«Сказки от Элизы»

349

Описание

«Сказки от Элизы» написаны к новому году, переведены на немецкий язык. Книга участвовала в 68-ой Франкфуртской книжной ярмарке в октябре 2016 года, отмечена памятным Сертификатом. Книга была представлена на Российском национальном стенде. Каждая сказка иллюстрирована.



Настроики
A

Фон текста:

  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Аа

    Roboto

  • Аа

    Garamond

  • Аа

    Fira Sans

  • Аа

    Times

Сказки от Элизы (fb2) - Сказки от Элизы [сборник] 2702K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Фатыховна Реймова

Ольга Реймова Сказки от Элизы

Olga Rejmowa

Märchen von Eliza

©О.Ф. Реймова, 2016

©ООО «СовЛит», 2016

Волшебник

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был один очень добрый и справедливый волшебник. Он был высокого роста, с пышными русыми усами и добрыми ласковыми глазами. Когда он смотрел на человека, то казалось, что он видит его насквозь. Понимает его проблемы и угадывает его настроение. И всегда знает, как ему помочь. Однажды в это царство попала девочка Эля. Она случайно забрела.

Гуляла по лесу, бродила, пела песенки и не заметила, как ушла далеко-далеко. А уже наступили сумерки, и обратную дорогу она найти не могла. Смотрит, а впереди, недалеко, горит костёр, и сидит возле костра человек. Она подошла поближе, поздоровалась. Удивилась ласковому взгляду и доброй нежной улыбке.

– Далёко ли путь держишь, девочка?

– Ой, не знаю, что и делать теперь, – присела возле костра Эля, не дожидаясь приглашения, – я и замёрзла уже, и потеряла свою дорогу. Извините, что присела к костру без приглашения.

– Добре, девочка. Сиди, грейся. Как зовут тебя, красавица?

– Эля. Вот заблудилась. А вы не подскажете, как мне вернуться домой?

– А где ты живёшь?

– Я живу в стране Сладких грёз. У нас там так хорошо. И все мечты сбываются. Вот только я что-то напутала в пути.

– Сейчас попробуем распутать. Ты пришла в другую страну. Ты пришла в волшебную страну Загадок.

– Никогда про такую не слышала.

Он стал ей рассказывать, как отгадывают загадки про страны, про технику и про многое другое.

Эля слушала его, а сама любовалась, как красиво он говорит, как нежно смотрит, а сам палочкой ворошит угольки в костре, и искорки выскакивают оттуда, становится всё теплее и теплее.

У него такие красивые руки, пальцы на кончиках немного прогибаются, и от этого кажется, что он музыкант. А когда говорит, то голос чарует своей красивой вибрацией. И такой спокойный, как будто убаюкивает. Эля слушала-слушала Волшебника (она так его про себя назвала) и уснула.

Когда проснулась, то оказалось, что лежит она в своей кровати, у себя дома. Солнце заглянуло в окошечко и улыбнулось.

– Где же я была? – удивляется Эля, – Волшебник же был, он не приснился, я точно помню! А-а, значит, он и вернул меня домой.

«Как же найти эту волшебную страну Загадок? Так хочется ещё встретить этого Волшебника. Никогда в жизни такого не встречала», – думала Эля.

Может быть, они ещё встретятся когда-нибудь? Как знать…

Zauberer

In einem Reiche, in einem Lande war es einmal ein seelensguter und gerechter Zauberer. Er war hochgewachsen, mit einem prächtigen mittelblonden Schnurrbart und guten zarten Augen. Als er den Menschen ansah, so schien es, dass er ihn durchschaut. Versteht seine Probleme und errät seine Stimmung. Und weiß immer, wie man ihm hilft. Einmal geriet in dieses Königreich das Mädchen Elja. Sie verirrte zufällig.

Sie ging durch den Wald spazieren, wanderte, sang Liedchen und bemerkte nicht, als sie meilenlang wegging. Und die Dämmerung trat schon ein, und sie konnte den Rückweg konnte sie nicht finden. Sie sieht, und vorne, unweit, brennt das Lagerfeuer, und neben dem Lagerfeuer sitzt ein Mensch. Sie trat näher heran, grüßte. Sie wunderte sich dem zarten Anblick und dem guten zärtlichen Lächeln.

– Marschierst du weit los, Mädchen?

– Ach, ich weiß nicht, was ich jetzt tun soll, – saß Elja neben dem Lagerfeuer unaufgefordert nieder, – ich bin schon sowohl erfroren, und habe meinen Weg verloren. Entschuldigen Sie, dass ich zum Lagerfeuer unaufgefordert niedersaß.

– Gut, Mädchen. Sitze, wärme dich. Wie heißt du, Schönheit?

– Elja. Da habe ich mich verirrt. Und Sie können vorsagen, wie ich nach Hause zurückkehren soll?

– Und wo wohnst du?

– Ich wohne im Land der Süßen Schwärmereien. Es ist bei uns dort so gut. Und alle Träume erfüllen sich. Da habe ich etwas im Weg vertauscht.

– Jetzt versuchen wir klarzustellen. Du bist in ein anderes Land gekommen. Du bist in ein Wunderland der Rätsel gekommen.

– Ich habe über solches Land nie gehört.

Er erzählte ihr, wie man die Rätsel über die Länder, über die Technik und über anderes mehr rät.

Elja hörte ihn an, und bewunderte selbst, wie schön er spricht, wie zärtliche er sieht, und rührt selber mit dem Stäbchen die Kohlen im Lagerfeuer, und die Fünkchen springen von dort heraus, es wird zunehmend wärmer und wärmer.

Er hat solche schöne Hände, die Finger an den Spitzen biegen sich etwas durch, und davon gewinnt es den Anschein, als ob er Musiker ist. Und wenn er spricht, so bezaubert die Stimme mit seiner schönen Schwingung. Und sie ist so ruhig, als ob sie einschläfert. Elja hörte und hörte den Zauberer an (sie hat ihn so in Gedanken benannt) und schlief ein.

Als sie aus dem Schlaf erwachte, so stellte es sich heraus, dass sie in ihrem Bett, zu Hause Hegt. Die Sonne sah ins Fenster ein und lächelte.

– Wo war ich doch? – erstaunt Elja, – Der Zauberer war doch, ich habe ihn nicht geträumt, ich erinnere mich genau! Ah-ah, das heißt, er hat mich nach Hause zurückgebracht.

«Wie soll ich dieses Wunderland der Rätsel finden? Ich möchte so noch diesen Zauberer treffen. Ich habe in meinem Leben nie so was getroffen», – dachte Elja.

Vielleicht, treffen sie sich noch irgendwann? Wer weiß…

Фея Эли

Люси уже долго прожила на свете. Почти триста лет. Вокруг неё было много друзей и поклонников. Несмотря на свой большой возраст, она оставалась молода душой. Но очень требовательна к себе, и, возможно, к окружающим.

Среди своих друзей выделяла двоих – мага Грэя, который был моложе её на сто лет, и молодого музыканта сэра Эдгара, который недавно справил свой столетний юбилей.

Люси – волшебница, ей ничего не стоило превратиться в молодую, обворожительную незнакомку или устроить бурю в стакане воды. Всех восхищала своей серьёзностью и не проходящей грустью.

Мага Грэя она считала своим кумиром. Готова была ему поклоняться день и ночь и всегда хотела его удивить. Всегда ждала увидеть в его глазах восхищение. Ему говорила только комплименты и, глядя на него, глубоко вздыхала. Грэй обладал той магией, которая управляла всеми окружающими и делала его общим кумиром. Ему всегда хотелось, чтобы его все понимали и любили. Но понимали только чуть-чуть, не заползая в его душу. Люси понимала мага Грэя, и его это очень напрягало. Он стал немного отходить от неё.

Устал от её восторгов, ахов и охов. Он, конечно, мог сделать так, чтобы она совсем исчезла из его окружения, он же маг! Но он этого не делал, так как иногда хотелось услышать от неё в свой адрес доброе слово.

Но только ИНОГДА!!! Люси всё это чувствовала и страдала. Свои волшебные способности ни он, ни она друг на друга не распространяли. Она чувствовала, что теряет его…

Ещё ей очень нравился музыкант сэр Эдгар. Много песен он посвятил Люси. Его гитара с её своеобразным мягким голосом и та лёгкость, с которой он импровизировал любую музыку, пленили Люси. Был у неё большой недостаток, она не могла скрывать свой восторг. И всегда сэру Эдгару делала пространные комплименты.

И он, как и маг Грей, устал от постоянного внимания Люси. И тоже захотел чего-нибудь свеженького, лёгкого, воздушного. Чуткая Люси всё поняла. Не зря же она прожила триста лет! И решила использовать свой дар волшебницы. Она поняла, что одно и то же быстро надоедает. Не будешь же есть каждый день один и тот же шоколад «Вдохновение»! Надоест. Видеть его не захочешь.

И решила она превратиться в молодую, весёлую, незатейливую фею Эли. Вложила в неё свою душу, но возраст оставила себе. И только иногда появлялась в обществе своих кумиров, чтобы посмотреть, как они восприняли фею Эли.

А фея Эли порхала в окружении поклонников, дарила им свои улыбки, свой радостный смех. Как и Люси, отдавала им своё предпочтение, но ненавязчиво, игриво. И добилась их расположения. Теперь Люси была довольна. Иногда она встречалась с магом Грэем, но уже не вздыхала как прежде, а мудро передавала ему своё тепло. И сэр Эдгар уже не избегал с ней встреч, потому что они были редкими.

Иногда Люси посещало чувство ревности к своей же особе в роли феи Эли. Но тут же смеялась и радовалась своей находке. Так никто и не узнал, что фея Эли и Люси одна и та же волшебница.

Как хорошо быть волшебницей! Можно изменить стечение обстоятельств, помочь покорить и возродить любовь. Но волшебницы и маги живут только в сказках…

Fee Eli

Lucy hat schon seit langem auf Erden gelebt. Fast 300 Jahre. Um sie herum waren viele Freunde und Hofmacher. Ungeachtet ihres großen Alters, bewahrte sie ihr junges Herz. Aber sie war sehr anspruchsvoll an sich, und, eventuell, an die Umstehenden.

Unter ihren Freunden unterschied sie zwei – den Magier Gray, der jünger als sie um einhundert Jahre war, und den jungen Musiker Sir Edgar, der vor kurzem sein 100-jähriges Jubiläum gefeiert hat.

Lucy – ist Zauberin, es war ihr leicht, sich in eine junge, scharmante Unbekannte zu verwandeln oder einen Sturm im Wasserglas zu machen. Sie begeisterte alle mit ihrer Ernsthaftigkeit und Traurigkeit, die nicht vorbei ist.

Den Magier Gray hielt sie für ihren Götzen. Sie war bereit, ihm Tag und Nacht anzubeten und wollte immer ihn überraschen. Sie wartete immer, in seinen Augen die Bewunderung zu sehen. Sie sagte ihm nur Komplimente und, ihn anschauend, seufzte tief. Gray verfügte über jene Magie, die alle Umstehenden leitete und ihn zum allgemeinen Götzen machte. Er wollte immer, damit ihn alle verstehen und lieben. Aber nur ein bisschen verstehen, in seine Seele nicht hineinkriechend. Lucy verstand den Magier Gray, und das belastete ihn sehr. Er zog sich etwas von ihr zurück.

Er wurde müde von ihren Begeisterungen, Ach und О Weh. Er konnte, natürlich, so machen, damit sie ganz aus seiner Umgebung verschwand, er ist doch Magier! Aber er machte das nicht, weil er manchmal von ihr an seine Adresse ein gutes Wort hören wollte.

Aber nur MANCHMAL!!! Lucy fühlte all das und litt. Ihre zauberhaften Fähigkeiten breiteten weder er noch sie aufeinander aus. Sie fühlte, dass sie ihn verliert…

Ihr gefiel sehr noch der Musiker Sir Edgar. Viele Lieder hat er Lucy gewidmet. Seine Gitarre mit ihrer eigenartigen soften Stimme und jene Leichtheit, mit der er jede Musik improvisierte, faszinierten Lucy. Sie hatte einen großen Nachteil, sie konnte ihre Begeisterung nicht geheim halten. Und sie bekomplimentierten Sir Edgar immer umständlich.

Und er, wie auch der Magier Gray, wurde von der ständigen Aufmerksamkeit von Lucy müde. Und er wollte auch etwas Frisches, Leichtes, Luftiges. Feinfühlige Lucy hat alles verstanden. Sie hat doch 300 Jahre nicht umsonst gelebt! Und sie beschloss, ihre Begabung der Zauberin zu benutzen. Sie hat verstanden, dass ein und dasselbe schnell belästigt. Man isst nicht jeden Tag eine und dieselbe Schokolade «Begeisterung»! Sie wird belästigen. Man will sie nicht sehen.

Und sie beschloss, in eine junge, lustige, einfache Fee Eli sich verwandeln. Sie hat sie ganz beseelt, aber das Alter hat sie sich gelassen. Und nur manchmal erschien sie in Gesellschaft von ihren Götzen, um zu sehen, wie sie die Fee Eli empfangen haben.

Und die Fee Eli fütterte im Umfeld der Verehrer, schenkte ihnen ihre Lächeln, ihr lustiges Lachen. Wie auch Lucy, gab ihnen ihren Vorzug, aber unaufdringlich, spielerisch. Und sie schlich sich in ihre Gunst ein. Jetzt war Lucy zufrieden. Manchmal traf sie sich mit dem Magier Gray, aber sie seufzte schon wie früher nicht, sondern übergab ihm weise ihre Wärme. Und Sir Edgar wich schon den Begegnungen mit ihr nicht aus, weil sie selten waren.

Manchmal besuchte Lucy das Gefühl der Eifersucht zu eigener Person in der Rolle der Fee Eli. Aber sie lachte sogleich und freute sich über ihre Entdeckung. So erfuhr niemand, dass die Fee Eli und Lucy eine und dieselbe Zauberin ist.

Wie gut es ist, eine Zauberin zu sein! Man kann die Verkettung von Umständen ändern, helfen zu faszinieren und die Liebe wiederbeleben. Aber die Zauberinnen und Magier leben nur in den Märchen…

Василёк

Рос в поле цветочек Василёк. Все, кто проходил мимо, любовались его небесным цветом и красивым цветочком. Некоторые срывали его, чтобы подержать в руках и понюхать. Полевые цветы по-особенному пахнут, не навязчиво, тонко. Он вырос стройный и прекрасный. Его окружили со всех сторон ромашки.

Ромашки везде растут. Красивый цветок, открытый, спокойный. Как солнышко с белыми лепестками. Прохожие тоже срывают этот нежный цветок, чтобы погадать на своё счастье. И Ромашка хочет счастья и жмётся к Васильку поближе. Их много около Василька расположилось. А Василёк устал от их близости и так ему хочется от них сбежать. Но как? Он же на одной ножке. Придётся потерпеть какое-то время. А ромашки так и ластятся к нему, всё ближе и ближе. Некоторые из них уже вянут, опускают свои роскошные белые лепестки. И Васильку от их близости совсем неприятно. Он взял и сбросил свои чудесные васильковые цветки. И остался стоять на одной ножке. Высокий. А на том месте, где был его очаровательный цветочек, образовались семена.

Ветер слышал его ропот по поводу ромашек, что устал он от них, от их любования. И разнёс семена Василька далеко-далеко от этого поля ромашек.

Вот наступил май. Опять зацвели цветы, и Василёк заголубел на новом поле. Ромашек было мало и далеко от него, чему он был очень рад. Но через некоторое время обнаружил на своей ножке цепкий завиток. «О боже, что это?» – удивился Василёк.

И с каждым днём этот цепкий завиток поднимался по его ножке всё выше и выше. И он увидел нежно-сиреневые цветочки на этом завитке. Они облепили красавца так крепко, что вспомнил он добрых и нежных ромашек, которые так трепетно и не навязчиво его любили. Вспомнил о них и заскучал. «Почему же они меня раздражали?» – думает Василёк, – «нежные, красивые, но очень уж открытые. Нельзя же быть такими простыми! А теперь, что мне делать?

Эта Берёзка-вьюн вообще мне дышать не даёт! Кошмар какой-то. Попрошу Ветер, чтобы перенёс мои семена к ромашкам, там всё-таки спокойнее». «Василёк, Василёк, наш любимый цветок» – поют Ромашки и ждут его.

Kornblume

Das Blümchen Kornblume wuchs im Feld. Alle, die vorbeikamen, bewunderten ihre Bläue und schönes Blümchen. Manche pflücken sie ab, um in den Händen zu halten und anzuriechen. Die Feldblumen duften besonders, unaufdringlich, dünn. Sie wuchs schlank und schön auf. Sie wurde von allen Seiten von den Kamillen umgeben.

Die Kamillen wachsen überall. Eine schöne, offene, ruhige Blume. Wie die Sonne mit weißen Blumenblättern. Die Passanten pflücken auch diese zärtliche Blume ab, um zu ihrem Glück wahrzusagen. Und die Kamille will Glück und schmiegt sich zur Kornblume heran. Viele davon pflanzten sich neben der Kornblume. Und die Kornblume wurde von ihrer Nähe müde und sie will so sehr von ihnen wegzulaufen. Aber wie? Sie steht doch auf einem Bein. Man muss einige Zeit lang dulden. Und die Kamillen schmeicheln sich nur so zu ihr, immer näher und näher. Einige davon welken schon, senken ihre prunkvollen weißen Blumenblätter. Und der Kornblume ist von ihrer Nähe ganz unangenehm. Sie warf ihre wunderschönen kornblumenblauen Blüten ab. Und sie blieb auf einem Bein stehen. Hoch. Und an dem Platz, wo ihr charmantes Blümchen war, bildete sich das Saatgut heraus.

Der Wind hörte ihr Murren bezüglich der Kamillen, dass sie von ihnen, von ihrem Ergötzen müde wurde. Und hat das Saatgut der Kornblume meilenlang von diesem Feld der Kamillen verweht.

Da kam Mai. Die Blumen blühten wieder, und die Kornblume verblaute auf dem neuen Feld. Es waren wenige Kamillen und weit von ihr, worauf sie sich sehr freute. Aber nach einiger Zeit hat sie auf ihrem Bein eine zähe Krause entdeckt. «Ach Gott, was ist das?» – wunderte sich die Kornblume.

Und mit jedem Tag hob sich diese zähe Krause durch sein Bein immer höher und höher. Und sie sah sanft-fliederfarbige Blümchen auf dieser Krause. Sie beklebten die Schönheit so kräftig, dass sie sich an gute und zarte Kamillen, die sie so ehrfurchtsvoll und unaufdringlich sie liebten, erinnerte. Sie erinnerte sich an sie und sehnte sich. «Warum ärgerten sie mich?» – denkt die Kornblume, – «zarte, schöne, aber sehr offen. Man kann doch so einfach nicht sein! Und jetzt, was soll ich tun?

Diese Birke-Winde lässt mich überhaupt nicht atmen! Irgendwelcher Alptraum. Ich bitte den Wind, damit er mein Saatgut zu den Kamillen hinüberträgt, dort ist es doch ruhiger». «Kornblume, Kornblume, unsere Lieblingsblume» – singen die Kamillen und warten auf sie.

Ромашка

Если бы знать, что так случится, Аля никогда бы не стала этого делать. Вот зачем ей надо было ему писать письма? Совершенно ни к чему. Похоже он их и не читал, а сразу выбрасывал в корзину, и Аля даже представляла, как он при этом хохотал. Иногда хохотал, если хорошее настроение, а другой раз злился от этой навязчивости.

Но случилось то, что случилось. Он сильно заболел – получилось осложнение на ноги после гриппа. Он лежал дома один, никому не нужный. Когда был здоровый, дверь на петли не стояла, друзья, подруги, пение под гитару, застолье. А тут нет никого. Ему стало одиноко, потому что друзья, которые около него толпились, сразу все стали заняты. Только изредка заглядывали на пару минут. Телефон звонил всё реже.

Аля перестала писать ещё раньше, ещё до его болезни, когда поняла, что своим вниманием утомляет его. Тогда он не заметил этого, а сейчас вспомнил о ней, о её письмах, которые изредка читал, перед тем как отправить в корзину. Лежал и вспоминал, какие стихи она ему писала. Стихи, конечно, не классика, но от души, нежные, проникновенные. А ему смешно было. Теперь этого не хватало.

Он с ней познакомился случайно через своего друга. Провёл с ней пару дней, и притомился от этих встреч. Ему казалось, что она смотрит на него во все глаза, в которых нескрываемый восторг. Поначалу было интересно, что у кого-то вызывает такое восхищение, а потом её восторженность только раздражала. Он любил девочек с изюминкой, с секретом, с тайной. А здесь ничего такого не было. Мужчина любит бороться, добиваться, а здесь уже всё сразу без борьбы завоёвано. Не интересно.

Душа открыта, как ромашка под солнцем, и сияет своим жёлтым открытым сердцем и белоснежными лепестками-ресничками. Она не понимала тогда, что белыми лепестками надо слегка прикрыть своё яркое сердечко, оно слепит глаза, и из-за этого многого не видно.

Но Аля такая, открытая, простая, бесхитростная. Как думает, так и поступает. Нет у неё тайных мыслей. Алгоритм отношений не выстраивает. А надо бы. Многие ей об этом говорили, но она не понимала, для чего всё это нужно: скрытность, хитрость, тайность. Живёт и поступает душой. А душа у неё открыта и чиста.

Среди оставшихся писем, которые не успел отправить в корзину, он поискал её адрес и написал ей тёплое письмо о том, что скучает, ждёт её новых стихов и вообще не прочь встретиться.

Рассказал ей о своей болезни, о том, как много передумал, многое стал по-другому понимать. И Аля пришла к нему. Её трепетная душа не смогла пройти мимо страданий. И стала за ним ухаживать, лечить, ставить его на ноги.

Жизнь её наполнилась новыми заботами. Наняла массажистку. Через два месяца он встал, но был ещё слаб. Аля продолжала следить, чтобы он делал зарядку, и за питанием. Он был послушный больной. Но часто на неё раздражался.

Вот не мог он пересилить себя от раздражения её правильностью. Но теперь он не мог и без неё обойтись. Старался сдерживать себя. Она вначале приняла его раздражительность, как следствие болезни, а потом уже видит, что не в болезни дело, а в ней. Другой она быть не могла и поэтому, когда ему стало совсем хорошо, Аля, чувствуя его повышенное раздражение, которое он уже не мог скрывать, ушла.

Уйти-то, она ушла от него, а на сердце горечь осталась такая, что на всю оставшуюся жизнь. И беда не в том, что он так с ней поступил, а в том, что Аля не может стать другим человеком! А такая она будет всех раздражать.

Аля всё поняла и решила, что будет одна. Не сможет она перестроиться, себя погасить тоже не сможет, но дала себе зарок: не влюбляться никогда более. И другой быть тоже не хотела. Ах, зачем, зачем… её природа так создала. Вот в природе есть лисица. Говорят, что она хитрая. Заяц труслив. А кто из зверей такой как она? Не припомню.

Только вот если цветок ромашка? Аля и была из семейства ромашек.

Kamille

Wenn sie wusste, dass es so passiert, würde Alja das nie tun. Wozu sollte sie ihm Briefe schreiben? Das kann sie zu gar nichts brauchen. Offensichtlich, las er sie nicht, sondern warf sofort sie in den Korb weg, und Alja stellte sich sogar vor, wie er dabei lachte. Manchmal lachte, wenn die Laune gut war, und ein anderes Mal ärgerte er sich über diese Aufdringlichkeit.

Aber es ist das passiert, was passiert ist. Er wurde stark krank – es ergab sich die Komplikation auf die Beine nach der Grippe. Er lag zu Hause allein, niemand brauchte ihn. Als er gesund war, die Tür hängte auf den Türangeln nicht, Freunde, Freundinnen, Gesang mit der Gitarre, Festessen. Und jetzt ist niemand hier. Ihm wurde einsam, weil die Freunde, die sich neben ihm drängten, alle sofort beschäftigt wurden. Sie kamen nur von Zeit zu Zeit für einige Minuten bei ihm vorbei. Das Telefon klingelte immer seltener.

Alja hörte auf noch früher, bereits vor seiner Krankheit zu schreiben, als sie verstand, dass sie mit ihrer Aufmerksamkeit ihn ermüdet. Damals hat er das nicht bemerkt, und jetzt hat er sich an sie, an ihre Briefe erinnert, die er von Zeit zu Zeit las, bevor sie in den Korb wegzuwerfen. Er lag und erinnerte sich, welche Gedichte sie ihm schrieb. Die Gedichte sind natürliche keine Klassik, aber herzlich, zärtlich, innig. Und ihm war es lächerlich. Jetzt fehlt es an.

Er lernte sie zufällig durch seinen Freund kennen. Er hat mit ihr ein paar Tage verbracht, und wurde von diesen Treffen müde. Es schien ihm, dass sie ganz Auge ist, in dem es eine unverhohlene Begeisterung gibt. Es war zuerst interessant, dass er jemandem solche Bewunderung abnötigt, danach ärgerte nur ihre Entzückung. Er mag Mädchen mit Verve, mit der Heimlichkeit, mit dem Geheimnis. Und hier war nichts dergleichen. Der Mann kämpft gern, erschwingt gern, und hier ist schon alles sofort kampflos erobert. Nicht interessant.

Die Seele ist offen, wie eine Kamille unter der Sonne, und glänzt mit ihrem gelben offenen Herzen und schneeweißen Blumenblättern-Wimpern. Sie verstand damals nicht, dass man mit weißen Blumenblättern ihr grelles Herz leicht bedecken muss, es blendet die Augen, und deswegen sieht man viel nicht.

Aber Alja ist so, offenherzig, einfach, harmlos. Wie sie meint, so verhält sie sich auch. Sie hat keine stummen Gedanken. Sie erstellt keinen Algorithmus der Verhältnisse. Und man muss das tun. Viele Leute haben ihr darüber gesagt, aber sie verstand nicht, wofür all das nötig ist: Verschlossenheit, Listigkeit, Geheimnis. Sie lebt und verhält sich mit der Seele. Und die Seele ist bei ihr offenherzig und rein.

Unter den verbliebenen Briefen, die er nicht geschafft hat, in den Korb wegzuwerfen, suchte er nach ihrer Adresse und schrieb ihr einen warmherzigen Brief darüber, dass er sich sehnt, auf ihre neuen Gedichte wartet und überhaupt nichts gegen das Treffen hat.

Er hat ihr über seine Krankheit, darüber, wie viel er sich anders überlegt hat, viel anders verstanden hat, erzählt. Und Alja kam zu ihm. Ihre ehrfurchtsvolle Seele konnte an den Leiden nicht vorbeigehen. Und pflegte, behandelte ihn, half ihm, auf die Beine zu bringen.

Ihr Leben hat sich mit neuen Sorgen gefüllt. Sie hat die Masseurin eingestellt. Nach zwei Monaten ist er aufgestanden, aber war noch schwach. Alja sorgte darum, damit er die Morgengymnastik machte, und sorgte um die Ernährung. Er war ein gehorsamer Kranker. Aber er ärgerte sich oft an ihr.

Da konnte er vom Ärger an ihrer Richtigkeit nicht ermannen. Aber jetzt konnte er auch ohne sie nicht auskommen. Er bemühte sich, an sich zu halten. Zuerst hielt sie seine Ärgerlichkeit für die Folge der Krankheit, und dann sieht sie schon, dass es sich nicht um die Krankheit, sondern um sie handelt. Sie konnte anders nicht sein und deshalb, als er sich ganz wohl fühlte, seinen Überreiz fühlend, den er schon nicht verheimlichen konnte, ging Alja weg.

Sie ging weg, aber am Herzen blieb solche Bitterkeit für das ganze restliche Leben. Und das Unglück ist nicht darin, dass er sich mit ihr so verhalten hat, sondern darin, dass Alja zu einem andern Menschen nicht werden kann! Und solche wird sie alle ärgern.

Alja hat alles verstanden und beschlossen, dass sie allein wird. Sie kann nicht umdenken, sie kann auch sich nicht löschen, aber sie hat sich fest vorgenommen: sich nie mehr verlieben. Und sie wollte anders auch nicht sein. Ach, wozu, wozu… hat die Natur sie so geschaffen. Es gibt in der Natur einen Fuchs. Man sagt, dass sie schlau ist. Der Hase ist feige. Und wer von den Tieren ist so wie sie? Ich erinnere mich nicht daran.

Nur die Blume Kamille? Alja war aus der Familie der Kamillen.

Под Новый год

Элиза была дома одна. Мечтала о Новом годе. Каждый год она ждала новогоднего сюрприза. Но никогда не могла определить, какой он должен быть. Вот просто случится чудо и именно под Новый год и всё!

– Надо что-нибудь приготовить для встречи Нового года и новогоднего сюрприза, подумала Элиза, – испеку пирог, но с чем?

Она побежала на кухню, посмотрела, какие у неё есть продукты. В морозильнике лежит замороженная клюква. Есть сметана, масло, мука и яйца.

– Ура! Испеку пирог с клюквой, который пекла бабушка, он такой вкусный и почти сказочный!

Завела тесто, разморозила клюкву, напевает и думает:

– Испеку пирог, он получится очень вкусный, я знаю! Наступит Новый год, и что-то обязательно произойдёт! Обязательно! Я же не пекла раньше такой пирог под новый год, а сейчас задумала его вдруг ни с того, ни с сего!

Пирог готов. Внутри клюква, а сверху взбитые яичные белки, запечённые вместе с пирогом, это получилось безе. Поставила на стол, вскипятила чайник. Смотрит, а часы уже к двенадцати приближаются.

И вдруг стук в дверь. Элиза ещё раз глянула на стол, побежала открывать дверь. Открыла, а перед ней стоит красивый мужчина, не Дед Мороз, нет! Настоящий красивый мужчина, лет пятидесяти. В очках, красивый нос, немного рыжеватый, и такой обаятельный, что Элиза застыла и не знает что сказать:

– Здравствуй, Элиза! Ты меня знаешь, просто забыла. Помнишь, мы с тобой встречались во сне?

Он взял её руку и поцеловал в запястье так нежно и так красиво. Элиза зарделась от удовольствия, счастья и восторга. Вспомнила она его. Но то было во сне, а это наяву, живой. Улыбается так приятно и голос нежный, и в глазах хитринка.

– Ну, что же ты не пригласишь меня? Скоро Новый год наступит, а мы с тобой у порога стоим. Тем более, что я не надолго, всего лишь на часок к тебе заглянул. А запах какой вкусный у тебя, приглашай к столу, я тут шампанское по пути прихватил.

Элиза пришла в себя, достала чашки для чая, фужеры для шампанского, нарезала пирог, и они сели за стол. Пробка шампанского взлетела к потолку, часы забили полночь. Новый год!

– С праздником, дорогая Элиза! Пусть всё у тебя в жизни образуется так, как ты этого хочешь.

– А я сама не знаю, как хочу! Хочу, чтобы счастье через край, чтобы мир во всём мире, чтобы никто не умирал раньше времени, чтобы болезни покинули нас! Попробуйте мой пирог, он с клюквой.

Гость съел один кусочек, потом второй, потом третий и воскликнул:

– Элиза, ничего более вкусного я в жизни не ел! Можно ещё кусочек? А вот все твои желания, что ты мне сказала, сбудутся! Сбудутся, потому что этого хочешь не только ты, а все в мире. Но пирог твой просто чудо!

– Волшебник мой, заходите чаще. Какое счастье, что я Новый год встретила с вами! Хороший сюрприз вы мне преподнесли.

Уходя, он опять поцеловал руку Элизы в запястье так нежно, так волшебно!

Элиза ничего не стала убирать со стола, пусть всё пока постоит, чтобы ещё продлить это время волшебства. И время от времени посматривала на свою руку, где всё ещё ощущался его поцелуй.

Um Neujahr

Elisa war allein zu Hause. Sie schwärmte vom Neujahr. Jedes Jahr wartete sie auf die Neujahrsüberraschung. Aber sie konnte nie bestimmen, wie sie sein soll. Ein Wunder geschieht einfach gerade um Neujahr und alles!

– Man muss etwas für den Neujahrsempfang und die Neujahrsüberraschung zubereiten, dachte Elisa, – ich backe einen Kuchen, aber womit?

Sie lief in die Küche, sah, welche Produkte sie hat. In der Gefrierkammer liegt die gefrostete Moosbeere. Es gibt saure Sahne, Butter, Mehl und Eier.

– Hurra! Ich backe den Kuchen mit Moosbeere, den die Großmutter backte, er ist so lecker und fast märchenhaft!

Sie hat den Teig eingerührt, die Moosbeere entfrostet, singt vor und denkt:

– Ich backe den Kuchen, er wird sehr lecker sein, ich weiß! Das Neujahr kommt, und etwas passiert unbedingt! Unbedingt! Ich backte solche Kuchen früher um Neujahr, und jetzt habe ich den Plan gefasst, ohne jeden Anlass!

Der Kuchen ist fertig. Innerhalb Hegt die Moosbeere, und oben der Eiweißschnee, der zusammen mit dem Kucken gebacken wurde, es kam das Baiser heraus. Sie stelle ihn auf den Tisch, kochte den Teekessel auf. Sie sieht, und die Uhr sich schon zum zwölf annähert.

Und plötzlich das Klopfen an die Tür. Elisa sah noch einmal auf den Tisch, lief die Tür zu öffnen. Sie öffnete die Tür, und vor ihr steht ein schöner Mann, kein Väterchen Frost, nicht! Echter schöner Mann, gegen fünfzig. Mit der Brille, schöne Nase, etwas rotblond, und so charmant, dass Elisa erstarrte und weiß nicht, was sie sagen soll:

– Guten Tag, Elisa! Du kennst mich, du hast einfach vergessen. Erinnerst du dich, wir trafen uns im Traum?

Er nahm ihre Hand und küsste ins Handgelenk so zärtlich und so schön. Elisa wurde schamrot vom Vergnügen, Glück und von der Begeisterung. Sie hat an ihn erinnert. Aber das war im Traum, und das ist im Wachzustand, lebendig. Er lächelt so angenehm und die Stimme ist so zart, und in den Augen – Schlauheit.

– Na, warum lädst du mich nicht ein? Bald kommt das Neujahr, und wir stellen mit dir vor der Tür. Umso mehr als bin ich für nicht lange, lediglich zu einer Stunde, ich kam bei dir vorbei. Und wie ist der Geruch lecker bei dir, bitte zu Tisch, ich habe hier den Sekt unterwegs mitgenommen.

Elisa fand sich wieder, holte die Tassen für den Tee, die Spitzgläser für den Sekt, schnitt den Kuchen ein, und sie setzten sich an den Tisch. Der Sektkorken flog hinauf zur Decke, es schlug Mitternacht. Neujahr!

– Zum Fest, liebe Elisa! Mag sich alles in deinem Leben so bilden, wie du das willst.

– Und ich weiß selber nicht, wie ich will! Ich will, damit das Glück war sprudelnd, damit der Frieden in der ganzen Welt, damit niemand frühzeitig stirbt, damit die Krankheiten uns verlassen! Probieren Sie meinen Kuchen, er ist mit der Moosbeere.

Der Gast aß ein Stückchen, dann das zweite, dann das dritte und rief aus:

– Elisa, ich habe in meinem Leben nichts Leckeres gegessen! Darf ich noch ein Stückchen nehmen? Und alle deine Wünsche, die du mir gesagt hast, werden sich erfüllen! Sie werden sich erfüllen, weil das nicht nur du willst, sondern alle in der Welt sehen. Aber dein Kuchen ist einfach ein Wunder!

– Mein Zauberer, kommen Sie bei mir öfter vorbei. Was für ein Glück das ist, dass ich das Neujahr mit Ihnen gefeiert habe! Sie haben mir eine gute Überraschung gebracht.

Im Weggehen, küsste er wieder die Hand von Elisa ins Handgelenk so zärtlich, so zauberhaft!

Elisa deckte den Tisch nicht ab, alles soll vorläufig stehen, um diese Zeit der Zauberei zu verlängern. Und von Zeit zu Zeit sah sie an ihre Hand, wo sein Kuss immer noch fühlbar war.

Счастье

Глупышка Ляка плетёт косу, длинную-предлинную, золотую. И поёт: «Матушка, голубушка, Солнышко мое, Пожалей, родимая, Дитятко твое. Словно змея лютая Сердце мне сосет, И целую ноченьку Спать мне не дает.»

А за окном в саду цветёт сирень с черёмухой. И скворец на веточке сидит и слушает. Иногда вторит ей. Матушка слушает и радуется нежному голоску Ляки, её румянцу и золотой косе. И думает, что неспроста затянула эту грустную песню Ляка. Кто ж растревожил сердечко её, неужто сорванец этот, пастушок Петюня со своей свирелью?

– Ляка, а где ж твой пастушок?

– В поле ушёл, играет на своей свирели.

– А ты что не с ним?

– Мне, матушка, надоел он. Вот кузнец Василь! Взрослый, молчаливый и такой!., не могу даже сказать какой.

– Ууу, глупышка ты моя! Никак влюбилась? А слышу, ты песенку грустную запела.

– Матушка, не знаю, что со мной. Когда вижу его, то всё внутри замирает, и хочется плакать от этого счастья. И мне не важно: видит он меня или нет, знает ли вообще обо мне что. Для меня важно, что он есть, и я могу видеть его и слышать. Как, матушка, он поёт! Слышала бы ты!

– Да слышала я. Всё время поёт одно и то же про красну девицу «Ах, ты, душечка, красна девица». Не про тебя ли? Да ничего особенного, поёт как все…

– Ты что, матушка? Как это – как все? Он по-особенному поёт.

– Это только тебе кажется. Может и тебя он любит… Да больно стар для тебя.

Ляка заплела косу, надела голубой с ромашками сарафан и выбежала, а коса-то коса, так колышется за спиной!

Видит Василь, бежит его красна девица и коса золотая за ней развевается. Он хотел побежать к ней навстречу, но ноги оторвались от земли, и он полетел к ней, и она взлетела ему навстречу, как перышко.

– Да спуститесь же вы на землю, – причитала матушка, – здесь получше будет! Не улетит от вас ваше счастье. Дайте мне ваши руки. По земле ходить надо, а не летать над ней. Если есть оно – ваше счастье – так и не улетит никуда. С вами будет.

Glück

Das Dummerchen Ljaka bindet die Haare zu einem sehr langen, goldenen Zopf. Und singt: «Mütterchen, Täubchen, meine liebe Sonne, bedauere, meine Liebe, dein Kind. Wie eine grausame Schlange saugt mir das Herz, und lässt mich die ganze hindurch nicht schlafen.»

Und hinter dem Fenster blühen im Garten der Flieder und der Faulbeerbaum. Und der Star sitzt am Ästchen und hört zu. Manchmal wiederholt er nach ihr. Das Mütterchen hört zu und freut sich über die zarte Stimme von Ljaka, ihre Räte und ihren goldenen Zopf. Und denkt, dass Ljaka dieses traurige Lied nicht ohne Grund angehoben hat. Wer hat ihr Herzchen wachgerüttelt, wirklich dieser Wildfang, Schäfer Petjunja mit seiner Hirtenflöte?

– Ljaka, wo ist dein Schäfer?

– Er ist ins Feld gegangen, spielt seine Hirtenflöte.

– Und warum bist du nicht mit ihm?

– Ich habe, Mütterchen, mit ihm genug. Da ist der Schmied Wasil! Erwachsen, schweigsam und so!.. ich kann sogar nicht sagen, wie.

– Uuu, du bist mein Dummerchen! Hast du dich verliebt? Und ich höre, dass du ein trauriges Lied singst.

– Mütterchen, ich weiß nicht, was mit mir ist. Wenn ich ihn sehe, so erstirbt alles innen, und ich möchte von diesem Glück weinen. Und für mich ist es nicht wichtig: ob er mich sieht oder nicht, ob er überhaupt über mich etwas weiß. Für mich ist es wichtig, dass er ist, und dass ich ihn sehen und hören kann. Wie singt er, Mütterchen! Wenn du das hören würdest!

– Ich habe das gehört. Die ganze Zeit singt er ein und dasselbe über eine schöne Jungfer «Ach, du, Herzchen, schöne Jungfer». Nicht über dich? Nichts Besonderes, er singt wie alle…

– Was sagst du, Mütterchen? Wieso – wie alle? Er singt besonders.

– Das scheint dir nur. Mag sein, dass er dich liebt… Aber er ist sehr alt für dich.

Ljaka hat die Haare zum Zopf gebunden, zog den blauen mit den Kamillen Kleiderrock und ging aus, und der Zopf-so ist der Zopf, so wallt er hinter dem Rücken!

Wasil sieht, dass seine schöne Jungfer läuft und der goldene Zopf nach ihr weht. Er wollte ihr entgegenlaufen, aber die Beine rissen sich vom Boden, und er flog zu ihr, und sie flog ihm entgegen, wie eine Fieder, hinauf.

– Zieht doch zum Boden herunter, – jammerte das Mütterchen, – hier ist es besser! Ihr Glück fliegt von euch nicht davon. Gibt mir ihre Hände. Man muss zu Lande gehen, und nicht darüber fliegen. Wenn es – ihr Glück gibt – so fliegt es nirgendwohin davon. Es wird mit ihnen.

Сольвейг

Когда плывёшь на корабле и стоишь в его носовой части, то видишь, как нос корабля разрезает воду, и в том месте вода густыми брызгами расходится в разные стороны. А если посмотреть, чуть отойдя к борту, то виден фонтан брызг от винтов. Слышно, как работают механизмы, шум воды и чайка летит к этому месту, чтоб ухватить рыбу. Чайка летит, а сама кричит при этом, видимо зазывает своих, или предупреждает, чтобы ей не мешали. Сольвейг стояла внизу у носовой части, где никого кроме неё не было. Только рассвело, наступило раннее утро. Этой красотой она любовалась каждый день. Вглядывалась вдаль и ждала. Чего-то ждала, нового, необычного.

Когда долго смотришь вдаль, и ничто не смущает твоего взора, иногда видно, как по воде идёт её Пер Гюнт. От него все отказались, и он скрылся ото всех. Являлся иногда только Сольвейг, которая, как он знал, ждёт его каждое утро. Её роскошные белокурые волосы трепал ветер, а глаза голубели на бледном лице.

При виде его она простирала навстречу ему руки, и он взбирался к ней на корабль ненадолго, пока никто его не видит.

– Милый, что с тобой? Почему ты такой грустный?

– Я не могу без тебя, Сольвейг! Ты – моя жизнь. Когда ты поёшь, я слышу тебя даже очень далеко. И плАчу, плАчу! Хочу всегда видеть твои глаза, гладить твои роскошные волосы, слушать твою песню. Когда ты приплывёшь ко мне?

– Я буду с тобой, я всегда буду с тобой! Чтобы не случилось, чтобы не случилось. Дорогой Пер, жди меня и не только жди, а знай, я – твоя, я, я… – слёзы лились ручьём, и она захлёбывалась ими, и не могла отпустить его руку. Солнце поднялось, а ему нужно было уходить.

Элиза проснулась, в окно смотрело яркое солнце, а всё лицо её было залито слезами. Очнувшись ото сна, вернулась в реальность, села и загрустила ещё больше. Во сне у неё была Любовь, а сейчас её нет, нет и наверное никогда не будет…

– Элиза, вставай! Там пришёл какой-то мальчик с цветами и хочет тебя видеть!

– О! Боже мой, кто это?

Solveig

Wenn man mit dem Schiff schwimmt und bei seinem Bug steht, so sieht man, wie der Schiffsschnabel das Wasser aufschneidet, und an jenem Platz schert das Wasser mit dichten Spritzern auseinander. Und wenn man schaut, etwas zum Bord gegangen, so sieht man den Brunnen der Spritzer von den Schrauben. Man hört, wie die Mechanismen funktionieren, das Brausen des Wassers und die Möwe fliegt zu diesem Platz, um das Fisch zu greifen. Die Möwe fliegt, und schreit selber dabei, sie ruft offenbar die Ihren herein, oder mahnt, damit sie nicht gestört wird. Solveig stand unten bei dem Bug, wo es außer ihr niemand war. Es dämmerte erst, der frühe Morgen eintrat. Sie bewunderte diese Schönheit jeden Tag. Sie blickte aufmerksam in die Ferne an und wartete. Sie wartete etwas Neues, Ungewöhnliches.

Wenn man lange in die Ferne sieht, und nichts bestürzt deinen Blick, sieht man manchmal, wie es zu Wasser ihr Peer Gynt geht. Ihn haben alle weggelassen, und er verschwand von allen. Er erschien manchmal nur vor Solveig, die, wie er wusste, auf ihn jeden Morgen wartet. Ihr prächtiges Blondhaar zauste der Wind, und die Augen verblauten auf dem Bleichgesicht.

Wenn er ankam, erstreckte sie ihm entgegen die Hände, und er kletterte zu ihr auf das Schiff für kurze Zeit, bis ihn niemand sieht.

– Lieber, was ist mit dir? Warum bist du so traurig?

– Ich kann ohne dich nicht, Solveig! Du – bist mein Leben. Wenn du singst, höre ich dich sogar sehr weit. Und ich weine, weine! Ich möchte immer deine Augen sehen, dein prächtiges Haar streichen, dein Lied hören. Wann schwimmst du zu mir?

– Ich werde mit dir sein, ich werde immer mit dir sein! Gleichviel was auch geschehen möge, gleichviel was auch geschehen möge. Lieber Peer, warte auf mich und nicht nur warte, sondern weiß, ich bin – deine, ich, ich… – die Tränen quellten, und sie erstickten davor, und konnte seine Hand nicht lassen. Die Sonne stand hoch, und er sollte weggehen.

Elisa erwachte, ins Fenster sah die helle Sonne, und ihr ganzes Gesicht war tränenüberströmt. Aus dem Schlaf erwacht, kehrte sie in die Realität zurück, setzet sich und wurde immer mehr schwermütig. Im Traum hatte sie eine Liebe, und jetzt gibt sie nicht, nicht und vielleicht wird sie nie sein…

– Elisa, steht auf! Dort ist irgendwelcher Junge mit den Blumen gekommen und möchte dich sehen!

– O! Mein Gott, wer ist das?

Сказочка про Рору и Гера

Рола сидела на листочке кувшинки посреди огромного озера и разглядывала, как рыбки играют в воде. Они ей казались огромными, красивыми. Кругом стояла тишина, и только всплеск воды от шумных игр рыбок раздавался по всей округе и отзывался эхом вдали.

Рола мечтала о любви. У неё были очень красивые золотистые волосы и большие мечтательные голубые глаза. «По-моему, я его видела во сне. Он такой важный, немного грустный и загадочный. Я назвала его Гер, – так думала Рола».

Этот сон приснился ей очень давно, когда она была ещё совсем маленькой девочкой, а теперь она выросла и плавает на листочке от кувшинки. Задумалась Рола, размечталась и не заметила, как к ней подплыл тот Гер из сна на таком же листочке, только чуть больше.

– Тебя Рола зовут?

– Да! А откуда ты знаешь?

– Мы с тобой познакомились в твоём сне, помнишь, давно-давно? Меня Гер зовут.

– О, помню, конечно. А я только что вспоминала тебя, удивительный Гер! Какие у тебя красивые глаза!

– А у тебя удивительные локоны! Я таких ещё не видел!

Гер придерживал листочек, на котором сидела Рола, чтобы она вдруг не уплыла, чтобы не потерять её.

– Гер, а сейчас опять сон или это явь? Дай мне руку, я почувствую её? Или сон опять уйдёт, и мы только будем вспоминать друг о друге?

Гер протянул ей руку и… вдруг… всё исчезло. Смотрит Рола вокруг, а никого нет. Никакого Гера. Она заплакала и поплыла туда, куда её понёс ветер.

«Я больше никогда его не увижу, даже во сне, – рыдая, думала Рола».

Märchen über Rola und Ger

Rola saß auf einem Blättchen der Seerose in der Mitte eines riesengroßen Binnensees und besah, wie die Fische im Wasser spielen. Sie schienen ihr riesengroß, schön. Überall war es still, und nur die Wasserbewegung von den lärmigen Spielen der Fische klingelte in der ganzen Nachbarschaft und bergenzte in der Ferne.

Rola träumte von der Liebe. Sie hatte sehr schönes Goldhaar und große verträumte blaue Augen. «Meiner Meinung nach, sah ich ihn im Schlaf. Er ist so hochmütig, etwas traurig und geheimnisvoll. Ich habe ihn Ger genannt, – so dachte Rola».

Das hat sie vor sehr langer Zeit geträumt, als sie noch ein ganz kleines Mädchen war, und jetzt ist sie aufgewachsen und schwimmt auf einem Blättchen von der Seerose. Rola wurde nachdenklich, hat sich Träumereien hingegeben und hat nicht bemerkt, wie zu ihr jener Ger aus dem Traum auf demselben Blättchen, aber etwas mehr, angeschwommen ist.

– Heißt du Rola?

– Ja! Woher weißt du das?

– Wir haben in deinem Traum kennengelernt, erinnerst du dich, vor sehr langer Zeit? Ich heiße Ger.

– O, ich erinnere mich, natürlich. Und ich habe gleich an dich erinnert, wunderbarer Ger! Welche schönen Augen hast du!

– Und du hast bewundernswerte Haarlocken! Ich habe solche noch nicht gesehen!

Ger hält das Blättchen, auf dem Rola saß, fest, damit sie plötzlich nicht fortschwimmt, um sie nicht zu verlieren.

– Ger, ist es jetzt wieder der Traum oder das ist Wirklichkeit? Gib mir die Hand, fühle ich sie? Oder der Traum geht wieder weg, und wir werden uns nur aneinander erinnern?

Ger reichte ihr die Hand und… plötzlich… verschwand alles. Rola sieht umher, und es gibt niemanden. Keinen Ger. Sie weinte und schwamm dorthin, wohin der Wind sie trug.

«Ich werde ihn nie sehen, sogar im Traum, – dachte Rola heulend».

Прo Кузнечика и Соловья

Спросил Кузнечик Соловья:

– О чём поёшь так звонко и красиво, переливая звуки меж листов?

– Кузнечик, тебе ль понять мои высокие и нежные триоли! Я высоко сижу и грустно-нежно песенки пою про облака и синеву, про то, о чём не ведомо тебе. Ты стрекочи в своём кусту и не пытайся мою трель понять.

Задумался Кузнечик…

Обидно стало на такие речи…

Потом взял скрипочку, смычок и зазвучал.

Он зазвучал, запел так нежно и красиво, что Соловей попел и замолчал.

Кузнечика решил послушать.

Послушал, помолчал… и снова трелью залился:

«Куда тебе, Кузнечик, до меня!».

Других не все умеют слушать.

Über die Heuschrecke und die Nachtigall

Die Heuschrecke fragte die Nachtigall:

– Worüber singst du so klangvoll und schön, die Klänge zwischen den Blättern umfüllend?

– Heuschrecke, du wirst meine hohe und zarte Triole nicht verstehen! Ich sitze hoch und singe Liedchen traurig-zärtlich über die Wolken und das Blau, darüber, worüber du nichts weiß. Du sollst in deinem Busch schrillen und versuchen nicht meine Triole zu verstehen.

Die Heuschrecke wurde nachdenklich…

Solche Reden waren beleidigend…

Dann nahm sie die Geige, den Geigenbogen und erklang.

Sie erklang, sang so zärtlich und schön, dass die Nachtigall sang und schwieg.

Er beschloss, die Heuschrecke zu hören.

Er hörte, schwieg … und wieder schlug:

«Neben mir musst du dich, Heuschrecke verkriechen!».

Nicht alle können andere zuhören.

Дятел

За морями – океанами, за высокими горами в тихом домике зелёном на просторе на широком девушка Минора живёт.

Любит в поле погулять, на ромашке погадать, да уйти в лесок далёкий, чтоб прохладу ощутить и про всё, про всё забыть.

Там, на дереве высоком дятел в шапочке сидит и ствол дерева долбит. На Минору поглядит и опять долбит-долбит.

– Ты о чём долбишь, смешной мой дятел? Ищешь там чего?

– Я, Минора, дерево лечу. Столько здесь букашек всяких, и добра от них не жди. Их надо скорее уничтожить, чтобы дерево воскресло и сильней зазеленело.

– Славно, милый, ты придумал! Рада видеть, как ты чистишь лес!

Побродила, погуляла, лесом чистым подышала и идёт Минора в дом. Там сюрприз, принц Мажор Минору ждёт.

– Ах, – воскликнула Минора, – Вы кто, скажите, не лукавьте, не томите!

– Принц Мажор меня зовут. Я, Минора, долго шёл. Все моря, леса и горы пройдены и переплыты мной. Я тебя искал повсюду, потерял надежду и решил, один на веке буду, коль Минору не добуду.

Но тут дятел мне помог и простукал сто шагов. Посчитал я и пришёл. Жду тебя и вот дождался! От тебя я не уйду, лишь с собою заберу.

– Надо же… А сегодня вижу сон, обуваю лапти новые, чуднЫе. Прям на ногу сами прыг и так крепко обнялись. Я смеюсь, сон в руку. Ах, Мажор, теперь с тобой я буду! Вот, как дятел нам помог!

Specht

Meerüber – in Überseen, hinter den hohen Bergen lebt im stillen grünen Haus in der breiten Freie das Mädchen Minora.

Sie spaziert im Wald gern, fragt das Kamillenorakel gern, und geht in den weiten Wald gern, um die Frische zu empfinden und über alles, über alles vergessen.

Dort, sitzt auf dem hohen Baum der Specht in der Mütze und hackt den Baumstamm. Er sieht Minora an und hackt-hackt wieder.

– Warum hackst du, mein komischer Specht? Suchst du dort nach etwas?

– Ich, Minora, heile den Baum. Hier gibt es so viele verschiedene Käferchen, und von ihnen ist die Güte nicht zu erwarten. Man muss sie schneller vernichten, um der Baum aus der Versenkung auftaucht und stärker ergrünt.

– Du hast, lieber, gut ausgedacht! Ich bin froh, zu sehen, wie du den Wald bereinigst!

Sie ist durchgewandert, spazieren gegangen, mit dem reinen Wald geatmet, und geht Minora ins Haus. Dort gibt es eine Überraschung, der Prinz Mazhor wartet auf Minora.

– Ach, – rief Minora, – Wer sind Sie, sagen Sie, verstellen Sie sich nicht, quälen Sie nicht!

– Ich heiße Prinz Mazhor. Ich, Minora, ging lange. Alle Meere, Wälder und Berge sind von mir durchgegangen und durchgeschwommen. Ich suchte nach dir überall, habe die Hoffnung verloren und beschlossen, dass ich allein leben werde, wenn ich Minora nicht finde. Aber da hat mir der Specht geholfen und einhundert Schritte geklopft. Ich habe gerechnet und bin gekommen. Ich warte auf dich und endlich bekommen! Ich gehe von dir nicht weg, ich nehme dich nur mit.

– Na so was… Ich sehe heute den Traum, dass ich neue merkwürdige Strohschuhe anziehe. Sie springen selbst auf das Bein und umarmten sich so stark. Ich lache, der Traum ist in Erfüllung gegangen. Ach, Mazhor, jetzt werde ich mit dir sein! Der Specht hat uns sehr geholfen!

Слонолёт

Cлонолеты не пилоты,

Посмотрите! Слон в полёте!

Он летит, расправив уши,

Чтобы видеть, чтобы слушать,

Что там дети говорят,

как играют и как спят,

Что чирикнул воробей?

Это точно, мне поверь!

Слонолётик, слонолёт,

ты возьми меня в полёт,

поглазеем, полетаем,

очень многое узнаем.

Я расправлю тебе уши,

чтобы мог ты лучше слушать.

Мы подпрыгнем, полетим,

Пропоём мотив один.

Нас услышат на планете,

Перестанут плакать дети,

Перестанут воевать,

Люди, станут мирно спать,

Видеть красочные сны,

Я прошу! Меня возьми!

Я воскликну:

«Слон! в полёт!

Нам с тобою повезёт».

Может мы одни из тех,

на которых стоит Свет!

Elefantenflieger

Die Elefantenflieger sind keine Piloten,

Seht! Der Elefant im Flug!

Er fliegt, die Ohren ausgebreitet,

Um zu sehen, um zu hören,

Was die Kinder dort sagen,

wie sie spielen und wie sie schlafen,

Was der Spatz schilpte?

Das ist richtig, glaub mir!

Der Elefantenflieger, Elefantenflieger,

nimm mich zum Flug mit,

wir werden gucken, wir werden fliegen,

wir erfahren sehr viel.

Ich breite dir die Ohren aus,

damit du besser hören kannst.

Wir werden springen, wir werden fliegen,

Wir werden eine Melodie singen.

Wir werden auf dem Planet gehört,

Die Kinder werden aufhören zu weinen,

Die Leute werden aufhören Kriege zu führen,

Und werden ruhig schlafen,

Werden farbige Träume sehen,

Ich bitte! Nimm mich mit!

Ich werde rufen:

«Elefant! Zum Flug!

Wir werden mit dir Glück haben».

Vielleicht sind wir diejenigen,

auf denen die Welt steht!

Клен ты мой опавший

Было ли это вообще когда-то или нет? Трудно сказать. Но листья клёна опадают каждый год. А однажды клён решил не сбрасывать свои листья осенью. Пусть будут, так решил он.

Осень холодная, ветер дует, срывая с деревьев листья, которые, кружась, падают и падают под ноги прохожим. А вот этот клён стоит и красуется на ветру, на глазах у всех. Да и ветер как-то стороной его обходит. То ли понял, что не нужно его трогать, то ли боялся запутаться в его крепких и цепких листьях.

А мимо шла девочка и залюбовалась на этот клён. Хочет листочек с него сорвать, а он не даётся. Она уже много собрала листочков от других деревьев, а кленовых у неё нет. Стоит, перебирает прекрасные листочки разных цветов, пытается собрать в букетик, но нет, не хватает кленового. Она опять потянулась к этому непокорному дереву, встала на цыпочки и стала срывать листочек.

Наклонила веточку, и ах, как посыпались листья к её ногам, она даже вскрикнула слегка.

Подарил ей клён много-много золотых листочков, а она стоит и плачет:

– Клён, ты мой опавший, я же не хотела всё с тебя срывать. Только один листочек, – плачет девочка. А ветер расстроился, он берёг этот клён. Подхватил ветер листочки с земли и понёс их далеко-далеко.

Смотрит девочка на опавшие листья, несущиеся по ветру, смотрит на голые ветки клёна, держит в руке его листочки, а сама плачет.

– Не плачь, девочка, – услышала она, – весной опять я распущу свои листочки. Всё в жизни должно быть так, как должно быть. Всё правильно, любуйся осенним листопадом.

И ещё раз осыпал её своими яркими листьями.

Mein abgefallener Ahorn

War es überhaupt irgendwann oder nicht? Es ist schwer zu sagen. Aber die Blätter des Ahorns fallen jedes Jahr ab. Und einmal beschloss der Ahorn, sich im Herbst nicht zu entlauben. Die Blätter sollen bleiben, so hat er beschlossen.

Der Herbst ist kalt, der Wind weht, die Bäume entblätternd, die Blätter fallen und fallen flatternd unter die Füße der Passanten. Und dieser Ahorn steht und paradiert im Winde, vor allen Augen. Und der Wind geht irgendwie bei ihm vorbei. Entweder hat er verstanden, dass man ihn nicht berühren muss, oder fürchtete sich, sich in seinen kräftigen und zähen Blättern zu verwickeln.

Das Mädchen ging vorbei und bewunderte diesen Ahorn. Es will ein Blatt davon abreißen, aber das gelingt nicht. Es hat schon viele Blätter von anderen Bäumen gesammelt, aber es hat keine Ahornblätter. Es steht, liest schöne Blätter verschiedener Farben aus, versucht, sie in den Strauß zu sammeln, aber nein, das Ahornblatt fehlt. Es streckte die Hand nach diesem ungehorsamen Baum wieder aus, stellte sich auf die Zehenspitzen und begann das Blättchen abzureißen.

Sie neigte das Ästchen, und ach, wie regneten die Blätter zu ihren Füßen ein, sie tat sogar leicht einen Schrei.

Der Ahorn schenkte ihm sehr viele goldene Blätter, und es steht und weint:

– Mein abgefallener Ahorn, ich wollte nicht, alles von dir abreißen. Nur ein Blättchen, – weint das Mädchen. Und der Wind wurde verstimmt, er schonte diesen Ahorn. Er griff die Blätter vom Boden und trug sie sehr weit.

Das Mädchen sieht die abgefallenen Blätter an, die durch den Wind getragen werden, sieht die kahlen Äste des Ahorns, hält in der Hand seine Blätter, und weint selber.

– Weine nicht, Mädchen, – hörte es, – im Frühling mache ich wieder mein Blätter auf. Alles soll im Leben so sein, wie es sein soll. Alles ist richtig, bewundere den herbstlichen Blätterfall.

Und er bestreute es noch einmal mit seinen grellen Blättern.

Оглавление

  • Волшебник
  • Zauberer
  • Фея Эли
  • Fee Eli
  • Василёк
  • Kornblume
  • Ромашка
  • Kamille
  • Под Новый год
  • Um Neujahr
  • Счастье
  • Glück
  • Сольвейг
  • Solveig
  • Сказочка про Рору и Гера
  • Märchen über Rola und Ger
  • Прo Кузнечика и Соловья
  • Über die Heuschrecke und die Nachtigall
  • Дятел
  • Specht
  • Слонолёт
  • Elefantenflieger
  • Клен ты мой опавший
  • Mein abgefallener Ahorn Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

    Комментарии к книге «Сказки от Элизы», Ольга Фатыховна Реймова

    Всего 0 комментариев

    Комментариев к этой книге пока нет, будьте первым!

    РЕКОМЕНДУЕМ К ПРОЧТЕНИЮ

    Популярные и начинающие авторы, крупнейшие и нишевые издательства