«Волшебный котёл. Китайские народные сказки»

Волшебный котёл. Китайские народные сказки (fb2) - Волшебный котёл. Китайские народные сказки 11003K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Волшебный котёл. Китайские народные сказки

Составитель Ю. И. Горулько-Шестопалов.

Вступительная статья В. Г. Горулько.

© Составление, вступительная статья. художественное оформление. издательство «Станица-Киев», 2002

© Электронная книга, Станица-Киев, 2016

Дорогие ребята!

Китай – одно из древнейших государств, возникшее задолго до Рождества Христова и внёсшее огромный вклад в мировую цивилизацию. С незапамятных времён здесь были развиты философия и астрономия, медицина и математика, изящные искусства и литература. Такие привычные для нашей жизни вещи как использование чая, производство шёлка и бумаги стали известны китайцам на сотни лет раньше, чем европейцам. А иероглифическое письмо, ставшее основой письменности народов Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, появилось в Китае ещё в XVII веке до Р. X.

Культура трудолюбивого и талантливого китайского народа складывалась веками и отразилась в его песнях, поговорках, пословицах, баснях, легендах, сказках – в том, что принято называть устным народным творчеством.

В далёком прошлом, когда ещё не существовало письменности, китайцы сочинили множество замечательных сказок, в которых отобразились география и климат их родины, растительный и животный мир, психология народа, его миропонимание, обычаи, особенности быта.

Наша книга познакомит вас с некоторыми из этих сказок. Среди них есть сказки о животных, где наравне с людьми персонажами выступают птицы и звери, в чьих повадках легко угадываются положительные и отрицательные черты человеческого характера. В сборник вошли также волшебные сказки, в которых реальность тесно переплетена с вымыслом. И, наконец, вы прочтёте бытовые сказки, повествующие о жизни и нравах китайского народа.

Ну а где какая – угадайте сами.

Колокол

Вы когда-нибудь были в столице Китая – прекрасном городе Пекине? Были? Ну, значит, вы видели громадный колокол, что стоит на окраине города, и, конечно, любовались блеском его металла.

Напрасно искать в старинных книгах и древних рукописях имя мастера, отлившего этот колокол. Не узнать из книг и того, почему звуки огромного колокола, прозрачные и нежные, как перелив горного ручейка, становятся вдруг грозными и величественными.

В книгах об этом не рассказано, но старые люди знают, кто и когда отлил чудесный колокол и почему голос его то тих и нежен, то гулок и грозен.

Слушайте же!

Много веков тому назад китайский император приказал построить новый город.

– Я назову его Пекин, – сказал император, – и пусть он будет самым большим и самым прекрасным городом на земле.

Но всё получилось не так, как сказал повелитель. Дважды возводил народ великий город Пекин, и дважды враги разрушали его. Чужеземцы, как злая саранча, налетали на китайскую землю. Они угоняли мужчин в рабство, а города превращали в пепел.

Тогда император отправился далеко в горы, где многие годы жил в одиночестве мудрый отшельник. Император вошёл в пещеру мудреца и смиренно сказал:

– Ты стар и мудр. Скажи, что делать мне, чтобы построить столицу китайского государства – Пекин? Как уберечь мне её от набегов жестоких врагов?

Ответил мудрец:

– Пусть лучший мастер Китая отольёт самый большой на земле колокол. Звон его должен достигать границ твоего государства на юге и севере, на востоке и западе.

Вернулся император во дворец, хлопнул трижды в ладоши и приказал своим сановникам:

– Отыщите в моём государстве самого искусного мастера.

Бросились слуги на поиски и к исходу месяца привели к императору лучшего мастера Китая.

Когда Чэнь – так звали мастера – склонил перед троном колени, император молвил:

– Тебе надлежит отлить самый большой колокол в моей империи. И помни, что звуки его должны достигать границ нашего необъятного государства.

Чэнь принялся за работу. Он трудился, не зная отдыха и покоя. Его дочь – пятнадцатилетняя красавица Сяо Лин – помогала отыскивать для колокола самое жёлтое золото, самое белое серебро, самое чёрное железо.

Много дней и ночей кипел в раскалённой печи драгоценный металл. Но когда Чэнь отлил, наконец, колокол, все увидели на его поверхности глубокую трещину.

Снова принялся Чэнь за работу. И снова день и ночь помогала ему трудолюбивая дочь.

Но, видимо, неудачи не хотели покидать дом старого мастера. Когда Чэнь вновь отлил свой колокол, на его поверхности оказались две большие трещины.

Тогда разгневанный император сказал:

– Если неудача постигнет тебя в третий раз, простись со своей головой!

Снова принялся старый Чэнь за работу. Но не было уже в глазах его радости, а в руках твёрдости. А ведь всем известно, что тот, кому труд не доставляет радости, никогда не создаст ничего хорошего. Загрустила красавица Сяо Лин и ночью, когда все спали, тайком прибежала к отшельнику в горы. Плача, рассказала она мудрецу о горе своего отца, прося помощи и совета.

Задумался старый мудрец, а потом сказал:

– Голос колокола должен родить победу. Такой колокол нельзя отлить только из серебра, железа и золота. Надо, чтобы с металлом смешалась кровь человека, готового отдать жизнь за свою землю.

Утром, как всегда, Сяо Лин помогала своему отцу. Она стояла у печи, смотрела на расплавленный металл, и грустные мысли заставляли сжиматься её сердце. Сяо Лин знала то, чего не знал её отец: колокол снова будет с трещиной, если никто не принесет себя в жертву. Значит, снова враги Китая будут уводить в рабство юношей и девушек, убивать стариков и детей, сжигать города и сёла. Нет! Этого больше не будет!

И не успел старый мастер понять, что случилось, как дочь его, прекрасная Сяо Лин, исчезла в бурлящем металле. Святая кровь её смешалась с расплавленным серебром, железом и золотом…

Заплакал несчастный Чэнь. Ведь Сяо Лин была единственной его дочерью, единственным утешением…

Когда колокол был отлит, он оказался самым большим колоколом на земле. И на блестящей поверхности его не было ни единой трещины, ни одной заусеницы.

Весь народ восхищался чудесной работой Чэня и прославлял его мастерство. По старинному обычаю, старый мастер первым ударил в колокол, и сладкозвучный голос его наполнил все сердца радостью и покоем.

В этом проникновенном звуке Чэнь слышал голос любимой дочери, отдавшей свою жизнь за землю, на которой она родилась и которую любила больше себя.

Проходили дни. Прекрасный город Пекин был уже построен. И вдруг однажды на рассвете все услышали громкие звуки набата. Это гудел колокол. Никто не ударял в него, но голос колокола достигал границ Китая на севере и юге, западе и востоке. И сердца людей, услышавших этот голос, становились мужественными и отважными. Руки мужчин тянулись к оружию, подростки обретали храбрость зрелых мужчин, мужчины становились мудрыми, как старцы.

Когда враг под звуки набата ворвался в Китай, навстречу ему поднялся весь народ. И воины-китайцы не знали в бою ни усталости, ни страха, потому что они слышали гневные звуки набата. В набате том звучал призывный голос девушки Сяо Лин.

Чужеземцы были разбиты. Тела их заросли жгучей крапивой, а имена стёрлись в людской памяти.

Так было и так будет: в сердце народа всегда звучит голос тех, кто умер за счастье родной земли.

Жёлтый аист

Говорят, что жил когда-то в Фучжоу один бедный студент. Звали его Ми. Бедность его была так глубока, что ему было нечем заплатить даже за чашку чая. Ми наверняка бы умер с голоду, если бы не хозяин одной чайной. Он кормил и поил студента бесплатно, жалея беднягу.

Но вот однажды Ми явился к хозяину чайной и сказал:

– Я ухожу. У меня нет денег, чтобы расплатиться за всё то, что я здесь выпил и съел. Однако не хочется оставаться неблагодарным. Вот, смотри!

И он вынул из кармана кусок жёлтого мела, которым нарисовал на стене чайной аиста. Аист получился совсем как живой, только жёлтый.

– Этот аист, – сказал Ми, – принесёт в десять раз больше денег, чем я задолжал. Каждый раз, когда будут собираться люди, он будет сходить со стены и танцевать, если трижды хлопнуть в ладоши. Однако нужно запомнить: никогда нельзя заставлять птицу танцевать для одного человека. Но если уж такое случится, то знай – аист будет танцевать в последний раз. А теперь прощай!

С этими словами студент Ми повернулся и вышел. Хозяин был удивлён. Однако решил попробовать. Когда на другой день в чайной собралось много народу, он попросил всех трижды хлопнуть в ладоши. И сейчас же жёлтый аист сошёл со стены и станцевал несколько танцев. Да ещё как весело и забавно! А потом вернулся на своё место.

Гости были в восхищении: ахали, удивлялись, не веря своим глазам. И так бывало каждый раз, когда в чайной собиралось много посетителей.

Слух о диковинке разнёсся повсюду. Народ валом валил в чайную, и хозяин быстро богател.

Но вот однажды в чайную зашёл важный чиновник. Видит – кругом сидят крестьяне да ремесленники. Рассердился и приказал всех выгнать.

Налетели слуги с палками – народ разбежался, и чиновник остался один. Выложил он перед хозяином кучу денег и потребовал показать ему аиста. Владелец чайной при виде целого состояния на столе забыл обо всём и трижды хлопнул в ладоши. Аист нехотя сошёл со стены и протанцевал один танец. Вид у него был пасмурный и больной. Потом он вернулся на место. Чиновник требовал, чтобы птица танцевала ещё, кричал, топал ногами и грозил. Но аист больше не пошевелился.

А ночью в дверь чайной кто-то громко постучал. Хозяин пошёл открывать. Видит – стоит студент Ми и молчит. Владелец хотел было пригласить гостя войти, сделав шаг в сторону. Но тот покачал головой, вынул из кармана дудочку, заиграл и пошёл прочь, не оглядываясь. Аист встрепенулся, соскочил со стены и последовал за ним. С тех пор никто уже никогда не видел студента Ми и его волшебного аиста.

Старые люди говорят, что если где-нибудь и появится какая диковинка, то она для всех. А когда владеет ею один человек, то её как бы и нет – всё равно исчезнет.

Парча

Это было в далёкой древности. У подножия высокой горы лежала небольшая равнина, на которой разместилось несколько фанз. В крайней фанзе, у самой горы, жила старая даньбу – бабушка. Муж её давно умер. Осталось у старой женщины три сына: Лэ Мо, Лэ Дуй-э и Лэ Же.

Даньбу умела ткать красивую парчу.[1] Травы, цветы, птицы, звери, вытканные ею на парче, были как живые. И тот, кто раз увидел такую парчу, не мог уйти, не купив её. Так вся семья жила трудом умелых рук даньбу.

Однажды даньбу взяла парчу и понесла на базар. Возвращаясь домой, она увидела в лавочке картину, на которой были нарисованы высокие дома, сады с цветущими фруктовыми деревьями, огороды, широкое поле с большими стадами скота, озеро с белыми утками. Даньбу очень понравилась эта картина. На деньги, вырученные за парчу, она собиралась купить рис, но картина покорила её сердце, и даньбу решила купить меньше рису, чтобы хватило и на холст.

По дороге она несколько раз развёртывала картину, смотрела и думала: «Как хорошо было бы пожить в таком месте».

Сыновьям картина тоже очень понравилась. Даньбу сказала старшему сыну:

– Лэ Мо, как замечательно было бы пожить в такой деревне!

Лэ Мо ответил:

– Мама, такое возможно лишь во сне.

Даньбу сказала второму сыну:

– Лэ Дуй-э, как было бы хорошо пожить в такой деревне.

Лэ Дуй-э ответил:

– Мама, в такой деревне ты можешь жить только в мечтах.

Даньбу с грустью сказала третьему сыну:

– Лэ Же, я умру, если не буду жить в такой деревне.

Лэ Же ласково обнял мать и сказал:

– Мама, ты хорошо ткёшь парчу, под твоими руками всё оживает. Вытки эту картину, и тогда, глядя на неё, тебе будет казаться, что ты живёшь в сказочной деревне.

Даньбу согласилась:

– Ты правильно сказал, Лэ Же. Я вытку картину на парче, не то умру с тоски.

Даньбу купила много цветных ниток и начала ткать. Ткала день, второй, третий… Прошло много дней. Даньбу всё ткала. Лэ Мо и Лэ Дуй-э были недовольны. Они часто говорили:

– Мама, ты всё ткёшь да ткёшь, а на рынок ничего не носишь. У нас нет пищи. Одним нам семью не прокормить.

Услышав эти слова, Лэ Же сказал братьям:

– Пусть мама ткёт, не то она умрёт с тоски. Если вы чувствуете, что работа для вас тяжела, бросьте. А я не боюсь никакой работы.

Лэ Же дни и ночи рубил в горах лес. Даньбу ткала дни и ночи, не отрываясь от своей работы. Ночью свет от горящих сосновых шишек освещал фанзу, и от густого и едкого дыма глаза у старой женщины заболели, сделались красными и стали слезиться. Прошёл год. Даньбу всё ткала. Куда падали её слёзы, там она ткала серебристые реки. Через два года из глаз даньбу стали падать капельки крови. На тех местах, куда падала кровь, она ткала красное солнце и цветы.

Через три года парча была выткана. Что за чудеса! Какая красивая парча! Посредине высятся дома из синего кирпича с золотой черепицей, красными колоннами и жёлтыми воротами. Перед домами – просторные палисадники с яркими цветами. В левой части – фруктовый сад. На деревьях зрелые плоды, а с ветки на ветку порхают птицы. В правой части – огороды с зелёной капустой и жёлтой тыквой. Позади домов – серебристое озеро, в котором резвятся золотые рыбки. За озером – степь с высокими травами, где пасётся скот, а ещё дальше, у подножия горы, – поле, покрытое золотой кукурузой и рисом. Через деревню протекает речка с чистой, прозрачной водою, где плавают белые утки. А в небе ярко светит солнце.

– Ах, какая красивая парча! – воскликнули сыновья.

Даньбу встала, потянулась, выпрямила затёкшие от усталости руки, протёрла красные глаза. И засмеялась от радости.

Вдруг порыв ветра сорвал парчу, поднял её в воздух и понёс на восток. Даньбу бросилась за парчой. Она протягивала руки, кричала и плакала от горя. Вскоре парча скрылась из виду. Бедная женщина, как подкошенная, упала у ворот. Братья бережно подняли её, отнесли в фанзу, где уложили на кан[2], влили в рот настой целебной травы, и мать постепенно пришла в себя. Она позвала старшего сына и сказала:

– Лэ Мо, иди на восток и найди парчу. От этого зависит жизнь твоей матери.

Лэ Мо кивнул головой, обулся в травяные туфли и пошёл на восток. Шёл он месяц. Наконец пришёл к подножию высокой горы. У подножия был дом из камня. С правой стороны дома стояла большая каменная лошадь. Около дверей сидела старая седая женщина. Увидев Лэ Мо, она спросила:

– Юноша, куда ты идёшь?

Лэ Мо ответил:

– Я иду искать парчу, которую моя мать ткала три года. Её унёс ветер на восток.

Старушка сказала:

– Духи, обитающие за океаном на высокой горе, увидели, что твоя мать соткала красивую парчу, и похитили её. Дойти туда очень трудно. Нужно вырвать два твоих зуба и вложить их в рот моей каменной лошади.

Как только у лошади будут зубы, она оживёт и сможет съесть растушую около неё землянику. Лишь только съест она десяток ягод, вскакивай к ней на спину. Лошадь повезёт тебя на солнечную гору Тайяньшань. Ты будешь проезжать огненную гору. Огонь будет жечь нещадно, но ты стисни зубы и терпи. Если только закричишь, то загоришься и превратишься в уголь. За огненной горой лежит океан. По нему ходят большие волны, в нём живут ледяные чудовища, которые нападут на тебя. Но ты стисни зубы и не дрожи от холода. Если только задрожишь, волны поглотят тебя и похоронят на дне океана. Проехав же океан, ты достигнешь солнечной горы, где скажешь духам, чтоб они вернули парчу твоей матери.

Лэ Мо потрогал свои зубы, подумал об огне, который может сжечь его, о морских волнах, которые могут поглотить его, и побледнел.

Старушка посмотрела на него пристально и сказала:

– Ты не выдержишь боли. Я дам тебе ларец с золотом. Возвращайся домой.

Старушка вынесла железный ларец с золотом и передала Лэ Мо. Тот взял золото и отправился в обратный путь. По дороге же он подумал: «С таким ларцом можно неплохо прожить».

И Лэ Мо решил не возвращаться домой. Отправился он в большой город.

Прошло два месяца. Здоровье даньбу ухудшалось с каждым днём. Видя, что Лэ Мо долго не возвращается, мать сказала второму сыну:

– Лэ Дуй-э, ступай на восток и отыщи мою парчу. Эта парча – жизнь твоей матери.

Лэ Дуй-э кивнул головой, обулся в травяные туфли и пошёл на восток. Шёл он месяц и дошёл до горы, у подножия которой увидел каменный дом. На пороге сидела старушка. Она повторила всё то, что сказала Лэ Мо. Лэ Дуй-э коснулся своих губ, думая об огне, способном спалить его, об океанских волнах, способных поглотить его, и лицо юноши побледнело. Старуха передала железный ларец с золотом и среднему сыну даньбу. Он взял его и так же, как старший брат, решил домой не возвращаться, а отправился жить в большой город.

Даньбу опять прождала два месяца. Её тело стало похоже на высохший хворост. Каждый день она смотрела на дверь и плакала. И теперь её больные глаза от слёз ничего не видели. И вот Лэ Же сказал матери:

– Братья не возвращаются. Наверное, с ними что-то случилось. Мама, я пойду и непременно найду парчу.

Даньбу подумала и сказала:

– Иди, Лэ Же, и береги себя в дороге. А за мной поухаживают соседи.

Обулся Лэ Же в травяные туфли, выпрямился и большими шагами направился на восток. Через полмесяца юноша достиг высокой горы. Там, у каменного дома, он увидел старушку. Старушка повторила ему всё, что сказала его старшим братьям, и добавила:

– Твои братья взяли ларцы с золотом и отправились в обратный путь. Бери и ты такой же ларец да и ступай восвояси.

Лэ Же, ударив себя в грудь, воскликнул:

– Нет! Я должен отыскать парчу!

Он схватил лежавший на дороге камень и выбил у себя два зуба, которые вложил в рот лошади. Каменная лошадь ожила и принялась есть землянику. Лэ Же, как только увидел, что она съела десять ягод, вскочил ей на спину, вцепился в гриву и сжал ногами её бока. Каменная лошадь, задрав голову, заржала и помчалась на восток.

Она бежала тридцать три дня и наконец достигла огненной горы.

Лэ Же сидел на лошади, стиснув зубы, и молча терпел муки. Лишь через полдня он проехал огненную гору и очутился в океане. И тут Лэ Же, стиснув зубы, вытерпел испытание. Через полдня он был уже на берегу у солнечной горы. Солнце ласково грело юношу.

На вершине горы Тайяньшань стоял золотой дворец. Оттуда доносилось пение и девичий смех.

Лэ Же ударил лошадь, и она, подпрыгнув, в мгновенье ока очутилась у ворот дворца. Лэ Же слез с лошади, вошёл в ворота и увидел множество девушек-духов, ткавших парчу. Парча его матери лежала посредине, а девушки снимали с неё узор.

Увидев Лэ Же, красавицы испугались. Юноша рассказал им, зачем он пришёл. Тогда старшая девушка-дух ответила:

– Хорошо, за ночь мы закончим ткать, и завтра утром ты получишь парчу своей матери обратно. Подожди немного.

Лэ Же согласился.

Все тело его болело от усталости. Облокотившись на спинку стула, на котором сидел, юноша заснул.

Когда стемнело, девушки повесили жемчужину. Её ровное сияние осветило комнату. Красавицы ткали всю ночь.

Девушка в красной одежде была большой мастерицей. Она закончила работу раньше всех. Но когда сравнила свою работу с работой даньбу, то поняла, что работа старой женщины лучше: солнце здесь горело ярче, рыбы в озере были как живые, цветы выглядели свежее и краше. Девушка залюбовалась и воскликнула:

– Если бы я могла жить среди этих цветов!

Мастерица вытащила несколько ниток из парчи даньбу и вышила себя тут же, стоящей у озера, рядом с красными цветами.

Под утро Лэ Же проснулся. Девушки ушли спать, оставив на столе разостланную парчу его матери. Юноша подумал: «Что если завтра они не отдадут мне парчу? Мать лежит больная уже давно. Медлить нельзя!»

И он взял ткань, свернул и спрятал за пазуху. За воротами ловко вскочил на каменную лошадь, сжал её бока ногами, и лошадь помчалась быстрее ветра.

И вот Лэ Же переплыл холодный океан, перевалил огненную гору и очутился у каменного дома. Старушка стояла у ворот. Улыбаясь, она сказала:

– Слезай с лошади. Ты всё исполнил, как надо.

Лэ Же спрыгнул с лошади. Старушка вынула у неё изо рта зубы и вставила их обратно Лэ Же. Став на свои места, зубы тут же приросли, а каменная лошадь вновь сделалась неподвижной.

Затем старушка вынесла из дома пару обуви, протянула её Лэ Же и сказала:

– Обувай эти ботинки и скорее возвращайся домой. Твоя мать при смерти.

Лэ Же поспешил обуть ботинки, стукнул ногой и в мгновение ока очутился дома. Войдя в фанзу он увидел мать, худенькую, как хворостинка. Мать еле слышно простонала.

Юноша приблизился и ласково сказал:

– Мама, смотри.

Он вынул из-за пазухи парчу и расправил перед глазами матери. Яркая парча озарила взгляд старой женщины, и она вновь стала видеть. Даньбу поднялась с кана и, радуясь, смотрела на парчу. Наконец она сказала:

– Сынок, в комнате очень темно, давай вынесем парчу на улицу.

Мать и сын вышли и расстелили парчу на земле. Порывы ветра растягивали парчу всё больше и больше. Вот она уже покрыла землю в несколько ли[3], и не стало видно фанзы старой даньбу. Зато появились дома, окружённые палисадниками. Появился большой фруктовый сад, огороды, луга с зелёной сочной травой и пасущимися стадами, кукурузные и рисовые поля, озеро с белыми утками и резвящимися золотыми рыбками и река с прозрачной водой. Даньбу и Лэ Же стояли перед воротами большого дома.

Вдруг даньбу заметила на берегу озера девушку в красном. Красавица смотрела на яркие цветы. Даньбу поспешила к ней и спросила:

– Кто ты?

– Мой облик вышит на парче, и вот я здесь, – ответила девушка.

Даньбу попросила её остаться.

Лэ Же вскоре женился на красавице, и зажили они счастливо. Даньбу пригласила бедных крестьян поселиться в этой деревне: ведь они ухаживали за старой женщиной во время её болезни.

…Однажды в деревню пришли двое нищих. Они увидели в саду перед большим домом даньбу Лэ Же и его жену весело распевающих песню. Низко опустив головы, нищие ушли из деревни и больше никогда там не появлялись.

Кто умнее – тот сильнее

Бродила лиса по лесу и встретила тигра. Выпустил тигр когти, оскалил зубы и зарычал:

– Ты почему рыжая, бродишь в моих владениях? Кто тебе разрешил?! Я тебя сейчас съем!

Не хотелось лисе погибать, очень не хотелось. Вильнула она хвостом и говорит, как ни в чём не бывало:

– Что это вы раскричались, почтенный! Мы ещё посмотрим, кто кого съест! Недаром люди боятся меня больше, чем вас!

Тигр от такой дерзости чуть не задохнулся. Глаза у него налились кровью, шерсть встала дыбом.

– Ах ты дерзкая! – закричал он. – Прощайся с жизнью!

– Погодите, погодите! – отвечала лиса. – Пойдёмте к людям, и вы увидите, что они боятся меня больше, чем вас.

– Ладно, – согласился тигр. – Пойдём. Но помни: если тебя люди не испугаются, быть тебе без шкуры!

Выбрались лиса и тигр на проезжую дорогу и пошли к деревне.

Лиса идёт впереди, тигр – позади. Лиса стелется по земле, её и незаметно, а тигр ни от кого не прячется, идёт во весь рост.

Увидели крестьяне тигра и ну бежать во все стороны. Бегут и кричат:

– Спасайтесь! Спасайтесь! Идёт господин лесов!

Обернулась лиса к тигру и говорит:

– Видишь, как меня боятся люди? А на тебя никто и внимания не обращает. Пожалуй, я тебя сейчас съем!

Испугался тигр лисы, поджал хвост и убежал. А лиса долго хохотала над свирепым тигром. Хохотала и приговаривала:

– Кто умней – тот и сильней! Кто умней – тот и сильней!

Злая мачеха

Говорят, что в долине Фынхуан жила одна девушка. Была она очень красива, добра и скромна. Звали её Цинь-гунянь, что значит «прилежная девушка». Она любила трудиться. Где бы ни работала Цинь-гунянь, к ней всегда прилетали птички и пели свои песенки.

Цинь-гунянь жила со злой мачехой и её дочерью Цзяо-гунянь, что значит «своевольная девушка». Всё вкусное мачеха отдавала Цзяо-гунянь, а всю тяжёлую работу поручала Цинь-гунянь.

Однажды мачеха послала Цинь-гунянь в дальние горы за дровами. Долго шла Цинь-гунянь. Поднявшись высоко, она увидела красивые растения, что источали приятный аромат. Девушка остановилась и загляделась на них. Ей очень захотелось сорвать хоть один цветок, но рука не поднималась: жаль было губить такую красоту. «Я выберу самый маленький бутон и приколю его к волосам», – подумала Цинь-гунянь. Но только протянула она руку к цветку, как послышался шорох и неожиданно появился молодой человек.

– Кто ты? – спросил юноша. – Тебе понравились мои цветы?

Девушка не отвечала.

– Меня зовут Чай Лан. Не бойся, – ласково сказал незнакомец. – Я не думал, что так напугаю тебя.

Цинь-гунянь, не знавшая доброго обращения, улыбнулась.

– Как ты очутилась в такой глуши? Может, заблудилась?

Красавица покачала головой. Позабыв о страхе, она постепенно рассказала о своей жизни, о злой мачехе.

– Я помогу тебе.

Чай Лан повёл девушку с собой. Они шли легко и быстро, словно плыли по воздуху, и скоро пришли в густой лес.

– Ты отдохни, а я поработаю, – сказал юноша, вытащил топор и принялся рубить дрова. Не прошло и четверти часа, как всё было готово. Цинь-гунянь хотела поблагодарить, но слова не шли с уст.

Расставаясь с девушкой, Чай Лан сорвал цветок и, подавая его, сказал:

– Возьми его в знак нашей неувядающей дружбы. Цинь-гунянь воткнула цветок в волосы и стала ещё красивее.

Когда она вернулась домой, Цзяо-гунянь, увидев цветок, загорелась завистью и стала кричать:

– Отдай мне этот цветок, отдай!

Она стала топать ногами и так реветь, что мачеха прибежала на крик, отобрала у Цинь-гунянь цветок и пригрозила:

– Ступай снова в горы и принеси младшей сестре целый букет таких цветов! Если не принесёшь, я убью тебя!

Вытерев слёзы, Цинь-гунянь отправилась искать цветы для дочери мачехи. В горах она вновь повстречала Чай Лана. Со слезами на глазах она рассказала ему всё.

– Не печалься, Цинь-гунянь. Тебе не нужно возвращаться к ним. Оставайся в горах. Здесь много земли, на которой можно жить и работать. Я буду помогать тебе.

Цинь-гунянь осталась. Впервые с лица девушки целыми днями не сходила улыбка. Молодые люди поженились и трудились вместе.

Подходила весна. Чай Лан принёс косточки персиковых деревьев и сказал:

– Дорогая жена, настало время садить семена. Давай вырастим персиковый сад.

– Завтра же и приступим, – радостно ответила Цинь-гунянь.

Утром рано они стали копать землю. Работали весь день, но усталости не чувствовали. Неподалёку от будущего сада вырыли колодец и назвали его Юншень-цзинь[4]. Птицы прилетали и пели свои песни. Кругом распускались цветы.

Цинь-гунянь и Чай Лан неустанно поливали ростки персиковых деревьев прозрачной водой. С каждым днём ростков становилось всё больше и больше. Когда заканчивался трудовой день, молодая пара садилась отдохнуть под большое дерево. Цинь-гунянь пела песни, а Чай Лан слушал.

С той поры как Цинь-гунянь покинула Фынхуан, мачеха и её дочь прожили всё своё имущество, но ни та, ни другая работать не хотели.

Однажды Цзяо-гунянь заявила матери:

– Пришла весна, и я хочу, чтобы ты принесла мне цветок с дальних гор.

– Хорошо, – покорно ответила мать.

Обливаясь потом, она кое-как поднялась в горы. Женщина искала цветок, какой принесла когда-то Цинь-гунянь.

Неожиданно она услышала голоса и, подняв голову, увидела молодую пару. «Это горные духи», – подумала мачеха. Спрятавшись за дерево, она стала наблюдать.

– Да ведь это Цинь-гунянь! – вырвалось у неё.

Цинь-гунянь подбежала к дереву.

– Кто там прячется? – крикнула она. – Выходите, не бойтесь!

Мачеха вышла и притворно заплакала:

– Сердце моё, дитя моё! Я искала тебя повсюду, днями и ночами оплакивала тебя.

На устах мачехи был мёд, а на сердце – лёд.

– Я не успокоюсь, пока не смогу убедиться, что ты хорошо живёшь.

Цинь-гунянь провела мачеху к себе. Вот и дом, где она живёт. Не дом, а дворец.

Из уст мачехи лились потоки ласковых слов, но сердце её ожесточилось ещё больше.

Цинь-гунянь пригласила незваную гостью в отдельную комнату, переодела в новую одежду и принялась рассказывать о своей жизни. Мачеха завидовала её счастью.

Когда же Цинь-гунянь показала ещё и персиковый сад, мачеха подумала: «Мы с Цзяо-гунянь должны жить здесь!» И задумала извести Цинь-гунянь.

– Посмотрите ещё наш колодец Юншень-цзинь, – говорила Цинь-гунянь, снимая с колодца крышку. – Вода в нём прозрачная и холодная. Ею мы поливаем цветы и деревья. Если человек напьётся воды из этого колодца, то будет всегда молод.

И тут мачехе пришла страшная мысль. Она громко вскрикнула:

– В колодце змея!

Цинь-гунянь заглянула в колодец, и мачеха изо всех сил толкнула её и, притворно плача, побежала в дом.

– Несчастье, несчастье! – кричала мачеха. – Моя дочь упала в колодец! Она стала доставать воду и поскользнулась. Бедная моя Цинь-гунянь! О, несчастная моя судьба!

Но Чай Лан подумал: «Презренная старуха, ты никогда не любила Цинь-гунянь». И в гневе стал прогонять её. Мачеха упала на колени и стала умолять:

– Не гони меня! Посмотри на мои израненные ноги. Я не дойду домой.

У Чай Лана было доброе сердце, и он позволил мачехе остаться.

Теперь Чай Лан постоянно думал о своей любимой жене. Целыми днями он почти ничего не ел и не пил, а ночами стоял у окна и смотрел на звёздное небо.

Мачеха видела всё это и втайне радовалась.

– Не грусти так, Чай Лан, – говорила она. – Хочешь, я приведу Цзяо-гунянь? Она заменит тебе Цинь-гунянь. Моя дочь такая же красивая, как Цинь-гунянь.

– Я не хочу ни о ком слышать. Никто не заменит мне Цинь-гунянь.

Очень часто Чай Лан бродил у колодца. Наклонившись над ним, он подолгу смотрел в воду, и слёзы капали из глаз. Однажды из колодца поднялся дым, вылетела золотая птичка и стала кружиться над головой Чай Лана.

– Маленькая золотая птичка, – сказал Чай Лан, – если ты знаешь мою жену, сядь мне на руку!

Птичка, покружившись, села ему на руку, и Чай Лан унёс её в дом. Позже он сделал для неё клетку и повесил перед окном в своей комнате.

Каждый день, когда Чай Лан возвращался, птичка начинала петь песни. С ней он забывал усталость, потому что её пение напоминало песни жены.

Мачеха невзлюбила птичку. Однажды, когда Чай Лана не было дома, она убила птичку, вырвала несколько перьев и, выпачкав их в грязи, разбросала по полу. А когда Чай Лан вернулся, мачеха со слезами на глазах стала рассказывать:

– Я задремала, а кошка подкралась и задушила золотую птичку.

Чай Лан рассердился и велел мачехе уходить из дому. Но та не ушла, а спряталась в саду.

Чай Лан похоронил золотую птичку. Вдруг на том месте, где он её закопал, выросло маленькое персиковое деревцо. Каждый день Чай Лан приносил воду и поливал растение. Очень скоро деревцо выросло, созрели крупные персики. Если Чай Лан съедал персик, то этого хватало на целый день, и ни пить, ни есть больше не хотелось. Мачеха всеми силами возненавидела чудесное дерево и во время сильного дождя и ветра сломала его.

Утром, когда Чай Лан пришёл в сад, он увидел сломанное дерево и загоревал. «Видно, буря сломала», – с грустью подумал Чай Лан. Взял он дерево на плечи, принёс домой и сделал из него цитру[5], тонкую и звучную. И вновь, подобно птичке, звуки цитры напоминали ему голос Цинь-гунянь. Инструмент успокаивал, с ним забывалось горе. Мачеха во что бы то ни стало решила выдать свою дочь за Чай Лана. Она тайком следила за ним и, слушая, как он каждый день играет на цитре, злилась на полюбившийся ему инструмент.

Мачеха решила уничтожить цитру. Печально зазвучали в последний раз струны, когда она со злостью бросила инструмент в печку. Как только цитра загорелась, старуха спряталась. Вернулся Чай Лан домой и захотел поиграть на цитре, но её нигде не оказалось. Он перерыл всё в доме, но инструмента не нашёл. И тут Чай Лан глянул в горящую печь и увидел дотлевающие куски цитры. От горя он упал и потерял сознание.

«Сейчас самое время сходить за Цзяо-гунянь», – решила мачеха и отправилась домой.

Долго не приходил в себя Чай Лан. Ночью, когда он очнулся, угли в печке сверкали золотыми лучами, которые с каждой минутой становились всё ярче. В комнате скоро стало светло, как днём, а в воздухе стоял приятный аромат, словно весной.

Вдруг в открытое окно влетела сорока.

– Возьми поскорее струны цитры и опусти их в колодец, принеси одним духом сто вёдер воды и вылей на раскалённые угли – и твоя жена оживёт.

Чай Лан не поверил своим ушам, но схватил вёдра и начал носить из колодца воду. Когда он принёс двадцать вёдер, тело его одеревенело, голова кружилась, в глазах стало двоиться. Но Чай Лан всё носил и носил воду. Наконец он принёс сотое ведро. Всё поплыло у него перед глазами. Чай Лай вылил последнее ведро и упал.

Утром, когда огонь в печке совсем погас, оттуда взвилась тонкая струйка дыма, на глазах превратилась в лёгкое облачко, и из него появилась Цинь-гунянь. Она бросилась к мужу, и словно весенний ветерок пахнул на него. Чай Лан почувствовал, как чьи-то тёплые руки ласково гладили его, и открыл глаза. Перед ним склонилась его любимая Цинь-гунянь, такая же прекрасная, как прежде. Они смотрели друг на друга и не могли насмотреться. Глаза Цинь-гунянь наполнились слезами. Чай Лан обнял её, и оба заплакали.

Тут появилась мачеха с Цзяо-гунянь. Старуха не могла поверить своим глазам. А потом стала пятиться и вдруг бросилась бежать. Бежала, бежала и сорвалась в пропасть. Цзяо-гунянь не знала, куда деваться от стыда. Она начала плакать.

– Успокойся, – сказала Цинь-гунянь, – никто тебя ни в чём не винит. Запомни, счастье не в алчности.

А на следующий день Цинь-гунянь позвала мужа в сад, где они набрали полный мешок персиков, а потом в сопровождении сороки спустились с гор.

В родной деревне жители радостно приветствовали их. Цинь-гунянь рассказала всё, что с ней произошло, была со всеми ласкова и каждому дарила свои персики.

С тех пор в долине Фынхуан у каждой фанзы растут персиковые деревья.

Соль

Давным-давно в мире было так мало соли, что она ценилась дороже золота. Её имели только богачи.

В одном приморском селении жил парень. Он был беднее всех своих односельчан. Не было у него ни мотыги, ни сетей, ни крючков. И приходилось юноше ловить рыбу руками. Поймает две-три рыбины за день – тем и жив. Однажды, когда юноша рыбачил в заливе, к нему подошёл седой старик в рваной одежде и слабым голосом попросил:

– Дай мне рыбы, сынок, я не ел уже много дней.

Парень подумал: «День уже на исходе, а я наловил почти ничего. Если отдам, останусь голодный сам. Хотя, если поголодаю денёк, не беда. Я молодой и сильный. А старик, видно, совсем обессилел от голода».

– Возьми, дедушка, всю корзину, – бодро ответил молодой человек.

Старик, словно не веря, робко взял корзину, сел неподалёку и тут же принялся есть сырую рыбу. Вскоре в корзине не осталось ничего.

– Спасибо тебе, добрый юноша. Мне нечем тебя отблагодарить. Но я дам тебе один совет. Проплыви морем шагов триста на юг. Увидишь большой камень. В том камне найдёшь отверстие, в котором стоит точило. Возьмёшь его. Оно даст тебе столько соли, сколько пожелаешь.

Старик научил, какие слова надо говорить, чтобы точило давало соль, и ушёл.

Парень сделал всё, как говорил старик. Вернувшись на берег, юноша положил точило в корзину и пошёл домой.

«Верно ли сказал старик?» – сомневался парень.

Дома он стал к точилу лицом и произнёс:

– Вращайся, вращайся, точило, дай белой соли чашку.

И точило завертелось. Белым потоком посыпались крупицы соли. Наполнив чашку, точило остановилось.

Утром парень продал соль на базаре, купил себе муки, овощей, рису.

Со временем мало-помалу жить стало лучше.

Рядом с юношей жил богач. Однажды он услышал, что его бедный сосед что-то тихо говорит. Богач удивился: «С кем это говорит этот холостяк?» И он подкрался к окну и заглянул в щель. И чуть не вскрикнул от увиденного. Перед бедняком стояло точило и вращалось само собой, давая соль!

В тот же вечер богач ухитрился выкрасть бесценное точило. У себя дома он спрятать его не захотел, а понёс точило к морю. На берегу было пустынно. Богач отвязал свою лодку, установил в ней точило и поплыл.

«Ну, здесь меня никто не заметит! – радовался богач, – Наточу себе соли сколько захочу и стану богаче самого императора».

Скоро богатый вор остановил лодку и стал вспоминать слова, что надо сказать, чтобы завести точило. Наконец вспомнил:

– Вращайся, вращайся, вращайся! – заорал он.

И точило стало вращаться. Богач задрожал от счастья. «Сколько же мне нужно соли? Один дань?[6] Нет, он не много принесёт денег. Тогда сто даней? Нет, чем больше, тем лучше. Хочу, чтобы никто в мире не был богаче меня!» И он всё кричал:

– Вращайся, вращайся, вращайся!

Других слов заклинания богач просто не знал. Точило вращалось всё быстрее и быстрее. Лодка скоро доверху наполнилась солью. Вот уже соль стала сыпаться через край. Богач испугался, перестал кричать, но точило всё вращалось! И лодка пошла ко дну. Точило вращалось. Соль растворялась в воде. И от этого море стало солёным.

Цветы таньхуа

На западном берегу реки Шахэ была большая заводь, заросшая цветами таньхуа. Рассказывают, что эти цветы распускаются очень редко, глубокой ночью, на два-три часа.

Однажды девочка из ближней деревни увидела, как расцвели таньхуа. Она сразу же выросла и стала красавицей и мастерицей. Девушку звали Цай Э. Жила она с матерью в маленькой фанзе. Земли у них не было и с мизинчик. Но с тех пор Цай Э начала вышивать, и на её заработок они с матерью смогли сносно жить.

На вещах, вышиваемых Цай Э, оживали растения, порхали маленькие райские птички, летали бабочки, похожие на лепестки невиданных цветов. Все окрестные богачи заказывали Цай Э вышивки. Невесты просили вышить им свадебные наряды, замужние женщины заказывали картины.

Но жизнь дорожала с каждым днём. И вот заработка Цай Э стало не хватать даже на пишу. Девушка не могла купить себе одежду и ходила в старом заплатанном платье из грубого холста. Но и в этой одежде Цай Э выглядела такой привлекательной, стройной и нежной, что все парни в неё влюблялись. Но девушка говорила:

– Мне всё равно – богатый или бедный. Я выйду за того, кого полюблю.

В той же деревне жил молодой человек по имени Ван Хай. Юноша был рослым, ловким и умным.

Ван Хай полюбил Цай Э, и она полюбила его. Когда их видели вместе, говорили:

– Они рождены друг для друга.

Ван Хай и Цай Э хотели пожениться весной будущего года.

Мать Цай Э, глядя на старое платье дочери, горевала, что не может сшить ей новую одежду.

– Не печалься, мама, – говорила Цай Э, – похожу и в таком.

Но когда матери не было дома, девушка тоже вздыхала. Кому же в девятнадцать лет не хочется надеть красивую обновку?

Как-то Цай Э пошла на речку выстирать своё платье. От частой стирки ткань уже расползлась в некоторых местах. И Цай Э грустно сказала:

– Я вышиваю богатую одежду для других, а сама не имею даже скромного крепкого платья.

И только молвила девушка эти слова, как за её спиной зашелестели белые цветы. Цай Э подняла голову и увидела перед собой красивую женщину, на лице которой играла улыбка. В руках она держала одежду.

– Милая девушка, – сказала незнакомка, – возьми это платье. Если оно загрязнится, брось его в огонь, и платье опять станет новым.

Цай Э даже не успела поблагодарить женщину, потому что та сразу же исчезла.

Тихо струилась река, шелестели листья таньхуа и как будто шептали: «Носи это платье и будь счастлива».

В нарядной обновке Цай Э стала ещё прелестнее.

Подходил новый год. Все девушки в деревне, как того требовал обычай, готовились надеть праздничные одежды. Цай Э развела в печке огонь и бросила туда своё платье. Увидев это, мать хотела было выхватить одежду из пламени, но было поздно. Тогда женщина воскликнула:

– Ах, дочка, что же ты наделала?!

– Не печалься, мама, – засмеялась Цай Э, – увидишь, что будет.

И вот девушка осторожно достала платье из огня. Цветы и бабочки, вышитые на одежде, теперь ещё ярче переливали всеми красками радуги.

– Ах! – только и смогла воскликнуть мать.

В первый день нового года Цай Э гуляла со своими подругами. Все смотрели на неё и не могли налюбоваться.

Сын помещика Цай Ми-гуя, походивший на обезьяну лицом и выходками, бродил по ярмарке у храма и вдруг увидел Цай Э. Расталкивая народ, он пробился к девушке и стал следовать за ней по пятам. Цай Э ничего не оставалось как уйти поскорее домой. Но Цзя Хоу-цзы, так звали невоспитанного отпрыска местного богатея, увязался следом.

– Уходи, Цзя Хоу-цзы, – сказала Цай Э. – Я уже просватана.

«Как бы не так, – подумал молодой нахал, – теперь тебе от меня никуда не деться». Дома он сказал отцу:

– Моя сестра выходит замуж. В деревне есть девушка, которая может вышить для неё свадебные наряды.

Помещик на следующий же день послал за Цай Э.

Юная мастерица вышивала наряд за нарядом, свадебные одежды заполняли все сундуки, но помещик всё не отпускал Цай Э домой.

Цзя Хоу-цзы с утра до вечера сидел возле девушки, но всякий раз, когда он хотел притронуться к ней, её платье начинало сверкать яркими лучами, ослепляя невежу. Перед его глазами плыли круги, и он отступал.

Приближался день свадьбы Цай Э. Ван Хай пришёл в дом помещика просить, чтобы тот отпустил его невесту. Но юношу вытолкали вон. А через день ещё и землю отобрали. Несчастный жених вынужден был уйти из деревни.

С горя мать Цай Э умерла.

Ван Хай не мог забыть свою возлюбленную. Часто приходил он тайком в деревню и подолгу смотрел на озёрную гладь, заросшую цветами таньхуа.

Минул февраль. Расцвели персики. Вот уже прошёл и назначенный день свадьбы Цай Э и Ван Хая. Целыми днями бедная девушка думала, как бы ей вырваться из рук Цзя Хоу-цзы. Но стены помещичьего дома были высоки.

Обычно, когда наступал глубокий вечер, очаровательная мастерица откладывала вышивку одежд дочки помещика в сторону и бралась за работу над картиной на длинном куске шёлка. Но с первыми петухами она прятала картину и принималась вновь за вышивку свадебных нарядов.

Через месяц Цай Э закончила свою картину. На тёмном небе сверкали звёзды, с востока плыли лёгкие облака, а у озера, заросшего цветами таньхуа, стояла грустная девушка с простёртыми ввысь руками.

«Если бы Ван Хай увидел эту картину – думала пленница, – он понял бы, как я тоскую. Надо бежать. Но кто мне поможет?» И вдруг с шумом открылась дверь. В комнату ворвался Цзя Хоу-цзы. С ним были какие-то люди. Они схватили картину.

– Какая прекрасная работа! – закричал молодой хозяин и побежал к отцу.

– Жаль, что цветы таньхуа на картине ещё не распустились, – сказал помещик и приказал позвать Цай Э.

– Ты где украла эту вещь? Я отпущу тебя, если ты вышьешь картину с распустившимися цветами таньхуа.

Цай Э помолчала и ответила:

– Я вышью эти цветы, если сама увижу их. Говорят, что они распускаются в полночь.

Так как денег платить было не нужно, Цай Ми-гуй согласился. Но Цзя Хоу-цзы потребовал, чтобы отец отправил с девушкой слугу.

В полночь Цай Э пришла к озеру. Над землёй медленно плыл месяц. Тихо шелестели листья. И девушка горько заплакала, потому что рядом не было её возлюбленного.

Вдруг над листьями таньхуа зажёгся огненный круг. Раздался треск, и цветы распустились. Они были крупные и излучали яркий свет. Среди света стояла женщина, подарившая Цай Э платье. Она улыбалась. Но когда девушка захотела приблизиться, незнакомка исчезла. Подул прохладный ветерок, и лунный свет безмолвно отразился на глянцевых листьях таньхуа.

Вскоре слуга увёл Цай Э в дом своего господина.

Через несколько дней юная мастерица вышила распустившиеся цветы. Но богач не отпустил её. Он слышал, что человек, который хоть раз видел, как распускаются цветы таньхуа, приносит счастье.

Да только помещику хотелось иметь не только вышитые, но и живые цветы таньхуа. И он снова послал Цай Э к озеру.

В полночь девушка пришла на озеро. Ещё издали она увидела одинокую фигуру на берегу. Сердце красавицы сильно забилось. Цай Э не ошиблась: то был Ван Хай.

А тем временем помещик устроил пир.

– Вот подождите, – похвалялся он, – скоро мы увидим живые цветы таньхуа.

У картины толпились гости. Никто из них раньше не видел такой замечательной работы.

Цай Ми-гуй протянул было руку к цветам, но неожиданно от них взметнулись яркие лучи. Не успел никто опомниться, как лучи испепелили помещика, его сына и уездного начальника.

Позже стали ходить слухи, что всех троих сожгла волшебница Бай Хуа, охраняющая цветы таньхуа.

А что же Цай Э? Одни говорили, что девушка ушла с волшебницей, другие – что она бежала с Ван Хаем. Но как бы там ни было, трудолюбивая красавица отправилась навстречу своему счастью.

Почему собаки не любят кошек

Жил на свете один бедный человек. И ни в чём не было этому человеку удачи. Высадит он рис – засуха погубит весь урожай; посадит горох – его выклюют птицы; поедет ловить рыбу – лодка опрокинется. Вот какой он был невезучий, этот человек. Соседи так и называли его – Невезучий.

Шёл однажды Невезучий по полю и нашёл медное колечко. Обыкновенное медное колечко, только на ободке вырезаны дракон и цапля. Пришёл он домой, положил кольцо на окно и лёг спать. А у Невезучего во дворе жили собака и кошка. Жили они дружно, никогда не ссорились.

Вот взошла луна и осветила на окне медное колечко. Увидала собака на колечке дракона и цаплю, подошла поближе, понюхала, потом тявкнула и завиляла хвостом.

– Чему вы так обрадовались, любезный? – спрашивает кошка.

– Лишь вам одной, дорогая кошка, я открою большую тайну. Наш хозяин нашёл волшебное кольцо. Видите, на его ободке вырезаны дракон и цапля? Кто владеет таким кольцом, тому во всём будет удача.

И верно. С этого дня пошла Невезучему удача во всём. Посадит кукурузу – соберёт урожай всем соседям на зависть. Поедет ловить рыбу – рыба сама в лодку прыгает.

Хорошо зажил Невезучий. Рис в его фанзе никогда не переводился. На завтрак каждый день подавали ему пампушки, на обед – пельмени, а на ужин – варёные побеги молодого бамбука.

Про кольцо Невезучий позабыл совсем. Как положил его на окно, так оно там и лежало.

Однажды случилось мимо фанзы Невезучего проезжать богатому помещику. И помещик услышал, как кошка говорила собаке:

– Если мышь утащит с подоконника волшебное кольцо, наш господин обеднеет и мы снова начнём голодать.

Зашёл хитрый помещик в фанзу Невезучего, поклонился хозяину и сказал:

– Сто ли проехал я, чтобы увидеть такого умного человека, как вы!

На что Невезучий ответил:

– Мне стыдно принимать в своей нищенской лачуге столь почтенного господина.

Они долго говорили друг другу любезности: помещик хвалил Невезучего, Невезучий – помещика. И так они восхищались друг другом до вечера.

Когда настало время прощаться, помещик подошёл к подоконнику и воскликнул:

– О, как бы мне хотелось купить такое же кольцо!

Оно так мне нравится!

– Что вы! – всплеснул руками Невезучий. – Это же обыкновенное медное кольцо. Я подарю вам настоящее золотое кольцо!

– Нет! – запротестовал помещик. – Золотые кольца у меня есть, а медных нет. Мне очень хочется приобрести себе медное кольцо.

– Берите его себе, – заулыбался Невезучий. И сам надел волшебное кольцо на палец хитрого помещика.

И только помещик скрылся за поворотом, как на Невезучего посыпались беды. Рис на поле поклевали птицы, лодку унесло в открытое море, чумизу[7] побило градом. А ночью из очага выпал уголёк на циновку, и циновка сразу же вспыхнула. Хорошо, что собака разбудила хозяина лаем, а то бы фанза сгорела.

С каждым днём Невезучий жил всё хуже и хуже. И вот однажды собака сказала кошке:

– Надо вернуть господину волшебное кольцо, а то он умрёт с голода. Бежим искать того хитрого помещика!

И собака побежала по следу мошенника. За собакой, еле поспевая, неслась кошка. Бежали они, бежали и вдруг остановились. Путь им преградила широкая река.

– Какое несчастье! Ведь я совсем не умею плавать! – захныкала кошка.

– Садитесь мне на спину! Я перевезу вас на другой берег, – сказала храбрая собака.

Кошка вскочила собаке на спину, и они поплыли.

Река была широкая, волны высокие, вода холодная-холодная. Бедный пёс совсем выбивался из сил, но не сдавался, а всё плыл и плыл. Уж очень хотелось ему помочь своему господину.

Вот наконец и берег. Отдохнул немного пёс и снова побежал вперёд. За ним, вытянув хвост стрелой, мчалась кошка.

К вечеру прибежали они к дому помещика и притаились под окном.

Стал помещик ложиться спать, снял с пальца волшебное кольцо, положил его в шкатулку и закрыл её на ключ.

– Не беда, – говорит кошка. – Я поймаю мышь, она прогрызёт шкатулку и достанет нам кольцо.

Всё случилось так, как сказала догадливая кошка. Мышь проникла в шкатулку и принесла кошке медное кольцо.

Схватила кошка кольцо, положила за щёку и побежала домой. Теперь уже впереди бежала кошка, а позади – собака.

Добежали они до реки, и опять кошка вскочила собаке на спину.

Ох, какие большие и сердитые волны гуляли по реке! Бедный пёс совсем выбился из сил и начал захлёбываться. А кошка сидит на его спине да погоняет:

– Та! Та! Та! Плыви, не ленись!

Выбрался пёс на берег, растянулся на песке и говорит:

– Отдохнём немного! У меня уже нет сил.

– Хао! – сказала кошка. – Хорошо! Вы спите, а я буду оберегать ваш сон.

Но как только собака уснула, кошка со всех ног бросилась домой.

Невезучий сидел на пороге покосившейся фанзы и горько плакал. Ночью воры украли у него последний мешок риса.

Кошка вспрыгнула на окно, положила кольцо на старое место и сказала хозяину:

– Не грустите. Вот ваше кольцо. Знайте, что оно волшебное и приносит счастье.

Обрадовался Невезучий, гладит кошку, поит её молоком.

Выпила кошка молоко, утёрлась лапкой, облизнулась и сказала:

– Во всём виновата собака! Это она сказала помещику, что кольцо волшебное.

Рассердился Невезучий. И как только пёс прибежал домой, Невезучий сразу схватил толстую бамбуковую палку и набросился на него:

– Вот тебе! Получай! Ты зачем сказал помещику про кольцо?!

А кошка в это время сидела на очаге и приговаривала:

– Он меня хотел утопить в реке, чтобы кольцо вам не досталось!

Не выдержал пёс такой несправедливости.

Зарычал он, щёлкнул зубами, бросился на кошку и ну её трепать. А кошка зашипела, выпустила когти и вцепилась недавнему другу в морду. Но только пёс оказался сильнее. Схватил он кошку зубами за шкуру и чуть не растерзал лгунью насмерть. Еле-еле вырвалась кошка из пасти пса.

С тех пор собаки и кошки живут во вражде. Собака на кошку рычит, а кошка норовит выцарапать собаке глаза.

Сказка о неблагодарном пастухе

В одной деревне жил старик крестьянин. У старика было два сына. Когда настало время крестьянину умирать, он позвал своих сыновей и сказал:

– Завещаю младшему сыну Чану белую корову а старшему сыну завещаю всё остальное.

Сказал старик и умер.

Стали братья жить без отца. Старший работал в поле, а младший пас на лугу белую корову. Жили они дружно и никогда не ссорились. Вскоре старший брат женился. Жена его оказалась злой и жестокой женщиной. Она всегда ругала Чана и порой даже била его.

Каждое утро, задолго до восхода солнца, Чан выгонял на луг белую корову, ту, что досталась ему от отца. Он пас её там до сумерек, мыл в реке, прятал от солнца в тень, выискивал луга с травой сочной и сладкой.

И вот однажды, когда Чан, как всегда, пригнал в поле белую корову, свершилось чудо. Раздался чей-то голос, и пастух услышал такие слова:

– Чан, жена твоего брата хочет погубить тебя. Сегодня на ужин она подаст блюдо с белыми лепёшками. Не вздумай их пробовать: лепёшки отравлены. Испуганный Чан долго не мог прийти в себя от изумления: он понял, что с ним разговаривала его корова.

«Наверное, я уснул, – подумал Чан, – и мне всё это приснилось».

Но вечером, едва он переступил порог фанзы, раздался скрипучий голос жены брата:

– Ах, бедный Чан! Ты сегодня так устал, так проголодался! Но ничего, на ужин я приготовила тебе целое блюдо белых лепёшек. Садись скорее за стол.

Пастух так удивился добрым словам женщины, что совсем забыл о предупреждении.

Он сел за стол и протянул руку за лепёшкой. Но едва Чан поднёс лепёшку ко рту, как услышал жалобное мычанье, донёсшееся со двора.

Тут пастух вспомнил о предупреждении и положил лепёшку на блюдо.

– Что с тобой, почему ты не ешь свои любимые лепёшки? – ласково спросила злая женщина.

– Неприлично ужинать раньше старших, – ответил Чан. – Пусть прежде поужинает мой старший брат.

С этими словами Чан встал из-за стола и ушёл спать в коровник.

На другое утро пастух, как всегда, выгнал на луг белую корову.

– Сегодня невестка станет угощать тебя рисом, – снова предупредила Чана корова. – Смотри, не вздумай его попробовать: рис отравлен.

Всё вышло так, как сказала корова. Не успел Чан войти вечером в дом, как жена брата сказала скрипучим голосом:

– Ах, бедный Чан! Ты сегодня так устал, так проголодался. Но ничего, я приготовила тебе целую чашку вкусного риса.

Но и на этот раз Чан сказал, что не будет ужинать без старшего брата. Он взял со стола чёрствый кукурузный хлебец и пошёл спать в коровник.

Утром, чуть свет, Чан выгнал корову на опушку, где росла сочная трава и протекала прозрачная горная речка.

– Дважды спасла ты меня от смерти, – сказал Чан корове. – Научи, что мне делать дальше.

– Покинь поскорее дом своего отца, – ответила корова. – Только не забудь и меня взять с собой.

Чан так и сделал.

Вернулся он домой и сказал старшему брату:

– Дорогой брат, я хочу жить в своей фанзе. Завтра я уйду от вас.

Сколько ни упрашивал Чана старший брат остаться, ничего не помогло. Чан стоял на своём.

Он переночевал в коровнике, а на другой день покинул родную деревню.

Чан всё время шёл за белой коровой и к закату оказался на опушке густого леса. Не мешкая, пастух принялся за работу. Много дней трудился он с утра до вечера. И труды его не пропали даром. К началу месяца на опушке густого леса красовались новая фанза и просторный коровник.

Тихо и спокойно зажил пастух в своём новом доме. Никто не нарушал его одиночества. Да и он не покидал своей опушки.

Так проходили день за днём.

Но однажды белая корова сказала Чану:

– Достань себе синее женское платье.

– Зачем мне женское платье? – удивился пастух.

– Пригодится, – ответила корова.

Послушался Чан, пошёл в город и купил синее платье. Покупку он спрятал в коровник за жерди. Прошёл день, другой, третий, и корова сказала своему заботливому пастуху:

– Садись на меня верхом и закрой глаза!

Чан так и сделал.

Едва он зажмурил глаза, как услышал страшный шум, похожий на вой ветра в печной трубе. Очень хотелось ему открыть глаза и посмотреть, что это так шумит. Но Чан боялся нарушить приказ коровы и сидел, крепко зажмурив глаза.

Скоро шум прекратился.

– Теперь можешь смотреть, – сказала корова.

Чан раскрыл глаза и замер от удивления.

Куда девалась его фанза? Куда скрылись опушка и лес? Где новый коровник? Ничего этого больше не было! Перед изумлённым Чаном возник поросший густым кустарником берег реки. А в реке купалось и играло множество весёлых красивых девушек.

– Чан, – сказала тихо белая корова, – подкрадись незаметно к берегу и возьми белую одежду, которая лежит у большого камня.

Чан пробрался ползком сквозь заросли к берегу, схватил незаметно белую одежду и прибежал к корове.

– Садись скорее на меня и закрой глаза, – приказала опять корова.

И только Чан вскочил на неё, как снова раздался сильный шум. Через минуту шум утих.

Чан раскрыл глаза и увидел свою лужайку, лес и фанзу.

– Спрячь эту белую одежду в коровнике, – приказала корова, – и ложись спать.

Чан положил белую одежду рядом с синим платьем и пошёл в дом спать.

Ночью он проснулся от какого-то шороха. Ночь была светлая, и в окно смотрела большая круглая луна. В лучах лунного света пастух увидел девушку небывалой красоты.

– Кто ты? – воскликнул удивлённый Чан.

– Я Чжи Нюй, – печально ответила красавица. – Зачем ты взял мою одежду? Отдай мне её.

Голос красавицы был грустный-грустный. Чану стало её жалко, и он поспешил в коровник.

Но едва он прикоснулся к белой одежде, как услышал голос коровы:

– Что ты делаешь?

– Ко мне пришла девушка и умоляет вернуть ей одежду.

– Глупый Чан! К тебе пришло твоё счастье, а ты хочешь его отпустить! Эта красавица – твоя будущая жена. Если ты вернёшь ей белую одежду, она исчезнет навсегда. Лучше подари ей синее платье.

Чан так и поступил, он вернулся в дом и подал Чжи Нюй синее платье.

Чжи Нюй тяжело вздохнула.

– Пусть исполнится веление судьбы, – сказала она и надела принесённую одежду.

С этого времени Чжи Нюй поселилась у пастуха. Она готовила ему пишу, доила корову, прибирала дом, ухаживала за огородом, обдирала рис.

Чан так полюбил красавицу Чжи Нюй, что вскоре женился на ней.

Много лет прожили Чан и Чжи Нюй душа в душу. Казалось, что они не могут прожить друг без друга и одного дня. У них уже было двое детей – мальчик и девочка. Чан не уставал любоваться ими, а Чжи Нюй постоянно ласкала их.

Однажды белая корова сказала пастуху:

– Слушай, Чан. Я прожила на свете уже много лет и скоро умру. После моей смерти сними с меня шкуру и спрячь её. Если тебе придётся догонять кого-нибудь, садись на мою шкуру – и никто от тебя не уйдёт.

Огорчился Чан. А корова продолжала:

– Только смотри, шкуру снимай острым ножом, осторожно, не торопясь, чтобы не проколоть её.

– Я всё сделаю так, как ты говоришь, – воскликнул Чан. – Обещаю тебе.

Вскоре белая корова умерла.

Чан и Чжи Нюй поплакали над ней, а потом пастух начал снимать с коровы шкуру.

И забыл Чан предсмертный наказ коровы, дважды спасшей его от смерти. Поленился он наточить нож поострее, а когда снимал шкуру, стал торопиться и проткнул её в пяти местах.

Увидела это Чжи Нюй и в горести всплеснула руками:

– Чан! Ты неблагодарный! Белая корова дважды спасла тебя от смерти, а ты не выполнил её последнее желание. Смотри, чтобы беда не нашла дорогу к твоей фанзе.

Чан только рассмеялся в ответ.

А через три дня Чжи Нюй сказала мужу:

– Сколько лет мы живём с тобой душа в душу, а ты всё мне не веришь! Чем я заслужила такую обиду?

Удивился Чан:

– Почему ты думаешь, что я тебе не верю?

– Ты до сих пор не отдал мне белой одежды.

– Да я и думать-то о ней позабыл, – воскликнул Чан. – Пожалуйста, возьми её. Она лежит в коровнике за жердями.

Чжи Нюй быстро повернулась и вышла из дома.

Наступило время обеда – Чжи Нюй не возвращалась. Солнце пошло на закат, а Чжи Нюй не приходила. Тогда Чан вошёл в коровник и сразу же увидел на соломе синее платье жены. Чан бросился к жердям, но белой одежды Чжи Нюй там не оказалось. И тут пастух понял, что жена покинула его. Он схватил коровью шкуру, посадил на неё детей, вскочил сам и громко крикнул:

– За Чжи Нюй! Скорее!

Только он успел произнести эти слова, как шкура взвилась в воздух. Чан услыхал знакомый уже шум, точно ветер выл в печной трубе. Шкура поднималась всё выше и неслась с невиданной быстротой. Поля, города, деревни, леса, реки и моря проплывали внизу, делались всё меньше и вскоре исчезли совсем. Сколько Чан и его дети ни смотрели вниз, они ничего не видели.

И вдруг Чан заметил, что небо вокруг начало темнеть. Кое-где показались даже звёзды. Это было очень удивительно, потому что Чан видел не только звёзды, но и солнце. Правда, солнце сияло всё меньше и меньше, пока, наконец, не погасли его последние лучи.

И тогда небо стало черно-синим, и всюду зажглось бесконечное множество ярких звёзд.

И вот, в безбрежном сиянии небесных светил, Чан увидел впереди себя летящую в белой одежде Чжи Нюй.

– Скорей! – вскричал пастух и стиснул шкуру коленями.

И вдруг Чан почувствовал, что шкура стала замедлять свой полёт. Казалось, она слабеет с каждой минутой и напрягает последние силы, чтобы не упасть.

Вдали показалась река. Легче пушинки перелетела Чжи Нюй на другой берег. Она радостно протянула руки навстречу летевшим за ней мужу и детям.

– Я жду вас, мои родные! – воскликнула она. – Теперь мы всегда будем жить вместе и никогда не расстанемся!

Чан тоже протянул руки к жене, а дети радостно закричали:

– Мама! Мама!

Но шкура летела уже совсем низко и медленно-медленно. Она не долетела до реки каких-нибудь пяти метров.

– Ко мне, ко мне! – стонала Чжи Нюй с другого берега. – Я умру без вас от тоски!

Напрасно взывала Чжи Нюй к мужу, напрасно плакали в горе дети. Чан никак не мог перебраться на другой берег. Шкура белой коровы была неподвижна. Она распростёрлась на берегу, и пастух увидел на ней раны, сделанные его неосторожной рукой. И тогда он понял, что шкура не может лететь из-за этих ран…

…Много столетий минуло с тех пор, как Чжи Нюй и Чан опустились на противоположных берегах Небесной реки. Горько плакали они в жестокой разлуке, и когда слёзы их падали на землю, люди называли эти слёзы дождём.

Над страданиями несчастных сжалился всесильный дракон. Он превратил Чана, Чжи Нюй и их детей в яркие звезды. И когда свет этих звёзд дошёл до земли, дракон сказал:

– Пусть жители земли любуются этими звёздами и помнят: неблагодарный человек не бывает счастливым сам и приносит несчастье другим…

Взгляните тёмной ночью на небо. Там вы отыщете созвездие: оно носит имя Орион. Три самых ярких его звезды – это Чан и дети Чжи Нюй.

Вы спрашиваете, где же сама Чжи Нюй? Поднимите ещё раз глаза на небо и увидите против трёх звёзд нежную блестящую звёздочку. На земле эту звёздочку называют Поллукс. Но только на самом деле эта звезда и есть Чжи Нюй.

Века проходят за веками, и звёзды эти плывут в небесном просторе. Но никогда не встречаются. Их разделяет широкая река – Млечный Путь.

Платок нищего

Много-много лет назад жил в Китае один богач. Давно уже известно, что все богачи – жадные и злые, но этот богач был самый жадный и самый злой во всём Китае. Жена его была такая же жадная и злая.

И вот эти люди купили себе рабыню. Они искали, конечно, самую дешёвую рабыню, а самой дешёвой оказалась самая некрасивая девушка. Злые богачи прозвали свою служанку обезьяной.

В доме то и дело слышалось:

– Обезьяна, убери!

– Обезьяна, принеси!

– Обезьяна, сбегай!

– Обезьяна, подай!

А если девушка оказывалась недостаточно проворной, хозяева били её палками и морили голодом.

Однажды, когда богачи ушли в гости, к их дому подошёл бедняк. Он воздел руки к небу и простонал:

– Я умираю от голода. Спасите меня!

Служанка услышала стон и впустила нищего в дом.

У неё давно уже был собран маленький мешочек риса. Она протянула мешочек бедняку и сказала:

– Я собирала этот рис по зёрнышкам в соломе, которой топлю печь. Но если хозяин узнает, что я подала тебе милостыню, он изобьёт нас обоих.

Нищий быстро спрятал рис в суму и, прощаясь с доброй рабыней, протянул ей небольшой розовый платок.

– Обтирай этим платком своё лицо на рассвете, – сказал он, кланяясь девушке.

В это время богачи вернулись из гостей. Увидев нищего, хозяин стал кричать на служанку:

– Как смеешь ты приваживать к нашему дому попрошаек, грязная обезьяна! Я изобью и тебя, и этого оборванца!

И хозяин обернулся, чтобы схватить бедняка, но нищий куда-то исчез. Никто не заметил, когда он успел убежать. Ещё сильнее озлился богатый скряга. Он схватил плеть, которой наказывал своих цепных псов, и стал стегать рабыню. Напрасно умоляла девушка о пощаде. Богач безжалостно её избил.

Только на рассвете пришла в себя несчастная девушка. Она вспомнила про платок, что дал ей бедняк, и обтёрла им лицо.

Три дня подряд обтирала рабыня розовым платком своё некрасивое лицо. На четвертый день утром она подошла к зеркалу, взглянула и вскрикнула: из зеркала на неё смотрела настоящая красавица. Розовый платок бедняка свершил чудо: уродливая девушка превратилась в необыкновенную красавицу.

Когда хозяин и его жена увидели свою рабыню, они долго не могли прийти в себя от злобы и зависти.

– Открой нам свой секрет, и ты получишь свободу, – сказал хитрый богач.

Ах, как забилось сердце рабыни! За свободу она была готова отдать всё. Что может быть желаннее свободы!

И она покорно протянула своим мучителям розовый платок, рассказав, как надо им пользоваться.

Этого только и хотели богачи. Они отослали рабыню на кухню, а чтобы она не убежала, спустили с цепи свирепых псов.

На рассвете богач и его жена обтёрли свои лица розовым платком и крепко заснули. Они открыли глаза, когда солнце стояло уже высоко, и, взглянув друг на друга, с рёвом бросились к зеркалу. В зеркале отразились две уродливые волосатые обезьяны.

– Рабыня нас обманула! – завопил богач. – Я разорву её на части! Я брошу её на растерзание псам!

И обе обезьяны понеслись на кухню. Но как только собаки увидели обезьян, они с громким лаем и рычанием накинулись на них. В страхе обезьяны выпрыгнули в окно и перескочили через забор своего дома. Тогда все собаки, что бегали по улице, с лаем погнались за этими обезьянами. Те в ужасе неслись вперёд, ничего не видя перед собой. Уже давно замолк собачий лай, а они всё бежали и бежали, спасаясь от страшной смерти.

Когда, наконец, обезьяны пришли в себя, оказалось, что они в дремучем лесу, среди стаи диких обезьян. Здесь им и пришлось остаться до конца своих дней.

Вы, конечно, спросите: что же случилось с рабыней?

Всё обошлось как нельзя лучше. Девушка вышла замуж за доброго трудолюбивого крестьянина и счастливо жила с ним до глубокой старости.

Сто тысяч стрел

Эту сказку рассказал моему деду столетний воин. Воин же слышал её в детстве от своего прадеда. Вот и посчитайте, как давно всё это было.

А сказка наша о том, как крестьянин спас страну свою от чужеземцев.

Напали на Китай враги. Подошли они к великой реке Янцзы, остановились на берегу и стали готовиться к переправе. Встревожился китайский император, собрал наскоро своих воинов и привёл их на другой берег Янцзы.

Наступила ночь, и китайский император послал в лагерь чужеземцев ловких лазутчиков. Перед рассветом лазутчики вернулись и сказали:

– Не хватило у нас времени пересчитать всех врагов.

Их больше, чем рисовых зёрен в поле. Их больше, чем звёзд на небе в чёрную летнюю ночь. И у каждого иноземца – полный колчан стрел.

Испугался император и спросил:

– Что ещё видели ваши глаза и слышали ваши уши?

– А ещё враги говорили друг другу: «Через четыре дня переплывём Янцзы, перебьём всех китайцев, а императора утопим в реке».

Ещё больше испугался владыка китайцев. А советники его долго совещались и сказали так:

– Не хотят боги удачи китайцам! Раз у врагов столько стрел, надо отступать.

Услышал эти слова старый крестьянин и пришёл к палатке повелителя.

– Что тебе, оборванец? – спрашивает стража.

– Хочу сказать императору, чтобы он не слушал своих советников.

– Кого же императору слушать, если не своих учёных советников?

– Меня, – сказал крестьянин.

– Хэ! Да ты просто сумасшедший! – закричала стража. – Убирайся, пока жив!

Услыхал император шум, вышел из палатки, а за ним – его советники.

Крестьянин низко поклонился:

– Великий и премудрый! Правда ли, что наше войско отступит без боя?

– Правда, – отвечает император. – У китайских солдат не хватает стрел для битвы.

– Прикажи, о сын неба, изготовить стрелы. Разве в Китае перевелись искусные мастера?

Рассердился император и воскликнул:

– Что ты говоришь, вислоухая собака! Никто не может изготовить за три дня сто тысяч стрел.

– Значит, надо победить врага умом, хитростью и смелостью. Разве перевелись в Китае умные, хитрые и смелые воины?

Император отвернулся от придворных и сказал:

– Мои умные и хитрые советники ничего не придумали.

Тогда крестьянин посмотрел на небо, на реку, на ветки деревьев, что слегка колыхались от прибрежного ветра, и молвил:

– Через три дня я положу к вашим ногам сто тысяч стрел.

– Ах ты черепашье яйцо! – вскричал император. – Ладно же, запомни: если через три дня у меня не будет обещанных стрел, я прикажу закопать тебя живым в землю.

– Пусть будет так, – смиренно сказал крестьянин. – А пока прикажите дать мне двадцать лодок, пятьдесят солдат и всю солому, которая есть поблизости.

Засмеялись придворные советники:

– Не думаешь ли ты осчастливить нас соломенными стрелами?!

– Мои стрелы будут не лучше и не хуже стрел противника, – отвечал крестьянин.

Подумал-подумал император и согласился. Дали крестьянину двадцать лодок, пятьдесят солдат и пятнадцать возов соломы. Крестьянин приказал солдатам отвести лодки в тихую заводь, скрытую от глаз врагов высоким густым тростником.

Миновал день. Императору не терпелось узнать, сколько уже стрел приготовил крестьянин, и он послал к нему своего генерала. Тот вернулся и доложил:

– Крестьянин весь день пил, ел и пел песни. И никто из его солдат никаких стрел не делал.

– Это мошенник! Он дерзнул обмануть меня!

А придворные советники склонились до земли и поспешили заверить:

– Конечно, это неслыханный обманщик! Разве может простой крестьянин придумать такое, чего не придумали сам император и его лучшие советники?

Миновал второй день, и снова донесли императору:

– Крестьянин всё утро ловил рыбу в камышах, а солдаты валялись без дела на берегу.

Не выдержал император и сам отправился в заводь.

– Показывай стрелы! – грозно крикнул он крестьянину.

– Я обещал приготовить стрелы, о сын неба, по истечении трёх дней, а прошло только два. Приходите ко мне послезавтра утром – и вы получите обещанное.

Не поверил владыка крестьянину. Откуда ему взять за день сто тысяч стрел?

И прежде чем войти в свою палатку, император распорядился вырыть яму неподалёку:

– Послезавтра утром палач зароет в неё бесстыдного обманщика!

А в это время в заводи больше уже не дремали. По приказу крестьянина солдаты обшивали лодки толстым слоем соломы. Для гребцов на лодках были устроены маленькие соломенные шалаши.

Наступила ночь, и с низовья реки вдруг поднялся густой туман. Когда туман затянул всю реку, крестьянин приказал отчаливать. Солдаты уселись в шалаши, взмахнули вёслами, и лодки неслышно поплыли к вражескому берегу.

Вскоре китайцы достигли середины реки и услышали голоса чужеземцев. Гребцы замерли, боясь проронить хоть один звук. Вдруг крестьянин громко засмеялся и приказал всем кричать и бить в медные тазы и барабаны. Лодки приближались к неприятелю с таким шумом, точно по реке плыло стадо буйволов.

Ничего не могли рассмотреть чужеземцы в густом тумане. Они только слышали великое множество голосов.

И когда лодки приблизились к берегу враги осыпали гребцов тучами стрел. Стрелы жужжали, как шмели, и со змеиным шипом вонзались в соломенные шалаши гребцов. А китайцы шумели и били в гонги всё сильнее и сильнее. Когда до вражеского берега оставалось совсем немного, крестьянин приказал повернуть лодки кормой к чужеземцам и не грести.

Лодки остановились, но китайцы всё ещё так шумели, что иногда даже заглушали свист стрел. А стрел было столько, что от их ударов содрогались борта лодок.

Прошло несколько минут, и стрелы впивались в лодки уже не столь часто. Наконец жужжание их стало совсем слабым. Тогда крестьянин повернулся лицом к врагам и крикнул:

– Спасибо!

И сразу же китайцы начали изо всех сил грести к своему берегу. Лодки достигли заводи, когда яркие утренние лучи солнца прорезали ночной туман. Все, кто был на берегу, с изумлением увидели, что по заводи плывут двадцать громадных дикобразов. Но это оказались не дикобразы, а лодки, сплошь утыканные стрелами. Корма, нос, борта и шалаши – всё было осыпано тысячами вражеских стрел.

Едва солнце осушило росу, к заводи прибыли император и его советники.

Император вышел из носилок и увидел, как солдаты без устали вытаскивают стрелы из соломы, считают их и связывают по тысячам. И хотя этих связок было уже больше ста, в лодках всё ещё торчало множество стрел.

Император всё понял и в изумлении воскликнул:

– Откуда же ты знал, что на третью ночь на реке будет туман?

На это крестьянин ответил:

– Если воин не знает законов неба и земли и не понимает языка своей родной природы, то пусть он лучше сидит в фанзе и нянчит детей.

Тогда выступил вперёд один учёный советник императора и гордо сказал:

– Я тоже знал, что сегодня ночью будет туман.

Усмехнулся крестьянин и проговорил:

– Однако познанья ваши не принесли никому никакой пользы. Значит, они никому и не нужны.

В тот же час стрелы были розданы китайским солдатам. Воины переправились через реку и напали на своих противников. А у чужеземцев не оказалось теперь и тысячи стрел. В страхе бросились они бежать, да не многим удалось спастись от губительных ударов смелых китайских солдат.

О глупом тигре (Тибетская сказка)

В одном лесу жил старый, умный тигр. Когда пришло время ему умирать, он позвал своего сына и спросил:

– Скажи, у кого самые большие клыки на свете?

– Конечно, у тигра, – ответил сын.

– Правильно. А у кого самые острые когти на лапах?

– Тоже у тигра.

– И это верно. Ну, а кто быстрее всех бегает и выше всех прыгает?

– Тигр, – не задумываясь, повторил сын.

– Молодец! Теперь ответь мне на последний вопрос. Кто на земле всех сильнее?

Засмеялся молодой тигр:

– Сильнее всех тот, у кого самые большие клыки, самые острые когти, кто быстрее всех бегает и выше всех прыгает. Всех сильнее я – тигр!

Вздохнул умирающий отец:

– Когда-то и я думал, что тигр – самый могучий зверь на земле. Но теперь я знаю, что сильнее всех зверей человек. Слушай же мои слова: остерегайся человека, прячься от него, никогда не ищи с ним встречи и не вступай с ним в борьбу. Человек сильнее тигра.

Сказал так и умер.

Задумался молодой тигр над словами отца: «Ох, и страшные же, должно быть, у человека клыки, если он сильнее тигра! И когти, верно, у него преогромные! Хорошо бы посмотреть на человека хоть издали. Надо только узнать, где он водится».

Подумал так тигр и пошёл искать человека. Ходил-ходил – встретил раз в горах яка.

«Верно, это и есть человек, – подумал тигр. – Только у него совсем нет когтей. И клыков не видно. На всякий случай, надо убедиться».

– Скажи мне, – закричал издали тигр, – ты не человек?

Удивился як:

– Какой же я человек?

Я обыкновенный як.

– А ты видел когда-нибудь человека? – спросил тигр, приближаясь к яку.

– Конечно, и не раз!

– Это правда, что у человека клыки и когти больше, чем у меня? – поинтересовался полосатый невежда.

– Что ты, что ты! Никаких клыков и когтей у человека нет.

– Неужели? – удивился тигр. – Значит, у него очень сильные лапы, если тигр не может с ним справиться.

– Лапы у него совсем слабые. Ударом лапы человек не может убить даже волка.

– Ты что-то путаешь, – сказал тигр. – Мой отец говорил, что человек сильнее всех зверей. Пойду спрошу о человеке кого-нибудь другого.

И опять пошёл тигр бродить в поисках человека. Однажды он встретил верблюда: «Ого, какой большой зверь, – подумал тигр. – Это, наверно, и есть человек». И, на всякий случай спрятавшись в густых зарослях, крикнул:

– Скажи мне, ты не человек?

– Что ты, что ты, – удивился верблюд. – Я совсем не похож на человека.

– А ты его когда-нибудь видел? – спросил тигр.

– Мне ли не видеть человека! – воскликнул верблюд. – Десять лет ездит он на моём горбу, я служу ему днём и ночью во всякую погоду!

– Значит, человек ещё больше тебя? – удивился тигр.

– Нет! – затряс головою верблюд. – Человек совсем маленький. Чтобы посадить его на спину, мне приходится опускаться на передние колена.

– Ну, тогда, наверное, у него очень толстая шкура, если он не боится клыков и когтей тигра?

– Могу тебе сказать, что из всех зверей у человека самая нежная кожа. Ты не поверишь: он чешется даже от комариного укуса!

«Как же так, – подумал тигр. – Значит, мой покойный отец сказал мне неправду. Может быть, он никогда и не видел человека. Оказывается, человек совсем нестрашный зверь».

И тигр решил во что бы то ни стало найти человека и съесть его.

Долго бродил он по лесам и горам в поисках человека, пока не услышал однажды какой-то стук на опушке леса. Это дровосек рубил дерево.

В один прыжок тигр оказался на опушке. «Какой смешной зверь, – подумал он. – Не имеет ни клыков, ни когтей. Ни даже тёплой шкуры!» И сделав ещё один прыжок, оказался рядом с человеком.

– Послушай-ка, – сказал тигр, – таких зверей я ещё не встречал. Просто удивительно, что тебя до сих пор не съели в лесу волки или медведи.

– А я не зверь, – ответил дровосек, – поэтому-то меня и не съели.

– Кто же ты такой? – спросил тигр.

– Разве ты не видишь, что я человек?

– Человек?! Вот ты, оказывается, какой! А покойный отец тебя боялся. Вот чудак!

– Значит, твой отец был мудрый тигр, если боялся человека, – отозвался дровосек.

– А вот мы узнаем сейчас, кто умнее, я или мой отец. Не успеет солнце уйти за гору, как я тебя съем.

– Ах, господин тигр, – сказал дровосек, – прежде чем умереть, я хочу показать тебе, что я умею делать. Посмотри, какое я построил себе логово.

Показывай, да поскорее, – рявкнул тигр. – Я сильно проголодался! Иди вперёд, я – за тобой.

Дровосек быстро зашагал к своему жилищу, а тигр плёлся за ним и ворчал:

– Мой отец был трус! Испугался такой козявки – человека!

Дровосек подошёл к сложенному из брёвен жилищу.

– Это что такое? – поинтересовался тигр.

– Моё логово, – ответил дровосек. – В нём очень удобно жить: меня не мочит дождь, я не боюсь жары или снега.

– Вот как! – воскликнул тигр. – Когда я тебя съем, то сам поселюсь в твоём логове. Подумать только, такой ничтожный зверь владеет таким прекрасным логовом!

– Но ведь ты не знаешь, как им пользоваться, как открывать и закрывать дверь, – сказал человек. – Давай покажу.

Дровосек вошёл в дом, закрыл за собою дверь и крикнул в щёлку:

– Попробуй-ка теперь достать меня!

Тигр ткнул лапой дверь, но та не поддалась.

– Вот видишь, – сказал дровосек, – какое хорошее логово я себе устроил. В нём мне никто не страшен, даже ты.

Сказал так человек, открыл дверь и вышел из дома.

А тигр подумал: «Совсем глупый зверь – человек. Ведь он мог спастись от меня в своём логове, но не догадался».

– Не хочешь ли посмотреть, как хорошо у меня в логове? – спросил дровосек.

– Интересно посмотреть! – согласился тигр и вошёл в дом.

И как только он оказался внутри, дровосек захлопнул дверь, подпер её толстым колом и пошёл неспеша на опушку рубить деревья.

– Эй! – зарычал тигр. – Выпусти меня сейчас же! Солнце уже скрывается за гору, а я всё ещё тебя не съел!

– И не съешь, – ответил дровосек. – Потому что побеждает тот, кто умнее, а не тот, кто сильнее. Прощай, глупый тигр. Твой отец был умнее тебя!

Сказал так и пошёл.

Сколько ни бился тигр, не удалось ему выломать двери. Уж очень добротно сработал их человек.

А к вечеру дровосек вернулся с ружьём, застрелил тигра и сделал из его шкуры чучело.

Свадьба речного дракона

В древние времена жители берегов Жёлтой реки больше всего на свете почитали и боялись речного дракона. Чего только не делали они, желая задобрить его и вымолить себе хороший урожай риса! Бедняки приходили в храмы, молились, отдавали служителям свои последние чохи[8], стараясь умилостивить речное чудище.

Однажды, в засушливый год, когда на берегу собралась голодная толпа, из храма вышли служители богов – монахи – и торжественно возвестили: речной дракон повелевает отдавать ему ежегодно в жёны пятнадцатилетнюю девушку. Если жители берегов Жёлтой реки не выполнят этого желания повелителя, их постигнут голод, наводнение и мор.

Застонал и заплакал несчастный народ. Но никто не посмел нарушить волю речного дракона.

С этого дня каждую весну после посева риса служители храма бросали на дно Жёлтой реки пятнадцатилетнюю девушку.

Но всегда оказывалось так, что в жертву приносилась дочь бедных родителей, а девушки из богатых семей жили без всякого страха. Богачи задаривали монахов серебром, золотом и жемчугом, и когда приходило время выбирать невесту для речного дракона, монахи всегда останавливались на дочерях бедняков.

Жил в той местности простой крестьянин по имени Чжао Бай-янь. Это был смелый и умный человек. В час рождения Чжао Бай-яня к фанзе его родителей прибежала лиса и проговорила человеческим голосом:

– Сын ваш родился в счастливый час: один раз в жизни он сможет принять облик любого человека.

Случилось однажды так, что в день приношения жертвы речному дракону главный служитель храма не вернулся из дальней поездки. Об этом узнал Чжао Бай-янь и сейчас же принял его облик. Он оделся в праздничные одежды и вместе с другими служителями торжественно отправился к реке. Там уже собралось множество народа. На позолоченных носилках сидела в свадебном наряде невеста дракона. Закрыв свои прекрасные глаза, она покорно ожидала смерти. Тут же стояли, обливаясь слезами, её бедные родители.

Когда к носилкам подошли служители храма, раздались звуки гонгов и барабанная дробь. Все ждали знака главного служителя храма. Стоило ему поднять кверху большой палец – и в пучине вод Жёлтой реки погибла бы ещё одна несчастная девушка. Взоры толпы устремились к Чжао Бай-яню.

Но вместо того, чтобы поднять кверху большой палец, Чжао Бай-янь сказал:

– Не спешите! Сегодня я хочу сам сопровождать невесту к нашему повелителю. И потому всё должно быть торжественно и достойно.

Чжао Бай-янь прервал свою речь, посмотрел на ближайшего служителя храма и проговорил:

– Сходите во дворец речного дракона и скажите повелителю Жёлтой реки, чтобы он вышел встретить нас.

Монах побледнел и стал пятиться от реки. Но Чжао Бай-янь приказал страже схватить непокорного и бросить его в воду. На глазах всей толпы стража швырнула монаха в реку. Прошло полчаса.

– Этот человек ничего не умеет делать, – промолвил Чжао Бай-янь, – иначе он давно бы вернулся!

И, положив руку на плечо самого толстого служителя храма, сказал:

– Идите, почтенный, к дракону и выполните моё приказание.

Толстяк притворился глухим. Но Чжао Бай-янь подал знак страже – и притворщик оказался в реке. Прошло ещё полчаса. Тогда Чжао Бай-янь закричал:

– Негодные! Ленивые бездельники! Они заставляют меня ждать!

Тут он взглянул на третьего монаха и сказал:

– Сходите к дракону и посмотрите, что делают там мои нерадивые посланцы.

Служитель упал на колени и стал униженно молить о пощаде. И вслед за ним бросились на колени все остальные служители. Они клялись, что никогда больше не будут приносить в дар дракону человеческие жертвы.

Тогда Чжао Бай-янь приказал всем разойтись по домам и помог невесте сойти с носилок. Счастливая девушка упала в объятия своих родителей.

Так прекратились навсегда свадьбы речного дракона.

Чудесная раковина

Давным-давно жил крестьянин по имени Чжан Ган. Родители его умерли, когда он был ещё совсем мальчиком. Чжан Ган любил трудиться. Вставал он на рассвете и работал в поле целый день. Домой возвращался только после захода солнца. Никто в селении не умел так хорошо обрабатывать землю. Хоть и уставал юноша на работе, но, придя домой, сам готовил пишу, чинил одежду. И был всегда весел.

Однажды Чжан Ган пошёл на реку по воду. На берегу он увидел большую раковину. Юноша залюбовался её ослепительным блеском. Она сияла на солнце, словно бриллиант. Чжан Ган унёс находку домой и положил в глиняный чан.

На следующий день, когда молодой человек вернулся с поля, он увидел на столе приготовленный кем-то ужин. Фанзу нельзя было даже узнать: всё вымыто, прибрано. Из котла шёл приятный запах варёного риса. «Кто бы это мог постараться? – подумал Чжан Ган. – Я отлично помню, что закрыл дверь на замок».

Поужинав, юноша вымыл посуду, улёгся в постель, но уснуть не мог. Всё думал о случившемся.

Рано утром Чжан Ган хотел браться за приготовление завтрака, но тот был уже готов! Наспех поев, удивлённый хозяин оставил посуду немытой, постель неприбранной, пол неподметенным и отправился в поле.

Домой Чжан Ган вернулся позже, чем обычно. Войдя в фанзу, он увидел на столе ужин. И опять пол был подметен, постель прибрана. Более того! Юноша нашёл, что туфли его вымыты, грязная одежда вычищена, носки починены. «Может, всё это сделала добрая старушка, что живёт рядом?» – подумал Чжан Ган и пошёл спросить у неё.

– Добрая бабушка, это вы приготовили мне ужин, прибрали в фанзе, почистили мою одежду, вымыли обувь, заштопали носки?

– Что ты, милый, что ты, я и свою-то работу не поспеваю делать.

Всю ночь сидел молодой человек с зажжённой лампой и всё думал: «Кто же это обо мне так печётся?»

И решил он придти домой завтра пораньше.

Так и сделал. Подошёл Чжан Ган тихо к двери своей фанзы, посмотрел в щель. И увидел очаровательную девушку в белой одежде! Она легко двигалась от очага к столу, готовя ужин. От удивления юноша схватился за дверную ручку. Услышав шорох, красавица быстро подошла к глиняному сосуду и исчезла.

А Чжан Ган направился к доброй старушке за советом.

– Если девушка появится снова, – сказала старушка, – схорони раковину, в которой она прячется.

На следующий день молодой человек проснулся очень рано, но в поле не пошёл, а, выйдя за дверь, притаился и стал ждать. Долго ждал Чжан Ган. Уже и солнце зашло за высокие горы, и звёзды загорелись в небе. Но девушка так и не появилась.

На второй день Чжан Ган снова не пошёл в поле, а стал за дверью. Настал вечер. Солнце спустилось за горы, звёзды засверкали в небе, но девушка так и не появилась.

Так ждал юноша шесть дней и шесть ночей. И потерял уже всякую надежду.

А на седьмой день, опечаленный, Чжан Ган взял мотыгу и направился в поле. Шёл он и думал: «Наверное, она больше никогда не появится».

Юноша увидел, что за неделю в поле выросло много сорной травы, пожалел, что так запустил его. «Нельзя из-за девушки забывать землю, которая тебя кормит», – сокрушался Чжан Ган. И он принялся старательно вырывать сорняки. Домой вернулся поздно, когда было уже совсем темно.

Переступил молодой человек порог своей фанзы и глазам не поверил: на столе его ждал ужин. Да ещё какой! Варёная рыба, жареное мясо, белый рис.

На следующий день, придя на поле, Чжан Ган работал плохо, а всё больше сидел в лесу и думал о девушке. А когда вернулся домой, то нашёл на столе очень скудный ужин – лишь рисовый отвар, не имеющий вкуса.

Утром юноша на работу не пошёл. Он сидел у дверей фанзы и ждал, надеясь увидеть таинственную красавицу. За день устал, проголодался, мучился от жажды, но всё ждал. Так и не дождавшись, пошёл вновь за советом к доброй старушке.

– Подумай только, – сказала та, – какая девушка пожелает стать женой ленивого человека?

С тех пор Чжан Ган вставал с зарёй, ложился поздно ночью. И поле его снова было лучшим в селе.

Однажды перед рассветом услышал юноша какой-то шорох. Быстро одевшись, он вышел тихонько, но дверь оставил приоткрытой. В окно фанзы светила луна. И тут Чжан Ган увидел, как из раковины выполз моллюск и превратился в красивую девушку. Такую красивую, что глаз нельзя было оторвать. Красавица растопила печь и стала готовить завтрак. Тут Чжан Ган вспомнил совет старушки, тихо прокрался в фанзу, взял раковину из глиняного кувшина и спрятал в карман. Увидев юношу, девушка кинулась к сосуду, но раковины там не оказалось. Опечалилась незнакомка и стала просить Чжан Гана отдать ей раковину. Только ничего у неё не получилось. Тогда она сказала:

– Проси, что хочешь, я всё выполню. Лишь верни раковину.

– Стань моей женой!

Тут девушка смутилась и долго не могла поднять глаз. Но вот ресницы красавицы дрогнули.

– Я согласна, – тихо молвила она.

С тех пор они вместе трудились, вместе отдыхали и жили счастливо.

Заяц-победитель

Бродили раз по лесу волк и лиса. И набрели они на неизвестно чей дом. Долго приятели гадали, кто здесь живёт, а потом заметили на дереве обезьяну и спросили её:

– Скажи, обезьяна, кто живёт в таком красивом доме?

– Заяц живёт, – отвечала обезьяна. – Сейчас он побежал на огород за морковкой.

Обрадовались звери, что зайца нет дома, и забрались к нему. И обезьяну сманили.

– Мы будем на охоту ходить, а ты за домом присматривать, – сказал волк.

В это время вернулся заяц. И только хотел он войти в дом, как вдруг услышал чужие голоса. Приложил косой к двери ухо и слышит:

– Что-то я проголодался! – пробасил кто-то.

– Ничего, – утешил голос потоньше. – Сейчас придёт заяц, мы его и съедим! Зайцы в эту пору очень вкусные!

Всякий другой заяц умер бы от страха, услышав такой разговор. Но этот заяц был храбр и умён. И хотя он очень испугался, не убежал. Спрятав морковку под порог, смельчак распахнул широко дверь и вошёл в свой дом.

Волк увидел зайца и от голода даже зубами щёлкнул. А заяц поклонился учтиво всем зверям и сказал:

– Хорошо бы сейчас поесть как следует.

– Неплохо бы, – живо откликнулся волк, а у самого глаза так и горят, вот-вот бросится на зайца.

– Ну, что ж, – воскликнул заяц, – если хотите, сегодня всех досыта накормлю. Ещё и на завтра останется!

– Чем же ты нас накормишь? – спрашивает волк сердито. – Уж не морковкой ли?

– Что вы, что вы! – засмеялся заяц. – Я отлично знаю, что волки морковки не терпят. Но прежде выслушайте. Сегодня в полдень по лесной тропе возвращается в монастырь один почтенный лама. Этот лама читал молитвы у самого императора и получил от него в награду два мешка: один с вещами, а другой с едой. Стоит лишь отобрать у него мешок с едой, и тогда уж мы попируем!

– Это ты неплохо придумал, – похвалил волк. – Только как же мы отберём у него мешок?

– А я сделаю так, – сказал заяц, – что лама этот мешок сам бросит на землю. Только здесь чур не зевать. Сразу же хватайте добычу и тащите её сюда!

Пошли заяц, волк, лиса и обезьяна к лесной тропе, спрятались в кустах и ждут, когда появится лама. Но волк одним глазом на тропу смотрит, а другим на зайца: уж очень ему хочется зайчатины свежей попробовать.

Вдруг все звери увидели на тропе ламу. В каждой руке тот держал по огромному мешку. Видно, заяц сказал правду: император щедро наградил святого отца.

И десяти шагов не сделал лама по тропинке, как из-за кустов выскочил заяц и принялся юлить. Куда лама, туда и заяц. Всё время у самых ног вертится.

Стал лама гоняться за зайцем. А заяц вокруг да около бегает, вот-вот попадётся. Монах от жадности забыл обо всём на свете, уж очень ему захотелось поймать зайца. А заяц прямо сам в руки лезет, да руки-то заняты: в каждой по тяжёлому мешку.

Не выдержал лама, бросил мешки на землю, скинул с себя халат и погнался за зверьком налегке. А зайцу только этого и надо было.

Прыгнул косой в сторону – лама за ним. Бросился заяц на полянку – лама за ним. Запнулся лама за какой-то пень и растянулся на траве. А заяц увидел, что звери уже утащили оба мешка и халат монаха, да и пустился домой. Вскочил лама на ноги, но зайца и след простыл.

Примчался заяц домой, а лиса как раз первый мешок развязывает. В мешке огромные кожаные сапоги, новые штаны, чётки и барабан.

– Ну, этот мешок неинтересный, – говорит волк. – Давайте посмотрим, что в другом мешке спрятано.

А заяц говорит:

– Никуда от нас мешок с едой не денется. Сейчас надо вот что сделать: ты, волк, обуй сапоги и ступай в баранье стадо. Бараны увидят тебя в сапогах, подумают, что пришёл пастух. А ты пригони всё стадо в лес, и будет у тебя тогда праздник круглый год.

– А мне что делать? – спрашивает обезьяна.

– А ты надень штаны и ступай в ближайший фруктовый сад. Все подумают, что ты человек, и никто тебя не тронет. Ты сможешь нарвать себе яблок, бананов и груш сколько захочешь. Тогда и у тебя будет праздник круглый год.

– Что же это такое! – воскликнула лиса. – У всех будет круглый год праздник, а я стану голодать?!

– И ты не останешься в обиде, – сказал заяц. – Надень халат, возьми чётки, барабан и ступай в соседнее селенье. Придёшь в селенье – бей в барабан; когда на шум сбежится народ, ты перебирай чётки и бормочи что-нибудь себе под нос. Все примут тебя за святого ламу и начнут дарить тебе курочек, цыплят, уток. Тогда и ты будешь лакомиться круглый год.

– Какой умный заяц! – вскричал волк. – Как хорошо, что я не успел его съесть!

– Замечательный заяц, – поддержала обезьяна. – Как хорошо всё придумал!

– Первый раз встречаю такого хитрого зайца! – согласилась лиса. – Давайте же сделаем поскорее так, как научил нас наш новый друг.

И все трое сделали так, как сказал заяц.

А дальше было вот что.

Обулся волк в сапоги, влез в баранье стадо. Только собрался погнать баранов в лес – учуяли его собаки. Волк услыхал собачий лай и бросился наутёк. Собаки за ним. Бежит волк и всё время спотыкается: сапоги мешают. А собаки всё ближе и ближе, вот-вот настигнут. Догадался волк сапоги сбросить. Только потому и спасся.

Обезьяна же тем временем натянула штаны, пробралась во фруктовый сад и залезла на высокую яблоню. Неспеша она срывала яблоко за яблоком и бросала их вниз.

«Какой замечательный заяц, – восклицала про себя довольная обезьяна. – Как это он хорошо придумал! Сейчас спущусь с дерева, заберу все яблоки и побегу домой».

В это время она услышала мальчишеские голоса.

– Обезьяна на дереве! Обезьяна на дереве! – кричал один.

– Ловите её, – кричал другой, – ловите!

В ужасе обезьяна начала спускаться с дерева, но штаны её то и дело цеплялись за сучья, и она никак не могла спрыгнуть на землю. Когда же, наконец, ей это удалось, мальчишки были совсем близко. Один из них ткнул обезьяну палкой, другой бросил в неё камнем, а третий собирался уже накинуть верёвочную петлю.

Обезьяна бросилась к лесу. Но бежать быстро она не могла – штаны цеплялись за деревья и кусты – и, несчастная, то и дело падала. А мальчишки, не отставая, гнались за ней по пятам.

Избитая, еле живая от страха, обезьяна едва-едва спаслась.

А с лисой приключилось вот что.

Надела она халат, захватила чётки, взяла барабан и пошла в соседнее селенье. Там она остановилась на середине улицы и давай бить в барабан изо всей силы.

Услышал народ шум, стал собираться. А лиса принялась перебирать чётки и бормотать что-то себе под нос.

Увидел народ лису, стал кричать:

– Держи воровку! Держи рыжую!

Бросилась лиса наутёк, да разве в халате далеко убежишь! Путается халат между ног, бежать мешает. А тут ещё чётки за каждый куст цепляются. Пришлось лисе сбросить халат, кинуть чётки и спасать свою шкуру.

И вот неподалёку от заячьего дома снова встретились лиса, волк и обезьяна. Рассказали они друг другу о своих злоключениях и пришли к выводу, что всё это заяц придумал нарочно, чтобы их погубить.

– Надо было его сразу съесть! – прорычал волк. – Сейчас я с ним расправлюсь!

С этими словами волк бросился к жилищу зайца. За ним побежали обезьяна с лисой.

Ворвались они в дом, а заяц лежит на полу и стонет:

– Ох, какие вы счастливые, что ничего не попробовали из мешка ламы. Этот лама – злой волшебник. Кто к его вещам притронется, с тем обязательно несчастье случится. Вот я из его мешка съел один банан и теперь умираю. Прощайте!

Сказал так заяц, закрыл глаза и опять застонал жалобно. Поверили звери зайцу. Весь день ругали они ламу. Вечером легли спать голодные.

Утром проснулись, смотрят – нет зайца. И мешка с едой тоже нет.

Догадались тогда звери, что заяц обманул их опять. Бросились за обманщиком в погоню, рыскали-рыскали, вдруг видят: сидит их заяц на вершине горы и плетёт большую корзину.

Подбежали они к зайцу и кричат:

– Ну, теперь тебе не уйти! Сейчас мы с тобой расправимся!

Заяц посмотрел на зверей и говорит:

– Вы, должно быть, меня с каким-то другим зайцем спутали. Ведь я вас всех впервые вижу.

– А разве не за тобой вчера гонялся лама?

– Что вы, что вы! Я с этой горы целую неделю не спускался. Всё время корзину плету. Вас, наверное, обманул тот заяц, что недавно пробежал мимо меня в долину.

– Должно быть, это он! – обрадовались звери. – Покажи нам ближнюю дорогу в эту долину.

– Трудно вам будет его поймать, – сказал заяц. – Уж очень быстро бегает этот обманщик. Но я-то, конечно, знаю, как его словить!

– Помоги нам, пожалуйста! – стала просить лиса.

– Нам его обязательно надо поймать! – воскликнула обезьяна.

– И съесть! – рявкнул волк.

– Ну, ладно. Уж если вы так просите, помогу, – смилостивился заяц. – Ваш недруг бежит в долину по тропинке. Вы же садитесь в корзину, и я вас в один миг спущу с горы на верёвке. Только предупреждаю: сегодня в долине выпал снег, и там очень холодно.

– Мы не боимся никаких морозов! – крикнул волк. – Сажай нас поскорее в корзину и спускай.

Залезла троица в корзину. Прикрыл их заяц крышкой, перевязал корзину накрепко верёвкой и толкнул её с вершины.

Летит корзина с горы, стукается о камни, о деревья, о разные выступы. Завыл от боли волк, закричала обезьяна, затявкала от страха лиса, а корзина всё кувыркалась и кувыркалась.

Наконец корзина докатилась до самой долины и остановилась. Звери от такого путешествия не могли пошевельнуться. Но вот они пришли в себя и попытались выбраться из корзины, да не тут-то было: перевязана корзина крепкой верёвкой. Бились они, бились, наконец, волк прогрыз дыру, и все оказались на воле. Бросились звери искать обманщика, пробежали немного и видят: сидит на льду заяц и греется у костра.

– Да ведь это он сбросил нас с горы! – закричала лиса.

– Конечно! – поддержала лису обезьяна. – Неужели он опять уйдёт от нас?

– Ну, уж нет! – рявкнул волк.

Подбежали звери к зайцу, а тот уставился на них, как ни в чём не бывало, и говорит:

– Очень рад вас видеть в своей долине. Давно мне хотелось познакомиться с такими особами!

– Ладно, ладно! – взревел волк. – Больше ты нас не обманешь!

– Я вас не понимаю, – проговорил заяц.

– Не понимаешь! Разве не ты съел нашу долю из мешка ламы? Разве не ты придумал отправить нас к людям, чтобы погубить? Разве не ты столкнул нас в корзине с вершины горы?!

– Ах, вот что! – воскликнул заяц. – Вас обманул похожий на меня заяц. Могу сказать, что недавно сюда спустился с горы какой-то заяц и спрятался вон в той скале. Вероятно, это и есть ваш обманщик.

– Бежим к скале! – закричала обезьяна.

– Тише! – зашикал на неё заяц. – Если обманщик услышит ваши голоса, он сразу же убежит. Сегодня на рассвете он придёт сюда греться. Сидите смирно у костра и не шевелитесь. Стоит этому зайцу услышать подозрительный шорох, и он исчезнет.

Звери уселись вокруг костра и молча стали ожидать рассвета. Заяц подбросил в костёр хворосту и огонь разгорелся так сильно, что лёд, на котором сидели звери, подтаял. И хотя волку, обезьяне и лисе было очень неприятно сидеть в воде, они всё же не решались даже пошевелиться, потому что боялись, что их враг, заслышав шум и движение, сбежит.

Вскоре костёр стал гореть не так жарко, огонь становился всё меньше и меньше, так что обезьяна стала даже дрожать от холода.

Тогда заяц сказал:

– Пойду поищу хворосту, а вы сидите молча и не двигайтесь.

Сказал так и ушёл.

Миновал час, другой, третий. Зайца всё не было. Наконец, когда совсем уже рассвело, лиса догадалась, что у костра сидел тот самый заяц, который их всё время обманывал.

– Неужели мы его так и не съедим?! – горячился волк. – Нет! Никуда ему от нас не деться! Всё равно мы его найдём!

С этими словами звери хотели вскочить, но не тут-то было: оказалось, что за ночь их хвосты примёрзли накрепко.

– Этот плут, чего доброго, побежал за охотниками! – всполошилась лиса. – Кажется, я слышу человеческие голоса!

В страхе звери рванулись с такой силой, что все трое остались без хвостов. Они помчались вдоль долины, подальше от костра, и уже почти достигли леса, как вдруг снова увидели своего врага. Заяц сидел на колодце и внимательно смотрел в воду.

– Ну теперь тебе конец! – крикнул, подбегая, волк.

– Теперь ты нас не проведёшь! – затявкала лиса.

– Бесстыжий мошенник! – запричитала обезьяна.

– Почему вы ругаетесь? – возмутился заяц. – Разве вы не знаете, что я поймал вашего обманщика? Я загнал его в этот пустой колодец и теперь стерегу, чтобы он не убежал.

Посмотрел волк в колодец, увидел там отражение того зайца, что сидел на колодце, и закричал радостно:

– И правда, он здесь! Ну, теперь ему конец!

А заяц сидит на колодце и говорит:

– Одному тебе, волк, его не поймать. Уж очень он хитёр. Надо вам броситься на него всем сразу. Тогда ему никуда от вас не деться!

– Правильно! – воскликнула лисица. – Так и поступим. Как только я скажу «три!», все должны сразу же броситься на этого мошенника.

И, вскочив на колодец, лиса громко скомандовала:

– Раз, два, три!

На счёте «три» волк, лиса и обезьяна бросились в глубокий колодец вниз головой и, конечно, захлебнулись.

А заяц, как ни в чём не бывало, отправился к себе домой доедать припрятанную морковку.

Крестьянин и помещик

Однажды крестьянин встретил на улице помещика и не поклонился ему. Помещик схватил его за рукав, спрашивает сердито:

– Ты почему не кланяешься? Разве не знаешь, что я здешний помещик?

– Знаю, – отвечает крестьянин. – Только я не понимаю, почему мне следует кланяться первым.

– Ты забыл, что бедные всегда должны кланяться богатым? Да у тебя меньше волос на голове, чем у меня серебряных слитков в сундуке!

– А какое отношение имеет ваше богатство ко мне? – вежливо спросил крестьянин.

– Я могу сделать тебя богатым! – важно ответил помещик. – Захочу – отдам тебе половину своих денег.

Вот почему ты должен кланяться мне первым!

– Но если у меня будет столько денег, сколько и у вас, зачем же я стану кланяться первым?

– Хорошо! – закричал упрямый помещик. – Я отдам тебе все свои деньги, если ты будешь кланяться мне первым!

– Если вы отдадите мне все свои деньги, – сказал крестьянин, – значит, я стану богатым, а вы окажетесь бедным. Но ведь вы же сами сказали, что бедный должен первым кланяться богатому. Вот и придётся вам кланяться мне при встрече.

Волшебный котёл

В первый месяц весны выехал один крестьянин в поле пахать. Пахал он, пахал да зацепился за что-то сошником – сошник и сломался.

– Вот беда! – воскликнул крестьянин. – Не было здесь никогда ни камней, ни корневищ, ни пней. Почему сошник сломался?

Стал он на том месте копать землю и выкопал огромный глиняный котёл. Хотел крестьянин со злости разбить этот котёл, да одумался: «Пригодится в хозяйстве, буду в нём дождевую воду хранить».

Приволок он домой свою находку, взял нож и начал счищать с котла землю. И уж почти совсем закончил свою работу, да зазевался и уронил нож в котёл. Вытащил он нож – что за диво?! На дне котла лежит такой же нож. Вытащил из котла второй нож, а там – третий.

Смекнул тут крестьянин, что котёл-то не простой, а волшебный, и бросил в него медную монету. И как только вынул он эту монету из котла, там появилась новая, вынул новую – ещё одна поблёскивает.

Весь день и всю ночь таскал крестьянин из котла монеты. А утром свалился без сил и заснул.

Были у этого крестьянина дети. А дети ведь ничего не умеют скрывать. Что же тут удивительного, что уже в полдень вся деревня знала о замечательной находке?

После обеда к крестьянину пришёл сосед и сказал:

– Твоё поле граничит с моим. Значит, и котёл этот общий. Ведь ты его выкопал как раз на меже между твоим и моим полем!

Заспорил крестьянин, а доказать своего не может. Свидетелей-то ведь нет. Пришлось идти к судье.

Рассказал крестьянин судье, как было дело и что за чудесный котёл откопал он на своём поле.

– Точно ли котёл этот волшебный? – спрашивает строго судья.

Тут все, кто был в комнате судьи, закричали в один голос:

– Волшебный! Волшебный!

Подумал-подумал судья и распорядился:

– А ну-ка, принесите сюда вашу находку. Хочу проверить, не обманщики ли вы.

Вскоре котёл стоял перед судьёй. Бросил судья в котёл золотую монету, вынул её, а на дне – новая лежит.

– Да, – сказал судья. – Котёл, и верно, необыкновенный. Нелегко мне будет рассудить вас справедливо, да уж я постараюсь.

И судья погрузился в глубокое раздумье. Думал час, другой, третий, потом тяжело вздохнул и спросил крестьянина:

– Это ты нашёл котёл?

– Я, господин судья.

– Скажи же, добрый человек: если я присужу котёл твоему соседу, как ты назовёшь мой приговор?

– Несправедливым, господин судья, – ответил крестьянин.

Тогда судья опять тяжело вздохнул и спросил соседа:

– А теперь скажи ты, добрый человек. Если я присужу котёл не тебе, как ты назовёшь мой приговор?

– Несправедливым, господин судья, – ответил сосед.

– Вот видите, – сказал судья, – как трудно судить по совести. Ваше счастье, что вы попали к такому мудрому и справедливому судье, как я. Чтобы никого из вас не обидеть несправедливым приговором, решил я котёл оставить у себя. Идите по домам и впредь не ссорьтесь.

Не осмелились крестьяне спорить с судьёй. Побрели они грустные домой, ругая жадного судью. А судья, как только остался один, сразу бросился закрывать двери, чтобы никто ему не помешал вытаскивать из котла деньги.

И не заметил он, что в комнату через окно влетел пчелиный рой.

Покружились пчёлы по комнате и уселись отдохнуть в котёл.

И только судья опустил голову в котёл, как с воплем отскочил назад. Пчёлы облепили его лицо и без пощады стали вонзать свои острые жала в глаза, нос, щёки и уши несправедливого судьи.

Мошенник громко кричал, отмахивался от пчёл руками, но ничего не помогало. Со дна котла непрерывно вылетали всё новые и новые насекомые. И все они с жужжанием бросались на судью, заползали ему за шиворот, в волосы и даже ухитрились ужалить в пятку.

Теперь судью не смог бы узнать и родной отец. Лицо его распухло, покрылось волдырями и стало походить на репу, а уши – на огромные раковины.

Глаза судьи ничего не видели. С громким криком распухший судья метался по комнате. Он хотел найти дверь, чтобы выбежать на улицу. Но вместо дверей мошенник с размаху наткнулся на глиняный котёл и вдребезги разбил его. И сразу как только котёл разбился, все пчёлы вылетели в окно.

Очнулся судья лишь на другой день. Около его постели сидели в больших чёрных очках важные доктора. Они лечили судью от пчелиных укусов почти целый год. Пришлось судье отдать почтенным докторам за лечение все свои деньги. Но вылечить его не смогли: какая-то пчела так ужалила судью в левый глаз, что он окривел на всю жизнь.

Вот как был наказан нечестный судья!

Чудесное лекарство

Есть в Китае маленькая старенькая деревушка Хань. Много веков назад в этой деревушке родился крестьянский мальчик Пин Фу. В час, когда он родился, в небе, над фанзой его отца, вспыхнула голубая звезда, а в ближнем лесу задохнулся от ярости злой вор – тигр.

День ото дня маленький Пин Фу становился всё умнее и умнее.

В четырнадцать лет он покинул родную деревню и, прощаясь с отцом, сказал:

– Я иду воевать с монголами. Монголы захватили нашу землю. Они пашут на китайских юношах, рубят головы непокорным, а покорных делают рабами. Я выгоню врагов из Китая!

И, дождавшись ночи, Пин Фу покинул родную фанзу.

Долго смотрел отец вслед, а когда поднял к небу глаза, увидел вдруг, что над их фанзой больше не сияет голубая звезда: она двинулась по небу за Пин Фу, освещая ему далёкий и трудный путь.

Каждый вечер выходил теперь отец Пин Фу из фанзы и искал в небе голубую звезду. Он видел, что сын его жив, потому что звезда не исчезала и не меркла, а наоборот, разгоралась всё ярче и ярче.

А юный Пин Фу пришёл в большой город и стал изучать грамоту. Когда же он научился разбирать иероглифы, то поступил слугой к старому лекарю.

Однажды лекарь сказал Пин Фу:

– Ты умный и здоровый юноша. К тому же, ты умеешь читать и даже писать. Что за охота тебе быть в услужении у такого старика, как я!

На это Пин Фу ответил:

– Господин мой! Кто любит свой народ, тот должен уметь делать две вещи: убивать врагов своего народа и вылечивать его друзей. Для того я прислуживаю тебе, чтобы перенять твоё великое искусство целителя.

Когда старый лекарь умер, Пин Фу стал единственным человеком, знающим, как лечить все болезни. А больных было много, потому что захватчики заставляли китайцев работать и в снег, и в дождь, и в зной, и в лютый холод.

Всё это видел молодой Пин Фу, и сердце его горело ненавистью к врагам.

И когда однажды отец Пин Фу вышел, как всегда, вечером взглянуть на небо, он не нашёл голубой звезды на привычном месте. Она была далеко на горизонте, сияя над зелёной грядой высоких неприступных гор. Тогда старик понял, что сын его укрылся в горах.

Скоро весь народ узнал о великом мстителе Пин Фу. Он окружил себя смелыми молодыми китайцами и по ночам устраивал засады на врагов.

Но врагов было много – бесчисленные полчища, а у Пин Фу – несколько десятков человек.

Понял Пин Фу, что не может маленький отряд смельчаков освободить Китай. Надо, чтобы весь народ в один и тот же день, в один и тот же час поднялся на врага. Но как это сделать? Ничего не мог придумать Пин Фу.

И вдруг в Китае началась страшная чума. Она вспыхнула сразу во всех концах страны, и каждый день смерть уносила тысячи и тысячи жизней. Тогда Пин Фу вспомнил о своём уменье врачевать. Много дней и ночей собирал он в горах редкие целебные травы и готовил из них чудодейственное лекарство. А когда всё было готово, Пин Фу приказал своим товарищам переодеться в одежды лекарей и разойтись во все концы Китая. Они должны были раздать народу лекарство от чумы.

Каждому больному и здоровому китайцу Пин Фу и его друзья давали две коробочки: белую и красную. На белой было написано: «Открой, прими порошок – и будешь здоров». На красной было написано: «Открой в день осеннего полнолуния, в час восхода солнца».

И тот, кто принимал порошок Пин Фу, сразу становился здоровым и сильным. Не прошло и месяца, как чума прекратилась.

Наступило пятнадцатое августа – праздник осени. Миллионы китайцев с нетерпением ждали восхода солнца. Наконец первые его лучи коснулись земли. И все китайцы в один и тот же час открыли красные коробочки и нашли в них записку. В записке было сказано: «Когда сегодня засияет голубая звезда, нападай на врагов».

Миллионы китайцев, пряча под одеждой кинжалы, луки, стрелы и ножи, вышли в сумерках из своих домов. Как только блеск голубой звезды озарил небеса, они бросились в битву с врагами. Это уже дралась не кучка смелых. Дрался весь народ. А против народа никакой враг устоять не может; и чужеземцы были изгнаны из Китая.

Так славный крестьянский сын спас свой народ от рабства.

Обезьяна и черепаха

Неужели вы не знаете черепахи Лу-ин? Ну, той самой Лу-ин, что живёт в расщелине валуна на берегу океана? Это весьма почтенная и пожилая черепаха. Она прожила на белом свете триста лет, и ей есть о чём рассказать своим друзьям. Но об одном случае черепаха никогда никому не рассказывает. Это о своей дружбе с обезьяной. Вы сейчас поймёте, почему Лу-ин не любит об этом вспоминать.

Дело было так. Однажды черепаха отправилась погулять по морскому берегу и встретила обезьяну. Обезьяна понравилась черепахе, а черепаха понравилась обезьяне. Вот черепаха и говорит:

– Почтенная макака! Я давно мечтала о дружбе с обезьяной. Я просто счастлива, что встретила вас!

На это обезьяна ответила:

– Я проделала длинный путь, чтобы увидеть вас, госпожа Лу-ин, насладиться вашими мудрыми речами и лицезреть вашу красоту и изящество.

И так, говоря друг другу приятные речи, они незаметно приблизились к валуну, где жила черепаха.

– Любезная макака, – обратилась черепаха, – окажите честь отобедать со мной.

И она угостила обезьяну ракушками, молоденькой травкой и сочной морской капустой.

После обеда черепаха поползла провожать свою дорогую гостью. Обезьяна жила в ближнем лесу. День был ясный, дорога красивая, и они совсем не утомились.

– Ну, вот и пришли, – сказала макака и остановилась у высокой пальмы. – Мой дом на самой вершине дерева. Прошу вас, почтенная Лу-ин, осчастливить своим посещением мою жалкую лачугу.

– Милая макака, – заметила смущённая черепаха, – разве вы не знаете, что я не умею лазать по деревьям? Я могу плавать, опускаться на дно океана, ловить мух, но лазать по деревьям…

– Пустяки! – вскричала находчивая обезьяна. – Держитесь зубами за мой хвост и ничего не бойтесь!

Черепаха так и сделала.

Обезьяна стала проворно взбираться на вершину пальмы. Никогда ещё черепаха не видела мир с такой высоты. У неё просто захватывало дух от страха. А макака подымалась всё выше и выше, таща на хвосте почтенную Лу-ин. И вот они достигли домика обезьяны. Муж макаки высунул голову из окна и радостно воскликнул:

– Как я рад видеть у себя столь прекрасную гостью!

А надо знать, что черепаха была очень хорошо воспитана и на любезность отвечала любезностью. Никто не знает, что хотела сказать Лу-ин мужу обезьяны, потому что едва она открыла рот, как сейчас же выпустила обезьяний хвост и шлёпнулась на землю. Бедная черепаха упала с такой высоты, что чуть не сломала себе шею.

Обезьяна быстро сбежала вниз и принялась утешать неосторожную гостью. Когда Лу-ин перестала стонать, макака сказала:

– Пожалуйста, держитесь за мой хвост изо всех сил. И, умоляю вас, не отвечайте на приветствие моего мужа ни слова.

– Я постараюсь быть молчаливой, – проговорила слабым голосом черепаха. – Обещаю.

И макака снова начала подниматься к вершине пальмы, таща на хвосте черепаху. У дома их опять встретил муж обезьяны.

– Надеюсь, вы не ушиблись при падении? – участливо спросил он. – Я так опечален, так опечален…

Черепаха подумала: «Какой любезный господин». И забыв обо всём, сказала:

– Спа…

Но не успела договорить, потому что снова грохнулась на землю.

Долго не соглашалась черепаха подняться к обезьяне в третий раз. Но макака так уговаривала её, так лебезила перед ней, что Лу-ин рискнула вновь попытать счастья.

Едва они поднялись к дому, как муж обезьяны воскликнул:

– Неужели вы опять упали?

– Да! – огорчённо воскликнула черепаха и стремглав полетела вниз.

На этот раз Лу-ин ушиблась так сильно, что потеряла сознание. А когда пришла в себя, то сразу же заковыляла к своему дому. Напрасно уговаривала макака почтенную черепаху посетить её хижину на вершине пальмы. Лу-ин не слушала никаких уговоров.

Наутро макака отправилась навестить свою вчерашнюю гостью. Черепаха встретила приятельницу любезно и приветливо.

– Вот хорошо, что вы пришли, – сказала черепаха. – Я как раз собираюсь совершить небольшую прогулку по морю. Приглашаю вас с собой.

– Но я совершенно не умею плавать, любезная Лу-ин. Я могу лазать по деревьям, выкрадывать яйца из птичьих гнёзд, ходить на трёх и даже на двух лапах, но на воде я не продержусь и секунды.

– Пустяки! – вскричала черепаха. – Садитесь ко мне на спину и ничего не бойтесь.

Обезьяна не заставила себя долго упрашивать. Она с готовностью вскочила черепахе на спину, и Лу-ин проворно отплыла от берега.

Сначала макаку забавляло это необычное путешествие. Всё-таки не каждой обезьяне удаётся поплавать в океане на черепашьей спине. Но скоро макаке стало скучно. Куда ни посмотришь – всюду вода да вода, вода да вода! Ничего интересного.

И вдруг обезьяна начала тихонько хихикать: она вспомнила, как вчера шлёпнулась черепаха.

– Не вертитесь, прошу вас, – сказала Лу-ин. – Вы можете соскользнуть с моего панцыря.

Но обезьяна никак не могла успокоиться и смеялась всё громче и громче. А когда макака вспомнила, как черепаха грохнулась во второй раз, она просто затряслась от смеха.

– Сидите смирно! – недовольно прикрикнула черепаха. – Почему вы смеётесь?

А макака в это время вспомнила, как смешно заковыляла Лу-ин, когда шлёпнулась в третий раз. И давясь от смеха, она сказала:

– Я вспомнила… я вспомнила, как вы вчера… как вы вчера… ха-ха-ха!

И весёлая обезьяна, забыв обо всём на свете, так заёрзала на скользком панцыре, что и сама не заметила, как свалилась в море, захлебнулась и утонула.

С тех пор старая почтенная черепаха никогда не заводит знакомства с вертлявыми обезьянами.

Всадник на зелёном коне

Когда-то давным-давно жил на высокой горе крестьянин со своей женой. Жили они бедно. Чтобы прокормиться, им приходилось сеять пшеницу, садить картофель. Но какой может быть урожай там, где одни лишь камни!

– Если бы у нас был сын, – сказала как-то жена, – он помогал бы нам обрабатывать землю, рубить дрова. И мы бы не жили впроголодь.

Прошло семь месяцев, и жена родила… лягушку.

– Что же это такое! – досадовал муж. – Хотели сына, а родилась лягушка. Давай бросим её в реку.

Крестьянин взял лягушку и хотел уже отнести её к реке. И вдруг квакушка заговорила:

– Папа, мама, не бросайте меня в реку.

«Вот так чудо, – подумал крестьянин, – лягушка умеет говорить».

– Пускай живёт с нами, – сказала мать.

И муж с женой оставили лягушку у себя. Они смотрели за нею, как за своим ребёнком.

Прошло три года. Всё труднее становилось работать старикам. И вот лягушка заявила:

– Мама, я хочу жениться на доброй и трудолюбивой девушке. Пусть она помогает тебе и отцу. У сельского старосты есть три дочери. Все они красивы. На одной из них я и женюсь.

– Не шути так, – сказала мать. – Кто же захочет пойти за лягушку замуж?

– Не бойся, мама, есть на свете девушка, которая пойдёт за меня, – ответила лягушка. – Завтра утром испеки хлеб и положи в мешок. Я пойду свататься.

– Хлеб-то я приготовлю, да боюсь, что у тебя ничего не получится. Не ровён час, назовут чудовищем и посыплют твою голову пеплом.

Наутро, захватив мешок с хлебом, лягушка поскакала в селение. У ворот каменного дома сельского старосты она громко закричала:

– Староста, отворяй ворота!

Прибежали слуги, посмотрели и в испуге поспешили к хозяину дома.

– Господин, у ворот лягушка кричит по-человечьи!

– Это чудовище, – воскликнул старший слуга, – давайте посыплем его голову пеплом.

Староста долго думал, затем распорядился.

– Погодите сыпать пепел. Лягушка живёт в воде. Может, она послана богом дождя. Встретим её как подобает. Полейте ей на голову молоко. А после я приму гостью.

Когда слуги всё исполнили, староста вышел к лягушке и спросил:

– Тебя послал бог дождя?

– Нет, бог дождя меня не посылал. У вас три дочери. Пора им выходить замуж. Я пришёл свататься.

– Лягушка, – молвил удивлённый староста, – ты шутишь? Разве тебе не известно, какая ты маленькая и некрасивая? Как же ты можешь думать, что подходишь одной из моих дочерей?

– Староста, если вы не согласитесь, я стану над вами смеяться, – ответила лягушка.

И лягушка засмеялась. Голос её был громче тысяч лягушек вместе взятых.

От него затряслась земля, зашатались дома. В воздух поднялись камни и песок, затмив собою солнце. Стало темно. В доме старосты все перепугались и стали прятаться кто куда.

– Прошу тебя, не смейся, – стал просить староста, – не то мы все погибнем. Я согласен выдать за тебя свою старшую дочь.

Лягушка замолчала, и всё успокоилось.

Привели старшую дочь старосты. Староста подарил лягушке двух коней. На одного погрузили приданое, на другого посадили верхом невесту. Девушка была очень печальна. В рукаве она держала камень.

Лягушка повернулась и поскакала к горе. Невеста поехала следом. Она торопила коня, чтобы настичь лягушку и растоптать. Но лягушка прыгала из стороны в сторону, и старшей дочери старосты не удавалось раздавить её. Тогда невеста бросила в лягушку камень, повернула коня и помчалась домой.

– Красавица, постой! – закричала лягушка.

Девушка остановила коня.

Лягушка взяла лошадь за узду и повела к дому старосты.

– Староста, – сказала квакушка, – старшая дочь захотела вернуться домой. Выдайте за меня другую.

– Ты много мнишь о себе, – сердито ответил староста. – Вздумала ещё выбирать!

– Если вы откажете, я заплачу, – сказала лягушка.

«Может, её плач не так страшен, как смех», – подумал староста и ответил со злостью:

– Плач себе сколько угодно! Никто тебя утешать не станет.

Лягушка заплакала. Грянул гром, и полил дождь. И снова стало темно. На месте, где была равнина, заплескалось огромное море, а там, где стояли горы, виднелись только их вершины. Высокий дом старосты наполовину был уже в воде.

– Лягушка, – закричал перепуганный староста, – не плачь, я выдам за тебя свою среднюю дочь.

Лягушка престала лить слёзы, и вода начала убывать.

Староста привёл среднюю дочь и подарил двух коней. Девица положила за пазуху камень и поехала.

По дороге она всё время понукала коня, пытаясь раздавить лягушку. Потом, как и старшая сестра, бросила в лягушку камнем и повернула домой.

– Красавица, – остановила её лягушка, – мы ещё не связаны брачными узами. Я отведу тебя к отцу.

У ворот лягушка кликнула старосту и попросила отдать за себя третью дочь.

– Я отдавал тебе двух дочерей, – закричал староста, – но тебе они не понравились. Неужели ты думаешь, что я из тех, над кем можно издеваться?

Он так разгневался, что не мог дальше говорить.

– Не стоит так сердиться, – сказала лягушка. – Ваши дочери сами не пожелали идти за меня замуж. Может быть, младшая согласится?

– Нет, нет, – поспешил ответить староста. – Этому не бывать.

– Если вы не дадите согласие, я начну прыгать.

И тут же лягушка подпрыгнула. Земля закачалась. Прыгнула лягушка ещё – земля вздыбилась, как волны морские. Горы столкнулись, и в небо полетели камни. Померкло солнце. Закачался дом старосты.

– Перестань, перестань, – закричал староста, – я выдам за тебя младшую дочь.

Лягушка остановилась, и всё сразу же успокоилось.

Младшая дочь старосты была девушкой умной и доброй. «Если лягушке послушны земля и воды, – подумала она, – значит, это необыкновенная лягушка». И дала своё согласие.

Мать лягушки встретила молодых у дверей фанзы и удивилась. «Никогда не думала, что у моего маленького уродливого ребёнка будет такая красивая жена».

Молодая хозяйка уважала свекровь и во всём ей помогала. Никогда невестка не сидела без дела. Мать хвалила её и чувствовала себя счастливой.

Ежегодно осенью в горах проводились состязания на конях. По обычаю, на соревнования приходило всё население: бедные и богатые, старики и молодёжь. Приходили со своими палатками и с запасом пищи. Люди пели, танцевали, пили вино и смотрели, кто лучше всех умеет скакать на коне. Мать сказала лягушке, чтобы она тоже сходила на гулянье. Но лягушка отказалась:

– Нет, мама, я не пойду. Чтобы туда добраться, нужно преодолеть высокие горы.

Конные скачки и празднества продолжались обычно много дней. И тут, когда настал последний день, среди участников появился красивый молодой наездник на зелёном коне и в зелёной одежде из дорогого шёлка. Седло всадника сверкало золотом и драгоценными камнями. Окружающие засматривались на стройного юношу.

Начались состязания. Все всадники помчались, перегоняя друг друга, а зелёный наездник ещё только поправлял седло. Но вот он вскочил на коня и помчался вслед за соперниками. Зарядив на полном скаку охотничье ружьё, юноша трижды выстрелил в летевших над степью орлов. Птицы упали. Затем юноша наклонился на левую сторону, сорвал красивые цветы шерло и бросил их девушкам, наклонился на правую сторону, сорвал алые астры и бросил в толпу. Зелёный конь мчался так быстро, что людям казалось, будто скакун летит по воздуху.

Зелёный всадник обогнал всех. Старики и старухи, девушки и парни – все удивлялись и спрашивали друг друга:

– Откуда этот юноша? Как его зовут?

Кто-то сказал:

– Первый раз вижу, чтобы наездник на всём скаку попал из ружья в летящих птиц или сорвал цветы.

– Сильный и красивый парень, – восхищались старики. – Любая девушка будет рада стать его женой!

А девушкам очень хотелось потанцевать с ним. Все наперебой приглашали его в свои палатки отведать вина.

Но как только стало заходить солнце, молодой наездник вскочил на коня и умчался в том направлении, откуда приехали мать и жена лягушки.

Жена лягушки задумалась: «Откуда этот красивый наездник? Почему он уехал сразу же, как стало солнце клониться к закату? Может, он далеко живёт?»

Лягушка приветливо встретила мать и супругу. А те спешили рассказать о празднике, о красивом парне в зелёной одежде, победившем всех наездников. Но выяснилось, что лягушке уже всё известно.

На следующий год осенью снова состоялись состязания. Родители и жена лягушки уехали на гулянье.

Каждый, кто был на прошлогодних состязаниях, помнил наездника на зелёном коне. И все думали: «Теперь-то мы обязательно узнаем, как его зовут и где он живёт».

В последний день праздника снова явился красавец в дорогой зелёной одежде на зелёном коне. За плечами юноши висело охотничье ружьё. И снова незнакомец перегнал всех соперников. Так же, как в прошлом году, он на всём скаку убил трёх орлов, сорвал цветы и бросил их в толпу. Всем он понравился, каждый просил его зайти в палатку, отведать доброго вина.

Когда стало заходить солнце, молодой наездник в зелёном умчался на своём дивном коне.

И снова, когда родители и жена лягушки вернулись, квакушка знала всё, что было на состязаниях. Молодая хозяйка подумала: «Откуда лягушка всё знает? И отчего всадник на зелёном коне каждый раз уезжает до захода солнца и в сторону нашего дома?» И она решила всё разузнать.

Вновь настала осень. Пришло время состязаний. Родители и жена лягушки поехали на праздник. Но в последний день соревнований молодая хозяйка сказала:

– Мама, мне что-то нездоровится. Позвольте, я возьму мула и поеду домой.

Родители любили свою невестку и сразу же разрешили ей вернуться домой раньше. Она села на мула и медленно тронулась в путь. Но как только свекровь и свёкор скрылись из виду красавица погнала животное.

Добравшись домой, молодая хозяйка стала звать лягушку. Но та не откликалась. И вдруг женщина увидела лягушечью шкурку. И всё поняла. Слёзы покатились из её глаз. «Почему ты должен носить это, милый?» – подумала красавица, разожгла огонь и бросила в него ненавистную шкурку.

Вдруг перед молодой женщиной появился наездник на зелёном коне. Увидев, что стало с лягушечьей шкуркой, он испугался, бросился к огню, но успел выхватить лишь небольшой кусок. Юноша зашатался и, обессиленный, опустился на землю. Супруга подняла его голову и воскликнула:

– Дорогой мой, почему ты должен снова стать лягушкой?!

– Милая, ты слишком поторопилась. Я ещё не окреп, и теперь умру.

Молодая женщина горько заплакала.

– Ты не виновата. Я сам был неосторожен. Мне хотелось попробовать свои силы. Я сын матери-земли, родился, чтобы помочь народу. Но без шкурки лягушки не выдержу холода и снова вернусь к матери-земле.

– Неужели тебе ничем нельзя помочь?!

– Если хочешь, чтобы я жил, садись поскорее на моего зелёного коня и скачи на запад. Отыщешь там духа гор и рек и попросишь у него счастье для людей.

Красавица села на коня и понеслась на запад быстрее ветра. Очень скоро зелёный конь остановился у храма, излучавшего яркий свет. Молодая женщина вошла туда и стала просить духа вернуть к жизни её мужа и дать людям счастье.

– Твоя сердечность тронула меня, – сказал дух. – Желания твои будут исполнены. Но ты должна успеть оповестить всех об этом до рассвета.

Поблагодарив духа, красавица ускакала. Когда она подъехала к деревне, то увидела своего отца у ворот родного дома.

– Дочка, почему среди ночи ты скачешь на коне?

– Отец, у меня срочное дело. Не задерживай меня.

– Я твой отец и староста деревни. Мне положено знать раньше других, какое у тебя дело.

И он схватил коня за повод.

– Отец, дух гор и рек обещал дать людям счастье и сделать всех равными. Пусти же скорее.

– Сделать всех равными?! – вскричал староста. – Кто же тогда будет пасти мой скот и обрабатывать мои поля? Откуда я возьму приданое для твоих сестёр?

– Пусти коня!

Но староста не отпускал. Вдруг запел петух. Дочь хотела вырвать повод из рук отца, но не хватило сил. Петух запел во второй раз. Тогда всадница пришпорила коня, тот вырвался из рук старосты и помчался прочь.

Когда красавица подъехала к первому двору, петух запел в третий раз. Стало светать…

Только двум-трём дворам успела рассказать молодая женщина то, что должны были узнать все. В слезах она повернула коня домой. Ещё издали увидела бедняжка, как свёкор и свекровь плачут. Подъехав к фанзе, несчастная вдова упала у тела своего мужа и безутешно разрыдалась.

Молодого человека похоронили на вершине горы. Каждый день приходила на могилу его жена и горько плакала. С горя она окаменела. И с тех пор уже не слышны её рыдания.

До сих пор она стоит на горе. Издалека видно, как молодая женщина с длинными волосами, протянув руки, просит о чём-то. Слышна ли её мольба?..

Мудрый судья

Давным-давно жил продавец шёлка. Однажды он взял тридцать шёлковых мотков, сел на осла и поехал на ярмарку. Путь лежал далёкий, и продавец не успел добраться до деревни засветло. Пришлось ему заночевать на могиле, окружённой со всех сторон высокой стеной.

Взял продавец мотки шёлка, связал их и положил под голову вместо подушки.

За день пути путешественник устал и поэтому сразу же, улёгшись поудобнее, заснул. И спал крепко. А когда проснулся, то обнаружил, что под головой у него вместо шёлка лежит камень.

По лицу торговца потекли горькие слёзы: у него не оказалось ни денег, ни товара! На что же теперь жить? Он долго думал и, наконец, решил отправиться в деревню и пожаловаться на неизвестного вора.

Оказалось, однако, что судья надолго уехал из деревни по своим делам. И крестьяне решили пригласить вместо судьи одного умного старика, которого все уважали.

Старик спросил торговца:

– Около могилы кто-нибудь был?

– Нет, – развел руками продавец шёлка. – Только два каменных идола стояли по обеим сторонам могилы.

Старик приказал страже принести эти каменные изваяния в суд в качестве свидетелей.

Присутствующие были очень удивлены.

Когда доставили каменных свидетелей, жители всей деревни собрались около здания суда.

Старик позволил войти в зал только тридцати желающим. И приступил к разбору дела.

Сначала он обо всём подробно расспросил торговца шёлком, а затем уже начал допрашивать каменные изваяния.

– Ответьте, не видели ли вы кого-нибудь вчера ночью, когда была совершена кража?

Идолы молчали. Судья рассердился.

– Не отвечаете! Тогда я приговариваю вас к двадцати ударам палками, – и он махнул рукой страже.

Стража принесла палки и принялась бить каменных истуканов. Присутствующие в зале не выдержали и стали хохотать.

Судья, услышав смех, рассердился и начал кричать:

– Смеяться над приговором судьи – большое преступление. Я должен наказать вас: к концу дня каждый обязан принести по мотку шёлка. Это будет штрафом. Кто не принесёт, тот отведает палок. Идите!

Тут все присутствующие принялись упрашивать судью отменить штраф, так как в этой деревне нигде нельзя купить шёлка. Старик же, не обращая внимания на просьбы, заметил:

– Кто не принесёт шёлка, получит пятьдесят ударов!

Жители, зная крутой характер старика и что слово его – закон, поспешили разойтись.

К закату солнца тридцать человек принесли по мотку шёлка. Торговец обрадованно закричал:

– Так это же мой шёлк!

Судья спросил оштрафованных, где они купили шёлк. Все в один голос ответили:

– У хозяина той маленькой лавки, что стоит в стороне от дороги. Вначале он не хотел продавать, но мы, боясь палок, дали ему трёхкратную стоимость.

Старик приказал задержать хозяина лавки. И тот во всём сознался. Обращаясь ко всем, судья заявил:

– Если бы я не приказал избить каменные изваяния, то вы бы не смеялись, и мне бы не удалось вас оштрафовать, и шёлк не был бы найден, а вор не был бы задержан.

Золотой остров

Жил в одной деревне бедный крестьянин У Дэ-чжи. Когда настал месяц сева, пришёл бедняк к богатому соседу и попросил у него в долг немного зерна.

Но уже давно известно, что легче поймать бобра на горе, чем выпросить у богача милостыню.

Выслушал богач просьбу У Дэ-чжи и сказал:

– Приходи завтра, дам я тебе горшок чумизы, а осенью вернёшь за это два горшка отборного зерна.

Поклонился бедняк и отправился в свою фанзу.

А богач тем временем приказал жене сварить горшок затхлой чумизы и положить сверху одно-единственное не сваренное зёрнышко.

Получил бедняк назавтра горшок чумизы и посеял загубленное зерно. Ничего не взошло у бедняка. Только одно несваренное зёрнышко дало маленький зелёный росточек.

С восхода и до заката солнца ухаживал У Дэ-чжи за тем единственным росточком. Он поливал его, окапывал, берёг от града, защищал от ветра. Заколосился росточек на радость бедняку.

И вот наступило время жатвы.

Пришёл бедняк на поле и видит: росток его сломан, и какая-то большая птица выклёвывает из колоса зёрна. Заплакал У Дэ-чжи.

– Не стыдно тебе отнимать у бедняка последний колосок?

Ответила птица:

– Не горюй! Я в долгу не останусь. Садись на меня и держись покрепче!

Вскочил У Дэ-чжи на птицу и обхватил руками её шею.

Поднялась птица в воздух и полетела на запад.

Долго они летели, пока не увидел У Дэ-чжи бесконечный океан. На середине океана виднелся песчаный остров. К нему и полетела птица.

С каждой минутой приближался У Дэ-чжи к острову. Наконец птица начала опускаться, и подошвы путешественника коснулись земли. Огляделся У Дэ-чжи и глазам своим не поверил. Весь берег был покрыт золотым песком.

– Вот, – сказала птица, – всё это золото твоё. Бери сколько хочешь!

Бедняк поклонился и сказал:

– Спасибо, благородная птица. Я никогда не забуду вашей доброты!

И принялся набивать карманы золотым песком. Когда карманы были наполнены, У Дэ-чжи попросил птицу доставить его в родную фанзу.

Удивилась птица:

– Немного же тебе надо. Помни, что второй раз ты сюда не попадёшь никогда.

– Мне этого довольно, – ответил У Дэ-чжи. – Теперь у меня столько золота, что я смогу поделиться им со всеми бедняками нашей деревни.

– Воля твоя! – сказала птица. – Садись на меня и держись покрепче.

Сел крестьянин на птицу, обнял её за шею и полетел в свою деревню. Вечером, когда все уже спали, птица опустилась прямо у фанзы У Дэ-чжи.

Утром все бедняки деревни получили по горсти золота.

Узнал об этом богач, пришёл к У Дэ-чжи, стал расспрашивать, откуда у того столько золота. А крестьянин никогда никого не обманывал. Он и богачу рассказал всю правду.

Прибежал богач домой, закричал жене:

– Вари скорее горшок чумизы!

Сварила жена богача горшок чумизы, положила сверху одно несваренное зёрнышко, и отправился богач в поле.

Посадил он несваренное зёрнышко – и показался скоро из земли маленький зелёный росток. Рос он быстро и наконец заколосился. Вскоре наступило время жатвы.

Перевязал богач верёвкой два мешка и отправился в поле. Дальше всё случилось именно так, как рассказал бедняк. Увидел богач, что росток сломан, а зёрна из колоса клюёт большая птица.

Подкрался богач к птице, схватил её за крыло и воскликнул:

– Попалась! Вези меня на золотой остров, а то я оторву тебе крылья!

Птица ответила:

– Пусть будет по-твоему! Садись!

Взгромоздился богач на птицу, обхватил её шею, и они полетели. Долго летела птица, пока, наконец, не опустилась на берег золотого острова.

Увидал богач горы золотого песка и от радости забыл обо всём. Схватил он мешок и давай насыпать в него золото. Наполнил один мешок доверху, принялся насыпать в другой.

Говорит ему птица:

– Не жадничай. Путь наш далёк. Трудно лететь с тяжёлой ношей.

А богач ничего не желает слушать. Наполнил доверху второй мешок, принялся набивать карманы. Снова говорит ему птица:

– Не жадничай. Путь далёк. С тяжёлой ношей я не перелечу океана!

Но тут богач увидел две золотые глыбы и от жадности совсем потерял рассудок. Ухватил он глыбы, а куда положить – не знает: мешки уже полны. Взял он верёвку, обвязал свою драгоценную находку и повесил себе на шею.

Третий раз говорит ему птица:

– Не жадничай! Кто хочет не по заслугам много, тот часто теряет даже малое.

Но богач уже уселся на птицу и сдавил её коленями, чтобы не упасть. Держаться руками за шею птицы он теперь не мог: в левой руке один мешок с золотом, в правой – другой. А на шее подвешены две золотые глыбы.

Взмахнула птица крыльями, поднялась в воздух и полетела.

Богач видел пенистые волны океана и от страха сжимал коленями птицу всё сильнее и сильнее.

– Мне трудно лететь, – промолвила птица. – Брось один мешок!

– Ни за что! – прокричал богач. – Лети скорее!

Птица взмахнула крыльями ещё несколько раз и вновь попросила:

– Брось мешки! Я выбиваюсь из сил!

– Ты с ума сошла, глупая утка! – заорал богач. – Лети живее. До берега не осталось и одного ли!

Но птица опускалась всё ниже и ниже. Тяжёлый груз не давал ей возможности подняться ввысь. И, наконец, птица рухнула в море. Напрасно богач пытался спастись. Он выпустил оба мешка, но золотые глыбы утянули его на дно.

Так погиб богач из-за своей жадности.

А птица вынырнула у берега, отряхнулась, легко взлетела и скрылась за ближней скалой.

Жена с картины

Когда-то давно в одной маленькой деревне жил крестьянин по имени Чжу Цзы. Жил он со своей матерью. Чжу Цзы был трудолюбивым и крепким человеком, но очень бедным. Оттого и не женился. А было ему больше двадцати лет от роду.

Чжу Цзы часто грустил, что в доме нет молодой хозяйки и помощницы. Но мать, глядя на сына, говорила со вздохом:

– Наша семья очень бедная. Мы засеваем только два му[9] земли. После уплаты императорских налогов у нас ничего не остаётся. Кто же захочет стать твоей женой?

Наступил новый год. Мать подумала: «Мы всегда едим лишь овощи. Хорошо бы в праздник приготовить что-нибудь мясное». Нашла она у себя десять мелких монет и подала Чжу Цзы:

– Пойди, сынок, купи немного мяса.

Чжу Цзы отправился на базар. По дороге он увидел старика, торговавшего картинами, и остановился посмотреть его товар. Молодому человеку сразу бросилась в глаза картина, на которой была нарисована красивая девушка. Чем больше Чжу Цзы смотрел, тем больше она ему нравилась.

И тогда юноша отдал старику десять монет и взял картину. Дома он сказал матери о своей покупке. Ничего не ответила мать, только тяжело вздохнула. Что ж, и на новый год придётся есть овощи, сваренные на пару.

Чжу Цзы повесил картину у себя в комнате. А вечером, когда он собирался зажечь свет, раздался какой-то шорох. Повернув на шум голову, юноша увидел, как девушка зашевелилась и сошла с картины. Чжу Цзы замер от удивления. Он испугался и обрадовался одновременно. А девушка улыбнулась, приблизилась и заговорила.

Страх Чжу Цзы постепенно прошёл. И чем больше молодые люди разговаривали, тем больше нравились друг другу.

Они так увлеклись беседой, что не заметили, как пролетела ночь. Но вот запели петухи, и девушка вернулась на своё прежнее место. И вновь на Чжу Цзы смотрело милое лицо с картины.

Чудо стало повторяться каждую ночь.

Однажды вечером, когда девушка сошла с картины, глаза её были особенно печальны. Помолчав немного, красавица сказала:

– Я хочу помочь вам избавиться от нужды. Нельзя, чтобы и дальше вы жили в такой бедности. Вот тебе двадцать четыре мелких монеты, пойди на базар и купи несколько мотков шёлка. Но смотри, никому обо мне не рассказывай.

На следующий день Чжу Цзы купил шёлковые нитки. А когда наступил вечер, девушка сошла с картины, и молодой человек отдал ей покупку.

– Ты ложись спать, – сказала красавица ласково, – а я поработаю.

Пропели петухи. Чжу Цзы проснулся и глянул на картину. Милое лицо девушки по-прежнему улыбалось ему с холста. Но что за чудо! Вся комната была завешана восхитительными шёлковыми тканями, так и переливавшимися всеми цветами.

Чжу Цзы позвал мать, и та не могла выговорить ни слова от изумления. Тогда юноша всё и рассказал.

Днём Чжу Цзы понёс ткани на базар и выручил много серебра. Настали счастливые дни.

Однажды, когда Чжу Цзы ушёл в поле, к ним явился монах. Он стал расхаживать по дому и всё высматривать. Увидев картину, святой отец приблизился к матери и таинственно промолвил:

– Госпожа, вы во власти волшебных чар. Вас околдовали. Тот, кто наткал шёлк, принесёт несчастье. Отдайте мне эту картину. Если не отдадите, вы и ваш сын погибнете.

Жаль было матери отдавать картину, но пугали невзгоды, которые та могла принести. Женщина сняла холст со стены. И услышала тяжёлый вздох.

– Если Чжу Цзы будет печалиться и спрашивать обо мне, – тихо сказала девушка, – передайте, чтобы искал меня на западе.

Женщина свернула картину и передала монаху. А тот схватил холст и, не поблагодарив, бросился бежать без оглядки.

В обед пришёл домой Чжу Цзы. Услышав от матери о случившемся, он затосковал. А вскоре и вовсе заболел.

Позвали лекаря. Но тот не сумел ничем помочь. С каждым днём Чжу Цзы становилось всё хуже и хуже. Юноша был близок к смерти. Мать проливала горючие слёзы, не отходила от его постели.

– Ты моя единственная радость в этой жизни, – говорила она. – Скажи, что мне сделать, чтобы спасти тебя?

– Найдите картину с девушкой, – со слезами на глазах ответил сын. – Если бы я хоть раз увидел её, мне стало бы лучше.

Тут мать вспомнила слова девушки.

– Сынок, когда я снимала картину, девушка сказала, чтобы ты искал её на западе.

Появилась надежда. И Чжу Цзы стал выздоравливать. А когда юноша поправился настолько, что мог отправиться на поиски, мать дала ему кошелёк с несколькими мелкими монетами. Чжу Цзы сел на коня и поехал.

Никто не знает, сколько дней он провёл в пути, но деньги были все израсходованы, лошадь пришлось продать, а девушку Чжу Цзы так и не нашёл.

Одним жарким днём шёл Чжу Цзы, изнемогая от голода и жажды. Шёл он с утра до вечера и не встретил ни одной деревни. Ни крошки не съел он, ни капли воды не выпил. Вдруг юноша увидел русло высохшей речки. Чжу Цзы пошёл вдоль русла и добрался до небольшой лужицы. Воды в ней было совсем мало. Нагнулся он, чтобы напиться, как вдруг увидел в воде маленькую чёрную рыбку. «Если я выпью воду, – подумал Чжу Цзы, – то рыбка умрёт. Если я не напьюсь, то умру от жажды сам. Но в лужице так мало воды, что если я даже не буду пить, рыбка всё равно погибнет через день».

Подумал, подумал юноша, взял полотенце, намочил его в воде и завернул в него рыбку. Потом нагнулся, выпил оставшуюся воду и пошёл дальше.

Долго шагал Чжу Цзы. Неожиданно дорогу ему преградила широкая река. Юноша сразу же вспомнил о рыбке, развернул полотенце и выпустил её в воду. Рыбка вильнула хвостом, глянула на Чжу Цзы и скрылась. «Как же перебраться на другой берег?» Только успел юноша подумать об этом, как услышал, что кто-то его зовёт. Он повернул голову и увидел на берегу маленького чёрненького мальчика.

– Ты хочешь перебраться через реку? – спросил мальчик. – Я помогу тебе.

Малыш сорвал ветку ивы, что-то прошептал и бросил её в реку.

– Сделайся мост! – крикнул мальчик.

Ветка ивы превратилась в узенький мостик. Чжу Цзы перешёл на другой берег. Ему захотелось ещё раз увидеть мальчика, и он повернулся, но ни мальчика, ни мостика уже не было. Только маленькая чёрная рыбка резвилась в реке.

Долго ли, коротко ли шёл Чжу Цзы, но вот солнце стало садиться за горы, когда юноша увидел деревню. У большого дома на краю селения стоял монах.

– Почтенный, – обратился к нему Чжу Цзы, – позвольте переночевать у вас.

Монах насупился, но согласился. Провёл он юношу в маленькую комнату. Там стояла лишь кровать да голый стол. Стены комнаты были оклеены бумагой.

– Только ничего здесь не трогай, – хмуро буркнул монах и удалился.

Чжу Цзы, лёжа в кровати, подумал: «Что же здесь можно тронуть, когда в комнате и так ничего нет?» Несмотря на усталость, юноше не спалось. Он повернулся к стене и нечаянно порвал бумагу. И увидел, что в стене есть маленькая дверь. Чжу Цзы отворил её и увидел сад, а в саду – маленький домик. В окнах домика горел яркий свет. Вдруг открылась дверь, и из домика вышла девушка. Сердце юноши забилось сильней. Наконец он нашёл ту, которую так долго искал! И Чжу Цзы шагнул красавице навстречу. Девушка, приложив палец к губам, тихо сказала:

– Я похитила волшебный меч монаха. Нам сейчас же нужно уходить отсюда.

С этими словами она отрезала полу своего халата и – чудо: шёлковая ткань превратилась в облако. Молодые люди стали на него, и облако поднялось высоко в небо. В ушах засвистел ветер, и Чжу Цзы с возлюбленной полетели домой.

Вдруг неподалёку раздался сильный раскат грома.

– Монах догоняет нас, – спокойно сказала девушка. – Закрой глаза.

Чжу Цзы послушался. Раскаты грома повторялись многократно. Это девушка сражалась с колдуном в облике монаха.

Но вот всё стихло.

– Открой глаза, – радостно произнесла красавица.

Чжу Цзы огляделся вокруг. Они уже были на земле, и у ног их лежало чудовище с отрубленной головой.

Молодые люди вернулись домой и очень скоро стали мужем и женой. И прожили жизнь долгую и счастливую.

Золотая рыба

В Китае, на берегу реки Янцзы, жил бедный рыбак со своей женой. Как-то раз Гуань – так звали рыбака – отправился вверх по реке. У камышовых зарослей он остановил лодку и забросил удочку. Но счастье в этот день отвернулось от рыбака. Напрасно менял он на крючке наживу, переезжал с места на место: червяк оставался нетронутым, добычи не было.

И вот, когда солнце начало склоняться к западу, Гуань вдруг увидел, как поплавок, вздрогнув, исчез под водой.

Рыбак осторожно потянул леску, подтащил добычу к лодке и дёрнул. На крючке билась и трепетала большая, необыкновенно красивая рыба. На спине колыхались три золотых пера.

Гуань задрожал от радости. И пока он снимал с крючка свою ценную добычу, много приятных мыслей пронеслось у него в голове:

«Продам такую рыбу – куплю на неделю рису, починю фанзу, подарю жене черепаховый гребень…»

Но как только Гуань снял рыбу с крючка, она сразу же заговорила с ним человеческим голосом.

– Отпусти меня – не раскаешься, – сказала рыба. – Я царица этой реки. В благодарность возьми себе мои золотые перья. Первое перо зарой в землю, второе – утопи в пруду, третье – положи на циновку где спит твоя жена. Сделай так – и ты будешь счастлив. И ещё скажу. Счастье твоё продлится до тех пор, пока блеск золота не ослепит твоих глаз. Отпусти меня и помни мои слова.

Подумал-подумал Гуань, вырвал три золотых пера из спины рыбы и выпустил свою добычу обратно в реку.

Когда Гуань подъехал к дому, его встретила жена. В очаге горел жаркий огонь, и вода в котелке кипела ключом.

– Где же рыба? – спросила жена.

Гуань вздохнул и рассказал о своём приключении.

– Что ж, – грустно сказала супруга, – придётся лечь спать без ужина.

Но прежде чем лечь, рыбак вышел в сад и зарыл одно перо на берегу пруда. Второе перо он бросил в пруд. Третье же положил на циновку, рядом со спящей женой.

Утром рыбак проснулся от радостных возгласов жены. Он открыл глаза и увидел, что подле жены лежит прелестная маленькая девочка с золотистыми глазами. Гуань прижал дочку к груди и понёс её в сад, чтобы усладить слух новорожденной пением птиц. Дойдя до берега пруда, рыбак в изумлении остановился: на том месте, где он вчера зарыл перо, показался золотой росток лилии.

Увидев росточек, девочка улыбнулась и протянула к нему ручонки.

Но ещё больше удивился Гуань, взглянув на пруд. В прозрачной воде резвилась маленькая золотая рыбка. И опять девочка улыбнулась и потянулась к рыбке своими ручонками.

С этого дня счастье не обходило фанзу Гуаня, и рыбак всегда возвращался с богатым уловом.

Дочка Гуаня росла и с каждым днём хорошела. Она постоянно была весела и поражала соседей быстротой ума и кротостью. И вместе с девочкой рос и наливался соком росток. Вскоре он превратился в прекрасную лилию. На золотом стебле росли золотые листья и цвели цветы. А в пруду давно уже вместо малюсенькой золотой рыбки плавала большая золотая рыба.

И вот – странная вещь: если дочь Гуаня чем-нибудь огорчалась, листья лилии начинали вянуть, а рыба выплывала на зеркальную гладь пруда и с шумом била по воде хвостом.

Быстро миновало шестнадцать вёсен, и дочь Гуаня стала взрослой девушкой. Она была так красива, что даже ласточки останавливались на лету, любуясь ею.

Девушка никогда не сидела без дела. Она готовила обед, чинила отцовские сети, ткала полотно, обдирала рис и разводила в своём маленьком садике душистые цветы.

Вскоре в хижину рыбака стали заглядывать сыновья соседей, и каждый из них просил отдать ему в жёны дочь Гуаня. Но родители девушки всем отказывали. Им не хотелось расставаться со своей прекрасной дочкой.

Однажды к берегу, на котором стояла фанза рыбака, причалило множество разноцветных джонок[10]. Небольшой сад Гуаня наполнился толпой нарядных юношей.

Они выстроились на берегу, приложили руки к груди и склонились перед человеком, сидевшим в первой лодке. Это был важный пожилой человек. На нём были роскошные шёлковые одежды.

Сойдя на берег, важный незнакомец подошёл к Гуаню и поклонился ему почтительно и низко. И Гуань сразу понял, что этот знатный богач приехал сватать его дочь.

– Мы не хотим расставаться с дочкой, почтенный господин, – сказал Гуань. – Она принесла благополучие в нашу фанзу, она наша отрада и утешение!

Усмехнулся богач и крикнул слугам:

– Принесите из моей джонки белый мешок!

И тотчас же четыре великана, сгибаясь под тяжестью ноши, принесли и бросили к ногам рыбака большой белый мешок. Богач рванул из-за пояса меч, взмахнул им и рассёк мешок. Из мешка со звоном посыпалось серебро.

– Это твоё! – сказал богач. – Взамен отдай мне в жёны свою дочь.

– Ах, господин! – воскликнул Гуань. – Зачем вы испортили мешковину? Она ведь тоже стоит денег! – И, поклонившись, добавил: – Дочь моя не хочет покидать своих родителей.

Снова усмехнулся богач и снова закричал страшным голосом:

– Принесите из моей джонки красный мешок!

И тотчас же восемь великанов бросили к ногам рыбака огромный красный мешок. Снова богач рванул из-за пояса меч и рассёк мешковину. И широкой струёй хлынул из мешка золотой песок. Он так ослепительно блестел, что все, кроме богача, зажмурили на минуту глаза.

Забыл старый рыбак слова царицы реки. Не мог оторвать он взора от блеска золота. И отдал Гуань богачу свою единственную дочь с золотистыми глазами.

В тот же день была отпразднована торжественная свадьба.

А когда солнце заканчивало свой дневной путь, богач увёз молодую жену.

И снова Гуань с супругой стали жить в одиночестве. Скучно им было без дочери. Старый рыбак уже больше не ездил на лов, а всю работу по дому выполняли слуги: ведь Гуань теперь был несметно богат. Целыми днями сидел он в углу своей фанзы, пересчитывал и перевзвешивал золото.

Вскоре рыбак так разленился, что перестал прогуливаться по тропинке своего сада.

Однажды, когда Гуань проснулся после обеденного сна, в комнату вошёл слуга, поклонился и сказал:

– О господин, каждый день поливаю я лилию, но листья её вянут.

Гуань вышел в сад и увидел, что листья лилии поблекли, цветок печально опустил головку.

Напрасно рыбак и его жена поливали лилию прозрачной водой, подвязывали стебелёк, защищали его от ветра циновками. С каждым днём лилия увядала всё больше и больше.

И наконец наступило горестное утро. Выйдя в сад, Гуань увидел золотую лилию смятой, лежащей на земле. Листья и цветы её стали серыми и безжизненными. Рыбак бросился к пруду за водой. И здесь его ждала новая печаль. В зеркальной прозрачной воде металась золотая рыба. Она ныряла на самое дно, выскакивала на поверхность, била плавниками по воде.

– Горе нам, горе! – воскликнула жена Гуаня. – С нашей дочкой, наверное, случилось несчастье. Золото принесло нам беду!

И не успела она докончить своих слов, как золотая рыба высунулась из воды и проговорила человеческим голосом:

– Ваша дочь в плену у царя Жёлтого моря. Это он ослепил ваши глаза блеском золота, и вы приняли дракона за человека.

Ох, как заплакали бедные старики! Гуань в горести расцарапал себе ногтями лицо, а жена его упала без чувств на траву. Тогда золотая рыба пожалела их и сказала:

– Приготовьте лодку и шёлковый шнурок длиною от земли до вершины самой высокой горы.

Когда рыбак исполнил это приказание, рыба сказала:

– Посади свою жену в лодку и дай ей в руки конец шнура. Второй конец шнура накрепко привяжи к своей руке. А после этого отправляйся в Жёлтое море.

Всё было сделано так, как приказала рыба. И когда лодка остановилась посреди Жёлтого моря, у её кормы показалась голова золотой рыбы.

– Хватайся за мой хвост! – крикнула рыба.

Гуань бросился в воду и ухватился двумя руками за хвост рыбы. Вода над его головой бурлила и пенилась, в ушах шумело, дышать становилось труднее и труднее.

Но никто на свете не мог бы теперь заставить рыбака выпустить хвост рыбы. Ведь он бросился в пучину, чтобы спасти свою дочь.

Гуань опускался всё глубже и глубже и, наконец, ступил на дно океана.

Долго шёл он вслед за рыбой по дну покрытому неведомыми растениями, пока не увидел огромный хрустальный дворец. Это было жилище дракона – повелителя моря.

Рыбак прижался лицом к хрустальной стене и начал смотреть, что делается во дворце морского царя. И вдруг он не удержался и вскрикнул. В большом прекрасном зале на жемчужном троне сидела его дочь. Рядом с ней восседал повелитель Жёлтого моря. Дочь Гуаня была в платье из мелких жемчужин, голову её украшала коралловая корона, шею обвивало янтарное ожерелье. Но как была печальна, с какой тоской смотрела вокруг себя бедная пленница!

А морской царь не спускал с неё глаз. На его голове дыбом торчал лес зелёных водорослей.

Царь был закутан в какие-то странные ткани. Они обволакивали его, точно струи воды, меняя каждый миг свои цвета.

Не помня себя, Гуань рванулся ко входу. Но ему сейчас же загородили дорогу два огромных спрута, охранявших дворец. Тогда золотая рыба с такой силой толкнула их своим носом, что оба стражника отлетели далеко в сторону, и Гуань проник во дворец.

Сто дворцовых комнат пришлось миновать рыбаку, прежде чем он достиг тронного зала. И в каждой комнате ему встречались придворные царя. Здесь были огромные морские ежи, злобные акулы, ленивые киты.

Среди водорослей паслись стада морских коров и табуны морских коньков.

Наконец Гуань переступил порог тронного зала. Увидев отца, несчастная дочь протянула к нему тонкие бледные руки. Но владыка морей, вскочив, схватил трезубец и с ужасной силой метнул его в Гуаня. Мгновенно золотая рыба заслонила рыбака своим телом. Трезубец скользнул по её золотой чешуе, не оставив на ней даже царапины.

Ударила золотая рыба хвостом по хрустальной стене дворца, и осколки стены разлетелись в разные стороны. И тогда во дворец ворвались тысячи и тысячи золотых рыб.

Впереди всех была рыба небывалой величины. Гуань узнал в ней царицу реки Янцзы.

Не успела к владыке моря подоспеть помощь, как рыбы уже окружили его трон. Но Гуань не стал ждать, чем кончится битва между войсками царицы реки и повелителя моря. Он схватил дочь и дёрнул за шнурок. И сейчас же рыбак и его дочь стали подниматься. Это старая жена Гуаня из последних сил наматывала на весло длинный шнур. Когда рыбак вынырнул вместе с дочкой у самой лодки, бедная женщина чуть не умерла от радости.

Рыбак сразу же взялся за вёсла. Надо было спешить домой: на море поднялась буря. И немудрено. На море всегда бывают бури, когда на дне сражаются могучая царица реки и злой повелитель пучин.

Когда счастливая семья сошла на берег, Гуань увидел золотую лилию. По-прежнему она была свежей и сочной, на стебле её появились новые листья и цветы.

А в доме рыбака ждало новое чудо. Мешок с золотом превратился в мешок с обыкновенным песком. Но это никого не огорчило. Все были счастливы и веселы, потому что они любили друг друга и опять собрались вместе.

Что ещё сказать вам, чем закончить эту правдивую сказку? Разве вот что: до сих пор на Жёлтом море бывают сильные бури. Верно, злой морской царь всё ещё живёт и ослепляет жадных людей своим золотом.

Скряга

В одной деревне жил богатый крестьянин. Это был такой скупой и жадный человек, что о нём и вспоминать противно.

Каждую неделю скряга появлялся на базаре, толкая перед собой большую тачку, наполненную фруктами. У него был огромный сад, и фрукты его славились на всю провинцию.

Однажды скупой привёз на базар целую тачку груш. Груши были отличные: без единого пятнышка, без помятины, ни одной перезревшей, ни одной зелёной.

Посмотрел крестьянин на соседние тачки и сказал себе: «Мои груши лучше всех. Сегодня я продам товар по хорошей цене. Дешевле десяти чохов за грушу не уступлю».

И только произнёс эти слова, как увидел перед собой старого нищего.

Бедняк шёл, должно быть, издалека. Исхудавшее тело его было покрыто лохмотьями, он тяжело дышал и опирался на увесистый заступ.

Старик подошёл к садоводу и протянул руку за подаянием.

Но жадный торговец напевал своим противным голосом какую-то песенку и делал вид, что не замечает нищего.

– Щедрый господин, вы не обеднеете, если дадите неимущему человеку одну грушу, – сказал старик.

Просил-то он хорошо, да не у того человека! Жадный садовод за всю свою жизнь никому не дал даром и сморщенной вишни. Даже жена его и дети не знали, каков вкус яблок и груш. Посудите сами, мог ли такой человек дать без денег какому-то нищему прекрасную грушу.

Долго выпрашивал странник подаяние, но сердце скупого не смягчилось.

– Ступай клянчить у других! – закричал он сердито. – Что ты ко мне привязался, точно пчела к цветку!

Но нищий не уходил.

И тогда торговец стал громко браниться:

– Послушай ты, сын лягушки! Поди прочь и не пугай моих покупателей.

Нищий сказал:

– Господин! В вашей тачке много сотен груш. Я же прошу только одну. Стоит ли сердиться из-за такого пустяка?

– Из-за пустяка? – завопил скряга. – Да я за каждую грушу получу деньги!

Он так кричал, что на шум стал собираться народ со всего базара.

И вот один из прибежавших зевак сказал торговцу:

– Дайте ему самую плохую грушу и он уйдёт.

– У меня нет плохих груш, – важно ответил скупой. – Кто желает есть груши из моего сада, тот должен платить мне деньги. Даром от меня никто ничего не получит.

– Хорошо, – сказал зевака. – Вот вам деньги. Дайте бедному старику самую лучшую грушу.

Торговец протянул нищему самую большую грушу. Бедняк поклонился человеку, купившему для него желанный плод, и сказал, обращаясь к толпе:

– Господа! У меня есть несколько сот отличных груш, прошу вас всех отведать их без стеснения.

Все были очень удивлены такими словами.

– Зачем же ты клянчил одну жалкую грушу, если у тебя самого их несколько сотен?

– Сейчас вы поймёте, зачем мне нужна была эта груша, – ответил нищий.

И, быстро съев грушу, он аккуратно собрал её семена.

Потом он выкопал заступом ямку, бросил в неё семена и забросал землёй.

Из ближнего ручейка бедняк зачерпнул кружку воды и полил семена.

Толпа таращила на него глаза и с нетерпением ждала, что будет дальше. Один только скряга по-прежнему злился, потому что все следили за стариком и никто не соблазнялся прекрасными грушами на его тачке.

И вдруг в толпе раздались удивлённые возгласы: из земли показался маленький росток. Через одну минуту росток превратился в большое грушевое дерево, через две – дерево зацвело, через три минуты – покрылось сочными крупными плодами.

Тогда странник начал срывать груши и раздавать их толпе. Груши оказались такими сладкими и нежными, что каждый, отведав одну, тянулся за другой.

Скряга, который никогда не позволял себе съесть из собственного сада даже гнилой груши, с жадностью набросился на плоды старика. Вскоре на дереве не осталось ни одной груши, и народ стал расходиться. Каждый занялся своими делами. Скряга и нищий остались с глазу на глаз.

Торговец стоял, как зачарованный, и ждал, что будет делать старик дальше.

А дальше было вот что. Странник снова взялся за свой тяжёлый заступ и стал ударять им по дереву. И с каждым ударом дерево становилось всё меньше и меньше. Вот оно превратилось в тоненькое деревцо, деревцо стало крошечным росточком, а вот исчез и росточек. И на месте, где недавно стояло покрытое плодами дерево, осталась только маленькая лунка.

Когда продавец пришёл в себя от изумления, странника уже не было. Он скрылся за ближайшим поворотом.

Долго ещё стоял скряга, не двигаясь с места. Он всё подсчитывал, сколько мог выручить попрошайка за свои груши, если бы стал их продавать, а не раздавать даром.

Но вот скряга подошёл к своей тачке, взглянул на неё и схватился за голову: в тачке не оказалось ни одной груши.

Тут только скряга догадался, что странник был чародеем и перенёс груши с тачки на своё волшебное дерево.

Не помня себя от ярости, скряга бросился в погоню. Он бежал, грузно ударяя ногами о землю, точно земля была чем-то виновата в его неудачах.

Много улиц и переулков обежал торговец. Но нищего нигде не было.

Только к закату солнца вернулся на базар продавец груш. И здесь его ожидала ещё одна неприятность. Пока он гонялся за нищим, какие-то воры похитили его тачку.

Вернулся скряга домой без груш, без тачки, без денег. Так ему, жадному, и надо!

Девушка-пальма

На берегу небольшой реки стояла скромная бамбуковая фанза, в которой жил молодой человек по имени Ван Тинь-и. Не было у него ни отца, ни матери. Но он никогда не унывал. Каждый день Ван Тинь-и уходил в горы рубить дрова. В селении его звали Лесным братом.

У самого порога фанзы Ван Тинь-и росла стройная кокосовая пальма. Она была в человеческий рост. Изумрудные листья пальмы тихо шептали что-то и, казалось, нежно пели девичьим голосом, когда дул ветер.

Если Ван Тинь-и бывал свободен от работы, он любил сидеть на берегу, спустив ноги в воду, и прислушиваться к песням своей пальмы.

Однажды юноша заметил, что дерево не пело, как обычно, а чуть слышно плакало. Он удивился, подошёл ближе и увидел, что у пальмы сорвано несколько листьев и поранен ствол. Ван Тинь-и стало жаль пальму. Молодой человек полил её, посыпал корни золой.

Прошло несколько дней. Пальма поправилась. Выросли новые ярко-зелёные листья. И снова, возвращаясь с гор, Лесной брат услышал незатейливую песенку своего дерева.

Как-то раз в горах Ван Тинь-и увидел огромную змею. Во рту она держала лягушку. Испуганная лягушка пыталась вырваться, но не могла. И юноша решил помочь ей. Взмахнув топором, он отрубил змее длинный хвост. Змея выпустила лягушку и быстро уползла в ущелье. А Ван Тинь-и отыскал лечебные травы, растёр их камнем и приложил к ранам лягушки.

– Спасибо тебе, Лесной брат, – заговорила лягушка человеческим голосом. – За твою доброту я отплачу тебе добром. На востоке есть гора, вершина которой похожа на пять пальцев. На ней живут пять девушек-отшельниц. Каждый день на восходе солнца они купаются в тёплом горном озере. Поднимись на ту гору и незаметно возьми одежду одной из девушек, намочи её в озере, принеси домой и накинь на кокосовую пальму.

Сказав эти слова, лягушка сделала несколько прыжков, остановилась и добавила:

– Когда будешь на вершине той горы, выпей побольше воды из тёплого озера. Ты станешь сильным, как никто другой. Но если тебе когда-нибудь будет очень трудно, топни правой ногой трижды и скажи: «Сестра лягушка, явись», – и я приду, чтобы помочь.

– Спасибо, сестра лягушка – поблагодарил Ван-Тинь-и.

На другой день юноша сделал соломенные сандалии, затянул пояс потуже и отправился на восток.

Дорога была трудной. Пришлось молодому человеку переправляться через бурные реки, преодолевать глубокие ущелья, пробираться сквозь густые леса, восходить на крутые скалы. Шёл он долго. Силы стали покидать юношу. И вдруг Ван Тинь-и заметил высокую гору с пятью острыми вершинами, окутанными облаками. Подойдя ближе, путешественник увидел длинные ветки лозы, что свисали с горы.

Ван Тинь-и расположился у подножия, поел досыта, затянул свой пояс ещё туже и начал взбираться на гору по лозе. Взбирался он целых три дня. И лишь на четвёртый очутился на вершине, где нашёл большое прозрачное озеро. Над водой поднимался пар. Вокруг озера росли ветвистые деревья. С ветки на ветку перелетали парами разноцветные птицы.

Вспомнив слова лягушки, Лесной брат стал пригоршнями пить тёплую озёрную воду. И сразу же почувствовал, как силы прибывают, а усталость исчезает. Напившись воды, юноша стал ждать появления девушек-отшельниц. Ждать пришлось долго. Вот уже ночь окутала горы синим плащом, и луна осветила озерную гладь серебристым светом. Наконец Ван Тинь-и увидел на вершине танцующих девушек-отшельниц. Но лишь на рассвете, когда из-за гор показался край солнца, пять красавиц в разноцветных одеждах появились на берегу озера. Молодой человек притаился в высокой траве.

Девушки сбросили лёгкие, как горный воздух, одежды и вошли в воду. Незаметно Ван Тинь-и взял одно платье, намочил его в озере, привязал к поясу и спустился с горы по ветвям лозы.

И вновь юноша переправлялся через бурные горные реки, пробирался сквозь дремучие леса, преодолевал ущелья и восходил на высокие скалы. Но теперь идти было легко. Казалось, что его несли могучие крылья.

Вот уже и бамбуковая фанза с пальмой у порога. Снял Лесной брат с пояса лёгкое платье девушки-отшельницы и накинул на стройное дерево. И через мгновение пальма исчезла. Перед юношей, склонив голову, стояла красивая незнакомка с длинными чёрными волосами.

Ван Тинь-и долго любовался девушкой. А когда опомнился, то сказал:

– Входи в дом, не бойся.

Вместе они переступили порог. И с тех пор люди часто слышали песни молодых супругов.

Минули тридцать дней счастливой жизни. Девушка-пальма сняла с себя волшебное платье, надела своё и сказала:

– Верни эту одежду её хозяйке.

Лесной брат встревожился и проговорил:

– Нет, не верну. Я не хочу, чтобы ты снова превратилась в кокосовую пальму.

Жена ласково улыбнулась и сказала:

– Этого уже никогда не случится. Теперь я навсегда останусь человеком.

Отнёс Ван Тинь-и платье, поблагодарил отшельниц и хотел возвращаться домой. И тут одна из красавиц остановила его, вынула из своих роскошных волос золотую иглу и сказала:

– Передайте от меня этот подарок вашей жене.

Получив подарок, жена Ван Тинь-и начала вышивать золотой иглой красивые узоры на парче. Здесь были горы и леса, люди и птицы, цветы и звери. Смотрели соседи на парчу и не могли насмотреться – всё было как живое. Ван Тинь-и продавал парчу. Желающих купить было так много, что люди даже ссорились из-за неё.

Про удивительную парчу узнал и морской царь – страшное злое чудовище. Много было у него жемчуга и драгоценных камней, но ему казалось этого мало. Частенько морской владыка посылал своего верного слугу, старого рака, на землю прикупить для дворца разные дорогие вещи.

Однажды старый рак принёс парчу, которую купил у Лесного брата. Когда морской царь увидел ткань, то воскликнул:

– Какая работа! Эту парчу могла вышить только самая красивая девушка на земле. Я хочу её видеть. Завтра же ступай за ней! Если не приведёшь, велю тебя казнить.

Два дня старый рак просидел на базаре. На третий день пришёл Лесной брат.

– Скажи, кто вышил парчу, которую ты продаешь? – поинтересовался царский слуга.

Ван Тинь-и промолчал.

– Ты не знаешь, где живёт та, что вышивает эту парчу?

Лесной брат и на этот раз ничего не ответил, потому что его жена просила никому не говорить о ней.

Пришлось старому раку ждать, когда молодой человек продаст весь товар. Наконец всё было раскуплено. Набрал Лесной брат шёлковых ниток и пошёл домой. А следом за ним незаметно увязался слуга морского владыки.

Вечером Ван Тинь-и услышал громкие стоны. Выйдя из фанзы, он увидел неподалёку старика.

– Почтенный, что с вами? – спросил молодой человек.

– Мне плохо, – ответил незнакомец. – Мне очень плохо, а живу я далеко. Можно мне переночевать у вас?

Лесной брат не узнал, что это тот самый старик, который приставал к нему с расспросами на базаре: хитрец был в другой одежде. Взял юноша бедного незнакомца под руку и ввёл его в фанзу.

Жена лишь взглянула на вошедшего, на его маленькие злые глазки, и сразу же испугалась.

– Мне страшно. Недобрые у старика глаза, – сказала она мужу.

– Ты боишься оттого, что редко видишь незнакомых людей, – успокоил Ван Тинь-и.

Утром старик казался бодрым.

– Как ваше здоровье, почтенный? – спросил молодой хозяин.

– Спасибо, добрый человек. Теперь я могу спокойно возвращаться домой, – хитро ответил гость.

Лесной брат решил всё же проводить старца. Поддерживая его под руку, молодой человек довёл любимца морского царя до подножия высокой горы. Здесь им повстречались охотники с ружьями и мечами.

– Куда направляетесь? – спросил Ван Тинь-и.

– На вершине горы Лиму появилось пять тигров. Они растерзали уже несколько человек. Идём на гору чтобы расправиться с хищниками.

– Подождите меня, – попросил молодой человек. – Я лишь сбегаю домой за топором.

Охотники обрадовались. Они знали силу и ловкость Лесного брата.

Дома Ван Тинь-и сказал жене, что идёт на гору Лиму.

Прощаясь с мужем, девушка-пальма уронила ему на руку две слезинки, которые превратились в две жемчужины.

– Когда из этих жемчужин потекут горячие слёзы, – сказала супруга, – знай, что я в беде.

А тем временем старый рак возвратился во дворец. С порога он что было мочи закричал:

– Господин, господин! Ни одна из живущих во дворце не сравнится с той, что вышила парчу!

Загорелся морской царь, засуетился.

– Каждый день утром, – рассказывал старый рак, – красавица выходит к речке за водой. Велите послать крабов-бойцов с рыбачьей сетью. Они поймают её, как рыбу.

– Молодец! – похвалил владыка подводного мира. – Я велю тебя жаловать.

Этой же ночью у фанзы Лесного брата четыре краба растянули сети и стали ждать.

Девушка-пальма встала рано. Вдруг она услышала за дверью какой-то шум. Посмотрела красавица в щель и увидела натянутую рыбачью сеть. «Не меня ли решили поймать?» – подумала девушка-пальма. Взяла она большое ведро, открыла потихоньку дверь и бросила его с силой. Сонные крабы решили, что в сеть попалась та, которую они поджидали, спешно схватили добычу и помчались, что было духу, во дворец.

– Господин, господин! Мы привели её, привели! – радостно сообщил старый рак.

Развернули перед царём сети, глянули, что там, и ахнули.

Страшно разгневался морской владыка:

– Если вы не доставите мне её сейчас же – не жить вам!

Дрожа от страха, старый рак и крабы выбрались на сушу и стали советоваться, как же им похитить девушку. Судили-рядили и, наконец, решили: спрятаться в высокой траве недалеко от фанзы, а когда красавица утром пойдёт к реке, схватить её, закрыть в паланкине[11] и доставить на дно морское.

Утром девушка-пальма посмотрела в щель двери, но ничего подозрительного не заметила. И вышла к реке. Вдруг на бедняжку набросились какие-то чудовища, схватили её и потащили невесть куда. Пленница кричала, вырывалась. Но поблизости не случилось никого. Втащили разбойники девушку в паланкин, заперли и понесли. Старый рак шествовал впереди, а крабы пыхтели за ним.

Тяжело им было. Похитители быстро устали и остановились передохнуть у горного ручья. Долго и жадно пили они воду. А напившись, повалились на траву и уснули.

Ещё в дороге пленница расшатала несколько дощечек в задней стенке паланкина. Теперь она потихоньку вынула их, выбралась из паланкина, нашла большой камень и положила вместо себя. После чего вставила дощечки на место. Проснувшись, крабы подхватили паланкин и двинулись дальше.

Злой морской владыка уже давно вышагивал у ворот дворца. Наконец он увидел приближающихся с паланкином слуг и пошёл навстречу. Когда царь открыл дверцу и заглянул внутрь, то зарычал страшным голосом:

– Негодяи, вы опять меня обманули! Зачем вы притащили этот камень?! Стража! Казнить немедленно!!

Старый рак низко согнулся перед своим венценосным господином и полным отчаяния голосом стал умолять:

– Великий царь, смилуйся, пощади, не убивай… Красавица, за которой ты посылал, оказалась хитрой и коварной. Прикажи снарядить большой отряд крабов-бойцов, они сломают дверь и силой доставят упрямицу.

Его морскому величеству понравился совет старика. Приказал он генерал-крокодилу захватить девушку.

А тем временем Лесной брат, простившись со своей женой-пальмой, вместе с остальными охотниками взобрался на вершину горы Лиму. Не прошло и двух дней, как они напали на след хищников и убили четырёх. Остался пятый, самый хитрый.

И когда, наконец, Лесной брат выследил последнего тигра и погнался за ним, то вдруг увидел, что из двух жемчужин потекли слёзы.

«Мою жену постигла беда! Сейчас я убью тигра и поспешу на помощь своей супруге».

Слезы текли всё сильнее, но Лесной брат продолжал преследовать зверя. Вот охотники окружили полосатого людоеда плотным кольцом. Лесной брат смело бросился на хищника с топором и смертельно ранил его. Разъярённый тигр взвился в высоком прыжке и вонзил в храбреца свои страшные клыки. Тут подоспел кто-то из охотников и ударил мечом зверя. Тот замертво повалился на землю.

Из двух жемчужин всё текли и текли слёзы. Но вот со слезами потекли и капельки крови. И тут Ван Тинь-и вспомнил лягушку. Топнул он три раза ногой и сказал:

– Сестра лягушка, трудно мне, явись.

Лягушка сразу же появилась и спросила:

– Что у тебя, Лесной брат?

– Я ранен, и дом далеко, а жена моя в беде.

– Жди здесь, я скоро вернусь! – бросила лягушка и исчезла.

Очень скоро она вернулась с двумя ласточками и тыквой-горлянкой.

– Слуги морского царя окружили вашу фанзу и хотят схватить твою жену. Возьми тыкву. В ней вода из озера, что на вершине горы пяти пальцев. Она превращает злых и коварных в камень. Две ласточки – это пара волшебных сандалий. Они мигом доставят тебя, куда пожелаешь.

Лягушка бросила ласточек на землю, и те превратились в соломенные сандалии.

Ван Тинь-и обулся в сандалии, взял тыкву-горлянку с волшебной водой и в мгновенье ока очутился перед дверью своей фанзы…

Крабы и раки уже выламывали дверь. А жена-пальма металась в слезах. Лесной брат подбежал к слугам морского царя и брызнул на них чудесной водой. Генерал-крокодил, старый рак и крабы – все они превратились в камни. Тогда Ван Тинь-и подошёл к двери, постучался и сказал:

– Милая, не бойся. Я рядом с тобой!

Услышав голос мужа, жена-пальма обрадовалась, открыла дверь и в слезах бросилась ему на шею.

– Не плачь, – успокоил Ван Тинь-и, – посмотри, все чудовища превратились в камни.

Долго ждал морской царь своих посланцев. Но те не возвращались. Тогда он отправил гонца. Вскоре царский гонец принёс владыке неприятное известие.

– Великий царь, – сказал он, – не один раз обошёл я фанзу, где живёт красавица. Но не видел ни генерала, ни бойцов. Только камни, похожие на крокодила, раков и крабов, разбросаны повсюду. А у окна сидела та, за которой ты посылал, и пела весёлую песню. Рядом с ней я видел молодого мужчину.

Осерчал морской владыка и стал от злости весь синий.

– Подайте мне мой волшебный веер. Я погоню из моря воду и затоплю их.

Принесли ему из внутреннего дворца огромный веер. Начал царь им махать, и огромные волны побежали из моря на сушу.

Стала вода затапливать селения, поля и всё живое.

Вот вода подступила уже к фанзе молодых супругов, которые ничего не подозревали. Обнявшись, они сидели и пели. И вдруг в их жилище стала просачиваться влага. Тогда Лесной брат обулся в волшебные сандалии, взял жену, и уже через мгновение они очутились на вершине самой высокой горы. Посмотрели супруги вниз и увидели: тонут люди.

Тогда Ван Тинь-и топнул трижды и воскликнул:

– Сестра лягушка, явись!

– Что ты хочешь, Лесной брат? – откликнулась лягушка, явившись незамедлительно.

– Спаси людей, прогони в море воду.

– Поднимись на одну из вершин горы пяти пальцев и возьми у девушек-отшельниц золотую коробку, которая может высосать всю воду и вылить её обратно в море.

Сказав это, лягушка исчезла.

Простился Ван Тинь-и с супругой и в один миг очутился на вершине, где жили девушки-отшельницы. Низко поклонился Лесной брат хозяйкам горы и попросил:

– Помогите спасти людей. Дайте золотую коробку. Пусть она прогонит воду.

Глянули вниз красавицы, увидели, как мучаются люди, и отдали Ван Тинь-и золотую коробку.

Вернулся Лесной брат, бросил в воду золотую коробку, и вода сразу же стала убывать. Показалась земля. От горячего солнышка всё стало быстро просыхать.

Покатилась золотая коробка, а за нею вся вода ушла в море. Воды становилось всё меньше и меньше. Вот уже показалось дно морское, а в центре – дворец владыки пучин.

Испугался царь, громко завыл и, не переставая, стал клясться Лесному брату не причинять никогда зла.

– Пощади, пощади меня. Я никогда, никогда не буду затапливать селения и поля, никогда больше я не причиню худа людям!

Ван Тинь-и схватил морское чудовище, привязал его к огромному камню и открыл после этого золотую коробку. Вода заполнила морскую чашу.

С той поры Лесной брат и его супруга зажили спокойно и счастливо.

Наказанный обманщик

Давно это было, и многое с тех пор забылось. А вот эту историю и сейчас помнят все жители города Юньяна. Прадеды рассказали её дедам, деды – отцам, отцы – детям, а мы расскажем её вам.

Приехал раз в город Юньян меняла и открыл меняльную лавку. Хорошо шли дела у купца. С каждым днём становился он толще и богаче. И неудивительно. Все уходили из его лавки обманутыми: того обвесит, тому долг не отдаст. А поблизости от менялы жил один грузчик. И решил он вывести менялу на чистую воду, отучить его мошенничать. Долго он думал, как наказать жулика, и, наконец, придумал.

Слушайте же, что было.

Сидел раз меняла в своей лавке и подсчитывал барыши. Вдруг звякнул колокольчик на входных дверях, и в лавку вошёл человек. Он поклонился хозяину, вынул из кармана свёрток и развязал его. Меняла увидел в руках вошедшего слиток золота.

– Сколько хочешь? – спросил мошенник.

Глаза его блестели. Он не мог отвести жадного взгляда от куска золота.

– Я хочу не много, – ответил посетитель, – всего сто таэлей[12].

Меняла схватил слиток и бросил его на весы:

– В слитке пятьдесят унций[13]. Получай пятьдесят таэлей.

– Господин ошибся, – сказал грузчик. – В слитке шестьдесят унций, и я хочу получить за него сто таэлей.

– Ах ты, презренный! – заорал меняла. – Ты украл это золото! В слитке пятьдесят унций. Получай пятьдесят таэлей и убирайся, не то я позову стражников!

Грузчик низко поклонился:

– Это не моё золото. Меня просил продать его больной товарищ. Пусть господин напишет записку, что этот слиток весит пятьдесят унций, и я отдам его вам.

Меняла написал записку и отдал её грузчику.

Как только за грузчиком хлопнула дверь, меняла схватился за бока и залился смехом. Да и как ему было не смеяться над глупым, трусливым бедняком. Ведь слиток-то весил шестьдесят унций и стоил много больше.

Так рассуждая, мошенник вынул из ящика золото, желая полюбоваться им. Он надел очки и поднёс слиток к глазам. И вдруг руки его задрожали, щёки побагровели, а очки слетели с носа и разбились. Но теперь меняла и без очков видел, что он купил поддельное золото.

Ах, как рассердился мошенник! Давно ведь известно, что обманщики выходят из себя, когда кто-нибудь проведёт их самих. Меняла выбежал из лавки и догнал грузчика. Он схватил его за шиворот и стал требовать обратно свои деньги. Но бедняк оттолкнул его и, не оборачиваясь, вошёл в свою фанзу. Напрасно бесновался меняла у дверей фанзы, выкрикивая проклятия, ругательства и угрозы: грузчик не отзывался.

Тогда купец побежал к знакомому судье и рассказал ему о проделке грузчика.

Утром бедняк стоял перед разгневанным судьёй. В руках у судьи был слиток фальшивого золота.

– Как же ты посмел обмануть почтенного человека? – грозно спросил судья. – Может быть, тебе надоело носить голову на плечах? А?

– Мудрый господин, – ответствовал грузчик, – этот слиток не мой. Тот, что я продал меняле, был золотым, а в ваших руках кусок меди.

– Ах ты, безродная собака! – закричал судья. – Сто палочных ударов по пяткам, если не докажешь правоту своих слов!

И судья подал знак, чтобы внесли бамбуковые палки.

– О справедливый господин, – сказал грузчик, – нет ничего легче. Прикажи взвесить слиток, и ты убедишься, что меняла обманщик, а я – честный человек.

Судья положил слиток на весы.

– Шестьдесят унций, – сказал он, посмотрев на гирьки.

– А мой слиток весил только пятьдесят унций. Об этом написано рукой самого менялы на этой бумаге. Не ясно ли, милосердный господин, что купец показывает вам совсем не тот слиток, что купил у меня?

Пришлось судье отпустить грузчика домой. А меняла вскоре уехал из Юньяна, потому что при встрече с ним люди смеялись, а мальчишки бежали следом, показывали на него пальцем и кричали:

– Наказанный обманщик! Наказанный обманщик!

Хуан Сяо

Слушай, что было однажды. В небольшой деревушке жил бедный молодой крестьянин. Звали его Хуан Сяо. Хуан Сяо трудился на своём клочке земли с утра до вечера, но спать ложился всё равно голодным. Никак не мог заработать Хуан Сяо горсточку риса на ужин. Чтобы не умереть с голоду, пошёл молодой крестьянин к местному лавочнику и стал на него батрачить. Теперь Хуан Сяо вставал с зарёй, работал до поздней ночи, а спать ложился по-прежнему голодным.

Однажды, когда Хуан Сяо кормил хозяйских кур, из-за туч, точно камень, упал ястреб, схватил самую жирную наседку и полетел с ней прочь. Наседка была тяжёлая, и ястреб летел медленно и совсем низко. Хуан Сяо погнался за вором. Ещё бы! Батрак хорошо знал, что лавочник изобьёт его за пропажу наседки.

Долго гнался бедняга за хищником. Уже и деревня осталась далеко позади, и солнце пошло на закат, а Хуан Сяо всё бежал и бежал за ястребом. Но вот, когда ястреб пролетал над чьим-то садом, в воздухе вдруг просвистела стрела, и ястреб, не выпуская добычу из когтей, свалился за ограду сада. Хуан Сяо перескочил ограду и поспешил к ястребу. Около мёртвой птицы стояла девушка. Услышав шаги, она повернулась к Хуан Сяо и посмотрела на него глазами глубокими, точно вечернее небо. Молча стоял перед красавицей молодой батрак. Ему не верилось, что всё происходит наяву. Наконец Хуан Сяо услышал нежный голос:

– Как тебя зовут, юноша?

– Меня зовут Хуан Сяо. А тебя?

– Юань Мэй.

И тут, неизвестно откуда, Хуан Сяо исполнился такой храбрости, что взял девушку за руку и твёрдо сказал:

– Я полюбил тебя сразу и не могу жить, не видя твоих глубоких, как вечернее небо, глаз. Будь моей женой.

– И я полюбила тебя, Хуан Сяо. И согласна стать твоей женой. Присылай к моему отцу почтенного свата.

Радостный вернулся домой Хуан Сяо и стал просить хозяина быть его сватом.

– Что ж, я согласен, – сказал лавочник. – Только за это ты должен работать на меня даром всё лето и осень.

Согласился Хуан Сяо на такие условия, и хозяин пошёл к отцу Юань Мэй.

С почётом принял отец девушки богатого лавочника.

– Сколько у жениха денег? – спросил он свата.

– У него нет и связки чохов, – ответил лавочник.

– А сколько у жениха земли?

– У него нет и одного чи[14].

– Мне такого зятя не надо, – сказал старик. – Если он хочет получить в жёны мою дочь, пусть пришлёт мне свадебный подарок: десять золотых кирпичей, три золотых нитки и большую жемчужину.

Передал лавочник своему батраку жестокий ответ отца Юань Мэй, засмеялся над чужим горем и пошёл в дом.

А Хуан Сяо, едва показалось утром солнце, тронулся в далёкий путь. Он отправился просить помощи у Старого Мудреца, что жил на краю земли. Хуан Сяо шёл день, другой, третий… На четвёртый подошёл к большому городу, вокруг которого жители возводили высокую стену. Они спросили у путника, куда он идёт, и Хуан Сяо ответил:

– Я иду к Старому Мудрецу за советом.

Взмолились жители города:

– Спроси Старого Мудреца, почему мы не можем достроить своей стены. Каждый раз она обваливается на западном углу.

Хуан Сяо пообещал исполнить их просьбу и пошёл дальше.

На его пути лежало большое селение. На окраине селения Хуан Сяо увидел почтенного старика. Тот сидел на пороге, и слёзы текли по его морщинистым щекам.

Хуан Сяо остановился около старика и спросил:

– О чём вы плачете? Не могу ли я вам помочь?

– Как мне не плакать? Моей ненаглядной дочери исполнилось сегодня четырнадцать лет, но она немая и не может выговорить ни одного слова. Никто не в состоянии её вылечить.

– Хорошо, – сказал Хуан Сяо. – Я спрошу у Старого Мудреца, как вылечить вашу несчастную дочь.

И он отправился дальше. Труден и опасен был путь батрака. Хуан Сяо переплывал бурные реки, взбирался на отвесные скалы, пересекал безводные пустыни, пробирался сквозь чашу. Наконец он подошёл к берегу океана. И хотя Хуан Сяо был прекрасный пловец, переплыть океан ему было не под силу. Пока юноша раздумывал, как перебраться через океан, за которым живёт Старый Мудрец, к нему подплыла большая чёрная черепаха.

– Я перевезу тебя через океан, – сказала она. – Только ты спроси у Старого Мудреца, что я должна сделать, чтобы опуститься на дно океана. Много сотен лет плаваю я в океане и хочу теперь отдохнуть на мягком илистом дне.

Хуан Сяо пообещал черепахе выполнить её просьбу, и черепаха повезла его по волнам. Плыли они всю ночь и на заре достигли другого берега. Здесь жил Старый Мудрец. Смело вошёл Хуан Сяо в ворота его жилища.

– Что привело тебя ко мне? – спросил Мудрец.

– Я шёл, чтобы задать тебе только один вопрос. Но по дороге меня просили задать тебе ещё три вопроса. Позволь же задать тебе четыре вопроса.

– Никогда и никому не отвечал я больше, чем на три вопроса. И тебе отвечу тоже на три вопроса, – сказал Мудрец.

Ах, как расстроился Хуан Сяо! Ему же надо было получить четыре совета, а не три.

Хуан Сяо не знал, что ему делать. Если не выполнить просьбы жителей города, они никогда не успеют достроить своей стены, и враги снова проникнут в их город, разрушат его, перебьют стариков и детей, а молодых мужчин и женщин угонят в рабство.

Может быть, пренебречь просьбой отца немой девочки? Но тогда и девочка, и старый её отец будут несчастны до конца своих дней.

Значит, оставалось только забыть о просьбе черепахи. Но ведь это было бы чёрной неблагодарностью! Черепаха везла на себе Хуан Сяо всю ночь. И он обещал ей спросить у Мудреца, почему она не может опуститься отдохнуть на дно океана.

А четвёртый совет он должен был получить для самого себя.

Что же оставалось делать Хуан Сяо? Он долго думал, а Старый Мудрец терпеливо ждал его вопросов.

И тогда Хуан Сяо поступил так, как полагается поступать благородному человеку. Он выполнил просьбы горожан, старика и черепахи. А о себе – ничего не спросил.

И вот что ответил Мудрец на три вопроса Хуан Сяо:

– Вырой заступом то, что зарыто у западного угла стены, и стена перестанет обваливаться.

– Вырви у дочери старика три красных волоса, и она заговорит.

– Вынь из пасти черепахи то, что ей не принадлежит, и она сможет опуститься на илистое дно океана.

Так ответил мудрец и сразу же исчез. Пришлось Хуан Сяо отправиться в обратный путь, не узнав, как раздобыть свадебный подарок для жадного отца своей невесты.

Печальный подошёл он к берегу океана. Здесь уже, покачиваясь на волнах, ждала его чёрная черепаха.

– Что сказал Старый Мудрец? – спросил она, завидев Хуан Сяо.

– Перевези меня на другой берег, и я отвечу тебе.

Как только юноша ступил на берег, он приказал черепахе раскрыть пасть.

В пасти черепахи лежала жемчужина величиною с вишню. Хуан Сяо вытащил жемчужину, и черепаха сразу же погрузилась в воду.

Обрадованный батрак спрятал жемчужину и пошёл дальше. Скоро он достиг селения, где жила немая девочка. Отец её по-прежнему сидел на пороге. Рядом с ним стояла его несчастная дочь.

Узнав Хуан Сяо, старик протянул к нему руки и воскликнул:

– Неужели Мудрец не захотел помочь моей бедной девочке?!

Хуан Сяо молча приблизился к дочке старика и вырвал из её головы три красных волоса.

И, о чудо! Девочка сразу же заговорила, а три красных волоса превратились в руках Хуан Сяо в три золотых нитки.

Когда Хуан Сяо достиг города, все жители вышли ему навстречу.

– Принёс ли ты нам ответ Старого Мудреца? – спросили они юношу.

Хуан Сяо подошёл к западному углу стены, взял у рабочего заступ и быстро начал копать землю. Не успел он сделать и десяти бросков, как наткнулся на что-то твёрдое. В этом месте оказались зарытыми десять золотых кирпичей.

– Теперь можете строить, – сказал Хуан Сяо и, взяв золотые кирпичи, поспешил в родную деревню.

Очень не хотелось отцу Юань Мэй отдавать свою дочь за батрака, но отказаться от своего слова было нельзя. Ведь жених вручил ему свадебный подарок при всей деревне.

Счастливо зажили после свадьбы молодые люди, хотя Хуан Сяо приходилось даром работать на своего хозяина от восхода солнца до темноты.

Хуан Сяо так любил свою жену, что не мог и часу пробыть, не видя её. Он нарисовал цветной тушью на шёлковом платке прекрасное лицо Юань Мэй и любовался им в редкие минуты отдыха. И однажды, когда Хуан Сяо положил шёлковый платок перед собой, налетел свирепый ветер и унёс его. Долго летел, гонимый ветром, платок, пока не залетел прямо в золотой зал императора. Увидев на платке прекрасное лицо Юань Мэй, император сразу же приказал своим слугам:

– Найти эту красавицу и привести ко мне!

Бросились слуги во все концы империи искать неизвестную красавицу. И когда они вошли в бедную фанзу Хуан Сяо и увидели Юань Мэй, они схватили её, посадили на носилки и понесли во дворец. Однако Юань Мэй не растерялась. Когда носилки поравнялись с мужем, она шепнула ему:

– Надень на себя вывернутую баранью шубу и приходи во дворец.

Привели Юань Мэй к императору, и он посадил её рядом с собой на трон.

Села Юань Мэй на трон и залилась слезами. Напрасно старался злой император утешить её – ничего не помогало.

Наконец Юань Мэй сказала:

– Пусть твои слуги выйдут вон. Мне противно на них смотреть!

– Пошли прочь! – закричал слугам император. – Разве вы не слышали, что сказала новая императрица?! Отныне приказываю вам подчиняться ей с первого слова!

Слуги в страхе покинули зал, но Юань Мэй продолжала горько рыдать.

Вдруг открылась дверь, и в зал вошёл Хуан Сяо. На нём была надета вывернутая баранья шуба. Хуан Сяо увидела его и начала громко смеяться.

Обрадовался император, что Юань Мэй развеселилась, и спрашивает:

– Что тебя так развеселило?

А Юань Мэй отвечает:

– Какая смешная шуба у этого человека! Если бы у тебя была такая шуба, я бы всегда была весёлой.

Император сошёл с трона и начал стягивать с Хуан Сяо шубу.

– Ты несправедливый! – воскликнула Юань Мэй. – Взамен шубы ты должен подарить ему свою одежду!

Император так и сделал.

Но как только он завернулся в бараний мех, а Хуан Сяо облачился в царский костюм, Юань Мэй громко закричала:

– Эй, слуги, стража! Все ко мне!

В ту же секунду зал наполнился людьми.

Юань Мэй показала на императора и воскликнула:

– Этот человек в бараньей шкуре хотел убить императора. Отрубите ему голову!

Не успел жестокий император понять, что случилось, как палач уже отрубил ему голову.

А ночью Хуан Сяо и Юань Мэй убежали из дворца. И до глубокой старости жили они в любви и согласии.

На постоялом дворе

В одном людном местечке был большой постоялый двор. Держал его хозяин по имени Лю Эр-цзин. К богатому гостю владелец двора относился куда лучше, чем к бедному. Здесь у него тот, кто ел лапшу, спал на тёплом широком кане, а тот, кто ел чумизу, спал на голом полу. Даже если на кане оставалось свободное место, всё равно бедным гостям хозяин не позволял там спать. А брал за ночлег со всех одинаково.

Однажды зимой, когда разыгралась снежная буря, пришли восемь погонщиков. Не успели они закрыть за собой дверь, как хозяин поинтересовался:

– Что будете есть – лапшу или чумизу?

Старший погонщик ответил за всех:

– Лапша нам не по карману.

– У меня такое правило, – сказал хозяин, – кто ест лапшу – спит на тёплом кане, а кто ест чумизу – спит на полу.

Погонщикам это не понравилось. Но выхода у них не было, и они стали укладываться на пол. Вдруг один из них, по имени Ван Лоу-фа, громко заявил:

– Я буду есть лапшу!

– Тогда будешь спать на кане, – обрадованно сказал хозяин. – Сколько цзиней[15] лапши подать?

– Три, – зло ответил Ван Лоу-фа.

Хозяин понимал, что столько погонщик съесть не сможет, но всё же велел слуге приготовить. Ему хотелось разбогатеть.

Вскоре принесли большое блюдо лапши. Ван Лоу-фа, наевшись, отнёс оставшуюся лапшу ослу. Хозяин постоялого двора очень удивился. Но ничего на это не сказал. Когда же настало время ложиться спать, Ван Лоу-фа ввёл в комнату своего осла.

– Зачем ты его привёл? – возмутился хозяин.

– Хочу уложить его спать на кан, – спокойно ответил Ван Лоу-фа.

– На кане спят люди, а для ослов есть конюшня.

– Но ведь ты говорил, что тот, кто ест лапшу, спит на кане. А мой осёл ел лапшу.

И Ван Лоу-фа стал затаскивать осла на кан.

– Мне не нужно твоих денег за лапшу, только уведи поскорее осла.

– Нет, зачем же нарушать твой порядок!

Хозяин стал упрашивать погонщика:

– Почтенный гость, делай что хочешь, только уведи осла.

– Я уведу его, если уложишь спать на кан бедняков, которым лапша не по карману.

– Хорошо, хорошо. Будь по-твоему, – сразу же согласился хозяин.

Старик и плут

Много лет назад жил в одной провинции хитрый плут. Он промышлял тем, что ходил круглый год по деревням и гадал крестьянам на картах. И крестьяне давали ему за это немного кукурузы или горсточку риса. Но с некоторых пор плуту этого стало мало, и он решил притворяться слепым, чтобы его все жалели и кормили даром.

Как решил, так и сделал. И никто бы, наверное, не узнал, что слепой совсем не слепой. Но случилось вот что. Как-то шёл плут через незнакомое поле, и вдруг разразилась гроза. Зонтика у него не было, а струи дождя так и хлестали плута по лицу.

Остановился он тогда посреди поля и закричал:

– Помогите слепому! Укройте от непогоды!

На его счастье неподалёку стоял шалаш. В шалаше жил сторож, который охранял кукурузное поле.

Услышал сторож мольбу прохожего, выглянул наружу и крикнул:

– Идите сюда, почтенный! Переждите дождь в моём шалаше!

Добрался плут до шалаша, присел поближе к жаровне с углями и быстро обсушился. А дождь всё шёл и шёл.

– Какой я несчастный! – сказал плут. – На дворе уже ночь, все канавы и рытвины наполнены водой.

А мне, слепому, предстоит пуститься в далёкий путь. О, если бы вы позволили мне переночевать в вашем шалаше!

Сторож был добрым человеком. Он пожалел слепого, разостлал ему в углу циновку и накрыл его своим новым одеялом.

А когда хозяин уснул, плут зашил в уголок одеяла медную монету и пересчитал спицы хозяйского зонтика. На рассвете неблагодарный, захватив с собой и одеяло, и зонтик, покинул шалаш.

Проснулся сторож и видит: слепого нет, зонтика нет, одеяла тоже нет. Бросился сторож в погоню, пробежал десять ли и настиг похитителя в большой деревне.

Хоть и сердит был сторож, но не хотелось ему срамить при всех слепого человека. И он сказал негромко: «Где же твоя совесть? Я защитил тебя от непогоды, отдал тебе свою циновку, укрыл своим одеялом, а ты за это меня обокрал! Сейчас же отдай мне одеяло и зонтик, а не то тебе будет плохо!»

А плут, вместо того чтобы покаяться и тихонько уйти, стал орать:

– Эй, добрые люди! Защитите бедного слепого! Этот разбойник хочет присвоить мои вещи!

Тут уж не выдержал и сторож. Он тоже стал кричать и размахивать руками:

– Это ты украл у меня одеяло и зонтик!

Прибежали на шум крестьяне и спрашивают:

– О чём спорите, что не поделили?

– Рассудите, – восклицает сторож, – я укрыл этого слепого от дождя в своём шалаше, а он стащил у меня одеяло и зонтик!

– Лгун! – закричал плут. – Никогда я не был в его шалаше! Знать его не знаю!

– Отдай мои вещи, мошенник!

– Это ты мошенник!

Долго слушали крестьяне их спор и никак не могли решить, кто из них прав. И вдруг плут воскликнул:

– Сейчас все увидят, что ты жулик! Если это твой зонтик, тогда скажи: сколько у него спиц?

– Не знаю я, сколько у него спиц, да и зачем мне это знать?

– Ага, – обрадовался плут, – не знаешь, потому что ты этот зонтик и в руках-то никогда не держал. А вот я знаю: в нём ровно двадцать спиц. Проверьте, почтенные господа, правильно ли я сказал.

Пересчитали крестьяне, и верно – двадцать. А плут опять спрашивает:

– А какие у одеяла приметы?

– Да никаких у него нет примет! – отвечает сторож. – Одеяло как одеяло – вот и всё!

– А что в нём зашито?

– Ничего я в него не зашивал!

– Ну вот и попался! Теперь уже все скажут, что одеяло не твоё.

И плут показал крестьянам зашитую в уголок одеяла медную монету.

Рассердились крестьяне на сторожа! Чуть не избили его.

А сторожу и сказать нечего. Совсем как в пословице: «И рот есть, да ничего не вымолвишь…»

Вдруг от толпы отделился почтенный седобородый крестьянин.

– Подойдите ко мне оба! – приказал старик.

Плут и сторож приблизились.

– Ну-ка, покажи мне своё одеяло, – приказал он слепому.

Плут закатил глаза к небу и стал шарить вокруг себя руками.

– Бедный, он совсем ничего не видит! – сказала одна женщина.

– Только злой тигр может обидеть такого беззащитного! – воскликнула другая.

Наконец плут подал старику одеяло.

Со всех сторон рассмотрел его почтенный человек. Одеяло было очень красивым, потому что на нём были вышиты драконы, цветы и птицы.

– Таким одеялом и покрываться-то противно, – сказал вдруг почтенный старик. – Оно как серая тряпка. Мне на него и смотреть не хочется.

И с этими словами он бросил одеяло на землю. Тут плут, забыв, что он прикинулся слепым, бросился к одеялу и сгоряча завопил:

– Что ты мелешь, старый глупец! Какая же это серая тряпка! Разве ты не видишь на одеяле двух жёлтых драконов, три голубые лилии и четырёх розовых попугаев?!

Старику только этого и надо было.

– Хе! Да ты видишь лучше нас всех! – воскликнул он. – А ну, дать этому плуту двадцать палок по пяткам, чтобы он не обманывал добрых людей!

Тут крестьяне схватили мошенника и так отлупили его, что плут никогда в жизни не подходил к этой деревне даже близко.

Цзун Длинный День

На всю провинцию славился своим богатством жадный помещик Цзун. С каждым днём росли его доходы, но богатому всегда мало. И часто по ночам сон убегал от жадного Цзуна. Помещик, ворочаясь на своей перине, придумывал способы, чтобы разбогатеть ещё больше.

Однажды, когда Цзун под утро заснул, ему приснился сон: будто бы он нашёл способ удлинить сутки на целых шесть часов, и батраки его работали теперь на шесть часов больше.

Проснулся Цзун и стал молить Небесного Правителя о продлении суток.

Услышали крестьяне мольбу своего помещика и загрустили. Ещё бы! Они и так работали на полях Цзуна не менее двадцати часов. И Цзун не позволял им даже разогнуть спины. Когда кто-нибудь из батраков хотел отдохнуть, Цзун кричал: «Работай, ленивец! Отдохнёшь, когда придёт время!»

Вот почему так испугались крестьяне, узнав о мольбе Цзуна.

Они боялись, что Бог услышит просьбу помещика и исполнит её.

И вот как-то вечером к усадьбе Цзуна подошёл монах.

Когда Цзуну доложили о приходе монаха, помещик поспешил ему навстречу. Цзун приказал досыта накормить гостя и удобно устроить его на ночлег.

Помещик заботился о пришельце, потому что ему говорили об умении монахов совершать чудеса.

И утром, едва монах проснулся, к нему вошёл Цзун и сказал:

– Много дней и ночей молю я Бога о чуде. Не можешь ли ты, достойный человек, помочь мне?

И он рассказал монаху о своём желании. На что монах ответил:

– Боги услышали твою молитву. Теперь всё зависит от тебя. В сутках будет столько часов, сколько ты сможешь сам проработать без отдыха.

Обрадовался Цзун. «Если голодные батраки могут работать каждый день по двадцать часов, то уж один-то раз я смогу потрудиться на себя тридцать часов. Тогда мои батраки будут работать на шесть часов больше, и я стану богаче всех на свете», – так думал жадный помещик.

Утром и солнце ещё не взошло, а Цзун был уже в поле. Следом за ним шёл монах. Богач остановился у места, где росли земляные орехи, и стал их выкапывать. Первый час он работал бодро и весело. На втором часу Цзун начал уставать и решил хоть на минутку отдохнуть.

Но монах строго прикрикнул:

– Работай, ленивец! Отдохнёшь, когда придёт время!

И богач, тяжело дыша, продолжал работу.

Когда взошло солнце, с помещика уже лил десятый пот.

Он даже не видел, что все его батраки бросили работу и ждали, чем кончится затея хозяина. И то ведь верно – не каждому посчастливится в жизни увидеть, как трудится богач.

Вытер Цзун рукавом пот со лба, хотел спросить монаха, сколько часов он проработал, да от усталости был не в силах вымолвить и слово.

А монах покрикивает:

– Трудись, ленивец! Смотри на тень: ты не проработал и трёх часов.

Взмахнул помещик ещё раз-другой заступом – и начали подкашиваться у него ноги. Упал от усталости Цзун на землю, но и тут жадность взяла верх. Не стало у него силы держать заступ, так он руками начал разгребать землю.

Ободрал руки до крови, не выдержал и спрашивает чуть слышно:

– Сколько я проработал?

А монах отвечает:

– Через четыре часа будет полдень.

При этих словах помещик лишился сознания!

Положили Цзуна на носилки и отнесли в усадьбу. В этот день никто уж на его полях не работал.

А монах куда-то исчез. Многие батраки говорили, что никакого монаха не было вовсе. Просто один из крестьян переоделся в платье монаха да проучил жадного Цзуна.

И после того случая, когда помещик проходил по улице, все насмешливо говорили ему вслед:

– Вот идёт Цзун Длинный День!

Камни Диди

На берегу Жёлтого моря стоят два высоких камня, напоминающие человеческие фигуры. В верхней части камней – отверстия. Когда поднимается ветер, камни начинают свистеть, и кажется, что где-то близко играют на флейте. Ветер гонит к берегу громадные волны, которые с грохотом налетают на камни. Но как только начинается свист, волны откатываются.

Рыбаки называют эти камни «Камнями Диди».

В давние-давние времена на берегу моря жила старая женщина с сыном. У них не было ни лодки, ни рыбацких сетей. Было лишь несколько бамбуковых корзин, которыми они и ловили рыбу. Вечером спускали корзины в воду, а утром вытаскивали. Рыба ловилась всё больше мелкая, но попадалась иногда и крупная. Так и жили мать с сыном.

Сын вырос здоровым и сильным. Он умел играть на флейте, да так, что люди заслушивались. Все стали звать юношу Диди, что значит «флейта».

Каждый день на рассвете Диди садился на камень и начинал играть. Рыбы высовывали головы из воды. Однажды к камню подплыла золотая рыбка и долго слушала сладкие звуки флейты.

Как только всходило солнце, Диди затыкал флейту за пояс, вытаскивал из моря корзину с рыбой и шёл домой.

От постоянной нужды старая мать Диди ослабела. Как-то раз, когда юноша принёс несколько крупных рыб, она сказала:

– Сынок, отнеси рыбу на базар и обменяй на мясо. Мне кажется, я окрепну, если поем немного мясного.

Утром Диди отправился на базар. Продал рыбу и купил два цзиня риса и полцзиня мяса. По дороге домой он увидел впереди себя толстого мужчину и высокую женщину. Они тоже возвращались с базара, где купили мясо.

Когда Диди прошёл почти половину пути, под ивовым деревом он заметил старика. Лицо его обрамляла седая борода, а в руках он держал бамбуковую палку. Старик прошептал ослабевшим голосом:

– Люди добрые, несколько лет у меня во рту не было ни кусочка мяса. Дайте немножко мяса, а взамен возьмите эту палку.

Толстяк даже не ответил, а высокая женщина зло огрызнулась:

– Ишь, старый чёрт, захотел обменять деревяшку на полцзиня мяса. Думаешь, что нашёл дураков? – и сплюнула.

Диди подошёл к старику.

– Дедушка, – сказал он, – возьми.

Старик протёр глаза, взял мясо, засмеялся от радости и проговорил:

– Большое тебе спасибо, добрый юноша. Возьми эту бамбуковую палку. Когда вернёшься домой, посади её возле фанзы. Она тебе сослужит службу.

– Дедушка, оставь её себе, мне она не нужна, – ответил Диди.

Но старик бросил палку, проворно встал и быстро зашагал прочь.

Диди поднял палку и отправился домой. Вернувшись, он рассказал матери о седом старике и своём поступке.

Мать лишь улыбнулась и погладила сына.

– Ты хорошо сделал. Давай посадим эту палку. Правда я никогда не слышала, чтобы палка давала ростки. Но послушаемся старого человека.

Вырыли они ямку и посадили бамбук. И от палки пошёл росток! Он поднимался на глазах, рос не по дням, а по часам и вскоре превратился в стройный бамбук высотой в семь чи с золотистым стволом и изумрудно-зелёными листьями.

Когда дул морской ветер, бамбук издавал звук, похожий на трескотню сорок.

Сын с матерью часто любовались молодым растением.

Однажды Диди сидел под деревом и чинил корзины. К нему подошёл старик с длинной седой бородой. Диди узнал в нём того человека, которому он отдал мясо.

– Здравствуй, дедушка, – поклонился гостю Диди.

Старик улыбнулся, поглаживая бороду.

– Бамбук-то вырос, – сказал он. – Теперь можно срубить его и сделать новую корзину, чтобы рыбы ловилось больше.

– Нет, бамбук очень красив, и листья приятно шелестят. Я не буду его рубить.

Но старик вынул золотой топор и ударил по стволу. Диди даже не успел помешать. Раздался треск, и бамбук повалился. Старик быстро ушёл. Уже издалека Диди расслышал слова:

– Оставь кончик бамбука, он тебе пригодится.

Мать слышала треск и выбежала из фанзы. Диди передал ей слова старика.

– Поступим так, как он велел, сынок, – сказала мать. Они разрезали бамбук на мелкие пластинки и за два дня сплели корзину.

Вечером Диди пошёл и опустил корзину в море, привязав её верёвкой к камню.

Утром, когда юноша вытащил корзину из воды, она оказалась до краёв наполненной рыбой. Когда сын принёс улов домой, обрадованная мать сказала:

– Эта корзина не имеет цены. Она просто драгоценная.

С этого дня Диди каждое утро приносил богатый улов рыбы. Мать и сын купили себе новую одежду а на столе у них появилось мясо.

Диди стал играть на флейте весёлые песни. Теперь маленькая золотая рыбка чаще приплывала слушать его.

Однажды утром юноша вытащил корзину и не нашёл там рыбы. В корзине лежал всего лишь один большой краб. Без особой радости Диди вскинул корзину на плечи и пошёл домой.

– Мама, сегодня совсем нет рыбы. Я принёс только краба. Вот, посмотри, – сказал Диди, вытаскивая улов.

– Какой большой. В нём немало мяса. Давай-ка его разрежем.

Но не успел Диди разрезать краба, как из него выскочила красивая девушка.

– Наконец я пришла домой, – сказала она.

Мать и сын удивились.

– Милая девушка, ты сказала, что пришла домой. Как понимать тебя? – спросила мать.

Красавица села на кан и, расчёсывая волосы, стала рассказывать:

– Я третья дочь морского дракона, зовут меня Сань Гун-чжу. Я очень люблю игру на флейте. Однажды я увидела на берегу Диди. Он сидел на камне и играл.

Я слушала его и не могла наслушаться. С тех пор каждый день, как только услышу флейту, незаметно подплываю к камню и наслаждаюсь игрой. Диди полюбился мне.

И ещё девушка сказала, что всё время думает о своём возлюбленном и его флейте, что бы ни приходилось делать. Мать и сын узнали, что у морского дракона главный министр – крокодил. Он злой и ведёт себя плохо не только в море, но и на суше. Выползая на берег, крокодил пожирает людей и скот. Но морской дракон очень доверяет своему главному министру, ценит его и любит. И теперь морской владыка решил отдать свою третью дочь крокодилу в жёны.

Узнав об этом, Сань Гун-чжу стала безутешно плакать. Она ведь любит Диди. Накануне свадьбы девушка решила посоветоваться со своей няней-крабом. Няня всегда была очень добра и любила свою воспитанницу. Она сказала:

– Я спрячу тебя в панцырь краба и положу в корзину, которую Диди ежедневно забрасывает в море. Юноша унесёт тебя домой. Его мать очень хорошая женщина. Эта семья и будет твоей.

Мать Диди подошла к девушке, погладила её длинные чёрные волосы и сказала:

– Гун-чжу, наша семья бедная. Сможешь ли ты жить с нами?

– С вами я буду очень счастлива.

Мать посмотрела на сына, потом повернулась к девушке, взяла её за руку.

И вдруг раздались сильные раскаты грома, засверкала молния, налетел ветер и полил дождь. На море поднялись волны высотой в несколько сот чжанов[16]. Огромные, словно горы, они катились к берегу друг за дружкой. На гребне одной из них показался крокодил.

Гун-чжу закричала:

– Диди, скорее брось корзину у камней!

Юноша быстро положил корзину у высокого камня. В это время крокодил выбрался на берег. Неожиданно корзина засверкала тысячами огней, подпрыгнула и накрыла чудище. Морские волны стали отступать. А там, где лежал крокодил, выросла золотистая горка.

Прошёл день. С моря снова донёсся страшный рёв. Огромные волны опять побежали к берегу. Гун-чжу вышла к воротам фанзы. Лицо её побледнело. Дрожащими губами девушка сказала Диди:

– Эти волны поднял мой отец. Он решил затопить берег и всё живое на нём.

Бушующие волны подкатывали всё ближе и ближе к фанзе. И вдруг появился старик. Его седая борода развевалась на ветру.

– Юноша, – обратился он к Диди, – ты оставил у себя кончик золотистого бамбука? Скорее сделай из него две флейты. Играйте на этих флейтах не переставая, и тогда волны уйдут.

Сказал старик и сразу же исчез.

Диди отыскал кусок бамбука, сделал из него две флейты и начал играть на одной. Но волны не отступали. Казалось, вот-вот они смоют фанзу. Тут Гун-чжу схватила вторую флейту и заиграла тоже. Волны постепенно стали откатываться в море. И вот они уже спешили назад, словно кто-то гнал их огромной невидимой палкой.

Диди и Гун-чжу, играя на флейтах, пошли вперёд, наступая на волны. Они уже дошли до самого берега, но продолжали играть. Играть становилось всё труднее: у обоих болели губы, у обоих пересохло в горле. Поэтому юноша и девушка присели на камни передохнуть.

Вдруг волны вздыбились, словно гигантские непокорные кони, и с рёвом хлынули на берег. Диди и Гун-чжу вновь заиграли. При звуке флейт горы воды стали отступать…

Диди и Сань Гун-чжу играли день и ночь. И море успокоилось.

Рыбаки вышли на берег чтобы поблагодарить юношу и девушку. Но где же они? На том месте, где играли Диди с Гун-чжу, стояли два высоких камня, похожие на людей.

Когда поднимался ветер, камни начинали свистеть.

Рыбаки направились в фанзу Диди, чтобы повидать мать юноши. Но и фанзы не оказалось на месте. Вместо неё рыбаки увидели пещеру.

С тех пор и стоят на берегу моря два камня и слышатся звуки, похожие на голоса флейт. Море в том месте всегда тихо и безмятежно. И рыбаки спокойно уходят на лодках ловить рыбу.

Золотые каштаны

Жили два брата. Младший, Сун Шен-фу, был честным и трудолюбивым, а старший, Сун Ди-пин, был жадным и ленивым.

Когда у братьев умерли родители, старший сказал:

– Брат, говорят, выросло дерево – оно даёт плоды, вырос человек – он создаёт семью. Ты уже не маленький, давай разделимся.

При разделе старший брат спрятал для себя всё, что было поценнее из имущества отца, а младшему оставил только мотыгу и два шена[17] гороха.

Взял молча младший брат мотыгу, два шена гороха и пошёл в горы, где решил поселиться. Вставал он на рассвете, когда ещё ярко сверкали в небе звёзды и птицы крепко спали в своих гнёздах, и начинал копать и рыхлить землю. Терновник колол руки и ноги острыми иглами, от росы промокала одежда, но Сун Шен-фу работал, ничего не замечая. Жажду юноша утолял водой из горной речки, а проголодавшись, съедал несколько варёных горошин. На влажной и мягкой, как пух, земле Сун Шен-фу посеял горох. Целыми днями он не уходил со своего поля: носил воду, выдёргивал сорные травы, уничтожал вредителей. Даже когда становилось совсем темно, ему не хотелось уходить.

После хороших дождей на всходах распустились нежные цветы – красные, жёлтые, белые, коричневые. Были здесь и такие, цвет которых Сун Шен-фу даже затруднялся определить.

Скоро образовались стручки с горохом. Когда горох созрел, кое-где из стручков повыпадали крупные горошины. Юноша подбирал каждую и бросал в мешок. Ах, какой горох! Он блестел и сиял ярким, ослепительным светом. Потому что это был серебряный горох!

Обрадовался Сун Шен-фу, собрал весь горох и направился к брату за весами, чтобы измерить урожай. Сун Ди-пин решил разузнать, что будет мерить его брат, и прежде чем дать весы, смазал их маслом.

Когда Сун Ди-пин получил весы обратно, то нашёл на них несколько серебряных горошин. И в голове старшего брата появилась мысль захватить землю младшего.

– Брат, – сказал он, – ты теперь живёшь хорошо. Пора тебе вернуть землю, на которой ты сеял. Она была передана мне родителями ещё до твоего рождения.

Младший брат ничего не сказал. Взял он свою мотыгу и отправился, куда глаза глядят.

Шёл Сун Шен-фу долго. Пробирался через леса, переправлялся через реки, взбирался на высокие горы. И вот, на зелёном холме, юноша заметил рослое каштановое дерево. Подойдя ближе, он увидел, что листья на ветвях пожелтели и опадают один за другим.

Сун Шен-фу поселился под этим деревом. Каждый день он спускался к подножию холма, где протекала тихая речка, брал воду и поливал каштан. Оголившиеся корни дерева юноша присыпал свежей землёй. Долго трудился Сун Шен-фу. Соломенные сандалии его поизносились, ноги от кровавых царапин распухли и сильно болели. Всё тяжелее становилось спускаться к речке и подниматься на высокий холм. Но молодой человек не переставал ухаживать за деревом.

Прошло время. Каштановое дерево покрылось зелёной листвой. Появились цветы, а затем и плоды. Под горячими лучами солнца стали падать зрелые красные каштаны. Из расколотых орехов выкатывались необычные ядрышки. Они горели ярким светом. Потому что это были золотые каштаны.

А Сун Ди-пин, после того как захватил землю брата, засеял её кое-как горохом. Но так как он был очень ленив, то целыми днями просиживал или спал в холодке. Листья гороха стали желтеть. Но лентяй не думал даже пошевелиться, чтобы полить поле. Вскоре горох погиб от засухи, и Сун Ди-пин ничего не получил.

А Сун Шен-фу снова пришёл к брату взять весы. Узнав о неудаче старшего брата, юноша подарил ему несколько шенов каштанов. Среди них оказались и золотые каштаны. И вновь старший брат задумал ограбить младшего.

– Тебе, брат, посчастливилось, – сказал Сун Ди-пин. – А я хоть и трудился не разгибая спины, но не получил даже малого урожая. Когда же ты посадил это каштановое дерево?

Сун Шен-фу рассказал всё, как было. Тогда старший брат сказал:

– Брат, а ведь это каштановое дерево моё. Я его посадил, когда ты был ещё совсем маленьким. И знаешь, я решил отдать тебе землю, на которой ты сеял горох. А то люди скажут вдруг, что я не забочусь о младшем брате, не помогаю ему ничем.

И опять младший брат ничего не сказал. Взял он свою мотыгу и вернулся к земле, на которой сеял. Как прежде юноша засеял поле горохом. Не жалея сил, он ухаживал за полем и посевом. Летом на стебельках гороха запестрели яркие цветы: синие, красные, жёлтые. Появились стручки. И снова из них начали высыпаться крупные горошины, отливающие ярким серебристым светом.

А старший брат сшил несколько большущих мешков и целыми днями просиживал под каштановым деревом, где пил вино и ждал, когда же созреют золотые каштаны.

Весной дерево пышно зацвело. Но прошло немного времени, и на ветках появилось много крупных плодов, совсем не похожих на каштаны. Ветки не выдержали под их тяжестью и, словно желая освободиться, раскачивались и сбрасывали плоды. Они летели вниз и один за другим падали на голову, плечи, спину и руки Сун Ди-пина. И везде, куда попадали плоды, на теле ленивого брата появлялись синяки и шишки.

Сун Ди-пин корчился от боли. «Бог мой, – подумал он, – это не каштаны, а самые настоящие камни!» И ленивец принялся топором рубить дерево. При первом же ударе топора голова Сун Ди-пина превратилась в голову птицы, при втором – руки стали крыльями, и сам он превратился в огромного чёрного ворона.

…Дни и ночи сидит чёрный ворон на дереве и высматривает себе пишу, чтобы не умереть с голода.

Братья Лю

Давным-давно жила на берегу моря одна добрал женщина. У неё было пять сыновей: Лю-первый, Лю-второй, Лю-третий, Лю-четвёртый и Лю-пятый. Братья были так похожи, что никто не мог отличить их друг от друга. Даже мать иногда путала. Но у каждого из братьев была своя особенность. Старший брат, Лю-первый, мог выпить целое море, а потом выпустить его обратно. Лю-второй не боялся огня, Лю-третий мог вытягивать свои ноги на любую длину. У Лю-четвёртого тело было крепче самого крепкого железа. А самый младший, Лю-пятый, понимал язык птиц и зверей.

Они жили счастливо и безбедно. Лю-первый ловил рыбу. Лю-второй поддерживал в доме огонь. Лю-третий и Лю-четвертый работали в поле. А Лю-пятый пас гусей и овец.

Однажды в те места, где жили братья Лю, приехал на охоту богатый и злой правитель области. На опушке леса он увидел стадо и мальчика-пастуха. Это был Лю-пятый. Возле него спала красивая горная козочка. Правитель схватил свой лук и прицелился. Испуганный Лю крикнул, и козочка одним прыжком скрылась в лесу. Из чащи выглянул олень. Лю закричал ему на оленьем языке: «Спасайся!» – и олень исчез. На поляну выскочили весёлые зайцы. Лю крикнул на заячьем языке, и зайцы убежали. Все звери попрятались, лес опустел. Напрасно правитель стрелял из лука – только стрелы терял. Он был очень разгневан. А добрый Лю радовался, что успел помочь своим лесным друзьям.

Тогда злой правитель приказал схватить Лю-пятого. Его отвезли в город и бросили в клетку к голодному тигру. Правитель надеялся, что тигр разорвёт смелого бедняка, но Лю-пятый заговорил со зверем на его языке, и свирепый хищник не тронул юношу.

Узнал об этом правитель и обозлился ещё больше. Он приказал отрубить Лю-пятому голову. Но тогда в тюрьму; куда отвели Лю-пятого, пробрался Лю-четвёртый, у которого тело было крепче самого крепкого железа. Он остался в темнице вместо своего брата, а Лю-пятый тайно вышел и отправился домой. И никто ничего не заметил.

На следующее утро Лю-четвёртого вывели на городскую площадь. Палач хотел отрубить ему голову, но самый тяжёлый и крепкий меч ударился о железную шею Лю-четвёртого и разлетелся на куски. Тогда озлобленный правитель приказал сбросить дерзкого бедняка с высокой скалы.

Ночью в тюрьму проник Лю-третий, который мог вытягивать свои ноги на любую длину, и остался там вместо своего брата. И опять никто ни о чём не догадался.

На заре Лю-третьего отвели на высокую скалу. Если человека бросали с той скалы, он разбивался насмерть.

И вот палачи столкнули Лю-третьего, но тот вытянул свои чудесные ноги и встал на них как ни в чём не бывало. Разъярённый правитель ускакал в свой дворец. В тот же день он приказал сжечь непокорного Лю на костре.

Палачи разложили на площади перед дворцом огромный костёр. Стража с луками и копьями окружила площадь. Отовсюду пришли толпы народа.

Тем временем Лю-второй, который не боялся огня, пробрался в тюрьму и незаметно подменил Лю-третьего. Едва успел он это сделать, как правитель подал знак начинать казнь.

Палачи схватили Лю-второго и бросили его в середину огромного костра. Пламя вздымалось выше крыш домов. Лю-второй исчез в огне. Народ заплакал от жалости. А жестокий правитель злобно расхохотался.

Но вот дым рассеялся, и все увидели: Лю-второй стоит и улыбается как ни в чём не бывало. Правитель чуть не задохнулся от ярости.

– Что это за человек?! – закричал он. – В огне не горит, о скалы не разбивается, меч его не берёт, и даже свирепый тигр его не трогает. Но нет же! Быть того не может, чтобы я, могущественный правитель, не справился с крестьянином!

И жестокий правитель решил отвезти Лю далеко в море, повесить ему на шею тяжёлый камень и утопить. «Может, он и воды не боится? – подумал правитель. – Но всё равно камень не даст ему всплыть. Пусть остаётся на дне морском!» И вечером того же дня приказал свершить казнь. С большим трудом пробрался в тюрьму Лю-первый, который мог выпить море.

Вечером его отвели на корабль. Правитель со своей свитой поместился на другом корабле. Оба судна отплыли далеко в море. На самом глубоком месте Лю-первому привязали на шею огромный камень. По знаку жестокого правителя юношу бросили в морскую пучину.

Как только Лю-первый скрылся под водой, он сейчас же начал пить море. Правитель увидел: вода почему-то убывает – и пожелтел от страха. Вскоре морское дно обнажилось. Корабли опрокинулись. Правитель и его свита оказались на самом дне!

Тем временем Лю-первый отвязал камень и спокойно вышел на берег. Тогда он выпустил море обратно. Правитель и его свита так и остались на дне.

А народ радовался гибели злого правителя и прославлял непобедимых братьев Лю.

Лю Хай и Мэй Гу

Говорят, что Лю Хай был родом из деревни Цюйбао, уезда Эсэнь, провинции Шаньси.

Только никто не мог сказать, при какой династии императоров он жил.

Родители Лю Хая умерли от голода. В десять лет он остался круглым сиротой. В наследство от родных Лю Хай получил только топор да коромысло, с которыми он никогда не расставался.

Деревня Цюйбао стояла у подножия гор Чжуннань-шань. Как только всходило солнце, Лю Хай шёл в горы рубить дрова и хворост. А когда солнце садилось за горами, он возвращался в свою маленькую фанзу, крытую камышом. На коромысле Лю Хай приносил несколько шенов риса и муки, купленных за вырученные от продажи дров и хвороста деньги. Вечером готовил себе ужин. А на следующий день снова шёл в горы.

Первое время, когда Лю Хай был ещё подростком, он поднимал только пятьдесят-шестьдесят цзиней хвороста. Но с каждым годом он становился всё сильнее и сильнее и мог поднимать всё больше и больше.

Шло время… Лю Хай уже поднимал по семьдесят-восемьдесят цзиней. Взрослым он стал поднимать по сто восемьдесят цзиней.

Спеша на базар с большими вязанками хвороста на коромысле, Лю Хай часто встречал знакомых стариков, которые спрашивали:

– Лю Хай, сколько цзиней в твоих вязанках сегодня?

– Сто пятьдесят или сто шестьдесят, – отвечал улыбаясь Лю Хай.

Старики восторженно смотрели на него.

– Даже не верится, – говорил какой-нибудь почтенный долгожитель с седенькой бородкой. – Когда смотришь, как он несёт эти огромные вязанки хвороста, кажется, что в твоих старых ногах прибавляется силы.

В двадцать два года Лю Хая все в деревне хвалили за силу и ловкость. Бедняки-соседи души в нём не чаяли, и он отвечал им любовью.

Бывало, увидит Лю Хай, что у кого-то из соседей нет дров или еды, и отдаст нуждающимся оставшийся у него рис или непроданные дрова. А когда люди соберутся возвратить ему долг, он говорит, улыбаясь:

– Не надо, я ведь один. Стоит мне только взять в руки топор и коромысло, как будут и рис, и дрова.

– Ты холостяк, – возражали ему, – и всё тебе даётся нелегко.

На что Лю Хай отвечал:

– Главное, чтобы горы Чжуннаньшань были вечно зелены, и тогда я с голода не умру.

Однажды, нарубив хворосту, Лю Хай возвращался домой. Под горой у пещеры Каменного Будды[18] он решил отдохнуть. Только присел, как услышал голос:

– Лю Хай, положи топор и войди в мою пещеру. Отдохни здесь.

«Странно… Разве Каменный Будда может говорить?» – подумал Лю Хай, вытирая платком пот с шеи.

– Ничего странного нет. Положи топор и входи. Я расскажу тебе что-то.

«Я никогда не расстаюсь с топором», – подумал Лю Хай, потрогал топор за поясом и шагнул в пещеру.

При виде Лю Хая глаза Будды засверкали не то радостью, не то злостью. Заметив топор за поясом молодого человека, Будда сказал строго:

– Топор тебе вредит.

– Он достался мне от моих предков, – сказал Лю Хай. – И даёт мне пишу и одежду. Ни за что я с ним не расстанусь. Ответь мне, Будда, почему ты ни разу не проронил ни слова, хотя я много раз проходил здесь?

Будда притворно рассмеялся и ответил:

– Я не говорил не потому, что не умел, а потому, что боялся, что люди снесут мне голову. Десять лет я видел тебя каждый день, и ты мне понравился. Я решил помочь тебе. Поэтому и попросил оставить топор у входа в пещеру.

– Будда, ты не сухой кустарник, не тигр и не волк, – сказал Лю Хай, – и я не собираюсь отрубать тебе голову. Можешь не беспокоиться.

– Ты хороший человек, Лю Хай. Я хочу быть тебе другом. Но вижу, что ты этого не хочешь.

– Хочу. Только я не могу ежедневно носить тебе всё это, – возразил Лю Хай, показывая на курильные свечи и прочие жертвоприношения.

– От тебя мне этого и не нужно, – поспешил заверить Будда. – Ты святой человек и не должен жить вместе с людьми. Когда мы сделаемся друзьями, ты станешь жить со мной в пещере. Тебе не нужно будет рубить хворост с утра до вечера. Я дам тебе кров и пишу, тебе не придётся больше разводить огонь или думать о деньгах. Всё это тебе дам я. Взгляни сюда.

Будда разинул огромный рот, и оттуда посыпались золотые и серебряные монеты, хлынув, словно струи металлического водопада, с грохотом на стол перед Каменным Хозяином.

Лю Хаю показалось это занимательным. Сколько денег!

– Мой добрый друг, – продолжал Будда, – возьми топор, коромысло, вязанки хвороста и брось всё это в реку. Это и будет означать, что ты отрешился от мира.

– Нет, спасибо, Каменный Будда. Я люблю свою фанзу и привык к топору и коромыслу. Две вязанки хвороста достались мне нелегко, так почему же я должен их выбросить в реку? И зачем я должен отрешиться от мира? Так уж я устроен, что не буду спокоен, если за день не пролью немного пота. А за твою пишу и кров мне нечем будет отблагодарить тебя.

Будда ответил:

– Ты действительно хороший человек. Что ж, если не хочешь, не отрекайся от мира. Мы и так будем друзьями. Приходи каждый день беседовать со мной. А я буду охранять твою жизнь.

– Хорошо. До завтра, Будда.

Лю Хай подхватил коромысло с хворостом и отправился домой. С того времени ежедневно, идя за хворостом, Лю Хай громко кричал около пещеры:

– Здравствуй, Каменный Будда!

– Здравствуй, Лю Хай! Да хранит тебя небо! – доносилось в ответ.

На обратном пути, оставив у пещеры вязанки хвороста, Лю Хай с топором за поясом входил в жилище Будды и беседовал с Каменным Хозяином.

Через несколько дней Будда попросил Лю Хая вытирать пыль и подметать в пещере. Лю Хай согласился.

Иногда, убрав пещеру, молодой человек садился и говорил:

– Будда, поиграй своими монетами.

Каменный Будда открывал огромный рот, и оттуда низвергались сверкающие струи драгоценного металла. На земле вырастала горка монет. Лю Хай всё смотрел и смотрел. И ему начинало казаться, что на горке этой вырастают деревья с монетами вместо цветов, что на ветвях сидят золотые фениксы[19], а под деревьями бегают золотые единороги.

Глядя на золото, Лю Хай спрашивал Будду, почему он не раздаст его беднякам, сиротам и вдовам, а тот заглатывал деньги обратно и сокрушённо квакал:

– Несчастные люди, несчастные люди…

– Как же так, у тебя столько денег, но ты жалеешь людей лишь на словах. Почему тебя должны уважать?

– Отрешись от мира, уйди от людей, – говорил на это Будда.

Лю Хай Будду не слушал, думая: «Он требует жертв от человека, а сам не хочет помогать людям. Никогда я не отрешусь от мира».

Однажды весной, когда всюду зеленела и благоухала природа, в воздухе порхали большие бабочки, а на деревьях заливались разноголосые птицы, Лю Хай увидел незнакомку. В левой руке у неё была корзинка с травами. Юноша никогда ещё не видел такой стройной девушки. Лицо её было краше персиковых цветов. «Чья эта смелая красавица, что не побоялась пойти одна так далеко в горы?» – подумал молодой человек.

На следующий день Лю Хай опять увидел девушку. Она стояла на том же месте, что и вчера, и смотрела в его сторону.

На третий день девушка вновь повстречалась ему. И юноша, наконец, решился спросить:

– Как тебя зовут? И кто твои родители?

– Меня зовут Мэй Гу Родители оставили меня ещё ребёнком, и я не знаю, кто они. Моя мачеха, Чжуннань лаому, очень злая и обладает волшебными силами. Лицо у неё жёлтое, как воск, и я боюсь её.

И тогда, набравшись храбрости, Лю Хай воскликнул:

– Хочешь пойти со мной?

Лицо Мэй Гу вспыхнуло румянцем, и она отвернулась. Лю Хай разгадал мысли девушки.

– Я стану собирать хворост, а ты травы, и мы будем жить не хуже других.

– Хорошо, – согласилась Мэй Гу.

Когда волшебница Чжуннань лаому увидела, что Мэй Гу уходит, она выпустила тигра, сторожившего горы.

Крепко сжал в руках топор Лю Хай, а Мэй Гу ухватилась за его плечи. И когда тигр бросился на них, Лю Хай распорол ему живот. Тигр зарычал от боли и скатился в пропасть.

Ещё больше разгневалась Чжуннань лаому. Постучала она своей кривой палкой по краю горы, и с обрыва хлынули бурные потоки. Но Мэй Гу велела Лю Хаю сесть на вязанку хвороста, сама устроилась на другую, и они поплыли по течению. Вода принесла молодых людей в селение Цюйбао.

Но Чжуннань лаому не могла успокоиться. Она пошла к Каменному Будде посоветоваться, как ей погубить Мэй Гу.

– Мэй Гу должна умереть от рук Лю Хая, – сказал Будда. – Тогда он обязательно пожелает отрешиться от мира. И станет жить со мною в пещере.

На следующий день, когда Лю Хай возвращался с хворостом домой, Каменный Будда сказал озабоченно:

– Лю Хай, ты не знаешь, что девушка, которая спустилась с тобой с гор, лисица, обернувшаяся человеком! Если ты не убьёшь её, то не пройдёт и десяти дней, как она тебя погубит.

– Она любит меня, и я люблю её. Лисица не может превратиться в человека, – ответил Лю Хай и, взяв хворост, направился домой.

– Каменный Будда говорит чужим голосом, – сказала Мэй Гу. – У него в голове сидит золотая лягушка, которая выбрасывает изо рта золото. Отруби Будде голову и поймай золотую лягушку.

– Теперь я понимаю, почему Будда не хотел, чтобы я входил в пещеру с топором, – произнёс Лю Хай и направился к пещере.

Утром юноша принёс золотую лягушку. С тех пор Чжуннань лаому больше никому не причиняла зла. А Лю Хай заставлял золотую лягушку выбрасывать золото, которое он раздавал беднякам.

За щедрость люди назвали Лю Хая «живым богом богатства».

Много лет прожили в любви и согласии Лю Хай и Мэй Гу. И умерли в глубокой старости.

В память о них люди построили кумирню[20] в бамбуковой роще и назвали её «Лю Хай».

Юй Гун передвигает горы

В давние-предавние времена в небольшой деревне, окружённой горами и расположенной на берегу моря, жил старик Юй Гун. Односельчане любили его за весёлый нрав и смекалку.

Юй Гун был человеком работящим. Ни минуты он не сидел без дела. Но когда выдавалось свободное время, люди с удовольствием слушали его сказки. И что бы Юй Гун ни рассказывал, всегда он приводил в пример мужество и трудолюбие предков.

– Когда на этой земле поселились наши прадеды, – говорил Юй Гун, – здесь было пусто и тоскливо глазу. А сейчас наша земля дороже золота будет.

Девяносто лет минуло Юй Гуну. Много полезного он сделал людям. Но все-таки с одним делом не справился: не убрал с пути односельчан горы.

Однажды собрал Юй Гун свою большую семью и сказал:

– Много лет горы преграждают нам дорогу. Надо что-то придумать.

Старший сын ответил:

– Что же мы можем сделать? Разве только перебраться отсюда.

– Не то говоришь, – возразил Юй Гун. – Не можем мы переезжать из-за гор. Мы должны заставить горы убраться отсюда!

Все переглянулись. Что говорит Юй Гун? Видно, от старости люди не становятся умнее. Домочадцы сказали Юй Гуну:

– Как же горы уберутся отсюда? Они ведь не могут двигаться.

– Высота этих гор десятки тысяч чжанов, окружность их несколько сот ли. Как же можно их убрать?

– Я расскажу вам одну притчу – сказал Юй Гун. – Может, вы станете решительнее… Когда-то давно жил в горах человек. Много лет он учился по книгам, но чувствовал, что не достиг больших успехов. И он подумал: «Какая же польза от такого ученья?» Сложил он свои книги и спустился с гор. По дороге он встретил старушку, которая точила о камень железную палку. Он удивился и спросил, зачем старушка это делает. И старушка ответила, что хочет из железной палки сделать себе иголку для вышивания. Человек рассмеялся: «Разве из такой толстой палки можно сделать иголку?» «Можно, – ответила старушка. – Только надо терпеливо точить». Человек понял, что в её словах есть истина, и снова вернулся в горы, чтобы продолжить упорно учиться.

– Что же потом с ним стало?

– Вы и сами можете догадаться, – ответил Юй Гун.

Все поняли, что Юй Гун имел в виду. И решили они срыть высокие горы.

– Нужно только время, – сказал Юй Гун, – и высокие горы можно превратить в долину.

На следующий день Юй Гун и вся его семья отправились срывать горы. Узнав об этом, к ним на помощь пришли односельчане. Соседка-вдова привела даже своего семилетнего сынишку.

Слух о том, что Юй Гун срывает горы, дошёл до старика, жившего в одном дальнем селе. За ум и учёность люди прозвали этого старика Чжи Шоу, что значит «мудрый старик». «Тут что-то не так, – подумал Чжи Шоу. – На свете не найдёшь такого человека, который взялся бы передвинуть горы». Он сел на осла и поехал к Юй Гуну.

Ещё издали Чжи Шоу увидел массу людей, копошившихся у подножия горы. Подъехал Чжи Шоу к Юй Гуну и сказал:

– Ты уже стар, и сил у тебя мало. Ты не сможешь сдвинуть даже несколько камней, а взялся срыть горы.

Юй Гун глубоко вздохнул и, указывая на вдову, проговорил:

– Посмотри на неё. Вот ты старый и умный человек, но сравниться с моей соседкой-вдовой и её сыном не можешь.

– Почему же это я не могу с ними сравниться? – удивился Чжи Шоу.

– Если каждый день работать, – ответил Юй Гун, – то камней на горе будет всё меньше, а не больше.

– Ну и что, да только ты стар уже, – не унимался Чжи Шоу.

– Это правда. Но когда я умру, останутся дети и внуки, а у внуков будут свои дети, и у тех будут дети и внуки. Поколение за поколением. А ведь горы-то расти не будут. Так почему же нам их не срыть?

Всю обратную дорогу Чжи Шоу качал головой и разговаривал сам с собой: «Никогда не думал я, что на земле есть дураки, которых ничем не переубедишь».

Дома Чжи Шоу приказал своим сыновьям записать для потомства, что Юй Гун начал передвигать горы. Он хотел, чтобы правнуки проверили, смогут ли наследники Юй Гуна продолжить его дело.

Прошло много лет. Однажды в деревню пришёл человек с картой. Он долго стоял на дороге и удивленно озирался. Потом подозвал старого крестьянина и спросил, почему не видно гор, которые должны быть вокруг этой деревни. Крестьянин взглянул на карту и понял, о чём его спрашивают.

– Эти горы, – ответил он, – давно срыты потомками Юй Гуна.

– А есть ли в деревне потомки Юй Гуна? – спросил человек с картой.

– Есть, – ответил старик. – Вот как раз один из них возвращается из города.

Человек поблагодарил старика и пошёл навстречу повозке.

– Старший брат, – обратился он к подъезжавшему, – у меня до вас дело.

– Пойдёмте, в таком случае, ко мне, – сказал крестьянин. – Здесь неподходящее место для разговора.

В доме у крестьянина человек снова развернул карту и, показывая на обозначенные там горы, спросил:

– Скажите, когда их сровняли?

– Их срыли ещё задолго до моего появления на свет, – ответил крестьянин. – На мою долю осталось только сооружение дороги.

Человек с картой был потомком Чжи Шоу, а карта, что он держал в руках, была оставлена самим Чжи Шоу.

Потомок Юй Гуна повёл гостя за деревню. Показывая на широкую равнину, он сказал:

– Здесь всюду были горы. Люди сбросили камни в море. Теперь здесь поля. Этого и хотел старый Юй Гун.

Примечания

1

Парча – шёлковая ткань, затканная золотыми или серебряными нитями.

(обратно)

2

Кан – лежанка.

(обратно)

3

Ли – китайская мера длины = ок. 500 м.

(обратно)

4

Юншень-цзинь – колодец вечной жизни.

(обратно)

5

Цитра – музыкальный инструмент.

(обратно)

6

Дань – мера веса = 60 кг.

(обратно)

7

Чумиза – злак, близкий к просу.

(обратно)

8

Чох – мелкая монета с отверстием посредине. Обычно эти монеты носили связками.

(обратно)

9

My – китайская мера площади = ок. 0,06 га.

(обратно)

10

Джонка – лёгкое китайское парусное судно с тупым носом и высоко поднятой кормой.

(обратно)

11

Паланкин – крытые носилки в виде кресла или ложе.

(обратно)

12

Таэль – китайская монета.

(обратно)

13

Унция – мера веса = 28,35 грамма.

(обратно)

14

Чи – мера длины = 0,32 метра.

(обратно)

15

Цзинь – китайская мера веса = 600 г.

(обратно)

16

Чжан – китайская мера длины = 3,2 м.

(обратно)

17

Шен – китайская мера объёма = 1,04 л. В древности = 0,19–0,34 л.

(обратно)

18

Будда – божество одной из мировых религий, распространённой в странах Востока.

(обратно)

19

Феникс – фантастическая птица с человеческой головой.

(обратно)

20

Кумирня – небольшая, обычно буддийская, молельня.

(обратно)

Оглавление

Дорогие ребята!

Колокол

Жёлтый аист

Парча

Кто умнее – тот сильнее

Злая мачеха

Соль

Цветы таньхуа

Почему собаки не любят кошек

Сказка о неблагодарном пастухе

Платок нищего

Сто тысяч стрел

О глупом тигре (Тибетская сказка)

Свадьба речного дракона

Чудесная раковина

Заяц-победитель

Крестьянин и помещик

Волшебный котёл

Чудесное лекарство

Обезьяна и черепаха

Всадник на зелёном коне

Мудрый судья

Золотой остров

Жена с картины

Золотая рыба

Скряга

Девушка-пальма

Наказанный обманщик

Хуан Сяо

На постоялом дворе

Старик и плут

Цзун Длинный День

Камни Диди

Золотые каштаны

Братья Лю

Лю Хай и Мэй Гу

Юй Гун передвигает горы Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg