Джилл Барклем Сказки и истории Ежевичной поляны (сборник)
Originally published in English by HarperCollins Children’s
Books under the title:
The Complete Brambly Hedge
Text and Illustrations © Jill Barklem 1999
Translation © 2013 translated under licence frоm HarperCollins Publishers Ltd.
The author/illustrator asserts the mоrаl right to be identified as the author/illustrator of this work.
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017
* * *
Весенняя история
Это было самое прекрасное утро, какое только можно себе представить. Лучи весеннего солнца забрались в каждый из крайних домиков Ежевичной поляны, так что их обитатели распахнули маленькие окошки навстречу теплу и свету.
С утра пораньше все мыши были уже на лапах, но самым первым вскочил малыш Уилфрид, обитавший с родителями, братом и сёстрами в стволе граба. Ведь сегодня день его рождения!
Едва открыв глазки-бусинки, мышонок бросился в спальню родителей и принялся скакать по их кровати, пока они не достали приготовленные для него подарки.
– С днём рождения, Уилфрид! – сонными голосами пропищали мистер и миссис Льнянки.
Мышонок с восторженным писком разорвал красивые подарочные обёртки и разбросал по полу, разбудив брата и сестёр, уселся на лестнице и принялся дуть в новую дудочку. Родители тем временем улеглись досыпать.
Жившие по соседству мистер и миссис Яблочные тоже проснулись от звуков дудочки Уилфрида. Хозяйка встала, потянулась и, сладко зевнув, спустилась в кухню, чтобы заварить чай из цветков бузины. Миссис Яблочная слыла чрезвычайно добропорядочной мышью и отличной хозяйкой. В комнатах её домика постоянно витал запах свежеиспечённого хлеба, печенья или ежевичного пудинга.
– Завтрак готов! – крикнула миссис Яблочная мужу.
Мистер Яблочный со вздохом вылез из кровати и поковылял к столу. Супруги уселись за стол и под непрерывные трели Уилфрида принялись за тосты с джемом.
Покончив с завтраком и стряхивая крошки с усов, мистер Яблочный взялся за пальто:
– Кажется, здесь не обойтись без дрозда.
Мистер Яблочный служил сторожем в пне-амбаре, где хранились пищевые запасы обитателей Ежевичной поляны, и слыл хоть и старомодным, но необычайно серьёзным и справедливым.
Пень-амбар располагался неподалёку, и мистер Яблочный шагал не торопясь, когда вдруг почувствовал, как кто-то дёрнул его за хвост.
Быстро оглянувшись, он увидел перед собой Уилфрида с дудочкой в лапах.
– У меня сегодня день рождения! – пропищал мышонок.
– Что ж, юный друг, поздравляю! – сказал мистер Яблочный. – Жаль только, что подарка у меня нет. Если хочешь, пойдём пороемся в пне-амбаре – может, что-нибудь и найдём.
В центре амбара располагался огромный зал. Многочисленные коридоры и лестницы, отходившие от него подобно лучам, вели к десяткам кладовок, до отказа забитых семечками да орехами, мёдом, джемом и вареньями-соленьями. И всё это хозяйство нужно было обойти. Лапы Уилфрида ныли от усталости, и он уселся возле очага в большом зале. Мистер Яблочный достал банку с засахаренными фиалками и, свернув из бумаги кулёк, высыпал в него сладости. Вручив подарок мышонку, он взял его за лапку и вывел из тёмных коридоров на улицу. Уилфрид побежал разыскивать братца, а мистер Яблочный поспешил на поляну, в гости к своей дочери Ромашке и её мужу, леди и лорду Лесным Мышам.
Семейство Лесных Мышей жило в Стародубском дворце в самом центре поляны. Снаружи дворец выглядел как обычное дерево, однако в его полом стволе было устроено множество красивых комнат и залов, главным из которых был, конечно же, огромный бальный зал.
Отполированные двери вели во внушительных размеров кухни, столовые, спальни, детские, а потайные коридоры – к винтовым лестницам.
Это была настоящая фамильная резиденция Лесных Мышей.
Наверху, в лучшей из спален, лорда и леди Лесных Мышей разбудил яркий солнечный свет.
– Какой прекрасный день! – воскликнула леди Ромашка, положив в рот крохотный кусочек печенья из первоцветов.
Услышав, что у них в гостях отец Ромашки, Лесные Мыши быстренько привели себя в порядок и спустились поприветствовать его.
Мистер Яблочный на кухне попивал мятный чай в компании кухарки, миссис Хрустящей Корочки. Поцеловав отца, Ромашка присоединилась к ним и поинтересовалась:
– Что-то случилось? Уж больно ты рано к нам…
– Да тут вот какое дело… У маленького Уилфрида сегодня день рождения. Я подумал, может, устроить для него сюрприз – пикник, например?
– Отличная идея! – поддержал его лорд Лесная Мышь, а Ромашка радостно захлопала в лапки.
Не осталась в стороне и кухарка.
– Я испеку для него особый именинный торт, – предложила миссис Хрустящая Корочка уже по пути к кладовке.
Разумеется, пригласить на пикник следовало всех жителей Ежевичной поляны, поэтому мистер Яблочный направился вверх, к лесу, а лорд Лесная Мышь – вниз, к ручью. Нужно было зайти в каждый дом, никого не забыть.
Первой на пути мистера Яблочного оказалась Бузинная избушка, где под раскидистым кустом бузины обитал Безил, который отвечал за погреба пня-амбара.
– Пикник? Отлично! Я принесу розового вина, – пообещал он, зевая спросонья и рассеянно слоняясь по комнате в поисках штанов, пока не обнаружил их за диваном. – Ах, вот вы где, негодники!
Безил, с длинными белыми усами и в неизменном красном жилете, считался среди мышей лучшим рассказчиком и знал множество забавных историй.
Подойдя к грабу, мистер Яблочный увидел на крыльце домика мистера Льнянку, который уплетал хлеб с ежевичным желе.
– Мы решили устроить для малыша Уилфрида пикник, – шёпотом сообщил ему мистер Яблочный. – Только всё нужно сохранить в тайне до полудня, пока все не соберутся у корней дворца.
Обрадованный, мистер Льнянка скрылся в доме, чтобы поделиться новостью с женой, а мистер Яблочный отправился дальше, к Старой Полёвке, которая жила в зарослях травы посреди поля.
Тем временем лорд Лесная Мышь держал путь к ручью. Как ни старались мыши сохранить секрет, а новости о пикнике бежали впереди них, так что из окошек многих домов высовывались их обитатели, чтобы узнать, когда и где собираться, и предложить внести свой вклад в общее дело.
Вот и старая миссис Очанка не осталась в долгу, пообещав поискать варенье.
– Поди и скатерть понадобится… – волновались мышки-ткачихи, обитавшие в изогнутых ветвях боярышника.
Маковка из маслобойни обещала принести сыру.
А весь белый от муки Пыльный Кизил с мельницы взялся напечь на всю компанию сдобных булочек с изюмом.
Вскоре мыши потянулись к пню-амбару за клеверной мукой и мёдом, ежевичной наливкой и маковыми зёрнами… Да мало ли чего вкусного да полезного припасено у хороших хозяев.
Миссис Хрустящая Корочка уж так расстаралась! Испекла огромный ореховый торт, щедро прослоила его кремом, а потом вместе с матушкой Уилфрида украсила своё произведение. Миссис Яблочная приготовила свой знаменитый пудинг из первоцветов.
Тем временем Уилфрид так увлёкся подаренными новой дудочкой, барабаном и игрушечным ружьём, что ничего вокруг не замечал. Он знал, что должна состояться какая-то прогулка и что, если будет хорошо себя вести, ему разрешат в ней участвовать.
Про сюрприз мышонок даже не догадывался, поэтому, когда его семья прибыла ко дворцу, Уилфрид продолжал думать, что никто не знает о его дне рождения. Тем не менее ему всё-таки очень хотелось получить что-нибудь в подарок.
Впрочем, намекать было бы верхом невоспитанности, и Уилфрид изо всех сил старался, чтобы никто не заметил его разочарования. По сигналу лорда Лесной Мыши все собравшиеся двинулись в путь, и каждый что-нибудь нёс: корзинку, коробку, котелок.
Не остался без дела и Уилфрид – ему дали такую огромную корзину, что он с трудом смог её поднять. Тогда мистер Яблочный подогнал тачку, корзину положили на неё, а толкать помогали брат и сёстры.
Однако даже с помощниками с бедного Уилфрида семь потов сошло. Путь оказался неблизким, солнце палило вовсю, и мыши изрядно притомились, пока добирались с поклажей и тележками до назначенного места пикника.
– Вот мы и пришли! – наконец объявил лорд Лесная Мышь.
Как по мановению волшебной палочки, на скатертях, сотканных из стеблей крапивы, появились всяческие яства, извлечённые из корзин, узлов, коробок, котелков.
Уилфрид так сильно устал, что, печально повесив усы, сидел на корзине, не в силах даже распаковать её.
Слово взял мистер Яблочный:
– Все эти вкуснейшие яства приготовлены из даров природы, и мы должны быть ей благодарны. Достань-ка, Уилфрид, из своей корзины ножи, и мы порежем пироги.
Мышонок с трудом поднялся на задние лапки, поднял крышку, а когда открыл корзинку, глазам своим не поверил: на дне, в окружении подарков, лежал огромный торт, на котором розовой глазурью было выведено: «С днём рождения, Уилфрид!»
А мыши тем временем окружили виновника торжества и хором запели:
С днём рождения, Уилфрид, С днём рождения тебя…Когда все подарки наконец были распакованы, Безил попросил:
– Сыграй нам, Уилфрид, на своей новой дудочке.
Смущаясь, мышонок выполнил его просьбу и сыграл песенку «Хикори-дикори». Тут миссис Льнянка поняла, что сынишка растерялся и забыл поблагодарить всех за подарки. Она легонько подтолкнула его вперёд.
– Э-э-э, спасибо всем вам за чудесные подарки, – произнёс Уилфрид, стараясь не встречаться глазами с миссис Хрустящей Корочкой, которая утром поймала его, когда он кидал жёлуди в окошко её кухни.
– А теперь давайте пить чай, – объявила леди Ромашка.
Мыши расселись на траве, и Уилфрид принялся раздавать куски торта.
После чаепития взрослые прилегли подремать в тенёчке под колокольчиками, а молодёжь затеяла игру в прятки в первоцветах.
Но вот солнце зашло за верхушки Дальнего леса, а с поля подул прохладный ветерок. Пора было возвращаться домой.
Когда на ночном небе появилась луна, на Ежевичной поляне воцарилось безмолвие, нарушаемое лишь лёгким посапыванием спящих мышей.
Летняя история
Лето выдалось жаркое. Каждый день палящее солнце поднималось высоко в небо, и поля стояли в летнем мареве.
Поляна опустела. Большинство мышей предпочитали не покидать свои тенистые прохладные домики. Но самым лучшим местом в жару был берег ручья, где и собирались в полуденное время мыши поболтать лапками и хвостами в прозрачной воде.
Там же, на берегу, располагались мельница и маслобойня. Вода весело вертела колёса, которые мололи зерно и сбивали масло для Ежевичной поляны.
В Молочном амбаре хозяйничала мышка Маковка. Её обязанностью было следить за большой бочкой, где хранилось молоко, которым мышей любезно снабжали знакомые коровы.
В её ведении также находились многочисленные кухни, где зрели, формировались, коптились и упаковывались сыры.
Маковка совсем не одобряла жаркую погоду. Бруски масла таяли, и ей приходилось заворачивать их в прохладные щавелевые листья, а сливки в горшочках оставались свежими лишь в холодном мельничном пруду.
Закончив работу, Маковка шла к мельничному колесу, чтобы посидеть под прохладными водяными брызгами.
Ниже по течению на мельнице молол зерно Пыльный Кизил. Кизилами звали всех мышей в их семье, но у мельника было ещё и прозвище Пыльный – за то, что от усов до кончика хвоста его покрывала мучная пыль.
Пыльный Кизил, как и все в его роду, был весёлым и добрым малым. Все предки также в своё время работали на мельнице. Пыльный Кизил любил хорошую погоду, когда можно прогуляться вдоль ручья да переброситься словечком-другим с лодочниками и их пассажирами.
Частенько, бывало, проходил он мимо маслобойни и видел Маковку у воды. Как же она хороша! В те жаркие дни так и повелось: то Пыльный Кизил маячит у маслобойни, то Маковка в тени мельничного колеса от жары спасается…
В начале июня мисс Маковка и мистер Пыльный Кизил объявили о своей помолвке. И все жители поляны были очень рады за них.
Свадьбу решено было сыграть в день Ивана Купалы – самый длинный летний день.
Начались приготовления к торжеству. Маковка была уверена, что жара продолжится ещё долго, а потому праздник лучше устроить на ручье. Ведь это было самое прохладное место, да к тому же и самое романтичное.
Пыльный Кизил отыскал в лесу большой плоский кусок коры, и мыши притащили его к ручью. Столкнув кору на воду под самой запрудой, они закрепили её на середине ручья с помощью тростниковых верёвок и канатов из крапивы.
Маковка тем временем готовила приданое. В полдень она усаживалась в тени высоких калужниц и вышивала своё свадебное платье, но стоило кому-нибудь показаться на тропинке, как тотчас спешила его спрятать – ведь по традиции никто не должен видеть наряд до свадьбы.
И вот наступил торжественный день. Небеса сияли лазурью, и было жарче обычного. На кухнях Ежевичной поляны вовсю кипела работа, там готовили лёгкие летние закуски: холодный суп из перечной травы, салат из свежих одуванчиков, медовый крем, молочный напиток и меренги.
Мышиная молодёжь встала рано, чтобы набрать в большие корзины лесной земляники. Безил отобрал в погребах несколько бутылок белого вина: из первоцветов, таволги и бузины – и отнёс охлаждаться в камыши. А чтобы никто не соблазнился полакомиться раньше времени, сам он остался при них за сторожа.
Наверху, в своей комнате над маслобойней, Маковка тщательно одевалась для предстоящей свадьбы, не забыв начистить усы и побрызгать за ушами розовой водой. Её соломенная шляпка, которую леди Лесная Мышь собственноручно украсила цветами, висела на столбике кровати, а букетик невесты лежал на подоконнике. Взглянув на своё отражение в полированной дверце шкафа, Маковка вздохнула, а затем устремилась вниз по лестнице навстречу подружкам.
Пыльный Кизил облачился в свой выходной костюм, который держал в сундуке под лестницей, чтобы моль не съела, и воткнул в петлицу ромашку.
– Пойду только одним глазком гляну на ячмень, который вчера смолол, – сказал он себе и затопал вверх по лестнице, так что вся мельница заходила ходуном.
С деревянного пола поднялся столб пыли и осел на свадебном наряде Кизила.
– Да что ж такое! – закричал жених, плюхаясь на мешок с зерном и горестно рассматривая свой испорченный пиджак.
Во входную дверь уже вовсю стучали, и его друг Каштан кричал что есть мочи через прорезь для писем:
– Пыльный, ты что, уснул? Пора уже!
Кизил вздохнул и поплёлся вниз.
При виде горе-жениха Каштан захохотал:
– Ай да Кизил, ай да молодец! В день свадьбы и то весь в пыли.
Он попытался стряхнуть с друга пыль чистым носовым платком, но сделал только хуже.
Покружившись в воздухе, пыль осела на усах, хвостах, праздничных нарядах и цветках в петлицах. Взглянув друг на друга, друзья расхохотались пуще прежнего и плюхнулись в изнеможении на мешки с мукой.
Свадебное торжество должно было начаться в полдень, и Кизил с Каштаном едва успевали. Гости явились в самых лучших своих нарядах. Три мышонка, одетые в голубые костюмчики, играли роли пажей и рассаживали гостей. Мистер Яблочный пытался незаметно отряхнуть от пыли жениха и его друга, но безрезультатно.
Наконец старая миссис Очанка, бабушка Маковки, увидела, как невеста в окружении подружек идёт к гостям через луг. Пажи запищали от волнения и бросились по своим местам. Все гости повернули головы в сторону невесты, чтобы не пропустить момент, когда она ступит на украшенный плот.
Старая Полёвка, которой поручили вести церемонию свадьбы, поднялась со своего места и ласково спросила:
– Маковка Очанка, любишь ли ты Пыльного Кизила и будешь ли уважать его и заботиться о нём всегда?
Маковка ответила утвердительно, и старая Полёвка обратилась к жениху:
– Пыльный Кизил, любишь ли ты Маковку Очанку и будешь ли уважать её и заботиться о ней всегда?
– Да, – клятвенно пообещал Кизил.
Кто-то всхлипнул, кто-то тайком смахнул слезу, а миссис Яблочная высморкалась.
– Тогда именем цветов и полей, звёзд в небе и ручьёв, бегущих к морю, а также той неведомой силы, которая наделяет всех их жизнью, объявляю вас мужем и женой! – торжественно провозгласила Полёвка.
Приветственными криками все присутствующие встретили поцелуй, которым Пыльный Кизил наградил новобрачную, а подруги невесты принялись осыпать молодожёнов лепестками роз.
Миссис Яблочная чуть всплакнула, и праздник начался.
Все присутствующие пустились в пляс. Звучали то джига, то вальс, то кадриль, а уж тостов было – не счесть! Мистер Яблочный воскликнул:
– За невесту и жениха! Пусть хвосты их будут длинными, глазки – весёлыми, а если вдруг запищат, то лишь от радости.
Гости поднимали бокалы, а затем пускались в пляс, да с такой страстью, что плот ходил ходуном. Постепенно канаты и верёвки, которыми он был привязан, начали рваться, и вскоре плот уже ничто не держало.
Плот со свадьбой подхватило течение, и поначалу мышата запищали от страха, однако, убедившись, что им ничто не угрожает, снова принялись веселиться.
Свадебный плот плыл себе и плыл мимо полей, усеянных лютиками и таволгой, а мыши-полёвки выходили из своих гончарных мастерских и махали им лапками.
В конце концов плот застрял в густых зарослях камыша и незабудок. Мыши быстренько сплели канаты, и праздник продолжился.
Но вот на поля опустился золотистый вечерний туман. Небо потемнело, и мыши засобирались домой. Всё угощение было съедено, а пустые горшки и тарелки решили оставить в камышах до следующего дня.
В праздничных нарядах мыши, возвращавшиеся на поляну, представляли собой потрясающее зрелище. Сначала до норы проводили Старую Полёвку, а затем и остальные разбрелись по своим жилищам, усталые, но довольные.
А что же Маковка и Пыльный Кизил?
Они потихонечку ускользнули в лес, где росли первоцветы. Там, среди травы и мха, шиповника и жимолости, стоял домик, в котором они и решили провести медовый месяц.
Он прекрасно подходил для этого.
Осенняя история
Стояла ясная осень. Поспела ежевика, созрели орехи, и у мышей с Ежевичной поляны прибавилось хлопот. Каждое утро они отправлялись в поля собирать семена, ягоды и коренья, затем относили всё в пень-амбар, к другим запасам на предстоящую зиму. В амбаре было тепло, стоял аромат ежевичного желе и свежевыпеченного хлеба. Кладовки были уже почти полны.
Лорд Лесная Мышь, живший в Стародубском дворце, рано утром отправился на заготовки вместе с младшей дочерью, Примулой.
– Далеко от меня не отходи, а то потеряешься, – сказал он дочери, когда они пробирались через ежевичные кусты.
Примула собирала ягоды с нижних веток, сам лорд наклонял те, что повыше, своей прогулочной тростью.
Их корзинка была уже почти полна доверху, когда повстречалась старая миссис Очанка.
– Никак погода портится. Недаром у меня кости ломит. Надо возвращаться, пока дождь не пошёл.
Лорд отослал Примулу назад во дворец, а сам отправился в амбар на поиски мистера Яблочного, с которым хотел переговорить. Повсюду с тележками и тачками сновали мыши, торопясь увезти последние орехи и ягоды.
Лорд и леди Лесные Мыши решили присоединиться к остальным обитателям Ежевичной поляны, которые собирали грибы, уже намеревались отправиться в путь, когда леди встревоженно спросила:
– А где Примула?
Дочери нигде не было видно: ни под корзинками, ни под листьями, ни в высокой траве.
– Кто-нибудь видел Примулу? – воскликнул лорд Лесная Мышь.
– Её здесь не было, – ответили те, что собирали ягоды с высокого куста терновника.
– И мы её не видели, – откликнулись мышиные голоса с изогнутых ветвей боярышника.
Мышата решили, что Примула отправилась к бабушке, и пошли в этом убедиться к Яблочному домику.
– Примула у вас? – спросил Уилфрид, постучавшись в дверь. – Мы её потеряли.
Миссис Яблочная, встревожившись не на шутку, сняла фартук и присоединилась к поискам, а мистер Яблочный побежал к канаве возле пня-амбара.
– Примула, отзовись! – кричал он то и дело.
– …отзовись! – отвечало ему эхо.
Лорд и леди Лесные Мыши, вернувшись во дворец, перевернули всё вверх дном, пытаясь отыскать младшую дочь.
Тем временем остальные перерыли весь амбар, но Примулы и след простыл.
– Господи! – воскликнула леди Ромашка. – Она ещё совсем малышка. Где же её искать? Куда она могла деться?
А пока обитатели Ежевичной поляны сходили с ума от беспокойства, Примула брела себе по краю поля, ни о чём не подозревая. Утром она собирала полевые цветы, смотрела в небо, потом позавтракала ежевикой и немного подремала на солнышке. Она уже было решила помочь мышам, которые собирали семена в канаве, но вдруг заметила маленький круглый домик на стеблях пшеницы.
«Интересно, кто в нём живёт?» – подумала она и вскарабкалась вверх по колосьям, чтобы заглянуть в окошко.
В окне Примула увидела две пары ярких глаз, таращившихся на неё.
– П-пожалуйста, извините, – заикаясь, проговорила мышка и начала спускаться вниз.
– А мы как раз собираемся пить чай, – послышалось ей вслед. – Может, составишь нам компанию?
Примула нашла маленькую дверь и вошла в домик. Внутри было очень уютно. Пол устилал ковёр из пуха семян чертополоха, а по стенам, искусно сплетённым из травы, стояли книги и висели картины. Две пожилые полевые мыши, живущие в круглом домике, очень обрадовались гостье. Они усадили Примулу за стол, угостили кусочком торта и дали посмотреть альбом с семейными портретами.
Пересмотрев все их сокровища, Примула поблагодарила хозяев и опять спустилась по колоску на землю. Перед тем как отправиться домой, она решила дойти до опушки Ореховой рощи. Там ещё оставались мыши с Ежевичной поляны, в последних лучах вечернего солнца собиравшие ягоды, но они были слишком заняты, чтобы обратить на неё внимание. Примула принялась искать в траве пёрышки и другие полезные вещи.
В кустах ежевики ей попалась на глаза загадочная нора.
– Интересно, здесь кто-нибудь живёт? – спросила она саму себя и стала спускаться под землю.
В норе было очень темно, но Примуле удалось различить круглые двери, ведущие в боковые проходы. Чем дальше она спускалась, тем темнее становилось вокруг, и вскоре уже ничего не было видно.
– Что-то мне здесь не нравится, – поёжившись, произнесла мышка. – Пойду-ка я домой.
Она повернула назад, но вокруг были сплошные коридоры, расходящиеся во всех направлениях, и Примула поняла, что не помнит, по которому пришла.
Подобрав юбки, маленькая мышка бросилась в первый попавшийся.
Через некоторое время в конце прохода забрезжил свет, и Примула побежала к нему. На поверхность она вышла в зарослях ежевики и шиповника, над которыми возвышались какие-то деревья. Примула понятия не имела, где находится.
– Здесь нет дуба, – тоненько пропищала малышка, – и нет ивы над ручьём. Кажется, я заблудилась.
Вдруг крупные капли дождя застучали по листьям, и Примула съёжилась под грибом, стараясь не заплакать.
Где-то раздался крик одинокой совы и скрип ветвей под усиливающимся ветром, но больше всего её пугало шуршание в кустах совсем близко от неё.
Темнота сгущалась и поглощала всё вокруг.
Примула старалась не думать о куницах, но вдруг, к своему ужасу, увидела пять мигающих огоньков, которые приближались к ней. Она даже могла различить пять странных силуэтов. Они были бесформенными и, казалось, лишёнными голов. Примула глубже забилась в заросли ежевики.
Фигуры приближались, и Примула поняла, что они пройдут совсем рядом с её укрытием.
Чем ближе они подходили, тем страшнее казались, и Примула зажмурилась, когда они оказались на усик от того места, где она сидела.
Раз… два… три… четыре… Она набралась смелости и решила посмотреть на пятую фигуру. Та несла лампу. У неё был хвост. И усы. И брюки мистера Яблочного.
– Дедушка! – радостно запищала Примула.
В обернувшихся на её писк фигурах она узнала мистера и миссис Яблочных, Пыльного Кизила, и, конечно, своих родителей.
Мышка бросилась к ним сквозь заросли ежевики.
– Примула! – закричала леди Ромашка. – Ты жива?
– Полевые мыши сказали нам, что ты пошла к лесу, но было так темно и сыро, что мы уже почти отчаялись тебя найти, – объяснил лорд Лесная Мышь, бережно укутывая дочку в свой плащ.
Когда они добрались до дома, Примула уже почти спала. Леди Лесная Мышь отнесла малышку в её комнатку и сняла с неё мокрую одежду. Примулу ждала тёплая ночная рубашка и чашечка желудёвого кофе.
– Я больше никогда не уйду с поляны одна, – сонно прошептала Примула.
Леди Ромашка поцеловала её, поправила подушку и, укрывая одеялом, запела:
Лапки вытяни и хвост, Расправь одеяла складки. Ночь быстрее пусть пройдёт, Сны твои пусть будут сладки!Зимняя история
Была середина зимы. Солнце только что село, и холод стоял нешуточный. Промозглый восточный ветер обещал снегопад. Ежевичная поляна засверкала крошечными огоньками – это в окошках мышиных домиков зажглись лампочки.
От пня-амбара по направлению к поляне двигалась вереница огоньков и затем исчезала в норках, вырытых под корявыми корнями. Мыши, почуяв приближение снегопада, спешили домой, к вкусному ужину и теплу очага.
Мистер Яблочный, сторож амбара, отправился домой последним. И к тому моменту, когда он переступил порог Яблочного домика, на землю упали первые хлопья снега.
– Это ты, дорогой? – окликнула миссис Яблочная, услышав шаги.
В домике божественно пахло. Полдня миссис Яблочная пекла пироги и печенье, готовила свой знаменитый пудинг. Она внесла на подносе ужин и придвинула кресла поближе к очагу.
Внезапно из соседского граба, где проживало семейство Льнянок, раздался громкий шум.
Оказывается, мышата там первый раз в жизни увидели снег и от радости подняли писк на всю поляну.
Уилфрид и Тизел, набрав в лапы снега, принялись гоняться по кухне за сёстрами, Кашкой и Серёжкой.
Миссис Льнянке, разливавшей ореховую похлёбку по маленьким мискам, пришлось даже повысить голос, призывая резвившееся семейство к порядку.
После ужина малышей отослали в спальню, но они были слишком взволнованны, чтобы спать. И вот, дождавшись, когда в комнате взрослых станет тихо, мышата вылезли из кроваток и забрались на окно посмотреть на падающие снежинки.
– Завтра можно будет кататься на санках, – сказал Уилфрид.
– А ещё лепить снежки, – подхватила Кашка.
– Или мышку-снеговушку, – добавила Серёжка.
– А я всё сломаю! – рассмеялся озорник Тизел, сталкивая сестёр с подоконника.
Следующим утром, проснувшись, обитатели Ежевичной поляны обнаружили, что окошки их жилищ наполовину занесены снегом. Чтобы выглянуть наружу, мистеру Яблочному даже пришлось встать на цыпочки.
А как преобразилась поляна!
В лучах утреннего солнца снег сверкал как россыпи драгоценных камней, исчезли все тропинки, веточки и травинки.
Утром, когда неугомонное семейство спустилось к завтраку, оказалось, что в кухне темно из-за того, что окна засыпало снегом. Миссис Льнянка подложила дров в очаг и предложила Кашке поджарить гренки. Вскоре мышата уже сидели за столом, лакомились горячими сухариками с черничным чаем и строили планы на день.
А снегу за ночь намело столько, что все окна нижних этажей мышиных домиков, а кое-где и верхних, оказались в сугробах.
Чтобы перекинуться парой слов с соседями, мыши забирались повыше и оттуда кричали и махали лапками.
Вот и миссис Льнянка поприветствовала миссис Яблочную и с радостью заметила, что теперь-то уж точно снега хватит для Снежного бала.
Ни одна добропорядочная мышиная семья не обходится без лопат, карт и канатов. Как же без них? Ведь требуется прокладывать тоннели от дерева к дереву, чтобы добраться до пня-амбара. После завтрака все обитатели Ежевичной поляны дружно вышли на работу. Уилфрида и Тизела тоже послали на подмогу проходчикам, но мышата очень скоро решили, что кидаться снежками куда интереснее, и их отправили домой.
Лорд Лесная Мышь прокопал тоннель к дому старой миссис Очанки и помог разжечь очаг.
– Так много снега я не видела со времён своей юности, – вздохнула старая Очанка. – Последний Снежный бал, помнится, был аккурат в год моей свадьбы. Почитай, я одна и осталась из участников-то.
Когда рытьё тоннелей было закончено, мыши собрались в большом зале амбара.
Мистер Яблочный достал из шкафа подсолнечный кекс и заварил желудёвый кофе.
После того как мыши перекусили и начали неспешные разговоры о том о сём, мистер Яблочный поднял лапку, привлекая внимание. Когда установилась тишина, сказал:
– Мы с лордом Лесной Мышью решили, что пора возродить традиции наших предков и начать со Снежного бала.
Мыши одобрительно зашумели, кое-кто даже пискнул на радостях, а мистер Яблочный тем временем, нервно кашлянув, пригладил усы и продекламировал:
Когда начнут снежинки бег, И покрывалом ляжет снег, Заснут печальные поля, Замёрзнет и замрёт земля, Согреется и стар и мал, Пока кружится Снежный бал.Мыши захлопали в лапки, а мистер Яблочный торжественно провозгласил:
– Друзья, традиционный Снежный бал состоится сегодня вечером в Ледяном зале.
– А где это? – шёпотом спросила Кашка, когда стихли аплодисменты и радостные возгласы.
– Скоро всё узнаешь, – успокоила малышку миссис Яблочная. – А сейчас идём к нам – поможешь подготовиться к празднику.
Мышиные старейшины, посовещавшись, решили приспособить для Ледяного зала огромный сугроб возле пня-амбара. Мистер Яблочный прорыл пробный тоннель, чтобы убедиться, что снег плотный, мыши взялись за лопаты, и работа закипела.
Снег изнутри сугроба складывали на тележки и отвозили к ручью. Работали все – и стар и млад. Уилфрид и Тизел тоже с энтузиазмом взялись за дело, но вскоре опять были отправлены домой. Мистер Яблочный уличил их в неблаговидных поступках: озорники лепили снежки и бросали их сёстрам за шиворот.
Когда внутри сугроба образовалась приличная полость, мистер Яблочный тщательно проверил, безопасна ли крыша, и объявил:
– Прочная, как пень-амбар!
Тем временем женское население Ежевичной поляны на кухне жарило и парило.
В котелках кипели супы, готовились пунши и пудинги, в печах подрумянивались пироги.
Кашка и Серёжка помогали миссис Яблочной перебирать сушёные яблоки, а Уилфриду и Тизелу пришлось сидеть и наблюдать за их работой, потому что от обжорства они не могли сдвинуться с места.
Глядя на них, миссис Яблочная ворчала себе под нос:
– Мне не жалко, дорогие, ешьте на здоровье, но нужно же оставить хоть что-нибудь для пунша!
Светлячков назначили ответственными за освещение, и Льнянка заранее принесла их с холма на краю поляны. Миссис Яблочная настаивала на том, что перед трудной ночной работой их нужно хорошенько покормить.
К пяти часам пополудни зал был готов. Ледяные колонны переливались в сине-зелёном свете, резьба сверкала, а отполированный пол блестел. В одном конце зала расставили столы, и хозяйки разложили на них приготовленное угощение.
Мышата украсили небольшую сцену ветками остролиста, а Безил, смотритель погребов, расставил стулья для музыкантов.
Когда всё было готово, мыши, довольные своей работой, отправились по домам – наряжаться и прихорашиваться.
И вот наконец, разряженные в пух и прах, мыши потянулись в Ледяной зал. Тёплые шубы, шарфы и муфточки гости оставляли возле входа и дальше шествовали при полном параде. Уилфрид и Тизел наблюдали за происходящим из-под стола.
То и дело кто-нибудь из них высовывал лапку, и на блюде становилось одним пирожным меньше.
Настоящее веселье началось, когда Безил заиграл на скрипке. Мыши пустились в пляс, скользя лапами по ледяному полу, и оттого ещё больше раззадоривались. Уилфрид и Тизел не желали отставать от взрослых и так вертелись с сёстрами, что у тех голова шла кругом.
Наконец миссис Яблочная встала на стул и, ударив крышками кастрюль друг о друга, объявила, что ужин подан.
До полуночи мышата веселились вместе со взрослыми, а потом их отвели по домам спать.
Затем взрослые вернулись в Ледяной зал, и Безил угостил всех горячим ежевичным пуншем. Подкрепившись, мыши с удвоенной энергией закружились в танце.
Снежный бал продолжался до рассвета.
Музыканты утомились. С ледяных колонн начала капать вода, а сонные мыши буквально валились с лап. По тоннелям, прорытым в снегу, они доползли до своих тёплых постелек и провалились в сон.
А за окнами опять валил снег.
Потайная лестница
Стояло студёное зимнее утро. Воздух звенел от мороза, а снег сверкал на ярком солнце, как россыпи бриллиантов. Мышата кутались в шарфы, поднимали воротники и дули на замёрзшие лапки.
– С солнцестоянием, – пропыхтел Пыльный Кизил, торопясь с тяжёлой корзинкой мимо мистера Яблочного и Уилфрида с Тизелом.
Мистер Яблочный и маленькие Льнянки тоже были заняты полезным делом – тащили охапки веток остролиста, плюща и омелы в Стародубский дворец.
Возле ворот они свалили свою ношу на землю, и Уилфрид позвонил в дверной колокольчик.
Дверь отворилась, и лорд Лесная Мышь вместе с дочерью Примулой пригласили пришедших внутрь.
Мистер Яблочный, потирая щёки, дал команду тащить принесённые ветки внутрь.
Решили начать с украшения лестницы.
Мышата с готовностью подхватили ветки и понесли по сверкающему полу в Большой зал.
– А вы подготовились к сегодняшнему вечеру? – спросил лорд Лесная Мышь у дочери.
Примула и Уилфрид переглянулись.
После заката все мыши соберутся у костра, чтобы по традиции отметить зимнее солнцестояние. Намечалось грандиозное празднество, а Примуле и Уилфриду поручили открыть его стихами.
– Мы всё выучили, – ответила Примула, – но надо бы ещё немного порепетировать и выбрать костюмы.
– Решите этот вопрос с мамой, – заключил лорд Лесная Мышь и заторопился по другим неотложным делам.
Серёжка, Кашка и Тизел вместе с мистером Яблочным опять отправились в лес, а Примула и Уилфрид обосновались в уголке зала и принялись репетировать.
Когда день короче ночи… –начала Примула, кутаясь в воображаемую шубу.
И мороз терпеть нет мочи… –продолжил Уилфрид.
– Эй, вы двое, поберегись, – перебил их Безил, нагруженный бутылками.
– Так ничего не выйдет, – вздохнула Примула, – здесь невозможно репетировать. Пойдём поищем место поспокойнее.
В Стародубском дворце было много чердачных комнат. Леди Лесная Мышь хранила в них вещи, которые могли когда-нибудь понадобиться. Детские пелёнки, мотки тесьмы, коробки с пуговицами, связки книг, сломанные игрушки, лоскутные одеяла, марля и старые сковороды – всё это в полном беспорядке громоздилось на полках.
Примула и Уилфрид бродили по чердаку в поисках подходящего места для репетиции, пока наконец не обнаружили заставленную всяким хламом каморку в конце коридора.
Однако в ней оказалось так много интересных вещей, что сосредоточиться любопытным мышатам было почти невозможно.
Встав на цыпочки, Примула засунула руку в один из ящиков старого деревянного комода и извлекла несколько пачек писем, перевязанных розовой ленточкой, но поскольку разбирать написанное от руки не умела, да и читать чужие письма неприлично, она положила их обратно.
Внезапно на глаза ей попался маленький ключик, завалившийся к боковой стенке ящика.
– Посмотри, что я нашла! – воскликнула Примула.
– Подумаешь! Всего лишь старый ключ, – взглянув на находку, разочарованно сказал Уилфрид. – Пойдём лучше поедим.
Примула ничего не ответила, однако сунула ключик в карман передника.
– Как ты думаешь, это похоже на шубу? – поинтересовался Уилфрид.
Мышонок завернулся в длинную зелёную занавеску и повернулся к подруге, но неожиданно заметил небольшую дверцу, которую раньше прикрывала занавеска.
– Интересно, что там…
– Она открывается? – отозвалась Примула.
Уилфрид толкнул дверь, но та оказалась заперта. Заглянув в замочную скважину, мышонок увидел ещё одну лестницу.
– Жаль, мы не можем туда войти, – огорчился Уилфрид.
– Если есть замок, должен быть и ключ, – успокоила его Примула и, вытащив из кармана передника маленький ключик, протянула его мышонку.
Уилфрид вставил ключ в замочную скважину, и дверь отворилась.
Мышата очутились в тёмной, обшитой деревом комнатке, из которой наверх вела длинная винтовая лестница. Устилавший её ковёр, когда-то, должно быть, очень красивый, был протёртым и пыльным.
– Подумать только: здесь много лет никто не был! – прошептала Примула. – Пойдём посмотрим, что там наверху?
Уилфрид кивнул, и они двинулись вверх, на всякий случай держась поближе друг к другу, поскольку было всё же немного страшновато. Неожиданно лестница закончилась, и мышата оказались в большой комнате перед ещё одной дверью, на сей раз массивной и покрытой резьбой. Уилфрид взялся за ручку, и дверь легко открылась.
Мышата оказались в зале с колоннами, украшенными резьбой, и стенами, увешанными тёмными гобеленами и картинами. В центре на небольшом возвышении стояли два золочёных трона. Всё это великолепие покрывал толстый слой пыли, в воздухе пахло сыростью.
– Куда это мы попали? – изумился Уилфрид.
– Не знаю, никогда здесь не была, – прошептала Примула.
Они на цыпочках пересекли зал, оставляя за собой следы в пыли.
– Может, в старые времена здесь жили твои предки? – предположил Уилфрид, глядя на странный портрет.
– Давай наведём здесь порядок и будем приходить сюда играть, – предложила Примула. – Пусть это будет наше тайное место.
Открыв комод, она обнаружила, что тот набит шляпами.
– Смотри-ка, Уилфрид! Здесь как раз то, что нам нужно!
За дверью в противоположном конце зала оказалась детская. Возле окна под балдахином стояла кроватка, а на полках громоздились покрытые пылью игрушки.
Открыв крышку старинного сундука, мышата обнаружили детский костюмчик: курточку с высоким воротником и обшитые тесьмой панталоны. Уилфрид тут же всё примерил.
Здесь же лежали аккуратно сложенные платья и пальто, жилеты и шали, расшитые золотом или драгоценными камнями.
Примула тоже принялась выбирать наряд для предстоящего вечера, а когда нашла подходящий, предложила порепетировать.
Но куда там! Любопытный Уилфрид ринулся обследовать остальные помещения.
За детской следовала целая череда комнат: столовая, кладовка, маленькая кухня и несколько спален. Ванная с высокими окнами и выложенным плиткой полом оказалась огромной. Уилфрид протёр зеркало и принялся корчить рожицы, пока Примула открывала краны, проверяя, есть ли вода. Воды не оказалось, и она продекламировала:
Когда день короче ночи…Уилфрид подхватил:
И мороз терпеть нет мочи…Они снова и снова повторяли стихи, пока не выучили назубок.
За окнами в морозном воздухе разливались последние лучи заходящего солнца, и по ванной поползли тени.
– Уже поздно, – заметила Примула. – Надо поторопиться, а не то пропустим бревно.
Схватив одежду, мышата побежали по пыльному полу к дверям.
Они долго спускались по лестнице, пока не оказались опять на чердаке. Заперев дверь, мышата положили маленький ключ в ящик на прежнее место, затем прокрались по коридорам в комнату Примулы, старясь никому не попадаться на глаза.
Примула открыла окно, и до них донеслись звуки песен, с которыми мыши тащили бревно для костра по поляне. Времени переодеваться уже не было, поэтому, накинув пальто, мышата поспешили присоединиться к весёлой толпе у ворот дворца.
Процессию возглавляли мистер Яблочный и Пыльный Кизил, освещая дорогу фонарями, которые держали над головой.
Остальные бодро распевали:
Мы костёр устроим, мыши, Будем помогать друг другу. И с вином горячим чаши Пустим весело по кругу.Тизел, Кашка и Серёжка восседали на толстой ветке, которую обитатели Ежевичной поляны тащили к воротам дворца. Примула и Уилфрид бежали позади.
Мыши осторожно подтянули бревно на крыльцо, и Безил, плеснув на него ежевичного вина, воскликнул:
– С зимним солнцестоянием!
Вот бревно и на месте. Можно начинать праздник.
В центре Большого зала был устроен костёр, куда и положили бревно. Каждый получил чашу с горячим пуншем, а старая миссис Очанка подошла зажечь огонь от горящей лучины, которую держала в лапах.
– Да здравствует лето! – разнёсся над поляной её голос, и мистер Яблочный помог ей бросить лучину в костёр.
– Да здравствует лето! – эхом повторили мыши.
Языки пламени охватили мшистую кору бревна, и вскоре костёр уже весело пылал.
Мыши принялись за угощение, разложенное на столе возле огня, а Безил вновь наполнил чаши.
– Дорогая, почему ты не снимешь пальто? – удивилась леди Лесная Мышь, увидев Примулу. – Здесь ведь жарко от костра.
– Меня немножко знобит, мама.
Когда на столе не осталось ничего съедобного, мыши расставили стулья вокруг очага, и представление началось. Мистер Яблочный устроил на стене перед огнём театр теней и показал ласку с маленькими злыми глазками, голову змеи, лисицу и даже летучую мышь, использовав для этого занавеску. Безил сыграл на скрипке джигу, а Пыльный Кизил показал фокусы. Затем мышата с писком и смехом попробовали передавать по кругу дикое яблочко без помощи лапок, удерживая лишь мордочкой, а когда все немного успокоились, лорд Лесная Мышь поведал присутствующим несколько старинных легенд. Примула и Уилфрид украдкой толкали друг дружку локтями.
Каждый из присутствующих что-нибудь исполнил, и наконец лорд Лесная Мышь произнёс:
– Ну а вы, Примула, что для нас приготовили?
Мышата, закутавшись в плащи, встали перед огнём и продекламировали:
Солнцестояние
Когда день короче ночи, И мороз терпеть нет мочи, И вокруг один лишь снег, Ни грибов, ни ягод нет, Усик закрути покруче, И надень наряд получше, От зимы осталось длинной Время меньше половины. Нам уже приснились сны С обещанием ВЕСНЫ.Примула и Уилфрид сбросили плащи и с поклоном водрузили на головы шляпы.
Присутствующие ахнули, увидев их одежды, сверкающие в свете костра, и разразились оглушительными аплодисментами.
Мышатам хлопали так долго, что лорд Лесная Мышь попросил их повторить номер. Наконец Примула и Уилфрид уселись на свои места.
– Это было великолепно! – прошептала леди Лесная Мышь, обнимая дочь.
– Где же вы нашли такие роскошные костюмы?
Покосившись на Уилфрида, Примула в надежде, что мама не будет дальше развивать эту тему, пробормотала:
– На чердаке.
К счастью, в этот момент Безил принялся рассказывать последнюю историю и все замолчали.
Глядя на огонь, Примула и Уилфрид мечтали, как будут играть в своей тайной комнате, пока не стали клевать носом. Вскоре мышата уже крепко спали.
Высокие холмы
Осень подходила к концу. На улице было сыро и холодно. Уилфрид целый день провёл в ткацкой мастерской, и поэтому в голове у него раздавалось «клик-клак» ткацкого станка, «вир-вир» прялки. Мышки-ткачихи Лилия и Льнушка очень торопились выполнить заказ к сроку и немного нервничали.
– И что это будет? – сунул свой длинный нос в горку пряжи Уилфрид.
– Одеяла, – ответила Лилия.
– А для кого так много? – не унимался любопытный мышонок.
– Для полёвок в Высоких холмах, – терпеливо пояснила Льнушка. – У них случилось несчастье: все их лоскутные одеяла съела моль, – а времени сшить новые до наступления холодов уже не осталось – они не закончили делать заготовки на зиму. Вот мистер Яблочный и попросил нас помочь.
– Так может, и я сумею чем-то помочь? – обрадовался хоть какому-то развлечению мышонок.
– Это очень любезно с твоей стороны, но не сейчас, – сказала Лилия. – Лучше пойди почитай и не мешай работать.
Уилфрид поплёлся к книжному шкафу. Там на полках, между скучными томами по ткацкому ремеслу, ему попалась толстая книга под названием «Бесстрашные исследователи Ежевичной поляны». Заинтригованный, Уилфрид уселся поудобнее и раскрыл старинный фолиант.
«Сэр Чёрный Белокудреник решил покорить высочайшую вершину Высоких холмов, где, как было известно, находили золото. В путь он отправился один, сложив в рюкзак всё, что могло понадобиться в столь рискованном путешествии…»
Уилфрид погрузился в чтение. Жужжание прялки казалось ему свистом орлиных крыльев, а клацанье ткацкого станка – грохотом падающих камней. Капли дождя за окном сверкали, как драгоценные камни в глубинах неизведанных пещер.
Неожиданно дверь в комнату открылась – это мама пришла звать Уилфрида пить чай.
Мышонок поставил книгу на полку и, пока они с миссис Льнянкой шли домой, размышлял о золоте в холмах за Ежевичной поляной.
На следующее утро Уилфрид снова отправился в мастерскую.
Там уже давно кипела работа, и мышонок тихонько уселся с книгой у окна, предвкушая захватывающие рассказы о приключениях сэра Чёрного Белокудреника в погоне за золотом.
За чтением утро пролетело незаметно, и когда мистер Яблочный пришёл, чтобы забрать заказ, Льнушка и Лилия почти закончили работу.
– К сожалению, мы не смогли подобрать нужный оттенок жёлтого, – расстроенно вздохнула Льнушка, – хотя использовали весь мох Дедушки Тёрна. Жаль, но никакая другая краска сюда не подойдёт.
– Неважно, – успокоил ткачих мистер Яблочный. – Главное, что одеяла готовы. Мы отнесём их на холмы завтра.
– На холмы? – встрепенулся Уилфрид. – Вы на самом деле отправитесь на Высокие холмы?
– Да, а что здесь необычного? – удивился мистер Яблочный.
– А можно мне с вами? – с отчаянием в голосе стал упрашивать мышонок. – Пожалуйста, позвольте, я не доставлю вам никаких неудобств.
– Нет, думаю, не стоит, это слишком далеко. Нам, скорее всего, придётся там заночевать, – сказал мистер Яблочный.
– Ну я вас очень прошу, – продолжал канючить Уилфрид.
Мистер Яблочный, по натуре мягкий и добрый, наконец сдался:
– Ладно, но только если разрешит мама. А сейчас, юноша, вам пора домой.
К удивлению Уилфрида, миссис Льнянка не только не стала возражать, а с воодушевлением воскликнула:
– Прекрасная идея! Тебе полезно побыть на воздухе.
Уилфрид бросился наверх собираться в дорогу, уже зная, что следует брать с собой: ведь сэр Чёрный Белокудреник перечислил всё, что понадобится путешественнику. Укладывая в мешок верёвку, дудочку, продукты, спички, котелок, подстилку, одеяла, ложку, бутылку с водой и аптечку и даже ледоруб, мышонок подумал: «Надо бы захватить сумку для золота, да побольше».
Сразу после ужина Уилфрид отправился спать: путь до Высоких холмов неблизкий, и, чтобы добраться до темноты, выйти предстояло на рассвете.
На следующее утро, едва первые солнечные лучи озарили небо, Льнушка, Лилия и мистер Яблочный зашли за Уилфридом. На спине они тащили тюки с готовыми одеялами, а также мёдом, сыром и пудингом для полёвок персонально от мистера Яблочного.
Увидев его увесистый мешок с привязанным сбоку котелком, Льнушка удивлённо вытаращила глаза:
– Чего ты набрал?
– Вещи первой необходимости, – объяснил Уилфрид.
– Котелок тебе не понадобится. Я взял с собой бутерброды, – заметил мистер Яблочный.
– Мне всё это нужно! – упрямо заявил мышонок, подумав: «Как же золотоискателю без снаряжения?»
– Ну что ж, хочешь тащить всё это – тащи сам, – заключил мистер Яблочный, и они тронулись в путь.
Началось путешествие без осложнений – мыши благополучно пересекли поляну, миновав Яблочный домик, пень-амбар и Стародубский дворец, а затем, обогнув домики ткачих, достигли берега ручья. Отсюда крутая каменистая тропа привела их на луг, сплошь заросший лютиками.
С трудом пробираясь сквозь заросли, Уилфрид то и дело приставлял к глазам лапку, чтобы посмотреть на далёкие вершины. Там, за лесом лютиков, виднелась ведущая в горы тропинка.
Мистер Яблочный оглянулся:
– Ну что, мой юный путешественник, как насчёт перекусить?
– Это было бы здорово, – ответил Уилфрид, с радостью сбрасывая со спины мешок.
Мыши подкрепились, немного отдохнули, нежась на осеннем солнышке, и опять отправились в путь. До полудня они шли без остановки. Тропинка становилась всё круче и круче, и, оглядываясь, они видели далеко внизу поля, леса и долины, которые казались отсюда разноцветными лоскутками.
Часам к пяти пополудни вокруг стало смеркаться и холодать, на холмы пополз туман. Наконец путники заметили дрожащий огонёк на скале под старым кустом боярышника.
– Вот мы и пришли, – объявил мистер Яблочный. – Стучи, Уилфрид.
Скрипучую дверь им отворила старая полёвка и, увидев мистера Яблочного, пропищала:
– Да как же это ты забрался сюда, с больными-то лапами?
– Не могли же мы оставить вас без одеял, – важно заявил мистер Яблочный.
Вскоре мыши уже грелись у очага, вытянув усталые лапки и попивая горячий черничный чай.
До Уилфрида разговор взрослых доносился словно сквозь пелену, и вскоре он уже крепко спал. Кто-то ласково уложил его в постельку из папоротника и тепло укутал. Проснулся Уилфрид от аппетитного запаха готовящегося на плите завтрака.
Уплетая овсяные лепёшки с рябиновым желе, Уилфрид слушал рассказы полёвок о тяжёлой жизни на холмах, но, к его огорчению, мистер Яблочный объявил, что пора отправляться в путь.
– А не могли бы мы хоть немного задержаться? Так хочется здесь побродить, – принялся упрашивать Уилфрид.
– Нам с Льнушкой нужно возвращаться в мастерскую – много работы, – сказала Лилия. – А вы могли бы и погостить здесь.
– Что ж, – сдался мистер Яблочный, – там за скалой растёт замечательный можжевельник…
– Который обожает миссис Яблочная… – захлопал в лапки Уилфрид.
Ткачихи простились с полёвками и пошли обратно, а мистер Яблочный и Уилфрид отправились по тропинке в холмы.
Уилфрид убежал вперёд и вскоре скрылся за скалой. Когда мистер Яблочный миновал поворот, мышонок уже карабкался вверх.
Испугавшись, мистер Яблочный крикнул:
– Спускайся! Немедленно!
– Я здесь кое-что нашёл, – радостно пропищал мышонок.
Затаив дыхание, мистер Яблочный наблюдал, как Уилфрид подтянулся, залез на узкий скальный выступ, а затем принялся ползать по скале и что-то собирать в карман.
– Смотрите! – раздался его радостный крик. – Золото!
– Не глупи, Уилфрид. Спускайся сейчас же! – крикнул мистер Яблочный в ответ. – Это не золото.
Уилфрид взглянул вниз, и от страха его голос задрожал:
– Не могу… Я боюсь.
Мистер Яблочный рассердился:
– Вот же непослушный! Сиди и не двигайся!
Проклиная больные лапы, мистер Яблочный принялся медленно взбираться по отвесной скале, цепляясь за трещины в камнях. Скальный выступ оказался очень узким.
– Будем двигаться по его краю – может, тропинки встретятся, – сказал он мышонку. – Там, где поднимались, нам не спуститься.
Пока они медленно продвигались вдоль выступа, поднимавшийся из долины зловещий туман становился всё плотнее.
– Была бы у нас верёвка, – вздохнул мистер Яблочный, – можно было бы идти в связке.
Уилфрид достал из мешка верёвку, и мистер Яблочный тщательно обвязал мышонка одним её концом, а себя – другим. Теперь и туман стал не так страшен.
– Повернись мордочкой к скале! – скомандовал мистер Яблочный. – Будем спускаться, переставляя лапы.
Спуск был долгим, лапы болели и дрожали от напряжения, и горе-скалолазы уселись на мокрый камень отдохнуть. В этот момент в тумане образовался небольшой просвет, и они увидели внизу странную долину.
Мистер Яблочный забеспокоился, поскольку не представлял, где они находятся. Похоже, ночь им придётся провести в горах, на холоде и в темноте, да и со съестным негусто – всего два бутерброда, которые полёвки дали им на дорогу. Что же делать? Он поделился опасениями с Уилфридом.
– Это я во всём виноват, – горестно вздохнул мышонок. – Не думал, что мы заблудимся. Я ведь хотел найти золото, как сэр Чёрный Белокудреник.
– Теперь это неважно, – ответил мистер Яблочный. – Давай искать место для ночлега.
На небольшом расстоянии от тропинки скальный выступ слегка расширялся, и возле него в склоне горы Уилфрид заметил небольшую пещеру.
– Ой, смотрите! – воскликнул мышонок, закидывая внутрь свой мешок. – Вот и лагерь!
Мистер Яблочный осторожно сел на сырой мох у входа в пещеру и вытянул лапы. Всё промокло: одежда, носовой платок, даже усы.
– Жаль, что нечем разжечь костёр, чтобы хоть немного обсушиться и согреться.
Тем временем Уилфрид, слушая его ворчание, озабоченно рылся в своём вещевом мешке, пока наконец не извлёк оттуда спички.
– Пойду поищу сухой хворост! – радостно воскликнул мышонок и исчез в глубине пещеры.
– Ты настоящий путешественник, Уилфрид, – похвалил его мистер Яблочный.
Вскоре у входа в пещеру весело потрескивал костёр. Уилфрид достал припасённые одеяла, и путешественники уютно в них закутались, пока сохла их одежда. В котелке вскипятили воду из бутылки, и мышонок с гордостью выложил свои припасы – хлеб, сыр и большой кусок медовой коврижки.
Насытившись, мистер Яблочный облокотился на камень и, чтобы скоротать ночь, принялся рассказывать Уилфриду истории из своей полной приключений юности.
Вскоре поднявшийся ветерок разогнал туман, и, выглянув из пещеры, они увидели распростёршееся над их головами звёздное небо. Стояла тишина, которую нарушало лишь журчание ручья, серебряной лентой сверкавшего под луной внизу в долине.
Вернувшись к костру, они укутались потеплее и вскоре уснули.
На следующее утро их разбудили солнечные лучи, проникшие в пещеру.
– Какой отличный день! – воскликнул Уилфрид, выглядывая из пещеры. – А вот и тропинка в долину.
– Боюсь, быстро идти я не смогу, – вздохнул мистер Яблочный, с трудом опускаясь на камень.
– Ваши лапы? – догадался Уилфрид. – Так я вам помогу!
Мышонок извлёк из аптечки склянку с мазью из живокости, помог смазать мистеру Яблочному лапы, и, собрав вещи, мыши двинулись вниз по тропинке. Мистер Яблочный старался не подавать виду, но лапы по-прежнему ныли, и, дойдя до ручья, он со вздохом опустился на камень.
– Дальше идти не могу, – произнёс мистер Яблочный. – Что же нам делать?
Они молча сидели на берегу и наблюдали, как ручей образует водовороты.
Стараясь подбодрить совсем павшего духом мистера Яблочного, Уилфрид сказал:
– Не беспокойтесь, я что-нибудь придумаю.
Внезапно мышонок вскочил и принялся прыгать и хлопать в лапки:
– Придумал! По ручью мы поплывём!
Подбежав к берегу, Уилфрид ледорубом подцепил несколько толстых веток, которые застряли возле камня в ручье, и, обвязав их верёвкой, соорудил плот.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – с сомнением поинтересовался мистер Яблочный. – И куда мы приплывём?
– Не волнуйтесь, – успокоил его Уилфрид. – Всё будет хорошо.
Ручей мчался среди гор, извиваясь, пенясь, прыгая через камни и ныряя с уступов, и плот нырял и прыгал вместе с ним.
– Шапка! – воскликнул Уилфрид. – Я потерял шапку.
– Пустяки! – закричал в ответ мистер Яблочный. – Держись! Впереди порог.
Уилфрид вцепился в плот, и они чудом смогли удержаться на плаву.
А в то же самое время ниже по течению Пыльный Кизил перевозил на лодке через ручей мышей на лютиковый луг. Внезапно они заметили в пенном водовороте что-то красное и, как по команде, перегнулись через борт лодки.
– Это шапка Уилфрида! – в ужасе воскликнула миссис Льнянка. – С ним что-то случилось!
– Он умеет плавать? – разволновалась и миссис Яблочная.
Уилфрид и мистер Яблочный теперь плыли по равнине и с удовольствием рассматривали окрестности.
– Уилфрид! – воскликнул вдруг мистер Яблочный. – Ты видишь? Впереди наша ива.
Мышонок внимательно вгляделся в берег и завопил что есть мочи:
– Ура! Вон Стародубский дворец и граб. Это наш ручей!
За поворотом русла они увидели, как мыши с Ежевичной поляны вылезают из лодки Пыльного Кизила, и мистер Яблочный закричал:
– Смотри! Смотри! Вот они!
Мыши удивлённо оглянулись: плот был почти на одной линии с ними.
– Быстрее! – скомандовал Пыльный Кизил. – Хватайте верёвку, и я подтяну вас к берегу!
Выбравшись с плота на берег, путешественники тут же оказались в объятиях земляков.
– Уилфрид, ты жив! – ликовала миссис Льнянка.
– Дорогой, как твои лапы? – беспокоилась миссис Яблочная.
Лорд Лесная Мышь взял руководство на себя и скомандовал:
– Друзья, путешественникам нужен отдых. Надо проводить их домой, пусть обсохнут, а потом послушаем, что произошло.
Вся процессия двинулась вдоль кустов ежевики к грабу. Вскоре путешественники уже сидели у очага и лакомились пирогами с желудёвым кофе.
– А теперь расскажите, что случилось, – попросила Льнянка.
– Это я во всём виноват, – начал Уилфрид. – Я без разрешения залез на скалу за золотом, а спуститься не смог. Мистеру Яблочному пришлось меня спасать, и мы заблудились. Потом у него разболелись лапы, и нам пришлось возвращаться на плоту.
– Ну а золото хоть нашли? – раздался звонкий голосок Примулы.
– Нет, только вот эту жёлтую труху, – ответил Уилфрид, вытаскивая из кармана кулёк.
Льнушка и Лилия ахнули:
– Уилфрид! Эта «труха» для нас дороже золота! Мох Дедушки Тёрна, редкость. Какой ты молодец!
Потом Примула принесла бумагу и мыши под руководством Уилфрида начертили план, по которому могли бы найти это место.
Лилия же ещё больше польстила и так раздувавшемуся от гордости герою дня, предложив ему возглавить экспедицию.
Чета Яблочных, взявшись за лапки, отбыла в Яблочный домик, постепенно разошлись и другие слушатели, да и самому путешественнику пора было ложиться спать.
Вслед за миссис Льнянкой Уилфрид поднялся наверх.
– Ну и приключения! – проговорила мама, моя мышонку мордочку и лапки и помогая надеть пижамку.
Уложив сынишку в постель, миссис Льнянка подоткнула одеяло и нагнулась поцеловать его на ночь, но Уилфрид уже крепко спал и видел во сне, как ночевали они под открытым небом и похожими на золото звёздами.
Морская история
Эта история произошла летом. Примула проснулась рано утром и, быстро одевшись, на цыпочках спустилась в кухню. Там её мама Лесная Мышь уже упаковывала в маленькую сумочку дождевик и шапочку.
– Уже уходишь? Возьми яблоко на дорожку. Увидимся позже, на берегу, – сказала она дочери.
На улице вовсю светило солнце, лёгкий ветерок ерошил листья и раскачивал кустики ежевики.
– Как здорово! – воскликнула Примула, выбегая из дому. – Подходящая погода для приключений.
Через лютиковое поле она спустилась к ручью, где уже суетились Кизил, Маковка и Уилфрид, укладывая провизию в лодку под названием «Литорина».
– Ну наконец-то, – проворчал Кизил. – Я уж думал, ты проспала и придётся плыть без тебя.
Уилфрид помог Примуле донести сумку до каюты по крутому деревянному трапу и показал старую пожелтевшую карту, расстеленную на штурманском столике.
– Здесь размечен наш маршрут? – спросила Примула.
Ей ответил Пыльный Кизил:
– Да, это старая карта добытчиков соли. Вот здесь находится наша поляна, и мы пойдём вниз по реке к морю!
На берегу уже собралась небольшая группа мышей, чтобы проводить мореплавателей в дальний путь.
– Как они доберутся? – тревожилась миссис Яблочная. – Кизил ещё никогда не плавал так далеко.
– Не волнуйся, дорогая, – успокаивал её мистер Яблочный. – Опыта Пыльного Кизила вполне хватит, чтобы спуститься по ручью к морю и забрать соль, которую добыли для нас мыши с морского побережья.
– Не понимаю, почему она так быстро закончилась, – сетовала миссис Яблочная. – Наверное, не стоило мне солить эти грецкие орехи.
– Всё будет хорошо. Смотри, они отплывают.
– По местам! – раздалась в этот момент команда Кизила.
Он поднял парус, отдал швартовы и направил «Литорину» по течению. Плавание началось.
Свежий ветерок быстро понёс судно вперёд. Примула и Уилфрид стояли у поручней и махали провожающим до тех пор, пока те не скрылись из вида, затем отправились обследовать лодку.
Каждый из них выбрал себе койку: Примула верхнюю, а Уилфрид нижнюю – и выложил в висевшие на них сетки свои игрушки и одежду. Затем мышата побежали помогать Кизилу управляться с парусами.
Приготовленный Маковкой завтрак мореплаватели съели на палубе, любуясь окружающим пейзажем.
– Ветер крепчает, – заметил Кизил, когда убрали со стола. – Надо посмотреть, всё ли в порядке.
В этот момент лодка накренилась, о чём свидетельствовало яблоко, упавшее на пол.
– Можно мне порулить? – спросил Уилфрид.
– Не на таком ветру, старина.
– Мы долго будем в пути? – поинтересовалась Маковка.
– Домчимся, не успеете оглянуться, – весело заключил Пыльный Кизил, натягивая канаты.
Почти весь день лодка неслась мимо зарослей камыша, деревьев и полей. Ветер не утихал, по небу бродили тёмные тучи.
– Надо бы поискать место потише и причалить, чтобы переночевать, – сказал Кизил. – Не нравится мне погода.
– Вон то подойдёт? – указала на вывороченное с корнем дерево Маковка, когда они миновали речной изгиб.
Кизил направил «Литорину» к берегу, а Маковка закинула крепёжный канат за кривую корягу.
Вся команда с удовольствием спустилась в тёплую каюту, где хозяйственная Маковка зажгла лампы и подогрела на плите суп.
Насытившись, мышата ещё долго сидели за столом, рассказывали разные истории и пели песни, пока кое-кто не стал клевать носом. После целого дня на свежем воздухе все уснули, едва коснувшись подушек, а ветер раскачивал лодку, словно баюкая их.
Утром Примула проснулась от шума ветра в прибрежных ивах. Маковка встала раньше всех и занялась приготовлением гренок. За штурманским столом Кизил и Уилфрид изучали карту.
– Сегодня нужно одеться потеплее, – заметила Маковка.
После завтрака, подняв паруса, мореплаватели двинулись дальше. Уилфрид помогал Кизилу на палубе, а Примула и Маковка высматривали на берегу ориентиры, чтобы потом свериться с картой.
День пролетел быстро, подошло время чая, и, пока лодка плыла вниз по течению, мышата решили понаблюдать за обитателями речных глубин.
– Смотрите! Морские куницы! – закричал Уилфрид и прыгнул в каюту, но споткнулся о канат и выбил румпель из лап Кизила.
Тот успел схватиться за румпель, но было уже поздно – лодка завертелась на месте и налетела на отмель. Раздался ужасный скрип, и судно замерло. Они сели на мель.
– Мы никогда теперь не доплывём до моря, – запричитала Примула.
Уилфрид, едва сдерживая слёзы, пробормотал:
– Прости меня, Кизил.
– Сейчас мы не сможем снять лодку с мели, – вздохнул Пыльный Кизил, пытаясь оттолкнуться веслом. – Пойдёмте в каюту ужинать.
На следующее утро мышей разбудил стук дождя. Выглянув в иллюминатор, Кизил увидел, что за ночь уровень воды поднялся и лодка сошла с мели.
– Ура! – завопил Кизил и бросился на палубу, чтобы взять румпель. – Тащите сюда карту. Мне кажется, мы уже у цели.
Примула в это время что-то высматривала вдали.
– Смотрите, должно быть, это скала Чаек. Я вижу там лодки.
Подойдя поближе, они смогли различить на берегу землероек, ловивших рыбу.
Пыльный Кизил сложил рупором лапы и крикнул:
– Мы на верном пути к Песчаной бухте?
– Лучше причальте здесь и поднимитесь на холм по тропинке, – ответили ему мыши-землеройки.
Пыльный Кизил последовал их совету, аккуратно провёл своё судно среди других лодок и пристал к берегу. Вскоре четвёрка мышей ступила на сушу и медленно двинулась вверх по крутой тропе, вьющейся среди сосен.
Взобравшись наконец на вершину холма, путешественники увидели его – безбрежное, сверкающее на солнце…
…море.
– Какое большое! – охнула Примула.
– И синее! – ахнул Уилфрид.
Друг за другом мыши медленно спускались по крутой тропинке, держась за стебли песчаного тростника.
– Куда идти? – спросила Примула.
Пыльный Кизил уткнулся в карту, а потом изрёк:
– Направо, мимо зарослей смолёвки.
Маковка первой заметила оборудованную в песчаном склоне нору, возле которой сидели мыши, и обратилась к ним:
– Приветствуем вас. Не подскажете, где нам найти Портулака Солёное Яблоко.
– Это я, – отозвалась самая важная мышь.
– Мы с Ежевичной поляны, – объяснил обрадованный Кизил, пожимая Портулаку лапу. – У нас закончилась соль.
– Что ж, вы прибыли по адресу. Позвольте представить: моя жена Армерия и наши детишки Галька, Ракушка и малютка Креветка.
Хозяйка тут же засуетилась, пригласила гостей в дом, предложила умыться с дороги.
Проводив Примулу и Маковку в ванную, Армерия сказала:
– В кувшине вода для умывания, а если захотите попить, приходите в кухню.
Освежившись, гости пошли посмотреть свои комнаты. Окна спальни Маковки и Кизила выходили на море, а Примуле и Уилфриду отвели для ночлега детскую.
Маковка оставила их распаковывать вещи, а сама пошла искать Армерию. Та была в кухне, где промывала в дуршлаге какие-то коричневые отростки.
– Вы когда-нибудь пробовали морские водоросли? – спросила хозяйка у гостьи.
– Нет, но я уверена, что это будет очень вкусно.
Вскоре путешественники уже сидели за столом и впервые в жизни пробовали дары моря.
– Что это? – с подозрением спросил Уилфрид, тыкая вилкой в горку овощей у себя на тарелке.
– Это же солерос, – ответила Галька.
– Я должен это есть? – прошептал Уилфрид.
Маковка кашлянула и быстро спросила:
– Долго ли Солёные Яблоки живут здесь, Портулак?
– Давным-давно наши предки пришли сюда из Зелёных полей, и вот уже несколько поколений нашей семьи живут в этой дюне. Мы никогда не были на родине, и я даже не знаю, как она выглядит.
Они принялись рассказывать друг другу про жизнь на поляне и возле моря.
– Мы же привезли вам гостинцы с Ежевичной поляны, – вспомнила Маковка, доставая корзинку.
Медовый торт и клубничное желе миссис Яблочной показались морским песчанкам странно сладкими, а засахаренные фиалки пришлось убрать подальше от малышей.
– Пора спать, дети, – объявила вскоре Армерия. – Если будет тепло, завтра пойдём.
Едва проснувшись, мышата заторопились на пляж.
– Наденьте панамки, – велела им Армерия, – сегодня будет жарко. Мы возьмём еды и отправимся к морю на весь день.
Пока Галька и Уилфрид строили песчаный замок, Ракушка и Примула искали сокровища в маленьких заводях на берегу, а малышка Креветка путалась у всех под ногами.
Взрослые мыши, расстелив на песке покрывало, улеглись на него и предались воспоминаниям об общих друзьях и родственниках, не спуская при этом глаз с мышат.
Внезапно Маковка заметила, что на песок надвигаются волны, и позвала мышат.
– Это прилив, – объяснил Портулак. – Он случается два раза за сутки. Скоро весь пляж покроется водой, так что пора идти домой.
На третий день, проснувшись, Уилфрид увидел, что над морем плывут тёмные тучи. На ходу натягивая дождевой плащ, мимо детской пробежал Портулак и крикнул:
– Скоро разразится буря! Нужно накрыть соляные сковороды. Идите помогать!
Мыши побежали по коридору на гребень дюны и дальше на берег, где уже усиливался ветер. Портулак задержался на минуту, чтобы поднять красный флажок, затем они устремились вниз по колючей траве к солончаковому болоту.
Уилфрид увидел на земле две большие сковороды, одна из которых была закрыта.
Портулак метался, пытаясь с помощью рычага передвинуть крышку с одной сковороды на другую.
– Зачем это? – крикнул Уилфрид.
– В одну сковороду мы налили морскую воду, – объяснил Портулак. – Солнце высушило её, оставив соль, которую нужно собрать. В другую сковороду мы собираем дождевую воду для питья.
Едва успели они закрепить крышку, полил дождь, а когда добрались до дома, на берег уже обрушивались огромные волны и в окно норки стучали солёные брызги. В доме потемнело, и Армерия зажгла в детской лампу.
– Иногда мы не выходим из дому по нескольку дней, – сказала Ракушка.
– Особенно зимой, – добавила Галька.
Мышата играли в домино, шашки и составляли картинки из водорослей.
Галька помогала Уилфриду мастерить маленькую лодку с настоящими парусами и оснасткой, а Примула готовила подарок маме – раскрашивала каменную мышку.
За ночь шторм поутих, и, поднявшись с постели, Портулак обнаружил, что парадная дверь завалена водорослями. Поскольку выйти из дома не представлялось возможным, пришлось выставить лапку за дверь, чтобы определить направление ветра.
– Вам лучше отправиться в обратный путь, пока установился попутный ветер, – сообщил он гостям.
– Да, а то застрянем здесь надолго, – согласился Пыльный Кизил.
– Помогите убрать водоросли от двери и пойдём за солью на берег, – предложил Портулак. – Три бочки вам хватит?
Пока взрослые занимались делами, малыши играли в прятки в лабиринте тоннелей под дюной, которые оказались кладовками, заполненными бочками с солёными водорослями, банками с маринованными огурцами и корнеплодами и горками блестящих ракушек.
– Пойдёмте, я покажу вам убежище на случай шторма, – предложила Галька и повела мышат в холодную тёмную комнату в самом центре дюны.
– Мы спускаемся сюда, когда возникает настоящая опасность, – пояснила Ракушка. – Здесь спокойнее.
– Где вы? – издалека до них донёсся голос Армерии. – Пора отправляться в путь.
Примула и Уилфрид с большой неохотой отправились в детскую собирать вещи. Уилфрид привязал свою лодочку к заплечному мешку, а собранные камушки и ракушки сунул в карман. Примула, грустно глядя в окно, призналась:
– Мне совсем не хочется домой.
– Не грусти. У нас есть для тебя подарок, – протараторила Галька. – Это особая ракушка. Стоит поднести её к уху, и ты услышишь шум моря. Она будет напоминать тебе о нас.
Кизил и Портулак погрузили бочки с солью на тележку, и маленькая компания вдоль дюны отправилась к лодке.
Спустившись по каменистой тропинке к «Литорине», мыши не без труда погрузили соль и подарки на палубу.
– Соль лучше опустить в трюм, чтобы не намокла, – посоветовал Портулак.
– Приезжайте в гости, – пригласила новых друзей Маковка. – С радостью покажем вам Ежевичную поляну.
– Все по местам! – крикнул Кизил.
– И никаких «зайцев»! – добавила Маковка, вынимая Креветку из корзинки.
Обнявшись на прощание и поблагодарив за помощь всё семейство Солёных Яблок, Маковка отдала швартовы, а Кизил поднял парус и встал к штурвалу. Примула и Уилфрид махали Ракушке и Гальке до тех пор, пока могли различать на берегу, а потом, обнявшись, запели:
Мы повидали белый свет, Но скажет вам любой: Счастливей нас на свете нет, Когда плывём домой.Свежий ветерок гнал лодку вдоль излучин реки к Ежевичной поляне, к дому.
Дети Маковки
Было начало лета. Деревья оделись в листву, ручей блестел в солнечных лучах. Мельничное колесо крутилось в тенистой прохладе речного берега, а внутри мельницы Пыльный Кизил молол зерно для мышей Ежевичной поляны.
На втором этаже Маковка старалась укачать своих новорожденных деток, но каждый раз, стоило им закрыть глазки, грохот мельничных жерновов сотрясал помещение и будил малышей.
Она открыла дверь на лестницу, и в комнату тотчас влетело облако муки.
– Кизил, пожалуйста, заканчивай побыстрее. Детям пора спать.
– Я стараюсь, – прозвучало в ответ.
Мышата ещё не спали, когда в комнату заглянули двое гостей.
– А вы знаете, что у вашей лестницы в кухне девяносто две ступени? – выдохнула Примула.
– Как ты управляешься с малышами? – спросила леди Лесная Мышь, целуя Маковку.
– Очень трудно, – вздохнула та, едва не расплакавшись.
– Какие они хорошенькие, – восхитилась гостья. – Вот этот – вылитый папаша, Пыльный Кизил.
– Её зовут Роза. Это Лютик, а самая маленькая – Кувшинка.
– Жду не дождусь их именин, – сказала Примула. – Кстати, долго ещё?
– Всего два дня осталось.
Наконец на мельнице стало тихо и малыши уснули. Гости на цыпочках удалились, а Маковка тоже прилегла отдохнуть – она ужасно устала за день.
Пыльный Кизил сложил муку в мешок и отправился к пню-амбару, где увидел мистера Яблочного, который сидел у двери мастерской и заканчивал вырезать деревянную мышь на колёсиках.
Уилфрид, который должен был ему помогать, решил, что гораздо интереснее играть со стружками.
– Привет, Кизил, – сказал мистер Яблочный. – Как твои малыши?
– Беспокойные, – засмеялся молодой папаша, – но очень забавные. Маковка, впрочем, не очень довольна. Мельница не самое удобное место для житья: шумно, пыльно и влажно, да и ступенек слишком много.
– А вы живите с нами, – предложил Уилфрид. – Моя мама обожает малышей.
– Спасибо, добрый мышонок, но, думаю, твоей маме и вас четверых хватает.
– Как же нам помочь Маковке? – сочувственно произнёс мистер Яблочный.
В тот день Пыльный Кизил пришёл к амбару ещё раз, чтобы подобрать доски для ремонта мельницы.
– Пойдёмте со мной, – предложил им с Уилфридом мистер Яблочный и повёл к кусту боярышника рядом с пнём-амбаром, за которым обнаружился маленький домик.
– Никогда раньше его не видел, – удивился Кизил.
– Он называется Майским и пустует уже несколько лет. Я держу здесь брёвна и доски, чтобы не промокли, – объяснил мистер Яблочный.
Пока Кизил выбирал нужные доски, Уилфрид посматривал на старую плиту.
– Она всё ещё работает? – спросил мышонок.
– Думаю, да, – ответил мистер Яблочный. – С ней было очень уютно в те дни, когда здесь жила моя тётушка.
И тут его будто осенило. Подняв лапу, мистер Яблочный предложил:
– Послушай, Кизил, а что, если мы вымоем и покрасим домик? Он подойдёт вам с Маковкой?
Пыльный Кизил на минуту задумался, а затем взволнованно произнёс:
– Думаю, подойдёт! А уж как моя благоверная-то обрадуется!
– Тогда пусть это будет сюрприз. Давайте подготовим всё ко дню именин, – предложил мистер Яблочный. – Мы сможем сохранить это в тайне?
При этом он выразительно посмотрел на Уилфрида.
– Я не скажу ни слова. Обещаю.
– Маковке здесь понравится, – сказал Кизил, оглядывая маленькую светлую комнату. – Здесь хорошо бы устроить детскую.
Мистер Яблочный и Уилфрид отправились в Яблочный домик поделиться с миссис Яблочной своими планами, а Пыльный Кизил поспешил домой купать малышей.
– Посмотри, Лютик научился ползать, – встретила его Маковка радостной новостью.
Кизил обнял жену.
– Вот бы жили мы в другом месте, – вздохнула Маковка. – Здесь я не могу оставить их ни на секунду.
Мистер Яблочный объявил сбор всех мышей Ежевичной поляны, и на следующее утро к Майскому домику с вёдрами и мётлами двинулась целая армия. Окна распахнули настежь, вымели и выскребли пол. Миссис Яблочная отдраила буфет и вымыла шкаф, а миссис Льнянка отполировала ванну. Пыльный Кизил проверил зажжёнными прутьями тягу дымохода.
Уилфрид тем временем закончил побелку, и мистер Яблочный предложил:
– Как только стены высохнут, можем начинать таскать вещи с мельницы.
– Но Маковка наверняка заметит, – засомневался Пыльный Кизил.
– На этот случай у миссис Яблочной есть план, – успокоил его мистер Яблочный.
На следующий день леди Лесная Мышь и Маковка расположились под кустом ежевики с шитьём. Ярко светило солнце, пчёлы деловито жужжали в траве, а в воздухе разливался аромат цветущего боярышника.
– Ну вот, одеяльце готово, – сказала леди Лесная Мышь, положив последний стежок на жёлтый цветок.
– А мне ещё нужно закончить платье для Кувшинки, – вздохнула Маковка. – Боюсь, не успею.
– У меня идея, – объявила леди Лесная Мышь. – Приходите сегодня вечером к нам. Мы вместе дошьём наряды, а завтра Примула поможет тебе одеть малышей.
– Да и Кизилу так будет лучше, – согласилась Маковка. – Он очень много работает – пусть хоть отдохнёт.
После полудня домик был почти готов. Уилфрид ходил по детской, проверяя, ровно ли положил мазки.
Пыльный Кизил обмерял комнаты, чтобы расставить мебель.
– Вроде всё влезет, – заключил он, довольный. – Пойдём на мельницу чайку попьём.
– Что вы делали? – всплеснула лапами Маковка, увидев, во что превратилась шёрстка Уилфрида.
– Красили, – с гордостью ответил мышонок. – То есть…
– Кое-что для детишек, – быстро вставил Кизил.
– Ты такой добрый, Уилфрид, – растрогалась Маковка.
На Ежевичной поляне кипела работа. На кухне Стародубского дворца миссис Хрустящая Корочка готовила особый торт, а её дочь Миррис трудилась над маслом из лепестков роз и творожным кремом.
В Майском домике миссис Льнянка уже накрыла стол и теперь вешала занавески, а во дворце леди Лесная Мышь принесла в детскую три одеяльца и сказала:
– Теперь можно сходить и за Маковкой с детьми.
– Отлично, – согласился Кизил. – Пока жена с детьми будет во дворце, мебель перетаскаем.
На мельнице Маковка тем временем укладывала вещи и сокрушалась:
– Столько всего набирается. Может, всё же остаться?
– Нет-нет, – настаивала леди Лесная Мышь. – Примула очень расстроится, если вы не придёте.
В конце концов им удалось снести вниз по лестнице (по девяносто двум ступенькам) подгузники, бутылочки, игрушки, коляски и самих малышей. Теперь можно было отправляться во дворец.
Путешествие пришлось малышам по вкусу: Роза загукала, увидев ручей, Кувшинка бросила свою игрушку в воду, а когда дошли до поля, Лютик попытался выбраться из коляски.
На пороге Стародубского дворца Пыльный Кизил пожелал семье спокойной ночи и предупредил:
– Не ждите меня. Нужно кое-что ещё сделать до завтра.
Малышей искупали и одели в пижамки. Новая обстановка так подействовала на них, что мышата никак не хотели успокаиваться, но в конце концов сон сморил их.
Леди Лесная Мышь зажгла лампу, и они с Маковкой принялись дошивать наряды малышей.
– Как здесь спокойно, – заметила молодая мамаша.
В этот момент из раскрытого окна раздался странный глухой звук, и Маковка вздрогнула:
– Что это?
Леди Лесная Мышь вскочила и, задёрнув шторы, пояснила:
– Это лорд Лесная Мышь наводит порядок. А нам с тобой лучше лечь спать: наряды готовы, а завтра вставать чуть свет…
Ранним утром следующего дня всё мышиное население собралось под кустом боярышника на церемонию именин.
Когда рассвело, Маковка протянула первого ребёнка Старой Полёвке, чтобы та побрызгала голову малыша росой, только что собранной с цветов, чашу с которой Примула держала в лапках.
Для вас оделись листьями леса, Для вас синеют ярко небеса, Для вас и солнце жаркое встаёт, Для вас дрозд песню лучшую поёт.– Благословляю тебя, наречённая Розой, – с чувством произнесла Старая Полёвка.
Едва церемония подошла к концу, как по листьям застучали первые капли дождя.
– Мы же все промокнем, – заволновалась Маковка.
– Нет-нет. Идите скорее сюда, – скомандовала леди Лесная Мышь. – И несите детей.
Маковка и Пыльный Кизил побежали к пню-амбару, и Кизил отступил в сторону, чтобы жена с детьми могла укрыться от дождя в домике.
Маковка вошла в кухню. Красивая фарфоровая посуда, расставленная на буфетных полках, показалась ей знакомой. Со сверкающих чистотой балок свисали гирлянды цветов.
– Какой хорошенький маленький домик.
– Хочешь его осмотреть? – предложил Кизил.
Оставив детей на попечение Примулы, они поднялись по лестнице.
– Здесь так уютно, – заметила Маковка, когда они поднялись на лестничную площадку. – Кто здесь живёт?
Кизил провёл её в маленькую комнатку, где было тепло и светло, на окнах висели новенькие занавески. На каждой из трёх детских кроваток лежало по вышитому одеяльцу: розовое, жёлтое и голубое.
– Но, Кизил!.. – воскликнула Маковка.
– Да, – кивнул Пыльный Кизил, – все твои друзья с Ежевичной поляны поздравляют нас. – Добро пожаловать домой!
Маковка бросилась мужу на шею:
– Это самый лучший сюрприз в моей жизни!
Решив поблагодарить каждую мышь персонально, она побежала вниз, а Уилфрид тем временем крикнул:
– Пора резать торт!
Каждый получил по большому куску торта, а Безил налил всем по чашке летнего пунша, в котором плавали лепестки живых цветов. Гости угощались салатами из первоцветов и фиалок, бутербродами с розовым маслом, супом из примул и чаем из таволги.
Малыши ползали у всех под лапами, и Маковка оценила заграждение, которое мистер Яблочный соорудил на лестнице, а когда угостили тортом, все перемазались.
Вскоре Роза начала плакать, а за ней и Лютик. Кувшинка свернулась клубочком и задремала.
– Бедные дети так устали, – вздохнула Маковка. – Пора в кроватки.
Маленькие мышата свернулись под новыми одеяльцами и, когда Маковка наклонилась поцеловать их, уже крепко спали. На цыпочках она покинула детскую и спустилась на кухню к гостям.
Мистер Яблочный шёпотом произнёс тост:
– За детишек и их новый дом.
– За Розу, Лютика и Кувшинку, – добавила миссис Яблочная, – за их маленькие усики.
Комментарии к книге «Сказки и истории Ежевичной поляны», Джилл Барклем
Всего 0 комментариев