«Шут, Фома и Ерёма, солдат, пошехонцы и другие…»

Шут, Фома и Ерёма, солдат, пошехонцы и другие… (fb2) - Шут, Фома и Ерёма, солдат, пошехонцы и другие… 376K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Георгий Маркович Науменко

Георгий Науменко Шут, Фома и Ерёма, солдат, пошехонцы и другие…

Предисловие

Автор басен и сказок, притч и небылиц, маленьких шутливых рассказов, остроумных ответов и миниатюрных сатирических сценок, собранных в книге «Шут, Фома и Ерёма, солдат, пошехонцы и другие…», не известен. Их создал народ. Люди всегда высоко ценили остроумное слово, меткое высказывание, смешные истории, сохраняли их в памяти и передавали из поколения в поколение. Эти произведения, созданные много лет назад, живут и в наши дни. Образцы русского народного юмора, которые вошли в эту книгу, записаны в 1965–1981 годах в Смоленской, Московской, Калужской, Ивановской, Костромской и других областях.

В юмористических и сатирических рассказах народ высмеивает самодовольного барина и глупого попа, жадного лавочника и деревенского богатея. Изображает победу над ними весёлого, остроумного и жизнерадостного героя — крестьянина-бедняка, попова работника, отставного солдата. Один из таких любимых народом героев — бедный крестьянин по прозвищу Шут. Никогда не унывающий, умный и весёлый Шут всегда посрамляет своих врагов, выходит победителем над злом, тупостью, жадностью.

В произведениях русского народного юмора высмеиваются жадность, глупость, разгильдяйство, лень, трусость. Всеми этими качествами наделяются пошехонцы, жившие в Ярославской губернии. О них создано великое множество шуточных сказок, присловий, историй о том, как они в трёх соснах заплутались; за семь вёрст комара искали, а он на носу; на сосну лазили Москву смотреть; ноги под столом перепутали. Рассказы о пошехонцах широко использовал М. Салтыков-Щедрин в своей «Истории одного города».

Подобные олицетворения нерадивости, глупости, лени встречаются у многих народов мира. У карелов — это киндасовцы, жители деревни Киндасово; у немцев — шильдбюргеры, жители городка Шильде; у болгар — габровцы, жители города Габрово; у финнов — это обитатели местечка Хяме.

Много забавных сюжетов связано с именами Фомы и Ерёмы, которые всё делают не так, как надо: едут рыбачить на дырявой лодке, пашут не в поле, а на дороге в деревне, ставят закипать самовар без воды…

В крестьянской среде бытует множество басен, притч, сказок о животных, где иносказательно, под видом зверей, высмеиваются те или иные пороки человека. Читая басни и сказки о хитрой лисе, трусливом зайце, злом волке, неуклюжем медведе, хвастливой мухе, мы видим в них, прежде всего, не повадки животных, а характеры людей, их поведение и поступки.

Книга «Шут, Фома и Ерёма, солдат, пошехонцы и другие…» поможет вам, ребята, совершить небольшое путешествие во времени в компании весёлых, остроумных людей, посмеяться над глупостью. Заглянуть и в прошлое, и в настоящее.

В конце книги дан словарь устаревших слов.[1]

Г. Науменко

Где это видано, где это слыхано

Про то, что чуднее всего

Ну, что тут толковать, пора байку* начинать. Собирайтесь вокруг меня старики, старушки, молодцы и молодушки. Все садитесь около меня, кто на шесток*, а кто на лавку. Да не делайте давку! А кто станет охать да дремать, чтобы не было тесно в хате, полезайте на печь и на полати!*

Расскажу вам про то, что чуднее всего. Бывал да живал мудрёный мужик, лыжи под пояс подтыкал, сам пошёл дорогой, ноги стороной. В поле он шилом сено косил, бороной* сено грёб, косарём* сено подавал, плечом стоги* подпирал. Во дворе долотом* дрова рубил да ухватом* подрубливал.

Вот мудрёный мужик с комара шкуру содрал, полсапожки себе сшил, в полсапожках щеголял, подскользнулся и упал, в сине море попал. Сине море всё повыгорело, бела рыба вся повылетела. А на печке мужик осетра поймал, а в пламени другой быстру щуку схватил. Как пошли чудеса, и где море — там леса. Водой жгут леса. Да на счастье, на тот раз, проходил дед Тарас. Прошёл стороной, затушил воду бородой.

Мужичок-Красный Колпачок

Жил-был мужичок, носил красный колпачок. Была у него лошадка ледяная, плётка гороховая, товару — короб* холста* и ложки серебряные. Вот поехал мужичок на базар продавать свой товар. Едет он дорогой, а из избушки кричит старушка:

— Кум*, приворачивай на мост!

А мужичок был глуховат, ему послышалось: «Кинь холст!» — он и кинул. Дорога была тряская, ложки забренчали, мужичок подумал — задрались; он и ложки кинул. Едет мужичок — красный колпачок, глядь: в стороне охотники обед варят. Лошадка ледяная к огню пришла да и растаяла. А плётку гороховую вороны склевали, и ничего не стало. Вот мужичок пошёл домой. Летит синичка и поёт:

— Синь кафтан да хорош!

А ему почудилось: «Скинь кафтан да положь!» Положил мужичок кафтан на кочку, а думал на пенёк, искал весь денёк да не нашёл.

Уродилась репа

Уродилась у нас репа важная, дивилась старуха кажная*. Одним днём её не объехать, не обойти. У той репы половину мы с семьёй целую неделю ели, а другую половину другую неделю. Корку навалили на воз*. Дёрнула лошадка воз да порвалась. Пошли мы в лес, вырубили берёзовый сук, сшили лошадку и ещё на ней три года ездили.

Семь коров

Поехали мы с дедушкой за дровами. Ехали, ехали, приехали в лес. Вдруг встала наша телега и ни с места. Мы и так и сяк, и туда и сюда, стоим. А потом глядим: травинка прилипла к колесу. Так прилипла, что оторвать никак нельзя. Мучились мы, мучились, кое-как эту травинку оторвали от колеса. Едем дальше. Вдруг как пырхнет из-под куста большой волк и полетел, хвостом завертел. Побежали мы куст смотреть. Смотрим: гнездо, а в гнезде семь яиц. Положили мы яйца в шапку и скорей домой.

Вот приехали домой. Сделали гнездо и посадили на эти яйца свинью. Сидела свинья, сидела — высидела семь коров. Теперь у нас молока вдоволь: сами пьём, соседей потчуем да на базаре продаём.

На утках озеро плавает

Встал я поутру, обувался на босу ногу, топор надевал, лыжи под пояс подтыкал, коромыслом* подпоясался, кушаком подпирался. Шёл я не путём, не дорогой, шёл на лыко* гору драть. Вдруг увидал: на утках озеро плавает. Я срубил три палки: одну еловую, другую берёзовую, третью рябиновую. Бросил еловую — не добросил, бросил берёзовую — перебросил, бросил рябиновую угодил. Озеро вспорхнуло, полетело, а утки остались.

Всё не по-нашему

Еду я, добрый молодец, из-за печки в седле на свинье, топором подпоясался, ноги за поясом. Приехал в небылую деревню, зашёл в избу. В избе бабины конопли на печи попрели*, а дедовы лапти на льду сгорели. А на залавочке* квашня* бабу месит. Я прошу:

— Тётенька, дай мне теста!

А она схватила печь из лопаты и хлысь меня по лбу. Я с этого горя упал да в яму попал. В этой яме три года копал и выкопал себе железцо не велико, не мало, с комарово плечо. Пошёл я в кузницу и сковал себе топорик, не мал, не велик, с игольное ушко. Пошёл я в лес, самое дремучее дерево рубить — крапиву. Раз тяпнул — дерево качается, в другой тяпнул ничего не слышно. В третий тяпнул — крапива медведя придавила. Медведь принялся на меня реветь. Увидел я: на санях дорога едет, выхватил из оглобель* сани и оборонился, от медведя отбился. Оглянулся, вижу: река. Побрёл по берегу, а вокруг всё не по-нашему: течёт река вся из молока, берега из киселя. Вот я, добрый молодец, киселя наелся, молока нахлебался. А на другом берегу ходит бык печёный, в боку нож точёный. Кому надо закусить, изволь резать да кроить.

В новой деревне

— Бабушка Арина, ты куда ходила?

— В новую деревню.

— Что в новой деревне?

— Чудеса намедни*: утка ходит в юбке, селезень в обутке, козёл в кафтане, коза в сарафане, корова в рогоже, всех она дороже. А вот всем на диво — дали скоту имя: курочке — Арина, кочету* — Гаврила; свинке — Улита, борову — Микита; овечке — Матрёна, барану — Ерёма; кобылке* — Хаврошка, жеребцу — Мирошка.

Где это видано, где это слыхано

Где это видано, ещё где это слыхано, чтобы курица бычка родила, а коза-то раскудахталась, поросёночек яичко снёс, сверчок в норку яичко унёс, мышка печь проточила, муха щи пролила, петух коня задавил, на снегу испёкся блин. А вот чудеса: летит коза под небеса, комар пашет на свинье, заяц скачет на быке. Деревня закричала: озеро горит, солома пожар тушить спешит.

По чистому полю корабль бежит

По чистому полю червлён* корабль бежит. Чернобурая лисица на корме сидит. Маленькие лисятки вёслицами гребут, белые зайчатки палубу скребут. Серый волк хвостом рулит, толстопятый медведь из пушки палит. Рыжие белки паруса распускают, а сороки-белобоки в гусли* играют.

Как у нас на Дону

Как у нас на Дону — в избе на полу, на крутых на горах — на печи в углах, под зелёною дубравою — под вениками, под кудрявым деревом — под ступою* подрались Акуля с Лёвкою толстыми большими мутовками*. Стреляли они ложками, зарезали горшки плошками*. А круглый пирог в осаде сидел, в славном городе Пёче* пыхтел. Никого они не ранили, только в полон брали в решете воду запирали.

Ростовский и московский

Встретились два мужика — ростовский и московский.

— Здравствуй, ростовский!

— Здравствуй, московский!

Спрашивает московский мужик:

— А правду ли говорят, что в городе Ростове озеро сгорело?

— Не могу знать, не могу и правды сказать, — говорит ростовский мужик. — Шёл я около того озера, озеро горит, соломой тушат; лежит щука на берегу — хвост отгнил, голова отгорела, а туловище в другое озеро пробирается.

— А правда ли, что в городе Ростове свинья на дубу гнездо свила?

— Не могу знать, не могу правды сказать. Шёл я около тех дубиков, поросятки пищат, желудинки* едят, полететь они хотят.

— А как поживает ростовский воевода?*

— Воевода-то богатый, деньги загребает лопатой. Изба у него большая сажень* с локтем*. И живёт он сыто, полный амбар* жита*: два зерна овсяных да три зерна просяных. И хлеба у него довольно — печь да полати сам засевал, а лавку в наймы* отдавал.

— Да правда ли, брат ростовский?

— Правда, московский!

Тюха и Матюха

Сошлись два друга — Тюха и Матюха.

— Здорово, кум!

— Куму челом!*

— Был ли ты, кум, на ростовской ярмарке? — спрашивает Тюха.

— Был, — отвечает Матюха.

— Велика?

— Не мерил.

— Сильна?

— Не боролся.

— Что ж на ярмарке за товар?

— Пряники в лавках, сало по саням, мёд по горшкам.

— А что, кум, у тебя дома хорошего делается?

— А что дома! Вот пошёл я в поле, семя посеял, да повадилась комолая*, бесхвостая корова, глаза узенькие, лоб широкий; семя-то она всё и поела.

— Это ведь медведь был.

— Какой там медведь! Я прежде медведя знавал, он не такой: медведь серый, хвост долгий*, рот большой.

— Да это волк.

— Всё ты, кум, говоришь не втолк! Я прежде волка знал: волк рыженький, низенький, сам лукавенький, идёт по земле и хвост волокёт*.

— Это ведь лисичка.

— Какая лисичка! Я прежде лисичку знал: лисичка серенькая, маленькая, глазки косые, ушки длинненькие, с горки на горку попрыгивает и от собак убегает.

— Это заяц.

— Какой там заяц! Я прежде зайца знал: заяц маленький, слепой, нос долгий, хвост короткий, по подземелью ходит да землю роет.

— Да то крот.

— Какой крот! Я прежде крота знал: крот беленький, хвостик чёрненький, с ёлки на ёлку перелётывает да почирикивает.

— Да это ведь горностай! И байки, кум Матюха, сказывать-то перестань! — сказал Тюха и прочь пошёл.

С промыслом*

Пошёл мужичок в лес на охоту, ходил весь день, ничего не добыл. Стало темнеть, надумал мужичок отдохнуть: опёрся о сосну, а ружьё висело на плече, дулом кверху. Вдруг сосна мужичка лапой по глазу хлопнула, да так, что искры из глаз полетели. Одна искра попала в запал*, ружьё и выстрелило. А на вершине дерева сидел тетерев, его-то и убило. Упал тетерев да зайца придавил. Вот мужичок и с промыслом.

Видел диво

Шёл я мимо, видел диво: стоит терем — из пирогов сделан, калачом заперт, блином покрыт. Калач-то я отломил да в карман положил, а блин оторвал и съел. Вошёл я в терем, а там всё не по-нашему, там всё не по-здешнему: лавки прянишны, палати яблошны.

Вдруг пришёл дед Ермошка в липовых лапоточках, в синем зипунишке, в красных штанишках, одна рука к уху, другая — к брюху. Дал он мне колпак да принялся из терема толкать. Дал щуку — я дверей-то не ущупал. Дал шлык — я в подворотню шмырк. Говорит дед Ермошка:

— Приходи байки слушать, когда я буду репу кушать, а пока я ем гуся, моя байка вся!

Лошадь, соха и хвастливая муха

Слепень и комар

Слепень спросил комара:

— Ты что, братец, в полдень не летаешь?

— Да жарко мне, — говорит комар, — я больно жирен. А ты что во время дождя не летаешь?

— Да я очень наряден, — отвечает слепень, — боюсь замараюсь!

Ворона и курица

Ворона сказала курице:

— Какая же ты неблагодарная! Тебя люди кормят, поят, ухаживают за тобой, а как только подойдут к тебе — ты убегаешь от них.

— А ты видела варёных ворон? — спросила её курица.

— Нет, не видела.

— А я варёных куриц видела…

Соловей и кулик

Затеяли соловей и кулик спор — чей голос лучше. Кулик кричит:

— Я на болоте велик, мой голос получше твоего!

Соловей говорит:

— Я сам мал, да за морем бывал, мой голос лучше!

Кулик:

— Я чёрный да проворный! Мой голос лучше!

Соловей:

— Нет, мой!

И долго бы они спорили, да надумали: кто раньше утром проснётся да звонкой песней зальётся, того голос лучше.

Полетел кулик на болото, лёг спать с вечерней зорькой. А соловей маленький, на крылышки лёгонький, голосочек тоненький, полетел под небеса щебетать в три голоса. Прилетел в село, сел в саду на яблоньку и поёт-воспевает, хозяев восхваляет. Всю месячну ночку в саду пропел, свистел да прищёлкивал. До утренней зорьки пел, вздремнул чуток да в чистое поле полетел. Сел на берёзоньку да запел-засвистел, жнецов* в песне воспел.

Проснулся кулик утром, услышал песню соловья и с досады только проверещал: «Ку-вик-вик-вик!»

Почему сова днём не летает

Сову спросили:

— Почему ты никогда не летаешь днём?

— Я привыкла к свету ночи и не выношу темноту дня, — ответила сова.

Где живёшь, кулик?

— Где живёшь, кулик?

— На болоте.

— Иди к нам в поле.

— Там сухо.

Крот и кукушка

Повстречал крот кукушку и просит:

— Кукушка-кукушка, Серое брюшко, Прокукуй: ку-ку-ку Сколько лет я проживу!

— Ах ты, крот-тупорот, долгий кос, короткий хвост, — говорит кукушка. — Сначала бы позвал меня к себе в нору — поклевать зерна и унести в зобу, а потом, так и быть — кук-кувить, кук-ку-вить, я прокуковала бы, сколько лет тебе жить!

— У меня, — говорит крот, — запасу хватит на целый год, пошли!

Кукушка самая жадная была в бору, полезла в нору да и застряла, зерна не поклевала, еле-еле вылезла. С тех пор кукушка не ждёт, когда её просят погадать, первая начинает куковать.

Сорока и ворона

Встречаются сорока и ворона.

— Куда летишь, ворона? — спрашивает сорока.

— Да хочу место переменить.

Сорока и говорит вороне:

— Тебе же хорошо было на старой сосне.

— Да я там немножко нагрязнила.

— А привычку грязнить с собой несёшь?

— Несу с собой.

— Ну, ты и на новом месте нагрязнишь!

Птичьи весы

Синицу спросили:

— Сколько ты весишь?

— Два пуда*, - ответила синица и добавила: — Только по птичьим весам.

Хвастливая муха

Муха сидела на роге вола и хвасталась:

— Глядите-ка, подружки, я вола победила. Как он ни крутил головой, всё же я рога из лап не выпустила.

Про муравья

— Муравей, почему у тебя голова большая?

— Умён!

— А почему носишь груз больше себя?

— Силён!

Орёл и сова

Было время, когда орёл по гнёздам летал, малых птенчиков обирал. На ту пору сова ему говорит:

— Ой, орёлушка, не бери моих деточек из гнёздышка!

— А какие твои? — спрашивает орёл.

— А мои красивее всех.

Полетел орёл, в гнездо смотрел. Увидел он птенчиков серых да пучеглазых. Как присел, так их и съел. Заплакала сова:

— Ох, орёлушка, ты же поел моих птенчиков.

— Ты, сова, говорила, что они красивы, а эти были страшны и кривы…

А сова ему отвечает:

— Для всякой-то матки свои детки красивы и гладки.

Две рыбки

Одна рыбка другой говорит:

— Послушай, подружка, подвинься!

— Куда же мне двигаться, мы обе на одной сковородке лежим.

Рыба и свинья

Рыба говорит свинье:

— Гляди, какая я чистая! А ты, тупорылая, весь свой век грязная ходишь.

А свинья ей отвечает:

— Зато когда меня едят — все пальчики облизывают, а когда тебя едят только плюются.

Заячий домик

Зимой заяц говорит:

— Построю хатку.

А летом:

— На что мне хатка, мне и под кустиком тепло.

Мудрый ответ

Зайчонок спросил зайчиху:

— К какой мне лучше прибегнуть хитрости, если за мной погонится собака?

— Хитростей-то много, — отвечает зайчиха, — да только лучше не видеть собаку и никогда ей не показываться на глаза.

Медведь и ёж

Однажды подружились медведь и ёж. Надумали они ходить друг к другу в гости. Первым в гости пришёл ёж. Медведь задрал барана, притащил в берлогу и приготовил праздничный обед. Ёж ел мясо и хвалил хозяина.

Вот пришёл медведь в гости к ежу. Ёж собрал грибов и орехов и так же приготовил праздничный обед. Увидел медведь угощение, рассердился и говорит:

— Я для тебя целого барана задрал, встретил как самого дорогого гостя! А чем ты меня после этого угощаешь?!

Так и кончилась дружба медведя и ежа.

Лиса и петух

Лиса увидела петуха и говорит:

— Красота твоя, петушок, несказанная, брови твои, как у соболя, очи твои, как у сокола, щёчки твои, как маков цвет. Правду ли говорят, петушок, что ты можешь петь так же дивно с закрытыми глазами?

Петух послушал лисьи басни, закрыл глаза и запел. А лиса его цоп в когти и ходу в лес.

Лиса, волк и медведь

Лиса, волк и медведь украли у одного мужика свинью. Пошли они в лес, опалили свинью. Лиса и говорит:

— Давайте, кто из нас самый старый, тому и достанется свинья.

И первая принялась петь:

Ещё вас не было на свете, А я уже стара была, дети.

А волк в ответ:

Когда народился свет, Я тогда уже был сед.

А медведь как рявкнет:

На мне нет ни одной сединки, Да не будет вам свининки.

Взял медведь свинью, взвалил на спину и пошёл в берлогу. Обманул лису и волка толстопятый.

Примета

Лиса усердно копала в поле землю. Пролетала сойка и спросила:

— Лиса, что ты делаешь?

— Да вот на прошлой неделе закопала здесь куриные потрошки*, а теперь не могу найти.

— А ты не запомнила ли какой-нибудь приметы?

— Как не запомнить, запомнила.

— Что за примета?

— Да над тем местом было маленькое облачко.

Лиса и козёл

Захотелось лисе пить, добрела она до деревни, глядь: в кустах колодец. Села она в ведро и спустилась в колодец, а выбраться не может, сидит нос повесила. А мимо шёл козлище, длинная бородища, бородой потряхивает, рогами помахивает. Лиса говорит:

— Здравствуй, Кузьма Микитич!

— Патрикеевне почтенье! Ты что в колодце-то делаешь?

— Да в лесу жара, мухи одолевают, а здесь прохладно и водица студёная, ты бы сам сюда прыгнул.

Козёл сдуру и прыгнул в колодец. А лиса прыг козлу на спину, со спины на рога — и была такова, в лес побежала.

— Прощай, — говорит, — козлище-дурачище, мне домой пора!

Как лиса училась летать

Надумала однажды лиса выучиться летать. Приходит к журавлю и говорит:

— Выучи-ка меня, журынька, летать.

— Садись, лисонька, на меня, — говорит журавль.

Села лиса на журавля, тот полетел и спрашивает:

— Что, лисонька, не будет ли?

— Нет, журынька! Вон до того облачка лети.

Взвился журавль ещё выше.

— Ну теперь-то ладно? — спрашивает.

— Ладно! — говорит лиса. — Прощай!

Вот лиса вниз полетела и хвостиком завертела, а он не правит. Лиса летит да приговаривает:

— Дай-то бог на стог! Дай-то бог на стог!

А упала как раз на пенёк да и убилась.

Боров и конь

Пришёл боров к коню и говорит:

— Я быстроногий конь!

А конь отвечает:

— И ноги у тебя коротенькие, и уши маленькие, и нос блином, и хвост крюком, и сам-то ты как свинья.

Нравится ли корове лошадь

Корову спросили:

— Нравится ли тебе лошадь?

— Если бы у неё были рога, была бы гораздо лучше, — ответила корова.

Бедный козёл

Козёл шёл впереди овец, поднимая ногами пыль.

— Это кто там идёт впереди и поднимает пыль? — спросил один баран.

— Это я — воевода! — крикнул козёл.

Вдруг поднялся сильный ветер, полил дождь. Овцы сбились в кучу. Козёл, опустив рога, полез прятаться в середину стада.

— Это кто там тревожит нас? — спросил баран.

— Это я — бедный козёл, — ответил тот.

Как баран и свинья торговать ходили

Надумали однажды баран и свинья торговать. Наварил баран картошки, а свинья напекла лепёшек. Истратили они все свои деньги, только у свиньи осталась одна копейка. Вот отправились баран и свинья на базар. Пришли они рано, покупателей нет. Сидели они, сидели и проголодались. Свинья говорит:

— Продай мне, братец, на копейку картошки. Есть хочется.

Обрадовался баран, дал свинье картошки и получил копейку. Съела свинья картошку. Сидели они, сидели, проголодался баран и говорит свинье:

— Продай мне, сестрица, на копейку лепёшек. Есть хочется.

Обрадовалась свинья, дала барану лепёшек, получила копейку и сидит покупателей ждёт. Потом опять проголодалась свинья и купила у барана картошки на копейку. Потом баран купил на копейку лепёшек. И так торговали они, пока не съели весь свой товар. Посмотрели они друг на друга и думают каждый свою думушку: «Как же так случилось, товар я свой не ел, без денег не давал, а нет ни товара, ни денег? Верно, не умеем мы торговать!»

Собрались баран и свинья и пошли домой.

Собака, что лаешь?

— Собака, что лаешь?

— Волков пугаю!

— А что хвост поджала?

— Волков боюсь…

Привычка

Собаку спросили:

— Почему ты воешь на луну?

— Привычка. Без этого я не усну, — ответила собака.

Собачьи заботы

Собака собаку в гости звала.

— Нет, нельзя, недосуг.

— А что?

— Да завтра хозяин за сеном едет, так надо вперёд забегать да лаять.

Что сеять

С коровой советовались:

— Что сеять?

— Сеять овёс и пшеницу не надо, — сказала корова. — Мы едим сено.

Что кричит ворона

Как время боронить да сеять, ворона кричит:

— Мне нет дела! Мне нет дела!

А после жатвы*:

— Пополам! Пополам!

Муха и вол

Муха села волу на рог и целый день по полю каталась. К концу дня к ней подсела другая муха, и она расхвасталась:

— Ах, сестрица, и устала же я, целый день сегодня с мужиком поле пахала.

А другая муха говорит:

— Молоть ты горазда языком, что жерновом*. Сидеть на чужом горбу это ещё не пахать межу*.

Лошадь и соха*

Лошадь увидела в поле соху и говорит:

— Я тебя не буду тянуть.

— А я тебя не буду кормить, — ответила соха.

Пришлось лошади тянуть соху.

Почему собака не может догнать зайца

Зайца спросили:

— Почему собака тебя не может догнать?

— Потому, отвечал заяц, — что собака гонится за мной по приказу хозяина, а я спасаю свою жизнь.

Комар и волк

— Эй, волк, куда бредёшь? — спросил комар.

— На пастбище, хочу лошадь загрызть.

— Вот глупый! — запищал комар. — Нас целая тысяча напала на лошадь и то не одолели, а ты один хочешь справиться с ней.

Мой голос мне нравится

Ворону спросили:

— Почему ты всё время каркаешь?

— Мой голос мне нравится! — ответила ворона.

Лёд и солнце

Зимой лёд окреп и расхвастался:

— Я самый сильный и могучий! Против меня бессильно даже солнце!

Но вот наступила весна и солнце своими лучами коснулось льда.

— Ну как, сильный и могучий лёд, живёшь-поживаешь? — спросило солнце.

— Мне не до тебя, — отозвался лёд, — я так похудел, что скоро вовсе исчезну.

Ячмень и пшеница

Ячмень звал пшеницу:

— Пойдём туда, где золото родится.

Пшеница сказала:

— У тебя, ячмень, длинён ус, да ум короток; и зачем мне с золотом водиться, когда я сама — золото!

Два колоска

Говорит колосок колоску:

— Что ты так, братец, согнут в дугу, к земле припадаешь, видно, силы не знаешь?

— Нет, сосед, постой: тянет меня к земле зерно за собой. А ты стоишь, как лоза*, строен потому, что нет в тебе зёрен.

Калина и мёд

Ягода калина сама себя хвалила:

— Я с мёдом хороша!

— Пойди прочь, хвастунья! — отвечал ей мёд. — Я и без тебя хорош!

Река и ручей

Река увидела ручеёк и расхвасталась:

— Я велика и сильна… А ты, ручеёк, маленький, словно комариный носок.

А ручеёк отвечает:

— Не хвались, река, что велика и сильна: ведь если бы не маленькие ручейки, тебя бы вовсе не было.

Бревно и клин*

Спрашивает бревно у клина:

— Ты зачем меня расколол?

— Спроси об этом у колуна!* — ответил клин.

Иголка и нитка

Иголка говорит нитке:

— И что ты за мной всё тянешься. Поди прочь!

— Так прощай, сестрица! Поглядим — как ты без меня будешь шить! — отвечает ей нитка.

Котёл и горшок

Котёл горшок бранит:

— Чёрен ты, братец, на вид!

А сам-то котёл замаран в саже, черней горшка и гаже.

Голова и язык

Голова сказала:

— Ты, язык, как заведённые гусли, с утра до вечера без умолку говоришь и позоришь меня.

Язык ответил:

— Ты, голова, сама заставляешь меня так много говорить: ведь что в голове, то и на языке.

Родничок и дуб

Родничок сердился на дуб:

— И что ты, братец, ни света белого, ни солнечных лучей сквозь ветви не пропускаешь?..

Но вот дуб срубили. Солнце увидело родничок и согрело его своими тёплыми лучами. Но от этого родничок высох и пропал.

Фома и Ерёма — родные братья

Охотники

Отправились славные охотники Фома и Ерёма в лес на медведя. Пришли в лес. Фома идёт густым малинником, Ерёма — частым березником. Вдруг Фома увидал в овраге медведя, испугался и закричал:

— Брат Ерёма, здесь медведь! Беги!

Крикнул Фома да побежал из леса. В деревне остановили его мужики и спрашивают:

— Что случилось-то?

Перевёл Фома дух и говорит:

— Идём мы с Ерёмой по лесу. Вдруг я вижу семь медведей, как наших пять быков. Подбежали они к Ерёме да оба его рвут. Я испугался да как ухнул из ружья, и он как побежит!

— Кто побежит-то?

— Да в одну сторону — Ерёма, а в другую — медведь.

Для выгоды

Фома спрашивает Ерёму:

— Послушай, брат, зачем ты купил слепую лошадь?

— Для выгоды, — отвечает Ерёма. — Она будет есть солому, а подумает, что сено.

И чего ему не хватает?

Ерёма пришёл к Фоме в гости.

— Брат, скоро самовар-то вскипит? — спрашивает Ерёма.

— Уж у него нос отвалился, да тулово всё скочерёжилось, а он никак не закипает, — говорит Фома. — И чего ему не хватает?

— Да, видать, воды! — отвечает Ерёма.

Что делать

Фома говорит Ерёме:

— У меня болит голова, что мне делать?

— Когда у меня болел зуб, я его вырвал, — ответил Ерёма.

Как Фома и Ерёма за мёдом ходили

Фома и Ерёма пошли тёмной ночью к соседу за мёдом. Возвращаясь, Фома подскользнулся, упал и выронил кувшин с мёдом.

— Ох-ма! — воскликнул Ерёма. — Верно ты, брат, разлил мёд?!

— Мёд-то не разлил, — сказал Фома, — а вот кувшин никак не найду.

Не уходи никуда

Фома упал в колодец, а Ерёма кричит:

— Не уходи никуда, я сейчас схожу за верёвкой и вытащу тебя!

Пугало

Фома спрашивает Ерёму:

— Эй, брат, ты почто не поставишь на грядке пугало?

— Да на что?! — отвечает Ерёма. — Я и так весь день на огороде.

Сколько в кармане лепёшек

Идут по дороге Фома и Ерёма. Фома спрашивает:

— Отгадай-ка, брат, сколько у меня в кармане лепёшек — обе твои будут.

— Две! — говорит Ерёма.

— И как это он отгадал? — удивляется Фома.

Почему рыбы немые

Фома спрашивает Ерёму:

— Брат, ты не знаешь ли, почему рыбы немые?

— А ты что, — отвечает Ерёма, — мог бы в воде говорить?

Повезло

— Фома, где был?

— Да с братом на рыбалке.

— А где же улов?

— Мне-то ещё повезло — один ершишко-плутишко на удочку попался, правда с крючка сорвался, а у Ерёмы и вовсе не клюнуло.

Как отличить зайца от зайчихи

Фома спрашивает у Ерёмы:

— Как отличить зайца от зайчихи?

— Это очень просто, — сказал Ерёма. — Если заяц, так он бежит, а если зайчиха, так она бежит.

Фома и деньги

Возвращаясь ночью с ярмарки, Фома потерял на дороге деньги. Стал он их искать у трактира* под фонарём.

— Ты что, мужичок, потерял? — спросил трактирщик.

— Да шёл с ярмарки домой и потерял деньги, — ответил Фома.

— А где потерял?

— На дороге.

— Так зачем ищешь здесь?

— Так ведь на дороге уже темно.

Боюсь порезаться

Фома спрашивает Ерёму:

— Брат, ты что кричишь?

— Да бреюсь.

— А почему ты бреешься не острой бритвой, а топором?

— Боюсь порезаться, — отвечает Ерёма.

Фома и собаки

Лежат на полатях Фома и Ерёма. На дворе грызутся собаки. Фома кричит:

— Кусь! Кусь!..

— Ну и храбрый же ты, брат! — воскликнул Ерёма.

— Эвона!* — говорит Фома. — Я бы ещё и к окну подошёл, да боюсь, собаки кафтан порвут.

Кто быстрей уснет

Фома говорит Ерёме:

— Давай, брат, об заклад* побьёмся — кто быстрей уснёт.

— Пожалуй, брат! — говорит Ерёма. — Коли ты первый уснёшь, скажешь мне, коли я первый — скажу тебе.

Предсказатели погоды

Фома расхвастался:

— Мы с братом Ерёмой всегда верно предсказываем погоду.

— Да разве можно точно предсказывать? — спросили его.

— Когда появляются облака, — поясняет Фома, — я говорю, что будет дождь, а Ерёма говорит, что не будет. Тут-то всегда кто-нибудь из нас прав и бывает.

Вилы выстрелили

Надумал Фома в солдаты идти. Ерёма ему советует:

— Ты бы, брат, потренировался.

— А как это? — спрашивает Фома.

— Возьми вилы, нацелься в стог или ещё куда и будто стреляй. Глаз-то и будет зорче.

Вот принялся Фома тренироваться. Нацелился в козу — бац! И глядит попал или мимо. Стал в барана целиться. А мимо проходил охотник и увидел, как Фома из вил стреляет. И как только Фома нацелился в корову, охотник выстрелил. Прибежал Фома к Ерёме и говорит:

— Брат, я корову убил — вилы-то выстрелили!

— А ты их не заряжал? — спрашивает Ерёма.

— Да нет.

Пошли к соседу.

— Ты, Иван, случаем, не заряжал вилы? — спрашивают.

— Нет, не заряжал! — говорит Иван. — А что?

— Да вот вилы выстрелили и корову убили.

Взял тут Ерёма вилы, пошёл к реке, и утопил их, и говорит:

— А то ты, брат Фома, из них всю скотину перестреляешь…

Помогать пришёл

— Ты что, Фома, делаешь?

— Ничего.

— А Ерёма что?

— Помогать пришёл.

Фома и Ерёма подрались

Фома и Ерёма подрались. На другой день Фома хвастался:

— Ну и побил же я вчера Ерёму. Он меня коромыслом бух да бух! А я его лычком шлёп да шлёп! Аж изба ходуном ходила!

Тепло

Фома спросил Ерёму:

— У тебя в избе тепло?

— Тепло! — ответил Ерёма и добавил: — В шубе на печке часок-другой ещё посидишь.

Что же мне было делать

Над Фомой смеялись:

— И как это тебя вооружённого ограбили и побили в лесу?..

— А что же мне было делать, — отвечал Фома. — Ведь у меня обе руки были заняты: в одной руке было ружьё, а в другой — палка.

Фома и Ерёма

Жили-были Фома и Ерёма — родные братья, на них разные платья. Бороды у них — как бороны, усы — как кнуты. Они жили славно, пили-ели сладко, ходили хорошо. Вот надумали пашню* пахать, принялись дело сряжать*. Фома купил мерина, Ерёма жеребца. Фома запряг соху, Ерёма борону. Фома в селе дорогу пахал, Ерёма бороновал. Фому тут поймали, Ерёму сгребли. Фома убежал, Ерёма не отстал.

— Не наше дело, — говорит Фома, — землю пахать, а наше дело торговать.

Вздумали они торговать: накупили холстов, поехали в Ростов и променяли холсты на свиные хвосты. И тут неудача!

— Не наше дело, — говорит Фома, — торговать-ходить, а наше дело рыбу ловить.

Вот Фома купил лодку, а Ерёма челнок*. У Фомы-то лодка с дыркой, у Ерёмы челнок без дна. Вот Фома стал тонуть, Ерёму за ногу тянуть. Фома упал на дно, а Ерёма там давно.

Ничего не увидит

Фома спрашивает Ерёму:

— Скажи, брат, почему, когда охотник стреляет из ружья, он закрывает один глаз?

— Да потому, — отвечает Ерёма, — что ежели он закроет и другой глаз, то ничего не увидит.

Встретится медведь

Фома спрашивает Ерёму:

— Брат, как ты поступишь, ежели в дороге тебе встретится медведь?

— Я ударю его дубинкой.

— Ну, а ежели дубинки не будет?

— Тогда я залезу на дерево.

— Ну, а ежели и дерева вблизи не будет?

— Ты что же это, брат Фома, желаешь, чтобы меня медведь съел?!

Яблоки

Фома принёс Ерёме яблок.

— Где ты их взял? — спросил Ерёма.

— В саду у Ивана.

— А Иван знает об этом?

— Верно, знает! Ведь через всё село за мной гнался.

Цыплёнок выклюнулся

Ерёма говорит Фоме:

— Глянь-ка, брат! Цыплёнок выклюнулся из яичка!

— А как он туда залез?

Почему в море вода солёная

Фома спрашивает Ерёму:

— Скажи-ка, брат, почему цапля стоит на одной ноге?

— Да ежели бы цапля подняла другую ногу — она бы упала, — отвечает Ерёма.

— А почему в море вода солёная?

— Как же не быть морской воде солёной, когда в ней плавают селёдки.

По секрету

Повстречались на дороге Фома и Ерёма.

— Что везёшь, брат? — спрашивает Ерёма.

Фома слез с воза, подошёл к Ерёме и шепчет на ухо:

— Везу, брат, овес.

— Что ты, брат, по секрету-то шепчешь?

— Да чтобы моя кобылка не услыхала.

Зарубка

Фома и Ерёма переправлялись на лодке через реку. Вдруг посреди реки у Фомы упал в воду топор. Ерёма взял свой топор и сделал на борту лодки зарубку.

— А это зачем? — спросил Фома.

— Да как к берегу пристанем, так по этой зарубке будем искать твой топор, а то место-то забудем.

Муха во щах

Фома увидел во щах муху, позвал Ерёму и принялся ругаться. А Ерёма говорит:

— И что ты, брат, сердишься-то?! Одна муха ведь не съест горшок щей.

Нет дома

Ерёма варил обед и велел Фоме никого в избу не пускать. Вдруг постучали в дверь. Фома высунул голову в окно и крикнул:

— Меня и Ерёмы дома нет!

Помогает

— Где ты, Фома?

— В горнице*.

— А что делаешь?

— Помогаю Ерёме.

— А Ерёма что делает?

— На печи лежит.

Мужичок по прозвищу Жучок и барин

Как бедный богатого рыбой потчевал

Сплёл бедный мужик шалашик возле озера. Лежит на берегу, в воду смотрит, как рыба в озере плавает. Вдруг видит: приехал на волах богатый мужик в степи огород пахать. Развёл богатый огонь и принялся кашу варить. Вот бедняк думу думает, как бы ухитриться — у богатого около котла поживиться. Приходит к нему:

— Здоров будь, батюшка!

— Здоров бывай, мужик!

— Ох, батюшка, и свело-то мне брюхо от постного.

— Что так?

— Да всё одну рыбу ем: больно надокучила*. А ты что ешь, батюшка?

— Сало.

— Давай поделимся: ты мне сальца кусок дай, а я тебя рыбкой попотчую.

Отрезал ему богатый кусок сала.

— Спасибо, батюшка! Да ведь к салу надо и хлеба.

Дал ему богатый и хлеба.

— Дай уж и пшенца горсть, — просит мужик.

Богатый отсыпал ему и пшена.

— Вот добренько. Приезжай ко мне за рыбой. Ты меня из своих рук одаривал, а я тебя подведу к своему добру, сколько хочешь, столько и бери.

Пришёл мужик в свой шалашик, сварил кашу да вдосталь наелся. На другой день богатый запряг лошадь и поехал к мужику.

— Здоров будь, батюшка! Что хорошего скажешь?

— Да вот за рыбой приехал.

— Вот тебе ложка, пойдём сперва ухи похлебаем.

Привёл бедный богатого к озеру:

— Садись, батюшка, как выхлебаешь эту уху, тогда хоть всю рыбу бери.

Понял богатый, как его мужик обманул, и уехал ни с чем.

Гусиные лапки

— Ах, как сладки гусиные лапки!

— А ты их едал?

— Нет, не едал, а мой батюшка видал, как наш барин едал.

Ошибка

Барыня услышала, что кто-то за печкой жуёт, подумала на работницу и говорит:

— Опять эта бездельница, что жерновами, еду перемалывает — растрескалась на весь дом!

Вдруг откликнулась её дочь:

— Да то я, маменька, за печкой стою.

— А, то моя сизокрылая ласточка поклёвывает…

Мужик и барин

Едет мужик по дороге в деревню. А навстречу ему едет барин и кричит:

— Эй, мужик, вороти с дороги!

У мужика-то лошадь плохая, коли ввалится на обочину* в снег, то и не вылезет. Вот он и ни с места.

— Что же ты не воротишь? — кричит барин.

— Как же воротить — коли с дороги съеду, так уж из снега не выберусь.

— Ну погоди, мужик! Пожалуюсь на тебя! Так кого вы здесь слушаете?

А мужик отвечает:

— У нас на колокольне* большой колокол, так все его и слушают.

— А кто у вас есть за старшего? — спрашивает барин.

— У нас в деревне есть старуха, никто и не помнит, сколько ей лет.

Барин опять спрашивает:

— А кого же вы боитесь?

— Да в усадьбе есть злая собака, так все её боятся.

— Кто же эту усадьбу держит?

— Пока новая была, сама стояла, а теперь на упоры подперта, так упоры и держат.

Ничего барин от мужика не узнал. Пришлось ему самому дорогу уступать.

Сон купца

Купец увидел во сне чёрта, схватил его за бороду и закричал:

— Ах ты, нечистый! Ты всем людям враг! А чтобы всех обманывать, ты отрастил себе длинную бороду!

Вдруг его разбудила жена:

— Ты что, батюшка, кричишь, спать не даёшь?

Проснулся купец и видит, что держит самого себя за бороду.

Барин и портной

Жил один хитрый портной. Ходил он по народу — работу себе искал. Однажды пришёл он в имение*. Барин вынес ему три аршина* материи и приказывает:

— Сшей мне пальто, костюм и рубаху.

— Маловато, барин, материи, — говорит портной.

— А ты сшей, раз я тебе даю, да чтоб ещё осталось.

Почесал портной затылок, подумал маленько и говорит:

— Ладно, барин, сделаю, аршин останется.

Обрадовался барин. А портной как увидел, что барина нет, забрал материю, оставил на столе аршин и ушёл.

Ждёт барин, ждёт, когда портной на примерку его позовёт. Не стерпел, пришёл и видит: ни портного, ни материи, один аршин на столе лежит. Тут-то барин и смекнул: «Ведь портной верно сказал, что аршин останется. Ловко обманул».

Нашёл клад

Купец, ложась спать, прихватил с собой большой мешок.

— Это зачем? — спросила жена.

— Прошлой ночью во сне я нашёл клад, а деньги унести было не в чем. А вдруг и сегодня во сне опять найду клад?

Оговорился

Крестьянин пришёл к соседу-богатею и сказал:

— Сосед, моя корова ударила рогами твою так, что она умерла. Что прикажешь делать?

— Ты должен мне заплатить, — сказал богатей.

— Ой, я проговорился: твоя корова убила рогами мою до смерти.

— Мне очень жаль, — сказал богатей, — но ты сам знаешь, что я своей корове этого не приказывал.

Бедный и богатый

Бедный вынул из кармана копейку и сказал:

— Что мне с ней делать?

Богатый вынул тысячу и сказал:

— Господи, прибавь ещё!

Барин и мужик

Барин запретил в своём пруду ловить рыбу. Однажды отправился он на прогулку и видит: на берегу сидит с удочкой мужичок по прозвищу Жучок. Рассердился барин и кричит:

— Как ты смеешь, Жучок, в моём пруду ловить рыбу?! Я же строго запретил!

А тот в ответ:

— А я, барин-батюшка, и не ловлю — я своего червяка купаю!

Куда жир подевался

Один барин так разжирел, что заболел. Поехал он в город лечиться. По дороге заехал к кузнецу подковать коня. Кузнец спрашивает:

— Куда, батенька, путь держишь?

— Да еду в город лечиться — жир сгонять.

— Дорого лечение-то?

— Ох и дорого!

— Давай я тебя вылечу. Только делай всё, что я скажу, через месяц болезнь как рукой снимет.

Остался барин у кузнеца. Через месяц барин так похудел, что мог в любую щель пролезть. Вернулся он в имение. Спрашивают его:

— И как это удалось так похудеть? И куда жир подевался?

А он:

— Тяжёлый молот унёс!

Кому спать ложиться

Случилось как-то повстречаться в дороге бедному и богатому. Ехали они, ехали, и пристигла их в дороге ночь. Распрягли они в поле лошадей, поужинали, пора и на покой.

— А что, мужичок, — говорит богатый, — одному надо спать ложиться, а другому лошадей караулить.

— Ну что ж, — отвечает бедный, — ложись ты вперёд, а как выспишься, тогда я лягу, а ты лошадей сторожить будешь.

Принялся богатый постель себе ладить, постелил её к месяцу головой. А месяц-то только-только всходить начал. Улёгся богатый и говорит:

— Гляди-ка, мужик, на месяц. Когда он подвинется отсюда и станет у моих ног, тогда и буди меня, а раньше не трогай.

— Как скажешь, батюшка!

Радуется богатый: «Здорово надул мужика — всю ночь до света теперь просплю». Повернулся на бок и захрапел.

А мужик сам себе на уме, выждал маленько, подошёл к богатому да и повернул постель налево кругом. Месяц как раз в ногах у богатого оказался. Вот будит:

— Батюшка, время вставать! Гляди-ка, где месяц!

Проснулся богатый, повернулся, глядит: месяц в ногах стоит, и говорит:

— Ну, мужичок, ложись, усни немного, видишь: месяц заходит — скоро светать начнёт.

Бедный лёг, а богатый караулить лошадей стал. Стоит он час, другой, третий, а всё не светает, месяц не опускается ниже, а всё в гору лезет. Не стерпел богатый, запыхтел, надоело караулить лошадей. Да что тут поделаешь, мужик хоть сер, да смекалкой одолел.

В суд вызывают

— Иван, почему тебя в суд вызывают?

— Да барин об меня руку сломал!

Как цыган барана делил

Вырыл цыган колодец. За работу ему полагалось полбарана. Хозяин зарезал барана, а поделить его поровну поручил цыгану. Принялся цыган делить:

— Возьму от барана за делёжку Голову и ножки. Да на свою большую семью Шкуру и мясо возьму. А тебе дам, хозяин: почки, Копыта, рога и кишочки.

Коса — сама косит

Нанялся цыган горох косить. Приходит к хозяину и спрашивает:

— А есть ли у вас хорошая коса?

— Как не быть! Коса такая — сама косит!

Взял цыган косу. Пришёл в поле, положил косу на землю, а сам лёг под берёзку спать.

Пришёл хозяин в поле поглядеть, как работник дело справляет, а горох некошеный стоит.

— Ты что не косишь? — спрашивает хозяин цыгана.

— Так ведь вы же говорили, что коса — сама косит. Я её и положил на землю — пусть работает.

Хозяин только руками развёл, а сказать и нечего.

Барин и староста

— Староста, явись ко мне!

— Что прикажете, барин-батюшка?

— Собрал ли ты оброк* с моих крестьян?

— Собрал: с Фомки да с Ерёмки по две копейки, а с Валейки — одну копейку, с Петрушки — всего полушку*.

— Ну, давай оброчные-то!

— Да я, барин-батюшка, зашёл в кабачок* да проел пятачок.

— Каково же работнички мои работают?

— Семеро одним топором.

— Как же они семеро одним топором рубят?

— Один дерево рубит, двое клонят, четверо глядят, куда щепочки летят.

— Построили они дом-то?

— Построили.

— Каков?

— Хорош.

— Как хорош?

— Три кола вбиты и корытом покрыты.

Барин и Афонька

— Эй, Афонька, где ты был?

— В овине*, барин-батюшка.

— Ну, а кабы овин загорелся?

— Я вышел бы да погрелся.

— Был ли ты в моей деревне?

— Был, барин-батюшка.

— Хорошо ли мои крестьяне живут?

— Хорошо, барин-батюшка: у семи дворов один топор, да и то от него обух* украл Фомка-вор.

— А хорошо ли мои крестьяне едят?

— Хорошо, барин-батюшка: животы не набивают, кашу не парят, горшок у кого постучится, у того и круп не случится.

— Говорят, у моих крестьян много скота?

— Много, барин-батюшка: кто любит солонинку*, а кто и ветчинку, спорят: кому — чего, да и не сварят ничего, вот все чугуны* и порожние.

— Говорят, в моей деревне хлеба много?

— Много, барин-батюшка: я сам семь копён* намолотил и на полатях сложил, да кот Васька хвостом махнул и всё с палатей смахнул.

— Говорят, мои крестьяне песни не поют, хороводов не ведут?

— Говорят да бранят, а мужички загадочки загадывают.

— Какие же они загадочки загадывают?

— А вот загадали: в чём сходство между вашей каретой и крестьянским плугом?

— В чём же?

— Да в том, барин-батюшка, что карету и плуг тянет пара лошадей.

Барин и пастух

Барин спрашивает пастуха:

— Эй, Иван, почему твои коровы всегда на этом месте стоят?

— Да потому, — отвечает пастух, — что они не умеют сидеть.

Понарошку поели, понарошку и косим

Понёс хозяин работнику на луг щей в горшке. Да по дороге всё и расплескал. Пришёл на луг и говорит работнику:

— Хлебай щи, Иван, да понарошку: расплескал ведь я щи-то по дороге.

Похлебал работник щи понарошку, отдохнул, взял косу в руки и машет ей по воздуху. Хозяин кричит:

— Что же ты, Иван, не косишь?

— Понарошку поели, понарошку и сено косим! — отвечает работник.

Сильных не судят

Однажды у одного крестьянина медведь задрал корову. Пришёл крестьянин в суд и говорит:

— Батюшка судья, у меня медведь задрал корову. Без молока-то ребятишкам беда…

— А медведей-то мы не судим, — перебил его судья.

— Сильных-то вы не судите, — сказал крестьянин, — а со слабыми и наш барин справляется!

Поп Пахом, чёрт и гусли

Поп-рыболов

В одной деревне жил поп. И до того он был скупой, что в январский день снегу у него не выпросишь. Надумал мужичок, по прозвищу Жучок, подшутить над батюшкой. Встал он утром пораньше и отправился к пруду. Наловил полное ведёрко карасей и пошёл к колодцу, мимо которого поп в церковь ходил. Посадил Жучок карася на крючок и бросил удочку в колодец. Вот идёт поп, остановился у колодца и спрашивает:

— Ты что, мужичок, тут делаешь?

— Да вот, батюшка, рыбу ловлю.

— В колодце-то?

— Верно, в колодце, глянь: опять клюёт!

И Жучок тут же вытащил карася. Поп разинул рот, а как увидел полное ведёрко рыбы, то и вовсе от жадности онемел.

Ночью поп взял удочки, самое большое ведро и отправился к колодцу. Закинул удочку, а за ней — другую. Сидит, не шелохнётся, ждёт, когда рыба клевать начнёт. Прошло время, стало светать. Бабы за водой пошли. Смотрит народ честной, а у колодца их поп с удочкой сидит. А Жучок кричит:

— Батюшка, чур, одному, не давай никому!

Тут-то народ не удержался от смеха. А поп огляделся, бросил удочки да ходу домой.

Поп-сластёна

Жил в одном селе мужичок, и у него были пчёлы в дупле, водился и медок. А недалеко жил поп — большой сластёна. Вот родился у попа сын, и пошёл он к мужику просить его стать кумом, потому что захотелось батюшке медку попробовать.

Стал мужик кумом попа. А тот повадился к нему за мёдом ходить. Придёт, бывало, и говорит:

— Дай, кум, медку для сыночка. Он хоть и мал, а просит.

Давал, давал ему мужик мёда, да надоело давать. Надумал он проучить жадного попа. Вот как-то он опять к нему пришёл, мужик и говорит:

— Иди-ка, батюшка, сам возьми мёду, сколько захочешь.

Обрадовался поп, взял огромный кувшин и пошёл. Привёл его мужик к дереву, где пчелиное дупло было, подставил лестницу и говорит:

— Полезай, батюшка, бери мёду, сколько пожелаешь.

Забрался поп на дуб мёду набрать, а мужик лестницу от дерева убрал. Только полез поп в дупло, как стали его пчёлы жалить. Отмахивался поп, терпел да и свалился с дуба, чуть не убился. И говорит:

— Ох, кум, и злые же у тебя пчёлы. Да и мёд что-то горек.

С тех пор поп больше не приходил к мужику за мёдом.

Вдвоём они бы не мычали

Одна верующая старушка на масленицу* подарила попу телёнка. Телёнок жалобно мычал. Поп сказал:

— Бедный, как он жалобно мычит!

А старушка говорит:

— Это-то что, когда я его уводила, корова ещё жалобней мычала.

— Надобно было и корову привести, — сказал поп. — Вдвоём они бы не мычали!

Как попа из воды тащили

Поп упал в воду и стал тонуть. Прибежали мужики и кричат:

— Батюшка, давай руку, вытащим!

А поп руки не даёт. Один прохожий говорит:

— Вы кричите: бери руку! Ведь попы не привыкли давать, а привыкли брать…

Мужики кричат:

— Батюшка, бери руку-то!

Тут поп и схватил руку. И его вытащили из воды.

Жадность обманула

Жил-был мужичок, по прозвищу Жучок, умел шутить шутки хитрые. Раз идёт он по дороге и встречается ему поп.

— Здравствуй, Жучок!

— Здравствуй, батюшка!

— Пошути-ка мне на скорую руку!

— Рад бы, батюшка, — говорит Жучок, — да шутки дома забыл.

— Сбегай, пожалуйста!

— Далеко бежать-то!

— Возьми мою лошадь.

— Давай, батюшка!

Сел Жучок на лошадь и уехал. Ждал его поп, ждал, да так и не дождался, понял, что Жучок его обманул. Пришлось ему в село семь вёрст* пешком добираться.

В другой раз поп увидел Жучка и говорит:

— Пошути-ка мне!

— Некогда мне шутить, — отвечает Жучок, — на озере рыба на берег пошла, знай собирай. Туда-то я и иду с ведром.

Ну, поп, известно, жадный был. Прибежал скорей домой, лошадей запряг, поехал на озеро, а там ничего нет. Приехал батюшка в село под вечер, ругает Жучка: обманул-де меня. А люди ему говорят:

— Жадность обманула!

Чёрт и гусли

Шёл по дороге чёрт и нёс гусли.

— Эй, чёрт, что это за гусли у тебя? — спрашивают его.

— Они у меня на тот случай, — отвечает чёрт, — если поп даст милостыню.

— Ну, и много ли ты раз играл на них?

— Да с тех пор как взял в руки, ни разу по струнам не ударил!

Жадный поп

Один жадный поп нанял работника. И говорит:

— Позавтракай-ка перед работой.

Работник позавтракал. Поп думает: «Дай-ка накормлю его и обедом, ведь сытый работник сможет съесть лишь часть обеда». И говорит:

— А не хочешь ли, Иван, съесть и обед?

Согласился работник, съел и обед.

— А не хочешь ли съесть заодно и ужин?

— Почему же нет? — сказал работник и съел ужин.

Наелся он досыта и полез на полати спать.

— Ты что это, Иван, на работу не идёшь, а спать заваливаешься?! — закричал поп.

— По договору-то после ужина спать полагается, — ответил работник.

Понял поп свою ошибку, да уж поздно.

Что коса ела

Нанял поп работника луг косить. Накормил его хлебом и послал косить. Вот поп приходит на луг, поглядел на работу и спрашивает:

— Что, Иван, коса так плохо косит?

— Верно, — говорит Иван. — Я пришёл на луг, спрашиваю: что коса ела? Она говорит: хлеб! А я говорю: бери по самый цвет! Она и косит по цветам.

Взял его поп домой и накормил селёдкой с хлебом. Приходит Иван на покос* и косит. Поп глядит на работу и спрашивает:

— Что, Иван, коса так плохо косит?

— Верно, — отвечает Иван. — Я спрашиваю: что коса ела? Она говорит: селёдку. Я говорю: коси, коса, посерёдке!

Взял поп работника опять домой, накормил щами да белыми пирогами. Вот работает Иван и спрашивает косу:

— Что коса ела?

— Пирожки.

— Ну, коси, коса, по самые корешки!

Радуется поп, что работа славно идёт. А Иван-то хитёр — научил попа, чем работника кормить.

Осёл летит

Один поп, желая подшутить над простодушным крестьянином, сказал:

— Гляди, Иван, вон осёл летит!

— Где, батюшка? — спросил крестьянин и посмотрел вокруг.

Поп засмеялся и сказал:

— Не глуп ли ты, Иван, что этому поверил?

— Не удивляйтесь, батюшка, тому, что я допустил себя обмануть, отвечал крестьянин. — Ведь я думал, что возможнее прежде ослу летать, нежели попу лгать.

Не садись не в свои сани

Однажды поп позавидовал сапожнику и думает: «Я весь день за три рубля горло в церкви деру, а сапожник стукнет раз-два молоточком — глядишь, и десять рублей заработает. Займусь-ка и я сапожным делом».

Накупил поп сапожных инструментов и объявил себя мастером. А в соседнем селе один мужик надумал на свадьбу сыну новые сапоги сшить и отправился искать сапожника. Кто-то и указал ему на попа. Он к нему:

— Говорят, батюшка, ты сапоги хорошие шить умеешь?

— Умею, — отвечает поп.

— Вот возьми товар и шей. Да гляди, получше. Сапоги-то сыну на свадьбу.

Стал поп сапоги шить, а у него ничего не выходит. Только весь товар изрезал. Мучился, мучился да кое-какие и слепил. К вечеру мужик за сапогами пришёл. А поп испугался и за печку спрятался.

— Готовы ли сапоги? — спрашивает мужик попадью.

— Готовы, готовы! — отвечает матушка.

— Так давай.

Взял мужик сапоги да ахнул.

— Вот те на! — говорит.

— Хороши? — спрашивает попадья.

— Хороши, ничего не скажешь. А что, мастер-то дома?

Поп за печкой подумал, что его мужик похвалил, и выскочил к нему. А мужик схватил попа за бороду и давай таскать да приговаривать:

— Не берись за шило, коль приучен к кадилу*. Не садись не в свои сани.

С тех пор поп больше не сапожничал.

Как Пахом стал попом

В одной деревне в церкви не было попа. Собрались миряне* попа выбирать. А мимо шёл прохожий. Миряне спрашивают:

— Как тебя, батюшка, зовут?

— Пахом.

— Ну что ж — быть тебе у нас попом.

Согласился Пахом быть попом, говорит:

— Приходите в воскресенье на службу*.

Пришли миряне в воскресенье в церковь. Стал обряжаться Пахом обедню* служить, вошёл в алтарь*, ризы* надел. Вышел и говорит:

— За что поп, за то и приход*.

— Слушаем, батюшка! — отвечают миряне.

Подал сторож кадило. Взял поп кадило и принялся махать. Да так лихо махал, что калёный уголёк выскочил из кадила и угодил попу прямо в сапог. Пошёл тут поп ногами стучать да притоптывать. Он топчет, и миряне все ногами топчут. А уголёк-то жжёт. Поп наземь хлоп, задрал ноги кверху и дёргает ими. И миряне за ним все на пол легли, ноги кверху подняли.

Один мужик вышел из церкви, а другой идёт в церковь и спрашивает:

— Отошла ли служба?

— Нет, не отошла! Топанье-то отошло, а ляганье началось.

Чья песня длиннее

Шли по дороге поп и мужик. Поп в пути притомился и говорит мужику:

— Давай друг друга нести на спине: сначала ты меня, потом я тебя.

— Давай! — согласился мужик.

— Только с уговором, — говорит поп, — сперва ты меня неси, покуда я песню пою. А как кончится моя песня, я тебя нести стану.

— Как скажешь, батюшка! — соглашается мужик.

А поп думает: «Длинней-то моей песни мужику вовек не спеть».

Едет поп на мужике, тянет песню. Да сколько ни пел, кончилась его песня. Пришлось ему слезть с мужика. Вот сел мужик на попа да как затянет:

— Тин-ти-ли да тин-ти-ли… — так и тянет без конца.

Поп нёс, нёс, из сил выбился, а мужик знай своё тянет. Протащил поп мужика ещё версту да и упал. Только и сказал:

— Твои «тин-ти-ли» меня с ног свалили!

Поп и коровы

Однажды пошли старик со старухой в церковь. Вышел поп и стал говорить народу:

— Православные! За всякое воздаяние бог вам вдвое воздаст. Приведите корову. Бог вам вдвое пошлёт.

Старик говорит старухе:

— Слушай, жена, поди, поп правду говорит. Отдадим богу коровёнку, он нам вдвое воздаст.

На другой день они отвели корову попу. Обрадовался поп, похвалил их за усердие. Сам пошёл и пустил старикову корову на свой выгон*, где паслась его корова. Вот гуляла старикова корова с поповской, а к вечеру пошла домой к стариковой избе и попову корову за собой увела. Увидели старик со старухой свою корову и что ещё с собой корову ведёт, обрадовались: «Знать, правду поп говорил». Загнали коров себе во двор.

А в это время хватился поп коров: искал, искал — нигде нет. Пошёл в деревню. Увидели старик со старухой попа, спрашивают:

— Куда, батюшка, идёшь?

— Да коров своих ищу. Не зашли ли они к вам?

— Нет, батюшка, у нас твоих коров. Стоят в хлеву коровы, так это не твои, а божьи: господь прислал.

Пошёл поп в хлев.

— Это же мои коровы! — кричит.

— Как так твои? — сказали старики. — Сам ведь говорил нам: дадите корову богу, господь вам вдвое пошлёт. Вот они — божьи коровы и етоят.

Поспорил поп, покричал, да так ни с чем и ушёл.

Новые сапоги

Шли по дороге два брата — Тюха и Матюха. Навстречу им шёл поп. У попа были новые дорогие сапоги. Надумали Тюха и Матюха снять у попа эти сапоги. Вот они и принялись спорить. Тюха говорит:

— У попа на ноге шесть пальцев.

— Нет, пять! — говорит Матюха.

Подошли они к попу, рассказали о своём споре и стали просить, чтобы он показал им на ноге пальцы. И пообещали ему за это сто рублей. Поп был жадный и согласился. Уселся он на кочку и велел снять сапог. Тюха подошёл и снял сапог. А Матюха закричал:

— Ну что я тебе говорил — пять пальцев! Пять и есть!

А Тюха отвечает:

— Не может этого быть, старые люди говорят, что у попов по шесть пальцев на ногах. Знать, на другой ноге шесть пальцев. Снимай другой сапог!

Сняли и другой сапог. Поглядели — и там на ноге пять пальцев.

— Я тебе говорил, что пять пальцев! — закричал Матюха и замахнулся на брата сапогом. Тюха тут же с другим сапогом пустился убегать. Матюха его догонять. Поп давай кричать. Да уж где там — мужиков и след простыл. Понял поп, как его мужики провели. Пришлось ему домой босиком добираться.

Со своими харчами*

Поп сказал попадье:

— Гляди-ка, матушка, какого я нанял доброго работника, да ещё со своими харчами.

— Хорошо, что такого нанял, — сказала попадья, — но мог бы нанять такого, что своими харчами и с нами делился.

Сон не спугни

Сосед приходит к попу:

— Батюшка, спишь ли?

— Не сплю.

— Не одолжишь ли денег?

— Тише! Сон не спугни!

Как шут в городе чудо показывал

Люблю поговорить

Шута спросили:

— Почему ты разговариваешь сам с собой?

— Люблю поговорить с умным человеком, — ответил Шут.

Петух только раз крикнет

У Шута спросили:

— Каких ты больше людей ценишь, которые много говорят или мало говорят?

— Муха весь день жужжит, но никто на неё внимания не обращает, а петух только раз крикнет, и все, услышав его, встают и принимаются за работу.

Ну, тогда садись

Шут шёл с мельницы домой с большим мешком муки. Вдруг он увидел барина. Барин ехал на вороном коне, запряжённом в расписные сани.

— Подвези, батюшка, пожалуйста, до деревни, — попросил Шут.

— Коню тяжело будет, — говорит барин.

— Нет, не будет! Я сяду, а мешок буду держать на плечах.

— Ну, тогда садись, подвезу! — сказал барин.

Два уха и один язык

Шута спросили:

— Почему ты мало говоришь, а много слушаешь?

— Потому, — отвечает Шут, — что у меня два уха и только один язык!

Сколько стоят сапоги

Надумал Шут торговать. Выставил для продажи сапоги. Идёт барин.

— Сколько стоят сапоги? — спрашивает.

— Десять рублей, — назвал Шут цену.

— Больно дёшево, верно, плохие сапоги.

— Так ведь я назвал цену только одного сапога, — не растерялся Шут.

— Ну если так, — сказал барин, — я их покупаю!

Как шут в городе чудо показывал

У Шута нет денег. Думает он: «Где денег-то взять?» Сделал садок*. Жена спрашивает:

— На что?

— За деньгами ехать, — отвечает Шут.

Смеётся жена: с садком да за деньгами ехать.

Поймал Шут ворону, посадил в садок. Привёз в город, стоит и кричит:

— Кто в городе не бывал, Такое чудо не видал! Чудо из Ростова, От барина Толстого! Давай подходи И других подводи!

Народ его окружил, любопытно всем. Одна барыня спрашивает:

— Сколько, мужичок, берёшь за погляденье на чудо?

— Да два рубля!

Отдала барыня деньги, поглядела и говорит:

— Да это же ворона!

А Шут ей:

— Сама ты ворона — два рубля мне отдала!

Подался он с этого места на другое и там денег добыл. Так свою нужду и избыл*. Домой с деньгами вернулся.

Какова покупка, такова и плата

Шут пришёл в лавку и говорит лавочнику:

— Подай-ка мне оковалок* колбасы.

Лавочник подал. Шут понюхал:

— Нет, не то! Подай другой оковалок — вон тот!

Лавочник поменял. Шут понюхал и опять попросил поменять:

— Подай-ка вон тот — с верхней полки!

Рассердился лавочник, что время теряет попусту, но поменял и в третий раз. Шут не купил и эту колбасу и уже было собрался уходить, как лавочник говорит:

— Куда, мужичок, уходишь, давай-ка деньги!

— За что? — спрашивает Шут.

— А за то, что нюхал!

Тогда Шут достал кошелёк с деньгами и стукнул ими об стену. Стукнул и спрятал в карман.

— Ну что же ты деньги-то спрятал и не платишь?

— А как же, — говорит Шут. — Какова покупка, такова и плата: я понюхал, а ты послушал, вот и квиты!

Когда нужно приниматься за обед

Шута спросили:

— Когда нужно приниматься за обед?

— Бедняку — когда он отыщет, что поесть, — отвечал Шут. — А богатому — когда проголодается.

Кто лучше

Шута спросили:

— Кто лучше — брат или друг?

— Брат лучше, если он к тому же и друг, — ответил Шут.

Барин и шут

Шёл однажды Шут по селу и услышал, как мужики барина ругают: жестокий он да злой, такой да сякой, жадный. Увидел Шут, что барин прячется за деревом и подслушивает. Подошёл к мужикам и давай расхваливать барина:

— Ошибаетесь вы, братцы, ежели не верите, что ваш барин хороший и добрый. Увидите — попрошу я у него съездить на праздник в город пару лошадей с каретой, новый кафтан и часы золотые, и он мне всё даст.

Посмеялись над ним мужики. А Шут пришёл к барину и попросил всё то, о чём говорил с мужиками. Барину-то хочется выставить себя добряком, он и дал ему лошадей с каретой, новый кафтан и часы золотые. Едет Шут по селу и кричит мужикам:

— Ну что, братцы, говорил я вам, что у вас барин добрый!

Да, правда, говорят мужики, что и по сей день Шут долг не вернул.

Подарок

Барин подарил Шуту сокола. Шут спросил:

— На кого он охотится?

— На куропаток и горлиц.

— А чем его кормить?

— В день сокол съедает по одной птице.

— Так лучше я его отпущу на волю, — сказал Шут, — пусть сам себе добывает пищу.

Средство, чтобы не изнашивать сапоги

Шута спросили:

— Какое есть средство, чтобы не изнашивать скоро сапоги?

— Ходить в калошах, — ответил Шут.

Шут и смерть

Шут на бугре копал землю. Копал, копал и уморился, косточки заломило, поясница заболела. Вот и говорит он в сердцах:

— Господи! Хоть бы смерть скорей пришла, с собой забрала!

А смерть уж тут как тут, рядом стоит и ласково говорит:

— Давай-ка, мужичок, я тебе копать помогу!

Встрепенулся Шут, как будто и силушки прибавилось, и быстро говорит в ответ:

— Нет, нет, матушка, я сам справлюсь. Сам докопаю — я ещё молод и силён.

Острое зрение и тонкий слух

Один хвастун шёл с Шутом по дороге в город и сказал:

— Знаешь ли ты, какое острое зрение я имею, — я вижу, что вон на том дереве, на самой маковке*, сидит муха.

— Я не так зорок, — отвечает Шут, — но зато имею такой тонкий слух, что слышу отсюда, как эта муха жужжит.

Нет, ты шутишь

Лавочник, ударив Шута по плечу, сказал:

— Ну что, брат, ты уже, никак, больше не шутишь?

— Да, — отвечал Шут, — кому ни скажу, что ты умён, так всякий говорит: нет, ты шутишь!

Я не вчерашний

Везёт Шут дрова из леса. Встречает его барин:

— Эй, постой! Что везёшь?

— Солому.

— Врёшь! Какая солома — это дрова!

— Ну, коли сам видишь, так нечего и спрашивать! — сказал Шут и поехал своей дорогой.

На другой день едет барин по деревне с приятелем.

— Так и так, — рассказывает, — разобидел меня мужик…

А Шут тут как тут — опять навстречу едет.

— Вот он вчерашний мужик-то! — закричал барин.

— Нет! — отвечает Шут. — Я не вчерашний: скоро пятьдесят лет стукнет, как я живу на белом свете.

Этого я не знаю

У Шута спросили:

— Этот человек — твой друг?

— Этого я не знаю! — ответил Шут. — Ведь я с ним в беду ещё не попадал.

Работал головой

Однажды Шута спросили:

— Скажи, почему у нас поседели волосы в бороде, а у тебя — на голове?

— Потому, что я работал головой, а вы — ртом, — ответил Шут.

Удивительное эхо

Какой-то охотник, любивший несколько приврать, говорил Шуту:

— В нашем лесу есть удивительное эхо, повторяющееся сорок раз.

— Безделица! — возразил Шут. — Вот в нашей деревне совсем другое: если я закричу: «Здравствуй, батюшко эхо!», то эхо отвечает мне: «Здравствуй, батюшка Шут!»

Как шут и цыган ели кашу из одного горшка

Шут и цыган сели есть кашу из одного горшка. В каше они сделали ямку и положили туда масло.

Цыган первый взял ложку, провёл от масла в каше к себе борозду и говорит:

— Вот так Волга течёт и поворачивает к морю.

Не понравилось это Шуту, он и говорит:

— А у нас в реке водоворот, вода в ней так да эдак, вот! — взял да и перемешал кашу.

Язык

Шута спросили:

— Что может одновременно сделать и зло и добро?

— Язык! — ответил Шут.

Какая разница

Шута спросили:

— Какая разница между правдой и кривдой?

— Такая же, как между глазами и ушами, — отвечал Шут. — Ведь что знаем мы понаслышке — это кривда, а что своими глазами видим, то истинная правда.

Даром не дают

Шут зашёл в трактир, выпил чаю и, не заплатив, ушёл. Хозяин догнал его и говорит:

— Почему ты, мужичок, не заплатил за чай?

— А ты за него платил? — спрашивает Шут.

— А как же! Даром ведь не дают!

— Так зачем же за одно и то же дважды платить?

Что это значит?

В одном доме, где был в гостях Шут, на обед поставлена была большая миска каши, в которой было много воды и весьма мало круп. Шут, приметив это, встал из-за стола и стал раздеваться.

— Что это значит? — спросил его хозяин.

— Я хочу влезть в эту миску, нырнуть на дно и достать там круп.

Что забывать, а что помнить

Один человек спросил Шута:

— Что следует забывать, а что помнить?

— Если сделаешь людям добро, то об этом следует забыть, — отвечал Шут. — А если люди тебе сделают добро, то надобно помнить об этом.

Что легко и что трудно

Шута спросили:

— Что человеку легко и что трудно?

— Легко давать советы, — отвечал Шут, — но вот выполнять их трудно.

У шута есть, а у барина нет

Нашёл Шут пятак* на дороге. А тут барин мимо едет. Поглядел Шут на барина и говорит:

— У Шута есть, а у барина нет!

— Что же у тебя такое есть, чего у меня нет? — спросил барин.

— Да вот пятак!

Рассердился барин, что Шут о таких пустяках с ним говорит, и отнял пятак.

— Я же говорил, — сказал Шут, — что у тебя нет пятака, ежели бы был, верно бы не отнял его у меня.

Ещё больше рассердился барин и бросил пятак на землю. А Шут закричал:

— Ага! Испугался меня да и бросил!

Понял барин, что Шута не переговоришь, сел в повозку и уехал.

Ничего не стоит

Шут спросил у лавочника:

— Сколько стоит капля мёда?

— Ничего не стоит, — ответил лавочник.

— Тогда положи мне в кувшин двести капель мёда.

Сколько на небе звёзд?

Шута спросили:

— Сколько на небе звёзд?

— Семьсот семьдесят семь тысяч триста тридцать три, — ответил Шут.

— Да верно ли это? — спросили его.

— А вы посчитайте! — ответил Шут.

Солдатская байка и жадная старуха

Откуда вы берётесь?

Старуха спрашивает солдата:

— Отчего это, служивый, вас так много? Откуда вы берётесь? Неужто из рекрутов?*

— Нет, бабушка, — отвечает солдат, — где из рекрутов столько-то набрать. Мы как выйдем в чистое поле, то у нас солдат солдата из глины лепит.

Рекрут и попугай

Молодой рекрут, прохаживаясь по городу, увидел в нижнем этаже одного дома на окне попугая. Удивлённый красотой этой птицы, совсем ему неизвестной, он остановился и долго её рассматривал, как вдруг попугай неожиданно закричал:

— Здравствуй, служивый!

Испуганный рекрут тотчас снял фуражку и, вытянувшись, сказал:

— Извините, ваше благородие, а я думал, что вы птица!

Генерал и денщик

Один генерал принял весьма холодно солдата, присланного к нему денщиком*, наружность которого ему не понравилась. Генерал сказал ему с некоторым неудовольствием:

— Неужели лучше вас никого нет в полку?

— Есть, — отвечал смелый солдат, — но лучшие посланы к лучшим, а я к вашему превосходительству.

Как солдат старухе про войну рассказывал

У одной жадной старухи стоял на постое солдат. Сидит солдат на лавке, слюнки глотает, а старуха пельмени за обе щеки уплетает и не зовёт солдата к столу. Вот старуха спрашивает:

— Поди, ведь, служивый, вас, чай*, много на войне-то убивают?

— Ну где ж много! — отвечает солдат. — Ведь у нас штыки гранёные*, тесаки* точёные, ружья заряжёные — на каждого солдата, а то и по пяти на брата.

— Ну, а как пулями-то начнут палить, так небось наповал и валят?

— Нет, хозяюшка, пулям в нас попадать некуда, ежели в лоб, то отскакивают. А в рот, так их мы вот так, как твои пельмени… Смотри! Вот мы их как: раз, два, три…

Тут начал солдат уплетать пельмени одна за другой. Старуха только смотрит да руками размахивает.

— Это я, — говорит солдат, — к примеру съел, а то и гораздо скорее бывает, как они в рот попадают.

— Ну, а ежели пули кончились? — спрашивает старуха.

— Ежели пули кончились и неприятель на тебя в штыки идёт, то ты хватаешь, что есть под рукой, да тягу скорее. Вот так!

Схватил солдат жареного гуся со стола, распахнул дверь да бегом из деревни.

Свиное сало

Один солдат заприметил у богатого мужика свиное сало в мешке, что висело под стропилами* в сенях*. Ночью проделал он дыру в крыше, принялся отвязывать мешок с салом, да неловко повернулся и свалился вместе с салом в сени. Услышал хозяин шум, вышел со свечой и говорит:

— Тебе что здесь нужно, служивый?

— Не нужно ли тебе сало? — спрашивает солдат.

— Да нет, у меня и своего много.

— Ну, так будь добр, забрось мне мешок на плечо.

Хозяин навалил ему мешок на плечо, и солдат ушёл.

Отпугивал сон

— Эй, солдат, ты на посту спал?

— Не спал.

— А почему храпел?

— Я отпугивал сон!

Военная тайна

Солдата-повара спросили:

— Сколько солдат ты кормишь?

— Это военная тайна.

— А посуду-то мыть, верно, тебе трудно?

— Да, трудно! А ну, перемой-ка семьсот мисок!

Разве что ложечку

Напросился солдат на ночлег к деревенскому богатею. Залез на полати. Хозяева обедают, а служивого не приглашают за стол. Хочется солдату есть. Что делать? Завозился, закряхтел он на полатях. Хозяин спрашивает:

— Ты какого будешь полку, служивый?

А он:

— Спасибо, я не хочу.

— Глухой он, что ли, — говорит богатей.

А он опять:

— Да спасибо, я не хочу.

За столом говорят:

— Верно он глухой, ничего не слышит.

Слезает солдат с полатей.

— Разве что ложечку, — говорит.

Садится за стол и начинает хлебать щи, да всё по два куска мяса тянет. Хозяин говорит:

— Что же ты, служивый, по два куска-то тянешь?

— Да что же мне, — отвечает солдат, — задавиться — по три таскать!

Хозяин только рот раскрыл, а сказать ничего и не может.

Полбеды

Шёл солдат с похода. Зашёл в деревню: кого-нибудь обмануть, что-нибудь стрельнуть. Встал он на постой к жадной старухе. Чтобы солдат не видел — съела старуха за печкой половину оковалка колбасы, а другую под подушку спрятала. Увидел солдат с полатей, куда старуха колбасу спрятала, и, как только она вышла из горницы, он съел колбасу. А старуха ходит по избе и говорит:

— Вот беда, пьётся вода!

А солдат говорит:

— Дай и мне воды, и я съел полбеды.

Старуха не поняла, что служивый говорит. А как он ушёл, поглядела под подушку, а колбасы-то и нет. Тут-то она поняла солдатскую байку.

Так это не мои

Одна скупая старуха жаловалась на солдат, которые у неё обокрали клеть*.

— Всё ли они у тебя унесли из клети? — спрашивает офицер.

— Нет, сударь! — отвечала старуха.

— Так это не мои солдаты, — сказал офицер. — Мои всё уносят!

Солдатская шинель

Шёл солдат со службы домой, и застала его ночь в пути. Постучался он в одну избу. Пустили его ночевать и говорят:

— Холодно у нас в избе. Спим в шубе и валенках.

А солдат отвечает:

— Моя шинель теплее вашей шубы. На одну сторону лягу, другой прикроюсь, вот и добро.

Заночевал солдат. Утром просыпаются хозяева, глядят и диву даются: встал солдат бодрый да здоровый, даже пар от него идёт. Хозяева просят:

— Продай, служивый, нам свою шинель, мы тебе за неё шубу и валенки дадим.

Смекнул солдат, в чём дело, и отговаривается:

— Нет, не отдам, я с ней двадцать пять лет прослужил. Разве что в придачу пятьдесят рублей дадите.

Сговорился он с хозяевами, отдал шинель, взял деньги, шубу, валенки и дальше в путь отправился.

Вот вечером хозяева укладываются спать. Хозяин лёг на одну сторону шинели, другой накрылся. Всю ночь он дрожал, зуб на зуб не попадал, так замёрз, что и шевельнуться не может. Утром жена открыла шинель, а мужик вместо пара весь инеем покрылся.

Бороний зуб

Солдат шёл на побывку в отпуск. Настигла его в пути ночь. Зашёл он к одной старушке. Не ел солдат целый день, есть-то хочется, вот он говорит:

— Бабушка, дай поесть!

— Да нет ничего, родимый, одна вода студёная, — говорит старушка.

Вынимает тут солдат из кармана зуб от деревянной бороны и говорит:

— Ну что ж, дай тогда водички!

— Да на что?

— Да я щи сварю из бороньего зуба.

Любопытно старушке — как это из бороньего зуба можно суп сварить. Дала воды. Солдат ещё просит:

— Нет ли маслица?

Старушка тащит и масло.

— А нет ли яичек?

Несёт и яички.

— Затопи-ка, бабушка, печку, — говорит солдат.

Затопила старушка печь и поставила вариться солдатский суп.

Сварил солдат суп, поставил чугунок* на стол, пробует. Дал попробовать и старушке.

— Славный-то супчик получился, — говорит старушка. — Ох и как вкусно-то! А у нас целых две бороны на дворе лежат, и как это мы не уразумели из них супы варить…

Город ушёл

Стоял солдат на часах, зашёл в свою будку и уснул. А с ярмарки мужики шли, надумали подшутить и протащили будку за три версты в поле. Вот солдат проснулся, поглядел туда-сюда, а города не видно, только куда ни глянь кругом поле.

— Что за бес! — говорит служивый. — И приказа не было, а город ушёл!

Чего стоил петух

Солдат принёс в полк петуха, украденного им у деревенского богатея. Увидел его генерал и спросил:

— Где ты добыл петуха?

— Я не добыл, а купил за семь копеек, — ответил солдат.

— Ах, бездельник! — закричал генерал. — Как ты можешь купить, когда у тебя нет ни полушки?! Отдай-ка мне его за то, чего он тебе стоил.

— Ваше благородие, — возразил солдат, — если вы желаете взять за такую же цену, за какую я получил, то я согласен: ведь он стоил мне целого пучка палок.

Щи за одну копейку

Однажды устроился солдат на ночлег к жадной старухе. И говорит:

— Свари-ка мне, хозяюшка, щи, да пожирней. За каждый кружочек жира в щах по копейке заплачу.

Обрадовалась старуха, что со служивого деньги сможет заполучить, масла не пожалела. На славу щи получились — жирные, наваристые. Поставила она чугунок на стол, приподняла сковороду, глядь, а в щах плавает один большой масляный круг.

— Эх и добрые щи, — сказал солдат, — и всего-то за одну копейку!

Корову прожмурил

Надумал богатый мужик корову продать. Запряг он лошадь, привязал корову к телеге, сел и поехал на базар. Едет полем, вдруг идёт навстречу солдат и говорит:

— Подвези, батюшка, мне тоже на базар.

— Ну, садись, служивый, подвезу.

— Ох и скучно! — говорит солдат. — Давай в зеваки играть.

— А как это?

— Да так — раскроем рты, и кто вперёд уморится, тот пятак отдаст.

Вот рты разинули. Долго ли, коротко ли так сидели, солдат будто бы уморился. «Не могу, — говорит, — скулы свело. На пятак, я проиграл». Понравилось мужику пятаки получать, вот он и говорит:

— Давай, служивый, ещё играть.

— Давай, — говорит солдат, — только теперь в жмурки.

— А как это?

— Да вот так — зажмуримся и будем сидеть. Кто первый глаза откроет с того и пятак.

Зажмурились, едут. Долго ли, коротко ли так ехали, солдат слез с телеги, отвязал верёвку и корову увёл. Мужик сидит зажмурившись, вдруг лошадь съехала на обочину и встала. Мужик глянул — а солдата нет, оглянулся — и коровы нет. Повернул он лошадь и поехал домой ни с чем. Дома его ругают:

— Ну, что корову-то прозевал?!

— Да нет, — отвечает мужик, — прожмурил!

Как пошехонцы кольями небо подпирали

До берега еще далеко

Пришли пошехонцы к реке. Поглядели — река глубокая, широкая. Думают, как переплыть. Вот и придумали. Взяли бревно и в воду втянули; посадили на него пятерых мужиков, а шестого на край — палкой толкать. Сидеть-то на бревне не ловко, вот мужикам снизу ноги завязали. Взяли кол и оттолкнули от берега бревно. Вдруг посреди реки бревно с мужиками перевернулось, а ноги-то вверх торчат. А с берега кричат:

— Эй, братцы, не сушите ноги-то, до берега ещё далеко!

В свою деревню приехали

Поехали пошехонцы в Ростов на ярмарку. Застигла их в дороге ночь, и они остановились на ночлег в одной деревне. Распрягли пошехонцы лошадей, подняли оглобли, связали и повернули их в ту сторону, в какую ехать.

В этой деревне повадки пошехонцев знали. Сговорились молодые ребята подшутить над ними. Только пошехонцы легли спать, ребята взяли да и повернули санки оглоблями в другую сторону.

Утром пошехонцы встали, запрягли лошадей и поехали в Ростов. И не ведают, что обратно домой едут. Один говорит:

— Филя, гляди, вроде наша-то деревня?!

Филя отвечает:

— Ну что ты, Иван, сколько вёрст проехали — откуда взяться-то нашей деревне.

— Ну как же — вон моя Акулина у колодца стоит.

Едут они по своей деревне. Всё не верится пошехонцам, что они дома. Акулина кричит:

— Филюша, в избу-то загляни, чай, самовар вскипел…

Тут-то пошехонцы и остановились, собрались в круг и думают: «И как же это так — сколько вёрст отмахали, нигде не сворачивали, а в свою деревню приехали».

Пошехонцы и луна

Пошехонцы пришли ночью к реке и увидели в воде луну. И закричали:

— Луна в реку упала!

Принесли они коромысло и принялись тащить луну из воды. Зацепили корягу, подумали, что луну, и потянули что было сил. Вдруг коряга сдвинулась и все повалились на спины. Тут же они увидели луну на небе.

— А луну-то мы вытащили! — закричали пошехонцы. — Опять она на место встала, только нас опрокинула!

Отправились на войну

Отправились пошехонцы на войну, а пули с собой не взяли.

— Что же вы, братцы, ружья взяли, а пули-то не прихватили? — спрашивают их.

— Да пули прилетят с неприятельской стороны, — отвечают пошехонцы.

— А если не прилетят?

— Тогда и войны не будет!

Вот чудеса

Отправились семь пошехонцев на ярмарку в Ростов. На пути их была река. Перешли они её вброд, вышли на берег, и им показалось, что кого-то не хватает. Принялся один считать. Посчитал — вышло шесть человек, седьмого — как не бывало. В другой раз посчитал — опять шестеро. И в третий тоже. Стали пошехонцы голосить по утопленнику. Шёл мимо прохожий и говорит:

— Сложите-ка свои шапки в кучу и пересчитайте их.

Сложили — получилось семь шапок.

— Вот чудеса! В чём тут дело? — спрашивают пошехонцы. — У нас получается шесть человек, а у тебя семь.

Прохожий отвечает:

— Тот, кто считал людей, себя-то и не посчитал, забыл про себя…

Как крест на колокольню воткнули

Приехали пошехонцы в Ростов, смотрят на высокую колокольню и дивятся:

— Больно-то колокольня высока! И как это крест на неё воткнули?

А один говорит:

— Верно, колокольню-то нагнули да крест и воткнули! Отпустили, она и поднялась!

Лычный колокол

Построили пошехонцы церковь и надумали колокол из лыка сплести. Вот сплели из лык огромный колокол, втащили его на колокольню и подвесили. Привязали вместо языка* дубовую палку и говорят:

— Ай да хороша звонялка!

Филю выбрали звонарём*. Вот он залез на звонницу* и ударил в лычный колокол. А у него голос: «Щелык-перелык — сто пуд лык!» Пошехонцы и говорят:

— Славный колокол!

Да только красное солнышко припекло, лыко всё и скоробилось*, частый дождик полил, лыко и расплелось, вот и не стало колокола.

Как пошехонцы кольями небо подпирали

Однажды долгое время было ненастье. Чёрные тучи стояли низко. Собрались пошехонцы на мирской сход*, кричат:

— Небо-то, братцы, на землю валится!

Стали думать, как избыть беду. Думали день, другой, а на третий придумали: разобрать городьбу* да кольями небо подпереть. Тут же и за дело принялись. Разобрали городьбу и встали с кольями по всем местам — по пригоркам и бугоркам. Вот прошли тучи, выглянуло солнышко. Пошехонцы кричат:

— Отбыла, братцы, беда! Пошли по домам!

Весьма хорошо

Был у пошехонцев огромный сад. Однажды напало на него великое множество червей, поедавших листья на деревьях. Не зная никакого средства, как избавиться от них, надумали пошехонцы пострелять червей. Послали Филю и Ермошку в сад. Филя говорит:

— Ты, брат, на дерево лезь и тряси, вниз червей гони, а я стрелять их буду.

Влез Ермошка на дерево и принялся его трясти. А Филя выстрелил из ружья, да так, что Ермошка с дерева свалился. Вернулся Филя, его спрашивают:

— Что, Филюша, как дело-то было?

— Да весьма хорошо! — отвечал Филя. — С их стороны легло на месте около тысячи, а мы потеряли только одного человека.

Червяк

Поехали пошехонцы в поле, чёрную пашню пахали, огромное поле засевали. Тёплым летом матушка-рожь уросла. Время жать пришло. Пошехонцы жнут — по одной соломине* шильями колют.

Увидел один ростовский мужик, как пошехонцы шильями жнут, и надумал им помочь. Край поля у них серпом* пожал и оставил серп в поле. Вот пошехонцы серп нашли и говорят:

— Что это? Червяк!

Сошлись и ну кричать:

— Гляди, братцы, на нашем поле червяк появился и рожь нашу погрыз!

Филя говорит:

— Я дубинку возьму, червяка убью и в реке утоплю, а то он у нас всю рожь погрызёт!

Взял дубинку да серп по черенку* бряк, бряк! Да и в реку его бросил.

Так и подумали пошехонцы, что червяка утопили.

Артельщина*

Коломенцы говорят пошехонцам:

— Давайте заводить артельщину.

— Давайте! — отвечают пошехонцы. — Работа ваша, харчи ваши, а наше брюхо да ложки.

Лёд не растопили

Однажды в Москве понадобилось много рыбы. Послали гонцов с наказами по всем городам: свозить рыбу в Москву. Дошли вести и до пошехонцев. А в то время на дворе стояли крещенские* морозы, реки и озёра все замёрзли. Собрались пошехонцы на сходку и думают: «Где же взять рыбы! Не лепить же из снега!» Думали день, не придумали, думали другой, опять не придумали, а на третий порешили: снять с крыш солому да соломой растопить лёд на озере. Вот пошехонцы натаскали соломы с крыш и принесли на озеро. Филя кричит:

— Ну, ребята, зажигай на счастливую!

Запылала солома, что красно солнышко весной. Да лёд на озере пошехонцы не растопили, только деревню спалили.

Каша в кошеле*

Зимой пошехонцы поехали с обозами в Ростов. Всю съестную провизию они сложили в лычные, плетёные кошели. Вот в дороге у них вышел весь запас варёной каши; а без каши, известное дело, мужику жить нельзя. Собрались пошехонцы в кружок, думают: «В чём же кашу варить? Где горшок взять?» Одна умная голова и придумала:

— Будем, ребята, варить кашу в кошеле.

Тут же дело и затеяли. Налили в кошель воды, засыпали круп, поглядели: крупы целы, воды нет. Снова налили воды, а вода опять пропадает. Выбились пошехонцы из сил. Одна умная голова говорит:

— А что, ребята, неволить себя! Будем варить кашу без воды.

Тут же дело и затеяли. Разложили огонь, повесили над ним кошель, сами пошли спать. Уснули пошехонцы. Под утро вспомнили про кашу, пошли к огню. Приходят: нет ни каши, ни кошеля — всё сгорело.

Пошехонцы и воевода

Пошли пошехонцы к воеводе с просьбой и понесли ему в подарок блюдо киселя. Стоят они у двери и уговариваются. Филя говорит:

— Я понесу блюдо с киселём и, как войду в горницу, скажу: здравствуй, батюшка воевода! А вы к моим словам тут же добавляйте: и с женой и с детками! Поняли?

— Поняли! — отвечают пошехонцы.

Вот допустили их к воеводе. Филя первый вошёл в горницу. А у него отвязалась верёвка от лаптя, кто-то ногой придержал нечаянно верёвку. Филя упал, блюдо с киселём из рук выпало — весь кисель на полу. Филя всплеснул руками да и вымолвил:

— Ах ты, чтобы тебя разорвало!

А пошехонцы не расслышали, что он сказал, и добавили к его словам:

— И с женой и с детками!

Воевода, как услышал это, прогнать велел пошехонцев вон.

Как пошехонцы из ружья стреляли

Идёт по лесу охотник, а навстречу ему пошехонцы. И спрашивают:

— Что это у тебя, братец, на плече?

— Ружьё. Видите — я утку из него убил.

— Продай нам его, — просят пошехонцы.

— Что ж, купите. У меня дома есть другое.

Собрали пошехонцы деньги, дали охотнику и спрашивают:

— Покажи-ка, братец, как заряжать и стрелять из ружья.

Охотник говорит:

— Насыпьте одну мерочку* пороху да пыж* из бумаги кладите. Сюда вставьте пистон* и пальцем нажмите на пусковой крючок, вот у вас и получится выстрел.

Показал им охотник, как стрелять, попрощался и ушёл. Пошехонцы говорят:

— Давайте-ка, братцы, зарядим ружьё и попробуем выстрелить.

Тут один берёт и высыпает мерку* пороху, а другой кричит:

— Погоди! И я положу свою мерку пороху, я тоже деньги платил!

Так и третий, и четвёртый — все пошехонцы насыпали свои мерки в ружьё, полный ствол забили. Берутся они за ружьё: трое с одной стороны, трое с другой, а Филя на пусковой крючок жмёт. Как нажал, ружьё-то и разорвало, всё в щепочки разлетелось…

Бревно коротко

Пошехонцы над бревном трудятся, что есть силы за концы тянут.

— Что это вы, братцы, делаете? — спрашивает их прохожий.

— Да вот, — говорят пошехонцы, баньку строим, а бревно-то коротко вытянуть хотим!

Лень, большая ложка и мудрый совет

Где моя большая ложка?!

Жил парень, ленивый к работе, а на еду первый. Придут звать:

— Эй, Тит! Ступай молотить!

— Нет, ребятушки, спина болит.

— Тит, а Тит! Ступай щи хлебать!

— А где моя большая ложка?!

Лень

— Лень, прикрой дверь.

— Ветер закроет.

— Ленцо, съешь яйцо.

— Да, кабы оно чищеное было.

А люди — ходят

Мать говорит сыну:

— Кузьма, иди в поле горох косить.

Слез Кузьма с полатей, поглядел в окно и говорит:

— На дворе дождь идёт, в такую-то погоду и собаку на улицу не выгонишь.

Посмотрела мать в окно и сказала:

— Собак и верно не видно, а люди — ходят!

Грязно

— Тит, пойдём сено сгребать!

— Грязно.

— Ну, так на посиделки*.

— Уж разве как-нибудь под забором пройти.

Каково в работе приспел, таково и поел

Собралась семья обедать. Отец спрашивает:

— Ваня, ты что сегодня работал?

— Батюшка, я луг косил, — отвечает старший сын.

— Так садись за стол. Егор, что работал?

— Коней убирал*.

— Садись за стол. Арина, что делала?

— Коров доила, печку топила.

— Садись за стол. А ты, Акулина, что делала?

— Батюшка, я сегодня не работала.

— Ну, так можешь сесть за печку. У нас ведь ведётся так: каково в работе приспел, таково и поел.

Не за дровами ли зовут

Мать говорит дочке:

— А чего нам, доченька, за дровами-то ехать в лес? Ты замуж выйдешь, а я помру.

Лето прошло, они не работали, дров не заготовили. Пришла зима, мороз холод и стужу принёс. Но мать не умерла, а дочку замуж никто не взял. Вот забрались они на печку, думают: «Хоть холодная, а всё теплее».

Вдруг треснул под порогом мороз. Мать с печки соскочила и говорит:

— Не за дровами ли в лес зовут?!

Кто у хлеба скор, тот и у работы спор

Нужно было хозяину нанять себе работника. Привёл он одного из города и велел жене дать ему есть вволю. Накрыла жена стол. Работник ест не ест, жуёт не жуёт, а только мямлится*.

— Этот не годится, — говорит хозяин, — такой же мямлистый и к работе будет.

Пошёл за другим. Приводит другого домой и велит жене дать ему есть вволю. Накрыла жена стол. Работник как стал уписывать за обе щеки всё, что ни подадут, в минуту всё очистил, что на столе было. Вылез вон из-за стола и благодарит.

— Вот этот — так добрый работник будет! — говорит хозяин. — Кто у хлеба скор, тот и у работы спор!

В саду под яблоней

Однажды лежали лень и лодырь в саду под яблоней. Лень говорит:

— Эх и хороши яблочки-то! Хоть бы одно упало да в рот попало.

А лодырь говорит:

— И охота тебе, матушка-лень, языком болтать… Вот если б они были жёваные…

Ответ лодыря

Лодыря спросили:

— Ты что так поздно начинаешь работу?

— Зато я рано её кончаю! — ответил тот.

Раз мать велит

Мать будит сына:

— Проснись, Ванюша, петушок поёт!

— Пусть себе поёт! Петушок маленький, для него и ночь коротка.

— Вставай, Ванюша, вставай, уже заря занимается.

— Пусть занимается — у неё до вечера дел много.

— Вставай, Ванюша, солнышко всходит.

— Пусть всходит — ему далеко бежать нужно.

— Вставай, Ванюша, блины на столе.

— Ну что ж! Раз мать велит — надо встать!

Воз дров

Сын спрашивает отца:

— Скажи, батюшка, воз дров — это много или мало?

— И много и мало, — отвечает тот. — Если купишь, то — мало, если напилишь да наколешь, ой как много!

Был занят

— Эй, Филя, почему ты вчера в поле горох не косил?

— Вчера я был очень занят — у брата болел живот.

— Но ведь живот болел у брата, а не у тебя?

— А я ему помогал! Мы вместе на печке лежали и стонали, — ответил Филя.

Не то я, не то ты

— Батюшка, батюшка!

— Что, дитятко?

— Завтра ли у братьев в деревне праздник?

— Да, завтра. А что?

— Не то я пойду, ты останешься, не то ты останешься, а я пойду.

— Ну что ж, ступай…

— Батюшка, батюшка!

— Что тебе?

— Поди, нынче надо сено сгребать идти?

— Да, надо.

— Не то я полежу, а ты сгребать иди, не то ты сгребать иди, а я полежу.

Ты человек и я человек

Сгребали сено отец и сын.

— Ой, — говорит отец, — как же мы мало нагребли!

— Эвона! — говорит сын. — Ты старый, а я малый — кому ж тут было работать?

Сели они обедать.

— Ой, — говорит отец, — как много мы поели!

— Эвона! — говорит сын. — Ты человек и я человек — разве тут не было кому есть?

Что девчата делают

— Что ваши девчата делают?

— Шьют да поют.

— А матушки?

— Порют да плачут.

Кафтан прожёг

— Федул, что губы надул?

— Да кафтан прожёг.

— Зачинить можно.

— Да иглы нет.

— А велика ли дыра?

— Да один ворот остался.

Лень и лодырь

Лень и лодырь целыми днями спали на соломе. Однажды солома загорелась.

— Ой-ёй! Горю, спасите! — закричала лень.

— Эй, матушка! Не можешь ли ты и за меня крикнуть! — попросил лодырь.

Воды не достал

— Напоил ты коня?

— Напоил.

— А почему же у него морда суха?

— Да воды не достал.

Кому владеть хозяйством

У одного крестьянина было три сына. Стал он стар и надумал передать хозяйство и дом одному из сыновей. Вот он собрал сыновей и говорит:

— Я хочу одному из вас передать хозяйство. Но хочу знать прежде ваши желания.

Старший сын говорит:

— Я хочу быть самым богатым.

Средний говорит:

— Я хочу быть самым сильным.

А младший сын сказал:

— Я желаю, чтобы из каждого посеянного мной зерна взошло бы сто ростков. Тогда все люди будут богаты хлебом и сыты.

Подошёл к нему отец и говорит:

— Теперь-то я знаю, кому должен передать своё хозяйство и дом. Младший сын заботится не только о себе, но и о других людях, ему и владеть хозяйством.

Хвороба*

— Что это у тебя, Федюша, за хвороба такая, что ты ничего не ешь? — спрашивает отец сына. — Ты что-нибудь сегодня ел?

— Нет, — отвечает сын, — мать утром дала краюшку хлеба, да чёрствую. Я хотел в ведре намочить, да не влезла. Так я её сухую и изгрыз, больше ничего не ел.

Как зовут

— Как тебя зовут, мальчик?

— Так, как моего отца.

— А как твоего отца?

— А так, как меня.

— Ну, так скажи, как тебя кличут, когда обедать зовут?

— Да меня не надо звать, я первым прибегаю!

Съел пирог

— Филя, ты съел пирог?

— Ей-ей, не я.

— А хочешь ещё?

— Хочу!

Так из дома вышли

Отец говорит сыну:

— Ну и оборвались, сынок, мы с тобой на сенокосе*.

— Да мы, батюшка, так из дома вышли, — отвечает сын.

Бедняк и воры

К бедняку в избу забрались ночью воры. Говорит он им с печки:

— Не знаю и что вы можете найти здесь в такое время, где я и днём сам почти ничего не нахожу.

Как идёт торговля

У коробейника* спросили:

— Ну, как идёт твоя торговля?

— Да неважно, — ответил тот. — У кого есть деньги, те книг не покупают: ведь они неграмотны; а у грамотных-то денег нет!

Мудрый совет*

У одного крестьянина было пять сыновей. Надумали сыновья делиться. Отец говорит:

— Не нужно делиться, ребята! Если будете жить раздельно, так у вас силы не будет.

— Как так не будет? — спрашивают сыновья. — Какая сила была, такая и будет!

Отец им отвечает:

— Нет, силы не будет. Вот мы живём все вместе, и дело справляется, а если жить по-одному, сила растеряется.

Взял отец веник и говорит:

— Вот вы все сильные, ребята здоровые, сломайте-ка этот веник.

Взялся старший сын ломать — веник только гнётся. Так и все сыновья ломали, а веник только гнётся. Тут отец развязал веник и дал старшему сыну прутик:

— Возьми-ка прутик! Сломаешь или нет?

Сын взял и легко сломал. Дал отец и другому сыну прутик, и тот сломал, там и третий. Отец говорит:

— Видите — веник в связке, так только гнётся, но не ломается, а один прутик ломается. Вот так и у нас. Если надумаете жить поодиночке — каждый сломает, а если будете жить дружно, одной семьёй, то никто вас не сломает.

Сыновья и не стали делиться.

Давай скорей

Мать спрашивает сына:

— Фомушка, не хочешь ли редечки?

— Не слышу, матушка.

— Фомушка, не хочешь ли кислой капустки?

— Не слышу, матушка.

— Не хочешь ли, сынок, пирога с творогом?

— Давай скорей!

Филя и кисель

— Эй, Филя, зачем ты с ложкой спать ложишься?

— Да вчера видел во сне кисель, авось сегодня ночью похлебаю.

Кто идёт?

— Отворяй, хозяин, ворота!

— А кто идёт?

— Тот, кто всё умеет!

— Всё умеешь, так отворяй сам!

Привыкнем

— Батюшка, долго ли нам терпеть бедность?

— Да год-полтора.

— А потом?

— Привыкнем!

Теперя уж видно

— Свари, Акуля, суп, — просит мать. — А сколько соли сыпать — самой будет видно.

Акуля сыпала, сыпала и говорит:

— Теперя уж видно, полон чугунок!

Вспотел

— Филя, что вспотел-то? Чай в поле за сохой пыхтел?

— Да нет! Я квас пил и пряником закусывал.

Хоть два

— Как тебя зовут?

— Пелагея.

— А прясть хочешь?

— Не умею.

— А борщу?

— Не хочу.

— А пирога?

— Хоть два!

Как зовут грабли

По одежде встречали, а по уму провожали

— Ну как, Данилушка, хорошо ли было в гостях? — спрашивает мать сына.

— Хорошо! На почётное место посадили, сладким мёдом напоили, дорогими яствами* накормили. Да вот беда — не проводили.

— Видно, — говорит мать, — по одежде встречали, а по уму провожали.

Только один остался

Приехал крестьянин в город, зашёл в лавку и спрашивает:

— Не продаётся ли здесь тележная мазь?

— Нет, мужик! — отвечает ему лавочник. — Тут продаются ослы.

— Гляди-ка, — сказал крестьянин, — видно, торг* хорошо идёт — только один остался.

Соху украли

Отец говорит сыну.

— Иди, Филя, в поле пахать. Вечером, когда кончишь работать, соху хорошенько спрячь.

Вечером Филя вернулся с поля. Отец стоял у ворот и разговаривал с мужиками.

— Батюшка! — крикнул Филя. — Я соху спрятал под кривой берёзой!

На другой день Филя опять пошёл в поле, но сохи под кривой берёзой не нашёл. Прибежал он домой и шепчет отцу на ухо:

— Батюшка, а соху-то украли…

Как зовут грабли

Приехал к крестьянину сын из города. Ходит он по деревне, похваляется, гляди — какой я умный-разумный стал.

Вышел он после обеда во двор, увидел грабли и спрашивает отца:

— Батенька, а как эта зубатая палка зовётся?

И тут вдруг наступил на зубцы, грабли бац ему в лоб, да так, что искры из глаз посыпались.

— Ай-яй! — закричал парень. — Проклятые грабли!

Чужой кафтан

Филя пошёл на праздник в соседнюю деревню в чужом кафтане.

— Вот так кафтан, так кафтан, — хвалили люди.

— Это ещё что! — гордо сказал Филя. — У моего соседа и не такой есть.

Кафтан с гарантией

Мужик пришёл к портному и попросил сшить кафтан. Портной взял материю, деньги за работу и велел приходить через год.

— Почему так долго? — спросил мужик.

— Я шью кафтан с гарантией, — ответил портной, — а в это время ношу кафтан сам, чтобы знать качество и прочность сшитой мной одежды.

Ну и скупец

Одному человеку нужно было вбить в стену гвоздь. Послал он сына к соседу за молотком. Скоро мальчик вернулся и говорит*.

— Батюшка, сосед сказал, что у него нет молотка.

— Ну и скупец! — воскликнул отец. — Тогда, сынок, принеси наш молоток из кладовой.

Хорошее ружьё

— Хорошо ли твоё ружьё бьёт?

— Хорошо.

— Как хорошо?

— С полки упало, семь горшков разбило.

А тебе-то что?

— Эй, Иван, я видел, как только что несли жареного поросёнка!

— Ну, а мне-то что?

— Так ведь к тебе в дом понесли!

— Ну, а тебе-то что?

Семь куропаток

— Добрый день, дед Селиван!

— Семь куропаток, братец Иван.

— Дед Селиван, ты что — больной?

— Скрылись вон там за копной.

— Дед Селиван, ты что — глух?

— Да убил, всего лишь двух!

Глухая кума

— Здорово, кума!

— На базаре была.

— С праздничком поздравляю!

— Щуку купила.

— Ты что, кума, глуха?

— Славная будет уха!

У кого холст больше

Встретились лгун и подлыгало. Лгун похвастал:

— Дома у меня такой огромный холст, что ежели его расстелить, он протянется от Москвы до Ростова.

А подлыгало говорит:

— Твоего холста как раз хватит для того, чтобы заплатать дыру в моём холсте.

Говори погромче

Глашатаю* сказали:

— Когда читаешь царский указ, говори погромче, а то тебя совсем не слышно.

— Неправда! — ответил тот. — Я свой голос за версту слышу!

Трусливый Филя

Напросился однажды Филя ночевать в одну избу. Старик и старуха спрашивают:

— А ты не боишься, парень, ночевать тут один?

— Я ничего не боюсь! — отвечает Филя. — Я храбрый!

Вечером ушли старик и старуха спать на сенник*, а Филя остался один. А на печи тесто в квашне стало закисать, кверху дуться — пши, пши! А то оторвётся кусок теста да об пол шлёп! Филя кричит с полатей:

— Ой, не боюсь! Ой, не боюсь!

А сам скорей кое-как обувается. Слез с полатей да наступил на кочергу*, она его хлоп по затылку. Закричал Филя, побежал в дверь, зацепился за крючок, упал, ударился о порог. И кричит:

— Караул, убили!

Собрался народ. И спрашивают его:

— Что, парень, кричишь-то?

А Филя говорит:

— Я думал, что домовой* меня бьёт да снуёт по избе!

Купил ворона

Один крестьянин, которому было уже за шестьдесят лет, отправился на базар, чтобы купить ворона. На вопрос соседа, зачем ему понадобился ворон, отвечал:

— Я хочу видеть, может ли эта птица жить, как говорят, триста лет.

Фальшивые деньги

— Ай да я! — хвастает ростовский пентюх*. — Ну и здорово же я на ярмарке надул одного мужика.

— Как надул? — спрашивают его друзья.

— Да втридорога продал ему старую клячу*.

— Ну, а что ты за неё получил?

— Да вот — деньги.

Поглядели на деньги его друзья и засмеялись:

— А деньги-то фальшивые!

Еремей и портной

Еремей пришёл к своему соседу-портному и сказал:

— Здорово, брат Степан! Вот тебе баранья шкура, сделай милость, сшей мне из неё пару оленьих штанов.

Уцелел

Один человек говорит своему приятелю:

— Вчера я упал с двенадцатиметровой лестницы.

— Как же ты уцелел?

— Да, к счастью, я стоял на нижней перекладине.

С зайцем наперегонки

— Филя, где кафтан порвал?

— С зайцем наперегонки бегал.

— Кто же выиграл?

— В гору заяц выиграл, а с горы я проиграл.

Вот так мы!

— Вот так мы! Хоть волки кобылу съели, да воз съесть не посмели.

— Как так?

— Они бы и воз съели, да мы на нём сидели.

Будешь должен

— Одолжи мне сто рублей.

— Жаль, у меня только десять.

— Ничего. Одолжи десять, а девяносто будешь должен.

Украл холст

— Ты украл холст?

— Не крал.

— А вот этот человек говорит, что своими глазами видел, как ты украл.

— Чепуху он болтает. Когда я взял холст, там ни одного человека не было.

Так просили, так не пускали

— Так просили, так не пускали!

— А куда просили?

— Из избы.

— А куда не пускали?

— В избу!

Такого не видел

— Эй, Филя, не видал ли ты моего телёнка?

— А какой он был?

— Рыженький, с обрывочком на шее.

— И с пятнышком на левом боку?

— Да-да, он и есть! Где ты его видел?

— Нет, брат, я такого не видел.

Что тепло оделся

— Что больно тепло оделся?

— А ты пареного человека видывал?

— Нет, не видал.

— А я мёрзлого видел.

Где рукавицы

— Чего ищешь?

— Да рукавицы.

— А много ль их было?

— Да одни.

— А одни, так на руках.

Охотничья байка

Сидят охотники на привале. Один рассказывает:

— У меня была собака. Как пойду, бывало, на охоту, и если она заприметит одного зайца, то делает стойку и поднимает одну лапу. А если два зайца увидит, то поднимает две лапы.

— Ну, а если она увидит четырёх зайцев? — спрашивают его.

— Тогда она четыре лапы поднимает.

Ему говорят:

— Ну, а на чём же она стоит?

— На хвосте! — отвечает весёлый охотник.

Сто волков

Один охотник рассказывает:

— Шёл я вчера с охоты, вот страху-то набрался! Еле-еле убежал.

— Что так?

— Шёл я сосняком, оглянулся, вдруг вижу: за мной сто волков гонятся.

— Да ну!

— Хоть не сто, а с полсотни было.

— Да их и во всём лесу столько не будет.

— Вот Фома неверующий!* Я ж говорю, что где-то с десяток гналось!

— Да байка всё это!

— Не байка, правду говорю: как за мной погонится волк!

— Где ж ты его хоть видел-то?

— Иду сосняком, вдруг слышу: за кустом кто-то шелесть-шур-шур. Гляжу: бежит такой серенький, маленький, хвост как шило.

Словарь

Артельщина — артель: объединение лиц какой-нибудь профессии для совместной работы с участием в доходах и общею ответственностью.

Аршин — 1. Русская мера длины, равная 0,71 м. 2. Линейка, планка такой длины для измерения.

Алтарь — главная, восточная часть церкви.

Амбар — строение для хранения зерна.

Байка — здесь: сказка, побасенка, небылица, вымысел; разговор о чём-либо.

Верста — русская мера длины, равная 1,06 км.

Воевода — в древней Руси: начальник войска, а также области, округа.

Воз — повозка с кладью.

Волокёт — волоком, таща, волоча по земле.

Выгон — место, где пасётся скот, пастбище.

Глашатай — в старину: лицо, объявляющее народу официальные известия.

Городьба — ограда, забор.

Горница — чистая половина крестьянской избы.

Гранёный — имеющий несколько граней.

Гусли — старинный струнный щипковый музыкальный инструмент.

Денщик — до революции: солдат, состоящий при офицере для личных услуг.

Долгий — длинный.

Долото — плотничный инструмент для долбления.

Домовой — по суеверным представлениям: сверхъестественное существо, якобы обитающее в каждом доме.

Жатва — уборка хлебных злаков.

Желудинки — жёлуди.

Жернова — мельничные каменные круги для перетирания, размола зерна в муку.

Жито — всякий хлеб в зерне или на корню.

Жнец, жнея — тот, кто жнёт в поле хлеб.

Залавок — здесь: лавка около печи.

Заклад — спор о чём-нибудь на какую-нибудь вещь (держать пари, спорить).

Запал — приспособление, средство для воспламенения заряда, взрывчатого вещества.

Звонарь — тот, кто звонит в церковные колокола.

Звонница — невысокая колокольня при древнерусских церквах.

Избыл, избыть — избавиться от чего-нибудь.

Имение — поместье, земельное владение с помещичьим хозяйством.

Кабачок, кабак — в старину: питейное заведение.

Кадило — металлический сосуд для курения ладаном при богослужении.

Кажная — здесь: каждая.

Квашня — деревянная кадка для теста.

Клеть — кладовая (при избе или в отдельной постройке).

Клин — заострённый с одной стороны кусок дерева, железа.

Кляча — плохая лошадь.

Колокольня — башня с колоколами на здании церкви или у церкви.

Колун — тяжёлый топор для колки дров.

Коней убирал — здесь: ухаживал.

Кобыла — лошадь.

Копна — сложенное в кучу в виде конуса сено, снопы хлеба.

Коромысло — деревянная дуга с крючками или выемками на концах для носки вёдер на плече.

Косарь — большой нож с толстым и широким лезвием.

Кочерга — толстый железный прут с загнутым концом для перемешивания топлива в печи.

Кочет — петух.

Кошель — здесь: плетённая из лыка большая сумка.

Комолый — безрогий, не имеющий рогов.

Короб — лубяное или берестяное изделие для укладки или носки чего-нибудь.

Коробейник — в старину: торговец мануфактурой, галантереей, книгами в разнос.

Крещенские морозы — сильные морозы во второй половине января.

Кум — крёстный отец по отношению к родителям крестника и крёстной матери.

Лоза — прутик, хворостинка.

Лыко — луб от молодой липы, ивы и некоторых других деревьев, разделяемый на слои и узкие полосы.

Маковка — здесь: вершина дерева.

Масленица — старинный славянский праздник проводов зимы, от которого сохранился обычай печь блины и устраивать увеселения.

Межа — граница земельных участков.

Мирской сход — здесь: сход сельской общины с её членами.

Мерочка, мера — здесь: русская народная единица ёмкости сыпучих тел.

Миряне — народ, люди.

Мутовка — лопаточка, палочка с кружком или спиралью на конце для взбалтывания или взбивания чего-нибудь.

Мямлится, мямлить — здесь: медленно, вяло.

Надокучила — наскучила.

Найм — нанимаются для выполнения какой-либо работы, каких-либо обязанностей.

Намедни — здесь: сегодня.

Оброк — при крепостном праве: принудительный натуральный или денежный сбор с крестьян, взимавшийся помещиком.

Обух — тупая сторона острого орудия, противоположная лезвию (обычно о топоре).

Обедня — церковная служба у христиан, совершаемая утром или в первую половину дня.

Обочина — боковая часть, край дороги, пути.

Оглобля — одна из двух круглых жердей, укреплённых концами на передней оси экипажа и служащих для запряжки лошадей.

Оковалок — часть говяжьей туши около таза.

Овин — строение для сушки снопов перед молотьбой.

Пашня — вспаханное поле.

Пентюх — неуклюжий человек, увалень.

Пече — печь.

Пистон — небольшой колпачок со взрывчатым составом для воспламенения заряда в патроне.

Плошка — плоский сосуд, блюдце.

Полати — в избе: нары для спанья, устраиваемые под потолком между печью и стеной.

Полушка — в старину: мелкая медная монета в четверть копейки.

Покос — 1. Место косьбы (луг, который косят). 2. Косьба, время уборки сена.

Попрели, преть — 1. Гнить, тлеть от сырости или тепла. 2. Медленно поспевать на жару, на небольшом огне.

Посиделки — зимняя вечеринка молодёжи в деревне.

Потрошок — внутренности птицы или рыбы, идущие в пищу.

Приход — верующие, обслуживаемые данной церковью.

Промысел — здесь: занятие охотой, добычей зверя, птицы и т. п.

Пуд — русская мера веса, равная 16,3 кг.

Пыж — прокладка из войлока или картона, отделяющая порох в патроне от пули, дроби.

Пятак, пятачок — монета в пять копеек.

Рекрут — в старой России: солдат-новобранец.

Риза — облачение, одежда священника для богослужения.

Садок — помещение (клетка, водоём и т. п.) для содержания и разведения животных.

Сажень — русская мера длины, равная трём аршинам (2,13 м).

Сени — в деревенских избах и в старину в городских домах: помещение между жилой частью дома и крыльцом.

Сенокос — 1. Косьба травы на сено. 2. Время косьбы травы. 3. Место косьбы травы.

Сенник — сарай для сена, сеновал.

Серп — ручное орудие для срезывания хлебных злаков с корня.

С локтем, локоть — старинная мера длины, равная приблизительно 0,5 м.

Служба — здесь: богослужение.

Соломина — стебель хлебного злака.

Солонина — засоленная говядина.

Соха — примитивное сельскохозяйственное орудие для вспахивания земли.

Сряжать — договариваться об условиях, о цене при найме, покупке. Брать на себя какую-либо работу.

Стог — большая высокая и округлая или четырёхугольная куча плотно уложенного сена (или снопов).

Стропила — опора для устройства кровли — два бруса, соединённые верхними концами под углом, а нижними — упирающиеся в стену здания.

Ступа — металлический или тяжёлый деревянный сосуд, в котором толкут что-нибудь пестом.

Тесак — рубящее и колющее оружие с широким и недлинным обоюдоострым клинком на крестообразной рукояти.

Торг — базар, рынок.

Трактир — первоначально: гостиница с рестораном, позднее: ресторан низшего разряда.

Ухват — надетая на палку металлическая рогатка для подхватывания горшков, чугунов, которые ставятся в русскую печь.

Фома неверующий — человек, которого трудно заставить поверить чему-либо.

Харчи — еда, пища.

Хвороба — здесь: хворый, больной, болезненный.

Холст — льняная ткань, обычно кустарной выделки.

Чай — здесь: по-видимому, вероятно.

Челом — бить челом, то есть почтительно кланяться, приветствовать кого-либо.

Челнок — выдолбленная из дерева лодка.

Черенок — рукоятка какого-нибудь орудия.

Червлёный — о цвете: тёмно-красный.

Чугун, чугунок — сосуд округлой формы, металлический горшок.

Шесток — площадка перед русской печью, куда сгребаются горячие угли.

Эвона — выражает удивление, несогласие…

Яства — избранные кушанья.

Язык — здесь: в колоколе металлический стержень, производящий звон ударами о стенки.

Примечания

1

Объяснение слов, отмеченных звёздочкой, см. в конце книги.

(обратно)

Оглавление

Предисловие

Где это видано, где это слыхано

Лошадь, соха и хвастливая муха

Фома и Ерёма — родные братья

Мужичок по прозвищу Жучок и барин

Поп Пахом, чёрт и гусли

Как шут в городе чудо показывал

Солдатская байка и жадная старуха

Как пошехонцы кольями небо подпирали

Лень, большая ложка и мудрый совет

Как зовут грабли

Словарь Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg