«Жена мельника и сокровища пещеры Каммарберг»

Яльмар Бергман Жена мельника и сокровища пещеры Каммарберг

Через долину Лорха в Вюртембергском княжестве протекает небольшая речка Миспербеккен. На ее берегу стояла в давние времена водяная мельница. Крестьяне из окрестных мест приезжали сюда молоть зерно. Мельник был молодой, расторопный парень, мастер своего дела.

Ему помогала умная и работящая жена. Она вела все расходы, принимала плату за работу. Справлялась она с этими обязанностями как нельзя лучше, хотя ей приходилось также вести все хозяйство.

Уставать она уставала, однако никогда не жаловалась, весела и довольна была с утра до вечера, и так всю неделю. На мельнице не умолкали смех и песни, и соседи говорили:

— Счастливые люди живут на мельнице, всем-то они довольны и всегда веселы.

В один прекрасный день, когда жена мельника была одна в доме, к ней пришла из города старая-престарая старуха. На вид эта старуха была страшновата: нос огромный, уши как крылья летучей мыши.

Когда старуха вошла в мельничную камору, маленький сынишка мельника жалобно заплакал.

— Будь умницей, сынок, перестань плакать! — сказала мать. — А вы, бабушка, проходите, добро пожаловать! Вижу я, вы пришли из города. Что заставило вас идти к нам, в такую даль?

Старуха добродушно улыбнулась и ответила:

Слыхала я, что на мельничной усадьбе живут люди всем довольные и счастливые. Мне уже перевалило за сто, а я до сей поры не встречала человека, который всем доволен. И ты, верно, поймешь, что мне захотелось прийти сюда, взглянуть на вас, покуда я еще жива.

— Тогда глядите хорошенько, коли, кроме нас, нет людей, довольных своей судьбой. А сейчас я угощу вас на славу, чтобы и вы, бабушка, были довольны.

И жена мельника мигом поставила на стол еду и питье, не переставая весело шутить.

Старуха хотела было затеять с ней беседу, но мельничихе было недосуг, она все суетилась, справляла разные дела по хозяйству. Под конец она, решив, что надобно все же поговорить со старушкой, поставила на стол квашню и принялась месить тесто.

— Ты, я вижу, трудолюбива, дочка. А не устаешь от работы?

— Устаю к вечеру, крепко сплю ночью, просыпаюсь веселая поутру, бабуся.

— Твоя правда. А не хотелось бы тебе часок-другой и днем отдохнуть?

— Может, и хотелось бы, да к чему зариться на то, чего не получишь.

— Не скажи, доченька. Храбрый да разбитной иной раз за день получит столько, что прилежному да скромному не заработать и за год. Слыхала ли ты про сокровище горы Каммарберг?

— Слыхала. Сказывают, что в этой горе есть пещера, а в ней зарыт сундук. Запрятан он до того глубоко, что видна только ржавая железная крышка. Не один дурень поломал себе пальцы, стараясь открыть крышку, не один умник пытался найти ключ к этому сундуку. Но доселе никому это не удалось. Думается мне, доведись кому открыть эту рухлядь, ничего, кроме старого хлама, он на дне сундука не найдет.

— Не скажи, доченька. Еще в молодости слыхала я, что один знатный господин выиграл целое состояние и спрятал деньги в этом самом сундуке. Он боялся, что ему, как случается со многими игроками, захочется снова играть и он потеряет все, что выиграл.

— А откуда вам все это так хорошо известно? — спросила мельничиха и перестала месить тесто, чтобы получше расслышать ответ старухи.

— Мне известно и более того, — улыбнулась старуха, — я знаю, где найти ключ. А за то, что ты такая славная и добрая, я могу тебе о том поведать. Если ты за три фута от входа в пещеру выкопаешь яму глубиной в три фута, то там найдешь ключ.

Мельничиха ударила себя по коленям.

— Да что ты, бабушка! Вот диво-то!

— А вздумаешь ты пойти туда и взять две-три пригоршни монет, которые все равно лежат без пользы, помни два условия: пока будешь в пещере, не думай о том, кто тебе дорог, и ничего не бойся.

— А чего там нужно бояться?

— Вовсе нечего, — засмеялась старуха. — Ну, прощай, доченька. Будь счастлива и не думай о том, что тебе наплела старая бабка.

— Однако скажите мне, бабуся, отчего бы вам самим не взять оттуда пригоршню монет?

— Да я, доченька, ищу не деньги, а людей, довольных своей судьбой. Ну, будь здорова! Да меси тесто-то, меси!

И старуха, лукаво посмеиваясь, ушла.

Да жена мельника вовсе не переставала месить тесто! Раздосадованная, она месила с такой силой, что мука стояла облаком над столом. Поставив хлеб в печь, она сказала про себя: «Попытаться-то всяко можно».

Нетрудно догадаться, о чем она при этом думала.

Когда мельник пришел домой, она рассказала ему про гостью. Он поднял жену на смех, а та все твердила:

— Попытаться-то всяко можно. Ну хотя бы для того, чтобы узнать, правду ли говорила старуха.

— Может, и правду, — отвечал муж. — Только недобрая, видно, была эта старуха. И тебе надобно как можно скорее выбросить из головы ее россказни. Нас наша работа кормит, и не худо. Ведь мы довольны, не правда ли?

— Ясное дело, довольны, да только…

Мельник огорченно покачал головой. Впервые жена, отвечая на его вопрос, сказала: «…да только…»

Увидев, что муж опечалился, она решила больше не огорчать его. Но мысль о сокровище в Каммарбергской пещере не выходила у нее из головы. Неужто в самом деле в этом сундуке так много золота? Правду ли сказывала старуха про ключ? И прибавляла про себя: «Попробовать-то всяко можно!»

Однажды муж поехал с мукой в город и должен был вернуться лишь к вечеру. Тут искушение пересилило ее, она решила все же попытать счастья.

Чтобы откопать ключ, она прихватила лом и лопату, Только вышла мельничиха за ворота, как за ней увязался маленький сынишка.

— Матушка! Матушка! Возьми меня с собой! — кричал он.

Сперва она не хотела брать его с собой, но после ре шила, что если она оставит карапуза одного дома, то станет бояться за него, а этого ей делать старуха не велела. Думать о нем она не будет, когда увидит груду золота.

Довольный мальчишка пошел с матерью. По дороге он собирал камешки, чтобы после играть ими, на горе Каммарберг.

Когда они добрались до входа в пещеру, было уже время обеда, и мать, развязав мешок, который она прихватила с собой, дала сыну поесть. Самой ей было не до еды, она сразу же взялась за лом и лопату. Копая, она говорила себе:

«Старуха, верно, обманула меня. Вот бы посмеялся муж надо мной, кабы увидел меня сейчас».

Но тут лопата ударилась обо что-то твердое. Сердце у мельничихи забилось аж где-то в горле, того и гляди, задохнется от усердия. Она откопала маленькую шкатулку, крышка шкатулки была не заперта.

Крышка распахнулась, и жена мельника крикнула от страха. Ключ там был, но вокруг ключа лежала, свившись клубком, гадюка. Мельничиха набралась храбрости и тронула гадюку палочкой. Змея лежала не шевелясь, и жена мельника поняла, что она дохлая. Тогда она выбросила змею из шкатулки и взяла ключ.

— Будь умницей, сынок, играй здесь, за мной в пещеру не ходи и не зови меня, а мама принесет тебе что- то очень хорошенькое! Обещаешь?

Мальчик обещал, и жена мельника вошла в пещеру. Здесь было довольно темно, но она отчетливо разглядела огромную крышку сундука.

«Нелегко будет ее поднять», — подумала она.

Но стоило ей вставить ключ в замок и повернуть три раза, как крышка приподнялась сама собой, правда, лишь настолько, что мельничиха с трудом могла просунуть пальцы в эту щель.

Тяжело было открывать крышку, очень тяжело, но она засунула в щелку черенок лопаты и мало-помалу открыла ее, хотя откинуть не смогла, а подперла лопатой, чтобы крышка не захлопнулась.

Мельничиха уставилась в темную пасть сундука и понемногу стала различать, что в нем лежит.

И тут она едва удержалась, чтобы не броситься прочь со всех ног. В каждом углу сундука лежали черепа и побелевшие кости. Видно, она не первая пытала счастье в Каммарбергской пещере.

Однако были в сундуке и сокровища — груды золотых и серебряных монет. И она снова набралась храбрости.

«Вот оно что! — подумала она. — Стало быть, потому-то добрая старушка и не велела мне бояться. Будь я трусиха, я и в самом деле не осмелилась прыгнуть в сундук, а я вот возьму и прыгну».

И она прыгнула на дно сундука.

Под ногами у нее зазвенело серебро и золото. Она нагнулась и принялась сыпать монеты в большой карман юбки. С этим пришлось повозиться, ведь нужно было выбирать золотые монеты и откладывать серебряные. Для чего же брать серебро, когда так много золота!

Когда карман был полон, она подобрала юбку, подвязала ее и стала класть деньги в подол. И это было нелегко, ведь стоило ей наклониться, как часть монет высыпалась из подола обратно в сундук. Время бежало, и мельничиха стала торопиться.

И вдруг раздался крик сынишки:

— Мама! Мама! Отец воротился домой. Он сидит в мельничной каморе и плачет, зовет нас!

Но жена мельника решила:

— Пусть себе поплачет немного, зато после сильно обрадуется. Не идти же мне от такого богатства с пустыми руками!

Она сняла юбку, завязала ее так, что получился мешок, и знай себе сыпала и сыпала туда монеты. А когда и мешок был полон, она сняла чулки и стала набивать их монетами.

Тут мальчик снова закричал:

— Мама! Мама! Мельница горит. Пламя такое большое, что отсюда видать!

Но мельничиха подумала: «Отец и без меня потушит огонь. А, если мельница и сгорит дотла, невелика беда. Теперь мы разбогатели, не к чему нам больше молоть зерно. Из-за такой малости не уйду я с пустыми руками от такого богатства».

Тем временем сынишке надоело играть камушками. Ему хотелось, чтобы мать поскорее вернулась, вот он и придумал крикнуть, что отец сидит в каморе и плачет.

Мать не возвращалась, и он начал искать, чем бы еще поиграть. Тут он увидел гадюку, которая разогрелась на солнышке и очнулась от спячки. Мальчик испугался и стал звать мать, придумав, что мельница горит.

Но мать все не шла, сынишка решил поиграть немного со змеей и протянул к ней руку.

— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, — зашипела змея, она молнией скользнула по плечу мальчика, потом по голове спустилась на землю и исчезла. Ужалить его она не ужалила, но сильно испугала.

— Мама! Мама! — закричал он изо всех сил. — Меня змея кусает.

Услышав эти слова, жена мельника выпустила из рук все, что набрала, ухватилась за край сундука и выпрыгнула оттуда. Вмиг она оказалась возле сына и стала искать укус…

Когда же она поняла, что опасность миновала, послышался страшный грохот.

Мельничиха бросилась в пещеру. Крышка сундука захлопнулась, замок защелкнулся. Выпрыгивая из сундука, она толкнула лопату, поддерживающую крышку, и крышка соскользнула…

Вот тебе на! Она стояла полуголая, в сундуке остались лиф, юбка и чулки. А куда подевался ключ?

Ключ тоже остался в сундуке.

Ничего не оставалось делать, как взять мальчика на руки и плестись домой в одной сорочке. И как же ей было стыдно! Разумеется, все соседи от мала до велика должны были как назло попасться ей навстречу. Они глядели на нее во все глаза, а она не знала, куда деваться. Стоило ей пройти мимо, как они начинали хихикать у нее за спиной.

Домой она пришла, плача навзрыд. Муж уже поджидал ее. Пришлось ей во всем признаться.

И это было хуже всего.

А мельник сказал:

— Успокойся, женушка, худшая беда может приключиться с тем, у кого завидущие глаза. Думается мне, теперь ты не станешь сетовать на свою судьбу.

И она вылечилась от этой болезни. Вскоре в усадьбе мельника снова царили смех и веселье. Злая старуха больше не решалась прийти к ним в дом. И хорошо делала. Вряд ли ее приняли бы столь же ласково, как в первый раз.