«Сестра и сестричка»

Сестра и сестричка (fb2) - Сестра и сестричка (Софья Прокофьева. Сказки и сказочные повести) 2145K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Софья Леонидовна Прокофьева

Софья Прокофьева Сестра и Сестричка

Глава первая «КАК МЕНЯ ЗОВУТ?»

По ночному бархатному небу летел маленький светящийся человечек. Время было позднее, место глухое, безлюдное. Редко-редко внизу мелькал дрожащий огонек в низком окне.

Вот с этого и начинается наша история. Да, да, именно с этого!..

По ночному небу летел маленький человечек и светился. И чему тут, собственно, удивляться? Ведь это был солнечный луч!

Волосы у человечка торчали в разные стороны. Он сурово сдвинул золотые брови, видно, о чем-то глубоко задумался. Ветер раздувал его плащ, словно сшитый из блестящей паутины, а на ногах сверкали башмаки с золотыми пряжками. Ни дать ни взять знатный барон или граф! Только вот ростом он был не больше детской ладошки.

— Весь вопрос — как меня зовут? Вот что меня мучает. И посоветоваться не с кем. Право, обидно! — мрачно пробормотал человечек. — Очень грустно жить, когда не знаешь, как тебя зовут. Кто этого не испытал — не поймет! Так вот, один славный мальчуган звал меня Золотое Пятнышко. Я уже стал думать, может, и вправду меня так зовут? Но, поразмыслив, решил: нет, нет и нет! Никакое я не Пятнышко. Да что говорить, как только меня не звали! Одна такая милая девушка, личико доброе, забыть ее не могу… Мачеха заперла бедняжку в холодном темном сарае на всю ночь. Да еще велела сплести к утру моток тонких кружев. Как сейчас помню: эта девчушка прозвала меня — Лучинка! И чего тут непонятного? Право, обидно! Ведь я зажигал для нее до самого утра одну лучинку за другой. Так что к утру моток кружев был готов. Потом, как полагается, ее увидел принц, влюбился в нее и увез к себе во дворец. Малышка все высовывалась из окна кареты и звала меня:

— Лучинка, Лучинка, где ты?

Но я не откликнулся. Не люблю я, знаете ли, когда на меня глазеют. А еще хуже: начинают тереть глаза, хвататься за голову и выкрикивать всякую чушь: «Привидение! Маленькое золотое привидение! О, горе, я сошел с ума! Нет, я сплю! А может, мне это только чудится, мерещится?» Обидно, право! Как глупы люди… Да, по-разному меня звали: Светлячок, Солнечный Зайчик… Уж и не припомню: кто звал меня Золотое Чудо? Какая чепуха! Никакое я не чудо… А мне, если уж напрямоту, больше всего нравится, когда меня зовут — Лучик. И просто, и мило. Ну а как я оторвался от моего Солнышка — это уж мое личное дело. И не спрашивайте об этом, не приставайте! Не суйте свой нос куда не следует. Просто решил пожить самостоятельно, сам по себе. Летаю, куда хочу. Вот и все.

Глава вторая ДОБРЫЙ ДЯДЮШКА

Наконец из-за леса выплыла круглая серебристая луна. Теперь Лучик летел над густыми садами. Одичавшие яблони и вишни разрослись, переплелись ветвями. Казалось, розовые и белые цветы тают в мягком сумраке. Иногда попадались поляны, заросшие ландышами. Запах ландышей волнами поднимался вверх вместе с теплым дыханием разогретой за день земли.

«Весна… — подумал Лучик. — Я люблю прилетать весной в эти края. Все просыпается, все дышит, шевелится, открывает глаза…»

Неожиданно откуда-то с севера вместе с колючей ледяной пылью налетел жгучий порыв ветра.

«Ну и холодище! — Лучик съежился, поплотней запахнул на груди золотой плащ. — У, как завывает… Бедные подснежники…»

Но ледяной ветер утих так же внезапно, как налетел.

Лучик опустился пониже. Он разглядел на каменистом холме старый полуразрушенный замок. Башни, когда-то высокие и стройные, со временем обветшали и покрылись трещинами. Стены снизу заросли мхом. Между зубцами башен вороны свили черные лохматые гнезда. Ограда осыпалась.

«Заброшенный замок… — подумал Лучик. — Здесь, пожалуй, не найдется ни единого горящего камина, ни одного уютного местечка, где бы мог провести ночь бедный одинокий Лучик…»

Вдруг в одном из темных окон блеснул огонек. Кто-то шел со свечой. Скоро дрожащий свет мелькнул на лестнице, опускаясь все ниже и ниже.

На миг огонек исчез, но вот появился снова. Теперь слабое сияние пробивалось между камней откуда-то глубоко из-под земли.

Лучик скользнул в узкую щель и очутился в мрачном подземелье с низкими нависшими сводами.

На каменном выступе стояла свеча в позеленевшем медном подсвечнике. Лучик с облегчением нырнул в пламя свечи, ухватился за фитилек, устроился поудобнее и огляделся.

У стены стояла золотоволосая девушка редкой красоты. На ней было белое платье из тонкого шелка. Рядом на охапке слежавшейся соломы Лучик увидел маленькую сверкающую корону.

«Что делать такой милашке и лапочке в этом гиблом месте?» — с удивлением подумал Лучик.

Перед девушкой стоял уродливый старикашка, зябко кутаясь в потертый меховой плащ.

— Что, племянница, ловко я заманил тебя в мой замок? — с довольным видом прохихикал старик, потирая морщинистые руки. — Я написал тебе, что умираю и хочу с тобой проститься. Но ты видишь, я жив. И кто из нас скорее покинет этот бренный мир, мы еще поглядим. Я знал, знал, что ты приедешь и прихватишь с собой свою маленькую сестричку. Ведь вы никогда не расстаетесь. У тебя доброе, отзывчивое сердечко, моя милая Селизетта! Ха-ха-ха! Да, твой дядюшка промотал свое богатство, но хитрости у него осталось предостаточно, и ты в этом очень скоро убедишься.

— Где моя сестричка? Где моя Элизетта? — простонала девушка.

Столько страдания было в ее голосе, что Лучик чуть не свалился со свечки.

— Все узнаешь, все узнаешь в свое время, — проскрипел старикашка. — Но сначала отдай мне кольцо! Кольцо «Желание». Отдашь, и я скажу тебе, где маленькая Элизетта!

Тень печали и сожаления пробежала по лицу девушки.

— Кольцо пропало. Моя добрая матушка, умирая, отдала его мне и велела беречь пуще всех сокровищ. Но однажды я уехала из замка и забыла запереть ларец, где оно хранилось. Когда я вернулась — кольцо «Желание» исчезло. Только на ковре лежало черное воронье перо.

— Где уж тебе было уберечь волшебное кольцо… — Старикашка скрипнул зубами. Он исподлобья взглянул на Селизетту и медленно вытащил из-за пазухи скатанный в трубу пергамент.

— Этого я и опасался… — не сводя с девушки горящего взгляда, проговорил старик. — Потому-то и приготовил на всякий случай один документик… Славный, славный документик. Поставь здесь в уголке свою подпись, племянница. Что ты так глядишь на меня? Не скрою, поставишь подпись, и все твои богатства: замок Эльтимор, тучные земли, серебряные россыпи — все станет моим. Но за это я скажу, где твоя любимая сестричка Элизетта. Да стоит ли печалиться? Ты так мила, что в два счета обворожишь какого-нибудь принца и снова будешь жить в богатстве и роскоши. А я хоть и знатный барон, но беден, как церковная крыса, и, сказать по правде, мне это уже изрядно надоело. Так что не будь глупышкой и скорее подпиши этот документ. Иначе, скажу тебе, ты горько пожалеешь. Знай, девочка, я добр и великодушен. Но могу быть и жестоким. Ты поняла меня, милое дитя?

— Где моя сестричка, где моя маленькая Элизетта? — словно не слыша его, повторила Селизетта.

— Твой добрый дядюшка все скажет, как только ты поставишь свою подпись тут, в уголке, — настойчиво проговорил старик, указывая на документ. — Право, такой пустяк и так долго приходится тебя уламывать, упрямица!

Селизетта скорбным, укоризненным взглядом посмотрела на старого барона и, не сказав ни слова, поставила на пергаменте свою подпись.

«Ну и дела!» — подумал Лучик. Он высунулся из пламени свечи, чтобы все получше видеть.

— Принцесса, ты поступила очень разумно. — Барон с жадностью схватил пергамент, скатал в трубку и сунул за пазуху. — Теперь я все скажу тебе, дорогая. Твоя сестричка совсем недалеко отсюда. Слышишь, совсем недалеко!

В глазах Селизетты засветилась надежда.

— Но я должен добавить еще кое-что, — ухмыльнулся старик. — Знай, Селизетта, твоя сестричка в таком месте, где ты ее никогда не отыщешь. Слышишь, племянница? Никогда!

Невозможно описать, что стало с Селизеттой. Протянув к старику руки, она упала на колени.

— Никогда? Нет, нет!

Столько отчаяния и боли было в ее голосе, что огненные слезы набежали на глаза Лучика. Одна из них скатилась и прожгла еще одну дыру на изношенном плаще барона.

— Дядюшка, милый дядюшка! — Селизетта ухватила старого барона за плащ. — Пусть мою сестричку найти нелегко. Но все же скажите мне, где она? Где?

— Однако я не на шутку промерз в этом подземелье, — проговорил барон, вырывая плащ из рук Селизетты. — Теперь я снова богат и должен заботиться о своем здоровье. Я уже сказал тебе: малютка Элизетта там, где ты ее никогда не найдешь. Я сдержал свое слово и все тебе сказал. Не пойму, что ты еще от меня хочешь? Лучше поблагодари меня за доброту и заботу. Видишь, я оставляю тебе этот огарок свечи, а сам буду выбираться отсюда в кромешной тьме.

Старый барон с недоброй улыбкой наклонился над Селизеттой.

— Запомни, запомни, принцесса! Двенадцать тайных ходов ведут из этого подземелья на волю. В конце одиннадцати — бездонные колодцы. Смерть ждет всякого, кто туда угодит. И только в конце двенадцатого — Счастливая дверь! Поторопись, милое дитя, свеча догорает. Ты останешься в темноте и тогда… Ищи Счастливую дверь, Селизетта!

Старикашка мерзко захихикал, заковылял к двери и захлопнул ее за собой. В замочной скважине проскрежетал ключ.

— Скорее! Выбраться отсюда! Я должна найти мою Элизетту! — в отчаянии воскликнула девушка. Она высоко подняла свечу и бегом бросилась по петляющему подземному ходу.

«Экая тряска! — подумал Лучик, цепляясь за фитилек свечи. — Однако как блестят ее волосы! Кажется, они светятся. Но мне уже надоела эта бестолковая беготня. Вот симпатичная укромная щель между камнями. Как раз подходящее место для благородного умного Лучика…»

Одно мгновение — и Лучик скрылся в узкой трещине.

Ах! Селизетта вскрикнула и замерла на месте: прямо у ее ног открылся черный бездонный провал. Маленький камешек сорвался из-под ее ноги и с долгим замирающим стуком покатился вниз.

Девушка опрометью бросилась назад.

— Свеча догорает… — бессильно прошептала она.

Еще одна галерея, и снова в конце ее — черный колодец. Селизетта побежала по третьему коридору. Прядь волос зацепилась за вбитый между камней крюк, но девушка безжалостно рванула ее, в отчаянии не чувствуя боли. И опять неудача. Опять пропасть-колодец.

В это время залетевший в подземелье сырой сквозняк взвихрился, закрутился и задул свечу. Все погрузилось в непроглядный мрак.

— О, Боже! — вскрикнула девушка. — Мне не отыскать Счастливую дверь в этой темноте…

Глава третья ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С БЕСЦЕННЫМ ДОКУМЕНТОМ

— Кто тут смеет говорить о темноте?! — послышался возмущенный голос. Лучик выбрался из щели между камней и закружился над головой Селизетты. — Право, обидно! Пока я тут — не может быть и речи ни о какой темнотище. Вот что я вам скажу!

Селизетта ахнула и попятилась, прижав ладони к щекам.

— Кто ты? Призрак или дух огня? — прошептала Селизетта.

— Начинается, — проворчал Лучик, делая еще один круг над девушкой. — Право, обидно! Впрочем, я так и знал. Не хватает только, чтобы ты начала щипать себя, глупо моргать и говорить, что я тебе только снюсь! Или утверждать, что меня вообще нет и быть не может!

Селизетта растерянно молчала, с изумлением провожая глазами его полет.

— Никакой я не дух, — сказал Лучик скучным голосом. — Обыкновенный солнечный Лучик, каких много. А уж как я оторвался от моего Солнышка, это мое личное дело и никого не касается. Ну что ты глядишь на меня с таким глупым видом?

— Так, значит, ты?.. — проговорила пораженная Селизетта и умолкла.

— Ну да!

— Солнечный луч?!

— Никогда не встречал такой бестолковой девчонки! — раздраженно воскликнул Лучик, но тут же смягчился. — Впрочем, встречал и похуже. Бывало, целый час таращатся на меня, да так и не поймут, кто я. Ну да ладно, можешь звать меня по-свойски: просто Лучик!

Сказав это, Лучик опустился на каменный выступ и сел, свесив ножки,

— Милый Лучик, все погибло, — упавшим голосом проговорила Селизетта. — Мне не найти Счастливую дверь. Что толку от этого жалкого огарка свечи?..

— Ах ты, неблагодарная! — так и вспыхнул от негодования Лучик. — Только что эта свеча чудесно озаряла твой путь! И ты смеешь столь презрительно говорить о ней? Никогда не оскорбляй того, кто умеет светить! Усвоила, глупая девчонка?

— Да, да… — виновато прошептала девушка. — Прости, Лучик. Но что же мне делать?

— Сначала положи этот огарок свечи в карман. Да поаккуратней, чтоб не вывалился, — строго сказал Лучик. — То, что умеет светить, всегда может пригодиться.

Селизетта послушно сунула свечу в карман. Лучик придирчиво следил за ней и наконец удовлетворенно кивнул головой. Потом задумчиво потер лоб огненной ладошкой:

— Мне жуть как хочется повидаться еще разок с твоим добрым дядюшкой. Но как оставить тебя в темноте? Свеча, что лежит у тебя в кармане… Нет, ее хватит ненадолго. А, вот прекрасная солнечная мысль!

Лучик стянул с ноги башмак с золотой пряжкой. Он пошевелил босыми пальцами, вздохнул, потом махнул рукой, словно решившись, и кинул Селизетте светящийся башмачок.

— Светит не ахти как, — проговорил он и тут же гордо добавил: — Зато никогда не погаснет! Понимаешь, никогда! Так что ищи Счастливую дверь, Селизетта! А найдешь — выбери в саду местечко поукромней. Я заприметил в глубине сада старый дуб. Пристройся под ним и жди меня. А я… Эх, жаль все-таки отдавать башмачок!..

Лучик, прихрамывая, пробежал по карнизу и скрылся в еле заметной щелке между камней…

Он без труда отыскал просторный зал, освещенный множеством свечей. В камине пылал яркий огонь.

— Теперь можно не жалеть дров, не экономить свечей! — Старый барон сидел, развалившись в широком кресле. Он держал в руке документ, подписанный Селизеттой, и улыбался такой мерзкой улыбкой, что Лучику захотелось ее подпалить,

«Жаль, что улыбки не горят», — подумал Лучик.

Перед бароном стоял человек с острой крысиной мордочкой в черной бархатной мантии.

— Вот, господин судья, взгляните, взгляните, видите подпись принцессы Селизетты? — Барон развернул пергамент.

— Что ж, подпись принцессы подлинная, — подобострастно кивнул судья. — Я ставлю свою печать и от души поздравляю вас, господин барон! Теперь вы снова богаты. Но позвольте спросить, что за карета прогромыхала мимо меня по подъемному мосту? Странно… Мне она показалась прозрачной. Может ли это быть?

— Именно, именно, — хрипло расхохотался барон и закашлялся: — Кхе-кхе! Теперь из этого можно не делать тайну. Да! Я отдал маленькую Элизетту королю Ледингору Первому. Прощай, крошка Элизетта!

«Королю Ледингору? — Лучик невольно содрогнулся. — Я слышал, что его дворец сложен из глыб голубого и белого льда. А в саду стоят ледяные статуи. Это бедняги из селений в долине, которые, по несчастью, забрели в его королевство…»

— Не совсем вас понял, почтенный барон. — Судья от любопытства до невозможности вытянул шею. — Вы отдали маленькую Элизетту в царство Вечного Холода и Льда? Значит, король Ледингор решил ее заморозить?

— Вовсе нет! — гнусно рассмеялся барон. — Король Ледингор и королева Лединда от холода частенько засыпают — то за пиршественным столом, то в ледяной беседке у себя в саду. Ресницы у них смерзаются. Они боятся уснуть и уже никогда не проснуться. Вот они и попросили меня отыскать им девчонку. И непременно с золотыми кудряшками. Топот ее каблучков по лестницам, наивный лепет, беспечный смех разбудят их, если они уснут ненароком. Поэтому я и отдал им малютку Элизетту!

— И уж наверное, вы отдали им девчонку не просто так, не задаром! — подхватил судья, с завистью глядя на старого барона. — Говорят, король Ледингор несметно богат…

Барон, хитро прищурившись, посмотрел на судью и ничего не ответил.

Лучик дождался, пока судья, отвешивая почтительные поклоны, вышел из зала. Колеса его кареты проскрипели по каменистой дороге.

Старый барон сидел, откинувшись в кресле, с довольной улыбкой глядя на документ. Он поднес его к губам, нежно поцеловал и на мгновение закрыл глаза.

— Теперь все мое — и замок принцессы Селизетты, и ларец с алмазами, — с наслаждением прошептал он. — Жаль только, что я не заполучил кольцо «Желание»…

Барон и не заметил, как Лучик вылетел из пылающего камина. Он пристроился на уголке пергамента и подул на свой указательный палец. Палец тут же разгорелся, стал огненно-алым. Лучик приложил его к документу, пошел легкий дымок, пергамент вспыхнул.

— Тысяча чертей! — Барон вскочил с неожиданным проворством. Он попытался погасить огонь руками, но Лучик уже успел подпалить документ с другого конца.

— Ай! Ай! — в изумлении и ярости вскрикивал барон, подпрыгивая и обжигая пальцы.

Скоро от пергамента осталась лишь горсточка серого пепла…

Глава четвертая НА ПОИСКИ

Селизетта отворила скрипучую дверь, подвешенную на ржавых петлях, и вышла из подземелья.

«Спасибо тебе, золотой башмачок. Без тебя я никогда бы не нашла Счастливую дверь…»

Она разглядела в глубине сада тяжелый ствол и могучие ветви старого дуба. Луна разбрасывала сквозь молодую листву мелкие серебряные монетки.

Девушка уселась у корней дерева, прижалась спиной к шероховатому стволу. Ее сразу окружили ароматы влажной теплой земли.

Она положила руку на землю и почувствовала, как стебли травы шевелятся, распрямляются, упираясь в ее ладонь.

«Какая прекрасная ночь! Как тепло и тихо! — в тоске подумала Селизетта. — Но к чему вся эта красота, если я не знаю, где моя сестричка?..»

Тут она с облегчением увидела, как из окна старой башни сверкающей искрой вылетел Лучик. Мгновение — и он оказался рядом с ней.

— А! Ты все-таки нашла Счастливую дверь! — с одобрением кивнул Лучик. — Значит, ты не так уж глупа, как я думал. Ну, отдай же скорей мой башмачок! Ишь, хитрюга, зажала его в кулаке. Еще бы! Каждый не прочь заполучить такое сокровище. Но ведь я дал тебе его только на время.

— Конечно, конечно. — Селизетта протянула Лучику башмачок, — Только прошу тебя, не свети так ярко. Вдруг кто-нибудь заметит тебя.

— Да ну! — беспечно махнул рукой Лучик. — Слуги барона дрыхнут. Конюх хватил не одну кружку кислого вина и тоже уснул. А твой дядюшка… Даже не знаю, что с ним стряслось… Мечется по замку, как полоумный, и вопит: «Мой документ! Мой бесценный документ! Он сгорел, тысяча чертей!» Впрочем, мудрый Лучик, может, и догадывается, в чем тут дело.

— А моя сестричка, моя маленькая сестричка, ты ничего не узнал о ней? — дрогнувшим голосом спросила Селизетта.

— Чтобы я ничего не узнал? Как это может быть? — с обидой посмотрел на нее Лучик. — Конечно, я все разузнал!

— Так где же она? — нетерпеливо воскликнула Селизетта.

— Где, где?.. — проворчал Лучик. Он уселся на выпирающий корень дуба, натянул золотой башмачок, повертел ногой, разглядывая его.

— Ну говори же, скорей!

— Вообще-то, полагаю, тебе вовсе ни к чему знать это, — неохотно протянул Лучик, но, взглянув на отчаянное лицо Селизетты, мрачно добавил: — Ну, да ладно… Все равно не отвяжешься, знаю я тебя. Так вот… Твой добрый дядюшка отдал малютку Элизетту королю Ледингору в царство Вечного Холода!

— В царство Вечного Холода? — Даже в неясном лунном свете было видно, как побледнела Селизетта. — О, Боже, все погибло! Что же нам делать?

— «Что делать? Что делать?» — передразнил ее Лучик. — Уж ясно, не сидеть под дубом и не кричать без толку: «Все погибло!» Надо туда идти, вот что я вам скажу!

— Идти туда? — Селизетта невольно вздрогнула. — Там, наверное, очень холодно.

— Холодно? Не то слово! — азартно воскликнул Лучик. — Да не дрожи так, глупышка! Ведь я буду с тобой.

— Да, Лучик, да. — Селизетта глубоко вздохнула.

— Будет тебе вздыхать! Не бойся, я тебя не брошу. — Лучик тепло коснулся щеки Селизетты краем плаща и зарылся в ее кудрях. — Тем более такую неумеху и растяпу. Вот скажи на милость, где твоя корона? Ясное дело, так и осталась валяться на соломе в подземелье. А какая ты принцесса без короны? Впрочем, корона тут ни при чем… Говори напрямик: идешь ты или нет?

— О чем ты, Лучик? Конечно…

Селизетта встала, отряхнула с платья сухие листья, прилипшие тонкие хвоинки и посмотрела вверх на дорогу.

Освещенная зеленоватым лунным светом, вдали поднималась крутая гора. Ее вершину, окутанную бледной дымкой и лентами тумана, нельзя было не разглядеть.

Селизетте показалось, что звезды глядят на нее с какой-то печалью. Белые цветы, рассыпанные в траве, окружили ее кольцом, словно хотели удержать.

— А мы там совсем не замерзнем? — неуверенно спросила Селизетта.

— Вечно я ввязываюсь в какие-то дурацкие истории! Право, обидно! — Лучик так и вспыхнул, разбрасывая во все стороны блестящие лучи. — Ты что, уже не хочешь спасти свою сестричку? Передумала?

— Что ты, — торопливо возразила Селизетта. — И я так рада, что ты со мной.

— Еще бы! — самодовольно кивнул Лучик. — Каждый будет рад, если с ним отправится в опасное путешествие такой отважный и мудрый солнечный Лучик!

Дорога круто шла вверх. Осталась внизу кружевная березовая роща, посеребренная луной. Прошумел ночной ветер, качая тяжелые еловые лапы. Теперь по обе стороны дороги стеной стояли хмурые черные деревья.

Выше, еще выше. Лес поредел. С грустью прошла Селизетта мимо последней березки. Ветер согнул ее дугой, наклонил верхушку. Неожиданно послышался свист и хлопанье крыльев.

— Это птицы-тени! — ахнул Лучик. — Прячься скорее! Да куда ты? Вон за тот камень.

Селизетта не помнила, как сбежала с дороги и упала на колени, прижавшись к большому круглому валуну.

Над ней, шелестя крыльями, пролетела стая призрачных птиц. Они были похожи на серую клочковатую тучу. На миг в середине тучи мелькнуло острое твердое крыло, кровавый круглый глаз. Показались растопыренные когтистые лапы, кривые клювы. Но тут же птицы снова слились в одну мутную тучу и исчезли.

— Пронесло! — Лучик выглянул из кудрей Селизетты. — Это слуги самого Горного Духа. Птицы-тени! Не позавидуешь тому, кто познакомится с ними поближе. Железные когти и стальной клюв — вот что я вам скажу!

Селизетта снова выбралась на дорогу.

Ветер завывал и свистел. Лоб Селизетты уколола первая снежинка. Кругом были голые скалы, окруженные полосками снега. Воздух как будто сгустился, казалось, лунные лучи побелели от инея.

С каждым шагом замерзшая дорога все больше холодила ноги Селизетты, обутые в тонкие атласные башмачки. Девушка скрестила на груди руки, опустила голову, чтобы хоть немного согреться.

— Глупая неженка, — проворчал Лучик и еще глубже зарылся в мягкие кудри Селизетты. — То ли еще будет!

Глава пятая У ХОЛОДНОГО ОЧАГА

Нестерпимым холодом тянуло от тяжелых ледяных стен. Тусклый лунный свет с трудом пробивался сквозь узкое окно, посеребрив снежинки, засыпавшие пол.

В поварне, возле огромного каменного очага, кружком сидели слуги. Сидели так, по привычке, вовсе не надеясь согреться. В очаге грудой были свалены дрова, затянутые корочкой льда.

Слуги жались друг к другу, дышали на красные, потрескавшиеся от холода руки. Но никому и в голову не пришло разжечь дрова в очаге. Они знали: кто осмелится подпалить кусок бересты или бросить в очаг горящую лучину, того ждет наказание хуже смерти.

— Уж конечно, дело тут не обошлось без злого колдовства, — пробормотала старая служанка. Она зевнула, прикрыв рот рукой, и запахнула на груди изношенный платок. — А как же иначе? Виданное ли дело: нашим господам чем холодней, тем милей да приятней. Спят на простынях из тонкого инея под снежными одеялами. О, Господи!..

Из щели между ледяных глыб выбежал белый уродливый карлик. Топая грубыми башмаками, перебежал зал. Ощерил острые зубы, злобно оглядел слуг, сидевших кружком, и скрылся в темном углу.

— Откуда только берется эта нечисть? Тьфу! — в сердцах проворчала старуха. — Так и снуют повсюду, шагу не ступить.

— Кто их знает? — покачал головой слуга с седыми волосами. — Видно, родятся они прямо под снегом. Сам видел, как они там копошатся. Потому и зовут их «снежные карлики».

Все замолчали, задумались.

— Сегодня, как раз под вечер, привезли из долины целый воз еды, укрытый плотной холстиной да еще увязанный крест-накрест крепкой пеньковой веревкой, — прервал молчание худой, с запавшими щеками повар. — Чего там только не было! Кабан, зажаренный целиком, куропатки, гуси. И все еще тепленькое…

Тут повар умолк. Потом заговорил, пугливо оглядываясь:

— Ох, братцы, уж будьте милостивы, забудьте, какое я слово сболтнул. Что-то потянуло ко сну, вот сдуру и сорвалось с языка. А у нас, сами знаете, кто скажет: «теплый» или «горячий» — тому несдобровать… Что ж, — тут повар невольно вздохнул, — сейчас же было велено все отнести в погреба да заморозить как следует, чтобы подать к обеду.

— А ледяные кони в конюшне? — поежился конюх. — Знай себе хрустят свежим снегом, а на отборный овес и не глядят.

— Говорила же я вам? Колдовство это, истинно колдовство! — снова не утерпела словоохотливая старушка. — Потому мы и не слышим колоколов, когда они звонят там, внизу, в нашей церкви в долине. А я чуть задремлю, снится мне моя лачужка… Верно, крыльцо уже совсем сгнило. Все бы отдала, лишь бы туда вернуться. Да ведь наш король Ледингор ни-ни! Никому не позволит и на часок отлучиться из замка. Были, были такие отчаянные… Господи, спаси и помилуй! Стоят теперь, бедняги, замерзшие в ледяном саду, не дышат, не шевелятся. Страх берет, коль придется пройти мимо!

— Да замолчишь ли ты, наконец, старая болтунья! — оборвал ее старый слуга с длинными серебряными волосами. — Всем нам отсыпал король по пригоршне бесценных алмазов. Так что теперь поздно ныть да вздыхать.

— А девочка с золотыми волосами? — прошептал маленький паж. На мальчугане был потертый костюм из алого бархата. Он прижался щекой к колену старой служанки. — Какие у нее тоненькие ручки… Ее зовут Элизетта, я слышал. Король топал ногами и кричал: «Бегай по лестницам, хохочи, хохочи громче, маленькая дрянь!»

А девочка забилась в угол, плакала и все повторяла: «Моя сестрица, моя Селизетта, где ты?» Тогда король проворчал: «От тебя никакого проку, я прикажу тебя заморозить…» А утром прилетел Бешеный Ветер…

Мальчик опустил голову, отвернулся, чтобы никто не видел его слез.

— Ну, ну, не плачь же так, Соломинка. — Старая служанка с нежностью прижала мальчика к себе. — Ничего теперь не поделаешь. А какая красоточка! Господи, прости нас грешных!..

— А правда, что этот Ветер стал бешеным с того раза, как ненароком заморозил бешеного волка? — робко спросила молоденькая служанка, худенькая, бледная, в лице — ни кровинки.

— Истинная правда, — подхватила старуха. — Только пока Ветер крутился вокруг него, бешеный волк успел цапнуть его за горло и за руку. С тех пор этот Ветер и стал Бешеным.

Старуха заботливо укутала плечи маленького пажа своим платком.

— Лучше поспи немного, Соломинка. Если что, я тебя растолкаю. Успеешь вздремнуть, пока я пойду будить принцессу. Уж бужу я ее, бужу, она никак не проснется. А стану заплетать ей косы, волосы так и звенят. Она все глядится в зеркало и шепчет: «Какая я красавица…» Потом бежит прямиком в Ледяной Сад. Да-да, каждое утро она целует замерзшего принца Пелиора прямо в губы, и теперь сердце его уже почти не бьется…

Тут старая служанка умолкла и с испугом втянула голову в плечи, В поварню вошел старший слуга с суровым, словно вырубленным из камня лицом.

— Ишь расселись, бездельники. Не расшевели вас, так и будете спать день и ночь без просыпу, — сказал он угрюмо и повелительно добавил: — Ступайте все колоть лед! Набейте до отказу свежим льдом погреба и подвалы, чтобы хорошенько заморозить все яства к обеду нашего повелителя!

Слуги с трудом поднялись, зевая, растирая окоченевшие колени. Старая служанка, охая, еле разогнулась, ухватившись за поясницу.

Скоро откуда-то снизу послышались звонкие резкие удары. Это слуги кололи на куски огромные глыбы голубого льда.

Глава шестая В ЛЕДЯНОМ САДУ

Озябшая, дрожащая от холода Селизетта наконец подошла к воротам замка.

Высокие стражники, охранявшие ворота, стояли грозно и неподвижно. Луна заливала все зыбким светом, их открытые глаза казались стеклянными.

— Не бойся! — шепнул Лучик. — Они спят с открытыми глазами. Иди, только не стучи своими каблучищами, туфли у тебя совсем оледенели.

Стараясь ступать как можно тише, Селизетта проскользнула мимо стражников.

У, каким холодом пахнуло ей в лицо!

Запрокинув голову, она оглядела сонно притихший дворец, сложенный из ледяных глыб.

— И они тут живут? — робко спросила она Лучика. — Возможно ли?..

— Не задавай дурацких вопросов, — огрызнулся Лучик. — Ты думаешь только о себе! А мне, что ли, сладко? У меня озяб даже мой знаменитый указательный палец.

Селизетта робко пошла по дороге, усыпанной золотым песком вперемешку с хрустящими снежинками.

Вокруг стояли оледеневшие деревья. Иногда оторвавшаяся веточка со звоном падала на землю. В дупле, обведенном снежной бахромой, была видна замерзшая белка. Белая мордочка, застывшие круглые глаза.

Что это? Деревья расступились, и Селизетта увидела фонтан. Струи воды высоко поднялись в воздух да так и замерзли, плавно изогнувшись, на лету схваченные морозом.

Девушка сделала еще несколько шагов и вдруг остановилась, прижав руки к груди.

Вокруг фонтана она увидела толпу неподвижных оледеневших людей — сгорбленная старуха с вязанкой хвороста на спине, рядом молодая девушка с корзинкой, полной спелой малины, покрытой снежной корочкой…

Селизетта разглядела большого седого волка. Он лежал, положив морду на вытянутые лапы.

Рядом с ним стоял породистый тонконогий конь. Его седло из тисненой кожи было украшено тонким узором, алмазы сверкали на повисших поводьях. Длинная волнистая грива серебрилась от инея.

А это, верно, его хозяин, молодой рыцарь.

Его лицо показалось знакомым.

«Да это же принц Пелиор! — вспомнила она. — Мы виделись однажды в долине, но и словечком не перемолвились. Я торопилась к Элизетте, я оставила ее одну в замке. А теперь… О, Боже! Несчастный…»

Ей показалось, что печаль и нежность на мгновение вспыхнули в его погасших глазах, губы шевельнулись в усилии что-то сказать.

— Нет, померещилось! — вздохнула Селизетта. — Это игры лунного света…

Селизетта обогнула фонтан и вдруг, слабо вскрикнув, замерла на месте. Сердце словно взорвалось в груди и бешено забилось.

Она увидела свою сестричку Элизетту.

Девочка стояла неподвижно, свесив кудрявую голову, опустив руки. Холод еще не успел до конца согнать румянец с ее лица, погасить блеск глаз.

— Сестричка! — Селизетта опустилась перед ней на колени. Она достала носовой платок и попробовала вытереть слезы на щеках девочки, сверкавшие, как хрусталь. Но слезы примерзли намертво к нежной коже.

— Знаешь, тут недолго и погаснуть. — Лучик раздвинул кудри Селизетты и огляделся по сторонам. — Ну и попали мы в переделку! — Даже я, великий солнечный Лучик, не в силах оживить твою сестричку! Так что скажи, какой толк здесь оставаться? Полагаю, нам лучше вернуться в долину, да поскорей. Ты хотела найти Элизетту — и нашла. Чего тебе еще надо?

— Найти — это еще не все. Найти — это так мало… — в отчаянии проговорила Селизетта.

Лучик сделал круг над головой Селизетты и снова зарылся в ее кудрях.

— Конечно, тебе все равно замерзну я или нет, — сердито проворчал он. — И зачем я только ввязался в эту историю? Право, обидно! Скажи по чести, кто боялся идти в Ледяное царство? Ты! А кто привел тебя сюда? Я! Отважный, благородный Лучик! Но хватит пустой болтовни. Кажется, мой чудесный золотой плащ блестит уже не так ярко. Идем! Мы успеем спуститься в долину еще до рассвета.

Но похоже, Селизетта даже не слышала его. Она взяла в ладони маленькую ручку Элизетты, пытаясь отогреть ее дыханием. Мизинчик девочки дрогнул и снова застыл.

— Погоди, Лучик, ну погоди, — с мольбой подняла на него глаза Селизетта. — Я… Я не могу сейчас уйти. Может быть, потом… Но ты ведь не бросишь меня тут одну, правда? Ты же обещал, что будешь со мной!

— Я и буду с тобой. Просто я говорю: идем вниз, в долину, и мы будем вместе. — Лучик с досадой нахмурил золотые брови, зябко поежился.

— Но пойми… — горестно прошептала Селизетта.

— Я-то понимаю! Это ты не хочешь быть со мной, а делаешь вид, что я не хочу быть с тобой, — прошипел Лучик, стискивая кулачки. — Это ты меня бросаешь, а выходит, я еще и виноват! Вот как ты все поворачиваешь!

— Но ты говорил… — Глаза Селизетты от слез казались огромными.

— Говорил, говорил! Что ты все к словам цепляешься? — напустился на нее Лучик. Было похоже, он обрадовался случаю обидеться. — Теперь мне ясно: я тебе безразличен. Ты и не думаешь, каково бедному Лучику в Ледяном царстве. Что ж, если так — прощай, неблагодарная!

Край плаща Лучика обжег Селизетте щеку. Не оглядываясь, он полетел к воротам и скоро скрылся среди взвихренных столбов снега.

— Лучик, Лучик! — Селизетта тихонько всхлипнула. Он даже не оглянулся.

Бледный свет пролился с небес. Звезды, дрожа и мигая, стали гаснуть одна за другой. Близился рассвет.

Селизетта разглядела в глубине сада беседку, увитую замерзшим плющом.

Она в последний раз поцеловала Элизетту и, стараясь сдержать слезы, пошла к беседке, оставляя на нехоженом снегу узкие следы.

Она не заметила, как выронила носовой платок и он упал прямо на снег возле дороги. На уголке платка цветным шелком было вышито: «Принцесса Селизетта».

Глава седьмая МЫШКА ШЕЛКОВЫЙ ЧЕПЧИК

Посреди большого зала стоял ледяной стол, покрытый скатертью из тончайшего инея.

За столом, откинувшись на спинку кресла, сидел король Ледингор. На его волосах, припудренных снежной пылью, сверкала золотая корона.

Рядом с ним, сонно опустив белые ресницы, сидела его супруга королева Лединда. Ее тяжелые алмазные украшения так сверкали, что в их блеске таяла, становясь незаметной, тонкая золотая корона.

Через зал, переваливаясь, то и дело пробегали неуклюжие снежные карлики и прятались по углам.

— Как они мне надоели, — брезгливо сказала королева. — Стоит только снять туфли на ночь, смотришь, уже парочка этих гадких уродцев пристроилась там на ночлег.

— Что поделаешь! — вздохнул король. — Наш повелитель, Горный Дух, любит их и считает забавными. Приходится терпеть…

Король посмотрел на высокие двери, нетерпеливо вздохнул, налил в бокал ледяного вина.

— Где же наша прекрасная дочь? — наконец не выдержал он. — Куропатки почти оттаяли, подлива того гляди растечется. А, вот и она, моя холодная радость!

В зал вошла принцесса Лединелла. Чуть опередив ее, влетел рой колючих снежинок. Она шла, окруженная мерцающим блестящим облаком.

Что ж, нет ничего удивительного, что многие считали принцессу Лединеллу красавицей!

Тяжелые косы, покрытые снежным кружевом, трижды обвивали ее голову. Прелестно изогнутые губы, казалось, выточены из чистого серебра. Глаза сверкали, как синий лед.

— Ты слишком долго спишь, моя прохладная прелесть, — недовольно сказал король.

— Да, я спала от огорчения. — Злые слезы выступили на глазах принцессы. — Ведь принц Пелиор… Ах, зачем я только проснулась!.. Он отказался от меня. Полюбить другую! Обычную теплую принцессу из долины, какую-то Селизетту. Сказал, что видел ее только один раз. Даже словечком с ней не перемолвился, но полюбил ее навек. Как мне перенести это?

— Ты скоро забудешь принца Пелиора. — Королева сонно потянулась, зевнула. — Полно, дочь моя, Бешеный Ветер заморозил принца, и теперь он просто украшает твой сад. Стоит ли печалиться?

— Ах, матушка! — в досаде воскликнула Лединелла. — Он так сильно любит эту несносную Селизетту, что сердце его до сих пор бьется.

— Мы найдем тебе какого-нибудь другого принца. — Король не удержался и тоже зевнул. — Ты так прекрасна!

— Мне не нужен другой! Вот возьму и назло вам завтра не проснусь вовсе! — Принцесса капризно топнула ножкой.

Незадачливый снежный карлик чуть было не угодил под ее каблук. Принцесса, брезгливо скривив серебряные губы, уже хотела раздавить его туфелькой, но карлик успел отскочить. Еще несколько снежных карликов с визгом бросились кто куда.

— Только не говори, что ты не проснешься. Не говори этих ужасных слов! — воскликнул король и раздраженно добавил: — Я так надеялся на девчонку с золотыми кудрями. Думал, что она прогонит эту неотвязную дремоту. Но маленькая дрянь вздумала ныть и хныкать. Пусть, пусть, теперь стоит замерзшая в Ледяном Саду… Я поступил справедливо? Как ты находишь, моя морозная радость? — обратился он к королеве Лединде.

Но в ответ он услышал только протяжный сонный вздох. Королева сладко спала в кресле.

— Мышь, мышь, развлекательная мышь! Скорее сюда! — поспешно позвал король.

Из норки выглянула маленькая, покрытая изморозью мышка в хорошеньком чепчике из серого шелка.

— Шурши хвостом, пищи как можно противней! — приказал король.

Мышка почтительно поклонилась, старательно запищала. С трудом доковыляла до середины комнаты и, зябко поджав лапки, упала, свернувшись серым комочком.

— Бессовестная лежебока! — напустился на нее король. — Всем известно, что короли терпеть не могут мышей. Ты должна отвратительно пищать, шнырять под ногами! Тогда все мы начнем прыгать на стулья и кричать: «Какая гадость!» Тут уж будет не до сна! А от тебя никакого проку! Довольно! Завтра прилетит Бешеный Ветер и заморозит тебя!

Мышка горестно пискнула и шариком закатилась обратно в норку.

Принцесса отщипнула виноградинку от зеленой, словно стеклянной грозди и недовольно отбросила ее в сторону. Ягода, стуча, покатилась по столу.

— Батюшка! — проговорила Лединелла, и впервые в ее надменном голосе прозвучала печаль. — Ты помнишь старого священника, отца Иоанна из далекой церкви там, в долине? Я нарочно приказала моим снежинкам запорошить ему глаза и сбить с пути. Он долго плутал, но наконец снежинки заманили его сюда. Я подвела его к замерзшему принцу Пелиору и сказала: «Обвенчайте нас! Пусть мой жених стоит тут неподвижный, оледеневший, все равно обвенчайте нас!» Как гневно и грозно взглянул на меня старый священник! Он поднял руку и крикнул: «Обвенчать с замерзшим женихом? Что ты задумала, несчастная? Господь Бог создал вас теплыми, открытыми добру. Покайтесь, пока не поздно!» Его глаза, его голос… Мне стало так страшно… Захотелось убежать, спрятаться в уголке. Но я крикнула: «Ветер, Бешеный Ветер, заморозь старика!» Ветер завыл, набросился на него, окружил смертельным кольцом. Но старый священник даже не наклонил головы. Он ушел, стуча своей палкой. Я до сих пор не могу забыть его глаза…

— Да, наш Ветер оплошал на этот раз, — нахмурился король. — Такое с Ветром впервые. Видно, какие-то неведомые силы охраняют старика…

— Батюшка! — нетерпеливо прервала его принцесса, и глаза ее вспыхнули синим огнем. — Но ведь у тебя есть кольцо «Желание». Волшебное кольцо! Пусть оно заставит принца Пелиора полюбить меня!

— Не все так просто… — сокрушенно вздохнул король. — Да, я раздобыл кольцо «Желание». Его выкрал по моему повелению хохлатый ворон. Птицы порой не лучше людей. Потому, на всякий случай, я заморозил ворона, чтобы хохлатый не сболтнул бы лишнего. Кольцо я надежно спрятал в Северной башне, в потайной комнате. Но, увы, моя ледяная радость, кольцо не в силах тебе помочь. Любовь!.. Это такое странное, такое капризное чувство. Оно неподвластно даже волшебству…

Принцесса Лединелла в гневе топнула ногой, закусила серебряную губу. Она выбежала из зала, рой послушных снежинок торопливо вылетел за ней.

— Северная башня… Потайная комната… Мне-то что? — вздохнула мышка Шелковый Чепчик и свернулась на своей ледяной постельке. — Завтра Бешеный Ветер заморозит меня, и конец всему. Обойду на прощанье все знакомые норки. Ах, сколько печали и страданий узнала я в этом дворце!..

Глава восьмая ПЕРЛАМУТРОВЫЙ ЛАРЕЦ

Старый барон сидел в глубоком кресле у догорающего камина. Угли то жарко вспыхивали, то гасли. Они словно подмигивали ему.

Барона томили невеселые мысли. «Проклятье! Почему сгорел заветный документ? Вдруг вспыхнул сам собой, а с ним заодно сгорели все мои надежды получить замок Селизетты. Какой неудачный день! Сплошное невезение. Ума не приложу, как девчонка нашла Счастливую дверь? Ведь я оставил ей такой крошечный огарок свечи. Ах, племянница! Я-то думал, ты наивная дурочка, простушка, а на деле ты оказалась ловкая проныра! — Вдруг злорадная улыбка тронула синеватые губы старика. — Зато Селизетте никогда не найти свою любимую сестричку. Прощай, крошка Элизетта! Да и я не остался в убытке. Король Ледингор отвалил мне за малышку целое состояние: ларец, полный роскошных алмазов. Неплохо бы их пересчитать и прикинуть: сколько я смогу выручить за них золотых кругляшек!

Старик сбросил на ручку кресла потертый меховой плащ. Мурлыча себе под нос какую-то игривую песенку и приплясывая на кривых ногах, он направился к узорному столику, на котором стоял ларец, украшенный перламутром.

Барон с нежностью погладил ладонями крышку ларца, наклонил голову, любуясь игрой перламутра в свете свечей.

Причмокивая губами от удовольствия, достал ключик, спрятанный за пазухой, и отпер ларец. Он откинул крышку да так и замер. И право, было чему изумиться! Ларец по края был полон прозрачной водой, никаких алмазов не было и в помине. Чуть покачиваясь, плавала тонкая зеленая травинка. Бесценные алмазы попросту растаяли. Невозможно описать ярость и возмущение старого барона.

— Тысяча дьяволов! — Старик сжал руку в кулак. — Обман, надувательство! Но нет, я не из тех, кто позволит водить себя за нос! Я заставлю короля, как обещано, расплатиться со мной за девчонку. Эй, слуги, карету мне, да поживей!

Барон дрожащей рукой запер перламутровый ларчик, сунул его под мышку и заторопился к двери.

Проходя мимо кресла, подхватил свой старый плащ и, волоча его за собой, спустился по лестнице. Скоро колеса его кареты загремели по булыжнику.

Небо на востоке заалело. День обещал быть ясным и теплым.

Карета ехала мимо цветущих полян. Свежие подснежники в утреннем свете казались фарфоровыми.

Но старый барон не смотрел по сторонам. Он ехал, крепко вцепившись руками в перламутровый ларчик. При каждом толчке кареты он чувствовал, как в ларчике плещется вода.

Глава девятая ОПАСНАЯ НАХОДКА

Дорога, кольцами огибая холм, пошла вверх. Становилось все холодней.

Старый барон укутал нос в подкладку мехового плаща.

Наконец он увидел высокую арку ворот и стену, сложенную из ледяных глыб.

Стражники распахнули тяжелые створки ворот.

Но в этот миг навстречу карете ринулся обжигающий вихрь, неся острые снежинки и ледяные иглы.

Кони вскинулись на дыбы, карета остановилась. Напрасно кучер, тощий, как высохший стручок, понукал лошадей, нахлестывая кнутом. Лошади ржали и пятились назад. Барон, проклиная все на свете, выбрался из кареты. Направился по дороге к сверкающему острым ледяным блеском дворцу.

Вдруг он увидел на снегу тонкий шелковый платок, обшитый кружевом. Старик, кряхтя, наклонился и поднял неожиданную находку.

«Принцесса Селизетта», — было вышито цветным шелком на уголке платка.

«Платок моей племянницы? Как он тут очутился? — Барон в недоумении пожал плечами и сунул платок в карман. — А вон чьи-то следы, там, возле беседки. Какая узкая ножка и острый носок…»

Он прошел мимо замерзшего фонтана. Невольная дрожь пробежала по всему его телу, когда он увидел толпу убеленных инеем застывших людей.

«Малютка Элизетта! И она здесь. — Старик поскорей отвернулся. — Что ж, девчонка сама виновата. Верно, не угодила его величеству королю…»

Барон поднялся по высокой лестнице из прозрачного льда. Слуги повели его через длинные холодные залы.

«Экое богатство! — Барон искоса поглядывал на занавески, расшитые крупным жемчугом, на роскошные серебряные кубки и блюда, стоявшие на полках. — Однако какой холодище!.. Впрочем, о чем я? Говорят, королю Ледингору покровительствует сам Горный Дух, повелитель холода вечных ледяных вершин…»

Тут его мысли прервались. Слуги распахнули перед ним высокие двери, и старый барон согнулся в почтительном поклоне. За столом сидел сам король Ледингор и с аппетитом хрустел замороженной куропаткой.

— А, старый друг! — добродушно воскликнул король. — Какими судьбами? Не хотите ли отведать кусок жареного кабана? Уверяю вас, отлично заморожен, вилку не воткнешь!

— Не смею, не смею, Ваше Величество, слишком большая честь! — пробормотал барон, продолжая отвешивать неуклюжие поклоны.

— Что же все-таки привело вас ко мне? — спросил король, обсасывая обледенелое крылышко. — А, вижу, вижу, знакомый ларец!

— Ваше Величество, вы пожелали получить девчонку с золотыми кудряшками, — проговорил барон. Он путался и запинался. — Звонкий смех, длинные ножки, топот каблучков на лестницах и все прочее…

— Не пойму, к чему вы клоните? — уже нетерпеливо прервал его король.

— Ах, Ваше Величество, вы так великодушны! — заторопился старый барон. — Я к тому, что вы собственными ручками насыпали в этот ларец чудесные крупные алмазы. Но, увы!.. Видимо, когда я отвернулся, кто-то из ваших придворных или слуг… Конечно нечаянно, случайно, по ошибке… О, я никого не обвиняю! И все-таки… — Барон приблизил к королю свое лицо и с несчастным видом прошептал: — Взял мои алмазы и налил в ларец… Представляете? Воды! Налил воды!

— Вздор! Нелепица! — Король откинулся в кресле. Легкая насмешливая улыбка скользнула по его губам.

— В таком случае, Ваше Величество, извольте взглянуть сами! — Старик дрожащими руками откинул крышку ларца и замер. — О!.. — Это было все, что он смог выговорить.

Зал наполнился мягким блеском. В ларце, рассыпая лукавые цветные блестки, лежала груда великолепных алмазов.

— Право, не знаю, чем вы еще недовольны, — пожал плечами король. — Но, скажу вам, девчонка, за которую я заплатил столь щедро, — одно разочарование. Нытье, хныканье и слезы! Впрочем, я заморозил маленькую дрянь, и нечего о ней вспоминать.

В это время в зал вошел паж Соломинка. Услышав эти слова, он побледнел до синевы. Соломинка держал в руках поднос с тонкими бокалами. Поднос наклонился, бокалы упали на ледяной ковер и разбились с печальным звоном.

Старый барон в растерянности развел руками.

— Милая мордашка, к тому же очень знатного происхождения, — вконец запутавшись, пытался он оправдаться. — Истинная правда, девчонка очень знатного рода! Ее родная сестра — принцесса Селизетта, если только вы о такой слыхали.

— Селизетта? — вскрикнула принцесса Лединелла, внезапно появляясь в дверях. Рой острых снежинок на миг окружил ее серебристым облаком.

— Именно, именно! А еще взгляните, что я нашел в вашем саду. — Барон был рад отвлечь внимание короля от злополучных алмазов. — Видите? Носовой платок. А в уголке вышито: «Принцесса Селизетта». Еще, хочу заметить, эти подозрительные узкие следы там, на снегу, возле беседки… Не означает ли это…

Лединелла резко вырвала платок из его рук.

— Слуги, стража, сюда, ко мне, скорее! — закричала она так пронзительно, что зазвенели ледяные стекла в высоких окнах. — Схватить, поймать Селизетту! Беседка! Подземелье! Окружить беседку! Бросить в подземелье!

Поднялась немыслимая суматоха. Забегали слуги, загремело оружие.

Воспользовавшись всеобщим смятением, старый барон, прихватив злополучный ларчик, пятясь, выбрался из зала.

Он спустился по лестнице в сад. Проклятые ледяные дорожки! Тут недолго поскользнуться. Вдруг он услышал шум позади себя и оглянулся.

Дюжие слуги, приминая сапогами хрустящий снег, вели принцессу Селизетту, крепко держа ее за руки. Она казалась такой маленькой, хрупкой, почти ребенком. Ветер раздувал тонкое белое платье. На миг барон увидел ее испуганное заплаканное личико.

«Глупая девчонка, зачем она только сюда забрела? — подумал старый барон. — Впрочем, это ее дело, меня это не касается. Я тут ни при чем…»

Он втянул голову в плечи и, не оглядываясь, заторопился к своей карете.

Барон захлопнул дверцу и вздохнул с облегчением.

Покачиваясь на мягких подушках, он с наслаждением слушал, как перекатываются и постукивают друг о друга алмазы в перламутровом ларце.

«Боюсь, однако, — вдруг горестно подумал старый барон, — стоит мне только спуститься в долину, как я снова услышу вместо упоительного стука алмазов ненавистное бульканье и плеск воды…»

Глава десятая ДВЕ ПРИНЦЕССЫ

Слуги грубо столкнули Селизетту вниз по крутым ступеням. Дверь захлопнулась. Девушка огляделась. Холод, какой нестерпимый холод!

Из-под ледяных плит пола сочился зеленоватый мрак, в углах скопилась темнота. Отсюда не выбраться, не убежать…

Вдруг резко распахнулись тяжелые двери. Влетел рой колючих снежинок.

По ступеням быстро сбежала принцесса Лединелла.

— И это все? И это все? — Лединелла остановилась перед Селизеттой. Ее тонкие прозрачные ноздри раздувались от гнева, а серебряные губы презрительно улыбались. — Так вот ты какая! Кроткие глаза, тонкая шейка и эта печаль! Она пропитала тебя насквозь! Выжми твои волосы — и польется печаль… Разве можно сравнивать мою красоту, блеск, гордость и твое бледное лицо? Говори, чем ты приворожила принца Пелиора? Почему он полюбил тебя?

— Полюбил? — тихо и неуверенно повторила Селизетта. Ее сердце тепло повернулось в груди. — Разве?..

— Я прикажу моему Бешеному Ветру заморозить тебя! — в неистовой злобе вскрикнула Лединелла. Казалось, ее охватило безумие. Она металась по тесному подземелью. Длинное платье из ледяного атласа задевало за неровные стены. Куски платья откалывались и со звоном падали на пол. — Ты будешь стоять рядом с принцем Пелиором, холодная, пустая, как кукла. А я буду гулять по саду, щелкать ледяные орехи и смеяться над вами. Скажи, Селизетта, ты любишь принца Пелиора?

— Не знаю… — замирая, прошептала Селизетта.

— Лгунья! Притворщица! — яростно накинулась на нее Лединелла. — Но погоди! Скоро ты услышишь свист Бешеного Ветра. Жди и слушай! Знай, нет спасенья от Великого Холода моего царства! Спасенья нет!

Лединелла, приподняв подол тяжелого платья, взбежала по лестнице. Вслед за ней торопливо, словно боясь отстать, вылетел рой колючих снежинок. Дверь с грохотом захлопнулась.

— А может, еще есть спасение! Я, конечно, не уверена… — послышался тоненький острый голосок.

Из незаметной норки в углу выглянула мышка в опрятном шелковом чепчике.

— Милая мышка, есть спасение? Я не ослышалась? — наклоняясь к ней, с волнением воскликнула Селизетта.

Мышка обиженно сморщила мордочку.

— Вообще-то я привыкла, чтоб меня звали госпожа Шелковый Чепчик, — как бы между прочим проговорила она и добавила с сокрушенным вздохом: — Но, если говорить по правде, милая девочка, меня давно уже так никто не зовет.

Селизетта опустилась на колени, уперлась ладонями в холодный пол.

— Госпожа… госпожа Шелковый Чепчик, — торопливо проговорила она. — Вы обмолвились, что есть спасение от Великого Холода? Это правда?

— Если, конечно, я ничего не перепутала, кивнула мышка. — По привычке я частенько рою норки в ледяных стенах. И чего только не наслушаешься… Увы, все это уже в прошлом. Завтра…

Селизетта замерла в ожидании. Ладони ее окоченели — она боялась, что они примерзнут к полу.

— Однажды я слышала, — помолчав, продолжала мышка, — как король Ледингор говорил… Какое у тебя теплое дыхание, девочка! Прелесть и очарование! Так о чем я? Ах да!.. Будто бы в Северной башне, в верхнем зале хранится Черная Книга. И в этой книге написано такое, такое… У меня с головы чуть было не свалился мой миленький чепчик! Словом, будто бы там написано, как можно погубить Ледяное царство, растопить вечный лед.

— Но как туда проникнуть? — дрогнувшим голосом спросила Селизетта.

— В Северную башню ведет потайная лестница. Впрочем, для кого потайная, для кого нет, — с важностью поглядела на нее мышка. — Но дальше… Вот тут-то все и начинается!.. Дверь в верхний зал заперта волшебным ключом. А ключ этот король носит у себя на груди и никогда с ним не расстается. Так что, не скрою, нет никакой надежды, что ты его когда-нибудь раздобудешь!

— Никакой надежды? — прошептала Селизетта. — Совсем никакой?

Глава одиннадцатая НА ПОТАЙНОЙ ЛЕСТНИЦЕ

Селизетта встала, стряхнула с ладоней прилипшие снежинки.

— Мне нечего терять, — тихо сказала она. — Утром прилетит Бешеный Ветер и заморозит меня. Это моя последняя ночь.

— Моя тоже… — Мышка посмотрела на нее круглыми печальными глазами. — Как странно переплелись наши судьбы, хотя на первый взгляд мы с тобой ничуть не похожи.

Госпожа Шелковый Чепчик, мелко семеня, подбежала к стене и протянула тонкую лапку.

— Вот, посмотри, посмотри! Это что, по-твоему? — пропищала она.

В разбросанном лунном свете Селизетта разглядела тонкие трещины на стене. Да это же дверь! Совсем незаметная, с прозрачной ледяной ручкой.

Сначала осторожно, потом посильнее девушка толкнула дверь.

Посыпались острые мелкие льдинки, дверь отворилась. Обвиваясь вокруг столба, в темноту уходила крутая винтовая лестница.

Какие скользкие ступени!

— Нет того, чтобы взять меня на руки! — обиженно пискнула госпожа Шелковый Чепчик.

Селизетта подхватила озябшую мышку, прижала к себе.

— Как тепло! Какое теплое очарование! — прошептала мышка, копошась в ее ладонях, устраиваясь поудобнее.

Девушка начала осторожно подниматься вверх по ступеням. Чем выше она поднималась, тем прозрачнее становились ледяные стены. Размыто светила голубая луна. Можно было разглядеть вмерзшие в стену веточки, сухие листья. А вот застывший цветок. Видно, ветер сорвал его, и цветок остался навеки в ледяном плену, рядом с ним — замерзшая золотистая пчела.

— Держи меня покрепче, не урони, — прошептала мышка, высовываясь из ладоней Селизетты, сложенных лодочкой. — А ну-ка глянь в эту щелку!

Селизетта заглянула в узкий просвет между ледяных глыб.

В небольшой комнате на скамье сидела старая служанка. Перед ней стоял маленький паж в алом бархатном костюмчике. Старуха, близоруко склонившись, зашивала дыру на его плече.

— Бархат-то совсем протерся. Вот тут и тут, — бормотала она, вздыхая. — Уж который год ты носишь этот костюм, Соломинка. И все потому, что совсем не растешь, мой родной. Да и, сказать по правде, как расти ребенку, если он с утра до ночи дрожит от холода?

— Бедняжка, — еле слышно прошептала Селизетта.

Она стала снова подниматься вверх по лестнице.

— Наконец-то я согрелась, в первый раз за столько лет. Прелесть и очарование! — Мышка повернулась с одного бока на другой. — Невольно вспомнишь былую жизнь в долине. Ах, как мало мы ценим то, что имеем! Я жила в одной норке вместе с моей двоюродной тетушкой. У нее были работящий, непьющий муж и пятеро сыновей с длинными хвостами. Наверное, они уж совсем взрослые. А моя личная жизнь во дворце кончилась бедой. Не скрою: король подарил мне большой бриллиант. Но какая мне от этого радость, если моего жениха заморозили и попросту вымели метлой во двор? Какая жестокость, какое бессердечие, ты не находишь?

Мышка всхлипнула и уронила на ладонь Селизетты несколько слезинок.

— Тс-с! — Мышка предостерегающе подняла лапку. — Видишь эту дверь? Здесь опочивальня самого короля! И советую тебе — скинь скорее туфли, они стучат, словно каменные.

Селизетта послушно скинула туфли. Ступени обожгли холодом ее ноги.

Девушка приникла глазом к узкой замочной скважине. Она разглядела огромный зал, освещенный зеленоватой луной.

На высокой постели из чистого горного льда спали король и королева под пухлыми, как сугробы, снеговыми одеялами.

Занавески на окнах были сверху донизу расшиты крупным жемчугом. В перебегающем лунном свете сияли грудами сваленные драгоценности. Алмазы размером с лесной орех, лучистые ожерелья, тяжелые браслеты. Зеленью отливали золотые короны.

Но среди этого блеска ярче всего сверкал маленький, словно сделанный из хрусталя ключ на груди короля.

— Вот он ключ, ключ от верхнего зала! — дрожа прошептала госпожа Шелковый Чепчик. Она привстала на задние лапки и тут же, съежившись снова, спряталась в ладонях Селизетты.

В этот миг со звоном распахнулись высокие двери в глубине спальни. Влетел рой острых снежинок. Окруженная этими сквозными звездами, стремительно вошла принцесса Лединелла.

Ее плечи и шея казались выточенными из прозрачного мрамора. Лунный свет блеснул на ее серебряных губах.

Она брезгливо оттолкнула ногой снежного карлика, пристроившегося на ночь в туфле королевы.

— Ты прекрасна, дочь моя, — сонным голосом пробормотал король. — Но чем ты так взволнована?

— Вы еще спрашиваете, батюшка! — гневно сдвинула брови Лединелла. — Я видела ее, эту Селизетту! И что же? Это просто жалкая теплая девчонка из долины. И ради нее он отверг меня, сказал, что навек полюбил ее!

— Полюбил… — прошептала Селизетта, чувствуя, что невольно краснеет.

— Ну, будь благоразумна, дитя мое, — не открывая глаз, пробормотала королева. — Завтра утром прилетит Бешеный Ветер. Он заморозит девчонку из долины, и ты забудешь о ней.

— Забуду, забуду… — Злые слезы брызнули из глаз принцессы. Они падали на пол и разбивались со стеклянным звоном. — Как я забуду ее? Принц Пелиор так любит эту Селизетту, что сердце его до сих пор все бьется и бьется…

— Милая дочурка, помни, Горный Дух выбрал нас из всех людей и наделил великой властью и богатством, — зевая, проговорил король.

— Ты должна чаще спускаться в сад, моя милая, и целовать принца Пелиора. — Королева с трудом разлепила смерзшиеся ресницы.

— Оставьте при себе ваши глупые советы, резко оборвала ее Лединелла. — Я каждое утро целую принца Пелиора. Целую, целую… И что же? Даже издали слышно, как бьется его сердце.

— Наберись терпения, — уверила ее королева. — Твои утренние серебряные поцелуи скоро заморозят принца Пелиора. И тогда его сердце перестанет биться.

— Перестанет биться!.. — горестно прошептала Селизетта.

Принцесса Лединелла резко повернулась, вышла из зала и захлопнула за собой дверь. Несколько снежинок отстали от белого роя. С жалобным звоном, с тихим жужжанием они закружились возле закрывшейся двери.

— До рассвета еще далеко, можно немного подремать, — сонно пробормотал король, закрыл глаза и откинулся на снежные подушки. Королева ничего не ответила, она уже крепко спала.

Глава двенадцатая В СЕВЕРНОЙ БАШНЕ

— Ну что, убедилась? — Госпожа Шелковый Чепчик судорожно ухватилась за мизинец Селизетты. — Нам никогда не раздобыть ледяной ключ. Скорее вниз! Там есть такая дверца… Я помогу тебе выбраться из дворца.

Селизетта ничего не ответила. Она наклонилась и посадила мышку на порог возле своих покрытых льдом туфель. Потом тихонько толкнула дверь.

— Ты с ума сошла! — в отчаянии пискнула госпожа Шелковый Чепчик. — Куда ты? Вернись!

Дверь бесшумно отворилась. Селизетту ослепил серебряный лунный свет. Не дыша, она шагнула через порог.

«Если бы Лучик был сейчас со мной, стараясь унять дрожь, подумала Селизетта. — Он бы помог…»

Король спал на спине, продавив головой в снежной подушке глубокую ямку. На его груди, подвешенный на тонкой цепочке, поблескивал ледяной ключ.

Сердце Селизетты так отчаянно билось, что она испугалась: его звонкие удары разбудят короля. Она подошла совсем близко и наклонилась над спящим королем.

«Моя маленькая сестричка, боюсь, мне не спасти тебя…» — Селизетта старалась удержать слезы. Но одна слезинка все же скатилась по щеке. Лунный свет подхватил ее и зажег. Слезинка упала прямо на ледяную цепочку.

— Цвинг! — Звенья распались, ключ скользнул под отвороты халата, опушенного инистым мехом.

«Сейчас он проснется…» — обмерла Селизетта. Она чуть оттянула край халата. Стараясь не коснуться груди короля, быстро схватила ключи стремглав бросилась к двери.

Только очутившись на лестнице, Селизетта перевела дух.

В этом холодном, холодном дворце ключ, который она держала в руке, показался ей холоднее всего. Вдруг ледяные капли сбежали по ее пальцам. Селизетта почувствовала: ключ тает у нее в руке.

— Он тает, тает! — в смятении прошептала Селизетта. — Что делать?

— Ох, не к добру ты все это затеяла! — простонала госпожа Шелковый Чепчик.

Селизетта подхватила мышку, сунула ее в карман и со всех ног кинулась вверх по лестнице. Ее маленькие туфли так и остались стоять на пороге.

— Вот эта дверь! — пискнула мышка, выглядывая из кармана.

В последний миг Селизетта успела вставить обтаявшую со всех сторон льдинку в замочную скважину.

Еле дыша, повернула, дверь медленно отворилась.

Какая мрачная картина предстала ее глазам! Высокий зал был почти пуст. На окнах тяжелые решетки из темного льда, голые стены, пол из грубых неровных плит. Посреди зала Селизетта увидела большой стол из тусклого льда. Замерзшие складки скатерти застыли навек.

Вдоль стены тянулась длинная полка. На ней, растопырив крылья, сидел большой хохлатый ворон. С его перьев кое-где сполз снег, клюв был широко разинут, словно последний крик замерз у него в горле.

Рядом на полке поблескивал ларец из зеленоватого льда. В самой его глубине, как золотое сердечко, что-то таинственно и сокровенно светилось.

А где же Черная Книга? Вот же она, вот! Присыпанная снежной пылью, на окаменевшей скатерти. Старинный кожаный переплет, оледеневшие медные застежки.

— Я же говорила, я же говорила! И вот, пожалуйста! — с торжеством пропищала госпожа Шелковый Чепчик, выглядывая из кармана.

Но девушка не слушала ее. Она подошла к столу и попробовала открыть Черную Книгу. Но куда там! Медные застежки накрепко смерзлись.

Селизетта наклонилась так низко, что ее бледно-золотые волосы упали на книгу. Она прижалась губами к медным застежкам, стараясь отогреть их своим дыханием. Наконец застежки поддались и, щелкнув, открылись.

Селизетта, стараясь сдержать волнение, начала читать:

— «Эту книгу написал я, Горный Дух, великий и могучий, повелитель Холода и Мрака!»

Девушка перекинула волосы на спину, чтобы не мешали, и еще ниже наклонилась над книгой. Голос ее дрожал и прерывался:

— «Я надену острые ледяные шапки на вершины всех гор! Потом я спущусь в долины и заморожу замки и хижины бедняков. Зеленый мир застынет, превратится в мертвое царство. Замерзшие люди повсюду: у погасших очагов, на дорогах и площадях. Моим царством будет править горстка людей равнодушных, жестоких, не ведающих жалости и сострадания. Никакой холод не одолеет этих людей, ведь в их сердцах нет и малой искры тепла! Только снежные карлики будут выползать из-под снега и рассказывать мне о великом Холоде, воцарившемся в мире. Власть моя будет безграничной! Ангелы отвернутся в печали…»

— Что же это? — в отчаянии прошептала Селизетта.

Неожиданно в зале потемнело. Послышался шорох и шелест крыльев. Селизетта подняла голову и с ужасом увидела, что окна со всех сторон, как серая пелена, закрыли птицы-тени. Казалось, их крылья растекаются по ледяным стеклам. Мелькнули круглые огненные глаза, чья-то когтистая лапа со скрежетом скользнула по ледяному стеклу. Тусклые призраки бились об окна. Птицы то, путая головы и крылья, сливались в одно серое облако, то разлетались в стороны.

Но вдруг в окна снова хлынул зеленоватый свет полуночной луны. Птицы исчезли.

— Это птицы-тени, — вся дрожа, прошептала Селизетта.

— Тени-то они тени, — вздохнула госпожа Шелковый Чепчик, осторожно выглядывая из кармана. — Нас было три мышки во дворце — я и две мои милые подружки. Я им все твердила: глядите по сторонам, будьте настороже. Ах, все кончилось так печально, что я даже не могу говорить об этом. У проклятых теней стальные когти…

Ни Селизетта, ни госпожа Шелковый Чепчик не заметили, как, растопив ледяное стекло и проделав в нем дырочку, в зал влетел Лучик.

Он уселся рядом с хохлатым вороном на полке, свесив ножки. Наклонил голову набок, с интересом прислушиваясь, что читает Селизетта. А она с волнением продолжала:

— «Только одно может погубить, сокрушить мое царство, разрушить мой ледяной мир! — Голос Селизетты поднялся и зазвенел. — Если кто-нибудь осветит мое царство огоньком свечи!»

— Свечи! — пронзительно завизжал Лучик, срываясь с места. В восторге он захлопал в ладоши, заплясал в воздухе. — Ха! Осветить огоньком свечи! Кто говорил тебе: «Никогда на оскорбляй то, что умеет светить!» Я говорил, я! А что лежит у тебя в кармане? Ну, скажи! Как раз чудесный огарок свечи. Надеюсь, ты его не потеряла, размазня и растяпа? Теперь все будет прекрасно!

— Ты? Ты вернулся? — Лицо Селизетты просияло от радости.

— А я и не улетал! — Лучик опустился и пристроился на плече Селизетты. — Ну… то есть улетал ненадолго, но это не важно… Поиграл с волнами теплого моря, повалялся на горячем песке пустыни… Потом думаю: «Как там моя неумеха? Ведь пропадет без меня! Как пить дать!» И вот я тут.

— Мне и вправду было так страшно без тебя, Лучик, милый, — призналась Селизетта. — Когда ты улетел…

— Вот заладила: «Улетел, улетел!» — с досадой поморщился Лучик, но было видно, что он несколько смущен. — А может, я и не улетал вовсе. Просто тебе почудилось, померещилось, что я улетел. И вообще, хватит об этом! Что за манера твердить одно и то же?

— Вас ли я вижу, господин Солнечный Лучик? — почтительно пропищала мышка, выглядывая из кармана и протягивая к Лучику тонкие лапки.

— Ну меня, меня, — отмахнулся Лучик. — Подумаешь!

— Это госпожа Шелковый Чепчик! — Селизетта погладила мышку по спине одним пальцем.

— Неужели я когда-нибудь вернусь в долину? — мечтательно прошептала мышка. — Может быть, я еще выйду замуж?

— Помолчи, глупый чепчик! — прикрикнул на нее Лучик. — Ты все прочла, девчонка?

— Погоди, тут еще что-то написано, — вглядываясь, сказала Селизетта.

— Я вот, между прочим, читать не умею, — капризно протянул Лучик. Он соскочил на книгу и встал, подбоченившись. — Но знай, все равно я умнее всех ваших грамотеев и задавал. Читай же, я жду!

Селизетта послушно снова склонилась над книгой.

— «Но осветить свечой мое царство никто никогда не осмелится, потому что, потому что…» — Лицо Селизетты побледнело. Она замолчала, словно задохнулась.

— Ты что уснула? Давай читай дальше! — Лучик затопал ногами от нетерпения. — Ну, ну!

— Тут написано… Тут написано… Тут больше ничего не написано… — Голос Селизетты упал. Дрожащими ладонями она прикрыла страницу книги.

— А нам больше ничего и не нужно! — ликуя, завопил Лучик, взлетая к потолку. — Свеча у нас есть, а зажечь ее для меня — пара теплых пустяков! Что же ты не прыгаешь от радости, дуреха? Разве не ты мечтала оживить свою сестричку? Так что же мы? Скорее в Ледяной Сад. Что ты словно остолбенела, Селизетта? Право, обидно!

Селизетта тихо закрыла Черную Книгу. Невыразимая печаль светилась в ее кротких глазах.

— О, Боже! — чуть слышно прошептала она. — Дай мне силы совершить это…

Глава тринадцатая МАЛЕНЬКИЙ ОГАРОК СВЕЧИ

Селизетта медленно спускалась по винтовой лестнице. Впереди нее по ступенькам шариком катилась мышка Шелковый Чепчик. На радостях она разок даже попыталась подхватить под руку Лучика, но тут же отдернула лапку.

Они миновали дверь в королевскую спальню. Лестница, лестница, бесконечная лестница…

— Ах, дорогая, ты забыла свои туфельки там, возле порога, — напомнила Селизетте мышка.

— Еще чего! Не вздумай возвращаться! — сердито откликнулся Лучик.

Они уже почти спустились, как вдруг из дальних комнат послышались истошные отчаянные крики:

— Птицы-тени! Птицы-тени! Они разбудили меня!

— Они хотят что-то сказать!

— Что-то случилось! Что-то случилось! Скорее! Обыщите дворец! Все залы! Лестницы!

Госпожа Шелковый Чепчик тихонько ахнула и нырнула в карман Селизетты.

— Мы пропали! Это Его Величество король! Это его голос!

А крики все нарастали. Казалось, весь замок наполнился злобными голосами:

— Заветная дверь открыта! Кто посмел?

— Смотрите, смотрите! Чьи-то туфельки. Вон, у порога!

— Проклятье! Мой ключ! Пропал мой бесценный ключ!

Это опять был голос короля.

— Обыскать лестницу! Стражу ко всем дверям!

Селизетта ускорила шаг. Тонкие чулки порвались, острые льдинки впивались в голые ноги.

Вон внизу — полукруглая дверца, из-под нее сочится бледный ночной свет. Золотой искрой мелькнул Лучик.

Селизетта достала из кармана огарок свечи. Так, босая, держа в руке свечу, Селизетта вышла в Ледяной Сад.

Туманный свет луны заливал все вокруг — замерзший фонтан, толпу неподвижных людей.

Все казалось призрачным, мертвым, погруженным в вечный сон.

— Что ты ползешь, как улитка! — прикрикнул Лучик. — Ты будто и не рада вовсе. Тысячу лет не встречал такой глупой, неблагодарной девчонки. Право, обидно!

Селизетта не сказала ни слова. От слез ее глаза казались огромными.

— Как я в тебе разочарован! — не унимался Лучик. — Сколько было отчаяния, стонов! Но теперь я понял: ты ничуть не жалеешь свою маленькую сестричку! Вот что я вам скажу!

Лучик отплясывал на плече Селизетты какой-то дикий танец. Он совсем потерял голову от восторга.

Селизетта прошла мимо фонтана. Лунный свет пронизывал насквозь изогнутые, как арки, замерзшие струи воды.

— Сестричка! Дорогая моя… — Селизетта приложила руку к сердцу, стараясь унять его безумные удары.

— Ну же! Подними свечу! Я так хочу зажечь ее! Скорей! — вне себя от нетерпения кричал Лучик. — Нет слов, как ты глупа и нерасторопна!

Селизетта медленно, словно это была непосильная тяжесть, подняла вверх маленький оплывший огарок. Она так побледнела, что даже губы у нее стали белыми.

Лучик слетел с ее плеча, смеясь, задыхаясь, обхватил руками скрюченный черный фитилек и жарко поцеловал его.

Свеча мгновенно вспыхнула. Сияющий свет полетел во все стороны. Летучее золото осветило застывшую девочку. И тут случилось чудо!

Жизнь проснулась в глазах Элизетты. Она шевельнулась, несколько раз удивленно моргнула, так, что посыпался снег с замерзших ресниц. Она слабо, неуверенно улыбнулась.

— Сестрица, это ты? Ты нашла меня? — тонким голоском крикнула она и бросилась к Селизетте.

В тот же миг правая рука Селизетты, державшая свечу, превратилась в белоснежное лебединое крыло.

Свеча бы упала, но Селизетта успела перехватить ее другой рукой и снова высоко подняла над головой.

Казалось, эта маленькая свеча озарила весь мир.

Как золото, заблестели разбросанные в воздухе иглы инея. Свет разбегался все шире и дальше.

Зазвенел и плеснул фонтан. Люди, стоявшие вокруг, оживали один за другим. Они с изумлением оглядывались, еще не понимая, что с ними произошло.

— Принцесса Селизетта! Неужели?.. — Принц Пелиор вздохнул полной грудью и сделал шаг вперед. Звонко заржал его верный конь.

В тот же миг вторая рука Селизетты до самого плеча превратилась в белое лебединое крыло. Свеча упала и, зашипев, погасла среди журчащих струй воды.

А позади рушились, таяли, превращались в тяжелые водопады стены и башни ледяного дворца. Сползали вниз балконы. С шелестом и шепотом оплывали зубчатые стены и колонны. Из перекосившихся окон доносились крики отчаяния и ужаса.

Но Селизетта не смотрела ни на любимую сестричку, ни на принца Пелиора, ни на тающий дворец. Она стояла вытянувшись, подняв лицо к светлому утреннему небу. А вместо рук за ее плечами сверкали два больших крыла.

Все замерли, не в силах отвести от нее глаз. И только маленький золотой человечек, плача, летал вокруг Селизетты. Он ронял огненные слезы и гладил ладонями ее побледневшие щеки.

Нищая старуха сбросила со спины промерзшую вязанку хвороста.

Бешеный волк подполз к Селизетте. Глаза у него были тихие и кроткие. Он благодарно лизнул ее голую ногу.

Элизетта изо всех сил обеими руками обхватила сестру. Она судорожно цеплялась за нее, спрятав лицо в складках белого платья.

Принц Пелиор протянул к Селизетте руки в надежде удержать ее.

Послышался печальный обреченный стон. В тот же миг Селизетта превратилась в прекрасного белого лебедя и выскользнула из тесных объятий своей маленькой сестрички. Она поднялась высоко вверх, к полному утреннего света круглому облаку, и исчезла.

Глава четырнадцатая КОНЕЦ ЛЕДЯНОГО ЦАРСТВА

Послышались оглушительный звон и треск. Это провалилась подтаявшая кровля дворца. Еще стояли две башни — Северная и Южная, но и они покрылись глубокими трещинами, из которых хлестала вода.

Слуги торопливо выносили из дворца сундуки и драгоценную утварь. Все грузили в кареты. Но веревки истончались, пропадали, кубки таяли прямо в руках, подносы, плеснув, проливались на дорогу.

Между тем король Ледингор, высоко поднимая ноги в промокших сапогах, торопился по крутой лестнице, ведущей в Северную башню.

— Кольцо «Желание»! Бесценное колечко! Моя последняя надежда, спасение… — лихорадочно шептал он.

Скользя по расползающимся ступеням, король вбежал в верхний зал и бросился к заветному ларчику. В самой его глубине, на оттаявшем дубовом листке сияло кольцо «Желание».

Ломая ногти, король без ключа открыл ларец. Еще мгновение — и он схватил бы заветное кольцо, но вдруг огромный хохлатый ворон сорвался с полки и с силой клюнул его прямо в руку.

Король вскрикнул и отшатнулся.

— Кар, кар! Вероломный предатель! — прохрипел ворон. Из его разинутого клюва вылетел острый осколок льда. — По твоему повелению я украл у принцессы Селизетты кольцо «Желание». А ты? Ты вместо благодарности заморозил меня!

Король снова потянулся к ларцу. Но ворон, вытянув шею, нацелил клюв для второго удара. Он подлетел совсем близко, теперь он метил прямо в лоб.

Король, загораживаясь рукой, попятился к двери. И вдруг, поскользнувшись на мокром ковре, оступился и покатился вниз по тающим ступеням. Он пытался ухватиться за ломкие перила, но они рассыпались на мелкие льдинки.

— Ах! Ах! — вскрикивал король, пролетая одну лестницу за другой. Потоки льющейся вниз воды подхватили его и вынесли через открытые двери прямо на дорогу. Король с трудом поднялся на ноги.

— Карету! — задыхаясь, крикнул он, подхватывая под локоть королеву Лединду. — Скорее к снежным вершинам! Я паду на колени перед нашим властелином. Великий Горный Дух! Наш повелитель… Скорее!.. Боюсь, он не простит нам…

Отовсюду из-под тающего снега выползали снежные карлики. Они гроздьями свисали со скал. Что-то злобно бормоча, карабкались по склонам горы. Отталкивали друг друга и торопливо исчезали в глубоких горных расщелинах.

Из дворца стремительно выбежала принцесса Лединелла. Снежинки, всегда сопровождающие ее, превратились в дождь и осыпали крупными каплями ее оттаявшие черные косы. В глазах Лединеллы горел безумный синий огонь.

— Отец! — пронзительно крикнула она. — Где кольцо «Желание»? Мы не можем уехать без этого кольца!

— Проклятый ворон… Свернуть бы ему шею!.. — прохрипел король.

В это время послышался гулкий треск раскалывающегося льда. Северная башня наклонилась. И вдруг с оглушительным дребезгом и звоном рухнула, опрокинув на стоящих внизу бурные пенистые водопады.

— В карету! Скорее! — завопил король.

Но поздно! По карете пробежали глубокие трещины, колеса отвалились, дверцы рассыпались, подушки сплющились, растеклись.

Ноги и животы лошадей начали таять. Хвосты и гривы превратились в волнистые струи воды. Теперь их ржание больше напоминало влажный плеск ручья.

Кучер успел соскочить с тающего облучка и, разбрызгивая воду, бросился вниз по дороге.

— Кто? Кто осмелился осветить мое царство? Зажечь свечу? — в исступлении крикнул король.

— Я видела девчонку, босую, в белом платье, — простонала королева. — Да, да, в руке у нее была свеча!

— Это она, Селизетта! — Лицо принцессы Лединеллы исказилось. — Но она поплатилась за это! Она стала птицей, просто птицей…

— Надо было казнить девчонку, — прошипела королева, приподнимая подол намокшего платья. — Казнить… Это так просто…

Король, королева, принцесса, задыхаясь от неистовой злобы и бессильной ненависти, цеплялись за тающие обломки стен, за рухнувшие колонны. А бушующие потоки воды хлестали их, заставляли крутиться, вертеться все быстрее, быстрее…

И вдруг все трое разом исчезли. Только три снежных карлика, захлебываясь, барахтались среди волн талой воды. У каждого на голове была тонкая, еле различимая золотая корона.

Наконец они с трудом выбрались из крутого водоворота и торопливо скрылись в глубокой расщелине гранитной скалы.

— Моя ледяная красота… Мое могущество, власть… — еще какое-то время доносились их замирающие голоса.

Глава пятнадцатая ПО ДОРОГЕ В ДОЛИНУ

— Сестрица, куда ты? Вернись, вернись! — отчаянно рыдала Элизетта.

Принц Пелиор с глубокой жалостью обнял дрожащую девочку.

— Теперь ты будешь моей сестричкой, моей маленькой любимой сестричкой, — повторял он, понимая, что на свете нет слов, которые могли бы утешить Элизетту. Да она, похоже, и не слышала его.

Он ласково погладил ее по голове и вдруг отдернул руку. Крошечный огненный человечек, спрятавшийся в кудрях Элизетты, обжег его ладонь. Человечек горестно всхлипывал:

— А я еще был так груб, так жесток с тобой, Селизетта! О, я глупейший из лучей… Твои дрожащие ладошки!.. Я никогда не забуду их. Ты закрыла ими страницу и не сказала мне ни словечка, ты побоялась, что тогда я не захочу зажечь свечу…

Плачущий голосок умолк. И тогда стали слышны другие звуки. Прозрачно-зеленые ручьи сбегали со скал. Они журчали и пели на разные голоса. Звенели, свисая с камней, тонкие струны…

Люди стояли по колено в жидком, растаявшем снегу. Но это им было нипочем, ведь они привыкли к лютой стуже и холоду.

Принц Пелиор запрокинул голову и с тоской взглянул вверх в надежде еще хоть раз увидеть в небесной лазури белого лебедя, но увидел только хохлатого черного ворона. Взмахивая растрепанными крыльями, он кружил над голубыми развалинами таявшего дворца.

Ветер, дыша сладким медовым теплом, носился кругами, завивался кольцами.

— Меня осветил огонек свечи! — хвастливо насвистывал Ветер. — Теперь я ласковый розовый Ветер! Приглядитесь, я весь розовый, розовый…

Тем временем люди один за другим подходили к принцу Пелиору и Элизетте, низко кланялись, с сочувствием вздыхали.

— Бедняжка… — шептали они, глядя на поникшую, заплаканную девочку.

Помедлив, они уходили вниз по дороге. Всем не терпелось вернуться в свои брошенные дома.

А кругом оживала пропитанная теплой влагой земля. Трава выставила острые локотки. Подснежники раскрыли свежие лепестки. Они ловили прозрачные капли, где в каждой, свернувшись клубочком, лежала маленькая радуга.

— Что ж, моя дорогая, пора и нам в путь. — Принц Пелиор бережно поднял девочку и помог ей устроиться в седле. — Ну не плачь же так…

Конь осторожно тронулся, разбрызгивая копытами воду.

Элизетта ехала, низко опустив голову. Растрепанные кудри кольцами упали ей на лицо.

Впереди них и позади, негромко переговариваясь, шли жители долины.

— Попробуйте малины! Душистая, будто только с куста, — угощала всех молодая худенькая девушка. От розового ветра щеки ее разрумянились.

— Молока парного! Еще теплое… черпала кружкой из ведра женщина в опрятном переднике. — Подоила корову и вздумала заглянуть к соседке, напоить ее ребятишек. Метель была — ужас! Вот и заблудилась… А потом налетел ветер…

Маленький паж Соломинка шел рядом со старой служанкой.

— Возьми и ты малины, Соломинка! Угости девчонку! Видишь, как горюет. — Старая служанка подтолкнула мальчика в спину. — Да подойди ты к ней, не бойся! Чего робеешь, дурачок?

Но мальчик только смущенно прижимался к старухе.

— Я захле… захле… — пискнула мышка Шелковый Чепчик, барахтаясь в глубокой канаве. — Помогите кто-нибудь! Что за люди!

— Ах ты, бедолага! — Старая служанка вытащила ее из воды, обтерла уголком платка. — Сколько лет зябли и дрожали вместе! Верно, мой старый кот удрал из пустой лачуги. А если нет… Пусть только попробует тебя обидеть! У!.. Я его!..

— Вполне возможно, меня еще пригласят жить в замке, — важно и загадочно сказала мышка, оправляя свой мокрый чепчик. — Вполне возможно…

Люди убыстряли шаги, торопясь вниз, в долину, стараясь разглядеть сверху крыши своих домов.

— Э, а где же королевский алмаз? — Конюх, перекинул через плечо кнут и сунул руку в карман. — Надо же, только вода! И больше ничего…

— Фу! Что это шевелится у меня за пазухой? — ахнул повар и вытряхнул на дорогу зеленую лягушку. — А я-то думал, у меня там слиток серебра. Ан это лягушка!

Все в замешательстве ощупывали мокрые карманы, выворачивали кошельки.

— Что ж, так оно и должно быть, — качая головой, сурово проговорил старик с седыми волосами. — И удивляться тут нечему. Неправедным трудом было получено это богатство, потому и растаяло. И слава Богу…

Глава шестнадцатая КОЛЬЦО «ЖЕЛАНИЕ»

Дорога пошла под уклон, огибая озеро у самого подножия горы. Озеро покоилось в просторной каменной чаше и казалось бездонным. Только посредине из глубины поднималась верхушка гранитной скалы. В тихой воде отражались небо и белое неподвижное облако.

Тут же, у берега, сонно уронив весла, покачивалась рыбачья лодка.

Дальше, в глубине долины, в золотистой дымке виднелась высокая светлая церковь. Внутри нее, у алтаря, чуть различимые, вспыхивали свечи.

— Посмотри, сколько ландышей здесь в тени, — сказал принц Пелиор, надеясь хоть чем-то отвлечь от печальных мыслей маленькую Элизетту.

Но девочка только тихо застонала и даже не повернула головы. Отчаяние застыло в ее глазах. И принц Пелиор опасался, что девочка от горя лишится рассудка.

Он расстелил на траве плащ, усадил на него Элизетту. Девочка сидела не шевелясь, устремив неподвижный взгляд в зеленую глубь озера.

Лучик затаился в ее волосах и тихонько бормотал:

— Пусть я буду жить вечно, вечно… Но я никогда не забуду твои маленькие ладони, Селизетта…

Вдруг косая крылатая тень упала на тихую воду. Над озером скользнул большой хохлатый ворон.

Что-то ослепительно сверкнуло. И стало видно: в клюве ворон держит золотое кольцо.

— Сестрицыно колечко! Кольцо «Желание»! — тонким срывающимся голоском вскрикнула Элизетта.

Неожиданно все вокруг потемнело. Небо затянула мутная пелена. Тускло-серая туча опустилась вниз и со всех сторон окружила хохлатого ворона. По краям из тучи высовывались острые крылья. Внутри, перемешиваясь, кишели когтистые лапы, головы.

— Птицы-тени… — еле слышно прошептал Лучик. — Это они…

— Не гляди, девочка. — Принц Пелиор прижал к себе Элизетту, ладонью закрыл ей глаза.

Птицы-тени свились в одну темную стаю. Из дымящейся глубины высунулись косматые головы с острыми загнутыми клювами, зажглись кроваво-красные глаза. Железные когти со всех сторон потянулись к хохлатому ворону, впились в его крылья.

Ворон из последних сил рванулся. На миг ему удалось стряхнуть с себя страшных птиц.

Он сделал стремительный круг над принцем Пелиором и кинул ему кольцо. Падая, оно сверкнуло острой звездой.

Принц Пелиор поднял руки и подхватил в ладони падающее кольцо.

В тот же миг вся стая повернула и ринулась вниз, нацелив на него когтистые лапы.

Элизетта упала на колени, склонившись головой до земли.

Дико заржал и прянул в сторону вороной конь.

— Господи, спаси и помилуй! — прошептал принц Пелиор. Он выхватил меч из ножен. Удар за ударом. Меч его звенел, рассекая железные когти, разрубая призрачных птиц. Но все напрасно! Разрубленные тела тут же срастались, и птицы-тени снова устремлялись вниз, к своей добыче, к золотому кольцу.

«Все погибло», — пронеслось в голове принца Пелиора. Он почувствовал, как острые когти впились в его плечо…

В этот миг раздался глубокий чистый звон. Он поплыл над озером, над всей долиной. Это звонили колокола в церкви на далеком холме. Все громче, все торжественнее звонили колокола, будто хотели заполнить своими голосами все небо.

Птицы-тени беспорядочно заметались. Уже нельзя было разобрать, где крылья, где головы, где когтистые лапы. Погасли огненные глаза. Птицы-тени слились в одно тусклое серое облако. Поднимаясь все выше, облако таяло, становясь призрачным, пустым… Наконец развеялся последний клочок серого тумана.

Принц Пелиор поднял руку. На его ладони, разбрасывая живые лучи, лежало волшебное кольцо.

— Кольцо «Желание», исполни мою волю! — Голос принца Пелиора пронесся над озером, поднялся к белому облаку. — Пусть принцесса Селизетта станет такой, как прежде!

Казалось, зазвенел весь воздух над долиной.

Элизетта крепко зажмурилась, потом открыла глаза и снова зажмурилась. Наконец взглянула, еще боясь поверить.

На вершине скалы, поднимавшейся из озера, босая, в белом платье, излучая радость и изумление, стояла Селизетта.

Принц Пелиор прыгнул в рыбачью лодку. Несколько взмахов весел, оплетенных озерными травами, и вот он уже бережно перенес на руках Селизетту в лодку.

— Сестрица! — Девочка так крепко обхватила ее за шею, что Селизетте пришлось с улыбкой чуть разжать ее объятия.

— Это было, как сон, — с трудом приходя в себя, проговорила Селизетта. — Огромное небо и крылья… А внизу все кружится, кружится… Там, в вышине, мне было так страшно, так одиноко…

Лучик выбрался из кудрей Элизетты, пристроился на ее плече, небрежно покачивая одной ногой.

— Я знал наперед, что все кончится хорошо, — с важностью заявил он. — Мне было просто смешно смотреть на вас. Право, до чего порой глупы люди! Не пойму, к чему была вся эта суета и волнения? Ведь я был с вами.

Лучик немного помолчал и добавил:

— А этот ворон оказался все-таки неплохой парень, хоть и ворюга!

Лучик перелетел на скалу, где, нахохлившись, пристроился черный ворон. Он принялся что-то горячо объяснять ему, размахивая руками.

Глава семнадцатая ВОЗВРАЩЕНИЕ

По каменистой дороге, освещенной вечерним малиновым солнцем, верхом на вороном коне ехала Селизетта. Принц Пелиор вел коня под уздцы. Умный конь сам выбирал путь, потому что его хозяин больше смотрел на прелестное лицо Селизетты, чем на дорогу.

Впереди шли Элизетта и маленький паж Соломинка в потертом алом костюмчике. Они весело болтали. То и дело Соломинка перепрыгивал через канаву, полную журчащей воды, срывал ромашку или колокольчик и подавал Элизетте.

— Это просто полевой цветок, — смущенно говорил мальчик.

— Но он такой милый, — улыбалась Элизетта.

— Вроде пристроился мальчишка. Авось теперь не прогонят, — пробормотала старая служанка. — А вот и моя лачужка! Слава Богу, наконец-то я дома! Надо же, как все вокруг заросло…

Она свернула на узкую тропинку и заковыляла к низкому домику, по окна утонувшему в дикой траве.

— Мы отпразднуем свадьбу в это же воскресенье! Добрый отец Иоанн обвенчает нас. — Принц Пелиор не мог сдержать улыбку счастья. — О, моя дорогая, мне было так грустно, что я не успел сказать, как люблю тебя! Я боялся, ты так и не узнаешь об этом. Ты улетела…

«Как странно… Я узнала о твоей любви от принцессы Лединеллы», — невольно вздрогнув, подумала Селизетта, вспоминая холодное подземелье и тяжелые скользкие цепи на руках.

Она тряхнула головой, отгоняя мрачные воспоминания, и с нежностью улыбнулась принцу Пелиору.

— Я великий король… великий король! — послышался хриплый, надорванный голос.

На дорогу из леса, полного длинных теней, спотыкаясь, выбежал дряхлый старик. Глаза у него были пустые и мертвые. Он прижимал к груди золотую корону Селизетты.

— Я кое-что потерял, кое-что потерял… — оглядываясь, пробормотал старик. — Потерял свое королевство! Вы не знаете, где оно? Похоже, оно провалилось сквозь землю… Глубоко под землю…

Это был старый барон. Потоки воды, хлынувшие с горы, подмыли его осыпающийся замок. Барон еле успел выбраться из-под развалин.

Он бродил среди руин и обломков, постепенно теряя рассудок. Слуги разбежались кто куда. В глубокой трещине он случайно разглядел блеснувшую корону Селизетты и вытащил ее. Часами он катал ее по земле, смеясь, как ребенок.

— Дядюшка! Бедный дядюшка! — окликнула его Селизетта.

— Мне пора под землю, в мое королевство, — словно в бреду проговорил старый барон. — Но я не знаю, где оно. Я забыл, забыл…

— Несчастный! — с жалостью проговорила Селизетта, наклоняясь с седла. — Дядюшка, вы не узнаете меня? Взгляните же, это я!

— Селизетта! — в ужасе отступая, вскрикнул старый барон. — Племянница… И малютка Элизетта с тобой… Нет, нет, быть не может! Вы стоите замерзшие в Ледяном Саду. Вы призраки, привидения… Вас нет! Вас нет! Вы пришли мучить меня…

Старик застонал и кинул на дорогу золотую корону. Звеня по камням, она покатилась под копыта коню.

Барон повернулся и бросился назад в лес. Послышался треск сучьев.

— Бедный дядюшка. — Селизетта проводила его взглядом, полным сострадания. — Нельзя оставить его тут, одного в лесу…

— Я пошлю слуг. Они найдут его и привезут к нам в замок, — сказал принц Пелиор.

Соломинка тем временем поднял корону.

— Какая красивая, — шепнул он. Мальчик посмотрел на Элизетту и грустно добавил: — Когда ты вырастешь, у тебя, наверное, тоже будет такая корона.

— Я знаю, что у меня будет верный друг! — в густеющих сумерках улыбнулась ему Элизетта.

— Ха! — пробормотал Лучик, пристраиваясь поудобнее в кудрях Селизетты. — Вот и конец истории! Даже корона нашлась. Впрочем, причем тут корона?.. А я что? Погощу денек или два в замке. Невежливо улетать так сразу, ведь я буду самый почетный гость. А потом отправлюсь куда-нибудь. Мир так велик! И всюду меня ждут, даже те, кто меня еще не знает и даже не слышал обо мне. Но все равно ждут с нетерпением и надеются, что я прилечу!

Оглавление

Софья Прокофьева Сестра и Сестричка

Глава первая «КАК МЕНЯ ЗОВУТ?»

Глава вторая ДОБРЫЙ ДЯДЮШКА

Глава третья ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С БЕСЦЕННЫМ ДОКУМЕНТОМ

Глава четвертая НА ПОИСКИ

Глава пятая У ХОЛОДНОГО ОЧАГА

Глава шестая В ЛЕДЯНОМ САДУ

Глава седьмая МЫШКА ШЕЛКОВЫЙ ЧЕПЧИК

Глава восьмая ПЕРЛАМУТРОВЫЙ ЛАРЕЦ

Глава девятая ОПАСНАЯ НАХОДКА

Глава десятая ДВЕ ПРИНЦЕССЫ

Глава одиннадцатая НА ПОТАЙНОЙ ЛЕСТНИЦЕ

Глава двенадцатая В СЕВЕРНОЙ БАШНЕ

Глава тринадцатая МАЛЕНЬКИЙ ОГАРОК СВЕЧИ

Глава четырнадцатая КОНЕЦ ЛЕДЯНОГО ЦАРСТВА

Глава пятнадцатая ПО ДОРОГЕ В ДОЛИНУ

Глава шестнадцатая КОЛЬЦО «ЖЕЛАНИЕ»

Глава семнадцатая ВОЗВРАЩЕНИЕ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg