«Повелитель крылатого диска»

Повелитель крылатого диска (fb2) - Повелитель крылатого диска 567K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владимир Иванович Благов

Владимир Благов Повелитель крылатого диска

1. Встречайте дедушку!

Подумать только: на дворе середина XXI века, а в школе до сих пор изучают классиков! И такие порой сюрпризы преподносит литература, что не знаешь, как на них реагировать. Кажется, живёшь, довольный собой, своим именем и фамилией. Но в один прекрасный день выясняется, что у тебя давным-давно есть тёзка-однофамилец, но не живой человек, а герой старинного рассказа. Вот так и Ваня Жуков – немногословный энергичный подросток спортивного телосложения и философского склада ума – на себе испытал, каково вдруг оказаться однофамильцем литературного персонажа. Два года тому назад, когда в школе проходили рассказ Чехова «Ванька», ему от одноклассников целую неделю прохода не было. То и дело кто-нибудь дразнил:

– Ну что, Ванька, дочистил селёдку?

– А ты её правильно чистишь? Может, помочь?

– А может, тебя «ейной мордой»?..

– Я вот тебе сам сейчас «ейной мордой»! – грозил в гневе Иван, замахиваясь на зубоскала. На какое-то время его оставляли в покое, а потом всё начиналось сначала.

Больше всех подтрунивала над Жуковым Катя Чижова – самая красивая девочка в школе.

– Вань, ты письмо-то написал?

– Какое ещё письмо? – недоуменно спрашивал Иван.

– На деревню – дедушке. Константину Макаровичу.

Иван только ноздри раздувал от злости. Кому другому за такую дерзость давно бы влетело. Но Катю он терпел: она ему нравилась. Стройная, смуглая, черноволосая, она была похожа на принцессу из восточной сказки.

Свои обиды Иван внезапно выплеснул на родителей:

– Угораздило же вас назвать меня Ванькой! Не могли другого имени, что ли, придумать?! Не хочу больше быть тёзкой чеховского героя!

– Как не стыдно, Иван Сергеевич! – пожурил тогда его отец. – Тебе досталось не самое плохое имя! Иван Сергеевич Жуков – так в недалёком будущем станут с уважением называть тебя люди. Если, конечно, будет за что тебя уважать. Никто и не вспомнит, что ты – тёзка чеховского Ваньки, если у тебя будет своё громкое имя. Для этого надо: минимум – вырасти, максимум – совершить подвиг. Дерзай!

Вырасти – это понятно. Но на это требуется время. А вот совершить подвиг можно было бы уже сейчас. Вопрос только – какой подвиг?

* * *

Ваниного деда действительно звали Константином Макаровичем.

Последние двенадцать лет профессор Жуков – известный египтолог-лингвист – жил и работал в Древнем Египте, занимая скромную должность дворцового распорядителя при дворе Его Величества Тутмоса Первого[1]. Подобная экспедиция в Прошлое стала возможной вскоре после открытия принципа мгновенного перемещения во Времени и организации Группы Хроноразведки при Луксорском институте Древнего Египта. Дед одним из первых учёных середины XXI века проник в далёкое прошлое этой удивительной страны, чтобы на месте раскрыть её тайны. Своими глазами увидеть не тронутую временем красоту храмов и пирамид, в реальном общении с живыми людьми познать все тонкости их языка, культуры и быта, а также собрать богатый фото– и видеоматериал о повседневной жизни египтян – начиная с фараона и заканчивая последним рабом – не удавалось ещё никому.

Теперь численность отряда хроноразведчиков, или, как их стали называть позже, футурагентов, в одном только Луксоре выросла до двенадцати человек. Все они были энтузиастами своего дела: работали в разных слоях Времени, по нескольку месяцев не возвращаясь из Прошлого, и лишь два-три раза в году брали отпуска для устройства личных дел в Настоящем.

Дед приезжал в гости очень давно – взглянуть на годовалого внука. И с тех пор больше не был, хотя каждый год обещал приехать на всё лето. Иван здорово на него за это обижался, жаловался матери:

– Один-единственный дед, и тот вечно в Прошлом! Куда это годится, если внук знает родного деда только по фотографии!

– А твой отец! По полгода пропадает на орбите Венеры! – вторила сыну мать. – Все вы, Жуковы, одинаковы. Сам-то дома бываешь только по воскресеньям.

– Я – другое дело, – отвечал Иван. – Летние путешествия – неотъемлемая часть школьной программы.

Дед не приезжал, зато часто присылал забавные сувениры из Прошлого: керамику, папирусы, ювелирные изделия. Всё это были копии, искусно изготовленные по голографическим снимкам подлинных изделий. Футурагенты, как правило, ничего не привозят с собой из Прошлого. Точно так же ни один предмет из Настоящего не должен быть забыт в Прошлом. Любая вещь должна оставаться в своём времени. Это закон.

В своих видеописьмах-отчётах дед не уставал повторять, что археолог, каким бы удачливым он ни был, всегда довольствуется малым: глиняными черепками, полуистлевшими свитками папируса, обломками инструментов. Афутурагент может добыть всё это новым, свежим, прочным. Дедовы сувениры приходили по почте регулярно и были так многочисленны, что скоро квартира Жуковых стала похожа на музей. Она была заставлена всевозможными светильниками, чашами для омовений, шкатулками и статуэтками. Был даже храмовый жертвенник, который придавал квартире особенный колорит. А маме очень понравился полотняный калазирис – платье Великой жрицы. Дома она всегда ходила в этом калазирисе, и папа в шутку называл маму Исидой* Степановной.

Итак, время шло, а Константин Макарович Жуков, казалось, совсем забыл о своём внуке.

А Иван, повзрослев, на многое стал смотреть другими глазами. Он переосмыслил своё отношение к деду и перестал на него обижаться, найдя вполне логичное объяснение его поведению. «Если бы я был на его месте, – рассуждал Иван, – разве я променял бы такую интересную работу на возню с сопливым мальчишкой? Конечно же, нет. Эх, жаль только, что я не на его месте. Уж я бы обязательно взял деда с собой в Прошлое».

* * *

Итак, прошло два года, и Ване исполнилось тринадцать. Его давно перестали дразнить, а Катя Чижова даже подружилась с ним, и немудрено: оба интересовались Древним Египтом. Во время зимних каникул они вместе летали в Гизу* – к пирамидам и Сфинксу. Катю увлекла проблема палеоконтактов – всюду она искала древние следы пришельцев из космоса. А Ваня мечтал научиться читать древние тексты, работать на раскопках, как дед в молодые годы. Но ни Катя, ни Ваня и представить не могли, что в недалёком будущем оба они станут настоящими футурагентами. А началось всё довольно просто – с обычного звонка ГВФ…

Ранним июньским утром Ивана разбудил Телегид. Ежедневная программа «Букет авантюр», как всегда, началась с обзора предлагаемых на сегодня путешествий. Иван слушал вполуха, потому что только вчера вернулся из джунглей Амазонки. После недельного пребывания на лоне дикой природы хотелось понежиться в уютной постели. Да и вообще узнать, что творится в цивилизованном мире.

– Проснулся? – в голографическом растре видеофона неожиданно возникла мама, как и положено терапевту, в белом халате и с фонендоскопом на шее. – Доброе утро. Я уже на работе. Я так переживала за тебя, Иван. Нельзя же улетать так далеко и так надолго! Я понимаю, каникулы. Но мы с отцом тебя совсем не видим. Ты бессердечный человек, Иван, подумай над этим! А пока вставай, умывайся. Я приказала Повару накормить тебя супом.

– Мам, я не хочу суп, – заупрямился Ваня.

– Без разговоров! Неделю на сухомятке! Так недолго и гастрит заработать… И не смей перепрограммировать Повара! Я ещё появлюсь.

Иван потянулся в постели – вставать не хотелось – и снова закрыл глаза, но в это время раздался голос виртуального диктора, и Иван поневоле прислушался.

– Удивительно прекрасное время – летние каникулы, – вещал диктор. – Тем более теперь – в середине XXI века. Школьники старше тринадцати лет свободно путешествуют по всему миру. Полёт на гравиплане стал безопаснее автомобильной поездки: маршруты движения записаны в памяти киберпилотов. Можно совершить кругосветное путешествие или купить билет до Луны. Степень риска при этом сводится практически к нулю. А в недалёком будущем возможности среднестатистического землянина вырастут многократно. На Луне уже строится Всепланетный Интертелепорт, который позволит людям перемещаться в пространстве почти мгновенно.

«ВИТ-порт – это круто! – подумал Иван, прогоняя остатки сна. – Вот когда его введут в эксплуатацию, будет вообще здорово. Нажал кнопку на пульте, вошёл в Радужное Окно, и готово – ты уже на другом материке или на острове посреди океана! А пока, для того чтобы отправиться, скажем, на Байкал, надо заказывать гравитакс, программировать кибера да ещё оставлять свои координаты родителям, чтобы не волновались. Вообще-то, в тринадцать лет человек считается самостоятельным и ему многое доверяют, но родители всё равно волнуются. Особенно мама».

– Сегодня мы предлагаем вам отправиться в Италию, чтобы стать свидетелями события века, – продолжал виртуал. – Именно сегодня вы сможете наблюдать падение знаменитой Пизанской башни, строительство которой было начато в далёком 1174 году. Многочисленные и разнообразные проекты её спасения не смогли остановить оседания грунта. Время падения Пизанской башни – с точностью до секунды – было рассчитано ещё пять лет назад…

Снова вспыхнул растр ГВФ, но на этот раз Иван неожиданно увидел деда. Дед сидел в кабине летящего гравитакса. За его спиной были видны пышные белые облака и кусочек синего неба.

– Привет Жуковым! – помахал рукой Константин Макарович. – Кто дома? Ответьте деду! – в это время Ваня включил обратную связь, и дед увидел внука. – Иван! Здравствуй! Ты один дома?

– Один.

– Я всё-таки выбрался к вам в гости. Очень соскучился. Сейчас лечу над Чёрным морем. Через полчаса буду. Иван, у меня для тебя сюрприз!

– Дед, это здорово, что ты летишь! Я тебя жду! У меня к тебе куча вопросов! А ты нас найдёшь? Ведь ты у нас сто лет не был!

– Киберпилот найдёт. А ты пока зарезервируй посадочную площадку на крыше. Я сделал запрос, но ты продублируй… Значит, ты дома один?

– Отец – на орбите Венеры, мама – в поликлинике. Ей позвонить, или ты сам?

– Не звони. Она тоже любит сюрпризы.

– Но она вернётся только вечером.

– Вот и хорошо. А до вечера я весь в твоём распоряжении.

– Правда? А можно, я приглашу Катю Чижову из нашего класса? Она давно хотела с тобой познакомиться.

– Конечно. Пригласи. Я знаю, что вы с Катей друзья. А пока, Иван, я отключаюсь: Крым на горизонте…

Голографический экран погас. Иван связался по ГВФ с кибером – дежурным по гравидрому – и зарезервировал посадочную площадку на крыше. Потом расправился с картофельным супом. Потом поднялся в лифте со своего тридцать восьмого на Катин девяносто пятый этаж.

– Катя дома? Это я, – сказал он, обращаясь к Умной Двери.

– Я вижу, что ты, – ответила Дверь и открылась.

Иван вошёл в коридор и сразу увидел Катю. Она была одета как древнеегипетская царевна. Длинное – до пят – плиссированное платье из тончайшего полотна дополняла такая же накидка, завязанная на груди замысловатым узлом. Шею обрамлял круглый воротник из разноцветных бусин. Плотный парик – весь в завитых локонах – венчала диадема из золотой проволоки. В ушах горели рубиновые серьги, пальцы были унизаны перстнями, а запястья туго схвачены золотыми браслетами.

– Ух ты! – восхитился Иван. – Кать, ты вылитая Нефертити!*

– А вот и нет! – нахмурилась Катя. – На Нефертити я совсем не похожа! К тому же и платье это из другой эпохи.

– Всё равно здорово! – в это время Иван вспомнил, зачем пришёл, и сказал: – Кать, помнишь, ты просила познакомить тебя с моим дедом? Ну вот. Минут через двадцать он будет здесь!

– Через двадцать минут?! – сделав большие глаза, переспросила Катя. – Иван, а ты не мог мне об этом раньше сказать?! Я даже платье не успею сменить!

– И не надо. Прямо так и иди. Очень колоритно выглядишь, – улыбнулся Иван. Катино платье ему действительно нравилось.

– Ты думаешь, дедушке будет интересно? – улыбнулась Катя.

– Конечно. Не только интересно, но и приятно.

– Ну ладно, пойдём…

В ожидании профессора Жукова Катя ходила по комнатам, в который уже раз разглядывая всякие древности. Иван нехотя исполнял обязанности экскурсовода.

– Да что ты в самом деле, Кать, как в музее! – наконец не выдержал он. – Ты же это сто раз видела!

– А ты мне что-нибудь новенькое покажи. Принадлежности скриба* ты мне, кажется, ещё не показывал.

– А! Точно. Сейчас принесу. Я тебе даже покажу, как ими пользоваться.

Через минуту Иван принёс деревянный пенал с чернильницей и кисточками для письма, положил на стол лист синтетического папируса и повернулся к Кате:

– Ну, что тебе написать?

– Я не знаю, – пожала плечами Катя. – Напиши, что умеешь.

– Не так уж много я и умею. Иероглифы не все знаю.

– Моё имя написать сможешь?

– Твоё? – Иван на секунду задумался. – Легко.

Иван начал старательно, высунув кончик языка, водить кисточкой по папирусу. Сначала он нарисовал детерминатив – фигурку сидящей женщины, потом два иероглифа – «корзина» и «хлеб».

– Некрасиво: какая-то корзинка и каравай, – поморщилась Катя. – Да и коротко. Напиши лучше так: Екатерина Великая, Возлюбленная Дочь Ра, Хозяйка Обеих Земель, ну… и так далее.

– Это уже не имя, а титул какой-то получается, – усмехнулся Иван.

– Не какой-то, а титул египетской царевны! Ладно, Иван, не пиши, я пошутила, – Катя взяла со стола лист папируса и, повертев его в руках, положила обратно. – Рисуешь ты, конечно, здорово. Наверно, в древней школе писцов ты получал бы одни пятёрки. Вань, а разговаривать на древнеегипетском ты умеешь?

– Скажешь тоже! Разговаривать только футурагенты умеют. И то только на фиванском диалекте.

– На фиванском?

– На нём говорят жители Фив*, – пояснил Иван.

– Вань, а ты хотел бы стать футурагентом?

– Ну, допустим, хотел бы. Только кто же меня возьмёт?!

– Тебе проще. У тебя дед в Прошлом.

– Нужен я деду! За двенадцать лет второй раз прилетает.

– Да, кстати, а он зачем прилетает? По делам или просто так, отдохнуть?

– Не знаю. Мы с ним по ГВФ меньше минуты разговаривали.

– Иван, мне кажется, у него какое-то дело.

– А что, мой дед не может ко мне просто так прилететь?! – обиделся Иван. – Обязательно по делу?!

– Может, конечно. Но мне что-то подсказывает, что всё это неспроста.

– Ну, конечно, ты у нас практикующая пифия*, – усмехнулся Иван.

– Не остри!

В это время раздался голос Умной Двери:

– Здесь ваш дедушка, но он не знает новый пароль. Открыть ему?

– Конечно, открой! – крикнул Иван и помчался в прихожую.

– Он уже здесь?! – Катя ойкнула и побежала к зеркалу прихорашиваться.

Тем временем дверь распахнулась и в прихожую чинной походкой царедворца вошёл коренастый загорелый мужчина. Его проницательные карие глаза смотрели из-под нависших бровей гордо и мудро. Резкие складки вокруг рта выдавали натуру властную и решительную. Голова гладко выбрита, а пальцы рук унизаны перстнями. Дед был похож на типичного жреца бога Амона*. Но выглядел значительно моложе своих шестидесяти двух лет.

– А вот и я! – Константин Макарович радостно улыбнулся, приветствуя внука. Он хотел обнять Ивана, но, заметив его смущение, передумал и протянул руку: – Ну, здравствуй, племя молодое, незнакомое!

– Здравствуй, дед, – промямлил Иван, вяло пожав дедову руку.

Константин Макарович внимательно посмотрел на внука и нахмурился:

– Ты на меня обижаешься?

– Вот ещё! – Иван потупился. – Я всё понимаю. Не маленький.

– Ваня, мне очень жаль, что я не приезжал к вам все эти годы. Разговоры по ГВФ и видеописьма не могут заменить живого общения. Эту ошибку мне уже никогда не исправить.

– Ладно, дед, ты проходи, отдохни с дороги. Есть хочешь?

– Спасибо, не хочу. Я позавтракал в гравитаксе… Вообще-то, я уже неделю здесь, в Настоящем.

– Целую неделю?!

– Да. В Луксоре мы каждый раз проходим карантин. Микробиологический контроль. Совсем как космонавты, ей-богу.

– Ты сейчас прямо из Луксора?

– Нет, из Каира. У нас там филиал Хроноразведки.

Константин Макарович вошёл в комнату и оторопел от неожиданности. Перед ним – во всём своём великолепии – стояла живая египетская царевна. Лёгким наклоном головы она приветствовала царедворца. Константин Макарович заговорил на певучем древнем языке и почтительно склонился перед царевной.

– Дед, это Катя Чижова из нашего класса, – запоздало представил подругу Иван. – А ты что подумал?

Профессор Жуков смущённо улыбнулся.

– Катя Чижова?! – удивлённо пробормотал он и развёл руками. – Потрясающее сходство!

– Какое сходство? С кем? – нахмурился Иван.

– Девочка, повернись, пожалуйста, к свету. Я хочу лучше тебя рассмотреть, – попросил Константин Макарович.

– Зачем? – насторожилась Катя.

– Видишь ли, увидев тебя, я на секунду вообразил, что ты – Хатшепсут*, дочь Тутмоса Первого. Ей тоже тринадцать лет, и она одного с тобою роста. Пожалуй, вы похожи как две капли воды. Боже мой! Такая же родинка на щеке! Удивительное сходство! И главное – голос! У Хатшепсут точно такой же звонкий и приятный голос.

– Дед, а почему ты так разволновался? – спросил Иван, которому не понравилось такое внимание к его однокласснице. – Ты будто открытие совершил.

– Я удивлён и очень доволен этим открытием! – ответил профессор Жуков. – Но сначала, чтобы вам всё было понятно, я кратко расскажу о цели своего приезда. Внук, принеси мне попить чего-нибудь, а то что-то в горле пересохло.

Пока Иван ходил на кухню, Константин Макарович похвалил Катю:

– Костюм царевны очень неплох. Достоверен. Осанка, жесты – безупречны.

Катя смутилась и отвела глаза.

– А вот смущаться царевне не пристало. Гордый, слегка надменный взгляд. Ни тени сомнения в своих словах и поступках. Непреклонность и решительность. В этом вся Хатшепсут… Наверно, мечтаешь стать актрисой? – спросил профессор, и в его глазах загорелись искорки любопытства.

– Нет, актрисой как-то не думала, – пожав плечами, ответила Катя.

– Напрасно. Неплохая могла бы из тебя актриса получиться.

– Константин Макарович, мы с Ваней мечтаем стать футурагентами! Как вы!

– Вы с Ваней?! – усмехнулся профессор. – А что, тебя я, пожалуй, взял бы в футурагенты. Жаль, что ты не хочешь становиться актрисой. Хороший футурагент – в первую очередь талантливый актёр, чётко знающий свою роль.

– О чём разговор? – поинтересовался Иван, ставя на стол три бокала и графин с томатным соком.

– Сок! Томатный! – воскликнул профессор Жуков. – Если б вы знали, ребята, как я скучаю по помидорам! А пшеничный хлеб мне даже во сне снится! В Древнем Египте нет многих привычных для нас продуктов. Футурагент порою и ячменной лепёшке рад.

– А что, разве нельзя из Настоящего отправить вам контейнер с продуктами? – спросила Катя.

– Можно, конечно. Только это слишком дорогое удовольствие. А потом, представь себе: разрезал профессор Жуков помидор, а одно зёрнышко к ножу прилипло. Потом оно попало в землю, проросло. А результат таков: в Древнем мире появляется новая овощная культура. На тридцать веков раньше, чем её завезли в Европу из Нового Света. Вот поэтому – для пользы дела – футурагентов и держат в чёрном теле.

– Так о чём вы всё-таки говорили, пока я на кухню ходил? – продолжал допытываться Иван.

– Константину Макаровичу понравилось моё платье, – ответила Катя.

– Вань, а у меня для тебя подарок, – подмигнув Кате, добавил профессор. – В прихожей, в пакете. Достань и примерь.

Иван вышел в прихожую, захрустел там пакетом и вернулся мрачнее тучи, неся в вытянутых руках белую полотняную юбку.

– Это и есть твой подарок? – сердито спросил он.

– Да, – дед улыбнулся и пояснил: – Это схенти – одежда скриба. Нравится?

– Примерь, Вань! – рассмеялась Катя.

– Дед, это неудачная шутка! – Иван повысил голос.

– А Катя сказала, что ты мечтаешь стать футурагентом.

Иван сразу переменился в лице.

– Ну это же совсем другое дело! Что ж ты сразу не сказал, что хочешь взять меня с собой?! Тебе нужен помощник?

– Да, нужен. Хотя, должен сознаться, мне подошёл бы любой смышлёный мальчуган твоих лет. Талантливый актёр с внешностью египтянина. Любитель шпионских романов, увлечённый археологией. Но я почему-то сразу вспомнил о тебе. Я знаю о твоём желании побывать в Прошлом. Но до сих пор это было нереально. А сейчас – ввиду особых обстоятельств – твоё присутствие в Прошлом становится не только возможным, но и необходимым.

– Почему? – в один голос спросили Катя и Ваня.

– Наш сотрудник – доктор Клаус Рюгге – попал в беду. Сейчас он находится в темнице в ожидании казни. В ближайшие двадцать четыре часа его нужно спасти, но сделать это надо без шума – дипломатично. И ты, Ваня, мне в этом поможешь.

– Кто хочет казнить вашего доктора? – спросила Катя.

– Его величество фараон Тутмос Первый.

– За что? Что он такого сделал?

– Ну, об этом потом, – Константин Макарович махнул рукой. – Долго объяснять.

– Как я успею за двадцать четыре часа вытащить человека из тюрьмы? – пожал плечами Иван.

– Да. Ведь к операции нужно тщательно подготовиться, – добавила Катя.

– Конечно, подготовиться нужно, – согласился профессор Жуков. – На подготовку может уйти неделя, а то и больше.

– Неделя?! – воскликнул Иван. – Как же так? Ведь доктора Рюгге казнят, пока мы готовимся!

– Не казнят. Я говорил, что уже неделю нахожусь здесь – в Настоящем. Я могу прожить здесь месяц, год, а потом вернуться в тот же день и час, из которого ушёл. Для доктора Рюгге моё путешествие туда и обратно будет почти мгновенным.

– А в какой тюрьме держат вашего доктора? – поинтересовалась Катя. – Может, сделать подкоп или передать ему напильник в буханке хлеба?

Константин Макарович рассмеялся:

– Нет, Катя, ничего этого делать не надо. Дерзких похищений, погонь и стрельбы не будет. Это не мой метод. Я хочу, чтобы доктора Рюгге просто помиловали.

– А кто может помиловать узника? – спросила Катя.

– Конечно, фараон, и только он, – ответил профессор Жуков.

– Значит, я должен за сутки уговорить фараона помиловать приговорённого к смерти? – спросил Иван. – А как?

– Никак. Фараон – живое воплощение бога, и к нему так просто не подойдёшь. Даже я, дворцовый распорядитель, не могу по своему желанию первым заговорить с фараоном. Поэтому объектом воздействия я выбрал дочь фараона – Хатшепсут. Захочет она освободить Рюгге, считай, дело сделано. Ну а не захочет, будем искать другие варианты.

– Значит, я должен за один день повлиять на Хатшепсут, чтобы она упросила отца помиловать доктора Рюгге? – спросил Иван.

– Очень сложная схема, – засомневалась Катя.

– Дед, а с чего ты взял, что Хатшепсут станет меня слушать? Кто я такой?!

– Подожди, Ваня, давай всё по порядку… Для начала, ребята, должен напомнить вам, кто такая Хатшепсут и кто есть кто при дворе Его Величества Тутмоса Первого… Фараон стар и болен. Дни его сочтены. Его наследником в данное время является старший царевич – Аменемес*. Но нам достоверно известно, что Аменемес должен вскоре погибнуть на охоте – он умрёт раньше своего отца. Следующим наследником является царевич Тотимес* – кровный брат Хатшепсут. Мы знаем, что после смерти отца он будет царствовать в течение трёх лет. Но Египтом вместо него фактически будет править Хатшепсут. Тотимес неизлечимо болен и долго не проживёт. После него единственным законным наследником станет его малолетний сын, но он ещё не родился. К тому времени Хатшепсут возьмёт власть в свои руки и будет править как фараон-мужчина в течение долгих двадцати двух лет – вплоть до своей смерти, точной даты которой мы тоже, естественно, не знаем. Но это в далёком будущем. А сейчас Хатшепсут тринадцать лет, как и тебе, Катя, и она является любимицей фараона, его единственным утешением. По слухам, которым мы склонны верить, старый Тутмос всегда жалел, что Хатшепсут не родилась мужчиной. О лучшем преемнике для себя он не мог и мечтать.

– Константин Макарович, вы хотите, чтобы Ваня повлиял на царевну, а царевна – на фараона. А не проще ли на время заменить царевну мною?! – спросила Катя. – Я упрошу Тутмоса!

Профессор Жуков усмехнулся:

– Да, Катя, увидев тебя, я сразу подумал об этом. Но это рискованно. Не только для тебя, но и для всей Истории. К тому же куда мы в таком случае денем настоящую царевну? У меня другой план, более сложный, но, возможно, более продуктивный. Дело в том, что на днях Хатшепсут просила отца подыскать ей пажа. Если говорить точнее – мальчика для восхваления Её Лучезарности. Тутмос повелел мне найти такого среди молодых, подающих надежды скрибов. Я подумал, что именно паж – поэт, чтец и просто партнёр для игры в сенет – может быстро заслужить доверие царевны, с тем чтобы с её помощью добиться освобождения доктора Рюгге. И я решил предложить тебе, Ваня, сыграть роль такого пажа. На всю операцию у нас одни сутки, поэтому подготовиться нужно на двести процентов! Разумеется, если твоя мама отпустит тебя в Прошлое.

– Маму я беру на себя! – воскликнул Иван. – Дед! Так, значит, я научусь говорить на фиванском диалекте?!

– Конечно. Ты получишь неограниченный доступ ко всей информации о Древнем Египте.

– Значит, я стану настоящим футурагентом?

– Ты рано радуешься. Впереди не только учёба, но и сложнейший экзамен.

– Экзамен?!

– Да. Экзаменовать тебя буду лично я, поэтому на поблажку не надейся. Если провалишься – пиши пропало. Будем искать другого кандидата.

Иван нахмурился:

– Дед, а вдруг у меня в самом деле ничего не получится? – засомневался он. – У нас всего сутки. Вдруг я не успею повлиять на царевну?

– Константин Макарович! Возьмите меня! А то Ваня вечно во всём сомневается, – взмолилась Катя. – Вы же сами сказали, что я – вылитая Хатшепсут. Вдруг вам будет нужна подмена?

– Подмена? А ты, Катя, пожалуй, права, – улыбнулся профессор Жуков. – Тебя я тоже возьму в Прошлое. На всякий случай.

– Ур-а-а-а! – неожиданно закричала Катя, давая волю чувствам.

– Но сначала я должен поговорить с твоей мамой, – предупредил Константин Макарович.

– Мама будет только вечером, – ответила Катя.

– Тем лучше. Мы пригласим её к нам на чашку чаю.

– Ура-а! Мы с Ванькой – футурагенты-ы! – подпрыгнув, воскликнула Катя, а Иван попытался её перекричать:

– Мы спасём доктора Рюгге!

– Вы радуетесь так, будто собрались на увеселительную прогулку, – усмехнувшись, сказал Константин Макарович. – А между тем вас ожидает тяжкий труд, сопряжённый с множеством опасностей и лишений. Чтобы стать похожим на молодого скриба, тебе, Ваня, в первую очередь предстоит наголо обрить голову. К тому же у тебя недостаточно смуглая кожа. Придётся недельку позагорать на берегу Нила.

– Мне тоже обрить голову?! – ужаснулась Катя.

– Нет, но тебе, Катя, может выпасть испытание посерьёзнее: общение с членами царской семьи – большая ответственность. Первое неверно сказанное тобою слово, опрометчивый жест могут выдать тебя с головой. И тогда нам придётся спасать не только доктора Рюгге… Но, впрочем, не будем о грустном.

– Константин Макарович, а что случилось с этим доктором Рюгге? – спросила Катя. – Кто он вообще такой? Врач?

– Авантюрист от науки, хулиган и мальчишка – вот кто он такой! – неожиданно резко ответил профессор Жуков.

– Мальчишка? – удивился Иван. – Сколько же ему лет?

– Вообще-то, он доктор наук, ему тридцать лет, но, судя по поступкам, ему не дашь больше двенадцати. Более безответственного учёного и представить невозможно. Максималист! Правда, он кое-чего достиг.

– А чем он занимался в Прошлом? – спросила Катя.

– Искал Книгу Тота, не больше и не меньше.

Иван и Катя кое-что слышали об этой книге. Гипотетическая книга Тота хранила в себе мудрость тысячелетий и, возможно, была написана атлантами в допотопные времена.

– Рюгге нашёл эту книгу? – в один голос спросили Ваня и Катя.

– Не знаю, – усмехнулся дед. – А вот если вы внимательно читали Египетскую Книгу Мёртвых, то, наверно, помните, как часто встречаются в ней описания некоего Диска, на котором по небу летают боги.

– Конечно, помним!

– Так вот, Рюгге видел этот Диск.

2. Прошлое, здравствуй

– Мам, я надеюсь, ты понимаешь, что я должен отправиться в Прошлое и спасти доктора Рюгге?! – нахмурив брови, спросил Иван.

– Конечно, понимаю, – вздохнула Анна Степановна. – Я понимаю, что если вы, Жуковы, что-нибудь задумали, то вас так просто не отговорить. Слава Богу, с тобой будет дедушка. На него я могу положиться. Но знай: я отпускаю тебя скрепя сердце.

– Вот здорово! – воскликнула Катя. – Анна Степановна, а вы нам поможете уговорить мою маму?

– Помочь не обещаю, но и мешать вам не стану.

– На большее мы и не рассчитывали, – усмехнулся Иван.

– Пришла Людмила Ивановна! – раздался голос Умной Двери.

– Впусти! – отозвалась Анна Степановна.

Людмила Ивановна – Катина мама – стремительно вошла в гостиную, улыбнулась и поздоровалась:

– Добрый вечер!

Профессор Жуков подошёл к ней и галантно поклонился.

– Константин Макарович, – представился он.

– Очень приятно. Людмила Ивановна, – Катина мама дежурно улыбнулась. – Вы знаете, профессор, именно таким я вас и представляла.

Константин Макарович пожал плечами, не понимая, хорошо это или плохо.

– Так, значит, вы работаете в Прошлом? – продолжая улыбаться, спросила Людмила Ивановна.

– Да. Без малого пятнадцать лет.

– Надо же! – воскликнула Людмила Ивановна. – Это же добровольная ссылка! Какое надо иметь терпение, чтобы выдержать пятнадцать лет Бог знает в какой глуши!

– Я просто живу в Прошлом. Привык, – снова пожал плечами профессор. – А вы, извините, кто по профессии?

– Людмила Ивановна – поэтесса, – ответила за Чижову Анна Степановна.

– Да?! – многозначительно переспросил Константин Макарович.

– Ой! Как мило! Настоящий тульский самовар? – воскликнула Чижова, оглядевшись по сторонам.

– Да, настоящий, – не без гордости сказала Анна Степановна.

На столе пыхтел большой старинный самовар, чай из которого пили обычно по большим праздникам. Вокруг самовара стояли розетки с вареньем и мёдом, сахарница и ваза с конфетами. Анна Степановна поставила на стол красивый поднос с чайным сервизом и сказала:

– Прошу к столу, гости дорогие!

– Скажите, профессор, почему вы решили взять мою дочь с собой в Прошлое? – спросила Катина мама, как только все расселись вокруг стола.

Вместо ответа Константин Макарович явил миру объёмное фото царевны Хатшепсут. Изображение дочери фараона висело в воздухе всего пять секунд, но Людмила Ивановна успела подробно его рассмотреть.

– Откуда у вас Катино фото? – удивилась она. – Катя! Когда это ты успела сняться в роли царевны?

– Мам, это не я! – ответила Катя. Сходство с царевной поразило и взволновало девочку. – Это настоящая Хатшепсут!

– Неужели? – не поверила Людмила Ивановна. – Профессор, это правда?

– Зачем же мне вас обманывать, Людмила Ивановна? Теперь вы понимаете, почему ваша Катя так нужна в Прошлом?

– Вы хотите заменить ею царевну?! Но ведь это же нонсенс! Если б вы захотели отправить её разведчицей в логово Гитлера, я и то меньше бы волновалась! Неужели родная мать Хатшепсут – как, кстати, её звали? – не заметит подмены?

– Её мать зовут Яхмес. И, мне кажется, она ошибётся точно так же, как только что ошиблись вы, уважаемая Людмила Ивановна.

– Ерунда! Я видела фото Хатшепсут одно мгновение, а эта самая Яхмес будет любоваться моей дочерью – наяву – не один час! Это разные вещи, профессор!

– Согласен, это разные вещи. Но такого поразительного сходства я не встречал нигде и никогда, поверьте моему слову!

– Мам, – нахмурилась Катя, – мне очень хочется поработать во Времени! И потом, я ведь ненадолго – всего на один день.

– Что можно успеть за один день?! – всплеснула руками Людмила Ивановна.

– Один день в Прошлом – это очень много! – ответил Константин Макарович. – Один день порой растягивается до бесконечности. Был случай, когда в течение одного дня там я три раза по две недели жил здесь.

– А сколько реального времени займёт эта операция?

– Вы имеете в виду «с подготовкой»? Обычно подготовка занимает неделю, иногда больше.

– Это очень много!

– Могу вас уверить, в Луксоре* с Катей ничего не случится.

– Профессор, скажите сразу, а насколько опасно путешествие в Прошлое?

– Людмила Ивановна, – усмехнулся Константин Макарович, – риск бывает обдуманный и безрассудный. Я не говорю, что опасности нет, – голову можно и на кухне свернуть, – я говорю, что всё продумано до мелочей и риск минимален.

– Ах, профессор, это только слова, – сказала Катина мама.

– Почему слова? – обиделся Константин Макарович. – У нас действительно всё продумано до мелочей.

– Почему же тогда доктор Рюгге в темнице и ждёт казни?

– Потому что это самый недисциплинированный учёный из тех, кого я знаю.

– А я слышала, у вас в Прошлом случались и другие неприятности. Вот недавно кто-то пропал, и его долго искали.

– А-а! – сказал Константин Макарович. – Был такой случай. Но ведь нашли же!

– А я не хочу, чтобы мою дочь искали или спасали! – воскликнула Людмила Ивановна. – Что вы будете делать, если с ней, не дай Бог, что-то случится? Снова примчитесь сюда за подмогой?

Константин Макарович закусил нижнюю губу, покачал головой и сказал:

– Катя будет постоянно со мной. Я вам голову даю на отсечение, что с ней ничего не случится!

– На что мне ваша голова?! Скажите лучше, у вас есть запасной вариант спасения доктора Рюгге? Есть в Прошлом силовые структуры?

– Помилуйте, Людмила Ивановна! Какие же силовые структуры в Прошлом?! У нас нет ни полиции, ни армии. У нас там только учёные… Запасной вариант, конечно, есть. Я всё-таки служу во дворце, имею связи. Можно устроить побег, подкупить стражу, нанять разбойников, наконец.

– Боже мой! – ахнула Катина мама. – Там ещё и разбойники!

– С ними борются, – поспешила заверить Анна Степановна.

– Насчёт разбойников я, конечно, пошутил, – улыбнулся профессор. – Но дело в том, что параллельно с моей готовится другая спасательная операция. Её курирует мой начальник, директор Хроноцентра Ахмед аль-Ахрам. Он бывший политик, настоящий шпион, полжизни отдал разведке. Поэтому он предложил похитить доктора Рюгге. Это грубо и, я считаю, недопустимо. Но он начальник, ему видней. Если у меня ничего не получится, он примет свои меры.

– Странно, – заметила Людмила Ивановна. – Хроноцентр один, а руководителей – двое. Почему?

– Ахмед аль-Ахрам руководит здесь – в Настоящем. А я – там, в Прошлом. По-моему, ничего странного.

– Профессор, а вы друг другу не мешаете?

Профессор Жуков смутился.

– Ну, бывает, что мы с ним спорим и даже ссоримся иногда. На одно и то же событие, явление у нас часто бывают противоположные точки зрения. Но это немудрено: я – историк, он – разведчик. Как бы то ни было, я думаю, друг без друга нам было бы ещё тяжелее.

Повисла напряжённая пауза.

– Вряд ли я смогу быть спокойна за свою дочь, – сказала Людмила Ивановна.

Катя поняла, что, возможно, ещё минута, и с мечтой о путешествии в Древний Египет ей придётся расстаться раз и навсегда.

– Мам! – воскликнула она. – Ты, может, не поняла, но Константин Макарович прилетел из Прошлого не за мной, а за Ваней. Ему и только ему отводится главная роль в спасении доктора Рюгге. А запасной вариант – это как раз я.

– Ты – запасной вариант? – удивилась Людмила Ивановна. – Вот уж не думала, что моя дочь будет на вторых ролях!

– Мам, тебя не поймёшь! – Катя всплеснула руками. – То ты переживаешь, как бы со мной в Прошлом чего не случилось, а то недовольна тем, что на мою долю выпадет мало приключений!

– Дочь! Ты должна меня понять. Ты у меня одна, и я очень боюсь тебя потерять. Отправиться в Прошлое – это не на Луну слетать. Это гораздо опаснее. Но если уж ты решила, я не стану тебя удерживать.

– Отпустишь?!

– Отпущу.

– Ура-а-а! – громко, как на футбольном матче, закричала Катя.

– Но обещай мне, что будешь предельно осторожна, – поспешила добавить Людмила Ивановна. – Предельно! Даже в качестве запасного варианта.

В эту минуту Катя была готова пообещать всё что угодно: так она была рада возможности стать футурагентом и попасть в Прошлое.

– Константин Макарович, теперь расскажите нам всё по порядку, – попросила Анна Степановна. – Как доктор Рюгге попал в тюрьму фараона? Как вы намерены его оттуда вызволить? Чем в этом могут помочь Ваня и Катя? Мы с Людмилой Ивановной должны знать всё.

– Извольте. Начну с того, что доктор Рюгге – специалист по палеоконтактам. В окрестностях Фив ему посчастливилось наблюдать полёт НЛО. Вы только представьте: летающая тарелка во времена Тутмосидов! С тех пор Рюгге задался целью найти посадочную площадку инопланетян. В поисках Крылатого Диска он обследовал храм Гора* в городе Эдфу*.

– Эдфу?! Я там была. Удивительное место! Храм Гора – это что-то! – заметила Людмила Ивановна.

– Да. Но вы видели Новый храм Гора, построенный во времена Птолемеев*. Раньше на его месте стоял Старый храм, который был возведён легендарным Имхотепом*. До наших дней он, к сожалению, не сохранился. Но в дошедших до нас древних текстах говорится, что в Эдфу существовала некая Кузница Божественного Железа, в которой был выкован и хранился Крылатый Диск. Рюгге отправился на поиски этого артефакта. К сожалению, ни Диска, ни Кузницы он не нашёл. Но в храме Гора он раздобыл любопытные документы – тексты, выбитые на золотых пластинах. Сам я их не видел, но могу предположить, что в этих текстах говорилось о Крылатом Диске. Заполучив эти документы, Рюгге совершенно потерял голову и забыл об осторожности. Из Эдфу он поплыл в Гизу, к Великой пирамиде. Я знаю об этом потому, что с оказией получил от него записку, – Константин Макарович вздохнул и покачал головой. – Мальчишка! Он дважды нарушил Кодекс Футурагента. Первый раз, когда изъял из храма древние тексты. И второй раз, когда пренебрёг консультацией со мной. Обычно я сам утверждаю планы исследований Прошлого. Но у Рюгге не нашлось времени со мной посоветоваться. В результате он попал в лапы агентов Дома Покоя.

– Что это за Дом Покоя такой? – спросила Людмила Ивановна.

– Под словом Дом подразумевается какое-либо министерство при дворе фараона. Дом Покоя – это Служба Безопасности. Тайная полиция, если хотите. Возглавляет её Сетнанх-сенеб, верховный жрец Сета, человек мудрый и очень опасный. Он послал своих агентов вдогонку за Рюгге. Они проследили Клауса до самой Гизы и взяли его с поличным, – Константин Макарович тяжело вздохнул и добавил: – Если доктора Рюгге удастся освободить, буду ставить вопрос о его исключении из отряда Хроноразведки. Таких недисциплинированных сотрудников нам не надо.

– Дед, а что стало с теми текстами на золотых пластинах? – спросил Иван.

– Агенты Дома Покоя передали их в сокровищницу фараона. Если удастся, пластины надо найти и вернуть на прежнее место – в храм Гора.

– Неужели это так важно? – удивилась Катина мама.

– Людмила Ивановна, современные археологи буквально по крупицам собирают древние артефакты: время их не пощадило. Во времена же фараонов артефактов было гораздо больше, чем в наши дни. И сохранность их была гораздо лучше. Но это не значит, что мы должны бездумно изымать их из Прошлого. Задача футурагента – только скопировать древнее сокровище. Сам же артефакт, каким бы ценным он нам ни казался, должен оставаться на своём месте и в своём времени. Иначе может нарушиться причинно-следственная связь между событиями, и госпожа История полетит в тартарары. Мы не знаем, кому и когда в Будущем суждено найти эти золотые пластины. Но то, что они ещё сыграют свою роль в Истории, неоспоримо.

– Константин Макарович, так какую же роль вы отводите моей Кате? – спросила Людмила Ивановна.

– Во-первых, она поможет Ване лучше подготовиться к операции. С первого дня обучения Ваня и Катя будут общаться только на фиванском диалекте. Ване предстоит буквально вжиться в роль молодого писца эпохи Тутмосидов. А это невозможно без тщательного изучения обрядов, обычаев, бытовых подробностей. Обучение в паре всегда эффективнее: заметив ошибку, один поправляет другого… Придётся ли Кате на самом деле заменить Хатшепсут, пока не знаю. Но в Прошлое – на всякий случай – я возьму её непременно.

– Когда же думаете отправляться?

– Чего зря время тянуть? Завтра утром и полетим, – ответил профессор Жуков.

3. Хронопорт Луксор

От Каира до Луксора семьсот с небольшим километров – всего полтора часа лёту. Из кабины гравитакса хорошо были видны оба берега Нила: левый – зелёный и плодородный, и правый – почти всюду пустынный и гористый.

Рябая водная поверхность, утомляя глаза, убегала под крыло гравитакса. Профессор Жуков сидел на переднем сиденье – рядом с киберпилотом – и, как опытный гид, знакомил Ивана и Катю с окрестностями вырастающего на горизонте Луксора.

– Вот, друзья мои, слева от вас – Карнакский храмовый комплекс. А впереди – дворцы и храмы Луксора. На этом месте стояли древние Фивы – столица Нового царства. Впрочем, Фивы – название позднее, греческое. Сами жители предпочитали другое название – Уасет, что значит Город. От его великолепия почти ничего не осталось. А какими были древние Фивы, вы можете представить, посмотрев направо.

Иван и Катя дружно повернули головы. На берегу – подсвеченный лучами восходящего солнца – стоял великолепный белый дворец. Вокруг него раскинулись сады и бассейны, хозяйственные постройки и дома вельмож.

– Это наш Центр, настоящий оазис посреди пустыни, – торжественно произнёс профессор Жуков. – Главное здание представляет собой точную копию древнего дворца Тутмоса Первого.

– А что там дальше, за дворцом? – спросил Иван, глазами показав в ту сторону, где громоздились параболические антенны, зеркала, изоляторы.

– Там находится Хронопорт – энергоблок и генератор, обеспечивающие пробой пространства-времени и перемещение Туда и Обратно.

– А что это за длинная белая труба, выходящая прямо к Нилу?

– СанТон – Санитарный Тоннель. Каждый раз перед и после перемещения мы проходим обязательный микробиологический контроль. Не дай Бог занести в Прошлое какую-нибудь инфекцию! Да и в Наше время из прошлого ничего такого заносить не хотелось бы.

– А что это за белые колонны, там, на берегу Нила? – спросила Катя.

– Это ТВВ – Точка Входа-и-Выхода.

– Так это и есть машина времени? – спросила Катя.

– Да. Собственно, весь комплекс Центра представляет собой стационарную машину временных перемещений.

– А как работает ваша машина времени?

– Машина времени включается только со стороны Будущего. И только лишь на то короткое мгновенье, которое необходимо для нашего перехода Туда или Обратно. Пробой пространства-времени – довольно энергоёмкое мероприятие. Поэтому всё остальное время – в целях экономии энергии – канал времени закрыт.

– Закрыт? – удивилась Катя. – А если кому-то надо срочно вернуться? Как быть, если канал времени всё время закрыт?

– Канал времени закрыт, но его параметры контролируются круглосуточно. Любому футурагенту, находящемуся в Прошлом, достаточно лишь приблизиться к Точке Входа-и-Выхода, как само его появление изменит параметры хронокоридора. В Будущем это будет воспринято как сигнал к возвращению, и канал времени будет тотчас же открыт.

– А если кто-то другой подойдёт к точке входа, какой-нибудь любопытный египтянин? – снова спросила Катя.

– Хронокоридор настроен только на нас – футурагентов. Забраться к нам в Будущее твоему любопытному египтянину не удастся.

– А он ничего такого не увидит, не заподозрит?

– С Той стороны нет ни дворца, ни СанТона, ничего. И даже эти две колонны – в Прошлом – лежат в развалинах. Кроме того, древние египтяне считают этот берег Нила священным, ведь здесь – в Долине Царей – покоятся фараоны. Люди здесь практически не появляются…

– Уважаемые пассажиры, мы на месте, – рапортовал киберпилот. – Захожу на посадку.

Гравитакс повернул направо и начал снижаться. Мелькнул под крылом песчаный пляж, и Ваня вдруг заметил вдалеке, на кромке воды, двух дочерна загоревших мальчишек. Один держал в руках спиннинг – удил рыбу. Другой сидел на песке.

– Дед, а что это за парни на пляже? – поинтересовался Иван. – Местные?

Константин Макарович глянул в ту сторону, куда смотрел внук, и ответил:

– Нет, не местные. Тот, что сидит, – Джафар Махмудов из Ташкента. А второй – Коля Субботин из Самары.

– Они тоже футурагенты?

– Джафар – кандидат. А Коля Субботин нам, к сожалению, не подошёл.

– Почему?

– Он плохо переносит здешний климат. Получил тепловой удар. Обгорел на солнце. Кожа на спине вся пошла пятнами. Разве пошлёшь в Прошлое такого «леопарда»? А какие он подавал надежды! Безукоризненное произношение, манера держаться, каллиграфический почерк. И ужас до чего похож на египтянина! Неделю я на него потратил, и всё коту под хвост.

– Так ты занимался с ним до меня? Целую неделю?! – воскликнул Иван.

– Прости, Ваня, но ты не первый кандидат в пажи Хатшепсут. До тебя я готовил Колю Субботина, а до него – ещё одного мальчика. Он тоже не подошёл.

– Значит, ты вспомнил обо мне в последнюю очередь?!

– Ваня, не сердись, – ответил профессор. – Если бы всё зависело от меня одного… Увы, командует здесь Ахмед аль-Ахрам. Он решает, кого и по какой программе готовить. Я распоряжаюсь только в Прошлом. А здесь могу лишь советовать или не соглашаться… Представь, первоначально Ахмед разрабатывал план похищения Рюгге. Он готовил людей – того же Джафара – для внедрения в силовую структуру Сетнанха. Я был против и доказал, что мой план надёжней и безопасней для Истории. Тогда Ахмед стал готовить Джафара и ещё одного кандидата на роль пажа. С одной стороны, Ахмед мне, конечно, мешает. С другой – повышает надёжность и эффективность исследований, – профессор улыбнулся и добавил: – Так что, Ваня, ты у нас не только не первый, но и не единственный.

– Не единственный?! – переспросил Иван, успокаиваясь. Э-эх, он-то думал, что путешествие в Прошлое ему обеспечено. А тут выходило, что за желанное приключение предстоит ещё побороться. – И сколько же нас, счастливых кандидатов в пажи?!

– Вместе с тобой – трое, – ответил профессор Жуков и замолчал.

Как он понимал внука! Он видел, что Ваня расстроен, но – что поделаешь! – директор Хроноцентра Ахмед аль-Ахрам решил, что юный кандидат в пажи должен хорошо переносить местный климат, быть коммуникабельным, артистичным, уметь постоять за себя и внешне походить на египтянина. Кроме того, он должен пройти главный экзамен – понравиться Хатшепсут. Ахмед аль-Ахрам не мог надеяться на то, что один-единственный кандидат в пажи её Высочества будет стопроцентно отвечать всем этим требованиям, и поэтому лично подготовил к перемещению двух юных футу рагентов.

– Но ведь царевне нужен один паж, – сказал Иван.

– Конечно, один. Но выбирать она его будет из нескольких десятков юных скрибов.

– Из нескольких десятков?! Почему? – удивился Иван.

– Кроме вас троих в конкурсе примут участие два-три десятка настоящих египтян. Так что, увеличивая количество футурагентов, мы повышаем наши шансы на успех. Из вас троих кто-нибудь да победит.

Иван нахмурился и опустил голову.

– Ваня, ты заранее не расстраивайся, – профессор Жуков ободряюще похлопал внука по плечу. – Да, у тебя два дублёра. Оба весьма достойные люди. Но… Пажа будет выбирать сама Хатшепсут. Кто ей больше понравится – самый умный или самый красивый, этого даже я не знаю. Так или иначе, все кандидаты будут перемещены в Прошлое и представлены её Высочеству. У тебя, Ваня, одно преимущество: представлять тебя буду я сам. Твоя задача: понравиться Хатшепсут на сто процентов. Так что постарайся стать лучшим из лучших.

На это Ивану возразить было нечего. Он вздохнул и, пожав плечами, пообещал:

– Ладно. Постараюсь.

Гравитакс сделал над пляжем круг и пошёл на посадку. Из дверей Центра выпорхнула девушка в белом халате. Она посмотрела в небо и побежала к посадочной площадке, приветственно размахивая цветастой косынкой.

– Кто это? – спросила Катя.

– Наша Золушка, младший научный сотрудник Чистова Татьяна Ивановна, – ответил Константин Макарович и улыбнулся.

– Почему Золушка? – удивилась Катя.

– Татьяна на все руки от скуки: шьёт, готовит, стирает, даже рыбу ловит. А в свободное время пишет кандидатскую диссертацию. Удивляюсь, как она всё успевает.

Гравитакс приземлился, дверцы автоматически открылись, и пассажиры вышли на бетонную дорожку посреди пляжа. Иван и Катя огляделись по сторонам. Впереди – похожее на дворец главное здание Центра. Слева – белая труба СанТона, а над ней – лес антенн. Справа – какие-то древние развалины, а позади – Нил.

– Жарко, и совсем нет ветра, – тихо сказала Катя.

– Ничего, привыкнем, – буркнул в ответ Иван.

В это время к ним подошла Чистова.

– Здравствуйте, Константин Макарович, здравствуйте, ребята! – поздоровалась она и посмотрела на Катю. – Боже мой! Константин Макарович, где вы нашли это сокровище?! Вылитая Хатшепсут! Мы её тоже будем перемещать?

Профессор Жуков пропустил этот вопрос мимо ушей.

– Знакомьтесь! – сказал он. – Это мой внук Иван и его одноклассница Катя. А это – моя главная помощница, Татьяна Ивановна, – представил Чистову профессор Жуков.

– Очень приятно, – улыбнулась Чистова. – Можно просто Таня.

На вид Тане Чистовой было лет двадцать пять, не больше. Лицо приветливое, открытое. Глаза голубые, весёлые. Волосы цвета спелой пшеницы заплетены в тугую косичку. В Хроноцентре она работала третий год и за это время успела стать незаменимой сотрудницей. Но в Прошлое её не пускали, хотя она много раз об этом просила. «Как же мы без вас обойдёмся? – всякий раз отвечало ей руководство. – Да и внешность у вас, увы, не египетская…»

– Татьяна Ивановна, я сейчас иду с докладом к директору, – сказал профессор Жуков. – А вы пока познакомьте, пожалуйста, ребят с Центром.

Чистова кивнула:

– Конечно. Идёмте, ребята.

Они пошли по бетонной дорожке к входу во дворец, на фронтоне которого Иван заметил искусно вырезанную пальмовую ветвь – символ владычества над Временем.

Хроноцентр в Луксоре был похож на музей и киностудию одновременно. Всюду, как декорации к историческому фильму, были расставлены предметы древней меблировки. Восковые фигуры рабов и царедворцев, слуг и солдат охраны довершали впечатление. Манекены были настолько хорошо сделаны и так тщательно одеты, что казались живыми людьми. Анфилады комнат вели в большой тронный зал, где на золотом стуле, в окружении министров, сидел сам фараон Тутмос Первый.

– Таня, скажите, а зачем здесь так много манекенов? – поинтересовалась Катя.

– Это не манекены, – улыбнулась Чистова. – Это массовка – роботы. Они могут двигаться и говорить. И в каждого заложена индивидуальная карта характера.

– Зачем? – спросила Катя.

– С помощью этих роботов мы можем моделировать любые бытовые ситуации, разыгрывать импровизированные спектакли на заданную тему. Это хорошая тренировка для любого футурагента. Она очень помогает в работе Там, в Прошлом. А ещё роботы – беспристрастные экзаменаторы.

– Значит, экзамен на футурагента мы будем сдавать этим истуканам? – нахмурился Иван.

– Ну какие же они истуканы?! – обиделась за роботов Чистова. – Это очень умные машины. Хотите, я покажу их в действии?

– Хотим, – быстро сказала Катя. – Включите вон того министра, пожалуйста.

– Может, лучше самого фараона? – улыбнулась Чистова. – Тутмоса Первого.

– Ладно, давайте фараона, – согласилась Катя.

Чистова подошла к неподвижному роботу-фараону, дотронулась до его плеча и сказала:

– Ваше величество, очнитесь, у вас гости.

Копия Тутмоса Первого пошевелилась, открыла глаза и повернула голову в сторону Ивана. Лицо «фараона» исказилось гримасой гнева. Робот простёр вперёд руку и громогласно вопросил по-русски:

– Как смеешь ты стоять передо мной, чужеземец? Пади ниц, или я прикажу обезглавить тебя!

– Вот ещё! – усмехнулся Иван. – Буду я падать ниц перед каждым андроидом!

– Передо мной, конечно, не надо, а вот перед настоящим фараоном не помешало бы, – неожиданно бесстрастно и совсем по-человечески сказал робот. Он изобразил печальный вздох и тут же переключил внимание на Катю. Черты его лица разгладились, глаза потеплели, и Тутмос улыбнулся:

– Возлюбленная дочь наша, Лучезарная Хатшепсут! Приди в мои объятия и поцелуй отца своего! Постой. А почему ты так странно одета?

Катя бесстрашно подошла к роботу-фараону и погладила его по щеке. Удивительно, но щека у робота была тёплая и колючая.

«Зачем делать робота настолько похожим на человека?» – подумала Катя и попросила:

– Отец! Если ты любишь меня, освободи доктора Рюгге.

– Какого еще доктора Рю… – начал робот и вдруг замолчал на полуслове. – Слушайте, Татьяна Ивановна, – обратился он к Чистовой, – девочка очень похожа на Хатшепсут, а интонация обращения к фараону настолько естественна и правдоподобна, что я рекомендую её для работы в Прошлом. Загрузите ей знание древнего языка, и она даст сто очков вперед любому футурагенту. А вот мальчика надо переодеть, побрить ему голову, а заодно научить почтительности и хорошим манерам.

– Спасибо, ваше величество, мы непременно последуем вашим советам, – сказала Чистова, лёгким касанием руки выключая робота-фараона. Тутмос опустил голову и закрыл глаза.

«Странно, – подумала Катя. – Робот, а распоряжается так, будто он здесь самый главный. И, что интересно, Таня Чистова его слушается».

Катя покосилась на Ивана и улыбнулась:

– Эх, Ваня, Ваня! А первый-то экзамен ты завалил!

– Ничего не завалил, – проворчал Иван. – Посмотрим ещё…

– Тебе, Ваня, действительно, нужна стрижка под ноль. Вон как оброс! – Чистова бесцеремонно взъерошила Ванькины волосы. – А ну идём стричься!

– А кто у вас парикмахер? Робот? – спросил Иван. Он понимал необходимость и неизбежность бритья, но хотел потянуть время.

– Парикмахер у нас – я, – улыбнулась Чистова. – И не сомневайся, я брею чисто, аккуратно и быстро, лучше любого робота.

Скрепя сердце Ивану пришлось пройти неприятную процедуру бритья. Через пятнадцать минут его голова стала похожа на бильярдный шар. Ощупывая рукой затылок, Иван хмурился и сопел.

– Ну вот, – сказала Чистова, – теперь тебе, Ваня, остаётся равномерно загореть. Чтобы голова и тело были одного цвета. А это дело непростое и даже опасное. Вот Коля Субботин так обгорел, что теперь уж точно ни в какие Фивы не поедет. На днях полетит обратно в Самару.

– Субботин? – живо откликнулся Иван. – Это тот рыболов, что ли?

– Да. Он помогает мне ловить рыбу, – ответила Чистова.

– Я, вообще-то, тоже рыбак, – буркнул Иван.

– Прекрасно, – улыбнулась Татьяна. – Теперь, Ваня, тебя нужно одеть. Впрочем, это не так уж и сложно: в нашем гардеробе схенти любого размера. Займусь-ка я лучше Катей. Вдруг Константин Макарович захочет взять её с собой, а она неодета. Ты, Ваня, подожди нас здесь, а мы с Катей сходим в гардероб. Не заскучаешь?

– Я пойду на берег, – ответил Иван. – Поищу этих двух кандидатов.

– Хорошо, – сказала Чистова.

Татьяна повела Катю в гардероб. Проходя снова через большой тронный зал, Катя обратила внимание на то, что все роботы-министры стояли на прежних местах, а робот-фараон куда-то исчез. Катя огляделась по сторонам, но Тутмоса нигде не было видно.

«Куда и зачем мог пойти робот? – недоумевала Катя. – Его кто-то включил? Или он сам включился?»

4. Джафар и Субботин

Джафар Махмудов – высокий широкоплечий парень лет шестнадцати – поднялся с песка навстречу Ивану, железным рукопожатием сжал протянутую ладонь, представился. Он был почему-то серьёзен, угрюм и сразу отошёл в сторону, давая Ивану возможность поговорить с Колей Субботиным.

Коля – со спиннингом в правой руке – стоял по щиколотку в воде. Его спина, плечи и руки были обильно смазаны солнцезащитным кремом, но обгоревшая кожа шелушилась и слезала клочьями.

Иван смотрел на эту пятнистую спину с улыбкой: ему на память пришло вдруг название бессмертной поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

Коля не вышел из воды поздороваться. Он только покосился на новичка и спросил вместо приветствия:

– Жуков?

– Жуков, – ответил Иван. – А ты – Субботин?

– Угу, – отворачиваясь, буркнул Коля.

– Много наловил? – поинтересовался Иван.

– А вон, в ведре, можешь посмотреть, – Коля кивнул на пластиковое ведро, стоявшее метрах в десяти от него. Из ведра выглядывала зубастая рыбья морда.

– Это кто же такой зубастый? – удивился Иван.

– Рыба-тигр. Чуть палец мне не прокусила, зараза, – шмыгнул носом Коля.

– И что ты с ней будешь делать? – усмехнулся Иван.

– Как что?! Повару отнесу. Он её на ужин приготовит.

Коля замолчал и уставился на поплавок. Не обращая внимания на новичка, Джафар острой палочкой чертил на песке иероглифы.

Иван огляделся по сторонам. На противоположном, зелёном, берегу виднелись колонны разрушенных храмов. Кроме как о рыбной ловле, говорить было не о чем.

– На что ловишь? – спросил Иван.

– На саранчу. Её за СанТоном столько, что сама в руки идёт – ловить не надо.

– А как рыба, хорошо клюёт?

– Ещё как! Успевай только забрасывать. Эх, если бы у нас на Волге так клевало!

– А в Амазонке рыба и без наживки клюёт. Даже на пуговицу, – как бы между прочим заметил Иван.

– А ты что, был на Амазонке? – заинтересовался Коля.

– Только позавчера вернулся.

– Ну и как там, здорово?

– Здорово. Но, вообще-то, опасно. Одни пираньи чего стоят.

– Тебе везёт: и в Амазонии был, и в Древние Фивы попадёшь.

– Ну, это ещё неизвестно.

– Известно! У тебя же дед – легенда: футурагент-001!

– Ну и что?! – возразил Иван. – Не он же один решает, кому быть футурагентом, а кому – нет. Вот возьмут и тебя в Прошлое отправят!

– Меня уже не отправят. Видишь, какой я пятнистый – как леопард. Обгорел, шкура слазит. А ещё у меня тепловой удар был. Так что меня забраковали. Сказали, что климат не для меня. Вернее, я не для климата.

Коля погрустнел и вздохнул так отрешённо, что Ивану вдруг стало жаль парня.

– Коль, а ты здорово на египтянина похож, – сказал Иван, лишь для того чтобы хоть как-то утешить невезучего кандидата.

Коля невесело улыбнулся:

– Мне об этом уже сто раз говорили. А что толку?

– В подготовке футурагента главное – строгость, – неожиданно нравоучительно изрёк Джафар. – Директор аль-Ахрам строг с нами, но зато мы двое готовы выполнить любое его задание. Нужно сегодня быть пажом – пожалуйста. Понадобится завтра стать солдатом, моряком, жрецом – без проблем. А вы только и можете, что обгорать на солнце.

И Джафар рассмеялся.

– Не вижу ничего смешного, – заступился за Колю Иван. – С каждым такое может случиться.

– И с тобой тоже? – усмехнулся Джафар.

Он был выше Ивана ростом, года на три-четыре его старше, мускулистее. И ему, видно, хотелось как-то задеть самолюбие новичка, показать, кто здесь главный.

– Ты, наверно, загорать сюда приехал…

У Ивана кулаки сжались от злости. Но он понимал, что не имеет права давать волю чувствам. Не хватало ещё в первый же день ввязаться в глупую драку. А Джафар, похоже, только этого и добивается.

– Хороший футурагент должен держать эмоции под контролем, – как можно спокойнее ответил Иван. – Я прилетел спасти доктора Рюгге. И я его спасу, вот увидишь.

– Посмотрим, – улыбнулся Джафар.

– Ты сказал, вас здесь двое, – продолжал Иван. – Где второй?

– Занимается, – отряхивая брюки, ответил Джафар. – Мне, кстати, тоже пора.

– А директор? Он здесь, в Центре?

– Здесь. Где же ему быть? А что?

– Да так. Хотелось бы на него посмотреть.

– Разве ты его ещё не видел? – почему-то развеселился Джафар. – Ну, вообще-то, здесь так: нужно, чтобы ты увидел человека, – увидишь. Не нужно – не увидишь. Всё как в разведке. Из тебя со временем тоже разведчика сделают. Придумают легенду, закачают в подкорку знание языка, плюс древнюю грамматику пополам с арифметикой, навешают на тело всяких шпионских гаджетов, и вперёд – творить Историю. – Джафар немного помолчал, а потом добавил: – Ладно, удачи тебе. Может, ещё свидимся. Где-нибудь в Прошлом…

Джафар ушёл. Коля оглянулся на Ивана и проронил:

– Правильно сделал, что не стал связываться. Джафар – чемпион по дзюдо, в один миг положил бы на обе лопатки.

– А почему он смеялся, когда я спросил о директоре?

– Потому что, скорее всего, вы с директором уже виделись, – улыбнулся Коля.

– Нет, – подумав, ответил Иван. – По крайней мере я его не видел.

– То-то и оно…

– Клюёт! – неожиданно крикнул Иван. – Подсекай!

– Не ори! – спокойно ответил Коля и объяснил: – У меня Умный Спиннинг!

Словно в подтверждение Колиных слов, раздался голос Умного Спиннинга:

– Поздравляю вас, Николай! Судя по силе натяжения лески и ритмичным рывкам в стороны, вы поймали нильского окуня. Вес – полтора килограмма.

Спиннинг сам аккуратно сделал подсечку, сам смотал леску и вытащил добычу на песок. Коле оставалось лишь снять с крючка огромную рыбину.

– Ты вот что, Жуков, – сказал Коля, хватая рыбу за жабры. – Здесь солнце злое: не заметишь, как обгоришь. Поэтому пошли-ка со мной на кухню.

– Пошли, – согласился Иван.

На кухне уже хозяйничала Чистова. Увидев ребят, она улыбнулась и спросила:

– Познакомились? Ну и молодцы. Садитесь за стол. Позавтракаем.

– Спасибо, я потом, – вежливо отказался Коля.

– Почему? – удивилась Чистова. – Ты же не завтракал.

– Я сначала рыбу почищу, а уж потом…

– Рыбу и Повар почистит. На то он и робот.

– В том-то и дело, что робот, – усмехнулся Коля. – Вчера он её так почистил, что все чешуёй давились.

Чистова только руками развела: возразить было нечего.

Катя – в белом, расшитом золотом платье, в ажурной диадеме царевны – уже сидела за столом и намазывала пшеничную лепёшку паштетом из гусиной печёнки. На столе перед ней стоял поднос с жареной уткой и большое блюдо с экзотическими фруктами. При виде этаких яств у Вани разыгрался аппетит. Он потянулся к паштету, но Чистова поймала его за руку и глазами указала на другой край стола.

– Ваня, ты не обижайся, но за этим столом для каждого своё меню.

– Какое ещё меню? – проворчал Иван, подходя к своему месту.

Как оказалось, его ждала чечевичная похлёбка в глиняной миске, ячменная лепёшка и луковица.

– Это мне?! – обиделся Иван. – А почему Катьке – паштет и фрукты?

– Катя – будущая царевна, и она не должна есть грубую пищу. А ты, Ваня, если хочешь попасть в Прошлое, привыкай к пище скриба. Ты должен есть и нахваливать, – улыбнулась Чистова.

В это время в кухню вошёл профессор Жуков.

– Константин Макарович, позавтракаете? – спросила Чистова.

– С удовольствием, Танюша, – ответил профессор. Он был в приподнятом настроении. – А что у нас на завтрак?

– Ваша любимая чечевичная похлёбка.

– Превосходно! – Константин Макарович потёр руки, сел за стол и оторвал большой кусок от лепёшки.

Глядя на деда, Иван подумал, что чечевичная похлёбка – возможно, не самое плохое блюдо. Он зачерпнул ложкой гущу, попробовал и скривился: так было невкусно.

– Что, Ваня? Не нравится? – засмеялся Константин Макарович, уплетая похлёбку за обе щеки. – Если так, пиши пропало. Другой еды в Прошлом не будет.

– Я отправляюсь в Прошлое всего на один день, – заметил Иван. – Зачем такая суперподготовка?

– Ваня, в Прошлом ты ничем и ни у кого не должен вызывать подозрения, – ответил профессор Жуков. – В том числе и своими гастрономическими пристрастиями. Ты должен во всём походить на молодого египтянина. Вот для этого ты целую неделю будешь есть эту похлёбку. Ты должен привыкнуть к такой пище.

Иван взял себя в руки и, натужно улыбаясь, быстро заработал ложкой.

– Спасибо. Было очень вкусно, – поблагодарил он Чистову, закончив трапезу.

– Хочешь добавки? – спросила Татьяна.

– Не-ет, хватит! – Иван чуть ли не выскочил из-за стола, чем до слёз рассмешил и Таню, и Катю.

– Напрасно, – сказал профессор Жуков. – Нет ничего полезнее чечевичной похлёбки. От такой пищи не толстеют.

– Константин Макарович, – подала голос Катя, – вы видели директора? Вы говорили ему обо мне?

– Говорил.

– Ну и что он сказал? – затаив дыхание, спросила Катя.

– Он согласен на твоё участие в операции. Ты будешь – как бы это сказать? – на боевом дежурстве. А теперь, если вы сыты, друзья мои, приглашаю вас посетить мой виртуальный кабинет.

– Какой кабинет? – спросил Иван.

– Виртуальный. Если вы никогда не проходили сквозь стены, то я вас сейчас этому научу…

5. Виртуальный кабинет

По длинному узкому коридору профессор Жуков повёл Ивана и Катю в левое крыло здания, где размещались кабинеты вельмож.

– Мой офис не самый лучший, но грех жаловаться, фараон меня не обидел, – рассказывал Константин Макарович. – А обязанности мои таковы. Я, как дворцовый распорядитель, должен следить за чистотой и порядком во дворце и вокруг него. У меня в подчинении десятки слуг и рабов, трое скрибов, повар и главный садовник. Но я не министр и не человек свиты. Моё положение при дворе более чем скромное. Тем не менее к моему имени прибавляют слово «сенеб», что значит начальник. Все называют меня именно так: Неб-хепер-ра-сенеб. И только фараон зовёт меня кратко – Хепра.

В кабинете я провожу время с утра до полудня, отдавая приказы и распоряжения. После полудня обхожу внутренние помещения, хозяйственные постройки. Проверяю качество приготовленной пищи и закупленного впрок продовольствия. Таким образом, я служу фараону по десять-двенадцать часов в сутки. Это утомительно, но очень интересно и важно для науки.

За разговором Иван и Катя не заметили, как дошли до кабинета дворецкого.

– Прошу вас, входите, друзья мои, – пригласил Константин Макарович.

Иван и Катя вошли в уютную квадратную в плане комнату и огляделись по сторонам. Одно окно. Обстановка спартанская: стол, пара стульев, бронзовый подсвечник и курительница для благовоний. За ширмой – кровать из ливанского кедра. Стол завален свитками папируса. В углу – терракотовая статуэтка бога Амона.

– Дед, это и есть твой виртуальный кабинет? – спросил Иван.

– Нет, что ты! Это копия реального кабинета, любезно предоставленного мне фараоном. А виртуальный кабинет – здесь рядом, за стеной. Мы можем войти.

Только теперь Иван и Катя обратили внимание на дверь, что была нарисована на стене. Они обменялись удивлёнными взглядами. Обоим было интересно узнать, что же находится по ту сторону нарисованной двери. Профессор Жуков снял с безымянного пальца большой перстень с розовым турмалином и приложил его к стене.

– Сим-Сим, откройся! – сказал он с улыбкой, и в стене тотчас образовалось отверстие, которое стало расширяться в стороны, образуя подобие дверного проёма.

– Прошу за мной, – пригласил Константин Макарович и первым прошёл сквозь стену. Иван и Катя последовали за ним. Стена сомкнулась за их спинами, будто никакого проёма и не было.

– Позвольте вам объяснить – вкратце – принцип работы виртуального кабинета, – сказал Константин Макарович. – У ВК два входа: один со стороны Прошлого, другой со стороны Будущего. Представьте: понадобился профессору Жукову какой-то прибор. Срочно понадобился. Что делать? Неужели из-за этого возвращаться? А ведь возвращение – долгая процедура. Вместо этого я захожу в ВК и оставляю сообщение для дежурного по Времени: мне нужно то-то и то-то. Дежурный выполняет мою просьбу, входя в ВК со своей стороны. Таким образом, мы с ним можем обмениваться информацией и любыми предметами, не покидая своего Времени. Я не покидаю Прошлого, он не покидает Будущего. Это очень удобно. Я назвал бы виртуальный кабинет шлюзом на реке Времени.

Иван и Катя очутились в комнате, которую впору было назвать каморкой папы Карло – так она была мала. В комнате стояли стол с разнообразным оборудованием и стеллаж с копиями предметов и текстов.

– Тут у меня сканирующая и записывающая аппаратура, трёхмерный копировщик, два мощных нанокомпьютера с голографическим управлением. Ну и всякая мелочь: микроскопы, бинокли, выносные «жучки» и «мушки».

– Какие ещё мушки? – спросила Катя.

– А вот такие, – Константин Макарович взял со стола прозрачный пенал. В нём, под стеклом, на бархатной подложке, сидели синие, зелёные и жёлтые мухи. Целых десять штук. Они не двигались и поэтому очень были похожи на экземпляры из коллекции энтомолога. Но Катя сразу поняла, что перед ней сложные наноустройства для прослушивания и видеозаписи.

Профессор Жуков извлёк из воздуха панель экрана с клавиатурой и набрал какую-то буквенно-цифровую комбинацию. На экране появился план дворца, на котором мерцали десять разноцветных точек. Пенал с «мушками» открылся, мухи зашевелились, задвигали крыльями и вдруг дружно поднялись в воздух.

– Сейчас мы их выпустим, – сказал Константин Макарович, с помощью перстня снова открывая проём в стене. – Они разлетятся по дворцу, и каждая займёт именно то место, которое ей определил компьютер. «Мушка» может часами сидеть неподвижно, не привлекая внимания. Может летать по дворцу, следуя за объектом исследования. Эти наноустройства оказывают нам неоценимую помощь. Благодаря им я, не сходя с места, всегда бываю в курсе всех дворцовых происшествий. Подслушивать и подглядывать, конечно, неэтично, но иначе мы никогда бы не выучили язык, не смогли бы так много узнать о повседневной жизни наших далёких предков. Уж пусть они на нас за это не сердятся.

Профессор Жуков дождался, пока «мушки» рассядутся по своим местам, и продолжил:

– А сейчас, для примера, мы посмотрим, что творится у нас на кухне.

На экране возникло кухонное помещение. Сначала Катя и Ваня увидели Колин бритый затылок. Коля Субботин сосредоточенно чистил нильского окуня. Потом на экране появилось лицо Татьяны Ивановны. Чистова занималась перепрограммированием Повара. Она заметила «мушку», укоризненно покачала головой и вдруг погрозила Ване и Кате большой мухобойкой.

– Пожалуй, хватит. Мухи, домой! – торопливо скомандовал профессор Жуков, испугавшись за свою летающую видеокамеру.

– Ну вот… Надеюсь, вы поняли, что такое виртуальный кабинет, – сказал он через минуту, когда все «мушки» заняли свои места в прозрачном пенале. – Конечно, это копия, демонстрационная модель. Она находится в одном с нами времени. Настоящий же ВК сейчас в Прошлом. Он законсервирован до моего возвращения.

– А как перемещают в Прошлое целый кабинет? – спросила Катя.

– Точно так же, как и отдельного человека. Но если футурагент, попав в Прошлое, может передвигаться, как ему заблагорассудится, то ВК занимает в пространстве строго определённое и неизменное положение. Он скрыт от посторонних глаз, но всегда готов и к работе, и к возвращению. В принципе, это машина времени, только без колёс. Она обеспечивает нам защиту и нормальные условия для исследований.

– Дед, значит, каждый раз, когда тебе нужно переместиться в Наше время, ты проходишь через ВК? – спросил Иван.

– Нет. Через ВК – Туда или Обратно – можно пройти только в том случае, если в Прошлом дежурит Оператор – тот, кто обеспечивает безопасность моего перехода. У меня нет такого помощника. Поэтому я вынужден пользоваться СанТоном, Точкой Входа-и-Выхода.

– Но, чтобы добраться до Точки Входа-и-Выхода, ты переплываешь Нил? – допытывался Иван. – И в этот раз переплывал?

– Естественно. И, чтобы не привлекать внимания к своей поездке, я выбираю неудобный, но безопасный маршрут. Из дворца отправляюсь в рыбачий посёлок. Там нанимаю лодочника, который перевозит меня на своей барке на Западный берег. Обратно возвращаюсь тем же путём. На этот раз я приказал лодочнику ждать меня не менее двух часов.

– И он до сих пор ждёт? – улыбнулся Иван.

– Я вернусь раньше, чем он заскучает…

– Ну что, друзья мои? – спустя короткое время спросил Константин Макарович. – Не пора ли нам заняться изучением фиванского диалекта?

– Пора! – в один голос ответили Катя и Ваня.

– В таком случае нам надо подняться на второй этаж, там у нас лаборатория гипнопедии. – С помощью перстня профессор Жуков открыл выход из виртуального кабинета, и все трое – через квадратную комнату – вышли в коридор.

6. Котовский

– Дед а ты долго изучал древний язык? – поинтересовался Иван.

– Я – очень долго. Первые пять лет я собирал фиванскую грамматику буквально по крупицам. На основе моих изысканий был подготовлен мнемоучебник древнего языка. Теперь любому футурагенту достаточно получаса, чтобы вся доступная информация была гарантированно перекачана на подкорку его головного мозга.

– Значит, через полчаса мы будем свободно разговаривать по-фивански? – воскликнула Катя.

– Надеюсь, – улыбнулся Константин Макарович.

За разговором не заметили, как поднялись на второй этаж. Двери лаборатории гипнопедии сами распахнулись им навстречу.

В лаборатории было много пространства и света. Одну стену занимал огромный экран, другая была скрыта чёрным бархатным занавесом. Посредине стояли два аппарата мнемосна. Это были два кресла, совсем как в гравитаксе, только к подголовникам были присоединены два металлопластиковых шлема. Эти шлемы выглядели весьма внушительно и были немного похожи на шлемы древних рыцарей, но впечатление портили цветные косички проводов – справа и слева.

В это время занавес колыхнулся, и в лабораторию вошёл высокий нескладный юноша. У него были длинные светлые волосы и профессорская бородка, а глаза – голубые, словно два василька.

– Знакомьтесь, друзья мои, – сказал профессор Жуков. – Это Василь Василич – наш лингвист-программист и заведующий лабораторией.

– Завлаб Котовский, – важно представился юноша. Он пригладил рукой волосы и вдруг засмущался. – Впрочем, зовите Васей. К чему церемонии?

Катя заулыбалась. Из уроков истории она знала другого Котовского – легендарного красного командира. А этот Котовский был смешной, и внешность его совсем не подходила к героической фамилии.

– Константин Макарович, я понимаю, вы только что прилетели, но всё же… Когда будем качать информацию? – спросил Вася. По его лицу было видно, что всё, о чём он мечтает, – это качать какую-то информацию.

И Катя вдруг поняла: Котовскому не терпится начать сеанс гипнопедии. «А много ли футурагентов он уже подготовил? – задалась она вопросом. – Наверно, не много. Иначе бы он так не волновался. А вдруг мы с Ваней – его первые пациенты? Тогда ещё неизвестно, чем всё это закончится».

– Ну что ж, Василь Василии, – сказал профессор Жуков. – Не будем терять времени. Пожалуй, начнём прямо сейчас. Друзья мои, вы согласны? – обратился он к Ивану и Кате.

– Согласны, – пожав плечами, ответили оба.

– Отлично! – Котовский сразу повеселел. В одно мгновение он превратился из нескладного юноши в настоящего завлаба. Взглянув на Ивана и Катю, Василий поспешил объяснить свою радость: – Не так часто приходится включать мою аппаратуру. За последние пять лет я обучил всего семь человек. Поэтому мне очень приятно, что сегодня у меня сразу два ученика… Прошу занять места в этих креслах.

Иван и Катя переглянулись и пошли к аппаратам мнемосна.

– Присаживайтесь, пожалуйста! – Котовский порхал вокруг кресел, всячески пытаясь приблизить момент начала сеанса.

Иван и Катя удобно устроились в креслах. Котовский надел обоим на головы блестящие шлемы с множеством нейроизлучателей на внутренней поверхности и принялся объяснять принцип действия аппарата.

– Ничего не бойтесь. Расслабьтесь. Кресла на плавающей подвеске. Поэтому вам покажется, что вы плывёте. Мнемосон сопровождается аудио– и видеорядом, помогающим соотнести названия предметов и понятий с их написанием и произношением. Для этого здесь есть и наушники, и зрительный проектор. – Котовский опустил Ивану на лицо импровизированное забрало. – Закройте глаза. Откройте рот и высуньте, пожалуйста, язык. – Иван высунул язык и вдруг почувствовал, что к его языку что-то приклеилось. – Не обращайте внимания на неприятные ощущения. Это временно, – продолжал Котовский. – Для правильной артикуляции производится электростимуляция лицевых мышц и непосредственно языка. Мы обучаем и ваш мозг, и ваши мышцы.

– Друзья мои, – сказал профессор Жуков, – сейчас вы получите не только знание фиванской грамматики, но и ваши легенды. Ты, Катя, по легенде – Хатшепсут, а ты, Ваня, – юный скриб Джететранефер. Вы получите буквально ВСЕ знания, которые будут необходимы вам в Прошлом.

– А когда я научусь писать скорописью? – спросил Иван, с трудом ворочая языком.

– Да прямо сейчас, – ответил Котовский, надевая на правую руку Ивана тонкую перчатку с подключёнными к ней датчиками. – Обучение почти мгновенное, но навыки должны остаться на всю жизнь.

Когда с приготовлениями было покончено, Котовский включил аппараты мнемосна, и Катя с Иваном забылись удивительным сном.

Он был наполнен звуками, образами, движениями. Иван слышал голоса незнакомых ему людей, запоминал их лица, произносил непривычные имена и несуществующей кистью рисовал в воздухе странные знаки.

Очнулся он с больной головой. Ужасно хотелось спать. Ещё бы! Всего за полчаса получить годовой объём информации! Катя выглядела и чувствовала себя не лучше, но старалась казаться бодрой.

Профессор Жуков смотрел на виртуальный дисплей. На нём отображались психофизические данные кандидатов в футурагенты.

– Ну что ж, неплохо для начала, – оценил он, одобрительно покачав головой. – Сейчас я задам вам по два вопроса, а потом вы уснёте и проспите до вечера – богатырским сном… Итак, Ваня, скажи, пожалуйста… – тут профессор Жуков перешёл с русского на фиванский, но Иван этого не замети л. Теперь фиванский язык был для него так же понятен и прост, как родной русский. – Итак, Ваня, скажи, пожалуйста, как тебя зовут и откуда ты родом.

– Меня зовут Джететранефер, – ответил Иван на хорошем фиванском языке. – Я единственный сын Рахотепа из Мемфиса*, скриба при храме Птаха*.

– Правильно. Но возьми за правило кланяться всякому, кто старше тебя по возрасту или званию. Мне тоже. Ты должен научиться почтительности. Помни: ты – всего лишь скриб, каких много, – сказал Константин Макарович и жестом предложил Ивану взглянуть на экран на стене. – А теперь назови мне имена этих людей.

Иван только мельком взглянул на экран. Конечно, всех этих людей он никогда не видел, но за эти полчаса узнал о них почти всё.

– Первый – начальник Дома Покоя Сетнанх-сенеб, самый вредный из министров. Второй – начальник Дома Жизни Перет-Амон, так себе, ни рыба ни мясо. А третий – личный телохранитель царевны генерал Нехси, в целом положительный человек.

– Правильно, Ваня. Теперь ты знаешь этих людей. Но реальное знакомство с ними впереди, и тогда будь начеку, не сболтни лишнего.

Константин Макарович взмахнул рукой, и на экране появилась другая картинка. В большом светлом зале сидели женщины в одинаковых белых калазирисах. Все они занимались рукоделием.

– А ну-ка, Катя, скажи, которая из этих женщин Яхмес, мать Хатшепсут? – спросил Константин Макарович.

– Пятая слева, – не задумываясь, ответила по-фивански Катя. – А что?

– Хорошо, – похвалил Константин Макарович и жестом сменил на экране картинку. – А кто эти два молодых человека? – спросил он.

С фотографии на Катю смотрели два юноши. Один был крепкого телосложения, румяный и весёлый – настоящий атлет. Другой – полная ему противоположность – худой и бледный, видимо, очень больной.

– Это мои братья Аменемес и Тотимес, – задумчиво ответила Катя.

– Твои братья? – удивлённо переспросил профессор Жуков.

– Ну не мои, конечно, – спохватилась Катя. – Братья Хатшепсут.

– Екатерина! Ты вошла в роль, и это здорово! – улыбнулся профессор Жуков. – Не смущайся, пожалуйста. Ты молодец!

Иван покосился на Катю и закусил губу.

«Катька делает успехи, – подумал он. – Если так и дальше пойдёт, то в Прошлое, чего доброго, пошлют не меня, а её».

Остаток дня Иван и Катя проспали. Вечером они проснулись отдохнувшие, но ужасно голодные, и завлаб Котовский повёл их на кухню.

– Я такая голодная, что даже чечевичной похлёбке буду рада! – смеясь, сказала Катя.

Иван промолчал, но подумал о том же.

– Ужин у нас вполне демократический, – ответил Котовский. – Будете и сыты, и довольны.

В кухне никого не было. Повар подал три порции отварной рыбы с печёной картошкой, и это было так вкусно, что Иван и Катя попросили добавки.

А потом они вдвоём, взявшись за руки, вышли из дворца и пошли к Нилу. Последние лучи Солнца догорали на западе. В небе появились первые звёзды, и было приятно идти по песку, слышать плеск волн и вдыхать запахи трав и цветов.

Так они дошли до самой воды. Ночь опустилась внезапно. Стало темно, и только вдали горели окна Хроноцентра. Над головой, рассекая небо надвое, сиял Млечный Путь, который древние египтяне называли Небесным Нилом.

– Странно всё… – сказала Катя и замолчала.

– Что странно? – спросил Иван.

– Хотя бы то, что у тебя два дублёра, а нас с ними не познакомили.

– Ну, с Джафаром-то я познакомился.

– А сам директор – вот уж настоящий Гудвин, великий и ужасный, – так нам и не показался. Почему, хотелось бы знать.

– Джафар сказал, что так надо. Ахмед аль-Ахрам раньше работал в разведке. Он и здесь установил свои порядки.

– А помнишь робота-Тутмоса, которому ты не понравился? Он куда-то ушёл, и больше я его в зале не видела.

– Ну подумаешь, робот ушёл, – пожал плечами Иван. – Кто-то его включил и увёл, допустим, перепрограммировать.

– Ахмед аль-Ахрам и твой дед, оказывается, соперники. А полезно ли это для дела?

– Наверно, да, – вздохнул Иван. – Впрочем, какая разница…

Проницательная Катя заметила, что Иван чем-то взволнован, и решила его успокоить:

– Вот увидишь, Ваня, у тебя всё получится! Ты выдержишь все испытания и будешь лучшим, и Хатшепсут будет довольна тобой, и доктор Рюгге окажется на свободе… Я в тебя верю!

Иван улыбнулся – впервые за этот вечер – и благодарно посмотрел на Катю, но ничего не сказал.

Как это важно, когда друг в тебя верит! Как приятно узнать об этом! Какая сила возникает в душе от этого знания! Кажется, нет на Земле ничего невыполнимого, ничего несбыточного: всё преодолеешь, всё сумеешь, всё осилишь.

– Друзья мои! – раздался издалека голос профессора Жукова. – Где вы? Пора спать!

Иван и Катя переглянулись и дружно ответили:

– Мы не хотим!

Когда они подошли к дворцу, Константин Макарович снова заговорил на фиванском языке:

– Завтра у вас свободный день, друзья мои. Но советую провести его с пользой для дела. Общение и ещё раз общение! Беседовать между собой только по-фивански, и вести себя – соответственно – как скриб и царевна! А теперь идёмте, я покажу вам ваши апартаменты.

На первом этаже, неподалёку от кухни, располагалась роскошная комната с табличкой на двери: «Футурагент – 014». Ивану – одним глазком – удалось заглянуть в эту комнату. Всё утопало в золоте. Сундуки ломились от избытка одежды. В курительницах дымились самые дорогие благовония. Кровать напоминала теннисный корт. Таня Чистова была одета служанкой и стояла, почтительно склонившись, с кувшином в руках.

– Катя, это твоя комната, – сказал профессор Жуков. – Привыкай ко всему. Таня поможет тебе раздеться и умыться перед сном. Ночью, если тебе что-то потребуется, не стесняйся, звони вот в этот колокольчик. Хатшепсут взбалмошна и капризна и никогда ничем не бывает довольна. Постарайся быть на неё похожей…

Ивану досталась комната в другом крыле здания. На двери висела табличка: «Футурагент – 013», и Ване это очень понравилось. Но комната была, прямо скажем, неказистая. Не комната, а каморка: пять квадратных метров! На этой площади помещался деревянный топчан с какой-то ветошью вместо одеяла и кособокий столик, на котором Ваня углядел глиняный черепок – видимо, вместо кружки.

– Это что, моя комната? – воскликнул Иван, еле сдерживая эмоции.

– Ваня, позволь тебе напомнить. Ты – молодой скриб по имени Джет, – заметил Константин Макарович. – Ты очень беден и потому довольствуешься малым. У тебя нет своего жилья. И ты пока живёшь не во дворце, а снимаешь угол у бедного ремесленника в Нижнем городе.

– Вот твои вещи, – профессор вытащил из-под топчана ларь и открыл его. – Здесь самое необходимое: схенти, накидка от солнца, парик, пенал и чернильница. А теперь ложись и постарайся уснуть. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи! – проворчал Иван, садясь на топчан.

7. Игра в царевну и пажа

Ранним утром Иван проснулся от стука в дверь.

– Здесь ли живёт Джететранефер из Мемфиса? – громогласно вопрошал из-за двери Константин Макарович. – Если ты слышишь меня, вставай, надевай одежду свою и следуй за мной: царевна Хатшепсут, да живёт она вечно, пожелала увидеть тебя!

Прогоняя остатки сна, Иван протёр кулаками глаза.

– Слушаю и повинуюсь! – начиная одеваться, ответил он голосом джинна из восточной сказки.

– Э-э нет, так не пойдёт! – сказал профессор Жуков, распахивая дверь. – У нас в Фивах так не говорят. Тебя, конечно, поймут, но примут за чужеземца. А нам бы этого не хотелось. Ваня, ты же знаешь, как нужно отвечать!

– Знаю.

– Так и отвечай. Никакой импровизации!

– Я понял, добрый господин.

– Уже лучше. Молодец!

Войдя в покои «царевны», Иван согнулся в нижайшем поклоне. Константин Макарович громко объявил о его появлении:

– О Лучезарная, скриб Джет из Мемфиса пришёл, чтобы служить тебе.

– Пусть подойдёт ближе! – раздался голос «царевны». Катя сидела у туалетного столика, а «служанка» Чистова заплетала ей косы.

Не поднимая головы, Иван подошёл ближе и встал позади кресла. Глядя в медное зеркало, «царевна» обратилась к Ивану:

– Так, значит, тебя зовут Джет? Константин Макарович, то есть Неб-хепер-ра-сенеб, – сама себя поправила Катя, – говорил мне, что ты превзошёл всех в искусстве восхваления. Я хочу в этом убедиться. Ну-ка, прочитай мне какие-нибудь хвалебные стихи!

Иван наморщил лоб. Первыми почему-то вспомнились стихи из школьной программы. Иван тут же перевёл их на фиванский диалект и продекламировал:

Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты…

– Неплохо, – бесстрастно похвалила Катя. – Но ведь это Пушкин. А можешь ли ты сам, не сходя с места, что-нибудь сочинить?

– Могу, Лучезарная.

Иван собрался с мыслями. Он думал целую минуту, а потом выдал экспромтом:

Скажу «Хатшепсут» я, и в имени этом, Меня вдохновляя, поэзия дышит. На тысячу лет есть работа поэтам, Но всех твоих качеств никто не опишет.

– Скучно. Веет средневековьем, – сказала Катя. – Придумай что-нибудь современное.

Иван думал ещё минуту.

Я гимн хвалебный непременно Исполню, только прикажи, И преклоню свои колена У трона юной госпожи.

На этот раз Кате понравилось:

– Джет, слушай, ведь ты же поэт! – повернувшись к Ивану, воскликнула Катя. – Ты – настоящий талант, а таланты нужно поощрять. Чем бы тебя наградить?!

– О Лучезарная! – Иван упал на колени. – Упроси фараона, отца своего, помиловать узника по имени… по имени…

Иван оглянулся на Константина Макаровича и спросил:

– Дед, а как, кстати, зовут доктора Рюгге? Я имею в виду его египетское имя.

– Клауса Рюгге зовут Анубис, – ответил профессор Жуков. – А вот ваш диалог никуда не годится! Катя! Ну что это за «чем бы тебя наградить»?! Я понимаю, ты стремишься облегчить Ване задачу. Но Хатшепсут не такая! Все эти хвалебные стихи она воспримет как должное и ни за что не выкажет своего удовольствия. Стихи, кстати, неплохие. Но ты, Ваня, вот так, с разбегу, прося помиловать узника, рискуешь сам очутиться в темнице. Да ещё и меня, своего благодетеля, можешь подвести под монастырь… Диалог ваш должен быть длинным – на полдня, а начинать разговор о помиловании надо очень деликатно, издалека… Ну, если всем всё понятно, давайте продолжим.

– Константин Макарович, подскажите, как мне лучше сыграть роль Хатшепсут, – попросила Катя.

Профессор Жуков, совсем как режиссёр в театре, на секунду задумался и принялся объяснять:

– Вспомни царевну Несмеяну из сказки. То ей, понимаешь, холодно, и её укутывают в шубы. То ей жарко, и её тут же раскутывают. Угодить ей ни у кого не получается. Вот только плакать в три ручья, как Несмеяна, не надо. А в остальном её и играй! Поняла?

– Поняла.

– Продолжим.

– О Лучезарная! – снова поклонился Иван. – Прикажи, и я напишу тысячу хвалебных стихов о тебе. Я напишу их на лучшем папирусе чернилами высшего качества, и все будут читать и будут славить твою красоту, да живёшь ты вечно, о лучшая из царевен.

– Ну что ж, пиши, – «царевна» высокомерно улыбнулась и взмахнула рукой. – Я, Хатшепсут, наилучшая из царевен, повелеваю…

Иван быстро разложил на полу папирус и стило, расставил чернильницы с чёрной и красной красками и приготовился писать.

– Повелеваю… – повторила Катя и задумалась. – А что, собственно, я повелеваю?

– Катя! Не переигрывай! – вмешался профессор Жуков. – Повелевать в Древнем Египте может только фараон – живое воплощение бога Амона.

– Но я же Хатшепсут – его дочь. А Хатшепсут правила Египтом как фараон целых двадцать два года.

– Это – в будущем. А пока…

– Константин Макарович, а когда именно Хатшепсут стала фараоншей, в каком возрасте? – принялась допытываться Катя.

– Ну, этого никто не знает, – развёл руками профессор. – Мы не знаем точно ни даты, ни месяца, ни даже года прихода Хатшепсут к власти. Нам известны лишь отдалённые последствия тех событий, свидетелями которых мы являемся. Нам остаётся только отслеживать эти события и прогнозировать их развитие. Мы проживаем историю Египта онлайн – вместе с участниками исторических событий. И прожить один и тот же день дважды нам не дано.

– То есть может так случиться, что Хатшепсут станет царицей уже завтра?

– Нет, Катя, это невозможно. Хатшепсут станет царицей лет через пять, не раньше. Сначала она должна выйти замуж.

– Что? Замуж? – удивилась Катя. – Константин Макарович, вы об этом раньше не говорили! А что если я появлюсь во дворце и мне сразу сделают предложение?

– Успокойся, Катя, никто тебе предложения делать не будет. Если фараон, твой отец, захочет выдать тебя замуж, он просто объявит тебе свою волю, и ослушаться его – смерти подобно. Но, я думаю, до свадьбы ещё ой как далеко.

– Ничего себе: объявит свою волю! – сказала Катя. – Мне ещё и четырнадцати нет!

– Катя, о чём речь? Если мы и готовим тебя по полной программе, это ещё не значит, что ты обязательно попадёшь в Прошлое. – Константин Макарович поморщился: сказанное не понравилось ему самому. – Вот что, друзья мои, давайте позавтракаем. А эту игру в пажа и царевну продолжим уже на сытый желудок.

– Давайте! – в один голос воскликнули Иван и Катя.

Завтрак был недемократический: со стороны «царевны» стол ломился от яств, а со стороны «пажа» стояла одинокая миска с похлёбкой.

– Опять чечевица! – вздохнул Иван.

– Писарю – писарево, – усмехнулся профессор Жуков. – Приятного аппетита!

– Ладно! – с угрозой непонятно в чей адрес ответил Иван, принимаясь за еду.

– Кушайте, а мне ещё нужно зайти к директору – вызывает, – сказал профессор Жуков, выходя из кухни.

– Интересно зачем? – взглянув на Катю, пробормотал Иван.

– Видимо, что-то случилось.

Не прошло и пяти минут, как профессор Жуков вернулся. Он был чем-то взволнован и потому хмурился и кусал губы.

– Неприятная новость, друзья мои, – сообщил он. – Директор сказал, что в прессу просочились слухи о том, что жизнь доктора Рюгге под угрозой. Газеты обвиняют нас в бездействии. Мы якобы ничего не делаем для спасения нашего сотрудника. Всё бы ничего, но общественное мнение против нас. В таких условиях мы не можем больше оттягивать начало операции. Директор принял решение отправить своих пажей уже сегодня. Я упросил его, чтобы и ты, Ваня, принял участие в операции. В целом ты подготовлен. А в остальном понадеемся на фортуну.

– Когда отправляться? – вставая из-за стола, спросил Иван.

– Прямо сейчас.

– Но ведь он ещё не загорел! – воскликнула Катя. Она испугалась, что её не возьмут в Прошлое, и потому спешила обратить на себя внимание.

– Ничего. Он будет бледнолицый египтянин, – пошутил профессор Жуков.

8. Дверь в прошлое

После завтрака начались неизбежные скучные приготовления к перемещению. Они отняли целых четыре часа. Почти полчаса Иван провёл в солярии. После облучения его кожа приобрела ровный бронзовый оттенок. Катя, как и Хатшепсут, была смугла от природы, и ей загорать было не нужно.

Микробиологический контроль проходили все трое, по очереди. Сначала Катя, потом Иван, а уж потом Константин Макарович. На это ушло ещё два часа.

Дежурным по Времени назначили Васю Котовского. В течение часа он и Катя провели диагностику всех систем Точки Входа-и-Выхода. Канал Времени был готов к открытию.

Виртуальный Кабинет – для возможного перемещения Кати – тоже был подготовлен должным образом.

– А почему не готовятся агенты аль-Ахрама? – спросил деда Иван.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на

Примечания

1

пояснения к словам, помеченным «звёздочкой» см. в конце книги на стр. 346

(обратно)

Оглавление

1. Встречайте дедушку!

2. Прошлое, здравствуй

3. Хронопорт Луксор

4. Джафар и Субботин

5. Виртуальный кабинет

6. Котовский

7. Игра в царевну и пажа

8. Дверь в прошлое Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg