Евгений Гаглоев Аграфена и тайна Королевского госпиталя
© Евгений Гаглоев, 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
* * *
Глава первая, в которой происходит что-то ужасное
– И нет тут никаких чудовищ! – твердо заявил Гавр, освещая узкую лесную тропинку керосиновым фонарем. – Наслушалась бабушкиных россказней!
– А вот и есть! – запротестовала его восьмилетняя сестренка Мила. – И при чем тут бабушка? Разве ты не знаешь слухи об этом проклятом месте?! Все соседки только об этом и говорят.
– Соседки! – хохотнул Гавр, поправив на макушке слегка потрепанный картуз. – Не иначе ты про тетку Сциллу вспомнила? Или про директрису школы Бореану? Или про мамашу Готье? Самые знаменитые сплетницы нашего городка!
– Про всех троих, – призналась сестренка. – Уж больно складно они языками чешут.
– Тоже мне, нашла, кого слушать! Эти кумушки и о призраках в Королевском госпитале постоянно болтают, и про дракона, якобы засевшего в старой штольне, но это же не значит, что всему можно верить!
Ему уже исполнилось пятнадцать, почти взрослый мужчина. А поэтому верить в разные слухи и домыслы Гавр не собирался. Мало ли что болтают местные сплетницы.
Но его младшая сестра не унималась.
– Про призраков все правда! А кто в них не верит – просто болван.
– Вот, значит, какого ты обо мне мнения! Что же тогда позвала с собой?
– Потому что знала, чем все закончится. Вообще, не стоило нам засиживаться в гостях допоздна, – заметила Мила, взволнованно озираясь по сторонам. – Не пришлось бы возвращаться домой в такой тьме…
– Сама виновата, – уже гораздо спокойнее бросил через плечо Гавр. Он шел впереди, а Мила боязливо кралась за ним, крепко держа брата за руку. – Сдается мне, ты забыла обо всем на свете, когда увидела столько кукол.
Мила хотела возразить и уже открыла было рот, но промолчала. Гавр услышал за спиной лишь ее громкое сопение. Сестренка знала, что на этот раз он прав, так чего обижаться?
Этим вечером Гавр и Мила гостили у своих друзей по школе, Ника и Риты, брата с сестрой, родители которых жили на другом конце города. Мама отпустила их с условием, что домой они вернутся еще засветло. Но у маленькой Риты оказалось столько красивых игрушек, что Мила тут же позабыла о времени. Раскрашенные вручную глиняные куклы, плюшевые собачки и медвежата, стеклянные шарики разных цветов – чего здесь только не было!
Гавр и Ник гоняли во дворе мяч, а девочки играли в доме, пока родители Ника и Риты готовили ужин. Они много смеялись, очень весело проводили время, а потом их накормили отличным рагу с гусиной печенкой.
Ребята вспомнили о том, что им нужно возвращаться домой, лишь когда солнце уже начало садиться за горизонт и все три луны появились на темном небосводе.
Мила как раз видела их сейчас, все три ночных светила. А еще – большой дирижабль, плывущий по небу высоко-высоко. На его бортах горели прожекторы, с земли казавшиеся лишь яркими желтыми огоньками.
Интересно, как выглядит с такой высоты их родной городишко? Об этом могли знать лишь пассажиры таких вот дирижаблей или Эсселиты, совершающие перелеты на своих магических рунных посохах.
Городок Золотая Подкова, в котором с самого рождения жили Гавр и Мила, в полном соответствии со своим названием имел форму большой дуги. И их дом располагался на одном конце Подковы, а домик родителей Ника и Риты – на другом, противоположном. Путь через все поселение занял бы у них слишком много времени, а вот через лес, который рос внутри дуги, дорога была гораздо короче. И Гавр с Милой бесстрашно отправились напрямик, сквозь заросли, несмотря на всякие странные слухи, которые с недавних пор ходили об этом дремучем лесе.
– Хорошо, что ночь лунная, – поеживаясь, пробормотала Мила. – Не так темно.
– Хорошо, что нам одолжили фонарь! – возразил ей брат. – На луны надейся, а сама не плошай!
В этот момент небо затянули скопления черных туч, скрывшие и три луны, и паривший в облаках дирижабль. Наступила такая тьма, хоть глаза выколи. Если бы не фонарь, который Ник так вовремя заправил керосином, ребятам пришлось бы совсем туго.
– Ну, что я говорил? – рассмеялся Гавр.
Мила лишь еще крепче вцепилась в его ладонь.
Среди черных костлявых деревьев шелестел листьями прохладный ветер, сухие стволы со скрипом раскачивались во мраке.
Узкая тропинка была хорошо утоптана, но ее покрывали сломанные сучья и ветки, путникам приходилось внимательно смотреть под ноги.
Жители Золотой Подковы нечасто ходили через этот лес. Да и то исключительно в дневное время. Ночью никто не отважился бы на такой опасный поход. И Гавр тоже понимал почему, хоть и старался не выказывать свой страх перед сестренкой. Он же старший брат, в конце концов, должен защищать Милу и показывать ей пример.
Никогда в жизни он бы не признался ей, что напуган сейчас ничуть не меньше сестры.
Однако Мила и сама прекрасно все понимала. Для восьми лет девочка была слишком смышленой. Она осторожно шла по тропе, вздрагивая от каждого лесного шороха и все сильнее сжимая руку брата после каждого странного шума.
А ветер в ветвях шумел все сильнее, напоминая какой-то жуткий потусторонний шепот, который не предвещал ничего хорошего.
Где-то позади громко хрустнула ветка, и Мила замерла, крепко вцепившись в брата.
– Признайся, тебе тоже страшно, – прошептала она.
– Вовсе нет, – заверил ее Гавр.
– А если честно? Страшно ведь, верно? Ты не думай, я никому не скажу… А Бореана и мамаша Готье – тетки неплохие. Они любят языками чесать, но почти никогда не врут. Так, иногда, чтобы добавить себе значимости…
– Может, ты и права. Я тоже кое-что слышал об этих местах, – признался, наконец, Гавр. – Но все это было очень давно, так что теперь бояться нечего.
– И как давно? – напряженно поинтересовалась Мила.
– Месяца три назад.
– И это, по-твоему, давно?!
– Я просто пытаюсь тебя успокоить!
– Плохо же у тебя получается. Долго нам еще до дома? – спросила девочка.
– Осталось совсем чуть-чуть. Я уже вижу огни уличных фонарей и окна домов сквозь деревья.
– Где? – Мила попыталась встать на цыпочки. Она была почти на две головы ниже Гавра. – Врешь ты все, я ничего не вижу!
– А вот и не вру!
– Врешь! Только у тебя это не так складно получается, в отличие от наших сплетниц!
– Да успокойся ты. Чего тут бояться? – нервно хихикнул Гавр.
– Жуткого чудища, утаскивающего путников в темном лесу.
– Об этом только в старых сказках и рассказывают! – Парень закатил глаза. – Я еще в детстве наслушался подобной ерунды.
– Вот этих самых сказок я и боюсь. Так что давай ускоримся? – предложила Мила. – Мы ведь еще даже не дошли до Королевского госпиталя… А ночные монстры обитают именно там.
– Да нет там никаких монстров! – воскликнул Гавр. Но при этом голос его предательски дрогнул.
– А кто же тогда людей похищает?
– А мне откуда знать? У мамаши Готье и спроси. Или у тетки Сциллы. Она если что не знает, так обязательно допридумывает.
– Рита мне тоже говорила, что на этих лесах лежит древнее проклятие и путники здесь пропадают не просто так.
– Она тоже, наверное, услыхала это от старушек на рыночной площади. Делать им больше нечего, вот и чешут языками!
Мила молчала какое-то время, осторожно шагая за братом, а затем заговорила вновь.
– А вспомни мальчишку Альберта? – произнесла вдруг Мила. – Он пропал два месяца назад, и его родители до сих пор ничего о нем не знают…
– Ты зачем снова об этом заговорила? – разозлился Гавр.
– Королевский госпиталь – проклятое место, и нам нужно поскорее бежать из этого леса. Мне очень страшно…
– Мне тоже, просто я не хотел тебе этого показывать, – признался наконец Гавр. – А ты только подливаешь масла в огонь! Хорошо, давай ускоримся, раз ты этого хочешь.
– А еще у меня ноги устали. Может, я сяду тебе на спину, и ты меня понесешь?
– Размечталась, – рассмеялся Гавр. – Тебе уже не три года, а ешь ты хорошо! Весишь, поди, больше меня.
– И вовсе не больше! – запротестовала девочка. – Из нас двоих, пожалуй, только тебя можно назвать толстяком.
– Я не толстый.
– Я слышала, как мама говорила, что на тебе штаны трещат!
– Просто я расту. И вообще хватит уже меня оскорблять. Мы с тобой в одной лодке, между прочим.
– Ага. В лодке, полной навоза! И, кажется, именно в него я только что наступила…
Гавр захохотал во весь голос, и вскоре Мила к нему присоединилась. После того как вытерла подошвы ботинок об траву.
В это время тучи на темном небе снова разошлись, подгоняемые сильным ветром, открыв миру три луны, одну огромную и две поменьше. В их бледном призрачном свете Гавр и Мила с ужасом увидели, что находятся совсем рядом с огромным черным утесом, возвышающимся над лесом.
На вершине островерхой скалы безмолвной и жуткой громадой, нагоняющей страх одним своим видом, поднимался Королевский госпиталь – мрачное каменное здание в несколько этажей с высокими башнями и узкими темными окнами, похожими на бойницы.
Давным-давно там жил какой-то богатый аристократ, затем, много лет спустя, по приказу тогдашнего короля Ипполита, здесь открылся военный госпиталь. Ипполит сам часто бывал здесь и следил, чтобы дела шли наилучшим образом. Поэтому госпиталь все и называли Королевским.
Во времена тирана императора Велдора Великого госпиталь закрылся, и здание быстро пришло в запустение. Теперь его величественные стены поросли мхом и лишайником, а от дождя и непогоды строение очень быстро ветшало.
Ровно по центру здание пересекала гигантская трещина. Это был след от жуткого удара молнии, расколовшего госпиталь вместе с утесом, на котором он стоял. Произошло это как раз три месяца назад, Мила и Гавр хорошо помнили тот день. Сначала началась страшная гроза, ливень хлестал несколько часов подряд. Всю Золотую Подкову тогда едва не затопило. А потом с неба так и посыпались молнии. Грохот стоял такой, что жители города едва не оглохли. Ходили слухи, что именно тогда в этих краях и начали твориться всякие странные вещи.
Увидев Королевский госпиталь во всей его жутковатой красе, ребята тут же прекратили смеяться.
– Я знаю столько сказок, которые начинались точно так же, – произнесла Мила. – О детях, которые пропадали в лесу. То юную парочку утаскивал под землю голем, скрученный из оживших корней и грязи… Или двух девчонок похищает колдун, чье тело состоит из одних только извивающихся змей, и он относит их в старинный охотничий дом…
– Ты читаешь слишком много страшных книжек.
– Говорят, все это случилось на самом деле. Когда-то в другое время, в другой стране… А совсем недавно я слышала еще кое-что, – замирая от страха, шепотом проговорила Мила.
– И что же?
– Что по ночам из этой трещины раздаются ужасные вопли. Говорят, что чудовище, которое бродит в этих лесах, выходит аккурат из подземелья этого проклятого здания. Вот потому-то никто и не бродит здесь в такое время.
– Только одного ты не учла! – усмехнулся вдруг Гавр. – Да и городские сплетницы, которых ты так любишь, тоже кое о чем не подумали.
– Это о чем же? – Девочка недоуменно взглянула на брата.
– Если тут творятся такие страсти-мордасти и никто здесь не ходит по ночам, кто же в таком случае распускает эти слухи? Кто мог разболтать обо всем горожанам, если все боятся ходить в этот лес? Эти три кумушки? Да их в такое время из дома и калачом не выманишь. Они и сейчас, небось, сидят где-нибудь и играют в карты на деньги, как обычно.
Мила ненадолго замерла, обдумывая услышанное. Затем нервно хихикнула.
– И правда! – с облегчением воскликнула она. – Как-то я об этом не подумала!
Ребята снова весело рассмеялись.
– Ну да ладно. – Успокоившись, Гавр снова двинулся вперед и потянул сестру за собой. – С этим разобрались, не стоит больше и вспоминать. Но нам действительно нужно поторапливаться, а то родители с нас три шкуры спустят. Особенно с меня, ведь я за тебя отвечаю.
– Точно! – кивнула Мила. – Отвечаешь и должен защищать, хоть ты и боишься еще сильнее меня.
– Да ничего я не боюсь! – возмутился Гавр. – Ну… просто немного опасаюсь, вот и все. Ночью в лесу на самом деле опасно, тут когда-то и волки с медведями водились. А еще ты пристаешь со своими россказнями о монстрах.
– Это еще что. – Мила взмахнула рукой, отгоняя назойливых комаров. – Я тебе еще о призраках не говорила. О тех, что водятся в самом Королевском госпитале. Я слышала от мамаши Готье, что…
– Довольно! – строго оборвал ее Гавр. – Только не сейчас. Вот доберемся до дома, тогда и будешь рассказывать свои детские страшилки.
Мила горестно вздохнула и замолчала. Какое-то время они шагали в полной тишине.
– Но люди-то здесь и правда пропадают… – вспомнила девочка. – Даже взрослые. Некоторых горожан мы с тобой хорошо знали.
– Но чудовища тут совершенно ни при чем! Может, они сами сбежали из города? Кто-то в столицу на заработки подался, кто-то от злобной жены удрал. А народ болтает невесть что, им только повод дай для сплетен…
Где-то позади них вдруг громко хрустнула ветка. Гавр и Мила подскочили так, словно услышали пушечный выстрел. Во тьме ночного леса этот треск действительно прозвучал очень неожиданно.
– Что это?! – испуганно воскликнула Мила.
– Наверное, просто ветер, – предположил Гавр. – Где-то сухостой свалился, нечего тут дергаться…
Однако голос прозвучал не так уверенно, как ему хотелось.
– Братик, я боюсь, – тихо прошептала Мила. – А вдруг за нами кто-то идет?
– Да нет там никого!
Мила испуганно поежилась. Гавр поднял фонарь повыше и пристально огляделся по сторонам. Бледный лунный свет освещал лишь верхушки черных деревьев, не проникая сквозь их густые раскидистые кроны.
Тусклый фонарь не давал хорошего света, путники видели лишь толстые стволы дубов и сосен вокруг. На расстоянии пары метров уже начиналась непроглядная темень.
Сбоку от них хрустнула еще одна ветка, и Мила судорожно вздохнула. И еще одна.
Словно кто-то там, очень большой, тяжелый и неповоротливый, скрывающийся за чертой света, нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
Все остатки храбрости мгновенно улетучились. Гавр тут же пожалел, что они не пошли через город. Пусть дорога длилась намного дольше, но им не было бы так страшно, как сейчас. Треск веток раздался снова, на этот раз совсем рядом.
– Я боюсь, – тихонько пискнула Мила.
– Успокойся, – медленно, с нажимом проговорил Гавр. – Нам просто показалось…
– Сразу обоим?
– Пойдем. – Гавр легонько потянул сестру за собой.
Королевский госпиталь на каменистом утесе зловеще возвышался прямо над ними. Пустые черные окна давно заброшенного здания, словно десятки глаз, пристально следили за оробевшими детьми.
Гавр и Мила ускорили шаг. Мелкие сучки и шишки похрустывали у них под ногами. Сестренка сильно дрожала, даже Гавр это ощущал. Ее пальцы стали просто ледяными.
– Осталось совсем немного, – тихо сказал он. – Потерпи чуток. Скоро мы выйдем из этого проклятого леса…
– Да, – соглашалась с ним Мила. – Скоро мы будем дома!
Хотя сама прекрасно знала, что от Королевского госпиталя до их окраины еще идти и идти. Но главное – поскорее добраться до освещенных городских улиц. В их маленьком поселении почти все жители знали друг друга в лицо, и, если что случится, им обязательно помогут. Лишь бы дойти.
Брат тянул Милу за собой, а она продолжала испуганно осматриваться по сторонам.
Услышав новый треск, почти у себя за спиной, Мила в ужасе обернулась.
– Гавр! – резко взвизгнула она.
– Ну что еще?!
Гавр остановился.
– Там! – Мила показала трясущейся рукой в самую чащу леса. – Глаза! Они смотрят прямо на нас!
– Какие еще глаза?
– Огромные и горящие глазищи! – в ужасе крикнула Мила.
Гавр, прищурившись, уставился в скопление черных веток. Он ничего не видел.
– Где? – недоумевал он.
– Они пропали! – выдохнула Мила. – Но я их только что видела, честное слово! Высоко, почти у самых макушек деревьев!
Гавр поневоле похолодел от ужаса.
– Наверное, тебе померещилось, – дрожащим голосом пробормотал он. – Со страху чего только ни привидится…
– Я видела! Правда, видела! – Мила даже расплакалась.
– Тогда побежали? – предложил он.
Милу не пришлось просить дважды. Брат и сестра бросились бежать через заросли, мгновенно позабыв об усталости. Трясущийся желтый свет керосинового фонаря освещал им путь.
И в этот момент дремучий лес позади них ожил.
Ночную тишину разорвал громкий треск деревьев и гулкий топот, от которого затряслась земля под ногами беглецов. Что-то огромное и жуткое с грохотом пробиралось сквозь низко свисающие ветки, ломая верхушки вековых сосен и дубов. Два пылающих красным огнем глаза уставились в спины перепуганных детей.
Расстояние между беглецами и неведомым преследователем быстро сокращалось. Пространство вокруг Гавра и Милы вскоре осветилось ярким светом.
– Оно приближается! – крикнула Мила, едва не спихнув Гавра с дороги.
Теперь и Гавр поверил во все россказни местных кумушек.
То, что неслось за ними по пятам, не могло быть диким животным. Это было что-то гораздо страшнее и ужаснее. Сестренка едва поспевала за ним, ведь ее ноги были куда короче. Гавр быстро присел, Мила запрыгнула ему на спину, и он помчался со всех ног.
Топот гигантских ног звучал все ближе, вокруг содрогались кусты и валились сухие деревья. В ночное небо с воплями взметнулись стаи перепуганных птиц.
– Быстрее! Беги что есть мочи! Оно уже близко, – выдохнула Мила в самое ухо Гавра. – Уже почти догнало нас.
Гавр ускорился, как только мог, но и его силы уже были на исходе. Он несся на предельной скорости, петляя по извилистой дорожке, словно испуганный заяц, ведь от этого зависела не только его жизнь, но и жизнь его любимой сестренки.
Королевский госпиталь давно остался далеко позади. Ребята быстро приближались к жилым домам. Теперь Гавр действительно видел свет в окнах домиков, горящие электрические фонари на улицах и ярко освещенные витрины ювелирных мастерских на окраине Золотой Подковы.
Осталось совсем чуть-чуть.
И в этот момент гигантская жесткая лапа схватила его.
Толстые когтистые пальцы, покрытые черной шерстью, схватили обоих детей, словно те были миниатюрными шахматными фигурками. Земля ушла из-под ног Гавра. Брат и сестра с истошными воплями взмыли в воздух.
Вскоре пылающие глаза неведомого монстра погасли.
Несколько секунд спустя в ночном лесу в окрестностях Королевского госпиталя вновь установилась мертвая тишина. Лишь поломанные деревья да растоптанные кустарники напоминали о случившемся.
Глава вторая, где Марта обнаруживает тайник, а над королевским дворцом появляется черный дирижабль
С момента гибели главной колдуньи Империи прошло уже несколько недель, но придворные королевского дворца по-прежнему опасались входить в покои, где когда-то обитала миледи Лионелла. Даже дворцовые стражники, совершавшие обходы по ночам, старались не приближаться к воротам, ведущим к ее башне. Ведьма мертва, как и император, которому она служила, но люди еще слишком хорошо помнили все их злодеяния. И то, что ни под каким видом нельзя посещать ее логово, особенно в отсутствие самой хозяйки.
Марте Грегуар Эсселит, с недавних пор первому министру молодого короля Рекса, пришлось долго уговаривать рабочих сопровождать ее в башню Лионеллы. Помещение необходимо было освободить от колдовских приспособлений, оккультных книг и прочих опасных вещиц. А то не ровен час кто-то еще пострадает.
– Это все равно что войти в гробницу древних правителей, – возмущались рабочие. – Сунешься туда, попадешь под воздействие какого-нибудь проклятия, потом сам не рад будешь! Или зубы выпадут, или облысеешь!
– Не думаю, что она успела настроить ловушек в собственной комнате, – нахмурилась Марта. – В тот день Лионелла явно не планировала погибать.
Но ее и слушать не хотели. Наконец к уговорам подключился молодой король Рекс. Он пообещал хорошо заплатить каждому участнику уборки. Только после этого с десяток рабочих отважились пойти на верхний ярус зловещей башни. Сам король отправился с ними.
Рекс пошел в обычной одежде, ничем не отличаясь от других работников. Он все детство провел в стране берберийских кочевников и не слишком любил все эти позолоченные камзолы с пышными кружевными воротниками, манишки и туфли, расшитые драгоценными камнями. Юный король предпочитал простые рубашки и темные штаны с удобными сапогами. Будь его воля, он вообще ходил бы по дворцу босиком, как привык в своем родном краю, но Марта посоветовала ему этого не делать.
– Король должен соблюдать приличия, – не уставала повторять она.
– Что мы должны сделать с ее имуществом? – спросил Рекс, пока рабочие по приказу Марты взламывали замок на двери.
– Нужно посмотреть, что именно она здесь хранила, – ответила первый министр. – Лионелла практиковала черную магию, многие ее приспособления лучше сразу уничтожить. Самым верным решением было бы сжечь все это, но сначала попытаемся понять, с чем мы имеем дело.
– В этом я всецело доверяюсь тебе, – улыбнулся молодой король. – Я ничего не смыслю во всех этих магических штучках.
Двери с треском распахнулись.
Главный зал на верхнем этаже башни Лионеллы заливал яркий солнечный свет, проникающий сквозь большие витражные окна. В дальнем углу покоев виднелся альков, завешенный темными бархатными портьерами, – там скрывалась кровать с большим балдахином. За ширмой стоял большой платяной шкаф, рядом виднелся высокий зеркальный трельяж. Ведьма проводила здесь все свободное время: творила заклинания, спала и ела. А еще давала советы императору в делах, связанных с управлением государством.
В центре помещения с потолка на толстых цепях свисал большой шар из желтой латуни. Во все стороны от него тянулись длинные изогнутые трубки и провода, соединяющие сферу с какими-то странными приборами на стенах. Под шаром располагалась большая жаровня, угли в которой давно остыли.
– Магическая сфера Лионеллы, – с благоговением произнесла Марта.
– Опасная вещица? – поинтересовался Рекс. – Если прикажешь, мы живо отправим ее на переплавку.
– О, нет, ваше величество, – запротестовала Марта. – Этот шар нам еще может пригодиться. Такие сферы сейчас большая редкость, по всей бывшей Империи осталось всего несколько.
– Для чего они предназначены?
– С их помощью Эсселиты из разных городов могут общаться друг с другом, призывать демонов и призраков, заглядывать в будущее и прошлое. Определенно, этот шар нам еще пригодится. Насчет всего остального я не уверена…
Рабочие с опаской разглядывали большое деревянное кресло, с ножек и подлокотников которого свисали толстые кожаные ремни.
– Это точно можно сжечь, – поморщилась Марта. – Здесь она проводила допросы своих жертв.
Король кивнул рабочим, они подтащили кресло к одному из распахнутых окон и просто вышвырнули его во двор. Вскоре снизу донесся громкий треск.
– Пустим обломки на дрова для королевской кухни, – распорядился Рекс.
Следом за креслом полетели трельяж, в ящиках которого обнаружились флаконы с ядом, кровать, где под матрасом хранился целый набор ножей, и платяной шкаф, в недрах которого среди нарядных бальных платьев висели и зловещие черные мантии для проведения различных магических ритуалов.
Вскоре рабочие, поняв, что им ничего не угрожает, немного осмелели. Марта приказала им избавиться от остальной мебели и старого пыльного тряпья. Стеллаж, забитый старинными книгами, она просмотрела сама, отобрав самые опасные – магические. Эти фолианты Марта собиралась сжечь собственноручно, не доверяя это никому постороннему. Зелья и порошки из многочисленных склянок, расставленных на полках шкафов, пришлось сортировать дольше всего. Снадобья, предназначенные для исцеления, Марта оставила. Все остальное тоже должно было отправиться в печь.
Рабочие сняли с потолка чучело огромной сушеной ящерицы и тоже выбросили ее в окно. Следом полетели картины со стен, изображающие различные оккультные символы. За одной из них, очень старой, король Рекс обнаружил нечто странное.
– Марта, взгляни, – подозвал он Эсселитку.
Один из кирпичей в стене слегка отличался от других по цвету. Марта приблизилась и пристально его осмотрела.
– Что это? – поинтересовался Рекс.
– Похоже на тайник… Внимание, господа, – попросила женщина. – Будьте бдительны!
Рабочие с опаской замерли на своих местах.
Марта надавила на кирпич, и он тут же легко ушел в стену. Снизу послышался неясный гул. Пол зала, покрытый декоративной мозаикой красного и черного цветов, пришел в движение: часть плиток со скрежетом раздвинулась в стороны, и из открывшегося в полу люка выскользнул большой бронзовый цилиндр высотой около двух метров.
Марта, король Рекс и их слуги с опаской окружили цилиндр. Его блестящие стенки покрывали странного вида значки и иероглифы. По кругу располагались десять узких прорезей, закрытых толстым стеклом. Заглянув в одно из окошек, Рекс даже присвистнул от удивления.
В цилиндре, спинами друг к другу, вплотную плечом к плечу стояло десять металлических скелетов из желтой латуни. В стеклянных оконцах на уровне человеческого роста виднелись жуткого вида черепа, соединенные из отдельных частей клепками, металлические ребра, позвоночники и конечности с длинными когтями.
– Что это? – поинтересовался Рекс.
– Гомункулусы, – холодея, ответила Марта. – Латунные основы для создания искусственных людей. Не знала, что она хранит их в своих покоях. Обычно их держат в монастыре Ордена Эсселитов, ведь гомункулусов применяют только в самой высшей магии…
– И что нам с ними делать? – спросил король, разглядывая скелеты. – Тоже отправить в переплавку?
– Этого точно делать не стоит, – покачала головой первый министр. – Лучше оставим их здесь, пока все не прояснится. Возможно, в бумагах Лионеллы сохранились какие-то записи об этих скелетах. Я просмотрю ее книги еще раз, вдруг удастся что-то найти.
– Из всех наших находок это самая жуткая, – произнес один из рабочих. – Даже пострашнее сушеного крокодила будет.
– В этом вы правы, – согласилась Марта. – Гомункулусы – всегда очень плохой знак. Интересно, для каких целей она их здесь держала?
– Мне вдруг вспомнилась история ведьмы Амалии, – признался Рекс.
– На моей памяти это единственный случай применения гомункулуса. Их использовали еще до моего рождения, и подобные истории всегда плохо заканчивались. И наша находка, – Марта кивнула в сторону цилиндра, – тоже ничего хорошего не предвещает.
Вскоре юный король ушел. Дела государственной важности требовали его вмешательства. Марта и рабочие остались в покоях миледи. Уборка продолжалась до самого позднего вечера. В зале становилось все больше свободного пространства, а гора сломанной мебели у подножия башни росла прямо на глазах.
Когда солнце начало клониться к горизонту и в окрестностях дворца стало быстро темнеть, первый министр наконец отпустила уставших рабочих.
– Завтра продолжим, – сказала она. – Начнем с того, что измельчим обломки, скопившиеся на площади.
Когда все вышли, Марта прикрыла дверь и начала спускаться вниз по каменным ступеням винтовой лестницы.
Тревожные мысли о странной находке не давали ей покоя. Она подозревала, что гомункулусы появились во дворце не просто так, что очень скоро должно что-то случиться. Что-то плохое.
Предвидение будущих событий было одним из тех даров, от которых Марта с удовольствием бы отказалась. Иногда лучше не знать, что ждет тебя или твоих друзей впереди. Что-то скреблось у нее на душе, и началось это после обнаружения десяти латунных скелетов. Лучше бы они вообще их не находили.
Она уже достигла выхода, когда вся башня вдруг содрогнулась от сильного удара. Ступеньки задрожали под ногами, со стен посыпались мелкие камешки и куски штукатурки. Марта выбежала на улицу и задрала голову. В темном небе над крышами замка висел небольшой черный дирижабль без опознавательных знаков. На нем не было ни флагов, ни эмблем воздушной флотилии, ничего. И завис он аккурат над башней миледи Лионеллы.
– Вы знаете, что это? – забеспокоились рабочие.
– Кто посмел парить над территорией дворца?
– Он точно не из наших! Стал бы он тогда взрывать крышу башни.
На площади тут же подняли тревогу. К башне Лионеллы со всех сторон сбегались вооруженные гвардейцы. Марта, недолго думая, извлекла из складок плаща свой рунный посох и с щелчком раздвинула его. Вскочив верхом, министр оторвалась от земли и взмыла к верхнему ярусу башни.
Увиденное поразило ее. В крыше зияла огромная дыра с обугленными краями. Пробили ее явно взрывом, именно этот грохот она и слышала внизу.
От кабины черного дирижабля в пролом тянулся тонкий трос. Марта направила посох к открытому окну и вскоре спрыгнула на мозаичный пол зала.
Она увидела две одинаковые фигуры, затянутые в черную кожаную одежду. Головы незнакомцев покрывали широкие капюшоны, лица были скрыты за плотными черными масками с прорезями для глаз. Оба злоумышленника были вооружены рунными посохами.
– Эсселиты! – потрясенно выдохнула Марта. – Назовите себя! Я приказываю!
Один из них тут же обернулся и бросился на нее, замахиваясь посохом.
Второй как раз обмотал конец троса вокруг бронзового цилиндра с гомункулусами и закрепил его абордажным крюком. Затем вскинул посох и выпустил в небо красную молнию, дав сигнал своим сообщникам в дирижабле. Трос тут же натянулся, и цилиндр тяжело закачался над мозаичным полом.
Марта отбила выпад Эсселита своим посохом, развернулась и ударила сама. Ее удар едва не сшиб злодея в черном на пол. Его напарник ринулся на выручку, вскидывая на ходу искрящийся посох.
В направлении Марты понеслась извивающаяся желтая молния. Первый министр проворно выстрелила в ответ, и две молнии схлестнулись между собой. Гулкий взрыв сотряс верхний ярус темной башни, с крыши посыпались куски обугленной черепицы. Цилиндр с гомункулусами уже исчез в проломе и теперь быстро поднимался к зависшему над дворцом дирижаблю.
Один из воров нанес очередной удар, и Марта едва успела его отбить. Второй злодей напал сбоку, ей пришлось отпрыгнуть назад. Первый министр размахнулась посохом и выстрелила молнией, оба врага резко отшатнулись.
На лестнице башни послышался приближающийся топот. Вскоре дверь покоев распахнулась, и в зал ворвались королевские гвардейцы.
– Не двигаться! – закричал начальник стражи, выхватив из ножен саблю.
Злоумышленники и не подумали исполнить его приказ. Один из типов выстрелил в него молнией. Начальник стражи не успел среагировать и упал. Извивающийся хлыст красного цвета оторвал крепыша от пола и вышвырнул в распахнутое окно.
Начальник стражи, кувыркаясь, с воплем полетел вниз. Марте ничего не оставалось… Громко чертыхнувшись, она вскочила на посох и быстро понеслась за ним.
Грабители молча переглянулись, запрыгнули на свои посохи и выпорхнули сквозь дыру в потолке.
Марта устремилась вниз и вскоре поравнялась с орущим начальником стражи.
– Давай руку! – крикнула она на лету.
Перепуганный стражник, камнем падающий на площадь, замолк и протянул ей руку, она крепко схватила его за запястье. Падение тут же замедлилось, и вскоре они плавно приземлились на площадь неподалеку от груды переломанной мебели.
– С-спасибо, госпожа п-первый м-министр! – сильно заикаясь, выдохнул начальник стражи. – Я этого не забуду!
Марта молча кивнула и взглянула в темное небо. Бронзовый цилиндр с гомункулусами уже исчез внутри дирижабля. Типов в черных костюмах тоже не было видно. Дирижабль, быстро набирая высоту, уносился прочь.
– Д-догоните их? – спросил начальник стражи. – Вы ведь с-сможете…
– Теперь это слишком опасно, – покачала головой Марта. – Они уже внутри дирижабля, мне их не достать. Но если начнут стрелять, мне самой не поздоровится.
– Что они украли? Это ц-ценная вещь?
– Хотела бы я и сама это знать, – расстроенно призналась Эсселитка.
Глава третья, в которой Акаций преподает этикет и друзья возвращаются в Чугунную Голову
Солнечные лучи приятно ласкали кожу и припекали голову, над зеленой равниной дул теплый ветерок. Аграфена и кот Акаций, щурясь от яркого солнышка, разглядывали проплывающие мимо живописные окрестности и тихо переговаривались, сидя за рулем самоходной паровой машины из блестящей латуни, больше напоминающей гигантский самовар. Колеса, которые конструктор машины Пигмалион стащил когда-то с боевого танка комендантши Коптильды, тихо поскрипывали, нисколько не мешая их разговору.
Слева от дороги тянулись бескрайние зеленые луга, за которыми виднелись далекие заснеженные вершины гор. Изредка на глаза путешественникам попадались небольшие фермы с пасущимися за ограждениями козами и коровами.
По другую сторону блестела зеркальная гладь того самого озера, на берегу которого Аграфена когда-то столкнулась с медведем, из чего потом вышел форменный кавардак. В воде отражались кудрявые белоснежные облака, медленно проплывающие высоко над землей.
– Красота какая! – Аграфена встряхнула густыми рыжими волосами. – Все-таки у нас очень живописная природа. Раньше я как-то не обращала на это внимания.
– Немудрено, – согласился кот. – Мы только и делали, что удирали от врагов, от чокнутых Эсселитов и их подопечных. Дух перевести и то было некогда! Только вспомни обо всем, что случилось за последние пару месяцев!
– Лучше и не вспоминать. От всего этого рехнуться можно!
– Рехнуться?! Что за лексикон? – Акаций с возмущенным видом упер лапы в толстые черные бока.
– А что не так с моими словами? – не поняла Аграфена. – Раньше они тебя не слишком беспокоили.
– То было раньше! Как там тебя зовут на самом деле? Полина, дочь бывшего первого королевского министра! А если ты теперь у нас великосветская придворная дама, значит, и говорить нужно соответствующе, – важно заявил кот. – Слыхала, как во дворце разговаривают все эти напыщенные фрейлины и богатые господа? Вот как надо говорить! А ты? «Рехнуться можно»! Деревенщина!
– Слыхала я, как они разговаривают, но мне ни за что так не научиться. Их-то учили говорить такие же напыщенные мадамы из всяких институтов благородных девиц. А нас – злобная комендантша Коптильда, которая чуть что принималась палить по нам из своих пистолетов! Как вспомню, так вздрогну.
– А я тебе на что? – подбоченился Акаций. – Уж тактично изъясняться я умею.
Аграфена от смеха едва не свалилась с сиденья.
– Такта в тебе, как в портовом грузчике! – заявила она. – А иногда и они куда вежливее.
– Ну не скажи, рыжеволосая нахалка! Вот как надо говорить! – Кот громко прокашлялся. – Милая погодка, не правда ли, высокоуважаемая госпожа Аграфена? – произнес Акаций елейным голоском, подставив щекастую морду солнечным лучам.
– Вы правы, достопочтимый брат Акаций, – давясь от смеха, кивнула девочка. – Путешествовать в такую погоду – одно сплошное удовольствие! А уж в вашей-то компании… Я и мечтать не могла о лучшем обществе!
– То-то же! Можешь ведь, если захочешь!
Аграфена протянула коту жестяную кружку с теплым молоком, которую только что наполнила из небольшого дорожного термоса. Вторую кружку она взяла себе.
– Птички щебечут, – отметил кот, обхватив кружку лапами. – Ветерок ворошит шерстку. Молоко… Не жизнь, а сказка!
– Что верно, то верно, господин Акаций, – манерно проворковала Аграфена. – Кто бы мог подумать, что все так обернется?
Они с котом переглянулись и, не выдержав, громко захохотали, едва не расплескав молоко. Снизу послышалось возмущенное фырканье и приглушенные ругательства.
– Вот теперь ты говоришь как настоящая придворная дама! – со знанием дела заявил Акаций. – Продолжай в том же духе!
– Знал бы ты, чего мне это стоит, – покачала головой Аграфена. – Наверное, я никогда не стану похожей на одну из дворцовых фрейлин.
– Рано нос повесила. То ли еще будет! – Кот выхлебал все молоко за пару секунд, громко икнул и потребовал добавки. – Акаций еще научит тебя уму-разуму!
Аграфена молча кивнула и отпила немного молока.
Девочка никак не могла привыкнуть, что теперь она не сирота без роду и племени, а дочь самого главного министра Империи! Пусть и бывшего. Это выяснилось лишь недавно, как и то, что по-настоящему ее зовут Полина. Теперь она была не только знаменита, но и богата. Не об этом ли она мечтала всю свою жизнь?
Но Аграфена все же предпочитала, чтобы друзья звали ее более привычным именем. Ведь это именно Аграфена, а не Полина, выросла в приюте чокнутой комендантши Коптильды, что стоит в далекой деревушке Белая Грива. Именно Аграфена участвовала в захватывающих приключениях, билась с имперскими Эсселитами и помогла наследному принцу Рексу вернуть себе престол. Именно под этим именем она нашла столько новых друзей и получила славу девочки, над которой не властны заклятия колдунов из Эсселитского Ордена. Разрушительница заклятий, так теперь ее называли в народе.
– А не прибавить ли нам ходу? – спросил вдруг Акаций, допив вторую кружку молока. – А то плетемся, понимаешь, как черепахи! Так мы до глубокой ночи не доберемся.
– Я не против немного ускориться, – кивнула Аграфена.
Акаций поставил кружку на панель управления с рычагами, вытер лапой свою пушистую морду, затем резво перепрыгнул на облучок паровой машины.
– Эй, вы! – крикнул он, распушив хвостище. – Сосиска и Котлета! Что-то вы там совсем уснули, а ну шевелите кочерыжками! Мы тут с Аграфеной уже со скуки все локти изгрызли! Десять раз помрем, пока вы дотащите нас до Чугунной Головы!
В ответ снизу послышались возмущенные вопли Триша и Пимы.
Аграфена так и покатилась со смеху. Дело в том, что паровой двигатель машины не работал. Не издавал своего обычного грохота и тарахтения, поэтому Аграфена с Акацием и могли так спокойно вести свою светскую беседу.
Машина была неисправна уже несколько часов и двигалась по дороге лишь потому, что спереди ее тащил Триш, а сзади толкал Пима. С обоих градом лил пот, но им приходилось мужественно терпеть. Ведь в поломке машины были виноваты оба.
Этим утром Пигмалион, юный изобретатель и механик, способностям которого Аграфена не переставала удивляться, решил научить Триша управлять своим паровым транспортным средством. Но Триш абсолютно не разбирался в технике и все делал наперекосяк. Когда они неслись по дороге, Триш то и дело дергал не те рычаги. Пима нервничал и ругался, полукровка тоже не оставался в долгу. Пару раз они даже обменялись смачными подзатыльниками. В некоторых вопросах Триш соображал, конечно, туговато, но язык у него был подвешен что надо. По качеству ругательств он мог переплюнуть самого кота Акация. Аграфена даже устала слушать их перебранку.
Да еще Акаций постоянно в нее встревал. Этот кот просто не умел держать язык за зубами, за что уже неоднократно получал на орехи.
Когда паровая машина достигла очередной развилки, Пима приказал приятелю повернуть налево, но Триш его не расслышал и дернул совершенно другой рычаг. Разозлившийся Пима решил исправить положение и резко крутанул руль влево.
Как оказалось, одновременно повернуть в две противоположные стороны нельзя. В механизме машины что-то протяжно заскрипело, защелкало, мощно грохнуло, а затем она просто остановилась. И никакие усилия, крики и пинки разозлившегося Пигмалиона не могли заставить двигатель снова заработать.
Акаций тут же сказал мальчишкам, что это они во всем виноваты. На этот раз Аграфена его поддержала. Вот и пришлось им толкать машину до самой Чугунной Головы, ведь отремонтировать ее можно было только в специальной мастерской, но никак не на равнине под открытым небом.
Триш тянул машину за длинную брезентовую лямку. Высокий, стройный и мускулистый, он был на пару лет старше Аграфены. За рост и стройность Акаций звал его Сосиской, и это было еще не самое худшее из прозвищ, которые давал всем наглый кот. Низенький и толстенький Пима всегда злился, когда Акаций звал его Котлетой или Пончиком, но коту было на это чихать.
– Лучше бы спустился и помог! – пыхтя от усердия, заявил Пима. – Я уже взмок как ломовая лошадь!
Он снял с головы свой пилотный шлем с очками и рукавом утер пот со лба. Затем поправил пояс с множеством накладных карманов, где он прятал различные инструменты и хитрые технические приспособления, а еще всякие гайки и болтики.
– Вот уж дудки, – ответил сверху Акаций. – С какой стати? Это же не я крутил руль куда ни попадя. К тому же тебе полезно немного поработать мышцами. Растрясешь свой жирок!
– Что ты сказал?! – Пима обиженно запыхтел. – Да я тебя задушу!
– За что? – невозмутимо поинтересовался кот.
– За шею! Назвать меня толстяком!!!
– А будто я неправду сказал!
– Мог бы как-то поделикатнее выразиться!
– За деликатностью – это не ко мне, – отмахнулся Акаций.
– Тебе не надоело издеваться над людьми? – рассмеялась Аграфена.
– А разве такое может надоесть? – взглянул на нее кот. – Нет уж, если набедокурили – пусть отрабатывают свою повинность!
– А мне-то какая польза от этих физических нагрузок? – выдохнул Триш. – Я худой, как стручок!
– А ты мышцы подкачаешь! – ответил ему кот. – Будешь нас защищать, если кто вдруг нападет. Мозгами тебя судьба обделила, так хоть силой возьмешь!
– Что?! – разозлился Триш, резко остановившись. – Это я-то дурак?! Да я тебя сейчас в порошок сотру! В зубной!
Он отбросил лямку в сторону и подпрыгнул, пытаясь дотянуться до кота.
– Стручок разозлился, – констатировал Акаций, на всякий случай забираясь повыше. – Не любит, когда ему правду в лицо говорят.
На этот раз Аграфена от смеха едва сама не свалилась с машины. Нет, Триш ей нравился, она любила его как брата. Немудрено, ведь она знала его с самого детства, как, впрочем, и Пигмалиона. Они вместе выросли в сиротском приюте у деревушки Белая Грива, где жили дети, оставшиеся без родителей во время последней войны, и с тех пор не расставались. Но вредный болтливый кот так смешно подтрунивал над мальчишками, а они всегда так злились, что Аграфена просто не могла сдержать смех.
Триш был очень симпатичным парнем, и иногда ей казалось, что она относится к нему не просто как к обычному другу. Внешне он выглядел вполне нормально, вот только имел остроконечные ушки. Триш относился к расе леших, или, как их называли в народе, лешаков. Лешие жили где-то в дремучих лесах на задворках Империи и славились своей нелюдимостью и крутым характером. Толком о них никто ничего не знал, да и встретить лешего в каком-либо городе было попросту невозможно. Они сторонились других граждан Империи и жили очень обособленно. Никто не знал, как именно Триш попал в сиротский приют и кем были его настоящие родители. Но кто-то из них точно относился к этому странному лесному народу.
– Да хватит вам, – сказала Аграфена, когда Тришу наконец удалось поймать Акация за шкирку, а Пима уже готовился ухватиться за пушистый черный хвост. – Осталось совсем чуть-чуть. Можно и потерпеть.
– Потерпим, – заверил ее Триш. – Но сначала я всыплю как следует этому прохвосту.
– Караул! – завопил Акаций. – Издеваются над беззащитным животным! Куда смотрит полиция?!
– Хочешь в полицию? – рассмеялся Пима. – Потерпи! До города осталось всего ничего!
Действительно, вдалеке уже были видны крыши домиков Чугунной Головы.
В этом городке издревле располагались крупные промышленные заводы, на которых строили корабли и дирижабли для военных и транспортных нужд Империи. А много лет назад тут производили больших шагающих боевых роботов на паровой тяге. Железные великаны, обвешанные пушками и пулеметами, использовались военными еще до того, как появились куда более маневренные танки и броневики.
Производство роботов давно прекратилось, но их запчасти до сих пор валялись по всему городу. Многие дома Чугунной Головы были построены с их применением: тут повсюду виднелись гигантские ржавые головы, увитые декоративным плющом, руки и ноги, части огромных чугунных туловищ с дверями и окнами. Поэтому поселение и получило такое необычное название.
Аграфена и ее друзья направлялись сюда по очень важному делу. Недавно, во время революции и дворцового переворота в столице, Аграфена, которая ненароком оказалась в самой гуще событий, повстречалась с господином Артемиусом, бывшим инженером из Чугунной Головы, а ныне – узником тюремных подземелий дворца. Ребята освободили его, и эту встречу Аграфена запомнила на всю свою жизнь.
Высокий худой старичок с изможденным лицом лишился дара речи, едва только услышал ее настоящее имя.
– Полина?! – потрясенно воскликнул он, когда первый шок прошел. – Дочь Иллурии?! Так вот почему ваши лица показались мне такими знакомыми!
– Вы знали мою маму? – удивленно спросила Аграфена.
– Еще бы! Конечно, я знаю ее! А ты так на нее похожа!
– Вы, наверное. хотели сказать, что знали ее? Ведь она погибла, когда Велдор и Лионелла пришли к власти.
– Что за глупости?! – отмахнулся господин Артемиус. – Ведь я видел Иллурию всего несколько лет назад, и она была жива и здорова!
А затем прогремел взрыв, в замок ворвалась толпа, и Артемиус затерялся среди множества вооруженных людей.
Во время суматохи и последующей битвы они потеряли друг друга из виду, и инженер Артемиус не успел рассказать больше. Из столицы он исчез, но Аграфена догадывалась, что старик решил вернуться в свой родной город.
И вот теперь они ехали в Чугунную Голову в надежде отыскать беглого инженера, поговорить с ним и узнать больше о пропавшей маме девочки.
Глава четвертая, где Аграфена встречает старых знакомых
Наконец Триш и Пима перетащили сломанную машину по небольшому каменному мосту через местную речку, вытекающую из озера, и покатили ее по узким улочкам Чугунной Головы, ловя на себе удивленные взгляды местных жителей. Акаций, взъерошенный после недавней взбучки, словно ершик для мытья посуды, предпочитал помалкивать. Аграфена разглядывала необычные постройки, цветущие сады и магазинчики города, кивала встречным прохожим.
В Чугунной Голове жили их друзья, те, кто оказал неоценимую помощь Аграфене и ее спутникам, когда ребят захватили в плен начальник городских жандармов Руфус и его злобная мамаша Клеопа. Тогда же они столкнулись с жуткой ведьмой-гомункулусом Амалией и вездесущими имперскими Эсселитами. Заварушка была та еще, Аграфена еще долго будет помнить те безумные деньки.
Она уже успела соскучиться по добродушному старичку Мартьяну, его хозяйственной дочери Алисе и внучкам Розочке и Маришке, малолетним изобретательницам, которые явно пошли по стопам своего дедушки-инженера.
А вот и знакомый домик, сделанный из огромной железной головы старинного робота, обложенной белым кирпичом. Из трубы в небо вился сизый дымок. Ворота, ведущие во двор, оказались открыты настежь.
Когда Триш и Пима вкатили машину на площадку у сарая Мартьяна, Розочка и Маришка с радостными криками выбежали из дома им навстречу и сразу бросились обниматься. Улыбающиеся дед Мартьян и Алиса появились следом за сестричками. Из распахнутой двери дома по двору поплыл аромат свежеиспеченных пирогов, передник Алисы был присыпан мукой. Похоже, сегодня гостей ждет сытный обед! Кот Акаций обрадовался этому сильнее всех.
– А мы, похоже, вовремя приехали, – заявил он и так потерся об ноги Алисы, что та едва не упала. – Голодными не останемся!
– Тебе лишь бы поесть! – фыркнул Триш.
– Да и тебе бы не помешало, скелет ходячий, – не остался в долгу кот.
– Нормальные коты себе на обед птичек ловят, – усмехнулась Аграфена.
– А нормальные девочки пекут пирожки, вышивают на пяльцах и хвастаются перед подружками своими мальчиками, – заявил ей Акаций. – Ты не делаешь ни того, ни другого, ни третьего, так что не тебе говорить о нормальности!
На это Аграфена не нашла, что ответить.
– Как же я рад вас видеть! – Дед Мартьян обнял спрыгнувшую с машины Аграфену, затем пожал руки Тришу и Пиме. – Сколько времени прошло! Столько всего случилось с нашей последней встречи!
– Это верно, – согласилась Аграфена. – Много чего произошло.
– Входите в дом, – пригласила ребят Алиса. – Отдохните с дороги. Скоро обедать будем, как раз расскажете нам о своих приключениях.
– Ура! – завопил Акаций. Розочка и Маришка уже вовсю тискали толстого кота и гладили его густую черную шерсть.
– Отдохнуть вам действительно не помешает, – усмехнулся дед Мартьян, едва взглянув на Пиму и Триша, которые почти валились с ног от бессилия.
– Да мы нисколько не устали! – заверил старичка Акаций.
Мальчишки так злобно зыркнули в его сторону, что Аграфена громко прыснула. Кот на всякий случай спрятался за Розочкой и Маришкой.
Вскоре все вошли в дом и расположились за большим обеденным столом. Алиса поставила перед гостями два горячих пирога, с капустой и мясом, несколько тарелок салатов и целое блюдо жареных колбасок. Оголодавшие путешественники тут же набросились на еду. Розочка и Маришка продолжали гладить кота и подкладывали ему самые лучшие куски колбасы. Тот только успевал жевать и громко урчал от удовольствия.
– Наслышаны о ваших подвигах, – сообщил дед Мартьян, пока гости набивали животы. – Новости у нас быстро расходятся, особенно хорошие. Все жители нашего города в курсе, что наследный принц Рекс наконец занял свое законное место на троне. Мальчишка делает просто невероятные успехи! Теперь по всей стране точно все изменится. Даже в Чугунной Голове уже начались перемены к лучшему.
– А что здесь у вас творится? – поинтересовался Пима с набитым ртом.
– Заводы, которые простояли пустыми и заброшенными много лет, снова начали работать, – принялся рассказывать Мартьян. – А еще появилось много новых жителей, новых работников, инженеров, архитекторов и изобретателей. Мы теперь строим по новым технологиям, делаем воздушные корабли, дирижабли и еще много чего!
– Так это же здорово! – обрадовалась Аграфена. – Вы так долго об этом мечтали.
– Еще бы! – кивнул Мартьян. – Новые власти прогнали жадных ленивых чиновников, которые только и делали, что набивали свои карманы чужим золотом. Теперь у нас в Чугунной Голове новый мэр и даже появился новый начальник жандармерии! Гораздо честнее и порядочнее, чем все прежние.
– Я очень за вас рада, – призналась Аграфена. – Но меня интересует некий господин Артемиус… Знаете такого?
– Конечно! – ответила Алиса. – Вы с ним знакомы?
– Мы познакомились в столице, во время всех этих бурных событий, но затем потеряли друг друга. Столько всего произошло… Он уже вернулся в Чугунную Голову?
– Именно он и встал во главе нашего завода! Благодаря ему производство снова работает в прежних масштабах, – радостно сообщил Мартьян. – Конечно, пришлось сильно попотеть, чтобы исправить все, что успела натворить проклятая мошенница Клеопа, но сейчас уже работа наладилась. Недавно от нового короля мы получили заказ сразу на три больших пассажирских дирижабля. А еще Артемиус всем рассказал, что случилось в тот день в столице. Но я понятия не имел, что это именно вы освободили его из тюремной камеры. Думаю, он очень вам благодарен, а я горжусь, что знаком с вами!
– Но мы не сделали ничего особенного, – возразила Аграфена. – Все произошло лишь благодаря смелости и отчаянности повстанцев, примкнувшим к ним кочевникам и некоторым мятежным Эсселитам, которые также встали на нашу сторону. А мы лишь оказались в нужное время в нужном месте…
– Да ладно тебе. Не скромничай, Аграфена, – улыбнулся дед Мартьян. – Ведь уже все жители нашего города знают историю о Разрушительнице заклятий. Девочке, неподвластной магии Эсселитов, которая смогла исполнить древнее пророчество и положить конец власти самой главной ведьмы Империи, миледи Лионеллы!
– Все в курсе? – удивился Пима.
– По всей стране мгновенно разлетелись слухи о впечатляющей битве, случившейся в тронном зале императорского дворца! Когда горстка смельчаков схватилась с императором, его подручной ведьмой и несколькими придворными негодяями!
– У тебя очень необычная способность, девочка, – сказала Аграфене Алиса. – Откуда в тебе такое?
Акаций наелся так, что просто рухнул со стула на пол. Розочка и Маришка тут же оттащили его в сторонку и снова принялись тискать, а он был даже не в силах сопротивляться.
– Точно не знаю, – пожала плечами Аграфена. – Возможно, передалось по наследству от кого-то из родителей. Поэтому я и приехала в Чугунную Голову. Мне нужно поговорить с господином Артемиусом. Он ведь знает мою настоящую маму, как оказалось…
– Но разве она не… погибла? – откровенно удивился Мартьян.
– Похоже, что нет. И теперь я хочу найти ее, мечтаю об этом больше всего на свете. Она расскажет мне о моем происхождении… Артемиус может знать, где она сейчас скрывается. Или хотя бы укажет место, откуда нам начинать поиски. Вы знаете, где он сейчас живет? Нам бы с ним повидаться, и чем быстрее, тем лучше… Я готова бежать к нему прямо сейчас.
– А может, ты дашь нам немного передохнуть? – пробурчал кот, лежащий на полу. – У тебя совсем нет жалости…
– Отдыхайте, я и одна справлюсь, – предложила Аграфена.
– Конечно, я знаю его адрес, – ответил дед Мартьян. – Но вам не повезло, ребятки. Никуда бежать не придется.
– Почему? – насторожился Триш.
– Его сейчас нет в городе, он недавно уехал в Золотую Подкову. Тамошний мэр, господин Портофей, хотел заказать нам несколько летательных аппаратов, чтобы развлекать местных туристов, и Артемиус поехал к нему, чтобы обо всем договориться.
– Вот незадача, – расстроилась Аграфена. – И как скоро он вернется?
– Он уехал лишь пару дней назад. Сначала обсудит дела с господином Портофеем, а затем еще собирался погостить у своих давних друзей, которых не видел много лет… Думаю, раньше чем через пару недель мы его не увидим.
– Две недели? – ужаснулся Пима. Он даже перестал есть пироги. – Что мы тут будем делать все это время?
– Машину ремонтировать, – вставил кот. – Не думаешь же ты, что мы отправимся дальше пешком?!
– А оставайтесь у нас, – добродушно предложила Алиса. – Девочки вам рады, да и мы с отцом любим гостей! Места всем хватит. Если что, я вам на сеновал подушек набросаю.
Розочка и Маришка радостно закивали. Акаций уже тихонько похрапывал от удовольствия.
– А далеко отсюда находится Золотая Подкова? – спросила Аграфена.
– Часа четыре пути, – подумав, ответила Алиса.
– Так мы можем отправиться туда вслед за Артемиусом, – предложила Аграфена. – А потом все вместе вернемся обратно.
– Хорошая идея, – оживился Триш.
– Только для этого нужно сначала отремонтировать нашу машину, – с угрюмым видом пробормотал Пима.
– Ах да… – Полукровка тут же повесил нос.
– А что случилось с вашим транспортом? – поинтересовался дед Мартьян. – Серьезная поломка? Я ведь неплохо разбираюсь в технике. Может, смогу чем-нибудь помочь?
– Было бы очень кстати, – снова воспрял духом Триш. – Эта лямка здорово натерла мне плечи!
– Проблемы с системой управления, – с важным видом изрек Пима.
– Нет таких проблем, которые нельзя было бы решить, – усмехнулся Мартьян.
Покончив с сытным обедом, все, кроме Алисы, ее дочек и уснувшего Акация, вышли во двор. Пима распахнул железные дверцы на боках паровой машины, и дед Мартьян с головой залез в недра замысловатого поршневого механизма.
Аграфена и Триш, совершенно ничего не смыслившие в технике, замерли рядом, ожидая его вердикта.
– Дело плохо! – сказал старичок через несколько минут. – Придется заменить кое-какие детали. Я могу поискать их на нашем заводе, но на это уйдет несколько дней.
– Несколько дней? – Аграфена заметно расстроилась. – Мне уже так не терпится поговорить с господином Артемиусом…
– Конечно, я тебя понимаю, – кивнул Мартьян, вытирая руки промасленной тряпицей. – Такое дело не терпит отлагательств. Вот что! Я дам вам другой транспорт, а вашу машину мы пока загоним в мою мастерскую. Вы спокойно съездите в Золотую Подкову и вернетесь обратно, а мы с внучками за это время постараемся починить вашу паровую самоходку.
– Это было бы просто замечательно! – радостно воскликнула Аграфена и бросилась на шею Мартьяну. – Мы уже стольким вам обязаны!
– Вы сделали для нас куда больше, – усмехнулся старик. – К тому же для меня это дело чести. Если не смогу отремонтировать вашу таратайку – грош мне цена, как инженеру! Вызов брошен, и я принимаю его.
Затем он пригласил их в большой сарай, пристроенный к дому, и показал свое транспортное средство. Аграфена, Триш и Пима увидели небольшую четырехколесную машинку размером чуть меньше телеги для сена. Четыре широких пассажирских сидения располагались под небольшим красно-белым зонтом, сразу за ними виднелась изогнутая выхлопная труба. Машина так же работала на паровом двигателе. Небольшая топка виднелась позади сидений, специальный железный ящик на боку машины был предусмотрительно заполнен каменным углем.
– Вот она, моя ласточка, – с гордостью произнес дед Мартьян, похлопав по гладкому железному боку. – Собрал ее совсем недавно из запчастей, найденных на свалке металлолома на нашем заводе. Очень легкая и маневренная, к тому же ездит на приличной скорости.
– И в три раза меньше нашей латунной громадины, – отметил Триш. – Такую, если вдруг поломается, будет куда легче толкать!
– А это немаловажный факт, – согласилась Аграфена, разглядывая машину.
– Как с ней управляться, я вам сейчас покажу, – пообещал Мартьян. – Переночуете у нас, а завтра утром отправитесь в дорогу. Во второй половине дня уже точно будете в Золотой Подкове.
На том и порешили. Мартьян посадил Пиму на водительское сидение и начал учить его управлять машиной.
Триш и Аграфена вернулись в дом, где Акаций, растянувшись около самой печки, храпел так, что на ближайшем окне трепыхались занавески.
Розочка и Маришка в одинаковых серых передниках с нагрудными кармашками помогали маме убирать со стола. У одной из кармана торчал небольшой разводной ключ, у другой – миниатюрные кусачки. Истинные внучки своего деда-изобретателя.
– Мы можем вам чем-то помочь? – спросила Аграфена.
– Да мы уже почти закончили, – отмахнулась Алиса. – Но спасибо за предложение. Так как, вы останетесь у нас ночевать?
– Останемся, – кивнула Аграфена. – А утром отправимся в Золотую Подкову.
– Ура! – одновременно подскочили Розочка и Маришка.
Акаций спросонья тоже подскочил на коврике.
– Что? Где?! – Он закрутил головой по сторонам. – Меня подставили! Я этого не крал, а если и спер, то сделал это не один!
– Успокойся, – сказала ему Аграфена. – Мы остаемся здесь ночевать.
– И ради этого стоило меня будить?! – Кот перевернулся на другой бок и снова захрапел.
– Давайте мы хоть посуду вытрем, – не унималась Аграфена. – Я не привыкла просто стоять и смотреть, как другие работают.
– Как хорошо тебя воспитали, – улыбнулась Алиса.
– Нас воспитывали при помощи дубины и револьвера, – ответил Триш и поневоле поежился, вспомнив свою жизнь в приюте. – А это дорогого стоит!
Алиса едва не выпустила мокрую тарелку из рук.
– Это правда?! – изумилась хозяйка.
– Комендантша Коптильда, – зловещим голосом проговорил Триш. – Вы же ее помните?
– Ах, да, – закивала Алиса. – Такое разве можно забыть?
– Вы можете помочь нам, – сказала вдруг Розочка. – Мне и Маришке. У нас как раз возникла небольшая проблемка!
– Конечно! Что нужно делать? – с готовностью спросила Аграфена.
– Для этого придется кое-куда прогуляться. – Розочка как-то странно посмотрела в сторону Алисы, занятой мытьем посуды, и поманила Аграфену и Триша за собой.
Алиса не обращала на них внимания, и девочки потихоньку вывели гостей из дома.
Глава пятая, в которой Розочка и Маришка просят помощи, а затем случается непредвиденное
– Мы собираем здоровенного робота, тут неподалеку. В ангаре за пустырем, – заговорщицким тоном произнесла Маришка, когда дверь дома захлопнулась.
– Осталось только прикрутить ему голову, но у нас просто не хватает сил поднять эту башку на нужную высоту, – добавила Розочка. – Поможете?
– Робота?! – ужаснулся Триш. – Настоящего? Боевого?!
– Конечно, не игрушечного! Мы ведь вам уже об этом говорили! – Розочка потирала ладошки в предвкушении.
Аграфена с задумчивым видом обернулась и взглянула на соседний дом, сделанный как раз из головы подобного робота. Дверной проем устроен в огромной пасти, два окна – в здоровенных квадратных глазницах. Такую громадину и тысяча человек вряд ли сдвинули бы с места.
– А вы ничего не путаете? – с сомнением произнесла она. – Как мы вам поможем? Триш, может, и выглядит здоровяком, но на самом деле у Акация и то силы больше.
– Вообще-то я все слышу, – оскорбился Триш.
Аграфена с улыбкой похлопала его по загорелому плечу.
– Шутка! – пояснила она.
– Пойдем с нами! – рассмеялась Маришка. – Все не так страшно, как вы думаете!
Пима как раз вышел из сарая деда Мартьяна, девчонки и его поманили за собой.
– Куда вы? – заинтересовался он.
– Тебе понравится, – ответила Аграфена.
– А где этот наглый кот? Может, и его с собой позовем?
– Не буди лихо, пока оно тихо, – предостерег его Триш.
Розочка и Маришка повели ребят прочь со двора; вскоре они пересекли улицу, подошли к каким-то ржавым ангарам, стоявшим в отдалении от жилых домов, и протиснулись в узкий проход между двумя строениями.
– Это тайное место, – на всякий случай предупредила остальных Маришка. – Кроме нас с сестрой о нем никто не знает. Так что и вы не слишком болтайте, особенно при маме и дедушке.
– Они-то думают, что мы ходим в поле бабочек ловить, – хмыкнула Розочка.
– Клянемся, – в один голос пообещали Триш и Пима.
– Значит, и в самом деле хорошо, что Акаций за нами не увязался, – добавила Аграфена. – У того точно ничего за зубами не держится.
Они прошли между большими близстоящими складами, затем долго петляли на свалке металлолома. И, наконец, вышли к здоровенному пустырю. Сразу за ним возвышался одинокий потемневший от времени ангар, сваренный из толстых листов железа.
Розочка и Маришка провели Аграфену и ее приятелей через дыру в стене, прикрытую стальной пластиной, и вот они оказались внутри тайной мастерской.
Поневоле задерживая дыхание в предвкушении чего-то грандиозного, Аграфена, Триш и Пима увидели перед собой высоченные строительные леса, тянущиеся от пола до потолка. Вдоль них на специальных блоках, тросах и цепях висело большое железное туловище размером с небольшой дом. Казалось, оно было собрано из запчастей от самых разных старинных шагающих роботов. Вместе с двумя мощными ногами металлический остов был высотой примерно с пятиэтажное строение. У его ступней лежала здоровенная железная голова с открытым ртом-бойницей и двумя огромными глазищами-иллюминаторами. Голову опутывали веревки, перекинутые через целую систему подвесных блоков и рычагов.
– Нужно всего лишь натянуть веревки, и она сама поднимется на нужную высоту, – сказала Розочка. – В этом деле главное не сила, хоть и она тоже необходима. Блоки и рычаги заменят нам мускулы!
– Вы сами нагородили это все? – спросил Пима, потрясенно разглядывая конструкцию.
– Конечно! – с гордостью ответила Маришка.
– Нет, ну кое-что здесь уже было сделано до нас, – поправила сестру Розочка. – Все эти блоки и грузоподъемная система. Они тут остались с незапамятных времен. Но некоторые вещи мы сконструировали сами. И запчасти для робота тоже самостоятельно собирали по всей свалке.
– Как же вы их сюда приволокли? – удивилась Аграфена.
– Пришлось попотеть, но мы справились, – с важным видом изрекла Маришка и вытерла нос рукавом.
– Потрясающе! – выдохнул Пима, разглядывая робота.
– Ну и хобби у вас. А вы не можете, как все обыкновенные девочки, играть в куклы и шить им платьица? – поинтересовался Триш.
– Это же так скучно! – фыркнула Розочка.
– Мы предпочитаем куколок вот такого размера, – Маришка с хохотом показала на недостроенного робота.
– Видимо, у вас слишком много свободного времени, – покачал головой Триш.
– Так что нужно делать? – нетерпеливо спросила Аграфена.
Розочка тут же принялась командовать. Она раздала ребятам концы нужных веревок. Маришка забралась внутрь робота и по специальной лестнице вскарабкалась к отверстию между его плечами.
Аграфена, Триш и Пима по сигналу девчонок одновременно натянули веревки.
Вскоре голова робота, покачиваясь, начала медленно подниматься вверх. Тросы и блоки натужно скрипели под ее весом, но двигалась она довольно плавно.
Под командованием Розочки они подняли железную башку на нужную высоту и вскоре водрузили ее на стальные плечи самодельного гиганта. Маришка тут же принялась вставлять заклепки в специально просверленные отверстия.
Тут Пима не вытерпел и полез ей помогать. Его всегда неудержимо влекло ко всяким изобретениям и механизмам. Розочка вытащила из груды железа, сваленной в углу ангара, большой разводной ключ и тоже присоединилась к ним.
Лишь Триш и Аграфена стояли внизу, во все глаза разглядывая железного великана.
– И что же, он будет ходить? – недоверчиво спросила Аграфена.
– Надеемся на это! – крикнула изнутри Розочка. Голос ее прозвучал словно из железной бочки.
– Но это же боевой робот! У него должны быть всякие пушки и другие штуковины, чтобы пулять по врагам, – отметил Триш. – У вас это тоже имеется?
– Ничего подобного мы на свалке не нашли, – с горечью сообщила Маришка. – Пришлось нам обойтись без оружия.
Аграфена поневоле вздохнула с облегчением. Эта новость ее отчего-то сильно порадовала. Она хорошо знала Розочку и Маришку. Попадись им в руки пушка… При желании эти двое весь город смогли бы разворотить. Такому бы Мартьян точно не обрадовался.
– Но если найдем нужные пушки, обязательно поставим! – пообещала Розочка, и Аграфена громко сглотнула.
– Завтра попробуем восстановить его способность передвигаться, – добавила Розочка.
– Думаешь, получится? – с сомнением спросил Пима. – Поршневая система в порядке?
– Все на месте! Нужно лишь смазать детали машинным маслом, а это лучше делать при дневном свете. Я уверена в успехе!
– Вот дедушка удивится, когда мы приедем домой на этом роботе! – воскликнула Маришка.
– Представляю себе эту картину, – тихо пробормотал Триш.
Когда голова была надежно закреплена, Розочка и Маришка выбрались из робота и снова взяли с Аграфены и ее друзей обещание, что те ничего не расскажут их деду и маме.
– Лучше мы сами все выболтаем, когда придет подходящее время, – сказала Розочка. – Сделаем дедушке подарочек на день рождения.
– Они с мамой и так считают, что мы слишком много времени проводим с разными ржавыми железяками, – пояснила Маришка. – А если узнают, что у нас есть свой шагающий робот… Тут уж нам обеим не поздоровится!
– Но что будет потом? – спросила Аграфена. – Они ведь все равно узнают.
– И им просто придется смириться, что у нас есть такая игрушка!
Время пролетело незаметно, и скоро за пыльными окнами ангара начало темнеть. Пима, увлеченный процессом сборки, ни в какую не хотел выбираться из робота, но время уже было позднее. Пора возвращаться в дом Мартьяна, ведь завтра придется рано вставать.
Вскоре ребята вышли из ангара и отправились обратно.
За то время, пока они отсутствовали, лежебока Акаций даже не проснулся. Кот все так же спал у печки, скрутившись в огромный лохматый комок. Алиса уже приготовила гостям места для ночлега – постелила ребятам на сеновале, как в прошлый раз.
Аграфена хорошо помнила этот теплый и уютный сарай, примыкающий к курятнику. Тишину, уют и такой приятный запах свежего сена. Они уже не раз здесь ночевали. Правда, тогда за ними охотились жандармы и Эсселиты императора, и им приходилось соблюдать большую осторожность. Теперь же все по-другому, больше им нечего опасаться.
Пожелав хозяевам дома спокойной ночи, юные путешественники взобрались на мягкое душистое сено и мгновенно уснули.
* * *
Утром, когда Аграфена проснулась и спустилась с сеновала, дед Мартьян протянул ей аккуратно сложенный листок бумаги.
– Вот, возьми, – сказал он. – Это письмо для моего старого приятеля Парацельса. В Золотой Подкове Артемиус должен был остановиться у него. Когда-то мы вместе учились на механиков, но потом он выбрал для себя другой путь. Парацельс вас тоже приютит на какое-то время, дом у него большой. А еще он очень хороший человек и известный в Золотой Подкове аптекарь.
– Аптекарь? – удивилась Аграфена. – Я думала…
– Все верно, – рассмеялся дед Мартьян. – Оказывается, от инженерии до фармакологии всего-то пара шагов.
– Спасибо, – поблагодарила его Аграфена, убрав письмо в карман куртки, и сладко потянулась, разминая затекшие мышцы. – Обязательно передам.
Спала она очень хорошо, с головой зарывшись в мягкое сено. Ей снилась незнакомая женщина с добрым голосом, они гуляли в лесу в окрестностях Белой Гривы, и та во всех подробностях расспрашивала девочку о ее прежней жизни. Лица незнакомки Аграфена не видела, лишь некий размытый образ, но при этом понимала, что это и есть ее мама. Стройная фигура, длинные рыжие волосы, густыми волнами спадающие на плечи…
Артемиус упоминал, что они с мамой очень похожи внешне, но Аграфена никак не могла вспомнить ее лицо. Однако ощущение присутствия было практически полным и очень приятным, она еще ни к кому не испытывала подобных чувств. Ведь это так хорошо – просто общаться с человеком и знать, что он любит тебя только за то, что ты есть, а не за какие-то особые успехи или заслуги. Она еще сильнее захотела поскорее поговорить с Артемиусом и выяснить у него всю правду о своих родителях.
Чугунная Голова медленно просыпалась под пение петухов, шум паровых двигателей и удары молотов по наковальням, доносящиеся из многочисленных кузниц городка.
Мимо дома деда Мартьяна уже проезжали самоходные машины, рабочие шли на заводы и фабрики. Многие здоровались со стариком – его действительно знал весь город.
Триш и Пима уже давно умылись и теперь помогали Алисе растопить в кухне печь. Пока Аграфена чистила зубы, Триш наколол дрова, а Пима сходил за водой к ближайшей колонке. Розочка и Маришка принесли из курятника свежих яиц для омлета. Акаций умывался по-кошачьи, лапой, сидя на широком подоконнике кухни.
Пока ребята завтракали, Алиса собрала путешественникам целую сумку провизии. А еще положила в вещевой мешок флягу воды и завернутые в плотную бумагу куски вчерашнего пирога.
– Не стоило, – смущенно сказала Аграфена. – Вечером мы уже будем в Золотой Подкове, а вы еды нам дали на несколько дней.
– Есть одна старая поговорка: «Идешь на день, еды бери на неделю», – улыбнулась Алиса. – Лишняя провизия в дороге никогда не помешает.
– Это точно! – согласился с окна Акаций.
– Особенно когда рядом ты, – покосился в его сторону Пима. – А не то, чего доброго, и нас как-нибудь сожрешь.
– Я – кот! – заявил Акаций.
– И что с того? – не понял толстячок.
– Настоящий кот или всегда голоден, или не выспался! Это в моей природе, так что набирай побольше провизии и закрой рот. И кстати, если действительно дойдет до такого, я начну с тебя, так и знай!
Пима побледнел, а Алиса звонко рассмеялась.
Вскоре юные искатели приключений взобрались на машину деда Мартьяна, и Пима завел двигатель, как его научили накануне. В небольшой топке уже горел уголь, из трубы за спиной пассажиров валил черный дымок. Аграфена и ее спутники помахали на прощание Мартьяну, Алисе и девочкам и выехали со двора.
– Мы скоро вернемся! – пообещала друзьям Аграфена.
– Передавайте привет Парацельсу, – крикнул им вдогонку дед Мартьян. – Скажите, что я сам приеду к нему в гости при первой же возможности!
– Обязательно, – пообещал Триш.
Десять минут спустя они уже выехали из Чугунной Головы, перебрались через знакомый каменный мостик и быстро покатили по узкой извилистой дороге.
Дед Мартьян очень подробно объяснил Пиме, как проехать до Золотой Подковы, но все же, если бы не множество дорожных указателей, они бы точно заблудились.
Путь лежал через широкие цветущие равнины, густые леса и поля. Постепенно окружающая местность менялась, холмы становились все выше и выше, а лес – все реже. Вскоре путники добрались до первых гор.
Пару часов спустя дорога начала серпантином извиваться между высоких каменных скал. Городок Золотая Подкова располагался в широкой долине по ту сторону большого горного массива. Проезжая по кромке самой высокой горы, ребята уже видели поселение, выстроенное в форме гигантской подковы. Со всех сторон его окружал густой лес. С горы была хорошо видна проходящая мимо города железная дорога, по которой как раз двигался паровоз, тянущий вереницу вагонов. Кроме того, на главной площади города виднелась большая вышка, возле которой парил пассажирский дирижабль. Видимо, там находилось что-то вроде местного аэровокзала. Неподалеку от вышки возвышалась странная фигура, закутанная в темный брезент. Если она видна даже отсюда, страшно представить, какой именно высоты была эта штуковина.
– Это что там за пугало в центре города? – нахмурился Триш.
Пима извлек из одного из своих многочисленных карманов небольшой складной бинокль и поднес его к глазам.
– Отсюда не разобрать, – наконец признался он. – Подъедем поближе – выясним.
– Когда-то в некоторых городах стояли статуи миледи Лионеллы похожей высоты, – вспомнил Триш. – Я слышал об этом от берберийских кочевников. Надеюсь, Золотая Подкова не относится к тем городкам, где восхищались этой ведьмой и все еще оплакивают ее безвременную кончину…
– А я в этом даже не сомневаюсь, – покачал головой Пима. – Вспомни, даже Орден Эсселитов отвернулся от нее после всех фокусов, что она выкидывала.
– Но в Ордене состоят далеко не все Эсселиты, – возразил Триш. – Кое-кто давно покинул это магическое сборище… И я точно знаю, что у миледи еще остались последователи. Может, и здесь они есть?
– Я много слышал про этот городишко, – заявил вдруг Акаций, трясясь на облучке машины. – Эсселитами здесь и не пахло, так что можете не беспокоиться. Когда-то рядом с Золотой Подковой располагалось множество золотоносных шахт. В городе всегда были лучшие ювелирные мастерские и самые недорогие в стране золотые украшения. Сюда за золотишком со всей Империи народ съезжался, а от туристов всегда отбоя не было. А еще в этом городке, одном из самых первых, провели электрификацию. Поэтому даже на улицах Золотой Подковы горят не керосиновые или газовые, а электрические фонари.
– Где золото, там и прогресс, – понимающе кивнул Пима.
– А сейчас как тут с золотом дела обстоят? – алчно спросил Триш. – Может, и мы золотишком разживемся? Нам не помешает…
– Шахты давно закрыты, Сосиска, – махнул лапой кот. – Золотые жилы иссякли, поэтому шумиха вокруг этого городка постепенно поутихла. Но слава осталась. Туристы сюда все еще иногда приезжают, чтобы посмотреть на местные достопримечательности.
Пима подкинул в топку угля. Машина перебралась через каменный хребет и двинулась вниз, балансируя на самом краю узкой горной дороги.
Пару раз они подскочили на каменных ухабах, едва не вылетев из своих кресел, а затем паровой двигатель вдруг забарахлил. После очередного поворота, издав оглушительный хлопок, похожий на пушечный выстрел, машина вдруг резко остановилась.
Аграфена обеспокоенно взглянула на друзей.
– Уже пора начинать волноваться? – осведомилась она.
– Что произошло? – раньше нее разволновался Акаций.
– Понятия не имею, – признался Пигмалион. – Что-то там бахнуло…
– Опять кто-то из вас дернул не тот рычаг?! – разозлился кот.
– Может, просто топливо закончилось? – предположила Аграфена.
– Не думаю. У нас достаточно угля, – отметил Триш. – Да и топка раскалена до предела. Тут что-то другое…
Они слезли с машины, застывшей на самом краю обрыва, и начали недоуменно ее разглядывать. Пима открыл боковую дверцу и заглянул внутрь двигателя, затем вытащил из кармана пояса разводной ключ, постучал им по разным хитроумным устройствам, скрытым в механизме. Подергал зонтик, постучал по выхлопной трубе.
И озадаченно покачал головой.
– Тут все в порядке, – заявил он. – Значит, нужно заглянуть под дно машины.
– И как ты это сделаешь? – спросила Аграфена.
– С твоим-то пузом, Пончик, ты туда точно не протиснешься, – добавил Акаций.
– Смогу, если Триш ее слегка приподнимет, – сказал Пима. – Сможешь?
– Думаю, смогу, – кивнул Триш.
Он подошел к машине, задумчиво почесав затылок, затем согнул ноги в коленях, склонился и ухватился за ее бок.
Пима тем временем улегся на спину, вооружившись ключом и отверткой, и приготовился подкатиться под днище самоходки.
– Давай! – скомандовал он.
Триш поднатужился, крякнул и вдруг резко оторвал колеса машины от земли. Аграфена и Акаций не успели и слова вымолвить, как машина деда Мартьяна перекатилась через другой бок, сорвалась с края дороги и с жутким грохотом свалилась в пропасть.
Глава шестая, где у Триша появляется дедушка, а Игуан просит защиты
Все ошарашенно уставились на застывшего Триша, а он в свою очередь очумело смотрел на дымящиеся обломки паровой машины, лежащие глубоко в ущелье.
– Аааа!!! – завопил кот Акаций.
Аграфена расстроенно шлепнула себя по лбу.
– Ты… ты что сделал, дубина ты этакая?! – потрясенно воскликнул Пима.
– Я не думал, что она такая легкая, – честно признался Триш.
– Дед Мартьян этому точно не обрадуется!
– Вот чучело огородное! Сила есть, ума не надо! – разозлился Акаций. – И что нам теперь, пешком идти?
– В машине остались все наши деньги и провизия, – убитым голосом произнесла Аграфена.
– Что?! – Тут кот пришел в настоящий ужас. У него даже вся шерсть встала дыбом. – Провизия?! Как ты мог, пустая твоя голова?! – набросился он на Триша. – А ну полезай в пропасть! Я как раз захотел немного покушать!
Триш, Пима и Акаций принялись громко ругаться, размахивая руками, лапами и хвостом. Наконец Аграфене надоело их слушать.
– Да хватит вам! – устало сказала она. – Доберемся до города пешком, тут уже недолго осталось.
– Пешком?! – взвыл кот.
– А что еще нам остается?
– А письмо для аптекаря Парацельса тоже осталось в машине? – воскликнул Пима.
– Да, оно ведь лежало в моем рюкзаке.
– И как же мы найдем его дом?!
– Спросим у кого-нибудь, – предложила Аграфена. – Главное, мы помним, как его зовут, а остальное сможем и на словах передать.
Акаций повозмущался еще какое-то время, но делать было нечего. Пропасть оказалась такой глубокой, что спуститься туда не представлялось возможным. Никто бы и не отважился на такой подвиг. Пришлось им дальше отправиться пешком.
Полчаса спустя юные путешественники спустились с крутой горы и углубились в небольшой лесок. По ту сторону ряда деревьев уже виднелись домики Золотой Подковы, в окнах которых горел свет. А вскоре они увидели небольшой трактир. Из высокой кирпичной трубы на его крыше поднимался густой черный дым, изнутри доносилась веселая музыка, раздавался громкий хохот. Заведение называлось «Пляшущий козел» – вывеска раскачивалась на ветру неподалеку от ворот заведения.
– Зайдем, – Акаций даже подпрыгивать начал от нетерпения. – Зайдем-зайдем! Я уже с ног валюсь от голода!
– Но у нас денег нет, – возразила Аграфена. – Мои небольшие сбережения лежат сейчас на дне той пропасти вместе с моим рюкзаком!
– И что, что денег нет? Когда нас это останавливало? – резонно спросил кот.
– А чем ты будешь платить за еду?
– Придумаем что-нибудь, – ухмыльнулся Триш. – В первый раз, что ли? К тому же у меня тоже в животе урчит.
– Зайдем, – смирился Пима. – Где наша не пропадала?
Аграфена и сама уже порядком проголодалась. Их затея ей совершенно не нравилась, это вам не огурцы воровать из теплицы деревенского старосты. Но голод не тетка. Поэтому она решила махнуть на все рукой и согласилась.
Они толкнули створку ворот и вошли внутрь, оказавшись в большом темном зале.
В трактире оказалось довольно многолюдно. Над главным залом не было крыши, ребята увидели над головами темное небо. У дальней стены полыхало пламя огромного очага, над ним висел огромный котел с булькающей похлебкой. Рядом с ним расположился квартет музыкантов. Они играли ту самую веселую мелодию, используя пару рожков, скрипку и барабан. На вошедших путников никто даже не обратил внимания – видимо в этом заведении останавливалось много приезжих.
Аграфена и ее друзья пересекли внутренний дворик, пытаясь отыскать для себя свободный столик, но таких в трактире не оказалось. Тогда они просто решили присоединиться к какому-то толстяку, который сидел в одиночестве неподалеку от камина и с аппетитом грыз кусок жареного мяса на косточке.
– Вы не возражаете, если мы подсядем к вам за стол? – на всякий случай спросила у толстяка Аграфена.
– Нисколько, – тот кивнул на свободные стулья.
Ребята тут же расселись вокруг столика.
– И что дальше? – шепотом спросила Аграфена у Триша.
– Смотри и учись, – вполголоса ответил тот. – Не возражаете, если мы вас угостим? – вдруг обратился он к толстяку. – За знакомство? Мы впервые оказались в вашем замечательном городе и очень рады познакомиться с его замечательными жителями!
– Конечно, не возражаю, – обрадовался тот. – Эй, мамаша Готье! Пришли сюда официантку!
Со стороны стойки бара послышался приглушенный рев. Секунду спустя у их столика появилась дородная женщина в белом чепце и грязном переднике. Впрочем, чепец тоже выглядел так, будто она периодически вытирала им пот с взмокшего лба.
– Чего надо? – хмуро спросила официантка. Судя по выражению лица, ее только что отвлекли от какого-то чрезвычайно важного дела.
– Несите нам все самое лучшее! – завопил кот. – Мясо! Рыбу! Кувшин молока!
– Хлеба и булочек, – добавил Пима.
– Макарон с сыром, – попросил Триш.
Аграфена уставилась на них во все глаза. Что задумали эти трое?! Если их разоблачат, а потом догонят, пожалуй, местные повара свое следующее жаркое приготовят уже из них!
Официантка кивнула и с мрачным лицом удалилась, громко топая башмаками. Через несколько минут она вышла из кухни с подносом, заставленным тарелками. Она принесла заказ, и весь стол мгновенно оказался завален всевозможными яствами.
Чего тут только не было! Жареное мясо, вареная рыба, макароны с тертым сыром и омлет с ветчиной, сдобная выпечка. Ребята тут же с жадностью набросились на еду.
Триш приветливо улыбался сидевшему рядом толстяку и не только лопал сам, но и предлагал новому знакомцу то одно, то другое.
Толстяк довольно кивал и только успевал закидывать в рот здоровенные куски. Когда тарелки опустели, они принялись за булочки и молоко.
В этот момент ворота трактира снова распахнулись, и на пороге возник какой-то длинный и тощий тип. Он был одет в чересчур свободное пальто темно-коричневого цвета. На голове его красовалась изрядно помятая широкополая шляпа с оборванными краями, через плечо висела замызганная сумка на длинной лямке. На длинном остром носу незнакомца сидели толстые очки с темными стеклами, грязные седые волосы свисали до плеч.
– Мамаша Готье! – сварливо крикнул он. – Не угостишь меня своим знаменитым кексом?!
Из кухни показалась настоящая женщина-гора. Гигантского роста, мощной комплекции, со здоровенными ручищами и красным лицом, она живо напомнила Аграфене Коптильду, комендантшу сиротского приюта. Только даже той крупногабаритной злодейке было далеко до мамаши Готье. Эта превышала ее размерами почти вдвое.
– Игуан?! – Мамаша Готье смерила пришельца недовольным взглядом. – Снова притащился втюхивать порядочным людям свои бесполезные порошки и зелья?
– Бесполезные?! – взвился Игуан. – Да меня в жизни так не оскорбляли! Взгляни-ка на свое белоснежное платье, – он ткнул пальцем в одеяние мамаши Готье. – Разве тебе не понравилось мое средство для стирки белья?
– Не понравилось! – громыхнула трактирщица.
– Отчего же?!
– Потому что до стирки твоим проклятым средством это платье было ярко-красного цвета! Да и твои средства от насекомых и вредителей – тоже белиберда!
– А что ты скажешь на это?! – злобно крикнул Игуан и сунул руку в свою сумку. – Мое новейшее средство от комаров!
Он вытащил баллончик угольно-черного цвета, встряхнул его и брызнул в воздух над своей головой. С крыши послышалось хриплое карканье, а затем на стойку бара свалилось три дохлых вороны.
Акаций захохотал так, что едва не подавился куском сыра.
Игуан тут же повернулся к коту, сверкая стеклами своих очков.
– Это кто там насмехается надо мной?! Назови свое имя, презренный! Я покажу тебе, как хихикать над знаменитым аптекарем Игуаном!
– Это твое имя? – еще громче рассмеялся кот. – Звучит будто название породы ящериц!
– Да, меня так зовут! – Игуан прищурился, поправляя на носу очки, затем изумленно уставился на Аграфену, сидящую рядом с котом.
– Это… Что это? – не понял он. – Что за мерзкое чучело в твоих руках, девчонка?! Ты что, чревовещательница?
– Что?! – возмутился Акаций. – Это я-то чучело?! Ты котов никогда не видел, что ли?!
– Котов? А это еще кто такие? – вскинул брови Игуан.
– Он еще и соображает туго, – подбоченился на столе Акаций. – Нюхни-ка горчицы, может, мозги получше заработают!
И он швырнул в старика баночкой соуса.
– Коты в наших краях – большая редкость, – изумленно пробормотала мамаша Готье, уставившись на Акация.
– Кем бы ты ни был, жалкий комок шерсти, чтоб тебя моль сожрала! – крикнул Игуан. – Сейчас ты пожалеешь, что попался у меня на пути! Ведь меня зовут…
– А меня зовут «Тебе кранты»! – зашипел Акаций. – И сейчас я вцеплюсь тебе в загривок! Вот только сыр доем…
Дело принимало скверный оборот. Аграфена на всякий случай ухватила Акация за встопорщенный хвост. Как бы и впрямь не кинулся в драку.
– И где мой кекс?! – развернулся Игуан к мамаше Готье. – Или мне придется отделать этого кота на пустой желудок?
– А деньжата у тебя есть? – хмуро осведомилась трактирщица. – Я тут бесплатно кормить никого не собираюсь!
При этих словах у Аграфены кусок застрял в горле.
– Конечно есть, – недовольно бросил Игуан. – За кого ты меня принимаешь?!
– А я слыхала, что твоя аптека на грани разорения!
– Брехня! – злобно воскликнул Игуан. – Это все происки и сплетни местных злопыхателей, ведь у меня здесь столько завистников! Просто у меня сейчас небольшие трудности. И все из-за этого проходимца Парацельса! Он переманил у меня всех богатых клиентов!
Триш и Пима радостно переглянулись. Аграфена навострила уши. Именно Парацельс им и нужен. Но вот у Игуана она точно не стала бы спрашивать его адрес. Уж больно злобным выглядел этот грязный тип.
Тем временем Игуан осмотрелся вокруг, гневно сверкая очками.
– Свободных столиков сегодня нет, – сразу предупредила его мамаша Готье.
– Да мне и не надо! Дай мне кекс, и я уйду. – Готье бросил на прилавок несколько монет. – А этого наглого кота дождусь снаружи.
– Ха! – только и сказал Акаций. – Смотри не убеги раньше времени.
Мамаша Готье подала Игуану увесистый кусок кекса, завернутый в плотную коричневую бумагу. Затем сгребла монетки в карман своего гигантского передника.
– И не забудь про свой старый должок, – угрожающе произнесла она. – Ты мне еще должен за мясо! А иначе папаша Готье отходит тебя своей самой большой метлой.
– Помню! Отдам при первой возможности, – пообещал Игуан. – К счастью, еще не все мои клиенты переметнулись в аптеку Парацельса.
– А знаешь, из-за чего?! – вдруг вскочил на ноги один из посетителей трактира. – Потому что его лекарства действительно помогают! А от твоих настоек никакого толку. Только вороны и дохнут, а еще тараканов можно выводить!
Все присутствующие покатились от хохота.
– Что?! – выкрикнул Игуан. – Да я лучший аптекарь в этом городе!
– Вас в Золотой Подкове всего двое и осталось, ты да Парацельс! И все мы знаем, кто из вас лучший. В прежние времена город славился своими лекарями и больницей! А теперь мы вынуждены терпеть таких шарлатанов, как ты!
– Подойди сюда и скажи мне это в лицо! – крикнул Игуан.
– Охотно!
– Становитесь в очередь! – выкрикнул Акаций. – Сыр я уже почти доел!
Аграфена обернулась. Похоже, дело и впрямь запахло дракой.
Противник Игуана уже шагал к нему, протискиваясь между столиков, закатывая на ходу рукава. Это был рослый детина, под его рубахой так и перекатывались бугристые мышцы. Аграфена поняла, что сейчас он просто размажет противного старикашку по прилавку.
А в это время за их столиком тоже начало твориться что-то неладное. Сначала куда-то исчез Акаций, затем Пима на цыпочках вышел из-за стола и бочком направился к двери. А потом Триш взял ее за руку и вдруг резко поволок за собой к выходу из «Пляшущего козла».
– Куда это вы намылились?!
Перед ними вдруг вырос тощий нескладный мальчишка с темными всклокоченными волосами. На нем был такой же передник, как на мамаше Готье, только ему пришлось три раза обернуть его вокруг своей костлявой фигуры.
– А платить кто будет? – грозно спросил он.
– Наш дедушка! – тут же ответил Триш. – Вон, сидит за нашим столом. – Он кивнул в сторону толстяка, который как раз доедал сдобные булочки.
Вот теперь Аграфена поняла, что они задумали. И для чего подсели к тому обжоре.
– Да неужели?! – мальчишка подбоченился.
– И вообще, мы еще никуда не уходим, – поспешно заявил Триш. – Просто решили немного потанцевать. Уж больно музыка у вас тут веселенькая.
Он вдруг сгреб опешившую Аграфену в охапку и принялся энергично потряхивать ее в такт музыке.
– От таких танцев мой ужин скоро начнет проситься обратно, – шепнула девочка на ухо своему внезапному партнеру.
– Ваш дедушка, говоришь? – злобно нахмурился мальчишка, сжимая кулаки.
– Да, вон он, как раз допивает молоко, – Триш помахал толстяку.
Тот с набитым ртом улыбнулся и помахал в ответ. Куски булки повалились обратно на тарелку. А скандал у стойки бара тем временем разгорался все сильнее.
– Да как он может быть вашим дедушкой, если это мой папаша?! – яростно завопил тощий мальчишка. – Я – Парамон Готье, а этот жирдяй – мой отец! Мы – владельцы этого трактира!
Триш и Аграфена просто остолбенели. Такого поворота они точно не ожидали.
– Эй, папаша, – истерично закричал Парамон. – Эти хлыщи решили удрать, не заплатив за ужин!
– Что?! – взревел папаша Готье, вскакивая из-за стола. – Вот уж дудки! Сожрали провизии на несколько монет, да еще и меня угощали. Моей же собственной едой! Эй, мамаша Готье! Тащи сюда мою кочергу!
Парамон Готье с ехидной ухмылочкой преградил ребятам путь к выходу. Мамаша Готье уже выбиралась из-за прилавка, папаша Готье, сердито тряся пухлыми щеками, наступал сзади. Он не смог протиснуться между столиками, поэтому пошел вдоль стены.
– Дело дрянь! – тихонько выдохнула Аграфена.
В этот самый момент ругань у прилавка стихла. А в следующий аптекарь Игуан, сваленный с ног мощным ударом, брякнулся на пол в центре трактира, аккурат между Аграфеной и опешившим Парамоном.
– Бия!!! – завопил Игуан, поправляя на ушах дужки очков. – Меня тут бьют, а ты где-то шляешься?! А ну-ка заступись за меня, дрянная девчонка!
Ворота «Пляшущего козла» с грохотом распахнулись.
Раздалось испуганное мяуканье Акация, еще чьи-то истошные вопли.
– Дыхание дракона!!! – крикнула какая-то девчонка.
В следующее мгновение в зал с громким треском ворвалась длинная извилистая молния ярко-зеленого цвета. Она стегнула Парамона по спине, зацепила краем мамашу Готье, опрокинув толстуху на ближайший столик, а затем врезалась в котел, висящий над очагом. Он тут же опрокинулся, выплеснув похлебку прямо в огонь. Послышалось громкое шипение, по залу тут же начал распространяться удушливый черный дым. Не прошло и секунды, как всю харчевню затянуло его клубами.
Глава седьмая, в которой все бегут из трактира, а из темноты появляется карета
В «Пляшущем козле» поднялась настоящая суматоха. Перепуганные посетители трактира закричали, забранились, закашляли. А затем все одновременно бросились к выходу, начали выпрыгивать в окна и двери.
– А платить кто будет?! – взревели в один голос папаша и мамаша Готье.
Но никто и не подумал остановиться.
Триш снова схватил Аграфену за руку и быстро потащил к распахнутым воротам. Вскоре им удалось протолкаться сквозь беснующуюся толпу и выскочить на улицу, где у забора их уже поджидали Акаций и Пима.
– Наконец-то! – раздраженно буркнул кот. – Почему так долго?!
– В следующий раз предупреждайте заранее о своих подлых планах, – сказала Аграфена. – Я и представить не могла, что все так обернется! А ты, котище… Еще хоть раз набросишься на незнакомого старикашку, я тебе хвост в узел завяжу!
– А нечего было обзывать меня чучелом! – обиженно парировал Акаций. – Он и тебя чревошмонательницей назвал, я в жизни таких оскорблений не слыхивал!
– Чревовещательницей! – поправила его Аграфена. – И это вовсе не оскорбление, а профессия.
– Чего? – недоуменно уставился на нее кот.
Аграфена шлепнула себя по лбу и покачала головой.
– И что это была за молния? – поинтересовался Триш. – Вы кого-нибудь здесь видели?
– Заметили какую-то тощую неряху с настоящим Эсселитским посохом, – ответил Акаций. – Она еще кричала что-то про драконов.
– Толком ее не разглядели, но когда она шарахнула по трактиру, мы едва из штанов не выскочили, – добавил Пима.
– За себя говори, – расхохотался Акаций. – Коты штанов не носят!
– Эсселиты здесь? – изумилась Аграфена. – Они и до Золотой Подковы добрались?!
Вдруг из задымленного трактира раздался новый вопль мамаши Готье:
– Парамон! Лови тех, кто не успел удрать далеко! Я заставлю их расплатиться за ужин!
– Да они уже все удрали! – вызверился в ответ Парамон.
– Поймай хоть кого-нибудь, а уж мы заставим их заплатить за всех остальных!
Подстегнутые этими гневными криками, ребята и кот задали стрекача. Только ветер в ушах засвистел.
– И что теперь будем делать? – спросил на бегу Пима.
– Проверим, сколько еще людей Акаций умудрится оскорбить за этот день? – предложил Триш.
– Зато я умею за себя постоять, – буркнул Акаций. – Вы уж простите, иногда я действительно немного перегибаю палку.
– Немного? – Аграфена невесело усмехнулась.
А на улице вечерело, сумерки сгущались все сильнее. Удалившись на порядочное расстояние от трактира «Плящущий козел», Аграфена и ее спутники плелись по узким улочкам Золотой Подковы, разглядывая аккуратные домики, выкрашенные белой краской, с красными черепичными крышами.
Здесь действительно оказалось много ювелирных лавок. Они проходили мимо небольших магазинчиков со стеклянными витринами, в которых сверкали золотые украшения самых разных форм и размеров. Свободного места в витринах оказалось очень много, а вот украшений было маловато. Аграфена всегда оставалась равнодушной к различным драгоценностям, а вот Пима то и дело изумленно всплескивал руками.
– Какая красота! – вздыхал он. – Какая изящная работа!
– Маловато их как-то, – заметил Триш. – Видимо, и впрямь тут сейчас дела плохи.
– Пусть немного, но они такие красивые, – сказал Пима. – Мне бы научиться создавать такие вещицы!
– И что бы ты сделал? – хмуро спросил кот. – Золота-то у тебя нет! Из чего ты станешь клепать украшения? Сырье для них тоже где-то покупать нужно.
– Ничего, – отмахнулся Пима. – Может, когданибудь…
– Ага, сразу после того, как я стану министром рыбной промышленности, – рассмеялся Акаций. – А значит, никогда!
В это время за их спинами послышался громкий стук копыт.
Аграфена обернулась и не поверила своим глазам. Их догоняла роскошная карета из полированного черного дерева, в которую были запряжены четыре лошади с пышными султанами на головах.
– Ого! – округлил глаза Акаций.
С витиеватым гербом на дверцах, с золотыми узорами на боках, карета выглядела очень красиво. Пима и кот даже прекратили поддевать друг друга, уставившись на такое великолепие.
Поравнявшись с путниками, карета остановилась. Кучер в темно-зеленой ливрее едва справлялся с гарцующими лошадками.
– Кто это тут у нас? – послышалось из кареты.
Бархатные шторки в окне раздвинулись, и Аграфена увидела миловидную женщину средних лет. Незнакомка сидела в красивом розовом платье с белыми кружевами на воротнике и манжетах и широкополой шляпе с пышным страусиным пером. Ее пепельно-серые волосы были уложены в высокую прическу, множество локонов опускались на плечи из-под шляпы. В руках женщина держала длинный сложенный кружевной зонтик с изогнутой ручкой.
– Что произошло в той злополучной харчевне, ребятки? – спросила она. – Люди разбегаются оттуда, словно там начался пожар!
– Папаша и мамаша Готье устроили скандал с одним из посетителей, – сдержанно ответила Аграфена. – Там произошла драка и еще котел с варевом опрокинули, так что творится форменный бедлам.
– О, понятно, – кивнула дама. – Какая неприятность. Но чего еще можно ожидать от «Пляшущего козла»? В этом заведении всегда происходит что-то эдакое. Хозяева – типы слишком нервные и вспыльчивые, да и сброд там собирается такой, что порядочным людям вроде меня в таких местах лучше не появляться.
– Это точно, мадам, – фыркнул Акаций. – Сброд еще тот!
– А вы кто такие, ребятки? – с улыбкой спросила незнакомка. – И почему до сих пор не дома? В такое позднее время опасно бродить по улицам. Хорошие детки должны уже лежать в своих постельках и видеть десятые сны.
– Мы только что приехали в ваш город, – ответила за всех Аграфена. – И направляемся к аптеке господина Парацельса.
– Так ведь это так далеко отсюда, – всплеснула руками женщина. – Практически на другом краю города!
– Мы доберемся, – буркнул Пима.
– Идти в такую даль пешком? Об этом и речи быть не может! Садитесь в карету, мы с удовольствием вас подвезем!
Кучер покосился на ребят недобрым взглядом, но ничего не сказал. Похоже, ему не слишком понравилась эта затея.
– А мы вас не стесним? – смущенно спросил Триш.
– Что вы, что вы! Места всем хватит, – незнакомка приветливо распахнула перед ними дверцу. – Я всегда рада помочь таким милым деточкам!
Друзей не пришлось просить дважды, тащиться в такую даль пешком они действительно не слишком хотели.
Триш, Пима и Аграфена тут же влезли в карету, Акаций взобрался следом. Изнутри стены экипажа обивал красный бархат, занавески были обвязаны толстыми золотыми шнурами. Похоже, эта дама была очень богата.
– Трогай, Йорик! – крикнула она кучеру, когда все устроились на свободных местах. Она постучала рукояткой зонтика в потолок, и карета покатила по темным улочкам Золотой Подковы.
– Спасибо, что выручили нас. Меня зовут Аграфена, – представилась девочка. – А это мои друзья – Триш, Пима и кот Акаций.
– Очень приятно, дорогие гости! – улыбнулась дама. – А меня зовут баронесса Лукреция Пантагрюэль. И я особенно рада видеть брата Акация. Коты – большая редкость в нашем маленьком провинциальном городке.
– Правда? – нахмурился Акаций. – Отчего же?
– По всей бывшей Империи лишь недавно объявили, что котов больше не стоит бояться, – пояснила баронесса. – Они оказали неоценимую услугу новому правителю, молодому королю Рексу, и теперь живут в стране на вполне законных правах. Но население все еще не очень-то доверяет вашей пушистой братии. А в Золотой Подкове котов просто никогда не видели, но зато слышали множество старых слухов о вашем коварстве.
– И вовсе мы не коварные, – запротестовал Акаций.
– Конечно-конечно! – тут же согласилась баронесса Лукреция. – Поэтому я и сказала, что слухи очень старые. Мы живем на порядочном отдалении от столицы, новости сюда приходят с некоторым опозданием. А местные сплетницы так любят выдумывать всякие небылицы. Но вы никого не слушайте! Прогрессивные и образованные люди, вроде меня, глупым слухам не верят и уважают членов братства говорящих котов.
– Скоро все изменится, – заверил ее Акаций. – Коты будут повсюду!
– И мы ждем этого с большим нетерпением! А вы сами откуда к нам приехали? – поинтересовалась баронесса.
– Как раз из столицы, – ответила Аграфена первое, что пришло ей в голову. Не перечислять же все города и деревушки, где им приходилось бывать. На это и ночи не хватит.
– О! Как интересно! – тут же оживилась баронесса. – Славные деточки, так вы находились в столице во время этого ужасного государственного переворота?
– Конечно! – важно ответил Пима. – Все происходило у нас на глазах.
– Мы все видели, – закивал Акаций.
– Ого! – радостно хлопнула в ладоши Лукреция. – Нечасто к нам заглядывают гости из самой столицы! Да еще такие, кто может поделиться последними новостями! В таком случае, милые детишки, я приглашаю вас на званый ужин в моем особняке! И не вздумайте отказываться, отговорок я не приму! Мы живем в такой глуши, что рады каждому новому человеку. Расскажете мне и моим гостям, что творилось в столице в эти странные дни, а мы с удовольствием вас послушаем.
– Хорошо, – тут же кивнул Триш. – Мы согласны.
– Особенно если ужин будет вкусный, – добавил Акаций, облизываясь.
Аграфена закатила глаза и покачала головой. Несносный кот думал исключительно о еде!
– О, вы не пожалеете, – радостно пообещала баронесса. – Сейчас отвезем вас к дому аптекаря Парацельса, а завтра вечером жду вас в гости! Соберется весь цвет нашего небольшого сообщества. Все будут очень рады познакомиться с вами и узнать ваши истории, а затем обсудить последние новости! К тому же для вас это будет отличная возможность познакомиться с главными людьми Золотой Подковы.
– Такие знакомства никогда не помешают, – согласился Акаций.
– А если не секрет, милые деточки, вы с какой целью направляетесь к Парацельсу? – поинтересовалась баронесса Лукреция. – Вы ему, часом, не родственники?
– Просто едем в гости, – ответила за всех Аграфена. – Он старый приятель одного нашего хорошего друга.
– Понятно, – кивнула баронесса. – Я хорошо с ним знакома и часто бываю в его аптеке. В фармацевтике он настоящий гений, лекарства Парацельса просто творят чудеса. Вот только он не очень дружелюбный тип… Так что, признаться, для меня большая новость, что у него есть друзья.
– Насколько недружелюбный? – тут же насторожился Пима.
– А вот сами и узнаете, – как-то странно усмехнулась баронесса. – Кстати, мы уже приехали!
Кучер Йорик как раз остановил карету у большого двухэтажного дома, также выкрашенного в белый цвет. Над высокой дверью виднелась вывеска с надписью «Аптека господина Парацельса». В витринах виднелось множество различных баночек, скляночек и бутылок. В окнах аптеки не горел свет – видимо, рабочий день уже подошел к концу.
– Здесь он и живет, – пояснила баронесса. – Аптека находится в передней части дома, а жилые комнаты – в задней. Парацельс наверняка еще не спит, так что стучите посильнее.
– Еще раз спасибо за помощь, – улыбнулся ей Триш.
– Ах, какие пустяки! Так значит, не забывайте, – сказала ребятам на прощание Лукреция. – Завтра, ровно в шесть часов вечера, я буду ждать вас в своем доме!
– Такое мы точно не забудем! – заверил ее Акаций, когда все выбрались из экипажа.
Баронесса послала им воздушный поцелуй, затем помахала своим кружевным зонтиком, и ее карета покатила дальше. Вскоре она скрылась за поворотом.
Глава восьмая, где юные путешественники проходят полосу препятствий
– Какая милая женщина, – сказал кот. – Встречаются же еще на свете такие приятные люди. Не то, что эти жадные трактирщики Готье. И пахнет от нее хорошо. Не то, что от этой аптеки. Может, не пойдем туда?
– А ради чего тогда мы сюда приехали? – Аграфена поднялась на крыльцо дома и громко постучала в дверь.
Все поневоле прислушались. Изнутри не доносилось ни звука. Казалось, в аптеке никого нет. Триш заглянул за угол здания. Он увидел лишь каменный забор высотой в полтора метра, сразу за которым росли кусты и плодовые деревья. Из-за этих зарослей внутренний двор аптеки невозможно было разглядеть.
– Что они там, уснули, что ли? – вздохнул Пима. – Поздно уже, нам бы самим отдохнуть не помешало!
– Может, попробовать зайти со двора? – предложил Триш, заглядывая через забор. – Я вижу небольшой сад с яблонями. И, похоже, у этого особняка есть задняя дверь.
Акаций тут же запрыгнул на забор.
– Ого! – воскликнул он. – Да у них тут и теплицы стоят. А еще я вижу целую плантацию кукурузы. Двор куда больше, чем кажется на первый взгляд!
Аграфена, недолго думая, вскарабкалась на ограду вслед за котом. Триш подсадил низкорослого Пигмалиона, затем взобрался сам. Вскоре они уже спрыгнули во двор аптеки и оказались в уютном зеленом саду. Между клумбами с цветами пролегали узенькие дорожки, выложенные белыми каменными плитками, рядом с оградой росли яблони, груши и аккуратно постриженные ягодные кустики. В дальней части двора виднелись две большие теплицы, примыкающие к дому, и целый лес из длинных побегов кукурузы. Освещалось пространство двумя электрическими фонарями, закрепленными на стене дома.
– Господин Парацельс! – позвала Аграфена. – Вы дома?
В ответ они услышали лишь тихий шелест листьев в зарослях кукурузы.
– Кричи громче, – посоветовал Триш.
– Нужно подойти поближе к дому, – предложил Пима.
Но едва Аграфена ступила на садовую дорожку, как в воздухе что-то просвистело.
– Ложись! – истошно заорал Акаций.
Все тут же бросились на землю. На уровне человеческого роста с ближайшего дерева пронеслось толстое бревно, привязанное двумя пеньковыми веревками. Оно угрожающе закачалось над головами ребят. Если бы не Акаций, кто-то из них точно получил бы по лбу. Самым высоким был Триш, потому он и начал возмущаться сильнее всех прочих.
– Что за беспредел?! – выдохнул Триш. – Это же опасно для жиз…
В этот момент из ближайших ягодных кустов в сторону Аграфены и ее друзей понеслись блестящие металлические пики. Несколько десятков просвистели над каменной дорожкой и исчезли в кукурузном лесу. Перепуганные ребята вскочили на ноги и опрометью бросились к дому.
– Совсем как в подземелье ведьмы Амалии! – вспомнил Пима. – Может, и этот Парацельс – спятивший призрак?!
– Надеюсь, что ты не прав, – выкрикнула Аграфена.
– Не наступайте на плитки дорожки! – крикнул Триш.
Но было уже слишком поздно. Плитки под ногами ребят начали с щелчками уходить вниз, будто клавиши гигантской печатной машинки. Вокруг поднялся громкий свист. Мелькали дротики и даже небольшие копья. Мраморные плитки садовой дорожки проваливались внутрь, а из образовавшихся отверстий полыхал огонь. Поперек тропинки то и дело вдруг натягивалась леска, через которую приходилось перепрыгивать на ходу. Словно они оказались не в саду старого аптекаря, а на какой-то жуткой полосе препятствий.
Аграфена споткнулась об очередную леску и полетела головой прямо в пламя, но Пима успел схватить ее сзади за плечи.
Акаций громко завопил, едва не подпалив себе хвост, и запрыгнул на плечи Триша, который вовсе не ожидал такого поворота событий. Оба полетели вперед и едва не свалились на Пиму. Толстячок каким-то чудом едва успел из-под них выкатиться.
– Теперь-то я начинаю понимать, что значит недружелюбие! – пропыхтела на бегу Аграфена. – Не зря нас баронесса Лукреция предупреждала.
– Да когда же это закончится?! – простонал Триш.
Они все одновременно достигли деревянного крыльца у задней двери аптеки и запрыгнули на его верхнюю ступеньку. В темном саду тут же все стихло, под яблонями и грушами вновь воцарилась тишина. Будто и не было всего этого кавардака.
Аграфена шумно вздохнула, пытаясь унять гулкое сердцебиение, а затем громко постучала в дверь особняка.
– И что за сумасшедший тут живет?! – возмутился Акаций, дуя на опаленный кончик хвоста. – Разве так можно встречать госте…
В это время крыльцо ушло у них из-под ног.
Ребята и кот с истошными воплями провалились сквозь отскочившие доски и рухнули в темноту. Триш брякнулся первым, остальные попадали прямо на него.
– Ух, – выдохнула Аграфена. – Что происходит?
– Вы меня раздавили, вот что, – прошептал Триш.
– Слезь с меня! – приказал кот Пигмалиону.
– Не могу пошевелиться, – простонал тот в ответ.
– Напряги свой пресс и скатись с нас!
– Нет у меня никакого пресса… А потому и напрягать нечего.
Крышка люка с громким щелчком захлопнулась у них над головами, и они оказались в кромешной темноте. Но не прошло и пяти секунд, как незадачливых путешественников осветил яркий свет фонаря.
– Попались, ворюги! – услышали они злобный старческий голос. – Что, не ожидали такого?!
Аграфена подняла голову и прищурилась. Глаза не сразу привыкли к свету.
Рядом с ними стоял маленький толстенький старичок в длинном белом халате и очках с толстыми линзами. Его голова напоминала одуванчик, белоснежные волосы стояли торчком, будто дедушку совсем недавно основательно шарахнуло током. В одной руке он держал керосиновый фонарь, в другой – старинное ружье. И дуло этого ружья, напоминающее воронку, смотрело прямо на них.
– Не стреляйте! – живо подняла руки Аграфена. – Мы не воры!
– А кто же тогда?! – подслеповато прищурился дед. – Раз влезли в мой сад под покровом ночи! Не иначе, хотели у меня капусты надергать. А может, вас прислал мой проклятый конкурент?! То-то я смотрю, какие-то подозрительные личности!
– Просто никто нам дверь не открыл, – заявил Триш.
– Конечно! – кивнул старичок. – А знаешь почему? Потому что я никого не желаю видеть! Особенно в такое позднее время. Шастают тут всякие, не дают отдохнуть порядочному аптекарю.
– Порядочные люди не устраивают у себя в палисаднике полосу препятствий с факелами и копьями, – отметил Акаций. – Это просто свинство какое-то с твоей стороны, дедуленька.
– Может, это у меня хобби такое? Люблю изобретать всякие штуковины, когда нужно немного отвлечься от изготовления лекарств.
– Так вы и есть господин Парацельс?! – удивленно спросил Пима. Он как раз поднял с пола свой пилотный шлем и нахлобучил его на голову.
– Конечно! – кивнул аптекарь. – А вы кто такие?
– Мы приехали из Чугунной Головы, – воскликнула Аграфена. – Нас послал к вам дедушка Мартьян. Он и письмо передал, да только мы его в дороге потеряли.
– А не врете? Что вам известно о Мартьяне?
– Он очень хороший и добрый, – ответила девочка. – А еще у него есть дочь Алиса и внучки Розочка и Маришка.
Парацельс недоверчиво на них уставился поверх стекол своих очков.
– Вот как? Хм… Похоже на правду. Так, значит, вы не служите у этого вонючки Игуана? И не пришли, чтобы ограбить мой сад и мою аптеку? Меня уже несколько раз пытались ограбить какие-то злоумышленники, да еще этот Игуан повадился лазить в мою теплицу и воровать лекарственные растения. Вот и пришлось мне принять меры.
– Никому мы не служим, – заверила его Аграфена. – И лекарственные растения нам не нужны.
– Ну что ж, – старик наконец опустил ружье. – Тогда добро пожаловать в мое заведение, гости дорогие! – приветливо улыбнулся он. – Что же вы сразу меня не предупредили?
– А мы не успели и рта раскрыть, как в нас полетели все эти острые штуковины! – огрызнулся кот.
– Это всего лишь мои маленькие причуды. Не обращайте внимания, – хихикнул Парацельс. – Я ведь не только в лекарствах, но и в механике кое-что соображаю.
– Правда? – заинтересовался Пима.
– Да! Когда-то я даже работал при дворе прежнего короля Ипполита. Но потом увлекся фармацевтикой и почти забросил свои прежние увлечения. Так, иногда конструирую что-то на досуге…
– Что-то типа таких ловушек, – догадался Триш.
– А кто сказал, что у ученых нет чувства юмора?
– Да ты просто весельчак, дедуленька! – фыркнул Акаций.
– Чтобы отвадить Игуана, я еще и не на такое способен, – сказал ему аптекарь. – Ведь он – мой главный конкурент в фармацевтическом деле Золотой Подковы.
– Мы уже успели с ним познакомиться, – сообщила Аграфена. – Крайне неприятная личность.
– О, это еще мягко сказано, – заверил ее Парацельс, протягивая руку.
– Может, мы выберемся из этого колодца? – спросил Триш. – Уж очень здесь неуютно.
Аграфена и ее спутники поднялись на ноги. Аптекарь поднял фонарь повыше.
– Это не колодец, а подвал моего дома, – объяснил Парацельс. – Следуйте за мной, и я выведу вас наверх. Только ничего тут не трогайте. Здесь у меня тоже припасена парочка особых капканов, да только я давно позабыл, где именно они находятся…
– Но ведь это может быть опасно, – напрягся Триш.
– Потому и советую вам соблюдать осторожность. Не говорите потом, что я вас не предупреждал.
И аптекарь Парацельс повел гостей наверх по узкой винтовой лестнице.
– Дедулька с головой не дружит, – шепнул Аграфене Акаций. – Скажу больше, он опасен для окружающих.
– Мы видели, на что способен этот Игуан. Если они с Парацельсом враги, ничего удивительного, – возразила Аграфена. – Я бы от такого тоже ловушек понастроила.
– Кто знает, может они стоят друг друга? – не унимался кот.
– Так как там поживает мой друг Мартьян? – спросил аптекарь, когда его гости выбрались из подвала. – Все еще трудится на своем заводе?
– Трудится! Он шлет вам привет и весточку, что скоро приедет в гости, – ответила Аграфена.
– Как славно! – обрадовался Парацельс и поставил ружье в угол прихожей. – Я столько лет его не видел. А вы сами в нашем городе проездом или как?
– По правде сказать, мы лишь хотели поговорить с господином Артемиусом, – призналась Аграфена. – А потом сразу уедем обратно в Чугунную Голову.
– Я бы тоже не отказался перекинуться с ним парой слов, – сообщил Парацельс. – Он недавно прислал мне телеграмму, обещал приехать в гости. Но пока так и не собрался.
– Минутку, – остановился Триш. – Так он к вам не приезжал?
– Конечно нет. Я ведь и говорю…
– Но постойте. В Чугунной Голове все уверены, что он гостит у вас, – изумился Пима.
– Правда? – настал черед Парацельса удивляться. – Вот незадача. Но у меня он точно не появлялся… А когда он уехал из Чугунной Головы?
– Пару дней назад, – ответила Аграфена.
– Вот что, – помрачнел Парацельс. – Как бы с ним не случилось чего…
– А что может случиться? – на всякий случай поинтересовался Акаций.
– А вы не слышали последних новостей о Золотой Подкове? Наши края с недавнего времени имеют дурную славу.
– Почему? – шепотом поинтересовался Триш.
– С некоторых пор в окрестностях города пропадают люди. Путешественники, а иногда и местные жители. Вполне возможно, что и господина Артемиуса постигла та же участь, – печальным голосом сообщил аптекарь.
Глава девятая, в которой Аграфена знакомится с тремя знаменитыми сплетницами
От услышанного Аграфена и ее друзья застыли на месте.
– Пропадают люди? Как это? – побледнел Триш.
– Это началось несколько недель назад, еще при власти прежнего правителя Велдора, – ответил Парацельс. – Мы неоднократно обращались к властям за помощью, но нам никто так и не ответил. В столице, похоже, сейчас своих проблем хватает. Кого волнуют наши неприятности?
– Но как же так? – возмутилась Аграфена. – Нужно немедленно разобраться с этим! Неужели ваша полиция ни на что не способна?
– Прежним местным полицейским, жадным и ленивым лежебокам, это было не под силу, – развел руками аптекарь. – После переворота их и вовсе разогнали, а новых блюстителей порядка нам еще не прислали. А наш мэр Портофей, похоже, озабочен только собственным обогащением.
– Тогда мы сами должны этим заняться, – выдал вдруг Пигмалион, обернувшись к Аграфене. – Не зря же тебе дан этот дар разрушать магические заклятия! Может, и тут без эсселитского колдовства не обошлось?
– Что? – замер посреди прихожей Парацельс. – Дар разрушать заклятия? Как вас зовут, говорите?
– Аграфена, – представилась гостья. – А это мои друзья Пима, Триш и брат Акаций.
– Ого! – аптекарь едва не уронил очки. – Теперь я вспомнил! Я ведь слышал о тебе, девочка, неподвластная черной магии Эсселитов! Само провидение послало тебя в наш город!
– Неужели? – удивилась Аграфена.
– Здесь творится знатная чертовщина, и только ты сможешь нам помочь. В этом я просто уверен! Я сейчас же расскажу о твоем приезде всему городу!
– Может, не стоит? – забеспокоился Триш. – Мы не хотим огласки…
Аптекарь его и слушать не стал.
– Еще как стоит! – заявил Парацельс. – Поживете пока в моем доме, а я окажу вам любую поддержку. Друзья старика Мартьяна – мои друзья. А вы избавите наш город от этой напасти! А если еще и спасете пропавших жителей… Тут уж вам вся Золотая Подкова спасибо скажет!
Они пересекли темную прихожую и оказались на первом этаже уютного деревенского домика. Ребята увидели большую гостиную с мебелью из светлого дерева, переходящую в просторную кухню, изогнутую лестницу, ведущую на второй этаж. На окнах висели кружевные занавески, на подоконниках стояло множество керамических горшков с комнатными растениями. Из гостиной вела еще одна стеклянная дверь в торговый зал аптеки. Оттуда доносился острый запах лекарств и микстур. Акаций тут же принялся чихать, смешно топорща усы.
За столом в гостиной сидели три женщины, и все они удивленно смотрели на вошедших. Шутка ли, аптекарь спустился в подвал один, а вывел оттуда целую команду. Одну из троицы ребята тут же узнали.
– Эй?! – возмущенно крикнула мамаша Готье, поднимаясь со стула. Хлипкое сиденье громко скрипнуло под ее тяжестью. – Это же та бригада жуликов, что удрали из моего заведения, не заплатив!
– Спокойно, мамаша Готье! – отрезал Парацельс. – Ты понятия не имеешь, кто перед тобой.
– Очень даже имею. Это обжоры и воришки, которым я сейчас отвешу такого пинка, что они улетят отсюда прямиком на Северный полюс! Можете уже начинать запасаться дровами!
– Эта девочка – Разрушительница заклятий, одолевшая саму миледи Лионеллу! – торжественно провозгласил аптекарь. – А ее спутники – те самые ребята, что принимали участие в недавнем дворцовом перевороте.
– Ого! – округлила глаза мамаша Готье и с размаху опустилась обратно на стул. – Что же вы сразу-то не сказали?
– А как вы добрались сюда так быстро? – поинтересовался у нее Триш.
– Меня привез знакомый извозчик! Оставила мужа разбираться с тем бардаком, что учинил Игуан, а сама пришла к подругам, – ответила трактирщица. – Имею я право на заслуженный отдых?! Они там и без меня порядок наведут.
Две ее товарки ошеломленно хлопали глазами.
– С мамашей Готье, стало быть, вы уже знакомы, – обратился к Аграфене господин Парацельс. – А это две ее подруженьки, те еще лентяйки и прохвостки. Самые знаменитые сплетницы нашего городка! Сцилла, моя домработница, и Бореана – директриса нашей местной школы.
– Кого это ты назвал лентяйкой?! – возмутилась Сцилла, сухонькая женщина невысокого роста, облаченная в длинное темно-синее платье. Ее темные с проседью волосы были скручены в два узла на макушке и заколоты парой вязальных спиц. – Да на мне тут все хозяйство держится! Если бы не я…
– Кому-нибудь другому расскажи, – фыркнул Парацельс. – И чем вы тут заняты, пока я охочусь на грабителей? Опять в карты на деньги играете?!
– Что?! – завопила Бореана, длинная, тощая как жердь женщина средних лет. На ее остром носу сидели потешного вида очки с круглыми стеклами, а темные волосы на голове напоминали кочку мха на болоте. Многочисленные заколки с шариками красного цвета это сходство лишь усиливали. – Да как только у вас язык повернулся такое сказать? Мы уважаемые дамы, господин аптекарь, и никогда бы не опустились до азартных игр!
– Ну да, – кивнул Парацельс. – Будто я вчера родился. В нашем городе только четыре знатных картежника, вы трое и главный брандмейстер Мортехай!
– Да от тебя за версту несет! – воскликнула мамаша Готье.
– И чем же?! – спросил Парацельс.
– Ложью!
– И когда это я неправду говорил?!
Дамы начали громко возмущаться, их вопли отчего-то напомнили Аграфене кудахтанье перепуганных куриц в птичнике старосты Белой Гривы.
– А что такое брандмейстер? – поинтересовался Триш.
– Это главный пожарник города, – пояснил аптекарь. – Глава нашей пожарной дружины. Остолоп, каких поискать, но со своей задачей справляется очень хорошо.
– Вот я Мортехаю-то расскажу, какого вы о нем мнения, – обиделась Бореана, поправляя на носу очки.
– Для него это не станет новостью, – хохотнул Парацельс. – К тому же чего мне опасаться? Ты все равно не решишься с ним заговорить. Если уж все еще не осмелилась признаться Мортехаю в своей любви.
Бореана вмиг покраснела, словно помидор.
– А вам откуда это известно?! – прошипела она.
– Да об этом уже весь город в курсе! И кстати, о городе… – вспомнил Парацельс. – Аграфена и все остальные, на втором этаже дома есть пустые комнаты, – сообщил он, показав на лестницу. – Осмотритесь, располагайтесь, чувствуйте себя как дома. А я пока обрадую жителей Золотой Подковы радостной вестью. Сцилла вам тут все покажет!
И, не дожидаясь ответа, он выбежал из дома, громко хлопнув входной дверью.
Едва он скрылся, Сцилла, Бореана и мамаша Готье выложили на стол игральные карты, что все это время прятали на коленях, а еще пару горстей мелких монет. Сцилла быстро перетасовала колоду, словно заправский карточный шулер, и раздала подружкам по несколько карт.
Акаций так и покатился со смеху.
– В картишки дуемся? – спросил он. – Возьмите меня четвертым, я знаю эту игру.
– А деньжата у тебя водятся? – насмешливо осведомилась Сцилла.
– А то! – заявил кот.
– И где же ты их прячешь? – смерила его прищуренным взглядом мамаша Готье.
– Ах да, – поморщился Акаций. – Я забыл, что сегодня не в своей куртке с глубокими карманами.
Теперь расхохотались Аграфена, Триш и Пима.
– Хоть бы раз увидеть тебя в такой куртке, – сказала Аграфена.
– Идите пока посмотрите комнаты, – посоветовала им домработница. – А мы закончим игру. Как я поняла, вы остановитесь у нас в гостях?
– Да, пока не разберемся с вашей проблемой, – кивнул Триш.
– Вот и славно. А теперь топайте наверх да погуляйте там подольше. Нам еще полколоды карт осталось, и я не прочь обчистить этих старых кикимор, как липку.
И самые знаменитые сплетницы Золотой Подковы вернулись к своей игре.
Аграфена, Пима и Триш принялись осматривать особняк аптекаря, а кот Акаций тут же отправился проверять содержимое кухонного буфета.
На втором этаже дома ребята обнаружили две просторные комнаты. Одну из них, с узкой железной кроватью, Аграфена тут же выбрала для себя. Ей понравился вид из окна, выходящего в сад, розовые обои на стенах и мягкий красный ковер на дощатом полу.
Тришу и Пиме досталась другая комната, в которой стояло две койки. Аграфена с удовольствием отселила бы к ним и Акация, но кот любил спать неподалеку от нее, так что просто так от него не отделаешься. В комнате с розовыми обоями также стояло и мягкое кресло, вот в нем Акаций вполне смог бы разместиться.
Покончив с осмотром, они спустились в кухню и увидели Акация, который продолжал заглядывать во все шкафы.
– Совершенно ничего съедобного, – возмущенно пожаловался он. – Одни крупы, булки да сушеные травки! В этом доме колбасу, похоже, совсем не уважают. Угораздило же нас притащиться именно сюда!
– Дождемся возвращения хозяина, – одернула его Аграфена. – Может, он нас чем-то и угостит?
– Зарядом соли из своего ружьеца, – недовольно буркнул кот. – Эй, госпожа Сцилла! А перекусить у вас что-нибудь найдется?
– Я еще ничего не готовила, – крикнула в ответ домработница.
– А ты и правда лентяйка!
– Вот тебе раз! – обратилась Сцилла к своим подружкам. – Этот кот здесь всего пять минут, а уже успел вывести меня из себя! Не гости, а наглые грубияны какие-то!
– Что вы, – поспешила успокоить ее Аграфена. – Мы очень даже вежливые. Среди нас только одно хамло – Акаций, но он кот, так что это не считается.
– Не мешайте мне, у меня тут как раз хорошая карта пошла! – заявила Сцилла. – Попозже поужинаем.
– Тем более что вы неплохо набили животы за мой счет в «Пляшущем козле», – добавила мамаша Готье, пристально глядя в свои карты.
– Но это было так давно, – бухнулся на колени кот. – О, гениальнейшая и красивейшая госпожа Сцилла. Ну, может, хоть кусочек окорока на ужин?
– Гениальнейшая и красивейшая? Вот так-то лучше, – усмехнулась Сцилла. – Потерпи еще пять минут…
– Ах, если бы господин Мортехай пригласил меня на ужин, – мечтательно улыбнулась Бореана. – Но он просто не хочет замечать моей красоты.
– Красоты?! – фыркнула мамаша Готье. – Да при виде тебя лошади посреди улицы в обморок падают.
– Та лошадь была очень старой и ела мало сена, – принялась оправдываться директриса школы. – А я в своей красоте уверена!
– Хм, – с сомнением покосилась на нее Сцилла. – Тут я бы поспорила, конечно… Если бы не усы и трубка, вылитая моя бабушка.
– У меня нет усов и трубки! – воскликнула Бореана.
– Зато у моей бабушки они есть. Но если вдруг окажется, что у брандмейстера Мортехая плохое зрение, тебе, может, и повезет. Он ведь уже не мальчик. Кстати, а тебе сколько лет?
– На сколько выгляжу, – кокетливо опустила глаза Бореана.
– Лет семьсот? – поинтересовался Акаций.
Директриса школы едва не выронила свои игральные карты.
– Лучше Мортехаю об этом не знать, – посоветовала мамаша Готье. – Твой возраст мы сохраним в тайне. Как и твой истинный цвет волос.
– Любовь-морковь, – обиженно надулся Акаций. – Какие же вы скучные, людишки! По сравнению с вами, моя мама – клоун! Нет бы покормить умирающего от голода кота…
– Ты опять хамишь? – погрозила ему кулаком Аграфена. – Предыдущий урок не пошел тебе впрок?
– Ничего не могу с собой поделать, – опустил голову кот.
В это время аптекарь Парацельс как раз вернулся. Едва хлопнула входная дверь, Сцилла и ее партнерши по игре сломя голову вскочили из-за стола и рассовали карты и деньги по карманам, ящикам комода и цветочным горшкам на подоконнике.
Мамаша Готье и Бореана быстренько попрощались и скрылись из вида, а Сцилла сделала вид, что все это время была занята в кухне готовкой.
– О чем болтали, пока я отсутствовал? – поинтересовался Парацельс, широко улыбаясь.
– О вас, – вставил Триш.
– Моя любимая тема! – обрадовался аптекарь.
– А я тут ужин готовлю, – заявила Сцилла, наливая воду в большую кастрюлю.
– И давно готовишь?
– Устала уже. Подождите немного, и сварганим чего-нибудь на скорую руку.
– Нет, ну вы слыхали?! – возмутился Акаций. – Ох, и здорова же она языком молоть. От такой наглости я просто в шоке!
– Кажется, теперь ты начинаешь меня понимать, – улыбнулась Аграфена.
– В каком смысле?
– Вы с ней очень похожи.
– Ничего подобного! – воскликнул кот.
– А я сообщил о вашем приезде нескольким самым болтливым соседкам, – тем временем объявил ребятам Парацельс. – А они сейчас по всему городу разнесут. Бореана с мамашей Готье, думаю, тоже в стороне не останутся. Повезло же нам с гостями!
– От такого везения впору пойти утопиться, – подала с кухни голос Сцилла.
– Мы не хотим быть обузой, – сразу предупредила хозяев Аграфена. – И готовы помогать вам по хозяйству. Только прикажите, что делать.
– Если хотите, помощь мне никогда не помешает, – кивнул Парацельс.
– Только для начала все-таки поесть бы не помешало, – заявил Акций.
Пима и Триш с унылыми лицами молчали, но в животах у обоих урчало так, что и слова не нужны. Аптекарь рассмеялся, а Сцилла поставила на печь огромный оловянный чайник с водой, затем принялась разжигать в очаге огонь.
– Ну а что с нашим монстром, похищающим людей? Вы уже придумали, с чего начнете свои поиски? – спросил ребят Парацельс.
Все сели за стол, на котором еще недавно разгорались нешуточные карточные баталии.
– Расскажите подробнее: при каких обстоятельствах пропадают люди? – попросил Пима.
– Говорят, что это древняя темная магия, проснувшаяся после того, как в здание старого Королевского госпиталя ударила молния, – сообщил Парацельс. – Потому я и обрадовался вашему внезапному появлению. Раз ты, Аграфена, – Разрушительница заклятий, может, именно ты и сможешь нам помочь. Вскоре после той ужасной грозы в окрестностях Золотой Подковы объявился жуткий монстр. Описать его сложно, видели его лишь издалека. А кто видел вблизи – после этой встречи и исчезли.
Триш поневоле поежился и с опаской взглянул на застывшую Аграфену.
– Монстр околачивается в лесах недалеко от Королевского госпиталя, – продолжал свой рассказ аптекарь. – Кое-кто из горожан, самые отчаянные смельчаки, несколько раз пытались выследить его, но он будто нутром чует, когда ему лучше отсиживаться в своем подземном логове.
– А где именно находится его логово? – спросил Триш.
– И что это за Королевский госпиталь такой? – добавил Пима.
– Королевский госпиталь – огромное здание в лесу на высокой скале, когда-то там располагалась больница для военных. Но затем ее забросили, а вокруг все заросло густыми кустарниками. Сейчас все говорят, что это место проклятое и лучше одиноким путникам рядом с ним не появляться. Монстр и логово себе устроил в пещерах под госпиталем. Туда и утаскивает своих жертв.
– Монстр всегда там жил, – добавила с кухни Сцилла. – Говорят, он был замурован под скалой много веков, а когда молния пробила расщелину, получил возможность выбираться наружу.
– А как же он там с голоду не помер за столько лет? – поинтересовался Триш.
– Вы бы и дня не протянули, – сказала Аграфена. – Все втроем.
– Черная магия! – зловещим голосом ответила Сцилла. – Но оголодал он прилично, вот сейчас путешественниками и закусывает.
– Мамочки, – тихонько пискнул Пима.
– Но если место проклятое, почему тогда рядом с ним постоянно люди шатаются? – недоуменно спросил кот. – Всегда подозревал, что у вас, людишек, нет ни ума, ни фантазии.
– Рядом с самим госпиталем никто не ходит, – возразил Парацельс. – Там немного в стороне тропа проходит, вот чудовище и подкарауливает на ней припозднившихся путников. Местные жители все в курсе, а вот путешественники, что мимо города проезжают, иногда попадают в ловушку. Потом находим в лесу обломки карет и машин… А люди как сквозь землю проваливаются.
– Надо будет сходить посмотреть, – задумчиво произнесла Аграфена. – При свете дня, разумеется.
– Конечно! Вдруг найдете там что-то, на что обычные люди и внимания не обратили? С вашими-то талантами.
– А что, Эсселиты в ваших краях часто появляются? – спросил вдруг Пима.
– При правлении императора Велдора частенько появлялись, – подумав, ответил Парацельс. – Но теперь перестали. Уже несколько месяцев не слышал, чтобы кто-то о них говорил. Да и что им делать в такой глуши? Я слышал, они стараются держаться поближе к крупным городам.
– Сегодня трактир «Пляшущий козел» разнес кто-то из Эсселитов, – сообщила ему Аграфена. – Некто по имени Бия, и она как-то связана с Игуаном. Не слышали о ней?
– Нет, – покачал головой аптекарь. – Но откуда у Игуана такие знакомые?! Слишком низкого полета эта общипанная птица. Порядочные Эсселиты не стали бы с ним связываться.
– А речь как раз о непорядочных, – хихикнул Акаций.
– Нужно расспросить старикашку об этой Бие, – предложил друзьям Триш. – Вдруг ее появление в Золотой Подкове как-то связано с появлением этого лесного монстра?
– Да, хорошая идея, – согласилась Аграфена. – А где находится аптека Игуана?
– Об этом я вам завтра расскажу, – пообещал Парацельс. – А сейчас отдыхайте, набирайтесь сил. Скоро наверняка пожалуют гости, которые хотят вас поприветствовать в нашем городе. Все соседи сбегутся.
– Правда? – изумилась Аграфена.
– А угощение принесут? – живо поинтересовался Акаций.
– Конечно!
– Ну тогда пусть приходят, – смилостивился кот.
– А что я тут тогда голову ломаю?! – воскликнула Сцилла. – Заварю чай, да и дело с концом! Раз сейчас еды натащат.
И вскоре гости действительно повалили один за другим.
Глава десятая, где супруга мэра падает в обморок, а Акаций требует молоток
Первой пришла невысокая, но довольно упитанная дама в длинном платье из голубого шелка и белых кружев. Ее прическа возвышалась над головой почти на полметра, а сверху эту башню из скрученных волос венчала легкомысленная голубая шляпка. В одной руке она держала блюдо с пирогом, а в другой – маленькую трясущуюся собачонку с тонкими лапками, которая тут же принялась истерично лаять на Акация.
– Караул, крыса! – завопил кот. – Но я с ней разберусь. Принесите мне швабру и молоток!
– Не надо! – испугался аптекарь. – Это же госпожа Лавдотья, супруга нашего дражайшего мэра Портофея, и ее пес Пигмалион.
– Хорош Пигмалион, – пробурчал кот. – Может, его все же того… Сцилла уже и воду вскипятила.
– Это что, кот?! – взвизгнула вдруг госпожа Лавдотья, рассмотрев Акация. – Мамочка! Они же все преступники!
А затем молча рухнула в обморок, головой вперед. Истеричный лай Пигмалиона тут же сменился полупридушенным потявкиванием. Сцилла едва успела выхватить у нее пирог, иначе супруга мэра упала бы в него лицом.
– Хм, свалилась, – спокойно отметил Акаций. – Давайте обворуем ее, чтобы впредь не распускала про котов такие небылицы?
Парацельс и Аграфена тут же принялись хлопотать, приводя госпожу Лавдотью в чувство. Аптекарь сунул ей под нос флакон с нюхательной солью, и гостья тут же очнулась. А затем с опаской покосилась на Акация. Пигмалион снова зашелся громким писклявым лаем.
– Этот кот очень подозрительно выглядит, – заявила Лавдотья. – Вы уверены, что ему можно доверять? Я столько слышала про эту братию…
– А вот я не доверяю дамочкам, у которых прическа больше их головы, – не остался в долгу Акаций. – Ты в своей прическе, часом, оружие не прячешь?
– Это и есть наши гости, госпожа Лавдотья, – пояснил Парацельс. – А господин Акаций явился вместе с ними. Думаю, ему можно доверять.
– В таком случае я рада приветствовать вас в нашем городе, – неуверенно пробормотала Лавдотья, поднимаясь на ноги. – Хоть и в такой неприглядной компании, – она скосила глаза в сторону Сциллы. Та громко фыркнула и энергично загремела посудой. – Ты держишь мой приветственный пирог с земляникой. И кстати, господин аптекарь, не найдется ли у вас чего-нибудь от моих обмороков? Я такая впечатлительная особа… И все старые лекарства уже употребила.
– Конечно, – засуетился аптекарь. – Пройдемте в аптеку, я выдам вам новые капли.
Они ушли, а ребята и кот накинулись на пирог.
– Обмороки, вы слыхали?! – недовольно скривилась Сцилла. – Нет у нее никаких обмороков! Просто уже не знает, как еще привлечь к себе внимание целого города!
– Жена мэра? – с сомнением спросила Аграфена. – Но ведь она и так всегда в центре внимания…
– А ей этого мало! Лавдотья – та еще пройдоха, уж мне ли не знать!
– Хорошо с ней знакомы? – с набитым ртом спросил Пигмалион.
– Еще бы, ведь она – моя сводная сестра.
Триш и Акаций поперхнулись и принялись громко кашлять. Аграфена и Пима начали дубасить их по спинам.
– У нас с ней давняя вражда, – сообщила Сцилла. – Еще с тех пор, как ее мамаша вышла замуж за моего отца. И вы тоже ей не доверяйте, это с виду она такая вся интеллигентная и учтивая. А на самом деле…
В это время Парацельс, Лавдотья и захлебывающийся от лая Пигмалион вернулись в гостиную, и Сцилла тут же умолкла.
– Вы обязательно должны рассказать нам свою историю, – обратилась Лавдотья к Аграфене. – Это так интересно – узнать все подробности сражения в императорском дворце!
– Как-нибудь обязательно расскажем, – пообещал Акаций. – Если угомоните свою собачонку…
Триш дернул кота за хвост, и тот тут же замолк, обиженно сопя носом.
– О, прошу извинить моего Пигмалиона. Он так храбр и отважен, что всегда стремится меня защитить от любой опасности. А вы приглашены завтра на прием в особняк баронессы Лукреции? – осведомилась супруга мэра.
– Да, нас позвали, – кивнула Аграфена.
– Значит, там и увидимся, – обрадовалась Лавдотья. – Я представлю вас своему мужу и другим влиятельным горожанам. Все наслышаны, что вы хотите избавить нас от лесного монстра, и будут рады с вами познакомиться.
Она попрощалась и вышла из особняка.
Ребята умяли земляничный пирог в считанные секунды. Но затем пришли еще соседи и еще. Каждый гость нес какое-то угощение. Вскоре вернулись и мамаша Готье с Бореаной, подруги принесли по целой миске обжаренных колбасок. Аграфена всерьез подозревала, что эти двое пришли только ради того, чтобы отыграться в карты, ведь Сцилла действительно хорошенько обчистила их карманы. Но при Парацельсе подруги ни слова не произнесли о картах и деньгах. Видимо, аптекарь запрещал им всяческие азартные игры в своем доме.
Еды оказалось столько, что вскоре Аграфена и ее спутники уже не могли стоять на ногах от обжорства. Каждый новый посетитель аптеки считал своим долгом познакомиться с юными героями и пожать руку самой Аграфене, уничтожительнице эсселитских заклятий. Все называли ей свои имена, но их было столько, что девочка мгновенно их забывала.
Многие горожане выражали надежду, что она не только разберется с местным монстром, но и сможет целыми и невредимыми вернуть всех похищенных людей. Аграфена не знала, как именно может помочь этим несчастным, но пообещала сделать все, что от нее зависит. Но только не сегодня, ведь с набитым животом особо не побегаешь по дремучим лесам, охотясь за неведомыми чудовищами.
Череда сменяющих друг друга гостей не прекращалась до поздней ночи. Когда наконец за последней старушкой закрылась входная дверь, Сцилла принялась убирать оставшееся угощение в шкафы и на ледник.
– Вот и готовить не пришлось, – радостно заявила она. – Почаще бы у нас такие знаменитости останавливались. А излишки еды всегда продать можно.
– Лентяйка и пройдоха, я же говорил! – всплеснул руками Парацельс.
– Да ладно вам! – отмахнулась Сцилла. – Скажите лучше, чем будут заниматься наши внезапные постояльцы? Кормить их за просто так я не собираюсь!
– Мы поможем в аптеке, – сказал Триш.
– А я могу изобрести вам чего-нибудь, – вставил Пима. – Или починить.
– А Акаций поможет избавиться от мышей, если они у вас водятся, – добавила Аграфена.
– Фу, – скорчил недовольную мину Акаций. – С ума сошла, что ли?!
Аграфена закрыла ему пасть рукой.
– Вот и славно, – обрадовалась Сцилла. – Помощь в хозяйстве не помешает. Особенно когда эта корова всякий стыд потеряла.
– Какая еще корова? – у Аграфены вытянулось лицо.
– Которая постоянно топчет наш огород и ест нашу кукурузу! Вот, кстати, и задание для тебя, – домработница ткнула пальцем в Пиму. – Делай что хочешь, но ты должен ее изловить. Вот где пригодятся твои навыки изобретателя!
– Действительно, есть тут одна корова, – кивнул Парацельс. – Очень хитрая бестия. Мы до сих пор не знаем, кому она принадлежит. Пару раз видели в окно, как она перелезает через забор и лопает все, до чего может дотянуться в моем огороде. Особенно любит кукурузу и яблоки.
– Коровой займемся завтра, – сонным голосом пообещал Пигмалион. Его шлем давно съехал ему на нос. – А теперь можно уже пойти спать? Я с ног валюсь от усталости.
– Действительно, – засуетился Парацельс. – Спать пора… Отправляйтесь наверх, а завтра и займетесь делами.
И ребята начали готовиться к ночлегу. Сцилла постелила им постели в выбранных комнатах, а аптекарь Парацельс пожелал спокойной ночи.
Уже лежа в кровати, Аграфена долго раздумывала, с чего же им начать поиски пропавшего инженера Артемиуса. Как ни крути, а исчез он по пути в Золотую Подкову. Скорее всего, и правда похищен вместе с остальными пропавшими. А значит, чтобы выйти на след Артемиуса, придется разобраться с этой местной проблемой. Но лучше об этом подумать завтра, сейчас у нее уже глаза слипались от усталости.
Акаций уже тихо похрапывал в кресле у окна. Вот кто никогда ни о чем не задумывался! Аграфена ему даже немного завидовала.
День выдался длинный и сложный, кто знает, что их ждет впереди?
Аграфена перевернулась на другой бок и тут же заснула.
Глава одиннадцатая, в которой Хранитель Николаос вспоминает дела давно минувших дней
Величественный черный замок, сложенный из обломков метеоритов, в незапамятные времена рухнувших на эту землю, в лучах заходящего солнца выглядел довольно жутковато. Окруженный высокими скалистыми горами, стоящий в самом сердце королевства Игурея, он вселял трепет в души путников одним своим видом.
Высокие башни из полированного черного камня вздымались к самому небу, на острых шпилях развевались черные знамена, колонны, растущие прямо из скал, поддерживали широкие балконы и многоступенчатые висячие сады. Когда-то эта неприступная цитадель принадлежала падишаху Меруану, последнему правителю Игуреи. Ныне здесь обитали члены Верховного совета Ордена Эсселитов. Верхние ярусы замка занимали тринадцать самых могущественных и уважаемых старейшин магического сообщества, а еще члены их семей и многочисленная прислуга. На нижних ярусах располагались архивы, лаборатории и сокровищницы, по соседству с ними жили члены Ордена рангом пониже.
Днями и ночами обитатели Черного замка совершенствовали свои магические умения, творили хитроумные заклинания и проводили различные опыты по созданию новых снадобий и зелий. Все проходило под неустанным контролем со стороны магистра Мануэля, председателя Верховного совета. Ничто в Черном замке Эсселитов не происходило без его ведома.
Мануэль, высокий тощий старик с темной кожей, стоял во главе Эсселитов много лет, его уважали и побаивались, а к его советам прислушивались все члены Ордена. Именно с ним и хотела сегодня поговорить Марта Грегуар Эсселит.
Она прибыла в замок верхом на рунном посохе, когда солнце уже начало опускаться за вершины черных скал. Добраться до цитадели можно было только по воздуху, ведь ее со всех сторон окружали глубочайшие пропасти. Марта опустилась на широкую каменную террасу одной из самых высоких башен и оправила свой длинный плащ. Затем с щелчком сложила посох и учтиво поклонилась старейшине Мануэлю.
Глава Ордена ждал ее в центре площадки. Он как раз настраивал большой латунный телескоп, установленный на изящном трехногом штативе. С помощью этого диковинного устройства он следил за движением небесных светил.
– Марта Грегуар Эсселит, – поклонился старейшина в ответ. – Рад видеть тебя в добром здравии. Очень удачно, что ты выбрала для визита такое время. Скоро стемнеет, и мы сможем отчетливо увидеть комету, которая сейчас несется мимо нашей планеты. Она пройдет совсем рядом, ее можно будет разглядеть очень подробно. Нечасто выпадает такой шанс.
– Приветствую тебя, великий старейшина Мануэль, – кивнула Марта, приближаясь. – Я тоже рада тебя видеть. Но мне сейчас не до комет. Есть важное дело, не терпящее отлагательств.
– Ты можешь говорить, – ответил старейшина.
– Нам никто не помешает? – Марта с опаской осмотрелась по сторонам.
– Мои коллеги по Совету собрались сейчас в одной из подземных лабораторий. Кажется, кто-то из наших молодых магов сумел разгадать секрет философского камня… Если его опыт увенчается успехом, меня тоже пригласят. А пока я занят настройкой своего телескопа, и мы можем спокойно обо всем поговорить.
– Время действительно удачное, старейшина Мануэль. А дело весьма деликатное, потому я и не хочу, чтобы нас кто-либо подслушал.
Марта подошла ближе и невольно залюбовалась телескопом. Старинный прибор с множеством линз и зеркал вызывал восхищение одним своим видом.
– Что тебя беспокоит? – осведомился глава Ордена.
– В покоях миледи Лионеллы мы нашли тайник. В нем – большой цилиндр, внутри которого были сокрыты десять старинных гомункулусов, – произнесла Марта. – По их виду я определила, что созданы они очень искусно и для какой-то определенной цели. Детали покрыты особыми оккультными символами, подогнаны друг к другу просто идеально. Очень тонкая работа.
– Вот как? И где же они сейчас?
– Тем же вечером их похитили из дворца, и сделали это два Эсселита, вооруженные рунными посохами.
– Занятная история, Марта Грегуар, – заинтересованно взглянул на нее Мануэль. – И ты считаешь, что это мог быть кто-то из обитателей Черного замка?
– Я не знаю, что и думать. Вы отправляли кого-нибудь в столицу на этой неделе? – спросила Марта.
– Никто из моих подопечных не может быть в этом замешан, – покачал головой старейшина. – А что до рунных посохов… Ты знаешь, что на просторах бывшей Империи живут несколько сотен Эсселитов. Многие отлично знали миледи Лионеллу, кое-кто даже водил с ней близкое знакомство. Скажу тебе больше, далеко не все были рады ее гибели. У Лионеллы оказалось гораздо больше сторонников, чем врагов. Мы тоже не подозревали об этом до недавнего времени…
– Я знаю, что многие Эсселиты покидали Орден, – кивнула Марта. – Они живут особняком, продолжая тайно использовать магию в своих интересах. Но кто из них мог нанять дирижабль? Я наводила справки… Летательный аппарат, с помощью которого похитили гомункулусов, был даже не из столицы. Его обнаружили на следующий день, брошенным в поле за городом. Ни пилота, ни этих двух Эсселитов так и не нашли.
– И не найдете, – усмехнулся Мануэль. – Ты видела их лица?
– Они скрывали их под черными масками. Я даже не смогла определить, мужчины это или женщины.
– Все равно что искать иголку в стоге сена, – понимающе кивнул старейшина. – Вернее, две иголки. Они явно залегли на дно. Теперь остается только ждать, когда эти украденные гомункулусы где-то заявят о себе.
– Это-то меня и беспокоит сильнее всего, – откровенно призналась Марта. – Вы знали, что у миледи Лионеллы есть в запасе собственные гомункулусы?
– Понятия не имел, – пожал тощими плечами Мануэль.
– Где она могла их раздобыть?
– Возможно, когда-то она выкрала их из подземелий этого самого замка.
– Выкрала?
– Гомункулусы применяются в слишком темных делах, потому нельзя просто так взять и купить их на черном рынке. Чтобы вселить в искусственное тело чей-то призрак, нужны очень большие затраты энергии и очень сильная магия.
– Мы можем поговорить с теми, кто отвечает за сохранность гомункулусов в вашем замке?
– Разумеется, – кивнул Мануэль и громко хлопнул в ладоши.
Двери, ведущие в его покои, распахнулись. На террасу вышел невысокий толстенький прислужник в длинной мантии черного цвета.
– Что вам угодно, сир? – подобострастно осведомился он.
– Руван, приведи к нам Хранителя гомункулусов, – попросил старейшина. – Нам нужно с ним поговорить.
Толстяк поклонился и торопливо бросился исполнять поручение. Вскоре он привел за собой плешивого старичка в фиолетовой мантии, расшитой золотыми узорами. У Хранителя не оказалось ни ресниц, ни бровей. Но в мочках его ушей блестели многочисленные серебряные кольца, позвякивающие при любом его движении.
– Хранитель Николаос, – обратился к нему глава Ордена. – Позволь представить тебе Марту Грегуар Эсселит, первого министра молодого короля Рекса.
– Большая честь для меня, – низко поклонился Николаос.
– Рада познакомиться, Хранитель, – кивнула ему Марта. – Надеюсь, вы сможете нам помочь.
– Скажи, что тебе известно о десяти гомункулусах, принадлежащих покойной миледи Лионелле? – спросил Мануэль.
Николаос так и застыл с выпученными глазами.
– Простите, сир, – испуганно пролепетал он. – Я знал, что когда-нибудь правда выплывет… Но не думал, что так скоро…
Мануэль и Марта озадаченно переглянулись. А тем временем Николаос вдруг бухнулся на колени и начал подобострастно биться лбом об пол. Колечки в его ушах звенели не переставая.
– Что ты натворил?! – грозно спросил глава Ордена.
– Меня ждет наказание? – взвыл Николаос.
– А есть за что? – нахмурился Мануэль.
– Есть, старейшина! – заголосил Хранитель. – Еще как!
– Хватит уже долбить пол головой! – прикрикнул на него глава Ордена. – Ты мне так дыру в террасе пробьешь! Встать!
Хранитель послушно вскочил на ноги.
– А ну выкладывай! – приказал ему Мануэль.
– Дела давно минувших дней… – испуганно залепетал Хранитель Николаос. – Однажды миледи Лионелла просто появилась в нашем подземелье. Она приказала мне отдать ей десять самых лучших гомункулусов. Самых крепких и восприимчивых к вселению чужих душ. И мне пришлось подчиниться! Простите ли вы меня за этот проступок?
Он хотел снова бухнуться на колени, но Мануэль удержал его от этого поступка.
– Я просто не мог отказать ей, – трясясь от страха, бормотал старик. – Ведь в ту пору она занимала пост Главы Ордена. И вы все прекрасно знаете, на что она была способна! А еще миледи приказала держать все в секрете даже от остальных старейшин Ордена, а я был так напуган!
– И ты дал ей то, что она потребовала, – закончил Мануэль.
– Дал! – всхлипнул Николаос. Кольца в его ушах звенели все громче.
– Не бойся, – успокоил его глава Ордена. – Мы действительно знали, на что она была способна… Расскажешь мне всю правду, и тебя не станут наказывать.
– Все расскажу! Ничего не утаю, – закивал Хранитель.
– Лионелла говорила, для каких целей ей нужны эти железяки? – спросила Марта.
– Ничего конкретного! – поспешно проговорил Николаос. – Но я хорошо запомнил ее слова… Она сказала: «Мне нужны такие гомункулусы, в которых можно вселить не только души погибших Эсселитов, но и низших демонов. А может, кого и посильнее»!
Услышав это, Марта похолодела.
– В гомункулуса можно вселить демона? – переспросила она.
– Если маг достаточно сведущ в темных науках, он способен и не на такое, – обернулся к ней Николаос. – Если опустить гомункулуса в кипящую плазму, можно придать его телу любую внешность, даже идеально скопировать лицо реально существующего человека. Все зависит от мастерства чародея. А еще можно вселить в это тело демона, и он станет беспрекословно подчиняться своему хозяину.
– Но кто является его хозяином?
– Тот, кто его призвал, разумеется!
– Погоди, – нахмурилась Марта. – То есть можно создать двойника любого человека, затем вселить в него демона, и он станет твоим послушным рабом? Ты хочешь сказать, что Лионелла думала именно об этом?
– Это лишь мое предположение, – опустил голову Хранитель Николаос. – Когда-то, давным-давно, в другой стране и другой эпохе, колдуны уже совершали нечто подобное. В наших летописях есть запись о том, как гомункулусом-двойником подменили тогдашнего правителя одной страны. Подданные даже не заметили подмены, а новоявленный король делал только то, что приказывали создавшие его маги. Может, и миледи Лионелла планировала нечто похожее?
– Хорошо, что эта вероломная гадина погибла, – сказал старейшина Мануэль. – Кто знает, каких страшных бед она еще могла натворить!
– Но вы сказали, что этот ритуал требует много сил, – вспомнила Марта. – Призыв демонов сильно отличается от призыва души Эсселита, умершего много лет назад?
– Отличается по затратам энергии, но не слишком сильно, – немного подумав, изрек Мануэль.
– Но в одиночку с этим все равно не справиться, – предупредил Хранитель Николаос. – Потребуется как минимум двое… А лучше трое сильных и опытных Эсселитов.
– И если она решила сохранить все в тайне от вас, тогда на чью помощь она рассчитывала? – задумалась Марта. – Кого миледи могла призвать себе в сообщники?
– Думаю, как раз тех, кто выкрал этих гомункулусов из дворца, – предположил Мануэль. – Ты же говорила, что их было двое?
– Я видела двоих, – подтвердила первый министр. – Но, возможно, кто-то еще скрывался в самом дирижабле… Ох, не нравится мне вся эта история, господин Мануэль. И чем больше подробностей я узнаю, тем больше она меня пугает. Дорого бы я заплатила, чтобы узнать всю правду.
– Хочешь узнать правду? – старейшина Мануэль как-то странно на нее посмотрел. – Но ведь нет ничего проще. Задай вопрос той, кто начал всю эту катавасию.
– Что вы имеете в виду? – не поняла Марта.
– Поговори с самой миледи Лионеллой, – посоветовал глава Ордена.
Первый министр в ужасе уставилась на старейшину.
– Предлагаете призвать ее призрак?! – спросила Марта.
– А что такого? Сама миледи не раз прибегала к помощи тех, кто давно покинул этот мир. Ее магическая сфера у вас еще сохранилась?
– Шар по-прежнему установлен в ее бывших покоях…
– Значит, ты вполне можешь с этим справиться, – спокойно произнес Мануэль. – Истинные ведьмы никогда не умирают, а миледи при жизни была той еще бестией. Если она явится на твой призыв в хорошем расположении духа, ты сможешь многое узнать. А если она откажется говорить… Что ж, попытка не пытка.
– Признаться, такая мысль не приходила мне в голову, – откровенно сказала Марта.
– На то я и старейшина Верховного совета, чтобы направлять Эсселитов на правильный путь, – усмехнулся Мануэль. – А теперь прошу оставить меня, если ты узнала все, что мы могли тебе рассказать. Небо становится все темнее, а я все же планирую сегодня рассмотреть эту комету получше, – он бережно погладил латунную трубку телескопа. – Или ты все же хочешь присоединиться?
– Вынуждена отклонить твое предложение, старейшина Мануэль, – учтиво поклонилась женщина. – Сам видишь, что у нас сейчас творится.
И, попрощавшись с старейшиной и нервно дрожащим Хранителем Николаосом, Марта Грегуар вскочила на свой рунный посох и вскоре уже мчалась прочь от Черного замка Эсселитов, направляясь в сторону столицы возрожденного Королевства.
Глава двенадцатая, где Триш знакомится с Леонтиной
Утром, когда Аграфена спустилась в кухню особняка, Пима как раз выяснял у Сциллы подробности о корове, совершающей преступные набеги на огород аптекаря Парацельса. Триш, прислушиваясь к их разговору, помогал накрывать на стол. Он уже снял с плиты большой чайник и принялся разливать кипяток по кружкам. Сам Парацельс резал хлеб, а Сцилла делала аппетитные бутерброды с сыром и ветчиной. Акаций крутился рядом и даже жмурился от приятного аромата еды.
– Доброе утро, – поздоровалась с друзьями Аграфена.
Парацельс приветливо отсалютовал ей ножом.
– …И никто не знает, откуда взялась эта корова-воровка! – вещала Сцилла. – Я уже у всех соседей спросила. Но лазит она исключительно в наш огород, потому что только у нас в здешних краях растет кукуруза, а эта рогатая бестия ее просто обожает. Она может залезть на крышу сарая по ту сторону забора, дождаться, когда мы уйдем из дома, а потом забирается на наш участок. И творит тут всякие бесчинства, какие ей только заблагорассудится!
– А я где-то читал, что коровы не лазят по чужим сараям, – недоуменно заметил Пима. – И не скачут через заборы…
– И кто виноват, что этой корове не попадалась та книга? – хмуро поинтересовалась Сцилла.
– А поставить какое-нибудь пугало вы не пробовали? – спросил Пигмалион. – Механическое, на пружинах? Чтобы махало руками и ногами, а может, еще и звуки какие-нибудь издавало?
По его сосредоточенному виду Аграфена поняла, что он прямо сейчас разрабатывает какое-то новое изобретение.
– А зачем нам пугало, если Сцилла сама целый день по саду гуляет? – спросил Парацельс.
Домработница побагровела от злости, а Триш и Акаций едва не рухнули со смеху.
– Да как только у вас язык повернулся?! – разозлилась Сцилла. – Сравнить меня с пугалом! Вы, знаете ли, тоже не писаный красавец!
– Правда? – огорчился аптекарь.
– Брата моего напоминаете.
– И чем же?
– У вас голова похожа на картошку, а он ее просто обожает.
Триш и кот захохотали еще громче. Теперь настал черед аптекаря покраснеть.
– Ой, что-то я брякнул не подумав, – согласился Парацельс. Но выглядел он при этом так, что все сразу догадались, что аптекарь точно знал, что говорит.
– А можете описать эту вашу вороватую корову? – спросил юный изобретатель.
– Она бегает так быстро, что мне никогда не удавалось ее толком разглядеть, – сказала домработница.
– Какая шустрая, – задумчиво почесал подбородок Пима. – У нас в Белой Гриве таких не водилось.
– И главное – очень умная и хитрая! У нас весь сад напичкан капканами и ловушками, но она улепетывает так быстро, что ни разу в них не попалась! – добавила Сцилла.
– В мою ловушку точно попадется, я что-нибудь обязательно придумаю, – пообещал Пима.
– Ну а мне сегодня надо заняться приготовлением новых микстур в своей лаборатории, – сообщил Парацельс. – Буду рад, если кто-то из вас постоит в это время за прилавком в аптеке.
– Мы с удовольствием, – поднял руку Триш. – Только вот ничего не смыслим в лекарствах.
– О, я все вам объясню, – заверил их Парацельс. – К тому же моя лаборатория на втором этаже, под самой крышей, и вы сможете позвать меня на помощь в случае чего.
На том и порешили. Парацельс привел Аграфену и Триша в свою аптеку и начал показывать, на каких полках какие лекарства стоят. Чего здесь только не было! Средства от головной боли и синяков, от радикулита и подагры, от чесотки и расстройства желудка. На каждой скляночке было нацарапано карандашом название лекарства и стояла цена. На первый взгляд действительно ничего сложного.
Вскоре Пима отправился в огород – осмотреть территорию при дневном свете, кот Акаций поплелся за ним. Аграфена всерьез подозревала, что эти двое сейчас снова завалятся спать где-нибудь на солнцепеке. Тут-то охота на неведомую коровку и закончится. Сцилла ушла на рынок за продуктами, и вскоре в доме установилась тишина.
Аграфена и Триш сидели в аптеке, читая названия лекарств, расставленных по полочкам.
– С чего начнем наши поиски? – поинтересовался вдруг Триш. – Ты собиралась прогуляться в лес к Королевскому госпиталю?
– Да, нам придется сделать это, – кивнула Аграфена. – Но сначала я хотела поговорить с людьми. Расспросить их обо всем подробно.
– Можем сделать это сегодня на приеме у баронессы Лукреции. Она говорила, что пригласила много горожан.
– Тоже об этом подумала. Узнаем все факты, а потом и отправимся на место происшествия. Если чудовище утаскивает всех под скалу, возможно, и нам придется спуститься вниз.
– В самое его логово?! – испугался Триш. – Думаешь, стоит это делать?
– Если только другого выбора не останется, – попыталась его успокоить Аграфена.
Парень был слегка трусоват, так что не стоит пугать его раньше времени.
В этот момент над входной дверью тихонько звякнул колокольчик. Триш и Аграфена сразу умолкли.
В аптеку вошла худенькая девочка в простом темном платье и с черным зонтиком в руках. На ее носу сидели огромные круглые очки, а темные волосы были разделены прямым пробором и заплетены в две длинные тонкие косички. Обута она была в грубые стоптанные башмаки из коричневой кожи.
Поправив на носу очки, покупательница принялась оглядываться по сторонам, пристально рассматривая полки с товаром.
– Разве на улице дождь? – удивилась Аграфена.
Девочка уставилась на нее сквозь линзы своих очков. Затем она поняла, что Аграфена говорит о ее зонтике, и расслабленно улыбнулась.
– О, нет, – покачала головой посетительница. – Там ясная солнечная погода. Но я всегда ношу с собой зонтик, ведь никогда не предугадаешь, пойдет дождь или нет. А вы новые продавцы? Я не видела вас здесь раньше.
– Да, мы помогаем господину Парацельсу, – ответил Триш. Затем он представился сам и назвал имя Аграфены.
– А меня зовут Леонтина, – слегка поклонилась в ответ покупательница. – Иногда я захожу сюда за лекарствами для своей больной бабушки. Конечно, они дорого стоят, а денег у нас мало… Но что делать? Здоровье важнее.
В это время во дворе особняка раздался какой-то грохот, а затем дикий хохот кота Акация. Леонтина так и подскочила на месте, едва не потеряв свои очки.
– Что это?! – взвизгнула она.
– Это наши горе-изобретатели, – догадался Триш. – Лишь бы не убились сами да не покалечили кого-нибудь…
Аграфена сломя голову бросилась из аптеки, чтобы выяснить, в чем там дело.
Триш остался наедине с покупательницей.
– А о вас уже весь город говорит, – сказала ему Леонтина. – Я слышала ваши имена на городском рынке. Вся Золотая Подкова взбудоражена. Ранее такое случалось только, когда бродячий цирк приезжал.
– И что говорят? – полюбопытствовал полукровка.
– Что вы очень честные и благородные, а еще прибыли, чтобы помочь нам справиться с этой напастью.
– Так и говорят? – недоуменно посмотрел на нее Триш. – Слухи о нашем благородстве несколько преувеличены…
– Надеюсь, что нет! У меня ведь тоже беда… – Леонтина вдруг подскочила вплотную к прилавку. – И если ты такой честный и благородный, то должен мне помочь. Это даже хорошо, что мы с тобой остались наедине. Без твоей подруги и этого вредного вездесущего Парацельса!
– А чем я могу тебе помочь? – поинтересовался Триш.
– Я каждый месяц покупаю лекарства для бабушки, а они так дорого стоят! Мне уже приходится вещи из дома продавать! Если бы нам только узнать этот рецепт… Я смогла бы сама готовить ей микстуру от кашля.
– И что ты от меня хочешь? – изумился Триш. – Рецепты микстур я точно не знаю.
– Парацельс хранит книгу рецептов где-то здесь, в аптеке, – шепнула Леонтина. – Может, ты позволишь мне заглянуть в нее хоть одним глазком? Ну пожалуйста… – взмолилась она, сложив ладони вместе. – Это для меня очень важно!
От такой просьбы Триш даже слегка опешил. Леонтина так жалобно смотрела на него своими огромными глазищами, которые в очках казались еще больше, что ему стало не по себе.
– Даже не знаю… – удивленно пробормотал он. – Я понятия не имею, есть ли здесь такая книга…
– А может, это она? – Леонтина ткнула зонтиком на полку за его спиной. Там действительно лежала толстая книжка в черном кожаном переплете.
Триш снял ее с полки и положил на прилавок, затем открыл. Рукописные странички действительно пестрели различными рецептами, Парацельс записывал способы приготовления самых разных лекарств. Триш увидел химические формулы, странные значки и иероглифы. Он ничего не понял, но зато у Леонтины глаза сразу загорелись.
– Можно взглянуть? – протянула она руки к прилавку.
В этот момент дверь, ведущая в гостиную, распахнулась, и в аптеке появился сам аптекарь Парацельс. Его волосы снова стояли дыбом, он был очень встревожен.
– Что это за крик во дворе?! Я услыхал его даже в лаборатории!
Леонтина сразу отпрянула от прилавка и поспешно метнулась на улицу. Только дверь хлопнула.
– А чем ты тут занят? – удивился Парацельс.
– Да вот нашел на полке какую-то книгу и решил заглянуть в нее, – пожал плечами Триш. – Только ничего разобрать не могу.
– Эту книгу лучше не трогать, в ней все мои рецепты, – переменился в лице Парацельс. – Чтобы понять, что в ней написано, нужно быть или врачом, или фармацевтом. И все же, что случилось во дворе?
– Давайте выясним.
Триш убрал книгу обратно на полку, затем изнутри запер дверь аптеки, и они ринулись во двор особняка.
Глава тринадцатая, в которой Парацельс рассказывает о прошлом, а герои отправляются на званый ужин
Буквально за несколько минут до описанных выше событий Пима и Акаций вышли во двор и осмотрелись по сторонам, оценивая обстановку.
– На плитки садовой дорожки лучше не наступать, – напомнил Пима коту. – Корова, видимо, по ним тоже не ходит, а иначе из нее давно получилось бы жаркое на шампурах.
– А мне кажется, что насчет вороватой коровы эта толстушка заливает, – поделился своими размышлениями Акаций. – Парацельс и в самом деле устроил здесь такую полосу препятствий, что ни одна корова не пройдет.
– Но у них все-таки пропадает кукуруза, – возразил Пима.
– Ты видел, какая пройдоха эта Сцилла? Сдается мне, она сама тут все собирает втихушку по ночам, затем продает на рынке, а свалила все на несчастное животное. Где-то ведь она находит деньги на карточные игры?
– Нет, взгляни. – Пима показал на глубокие следы в дальней части сада. На влажной от росы траве действительно виднелись отпечатки коровьих копыт. – Думаю, Парацельс наделал ловушек только рядом с домом. В той части сада их нет. А мы теперь сможем проследить путь, каким обычно ходит эта рогатая воровка.
– И что потом?
– Там видно будет, – уклончиво ответил Пима, вытащив из кармана своего пояса здоровенную лупу.
Разглядывая отпечатки копыт, они приблизились к большой грядке с кукурузой, побеги которой оказались выше человеческого роста. Зрелые початки едва не трещали от поспевших зерен. Здесь Пима выпрямился и обернулся, увидев приземистый забор, за которым тянулись длинные хозяйственные постройки других горожан.
– А вот и те сараи! – догадался он.
– Это с которых она через ограду перепрыгивает? – нахмурился Акаций. – Какая акробатка.
– Перескакивает через забор, подходит сюда… – Пима двинулся к зарослям кукурузы, стараясь ступать прямо по отпечаткам на земле.
Акаций шел за ним по пятам, передвигаясь словно по минному полю. Мало ли, какие еще неприятные сюрпризы мог приготовить здесь Парацельс.
И тут прямо перед ними в зарослях что-то громко зашуршало.
Пима и Акаций испуганно застыли.
Верхушки побегов кукурузы на середине грядки зашевелились. И явно не от ветра. Кто-то большой ворочался там, в самой гуще, в это самое время.
– Пойдем посмотрим? – предложил Пима.
– Надо вооружиться, – посоветовал ему Акаций. – Возьми какую-нибудь палку, а я сбегаю за тяпкой. Видел ее у крыльца.
Вооружившись палкой и тяпкой с длинным черенком, они на цыпочках двинулись к кукурузе. Вскоре шорох в листьях повторился. А затем послышалось утробное бурчание, будто кто-то с огромным желудком набивал себе живот.
Шерсть на загривке Акация встала дыбом, но кот старался не подавать вида, что боится. Пима и сам не хотел прослыть трусом, ведь Акаций его потом засмеет. Он раздвинул граблями побеги кукурузы и шагнул на грядку. Делянка тянулась на шесть метров вперед, поэтому кроме толстых стеблей они пока ничего не видели.
– Эй! – завопил вдруг Акаций. – Кто тут бедокурит?!
Шорох и бурчание тут же прекратились. Неведомый зверь, кем бы он ни был, замер, прислушиваясь.
– Ну вот, ты вспугнул вора! – прошипел Пима. – Помолчать не мог?!
– Когда это я мог помолчать, толстушка?
– Еще раз назовешь меня толстым – огрею граблями.
– Вам бы только издеваться над бедным беззащитным котом!
– Это ты-то бедный?! – возмутился Пима. – Да я тебя…
Договорить он не успел.
Что-то огромное вылетело прямо на них из зарослей кукурузы и сшибло с ног. Пима с воплем полетел вверх тормашками, выронив грабли. Акаций бросился прочь, пулей вылетел с грядки и врезался в валявшееся неподалеку железное ведро.
Мимо незадачливых охотников промчалась поджарая молодая корова черно-белого окраса. Передвигалась она чрезвычайно быстро, в отличие от толстых и медлительных коров Белой Гривы. С легкостью перемахнув через забор, она быстро исчезла из вида, оставив после себя лишь поломанные стебли кукурузы и двух обескураженных охотников.
Пима поднялся на ноги и поправил съехавший на глаза шлем, его лицо было черным от сырой земли. Акаций выбрался из ведра и отряхнулся, затем увидел Пиму и принялся хохотать.
Вскоре к ним выбежала перепуганная Аграфена.
– Что здесь творится?! – нервно спросила она.
Теперь и Пима начал хихикать. Вскоре он уже катался по земле, держась за живот от хохота. Акаций давился от смеха рядом.
Аграфена тоже начала смеяться, хотя и не совсем понимала, в чем дело.
А затем из особняка выскочил и Парацельс. За ним следом появился Триш.
– Первая стычка с вашей злокозненной коровой состоялась, – пояснил Пима, прекратив смеяться. – Теперь буду придумывать план дальнейших действий.
– Так это действительно была корова?! – откровенно удивилась Аграфена.
– Ага, мы ее видели так же, как сейчас видим вас, – с важным видом кивнул Акаций. – Настоящее рогатое чудище. Но как вышло, что вы до сих пор ее не изловили? Со всеми этими вашими садистскими ловушками?
Это адресовалось Парацельсу. Старичок смущенно прокашлялся, снял очки и начал протирать их линзы носовым платком.
– Сам я ростом не вышел, – пробормотал он. – Эта корова в два раза выше меня. Как, по-твоему, я могу ее изловить? Мои ловушки и капканы не всегда срабатывают должным образом… А Сцилла до одури боится коров, так что даже выходить в сад отказывается, когда слышит здесь эту бестию. Нашим соседям до лампочки, они понятия не имеют, откуда прибегает эта бешеная животина. Вот и приходится терпеть ее выходки столько времени. Конечно, мы пытались ее отвадить… Но пока наши попытки успехом не увенчались. Может, хоть у вас что-то получится?
Из дома вдруг раздался громкий хлопок, затем из окна второго этажа повалил черный дым.
– Ой! – всполошился Парацельс. – У меня же там реторты на огне стоят!
И он мигом влетел обратно в особняк. Аграфена вспомнила, что в аптеке сейчас никого не осталось, и быстро зашагала обратно за прилавок.
Пима и Триш переглянулись.
– Поможешь мне соорудить механическое пугало для коровы? – спросил Пигмалион. – Я задумал одну конструкцию, и твоя сила мне пригодится.
– Это же не ворона, – возразил Триш. – Думаешь, пугало ее остановит?
– Попытка не пытка, – ответил юный изобретатель.
– Хорошо, помогу, – с готовностью кивнул его друг.
Пима и Акаций начали очищать одежду и шерсть от налипшей грязи, а Триша вдруг кто-то окликнул.
Он недоуменно покрутил головой по сторонам. Из-за забора, смущенно улыбаясь, на него смотрела Леонтина, та самая девчонка из аптеки. Триш мельком взглянул на приятелей: те ничего не замечали, увлеченные процессом очистки.
Он подошел к каменной ограде и с легкостью запрыгнул на нее.
– Я только хотела спросить, – замялась Леонтина, поправляя на носу свои гигантские очки. – Может, мы сходим погуляем куда-нибудь?
– Зачем? – не понял Триш.
– Ну… Просто ты очень симпатичный и мне нравишься, – тщательно подбирая слова, прошептала девочка. – Вот я и решила тебя пригласить.
Триш едва не рухнул с забора.
– Правда?! – изумленно спросил он. – Это что же, свидание, что ли?
– Ну… Можно и так сказать, – кивнула Леонтина. – Ты не думай, за руки держаться не обязательно.
– Конечно, я согласен! – моментально принял решение Триш. – А если хочешь, можно и за руки подержаться…
– Отлично! – обрадовалась Леонтина. – Завтра у нас на площади состоится большой праздник… Мэр Портофей приглашает всех жителей города на открытие какой-то новой статуи.
– Мы видели ее! – вспомнил вдруг Триш. – Когда подъезжали к Золотой Подкове. Это такая громадина в центре, обмотанная брезентом?
– Верно! Ее еще никто толком не рассматривал, вот мэр и решил устроить презентацию. Значит, мы встретимся с тобой вечером и пойдем на торжество вместе.
– Договорились, – радостно кивнул Триш.
Леонтина смущенно хихикнула, сунула зонтик под мышку и быстро исчезла за углом. Триш спрыгнул во двор и, улыбаясь собственным мыслям, двинулся к аптеке.
Дальше все шло своим чередом.
Когда Парацельс закончил приготовление своих зелий и спустился в аптеку, Триш и Аграфена начали помогать ему расставлять товар на полках, попутно расспрашивая о происходящих в городе событиях. Пима и Акаций, обнаружив в подвале дома кучу ржавых пружин и гнутых железок, принялись сооружать из них пугало, которое отвадило бы корову от огорода. Позже они попросили Триша помочь установить эту конструкцию посреди двора. Уж слишком тяжелой она оказалась.
– Кстати, а откуда вы знаете господина Артемиуса? – спросила Аграфена аптекаря, когда мальчишки закончили и вернулись в дом.
– О, мы знакомы много лет. С тех пор, как учились вместе, а затем оба служили при дворе прежнего правителя Ипполита, – начал вспоминать Парацельс. – После того как к власти пришли Велдор и миледи Лионелла, мы с Артемиусом потеряли друг друга из вида. Я приехал в Золотую Подкову и устроился на работу в Королевский госпиталь, сначала санитаром, а затем выучился и стал фармацевтом. Кстати, в Золотой Подкове живут несколько бывших придворных, таких же, как я и Артемиус. Все мы приехали в этот город почти одновременно… Я так обрадовался, когда он прислал мне телеграмму спустя столько лет… Так надеялся на нашу встречу! Думаю, Артемиус планировал навестить не только меня, но и еще кого-нибудь из старых друзей, да вот какая беда с ним приключилась.
– А как давно пустует этот ваш госпиталь? – спросил Триш.
– Он закрылся еще при правлении императора Велдора. Точного срока я уже не припомню… Хорошее было место, слава о нем гремела по всей бывшей Империи. В нем лечились многие герои войны, да и гражданское население тоже. Но сейчас это лишь жуткие развалины на скале, обитель злобных привидений…
При этих словах Триш нервно передернул плечами. Ему всегда становилось не по себе, когда он слышал разговоры о призраках и разной нечисти.
В это время у ограды особняка остановилась уже знакомая Аграфене большая карета из черного лакированного дерева. Из нее выбрался длинный тощий старикан в золотой ливрее, поднялся на крыльцо аптеки и толкнул входную дверь.
– Лакей баронессы Лукреции, – удивился Парацельс. – Какая неслыханная честь для меня!
Лакей вошел в аптеку, брезгливо поморщился, а затем вдруг громко чихнул.
– Госпожа Аграфена, ее сиятельство баронесса Лукреция Пантагрюэль ждет вас и ваших друзей на торжественный ужин в своем доме, – с унылым видом провозгласил старик. – Явка строго обязательна, форма одежды – парадная!
– Парадная? – испугался Пима. – А у меня, кроме этих вещей, ничего нет!
– Да и у меня тоже, – подхватила Аграфена. – Что же делать?
– Сколько можно ужинать? – простонал вдруг Триш. – Я от вчерашнего угощения едва не лопнул! На мне скоро штаны трещать начнут!
– Молчи, глупец, – одернул его Акаций. – От дармового угощения никто не отказывается! Это дурной тон.
– Лопну. Точно лопну! А можно я дома останусь? – спросил у друзей полукровка.
– В наших краях это не принято, – тихо сказал ему Парацельс. – Баронесса Лукреция Пантагрюэль – очень влиятельная в Золотой Подкове женщина. Таким дамам лучше не отказывать.
– Значит, поедем так, – махнула рукой Аграфена. – Все равно нам переодеться не во что!
Ребята и кот забрались в лакированную карету. Лакей баронессы сел снаружи, рядом с кучером, и вскоре они уже мчались по улицам Золотой Подковы, направляясь к особняку Лукреции Пантагрюэль.
– Значит так, – сразу предупредила друзей Аграфена. – Едем общаться с местным высшим обществом, значит, придется нам вести себя прилично. Это ко всем относится, а к коту в особенности!
– А что сразу я-то? – возмутился Акаций. – Это ты у нас дочь первого министра, тебе и нужно беспокоиться о своей репутации.
– Хлеб в подливку не макать! Я знаю, что ты это любишь, – строго сказала ему девочка.
– Да все так делают! Все макают!
– Но не в чужую же тарелку!
– О, виноват, – понимающе кивнул кот.
– И вообще тебе там лучше помалкивать, – добавил Пима. – А иначе нас выгонят взашей.
– Я не умею долго молчать, – признался Акаций. – Меня распирать начинает. Лопну еще!
– Руки и лапы об скатерть не вытирать, – перечисляла Аграфена. – Об шторы тоже… И об других гостей не надо. В доме ничего не трогать. При входе сразу наговорить комплиментов хозяйке и самым почетным гостям…
– Не помешало бы еще подарок захватить, – вставил Триш. – Я читал, что в высшем обществе так принято. Но сейчас уже поздно. Надо было нам об этом раньше побеспокоиться.
– Верно, – вздохнула Аграфена. – Подарок уже взять негде. Но будем надеяться, что все обойдется.
Вскоре они увидели красивый трехэтажный дом, выкрашенный в нежный розовый цвет. Его окружал большой цветущий сад, среди деревьев которого били декоративные фонтаны. Высокие окна особняка были ярко освещены, из дверей доносилась приятная музыка. Когда ребята выбрались из кареты, на крыльце их встретил пожилой дворецкий в золоченом фраке. Спросив их имена, он учтиво поклонился и пригласил их войти в особняк.
Глава четырнадцатая, где Аграфена узнает подробности творящегося в Золотой Подкове
Оказалось, что сегодня баронесса и правда пригласила много гостей. На первом этаже ее богатого дома играл небольшой скрипичный квартет, дамы и господа в нарядных одеждах проходили в просторную гостиную. У стены виднелся большой камин из черного блестящего камня, в очаге которого ярко полыхал огонь. В центре гостиной бил небольшой фонтан с чашей из белого мрамора. На его бортиках стояли комнатные цветы в изящных горшках. А еще большая керамическая ваза с длинным узким горлышком, расписанная золотыми узорами.
Озираясь по сторонам, с открытыми от удивления ртами, Аграфена и ее друзья разглядывали окружающую их роскошь. Пима неловко повернулся и сшиб золотую вазу с постамента. Пока она летела на пол, у Аграфены вся жизнь перед глазами пронеслась. Однако Акаций ловко поймал вазу у самого пола, и девочка с облегчением выдохнула.
В этот момент к ним подошла сама хозяйка особняка.
– Как же я рада вас видеть, милые деточки! – всплеснула руками баронесса Лукреция. Она была в длинном голубом платье из блестящей ткани, рукава и воротник украшали белые кружева. – Как у вас дела? Хорошо добрались? Как вас встретил господин Парацельс?
– Все просто отлично, – заверила ее Аграфена. – Спасибо, что поинтересовались. У вас очень красивый дом…
Баронесса удивленно посмотрела на Акация. Кот все еще обнимал вазу, которая была в пару раз длиннее его самого.
– А у нас для вас подарочек, – вдруг выдал Акаций. – Вот, держите!
Пима и Триш застыли с разинутыми ртами. Кот протянул вазу баронессе.
– Нельзя же приходить в гости с пустыми руками, – заявил он, распушив усы.
– Какая прелесть! – восторженно выдохнула баронесса, принимая «подарочек». – Знаете, а мне кажется, что у меня где-то уже есть похожая ваза…
– Но теперь у вас их две, – заверил ее кот. – Сможете поставить по обе стороны от входной двери.
– Отличная идея! Благодарю вас! – баронесса отдала вазу проходившему мимо дворецкому, а затем пригласила ребят следовать за собой.
Они вошли в большую столовую, ярко освещаемую гигантской хрустальной люстрой. Появление Аграфены и ее спутников было встречено с большим любопытством. Взгляды всех присутствующих обратились в их сторону.
Ребята увидели огромный сервированный стол, за которым сидело около трех десятков человек. Сама хозяйка дома прошествовала во главу стола и опустилась в большое кресло с высокой резной спинкой. Слуги баронессы предложили Аграфене и ее друзьям свободные стулья по обе стороны стола.
– Господа, а вот и наши герои, – радостно провозгласила баронесса Лукреция, постучав серебряной вилкой по хрустальному бокалу. – Позвольте вам представить: Аграфена, Триш и Пигмалион. Те самые ребята, о которых я вам рассказывала. И с ними брат Акаций, член сообщества говорящих котов.
Кот еще сильнее распушил усы и хвост. Присутствующие за столом с воодушевлением закивали. Слуги предложили ребятам несколько блюд на выбор, и вскоре все приступили к ужину. И к светской беседе.
– Это мэр Золотой Подковы, господин Портофей, – представила баронесса низкорослого человечка, сидевшего по правую руку от нее.
Мэр с напыщенным видом кивнул гостям. Он сидел в дорогом костюме из черного бархата, на его груди висело несколько золотых и серебряных орденов. Портофей был абсолютно лысым, лишь на самой макушке стояли дыбом с десяток волосков, тщательно завитых в кудри. Словно кто-то приклеил с пяток пружин ему на голову.
Акаций уже разинул было рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость, но Аграфена, сидевшая рядом с ним, предусмотрительно пихнула кота в бок.
– Помню, помню! – огрызнулся тот. – Сказать что-то приятное… Только что?!
– Рад вас приветствовать в нашем городе, – как-то не очень довольно буркнул мэр Портофей.
– И мы очень рады, – приветливо улыбнулась ему Аграфена.
– Красивая прическа, – брякнул Акаций. – Не знаю, кто делает вам укладку, но он очень хорош!
Мэр слегка побледнел, а затем принялся взволнованно подкручивать свою напомаженную пружинку кончиками пальцев.
– А это супруга мэра Портофея, госпожа Лавдотья, – продолжила представлять гостей баронесса.
– Мы уже знакомы, – жена мэра жеманно заулыбалась. Сегодня она пришла без своей трясущейся собачки, чему Акаций был очень рад. Башня из волос на ее голове со вчерашнего дня стала еще выше.
– И их дочь, юная Николея, – ласково добавила Лукреция.
Ребята увидели жутковатого вида девицу в пышном платье нежно-салатового цвета. Она вся сверкала от множества драгоценностей, которыми была увешана, словно праздничная елка. Пухлые щеки и маленькие глазки Николеи картину не улучшали.
Увидев дочку мэра, Пима нервно вздрогнул, Акаций с трудом подавил желание зашипеть. Триш так и вовсе лишился дара речи, особенно после того как Николея хитро ему подмигнула.
– Вот какое пугало нам нужно было сделать, – шепнул Акаций Пиме.
– Точно! – согласился тот. – А она никого тебе не напоминает?
– Кризельду, – нервно выдохнул Триш. – Дочку старосты Белой Гривы.
– О, она попортила тебе немало крови, – усмехнулся кот. – Что-то общее действительно есть, но по сравнению с этой великаншей Кризельда просто лилипуточка.
– Рады с вами познакомиться, – кивнула Аграфена. И замерла, не зная, что еще сказать.
– Это на ней платье или скатерть с рукавами? – поинтересовался Акаций.
Аграфена побледнела и закрыла глаза.
– В качестве комплимента не сработало? В любом случае очень красиво, – тут же поправился кот. – Мы в восхищении!
Баронесса Лукреция назвала имена еще нескольких человек, затем настал черед другой половины стола.
– Глава пожарной команды, главный брандмейстер Золотой Подковы, господин Мортехай, – продолжала баронесса.
Так вот в кого влюбилась подружка Сциллы Бореана! Огромный тип с пышными усами помахал ребятам мускулистой рукой. Его широченную грудь также покрывали многочисленные ордена и медали. Другой рукой он как раз толкал в рот здоровенную куриную ногу, брызги жира летели во все стороны.
– И госпожа Жевена, лучшая учительница и заместитель директора нашей школы, – закончила баронесса Пантагрюэль.
Миловидная женщина средних лет с улыбкой кивнула ребятам. Она сидела в простом платье без драгоценностей и особых изысков, но при этом выглядела красивее всех присутствующих дам. Ее угольно-черные волосы были уложены в пышную прическу.
Госпожу Бореану, ее начальницу, видимо, на званый ужин не пригласили.
Затем баронесса Лукреция представила остальных гостей. Мальчишки и кот набросились на еду так, будто целый день голодали, а Аграфена внимательно прислушивалась к разговору приглашенных.
– Так что, господин Портофей, – между делом осведомилась баронесса. – Праздник на площади завтра состоится?
– Разумеется! – кивнул мэр, расправляясь с жареным куриным крылышком. – А у вас были какие-то сомнения?
– Просто в свете последних событий… Все эти исчезновения людей и прочие странности… Может, стоит отменить торжество? – мягко спросила Лукреция.
– Ни в коем случае! – горячо воскликнул мэр, взмахнув жирной рукой. Кусок курицы перелетел через стол и застрял в прическе его супруги. – Столько усилий и средств вложено в это мероприятие! К тому же мы должны показать горожанам и туристам, что не станем пасовать перед лицом опасности. У нас все будет хорошо, и пусть все жители Золотой Подковы верят в это!
– И все же что за статую вы установили? – поинтересовался брандмейстер Мортехай. – Все окутано такой секретностью!
– Потому что я хотел сделать сюрприз для всех, – заявил мэр, схватив с тарелки очередное куриное крыло. – Не только устроить людям праздник, но и удивить всех, кто появится на площади!
– Нечто очень большое, – подала голос Жевена.
– О чем вы? – не понял Мортехай.
– Большая статуя!
– Вы совершенно правы, – довольно заулыбался мэр. – Но я люблю все большое. Взгляните хоть на мою супругу! И на нашу дражайшую дочурку!
Лавдотья и Николея жеманно заулыбались. Николея засунула в рот целую булочку и снова подмигнула Тришу, тот поперхнулся и закашлялся. Пима смачно огрел его по спине.
– С тобой все в порядке? – шепотом спросила у друга Аграфена.
– Николея так пялится на меня, – прошипел Триш. – И так напоминает мне Кризельду… У меня даже в глазах пожелтело!
– Может, потемнело? – переспросил Пима.
– Нет. Ведь я как раз смотрел на ее зубы в тот момент… – признался Триш.
Акаций сдавленно хихикнул, Аграфена строго на него зыркнула.
– Только попробуй! – шепнула она.
– Так я молчу, – сказал кот.
– А тебе и говорить не надо. Я слышу твои мысли!
– Эта статуя станет новой достопримечательностью Золотой Подковы, – продолжал тем временем мэр Портофей. – А это привлечет внимание туристов и путешественников. Ведь сейчас о нашем городке говорят только в связи с давно закончившимся золотом либо вспоминают блестящее прошлое Королевского госпиталя. А это всё дела давно минувших дней… Городская казна давно опустела, и я готов использовать любые возможности для ее пополнения. И вообще, ненавижу заниматься тем, что не приносит прибыли.
– Да, привлечь туристов в Золотую Подкову не помешало бы, – согласилась баронесса Лукреция. – Они привозят деньги, а нашему городу это сейчас не помешает…
– С этой целью я также хотел заказать парочку небольших прогулочных летающих кораблей, – сообщил мэр. – Мы бы организовывали экскурсии на горные вершины, показывали путешественникам Золотую Подкову с высоты птичьего полета. Но инженер до нас так и не доехал. Проклятый монстр!!!
– Вы о господине Артемиусе? – уточнила Аграфена.
– Да, – кивнул господин Портофей. – Говорят, именно его поиски так удачно привели вас в наш городок?
– Да, его мы и искали, – ответил Пима.
– Очень хороший человек, – неожиданно произнесла баронесса.
– Вы с ним знакомы? – удивился Триш.
– Еще бы! Когда-то, милые деточки, я служила фрейлиной при дворе короля Ипполита. Позже я вышла замуж и мой супруг, ныне покойный, увез меня из столицы в Золотую Подкову. Во дворце у меня было много хороших знакомых, с кем мы не виделись с тех самых пор. Артемиус… Он был одним из них. Его я очень хорошо помню.
– Жаль, что наша встреча так и не состоялась. Мне о стольком нужно с ним поговорить, – с сожалением сказала Аграфена.
– Ты права, – горестно вздохнула баронесса. – Мне бы тоже хотелось с ним пообщаться, но он до нас так и не добрался…
– А мою маму вы случайно не знали? – спросила девочка. – Она тоже жила во дворце. Ее звали Иллурия.
Баронесса Лукреция задумалась, закатив глаза к потолку.
– Нет, не помню, – наконец ответила она. – Видимо, твоя мама появилась во дворце уже после моего отъезда…
– Этот проклятый лесной монстр скоро от нашего городка всех туристов отпугнет, – гневно воскликнул мэр Портофей, тряся своей пружинкой из волос. – Прославились исчезновениями людей на всю округу! С этим чудовищем нужно срочно что-то делать!
– Надеюсь, госпожа Аграфена сможет разобраться с нашей проблемой, – отметила баронесса. – Разрушительница темных эсселитских заклятий – это вам не шутки.
За столом раздались громкие аплодисменты. Больше всех усердствовали супруга мэра и его дочка. Госпожа Жевена как-то странно поглядывала на Аграфену, храня при этом молчание. В ладоши она не хлопала, в отличие от всех окружающих; девочка сразу это заметила.
– Попробуем, – уклончиво ответила Аграфена. – Но вы уверены, что это связано с магией?
– Разумеется! А с чем же еще?! – вытаращил глаза брандмейстер Мортехай. – Ведь раньше, до той грозы, в наших краях о подобных вещах и слыхом не слыхивали!
– До меня доходили слухи о драконах, обитающих в горах где-то на задворках Империи, – вспоминал Акаций. – Может, кто-то из этих бестий перебрался в окрестности вашего города?
– Слишком умный дракон, – фыркнула госпожа Лавдотья. – Если прячется так умело, что никто до сих пор не сумел его выследить! Нет, тут дело явно в другом…
– Может, вы знаете еще какие-то подробности? – тут же обернулась к ней Аграфена.
Жена мэра лишь пожала плечами.
– Конечно, знаем, – кивнул Мортехай. – Все горожане в курсе происходящего.
– Началось все месяца три назад, – начал рассказывать мэр Портофей. – Здание Королевского госпиталя, стоящее здесь неподалеку, издавна пользуется дурной славой.
– Призраки? – спросил Акаций.
– Да ими там все просто кишит!
– Так это все-таки правда?! – Триш даже оторвался от еды. – Я до последнего момента надеялся, что это все сказки. Настоящие привидения… Мамочки!
– Конечно настоящие, не игрушечные же! – хохотнул мэр Портофей. – Здание многие годы стоит заброшенным, а ведь когда-то там была лучшая больница в наших краях. Ну, так вот! Недавно разразилась ужасная гроза, и в здание ударила молния.
– Об этом мы уже слышали, – кивнул Акаций.
– Видимо, это нарушило условия какого-то древнего заклятия. Ибо с тех пор в наших лесах и появился ужасный монстр, похищающий людей. Он выбирается из подземных пещер, как раз из-под того самого утеса. Появляется через расщелину в скале…
– Вы все знаете, откуда он приходит, – откровенно удивилась Аграфена. – Почему же до сих пор никто не попытался изловить этого монстра? Создали бы вооруженный отряд, отправились в лес и подкараулили его у входа в пещеру.
Горожане, сидящие за столом, обменялись странными взглядами.
– А кто отважится на такое опасное предприятие? – спросил мэр Портофей. – Жизнь всем дорога, девочка. А властям до этого и дела нет!
– Вы же сообщали в столицу? – подал голос Пима.
– Разумеется, сообщали! Просто у нас на весь город было всего три жандарма, – вставила баронесса Лукреция. – А они были очень толстыми и ленивыми, со своими обязанностями вообще не справлялись. Сейчас, после государственного переворота, всех троих, конечно же, уволили… Новые власти обещали прислать нам блюстителей порядка порасторопнее и помоложе, но пока они до Золотой Подковы не добрались. А люди здесь продолжают пропадать.
– А о каком старинном проклятии вы упоминали? – поинтересовалась Аграфена.
– Королевский госпиталь был закрыт после того, как в нем начала твориться разная чертовщина, – начал рассказывать мэр Портофей. – Призраки умерших людей, полтергейст… Естественно, все это тут же связали с кознями темных ведьм. Вот поэтому и поговаривают, что место проклято. А появление монстра – тому прямое доказательство.
– Поэтому все мы так сильно и надеемся на вашу помощь, – сказала баронесса Лукреция. – Если монстр – сверхъестественное существо, призванное с помощью темной эсселитской магии, вы точно сумеете от него избавиться.
– А если нет? – спросила Аграфена. – Если Эсселиты здесь ни при чем, мы вряд ли сможем вам помочь. Сражаться с огромными чудовищами нас никто не учил…
– В таком случае будем ждать появления нового полицейского отряда из столицы, – пожал плечами мэр. – Ничего другого нам просто не остается.
Затем главной темой разговора стал недавний переворот, участниками которого оказались Аграфена и ее друзья. Все принялись наперебой расспрашивать ребят, как они попали во дворец, как познакомились с мятежными Эсселитами. И как вышло, что Братство говорящих котов решило помочь мятежникам свергнуть тирана Велдора.
Вопросы сыпались словно из рога изобилия, и юные путешественники отвечали на них почти час. Мэр, его жена и дочка Николея то и дело всплескивали руками, поражаясь отважности ребят. Брандмейстер Мортехай и баронесса Лукреция внимательно слушали, то и дело переспрашивая о тех моментах, которые интересовали их больше всего.
Лишь странная госпожа Жевена продолжала хранить молчание, пристально глядя на Аграфену. Вскоре под ее взглядом девочка даже начала ощущать себя немного неловко.
Глава пятнадцатая, в которой появляются Бия и брат Шестихвост
Наконец званый ужин в особняке баронессы Пантагрюэль подошел к концу, и гости постепенно начали расходиться. Первыми уехали члены семьи мэра, сразу после их отбытия с хозяйкой попрощались Жевена и брандмейстер Мортехай.
Странно, но отвезти Аграфену и ее спутников назад в аптеку никто не предложил, а спрашивать ребята как-то постеснялись. Но Аграфена была даже рада, что не придется снова трястись в тесной карете. После такого ежедневного обжорства ей хотелось просто пройтись пешком и подышать свежим воздухом. Пима и Триш тоже не возражали.
Поблагодарив баронессу Лукрецию за радушный прием, ребята отправились обратно к дому Парацельса. Путь их лежал через небольшой лесок.
Уже давно стемнело, на городок опустилась непроглядная ночь. Пима извлек из одного из своих бездонных карманов небольшой фонарик, влил в него керосин из миниатюрной фляжки, найденной в другом кармане, и зажег фитиль. Светил фонарь довольно тускло, но это все же было лучше, чем передвигаться в кромешной темноте.
Ребята шагали осторожно, поневоле прислушиваясь к каждому шороху и треску.
– А не это ли тот самый лес, где пропадают люди? – спросил вдруг Пима.
– Думаешь, нас отправили бы через него? – удивился Триш. – Особенно после всех этих разговоров о страшном монстре и пропавших путешественниках.
– А что? Решили сразу кинуть нас на съедение чудищу и поглядеть, что из этого выйдет. Справимся мы с ним или нет.
– Но согласитесь, история действительно очень странная, – проговорила Аграфена. – Никогда ничего подобного не слышала. У нас в Белой Гриве жизнь была куда спокойнее. По крайней мере, людей никто не похищал.
– И не говори, – вздохнул Пима. И тут же взвизгнул: – Чудище!
Аграфена и Триш едва не подпрыгнули от неожиданности.
– Где?! – завопили они в один голос.
Пима с испуганным видом показывал дрожащей рукой на ближайшие кусты, за которыми в темноте светились две яркие точки.
– Глаза горят! – вопил толстячок. – Чудище нас подкарауливает!
– Это я, – из зарослей послышался недовольный голос кота Акация. Глаза за кустами моргнули. – Хватит уже орать. Сижу тут, а ты не даешь мне спокойно своими делами позаниматься.
– Что ты там делаешь?! – потрясенно выдохнул Пима, сдвинув на затылок съехавший шлем.
– А ты как думаешь? – возмутился кот. – Пичкали меня едой целый день. А жаркое у баронессы стало последней каплей, вот и приключилась со мной беда. И прекрати светить в меня своим фонарем. Лучше идите вперед, а я скоро вас догоню.
Триш и Аграфена так и покатились со смеху. Втроем они двинулись дальше по узкой лесной тропе. Но не успели сделать и пару шагов, как прямо перед ними на дорогу кто-то выскочил.
– Ага! – послышался в полумраке звонкий девичий вопль. – Вот и ты, злокозненная Аграфена! Разрушительница заклятий! Я долго искала этой встречи!
– Это еще кто? – перепугалась Аграфена.
– Та, кто сорвет с тебя маску, коварная самозванка!
Перед ними стояла тощая девчонка в каких-то черных лохмотьях. Приглядевшись, они увидели, что это не лохмотья, а платье, пошитое особым образом, из черной кожи и обрезков ткани. Ее темные волосы стояли торчком, лицо выглядело необычайно бледным.
Девчонка размахивала резным скипетром Эсселитов, и это удивило Аграфену больше всего. Пока они ее разглядывали, у ног девочки появился черный облезлый кот, такой же тощий, как и она сама. Он злобно уставился на путников своими огромными зелеными глазищами.
– Это я-то самозванка?! – изумилась Аграфена.
– А кто же еще?!
– А ты кто такая?
– Меня зовут Бия, а это мой кот, брат Шестихвост, и вы не уйдете отсюда живыми! – громко провозгласила девица. – Сегодня справедливость восторжествует!
– Бия?! – удивился Пима. – Знакомая психованного Игуана? Так это ты разнесла трактир «Пляшущий козел»?
– Я вижу, вы наслышаны о моих подвигах, – самодовольно ухмыльнулась девчонка.
– Тоже мне подвиг, распугать местных пьяниц, – фыркнул Пима.
– Чего тебе от нас нужно? – опешил Триш.
– Я столько всего слышала о девчонке, сокрушившей саму миледи Лионеллу, и не верила во все эти россказни. Как может какая-то малолетняя сопливая беглянка из сиротского приюта оказаться сильнее самой могущественной Эсселитки Империи?! Здесь явно замешана огромная ложь! И я выведу тебя на чистую воду, проклятая Аграфена.
– Сопливая?! – возмутилась Аграфена. – Да ты ненамного старше меня!
– Зато гораздо опытнее в колдовских делах! Считай, что я твоя самая непреклонная соперница!
– Сумасшедшая, – подытожила Аграфена. – Иногда мой невероятный талант влипать в разные истории и привлекать всяких психов ужасает меня саму.
– Ты зачем так бедных людей пугаешь?! – вышел из темноты Акаций. – А ну проваливайте отсюда подобру-поздорову, иначе сейчас полетят клочки по закоулочкам!
Брат Шестихвост в ответ лишь громко зашипел, яростно лупя себя хвостом по тощим бокам. Акаций на всякий случай отскочил назад.
– Никуда мы не уйдем! – Бия направила посох на ребят. – Я выведу вас на чистую воду. Признавайся, Аграфена, ты – либо сама Эсселитка, либо все придумала, чтобы прослыть героиней по всей бывшей Империи!
– Да не придумывала я ничего, – развела руками Аграфена. – И вовсе не ведьма…
– Это невозможно! Как ты сумела отразить заклятие Лионеллы?
– Оно само от меня отскочило!
– Не верю!
– Она говорит правду, – заступился за подругу Триш.
– Ничего, сейчас у меня будет возможность убедиться в этом. И поквитаться с тобой! – заявила Бия.
– Да что я тебе сделала? – оторопела Аграфена.
– Лично мне – ничего. Но я не верю в слухи о твоих великих способностях. А потому – получай!
И девица прицелилась в них из своего рунного посоха.
– Удар смерти!!! – истошно завопила она.
Ребята едва успели прыгнуть в стороны, как из посоха вылетела яркая искрящаяся молния. Она длинными зигзагами вспорола темноту и ударила в ближайшее дерево, раздался громкий треск. Где-то позади испуганно заорал Акаций.
– А ну стоять! Не двигаться! – гневно приказала Бия. – А иначе как я в вас попаду?! Пламя дракона!!!
И она выстрелила еще раз. На этот раз с конца посоха сорвался поток пламени. Но отдача оказалась такой мощной, что Бия сама свалилась на спину и задрыгала ногами в воздухе. А магический заряд ушел вверх и подпалил верхушки у темных сосен.
– Бейте чокнутую магичку! – крикнул Акаций и бросился на Бию.
Брат Шестихвост прыгнул ему навстречу, и коты врезались друг в друга. Брякнувшись на тропинку, они сцепились в большой меховой клубок и, шипя и царапаясь, кувырком покатились по земле.
– Что-то твоя облезлая подозрительная морда мне не знакома! – пропыхтел Акаций.
– Облезлая?! – вызверился брат Шестихвост. – Да я писаный красавчик, смотри не лопни от зависти, толстопузый!
– Это я-то толстопузый?! Да и чему тут завидовать? Тому, что служишь какой-то бездарной пакостнице?! Кожа да кости! Похоже, она тебя вообще не кормит, скелет, покрытый шерстью!
– Ах так?! – разозлился тощий кот. – Получай!
И он перебросил Акация через себя. Тот прокатился по тропинке и врезался в Бию, которая как раз поднималась с ног. От удара девчонка снова плюхнулась на зад, а рунный посох выкатился из ее рук.
– Сейчас вздуем вас как следует! – пригрозил ей Акаций. – Будете знать, как гоняться за людьми по лесу!
Брат Шестихвост уже летел на него, выставив когти.
– Когтистый шар! – вопил он.
Триш схватил валявшуюся неподалеку палку и наотмашь сшиб его еще на лету. Утробно завывая, Шестихвост улетел в чащу леса.
Бия вскочила на ноги и схватила рунный посох.
– Потрошитель драконов! – взвизгнула она и выстрелила молнией ярко-красного цвета.
Триш проворно откатился в сторону, и молния ударила в ствол старой осины. Дерево с громким треском рухнуло прямо поперек тропы, и его крона обрушилась на замешкавшуюся Бию. Девчонка со злобными воплями забарахталась в переплетении веток, словно муха, угодившая в паутину.
Аграфена переглянулась с друзьями. Это была хорошая возможность, чтобы скрыться. Они поняли друг друга без слов и опрометью кинулись прочь, пока полоумная ведьма не выбралась из веток и листьев. Вдогонку им неслись громкие проклятия и ругательства.
– Я еще поймаю тебя, Разрушительница заклятий! – кричала Бия. – Ты не уйдешь от моего возмездия! Я докажу, что ты самозванка, а я гораздо сильнее тебя!!!
– Что за психичка?! – выдохнул Пима, едва поспевая за Аграфеной.
– И откуда она взялась? – добавил Акаций, несущийся сразу за ними. – Будто с неба свалилась на наши головы. Вместе со своим драным котом!
– Странно, что ты не заметил их приближения, – сказал Триш. – Кошки же видят в темноте.
– Конечно! – кивнул Акаций. – А еще мы умеем летать и дышать под водой!
– Что, правда?! – изумился Триш.
– Конечно нет, пустая твоя голова! Как можно быть таким балбесом? Непросто тебе, наверное, общаться с умными людьми?
– Она действительно могла прилететь, – догадалась Аграфена. – Эсселиты же способны путешествовать верхом на своих посохах. Но почему она выкрикивала эти странные названия, прежде чем шарахнуть в нас молнией? «Когтистый шар», «удар дракона»… Что это за бред вообще?
– Она явно когда-то училась в монастыре Эсселитов, – задумчиво ответил Акаций. – Когда ученики устраивают магические дуэли на рунных посохах, они должны заранее выкрикнуть названия заклятий, которые собираются применить. Чтобы противник мог быстро придумать, как отразить эту атаку. Но так поступают только самые юные ученики, им преподаватели велят. Эсселиты старших групп такими пустяками не заморачиваются и лупят друг в друга что есть сил. Значит, Бия состояла в монастыре, но покинула его слишком рано, и ее не успели научить другим премудростям.
– А тебе откуда про это известно? – не понял Триш. – Про Эсселитов и их колдовские штучки.
– Я многое повидал в своей жизни, – важно изрек кот.
– Значит, Эсселиты в Золотой Подкове все-таки есть, – задумчиво проговорила Аграфена. – Это не к добру.
– Еще бы, – кивнул Пима. – Только их тут и не хватало!
– Мне вдруг пришла в голову одна мысль… – Аграфена повернулась к Пигмалиону. – Если ты у нас такой изобретатель, так сделай для меня такой же скипетр, как у Эсселитов. Или что-то другое, но чтобы я могла отражать подобные атаки и нападать сама.
– Тебе нужна палка, стреляющая молниями? – уточнил Пима.
– Нужна! Мне даже нечего противопоставить, когда на нас нападают подобные сумасшедшие. Ты можешь собрать нечто подобное?
– Настоящий посох Эсселита мне точно не воспроизвести, – немного подумав, признался Пима. – Он ведь работает на какой-то странной лунной магии… Но можно попробовать усовершенствовать схему динамо-машины, которую я недавно собрал! Сделать ее менее громоздкой, заменить динамики электрической батареей… Добавить небольшой усилитель энергии… Получится что-то вроде электрического ружья.
– Вот и займись этим, когда вернемся домой, – попросила Аграфена. – Сдается мне, эту Бию мы еще не раз повстречаем. Да и в охоте на монстра нам такое ружье обязательно пригодится.
– Займусь, – пообещал Пима.
И они поспешили в особняк аптекаря Парацельса.
Глава шестнадцатая, где Сцилла видит демонов, а Аграфена встречает вороватую корову
В окнах аптеки горел свет, значит, хозяева еще не ложились. Фонари светили и во дворе дома. Когда Аграфена и ее друзья вошли в особняк, они увидели в гостиной Сциллу, Бореану и мамашу Готье. Кумушки сидели за круглым столом, покрытым клетчатой скатертью, и делали вид, что пьют чай. Перед ними стояли вазочка с печеньем, сахарница, небольшой керамический чайничек и три чашки. Только вот из кармана Бореаны торчала колода карт, а Сцилла и мамаша Готье выглядели чересчур уж подозрительно.
– Это вы, – с облегчением выдохнула домработница. – Мы уж думали, господин Парацельс вернулся.
Она вытряхнула карты из рукава кофты. Бореана привстала и вытащила карты из-под себя. Прерванная игра тут же продолжилась.
– А где господин Парацельс? – поинтересовалась Аграфена.
– Отправился на прогулку, думаю, скоро вернется, – отмахнулась Сцилла. – Как прошел ваш званый ужин у баронессы?
– Объелись, – честно признался Пима, плюхаясь на диванчик. Акаций устроился рядом с ним и принялся умываться.
– Как славно! – обрадовалась Сцилла. – А то у меня в печи жаркое томится, да только его маловато получилось. Но раз вы не голодны, нам с Парацельсом на двоих точно должно хватить.
– Познакомились с цветом нашего общества? – спросила мамаша Готье.
– Да, – Триш уселся в кресло.
– И как вам эти напыщенные снобы? – повернулась к нему Бореана.
– В принципе, очень милые люди.
– Это пока ты их не узнаешь поближе, – многозначительно сообщила Сцилла.
– А господин Мортехай тоже присутствовал? – как бы между делом спросила Бореана.
– Да, он сидел рядом с нами, – ответила Аграфена.
– Вот как?! А меня даже не позвали, – обиженно поджала губы женщина, затем скинула карты на стол. – А была бы отличная возможность пригласить его куда-нибудь…
– Нужен он тебе, как собаке велосипед, – хмыкнула мамаша Готье.
– Я сейчас в том возрасте, когда уже пора задуматься о замужестве, – кокетливо проговорила Бореана. – А Мортехай вдовец и так хорош собой.
– То-то ты каждый раз смотришь на него, как мясник на свежую печенку, – буркнула Сцилла, перетасовывая карты.
– А все-таки сколько тебе лет? – нахмурился Акаций.
– Ты до стольки считать не умеешь, – заверила его мамаша Готье, и они со Сциллой расхохотались.
– И почему нас никогда не приглашают в дом баронессы?! – возмутилась вдруг Сцилла. – Чем мы им не подходим?
– Наверное, там просто в карты играть не умеют, – брякнул Акаций.
Теперь настал черед мальчишек смеяться, Аграфена тоже прыснула.
– Ты слишком умный, – покосилась в его сторону домработница. – А это иногда очень вредно для здоровья.
– Хочешь ударить беззащитного кота?! – возмутился Акаций. – Да что сегодня за день такой? Сначала какая-то Эсселитка на нас набросилась, а теперь еще и Сцилла угрожает мне расправой!
Подруги-сплетницы едва не рассыпали свои игральные карты. Все трое очумело уставились на развалившегося на диване кота.
– Вы встретились с Эсселитами?! – вытаращила глаза Бореана. – Где?!
– В лесу, неподалеку отсюда, – махнул лапой Акаций. – Психованная ведьма по имени Бия выскочила на нас из кустов.
– Вот так новость! Давненько я не слыхала ничего подобного, – призналась Сцилла. – А вы не заливаете?
– Как можно! – воскликнул кот. – А вы точно о ней не слышали?
– Она еще водит дружбу с драным котом по кличке брат Шестихвост, – вспомнил Триш.
Сцилла, мамаша Готье и Бореана озадаченно переглянулись.
– Впервые слышим! Но нужно немедленно рассказать об этом всему городу!
Дверь особняка распахнулась, и вошел господин Парацельс. Выглядел он слегка уставшим, но при этом довольно улыбался. Женщины за столом в мгновение ока попрятали карты по карманам и рукавам.
– А вот и вы, – сказал Парацельс ребятам. – Угадайте, чем я сегодня занимался?
– Подумать страшно, – признался Акаций.
– Я собрал несколько мужчин покрепче, и мы вытащили обломки вашей машины из пропасти! – торжественно объявил Парацельс. – Привезли их в город на телеге, и сейчас все сложено у меня в сарае.
– Как славно! – обрадовалась Аграфена. – И все наши вещи в целости и сохранности?
– Конечно, – заверил ее аптекарь. – За исключением самой машины. Ей потребуется отменный ремонт. При условии, что найдем все нужные запчасти.
Он устроился на диване и мечтательно закрыл глаза.
– А еще по пути я встретил госпожу Жевену, она как раз возвращалась с ужина в доме баронессы. Мы так мило побеседовали…
– Что?! – округлила глаза Бореана. – Значит, и эту выскочку Жевену они пригласили, а меня нет?! Эта баронесса Лукреция – просто общипанная курица! Завидует моей красоте, а может, и имеет виды на Мортехая?! Теперь я все поняла! Вот почему она никогда нас не зовет!
– Чему ей тут завидовать? – осведомился кот. – Мне кажется, вы друг друга стоите.
– Да я и в драном мешке буду выглядеть лучше Лукреции! – заявила Бореана, встряхнув волосами. Красные заколки градом посыпались на стол. – А если еще обвешаюсь драгоценностями, как она…
– А эта Жевена и в самом деле такая странная, – осторожно сказала мамаша Готье. – Знаю ее столько лет, но все никак не могу понять, что у нее на душе творится. Молчунья, из нее слова не вытянешь. Наверняка она что-то скрывает!
– Только потому, что не болтает с вами? – разозлился аптекарь. – Может, ей просто неловко отрывать вас от ваших постоянных сплетен!
– На нас она произвела впечатление довольно милой женщины, – сообщила Аграфена.
– Не представляешь, насколько она мила, – Парацельс задумчиво улыбнулся, уставившись в потолок. – Она такая… Такая…
– Да вы просто втрескались в нее по уши, вот и все! – сказала Сцилла.
– Закрой свой рот! – разозлился Парацельс. – Ты не знаешь, о чем говоришь!
– Очень даже знаю!
– Только слепой не увидит очевидного! – хохотнула мамаша Готье.
– Уже бы женились на ней поскорее, – добавила Бореана. – А то не ровен час уведет моего Мортехая.
– А этот главный пожарник у вас, гляжу, прямо нарасхват, – рассмеялся Акаций. – То баронесса на него заглядывается, а теперь и Жевена?
– Все они тут одинокие волчицы, – поморщилась Бореана. – Охотницы на свободных мужчин. От всех только и жди подвоха!
– А ты та еще балда! – повернулась к ней Сцилла. – Давно бы уже пригласила его на свидание. А то только и говоришь, что его кто-то уведет. Сама же при этом никак не можешь смелости набраться. Это и к вам относится, господин Парацельс! Давно бы уже позвали Жевену замуж!
– Но я не могу так быстро, – смущенно возразил Парацельс. – Сначала мы должны узнать друг друга поближе. Я поражу ее своей щедростью и добротой.
– Для поражения можно найти вещи и посильнее! Хорошую дубину, например! – посоветовала мамаша Готье. – Потом очнется, а уже замужем! И никуда не денешься.
– Да что ты несешь?! – возмутился аптекарь.
– Лишь даю вам совет, раз у самого соображалка плохо работает!
– Знай свое место, женщина! Все знайте!
– А иначе что? – спросила Сцилла.
– А иначе… – Парацельс даже побагровел от злости. – А иначе я подсыплю тебе в утренний чай таких таблеточек, что не обрадуешься! Твоих подружек-пустомель это, кстати, тоже касается!
Сцилла пробурчала что-то неразборчивое, а потом сочла за лучшее закрыть рот. На всякий случай, а то мало ли что. Мамаша Готье и Бореана быстренько попрощались и выскочили за дверь.
– И вообще, где наш ужин? – грозно спросил аптекарь, когда дверь особняка захлопнулась.
– Жаркое почти готово! – вскочила из-за стола Сцилла.
– Опять жаркое? Мы едим его уже третий день!
– Кормить вашу ораву – все равно что швырять тюленям рыбу! Глотаете все, не задумываясь, так какая разница? К тому же нисколько не цените мой труд!
– Конечно ценим, – уже более миролюбиво сказал Парацельс. – Да, иногда я кричу на тебя, но зато тебе не становится скучно. Я же знаю, что все свободное время ты с подружками режешься в картишки на деньги, но все еще не выгнал тебя с работы.
– У каждого свой досуг, – виновато заулыбалась Сцилла. – Кто-то крестиком вышивает, а кто-то в карты… Скажите спасибо, что мы не ходим охотиться на лосей. А жаркое сегодня с особой приправой, такого вы еще не пробовали. Может, пока нарвете зелени к ужину? А я на стол накрою.
– Я нарву, – вызвалась Аграфена и отправилась во внутренний дворик.
– Рядом с теплицей есть небольшая грядка, – крикнула ей вдогонку Сцилла. – Мимо не пройдешь!
Аграфена кивнула и в полумраке двинулась к теплице, пожалев, что не захватила с собой фонарик Пигмалиона. Света от двух фонарей на стене дома было недостаточно.
Она практически на ощупь добралась до теплицы, разглядела в темноте грядку с петрушкой и укропом и присела на корточки.
В этот момент в зарослях кукурузы рядом с ней что-то с треском пошевелилось. Что-то огромное, неповоротливое, шумно дышащее.
Аграфена замерла с пучком укропа в руке.
– Кто здесь? – шепотом спросила она.
– Ммму? – вопросительно спросили в ответ.
Аграфена подскочила почти на полтора метра и издала пронзительный вопль.
Тут же послышался быстро удаляющийся топот, затем кто-то с треском проломился через кусты и перемахнул через забор.
Из дома вылетели перепуганные Парацельс и Сцилла, за ними неслись Пима и Триш. Акаций вывалился следом. Аптекарь и его домработница бросились к Аграфене. Оказалось, что господин Парацельс даже успел прихватить с собой свое ружье.
– Что тут творится?! – выдохнула Сцилла.
– К-кажется, та самая корова! – дрожа от страха, ответила Аграфена.
– Корова?! Опять она явилась, я так и знала! – уперла руки в бока Сцилла. – Ей даже ночью не спится!
– Ну и напугала ты нас, – ошарашенно произнес Триш.
– А я-то как испугалась! – призналась Аграфена. – Едва из штанов не выскочила! Коров я не боюсь, конечно, но она появилась так неожиданно…
– Нужно срочно вернуться в дом, – пугливо озираясь по сторонам, заметила Сцилла. – Вдруг она притащится обратно…
Домработница повернулась и в темноте налетела на что-то. Аграфена лишь краем глаза увидела высокую фигуру с широко расставленными руками.
– Демоны!!!
Сцилла заверещала, словно поросенок, прыгнула назад и сшибла с ног Парацельса. Вдвоем они рухнули на траву, а ружье выстрелило в небо с таким грохотом, что по всей округе истошно разлаялись собаки. Фигура в полумраке продолжала колыхаться, размахивая длинными руками.
– Это наше пугало на пружинах, – объяснил Пима, указав на чучело. – Мы его еще не совсем доделали…
Аграфена разглядела деревянный шест с ведром на конце, обернутый в какое-то драное пальто. В рукава также были просунуты толстые палки.
– А предупредить ты не мог? – напустилась на Пиму Сцилла. – Это же надо так людей пугать!
– Неужто оно такое страшное?
– А ты сам-то как думаешь?! Я едва не рехнулась!
– Ну, значит, корова точно испугается, – обрадовался Пима.
– Сейчас-то она не слишком испугалась, – сказал Акаций. – Зато вы своими воплями и стрельбой явно всех соседей перепугали.
– Просто корова не увидела его в темноте, – принялся оправдываться Пигмалион. – К тому же мы лишь собрали основу. Завтра приделаем к нему рупор для звукового сигнала!
– Психи, – подытожил Акаций. – Меня окружают одни только сумасшедшие.
– Пойдем в дом, – настороженно озираясь по сторонам, сказал Парацельс. – Мы и правда всю Золотую Подкову переполошили своими воплями и стрельбой. Да и ужин остынет…
Они вернулись в особняк, напрочь позабыв про зелень. Парацельс и Сцилла сели ужинать, а Аграфена и ее приятели отправились спать.
Глава семнадцатая, в которой мы снова встречаемся с миледи Лионеллой
Марта Грегуар Эсселит больше не собиралась ничего откладывать на потом. Услышанное в Черном замке не давало ей покоя. Старейшина Мануэль был прав. Если она хочет узнать что-то о планах Лионеллы, лучше спросить у самой миледи, конечно, при условии, что погибшая ведьма захочет разговаривать.
Вернувшись в королевский дворец, Марта молча кивнула стражникам у ворот и тут же отправилась в башню, некогда принадлежавшую миледи. Небо над столицей стало совсем черным из-за скопившихся туч. Ночью должна разразиться сильная гроза. Но темнота вовсе не была помехой. Для ритуала, задуманного Мартой, мрак подходил как нельзя кстати.
Она поднялась на верхний ярус башни и вошла в знакомые покои. Оглядевшись по сторонам, Марта сбросила с полок несколько старинных книг по черной магии и пинками зашвырнула их в давно погасший очаг. Следом полетели деревянные стулья, которые еще не успели выбросить рабочие. Затем она коснулась обломков концом рунного посоха, сверкнула искра, и по темному дереву побежали веселые язычки пламени. Огонь под магической сферой быстро разгорался.
За окнами полыхнула первая вспышка молнии, вскоре раздался отдаленный удар грома. Шторы взметнулись от сильного порыва ветра, и Марте пришлось закрыть окно. Затем она подбросила в очаг еще несколько свитков с темными заклинаниями, несколько склянок с зельями, от которых жар стал еще сильнее. Вскоре латунный шар с зеркальными боками начал нагреваться и издавать тусклое свечение. Внутри него что-то забурлило, сквозь боковые отверстия с шипением вырывались струйки пара. Сфера начала пыхтеть и подрагивать на цепях, раскаляясь все сильнее.
– Лионелла Меруан Эсселит! – громко произнесла Марта. – Явись на мой зов! Откликнись, где бы ты ни находилась! Я хочу говорить с тобой!
Поначалу ничего не происходило, пришлось повторить слова призыва. И лишь на третий раз Марта поняла, что на ее зов откликнулись. За окнами в темном небе сверкнула еще одна молния, мгновение спустя раздался приглушенный грохот.
Магическая сфера висела над жарким пламенем, но ее латунные стенки вдруг покрылись густой изморозью, словно стекло на сильном морозе. Иней тут же раздался в стороны, и на зеркальной поверхности шара отразился высокий темный силуэт, медленно приближающийся. Пару секунд спустя Марта увидела бледное лицо и горящие лютой ненавистью глаза мертвой Эсселитки.
Ведьма согласилась на разговор.
– Это ты?! – злобно прошипела миледи Лионелла. – Зачем ты призвала меня, проклятая Марта? Решила посмеяться надо мной?
– Ты находишь это смешным? – спокойно осведомилась первый министр. – Я – нет.
– А разве не смешно?! Когда-то я сама призывала духов с помощью этого магического шара! Отдавала приказы, заставляла раскрывать самые страшные секреты! Вот не думала, что и со мной когда-нибудь поступят точно так же.
– Как известно, не рой другому яму…
– Довольно пустой болтовни, Грегуар! Чего тебе от меня нужно?
– Я лишь хотела узнать кое-что о твоих гомункулусах из тайника. Мы обнаружили твой бронзовый цилиндр, спрятанный под полом.
Казалось, миледи Лионелла заинтересовалась темой разговора.
– И что с ними? – сухо осведомилась она.
– Их выкрали.
Марта вдруг заметила, как при разговоре из ее рта вырываются облачка пара. И это при том, что она стояла у раскаленного очага. В помещении заметно похолодало, ей пришлось плотнее закутаться в свой плащ.
– О… – выдохнула миледи Лионелла. – Так они пропали… Значит, кому-то эти гомункулусы теперь гораздо нужнее, чем мне.
– Для чего ты забрала их у Хранителя Николаоса?
– А тебе многое известно, Грегуар, – ухмыльнулась мертвая ведьма. – Ты проделала хорошую работу, пытаясь докопаться до истины. Но только с чего мне откровенничать с тобой? Мы отнюдь не подруги… Я столько раз пыталась тебя уничтожить…
– Не хочешь говорить? – изогнула бровь Марта. – Мне эта беседа тоже не приносит большого удовольствия. Знаешь, я всегда могу отправить тебя обратно… Но после длительного молчания, я думала, ты сама захочешь немного поговорить.
– Ты права, – шумно вздохнула Лионелла. – У меня здесь совсем нет других развлечений… Спрашивай.
– Так для чего тебе были нужны эти гомункулусы?
– Я лишь хотела немного поэкспериментировать. Набраться опыта, испробовать свои силы в чем-то совершенно новом… Чего я никогда прежде не делала.
– Ты хотела вселить в эти железные тела демонов? – поинтересовалась Марта.
Полупрозрачная женщина уставилась на нее со зловещей ухмылкой на бледных губах.
– Возможно, – уклончиво ответила она. – Демоны… Они могут стать хорошими помощниками для любой ведьмы. Если знать, как призвать их в этот мир.
– Но для чего тебе это понадобилось? Связаться с демонами… Мне казалось, что в черной магии ты достигла невиданных высот. Без всяких сомнительных экспериментов.
– Никогда не поздно научиться чему-то новому, Марта Грегуар. Я ведь всегда просчитывала все наперед… – в голосе мертвой ведьмы слышалось отчаяние и горечь. – Готовила запасной план на случай внезапного поражения… А иногда и два плана, и три! Эти гомункулусы… Они были для меня тем самым запасным планом, который я так и не успела воплотить в жизнь! И все из-за этой проклятой рыжеволосой девчонки!!!
Марте показалось, что в зале стало еще холоднее. Она зябко поежилась.
– Все просчитать наперед невозможно, – спокойно произнесла первый министр. – Например, свою собственную смерть…
– О, в этом я уже успела убедиться! – не могла не согласиться миледи Лионелла.
– Значит, у тебя был еще какой-то план…
– Я больше не стану тебе ничего рассказывать!
– И ты была уверена, что справишься? – не обратила внимания на ее слова Марта. – Не переоценила собственные силы? Ведь эти темные ритуалы требуют особой магической мощи.
– У меня была эта мощь! – раздраженно крикнула мертвая ведьма. – К тому же я рассчитывала на поддержку других…
– У тебя были сообщники? – тут же спросила Марта.
– Всегда, – не стала отрицать Лионелла. – Я достигла невиданных высот. Думаешь, я смогла бы сделать это в одиночку?
– Кто они?
Миледи Лионелла лишь холодно улыбнулась в ответ.
– Отвечай! – вспылила первый министр.
– Если гомункулусов, что я приготовила, забрали из моих покоев, значит, мои сообщники все-таки исполнят наш план, пусть и без моего участия, – вкрадчиво ответил призрак, отражающийся на поверхности шара. – И не стоит их недооценивать, Марта Грегуар Эсселит. У них все получится, даже не сомневайся в этом. А магической силы им точно хватит, ведь в некоторых знатных родах Эсселитов особая сила, равно как и колдовская мощь, передаются по наследству…
– Что ты хочешь этим сказать? – Марта даже слегка опешила.
– Я уже и так сказала слишком много, – не стала больше откровенничать мертвая ведьма.
Изображение миледи Лионеллы медленно отдалилось, стало расплывчатым и вскоре окончательно растаяло в зеркальной поверхности магической сферы. Весь иней, покрывающий шар, тут же растаял, и в зале снова стало очень тепло.
Марта, пораженная внезапной догадкой, в ужасе отшатнулась от содрогающейся магической сферы. Она подошла к книжным полкам и начала быстро просматривать корешки старинных фолиантов. Женщина помнила, что нужная ей книга стояла где-то здесь, на самом виду.
Наконец она нашла ее. Толстый фолиант в черном бархатном переплете был настолько старым, что, когда Марта открыла его, в воздух взметнулось целое облако пыли.
Она принялась перелистывать пожелтевшие от времени страницы. Это был список всех известных эсселитских семейств, живших на просторах бывшей Империи. Реестр всех Эсселитов, когда-либо состоявших в Ордене, живых и давно умерших. Если где-то и есть информация, которую сейчас искала Марта, то только в этом старинном справочнике.
И вот она открыла нужную страницу. На потертом развороте виднелось изображение ветвистого генеалогического древа, принадлежавшего правящей династии Игуреи, семейству Меруан. Марта увидела имя последнего падишаха, отца Лионеллы, затем проследила за линиями, отходящими от него в разные стороны. И похолодела.
– Поверить не могу, – в ужасе воскликнула женщина. – Не может этого быть! Нужно немедленно предупредить Рекса…
И, прижав тяжелую книгу к груди, она выбежала из покоев Лионеллы, отправившись прямиком в тронный зал. Молодой король должен знать, что творится у него под самым боком. Ведь если не принять срочные меры, то потом уже будет слишком поздно. За окнами башни вновь сверкнула молния, и гроза наконец разразилась. Сильнейший дождь обрушился на королевский дворец.
Глава восемнадцатая, в которой Триш и Пима подслушивают странный разговор
Чтобы соорудить электрическое оружие, хоть отдаленно напоминающее магические рунные посохи Эсселитов, Пиме требовались особые запчасти. Одним железом тут не обойтись, нужны провода, изолента и разные электропроводящие штуковины. Он в сотый раз пожалел, что оставил все в багажнике своей машины, которая стояла сейчас далеко, в Чугунной Голове, в сарае дедушки Мартьяна.
Как сделать миниатюрную версию динамо-машины, вырабатывающей электричество, когда под рукой нет даже кусочка медного провода? К тому же для хорошего пугала и ловушек тоже требовалось много всего.
А пока Пима нашел в подвале особняка лишь несколько толстых железных прутьев, из которых можно было сварить вместительную клетку для поимки этой бешеной коровы-воровки.
– Или давайте разберем кое-какие из ваших ловушек во дворе, – предложил он Парацельсу. – Вы использовали много различных приспособлений, да только они все равно не работают.
– Очень даже работают, – запротестовал аптекарь. – Вы-то в мою западню угодили! Это хитрая корова пока обходит их стороной. Пусть остаются хотя бы на случай внезапного вторжения грабителей. Игуан тоже никуда не делся.
– Но где же мне раздобыть необходимые детали? – в отчаянии воскликнул Пима.
Господин Парацельс посоветовал ему походить по местным кузницам и слесарным мастерским.
– А еще кое-что можно найти на свалке металлолома за городом, – добавил он.
– Нет там ничего, – крикнула со второго этажа Сцилла. Ее слуху позавидовал бы и кот Акаций. – Мэр Портофей вывез весь металлолом на переплавку, когда создавал эту громадную статую, что сейчас стоит на площади!
– Но она же мраморная? – изумился Парацельс.
– И вовсе нет! Откуда вам знать, если торжественное открытие еще не состоялось? Первая демонстрация случится только сегодня во время городского праздника.
– А ты откуда все знаешь? – спросил Акаций.
– Вчера вечером заглянула под брезент, которым накрыто это изваяние!
– Значит, остаются только кузницы и мастерские, – повернулся к Пиме Парацельс. – Ну и еще я у знакомых поспрашиваю. Может, кто-то как раз хочет избавиться от ненужного барахла.
– Я уже поговорила с людьми утром на рынке, – Сцилла спустилась на первый этаж особняка. – Все горят желанием помочь вам в охоте на монстра. Если кто-то отыщет в своем сарае подходящие детали для этой электрической штуковины, сразу принесут их в нашу аптеку.
– Спасибо, – поблагодарил ее Пима. – Но по кузницам я все равно прогуляюсь. Мало ли что…
Триш вызвался его сопровождать, и вскоре они с Пигмалионом отправились на поиски необходимых запчастей. Парацельс объяснил им, как найти район кузниц Золотой Подковы, и путь мальчишек лежал через городскую площадь, где уже вовсю шли приготовления к вечернему празднику. Пространство вокруг закрытой статуи украшали цветочными корзинами, торговцы устанавливали палатки и небольшие прилавки для сладостей и напитков.
Из кондитерского магазина, стоящего неподалеку от мэрии, как раз появилась Леонтина. Она снова была в своем простеньком темном платье и грубых ботинках, в руках девочка держала черный зонтик. Увидев Триша, она радостно заулыбалась и замахала ему рукой. Триш помахал в ответ.
– Я чего-то не знаю? – удивленно взглянул на него Пима.
– Она пригласила меня на свидание сегодня вечером, – покраснев от смущения, ответил Триш.
– Вот тебе раз! И ты молчал?!
– Я же не такое трепло, как Акаций, и не привык все сразу вываливать своим друзьям.
– Но это же здорово! – обрадовался Пима. – У тебя сегодня настоящее свидание! Кто бы мог подумать?! И что, ты уже влюбился в нее по уши, как положено?
– А так действительно положено?
– Конечно! А иначе зачем идти на это свидание?
– Я пока не уверен в своих чувствах, – важно изрек Триш. – И в ее чувствах тоже. Вдруг я ей совсем не нравлюсь?
– Нравишься, – заверил его приятель. – Гляди, как она побледнела от радости, когда тебя увидела!
Триш покосился в сторону приближающейся Леонтины.
– По-моему, она всегда такая, – задумчиво пробормотал он.
В этот момент к Леонтине приблизился какой-то сутулый тощий мальчишка в серой рубашке и черных брюках. Пима и Триш мгновенно узнали в нем Парамона Готье, сына трактирщика.
Леонтина удивленно замерла, поправив на носу огромные очки, а Парамон вдруг положил руку ей на плечо. Триш тут же зашагал к ним, пришлось Пиме рвануть за ним следом.
– В чем дело? – хмуро осведомился Триш, приближаясь.
Парамон вздрогнул и обернулся.
– Ни в чем, – поспешно заявил он. – Просто хотел пригласить ее на вечерние танцы! А вам какое дело?
– Не пойду я с тобой на танцы, – стряхнула его руку с плеча Леонтина. – И вообще мы с Тришем идем.
– С кем? – не понял младший Готье.
– Со мной! – обозначил свое присутствие Триш.
– Вот незадача, – горестно вздохнул Парамон. – Но ведь я два раза приглашал тебя на свидание в наш трактир и ты не отказывалась!
– Надо же девушке где-то кушать, – пожала плечами Леонтина. – Но на танцы я с тобой точно не пойду! Мы же идем вместе, верно, Триш?
– Верно, – кивнул полукровка.
Леонтина с улыбкой послала ему воздушный поцелуй и поспешно скрылась за зачехленной статуей.
– Не везет мне с женщинами, – с горечью в голосе признался Парамон. – Никто не соглашается идти со мной на праздник. Вроде и богат, и хорош собой. Что еще нужно этим девчонкам?
Пима недоуменно пожал плечами.
– Кстати, может, ваша Аграфена согласится? – оживился Парамон.
Триш не выдержал и расхохотался.
– Это тебе лучше у нее самой спросить, – усмехнулся Пима.
– А что, я и жениться готов, – заявил Готье.
– А не рановато? – мгновенно прекратил смеяться Триш.
– О таких вещах лучше заранее договариваться, – задрал нос Парамон. – А что, я очень выгодная партия. Деньжата в моей семье всегда водятся. А Аграфена – Разрушительница заклятий и большая знаменитость. Мы станем хорошей парой.
– Вот только сама Аграфена об этом не знает, – хохотнул Пима.
– Как считаете, она будет рада? – спросил Готье.
– Думаю, она от радости головой потолок пробьет, – заверил его Триш, едва сдерживая смех.
– Как замечательно! – оживился Парамон. – Поговорю с ней об этом на празднике!
– Да, не откладывай в долгий ящик, – посоветовал ему Пима. – Как говорится, куй железо, пока горячо! Кстати, где тут у вас ближайшая кузница?
– Тут недалеко, – младший Готье показал им нужное направление. – И кстати, мамаша Готье говорит, что вы хорошие ребята. Так что можете не беспокоиться о своем долге.
– Каком еще долге? – мигом посерьезнел Пима.
– Вы тогда удрали, не заплатив.
– Как и половина города. Обстоятельства так сложились, – развел руками Триш.
– Родители решили простить вам этот должок. Тем более вы тоже знаменитости. Если избавите город от чудовища, мы в вашу честь закатим такой банкет, что вся Золотая Подкова его надолго запомнит! Ладно, увидимся вечером!
И Парамон, весело что-то насвистывая, зашагал в сторону мэрии.
– Все так уверены, что у нас все получится, – Триш повернулся к Пиме. – Они в нас нисколечко не сомневаются.
– Верно, – вздохнул Пигмалион. – Поэтому мы и должны сделать все, что от нас зависит, чтобы оправдать это доверие. Отправимся в лес сразу после того, как я соберу электрические посохи. Будет хоть какое-то оружие против этого чудовища.
Внезапно Триш легонько пихнул его локтем в бок и кивнул в сторону статуи. Пима умолк и проследил за его взглядом.
– Игуан! – воскликнул Триш.
Противный старикашка в темных очках как раз удалялся с площади, сгорбившись и сунув руки в карманы своего грязного пальто.
– Мы же хотели расспросить его о Бие и Эсселитах, – вспомнил Пима.
– Верно, – кивнул Триш. – За ним!
И мальчишки побежали за аптекарем Игуаном. Тот быстро вышел с площади и свернул в какой-то узкий переулок, друзья преследовали его по пятам. Аптекарь двигался в том же направлении, куда недавно показывал Парамон, так что скоро Триш и Пима уже услышали стук молотов по наковальням. Они постепенно приближались к кварталу кузниц и слесарных мастерских.
Игуан завернул за угол и пересек дорогу. Мальчишки побежали за ним, но Пима вдруг резко остановился. Триш едва не налетел на него сзади.
– Ты что встал? – удивился полукровка.
– Тихо! Прислушайся, – шепотом приказал ему Пима, подняв указательный палец вверх.
За углом Игуан с кем-то разговаривал. Прислушавшись, они поняли, что это была какая-то женщина.
– Я делаю все возможное, – сварливо бросил старик. – Но не все сразу! Сели мне на шею и ножки свесили, а платить кто будет?
– Мы мало тебе платим?!
– Кто же мог подумать, что вам понадобится столько нитроглицерина?!
– А я предупреждала, что твоих запасов не хватит! – злобно ответили ему. – Так и вышло! В твоих интересах приготовить нам еще, и как можно скорее!
– Без рецепта ничего не выйдет, а чтобы его раздобыть, тоже нужно время! – прошипел Игуан. – Жадина Парацельс не станет делиться своими секретами просто так, особенно со мной! Попросили бы у него сами!
– Ты с ума сошел? – спокойно спросила женщина. Ее голос отчего-то показался мальчишкам очень знакомым, но они пока не могли вспомнить, где его слышали. – Никто не должен знать, что я к этому причастна.
– Тогда и меня не торопите!
Послышался хлесткий звук удара, а затем вскрик Игуана.
– Больно же! За что?!
– За твою дерзость! – сказала знакомая незнакомка.
– Ай-ай-ай, мое ухо!!! – взвизгнул старик. – Вы мне сейчас ухо оторвете! Почти оторвали уже!
– Ты у меня сейчас еще не так получишь, мерзкий старикашка! Если хочешь, чтобы мы продолжали тебе платить, ищи свой рецепт как можно скорее! Нам нужен нитроглицерин, и немедленно! Взрывы в рудниках сами собой не происходят, знаешь ли!
– Я сделаю все возможное, только отпустите! – пообещал Игуан.
– То-то же! – ответили ему.
А затем до ребят донесся быстро удаляющийся цокот каблучков.
Пима и Триш повернули за угол и увидели Игуана, поднимающегося с мостовой. Старик с недовольным лицом отряхивал пальто от дорожной пыли. Его левое ухо было красным, словно помидор, и заметно оттопыривалось. Собеседница Игуана уже исчезла.
– А вы тут еще откуда взялись? – злобно буркнул старик, заметив мальчишек. – Эй! А я ведь вас помню! Это вы дерзили мне тогда в «Плящущем козле»!
– Не мы, а наш кот, – смущенно ответил Пима.
– И где этот блохастый комок меха?! – Игуан поправил на носу съехавшие очки. – Кажется, мы тогда не договорили. Я ему хвост оторву!
– По правде сказать, мы сами хотели с вами поговорить, – сказал Триш.
– О чем это? – подозрительно прищурился Игуан.
– Кто такая Эсселитка Бия? И что вас с ней связывает? – грозно спросил Пима.
Старик моментально переменился в лице.
– Это что, допрос?! И с чего мне откровенничать с вами? – изумился он.
– С того, что в этом городе творится нечто очень странное! – разозлился Пима. – И мне кажется, что вы имеете к этому отношение! С кем вы сейчас говорили?!
– Ни с кем! – поспешно заявил Игуан. – Вам послышалось!
– Вовсе нет! На слух не жалуемся!
– Я просто споткнулся и упал, а теперь вот отряхиваюсь.
– Кто такая Бия? – повторил вопрос Триш.
– Впервые слышу это имя!
– Вы позвали ее на помощь тогда, в «Пляшущем козле».
– Никого я не звал. А если со слухом проблемы, приходите в мою аптеку. Недорого продам вам очень качественные капли…
– Говори правду! – сжал кулаки Триш.
– Вам вечно чудится невесть что, а вы пытаетесь обвинить меня черт знает в чем! Разберитесь сперва в своих нелепых домыслах!
– Э, нет, папаша, просто так ты от нас не отделаешься, – подступил к нему Триш. – Мы сможем заставить тебя говорить!
– А вы ведь не шутите, – напрягся старикашка. – Прямо как моя первая жена, когда пыталась прикончить меня сковородкой…
Игуан вдруг вытянул шею и уставился на что-то поверх плеча Триша.
– Девушка! – завопил он. – И как вам не стыдно творить такое, люди же кругом!
Мальчишки заинтересованно обернулись, но ничего не увидели. Когда они снова повернулись к аптекарю, того уже и след простыл. Игуан быстро пронесся по противоположной стороне улицы, а затем нырнул в проход между двумя покосившимися сараями.
– Ушел! – разочарованно бросил Триш.
– Ничего, он нам еще попадется, – уверенно сказал Пима. – Ясно, что ему что-то известно, иначе не стал бы удирать. А значит, мы еще выведем его на чистую воду.
Глава девятнадцатая, где уверенная в себе Николея обещает съесть Пигмалиона
Когда мальчишки ушли на поиски запчастей, Аграфена и кот Акаций остались в аптеке, чтобы помочь господину Парацельсу расставить по витринам новый товар. Они как раз приклеивали ярлыки на бутылочки с лекарствами, когда на входной двери звякнул колокольчик. На пороге аптеки появился высокий широкоплечий мужчина средних лет в простой рабочей одежде. Выглядел он не лучшим образом. Под глазами залегли темные круги, подбородок покрывала трехдневная щетина.
– Ян? – узнал его Парацельс. – Доброе утро. Как вы? Жена в порядке?
– Какой там, – махнул рукой Ян. – Я и пришел к тебе за каким-нибудь успокоительным средством, Парацельс. Она плачет, не переставая, уже несколько дней…
– Что-то случилось? – спросил Акаций.
– Это Ян, один из наших кузнецов, – представил гостя аптекарь. – Не так давно его дети пропали в лесу, Гавр и Мила…
– О, – потрясенно замерла Аграфена. – Мы так вам сочувствуем…
– А ты и есть та самая Разрушительница заклятий? – Ян опустился на стул у прилавка. – Надеюсь, у тебя все получится. Знай, все мы придем вам на помощь, если потребуется.
– Все будет в порядке, – заверил его Парацельс. – Я уверен, что твои дети живы и здоровы. Ведь никого из пропавших еще не нашли, а значит, их просто держат где-то… С какой-то целью…
– Когда я узнаю, кто стоит за всеми этими похищениями, ему точно не поздоровится, – гневно сжал кулаки Ян. – Я сам сотру его в порошок! Когда мои дети пропали… Мы обшарили весь лес, но нашли лишь огромные следы и поломанные деревья. И больше ничего… И все вокруг этого проклятого Королевского госпиталя.
– В самом здании не искали? – спросил Акаций.
– Днем там тихо и спокойно, но после наступления темноты горожане боятся заходить в госпиталь, – хмуро ответил Ян. – Все наслышаны о призраках. Но искать нужно именно ночью, я в этом уверен!
– Темнота – лучший друг чудовищ, – согласился Акаций. – Все самые гадкие вещи случаются обычно под покровом ночи.
– Неужели никто из родителей больше не отважился на поиски? – удивилась Аграфена.
– Нас не так много, – ответил Ян. – Большинство пропавших – просто путники, проходившие мимо города, либо туристы. А еще одинокие жители Золотой Подковы, которых и искать некому. Детей пропало немного, хвала небесам… Мы несколько раз предлагали собрать большой отряд и спуститься в провал под Королевским госпиталем, но горожане сильно напуганы. Я и сам опасаюсь… Но если ситуация не изменится, возьму ружье и отправлюсь туда в одиночку!
Парацельс поставил на прилавок бутылочку из темного стекла.
– Это валерьянка для твоей жены, – сообщил он. – Надеюсь, все образуется.
Ян заплатил за лекарство, попрощался и вышел из аптеки.
– Сегодня же отправимся в лес, – сказала Аграфена, глядя ему вслед. – Тянуть больше нельзя.
Но Акаций вдруг заметался по аптеке, заглядывая на все полки. Он даже заглянул в шкафчики под прилавком.
– Что с тобой? – удивилась Аграфена. – Ты ведешь себя еще более ненормально, чем обычно!
– А еще валерьянка есть?! – нервно спросил Акаций. – Должна быть, ведь я чувствую ее запах!
– А ну прекратить! – строго приказал Парацельс. – Я и забыл, какое действие оказывает это зелье на вашу кошачью братию.
– Абсолютно необъяснимое явление, – согласился Акаций. – Но я ничего не могу с собой поделать! Так есть или нет?
– Не про твою честь! – заявил аптекарь.
– Ну, дай попробовать, жадина! Я сделаю все что угодно! Дай, пожалуйста. Или пожалеешь, что не дал! – пригрозил кот.
Аграфена рассмеялась.
– Коты и правда готовы на все ради валерьянки? – спросила она.
– На все! – уверенно заявил Акаций.
– Пожалуй, надо и мне обзавестись бутылочкой, на всякий случай. Мало ли, когда может пригодиться, – задумалась она.
– Для тебя я могу сделать исключение, – Парацельс хитро подмигнул ей и вышел из аптеки в гостиную особняка.
– Он прячет ее где-то в доме! – догадался Акаций. – Я в этом уверен! Прослежу за ним.
– Успокойся, – Аграфена схватила вырывающегося кота и прижала к себе. – Уж больно ты дерганый.
– Не стоило вам упоминать о валерьянке! – сказал кот.
В это время колокольчик у двери звякнул еще раз.
На пороге аптеки стояла госпожа Жевена. На ней были простое темно-серое платье и элегантная шляпка из черных кружев. Аграфена выпустила кота, и тот тяжело брякнулся на пол.
– Доброе утро, Аграфена! – поздоровалась Жевена, приветливо улыбаясь. – А могу я видеть господина Парацельса?
– А вы еще кто? – недовольно нахмурился Акаций. – Вам тоже валерьянку подавай?
– Это госпожа Жевена, помнишь ее? – ответила Аграфена. – Мы видели ее вчера на ужине у баронессы Лукреции. А еще, кажется, в день нашего приезда вы сюда пирог с вишней приносили?
– Все верно, – кивнула Жевена. – Приносила. Но у нас не было возможности пообщаться подольше…
– Пирог помню, – сердито буркнул Акаций. – От этого пирога я потом всю ночь… ямки на газоне копал.
– Это не от вашего, – улыбнулась Аграфена слегка побледневшей Жевене. – Акаций, позови сюда Парацельса.
Кот напоследок смерил гостью подозрительным взглядом и пошел за аптекарем.
Жевена сняла шляпку и приблизилась к прилавку, пристально рассматривая Аграфену. Странно, но ее лицо вдруг показалось Аграфене знакомым, будто они уже встречались до ее приезда в Золотую Подкову. Было в этой женщине что-то такое, чего она пока не понимала. Загадка, которую необходимо разгадать.
– А где же твои друзья? – поинтересовалась гостья, обмахиваясь шляпой, словно большим веером.
– Отправились на поиски запчастей для электрического ружья.
– Ого! А вы, похоже, ребята серьезные.
– Давно пришла пора для решительных действий, – согласилась Аграфена.
– Это верно… Как вам наш городок? – спросила Жевена, встряхнув угольно-черными волосами.
– Если честно, мы пока не поняли. Вроде бы тихая провинция, но постоянно что-то творится…
– С недавних пор это так, – печально вздохнула Жевена. – Когда я сюда перебралась, здесь было так спокойно… Я могла гулять всю ночь напролет и ничего не бояться. Но теперь все сильно изменилось.
– А почему вы гуляли по ночам?
– О… Ночью, в тишине и покое, так хорошо думается. Можно поразмышлять о прошлом и будущем, вспомнить прежнюю жизнь… – женщина мягко улыбнулась. – Теперь все иначе. Кстати, вам понравился прием у баронессы Пантагрюэль?
– Все прошло довольно неплохо, – кивнула Аграфена. – Однако потом мы едва унесли ноги от какой-то бешеной Эсселитки.
– Правда? – еще сильнее побледнела Жевена. – Какой ужас! Где это случилось?
– В лесу неподалеку от Королевского госпиталя. На нас набросилась некая Бия. Слышали о такой?
– Никогда, – немного подумав, призналась Жевена. – Но в нашем городе всегда есть приезжие люди. Про Эсселитов в последнее время я слышу все чаще и чаще. А ведь раньше в Золотой Подкове они появлялись чрезвычайно редко.
– А что именно вы слышали? – заинтересовалась Аграфена.
– Недавно в лесу у госпиталя видели сполохи золотистых молний. Люди поговаривали, что это было некое секретное сборище Эсселитов. Проклятые колдуны и ведьмы что-то обсуждали в лесной чаще.
– А когда именно это случилось?
– Несколько месяцев назад. Потом еще разразилась та жуткая гроза…
– Во время которой молния расколола утес? – похолодела Аграфена.
– Верно, – кивнула Жевена. – Это случилось буквально в тот же день.
– Хм, – задумалась Аграфена. – А что, если это действительно как-то связано с появлением этого загадочного монстра?
– Знаешь, – тихо прошептала Жевена, склоняясь к самому прилавку, – я думаю о том же. Похоже, мы мыслим в одном направлении.
В это время в аптеку вышел сам хозяин, и женщина тут же выпрямилась.
Парацельс смущенно улыбнулся гостье, поправил свои очки, затем попытался хоть немного пригладить торчащие во все стороны волосы. Акаций с недовольной физиономией плелся позади аптекаря.
– Какой приятный сюрприз, госпожа Жевена, – нервно пробормотал Парацельс. – Я так рад вас видеть!
– Надеюсь, я вас ни от чего не отвлекла? – осведомилась посетительница.
– Разве вы можете отвлечь меня от чего-то? – смущенно опустил глаза аптекарь.
– Эй! – возмутился Акаций. – А как же моя валерьянка?!
Аграфена сгребла кота в охапку и сунула его под мышку, чтобы не мешал такому деликатному разговору.
– По правде сказать, я сам планировал к вам зайти, – проговорил Парацельс.
– Вот как? – улыбнулась Жевена. – И для чего же?
– Чтобы пригласить вас на прогулку этим вечером. Сходим на городской праздник, развеемся немного… Вы не будете возражать?
– О, я буду рада прогуляться с вами по городу.
– Правда? – восхитился Парацельс.
– Конечно! – заверила его Жевена.
– Тьфу, – смачно плюнул Акаций, висящий вниз головой. – Ох уж мне эти телячьи нежности. Наконец-то он собрался с духом и пригласил ее на свидание! Кстати, без валерьянки вам никак не обойтись! Что за первое свидание без валерьянки?
Аграфена пихнула кота в бок, тот злобно на нее покосился, но замолк.
– А что сегодня за праздник? – спросила Аграфена. – Это какая-то ваша ежегодная традиция?
– Вовсе нет. Просто церемония открытия новой статуи на площади, – ответила Жевена. – Мэр весь город пригласил. Будет угощение, ожидаются выступление духового оркестра и танцы.
– О, тогда мы тоже сходим, – обрадовался кот.
– Значит, увидимся вечером, – госпожа Жевена напоследок обворожительно улыбнулась присутствующим и вышла из аптеки.
Парацельс мечтательно вздохнул и уставился ей вслед.
Десять минут спустя дверь снова распахнулась. Ввалились Триш и Пима, обвешанные какими-то железками и мотками кабелей.
– Нашли что искали? – спросила у них Аграфена.
– Почти! – радостно ответил Пима. – Теперь у нас точно все получится!
– Смотри, не разочаруй меня больше, чем я от тебя ожидаю, – мрачно напутствовал его кот, которому так и не досталось валерьянки.
Не успели мальчишки пройти в дом, как за ними следом вошла госпожа Лавдотья, супруга мэра. В руках она держала свою крысоподобную собачку Пигмалиона, а сопровождала ее Николея. Гигантская дочь мэра шагала в огромном пышном платье голубого цвета с множеством кружевных юбок. На ее голове сидела широкополая шляпа из таких же кружев, украшенная здоровенным бантом.
– Цирковой шатер на двух ногах, – ошарашенно произнес Акаций.
– Госпожа мэрша? – удивился Парацельс. – Вам снова нужно средство от обмороков?
– У меня прежнее еще не кончилось, – Лавдотья с опаской покосилась на Акация. Ее собачонка снова залилась звонким лаем, от которого всем срочно захотелось заткнуть уши. – И кстати, хорошо, что вы все здесь. Вас-то мне и нужно.
– Нас? – удивилась Аграфена.
– Конкретно тебя, девочка. Мы можем поговорить где-то в укромном уголке?
– Только в кухне, – недоуменно ответила Аграфена.
Госпожа Лавдотья тут же поволокла ее туда. В помещении, куда они пришли, царил настоящий погром. Сцилла недавно вернулась с рынка и теперь готовила обед. Грязные тарелки и кастрюли стояли везде, куда ни кинь взгляд. На полу были просыпаны мука и специи, на всех столах валялись обрезки рыбы и овощей.
– Ну и запашок тут, – поморщилась супруга мэра. – Морите тараканов?
– Нет, – удивленно ответила Аграфена.
– О, как же я могла перепутать?! Это же варево моей сестры! Я и забыла, что ее кушанья могут свалить с ног быка.
– Ты?! – вызверилась Сцилла на Лавдотью. – Дорогая нелюбимая сестрица, каким ветром тебя принесло в нашу клоаку? Неужели соскучилась?
– По тебе? Не смеши меня! Я пришла поговорить с Разрушительницей заклятий.
– Думаешь, поможет? – расхохоталась Сцилла. – Такую ведьму, как ты, уже ничто не спасет!
Жена мэра без лишних разговоров вытолкала ее из кухни и захлопнула за Сциллой дверь. Вскоре они остались вчетвером с Николеей и заливающимся писклявым лаем Пигмалионом. Дочка мэра затолкала собачонку в свою сумочку необъятных размеров и застегнула на молнию. Лай сразу стал звучать намного тише.
– Так вот, дорогая моя девочка, – заговорщицким шепотом произнесла Лавдотья. – Взгляни на мою обожаемую доченьку.
Аграфена недоуменно уставилась на Николею, а та – на нее. Дочка мэра огляделась в кухне, взяла со стола кусок копченой колбасы и с невозмутимым видом впилась в него зубами.
– И что с ней не так? – поинтересовалась Аграфена.
– Видишь ли, она… – госпожа Лавдотья тщательно подбирала слова. – Скажем так, не совсем красавица… И это очень странно, ведь и я, и мой супруг – писаные красавцы.
– Правда? – нахмурилась Аграфена. Она смерила взглядом толстушку Лавдотью, от кончиков туфель до самой вершины ее метровой башни из волос, затем попыталась вспомнить, как выглядит мэр Портофей. Те еще красавцы.
– Я всегда подозревала, что это происки проклятых эсселитских ведьм, – заявила госпожа Лавдотья. – Они просто заколдовали мою девочку, потому она и не блещет красотой, как мы!
– И когда же это случилось?
– Кто его знает? Эсселиты очень хитры и коварны. Такие же, как эти ужасные коты. Они могли провернуть свое грязное дельце много лет назад. Нам нужно срочно все исправить, чтобы выгодно выдать девицу замуж. Я так давно мечтаю о богатом и красивом зяте… Но кто в здравом уме позарится на такую образину?
– И что вы предлагаете? – не поняла Аграфена.
– Но ты ведь Разрушительница заклятий! И появилась в нашем городе как нельзя вовремя! Итак, что тебе нужно, чтобы разрушить злые чары?
– Точно неизвестно, – пожала плечами Аграфена. – Обычно – просто постоять рядом с заколдованным объектом либо прикоснуться к нему.
– Тогда коснись моей дочки! – потребовала Лавдотья. – Живо! И посмотрим, что случится.
Аграфена удивленно посмотрела на нее, но возражать не стала. Она просто положила руку на плечо толстушки, для чего ей пришлось взобраться на ближайший табурет, и сосредоточенно закрыла глаза.
Дочка мэра продолжала молча пережевывать колбасу, безучастная ко всему происходящему. Постояв так некоторое время, Аграфена снова взглянула на Николею. Ничего не изменилось.
– Я не вижу изменений! – воскликнула супруга мэра. – Пробуй еще раз!
Аграфена снова положила руку на плечо девице. И снова ничего не поменялось.
– Мошенница! – завопила вдруг госпожа Лавдотья. – Даже с простеньким заклятием справиться не смогла! А еще собралась с монстром бороться!
Аграфена даже опешила от такой наглости.
– И ты еще называешь себя Разрушительницей заклятий?! Бездельница!
– Позвольте, я себя никогда так не называла. Это прозвище мне дали жители нашей страны…
– Жалкие тупицы! Какая из тебя Разрушительница? Ты даже не смогла вернуть красоту этой мартышке!
– Мамаша! – грянула вдруг Николея. Она как раз доела колбасу. – Хватит уже всем говорить, что я уродина! Я в своей красоте уверена и отлично знаю себе цену! Это ты вечно сравниваешь меня с гиппопотамом!
– Да ты и есть гиппопотам, моя бедная несчастная заколдованная девочка! – заломила руки Лавдотья.
– Вот уж дудки! Я просто немного крупная, вот и все! И хватит терять тут время, пойдем лучше в кафе. Что-то я проголодалась, а пирожные сами себя не купят! А еще раз назовешь меня страшилой, я съем твою мерзкую собачонку!
Лавдотья ошарашенно вытаращила глаза.
В этот момент в кухню вбежали Акаций, Триш и Сцилла. Похоже, подслушивали под дверью. Николея захохотала, сунув в рот кусок свежего батона, а госпожа Лавдотья повернулась к обомлевшей Аграфене и продолжила сыпать обвинения.
– Самопровозглашенная самозванка! – вопила она. – Грош цена всем твоим способностям. Видишь, до чего ты довела мою дочурку? Она уже дерзит своей любимой мамочке!
– А вы не думали, что не в заклятии дело? – робко попыталась возразить Аграфена.
Тут Николея увидела Триша и кокетливо ему подмигнула. Триш молча развернулся и пулей вылетел из кухни.
– И ты еще смеешь обвинять меня в глупости? – завопила Лавдотья. Ее собачонка высунула голову из сумочки Николеи и снова визгливо залаяла, поддерживая свою хозяйку.
– Да тут все обвинения давно доказаны, – сказала Сцилла и начала подталкивать сестрицу к выходу. – Проваливайте отсюда, мне еще обед готовить!
Разъяренную госпожу Лавдотью и ее ухмыляющуюся дочку едва сумели выпроводить. Когда в дело вступил Акаций, трусливая мэрша самой первой выскочила за порог. Она снова попыталась изобразить обморок, но на этот раз на помощь никто не кинулся, так что пришлось ей оставить свои притворства. Их крики и лай собачонки еще долго слышались на улице, но Сцилла посоветовала Аграфене не обращать на них внимания.
– Тоже мне, жертва черной магии. Николея – вылитая ее мамаша в детстве, так что никаким колдовством тут и не пахнет, – заявила она. – И вообще, идите мойте руки, скоро обед будет готов!
Глава двадцатая, в которой Пима завидует Тришу, а Аграфену приглашают на первый танец
После обеда Триш и Пима занялись созданием электрического посоха, а потом решили довести до ума пружинное пугало для вороватой коровы. Из подвала то и дело доносились треск электричества, удары молотка и яростные крики, когда Пима попадал себе по пальцам.
Акаций спал на подоконнике, нежась в лучах солнца, а Аграфена помогала Парацельсу в аптеке. На этот раз он учил ее складывать из оберточной бумаги небольшие пакетики для различных целебных порошков.
Когда солнце начало клониться к закату, дверной колокольчик издал звонкую трель, и на пороге вновь появилась госпожа Жевена. В руках она держала какой-то продолговатый сверток из темной промасленной бумаги.
– Добрый вечер, – немного смущенно сказала она. – Вы не забыли о нашей прогулке, господин Парацельс?
– Как можно?! – воскликнул аптекарь. – Минуточку, я только переоденусь!
И он убежал в свою комнату.
Жевена аккуратно положила сверток на прилавок.
– Я вспомнила, что вам нужны запчасти для электрического устройства, – сказала она Аграфене. – И принесла вам динамический элемент от самоходной машины моего покойного мужа. Мне он без надобности, а вам может пригодиться.
Пима как раз появился в аптеке, перемазанный машинным маслом, и услышал ее последние слова.
– Как замечательно! – обрадовался он. – Спасибо!
Он схватил с прилавка сверток и развернул его. Затем издал громкий восторженный клич.
– То, что надо! – Пима затряс продолговатым цилиндром, из которого торчали пучки проводов. – Это же настоящая батарея, в которой можно накапливать электрическую энергию!
– Рада, что не ошиблась с выбором, – кивнула госпожа Жевена.
Пима тут же унесся обратно в подвал, чтобы обрадовать Триша.
– Знаешь, – обратилась Жевена к Аграфене. – Мне нужно с тобой поговорить. Наедине, без свидетелей…
– Вы тоже хотите попросить меня снять какое-то заклятие? – спросила девочка.
– Что?! – изумилась госпожа Жевена. – Вовсе нет, дело в другом. Просто я так давно…
В аптеку влетел Парацельс. Он впопыхах облачился в строгий костюм темно-коричневого цвета, на ноги надел начищенные лакированные ботинки. Даже попытался расчесать волосы, но они все равно торчали во все стороны, словно после сильного удара током.
– Я готов! – воскликнул он, вытянувшись по струнке.
Аграфена ощутила запах духов, похоже, аптекарь опрокинул на себя целый флакон.
– Значит, мы можем идти, – улыбнулась госпожа Жевена. И подмигнула Аграфене. – Мы еще вернемся к этому разговору.
Парацельс галантно предложил ей руку, и они вышли из аптеки. Жевена была почти на две головы выше аптекаря, но никого это не смущало. Было заметно, что эти двое сильно друг другу нравятся. Пока Аграфена смотрела им вслед и недоумевала, о чем с ней хотела поговорить Жевена, в аптеку заглянула Сцилла.
– Ну, а вы что дома сидите? – поинтересовалась она. – Праздник же! Собирайтесь и дуйте на площадь!
– А аптека? – удивилась Аграфена.
– Ничего с ней не случится! – Сцилла прошла к двери и заперла ее изнутри. Затем повесила на стекло табличку с надписью «Закрыто». – Вот и все! Делов-то.
– Вам прямо не терпится выставить нас из дома, – рассмеялась Аграфена.
– Потому что ко мне сейчас придут подружки, и мы закатим такую партию в преферанс, какая вам и не снилась! – заявила домработница. – А потому – идите! Нам здесь лишних свидетелей не нужно!
И она почти силой вытолкала ребят и сонного кота на улицу. Пришлось им тоже отправиться на площадь.
– Посох почти готов, – радостно заявил Пима, вытирая машинное масло с лица. Сцилла даже не дала ему умыться. – Скоро будем проводить первые испытания!
– Предупреди заранее о своих испытаниях, – напутствовал его кот.
– Тоже хочешь посмотреть? – спросил Триш.
– Вот уж дудки! Я в это время убегу куда-нибудь подальше, а то мало ли что. Взорвете всю аптеку, а обвинят во всем несчастного кота, как обычно!
– А как поживает ваше пугало? – спросила мальчишек Аграфена.
– Пугало мы уже установили на его законное место, – с довольным видом кивнул Пима. – Мы его малость усовершенствовали. Думаю, теперь корову точно отвадим.
Вскоре их догнала Леонтина. Девчонка не сменила костюм даже ради праздника, шагала в том же черном платье и стоптанных ботинках, опираясь на длинный зонт. Видно, ее семья и правда была бедна, раз она не могла себе позволить другой наряд.
– Как здоровье твоей бабушки? – спросил Триш.
– Без изменений, – мрачно ответила Леонтина. – Я не хотела оставлять ее одну, но она почти силой отправила меня на этот праздник.
– Та же история, – усмехнулся Пима. – Может, твоя бабушка тоже тайком режется в карты с подружками?
Леонтина недоуменно взглянула на него, ничего не поняв. А затем, застенчиво улыбаясь, взяла Триша под руку. Аграфене отчего-то это не слишком понравилось. Она даже сама не поняла почему. Как-то ей непривычно было видеть Триша, держащегося за руку с другой девочкой. Но ее друг вроде был доволен, поэтому и она решила смириться. Кто знает, вдруг это его судьба?
Вскоре Триш и Леонтина свернули куда-то в сторону и исчезли в темной подворотне.
– Сосиска завел себе подружку! – завопил Акаций. – Ну надо же! Такой тихоня, а обставил всех нас!
– Еще неизвестно, кто кого завел, – буркнул Пима. – Сдается мне, эта Леонтина просто затащила его в свои сети, а он и уши развесил.
– Вы просто ему завидуете, – сказала Аграфена. – Если они нравятся друг другу, это прекрасно! Я очень рада за Триша.
– Так рада, что даже позеленела, – ответил Акаций. – Все в курсе, что он тебе самой нравится, а ты нам тут лапшу на уши вешаешь.
– Что?! – покраснела до кончиков ушей Аграфена. – И вовсе нет!
– Да не переживай, – кот хлопнул ее по ноге. – Мы с Тришем не первый день знакомы. Сейчас он снова наломает дров, так что этот роман закончится, не успев начаться. Он снова вернется к тебе, и, если все удачно сложится, вы поженитесь, разбогатеете, заведете себе вредного дворецкого и говорящую лошадь.
– У тебя слишком богатая фантазия, – отметила Аграфена. – А если разболтаешь о нашем разговоре Тришу, я сама тебе наваляю.
– За что это? – возмутился Акаций.
– За вранье!
– Я никогда не вру! Хоть в этом моя совесть чиста!
– Она чиста, потому что ты никогда ее не использовал!
– Мне стыдно, что я с тобой знаком! – заявил кот.
– Аналогично! – не осталась в долгу Аграфена. – Но я все равно тебя люблю.
– Сейчас не совсем удачное время, чтобы начать подлизываться, но ты продолжай. Люблю, когда мне правду прямо в морду говорят, – самодовольно улыбнулся Акаций.
Пима шагал позади друзей, слушая их перебранку, и трясся от беззвучного хохота.
Вечером на главной площади Золотой Подковы собрались, похоже, все жители и гости городка. В толпе Аграфена увидела множество знакомых лиц. Мэр Портофей и его скандальная супруга с Пигмалионом под мышкой как раз стояли у крыльца своего особняка. Мэр ради такого случая облачился в строгий черный костюм и снова увешал грудь орденами и медалями, а госпожа Лавдотья соорудила на голове сразу две башни из волос и обильно посыпала их блестками. В свете фонарей она сверкала, словно зеркальный шар. Их дочка Николея в это время объедалась пончиками у одного из торговых ларьков. Рядом с ней крутился Парамон Готье, сынок трактирщиков.
В центре площади стояла громадная статуя высотой почти в десять метров, все так же накрытая огромным брезентовым покрывалом. Мэр должен был в торжественной обстановке сдернуть занавесь, явив пришедшим новую достопримечательность города. До этого знаменательного события оставалось еще почти полчаса.
Вокруг статуи шла бойкая торговля сладостями и выпечкой, в стороне играл духовой оркестр. Рядом с ним на квадратной деревянной площадке лихо отплясывали парочки самых разных возрастов. Среди танцующих Аграфена увидела и Парацельса с госпожой Жевеной; они выкидывали такие коленца, что не каждый молодой житель города повторил бы.
Парамон Готье увидел Аграфену и тут же направился к ней. Ради праздника мальчишка облачился в длинную белую рубаху, почти до колен, и узкие черные брюки. Поверх рубашки он застегнул ярко-красный жилет, а на шею повязал какой-то мятый шнурок, который, видимо, должен был заменять ему галстук.
– Привет-привет, – ехидно улыбнулся мальчишка, подмигнув Аграфене. – Может, потанцуем, красавица?
Пима и кот Акаций громко прыснули. Аграфена слегка побледнела.
– Я не танцую, – процедила она сквозь зубы.
Но Парамона это ничуть не обескуражило.
– Просто тебе не попадался достойный партнер по танцам! Пойдем, я покажу тебе, что к чему.
– Да отстань от меня, – сказала Аграфена. – Поищи кого-нибудь другого!
– А мне уже все отказали, – сообщил младший Готье. – Осталась только ты. Но лучше подумай еще раз, прежде чем прогонять меня. Я ведь про вас такое знаю!
– И что же ты знаешь? – выступил вперед Акаций.
– Все говорят, что вы Разрушители заклятий и все такое. Но я-то в курсе, что вы мошенники и воры, не заплатившие за еду! Вот расскажу сейчас всему городу, если не пойдешь со мной танцевать!
– В ухо получишь, – пообещал ему Акаций. Парамон побледнел. – И вообще, там не только мы не заплатили! – добавил кот. – Полгорода тогда удрало, едва началась эсселитская заварушка.
– Кстати, а что именно там произошло? – спросила Аграфена. – Ты что-то видел? Сами-то мы улепетывали во весь опор.
– Это все поганец Игуан, – сообщил Парамон шепотом. – Говорят, он завел знакомства с Эсселитами, которые не в восторге от нынешнего короля. Явно кто-то из них и устроил тогда тот бедлам в нашем трактире… Теперь Игуана все боятся, никто ему дорогу не хочет переходить.
– Игуан и Эсселиты?! – нахмурилась Аграфена. – Наши подозрения подтвердились.
– Еще как, – кивнул Пима. – Мы недавно пытались с ним поговорить о Бие и остальных делах. Он так драпанул от нас, что только пятки засверкали. А еще общался с какой-то неизвестной дамочкой, и это было очень подозрительно, хоть мы и не поняли суть их разговора. Как ни крути, а наше следствие потихоньку продвигается.
– А аптекарь Игуан имеет какое-то отношение к Королевскому госпиталю? – спросила Аграфена.
– Когда-то он в нем работал, как и многие другие жители Золотой Подковы, – ответил Парамон.
– А сейчас?
– Сейчас все обходят госпиталь стороной. Думаю, и Игуан в том числе.
– Если что-то услышишь, сразу дай нам знать, – попросил Парамона Пима. – И не слишком распускай свой язык, а иначе мы натравим на тебя Акация, а он страшен в гневе.
– Да, я такой. – Кот погрозил Парамону мохнатым кулаком. – Тот еще силач!
Мальчишка недоверчиво покосился на Акация.
– Ты же помещаешься в мусорное ведро…
– Что?! – разозлился кот. – А ну дуй отсюда, пока я не вышел из себя!
Парамон с опаской бросился прочь и внезапно врезался в Николею. Запутавшись в ее пышных юбках, оба с грохотом рухнули на лоток с пирожными, и брызги крема полетели во все стороны.
– Прошу меня простить, мадам! – испуганно пролепетал Парамон. – Я этого не хотел. Обстоятельства сыграли со мной злую шутку!
Николея заинтересованно на него взглянула. Затем провела пухлым пальцем по перепачканному кремом лицу младшего Готье и сунула его в рот.
– Пустяки, сладенький, – пробасила она. – Я тебя великодушно прощаю. Может, пойдем потанцуем? Чтобы закрепить наше знакомство.
Она тяжело поднялась на ноги, затем одной рукой схватила Парамона за шиворот и с легкостью оторвала его от земли. От такого приглашения младший Готье просто не посмел отказаться.
Глава двадцать первая, где Триш в очередной раз влипает в неприятную историю
Тем временем Триш и Леонтина гуляли под ручку на другой стороне городской площади, слушая музыку и рассматривая танцующие парочки.
– Может, ты хочешь пирожное? – поинтересовался Триш. – Могу тебе купить.
Леонтина взглянула на него так, будто в жизни ничего глупее не слышала.
– Я похожа на девицу, которая любит пирожные? – осведомилась она, поправив на носу сползающие очки.
– Не знаю, – пролепетал Триш.
– Если бы я любила сладкое, была бы похожа на Николею или ее полоумную мамашу! А я очень стройненькая, так что в следующий раз думай, о чем говоришь.
– Хорошо, – понуро опустил плечи Триш. – Может, тогда пойдем на танцплощадку?
– Для чего это?
– Потанцуем. Разве не этим занимаются все парочки на свиданиях?
– Хочешь заставить меня танцевать?! – расхохоталась Леонтина. – Экий ты фантазер! Я никогда в жизни не танцевала и не собираюсь начинать!
Триш окончательно растерялся.
– Прости, – прошептал он. – Это первое свидание в моей жизни. До сих пор я никогда не ходил с девочками на всякие праздники и просто не знаю, что делать. Может, я и кажусь тебе глупым, но это все из-за полного отсутствия опыта.
– О, не переживай, – смилостивилась Леонтина. – Ты все делаешь верно, но для меня всегда на первом месте дело, а уж затем развлечения.
– Дело?! – не понял Триш. – Какое еще дело?
Леонтина огляделась по сторонам, убедившись, что их никто не подслушивает. А затем вдруг спросила:
– Так ты поможешь мне или нет?
– Помогу! А в чем? – заинтересовался парень.
– Мне нужен рецепт лекарства от кашля для моей бабушки, дубина ты пустоголовая. Неужели забыл?
– Да я и не запоминал…
– Всего-то нужно заглянуть в книгу с рецептами Парацельса и выписать оттуда нужный. Я буду тебе так благодарна… Когда рецепт микстуры окажется у меня в кармане, я позволю тебе купить мне самое большое пирожное, а затем мы отправимся танцевать до упаду. Все, как ты хочешь, остроухенький, клянусь!
– Всего один рецепт? – задумался Триш.
– Конечно! Многого я не прошу.
Наконец он решился.
– Пойдем, пока Парацельс и госпожа Жевена гуляют на празднике! Провернем все за десять минут, – сдался Триш. – Главное – не попасться на глаза Сцилле, они с подружками сидят в доме и играют в карты.
– Пойдем! – обрадовалась Леонтина. – Мы войдем так тихо, что они и не заметят нашего присутствия.
Они скрылись в темном переулке и быстро вернулись к аптеке Парацельса.
В гостиной горел свет, Сцилла явно сидела там со своими подругами-сплетницами. Но Триш вспомнил, что одно из окон кухни оставалось открытым целый день. Ленивая домработница явно и сейчас его не закрыла. Они обошли дом, и он тихонько пробрался в кухню, затем прокрался в аптеку и отпер дверь изнутри. Леонтина на цыпочках вошла внутрь.
Книга с рецептами аптекаря Парацельса лежала на своем прежнем месте. Триш снял ее с полки и положил на прилавок. Леонтина протянула ему коробок спичек и коротко приказала:
– Зажигай и свети!
А сама принялась быстро перелистывать исписанные странички.
Из гостиной вдруг раздался взрыв веселого хохота. Триш едва не подскочил от неожиданности. Огонь очередной спички обжег ему кончики пальцев.
– От общения с вами я наживу себе язву желудка! – послышался голос Сциллы.
– Ах ты карточная шулерша! – воскликнула мамаша Готье. – Мне стыдно, что я с тобой знакома!
– Поторопись, – шепнул Триш девочке, зажигая новую спичку. – Если они нас застукают… Многое придется объяснять!
– Я быстро, – пообещала Леонтина, переворачивая страницы. – Не то… Опять не то… Ага! – наконец радостно воскликнула она. – Вот он, нужный рецепт!
Триш заглянул в книгу через ее плечо и удивленно замер.
– Но погоди… Ведь это не рецепт микстуры от кашля? – недоуменно произнес он.
– Это смотря как кашлянуть, – ехидно хихикнула Леонтина.
Триш разглядел название вверху страницы. Нитроглицерин! Где-то он слышал это название, причем совсем недавно. А тем временем Леонтина бесцеремонно вырвала страницу из книги, сложила ее пополам и сунула за пазуху.
– Что ты делаешь? – перепугался Триш. – Парацельс нас за такое по головке не погладит!
– Не нас, а тебя!
Леонтина вдруг с силой отпихнула его от себя. Триш споткнулся обо что-то и рухнул на пол. Он хотел сесть, но кто-то невысокого роста бесцеремонно толкнул его обратно. Над изумленным Тришем появилась морда черного облезлого кота.
– Ну и болван! – хрипло расхохотался брат Шестихвост.
– Глазам не верю! – выдохнул Триш.
– Я так же подумал, когда тебя впервые увидел, остроухий!
Триш хотел было закричать, но девчонка закрыла ему рот ладонью.
– Без спроса рот не разевай! – пригрозил Тришу кот.
– Иногда такие болваны бывают очень полезны, – заметила Леонтина, снимая очки. – А теперь, брат Шестихвост, давай-ка свяжем его, чтобы он не успел позвать подмогу!
– С удовольствием!
– Эй! Зачем ты это делаешь?! – сдавленно промычал Триш.
– Потому что так нужно, – хихикнула Леонтина.
– А как же твоя бабушка?
– Нет никакой бабушки, доверчивый балбес! Я тебя обвела вокруг пальца, а ты и развесил свои очаровательные остроконечные ушки!
Триш и опомниться не успел, как они перевернули его на живот, а затем связали руки и ноги. И вдобавок заткнули рот.
Затем Леонтина выпрямилась в дверном проходе и сорвала резиночки с волос.
И тут Триш узнал ее. Это она напала на них недавно в лесу!
Брат Шестихвост присел у ног юной ведьмы и довольно осклабился.
– Наконец-то мы добились своего, Бия! – хохотнул он. – Нитроглицерин наш! Теперь этот старикан сможет приготовить столько, сколько нам нужно!
– Спокойно, брат Шестихвост, – Бия ласково потрепала кота по голове. – Не стоит раскрывать этому обалдую всех наших планов. Когда придет время, вся Золотая Подкова узнает правду! Но для этого городишки будет уже слишком поздно.
И они ушли, оставив связанного Триша на полу аптеки.
Триш перекатился на живот, выплюнул кляп и завопил что есть мочи. Смех в гостиной тут же прекратился. Пару секунд спустя Сцилла и ее приятельницы, вооруженные скалкой и двумя швабрами, ворвались в аптеку. Увидев Триша, они лишились дара речи. А затем кинулись его освобождать.
Глава двадцать вторая, в которой на танцевальной площадке случается драка, а мэр говорит речь
В самый разгар праздника, в центре городской площади у подножия гигантской статуи показался мэр Золотой Подковы. На его голове красовался высокий цилиндр, в котором он был почти одного роста со своей супругой, а на руках – белые кожаные перчатки. Мэр Портофей поднялся на небольшую трибуну и приветственно помахал собравшимся горожанам. Позади него широко улыбалась госпожа Лавдотья, в руках которой злобно скалил зубы маленький трясущийся Пигмалион.
– Жители и гости Золотой Подковы, – прокашлявшись, торжественно начал мэр. – Поздравляю вас с праздником!
– С каким? – послышалось из толпы.
– С праздником открытия нового шедевра искусства, сделанного лучшими мастерами, приглашенными из столицы! – заявил мэр. – Не покладая рук они работали несколько месяцев, создавая это великолепие!
В ответ зазвучали жидкие аплодисменты.
– Что-то я не слышу особой радости, – нахмурился мэр.
– А с чего нам радоваться?! – из толпы вышел Ян, отец пропавших Гавра и Милы. – Тут творится невесть что, а власти города решили праздник устроить?!
– Это придумано специально! – принялся оправдываться мэр Портофей. – Чтобы поддержать у населения дух. Показать, что мы плюем на опасности и не сдадимся во власть неизвестного чудовища!
– Чтобы заставить всех вас поверить в лучшее, – добавила его супруга.
– Сдается мне, не на опасности вы плюете, а на нас! Лучше бы создали поисковый отряд! – недовольно крикнул Ян. Толпа поддержала его громкими аплодисментами.
– Но мы создавали, – запротестовал мэр.
– Настоящий отряд, а не тот, из пяти человек, что был прежде! Чтобы мы могли не только обшарить лес, но и спуститься в подземные пещеры!
– А мы туда уже спускались! – крикнул в ответ мэр. – И ничего там не нашли! Только дыра в земле и никаких людей.
Услышав это, Ян застыл на месте.
– Этого я не знал, – пробормотал он. – Когда вы туда ходили? И с кем?
– С теми, кого я лично пригласил! – ответил Портофей. – А тебя туда не приглашали! Вы сами ведь ни на что не способны! Только и можете обвинять власть в бездействии.
– Люди пропадают! – злобно напомнил ему Ян. – А где ваш долгожданный полицейский отряд из столицы? Когда они прибудут, чтобы разобраться в происходящем?
– Со дня на день, – заверил его мэр. – Осталось лишь немного подождать.
– Мы и так уже ждем слишком долго, – раздраженно ответил Ян, покачав головой.
– Хватит портить людям настроение! – заорала на него госпожа Лавдотья. Пигмалион подкрепил ее слова злобным визгливым тявканьем. – Не нравится праздник – проваливай с площади! Не мешай веселиться всем остальным.
Ян только плюнул в ее сторону и направился прочь, проклиная мэра, его жену и весь этот праздник.
– Ну а теперь, когда никто больше не помешает нашему веселью, продолжим, – захлопала в ладоши Лавдотья. – Мне уже не терпится взглянуть на этот шедевр искусства!
– Позвольте представить вашему вниманию! – торжественно произнес мэр, схватившись за канат, прикрепленный к полотнищу. – Новую достопримечательность нашего города!
И Портофей резко дернул на себя веревку.
Обертка статуи тут же развернулась и упала к ее здоровенным ногам. Аплодисменты в толпе сразу стихли, равно как и крики. Оркестр, все это время наигрывающий веселую мелодию, резко смолк.
Все ошарашенно уставились на открывшееся им изваяние.
– Это что за страшилище? – наконец поинтересовался кот Акаций.
– Мамочки, – выдохнул стоящий неподалеку брандмейстер Мортехай.
Перед толпой горожан возвышалась гигантская железная женщина в длинном платье, подозрительно напоминающая жену мэра Лавдотью. Все увидели такие же пухлые щеки, такие же маленькие злобные глазки и такой же нос картошкой. Такую же копну волос на голове. Но все в десятикратном размере.
– Это моя обожаемая супруга, госпожа Лавдотья! – радостно провозгласил мэр. – Теперь ее красота будет навсегда увековечена на площади Золотой Подковы, и наши потомки будут восторгаться ей так же, как сейчас восторгаюсь я!
– Я польщена, – побагровела настоящая Лавдотья. – Какая честь!
В толпе горожан воцарилась мертвая тишина. Где-то на крыше мэрии громко каркнула ворона.
– Они тут совсем с ума посходили? – расхохотался Акаций. Кот схватился за живот и едва не свалился под ноги Аграфене. – Да эта железная страхолюдина отпугнет от города всех оставшихся туристов!
– Вот куда был истрачен весь металлолом со свалки, – догадалась Аграфена.
– Да, тут мэр действительно перегнул палку, – согласился Пима. – Видимо, и впрямь сильно любит свою злобную женушку.
– А теперь танцы продолжаются! – крикнул мэр и дал знак оркестру.
Музыканты снова грянули польку, сначала медленно и неохотно, едва отойдя от шока при виде уродливой статуи, но затем ритм стал нарастать, и музыка заиграла куда веселее. Парочки снова начали танцевать, другие жители вернулись к своим закускам и болтовне, недоуменно обсуждая очередную выходку мэра и злополучное изваяние его женушки.
В центре танцевальной площадки ребята вдруг увидели Парамона Готье, отплясывающего с Николеей. Вела в танце именно она. Остальные парочки с опаской кружились подальше от этих двоих. Дочка мэра так притоптывала ногами, что танцпол с жалобным скрежетом содрогался, и другие танцоры подлетали в воздух. А Парамон носился вокруг нее, подскакивая и выкидывая замысловатые коленца.
– Как там называется их трактир? – спросил вдруг Акаций.
– «Пляшущий козел», – напомнила ему Аграфена.
– Кажется, я понял, в честь кого они так назвали свое заведение.
Все трое покатились от хохота.
– Может, и мы потанцуем? – успокоившись, обратился Пима к Аграфене.
– С ума сошел? – спокойно спросила та в ответ.
– А что стоять просто так, когда все скачут? Даже неудобно как-то.
– Пойдемте лучше рогаликов поедим, – предложила девочка.
– Рогалики!!! – радостно завопил Акаций.
– Действительно, – кивнул Пима. – Почему бы и нет.
Они отошли к ближайшему ларьку, купили себе рогаликов и принялись наблюдать, как Парацельс танцует с госпожой Жевеной. Этим двоим даже присутствие Николеи и Парамона не было помехой. Тут выяснилось, что Акаций сладкие рогалики не любит, поэтому кот заставил Пиму купить ему пирожок с рыбой.
В этот момент Аграфена увидела аптекаря Игуана. Мерзкий старикашка в своем драном пальто и очках с темными стеклами двигался в направлении танцплощадки, и сопровождала его девица с всклокоченными черными волосами. В руках она несла длинный зонтик. Рядом с ней вышагивал облезлый кот черного цвета.
– Знакомая парочка! – воскликнул Акаций. – Только взгляните на эту компанию!
– Так-так-так! – воскликнул Игуан, приближаясь к Парацельсу. – Да не иначе это госпожа Жевена вальсирует тут с каким-то недоразумением! Правда, Бия? Или мои глаза меня подводят?
– Истинная правда, – подтвердила девчонка с зонтом. – А тебе она сказала, что у нее болит голова и она останется сегодня дома.
Бия? Ее голос показался им подозрительно знакомым. Аграфена, Пима и Акаций ошеломленно переглянулись. Присмотревшись, они узнали в ней Леонтину и изумились еще больше.
– А где в таком случае Триш? – разволновалась Аграфена. – Он ведь ушел с этой… с этой оборванкой!
Они быстро закрутили головами по сторонам.
А вот и Триш, как раз протолкался через толпу. Парень тяжело дышал и выглядел слегка потрепанным.
– Они меня обманули! – выдохнул он. – Эта Бия и ее кот, брат Шестихвост! Они украли в нашей аптеке рецепт нитроглицерина!
– Как?! – воскликнул Пима. – Так это с ней болтал Игуан за тем сараем?! Они как раз говорили о нитроглицерине!
– Точно! – кивнул Триш. – И я сам привел ее в аптеку… Хорошо, что Сцилла оказалась дома со своими подружками. Они меня и освободили.
– А я знал, что этой девке нельзя доверять! – гневно заявил Акаций. – Эх ты, любовничек! Не могу поверить, что ты не оправдал моих ожиданий!
– Она красивая, – в свое оправдание сказал Триш. – А ты бесчувственный к красоте болван.
– А если бы людей сажали за глупость, ты всю жизнь провел бы в тюрьме, – ответил ему кот.
– Хватит вам! – строго произнесла Аграфена. – Главное сейчас – решить, что предпринять!
– И что ты будешь делать? – тем временем спросила Бия Игуана, разглядывая танцующих Парацельса и Жевену. – Оставишь все так, как есть?
– А что ты предлагаешь? – поинтересовался старик.
– Нужно ее проучить! – прошипел брат Шестихвост.
– Не ее, а его! – хохотнул Игуан. – Сейчас я покажу этому прощелыге, где раки зимуют! Тем более заветный рецепт теперь у нас, и больше мне от него ничего не нужно!
– Так вот оно что! – воскликнул Триш. – Они с самого начала пытались проникнуть в аптеку, чтобы найти рецепт нитроглицерина! А я, дурак, сам дал книгу ей в руки!
– А что такое нитро… гельцерин? – спросил Акаций.
– Это страшная штука, – округлил глаза Пима. – Такая жидкость, которая, если ее хорошо взболтать, взрывается не хуже динамита! Зачем она им понадобилась, интересно?!
Аптекарь Игуан ринулся к танцующим и схватил Парацельса за плечо.
– Игуан?! – разозлился толстячок. – То-то я почуял какую-то вонь!
– Клеишься к моей невесте, Парацельс?! Да я тебя в зубной порошок сотру!
– К невесте? – возмутилась госпожа Жевена. – Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Не собираюсь я за вас замуж!
– А тебя вообще не спрашивают, – зыркнул на нее Игуан. – Знай свое место, женщина!
– Оставьте нас в покое, Игуан! Мы здесь танцуем вообще-то!
– Да неужели! Я вот тоже хочу потанцевать. Позволите? – И Игуан схватил Жевену за руку.
Женщина хотела вырваться, но Бия шагнула поближе, выставив перед собой зонт. Его стальной наконечник угрожающе заискрился. Парацельс испуганно посмотрел на летящие искры, но решил не отступать.
– Эсселитка?! Происками своей подручной ведьмы ты нас не запугаешь, Игуан, – сказал он.
– Тогда готовься к смерти! – хихикнул его конкурент. – Надеюсь, завещание успел написать?
– Как бы тебе самому не пришлось! – сжал кулаки Парацельс.
– Спокойно! – приказала Бия, подняв зонтик на уровень носа аптекаря.
– Не надо, господин Парацельс, – испуганно произнесла Жевена. – Я потанцую с ним… Так уж и быть.
– То-то же! – удовлетворенно кивнул Игуан и быстренько оттащил Жевену от Парацельса.
А рядом с возмущенным аптекарем застыли Бия с посохом наперевес и ее облезлый кот. Аграфена и Триш ринулись к ним, закатывая рукава.
Игуан уже вовсю кривлялся рядом с Жевеной, неуклюже пытаясь попасть в такт музыке.
– Ну, признайтесь, что я лучший танцор, чем этот коротышка, госпожа Жевена, – ехидно бормотал он. – И я точно стану для вас лучшим мужем.
– Оставьте меня в покое, Игуан! – поморщилась женщина.
– Дело в деньгах? Ну да, он немного богаче, но очень скоро все изменится! Я как раз завершаю одно дельце… Скоро меня обсыплют золотом! Так что не переживайте о нашем будущем благосостоянии!
– Дело не в богатстве. Просто вы мне омерзительны!
– Ну, значит, какие-то чувства я у вас уже вызываю, – и глазом не моргнул Игуан. – Начало положено! А там уже и до любви недалеко!
– Отпусти ее, поганец! – крикнул Парацельс.
Игуан лишь расхохотался, а Бия снова сунула искрящийся наконечник зонта в лицо аптекарю.
– А ну-ка отодвинься от него, – угрожающе сказала Аграфена. – Леонтина, или как там тебя зовут на самом деле…
Девчонка насмешливо покосилась в ее сторону.
– Снова ты, самопровозглашенная Разрушительница заклятий?! – фыркнула она. – Меня зовут Леонтина Бия Эсселит! И уноси-ка свои ноги, пока я не показала тебе, кто тут главный!
– Интересно будет посмотреть, как у тебя это получится, – бесстрашно ответила Аграфена.
Бия размахнулась своим зонтиком, в воздух взметнулись искры. Аграфена поднырнула под зонт и плечом врезалась в юную ведьму. Бия охнула от неожиданности и выронила зонт, Аграфена тут же ногой отшвырнула его подальше.
Парацельс, воспользовавшись сумятицей, кинулся к танцующему Игуану, подпрыгнул, сгреб его за шиворот и отшвырнул от госпожи Жевены.
– Бия! – завопил тот, свалившись у подножия статуи жены мэра. – А ну покажи им!
Юная ведьма бросилась к своему зонтику, Аграфена оттолкнула ее подальше. Затем сама схватила зонт за рукоятку, но тут Бия вцепилась в другой конец.
– Ах ты! – взвизгнула Бия, пытаясь вырвать зонт у Аграфены. – Отдай!
– Не отдам!
– Брат Шестихвост!
Облезлый кот громко зашипел, выгнул спину колесом и кинулся к Аграфене. Но тут в него врезался Акаций, и коты, сцепившись в воющий комок шерсти, кувырком покатились по танцплощадке.
Аптекарь Игуан бросился на помощь Бие. Триш преградил ему дорогу. Тощий старик оттолкнул мальчика в сторону, но тут ему под ноги подкатился Пима. Игуан споткнулся и рухнул во весь рост, сбив при этом и Бию. Та потянула за собой Аграфену, а тут и коты оказались поблизости.
Вскоре у подножия железной статуи образовалась настоящая куча мала. В драку втягивались все новые и новые участники танцев.
– Вот это, я понимаю, развлечение! – гулко расхохоталась Николея, оказавшаяся в самом центре свалки.
Кто-то случайно заехал Парамону в ухо, и младший Готье взвыл от боли. Увидев это, Николея размахнулась и так врезала его обидчику, что тот перелетел на другой конец площади и рухнул на прилавок палатки кондитера.
– Вы что творите, бездельники?! – истошно завопил с трибуны мэр Портофей. – Прекратить драку! Немедленно! Вы портите нам праздник, мне и моей дражайшей супруге!
– Иди сюда, мы и тебе наваляем, – выкрикнул кто-то из толпы дерущихся. – И твоей супруге тоже перепадет!
Пришлось мэру позвать пожарную команду со здоровяком Мортехаем во главе, и те окатили дерущихся ледяной водой из брандспойта. Драка тут же прекратилась, а ее мокрые участники бросились врассыпную.
– Я вам еще покажу! – крикнул Игуан, улепетывая во все лопатки.
– Увижу тебя еще хоть раз – все кости пересчитаю! – бросил ему вдогонку Парацельс.
– А вы мне еще попадетесь, – пригрозила зонтиком мокрая Бия, убегая вслед за своим приятелем. Брат Шестихвост большими скачками несся за ней.
– Будем ждать с нетерпением, – погрозила ей вслед кулаком Аграфена.
Вскоре праздник продолжился, но уже гораздо тише. Все веселье мгновенно закончилось. Акаций даже пожалел, что хорошей драки так и не вышло.
– Только я вошел во вкус, как они всё прекратили! Обломщики. Иногда так полезно размять мышцы, – заявил он. – Уж я бы показал этому драному Шестихвосту!
– Откуда они взялись вообще? – недоумевал Парацельс. – Вы знаете этого облезлого кота?
– Впервые имел удовольствие познакомиться с ним недавно в лесу, – признался Акаций. – Вы же не думаете, что все коты на просторах бывшей Империи знакомы друг с другом с незапамятных времен?
– А девчонка Бия? – спросила Аграфена у аптекаря. – Она же Леонтина. Вы с ней знакомы?
– Знаю ее под именем Леонтина. По крайней мере, так ее звали до сего дня. Она появилась в городе не так давно и устроилась служанкой в аптеку Игуана. Но мы понятия не имели, что она Эсселитка…
– Появилась незадолго до грозы, когда молния расколола утес? – догадалась Аграфена.
– Все верно, – кивнула госпожа Жевена.
– Леонтина Бия Эсселит, – задумчиво проговорил Триш. – А ей подходит это имя…
– Скажи еще, что втрескался в нее! – воскликнул Акаций. – Болван, ранее известный как Триш!
– Вовсе нет! – выпучил глаза полукровка. – Особенно после всех ее выкрутасов!
– Недоделанная какая-то, – добавил Пима. – Видели ее посох? Он замаскирован под зонт. Хорошая идея, кстати! Нам сильно повезло, что Аграфена успела выбить его из ее рук.
– На наше счастье, – хмыкнул Триш. – А иначе она давно бы превратила всех нас в компост.
– Но они все же украли из аптеки рецепт нитроглицерина, – напомнил друзьям Триш.
– Что?! – взвился Парацельс. – Как украли?!
– Она вырвала страницу из вашей книги…
– Это немыслимо! – схватился за голову аптекарь. – Нитроглицерин! Вы хоть знаете, что это такое?!
– Очень опасное вещество, – подсказала Жевена.
– Проклятый Игуан давно выспрашивал у меня этот рецепт, – начал вспоминать аптекарь. – Сначала по-дружески, когда мы еще были в хороших отношениях, но потом он становился все настойчивее. Все назойливее. Я отказывал ему… А вскоре он попытался влезть в мой дом. Оттого теперь и стоят в моем саду всевозможные ловушки. Я-то думал, что ему деньги понадобились или какие-то из моих лекарств. А ему вот что нужно было! Но для чего ему нитроглицерин?!
– Самое время пойти и спросить, – мрачно заявил Акаций.
– Но это может быть очень опасно, – встревожилась госпожа Жевена. – Может, лучше предупредить представителей властей?
– Сообщить мэру Портофею? – усмехнулся Парацельс. – Вы же сами видите, какой он олух! Это же надо додуматься – построить посреди города статую собственной жены, которая ничем, кроме крайней глупости, и не отличается.
– И все же нужно поставить его в известность, – не унималась Жевена. – Если скоро сюда прибудет новый полицейский отряд, именно мэр расскажет им обо всем случившемся.
– А вы знаете, где находится аптека Игуана? – спросила Аграфена.
– Конечно, – кивнул Парацельс. – Покосившаяся хибара на крайней улице рядом со свалкой. Мимо нее точно никто не пройдет, уж больно она страшная! Сейчас мы сходим за мэром, а потом все вместе отправимся туда.
– Вот это дельное предложение, – с облегчением вздохнула госпожа Жевена. – Я вас провожу, господин Парацельс.
И они вместе отправились на поиски мэра Портофея.
– А мы пойдем к Игуану, – тут же сказала друзьям Аграфена. – А иначе он просто сбежит и мы не успеем его схватить. Тут дорога каждая секунда.
– Верно, – кивнул Пима. – Но, может, все же сходим за моим посохом? Вооружимся?
– Ты же говорил, что он еще не готов?
– Я сказал, что его нужно испытать. Вот и опробовали бы его на этом вредном старикане!
– Времени нет, – сказал Триш. – По пути выдернем из забора пару кольев. Вот и будет нам оружие!
С этим все согласились. И ребята поспешили на поиски покосившейся хибары Игуана.
Глава двадцать третья, где аптекарь Игуан лишается своей лаборатории
Нужную аптеку Аграфена и ее друзья нашли очень быстро, Парацельс описал ее так, что у ребят даже никаких сомнений не возникло, когда они ее увидели.
Магазинчик лекарств Игуана размещался в старом двухэтажном доме, сколоченном из серых досок. Его окружал покосившийся трухлявый забор, из-за которого виднелись чахлые кустарники и деревца сада, за которым давно никто не ухаживал. Триш и Пима тут же вытащили из ограды по хорошему колу, так, на всякий случай. Затем ребята поднялись на покосившееся крыльцо и настороженно прислушались.
Из аптеки не доносилось ни звука.
– А если их здесь нет? – полюбопытствовал Акаций. – Ушли в какое-то другое убежище, а мы тут караулим их, как дурни!
В этот момент со второго этажа дома донесся металлический лязг, а затем приглушенное ругательство.
– Они точно здесь, – ухмыльнулся Пима.
Акаций заметил приоткрытое окно над вывеской аптеки и запрыгнул на обшарпанный карниз. Мгновение спустя он уже оказался в доме, а еще через минуту отпер дверь изнутри и впустил друзей в аптеку. Они вошли и с опаской огляделись по сторонам.
Немудрено, что аптека Игуана не пользовалась такой популярностью, как аптека господина Парацельса. Там все блестело и сверкало чистотой, Сцилла протирала пыль два раза в день, хоть Парацельс и называл ее лентяйкой. Здесь же все покрывала серая паутина и толстый слой пыли. На грязных облезлых полках, приколоченных вдоль стен, виднелись мутные банки и склянки, коробочки с порошками. Ноги ребят прилипали к грязному полу, а на прилавке разрасталась плесень. Похоже, Бия и Игуан тут за порядком вообще не следили.
Их голоса как раз раздавались сверху. Аграфена подошла к деревянной лестнице с потрескавшимися ступеньками и прислушалась, сделав приятелям знак молчать.
– И сколько времени это займет?! – недовольно буркнула в комнате наверху Бия. – У нас уже сроки горят!
– Думаешь, это так быстро? Взять и сварить нитроглицерин! – разозлился Игуан. Раздался грохот бьющейся посуды, затем старик снова громко выругался. – Это тебе не луковую похлебку приготовить. Хотя о чем это я? Ты в жизни ничего не готовила!
– Я что, похожа на служанку?! – вызверилась Эсселитка.
– Но выдаешь-то ты себя за мою горничную!
Послышался ехидный смех брата Шестихвоста. Значит, драный котище тоже был здесь.
– Позволь-ка тебе напомнить, старый хрыч, что не я на тебя работаю! – крикнула Бия. – Это ты работаешь на моих хозяев. А я лишь тебе помогаю. Так что пошевеливайся и готовь свой нитроглицерин, пока я окончательно не вышла из себя.
На втором этаже снова что-то громыхнуло.
– Поаккуратнее, – недовольно буркнул Игуан. – Разнесешь мне всю лабораторию, где я найду другую? Нужное оборудование есть только здесь либо у Парацельса!
– Столько времени не мог раздобыть рецепт! – не унималась Бия. – А если бы я не вмешалась? Ты до сих пор так ничего бы и не добился!
– Теперь до старости будешь хвастаться? Запудрила мозги этому полукровке-лешему, он и попался на твой крючок!
– Но зато у меня все получилось, – рассмеялась Бия. – Ты смог бы так же облапошить домработницу Парацельса, если бы захотел. Сэкономил бы всем нам уйму времени.
– Зачем мне эта старая картежница, когда мне нравится госпожа Жевена? – голос Игуана заметно потеплел.
– Да, только ей не нравишься ты!
– Ничего. Когда я разбогатею, она посмотрит на меня совершенно другими глазами, – сказал Бие аптекарь. – Все дамочки любят золото, а чем она лучше других?
Аграфена осторожно взглянула на Триша. Слушая слова злодеев, тот угрожающе помахивал своим колом. Казалось, еще немного, и он ринется вверх, чтобы хорошенько проучить мерзкую девчонку и ее сообщников.
Тем временем Акаций тихонько начал подниматься по лестнице и прежде, чем кто-то успел возразить, уже оказался на втором этаже.
– Ты куда?! – громко прошептала Аграфена.
– А чего зря время терять? – обернулся к ней кот. – Мы ведь пришли сюда не за тем, чтобы прятаться и подслушивать!
Пришлось проследовать за ним. Только они не учли, что Акаций оказался легче всех остальных. Там, где кот ступал совершенно бесшумно, ступеньки дико скрипели под ногами более тяжелых ребят.
Они оказались в длинном темном коридоре и тут увидели Бию. Та как раз вышла из дальней двери и застыла, потрясенно уставившись на незваных гостей. В руках девчонки был ее зонтик-трость. И она, не задумываясь, вскинула его наизготовку.
– Так вот кто здесь шныряет! – крикнула она.
– Бежим! – заорал Акаций и проскочил между ног Триша.
– Удар смерти! – завопила Бия.
Яркая извилистая молния шарахнула в сторону ребят. Все бросились врассыпную. Аграфена врезалась в пыльную стену, Пима свалился на пол. А Триш потерял равновесие и с грохотом покатился вниз по деревянным ступенькам. Когда он свалился на пол первого этажа, его же деревянный кол огрел его по затылку. Триш громко чертыхнулся.
Аграфена вскочила и помогла подняться Пиме, а Акаций опрометью бросился к лестнице.
– Брат Шестихвост! Никого отсюда не выпускать! – рявкнула Бия.
Внизу послышался топот лап, затем хлопнула входная дверь, и скрипнул засов.
– Ох, зря вы сюда явились, – процедила сквозь зубы ведьма, приближаясь к Аграфене и Пигмалиону.
– Осторожнее со своими молниями, – посоветовал ей Пима. – А иначе спалишь весь этот клоповник!
– Здесь нет клопов, – расхохоталась Бия. – Их всех давно сожрали тараканы!
Аграфена поневоле передернула плечами от омерзения.
– Плевок тролля!!! – крикнула юная Эсселитка.
В этот момент еще одна молния вспорола полумрак коридора. Бия снова промахнулась и даже взвизгнула от злости. За ее спиной показался перепуганный Игуан.
Через распахнутую им дверь Аграфена увидела тускло освещенное помещение, заполненное стеллажами с колбами и бутылочками. А еще там виднелись столы, заставленные ретортами и пробирками, настоящая химическая лаборатория.
– Снова они?! – разозлился аптекарь. – Какие надоедливые козявки!
– Сейчас я с ними разберусь! – пообещала ведьма.
– Но ты и в самом деле поосторожнее со своими молниями, а иначе тут все взлетит на воздух! – дернул ее за рукав Игуан. – Мы имеем дело со взрывчатыми веществами!
– Я справлюсь, не переживай! Иди лучше готовь нитроглицерин.
Бия оттолкнула старика назад и снова прицелилась в ребят.
– Дыхание дракона!
Красная молния прочертила извилистый черный след на стенах и потолке. Аграфена поняла, что спиной к Бие поворачиваться нельзя. И тут ей в голову пришла одна мысль. На полу в коридоре лежала потертая ковровая дорожка. Аграфена дернула Пиму за рукав и показала рукой вниз. Пима понял ее без слов.
Когда Бия выстрелила снова, они резко пригнулись и рванули ковер на себя.
Бия и Игуан одновременно грохнулись назад, а молния очертила дугу над их головами и врезалась в распахнутую дверь комнаты, откуда появились злодеи.
Игуан испуганно взвыл. А в комнате прогремел ужасный взрыв. В коридор выплеснулся мощный поток огня, пламя быстро начало распространяться по стенам и потолку.
– Моя лаборатория! – схватился за голову старик. – Все пропало!
– Я такого не планировала, – с ошарашенным видом призналась Бия.
Аграфена и Пима молча развернулись и кинулись вниз по лестнице. Пламя над их головами все сильнее расползалось по темному от копоти потолку. Они неслись, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки. Аграфена видела только свои ноги и понимала, что если сейчас споткнется, то свалится прямо на Пиму. А потом им обоим не поздоровится.
На первом этаже Акаций сцепился с братом Шестихвостом. Коты катались по полу, рыча и царапаясь, в воздух летели клочки черной шерсти.
Триш пытался отпереть дверь, но проклятый кот успел повесить на засов здоровенный замок. Парень начал бросаться на дверь всем телом, решив выбить ее, но она оказалась довольно крепкой.
На втором этаже прогремел еще один взрыв. Он оказался настолько сильным, что часть дома разлетелась в щепки. Обломки с грохотом посыпались во двор и на дорогу перед аптекой. Соседи Игуана моментально переполошились и начали выбегать из своих домиков.
– Пожар! – крикнул кто-то с улицы. – Аптека горит. Вызовите пожарных!
Аграфена спрыгнула с лестницы, когда сверху раздался громкий топот. Бия как раз показалась у перил и снова прицелилась в девочку своим зонтом.
– Спасайся кто может! – пробежал мимо нее Игуан.
– Не спасутся, – заверила его ведьма и выстрелила, крикнув: – Удар буйвола!
Аграфена быстро пригнулась, Триш и Пима едва успели отскочить. Молния разнесла запертую дверь в щепки.
Акаций как раз перебросил через себя брата Шестихвоста, и тот покатился по дощатому полу. Злобный котище тут же прыгнул на Триша, выставив перед собой когти. Пима подпрыгнул и распахнул створку ближайшего окна, Шестихвост с истошным воплем вылетел на улицу.
Ребята тоже бросились из горящего особняка. Бия и Игуан сломя голову помчались за ними, а с горящего потолка уже начали сыпаться пылающие балки.
На улице перед домом собиралась толпа перепуганных горожан, издалека звучал сигнал тревожного колокола. Значит, пожарная команда уже недалеко.
Аграфена и ее друзья выбежали на середину улицы и обернулись. Верхняя часть дома Игуана отсутствовала, снесенная вторым взрывом. Горящие доски и фрагменты крыши покрывали все пространство во дворе и на дороге перед домом.
– Знатно шандарахнуло! – восхищенно воскликнул Акаций.
– А куда делись Игуан и его прихвостни? – удивилась Аграфена.
Ребята не увидели ни аптекаря, ни Бию, ни ее облезлого кота. Те будто растворились в темноте. А старая аптека полыхала все сильнее, гигантские языки огня взметнулись над остатками крыши дома, и черепица начала трещать от нестерпимого жара. Вскоре на место происшествия прибыла машина пожарных – большая стальная бочка с водой, установленная на шести больших колесах.
Брандмейстер Мортехай принялся раздавать приказы, а члены команды пожарников начали быстро разматывать брезентовые шланги. Вскоре пожарники уже заливали полыхающую аптеку водой.
– И что мы узнали сегодня? – поморщился Триш, потирая ушибленные плечи.
– Что Игуан работает на кого-то еще, – ответила Аграфена. – А эта поганка Бия над ним – кто-то вроде надсмотрщицы. Слыхали, как она его подгоняла? Заставляла поскорее готовить нитроглицерин.
– А еще у них ничего не вышло, раз его лаборатория взлетела на воздух, – хохотнул Акаций. – Впредь будут знать, как обращаться с этим нитро… бельцгерином.
– У них ничего не вышло, верно, – пробормотал Триш. – Как считаете, что они теперь предпримут?
– Судя по всему, от своего плана они так просто не отступятся. Нитроглицерин им все еще нужен, – задумался Пима. – Но лаборатории у Игуана больше нет, а значит, и нужных ингредиентов тоже. Где они могут все это раздобыть?
– В аптеке Парацельса, как он и говорил, – ответил Акаций. – Только там есть всякие химические препараты, из которых наш хозяин готовит разные лекарства.
Все замолчали и ошеломленно переглянулись.
– Нам нужно поспешить, – быстро сказала Аграфена. – Как бы не вышло чего…
И они сломя голову помчались к дому аптекаря Парацельса.
Глава двадцать четвертая, в которой сплетницы вооружаются швабрами, а Акаций отправляется плевать в чужой ужин
Сцилла и ее подруги, самые знаменитые сплетницы Золотой Подковы, снова играли в карты, пользуясь тем, что им никто не мешает. Они удобно расположились в кухне особняка Парацельса, заварили себе чай, напекли сдобных булочек. А потом так разыгрались, что их крики и хохот были слышны даже на улице. Когда Аграфена и ее приятели ворвались в дом, женщины моментально попрятали карты и деньги, сделав вид, что просто беседуют. Но видок у них при этом был такой подозрительный, что Аграфена сразу поняла, в чем дело.
– Не время для игр и притворства! Случилась беда! – крикнула она с самого порога.
– Беда?! Какая беда?! – переполошились женщины.
– Сюда идут поганец Игуан и его подручная Эсселитка, вооруженная посохом!
– И еще один кот, – добавил Акаций.
– Они собираются забраться в этот дом! – закончил Триш.
– Что?! – вскочила Сцилла. Карты и монетки с ее колен полетели на пол. – Опять?! Да что сегодня за вечер такой? Сначала Триша находим связанным в аптеке, а теперь еще и это! Во что вы опять ввязались со своим расследованием?
– Мы как раз напали на след, – ответил Триш. – Вот теперь и нападают на нас всякие темные личности.
– А наша аптека-то тут при чем? – недоумевала домработница. Ее подруги так и вовсе лишились дара речи.
– Игуану нужно сырье для взрывчатки, – поспешно проговорил Пима. – Его собственная лаборатория взорвалась вместе со всем содержимым, вот он и притащится в вашу, чтобы раздобыть кое-какие ингредиенты!
– И кто же ему это позволит?! – подбоченилась Сцилла. – А ну, где моя самая большая швабра? Давно уже руки чешутся наподдать как следует этому Игуану!
– Его сопровождает девица из Эсселитов, и она совсем бешеная, – предупредил ее Акаций. – Чуть что – сразу начинает пуляться молниями.
– Хм, – не на шутку разволновалась Бореана. – Не пора ли мне домой?
Мамаша Готье тоже слегка опешила.
– А я-то рассчитывала на тихий спокойный вечерок, – призналась она. – Знала бы, осталась бы в своем трактире. У нас там тоже сумасшедший дом.
– А где господин Парацельс? – вспомнил вдруг Пима.
– Он еще с праздника не вернулся, – ответила Сцилла.
– Все еще?! – тут и Аграфена начала волноваться. – Они с госпожой Жевеной отправились к мэру, чтобы пожаловаться на случившееся. Давно должны были вернуться домой.
– У них же свидание, – напомнил всем Триш. – С чего им торопиться по домам?
– У тебя тоже было свидание, – хохотнул кот. – И чем все закончилось?
Триш обиженно засопел носом.
– Не нравится мне это, – честно призналась Аграфена. – Особенно в свете последних событий… А если с ними что-то случилось?
И тут во дворе раздался какой-то треск. Все встрепенулись.
– Что это? – перепугалась Бореана. – Снова ваша корова?!
– Это не корова… Это наши дворовые ловушки, – слегка побледнела Сцилла.
А во дворе аптеки началось нечто невообразимое. Оттуда слышался грохот взрывов, щелканье метательных устройств, шум пламени и громкие испуганные крики.
Сцилла, подобрав юбки, влетела в кладовку и вскоре выбежала оттуда с тремя длинными швабрами наперевес. Одну она оставила себе, остальные раздала подружкам. Затем, размахивая швабрами, все дружно понеслись во двор.
Игуан как раз увернулся от острого копья, пронесшегося у него над головой. Бия выстрелила молнией в ближайший куст, и он взорвался. Оттуда во все стороны полетели пружины и обгоревшие железки. Эти двое уже почти добрались до задней двери особняка. Обгоревшие и взъерошенные, источающие жуткий запах гари, они упрямо двигались вперед, невзирая на все ловушки Парацельса. Брат Шестихвост трусливо следовал за ними по пятам, стараясь идти след в след за девчонкой.
– Ага! – крикнула Бия, увидев Аграфену и остальных. – А вот и наши старые друзья! Пинок гиппопотама!!!
И она пальнула из зонтика в дом. Искрящаяся дуга ярко-красного цвета рассекла стену над дверным косяком, и женщины с воплями попадали на землю.
Аграфена и ее друзья застыли от испуга.
– Не ожидали?! – подбоченилась Бия. – А ну всем лечь на зем…
Обернувшись, она едва не врезалась в пугало, которое недавно собрали Пима и Триш. Высокая неуклюжая фигура с пружинными руками вся затряслась, заколыхалась, а затем издала мощный рев, усиленный клаксоном, спрятанным у нее на груди.
Бия подскочила как ошпаренная и сама издала испуганный вопль. Она вскинула зонтик, собираясь пальнуть в вопящее пугало. В следующее мгновение нечто большое, белое в черных пятнах, вылетело из зарослей кукурузы и понеслось прямо на нее.
– Мууу!!! – донеслось до Аграфены.
Бию на полном скаку сбила с ног перепуганная корова.
Девчонка в ужасе зацепилась за ее рога, ее ноги волочились по земле.
– Караул! – взвизгнула она.
Корова в мгновение ока пересекла двор, перемахнула через забор вместе с юной ведьмой и была такова.
А Сцилла и ее подруги, тут же заметно осмелев, подошли к свалившимся на траву Игуану и брату Шестихвосту и уперли в них рукоятки своих швабр.
– Лежать и не шевелиться! – грозным голосом скомандовала мамаша Готье.
– Ну и что ты теперь скажешь, гнусная рожа? – выкрикнула Сцилла. – Такого ты явно не ожидал, Игуанишка?! А ну говори, за чем явился!
– Не бейте меня! – перепугался Игуан. – Я все расскажу!
– Приступай! – прикрикнул на него Пима.
– Что вам тут понадобилось? – схватил его за грудки Акаций.
– Ненавижу Парацельса! – злобно выплюнул Игуан. – Сначала он переманил всех моих покупателей, а потом охмурил мою невесту Жевену…
– Она сказала, что никакая тебе не невеста! – заявил кот.
– Все равно рано или поздно она бы сдалась моим ухаживаниям…
– Не уходи от темы, – Сцилла посильнее надавила шваброй, и Игуан заойкал.
– Нитроглицерин! – выдохнул он. – Есть покупатели на это зелье, и они страшные люди! Им нужно много нитроглицерина. Очень много!!! Сначала я продал им все свои старые запасы, но им потребовалось еще… А рецепт его приготовления я давно позабыл. А жадный Парацельс никак не хотел со мной им делиться. Вот и пришлось пойти на кое-какие меры… – Игуан с опаской покосился на Триша.
– Но теперь рецепт сгорел в пожаре, – сказал Пима.
– Вовсе нет, я его спас… – Игуан вытащил сложенный лист бумаги из кармана куртки. – Но нужных веществ во всей Золотой Подкове не сыскать, а у Парацельса они явно есть. Вот мы и хотели…
– Украсть их, – догадалась Сцилла. Она выхватила из его руки рецепт и спрятала его в карман платья. – Ну, сейчас ты у меня получишь!
Она замахнулась шваброй, и Игуан зажмурился от страха.
– Кому нужен этот нитроглицерин? – задала ему вопрос Аграфена. – На кого ты работаешь? И на кого работает эта спесивая Эсселитка?
– Понятия не имею, – развел руками Игуан.
– Опять врешь?! – Сцилла снова размахнулась. Мамаша Готье и Бореана тоже вскинули свои швабры наизготовку.
– Нет! – завопил Игуан. – Я действительно их никогда не видел! Может, этот котище что-нибудь знает? – Он пихнул локтем брата Шестихвоста, лежащего рядом. – Он с Бией общался куда дольше меня! Она явно делилась с ним какими-то своими грязными секретиками.
– А ну отвечай, – приказала Шестихвосту мамаша Готье.
– Я не стукач и никого не предам, – заявил кот, задрав нос.
– Сейчас я тебя так отметелю, что позабудешь о всех своих дурацких принципах, – пригрозил ему Акаций.
Брат Шестихвост лишь ухмыльнулся в ответ.
– Испугал. На ваши угрозы плюю и сморкаю. Тоже мне…
– Знаю, – произнесла вдруг Аграфена. – Знаю, что заставит его заговорить…
– И что же? – спросил Триш.
Шестихвост с любопытством на нее покосился.
– То, ради чего любой кот сделает все что угодно!
С этими словами Аграфена убежала в дом. Вернулась она пару минут спустя, держа в руке бутылочку из темного стекла.
– Валерьянка?! – возмутился Акаций. – Значит, для меня вы ее пожалели, а этого оборванца решили угостить?! Еще немного, и я с вами разговаривать перестану!
– Какое это будет блаженство, – закатил глаза Триш.
Аграфена показала бутылочку брату Шестихвосту.
– А теперь заговоришь? – спросила она.
– За валерьянку я готов предать кого угодно, – радостно кивнул кот. – Что именно вас интересует? Спрашивайте поскорей.
– Я обиделся! – во всеуслышание заявил Акаций. Он вошел в дом и громко хлопнул дверью. – Буду в кухне. Плевать вам в ужин!
– Кому предназначался весь этот нитроглицерин? – подступил к Шестихвосту Пима.
– Бия сотрудничала с какими-то людишками, но я никак не мог их запомнить, – ответил кот. – Разве можно запомнить все эти дурацкие имена, которые вы друг другу даете? У нас, котов, все куда проще…
– Не увиливай от темы! – сказала Аграфена.
– Мы просто брали бутыли с нитроглицерином у Игуана, а затем оставляли их в одном укромном месте. Позже Бия приносила в аптеку деньги за товар.
– Я же говорю! – обрадовался Игуан. – Вы не того поймали! Это Бия водит с ними близкое знакомство! И ее даже призраки Королевского госпиталя не пугают!
– А они здесь при чем? – не поняла Сцилла.
– Мы оставляли бутылки с нитроглицерином в госпитале, – пояснил брат Шестихвост. – Хорошее место для передачи зелья. Там никто не ходит, а значит, никто не наткнется на взрывчатку. Горожане боятся этого места как огня.
– И ты не знаешь, кто потом забирал эти бутылки? – прищурилась Аграфена.
– Понятия не имею! – кивнул кот. – Я работал с Бией лишь по старой дружбе. Мы знакомы с ней еще с тех пор, как она бросила учебу и сбежала из монастыря Эсселитов. А с кем уж она тут связалась – не мое дело. Главное то, что нам хорошо за это платили. Я всегда был сыт!
– Но зачем им понадобился нитроглицерин? – недоумевал Пима. – Причем в таких количествах.
– Я вспомнил! – Триш ударил себя по лбу. – Помнишь, о чем Бия говорила этому старикану в том переулке? Она сказала, что взрывы в каких-то рудниках сами собой не происходят!
– Верно! Что она имела в виду, Игуан?
– Я не вдавался в подробности! Да и к чему? Они платили, и меня все устраивало. Но если размышлять логически… Для чего нужен нитроглицерин? Для каких-то взрывных работ, наверное, – пожал плечами Игуан. – Раньше, когда в окрестностях города работало несколько золотоносных рудников, шахтеры частенько использовали нитроглицерин. С его помощью пробивали новые тоннели под землей. Но сейчас золото давно иссякло…
– А монстр в лесу?! Он как с этим связан?! – грозно спросил Триш.
– Да не знаю я, – взвыл Игуан. – Но точно связан… Все это началось примерно в одно время. Монстр появился практически одновременно с появлением Бии в городе.
– А что тебе об этом известно? – спросила Аграфена брата Шестихвоста.
Кот не хотел отвечать, пришлось снова помахать у него перед носом заветной бутылочкой.
– В ночь нашего приезда в этот городишко Бия встречалась в лесу с какими-то Эсселитами, – нехотя сообщил он. – Несколько магов, объединив усилия, призвали жуткую грозу. Им требовался один направленный удар молнии, в строго определенное место. У колдунов все получилось, молния расколола утес, на котором стоит Королевский госпиталь. День спустя в лесу появился монстр, и начали пропадать люди.
– Ничего нового он нам не сообщил, – взглянул Триш на Аграфену.
– Где именно в госпитале вы оставляли нитроглицерин? – спросила девочка.
– В зале на втором этаже, рядом с трещиной в стене, – последовал ответ.
Аграфена посмотрела на своих друзей.
– Придется нам наведаться к проклятому госпиталю, – сказала она. – Все пути ведут туда.
– Что? – перепугался Триш. – Но там же призраки! Сама слышала!
– Другого выхода у нас нет. Ну и что, что призраки? Ты что, привидений никогда не видел, что ли?
– Видел! Потому и не хочу больше с ними встречаться.
– Возможно, нам придется расспросить их о том, что они видели.
– Ты решила допросить призраков?! – округлил глаза Пима. – Совсем рехнулась?
– А что? Они такие же свидетели, как и живые люди.
– Но их с помощью валерьянки не разговорить! Потребуется что-то получше.
– Меня все больше пугает эта затея! – выдохнул Триш.
– Если хочешь, всегда можешь остаться здесь, – предложила ему Аграфена.
– Вот уж дудки! Вы без меня снова во что-нибудь влипнете, а мне потом за вас волноваться и переживать придется.
– Думаешь, вместе с тобой мы не влипнем? – невесело усмехнулся Пима.
– Рискованная это затея, – покачала головой Бореана.
– А что еще нам остается? – спросила в ответ девочка.
В этот момент брат Шестихвост, воспользовавшись тем, что все отвлеклись, вскочил с земли и выхватил из рук Аграфены бутылочку с валерьянкой. Затем кот взлетел на забор и был таков. В темноте послышался лишь его быстро удаляющийся хохот.
– Вот гаденыш! – в сердцах крикнула мамаша Готье. – Скрылся!
– А что делать с этим бандитом? – Сцилла потыкала Игуана черенком от швабры.
– Нужно отвести его в полицию до выяснения всех обстоятельств! – подсказал Пима. – Пусть кинут его за решетку.
– Полиции у нас пока нет. Но мы можем его в пожарную часть отвести, брандмейстер Мортехай найдет сарай, куда его запереть, – сказала мамаша Готье.
– Хорошая идея! – обрадовалась Бореана. – А мне представится еще один случай пообщаться с красавчиком брандмейстером!
– Кто о чем, а она опять о своем Мортехае! – закатила глаза Сцилла. – Ладно, мы сами отведем этого прощелыгу. А вы делайте, что должны. И знайте: мы всему городу расскажем о том, что сегодня узнали. Пусть люди готовятся.
– К чему? – спросил Игуан.
– К тому, что грядет! Мне кажется, намечается серьезная заварушка.
– Мне тоже так кажется, – признался Пима.
– Вот и славно, – кивнула Аграфена. – Идите. А мы отправимся в Королевский госпиталь.
Сцилла, Бореана и мамаша Готье подняли Игуана на ноги, а затем повели его в пожарную часть, подталкивая швабрами, когда старик принимался упираться. А Пима сбегал в подвал за своим недоделанным электрическим посохом.
Аграфена увидела в его руках металлическую трость с резиновой рукояткой, длиной около полутора метров. Она заканчивалась острым наконечником, а рядом с рукоятью располагалось небольшое колесо, напоминающее руль паровой машины. Пима крутанул колесо, затем прицелился в пугало и нажал кнопку на рукоятке. С конца посоха сорвалась яркая молния, она ударила в чучело и сбила ведро с его головы.
– Немного недоработано, – объяснил Пима. – Чтобы хорошенько бабахнуло, нужно иногда подкручивать колесико. Иначе динамик не работает. Но все же это лучше, чем ничего. Позже я его усовершенствую. Разряд будет куда сильнее.
– Хоть что-то, – кивнула Аграфена.
Акаций вышел на крыльцо и наблюдал за происходящим, уперев лапы в толстые бока.
– Я с вами, – заявил он. – А то пропадете без меня.
– Больше не обижаешься? – поинтересовался Триш.
– Я отходчивый, – хмуро ответил кот. – К тому же какой прок на дурачков обижаться?
И ребята двинулись в путь.
Глава двадцать пятая, где Аграфена знакомится с призраками Королевского госпиталя
Аграфена и ее друзья пересекли город и вошли в лес, когда небо уже окончательно потемнело. Солнце опустилось за горизонт, и живописные пейзажи осеннего леса стали выглядеть весьма зловеще. Триш в который раз высказал свои опасения, ему никак не хотелось идти в Королевский госпиталь ночью. Но Аграфена сказала, что с призраками лучше всего общаться именно в темноте. А при свете дня они могут и не показаться.
Пришлось парню смириться.
– Да и чего бояться? – поинтересовалась Аграфена. – Вспомните ведьму Амалию, что вселилась в тело гомункулуса. Не такой уж страшной она была. До того, как рассыпалась в прах.
– Там другое, – боязливо поежился Триш. – С ней мы не собирались разговаривать добровольно, а тут сами лезем в пекло!
Но его никто и слушать не стал. Они двинулись через знакомый лес, затем поднялись на высокий утес и вскоре уже стояли у развалин гигантского старинного здания, казалось, растущего прямиком из огромной замшелой скалы.
Неподалеку от входа в госпиталь в стене зияла огромная трещина, уходящая вглубь каменного утеса. Ее обгоревшие края местами выглядели оплавленными.
– Знатно сюда молния бабахнула! – отметил кот Акаций. – Глядите, камень едва в стекло не превратился.
– Магия Эсселитов, – поджала губы Аграфена. – Эти колдуны и не на такое способны.
Сразу за покосившимися дверьми из темного дерева начиналась широкая каменная лестница с растрескавшимися ступеньками. В здании госпиталя было гораздо темнее, чем снаружи, поэтому Пима зажег фитиль своего миниатюрного керосинового фонаря. Они сразу двинулись на второй этаж, замирая от каждого шороха. В гигантском пустом здании то и дело раздавались различные шумы, треск, хлопанье дверей.
– Это уже призраки буянят? – нервно поинтересовался Триш. И застыл, испугавшись звуков своего голоса. Огромные пустые коридоры искажали его до неузнаваемости. Будто кричишь в глубокий старый колодец, слыша в ответ собственное эхо.
– Ага, ждут, когда же ты заявишься к ним в гости, – поморщился Акаций. – Наверное, уже и плюшек напекли.
– Это просто сквозняки, – с уверенностью заявила Аграфена. – Гляньте на потолок.
Все тут же задрали головы вверх. Целые полотнища серой паутины развевались на ветру подобно гигантским грязным флагам. Мало того, с темных балок свешивались гроздья спящих вниз головой летучих мышей. От такого зрелища даже Пима лишился дара речи.
Поднявшись по ступенькам, путники оказались в длинном коридоре, который привел их в еще один огромный пустой зал. В тусклом свете фонаря казалось, что под сводчатым потолком стоит сизый туман; от этого Тришу стало еще страшнее.
Пима посветил вокруг. Когда-то здесь содержали пациентов госпиталя. Металлические койки, покрытые паутиной и ржавчиной, до сих пор стояли вдоль стен. Раньше они располагались ровными рядами по всему залу, теперь их растащили по всем углам.
Кое-где между койками еще виднелись обломки старых деревянных ширм, стульев и столиков, на полу валялись истлевшие тряпки и книги, на которых росли грибы странного бледно-голубого цвета.
Они прошествовали через несколько залов, похожих друг на друга как две капли воды. Сквозь мутные витражи окон не проникал свет, поэтому фонарь Пигмалиона оказался весьма кстати. Даже в зале, где стену и пол разделяла огромная трещина, уходящая в скалу, царила непроглядная тьма. Тут даже одного фонаря оказалось мало, поэтому Пима вытащил из карманов пояса еще два – для Аграфены и Триша. Вскоре в темном пространстве зала весело мерцали уже три огонька.
Когда стало светлее, даже Триш слегка воспрял духом.
– И вообще, – беззаботно сказал он. – Может, тут и призраков никаких нет? Мало ли что болтают деревенские пустомели? Кстати, и брат Шестихвост мог соврать. Он служит Бие. Что ему терять?
– Ты же сам слышал. Все, что говорят о госпитале, – правда, – покосился на него Пима.
– Парацельс говорил, что о духах здесь «поговаривают». Но нет никого, кто бы общался с ними на самом деле. Так с чего нам в них верить?
– Гляди, как Сосиска заговорил, – ухмыльнулся Акаций. – На словах-то все мы смелые. А как увидит призрака – задаст такого стрекача, только его и видели!
– Я не трус, – насупился Триш. – Но привидений все же немного побаиваюсь.
– Трусишка! – захохотал кот, тыча в Триша лапой. – Цыпа-цыпа! Маленький трусливый цыпленочек!
Аграфена вела фонариком по темной стене. Внезапно его луч высветил уродливую рожу с оскаленной пастью. Аграфена ахнула и едва не уронила фонарь.
– Что это?! – крикнул Пима.
– Горгулья, – с облегчением выдохнула Аграфена, рассмотрев статую получше. – Каменная. Сидит на постаменте… А под ней что-то написано…
Луч света выхватил из темноты каменную табличку, покрытую письменами. Часть слов уже не читалась от многочисленных трещин.
– И что там? – тихонько спросил Триш.
– Что-то о жадности и смерти… – поморщилась Аграфена, пытаясь разобрать каменные буквы. – Больше ничего не прочитать!
– С меня и этого хватит! – нервно сказал Триш. – Валим отсюда!
– Цыпа-цыпа! – снова захихикал кот. – Ох, угодит этот цыпленочек в бульон!
В этот момент по пустому залу пронесся глухой протяжный стон.
Акаций тут же прекратил смеяться и грохнулся на пол без сознания.
Триш, Пима и Аграфена опасливо закрутили головами по сторонам. Не прошло и пяти секунд, как новый стон сотряс стены и потолок госпиталя.
– Что это? – дрожащим голосом ахнул Пигмалион.
– Не что, а кто? – поправил его Триш.
– Похоже, тот, к кому мы и пришли, – вполголоса произнесла Аграфена.
Стон повторился, и из мрака перед ребятами соткался огромный туманный призрак, ростом почти с четыре метра. В свете фонарей они увидели черные глубокие глазницы и провал рта. Призрак щеголял в старинном военном мундире с эполетами, на его голове виднелся полупрозрачный шлем. Длинные седые усищи и борода плавали вокруг него по воздуху, как водоросли в болотной воде.
– Мамочки!!! – завизжал Триш и бросился бежать. Но в темноте далеко не ушел, врезавшись в каменную стену.
Пима вытаращил глаза, да так и застыл, освещая призрака тусклым светом фонаря.
– Кто посмел нарушить наш покой?! – яростно взревел призрак в мундире. Он вскинул прозрачную руку, и в ней появилась огромная изогнутая сабля. Тоже полупрозрачная. – Разве вы не знаете, что нарушители будут немедленно преданы смерти!
Аграфена увидела, как за его спиной возникли еще две похожие фигуры.
Призрак справа стоял в полупрозрачной широкополой шляпе с гигантским пером, а дух слева был без головного убора. Да и без головы, впрочем.
Присмотревшись, она поняла, что голову он держит в руках. Призраки окружили путников и начали медленно сжимать кольцо, постепенно приближаясь. Позади них возникло еще несколько безликих расплывчатых фигур. Да этот госпиталь просто кишит привидениями!
– Мы не нарушители! – испуганно пискнула Аграфена. – Мы за помощью пришли!
– Кто вы?! – прорычал старший призрак. – Назовите себя!
– Я Аграфена, Разрушительница заклятий. А это Триш, Пигмалион и кот Акаций.
– Ну и имена! – прогрохотал призрак. – Вы что, сборище бродячих артистов?
– Артисты! – восхищенно захлопал в ладоши дух в шляпе с пером. – Какая прелесть! Давненько я не слышал настоящих артистов. Сколько же лет прошло?
– С тех пор, как ты помер, бестолочь! – ответил ему старший призрак.
Тип с отрубленной головой тоже попытался зааплодировать, но едва не выронил свою голову.
– А что, генерал Больдузер, – вкрадчиво произнес призрак в шляпе. – Может, не будем их пока убивать? Прикончить их мы всегда успеем. А хорошие менестрели всегда в цене, пусть споют нам что-нибудь.
– Никакие мы не менестрели! – возмутился Пима.
– Тогда и незачем сохранять вам жизни, – грозно воззрился на него генерал Больдузер, помахивая своей саблей. – Придушить вас всех, да и дело с концом!
– Мы артисты, совершенно верно, – тут же закивал Триш. – Выступаем с нашим ансамблем то тут, то там. По всей Империи.
– Правда?! – уставилась на него Аграфена. – Ты к чему ведешь?
– Жить захочешь, еще не так завыступаешь, – сказал ей полукровка.
Троица призраков гулко расхохоталась. Остальная полупрозрачная толпа вскоре к ним присоединилась. Безумный хохот отражался от стен пустого зала, и от него кровь стыла в жилах.
В это время Акаций вяло пошевелился на полу.
– Что это с вами такое? – слабым голосом поинтересовался он. – Вы вверх ногами…
– С нами все в порядке, – ответил Пима. – Это ты лежишь вверх тормашками!
Вскоре кот поднялся, но, увидев столпившихся в зале призраков, едва не рухнул снова. Аграфена поддержала его за шкирку.
– Так вы будете петь или нет? – нетерпеливо спросили привидения.
– У нас нет с собой музыкальных инструментов, – возразил Пима. – А без них мы выступать не имеем права. Законы бывшей Империи запрещают.
– Да неужели? – скривился генерал Больдузер. – В таком случае мы сейчас вышвырнем всех вас в окно. А пока будете лететь вниз со скалы, может, еще что-нибудь придумаете. Или научитесь петь без сопровождения инструментов!
– Нет! – испуганно воскликнул Триш. – Мы и без музыки споем!
– Вот сам и пой, – пихнул его в бок Пима.
– И спою!
– Тоже мне, певец нашелся, – буркнул Акаций. – Стоит кому-то, подобному тебе, запеть, все тут же начинают швыряться в него тухлыми помидорами.
– Никто так не делает, – огрызнулся Триш.
– Я так делаю! – заявил кот. – Повезло тебе, что у меня нет с собой помидоров.
– Да у тебя и карманов нет, – хохотнул Пима. – Куда бы ты их засунул?
– Чтобы заткнуть рот этому ушастому прощелыге, уж я нашел бы способ! – заверил его Акаций.
– Довольно! – раздраженно грянул генерал Больдузер замогильным голосом, от которого вся шерсть у кота встала дыбом. – Мы уже вдоволь наслушались. Либо начинайте развлекать нас, либо вам не жить!
– Да что мы вам сделали? – возмутилась Аграфена. – С чего столько злобы?
– Нарушили наш покой в часы отдыха, – ответил призрак в шляпе с пером.
– К вам все равно никто не ходит. Могли бы и спасибо сказать, что навестили вас в вашем проклятом госпитале, – сказал Акаций.
Рядом с ним из воздуха соткалось гигантское лицо с черными провалами глазниц.
– Давненько я не видел говорящих котов, – прошелестел дух.
– Отстань от меня, галлюцинация! – перепугался Акаций.
– Пойте! – рассвирепел призрак. – Иначе я точно кого-нибудь придушу! Вот только решу кого.
И тут Триш запел.
Аграфена с раннего детства слышала странное выражение, смысл которого она не понимала, – «медведь на ухо наступил». Так комендантша Коптильда говорила о людях, у которых не было ни голоса, ни музыкального слуха. Слушая, как поет Триш, девочка вдруг подумала, что медведь оттоптал парню не только оба уха, но и всю голову, руки и ноги. А напоследок попрыгал на нем, чтобы уже наверняка…
От такого пения Пима начал истерически хохотать, призраки выпучили глаза, а Акаций заткнул уши лапами и недовольно поморщился.
– Слишком рано пришел в себя, – посетовал кот. – Лежал бы еще без сознания и не слышал этого блеяния…
– Замолчи! – взвыл наконец генерал Больдузер, уронив свою призрачную саблю. – Какая же это пытка – твоя песня!!! Был бы я жив, у меня из ушей кровь бы пошла!
– Сами напросились, – обиженно буркнул Триш, прекратив петь. – Обидеть певца может каждый.
– Кто же знал, что ты такой никудышный менестрель?! – выдохнули призраки.
– Без тухлых помидоров тут никак не обойтись, – согласился Акаций. – Могу сбегать за ними, если вы меня отсюда выпустите.
– Так вы поможете нам или нет?! – воскликнула Аграфена, воспользовавшись ситуацией.
– Убирайтесь отсюда подобру-поздорову! – сказал призрак с головой в руках. – Оставьте нас в покое! Столько лишнего шума от вас.
– Или поможете, или Триш снова запоет, – пригрозила девочка.
– Нет, только не это! – перепугались призраки. – У нас от этого пения все летучие мыши передохнут.
– Давно я не слышал столь поганого исполнения, – пробормотал генерал Больдузер. Услышав его слова, Триш окончательно приуныл.
– А сколько вы уже здесь обитаете, уважаемые привидения? – спросил Пима.
– Со времен большой войны, когда Велдор и Лионелла Меруан захватили власть в стране. Мы скончались от полученных на битве ран, в этом самом госпитале, и с тех пор влачим здесь свое существование, – пояснил тип без головы.
– Приятель, тебе башку снесли, – заметил вдруг кот. – Неужели тебя привезли сюда в таком виде, а ты еще был жив?
– Мои соратники до последнего надеялись, что голову можно пришить обратно.
– А они, похоже, особой смекалкой не отличались, – хихикнул Акаций.
– Они стоят рядом со мной. Генерал Больдузер и капрал Пустовей.
– О… – Акаций тут же счел за лучшее замолкнуть.
– Столько лет тишины и покоя, но теперь все иначе. Эти шумы, этот постоянный грохот. Эти странные посетители…
– Минутку, – нахмурилась Аграфена. – За этим мы и пришли. Одна юная Эсселитка приходила сюда в сопровождении облезлого кота. Они оставляли здесь бутылки с нитроглицерином. Вы видели, кто их отсюда забирал?
– Какие-то типы в черных кожаных масках, – кивнул генерал Больдузер. – Странные они…
– Что за типы? – спросил Пима. – И что в них необычного?
– Внешне они все одинаковые, – ответил призрак без головы. – Будто братья-близнецы. Только не может ведь быть сразу девятерых одинаковых близнецов! Без магии Эсселитов тут явно не обошлось.
– Они ходят в масках? – огорчилась Аграфена. – Значит, их лиц вы не видели. А кто-то еще сюда приходил?
– В Королевский госпиталь – нет. А вот в подземелья под госпиталем – да! – кивнул генерал Больдузер. – Там постоянно кто-то бродит! Много, много людей! И еще кто-то жутко тяжелый. Когда он топает своими ножищами, все наше здание содрогается.
– Наверное, тот самый монстр! – пискнул Пима.
– Монстр?! – у призрака вытянулось лицо. – О каком монстре речь?
– Для этого мы и пришли сюда, – объяснила Аграфена. – В окрестностях вашего госпиталя уже три месяца пропадают путники. А мы пытаемся в этом разобраться.
– Вы ведь к этому непричастны? – на всякий случай спросил у духов Акаций.
– Мы не в курсе, что творится за этими каменными стенами, – мрачно проговорил генерал Больдузер. – Здесь у нас своя жизнь. Поэтому ничего не слышали и о твоем грозном прозвище, Разрушительница заклятий.
– Мы лишь снова хотим тишины, – вставил капрал Пустовей. – Чтобы нас все оставили в покое.
– А значит, готовы вам помочь, – милостиво произнес призрачный генерал. – Разберетесь с этим шумом внизу, и наши желания исполнятся.
– Так что у вас здесь происходит? – спросил Триш. – Расскажите подробности!
– Дайте вспомнить, – Больдузер ущипнул себя за подбородок. – Сначала случилась та гроза…
– Полыхало и сверкало так, что мы всерьез опасались, как бы госпиталь не снесло с утеса, – добавил призрак без головы. – А уж когда в здание шарахнула молния…
– Тут-то мы струхнули не на шутку, – продолжил капрал Пустовей. – Королевский госпиталь раскололся, как и каменная порода под ним. А потом… А что случилось потом?
– Сначала – ничего, – ответил генерал Больдузер. – Но позже появились какие-то люди. Они всё бродили в окрестностях госпиталя и что-то вынюхивали. Вскоре они исчезли, и мы успокоились. Решили, что все прекратилось.
– Рано обрадовались, – хмыкнул безголовый призрак. – Вскоре и начался тот шум и грохот. И с тех пор каждую ночь! Иногда грохочет так, что стены госпиталя вибрируют. Как бы не остаться нам без крова над головой. Если все будет продолжаться, здание точно рухнет!
– Там постоянно что-то взрывают! – добавил Больдузер.
– Вот и нитроглицерин пригодился, – догадался Пима. – Взрывные работы!
– А еще кто-то бродит в подземельях под госпиталем, – кивнул Больдузер. – Монстр, говорите?
– Может, нам пора сваливать из Золотой Подковы? – встрял кот Акаций. – Зато целы останемся.
– Не для этого мы сюда пришли, – хмуро ответила Аграфена.
– Так и знал, что ты это скажешь, – насупился кот.
– А где находится вход в подземелье? – обратилась к призракам девочка. – Вы можете показать нам дорогу?
– Разумеется, – кивнул генерал Больдузер. – Следуйте за нами!
Все три призрака развернулись в воздухе и плавно поплыли прочь. Ребята поспешили за ними. Остальные духи растворились в темных углах госпиталя.
Генерал и два его соратника, паря в полуметре над полом, пронеслись через несколько мрачных залов, спустились по изогнутой лестнице и оказались в длинном темном коридоре. В свете фонариков ребят то и дело мелькали пауки и летучие мыши.
– Когда-то здесь трудились лучшие доктора Империи, – грохотал голос генерала Больдузера. – Они лечили людей и животных, спасали жизни. Но проклятый узурпатор Велдор все разрушил. Медицина в Золотой Подкове угасла, врачи разъехались по разным городам. С тех пор тут все и пришло в запустение. Обитель милосердия и спасения жизней превратилась в… – Он осекся, не в силах подобрать слов.
– В развалину, до чертиков пугающую людей, – подсказал Акаций.
– Может, сейчас доктора и рады бы сюда вернуться, но слухи о Золотой Подкове ходят не самые приятные, – сказал Пима. – Все эти исчезновения…
– Поэтому и надо положить этому конец, – заявила Аграфена. – А если госпиталь восстановят? Если доктора вернутся и все будет как прежде? Вы продолжите пугать людей?
– Как прежде, – мечтательно протянул генерал Больдузер. – Хорошие были времена. Если все заработает снова, мы готовы начать вести себя хорошо. Будем тише воды, ниже травы. Но разве можно повернуть время вспять?
– Мы хорошо знакомы с молодым королем. Я поговорю с ним, и кто знает? Может, он согласится вдохнуть в Королевский госпиталь новую жизнь? Мы вернем этому учреждению былую популярность. Но сначала нужно разобраться с происходящим.
Все три призрака вдруг замерли посреди коридора и медленно повернулись к Аграфене.
– Вот мы и пришли, – сообщил генерал Больдузер. – Здесь находится тайная дверь, ведущая в подземелье, а оттуда – в пещеры под Королевским госпиталем. Но сначала пообещайте нам, что избавите нас и город от этой напасти.
– Сделаем все, что в наших силах, – пообещала Аграфена.
Капрал Пустовей ткнул костлявым пальцем в стену.
– Ощупывайте кирпичи здесь, пока один из них не дрогнет под вашими руками.
Аграфена, Триш и Пима начали трогать ледяную поверхность.
Вскоре под руками Триша поддался один из кирпичей. Древний камень со скрежетом ушел внутрь кладки, в тот же миг часть стены с громким скрипом опустилась в пол. В лицо Аграфене дохнуло сырым холодным воздухом. Акаций на всякий случай взобрался на плечи Пигмалиону.
– Последний шанс трусливо поджать хвост и удрать, – вполголоса произнес он, но никто не стал его слушать.
– А теперь исполняйте свое обещание, – величественно произнес генерал Больдузер. – И если у вас все получится… Если госпиталь снова заработает… Мы будем рады снова встретиться, чтобы отблагодарить тебя за помощь, Разрушительница заклятий.
Все три призрака отдали ребятам честь и медленно растворились во мраке.
– Спасибо! – крикнула им вдогонку Аграфена.
– Наконец-то ушли, – выдохнул Акаций. – А ты, Сосиска, больше никогда при нас не пой. Иначе оставим тебя в какой-нибудь пещере и убежим.
– Зато призраки сразу рассказали нам все, чего мы от них хотели, – не остался в долгу Триш. – И на твоем месте я бы вообще помалкивал. Из нас четверых ты один брякнулся в обморок!
– Просто я не ожидал, что призраки здесь такие страхолюдины! – принялся оправдываться кот. – А иначе я бы не оплошал!
– Пойдем вниз, – буркнул Пима, освещая фонарем замшелые каменные ступеньки. – Или никогда отсюда не выберемся.
Спустившись по длинной винтовой лестнице, они вышли в огромный тоннель, высота потолка которого составляла почти шесть метров. Вскоре друзья добрались до очередного поворота и вдруг оказались в просторной пещере.
Здесь было так светло, что они потушили свет своих фонарей.
Глава двадцать шестая, в которой Пима пытается повторить трюк с «когтистым шаром»
Подземелье тянулось на сколько хватало взгляда. С потолка пещеры свешивались длинные сталактиты, между ними виднелись сотни и тысячи копошащихся летучих мышей. Их нисколько не беспокоил свет электрических светильников, в несколько рядов развешанных на длинных гирляндах проводов. Из большой главной пещеры вело сразу несколько боковых тоннелей-ответвлений, по которым передвигались небольшие вагонетки, заполненные камнями. Их толкали люди в темной одежде.
Рабочие, среди которых оказались и дети, и взрослые, таскали мешки с песком, долбили стены кирками, орудовали ломами и лопатами. Из-за этого в пещере стоял невообразимый грохот. Видимо, об этом шуме и говорили призраки Королевского госпиталя. Все рудокопы были закованы в кандалы, длинные цепи от которых тянулись по полу во всех направлениях. Это был настоящий золотоносный рудник, где работали настоящие рабы.
– Эге, – сказал кот. – Вы подумали о том же, о чем и я?
– Да, – кивнул Триш. – О чем?
– Похоже, вот куда деваются все похищенные!
– Так, значит, никакого монстра все-таки нет?! – обрадовался Триш.
– Монстр есть, ведь кто-то похитил всех этих людей, – заметила Аграфена. – Но только на кого работает этот монстр? За ним точно стоят совсем не сверхъестественные существа. Эту загадку нам и предстоит разгадать.
По пещере с грохотом проехал небольшой состав, тянущий за собой с пятóк вагонеток, заполненных золотой рудой. Среди пленных шахтеров прохаживались надсмотрщики в черной кожаной одежде, их лица закрывали маски из кожи с прорезями для глаз. Каждый держал в руке по хлысту, и, когда кто-то из рудокопов замирал, они тут же подгоняли его, издавая злобные крики и осыпая ударами плети.
– Они действительно выглядят совершенно одинаковыми! – удивился Триш. – Только посмотрите на них!
Надсмотрщики были похожи друг на друга телосложением и даже странной, слегка вытянутой формой головы. Их лиц они все равно не могли разглядеть из-за плотных масок. Кроме них по пещере прохаживались и другие странные фигуры в черных плащах с капюшонами. Они следили за происходящим, но ничего не предпринимали.
– Видно, и над надсмотрщиками есть свои надзиратели, – кивнул на них Акаций.
– Что будем делать? – нервно спросил Пима. – Нужно освободить этих людей.
– Верно, – согласилась Аграфена. – Но сколько здесь надсмотрщиков?
– Я насчитал девятерых, – ответил Триш. – И это только громил с хлыстами. Типов в плащах тоже не стоит пока списывать со счетов.
– А нас всего четверо. Голыми руками мы с ними не совладаем. Пима, а ты сможешь вырубить всех своим электрическим посохом?
– Если только по одному и с небольшими паузами, – виновато развел руками Пигмалион. – Я же говорю, мой скипетр еще слишком слаб и часто требует дополнительной подзарядки.
– Главное – мы нашли пропавших людей. Сейчас для нас лучший выход – вернуться в город, чтобы предупредить мэра и остальных, – сказала Аграфена. – Сцилла обещала собрать горожан… Сообща, все вместе, мы справимся с этими гадами.
– Про монстра не стоит забывать, – напомнил ей Акаций. – Если он и впрямь такой огромный, как мы его одолеем?
– Об этом я еще не думала, – ответила Аграфена. – Но мы что-нибудь сообразим. А теперь давайте выбираться отсюда, пока нас никто не заметил.
Они тихо развернулись и двинулись назад в темный коридор.
В этот момент один из надсмотрщиков грубо рявкнул на изможденного мальчишку в цепях и начал лупить его хлыстом. Мальчик кричал и пытался закрыться худыми руками, но хлыст все же доставал его, оставляя на худом теле кровавые рубцы.
Триш не мог просто так наблюдать за этим. Ему тут же вспомнились все издевательства комендантши Коптильды в сиротском приюте, такого он не мог стерпеть. Он схватил с пола увесистый булыжник и швырнул его в садиста. Камень угодил тому в голову, и раздался металлический лязг, будто кто-то пнул пустое ведро. А затем надсмотрщик, который от удара камнем даже не покачнулся, медленно повернулся лицом к Тришу и уставился на парня сквозь прорези своей кожаной маски.
– Лазутчики! – громко завопил он. В руднике тут же поднялся переполох.
Надсмотрщик ударил плетью, и конец бича обвился вокруг шеи Триша. Он резко дернул парня на себя. Триш не стал дожидаться, чем все кончится. Он сам бросился вперед и сильным ударом сшиб надсмотрщика с ног.
Пима потрясенно ахнул, Аграфена изумленно уставилась на Триша. А тот уже мутузил громилу кулаками, позабыв о всякой осторожности.
Пленные рудокопы в цепях радостно загалдели, увидев, как один из их мучителей получает на орехи. Вот только Триш не замечал, как к нему с разных сторон приближаются еще пятеро громил. Аграфене не оставалось ничего другого, как броситься ему на выручку. Схватив с пола пещеры кусок ржавой трубы, она принялась размахивать им по сторонам, отпугивая нападающих.
– Отступаем! – испуганно завопил кот. – Отступаем во все лопатки!
– Уже слишком поздно, – произнес Пима, озираясь по сторонам.
Надсмотрщики расступились, и вперед вышла Бия со своим черным зонтиком в руках. Юная ведьма довольно ухмылялась. У ее ног плелся брат Шестихвост.
– Ты?! – разозлилась Аграфена.
– Я! – усмехнулась в ответ Бия. – А вам все неймется, герои? Будь ты чуточку поумнее, Разрушительница заклятий, удрала бы из Золотой Подковы этой же ночью! Так нет же! Принесла тебя нелегкая! Но теперь ты от меня не уйдешь… Я разберу тебя по косточкам, но все же выясню, почему на тебя не действует магия Эсселитов!
– Слабоватая у вас магия, – гордо вскинула голову Аграфена.
– А вот сейчас и проверим! А ну разойдись! – крикнула Бия. – Кулак великана!!!
Она вскинула зонтик и выстрелила зеленой молнией.
Аграфена оттолкнула Триша и сама ринулась в сторону. Молния угодила в одного из громил в кожаной маске. Тот с лязгом рухнул на пол, а Бия громко чертыхнулась.
– Когтистый шар! – крикнула она и схватила за шиворот кота.
– Опять когтистый шар?! – истошно завопил брат Шестихвост, когда она швырнула его в ребят. – Да сколько можно уже?!
– У нас тоже есть когтистый шар! – заявил Пима и схватил за шкирку Акация. Но кот оказался слишком тяжелым. Потеряв равновесие, Пима свалился на спину, а толстяк Акаций брякнулся на него сверху.
Истошно мяукающий Шестихвост влетел в толпу стражников, размахивая когтями. Он раздирал все, что попадалось ему на лету.
Тем временем Аграфена схватила Триша за руку и быстро потащила за собой. Пима как раз поднялся на ноги и бросился за ними. Акаций не отставал.
– Поймать! – вопила позади них Бия. – Не дайте им уйти!
Друзья помчались за Аграфеной, а позади них загрохотали тяжелые ботинки надсмотрщиков. Вылетев в соседнюю пещеру, ребята с ужасом поняли, что выхода здесь точно не найти.
Перед ними возвышался ужасный монстр, почти шестиметровой высоты, покрытый черной косматой шерстью. Из-под огромных витых рогов на них пялились огромные круглые глазищи, острые когти упирались в каменный пол пещеры. Акаций громко взвизгнул и приготовился снова упасть в обморок, но Триш его подхватил. Пима оторопело уставился на друзей.
– Вы его тоже видите? – спросил он.
– Видим, – кивнул Триш. – К сожалению.
– Как хорошо! Значит, мне не мерещится.
– Сейчас нас сожрут, – пролепетал Акаций. – А я еще так молод!
– Но он даже не шевелится… – прошептал Триш. – Взгляните…
Аграфена смотрела на монстра и ничего не понимала. Он расплывался перед ней, словно в густом тумане. Будто его ужасная фигура была соткана из сизого дыма, который постоянно менял свои очертания. Монстр, к счастью, не двигался, значит, нападать пока не собирался. Что-то с ним не то, и она пока не могла понять, что именно.
Аграфена взглянула на его когти. Они блестели, словно были сделаны из железа. И чем дольше она на них смотрела, тем отчетливее становилась картина. Вот она уже увидела железные заклепки на этих когтях, места стыков стальных пластин, швы сварки.
Девочка бесстрашно приблизилась и провела рукой по косматой черной шерсти. Акаций позади нее громко ахнул.
И вдруг дым окончательно рассеялся.
Перед ребятами стоял древний боевой робот, склепанный из толстых железных пластин. Рога превратились в покореженные антенны, глаза – в огромные стеклянные прожекторы, косматая шкура стала поцарапанной ржавой броней, покрытой глубокими трещинами.
– Это же робот, – выдохнул Триш. – Не чудовище!
Пима с облегчением выдохнул и вытер пот со лба.
– Это морок, – догадалась Аграфена. – Заклятие, которое прикрывало робота. Заставляло всех видеть огромное чудовище и не замечать очевидного… Монстров все же не существует!
– Догадалась-таки! – крикнула подоспевшая Бия.
– Что вы здесь творите?! – обернулась к ней Аграфена.
– Не твое дело! Хватайте их, бездельники!
Аграфена и Триш проворно рванулись в сторону. Бия, выкрикнув очередное заклинание, пальнула в них молнией из зонта, разряд ударил в стену и выбил из нее несколько огромных камней. Булыжники посыпались вниз, ребята едва успели отскочить.
Тут Пима не вытерпел, вскинул свой самодельный посох и выстрелил в ответ. Молния пронеслась над головой перепуганной Эсселитки и сшибла с ног одного из надсмотрщиков. Тот врезался в стену, и снова послышался стальной лязг.
– Посох Эсселитов?! – выпучила глаза Бия. – Откуда он у вас?!
– Не твое дело! – крикнул Пима. Он попытался выстрелить еще раз, но заряд иссяк. А крутить колесо на рукоятке времени уже не было.
Надсмотрщики тут же схватили Триша и Аграфену, завернув им руки назад. Пима и Акаций очумело уставились на происходящее.
– Что встали?! Бегите за подмогой, – крикнул им Триш.
Тех не пришлось просить дважды. Развернувшись, они бросились обратно, к выходу в Королевский госпиталь.
– Мы мигом! – крикнул на бегу Акаций.
– В погоню, – злобно приказала Бия, но беглецы улепетывали слишком быстро. Неповоротливые надсмотрщики за ними не поспевали.
Вскоре обоим удалось скрыться в темноте подземных тоннелей.
– Ваша песенка спета! – заявил Триш. – Они приведут помощь, тут-то вашим планам и конец!
– Да неужели? – скривилась Бия. – И к кому же они обратятся?
– К мэру Портофею!
– К мэру?! – юная Эсселитка захохотала так громко, словно только что услышала лучшую шутку в своей жизни. – Ну-ну. Посмотрим, чем все закончится.
Она щелкнула пальцами и указала зонтиком на пленников. Надсмотрщики без лишних слов потащили их по узкому темному коридору, приволокли в какую-то тесную сырую пещеру и бросили на холодный пол.
– Посидите пока здесь, а потом решим, что с вами делать, – хмуро сказала Бия.
Тяжелая железная дверь с грохотом захлопнулась, заскрежетали стальные засовы, и вскоре пленники остались наедине друг с другом.
Глава двадцать седьмая, в которой выясняются личности злодеев
– И что ты кинулся на этого громилу в маске? – возмущенно набросилась на Триша Аграфена. – Видишь, к чему это привело?! Мы сейчас уже были бы в городе, созывали народ!
– А что мне оставалось? Нужно было позволить ему изувечить этого несчастного мальчишку? – резонно спросил Триш. – Вспомни, что с нами вытворяли в приюте. Я больше никому такого не пожелаю!
Аграфена осеклась.
– Ты прав, прости, – опустила голову она. – Но теперь мы сами оказались в плену. А Пима и Акаций… Знаешь, они редкостные обалдуи. Не думаю, что мы быстро дождемся от них помощи.
– Надежда умирает последней, – хихикнул Триш. – Иногда и они могут удивить.
Вскоре дверь темницы снова заскрежетала. Когда она распахнулась, надсмотрщики внесли два керосиновых фонаря, Аграфена и Триш даже прищурились от яркого света.
В камеру кто-то вошел. Когда глаза ребят немного привыкли к освещению, они узнали в вошедшей, к своему ужасу, баронессу Лукрецию Пантагрюэль.
Аграфена зачарованно, будто под гипнозом, молча смотрела на женщину. Нарядные платья из шелка и кружев и легкомысленные шляпки исчезли. Сейчас баронесса была в облегающем тело костюме из черной блестящей кожи и сапогах на высоком каблуке. Руки Лукреции покрывали длинные черные перчатки. Ее пепельные волосы были собраны в длинный хвост на затылке и свисали вдоль спины почти до самой поясницы. Сейчас она совсем не напоминала ту добродушную болтушку, какой они увидели ее в первый день знакомства.
Баронесса крепко сжимала рукоятку длинного черного зонта-трости с блестящим стальным наконечником. Если это такой же замаскированный посох, как у Бии, значит, и Лукреция тоже…
– Вы Эсселитка?! – потрясенно выдохнула Аграфена.
– А ты – очень назойливая девчонка, Аграфена. – Баронесса недовольно поджала тонкие губы. – Надо же, какая неприятность. Я до последнего верила, что у вас ничего не выйдет. Но вы все-таки сунули свои носы куда не следует, глупые детишки. Ну, теперь не обессудьте.
– Вы?! – испуганно пролепетал Триш. – Это вы стоите за всеми этими похищениями?!
– Не только я, дорогуша, – снисходительно улыбнулась баронесса. – Есть и другие люди, кому это выгодно. Все мы преследуем определенные цели.
– Но зачем?! – воскликнула девочка.
– Как это зачем, глупцы? Золотая Подкова испокон веков стояла на богатейшем месторождении золота! Мыто считали, что все эти запасы давно иссякли, но оказалось, что немного в стороне от города есть еще одна жила…
– И выяснилось это после той грозы? – догадалась Аграфена. – Когда молния расколола утес?
– Совершенно верно, милочка, – кивнула баронесса. – Я давно подозревала, что под этим лесом проходит еще одна золотая жила. Ту грозу мы призвали специально, своей магией, чтобы удостовериться в этой догадке. Земля разверзлась, и мы действительно нашли золото. Вот тогда мы и решили пополнить свои состояния за счет нового месторождения. Властям сообщать не стали, да и к чему? Ведь тогда придется делиться. Люди, посвященные в эту тайну, сохранили все в секрете, и мы начали добывать золото.
– Да еще и на рабочей силе решили сэкономить? – поморщился Триш.
– Ты об этих похищениях? Да, все верно, – кивнула баронесса. – Зачем нанимать рабочих и платить им за труд? Когда можно просто похищать людей и заковывать их в цепи? Когда жизни угрожает опасность, любой готов работать бесплатно. В подвалах Королевского госпиталя мы обнаружили старинного боевого робота, ржавеющего там со времен последней гражданской войны. Немного магии, и вот все уже видят в нем ужасное чудовище! Монстр похищает путников, никто и не подозревает, что мы делаем из них рабов. Они напуганы, работают день и ночь и никогда не покидают подземных пещер. Рассказывать о нашем золоте им некому, а значит, никто ничего не узнает.
– А что будет, когда и это золото иссякнет? – гневно спросила Аграфена.
– Этого еще долго не случится, так что о будущем мы пока не задумываемся, – отмахнулась баронесса. – Да и к чему переживать? Скоро я и мои сообщники станем богаче самого короля! Этого сопливого мальчишки Рекса, которому ты помогла занять престол! Никто больше не сможет нам указывать, что делать. Мы никому не будем подчиняться!
– А что станет с пленными людьми? – нахмурился Триш.
– Какая тебе разница, лопоухий? Если они помрут от истощения, мы тут же отыщем новых. Да что мелочиться?! Если понадобится, мы всех жителей Золотой Подковы превратим в рабов!
– У вас слишком богатая фантазия, – сказала Аграфена.
Баронесса загадочно улыбнулась.
– Ты мне не веришь, девочка?
– Молодой король Рекс никогда этого не допустит.
– А кто станет его спрашивать? Мальчишка пока слишком юн и неопытен в государственных вопросах. Помяни мое слово: недолго ему сидеть на троне. В стране еще остались сторонники императора Велдора и миледи Лионеллы, и когда-нибудь они вновь заявят о себе. Причем случится это раньше, чем вы думаете!
– Такие сторонники, как вы? – злобно взглянул на нее Триш.
– Ты прав, мой мальчик. Мне и моим сообщникам вполне неплохо жилось при старой власти, – улыбнулась баронесса Лукреция. – Мы бы не возражали против возвращения прежних порядков. К тому же для меня, как и для Бии, это в некотором роде дело чести. Золото – это хорошо, но лично мне оно нужно не только для обогащения. Есть у меня один проект, для воплощения которого мне потребуется очень много денег. Да и золото тоже не помешает… Мы уже предприняли кое-какие шаги, но этого мало. Если все сложится удачно, мы сможем не только стать самыми влиятельными Эсселитами в Империи, но и отомстить за нашу сестру.
– За сестру? – опешила Аграфена. – За какую сестру?
– О, так Бия тебе еще не рассказала? – ухмыльнулась баронесса. – Видишь ли, дорогуша, миледи Лионелла была нашей сводной сестрой, моей и Бии.
Триш лишился дара речи. Аграфена вдруг ощутила, как ее сердце пропустило пару ударов.
– Вы сестры?! – выдохнула девочка.
– Все мы дочери покойного падишаха Меруана, правителя Игуреи, отец у нас общий, но матери разные. По законам моей страны у правителя должно быть несколько жен. Поэтому и детей у падишаха было несколько. Но из всех нас лишь Лионелла добилась наибольшего успеха. Шутка ли, выйти замуж за принца соседнего государства, а затем устроить переворот и стать первым министром великого Велдора!
– И чем все закончилось? – ухмыльнулся Триш.
– Да, Лионелла наломала немало дров. Рассорилась с Орденом Эсселитов, устраивала травлю ведьм и колдунов… Но она все же была нашей сестрой, а родственников, как известно, не выбирают. Из Ордена мы с Бией вскоре и сами ушли… А затем узнали, что наша сестрица погибла от рук девчонки, неподвластной магии Эсселитов. Ну что за ирония судьбы?!
Аграфена слушала ее, раскрыв рот.
– И тут мы подумали: а почему бы нам самим не захватить престол этого королевства? – продолжала баронесса. – Сестра мертва, а Бия горит желанием отомстить за нее. Тебе и королю Рексу. Я мстить не хочу, мне нужна лишь власть. И золото, добытое на этом руднике, отлично мне в этом поможет.
– А ваши сообщники захотят с вами делиться? – спросил Триш. – Давать вам деньги на исполнение всех этих планов?
– Пока я не ставлю их в известность, – рассмеялась баронесса. – Меньше знают – лучше спят. Когда придет время, я просто поставлю их перед фактом. Кстати, это именно я запрещала Бие сразу выпотрошить тебя при первой же встрече, Аграфена. Меня тоже немало интересует сам факт твоего существования. Так что, будь уверена, мы еще выясним, почему ты способна разрушать наши заклятия. Что с тобой не так?
– И что с нами будет потом? – хмуро спросила Аграфена.
– Ну, отсюда вы точно не выйдете, – заверила ребят баронесса Лукреция. – Вы ведь и сами это понимаете. Иначе стала бы я тут посвящать вас в свои планы? Рассказать кому-либо уже ничего не сможете. Для начала вам наденут кандалы и ошейники, а затем вы отправитесь добывать для нас золото. Позже решим, что с вами делать.
– Ошейник? – возмутилась Аграфена. – Да ни за что в жизни! Мы и так носили их слишком долго, когда жили в сиротском приюте!
– Вас и спрашивать никто не станет, милочка, – рассмеялась баронесса, затем развернулась и вышла из камеры. Железная дверь снова захлопнулась.
Триш и Аграфена напряженно переглянулись.
– Встряли, – коротко сказал парень.
– Да уж, – вздохнула девочка. – Надеюсь, что хоть у тех двоих все хорошо.
Глава двадцать восьмая, где в доме мэра происходит предательство, а сплетницы находят применение вороватой корове
Пима и Акаций выбежали из Королевского госпиталя, словно ошпаренные, и, спотыкаясь в темноте, понеслись по лесной тропе в направлении города. Фонарики они давно потеряли, хорошо еще, что электрический посох остался у Пимы в руках. Пока они бежали к Золотой Подкове, он как раз успел немного подзарядиться.
– Это же надо так влипнуть! – возмущался на бегу Акаций. – Я с самого начала знал, что это сомнительная затея. А все Сосиска виноват. Не мог потерпеть? Чуть что, сразу давай швыряться камнями.
– Ну, зато мы хоть выяснили, что за всем этим стоят люди, – сказал Пима. – А не неведомые монстры.
– Насчет этого я бы еще поспорил, – возразил Акаций. – Ты слышал, какие звуки издают те типы в кожаных масках? Громыхают, будто жестянки.
– Слышал. Этому у меня действительно пока нет объяснения.
Жители Золотой Подковы давно спали, в домах не горел свет. Лишь на городской площади, где еще совсем недавно проходил праздник, в роскошном особняке мэра Портофея еще кто-то бодрствовал. Все окна были ярко освещены. Туда друзья и направились в первую очередь.
Пима так энергично заколотил в дверь кулаком, что едва не треснул дворецкому, который ему открыл. Тот проворно отскочил в сторону, словно ему такое было не впервой.
– Мэр Портофей! – завопил Пима, вваливаясь в особняк. – Мэр!
– Что стряслось? – сам мэр и его супруга Лавдотья выбежали из ярко освещенной гостиной. – Что за крики?
Портофей путался в длинной белой ночной рубашке, на его лысой голове сидел колпак с кисточкой. Лавдотья была в кружевном халате с пышным воротником, ее длинные волосы скрывались под огромным чепцом розового цвета.
– Мы нашли вашего монстра! Это старый ржавый робот! – выпалил Пима. – И все похищенные люди там, в лесу! Работают в шахте под Королевским госпиталем!
– О, какие замечательные новости, – всплеснул руками мэр. Его глаза нервно забегали по сторонам.
Госпожа Лавдотья как-то странно посмотрела на дворецкого, тот понимающе кивнул и тихонько прикрыл входную дверь.
– А что вы замерли? – нетерпеливо осведомился Акаций. – Вы хоть поняли, о чем он?
– Конечно, поняли, – кивнула супруга мэра. – О чем?
– Надо же бежать, поднимать на ноги весь город! – воскликнул Пима.
– Ну, это всегда успеется, – тихо пробормотал мэр. – А пока…
Портофей подошел к стенному шкафу в прихожей и вытащил из него здоровенное ружье.
– Ты это к чему, лысенький? – напрягся кот. – Зачем нам ружьишко?
– Это не вам, а мне. Руки вверх, – скомандовал мэр.
– И лапы тоже! – ехидно добавила его жена.
Пима замер с изумленным видом.
– Что?! – возмутился Акаций. – Так и знал, что они все заодно! Шайка-лейка! Ну ладно твоя страшила-жена, мне сразу ее подозрительная физиономия не понравилась! Но ты-то, толстячок! Только что упал в моих глазах ниже городской канализации. Каналья!
Госпожа Лавдотья выпучила глаза и возмущенно ахнула.
– А ну в подвал их! – сердито приказала она. – Потом разберемся, у кого из нас более подозрительная физиономия!
Пима направил в сторону мэра посох, крутанул колесико и нажал на кнопку на рукоятке. С наконечника сорвалась извилистая желтая молния, послышался громкий треск электричества. Мэр едва успел отскочить, и ружье в его руках выстрелило.
В двери образовалась огромных размеров дыра, а стоявший рядом дворецкий опрометью кинулся прочь. Госпожа Лавдотья испуганно вскрикнула и заткнула уши.
Пима сгреб кота за шиворот, и они вылетели на улицу.
– И что теперь? – улепетывая, спросил Акаций.
– Мы все равно найдем вас! – пообещала жена мэра, выбежав на крыльцо особняка. – Вам не скрыться!
– Не знаю, – на бегу выдохнул Пима. – Они нам все карты спутали. Вот поганцы! И еще этот робот…
– Робота нам твоим недоделанным посохом точно не одолеть. Справиться с ним может только другой робот, – пропыхтел Акаций. – Таких же размеров и мощи. А значит, нам нужно возвращаться в Чугунную Голову.
– У тебя есть на примете какой-то знакомый робот? – удивился Пима.
– Тот, которого собрали Розочка и Маришка. Триш мне про него все уши прожужжал. Надеюсь, они успели закончить его сборку.
– Точно! – Пима на бегу хлопнул себя по лбу. – И как я сам не догадался?
– А еще изобретатель, – хмыкнул кот. – Дырявая твоя голова! Только вот передвигаться придется на попутках, машину-то вы угробили.
– Значит, надо поторопиться, – согласился Пима. – Скоро рассвет, а путешественники в дорогу отправляются обычно по утрам. Побежали к местной гостинице. Авось удастся к кому-нибудь напроситься в попутчики?
– По пути заскочим в аптеку Парацельса. Предупредим теток об опасности!
В этот момент навстречу им из темноты вышли три фигуры, вооруженные длинными швабрами. Пима издал испуганный крик, вскинув посох наизготовку, а Акаций приготовился свалиться в обморок.
– Уже вернулись? – спросила вдруг знакомым голосом одна из фигур.
– Сцилла! – обрадовался Пима. – Как я рад, что это вы!
– Мы возвращаемся из пожарной части. Сдали поганца Игуана Мортехаю, он запрет его в подвале станции. Только пришлось нам там малость задержаться, пока эта красотка, – она ткнула шваброй в Бореану, – уговаривала Мортехая сходить с ней на свидание.
– Вот ведь ушлая кобылица! – покачала головой мамаша Готье. – Своего никогда не упустит.
– Да, я такая, – жеманно заулыбалась Бореана. – А вы что тут бродите в такое время?
– Аграфену и Триша взяли в плен! – вспомнил вдруг Пима. – А ваш проклятый мэр заодно со злодеями! Мы пришли к нему за помощью, а он нас едва не пристрелил!
– Какой мерзавец! – возмутилась мамаша Готье. – Это же надо!
– Всегда знала, что у него рыльце в пушку! – заявила Бореана.
– Как и у его женушки! А еще они причастны к похищению людей, – добавил Акаций.
Женщины на миг лишились дара речи. А затем их словно прорвало.
– А я еще недоумевала, почему моя злокозненная сестрица вышла замуж за этого прохвоста? Что она в нем нашла?! – вызверилась Сцилла, воинственно потрясая шваброй. – А вот что! Эти двое стоят друг друга.
– Еще он ей статую сделал, – резонно заметил кот.
– Ах да, – согласилась Сцилла. – Об этом я как-то забыла… Но что нам теперь предпринять? Я могу прямо сейчас пойти к мэру и разнести его напыщенный домишко этой шваброй!
– А что, если еще кто-то из горожан с ними заодно? – испугался Пима. – Нам потребуется мощная поддержка, и мы знаем, где ее взять. Но нам нужно срочно попасть в Чугунную Голову.
– В такое время транспорт вы точно не найдете, – задумалась мамаша Готье.
– Мы надеялись встретить попутку, – вставил Акаций. – До Чугунной Головы не так уж далеко. За несколько часов доберемся.
– У меня в сарае есть отличная тележка-двуколка, только вот нет лошади, – подняла руку Бореана.
– И где мы в такое время найдем лошадь? – покосилась на нее Сцилла. – Все порядочные лошади давно спят!
В этот момент со двора аптеки раздался громкий щелчок и истошное возмущенное мычание. Все застыли, затем медленно повернулись на звуки.
– А вот вам и лошадь! – радостно завопил Акаций. – То есть корова!
– Что? – расхохоталась мамаша Готье. – Хочешь запрячь ее в двуколку? Да ты совсем спятил, чокнутый кот?
– Ты не видела, на что способна эта корова! – обиделся Акаций. – Через заборы она сигает так, что и тебе до нее далеко.
– Но как мы заставим ее везти нас в Чугунную Голову? – задумался Пигмалион.
– Повесь у этой обжоры перед носом початок кукурузы, она тебя отвезет в ад и обратно! – сказала Сцилла.
Переглянувшись, все пятеро бросились во двор аптеки. Там они и увидели черно-белую корову, угодившую в одну из ловушек Пимы. Несчастное животное с понурым видом стояло под большой стальной клетью, свалившейся на нее с дерева. Увидев людей, корова угрожающе замычала и встряхнула рогатой головой.
Бореана тут же проворно взлетела на забор.
– Ты куда понеслась?! – обернулась к ней Сцилла.
– За своей двуколкой! – заявила женщина. – Сейчас ее прикачу!
Она спрыгнула с забора и растворилась в темноте.
Мамаша Готье одной рукой подняла край тяжелой клетки, затем успокаивающе погладила корову по шее.
– Какая красавица, – миролюбиво пробормотала трактирщица. – Чья она, интересно?
– Ничья, – махнула рукой Сцилла. – Я уже всех соседей опросила. Похоже, дикая. Прибегает сюда прямо из леса, чтобы полакомиться нашей кукурузой.
– Так оставь ее себе, – предложила мамаша Готье. – Хорошая корова в хозяйстве всегда пригодится.
Сцилла замерла, изумленно уставившись на корову. Та точно также смотрела на нее.
– Оставить себе… – задумчиво повторила Сцилла. – О таком я даже и не думала… Почему-то… А ведь верно. Почему бы мне не оставить ее себе? Правда, боюсь я всякую рогатую скотину.
– Ничего, привыкнешь, – заверила ее мамаша Готье. – Я же привыкла к своему муженьку, а поначалу он мне тоже вовсе не нравился.
Сцилла с опаской обошла корову кругом, осторожно поглаживая ее черно-белые бока.
– Молодая, здоровая, энергичная. А когда придет время, она и молоко начнет давать?
– Конечно, – кивнула мамаша Готье. – Такая кормилица в хозяйстве никогда не помешает. А молоко я у тебя покупать буду. Мне для харчевни оно всегда пригодится.
– А чем ее кормить-то? – всплеснула руками Сцилла.
– Кукурузой, глупая тетка! – расхохотался Акаций. – Мне кажется, она ее обожает. Раз приходит сюда каждую ночь, несмотря на все твои истерики!
Сцилла схватила Акация за шиворот и энергично его встряхнула.
– Поговори мне еще!
– Убивают! – истошно завопил кот.
Пришлось его отпустить. В это время по ту сторону забора послышался громкий скрип рессор, а затем звук глухого удара.
– Это я! – крикнула Бореана. – Прикатила двуколку!
Сцилла открыла ворота в задней части двора. Все вместе они закатили тележку на территорию, а затем запрягли в нее корову. Та молча рассматривала их, не понимая, чего от нее хотят.
– А ну! – мамаша Готье вырвала из грядки целый пучок побегов кукурузы и помахала перед носом коровы. Та сразу двинулась за предложенным угощением.
– Вот так и доедете, – довольно заявила Готье.
– А вы? – спросила у нее Сцилла.
– На двуколке вы поместитесь только вдвоем.
– И я! – подскочил в воздух Акаций.
– Вдвоем и кот, – поправилась мамаша Готье. – А мы с Бореаной пока побежим по дворам собирать народ. Да и Мортехай со своей пожарной командой только и ждут от нас сигнала! Пора устраивать восстание, нас многие поддержат. Если мэр действительно замешан во всей этой пакости, ему точно не поздоровится!
– Вот ведь гад! – воскликнула Сцилла. – А ведь я только сейчас поняла. Парацельс и Жевена отправились к нему во время праздника и пропали! Наверняка он заподозрил неладное, и их похитили!
– Да! И тоже держат сейчас в том золотоносном руднике под Королевским госпиталем, – кивнул Пима. – Вместе с остальными несчастными.
– Что?! – одновременно выдохнули мамаша Готье и Бореана. – Под госпиталем есть золотоносный рудник?!
– А мы не сказали? Именно туда робот и утаскивает всех похищенных. А там их заставляют работать бесплатно.
– Золото! Оно вернется в наш город! – всплеснула руками мамаша Готье. – И Золотая Подкова снова оживет!
– Нужно немедленно рассказать обо всем горожанам! – добавила Бореана. – А вы скачите! Во весь опор!
Сцилла, Пима и Акаций взобрались на двуколку. Мамаша Готье сорвала еще несколько побегов кукурузы и протянула им целый букет. Пима выставил початок перед носом коровы, и та тут же бросилась вперед. Двуколка резво сорвалась с места.
– Мы скоро вернемся! – крикнула подругам Сцилла.
А те помахали им на прощание, а затем вместе отправились будить соседей.
Глава двадцать девятая, в которой Мартьян знакомится с мадам Гретчен
В Чугунную Голову Пима, Сцилла и Акаций прибыли, когда над зелеными равнинами и ближайшими лесами уже занимался рассвет. Из труб домиков, собранных из запчастей роботов, вился белый дымок, во дворах привычно пели петухи, мычали коровы, блеяли козы. Городок медленно просыпался.
Черно-белая коровка оказалась очень прыткой, по узким горным дорогам она неслась не хуже самой настоящей лошади. Пима иногда угощал ее сладкой кукурузой, поэтому скорость она поддерживала вполне приличную. Оставалось только изредка натягивать вожжи, задавая буренке верное направление.
– Никогда не думала, что у меня будет своя корова, – поделилась своими мыслями Сцилла. – Да еще такая резвая!
– Ты уже придумала, как ее назовешь? – спросил Акаций.
– Не знаю даже… Может, у вас есть какие-то варианты?
– Назови ее Комета, – посоветовал Пима. – Ведь она и правда несется, словно метеор.
– А мне нравится, – кивнула Сцилла. – Эй, Комета! Пошевеливайся!
И корова припустила с еще большей скоростью.
– Похоже, новое имя и ей по вкусу, – рассмеялся кот.
Вскоре они въехали в Чугунную Голову и добрались до двора деда Мартьяна. Редкие прохожие с изумленными лицами замирали на месте, увидев такое странное средство передвижения. На коровах тут еще никто не катался.
Акаций хотел спрыгнуть с двуколки, чтобы постучать в запертые ворота, но Комета просто ударила по ним передними копытами, и створки распахнулись сами собой.
Мартьян во дворе как раз умывался из рукомойника. Увидев гостей, он с потрясенным видом застыл.
– Вот тебе раз! – воскликнул он. – Эй, домочадцы! Гости у нас!
Из дома выскочили Розочка и Маришка. Узнав прибывших, девчонки с визгом кинулись к Акацию и принялись его гладить и тормошить. Алиса также вышла на крыльцо и приветствовала гостей.
– Вы уже вернулись? – спросил Мартьян. – А где же остальные члены вашей команды? И кто эта дама?
– У нас беда, – сообщил Пима, слезая с двуколки. – И только вы сможете нам помочь!
– Что случилось?! – забеспокоилась Алиса.
– В Золотой Подкове пропадают люди! Их похищают, чтобы они работали в золотом руднике. У злодеев есть огромный боевой робот, а еще им помогают Эсселиты. А полиции в городе нет!
– Вот незадача! А мы чем можем помочь? – изумился Мартьян.
– Нужен боевой робот Розочки и Маришки! – выпалил Акаций.
Дед очумело уставился на внучек.
– Что я слышу? У вас есть боевой робот?! – гневно воскликнула Алиса.
– Эм, – замялась Маришка. – Не так мы планировали поставить вас об этом в известность…
– Откуда он у вас?! – строго спросил Мартьян.
– Сами собрали… – произнесла Розочка, опустив голову.
– И он действует?
– Да! – радостно воскликнули девчонки.
– Мы только вчера его испытывали, – призналась Маришка.
Алиса с ошарашенным видом шлепнула себя по лбу.
– Поверить не могу! – простонала она. – Внучки пошли по стопам деда!
– А мне сказали, что ходили цветы в поле собирать, – укоризненно взглянул на девочек Мартьян. – Ну да ладно, отругаю вас попозже… А сейчас, если нашим друзьям нужна поддержка, отведите меня к своему роботу. Я его проверю, и, если с ним все в порядке, отправимся на нем в Золотую Подкову.
– Ура! – крикнули внучки, Пима и Акаций.
– А вы, мадам… – Дед галантно подал руку Сцилле.
– Сцилла Мелроуз Гретчен, – представилась та, спускаясь с двуколки. – Домработница господина Парацельса. Пока мы сюда ехали, я столько слышала о вас, инженер. Очень рада наконец познакомиться лично.
– Взаимно, мадам Сцилла. – Мартьян поцеловал ей руку. Женщина покраснела до кончиков ушей. – А как там поживает мой друг Парацельс?
– Похоже, и он стал пленником негодяев.
– Вот как?! Тогда нам следует поторопиться. Алиса! – обратился Мартьян к дочери. – Позаботься об этой корове, пока мы с гостями сходим на городскую свалку.
– Позабочусь, – пообещал Алиса. – Но когда вернетесь, девчонки, взбучки вам не избежать!
Розочка и Маришка тут же спрятались за деда.
– Ее зовут Комета, она любит кукурузу, груши и яблоки, – сообщил Алисе Акаций.
– А еще нам нужно заглянуть в полицейский участок, – сказал дед Мартьян. – Расскажем о случившемся в Золотой Подкове. Пусть дадут телеграмму в столицу и сообщат обо всем королю Рексу. Возможно, новый полицмейстер даже отправит с нами отряд своих людей.
– Хорошо бы, – поморщилась Сцилла. – Без поддержки полиции нам точно не справиться. Наш обманщик мэр заверял весь город, что давно сообщил обо всем в столицу. Что на помощь жителям уже отправлен боевой отряд. Но раз он заодно со злодеями, значит и все его слова – одно сплошное вранье!
– О, его еще заставят ответить за содеянное, – заверил ее дед Мартьян. – Ну а пока, внучки, показывайте дорогу. Страсть как охота увидеть вашего робота.
И Розочка с Маришкой повели друзей в свой потайной ангар.
Глава тридцатая, в которой Аграфена узнает секрет надсмотрщиков
Аграфену и Триша продержали взаперти несколько часов. Несмотря на обстановку, они даже умудрились немного вздремнуть, окончательно потеряв счет времени. День, ночь? Под землей не было никакой разницы. Проснулись они лишь тогда, когда железная дверь камеры снова распахнулась. Надсмотрщики внесли фонари, а затем поставили перед пленниками две оловянные кружки с водой. Еще один тип в маске швырнул ребятам по куску хлеба.
– Видимо, это завтрак, – с мрачным видом пробормотала Аграфена.
Надзиратели молча ждали, пока они поедят, а затем Аграфену и Триша, как они ни сопротивлялись, пинками и тычками загнали в одну из шахт под Королевским госпиталем.
На щиколотки им надели стальные ржавые браслеты, присоединенные к длинной цепи, а в руки дали кирки и лопаты. Хорошо, что без ошейников обошлось.
– Работать! – приказал ближайший надзиратель. Аграфена их совершенно не различала.
– А если нет?! – злобно крикнул Триш.
Длинная плеть ударила его по спине, и парень взвыл от боли, рухнув на колени.
– Не бейте его! – испугалась Аграфена. – Мы будем… Будем работать!
– То-то же, – ухмыльнулся надсмотрщик.
Пришлось им наравне с другими пленниками начать долбить в каменную породу, откалывая от стен крупные куски. Стражники то и дело прохаживались по тоннелям и подгоняли пленных рудокопов ударами плетей, так что отказываться от работы было себе дороже. Типы в черных плащах с капюшонами бродили по проходам, молча наблюдая за происходящим.
Рядом с Тришем и Аграфеной из последних сил махали кирками еще двое, мальчик и девочка. Познакомившись, они выяснили, что зовут их Гавр и Мила, брат с сестрой, пропавшие не так давно из Золотой Подковы.
– А мы ведь знаем вашего отца, – удивилась Аграфена. – Его зовут Ян?
– Верно, – печально ответила Мила. – Это наш папа.
Ребята выглядели очень изможденными, но пока держались. Спины обоих покрывали многочисленные синяки от ударов плетками, а тонкие руки и ноги уже тряслись от усталости, но они продолжали работать.
– И сколько вы уже здесь? – спросил у Гавра Триш.
– Понятия не имеем, – пожал плечами мальчик. – Здесь всегда темно, солнца мы не видим. Нам дают время отдохнуть и выспаться, а потом снова приводят сюда. Может, неделя прошла, а может, и месяц.
– Родители, наверное, с ума сходят, – добавила Мила.
– Да, ваш отец от горя себе места не находит, – подтвердил Триш.
– И много здесь пленников? – поинтересовалась Аграфена.
– Несколько десятков, – подумав, ответил Гавр. – Может, даже сотня.
– Неплохо они тут развернулись! – фыркнул Триш. – Сотня работников, которым не нужно платить! Эта проклятая баронесса всякий стыд потеряла!
– Баронесса Лукреция? – уточнил Гавр. – Да, мы видели ее здесь. А еще нашего мэра Портофея и его женушку Лавдотью. Они все заодно.
– Так вот кто ее сообщники! – потрясенно воскликнула Аграфена.
Надсмотрщик гневно зыркнул в ее сторону, и девочка тут же притворилась, что увлечена работой.
– Вот почему все так долго держится в секрете, – уже тише добавила она. – Мэр покрывает баронессу, а она делится с ним добытым золотом. Мерзкие поганцы! Ну ничего, им это с рук не сойдет!
– Уже сошло, – печально произнес Гавр, размахивая киркой. – Если мы видели их лица и всё о них знаем, живыми нас отсюда точно не выпустят.
– Рано вешать нос, – взглянул на него Триш. – Мы что-нибудь придумаем. Цепи на кандалах очень старые и ржавые, надсмотрщики явно за ними не следят. Нужно пользоваться моментом, когда они отвернутся…
– И что тогда? – полюбопытствовала Мила.
– А вот что…
Триш взглянул на ближайшего охранника. Тот как раз отвлекся на других пленников. Парень размахнулся киркой и ударил ей по звеньям цепи. Разрубить звенья одним ударом у него не вышло, но Аграфена поняла ход его мыслей и тоже воодушевилась.
– Когда они отвернутся, бьем не по камням, а по цепям, – шепнула она Гавру и Миле. – Надсмотрщики явно давно потеряли бдительность, они считают, что мы не сбежим.
– Естественно, – кивнул Гавр. – Куда нам бежать, мы же под землей? Расположение тоннелей не знаем.
– Ничего, мы найдем путь наверх, – заверила его Аграфена. – Главное сейчас – освободиться от кандалов.
– Пустая затея, – вздохнула Мила. – Думаете, никто из нас еще этого не пробовал? Их защищает магия. Вы присмотритесь к цепям внимательнее.
Триш и Аграфена уставились на цепи, тянущиеся по полу. Сначала они ничего не заметили, но, присмотревшись, увидели, что стальные звенья слегка фосфоресцируют в полумраке подземелий.
– Мы били их кирками и булыжниками, – добавил Гавр. – Но их ничто не берет. Даже вмятин не осталось.
– Эсселиты, – хмыкнула Аграфена. Она заметила, что цепи на ее ногах так не мерцали. Девочка склонилась и коснулась кандалов Гавра и Милы, затем потрогала цепь Триша. Тусклое свечение тут же исчезло.
– Теперь можно пробовать, – шепнула она новым друзьям.
И Аграфена, дождавшись, когда надсмотрщик снова отвернется, ударила киркой по своей цепи. Гавр и Мила начали повторять за ней.
Железо поддавалось плохо, да и надсмотрщики не давали ударять по цепи часто, но процесс потихоньку пошел. Чтобы не вызывать подозрений, ребятам приходилось стучать и по каменным стенам рудника, добывая руду, так что избавление от кандалов сильно замедлялось.
Три часа спустя надсмотрщики устроили перерыв на обед, раздав труженикам кувшины с водой и очередные куски хлеба. Каждый узник подкреплялся там, где был прикован, поэтому Аграфена и Триш сидели рядом с Гавром и Милой. Мимо них проехал паровоз, тянущий вагоны с камнями.
– А сами надсмотрщики не уходят на обед? – спросил у ребят Триш. – Оставили бы нас хоть на полчасика, я сразу бы разорвал эту цепь.
– Они никогда не едят, – ответил Гавр. – Всегда начеку.
– Да что не так с этими громилами? – удивилась Аграфена. – Они не едят. А еще звенят, словно пустые железные кружки…
– А они и есть железные, – шепотом сообщила Мила.
– Как это?! – вскинул брови Триш.
– Они сделаны из металла, – вполголоса сказал Гавр. – Железные скелеты, на которые натянуты доспехи и кожаные маски. Мы не знаем, кто они, но все сильно их боятся. Видно, здесь тоже замешана какая-то магия.
– Однажды один из них снял маску, – добавила Мила. – И все увидели его настоящее лицо. Латунный череп, соединенный клепками, с пустыми провалами вместо глаз. Знаете, как страшно?
– Догадываемся, – ответила Аграфена. – Когда-то мы уже видели нечто подобное. Это существо называется гомункулус, их используют Эсселиты для своих грязных делишек.
– Если они созданы с помощью магии, ты сможешь их победить? – поинтересовался Гавр.
– Только если удастся подобраться поближе, – немного подумав, ответила Аграфена. – Однажды я столкнулась с ведьмой, жившей в теле гомункулуса. На ее груди висел особый медальон. И она рассыпалась только после того, как я оказалась вблизи этого украшения. А у надсмотрщиков есть какие-нибудь амулеты?
– Кто знает, – пожала плечами Мила. – Если и есть, то они скрывают их под своими кожаными доспехами.
– Но попытаться все же стоит, – прошептал Триш.
После небольшой паузы работа в руднике возобновилась. Ребята снова принялись долбить каменные стены, и лишь изредка им удавалось стукнуть по своим оковам.
Лишь несколько часов спустя Аграфена нанесла по цепи очередной удар и вдруг увидела, как одно из звеньев разошлось. Девочка едва сдержала радостный крик.
Она осторожно освободилась от оков. Браслет на ноге остался, но теперь она по крайней мере могла бежать. Вскоре Триш, Гавр и Мила тоже были свободны.
Дождавшись, когда надсмотрщик в очередной раз отвернется, все четверо метнулись по ту сторону ржавых рельс и скрылись в одном из темных альковов.
Никто из стражников ничего не заметил.
– Что дальше? – тихо спросил Триш. – В какую сторону нам идти?
– Нам известен лишь выход через Королевский госпиталь, – ответила Аграфена. – Чтобы не заблудиться в этих коридорах, придется пробиваться к нему.
– Или можно проследить за одним из этих составов, – Триш кивнул в сторону железной дороги. – Куда-то ведь они вывозят всю эту золотую руду. Что, если на поверхность?
– Вполне возможно, – согласился Гавр. – Поезда уходят с полными вагонами, а затем возвращаются с пустыми.
Мимо них как раз прогромыхал еще один паровоз, тянущий за собой три вагонетки, заполненные булыжниками.
– Тогда вперед, – скомандовала Аграфена.
Ребята двинулись одновременно с составом, прячась за большими железными колесами, а затем юркнули в боковой тоннель.
Тут их заметили двое надсмотрщиков и, размахивая плетьми, кинулись вдогонку за беглецами. Аграфена и ее спутники припустили во весь опор. Преследователи постепенно отстали, но тут по всему подземелью взревел мощный сигнал тревоги.
Об их побеге моментально оповестили всех железных надсмотрщиков.
Девочка увидела на полу переплетение фосфоресцирующих цепей, которые тянулись во все стороны от толстого железного кольца. Недолго думая, она присела на корточки и прижала к ним ладони. Свечение тут же прекратилось.
– Разбивайте свои цепи! – крикнула она всем рудокопам. – Они больше не заколдованы!
– Хватайте беглецов, идиоты! – раздался вдруг откуда-то сверху злобный крик Бии.
Аграфена вскинула голову и увидела, что юная ведьма пикирует с потолка пещеры верхом на своем зонтике. За ее спиной притулился брат Шестихвост и как раз готовился прыгнуть.
– Все в паровоз! – скомандовала Аграфена. – Другого выхода нет!
– А вы умеете водить? – удивленно спросила Мила.
– Я как-то управлялась с телегой и лошадьми, – ответила Аграфена.
– А я водил паровую машину, – вспомнил Триш. – Наверное, это одно и то же!
И они запрыгнули в движущийся паровоз, который как раз набирал скорость, затягивая тяжелые вагонетки с камнями в темный тоннель.
А другие рудокопы, воспользовавшись сумятицей, подняли бунт. Они принялись швырять камни в надсмотрщиков, волна недовольства быстро набирала силу. Кое-кто уже начал разбивать цепи кирками, другие не подпускали надсмотрщиков близко, забрасывая их обломками породы. Если получилось сбежать у четверых, то получится и у всех остальных. Весть о том, что теперь цепи можно разбить, быстро распространилась по всей шахте.
Надсмотрщики в кожаных масках бросились в погоню за Аграфеной и ее друзьями; они не видели, что от кандалов освобождается все больше и больше рабов. В ход пошли кирки, доски, камни и обрывки цепей. Вскоре уже самим надсмотрщикам пришлось спасаться бегством от разъяренной толпы.
– Нам нужно увеличить скорость паровоза, – сказала Аграфена остальным. – А иначе они нас быстро догонят.
– Постараемся, – кивнул Гавр.
Триш как раз сумел пробраться в кабину, но там на него, размахивая большим гаечным ключом, кинулся машинист в черной кожаной одежде. Он ничем не отличался от других надсмотрщиков.
Триш отпрянул в сторону, и тот с воплем рухнул на пол. Гавр и Мила запрыгнули на него верхом, прижав всем весом. А Аграфена приложила руку к груди железного громилы. Тот резко дернулся, а затем вдруг рассыпался прямо под ребятами, превратившись в кучу стальных запчастей.
– Ура! – обрадовался Триш.
Аграфена, Гавр и Мила юркнули в кабину, а следом за ними ворвался брат Шестихвост.
– Попались, малявки! – прошипел он. – Думали, вам так легко удастся…
Гавр отвесил облезлому коту мощного пинка, и тот с воплем вылетел из паровоза.
– А теперь можно и скорости прибавить, – заявил Триш.
Ребята быстро огляделись, оценивая обстановку.
– Угля в топку! – скомандовала Аграфена.
Триш и Гавр подскочили к открытой дверце печи, схватили лопаты и начали забрасывать в топку уголь, сваленный в кучу у стены.
Аграфена встала за рычаги управления паровозом. Она ничего не понимала в назначении этих штуковин, а потому просто начала тянуть и дергать все подряд. На их счастье, состав вдруг резко ускорился и помчался прочь от шахты по длинному темному тоннелю. Прожектора паровоза освещали каменные стены и пещеры, через которые проносился состав.
Беглецы издали восторженный клич, но, как оказалось, рано обрадовались. Вскоре позади них раздался грохот другого паровоза. Их кто-то преследовал.
Секунду спустя загрохотали выстрелы, а с ними начали бить и извилистые красные молнии. Значит, там сзади Бия и несколько надсмотрщиков.
Очередной выстрел вдребезги разнес светильник на стене кабины машиниста.
– Всем на пол! – крикнул Триш, и ребята поспешно рухнули на колени.
Пули преследователей начали выбивать искры из стен тоннеля, в окна паровоза залетали осколки камней. Один из них даже оцарапал Аграфене руку.
– Все равно вам не уйти! – раздался торжествующий голос Бии.
Второй состав быстро настигал беглецов. Вскоре он с силой ударил сзади, и в тот же момент выстрелы прекратились. Надсмотрщики проворно начали перебираться на паровоз ребят, а Бия верхом на зонте приземлилась на крышу кабины.
– Попались. – Юная ведьма проворно спрыгнула вниз.
Триш и Гавр, схватив лопаты, которыми еще совсем недавно бросали уголь в топку, бесстрашно бросились на надсмотрщиков. Завязалась нешуточная схватка.
Бия прыгнула к Аграфене, замахиваясь зонтом. Аграфена отскочила в сторону и выставила перед собой кулаки. В приюте ее научили отлично драться, и она не собиралась давать спуска этой нахалке.
На Милу понесся брат Шестихвост, также спрыгнувший со второго паровоза, и она с визгом начала швырять в шипящего кота куски угля и камней.
А сцепившиеся поезда продолжали движение вперед по ржавым рельсам, но ими теперь никто не управлял. Скорость постепенно увеличивалась, начался пологий спуск куда-то вниз, в темноту.
Триш лопатой вытолкнул одного из надзирателей наружу, Гавр как раз огрел второго по макушке. Раздался громкий металлический звон. Бия вцепилась Аграфене в горло, та в ответ схватила ее за всклокоченные волосы и попыталась вытолкнуть в окно.
Бия повернула голову и вдруг истошно завопила от страха. Все резко обернулись.
В свете уцелевших прожекторов паровозов они увидели, что путь впереди оканчивается тупиком. Похоже, они свернули не в тот тоннель! Рельсы упирались в нагромождение досок и бревен, укрепленное толстыми подпорками.
– Мы разобьемся! – завопила Бия. – Где мой посох?! Надо валить с этого паровоза!
Но скорость составов была слишком большой. Спрыгнуть никто уже не успел бы, пришлось им просто броситься на пол кабины.
Секунду спустя первый паровоз с грохотом врезался в препятствие и разнес его в щепки. Проломив стену, а за ней и каменную перегородку, оба паровоза вылетели на поверхность, оказавшись в дремучем лесу, и, ломая деревья и кустарники, начали переворачиваться.
Пол и потолок кабины несколько раз поменялись местами. Аграфену вынесло сквозь окно, каким-то чудом она успела ухватиться за ветки ближайшего дерева и повисла в воздухе в метре над землей. Секундой позже раздался жуткий треск, а затем установилась мертвая тишина.
Спрыгнув с ветки, Аграфена бросилась к перевернутым паровозам. К счастью, Триш, Гавр и Мила сильно не пострадали. Ребята медленно выбирались наружу, спотыкаясь и покачиваясь. Бия и брат Шестихвост выползли следом.
– Мой зонт! – расстроенно крикнула Бия.
Ее магический жезл треснул и развалился на две половины. Увидев это, Гавр и Триш так и покатились со смеху.
– Ничего смешного! – фыркнула девчонка. – Я вам еще покажу!
Брат Шестихвост за ее спиной вдруг вытаращил глаза и громко зашипел от ужаса.
На опрокинутые дымящиеся паровозы упала гигантская тень.
Все обернулись и увидели огромного боевого робота. Он медленно приближался, раздвигая железными руками вековые дубы и сосны. Один из уцелевших надсмотрщиков как раз выкарабкался из-под обломков паровоза. Робот случайно встал на него ногой, и гомункулус с треском расплющился.
– Это мы! – раздался из рупоров стального гиганта веселый голос Пигмалиона. – Успели вовремя, как я погляжу!
– Еще как вовремя! – обрадовался Триш. – А ну-ка раздавите этих злодеев!
Он ткнул пальцем в Бию и брата Шестихвоста.
– С удовольствием! – послышался в ответ голос Маришки.
Юная ведьма и ее кот, вытаращив глаза, опрометью кинулись в кусты. Только их и видели. Аграфена и ее друзья с облегчением рассмеялись.
Робот присел на одно колено и опустил гигантскую ладонь к земле. В его запястье открылся стальной люк, в котором показалась Розочка.
– Заходите скорее, – поманила она ребят. – Пока из этой пещеры не выбрался еще кто-нибудь.
Все бросились к люку, а в это время земля вокруг содрогнулась. Раздался ужасный рев, затем громкий топот.
– Что это? – напрягся Триш.
– Похоже, кто-то из злодеев запустил робота-монстра, – взволнованно сообщил Гавр. – Мы слышали точно такие же звуки перед тем, как он нас схватил.
Аграфена и ее спутники по очереди протиснулись в люк в запястье робота, и Розочка завинтила заслонку. Затем беглецы по винтовой лестнице пробрались в гигантское железное туловище.
Здесь была оборудована большая кабина управления, в креслах сидели Пима и дед Мартьян. Маришка и Сцилла расположились в креслах у боковых иллюминаторов.
Акаций и Розочка тут же бросились обнимать друзей. А тем временем Пима и его напарник, используя рычаги и кнопки, заставили робота выпрямиться во весь рост. Прямо перед ними располагалось большое окно, через которое они могли наблюдать за происходящим снаружи.
– Все целы? – осведомилась Сцилла. – Гавр! Мила! Как же я рада вас видеть! Ваши родители с ума сойдут от радости.
Она прижала к себе детей. Мила вдруг расплакалась.
– Не время лить слезы, – твердо сказала ей Сцилла. – Вы живы, а это главное. Мы еще покажем этим гадам!
– Нужно отправляться в город, – сказала Аграфена. – Предупредить горожан о происходящем.
– Мэр Портофей заодно с похитителями, – сообщил ей Пима. – Мы с Акацием едва унесли от него ноги.
– Он заодно с баронессой Лукрецией! Это она и Бия стоят за всем! Они Эсселитки.
– Да у них тут целый заговор! – возмутился Триш. – Настоящее змеиное гнездо!
Земля в окрестностях Королевского госпиталя снова содрогнулась.
– Что там происходит? – обернулся к окну Акаций.
– Вижу! – крикнул Пима, показав в окно. – Пленники из подземелья бегут по лесу, направляются к городу. А монстр их преследует! Ну и страшилище…
– За ними! – скомандовала Аграфена. – Нужно одолеть чудовище. Ваш робот на такое способен?
– О, да! – заверила ее Розочка. – Мы неплохо над ним потрудились, он даже стрелять из пушек научился. Благодаря нашему дедушке.
– Только боевых снарядов нам достать не удалось, поэтому используем то, что нашли на свалке, – усмехнулся дед Мартьян.
– Отлично, – обрадовался Триш. – Теперь мы им покажем!
Глава тридцать первая, в которой Золотая Подкова лишается главной достопримечательности
Бореана и мамаша Готье обежали почти все дома Золотой Подковы. Они всем рассказывали о преступлениях мэра Портофея и его супруги, о проделках Игуана и его помощницы Бии. О том, что на самом деле творится в подземельях под Королевским госпиталем. Возмущению горожан не было предела. На площади, неподалеку от гигантской статуи Лавдотьи, собралась уже целая толпа. Люди вооружились всем, что попалось под руку: вилами, метлами, лопатами и деревянными кольями. Улицы звенели от возмущенных криков жителей города.
– Так, значит, мэр лгал нам все это время?! – вопил папаша Готье. – Мошенник! Никакой помощи из столицы мы не дождемся!
– Город медленно чахнет, а они решили набить карманы золотом?! – вторил ему брандмейстер Мортехай. – Жулики!
– Да что мы церемонимся? – крикнула мамаша Готье, потрясая шваброй. – Вытащим Портофея из его особняка и заставим ответить за все!
– Да!!! – взревела толпа, потрясая лопатами.
– Только суньтесь! – крикнул мэр Портофей из окна второго этажа своего дома. – У меня ружье есть! Первого, кто ступит на мое крыльцо, – пристрелю!
– Тебе все равно не скрыться, – возмутилась Бореана. – Дом окружен! Не станешь же ты сидеть там вечно?
– О, я обязательно что-нибудь придумаю! – рявкнул мэр.
– Подожжем дом и выкурим его оттуда! – предложил папаша Готье.
– С ума сошли? – возмутился Мортехай. – Я все же брандмейстер и не могу такого позволить. А если ветер переменится? У нас тогда полгорода заполыхает, как свечки на именинном торте.
Со стороны центральной улицы вдруг послышались чьи-то громкие крики.
– Что там творится? – вытянула шею Бореана.
– Это же они! – радостно крикнул Ян. – Наши пропавшие!
Несколько десятков освобожденных узников, вне себя от радости, бежали по главной улице к городской площади. А за ними грохотал тяжеленными ножищами гигантский рогатый монстр, владельцы которого не собирались просто так дать беглецам уйти. Когда жители города увидели своих пропавших детей, соседей, друзей, площадь заполнилась радостными криками.
Но они быстро сменились воплями ужаса, когда в город вошел робот-монстр.
– Ну и кому сейчас не поздоровится?! – расхохотался в окне мэр Портофей.
Робот начал крушить все, до чего мог дотянуться. Он давил ногами телеги, ларьки и торговые палатки, пытался схватить своими клешнями разбегающихся горожан.
– Господин Парацельс! – вдруг завопила Бореана, узнав в толпе аптекаря. – Вы целы?! А мы так переживали!
Парацельс держал за руку госпожу Жевену. Оба были в тех же нарядах, в каких отправились на городской праздник, но теперь их одежда выглядела грязной и оборванной. На руках и ногах болтались железные браслеты.
– Госпожа Бореана! – обрадовался Парацельс. – Вы в порядке? А где Сцилла?
– Сцилла примкнула к команде наших спасителей!
– Она не так безнадежна, как я думал, – восхитился аптекарь. – А мы угодили в плен к этим мерзавцам, они заставили нас работать в своем руднике. Но тут поднялся этот переполох, и мы смогли сбежать со всеми остальными.
– Думаю, я знаю, кто устроил наш побег, – сказала Жевена. – Но не время болтать, друзья. Быстрее! Надо преградить монстру дорогу!
Она опрокинула стоявшую неподалеку бочку и быстро покатила ее на середину улицы. Парацельс кивнул и толкнул туда же телегу.
Горожане поняли их замысел и бросились помогать. Бореана тащила большую кадку с пальмой, мамаша Готье швырнула туда же урну для мусора. Вскоре посреди главной улицы города начала расти большая баррикада. Робот-монстр был уже совсем близко. Он попытался пройти на площадь, но запнулся о баррикаду и едва не свалился.
Люди восторженно загалдели. В стального гиганта полетели лопаты, камни и горящие факелы. Но эти снаряды не причиняли ему особого вреда.
В этот момент ужасного рогатого робота догнал другой великан, выглядевший не так жутко. Он словно был собран из отдельных запчастей от множества других боевых машин.
Схватив его сзади за плечо, он повернул монстра к себе и ударил его железным кулачищем по щеке. Рогатое чудовище покачнулось, но сумело устоять, а затем ударило в ответ. Роботы отшатнулись друг от друга, монстр едва не упал. Затем оба разбежались и снова врезались друг в друга. Монстр устоял, но вот боевой робот сестричек вдруг начал заваливаться на бок и вскоре рухнул на торговый ларек, разнеся его в обломки.
От мощного толчка дрогнула мостовая и даже покачнулась статуя жены мэра на главной площади.
– Это я сгруппироваться не успела, – раздался из рупора голос Маришки. – Впредь буду осторожнее…
– Ты уж постарайся, – напряженно ответил ей дед Мартьян.
Робот-монстр угрожающе двинулся на противника, выставив свои клешни. Он уже подошел совсем близко, когда на груди его оппонента вдруг выстрелили сразу две пушки. Две бочки с квашеной капустой врезались в монстра и разлетелись на обломки. Рогатую голову облепили листья капусты, на кончики антенн нанизались несколько расквашенных кочанов.
– Капуста?! – ошарашенно спросила мамаша Готье. – А нормальных снарядов у вас не нашлось?!
– Только то, что нашли на свалке отходов, – ответили ей из рупора на груди робота.
Ослепленный монстр начал счищать капусту со своих иллюминаторов. В этот момент прогремело еще два выстрела. В чудовище врезались остов от старой паровой машины и потрепанный рояль. От удара рогатый великан покачнулся и уселся прямо на баррикаду. Пока он поднимался, его противник оказался уже совсем рядом.
Боевой робот наотмашь врезал рогатому монстру. Тот дал сдачи. Стальные великаны начали осыпать друг друга градом ударов, железные кулаки били в головы, туловища, везде, куда могли дотянуться. Наконец старый боевой робот прыгнул на монстра, обхватив его руками, и они начали валиться на площадь.
Это падение для тех, кто наблюдал его со стороны, показалось почти бесконечным. Два исполина с жутким грохотом обрушились на баррикаду, созданную горожанами.
Робот расплющил рогатого монстра, но и у него самого от удара отвалилась голова. Кувыркаясь, чугунная башка покатилась по улице и врезалась в статую супруги мэра. Та в свою очередь соскользнула с пьедестала и обрушилась на особняк главы города, разнеся его в щепки.
Над площадью воцарилась тишина.
Затем горожане бросились к поверженным роботам.
Из великана, лишившегося головы, выбрались Аграфена, Триш и другие ребята. Родители Гавра и Милы, оказавшиеся поблизости, тут же кинулись обнимать своих детей. Парацельс бросился на шею своей отважной домработнице Сцилле.
Все принялись поздравлять смельчаков с победой и удачным завершением расследования. В толпе спасенных Аграфена увидела и инженера Артемиуса, он тоже крепко обнял ее и Триша. Оказалось, что инженер сбежал из шахты вместе с остальными пленниками.
– Наконец-то мы снова встретились! – восторженно крикнула девочка.
В этот момент из развалин рогатого монстра выбралась баронесса Лукреция, злая как тысяча чертей. В руке она держала свой черный зонт. Восторженные крики жителей города тут же стихли.
– Думаете, все закончилось? – спросила она, окинув всех взглядом, полным ненависти и презрения.
– Вы проиграли, – спокойно сказал ей Артемиус. – Сдавайтесь!
Баронесса лишь усмехнулась и с щелчком раскрыла свой зонт.
– Это был лишь первый раунд, – сказала она.
Ее зонт взмыл в небо, унося баронессу за собой. Вскоре она превратилась лишь в черную точку в белых облаках, а затем и вовсе исчезла.
– Улетела… – разочарованно произнес Акаций. – Вот черт!
– Сдается мне, мы о ней еще услышим, – с мрачным видом проговорил Пима.
Рядом с поверженной статуей что-то заскрежетало. Несколько досок отлетели в сторону, из обломков некогда роскошного особняка выбрались мэр Портофей и его жена Лавдотья. Женщина держала под мышкой свою собачонку, Пигмалион весь трясся от страха и даже не лаял, как обычно. Все трое выглядели так, словно их хорошенько прокрутили в стиральной машине. Даже башня волос на голове мэрши торчала немного наискосок.
– Вот они, злодеи! – крикнул аптекарь Парацельс. – Проклятые аферисты! Связались за нашими спинами с Эсселитами, и вот что из этого вышло!
– Мой особняк! – взвыл мэр, заламывая руки. – Что с ним стало!
– Моя статуя!!! Вот до чего ты докатился, Портофей! – завопила на мужа Лавдотья. – Даже стать владельцем золотоносного рудника не смог! Грош тебе цена! Как и твоей дочурке.
– Кстати, а куда делась Николея? – вспомнил вдруг мэр.
– Она сбежала! Наглая глупая девчонка, вся в отца! Удрала вместе с сынком трактирщиков Готье. У них, оказывается, давно уже любовь!
– Что?! – возмутился мэр. – Какая такая любовь?! Не позволю ей связываться с Готье! Этими пропахшими жиром дикарями!
– Что ты сказал? – возмутился папаша Готье. – Да я тебе сейчас намну бока, не посмотрю, что мэр!
– А он больше не мэр, – сказал Парацельс. – После всего, что они натворили, предлагаю запереть их в кутузку вместе с Игуаном, а затем сдать властям. Пусть король решает, что с ними делать.
– Мы еще посмотрим, чья возьмет! – расхохотался бывший мэр.
В это время на площадь выехало несколько конных всадников. Все они были в новеньких полицейских мундирах. Во главе отряда ехала женщина в длинной темной накидке. Поравнявшись с руинами особняка, она легко спрыгнула с лошади.
– Марта? – изумленно воскликнула Аграфена.
– Девочка моя, – улыбнулась ей Марта Грегуар Эсселит. – Как я счастлива, что у вас все обошлось. Мы и подумать не могли, что этот славный городок станет настоящей ареной боевых действий.
Она взглянула на руины особняка и дымящиеся обломки роботов.
– Хорошо, что вы справились. Я боялась, что мы опоздаем, – призналась женщина.
– Вы получили нашу телеграмму? – выступил вперед дед Мартьян.
– Да, и тут же собрали отряд полиции по всем ближайшим городам, – ответила Марта. – К тому же тут всплыла еще кое-какая информация… Все же я очень рада, что все обошлось.
Она сделала знак полицейским. Мэра и его жену тут же взяли под стражу.
– Может, кто-то из присутствующих покажет, где находится ваш полицейский участок? – с улыбкой обратилась к горожанам Марта. – И, кстати, познакомьтесь, это ваши новые блюстители порядка, – она показала на конный отряд.
– Я покажу, – поднял руку брандмейстер Мортехай.
– И я с вами, – тут же вызвалась Бореана, смущенно улыбаясь Мортехаю.
Сцилла и мамаша Готье с понимающими улыбками переглянулись. Вскоре они ушли, а за ними двинулся отряд новых полицейских.
– А в вашем городе теперь другая жизнь начнется, – объявил инженер Артемиус. – Вы снова начнете добывать золото, и городок будет процветать, как раньше. Рудник станет общим достоянием Золотой Подковы!
– Ура! – грянули все жители.
В этот момент Артемиуса заметила госпожа Жевена. Она стояла рядом с Парацельсом, но, когда увидела инженера, переменилась в лице.
– Артемиус?! – ошеломленно произнесла она и двинулась к нему на негнущихся ногах. – Это… Это и правда ты?!
– Иллурия? – потрясенно выдохнул тот.
Она подбежала к нему и крепко обняла.
– Ты жив?! Я и не надеялась увидеть тебя снова.
– Иллурия?! – потрясенно повторила Марта. – Вот так встреча…
– Здесь меня знают под именем Жевены, – пояснила ей женщина. – Марта Грегуар Эсселит… Столько лет прошло…
– О, – замер вдруг Артемиус. – Иллурия… Аграфена… Вы…
– Это моя мама?! – Аграфена вдруг ощутила, как у нее подгибаются коленки. Еще немного, и она свалилась бы на мостовую.
Девочка не успела и слова вымолвить, как Жевена схватила ее, обливаясь слезами, и прижала к груди.
– Давно пыталась сказать тебе, но все не было удобного случая. Нам все время кто-то мешал… А я столько времени пыталась найти тебя, – рыдала женщина. – Столько лет! Мне сказали, что ты погибла, но я не верила в это! А потом меня арестовали… Мне с трудом удалось сбежать от Эсселитов Лионеллы. И я скрылась здесь под новым именем… Полина, девочка моя…
– Я тоже живу теперь под другим именем, – призналась Аграфена. Она пыталась сохранять невозмутимость, хотя бы внешне, но ее голос предательски дрожал. Слезы сами покатились из глаз.
Триш, Пима и Акаций слышали все, они стояли рядом и хранили молчание, даже кот, которого обычно было очень сложно заткнуть.
– Мне столько нужно тебе рассказать, – продолжала Жевена. – Столько от тебя услышать!
– И мне, – воскликнула Аграфена. Теперь она поняла, кого ей напомнила Жевена при их первой встрече. Она была похожа на саму Аграфену! Вот только черные волосы женщины делали это сходство не столь очевидным.
– Мне говорили, что цвет волос я унаследовала от тебя, – сказала девочка.
– Все верно! Но я уже много лет окрашиваю волосы в другой цвет. Чтобы никто из имперских лазутчиков не смог меня опознать.
– И я бы не узнал, если бы ты сама не подошла ко мне, – признался Артемиус.
– Вот так номер, – ошарашенно пробормотал аптекарь Парацельс. – Думаю, всем вам нужно многое поведать друг другу. Давайте же вернемся в мой дом и там спокойно обо всем поговорим.
И они все вместе зашагали в аптеку, в то время как другие горожане обсуждали случившееся и пытались решить, как поступить с арестованным мэром и его приспешниками, а еще с развалинами двух огромных роботов, которые засыпали всю центральную улицу Золотой Подковы.
Глава тридцать вторая, где герои строят планы на будущее
– Наконец-то я могу обнять тебя, мой старый друг, – сказал Артемиус Парацельсу. – Я видел вас в шахте, но вы были прикованы так далеко от меня. К тому же издалека не признал Иллурию с таким цветом волос. Кстати, у вас все серьезно?
– Надеюсь на это, – тихо пробормотал Парацельс. – Особенно после всего, что мы вместе пережили…
Все расположились в большой гостиной особняка Парацельса. Аграфена и ее новообретенная мать сидели рядышком на большом диване. Сцилла в кухне готовила ужин на скорую руку. Дед Мартьян вызвался ей помочь. Он от нее буквально не отходил. Розочка и Маришка играли с Акацием во дворе дома. Они то и дело принимались обнимать и целовать кота, а тот корчил недовольные рожи и пытался увернуться.
Триш и Пима сели прямо на пол, а Марта расположилась в кресле. Все они слушали рассказ Артемиуса, который как раз поведал, как его схватил в лесу неведомый монстр, оказавшийся роботом баронессы Лукреции.
– А ведь в Золотую Подкову меня заманил мэр Портофей, – заметил Артемиус. – Он якобы хотел заказать нашему заводу несколько летательных аппаратов для привлечения туристов. Когда меня притащили в подземелье, он приходил ко мне вместе с этой ужасной баронессой. Они хотели использовать мои таланты совсем в другой области.
– Что им было нужно? – спросила Марта.
– Лукреция говорила о создании боевых роботов нового поколения. А еще о производстве металлических тел для новых гомункулусов. Я люблю изобретать разные полезные устройства, но никогда бы не согласился на что-либо подобное. Чтобы мой дар использовался в военных целях?! Ни за что!
– Когда-то и Велдор из-за этого бросил тебя в тюрьму, – произнесла Жевена.
– Верно, – кивнул Артемиус. – Он тоже хотел использовать мои таланты для убийства невинных людей, а я отказался.
– Но что замышляла баронесса? – спросила Аграфена. – Вам удалось что-то узнать?
– Со мной она свои планы не обсуждала, – развел руками Артемиус.
– Сначала они выкрали из королевского дворца десять гомункулусов, – заговорила Марта. – Я никак не могла понять, для чего они им понадобились. Но теперь выяснилось, что они сделали из них надсмотрщиков рудника.
– Но их было девять, – вставил Триш. – Мы точно это знаем.
– Девять?! Значит, еще одного они приберегли. Интересно, для чего? Видимо, это некий эксперимент. Лукреция и Бия проверяли свои силы.
– Эксперимент? – не понял Пима.
– Обычно гомункулусов используют, когда хотят воскресить какого-нибудь важного Эсселита, – поведала Марта. – Как это случилось с ведьмой Амалией, например. Также в железное тело можно вселить низшего демона, призвав его из небытия. Некоторые маги на это способны. Но это всегда требует мощных затрат сил и энергий. Старейшины Ордена Эсселитов рассказывали, что при воскрешении Амалии присутствовала почти дюжина сильнейших колдунов. Сводных сестер у Лионеллы всего две, но они смогли вдохнуть жизнь в девятерых латунных болванов. Думаю, они призвали для этого демонов, ведь надсмотрщики, судя по вашим рассказам, особой смекалкой не отличались. Но как им хватило на это сил? Это и есть загадка.
– И вторая загадка – что именно они затевают? – пробормотала Аграфена. – Лукреция говорила, что у нее есть какой-то важный проект. И что для его воплощения ей потребуется много золота. А теперь мы узнаём, что она экспериментирует с созданием гомункулусов и интересуется боевыми роботами. Кстати, в руднике мы видели еще каких-то странных людей в черных плащах. В погоне они участия не принимали.
– Верно, – вспомнил Парацельс. – Они исчезли сразу, как только рудокопы подняли бунт! Но, судя по всему, эти в плащах также работали на Бию и Лукрецию. Сестры ими командовали.
– Я попрошу короля Рекса, чтобы он объявил в розыск этих двоих, – сказала Марта. – Хорошо, что они не успели натворить здесь чего-то более страшного, чем похищение людей для работ в шахте.
– Троих, – поправил ее Триш. – Не стоит забывать о брате Шестихвосте. Он та еще заноза!
– Мы тщательно допросим Игуана, Портофея и Лавдотью, – кивнула Марта. – Выясним все, что им известно о планах Эсселиток. Хотя… Не думаю, что они говорили им о своих истинных намерениях. Как я поняла, эти трое одержимы лишь жаждой богатства. Ничто другое их не интересует.
– Это верно, – кивнула Жевена. – За то время, что я живу в Золотой Подкове, успела неплохо узнать эту троицу. Игуан даже предлагал мне выйти за него замуж.
Она поневоле поморщилась.
– Все же я не перестаю благодарить судьбу за то, что ты жива. – Марта протянула руку и мягко сжала ее плечо. – В последний раз я видела тебя во время штурма дворца. Когда эту девочку и принца, еще совсем крошек, пытались вывезти в той самой карете…
– Я долго скрывалась, – вздохнула Жевена. – Меняла имена, города, провинции. А когда узнала, что в наш город приехала Разрушительница заклятий, у меня едва сердце не остановилось. Сначала я думала, что это какая-то самозванка, лазутчица имперских Эсселитов. Но потом увидела Аграфену и поняла, что все правда…
Она снова обняла девочку.
– А потом я пыталась признаться тебе, но всегда что-то мешало… Или кто-то…
– Откуда у меня этот странный дар? – спросила Аграфена.
– Мы бы тоже хотели это знать, – произнес Триш. – Пугающие способности.
– От отца, – улыбнулась Жевена. – От твоего настоящего отца, погибшего в ту роковую ночь, когда Велдор напал на дворец. Дело в том, что твой отец тоже был Эсселитом, хоть и тщательно скрывал это от всех.
– Правда? – округлила глаза Марта. – Я тоже понятия не имела!
На остальных эта новость также произвела эффект разорвавшейся бомбы. Особенно удивилась сама Аграфена.
– Твой отец владел магией, у него даже имелся собственный рунный посох. Но он был министром и старался не афишировать своих тайных способностей. Когда Лионелла начала творить свои козни… Твой отец наложил особое заклятие на новорожденную малютку. На тебя… Он словно предчувствовал что-то. По условиям этого заклинания ты никогда не сможешь овладеть магией Эсселитов, ведь он считал, что это принесет тебе одну только боль. Но при этом никто из Эсселитов не будет иметь над тобой власти. Ты можешь разрушать и отражать заклятия, снимать мороки и уничтожать гомункулусов одним прикосновением руки.
– Именно это она и делает, – закивал Триш. – А началось все в приюте, с тех злополучных ошейников…
– А я сразу заподозрил неладное, когда вы принесли нам деталь для электрического посоха, – подал голос Пима. – Я никому не говорил об этом, хотел сначала сам все выяснить. Вы сказали, что это элемент от машины вашего покойного мужа. Но ведь это фрагмент настоящего рунного посоха, не так ли?
– Все верно, – улыбнулась Жевена. – Но я сказала правду. Эта деталь действительно досталась мне от мужа. Когда он пал в битве, его посох был уничтожен. А я сохранила этот элемент. Знала, что когда-нибудь он пригодится.
А затем Аграфена и Жевена вышли в сад, чтобы пообщаться наедине, и долго беседовали, словно увидели друг друга впервые. Отчасти ведь так оно и было.
Жевена рассказала дочери обо всех своих мытарствах с момента захвата королевского дворца. В ответ Аграфена поведала о своих приключениях в Белой Гриве, а затем Чугунной Голове и столице бывшей Империи.
С улицы то и дело доносились торжествующие крики. Жители Золотой Подковы не могли нарадоваться, что все наконец завершилось. Обломки роботов и статуи еще не убрали, а горожане уже запланировали большой праздник на площади в честь освободителей и освобожденных.
Затем Сцилла пригласила всех за большой стол в гостиной, который уже ломился от всевозможных угощений.
– Поужинаем и тронемся в обратный путь, – сказал друзьям дед Мартьян. – А то Алиса будет волноваться за меня и дочек.
– Ну, дед, – заканючила Розочка. – Давай погостим здесь еще немного!
– Мы вернемся, – пообещал ей Мартьян. – Как только у вас в школе начнутся каникулы.
– А я поеду с вами, – сказала ему Сцилла. – У вас там моя корова осталась, между прочим. И я уже успела соскучиться по своей Комете.
– Я что-то пропустил? – нахмурился Парацельс. – Какая еще Комета?
– Еще мне спасибо скажете, – заявила ему домработница. – Когда начну поить вас свежим молоком по утрам!
– Конечно, я буду рад такой компании, – улыбнулся ей дед Мартьян. – Кстати, можете и сами остаться погостить в нашем доме. Я буду только рад, мадам Гретчен.
– Тили-тили-тесто, жених и невеста! – сказал из-под стола Акаций; Розочка и Маришка громко захихикали.
– Не твое кошачье дело, – заявила под стол Сцилла. – Я женщина незамужняя, так что вполне могу принять приглашение такого видного господина.
– Кто бы сомневался, – ответил кот.
– А я хотел сделать вам предложение, – обратился аптекарь Парацельс к госпоже Жевене. – Предложить вам выйти за меня замуж… Но в свете последних событий вы вряд ли ответите мне согласием…
– Я буду очень рада! – оживилась Жевена. – Но…
Женщина покосилась на Аграфену.
– Мне интересно, что скажет об этом моя девочка… – смущенно добавила она.
– Я тоже буду рада, – с готовностью кивнула Аграфена. – Вы оба – хорошие люди и должны быть счастливы.
– А ты? Вы? Вы останетесь здесь? – спросил у ребят Парацельс. – Будете жить вместе с нами в Золотой Подкове? Скоро все изменится, город снова начнет процветать. Мы и Королевский госпиталь восстановим, вернем ему былую славу!
– Я сама поговорю об этом с Рексом, – подхватила Марта. – Городу нужна хорошая больница.
– И призраки будут рады, – добавил Пима. – Они как раз нам об этом говорили.
Аграфена не торопилась с ответом. Остаться жить в Золотой Подкове? О таком варианте событий она даже не думала. Но теперь, когда мама рядом… Ей так хотелось продолжить общение, узнать ее получше.
– Мы останемся, – подумав, кивнула она. – Если вы не будете возражать. Нам потребуется какое-то время, чтобы сблизиться. Ведь я всегда считала, что у меня никого нет, а теперь у меня появилась мама.
– Как это никого нет? – выбрался из-под стола Акаций. – А нас ты своей семьей не считаешь?
– Конечно, считаю, – тут же согласилась Аграфена. – Я люблю и Пиму, и Триша. И даже тебя, несносный котище!
– Мы обязательно сблизимся, – заверила ее Жевена. – Мне тоже понадобится время, чтобы привыкнуть. Но главное – я люблю тебя и всегда любила!
– Но мы же хотели еще попутешествовать, – напомнил Аграфене Пима. – А теперь…
– Я тоже люблю путешествовать, – сказала ему Жевена. – Если захотите, поедем все вместе!
– Кстати, наш дедушка уже почти отремонтировал вашу машину, – сообщила Розочка.
– Верно, – вспомнил Мартьян. – В следующий раз я на ней сюда и прикачу.
– А мы разломали и вашу машину, – огорченно произнес Триш. – Это случайно вышло…
Дед Мартьян удивленно вытаращил глаза.
– Не стоит беспокоиться, Мартьян. Она сейчас у меня в сарае, – поспешно сообщил аптекарь Парацельс. – Ее нужно лишь отремонтировать. А путешествия – дело хорошее. Если позволите, можем как-нибудь отправиться все вместе.
– Поживем – увидим, – улыбнулась Аграфена. – Главное, что мы нашли друг друга.
– И у всех нас теперь все будет в порядке, – добавила Жевена. – Сначала сыграем свадьбу, устроим праздник для всех друзей. А там… Что загадывать? Пусть все идет своим чередом.
С этим Аграфена не могла не согласиться. Пусть идет.
Глава тридцать третья, в которой Лукреция держит интригу
Высоко в северных горах, на порядочном отдалении от Золотой Подковы, среди заснеженных вершин стоял небольшой старинный замок, долгое время считавшийся необитаемым. Когда-то здесь располагался охотничий домик короля Ипполита и его свиты, они любили останавливаться здесь на ночлег во время своих вылазок в горы. Но затем замок был брошен и за прошедшие годы слегка обветшал.
Император Велдор не любил бывать в горах, поэтому обитатели дворца про это место постепенно забыли. Но сейчас у замка был другой хозяин, вернее, хозяйки. Случайные люди здесь не ходили, замок стоял в стороне от больших дорог, поэтому он как нельзя кстати подходил для того, чтобы устроить в нем временное тайное убежище.
В небо, затянутое свинцовыми тучами, смотрели две каменные башни в четыре этажа, небольшая смотровая площадка из серого камня нависала над глубокой пропастью. Замок имел небольшой внутренний дворик идеально круглой формы и обширное подземелье, уходящее глубоко в скалу. Именно из-за своего подземелья он и приглянулся двум скрывающимся от властей Эсселиткам.
Баронесса Лукреция в длинном черном платье и меховой накидке шагала по длинному темному коридору, за ней неотступно следовали Бия и брат Шестихвост. Юная Эсселитка заметно прихрамывала, опираясь при ходьбе на свой рунный посох, по-прежнему замаскированный под черный зонт. Пережитое крушение поезда не прошло для нее даром, ногу от бедра до щиколотки покрывала тугая повязка. Шестихвост тоже хромал, но двигался куда увереннее своей хозяйки. У котов все ранения очень быстро заживают, в этом он сам уже неоднократно убеждался.
– Мы проиграли! Ненавижу проигрывать, – злобно фыркнула Бия. – И кому?! Этой проклятой рыжеволосой девчонке и ее друзьям-недоумкам! Наверное, сидят сейчас в своей аптеке и насмехаются над нами.
– Как я уже сказала горожанам, это лишь первый раунд, дорогая сестрица, – холодно улыбнулась Лукреция. – Будут и другие. Пусть пока расслабятся и отпразднуют свою временную победу. В следующий раз им так не повезет.
– А ведь действительно повезло, – согласился брат Шестихвост. – Иначе это и не объяснить. План разрабатывался столько месяцев, и все пошло насмарку за считанные часы!
– Ну, по крайней мере, мы успели добиться желаемого, – сказала баронесса. – Все добытое золото переплавлено в слитки, и все они достались нам. Мы вывезли их из рудника, а мэр Портофей даже не успел забрать свою долю.
– А теперь и не заберет! – ехидно захихикал кот. – Я слышал, что его арестовали. Ну, хоть золотишко теперь наше, нет худа без добра.
– Даже не думай наложить на него свои лапы! Оно пригодится нам для исполнения остальной части плана, – предупредила Лукреция. – Кстати, каковы наши потери? Много гомункулусов пропало?
– Когда перевернулся паровоз, мы лишились четверых. Еще трое пали жертвами этих недоумков, – принялась загибать пальцы Бия. – И как минимум двоих уничтожила Разрушительница заклятий.
– Значит, остался лишь один, – пробормотала Лукреция. – Самый важный из всех… Не беда. С такими деньгами мы раздобудем еще гомункулусов. Главное – мы научились вселять в них низших демонов, значит, и остальное получится. Записи, доставшиеся нам от отца, сильно пригодились. Не зря я забрала его архив из Черного замка.
– Они его пока не хватились? – поинтересовался брат Шестихвост.
– Старейшины? Не смеши меня, – хохотнула баронесса Лукреция. – Они не видят дальше собственного носа. Мануэль понятия не имеет, что происходит на нижних ярусах его замка, а остальным до старых архивных книг и дела нет. К тому же мне удалось кое-кого подкупить… С такими запасами золота это не составило большого труда. Теперь у нас есть доступ абсолютно ко всем старинным заклинаниям и описаниям древних ритуалов.
Они вышли в большую пещеру, ярко освещенную огнями раскаленных жаровен. Вдоль стен блестели многочисленные золотые слитки, сложенные ровными штабелями, и это зрелище завораживало. Брат Шестихвост поневоле жадно облизнулся.
Недавно Бия пыталась подсчитать все золото, вывезенное из подземного рудника, но сбилась после пяти тысяч блестящих желтых «кирпичей».
В центре пещеры, на массивной треноге, стоял огромный латунный шар, от которого во все стороны тянулись змеевидные трубки и пучки кабелей. Под сферой ярко полыхал огонь. Несколько низкорослых прислужников в длинных черных плащах с капюшонами как раз вскрыли сферу и извлекли из нее новорожденного гомункулуса.
Это был последний из тех десяти, которых удалось похитить из башни покойной миледи Лионеллы. Девять предыдущих стали частью эксперимента, который завершился весьма удачно. Слепленные на скорую руку тела стали вместилищами для призванных демонов. Конечно, говорить они умели плохо, но с обязанностями надсмотрщиков справлялись очень даже хорошо.
Десятого ждала совсем другая участь. Созданный с особым старанием, в полном соответствии с оригиналом, портреты которого стояли на специальных подставках вокруг магической сферы, он был так похож на человека, что даже вечно всем недовольная Бия невольно открыла рот.
– Идеален, – восхищенно прошептала Лукреция, рассматривая высокого обнаженного юношу, стоящего перед ней. От него еще шел пар, но гомункулус быстро остывал. Его искусственная жидкая кожа застывала, превращаясь в точный аналог человеческой. Вскоре он открыл глаза и замутненным взглядом уставился на своих новых владелиц.
– Он так на него похож, – выдохнул брат Шестихвост.
– Этого мы и добивались, – тихо сказала Бия. – Точная копия…
– Но что теперь? – кот нетерпеливо бил хвостом по своим тощим бокам. – Что дальше?
– Интрига, – с усмешкой ответила баронесса Лукреция.
И они с Бией довольно переглянулись.
Продолжение следует…
Комментарии к книге «Аграфена и тайна Королевского госпиталя», Евгений Фронтикович Гаглоев
Всего 0 комментариев