — вскричала в ужасе девочка Шестой Луны.

— Я здесь ради тебя. Теперь я еще сильнее и могущественнее, чем прежде. Сама видишь, что я без проблем прошел сквозь мозаику и проник в Секретузию! — самодовольно заявил Ливио.

— Проклятый призрак! — крикнул с ненавистью Ческо и бросился на него.

Ливио увернулся, его тело, укутанное в плащ, то появлялось, то исчезало будто в дьявольской игре.

— Как ты смог найти меня? — спросила девочка, дрожа всем телом.

— Чтобы быть с тобой, я готов сделать что угодно. Я стал могущественнее Каркона. И поэтому я тот, кто тебе нужен! — В словах призрака звучала обезоруживающая ее уверенность. Сейчас он использовал не только технику Убеждения, но и свою технику Обольщения, ставшую еще более совершенной после того, как выпил Эликсир Жизни.

Нина растерялась, не понимая, что ей делать. Бросила взгляд на Ческо, не в силах произнести ни слова. Заметила, что Ливио, оглядев комнату, увидел парящую в воздухе Артемизию Албореа и пульсирующее внутри ларца Красное Сердце Этэрэи.

— Это же Демиургия! — завопил Ливио, исходя слюной от алчного восторга. Вот он случай — вернуть себе две цифры, отнятые у Каркона!

— Не-е-е-ет! — раздался под сводами Секретузии отчаянный крик девочки Шестой Луны.

Единственное, что она могла сделать, чтобы не допустить беды, столкнуть врага в кипящий воск. Собрав все силы, Нина подскочила к нему и толкнула через борт серебряной ванны. Успевший среагировать Ливио обхватил Нину полой плаща и потащил ее за собой в раскаленный водоворот, который мгновенно поглотил обоих.

Визг Нины смешался с бульканьем кипящего воска. Ческо, потрясенный случившимся, не раздумывая прыгнул следом. Короткий всплеск, и в Секретузии, по древним стенам которой стекали блестящие струйки воска, наступила полная тишина.

Глава шестая Полет сквозь лед и пламень

Ожог кипящего серебряного воска, в который нырнул Ческо, не заставил его ни на секунду забыть о самом главном: вырвать Нину из рук ненавистного Ливио. Уверенный в защитном действии Онирики, он дал закружить себя восковому водовороту. Погружаясь все глубже в ослепительное сияние, мальчик обнаружил, что его ноги запутались в ячейках большой сети, которую он, прыгнув в ванну, — неизвестно, к счастью или нет, — утащил с собой. С большим трудом ему удавалось не закрывать глаз, а любую попытку крикнуть что-либо пресекал сильный раскаленный ветер.

В полете по бесконечному туннелю его било о стенки, кувыркало, вращало, подкидывало и вновь бросало вниз. Стараясь обрести хоть какое-нибудь устойчивое положение, он искал, за что можно ухватиться. Но единственное, что хоть немного помогало ему в этом, была сеть, которая в конце концов спеленала его, как паутина муху, и когда понемногу свет потускнел и рассеялся, падение закончилось, он повис в своем ячеистом коконе посреди белого, лишенного солнца неба.

Крутя головой, Ческо оглядывался по сторонам, надеясь увидеть сквозь ячейки сети своего заклятого врага, чтобы броситься на него и отнять Нину. Но никого не было видно.

Вдруг до его слуха откуда-то издалека до неслось мелодичное пение Гуги, а скоро он увидел, как, рассекая воздух позолоченными крыльями, к нему приближается волшебная птицы Ксоракса. От радости сердце мальчика готово было вырваться из груди.

— Гуги! — изо всех сил закричал он. — На помощь!.. Помоги мне!

Подлетел к Ческо, плита своей сильной единственной лапой подхватила сеть, в которую был завернут юный алхимик. Затем заложила крутой вираж и возобновила полет, все увеличивая скорость. Ошеломленный Ческо никак не мог сообразить, в каком направлении они летят.

Очень скоро темнота поглотила свет. Небо исчезло. Гуги плавно приземлилась на какую-то гладкую черную площадку, разжала когти и помогла Ческо выбраться из сети. Разминая затекшее тело, тот спросил недовольно:

— Где мы? Зачем мы прилетели в это мрачное место? Нам надо искать Нину!

Гуги, подняв голову, издала оглушительную трель и взмахнула крыльями, осыпая золотую пыль, которая повисла в воздухе, разгоняя мрак. Затем птица опустила голову, и её огромные глаза с нежностью уставились на мальчика. Гуги открыла клюв, и из него выпал листок.

Ческо подхватил его, поправил очки и благодаря сиянию позолоченной пыли прочитал написанные голубым светом слова, которые плавали на поверхности листка, словно погружённые в невидимую воду:

Поверни голову налево. То, что ты увидишь, тебя огорчит. Не сдавайся и позволь НАДЕЖДЕ открыть тебе ИСТИНУ, как советовала тебе фраза в Секретузии. Следующий полет отнесет тебя туда, где ты встретишься с неизведанным. Спасение Вселенное заключено в мыслях Нины. Она, если потребуется, примет решение соединится с тобой и отыскать цифру 6 Золотого Числа. Печаль и страдания не обойдут ваши сердца. Мы это знаем. Мы прошлое и будущее. Мы ВСЕГДА. Все во власти вашей судьбы. Жизнь продлится в красоте и гармонии, если доверие и любовь победят ненависть и ложь. Этэрэя, Мать Алхимии

Листок растворился и исчез в темноте. Как велела Этэрэя, мальчик повернул голову налево. На горизонте в красном сиянии его глазам предстала сцена, от которой больно сжалось сердце. Ливио в развевающемся плаще и надвинутой на лицо капюшоне держал в объятиях Нину! Её неподвижные глаза были широко распахнуты, а губы сжаты. Похоже, она без сознания.

Ческо сделал попытку устремиться к своей любимой, но непонятная темная сила удерживала его на месте.

— Нина!.. Нина! — закричал он, набрав полную грудь воздуха.

Лежа без чувств в руках Ливио, который уносил её за черный горизонт, девочка не могла слышать его отчаянный зов.

Ческо упал на гладкую поверхность площадки, сжал руками голову и горько зарыдал. Затем выхватил Талдом, надеясь поразить Ливио раскаленными молниями, но от врага и его любимой не осталось и следа. Расстроенный до глубины души мальчик поднялся, обсыпанный позолоченной пылью с крыльев Гуги, которая, громко вскрикивая, взмахивала всеми четырьмя крыльями. Со словами: «Прошу тебя, отнеси меня к Нине!» мальчик вскочил на спину птицы. Однако этой просьбе не суждено было исполниться. Гуги, повернувшись к нему спиной, отрицательно покачала головой, и Ческо понял, что судьбой ему уготовано жить дальше без девочки Шестой Луны. В прозрачной записке Этэрэи было ясно сказано: печаль и страдания заставят терзаться его сердце.

Тем временем Гуги взлетела, таща за собой сеть. Ческо едва успел ухватиться за неё. Кружась в потоках ветра, она создавала оглушительный свист. Ему вторили пронзительные крики птицы Ксоракса, разрывающие мрак несуществующего неба. Гуги мощно и ритмично взмахивала крыльями, пока не набрала огромную скорость.

Внезапно перед ними, как неизвестная планета, вырос огромный пузырь зеленой воды. Гуги влетела в него, погрузившись в спокойное теплое море. Ческо изо всех сил вцепился в перья птицы. С ужасом заметив, что не может дышать, он понял, что тонет. Он ощущал, как энергично движется большое тело Гуги, и вот наконец птица вынырнула на поверхность и медленно закачалась на глади этого загадочного моря.

Насквозь промокший мальчик попытался сориентироваться. Напрягая зрение, он старался разглядеть сквозь залитые водой очки землю, к которой можно было бы пристать. Но видел вокруг только бескрайнюю водную гладь. С тяжелым вздохом он прислонился к крылу Гуги, и тут на глаза ему попался толстый ствол дерева, одиноко плывущий по воде.

Птица Ксоракса подняла голову, издав нежнейшую руладу, обернулась и с печалью посмотрела на мальчика. Из её огромных рубиновых глаз потекли хрустальные слезы, которые подобно алхимическому дождю закапали на позолоченные перья.

Никогда прежде птица не плакала!

Затем, распахнув крылья, она рывком вылетела из-под Ческо, сбросил его на ствол. На глазах охваченного ужасом мальчика, взывавшего: «Гуги, вернись! Не оставляй меня, Гуги!..», магическая птица Шестой Луны удалялась в лишенное солнца небо, плача и продолжая петь. Она покинула Ческо на волю его судьбы, несмотря на боль, которую испытывала от этого. Мальчик остался сидеть верхом на стволе, недоумевая, почему Гуги поступила так необъяснимо жестоко, бросив его.

Ческо еще долго, до хрипоты кричал вслед птице, но ответом ему был только шум моря, и это еще больше усиливало его страдания. С тяжелым вздохом он удобнее устроился на обломке дерева, окунул руки в воду и с изумлением вдруг увидел плавающую среди волн стеклянную бутылку. Мальчик моментально схватил её. К горлышку бутылки синей бечевкой были привязаны черная ручка, необъяснимо сухой клочок белой бумаги и полоска красного стекла, на которой он различил слова: «Если ты находишься посреди неизвестного моря, напиши Нине».

Не веря своим глазам, Ческо несколько раз перечитал написанное. «Написать-то я напишу, но вряд ли Нина когда-нибудь прочтет мое письмо, — подумал он с горечью. — Кто знает, куда мог утащить её Ливио». Мальчик закрыл глаза, и мгновенно перед его внутренним взором возникла Секретузия, а затем слова послания Этэрэи, которые он чуть слышно произнес вслух: Надежда и Истина. «Все правильно! Я не должен терять надежды!» В мозгу словно распрямилась пружина, желание вновь увидеть Нину заполнило его. Схватив черную ручку, Ческо принялся быстро писать на листке, привязанном к бутылке:

ПОСЛАНИЕ К НИНЕ

Дикая боль кричит в молчании таинственного моря, в котором нет больше ничего, кроме этой боли и бесконечного плеска волн.

Она подобна урагану, терзающему небо.

Я очутился в мире Алхимии Каркона и не знаю, что меня ожидает.

Я ищу твои глаза и твою радостную улыбку и, не найдя их, испытываю глубокое отчаяние.

Не потеряйся во мраке лжи.

Ливио — вражеский призрак.

Держись от него подальше, не поддавайся ему ни в чем.

Постарайся выбраться из кошмара, пленницей которого ты стала.

Я знаю, что ты можешь сделать это ради Любви.

Ради нашей Любви.

Я жду минуты, когда смогу обнять тебя.

Боль от того, что тебя нет со мной, так же сильна, как счастье, которого больше у меня нет.

Я погибну в этом море, и моя душа будет вечно бродить в поиске тебя.

Нина, ты чудо моей жизни!

Спеши… беги ко мне.

Я буду там, где мечты становятся реальностью.

Твой Ческо

Вложив письмо в бутылку, Ческо плотно закупорил её и, не особо надеясь на удачу, бросил её в море. После чего, обессиленный, свернулся клубком, словно напуганный ребенок, и заснул. Волны ласково баюкали мальчика, и ему снилось, что он держит Нину за руку.

А за много километров от этого загадочного моря готовился завершить свой коварный план его соперник Ливио.

Молодой призрак мягко приземлился посреди бескрайней, покрытой снегом равнины. Он разжал руки, и тело Нины соскользнуло на мягкую снежную перину. Невидящие глаза девочки были по-прежнему широко открыты, она едва заметно дышала. Казалось, Нина погружена в глубокий сон, но он же и явь.

Юноша опустился рядом с ней на колени и нежно зашептал:

— Маленькая моя, это место, где присутствии любви не чувствуется холод. Где мороз — это друг. Посмотри на меня. Я здесь, с тобой. Только это тебе и нужно.

Ресницы девочки дрогнули, и губы чуть слышно произнесли:

— Где я?

Ливио погладил её по щеке:

— Ты в одном из миров Алхимии Тьмы. Увидишь, тебе здесь понравится.

Одним рывком Нина вскочила на ноги. Мотнула головой, отбрасывая волосы с лица, и быстро сунула руки в карманы, проверяя, на месте ли все её магические предметы. Вздохнула с облегчением: драгоценный секретный медальон был с ней. Ни за что на свете она не могла потерять Тэнуэранте! Выхватив из кармана Талдом, девочка направила его на обаятельного врага:

— Не приближайся ко мне!

Ливио улыбнулся и пустил в ход технику Обольщения, усиленную Голосом Убеждения. Ему таки удалось найти способ объединить их.

— Не бойся, я не собираюсь причинить тебе зло. Я принес тебя туда, где ты никогда не смогла бы побывать без моей помощи. Здесь тебе откроются все чудеса Ничто.

— Какие чудеса?! Здесь только один снег! — оглянулась Нина по сторонам.

— Такой же чистый, как и ты, — добавил нежно призрак.

— Не пытайся применить ко мне Голос Убеждения. Он на меня не действует. Даже монах не смог ничего сделать со мной. А чем он кончил, ты сам видел. Я замуровала его в каменной вазе!

Нина отступила на несколько шагов, топча свежий снег, заскрипевший под её ногами.

Ливио отбросил на спину капюшон, открывая пронизывающий и завораживающий взгляд:

— Почему бы тебе хоть чуть-чуть не поверить мне? Я тебя униженно об этом прошу.

Нина посмотрела в эти черные колдовские глаза и почувствовала, как сильно забилось её сердце. Она сжала зубы и попыталась прогнать морок притяжения к своему обаятельному врагу. Собрав волю в кулак, она ответила:

— Ты враг, которого надо уничтожить. Ты родственник мерзкого Каркона, убившего моего деда. Вы с князем пытались убить Ческо, безжалостно пытая его! Рокси была тяжело ранена каменным Воином Каркона. Тебе этого мало?! Как я могу доверять тебе?! Ты от меня этого никогда не дождешься!

Ливио, взмахнув полами плаща, зло бросил девочке:

— А ты? Ты убила моего отца! Значит, ты точно такая же, как Каркон! Такая же, как я! Ты говоришь, что желаешь Добра, но действуешь так же жестоко, как мы. Это хорошо, значит, у тебя есть характер и отвага, значит, ты — алхимичка, готовая сломать барьер и войти в Тьму!

Слова юноши смутили Нину:

— Я убила твоего отца, защищая себя и своих друзей! Наша обязанность уничтожать таких призраков, как ты! Ческо, Додо и Фьоре уже преподнесли большой сюрприз Каркону, нанеся поражение подобным тебе. Вот уж, наверное, он бесится от ярости! — хохотнула она, сжимая Талдом.

Ливио нахмурился:

— Ты хочешь сказать, что два призрака, которых призвал князь себе на помощь, потерпели поражение, встретившись с твоими друзьями?

— Да! А ты не знал?

Нина почувствовала, как смутился Ливио.

— Я с ними не встречался… я даже не знаю, кто они такие, — пробормотал он с нескрываемой растерянностью.

— Аббат Сикурио Фасторио и маркиз Амберо Колис Новис. Парочка тех еще идиотов! — ответила Нина, испытывая удовольствие от возможности поиздеваться над своим похитителем.

— Ах, эти! Припоминаю, отец мне о них рассказывал. Спасибо за информацию. Да, и тот и другой жили в городе, правда, в разное время. Ну что же, если они не способны выполнять приказы князя, тем хуже для них. Главное, что я не потерплю поражения! — К Ливио вернулась сила духа.

Нине показалось, что демонстративное безразличие Ливио к судьбам Сикурио и Амберо — чистое притворство.

— Только не делай вид, что, если тебе наплевать на то, что оба призрака оказались слабаками против моих друзей, тебе так же безразлична судьба Золотого Числа. Я видела, каким взглядом ты смотрел в Секретузии на мою новую Демиургию. Еще немного, и ты бы попытался схватить две первые цифры, которые мне удалось отыскать. Так что я не такая дура, чтобы поверить твоим словам. Ты врун! Ты врешь из стремления взять верх надо мной. Не надейся. Тебе никогда не справится со мной. И ни с кем из моих друзей!

— Чтобы победить тебя, мне не нужны другие призраки. Я и один способен на это! Кстати, потрясающе, как тебе удалось создать новую Демиургию! Ты молодец, поэтому мне нравишься и будешь со мной!

У Нины перехватило дыхание. Только бы её враг не догадался, что новая Демиургия на самом деле является Красным Сердцем Этэрэи! Ни Каркон, никакой другой алхимик Тьмы не знали о существовании Ксоракса и Матери Алхимиков. В течение многих веков секрет силы и энергии магической планеты тщательно хранился как самая великая тайна.

Девочка Шестой Луны с ненавистью посмотрела на соперника:

— Даже не думай! Я никогда не перейду на твою сторону! И я отыщу недостающие цифры Золотого Числа. Так что приготовься к поражению!

— Не торопись. Ты же еще не знаешь, что я собираюсь тебе предложить. Уверен, когда услышишь, последуешь за мной. Я именно тот, кто тебе нужен, и ты с этим согласишься.

Ливио внезапно исчез, чтобы вновь появиться за спиной Нины. Девочка даже не успела повернуться, как он, погладив её по волосам, указательным пальцем правой руки что-то быстро нарисовал в воздухе, и мгновение спустя снежный пласт пронзили сотни красный роз.

— Помнишь? — прошептал юноша.

Нина, зажмурившись, ощутила сильный аромат роз, смешанный с запахом свежего снега. Она повернулась к Ливио, и их лица оказались близко друг и другу. Глаза призрака отражались в её глазах.

— Да, я помню розу, которую ты мне подарил, — пробормотала она, не в силах отвести взгляда.

— Если захочешь, их у тебя будут миллионы. А сама ты станешь самой прекрасной розой всей Вселенной, — шептал Ливио, обнимая её и поглаживая Талдом, который Нина держала в руке.

Девочка ощутила его прикосновение к своему алхимическому жезлу. Вздрогнув, она отскочила от Ливио в страхе, что тот хочет завладеть им. «Я не могу… я не должна верить ему. Он мой враг! Он не лучше Каркона!» — думала Нина с болью в душе. Но какая-то неведомая сила толкала к призраку, к тому, кто захватил её и пытался оторвать от Ческо! Перед глазами пронеслись образы дорогих ей людей и все испытания, пережитые ради спасения Ксоракса: дед Миша, её друзья, жестокие схватки с Карконом, владельцем дворца Ка д'Оро!

Она резко ответила:

— Тебе не дано понять меня, потому что ты — часть Зла. Ты действительно веришь, что я могу полюбить тебя? Что предам Алхимию Света и перейду на твою сторону? Учти, если ты попытаешься отнять Талдом, я сделаю все, чтобы остановить тебя, даже ценой собственной жизни!

— Я знаю цены твоему жезлу, знаю, что в нем хранятся тайны твоей алхимии, но я вовсе не собираюсь отнимать его, — спокойно ответил призрак, и это заставило девочку занервничать еще сильнее.

— Вы, алхимики Тьмы, много раз пытались завладеть Талдомом, чтобы понять, в чем источник нашей неистощимой силы. Каркон убил моего деда, чтобы заполучить жезл, но у него ничего не вышло. И тебе я не советую делать этого! — повторила Нина решительно. Она сознавала, что должна защитить великую тайну существования Ксоракса. Позволить врагу завладеть Талдомом Люкс означало бы отдать в его руки судьбу вселенского Добра и обречь на неизбежную гибель Этэрэю и Шестую Луну.

— Если бы я захотел, я мог бы взять твой Талдом во время полета, когда ты была без сознания, разве нет?

Слова Ливио были так логичны, что смутили Нину, которая начала даже сомневаться в дурных замыслах своего врага. А если Ливио на самом деле испытывает к ней чувство любви?

— Пойми, я нуждаюсь в тебе… а ты во мне, — шептал Ливио. — Я влюбился в тебя сразу, как только увидел. Ты помнишь, когда это было? — Его убедительный ласковый голос ядовитой змеей вползал в уши девочки.

— Да… да… Я все помню, — так же шепотом ответила она.

— Но одно я всё-таки украду у тебя, — проговорил после паузы Ливио, с нежностью глядя на неё.

— Что именно? — с подозрением посмотрела на него девочка и спешно сунула в карман руку, опасаясь, что Ливио имеет в виду Тэнуэранте.

Но юноша удивил её коротким ответом.

— Твое сердце, — сказал он, собираясь заключить Нину в объятия.

— Мое сердце принадлежит Ческо! — вскрикнула девочка, отступая на несколько шагов.

И в этот миг с темно-серого неба на равнину посыпались огромные хлопья снега. Мягкий и нежный, он засверкал на волосах девочки, как брильянты. Нина развернулась и, утопая в снегу, пошла как можно быстрее; она направлялась сама не зная куда, лишь бы подальше от коварного призрака и его льстивых и лживых речей.

Но Ливио не спешил признавать себя проигравшим. Он снова сделал несколько пассов руками: бутоны всех роз одновременно раскрылись и сбросили на снег лепестки, мгновенно превратившися в лужицы крови.

— Вот что ты натворила своим упрямством: принесла боль и страдание! Ты поступаешь глупо, отталкивая меня. Я люблю тебя вечной любовью. Возьми мою руку, и пойдем дальше вместе. — В его голосе прозвучали надежда и печаль.

— Хватит! Мне это надоело! Я хочу уйти отсюда… Я хочу вернуться к Ческо! — закричала девочка и побежала под все усиливающимся снегопадом, топча лепестки и кровь.

Призрак, взмахивая полами плаща, полетел за Ниной. Ледяной ветер несся ему вслед над белоснежной равниной, усеянной пурпурными пятнами. Кровь в лужицах превратилась в красные кристаллы, ослепительно сверкавшие повсюду. Рассыпанные словно осколки стекла, они заставили Нину остановиться. Температура резко упала, и мороз сковал все вокруг: лишь лед и снег господствовали в этом полном тревоги месте.

— Если тебе не нравится снег, я могу устроить что-нибудь теплее, — с готовностью сказал Ливио, летучей мышью спускаясь с неба.

И правда, мгновенно перестал идти снег, а с ним исчезла и вся зимняя декорация, сменившаяся шелестящей листьями рощей и бескрайним лугом, покрытым ярко-зеленой травой. Посреди рощи виднелся замок с двумя голубыми башнями.

Придя в себя от потрясения, Нина спросила:

— Как ты это сделал? Неужели так просто поменять пейзаж и погоду?

— Для Алхимии Тьмы просто. Она способна на большее, а этот… пустячок… станет нашим скромным жилищем, — улыбнулся Ливио, кивая на замок.

— Нет, меня в этом замке никогда не будет! Тем более с тобой! — упрямо мотнула головой девочка и услышала непонятный шелест. Подняв глаза, она увидела приближающуюся гигантскую стаю разноцветных бабочек.

В мгновение ока бабочки окружили Нину, щекоча ей лицо маленькими крылышками, уселись к ней на голову, на руки, облепили одежду.

Нина улыбнулась.

— Наконец я вижу радость в твоих глазах, — заметил Ливио, уверенный в том, что ему удалось сломать барьер между ним и юной внучкой профессора Миши.

Но радость Нины длилась недолго, многоцветные покрывало из бабочек напомнило ей об Ондуле, волшебной бабочке Ксоракса. И её сердце запылало от гнева. Она взмахнула рукой, в которой сжимала Талдом, и бабочки моментально разлетелись в стороны.

— Ты рассчитывал задобрить меня бабочками и отвлечь от главного? Думаешь, я не понимаю, что ты похитил меня из Секретузии, чтобы не дать отыскать цифру 6 Золотого Числа? Вот настоящая причина твоих бессмысленных слов любви и нежностей! Ты решил, что я настолько глупа, что удастся заманить меня в твою магическую западню! Ничего у тебя не вышло! — воскликнула Нина, яростно топча траву.

Молодой призрак печально посмотрел на неё.

— Все не так, как ты говоришь. Я делаю это совсем по другой причине. Для начала скажу, что я теперь сравнялся в могуществе с Карконом! Благодаря вот этому! — И он продемонстрировал девочке пузырек с некой жидкостью.

— Это что, какой-то препарат? — спросила она, издали рассматривая пузырек.

— Да, это Эликсир Жизни — очень сильное алхимическое средство, которое дарит вечность. Каркон пьет Эликсир уже много веков, поэтому до сих пор и жив. Я украл у него один пузырек! — гордо ответил Ливио, направляясь к девочке.

— То есть ты собираешься стать могущественнее Магистра Магикум? Ты хочешь бросить вызов Каркону, чтобы присвоить себе его власть? Ты украл препарат, чтобы жить вечно?! — Девочка Шестой Луны была потрясена признанием Ливио.

— Да, я сделал это и ради тебя! Понимаешь?

Призрак был уже в паре шагов от Нины.

— Ради меня? Зачем? — Она встревожено отступила на несколько шагов.

— Неужели ты не понимаешь зачем? Если и ты выпьешь Эликсир Жизни, тоже станешь бессмертной. И наша любовь будет бесконечной. Мы станем хозяевами Вселенной. Всей Вселенной! Никто не сможет остановить нас! Никто и ничто!

Взгляд призрака остекленел, глаза налились кровью и по гладкой коже лица побежали глубокие морщины.

— Ты сумасшедший! У тебя совсем крыша поехала! — закричала в ужасе Нина и бросилась бежать в направлении леса.

С хриплым криком: «Ты никуда от меня не уйдешь!» Ливио полетел за ней. Выбрав момент, он обрушился на девочку сверху и, схватив её морщинистыми руками, сжал в объятиях словно в тисках, тяжело дыша на неё серой.

Закрыв глаза от отвращения, Нина изо всех сил пыталась освободиться от жесткой хватки призрака. Но он, лишь сильнее сжав её, поцеловал девочку.

Нина почувствовала, что задыхается. Голова кружилась, как если бы она вращалась на карусели. Ей никак не удавалось оттолкнуть Ливио от себя. Более того, отвращение внезапно превратилось в нечто, близкое к наслаждению: едкий запах серы сменился опьяняющим ароматом роз. Ей захотелось кричать. Нина пыталась воспользоваться Талдомом, но у неё совсем не было сил.

Когда призрак отпустил её, Нина открыла глаза, наполненные ужасом. Ливио улыбнулся ей и довольно проговорил:

— Ну вот, теперь ничто и никто не сможет разлучить нас. Теперь мы две половинки одного целого…

Окончание фразы повисло в воздухе, потому что прямо на их глазах зеленый мирный пейзаж начал разрушаться: небо налилось фиолетовым светом, деревья вспыхнули как свечки, а замок с невероятным грохотом обрушился. Пыль и осколки камней рассыпались по лугу, высоченные языки пламени принялись пожирать все вокруг. Густые тучи черного дыма затянули горизонт.

Сатанинский хохот потряс воздух.

— Каркон! — вскричал Ливио, кладя руки на плечи Нины.

Девочка, еще не пришедшая в себя от его поцелуя, стояла, прислушиваясь к бешено бьющемуся сердцу. Только пару секунд спустя она осознала, что здесь появился её вечный враг.

Ужасный в ярости, он вынырнул из тучи дыма, потрясая Пандемоном:

— Самонадеянный, глупый призрак! — грохотал монстр. — Наглость и желание власти выели тебе мозги! Дурацкая любовь ослепила тебя! Ты предал меня! Ты унизил меня, украв Эликсир! Поэтому сейчас ты умрешь! Умрешь вместе со своей ведьмой, которая попортили мне столько крови!

Каркон нажал на жемчужные кнопки своего алхимического оружия, и из него вылетел шлейф ослепительных молний.

Подхватив Нину, Ливио взлетел в небо. Ослепнув от пепла, заполнившего все вокруг, девочка закричала. Они летали среди вспышек пламени, пытаясь вырваться из этого ада, а Каркон спокойно следил за их полетом, он знал, что его жертвам некуда деться: царящая в алхимических мирах Тьмы ненависть не оставляла им надежды на спасение.

Раскаленные языки пламени лизнули плащ Ливио, и он едва ее потерял контроль за полетом:

— Держись за меня крепче! — крикнул он Нине, продираясь сквозь огненный барьер.

Порывы ледяного ветра вперемешку с обжигающими молниями хлестали беглецов по телам, когда они неожиданно свалились на квадратную площадку из серого мрамора. Висящая в пустоте, площадка оказалась единственным местом, готовым приютить их. Удар при падении был таким сильным, что Нину и Ливио отбросило в разные стороны. Обессиленные и побитые, они лежали, не шевелясь и тяжело дыша. Их окружал кромешный мрак.

— Нина!.. Нина, ты где? — с болью в голосе позвал Ливио.

— Я не понимаю, где я, — ответила она испуганно, — помоги мне… иди на мой голос.

Вдруг в небе раздался оглушительный гром, и над ними вспыхнули миллиарды звезд, между которыми, оставляя золотистые шлейфы, метались необычайно яркие кометы. Еще один взрыв грома — и сильнейший луч света, разорвав горизонт, залил небесный свод. К своему ужасу, Ливио понял, где они оказались.

Прямо перед жертвами Каркона медленно поднималась гигантская ярко-красная арка. Было такое ощущение, что восходит огромное солнце, но на самом деле то, что вставало из бездны Вселенной, было Дверью Каоса, ведущей непосредственно в Ничто. Это означало одно: Ливио и Нина очутились в то самом кошмарном месте Алхимии Тьмы, которое является границей между жизнью и смертью, гармонией и хаосом.

Высоко-высоко над ними медленно вращались галактики, состоящие из миллионов звезд и планет, бесчисленное количество метеоров летели к неизвестным созвездиям. А ниже Дверь Каоса, словно гигантский магнит, властно притягивала к себе то один, то другой кусочек еще сиявшей жизнью Вселенной. Только восстановление Золотого Числа могло остановить её разрушение. В этом сейчас Нина была абсолютно уверена.

Дверь Каоса вставала, будто её поднимали руки дьявольского гиганта. Бешено вращающаяся в арке магма пульсировала подобно лаве тысяч вулканов. И чем сильнее она кипела, тем большей была сила, которая притягивала к Двери планеты и звезды.

— Это действительно то, о чем я думаю? — Нина повернулась к Ливио, который был уже совсем рядом.

— Да, это она… Дверь Каоса! Каркон бросил нас на эту площадку специально, чтобы мы сгорели в аду магмы. Мы умрем! — ответил он, протягивая руку к девочке, чтобы защитить её.

— Но этого не может быть! Дверь Каоса находится в Комнате Планет дворца Ка д'Оро! — воскликнула Нина, закрывая глаза от слепящего света, который испускала раскаленная арка.

— Она там и остается. Но Каркону удалось сделать её копию! — Ливио поднялся на ноги и, шатаясь, пытался приблизиться к Нине, но мраморная площадка опасно зашаталась. — Нам надо подобраться к краю площадки и прыгнуть в пустоту. Для нас это единственная возможность спастись. Если мы скатимся в сторону арки, мы сгорим в её магме! — продолжил Ливио, тяжело дыша.

Испуганная Нина открыла глаза и посмотрела в бескрайнюю темноту Вселенной. Её мысль унеслась в Галактику Алхимидию, к любимой Шестой Луне. Она много раз летала к ней в плотной мягкой субстанции, чуть ли не касаясь рукой огромных солнц и гигантских звезд, но сейчас так и не смогла сориентироваться, где находился Ксоракс. И всем сердцем желала, чтобы он оказался как можно дальше от мощного притяжения смертельно опасной Двери Каоса.

— Во всем виноват Каркон… и ты тоже! Разбить Золотое Число было безумием. Теперь Ничто поглотит Все! — сказала она горько.

Ливио, не удержавшись на ногах, заскользил к краю площадки, за которой находилась магматическая бездна. Он размахивал руками в надежде за что-нибудь ухватиться.

— Помоги, прошу тебя! — закричал он в отчаянии.

Нина осторожно двинулась в его сторону. Умом она понимала, что не должна спасать Ливио, но в её душе боролись противоречивые чувства: жалость и любовь, злость и отвращение.

Она ненавидела его, но её к нему тянуло.

Она ненавидела его за украденный поцелуй, но в своем сердце вынуждена была признать, что при этом испытала неописуемое чувство, хотя и достойное порицания.

Руки Нины вцепились в полу обгоревшего плаща Ливио.

— Я держу тебя, теперь постарайся подтянуться ко мне, — сжимая зубы от нечеловеческого усилия, простонала она.

Фиолетовая молния разбилась совсем рядом с ними, и жуткий голос Каркона эхом прогремел под небесами.

— Давайте! Скользите скорее, да сожрет вас магма Каоса! Вы заслужили эту смерть! — хохотал князь над своими жертвами, вися среди обезумевших метеоритов.

Очередная молния расколола площадку пополам, и тело Ливио, сорвавшись, камнем полетело прямо в огненный глаз Двери. Вспомнив о своих способностях призрака, он еще предпринял последнюю попытку спастись, сделавшись прозрачным, но…

— Ливио! — закричала Нина, сжимая в руках клок его черного плаща.

Отчаянный крик утонул в гуле магматического вихря. Затем всплеск, тысячи раскаленных брызг, разлетевшихся подобно брызгам крови, — и юный призрак навсегда исчез в огненной воронке Двери Каоса.

Хохот Каркона прозвучал в Нининых ушах так оскорбительно, что вызвал у неё взрыв ярости.

— Проклятый убийца! — закричала она.

Собрав остатки сил, девочка вскочила на ноги, отчего осколок плиты, на котором она стояла, угрожающе накренился. Направив на ненавистного князя Талдом, она несколько раз нажала на гоасиловые глаза жезла. Но выпущенные им электрические разряды лишь едва задели Каркона.

Тот ответил девочке плевком ядовитой слюны и ударом в солнечное сплетение. Она скорчилась от боли и в ужасе закрыла глаза, видя, как надвигается Дверь Каоса.

— Тебе конец! — прокаркал Каркон. — Сейчас ты сгоришь!

Девочка откинулась назад, стараясь замедлить скольжение к краю. Затем одним рывком повернулась и бросилась к противоположному концу площадки. Еще одно усилие — и она прыгнула в пустоту, туда, где сверкали звезды и кометы.

Каркон, оторопев, смотрел, как Нина молча падает в бездну бескрайнего небосвода. И тем не менее был доволен: пусть мерзкой девчонке и удалось избежать смерти в пламени Двери Каоса, он был уверен, что больше никогда в жизни она не встанет ему поперек дороги. Наконец-то с ней покончено! Он еще несколько раз выстрелил из Пандемона вдогонку девочке, вызвав этим ураган льда и пламени. Трясясь от возбуждения, князь орал, размахивая полами фиолетово плаща:

— Ничто поглотила ведьму! Она мертва! Мертва! — Затем отвесил уважительный поклон раскаленной арке, чувствуя, что с ней его могущество беспредельно. — Я самый великий! Я единственный и непревзойденный алхимик Вселенной! Я верну себе обе единицы, и Золотое Число никогда больше не будет восстановлено! Отныне в Венеции и во всем мире будут господствовать лишь разрушение и Тьма!

Раздувшийся от самодовольства, князь исчез в фиолетовой вспышке, а магма Двери Каоса продолжила поглощать красоту и гармонию Вселенной.

Глава седьмая Конь-спаситель

Ночь не торопилась опускаться на таинственное море, в котором отражалось серое небо. Ческо пришел в себя внезапно, будто его вырвал из глубокого обморока резкий и громкий удар грома.

— Нина! — первое, что смог он выкрикнуть пересохшим ртом. Сердце бешено колотилось в груди. Вспыхнувший в памяти кошмар, поглотивший девочку Шестой Луны, был невыносим.

Ческо сидел верхом на обломке ствола, который и держал его на плаву. Он огляделся по сторонам.

— Вода… кругом соленая вода, — пробормотал мальчик потрескавшимися от жажды губами. — Надежда, боль, уныние, — повторил он вслух слова Этэрэи из странной фразы, которую прочел в Секретузии.

Еще раз обвел взглядом море и помолился о том, чтобы бутылка с его запиской попала к Нине. И вдруг заметил, что сеть, которую они сплели вместе с Ниной, что-то поймала. Он принялся быстро тянуть и сматывать ее, стараясь не потерять равновесия и не свалиться в воду. Наконец в одной из ячеек сети Ческо увидел то, чего ожидал увидеть меньше всего на свете: Куаскио, магическую рыбу Шестой Луны!

Наконец в одной из ячеек сети Ческо увидел то, чего ожидал увидеть меньше всего на свете: Куаскио, магическую рыбу Шестой Луны!

— Ты?! Здесь?! — изумился он. — Тебя послала Этэрэя?

Действительно бирюзовая рыба Ксоракса была послана ему Матерью Алхимии, чтобы спасти мальчика и помочь ему пережить столь трудный момент в его жизни.

Ческо и вообразить не мог, какая участь выпала на долю Нины. Казалось, их отношениям и поиску цифры 6 предназначено утонуть в кознях Алхимии Тьмы.

Куаскио выпрыгнула из воды и оказалась рядом с Ческо на стволе дерева. Посмотрев на мальчика, она издала свой обычный оглушительный свист. Это означало только одно: опасность близка!

— Если я правильно понял, я должен приготовиться к схватке с врагом? Это будет Каркон? — Мальчик, сжав Талдом, озирался вокруг. Но море оставалось по-прежнему спокойным, ни тени, ни водоворота, предвещавших появление ненавистного князя.

Неуклюжая Куаскио пошевелила плавниками и, опираясь на хвост, попыталась подняться повыше.

— Какое счастье, что ты появился здесь! А вот Гуги бросила меня одного в этом пустынном море, — посетовал Ческо, склоняясь к симпатичной мордочке Куаскио.

Рыба напряглась и снесла три небольшие икринки, которые прилипли к стволу, качаемому морской зыбью.

— В них твои знаменитые алхимические камушки, да? — спросил Ческо, перекладывая икринки на ладонь.

Каждая икринка была обтянута толстой прозрачной пленкой. Едва он дотронулся до одной икринки пальцем, как пленка развернулась, взлетела и повисла перед его лицом. Сквозь очки, сползшие на самый кончик носа, он прочитал слово, отчетливо написанное на языке Шестой Луны:

«Фойят» в переводе с языка Шестой Луны означает «красный», — вспомнил он.

Пока пленка плавала в воздухе, скорлупка рыбьего яйца лопнула, явив взору мальчика блестящий красный камешек. Самоцвет взлетел с ладони и прилип к пленке, которая обволокла его, и в серое небо ударил пурпурный луч.

Ческо от всего увиденного потерял дар речи, тогда как Куаскио не скрывала радости.

Мальчик дотронулся до второй икринки. На этот раз на пленке было написано другое слово:

— Вили… Черный! — воскликнул мальчик.

И вторая скорлупка, лопнув, высвободила черный алхимический камешек, который, как и первый, взлетев, соединился с пленкой. Теперь уже к небу рядом с красным устремился яркий луч черного цвета.

Наконец пришла очередь третьей икринки. Слово, написанное на пленке, было:

Ческо улыбнулся, узнав и его: «Зеленый! Еще один цвет Ксоракса!»

Последний изумрудный луч присоединился к уже сиявшим двум, и вместе они образовали подобие радуги, состоящей всего из трех цветов: красного, черного и зеленого. Куаскио завиляла плавником как собака хвостом. Ее магические камни произвели желаемый эффект. Ческо дотронулся до радуги, с удивлением ощутив, что она абсолютно твердая.

— В твоей магии наверняка есть какой-то смысл, — повернулся он к рыбе. — Куда ведут эти цветные лучи?

Куаскио поводила правым плавником, давая знак Ческо обхватить руками странную радугу, чуть заметно колышущуюся в воздухе. Мальчик сделал это, на мгновение пожалев, что не успел почитать книгу «Тайны цветов», написанную Камостиллой. Наверняка там нашлось бы что-то полезное ему в подобной ситуации. Он собрался с мужеством, приготовившись к встрече с неизвестностью. Как только его руки обхватили сверкающие лучи, море начало закипать, ствол, на котором он сидел, сильно закачало, а сплетенная сеть поднялась из бушующей воды, встала стеной и, несмотря на крупные ячейки, полностью скрыла горизонт от взора мальчика.

Небо окрасилось фиолетовым цветом, его зловещие оттенки отражались в бешено несущихся высоких волнах. Куаскио нырнула и через несколько секунд вновь показалась на поверхности, держа во рту бутылочку с запиской Ческо.

— Сохрани ее! — крикнул рыбе мальчик. — Постарайся отыскать Нину и передай ей мою записку! Прошу тебя, сделай это!

Вильнув плавниками, рыба исчезла в волнах, оставив Ческо одного во власти своей судьбы. Как и волшебная птица Гуги, Куаскио больше ничем не могла помочь ему. Мальчик подтянулся повыше по радуге, его ноги оторвались от ствола, который моментально поглотила набежавшая волна. Повиснув таким образом, Ческо посмотрел на небо, затем на громадную сеть, стеной стоявшую перед ним. Он не понимал, что происходит и что ему делать дальше. Собравшись с силами, Ческо стал подтягиваться по дрожащему как скрипичная струна трехцветному столбу все выше и выше, намереваясь попасть на вершину этой необычной радуги. Воздух становился все холоднее, волны вздымались, а со стороны горизонта угрожающе наползала фиолетовая мгла. Насквозь промокший от пролившегося дождя, дрожа от холода и едва не теряя сползшие на кончик носа очки, мальчик был готов закричать от отчаяния. Казалось, уже ничто не может спасти его.

И все-таки он добрался до верха радужного столба и здесь ощутил жар, исходящий от составляющих его лучей. Вспышки молний разрывали фиолетовое небо, ураганный ветер рвал сеть, пока еще сдерживающую его порывы.

И тут в уши Ческо ударил сатанинский хохот, предвестник появления Каркона. Действительно, вдоль сети жаждущим крови черным грифом пронесся Магистр Магикум!

Очередной сильнейший порыв ветра оторвал сеть от поверхности бушующего моря, и она обвилась вокруг князя. Путаясь в ее ячейках, он принялся стрелять в мальчика из Пандемона огненными языками. Сеть мешала ему сделать точный выстрел, и Каркон принялся грызть ее своими острыми клыками, пока не высвободил руку с грозным оружием из ее пут.

— Ну что, попался, дрянной мальчишка! Теперь тебе точно конец! Ты оказался в одном из миров Алхимии Тьмы! Здесь тебе не выжить! Ты кончишь так же, как Нина! Как Ливио и Нина!!! — кричал он с яростью, стараясь перекрыть шум урагана.

Ческо еще крепче вцепился в радугу, с ужасом глядя на врага, летавшего вокруг него.

«Нина погибла!» — подумал он, и невыносимая боль пронзила его сердце. Потрясенный этим известием, он даже не задумался, почему князь связал смерть Нины со смертью Ливио, который был его подручным.

— Нет! Я не верю тебе! Нина не может погибнуть! — крикнул он в лицо Каркона.

— Еще как погибла! Она слишком торопилась исполнить свое безумное желание восстановить золотое Число. А Ливио сгорел в водовороте Двери Каоса! Он предал меня из-за любви к Нине. Из-за жажды власти! Они были сообщниками! Понимаешь, сообщниками! Нина попыталась спасти его и рухнула в пропасть Тьмы! Ливио предал меня, а она предала тебя! Теперь твоя очередь подохнуть! — злобная физиономия Каркона казалась вылепленной из серо-зеленой жеваной бумаги, с его глубокими морщинами, которые обезображивали и без того чудовищные черты.

— Что бы ты ни говорил, я все равно тебе не верю! Ты лжец! Нина жива! Жива! А на твоего Ливио мне наплевать. Я даже рад, что он сгорел в магме Каоса. И такого не может быть, чтобы Нина и Ливио были заодно… — Боль вновь сковала сердце мальчика. Несмотря на все его старания не верить словам Каркона, он почувствовал, что в них есть доля правды. Ческо подумал о Ливио, и ему показалось невероятным, чтобы Нина могла испытывать симпатию к карконианскому призраку. — Ты все врешь! Дверь Каоса находится в проклятой Комнате Планет твоего дворца. Так что Ливио никак не мог оказаться в ней, потому что он исчез из города, упав в ванну с кипящим воском!

Каркон расхохотался.

— Ты недооцениваешь мои магические способности. Я создал копию Двери Каоса и теперь имею возможность бросать в нее всех, кого захочу, за пределами дворца! Отличная идея, правда? Никто не может победить меня! Ничто не может остановить победное шествие Алхимии Тьмы! — вскричал он, все больше распаляясь. Ему надоело болтать с безмозглым сопляком.

Сильнейший электрический разряд, грохоча, сорвался с острия Пандемона и сжег остатки сети, которые черным пеплом осыпались в гигантские волны. Полностью освободившись от нее, Каркон злобно ухмыльнулся и, распахнув полы плаща, полетел к своей жертве.

Ческо выхватил Талцом и скользкими от дождя пальцами попытался нажать на гоасиловые глаза жезла. Никакого результата, ничего не вылетело из клюва жезла! Каркон был уже в нескольких метрах, его уродливая физиономия пылала ненавистью, красные от крови глаза казались двумя раскаленными иглами.

— Сейчас ты умрешь! И присоединишься к своей мерзкой джудеккской ведьме! — каркнул он с пеной на губах.

Ческо опять нажал на глаза Талдома. И опять безрезультатно! Магический жезл не отвечал.

— Ну, давай, подлетай… подлетай и убей меня, злобный ублюдок! — бросил Ческо с отчаянием, готовый к самому худшему. После того как он узнал, что Нины больше нет, жизнь для него потеряла смысл.

Черный дым повалил из алмазной иглы Пандемона, семь красных жемчужин, служивших кнопками, запульсировали. Ничто больше не сдерживало алхимической силы оружия Тьмы. Триумф Зла был близок!

Темное вонючее облако поглотило Ческо. Он закашлялся, тряся головой. С мокрых от дождя волос на лицо потекли ручейки воды. Мальчик перестал видеть что-либо, жуткий ужас рвал мозг: Ческо сознавал, что смерть близка.

— Вам никогда не победить меня! Ничто не может помешать моей победе! Я самый могущественный алхимик Вселенной! — неистовствовал Каркон, собираясь нанести Ческо последний, смертельный, удар.

Неожиданно сильный порыв ледяного ветра унес обволакивающий мальчика черный дым, и вдалеке послышалось громкое ржание. Сквозь пелену непрекращающегося дождя на фоне терзаемого осатанелой бурей фиолетового неба Ческо разглядел летящего стрелой великолепного белого коня. Мальчик моментально узнал в нем коня рыцаря Эдоардо Дель Гуроне. Замахав Талдомом, Ческо закричал:

— Тибериозо! Я здесь!!

Волшебный конь был в полном облачении: бронированная упряжь, копыта защищены золотыми пластинами, красное седло утяжелено двумя переметными сумами, в которых хранились неведомо какие тайны. Легкий словно перо, он несся по воздуху, бросая вызов стрелам и молниям. Конь подлетел к верхушке радуги и, встав на задние ноги, замер во всей своей величественной красе.

Каркон выпученными от изумления глазами уставился на животное.

— Это еще кто такой? — прохрипел он.

Тибериозо не медля бросился в атаку, яростно размахивая копытами. Удар, еще удар, и парящий в воздухе Магистр Магикум, отлетев в сторону, закувыркался, тщетно пытаясь остановить кружение, а потом камнем полетел головой вниз, навстречу гигантским волнам. Теперь уже ничто не могло помешать его падению в глубины штормящего моря. В отчаянии он сделал еще одну попытку остановить полет, но было уже слишком поздно. Всплеск, и князь пошел на дно, как ствол дерева, на котором недавно плыл Ческо. Нечеловеческий вопль прозвучал эхом его очередного поражения. В месте падения Каркона высоко в небо фонтаном выбросило огромную плотную массу длинных светящихся водорослей, которые мгновение спустя с грохотом обрушились в море.

Вцепившись в радугу, Ческо завороженно наблюдал сцену битвы и крушения Каркона. Когда водоросли упали в море, мальчик вздохнул полной грудью, с облегчением поняв, что ему больше ничего не угрожает. Он оттолкнулся от радуги и одним прыжком оказался в седле.

— Спасибо! Ты был великолепен! — шепнул он на ухо коня, благодарно гладя его гриву.

Но радость освобождения от мерзкого Кар-кона быстро угасла. Ее вытеснила тревога за Нину.

— А где Эдоардо? Неужели ты прилетел один? Мне нужно срочно найти Нину… Помоги мне, прошу тебя! Я не могу поверить, что она погибла!

Тибериозо встряхнул гривой и громко фыркнул. Мальчик понял, что рыцарь-призрак не появится. Затеплившаяся было надежда отыскать Нину ослабела будто пламя угасающей свечи. Он крепче сжал поводья, конь махнул пышным хвостом, стряхивая капли дождя, который, не переставая, лил. Цветные лучи радуги, ярко вспыхнув на прощание, растаяли в фиолетовом небе. Под проливным дождем началась вторая часть спасательного полета.

Пулей промчавшись по небу, Тибериозо влетел в серебристый туннель. Ческо как влитой сидел в седле на спине белоснежного коня. Закрыв глаза, он расслабился, положившись на волю судьбы. Внезапно до него донесся знакомый запах: так пах воск в серебряной ванне! Запах становился все сильнее. Мальчик открыл глаза и понял, что он опять оказался в водовороте одной из ванн Секретузии.

«Я возвращаюсь в Венецию… без Нины», — подумал он, и слезы потоком хлынули из его глаз. Совсем не такое входило в планы юного алхимика. Судьба словно услышала его: неожиданно воронка, в которую он вместе с конем, кружась, падал, окончилась… и вовсе не в Секретузии! Теперь мальчик и конь летели в сплошном белоснежном облаке. Убаюкивающему полету, казалось, не будет конца. Ческо задремал и открыл глаза за мгновение до того, как копыта Тибериозо коснулись поверхности огромной площади среди античных развалин. Прямо над их головами высоко в синем небе сияло солнце.

Кошмар мрачного мира, принадлежащего Тьме, закончился: алхимическая реальность Света вернула мальчика на правильный путь, использовав воронку-туннель, начинающийся в серебряной ванне Секретузии. Но злокозни Тьмы еще не закончились, борьба со злом достигла критической точки.

Приземление было жестким: Ческо вылетел из седла и, покатившись по земле, замер у ног огромной статуи высотой не меньше десяти метров. Морщась от боли, он задрал голову, поправил сбившиеся набок очки и застыл с открытым ртом перед гигантской, отлитой из золота греческой богиней Афиной Парфенос. В своем длинном одеянии богиня казалась живой. Платье, типичное для древних афинянок, было покрыто яркой блестящей эмалью.

Конь помахал роскошной гривой, поднялся на задние ноги и, издав долгое ржание, на целую минуту застыл перед статуей. Когда Ческо встал, Тибериозо торжественным шагом подошел к мальчику и, склонившись, лизнул его щеку.

— Какая огромная золотая статуя! — воскликнул изумленный мальчик. — Я узнал ее! Это Афина, греческая богиня!

Оглядывая статую восхищенным глазами, он заметил на ее правой ладони маленькую статуэтку очень красивой женщины с крыльями, тогда как левой рукой богиня сжимала длинное золотое копье.

— Это значит, мы… в Афинах?! — продолжал изумляться Ческо. Сделав несколько шагов к статуе, чтобы полюбоваться ею вблизи, он споткнулся о торчащий из земли камень.

Нагнувшись, чтобы погладить ушибленные пальцы ног, мальчик увидел лежащее рядом с камнем явно старинное и драгоценное кольцо. Ческо поднял его. Кольцо было сделано из чистейшего золота и лазуритов.

— Какое красивое! — прошептал он восхищенно. — Эти сверкающие камни такие же голубые, как глаза Нины. Наверное, его кто-то преподнес в дар богине Афине и оно так и лежало здесь долгие века!

На внутренней стороне кольца он увидел выгравированную надпись: «Кольцо Вечной Любви».

Ческо вздрогнул, кровь бросилась ему в голову, а глаза засияли от счастья. «Находка этого кольца — знак свыше! Это может означать лишь одно: Нина жива! Как только мне представится случай обнять ее, я подарю ей это кольцо. Оно будет символом нашего союза!» подумал он. Поцеловав кольцо, он положил его в карман. Любовь к девочке Шестой Луны была настолько велика, что ее не могла передать радость, какую он испытывал. Ческо поднял взгляд к небу, моля о том, чтобы Нина как можно скорее оказалась рядом с ним. И снова его вниманием овладела панорама акрополя. Взгляд мальчика остановился на самом главном храме Афин — Парфеноне. Древнее поразительно красивое сооружение высилось на вершине холма во всем своем великолепии.

Конь фыркнул и замотал головой в сторону одной из двух переметных сум, свисавших с седла. Мальчик понял, что имел в виду конь, и поспешил открыть суму. В первой он обнаружил пустой флакон зеленого стекла и небольшое зеркало в квадратной рамке. Покрутив зеркало в руках, он заметил, что в нем мелькают отражения каких-то неясных образов, но их тут же сменило ярко-желтое сияние, а затем появилось лицо Эдоардо Дель Гуроне. Подняв забрало, рыцарь-призрак заговорил:

Дорогой Ческо 9 009 111!

Если ты держишь в руках это зеркало, значит, Тибериозо 3 366 722 спас тебя от когтей Каркона. Но помни: злотворный князь имеет тысячу жизней, поэтому не тешь себя надеждой, что с ним покончено раз и навсегда.

Но сейчас не думай об этом. Готовься к встрече с коварством афинского Парфенона и ищи цифру 6 Золотого Числа. Она недалеко от тебя. Мне известно, что тебя терзают печаль и тревога за судьбу Нины, но постарайся забыть об этом и делай то, что должен!

Мы тоже потрясены известием о загадочном исчезновении Нины. Нам не дано знать, жива она или нет. Единственно, что мы знаем точно: ее следы потеряны.

Что касается Ливио, то мы можем подтвердить, что он действительно поглощен Дверью Каоса.

Вся алхимическая Вселенная в смятении, мы беспокоимся за судьбу Ксоракса и Земли. Этэрэя уже предупреждена и знает все. Как всегда.

Только с помощью любви и правды ты сможешь преодолеть этот трагический момент. Береги флакон из зеленого стекла. В нужный момент ты поймешь, какой жидкостью должен будешь наполнить его.

Доверься Тибериозо. Он поможет тебе, не щадя своей Жизни.

К сожалению, ни я, ни Камостилла Картути Миконди не сможем прийти тебе на помощь.

У каждого из нас свое задание.

Камостилла ушла к мэру Венеции, потому что нам стало известно, что Каркон отправил к нему Амберо Колис Новис, способного менять свои облик призрака, которого Камостилла очень хорошо знает.

Мы боимся, что мэру грозит серьезная опасность.

Я же срочно отправляюсь на озеро Тразимено, в тайную лабораторию Тадино, потому что князь снова послал туда Сикурио Фасторио, после того как Додо и Фьоре нанесли ему болезненное поражение.

Я спешу защитить двух роботов Тадино — Демию и Гропа, которые охраняют тайны Тадино и его очень ценную «Книгу березы».

Единственная хорошая новость, которую я могу сообщить тебе, касается Рокси. Суспензия Оживляющая оказала свое действие, и Макс вместе с Андорой следят за улучшающимся состоянием храброй девочки.

А теперь верни зеркало и флакон на их место и посмотри, что находится во второй суме. Там много из того, что тебе понадобится.

Будь сильным и храбрым.

Не теряй надежды вновь увидеть Нину. Если ты ее сильно любишь, она обязательно вернется.

Эдоардо Дель Гуроне 3 356 911

Рыцарь-призрак исчез.

«Нина… может быть, она жива. И с помощью профессора Миши, Бириана и Тадино вернется ко мне». Ческо прижал к груди зеркало, и слезы потекли по его бледному усталому лицу.

Тибериозо явно переживал за Ческо: нервно подрагивая ушами, он сочувственно заржал, стараясь поддержать юного алхимика. Мальчик был в растерянности, ощущая себя абсолютно беспомощным. «Как мне быть? Без Нины я никогда не найду цифру 6. Книга Тадино «Атлас магических жгучих растений» осталась в Нинином Талдоме, и я к тому же не знаю формулы Золотого Числа», — потерянно думал он.

Потом посмотрел на коня и с отчаянием в голосе сказал:

— Я даже не знаю, в чем предназначение Тэнуэранте! Нина не захотела ничего рассказывать мне о нем. Я не знаю, что находится в этом медном медальоне. Тайны… одни тайны! Слишком много тайн нас окружает!

Он осторожно положил зеркало и флакон в первую суму. Обошел коня и, как велел Эдоардо, открыл вторую. Достал из нее длинную и узкую деревянную шкатулку, два пузырька с розовой жидкостью, в которой плавали маленькие черные зернышки. На дне сумы он нашел нож с рукояткой из фиолетового стекла и лист розовой выцветшей бумаги.

— Да это письмо! — воскликнул он, едва увидев подпись под текстом.

Дорогой Ческо 9 009 111!

Как ты уже знаешь, я не могу быть рядом с тобой.

Не впадай в отчаяние из-за отсутствия Нины, она все равно сможет направлять тебя, потому что ваши сердца связаны одним чувством.

Помни слова, которые явились вам в Секретузии: «Вера не теряется, мрачные мысли будут пыткой, уныние разрушит чувства, а изумление обманет глаза, битва будет жестокой, но горизонт очистится, только если желание будет искренним».

Сейчас эти слова приобретают особый смысл. Ты переживаешь разлуку и одиночество. Тебя терзают мучительные мысли. Не сдавайся! Только если ты сможешь пожелать всем сердцем, чтобы все разрешилось лучшим образом, так и будет.

Запомни: алхимические предметы, которые ты нашел в переметных сумах, созданы мною. Я принесла их с собой в Пряжке Бездонной. Ты сам видел, сколько всего в нее влезает!

Учти, все эти предметы можно использовать лишь один раз. Помни это!

В длинной узкой деревянной шкатулке находится Лента Ядовитая, смертельно опасный червь. Открывай шкатулку только в одном случае: если тебе грозит смерть. Червь знает, как спасти тебе жизнь.

В пузырьках — жидкость Бумина Ацидофильная, в ней плавают зернышки Патимио Ослепляющего. Когда ты окажешься перед лицом врага, откупорь пузырьки раньше, чем он нападет на тебя.

И наконец, Зиг Пронзающий, магический нож. Будь с ним очень осторожен, у него стеклянная рукоятка. Если ты бросишь его в цель, он поразит врага восемь раз.

Повторяю: будь очень осторожен с этими предметами.

А сейчас проверь, не забыл ли ты положить в карман замок, который я тебе дала. Он понадобится, когда цифра 6 будет совсем рядом.

Да осветит Свет разума твои мысли!

Камостилла Картути Миконди 3 345 678

Дрожащими от волнения руками Ческо сложил письмо.

— Спасибо, Камостилла. Обещаю тебе, что не потеряю надежды, мужественно переживу разлуку с Ниной и продолжу искренне желать всем сердцем достигнуть цели. Я использую все предметы так, как сказала ты. И желаю себе набраться сил, которых хватит, чтобы противостоять неизвестным мне врагам и отыскать цифру 6, — прошептал он и подумал, что без Нины все это будет безумно трудно сделать.

Прежде чем закрыть вторую суму, он проверил, аккуратно ли сложены все предметы, и погладил шкатулку, содержащую Ленту Ядовитую. Невольно улыбнулся, попытавшись вообразить, как должен был выглядеть червь, который мог спасти его жизнь. Потом, сунув руку в карман, нащупал ржавый замок. Уселся у ног статуи Афины, чувствуя себя защищенным огромной фигурой греческой богини. Внимательно рассмотрел ее длинное золотое копье, которое та сжимала левой рукой, и опять залюбовался маленькой статуэткой крылатой женщины, стоящей на правой ладони Афины.

«Женщина с крыльями… С самых древних времен люди мечтали о возможности летать, — думал он. — Нине это действительно удалось, даже без крыльев. Сейчас она должна лететь ко мне. Она не может бросить меня одного… Лететь… летать, чтобы жить!» Ческо достал из кармана найденное им кольцо и стал просить судьбу о том, чтобы Алхимия Света не оставляла без своей защиты девочку Шестой Луны.

Тибериозо приблизился к мальчику и, помахивая гривой и раздувая ноздри, поскреб копытом передней ноги каменистую землю, показывая, что готов следовать его указаниям. Солнце медленно клонилось к горизонту, и лучи заката ласкали древний акрополь, окрашивая красным светом изящные контуры беломраморного сооружения. Эта завораживающая сцена таила в себе опасность и коварство.

Ческо сидел молча, задумавшись. Он уже не сомневался, что скоро ему предстоит схватиться с одним из каменных Воинов, который охраняет цифру 6 золотого Числа. «Интересно, где оно спрятано? Хотя бы намек, куда мне направиться… я совсем не знаю афинских акрополей! Я представления не имею, как выглядит враг, на что он будет похож?» Вопросы один за другим возникали в его голове.

Внезапно он почувствовал, как что-то обожгло его бедро, и догадался, что это раскалился лежащий в кармане брюк Рубин Вечной Дружбы. Он быстро достал камень, стараясь не обжечься.

— Нина! — воскликнул он с надеждой. — Ну конечно, это она просит о помощи! Додо, Фьоре и Рокси в безопасности на вилле «Эспасия». Рубин не может ошибиться!

Опустив драгоценный камень в карман, Ческо вскочил на ноги. Потрясая Талдомом, он поднял лицо к заходящему солнцу и крикнул с отчаянием:

— Где ты, Нина?!

Нина не могла слышать крик Ческо. Кружась и не понимая, что с ней происходит, она летела среди звезд. Нырок в алхимическую вселенную обернулся падением в бездну, где властвовала сила Тьмы! В ее широко распахнутых глазах отражались яркие хвосты комет, бешено мчащиеся метеориты и ослепительное сияние скоплений лун, оказавшихся во власти энергии зла. Она не дышала. Не ощущала ни рук, ни ног. Единственное, что ей удалось, это крепко прижать к груди Талдом. Отдавшись на волю Ничего, она ждала смерти и боялась пропустить момент, когда нужно будет произнести Финальную Фразу! Нина хорошо знала: все добротворящие алхимики перед смертью должны произнести эту фразу. Это гарантировало, что, расставшись, с земной жизнью, она обязательно окажется на Ксораксе, рядом со своим обожаемым дедом Мишей.

Охваченная отчаянием, Нина не обратила внимания на то, что ее Рубин, лежащий в кармане комбинезона, налился светом и посылал сигнал тревоги, и поэтому не могла знать, что SOS в этот момент получают и Ческо, и ее друзья на вилле «Эспасия».

Рубин Фьоре ярко запылал и раскалился. Стоя рядом с лежащей Рокси, она выхватила камень дружбы из кармана.

— Сигнал тревоги! — воскликнула девочка и, обращаясь к Рокси, сказала: — Лежи спокойно и думай только о своем выздоровлении, а я бегу к Додо, чтобы вместе решить, как помочь Нине.

— Не тегяйте голову. Все будет в погядке, Этэгэя и пгофессор Миша не оставят вас в беде, — постарался успокоить ее добрый Макс.

— Было бы здорово. Без Нины конец всему, — ответила с серьезным лицом Фьоре.

Андора провела рукой по своей лысой голове:

— К тому же скоро вернутся Эдоардо и Камостилла. Они вам помогут. Не думай о худшем, ты же сама видела, что Эдоардо послал Тибериозо на выручку Ческо. Вот и Нина тоже спасется. Обязательно спасется! — покачала лысой головой Андора.

— Кто ее спасет? Она одна против зла. Против Тьмы! Я боюсь, а вдруг Каркон ее действительно… убил! — Фьоре от ярости заскрипела зубами.

— Успокойся и не паникуй! — строго сказала Андора, прижимаясь к Максу. — Ступай к Додо, мы позаботимся о Рокси.

— Спасибо, вы настоящие друзья! — поблагодарила ее Фьоре. — Как и посланцы Этэрэи. Когда Камостилла и Эдоардо со своим великолепным конем прибыли сюда, в Акуэо Профундис, я сразу поняла, что они мужественные и опытные призраки. Но боюсь, что у них не будет времени помочь Нине. Единственная надежда, что каким-то образом вмешается Этэрэя. Алхимия научила нас тому, что все предрешено судьбой и изменить что-либо нелегко.

Расстроенная, Фьоре закрыла двери подводной лаборатории, села в тележку и через несколько секунд уже поднималась по лестнице, ведущей в лабораторию виллы. Когда она вошла, то обнаружила, что Додо в ней нет, а потайная дверца в зал Дожа приоткрыта. Девочка осторожно выглянула в зал и с изумлением увидела друга, сидящего на пол у с книжкой на коленях и Рубином в руке.

На обложке книги хорошо читалось название: «О самом важном».

Рядом с Додо сидели Платон и Красавчик. Заметив Фьоре, они подняли головы, принюхались и поняли, что случилось нечто серьезное.

— Что ты делаешь на полу с этой огромной книгой? — спросила она.

— Ру…ру…рубин раскалился, — прошептал Додо, демонстрируя ей свой камень.

Друзья обменялись красноречивыми взглядами, подумав об одном и том же — о Нине.

— Да, в опасности она. Тибериозо уже помог Ческо, так что за него можно не волноваться. Рубин имеет в виду только Нину, — сказала Фьоре и шмыгнула носом.

Красавчик громко залаял, а Платон истошно мяукнул.

— Слава Бо…Бо…Богу, что хоть Че…Че…Ческо спасен. Но что нам теперь де…де…де-лать? Как мы мо…мо…можем помочь Нине?

— Пока не знаю, — обескураженно проговорила девочка.

Из лаборатории донесся тоненький укоризненный голосок мисочки:

— Совсем головы потеряли! Вы алхимики или нет?

Додо положил Рубин в карман и решительным шагом правился в лабораторию, за ним последовали Фьоре, пес и кот. Друзья закрыли дверь и уставились на говорящую мисочку.

Соль Морская протопала по столу для экспериментов:

— Додо, раз уж ты нашел книгу «О самом важном», то поищи в ней формулу для изготовления Пастилки Сладкой. Мне кажется, она нам как-то поможет.

Додо погладил мисочки по боку:

— Спасибо, ма…ма…малышка. Ты, как всегда, пра…пра…права. Приготовить Пастилку мне ве…ве…велела говорящая Книга, стало быть, я до…до…должен выполнить ее поручение.

— Лучшего времени изготовлять сладости не нашли! — недовольно фыркнула Фьоре.

Соль сердито затопала ножками:

— Не считай себя умнее всех! Раз говорящая Книга велела Додо сделать это, значит, на то у нее была серьезная причина!

Додо улыбнулся, а Фьоре вздохнула:

— Ладно, пускай делает. Хотя я бы не стала терять на это драгоценное время.

Красавчик уселся у двери и внимательно следил за каждым действием ребят, а Платон, запрыгнув на стол, улегся рядом с мисочкой. Додо, дрожа от возбуждения, принялся листать страницы книги в поисках нужной формулы. Фьоре с отчаянием смотрела на него, думая о Нине.

— Она ждет нашей помощи, а мы какой-то ерундой занимаемся… — шептала она, едва не плача.

Ее отчаяние и усердие Додо повисли в комнате мрачной тучей. Но их мысли не могли достичь девочки Шестой Луны, потерявшейся в пустоте, наполненной лишь опасностью. Изумление от красоты Вселенной, поражавшей ее в полетах на Ксоракс, на этот раз обернулось своей противоположностью — ужасом смерти.

Отчаянный крик Ческо не достиг ее ушей, но она услышала другой звук, знакомый и приятный.

Мелодичное пение Гуги нарушило дышащее смертью спокойствие ровно в тот момент, когда Нина уже готова была произнести Финальную Фразу. Волшебная птица Шестой Луны явилась во всем своем золотом великолепии. Заложив крутой вираж сначала вправо, затем влево, птица энергично взмахивала всеми четырьмя крыльями, спеша подхватить девочку, которая летела в бездну глубокого мрака. Она спланировала вниз, и Нина упала на мягкие крылья, крепко вцепившись в них. Дыхание вернулось к ней, и сердце забилось ровно от сознания, что она спасена! Внезапная слабость от нервного перенапряжения заставила закрыть глаза и дать птице Ксоракса унести ее из бездонного омута Тьмы.

Потоки льда, огненные сполохи, пульсирующие вспышки звезд. Вырваться из этой пропасти оказалось не так-то просто. Гуги то и дело прорывалась сквозь волны холодного воздуха и, маневрируя крыльями, избегала столкновения с метеоритными дождями, лившимися со всех сторон. Воздух становился все более плотным и липким, мешая лететь и ориентироваться. Неожиданный смерч ледяного космического ветра захватил магическую птицу и с силой потащил вниз. Гуги стремительно неслась в спиральном пике, которому, казалось, не будет конца. Затем звезды исчезли, и засверкали молнии, сопровождаемые раскатами грома. Птица очутилась в самом центре кошмарного ливня. Нина зарылась носом в перья и еще крепче охватила шею Гуги. Град безжалостно колотил девочку по спине. Птица и ее спутница очутились в плену дождя и ветра. Вымокшие, ослепленные яростным и вспышками, они падали прямо в гигантские волны таинственного моря.

Удар одной из них сорвал Нину со спины Гуги, и она, взлетев, запуталась в густых зарослях светящихся водорослей. Девочка закричала от страха, едва не захлебнувшись. Теряя последние силы, птица Ксоракса своей единственной лапой вырвала ее из пут водорослей, а затем, подняв позолоченную голову к небу, издала звук, который перекрыл шум ледяного дождя. Словно по-волшебству, от этого звука море мгновенно успокоилось, дождь прекратился, громы и молнии перестали терзать бездонное небо, которое начало медленно светлеть.

Нина, лежавшая на спине птицы, подняла голову. Мокрые волосы облепили ее бледное усталое лицо. Дыхание постепенно выравнивалось, голубые глаза сияли радостью.

— Мы живы! Живы! — шептала она, задыхаясь от счастья.

Гуги опустилась на присмиревшую воду, отдохнуть и набраться сил, которые были уже на пределе.

Нина огляделась:

— Кругом вода… ни клочка земли… хотя бы маленький островок. Интересно, где мы?

Вдруг по воде пошел один круг, затем второй, и перед самым клювом Гуги всплыла… Куаскио! Бирюзовая рыба Ксоракса то выныривала, то снова уходила в глубину.

— Куаскио! — вскричала изумленная девочка.

Держа во рту облепленную водорослями бутылку, магическая рыба запрыгнула на спину птицы и расположилась рядом с Ниной.

Девочка погладила рыбу.

— Как тебе удалось очутиться здесь? Где мы вообще находимся? — спросила она. — На Землю это не похоже, небо странное, без солнца…

Куаскио с нежностью посмотрела на Нину, потом открыла рот, выпуская бутылку. Нина моментально схватила ее.

— Это для меня? Тебе ее дал мой дед?

Рыба пошевелила хвостом и мордой подтолкнула руку Нины к пробке. Девочка освободила бутылку от водорослей и только после этого смогла разглядеть в ней клочок бумаги. Вынув пробку, она достала записку и пробежала ее глазами. Когда девочка прочитала это полное любви послание Ческо, ее большие глаза наполнились слезами.

— Ческо тоже здесь, в этом таинственном море? — Она вопросительно посмотрела на Куаскио.

Рыба покачала головой, глядя на нее печальными глазами.

— Он погиб?! — ужаснулась Нина, по-своему истолковав взгляд рыбы.

Рыба отрицательно покачала головой.

— Нет? Значит, он спасся! — обрадовалась девочка Шестой Луны и вновь пробежала глазами записку строчка за строчкой.

Когда она дочитала до того места, где Ческо писал о Ливио, Нину охватило отчаяние, усиленное чувством вины за то, что не помешала юному призраку поцеловать ее. Девочка задрожала. «Ливио мертв. Казалось бы, известие о гибели врага должно радовать, но мне почему-то грустно, — думала она. — Я продолжаю думать, что он не хотел причинить мне зла. Ведь Ливио кончил жизнь в магме Двери Каоса за то, что предал Каркона. Может быть, он сделал это из-за меня!»

Слезы потекли по лицу девочки. Ярость и угрызения совести, любовь и ненависть смешались в ее голове, путая мысли.

— Все! Я не должна больше думать об этом призраке! Он одной крови с Карконом!! — закричала она, кусая губы.

Растерянная, Нина прижала записку к сердцу, а потом нежно поцеловала ее. Попыталась расслабиться и заглянуть к себе в душу, чтобы понять, какие же чувства наполняют ее на самом деле. Затем, глубоко вдохнув, закричала изо всех сил:

— Найди меня, Ческо!.. А я буду искать тебя! Я так боялась, что ты больше никогда не дашь знать о себе! Я люблю тебя, люблю! Только тебя!

Гуги и Куаскио деликатно замерли, чтобы ни одним звуком не спугнуть искренний порыв девочки. Лежа на позолоченных перьях птицы Ксоракса, Нина сквозь рыдания продолжала повторять:

— Ческо, я никогда не покину тебя. Я тебя найду. Ты моя единственная любовь. Надеюсь, ты простишь меня. Я не могу жить без тебя.

Куаскио медленно подползла к Нине, испытывая нежность к девочке Шестой Луны, которую никогда не видела в таком состоянии. Чтобы облегчить страдания девочки, рыба сделала единственное, что было в ее возможностях: снесла на мягкие перья Гуги три икринки, подобные тем, что подарила Ческо. Нина подняла голову, посмотрела на них опухшими, покрасневшими от слез глазами, потрогала икринки пальцем и обратила внимание, что они покрыты пленками разного цвета. Луч надежды зажегся в ее глазах.

Она быстро спрятала в карман записку Ческо, которую не потеряла бы ни за что на свет, и спросила Куаскио:

— Я что-то должна сделать с икринками? Это в них твои магические камушки, которые помогут мне отыскать Ческо?

Рыба энергично закивала лобастой головой.

С каждой икринкой Нина поступила точно так же, как это сделал Ческо. Как и он, она произносила вслух названия цветов, написанных на языке Ксоракса: «Зоки — оранжевый… Нойзи — розовый… Милат — фиолетовый». И моментально в небо устремлялись цветные лучи, образуя еще одну, сиявшую волшебными красками Ксоракса, маленькую радугу, которая, как и у Ческо, обозначала собой путь в неизведанное.

Куаскио нырнула в море и, появившись на гребне волны, помахала плавниками в знак прощания. Гуги расправила крылья и клювом показала Нине на радугу. Девочка инстинктивно схватилась за ее твердый ствол, и в это мгновение птица Шестой Луны выпорхнула из-под Нины, явно собираясь улетать.

— Разве ты дальше не со мной? — удивилась девочка.

Гуги издала мелодичный свист, расправила крылья, облетев радугу по кругу, достигла ее вершины. Там птица встряхнула крыльями, и миллиарды мельчайших брильянтиков, смешанных с золотой пыльцой ее крыльев, окутали Нину воздушным алхимическим облачком.

Замирая от любопытства, Нина начала карабкаться по трехцветной радуге. Добравшись до верха, она почувствовала, что от свежего воздуха у нее закружилась голова. Девочка поискала взглядом Гуги, но той уже и след простыл. Лишь издали доносилось ее чудесное пение. Крепко вцепившись в радугу, Нина посмотрела вверх — небо исчезло, посмотрела вниз — море исчезло тоже!

Вися в этом несуществующем небе, Нина закричала, но порывы вихрящегося ветра моментально гасили любой звук. Теряя сознание, девочка разжала руки и полетела вниз, в воронку из воды и огня… Началось ее путешествие к Ческо. Наконец судьба вывела Нину на правильный путь, который должен привести к тому месту, где Каркон спрятал цифру 6.

Сигнал того, что Нина жива, мгновенно достиг Рубинов всех ее друзей, дав им понять, что тревоге конец. Ческо поцеловал теперь уже остывший красный камень и стал молить судьбу скорее вернуть ему его подругу. Он вскочил и, сияя радостью, продемонстрировал Рубин Тибериозо:

— Смотри, он остыл и больше не пульсирует, это значит, что Нине больше ничто не угрожает! Может, она даже прочла мое послание. Я чувствую, что скоро смогу обнять и поцеловать ее!

Могучее животное тряхнуло гривой, издало громкое ржание и посмотрело в глаза мальчика своими бирюзовыми глазами. Взгляд коня был абсолютно человеческим и выражал радость сильнее всяких слов.

Ческо погладил Талдом и, подняв голову к звездам, освещавшим афинский акрополь, крикнул:

— Нина идет сюда, я это чувствую! Что бы и случилось, мы больше никогда с ней не расстанемся!

Радость охватила и Додо с Фьоре. Увлеченные поиском формулы Пастилки Сладкой, они мгновенно прекратили листать книгу «О самом важном», как только заметили, что их Рубины перестали вибрировать и остыли.

— Нина жи…жи…жи…жива!.. Она жива!! — завопил от восторга Додо.

— Ура! Нина с нами! — подхватила Фьоре. — Надеюсь, с ней все в порядке и она скоро встретится с Ческо. Интересно, как она спаслась? Мне не терпится обнять ее и услышать том, что с ней произошло!

Услышав новость, Платон запрыгал по столу, едва не сбросив с него мисочку Соли Морской, которая принялась весело напевать, фальшивя на каждой ноте. Красавчик, задрав морду к потолку, завыл волком. Нина была жива, и это стало праздником для всех!

Радость Додо внезапно сменилась тревогой:

— Теперь Ка…Ка…Каркон еще больше оз… оз…озлобится на нас! Мы и правда за… за… занимаемся ерундой, вместо то…то…того чтобы быть рядом с Ни…Ни…Ниной!

Фьоре потрепала друга по рыжим волосам:

— Ты прав. Но мы должны выполнять указания говорящей Книги и думать о том, как скорее поставить на ноги Рокси. Не стоит бояться Каркона, сейчас с Камостиллой и Эдоардо мы стали сильнее. А еще есть и Тибериозо. Каркон и его призраки не смогут победить нас!

Додо изобразил улыбку и, не произнеся ни слова, продолжил размышлять над тем, как все-таки трудно бороться с князем. Поиск недостающих цифр золотого Числа становился все более опасным. Смертельно опасным. Думая об этом, он листал книгу, пока вдруг не замер, наткнувшись на необычную страницу, изготовленную из толстой и шершавой, как наждак, бумаги. На странице не было никаких формул, только несколько строк, выложенных мелкими дробинками молочного цвета. Едва Додо прикоснулся к ним, как дробинки полопались одна за другой, выбросив едкий зеленоватый дым.

— Фу, какая вонь! — сморщилась Фьоре.

Дым забил им ноздри и горло, отчего они принялись надсадно кашлять. Глаза горели так, что из них полились слезы. Падая на страницу, слезы почти полностью намочили ее, и дым исчез.

На месте лопнувших дробинок появились кружочки серого теста.

Фьоре потерла глаза, а Додо громко чихнул.

— Это что за гадость? — проговорила с отвращением девочка, внимательно оглядев странные кружки.

Словно услышав ее, говорящая Книга, откинув обложку, громко заговорила:

Не притрагивайтесь к ним! Это не то, что надо! Понадобятся еще ингредиенты, Чтобы сделать их пригодными для употребления. Поищите нужный рецепт — И получите Пастилку Сладкую.

Додо перевернул страницу и увидел на ее обратной стороне алхимическую формулу, которая была им нужна.

ПАСТИЛКА СЛАДКАЯ

Прежде чем использовать Пастилку Сладкую, надо сначала приготовить Омиосетту Ликующую, очень ценную жидкость розового цвета. Ее ингредиенты: 3 грамма Золота Чистого, 200 граммов Аниса Разумного, половина литра Воды Соленой, 5 столовых ложек Сахара Медового и 100 граммов Гранул Цветочных. Все это варится в котле 1 минуту 7 секунд. После чего котел с Омиосеттой надо снять с огня, вылить по 2 капли на каждую круглую серую пастилку и ждать 63 секунды. Как только пастилки изменят цвет на розовый, значит, они готовы к употреблению. Счастье и удача вам гарантированы!

Фьоре поспешила к полкам в поисках ингредиентов. Среди пузырьков и сосудов она нашла банку с Анисом Разумным, а на верхней полке — бутылку с Водой Солёной.

Додо тоже было чем заняться. Он снял висевшую на крючке большую ложку и ловко зачерпнул ею в банке с Сахаром Медовым.

— Пять ло…ло…ложек… пять ло…ло…ложек, — бубнил он себе под нос, ссыпая Сахар в котел, в котором кипела обычная алхимическая смесь из сапфира и золота.

Внесла свою лепту и говорящая мисочка.

— А Гранулы Цветочные вон там, в зеленой керамической миске, — подсказала Соль Морская, показывая лапкой на одну из полок.

— Спасибо, малышка, — поблагодарила ее Фьоре, которая только что добавила в котел Воду Соленую и Анис Разумный. Взяв с полки миску с Гранулами, она высыпала в котел сто граммов разноцветных бисеринок.

— Еще немного, и Омиосетта Ликующая будет готова, — сказала она, помешивая кипящую смесь.

Додо сверился с часами: они показывали 23 часа 15 минут 4 секунды.

Не отрывая взгляда от циферблата, мальчик ждал, когда пройдет минута и семь секунд, как того требовала формула. Неприятный запах быстро сменился восхитительным, заполнившим всю лабораторию ароматом многоцветного пара, поднимавшегося над котлом. Даже кот и пес вывалили языки, сгорая от нетерпения попробовать Пастилку Сладкую!

Как только Додо снял котел с огня, Фьоре взяла старинную пипетку, которой пользовалась для приготовления алхимических жидкостей Нина, и набрала ею немного Омиосетты Ликующей. Осторожно поднесла пипетку к серым кружочкам, лежавшим на странице книги.

— По две капли на каждый кружок, — произнесла она под внимательным взглядом Додо. И моментально серые кружочки начали менять цвет.

— Ше…ше…шестьдесят три! — закончил счет Додо, когда их цвет стал чисто розовым. — Па…па…пастилки готовы!

И тут же страница говорящей Книги подернулась рябью, и она снова заговорила:

Доверьте заботу о Пастилках Соли Морской, Она будет относиться к ним как к сестрам.

Додо и Фьоре, расстроенные тем, что не могут немедленно попробовать изготовленные собственными руками сладости, подчинились указанию Книги, переложив Пастилки одну за другой со страницы в говорящую мисочку, которая прямо-таки светилась от счастья.

На этом Книга не закрылась. Из жидкой страницы вылетела яркая красная молния и, разбившись о потолок, осыпалась искрами. Лежавший около дверей Красавчик закрыл голову лапами, Платон распушил усы, а двое друзей с удивлением уставились на Книгу, которая после короткой паузы заговорила вновь:

А теперь приготовьтесь к борьбе. Надвигаются новые неприятности, Которые нагрянут, Как только опустится ночь. Лишь мужество может вас спасти. Призраки возьмутся за дело, Их многовековая ненависть Страшнее ядовитых укусов. Держите Талдомы под рукой, Чтобы призраки не застали вас врасплох. Отправляйтесь в базилику И терпеливо ждите.

— Ждать при…при…призраков Каркона? Они при…при…придут в базилику Сан-Ма… Ма…Марко? — спросил перепуганный Додо.

Да, это так! Но там окажутся и ваши друзья, Они будут действовать мечом и магией. Вы же будьте начеку, Не поддайтесь на ложные жалобы, Карконианские призраки — известные лжецы. Победить их вам помогут Петарды Колючие.

— Петарды Колючие? — переспросила Фьоре. — А где мы их возьмем?

Книга ответила сразу же. Из жидкой страницы вылетели и повисли в воздухе три большие петарды, похожие на гигантские, остро заточенные карандаши. Фьоре поймала одну, то же самое сделал Додо.

— Но у них нет колючек! — удивилась девочка.

Книга сердито ответила:

Колючки появятся, Как только петарды взорвутся!

Фьоре поблагодарила Книгу, хотя осталась недовольной их общением: девочке хотелось получить от нее больше информации.

— Книга, ты не могла бы сказать нам что-нибудь о Нине? — спросила она.

Книга пыхнула облачком дыма и коротко ответила:

Она жива, хотя немного расстроенна, Ее путешествие продолжается, Отважно переносить все его трудности Ей помогает любовь. Судьба Нины уже решена. Верьте в нее, и вы скоро вновь увидитесь с ней.

Жидкая страница потемнела, и тяжелая обложка с шумом захлопнулась.

Фьоре, не выпуская петарды из рук, посмотрела на. Додо.

— Я даже представить себе не могу, что сейчас происходит с нашей подругой. Но, как сказала Книга, мы должны верить в Нину и надеяться, что все закончится лучшим образом и как можно скорее.

От размышлений о Нининой судьбе их отвлекли громкое мяуканье Платона и лай Красавчика: животные явно нервничали. Даже мисочка Соли Морской выглядела беспокойно.

Додо посмотрел на часы:

— До по…по…полуночи всего ничего. Надо го… го…готовиться к встрече с при…при…призраками.

Огромный дог поскреб лапой дверь лаборатории, просясь выйти, а кот спрыгнул на пол, оставив говорящую мисочку на столе одну.

— Но если мы выйдем из лаборатории, то должны будем закрыть дверь. А это значит, что не сможем снова войти сюда. Ключ-сфера только у Нины, — уточнила Фьоре.

— Я зна… зна… знаю. Но у нас нет вы… вы…выбора, — ответил Додо, сжимая в кулаке петарды.

Ребята, сопровождаемые животными, вышли, оставив Соль Морскую в одиночестве. Мисочка, топоча лапками, подгибающимися под тяжестью Пастилок, с трудом приковыляла к говорящей Книге.

— Уважаемая Книга, это я, мисочка. Я очень переживаю за Нину и всех наших юных друзей, — сказала она со вздохом.

Из обложки вылетела пара искорок, но голос, который мог бы утешить мисочку, так и не прозвучал. Она еще раз вздохнула и задремала под непрерывное бормотание кипящей алхимической смеси в котле, висевшем в каминчике с негаснущим огнем.

Фьоре и Додо услышали, как дверь в лабораторию захлопнулась за их спинами. Теперь, что бы ни случилось, они больше не могли укрыться в этом сверхсекретном убежище. С петардами в руках они прошли через зал Дожа, освещенный, как обычно, уютной зеленой лампой.

— Как ты ду…ду…думаешь, если мы пойдем в ку…ку…кухню, Люба про…про… проснется? — спросил Додо, голодный как волк.

— Нам же надо спешить в базилику!.. Ну ладно, пойдем тихо, а то я тоже умираю хочу есть. Возьмем что-нибудь в холодильнике и побежим, — ответила Фьоре, у которой от голода забурчало в желудке.

Стараясь не шуметь, ребята и животные спустились в холл и на цыпочках направились в кухню. Додо открыл холодильник, и из него на пол с громким шумом вывалилось блюдо с большим сливочным тортом, который Люба приготовила на ужин. Грохот неизбежно должен был разбудить русскую няню.

— Ты что творишь?! — зашипела на мальчика Фьоре, а Красавчик и Платон, урча от счастья, принялись уплетать валяющиеся на полу куски вкусного торта. Додо покраснел до корней волос, с цветом которых сравнялся цвет его щек.

Люба влетела в кухню как паровоз. Со всегдашними бигуди в волосах и в развевающемся халате, она предстала перед глазами ребят разъяренной фурией:

— Что тут происходит? Вам кажется, самое время есть торт? Полночь за окном! Я приготовила его на ужин… и, как обычно, никто из вас не сел за стол! Я готовлю, прибираюсь, стираю, глажу — а вы? Вы хотите свести меня с ума!

Фьоре опустила глаза, а Додо, наоборот, засвистев, уставился в потолок.

Люба заметила петарды в руках ребят и раскипятилась пуще прежнего:

— Это что, петарды? Но сейчас не Новый год! Зачем они вам? И потом, где Нина? Где Ческо и Рокси?

Шквал вопросов, на которые никто не собирался отвечать. Если бы только русская няня узнала, что в этот момент Нина рискует жизнью, она бы моментально хлопнулась в обморок!

Фьоре прокашлялась, чтобы голос звучал убедительнее, и соврала:

— Они заняты… занимаются.

Люба ехидна прищурилась:

— Принимаешь меня за идиотку? А я не дура! Я прекрасно знаю, что здесь замешан проклятый Каркон! Кстати, куда подевалась эта странная парочка со своим конем?

Додо сделал круглые глаза:

— По…по…понятия не имеем, о ком это вы спра…спра…спрашиваете.

— Ну конечно! Как всегда! — рассердилась Люба. — Я вам приказываю сказать, где Нина! Последний раз, когда я ее видела, она спускалась по лестнице вместе с Ческо, и оба держала в руках ведра! Если вы немедленно не объясните мне, что происходит, я позвоню вашим родителям и попрошу их прийти сюда за вами!

Фьоре подошла к ней, пытаясь успокоить:

— Если ты нас любишь… Если ты правда любишь Нину, не сердись. Прошу тебя, иди спать. Нам очень жаль, что так получилось с тортом, мы сейчас все приберем.

Русская няня сердито запахнула халат, подняла правую руку и, уставив указательный палец в ребят, собралась сказать что-то, но тут в холле громогласной трубой зазвенел телефон.

— В этот час?! Ночь же! — воскликнула она, спеша снять трубку.

Додо и Фьоре с потемневшими лицами бросились следом, оставив пса и кота доедать разбросанные по полу остатки торта.

— Алло! — Люба уже приготовилась выслушать самую плохую новость.

На другом конце провода послышалась сначала органная музыка, а следом отчаянный крик: «Нина-а-а, бегом сюда-а-а!» — и связь прервалась, оставив ошарашенную Любу с трубкой в руке.

— Кто это был? — спросила шепотом испуганная Фьоре.

— Не знаю… Какой-то мужской голос попросил прийти Нину… и больше он ничего не успел сказать, — ответила Люба, дрожа от волнения.

— Но, может, голос ты узнала? — настаивала Фьоре.

— Мне показалось, что это наш мэр, Людовико Сестьери… Хотя не уверена… мешала музыка… громко играл орган. — Русская няня с тяжелым вздохом положила трубку.

Ребята обменялись многозначительными взглядами. Им было известно, что к мэру отправилась Камостилла, защитить его от коварного карконианского призрака Амберо Колис Новис! И если крик прозвучал на фоне органной музыки, это могло означать только одно: в данную минуту мэр находится в базилике. И наверняка не один!

Не говоря ни слова, ребята, схватив петарды, выбежали из дома, вызвав у русской няни очередной приступ паники.

— Куда вы на ночь глядя?! — только и успела крикнуть она им вслед. После чего уселась на ковер, обхватив голову руками.

Фьоре и Додо стрелой долетели до пристани Джудекки и успели запрыгнуть на уже отходивший от нее катер, перепугав дежурного матроса. Равномерный шум рассекаемой винтом воды немного успокоил ребят. Они уселись на верхней палубе, рядом с рубкой рулевого, думая о Нине и о предстоящей борьбе за спасение мэра Венеции.

Додо поднял голову к ночному небу, на котором словно алмазы сверкали крупные звезды, и чуть слышно сказал:

— Мы не можем по…по…позволить Каркону завладеть миром. Га…га…гармония Вселенной должна быть со…со…сохранена. С помощью Ал…Ал…Алхимии Света мы победим. Нина пре…пре…преодолеет все трудности и отыщет ци…ци…цифру 6.

Фьоре улыбнулась, прижимая петарды к груди:

— Да, это будет громкая победа!

Шлейф яркого света кометой пронесся но звездному небу. Описав идеальную дугу, он замер над одним из куполов базилики. Ребята с любопытством следили за этим странным явлением, пытаясь понять его природу. Но едва катер прижался к пристани, они спрыгнули с него и уже через несколько минут стояли на площади Сан-Марко. На ней не было ни одной живой души, за исключением единственного голубя, летевшего через площадь в свежем ночном воздухе. Ребята подбежали ко входу в базилику и заметили, что дверь в нее… широко распахнута.

Они остановились на пороге и прислушались. В сырой венецианской тишине раздавались приглушенные стоны и звук органа. Они осторожно прошли внутрь. Нефы базилики тонули в полумраке, в мраморе гигантских колонн отражалось мерцание свечей. В глубине, у подножия золотого Алтаря, они разглядели лежащего на полу человека с заклеенным широкой лентой ртом. Из раны на лбу капала кровь. Рядом с ним валялся мобильный телефон.

Ребята, настороженно оглядываясь по сторонам, мелкими шажками двинулись к человеку, но, когда поняли, кто перед ними, пустились со всех ног на помощь.

— Не бойтесь, сеньор мэр, — успокоила его Фьоре.

Положив петарды на пол, она принялась развязывать веревки, которыми был связан несчастный Людовико, а Додо сорвал клейкую ленту с его рта.

Несколько раз жадно глотнув воздуха, мэр с выпученными глазами запричитал:

— Призрак… ужасный призрак… он хотел убить меня.

— Успокойтесь и расскажите, что случилось. Только поподробнее, — попросила Фьоре, помогая ему подняться.

Людовико Сестьери рассказал, что маркиз Амберо Колис Новис явился в его кабинет в одежде священника:

— Я даже не узнал маркиза. Первый раз он пришел в образе девушки… но ваш друг Ческо прогнал его. Тогда он вернулся поздно вечером одетый священником и уговорил меня прийти сюда под предлогом, что есть новости о ворах, ограбивших базилику. Он рассчитывал, что я попадусь на эту удочку!

— Еще бы ему не рассчитывать на это! На сколько мне известно, о том, что это были воры, думает половина наших горожан. Но это была Нина и она ничего не крала, — уточнила Фьоре.

— Я знаю. Но не должен же я был подавать вида, что ему не поверил. Мне было интересно, что он замыслил. А когда мы шли к церкви, я заметил, что за нами крадется какая-то женщина. Только потом я понял, кто это был… — Мэр остановился, чтобы перевести дыхание.

— И кто это был? — спросила Фьоре.

— Поймете позже… Так вот, как только мы вошли в базилику, Амберо напал на меня. Но сначала он преобразился, и я увидел его настоящее лицо! Он грозился убить меня, если я до конца этого вечера не приведу Нину к Каркону во дворец Ка д'Оро, как велел мне князь в своем письме. Я сказал, что понятия не имею, где пропадает Нина, но он мне не поверил… — Мэр опять умолк, от пережитого ужаса у него пересохло горло.

— А да…да…дальше что про…про…произошло? — торопил его Додо, захваченный страшным рассказом.

— Я сопротивлялся как мог! Он продолжал угрожать мне. Неожиданно орган заиграл траурную мелодию. Его клавиши двигались сами собой, и педали тоже! Длинные трубы органа исторгали адскую музыку. Не знаю уж, какую магию использовал взбесившийся призрак, чтобы продемонстрировать мне свое дьявольское могущество. Я вытащил мобильник и позвонил на виллу «Эспасия», чтобы позвать на помощь Нину, но Амберо Колис Новис ударил меня, сбив на пол, а потом связал и заклеил рот. — Мэр дотронулся рукой до раны и поморщился.

Фьоре не терпелось узнать, что случилось дальше:

— А где сейчас Амберо Колис Новис?

Людовико вздохнул:

— Это самое интересное. Рядом появилась женщина… та самая, что кралась за нами. Очень красивая, в платье дамы шестнадцатого века. Только она вошла не через дверь, я видел, как она спустилась с потолка… Вы ведь мне верите, правда?

— Конечно, верим! Мы уже догадались, что это была Камостилла Карути Миконди. Мы с ней знакомы. Она тоже призрак и поспешила в мэрию, как только узнала о том, что к вам явится Амберо, — пояснила Фьоре.

— Да, а потом она принялась ругать маркиза и палить из какой-то штуки, похожей на жезл. От ужаса я закрыл глаза и зажал уши, чтобы не слышать их перепалки. Через какое-то время я открыл глаза и обнаружил, что их уже здесь нет. Играл только орган… Вы его слышите? — Мэр вдруг опустился на колени и, обратив взор к алтарю, принялся молиться за то, чтобы все скорее закончилось миром.

Внезапно позади алтаря что-то ярко вспыхнуло и послышались оглушительные крики, казалось, вот-вот со стен базилики посыпятся фрески святых.

— Маркиз! Ты пыль моих башмаков! Живым ты от меня не уйдешь! Лови его! И этот тоже! — Голос Камостиллы был похож на вой разъяренной сирены. Десятки Летающих Канделябров со свистом проносились среди высоченных колон и исповедальных кабинок. Искры и огненные смерчи заполнили святой храм, превращая его в поле битвы.

— Ненормальная ведьма! Твои магические фокусы просто смешны! Думаешь, меня испугали эти дурацкие Канделябры?! — вопил маркиз, выпрыгивая из-за алтаря.

Словно поджидая этого момента, Канделябры начали вращаться с бешеной скоростью, а пламя вставленных в них свечей превратилось в раскаленные клинки. Маркиз закрыл лицо полой своего пурпурного плаща и быстро нажал на изумруд в центре золотого медальона, висевшего у него на шее.

Короткая вспышка — и маркиз превратился в ужасную трехголовую тварь. Острые клыки, с которых капала липкая слюна, выпученные красные глаза, щетинистая кожа и длинный, похожий на кнут, хвост… Амберо выглядел самым настоящим монстром!

Так же быстро Камостилла сняла пряжку туфли, и в ход пошла новая магия: кроме Летающих Канделябров в воздухе засвистел и Говорящие Чашки, очень напоминающие мисочку Соли Морской, только более агрессивные и жестокие. Каждая из них была наполнена смертельно опасными шариками. Чашки разных размеров и цветов будто вымуштрованные солдаты выстроились в ряд перед монстром и хором проголосили:

— Ты умрешь! Прямо сейчас!

Затем выбросили в него свои ядовитые шарики, которые неудержимым шквалом обрушились на все три головы зверя. Нечеловеческий вопль разнесся по всей базилике. Орган замолк, и на полу, выложенном чудесной мозаикой, осталось лежать тело ужасного монстра. Постепенно оно приняло человеческий облик Амберо Колис Новис. Маркиз с трудом разжал веки и посмотрел на Камостиллу, которая парила в воздухе в окружении Летающих Канделябров и Говорящих Чашек.

— Бессердечная, ты отвергла меня при жизни… и сейчас, уже призраком, безжалостно убиваешь… Я прошу помощи у ребят… у мэра… я не хочу умирать. — Амберо с трудом дышал.

Его душераздирающие стоны вызвали у ребят сострадание. Но от Фьоре не укрылось, что рука маркиза медленно тянется к медальону, готовясь нажать на изумруд, дабы поразить Камостиллу одной из своих смертельных магий. На память ей пришли слова говорящей Книги, и со словами: «Лживый негодяй!» девочка выстрелила в него Петардами Колючими. То же самое сделал и Додо. Раскаленные иглы, которыми ощетинились Петарды, вонзились в полупрозрачное тело маркиза, мгновенно превратив его в кучку пепла, посреди которой лишь остался лежать драгоценный медальон.

Сидящий на полу мэр, до глубины души потрясенный увиденным, впал в прострацию. Бедняга побледнел и никак не мог унять дрожь.

Благородная дама поблагодарила Фьоре, и, когда она нагнулась, чтобы поднять медальон поверженного врага, с другой стороны церкви, точнее, из маленького коридорчика, который вел к золотому Алтарю, раздался громкий голос:

— Стой! Не прикасайся к нему! Это смертельно опасно! Раздави его немедленно! Растопчи его!

Ни секунды не раздумывая, Камостилла мгновенно исполнила приказ. Все повернулись в ту сторону, откуда донесся голос.

— Кто бы это мог бы…бы…быть? — встревожился Додо.

— Кто бы это ни был, — сказала Фьоре, — Мы не должны позволить ему открыть мозаику с изображением Золотого Числа! Оттуда же прямой путь в Секретузию! — Девочка стремительно понеслась в сторону Золотого Алтаря.

— Бу…бу…будем надеяться, что это не Ка…Ка…Каркон! — ответил Додо, бросившись следом.

Пробежав до конца коридора, они вдруг остановились как вкопанные: перед ними во всем великолепии блистающих доспехов стоял отважный рыцарь Эдоардо Дель Гуроне. Его ноги окутывал густой пар, поднимавшийся из двух ведер, расположенных рядом с ним по бокам. Это были те самые ведра, которые оставили здесь Ческо и Нина, прежде чем спустились в Секретузию.

— Эдоардо! — закричала изумленная Фьоре.

— Мое почтение, прелестная барышня! Не пугайтесь пара, он оказывает дружеский прием присутствующему здесь нашему врагу Сикурио Фасторио! — чуть улыбнувшись, ответил Эдоардо. Потянув веревку, конец которой рыцарь держал в руках, он вытащил на свет из облака пара тело аббата.

— Ты… ты убил его с помощью пара? — еще сильнее изумилась Фьоре.

— Нет! Я убил негодяя своим Алхимическим Мечом, когда мы столкнулись у входа в тайную лабораторию Тадино Де Джорджиса. Сделать это оказалось очень просто. Я показал ему мешочек с черной шахматной пешкой и пятью золотыми монетами, и он так растерялся, что не смог помешать моему мечу пронзить его сердце, — с гордостью объяснил он, потрясая своим любимым оружием с окровавленным лезвием.

— Черная шахматная пешка… золотые монеты… О чем это ты? — Фьоре с недоумением посмотрела на рыцаря.

Эдоардо поднял забрало:

— Когда много веков назад Сикурио подло, ударом в спину, убил меня, Тибериозо обратил его в бегство. Спасаясь от верной смерти, аббат от страха потерял свой драгоценный мешочек, в котором лежала черная шахматная пешка и монеты. Я не знаю, какими алхимическими свойствами они обладают, но он был готов на все что угодно, лишь бы вернуть их.

— И он у…у…умер из-за шахматной фи… фи…фигурки и нескольких мо…мо…монеток? — поразился Додо.

— Да, я пронзил аббата, когда он попытался вырвать мешочек из моей руки! — ответил рыцарь, не скрывая своего удовлетворения.

— А тогда при чем тут пар? Он же умер не от него? — продолжала задавать вопросы Фьоре.

— Не от него, но пар из этих ведер убийственен для карконианских призраков. — Эдоардо дернул за веревку, и тело Сикурио Фасторио рассыпалось, как расколотая глиняная ваза. — Для призраков Алхимии Света этот пар, разумеется, безвреден, — уточнил рыцарь, предвидя очередной вопрос любознательной девочки.

Вдруг за спиной Эдоардо послышался какой-то шорох, и тут же плитки мозаики с рисунком Золотого Числа несколько раз сотряслись с громким треском.

— Может быть, Нина плохо заперла вход в подземелье? — предположила Фьоре, нагибаясь и разглядывая щель в мозаичном полу.

— Сомневаюсь, что она могла совершить такую промашку. Не исключено, что кто-то нашел способ проникнуть туда. — Интуиция заставила рыцаря вздрогнуть: — Ливио! Наверняка это был он!

— Но почему тогда пар из ведер не убил его? — удивилась подошедшая Камостилла. — Он ведь тоже карконианский призрак.

— Что сейчас гадать? Как бы то ни было, мы всё равно ничего не можем с этим поделать. Будем надеяться, что скоро встретимся с Ниной, и она нам все объяснит, — подвел итог рыцарь, сжимая свой меч.

— А что с «Книгой Березы»? — спросила Фьоре, вспомнив о приключении рыцаря в лаборатории Тадино.

— С ней все в порядке. Гроп и Демия оказались выше всяких похвал. Они привели действие все алхимические ловушки Тадино. У Сикурио не было ни единой возможности уйти оттуда живым. Так что «Книга Березы» осталась у Демии. Она бережет ее пуще собственного глаза, — объяснил рыцарь.

Камостилла взяла Эдоардо под руку:

— Ты замечательный алхимик, это бесспорно! Я должна поблагодарить тебя за то, что ты велел мне разбить медальон Амберо. Иначе со мной могла бы случиться беда.

— Дорогая Камостилла, я никому не позволю причинить тебе зло, — заверил ее Эдоардо с изящным поклоном.

Камостилла погрузила руки в облако пара, нащупала ручки ведер и попыталась поднять их. Безуспешно.

— Хорошо, что мы передали эти ведра Нине и Ческо. Смотри, как намертво они приклеились к полу. Если не считать странного случая с Ливио, наша алхимия работает очень эффективно. Пар держит на расстоянии злонамеренных существ и не дает им разглядеть местонахождение мозаики с рисунком Золотого Числа, — сказала Камостилла, довольная собой и Эдоардо.

— А мы ничего не можем сделать, чтобы никто больше не смог проникнуть через нее? — спросила Фьоре, считавшая слишком рискованным оставлять щель в мозаике, через которую возможно было пробраться в Секретузию.

— Никому это не под силу, кроме Нины. Только у нее есть Клавис Музивум, которым можно открывать и закрывать мозаику. У Алхимии Света свои правила и свои секреты, — ответила Камостилла, закрывая тему.

— И лишь предначертанная судьба знает, чем все закончится. Нам остается только верить в то, что все закончится хорошо, — добавил с улыбкой рыцарь.

— Мы верим в Нину и в вас. Мы дали клятву Этэрэе и всегда будем соблюдать законы Ксоракса, — заверила призраков Фьоре, сжимая Талдом.

Камостилла с благожелательной улыбкой выслушала слова девочки, затем, обернувшись к Эдоардо, еще раз поблагодарила его за неожиданное и своевременное вмешательство.

— Да, к счастью, я прибыл в самое время, — сказал довольный рыцарь. — Добраться сюда от озера Тразимено было бы еще проще, не тащи я на себе мертвого аббата. И все равно я домчался словно комета.

— Словно ко…ко…комета?! — воскликнул Додо. — Зна…зна…значит, это твой полет в небе мы ви…ви…видели с катера?

— Да, это был я! — Рыцарь вложил меч в ножны и гордо выпятил грудь.

Мэр на нетвердых ногах, пошатываясь, подошел к друзьям:

— У меня галлюцинации… да-да, я или болен, или сплю. Слишком много видений… Сейчас мне видится рыцарь в доспехах, сверкающих ярче солнца…

Камостилла вернула на место пряжку от туфли и любезно обратилась к Людовико Сестьери:

— Уважаемый мэр, расслабьтесь. С вами все в порядке. Мы — реальность и присутствуем здесь, чтобы помочь вам.

Первый гражданин Венеции с недоверием почесал затылок, изобразил не менее любезную улыбку и решил больше не забивать себе голову мучительными попытками понять смысл происходящей на его глазах магии.

Эдоардо свернул веревку, теперь уже бесполезную, так как от Сикурио Фасторио не осталось даже кучки пепла. Он исчез, испарился. Как и маркиз Амберо, он закончил так, как давно заслуживал.

— А теперь, моя дорогая, вернемся на виллу «Эспасия». — Рыцарь с легким поклоном подал руку благородной даме. — Немого Джиролумы нам не повредит!

Вместе с ребятами призраки вышли из базилики, когда колокол на башне пробил час ночи. Площадь Сан-Марко была пустынна, легкий ветерок ласкал усталые лица отважных друзей девочки Шестой Луны.

— Нет ли у тебя новостей о Нине? — Фьоре задала Камостилле вопрос, который все это время не оставлял ее в покое.

Дама улыбнулась и ответила:

— Я знаю только, что она жива и ее ждет встреча с Ческо.

— Значит, ско…ско…скоро они вернутся к нам! — запрыгал кузнечиком Додо.

Эдоардо кашлянул, прежде чем ответить.

— Да, с цифрой 6 в руках! — уточнил он. — Так что нам остается только ждать и надеяться, что их путь домой будет безопасным.

— Как бы то ни было, нам нужно быть начеку — вздохнула Камостилла. — У Каркона тысяча жизней. Даже если он и остался без своих верных призраков, мы не можем быть уверенными, что одержали окончательную победу. Хотя его след и теряется в глубинах Таинственного Моря…

— Та Та Таинственное Море? Ка…Ка…Каркон утонул в нем? — Додо смотрел на даму, не веря своим ушам.

— Таинственное Море принадлежит Алхимии Тьмы. Оказаться в нем очень опасно для жизни. Ческо спасся только благодаря вмешательству Тибериозо и Куаскио. На то, что Каркон погиб, хотелось бы надеяться, но быть в этом уверенным на все сто процентов я бы не осмелилась. — Камостилла отрицательно покачала головой.

— А Ливио! С ним что случилось? — спросила Фьоре.

— Его поглотила Дверь Каоса. Как сказала Этэрэя, князь собственными руками выбросил юного призрака в Ничто. Негодный мальчишка заслужил такого конца уже только потому, что взломал тайный вход в Секретузию, — ответил со злорадством Эдоардо.

— Но чтобы такое произошло, Ливио должен был вернуться во дворец Ка д'Оро. Ведь Дверь Каоса находится только там! — Фьоре явно чего-то не понимала.

— В этом вопросе есть кое-какая неясность. Этэрэя утверждает, что князю удалось сделать копию Двери Каоса. Ничего удивительного: Каркон — самый циничный и отвратительный маг из всех существующих, — пояснил рыцарь.

— А теперь давайте все успокоимся, вернемся на виллу и отдохнем. Нам это действительно необходимо. Нина в наших сердцах. Надежда на то, что и это ее задание будет успешно выполнено, не должна омрачаться нехорошими предчувствиями, этому всех нас учила Мать Алхимии. — Камостилла поправила складки своего роскошного платья и гордо зашагала под руку с великолепным рыцарем.

Глубокой ночью 19 сентября два призрака в сопровождении двух ребят пересекли самую красивую площадь мира. Их мысли были заняты только Ниной.

А девочку Шестой Луны ждало полное неизвестности и коварства утро.

Глава восьмая Кровожадная гарпия

Далеко во времени и пространстве, над чудесами античного искусства, положив начало новому дню, самому длинному в своей мифической истории, вставала алая заря, осветляя мрамор статуй, капителей и колонн. Афинские акрополи пробуждались ото сна.

Тибериозо, фыркнув, ткнул носом спящего Ческо. Лежавший у ног Афины Парфенос мальчик открыл глаза. Луч солнца ласково, словно материнская рука, погладил его по лицу.

— Прости, задремал… Мне нужно было немного поспать, — пробормотал он, извиняясь, волшебному коню.

Маленькие облака пыли, поднятой свежим ветерком, заиграли в развалинах. Ческо оглядел акрополь и задержал взгляд на Парфеоне. Храм был величествен и великолепен. Порыв ветра устремился к нему, будто указывая путникам направление их пути. Тибериозо ударил копытом и взмахнув хвостом, переметные сумы, свисавшие с пурпурного седла, закачались, позвякивая магическими предметами, положенными в них Эдоардо и Камостиллой.

Мальчик вскочил на коня, не отрывая взгляда от Парфеона. «Цифра 6 там! Я должен отыскать ее! Чего бы мне это не стоило!» — подумал он.

Они шли к главному афинскому храму, подгоняемые лучшим в спину ветром, и пыльные шлейфы сопровождали их. Тибериозо белой горой возвышался над развалинами и камнями, затруднявшими их движение.

Ческо заметил, как что-то сверкнуло на вершине небольшой пирамидки из розоватых камней, аккуратно сложенных рядом с руинами капители, рухнувшей бог знает сколько веков назад. Он нагнулся и обнаружил золотую табличку, почти полностью засыпанную мелким песком. Смахнув песок с таблички, он прочитал:

Храм богини Афины

Парфенон — храм, построенный в честь богини Афины, защитницы города.

У храма, который опирается на трехступенчатый цоколь, 8 колонн в передней части и 17 — по бокам. Длина храма 69,5 метра, ширина — 30,9 метра, диаметр колонн 1,9 высота — 10,4 метра.

Парфенон — идеальное строение, воздвигнутое на основе геометрии золотого числа, которая являет собой математический закон красоты. Парфенон символизирует всеобъемлющую гармонию.

Волнение охватило Ческо.

— Здесь написано, что Парфенон построен на основе геометрии золотого Числа!.. Это подсказка! Цифра 6 золотого Числа наверняка спрятана в храме. Я должен обязательно войти в него! — объяснил он Тибериозо.

Конь громко заржал и, демонстрируя нетерпение, ударил копытом по земле, подняв огромное облако пыли, а затем поскакал в сторону главного храма Афин.

Ческо, натягивая поводья, пытался удержать его:

— Не спеши, это может быть опасно.

Подлетев к фасаду Парфенона, конь резко остановился перед ступенями, ведущими ко входу в храм. Ческо залюбовался гармонией восьми гигантских колонн.

— Какие они монументальные! И весь храм кажется таким огромным, — шептал он в восхищении.

Бирюзовые глаза коня сверкнули, испускаемый ими желтый луч света ударил в шестую колонну, и по ней тотчас потекла густая красная жидкость.

— Что ты сделал, Тибериозо?! — закричал Ческо, взбегая по ступеням.

Волшебный конь поднял голову, встряхнул гривой и уставился на мальчика. Его глаза по-прежнему излучали яркий свет. Ческо в ужасе сделал шаг назад, оступился и упал спиной на испачканную красным колонну. Капли жидкости брызнули на пол храма, образовав фразу на языке Шестой Луны:

Потрясенный, мальчик повторил фразу вслух:

— Прислушайся к голосу крови, и услышишь золотой звук.

Тибериозо взошел по ступеням и встал рядом с юным алхимиком.

— Кровь! Шестая колонна сочится кровью! Это ты сделал своей магией! — с укором в голосе сказал ему Ческо, но конь никак не среагировал. Больше того, он несколько раз ударил копытом по начертанным кровью буквам, словно прося его прочесть фразу еще раз.

— Да прочел я все! — рассердился Ческо. — Прочел и ничего не понял. У крови не бывает голоса! И потом, какой смысл в словах «золотой звук»? Я знаю только золотое Число!

Неожиданно ручейки крови, которые обильно стекали с самого верха колонны, затвердели и завибрировали словно струны. Надпись исчезла, и под сводами Парфенона прозвучал знакомый голос:

— Приложи руки к колонне и прислушайся к голосу моей крови. Только так ты сможешь спасти меня.

— Нина?! Это ты?! — Ческо узнал голос своей любимой. Не раздумывая ни секунды, он приложил руки к колонне, испачкав их кровью.

В тот же миг послышалась нежная мелодия, и ее звуки поплыли среди древних афинских развалин. Гармония танцевала в лучах только что вставшего солнца. Свет, тепло и музыка наполнили Парфенон.

— Чудесная музыка… золотой звук! Такой же гармоничный, как симфония Восьмой Ноты! Это музыка алхимического мира Шестой Луны, — шептал завороженный ею Ческо.

Он обвел взглядом потолок храма, величественные колонны и изумительные барельефы, украшавшие каждый угол античного строения. Мальчику показалось, что в его глубине он видит оркестр Ксоракса, играющий музыку для него. Образы и воспоминания накладывались одно на другое, делая этот момент уникальным и неповторимым.

— Нина!.. Нина!.. Где ты? — позвал он ее несколько раз.

Колонна в потеках крови вспыхнула, будто гигантская мраморная лампада, кольца света диаметром не менее десяти метров начали вращаться вокруг нее, и в их сиянии стала видна фигурка, свернувшаяся клубком у подножия колонны. Свет погас, одновременно умолк золотой звук. Прислонившись к колонне, сидела девочка Шестой Луны. Лицо ее было смертельно бледным, волосы влажными и спутанными. Она сидела неподвижно, прижав колени к подбородку и обнимая себя руками, одной рукой девочка сжимала Талдом.

— Нина! — Мальчик бросился к ней. — Это я, Ческо! Ответь мне!

Девочка не реагировала. Ее тело было холодным, словно мраморная статуя. Ческо взял ее руку и с силой сжал:

— Дыши! Дыши!.. Не покидай меня, Нина!

Подошедший Тибериозо попытался согреть девочку своим горячим дыханием, но и это помогло. Ческо впал в отчаяние:

— Она не двигается! Нина умирает!.. Умирает! В ее венах нет больше крови, хотя она даже не ранена!

И тут в его ушах прозвучал жалобный голосок Нины. Губы ее оставались неподвижными, но он не мог не услышать слов, они громким эхом отразились от массивных колонн Парфенона.

— Чтобы спасти меня, нужно всего несколько капель моей крови… собери их в пузырек и влей мне в рот… Спаси меня, Ческо. — И звук ее голоса растворился в тишине.

Ческо растерянно обвел глазами бездыханное тело Нины, колонны, потолок храма. «Я понял, это был голос твоего желания жить, — наконец догадался мальчик. — Оно совпадает с моим желанием спасти тебя — таким же сильным, как наша любовь!»

— Твоя кровь! Я сейчас! — сказал он, целуя ее в лоб.

Взмах лошадиного хвоста и тихое ржание привлекли внимание мальчика к первой суме, которая вдруг открылась сама по себе.

— Зеленая стеклянная ампула Эдоардо! Вот для чего она здесь! — воскликнул Ческо, вспомнив слова рыцаря.

Он осторожно достал магический пузырек и дрожащими руками поднес его к загустев шей на колонне крови:

— Сейчас… я сейчас соберу несколько капель… и ты будешь спасена.

Едва Ческо поднес пузырек к губам Нины, как они тут же раскрылись. Капли густой крови полились в рот девочки, и мгновенно лицо ее порозовело, а в распахнувшихся глазах отразилось радостное лицо Ческо. К Нине возвращалась жизнь.

Обнявшиеся, утонувшие в счастье, они не слышали ничего, кроме собственного дыхания.

— Ты жива! Ты жива, любовь моя! — повторял Ческо, желая остановить этот миг навсегда.

— Жива! И в твоих объятиях! — отвечала Нина чуть слышно. Затем, вернувшись в реальность, она с беспокойством огляделась по сторонам: — Но это же… Парфенон! Мы что, в Афинах?!

— Угадала. Судьба привела нас в афинский акрополь. Знаешь, я прочитал на одной табличке, что Парфенон построен по законам геометрии Золотого Числа. Я уверен, что именно здесь мы сможем отыскать цифру 6! — Взгляд мальчика лучился любовью.

— Да, наверное, ты прав. Но нам надо быть предельно осторожными, опасность еще не миновала. Каркон спустил с цепи своих Воинов. Если цифра 6 спрятана где-то здесь, тогда очень скоро мы встретимся с каким-нибудь карконианским каменным чудовищем. — Одна только мысль об этом привела девочку в дрожь.

— Но теперь мы вместе и справимся с любой опасностью, — заверил ее юный алхимик.

— Я в этом не сомневаюсь! — засмеялась Нина, с нежностью глядя на друга.

— Расскажи мне, что с тобой случилось и как ты нашла меня. Я так боялся за тебя. Рубин Вечной Дружбы, казалось, вот-вот расколется от жара. — Ческо погладил Нину по щеке и протянул ей ее Талдом, который лежал рядом с постаментом колонны.

— Я так испугалась, что уже никогда не выберусь из ужасающего водоворота, который меня закрутил. И пока я думала, как мне снова вернуться в серебряную ванну в Секретузии, кровь в моих жилах высохла. Это было так страшно! Все ужасы Вселенной пронеслись у меня перед глазами. Я была уже готова произнести Финальную Фразу, когда на помощь мне прилетела Гуги. — Голос девочки дрожал от переполнявших ее эмоций.

— Финальную Фразу?! Ты собиралась умереть?! — Ческо был потрясен до глубины души, он и в мыслях не допускал, что Нина может превратиться в луч света и навсегда улететь на Ксоракс.

— Да, и если бы я это сделала, сейчас уже была бы рядом с моим дедом… Навечно осталась бы на Шестой Луне и никогда больше не увидела своих родителей! — сказала она печально, подумав о Вере и Джакомо.

— Я впервые вижу тебя такой расстроенной. Поиск обломков золотого Числа обернулся для нас жестокими испытаниями. В ту секунду когда Ливио тебя похитил, я почувствовал, что моя жизнь кончилась. А ты? Что чувствовала ты?

Нина опустила глаза и покраснела. Рассказывая о том, что с ней происходило, она старалась не упоминать имени Ливио.

— Когда появилась Гуги, я обрадовалась, подумав, что все беды позади, но птица Шестой Луны почти сразу же улетела. И меня вновь затянуло в бездонный водоворот, — продолжила она, поежившись.

— Представляю, что ты перенесла… — сочувственно произнес Ческо. — Со мной Гуги поступила точно так же. Но, к счастью, появился Тибериозо.

— Тибериозо — отважное животное. А вот поведение Гуги очень странное, она никогда прежде не вела себя так!

— Ты права, если б не Тибериозо, я был бы уже мертв.

— Если бы ты знал, в каком отчаянии я была все это время! И все время думала о тебе. Наверное, поэтому ты услышал мой голос и я пришла сюда, к тебе. — Нина едва не заплакала.

— Успокойся, успокойся, все уже позади. — Ческо нежно обнял ее.

И тут Нина набралась смелости и заговорила наконец о Ливио, о том, как он утащил ее в мир Алхимии Тьмы. С грустью в голосе поведала другу о страшной смерти юного врага, которой подверг его Каркон в наказание за то, что тот выкрал у него и выпил Эликсир Жизни. Это было воспринято князем как предательство.

Ческо жестом остановил ее:

— Хватит! Не говори ничего больше… А ты знаешь, Каркон тоже плохо закончил — Таинственное Море утащило его в бездну.

— Каркон утонул?! Ты не шутишь? — спросила Нина, не веря своим ушам.

— Хотелось бы надеяться. Но ты ведь сама знаешь, у него тысяча жизней, — напомнил Ческо, подходя к Тибериозо, который ткнулся носом в его плечо.

— Я тоже оказалась в этом море. И благодаря Куаскио нашла там послание от тебя. Нина показала Ческо его записку, которую достала из бутылки.

— Невероятно! Куаскио нашел-таки тебя! — Ческо опять поцеловал ее и почувствовал, как в унисон забились их сердца. Он уже сунул руку в карман, чтобы достать и подарить Нине Кольцо Вечной Любви, но она отошла в сторону и, опустив глаз, сказала тихо:

— Я должна тебе признаться кое в чем.

Замерев, Ческо посмотрел на нее, боясь, что подтвердятся слова, сказанные ему Карконом о том, что Нина и Ливио испытывают взаимные чувства. Об их любви! Он нервно сглотнул и, стараясь выглядеть спокойным, спросил:

— Ну и в чем ты хочешь мне признаться?

— Ливио… Он меня поцеловал… Я не успела помешать ему. Так получилось, и я не имею права скрывать это от тебя. — Отбросив страх, Нина застыла в ожидании его реакции.

Сердце мальчика словно пронзило раскаленной стрелой. Молча поправив сползшие на нос очки, он отвернулся к коню.

— Ты простишь меня? — спросила с отчаянием Нина, боясь, что на этом их доверию, любви и дружбе пришел конец.

Ческо посмотрел на нее.

— Ты меня разочаровала, — с горечью и болью произнес он. — Каркон сказал мне о ваших отношениях, а я отказывался ему верить. И главный твой секрет, который ты от меня скрывала, вовсе не в том, что хранится в Тэнуэранте! А в том, что ты хранила в своем сердце! Ливио! Ты любила его?

— Нет-нет! Я его никогда не любила! Клянусь! Да, я испытывала к нему странные чувства… не знаю, как их объяснить. Я люблю только тебя. Тебя одного! — Нина почувствовала, как слабеют ее ноги.

— Ты хочешь, чтобы я простил тебя? Не знаю, смогу ли я когда-нибудь это сделать. Мечты, мысли… все втоптано в грязь. Я чувствую себя так, будто из меня вынули душу… Мне надо побыть одному. — Расстроенный, он нервно поглаживал гриву Тибериозо.

Молчание встало между ними стеной. Ни одного слова, ни одного жеста, ни одного взгляда, которые могли бы вернуть им чувство радости, которую они испытывали несколько секунд назад. Мальчик протянул руку к переметной суме и закрыл ее. Конь переступил ногами и громко фыркнул.

— Прости, я прошу тебя! — Нина в отчаянии опустилась на колени.

— Встань! — резко среагировал Ческо. — Такое поведение не подобает сильной и отважной Нине, какую я знал. Ты забыла, зачем мы оказались в этом месте? Цифра 6 ничего тебе не говорит? Посмотри, кругом статуи, мрамор, камни, развалины и красота, тронутая временем. Временем, которое ждало нас. Которое ждало тебя!

— Я знаю, знаю, — ответила Нина плача.

— Ты рисковала жизнью. И я. И Рокси тоже. Из-за этого карконианского родственничка, проклятого призрака, сгоревшего в пламени Двери Каоса, ты хочешь пустить все на ветер? Ты понимаешь, что ты делаешь? — Раздраженный дальше некуда, Ческо вскочил на коня.

— Нет! Не уходи! — взмолилась Нина. Слезы ручьями потекли по ее щекам. Еще не отошедшая от пережитого, подавленная чувством вины, она наклонилась, чтобы поднять с земли свой Талдом. Едва золотой жезл лег в ее ладонь, все тело девочки завибрировало, а нервы и мышцы натянулись как скрипичные струны. В ушах зазвучали слова, написанные дедом Мишей. Шевеля губами, она шепотом повторила их:

— Это вызов! Ты должна понять для себя, чего ты хочешь на самом деле. У любви, как я тебе неоднократно объяснял, множество оттенков. Она учит отдавать предпочтение жизнерадостным краскам и не поддаваться обаянию фальшивых радуг только потому, что при виде их сильнее бьется сердце и пламенеют щеки. Настоящая любовь не нуждается в завоеваниях, она сама есть завоевание жизни. Прислушивайся к своей душе и следуй за интуицией. Используй силу Алхимии Света, и все у тебя получится, как должно, как всегда было и всегда будет.

Она прекратила плакать и, повернувшись к Ческо, громко сказала:

— Согласна, я дура. Ливио удалось заморочить мне голову. Сожалею, что я не успела оттолкнуть его. Но я не заслуживаю такого твоего ко мне отношения. Ливио использовал Голос Убеждения и технику Обольщения. Видимо, я недостаточно умела, чтобы достойно противостоять этим магиям. Но в одном я уверена: я люблю тебя, хотя не знаю, как тебе это доказать.

Твердо и прямо ей удалось высказать Ческо все, что терзало ее душу.

Ческо, сидя в седле, с изумлением посмотрел на моментально преобразившуюся девочку.

— Я вижу, что ты окончательно пришли в себя и восстановила силы. Это хорошо. Только не проси меня делать вид, что ничего не случилось. Ты поступила некрасиво и этим растоптала мое чувство.

— Да, я виновата! Но ты забыл фразу, написанную черным пухом в воздухе Секретузии. — Нину прямо-таки взбесило упрямство Ческо. Еле сдерживая себя, она попыталась вразумить его. Мудрые советы деда и алхимические указания, явившиеся им в Секретузии, были важными и беспрекословными.

— Фразу? Да, я ее помню. В ней говорилось, что вера не теряется, что уныние разрушает чувства и изумление обманывает глаза. — Мальчик помрачнел, до него стал доходить смысл этих слов. Он почувствовал, как внутри его все сжалось, и покраснел.

— Вот именно! Уныние разрушает чувства! А ты помнишь, чем фраза заканчивалась? Утверждением, что горизонт вновь станет чистым, только если желание будет искренним! Понимаешь? Мы так много значим друг для друга! Мы желаем быть вместе! Мы — алхимики Света и не должны позволить Злу разделить нас! — Взволнованная Нина смотрела в его глаза, ища в них хотя бы намек на прощение.

Ческо в отчаянии схватился обеими руками миг голову.

— Надежда и Истина… И эти слова мы тоже прочли в Секретузии. Значит ли это, что я должен смириться со злом, которое ты мне причинила? Не слишком ли много от меня требуете ты и Алхимия Света! — Растерянный, он не смог найти других слов.

Мальчик сунул руку в карман и сжал Кольцо Вечной Любви. Он уже не был уверен, что может подарить его ей.

— Мы не должны потерять нашу любовь. — Нина подошла ближе. — Это самый серьезный вызов для нас. Не победит ли Тьма наши чувства, не останемся ли мы несчастными на всю жизнь и не… — завершить фразу Нине не дала трещина, которая внезапно пробежала у самых ее ног от постамента шестой колонны, и пол храма задрожал.

Тревожно заржав, конь взвился на дыбы. С потолка Парфенона посыпались мусор и обломки камней.

— Это землетрясение! — вскричала девочка Шестой Луны.

Трещина у ее ног угрожающе быстро расширялась. Нина перепрыгнула через нее и бросилась к Тибериозо.

— На коня, быстро! — Ческо протянул ей руку.

Ухватившись за нее, Нина прыгнула и уселась позади мальчика, крепко обняла его, не выпуская из руки Талдом.

— Вперед, Тибериозо, скачем отсюда! — дернув поводья, закричал Ческо во весь голос.

Величественные колонны храма Афины уже шатались, когда Тибериозо одним гигантским прыжком вынес из него двух влюбленных и стрелой взлетел над облаками пыли и грудами тысячелетних развалин. Магические способности коня-призрака позволяли ему нестись в воздухе, отталкиваясь копытами от потоков ветра, свистевшего в ушах ребят.

Картина, открывающаяся сверху, была ужасна: ценнейшие исторические строения афинских акрополей рассыпались словно песчаные замки. Под ударами землетрясения мраморные скульптуры и колонны превращались в обломки.

Вдруг из глаз волшебного коня вырвались два луча и вонзились в нетронутое землетрясением здание, указывая путь к спасению. Тибериозо, ритмично помахивая хвостом, сделал вираж и мягко спланировал к портику уцелевшего здания. Коснувшись позолоченными копытами пола, конь громко заржал. Исходящие из его глаз лучи осветили ряд необычных колонн, поддерживающих крышу портика: это были шесть статуй высотой около двух метров, изображавших женщин в прекрасно изваянных одеждах. Пространства между статуями было достаточно, чтобы пройти внутрь здания.

Пол под ногами путников вздрогнул, раздался жуткий раскат грома, словно предвещая чье-то появление. Чье?

Нина, сжимая в руке Талдом, первой спрыгнула с коня, за ней последовал Ческо.

— Сейчас здесь все обвалится! Моя звезда стала еще чернее! — воскликнула Нина, бросая взгляд на ладонь правой руки.

— Неужели Каркон спасся и это землетрясение дело его рук? — подумал вслух Ческо, оглядываясь кругом.

Тибериозо, протиснувшись между двумя статуями, остановился в центре портика и тряхнул гривой. Глаза его погасли, их магический эффект пропал.

Ребята подошли к коню, встали рядом и, взявшись за руки, с тревогой осмотрелись по сторонам. На одном из барельефов, украшавших потолок, читалась искусно высеченная надпись:

— ЭРЕХТЕЙОН —

тот, кто сотрясает

Ческо, не отводя глаз от надписи, повторил вслух:

— Эрехтейон!.. Мы попали в Эрехтейон! Храм в честь Посейдона — бога морей и землетрясений. Это его древние греки называли «тот, кто сотрясает».

— Все правильно! А статуи изображают кариатид. Но я не понимаю, как так случилось, что все вокруг развалилось и лишь этот храм не затронуло, — удивилась Нина, внимательно разглядывая помещение, выложенное из огромных, искусно вытесанных каменных блоков. На одной стене, из стыка между двумя блоками, свисала позвякивающая от сотрясений толстая ржавая цепь. Еще одна деталь привлекла внимание девочки: решетка из серебряных прутьев, шириной метр на метр, которая находилась рядом с постаментом шестой кариатиды.

Ческо тем временем продолжал вслух размышлять о смысле надписи:

— Тот, кто сотрясет… Не значит ли это, что именно этот храм является центром и источником землетрясения. Если так, то нас ждут большие неприятности. — С этими словами он подошел к коню, который явно нервничал: взбрыкивал ногами, тревожно ржал и вздрагивал крупом, отчего колыхались красное седло и переметные сумы.

Вдруг четвертая и пятая статуи кариатид повернули головы влево, заставив затрястись крышу портика, и застыли в этом положении с прежними, неподвижными, выражениями на лицах.

Уши Ческо заложило от звонкого визга Нины:

— Монстр!! Сюда идет каменный монстр!!

— Но кариатиды не живые, они скульптуры! Они просто механически повернули головы. — Ческо уже был готов открыть переметные сумы, чтобы иметь возможность быстро достать лежащие в них магические предметы.

Так же внезапно раздвинулись четыре мраморных блока потолка, и пробившиеся сквозь щель робкие солнечные лучи, пронзив мельчайшую пыль, плавающую в воздухе портика, образовали круг точно в том месте, где стоял магический конь. Тибериозо несколько раз нервно ударил золотым копытом по мраморному полу и даже ласковые поглаживания Ческо не успокоили его. С неба, замутненного пылью от рухнувших афинских строений, стала спускаться серая тень. Огромная, с распахнутыми крыльями.

— Гуги! — радостно воскликнула Нина.

Но нет, это вовсе не магическая птица Ксоракса! В посвисте тяжелых крыльев с грозным клекотом к щели в потолке храма Эрехтейона летел каменный монстр! У него были толстые мраморные лапы с черными длинными и острыми когтями, каменные серые перья покрывали мощное тело. Волосы полосатого оникса обрамляли лицо ведьмы, искаженное злобной гримасой.

— Нет, это не Гуги! — испуганно вскрикнула Нина, разглядывая приближающееся чудовище.

Двухметровый тяжелый монстр ударил лапами в полуразрушенный потолок, отчего щель в нем стала еще шире. Обломки мраморных плит посыпались дождем. Нина, прикрыв голову, свернулась клубком у серебряной решетки рядом с подножием шестой кариатиды, а Ческо и Тибериозо укрылись в показавшемся им безопасным углу у задней стены храма, рядом со свисающей цепью. Запах серы наполнил густой от пыли воздух.

— Я гарпия Келено и прилетела сюда, чтобы убить вас! — хищно глядя на ребят и коня, прохрипела с подвизгиванием каменная ведьма. — Я разорву ваши тела на мелкие кусочки и разбросаю их среди развалин. Вы станете пищей для афинских мышей.

Нина не раздумывая нажала на гоасиловые глаза Талдома, но лизнувшее гарпию пламя не причинило ей никакого вреда. Истерический хохот крылатой ведьмы прозвучал оглушительным грохотом. Круша ногами обломки мрамора, Келено направилась к девочке Шестой Луны. Маленькие красные глазки гарпии излучали ненависть. Она открыла пасть с длинным рядом остроконечных клыков, и с ее широких узких губ по длинной шее потекла пена.

— Глупая девчонка! Игрушка, которую ты держишь в руках, для меня не опасна. Ты не знаешь еще, на кого подняла руку! Тебя не впечатлило землетрясение, которое я устроила, прежде чем прилететь сюда? Убедилась, насколько велика сила Алхимии Тьмы? Дверь Каоса без труда разрушает ничтожную красоту, которой вы так дорожите!

— Пока разрушает. И не очень успешно. А когда я отыщу цифру 6, а потом и цифру 8, ваша проклятая Дверь Каоса превратит в пепел вас самих, мерзких карконианских монстров! — крикнула в лицо гарпии готовая к борьбе Нина.

— Сейчас ты отведаешь моей магии! — Гарпия распахнула крылья и бешено замахала ими. Поднятые крыльями вихри оказались такой силы, что сбили девочку с ног. Пыль забила ей глаза, мешая видеть. Ослепленная, она попыталась подняться, но Келено оказалась проворнее. Подскочив к Нине, гарпия поставила ей на грудь сверкнувшую острыми когтями тяжелую лапу, готовясь раздавить девочку.

— Тебе нравится моя пытка? — Каменный монстр наслаждался страданием девочки. — Это тебя карает сам Ад!

Нина закричала от нестерпимой боли и выронила Талдом, который тотчас провалился в ячейку серебряной решетки. Без него она почувствовала себя беззащитной. Из последних сил Нина прижала руки к груди, чтобы защитить алхимические предметы, лежащие в центральном кармане ее комбинезона. Когти гарпии были уже в нескольких миллиметрах от лица девочки. Нина закрыла глаза, и дыхание застыло у нее в горле. Давление огромной лапы становилось все сильнее.

И тут Тибериозо, дернув спиной, сбросил к ногам Ческо седло вместе с переметными сумами и, освободившись от груза, вспрыгнул на мраморную спину крылатой ведьмы. Крепкими зубами он вцепился в каменную шею гарпии. Келено, зарычав, обернулась, чтобы сбросить с себя Тибериозо. Конь, придя ярость, сверкнул глазами, и вылетевшие из них раскаленные молнии ударили в каменное тело женщины-птицы, высекая из него осколки.

— Сейчас и ты получишь свое! — каркнула гарпия коню.

Она сняла лапу с тела Нины и замахнулась на него когтями, которые мгновенно воспламенились. Нестерпимый жар опалил Тибериозо. Поднявшись на задние ноги и махая укрепленными золотом копытами передних, он бросился на монстра. Завязалась борьба не на жизнь, а на смерть!

Воспользовавшись моментом, Ческо, которому наконец удалось открыть суму, выхватил из нее первый попавшийся ему под руку магический предмет — нож Зиг Пронзающий. Не раздумывая он бросил алхимическое оружие в каменного монстра. Лезвие Зига попало точно в мускулистое тело Келено. На пол посыпались многочисленные осколки ее перьев. Гарпия распахнула пасть, высунула язык и плюнула в Ческо зеленой слюной. Вонючая слизь облепила мальчика с головы до ног. Гарпия плюнула еще раз, и немного слюны попало на белоснежную шкуру Тибериозо, едва успевшего увернуться.

Нина, хотя и испытывала боль в груди, наконец смогла глубоко вздохнуть. Она посмотрела в темноту под решеткой, пытаясь рассмотреть, куда упал ее Талдом. Но едва склонилась над ней, как решетка вдруг поднялась, и девочка соскользнула в открывшуюся дыру. Упав на твердый пол ямы, она подняла голову и увидела, что решетка опустилась, закрыв выход.

Ческо, очки которого были залиты слюной гарпии, не видел, что случилось с Ниной. Он лишь услышал звук падающего тела.

— Нина! — позвал он, судорожно протирая стекла очков полой куртки.

А Келено тем временем яростно сражалась с Тибериозо. Расправив остатки крыльев, она взлетела к потолку и обрушилась на коня всем своим весом, намереваясь расплющить его и испепелить жаром раскаленных когтей.

Но Тибериозо опытный боец, угадал план гарпии и, используя свои алхимические возможности призрака, исчез за секунду до ее падения, избежав неминуемой гибели. Келено не удалось остановиться, и она рухнула на мраморный пол, врезавшись в него головой. Ее ониксовые волосы раскололись на мелкие кусочки, пылавшие гневом глаза потухли, а пламя когтей, уже было готовых вцепиться в загривок коня, погасло, исходя красноватым дымом. С громким хрустом гарпия попыталась взмахнуть своими каменными крыльями.

— Детские фокусы, — прохрипела Келено. — Ваш конь-призрак трусливо сбежал. А вот вам сейчас придет конец! Вам никуда не деться!

Ческо поправил очки и несколько раз нажал на гоасиловые глаза своего жезла. Вылетевшие из его клюва стальные клинки вонзились в живот гарпии. Издав оглушительный визг, монстр согнулся пополам. Разъяренная до предела, скрежеща каменными клыками, гарпия с ненавистью посмотрела на Ческо, готовая обрушить на него всю свою дьявольскую мощь. Но тот уже успел достать из сумы второй магический предмет пузырек с Буминой Ацидофильной. Зубами он выдернул пробку, и сверкающая алхимическая жидкость, смешанная с зернышками Патимио Ослепляющего, выплеснулась точно в лицо Келено. Нечеловеческий вопль раздался под сводами портика. Гарпия закрыла лицо крыльями и, шатаясь, стала пятиться, пока не уперлась спиной в статую кариатиды.

— Нина!.. Нина, ты где?! — опять позвал Ческо, воспользовавшись секундой затишья.

Голос девочки донесся откуда-то снизу:

— Я здесь! Провалилась в люк. Не подходи к нему близко. Займись гарпией. Не уступай ей, прошу тебя. Я скоро приду к тебе на помощь! Пришло время использовать Тэнуэранте!

— Тэнуэранте? Ты это сделаешь прямо сейчас? — удивился мальчик.

— Да. Только прочту книгу… — ответила Нина.

— Книгу?! Ты считаешь, сейчас самое время читать книги? — рассердился Ческо.

— Успокойся. Доверься мне. Я не оставлю тебя в лапах монстра. Я больше никогда тебя не брошу. — Голос Нины звенел от напряжения. Сердце ее бешено колотилось.

Ческо стоял, признавшись спиной к стене, и смотрел на монстра, хрипящего от боли у подножия кариатиды. «Ржавый замок!» — мелькнула в его голове прекрасная мысль. Схватив конец свисающей из стены цепи, он подтянул ее к женщине-птице, которая уже едва шевелила каменными крыльями и стонала все тише и тише. Обернув цепь вокруг одной из ее лап, стараясь не оцарапаться об острые когти, мальчик быстро достал из кармана замок и, просунув скобу в звенья цепи, защелкнул его.

— Попалась! — радостно крикнул он и подергал цепь, чтобы убедиться, что она крепко держится в стене.

Гарпия повернула к Ческо лицо, изъеденное зернами Патимио Ослепляющего. Не отрывая глаз, она разъяренной собакой залаяла на мальчика. Попыталась подняться, Но цепь не дала ей этого сделать. И даже вновь раскалившиеся когти не могли причинить вреда юному алхимику.

Тем временем Нина, сидящая в тесном каменном мешке, погладила рукой Тэнуэранте:

— Мой таинственный медальон, я знаю, что тебя нужно открыть только в критический момент, и думаю, сейчас он наступил. Но я не знаю, какое действие оказывает Абсинтиум, который ты содержишь, и боюсь, не навредит ли он мне и моим друзьям.

Не прекращая прислушиваться к тому, что происходит в портике, не напал ли монстр на Ческо, она взяла в руку Талдом и решительно произнесла ключевую фразу:

— Атлас магических жгучих растений!

Клюв жезла открылся, и из него выпала книга, которую Гроп и Демия передали для нее.

— Наверняка в этой ботанической книге, написанной много веков назад Тадино Де Джорджисом, есть ответ, который мне нужен. Я должна остановить крылатого монстра и найти цифру 6, — произнесла она твердо.

Нина быстро пролистала страницы книги с прекрасными рисунками растений и краткими описаниями к ним, которые сделал Тадино, расположив их согласно алфавиту Шестой Луны. Нашла то, что искала: страницу, озаглавленную АБСИНТИУМ.

— Вот оно! — Нина внимательно рассмотрела рисунок полыни с зелено-голубыми листьями и принялась читать прилагаемый к рисунку текст. Тадино был молодцом, подробно описав магические и алхимические свойства этого невероятного растения. Особое внимание Нина уделила строчкам, которые показались ей самыми важными:

«Тщательно растертые и отваренные в течение 4 часов листья Абсинтиума полностью разлагаются, превращаясь в густую светящуюся жидкость зеленого цвета. Во время хранения ее в Тэнуэранте — медном медальоне 7 471 104 — жидкость переходит в состояние газа с сильными галлюциногенными свойствами. Только тот, кто владеет Тэнуэранте, сможет использовать его против сил Зла! Раскрывать тайну алхимических возможностей медальона нельзя никому, иначе его магические свойства перестанут действовать. Будучи открытым, Тэнуэранте направляет действие Абсинтиума против врага. Последствия этого действия я не могу здесь описать! Тэнуэранте можно использовать только один раз! Внимание: эффект Абсинтиума длится недолго, после чего враг сможет вновь стать опасным!»

— Браво, Тадино! — захлопала в ладоши Нина.

Воодушевленная полученной информацией, она еще раз произнесла ключевую фразу. Клюв Талдома вновь приоткрылся и проглотил книгу. Гоасиловые глаза жезла продолжали излучать свет. Нина направила его на решетку, которая закрывала выход из ловушки. Золотой жезл завибрировал и ударил в решетку электрическими зарядами, отчего ее прутья стекли вниз как вода. Опираясь на выступы в стенках ямы, девочка Шестой Луны стала выкарабкиваться на поверхность. Ческо бросился к ней на помощь.

— Давай руку! — крикнул он.

Схватив протянутую девочкой руку, Ческо вытащил ее и, когда Нина уже стояла на полу, крепко обнял.

— Я же сказала, что не оставлю тебя одного. Никогда больше! — Она прижалась чумазым от пыли лицом к груди друга.

Ческо поцеловал ее в макушку.

— Нам нужно что-то делать с гарпией, а то она скоро наберется сил и может порвать цепь, — сказал он, вернувшись к действительности.

Келено и правда уже настолько пришла в себя, что своими острыми клыками пыталась перекусить цепь.

— Видишь меня? — Нина встала прямо перед ней. — Я тебя совсем не боюсь!

Взбешенная гарпия сделала еще одно усилие, и перекушенная цепь упала на пол. Поднявшись на ноги, расправив крылья и распахнув пасть, Келено, шатаясь, двинулась на девочку, изрыгая пламя.

— Мне доставит большое удовольствие стереть тебя в порошок! Ты готова умереть?

— Я нет. А ты? — ответила Нина, храбро глядя в глаза гарпии.

Келено взмахнула крыльями, и вновь поднятый ими вихрь подхватил хрупкое тело девочки. Но на этот раз она устояла на ногах. Достав из кармана комбинезона Тэнуэранте, она открыла медальон. Газ Абсинтиума, вырвавшись наружу, устремился к гарпии. Зелено-голубое ядовитое облако обволокло лицо и крылья монстра, сильный горький запах наполнил воздух, и медный медальон растаял в Нининой руке. Яркими звездочками вспыхнули маленькие голубоватые искры, осветив портик и статуи кариатид. Окутанная паром гарпия замерла и, бессильно обмякнув, с грохотом рухнула на пол. От ее падения вздрогнули кариатиды и обвалилась еще часть потолка. Из облака пыли и пара раздался пронзительный визг каменного монстра:

— Это Абсинтиум… Я не могу устоять против его силы!..

— Так вот в чем состоял секрет Тэнуэранте: в нем был Абсинтиум! — Ческо встал рядом с Ниной. — Что теперь будет с гарпией? Абсиниум убьет ее?

— В Тэнуэранте действительно был Абсинтиум. Если бы я тебе сказала об этом раньше, он потерял бы свои свойства. Абсинтиум не убьет гарпию, но заставит ее говорить, и она скажет нам, где находится цифра 6, — объяснила Нина, радуясь тому, что теперь между ними не стоит мучавшая друга тайна.

Ческо принюхался к запаху:

— Теперь все ясно. Прости, что так упорно настаивал на том, чтобы ты открыла мне тайну медальона. А для нас этот газ не опасен?

— Нет. — Нина улыбнулась. — Действие Абсинтиума вызывает галлюцинации только у врагов.

Лицо каменной ведьмы стало синего цвета, а глаза побелели. Она сложила крылья и, уронив голову на грудь, заговорила:

— Я — каменный Воин князя Каркона из дворца Ка д'Оро. Я исполняю его приказы. Мое задание — охранять цифру 6 золотого Числа.

Нина бесстрашно приблизилась к гарпии. Вскарабкалась ей на грудь и, уставив на ведьму Талдом, приказала:

— Скажи мне, где ты прячешь цифру 6!

Глаза Келено, одурманенные действием Абсинтиума, сейчас видели перед собой не Нину, а… Каркона! Галлюцинации полностью завладели разумом монстра. Уверенная, что перед ней князь, Келено с готовностью заговорила:

— Мой господин, как вам хорошо известно, я поместила цифру 6 золотого Числа в наконечник копья богини Афины. Надежнее места не найти!

— Отлично! Благодарю за службу! Теперь ты можешь даже умереть! — ответила жестоко девочка, спрыгивая с груди Келено на пол портика.

Ческо с восхищением смотрел на нее.

— Здорово у тебя получилось! — воскликнул он.

— У нас мало времени. Действие Абсинтиума длится недолго. Нам надо достать цифру, пока гарпия не пришла в себя и не помешала нам! Ческо взял Нину за руку и подвел к лежащим на полу переметным сумам.

— Если она решит помешать, поможет это, — сказал он, доставая из сумки последний магический предмет.

— Нам поможет деревянная шкатулка? — удивилась Нина.

— Не шкатулка, а то, что в ней содержится! Лента Ядовитая! Очень опасный алхимический червь, выращенный Камостиллой, — объяснил Ческо.

Нина потянулась к шкатулке и вдруг, дернувшись, замерла, а затем, не произнеся ни слова и широко раскрыв глаза, упала у ног Ческо. Острый конец каменного пера торчал из ее спины!

Сатанинский хохот Келено прогремел раскатами грома:

— Вы покойники! Вы обманом вырвали у меня тайну и поплатитесь за это!

— Нина!.. Я сейчас, Нина! — Ческо склонился над девочкой и, собрав волю в кулак, вырвал из ее спины острое перо. Кровь фонтаном брызнула из раны, залив его куртку.

Девочка вскрикнула от боли и, приподняв голову, сумела прошептать только:

— Открой… шкатулку… убей гарпию…

Ческо, с отчаянием глядя на дрожавшую Нину, открыл шкатулку.

Черная словно ночь полоса дыма вытекла из шкатулки и повисла между мальчиком и гарпией, которая взмахнула крыльями, пытаясь рассеять дым. В черном дымном мраке сверкнули два зеленых, ярче изумруда, глаза, и дым обрел облик червя, с толстым, как ствол дуба, длинным, извивающимся телом. Гигантский червь устремился к монстру и обвился вокруг его шеи. Гарпия заметалась, тряся крыльями и стараясь когтями сбросить червя. В отчаянном усилии она, издавая дьявольские вопли, попыталась взлететь. Но червь, не ослабляя удушающей хватки, обнажил клыки, вцепился ими в физиономию каменного монстра и вырвал у него глаза и нос. Алхимический яд в мгновение ока убил жестокого Воина Каркона.

Предсмертный крик разнесся по всему акрополю. Обломки каменных перьев и ног, крошки ониксовых волос гарпии засыпали пол портика, затем с грохотом на пол рухнуло и рассыпалось на мелкие осколки массивное тело гарпии Келено.

Червь, вылетев через огромную щель в потолке и оставив за собой шлейф черного дыма, исчез в афинском небе.

Ческо раскрыв рот наблюдал эту невероятную сцену. Затем встал на колени над Ниной.

Её пропитанная кровью майка прилипла к спине. Ческо бросился к переметным сумам. Открыл первую и достал зеркало, с помощью которого он общался с благородным рыцарем. И сейчас он хотел попросить его о помощи.

— Эдоардо!.. Эдоардо!.. — несколько раз позвал мальчик, потирая волшебное зеркало. Но зеркало с хрустом раскололось и превратилось в пыль в руках мальчика.

Встревоженный, он вернулся к Нине.

— Никто не может помочь нам… даже зеркало Эдоардо… А я не знаю, как лечить тебя, — сказал он, приподнимая ей голову.

Нина сжала зубы, боль в спине становилась все сильнее.

— Попробую перевязать рану, — решился Ческо.

Девочка закрыла глаза, и гримаса боли исказила ее побелевшее лицо. С усилием она прошептала:

— В правом кармане комбинезона… лежит… тюбик Синего Крема… его сделал дед Миша… Возьми его… и намажь им рану.

Ческо порылся в ее карманах, забитых алхимическими предметами, достал Кольцо Дыма, Рубин Вечной Дружбы и на самом дне нащупал тюбик. Аккуратно снял с плеча девочки лямку комбинезона, поднял майку на спине, выдавил на руку большую дозу крема синего цвета и растер его по всего ране.

— Он тебе правда поможет? — спросил Ческо, наконец опуская майку.

Нина открыла глаза.

— Должен помочь. Это специальный заживляющий крем, — прошептала она.

Ческо заглянул под майку:

— Точно. Кровь перестала идти!.. Тебе больно?

— Немного. Но уже терпимо. Помоги, я хочу встать.

С помощью Ческо она встала на ноги.

— Ты убил-таки эту проклятую каменную ведьму! — улыбнулась девочка Шестой Луны, обводя взглядом то, что осталось от ужасного монстра.

— Сама видишь. Теперь нам осталось только достать цифру. Но ты же не можешь ходить. — В этот момент состояние Нины было для Ческо намного важнее, чем цифра. Сейчас он желал только одного, чтобы Нина поскорее выздоровела.

— Не говори глупостей. С твоей помощью в могу спокойно передвигаться. Хотелось бы надеяться, что статуя Афины не рухнула при землетрясении. Смотри, сколько древних строений превратилось в груду камней. — Нина в очередной раз показала, что падать духом было не в ее характере. Поддерживаемая мальчиком, она направилась к статуе Афины Парфенос.

Свистящий звук, раздавшийся с неба, заставил ребят поднять головы. Это летел Тибериозо, еще более великолепный, чем всегда. Приземлившись на заваленную камнями землю, он счастливым ржанием приветствовал ребят.

— Здорово ты надул гарпию, исчезнув у нее из-под носа! — воскликнул Ческо, обнимая коня за шею.

В глазах Тибериозо отразились лучи солнца, неожиданно вновь появившегося в афинском небе. Все кругом лежало в руинах, землетрясение разрушило здания, колонны, капители и драгоценные статуи. Ческо помог Нине забраться на спину коня. Несмотря на усталость и боль, девочка Шестой Луны терпеливо переносила поездку, втайне гордясь собой.

— Смотри, там внизу, рядом с развалинами Парфенона, статуя Афины! Она совсем целая. Какая красивая! Сверкает золотом! — Ческо бежал рядом с конем.

Тибериозо ускорил шаг, и, когда они наконец остановились у подножия афинской богини, солнце сияло еще сильнее, отражаясь в золоте статуи. Нина достала из центрального кармана комбинезона полоску Числомага 6 и протянула ее Ческо:

— На верхушку копья придется забраться тебе. Я не уверена, что смогу сделать это, рана очень болит.

— Спасибо за доверие! — подмигнул ей мальчик. — Постараюсь его оправдать!

Взяв из рук Нины Числомаг, он сжал его в зубах. Потом посмотрел на копье в руке Афины. Оно начиналось от самой земли и заканчивалось на уровне головы величественной статуи, то есть на высоте примерно двенадцати метров. Сопровождаемый взглядами Нины и Тибериозо, Ческо начал избираться вверх по могучим ногам статуи, потом, используя неровности в складках одежды богини, добрался до левой руки, сжимавшей копье. Пошатываясь от усталости, он поставил на нее сначала одну, затем вторую ногу и попытался дотянуться до позолоченного наконечника копья. Посмотрел вниз: высота была приличная. Одно неосторожное движение, и можно свалиться вниз.

— Ну же, еще немного! — крикнула, подбадривая его, Нина.

Используя как лесенку толстые пальцы богини, Ческо подобрался к наконечнику копья и попытался открыть его стенку. Она не поддалась. Он ударил по ней кулаком один раз, другой. Опять никакого результата. Тогда, обхватив копье руками, Ческо подтянулся поближе к наконечнику. Копье повернулось вокруг своей оси, и мальчик повис на нем.

— Не-е-ет! — закричала Нина, в страхе прижимая руки к губам.

С бешено колотившимся сердцем акробатическим движением мальчику удалось выправить положение копья и подтянуться еще выше, настолько, что стала хорошо видна светящаяся красным светом щель в основании золотого наконечника. Ческо сунул в нее пальцы и почувствовал бьющую изнутри мощную энергию. Взяв полоску Числомага, которую держал в зубах, он просунул ее в щель. Наконечник раскрылся как цветок: внутри лежала сияющая цифра 6. Бережно он взял ее свободной рукой, и сияние отразилось в глазах мальчика. Положив цифру в карман брюк, он начал ловко спускаться, крича радостно:

— Я ее достал! Цифра 6 наша!

Восторгам ждущих его внизу Нины и Тибериозо не было предела! Двенадцатиметровый путь вниз Ческо преодолел, не думая об опасности упасть. Уже через минуту он бежал к Нине, которая, сидя на лошади, распахнули ему свои объятия.

— Помоги мне спуститься, — прошептала она, падая в его подставленные руки.

Рана еще причиняла боль, но она старалась переносить ее, не жалуясь. Ческо улыбнулся ей. Они опять вместе, рядом друг с другом. Их взгляды были сильнее любых слов.

— Вот она. — Ческо протянул подруге третью цифру золотого Числа. — Пусть она будет у тебя.

Нина бережно взяла цифру в руки, молча рассмотрела ее и, подняв голову к небу, крикнула:

— Злу никогда не победить нас! Мы сильнее его! Мы алхимики Ксоракса! Красота вновь воссияет во всей Вселенной!

Словно в подтверждение ее слов Тибериозо заржал так громко, что под его белоснежной шкурой завибрировали мощные мускулы. А вот лицо Ческо вновь стало серьезным. Он поправил очки, как обычно съехавшие на кончик носа, и сказал:

— Красота… ладно, мы ее, конечно, спасем. Но спасем ли мы наши души?

Нина с удивлением посмотрела на него:

— Наши души связаны единой судьбой. Ничто никогда больше не сможет разделить нас.

— Но судьба может измениться, тебе это хорошо известно, — ответил Ческо, отвернувшись.

Ливио был мертв, но его злотворный дух все еще витал между ними. Призрак, больше не существующий, словно и не исчезал.

Этого не могла отрицать и Нина.

Глава девятая Кольцо и роза

Радостное пение доносилось с неба, словно соскользнув по солнечному лучу. Как по волшебству, сверкающая золотом птица, мягко спланировав, приземлилась на засыпанный камнями пол акрополя рядом с Тибериозо.

— Гуги! Ты вернулась! — воскликнула Нина, с трудом поднимая Талдом: рана в спине еще давала о себе знать.

Ческо развел руками:

— Гуги, наконец-то мы опять увиделись с тобой!

Волшебная птица Ксоракса открыла клюв и мелодичной руладой приветствовала своих друзей, потом поклонилась белому коню. Тибериозо ответил, несколько раз вежливо кивнув головой. Оба животных обменялись понимающими взглядами: у них было единственное задание — спасти жизнь двух отважных ребят. От взгляда на них, с честью выдержавших труднейшие испытания, сердца магических животных наполнялись гордостью.

— Почему ты бросила меня одну в ураганном вихре? И точно так же поступила с Ческо! Это обязательно нужно было делать? Или таким был приказ Этэрэи? — с легким укором спросила птицу Нина.

Стоя на единственное ноге, Гуги встряхнула крыльями, подняв облачко золотистой пыли, сощурила глаза и покачала головой:

— Я приношу свои извинения… но тебе хорошо известно, что мы, алхимики, должны уметь противостоять тяжелым испытаниям и в одиночку. Наше дело — это постоянный вызов.

Девочке Шестой Луны еще раз припомнилась письмо деда, где говорилось о вызове. Она посмотрела на Ческо: тот тоже все понял и не сердился на Гуги, с которой был искренне рад встретиться вновь.

Тем не менее его лицо по-прежнему было омрачено досадой на Нину, чьи отношения с Ливио казались ему предательством их любви, а такой вызов мальчик не был готов выдержать. Будто прочитав его мысли, Нина протянула ему руку и улыбнулась, словно говоря, что нет ничего, чего нельзя было бы преодолеть.

— Пожалуйста, помоги мне взобраться на спину Гуги. Нам пора возвращаться в Венецию. Красное сердце Этэрэи ждет цифру 6. Это испытание мы выдержали!

— А ты? — Ческо погладил Тибериозо по шее. — Ты полетишь без нас?

Конь громко фыркнул, засиял глазами и грациозно поднялся в воздух. Повисев немного, помахивая хвостом, он вдруг исчез, оставив после себя эхо радостного ржания.

— Мудрый Тибериозо собирается прибыть в Венецию раньше нас. Эдоардо Дель Гуроне ждет не дождется его, чтобы узнать, все ли с нами в порядке. Мне тоже не терпится обнять Рокси. Интересно, выздоровела ли она окончательно? — проговорила Нина, подходя к Гуги и ожидая, что Ческо поможет ей подняться на спину птицы.

Мальчик взял её на руки и положил на мягкие перья. Затем одним прыжком уселся рядом.

— Рокси наверняка уже поправилась. Не может быть, чтобы Суспенсия Оживляющая, придуманная Тадино Де Джорджисом, не помогла ей. Но есть кое-кто, кому уже ничто не поможет.

— Ты это о ком? — спросила удивленно Нина.

— О Карконе, — усмехнулся Ческо.

— Хотелось бы надеятся, что он на самом деле умер. Утонул в том самом Таинственном Море, в котором собирался утопить нас. Море предало его!

Едва Нина произнесла слово «предало», лицо Ческо вновь помрачнело. Нащупав в кармане найденное им кольцо, он подумал, что будет лучше, если он выбросит его прочь, к ногам Афины Парфенос, где и подобрал его. Но, тяжело вздохнув, не решился сделать этого и, еще больше помрачнев, застыл, не произнеся ни слова.

Так в молчании начался их полет в обратном направлении. Птица Шестой Луны медленно взлетела, пронырнув между маленькими облачками, весело бежавшими по афинскому небу. Золотистая пыль шлейфом тянулась следом. Песня Гуги становилась все выше, и, когда достигла самом высокой ноты, магическая птица набрала предельную скорость и бросилась в вихревую воронку, которая вела к серебряной ванне Секретузии. Их путь проходил среди необычайных красот, но ничто не грело сердца юных алхимиков: ни яркие вспышки, ни игры разноцветных лучей, ни головокружительные ароматы, ни ласковые порывы теплого ветра.

Гармония Золотого Числа возвращалась Вселенной. Недоставало только цифры 8, чтобы окончательно остановить разрушительную деятельность Двери Каоса. И всё же чувство, которое совсем недавно соединяло двух ребят, казалось, оставило их навсегда.

Ческо, сидя верхом на спине Гуги, мрачно следил за тем, как ослепительные лучи света то и дело пронзали стенки вращающейся воронки.

Нина, закрыв глаза, страдала от боли в ране, несмотря на то что лежала на мягких перьях птицы. Но еще больше она страдала от мысли, что навсегда потеряла доверие Ческо. Девочка подставила лицо ласковому ветру, моля о том, чтобы дед Миша помог ей еще раз. Воспоминания мелькали перед её внутренним взором: обещания друг другу никогда не расставаться, совместно пережитые трудности во время схваток с Карконом и его сообщниками… Слезы потекли по её щекам. Дело восстановления Золотого Числа ставилось под угрозу. Всхлипывая, она прошептала:

— Если собрать воедино все цифры числа 1,618, то восстановится вся красота и гармония Вселенной. Ради этого я готова согласится на что угодно.

Шум и вспышки, сопровождающие их полет в винтовом туннеле, внезапно исчезли, а вместе с ними исчезла и Гуги, вернувшаяся на Шестую Луну. На этом её задание закончилось.

Нина и Ческо продолжали свой полет, вращаясь как волчки, пока не очутились в серебряной ванне, теперь уже без раскаленного воска. Они вернулись в Секретузию. Мягкий свет Артемизии Албореа, по-прежнему парившей над ваннами, отражался в стенах комнаты, источающих ароматные запахи воска.

Ческо поднял очки, упавшие рядом со стенкой третьей, последней, ванны, в которой бурно кипел золотой воск. Стон Нины заставил его броситься к ней на помощь.

— Потерпи, прошу! Я понимаю, что полет в воронке оказался для тебя очень болезненным, но Гуги не могла доставить нас прямо в Секретузию.

— Не беспокойся за меня. Скоро мы окажемся на вилле, где мне опять намажут рану Синим Кремом. Он мне поможет быстро восстановиться, — ответила девочка, вытирая слезы.

Мальчик помог ей дойти до алтаря, где лежала шкатулка, в которой мерцало Красное Сердце Этэрэи. Нина надела Пальмодито и положила Артемизию в Кумисту. Дрожа от слабости, из последний сил она левой рукой подняла Талдом, тогда как в правой держала Числомаг с цифрой 6.

Как и в случае с двумя цифрами 1, клюв жезла открылся, и из него потянулся серебристый дым, который окутал полоску с золотой цифрой. Нина выпустила её из руки, и дым понес цифру прямо к шкатулке. Вспышки тысяч мельчайших звездочек осветили Секретузию. Красное Сердце ритмично запульсировало, поглотив третью цифру Золотого Числа. Внутри новой Демиургии две звезды, наложенные одна на другую, и круг стали видны еще отчетливее.

— Двери Каоса потеряла еще часть своей силы! Сейчас Демиургия засияет еще ярче и будет биться энергичнее, пульсируя жизнью и гармонией. Этэрэя будет счастлива. Надеюсь, мы тоже, — сказала Нина, поворачиваюсь к Ческо.

— Не сомневаюсь, что она будет счастлива. Отыскать цифру 6 действительно оказалось очень трудно и опасно, — ответил тот холодно, направляясь к выходу.

Нина пошла следом. Обойдя теперь уже пустую серебряную ванну, они прошли по плите, лежащей на месте первой, бронзовой ванны. Когда ребята подошли к выходу, обнаружили перед ним кучку пепла, оставшегося от двери Секретузии после вторжения в неё Ливио.

— Из-за выходки Ливио Секретузия осталась беззащитной, — сказала печально Нина.

— Чтобы быть рядом с тобой, Ливио превратил в пепел вход в это тайное место! Ради тебя он был готов разрушить все что угодно! Даже чувства других людей! — с презрением бросил Ческо.

— Хватит! — взорвалась Нина. — Я не намерена больше выносить твои отвратительные намеки! Ливио был моим врагом. Проклятым карконианцем! И если ты думаешь, что, продолжая говорить о нем в таком тоне, делаешь мне больно, то ошибаешься! Ревность и злопамятность не способствуют никаких отношениям, тем более дружбе. Возьми обратно свою записку… мне нет смысла хранить её у себя! — И, достав из кармана послание Ческо, она протянула его ему.

Мальчик опешил.

— Не возьму! Когда я ее писал, я испытывал искреннюю любовь к тебе. Даже сейчас мои чувства к тебе не изменились. Изменилась ты!

Нина с негодованием оттолкнула его с дороги. Держась за заплесневевшие стены, она, селе переставляя ноги, поплелась по подземному коридору, распугивая пауков и крыс, снующих по палу, изъеденному непроходящей сыростью.

Ческо догнал ее и схватил за руку:

— Скажи, между нами все кончено?

Нина посмотрела ему прямо в глаза:

— Да, если тебе так хочется…

На глаза Ческо навернулись слезы. Он крепко обнял ее и почувствовал, как дрожит ее тело.

— Мы, наверное, еще слишком юные, чтобы понимать что-либо в любви. Но чувство, которое я испытываю к тебе, очень сильное и искренее. Слишком сильное, чтобы отпустить тебя, — прошептал он, утыкаясь носом в ее волосы.

— Так не отпускай. Ты нужен мне, — прошептала в ответ Нина, прижимаясь лбом к груди Ческо.

В окружении саркофагов дожей, пыли и паутины в душах ребят наступил покой.

Не было ни букетов роз, ни позолоченных замков, которые увенчали бы это важное для обоих событие. Не было ничего важнее для них в этом скорбном месте. Так они чувствовали себя лишь однажды, когда вращались в воронке Любви первой, бронзовой, ванны.

Это был самый подходящий момент для того, чтобы подарить Нине Кольцо Вечной Любви.

Ческо взял правую руку девочки:

— Кроме звезды, свидетельствующей о твоей ей принадлежности к Алхимии Света, теперь, у тебя будет еще и это, — сказал он торжественно и надел ей на палец кольцо.

Девочка Шестой Луны от изумления широко раскрыла глаза, еще более синие, чем всегда:

— Золотое кольцо с лазуритом?! Какая прелесть!

— Я нашел его у подножия статуи Афины. Думаю, это знак для нас. Оно не волшебное, но… — И Ческо показал ей выгравированную на кольце надпись.

Прочитав ее, Нина ощутила сладостный озноб, пробежавший по ее телу, и обняла Ческо:

— Кольцо Вечной Любви… у нас ведь такая, правда?

Ребята вновь обрели утраченную радость. Держась за руки, они покинули сырые катакомбы, чтобы подняться из люка в полу базилики.

Нина обратила внимание, что мозаика с рисунком Золотого Числа была приоткрыта, и ей не пришлось воспользоваться Клависом Музивум. Два ведра по-прежнему оставались приклеенными к полу и все еще исходили паром.

— Странно, — пробормотала Нина. — Я была уверена, что хорошо закрыла мозаику…

Ческо рукой разогнал облачко пара, мешавшее разглядеть мозаику.

— Это наверняка результат вторжения Ливио! Он использовал неизвестную нам магию, чтобы открыть мозаику и пробраться в Секретузию, — предположил мальчик.

Громкий кашель и ритмичное позвякивание нарушили романтическое состояние юной пары. Ребята шагнули сквозь облака пара и… очутились нос к носу с благородным рыцарем Эдоардо Дель Гуроно в сверкающих доспехах, за плечом которого стоял великолепный Тибериозо.

— С возвращением, мои храбрецы! — приветствовал он ребят. — Простите, что нарушил вашу идиллию!

— Эдоардо! — воскликнули ребята, покраснев от смущения.

Рыцарь поднял забрало, а Тибериозо издал приветственное ржание, которое громом разнеслось по всей базилике благодаря ее прекрасной акустике.

— Я безумно рад вновь видеть вас. Мы все скучали! — сказал рыцарь, широко улыбаясь.

— Мы тоже очень рады вернуться… живыми! Я потеряла много крови, после того как меня ранила гарпия. Ческо втер в рану Синий Крем моего деда, — рассказала Нина, дотрагиваясь до спины.

— Камостилла, несомненно, найдет чем тебя быстрее вылечить. Потерпи немного. Ты отважная девочка и умеешь не сдаваться. Вы оба действительно большие молодцы! — Комплименты рыцаря, казалось, облегчили боль девочки Шестой Луны.

— Я, конечно, потерплю. Но мне не нравится, что мозаика была открыта! Кроме этого, Ливио превратил в пепел дверь в Секретузию. Нам надо что-то сделать, чтобы надежно защитить Демиургию и не позволить никому больше обнаружить это тайное место, — заметила Нина, показывая под ноги.

— Ты права, доля риска есть. И в этом вина Ливио. Было бы интересно узнать, какую совершенную магию он использовал, чтобы открыть мозаику без Клависа Музивум. И что особенно странно: даже пар из ведер не убил его! Слава богу, Ливио мертв! Ты правда собственными глазами видела, как его поглотила магма Двери Каоса? — спросил Эдоардо и посмотрел ей в глаза, ища подтверждения.

— Да, видела. Он был закручен спиралью магмы на моих глазах. Я думаю, Ливио удалось открыть мозаику и попасть в Секретузию благодаря тому, что он выпил Эликсир Жизни, секретный алхимический препарат, изобретенный Карконом для того, чтобы сделать свою жизнь вечной. Выпив его, Ливио соединил в себе могущественные свойства Эликсира с энергией Голоса Убеждения и техникой Обольщения и стал сильнее князя, — ответила Нина, опуская взгляд.

— Наверное, ты права. Но как бы то ни было, факт остается фактом: молодой призрак мертв. Как и остальные два карконианских призрака — Сикурио и Амберо. Они тоже уничтожены. Это значит, никто из троих не может больше представлять опасность для Секретузии — заверил рыцарь юных алхимиков.

— Вы с Камостиллой убили призраков Каркона? — спросил Ческо, глядя на меч Эдоардо.

— Да. — Рыцарь вынул меч из ножен, с гордостью демонстрируя ребятам окровавленное лезвие. — Мы вновь отправили их в мир мертвецов. Все произошло здесь, в базилике. Додо и Фьоре тоже присутствовали при этом. Победить Амберо и Сикурио оказалось совсем нетрудно.

— Замечательно! Тогда нам остается только отпраздновать это событие! — обрадовался мальчик.

— Обязательно, но чуть позже. Есть срочные дела, которые надо сделать, прежде чем вернуться на виллу. Приготовьтесь к новому вызову, но учтите, мне сейчас очень сложно исчезать и появляться. И Камостилле с Тибериозо тоже. Джиролума еще действует, но мы должны рассчитывать силы, чтобы вернуться на Ксоракс. — С этими словами рыцарь опустил забрало и вскочил на коня.

— Ты хочешь сказать, что вы больше не мжете стать невидимыми? — встревожилась Нина.

— Можем, но лишь в крайнем случае. Дело в том, что мы израсходовали большую часть нашей алхимической энергии и теперь должны экономить ее для длинного полета на Ксоракс, который нам предстоит. Как Джолия и Фило Морганте, мы не можем остаться с вами навсегда. — Призрак не скрывал правды.

— И когда вы собираетесь возвращаться на Шестую Луну? — спросил огорченный Ческо.

— Как только поступит указание Этэрэи, — ответил Эдоардо.

— Значит, сейчас мы полетим верхом, рискуя показаться жителям города? — встревожилась Нина, представив себя героиней очередной дурацкой статейки Пьетро Зулина, посвященной магии!

— Какие горожане в три часа ночи! Венеция спит. К тому же мы пронесемся над городом стрелой. Никто и не заметит! — рассмеялся призрак, и его смех разрядил напряжение.

— Ты прав. И вообще, надеюсь, самые большие опасности уже позади. — Ческо посмотрел рыцаря, ожидая подтверждения.

— Нет, мой юный друг, У Каркона, после вы сделали с гарпией, остался всего один каменный Воин. Тот, что охраняет цифру 8. Так что князь постарается ответить вам страшной местью. — Эдоардо Дель Гуроне не скрывал правды, желая, чтобы ребята были постоянно готовы к жестокой борьбе.

— Разве Каркон не погиб? — спросили ребята хором, надеясь, что так оно и есть.

— Боюсь, что он спасся. Очень скоро действие магии Загрязненного Треугольника, с помощью которой вы заколдовали дворец Ка д'Оро, закончится и убежище Каркона опять вернется в прежнее состояние и предстанет перед венецианцами жалким, обмотанным колючей проволокой зданием. Горожан это наверняка потрясет, и они станут воспринимать указ мэра как попытку ввести их в заблуждение.

Нина нахмурилась:

— Это правда, чары магии Треугольникам заканчиваются сегодня вечером. Наша поездка в Афины заняла больше времени, чем мы рассчитывали. Я думала, что мы успеем вернуться вовремя.

— Это потому, что вы против вашей воли были перенесены в миры Тьмы и алхимическое время сдвинулось. Каркон и Ливио старались сделать все, чтобы помешать вам отыскать цифру 6. Поэтому мы так переживали за вас. Мы не знали, когда вы вернетсь… и вернетесь ли вообще, — добавил Эдоардо.

— Но я видел своими глазами, как Каркон с огромной высоты рухнул в волны Таинственного Моря! Как можно выжить после такого падения?! — воскликнул Ческо.

— Я сомневаюсь в том, что Магистр Магикум мог погибнуть в одном из своих миров. Как бы то ни было, мы должны проверить, не вернулся ли он в свой дворец, — озабоченным тоном произнес рыцарь.

— Значит, нам опять предстоит война с князем. Кстати, если бы не Лента Ядовитая Камостиллы и не твои ценные советы, нам не удалось бы справиться с ужасной гарпией. Как бы нам найти способ вот так же, раз и навсегда, уничтожить и Каркона тоже! — воскликнул Ческо, сжимая кулаки.

— Конечно, магические предметы из переметных сум оказались вам полезны. НО убил-то каменного монстра Абсинтиум. Вот бе его помощи вас тут точно не было бы! — улыбнулся рыцарь.

— Я, следуя инструкциям деда и говорящей Книги, до последнего момента скрывала тайну медного медальона, — улыбнулась в ответ Нина.

— Мы в этом нисколько не сомневались. Несмотря на некоторые сомнения, сама Этэрэя убеждена, что вы будете соблюдать правила алхимии.

Но хватит терять время, подробнее об этом поговорим позже. После того, как вы обнимете вашу подругу Рокси. Она полностью выздоровела.

Прекрасная новость привела ребят в восторг.

— Рокси!!! — завопила Нина, не сдерживая эмоций.

— Суспензия Оживляющая сработала как надо. Макс и Андора терпеливо ухаживали за Рокси, ни на минуту не отходя от нее. О помощи Додо и Фьоре я уже и не говорю. Они перевели ее на виллу, к Любе, — сообщил рыцарь и потрепал по шее радостно помахивающего хвостом Тибериозо.

— К Любе?! Почему к Любе? — сморщила нос Нина.

— Потому что всем известна заботливость твоей русской няни. Она сразу же позвонила родителям Рокси, которые не получали от нее известий уже несколько дней. И правильно сделала, иначе у всех нас были бы большие неприятности.

Сказав это, Эдоардо подал знак ребятам и Ческо помог Нине взобраться на спину коня, затем одним прыжком вскочил сам. Тибериозо засиял глазами, и лучи света отразились в Золотом Алтаре, отчего засверкали всеми цветами радуги драгоценные камни, которыми было украшено это произведение искусства. Медленным шагом они покинули место у ведер с паром, и звонкий цокот копыт сопровождал их до самого выхода. Двери базилики распахнулись под напором света, струящегося из глаз Тибериозо, и легкий сентябрьский ветерок освежил усталые лица ребят, которые жадно вдыхали солоновато-горький воздух родного города. Тибериозо быстрой рысью поскакал по площади Сан-Марко, абсолютно пустынной и освещаемой лишь светом над дверями зданий.

Как только часы пробили три раза, конь влетел и отдался на волю воздушного потока, идущего со стороны лагуны. Очень скоро они достигли крыши дворца Ка д'Оро: из трех его труб валил дым, знак того, что в его комнатах горели камины. Окна второго этажа, включая комнаты Каркона, были темными. Фасад здания оставался таким, каким он был перед их отлетом из города, чары продолжали действовать.

Тибериозо мягко опустился на мокрую от дождя крышу Зала Пыток, несколько черепиц хрустнули под его весом, и их осколки улетели вниз.

— Спустись во двор, — прошептал ему на ухо рыцарь.

Конь кивнул и, спланировав, приземлился точно перед входом в Изолятор. Эдоардо и Ческо, спрыгнув на землю, внимательно огляделись по сторонам. Нина тоже ловко спустилась, рана уже почти не беспокоила ее благодаря заживляющему действию крема деда.

Первое, что бросилось в глаза девочке Шестой Луны, — дверь в Комнату Планет был приоткрыта.

— Я войду туда, — сказала она решительно. — Хочу убедиться, действительно ли Каркон скопировал Дверь Каоса.

— Подожди, в Изоляторе кто-то есть. Видишь свет? — удержал ее за плечо Ческо.

Тибериозо тряхнул гривой, его глаза по-прежнему ярко светились. Конь принюхался: карконианская нора воняла гниющей падалью.

— Ребята, будьте осторожнее! — предупредил их Эдоардо.

Нина, следуя своей интуиции, сжала Талдом и слегка толкнула дверь Комнаты Планет. Та моментально открылась, и девочка встала на пороге. Сердце ее бешено билось. Ни Эдоардо, ни Ческо не предполагали, какая опасность поджидает девочку в этой комнате. Стоя под окном Изолятора, они прислушивались к голосам, доносящимся изнутри.

— Ванна Воскресительная полностью вернула ему здоровье. У него действительно сверхчеловеческая сила. Помоги мне принести в порядок сосуды И приборы, И отправимся спать. — Ческо узнал голос Вишиоло.

— Давай побыстрее закончим, а то я с ног валюсь от усталости. Хотя все равно не смогу уснуть. Как только закрою глаза, сразу начинаю думать о Барбессе. — Теперь это был голос Алвиза.

Оба карконианских слуги подошли к окну. Горб кривого хорошо просматривался в свете факела, горевшего в Изоляторе. А вот всклоченные и жесткие волосы юного андроида были частично скрыты грязной занавеской.

— Как мне хочется, чтобы вилла «Эспасия» взлетела на воздух, а Нина и все ее презренные дружки сгорели в пламени! — злобно процедил сквозь зубы Алвиз. Его ненависть была сильнее любой алхимической отравы.

— Успокойся! Князь скажет, что нам делать. Не стоит спешить. Я знаю, что ты горишь желанием отомстить за смерть Барбеесы, но кому ты теперь будешь мстить? Ливио-то сгорел в магме Двери Каоса. Она наказала его за тебя! — Подражая хозяину, Вишиоло сплюнул на пол.

— Убийца! Предатель! Она отомстила ему за то, что тот поддался чарам этой ведьмы из Джудекки! Ливио получил по заслугам! Нина тоже должна кончить тем же самым! — Алвиз оперся о подоконник и, сдвинув занавеску, посмотрел во двор.

Сиявшие в темноте двора глаза Тибериозо не заметил бы только слепой.

— Во дворе кто-то есть! — завопил андроид, пулей отскакивая от окна.

— Нас обнаружили! — Эдоардо выпрямился и подал Ческо знак быстро садиться на коня.

Дверь Изолятора распахнулась, и из нее выскочили Алвиз, за ним горбун.

— Негодяи! Вы набрались наглости явиться сюда после всего того, что сделали с князем? — Глаза Алвиза горели бешенством. Еще немного, и он бросился бы на рыцаря.

Эдоардо выхватил меч из ножей и направил его на Алвиза. Лезвие меча со свистом завибрировало, а двухвостый дракон на его золотом эфесе заискрился. Вишиоло замахал полами своего плаща, вереща как обезумевший, а затем схватил вилы, стоявшие у стены.

Ческо среагировал моментально, нажав на гоасиловые глаза своего Талдома. Языки пламени, выброшенного жезлом, лизнули штаны Алвиза, который бросился на Ческо, пытаясь сбить его с ног.

— Это ты сбросил в морскую пучину моего господина! — визжал он, брызгая слюной. — Ты покойник!

Увернувшись от взбесившегося андроида, Ческо кулаком ударил его прямо в искаженную злобой физиономию. Искусственная кожа Алвиза лопнула в нескольких местах, и нос андроида упал на землю.

Алвиз схватился руками за обезображенное лицо, зашатался и грохнулся, угодив спиной в окно, отчего стекла разлетелись мелкими осколками. Попытавшись подняться, он уцепился за оконную занавеску, но та под его весом оторвалась, и Алвиз рухнул в стеклянные осколки.

Вишиоло запустил вилами в рыцаря, но те лишь скользнули по блестящим доспехам. Тибериозо прибавил света в глазах и ослепил злодея, который попятился и, споткнувшись, упал прямо на воющего от боли Алвиза.

Конь поднял передние ноги и со всей силы обрушил их на тела двух несчастных. После такого удара они не могли пошевелить даже пальцем.

Ческо обернулся.

— Нина, где ты? — прозвучал его крик в полумраке двора.

Эдоардо показал концом меча на дверь Комнаты Планет:

— Она вошла туда. И рискует попасть в лапы Каркона, который, если верить этим двоим, выжил.

Со всех ног оба бросились к двери, но она вдруг с грохотом захлопнулась перед самым их носом. Они прислушались: из-за двери не доносилось ни звука.

Ческо принялся бить кулаками в дверь:

— Открой, Нина!.. Открой, это мы!.. Нина, ответь!

Девочка Шестой Луны не могла слышать его криков. Она словно окаменела, забыв обо всем на свете, захваченная зрелищем ослепительного сияния Двери Каоса. Огонь вечного Зла отражался в ее широко распахнутых глазах.

Она попыталась защититься рукой от нестерпимого жара магмы, бешеной спиралью крутящейся внутри раскаленной арки.

— Невероятно! Неужели Какрон действительно сделал ее копию? — пробормотала девочка, не отрывая восхищенного взгляда от этого адского видения. Внезапно она подумала о Ливио, и все внутри ее сжалось, а дыхание комом встало в горле.

— Стоп! Он мертв, и нечего больше о нем думать! Моя задача уничтожить Каркона и найти последнюю цифру Золотого Числа, — проговорила она и погладила подаренное Ческо кольцо. Делая это, Нина заметила, что звезда на ладони сильно увеличилась в размерах. «Какая она черная и огромная! — подумала девочка, озираясь в поисках источника опасности, подняла голову к пяти планетам, вращающимся на тросах из Тензиума. — В комнате сконцентрирован весь бесконечный ужас, созданный Карконом. Вселенная Тьмы напрямую связана с этими дьявольскими устройствами».

Она вспомнила о пытке Ческо огненными браслетами, и ярость, охватившая ее, была так же велика, как ненависть, которую она испытывала к князю.

И тут из глубины комнаты послышался хриплый, дьявольский голос, который она слишком хорошо знала:

— Явилась заплатить по своим грехам?

Нина вздрогнула, губы ее сжались, но глаз она не закрыла.

Жар, исходящий от Двери Каоса, усилился, раскаленным воздухом было невозможно дышать, но Магистр Магикум чувствовал себя в этой атмосфере очень уютно. Он вышел из-за арки. Его обычный фиолетовый плащ волочился по грязному полу, покрытому светящимися водорослями, в которых тонули ноги князя с длинными ногтями, казавшимися скорее самыми настоящими когтями.

— Выжил! Стало быть, ты спасся в своем Таинственном Море, — выговорила Нина, не сводя с когтей глаз.

Каркон сделал еще пару шагов, и его физиономия предстала во всем своем отвратительном уродстве. Рот был черен и искривлен, морщины и раны бороздили зеленоватую кожу. Налитые кровью глаза напоминали миниатюрные Двери Каоса.

— Глупая соплячка! Неужели действительно поверила, что я могу погибнуть в одном из моих любимых миров? Я обязян своим спасением чудесным светящимся водорослям. Они выделяют много кислорода, который помог мне не утонуть! С помощью маленьких пузырьков воздуха на их листьях я мог дышать до тех пор, пока не восстановил силы настолько, чтобы выплыть и вернуться сюда! В мой дворец! — Каркон оглушительно захохотал.

— Тебя спасли водоросли?! — прошептала она в изумлении.

— Но и ты меня удивила. Я уж и не думал, что снова тебя увижу. Видимо, Небытие не хочет принимать тебя! Придется использовать магму. Так ты сможешь догнать Ливио! Твою тайную любовь. А тебе известно, что он еще и убийца? Он самым жестоким образом убил преданную мне Барбессу! — Князь покрутил в руках Пандемон Морталис. Его острие сверкало, алмазная игла была готова поразить Нину.

Известие о том, что Ливио убил Барбессу, потрясло Нину: поцеловавший ее молодой призрак, кажется, и правда намеревался уничтожить карконианский мир, чтобы создать новый, для них двоих.

— Тебе уже пора бы привыкнуть к поражениям — засмеялась она в лицо Каркону. — Если уж Ливио предал тебя, значит, ты не способен управлять даже своими сообщниками. А вот я преданна Алхимии Света и своему деду и буду им преданна всегда. С помощью Абсинтиума я уничтожила Келено! Уже трое твоих каменных Воинов рассыпались в прах от моей алхимии! Тебе этого мало?

— Ты использовала Абсинтиум? Браво! Молодец! Но я, к твоему сведению, не становлюсь слабее, несмотря на предателей и потерю нескольких помощников! — усмехнулся князь, запахивая плащ. — У меня хватит сил, чтобы помешать тебе уничтожить безграничную мощь Двери Каоса. Разрушение Всего скоро произойдет, и я установлю во Вселенной господство славной Эры Тьмы! Думаешь, для меня большая проблема проникнуть в Секретузию? Уж если такое удалось Ливио, то я без труда смогу вернуть себе цифры, которые ты у меня отняла, и разбить вдребезги новую Демиургию!

— Не успеешь! Я уже отыскала цифру 6! Еще немного, и отыщу последнюю цифру Золотого Числа! Твоя песенка спета, Каркон! — засмеялась в лицо монстра Нина.

Каркон сплюнул, и от его желтой слюны, упавшей на водоросли, они засияли зеленым светом.

— Ты в этом уверена? Ливио, глупый призрак, тоже бросил вызов судьбе. Он поверил, что, выпив Эликсир Жизни, сравнялся со мной!

Нина поежилась, в глубине души она надеялась, что после всего, что с ним случилось, Каркон окажется неспособным на решительные действия. Но, если бы он действительно проник в Секретузию, Демиургия оказалась бы в плену его безумной жажды разрушения.

— Ливио заплатил жизнью за свое предательство. Он умер из-за тебя! Какой болван! Подумать, что вы двое можете стать хорошей парой… — дразнил девочку князь.

— Сколько пустой болтовни! Ты просто боишься признать, что Алхимия Света — единственно правильный путь. Что гармония и красота победят злобную тягу к разрушению, которая управляет твоим сердцем и твоей головой. Я тебя не боюсь, потому что знаю: правда на моей стороне!

Нина приняла атакующую стойку, и, хотя рана в спине еще побаливала, это никак не отразилось на ее лице.

— Собралась умирать? Правильно делаешь. На этот раз ничто и никто не сможет спасти. Сюда никто не войдет. Здесь ты и закончишь свою жизнь! — опять захохотал князь, показывая на Дверь Каоса.

Взлетев под потолок, он принялся кружить среди вращающихся Сфер, закладывая виражи между тросами из Тензиума.

Возле медленно вращающейся третьей планеты он остановился, и его черные ногти легли на красные жемчужины Пандемона. Легкое нажатие — и из убийственного жезла в девочку полетели вихри зеленого огня.

Нина моментально ответила: золотой клюв Талдома выплюнул струи ядовитой кислоты, от которых князь едва увернулся, пронесясь под потолком как стая саранчи. Ядовитая жидкость лишь обрызгала его фиолетовый плащ, и в мгновение ока он превратился в дырявые обноски.

— Ты можешь попасть только в мой плащ? — По комнате разнесся ехидный хохот Каркона.

Гоасиловые глаза Талдома вспыхнули вновь, жезл завибрировал, и ураган раскаленных искр ударил пряма в физиономию князя. Его отчаянный визг заглушил звук булькающей магмы. Отдача от выстрела была такой сильной, что Нина не устояла на ногах и упала на мягкие водоросли.

— Мерзавка! Ты что творишь?! — каркнул князь, мечась от боли, и словно гигантская летучая мышь спланировал на пытающуюся подняться девочку. Поставив ногу на грудь Нины, он склонился над ней. Слюна с его губы капнула ей на щеку. Она закрыла глаза и зажала рукой рот, чтобы сдержать подступившую рвоту.

— Ну вот и все, маленькое глупое существо… Открой глаза!.. Смотри на меня! — Каркон прижал алмазную иглу Пандемона к шее своей жертвы.

Адский грохот заставил его обернуться, когда он уже собирался пронзить горло девочки. Доблестный Эдоардо Дель Гуроне с помощью Ческо вышиб входную дверь, щепки от которой рассыпались по всему полу комнаты.

Каркон отскочил в сторону, а затем, взмахнув плащом, снова взлетел под потолок.

— Прекрасно! С каждой минутой становится все интереснее! Прошу! Прошу, входите… Смерть ждет вас! — заорал он сверху, оглядывая рыцаря с мечом в руке.

Ческо бросился к Нине:

— Ты не ранена? С тобой все в порядке?

— Да… но еще немного, и он пронзил бы меня иглой своего Пандемона, — ответила она, стараясь отдышаться.

Жар магмы стал еще нетерпимее, от сатанинского хохота князя сотрясались стены.

— Рыцарь, ты убил Сикурио Фасторио! На лезвие твоего меча я вижу кровь моего верного призрака.

08.03.15

Но моей крови на нем не будет. Ты призрак, которого я уничтожу! — Каркон поднял Пандемон к потолку и выстрелил в него темной густой жидкостью. Мгновенно капли жидкости превратились в омерзительных гигантских черных пауков с горящими глазами и острыми клыками, которые проворно спустились по тросам из Тензиума на вращающиеся сферы и расселись на них в ожидании приказа Каркона.

Эдоардо Дель Гуроне сжал рукоятку меча из Золота Философского и сказал с презрением:

— Пауки? Ты только и способен что на цирковые трюки! Наберись мужества, спускайся и сразись со мной. Я вызываю тебя на дуэль!

— Сначала сразись с моими дорогими паучками. Разогрейся немного, — захихикал Магистр Магикум, наслаждаясь спектаклем. Затем махнул рукой, и тарантулы посыпались вниз на покрывавшие пол водоросли. Будто солдаты кошмарного войска, они построились перед рыцарем в несколько рядов. Тот сделал шаг вперед, и стоявший первым паук был рассечен его мечом, остальные мгновенно взяли Эдоардо в кольцо под адский хохот Каркона, предвкушающего быструю победу.

Ческо и Нина вскочили на ноги и выстрелили из своих Талдомов. Языки пламени и раскаленные лучи поглотили тарантулов, но, несмотря на полученные ранения, они продолжали атаковать рыцаря. По трое пауки бросались на него, разинув пасти и нервно перебирая длинными мохнатыми лапами. Прокусив доспехи, пауки добрались до спины храброго рыцаря, и он почувствовал, как их острые клыки принялись рвать его тело. Крик боли привел ребят в смятение.

Эдоардо сделал попытку стать невидимым: лишь так призрак мог бы избежать смерти. Но исчезли только его ноги, а лицо, руки и часть торса остались видимыми.

Нина и Ческо не переставая жали на гоасиловые глаза своих жезлов, но никакие алхимические действия не могли уже остановить отвратительных прожорливых пауков. Взлетев в последний раз, сверкающий меч упал в водоросли и мгновенно скрылся из глаз под очередной волной нападавших тарантулов. Из-под забрала донесся отчаянный крик… а дальше послышался лишь хруст доспехов, пожираемых чудовищными карконианскими пауками.

— Не-е-ет! — закричали ребята, ставшие свидетелями ужасной смерти благородного рыцаря.

Зависнув под потолком на тензиумном тросе, Каркон захохотал.

— Теперь… ваша… очередь! — сквозь смех выговорил он и махнул рукой паукам. Те бросили доедать останки бедного рыцаря и поползли к ребятам.

В этот момент на пороге Комнаты Планет, сверкая горящими глазами, возник Тибериозо. Он встряхнул густой белоснежной гривой, поднял голову, и его громоподобное ржание оглушило Каркона. Затем конь протопал по обломкам деревянной двери, громко фыркнул, оскалил крупные зубы и принялся давить пауков покрытыми золотом копытами. Очень скоро от них остались только лохматые лапы, бившиеся в агонии среди зеленых водорослей.

Каркон задохнулся от ярости.

— Мерзавец! — сумел наконец выговорить он, быстра спускаясь вниз. Остановившись в нескольких метрах от Двери Каоса, он поднял голову и завопил: — Вишиоло-о-о!.. Алви-и-из! Куда вы подевались? — Но Магистр Магикум так и не дождался помощи своих верных сообщников.

Ческо со злостью в голосе выкрикнул:

— Не ори! Бесполезно звать их. Мы уничтожили твоих приспешников!

Князь заскрежетал зубами и, не выпуская из виду стоявшего перед ним коня, несколько раз сплюнул под ноги мальчика в знак презрения.

Тибериозо ослепил его ярким светом своих глаз, а затем подошел к разорванным доспехам рыцаря и принялся их обнюхивать. Лизнул оставшийся целым золотой шлем и заплакал как ребенок: огромные слезы покатились из его сияющих глаз. От отважного Эдоардо Дель Гуроне остался только этот шлем и окровавленный меч, который должен был сделать его невидимым. Он обронил его во время битвы с пауками и поэтому не смог спастись. Тяжело дыша от ярости и боли утраты, конь встал на задние ноги и, размахивая передними, пошел на проклятого венецианского алхимика, убившего его любимого хозяина.

Каркон не успел нажать на жемчужины своего Пандемона Морталис. Удар копытом по голове свалил его на пол. Выронив Пандемон, князь замер с разинутым ртом и глазами. С потолка на помощь ему поспешили оставшиеся в живых тарантулы, а из углов комнаты выползли десятки Очковых Змей.

Ческо подхватил меч Эдоардо и вскочил на Тибериозо:

— Нина, быстро на коня!

Девочка Шестой Луны прыгнула в седло, сморщившись от острой боли в спине.

Тибериозо молнией вылетел из Комнаты Планет и одним ловким прыжком взлетел в небо, оставив тарантулам и змеям заниматься лежащим без памяти Магистром Магикум.

Небо оказалось затянутым сырыми тучами, закрывшими звезды. На городской башне пробило пять часов утра, когда белоснежный конь, перелетев через канал Джудекки, плавно приземлился в парке виллы «Эспасия». Дверь дома была открыта, и огни гигантской люстры освещали растения, украшавшие вход виллы. Нина спрыгнула на землю вместе с Ческо, который крепко сжимал в руке драгоценный меч Эдоардо. Когда они вошли в холл, он был пуст.

— Странно, пять утра, а люстра горит. Неужели Люба забыла выключить ее? — прошептала девочка.

Стараясь не шуметь, все трое прошли по гигантскому персидскому ковру и, как только достигли его центра, услышали:

— Добро пожаловать домой! — Это хором крикнули Рокси, Додо, Фьоре и Камостилла, появляясь из Зала Розового угла.

— Рокси! — завизжала от радости Нина, завидев подругу, которая, улыбаясь, смотрела на Нину. Рядом не дыша стояли Фьоре и Додо, взволнованные триумфальным возвращением Ческо и Нины. Девочка Шестой Луны обняла Рокси:

— Подруга моя, ты не представляешь, как я рада видеть тебя выздоровевшей! — сказала Нина, и обе почувствовали, как сильно они любят друг друга.

— В том, что я здесь с вами, живая и здоровая, заслуга Суспензии Оживляющей мудрого Тадино Де Джорджиса. И конечно, благодаря поддержке Фьоре, Додо, Макса и Андоры. Я слышала, что и ты, и Ческо пережили в своем путешествии трудные моменты. Мне так хотелось прийти вам на помощь!

Ческо тоже обнял Рокси.

— С тобой, такой лихой и отважной, было бы намного легче отыскать цифру б, — улыбнулся он.

Фьоре подошла к Нине и, сияя от счастья, проговорила, глядя в бледное и усталое лицо Девочки Шестой Луны:

— Мы так переживали за твою жизнь, когда наши Рубины Вечной Дружбы раскалились докрасна.

Растроганная Нина в знак благодарности прижала руку к сердцу, и все увидели кольцо на пальце ее руки.

— Какое красивое! — восхитилась Рокси. — Где ты его взяла?

Нина покраснела и показала на Ческо:

— Ческо нашел его у ног статуи Афины. Это Кольцо Вечной Любви.

— Вечной любви! — эхом повторили обе девочки с легким оттенком зависти.

— Он подарил тебе кольцо, это значит, вы помолвлены! — подколола подругу Рокси.

Чтобы не показать, что смущена, Нина повернулась к друзьям спиной, и Додо тотчас заметил, что майка на ее спине вся в крови.

— Ты ра…ра…ранена? — перепугался он.

— Это все гарпия. Но сейчас рана уже заживает.

— Гарпия?! — ужаснулась Фьоре. — Но это же ужасное существо! Где вы с ней встретились?

— В афинском акрополе. Это была очень жестокая битва, мы вам о ней обязательно расскажем, — вместо Нины ответил Ческо.

— А почему этот меч у тебя? Он же принадлежит Эдоардо Дель Гуроне! — удивилась Рокси, узнав оружие рыцаря.

— Кстати, где он? Почему его нет с вами? — спросила Камостилла.

— Его убили гигантские тарантулы Каркона. Нам очень тяжело сообщать вам об этом, — глухо проговорил Ческо, сжимая рукоятку меча.

Все ахнули и с грустью посмотрели на стоящего понуро Тибериозо.

— Тибериозо очень выручил нас. Нам удалось сбежать, потому что он ударил Каркона копытами и тот с пробитой головой свалился на пол без чувств. Хотя я не уверен, что он умрет. Я уже не уверен, что он вообще когда-нибудь отвяжется от нас, — сказал с горечью Ческо.

— Эдоардо убит! Никак не могу поверить это, — всхлипнула Камостилла и повернулось к коню: — Мой дорогой Тибериозо, я разделяю твою боль. Наш прекрасный и великодушный Эдоардо героически погиб в битве с Карконом, — погладила она шею белого коня. Тибериозо, склонив голову, положил морду ей на плечо, и из его глаз на драгоценный ковер скатилось несколько слезинок.

Благородная дама закрыла лицо руками и заплакала:

— Я никогда не смогу забыть Эдоардо! Каркон действительно самый мерзкий из всех алхимиков Тьмы!

Державшаяся из последних сил Нина произнесла с отчаянием:

— Мы должны были помочь ему. Мы были способны остановить проклятого князя… — И, не закончив фразу, стала оседать на пол. Ческо подхватил ее, не дав упасть.

Камостилла вытерла слезы и заметила, обращаясь к девочке:

— К сожалению, не всегда удается взять верх над Злом.

— Мы это уже знаем, — подала голос Рокси. — Но все равно обязаны найти способ навсегда уничтожить Каркона. Невозможно, чтобы человечество и дальше терпело его гнусности. Как радовались дети всего мира, когда мы отыскали четыре Тайны! Нельзя предать их. И Золотое Число должно стать нашим, чтобы вся Вселенная вновь засияла красотой, которую она заслуживает.

Додо захлопал в ладоши, а Камостилла отвесила поклон девочке, пораженая неожиданной для такого возраста мудростью:

— Браво! Вот такие юные создания, как ты, верующие в силу Добра, и делают Шестую Луну чудесным миром, заботящимся обо всем!

Счастливая от того, что снова оказалась в кругу друзей, Нина провела рукой по лицу, стараясь стереть с него следы усталости. Это не укрылось от внимания Ческо.

— Тебе стоит пойти отдохнуть. Ты же не спала уже несколько дней, — прошептал он ей на ухо и ласково погладил по голове.

— Ты прав, на этот раз поиск очередной цифры Золотого Числа потребовал от меня слишком много сил, — ответила она и схватилась за его руку, почувствовав, что вот-вот упадет в обморок.

Камостилла сняла пряжку со своей туфли, открыла ее и достала миниатюрную ампулу с белой жидкостью.

— Ну-ка выпей это скорее! — приказала она, протягивая ампулу девочке.

— Что это? — спросила та, беря ее.

— Суманта Белоснежная, целебный напиток, который поможет тебе заснуть и быстро набраться сил. Когда проснешься, почувствуешь себя в отличной форме.

Камостилла проследила за тем, чтобы Нина выпила до дна содержимое ампулы, и заметила кольцо. Бросив взгляд на Ческо, она поняла, что этих двоих связывает настоящее чувство.

— Какой приятный напиток! Кажется, мне уже стало лучше. Но перед тем как отправиться отдохнуть, мне надо поговорить с Этэрэей. Мне надо рассказать ей о гибели Эдоардо… и о своей вине за то, что не смогла помешать его убийству, — проговорила Нина, преодолевая усталость.

— Этэрэя не рассердится, если ты свяжешься с ней позже, — проворчала благородная дама. — Она уже и без того знает о том, что цифра 6 найдена, и безмерно счастлива этим. Твой дед, Бириан Биров, Тадино Де Джорджис и другие алхимики Шестой Луны восхищены твоей решимостью и мужеством Ческо. Что касается Эдоардо, ты не должна испытывать чувство вины за его гибель. Видимо, судьбе было угодно, чтобы он пожертвовал своей жизнью призрака ради твоего спасения. И спасения Ческо.

— Слишком много страданий мы должны переносить, чтобы освободить мир от Алхимии Тьмы. Сколько жертв еще надо принести, прежде чем Каркон исчезнет? — Девочка Шестой Луны печальным взглядом обвел друзей, ища ответа.

Камостилла расправила складки платья и достала из кармана маленький мешочек.

— Всегда есть что-то, что помогает легче пережить потерю дорогого человека. Жизнь — это путь, который полон огорчений и страданий. Нельзя, чтобы они захватывали тебя целиком, иначе ты потеряешь способность восхищаться красотой самой жизни. Может быть, предвидя все, Эдоардо передал для тебя это. — И Камостилла протянула Нине мешочек, в котором лежали черная шахматная пешка и пять золотых монет. — Его подарок на память о себе.

— Эта же магические предметы Сикурио Фасторио! — воскликнула девочка.

— Они самые. Щедрый рыцарь подумал, что будет правильным хранить их у тебя, — ответила дама, и слезы вновь потекли по ее щекам.

— Для чего служит эта пешка? И эти пять монет? — Девочка Шестой Луны интуитивно чувствовала, что подаренные предметы обладают бесценными магическими свойствами.

— Это предстоит открыть тебе самой, — улыбнулась Камостилла, отступая на шаг.

Ческо поклонился ей и сказал:

— Эдоардо Дель Гуроне оставил нам в наследство то, что берег пуще всего: свой меч, черную пешку и золотые монеты. Не беспокойтесь, мы будем заботливо хранить его дар.

Остальные ребята закивали в подтверждение слов друга.

И тут печальное ржание Тибериозо напомнило о том, что пришла пора прощаться.

Суматоха разбудила русскую няню, и она вышла из своей комнаты в халате, бигуди и припухшими от сна глазами.

— Что здесь опять происходит? — спросила она, испуганно глядя на белого коня.

— Люба, дорогая, на часах всего пять утра! Возвращайся в постель, — мягко улыбнулась ей Нина, стараясь не поворачиваться к няне раненой спиной.

— Нина, девочка моя, ты только что пришла? Где ты была так поздно? С тобой все в порядке? — Люба оглядела девочку с головы до ног.

— Мы с Ческо… немного прогуляли коня, — ответила девочка, отводя взгляд.

— Прогуляли коня? Ты издеваешься надо мной? У Ческо в руках окровавленный меч! — рассердилась Люба.

— Нет, правда… поверь мне, — попыталась успокоить ее Нина.

— Не морочь мне голову! Это все та же история с дворцом? Это вы помогли мэру с указом, в котором говорится, что с дворцом все в порядке?! — кипятилась няня.

— Мэр написал правду, с дворцом дейстельно все в порядке, — ускользнула от острых вопросов Нина.

— А конь? Он теперь все время будет находиться здесь? — Люба строго посмотрела на Тибериозо, золоченые копыта которого тонули в дорогом персидском ковре.

— Не переживайте, дорогая няня, наш Тибериозо ничего не сделает вашему ковру, — вставила слово Камостилла, доставая из пряжки пудреницу.

Люба покачала головой, с удивлением разглядывая наряд дамы, абсолютно не отвечающий современной моде.

— А где рыцарь в сверкающих доспехах? Разве он не придет забрать своего коня? — не отставала Люба.

— Все-то ты хочешь знать, дорогая Люба! — Рокси взяла ее под руку. — Но секреты потому и называются секретами, что их не принято открывать всем. И у нас с Ниной тоже есть свои секреты. Ты и профессору Мише все время задавала вопросы?

Русская няня поправила бигуди и, уставив на ребят указательный палец, сказала:

— Вы все — кучка безумцев! — Затем перевела взгляд на Рокси: — Только подумать, я еще защищала тебя перед твоей мамой, которая никак не могла взять в толк, почему ее дочь вот уже несколько дней не подает о себе вестей.

— За это я буду тебе благодарна вечно! — засмеялась девочка и чмокнула Любу в пухлую щеку.

— И Нина тоже должна быть мне благодарна! Я столько раз обманывала Веру и Джакомо!

— Они что, звонили? — спросила та испуганно.

— Да. Я сказала, что ты закопалась в учебниках и не можешь подойти. Они скоро снова позвонят, так что разговаривай с ними сама. Я не хочу больше водить их за нас. — Няня с упреком взглянула на Нину.

— Поговорю с большим удовольствием, — улыбнулась Нина и попыталась сменить тему: — А сейчас не дашь нам что-нибудь поесть? Я умираю с голоду.

— Мы все умираем! Так что, если ты приготовишь что-нибудь, мы все сметем в одну секунду и отправимся спать. — Фьоре сглотнула слюну, предвкушая Любины утренние сладости.

— Надо же, с утра пораньше!.. Еще солнце не встало… а они уже голодные, — проворчала себе под нос русская няня и, зашлепав тапками, направилась в кухню.

Ческо знаками показал друзьям, что Нине лучше будет пойти отдохнуть, и, поддерживая ее под локоть, повел к лестнице:

— Иди поспи. О Любе позаботимся мы.

— Ладно, а то я уже с ног валюсь. Вы не обидитесь, если я оставлю вас ненадолго? — спросила она друзей.

За всех ответила Рокси:

— Иди, ты заслужила отдых. Это мы не покидали виллу.

— А когда ты отдохнешь, мы спокойно обсудим, как быть дальше. — Камостилла подошла к коню и погладила его по спине. — Наша с Тибериозо миссия в Венеции завершена, и нам пора отправляться в обратный путь: уже почти не осталось энергии на то, чтобы задерживаться тут.

— Нет, не покидайте нас! — Нина остановилась на ступеньке лестницы.

— У нас еще есть Джиролума. Она поможет вам побыть здесь еще немного.

— Обещаю, что, когда ты проснешься, мы еще будем здесь, — ответила благородная дама.

Нина послала воздушный поцелуй Рокси:

— Набирайся сил, подруга. Я хочу, чтобы в следующем путешествии ты была рядом.

— Не сомневайся, так и будет, — ответила та, подмигнув.

Нина поднялась по лестнице, сопровождаемая Красавчиком и Платоном, и закрыла за собой дверь.

Красавчик моментально захрапел, развалившись на прикроватном коврике, а Платон устроился, свернувшись клубком на подушке. Она положила мешочек с подарком Эдоардо на ночной столик, морщась от боли, сняла одежду и залезла под одеяло. Со слипающимися от усталости глазами погладила кольцо на пальце.

— Вечная любовь… да, вечная, — прошептала она, проваливаясь в сон.

И моментально перед внутренним взором замелькали видения сияющего в Секретузии Красного Сердца Этэрэи, сцен жестокой схватки с гарпией, гигантских тарантулов Каркона и крупных слез Тибериозо…

Неожиданно сном завладел кошмар: красный занавес будто тяжелое одеяло скрыл из глаз мелькающие кадры пережитого, дыхание девочки участилось, и в ушах зазвучала доносящаяся издалека заунывная музыка. Нина вздрогнула, испугавшись, что вот-вот появится Голос убеждения! «Но это невозможно… монаха без лица и тени больше не существует», — подумала она во сне. И тут перед ней возникло бледное лицо Ливио.

«Я пришел в твой сон, потому что ты нуждаешься во мне. Я не могу оставить тебя в покое, — шептал он, используя технику Обольщения. — Я горю в магме Двери Каоса. Каркон обрек меня на вечное умирание за то, что я хотел быть с тобой. За то, что я полюбил тебя. — Языки пламени закружили Ливио, в широко раскрытых глазах которого читалось глубокое страдание. — Возьми меня за руку и забери в свою жизнь, моей у меня больше нет», — умолял ее молодой призрак.

«Я не могу… Я не хочу. Уходи прочь из моего сна!» — боролась с искушением девочка Шестой Луны.

«Тогда хотя бы один поцелуй. Всего один! Ты ведь сама этого хочешь», — настаивал Ливио.

«Замолчи! — сжала кулаки Нина. — Ты Зло! И не нужен мне! Я люблю Ческо. Видишь это кольцо?»

«Настоящую любовь скрепляют не кольцами. Только твое сердце может подсказать верный путь. Спаси меня, прошу тебя!» — продолжал умолять юноша, протягивая к ней руки. Внутренне сопротивляясь, Нина протянула к нему руку и увидела, что в ней оказалась красная роза. Ты мой любимый цветок. Помни это. И забывай никогда!» — И Ливио растаял в дыму, оставив после себя сильный аромат розы.

Усилием воли Нина заставила себя проснуться. Открыла глаза и села, дрожа, вся в поту. Рядом встревоженно мяукал Платон, а у кровати со стоящими торчком ушами грозно рычал Красавчик. Нина повернула голову к ночному столику. На нем рядом с подарком рыцаря… лежала красная роза!

Нина потерла глаза:

— Этого не может быть! Откуда здесь роза? Ливио мертв!

Стук в дверь прогнал остатки кошмара. Вошла Люба, держа поднос с блюдом, полным только что испеченного печенья, и чашкой горячего шоколада.

— Завтрак готов. Перекуси и спи опять, — улыбнулась русская няня.

Из-за ее плеча выглянул Ческо.

— Да, поспи еще! И помни, что есть я! — сказал он, с любовью глядя на девочку.

Нина, не ответив, схватила розу со столика и спрятала ее под одеяло.

— Ешь, ты же сама говорила, что голодна. — Люба поставила блюдо на кровать.

— Мне хочется покоя… и тишины, — ответила Нина, все еще находящаяся под впечатлением от странного сна.

Люба покачала головой и вышла, оставив ребят одних. Ческо опустился на колени у кровати и протянул Нине необычное круглое красное печенье.

— Это что-то вкусное? — спросила девочка.

— Еще как! Это Пастилка Сладкая. Ее приготовили Додо и Фьоре. Они сказали, что если мы после всего, что пережили, хотим всегда быть вместе, то должны съесть ее.

— Из чего она? — Нина с подозрением оглядела Пастилку.

— Из счастья. Это его вкус, — ответил Ческо, кладя Пастилку в рот.

Когда Нина откусила кусочек, почувствовала божественный вкус, который потек по горлу словно мед. Ческо взял ее руку с кольцом и крепко сжал.

— Ничто не сможет омрачить нашу любовь, правда?

— Я не допущу этого, — ответила Нина, глядя ему в глаза. — Клянусь! Нам еще очень много предстоит преодолеть вместе. Только с тобой рядом мне удастся отыскать последнюю цифру Золотого Числа. Поклянись и ты, что никогда не оставишь меня.

— Перед звездами и всей Вселенной клянусь, что ничто не разделит нас!

Нина достала из-под одеяла красную розу и стала отрывать лепестки один за другим.

— Не спрашивай, откуда у меня этот цветок, хорошо? Нет такого подарка, такого аромата, такого убеждающего голоса, которые могли бы разлучить нас. Обними меня и послушай, как стучит мое сердце. Оно бьется для тебя. Только для тебя!

Обнявшись, замирая от счастья, они сидели на кровати. Поцелуй стал венцом выпавшего на их долю очередного приключения и началом нового дня.

Дня, исполненного любви.

Алхимический словарь

Абсинтуим — полынь-трава, обладающая сильными алхимическими свойствами. Листья Абсинтуима мелко рубятся и варятся в течение 4 часов, пока полностью не растворятся. В результате получается густая светящаяся зеленая жидкость. Её хранят в медом медальоне 7 471 104, называемом Тэнуэранте, в котором она преобразуется в галлюциногенный газ.

Алхимический меч — магический меч, делающий его владельца невидимым. Изготовлен из сплава Золота Философского с железом. Создан рыцарем Эдоардо Дель Гуроне. Золотая рукоятка выполнена в форме двухвостого дракона, имеет гравировку ЭДГ. При движении меч издает звук воющего ветра. Лезвие меча постоянно окровавлено.

Амберо Колис Новис — коварный карконианский призрак-маркиз. Всю жизнь стремится добраться до тайн прекрасной Камостиллы Карути Миконди. Способен мгновенно изменять свой облик простым нажатием на огромный изумруд, расположенный посредине медальона, висящего у него на груди.

Ампула Зеленого Стекла — небольшой пузырек, один из алхимических предметов Эдоардо Дель Гуроне. Служит для сбора свернувшейся крови Нины.

«Атлас магических жгучих растений» — ботаническая книга, написанная Тадино Де Джорджисом, в которой, в частности, содержится описание и формула Абсинтиума.

Ацетон Борный — жидкая субстанция, брызги которой выводят из гипноза.

Биккьо — магический кубок, созданный Камостиллой Карути Миконди. Хранится в сейфе Нины. Когда сжимаешь кубок в руке, из него исходит красный цвет, который образует яркую полосу с хорошо читаемой на нем надписью: «Биккьо Камостиллы. Кто его тронет — взлетит на воздух!» Если потереть кубок, он начинает светиться. Существует всего один экземпляр кубка, причем Камостилла забыла записать секрет его изготовления.

Бумина Ацидофильная — алхимическая жидкость с плавающими в ней зернышками Патимио Ослепляющего. Служит для мгновенного ослепления врага.

Вода Подкрепляющая — служит для сохранения свойств различных субстанций во время их длительного кипения.

Вода Соленая — алхимическая жидкость, усиливающая чувство веры и верности. Входит в состав многих алхимических препаратов.

Гранулы Цветочные — алхимические зерна, ингредиент для изготовления Омиосетты Ликующей.

Гроп 8-л3 — один из двух андроидов, охраняющих тайную лабораторию Тадино Де Джорджиса.

Демиа 7-н9 — женщина-андроид, охраняющая тайную лабораторию Тадино Де Джорджиса.

Жидкость Фиолетовая — жидкая субстанция, служащая ингредиентом препарата Чинабро и помогающая летать, согласно указаниям атласа «Дороги Мира».

Загрязненный Треугольник — магический инструмент, позволяющий придать любым руинам вид полностью реставрированного здания.

Зиг Пронизывающий — магический нож со стеклянной рукояткой. Запущенный во врага, поражает его восемь раз.

Ирис Колючий — цветок, чьи лепестки служат для создания препарата Суспенсия Оживляющая.

Камостилла Картути Миконди — маркиза, прямой предок Нины. Очень красивая алхимичка, родившаяся в 1710 году. Черные хорошо уложенные волосы, украшенные цветами, черные глаза и белоснежная кожа. В девятнадцать лет написала свой первый алхимический трактат «Тайны цветов». Хотела найти алхимические решения, которые позволили бы ей вобрать в себя красоту Шестой Луны, о чем хорошо написано в её дневнике «Записки о жизни». Текст дневника нанесен на стенки Биккьо — магического кубка, унаследованного Ниной.

Капкан Ядовитый — одна из алхимических ловушек, изобретенных Тадино Де Джорджисом. Представляет собой мешок почти из прозрачных листьев ядовитого плюща, в которых содержится ядовитая жидкость. Попавший в этот капкан на несколько минут слепнет. Для животных безопасен.

Келено — греческая гарпия, один из каменных Воинов Каркона. Имеет вид чудовища — наполовину женщина, наполовину птица. Морщинистой лицо ведьмы, огромные лапы с черными острыми когтями, большие крылья, волосы из оникса, красные глаза.

«Книга Березы» — очень ценная книга, написанная Тадино Де Джорджисом. Обложка изготовлена из листьев, а страницы из Материи Звездной.

Кокос Тыквенный — фрукт, родившийся от скрещивания кокоса и тыквы. Фило Морганте использовал его для создания Кокументы Таинственной.

Кокумента Таинственная — магический энергетический напиток, изобретенный Фило Морганте. Содержит Кокос Тыквенный и Перец Пробирающий.

Кольцо Вечной Любви — драгоценное кольцо из золота и лазурита с выгравированной надписью. Подарок Ческо Нине.

Лента Ядовитая — смертельно опасный червь, хранится в длинной и узкой деревянной шкатулке.

Летающие Канделябры — языки магического пламени вставленных в них свечей превращаются в раскаленные клинки. Изобретение Камостиллы Картути Миконди.

Масло Золотое — компонент для изготовления Суспенсии Оживляющей.

Мед Жемчужный — ингредиент Суспенсии Оживляющей.

Миски Говорящие — разных размеров и цветов, жесткие и наполненные стальными шариками. Придуманы и созданы Камостиллой Картути Миконди.

Молоко Голубое — компонент Суспенсии Оживляющей.

Омиосетта Ликующая — жидкая субстанция розового цвета, получается в результате смешивания в кипящем состоянии в котле 3 граммов Золото Чистого, 200 граммов Аниса Разумного, половины литра Воды Соленой, 5 столовых ложек Сахара Медового и 100 граммов Гранул Цветочных. Время готовки 1 минута 7 секунд. После чего полученную смесь можно использовать для изготовления Пастилки Сладкой.

Орибанто — светящийся магический цилиндр, с помощью которого Сикурио Фасторио окружает себя защитным барьером. Способен испускать испепеляющие лучи.

«О самом важном» — алхимическая книга, в которой находится формула создания Пастилки Сладкой.

Пастилка Сладкая — специальное круглое печенье в виде небольшого кружочка. Для его изготовления необходима Омиосетта Ликующая. Съевшего пастилку охватывает чувство счастья.

Патимио Ослепляющий — мелкие, очень опасные для глаз крупинки, хранящиеся в Бумине Ацидофильной.

Перец Пробирающий — ингредиент, необходимый для создания Кокументы Таинственной.

Пипетка Поршневая — алхимический инструмент, служивший Тадино Де Джорджису для набора Суспенсии Оживляющей.

Пластырь Сернистый — алхимическая примочка с отвратительным запахом, которой Каркон заживлять свои раны.

Пружина Спиральная — алхимическая ловушка, изобретенная Тадино Де Джорджисом. Представляет собой железно-медную пружину шириной примерно с тарелку. Длиной 10 сантиметров, на верхушке ягода черешни. От спирали тянутся острые спицы из Свинца Пятнистого. Тот, кто их коснется, рискует быть пронзенным ими, а разжимающаяся пружина блокирует того, кто легкомысленно попытается снять ягоду.

Пряжка Бездонная — магическая пряжка с левой туфли Камостиллы Картути Миконди. Хранилище десятков нужных ей вещей.

Свинец Голубой — особенный вид алхимического свинца, используемый для изготовления светящихся панелей в тайной лаборатории Тадино Де Джорджиса.

Свиней Пятнистый — специальный вид алхимического свинца, созданный Тадино Де Джорджисом. Служит для изготовления тонких высокочувствительных спиц, которые пронзают коснувшегося их.

Сикурио Фасторио — аббат и алхимик, далекий родственник Каркона и его верный призрак. Жил в монастыре в городе Аквила. Высокий, худой, крепкие руки, лысый, глаза черные и маленькие, губы тонкие, широкий нос. Носит длинную коричневую сутану с капюшоном. Страстный игрок в шахматы. Завистливый и злобный, хотел любой ценой заполучить Алхимический Меч Эдоардо Дель Гуроне, поэтому и убил его, но мечом всё равно не смог завладеть из-за вмешательства коня Тибериозо. Убегая, потерял мешочек с черной шахматной пешкой и пятью золотыми монетами.

Синий Крем — крем, созданный дедом Мишей. Нина пользуется им для заживления царапин, порезов, ссадин, а также снятия жжения звезды на ладони.

Сперантио — античное блюдо с острова Пасхи из грубого известняка амарантового цвета. Черные буквы, высеченные по борту блюда, составляют фразу: «Не спеши уходить в безмолвную память. Следуй за мелодичным сердцем молитвы».

Спираль — вращающаяся по кругу с огромной скоростью алхимическая энергия. Главная тайна Вселенной.

Ствол Прожорливый — алхимическая ловушка, выращенная Тадино Де Джорджисом. Представляет собой ствол ели высотой не больше метра, который распахивается и заглатывает любого, кто к нему прикоснется.

Суспенсия Оживляющая — алхимическая мазь цвета индиго, созданная Тадино Де Джорджисом. При нанесении на тело наполняет его жизнью и энергией. Формула препарата описана в «Альма Магна» и в «Книга Березы»: 2 литра Молока Голубого, 5 килограммов ягод Тутовика Земляничного, 4 капли Масла Золотого, 6 лепестков Ириса Колючего и 1 капля Меда Жемчужного.

Тибериозо — волшебный белый конь. Когда его глаза начинают ослепительно сиять, способен совершать магические действия и летать. Превратился в призрака, чтобы помочь Нине.

Тутовик Земляничный — ягоды этого растения служат для создания Суспенсияи Оживляющей.

Эдоардо Дель Гуроне — рыцарь-алхимик, убитый аббатом Сикурио Фасторио, пожелавшим завладеть его Алхимическим Мечом. Передвигается верхом на волшебном коне по имени Тибериозо. Превратился в призрака, чтобы помочь Нине.

Воин

Келено, афинская гарпии

Третий каменный Воин

МЕСТО ПРЕБЫВАНИЯ: Греция, афинский акрополь.

РОЛЬ; защищает и хранит цифру 6 Золотого Числа, которая спрятана в наконечнике копья статуи богини Афины.

ОПИСАНИЕ: каменный монстр, наполовину женщина, наполовину птица. Маленькие глазки, длинный ряд острых клыков, волосы из полосатого оникса обрамляют морщинистое, как у ведьмы, лицо. Серые каменные перья защищают мощное тело.

КРЫЛЬЯ: гигантские, из густых каменных перьев. Когда взмахивает ими, поднимается ураганный ветер, который сметает осе вокруг.

ЛАПЫ: высечены из мрамора, с черными длинными и острыми когтями.

Оглавление

  Глава первая Суспензия Оживляющая

  Глава вторая Медный медальон

  Глава третья Служители и «Книга Берёзы»

  Глава четвертая Превращения маркиза

  Глава пятая Ливио и Эликсир Жизни

  Глава шестая Полет сквозь лед и пламень

  Глава седьмая Конь-спаситель

  Глава восьмая Кровожадная гарпия

  Глава девятая Кольцо и роза

  Алхимический словарь

  Воин Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg