«Замечательные сказки»

Замечательные сказки (fb2) - Замечательные сказки 7281K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Татьяна Абрамова

Замечательные сказки Мифы, легенды, сказки в стихах Татьяна Абрамова

Иллюстратор Татьяна Евгеньевна Абрамова

© Татьяна Абрамова, 2017

© Татьяна Евгеньевна Абрамова, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-8829-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Летучий голландец

Корабль или шхуна, моря и причалы, А в трюмах — ведь нет никого… Пуста капитанская рубка, а якорь На месте, но нет никого… А компас застыл на норд-осте отметке, И ветер раздул паруса, но жив попугай, Он — единственный, в клетке, А больше ведь нет никого… Попали мы в шторм ведь у Мыса Надежде, А в кубриках пьяных ведь нет… Кричит альбатрос, ватерлиния в пене, И рвутся флагштоки тенет…

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Деккен проклял бога, а кара — поныне… Но души спасения ждут, И пишутся дни в дневники бортовые, Баюкает шхуна волну… И странно гонимый, ветрами убитый Он выйдет один раз в семь лет, И встретит ли женщину?.. будет любимым? Прощён он пусть будет в ответ… Прощенье — в любви, страсти шторма объятья, На смерть, чтоб пошла за него… Не будет избавлен корабль от проклятий… Ведь Фата-Моргана поёт… Так хочется встретить всем ту, чтоб любила, Прощён будешь — бога ответ, На мачтах горят вновь огни злого Эльма, Мы ищем две тысячи лет… 1985г.

Дионис

(Мифы Древней Греции) Играли волны как-нибудь, Блестели, как живая ртуть, На берегу — бог Дионис, И скалы все упали ниц, Он Зевса был любимый сын, Бог виноделий, херувим, Красив, как ангел, а не бог, Весёлый и от зла далёк. Накидки розовый пурпур Горел, как неба абажур, А кудри — чёрною волной, Нимб — виноградною лозой. Он созерцал морской прибой, А море бархатной волной Стелило брызги янтаря, Нежней персидского ковра. Нелёгок был пиратский путь, Решили в бухту заглянуть, И Диониса взяли в плен, Бандиты жаждут перемен… За золото продать в рабы, Чтоб не испытывать судьбы, Цепями заковать и в клеть, В ней до торгов будет сидеть. Но рвутся путы на руках, А это, верно, неба знак, И перст карающий богов, Смутилась шайка простаков, И падали кормить акул, Как лев оскалил стрелы скул. — Помилуй, боже, помоги, И милосердие яви. И разлилась вином картечь, И голова валилась с плеч, А кормчий верно предсказал, Что это бог их наказал. 2017.04.12.

Чёрное и белое

(По мотивам легенды восточных славян) Цветы создал, моря разлил, Налево — лес или залив, Направо — свет зажёг и слог, Он сделал всё, как Белый Бог, Из уст его текли слова, Он словом строил города, Росли леса, водился зверь, Он говорил — семь раз измерь… А Чёрный Бог создал изъян, Вчера, сегодня был он пьян, Создал овраги, омут, слуг, Войну и голод, и недуг… Бросал туман и мглы завес, Он был могуч, как сам Зевес, Он ветер закрутил, как смерч, И жизнь он заменил на смерть, Косой косила жизнь чума, Холера, оспа и тюрьма, В огонь страды, апофеоз Пустил рои он диких ос, Смертельно жалят всех, растут Роятся в небе, там и тут, Блестит зеницами металл, БелБог пустил их в переплав. Испортив дёгтем сладкий мёд, ЧерБог попал всё ж в переплёт, И весь его обман-изъян Закрыл Великий Океан. Войной чтоб землю не сожгли, Кроил БелБог куски земли На шесть больших материков, Не видно нам их берегов. P.S. А Чёрный Бог ведь до сих пор В Бермудских треугольниках С косой стоит и встречи ждёт Со сворою сапожников, Что сами вечно без сапог… Плывите осторожненько, Скачайте «навигатопрог» В Бермудских треугольниках…

Сказка про Великого Умбо. (по мотивам сказки народов манси)

А Маша — истинная таитянка, качаясь на ветвях, жуя бананы, и мир вокруг себя не замечая, простая жизнь древесной обезъянки. А на охоту выходил великий Умбо, покои неба нарушая луком, стрелял он в птиц, и жизни их взрывая, И бесподобно… точно попадая… в сердца и темечко… Да, Умбо был велик, и было времечко… Все подчинялись его жёсткой хватке, его коварству и в жестокой перепалке он выходил всегда с победой… Одному ему в тех джунглях Маша отдала свою свободу, и жизнь, и небо… И в любую непогоду она любила великана Умбо, его разящий лук и стрелы… а ещё любила джунгли, сыночка-малыша Карелла… Но, приручив огонь, Великий Умбо, забыл, что он сильнее всех на свете, огонь не приручаем, он бессмертен, велик, как диск всходящий на рассвете… И в гневе он испепелил ведь джунгли, и в страхе все бежали звери… А обезьяна Маша с малышом Карелла с тоской смотрела, как сжигает пламя его одежду и веру в то, что он непобедим, великий Умбо… 2016.09.28.

Сказка про чудесный кувшин. (Миф Древней Греции)

Рисунок Татьяны Абрамовой

— Худо-бедно, но мы живём, И гостям мы всегда ведь рады, Свой последний хлеб отдаём,, За ночлег не попросим злата. А в гостях был седой джентльмен, Преуспел он в делах… От скуки В путь пустился он — дальний предел, Взял волшебный он посох в руки. А ведь скучно богатым быть, Всё на свете теряет цену, И решил он бродягой жить, А куда же тоску он денет? А супруги добры, милы, Хлеб последний отдали… Вечер… — Молока бы вот только взаймы, За него расплатиться нечем. Путник знает добро и зло, И друзья его предавали, На душе у него темно, Светят доброго сердца чары. Подарил он им свой дворец, Вечно льётся рекой в кувшине Молоко для добрых сердец, А живут эти люди ныне? А у дома стоит скамья, Превратились они в дуб и липу, И по миру идёт молва, Как тениста здесь тишина. И баюкает путников там Руки-ветви, сплетённые вечно, Тихо шепчут они векам: — Добрый день и приятный вечер. 2017.04.12.

Сказка про оленя и мышонка. (по мотивам сказок народов манси)

— Начнём играть! — сказал мышонок, пищал в траве, но голос звонок… Олень же грузный и величием ущербный: — Ты прячься, мышь, искать я буду первый, куда не скроюсь я, мои рога везде видны, и мощный торс… а боги мне ведь дали силу! Но что-то важное забыли выдать? Попробуй теперь ты, мышонок, исчезни на минутку, а я найду тебя везде, ведь дьявол я сторукий, но где ты, мышь?.. бросай же свои шутки! я ведь олень!!! А мышь сидит в желудке и режет ему бок… такая прибаутка… 2016.09.28.

Персей и Горгона

Рисунок Татьяны Абрамовой.

(Мифы Древней Греции) Ты посмотри же на меня, Кричала и стонала тьма, Сто тысяч змей вились в аду, В нём чёрт мешал сковороду, Шипят углИ во рту у змей, Умён был юноша Персей, Смотри в глаза, кричала тьма, Тысячеголовая молва, И яростнее ста кликуш, Взгляни, во мне сто тысяч душ, Смотри, тебя погубит страх, И обратишься ты во прах, В нём сердце — пепел, Глаз — гранит, Душа не ноет, не болит, И перламутром стали взор Мир обливает, как огонь, Сжигающий добро и свет Окаменелостью монет, Взгляни, тебя охватит страх, Застынет правда на губах… В душе Персей всё ж был пиит, Смотрел он в зеркало на щит, Срубил он голову её, Тысячеголовое враньё… И вот уже ведь много лет Он смотрит с радостью на свет. 2017.04.14.

Три горы

Легенда горцев. А Эльбрус с Казбеком в ночь Вновь поссорились, мгновенно Спор, решили превозмочь, Взяв кинжал благословенный, В ледяных вершинах зла — Злато, нет, то сердце девы, Она выбрать не смогла, Или просто сдали нервы, Ночи чёрной той полОг Закрывал их суеверно, У Казбека льётся кровь, Сын убил его неверный, За любовь красавиц-муз, Страсть ведь губит человека, И силач-сынок Эльбрус Ранил бедного Казбека, Не разъять кровавых рук, На кинжал упал он смело, И себя убил Эльбрус, Жить не смог он против веры. А Машук, пролив слезу, Их тела окаменели, Смотрит вечно сквозь грозу, Грудь вздымая еле-еле, Тяжела десница камня, Холодны её ланиты, У красавцев-великанов Есть любовь и гор царица. Отстучали их сердца, Словно горные обвалы, И застыла на века Их любовь в потухшей лаве. 2017.03.19.

Плач Муссы (легенда горцев)

Светится наностать У взнузданных ослов, Трясут они, не в масть, Поклажу, не остОв. Назад дороги нет, А впереди — обрыв, Читали ли завет? Иль быть, или не быть… И эхом у вершин Забытый плач Муссы, И бледный паладин, Холодный град росы, А рядом пеший брат, Немой или глухой, Ему бы всё отдать, Свечу за упокой… Пророк или абрек? Мудрейший, ты отдай, Назад дороги нет, А впереди — не рай… 2017.04.03

Пандора

(Мифы Древней Греции)

Рай был в наших сердцах и мир, Благодатны сады и нивы, Плодоносил в раю инжир, Виноград, апельсин и слива. Любопытной Пандора была И запретный сосуд открыла И несчастий моря разлила, Но ведь что-то в сосуде забыла. И захлопнулась крышка над ней, И осталась в темнице навечно, Обращаются взоры к ней, Потому что с Надеждой легче. А Невзгоды легки, как пыль, Разлетелись, живут Несчастья, Плачет чёрной тоскою быль, Мало стало у нас ведь счастья. 2017.04.15

Дятловы Горы

На Дятловых Горах, что тыщу лет назад стояли на песках, И изумрудный лес, что тысяча дождей подняли до небес. Здесь пастбища богов, которые нашли, как рай для всей семьи Скворец и сыновья. И будто, слышал я, что восемнадцать жён, все белые, как лён, имел Скворец-отец, скворчата же его — все были как один. Семидесятый сын рождён он был вчера. Такие вот дела. Стремилось солнце в высь и падало в закат… Была ли то корысть? Пошёл на брата брат. И были коротки на свете их деньки, вражда сгубила, дом был разорён врагом. Кто был здесь виноват, что шёл на брата брат? Любовь или корысть? Стремилось солнце в высь и падало в закат… Но трудно мне судить кто будет виноват, и дом чей разорит какой страны солдат? 2016.

Песня Пигмалиона

(Мифы Древней Греции)

Творец, ты создавая мир, Разбрасывал цветов пыльцу, Ты кисти в руки мне вложил, И я творю, и я пою… Резцом точил я холод льда, И высекал огонь любви, И снизошла ко мне, сюда, Моя награда за труды. Я сочинял, лепил, ваял, Гранит я грыз, искрился камень, Создал ли я прекрасный май, Твой лик на камне я оставил. А если бы любил другой, Ты не была бы так прекрасна, Одухотворённая мольбой, Молил я небо в час ненастья, Богинь любви и красоты, Рождённых морем в вечной пене, Тебя я изваял, прости, Твои я выдумал колени, И плечи, и глаза, и взгляд, Походку и одежду, время, Листал я дни вперёд-назад, Ты ожила в моих творениях. Холсты креплю я на мольберт, И забываюсь вдохновением, Венцом сонетов был сонет, Мгновенное души волнение. 2017.04.15.

В сыром ущелье… (По мотивам мифов Древней Греции)

В низинах раскидав туманы Власы, редеющие пряди, В промозглых и холодных станах С ветрами веселиться рады, Где колья каменных расщелин И ржавчина съедала цепи, Клевали грифы чью-то печень, И снова утро или вечер… В сыром ущелье слышен камень, Упавший, и в раскатах эха, Рекой они шуршат под нами, Стенания медленного века. И сколько хочешь… будь надменным На голых скалах откровений, Земля и небо, волны, ветры, Огонь принёс я людям, смертным,

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Как избежать мне наказания, И положить конец страданьям, А вещий старец Океан, Ты покорись, увещевал, Рыдали с ним океаниды, Страдала мать его Фемида, Со страшным грохотом скала Упала снова в бездну зла… Но он пришёл, один из смертных, Сильнее бога, царства смерти, Летела звонкая стрела, И гриф упал к подножью зла. В ущелье мрачных скал-титанов Пусть Прометеево не канет В подземный склеп из душ умерших Иль в океан седой, безбрежный. 2017.04.16

Странствия Одиссея. Морская буря

Затянутая бечевой, Завязана морским узлом трёхкратно, И спрятана на шлюпке под кормой Морская буря с ветром аккуратно Спрессована, замотана клубком, И сколько в ней штормов десятибалльных, И алчность гложет душу им тайком, Что в свёртке том запрятано компактно? Наверно, золото, алмазы, жемчуга, На сердце — зависть чёрною коростой, Взглянуть одним глазком бы нам туда, Ведь прячет Одиссей его не просто… У берега — сигнальные огни, Рукой подать до родины — Итаки, Но скупостью глаза у них полны, И ветер рвёт с флагштоков флаги. Скупой заплатит дважды… Но за дело- И вёслами семь раз взмахнуть, И семь шагов шагнуть до цели, Но бурю им не обмануть… И потемнела синь воды, Как щепки в море корабли, Поднялись с шумом волн гряды, Белёсой пеною легли. Под грохот волн сам Посейдон Свирепствует, сбивает шторм Флагштоки, мачты, валит с ног, Водою воздух напоён. Наверно, боги против нас, Погубит рок нас, корабли, Он спрятал голову под плащ, И не уйти им от судьбы. Горела в небе утром Эос На горизонте жёлтым взморьем, И тихий штиль запел им соло, И тихим-тихим было море. 2017.04.17.

Бог морей Посейдон. (Мифы Древней Греции)

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Белые кони с зелёною гривою… Как усмирить этих резвых коней? Быстрой волною, лёгкой, игривой, С ветром помчались они в табуне. Сказочно быстрой, вольнолюбивой, Конной армадой, и нет им числа… Бурей клокочет зелёная грива, И разгоняет эфир паруса, Прыгают с грохотом шумные кони, И разбивают зелёную гладь. Сам Посейдон поправляет попоны, Ветрами взнуздана конная рать, Стукнет трезубцем, вожжи натянет, Валом девятым встают на дыбы, Море погубит, на дно всех затянет, Брызги и пена, не видно ни зги. Но в изумрудное стойло конюшен Волнам пора лошадей распрягать, Гнев Посейдона штормом разрушил, И нам флотилию век не собрать. Яркие рыбы, дельфины — вся свита, Сказочный, дивный дворец у него, Витиевато ракушками свитый Трон, нимб завязан трёхкратно узлом. Гнев усмиряет красой изумрудной Самая нежная в мире жена, И нереиды резвятся под утро, Лунной дорожкой играет волна. 2017.04.18

Нарцисс и нимфа Эхо. (Мифы Древней Греции)

Горные тропы, как строчки витые, Трудные, легкие на подъём, И поднимаясь на скалы литые, Держат они, будто неба проём. И утомлённый охотою странник, Сел к роднику у зеркальной воды, И засмотрелся: — Я — божий избранник, Я ведь красив, как Киферы сады. Лук он забыл, в колчане звали стрелы: Ты отпусти нас стрелой в облака. Нимфы кружились влюбленные, пели, В небо манила златая тропа. Мир он забыл, и себя созерцая, Нимфу-любовь он к себе не позвал, И в одиночестве дня умирая, Он превратился в цветок и завял.

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Эхом летели легенды и притчи, Гулко, протяжно к Нарциссу взывали, Нимфа, влюблённая в этого принца, Даже шаги все за ним повторяла. Прячется Эхо за горным обвалом, Белый Нарцисс ей судьбой предназначен, И повторяет: — Будем друзьями В серых ущельях, где камни не плачут. 2017.04.19.

Орфей и Эвридика (Мифы Древней Греции)

Стояли души за чертой у Стикса, Летели воды вниз к вратам Аида, И головы их скорбные поникли, Дрожали и страшились. Мрачный с виду Паромщик или лодочник Харон, Он вёз их бледных, в рубище одетых В последний путь, и краток он, Оттуда ведь возврата нету. Неумолимый суд вершили судьи, И мерили весы грехи умерших, Бичи свистели, и вязали путы, Грешивших много, и грехи их вечны. А в лодке у Харона он — живой, Орфей, Играл на лире перед троном ада: — Ищу я Эвридику, и нет её нежней, Мне больше ничего от вас не надо. Сизиф застыл, не вытирая пот, А месть свои хлысты вдруг опустила, И судьи перестали вешать люд, А змеи Цербера на голове застыли. Остановились смерти жернова, Сложил вдруг крылья чёрный бог Танат, Он Персефоне душу взволновал, Просила за него она царя. А Цербер, трёхголовый пёс рычал, Но пропустил младую Эвридику, Аид её с Орфеем провожал, Напутствовал: — Назад вы не смотрите! Не удержался наш певец один лишь раз, Решил проверить, с ним ли Эвридика, И тень её исчезла в тот же час, Душа Орфея головой поникла. А сколько уж раз отцветали оливы, И пел он тоскуя три лета, три зИмы, Вокруг замолкали свирели и птицы, И ветви склоняли к нему шелковицы. Возьми их ты в жёны, млады фракиянки Красивы, пригожи на празднике Вакха. Но шумные бубны, слова, словно змеи, Камнями забили поэта Орфея. А тень его встретилась вновь с Эвридикой, И лира — на небе, в ней музыка Грига, И Баха, Бетховена, песни поэтов, Мне лира напела историю эту. 2017.04.19.

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Боги на Олимпе. (По мотивам мифов Древней Греции)

На тучке шумною толпою Болтали боги меж собою, Дворцы им строил сам Гефест, Но главным был здесь всё ж Зевес, Могущественней всех богов, Аида, Посейдона. Рок Он посылал… грозу и смерч, Огнём сжигал всё до небес. В сосудах, полных до краёв, Дрожало ненавистно зло, В другом рассыпалось добро, Туда ссыпали серебро. А Ника, осенив крылом, Победоносно шла в наш дом, Эйрен с Плутосом на руках, С покоем в праведных мирах. Но праздность на Олимп взошла — Красой блистать, а что дела? Охотой забавлять людей, И эшафотом площадей… * * * Где бродит светлая, как сон Тюхэ, Счастливая судьба? И вечер — стрелка на штрихе, И кто подскажет где? Когда? Нам жребий выпадет Иль цвет пигмента на губах? Сплетает нити этот век И исчезает в облаках, Судьба запишет в свиток труб Дыхательных, а шлак… Замажет копотью снега Презренный Вакх, Несправедливый бог Войны Аорт услышит стук, В холодном морге синих губ Пришлёт подруг. Ирида кинет в небо мост, И радужка в глазах Стирает мыслями погост, Он, правда, не для нас?.. 2017.04.20.

Эгейское море. (Мифы Древней Греции)

Мелькают годы-дни, огни, Плывут другие корабли, Уходит день с закатом прочь, И как тоску всё ж превозмочь, И вперив взгляд свой в горизонт, Эгей, он неустанно ждёт, Вернётся ль сын его Тесей?.. Штормит, бурлит вновь океан, Кидает день к его ногам, И видит на востоке вдруг Корабль Тесея, милый друг, Их ветром скорби унося, Чернеют в море паруса, И горе разрывает грудь, Последний раз решил взглянуть: — О, слёзы неба и морей! И прыгает с горы Эгей. Тесей… он жив, вот чудеса… Забыл сменить он паруса, Он опечален был другим, Его любовь была не с ним. А Дионис пирует с ней, Встречает свадьбой он гостей… А Ариадна нить дала, Из лабиринта дней ждала, Клинок преострый. Минотавр Сражён Тесеем наповал. Афины, поднимая стяг, Встречали все, и мал, и стар, И город их не платит дань, Не отдадут они врагам Семь девушек и семь парней, Он спас их жизни наш Тесей. Забыл сменить он паруса, И жаль нам всем его отца, И где Эгей закончил путь, Эгейским морем назовут, Блестит лазурная волна, — Эгей, Эгей, — поёт она, И в плеске волн других морей Всем грекам слышится: — Эгей! 2017.04.21.

Мы живы лишь крылом единым… (Мифы Древней Греции)

Он подглядел у грифа власть, Изгиб и волю не упасть, Крылом держать воздушный путь, Земля всех держит как-нибудь. Дедал и милом сынку Икару тоже сделал крылья, Лететь домой не одному, Свобода в небе путь торила… — Из душных городов пространства, Задымленных, чужих и затхлых, Когда нас в мир поднимут крылья. Вдохни эфира чудный запах, Глотни степной травы отраву, Лети, пари над ней устало, У моря низко над волною, От солнца я тебя прикрою. Когда же овладев пространством, Запомни время победимо, Лета сожгут нас, как ни странно, Мы живы лишь крылом единым. Рассказывали волны были, Обжёг Икар о солнце крылья, Дедал похоронил здесь сына: — Покойся с морем, небом, миром. И никогда он не был весел, А остров он назвал Икарий,1 И море, посмотри на карте Зовётся до сих пор Икарским. 2017.04.21.

Сказка про нимфу Ио.2 (Мифы Древней Греции)

Извилистые ленты рек Сверкали серебром и негой, К концу стремился быстрый век, Кружились нимфы в свете брега, Инах — он царь, хранитель русла, И берегов в речной долине, Чтоб не было в кувшинах пусто, А с ним и юные богини Играли вОлнами игриво, И в волосы с зелёной ивой Вплетались все цветы долины. А Зевс увидел юность лета В лучах заката и рассвета, И свежестью Ио дышала, Росой бутоны наполняла. Но ревностью пылала Гера, Простила Зевса за измену, Чтоб разлучить с любовью новой, Ио превращена в корову, Стоглазый Аргус пас её На пастбищах в долине рек, Была бела она, как снег, А ночью плакала в хлеву, Молилась небу одному…

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Помочь решил ей бог небес, Премудрый и великий Зевс, На пастбище слетал Гермес И усыпил он пастуха, Сто глаз закрылись на века. В подолах рек паслись стада, А в рукавах текла вода, Жгла Гера всех соперниц зим, И ветер ею был гоним, И жалил овод бедных дев, По топям, по лесам, презрев Гнала ревнивая судьба, Кусала оводом, ведя На Землю скифов, где скала И Прометеевы слова: — Пройдёшь ты через семь земель, И семь хребтов, и семь морей. Дойдя же до Библинских гор, С которых начинался Нил, Прекрасным станет и твой взор, И Зевс тебя благословил, Раскинет звёзды Зодиак, Родится у тебя Геракл… И плещут волны до сих пор В морях в честь девушки Ио. 2017.04.22.

Сказка о высокомерной Арахне. (Мифы Древней Греции)

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Ткала леса, моря и реки, И вышивала нежной гладью, Как пылью лёгкою на веки, На лица… В позолоте рамы, Багеты красила под небо, С любовью холст ткала умело, И растянув его на пяльцы, Играли нитью её пальцы, И колдовала снегом белым, И звёзды серебрила нитью, А светлую капель апреля Вила, ткала, плела. Вития! Пренебрежительно смотрела На яркие холсты Афины: — Нам состязаться? В самом деле, И что же боги возомнили?! Афина выткав сам Акрополь, И в шлеме со щитом, в эгиде, Копьём ударив в вечный посох, И на холсте цвели оливы, И Посейдон сломав трезубец, Он высек из скалы источник, Победу пели медны трубы Афине! О, непревзойдённой! Арахна в целом покрывале Богов небес нарисовала — Грешны, слабы, как люди смертны. Афина в гневе, мне поверьте: — Ты будешь вечною ткачихой, И дети рОдятся ткачами, И вот уже Арахна наша Плетёт сеть вместе с пауками. И плачет бедная Арахна, Поёт и днём, и ночью песню, А паутина у ней рвётся, Плетёт-поёт вторую вечность: — Прости меня за шёлковую плесень, Шелка плету и мир мой очень тесен, Тот угол — между стен и потолком, И только изредка я забываюсь сном. А день уходит, и своей печалью Я оплетаю дом, чрезвычайно Бываю я возмущена! С печалью… И снова сном я праведным забудусь… Прости, что путаю я дни и ночи, Шелками паутины я пророчу… И вечно я плету свои шелка. Сегодня… два… последних два стежка (стишка)… 2017.04.22

Суд Париса — первый конкурс красоты3

Эрида яблоко вручила, Богиня склочная Раздора, «Прекраснейшей», богине стиля Кто победит же в этом споре? Афина молвила Парису: Победу я даю в сражениях, И от рождения до тризны Копьё всегда достигнет цели, В баталиях, в дыму и горе, Всегда ты выйдешь, победитель, Не сложишь голову на поле, На чуждых землях, на Колхиде. На небе и земле будь первым, Доспехи я тебе вручаю, Дарю тебе стальные нервы, И дух Победы изначально. А Афродита: — В этом мире Тебе пусть каждая ответит, И та, которую ты выбрал, Любовию самозабвенной… Она к тебе навстречу выйдет, И ты услышишь её поступь, Пусть не рассорит вас Эрида, Не ранит вас кинжалом острым. А Гера обещала власть Над Азией, гарем, рабыни, Трон шейха и оскомы сласть Тщеславия или гордыни, Рабов, везущих паланкин, Коврами выстланы палаты, А рядом верный паладин, И власти вечные тиары. — Ты — король и султан, Ты — и шейх, и монах, Золочёная ткань На могучих плечах. Славный город, как сад, Изумрудный цветок, Расцветёт на песках Бриллиантом Восток. Земля блистала белым телом, И ослеплённая комета Застыла в небе. Робкий Парис Олимп оставит без ответа? 2017.04.23

Рисунок Татьяны Абрамовой

Адонис и Афродита.4 (Мифы Древней Греции)

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Манят нас склоны Геликона, И вдохновения бокалы Наполним влагой Гиппокрена, Даров божественных подарок. Красив, силён, Адонис — горец, Свирепых львов он одомашнил, На склонах — жёлт цветок адонис, Но алый цвет любви прекрасней. Дымили амбразуры века, Сенатские доились сплетни, А Афродита в человека Влюбилась этим дивным летом, Олимп покинула, на Кипре Рвёт сладку ягоду любовей, Но на охоте диким вепрем Убит Адонис, капли крови Пролились, проросли, как семя, Как розы алые рассвета, И пылью заметает время Весенний цвет у горицвета. Весною плачет Афродита, Танцуют рядом боги счастья, Эрот кольцом свивает нимбы, А Гименей поёт романсы. И обнимались скалы с ветром, В долинах гор цвели оливы, И Афродита снова с милым, С цветком, прекрасным горицветом. И Мендельсону в белых платьях Являются младые нимфы Бывал я там, мёд пил с пристрастием, Усы мочил и слушал мифы. 2017.04.23.

Ясон и Медея5

(Гибель Ясона) И счастлив буду я, закрыв глаза, Услышать снова, как смеются мои дети, О, боги, вы вернули мне детей?! То, чем я дорожил ведь больше всех на свете, О, Мермер и Ферет… Сейчас спокоен я… Откину я со лба намокшие от пота пряди-ветлы, Как счастлив я… смеются мои дети… — Мы коз пасём с рассвета до заката, — сказали малыши, А вы откуда, дядя? И этот остов разрушенного судна? — Ещё тепло в моей душе, и живы вы, и пусть чужие дети… Медею снова встретить не дано, я виноват, что предал я её… Живу на корабле разрушенных надежд, И дерево разрушит гниль, металл съедает ржа, Но что же остаётся здесь? Лучина догорит надежды, Судьба в последний час закроет вежды… О, дети, расскажите вы отцу, Что Золотого я Руна хранитель… А шторм взлетел девятою волной, Крушил корму, и сама Афина, Воительница, что была над ними, И в сердце с ними, ломая в щепы остов, Разрушила его Надежды остров, Бушприт ломая, и упав тяжёлою десницей, Спросила: — Что тебе, мой воин, снится? Ну, а Руно? Найдёт ли кто его? Оно же, как душа, на всех одно, И в небе на жемчужных облаках Златые кудри в чьих-то снах, Не могут люди опустить глаза, И так доверчивы надежды небеса. 2017.04.24.

Ясон и Медея в Коринфе6

Одев ночное покрывало, Старуха дня ему шептала: — Ясон, и пуха я нежней, — Ясон, царевн я всех прекрасней, — Отец Креонт отдаст полцарства, — Я, как луна, на небе звёздном, — Я, как звезда, тебе в подарок. — Тускла же верность, как огарок… И сбросив ночи покрывало, Царевна перед ним предстала, Она была юна, красива, Светла, как осень золотая, И облаков небесных стая, И дорогих шелков объятия Нам искажали восприятие… И храм Гимена встретил их, И золотая колесница была, Как сказка для двоих… — О, мама, видели мы папу… Он мужем стал царице Главксе.. А за неё ему — полцарства?! — О, боги, как же мне отдать Ясона… мужа моего… И подарю я Главксе плащ, И золотой венец Креонту, Гефеста-мастера работу… Ясон же говорит царице: — Медея всё ж смогла смириться И с этой тяжкою судьбою, Что любит муж её другую… Черней углей Креонт и Главкса, И у Ясона нет полцарства. Гонец же был ещё в пути, А отослал его Креонт: — Отдай детей, сама уйди Из нашего Коринфа вон… Медея выгнала гонца, А ей бы сердце мудреца, Но душу омрачила Атэ: — Детей своих убей кинжалом! Медею забрала Геката, Чернее тьмы, страшнее яда, На колеснице Ревность с вихрем Открыла ей ворота Ада. P.S.Стяжали смертные… холопы… Предали жён, детей и небо, Пьянила их богиня Геба, И заросли к могилам тропы… 2017.04.26.

Аполлон и богиня Лето7

Курились сизые туманы, Шелками шлейфа пали в море, Родник водою чистой манит, Забудь страдание и горе, И аромат магнолий диких Вдохни уставшая богиня, Пусть руки реками поникли, Цветут сады в твоих долинах. А Гера мстит тебе за мужа, Драконами зимы гонима, Блуждает Делос в море сушей, Как вечно юный млечный остров, Как голубых олив бокалы, Глаза светлы. Плодоносящи Сады, и свет сквозит у зарев Орлом, медлительно парящим. А Аполлон, он Зевса сын, Убил он страшного Пифона, Все стрелы он в него вонзил, И Лето стало беззаботным. Дельфийский храм он здесь воздвиг, Где поклонялись люди музам, Что наша жизнь?! Она, как миг, МузЫка вечна и Карузо. И Терпсихоры лёгкий шаг, У Мельпомены — ад трагедий, Эвтерпы я — и раб, и маг, И Каллиопы слышу пенье. Клубятся белые туманы, Стекают влагою в долины, Парнас задумчивый обманет Пусть лёгкой рифмой дев премилых. Приникший к роднику, уставший Путник под тенистой кроной Ты отдохни и будь спокоен, Хранимый богом Аполлоном. Морями южными на север, Ласкали волны наши челны, Мы дружно налегли на вёсла, Чтобы и здесь цвели оливы. 2017.04.27.

Алкиона8

Ни голосов, ни пенья птиц, И сладость сна твоих ресниц, И не скрипит дверной засов, И половицы у полов, Ни всплеска, ни журчанья вод, И тихая Лета течёт, Её седеющая длань Бесшумна и быстра, как лань. Покои вырубив в скале, Бог Сна дремотою сомлев, Как утром тяжело вставать, Не может веки он поднять. Ирида радугой обняв, И семицветием пленя, Просила, ты Алкине сон Пошли, хотя и страшен он… А сыну Утренней Звезды Вдруг вздумалось собраться в путь, Чтоб не увидеть пустоты, В грядущее решил взглянуть. Бурлила молодая кровь, Тащился по морю фрегат, А буря парус ветром рвёт, Не повернуть ему назад. Упали духом и гребцы, Молили бога их отцы, Чтоб Посейдон держал их руль, И вёл корабль под грохот бурь… Печалями удручена, На море шепчет тишина: — Мы полетим давай с тобой И с набежавшею волной, Четыре есть у нас крыла, А песня и любовь одна. Алкина — птицею в гнезде, Над океаном, на скале, И безопасен морем путь, Эол не даст ветрам подуть. Не разлучили небеса, Поют по-птичьи голоса Так нежно любящим сердцам, Такой любви желаю вам. 2017.04.27.

Пегас и Беллерфонт9

Рисунок Татьяны Абрамовой

Я воду пил из родника, Была она сладка, как сон, И позвала меня река На Геликон… Упряжку я держал в руках, С камнями — белый бриллиант, Из тысяч граней, ночи маг, И хризолит, цветной агат, Я всё глядел и ждал его, Дивясь на нежный изумруд, Змеиной кожей мне на грудь Он преломлял извечный труд, А небо вежды распахнув, Увидел я, о мир, творение, Его жемчужно-белый круп, И крылья, словно вдохновение, Наперекор воздушных струй Лететь, не замечая время, И с небом слит, силён, упруг, И так легко, светло мгновение, О, чары поднебесной выси, И что мне стрелы иль возмездие, Внизу лежали числа, мысли, А наверху — самозабвение, Блестела грива на ветру, И крылья поднимало время, Пегас на землю нёс молву, Что он дарует вдохновение… 2017.04.28.

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Фаэтон — сын бога Гелиоса10

Розовощёкая Иос11 Открыла Фаэтону двери, Помчались кони, словно звери, Огнём сжигая небосвод, О, смертный сын у бога Солнца, Куда несёт тебя Заря, Зарницы стрел звонкоголосых, Остерегайся ты огня. И как крута гора Восхода, Тропа меж звёзд и их теней, Огнём дышащая свобода, Держала вожжи всё сильней. Клубились рядом мраком тучи, А Фаэтон — возница бледный, Не смог сдержать коней на круче, И взвились кони не оседлы, Свободны в дикой пляске смерти, Дыханьем жарким пышет небо, И зной огня погубит Землю, А Зевса слёзно просит Гера. Раскрылось небо сильным ливнем, И Зевс взмахнул своей рукою, И смрад огня над пепелищем, Как серый саван над Землёю. Метнулись огненные кони На небо, к светлому Олимпу, Кидает Зевс каскад из молний, Разбив златую колесницу. Возница, молодой и смелый, Звездою — в воды Эридана, Падёт обугленное тело, И горько плачет его мама Климена, сёстры — гелиады, Под небом синего шатра Их слёзы в море застывали Смолой, как брызги янтаря. 2017.04.28.

Страна Амазонок

В кольчугах — золотая нить, Богини стан ведь с нею слит, И лента речки Термодон,12 Впадающей в Евксинский понт.13 Аэлла14 быстрая, как вихрь, Протоя — женщина — герой, Прекрасна жизнь сейчас у них, Мужчины! Вечный им покой! Глупы, хвастливы, их измен Ведь нет, когда же нет самих, Мы долго ждали перемен, И первыми ушли от них. Как низок их мужской язык, Переступив через обет, Клятв не держать. Какой он друг? Забудет, бросит он подруг. Изменчив, как хамелеон, Жесток, завистлив и труслив, Тщеславен, как Наполеон, Не справедлив и не красив. Страна из женщин, не рабынь КухОнных, нет согбенных спин, Здесь доблесть воинских доспех, Здесь — труд и счастье, и успех. Здесь Гипполина15 правит бал, Вкусна их пища, аксакал, Мужчин тащить всю жизнь, как крест, О, бабы, дружно скажем «нет»! Им нравится ведь в нас не ум, А складка жира на груди, Из кукол выбирает он. Позвольте нам от вас уйти В страну, где женственная стать, Где амазонок гордых рать, Орлиц, парящих над молвой, Воительниц прекрасных… Пой! Листва, гора, трава и зной, Свободны мы, о, небо, пой! 2017.04.29.

Атлант и Геракл16

Прикован он цепями слова, К земле — ветрами аквилона Дадут ли боги нам прощенье, И не подняться нам, наверно… Атлант, держащий неба толщу, Громаду каменного свода,

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Устал… Гераклу ветром ропщет: — Возьми и подержи немного. А я схожу в сады свои, И успокою Гесперид,17 Три яблока, налитых счастьем, Тебе я принесу сейчас же. Они — за пышною листвой За синим краем бога ночи, Помогут справиться с бедой И крепости они упрочат, В садах — хрустальны ручейки, На зеркалах озёр — цветы, ЛОтос бросает лепестки, И пёстрых рыб блестят хвосты. И взгромоздил Геракл на плечи, Бетонную свободу неба, Хрустели кости, бросить легче, Чем свет держать у небосвода. — Ты стой, сказал Атлант, вернувшись, Я яблоки снесу, как ветер, — Туда-обратно, — ухмыльнувшись. Как метеор, до скорой встречи. — Возьму я всё ж сейчас подушку, Ты подержи одну секунду, Боюсь не удержу, обрушит Зевс небо, нам не видеть утра. И снова взгромоздилось небо На плечи бедного Атланта, Две тысячи минуло лета, А он всё держит, ну и ладно… Меж тем Геракл, он — хитрый малый, Прощён он богом, это точно, Последний подвиг совершает С ветрами заодно и с солнцем. 2017.04.30.

Двенадцатый подвиг Геракла

Среди расщелин в чёрных скалах Найдёшь ты вход в подземные трущобы, Где смрад и тлен, и редкий света всполох, И мир над царством этим станет дорог… Врата откроют Боги Смерти, Чёрным крылом закроют небо, Геракл идёт оттуда, вы поверьте, Так Эврисфей повелевает. Следом За ним скулит, слюною брызжет О, страшный дьявол Подземелья, Трёхглавый Цербер. Тише, вдруг услышит! Душой я не Геракл, не очень смелый.

Рисунок Татьяны Абрамовой.

А пёс дрожит и лижет ему ноги, На небе удивлённая комета. Застыла в ужасе… А на дороге Волки, львы и птицы Все — в шоке, страх затмил глазницы, А Эврисфей вдруг побледнел, И потеряв тиару, запрятался он В царские покои, И слово поперёк сказать не смел, Лишь прошептал: — Геракл, дарую волю… Трёхглавый Цербер выл, скулил и лаял, Три морды заводил одновременно. Геракл, саму ты смерть привёл и знай же, Что ты прощён, грехи отпущены мгновенно. Геракл вернулся, и в расщелины скалы сбежал Трёхглавый, ослеплённый Цербер, Он сторожит Аид до сей поры, Я думаю, читатель мне поверил. Грызёт он лапы, вспоминая свет И цепи, что натёрли ему шею… Геракл способен победить и смерть Я это говорю, я в это верю. Вернулся наш Геракл к своей жене, И славный город Шивы его встретил, Живёт он до сих пор, велел он мне Сказания поведать милым детям. 2017.05.01.

Авгиевы конюшни18

(Шестой подвиг Геракла) Свист стрел и звон мечей, мне это лишь по нраву, Не пустота речей, а битв Мегиддо правых. Но я всё ж уберу, связав в Элиде брёвна Плотиною крутой. И бычий рёв, и стойла… Очистив истину зерна от плевел, Прощён ли буду я? богам своим я верен… А грязь Авгиевых конюшен, как грязь словес. И тысячи быков ревущих, хвостами бьющие небес, И хохот горожан Элиды, не верящих в меня, И ваших животов асциты… Коня же мне! Коня! P.S. Вода с рёвом слилась В самый бурный поток, Затопила долину и стойла. То, что умному — день, А не умному — год, Только знать бы, Где выросли брёвна? 2017.05.02.

Данаиды, Сизиф, Атлант19

А пятьдесят прекрасных дев Всё носят воду, Кувшин — глубока полынья В ней нету брода, Две тыщи лет… три тыщи лет Без дня и года, Налив в него миллион морей Водопровода, Широкогорлый, захлебнись Водою чаша, Туда-сюда — проходит жизнь, Чужая — наша… Чуть брезжит и светится рань, В расщелинах застится небо, И режет лезвиями грань, И не наполнить, где же край? И плачь, и сетуй… Сизиф в Аиде сколько раз?.. Поднял он камень, И всё напрасно, он — с нуля, Отнял кто память? Несёт, потеет и гремит Он валунами, И как же тщетен его труд… Там, за горами Уже устали небеса, Устали плечи, Атлант, держащий небеса, Он тоже вечен… А в этом смысл… кому держать Свободу неба? Кому нести, разбив сердца, В Тартар победу, Кому-то вечно лить в кувшин Из речки воду, Нести, везти, бежать, идти… Как там погода? 2017.05.02.

Сизиф20

Нашёл обед мою икоту, В окошках — струи дождевые, Зевс малахольный — на работе, Люблю я праздники любые, Речных Царей, дождей потопы, Асон топил овраги, склоны, Леса, посёлки и долины, Ведь Зевс украл его Энгину. В раскатах грома Зевс хохочет, Смеётся, вечно виноватый, Дождями крыши наши мочит, Сегодня день его зарплаты. Но наш Сизиф, он — царь Коринфа, Любитель праздников и славы, Он рассказал, где дочь — Энгина, Цветок весны речной долины. Асон разгневался и сплином Из всех пещер и из тоннелей Все реки он собрал едино, И затопил он ими Землю. Рисуя стрелы, пули, дула, Какую казнь придумать смертным? Чтоб вечно он ходил по кругу, Сизиф печалится, о, бедный… И Зевс послал за ним Богиню, Которая низвергла душу Прям из Коринфа в царство нищих… Минуточку, Сизиф пирует. Двенадцать кузнецов умелых Сковали крылья самой Смерти, На Землю приходите смело, Здесь Смерти нет, вы мне поверьте. И на Земле — леса прохладны, Рождаются, поют и пляшут, Кто умирать людей заставит? Сама же Смерть в оковах тяжких. Спустился с неба грозный Арес, И расковал богиню Смерти, Пошла косить она без меры Людей, зверей и пташек серых, И всех убогих и голодных, Богатых в царственных покоях, Сизиф — уставший, бледный, потный, Он в царстве мёртвых стал изгоем, Он тащит тяжеленный камень, На чёрную гору Тартара, Гору с названием «Графоманя», А глыба падает обратно. Я жил в то время, мне поверьте, И на Земле не стало смерти, Сизиф сковал её, Танатос, Да, будет склон горы покатым… 2017.05.03.

Тантал21

Вдали златоносная плещет Пактола, И сладкие сочные фрукты в садах, Небесные соколы в вечном дозоре, Овечьи стада на зелёных лугах. Вкушает, как хлеб, сладку ноту амброзий, В гостях у богов пьёт нектар, А имя его? Пусть читатели спросят. И Зевса он сын! Он — Тантал! Балован любовью богов чрезмерной, И всё ему с неба сойдёт, Хвастлив и жесток он бывает безмерно, А боги: — И это пройдёт. Собачку украл золотую у Зевса, Что детство его стерегла, Козу Амалфею и счастья соседство, Язык у Тантала — игла. Убил он и сыны родного, Пелопса, Селена скорбит за окном, Нахмурится Зевс, зарыдает и Солнце, Беда поселилась в их дом. Пусть вечно страдает в Аиде посмертно Безжалостный, чёрный Тантал,22 И голод, и холод, и жажда. Наверно, Ещё бы я страх ему дал. Скала за спиною на нитке повисла, Пусть рухнет, раздавит его, Чтоб тьма у Аида его не щадила, Не жаль мне его одного. 2017.05.04.

Амур и Психея

Предскажет несчастья оракул Психее: — Ты в Чёрных горах в белом платье стоишь, Тебя похищает горбатый и смелый, Дракон семиглавый, брюзжащий старик. Вручил он ей свиток Судьбы, кинув жребий, И нить побежала своим чередом, За белой фатой — слёзы горьких молений. Но кто-то несёт её в сказочный дом, Где свет и фонтаны, из мрамора стены, Где райские птицы с садами Киферы, А ночью любимый ласкает и нежит, Как только Эос на востоке забрезжит, Он вновь исчезает до сумрака ночи, Увидеть его она очень захочет. И сколько ведь дней промелькнуло напрасно, Зажгла она лампу, о, боги, прекрасен, Амур златокрылый, раскинувший руки. Но боги пошлют ей любовные муки. Обжёгся он маслом и светом лампады. Взлетел на Олимп, не вернулся обратно. Психея — слугою к самой Афродите, И плачет ночами, любовью забыта. Её посылают в Аид за водою, И к бешеным овцам за шерстью златою, Семь видов зерна разделить, и в покои За пудрой к царице, самой Персефоне. О, боги, погубит её любопытство, На пудру взглянув, станет сонною птицей. Амур открывает от сна ей ресницы. И просит: — Психея, люблю вас, проснитесь!

Рисунок Татьяны Абрамовой.

От тяжкого сна открываются веки, А Зевс их союз закрепляет навеки. Дитя их Любви родилась в полнолуние, И звали её Наслаждение — Волупия. 2017.05.04.

Аталанта23

И сколько же было на свете преданий,

Сказаний и притч о бегущих вперёд.

Сильна, словно львица, сладка, будто мёд,

Кто с нею сразится, сам бог или птицы?

В седьмом марафоне мы стерли колени,

Подошвы, сегодня нам с ветром везёт.

Зефиры с востока толкают нас в спину,

Летят томагавки, стреляет ружьё.

Дороги к победе, ровнее равнины,

Аталанта, держащее сзади копьё…

И сколько их пало, влюблённых, немилых,

Бросает ей в руки плоды наливные,

Бегун Гиппомен, он, как лёгкая лань,

Ей яблочко-сердце кидает к ногам.

Забыли Богов своих, неге открылись,

У ног Афродиты, как щедрая дань,

И боги Олимпа их тиграм скормили,

Такую придумали боги им казнь.

В седьмой своей жизни Аталанта — мужчина,

Атлет, побеждающий в беге Олимп.

А ветры с востока пусть дуют ей в спину,

И боги ей дарят медали и нимб.

2017.05.04.

Царь Мидас и Дионис

Гулял Дионис с развесёлой компанией И много они осушили фиал, Учитель мудрейший, Силен, очень пьяный, Свалился, споткнувшись, к Мидасу попал. — Чего тебе, царь, подарить? Что ты хочешь? — Хочу, Дионис, если сможешь помочь мне, Чтоб золотом каждый предмет мой считался, К которому  в жизни хоть раз прикасался. И ветка оливы вдруг стала металлом, И камень в руках заблестел жёлтым слитком, — А мне бы водицы испить из бокала, Вода золотою сразу же стала. — Возьми свой подарок обратно, мудрейший, Ведь злато никчемно, его бы чуть меньше. А с ним разве сможет сравниться олива, Вода ручейками бегущая живо, И волны седые морского залива, Точившие скалы водой кропотливо. — Отдай мой подарок ты водам Пактолы, И к самым истокам её поднимись, Отмой свои руки и доброе слово, Реке, словно матери ты поклонись. Ведь только вода и земля золотая, Луга и сады, и прибрежный песок, И в небе летящая облаком стая, И лилии дикой белый цветок. 2017.05.04.

Загадка Сфинкса24

А у нас же за городом на седьмой широте-долготе Жил-был Сфинкс загадочный под зелёненьким градусом, Был же Сфинкс с лицом женщины, с телом льва и крыльями, Не писалось ему, не думалось, и пилось, не выдумывалось… Затаившись за горным склоном, у автобуса, у перрона, Он загадывал всем загадки, и на водочку был он падкий, Не писалось ему, не думалось… А за шумной рекой, с гор бегущей вниз, Жил был солнечный и солёный бриз, Чёрно-белый и правильный, Говорящий щеглом, и набело… А загадка-Сфинкс был угрозой нам, И съедал он всех, ох, ням-ням-ням-ням, А загадка его, как была нелегка, Про чудовище с четырьмя, с двумя, А в конце, не поверите, вдруг с тремя… И никто не мог разгадать её, Про кого-кого? И чего — того? Рассыпались все люди во прах, Уползали ужатами, и запрыгав вдруг ящеркой, Что под цвет песка, и под зелень трав. Отгадай же и станешь свободным, злым, весёлым, голодным, Или светлым и нежным, как эфир над волною прибрежной, Или гордым и смелым, или честным, умелым… Но никто разгадать не может, А загадка была не сложной. 2017.05.05.

Война Богов25

Кормила благодатная Земля, И поспевали сами урожаи, И рис, и фрукты, а в конце же дня, Мы пили мёд, и бед совсем не знали. А Крон — Бог Времени, и жизнью он доволен, Но Гея-мать: — Ты потеряешь власть, И будешь ты навечно успокоен, Убьёт тебя один из сыновей… И Крон безжалостно проглатывал детей, Жена его в отчаянии скорбела, И камень принесла ему в тот день, Когда же Зевса родила, она посмела Глухою ночью в недоступной из пещер, В лесу непроходимом горы Крита, В горе по имени царя Эгей Запрятала сынка, как ценный свиток… А демоны кричали и стучали, И слыша плач его, им отвечала Священная коза, то Амалфея, Кормила молоком его, жалея. Он вырос и послал отцу в подарок Златую амфору с нектаром, А зелье подмешали ему даром, О, дочь Фетида с отчим Океаном. И изрыгнуло Время своих деток, Аида, Посейдона, Геру, Гестию и Деметру, света Не видели они, примером Для всех — наш юный Зевс.

Рисунок Татьяны Абрамовой.

Циклопы ему сделали оружие, Огнём и громом — мира передел, А у богов не победила дружба: И горные хребты, и скалы Швыряли в небо грозные Титаны, Вода вдруг закипала в Океане, Дрожал Тартар, земля стонала под ногами. Сторукие и бешеные с виду, Как стражи вековечной тьмы, хранимы Тартаром чёрным, да, и бог же с ними, Титанов Зевс предал земле, Аиду. Огнём из ста голов драконьих веет, Тифона на богов послала Гея За сыновей — Титанов в подземелье. Ревели, выли, лаяли, кричали Тифона сто голов, не замечали Что рушится земля в землетрясениях. Тифона же — в Тартар! И в подземелье Он буйствует, горят вулканы-горы, Цунами посылает он на море, Выплёскивая в дикой страсти силы, Затихнет… И закончится всё миром. P.S. Сбирается в горные реки вода, Летят облака на Олимп иль куда? Бог — Время, и нам ли держать здесь ответ? Но Время не правит… его уже нет… 2017.05.06.

Ниоба26

— И с какой стати буду я кланяться, Я богаче богов и счастливее, Этой деве же было отказано На земле разродиться, и в имени Разве что-то божественно слышится, Лето… Пыль и ожоги на коже, Мои дети её красивее, И одежда моя дороже… А фиванки боялись услышат Хвастовство, богохульные речи, Принесли они щедрые жертвы, И молились богам целый вечер. И как ярость страшна богини, И она заточила стрелы, Аполлона и Артемиду Позвала на кровавое дело. И зловеще звенели стрелы, Всех детей положили Ниобы, Окроплённые багровели Стрелы в смертных телах холопов. У Ниобы глаза потускнели, Перестало и биться сердце, Ну, а ветры её подхватили, И скорбит она в Лидии вечно. Непрерывные струи спадают Вниз на землю, сливаясь в потоки, Это матери чьи-то страдают, Не скорбят лишь жестокие боги. 2017.05.06.

Миф о начале мира27

Когда-то до нового мира Не правил на небе Уран, Земля же стояла чуть криво, И Хаос царил и обман. Могучая, дивная Гея Возникла из Тьмы, из Эреб, Над нею же небо светлело, Родился на нём вечный свет. Эфир и Гемера ступали На Землю, а Нюкт и Эреб Ночных покрывал опускали, Потом возвращался вновь Свет. Внизу, глубоко же под Геей Чернел мрачный страшный Тартар, А сверху над миром светлеет Бог Неба, прекрасный Уран. Родил он шесть грозных Титанов, Из них — самый младшенький Крон, Великий Титан Океан был, До сей поры плещется он. А дети его и Циклопы С глазищем огромным во лбу, Но всё же страшнее сторуких Не видел я… Ох, не могу… И сам их Уран ведь боялся, Держал он их всех взаперти, И в чёрном Тартаре метались, Не могут ведь выход найти. А после Урана на Землю Пришёл он, безжалостный Крон, Ветрами сметает бог время, И быстро идёт день за днём. 2017.05.06.

Очень страшная кошка. (Славянские сказки)

Мельник Коля ловит рыбу, что ему до эпатажа… Надоела рыба только, Водяной наш хочет каши. Он выходит водным гадом, в ил замотанный, обросший, У пруда сидит в засаде, ловит рыбку, гложет кости. Мельник же «рубаха» — парень, но не ждёт он водяного, Ведь он скользкий и бывалый, и немножко бестолковый. Как-то мимо проезжали поводырь с медведем, кроме Всех чудес, они играли с Мишкой на аккордеоне. Водяной же в это время… Он уху варил и темя Он чесал и думал: — Всё же как вкусна ушица! Может К ней лаврушечки добавить или зеленью приправить? Мишке запах был по вкусу, и пришёл он супчик кушать, Выловил он всю рыбёшку, и рычал страшнее кошки. Испугалcя водяной, и уплыл к себе домой, Через месяц приплывает и тихонько вопрошает, Нет у Коли страшной кошки, той лохматой, толстобокой? Ну, а Коля отвечает: — Кошек много не бывает, Родила она котят и три раза, и по пять. Водяной исчез куда-то, рыбы стало маловато В озере, а мельник Коля вспоминает водяного. 2017.05.06.

Миф о Потопе…

На лбу его седые облака, И космами власы и борода, А влага с крыл на Землю потекла, И брода нет, с водой пришла беда. И мощною рукой отжал он тучи, И вырвались запёртые дожди Из-под замков… Земля, как от падучей, Вся взвешена, размешена, и где Найти бы нам кусочек суши? Пусть крохотный? Неумолимая вода Потоками строения все рушит, Но грЕшна та Земля, и нет на ней стыда. В ней славится порок, И не приносит труд достатка, Здесь щерится и нечестивец-лжец, Закон порушен, нет в стране порядка, И множится породистый подлец. 2017.05.11.

Золотые монеты. (По мотивам хорватской сказки)

По пыльной дороге, с ветрами обнявшись, Иду я в рубахе, кушак подпоясан, И выше меня только грифы, наверно, А ниже шумит лишь вода подземелья… Иду я… брожу я по белому свету, И вот — на распутье, стою безответный, Направо — никчёмность, налево — бездомность, А прямо мне в свитке судьбы — благосклонность. И вдруг на дороге блеснули монеты, Факир их рассыпал по белому свету. Я — с щедростью знати, с улыбкой султана, Все их раздарил, будто был я богатым, Сказал, что ведь выше меня только птицы, И только умом я хотел бы гордиться, Молва же меня возвела в царедворцы, В султаны, в пророки, в мудрейшего горца. Султан пожелал вдруг со мной породниться. Отдал он мне дочку — красотку-девицу, Я взял её в жёны. Красою дивится Сам бог… замолкают в саду даже птицы. Могло же такое ведь в сказке случиться?.. 2017.05.14.

Коромыслова башня

(Легенды Нижнего Новгорода)28

— Сегодня раньше всех я вышла, —

И дева поправляет коромысло.

Полны и тяжелы ли от воды?

Не расплескать бы ей своей беды.

Не плачь и не ходи за поворот,

Не провожай свой день за горизонт,

И небо над тобою мономахом29

Расчехлит сталь, ведя тебя на плаху.

— Я за водой хожу на озерки,

Чешуйками блестят в воде мальки,

Бросаю я еду крикливым чайкам,

Черпаю воду в вёдра шайкой,30

Не торопись, судьба, как жаль, летА

Бегут быстрее, чем холодная река,

С расширенным зрачком, ничком

Ложатся дни к друг другу все рядком,

А колокол в церквушке… он о ком?

А коромысло — сверху и вода…

С тех пор дожди и льют, как из ведра.

2017.06.04.

Пригласи меня, Заяц!

(По мотивам мультсериала «Ну, погоди!»)

Пригласи меня, Заяц, а любовь мне туманит мои волчьи глазницы, нам нельзя ведь проститься, Пригласи меня, Заяц! Давай сходим в театру, причешу свои патлы, я же буду, как агнец! И с баяном на шее, в телогреечке, Зая, я смотрюсь просто очень!.. и в кино, если хочешь. Обижаешь подругу, зубы скалить не буду, говорю простодушно, я нежна и послушна. Буду я, о, мой Заяц, танцевать до упаду в ритме буги и вуги, в ритме джага, ламбады. Я вернусь к тебе, Заяц! И с цепями на лапах, и с верёвкой на шее. Я НАЙДУ ТЕБЯ, ЗАЯЦ! НУ, ЗАЯЦ, ПОГОДИ! 2016г.

Давай зажигать!

(Пр мотивам сказки «Маша и Медведь»)

Ты что медведица стоишь, И всем натягиваешь нервы, Ведь впереди большая жизнь, А я жених ведь самый первый, Как звездолёт к тебе летел, В ночи сиял и рассыпался, В пути я песни сердцем пел, В любви тебе я объяснялся, Ах, превосходная… жара, Разденусь я до панталонов, Как жарким солнцем обожгла Своей улыбкой эталонной, Ты — образец, краса и честь, Ты — свет очей в моей берлоге, На танго выйди, не робей, Со мной, медведица, попробуй, Не будем мы хиреть и гнить, Не будем есть, жиреть и плакать, Давай с тобою зажигать, И, как медведи, мило чавкать, О, звери, я же напоказ Люблю медведицу, люблю я, Целую я её сто раз, Люблю, и танго с ней танцую. Не отстрани меня, судьба, Не позови меня, дорога, Ведь я люблю сейчас не для… Люблю во имя… очень много… Шатался я зимой один, Меня Шатун все называли, И так объелся мандарин, А вы меня бы не узнали. Сейчас я вовсе завязал Шататься по кафе и баням, С медведицей я еду к вам, На фестиваль мы едим в Канны, И там станцуем мы тангО, Мы румбу сбацаем в Панаме, Потом поедим в Ток-Кио. Затем в Россию, к нашей маме… Я с вами не расстанусь, мисс, И контрамарки всем достану, Ютубу спляшем мы на бис, Потом, конечно, нашей маме. 2016.09.21

Артемида и Диана

Прохладный грот, увитый виноградом, Вдали от любопытных взглядов смертных, Платаны, мирты — изумрудным садом, И кипарис возвышенный и дерзкий. В кувшинах бронзовых готовит омовение С амбре лаванды родниковая вода, И мир застыл коленопреклоненный, Не знающий стыда. Но горсть воды с волшебной той купели, Наказан взгляд за дерзость, смертный, Глаза же Актеона всё ж посмели, И жалобно дрожит оленье сердце. И вечно юная веселая богиня, Не знает промаха её стрела и копья, Выходит на охоту Артемида, Ей поклоняются леса, моря и топи. Благословляет сад богатым урожаем, Чтоб всё цвело в лесу, в долинах, в поле. Лесные нимфы свитой провожают С ветрами-лепестками благовоний. В пещерах — изумрудные лианы, Прохлада родников спасёт от зноя, От метких стрел охотницы Дианы, Отпущенных на небо тетивою. 2017.06.26

Лебёдушка Лада (По мотивам сказки восточных славян)

Мела метель, порывы ветра клонили сосны вековые, С корнями вырывало кедры, во мгле огни береговые. В околоземные орбиты летела стая белым клином, И лебедь потеряла силы, упала камнем на равнину, Нашёл я раненую птицу, отнес её в свои покои, Дал корма и налил водицы, и пусть живут, теперь их трое, Кот лебедя не испугался, собака дружелюбно смотрит, Переживём мы зиму только, ты лебедей своих догонишь, А лебедь ласковой подругой в глаза мои девицей смотрит, Прошли болезни и недуги, она за мной с собакой ходит. Весна пришла, теплом подуло, а стая лебедей вернулась, Семь раз летали они кругом и звали в небеса подругу. Крыла расправила и лебедь, и я поверил, что на свете, Есть только зов родной стихии, пусть бог ей даст на небе силы. За горизонтом скрылись птицы, и я смахнул слезу украдкой, Но кто-то в дверь мою стучится, ах, это лебедь моя, Лада, Она три раза возвращалась, меня покинув летним утром, И прилетала в снегопады, снег зажигая перламутром, Я любовался, я дивился, любил, как верную подругу, А лебедь девой обернулась, и стала мне женой и другом. 2017.07.01.

Заря-Заряница

(По мотивам славянских сказок)

В чистых водах озёр Буяна, Искупалась Заря-Заряница, Разбросала по берегу платья, Перья белые лебедя-птицы. Ну, а Месяц в ночи серебряный Загляделся на Зорьку ясную, Жёлтым кругом висел на небе он, Одиноким летал он ястребом. Бог Солнца вёл свою звезду, Как все любил он свет, зарю, И правил бал он лет и дней, Любил он торжество огней, Салют, пожаров фейерверк, Светил, чтоб жизни свет не мерк, Мир Неба и Земли разбег, Дождь, ветер или даже снег, И на Земле он всё любил, Её, как мать, боготворил. Да, он водил по небу диск Огня зловещий василиск, И стрелки двигал он часов, Свет выпускал из облаков, Чтобы случилась в мире жизнь, Чтобы мечталось, всё сбылось, Крутил-вертел земную ось, Чтоб деткам сладко всем спалось. А влюблён он был в деву Зарю, На неё любуется-зарится, Спрятал он её белые платьица, От любви своей мается. Не осталась в бликах озера Заря, В бога Солнца наша Зорька влюблена, И до сей поры на небе Вместе с Солнышком встаёт, И румянит красным светом небосвод. Ну, а Месяц всё смотрел На неба потолок, Шёл по небу прямо, кругом, Вдоль и поперёк, Ты садись, Заря-Зарница Покататься в лодке-птице. И украл Зарю у Солнца, Хмурятся в домах оконца, Не встречают зори ясные, Небо без Зари ненастное. Солнце молодцев своих Снарядило в путь-дорогу, Свет вернуть Земле и богу, Всполох утренней Зари Снова людям подарить, И один из силачей Разрубил мечом булатным Блюдце бледное Луны, И фарфоровый осколок Освещает ночи пОлог. Ну, а люди, птицы, мошки Говорят, Луны осколок Станет блюдцем очень скоро. Зачитали дети книжки, Истрепали их до дыр, Как на острове Буяне Чудный камень Алатырь, А озёра, им не спится, В них купается Зарница, Солнце ходит в небе кругом И любуется подругой. Ну, а месяц льёт жемчужную росу, Плачет днями и ночами на весу, По утрам бледнеет он, сгорая от любви, И зовёт её он от заката до зари. 2017.07.03

Присказка — не сказка

Ложились волны рябью плёса, Стелилась дымная завеса Тумана, и не видно леса. И так давно всё это было, Жизнь в океане зародилась, И не было в миру ведь суши, Волна ткалась из пены кружев И падала девятым валом. Но надо твердь земную сделать, И боги все взялись за дело, Волшебный камень, весь кипенный, Он назывался Алатырь, Но Океан поднялся пеной И проглотил его, Аминь. Бог зачеркнул все неудачи, Позвал всех птиц породы крячей, А утка белая, как снег, И утка чёрная, как смерть, Ныряли в бездну Океана, Земли достали полстакана, Держали в клювах семя, зёрна, Немного глинистого дёрна. И бог слепил плавучий остров, А сказку мы расскажем после, Проснёмся завтра всех умнее, Ведь утро ночи мудренее. 2017.07.06

Славяне

(Мифы восточных славян)

Бог Род — начало всех начал, Первопричина всех причин, Создал он мир и стар, и млад, И всё, что выдумал, любил. Когда сидел под скорлупой и видел сны Про ночь с серебряной Луной, Круг Солнца утром золотой, У моря с ласковой волной Тебя, меня и нас с тобой. Над землею далеко было царство Правь, В середине золотой распростёрлась Явь, А в пещерах под землёю — царство мёртвых Навь. И расставлено всё было на свои места, Ветры буйные, зори ясные, Месяц, звёздочки все прекрасные, Лес дремучий и горы высокие, И болота с высокой осокою, Реки быстрые, звери, птицы Правда и кривда, может случится Во мраке ночном и по белому свету Жизнь или смерть, вопросы, ответы. Потом Землёю правил бог От имени небес Сварог, Он двигал горы, реки лил, И Ладу он свою любил. А она превращалась в Славу-птицу, И пошёл от неё род людской — славяне. Природа, Родина, родной От слова Род, судьбой одной Мы связаны, переплелись Все наши корни, наша жизнь Продолжит наш славянский Род, Пусть будет славен наш народ! 2017.07.06.

Воины Добра и Зла

(Мифы восточных славян)

Дремучий лес, пещеры грот, Куда нас лабиринт ведёт, Из Яви, где с рассветом день, Там Навь и мрак, и вечно тень. Замшелая кора у пней, На стенах — плесень. Страшный змей, Огнём он дышит и хрипит, Ужасный очень он на вид. Он — Вий, развеет Солнца свет, Он — тьма и сон последний век. Здесь — Царство мёртвых, без утех, Конец пути, и вечность — смерть, Три сына Вий родил на свет, Усынь, Дубынь, Горыныч-змей. Стоят у грота вечной стражей, Чтоб Тьму не выпустить однажды. Кощей там злобствует, орёт, И козни он свои плетёт, Свивая ниточки в узлы, Прядёт, плетёт он зло Судьбы. Там Аспиды, сто тысяч лиц, И реки там текут не вниз, Там кости, груды черепов, И пепел стаей облаков, Там чад пожаров, жар огня, Там ночи нет и нету дня, Фортуны белых кораблей, Удачи всех земных путей, Там царствует извечно Тень, И нет Добра, тьмой правит Лень, И время задом наперёд, Идёт назад, а не вперёд. У белых гор, где свет и Явь, Стоит огромный Великан, Нездешней силой одарён, Он — Святогор, как лев силён. Могучи плечи, бронзы торс, Он светел, как Бог Солнца Хорс, Он добр, как светлая Заря, И он хранит тебя, меня. И ходит он вперёд, назад, А в воздухе гремит булат, Плетёт кольчуги тонкой сталь, Чтоб светлой была наша даль, Свивает нити в тетиву, Он в сказках жив и наяву. И битвы вечные ведут Добро и Зло, Армагеддоном назовут, спустя лет сто. А если победит вдруг Тьма? Но все мы воины Добра! 2017.07.07.

Волшебный камень Алатырь

Белей вершин высоких гор, Его нашёл сам Бог Сварог, Лежал он, к морю наклонив, Ланиты в каменный залив, У Алатырских берегов, Законами исписан, слов, Которых не было тогда, Допишет Балтики вода. От Ладоги и до Днепра Молва об Алатыре шла, Из-под него с живой водой Ручьи текли в моря рекой, И спорил день с любой бедой, И храм вокруг и аналой. 2017.07.07.

Летняя ночка

(Поэтическая сказка.)

Она была совсем ребёнком, Смеялась, кутаясь в пелёнки, Спала весь день, как милый агнец, И крохотный лизала пальчик, Кряхтела и сопела громко, Трубой ревела Иерихона, Наденет чистые штанишки, И спит, обнявшись с белым мишкой. Над ней с кудрявою листвою Клонился День, закрыв собою, Баюкал, пел ей на ночь песни, И сказки, что поинтересней, Читал, закутав звёздным пледом, Луну ей подарил он в среду, Укутал розовую шейку Дождливым серебристым шлейфом. Туман курил над ними трубку, Смотрел на звёздную голубку, А День уставший, весь в заботах, Своей Принцессе нёс щедроты, Луга, долины заливные, Как покрывала расписные, Сады с плодами золотыми И с небесами голубыми. А Ночь коротким летним сроком Цвела, как розочка востока, Прозрачной, светлою росинкой, Хрустальной каплею дождинки. — Вот подрастёт, — мечтает День, А в няньках царственная Тень. Уходит День за горизонт, Дракон глотает Солнца зонт, Вокруг и тишь, и благодать, Пора и Ночке погулять. 2017.07.09.

Сказка про Горына Змеевича

У Вия славный был сынок Горын, А Вий его всегда учил: — Остынь! Горын свирепый бил хвостом, Прослыл на Буяне чудаком. Крутил он прут железных вый, Огнём дышал, И для страны кошмаром был, Он лил на землю белый слог, Но был сапожник без сапог, На лапы или даже хвост И что одеть, всегда вопрос. А дождь же лил, как из ведра, Бурлила мутная вода, А на Буяне — холода, И лапы мёрзнут, как всегда.    *       *       * Ну, а Горын сидел в саду, Объелся груш, Ирийский сад был на Буяне, Каждый куст Ему подушка, став пеньком, Он спрятал языки с огнём, И спал, и спал. Так день за днём. Но прилетел коварный East, И небо капает-дождит, Одел Горыныч дождевик, Но лапы мёрзнут, в горле грипп, Спина болит, радикулит, И что на бога нам пенять, Нам надо срочно день менять. И полетел Змей на восток, Зажёг огнём он небосвод, Хвостом крутил он так, слегка И раздувал он облака. И жаром пышет небосвод, Дождям же — метео-отвод, И облакам кричал он: — Брысь! И тучки стаей собрались, На Запад подались и в высь. Ах, вёдро!31 И не описать! Сверкала солнечная гать! В росе — коралл и изумруд! Живою ртутью блещет пруд! Горыню тут и там зовут, И хвост свивается, как спрут. И очертило солнце круг, А ветер смёл дождей недуг, Говорят, что в сентябре, Будет лето, как во сне. С пляжным солнечным загаром, Старался ведь Горын недаром. *       *       * А две девицы под окном Плели холсты, А наш Горын, ведь видит бог, Совсем простыл. И он к девицам так и сяк, А поболтать он был мастак. А у одной златая нить, веретено, И вышивает она гладью полотно, Ну, а другая льёт резину, каучук, И сапоги всем отшивает, из подруг Сметлива, и красой небес Её же одарил сам бес. Ну, а Горын к Маняне: — Сшей мне сапоги. Сегодня, правда, я ведь встал не стой ноги… Но мне, Марыся, надо сапоги… Маняня мерочки сняла, Его же лап не обняла, Обхват у ручек маловат, И не хватает ей в стократ. Горын умён и хитроват: — Ты сделай мерки вполобхват! — И так нужны вам сапоги? — Ну, как метла Бабы-Яги… И он к девицам так и сяк, А поболтать он был мастак, И семь его голов бойки, А повод был ведь — сапоги…

* * *

А на остров наш Буян Вдруг приходит караван: — Издалёка вы идёте? Что же вы в тюках везёте? Здесь таможня, пост Фигвам, Разгружайте караван, Груз придётся всё ж отправить Вам назад к зелёной маме, К жабе, вам она подружка, Отсылайте побрякушки. — Злые люди на Фигваме, За горами, за морями, Не идут к ним караваны: Каши мы не сварим с вами! Не отправим караваны. *   *   * Ах, детки, я вчера забыл, Хвостом на небе не крутил, И тучки встали в хоровод, Бежали к нам, назад-вперёд, И прыгали туда-сюда, Такая в небе чехарда, А я забыл, вот ведь беда, И спал я сутки напролёт, А тучи задом-наперёд Заполнили весь небосвод. Опять кручу хвостом, как спрут, И вижу небо: — Very good! Нельзя работу оставлять, Насмарку все дела опять, И хмурится июльский день, Крадётся в небе тучи тень. А я, как мельница, стою, Своим хвостом кручу-верчу, Нет, лучше к морю полечу, Купаться, загорать хочу. Там плещется лазурь волны, Там — счастье, солнечные дни, Там день-деньской мы жарим торс, И пьём смородиновый морс. Я строю башни на песке, Лежу в серебряной волне, О, море — сказка, волшебство, Теперь оно — моё, моё! И акваланг надев на пасть, С горы ныряю, мне б упасть Поглубже и лежать на дне Среди кораллов, как во сне! И сесть на лёгкий катерок, И к маме в гости, на восток, А вечером волны прибой Я слушаю. О, море, пой! *   *   * А моя Дракоша — мама И живёт не где попало, А гнездо у ней в столице, Рядом с ней орлицы-птицы, Динозавры и драконы Там гнездятся на балконах, И летают в чёрном свете В небе на хвосте кометы, Суши, чупа-чупс и снеки, Шоколадные там реки В леденцах и мармеладках. Мама — женщина-загадка, В белых туфельках — В Путь Млечный, Ну, не Золушка, конечно, Но хрупка и миловидна. Она — мама, и не стыдно, На неё вам тыкать пальцем, Называть протуберанцем, Нет красивее, поверьте, Моей мамы в целом свете.

* * *

Горын к Манюне собирался И прихватил с собой цветы, В полутонах, в полурасцветках Фиалки, астры и мечты, Сирени наломал он веток, Собрал в один букет и сны С палитрой красок и оттенков. От счастья закружились дни, И в тучки в небе — млечной пенкой Он завернул цветы, росу, Добавил папоротник вечный, Марысе он сказал: — Прошу У вас руки, люблю сердечно! Ромашек жёлтые глаза Ему подмигивали дерзко, Он волновался и дрожал, И клялся ей в любови вечной. Бутонов звонкий перезвон У колокольчиков, цикады Трещали: — Мы любовь поём, We”re glad to see you! Мы вам рады! Кружились гномы, эльфы, нимфы, И песни, и стихи. А рифмы Ложились на бумагу стройно От волшебства, заворожённо Каскадом — мысли, водопадом… We”re glad to see you, мы вам рады, В морях от радости вода Смеялась… А Маша прошептала: — Да. И в царстве за седьмой верстой Стоит Горын с вершиной снежной, Любовь же утренней звездой Сияет в небе безмятежно…

* * *

Во рту его горела лава, Клубами дым и воздух пеной, На связках горловых сирены, И на висках вздувались вены. Земля дрожала, грохотала, Горын хрипел на перевалах, И горные хребты Кавказа Он шевелил одною левой. И на старуху ведь проруха, Он — Джомолунгма, не Белуха, Эльбрус и Арарат двугорбый, Вершина самой высшей пробы. Туман прикурит он взатяжку, И, как вулкан, вздыхает тяжко, Скучая, тучкой вытрет веки, И слёзы льёт, они, как реки, Шумны, быстры и полноводны Водою родников холодных, Дохнёт ветрами ледяными, И ледников крушит лавины. Темны ущелья, над тобою Стоит со снежной головой, Бросает бумеранги эхо, Обрушив мегатонны снега. 2017.07.30.

Пух и перья. (Мифы восточных славян)

И грустит, тоскует птица, Не светла, сера крылом, И пером чуть-чуть волниста, Вечный блюз о жизни птицы, И в тоске серебролицей Мир рисует серым принтом, И поётся птице Сирин О судьбе и о кручине, Переливчатым напевом О любви и об изменах, Голосит на небе птица, От предчувствий зла томится, От пророчества дымится Небо чёрным рваным ситцем. Кто услышит птицу Сирин Тот с тоскою арлекина Станет слёзы лить, с кручиной Позабудет всё на свете, На закате и рассвете, И погаснет, как денница, Злой тоскою истомится. Быть другой же птице вещей, Мудрой с тайной мира вечной, Сладким голосом пророчит, Смотрит, словно небо ночи, И с девичьими глазами Что-то шепчет вам ночами, Гамаюн сладкоголосый Знает, что случится в осень, В стужу, в зимние метели, А случится, что хотели? Гриф на небе с львиным телом, Страж, охранник он умелый, Птица Финист — Ясный сокол, Чёрный ворон, вещий ворон, Птичий список почти полон, Огнепёрая жар-птица, Вихрь и солнечная львица, Чёрный лебедь, белый лебедь, И орёл парит на небе. Бились тёмные и белые, И коварные, и смелые, Дрались филины и соколы И орлицы бились, вороны, И летели перья в стороны… 2017.07.12.

Сказка об острове Фигваме

Как на высокой горе Стоял камень кипенно-белый, И до времени, и до поры Обрастал он мечтой и верой, Терпеливо, шажок за шажком, Вниз по круче бежали воды, Наша сказочка не о том, Что быстрей всех бежали годы И по солнцу, и по луне, Днём при свете и ночью во сне. Полумесяц светил во тьме, Сказку страшную сказывал мне. А на острове циклопов, Пятиглавых антилоп Мишки с мордою тигриной, И двенадцать тополиных Рощ из ста семи аллей Сыпят пухом, аллергенов Наглотался белый день. Инфлюэнция же зверем Нас кусает между делом И чихают черепахи, И букашки, и собаки, Кашляет, пуская вирус, Одуванчик легкокрылый, Все мальчишки-забияки, Кошки, мышки и собаки, Заболели все простудой, А она взялась откуда? Да оттуда, от верблюда. Караваны шли из Африки, И микробы-динозаврики, Очень боевые гаврики. Вновь на остров наш Фигвам Вдруг приходит караван: — Издалёка вы идёте? Что же вы в тюках везёте? Здесь таможня, пост Фигвам, Разгружайте караван, Груз придётся всё ж отправить Вам назад к зелёной маме, К жабе, вам она подружка, Отсылайте побрякушки. 2017.07.19.

Ветер и смог

Смог оторвал у Ветра крылья, Прижал его к груди земли, А он у птичьих эскадрилий Просил, чтоб птицы помогли. — Ты нам мешаешь, Ветер буйный, Парить и созерцать покой. И Ветер стал мальчишкой юным, Он — легкий бриз, не смерч крутой. Шептались на земле деревья, Просили сдуть всю пыль с листвы, Но Смог вдруг стал нам атмосферой, Туманом, смрадом. До весны Придётся ждать нам обновления, Закутавшись в синий туман, Придёт от Смога избавление, Как сетовать на жизнь-обман. Дождливым, серым, хмурым утром Просил он: — Дождь, мне руку дай. Дождь завивал туману кудри: Не нужен ветреный нам драйв. Пассат бежал на помощь другу И выдул чёрный Смог-туман, И весело бежал к нам с юга По небу белый караван. Сверкали чистотой кристаллы, Как изумруд светился лист, В награду Ветру дали баллы, Он вновь танцует нам на «бис» 2017.07.25.

Сказка про рыжий небоскрёб

А на севере-востоке замок наш стоял высокий, Чистил небо, щёткой скрёб, назывался небоскрёб, Замки, все что были ниже называли его рыжим, Всем плевать на чистоту, а он чистил высоту, С облаков сдувал пылинки и обрызгал небо синькой, И легка его рука, причесал он облака, К белизне ультрамарина он добавил для витрины, Солнце красил жёлтой охрой, дождик серым был и мокрым, И сигнальные огни зажигал на своей крыше, Самолёты-корабли чтоб летели они выше, И он был, как муравейник, в нём смеялись, песни пели Люди с разным цветом кожи, я там жил давно, быть может, На него я был похожим, меня звали рыжим тоже. 2017.07.28.

Сказка про Усыня

Там за горами, где ветра метут полынные, Жил — был Усынь с семью Горынами, А прялка времени ткала своё рядно, Усы Усыня заплетала в полотно, Усынь отлынивал так часто от работы, На плечи братьев перекладывал заботы, Расчёсывал свои усы-туманы, Седую бороду стелил он облаками, Усища он бросал на берег Волги, Катамараны, баржи, теплоходы, Все целый день стояли в страшной пробке, Усынь пускал по Волге слюни-сопли, И под мостом он загораживал проход, Гудками злился наш весёлый теплоход, А под винтами был водоворот. И высыпал на палубу народ. На винт гребной Усынь наматывал усы. Спросил он: — Катер, ты куда спешил? Ответили мы хором, как один: Круиз у нас по Волге, господин. Буксир кричал: — Вы пропустите баржу, Везём на стройку мы песок, и каждый Всегда поймёт, важна её работа Для стройки, фабрики, завода. Рассеял он свои усы-туманы, Ушёл он спать на небо с облаками, А под мостом видны теперь пролёты И баржам, катерам и теплоходам. 2017.07.29.

Нарисуйте солнце

И гурьбою побледневшей, Ёлки, белки, муравьи, Удивлённые присели, На рисунке — край Земли, Не горит заря восхода, Не румянится, не плещет, На востоке день не всходит, Не пылает, не трепещет. — Так и так, что это значит? Чёрные барашки скачут, Заслонили нам полнеба, Солнце-солнце, красный мячик, Не бежит из-за горизонта, За расщелиной оврага, За рекой и за холмами Не сияет красным стягом. Солнца нет, что будет с нами? Ёжик наш лесной проснулся, Дни и ночи перепутал, Растерялись в гнёздах птицы, Не белеют книг страницы, И рассерженное время Перепутало нам сутки, Стрелкой чешет с думой темя: — Дня не будет, вот вам, дудки! Свищет ветер в щели, окна Закрывает плотно стужа, Изморозь на вкус прогоркла, Чёрный день, а свет нам нужен! Закричали звери, дети: — Солнца-солнца нет на небе! Как у Тутанхамона в склепе Страшно нам, темно без света, Где же наша тетя Света? Солнце красным апельсином Из-за горизонта линий Выглянуло и спросило, Краски вам хватило синей? 2017.07.31.

Сказка про падишаха и скрипача32

Жил на свете падишах, ах… На нём бордовый был пиджак, ах… Скрипач точил карандаши И пересчитывал гроши, За медный грошик был он рад За сатаной спуститься в ад. Плясали в небе огоньки, Не пели песни пастухи, А за серебряной луной Диск вдруг явился золотой. А шах наш потерял пиджак, И что-то ведь пошло не так, Кричали слуги: — Ах-ах-ах! Что будем делать, падишах? И плакал, дети, падишах, А в царстве всё пошло не так, Народ его прогнал взашей, Ему не видеть барышей, А часики: — Тик-так, тик-так,.. Он потерял ночной колпак, Как улетел? И нет его… И ветер растрепал чело, — А где атласный мой пиджак? — Из моды вышел? Это знак… Не точит он карандаши, На Марс пакует багажи… Диск Солнца в небе золотой. — Но всё не вечно под Луной, Рабы, тиары, паланкин, — Промолвил вдруг мудрец один, Кружится белая зима, Цветёт не вечная весна, В печаль сбегают и лета, А суета и та — не та… — Но там за каменной грядой Звук скрипки слышу золотой… Скрипач, смычком водил любя, Он был никто, он был слуга, Была его рука легка И невесома, и тонка… 2017.08.04.

Сказка про начало августа

Сестрица Осень заткала в холст желтизну, И рос холодных бросила пригоршню, А розы и жасмин к утру Поникли головами. — Между прочим, Я красотой тебе не уступлю, Цветными прядями, фарфором своей кожи, На малахит земной я наступлю Багрянцем прозы. А Лето барыней на склоне своих лет Ссыпало в закрома плоды и зёрна: — Ты красивей, сестра, ведь спору нет, Но я ещё плодами детородна, Садами и цветами, и жарой Струящейся, хмельной, и бога ради Я прихожу, чтоб отцвести, но дело в том, Не собрала ещё в подолы винограда, Собрать мой урожай и твой удел, И тяжелы зерном в полях колосья, А у меня, сестра, так много дел, Уже рассвет, светла ли неба просинь? Бесплодна красота, в ней толку нет, Зажги сады плодом румяным, спелым, Я, Лето, уступаю тебе свет, Скорее же возьмись за дело… Девчонка Осень убежала в глубь Лесов, осыпалась на землю листопадом, Но всё ещё сверкает изумруд Одежд, резва девчушка, нету с нею слада, Под лиственными кронами спешит Разрисовать цветами семицветий, Малышка глупая, она нас всех смешит, Плодами не завязаны соцветия, В расцветках лета бусы янтаря, Играет канифоль с нектаром сладким, И тридцать дней ещё до сентября, И пышных крон зелёные расклады. 2017.08.02.

Сказка о днях недели

Ну, здравствуй, друг мой, воскресенье, Пекла плита своё печенье В дождливый день, уже осенний, И дождь всегда ведь — в воскресенье?! Щекочет под коленками, пуститься бы нам в пляс, Кутнуть бы нам маленько, фингал поставить в глаз, Встряхнуться хорошенько, и снова на недельку, Всхрапнуть и за работу, и где же мои боты? Но это нам? вопрос: — Отставить балаганы? Он — день метаморфоз, тяжелый он и странный… Как первый день не прост: — Где стюардесса Жанна? И самолёта хвост?.. и телик у дивана?.. А хорошо ли смазаны? Но вертятся они, Колеса мироздания. Но что это горит? За верстаком сидит портной, Лежит кирпич на мостовой, И смотрит за порядком второй городовой. Стою я в середине букетиком из роз, Среда — я, очень важная, задайте мне вопрос. Я — знатный и гремучий, сверкаю и шумлю, И очень я везучий, Четверг: — Я вас люблю! А Пятница — Венера, тиха и суеверна, И первая из фрейлин, женой ведь станет верной. Но требовательна, правда, с метлой она и шваброй, Домашняя работа, уборщица — Суббота. 2017.09.03

Сказка о пылинке

Пылинки день велик и прост, как паутины тонкий хвост, А ветер подхватил его, как планер в небо подняло, На сорок вёрст мело-мело, и марево так тяжело К утру весь свет заволокло, и сорок лет мело-мело, С росой холодною трава, на линиях листов слова, Листва с узором анантем, на клумбах белых хризантем, Пыль поднялась и с ветром вскачь, куда спешила и рвалась? Взалкала, полетев на свет, кружилась много-много лет, Свет обвила она, как спрут, вершила день, писала труд, А дева верною рукой смывала пыль всегда водой, По сточным трубам муть текла, минорным шёпотом влекла, В илистом дне пыль улеглась, кричала, плакала, рвалась, Над ней застойна, зелена цвела вода, и вспоминала пыль тогда, И ветер, свет и лёгкость дум, как разум заходил за ум, Когда с цветочною пыльцой пел ветер с нежной хрипотцой, И прыгала, как егоза, и пыль пускала всем в глаза. — Скрып-скрып, — шумели камыши. — Кар-кар, — вороны иль грачи. Утёнок серый плыл в пруду, рыбак кидал свою уду. 2017.08.06.

Сказка о чертях

«Изволили пентакль33 вы плохо начертить, и промежуток в уголке остался. Там, у дверей, и я свободно мог вскочить»        Мефистофель (Гёте «Фауст») Пентаклем плохо прорисован вход, А старый и обрюзглый чёрт, С одышкой, тяжело ворочал своё тело, Но всем ведь до него есть дело. В скрижали, дети, на партийной той вечере Его решили занести почётным членом, Я был в его дела поверен, Но спорил так, слюна свернулась пеной. Стоял он, выставив колючки, Цеплялся девам за подол, И мнил себя он самым лучшим, Но был всего чертополох… Высок он был, как светофор, В любви к себе изнемогая, Засеял он долину гор, Сорняк, а сила в нём какая! Он поле был перекати, И жил он жизнью очень странной, Кричал: «Стоять, теперь плати» И ждал от всех небесной манны. И гнёзд вокруг не вили птицы, Не дай вам бог, такой приснится… Прилипчив и колюч, дождлив погодой, А как цеплялся к юбкам… ах, негодник… В миру прослыл куриным он насестом, Загаженный помётом, негде сесть нам, Не стул, не кресло, а насест он… Под абажуром дня вечерним, Он стал, ребята, очень суеверным, Читали свой вердикт тринадцать судей, Что будет путь его отчасти труден… Когда же вновь он выходил из дома, И баба шла с пустым ведром… Бим-бом… Связал свои в дороге неудачи он… Бим-бом… С пустым ведром… Бим-бом… Бим-бом… 2017.08.15.

Сказка о Дунае.34 (По мотивам славянских мифов)

Он шёл горами, лесом полем, И что искал? Свободу, волю? Играли облака, как дети, Летели мили, кто в ответе? За день, который я не прожил, За нищих, страждущих в рогоже, За гарь и пепел на опушках, За всё ответит, дети, Пушкин… Но это присказка, не сказка, Понравится, пиши мне в «Аську». Дунай увидел, встретил, спешил Коней, и был ещё не вечер, Сразились, победил он в битве, Но кто же это? Дева? Нимфа?, И волосы нежнее шёлка, Глаза же раненого волка, Не поднят меч в последний раз, Влюблён в красавицу, весь сказ: — Прекрасна ты, Анастасия! Не видел я тебя красивей! Он был счастливей всех на свете, На свадьбе я гулял на этой, Лились рекой вино, хвала, Была пиала мне мала, Но на устах застыла горечь, Не видеть бы мне это горе. Кто самый меткий и умелый Стрелок? Решим мы спор, за дело Взялись, а цель над головою, Он промахнулся, я не скрою… Из раны кровь-вода струится, Упала Настя белой птицей, Поставил он стрелу на землю, И умер… Сказывают верно, Что кровь, текущая из ран, Вниз понеслась рекой Дунай, И до сих пор, душа покайся. Там бродит тень его и Насти, И звёзды охраняют месяц, А минуло веков ли десять? Бегут и воды у Дуная, Несут былины и сказания, Как кровь, вода не остывает, Струится, плещется, вздыхает… 2017.08.07.

Сказка о воде

Ах, агнец, белый и пушистый, Висит на небе тучкой пышной, Со светлым темечком кудрявым, И плачет дождиком забавным, Висит над лесом и долиной, Помчится дальше он по миру, Собрав в себя грехи, раздоры, Далёкие намочит горы, И с непонятными словами Зависнет облако над нами: — Сегодня встал я слишком поздно, Не с той ноги, став тучей грозной, Характер крут и так изменчив, А путь небесный бесконечен, И нет конца водоворотам Словес, воды, земным икотам… И рвутся брызгами фонтаны, Смеются, рассыпаясь… Ave! Стоят с прозрачною завесой, Вода, вода… летит над лесом, Грохочет ливнями, волною, И хмурится над тишиною Веков, весома и прозрачна, Слова — вода, но что-то значат… 2017.08.08.

Сказка о Смерти

Во сне пришла сегодня тень, Кричала, воздевая руки: — Одежду белую одень, Тебя беру я на поруки, Она играла полотном, Перебирала складки платья, И спрашивала об одном: — Пойдёшь ли ты со мной в изгнание, В пустыню, где не слышен шум Цветных песков, где нет сомнений, Бесплодных и бессонных бдений, Ты отходи от горьких дум, Каурый иноходец люб мне, Мне не подходит толстосум, И поднесла отраву в кубке… Я выпил, бог простил меня, В мертвенной бледности объятий Дыханием мещанской знати Заколдовала, объяла… И я в пути, темно, ни зги… И слышу колокольный звон, И вспоминая жизни дни, Я вижу сцену похорон… Но утром вновь пропала тень, И вижу я, прищурив глазки, Под абажуром лунным сна, Она читает мои сказки, Забыла думать про меня, Слюнявит свой костлявый пальчик И правит типографский шрифт, Очки поправит, что там дальше? Легенда, сказка или миф? 2017.08.09.

Сказка про Атлантиду35

Летела новая волна, И в пыль разбились острова, Стоял чуть розовый камыш, Чихал: — Апчих, апчих, апчих… А жаба-царь, надув щеку, Заквакала: — Ой, не могу… За что разбили острова, Ходила ходуном молва, Что алчны стали, бился кнут Об их бока, а, может, врут? А вдруг их не было, вода Плескалась и шутила так? Но помнили все фото дня, Вчера здесь были острова, Камней весёлый изумруд, Песчаный берег там и тут, Зелёных гор стоит стена, На маковке светится крест, Кудрявой шапкой виден лес, И пел петух: — Ку-кру-ку-кру, Охрип и петь я не могу. И завязал узлом он клюв: — Где остров с белой пеной бухт? Колючкой — рифы в синеве, А он лежит на самом дне… Плавучий остров атлантид, Надежд и веры, тень планид, Летящих в небе высоко, Ах далеко, ах, далеко… По осени был маскарад, И Ветер крякнув невпопад, Искал свой позабытый кров, Чуть посвистел и был таков. Томилась смутная Тоска, В щепу разбилася доска От корабля о рифы дня, — Уж вечер, — пискнула волна. И вихрем подняла песок, Упал на землю чёрный смог, Тоска сжимала дню виски, А смерч в узлы крутил пески, И серый дым закутал весь, Худющий и поникший лес, И дна зыбучие пески, Засыпав острова кресты, Скрипели, бряцали, вода Текла, спешила, но куда? 2017.08.12.

Сказка от Ксантиппы

Над белёным светлым яром, где заря парила паром, За стрелою горизонта, до царей, до света Она, Где избушка и опушка, там живёт моя подружка, Вяжет лыко спозаранку, носит платье наизнанку, Очень злит её корыто, крыша толем не закрыта, Я ей припасла подарок, шубку из мышей, огарок, Не в утробу, не зазнобе, не коврижки и не робу, Мех был ценен, очень дорог, одна шкурка — тысяч сорок, Собрала на нить рябину, эх, корсет бы ей на спину, Суп сварю из мухоморов, чтоб горбатая довольна, В склянки налила снадОбья, в путь пустилась ранней зорькой, Но меня Кошей сподобил: — В гости к ведьме собралася? — Амулетом запаслася? — Заложил он лодке быстрой Оберег крестом на днище. — Свят-свят-свят, — Перекрестилась и в далёкий путь пустилась. * * * Волшебный вёл меня клубок, вилсЯ, как белый голубок, И мимо тропочки лесной я шла зимою и весной, Ходили ходуном деревья, споткнулась я, разбив колени, Загоготали чародеи, скрипели в ступках злые ведьмы, На торжище лесном таращил глаза большие Таракаще, И Леший сдачу здесь заначил, в дремучей чаще нет удачи, Зайчишка что-то продавал, но испугался, убежал, А ёжик, старенький дедок, просил меня купить грибок, А серый волк тащил косу, просил: — О мисс, купи, прошу! Лиса продать хотела хвост, ворона предлагала кость, А чиж хотел купить крупу, сбывали белки скорлупу, Река толкала водопад, свои услуги — адвокат, Весёлый Леший-чародей сдавал в аренду медведЕй С баяном, чтоб смешить народ, но жаль никто их не берёт. Шумела чаща, шли торги, а Лев вдруг встал не с той ноги, И о налогах стал рычать, все звери с торжища — бежать. Я всё купила, что смогла, меня Яга в лесу ждала, Подруга — «не разлей вода», и чащи первая звезда. * * * Ксантиппа по лесу брела, за лапу Мишеньку брала, Медведь растягивал меха, смеялось эхо: — Охха-ха! Тут стая диких кабанов, клыками роют они ров, Как пригодился водопад, и вепри все ушли назад. С баяном весело в пути, а с песней ведь легко идти. Зарос крапивой дикий лес, росла кудряво до небес, Косила от плеча рука, коса в руке была легка, Тащили мы скорлупок воз, и речка впереди, где брод? Плотиной в десять этажей загородили мы ручей. А в чаще комаров был рой, кусались так, хоть пой, хоть вой, И в дикой пляске-«комарильи» гудели их противно крылья. Нашли решенье, не вопрос, нам пригодился лисий хвост, Он был хитёр, он был не прост, как вертихвост крутился хвост, И мошек ненасытных рой воздушной унесло волной. Летела стая диких псов, и страх пришёл к нам лет на сто, Путь в чаще был у нас не прост, но нас спасла воронья кость. Как волки выли на Луну, как плыли мы и шли ко дну, И ветки рвали нам бока, закралась в нашу песнь тоска, Тяжёлый, злой у чащи дух, у-ух, седьмой мы описали круг И вышли на опушку вдруг, прошёл у нас совсем испуг. Но ветер-ураган во дне клонил деревья все к земле, Дышали тяжело леса, упала чёрная роса, Армадой чёрной тучи шли, и марево вокруг парит… — В берлогу, — Мишка говорит, он до сих пор там тихо спит. * * * Но вижу я избушку, и глаз один, и ушко, Избушка, как избушка совсем не развалюшка, Глазок-бойница — пушка, дымок курится в ушко, И бойкая старушка, ах, свет Яга — подружка: — Ах, Ягушка, зачем тебе, старушке милой — пушка? — Гуляет в чаще нечисть, да, ну их… туда — в печень… На клумбочках приватных растут витиевато С багровыми листочками бархотцы лепесточками, Кореньями замочены и стеблями заточены… Мне прыгнула на шею Ягушка, как лягушка, Душа моя и светик мой, и лучшая подружка, Вокруг меня — и ручки, вокруг меня — и ножки, Кривые, как у кошки, и глазки, словно плошки, Блистают самоваром, ах, genu — genu varum… Заваривала чай мне из травки иван-чая, Старушка, как девица, дивиться и дивиться, Смазлива и румяна, подмигивает странно, И ручку жмёт жеманно, зовут же Яг Иванна, Резва, как кобылица, дивиться и дивиться… Приятно было очень зайти на сорок ночек, Лавандовой водою с прохладой родниковой Умыться ранним утром, припудрить носик пудрой, Цветочною пыльцою ромашек, васильков, Пить чай из самовара и просыпаться рано. — Ах, светик мой, душа моя, спасибо, Яг Иванна. * * * А приехал к нам недавно закадычный друг, незваный, Глаз с туманной поволокой, голос тихий и глубокий, Яркий и харизматичный, друг, ну просто закадычный, За кадык мы наливали, пели песни и плясали, На заре, на глухариной, ноги в руки меж осинок, Танец с покрывалами, сотканных туманами Лунного сияния, звёзд благоухания, Чтобы всем забыться в вихре нашей пляски, Шлейфам нашим виться, пусть сверкают глазки, Светом зарябило, и бегут дороги, Лихо пляшет милый, не пойму, где ноги, И ушаты, и горшочки, даже наша печка, И смеялась чаща с нами, танцевала вечность, На макушках дивных сосен нам святила неба просинь, Птички нам кричали тосты, в пляске так гремели кости, И тряслася наша попа, джага, джага, опа, опа, Ах, ламбада, что нам надо, ноги пляшут, нету слада, Буги, вуги, буги, вуги, в глазах искры — в первом круге, В первом, третьем и десятом… Танцевали до упада… *   *   * С хрустящей светлой корочкой нажарила картошечки, В кладовочке у ведьмочки я видела грибочки… На полочках — консервы, поберегите нервы, Пресервы, как пресервы, а наверху налево Змеиные хвосты, не так они просты, Поберегите нервы, консервы — от Минервы… У потолка на полке ежиные иголки, Шевелятся колючки, пучком встают и кучкой, Пресервы, как пресервы, открою их, наверно, Хрустящие огурчики, ведь не бывает лучше, Они бегом из банки, другие, словно в танке, В меня стреляют перцем, куда от них мне деться? Кривляются, смеются, в меня они плюются, Укропом и рассолом. Открою помидоры… Один кусает в щёчки, другой висит на мочке, Ох, бойкие, зараза, и нету с ними слада… Из банки же грибочки расселись на пенечке, Сморчок же самый слизкий в меня кидает шишки, Поберегу я нервы, мне не нужны пресервы. У бабушки, у ведьмы — весёлые консервы, Трудяга наша  Яга, а это же во-первых… *   *   * Над избушкой дым кружился, суп волшебный в ней варился, Мухоморы, зелень ивы, в жизни всё немного криво, Все плевали на законы, ёлки-палки и препоны, Сточным стоком лились воды, тяжело бежали годы, А на дереве сорока в клевете, в тщете — морока, Всё трещала без умолку, градом бились сплетни в холку, В стремя не входили ступни, и не заводились ступы, И до рвоты, и икоты нам наскучила работа, Ямб, хорей бывает честен, мир ведь нами не утешен, Башню сносит креативом, но всегда выходит криво. Звёзды в небе — в первом круге, в третьем, пятом — на поруки, Лошадь глубоко не пашет, все кругом — свои и наши… 2017.08.20.

Сказка о двух петухах

Он был хозяином навозной кучи,

Ку-кру — кричал, а рядом с ним наседки,

Красивые, с одеждами от Гуччи,36

И шаловливые цыплятки-детки.

Он был доверчивый и гордый,

Породы заграничной он венец,

Конечно, был из благородных,

И многоборья он боец.

А курочки гордились петухом,

Он с ними был одной породы,

Будильником он был и маяком

Для стаи всей все эти годы.

Он был красив, орлом изогнут клюв,

И в изумрудных перьях хвост,

А квочкам всем — любимый муж,

Из гамбургских, совсем не прост.

На флюгере петух был молчалив

И не задирист, одинок и скучен,

Смотрел он свысока на зелень нив,

Конечно, выше был навозной кучи.

Он подставлял ветрам свои бока,

И флюгером юлил на палке,

Тупая боль точила у виска,

И на него всегда садились галки.

Засиженный он птичками насест,

И с ветром круг опишет по приказу,

Но выше всех навозных мест,

В начальники над нами он помазан,

И поцелован он в макушку богом Ветром

За благосклонный и угодливый характер,

Иная галка иногда насест пометит,

На нём оставит свой помёто-бактер.

Однажды ветер закружился диким смерчем,

Валил деревья на опушках, перелесках,

Волчком крутился на столбе наш флюгер-Петя,

И надломился, проклиная всё на свете.

2017.09.04.

У серой глубины пруда

На тёмной глубине пруда утёнок молодой трудился, Нырял и хвост торчал торчком, а у пруда народ толпился, А он же, из последних сил, нырнуть поглубже очень хочет, Достать до дна, забава дня, народ смеётся и хохочет… Как отливает бирюзой, всех тоньше граций, его шея, И хвостик с беленьким пером здесь всех прекраснее, не смея Вспугнуть дитя живой природы, толпится у пруда народ, Бросает в воду крошки хлеба, и веет тиною болот С озёрной глади берендей, как мил подросший чародей, На мостике смеются дети, а листья серых тополей Его смущают, нет на свете прекрасней для детей сейчас Вот этой крохотной пичужки, и божий свет летит на нас, Вода расходится на круги, и щедро хлеб бросают руки, Своей игры он фантазёр, он здесь артист и режиссёр, Он света луч, он очень милый, и к мостику какой-то силой Как будто мы пригвождены, и чем-то держат нас перила… Колышется волной вода на синей глубине пруда, Подпрыгнул он, расправил крылья и точкой серою вдали За горизонт навеки скрылся, и хриплым голосом альта Нам пела серая вода, ветлы висела борода у серой глубины пруда… 2017.09.03.

Сказка про Домового

Он живёт у Мариванны, он немного человек, Выпрыгнет из-под дивана… неожиданный, как снег… Вредный, всё изгадить хочет, он в углу сидит, лопочет, Любит кашу, только с маслом, и ещё… пишите дальше, Комплименты, а ведь хвалят очень редко, словом жалит, Неприметно палки ставит он в колёса, Бьёт посуду… нехороший!!! И кидает незаметно кожуру из-под банана, а недавно Так упала Мариванна! Вся рассыпалась на части, на осколки, а запчасти Где найти на нашем рынке? Он мешает ей пылинки, Сыплет в суп и с пола крошки, Домовой — он нехороший!!! Чашка падает на кухне, ветерок гудит в трубе, Домовой он самый лучший, сказки шепчет он тебе, Открывает двери ветром, поднимает занавески, И опять на белом свете бьются чашки и тарелки, поднимаются гардины, падают со стен картины, Злится Мариванна наша, лупит вредную детину, Домовой, а он ведь милый, некуда потратить силы, Он ушёл от тети Маши, бросил дом её постылый, Поселился у меня, поднимает занавески, открывает двери, окна, Ветерком своим задорно мне стучится ночью в стёкла, Опрокидывает чашки, бьет стеклянную посуду, Домовой он очень вредный, и лупить его я буду. Лоб подставит он свой медный, он совсем, как человек, Очень и немного вредный… Воду кто разлил на кухне? Кто же съел мои сосиски? Кошка Мурка или Пушкин? Кто слизал сметану в миске? Кошка поджимает хвостик, быстро прячет свои ушки, Домовой живёт на кухне, А зовут его как? — Пушкин? 2017.09.15.

Осенняя сказка старой Медведицы

Я иду, спотыкаясь, косолапо и стильно, Ничего, что кривая, только очень я сильная, И в колтун — шерсть на холке, от колючек и ёлок В ней застряли иголки, на спине — семь наколок. А на лапе — капканы, егерь хочет добить, Не спляшу вам канкана… как меня не жалеть? Косолапо и стильно, ничего, что кривая, Левой лапой осилю, правой не наступаю. Когти пилкой поправлю, а занозы на пятках Очень сильно болят, я их вырву с десяток, Причесаться бы… выйти на лесные просторы, Я лицом миловидна и готовлю попкорны. Пусть иду, спотыкаясь… косолапо и стильно… Пусть немного кривая, только очень я сильная, Как сцепилась с койотом, ничего уж не помню, Лишь взмахнула я лапой, а койот уже… в коме. — Что же делаю здесь я? — ваш вопрос мне, наверно, — Я ещё не заснула, я — лесная Минерва, 37— Земляники поела и устала немного, — Побегу я, наверно… отосплюсь я в берлоге. Не будите до лета, не шумите вы слишком, Я к зиме не одета, износилось пальтишко, Нагуляла жирок я, до весенних проталин Пусть поёт ветерок мне, и во сне я летаю. Вижу в дрёме глубокой, как была молодою, Рыбу ловим с медведем мы весной в мелководье, Как сверкаю глазами, будто в сказке я вечной, Эх, начать бы сначала, повторять бесконечно… Не будите до лета, пожалейте старушку, Не стучи, Дед Мороз, и не бей в колотушку, В Новый Год я, пожалуй, да!.. проснусь на минутку, Шоколадом заправлюсь, буду есть его сутки. Тихо шепчут листочки, и поют мне осинки, Толстый слоя жирок — на боках и на спинке, А закат догорает, под еловою кроной Свет медовый стекает ароматной смолою. Небо плачет дождями, и сквозит дня прохлада, Перелётные птицы собираются в стаи, — До весны не будите! — лес заснул на опушке, И листвою засыпал все тропинки под кущей.38 2017.09.09.

Облака

На облака дымят туманы, А в них поляны — света стогн, И дымки кружатся, как павы, Летят к заре на огонёк. А между облачных расщелин, Где гор вздымаются тела, Они живут там, с небом вместе То льют дождём, то вновь снега… Вуалью чёрной кроют небо И плачут, и гремят грозой, Но отстучат чечёткой смелой, И кисти с белой бахромой, На грудь барашков белотелых, Повесят дымчатой каймой. А по утрам рассветным эльфом Над речкой, озером, прудом, Шифоном белым, лёгким шлейфом Встают за утренним окном. А на закатной дымке неба Всё ярче перламутра рябь, А ночью с серебристым светом Над озером плывёт корабль. 2017.09.20.

Осенний лес

Над цветным уже лесом сердоликом39 макушка, Там лесная принцесса спит, не слышит, как будто, И не видит опушку за холодным туманом, Золотая подушка сон хранит беспробудный. Стук и скрип жухлых листьев, шорох ветра, осенне Вся дрожит и краснеет на щеках гроздь рябинно, Но не вызрело солнце в спелый круг авокадо, Одиноко танцует лист осеннее танго, Совершив променады, улетает на землю, Не зовите пожарных, прогорает, не медля Красным светом осина, желтым пламенем ива, Пожелтела береза, покраснела рябина. Шлейфом дымным накрылся свет-рассвет, позолотой Чуть парит семикрылый над ивовым болотом, Где камыш и осока, утки взрослой ватагой, Подоспели и сроки, улетать им ведь надо. Сыроежки прогнулись, словно старые лодки, Утонули в ней мошки, будто в вязком болоте. И небесною манной, заключая в объятья, Там танцуют туманы в развевающем платье. 2017.09.10.

Грибное место

Рисунок Татьяны Абрамовой

Вышли по грибы мы рано, Но рассвет застрял в тумане, Спотыкался он о кочки И ушиб коленки. Очень День спешил, зарёй багряной Осветились вдруг поляны, Серебром сверкали тропки, Гномы ночи стали робки, И светились на зелёном Листья жёлтые на клёне, Я сбивал ногой поганки, Не везло, ведь наизнанку Я одел с утра рубашку, Погадаю на ромашке, Сидя на пеньке, на кочке Три красавца — три грибочка В шлемах красных. Шёл сюда я не напрасно, Жаль разрушить это чудо, Я грибы срезать не буду, Сделал фото, в инстаграмме С ними я стою в панаме, Три гриба и я — четвёртый, Как грибник, калач я тёртый, Про грибное это место, Не сказал я, если честно… 2017.10.10.

Сказка об уличных фонарях

Длиннорукий фонарь, который Зажигает свечи в озёрах, В темноте шепчет детям сказки, О весне, о зелёной травке. А огни распустили косы, Их соломенно-светлый волос Пьёт росу из травы и листьев, Шлёт свои лучезарные письма Всем друзьям и своим подругам, Ветеркам и большим ветрюгам. Ночь вновь синим висит баклажаном, И волшебные шлёт нам обманы, И чернильною тьмою душит, Ничего не выйдет, на суше Маяки, фонари и лампы, Нам земные поют дифирамбы, Щурят стёкла белые-тёмные, Освещают светом потёмки Огоньки-светлячки в бездорожье, На фонарных столбах всё строже По приказу, как на параде, В своих светлых стильных нарядах, Спину держат они прямую, Освещая версту седьмую. 1992г.

Сказка Мурчары-кошары

Рисунок Татьяны Абрамовой

А башмачки с серебряной подковой Стучали за окном, и спозаранку Мурчара-кот кошачьи песни снова Нам запевал с гитарой-самозванкой. А ночью он на крыше, словно месяц, Блистательный и в звёздном ореоле Мурчара вновь поёт нам околесицу, Не ест он колбасу, поёт он… соло! Его гитара никогда не подводила, Давили звуки на людские перепонки, Хозяин вышел, камнем бросил снизу, Но кот запел левее… очень звонко. Ах, этот март, пьянящий дух весенний, Мурчара ведь не петь не может, Ручьи бегут и солнце шёрстку греет, И мыши бегают… Неосторожны! И смех их, будто звон хрустальной вазы, Котом гордятся, шепчут: — Ах, Мурчара! Всю ночь всем не давал он спать, зараза. И вторят кошки: — Мур, какие чары! Он вспомнил маму, как искала она деток, Намокла шкурка, увлажнилась вся росою, Всех утопили…  он — один на свете, Поэтому весной Мурчара воет. А папа шёл нетвёрдою походкой Из кабачка «Тринадцать стульев» Или двенадцать? ой, не помню, И тоже песни пел, мурчал, как улей. Звенели серенад его куплеты, Уставший город весь бессонно чертыхался, Кот вспомнил папу: — На другую он планету, На небеса на месяце умчался,

Рисунок Татьяны Абрамовой

Худел он вместе с убывающей луною, На узком лезвии серпа, о, мур-мур, слёзы, И сбросил мне гитару, что со мною, На ней играю я всем кошкам и берёзам.

Мурчара на даче

Рисунок Татьяны Абрамовой

А летом мы поехали на дачу, Там жить вольнее, эхо вторит песням, Я спал на солнышке, свернувшись, как калачик, Концерты до весны оставил… Честно! В дремоте лёгкой и заласканный лучами, Я слышал мыши в погребе шуршали, Мышиный брат по кличке Мао Тащил из мышеловки ломоть сала.

Рисунок Татьяны Абрамовой

Мне он, как брат, и я его не трогал, Он грыз шнурки, хозяйкины сапожки, В которые пописал я немного, Ну, а хозяйка… била меня плошкой. С тех пор я — за мышей! Они мне — братья! Я не гоняю их, измученных и бледных, И не глотаю, я — Мурчара-злопыхатель, Злопамятный, немного вредный. А мыши, как лихие голодранцы, Рассыпались по полю, где пшеница, Пищат, поют от благодати стансы, Я на пригорке сплю, так обленился. Плевать мне даже на хозяйкины сапожки, Поляны здесь цветов, фиалки, кашки, Бегу я на лужок, где вместе с кошкой, Лежим на травке, нюхаем ромашки,

Рисунок Татьяны Абрамовой

Бросаем свои взгляды в поднебесье, Не ждём обратно их, на волю отпускаем, За мотыльками бегаем в подлесье, И по деревьям прыгаем-летаем. А по ночам красивым баритоном, Я вновь пою кошачью серенаду, И под гитару, у костра и у затона, Прекрасна жизнь, и что ещё мне надо?! А осенью я в сумке-перевозке Поеду в поезде, как в клетке, канарейка, Как кролик обреченный на привозе, Я сплю и плачу… И себя жалею…

Воздушные акробаты

А вечером дрессировал я блошек. Они гнездились у меня между ушами, Их много было у моих подружек-кошек, Зверят волшебных, попрыгунчиков забавных. Помост воздушный строил из травинок, И как гимнасты в воздухе скакали! Как будто бриллиант блестящих спинок, Сверкал, блистал, они не уставали Садиться на шпагат и в сальто-де-мортале Стоять свечой, сложиться в пирамиду, В дугу и в тетиву, как будто бы из стали, Пружиной сжатой выпрямиться. С виду Они совсем не респектабельные твари, Но сколько в них отваги и терпения, Промозглой ночью до рассветных марев Так крутят фуэте. На представление, Когда задумчивый и семиструнный вечер Нам пел цикадами, и воздух был прозрачен, Мы собрались за «мкадами», конечно, А праздник был в афишах обозначен, Как выступление воздушных акробатов, И надорвался билетёр спектакля, Наш цирк сверкал в софитах на закате, В болоте на одной ноге застыли цапли, В литавры вдруг ударили кузнечики, И медь гремела на закате бравая, На зеркале воды горели свечи, Махнул и дирижёр рукой нам правой. Здесь полный был аншлаг! И зритель, и актёр В раскатах нарастающей овации Я вышел на поклон, как режиссёр, Стоял я гордо перед декорацией. И в бубны били голубые колокольчики, А акробаты в совершенстве грации В костюмах голубых «Габбана & Дольче» Срывали неба бурные овации.

Письмо Мурьяны

Рисунок Татьяны Абрамовой

Подружка Мурка мне письмо писала: — Скучаю на балконе я, Мурчара, От скуки ела я цветы в горшочках, Пока, Мурчара, и целую в щёчку. А я читал и плакал, вспомнил дворик, Луну, что ярким зонтиком висела, И крышу, где я песни пел до колик, И летний дождик, и снежочек белый, Который падал, как большие мухи, А мы ловили их с Мурьяной на балконе, Там, где живёт Мурчара нету скуки, — О, Мурка, здравствуй, кот-Мурчара звОнит, Живём мы, Мурка, просто фиолетово, Я молоко, сметану ем от пуза. От Жужи нашей, от меня привет тебе, Пою на крыше тенором Карузо, И нескончаемо мне сыпятся букеты Ромашек, хризантем, роз и фиалок, Торты, печенье, чупа-чупс, конфеты, Ажурно сливки пенятся в бокалах, — Виват, Мурчара! — аплодирует мне зал, А в будущем пусть буду я освистан, Овации, успех на даче я узнал, А в городе пусть тихой будет пристань. Ой, расскажу, Мурьян! У озера, с причала Ловил я рыбу, не поверишь, Маш, Здесь лодки, словно лебеди, качались, И вдруг подплыл серебряный карась,

Рисунок Татьяны Абрамовой

Шептал он мне про город золотой, На дне он в изумрудах, бриллиантах, Поплыли, говорит, Мурчар, со мной, К русалкам. Как поют они там мантры! И ласково почёсывают уши и спинку, Серебряной Луны там бродит половинка. Ответил карасю я: — Мурчара — храбрый кот, Но не матрос, душою он — пилот, Не любит воду… бррр… она так холодна, Сто метров плыть, наверное, до дна, И съел я карася, ты не поверишь, Маш, В желудке плещется серебряный карась. А утром вдруг примчался звездолёт, Спросил: — Где здесь живёт Мурчара-кот? Я гордо поднял хвост, раздул бока, Шагнул на звездолёт: — Мурьяна, всё. Пока! Увидел из окна — хозяйка льёт сметану, А в животе — единственный карась, Со звездолёта спрыгнул, как с дивана, А к звёздам полечу я в следующий раз.

Друг Мао

А август подступил так незаметно. Комбайны зашумели на полях, Зерно текло в тока ручьём заветным, И собирали урожай в садах. Как солнышки вишнёвого ранета Ссыпал в корзины яблочный наш спас, За ним пропала и жара бесследно, Листвою август зашуршал. У нас Коровка наша, милая Алёнка (А молоко же у неё, нет, не в пакетах И не в бутылках) родила телёнка, Снежком назвали, он белее снега.

Рисунок Татьяны Абрамовой

Алёнка была добрая корова, Мурчал я рядом, когда дед доил её, И упивался молоком я снова, И снова думал: — Как приятно, ё-моё! А друг мой Мао допивал остатки, Он разжирел, как серый бегемот, От жизни распрекрасной, супер сладкой, Когда мышей не ест ленивый кот. Мы с ним дружили, лазали в курятник, Я в лапы цепкие его кладу яйцо, Тащу его за хвост, он чуть помятый И поцарапанный тащИтся под крыльцо. А там у нас — пирушка, не поверите, Земля уж вся скорлупками бела, Вкуснее ничего не ел на свете Под носом Петушиного Крыла.

Рисунок Татьяны Абрамовой

Крылом зовём мы сторожа курятника, Боец он, у него когтистый клюв, Меня клевал он, и покрылся я заплатками, Ранения боёв — я их зову. Как украшают они мой высокий лоб, А шрамы на ушах ведь не царапины, Как звёзды, не изнеженный я сноб, Как искромётные блистают вкрапины. Но ради друга Мао я готов Повыдергать все перья петушку, В тщеславии моих земных грехов, Каков я есть, меня любить прошу. Нам «камни собирать пора»40, осенние Дожди завязаны узлами в тучах западных, Пора снимать сметану пенную С молочных рек, вниз урожаи падают, И осыпается в полях тяжёлое зерно, И на крыло встаёт пернатый молодняк, А лето жаркое отпело, отцвело, Танцует лист осенний краковяк.41

Под лопухом

Сегодня я лежу под лопухом, А дождь идёт, вставать мне неохота, Лопух зелёный был для мух — аэродром, Стояли на ремонте самолёты, Здесь чистят крылья и фюзеляжи,42 А кто-то просто отдыхает перед рейсом, Лопух огромный, мы с Жужей ляжем И нас не видно, поём мы песни.

Рисунок Татьяны Абрамовой

Сегодня Жужка с другом Ананасом, Ушла купаться снова самовольно, Она — пловчиха, и умеет брасом И по-собачьи, и даже кролем. И слышу я, как лает она басом От удовольствия, зовёт меня с собою, Ах, Жужа-Жужа, моя милаша, Пловец плохой я, от тебя не скрою. Выходит Жужа из воды, чуть отряхнётся И в мириадах брызг расплещет воду, А надо мной лопух чуть шелохнётся, Скажу я вам: — Собачья вот порода! — Не знаешь броду, не суйся в воду,43 — Так мудрый кот Мурчара говорит. — Собака всё ж глупейшая порода,  Вновь сокрушается Мурчара — кот-пиит.

Песня Мурчары

А на завалинку, а на завалинку, Приди скорей под лопушок, Из паутинки сваляет валенки, Мурчара свяжет и вам носок. — Ах, мау-мау, — мурчит Мурчара, И щурит глазки на гребешок, А петушок, как красный флаер,44 Ах, Мур-Мурчара, готовь бросок. Гусыня вышла, за нею — детки, Мурчара любит гусят гонять, Но у гусыни клюв очень крепкий, Про это должен Мурчара знать. А на завалинке, а на завалинке Кот отдыхает, мой дружок, Идёт сюда, цыплёнок маленький, Мурчару скрыл наш лопушок.

Рисунок Татьяны Абрамовой

Я щурю глазки, закрыл я глазки, А спинка чёрная блестит атласом, Охоту бросил, мне снятся сказки, Гуляют птицы пусть без опаски.

Украли Солнце

Он утром вышел — на травке иней, Белесоватой блестящей нитью Весь вышит луг наш, а солнце дыней Сочится спелой, сегодня снимет Его Мурчара, плод переспелый. Предлинных лестниц наплёл из ивы, Залез на небо он очень смело, А дыня к ночи повисла криво, И очень низко, купаясь в речке, Над ней кружились, роились пчёлы, В медовых водах, что ей по плечи, Вода горела, горели сёла. Мурчара ловкий залез на иву, В медовой речке она купалась, За ней в закате горели нивы, В зеркальной глади лучи сражались. И длинной тенью ползла берёза, Мурчара мокрый дрожал от страха, На плёс искристый катились слёзы, Как адаманты45 с порфиры46 мага. Царица ночи взяла свой скипетр,47 Просыпав в небо горсть бриллиантов, А кот заплакал: — А где же дыня? Пробили полночь давно куранты.

Рисунок Татьяны Абрамовой

Домой вернулся, холодный, мокрый, Всю ночь его лизала Жужка, Сушила шёрстку, язык был добрый У самой близкой его подружки.

Рисунок Татьяны Абрамовой

А утром Солнце исчезло в тучах, Мурчара помнил его, как дыню С медовым краем, над дальней кручей, Украли Солнце — Земля остынет! Октябрьских кружев свисают нити, А в мокрой пене, в лазури тихой За белой тучей сверкнула дыня, В пастушьем дыме горела лихо, Катились росы с травинок сонных, Их подорожник собрал в пиалы, Кусочек дыни на подоконник Упал, как зайчик, исчез, пропал он. А небо в тучах закрыло дыню, Мурчара ищет её ночами, Боится очень — Земля остынет, Украли Солнце — что будет с нами?

Рисунок Татьяны Абрамовой

Куда сбежало Солнце

А солнце — в Африке, за дальней кручей, Туда сбежала хозяйка Света, Украла солнца последний лучик, И ни ответа… и ни привета… Мурчара знает, что на экваторе Жираф живёт пятиэтажный, Зубасты пасти у аллигаторов, Опасны очень, там знает каждый.

Рисунок Татьяны Абрамовой

А на экваторе, в далёкой Африке, Там нет кузнечиков и нет травинок, Пески там сыпятся, жарою марево В зените солнца на небе синем. Акулы плещутся, а не карасики, Там килотонны песка и море, Мурчара Жуже: — А солнце в Африку Вчера сбежало — какое горе! Там бегемоты, ну… больше Мао, А кашалоты, как дом огромный, Бананы, пальмы и обезьяны, О рифы бьются морские волны. И море… море — на горизонте, И бледной краской ультрамарина Раскрашен вечно небесный зонтик, И ярко-жёлтой — круг апельсина. А позади лежит Сахара,48 Идти в ней можно тысячелетье, И заблудиться в её барханах, В песках зыбучих и в вечном лете. Мурчара, Жужа, мышонок Мао Ждут чёрной ночью давно рассвета, Им снится бедным, как в чемодане, Запрятав Солнце, к ним едет Света. Они с разбега — в её объятья, И кувырком, чуть-чуть споткнувшись, Из чемодана в панамке мятой Выходит Солнце — оно вернулось! А на тропинке шептались листья, Был слышен шорох и гул протяжный, Скрипел колодец и мостик зыбкий, И легкий ветер скакал в упряжке, И осень — в красках, цветных и ярких, И в разноцветных своих платочках Стоят деревья в лесах и парках, В дождливых платьях с утра до ночи.

Посылка из Судана49

— Здравствуй, Мурчара, — звонит тетя Света, Жужа, все звери, привет также деду, Африка всем посылает приветы, Дней через тридцать я точно приеду. Здесь изучаю я сёрфинг50 охотно, С яхты ныряю, сейчас это модно, Также пытаюсь с гребня акулы, Но мне от страха свело уже скулы, Город чудесный, как Копенгаген, Кожа слоится уж пятым загаром, Люди добры, как волшебные маги, Сегодня на завтрак ела омары, Мидий, креветок, рачков, также чирус51 Я привезу вам, Мурчара, в подарок, Ветхий и древний реликта папирус, Тень Карфагеновых каменных арок. — Ты виновата, — Мурчара ответил, Солнца украла лучик последний, Ты не права, не права, тётя Света, Ты возврати нам денёчек наш летний. — Ты не права, — прошептали деревья, Света, верни нам, пожалуйста, лето, Холодно нам, и дождливо, и ветрено. Вышли посылкой, все ждут здесь ответа. Мама-Погода: — Оно не простужено? Солнце? А светит оно одинаково? Также, как в Африке? Небо остужено, Снежные крыши, как белые маковки. Снежное просо, стружку кокоса Папа наш Ветер кружИт вместе с Вьюгой, Солнце сушёным висит абрикосом, Кто переставил сезоны на круге? — Ах, тётя Света, вышли в посылке, Или в конверте солнечный лучик, Камни не надо нам из Карфагена,52 Вышли нам Солнышко летнее лучше. Наша посылка застряла в Судане? Хмурится небо дождливой погодой, Мама-Погода — капризная дама! Зонтик Мурчара купил себе модный. Скучное небо дождём отсырело, Словно картонное дно промокает, Дымом клубится серым и белым, — Солнце, ты где? — каждый день окликает. Листья здесь склеились с мокрым асфальтом, Вся золотая сегодня дорога, Грустные дети садятся за парты, Лето продлить бы чуть-чуть и немного. И постигая с азов мироздание, Сделайте, дети, весну постоянной, Юность возвратной, с апрельским дыханием, Жизнь бесконечной, очень желанной.

Затмение Солнца53

— Мурчать и мяукать не буду, — Сказал вдруг Мурчара сегодня, А стану я спать беспробудно, Нет Светы — нет Солнца. Довольно Служить мне двору и дворянам, С открытым забралом мяукать, Когтём когтеточки царапать, Не буду, как эхо, аукать. Не станет Петух кукарекать… Сегодня вдруг ночью на крыше — Запел на нездешнюю Вегу,54 Луна повернулась, так вышло, Другой стороной. Напоследок Залаял вдруг Мао-мышонок, Темно, нету Солнца, неведом, Невидим нам путь. Кукушонок Года не считает без света, Таблицу забыв умножения, И нет на вопросы ответов — Здесь солнечное затмение. Теть Света — она виновата, Луна же ещё — в подозрении, И тучки все сбились, как вата, Посеяли в души сомнения, Что Солнце, возможно, не в Африке, Его не брала тётя Света, Разбилось оно на фонарики, На звёздочки чёрного неба. Корова Алёнка сказала: — Молочные реки иссякли. Заплакал Мышонок наш Мао, С озёр улетели и цапли. Мурчара сказал (он — мужчина): — Меня до весны не будите! В хандре он, а то есть он в сплине, Табличка на дверь — здесь закрыто. На улице прелой листвою Запахло и мхи на берёзах, Сырая промозглая осень, И нет здесь стихов — только проза.

Света вернулась!

Но что это? Купол у клёна — Оранжевый яркий платочек, И в жёлтых травинках на склоне Красивым стал даже пенёчек. И кто там руками нам машет? Тёть Света, наверно, вернулась! А стала она в сто раз краше, К ней весь побежал переулок: И Жужа, Мурчара и Мао Наперегонки и вприпрыжку, С ней сумка подарков — не мало! А много игрушек и книжек: Мурчаре — плавник от акулы, А Жужке же — кость фараона, И даже презент есть для Муры — А ей — Клеопатры корона. — Кого ты забыла, тёть Света? — А-а-а… маленький серенький Мао! Пищал тихо в тапке у деда, Жевал он заморское сало. А утром — Петух кукарекал, И Солнце взошло на востоке, Зверятам — конфеты и снеки, А детки пусть учат уроки.

Прощай, дача!

Под небесным осенним кроем Нет, наверно, здесь нам удачи, Я, Мурчара, от вас не скрою, Не люблю я осень на даче. Чуть играет в осенних кадках Бледный зайчик, то солнца лучик, Дачник ставит всё по порядку, Веет с речки прохладой скучной. И вороны летят оголтелые, Что-то ищут на праздных грядках, Пахнет в чаще листвою прелою, Чешет лес разноцветные прядки Гребешком, и в лазури тихой Улетают грачи на запад,55 Журавли — на юг,56 и затихли Соловьиных рулад каскады.57 Цапли58 даже с зарёй вечерней Упорхнули вчера с болота, Сад наш пахнет яблоком спелым, Мёдом вязким в янтарных сотах. И в туманной осенней дымке Растворяется лета праздник, С серых тучек всё морось сыплет, На замки все закрыты дачи. По забору пройдусь неспешно, Дача помнит — округа знает! Как давал Мурчара концерты, Ведь недавно! — в апреле-мае?

Мы вернулись домой!

Мурчара завтра в сумке-перевозке Поедет в поезде, как в клетке, канарейка, Как кролик обречённый на привозе, Он спит и плачет… и себя жалеет. А Жужа быстро прыгнет под сиденье, Как безбилетный «заяц» электрички, Колёса простучат — одно мгновение! В родной квартире мы сидим. — Вам лично, — Мурчара скажет миленькой соседке, Которая на дачу нам писала, — Привёз я шарфик, искрами — пайетки59 На нём блестят, как глазки у Мурчары.

Сон на подоконнике

Рисунок Татьяны Абрамовой

Здесь в школу ходит Марина-дочка, И дядя Коля спешит с работы, Висит на месте и когтеточка, Но всё — не то, не те заботы. Здесь молоко живёт в пакетах, Коровой, лугом оно не пахнет, На колбасу, что тётя Света Кладёт мне в миску, я буду какать. В ней — целлюлоза, в ней — мяса нету, Мурчара видит, Мурчара знает, Бойкот объявит он тёте Свете, Ведь несъедобной еда бывает. Зашлось сердечко тоской по даче, Мурчара прыгнул на подоконник, И вспомнил Мао, и горько плачет, Заснул он, снится в ромашках поле, Цветочки нежно щекочут пятки, Мышонок Мао пищит на ухо: — Ты яйца любишь вкрутую? всмятку? Трава лебяжьим ложится пухом. Мурчара вздрогнул, но не проснулся, Он вспомнил — Мао один на даче! О крышу дождик стучится нудный, Ещё забыл он на даче мячик Луны, сегодня виснет она подковой На мутном небе за серым домом, Лошадка-тучка жуёт солому, Рвёт ветер хмурый на ней попону. И спит Мурчара, и видит будто Идёт один он по серым шпалам Кромешной60 ночью, холодным утром, Не может бросить он друга Мао! И будто встал он на перепутье, На перекрёстке путей железных, Вперёд — дорога лежит, как прутик, И влево, вправо… Но бесполезны Его раздумья, грохочет небо, И липнут лапы к замёрзшим рельсам, Пусть нету солнца во тьме Эреба,61 Вперёд идёт он, святой и грешный.

План Спасения друга Мао

— Ах, тётя Света, я буду ласков, Сегодня очень я буду нежным, На даче нашей скучает Мао, Мышонок серый, один он… бедный, Шнурки, сапожки он грызть не будет, Я пригляжу за ним, поверь мне, Весь мир кошачий меня осудит, Я — друг не лучший, я друг — не верный. Один он, сирый, худой и бледный, Играют громко пустые кишки, Послушным будет, совсем безвредным, Он пригодится, не будет лишним. Служить я буду, ну… как собака, Как верный пёс, беспрекословно, Кивни мне только, подай мне знак, Я стану джином и братом кровным. Я стану лучшим котом на свете, Пушистым буду и очень мягким, Мурлыкать стану я вновь о лете, И буду только в лоточек какать. — Отдам, ей богу, — сказал Мурчара, — Всё, что захочешь под антресолью, Пусть когти спилят ветеринары, Пускай и раны посыплют солью. А если надо — пойду по шпалам Я до деревни, скажи название, Где проживает мышонок Мао? Лежит, наверно, он бездыханный. Я, бессердечный, здесь ем сосиски, И пью коктейли, и ем попкорны, А он, малышка, сидит без «Вискас», Он тоже хочет сухого корма. Когда поедешь за овощами, Возьми меня, я ведь охотно Запрыгну в сумку, я — кот Мурчара, Спасу я друга из подворотни, От злых, зубастых соседских кошек, От катаклизмов и непогоды, Ведь лучший друг, Мурчара, сможет Спасти мышонка от дней голодных.

Осенняя меланхолия62

Не сплю, я плачу в тоске по другу, В косматых тучах Луна крадётся. — Построй мне мостик! Подай мне руку! Но равнодушно она смеётся. Стогами — тучи, блестят соломой, Горит компьютер, у Светы — «твиттер»,63 А дядя Коля застрял вновь в пробке, Ах, Мао, где ты? А мне не спится. Сдувают ветры наш звёздный зонтик, Дельфины-тучки играют в мячик, Луна как жёлтый блестит лимончик, Звезда упала — что это значит? Глаза Мурчара прикрыл, желанье Задумал, в небо счастливым смотрит, А в небе счастье — пугливой ланью, Осенней тенью невзгоды бродят: На струнах голых играет ветер, Клён облетевший не о пощаде, Не о мечте, не о рассвете, Вздыхает тяжко не от досады, Наверно, с песней немного легче, Светлее осень, теплее стужа, Ах, клён поникший, в осенний вечер Под мокрым небом душою сдюжит? И слишком ранний лист поседевший, Но в очень быстрой утрате кроны Стволом не гнётся — он крепкий стержень, Но гнутся ветви — чужие стоны? Ах, осень жизни, пора печали, Скучнее сна, неверной прозы, И заметает листвою память, В дожде намокли, пропали грёзы, И в скользкой луже сгорели листья, Споткнись, прохожий, и фыркни — жижа, Осколки лета — лазури письма, Дно — в брызгах охры, как в кляксах рыжих. Шоссе скользило, оно промокло Насквозь шинелью в линялых пятнах. Под сенью серых, небес промозглых, Кровит рябина, как на распятие, Всю жизнь отдаст на ярость плахи, Источит кровью, на ветках — сгустки, Ржавеют листья и вертопрахом На землю навзничь падут без чувства, День равнодушно морозит кожу, Сжирает клетки живые плесень, Грустна же осень, скучна, как проза, Она однажды случится, кесарь.64 В холодной зыбке зима заплачет, Замёрзли снова у ней коленки, А на щеках — румяный зайчик, На лужах льдинки застыли пенкой.

Возвращение Мао

Кружилась медленно Луна, Под звёздным неба абажуром, Высвечивала ночь она, Тенета облачных ажуров. Текла река и падал лист, Самозабвенный дух земли Дождями был умыт и чист, Дымили светом фонари. Октябрь торжественный расцвёл В букетах клёна на столе, И лес, как в пламени костёр, Сгорает в медленном огне. Идиллия земных красот — Час увядания, закат, Как самый звучный септаккорд,65 Как золотом расшитый плат. А вольный ветер шуршит одеждой, Сверкает утро аквамарином, Мурчара стал совсем, как прежде, Его баюкает Марина: — Ах, котя, котя, ведь грусть не в моде, Сегодня солнце проснулось ярким, Осенний дождик всегда проходит, Тебе, Мурчара, готов подарок: А в клетке милый смущённый Мао, Живой! Здоровый!.. грызёт морковку, Он больше любит, конечно, сало, Но в корнеплодах он тоже профи. Мурчара рассказывает Мао: — Когда дела не ладятся, И грустно на душе, Гоняюсь я за мячиком, А где же мой планшет? А Света, не поверите, Снимает все депрессии — В салонах шубы меряет, Вот женская экспрессия!66 Иди ко мне, мой Мао, На солнышке погреемся, Ведь плакал я немало, На встречу я надеялся.

Золотой листопад

В куче разноцветных листьев кувыркались мы с мышонком, Листья — это неба письма, золочёные попонки Лошадей волшебных, белых, что по небу скачут смело, Наперегонки, вдогонку, цокают копыта звонко. Я поймал в траве семь гномов и держал их в лапах крепко, На спине моей мышонок, ах, какой же он нелепый, Неуклюжий, несмышлёный, потерял моих он гномов. Зайчик прыгал солнца сонный и костром горели клёны, Мы плели венки из листьев, даже сделали семь селфи, Я пошлю подружкам письма с фото, где мы с Мао вместе. Я поймал в лесу семь зайцев, там, где ёлки в синих платьях, В самом деле оказалось — это солнечные пятна.

Эпилог

И шумят, и галдят на реке стылой утки, С ледяной бирюзой спаян солнечный лучик, Листья, как корабли, быстроходные лодки, И прощаясь с листвой, молча плачут берёзки. И кичливо глядят — разоделись осины В красный бархат листвы, как багеты картины, На которых пора золотая блистает, Под янтарным ковром вьётся тропка лесная., Осень гложет огнём жёлтых клёнов верхушки, Осыпается лист золочёною стружкой, И блестит чешуёй разноцветная речка, В ней погасшие искры листвы междуречья. Как пылающий вихрь в золотой колеснице, Вновь промчится октябрь и опалит страницы, И сверкнёт в небесах золотою упряжкой Тройка резвых коней, и закончится сказка. 2017.10. 09.

Рисунок Татьяны Абрамовой

Рыбка золотая

Рисунок Татьяны Абрамовой

Поймал рыбак однажды рыбку золотую, — Ты отпусти меня, я счастье наколдую, И знаю я, что ты мечтаешь о «тойоте», Могу исполнить семь желаний, между прочим, На дне глубоком спрятаны кораллы, Топазы, бриллианты и опалы, А в автосервисе, в котором правлю и живу я, Возьмёшь «тойоту-камри» ты любую, На голубой меняю я резину, Садись, Иван, ко мне на спину, Мы в миг слетаем в моё царство за машиной, И одарю тебя я тачкой ярко-синей. Плескалось море и песчинками играло, Манило и лазурью всё дрожало, На дне — сокровища! С мечтою стать богатым Иван перекрестился семикратно, Нырнул в пучину, где блеснуло ожерелье Жемчужное, за рыбкой вдохновенно, Тонул он и всплывал, и вновь нырял обратно, А солнце уж осыпалось в закате, Но золотой песок блестел кварцитом, Жена его со стареньким корытом, Так обманула его рыбка золотая, Волшебных рыбок, дети, не бывает. Но до сих пор Иван у моря ждёт погоду, И смотрит, как безумный, он на воду, Вдруг приплывёт та рыбка золотая, Но рябь воды, как ртуть, играет, Вздыхает море, схоронив сокровища пиратов, Кораллы, изумруды, бриллианты, И день за днём, но видит бог, впустую Сидит Иван ждёт рыбку золотую. Грохочет море и баюкает лазурью, Качает инфразвуком пенных гурий — Сирен, которые, как рыбки золотые, На дно заманят за кораллами чужими, Обманут тропы в непролазных джунглях, А счастье нет за горизонтом будней, На рябь воды садится тихо месяц, Даль серебрит обманом перелесиц. Но сын его старшой, единородный67 Рыбачит на морях глубоководных, Просоленный, обветренный, а море Ему отдаст сокровища поморов68.

2017.10.19.

Примечания

1

Остров Икария

Море Икарийское — юго-восточная часть Эгейского моря.

(обратно)

2

Инах — речной царь, отец нимфы Ио.

Гера — жена бога небес Зевса.

Аргус — стоглазое чудовище, охранявшее Ио.

Гермес — посланник Зевса.

Библинские горы — горы в Библии (Синай), находятся в Египте.

Ионическое море — часть Средиземного моря между Балканским и Апеннинским полуостровами, островом Крит и Сицилией.

(обратно)

3

Мифы Древней Греции.

(обратно)

4

Геликон — гора в Греции, где, согласно греческим мифам, обитали покровительствовавшие искусствам музы. На ней находился источник вдохновения Гиппокрена, возникший от удара копыта крылатого коня Пегаса. Адонис — в греческой мифологии сын царя Кипра, весенний цветок (горицвет).В Древней Греции праздник Адониса в середине лета справлялся два дня: в первый праздновалось его сочетание с Афродитой, как символ весеннего расцвета и воскресения, другой день был посвящён плачу по умершему богу. Афродита оплакивает его, убитого в юности на охоте вепрем, который ударил его клыком в бедро на Идалийской горе. По версии, в вепря превратился Арес (любовник Афродиты), либо Адонису отомстила отвергнутая им Персефона, либо это произошло вследствие гнева Артемиды (Википедия)

(обратно)

5

Ясон — предводитель, отправившихся на корабле «Арго» в Колхиду за золотым руном. Это задание дал ему брат его отца, Пелий, чтобы погубить его.

(обратно)

6

Геката — богиня лунного света, преисподней и всего таинственного (колдовских атрибутов, ядовитых растений). Геба — богиня юности, служила на Олимпе виночерпием для богов, дочь Геры и Зевса, жена Геракла, раб, вошедший в храм Гебы получал свободу. Атэ — богиня заблуждения, помрачения ума, по наущению Геры она помрачила рассудок Зевса, и в гневе он сбросил её на землю, и до сих пор Ата скитается по земле, в основном, по головам людей, принося им безумие и опустошение. Креонт — царь Коринфа, давний друг Ясона, пригласивший его с Медей и детьми к себе в гости, так как после убийства Пелия они были изгнаны из Иолка, погиб от рук Медеи, одев золотой венец, пропитанный ядом. Главкса — дочь Креонта, которую погубила Медея, подарив ей расшитые золотом одежды. Коринф — древний и современный город Греции, административный цент префектуры Коринфия.

(обратно)

7

На склонах горы Геликон Аполлона ждут девять сестер, девять юных прекрасных муз: и легкая, вечно танцующая Терпсихора, и серьезная муза истории Клио, и прекрасноголосая Каллиопа, и муза поэзии Эвтерпа, и трагичная Мельпомена, и веселая, насмешливая Талия, муза комедии. Делос — блуждающий остров, на котором богиня Лето родила Аполлона, загнанная сюда драконом Пифоном, посланным богиней Герой. Дельфы — древний город в Греции, где жил дракон Пифон, на этом месте Аполлон построил Храм, находился он на юго-западном склоне горы Парнас, здесь проходили общегреческие Пифийские Игры.

(обратно)

8

Эосфор — бог утренней звезды, сын его Кеик отправился к оракулу Аполлону, чтобы узнать своё будущее и утонул во время бури. Богиня Гера посылает Ириду с просьбой к богу Сна, чтобы он послал жене его, Алкине, сон о гибели её мужа. Алкина вышла на берег моря, куда шторм принёс тело её мужа, и превратившись в птицу, подняла в небо и своего мужа, который стал птицей-зимородком. Алкиона — дочь бога ветра Эола.

(обратно)

9

Днем и ночью охотники устраивали засады на горе Геликон, где Пегас одним ударом копыта заставил бить ключом чистую прохладную воду странного темно-фиалкового цвета, но очень вкусную, — так появился знаменитый источник поэтического вдохновения Гиппокрена. Самых удачливых Пегас подпускал к себе так близко, что казалось, еще чуть-чуть — и можно дотронуться до его прекрасной белой шкуры. Но поймать Пегаса не удавалось никому: в последний миг это неукротимое создание взмахивало крыльями и с быстротою молнии уносилось за облака. Лишь после того, как мудрая богиня Афина подарила юному греку Беллерофонту волшебную уздечку, он смог оседлать чудесного скакуна. Верхом на Пегасе Беллерофонт подобрался к огнедышащему чудовищу Химере и поразил её. Но Беллерофонт возомнил себя равным богам и, оседлав Пегаса, отправился на Олимп. Разгневанный Зевс поразил гордеца, а Пегас получил право посещать сияющие вершины Олимпа. Летая с быстротой ветра, Пегас доставляет Зевсу-громовержцу громы и молнии и считается покровителем поэтов.

(обратно)

10

Фаэтон — сын бога Гелиоса и нимфы Климены, просил отца разрешить ему один раз прокатиться на огненной колеснице, чтобы все поверили ему, что он сын бога Солнца, отец предостерегал его об опасностях на Солнечном пути, о неуправляемых огненных лошадях, но разрешил, потакая желаниям любимого сына, эта прогулка закончилась трагической гибелью Фаэтона.

(обратно)

11

Иос — богиня Зари.

(обратно)

12

В долине этой реки жили Амазонки, протекает река в Малой Азии, которая является срединной частью современной Турции.

(обратно)

13

Евксинский понт — после удачного освоения берегов греческими колонистами, море стало называться Понтом Эвксинским (греч. «Гостеприимное море»), современное название — Чёрное Море.

(обратно)

14

Аэлла, Протоя — имена прославленных в боях амазонок.

(обратно)

15

Гипполина — царица Страны Амазонок

(обратно)

16

Атлант — великан, стоящий на краю Земли, омываемый Великим Океаном (называется Атлантическим, по имени Атланта), на берегу, на голых скалах Атлант разбил сад, где растёт яблоня, плодоносящая золотыми яблоками, за которыми послал Геракла царь Эврисфей, у которого Геракл служит, совершая свои 12 подвигов, надеясь вымолить у богов прощения за тяжкий грех (Богиня Ата лишила его разума по наущению Геры, и он убил своих детей)

(обратно)

17

Геспериды — Дочери ночи — прекрасные сёстры-вечерницы — вылетают по вечерам из его прохладных тёмно-лазурных просторов Царства Ночи. Они спускаются в сады Атланта и стерегут их от похитителей

вместе с драконом Ладоном.

(обратно)

18

Царь Авгий был очень богатым человеком на земле, его отец подарил ему три тысячи быков белых, две тысячи быков красных, и ещё одного, который ночью блестел, как звезда, но бычьи стойла в течение нескольких лет никто не убирал. Вычистить Авгиевы конюшни царь Эврисфей поручил Гераклу, он не хотел браться за это грязное дело, но богиня Афина шепнула ему, что сделать для людей полезное и очень трудное дело — это всегда подвиг. И с тех пор о каком-нибудь грязном и беспорядочном месте люди говорят: «Это настоящие Авгиевы конюшни».

(обратно)

19

В мрачном царстве мертвых дочери царя Даная за то, что убили своих мужей должны наполнять водой огромный сосуд, у которого нет дна. Вечно носят данаиды воду, льют и льют ее в бездонный сосуд, а он все не наполняется. Беспрерывно вкатывает Сизиф тяжёлый камень на крутую гору в царстве мёртвых, катит он его вверх и, кажется, вот-вот уже достигнет вершины, но каждый раз камень срывается и падает вниз. И опять приходится Сизифу начинать все сначала. С тех пор любую бессмысленную и бесконечную работу называют «сизифов труд». Атлант является символом выносливости и терпения, непосильного труда, от имени Атлант произошло название Атлантического океана, титан поддерживал небо недалеко от сада Гесперид на краю земной тверди.

(обратно)

20

Танатос — богиня Смерти. Арес — бог несправедливой войны.

Зевс любил похищать красивых девушек. И вот однажды он похитил прекрасную Энгину, одну из 12 дочерей речного бога Асона. Сизиф сообщил об этом ее отцу. Он даже указал место, где Зевс спрятал ее. За это Сизиф потребовал, чтобы Асон дал воду из своей реки для города Эфира, который он в то время основал. Потом этот город стал называться Коринфом, а Сизиф стал его царем.

(обратно)

21

Пригласил Тантал бессмертных богов к себе в гости и устроил для них пир. А перед этим он убил своего сына Пелопса, приготовил из его тела угощение и подал его гостям на золотом блюде. Боги поняли, чем их угощает Тантал, и никто из них даже не притронулся к этому ужасному блюду. Одна только Деметра, ничего не замечала вокруг, съела плечо юного Пелопса. Бог Гефест оживил юношу, и он опять стал таким же, как прежде. Только одного плеча у него не хватало, того, которое съела Деметра. Гефест изготовил новое плечо из слоновой кости, и с тех пор все потомки Пелопса имеют одну и ту же отметину: у всех у них на правом плече есть ярко-белое пятно.

(обратно)

22

Всем жестоким и своенравным людям говорят, что если они не исправятся, то тоже будут испытывать в загробном мире «танталовы муки».

(обратно)

23

Аталанта беотийская — дочь Схенея, знаменитая красотою и быстротою в беге. Каждому из искателей своей руки она предлагала состязаться в беге, причём он, безоружный, должен был бежать впереди, она же с копьём следовала за ним; если она его не настигала, то признавала своим женихом, в противном случае его ожидала неминуемая смерть. Много юношей пало от её руки, пока Гиппомен (сын Мегара или Арея) перехитрил её с помощью Афродиты. Богиня дала ему золотые яблоки, которые он во время бега ронял поодиночке. Поднимая их, Аталанта отстала, и Гиппомен первым достиг цели (Википедия).

(обратно)

24

Шуточные стихи по мотиву древнегреческой легенды «Загадка Сфинкса». Это была самая первая в мире загадка. Её придумало мерзкое создание, которое однажды появилось в окрестностях города Фивы в Древней Греции. Существо звали Сфинксом. У него была голова женщины, туловище льва, крылья орла и хвост змеи. В Фивы вела только одна дорога, никто не мог попасть в город в обход Сфинкса.

(обратно)

25

Бог Времени — великий и могущественный Крон, долгое время царствовал в мире, и его царство люди называли золотым веком. Гестия (богиня семейного очага, соответствует римской Весте), Деметра (богиня Плодородия), Гера (богиня Земли), Аид (бог подземного царства), Посейдон (бог морей), Зевс (бог неба, грома и молний, ведающий всем миром)

(обратно)

26

У Ниобы, жены фиванского царя Амфиона, было семь сыновей и семь дочерей. Прекрасны, как юные боги, были ее дети, и Ниоба больше всего на свете гордилась своими детьми. Как-то вещая Манто, дочь слепого прорицателя Тиресея, позвала всех фиванок принести жертву богине Лето и ее детям — златокудрому Аполлону и вечно юной Артемиде. Позвала она и Ниобу, но заносчивая царица гордо ответила: — С какой стати я буду кланяться Лето.

(обратно)

27

Гея — богиня Земли, муж её — бог неба Уран, было у них шесть дочек-красавиц и шесть могучих сыновей-Титанов, три страшных сына Циклопа и три сына — сторукие грозные, чудовищные Титаны, которых Уран сам боялся и посадил их подальше от себя в мрачное подземелье — Тартар. Нюкт — чёрная Ночь, Эреб — угрюмый Мрак, Эфир — вечный Свет, Гемера — радостный сияющий День. Крон — бог Времени.

(обратно)

28

«Случилось это во времена, когда Кремль нижегородский только строиться начинал. И была башня на откосе у реки Почайны первой, которую заложили каменщики. Работали они целый день, а к ночи разошлись на отдых. Утром же увидели, что всё, сделанное ими днем ранее, рухнуло, и нужно им все начинать сначала. Вновь начали строительство работники, и вновь на следующее утро увидели стройку в руинах. На третий день обратились они к старейшинам города, и сказали им старейшины: чтобы Кремль был крепким и стоял долго, нужно в фундамент его замуровать первое живое существо, что приблизится поутру к месту стройки. На том строители и порешили. На следующее утро стали поджидать каменщики — кто же первый подойдет к месту стройки. Первой оказалась молодая жена посадского человека — красавица и умница Алена, к тому же, в то время ожидавшая ребенка. В то утро она раньше всех поднялась, взяла коромысло и пошла к речке Почайне за водой. Её-то каменщики и схватили, замуровав живьем вместе с ведрами и коромыслом. И потому и стоит Коромыслова башня — нипочем ей ни снег, ни зной, ни татарские набеги, ни немецкие бомбежки» (Из интернета)

(обратно)

29

«Мономах " — перевод с греческого «единоборец».

(обратно)

30

Шайка — низкое и широкое деревянное ведерко с двумя ручками по бокам.

(обратно)

31

Вёдро — Ясная, солнечная, сухая погода.

(обратно)

32

Одежда падишаха (султана) — парчовая чалма с натуральным пером павлина украшает голову и придаёт величественный вид. Бархатный халат, расшитый золотой тесьмой и парчовый кушак подчеркивает роскошь и богатство. Завершает образ расшитая удлиненная рубаха, велюровые шаровары и восточные туфли. У автора — колпак (чалма), пиджак (халат).

(обратно)

33

Использование пентаграммы как защитного символа от злых духов зафиксировано на рубеже XVIII — XIX века в трагедии «Фауст» Гёте. По сюжету произведения, дьявол Мефистофель проник в жилище учёного Фауста, пробравшись мимо плохо начертанной пентаграммы на входе: Мефистофель: Нет, трудновато выйти мне теперь. Тут кое-что мешает мне немного: волшебный знак у вашего порога. Фауст: Не пентаграмма ль этому виной? Но как же, бес, пробрался ты за мной? Каким путём впросак попался?

Мефистофель: Изволили её вы плохо начертить, и промежуток в уголке остался. Там, у дверей, и я свободно мог вскочить. (Википедия)

(обратно)

34

Девушка-богатырка предназначена суженому, которого можно узнать лишь по одном признаку: он сумеет победить ее в поединке или в состязании. Дунай победил Настасью, значит, он ее суженый. Молодые едут в Киев, где и совершается свадьба. Кажется, история завершена, в сказках было бы: «Стали жить-поживать да добра наживать». Но былина — не сказка, ей свойственны острые конфликты и трагические развязки. На пиру Дунай хвастает тем, что он лучший в Киеве стрелок из лука. Вмешивается сестра Насти, Опраксия, она заявляет, что нет стрелка лучше, чем ее сестра Настасья. Сама Настасья утверждает, что она способна попасть стрелой в лезвие ножа так, что стрела рассечется на две половины. Этого Дунай вынести не может и предлагает состязание. Из всех вариантов самое страшное условие поединка — стрелять в кольцо, поставленное на голову. Первой стреляет Настасья и сшибает кольцо с головы мужа. Когда приходит очередь стрелять Дунаю, его уговаривают отказаться. Жена признается: «в утробе у меня могуч богатырь» — и просит отложить стрельбу. Но Дунай выстрелил и промахнулся, гибнут все. И гибель эта влечет за собою последствия фантастические: возвращаются древние мифические времена, когда из крови погибших рождались реки. (Из интернета)

(обратно)

35

«До тех пор, пока в атлантах сохранялась божественная природа, они пренебрегали богатством, ставя превыше его добродетель; но когда божественная природа выродилась, смешавшись с человеческой, они погрязли в роскоши, алчности и гордыне. Возмущённый этим зрелищем, Зевс задумал погубить Атлантиду…»

(обратно)

36

Гуччи (итал. Gucci) — итальянский дом моды, производитель одежды, парфюмерии, аксессуаров и текстиля.

(обратно)

37

Минерва — у римлян богиня войны и мудрости.

(обратно)

38

Куща — листва, крона дерева (деревьев); заросли, чаща.

(обратно)

39

Сердолик — Полудрагоценный камень красного или красно-желтого цвета (примеч. автора)

(обратно)

40

«Камни собирать пора» — из Библии («время собирать камни»), всему приходит свой срок, и важно, чтобы любое дело было сделано вовремя — только тогда деяние принесет желанные плоды.

(обратно)

41

Краковяк (польск.) — польский быстрый танец, возник среди краковяков — жителей Краковского воеводства. В XIV веке получил распространение в шляхетской среде. В старину его танцевали только мужчины, позднее — мужчина в паре с женщиной. В XIX веке был популярным бальным танцем. Краковяк, получивший художественную обработку, встречается в балетной и оперной музыке («Жизнь за царя» М. И. Глинки, «Бахчисарайский фонтан» Б. В. Асафьева). Тема краковяка использована Ф. Шопеном в его «Рондо для фортепиано с оркестром». (Википедия)

(обратно)

42

Фюзеляж — Корпус самолёта, несущий крылья, шасси и служащий для размещения экипажа, пассажиров, груза.

(обратно)

43

Пословица «не зная броду, не суйся в воду» — Переправляться через реку вброд, не зная, где можно это сделать — опасно. Это же касается любого дела. Без достаточных знаний и опыта не следует предпринимать что-либо, т.к. из-за своей неосведомлённости можно потерпеть неудачу или даже попасть в беду.

(обратно)

44

Флаер — это небольшая информативная листовка, часто выполненная в ярких красках и в разном дизайне.

(обратно)

45

АДАМАНТ (греч. adamas) (устар.) — Алмаз, бриллиант.

(обратно)

46

Порфира — Длинная пурпуровая мантия — символ власти монарха; парадное церемониальное одеяние монарха.

(обратно)

47

Скипетр — Жезл, украшенный драгоценными камнями и резьбой, являющийся одним из знаков монархической власти.

(обратно)

48

Саха́ра — крупнейшая самая жаркая пустыня и вторая, после Антарктической, пустыня на Земле. Расположена на севере Африканского континента. Вытянута примерно на 4800 км с запада на восток и от 800 до 1200 км с севера на юг; имеет площадь около 8,6 млн км² (около 30% площади Африки, немногим больше площади Бразилии). С запада Сахара омывается Атлантическим океаном, с севера ограничена горами Атлас и Средиземным морем, а с востока — Красным морем. Сахара частично захватывает территорию более десяти государств — Алжира, Египта, Западной Сахары, Ливии, Мавритании, Мали, Марокко, Нигера, Судана, Туниса и Чада. Обширные пространства Сахары не заселены, оседлый образ жизни ограничен районами оазисов, долинами рек Нил и Нигер. (Википедия)

(обратно)

49

Суда́н ‎, полное название — Республика Судан, государство в Восточной Африке. Граничит с Египтом на севере, Ливией — на северо-западе, Чадом — на западе, Центрально-африканской Республикой — на юго-западе, Южным Суданом — на юге, c Эритреей и Эфиопией — на юго-востоке. На северо-востоке омывается водами Красного моря. Столица — город Хартум. (Википедия)

(обратно)

50

Сёрфинг — это катание на волне на специальных лёгких досках. Существует несколько сходных видов спорта, различающихся используемыми техническими средствами: например, виндсёрфинг — катание на доске под парусом. (Википедия)

(обратно)

51

Чирус — Мелкая скумбрия.

(обратно)

52

Карфаге́н — финикийское государство со столицей в одноимённом городе, существовавшее в древности на севере Африки, на территории современного Туниса. Город имел культовые места, рынки, муниципалитет, башни и театр. Карфаген был одним из самых больших городов в эллинистические времена (по некоторым оценкам, больше была только Александрия) и числился среди крупнейших городов древности. После войн против Рима Карфаген потерял свои завоевания и был разрушен в 146 году до н. э., его территория была превращена в римскую провинцию Африка. Город был хорошо укреплён и упорно оборонялся, поэтому захватить его римлянам удалось только через три года трудной осады и тяжёлых боёв. Карфаген был полностью разрушен, из 500 000 населения были взяты в плен и обращены в рабство. (Википедия)

(обратно)

53

Со́лнечное затме́ние — астрономическое явление, которое заключается в том, что Луна закрывает (затмевает) полностью или частично Солнце от наблюдателя на Земле. (Википедия)

(обратно)

54

Ве́га — самая яркая звезда в созвездии Лиры, пятая по яркости звезда ночного неба и вторая (после Арктура) — в Северном полушарии, третья по яркости звезда (после Сириуса и Арктура), которая может наблюдаться в России и ближнем зарубежье. (Википедия)

(обратно)

55

Здесь «Улетают грачи на запад» — В средней полосе грачи исчезают в октябре. Они откочевывают на юго-запад, собравшись громадными стаями. На Кавказе и на юге Украины грачи, по-видимому, живут оседло. Зимуют они в Туркмении, где их иногда видят на ночлеге в тростниках. Несметные стаи этих птиц на осеннем перелете летят вдоль морского побережья в Закавказье, растягиваясь на целые километры. Зимуют они там в прибрежной полосе и в южной части долины Рица. Ежедневно большое количество грачей собирается на кукурузных полях. В Закавказье грач не гнездится, но появляется, например, в окрестностях Батуми в октябре и остается здесь до конца апреля. Главные массы грачей продвигаются на зимовки, по-видимому, еще далее к югу — в Африку, Афганистан и в Индию. (Из интернета)

(обратно)

56

Журавли с севера и из центральных областей России, летят широким фронтом в меридиональном направлении, после чего большая часть их отклоняется к юго-западу, огибает Черное море, пересекает Средиземное море и достигает зимовки в северной Африке; меньшая же часть, перелетев напрямик Черное море, остается на зиму в Малой Азии, Сирии, Израиле; важная роль на этом пути принадлежит заказнику «Журавлиная родина» (Талдомский р-н Московской обл.), где отдыхает большое количество журавлей. (Из интернета)

(обратно)

57

Соловьи улетают на зиму в страны Северной и Восточной Африки (Алжир, Египет, Ливия, Марокко, Судан, Танзания, Эфиопия и т. д.), а многие из них остаются на материке и обустраивают временное жилище в Саудовской Аравии и южных областях Ирана. (Из интернета)

(обратно)

58

Из Европейской части и Западной Сибири значительное количество цапель зимует в Африке к югу от Сахары. Другая часть популяции не совершает столь дальних перелетов и зимует в различных странах Западной и Южной Европы. На осеннем пролете они чаще всего предпочитают лететь после захода солнца, а днем останавливаются на отдых и кормежку. (Из интернета)

(обратно)

59

Пайе́тка (фр. Paillette — «золотая песчинка, золотинка») — мелкая плоская либо рельефная чешуйка из блестящего материала круглой или многогранной формы, имеющая отверстие для продевания нитки для крепления на ткани или другом материале. (Википедия)

(обратно)

60

Кромешный — беспросветный, непроглядный.

(обратно)

61

Эре́б — в греческой мифологии олицетворение вечного мрака. Упомянут в «Одиссее» и в «Космогонии» Алкмана. Согласно Гесиоду, Эреб родился из Хаоса, брат Ночи (Нюкты), которая родила от него Гемеру (день) и Эфира (воздух). (Википедия)

(обратно)

62

«Меланхолия» — грустное, унылое настроение.

(обратно)

63

«Твиттер» (Twitter, от англ. to twitter — «чирикать, щебетать, болтать») — социальная сеть для публичного обмена сообщениями при помощи веб-интерфейса, SMS, средств мгновенного обмена сообщениями или сторонних программ-клиентов для пользователей интернета любого возраста. (Википедия)

(обратно)

64

Кесарь — Владыка, монарх, здесь имеется ввиду человек, как владыка своей жизни, творец своей судьбы.

(обратно)

65

Септаккорд — аккорд, состоящий из четырёх звуков.

(обратно)

66

Экспрессия — Яркое проявление чувства, настроения, переживания.

(обратно)

67

Единородный — Единственный сын у родителей.

(обратно)

68

Поморы — коренное русское население побережья Белого моря и Ледовитого океана, поморы занимаются рыболовством и охотой.

(обратно)

Оглавление

Летучий голландец

Дионис

Чёрное и белое

Сказка про Великого Умбо. (по мотивам сказки народов манси)

Сказка про чудесный кувшин. (Миф Древней Греции)

Сказка про оленя и мышонка. (по мотивам сказок народов манси)

Персей и Горгона

Три горы

Плач Муссы (легенда горцев)

Пандора

Дятловы Горы

Песня Пигмалиона

В сыром ущелье… (По мотивам мифов Древней Греции)

Странствия Одиссея. Морская буря

Бог морей Посейдон. (Мифы Древней Греции)

Нарцисс и нимфа Эхо. (Мифы Древней Греции)

Орфей и Эвридика (Мифы Древней Греции)

Боги на Олимпе. (По мотивам мифов Древней Греции)

Эгейское море. (Мифы Древней Греции)

Мы живы лишь крылом единым… (Мифы Древней Греции)

Сказка про нимфу Ио.2 (Мифы Древней Греции)

Сказка о высокомерной Арахне. (Мифы Древней Греции)

Суд Париса — первый конкурс красоты3

Адонис и Афродита.4 (Мифы Древней Греции)

Ясон и Медея5

Ясон и Медея в Коринфе6

Аполлон и богиня Лето7

Алкиона8

Пегас и Беллерфонт9

Фаэтон — сын бога Гелиоса10

Страна Амазонок

Атлант и Геракл16

Двенадцатый подвиг Геракла

Авгиевы конюшни18

Данаиды, Сизиф, Атлант19

Сизиф20

Тантал21

Амур и Психея

Аталанта23

Царь Мидас и Дионис

Загадка Сфинкса24

Война Богов25

Ниоба26

Миф о начале мира27

Очень страшная кошка. (Славянские сказки)

Миф о Потопе…

Золотые монеты. (По мотивам хорватской сказки)

Коромыслова башня

Пригласи меня, Заяц!

  (По мотивам мультсериала «Ну, погоди!»)

Давай зажигать!

Артемида и Диана

Лебёдушка Лада (По мотивам сказки восточных славян)

Заря-Заряница

Присказка — не сказка

Славяне

Воины Добра и Зла

Волшебный камень Алатырь

Летняя ночка

Сказка про Горына Змеевича

Пух и перья. (Мифы восточных славян)

Сказка об острове Фигваме

Ветер и смог

Сказка про рыжий небоскрёб

Сказка про Усыня

Нарисуйте солнце

Сказка про падишаха и скрипача32

Сказка про начало августа

Сказка о днях недели

Сказка о пылинке

Сказка о чертях

Сказка о Дунае.34 (По мотивам славянских мифов)

Сказка о воде

Сказка о Смерти

Сказка про Атлантиду35

Сказка от Ксантиппы

Сказка о двух петухах

У серой глубины пруда

Сказка про Домового

Осенняя сказка старой Медведицы

Облака

Осенний лес

Грибное место

Сказка об уличных фонарях

Сказка Мурчары-кошары

  Мурчара на даче

  Воздушные акробаты

  Письмо Мурьяны

  Друг Мао

  Под лопухом

  Песня Мурчары

  Украли Солнце

  Куда сбежало Солнце

  Посылка из Судана49

  Затмение Солнца53

  Света вернулась!

  Прощай, дача!

  Мы вернулись домой!

  Сон на подоконнике

  План Спасения друга Мао

  Осенняя меланхолия62

  Возвращение Мао

  Золотой листопад

  Эпилог

Рыбка золотая Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg