«Сказки Давних времен»

Сказки Давних времен (fb2) - Сказки Давних времен (Сказочные дали - 2) 2092K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Георгиевич Асмолов

Александр Асмолов Сказки Давних времён

Иллюстрации: фотохудожник ВАЛЕРИЙ КОНОВАЛОВ

Хрустальный грот

Поздняя осень все чаще напоминала о себе холодными дождями, заставляя лесной народ отсиживаться в своих укромных уголках. Многие улетели в теплые края, а те, кто никогда не покидал пределы Дальнего леса, готовились к зимовке и все реже покидали насиженные места. А уж в одном из дальних уголков, где был медвежонок, превращенный Магистром в каменную статую, и подавно никто не появлялся. Ме́ня не переставал думать о том, как передать Веде все, что они узнали с совой, находясь в ее сне. Оставаясь неподвижным в облике каменного истукана, он мог только попробовать встретиться с кем-нибудь из знакомых во сне. Однако ни Коготок, ни Веда, ни орел по имени Гордый не появлялись в его сновидениях. Очевидно, Магистр как-то смог этому помешать. Нужно было придумать другой способ поговорить с Ведой и рассказать ей о кристалле, который она должна найти. Медвежонок еще и еще раз начал перебирать в памяти общих знакомых или события, которые смогли бы их объединить. Однако ничего, кроме пещеры желаний и орлиного гнезда, где, скорее всего, спрятал Веду Гордый, у Ме́ни не находилось. Он понял, что Магистр знает об этом и закрыл все каналы времени, чтобы пробраться туда. Заставляя себя заснуть, медвежонок пытался увидеть кого-нибудь из знакомых во сне, к кому можно было бы обратиться за помощью, но ему снилось все, что угодно, только не то, что нужно. Вновь подвергать опасности сову Ме́ня не решался, Соня оказалась слишком впечатлительной. Нужно было искать иной путь…

В тот день утро выдалось хмурым. После ясной ночи, да еще полнолуния, тучи, затянувшие все небо, навевали грустное настроение. Дождя еще не было, но было видно по всему, что день будет дождливым и холодным. Зима еще не решалась вступить в свои права, а осень уже смирилась со своим уходом, бросив все дела и заботу о погоде в том числе. Лесной народ, глядя на это, тоже не мог определиться – наступила ли зима и нужно впадать в спячку до весны, или время осени не прошло и спать еще рано. Все, кому было положено улетать на юг, давно простились с Дальним лесом, а оставшиеся собирались стайками, обсуждая последние новости.

– Представляете, братцы, сижу я сегодня утром на своей любимой сосне после завтрака и слышу, как она со своей соседкой переговаривается. Смех, да и только. Будто вчера ночью она видела, как Соня поймала бурундука, а потом его выпустила. Совсем из ума выжила, старушка. Он ей что-то там такое наплел, так Соня расчувствовалась и выпустила хитреца целехоньким на свободу.

– Не может быть!

– Что это с ней?

– Не заболела ли наша смотрительница?

– Сама в толк не возьму.

– Да ты и соврешь, глазом не моргнешь.

– Ах, что ты, братец, когда я себе такое позволяла!

– Кому же тогда в прошлый раз перья из хвоста повыщипывали? Забыла?

– Да ошибка это была, право слово.

– А сейчас – чистая правда?

– Клянусь своим правым крылом, сосна с дуплом именно так и говорила.

– Да кому вы верите, братья!

Сороки, собравшиеся на утренние посиделки у мятной поляны, загалдели на всю ближайшую округу. Они часто обсуждали меж собой всякий вздор, а потом разносили его по всему Дальнему лесу. Мало кто из лесного народа всерьез относился к сорочьим новостям, но поскольку особых событий в преддверии зимы не происходило, известие о болезни уважаемой совы быстро разнеслось во все стороны.

– Соня, ты спишь? Осмелюсь потревожить тебя, дорогая, в столь необычный час.

Филин по имени Филарет, а за глаза и для близких друзей просто Фил, почтительно замолчал, прислушиваясь к реакции на свои слова. В большом дупле было тихо.

– Это я, Филарет. Как ты себя чувствуешь, Соня? Сороки трещат всякую ерунду о тебе. Вот, решился проведать и сам узнать, как дела. Они известные болтушки, да осень нынче больно холодная. Заболеть недолго.

– А что говорят-то?

Из дупла показалась голова совы. Она прищуривала глаза от дневного света, вращая все еще красивой головой в убранстве черно-белых перьев.

– Да что с сорок взять. Главное, как ты себя чувствуешь?

– Ах, не говори, Фил. Эти трещотки наврут с три короба, с них станется. Погоди-ка, дай посмотреть на тебя. Да, я всегда говорила, что такого красавца во всем Дальнем лесу не сыскать. Ну, заходи же. Извини за мой вид в такой ранний час, сам знаешь, я девушка романтичная. День меня просто слепит.

– Я ненадолго. Боюсь нарушить твои планы…

– Ах, вот за что я люблю тебя, Фил, так это за обращение с девушками. Такого галантного кавалера днем с огнем не встретить. Заходи же, я тебе кое-что расскажу.

О чем шептались в то утро филин и сова, никто так и не узнал. Вездесущие сороки быстро разнесли по всему лесу о новость свидании старых друзей, да только никого она не удивила. Каждому было давно известно, что старая смотрительница леса вечно прихорашивалась и молодилась, за что над ней подсмеивались. Она была неравнодушна к молодцеватому филину, но это можно было понять – такого франта трудно было не заметить. Некоторые даже передразнивали Соню, изображая, как она заигрывает с Филаретом, опуская глазки и наклоняя на бок голову. Впрочем, для некоторых эти забавы оканчивались печально – Фил был настоящим джентльменом и не прощал насмешек над дамами. Он задавал такую трепку наглецам, что те надолго забывали упоминать имя совы в разговорах. Соня знала об этом и гордилась тем, что есть еще рыцари в Дальнем лесу, готовые постоять за ее честь. Филин же считал ее своим давним другом и прощал ей все чудачества.

Как бы там ни было, но после визита к сове Фил направился к опушке леса, где на высокой скале было гнездо орла по имени Гордый. Филин давно жил в лесу и знал повадки всех его обитателей, поэтому выбрать удобный момент для встречи с кем-нибудь для него не представляло сложности. Найдя скрытное место для наблюдения, он стал ждать появления орла. Фил предпочитал ночное время суток и чувствовал себя уверенно в чаще леса, но это не мешало ему перемещаться и днем, а уж в пасмурную погоду сложностей он не ощущал. Заметив издалека характерные очертания крупной птицы, парящей в высоте, Фил вылетел из укрытия, нарочито нарушая границу чужих владений. Это не осталось незамеченным, и уже через мгновение филину пришлось резко маневрировать, избегая атаки.

– Это что-то новенькое, Фил. Не припомню, чтобы ты охотился на моей территории. Или кто-то изменил лесные границы?

– Совсем нет. Приветствую тебя, Гордый, и приношу свои извинения. Я нарушил закон о границах только потому, что обстоятельства того требуют.

– И что же это за обстоятельства?

Они парили над опушкой параллельными курсами, искоса поглядывая друг на друга. Меж ними никогда не было вражды, более того – они уважительно относились друг к другу за открытый и честный характер сильной птицы, но и друзьями они себя не считали. Они были разными.

– Если ты позволишь, я расскажу одну интересную историю, но лучше, если мы будем наедине.

– Вот как? Что за тайны накануне зимы? Впрочем, вон у той березы, что посредине поля, я никого не вижу.

– Спасибо, Гордый. Это не надолго отвлечет тебя от охоты.

Они сделали еще один круг, осматривая окрестности вокруг одиноко стоящей березы. Впрочем, это было лишним предостережением. Когда орел начинал охоту, все старались спрятаться по своим норкам, а уж поздней осенью укрыться от зоркого взгляда Гордого было просто невозможно.

– Я слушаю тебя, Фил.

– Прежде позволь передать тебе пожелания здоровья от нашей уважаемой смотрительницы леса.

– Благодарю. Ей тоже – долгих лет. Как себя чувствует уважаемая Соня?

– Собственно, в этом все и дело. Прошлой ночью ей приснился странный сон. Будто она встретила медвежонка в обличии бурундука, который попросил ее слетать к Лесному озеру. И там они увидели очень странную картину.

– Интересно. Продолжай.

– Якобы Серебрянка показала им, как женщина-воин нашла некий кристалл и превратила его в воду. При этом она с кем-то сражалась. Я опускаю детали, которые видела Соня, так как она склонна преувеличивать.

– Значит, этот медвежонок оказался настойчивее и толковее, чем можно предположить на первый взгляд.

– Так ты знаком с ним?

– Отчасти – да. Если у него хватит смекалки, мы на пороге больших событий.

– Считаешь, что предсказание сбудется?

– Что-то мне подсказывает, что это он – избранный. Но не будем торопиться.

– А женщина-воин?

– Теперь я начинаю догадываться, кто она.

– Могу ли я чем-нибудь помочь еще?

– Спасибо, Фил. Я всегда знал, что у тебя отважное сердце, но здесь мы бессильны. Борьба будет идти на другом уровне. Мои пожелания доброго здоровья Соне. До встречи.

– Счастливой охоты.

Они полетели в разные стороны, не оборачиваясь и не прощаясь. Сильные духом не любят многословия. Прежде всего они ценят дело и по нему судят об окружающих, а слова часто бывают обманчивы. Изворотливость и ложь – оружие слабых.

Гордый вернулся в гнездо, неся в мощных когтях целые ветки брусники и клюквы. Птенцы удивленно рассматривали яркие ягоды и даже пробовали их на вкус. Орел только усмехнулся их любопытству и промолчал. Он лишь ухватил край оборванной одежды старухи-нищенки, свернувшейся калачиком в углу гнезда, и подергал за него, пытаясь разбудить ее.

– Что случилось?

– Ничего страшного.

Вид у старухи был плачевный. Обрывки одежды прикрывали тщедушное тело, но не согревали его. Она была растеряна, но испуга в глазах не было.

– У тебя встревоженный вид, Гордый.

– Возможно. Я решил, что тебе неплохо бы подкрепиться. Вот отведай этих ягод, а потом поищем что-нибудь еще.

– О, этого вполне достаточно, чтобы утолить голод. Мне хватит одной пригоршни.

– А я думал, что воины питаются сырым мясом.

– Ты видишь перед собой воина?

– Нет, но мне кажется, что глаза мои видят не все.

– Я не воровка и не шпионка.

– Нет, нет. Я так не думаю, но что-то мне подсказывает, что тебя зовут Веда.

– Вот как?

– Думаю, что я не ошибаюсь, и это мне приятно.

– Да, я действительно Веда. Но, как…

– Это долгая история, а у нас времени сов сем нет. Медвежонок в беде, и спасти его предписано тебе. Никому более.

– Так пророчество сбывается?

– Время покажет.

– Что мне нужно сделать?

– Ты слышала о хрустальном гроте?

– Но это легенда.

– Я бы не стал делать таких поспешных выводов.

– Гордый, неужели Магистр зашел так далеко?

– Дальше, чем ты думаешь.

– Я готова отдать свою жизнь, лишь бы предсказание сбылось.

– Не горячись, Веда, у нас она только одна, в отличие от Магистра.

– Ты прав. Да пребудет мудрость с тобой вовеки.

– Думаю, что в одном из кристаллов Магистр заморозил время медвежонка. Тебе нужно найти его и освободить. Постарайся разморозить его, но не проронить ни капли этой влаги, ибо она будет потеряна безвозвратно. Если я все правильно понимаю, то, вылив на каменную статую его влагу, мы вернем медвежонку его время, а значит – и жизнь.

– Я бы ни за что не догадалась.

– У тебя другое предназначение, Веда.

– Но как я найду грот и тот самый кристалл в нем?

– Это не так далеко, как ты думаешь, а дальше все зависит от тебя. Слушай свое сердце.

– Мне бы еще меч, а то с голыми руками…

– Он давно ждет тебя.

– О, сегодня великий день.

– Возможно.

– Тогда чего мы ждем?

Гордый взобрался на край гнезда и расправил крылья. Веда одним ловким движением оказалась у него на спине. Ухватившись за оперение, она прильнула к мощному телу орла. Тот, окинув взглядом свое семейство, ринулся вниз. Набрав скорость, Гордый начал планировать, отыскивая внизу одному ему известные ориентиры, указывающие правильное направление. Некоторое время спустя они остановились у скалы, где был вход в пещеру желаний.

– Дальше ты знаешь дорогу.

– Но где же хрустальный грот?

– В предсказании говорится о хрустальных вратах, спрятанных в темном ущелье. Я никогда не был в этой пещере и не видел его изнутри, поэтому вряд ли могу тебе помочь. Постарайся не обращать внимания на мелочи, думай о главном. Ни размеры, ни форма не должны тебя отвлекать от сути. Тебе нужно найти что-то светлое и маленькое в чем-то темном, узком. Больше я ничего не могу сказать.

– Я постараюсь.

– И помни – каждая капля – это годы его жизни.

Гордый взмахнул огромными крыльями и стал кругами набирать высоту, а Веда известным ей способом проникла в пещеру желаний. Приняв обличие женщины-воина, она почувствовала себя уверенней. Доспехи и оружие стесняли движения, но вернувшееся к ней тренированное тело этого не замечало.

Факелы освещали танцующим светом безмолвную пещеру. Бассейн грез играл зеленоватыми огоньками, притягивая к себе возможностью получения любых удовольствий. Веда сделала над собой усилие, чтобы не поддаться этому соблазну. Бассейн грез манил к себе, наполняя тело необъяснимой истомой в предвкушении удовольствий.

– Нет, ты не получишь сегодня Ме́ня! – крикнула Веда в его сторону и выхватила меч. Это было наивно, но, как ни странно, помогло. Она подошла к массивному каменному столу и стала рассматривать предметы на нем.

– Хрустальные врата в узком ущелье… Светлое в темном.

Веда повторяла эти слова, перебирая все, что попадалось под руку, пока не остановилась на небольшой изящной шкатулке из черного дерева. Внутри лежал невзрачный камушек. Она осторожно взяла его двумя пальцами и посмотрела его на просвет пламени. Тут же она увидела гораздо больше, чем без прозрачного камушка. Вот оно! Веда как через волшебную призму стала осматривать пещеру и вскоре увидела черную металлическую дверь в стене. Не отрываясь, она приблизилась к этому месту в скале. Чтобы убедиться в правильности своей догадки, Веда убрала камушек – и все исчезло. Не было и намека на что-либо в стене. Не колеблясь ни секунды, Веда опять поднесла прозрачный камушек к лицу и, увидев дверь, открыла ее.

Она оказалась в светлом гроте, полном больших и маленьких кристаллов. Откуда-то сверху струился голубоватый свет, он играл на многочисленных гранях, которые, казалось, даже звенели от этого. Кристаллов было слишком много, чтобы надеяться быстро отыскать нужный. Веда приглядывалась к их форме, цвету, размеру, количеству граней, сравнивала друг с другом, но никаких мыслей о том, как разобраться в этом разнообразии, у нее не было. Внезапно у нее появилось чувство тревоги. Она оглянулась, но ничего не заметила. Тревога нарастала. Она сделала вид, что засмотрелась на один из самых больших и красивых кристаллов, а сама стала вглядываться в едва заметное отражение того, что происходило позади нее, на одной из граней. И вовремя! Сначала сзади мелькнула черная тень, а потом Веда заметила человека в черном. Он кинулся на нее. Одновременно с поворотом Веда уклонилась в сторону, выхватывая меч. Только очень тренированный и отважный воин рискнул бы так выманить на себя противника. Но именно таким воином и была Веда. Их мечи скрестились. Звон стальных клинков нарушил долгую тишину грота. Атакующий был очень серьезным противником, но он рассчитывал на коварство неожиданного нападения, а на стороне Веды было мастерство. Ей удалось отразить не только все удары, но и ранить человека в черном. Он отступил на несколько шагов и бесследно исчез. Так же неожиданно, как и появился.

Рассчитывать на то, что ее надолго оставят в покое, не приходилось. Но уходить без кристалла, в котором спрятано время медвежонка, она не могла. Стоп, а почему черный человек напал на нее именно сейчас? Наверняка он какое-то время следил за ней, а это место – не самое подходящее для атаки. Значит, она приблизилась к тому месту, куда не должна была подойти. Если догадка верна, то она в шаге от цели. Веда стала точно на то место, где ее настигла атака. Осмотревшись, она остановилась на одном из кристаллов. Что именно привлекло ее внимание, она не смогла бы никогда объяснить и себе самой. Это была не логика размышлений, это был порыв чувств.

Веда бережно взяла кристалл и поднесла к сердцу. Оно забилось сильнее. Ошибки быть не могло. Уже не сомневаясь в выборе, она стала бережно дышать на кристалл. Как ни странно, твердый и прочный на вид, он начал таять. Скоро в ее ладошке образовалась маленькая лужица. Веда осторожно отыскала в одежде пузырек и перелила в него драгоценную жидкость. Окрыленная успехом, она не заметила, как маленькая капелька сбежала по стенке пузырька и беззвучно полетела вниз. Но Веда уже бежала к выходу.

* * *

Признаться, мне и самому не терпится узнать, что же произошло дальше, но у всех историй есть конец, как и у сказки о хрустальном гроте.

Призма времени

Женщина-воин остановилась в нерешительности, пытаясь понять, где может находиться выход из хрустального грота. Короткий поединок с нападавшим в черном плаще хотя и не был для нее серьезным испытанием, но отвлек ее, и она не могла вспомнить путь, по которому шла. Лабиринты времени тем и опасны, что попасть в них достаточно легко – стоит только закрыть глаза и вспомнить что-нибудь из прошлого. Впрочем, это чаще делают взрослые, дети обычно мечтают. Это куда интереснее, потому что, помимо прошлого, можно перенестись туда, где ты никогда не был. При этом можно так увлечься, что, если тебя неожиданно спросят о чем-нибудь, ты не сразу сможешь понять, где ты. Примерно то же самое чувствовала Веда. Множество необычных кристаллов самой разной формы окружали ее, не давая возможности сориентироваться. А нужно было торопиться – Магистр был не из тех, кто прощал свои поражения. При этом было непонятно, почему он не воспользовался своей магией в поединке. Очевидно, что-то сдерживало его в хрустальном гроте. Впрочем, эти мысли только промелькнули в голове у Веды, она оставила эти размышления на потом. Сейчас нужно было найти выход из грота. Умение сосредотачиваться на главном всегда выручает в сложных ситуациях.

В какой-то момент Веде показалось, что она запуталась в своих поисках и возвращается на то же место. Она остановилась и стала прислушиваться. В напряженной тишине ничто не служило подсказкой или намеком. Опыт воина говорил ей, что, если глаза не видят, а уши не слышат врага, следует переключиться на интуицию. Однако и это ни к чему не привело. Волнение внутри нарастало. Оно готово было превратиться в панику. Нужно было заставить себя успокоиться и подумать о чем-нибудь другом. Это было не просто. Так бывает с людьми, узнавшими о какой-то огромной потере или смерти близких: горестное событие становится непреодолимой стеной в их сознании. Тогда они остаются по ту сторону времени безвозвратно, думая только об одном. О таких говорят, что они сошли с ума, а они просто заблудились в лабиринтах своего времени.

Хрустальный грот хранил в себе много секретов. Кристаллы, в которых было заморожено время не только людей или зверей, но и океанов, планет, цивилизаций. Это было кладбище времени. Все в мире существует во времени и исчезает без него. Имеющий власть над временем имеет власть над всем миром. Веда не знала, как и у кого Магистр отнимал время, но только то, что он прятал его здесь, тоже было тайной, в которую она так стремительно вторглась. А тайны, тем более такие, обычно бережно хранят. Горе тому, кто посягнет на тайну могущественного властелина.

Страх, как огонь, питается своей жертвой. Шаг за шагом он охватывает новые участки, пока не овладеет всем. Стоит запаниковать, и спасения не найти. Лишь хладнокровному воину под силу остановиться в суматохе, чтобы отыскать единственно правильный путь из, казалось бы, безвыходного положения.

Веда заставила себя отвлечься от тревожных мыслей и подумать о медвежонке, который был обречен вечно оставаться каменным изваянием. Поначалу он показался ей неуклюжим и неповоротливым, способным только пошалить, но его последующие отважные поступки позволили смотреть на Ме́ню уважительно. Теперь только от нее зависело, сможет ли медвежонок вернуться в свое время и продолжить борьбу с Магистром. Ответственность за судьбы других всегда принижает опасность, грозящую непосредственно тебе. Эти размышления вернули Веде спокойствие и четкость мысли. Она еще раз мысленно пробежала по всем последним событиям и вспомнила, как вошла в грот.

Ну, конечно, ей помог тот прозрачный камушек из шкатулки, который она обнаружила на столе в пещере желаний. Он еще был похож на пирамидку, только с усеченной вершиной. Четыре одинаковые грани, а основание намного шире вершины – их называют призмами. Гордый подсказал ей, что нужно было искать. Призма должна быть у нее, она не могла ее потерять. Это – ключ.

Непосвященному трудно представить, как много можно скрыть под обычной одеждой простолюдина или монаха. Неприметная на первый взгляд накидка может прятать от нескромного взгляда все, что угодно – от письма до оружия. Что говорить о воинах, чья одежда одновременно служит защитой и хранилищем самых разнообразных предметов, которые могут понадобиться в бою или походе.

Веда быстро нашла призму – она машинально спрятала ее тогда в один из своих потайных кармашков. Стоило ей взглянуть через нее, как все преобразилось. Окружавшие кристаллы перестали быть безликими. В их прозрачной глубине проглядывали какие-то изображения. Наклоняя или перемещая призму, можно было видеть другие картинки. В кристаллах были спрятаны какие-то события. Да что там события – целые жизни! Это было так интересно, что Веда забыла об опасности. Зачарованная своим открытием, она, как через микроскоп, рассматривала другие жизни и даже иные миры. Один кристалл был интереснее другого, а их тут было несметное количество.

Постепенно чувство тревоги взяло верх над любопытством, и Веда опустила руку с чудесной призмой. Окружающее приобрело прежний бесцветный вид. Это было просто нагромождение кристаллов. Ошеломленная увиденным, женщина-воин замерла: впечатлений было так много, что сконцентрироваться и проанализировать ситуацию она не могла. Но нужно было торопиться. Ее цель – освободить медвежонка из плена замороженного времени, остальное – потом. Прибегнув к помощи призмы, Веда быстро нашла потайной выход из хрустального грота и беспрепятственно покинула его.

В пещере желаний по-прежнему было тихо, и лишь пламя факелов исполняло замысловатый танец полутеней на каменных стенах. Ей всегда было грустно расставаться со своим прежним обликом, но таково было заклятье, наложенное на нее много лет назад – собой Веда могла быть только здесь. Впрочем, и это было немало – ведь она была одной из немногих, кому позволялось ненадолго заходить в пещеру желаний и возвращать свой прежний вид. Веда догадывалась, что этим она была обязана своей бабушке Зоре, правившей некогда Зеленой страной, откуда Веда была родом.

Правда, это было в другое время и совсем в другом месте. Заклятье почти стерло в памяти воспоминания, и как ни пыталась Веда с помощью бассейна грез вернуться в Зеленую страну или встретить кого-нибудь оттуда, ничего не получалось. Каналы времени были блокированы кем-то более сильным, чем она. Лишь однажды зимняя вьюга напела ей голосом бабушки Зоры, что той все известно и она пытается помочь любимой внучке.

Оглянувшись на прощание, Веда достала травинку с Солнечной поляны и начала произносить заклинание, чтобы покинуть пещеру желаний, но скала не пускала ее. Тщательно повторив еще раз все с самого начала, она опять не смогла покинуть пещеру. Скала оставалась неприступной. Веда не могла ошибиться дважды подряд, здесь было что-то другое. Подумав, она поняла, в чем было отличие – это призма в ее кармашке и пузырек со временем медвежонка. Скорее всего, Магистр сделал так, чтобы необычная призма не смогла покидать пещеру, уж слишком о многом она могла рассказать. Поколебавшись, Веда вернулась к столу посредине пещеры и положила призму в шкатулку из черного дерева. Жизнь медвежонка была важнее.

На этот раз скала не сопротивлялась, и через минуту Веда оказалась под холодным осенним дождем. Тучи плотно закрывали ночное небо над Дальним лесом, от чего было совсем темно. Превратившись в старуху-нищенку, она сразу сгорбилась и, пытаясь укрыться от дождя изношенной и кое-где прохудившейся одеждой, направилась вниз по тропинке. Дорога была ей знакома, что позволяло передвигаться почти в полной темноте. А путь предстоял неблизкий. Фил передал ей через орла, что каменное изваяние медвежонка находится в Черном овраге. Веда, как и многие жители Дальнего леса, никогда не была там и даже обходила его стороной. Это место считалось гиблым. Только отчаянные птицы вроде филина решались пролетать над оврагом, пользующимся дурной славой. Ходили слухи, что там живет нечистая сила. Мало находилось смельчаков, вызвавшихся проверить это, а те, кто отважился, так и не вернулись.

Дождь не прекращался всю ночь. Осенний лес уже не мог впитывать влагу, отчего в низинах стали появляться лужи. Ноги скользили по мокрой листве и размокшей глине. Веда потеряла счет времени, она старалась под покровом ночи и дождя дойти до Черного оврага. Наверняка слуги Магистра ищут ее в округе. Темнота и непогода были ей на руку. Дальний лес был для нее домом, и она умело избегала возможных ловушек и засад. Самое сложное было впереди.

Перед рассветом дорога пошла под уклон. Здесь деревья стояли плотнее. Стало совсем темно, но главное – Веда дальше никогда не заходила. Даже днем. Она напрягала все свои силы, чтобы идти дальше и дальше. Будь она в обличии воина, этот путь был бы намного проще, но для тщедушной старухи уже наступал предел. То и дело она останавливалась и отдыхала, прислонившись спиной к стволу дерева. В один из таких вынужденных перерывов она услышала, что кто-то крадется по ее следам. Вот и погоня. Нет тренированного тела, нет оружия, есть только непреодолимое желание найти медвежонка.

Но как отыскать его в незнакомом месте, да еще ночью, когда сил больше нет?

Однако никакие заклятья не смогли поколебать дух воина, который остался в тщедушном теле. Веда закрыла глаза и стала прислушиваться. Шаги приближались. Судя по их ритму, это были не люди – темп говорил о четырех лапах. Преследователей было двое, и они были поменьше волка. Судя по тому, как шаг прерывался прыжками через лужи, это были не лисы а, скорее – рыси. Да, страшнее кошки в Дальнем лесу не встретить. Если бы найти небольшую полянку, тогда шанс уравнять силы появился бы, но в чаще эти кошки намного опаснее. Шаги замерли. Очевидно, они чувствуют ее запах, но не слышат. Веда осторожно выглянула из-за ствола дерева и стала вглядываться в темноту. Так и есть, две пары красных глаз мелькали за деревьями. Это рысь. Сильные лапы с мощными когтями и острые клыки, которых сторонились многие в лесу, в сочетании с удивительной ловкостью и резкостью, уподоблялись бесшумной смерти, которая почему-то всегда оказывалась за спиной жертвы. А красные глаза с вертикальным черным зрачком наводили ужас. Перед атакой этот зрачок сужался от ярости, давая понять, что ускользнуть не удастся.

Умелые охотники, потеряв след, стараются напугать жертву, чтобы та выдала свое убежище. Так же поступили и эти хитрые кошки. Не мигая, они таращились так, будто видели свою жертву, и, казалось, смотрели прямо ей в глаза. Трудно было выдержать такой взгляд из темноты. Хотелось броситься без оглядки подальше от этого жуткого места, бежать что есть сил и звать на помощь. Веда поняла замысел рысей и решила поиграть с ними в молчанку. Она притихла и старалась едва дышать. Впрочем, в этом случае время не было ее союзником. Скоро рассветет, и тогда обнаружить ее будет проще.

Справа послышался едва различимый шорох. Сердце Веды заколотилось так, что, казалось, это будет слышно всем в округе. На несколько минут шорох стих, потом повторился, но чуть дальше. И опять тишина. Неужели еще один охотник взял ее след? В этом случае шансы на спасение равнялись нулю. Может быть, спрятать пузырек со временем медвежонка под деревом, а самой броситься бежать, отвлекая погоню на себя? Но как потом сообщить Гордому или Филу об этом месте? Ведь уйти от преследователей или остаться в живых ей не удастся.

Неожиданно тишину просто разорвал торопливый звук шагов бегущего человека. Справа от Веды кто-то огромными прыжками по лужам стремительно удалялся. И тут же вслед за ним бросились две рыси, выслеживающие несчастную старушку. На звук погони отозвались и другие. Было отчетливо слышно, как не только по следам бегущего, но и наперерез ему с разных сторон устремились другие преследователи. Веда представила себе, как кольцо вокруг жертвы начинает стягиваться и ее вот-вот настигнут. Она с замиранием сердца вслушивалась в удаляющиеся звуки шагов бегущего и погони. Как бы она хотела помочь несчастному, но сделать этого была не в силах. Веда лишь молила Провидение послать ему сил. К счастью, шум погони так и не перешел в звуки борьбы и предсмертные стоны, он удалялся. Не двигаясь, Веда продолжала напряженно прислушиваться.

– Веда, отзовись. Это я – Фил, – услышала она прямо над головой голос филина. Это было так неожиданно и в то же время так радостно, что Веда чуть не подпрыгнула от переполнивших ее чувств.

– Я здесь, – прошептала она, стараясь сдержать крик восторга.

– Лови веревку и забирайся на дерево. Гордый скоро вернется за тобой.

В воду рядом с ней что-то шлепнулось. Подтягиваясь на руках и упираясь ногами в ствол, Веда вскарабкалась как можно тише на самую верхушку огромной сосны. На верхней ветке ее ждал филин. Даже в этой опасной ситуации он выглядел щеголем. Какая красивая и умная птица, подумалось Веде.

– Откуда ты здесь, Фил?

– О, это все Гордый. Он забеспокоился, что тебя долго нет, и поднял тревогу. По его просьбе сокол нашел Ме́ня и сказал, что ты в беде. И вот мы здесь.

– А кто тот несчастный, что бросился бежать, вызвав погоню на себя?

– Никакого несчастного там нет.

– Но за кем погналась эта стая?

– Это маленькая военная хитрость.

– Не понимаю.

– Гордый придумал, как обмануть этих облезлых кошек. Он попросил бельчат набрать побольше шишек и усадил их себе на спину. Потом он их просто прокатил на небольшой высоте между деревьев, а они кидали шишки в лужи, стараясь попадать в такт твоим шагам.

– Странно, но я слышала, как бежал человек.

– Прыг и Скок такие ловкие ребята, что обманули не только тебя. У них удивительно наметанный глаз и ловкие лапы, так что всплески от шишек были точь-в-точь, как если бы это бежала ты.

– Невероятно!

– Главное – правильно начать, потом азарт погони уже не давал задумываться.

– Ну, я обязана вам своей жизнью. Теперь вы все – мои братья.

– Не стоит, Веда. Мы все в долгу у медвежонка. Он ведь до сих пор в Черном овраге. Тебе удалось найти то, о чем рассказала Соня?

– Да-да, конечно! Пузырек у меня.

– Ну, вот и славно. Я – за Гордым, а ты жди нас здесь.

Уже светало, когда совершенно бесшумно Гордый вернулся с филином за Ведой. Она забралась на широкую спину орла, и они отправились на поиски каменной статуи медвежонка.

– Я так вам благодарна, друзья, за спасение. Вы даже не представляете, как…

– Полно, Веда. Лучше расскажи нам о том, что ты нашла.

– Ты был прав, Гордый. Хрустальный грот действительно существует, и там столько всего…

– Так тебе удалось попасть в грот?

– Да, и ключ был на столе.

– И что же это было?

– Такой прозрачный камушек. В виде приз мы. Посмотришь через него, и все преображается. А в кристаллах такое видно…

– Что же ты там видела?

– Да все! Города, страны, планеты, а сколько жизней… И все заморожено в этих кристаллах. Но видно, только если через тот камушек посмотреть.

– Значит, тебе все-таки удалось отыскать призму времени?

– Что, простите?

– Это была призма времени. Через нее можно увидеть то, что скрыто от обычных глаз. Она преломляет время и раскрывает его тайны. А если знать заклинание, то им можно и управлять с помощью призмы времени.

Когда-то ею пользовались избранные, но после ее исчезновения остались лишь упоминания, переросшие в поговорку. Скорее всего, Магистр похитил призму и решил, что вправе один распоряжаться временем. Жаль, но худшие из моих предположений сбылись.

– Я там такого насмотрелась! Чего там только нет…

– Надеюсь, что медвежонка там уже нет, но тут его тоже нет.

– Действительно – нет, а ведь был именно на этом месте.

Филин спустился пониже, но его поиски оказались тщетными. Каменное изваяние медвежонка исчезло.

* * *

Нет ничего постоянного в этом мире – все, что когда-то началось, когда-нибудь завершится. Закончилась и наша сказка о призме времени.

Чужое время

В детстве меня часто спрашивали – где взять столько времени, чтобы прочесть все эти книжки? А его и искать не нужно, оно само появится, если в руках окажется интересная сказка. Не будем и мы терять время, ведь медвежонок в беде.

После дождливой ночи утро над Черным оврагом было мрачным. Плотные облака нависали так низко, что орлу приходилось лететь, едва не касаясь верхушек огромных сосен. Они с филином обследовали все окрестности в поисках медвежонка. Вернее – его каменного изваяния, в которое Ме́ню превратил Магистр. Гордый жил и охотился в горах, он предпочитал простор и скорость. Маневрировать же между деревьями, да еще с Ведой на спине, ему было неудобно. Зато Фил чувствовал себя в этом мрачном лесу великолепно. Он то скрывался в дымке плотных облаков, набирая высоту, то бесшумно пикировал оттуда, скользя между высоких деревьев, в поисках медвежонка.

– Я думаю, они спрятали его где-то в самом овраге.

– Да, я тоже не вижу медвежонка, а ведь был под той сосной.

Они сделали еще несколько кругов вдоль Черного оврага, который глубокой рваной раной отсекал южную часть Дальнего леса от Старых болот.

Их называли так потому, что они были действительно такими старыми, что кочки мха и болотной травы создавали целые поляны, на которых росли небольшие березки. На первый взгляд казалось, что это обычная опушка леса, но впечатление было обманчивым. Твердая почва под ногами была лишь видимостью, и можно было в любом месте провалиться с головой в такую трясину, что выбраться уже не хватило бы никаких сил. Черный овраг был границей, за которую никто из лесного народа давно не хаживал. Остались лишь страшные истории, пересказываемые долгие годы от старших младшим о тех смельчаках, которые когда-то отважились узнать, что скрывается в этом гиблом месте, да так и не вернулись.

– Не зря этот овраг назвали Черным, там даже днем темно.

– Ты прав, Фил. Должно быть, он глубокий, с отвесными стенами. Возможно, там есть пещеры, где и прячут медвежонка. Нам отсюда их не разглядеть.

– Теперь моя очередь, друзья. Гордый, опусти меня поближе к краю. Я пойду на разведку.

– Это очень опасно, Веда, там тебя наверняка ждут.

– Но и медвежонок ждет меня.

– Эти слова мне по душе.

– Предлагаю такой план – Гордый скрывается на время в облаках, а я отвлекаю наших наблюдателей маневром на себя, – сказал Фил. – Вот к тому камню, что стоит на противоположном краю оврага. Потом Гордый незаметно опустит Веду на землю с этой стороны оврага.

– Согласен. Я оставлю Веду около кустов ежевики. Там есть где укрыться.

– Жаль, у меня нет с собой верного меча, да и голубую ленту я израсходовала.

– Осторожность – сестра доблести.

– Ах, Гордый, когда тебе давали имя, то ошиблись. Правильнее было бы назвать Мудрый.

– Полно, Веда, я – обычная птица.

– Не спорьте, друзья, нам пора. Укройтесь в облаках, а я начинаю охоту.

Орел мягко взмахнул мощными крыльями и скрылся со своей спутницей в низкой облачности. Филин стал ловко маневрировать между деревьев у противоположной кромки оврага, привлекая внимание. Это не осталось незамеченным. Внизу началось какое-то движение, и скоро около двух десятков рысей метались под виртуозным Филом, дразнящим своих преследователей. Казалось, еще мгновение, и он окажется в лапах этих разъяренных преследователей. Но мастерство в том и заключалось, что кажущаяся доступность на деле превращалась в непреодолимое препятствие. Темп погони все возрастал. Филин проносился в головокружительных пируэтах перед самым носом этих лесных кошек. Неуклюжая на первый взгляд птица оказалась не по зубам целой стае разгоряченных азартом охотников.

Один момент был очень опасным – хитрая рысь спряталась в вервях высокого дерева и, когда Фил пролетал мимо, неожиданно кинулась на него. Но удача всегда на стороне смельчаков. Ловкий маневр позволил не только избежать острых когтей, но и предоставить возможность промахнувшейся рыси лететь дальше на выступающие из земли корни деревьев.

Сделав вид, что ранен, филин опустился на большой камень у противоположного края оврага. Неуклюже выставляя якобы поврежденное крыло, Фил выманивал на себя преследователей. И они не заставили себя ждать. Неслышно ступая своими мягкими лапами, увлеченные погоней рыси стали подкрадываться к нему со всех сторон. Нужно было обладать незаурядной выдержкой, чтобы так близко подпустить их, но безопасность Веды того стоила.

Тем временем орел бесшумно вынырнул из облаков и незаметно опустился у кустов ежевики с другой стороны оврага. Маневр остался не замеченный стаей рысей. Они подползали все ближе к Филу, готовясь к последнему прыжку.

– Дальше тебе придется идти одной, Веда. Вся надежда на тебя. Помни, я буду все время рядом. Когда понадобится моя помощь, дважды проквакай лягушкой. На дне оврага наверняка есть вода и лягушки. Это не должно привлечь внимания.

– А вдруг там натянута сеть или какая-нибудь другая ловушка?

– Я буду пикировать вертикально. Мне достаточно узкой щелочки. А вот для взлета потребуется метров пять чистого пространства без корней и коряг.

– Я позову тебя, только если найду такое место.

– Ты позовешь меня в любом случае, чтобы выбраться наверх. Мы с Филом вас здесь не оставим. Будем уходить только вместе.

– Спасибо, брат!

Веда обняла Гордого за шею и прижалась к нему всем своим тщедушным телом. Отвага и благородство проявляются в минуты опасности у добрых людей, а предательство и трусость у – злых и ничтожных. Закрепив за корни кустов конец веревки, с помощью которой Фил помог ей забраться на дерево, когда ее преследовали рыси, Веда аккуратно стала спускаться в темную бездну Черного оврага.

Подождав еще немного, чтобы удостовериться в успешности задуманного, Гордый бесшумно взмахнул крыльями и полетел на помощь филину. Тот все еще дразнил рысей, то взлетая, то приземляясь недалеко от камня. Он так умело изображал раненую птицу, что орел сразу бросился ему на выручку, поверив, что раны настоящие. Увидев это, Фил понял, что их план начал осуществляться удачно, и присоединился к Гордому. Завязалась схватка. Филин проносился прямо над головами рысей то с одной, то с другой стороны. Они яростно кидались на него, стараясь не упускать из вида. Орел тем временем пикировал на преследователей, бил направо и налево мощными крыльями и клювом, потом хватал двоих несчастных острыми когтями и взмывал с ними вверх. Выбрав внизу камни или торчащие из земли корни деревьев, Гордый бросал своих врагов прямо на них, не оставляя тем шансов на спасение. Через несколько минут стало ясно, что победа неизбежно окажется на стороне ловких и отважных птиц, и рыси трусливо бросились врассыпную. Однако им не удалось далеко уйти. Чтобы они не вызвали подмогу, пощады им не было.

Благодаря смелому замыслу филина Веда незаметно опустилась по веревке на дно оврага. Постепенно глаза привыкли к темноте, и она стала различать окружающие предметы. Стены были отвесные, как у глубокого колодца. Сверху капала вода, а по дну протекал темный поток. В тишине были отчетливо слышны всплески воды и шлепанье чьих-то лап по мокрой глине. Большие зеленоватые пары глаз то здесь, то там сверкали на нее из темноты. Приглядевшись, Веда поняла, что это были тритоны – ящерицы, которые живут в воде, но могут бегать и рядом с водоемами. Ее поразили размеры тритонов. Обычно две-три таких ящерки могли свободно поместиться на ладошке. Эти же были не менее метра в длину, и ни одну из них Веда не смогла бы даже поднять. Тритоны занимались каким-то своим важным делом, не обращая внимания на появившуюся старушку. Причем они делали это в абсолютном молчании, и трудно было понять их намерения – дружелюбны они или агрессивны. Изредка они поворачивали головы и сверкали своими зеленоватыми глазами. Понаблюдав за тритонами, Веда поняла, что они сидят по обоим берегам темного потока, что извивается по дну оврага. Они явно что-то выискивали в темной воде, потому что изредка бросались в нее, хватали там что-то и возвращались назад. Потом, извиваясь всем телом, подобно змеям, они помогали себе короткими лапками с черными коготками и быстро устремлялись в норки позади себя. Некоторое время спустя они возвращались на прежнее место и застывали в позе охотника, готового к прыжку.

Веда попыталась разглядеть в темном потоке, протекавшем мимо нее, что там могло привлекать внимание тритонов – рыбки или какая-то другая живность, но ничего не увидела. Она простояла так, напряженно вглядываясь в воду несколько минут. От напряжения и постоянного движения воды голова начала кружиться. Тут она заметила, как одна их ящерок то и дело начала плюхаться в воду, убегать в норку и возвращаться.

– Надо же, одну растяпу даже сюда занесло, – пробурчал кто-то рядом.

– Это Вы обо мне? – удивилась Веда.

– Ну а о ком же? Только растяпы могут так относиться к своему времени.

– Как это – так?

– А вот так – разбазаривать его почем зря, – не переставал возмущаться голос.

– Но я только хотела рассмотреть, что вы там ловите, – оправдывалась Веда.

– Да тут и смотреть нечего. Время ловим.

– Какое время?

– Разное. С этой стороны – несчастное: утопленников, зевак, пьяниц, лодырей. С той стороны – счастливое: поэтов, влюбленных, мечтателей, романтиков.

– А как же вы его различаете?

– Известное дело – по цвету.

– Как это – по цвету? – не переставала удивляться Веда.

– Ты что – дальтоник?

– Нет.

– Тогда открой глаза и смотри. Если темнее – значит, несчастное, светлее – счастливое. Люди – они странные, временем не дорожат. Стоит им у воды остановиться – ручей, озеро или море – они и застывают, как загипнотизированные. А уж если дождь пойдет, то тут совсем удача. Так время свое и теряют. А мы его тут собираем. Ведь вода со всего света, содержащая время, теперь в Черный овраг стекает, вот хозяин нас тут и поставил. Время собирать.

– А куда же вы его собираете?

– В дневники, куда же еще?

– Куда-куда? – переспросила Веда.

– Ой, я не могу, она не знает, что такое дневник! Это глиняный горшок, в который помещается время, равное одному дню.

– И что вы с ним потом делаете?

– Хозяину отдаем, конечно, а он за это прибавляет нам один день жизни.

– Для чего?

– Как для чего? Чтобы время собирать.

– И сколько дневников можно собрать за день?

– Это как повезет. Вон та собирает время растяп. Ты ей сегодня своих минут десять уже подарила.

Собеседница злорадно улыбнулась, и в полумраке блеснули длинные острые зубы. Вооруженная двумя рядами отточенных кинжалов, ящерица теперь не казалась такой безобидной болтушкой. При этом Веда отметила, что за время их разговора тритон ни разу не отвлекся. Зеленоватые глаза были устремлены только на воду, проносившуюся мимо. А та, что собирала время таких растяп, как Веда, действительно опять метнулась в свою норку, сверкнув в ее сторону зеленоватыми глазами.

– Интересно, а какого времени больше – счастливого или нет?

– Ну, конечно, несчастного, – утвердительно ответила ящерица.

– Значит, счастливое время дороже?

– Еще бы! Его разрешают собирать на той стороне потока времени только тем, кто насобирал сорок веков несчастного времени. Перебраться на ту сторону – мечта каждой из нас, – задумчиво проговорила зеленоглазая собеседница.

– А что же потом хозяин делает с тем временем, что вы насобираете?

– Ну какая ты темная, старушка! Вроде лет тебе немало, а рассуждаешь, как дитя. Да некоторые за секундочку в нужный момент, готовы полжизни отдать. Это же самая надежная валюта в мире. Только глупец об этом не знает! Веда подумала, что она действительно знала об этом. Ведь и у нее бывали такие ситуации в жизни, когда она умоляла дать ей еще секундочку, только не знала, к кому обращаться. Оказывается, это не просто поговорка. Это на самом деле возможно.

– А дорого стоит время? Вот хотя бы взять твой дневник.

– Все зависит от обстоятельств. Впрочем, и торговать, и цену назначать может только хозяин. Остальные могут только собирать. Есть еще Хрон – большая змея, что живет на дне потока времени. Он следит за порядком, чтобы время вспять не потекло. Что-то я разболталась с тобой. Как бы не прозевать свой момент.

– А что будет, если прозеваешь?

– Хрон все видит. Он накажет, если пропущу свою квоту времени в потоке.

– Как накажет?

– Просто. Обовьет хвостом за шею, и – в поток. Там и хлебнешь горя. Чужого!

– Чьего это – чужого?

– Того, что проплывать тогда в потоке будет. Как повезет.

– Да-а уж.

– А ты как думала! Ну, не мешай. Стоишь над душой… Чего пришла-то?

– Истукана я ищу. Каменного. В виде медвежонка. Он мне время должен.

– Так бы сразу и сказала, а то вынюхиваешь все чего-то.

– Значит, ты видела его? – с надеждой спросила Веда.

– Так, похоже, его вчера лисицы сверху опустили. Толстенький такой.

– Под ноги себе смотрит. Он?

– Точно-точно. Наверное, потерял что-то. Да так и окаменел. А тебе-то он зачем?

– Пообещал, что вместе время проведем, а сам не пришел.

– Да кто же время провожает? Его встречать надо!

– Вот он меня и обманул.

– Ох и легковерная ты, как я погляжу. С такими настроже нужно быть. Упустишь время, оно не вернется… А вот и мое мелькнуло. Тритон бросился в поток и исчез в его темноте. Лишь зеленоватый свет его фосфоресцирующих глаз мелькнул где-то в глубине. Спустя несколько мгновений ящерица выскочила из потока времени с плотно закрытой пастью и юркнула в свою норку. Потом вернулась на прежнее место.

– За поворотом он стоит. В узкой пещере. Хозяйку ее Хрон отправил вниз по потоку за потерянным временем. Она не скоро явится. Так что найдешь там своего истукана. Чтобы войти, начерти справа от входа три буквы «Т» и прошепчи три слова – «Тут твой трон». Заходи смело. Чужого не бери. Будешь выходить, не забудь сказать: «Мое время со мной». Ступай.

– Спасибо тебе. Только вот не знаю, как тебя зовут.

– Ни к чему это. Мы все чужое время собираем. Имена тут излишни.

Веда не стала медлить и осторожно направилась в указанную сторону искать пещеру. И действительно, за поворотом она обнаружила узкий вход, у которого не было хозяйки. Аккуратно проделав все, о чем ей поведала ящерица, Веда протиснулась в небольшую пещеру. Медленно продвигаясь вперед, она вскоре натолкнулась на что-то холодное и каменное. На ощупь это был медвежонок. Тут Веда задумалась – а вдруг ее обманули? Уж очень гладко все получается. Магистр не такой простак, чтобы позволить себя так обыграть. С другой стороны – особого смысла врать старушке, у которой похитили время, тритону не было. Может быть, бросить все и вернуться наверх, подальше от этого гиблого места, где собирают чужое время? Нужно было на что-то решаться.

– Настоящий воин всегда выбирает более сложный путь – вспомнила она слова своего учителя.

Веда достала пузырек со временем медвежонка и бережно вылила его содержимое на каменного истукана. Она услышала, как что-то зашевелилось рядом с ней и засопело.

– Ме́ня, это ты?

– Кто здесь?

Голос медвежонка был испуганный, но такой знакомый, что старушка кинулась его обнимать. Тот отстранился было, но потом стал принюхиваться сильнее.

– Веда, это Вы?

– Да, я это. Я.

– А где мы? Нора какая-то. Как мы сюда попали?

– Сейчас не время объясняться. Хотя именно время-то тут и при чем. Давай выбираться. Гордый нам поможет. Повторяй все за мной, ничему не удивляйся.

Они протиснулись к выходу и остановились, прислушиваясь. Снаружи по-прежнему слышался плеск воды, нарушаемый звуком ныряющих и ползущих в свои норки тритонов.

– Мое время со мной, – прошептала Веда и вылезла из узкой пещеры. Ме́ня повторил за ней. Не успели они сделать и шаг, как из потока времени показалась огромная голова. Гладкая, мокрая, с двумя немигающими глазами, она поднялась над оцепеневшими от страха чужаками.

– Кто вы такие? – прошипела водяная змея, открывая огромную пасть. Воцарилось такая тишина, что, казалось, и тритоны перестали заниматься своим важным делом. Веда проигнорировала вопрос, притворившись, что не слышит, и стала оглядываться по сторонам. Змея поднялась из потока еще на несколько метров.

– Я вас спрашиваю! Кто вы и что здесь делаете?

– А мы лягушек ловим, – неуверенно начала Веда.

– Каких лягушек?

– Ну, которые так квакают…

И Веда принялась изображать квакающих лягушек. Ме́ня растерялся от страха перед огромной змеей и от того, что его спутница вытворяет совершенно непонятные вещи. Но, вспомнив ее просьбу – повторять все за ней, тоже проквакал. Это было так нелепо – видеть в овраге квакающего медвежонка, что огромная змея растерялась. В следующий миг произошло еще более странное событие – перед змеиной головой, застывшей с разинутой пастью, что-то просвистело, и старушка с медвежонком исчезли.

Потом тритоны еще долго пугали друг друга небылицами о летающих огромных лягушках, пожирающих все на своем пути – даже целых медвежат. Не все верили в эти присказки, но все соглашались с тем, что им повезло, поскольку в Черном овраге никогда не водились лягушки.

* * *

Ты, конечно, догадался, что это Гордый мастерски спикировал на условный сигнал Веды и, схватив на лету обоих, покинул Черный овраг, где жили тритоны согласно сказке о чужом времени.

Золотой остров

Люблю просыпаться в выходные, вернее – не просыпаться. Когда, не открывая глаз, можно повернуться на другой бок и опять погрузиться в мечтательную дрему. Стоит только подумать о чем-нибудь, и эти картины начинают проявляться, словно раскраски, чьи контуры можно заполнять самыми невероятными цветами. И никому не нужно объяснять, почему волосы зеленые, а солнце – синее. Это время сказок и цветных снов, самые интересные из которых бывают только в детстве. Продолжение одной их них мы с тобой сейчас и узнаем.

Орел по имени Гордый осторожно приземлился на опушке леса, что заканчивался у Черного оврага. Он бережно положил свою ношу – Веду и медвежонка Ме́ню – на траву. Филин Фил продолжал летать над ними, охраняя друзей с высоты.

– Рад видеть тебя, медвежонок, в добром здравии.

– Кто это? – Ме́ня растерянно перевел свой взгляд с орла на Веду.

– Ты не узнаешь Гордого? – удивилась она.

– Нет. А разве мы знакомы?

– Конечно, он спасает тебя не в первый раз. Ты что же, ничего не помнишь?

– Почему, я все помню. Вас зовут Веда, мы вместе чай пили, потом ворон деревья валить начал, и крысы сбежались. Вы с голубой лентой улетели, а я остался смотреть под ноги.

– И это все?

– Да.

– А раньше что было?

– Я зачем-то из берлоги вылез. Не помню, зачем.

– Так. Что-то тут нечисто, но не будем терять времени. Садитесь ко мне на спину, друзья, и летим подальше от этого гиблого места. Обдумаем все по дороге.

Веда помогла медвежонку поудобнее устроиться на широкой спине Гордого, и они отправились в обратный путь. Филин последовал за ними. Набирая высоту вслед за орлом, он бросил последний взгляд на то место, где только что были его друзья. Ему показалось, что какая-то тень мелькнула в густой зелени деревьев, но проверить это не было времени. Гордый уже исчез в низких дождевых облаках, закрывавших все небо, и Фил поспешил за ними. Некоторое время спустя одна из веток дерева, стоящего на опушке, качнулась, и черный ворон полетел в противоположную сторону – по направлению к середине Старых болот.

Пробиваясь сквозь сплошную пелену мрачных облаков, нависавших над Дальним лесом, Гордый изредка опускался к самой их кромке, чтобы проверить направление полета, и вновь скрывался в их толще. Лучше было держаться подальше от любопытных глаз, которые всегда скрываются в чаще. Для постороннего лес кажется необитаемым и состоящим из одинаковых деревьев. Для каждого лесного жителя это – родной дом со множеством самых разных обитателей и их следами, по которым можно легко понять, кто и зачем был здесь и куда направился. Можно было не сомневаться, что достаточно скоро все становилось известно и могущественному Магистру. Как среди людей, так и среди лесного народа всегда находились слабые, готовые служить сильному по принуждению или в корыстных целях. Лишь сильный и умный сможет идти своей дорогой и быть независимым.

– Фил, здесь нам нужно расстаться. Возвращайся домой и в ближайшее время навести нашу смотрительницу леса. Поговори с Соней о встрече с медвежонком. Постарайся как можно подробнее расспросить ее о деталях. Без этого нам трудно будет понять, что произошло и как исправить ситуацию. Мы укроемся на Золотом острове. Прилетай, как только узнаешь что-нибудь интересное.

– Почему ты выбрал именно это место, Гордый?

– Думаю, что Лесное озеро не только защитит нас, но и поможет в этом странном деле.

– Хорошо, я вернусь к вам, как только смогу.

– И будь осторожен, Фил. У Магистра много шпионов.

– Не беспокойтесь за меня.

С этими словами филин бесшумно свернул в сторону и растворился в облаках. Было видно, что он устал от долгого перелета, и движения его уже не столь точны и безупречны, но он старался не подавать вида. Орел же только увеличил темп, прибавляя скорость. Очевидно, он специально не торопился, чтобы филину было легче лететь с ним рядом.

– Странно, раньше мне казалось, что Фил – забияка и щеголь.

– И мои друзья Прыг и Скок всегда побаивались его, – согласился Ме́ня.

– Сегодня же мне кажется, что трудно найти более верного друга. Хотя эта история с утренней росой меня удивила, – задумчиво произнесла Веда.

– А что эта за история? – спросил Ме́ня.

– Так ведь она была в начале этого лета. Ты разве не помнишь?

– Нет, – растерянно ответил медвежонок.

– Каждый год в седьмое новолуние все колдуны собирают на Можжевеловой поляне утреннюю росу для своих снадобий. А как раз перед этим сороки разнесли по всему лесу, что кто-то хочет отравить смотрительницу леса. Фил выследил принцессу полевых мышей и выкрал ее. Спрятав юную Полеандру в дупле старого дуба, он пригрозил ее убить, если полевые мыши не выполнят одно условие.

– Это на него похоже, – согласился медвежонок.

– А придумал Фил вот что. В ночь на седьмое новолуние полевки со всего Дальнего леса собрались в норках под Можжевеловой поляной, и как только появилась утренняя роса, они повыскакивали из проходов и начали носиться по всей поляне, собирая на своей шерстке росу. Как только шерстка намокала, они прятались обратно в норы. Колдуны не сразу поняли, в чем дело, а когда решили применить свои колдовские штучки, на них сверху обрушились тысячи летучих мышей. Они пикировали на колдунов, пищали, кусались, вырывали из рук волшебные амулеты и не давали прочесть заклинания. Обычно в ночь седьмого новолуния все сторонятся Можжевеловой поляны, чтобы не столкнуться с колдунами, и они привыкли к этому. Тут же их совершенно неожиданно атаковали две армии: из-под земли и с воздуха. Мышей было так много, что не прошло и минуты, как исчезла утренняя роса, а за ней – и все нападавшие. Когда колдуны опомнились, вокруг была только тишина. В общем, план Фила был настолько удачным, что все колдуны Дальнего леса остались без волшебной утренней росы, которая появляется на Можжевеловой поляне раз в год.

– И что, теперь они не смогут колдовать? – не унимался Ме́ня.

– Колдовать-то смогут. У них много всяких секретов, а вот готовить яды – нет.

– Ну и выдумщик этот Фил.

– Этого у него не отнять, но теперь у Фила много врагов среди колдунов всех мастей. А если эта братия затаила злобу, жди беды.

– Как он не боится! Я тоже таким буду! – с восторгом воскликнул Ме́ня.

– А ты не помнишь ту историю о кость-траве, когда Коготок сломал лапу?

– Нет, а когда это было? – удивился медвежонок.

Гордый и Веда замолчали, их тревога нарастала все сильнее. Что-то необычное произошло с медвежонком, но что – они не могли понять. Заклинание, превратившее Ме́ню в каменного истукана, не прошло бесследно. Им удалось вернуть его к жизни, но он не помнил ничего, что случилось с ним, начиная с зимы.

Темный фон лесного массива внизу стал светлеть, и орел спустился пониже. Кромка леса осталась позади, и все увидели голубоватую воду Лесного озера. После хмурого осеннего леса и дождя оно было очень красивым и напомнило о прошедшем лете. Вспомнились удивительные истории в картинках, которые озеро иногда показывало тем, кто собирался на его берегах. Правда, дорога к нему была дальней, и это случалось редко, но когда кто-то из Дальнего леса все-таки добирался до Лесного озера, оно показывало им такие чудеса, что впечатлений и разговоров об этом потом надолго хватало всем.

Впрочем, озеро хранило еще одну загадку – посредине был маленький остров. Его можно было увидеть с берега только в тихую ясную погоду, когда волн совсем не было. Тогда среди голубой равнины на солнце сверкал Золотой остров. Он был так далеко от берега, что только сильные птицы долетали до него, но они не любили рассказывать об острове, стараясь держать все в тайне. Поговаривали, что он абсолютно ровный и круглый, устлан крупным песком, который всегда золотится в лучах солнца. Лесное озеро оберегало Золотой остров от посторонних – летом ни у кого не хватало сил доплыть до него, а зимой он скрывался под толстым слоем льда и снега. Было немало легенд о тех, кто решился узнать секрет острова, да только рассказывали их не те, кто отважился на это. Бывало, на лесных посиделках кто-нибудь из любопытных приставал к лосю по имени Длинный – любимчику Лесного озера – с расспросами о Золотом острове, но тот никогда ничего не рассказывал.

– Смотрите, какой желтый кругляшек впереди! – воскликнул медвежонок.

– Это и есть Золотой остров, – ответила Веда.

– И мы полетим прямо к нему?

– Да, и ты скоро будешь ходить по золотому песку.

– Ух ты! Кому расскажешь – не поверят.

– А ты и не болтай.

Окруженный голубой прозрачной водой, остров был действительно идеальной круглой формы и совершенно ровный. Никакой растительности на нем не было видно – ни травинки. Когда Гордый подлетел совсем близко к острову и стал кругами снижаться к нему, неожиданно появился просвет среди дождевых туч, и луч солнца упал на остров, отражаясь золотым светом.

– Вот это красота! – с восторгом прошептал Ме́ня.

– Это – необычный остров, дружок. Будь внимателен и сдержан, старайся каждый раз подумать, прежде чем что-то сделаешь или скажешь.

– А он что – живой?

– Он – особенный.

Гордый завис в нескольких метрах над островом, как бы совершая круг почета. Все молчали. Какая-то торжественность и почтение спутников передались и медвежонку. Он ничего не понимал, но старался следовать наставлениям Веды и помалкивал. Будь он в своем родном лесу, то при виде такой красоты и от охватившего его восторга Ме́ня бросился бы кувыркаться, вопить от радости и кидать в кого-нибудь чем-нибудь, чтобы выразить непонятно откуда взявшуюся радость. Эти желания просто клокотали внутри него, но слова Веды не давали им вырваться наружу. Эх, как жаль, что рядом не было друзей, которые в неудержимом порыве бросились бы сейчас вниз на этот манящий золотым переливом загадочный остров и устроили бы такой праздник, что эхо еще долго бродило бы по всем окрестностям. Однако медвежонок сдержался. Он вопросительно посмотрел на Веду, но вместо ответа услышал торжественный голос орла:

Почтенье и радость пришедших прими, Восторгом от встречи позволь насладиться, Как дар, уважение наше возьми, Покой твой нарушив, могу приземлиться?

Казалось, эти слова были сказаны в никуда и абсолютно бесполезно. Однако через несколько мгновений Ме́ня понял, что ошибался. Он заметил какое-то движение на песке. Будто ветерок играл с песчинками, перекатывая некоторые из них. Сверкнув золотыми вспышками солнечных зайчиков, они выстроились в причудливые линии, образовав таинственный символ, который тут же исчез. Очевидно, это заметили и его спутники, потому что Гордый плавно опустился на остров.

Прежде чем встать на песок, Ме́ня осторожно потрогал его лапой. Он так всегда делал, когда собирался ступить в воду. От песка исходило приятное тепло и еще что-то, от чего стало так хорошо на душе. Будто он вернулся домой, где всегда так уютно. Медвежонок даже закрыл глаза от удовольствия и облизнулся.

– Не бойся, Ме́ня, здесь следует остерегаться только тем, кто пришел с дурными намерениями.

– А что с ними будет?

– Для них это остров зыбучих песков, откуда нет возврата.

– И они все там пропадут? – медвежонок недоверчиво посмотрел себе под ноги.

– Бесследно…

Осторожно ступая, Ме́ня пододвинулся поближе к Веде. Она так звонко рассмеялась и обняла медвежонка, что тот засмущался своей подозрительности. Он понял, что над ним подшутили, хотя доля правды в их словах, конечно же, была.

– А песок взаправду золотой? – не унимался Ме́ня.

– Нет, песок – обычной, только чистый. А вот остров совсем не простой.

– И что мы тут будем делать?

– Нужно понять, что с тобой произошло и как от этого избавиться.

– Что со мной могло произойти? Вот он я.

– Садись вот сюда и ничего не бойся, – голос Гордого стал серьезным.

– Да я ничего и не боюсь, – попытался храбриться медвежонок.

– Расслабься и закрой глаза.

– Хорошо, – Ме́ня сложил лапы на круглом животике и зажмурился.

– Не притворяйся, доверься нам, – спокойно сказала Веда.

– А если я вдруг усну? – не унимался медвежонок.

– Вот и славно. Поверь, что мы без тебя не улетим, – убедил его орел.

– Ладно, я посплю, если надо.

– Тебе ведь хорошо здесь. Тихо, тепло, спокойно, – продолжала Веда.

Ме́ня хотел было что-то сказать, но язык не хотел его слушаться, да и лапы как-то отяжелели. Усталость навалилась разом, и сладкий сон наполнил его тело. Издалека доносился ласковый голос Веды, подтверждавший, что она рядом и нет причин для беспокойства. Ему и вправду стало так хорошо, будто он с друзьями развалился под летним солнышком у теплого ручья после долгого купания. Сочная трава пахла мятой и малиной, которая вот-вот созреет, и можно будет собирать ее сладкие ягоды и отправлять в рот целыми горстями.

– А кто с тобой рядом, Ме́ня? – услышал он спокойный голос Веды.

– Да вот же – бельчата Прыг и Скок, Тришка, сестрички Малинка и Земляничка.

– Понятно, а кого ты еще видишь?

– Ну как же – волчата вот, и среди них Коготок. Разве не видите?

– Теперь вижу, Ме́ня, а кто еще?

– Там вон лиса Лизка прячется. Мы ее обычно в свою компанию не берем.

– А почему?

– Да вечно она подслушивает, а потом все перевирает.

– И что же она подслушивает?

– Кто за медом собирается, кто – на рыбалку, кто – за малиной.

– Ну и что же тут плохого? – голос Веды был настойчив и терпелив.

– Так она то кусты затопчет, то воду замутит, то мужику все расскажет.

– Какому мужику?

– Да вон там, в кустах сидит. В черном капюшоне. Неприятный такой.

– Неприятный?

– Да, и вредный еще.

– А откуда ты это знаешь?

– Знаю, и все тут – отрезал медвежонок.

– И давно ты этого в капюшоне знаешь?

– Не помню.

– Но ведь он не из вашей компании?

– Нет.

– И когда же он появился?

– Не помню я! – начал сердиться Ме́ня.

– А давай спросим у кого-нибудь из друзей, – попыталась подсказать ему Веда.

– Никто не помнит, – буркнул медвежонок.

– Ну, хорошо, потом вспомним. А малина-то уже созрела?

– Не-ет, еще немного осталось. Мы сами ждем.

– Ох, и сладкая, наверное, будет малина этим летом. Как думаешь?

– Конечно, сладкая. Я уже пробовал. Через недельку в самый раз будет.

– А помнишь, как ты малины объелся во сне? – не сдавалась Веда.

– Было дело. Я тогда такой сон видел…

– Расскажи.

– Так я всем рассказывал, только никто не верил.

– Так, может, и не было этого сна? – голос Веды стал хитрым.

– Как это не было! Я так малины объелся, что зимой из берлоги вылез воды попить. Такая жажда была, что сил терпеть не было. А Вы говорите – не было.

– Так было или не было? – подначивала медвежонка Веда.

– Еще как было! Мы же тогда на Лесное озеро пошли с Длинным. Я там Серебрянку видел, она мне силу передала и сказала, что я – избранный. Я родник времени нашел, там Вас и увидел в пещере желаний. А Вы меня еще ругали, что я в Родригеса обратился.

– Испугался?

– Нет. Вы – добрая, я знаю. Это Вас Магистр заколдовал. Он ведь многих тут заколдовал, чтобы временем править. Фил тоже раньше рыцарем был. Он ведь шел сюда Вас освобождать, да только Магистр его одолел. У него сила черная непомерная! А как время у вас отнял, вы ничего и не помните. Я ведь теперь тоже ничего не помню.

– Почему? – почти шепотом спросила Веда, боясь оборвать его воспоминания.

– Вы мое время в Хрустальном гроте потеряли. Разве не заметили?

– Нет. Прости, пожалуйста, Ме́ня, а как это произошло?

– Когда мой кристалл растаял и Вы его в пузырек переливали. Капельку-то и обронили.

– Я все исправлю, обещаю тебе, дорогой.

– Нет, теперь Вас Магистр в пещеру желаний не пустит. Он войну начал.

– Откуда ты все это знаешь, Ме́ня?

– Слышал, как тритоны в Черном овраге меж собой болтали.

– Не беда. Теперь мне многое стало понятно. Теперь меня не остановить. Медвежонок не ответил. Он как-то напрягся, и лапы его задрожали. Солнечный луч исчез за черными тучами. Стало темно, как поздним вечером. Сверкнули молнии. Вместо грома сверху раскатистым басом над маленьким островом пронеслось:

– Хотели спрятаться здесь? От меня не спрячетесь. Все вижу… Зима наступает…

К сожалению, это был голос Магистра. В жизни всегда есть добро и зло. От нас зависит, кто победит, но об этом мы узнаем в продолжении сказки о Золотом острове.

Зеркало времени

Мы так устроены, что не ценим настоящее, а всегда думаем, что лучшее – впереди, а все хорошее осталось в прошлом. Летом вспоминаем весну, осенью грустим о лете, а зимой ждем прихода весны. Мы так часто подгоняем время, а потом сожалеем, что оно прошло безвозвратно. Странные мы – хотим подчинить время своим желаниям, а это возможно только в сказках.

Медвежонок и двое его спутников молча вслушивались, как грозный голос Магистра перекатывался где-то высоко в небе, будто натыкался в пелене дождевых облаков на какие-то ухабы и, повторяясь раскатами, торопился дальше. Было совершенно неожиданно услышать его здесь, да еще после откровений медвежонка. Он очнулся от сладкого сна, навеянного ласковыми словами Веды. Испуганно озираясь, Ме́ня пытался понять, где он и что происходит. Напряженное молчание друзей взволновало его.

– Братцы, а что мы тут делаем? – не удержался медвежонок.

– Пытаемся понять, что с тобой случилось, – попыталась успокоить его Веда.

– А что со мной могло случиться?

– Ты забыл что-то очень важное, Ме́ня.

– Да ничего я не забыл. Мы же только что прилетели. Вот на спине этого сильного орла. И остров этот я впервые вижу, и орла этого.

– Пожалуйста, называй его Гордый. Это наш верный друг и спаситель.

– Правда? – искренне удивился медвежонок.

– Не стоит торопить события, уважаемая Веда. Очевидно, все сказанное им под гипнозом соответствует действительности. Это Золотой остров помог медвежонку вспомнить то, что попытался украсть Магистр. Лесное озеро признало Ме́ню избранным. У него есть дар – он может видеть Зеркало времени.

– Что? – в один голос спросили медвежонок и Веда.

– Вы не ослышались, друзья мои. В одном древнем предсказании говорится, что во второе полнолуние года Дракона Серебрянка откроет идущему секрет Зеркала времени.

– Но почему медвежонок? Они же спят зимой! – удивилась Веда.

– Мне это тоже непонятно. Но не думаю, что это случайность. Он родился для великих свершений и должен был встретиться с Лесным озером именно в то полнолуние. Очевидно, оно признало его, и тут не обошлось без Серебрянки.

– А почему я об этом ничего не знаю? – растерянно спросил медвежонок.

– Ты сам должен принять решение. Противоборство добра и зла всегда было и будет. Это – как необходимое условие задачки. А мы появляемся на свет, чтобы решать ее. Чью сторону выберем, по той дорожке и пойдем. И лишь те, кто раньше задачки решал правильно, получают тайные знания для особых заданий. Они – избранные.

– И что, я вот раньше все это знал? – не унимался Ме́ня.

– Получается, что так, – в раздумье ответил Гордый.

– Почему же никто мне ничего не говорит? – растерянно протянул медвежонок.

– Мы не слишком резко взвалили такой груз на его плечи? – заволновалась Веда.

– Нет. Если он избранный, то справится, – отозвался орел.

Ме́ня вдруг почувствовал себя взрослым. В другой раз он бы поискал, за кого спрятаться или в чье плечо поплакать да пожаловаться. Но, глядя на Веду и Гордого, медвежонок вдруг понял, что они – такие взрослые и сильные – смотрят на него с надеждой. Они ждут от него помощи. Впрочем, эта мысль его не испугала и не удивила. Откуда-то он это знал или догадывался, что знал.

– А что такое Зеркало времени, Гордый? – неожиданно для себя спросил медвежонок.

– Пророчество гласит, что избранный способен управлять временем, как солнечным светом, отражая его в сторону или даже обращая назад с помощью такого зеркала.

– Но время не течет вспять! – удивилась Веда.

– Да. Но только для простых смертных. Мы не знаем его законов, хотя иногда так стремимся изменять его ход. Порой нам даже кажется, что оно замедляет его или бежит, как ненормальное. Впрочем, мы не задумываемся над этим, списывая свои ощущения на эмоции. Хотя наша жизнь немыслима без эмоций, да и сама жизнь – это отрезок времени.

– Признаться, и для меня такие мысли слишком сложны, Гордый, не говоря уже о медвежонке. Нужно время, чтобы их обдумать.

– Нужно время, чтобы подумать о времени, – передразнил ее Ме́ня.

– Нет, ну вы посмотрите на него! Он еще шутить будет! – обиделась Веда.

– О серьезном шутят только мудрецы и глупцы.

– Будем надеяться, что он не относится к последним, – улыбнулась Веда.

Они помолчали. Тучи становились все тяжелее и ниже нависали над озером. Однако казалось, что существует некая граница, ниже которой облачность не опускается. Появлялся ветер, и начиналось грозное движение темных облаков. Они клубились, смешивались, как бы набирая силу, но потом натыкались на невидимое препятствие и откатывались назад. Это был поединок, противоборство черных туч и голубой глади озера за чистоту над ним. Она никого не подпускала к себе ближе безопасного расстояния.

– Смотрите, дождь собирается. Не пора ли нам домой? – заволновался Ме́ня.

– На озере не бывает дождей, – возразил ему Гордый.

– Почему?

– Оно не любит дождя. Здесь бывает только облачно.

– А чего мы тогда ждем? – спросил медвежонок.

– Нам нужно понять, что с тобой случилось.

– А что со мной могло произойти?

– Значит, ты ничего не помнишь, о чем нам рассказал, когда заснул?

– Нет.

– И тритонов не помнишь? – удивилась Веда.

– Да нет же. А что? – не мог успокоиться Ме́ня.

– А то, что Магистру удалось отнять у тебя очень важное время.

– Это я потеряла его! – с отчаянием раскаялась Веда.

– Нет. Это Магистр подстроил. После того, как он превратил медвежонка в каменного идола и спрятал его время в Хрустальном гроте, он успокоился. Но что-то у него не получилось до конца, ведь Ме́ня смог сообщить об этом уважаемой смотрительнице леса. А Соня, в свою очередь, рассказала все филину.

– Точно! – закричал Ме́ня, – Он говорил о каком-то литье, а я не поддался.

– Ну-ка, ну-ка, продолжай! – заинтересовался Гордый.

– Да не знаю я. Кто-то мне на ухо про литье говорил. Хитро как-то так. А мне страсть как не захотелось выливаться во что-то.

– Во что? – вслед за орлом удивилась Веда.

– Ну, я не помню точно, но кто-то мне в ухо сказал, что, мол, в литье превращайся.

– А ты?

– А я не захотел. Больно шустрый он… – обиделся медвежонок.

– И как же ты вывернулся? – удивилась Веда.

– Да не захотел, и все тут! – не сдавался Ме́ня.

– Ну, я на него не перестаю удивляться! Он, видите ли, не захотел…

– Погоди, Веда. Похоже, медвежонок не врет.

– А чего мне врать-то!

– Скорее всего, он вовремя сделал выбор. Это заклинание могло навечно превратить его тело в литье в обмен на обещание сладкой жизни.

– Эх, прогадал ты! – засмеялась Веда. – Сейчас бы мед рекой вокруг тебя лился.

– Дался вам этот мед! Его мне уже не раз предлагали, – насупился Ме́ня.

– Это кто же?

– Да не помню я. Только однажды кто-то так же ехидненько мне в ухо пел.

– Ну что же, похоже, ты успешно прошел боевое крещение.

– Это медом, что ли? – удивился медвежонок.

– Соблазном… – смеясь ответили ему друзья.

Ме́ня сделал вид, что обиделся, и направился к краю Золотого острова. Он помнил слова о зыбучих песках, которые поглощают всяких нечестивцев, ступивших сюда. Но ему хотелось продемонстрировать свою независимость, и он заковылял своей косолапой походкой к голубой воде, окружавшей остров. Несмотря на удивительную чистоту, в прозрачной глубине не было видно ни дна, ни водорослей. Медвежонок стал приглядываться, чтобы разглядеть хоть что-то. Неясные тени мелькнули, привлекая его внимание.

– Смотрите, там филин попал в беду! – закричал Ме́ня.

– Где? – Веда и Гордый мигом оказались рядом.

В голубой толще прозрачной воды они увидели, как птица со сломанным крылом отбивается от преследовавших ее лисиц. Она уже не могла взлететь, но не сдавалась. Мощный клюв и острые когти не давали противнику приблизиться, но силы были слишком неравные.

– Зачем мы разрешили ему лететь одному! Он попал в засаду. Я должна его спасти. Гордый, отвези меня к Филу.

– Не горячись, Веда. Мне тоже больно это видеть. Но сейчас нам не успеть.

– Ну как же так! – не сдавалась Веда. – Думаю, они только возьмут филина в плен. Он нужен Магистру, чтобы диктовать нам свои условия. Они не тронут его, пока не договорятся с нами.

– О, я готова разорвать Магистра своими руками! – не успокаивалась Веда.

– Мне понятно твое желание. Тем более после того, что нам поведал медвежонок.

– А что я такое вам поведал? – удивленно спросил Ме́ня.

– Сейчас не до шуток, малыш.

– Да не шучу я вовсе! – обиделся тот.

– В гипнотическом сне ты рассказал нам, что Филарет был когда-то рыцарем и пришел сюда, чтобы спасти Веду от злых чар Магистра, – спокойно объяснил орел.

– Ух, ты! Вот здорово! – восхищенно отозвался медвежонок. – А откуда я это знаю?

– Да ты же владеешь секретом Зеркала времени! – воскликнула Веда.

– Я? – искренне удивился медвежонок.

– Ну когда же он поверит в себя? Так целая вечность пройдет. Ты же избранный!

Ме́ня почувствовал, что оправдываться он не имеет права.

Было обидно сознавать, что друзья могут заподозрить его в трусости. Он попросту растерялся. Глаза Веды были полны слез и горести от бессилия, от того, что они не могут помочь сейчас Филу. Она была готова броситься вплавь к берегу и бежать что есть сил в ту сторону, где из последних сил отбивался от наседавших врагов филин, только что узнав, что он не только верный друг, но и возлюбленный, рисковавший жизнью ради ее спасения. Превращенный из рыцаря в птицу, но не сдавшийся, он искал ее – Веду. От этих мыслей медвежонок готов был расплакаться и просить прощения, но он понимал, что это ничего не изменит. Ме́ня медленно подошел к старушке и лизнул ее руку. Маленькая, морщинистая ладошка принадлежала худой сутулой нищенке, обветшалое оборванное платье и сбитые башмаки которой и отдаленно не напоминали доспехи женщины-воина. Она бессильно плакала, и слезы катились по глубоким морщинам ее некрасивого лица.

– Мы спасем Фила. Обязательно спасем! – зашептал медвежонок.

– Иначе и быть не может, – тихо прошептал Гордый.

– Я так боюсь его потерять! Раньше я только мечтала об этом и никогда никому не говорила. Какие-то смутные воспоминания и сны тревожили меня, но уверенности не было. Теперь же я знаю это, но ничего не могу сделать.

– Мы вместе сможем! Нас же много – Тришка, Прыг, Скок… Да я Родригесом стану! Я ему покажу! – не сдавался медвежонок.

– Откуда ты знаешь Родригеса? – удивилась Веда.

– Не знаю! – сознался Ме́ня. Старушка улыбнулась и обняла медвежонка. Его отважное сердце и проблески потерянной памяти внушали надежду, но тяжелый камень тревоги так сдавил ее сердце, что она не могла двинуться с места. Орел сохранял молчание. Было видно, что он старается найти выход из непростой ситуации, в которую они попали.

– Перед дальней дорогой нам нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил. Они будут ждать нашего появления и наверняка подготовят не одну засаду. Мы должны приготовиться к встрече. Пока Фил будет в заложниках, он в безопасности. Им нужен медвежонок. Мы должны их обыграть. Давайте спать и думать о предстоящей встрече. План обсудим утром.

* * *

Только у времени нет начала и конца, а любая сказка рано или поздно заканчивается, даже если она о Зеркале времени.

Старые сны

Никто точно не знает, зачем человеку даны сны. Может быть, чтобы отдыхать от дневных забот и набираться сил для новых дел, а может быть – чтобы стать свободным хотя бы на несколько часов. Наверное, поэтому самые необычные и красивые сны – у романтиков и мечтателей, а не у богачей и властелинов – их часто мучают кошмары.

Медвежонок быстро заснул, свернувшись лохматым клубком между Ведой и Гордым. За последние несколько часов на него навалилось столько необычного и непонятного, что сон был спасательным кругом в разбушевавшемся вокруг него море странных событий. Он доверял двум своим новым друзьям, хотя они были вместе не так долго. Испытания и опасности, пройденные плечом к плечу, оставляют гораздо более сильный отпечаток в душе, нежели спокойные будни, прожитые в размеренном ритме. Те, кто был рядом и не дрогнул перед лицом опасности, становятся не просто друзьями – они остаются братьями на всю оставшуюся жизнь.

– Веда, ты не спишь? – тихо спросил орел.

– Нет, я никак не могу успокоиться. Мой Фил – в беде, и я должна ему помочь.

– Мы поможем ему, но перевес сил на их стороне, и нам нужно придумать нечто необычное.

– Если бы у меня в руках был меч, я пошла бы одна на целую армию!

– Именно этого и ждет от нас Магистр, но такой подарок мы ему не преподнесем.

– Я просто в отчаянии от своего бессилия, Гордый. Обрывки моих воспоминаний и давнее послание бабушки Зоры – вот все, что связывает меня с прошлой жизнью. Я так устала от неведения, от окружающей пустоты. Я не знаю, сколько мне лет и кто я. Это так тяжело – жить без прошлого. И вот наконец-то судьба смилостивилась и преподнесла надежду. Фил пришел за мной из моего потерянного прошлого. Он – мой рыцарь! Да от одной этой мысли я трижды готова умереть, чтобы узнать правду о себе!

Веда уже не плакала, ее старческое лицо озарилось надеждой. Она была на пороге открытий – важных и долгожданных. Внутри немощного тела клокотал огонь. Откуда в человеке берутся силы, которые позволяют далеко не атлетам идти на бой, на подвиг? Любовь и вера! Эти искренние чувства могут быть связаны только с добром, красотой, справедливостью. И живут они лишь в светлых душах.

– Мне понятен твой порыв, Веда, но мы должны быть очень осторожны. Нас мало, и нам нельзя ошибаться. В этом медвежонке сконцентрирована необычайная сила добра, и наша задача – помочь ему эту силу понять и применить во благо. Магистр это тоже знает и будет бороться за медвежонка. Он хочет либо переманить его на свою сторону, либо уничтожить.

– Что же нам делать?

– А как поступает полководец, сталкиваясь с превосходящими силами противника?

– Гордый, но я же не полководец!

– Думаю, что ты недооцениваешь себя, уважаемая Веда. Украденное прошлое не лишило тебя отваги воина. Значит, Магистр не смог одолеть тебя полностью, что-то осталось неподвластным и ему. И это что-то очень значимо и сильно. Не случайно он выбрал для тебя образ старухи-нищенки, чтобы этот облик даже отдаленно не напоминал тебе о прошлом. Ищи, и ты обязательно найдешь.

Они замолчали, думая каждый о своем. Сумерки предвещали долгую холодную ночь. Низкая облачность весь день скрывавшая солнечный свет, сделала вечер коротким, но в какой-то миг над самым горизонтом солнце вырвалось из плена свинцовых туч и осветило остров. Он отозвался на прикосновение горячих лучей миллионами золотых отблесков, которые были еще ярче видны на фоне черного неба. Этот всплеск яркого золотой света был виден над всем Дальним лесом. Он подарил короткое воспоминание о тепле и ушедшем лете большим и маленьким обитателям окрестностей, засыпавшим на зиму, и надежду на то, что все хорошее еще вернется.

– Нам нужно нанести удар там, где его меньше всего ожидают. Только тогда можно рассчитывать на успех. Это должен быть сам Магистр! – уверенно сказала Веда.

– Браво! Совсем неплохо для старушки, – усмехнулся Гордый.

– А оружие нужно выбрать самое нетрадиционное.

– И чтобы ты предложила?

– Думаю, что нас будут караулить уже на дальних подступах к тому месту, где находится Фил. Скорее всего, мы легко узнаем, где его удерживают, или это место нам хорошо известно.

– Согласен, продолжай, пожалуйста! – с нескрываемым интересом произнес орел.

– Не секрет, что филин и сова давно дружат. Смотрительница леса только кажется неуклюжей и забывчивой, а на самом деле она все и обо всех знает. Если Фил пошел на разведку, то он отправился в первую очередь к Соне. Туда же должны бы направиться и мы.

– Признаться, я так бы и поступил. Ну, не сам, так послал бы к ней кого-нибудь.

– Вот там-то нас и поджидают. Фила спрятали в каком-нибудь дупле и охраняют.

– Да уж, надо думать, что Магистр собрал там целую армию своих слуг.

– Возможно, он надеется, что мы обратимся за помощью к своим друзьям и ударим вместе. Тогда он сможет одним махом одолеть нас в неравном бою. А мы не пойдем у него на поводу. Если он собирает силы в одном месте, мы ударим в другом. Незащищенном.

– И ты считаешь, что это…

– Признаться, мне нравится твой план, Веда, но как нам найти его логово?

– А мы и не будем искать. Это сделает медвежонок.

– Мы отпустим его одного?

– Нет же, никто никуда не пойдет. Нам нужно внушить медвежонку, чтобы он проник в сон Магистра.

– Вот как? – удивленно воскликнул орел.

– Медвежонок может меняться снами, но сейчас он потерял этот дар вместе с тем временем, что осталось в Хрустальном гроте. Скорее всего, ты прав, Гордый, что это дело рук Магистра. Тем более, он не ожидает атаки с этой стороны, поскольку уверен в своих чарах.

– А как нам вернуть медвежонку эту способность?

– Ты заметил, что Ме́ня иногда вспоминал что-то из утерянного времени? У него бывают проблески в памяти, когда он сильно волнуется или переживает.

– Да, я тоже обратил на это внимание. Хотя мне было странно слышать о каком-то Родригесе.

– Это совсем другая история, Гордый. Как-нибудь мы вернемся к ней. Сейчас главное, что медвежонок может в моменты сильного переживания сам разблокировать каналы времени, закрытые Магистром. Как у него это получается, нам неизвестно, но шанс у нас есть.

– Какой же?

– Сначала я объясню Мене, что ему нужно сделать, а потом мы его напугаем.

– Честно говоря, мне жаль пугать малыша, да еще во сне. Он и так запутался во времени.

– Надеюсь, он нас простит, когда мы ему все объясним.

– Что же, я готов буду повиниться перед ним, если он разгневается на нас.

– Да, Гордый, ты остаешься благородным и в минуты тяжелых испытаний.

– Полно, Веда. Это так естественно… Приступим.

Веда склонилась в лохматому комочку, который мирно посапывал у ее ног. Она ласково погладила медвежонка по голове, от чего он даже причмокнул, не просыпаясь. Почему мы иногда так доверяем незнакомым людям? Отчего случайные встречи перерастают в долгую дружбу? Наверное, это родственные души находят друг друга, общаясь на своем языке, и все понимают сами, прежде чем наше сознание согласится с этим.

– Спи, маленький, и не о чем не тревожься. Твои верные друзья рядом и не дадут тебя в обиду. Мы вместе. Но наш верный товарищ попал в беду, и только ты сможешь его выручить. Не просыпайся, ты сделаешь это во сне. Тебе нужно только войти в сон Магистра и узнать его планы. Ты ведь уже сталкивался с ним и его слугами. Вот и теперь тебе нужно это сделать, но только во сне. Причем сделать это незаметно, чтобы он не обнаружил тебя.

Веда говорила это таким тихим и вкрадчивым голосом, что медвежонок даже не шелохнулся, а только ровнее засопел своим черным носиком. Но что-то особенное было в этих простых словах, что даже Гордый почувствовал, как его веки слипаются, а сильное тело наливается свинцом.

– Спи, медвежонок, и постарайся рассказать мне все, что будешь видеть. Я буду рядом, так что говори шепотом. Главное – найти сон Магистра и проникнуть в него.

– Сейчас столько снов в лесу, что можно заблудиться, – неуверенно отозвался Ме́ня.

– Знаю, маленький, знаю. А ты не торопись, ищи потихоньку. Мы никуда не спешим.

– Бобры опять не поделили, кому спать в уголке, даже во сне толкаются. Сорокам снится Африка, Тришка прячет морковку под сосну, а тут черное пятно – никак не могу понять, кто это.

– Посмотри с другой стороны, только осторожно.

– Что-то мне не хочется. Да там ничего интересного и нет. Темень одна.

Веда и орел переглянулись. Похоже, медвежонок был на верном пути. Поняв намерение Веды, Гордый утвердительно кивнул. Она осторожно подошла к берегу и зачерпнула своей грязной длинной юбкой холодную воду. Ткань была ветхой, но такой просаленной от долгих дорог и ночей у костра, что почти не пропускала влагу. Орел, глядя на ее приготовления, улыбнулся и поежился.

Веда остановилась над медвежонком и леденящим голосом проговорила:

– А сейчас тебе будет страшно-страшно, но ты не проснешься, ты спрячешься в сне Магистра. Будешь сидеть там тихонько-тихонько, чтобы он тебя не заметил, и все мне расскажешь.

– Да мне нельзя туда. Никак нельзя! – испуганным шепотом пытался протестовать Ме́ня.

– Всем сейчас будет страшно. Очень страшно, но спрятаться можно только там…

С этими словами Веда выплеснула на медвежонка холодную воду. Тот чуть было не вскочил от неожиданности, но она навалилась на него, обнимая и придавливая к песку. Орел хлопал своими сильными крыльями, изображая шум ветра, и скрипучим голосом копировал звуки ломающихся деревьев. Веда вторила ему низким голосом, прямо над ухом медвежонка:

– Ураган! Потоп!

– Мне страшно! – прошептал Ме́ня, заикаясь.

– Скорее прячься в этот темный сон! – подталкивала его Веда.

– Мама… – только и вымолвил медвежонок. Он напрягся и замолчал. Его тело оставалось рядом с друзьями, но разум перенесся в чужой сон. Далеко отсюда находилось существо, которое все называли Магистром. Загадочное и могущественное, оно завладело секретом времени и научилось управлять им. Можно было только догадываться, как и зачем оно это делает, но было абсолютно непонятно, что собой представляет это существо и как его одолеть. Лишь удивительная догадка Веды натолкнула друзей на необычный путь борьбы. Он был похож на узкую извилистую тропинку у края пропасти, которую предстоит пройти медвежонку на ощупь.

– Что ты видишь, малыш? – спросила Веда.

– Огонь.

– А что горит?

– Ничего не горит. Просто огонь. Он вокруг, вроде стены.

– Ты находишься внутри огненного кольца?

– Да. Огонь высокий и сильный, за ним ничего не видно, даже подойти нельзя.

– А что рядом с тобой?

– Другие сны.

– Их много?

– Да.

– А ты можешь с кем-нибудь поговорить?

– С кем?

– Ну, какой тебе больше понравится.

– Попробую… Этот такой смешной. Там большая разноцветная палатка с флагами. Внутри смеются люди, много детей. Они сидят вокруг полянки, на которой прыгают разные звери и маленькие люди.

– На поляне тоже дети?

– Нет, это не дети, они просто маленькие. А дети сидят вокруг и смеются.

– Почему?

– Ну, эти же на поляне такие смешные. Они кувыркаются, прыгают, показывают всякие забавные штуки. А один рыжий все время падает и плачет. У него из глаз летят такие длинные струйки, прямо на детей. Они все мокрые и веселые.

– Кого-нибудь из знакомых видишь?

– Нет, тут только люди, и одежда у них такая странная.

– И что же в ней странного ты видишь?

– Ну, те люди, которых я видел на опушке, так не одеваются.

– Понятно. Давай попробуем посмотреть другой сон.

– Ладно, попробую… Этот не интересный – маленькие люди едут в телеге и молчат.

– Почему ты все время говоришь о маленьких людях, Ме́ня?

– Потому что они маленькие. Ну, как я.

– Значит, они не дети, но маленького рос та.

– Да. А глаза у них грустные. Вон, даже тот рыжий молчит и не улыбается. И нос у него другой.

– Что же случилось с его носом, малыш?

– На поляне у него был такой красный и круглый нос. Смешной. А теперь – обычный.

– Я поняла – это клоун.

– А кто такой клоун?

– Я тебе позже расскажу. Давай-ка попробуем посмотреть другой сон.

– Ну, этот – совсем другое дело! Посредине большого дома поляна, на которой опять веселятся.

– Что это за дом, Ме́ня?

– Я таких никогда не видел. Каменный, высокий, стены со всех сторон. Маленькие люди показывают всякие штуки на поляне, а все вокруг смеются и хлопают в ладоши.

– Наверное, это замок. А этот рыжий там?

– Да, он с медвежонком танцует на полянке…

– С каким медвежонком, Ме́ня?

– Вроде меня. Только это не я. Точно!

– А кто же?

– Ну, просто другой медвежонок. Он у них с собаками и маленькими лошадками живет. Они вместе на поляне веселятся.

– Что же ты молчал?

– А вы и не спрашивали. Ой, смотрите, они натянули веревку между стен, и по ней идет маленький человек в юбке. Все испугались и замолчали.

– А что их так напугало?

– Маленький человек чуть не упал с высоты. Он замахал руками, но удержался.

– Они могут ему помочь?

– Нет, они же внизу стоят. Только вон один с косичкой крадется наверх.

– На помощь?

– Нет, он прячется в доме и что-то ищет, но мне плохо видно.

– Понаблюдай за ним, только так, чтобы тебя не заметили.

– Ладно, но этот, с косичкой, крадется очень осторожно и все время оглядывается.

– Он кого-то боится?

– Да в доме почти никого нет, все пошли смотреть на маленьких людей. Два больших и волосатых человека в блестящей чешуе сначала стояли у двери, а потом подошли к окну смотреть на эту, что идет по веревке. Тогда маленький с косичкой мимо прошмыгнул, я – за ним.

– Куда же вы идете?

– Не знаю я. Он что-то ищет. Хитрый такой. Да только ничего у него не выйдет.

– Почему ты так решил?

– А этот, с косичкой, когда в комнату заходит, не принюхивается, а все руками трогает.

– Люди не умеют так различать запахи, как ты, Ме́ня.

– Я знаю. Только он мне не нравится.

– А в чем же причина?

– Хитрый он очень, и запах этот мне давно не нравится.

– Ты сказал – давно.

– Да. Он пахнет, как этот… Ну, который в черном капюшоне.

– Магистр! – в один голос воскликнули орел и Веда.

– Похож очень, только без запаха той травы.

– Какой?

– Ну, что на столе в пещере лежит. Я ее, когда впервые учуял, назвал незнакомой травой.

– В какой пещере, малыш?

– Ну, где бассейн… с Родригесом – замялся медвежонок.

– В Пещере желаний. Что же ты раньше молчал?

– А вы и не спрашивали.

– Ты прав, Ме́ня, мы не спрашивали. Только давай договоримся на будущее, что ты нам все будешь рассказывать. В нашем деле каждая мелочь важна.

– Да и рассказывать-то нечего.

– Хорошо, не отвлекайся. Что сейчас этот с косичкой делает?

– Не знаю. Он ушел куда-то.

– Как ушел?

– Ну, пока мы тут про траву говорили, он коробочку взял и ушел.

– Что за коробочка? – не выдержала Веда.

– Откуда я знаю? Темная такая. Похожа на ту, что в пещере на столе лежит.

– Шкатулка из черного дерева с рисунками на стенках? – спросила Веда.

– Сейчас я не разглядел ее. Видел только, как этот с косичкой вытащил похожую коробочку из большого ящика и спрятал под одежду.

– Что теперь происходит? – с волнением спросила Веда.

– Все бегут куда-то. Суета в большом доме.

– Куда они бегут, Ме́ня?

– Большие люди бегут за маленькими и хватают их.

– А где этот, с косичкой?

– Я же говорил, что он самый хитрый. Он переоделся в девочку и несет корзинку с чем-то вкусным.

– С чем?

– Я не знаю, как это называется. Пахнет очень вкусно, но я ни разу это не пробовал.

– Погоди пробовать. А шкатулка черная где?

– В корзине. Этот хитрец ее на самое дно спрятал. На него даже никто внимания не обращает. Вот он и уходит из большого дома.

– А его спутники с ним?

– Нет. Их всех до одного схватили и посадили в подвал. У двери поставили волосатых охранять. Они в такой блестящей чешуе, и палки у них тоже блестят.

– Это – воины, Ме́ня. А блестят доспехи и оружие.

– Я не знаю, только маленькие люди в подвале плачут и говорят, что ни в чем не виноваты. Это тот хитрец с косичкой все испортил. Они такие веселые были, а теперь беда у них.

– Мы постараемся им помочь, малыш, но нам важно знать все о шкатулке.

– А в этом сне больше ничего нет.

– Как нет? Он закончился?

– Да.

– Жаль. Давай посмотрим другой сон.

– А эти – с красными искорками.

– Что значит – с красными? – удивилась Веда.

– Ну, те, смешные сны были с зелеными искорками. Когда в чужой сон заглядываешь, там сначала искорки видно. У смешных – зеленые, у вкусных – желтые, у грустных – синие, а у этих – красные.

– А какие сны бывают с красными искорками, Ме́ня?

– Я такие не смотрю, они обычно злые.

– Понимаю тебя, малыш. Я тоже не люблю злые сны, но нам нужно узнать, что сталось со шкатулкой дальше.

– Попадешь в такой сон, потом не выберешься. Я вот однажды…

– И все же нам очень нужно опасть в такой сон. Ты уж постарайся, – попросила Веда. Медвежонок нахмурился и засопел. Было видно, что он очень не хотел смотреть чей-то злой сон. И с ним трудно не согласиться: кто знает, с чем можно встретиться, если смотреть все подряд?

* * *

Засыпай и ты, дружок, и пусть тебе приснится что-то очень интересное. Ведь сказка о старых снах уже закончилась.

Страна, где живут сны

Надеюсь, ты помнишь, как медвежонок по имени Ме́ня смог проникнуть в тайное место, хранившее старые сны Магистра. Никому и никогда не удавалось даже подкрасться туда поближе, и только маленький медвежонок, избранный Серебрянкой для великих свершений, сделал это. Он все еще спал в окружении друзей на Золотом острове. Они охраняли его тело, а разум медвежонка был далеко-далеко от этого места.

– Сны с красными искорками всегда злые, а когда входишь в такой сон, они больно колются, – недовольно прошептал медвежонок. Он надеялся, что сможет избежать этой неприятной процедуры. Обычно Ме́ня сторонился неприятных снов, он любил меняться вкусными или смешными снами, которых было предостаточно у обитателей Дальнего леса. Но Веда просила его не только войти в этот неприятный, отталкивающий своими красными искорками сон, но и еще сделать так, чтобы его хозяин об этом не узнал, то есть не меняться. Вот это как раз и было самым сложным, хотя и самым забавным. Медвежонок не знал, как это у него получается, просто получалось, и все тут. Раньше он видел странные сны, будто он не медвежонок, а кто-то другой, но он даже не задумывался над этим. И только после того, как он поменялся снами с волчонком и помог ему залечить сломанную лапу, Ме́ня стал размышлять о чужих снах. Оказалось, что все сны, которые кто-нибудь когда-нибудь видел, остаются жить сами по себе, отдельно от тех, кто их смотрел. Они живут в другом месте или в другой стране, Ме́ня не знал, как это правильно называется, но он частенько туда захаживал по ночам, а то и прихватывал часок-другой днем, после обеда. Это было удивительно и очень интересно. Вскоре он понял, что поменяться снами можно с тем, кто спит в то же время, а вот посмотреть старый сон, что живет теперь сам по себе, можно и не меняясь. Правда, среди снов находились и такие хитрецы, что разрешали проникнуть в себя только на обмен. Им ведь там скучно жить поодиночке, вот они и пытаются как-то поменяться сами между собой. Однако это умеют далеко не все, поэтому с чужим сном можно договориться, притворившись, что ты тоже старый, давно увиденный кем-то сон, и просто зайти в гости. Без обмена. Попадались ворчуны, которые бубнили, что все потом расскажут своему хозяину. Оказывается, бывают такие сны, которые смотрят по многу раз. Ну, это бывает, если у хозяина с фантазией слабовато или он обжора, каких свет не видывал, и ничего, кроме сладостей, смотреть не хочет. Впрочем, Ме́ня тоже любил полакомиться медом или малиной. Если помнишь, дружок, с одного из таких снов и началась эта история. Да, бывают в жизни такие замечательные сны, о которых потом вспоминаешь долго. Сожалеешь, что он не наяву, и ждешь, когда сможешь опять его посмотреть. Эти сны особенные. Они всегда искрятся яркими зелеными или желтыми искорками. Важничают и даже дразнятся. Охотников посмотреть эти красивые, смешные или вкусные сны всегда много. Только вот не всегда Мене было все понятно в таких снах. У птиц, зверей, рыб, а особенно у людей были свои радости, непонятные другим. Ну чего, скажите, приятного, если там какой-то зяблик мошек наелся или червячков, но они бывают такие щекотные…

– Ме́ня, ты меня слышишь? – издалека донесся до него голос Веды.

– Да…

– Нам очень важно узнать, что было дальше с тем, кто с косичкой.

– Который черную шкатулку утащил?

– Именно, – начала нервничать Веда.

– Ох, не нравится мне он. Хитрющий. Все свои сны за огненное кольцо спрятал, а вон тот, с красными искрами, еще и по углам прячется. Беда будет.

– Не бойся, малыш, мы рядом. Поможем. А вот как Фила выручить, только ты узнать можешь. Постарайся! – умоляюще проговорила Веда.

Ме́ня замолчал. Он даже перестал сопеть, как обычно делал в минуты напряжения. Веда настороженно прислушалась. Потом приложила ухо к взлохмаченной груди медвежонка. Через минуту она улыбнулась и утвердительно кивнула, взглянув на Гордого. Орел хранил молчание. Если бы это был настоящий бой, они ринулись бы на врага, закрыв собою малыша, но сейчас лишь их любящие сердца могли поддержать его. Добро и любовь незримы и не осязаемы на ощупь, но обладает той удивительной силой, что преодолевает огромные расстояния и стены, помогая нашим близким быть выше и сильнее любых испытаний.

– Ну что там, Ме́ня? – сцепив пальцы, прошептала Веда.

– Он меня не пускает внутрь, – не сразу отозвался медвежонок.

– Не волнуйся, ты сможешь. Попытайся перехитрить его.

– Горячий. Колется вдобавок… Я смогу только обменяться с ним своим сном.

– Тогда предложи на обмен какой-нибудь неважный сон. Не про нас.

– Он не хочет. Говорит, что важные сны можно менять только на важные.

Веда вопросительно посмотрела на Гордого. Он наклонился к ней и что-то шепнул на ухо. Старческое лицо озарилось лукавой улыбкой, а в глазах промелькнула такая озорная искорка, что Веда на миг превратилась в цветущую девушку.

– Ме́ня, предложи ему поменяться с Родригесом.

– Но это же не мой сон! – заупрямился медвежонок.

– Вот как? А кто в пещере грез налетел на нас с Черным Джеком?

– Но я же не знал… – зашептал, извиняясь, Ме́ня.

– А теперь боишься? – решила схитрить Веда.

Медвежонок насупился. Было видно, что он сопротивляется какому-то своему предубеждению, но отступать было не в его правилах. Орел молча улыбнулся, одобряя замысел Веды.

– Ладно, он согласен. Только я ведь маленький кусочек-то и видел.

– Ме́ня, не упускай его, обещай что хочешь! – не сдавалась Веда.

– Ну, где я сейчас сон вашего Родригеса найду? – зашипел возмущенно медвежонок.

– Так ведь мы были в пещере желаний, а там время поворачивает в любую сторону. Это все равно, что сны смотреть. Отправляй его туда.

– Ох, будет беда… – запричитал Ме́ня.

Он умолк. Только черный носик нервно подергивался, резко и коротко вдыхая воздух и поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. От нетерпения Веда попыталась вновь заговорить с медвежонком, но Гордый жестом остановил ее. Сделав над собой усилие, она положила руки на колени и стала ждать. Высохшие, изрытые морщинами, с резко очерченными синими венами старческие ладони вздрагивали на изношенной, еще влажной материи ее длинной юбки.

– Этот с косичкой достал из шкатулки призму, – неожиданно заговорил медвежонок.

– Какую призму?

– Маленькая такая, прозрачная, с четырьмя сторонами.

– Дальше, Ме́ня, дальше! – умоляющим шепотом попросила Веда.

– Когда он ее в руки взял и что-то прошептал, в шкатулке что-то засветилось.

– Что?

– Я не знаю. Огоньки в шкатулке играют, как и в призме.

– А в шкатулке что лежит?

– Что-то свернутое в трубочку. На тонкую березовую кору похоже. На ней знаки какие-то, вот они и светятся.

– Ты когда-нибудь видел их раньше?

– Нет. Они совсем незнакомые.

– Что теперь делает этот с косичкой? – не отставала Веда.

– Он разворачивает трубочку со знаками и что-то шепчет.

– Это очень важно, Ме́ня. Попробуй понять, что он говорит.

– Слова совсем незнакомые, но складные.

– Что значит складные? – удивилась Веда.

– Ну, я не понимаю, что он говорит, но так все складно, как стишок.

– Очевидно, это свиток с заклинанием, – повернувшись в Гордому, прошептала Веда.

– Постарайся запомнить эти слова, Ме́ня, – сказала она уже медвежонку.

– Ага, я же читать не умею. А он все трубочку разворачивает и шепчет.

– А теперь что? – не стала спорить с медвежонком старушка.

– Он перевернул призму и взял ее в другую руку.

– И… – но Веда не успела спросить.

– Он теперь летать может. Капюшон черный появился… А с высоты как красиво…

– Куда же он полетел?

– Дома. Много домов. Дорога. Лес большой. Поле… Ой, да это же родник времени!

– Уж не о роднике ли Лето ты говоришь, Ме́ня? – удивилась Веда.

– Да, я там время назад смотрел. Как ливень был. Как Вы в пещеру заходили.

– Понятно. А что этот с косичкой делает?

– Он на поляне перед родником сидит.

– Просто сидит, и все? – не унималась Веда.

– Нет, он с родником разговаривает.

– О чем же это они говорят?

– Ну, где напиться, чтобы в другое время попасть.

– Ме́ня, ты так это говоришь, будто знаешь об этом давно! – удивилась Веда.

– Знаю! – не упустил случая похвастаться медвежонок.

Гордый и Веда удивленно взглянули друг на друга. Они еще сомневались, можно ли полностью доверять медвежонку. Уж очень неправдоподобно звучали сейчас некоторые его слова и утверждения. Многие обитатели Дальнего леса привыкли к тому, что тот любил иногда прихвастнуть. Хотя, как знать, порой сама правда выглядит менее достоверно, чем ложь.

– Хорошо, ты нам позже расскажешь об этом. А теперь что происходит?

– Он окунает призму в родник, где течет разное время.

– Зачем? – удивилась Веда.

– Не знаю. Он еще говорит считалку какую-то, – протянул в ответ Ме́ня.

– Постарайся запомнить ее, малыш!

Все стороны Света, Все время Земли, Я – родственник Лета, Вы – слуги мои.

Нараспев повторил медвежонок. Очевидно, какая-то догадка осенила в этот момент Веду, отчего она отпрянула назад и прошептала, обращаясь только к Гордому:

– Он породнился с родником Лето и объявил себя хозяином всего земного времени.

– А это место я знаю, – прошептал медвежонок, который не слышал слов, сказанных орлу.

– Что же это за место, малыш? – ласково спросила Веда.

– Это выступ на Высокой скале. Там на стене есть странная печать.

– Ты уже был там? – не переставала удивляться Веда.

– Да, когда лиса Лизка хотела меня усыпить.

– Удивительно, кто только не охотится за его снами! – прошептала старушка в сторону орла.

– Точно. Он достал из шкатулки черный камень и приложил к печати. Дверь открылась!

– И куда же ведет эта дверь? – поинтересовалась Веда.

– Не знаю. Я только догадывался, что около печати должна была быть дверь. Печать – это ключ. Значит должна быть какая-то дверь. Но в тот раз я ее не нашел.

– Не отвлекайся, малыш, куда ведет ход за дверью?

– Она закрылась.

– Что значит закрылась?

– Так и закрылась. Перед самым моим носом, – обиженно проворчал Ме́ня.

– А сон закончился? – перебила его Веда.

– Нет. Он остановился.

– Почему?

– Ну, так бывает, когда что-то мешает другому сну. С которым меняешься.

– Ты хочешь сказать, что твой сон остановился, малыш?

– Вовсе нет! Это же не мой сон. Я же поменялся сном Родригеса.

– Так… Что-то я сама стала путаться в ваших снах, – протянула в раздумье Веда.

– А я предупреждал, что так нельзя. Красные сны – злые и вредные. С ними всегда какие-то неприятности происходят, – начал было причитать медвежонок.

– Спокойно, спокойно. Давай разберемся по порядку.

– А что тут разбираться? Застрял я. Вот и все! – не унимался Ме́ня.

– Ты стоишь перед дверью во сне того, с косичкой. Так? – спокойно спросила Веда.

– Конечно. Причем дверь захлопнулась, и он ушел дальше. А я тут остался. Один…

Ме́ня зашмыгал носом, готовый заплакать. Он только искал подходящее плечо или что-нибудь мягкое, во что можно уткнуться и порыдать всласть. Не найдя подходящего места, он передумал и замолчал.

– Нашел время реветь! – пристыдила его Веда. – Выкрутимся.

– Ага. Я так с Лизкой махнулся снами однажды, когда она у Тришки морковку перепрятала. Хотел посмотреть, куда она ее зарыла, чтобы Тришку выручить. Так и застрял.

– Не понимаю, почему? – удивилась Веда.

– Ну как же. У Лизки тоже красный сон был. Когда мы снами поменялись, она в моем сне себя увидела. А это никак невозможно. Они вдвоем в одну превращаются. Тут все и останавливается. Ох, пропала моя головушка… – начал было причитать Ме́ня.

– Стой, стой, как же ты выбрался?

– Да это не я выбрался, а она. Когда обе Лизки в одну в моем сне слились, они не знали, что кому делать. Это продолжалось до тех пор, пока первая Лизка Тришкину морковку не увидела. Тут она вспомнила, что ей нужно морковку перепрятать. Из-за своей великой вредности Лизка все бросила и побежала закапывать морковку. Тут все на свои места и вернулось.

– Ну, братец, если ты не сочиняешь, то запутаться тут любой сможет.

– А я Вас предупреждал, красные сны – самые опасные.

– Хорошо. Значит, тот с косичкой встретился сам с собой во сне Родригеса, – заключила Веда.

– И что они там теперь делают, никто не знает, – начал опять всхлипывать медвежонок. Казалось, ситуация была просто безвыходной. Маленький взъерошенный медвежонок лежал между двух его друзей на теплом песке Золотого острова. Рядом не было врагов, но ему грозила опасность. Веда и Гордый посмотрели друг на друга, ища поддержку и надежду на спасение.

* * *

Они ненадолго остались в сказке о стране, где живут сны, но мы с ними скоро встретимся. В другой истории.

Двуликий Родригес

Иногда я вспоминаю, как научился читать. Поначалу во мне все сопротивлялось тому, чтобы смотреть на непонятные знаки, отпечатанные на бумаге, и что-то говорить. Буквы были чужими, и мысль все время ускользала от меня. Помог лишь авторитет отца – он придумал игру о знакомых буквах. «Ты ведь не присматриваешься к товарищам во дворе, а издалека узнаешь их. Так и с буквами – нужно привыкнуть к их очертаниям и поздороваться». Первой запомнилась буква «О». Узнавая ее, я важно говорил: «Привет, О». Мне казалось, что она мне отвечала. Я даже не заметил, как все буквы стали действительно знакомыми и сами складывались в слова. Надеюсь, дружок, что и ты давно знаком не только с буквами, но и многими словами. Стоит тебе взглянуть на них, как они сами здороваются с тобой, и мы сейчас узнаем, что же было дальше с медвежонком, который застрял в чужом сне.

– Веда, а что за история с этим Родригесом? – спросил Гордый, пристально глядя на Веду. Ему давно не терпелось задать этот вопрос, чтобы разобраться с происходящим, но он не хотел отвлекать медвежонка и старушку. Теперь было самое время.

– Однажды мне приснился сон, в котором бабушка Зора рассказала о пещере желаний. Я попробовала сделать все так, как она говорила, и оказалась в бассейне грез. Ты, наверное, уже понимаешь, о чем мы с Ме́ней говорим. У Магистра есть пещера желаний, где можно управлять временем, переносясь в любое место и событие. Однако мне известно, как это сделать, только в пещере. А бассейн грез позволяет появляться в прошлом, приняв любой облик. Так вот. Я использовала эту возможность, чтобы восстановить смутные воспоминания, стертые кем-то из моей памяти. К своему великому удивлению, я увидела себя тем, кем не могла бы быть в этой жизни.

– О чем ты говоришь, Веда?

– Вот представь себе, Гордый, что, блуждая по закоулкам своей памяти, я вижу их проявления перед собой, когда лежу в бассейне грез.

– Это возможно?

– Именно!

– Мне казалось, что это все выдумки медвежонка, – недоверчиво произнес орел.

– Вовсе нет! Это очень легко и… очень необычно, чтобы в это поверить, но это так.

– Продолжай. Я сгораю от любопытства.

– Я сама долго не могла понять, почему в глубинах моей памяти ничего нет о моем детстве, юности и более зрелом возрасте. Есть только воспоминания о том, как я была старухой. Понимаешь, я всю жизнь была старухой! Пусть у меня плохая память, что естественно для такого возраста, но ведь что-то в ней должно остаться. Девочки должны помнить свои наряды, куклы, родителей… А я ничего этого не могу вспомнить. Как будто этого никогда не было.

– Извини, Веда, я перебью тебя. Мне нужно непременно тебе это сказать. Именно сейчас. У меня точно такие же воспоминания. Все начинается с момента, когда я оказался взрослым и сильным орлом. Больше ничего нет. Сомнения мои велики, но я не мог поделиться ими с кем-нибудь раньше. Меня сочли бы за сумасшедшего. Я часто ловлю себя на мысли, что я поступаю или говорю, как другой. Будто во мне живет еще кто-то. Иногда его слова и мысли прорываются в минуты опасности или глубоких раздумий, но кто это на самом деле и как это происходит, для меня остается загадкой до их пор.

– Значит, не я одна такая. С одной стороны, я могу только посочувствовать тебе, Гордый, с другой – есть надежда, что вдвоем мы сможем разобраться с этим.

– Понять противника перед боем – это уже половина победы.

– Мудрые слова, Гордый. Не знаю, кто ты на самом деле, но мысли твои чисты и глубоки, а сердце полно благородства. Не зря тебя так зовут.

– Спасибо, дорогая Веда. Я сам не знаю, кто я и откуда родом, но во мне живет еще кто-то, чья отвага и честь не дают мне поступать иначе.

– Как точно ты сказал! Именно это чувствую и я иногда.

– Давай вернемся к бассейну грез.

– Извини, я отвлеклась.

– Продолжай, я весь внимание.

– Бассейн грез устроен так, что воспоминания оживают перед тобой. Их можно смотреть как сон, но наяву. Представь, что ты вспомнил знакомого и можешь с ним побеседовать. Наяву очутиться в битве и получить ранение. Я даже кричала от боли, когда в одной схватке меч пронзил меня. Я видела, как текла моя кровь. Веда замолчала, очевидно, вспоминая свои прошлые переживания. Через некоторое время она улыбнулась, заметив, что сидит, держась обеими руками за правый бок, и раскачивается. Орел хранил молчание, не перебивая ее рассказ вопросами. Порой внимание и тактичность к собеседнику позволяют ему рассказать больше.

– Иногда мне кажется, что болят раны, которых нет на моем теле.

– Это память сердца, – осторожно добавил Гордый.

– Очень может быть. Мой разум не в состоянии что-то объяснить, но я это чувствую.

Как и бассейн грез. Каким-то загадочным образом он вылавливает из памяти смутные эмоции и демонстрирует их перед тобой. Причем впоследствии можно фантазировать на эту тему. Это так забавно! Однажды я оказалась королевой и поменяла столько красивых нарядов, что портные того государства сбились с ног. Стоило мне только высказать пожелание, как десятки слуг приносили все новые и новые платья.

– А как же твоя рана? – тактично поправил ее орел.

– Чаще всего мои воспоминания связаны с женщиной-воином. Она сражается на рыцарских турнирах, плавает на пиратских кораблях, осаждает крепости, вызывает на поединки подлецов, спасает несчастных из плена. Она – воплощение того, о чем я так тоскую с обличии старухи.

– Скорее всего это не случайно, Веда.

– Я тоже думала об этом, но стоит мне в своих воспоминаниях приблизиться к детству, ничего не получается. Там – темнота. Пустота, откуда не доносится ни одного звука.

– Откуда же ты знаешь Родригеса?

– Впервые я увидела его на рыночной площади. Он пытался стащить у какого-то торговца украшение, вернее, подделку под золотое украшение. На восточных базарах таких лавок с безделушками очень много.

Веда осеклась, увидев, как Гордый лукаво улыбается. Он слегка наклонил голову, будто рассматривает что-то под ногами. Уловив паузу и почувствовав на себе вопросительный взгляд Веды, он тихо обратился к старушке:

– На восточных базарах?

– Да… Я откуда-то это знаю.

– Извини, дорогая Веда, что позволил себе перебить тебя. Продолжай, пожалуйста.

– Родригес оказался наглым воришкой. Мне пришлось заступиться за него, а потом выкупить, иначе бы ему несдобровать. Затем он стал появляться все чаще и чаще. То он был придворным, то – парламентером, то – казначеем, который так и норовил что-нибудь утащить. Причем ему постоянно доставалось от обманутых, но он не унимался. Всегда одевался ярко и безвкусно. Распускал хвост, как петух, и любовался собой. А уж когда он позарился на сокровища пиратов, те ему отрубили голову. Однако и это не образумило Родригеса. Позже он появился, когда мы выясняли отношения с черным Джеком.

– Я уже слышал это имя, – поддержал разговор Гордый.

– Это был настоящий пират. Всегда одинаковый.

– Что ты имеешь в виду?

– Поступки Джека можно было пред сказать. Он всегда поступал так, как должен поступать Джек, а Родригес был очень странным. За его внешностью иногда скрывались совершенно разные характеры. То он был сорвиголова, то мелкий воришка. То мог первым идти на абордаж, то предавал за пятачок. Джентльмены удачи всегда живут настоящим, потому что завтра могут погибнуть в схватке. Они пойдут на грабеж, но ради сундука с золотом, а Родригес иногда умудрялся попасться на воровстве булки с маком.

– Очень интересно, – задумчиво произнес орел. – А не кажется ли тебе, уважаемая Веда, что такие повадки больше подходят мелкому грызуну, чем пирату?

– Да, у меня тоже появлялось такое подозрение. Особенно когда у Родригеса начинали бегать глазки. Представь себе здоровенного детину, обвешенного оружием, который втягивает голову в плечи при громком звуке и все время стреляет по сторонам маленькими черными глазками. Окружающие обычно думали, что он придуривается, чтобы просто посмешить публику. Среди пиратов попадаются большие оригиналы, но трусов нет.

– А если представить на минуту, что секрет бассейна грез стал известен не только тебе и Магистру? Если маленький грызун случайным образом овладел волшебством перевоплощения?

– Сознаюсь, чего там. Это был я, – виноватым голосом тихо произнес молчавший все это время медвежонок.

Увлеченные разговором собеседники решили, что Ме́ня заснул после напряженных хождений по снам Магистра. Одновременная догадка и слова малыша застали их врасплох.

– Только я всего один разочек-то и стал этим Родригесом. А они с Джеком как налетят, чуть жизни не лишили! – продолжал оправдываться Ме́ня.

– Так уж и один раз! – засомневалась Веда.

– Точно, один, – утвердительно протянул медвежонок.

– Значит, был еще кто-то. И этот кто-то – мелкий грызун. Уж больно похожи повадки, судя по рассказу Веды. Кстати, а как ты стал Родригесом! – обратился Гордый к Мене.

– Когда я первый раз входил в ту пещеру, перед глазами замелькали разные образы, и я выбрал самый незаметный – серую полевку. Со стола мне было все видно, но я не понимал слов, которые кто-то произносил в пещере. Когда же я подышал над чашкой с синей водой, я стал понимать чужую речь.

– Насколько я помню, этот медвежонок еще и умудрился окунуться в кубок вечности.

– Ну я же не специально! – попытался оправдаться Ме́ня.

– Может быть, но только это его и спасло, когда в черный колодец попал. Слушайте, я не перестаю удивляться – он постоянно куда-то попадает, но выходит сухим из воды.

– Вовсе и не сухим. В том колодце было темно и сыро, – проворчал медвежонок.

– Я думаю, что здесь не обошлось без Серебрянки. Это – ее сила, – подытожил орел.

– Ме́ня, припомни, пожалуйста, а не встречал ли ты каких-то мышек в пещере желаний? Думается мне, что не случайно ты обернулся Родригесом. Я хорошо помню тот случай, когда убитый Родригес воскрес, причем в тот момент, когда мы скрестили сабли с Джеком у сундука с золотом.

– Нет, я никого больше не видел, – уверенно произнес медвежонок.

Они помолчали, каждый обдумывая свои впечатления. Несмотря на сложность обсуждаемой ситуации, она была немного комичной. Ме́ня опять что-то натворил, Веда его отчитывала, а Гордый был непредвзятым судьей, искавшим выход. Он чувствовал на себе ответственность за происходящее и считал своим долгом всем помочь.

– Друзья мои, думаю, что этот грызун живет в злополучной пещере и поэтому стал невольным свидетелем всего происходящего. Любопытство заставило его стать еще и соучастником. Возможно, это случайность, но мне кажется, что это он подстроил так, чтобы Ме́ня стал мышонком и явился Родригесом. Трусость не позволила ему самому явиться в образе Родригеса, а любопытство не давало покоя. Вот он и воспользовался случаем, когда Ме́ня впервые появился в пещере желаний.

– Стало быть, есть мышонок, который появлялся в образе Родригеса, – согласилась Веда.

– И нам его нужно вычислить, потому что именно с его сном обменялся Ме́ня. Вдохновленные появившейся надеждой, друзья начали лихорадочно обдумывать всевозможные варианты продолжения событий. Выход можно найти, нужно только хорошенько все взвесить. Они в уме решали задачки, от правильного решения которых зависело очень многое. Медвежонок был самым маленьким, и ему хотелось в берлогу к медведице Тамаре, которая может и отшлепать за дело, но потом все равно простит и ласково оближет. Однако вера Гордого в его способности и желание помочь Веде не позволяли ему быть маленьким. Он не мог уже спрятаться за свой возраст и поплакать. Медвежонок быстро стал взрослым, от которого зависит не одна судьба. Сам Гордый надеется на него, Ме́ню, а это дорогого стоит. Если тебе со всех сторон твердят, что ты маленький, как тут повзрослеешь и поверишь в свои силы? Незримое время волшебным образом перенесло его в мир взрослых, где он стал не только равным. Он стал их надеждой!

– Значит, если сон Магистра, с которым я поменялся, сейчас оказался во сне того мышонка из пещеры желаний, а в нем встретились два Магистра – все остановилось из-за этой встречи. И я застрял тоже! – жалобно заключил Ме́ня.

– Не хнычь. Если мы точно знаем причину, это уже полдела, – подбодрила его Веда.

– Давайте считать это условие правильным и будем дальше решать нашу головоломку. Гордый казался спокойным, и мысли его были четкими. Это так важно, когда кто-то берет на себя смелость и одновременно ответственность принимать решение. Быть ответственным не только за себя, но и за многих других – ноша не из легких.

– Если мы станем дожидаться, когда оба Магистра, слившиеся в одного, по какой-то причине разъединятся, как в случае с лисами из предыдущего сна медвежонка, мы можем остаться на острове надолго! – заволновалась Веда.

– А почему ты уверена, что встретились Магистры? – удивился Гордый. – С таким же успехом могли повстречаться и оба Родригеса, и оба мышонка.

– Действительно. Я почему-то не подумала об этом, – согласилась старушка.

– А вот кому принадлежал тот сон Родригеса – мышонку или самому пирату – мы не знаем. Нужно, чтобы медвежонок хоть что-то нам подсказал о том сне.

– Да обычный такой сон, – медленно стал вспоминать Ме́ня.

– Ну хоть цвет ты его помнишь? – не выдержала Веда.

– Конечно. Это был желтый сон! – обрадовался медвежонок.

– Почему ты так уверен, малыш? – засомневалась Веда.

– А у него почти все сны такие, и выбирать-то было не из чего.

– Ну, если это сны о еде, то скорее всего это был мышонок. Никак не пират.

– Что же, если мы не ошиблись в своих выводах, то Ме́ня обменял сон Магистра на сон мышонка, принявшего облик Родригеса, – заключил Гордый.

– Послушать нас со стороны, так можно будет решить, что мы все мухоморов объелись. Шутка Веды пришлась вовремя. Напряжение, в котором друзья искали ответ, буквально блуждая в догадках, разрядило обстановку. Как после трудной работы нужен отдых усталому телу, так и после напряженных размышлений любая шутка приносит облегчение. Они разом засмеялись. Даже Ме́ня, застрявший в чужом сне, задергал лапой. Будь он сейчас в своем настоящем теле, он наверняка принялся бы кувыркаться и подпрыгивать. Ведь это так здорово – веселиться с друзьями. Скучные взрослые редко позволяют себе такое. И зря!

– Ну, радоваться нам еще рано. Мы знаем, что случилось, теперь нам нужно придумать, как от этого избавиться, – рассудительно заметил Гордый.

– Да ему плюшку с маком покажи, он и побежит! – не удержался медвежонок.

– Кто побежит? – в один голос спросили Веда и Гордый.

– Да оба. Что мышонок настоящий, что мышонок в образе Родригеса – оба поесть любят.

– Тогда нужно насыпать одного мака. Родригес вряд ли соблазнится маком, а вот мышонок побежит. Он-то нам и нужен.

– Как все просто! – удивилась старушка.

– Если знаешь брод, можно перейти любую реку, – ответил орел.

– Хорошо, а как нам рассыпать этот мак в желтом сне? – спросила Веда.

– Так они на базар собирались! – ответил за всех Ме́ня.

– Откуда ты знаешь? – не переставала удивляться Веда.

– Ну, я заглянул в сон, прежде чем меняться.

– Значит, ты опять все знал и молчал!

– А вы и не спрашивали.

– Потом, потом, друзья мои! – вмешался Гордый. – Как только ты почувствуешь, что в том сне Родригеса что-то произойдет и ты освободишься, немедленно покидай его и возвращайся.

Не успел орел закончить свою мысль, как Ме́ня дернулся и вскочил, размахивая лапами. Еще не веря счастливому освобождению, медвежонок ощупывал себя и оглядывался. Удостоверившись, что он цел и невредим, косолапый кинулся обниматься с Ведой и Гордым.

* * *

Бывают истории, которые заканчиваются удачно для героев, например, как эта – о двуликом Родригесе.

Замороженное время

Сегодня мне вспомнилось, как я впервые увидел картинку под названием «третий глаз». Ты, наверное, тоже рассматривал такие, где в непонятном рисунке спрятано объемное изображение. Секрет рисунка заключается в том, что не нужно рассматривать детали, а следует сосредоточиться на всем листе сразу, тогда скрытое станет явным. Наш разум часто сам подсказывает решение задачки, только не нужно ему мешать. А припомнилось мне это после встречи с одним знакомым, все разговоры и поступки которого по отдельности кажутся безобидными. Вот только что-то подсказывало мне обратное, но я не мог понять, почему. Тогда я закрыл глаза и мысленно собрал все, что мне известно об этом знакомом, и стал думать обо всем этом сразу, не вдаваясь в детали. Прошло какое-то время, и я отчетливо увидел в поведении своего знакомого ложь. Собранные факты сыграли роль обычного рисунка, из которого моя интуиция выделила нечто, ранее не видимое мною, как в случае с объемной картинкой и «третьим глазом». Научиться видеть скрытое, особенно в общении со взрослыми – это очень непростая, но интересная задачка, дружок. Вот, к примеру, взять нашего медвежонка Ме́ню, волею судеб оказавшегося в гуще борьбы добра и зла…

– Я так рад вновь оказаться с вами. Так рад! – только и успевал произнести медвежонок, подбегая то к Гордому, то к Веде, и облизывая их где придется.

Его непосредственный порыв развеселил всю компанию. Они похлопывали и дружески обнимали друг друга, а черный носик обладателя лохматой шубки смешно подергивался, вдыхая знакомые запахи. Чем проще наши близкие, тем естественнее их эмоции. Трудно удержаться от сочувствия, когда такой друг плачет или смеется. Руки сами тянутся к нему в такие моменты, чтобы обнять, успокаивая или радуясь вместе с ним. Искренняя дружба – это редкое богатство, которое будет согревать всю жизнь.

– Как ты себя чувствуешь, Ме́ня? – спросила Веда.

– Теперь – отлично. Я немного испугался, когда застрял в том красном сне. Этот, с косичкой, такой хитрый. Он прячет свои сны за огненной стеной и еще не хочет меняться. Так и норовит обмануть или подстроить что-нибудь.

– Но ты – молодец, сумел-таки его перехитрить и вернулся! – поддержала его Веда.

– Нет, это не я, – растерянно оглядывая друзей, произнес медвежонок – это вы…

– Да мы-то тут при чем? – удивился Гордый.

– Ну как же! Ведь это вы проникли в тот сон Родригеса и заставили его отпустить меня.

– Хватит скромничать, Ме́ня. Как мы могли что-то сделать, находясь здесь?

– А кто же ходил туда?

Глядя на растерянного медвежонка, орел и старушка перестали улыбаться. Смутные догадки остановили восторги по поводу их долгожданной встречи. Они переглянулись, и настороженность во взглядах обоих только подтвердила самые опасные из их предположений.

– Постой, а почему ты спросил об этом? – как можно спокойнее спросил Гордый.

– А разве вы не были в том сне? – удивился Ме́ня, по очереди оглядывая друзей.

– Нет. Ты же сам подсказал нам о булке с маком. Мы только подождали, и все.

– О какой булке? – медленно протянул медвежонок, ища признаки шутки в их словах.

– После того, как ты рассказал нам о лисе, которая подобно тебе застряла во сне, встретившись там с собой. А выпуталась только благодаря тому, что увидела морковку.

– И что? – протянул неуверенно Ме́ня.

– Так ты и подсказал нам о плюшке с маком, на которую кинется мышка и отпустит тебя.

– Но так не бывает, – все еще не понимая, о чем идет речь, сказал медвежонок.

– Да вспомни, косолапый, ты сам нас надоумил! – настаивала Веда.

– Я этого не говорил.

– Гордый, а ты что молчишь? – не могла успокоиться старушка.

– Не горячись, Веда. Давай послушаем медвежонка… Продолжай, Ме́ня.

– А что продолжать-то? Я застрял в красном сне этого, с косичкой… А потом он меня отпустил.

– И ты ничего не делал?

– А я и не мог ничего делать. Чтобы высвободиться нужно найти еще один сон того, с кем поменялся.

– И ты с нами не разговаривал? – почти утвердительно спросил его орел.

– Нет. Я ведь застрял! – обиженно произнес медвежонок.

– С кем же мы тогда говорили все это время? – спросила Веда.

– Я уже догадываюсь… – многозначительно ответил ей орел.

– Стойте, стойте, я не могу поверить, что нас так провели! Неужели это был Магистр? Последние слова, сказанные Ведой, прозвучали как приговор. Друзья замолчали. Радость встречи была кратковременной. Каждый обвинял себя в легкомыслии, позволившем Магистру так посмеяться над ними. Они недооценили противника и поплатились за это.

– Не все так плохо, друзья мои! – нарушил тишину Гордый. – Мы попались на умелую хитрость Магистра. Это так. Но давайте извлечем из этого маленькую пользу и для себя.

– О чем это ты? – раздосадованно обратилась к орлу Веда.

– Важно уточнить момент, – продолжал Гордый, – когда вместо медвежонка с нами начал разговаривать Магистр. Думаю, что это было подстроено не случайно. Мы коснулись чего-то очень важного, о чем нам никак нельзя знать и куда Магистр нас не пустил.

– Да он играет с нами, как с котятами! – обиделась Веда.

– Если быть точным, то с мышатами, – многозначительно поправил ее орел.

– А какая разница? – ничего не понимая, спросил Ме́ня, обращаясь сразу к обоим.

– Я тоже не понимаю, – и уже оба вопросительно смотрели на умную птицу.

– Если ты скажешь, что последние слова, которые ты произнес, были о печати, а потом вообще ничего не слышал, то я попробую объяснить вам, что произошло.

Медвежонок только утвердительно закивал, подтверждая догадку орла, боясь словами нарушить ход его мыслей. Старушка тоже не произнесла ни слова. Она положила обе ладони на колени и продолжала сидеть молча. Ее лицо выражало восхищение перед столь острым умом и тактичностью, с которой предположение было высказано.

– Думаю, что Магистр наблюдал за медвежонком все это время и вмешался лишь в тот момент, когда мы приблизились к печати на стене. Очевидно, это очень важно. Нет худа без добра, друзья мои. Мы теперь знаем, что Магистр рядом и, соответственно, должны себя контролировать. А еще нам известно его слабое место.

– Ух, я бы треснул по этой печати со всей силы… – сквозь зубы процедил Ме́ня.

– Во-первых, «треснуть» неуместно в любом случае. Ты забыл, что это Магистр, и обычная сила на него не подействует, а что касается печати, то тут есть над чем подумать.

– А при чем тут мыши? – не выдержала Веда.

– Сдается мне, что во всех снах и превращениях мышонком был Магистр, демонстрируя нам, что он и в таком образе одолеет нас.

– Кому же теперь верить? Если он говорит любым голосом и принимает любой облик, то, возможно, он и сейчас среди нас! – окончательно расстроилась старушка.

Эта догадка не оставила равнодушным и медвежонка. Он начал щипать себя, чтобы удостовериться, что он – это все еще он. Орел только усмехнулся, глядя на них.

– Друзья мои, если бы Магистр был в состоянии уничтожить нас, он давно бы это сделал. Силы зла не безграничны, поэтому-то он и пытается запугать нас, а лучше – переманить на свою сторону. В каждой живой душе есть нечто, неподвластное никаким черным силам. Лишь добровольное решение любого из нас определяет наш жизненный путь. У каждого есть выбор! Можно соблазниться сладкими обещаниями и пойти в услужение злым силам. Есть нелегкий путь борьбы с ними. Возможно, и промолчать, соглашаясь на перемирие, но это временный обман, потому что рано или поздно нужно будет ответить самому себе – с кем ты. Да, зло рядом. Все время. Оно будет неотступно следовать по пятам и уговаривать, просить, обманывать – как угодно. Особенно в трудную минуту. Но наша сила в том, что только мы определяем свой путь.

– Если нельзя его треснуть, то я его покусаю! – не сдавался медвежонок.

– У тебя есть более сильное оружие, дружок – твое отважное сердце и верные друзья.

Ме́ня не знал, как выразить свои чувства, и, бросившись к орлу, лизнул его в знак благодарности и полного согласия. Веда медленно подошла к ним и обняла обоих.

– Не знаю, кем я была прежде и кем ста ну вскоре, но я с вами, друзья.

– А мы обязательно выручим Фила, – неожиданно для себя самого ответил ей медвежонок. Старушка благодарно посмотрела на него и погладила по лохматой голове. Совсем недавно она была одинокой и несчастной, а теперь у нее появились друзья и надежда. Вернее, спрятанная где-то глубоко в уголках души ее надежда встрепенулась и наполнилась верой.

– Я бы отдала за него свою жизнь, но боюсь, что этого недостаточно.

– Как это ни печально, Веда, но Фил теперь стал лишь приманкой в игре с Магистром. Нам следует быть более осторожными и еще более искусными в этой игре, ибо речь идет не только о жизни друга.

Голос орла казался спокойным, но тревога не покидала друзей. Они замолчали, пытаясь разобраться в нагромождении фактов, событий и догадок. Первым не выдержал медвежонок.

– А вы заметили, что ночь так и не началась? Все вечер и вечер.

– Ты прав, малыш, давно пора бы.

– И я мокрый какой-то. Что, дождик был? – не переставал удивляться Ме́ня.

– Нет, дождя не было. Это я тебя водой окатила, – созналась Веда.

– Зачем?

– Стойте, а ведь он теперь все помнит, и не во сне! – обрадовалась старушка.

– Что это я такое помню? – недовольно пробурчал медвежонок.

– Действительно! Мы так увлеклись событиями, что приняли этот факт, как должное. Твоя наблюдательность, Веда, меня просто восхищает.

– Да что вы там все загадками говорите? Объясните мне! Ну, пожалуйста.

Ме́ня умоляюще смотрел на своих друзей и даже перестал суетиться, в благодарность за то, что сейчас ему поведают какую-то очень важную тайну. Только взгляд его перескакивал с одного на другого. Вот любят эти взрослые растягивать удовольствие. Тут скорее хочется все узнать, а они все тянут и тянут.

– Видишь ли, малыш, после того, как мы вытащили тебя из пещеры…

– Это где тритоны были? – не утерпел Ме́ня.

– Именно, – продолжала Веда, – ты частично потерял память, а сейчас чудесным образом она к тебе вернулась.

– Ничего не вернулась. Я в сухом сне застрял, а вышел почему-то мокрым.

Гордый наклонился, пряча улыбку, а Веда так искренне засмеялась, откинув голову, что на миг ее морщинистое лицо стало красивым. Она прижала медвежонка к себе и созналась:

– Это я окатила тебя водой, чтобы напугать. Тогда к тебе вернулась способность видеть чужие сны. А нам это очень важно – проникнуть в сон Магистра, чтобы понять, кто он.

– И что, вы теперь каждый раз будете окатывать меня холодной водой на ночь?

– Нет, только если ты вздумаешь опять все позабыть! – улыбнулась Веда.

– Ничего я не забывал. Сами все перепутают, а я мокни! – не унимался Ме́ня.

– Что же мы перепутали, малыш?

– Говорил вам, что не нужно меняться красными снами. Теперь Магистр сны замкнул.

– Как это замкнул? – удивилась Веда.

– Он из одного своего сна в другой перешел. Пока не вернется, этот сон не сдвинуть.

– Что значит – не сдвинуть?

– Остановился сон в тот момент, когда Магистр из него выскочил! – возмущался Ме́ня.

– И как же его подтолкнуть можно? – осторожно вмешался Гордый.

– Только если еще один сон найти и Магистра третьим подослать, к тем двоим.

– Забавно, – протянул орел, – а почему так происходит?

– Потому, что в зеркале только двое видны. Третий уходит, – отрезал медвежонок.

– Так это и есть закон зеркала времени! – воскликнула Веда.

– Не знаю я ваших законов, только так бывает.

– Скорее всего, это один из секретов зеркала времени, известный медвежонку. Сколько их вообще существует, возможно, никто не знает. Но думаю, что Магистру их известно больше, чем нам, – размышляя вслух, произнес орел.

– Точно, этот, с косичкой, все трубочку из бересты крутил и читал там что-то. Ох, и хитрый он. Всегда все выведывает, подслушивает! – возмущался Ме́ня.

– А что было в той трубочке из бересты? – тихо спросила Веда.

– Пробовал я заглянуть туда. Да вот беда – читать не умею.

– А припомни, пожалуйста, что там было нарисовано? – продолжала старушка.

– Рисунков там я не видел. Были такие странные значки. Столбиками ровными.

– И много этих значков?

– Он при мне не весь рулончик разворачивал, но та часть, что я видел, вся была этими значками покрыта.

– Малыш, вспомни, на что были похожи значки! – умоляюще прошептала Веда.

– Да черточки и палочки, точечки всякие. Красивые. Вот как на том рисунке у бабочки.

– Бабочки? – не сдержала удивления Веда.

– Ну да. Мы с Коготком у бабочки на крыльях такой знак видели. Очень красивый. Точно такой же я потом на скале разглядел. Где вход в пещеру. Ну, в которой бассейн…

– Слушайте, этот медвежонок столько всего знает, что я не перестаю удивляться. Каждый раз, сталкиваясь с подобной историей, мне кажется, что он успел прожить много жизней за короткое время нашего знакомства. А мы от него по капле узнаем.

– Ничего и не по капле. Я вам всегда все рассказываю. А капает с меня вода.

– Браво, малыш, – вскрикнул Гордый – это же капли озера! Как мы сразу не догадались? Когда Веда окатила тебя водой, чтобы напугать, сила Лесного озера вернула тебе не только память, но и другие способности. Каждая капля из озера подсказывает и помогает нам, а мы и не догадываемся. Ведь на Золотом острове мы не только под его защитой, мы – в центре его знаний.

Друзья переглянулись, ища и находя во взглядах подтверждение неожиданной догадке мудрой птицы. Каждый сопоставлял что-то и находил простое объяснение самым запутанным своим мыслям. Случайное слово медвежонка подтолкнуло их к открытию, истине, лежавшей на поверхности.

– Я просто восхищаюсь тобой, Гордый. Ты…

– Полно, Веда, – остановил ее орел, – давайте подумаем, как нам быть дальше.

– В прошлый раз я видел в озере отражение, где был Фил, – вспомнил Ме́ня.

Не сговариваясь, все бросились к берегу. Сумерки так и не стали темной ночью. Неведомая сила задержала ее приход. Остановившись у самой воды, друзья стали всматриваться в его спокойную поверхность. Однако ничего не произошло.

– Какая-то вода мертвая, – тихо произнес медвежонок.

– Почему ты так говоришь? – недоверчиво переспросила его Веда.

– Не знаю, но она неправильная, – неуверенно отозвался Ме́ня.

– В чем неправильная?

– Кругов нет… – почти шепотом испуганно отозвался лохматый комочек у воды. Все посмотрели на его лапу, которую медвежонок окунул в воду и водил ее из стороны в сторону. И действительно, вопреки всякому ожиданию, вода расступалась, пропуская лохматую лапу, и не оставляла ни малейшего следа на своей поверхности. Не было ни всплесков, ни самых маленьких волн, какие обычно, словно усы, расходятся в разные стороны. С поднятой лапы капли падали на зеркальную поверхность озера и бесследно пропадали в нем, сливаясь с темной массой. Круги не расходились, не было и всплесков.

– Он и ее заколдовал? – едва сдерживая слезы, дрожащим от обиды голосом спросил Ме́ня.

Он начал бережно гладить воду, приговаривая что-то ласковое про себя. По его ссутулившейся фигурке, застывшей над безжизненной водой, было видно, как он тяжело переживает эту новость. Минуту назад они догадались, что у них есть друг, который все время был рядом. Защищал их, пытался сообщить что-то очень важное, а сейчас открылось, что он неживой. Заколдован!

Так сопереживать могут только открытые души и чистые сердца. В этом их слабость и великая сила. Способность чувствовать чужую боль и воспринимать беду ближнего как свою позволяет им бросаться на помощь, не думая о себе. Это и помогает вместе бороться со злом и побеждать его раньше, чем оно постучится в новые двери.

– Если ничего не происходит, то мы либо не видим этого, либо… – они обернулись на тихие слова Гордого, – либо там остановилось время.

– Постойте, а что кричал Магистр, когда молния была? – быстро спросила Веда.

– Что-то про зиму сказал… А, вот: зима начинается, – нашелся Ме́ня.

– Стало быть, он заморозил время, – догадался Гордый.

Невидимая опасность начала сгущаться над ними. Друзья только теперь стали чувствовать ее присутствие, еще не понимая, что она собой представляет. Будучи самым маленьким и непосредственным в проявлении своих эмоций, медвежонок втянул свою лохматую голову и еще больше стал похож на шерстяной клубок.

Он готов был зажмуриться, заснуть, впасть в спячку до весны, или когда все образуется само собой.

Но даже в сказке о замороженном времени все не образуется само собой.

Вековая тайна

Взрослые отличаются от детей не столько ростом, сколько своими интересами и мыслями. Скучно слушать их разговоры о том, что их волнует и чего они хотят. Они забыли, как можно перенестись мысленно в невиданный далекий мир или разговориться со своими игрушками, в один миг оживив их. Но нам с тобой, дружок, не нужно много времени, чтобы повстречаться с медвежонком Ме́ней и его друзьями из Дальнего леса.

Затянувшийся вечер, как затянувшаяся пауза в разговоре, тяготил всех ее участников. Повинуясь тайной воле Магистра, сумерки остановились, так и не сменившись темнотой ночью. Время замерло на небольшом острове посредине Лесного озера. Орел и старушка вглядывались куда-то вдаль, стараясь понять происходящее. Ничего подобного они не слышали в своей долгой жизни. Необычность случившегося требовала необычного решения. Первым нарушил молчание медвежонок.

– Я не поддамся этому Магистру. Пусть он заморозил время, а мы его все равно одолеем. Гордый, ты же самый умный. Ну, придумай что-нибудь.

Профиль большой сильной птицы на фоне темнеющего неба очень соответствовал его имени. Давно затерялась в прошлом эта история, и никто не взялся бы утверждать, что знает, почему именно так был назван орел, но всем казалось, что иначе его и нельзя было назвать. Не то чтобы его побаивались за крутой нрав, как это бывало с более сильными среди лесного народа. Нет – его уважали за то, что он никогда не позволял недостойных поступков ни себе, ни окружающим. Рядом с ним хотелось быть лучше и честнее. Хотелось гордиться этим. В подтверждение этих мыслей орел медленно повернулся к медвежонку и тихо произнес:

– Ты прав, малыш, мы непременно одолеем Магистра, потому что нам не нужно чужого. Мы только хотим вернуть отобранное. Филу – свободу, Веде – ее прошлое, шкатулку со свитком – ее хозяину, всем нам – обычное время. И те, кто поймет это, будут нам помогать. И птенец, и муравей, и травинка в поле.

– Да я всех своих друзей позову! – не удержался Ме́ня.

– Не горячись, друзей нужно беречь, – остановил его Гордый.

– Но нас только трое, а этих там…

Медвежонок запнулся, понимая, что так мог рассуждать только трусишка, а трусом ему никогда не хотелось быть. Тем более рядом с такими сильными и умными друзьями. Напротив, он старался быть похожим на них. Ему очень хотелось вырасти таким же мудрым, как Гордый, смелым, как Веда, ловким, как Фил. Эх, почему так долго тянется время! Впрочем, если быть точным, оно совсем остановилось, оно заморозилось.

– Для победы важна не столько численность, сколько мастерство воина, удача и вера в справедливость своего дела. В последнем мы не сомневаемся, удача всегда на стороне смелых, а вот о тактике своих военных действий нам стоит поразмыслить.

Гордый сказал это уверенным тихим голосом, как бы настраивая себя на определенную работу. Медвежонок и раньше замечал, как его друзья задумывались перед ответственным шагом, а иногда и обсуждали свои намерения, пытаясь определить главное или убедить себя в чем-то. В отличие от взрослых, Ме́ня часто поступал импульсивно, быстро, но не всегда правильно. Это в драке нет времени на размышления, но иногда это очень полезно.

– Как же мы теперь будем бороться с Магистром, если время остановилось? – не выдержал медвежонок.

– Умелый воин всегда сможет свою слабую позицию обратить в преимущество, – нарушила свое долгое молчание Веда.

Ее старческое лицо было сосредоточенным. Неподвижный взгляд был обращен куда-то вдаль, где она, казалось, искала ответ на волновавший ее вопрос.

– Но что мы можем сделать с замерзшим временем? – подхватил ее мысль орел.

– Нужно научиться использовать его неподвижность, – продолжала Веда.

– А давайте прокатимся по нему, как по льду! – неожиданно предложил Ме́ня.

– Браво, медвежонок, и как мы это сделаем?

– Как с горки… – неуверенно ответил он.

– Воистину, что не подвластно взрослому, ребенок решит в одну секунду. Только вот где нам отыскать такую горку? – обратился к нему орел.

– Если мы разговариваем и двигаемся, значит, на острове Магистр не смог остановить время. А это и есть горка по сравнению с неподвижным временем во всей округе, – ответила за него Веда.

Ее догадка вселила уверенность, и лица их озарились улыбками. Вместе они могут сражаться с самим могущественным Магистром. Они могут и должны одолеть его.

– Интересно, как вы себе это представляете? Нужно ли нам разогнаться, чтобы набрать скорость? Как долго мы сможем катиться, пока не остановимся? Да и куда, собственно, нам следует докатиться? Ведь если мы покинем остров, рано или поздно наше время тоже остановится, – размышлял вслух Гордый.

Внезапная радость друзей сменилась задумчивым молчанием. Никто из них и не подозревал, что сможет когда-нибудь не только оказаться в такой ситуации, но даже подумать об этом.

– Вместе всегда дальше с горки катиться, да и веселее, – нашелся Ме́ня.

– Воистину верно, что любая сложность не устоит перед простотой! – воскликнула Веда.

– Вы правы, друзья мои, мы должны быть вместе, – согласился орел.

– Только в какую сторону нам следует катиться и для чего? – насторожилась старушка.

– Нам нужно сломать ту печать на скале, – абсолютно уверенно ответил Ме́ня.

– Нет, ну вы послушайте этого косолапого, он уже все давно знает! Интересно, откуда? Сейчас ты еще скажешь, что все это уже видел во сне! – не выдержала Веда.

– Да ничего я не видел. Просто он от нас эту печать прячет. Значит, нам туда.

– Трудно с ним не согласиться, Веда. Что скажешь?

Она на секунду задумалась, как бы взвешивая все сказанное. Потом улыбнулась и обняла медвежонка в знак полного согласия.

– Вот странные существа эти медведи. На вид неуклюжие, любят поспать и покушать, но некоторые из них очень сообразительны.

– Да… – хотел было что-то сказать медвежонок, но вовремя спохватился.

– А вдобавок еще и хвастунишки, – улыбнулась она.

Ме́ня опустил глазки и фыркнул, всем своим видом демонстрируя раскаяние. У него никак не получалось стать взрослым.

– Хорошо, хорошо, ты прощен, – и Веда почесала у него за ушком.

– И все же мы должны понять, как мы будем кататься по этой горке замерзшего времени. Простите меня, друзья, за эти несерьезные слова, – Гордый казался растерянным.

– Честно говоря, у меня тоже нет никаких мыслей по этому поводу.

Старушка и орел взглянули на медвежонка. Он все еще не поднимал глаз и делал вид, что будет молчать теперь вечно. Что бы ни случилось. Путь теперь попробуют догадаться без него. Ме́ня даже стал рисовать ноготком лапы какой-то замысловатый рисунок на песке. В остановившихся сумерках линии приобретали загадочные очертания. Но молчать долго было свыше его сил.

– Нужно забраться на самую вершину ледяной горы и набрать воздуха. А потом оттолкнуться и как… – все же не выдержал он.

– Если время движется на острове, то, значит, и над ним. В этом случае мы поднимемся, сколько у меня хватит сил, а потом полетим в сторону скалы с таинственной печатью.

– Ух ты, мы полетим над Дальним лесом! Вот здорово! Я так давно не видел своих друзей! – медвежонок осекся на этом слове и, как бы извиняясь, посмотрел на Гордого.

– Старый друг лучше новых двух. За это не стоит просить прощения, – подбодрил его орел.

– Я только хотел сказать, что беспокоюсь, как там Тришка, Коготок, Прыг да Скок, Малинка с Земляничкой, Длинный… Как там Фил…

Веда ничего не ответила. Некоторое время она внимательно всматривалась в рисунок, оставленный медвежонком на песке. Потом неуверенно спросила:

– Ме́ня, ты ведь не случайно нарисовал его?

– Ну, я не знаю…

– А что означает этот символ посередине?

– Это вот, такая закорючка?

– Именно. Если я не ошибаюсь, это латинская цифра сто, – ответила старушка.

– Почем я знаю. Просто нарисовал, и все, – обиделся медвежонок.

– Веда, почему ты говоришь о цифре сто? – заинтересовался Гордый.

– Если это не происки Магистра, то это подсказка для нас, – настаивала Веда, – посмотри внимательно, дружок, на этот символ и скажи все, что ты о нем знаешь. Сдается мне, ты не случайно его нарисовал.

– Да ничего я о нем не знаю. Похож на ту печать, что на скале, где за дверью Магистр скрылся. Размером с мою лапу. Я тогда еще удивился, какой он четкий. Будто только что выдавлен. А про цифры я ничего не знаю.

– Нет, ну вы послушайте, этот косолапый у меня когда-нибудь получит! Мы впотьмах блуждаем, пытаемся понять, что к чему, а он знает все и молчит! – возмущалась Веда.

– Да что я такое знаю? Я и читать-то не могу. Какие там цифры! Помню только, лиса Лизка тогда Магистру сказала, что они еще век править будут. Ехидненько так сказала.

– Не горячись, Веда! – вступился за обиженного медвежонка орел. – Как ты догадалась о цифре сто? Я тоже не вижу здесь ничего подобного.

– Так это же латинская «С», – от слова сотня.

– Интересно. Мне это неизвестно, но, судя по уверенным словам уважаемой Веды, дело обстоит именно так. Учитывая слова медвежонка о вековом правлении, все совпадает. Не зря нам предоставили эту подсказку. Мы подобрались очень близко к его тайне. Магистр пошел на крайние меры с замораживанием времени именно поэтому. Вот чего он боится.

– А чего он боится? А кто подсказал? – с неподдельным интересом спросил медвежонок.

– Век его кончается. А ты – избранный. Серебрянкой, – тихо ответил Гордый.

– Сами все знают, а на меня только ругаются, – насупился Ме́ня.

– Не ворчи. Никто ничего не знал. Только Гордый смог до этого догадаться.

Веда с таким восторгом посмотрела в глаза орла, что он невольно засмущался от такого явного проявления чувств и поспешно отвернулся. Старушка шагнула к нему и обняла тонкими высохшими руками мощную шею орла. Какое-то время они так и простояли молча, пока медвежонок не стал толкать их своим черным носиком, стараясь протиснутся между ними. Ему очень хотелось быть не только рядом, а быть посредине этих умных и отважных взрослых, ставших ему настоящими друзьями.

Сборы были недолгими. Медвежонок и старушка устроились на спине орла, и он медленно стал набирать высоту. Двигаясь по спирали, Гордый описывал небольшие круги по краям Золотого острова, стараясь держаться точно над его поверхностью. Было очень тихо. Ни ветра, ни снега, ни дождя. Чем выше они поднимались, тем дальше можно было видеть серые окрестности. Лесное озеро, побережье Дальнего леса, даже Горбатая гора вдалеке – все было укрыто серой мглой, безжизненной и недвижимой. Не было ни волн, ни колыхания тонких макушек деревьев, не было видно перелетных птиц, коих обычно великое множество на озере. Лишь песок Золотого острова светлым пятном внизу напоминал о небольшом пятачке еще теплящейся жизни в мире серой неподвижности.

Вскоре друзья заметили, что мощные взмахи крыльев орла не приводили ни к какому результату. Как ни старался Гордый, они оставались на одном месте. Очевидно, влияние Лесного озера и Золотого острова, служившего им надежной защитой от темных заклинаний Магистра, здесь заканчивалось. Следуя высказываниям медвежонка, они поднялись на самую вершину ледяной горки, и теперь им предстояло наклониться вперед и полететь вниз. В неизвестность. Ме́ня так испугался, что всеми четырьмя лапами вцепился в твердые перья, как панцирь, покрывавшие мощное тело орла. Он обернулся к Веде. Она старалась не подавать виду, что ей тоже не по себе, и сидела без движений, выпрямив спину. Тогда медвежонок пододвинулся поближе к старушке и как можно незаметнее своими острыми коготками ухватил ее за видавшее виды платье. Веда едва улыбнулась уголками бледных губ. Ее согревала мысль, что маленький медвежонок в минуту опасности не прячется за нее, а старается удержать, хотя бы за край платья.

* * *

Им предстоит долгая и опасная дорога, но мы с тобой знаем, дружок, что для того и существуют друзья, чтобы выручать друг друга в трудную минуту, как в сказке о вековой тайне.

Заснувший лес

Когда-то мне не давал покоя вопрос – кого можно считать своим другом, а кого нет. Как товарищи становятся настоящими друзьями. Вот если кто-то спасет меня от смерти или из плена выручат, это понятно, но ничего подобного со мной тогда не происходило, а впрочем, и не могло произойти. Но одна встреча сразу все разъяснила. К отцу заехал в гости мужчина, которого я никогда не видел. Они так порывисто обнялись, похлопывая друг друга по спине, а в их глазах заблестели слезы. Отец был очень взволнован и все приговаривал: «Колька, Колька, как же я рад тебя видеть». Тогда я понял, что настоящим другом можно считать только того, от встречи с которым у взрослого мужчины наворачиваются слезы, а он их не стесняется. Надеюсь, и у тебя все произойдет именно так, а пока нам пора вернуться к трем друзьям, которые отважились на борьбу со всесильным Магистром, заморозившим время.

– Смотрите, наше отражение остается на воде! – воскликнул Ме́ня.

– А почему его не должно быть? – удивилась Веда.

– Да нет же! Оно не исчезает, не бежит за нами, как раньше, оно остается навсегда.

Все обернулись. На неподвижной глади Лесного озера четко отпечатался след цепочки отражений орла, несущего на своей спине старушку и медвежонка. Подобно серии фотографий, они хранили изображения всех движений тех, кто пролетал в вышине. Пробежав по ним взглядом в обратную сторону, можно было найти то место, где Ме́ня наклонился и с удивлением увидел то, что произошло несколько минут назад. Поверхность воды хранила отпечатки как кинопленка.

– Здорово, как следы на снегу, – прошептал Ме́ня, – мы теперь не заблудимся.

– Но и другие могут узнать, куда мы направляемся, – остановила его восторг Веда.

– Тогда нужно путать следы, как это делает Тришка. Он много раз пробегает в разных направлениях, пересекая дорожки своих прежних следов. И тогда его ни за что не найдешь, хотя он может прятаться под соседней елочкой, – все так же шепотом произнес медвежонок.

– У нас слишком мало времени на игру в прятки, – ответил Гордый, – а поверхность озера слишком велика, чтобы мы смогли бегать, подобно зайцам. Оставим эту затею на будущее, но ты молодец, косолапый – сразу придумал, как можно сбить с толку наших недругов.

– Да я так не умею, это Тришка у нас в прятки лучше всех играет.

– Мы теперь тоже будем в прятки-загадки играть, только игра эта не простая, – задумчиво произнес орел.

Его не на шутку встревожило открытие, сделанное любопытным медвежонком. Несмотря на то, что Магистру удалось остановить время, они все-таки обладают силой, которая способна побороться с чарами злого колдуна. Вот только где и как долго им это будет удаваться, никто из троих друзей не знал. Однако явно существовала граница, за которой влияние сил Серебрянки и Лесного озера, которые им помогали, заканчивалось. За этой невидимой гранью царил Магистр и его черные силы. Похоже, они очень близко подошли к той самой тайне, которую Магистр так тщательно скрывал. Значит, чем сложнее им будет в дороге, тем правильнее будет направление, и выбирать следует самый опасный путь. Интересно, сколько коварных ловушек их ожидает?

– Ой, а мы становимся больше! – воскликнул медвежонок.

– Если ты говоришь об отражении, то это правильно. Мы же снижаемся, значит, становимся ближе к воде, – объяснил Гордый.

– Но тогда мы скоро шмякнемся, – испугался Ме́ня, – а вода холодная.

– Ты сам сказал, что мы покатимся с ледяной горки. Назад не повернешь.

– А если не назад, то только в сторону.

Орел улыбнулся, ему нравилась неукротимое желание маленького медвежонка все время побеждать. Он, конечно, мог испугаться и заорать от страха, но никогда не сдавался. Он рос бойцом.

Впрочем, самое время и ему побороться, проверить, как близко находится незримая граница влияния Магистра. Поднимаясь над Золотым островом, орел достиг высоты, когда взмахи его мощных крыльев не приводили ни к какому результату. Сейчас он тоже не мог ими пользоваться, а вот маневрировать стоит попробовать. Скорость их полета была высока, и небольшое изменение положения крыльев привело к виражу. Гордый мастерски владел искусством воздушного боя и маневра. Тут ему не было равных среди птиц Дальнего леса. Он вспомнил их первый полет с медвежонком и спросил:

– Что-то команда притихла. Не страшно?

Ме́ня понял, на что намекает орел, и восторженно ответил:

– Нет! Я тогда так испугался, что ничего не соображал, а теперь вижу, как это красиво. Дух захватывает, но здорово!

В полнейшем безмолвии орел совершал головокружительные пируэты, которые летчики называют высшим пилотажем. Он лихо сваливался на крыло и резко поворачивая в сторону, изящно менял угол атаки и взмывал вверх, наклонялся и нырял, быстро набирая головокружительную скорость, переходил в горизонтальную бочку, сваливался в штопор и, набрав бешеную скорость, выходил из пике, поднимаясь снова вверх. Казалось, Гордый просто забавляется, разминая свои крылья от долгого неподвижного планирования над ров ной поверхностью озера. Если бы это была обычная погода с порывами ветра и разной плотностью воздуха из-за различной температуры, тогда ему пришлось бы работать крыльями, чтобы сохранять скорость. Однако в неподвижном мире застывшего времени ничего не происходило, и их полету ничто не мешало. Однажды поднявшись над Золотым островом, они могли сохранять баланс скорости полета и высоты. Это было такой увлекательной игрой, что никто из друзей не заметил, как они пересекли береговую линию, отделявшую Дальний лес от озера.

– Я еще ни в каком сне так не летал! – восхищенно проговорил медвежонок.

– Представляю, какой след остался на поверхности озера после таких пируэтов. Наверное, нашим следопытам придется потрудиться, чтобы прочесть его, – усмехнулась Веда.

Они засмеялись, а Ме́ня решил было изобразить, как это все будет происходить, но вовремя спохватился и занял устойчивую позицию на спине орла. Их полет продолжался уже над верхушками деревьев.

– Вон скала у Прохладного ручья! – крикнул медвежонок. – Мы почти у цели.

– Как-то слишком просто у нас это получилось, – насторожилась Веда.

– Не сворачивай, Гордый. Как раз посредине скалы есть выступ, где я видел ту печать. В этот момент какая-то неведомая сила начала увлекать орла с сидящими на его спине спутниками вниз и закручивать по спирали. Гордый предпринимал отчаянные попытки сопротивляться, но ничего не мог изменить. Словно невидимая гигантская воронка увлекала его вниз. Они стремительно падали.

– Я не смогу отсюда выбраться! – прокричал Гордый. – Приготовьтесь прыгать.

– Как прыгать? – встревожился Ме́ня.

– Видите высокую сосну внизу? Я постараюсь как можно ближе пролететь рядом с ней и сбавить скорость, а вы спрыгните в ее крону, – уверенно ответил орел.

– Давай вместе! – предложила Веда.

– Нет, меня не отпустит эта воронка. Я чувствую ее силу всем своим телом. Не думайте обо мне. Главное, чтобы медвежонок успел добраться до печати раньше, чем…

Орел не успел договорить. Их падение стало столь стремительным, что голова закружилась и стала тяжелой. Мене захотелось спать, и он начал валиться на бок. Веда вовремя подтолкнула его плечом и крикнула:

– Не сдаваться, дружок! Это только начало.

Откуда у этой старушки с немощным сухим телом было столько сил и уверенности?

В тот самый момент, когда очередной виток спирали падения приближал их к указанной сосне, орел собрал все свои силы и, застонав от боли в мышцах, сумел совершить немыслимый разворот. Казалось, он даже вырвался на миг из цепких объятий гигантской воронки и застыл у верхушки сосны. Воспользовавшись этим умелым пируэтом, Веда подхватила медвежонка и перепрыгнула с его спины на ветку сосны. Как бы опомнившись, воронка с новой силой подхватила орла, увлекая его кувыркающееся тело вниз. Очевидно, он отдал свои последние силы на маневр, потому что уже не мог выравнивать падение. Его мощные крылья сложились, и он начал пикировать вниз, несясь с огромной скоростью навстречу неминуемой смерти. Последнее, что запомнилось в тот краткий миг медвежонку, это сосредоточенный взгляд орла. Гордый оставался верен своему имени даже перед лицом смерти. Он и не думал сдаваться или молить о пощаде. Ему удалось спасти друзей, и теперь он готовился к последнему моменту своей жизни. Он хотел умереть гордо, в бою. Пусть и неравном.

Едва старушка и медвежонок ухватились за ветку высокой сосны и остались на ней, что-то глухо ухнуло в том месте, куда было направлено острие воронки, и она исчезла.

– Мне показалось, будто я услышала всплеск, – неуверенно произнесла Веда.

– Кажется, и я слышал что-то подобное, – неуверенно подтвердил Ме́ня.

Они огляделись. На первый взгляд ничего особенного не было видно. Лес как лес. Только сумерки слишком затянулись, а ночь так и не наступила.

– Мамочки, как же мы отсюда будем спускаться? – прошептал медвежонок.

– Ты боишься, что нас кто-то подслушивает? – откликнулась Веда.

– Конечно, подслушивают. У Магистра вон сколько слуг.

Он никого не заметил рядом, но был повод оправдаться. Веда сделала вид, что поверила ему. Ей хотелось хоть как-то подбодрить малыша, попавшего во взрослую историю. Да и осторожность им не помешала бы.

– Я слышала, что медведи отлично лазают по деревьям, используя свои острые когти. Особенно если речь идет о меде.

После этих слов Мене было просто стыдно взывать о помощи, и он первый начал осторожно спускаться вниз. Мысль о сладком меде вернула его в то далекое время, когда они с Потапычем разыскивали мед диких пчел. Как давно это было, но в те времена он считал себя самым ловким медведем. Тогда он любил подшучивать над Потапычем, который всегда пыхтел и сопел, залезая на дерево. Он даже улыбнулся, вспоминая своего старого товарища. Однако, спрыгнув вниз, он увидел, что старушка уже поджидает его там. Как ей удалось так быстро и незаметно обогнать его, для Мени осталось загадкой.

– Если бы мы лезли за медом, то я бы Вас обогнал, – начал оправдываться сластена.

– Надеюсь, у нас еще будет случай проверить это. А пока давай двигаться дальше.

– Прохладный ручей в той стороне, – и медвежонок показал направление.

– Ты считаешь, что это самая короткая дорога к скале?

– Просто очень пить хочется, – неуверенно ответил Ме́ня.

– Думаю, что нам не следует сейчас ни пить, ни есть, ни отвлекаться на что-либо вообще.

– Почему?

– Гордый не зря говорил о ловушках Магистра. Ты уже забыл черный колодец?

– Ничего я не забыл, – насупился медвежонок, – только никого ведь нет.

И действительно, в лесу стояла необычная тишина. Это городскому жителю лес кажется необитаемым или переполненным злодеями. В зависимости от настроения. А для лесного народа это был своего рода город со своими законами, дорогами и населением. Кто-то жил на деревьях, как в квартирах многоэтажных высоток, кто-то прятался под деревьями, как в одноэтажных домах, а у кого-то были норки с многочисленными выходами, как в метро. Однако сейчас даже для привычного уха медвежонка стояла удивительная тишина.

– Куда все подевались? Спать-то еще рано, – недоумевал он.

– Ты забыл, что Магистр заморозил время.

– И здесь тоже? – недоверчиво переспросил Ме́ня.

– Думаю, что здесь – в первую очередь.

– А куда же тогда Гордый подевался? Его прямо засосало в ту воронку. Даже следа не осталось. Где его теперь искать?

– Скорее всего, это проделки Магистра, но мы вряд ли что найдем сейчас. Мы вернемся сюда, когда сделаем главное, – ответила ему и себе Веда.

– А что главное? – оглядываясь, недоумевал Ме́ня.

– Печать.

Старушка держалась уверенно, хотя она сама во многом сомневалась. Однако роль лидера перешла теперь к ней. Нужно было действовать. Не говоря ни слова, она осторожно начала пробираться в ту сторону, где должна была находиться скала. Медвежонок последовал за ней. Он старался держаться рядом, хотя в душе был страх, который так и нашептывал, что лучше бы зарыться в глубокую норку, закрыть глаза и заснуть. Спрятаться от всех и никого не трогать.

* * *

На этом заканчивается история о заснувшем лесе, но не сказки Давних времен. Они хранят еще не мало тайн.

Последняя погоня

Чем больше медвежонок и Веда осматривались, тем сильнее становилось у них чувство тревоги. В полете они смотрели на лес сверху, и им казалось, что лес спит, сейчас же он выглядел просто мертвым. Никогда ранее им не приходилось ощущать себя одинокими в лесу – ничто, кроме их шагов и дыхания, не нарушало зловещей тишины.

– Такое впечатление, что все не просто попрятались от нас, а куда-то ушли. Не может такого быть, чтобы никто листика не примял или не пошевелился. Пусть никто не разговаривает, но ведь никто и не ходит. Я даже никакого запаха не чую, – растерянно прошептал Ме́ня.

– Признаться, я тоже такой тишины не припоминаю, – ответила Веда.

– Смотрите, на листике капля осталась.

– Наверное, дождь был, – предположила старушка.

– Нет, это не дождь, тогда бы и на других листьях капли были. А эта одна на весь куст, – возразил медвежонок.

– Ты трав, малыш. Что же это, по-твоему?

– Не знаю, только эта капля странная какая-то.

– Почему?

– А вот посмотрите сами, отражение в ней не меняется.

Действительно, Веда с разных сторон разглядывала каплю на желтом листе большого куста дикого шиповника, но так и не увидела ни себя, ни стоящего рядом медвежонка. Будто большой выпуклый глаз кузнечика, капля хранила застывшее отражение окружавших ее деревьев и кустарника, но никак не хотела отражать приблизившуюся руку или лицо.

– Наверное, я ей не нравлюсь, – обиделся медвежонок.

– Нет, в отражении застыло последнее мгновение, когда время еще шло.

– Как это?

– После того, как время остановилось, все в лесу осталось так, как и было в тот последний момент.

– И все умерли? – испуганно прошептал Ме́ня.

– Надеюсь, что нет. Они просто остановились и ждут, когда время вновь пойдет.

– А дышать они будут?

– Не беспокойся, малыш. Никто из лесного народа и не заметит этого перерыва. Это мы с тобой двигаемся и для нас время бежит, а у остальных оно стоит.

– И можно незаметно к кому-нибудь подкрасться. Вот здорово!

– Можно, только у нас совсем другая задача. А вот сколько времени нам на нее отпущено, мы не знаем.

– А кто отпустил? – не унимался медвежонок.

– Серебрянка, конечно. Давай поторапливаться, тебе нужно добраться до печати. Только постарайся как можно меньше к чему-нибудь прикасаться.

– Почему?

– Вот смотри, ты ветку отогнул, и она так и осталась в этом положении. А ведь в тот момент, когда время остановилось, она висела иначе. Когда время опять пойдет, ветки в том положении уже не будет… Ну, если время пойдет, конечно.

Веда испугалась своей мысли: а вдруг у них ничего не получится, и время никогда не пойдет как прежде в Дальнем лесу? Впрочем, она тут же постаралась не думать о поражении. Обернувшись к медвежонку, шедшему за ней, она поняла, что он размышляет о том же.

Продвигаясь как можно осторожнее по застывшему лесу, они не переставали удивляться, насколько иным все стало. Время остановилось, и вместе с ним остановилась жизнь. У них родилось ощущение, что они идут по кладбищу, куда уходят умирать лесные жители. Такое место есть в каждом лесу, но живые всегда обходят его стороной. Поговаривают, что души умерших иногда появляются там, собираясь на свои посиделки. Особенно в полнолуние. Так это или нет, но обычно в те места, где находится кладбище, живые не приходят. Зачем тревожить тех, кто нашел себе там покой?

– А сегодня как раз полнолуние, – зловещим шепотом произнес Ме́ня.

– Ну и что? – как можно спокойнее спросила Веда.

– Жутко как-то. В полнолуние всегда страшные сны снятся.

– Вот и представь себе, что это сон, и бояться тут нечего. Лучше под ноги смотри. Ме́ня обиженно засопел, но ничего не ответил. Он старался не отставать от старушки, которая упругим шагом ловко огибала все препятствия, поднимаясь по холму к скале у Высокого ручья. Ему вспомнилось, как совсем недавно он следил из засады за нищенкой, проникавшей в прозрачную скалу, как спасался потом бегством от пиратов, как старушка вдруг стала его другом. Столько событий переплелось в его сознании самым невероятным образом. Еще летом он бы затаился в каком-нибудь укромном месте, чтобы все это обдумать, но сейчас времени у него на это не было. Теперь он совсем иначе стал относиться ко времени. Незаметное ранее, оно стало для медвежонка чем-то живым и даже близким. Теперь он направлялся его спасать от злого Магистра. Впрочем, как это можно сделать, Ме́ня еще не знал, он доверял своим взрослым друзьям и полагался на свою интуицию.

Меж тем они подошли к скале, где на большой высоте, за уступом, скрывался небольшой грот с таинственной печатью на стене. Веда сделала знак остановиться, и они притаились в кустах. Окружавшее их безмолвие казалось зловещим. Застывшие сумерки предательски дорисовывали из неясных очертаний обычных предметов каких-то монстров. Существовавшие только в сознании, они нагоняли страх своей неизвестностью – они не двигались, не дышали и не обладали запахом.

– Ме́ня, как ты туда забирался? – шепотом спросила Веда, разглядывая скалу.

– Да как-то так. Я и не помню.

– Надеюсь, ты ничего не путаешь?

– Тогда полдень был, и все как-то по-другому выглядело.

Медвежонок тоже сомневался, что он вот так запросто вскарабкался на крутую скалу, где даже медом не пахло. Если бы за ним гналась стая диких кабанов, он бы забрался на дерево, а тут – скала. Впрочем, его в тот раз действительно подталкивала некая неведомая сила. Он вспомнил, как в нем клокотало единственное желание – узнать, во что бы то ни стало узнать, что означают все эти тайны с родником, с прозрачной скалой, с пиратами. Это желание во всем разобраться было такой сильной пружиной, что он и не задумывался, как можно залезть на отвесную скалу. Он просто делал это. Что же теперь останавливает его? Разве он не знает, что затеял коварный Магистр, разве не пожертвовали собой Фил и Гордый, разве Серебрянка не доверила ему одному свои силы? Все взрослые и такие сильные верят в него, а он еще тут в чем-то сомневается. Медвежонок почувствовал, как что-то возродилось у него в душе и с каждым мгновением становилось сильнее. Вот то чувство уверенности в своем долге и правоте! Душа маленького медвежонка наполнилась необъяснимой отвагой и силой. Он уверенно встал и направился к скале. Веда попыталась было остановить Ме́ню, но он так уверенно предостерег старушку от всех протестов, что она замерла на месте. Только что сомневавшийся в себе медвежонок превратился в хладнокровного и бесстрашного воина. Ему казалось, что, появись на его дороге сейчас сам Магистр, он не дрогнул бы.

Что произошло с ним – Серебрянка ли придала ему силы или он вспомнил своих друзей, и жажда справедливости заставила отбросить все сомнения? Кто знает! Только медвежонок стал уверенно карабкаться по отвесной скале, и его движения были сродни движениям прирожденного скалолаза, бесстрашного и расчетливого. Веда с замиранием сердца смотрела на лохматый комочек, который постепенно уменьшался и терялся в нависших сумерках. Первым ее порывом было следовать за медвежонком наверх, но что-то ей подсказывало, что ее место здесь.

И она не ошиблась – не прошло и нескольких минут, как до ее слуха донеслись неясные шорохи. Постепенно они становились все отчетливее – по тропинке от Прохладного ручья приближалось несколько пар ног. Несмотря на все предосторожности, мягкие шаги четко выделялись среди всеобщего молчания. Через четверть часа они будут здесь, а этого нельзя было допустить – медвежонок на отвесной скале был просто беспомощной мишенью. Ему и сейчас приходилось нелегко. Веда решила отвлечь приближающихся – скорее всего, это были враги. В обычном лесу она отлично ориентировалась и смогла бы увести за собой погоню, но как это сделать в спящем лесу, где в тишине любой шорох не только слышен, но и отчетливо различим? Преследователи наверняка хорошо осведомлены, что их осталось двое. Нужно, не подпуская их близко, имитировать движение двоих. Задачка осложнялась тем, что медвежонок передвигался на четырех лапах. Значит, расстояние все время должно быть таким, чтобы шум шагов сливался и был неразличим.

Придерживаясь выбранной тактики, Веда начала уводить за собой преследователей. Магистр остановил время в Дальнем лесу, и если он сделал исключение для кого-то, то ими могли быть только его слуги. Значит, Гордый был прав, что их ожидают около жилища Сони, куда полетел Фил. Поэтому-то здесь они не столкнулись с прислужниками Магистра. Благодаря мудрости Гордого они выиграли немного времени, но потеряли самого орла. Скорее всего он предвидел такой поворот событий и осмысленно пошел на этот шаг. Веда машинально передвигалась по мертвому лесу, стараясь шуметь за себя и за медвежонка и не переставала думать о главном. Гордый мог пожертвовать собой ради спасения Мени, но не мог просить об этом ее. Очевидно, что только медвежонку под силу сразиться с Магистром и освободить Дальний лес от этого черного мага. Значит, и предназначение Веды в том, чтобы сохранить этого малыша. Пусть даже ценой своей жизни.

Старушка остановилась, чтобы отдышаться, и стала прислушиваться. Сердце колотилось в груди, мешая улавливать шорох мягких лап, преследовавших ее. В начале маневра она насчитала десять пар лап. Тогда они двигались по твердой поверхности тропинки и были отчетливо слышны. Сейчас они рассеялись веером, и шорох листьев мешал выделить их на общем фоне. И все же ей удалось пересчитать преследователей. За ней гнались десять пар лап. В другой ситуации такой результат огорчил бы Веду, но сейчас она обрадовалась, что никто не отстал. Она хорошо ориентировалась в лесу и, не меняя направления на старый дуб, в дупле которого Соня давно облюбовала себе жилище, совершала небольшие зигзаги, имитируя попытку оторваться от погони.

Каждый раз, останавливаясь для небольшой передышки, Веда пересчитывала преследователей и молилась о том, чтобы никто не отстал. Это была охота на живца, вернее – на старушку. Она улыбнулась промелькнувшей шутке. Только сильные личности могут подшучивать над собой в минуты крайней опасности. И, как ни странно, именно это позволяет им уважать себя и не падать духом. Никто не стремится к смерти, даже если возраст считается преклонным, но вдвойне возрастает это нежелание, если есть цель. Выполнить свое предназначение и только потом умереть! В романах описывают красивую смерть на глазах у тысяч воинов с развевающимся флагом в руках, на руинах побежденной крепости. Однако смерть всегда безобразна. Средневековых рыцарей и самураев воспитывали в пренебрежении к смерти, но они – воины, они выбрали именно этот жизненный путь. Они знают, что в случае опасности нужно идти навстречу смерти, а не прятаться от нее. Смерть уважает отвагу и доблесть, но она очень коварна и не даст побеждать себя вечно. Веда часто удивлялась подобной внутренней уверенности, которая проявлялась у нее в минуты опасности, но как это согласовывалось с образом старушки, она не могла объяснить.

Меж тем она обнаружила, что преследователей стало больше – справа она насчитала еще десяток пар мягких лап. Ее загоняли в ловушку. Она была уже недалеко от дуба, где жила Соня. Гордый был прав – их тут ждали.

С каждой минутой время, отпущенное ей, таяло. Именно поэтому Веда с наслаждением смотрела на лес, давно ставший родным. Возможно, она никогда его больше не увидит! Мелькали кусты и обнаженные деревья, опавшая листва мягким ковром стелилась под ногами. Неужели это будет последний бой в ее жизни? Ей так хотелось хотя бы еще раз встретиться с Филом и все ему рассказать, и все спросить у него. Неужели он погиб, так и не узнав о главном – что она здесь, что она ждала его и верила, что когда-нибудь это случится? Она не знает, как он выглядит на самом деле, но это и не было так важно, главное, что это был ее рыцарь из той далекой Зеленой страны, о которой ей однажды напела метель, пришедший сюда освободить ее.

Преследователей стало еще больше. Веда уже не пыталась скрывать, что она одна, и не тратила время на маскировку. Она выполнила свое предназначение – увела погоню от медвежонка. Теперь ей предстояло встретиться со смертью в последнем бою. Жаль, что она не была сейчас в образе женщины-воина и в руках не было верного меча. Единственным ее оружием было желание увидеть Фила, и это придавало ей силы. За ней гналось несколько стай рысей и лис, но они не могли поверить, что тщедушная нищенка так долго водит их за нос.

* * *

Эх, так не хочется оставлять Веду одну в этой грустной истории о последней погоне, но на этом сказки Давних времен не заканчиваются.

Винтовая лестница

Чем выше поднимался медвежонок по скале, тем плотнее становились сумерки. Он продвигался на ощупь. Если бы ему кто-то рассказал раньше, как это опасно для скалолазов, а для медведей просто немыслимо, у него зародились бы сомнения, но прежде ему вовсе не доводилось с кем-нибудь говорить на эту тему. Круг его интересов ограничивался играми и лакомствами, правда, иногда попадались странные сны, которые увлекали его своей необычностью. В жизни он никогда не видел моря, высоких скал и глубоких пещер, но бывало, что он видел их в чужих снах. И тогда соленый ветер рвал паруса на стонущих от урагана мачтах, огромные волны сбивали с ног на раскачивающейся палубе, но он выручал друга. А в других снах он обмороженными пальцами откапывал кого-то из-под лавины, коварно сошедшей с обледенелого пика, и протискивался сквозь маленький лаз под завалами в затопленной пещере и успевал вовремя помочь. Он умел побеждать в своих снах. Многие из лесного народа считали его врунишкой, но медвежонку так хотелось поделиться с кем-нибудь этой безумной радостью победы.

В каждом можно найти желание или даже попытку быть сильным и смелым, но в этом медвежонке была просто неукротимая жажда приключений. Он обожал смотреть такие сны, где сильные и отважные побеждают страх и смерть. Причем это были не только люди. Часто это были и маленькие муравьи, и ловкие пташки. Главное было не в их облике, а во внутренней борьбе со своей неуверенностью и сомнениями. Они побеждали себя, свой страх, и верили в невозможное.

Ме́ня размышлял об этом и поднимался все выше и выше. Он сказал себе, что час его испытаний пробил. Он должен, он не может отступить. Иначе это будет предательством. Так поступили бы Фил, Гордый и Веда. События стремительно развивались, и он не успел все разложить по полочкам, как делал это прежде. Тамара всегда учила его быть аккуратным, степенным медведем. Впрочем, сейчас Ме́ня ощущал себя бойцом. У него не было блестящих доспехов и клинков, даже когти и зубы не были его оружием, им стало его желание победить.

А вот и знакомый уступ. Лишь однажды он был здесь, но запомнил мельчайшие детали, и это помогло ему ориентироваться в темноте. Вскоре медвежонок отыскал печать на стене. Четкий вдавленный рельеф размером с его лапу был теплым на ощупь. И запах, именно тот запах странной травы, который принадлежал также и колдуну в черном капюшоне, он явственно ощущал. Впечатление было такое, будто этот человек только что отнял свою руку от печати. Именно так – не дотронулся, а какое-то время держал, иначе бы камень так не прогрелся – стояла поздняя осень. Неужели этот маг только что был здесь? Да и запах был настолько сильным, что Ме́ня даже отдернул лапу – а не стоит ли тот рядом?

Постепенно медвежонок успокоился, сумев объяснить себе происходящее. Очевидно, Магистр был здесь незадолго до того, как остановил время. Вот все и сохранилось, будто это случилось минуту назад. Маг не владеет тонким обонянием, поэтому и не подумал о следах, что так явно оставил после себя. Все-таки в остановившемся времени есть и свои плюсы. Нужно только научиться ими пользоваться. Вот если бы еще стены хранили тот секрет, которым открывается дверь, закрытая этой печатью. Наверняка именно здесь спрятано что-то очень важное, иначе бы Магистр не пришел сюда, чтобы остановить время в Дальнем лесу. Действовать нужно быстро. Их ищут слуги черного мага. Фил и Гордый уже в беде, что случилось с Ведой, он не знает. Серебрянка и Лесное озеро далеко, отправляться за помощью или ждать ее у него нет времени. Как ему не хватает друзей! Ме́ня даже пошарил по себе в темноте – вдруг что-то прицепилось к шерсти? Но у него не было ни карманов, ни котомки через плечо. Вспомнились слова Веды о том, что умелый воин всегда сможет обратить свою слабую позицию в преимущество. Чем же он располагает? Сила, знания, рост, когти – все не то. Где же это преимущество? Ме́ня даже закрыл глаза, чтобы сильнее сконцентрироваться, и продолжал – друзья, Дальний лес, желание победить, память… Стоп, вот это – именно то, что он сможет сделать своим преимуществом. Ведь у него отличная память, он помнит все сны и все детали, их сопровождавшие. Именно там можно найти ключ к двери, закрытой печатью. Как жаль, что он не умеет читать! Ведь тот, с косичкой, что-то прочитал в свитке из шкатулки из черного дерева. Там были непонятные значки, но тот, с косичкой, их читал, он произносил их вслух. Значит, Ме́ня может их повторить, нужно только вспомнить и повторить. Что-то должно совпасть.

Некоторое время медвежонок вспоминал все, что было связано с тем сном. Он даже пригнулся точно так же, как в тот раз, когда наблюдал за маленьким человеком с косичкой, который украл в большом доме черную шкатулку. Ме́ня прокручивал в памяти тот эпизод, когда воришка разворачивал свиток и произносил какие-то слова. Они были абсолютно незнакомы, но четко отпечатались в памяти. И медвежонок начал произносить их, в точности повторяя интонации и паузы. Сначала ничего не происходило, но потом ему показалось, что скала вздрогнула под ногами. Чтобы устоять, он оперся о стену лапой и угодил ею точно на печать. В следующий момент Ме́ня почувствовал, как проваливается куда-то. Затем он услышал скрип металлической двери. Это был именно тот звук, который он слышал, когда лежал здесь на воображаемой кровати, загипнотизированный лисой Лизкой. О, наша память, порой ты подводишь нас в мелочах, и мы ругаем тебя, не в силах вспомнить простую вещь, но бывают ситуации, когда опасность довлеет над нами, и ты выручаешь нас самым невероятным образом.

Случилось именно так. Медвежонок вспомнил слова, произнесенные читавшим старинный свиток воришкой. Не понимая смысла, он просто повторил их. Впрочем, заклинания тем и отличаются от научных определений – в них нет логики, вернее, она просто скрыта и подвластна иным законам. Так или иначе, но потайная дверь открылась, и медвежонок стал осторожно продвигаться по ступенькам появившейся лестницы. Это была узкая винтовая лестница, вырубленная прямо в скале. Она вела куда-то вниз. Встав на задние лапы и опираясь о стену, Ме́ня осторожно спускался. Вскоре он услышал чьи-то голоса. Еще немного, и ему пришлось затаиться, речь стала отчетливо слышна, а значит, и его неосторожное движение могли обнаружить. Скорее всего его спасало то, что он приближался с той стороны, откуда его никак не ожидали.

– Мы схватили старуху, мой повелитель, – голос явно принадлежал ворону.

– Она была одна? – этот голос он ни с кем не спутал бы, это был Магистр.

– Да, мой повелитель.

– Мне нужен медвежонок. Ищите и без него не возвращайтесь.

– Слушаюсь, о великий.

– Мне не нужны ваши реверансы, мне нужен этот косолапый. Я не могу надолго задерживать время. Сегодня решающее полнолуние, и в полночь для нас наступит великий момент. И для меня, и для всех вас. Я не могу рисковать и должен быть уверен, что церемония состоится без помех. А для этого один, слышите – один несчастный медвежонок должен быть у меня в руках. Или вы притащите мне его в пещеру и я позабочусь о нем лично, или быть вам жабами на Старом болоте до конца дней ваших. Всем! Ме́ня не видел, что произошло далее, но по тому, как захлопали крылья ворона и этот звук стал быстро удаляться, он догадался, что птица долго кувыркалась в воздухе от удара. Похоже, в помещении было окно, куда с докладом прилетали слуги Магистра. Очевидно, оно было небольшим и замаскированным на значительной высоте. Кому в голову придет искать нечто подобное на крутой скале? Толстые стены и черная сила окружали здесь Магистра, делая его практически недосягаемым. Это и объясняло отсутствие охраны снаружи. Возможно, и не все знали, где находится его резиденция, а лишь небольшой круг приближенных. В мире темных сил нет места для благородства и верности, самый опасный враг находится за спиной. Чтобы спокойно спать, нужно скрываться и от своих.

«Если Магистр задумал что-то совершить сегодня в полночь и снимет заклятье с остановленного времени около полуночи, до этого момента нужно выяснить, что именно он намерен сделать и придумать, как этому помешать».

Так размышлял медвежонок, прижимаясь к стене узкой винтовой лестницы рядом с комнатой, где находился Магистр. Вслушиваясь в гулкие шаги и бормотание хозяина помещения, Ме́ня пытался представить себе размеры и обстановку тайного жилища.

Некоторое время спустя вновь послышалась речь.

– Итак, вы нашли беглеца? – Магистр был явно встревожен.

– Нас слишком мало, мой повелитель. Мы падаем без сил, но его нигде нет.

– Вы сейчас навсегда упадете. В – болото!

– Осмелюсь заметить, повелитель…

– Ваши замечания меня не интересуют. Мне нужен медвежонок. Сейчас же!

– Если бы Ваше…

– Опять вы просите подмогу. Один несчастный медвежонок. Один!

– Но, повелитель…

– Хорошо, через пять минут еще сотня бойцовых рысей будет ждать у дуба. Они поступают под твое командование. Но берегись, Драный, если через час косолапый не будет здесь, вся команда во главе с тобой будет вечно восхвалять меня на Старом болоте. Хором!

Уже знакомые хлопки удаляющихся крыльев известили об очередной награде. Теперь Ме́ня вспомнил этого ворона – свою кличку он получил из-за хвоста, перья которого постоянно редели в вечных драках. Многие его побаивались и старались обходить стороной. Когда десяток таких разбойников сбивался в стаю, трудно приходилось даже волку. А если они устроили охоту вместе со стаей рысей, то шансов спастись у жертвы не было. Хорошо, что Магистр заморозил время, и лесной народ сейчас неподвижен и не представляет интереса для этих бандитов. Иначе случайных жертв было бы очень много. Интересно, как этот волшебник останавливает время для одних и оставляет идущим для других?

Итак, у медвежонка был в запасе час, пока его не начали искать в других местах. Скрытность Магистра и отсутствие у него острого обоняния были союзниками Мени, но кто знает, не позовет ли он этих злых кошек в свою берлогу? Тогда они его быстро обнаружат. За это время нужно что-то придумать. Главное – понять замысел Магистра, тогда можно действовать правильно. Обычно полночь – время для самых темных дел, многие преступления скрываются под покровом ночи, а в полнолуние появляется всякая нечисть. Магистр хочет совершить какое-то заклинание, и это очень важно для него. Не иначе как это связано со временем, он о нем только и говорит. Стоп, стоп, стоп, а не случайно ли лиса Лизка говорила о том, что они будут царствовать еще один век, а новый избранный явится через сто лет? Веда тоже говорила о букве «С» в латинском слове сотня.

– Вот что значит отличная память и логическое мышление! – похвалил себя медвежонок. Он все-таки вычислил цель Магистра. Очевидно, сегодня в полночь истекает срок столетнего правления Магистра, и если ему позволить, то он продлит его. А помешать может только избранный, то есть сам Ме́ня. Только вот как? Минуты медленно тянулись в напряженном ожидании. Магистр что-то бормотал, шелестя бумагой, а медвежонок строил один план фантастичнее другого. То он призывал на помощь рой пчел, то стаю волков во главе с Коготком, то Длинного с его копытами, но тут же сам отвергал эти замыслы.

Непонятное бормотание Магистра и хлопок в комнате привлекли внимание медвежонка. Он прислушался и узнал голос лисы.

– Вы звали, мой повелитель?

– Он не появлялся у пещеры желаний?

– Нет, господин. Ваши лучшие слуги ожидают косолапого в засадах, и ловушки ему приготовлены во всей округе.

– Тогда объясни мне, куда же он мог спрятаться.

– Да он забился от страха под какую-нибудь елку и дрожит там.

– Я успокою его, но для этого малыш мне нужен здесь. А вот сюрпризы не обязательны, или ты забыла, как в прошлый раз тот рыцарь чуть нам все не испортил?

– То была непростительная оплошность, мой господин. Такого никогда не случится, смею Вас уверить.

– Луиджи, оставь свои уверения при себе. Я еще не забыл, как ты явился сюда, чтобы овладеть секретом времени.

– О, простите безумца, мой господин. Не ведал, о чем помыслить смел.

– Вот именно, заклинание знаю только я, и призма времени может принадлежать только мне!

– Неужели своей преданной службой господину я не заслужил прощения?

– Довольно, об этом поговорим позже. Сегодня великая ночь. Проверь охрану. Около полуночи я выношу призму времени из пещеры желаний. Враги еще не владеют тайной перевоплощения, но кто знает! В окружении должны стоять только самые надежные. Головой отвечаешь.

– Не сомневайтесь, мой повелитель!

– Когда я буду произносить заклинание, зеркала времени должны быть обращены только на меня. Запомни – только на меня, это очень важно!

– Я все пом…

Сдавленный хрип лисы оборвал фразу. Затем послышались учащенное дыхание и кашель – Магистр наглядно демонстрировал свои угрозы.

– Не болей, Луиджи, у нас еще многое впереди. Впрочем, и на Старом болоте для многих найдется место.

Звуки в помещении затихли. Медвежонок старался едва дышать и молил свое сердце не стучать так сильно. Услышанное взволновало его. Как жаль, что рыцарь в прошлый раз не нарушил планы Магистра. И вот теперь он стал филином. Бедная Веда, она так ждала его! А теперь их схватили слуги Магистра. Ме́ня остался один. Ему захотелось пожалеть себя. Интересно, а в кого может превратить его Магистр? Нет, лучше не думать об этом. Нужно побеждать. Внизу послышался торопливый шорох крыльев у невидимого окна.

– У тебя должны быть веские причины, чтобы явиться раньше намеченного времени, Драный. Ты поймал малыша?

– Нет, мой повелитель, но лисы обнаружили его след.

– Ну так в чем же дело? Пусть поймают его, или они ждут указания?

– След теряется у подножия этой скалы, мой повелитель.

– Вот как?

Вновь в комнате воцарилась тишина. У Мени похолодела спина и начали подкашиваться лапы. Захотелось бежать быстро-быстро, закрыв глаза и ревя о помощи, но отступать было некуда. Медвежонку вспомнилось, как орел летел в последнем пике навстречу смерти. Этот гордый профиль просто отпечатался в его памяти. Нет, он не поддастся панике. Страх не одолеет его!

– Значит, косолапый оказался не так глуп и прячется где-то рядом. Что ж, это легко проверить.

Голос Магистра зазвучал угрожающе, и тут же Ме́ня услышал шум и треск на винтовой лестнице. Сверху что-то неслось на него по спирали, разбрызгивая снопы искр. Это была шаровая молния. Ее удар был настолько силен, что медвежонок мгновенно потерял сознание и кубарем покатился вниз.

Очнулся он в совершенно беспомощном состоянии на полу. Все тело ныло от ушибов, голова раскалывалась от боли, но самым страшным был буравящий взгляд Магистра.

– Ну, здравствуй, косолапый. Тебя ищут по всему лесу, а ты здесь. Не постучался, правда. Давно пришел? Что молчишь? Ушибся?

Неведомая сила приподняла медвежонка и швырнула в плетеное кресло у стены. Он было попытался сопротивляться, но почувствовал, что лапы будто стянули тугими путами, а кресло цепко держит его. Магистр приподнялся над полом и завис перед креслом. Как и прежде, черный капюшон скрывал лицо мага, только властный голос доносился из-под ниспадающих одежд.

– Неужели я такой негостеприимный хозяин, что ты постеснялся войти? Да и подслушивать нехорошо. Разве тебя этому не учили? Впрочем, ты выбрал себе не лучшую компанию. Могу предложить тебе более учтивое общество и условия. У меня нет времени на любезности, поэтому сразу перейду к делу. Ты можешь спасти своих друзей и обеспечить себя всем, что только пожелать, на веки вечные. Поверь, я редко предлагаю это кому-либо из смертных. Ну, а если будешь служить верно, то мы смогли бы и подружиться. А это дорогого стоит. Не так ли, Драный?

– Да за одно Ваше слово, повелитель, сотни бы отдали свои жизни!

– Я так и думал, – снисходительно улыбнулся Магистр.

– Друзей предают только трусы! – ответил Ме́ня.

– О, такое редко услышишь в наш гнилой век. Браво, малыш!

– Да врет он все, повелитель. Отдайте его нам, и он запоет по-другому.

– Мы еще вернемся к этому, а пока у меня дела. Надеюсь, ты не откажешься побыть моим гостем, косолапый.

Слова Магистра остались без ответа, так как путы еще сильнее сдавили медвежонка, но волшебник уже обращался к ворону:

– Всем стоять по местам. Скоро полночь, и я ненадолго отпущу время. Нужно будет проследить за порядком. Когда инициация закончится, мы поговорим о вашем будущем.

– Все будет исполнено, господин! – и ворон удалился.

* * *

Придется и нам ненадолго оставить медвежонка. Но мы не прощаемся, просто закончилась история о винтовой лестнице.

Инициация

Стянутые невидимыми путами, лапы медвежонка онемели. Не спасала даже густая шерсть. Теперь он на себе испытал могущество Магистра. По тому, как маг небрежно и молниеносно спеленал его, Ме́ня понимал, что это – лишь ничтожная доля его возможностей. Однако тот все-таки боялся медвежонка. Очевидно, у черного колдуна была весомая причина для таких опасений. Только вот как о ней узнать? Это было обидно – владеть тайной силой и не уметь применить ее. А сейчас наступало самое время.

– Надеюсь, тебе удобно, малыш, в этом кресле. Мне кажется, вы стали друзьями. А что может быть крепче дружеских объятий?

У Магистра был очень неприятный смех. Вернее, это был какой-то скрип или кашель больного. Медвежонок привык, что в его окружении часто смеялись. Все шутки были забавными и произносились так, что было весело всем. Даже когда подшучивали над самим Ме́ней, он смеялся вместе со всеми и даже подыгрывал, изображая то, что о нем говорили. Тогда все катались по траве и демонстративно хватались за животики. Они любили пошалить. У Магистра же все шутки были злыми, и говорил он их только для себя. Да и смеяться над этими шутками было некому. Он сам только делал вид, что смеялся, а на самом деле ему было одиноко. Он никогда не показывал лица. А что может быть лучше смеющейся мордочки, которая растягивается в улыбке до ушей и взахлеб хихикает, не в силах остановиться? Например, у них в компании самым смешливым был Боб. Этот толстенький бобер мог в одну секунду просто вспыхнуть от малейшего намека на шутку, и потом его остановить было невозможно. Он трясся всем своим упитанным тельцем, издавая такие смешные звуки, что окружающие тоже начинали хохотать. Они показывали лапами на Боба, который при этом то сгибался пополам, то падал на траву, раскинув лапы, и, захлебываясь, пытался что-то объяснить. При этом начинал икать и задыхаться. Даже посторонний взрослый, который случайно оказывался рядом, не мог устоять при виде хохочущего Боба. Это была какая-то эпидемия смеха! Все мгновенно заражались ею и принимались беспричинно хохотать. Одни попискивали тоненькими голосами, другие смеялись во весь голос, а кто-то беззвучно трясся, держась за живот. Но всегда солировал неугомонный Боб. Временами он так пронзительно взвизгивал, привлекая новых участников в эту свалку смеха, что остальные взрывались новой волной хохота. Он был похож на дирижера, который легким движением палочки заставлял оживать целый оркестр. И каждый раз этот оркестр издавал еще более высокие ноты. Заканчивалось тем, что силы покидали самых стойких, и все в изнеможении замирали на траве, пытаясь отдышаться. Но стоило кому-то взглянуть на Боба, который просто давился беззвучным смехом, не в силах что-то сказать, и его скрюченная толстенькая тушка содрогалась от внутренних толчков, а дрожащая лапа лишь указывала на кого-нибудь из присутствующих, то увидевший эту картину не в силах был устоять, он только взвизгивал и валился на бок. Это был детонатор – новый взрыв хохота раскатывался долгим эхом по Дальнему лесу. Даже занятые серьезным делом взрослые, находясь далеко от эпицентра этого взрыва, смущенно улыбались. Настоящий смех очень заразителен.

От этих воспоминаний слезинка скатилась по шерстяному носу медвежонка. Стало нестерпимо жаль и себя, и весь лесной народ. Тут он заметил, что его просто буравят два маленьких красных зрачка. Магистр пристально смотрел на него. Вернее, из-под черного капюшона что-то зловещее было устремлено прямо внутрь медвежонка.

– Да ты развеселился, малыш. Только знатоки могут оценить тонкий юмор.

Его слова гулким эхом отозвались где-то вверху. В этом звуке было что-то знакомое. Ме́ня осмотрелся. Да это же пещера желаний! Ну конечно, он узнал это место – и неспокойный свет факелов, и огромный каменный стол посередине, и бассейн грез…

– Мне трудно расстаться с тобой в эту ночь, и я позволил себе переместиться сюда вместе. Утраивайся поудобнее. Какое-то время я буду занят важными делами, но после мы обязательно побеседуем.

Медвежонок молчал, стараясь не проявлять никаких эмоций. Он лихорадочно пытался сообразить, что происходит и как вмешаться. Впрочем, шансов у него было мало – на малейшее его движение кресло реагировало, удерживая пленника. Это был стражник посерьезнее любой рыси. Позади послышались мягкие осторожные шаги, и медвежонок узнал голос лисы Лизки:

– Все готово, мой повелитель. Тройное кольцо охраняет поляну. Лучшие воины будут сопровождать Вас.

– Ну что же, час настал, я освобождаю время.

– Прикажете установить зеркала времени, господин.

– Да ты, я смотрю, торопишься. Как летит время! Век прошел, как ты носишь эту шкуру, Луиджи.

– Это счастье – служить Вам, повелитель, в любом обличии.

– Посмотрим, посмотрим – и Магистр сделал пасс руками, шепча заклинание.

На месте рыжей лисы появился плотный невысокий человек. Он счастливо улыбался, ощупывая себя. Проведя ладонью по блестящей лысине, он окончательно удостоверился в перевоплощении и просиял.

– Моя благодарность не знает границ, господин.

– Надеюсь, мне не нужно объяснять диспозицию, – и Магистр протянул ему холщовую сумку.

– Будьте спокойны, господин. Все сделаем в лучшем виде.

– Как только тучи рассеются и луна будет в зените, дашь знак.

– Не сомневайтесь, мой повелитель!

– Ступай.

Медвежонку не было видно, как лиса появляется и покидает пещеру, но он отчетливо себе это представлял. Правда, самого Луиджи он видел впервые. Тем временем Магистр подошел к столу и открыл шкатулку из черного дерева. Он бережно извлек оттуда кристалл – это была призма времени. Поднеся ее к своему лицу, он взглянул через нее на медвежонка. Что этот волшебник там разглядел, для Мени оставалось загадкой, но в свою очередь медвежонок сам увидел очертания лица маленького человека с косичкой. Несомненно, под черной ниспадающей мантией скрывался тот самый воришка, похитивший черную шкатулку из большого дома.

– Ты прав, малыш, это именно я, – подтвердил его догадку Магистр.

– Зачем Вы это… Освободите всех. Еще не поздно!

– И опять ты прав, косолапый. Сейчас самое время.

Лица Магистра не было видно, но злорадная усмешка чувствовалась в интонации его голоса. Очевидно, он давно разучился шутить и теперь только угрожал. Он вернул кристалл в шкатулку и начал шептать какое-то заклинание. Медвежонок не видел, что происходит за его спиной, но почувствовал ночную свежесть. Постепенно лунный свет заполнил пещеру, лишь свод ее оставался по-прежнему черным. Очевидно, часть скалы исчезла.

– Тебе стоило бы посмотреть на это, но мне будет спокойнее, малыш, если ты останешься в обществе своего нового друга.

Магистр взял шкатулку и направился навстречу лунному свету. Постепенно звук его шагов затих на траве, но теперь отголоски ночного леса доносились снаружи. Там была жизнь. Медвежонок попытался раскачать кресло, в котором он сидел, чтобы подвинуть его к выходу или хотя бы развернуть. Но малейшее его движение отдавалось болью – кресло не отпускало его ни на мгновение. Если же он сидел смирно, кресло не реагировало ни на его слова, ни на его мысли. Времени до полуночи оставалось совсем мало, нужно было что-то предпринять. В отчаянии Ме́ня прошептал:

– Тут есть кто-нибудь? – но лишь тишина была ответом.

– Если кто-то меня слышит, отзовитесь! – опять никого.

– Братья лесные, большие и маленькие, на помощь!

В следующий миг произошло нечто необычное, от чего медвежонок вздрогнул. Тут же боль пронзила все его тело – кресло следило за каждым его движением – но он даже не обратил на это внимания. То, что Ме́ня увидел, потрясло его. Перед ним стоял Родригес! Именно тот самый пират, облик которого он однажды принял. Появившись над бассейном грез, он медленно подошел к медвежонку вплотную и шепотом спросил:

– Чего орешь-то?

Это было одновременно неожиданно и давало надежду. Слова застряли где-то, и Ме́ня только закивал радостно головой в знак своего великого восторга. Конечно, кресло отреагировало на его движение новым приступом боли, и медвежонок притих.

– Я могу только говорить, но не могу двигаться. Кто ты?

– А ты кто? – так же шепотом спросил Родригес.

– У нас нет времени на знакомство. Я знаю, что ты не настоящий, а просто принял облик этого пирата. Не так давно я и сам проделывал эти штуки здесь, но сейчас Магистр своими чарами запретил мне это делать. Я даже пошевелиться не могу.

– Вижу, а кто ты? – не унимался мнимый пират.

– Ме́ня зовут Ме́ня, я был здесь с женщиной-воином.

– Так это ты тогда раздразнил этих двух типов, которые потом гонялись за мной!

– Это же была игра, – попытался оправдаться медвежонок.

– Ничего себе игра, да они чуть не проткнули меня своими шпагами!

– Погоди, мы потом все выясним, сейчас нужно помешать Магистру.

– А ты что, против него что-то затеял?

– Если мы сейчас не вмешаемся, он еще сто лет править будет.

– Правда?

С этими словами Родригес попятился к столу и исчез. Вместо него на огромном каменном столе появилась серая мышка. Хорошо, что медвежонок не успел сознаться о превращениях в такого же грызуна, иначе долгих объяснений было бы не избежать.

– Именем Полеандры приказываю тебе подчиниться! – Ме́ня и сам удивился своей наглости, но такой неожиданный шаг возымел действие. Перепуганный мышонок только выкатил маленькие круглые глазки и, заикаясь, спросил:

– А Вы знакомы с принцессой Полеандрой?

– Да мы стали кровными родственниками, когда с Филом спасли ее от колдунов, собрав всю утреннюю росу.

Поначалу медвежонок даже пожалел, что так круто принялся врать. У бедного мышонка задрожали не только лапки и хвостик, но и кончики маленьких ушек. Казалось, он сейчас шлепнется в обморок. Нужно было срочно приводить его в чувство.

– А сейчас ей угрожает еще большая опасность, и только от тебя зависит ее жизнь. Ты готов спасти ее?

Маленькие острые зубки грызуна перестали выстукивать дробь, шерсть встала дыбом, а взгляд наполнился решимостью. Он молча посмотрел на медвежонка, и тот понял, что момент настал.

– Дорога каждая секунда, но мы успеем, если будем действовать слаженно.

– Приказывай! – тонкий голосок грызуна звучал твердо.

– Нужно срочно оповестить всех твоих братьев и сестер в округе, что жизнь Полеандры на волоске. Магистр собирается отнять ее у вас своими чарами. Вы должны собраться в норках под поляной, где сейчас Магистр со своей свитой. Когда Магистр начнет шептать заклятье, никого на поляне не будет – он должен это проделать один. Вы подкрадетесь к зеркалам и тихонько повернете их немного в сторону. Так, чтобы в них не было видно Магистра.

– А что такое зеркала?

– Это такие блестящие пластины, в которых все отражается, как в воде. Ты видел себя когда-нибудь в ручье?

– Конечно.

– В зеркале так же все видно, но его мож но переворачивать, и оно не течет.

– А как мы узнаем, что Магистра там нет?

– Пусть один из ваших сядет недалеко от Магистра. Когда вы будете поворачивать зеркала, смотрите на него. Как только он себя увидит в них, он даст вам знак остановиться.

– А ему ничего не будет?

– Да скорее же! Ему только благодарность от Полеандры достанется.

Медвежонок произнес это с такой тревогой и мольбой в голосе, что мышонок мигом исчез со стола. Потянулись томительные минуты ожидания. Ме́ня весь обратился в слух, стараясь по доносившимся звукам и шорохам ночного леса понять, что там происходит. Поляна находилась недалеко от скалы, и мыши могли успеть собраться на месте. Расчет на то, что Магистр после подготовки удалит на безопасное расстояние всех своих слуг, был рискованным, но, учитывая подозрительность черного мага – вполне реальным. Инициация на следующий век правления временем была очень тонкой. Не зря ведь маг так опасался маленького медвежонка. Избранный должен быть рядом, и заклинание, и призма времени, и зеркала – все будет собрано в одном месте. Нужно лишь, чтобы оба зеркала увидели своего нового хозяина. Ме́ня и сам не знал, откуда у него возникли эти мысли, но времени на размышления не было.

Внезапно все стихло. Стало светло как днем, а затем яркая вспышка ослепила медвежонка. Одновременно послышались визг мышонка, грозные проклятия, и грянул гром. Начался ливень. Пролом в скале закрылся, и наступила тишина. Медвежонок рванулся и с удивлением почувствовал, что не встречает сопротивления. Он подбежал к тому месту, где в скале был таинственный знак, служивший пропуском в пещеру. Дрожащей от волнения лапой он очерчивал контуры рисунка и повторял заклинание. Но ничего не случилось. Неужели он что-то перепутал? Ведь так важно вырваться сейчас туда, на поляну, где происходит наиважнейшее событие. Повторив несколько раз процедуру, медвежонок понял, что она не действует. Что-то поменялось! В отчаянии он начал царапать когтями скалу, чтобы вырваться на свободу.

– А лестница в другом месте! – тоненький голосок как гром прозвучал в пещере.

Медвежонок обернулся и увидел того же мышонка на каменном столе.

– Ох, и переполоху же мы наделали. Надеюсь, ты сможешь все объяснить принцессе Полеандре.

– Потом, потом. Где выход?

– Под тем факелом, – невозмутимо пропищал грызун.

Медвежонок метнулся в указанное место и оказался в узком лабиринте. Он даже не отдавал себе отчета, куда несется и что делает. Но вскоре оказался в лесу. Был сильный ливень. Облака закрыли все небо. Не было видно ни души.

– Что же произошло? – растерянно произнес Ме́ня.

– Она как шарахнет!

Рядом невозмутимо сидел все тот же мышонок и смотрел на дождь. Медвежонок бережно взял его в лапы и облизал. На языке лесного народа это означало глубочайшее признание.

– Толком скажи, кто кого шарахнул?

– Ну, когда мы эти блестящие штуки на Малька повернули, его и шарахнуло.

– И все? – недоумевая, протянул Ме́ня.

– Не-е, тут такое началось. Малек как заорет! Этот в капюшоне – тоже! Эти – на нас! Мы – по норкам! Свет погас, и дождик начался. Сильный.

– А Малек – это кто?

– Мой младшенький братик. Мы его на наводку поставили, потому что его и днем-то не видно.

– И где он сейчас?

– Где-где, дома сидит. Перепугался. Правда, прибежал в норку первый.

– А можешь его привести сейчас сюда?

– Зачем?

– Я ему скажу, что Полеандре объяснить, чтобы она не ругалась.

Мышонок недоверчиво покосился на Ме́ню, но спорить не стал. Через несколько минут вернулись оба.

– Только вы не ругайтесь, я ведь не нарочно. Я больше не буду, честное слово!

– Ладно, это мы сейчас проверим. Повторяй за мной:

Дождь смыл остатки колдовства, И время здесь течет обычно. Вернулся смысл естества, И утро начинается привычно.

Не успел Малек пропищать это заклинание, как дождь закончился, тучи разошлись, и засияло солнце. Капли еще одиноко стучали по лужам, а птицы уже радостно запели свою утреннюю песню.

– Ух ты! А может, лето позовем? – нерешительно пропищал мышонок.

– Я тебе сейчас позову! – и медвежонок поднял лапу.

– Ой! – Малек спрятался за старшего брата и затих.

Ме́ня вышел на поляну и стал осматриваться. Чья-то тень неслышно скользнула рядом. Медвежонок поднял голову и радостно закричал:

– Гордый! Гордый, я здесь!

Сделав плавный разворот, на поляну сел орел. Вид у него был усталый, но глаза блестели.

– Ты можешь мне объяснить, что произошло? – попытался спросить медвежонка орел, уклоняясь от его восторженных объятий.

– Победа! Победа! – вопил Ме́ня и прыгал рядом.

– И все-таки, малыш, расскажи все по порядку.

Внезапно медвежонок остановился и виновато посмотрел Гордому в глаза.

– Он не мог далеко уйти.

Затем он метнулся к скале, сгреб в охапку обоих серых братьев и, не объясняя ничего, заскочил орлу на спину.

– Летим! Нельзя терять ни минуты. Его нужно догнать.

Мудрая птица без лишних слов быстро набрала высоту, и они начали поиск. Осень обнажила кусты и деревья, укрыться можно было только под соснами, но взгляд орла с большой высоты замечает любые мелочи. Вскоре они напали на след бегущих. Стая рысей неслась по опушке. На самой крупной сидел маленький человечек, вцепившись ей в шею. Увидев орла, летевшие рядом вороны сделали боевой разворот и ринулись в атаку. Конечно, орел был сильнее каждого из них, но они, как шакалы, нападали стаей. Гордому пришлось все время маневрировать, то падая в пике, то выполняя крутой вираж. Ме́ня цепко держался одной лапой, другой прижимая мышат.

– Я больше не могу, меня сейчас вырвет! – взмолился Малек.

– Тогда повторяй за мной слово в слово, – уверенно приказал медвежонок.

Братья по крови, услышьте меня: Серые волки, на помощь спешите, С филином дружбу святую храня, Гордому в битве с врагом помогите.

Заплетающимся от страха и невообразимых виражей языком мышонок повторил заклинание. И тут же из леса выскочила волчья стая и преградила путь удирающим рысям. Внизу завязалась жаркая схватка, а сверху выполнял боевой разворот филин. Неожиданность и уверенность в своей правоте были на стороне атакующих. Вскоре все кончилось, только черные перья воронов, как опавшие листья, медленно кружили над землей.

– Нам нужно спасти шкатулку с призмой времени! – прокричал сквозь ветер Фил, а Гордый уже пикировал на бегущего по косогору человечка.

Тот попытался было уклонился от атаки, но беспомощно повис в мощных когтях орла. Понимая, что настал час расплаты, Магистр дрожащими пальцами стал открывать черную шкатулку. Это вовремя заметил Фил. Как ветер, он пронесся у самого крыла Гордого и, перевернувшись на спину, вырвал когтями черную шкатулку у маленького человека с косичкой. Медвежонок от радости взмахнул лапами в приветствии и чуть на свалился со спины орла. Тот успел сманеврировать и удержал Ме́ню. Братья-мышата так укачались в этом воздушном бою, что, закрыв глаза, были готовы проститься с жизнью. Взяв направление на Старое болото, друзья скоро достигли его. Выбрав с высоты самое гиблое место, орел разжал когти. Летящая вниз фигурка долго кувыркалась в воздушном потоке и выкрикивала проклятия. Но они уже никого не задевали.

Медвежонок наклонился к уху Малька и что-то ему прошептал. Тот собрался с силами, и над болотами прозвучало едва слышное, но очень действенное заклинание:

Теперь ты навеки останешься тут, И чары свои позабудешь отныне. В трясине тебя никогда не найдут, Ты затеряешься здесь, как в пустыне.

Никто не стал проверять выполнение этих слов – Малек постепенно осваивался с новой ролью, а Ме́ня давно перестал удивляться необычным знаниям, вверенным ему, как избранному.

Всех больше интересовали друзья, оставшиеся в Дальнем лесу.

Когда Гордый и Фил наконец-то долетели к старому дубу, их молча встретила Веда. Было видно, как нелегко ей далось это ожидание. И без того высохшее морщинистое лицо осунулось и побледнело. Увидев Фила, она кинулась к нему, но, растерявшись, остановилась. Филин и старушка рассматривали друг друга. А медвежонок незаметно шепнул что-то Мальку, и тот повторил.

Сверкнула яркая молния, ослепившая на мгновение всех присутствующих. Когда глаза стали видеть по-прежнему, то некоторые стали их протирать, не веря им. В центре собравшихся стояла красивая пара – статный рыцарь и женщина-воин. Они были ослепительно красивы и молоды, а глаза их сияли счастьем. Все кинулись обнимать и поздравлять их, а они только смотрели друг на друга, не в силах высказать охватившего их чувства. Ме́ня обернулся к Гордому, но тот жестом остановил его.

– Мне нужно вернуть шкатулку и призму времени на место и снять непосильную ношу с плеч этого Малька, а потом мы поговорим о будущем. Я так рад за вас, друзья мои! Спасибо тебе, медвежонок, Серебрянка не ошиблась.

– Пойдем с нами, Гордый, – вместе воскликнули Веда и Фил.

– Спасибо, друзья, но у каждого свой путь, – грустно ответил орел.

– Пойдем с нами, Ме́ня, – обратились Фил и Веда к медвежонку.

– Как же я уйду? Тут мой дом, мама, друзья, – растерянно протянул Ме́ня.

Сердце его никак не хотело соглашаться с тем, что предстоит разлука. Они так долго и трудно шли к победе, а теперь их пути расходятся.

– Что же, мы теперь никогда не встретимся? – растерянно спросил он.

* * *

Мне тоже стало грустно. Кто так придумал, что с друзьями нужно прощаться? Впрочем, многое зависит в этой жизни и от нас. Ведь удивительных историй в мире очень много, а закончились только сказки Давних времен.

Оглавление

Хрустальный грот

Призма времени

Чужое время

Золотой остров

Зеркало времени

Старые сны

Страна, где живут сны

Двуликий Родригес

Замороженное время

Вековая тайна

Заснувший лес

Последняя погоня

Винтовая лестница

Инициация Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg