«Кукловод»

Анна Дубчак Кукловод

Глава 1 РУСАЛКА ИЗ ЛЮБЛИНСКОГО ПАРКА

Мочка правого уха у нее была точно порвана, платье на плече в крови.

Пузырек даже притормозил рядом со скамейкой, чтобы получше разглядеть женщину в зеленом платье. Она, несмотря на сильный дождь, сидела, уставившись куда-то в пространство.

Люблинский парк, куда Никита Пузырев, по кличке Пузырек, приехал специально для того, чтобы прикупить пару толстых жирных жаб, потемнел от нависших над макушками деревьев темно-синих туч. Стало, как вечером, темно и душно. Мальчишка, который обещал продать Никите этих самых жаб, почему-то не пришел. То ли жаб у него к тому времени уже не было, то ли он просто не смог.

И вот теперь по его вине Никита попал под ужасный ливень — теплый, сильный, сделавший парк аквариумом, а его самого растерявшейся рыбкой. И эта рыбка запуталась в водорослях — кустах акации, а тут еще незнакомка в зеленом платье, будто русалка, вынырнувшая из глубокого пруда.

Никитка, может, и прошел бы мимо, но его внимание привлекли ее туфли. Точно такие же были у его мамы, такие же красивые и дорогие. Ему вдруг представилось, что это его мама мокнет здесь под ливнем и это на нее напал какой-то бандюга. Ведь их в Москве полным-полно.

— Эй, — позвал он не очень вежливо. — Ведь дождь идет… Может, спрячемся где-нибудь под большим деревом?

Русалка медленно повернула голову, словно только что проснулась, пожала плечами, но промолчала.

— Дождь, говорю, — повторил Никитка, подходя ближе. — Так и простыть можно. На вас бандиты напали?

И тут он увидел, что у женщины еще содрано колено и разбит локоть. Жалко, Машки нет, подумал он, уж она бы точно что-нибудь придумала. Но Машка — девчонка, ей проще договориться с русалкой.

Приходилось решать самому. Маленький, промокший так, как если бы он и впрямь ступал по дну пруда, Никитка взял русалку за руку и повел за собой, к выходу из парка. Под ногами пузырились теплые лужи. Парк словно разбух от воды. Чтобы сократить путь, он со своей молчаливой спутницей двинулся напрямую, по высокой и мокрой траве, по вязкой и рыхлой, как тесто, земле.

Он смутно представлял себе, как поступить дальше. Когда первая же машина окатила их волной грязной воды, Никитка махнул рукой и остановил такси. Он не желал дальше принимать душ из-под колес.

— Это моя мама, ей стало плохо. Отвезите нас, пожалуйста… — И он назвал адрес.

— Покажи сначала деньги, — потребовал водитель.

Пришлось достать из кармана джинсов смятые мокрые купюры.

— Садитесь, — милостиво разрешил таксист. — Только осторожно.

В такси Никитка думал только об одном. Как он объяснит своим ребятам, зачем он привел в штаб эту странную женщину? Может, лучше было бы отвезти ее, скажем, в больницу?

Штаб находился в квартире тети Тамары Саржиной, которая жила теперь за границей. Никитка и его сестра Маша, Серега Горностаев и Сашка Дронов с недавнего времени являлись сотрудниками частного детективного агентства «Фосса». (Фосса— объясняем непосвященным — это дикая мадагаскарская кошка, по которой сохнет мечтатель Горностаев. Чучело когтистого и зубастого хищника украшает штаб и является как бы его символом.) Агентство, между прочим, действующее. На его счету уже несколько раскрытых преступлений. Так, была разоблачена группа преступников, промышлявших довольно странным бизнесом — изготовлением чучел животных. А еще ребятами была предотвращена террористическая операция по отравлению Московского водоканала. Оказалось, что в подошве Машкиных пляжных туфель террористы пытались переправить в Москву капсулы с опасным вирусом.

Мысль создать собственное детективное агентство пришла в голову конечно же Сереже Горностаеву, однокласснику Маши. Средства для того, чтобы оснастить «Фоссу» современной офисной техникой, имелись. История была совершенно необыкновенная. В июне на Волге ребята нашли клад фирмы Фаберже. Принадлежал клад наследнику бухгалтера Фаберже Михаэлю Бауэру, по прозвищу Соломон. Сейчас он вместе со своей мамой Евой жил в Германии и поддерживал дружбу с основателями «Фоссы» с помощью электронной переписки.

Ева Бауэр посоветовала принадлежащий Маше, Никите и Сергею клад — золотые слитки — отдать на хранение ей. Она же и пересылала ребятам деньги в Москву.

Поначалу идея детского детективного агентства показалась нереальной. Да и кто будет обращаться? Но оказалось, что, если взяться за организацию с умом, дело пойдет. Дали объявления в газетах. И звонки были, хоть и редко.

Чтобы звонивших не отпугнул детский голос, ребята придумали способ, как вести работу по расследованию преступлений даже без ведома заказчика. Просто с помощью определителя номера. Стоило кому-нибудь позвонить в «Фоссу», как ребята сразу же по компьютеру определяли фамилию и адрес звонившего. Дальше все развивалось, следуя законам джазовой импровизации, — по ходу событий и исходя из настроения. Личность позвонившего как бы сама диктовала условия и способ действия. Главное же было — понять, действительно ли человеку требуется помощь. А тогда уж намечался план расследования. И хотя в перспективе услуги агентства должны были быть платными, пока ребята все расследовали бескорыстно.

В этот день в штабе с утра дежурила Маша. Она вела учет звонков и записывала номера звонивших. Никита, зная въедливый характер сестры, решил, что лучше, пожалуй, явиться без предупреждения. А если ничего не выйдет, придется привести «русалку» к себе домой, чтобы о ней позаботилась мама.

Маша сразу открыла дверь и, увидев брата, вымокшего до нитки, всплеснула руками:

— Никита, на кого ты похож? Ты же заболеешь…

— Я не один, — остановил ее Никита и приложил палец к губам, кивая на необычную спутницу. — Ей нужно помочь. На нее кто-то напал…

Никита за руку втянул незнакомку в квартиру. И облегченно вздохнул — пусть теперь о ней позаботится сестра. Он в двух словах рассказал, где нашел незнакомку и почему решил привести ее в штаб. К счастью, Маша все быстро поняла и скомандовала:

— Никита, ты пока посиди у телефона, послушай звонки, а я отведу ее в ванную. Ее нужно сначала отогреть, а то можно схватить воспаление легких.

— А звонков было много? — успел спросить Никита.

— Да нет, всего один.

— Тот же самый?

— Да. Конобеевский.

Никита остался один в большой комнате, где размещался компьютер с телефоном. По сути, это был самый настоящий офис с журналом регистрации, который завела аккуратная Маша. Да, все тот же номер телефона. Звонивший уже не раз набирал номер «Фоссы» и тут же бросал трубку, почему-то не решаясь обратиться.

Ребята уже давно определили номер — он принадлежал какому-то Михаилу Александровичу Конобееву. Сергей Горностаев с Сашкой Дроновым несколько раз ездили по его адресу, пытаясь хотя бы что-нибудь выяснить. Наводили справки у соседей. Но оказалось, что семья Конобеевых переехала в эту квартиру совсем недавно, и о них мало что знали. Было известно только, что семья состоит из трех человек. Сам Конобеев — бизнесмен. У него есть жена Клара и дочь Света, примерно Машкина ровесница, ей лет тринадцать-четырнадцать.

Но самое непонятное заключалось в том, что никого из них никогда не было дома. Тогда кто же звонил в «Фоссу»? Маша считала, что ребята работают недостаточно активно. Она бы на их месте давно все выяснила. Например, где работает Конобеев.

Сергею пришлось даже обратиться за помощью к отцу, работавшему в уголовном розыске, чтобы узнать, чем все-таки занимается бизнесмен Конобеев. Отец пообещал узнать, но неожиданно уехал в командировку.

Расследование решили продолжать собственными силами. Например, установить слежку за квартирой. Судя по тому, что ни Сергей, ни Сашка сегодня в штабе не появлялись, Пузырек предположил, что они ночью дежурили и теперь отсыпаются.

Вообще-то Никита не так представлял себе работу в «Фоссе» — сиди себе у телефона и жди звонков. Когда давал объявления в газете, отваливая за это большие бабки, думал, что заказчиков будет навалом. По телевизору каждый день передают криминальные новости, преступность в стране не уменьшается, а им почти никто не звонит и не зовет на помощь! Видно, их никто не воспринимает всерьез. И ведь никто во всем городе не знает, что агентство-то детское! Значит, будь они даже взрослыми, было бы то же! Как же так? Неужели люди верят только милиции? Но ведь милиция одна со всем не справится, тем более никогда не станет заниматься всякими мелочами, думал Никита. А мы бы могли… Дети часто обращают внимание на то, мимо чего проходят взрослые. А это иногда помогает схватить конец нити, ведущей к преступнику.

Такие вот глубокие мысли приходили в голову Пузырьку, пока он сидел перед молчащим телефоном, не желавшим выдать ни одного стоящего звонка…

Он очнулся, когда услышал, как из ванной кто-то вышел. Прошло всего несколько секунд, и тут вдруг до него донеслись рыдания.

Приоткрыв дверь спальни, он увидел, что на постели, обхватив руками колени, сидит и плачет русалка. A Маша пытается ее успокоить.

Увидев брата, Маша приказала:

— Принеси йод и бинт… Надо ее перевязать. Я так поняла, что на нее напали и ограбили. И вообще, надо вызвать врача!

Никита поразился, как по-взрослому ведет себя его сестра.

— Хочешь вызвать «скорую»?

— Нет, что ты! Я думаю, нужно позвонить маме. Пусть пришлет к нам тетю Люду, она ведь врач.

— Угу, иди звони, а я пока посижу…

Пузырек страшно заволновался, когда Маша ушла, а женщина продолжала рыдать, и даже как будто застонала… Но Маша вернулась быстро.

— Я до мамы не дозвонилась, но решила действовать без посредников. Сказала Людмиле Николаевне, что к одному моему знакомому приехала родственница и ей стало плохо. Попросила приехать, взяв с собой необходимые инструменты и лекарства. Обещала скоро быть…

Вдруг в дверь позвонили условным сигналом — пришли Сергей и Сашок.

— Привет, Пузырек! На, держи! — Сергей Горностаев вручил Никите большую бутылку кока-колы. — Не зря же тебя прозвали Пузырьком! Ты чего так на меня смотришь? Что-нибудь случилось?

— Тсс… — прошептал Никита, кивая в сторону двери, ведущей в спальню. — Я не один. Там Машка, а с ней…

Ему пришлось со всеми подробностями рассказать о том, кого он нашел в Люблинском парке.

— Клиентка? — не сразу понял Дронов. — У нее проблемы?

— Не знаю. Она ничего не говорит, только плачет. Просто я подумал… — Никитка сам готов был уже заплакать, боясь, что его не поймут или осудят. — Ведь мы же организовали агентство не для того, чтобы зарабатывать деньги на чужом несчастье, правда? А чтобы помогать людям, правда? Вот я и решил…

— Да что ты так расстраиваешься? — похлопал его по плечу более сообразительный Горностаев. — Конечно, ты правильно сделал, что привез ее сюда. Может, на нее действительно напали и ограбили!

— Конечно, ограбили! Ей порвали ухо…. мочку… Словно кто-то, вместо того чтобы расстегнуть сережку, просто вырвал ее…

— Наверно, там были драгоценные камни, — предположил Дренов. — А где она сейчас?

В это время из спальни вышла Маша.

— Я вас так долго не видела, что успела забыть… — грустно улыбнулась она. — Ну, вы узнали, что за люди эти Конобеевы? Только рассказывайте шепотом, Валерия спит… Я ее укрыла двумя одеялами, дала чаю, и она уснула…

— Она сама сказала, как ее зовут? — спросил Никита.

— Да, она сначала долго молчала, а потом решила все же сказать. Видно, поняла, что я ей не враг, а друг. Но врач все равно нужен. Пойдемте на кухню, и вы мне расскажете, что узнали про Конобеевых.

— Значит, так, — начал Сергей, когда они устроились на кухне, предварительно прикрыв дверь. — Мы выяснили, что, кроме девчонки по имени Светка, в квартире никого нет. Может, взрослые в отъезде. А может, и другое… Дело в том, что девчонка слишком напугана, а потому нам не удалось у нее ничего толком выяснить.

— Так вы видели ее? Разговаривали с ней? — спросила Маша.

— Да. Вечером в окнах их квартиры зажегся свет.

— Я забрался на дерево с биноклем, — подал голос Саша Дронов, — и увидел эту девчонку. Она стояла возле окна, как раз напротив меня. Мне показалось, что глаза у нее были заплаканные. Классный бинокль!

— Она тебя не заметила?

— Ты что?! Она-то была без бинокля. Я долго торчал на дереве — все ждал, что за ее спиной кто-то появится. Но больше в квартире никого не было. И тогда мы с Сергеем решили действовать…

— Мы поднялись и позвонили в дверь.

— И она, эта Света, конечно же не открыла, — догадалась Маша. — Во всяком случае, я бы точно никому не открыла. Тем более поздно вечером…

— Ты так и будешь нас перебивать? — строго спросил Сергей. Ему не понравилось, что они словно бы отчитываются перед Машкой. Ведь он, Горностаев, здесь самый главный…

— Нет, Сереженька, извини… — сразу же сдалась Маша и лучезарной улыбкой попыталась загладить свою вину. — Я больше так не буду.

— Но ты права, — смягчился Сергей. — Она нам действительно не открыла.

— Да это и так ясно! — не выдержал Пузырек. Ему было непонятно, как можно так долго обсуждать такие элементарные вещи. Он считал, что Горностаев с Дроновым просто важничают, стараются показать, будто они только и работают, а остальные бездельничают.

— Короче, — вставил Дронов, — она нам не открыла, хотя мы представились ее дальними родственниками, приехавшими в Москву на пару дней из Воронежа.

И тут уж Маша не выдержала, расхохоталась:

— Тоже мне родственнички из Воронежа…

— А что дальше?

— Да ничего! Она сказала, что у них нет родственников в Воронеже. И все.

— А милицию вызвать она не пригрозила?

— Почему-то нет.

— Чувствую, что без меня вам все равно не обойтись. Нужно придумать что-нибудь, чтобы она поверила и открыла нам дверь, — задумчиво произнесла Маша.

Но тут раздался звонок в дверь. На этот раз действительно пришла Людмила Николаевна.

Маша вообще-то волновалась, что скажет мамина приятельница об этом щекотливом деле. Все-таки привели с улицы незнакомую женщину… Может, Людмила Николаевна решит сообщить о ней в милицию. Но девочка считала, что на это сама Валерия должна дать согласие. А пока нужно, чтобы она немного пришла в себя. А вдруг все-таки выяснится, что приютили преступницу? Ведь им же о ней совершенно ничего не известно.

— Где ваша больная?

— Людмила Николаевна, я сначала вам хочу все объяснить…

Маша рассказала, каким образом Валерия оказалась в квартире. И вообще для каких целей они используют квартиру тети Тамары. Выходило, что они собираются здесь для того, чтобы делать добрые дела. Так, во всяком случае, поняла Машу Людмила Николаевна. Услышав рассказ, она пришла в искреннее восхищение:

— Машенька! Да вы просто молодцы! А еще говорят, что все подростки — настоящие эгоисты и потребители, которых не интересует ничего, кроме видиков, роликов и «зеленых»… Честно говоря, когда я от твоей мамы узнала, что вы помогли предотвратить какое-то преступление, просто не поверила. Действительно, вместо того чтобы шляться без дела по улицам и смотреть ужастики, вы, оказывается, занимаетесь интересным и нужным делом! Вы — редкие дети. Но вот вам мой совет: не рассказывайте никому больше о своих делах! Во-первых, это очень опасно. Вы можете ненароком сунуть нос в какое-нибудь криминальное дело, а ведь свидетелей иногда убирают… Во-вторых, вы лишите покоя своих родителей. Подумайте о них.

Маша слушала ее и не верила своим ушам. Неужели на Людмилу Николаевну они могли рассчитывать! Мама всегда говорила ей: если хочешь чего-нибудь достичь, действуй открыто и решительно. Маша, вспомнив мамин совет, прямо спросила Людмилу Николаевну:

— А вы будете нам помогать?

— Безусловно!

Словно что-то изменилось в мире в эту минуту — стало светлее, солнечнее, хотя вовсю лил дождь. Просто это означало, что у них появился еще один друг. Взрослый.

Глава 2 МАНЬЯК-УБИЙЦА В ШИРОКОПОЛОЙ ШЛЯПЕ

— Раз глаза были заплаканные, значит, у нее действительно что-то случилось, — рассуждал Сергей, для которого дело Конобеевых уже превратилось в дело чести. Проверено: номер телефона, который появился на нашем определителе, соответствует номеру конобеевского телефона. Мы позвонили из автомата, и Сашка видел, как Света подбегала к трубке.

— А вы молчали? — усмехнулась Маша.

— Конечно, молчали. Что мы могли ей сказать? Готовимся помочь?

— Да, надо что-то придумать— Сейчас Людмила Николаевна посоветует, что делать с Валерией, а потом мы вместе поедем к Конобеевым. Хотя… давайте не будем ждать?

С этими словами Маша набрала номер телефона. В комнате стало необыкновенно тихо.

— Это Света? Пожалуйста, Светлана, не бросай трубку. С тобой говорит Маша Пузырева. Ты звонила в детективное агентство, но моих родителей-сыщиков сейчас нет дома, а я дежурю на телефоне. К тебе приходили мои друзья, они представлялись родственниками из Воронежа. Конечно, это было неудачно, но выслушай меня до конца. У тебя какие-то серьезные проблемы? Мы хотим тебе помочь. Давай встретимся прямо сейчас, поговорим?

Маша говорила очень быстро, не давая опомниться Свете. Главное — заставить незнакомую девочку поверить им!

— Я знаю, где ты живешь, — торопилась Маша. — Я сейчас приеду к тебе, открой мне обязательно! Посмотри в глазок — на мне будет желтая куртка.

Сказала и, не дожидаясь ответа, положила трубку.

Горностаев покрутил пальцем у виска. Никита с удивлением смотрел на сестру.

— Машка, что ты наделала?! — заорал Дронов. — Ты только все испортила! Откуда нам знать, почему она плачет?

— Вот вы и оставайтесь дома, а я постараюсь все разузнать. — Сказав это, Маша решительно вышла из комнаты.

Людмила Николаевна делала Валерии укол, когда Маша перед уходом заглянула в спальню.

— На нее никто не нападал, — сказала она и вздохнула. — Обычная ссора между мужем и женой.

— Она так сама сказала?

— А кто же еще?

— Но ведь кто-то же сорвал с нее драгоценности…

Муж. Она твердит про какие-то фотографии и спрашивает про какую-то сумочку. Я не знаю, что ей отвечать.

— Когда Никитка ее привез, никакой сумочки у нее не было.

— Тогда не знаю… Я сделала ей укол успокоительного, ей нужно отоспаться. Если ты не возражаешь, я побуду здесь до тех пор, пока она не проснется. Думаю, ей не стоит особенно общаться с ребятами, ведь здесь затронуты взрослые проблемы. Когда она проснется, я уговорю ее пожить немного у меня, пока все уладится. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы вывести ее из стресса. Ты же понимаешь, что это сейчас самое важное?

— Да, конечно… Я предупрежу мальчишек, чтобы они вели себя потише и вообще сюда не заходили.

— Вот и отлично. Перевязку я ей сделала. Но ухо будет довольно долго заживать. А ты спроси все же у Никиты про сумочку. Вдруг он видел ее в парке?

— Хорошо, я поговорю с Никиткой. Может, он еще раз съездит в парк и поищет сумочку.

— Да, вот еще что, — словно опомнилась Людмила Николаевна. — Я не советую вам заниматься ЭТИМ делом. Это никакой не криминал, а, повторяю, обычная ссора между мужем и женой.

— А если в следующую ссору муж оторвет ей, скажем, палец с кольцом или целое ухо, тогда как? — выпалила Маша, представив мужа-монстра, терзающего жену.

Все равно это не детское дело. Я сама постараюсь ей помочь. А вы лучше ищите настоящих преступников.

Маша пожала плечами, но спорить не стала, хотя и не была согласна с Людмилой Николаевной.

— Хорошо, — вздохнула она, — раз вы остаетесь здесь, пойдемте, я покажу вам кухню. Вот только в холодильнике почти пусто.

— А вот об этом можете не беспокоиться. Я сейчас схожу в магазин и куплю чего-нибудь вкусненького.

Вернувшись к мальчишкам, Маша сообщила, что Людмила Николаевна сегодня, возможно, будет ночевать в штабе.

— Но мы же собрались к Конобеевым, — сказал Горностаев, которому явно все это не понравилось. — Пусть кто-то из нас все-таки останется в штабе — и за ней присмотрит, и телефон послушает.

— Я могу остаться, — предложил Саша. Из всей компании он был, пожалуй, самым покладистым и невозмутимым. Ему было явно чуждо болезненное самолюбие, которое распирало Горностаева. — Только не понимаю, зачем следить за взрослым человеком? Ты ей не доверяешь, Маша?

— Не знаю… — Она ответила уклончиво. — Мало ли… Может, ей что-нибудь понадобится.

Решено было, не откладывая, ехать к Свете Конобеевой. Но уже на улице неожиданно и Пузырек отказался ехать:

— Что я там буду делать? Я лучше погуляю…

— В такой дождь? — удивилась Маша.

— Не сахарный, не растаю…

— Ну, как хочешь.

И Маша побежала к автобусной остановке с Сергеем. Людмила Николаевна тоже ушла — в противоположную сторону, в магазин.

Позвонив в дверь, Маша начала старательно улыбаться и демонстрировать глазку свой опознавательный знак — желтую курточку.

И дверь, к ее радости, открылась. На пороге стояла худенькая, явно заплаканная девочка.

— Ты Света Конобеева? — на всякий случай спросила Маша.

— Да, — со вздохом ответила девочка. — А ты Маша?

— Да. Не бойся — это мой друг Серега. Мы тебе сейчас все объясним.

Света долго и тщательно запирала за ними двери, потом провела в комнату.

— Читала книгу «Тимур и его команда» Аркадия Гайдара? — с ходу спросила Маша, едва они уселись на диван.

— Нет, я кино смотрела.

— Ну вот, у нас тоже вроде такой команды. Только мы расследуем преступления самостоятельно, без взрослых. Специально дали объявление в газетах. Когда ты позвонила, мы сразу поняли, что у вас беда. Ведь просто так в наше агентство никто не звонит.

— У вас телефон с определителем? — догадалась Света. — Это вы здорово придумали…

Но думаю, без взрослых нам не обойтись. И в милицию обращаться нельзя. Меня предупредили…

— Да что все-таки случилось?

— Пропали родители, сначала мама, а потом и папа.

— А кто твои родители? — спросил Сергей. — Ведь если их похитили не инопланетяне, то, значит, просто бандиты. А это уже проще, — попытался он таким странным образом успокоить Свету.

— Моя мама обыкновенная домохозяйка.

— А папа?

— А вот папа бизнесмен. Я и сама сначала подумала, что его похитили, чтобы потом требовать выкуп. Но они молчат про выкуп. Звонили несколько раз и предупреждали, чтобы я не обращалась в милицию, тогда отца скоро отпустят.

— И маму тоже?

— Нет. Я набралась смелости и спросила про маму. А знаете, что они мне ответили? Что про маму вообще ничего не знают.

— Так, может, она сама ушла? Обиделась, например?

— Нет, это исключено. Моя мама — очень добрая, она бы так никогда со мной не поступила, тем более накануне моего дня рождения.

— А когда у тебя день рождения?

— Через неделю. Бывает очень много гостей, мама готовит всякие вкусные вещи, обязательно печет торт… Нет, она не смогла бы… Просто не знаю, что думать, где их искать.

— Значит, мы правильно сделали, что приехали к тебе?

Теперь-то я понимаю, что правильно. Но сначала, когда я увидела этих двух… — слабая улыбка осветила ее бледное лицо, — то жутко испугалась…

— Мы с Дроновым что, такие страшные? — спросил Сергей.

— Да нет, теперь вижу, что даже симпатичные. Особенно ваш друг, который сейчас не пришел…

Горностаеву это заявление явно не понравилось, ведь он привык всегда и во всем быть первым.

— Света, а давно ты живешь одна? — поинтересовалась Маша.

— Уже четыре дня.

И Света рассказала, как мама ушла в парикмахерскую и больше не вернулась. В этот день не пришел ночевать и папа. Но он в отличие от мамы заезжал домой пообедать. Спросил, где мама. А когда узнал, что она в парикмахерской, засмеялся и сказал, что все это — пустая трата времени.

— Интересно, почему он так сказал? — удивилась Маша. — Он что, не любит, когда женщины ходят в парикмахерскую?

— Он считает, что не всем это надо. У мамы, например, и без этого хорошие волосы. А от лишнего веса они не избавят. Дело в том, что ему очень не нравится ее полнота…

— Так, может, твой отец просто-напросто бросил маму? — предположил «мудрый» Сергей. — Ты извини, конечно, что я так вот прямо говорю. Но я слышал, бизнесмены часто бросают своих жен.

— Сергей, что такое ты говоришь?! — возмутилась Маша. — Разве так можно?

— Боюсь, что в какой-то степени он может быть прав. Родители из-за этого действительно ссорились. Отец — руководитель крупной строительной фирмы. Они отделывают квартиры очень состоятельным людям. Понятное дело, заказов много, знакомства всякие… Когда их с мамой приглашают на какие-нибудь вечеринки, он вроде бы стыдится ходить с мамой. Из-за ее фигуры…

— Она что, безобразно толстая? — тут уж не удержалась Маша.

— Да нет, не очень. Раньше она была как тростинка. Тонкая, изящная. Она и сейчас, конечно, красивая, но перестала работать, кстати по настоянию отца, и располнела. Она же постоянно стоит у плиты, готовит, что отцу нравится. Как тут не поправиться…

— Поняла, дальше можешь не продолжать, — сказала Маша. — Я уж и так для себя решила, что замуж не выйду никогда! А то что это такое — один муж отрывает уши у своей жены, другой стыдится показываться с ней на людях… Горностаев, может, и ты такой же будешь?

— Если растолстеешь, то точно, — рассмеялся Серега, представив себе Машку в цветастом переднике, вынимающую из духовки ароматного гуся.

А я и не собираюсь выходить за тебя замуж… — покраснела Маша и поспешила уйти от опасной темы: — Ты мне вот что скажи, Света, сотрудники твоего отца что-нибудь делают, чтобы его найти? Вы же не на необитаемом острове живете! Кто-нибудь знает, что Конобеев пропал?

— Знают. Мне звонил его зам, Леонид Викторович. Он спросил, где отец и почему он не появляется в офисе. Я не хотела говорить по телефону и попросила его приехать ко мне. Дело в том, что похитители позвонили мне в ту же ночь, когда пропали родители. Злой мужской голос сказал: если я хочу остаться живой, нельзя обращаться в милицию. Вот и все. Поэтому мы с Леонидом Викторовичем решили пока никому ничего не сообщать. А папино исчезновение он объяснит тем, что ему срочно понадобилось вылететь в Ригу.

— А почему в Ригу?

— У нас там есть родственники.

— Ну а что похитители? Требуют выкуп? — спросил Сергей.

— Нет, они ничего не сказали.

— А у тебя нет определителя номера на телефоне? Можно было бы узнать по номеру, откуда звонят.

— Есть, но что толку? Они звонили, наверное, из автомата…

Да уж, подумал Сергей, ну и дельце. И что они тут могут поделать? Где и как искать Конобеева? Надо срочно что-то придумать, ведь Света теперь надеется на них…

— Ты извини, Света, но, может, у твоего отца появилась какая-нибудь знакомая?.. Ты меня понимаешь?

— Понимаю. Но ничего такого не знаю. Вообще-то это на отца не похоже, он очень домашний человек. Если не занят на работе, лежит на диване. Поспать при включенном телевизоре — предел его мечтаний… Я уверена, что он любит и меня и маму.

— Ну хорошо. Будем искать твоих родителей. Но для этого нам потребуются их фотографии. Еще напиши нам подробно фамилии всех друзей, знакомых и сотрудников его фирмы…

— Искать-то мы будем, — согласилась Маша, — но как же Света? Ей что же, придется и эту ночь провести одной, в пустой квартире? Света, — обратилась она к заплаканной девочке, — может, ты поедешь с нами? У нас есть такая квартира, вроде штаба. Сейчас там, кстати, находится врач. Так что одна ты не будешь.

Нетрудно было догадаться, что Света колеблется. С одной стороны, надо ждать здесь очередных звонков от похитителей. С другой — она уже просто не в силах оставаться наедине со своими страхами. Если действительно украли и маму и отца, то где гарантия, что не украдут и ее? Но оставаться одной просто не было сил.

— Я поеду с вами, — решила она и начала собирать фотографии.

Остаток дня прошел в штабе. Людмила Николаевна накрыла на стол. Из спальни вышла Валерия. Она выглядела лучше. Однако о причине, по которой она оказалась здесь, не проронила ни слова.

Маша делала бутерброды, помогала Людмиле Николаевне разделить на ровные кусочки два торта, чистила апельсины. И только когда все уселись за стол, вдруг поняла, что нет Никиты.

За окном по-прежнему лил дождь. Уже стемнело.

— Где его черти носят? — заволновалась Маша и подошла к окну. Во дворе не было ни души. Кто же будет гулять в такую погоду… Она позвонила домой, но и там никого. — Родители распустились совсем. Забыли о своих детях. То по гостям ходят, то по театрам, то дела их, видите ли, одолели. Не позвонят, не спросят, как мы с братом поживаем…

— Не обижайся на них, — успокоила ее Людмила Николаевна. — Они ведь у вас еще молодые, к тому же у них полно знакомых с дачами. Вот они друг к другу в гости и ездят.

— Но Никитки-то нет!

— Я могу поискать его во дворе. Или сбегаю к тебе домой, — вызвался Сашка Дронов. — Может, он просто уснул. Ты же знаешь, какой Пузырек соня.

Пока Маша с Сергеем ездили к Свете, Саша принял два звонка. И хотя звонили из автоматов, чувствовалось, что наклевывается что-то стоящее.

Сначала позвонила какая-то женщина и сказала, что ее преследует убийца-маньяк. Она так и сказала, что чувствует «на спине его дыхание».

— А какой у нее был голос? — недоверчиво стал выспрашивать Сергей.

— Как «какой»? Испуганный, конечно. Я ждал, может, она еще позвонит, но пока не дождался.

— Убили, наверное, — засмеялась Маша. Она, как и Горностаев, почему-то не поверила Сашке. Сразу так вот: маньяк-убийца…

— Если не верите, то сидите сами на телефоне, а я пошел, — возмутился Дронов.

Он вдруг на самом деле встал и решительно направился к выходу.

— Пожалуйста, не уходи, — неожиданно для всех подала голос Света. — Они же шутят, неужели ты не понимаешь?

Дронов, несколько удивленный, но польщенный ее словами, покраснел как рак. Но вернулся. Всю его обиду рассеял этот тихий голос. Эта серьезная, молчаливая девочка понравилась ему сразу, еще утром. И он понял, что ее надо защищать.

Маша нахмурилась. Она привыкла, что и Горностаев, и Дронов слушают каждое ее слово и беспрекословно ей подчиняются. А тут Саша слушается какую-то Свету…

— Да пусть себе идет! Шуток не понимает…

Сказала и тут же пожалела. Да, глупо, пожалуй, она выглядела. Вообще-то друзьями не разбрасываются.

— Извини, — вдруг ласково проговорила Маша и, ко всеобщему удивлению, подошла к Саше и обняла его за плечи. — Пойми, я за брата переживаю. Извинил? Вот и отлично. Кстати, ты не рассказал, что за звонок был еще.

— Звонил мужчина. Сказал, что его собирается убить жена. Говорил очень быстро и вдруг неожиданно бросил трубку. И все.

— Интересно… — задумалась Маша. — А как они отреагировали на твой голос? Они же не могли не почувствовать, что говорят… не со взрослым человеком?

Маша старалась говорить предельно вежливо, чтобы снова не обидеть Сашу. Вот я сейчас, вместо того чтобы сказать «они не могли не почувствовать, что разговаривают с салагой», что выглядело бы более правдоподобно и уместно, ей пришлось завернуть дурацкую фразу: «не со взрослым человеком».

— Или же они были так испуганы, что им было до лампочки, с кем говорят?

— Не знаю, я как-то об этом не думал. Просто записал в журнал каждый звонок, и все.

Вдруг раздался очередной звонок. Горностаев схватил трубку и с удивлением посмотрел на ребят:

— Это та самая женщина. Кажется, ее все же преследует какой-то маньяк, грозит зарезать. Она звонит из автомата прямо из нашего двора…

— Так что же мы сидим?! — воскликнула Маша. — Надо же действовать…

Она кинулась к двери. Вслед за ней пулей вылетели из квартиры Сергей с Сашкой.

Не помня себя от страха, Маша выскочила первой из подъезда. И вдруг дико закричала.

Прямо на нее двигался человек с большущим ножом в руке. Он как-то дико завывал, размахивал ножом и хрипел. Широкополая шляпа почти совсем скрывала его лицо. Но самое кошмарное заключалось в том, что перед подъездом лежал труп женщины. Лицом вниз. Волосы ее, рыжие и кудрявые, намокли и напоминали паклю. А плащ был залит кровью.

— Это та самая женщина, которая звонила… — услышала Маша за спиной голос Сергея.

И в ту же секунду Горностаев с Дроновым, не сговариваясь, бросились на убийцу, небольшого роста и какого-то щуплого. Ничего не стоило вдвоем повалить его и выхватить нож.

— Но-но, поосторожнее… — послышалось из-под съехавшей набок шляпы. — Так и убить можно…

Удивленный Сергей вскочил, Дронов за ним. Кряхтя и постанывая, поднялся и свирепый «маньяк-убийца». Его голубые джинсы и куртка были в грязи и «в крови». А из-под намокшей шляпы на Машу смотрели веселые и хитрые глаза брата. Он захохотал, держась за живот. А рядом с ним лежало «бездыханное тело». Маша схватила его за волосы, и в руках у нее оказался мамин парик, в котором она выступала еще на школьных спектаклях.

— А вы молодцы, не испугались… — хохотал вместе со всеми Никитка. — Так что с первым боевым крещением, господа сыщики!

Глава 3 ПРИЗРАК В ШКАФУ

В ту ночь Маша долго не могла уснуть. Все думала о Свете Конобеевой, Дронове, о том, какая сложная штука жизнь. Ей и Свету было жалко, но и Дронова отдавать не хотелось. А то, что они влюбились друг в друга, она не сомневалась.

Света вместе с Валерией и Людмилой Николаевной осталась ночевать в штабе. Домой возвращаться было глупо, да и небезопасно.

Она, немного успокоившись, ответила Горностаеву на все его вопросы об отце. При разговоре присутствовала Маша. И была поражена: Серега вел себя как настоящий следователь. В результате всех этих разговоров ребята поняли, что отец Светы человек солидный, серьезный, но довольно-таки жесткий и даже властный.

— Как ты думаешь, Света, у твоего отца могли быть враги?

Думаю, да. Скорее всего на работе. В его подчинении находится много строительных бригад. Наверное, отец не всегда бывает доволен работой, может, лишает кого-то премии или заставляет что-то переделывать. Но ведь это справедливо.

— Я не понимаю только, почему никто не требует выкупа, если уж похитили бизнесмена?

— Я и сама не понимаю. Может, его пытают? — Голос Светы срывался от отчаяния.

— Успокойся! Не при инквизиции же мы живем. Отпустят твоего отца, вот увидишь, — утешал девочку мудрый Серега. — Может, это конкуренты. И все решится мирно.

Маша, слушая, восхищалась Сергеем. Он говорил прямо как взрослый. И вел себя так, словно ему чуть ли не каждый день приходится расследовать подобные дела.

Потом она вспомнила проделки брата. Ну и фрукт! Такое придумать! Так разыграть! Он вообще-то молодец, этот Никитка. В последние дни настроение у всех было какое-то дождливое, подавленное. И вдруг этот неожиданный розыгрыш! Он был очень даже кстати, всех развеселил, уныния как не бывало!

Вчера они в приподнятом настроении вернулись домой. Родителей, конечно, еще не было. Ведут себя как молодые, словно и детей у них нет. Вообще-то не совсем так. Ведь хоть и пришли поздно, но на цыпочках прокрались в спальню, шепотом пожелали спокойной ночи и поцеловали дочку и сына. Смешно даже! Будто они с Никитой совсем маленькие…

Машины мысли снова вернулись к событиям прошедшего дня. Все-таки жалко Валерию — красивая, молодая, угораздило же ее выйти замуж за такого драчуна! Правду, наверно, говорят: «любовь зла — полюбишь и козла». Точно, козел какой-то или крокодил — бьет жену!.. Людмила Николаевна узнала, что же в действительности произошло с Валерией. Оказалось, что у них с мужем все было нормально до тех пор, пока к нему в руки не попали какие-то странные фотографии. На них она почему-то снята в обществе разных людей, с которыми на самом деле даже никогда не была знакома! Теперь эти фотографии вроде бы находятся в той потерянной сумочке. Муж порвал и швырнул обрывки в лицо и ударил. А вот кто вырвал из ушей ее бриллиантовые серьги, Валерия помнила смутно. Вообще память возвращалась к ней очень медленно. Потому Людмила Николаевна и решила забрать Валерию к себе. «Ей необходим сейчас покой, и только покой», — сказала она ребятам.

Маша совсем уж начала засыпать, как вдруг раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть?

— Да, слушаю… Кто это?

— Соломон, — услышала она, и сон ее мгновенно улетучился.

— Соломон? Вот это да… Как же я рада слышать твой голос.

— Как дела, Машенька?

Вот так всегда, подумала она, он ненамного ее старше, а разговаривает как с маленькой.

— Нормально. Вот только сентябрь на носу, а в школу что-то не особо хочется.

— Я тебя понимаю. Но учиться все равно придется. Учи как следует немецкий — приедешь с братом к нам на будущий год.

— А как ты там?

— Да ничего… Только вот друзей нет, скучаю по всем — по тебе, Пузырьку и Сереге. Чем вы занимаетесь?

Маша принялась взахлеб рассказывать о «Фоссе» и об исчезнувшем Конобееве.

— Я представляю себе, что могло с ним случиться. Хочешь, дам совет?

— Конечно!

— Скажи Горностаеву, чтобы он устроился поработать в какую-нибудь бригаду из конобеевских. Подсобным рабочим хотя бы. Пусть даже всего на неделю. Если уж не возьмут, пусть просто покрутится на стройке, послушает, что люди говорят о своем шефе. Очень может быть, что-нибудь путное и узнаете. Действительно, зачем было похищать, если даже выкуп не требуют?..

Маша пообещала передать его слова Сергею.

— А чем ты сама сейчас занимаешься? — спросил Соломон, и Маша отчетливо представила себе его симпатичное лицо и рыжие кудряшки.

— Вообще-то я сплю… У нас сейчас половина второго ночи.

— Тогда спи, Машенька. Спокойной ночи. И считай, что я тебе приснился… — И она услышала его воздушный поцелуй.

Никитка в отличие от сестры заснул мгновенно. Он так намаялся, пока устраивал свой спектакль, так промерз в подъезде, пока ребята не вышли, что едва голова его коснулась подушки, как он тут же провалился куда-то. И долго летел на большой скорости, пока не приземлился в мягкую мокрую траву того же Люблинского парка. А приснился ему артист-кукловод.

Он выступал на летней деревянной эстраде. В руках он держал палочки с нитями и управлял двумя куклами. Первая кукла была худенькой женщиной в зеленом платье, она сильно смахивала на Валерию. Вторая кукла — мужчина — была раза в полтора выше, у нее было грозное и сильно нарумяненное лицо. Дождь стекал на смешные кукольные одежды.

Сам кукловод был небольшого роста, во всем черном. И напоминал своими тонкими кривоватыми ножками лягушонка. Звучала странная, дребезжащая музыка. И в воздухе пахло почему-то одновременно и духами и гарью. И тут Никитка не поверил своим глазам. Прямо на полу эстрады, поливаемая дождем, лежала зеленая сумочка. Она была раскрыта, и из нее высыпались какие-то разорванные фотографии.

Он встал со скамьи, на которой, оказывается, сидел, и пошел прямо к эстраде. Но только хотел взять сумку, как его больно ударили по рукам. «Не смей прикасаться!» — услышал он над головой визгливый голос злого кукловода,..

И тут он проснулся. Было уже утро. Он потянул носом и улыбнулся: мама печет блины.

И нет никакого кукловода, он остался там, в этом странном сне. Дождя как не бывало — солнце плещется за окном.

В штабе Машу встретила одна Света. Она сказала, что Людмила Николаевна с Валерией уехали, оставив записку. «Дорогая Машенька, — писала Людмила Николаевна. — Я забираю к себе Валерию. Все заботы о ней беру на себя. Звоните, если что. Ваша Л.Н.». И ниже приписка, сделанная явно другой рукой: «Ребята, спасибо вам за все. Я позвоню. Валерия».

— Ты позавтракала? — спросила Маша Светлану.

— Да, мы втроем позавтракали. Да ты не переживай так за меня. Я в последние дни вообще мало ем. Не могу.

— Ну и напрасно. Тебе еще понадобятся силы.

А когда пришли Сергей с Сашей, Маша рассказала им о ночном звонке Соломона и о том совете, который он им дал по поводу работы в фирме Конобеева.

— Он прямо-таки мои мысли читает, — сказал Горностаев даже несколько обиженно. — Я сам об этом подумывал. Вот только не уверен, что меня примут в бригаду. Света, а ты как считаешь?

— Если честно, то понятия не имею. Но попробовать-то можно.

— Ты домой не звонила?

— Нет, боюсь почему-то.

А у меня тоже предложение есть, — неожиданно заявил Дронов. — Вот ты правильно вчера говорила, что в твоей квартире должен постоянно кто-то находиться. Если позвонят, взять трубку.

— Ты предлагаешь мне вернуться домой? — Света широко раскрыла глаза.

— Нет, что ты! — успокоил ее храбрый Дронов. — Я готов подежурить там до тех пор, пока не найдутся твои папа с мамой. Ты как, не против?

— О чем ты говоришь?! — обрадовалась Света.

И тут Сашка замялся. Он неожиданно понял, что не очень-то просто взять ключи от квартиры, набитой всякими дорогими вещами. Может, пока Светы не было, там кто-то уже побывал и что-нибудь украл? А обвинить могут его…

Похоже, Света догадалась об этом по его глазам.

— Да не бойся ты, я тебе доверяю!

Маша насторожилась, отчего-то заволновалась. И вдруг, как гром среди ясного неба, Горностаев выдал:

— А почему бы вам, ребята, не подежурить в квартире вдвоем? И не страшно, и не скучно.

— Действительно, — оживилась Света и покраснела. — С тобой мне не будет страшно. Я согласна.

— А я тем более. — Сашка расплылся в счастливой улыбке.

Горностаев, ничего не подозревавший о переживаниях ревнивой Маши, обратился к ней:

— Ну вот и решили. А нам с тобой, Маша, остается только ждать. Я пока постараюсь все же устроиться в какую-нибудь бригаду Конобеева. Может, меня возьмут? — И, не дав ей опомниться, вдруг сразу перешел на другую тему: — А где же все-таки Пузырек? Вечно он куда-то девается, а мы из-за него волнуйся.

— Он поехал в парк, — мрачно ответила Маша и отвернулась к окну.

«Похоже, — думала она, — что мне здесь больше делать нечего. Все роли распределены. Никитка поехал в парк искать Балерину сумочку. Дронов со Светой отправляются в ее квартиру. Горностаев собирается устроиться на работу. Я остаюсь одна, и делать мне нечего».

— А ты не хочешь заняться поисками Светиной мамы? — словно прочтя ее невеселые мысли, обратился к ней Сергей.

«Ничего себе задачку дает! Это как же я смогу ее найти?»

Она хотела было, ничего не говоря, уйти, хлопнув дверью. Пусть остаются без нее, раз в ней не нуждаются. Но вдруг встретилась с печальными Светланиными глазами и смягчилась. Кивнула как ни в чем не бывало:

— Я, пожалуй, начну с ее знакомых. Света, ты не знаешь, в какой парикмахерской чаще всего бывала твоя мама?

— Знаю. Салон называется «Флора». — И Света назвала адрес.

Я поеду туда. Вот только дождусь Никиту, — сказала Маша уверенно, хотя на самом деле смутно представляла себе, что будет там делать.

Оставшись в квартире одна, Маша все внимательно осмотрела и осталась довольна. Кругом чистота — видно, позаботилась Людмила Николаевна, а может, ей и Света помогала убираться.

Чтобы не скучно было ждать брата, она включила телевизор и поудобнее устроилась в кресле. И в эту минуту произошло такое…

Откуда-то послышался скрип. Тихий, но какой-то неприятный. Вроде заскрипели двери.

Маша повернула голову и увидела, что сама по себе открывается со скрипом дверца шкафа.

Постаралась успокоиться — подумаешь, какая ерунда!.. Но тут ей показалось, что в шкафу кто-то есть! От страха ее волосы зашевелились. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди… Но она все же заставила себя встать и сделать несколько шагов в сторону шкафа. И закричала от ужаса. Прямо на нее смотрели остекленевшие глаза Валерии!

При солнечной погоде Люблинский парк выглядел совсем не так мрачно, как в дождь. Пушистая трава, покрывавшая берег пруда, казалась зеленым пледом. На нее так и хотелось лечь и поспать.

Никита вообще любил спать. К тому же кто-то ему сказал, что в это время растут, так что он был даже очень рад своей способности спать много.

Сейчас спать было некогда — надо было срочно искать сумку.

Но обстановка в парке к серьезным делам не располагала. По аллеям прогуливались мамаши с малышами — в колясках или за ручку. В ветвях высоченных деревьев щебетали птицы. Вкусно пахло из кафе. Никите очень захотелось «оторваться» — выпить фанты, закусить шашлыком или похрустеть луковыми чипсами…

Однако дело есть дело — Пузырек был очень серьезен и сосредоточен. Он обошел парк вдоль и поперек, осматривая каждый куст. Забирался даже под скамейки для зрителей на футбольном поле. Но все безрезультатно.

Вдруг он увидел круглую крышу эстрады — как будто, явившуюся из сна. Сумка должна находиться как раз на сцене! Сейчас там громоздились сломанные скамейки, всякий ненужный хлам. И что-то вроде шалаша — наверное, строили какие-то дети.

Никитка поднялся на сцену и оглянулся. Он был совсем один и решил влезть в импровизированный шалаш. Внутри оказалось ложе из листьев, валялись обертки от шоколада, банановая кожура. Видно, пировали здесь еще до дождя.

И тут Никитка увидел сумку — точно из сна. Зеленая, блестящая, она висела на сучке и была ужасно грязная.

Он сначала не поверил своим глазам. Неужели он, Пузырек, все-таки нашел ее! Сняв находку с сучка, Никита быстро спрятал ее за пазухой и выбрался из шалаша. А потом припустился бегом из парка — мало ли…

…В это самое время Сергей Горностаев, потоптавшись немного у входа в офис, решил все-таки войти.

Он позвонил. Тут же открылась массивная металлическая дверь. Выглянул хмурый охранник. Таких амбалов обычно показывают в российских боевиках — с тупым, ничего не выражающим взглядом.

— Ты чё, парень? — спросил низким голосом «качок» и презрительно усмехнулся.

— Я… того… к Леониду Викторовичу.

— Я спрашиваю, ты кто?

«Ничего ты не спрашиваешь… Стоишь тут, козел, и делаешь вид, что самый главный…» — разозлился Сергей. Но сдержался и сказал:

— Я племянник Михаила Александровича, у меня дело к Леониду Викторовичу.

— Племянник Михаила Александровича? Это какого? — Охранник прищурил свои и без того маленькие узкие глазки, похожие на поросячьи.

— Обыкновенного, — с вызовом ответил Сергей. — Конобеева. У меня важные новости.

— Так бы сразу и сказал. — Громила отступил, пропуская Сергея.

Сергей думал, что строительная фирма — это что-то вроде квартиры, в которой идет ремонт. На деле все оказалось иначе. Роскошный офис: все белое, новое, стильное, с пальмами в кадках. За столом приемной модно одетая секретарша ресницами хлопает. И красивая, и пахнет, как миллион алых роз. Вот уж не знал Сергей, что в строительных фирмах работают такие красотки.

— Вы к кому, молодой человек? — спросила девушка и дунула на ноготок, который только что накрасила лаком.

Да уж, никак не похожа она на убитую горем преданную секретаршу, у которой похитили шефа!

— Я к Леониду Викторовичу, — ответил Сергей, имея в виду зама Конобеева, о котором говорила Света.

— Извини, парень, но его нет. Он укатил на Канары. Вот так-то вот. — Она снова дунула на свои ногти. И поинтересовалась: — А зачем он тебе?

— Вот черт…

— Расстроился? — поняла девушка. — Что-нибудь серьезное случилось?

Секретарша показалась Сергею не такой уж мымрой, и он решил открыть ей причину своего визита.

— Вообще-то я его родственник, но только очень дальний. Леонид Викторович меня уж и не помнит, наверное. Хотел вот устроиться в какую-нибудь вашу бригаду, чтобы подзаработать деньжат перед школой.

— Постой! Ты хочешь подработать? Но ведь уже конец августа, скоро первое сентября?

— Ну и что? Мне деньга на тетрадки нужна, на ручки…

— Все. Поняла. Тебя как зовут?

Девушка преобразилась моментально. Из ленивой холеной кошечки она тут же превратилась в собранную, деловую особу, на которую можно положиться. Очевидно, за эти качества Конобеев и взял ее к себе секретаршей.

— Сергеем, а что?

— А меня — Миленой, слыхал? Певица еще такая в Париже живет — Ми лен Фармер. Она рыжая, красивая, поет тонким голосом. Да так, что слезы наворачиваются. Слышал?

— Угу…

— Я помогу тебе устроиться подсобным рабочим. Пойдет?

— Конечно! А сколько платить будут? — Он считал, что по своей роли должен задать этот вопрос, иначе покажется ненормальным.

— Не обидят. Но платить будет бригадир. Сам. Из собственного кармана. Так мне звонить Карташову?

— Это кто?

— Господи! — Она всплеснула руками, словно разговаривала с бестолочью. — Да бригадир же, говорю.

— Звоните, — пожал плечами Горностаев. — Только не говорите ему, что я родственник Леонида Викторовича, хорошо?

— А что в этом такого?

— Неудобно как-то.

— Ладно. Я вижу, ты парень скромный. Люблю таких. Так я звоню?

Через полчаса в приемную пришел человек, принес Сергею огромные перчатки и маску, похожую на противогаз.

Стараниями Милены Сергей уже с сегодняшнего дня был зачислен в бригаду, и его сразу отправили к месту работы.

— Возьми! — Милена на прощание протянула ему свою визитку и улыбнулась, показывая чудесные белые зубы. — Сережа, не забудь, теперь ты мой должник! Если хочешь, позвони вечером, поболтаем…

«Ну и секретарша!» — подумал Сергей, покраснев как рак.

Глава 4 ПОЖИРАТЕЛЬ МАЛЕНЬКИХ ДЕВОЧЕК

Маша вошла в салон «Флора» и поняла, что совершенно не знает, что делать дальше. К тому же она еще не оправилась от шока. Увидеть в шкафу голову Валерии — это уже слишком!

К кому же обратиться в этом косметическом салоне? Ведь десятки, а может, и сотни женщин приходят сюда для того, чтобы сделать прическу, макияж, маникюр. Среди них была и Клара Конобеева. Предположим, Маше удастся выяснить, кто конкретно ее парикмахер. А что дальше? Она подойдет к ней и скажет: «Вы не знаете, где может быть пропавшая ваша клиентка? » Что останется делать бедной уставшей парикмахерше? Покрутит, пожалуй, пальцем у виска и скажет: «Деточка, а пошла бы ты… делать маникюр…»

Маша вздохнула и хотела уже повернуть назад, как увидела направляющегося прямо к ней низенького и щуплого мужчину. Он был похож на гнома, но с пышной черной шевелюрой и такими же шикарными усами и бородой. Очевидно, природа решила исправить его недостатки густейшей растительностью.

— Не желает ли маленькая леди сделать маску для лица?

Он близко подошел и буквально впился в нее взглядом. Маша испугалась. Он, видимо, понял.

— Что, я такой страшный? — И улыбнулся так, что все Машины страхи рассеялись. Ей даже показалось, что она где-то видела этого человека. И голос звучал приятно, мягко, как будто обволакивал.

«Действительно, почему бы не сделать себе какую-нибудь маску? Что бы ни было: например, против морщин».

— Вы что, всех клиенток встречаете прямо у порога? — спросила она для начала.

— Нет, малышка, только таких хорошеньких, как ты. Я заприметил тебя еще из окна, когда ты подходила. Давай познакомимся. Я — пожиратель маленьких девочек. Сейчас я заведу тебя в свой мрачный кабинет, привяжу к креслу и пообедаю тобой… — Он состроил жутковатую гримасу, нацелил на Машу свои крючковатые пальцы-веточки и захохотал, показывая желтоватые зубы.

Но Маша почему-то уже не боялась его.

— Ладно, валяйте! Делайте свою маску. Она дорого стоит?

— Всего-то ничего: сто рублей.

Маша достала из кармана деньги, которые Горностаев выделил ей из «бюджета» «Фоссы». ОН СКАЗАЛ, что «на дело». Наверное, их можно тратить здесь. Пока буду вести расследование, себя приведу в порядок. Если повезет, что-нибудь узнаю», — подумала она.

Гном провел Машу в маленький уютный кабинет с длинным, словно кушетка, кожаным креслом наподобие зубоврачебных. Рядом на прозрачном столике выстроились в ряд флаконы с разноцветными жидкостями, мисочки, наполненные чем-то вроде каши, пакетики с порошками. Лежали металлические инструменты, напоминающие кукольные ложечки.

— Устраивайся поудобнее, ножки вытяни. Вот так. Умница.

Он разговаривал с ней как с маленькой, и Маша возмутилась. Но вслух ничего не сказала, а только громко вздохнула.

— Я сделаю тебе легкую питательную маску на основе апельсина, и ты сразу же почувствуешь себя настоящей маленькой женщиной.

— А вы не знаете Клару Конобееву? — Вопрос вылетел сам собой, помимо ее воли.

Стало тихо. Сильно запахло апельсином. И только потом Маша услышала:

— Клара? Знаю, конечно. Я знаю всех своих клиенток. Приятная, довольно молодая женщина. Она сильно располнела в последнее время. Но кожа у нее прекрасная. А почему ты про нее спрашиваешь?

— Я дружу с ее дочкой. Представляете, тетя Клара пропала. Ее нет уже несколько дней.

Вместо ответа гном велел ей склониться над каким-то аппаратом, чтобы распарить лицо. Вдыхая пряный травяной пар, она продолжала внимательно слушать гнома. А тот, нисколько не удивившись сообщению об исчезновении, сказал:

— Найдется. С женщинами такое иногда случается. Надоест им сидеть дома, они возьмут да и уедут куда-нибудь. К подружке, например.

Маша понимала, что он говорит это просто так, особо не придавая значения сказанному. Конечно же ему было глубоко наплевать, кто умыкнул Конобееву. У него таких, как она, пруд пруди.

Маша подняла раскрасневшееся лицо и нахмурила брови:

— Да нет, вы не понимаете, тетя Клара не такая. Она не могла вот так запросто куда-то уехать. Обязательно предупредила бы Свету, свою дочку. Ее наверняка похитили!

— Похитили?

Что-то звякнуло, и наступила тишина. Гном обдумывал услышанное. Затем унес аппарат с травяным настоем, жестом приказал Маше лечь поудобнее и принялся смешивать что-то белое в мисочке.

— А что, похитители требуют большой выкуп?

— В том-то и дело, что вообще ничего не требуют. Я, если честно, пришла сюда лишь затем, чтобы что-нибудь узнать…

Она не успела договорить, как что-то холодное, влажное и тяжелое шлепнулось ей на лицо.

— Спокойно, это одна из моих лучших масок, — услышала она откуда-то издалека. — Полежи с ней минут пять-десять, а потом я наложу апельсиновую. — Так, говоришь, выкупа не требуют? Странно! Очень странно! А что же предпринимает ее муж? Кстати, я, кажется, с ним знаком. Его зовут Михаил? Он бизнесмен, руководит строительной фирмой.

«Да, это он», — хотела ответить Маша, но поняла, что не может этого сделать. Маска на лице окаменела. Кожу стянуло так, что свело скулы. Поэтому она лишь утвердительно промычала.

— И что же, он хотя бы ищет свою жену?

Маша и на этот раз промычала.

— А… Пардон! Вечно я забываю, что сейчас нельзя разговаривать. Потерпи еще немножечко.

И после паузы:

— А ты красивая девочка. Тебе никто не говорил об этом? Понимаю, ты еще сущий ребенок. Но поверь мне, когда подрастешь, станешь еще красивее. Мне вообще нравятся красивые люди. Если бы у меня была такая возможность, я бы коллекционировал красивых людей… Но только в молодом возрасте. Красота увядает очень быстро. И кому, как не мне, косметологу, этого не знать. Ко мне приходят, кстати, не только женщины, но и мужчины. Да-да, представь себе. Никому в этом мире не хочется постареть, подурнеть. Все хотят выглядеть привлекательными. Но как этого достичь?

— Вы сказали, что знакомы с самим Михаилом Конобеевым, да? — перебила его Маша, как только смогла заговорить.

— Ну, разумеется. А что?

Дело в том, что его тоже похитили. И также почему-то не требуют выкупа. А их дочь Света плачет, не знает, что делать и к кому обратиться. Ей позвонили и сказали, чтобы она ни в коем случае не ходила в милицию. Теперь вы понимаете, зачем я сюда пришла? Клара ведь бывала здесь. Вы, оказывается, знаете Конобеева. Так помогите же найти их! Может, Клара вам рассказывала что-нибудь о себе. Когда вы видели ее в последний раз?

— У тебя автоответчик мигает! — радостно закричал Сашка Дронов, как только они со Светой вошли в ее квартиру.

Действительно: красный огонек пульсировал так, словно сообщений было несколько.

— Саша, я боюсь…

— А вдруг это кто-нибудь из твоих? — не унимался Саша. — Давай слушай! Нельзя же все время думать только о плохом.

Света подошла к телефону и села на стул, не решаясь нажать на кнопку.

— Давай я. — Саша включил автоответчик.

Сначала было несколько коротких гудков, затем взволнованный женский голос произнес: «Доченька, это я, твоя мама. Я жива и здорова… Все, целую. Не переживай…» И снова короткие гудки.

— Это мама! Останови и прокрути еще раз! Сашка перекрутил. И снова комната наполнилась голосом Клары Конобеевой.

В Светиных глазах стояли слезы.

— Она мне позвонила… Значит, жива! Но ей кто-то помешал говорить. Я точно знаю: если бы у нее была возможность, она сказала бы мне гораздо больше. Но она не успела сказать главное: зачем ее держат? И где?!

— Успокойся. Давай слушать дальше.

Второй звонок был еще удивительнее первого.

— Клара? Это я. Никому не говори о звонке. В милицию не обращайся. Это бесполезно. Береги девочку. Целую…

Света смотрела на телефон, словно видела его впервые в жизни.

— А это мой отец. Значит, он ничего не знает о маме.

— Как ты думаешь, мама знает про отца? Вместо ответа Света заплакала:

— Саша, мне страшно!

— Не бойся, я же с тобой. И родители, оказывается, живы. А если это так, значит, скоро вернутся домой.

Сашка успокаивал ее, как мог, хотя сам прекрасно понимал: плохо дело. Судя по всему, ее родителей держат в разных местах. Их похищения между собой никак не связаны. Непонятно, почему им вдруг в один и тот же день позволили позвонить домой? Это простое совпадение или за этим что-то кроется?

— Света, а почему ты раньше не включала автоответчик? — догадался спросить он. — Ведь эти сообщения могли быть уже давно.

Опустив голову, она молчала.

— Ты боялась услышать что-то страшное?

— Да, — сказала она, с трудом глотая слезы.

— Ну и трусиха же ты, Светка! — упрекнул он.

Она поняла: он говорит все правильно. Да, страх делает людей глупыми или странными, их поступки иногда бывает трудно объяснить. Хорошо, что Сашка понял ее. Света вдруг вспомнила, как они с Горностаевым выдавали себя за каких-то родственников из Воронежа, и слабая улыбка осветила ее лицо.

— Ты прав, я страшная трусиха, — легко согласилась она. И добавила: — С тобой мне ничего уже не страшно.

— Вот и хорошо. А что касается сообщений на автоответчике, то здесь все просто. Мы не знаем, когда их оставили. Знаем только, что сначала позвонила мама, а потом папа. Правильно?

— Правильно. Может, мама позвонила еще вчера утром, а я побоялась включить…

Сашка решил про себя, что никому не расскажет о Светиных страхах, ведь теперь-то информация дошла.

Саша представил себе насмешливое лицо Машки, и ему еще больше стало жалко Свету. Удивительное все-таки дело: он понимал, что, жалея Свету и ласково ее утешая, он почему-то предает Машу. А ведь он был в нее влюблен «до гроба»…

Так и не разобравшись в этих сложностях, Дронов решил: «Ладно, время покажет». И, приняв это мудрое, как ему показалось, решение, предложил еще раз прослушать сообщения.

— Мне кажется, что я слышу посторонние звуки, — объяснил он. — Вот послушай внимательно маму.

Он включил автоответчик, и они ясно услышали, что на голос накладывается какой-то музыкальный фон.

— Ты не знаешь, что это за музыка? — спросил он.

— По-моему, это саксофон. Грустная мелодия. Господи, да это же любимый мамин Фаусто Папетти!

— Любовник, что ли? — пробормотал извиняющимся голосом Дронов. — Итальянец?

— Да что ты! Это же музыкант, — улыбнулась Света. — Саксофонист. Мама его очень любит. Неужели похитители ублажают ее любимой музыкой?

Сашка не знал, что и ответить.

— Давай теперь внимательнее послушаем голос твоего отца.

Он нажал на кнопку. Но здесь не было никаких посторонних звуков.

— Судя по всему, он находится в закрытом помещении, потому что не слышно городского шума, — с важным видом заявил он.

— Ладно, Саша, будем ждать дальше… А что, если я попрошу тебя почистить картошку? Давай приготовим что-нибудь, глядишь, и время пролетит незаметно.

Только она это проговорила, как телефон взорвался звонком. В другое время он не показался бы таким громким. Но теперь, когда нервы у ребят были на пределе, они аж подскочили.

— Я возьму, тсс… — Сашка взял трубку. Он молча слушал, потом кивнул головой: — Понял. — Затем, обратившись к Свете, сказал: — Не волнуйся, это Пузырек… — Выслушав его до конца, он положил трубку: — Никита только что вернулся из парка. В штабе никого нет, он звонит из дома. Говорит, что нашел сумочку Валерии. А в ней любопытные фотографии. Он сказал еще кое-что, но это следует проверить.

— Что, скажи?

— Говорит, что на снимках рядом с Валерией твой отец! Он сравнил с теми фотографиями, которые ты принесла в штаб.

Не успев ничего объяснить, Саша вдруг спросил у ничего не понимающей Светы:

— Послушай, разве ты не говорила нам, что у вас телефон с определителем номера? Или я что-то путаю?

— Нет, ты не спутал. Говорила.

— Но ведь не бывает в принципе таких телефонов, чтобы в них был и автоответчик, и определитель номера.

— А у нас в каждой комнате по телефону. В маминой спальне — с определителем.

— Чего же ты молчишь?! Давай скорее посмотрим, откуда звонили твои родители!

Дронов выписал с определителя все последние номера телефонов и уверенно заключил:

— Я чувствую, что теперь мы уже совсем скоро найдем твоих родителей. Бежим в штаб!

Собрались все, кроме Горностаева. У Маши, которая считала, что впустую потратила время во «Флоре», было грустное выражение лица.

Зато остальные прямо-таки светились радостью.

Пузырек торжественно достал из зеленой сумочки фотографии, точнее, их клочки и бережно разложил на столе.

— Да, это он, — подтвердила Света, увидев на снимке Валерию в обнимку с ее отцом. — Но я все равно уверена, что он не такой!

— Успокойся. Может, это фотомонтаж. Мало ли что бывает на свете.

Эти слова конечно же принадлежали Дронову. Его забота о Светлане выглядела просто вызывающей. Во всяком случае, так считала Маша.

Между тем все по очереди рассматривали разорванные снимки.

— Ну ты, Пузырек, даешь, — восхищенно проговорил Сашка, похлопывая Никитку по плечу. — Надо же, как события-то интересно разворачиваются. Сначала ты находишь в парке Валерию, а на следующий день обнаруживаешь и ее сумку! Просто невероятно! Я только до сих пор не понял, что ты, собственно, делал в парке, да еще в дождь?

— Один пацан должен был мне принести жаб.

— А зачем тебе жабы? — не унимался Дронов.

Пузырек вовсе не хотел посвящать всех в эти дела, но и отмолчаться не мог. Хитрая Маша прекрасно знала, зачем брату понадобились жабы, но молчала как рыба. Дело в том, что жабы нужны были Никите для биологических опытов. Он хотел сам, собственноручно разрезать жабу и поглядеть, почему бьется сердце, откуда оно берет энергию. На протесты Маши Никита отвечал всегда одно и то же: я не садист, мне просто интересно. Единственное обстоятельство успокаивало Машу: ее брат все равно никогда не смог бы взять и разрезать на кусочки даже насекомое — у него доброе сердце.

И вчерашний дождь, как подозревала Маша, наверняка оказался Никите на руку. Она была уверена, что он даже обрадовался, ведь в такой ливень никаких жаб ему никто не принесет. Зато вместо жабы появилась Валерия… Как из сказки.

— Вам не кажется, господа, — словно очнувшись, сказала Маша, — что нам необходимо встретиться и поговорить с Валерией. Покажем ей эти снимки и спросим, как давно знакома она со Светиным отцом. Может, она знает, где он сейчас.

— Ты предлагаешь поехать к Людмиле Николаевне? — спросил Саша.

— А куда же еще? Только поеду я одна. А вы ждите меня и Горностаева здесь. Кстати, нам больше никто не звонил?

— Нет, я проверял, — буркнул Никита.

— А как же тот бедолага, которого собирается убить собственная жена? — Дронов напомнил Никитке о втором звонке.

Пузырек покраснел от удовольствия:

— Да, классно я вас тогда разыграл! Маша уже набирала номер Людмилы Николаевны, но Дронов остановил ее:

— Постой, мы же не рассказали вам самого главного! Светины родители объявились. Они позвонили ей и оставили сообщения на автоответчике.

Сашка достал блокнот и показал записанные им номера телефонов.

— Ну-ка, покажи. — Маша взяла в руки блокнот. — Здесь их много. Чьи они, Света?

— Я знаю почти все — это звонили наши друзья. Кроме двух последних.

— Эти мы сейчас мигом выясним… — Сашка включил компьютер. Через несколько минут выяснилось, что один принадлежит кафе «Саламандра», что на Большой Дмитровке, а вот второй…

— Дронов, выключи компьютер, — заметила Маша мрачно. — Эх ты, великий сыщик: это же номер НАШ, нашего штаба!

Наступила тишина.

— Подождите, — первым нарушил ее Никита. — Дрон, а ты не мог ничего спутать? Может, цифру не ту записал?

— Нет, ничего я не спутал…

— Выходит, твой отец, Света, звонил отсюда… — развела руками Маша.

Глава 5 ЖИЗНЕННОЕ ПРАВИЛО СЕКРЕТАРШИ

Бригада Карташова ремонтировала элитную квартиру на Тверской. «Если убрать все мешки и прочие строительные материалы, — подумал Сергей, оглядывая колоссальное пространство, — то здесь можно ездить на велосипеде».

Карташов, краснолицый мужик с хитрющими глазками и рыжеватыми моржовыми усищами, встретил нового подсобника широкой улыбкой.

— Присоединяйся. Здесь главное правило — не задавать лишних вопросов. Делай, что тебе велят, и не суй нос не в свое дело. А уж мы тебя не обидим. Тебе Ми лена ничего про оплату не говорила?

Сергей и не знал, что ответить. Но Карта-шов его опередил:

— Да это, собственно, и не важно. Платить я тебе буду из своего кармана, потому как ты в документах нигде не числишься. А уж я с шефа взыщу сам, своими методами.

«Как же, взыщешь ты с него… Сначала найди, а потом и говори».

Его поражало то обстоятельство, что с исчезновением Конобеева в его фирме ничего не изменилось. Все работают, заняты. Неужели обо всем позаботились его замы? А может, им даже выгодно, что шефа нет?

Как бы то ни было, но Сергей принялся за работу. Следуя примеру рабочих, молчаливых парней, одетых в забрызганную робу, он принялся поднимать на лифте мешки с каким-то белым порошком.

Работа была однообразная, тяжелая. И к концу дня Сергей так устал, что рухнул на один из последних мешков. «Я тоже как мешок, — невесело подумал он. Однако решил: — Ничего страшного не происходит. Многие в моем возрасте подрабатывают таким же образом. А чем я лучше? Это только на пользу пойдет, мышцы накачаю. К тому же и деньжат заработаю, на видеокассету например».

Спина болела, ноги тряслись, словно их включили в электросеть. Голова трещала. Но самое неприятное, что никто из рабочих ни разу с ним не заговорил. Все словно воды в рот набрали! К тому же ужасно раздражал сам бригадир: хоть бы ведро с места на место переставил! Только руководит. Да пьет баночное пиво.

Наломавшись, Сергей понял, что строитель из него уж точно не выйдет.

Он посмотрел на часы. Шесть. Пора отчаливать.

— Ну, я пошел? — сказал он Карташову, глядя, как уходят остальные рабочие.

А ты ничего, работящий. Получай свою долю. — И Карташов протянул Горностаеву смятую пятидесятирублевку. — И так будет каждый день.

Сергей, не сказав ни слова, ушел, еще толком не понимая, много это или мало.

Он спустился во двор, вышел на улицу. Тут от него шарахнулась какая-то девчонка. Сергей оглядел себя и понял, что выглядит как бомж. Грязный, потный. А кругом прогуливались нарядно одетые люди, заходили в кафе и рестораны. Словом, жили на полную катушку!..

Вдруг теплый вечерний воздух перед его глазами начал дрожать. И, словно мираж, вдруг возникла высокая и тоненькая девушка с французским именем Милена. «Уже галлюцинации», — подумал Сергей. Но она шла навстречу и улыбалась. Горностаев зажмурился. Когда открыл глаза, понял, что это никакой не мираж, а Милена собственной персоной.

— Привет, бедный родственничек! — Она улыбнулась и вдруг чмокнула его прямо в губы. — Устал, бедняжечка? Да уж, видок у тебя неважнецкий. Знаешь что? Пойдем ко мне. Я тут недалеко живу. Примешь душ, освежишься. Вот только зайдем купим что-нибудь по дороге, хорошо?

«Не съест же она меня, в конце-то концов… вместо ужина…»

— Ладно, я согласен.

Внутри у него что-то как будто задрожало. Так бывало, когда он выходил в классе к доске. Или перед дверью Машки Пузыревой. Какое-то было непонятное волнение, что ли. Он всегда злился на себя за это и старался не подавать виду, что нервничает.

Они с Миленой зашли в кафе, взяли жареных цыплят и пирожков, большую бутылку фанты. Сергей вспомнил Пузырька — вот бы его сейчас сюда!

— У меня есть друг, парнишка маленький, зовут его Никиткой, а прозвище Пузырек.

— Пузырек? Здорово! Он что, похож на пузырек? — засмеялась Милена.

Чувствовалось, что у нее прекрасное настроение.

— Да нет, не похож. Просто он больше всего на свете любит фанту или кока-колу с пузырьками.

Незаметно они дошли до большого старого дома и поднялись на лифте на пятый этаж.

— У вас дома кто-нибудь есть?

— Обращайся ко мне на «ты», договорились? — В ее руках зазвенели ключи.

— Не-а, я так сразу не смогу…

— Брось! Будь проще — Милена, и все. Я живу совершенно одна, так что успокойся.

Дверь распахнулась, и они вошли в прохладный коридор.

— Чувствуешь, как холодно? На улице жарища, а здесь — климат! — И Милена подняла вверх указательный палец. — Кондиционер — мое последнее приобретение. Заходи, не стесняйся.

Квартирка была маленькая, но какая! Сказка! Все новое, стильное, светлое!

— На, держи, это халат для гостей. Он будет тебе вместо полотенца. Остальное найдешь в ванной комнате. Чувствуй себя как дома…

И Милена легонько подтолкнула гостя к ванной комнате.

Сергей никогда в жизни еще не мылся с такой скоростью, как в тот памятный вечер. Ему все казалось, что Милена, хоть и симпатичная, но заманила его к себе неспроста, а специально, чтобы разоблачить, что никакой он не родственник и пришел в фирму с «детективными планами». Он даже представил себе, как в комнате его уже поджидают бандиты — из тех, что похитили Конобеева. Но старался не показывать своего волнения и даже побрызгал на себя каким-то одеколоном.

Перед Миленой он предстал в длинном желтом халате. Наступая на полы, пересек комнату и сел в кресло. Желудок его заурчал, когда он увидел накрытый стол.

— Ешь, не стесняйся. — Видимо, Милена была из понятливых.

И Сергей, позабыв обо всем на свете, набросился на еду. Цыплята были такими вкусными, что он ел их прямо с косточками, которые приятно хрустели на зубах.

— У тебя правда нет денег на школу? — вдруг услышал он и почувствовал, что уши начинают гореть. «Вот оно, начало тяжелого разговора… А она не такая дура…»

— Правда… — ответил Сергей с набитым ртом.

— Бедняжечка. И ты готов вот так каждый день пахать ради полтинника?

— Да это вроде нормальные деньги?

— Брось! Это копейки. Ты еще в жизни ничего не смыслишь. А я вот лично для себя вывела формулу жизни. Очень простую. И она помогает мне. Ты думаешь, кто купил мне квартиру?

— Не знаю… Родители, может.

— А вот и нет. Я сама себе ее купила. Причем в центре Москвы. Прикидываешь, сколько она может стоить?

— Без понятия.

— То-то и оно! Мои родители давно уже забыли обо мне. Я ушла из дома, когда мне было примерно столько же, как тебе. И звали меня тогда не Миленой… Но это не важно. Прошло несколько лет, и я из нищей и глупой девочки превратилась в секретаря одной из самых крупных строительных фирм. У меня есть квартира, деньги и все, что только я ни пожелаю. И вовсе не потому, что у меня есть богатый муж или «папик». Я свободна и независима. Просто я очень быстро разобралась, что к чему.

Горностаев ее не понимал, как ни пытался. О какой формуле жизни она говорит?

— Все очень просто, — ответила она на его немой вопрос. — Главное — это не растеряться и понять, для чего ты рожден. Людей на земле много. И большая часть существует для того, чтобы служить таким, как мы.

— А кто такие «мы»?

— Умные и сильные люди. Я быстро научилась разбираться в людях и добиваться от них того, что нужно мне. Подчинять себе слабаков, ясно? Ты думаешь, сколько Карташов заплатит тем работягам, которые тягали сегодня вместе с тобой мешки? Не знаешь? Правильно. И они не знают. А дело в том, что им не заплатят вообще ничего.

— Как это?

— Очень просто. Как только они начнут требовать зарплату, их сразу же отвезут на какой-нибудь пустырь и бросят, да еще пригрозят, чтобы не вздумали никуда жаловаться.

— Но как же так, ведь они же вкалывали?! За что их так?

— За то, что они слабаки глупые. Смотри сам: взрослые мужики пашут целое лето, не получая обещанных денег. Разве нормальный человек будет так себя вести? Конечно, нет. Значит, они слабаки глупые…

Перед Горностаевым сидело настоящее чудовище. Хоть и красивое, но очень опасное. У Сергея не нашлось слов, чтобы выразить Ми-лене все свое возмущение.

— Молчишь? Ты потрясен? И напрасно. Тебе-то пустырь не грозит. Ты теперь — мой человек, и я тебя в обиду не дам. Думаешь, я простая секретарша? Нет, правая рука самого Конобеева. Это я организовала для фирмы бесплатную рабочую силу. Работяг привозят с вокзалов. Фирме прибыль, и меня не обижают.

— А если они начнут бунтовать? Не может же быть такого, чтобы среди них не оказалось сильных и смелых мужчин?

— Правильно! Вот ты все и понял. Взять хотя бы Карташова. Кусачий, черт! Он тоже приехал к нам издалека. И ему тоже поначалу не платили. Но потом он припер к стенке бригадира, и все сразу встало на свои места. Ему не только заплатили, но и поставили старшим над новенькими. Теперь он сам — величина.

— Но если вы не платите рабочим, то на что же они живут? И где?

— В основном это приезжие. Мы предоставляем им что-то вроде общежития. Их даже кормят там два раза в сутки — утром и вечером. А с собой они берут хлеб с сыром.

— Да, ничего себе дела! А где же все-таки Конобеев? — В ответ на ее откровенность Сергей решил задать вопрос прямо в лоб.

— Некоторые считают, что его похитили, — спокойно объяснила Милена. — Но я-то знаю, что с ним все в порядке. Просто он уехал отдыхать.

— Как «отдыхать»?

— Да, отдыхать. А что в этом особенного? Инкогнито. Все-таки он состоятельный человек. И зачем кому-то знать, где именно он находится в данное время. Даже я ничего не знаю. Но это не потому, что он мне не доверяет. Просто так получилось, что он не успел меня предупредить.

Сергей не верил ей. И вообще, зачем она его к себе пригласила? Продемонстрировать свои достижения? Или еще для чего-то? Но для этого она могла бы найти приятеля постарше…

— Скажи, а зачем ты пригласила меня к себе?

Ему уже ничего не стоило называть ее на «ты». Больше она не казалась ни таинственной, ни прекрасной. Перед ним сидела обыкновенная хищница, которая вполне могла быть правой рукой более крупного мошенника — самого Конобеева. Фирма, руководителем которой являлся Светкин отец, наверняка была «плавучая». То есть ненадежная, как плот. Людей бросали с одной стройки на другую. Никаких документов никто не оформлял. А когда приходило время расчета, рабочих отвозили на пустырь и наверняка избивали. Можно себе представить, какие деньги Конобеев и его подручные вроде Карташова и Милены зарабатывали. Покупают себе квартиры, делают евроремонт…

Ему захотелось все рассказать ребятам. Посоветоваться. А заодно задать несколько вопросов Свете. Главное, не обидеть ее. Она-то ни в чем не виновата.

— Хочешь, значит, знать, зачем я пригласила тебя к себе? — Голос Милены вернул его к действительности. — Объясню. Во-первых, я не поверила, что деньги нужны для школы. А во-вторых, в тебе есть что-то такое… настоящее, чего нет в других. Мне кажется, что ты смелый и сильный. Мне такие нравятся. Скажи, почему все-таки ты пришел к нам? Ведь на тебе джинсы, которые стоят целое состояние. У меня глаз наметанный…

А она не дура! Зато он сам — идиот! Притащился устраиваться на работу в джинсах, которые ему отец привез из Америки. Да и футболка хоть и старая, но фирменная. Да, такую Милену на мякине не проведешь!

— Ладно, я скажу тебе, зачем пришел. Хотел Светке помочь.

— Какой еще Светке?

Конобеевой. Ведь ее отца-то на самом деле похитили. И если он отдыхает, то не на Мальдивах или на Капри, а в другом месте. Ей звонили, предупреждали, чтобы она в милицию не обращалась. Вот я и решил действовать. Говоришь, ты с Конобеевым в хороших отношениях? Может, тогда поможешь найти его?

Милена, судя по всему, была поражена. Некоторое время она вообще не могла произнести ни слова. Но потом пришла в себя.

— А я все думаю, что это наш Леонид Викторович словно от всех прячется… И слова из него не вытянешь. Значит, он был в курсе? Ведь он — друг семьи.

— В тот же день пропала и жена Конобеева.

— Клара? Не может быть!

«Или она такая артистка, или же действительно ничего не знает?»

— Слушай, Сергей, я решила: буду помогать тебе во всем. И давно ты ищешь Михаила Александровича?

— Давно, — соврал Сергей. — Но пока все безрезультатно. Скажи, у него могли быть враги?

— Да запросто! Конкурирующие фирмы… Хотя это отпадает. И знаешь почему? Да потому, что хоть Конобеева сейчас нет, а заказы-то продолжают поступать, едва успеваем выполнять. Так что дела идут хорошо. Следовательно, конкурентами здесь и не пахнет.

— Значит, личные счеты?

— Может быть. Но кто? В семье у него вроде все благополучно.

— А «крыша»?

— Это понятие уже ушло в прошлое. Он сам был когда-то чьей-то «крышей», а потом начал делать деньги сам, открыл собственную фирму.

— Но все равно, с кем-то, может, не поделился?

— Если у него и есть враги, то только из низов.

— Кто это?

— Да рабочие, они на все способны. Особенно один…

— Кусачий, вроде Карташова?

— Да нет, по-другому. Тихомиров фамилия, он не приезжий, а москвич. С прежней работы его уволили из-за тяжелого, неуживчивого характера. Правдолюб. Я почему, собственно, о нем вспомнила? Он вообще-то уволился. Ждал-ждал, когда ему заплатят. А потом, словно предчувствуя что-то, взял да исчез. И ни слуху ни духу до сих пор.

— Когда это было?

— Где-то с неделю назад.

— И Конобеев примерно в это же время пропал. Чуть позже… У тебя есть адрес этого Тихомирова?

— Конечно!

— Вот и отлично. Завтра поеду к нему и постараюсь что-нибудь выяснить. А ты никому ничего не говори, хорошо?

— А ты классный парень… — Милена снова чмокнула его, только теперь уже в щеку. — Симпатичный.

Ну, я пойду… — Сергей, чувствуя, как горит его щека, поднялся из-за стола. — Ну, ты меня и обкормила. Как я теперь до дома доеду?

— На метро! — хохотнула Ми лена.

Сергей вернулся в штаб, когда на улице уже стемнело. Но в штабе царило оживление. Света, раскрасневшаяся от возбуждения, и не пыталась перекричать своих новых друзей. Речь шла о звонке Конобеева и о сообщении, которое он оставил на автоответчике.

Горностаев, которого буквально с порога завалили новостями, сначала ничего не мог понять.

— Представляешь, — спешил рассказать оживленный и сильно изменившийся за последнее время Сашка Дронов, — выходит, что Михаил Александрович звонил домой ОТСЮДА, из нашего штаба! Не веришь? Пойдем к Свете домой — ты сам убедишься, что номер телефона на определителе в точности совпадает с нашим.

Перебивая друг друга, ребята рассказывали Сергею о сумочке Валерии, о разорванных фотографиях…

Когда Сергей наконец во всем разобрался, он забыл даже про Ми лену и про то, что сам собирался поразить своих друзей. Его новости не шли ни в какое сравнение с их!

— Хорошо. Предлагаю всем замолчать и спокойно все обдумать! — строго сказал Горностаев.

Все-таки здесь, в детективном агентстве, он считался старшим, и кому, как не ему, надлежало привести все в порядок. В том числе мысли и чувства собравшихся.

— Итак, что мы имеем на сегодняшний день?

Сергей окинул всех взглядом и удовлетворенно кивнул. Он не ошибся в своих друзьях и теперь радовался, что расследование все же сдвинулось с мертвой точки.

— Твои родители, Светлана, живы. Они по очереди позвонили тебе и попытались успокоить. Это очень важно. Далее. Они не имели возможности сообщить, где находятся. Очевидно, на это есть свои причины. Никто за них не требует выкупа. Это настораживает, с одной стороны. Но с другой — тебе не придется метаться в поисках денег. Возникает вопрос: зачем вообще понадобилось похищать твоих родителей? Ответить мы пока не можем. К тому же нам неизвестно, связаны ли между собой эти похищения. В нашем расследовании неожиданно возникает еще одна линия, на первый взгляд, кажется, случайная. Пузырек приводит в штаб женщину, Валерию, которая утверждает, что ее собственный муж набросился на нее, избил, сорвал серьги… Лично я в эту историю не очень-то верю.

— Я тоже… — поддержала его Маша.

Так, продолжим все по порядку. Валерию взяла под свою опеку Людмила Николаевна. Казалось бы, все в порядке. Но тут вдруг неожиданно появляется сумочка. Наверняка ЕЕ сумочка. А в ней вот эти фотографии. По словам Светы, на них рядом с Валерией — ее отец! То есть тот самый человек, которого мы сейчас ищем. Вот две истории и соединились. Что это, простое совпадение или же нет? Вот в чем загадка.

— Надо срочно поехать к Людмиле Николаевне, встретиться с Валерией и показать ей эти снимки… — быстро проговорила Маша, не в силах больше молчать.

— И спросить Валерию, не знакома ли она с Михаилом Александровичем Конобеевым, так? — продолжил Горностаев.

— Так.

— Замечательно. Что мы имеем еще?

— Звонок моей мамы, — осторожно сказала Света.

— Именно! Твоя мама звонит, говорит, что жива и здорова, и обращается, кстати, не к отцу, а именно к тебе, Света. Ты не знаешь почему?

— Могу только догадываться. Я не хотела говорить… Дело в том, что у родителей в последнее время отношения были не очень-то… Отец постоянно упрекал маму за ее полноту. Она сильно расстраивалась. Вам это, может, покажется несерьезным, но мама плакала, покупала какие-то книги по диетам, но ничего не помогало. Она говорила, что находится в замкнутом круге и выход есть только один…

— Какой? — спросила Маша.

— Развод, какой же еще!

— Она что, могла уйти от отца?

— По-моему, могла. К этому все шло. Но она не могла же уйти от меня.

— Так она же позвонила тебе, чтобы ты не волновалась.

— Нет, моя мама не такой человек! Она же знает, как мне без нее плохо! — Света опять приготовилась плакать.

— Я все понял, — поспешил утешить ее Сергей. — Мама не ушла от тебя. Ее тоже похитили. И если бы у нее была возможность объяснить, где она и что с ней, она обязательно бы это сделала… Послушайте теперь, какие у меня есть новости.

И он принялся рассказывать о своем визите в офис Конобеева, о работе и даже встрече с Миленой. Свету больше всего поразил рассказ о рабочих, которым не платят зарплату.

— Ты что-нибудь слышала об этом? Твой отец никогда не рассказывал о пустыре?

— Нет, конечно. Мне что-то не верится, что он мог так поступить. Хотя…

— А в твоем присутствии он никогда не упоминал фамилию Тихомиров?

— Тихомиров? Подожди, сейчас вспомню… Что-то такое было. — Света наморщила лоб. — Тихомиров. Фамилия такая — тихая и мирная, а на самом деле в тихом омуте черти водятся.

— И все? Больше ничего?

— Я слышала, как он звонил Леониду Викторовичу и спрашивал, не вышел ли Тихомиров на работу. Вот и все, точно.

— А кто такой этот Тихомиров? — спросил Дронов.

— Один из рабочих, вроде бы с неуживчивым характером. Но о нем больше узнаем завтра, когда я попытаюсь его найти. А теперь давайте подумаем о звонке самого Михаила Александровича. Значит, говорите, что он звонил отсюда?

— Да, представляешь?! — воскликнула Маша, которой этот факт не давал покоя. — Но самое главное, что сегодня почти целый день в штабе никого не было.

— Маша, успокойся. Конобеева здесь не было. Это абсурд. И пусть Сашка на меня не обижается, но он ошибся. Он мог автоматически записать в блокноте телефон штаба. Такое со всеми случается.

— Поедем со мной, и ты сам во всем убедишься! — с жаром закричал Дронов. — Я что, шизанутый какой?

— Хорошо, оставим пока эту тему. Перейдем к фотографиям. Маша, звони Людмиле Николаевне. Скажи, что нам нужно срочно поговорить с Валерией. Заодно узнаешь, какие новости. А если Валерия давно от нее ушла?

Маша собралась уже было позвонить, как вдруг Света вспомнила:

— Саша, мы не сказали Сереже: первый звонок был из кафе «Саламандра». Это на Большой Дмитровке…

Глава 6 СТЕКЛЯННЫЕ БРИЛЛИАНТЫ, ИЛИ МАШКИНЫ КОШМАРЫ

Ночью Маша никак не могла уснуть. Все думала о Валерии, с которой завтра утром должен был встретиться Сергей. И как это ее угораздило влипнуть в такую жуткую историю с монстром-мужем? Еще у нее из головы не выходила встреча с бородатым косметологом, о которой она так и не решилась никому рассказать. Да и что говорить-то, если результат нулевой? Она даже не узнала, как его зовут. Но его лицо все время стояло у нее перед глазами. Маска каким-то странным образом повлияла на ее лицо — кожу стянуло до невозможности. Маша так и не поняла, как же такое вообще могло случиться, что ее уговорили сделать маску? Зачем ей, у нее же нет ни одной морщинки?.. Может, этот гном — гипнотизер? Но зачем она вообще ему? Ведь он сам сказал, что у него от клиенток отбоя нет.

Маша плавала из сна в явь, путая границы. Вдруг перед ней появилась голова Валерии с остекленевшими глазами. Кажется, она от испуга даже вскрикнула во сне. Во всяком случае, дверь распахнулась, и в спальню влетела мама.

— Машенька, что с тобой? Дурной сон?

Мама села к ней на постель и поцеловала.

Но все-таки, подумала Маша, она в последнее время какая-то чужая.

— Мам, куда вы с отцом постоянно ходите? — спросила Маша, свернувшись калачиком у нее на коленях и желая снова почувствовать себя маленькой девочкой. — Нам же с Никиткой скоро в школу, а мы почти не видимся. Начнутся уроки, и… полный завал… Тоска. Я не хочу в школу. Может, наймете нам частных учителей? Качество знаний сразу улучшится, это я вам обещаю.

— Эх ты, мое качество. — Мама погладила ее по голове, как ребенка. — Вечно ты что-нибудь выдумаешь. Вообще-то ты права, мы вас немного забросили… Но жизнь такая бешеная! Везде нужно успеть. Бывает, что от знакомств многое зависит, надо общаться. Кстати, о знакомых. Что это за девушка, которую вы подобрали в парке? Мне Люся рассказала. Занимаетесь благотворительностью?

— А что она еще тебе рассказала? — строго спросила Маша, в душе сердясь на Людмилу Николаевну, которая проболталась о Валерии. Интересно, в каком виде она все это представила?

— Ничего особенного. Сказала, что Никитка спас девушку, которой стало плохо в парке. Ее муж, кажется, поколотил. Так?

— Да мы и сами толком ничего не знаем. Но Валерия была просто в жутком состоянии. Ей даже кто-то порвал ухо, наверное, сорвали серьги. Но что-то не верю, чтобы это был муж. Она почти ничего не помнит, эта Валерия. А ты, мам, как считаешь: должен был Никита ее привозить к нам или нет?

— Думаю, нужно было вызвать «скорую помощь», а не вести ее к тете Тамаре домой. Мы же ничего не знаем об этой девушке.

Маше хотелось рассказать и о том, что в ее сумочке нашли фотографии, где она рядом с бизнесменом. А он пропал, и они его ищут. Но Маша сдержалась — она была твердо уверена, что нужно контролировать себя и не сразу все выбалтывать, особенно взрослым.

— Люся тоже хороша, — продолжила размышлять вслух мама. — Вечно ведет к себе домой кого ни попадя. Она странная, твоя тетя Люся. Всем помогает — кому горчичники ставит, кому уколы делает… И все, представь себе, бесплатно. Если бы не ее брат, не знаю, как бы она вообще жила, на какие средства.

— А у нее есть брат?

— Гм… брат. Да у нее их целых два! Одного я, правда, видела всего раз в жизни. Знаю только, что он неудачник и тоже вечно сидит без денег. Все правду ищет. А вот второй неплохо устроился. Работает в салоне красоты. Женщины его просто обожают…

Он парикмахер? — напряглась Маша, чувствуя интуитивно, что речь идет о бородатом гноме. Ведь не зря же там, в салоне, ее не покидало ощущение, словно она уже где-то видела этого человека. Очевидно, он похож на свою сестру!

— Косметолог, — произнесла мама это ожидаемое Машей слово, не замечая волнения дочери.

— Обещай, что ты не будешь меня ругать…

— Господи, что случилось?

— Я сегодня была в салоне, и этот самый гном делал мне апельсиновую маску.

— Ты шутишь! — Мама расхохоталась. — Да зачем тебе, моя девочка с нежными щечками, какие-то дурацкие маски?

«Дурацкие маски — как это верно сказано, — подумала Маша и снова прижалась к маме. — Да и день, если разобраться, тоже был какой-то дурацкий. С галлюцинациями к тому же…»

— Не маска дурацкая, а я у тебя дурочка, — прошептала она. — Но ты об этом никому не говори, хорошо?

— Хорошо-хорошо, ты мне только скажи: к Роману-то зачем ходила?

— К какому еще Роману?

— Ну к этому косметологу?

— Он такой маленький, с тонкими ручками и ножками, бородатый. Он сказал, что он «пожиратель маленьких девочек». Так он — Роман, брат Людмилы Николаевны?

Мама, смеясь, подтвердила. И опять спросила, зачем Маша делала маску.

— Чтобы морщин не было, разве непонятно? — рассердилась Маша. — Хочу быть такой же красивой, как Мэрилин Монро. Между прочим, этот твой Роман содрал с меня аж сто рублей!

Никитка в это время тоже не спал. Но только он в отличие от сестры страдал не зрительными галлюцинациями, а скорее обонятельными. Впрочем, он мог и ошибаться. Подозрительный запах в штабе — вот что не давало ему покоя. Пахло, как в церкви, воском. А еще ацетоном и скипидаром. Так же пахло в художественном училище, куда он однажды нечаянно забрел в прошлом году. Помнится, студенты попросили его тогда попозировать им. И за это дали большую коробку зефира.

Но это в художественном училище. А откуда взяться этим запахам в обычной квартире? Почему-то сегодня запах был особенно сильным. Откуда же он все-таки?

Вечером, перед тем как лечь спать, он не выдержал и позвонил Горностаеву:

— Серега, ты не знаешь, кто живет по соседству с нашим штабом?

Горностаев, которому в это время снилась злодейка Милена, мгновенно схватил трубку, но, услышав голос Пузырька, заорал:

— Ты будишь меня только ради этого? Никитка, испугавшись, бросил трубку. Горностаев, решив, что погорячился, перезвонил сам:

— Ладно, извиняй. Просто я спал… Так чего там?

Оказывается, он тоже не знал, кто живет рядом с Тамарой Саржиной.

— А что, ты заметил что-нибудь особенное? Горностаев был умный, он сразу все схватывал на лету. Даже в полусне.

— У нас в штабе пахнет, как в церкви, — воском. А еще как в художественном училище — красками и скипидаром… И этим… как его… ацетоном.

— Люди в соседней квартире наверняка ремонт делают. Спи спокойно.

— Ну ладно. Только я вот что еще хотел сказать. Когда Людмила Николаевна устраивала нам ужин, помнишь? Так вот. Она купила довольно много продуктов. И колбасу, и сыр, и шоколадную пасту. Еще фрукты, салат.

— Пузырь, ты что, жрать хочешь?

— Нет. Просто мы все тогда ведь не съели, там должно было остаться много всего. Я не из-за жадности… Но куда-то все делось. Машка не ела, это точно. Она сегодня утром смела пятнадцать блинчиков с медом. Она их ужасно любит. После этого она и слышать ничего не хочет о еде. Я тоже наелся до отвала, правда, съел только десять. Дронов в последнее время одной любовью сыт. Как и Светка. Я же вижу. Вот я и подумал…

— Ты думаешь, что все это спорол я?!

— Да нет, послушай! Ведь Людмила Николаевна не могла забрать с собой то, что купила для нас. Ей бы воспитание не позволило, правда?

— И что ты этим хочешь сказать?

— Но сыр с колбасой не могли сами вывалиться из холодильника и убежать через окно.

Значит, их кто-то съел. Но кто? Я не могу понять. Если мне не веришь, то позвони ребятам, спроси сам.

— Ты, конечно, фантазер, Пузырь, но мы с тобой еще вернемся к этому разговору. А теперь давай спать, лады?

— Возьми меня с собой к Тихомирову.

— Договорились.

Никита положил трубку. Сна по-прежнему не было. И тогда он пошел в спальню сестры — поделиться впечатлениями.

Она уже засыпала, а тут вдруг в комнату входит маленький человек… Приняв его за бородатого гнома, вскочила:

— Эй, кто там?

— Я пришел пить твою кровь, — услышала она загробный голос. — Ха-ха-ха!

Маша завизжала так, что примчались сразу и мать и отец.

Столкнувшись в дверях с утопающим в огромных сестриных пижамных штанах Никиткой, мама вскрикнула тоже. Перепуганный папа побыстрее включил свет и увидел обезумевшую от страха Машу и не менее перепуганную маму. И только Никитка, стоя посредине комнаты, щурился от яркого света и ухмылялся, довольный:

— Что-то нервишки у вас пошаливают, господа…

Перед тем как отправиться на встречу с Валерией, Сергей позвонил Милене и спросил адрес Тихомирова. Милена ворковала с ним, и чувствовалось, что у нее прекрасное настроение.

— Если что понадобится, звони, я рада буду помочь…

Сергей поблагодарил ее, повесил трубку и записал адрес Тихомирова. «Большая Дмитровка… Не слабо, этот „кусачий“ рабочий живет прямо в центре города…»

Сергей с Никитой увидели Валерию сразу, как только вышли из метро. Она сидела на скамейке все в том же зеленом платье.

— А-а… Пришли? Салют! Как дела? Что нового?

Никитка расплылся в улыбке. Он чувствовал себя спасителем этой красотки. Интересно, она помнит об этом?

— Это ты меня привез из парка? — спросила вдруг она, словно прочтя его мысли.

— Ну, я… — ответил он, смущаясь под ее взглядом.

— Тогда держи. — Валерия откуда-то вынула большущую шоколадку.

— Да что я, маленький, что ли… — вспыхнул Никита, но шоколад все же взял. — Спасибо.

— Да нет, это тебе спасибо. Если бы не ты, я бы схватила воспаление легких или что-нибудь еще. А так — ты мой настоящий спаситель.

Пузырек специально, чтобы она не увидела преждевременно, спрятал ее зеленую сумочку в плотный пакет. Теперь, как фокусник, выудил ее из пакета и торжественно преподнес:

— Узнаете? Ваша сумочка?

У Валерии глаза округлились.

— Моя! Но откуда?

— В парке нашел, — ухмыльнулся счастливый Никитка. — Лежала себе спокойненько почти на виду.

— Вот это да! — Валерия схватила сумку и прижала к груди. Можно было подумать, что она сделана из чистого золота. — Ты удивительный мальчик, Никитка. Я прямо глазам своим не верю! Моя сумочка! Теперь понятно, почему вы так настаивали на встрече. Ну, спасибо.

Она открыла сумку, но, заглянув туда, сразу же захлопнула. Закрыла глаза, словно ей стало плохо, и даже застонала.

— Что с вами?

— Фотографии… — Она тяжело вздохнула и снова открыла сумку. — Все произошло из-за этих фотографий! Но я, правда, не знаю, откуда они взялись. Я не знаю этого человека, он почему-то рядом со мной. Поэтому муж, увидев это, чуть не убил меня! Мы с ним замечательно жили, никогда не ругались. А тут вдруг он швыряет их мне в лицо, кричит что-то о бриллиантовых серьгах, которые мне якобы подарил тот человек… Говорю ему, как и вам, что я с этим мужчиной даже незнакома! Там, в парке, муж ударил меня. И тогда я поняла, что наша семейная жизнь закончилась. Я не могу жить с человеком, который мне не доверяет! А вообще, кто этот человек, вы не знаете?

Это и есть тот самый Конобеев, бизнесмен, которого похитили на днях. Мы к вам и пришли, чтобы узнать о нем. Его нет уже несколько дней. А тут он на фотографиях, в вашей сумочке.

— Но я не знаю никакого Конобеева! — Валерия явно нервничала. — Что такое? Сначала я пытаюсь что-то доказать своему мужу, теперь вот вам… Я ничего не понимаю…

— Значит, это обычный фотомонтаж. Если хотите, можно запросто проверить. У меня отец в милиции работает — он это мигом выяснит.

— Вот и отдай ему. Пусть официальную бумагу напишет, я брошу ее в лицо своему мужу. И уйду от него.

— А как вам жилось у Людмилы Николаевны?

— О, она чудесная женщина! Так за мной ухаживала, предупреждала все желания, лечила меня. А еще много говорила о вас. Она считает, что вы — замечательные ребята. Но я это и без нее вижу.

Сергей не мог скрыть своего разочарования. Итак, Валерия не знает Конобеева. Кто же им ответит на вопрос, где его искать?

— Где же вы сейчас будете жить, пока не выяснили отношения с мужем?

— У Людмилы Николаевны.

— А кто вообще ваш муж?

— Я бы не хотела называть его, потому что он довольно известный, богатый человек.

И тут Сергей не выдержал и задал ей вопрос, который вертелся у него на языке:

— Скажите, Валерия, у вас есть враги? Ведь кто-то хотел же поссорить вас с мужем, подкинул ему эти фотографии. У вас никого нет на примете?

— Нет, кажется, нет…

— Может, кто-то завидовал вам, вашей красоте?

— Ах, вон ты о чем! Наверное, были такие…

— Сергей, а разве не может быть, что насолить хотели не Валерии, а Конобееву? — вмешался в разговор Никита.

«А ведь Пузырек прав, — подумал Сергей. — И как это я сам не догадался? Но тогда такие же фотографии надо искать в доме Конобеевых. Может, в этом все и дело?»

— Пузырек, ты гений! А вам, Валерия, спасибо, что пришли.

— Да что ты! Зовите, если понадоблюсь.

— Кстати, на вас в тот день действительно были бриллиантовые серьги?

— Нет, конечно! Серьги сделаны из стекла, но очень похожи на бриллиантовые.

— Но почему же не бриллиантовые, если ваш муж, как вы сами сказали, богатый человек?

— В этом-то весь и фокус. Все вокруг знают, кто я и кто мой муж. Поэтому, увидев на мне даже стекляшки, их примут за бриллианты. Видите, как все просто.

«Не поймешь этих взрослых… Тем более женщин. Я понимаю, носить бриллианты с гордо поднятой головой… Но стекляшки?!»

— Кто-нибудь знал об этих сережках?

— Нет, никто.

— Значит, ваш муж их увидел случайно? И разозлился, подумав, что вам их подарил Конобеев?

— Выходит, что так. Но он так ужасно разозлился…

— Тогда можно я тоже задам вам вопрос? — спросил Никита.

— Пожалуйста!

— За вами ухаживает какой-нибудь другой мужчина?

Валерия улыбнулась:

— Хороший вопрос. За него я ставлю тебе пять баллов. Был такой человек, но он слишком уродлив, и я не могла ответить ему взаимностью. Вполне вероятно, что он заслуживает уважения, но, как говорится, сердцу не прикажешь.

— Если не секрет, кто это был?

— Косметолог Роман, он сейчас работает в салоне «Флора».

Рано утром Дронов со Светой поехали к ней домой. На этот раз автоответчик не мигал — сообщений не было.

— Я забыла рассказать твоему другу про Фаусто Папетти.

— О ком?

— Помнишь, я тебе сказала, что слышала любимую мамину мелодию, которую исполнял знаменитый саксофонист Фаусто Папетти?

— И я тоже про него забыл. Думаешь, это может помочь следствию?

— Тут дело не в этом. Как ты думаешь, стали бы настоящие похитители развлекать свою пленницу ее любимыми мелодиями?

— Но это могло быть случайно. Скажем, посадили твою маму в какой-нибудь заброшенный склад. А те, кто ее охраняет, включили радио… А по радио играет твой Фаусто Папетти. Разве это нереально?

— Да, ты прав. Скорее всего, это случайность.

— Постой! Что мы такое говорим? Какой еще склад, если твоя мама звонила из кафе «Саламандра», что на Большой Дмитровке?! Как мы могли такое забыть? Ведь один их двух странных звонков — именно оттуда!

— Я не забыла, но вряд ли она звонила из кафе, — спокойно возразила Света. — Скорее всего, номер кафе запараллелен с квартирой бандитов или же, как ты правильно сказал, с каким-нибудь складом. Разве похитители могли бы позволить своей пленнице звонить из кафе? Все-таки кафе — общественное место, риск большой. Мама не растерялась бы и устроила там шум, закричала бы, что ее украли… К тому же они не такие дураки, чтобы не понимать, что у нас наверняка есть телефон с определителем номера. И я могу выяснить, кому принадлежит этот номер, и стану искать свою мать.

— Да, ты права. Они могли привести твою маму в кафе, чтобы дать ей возможность позвонить домой, вот и все.

— Так, может, стоит поехать туда? Вдруг найдутся свидетели, которые видели, при каких обстоятельствах происходил этот телефонный разговор?

— А что, это мысль. Но сначала давай позвоним туда. Хотя бы выясним, открыто ли кафе, да и существует ли оно вообще. А уж потом поедем.

И Сашка набрал номер телефона кафе «Саламандра».

Трубку тотчас сняли.

— Хорошо, что вы перезвонили! — услышал он взволнованный мужской голос. — Нас кто-то разъединил. Дело в том, что телефоны параллельные и вечно что-то срывается. Скажите, Григорий Григорьевич, вы согласны посмотреть мою коллекцию? Уверяю вас, если вы вложите деньги в этот музей, они вернутся через два-три месяца. Это будут не политические деятели, а известные артисты. Уверен, что они тоже согласятся. Это же прекрасная реклама! А потом, если развернуться, можно будет организовать и театр с этими же персонажами. Хотя нет, лучше всего телесериал. Отчего вы молчите? Или молчание — знак согласия? Вам еще требуется время, чтобы подумать?

Сашка не знал, что и ответить. Он понял, что говоривший принял его за какого-то Григория Григорьевича, по всей вероятности, спонсора будущего музея. Но не хотелось бы его спугнуть, поскольку именно с этого телефона звонила Клара Конобеева. Возможно, что мужчина, озабоченный своим музеем, видел Клару.

— Сегодня в три на Тверской у входа в «Макдоналдс», — сказал Сашка, стараясь говорить басом.

— Отлично! — радостно залился на другом конце провода мужчина, голос которого напомнил ему какого-то мультяшного героя — уж слишком он был тоненьким и смешным.

Дронов положил трубку и посмотрел на Свету.

— Что-то я ничего не понял, — сказал он. — Но сначала мы поедем в «Саламандру», а к трем подгребем к «Макдоналдсу». Может, что и прояснится.

Маша все это время провела в штабе. Она играла в компьютерные игры, путешествовала по Интернету в поисках своей фамилии, чтобы узнать, чем еще прославились ее однофамильцы Пузыревы. А потом, когда ей надоело, задремала в кабинете на диване.

Ее разбудил голод. Она вышла из квартиры, спустилась во двор, забежала к себе домой, набрала в пакет котлет и пирожков, зашла в магазин, купила хлеба и кока-колы. Вернулась в штаб, перекусила, оставшуюся еду спрятала. И только после этого по-настоящему уснула, причем довольно крепко. А когда проснулась, поняла, что уже почти два часа, а ей никто не позвонил и ничего не рассказал. Все забыли о ней!

Расстроенная, она вышла на лоджию подышать свежим воздухом. К тому же оттуда открывался прекрасный вид на весь двор, футбольное поле и даже часть бульвара. Отличный наблюдательный пункт.

Но как нарочно, во дворе не было ни единой живой души. «Все ушли на фронт», — с горечью подумала Маша и хотела было уже вернуться в комнату, как вдруг услышала какой-то шорох на соседней лоджии. Одолеваемая любопытством, она приблизилась к тонкой деревянной перегородке и заглянула в Щель. И тотчас отпрянула. Ей захотелось одновременно захохотать и зарыдать: «Да что же это такое? Или я с ума уже схожу?!»

Она снова подошла к перегородке и заглянула в соседнюю лоджию…

«Зеркало, что ли?»

На лоджии стояло кресло. А в нем сидела Маша Пузырева, собственной персоной. Она читала, и ветер трепал ее распущенные волосы.

…Маша не помнила, как очутилась в комнате. Лицо ее было залито слезами. И что самое ужасное, она никому не могла это рассказать! Сначала голова Валерии в шкафу, теперь вот она сама раздвоилась и читает себе спокойненько на соседней лоджии… «Перекусить, что ли?» — подумала она и поплелась на кухню. Открыла холодильник. «Господи святы…» — Она и сама бы не объяснила, откуда знает это старинное выражение. Холодильник был пуст. Ни котлет, ни бутылки с кока-колой — все исчезло. И ведь в квартире никого!

Маша вышла в прихожую, заперлась на все замки и вернулась в кабинет. В эту самую минуту в шкафу раздался грохот. Маша вскочила с кресла и забилась в дальний угол. Между тем все повторилось вновь. Подлая дверца шкафа начала медленно открываться. Маша ни за что не хотела смотреть, что на этот раз ожидает ее в шкафу. Но любопытство пересилило страх.

Она сделала несколько шагов и, неимоверно вывернув шею, заглянула-таки внутрь.

И увидела сидящего в шкафу Конобеева…

Глава 7 ДЕРЗКИЙ ЗАКАЗ В КАФЕ «САЛАМАНДРА», ИЛИ «БЛЮЗ-МАРТИНИ»

Оказалось нечто удивительное: адрес рабочего Тихомирова, продиктованный Миленой, совпал с адресом кафе «Саламандра». Из раскрытых дверей доносилась музыка. Часть столиков была перенесена на улицу, между ними весело зеленело покрытие, уложенное прямо на асфальт. Над каждым столиком красовались большие нарядные зонты.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Сергей Пузырька.

— Наверное, по одному и тому же адресу значится сразу несколько домов. Квартира или комната Тихомирова, я думаю, находится в глубине двора. А с улицы — это кафе.

— Да нет, ты не понял! Это же то самое кафе «Саламандра», из которого звонила Клара Конобеева. Ребята проверяли по компьютеру. Вспомни, первый звонок был из «Саламандры», а второй — вроде бы из нашего штаба.

— Еще одно совпадение, — предположил Никита, сам уже в это не очень-то веря.

Ребята зашли в кафе и оказались в полутемном зале. Бармен с бабочкой на шее уставился на вошедших с любопытством.

— Мороженого у нас нет, — намекнул он. Проваливайте, мол, мелюзге здесь делать нечего.

Горностаев вскипел от злости. «Идиот! Стоит тут, водку разливает и не знает, что люди заняты настоящим, серьезным делом…»

Подмигнув оробевшему Никитке, Сергей облокотился на стойку так, словно он родился и вырос в баре.

— Покажите меню, — сказал он, глядя злыми глазами на невежливого бармена.

— У нас все дорого, — продолжал в том же духе бармен, явно не собираясь обслуживать зарвавшихся школьников.

— Да я скажу своему отцу, что ты отказался нас обслужить, и он спалит твое кафе, киприда! — Сергей произнес первое, что пришло ему в голову, глядя на яркую бабочку на шее мерзкого типа.

Бармен, принявший название бабочки «киприда» за незнакомое ругательство, сменил выражение лица и даже постарался улыбнуться. Перед ребятами тотчас появилось меню — кожаная, тисненная золотом папка.

Сергей с важным и в то же время небрежным видом просмотрел его и, набрав в легкие побольше воздуха, сделал дерзкий заказ:

— Значит, так. Грибы, антрекот, салат, вот этих деликатесов понемногу, водку, мартини, джин с тоником и сигареты «Парламент». Все по два раза.

— Еще фанту, колу и спрайт… по маленькой бутылочке и безо льда, — добавил, краснея, Пузырек.

И бармен кинулся выполнять заказ. Спустя четверть часа их стол был заставлен закуской и напитками.

— Ешь, Пузырек, и не терзайся угрызениями совести. Мы с тобой не гуляем, а работаем.

— И водку с мартини тоже будем пить?

— Обязательно. Это тоже работа. К тому же нужно когда-нибудь начинать.

Сергей уже представил себя в роли многоопытного опера, выслеживающего добычу. Алкоголь— просто «издержки производства».

Проглотив салат и выпив немного мартини, он почувствовал головокружение.

— Пузырь, ты слышишь музыку? Это саксофон…

— Класс! — ответил ему Никитка с набитым ртом, расправляясь с антрекотом. — Давай приходить сюда почаще.

— Постой, мы зачем сюда пришли? Бармен! — Он позвал бармена. — У меня к вам вопрос. Одна шмара… — Сергей начитался криминальной литературы и запомнил словарь уголовников. Теперь он решил применить свои познания на деле. — Одна шмара должна мне баксы. Она была здесь, звонила от вас. Как мне ее найти?

Сергей достал из кармана фотографию Клары Конобеевой и протянул бармену.

— Нет, не видел… — пожал тот плечами.

— А если повнимательнее посмотреть?

— У нас тут в основном мужчины бывают.

— Понятно. А где здесь у вас туалет? Никитка, ты подождешь меня?

— Сначала заплатите, а потом я вам покажу… — слегка дергаясь, проговорил бармен, не зная, очевидно, как вести себя с такими «крутыми» парнями. Если бы знать еще, чьи это дети? Так, наверное, думал он.

Сергей достал приготовленные заранее пятьдесят долларов и протянул бармену:

— Сдачи не надо. Но учти, в карманах у меня теперь пусто, так что без глупостей…

Бармен, спрятав деньги, улыбнулся дежурной улыбкой и провел Сергея в туалет.

— Никита, ты жди меня… Что-то у меня живот прихватило. Наверное, у них тут несвежий салат подают…

Но Сергей и не собирался идти в туалет. Не чувствуя под собой ног, он скоренько прошмыгнул мимо туалета в подсобку и, прячась за какими-то ящиками и флягами, углубился внутрь здания.

Кафе занимало лишь первый этаж двухэтажного старинного особняка. Отреставрированное только со стороны Большой Дмитровки, со всех других сторон оно представляло жалкое зрелище: облупившаяся штукатурка, ободранные рамы, повсюду паутина…

Проникнув внутрь и петляя по коридорам, Сергей оказался во дворе особняка. Там росли лопухи, стоял старый кряжистый дуб, который давал много тени. И главное, была дверь, ведущая наверняка на второй этаж. Пыльная и рассохшаяся, она легко поддалась, когда он ее толкнул.

Тусклая лампочка освещала узкую лестницу. Сергей поднимался по ней словно на ватных ногах, до того его сморил мартини. Его конечно же мутило. Запахи кухни лишь усиливали неприятные ощущения. И точно: не сделал он и двух шагов, как попал в огромную запущенную кухню. Два больших стола, заставленные посудой. Один особенно привлек его внимание: в миске насыпано какое-то зерно, в блюде — зеленые яблоки, а на стене висят пучки трав. «Колдуны, что ли, здесь живут?»

Сергей решил найти телефон. Он вышел из кухни и прошел по темному, пахнувшему кошками коридору. По обе стороны располагались двери, но все оказались заперты. Он постучал в одну и вдруг услышал жизнерадостный, веселый женский голос:

— Люда, это ты?

Сергей напрягся: он, конечно, не Люда. Но послышался звон ключей, дверь открылась — и выглянула рыжеволосая женщина. Забившись в темный угол так, чтобы его невозможно было разглядеть, Сергей затаил дыхание.

— Кто здесь? — спросила она.

И тут случилось непредвиденное — Сергея стошнило.

Женщина вскрикнула, открыла пошире дверь и увидела его.

— Ты кто?

— Мне плохо… — Сергей уже почти не соображал.

— Ба-а… Да ты совсем зеленый! Что с тобой?

— Мартини… — Это было последнее, что успел сказать Сергей, перед тем как провалиться в пахнущую травами и кошками муть…

Света первая увидела Никитку, сидящего за столиком, и сначала не поверила своим глазам.

Он, подперев кулаками щеки, почти спал перед тарелками с едой. Но больше всего Свету поразили рюмки, заполненные золотистой жидкостью.

— Саша, смотри…

И Дронов, собравшийся в это время уже обратиться к бармену, оглянулся.. Увидев Пузырька, он замотал головой, словно отгоняя галлюцинации.

— Что за черт? — Он подошел к Никитке и тронул его за плечо: — Пузырь, что с тобой?

Никитка, увидев склоненного к нему Дронова, заморгал от удивления, приняв его за привидение, и замахал руками.

— Ты что здесь делаешь? Откуда столько еды? Ты что, выпивал? Да ты можешь что-нибудь объяснить или нет?

— Работаем, — глухо ответил Пузырек и многозначительно подмигнул. — Мы с Серегой работаем. Он пошел в туалет… — И снова как-то многозначительно подмигнул. — Понимаешь, в туалет!

— А что, если он в опасности? — заволновалась Света. — Ведь это кафе — настоящее осиное гнездо! Ты посмотри только на бармена: он же бандит! И почему отсюда звонила мама?

— Я сейчас подойду к бармену и спрошу, не видел ли он здесь твою мать, — решил Дронов.

— Не видел он никого, — ответил за бармена Пузырек заплетающимся языком. — Горностаев его уже спрашивал. Оказывается, Тихомиров живет в этом же доме, на втором этаже. — Он перешел на шепот: — Вот Серый за ним и пошел. Но вся еда уже остыла, а его до сих пор нет…

Не успел он договорить, как в дверях кафе возник знакомый силуэт — Людмила Николаевна!

Ребята, как по команде, пригнулись к столу, чтобы их не заметили.

Между тем Людмила Николаевна, решительно подойдя к стойке бара, остановилась, поставила на пол рядом с собой большой бумажный пакет, с которым пришла, и что-то сказала бармену. В результате после недолгих переговоров на стойке бара появился термос. Большой, в каких возят на пикник горячую еду. Улыбаясь, Людмила Николаевна поблагодарила бармена, забрала термос и скрылась где-то в глубине кафе.

— Куда это она пошла? — Сашка глядел ей вслед и отказывался что-либо понимать. — Вам не кажется странным, что все дороги ведут в это самое кафе? Все нити расследования — Тихомиров, «музейщик», с которым я сегодня разговаривал по телефону и который принял меня за Григория Григорьевича…

Ты все не о том думаешь, — вскинулся Никита. — Серого надо спасать! Он уже сто лет назад пошел куда-то, и его до сих пор нет! Надо срочно отправиться его искать. Без него я отсюда — ни ногой! Вот только отлучусь на минутку, а то я три бутылки разной воды выпил…

В эту минуту к Дронову со Светой подошел бармен. Он как-то странно посмотрел на ребят и спросил:

— Вы с ними? — Имелись в виду, наверное, Горностаев с Пузырьком.

— Разумеется, — сказала Света. — Вот только наш друг пропал. Куда ведет эта дверь?

— В подсобку. Но туда посторонним вход запрещен.

— А между прочим, сюда только что зашла женщина. Кому-то, значит, можно? Мы должны найти нашего друга, он сюда куда-то прошел. Может, ему стало плохо? Вы, случайно, не отравили его?

— Эта женщина вовсе не посторонняя. Она — хозяйка этого дома.

— Она хозяйка кафе?

— Да нет же! Она — хозяйка дома. Владелец кафе арендует у нее первый этаж. А она со своими братьями живет на втором этаже. Теперь понятно?

— А что же хозяин кафе не выкупит у нее первый этаж? — спросил Дронов. Но подумал о другом: как это докторша Людмила Николаевна может быть собственницей особняка в центре Москвы?

Она не соглашается, ей это невыгодно. За аренду она получает такие бабки, что ей ничего не стоит купить на них еще пару квартир.

Пришел Никитка. Он с удивлением обнаружил, что бармен разговаривает с его друзьями совсем не так, как раньше с ними. «Вот что значат хорошие чаевые!» — подумал он, вспоминая, как этот же бармен встретил их с Сергеем.

— Мы должны пройти через подсобку, чтобы найти там нашего приятеля, — повторил Сашка. — Пожалуйста, пропустите нас.

— Не могу. Если хотите, то я сам лично пойду и поищу его, — предложил бармен.

Дронов пожал плечами. А бармен, поняв, что без того светловолосого парня эта ребятня все равно отсюда не уйдет, отправился на его поиски.

Пользуясь его отсутствием, Дронов решил пока отведать нетронутую еду — все равно даже при всем желании вчетвером они бы не одолели все эти блюда.

— Пузырек, ты мне скажи, с чего это вы вдруг решили съесть полкафе? Вам что, деньги девать некуда?

— Этот хмырь хотел нас выгнать. Вот и пришлось набирать на пятьдесят баксов, зато потом зауважал.

Правда, Пузырек сам вовсе не был уверен, что надо было заказывать спиртное и дорогие сигареты…

Вдруг через окно ребята увидели Сергея. Тот сидел на цветочной тумбе в позе мыслителя и, казалось, напрочь забыл, для чего он вообще здесь. Рядом с ним стояла высокая девушка в черном платье. Она ему что-то говорила, пробовала взять под руку и поднять, но он лишь вяло отмахивался. Тогда она пожала плечами и стремительно направилась к светофору.

Ребята втроем сорвались с места и бросились к Горностаеву.

— Мальчики, да на нем же лица нет! Я знаю, что с ним, — он отравился. Его нужно срочно везти домой.

Света присела на корточки, заглядывая в лицо Горностаеву.

— Я еще немного тут посижу, и мне станет лучше, — вдруг подал голос Горностаев. — Нам надо отсюда быстрее сматываться. В этом доме живут колдуны. У них травы на стенах сушатся. А внутри темно и пахнет кошками.

— А кто была та женщина, которая разговаривала только что с тобой?

— Не знаю. Она заставила меня промывать желудок, а потом дала сладкого чая. Вот и все.

— Она живет там?

— Наверное. Но какая-то она странная. Словно боится чего-то. Но… красивая.

— Горностаев, ты сумасшедший! — воскликнул Пузырек. — О чем ты только думаешь? Поедем быстрее домой! А по дороге мы тебе расскажем кое-что интересное.

Маша встретила их с заплаканными глазами.

— Да что это вы все раскисли? — возмутился Никита. — Работы невпроворот, а один напился, как поросенок, другая ревет… Что происходит?

Маша, тяжело переживая свои галлюцинации, не знала, как рассказать о них ребятам. К тому же она собиралась накормить их ужином, приготовила продукты, но они таинственным образом исчезли.

— Как у вас-то дела? — осторожно спросила она.

Света рассказала ей о неожиданной встрече с Людмилой Николаевной в кафе «Саламандра».

— Ничего не понимаю. Выходит, у нее целый дом? Как-то странно все. Почему там живет и Тихомиров? И почему оттуда же звонила твоя мама?

— Да, мы тоже ничего не понимаем. Странное кафе, странные совпадения… А почему ты не спрашиваешь, что с Сергеем?

— Да, действительно, видок у него… Что это с ним?

— Он выпил мартини или что-то там еще, не знаю. Отравился, словом.

— Сережа? Горностаев пил мартини? Ну и денек! Если честно, то и я сама не своя. Происходят очень странные вещи. Я бы рассказала тебе все, но боюсь, что ты мне вообще не поверишь. Или будешь смеяться…

— Глупости. Рассказывай, не бойся!

Маша посмотрела на свою недавнюю соперницу и вдруг поняла, что уже совершенно не ревнует ее к Дронову. В сущности, она никогда и не была влюблена в Сашу. Вот если бы у Светы начался роман с Горностаевым, тогда бы ей не поздоровилось. А Дронов…

Сейчас перед Машей сидела подруга, которой хотелось раскрыть душу, признаться в том, что мучило ее последние дни. Света не будет смеяться, она не такая. Да, пожалуй, только Свете и можно рассказать о том, что произошло на лоджии и кого она увидела в шкафу.

Она собралась было уже с духом, но нелепость происходящего все-таки остановила ее.

— Потом расскажу! Только ты не обижайся…

— Конечно. Поступай, как считаешь нужным, — улыбнулась Света. — А мне нужно, пожалуй, домой. Мы уехали оттуда рано… Подожди-ка… Саша! — вдруг крикнула она. — Который час?

Дронов, который вместе с Никиткой пытался на кухне сварить кофе, прибежал на Светин голос.

— Все понял! Вот башка дырявая! Сейчас как раз половина третьего. Думаю, мы успеем к «Макдоналдсу».

— Вы хотите есть? — растерянно спросила Маша, чувствуя себя виноватой — сама-то поела, а для других еды не сберегла.

— Да нет, мы теперь до завтра ничего не захотим! Просто возле «Макдоналдса» у нас деловое свидание.

Сашка подумал немного и рассказал о звонке в кафе и подслушанном разговоре по поводу музея и спонсорства.

— Вы считаете, что и это может быть связано с нашим расследованием? — спросила Маша.

— Трудно сказать, но проверить нужно.

— Думаешь, этот человек поверил, что ты — это Григорий Григорьевич?

— Не знаю, я старался говорить низким хриплым голосом.

— Поедем скорее… — не выдержала Света.

И они убежали.

В штабе сразу стало необыкновенно тихо. Никита подошел к сестре и сел рядом с ней. Он понял, что с Машей что-то произошло в их отсутствие.

— Ты мне ничего не хочешь сказать? — спросил он.

— Хочу.

И Маша рассказала ему все. Никита, не раздумывая, пошел к лоджии. Маша отвернулась, чтобы не испытывать кошмар снова. И вдруг услышала:

— Но в кресле никого нет.

— Ты что, мне не веришь?

— Верю. Со мной тоже такое было, когда мне никто не верил. Но потом все обязательно разъяснится, и все поймут, что ты не врешь. Это ужасно, когда тебе не верят…

— И все-таки каким образом я могла раздвоиться?

— Без понятия. Может, была девчонка, похожая на тебя? Она как была одета? Так же, как и ты?

— Нет. Я точно могу сказать: на ней была совершенно другая одежда.

— Это хорошо. Потому что если бы на ней была и твоя одежда, то тебя пришлось бы отправить в дурдом, — пошутил Никитка. — Ладно, пошли смотреть шкаф.

Никитка резко, рывком распахнул дверцу шкафа. На полке лежали какие-то полотенца, простыни. И никаких голов…

— Да, сестренка, плохи твои дела. Думаю, все это тебе приснилось. Не думай об этом Ты мне лучше скажи, куда могли деться котлеты, хлеб и кока-кола, если ты их, говоришь, запасла для всех?

Маше нечего было ответить — как они могли исчезнуть? Но тут Никитка рассказал ей о своих подозрениях. Ведь и продукты, купленные еще Людмилой Николаевной, тоже бесследно исчезли из этой «заколдованной» квартиры.

— Может, здесь живет крыса? Или их целое семейство? Вот они все и подъедают.

— Ну да, конечно, сами открывают холодильник, аккуратно достают тарелки…

— Стоп! — воскликнул Никита. — Говоришь, котлеты были на тарелке? А где она?

— Ее тоже нет.

— И бутылки нет из-под колы?

— Нет, конечно!

— Тогда точно не крысы. Что будем делать? Сергею расскажем?

— Ты что?! — запротестовала Маша. — Кстати, пойдем проведаем нашего алкоголика.

— Знаешь, давай-ка нальем ему сладкого чая.

И они направились на кухню. Но на пороге остановились. У Маши волосы на голове зашевелились, а храбрый Никитка кинулся бежать.

…В кухне за столом сидела Маша. Та самая, с лоджии! Перед ней стояла тарелка с котлетами и бутылка кока-колы.

Глава 8 «ЛЮВИТЕЛЬ» РЫБНОГО СУПА

Они опоздали на пять минут. Возле входа в ресторан «Макдоналдс» толпился праздный люд. Человек в смешной соломенной шляпе продавал воздушные шары. Рядом какой-то чудак в зеленой куртке и оранжевых клоунских штанах фотографировал детвору рядом со своей крохотной мартышкой. У этого уморительного существа было совсем человечье личико; зоркие умные глазки, пытающиеся, очевидно, понять природу человека, а руки с маленькими и цепкими пальчиками то и дело скребли макушку. На летней площадке ресторана под зонтиками сидели посетители, разморенные теплом августовского дня.

— Я думаю, надо подойти к главному входу, — предположила запыхавшаяся Света.

Дронов, кивнув, схватил ее за руку и потащил за собой к стеклянным дверям, словно боясь ее потерять.

И тут они чуть не столкнулись с невысоким человечком в черном джинсовом костюме. У него были такие густые черные волосы и такая пышная борода, что Света сразу решила, будто все это фальшивое: человек приклеил бороду и нахлобучил парик именно для того, чтобы его не узнали.

— Это вы ждете Григория Григорьевича? — спросил Сашка у бородача на свой страх и риск.

— Да, — оживился тот. — Вы от него? Он что, не смог сам прийти? Заболел?

— Он попросил нас встретиться с вами вместо него и подробнее узнать о музее.

— Так, давайте отойдем. А то здесь полно людей, которых хлебом не корми — дай послушать новые идеи… Ведь сейчас все кормятся за счет новых идей, вы же понимаете… Итак, давайте знакомиться. Меня зовут Роман. Присаживайтесь.

Они расположились за свободным столиком.

— Хотите закусить, выпить фанты? — не особенно настойчиво предложил Роман.

— Нет, спасибо. Григорий Григорьевич просил представить проект музея.

Дронов говорил как во сне. Он ждал, что в любую минуту Роман все поймет, и что тогда делать дальше?

— Но я же ему уже все приносил!

— Понимаете, — вмешалась Света, подыгрывая Сашке. — Он находился в таком состоянии и так нервничал…

Ах, черт! Вон вы о чем… И как это я сразу не догадался, что до сих пор он не может прийти в себя после этой истории с Валерией… Но кто бы мог подумать, что в жизни случаются такие совпадения? Дело в том, что, когда я обращался к Григорию, я и понятия не имел, что Валерия — его жена. Тем обиднее, что так вышло с фотографиями… Да уж… Я потом наводил справки. Они жили душа в душу. И вдруг этот снимок. Можно себе представить, что с ним было! Он ведь собственник, для него жена — тоже собственность. А тут — какой-то чужой мужчина… Что же это я натворил?

Дронов, до которого постепенно стало доходить, о какой Валерии идет речь, покачал головой. Неужели этот карлик с черной противной бородой виноват во всем?

— Так это вы подсунули Валерии фотографии? Вы?

— Но я не знал, что она его жена! Я просто показывал ему свою работу. И если он спутал экспонат музея с настоящей женщиной — своей женой, то, значит, в меня можно и нужно вкладывать деньги!

— А Конобеев? Эти снимки связаны с его исчезновением?

— Так… ребята… Я понял все — вы не из той оперы…

И не успели они оглянуться, как карлик Роман исчез. Растворился в пестрой толпе.

— Саша, ты что-нибудь понял про экспонаты? — спросила Света. — Кто этот Роман и чем он занимается?

Маша с Никитой очнулись уже на улице. Они сидели на скамейке, стараясь не смотреть друг на друга от стыда за то, что бросили в «дьявольской» квартире своего лучшего друга. Первым взял себя в руки Никита:

— Ладно, Маш, я пошел обратно. Вдруг с Серым что случилось?

— Может, милицию вызвать?

— Да? И что ты им скажешь? Что видела своего двойника? Тебя же и упекут в психушку.

— Тогда как же объяснить все это?

— Глюками, вот как. Говорят, еще и не такое случается…

— Но я твоя старшая сестра, ты должен меня слушать. А я запрещаю тебе возвращаться туда! Это нечистая квартира.

— Как же Горностаев? Так и бросим его? Маша смутилась:

— Ладно, поехали…

Они вошли в подъезд и вызвали лифт. Дрожащими руками Маша отперла квартиру. Неожиданно Никита схватил ее за руку:

— Стой. Ты ничего не чувствуешь? — Он потянул носом.

— Чувствую. Пахнет, как в церкви. А что? Думаешь, в нашем штабе идет война между нечистой силой и… — Она побоялась продолжать.

— Пахнет горячим воском, а еще красками, скипидаром или ацетоном…

— Подумаешь, где-то делают ремонт. Ладно, ты меня не отвлекай. Пошли…

Первой в квартиру вошла Маша. И сразу направилась к кухне. На этот раз там было все, как обычно.

— Не бойся, меня там уже нет. Но котлет и кока-колы — тоже. Пошли к Сергею.

В спальне крепко спал Горностаев.

— Да уж. — Маша встала «руки в боки». — Вам только по «Саламандрам» ходить. Да за вами нужен глаз да глаз!

Сергей открыл глаза и потянулся.

— Ну как? Живой? — Пузырек весело помахал ему рукой. — Тебе повезло, что ты так долго спал. Вот проснулся бы немножко пораньше, тебя бы кондратий хватил.

— Что-то случилось?

— В квартире полно привидений, вот что, — серьезно доложила Маша и, присев рядом с ним на кровать, принялась возбужденно рассказывать.

Особенно поразила Горностаева история со шкафом. Он вскочил и побежал в большую комнату. Открыл шкаф. Но там ничего не обнаружил, кроме белья.

— Никита, это снова твои дурацкие шутки? — предположил он. — Вы теперь с Машкой на пару работаете?

Маша надула губы. Обиделась. Но с другой стороны, разве можно было иначе отреагировать на их фантастические слова!

Вернулись Дронов со Светой. Начали наперебой рассказывать о встрече с Романом.

— Роман? Снова этот косметолог? — удивилась Маша.

По-моему, очень интересная история получается, — сказал Горностаев. — Возьмем, к примеру, нашу докторшу Людмилу Николаевну. У нее есть брат, косметолог, которого зовут Роман. Так? Далее. Она же — владелица особняка на Большой Дмитровке, в котором, кроме кафе «Саламандра», находится и квартира или комната Тихомирова. Ведь именно этот адрес мне дала Ми лена.

— Я поняла, к чему ты клонишь, — сказала Маша. — У Людмилы Николаевны, по словам моей мамы, есть еще один брат. Неудачник, «все правду ищет». Да это, наверно, и есть Тихомиров. Думаю, что и Людмила Николаевна тоже Тихомирова, я ведь даже ее фамилию не знаю.

— Я могу продолжать? — с неудовольствием осведомился Горностаев. — Поехали дальше. Людмила Николаевна, мы знаем, живет в квартире, а не в особняке. А вот ее братья, наверное, на Большой Дмитровке, во втором этаже этого старого здания. Получается, что «кусачий рабочий» — это Тихомиров, брат Людмилы.

— А если бы ты не выпивал в кафе, то смог бы встретиться с этим Тихомировым. Узнал бы, имеет ли он отношение к похищению Конобеева, — ехидненько подколола Маша. И тут же пожалела, что не удержалась от ехидства.

— Да я могу отправиться туда прямо сейчас, — обиделся Сергей. — Но у меня появилась другая идея, получше. Профессионалы бы давно обратились к моему отцу. И сразу бы выяснили, по какому адресу официально проживают Тихомирова Людмила Николаевна, Тихомиров Роман и его брат, имени которого мы еще не знаем.

— Ну и позвони отцу, пока он еще на работе, — предложил Дронов. — И действуй как профессионал.

— И позвоню… — буркнул Сергей и принялся набирать номер.

Спустя полчаса в его блокноте появились первые официальные данные, из которых выходило, что Людмила Николаевна живет в квартире на Таганке, а ее братья Тихомировы Роман Николаевич и Борис Николаевич — на Большой Дмитровке.

Пока Сергей звонил, Света подавала ему какие-то знаки. «Скажи, что перезвонишь через пять минут…»

Едва Сергей положил трубку, как Света объяснила:

— Ведь мужа Валерии зовут Григорий Григорьевич! Значит, надо его расспросить, что за дела у него с Романом.

— Между прочим, — вспомнил Никита, — этот самый Роман из «Флоры» когда-то ухаживал за Валерией. Но она его отвергла, потому что он слишком уродливый. Что мы все ходим вокруг да около? Дело ясное: он ухаживал за ней, а она ему — от ворот поворот. Что он должен делать?

— Мстить! — догадалась Маша. — А как отомстить? Да очень просто — сделать снимки, где Валерия вместе с Конобеевым, и подсунуть их Григорию Григорьевичу. Но ведь таким образом Роман лишится спонсора для своего музея. Что-то тут не сходится…

В любом случае, нам нужно выяснить фамилию этого Григория, — согласился Сергей. — Маш, давай звони докторше, вернее, Валерии, узнавай ее фамилию.

— Машенька, зачем тебе моя фамилия? — насторожилась Валерия. — Вы с ребятами снова что-то придумали?

— Кажется, ваш муж пропал… — придумала на ходу Маша, и щеки ее от стыда за такое отчаянное вранье запылали.

— Гриша пропал? Ты точно знаешь?

— Мы не уверены, но в городе участились похищения бизнесменов. Как все-таки фамилия вашего мужа?

— Иванов, — сдалась Валерия.

Маша была разочарована. «Иванов? Разве бывают такие фамилии у бизнесменов?»

— Нет, это, слава Богу, не он… — поспешила она успокоить законную супругу Иванова, распускающего руки и скорого на расправу с собственной женой. Маша с самого начала была настроена против этого человека.

— Ну ты, Машка, даешь. — Горностаев показал ей кулак. — Разве можно действовать такими грубыми методами?

— А твоими мы бы ни за что не узнали ее фамилию. Все жены бизнесменов, как раковины, скрытные и таинственные. У них много денег, вот они и осторожничают. Мало ли что… Ты лучше скорее звони отцу, выясняй, кто такой Иванов Григорий Григорьевич и, главное, его адрес.

Вскоре у них имелось уже досье на Иванова. Ювелирные магазины по всей Москве. «Недурственный бизнес. Вот только непонятно, как же он мог принять стекляшки в ушах своей жены за настоящие бриллианты?» — подумал Никитка.

— Его ревность ослепила, — ответил на его немой вопрос Дронов.

— Кого? — не догадалась Света.

Сашка объяснил.

— Но ведь Валерия может и… обмануть… — осторожно заметила она. — Может, мой отец на самом деле подарил ей бриллиантовые серьги? После всего, что мы узнали, я могу даже в это поверить…

— Раз так, — сказал Дронов, — было бы неплохо поискать у вас дома такие же фотографии, где твой отец вместе с Валерией.

— Думаешь, что мама ушла из дома из-за этого?

— Посмотрим…

— Да, чуть не забыла. А ведь в «Саламандре» звучит Фаусто Папетти. Такую же музыку я слышала по телефону, когда мама позвонила…

— Конечно, нам нужно вернуться туда и все проверить. Но только Горностаева одного я теперь туда не пущу!

Эти слова, естественно, принадлежали Маше.

Света с Дроновым уехали к ней домой. Улучив момент, улизнул из штаба Никитка и позвонил из телефона-автомата:

— Серый, у меня тут дельце одно. Я не стал говорить, потому что Машка бы меня не пустила. Скажи ей, что я скоро вернусь.

Не дожидаясь ответа, он повесил трубку.

Путь его лежал в «Саламандру». Только на этот раз он вошел в особняк не с парадного хода, где располагалось летнее кафе с зонтиками, а со двора.

Повторяя маршрут Горностаева, он поднялся на второй этаж и замер на пороге кухни. Там на плите стояла кастрюлька и был такой смрад, словно в ней варилась протухшая рыба.

Услышав шаги в коридоре, он спрятался за кухонной дверью. Где-то работал телевизор. Вдруг в кухню стремительной походкой вошла… Людмила Николаевна. В нарядном модном костюме, одетая как на праздник. Она подошла к плите и помешала вонючий суп. Следом за ней в кухне появился высокий красивый мужчина, одетый не менее шикарно.

— Слушай, поскорее бы ты уехал! Надоело мне варить всякую гадость, — довольно миролюбиво, словно дурачась, проворчала она.

— Потерпи еще немного. Осталось, — он посмотрел на часы, — всего каких-то пятнадцать минут.

— Все взял?

— Ты же знаешь, я лечу налегке. Все куплю там.

— А ты не боишься?

— Нет. Надоело здесь маяться! Даже семью завести не могу, а ведь мне уже сорок пять…

— Теперь ты женишься на финке?

Посмотрим. В Финляндии много и русских. Главное, что ОН меня там не найдет. Думаю, что мое «лечение» пошло ему на пользу. А как у вас дела, мадам?

— У меня, как всегда, одни заботы. Хорошо хоть, что Валерия пошла на поправку. Глупейшая история вышла с этими фотографиями. И как это Роман мог так опростоволоситься?

— Что с другой твоей пациенткой?

— Сплошные переживания. Ей кажется, что все это сон. И она постоянно требует от меня доказательств, что это все-таки реальность. Иногда даже приходится ее щипать, представляешь? Уверена, что потом она будет вспоминать обо мне с благодарностью…

— Хорошо бы у Романа получилось с музеем. Как ты думаешь, Гришка спонсирует его идею? — засомневался мужчина.

— Почему бы и нет? Он не такой дурак, чтобы из-за какого-то недоразумения упустить шанс разбогатеть. Музей, который хочет создать Роман, даст верный доход. Денежки так и потекут в Гришкины руки. Роман вздохнет с облегчением и уйдет из «Флоры». Представляю, как ему надоело разглаживать морщины старухам… — пожалела она брата.

Так уж и старухам? Насколько мне известно, в последнее время он делает свои волшебные маски исключительно молоденьким. Таким, как Валерия. А последняя клиентка вообще блеск! Ты бы видела это юное симпатичное личико… Только зря он ведет себя как ребенок… Ну все, пойдем отсюда, я и сам не могу больше дышать этой гадостью! Скормишь ему эту похлебку — и можно отпускать. Меня он уже не найдет.

— А ты уверен, что я тоже буду в безопасности?

— Конечно, уверен! Он не посмеет мстить. Тем более что у меня и пленка, и фотографии. Я сразу же могу дать, в случае чего, им ход. Так что, сестричка, не переживай! Ну все, мне пора. Не провожай меня.

— Ну уж нет, я тебя обязательно провожу. Кто знает, когда еще увидимся?

— Я позвоню тебе, как только прибуду на место.

— Само собой…

И они ушли. Последней из кухни вышла Людмила Николаевна, торжественно неся на вытянутых руках кастрюльку с супом. Пузырек, который подслушал их странный разговор от начала и до конца, абсолютно ничего не понял, кроме того, что этот тип улетает, кажеться в Финляндию. И собирается там жениться на финке.

Ясно, что ее брат — это тот самый Тихомиров. Видимо, он тоже ремонтировал квартиры в фирме Конобеева, но исчез прежде, чем работяг, вместо зарплаты, отвезли на пустырь. Но кому они варили этот вонючий суп? Может, именно похищенному Конобееву?

Никитка от удивления сполз на пол. Так, сидя на корточках под дверью, соображал, что же могло произойти на самом деле.

Итак, Тихомиров придумал план мести Конобееву. Но какой?..

…Снова раздались шаги в коридоре. Судя по голосам, это уходила Людмила Николаевна вместе с братом. Следовательно, план мести приведен в исполнение?

Пузырек вышел из укрытия. Вновь оказавшись в коридоре, он увидел несколько дверей. Одна из них, как выяснилось, вела в туалет, другая — в ванную комнату, третья — в комнату, где работал телевизор. Значит, там кто-то был. Просто так подойти и открыть дверь было опасно.

Никита вновь спустился во двор и взобрался на дерево неподалеку от окна. Он увидел в комнате с телевизором какую-то женщину, сидящую на диване. Но рассмотреть, кто это, на таком большом расстоянии было невозможно. Окна же других комнат были задернуты шторами. Пришлось вернуться обратно в дом и рискнуть все же открыть одну из дверей.

Пузырек решился. Вдруг там находится тот, кого они так долго ищут…

…Никита рванул дверь и собрался было уже заорать от страха, но крик застрял в горле. Потому что в комнате находился всего один человек, да и то пристегнутый наручниками к батарее. Рядом с ним валялась опрокинутая миска, вонючий рыбный суп разлился по полу. В заросшем щетиной бледном человеке трудно было узнать Конобеева. Но все-таки это был он, возомнивший себя самым умными хитрым работодателем, а оказавшийся попросту самым обыкновенным мошенником.

Увидев Пузырька, Конобеев взмолился:

— Парень, выпусти меня отсюда! Я дам тебе сто долларов.

«Вот жмот! — подумал Никитка. — Сто долларов! Я понимаю, еще тысячу баксов бы пообещал! Ведь речь идет о его свободе… Да, ну и жадина этот Конобеев! И как это Светка может любить такого отца? Хотя родителей, говорят, не выбирают…»

— И давно вы тут? — спросил он.

Михаил Александрович смерил его жестким взглядом. Видать, плен не пошел ему на пользу — столько злости в нем накопилось!

— Давно, — процедил он сквозь зубы.

— А как же я наручники отстегну?

— Там ключ, на подоконнике. Они специально его оставляют на самом виду, чтобы поиздеваться надо мной.

Пузырек подошел к подоконнику и действительно увидел ключ.

— А за что они вас так? — спросил он, не решаясь близко подойти к пленнику.

— Не твое дело, малец!

— Ну тогда и оставайтесь здесь… — И он, разозлившись, направился к двери.

— Отстегни, прошу тебя… — услышал он дрогнувший, более человеческий голос.

И замер на пороге. Потом вновь подошел к Конобееву:

— Пообещайте, что больше не будете так нечестно поступать со своими рабочими, которые вкалывают на вас…

— Ах так! Ты, значит, тоже из их банды?

— Из банды? Да вы сами, Михаил Александрович, настоящий бандит. И если я отпущу вас, то только из-за дочери. Она все глаза выплакала из-за вас…

— С-света? Так ты от Светы? — И лицо Конобеева расплылось в дурацкой улыбке, а на глазах показались слезы. — Так отпирай, чего же ты ждешь?

Пузырек отстегнул его и отошел в сторону, еще не зная, как поведет себя этот непредсказуемый человек. А Конобеев, подняв с пола железную миску, запустил ею в окно и бросился вон из комнаты.

«Даже спасибо не сказал…» — подумал Пузырек. Он в который раз уже убедился в том, что взрослые — жители совершенно другой планеты и живут они по каким-то своим, им одним понятным законам…

Глава 9 ПЛАНЕТА ВЗРОСЛЫХ

— Пузырек отчаянный парнишка! — сказала Света, когда они с Дроновым приехали к ней домой, чтобы найти фотографии. — Он мне так нравится!

«А я думал, что это я тебе нравлюсь», — подумал Сашка, краснея.

— Саша! — с ужасом воскликнула вдруг Света. Она стояла возле раскрытой дверцы секретера. — Пропала часть денег, я пересчитала — здесь не хватает…

— Может, ты что-то спутала?

— Да нет же!

— Да успокойся ты! Если бы вас хотели ограбить, то унесли бы все деньги, а не часть какую-то.

— Но главное, что в нашей квартире кто-то чужой побывал… — Она потянула носом. — И кажется, это была женщина, потому что пахнет духами.

— Духами? Какими именно? — Сашка вспомнил, что в одном известном детективе на запахе духов строилось все расследование.

— У мамы много духов, но такого запаха я не помню… — ответила задумчиво Света.

И пошла на запах, как ищейка. Он привел ее на кухню, откуда вскоре донесся громкий вопль:

— Саша! Иди сюда быстрее! Это мама… Она была здесь! Она оставила мне записку…

Дронов, сначала испугавшись ее дикого ора, влетел в кухню, чтобы спасать Свету, но, увидев ее сияющее личико, успокоился.

— Ну ты даешь, разве можно так кричать?

На кухонном столе лежала записка:

«Дорогая Светочка! За меня не переживай.

Я вернулась. Со мной все в порядке. Скоро буду дома. Купи, пожалуйста, хлеба».

— Нет, ты видел? Купи хлеба!.. Как будто ничего не произошло… Скоро мы с ней увидимся!

И как бы в ответ на ее слова в передней послышался звонок.

— Это она, она… — обрадовалась девочка и побежала открывать.

— Подожди, спроси сначала кто! — пытался остановить ее рассудительный Дронов. Но было уже поздно.

В квартиру влетел высокий худой мужчина, одетый в невообразимые грязные лохмотья. Увидев Свету, он схватил ее и начал подкидывать чуть ли не к потолку. Как маленькую. Она завизжала и вдруг крепко обняла мужчину:

— Папка!

Дронов ничего не понимал — этот худой, страшный человек ну никак не напоминал Конобеева.

— Папка, знакомься, это Саша, мой друг. Ты не представляешь себе, какой он хороший!

— Михаил Александрович. — Конобеев, опустив Свету на пол, протянул Сашке руку. Дронов смущенно пожал ее: он еще не знал, как относиться к нему после всего, что они узнали об этом человеке.

— Ребята, вы извините меня, но я бегу в ванную. Дочка, принеси мне полотенце и халат… — Конобеев, прежде чем скрыться, неожиданно спросил: — А где мама?

— Скоро будет, — нашлась с ответом Света. Но это прозвучало так буднично, словно ее мама просто вышла в магазин. Она поняла, что ее отец не знает, что мама тоже пропала.

Не успели они опомниться и сообщить о возвращении Конобеева в штаб, как снова раздался звонок в дверь.

— Спроси кто… — повторил Сашка. — Посмотри в глазок!

Света нерешительно приблизилась к двери и заглянула в глазок.

— Там стоит какая-то девушка, но я ее вроде бы не знаю. Открыть?

— Спроси хотя бы, к кому она…

— Вам кого?

— Светочка, открой, — ответили из-за двери.

Дронов утвердительно кивнул. На этот раз почти все повторилось: незнакомая женщина кинулась обнимать Свету, чуть ли не плача, словно они сто лет не виделись. «Наверное, родственница какая-то», — подумал Сашка, глядя на эту сцену.

Света попыталась отстраниться, чтобы получше рассмотреть ее. Высокая, стройная, в черном платье, подчеркивающем отличную фигуру, незнакомка была очень красива. И даже чем-то будто похожа на Свету, только постарше. «Сестра ее, что ли?» — продолжал гадать Сашка.

И вдруг услышал:

— Мам, это ты, что ли? — Голос у Светы был какой-то странный.

— Разве ты не узнала меня, доченька? — спросила девушка. — Вот и отлично! Значит, я достигла своей цели. Уж теперь-то меня никто не упрекнет в том, что я стала похожа на тумбу для театральных объявлений…

Дронов, совершенно сбитый с толку, почесал затылок…

— Ну как он мог вот так сбежать, не спросив меня? — возмущалась Маша. — Куда он пошел? Где его теперь искать?

Сергей не знал, как ей ответить, ведь Никита даже не объяснил, что у него за «дельце».

Маша, после всех волнений от встречи с двойником и прочими призраками, чувствовала себя довольно скверно. А тут еще и брат убежал, не удосужившись ничего объяснить ей. А ведь она его старшая сестра, значит, отвечает за него!

Все то время, что Никита отсутствовал, она не находила себе места. Сергей же вел себя совершенно иначе. Он доверял Никитке как самому себе. А потому спокойно ждал новостей. И решил про себя, что никогда в жизни больше не станет пить вино. «Коварная штука, — злился он на себя, — управляет человеком как хочет. Стыда не оберешься…»

Что же касается призраков и прочей чертовщины, то Сергей был склонен приписать все проделкам шутника Никитки: разыграл же он их с маньяком и телефонными звонками!

«Итак, призраки, — рассуждал он про себя. — Как заставить человека в них поверить? Во-первых, это может быть кинопроекция на стену. К примеру, в кухне и в лоджии вместо Машиного двойника могли быть кинокадры. Сейчас этим никого не удивишь. Но ведь у Маши нет такой одежды, в какую была одета другая „Маша“.

Рассуждаем дальше. Что, если у Маши есть сестренка, которую от нее скрывают? И вот нашелся человек, который решил вынести эту тайну наружу. Нет, это просто бред. А может, у родителей украли малышку-близняшку при рождении? Тоже бред, такое случается только в сериалах, а не в жизни…»

Сергей достал свой блокнот и записал все то необычное, на его взгляд, что происходило в последнее время.

«Маша» (под «Машей» в кавычках подразумевался как раз призрак на лоджии). «Маша» на кухне. Чужая одежда на «Маше».

Посторонние запахи (воск, ацетон и пр.) в квартире и подъезде. Появление головы Валерии в шкафу. Там же — голова Конобеева.

Людмила Николаевна с радостью помогает им и Валерии. Брат Людмилы Николаевны, Роман, просит у мужа Валерии, бизнесмена, денег на организацию какого-то музея. Роман в прошлом ухаживал за Валерией, но она его отшила. Он мстит и подкидывает мужу Валерии компрометирующие снимки. Но Роман же не дурак! Зачем же ему портить отношения с Ивановым, если он надеется получить от него деньги на свой музей? Украденная еда…»

— Серый, что ты там все пишешь? Роман, что ли? — спросила плаксивым тоном Маша. — Нет бы с человеком поговорить…

— Ладно. Давай поговорим. Как ты думаешь, это естественно, когда девчонке вроде тебя делают косметическую маску?

— О, нашел, о чем говорить. У тебя что, больше забот нет, как обсуждать эти женские дела?

— Подожди… А не могла бы ты назвать на память всех известных тебе клиентов Романа?

— Пожалуйста. Валерия, это точно. Он же был в нее влюблен. Конобеевы — оба, он мне рассказывал. Я. Может, его сестра…

— А тебе не показалось странным, что некоторых из этих людей ты увидела в этой квартире?

Ты имеешь в виду головы Валерии и Конобеева в шкафу и мою копию на лоджии и на кухне? Значит, ты все же поверил мне и молчишь, бессовестный ты такой?!

— Я тебе всегда верю, — торжественно объявил он. — Но я, кажется, все начинаю понимать. Вот скажи, как ты думаешь: зачем Роман затащил тебя делать маску!

Маша смотрела на него и ничего пока еще не понимала. А Сергей продолжал «допрос»:

— Скажи, одна из этих масок была странная какая-то и тяжелая?

— Да! А откуда ты знаешь?

— Так. С этим разобрались. — Он оживленно потер руки. — Теперь ответь еще на один вопрос: как можно проникнуть в эту квартиру, если не через окна и входную дверь?

— Ничего себе вопрос… Никак.

— Да нет, как-то можно. Ведь кто-то постоянно бывает здесь, ворует наши продукты… Иногда тайно возвращает их…

«Он сошел с ума, вот до чего довело человека это расследование», — подумала Маша, всерьез озабоченная состоянием своего друга. Она не понимала, как можно войти в квартиру, если не через дверь и не через окна. Никак! Она могла бы повторить это тысячу раз. Не через крышу же! Тем более что квартира находится не на последнем этаже.

Сергей тем временем уже набирал номер телефона.

— Кому звонишь?

— Отцу. Только бы он оказался на месте…

Сергей молчал, а Маша злилась. Что он собирается спрашивать у своего отца? Ведь по пустякам он навряд ли стал бы его отрывать от дел.

— Па, это я. Извини, что мешаю. Ты не мог бы выяснить, кому принадлежала раньше квартира тети Тамары?

Через минуту, когда он положил трубку, его лицо выражало высшую степень удовлетворения.

— Ну и кому же принадлежала эта квартира? Какие-то странные вопросы…

Но Сергей и на этот раз ей ничего не объяснил. Он встал и отправился осматривать квартиру шаг за шагом. Маша ходила за ним, пытаясь что-либо понять.

— Скажи, ну какая разница, кто здесь жил раньше? — спрашивала она. — Думаешь, сюда время от времени приходит старый хозяин со своими ключами? — догадалась она вдруг.

— Не хозяин, а хозяйка! — Горностаев, как учитель, поднял вверх палец. — Хозяйка, причем известная всем женщина, киноактриса!

— Да? И кто же? — удивилась Маша.

— Елена Трефилова!

— Сама Трефилова? Ничего себе…

Маша, мечтающая о карьере актрисы, потеряла дар речи. Как же такое могло случиться, что она, каждый день входя в эти роскошные апартаменты, даже не почувствовала, что здесь царит артистический дух? Но, с другой стороны, как же это могло быть, ведь квартира принадлежит тете Тамаре Саржиной…

— Еще один вопросик можно? — продолжал мистифицировать Горностаев, так и не посвящая Машу в свои догадки.

— Попробуй…

— Вот представь себе, что ты — Елена Трефилова. Ты ведешь особый образ жизни, тебе нужно много пространства, чтобы репетировать, принимать своих многочисленных гостей…

— Я поняла тебя, — перебила Маша, вдруг на самом деле представившая себя на месте известной актрисы. — Мне бы понадобилась отдельная комната для моих театральных и кинокостюмов, еще одна — с огромными зеркалами…

— Словом, тебе все ясно! Вот и скажи мне, дорогая Елена Трефилова, каким образом ты бы все это устроила, если в твоей квартирке комнаты маленькие, ну просто негде развернуться?

— Скупила бы соседние квартиры…

— Вот именно! — Сергей ткнул пальцем ей чуть ли не в лицо. — Попала в самую точку. Госпожа Трефилова купила четыре квартиры, расположенные на этом этаже. А потом, отец проверил, купила себе особняк в районе Цветного бульвара. А квартиру продала четырем разным хозяевам. Одна из них …

— Наша тетя Тамара, я поняла…

— Правильно. Но остальные три скупила небезызвестная…

— Людмила Николаевна? Но зачем ей так много квартир?

— Отец сказал, что эти квартиры скоро уже не будут принадлежать ей.

— Она продала их?

— Нет, собирается обменять — отец узнал, что сейчас готовятся документы. Она хочет получить такие же, только на первом этаже одного большого дома на Садовом кольце. Там удобно будет открыть музей.

— Снова музей?

— Да, Машенька. Неужели ты так и не поняла, о каком музее идет речь? Зачем тогда Роман Тихомиров уговорил тебя сделать гипсовую маску?

— Гипсовую? Он что, собирался меня убить, чтобы после меня осталась маска?

— Вовсе даже нет! Чуть-чуть попозже я открою тебе все тайны, но мне еще нужны доказательства. И я их найду. Ведь главное я теперь знаю: эта квартира примыкала к остальным трем. Остается только найти недостающее звено — узнать, как Роман проникает сюда, чтобы попугать таких девочек, как ты…

Маша даже не успела как следует удивиться, как раздался звонок. Пришел Никита и прямо с порога сообщил:

— Я освободил Конобеева.

Даже Сергей был поражен его рассказом. А ведь он мог найти Конобеева даже раньше, если бы не предательское вино… Ему снова стало стыдно.

— Я понимаю, почему он улетел в Финляндию. Думаю, что Конобеев откупился от него, ведь он узнал обо всех этих махинациях, — догадалась Маша.

И мстить он уже не будет. Надо же — говоришь, он был пристегнут к батарее и кормили его вонючим супом? — Маша была борцом за справедливость и радовалась, что мошенник получил по заслугам.

— Представляю, как обрадуется Светка, — вырвалось у Горностаева. Но он тут же очень пожалел о своих словах.

— Пусть Дронов представляет, — презрительно бросила Маша. — И чего это вы все вокруг нее пляшете?..

Раздался звонок — это явился Дронов. И тут же, с порога, рассказал в красках о душещипательной встрече Светы с родителями.

— Вы понимаете, — Дронов яростно жестикулировал, — Света даже сначала не узнала мать! Так сильно изменилась… Стала красивая и прямо как тростинка, вы бы видели… Светка, когда вырастет, такая же, наверно, будет.

— Интересно, как же ей удалось так измениться? И где она все-таки была? Ты что-нибудь узнал?

— Сначала я ждал, когда они наговорятся. В это время сам Конобеев, ничего не подозревая, принимал ванну. Вы бы видели, какой он примчался домой! Весь грязный, заросший, злой… А вышел оттуда совершенно другим…

— Как они встретились с Кларой? — Маше было трудно справляться со своим любопытством. — И что же? Не молчи!

Когда он вышел из ванной и увидел жену, то остановился и вообще не мог сначала ничего сказать. А знаете, что было потом? Не поверите! Красивая Клара прошла мимо него, словно он был — мебель. Сделала вид, что не заметила. Света думает, что теперь мама вообще его не простит за все эти подколки насчет полноты…

— Ты скажешь наконец, как она так похудела? И где ее так долго черти носили?

— Скажу, так и быть.

И тут Дронов захохотал, да так заразительно, что за ним засмеялись и Сергей и Маша.

— Вы не поверите! — заливался Сашка. — Я, конечно, понимаю, что растолстеть — проще простого, а похудеть гораздо тяжелее. Толстухи ходят на аэробику, пьют разные там чаи, чтобы расщепить жир. Или мозги — не знаю… Но чтобы додуматься до такого, что изобрела твоя любимая Людмила Николаевна, — это просто финиш!

— И что же такое она изобрела? — сгорала от любопытства Маша.

Сделала примерно то же, что и ее брат, Борис Тихомиров. Он похитил Конобеева, чтобы посадить его под арест и научить честному обращению с людьми. А Клару Людмила Николаевна заманила к себе совершенно по другому поводу. Представьте себе: она заперла Клару в комнате и тоже пристегнула к батарее. Но только сделала она это руками брата Бориса. Он приносил Кларе лишь ту еду, которая полагается для того, чтобы сбросить лишний вес. Какие-то там проросшие злаки, травки… Включал ей музыку и видеокассету с Синди Кроуфорд… У Клары была, конечно, возможность мыться в ванне и все такое прочее… Но она не подозревала, что в соседней комнате арестован ее муж. И все это происходило в самом центре Москвы…

Сергей со стыдом вспомнил свой недавний поход в кафе «Саламандра». Выходит, он один так опростоволосился, а Никитка молодец!

— Подождите, — сказала Маша. — Но как же Клара могла смириться, ведь ее же лишили свободы!

— Ну и что, — ответил Дронов, вполне убежденный доводами Светы, которая и рассказала ему эту невероятную историю. — Зато результат оказался потрясающим. В этом-то и весь фокус. Она была изолирована от своей прежней жизни, ей не нужно было целыми днями стоять у плиты и готовить. У нее была строгая диета, и, хочешь не хочешь, она занималась только собой. И похудела.

— Интересно, а о Свете она подумала?

— Так она же ей позвонила. И она же не знала, что Света осталась одна, что похитили мужа и что он находится в плену рядом с ней.

— Какая-то она ненормальная, эта Людмила Николаевна, — сделала вывод Маша. — Разве можно так поступать с людьми?

Света говорит, что это, наверное, было единственно верным способом заставить маму похудеть. А похищение было для нее как алиби. Она не знала, что Света осталась одна. А семейка Тихомировых не знала, что Клара — жена Конобеева. Нет, немного не так! Роман прекрасно знал обоих супругов. Он-то и раскрыл Людмиле Николаевне и Борису глаза на то, что они сотворили — лишили свободы сразу и мужа и жену. Но дело уже было сделано… Потом Борис Тихомиров уехал, Конобеева отпустили. И Клара вернулась домой.

— Не хочу быть взрослой, — сказала Маша. — Все это так сложно, что запутаться можно. Не понимаю, как рождаются такие вот конобеевы? И как Света теперь должна относиться к своему отцу? И зачем было Людмиле Николаевне применять к Кларе такие жесткие меры?

— А ты помнишь ее реакцию, когда мы рассказали ей про Валерию, о том, как Никита привез ее сюда? — ответил ей вопросом на вопрос Серега.

— Помню. Она сказала, что мы — редкие дети.

— Правильно. Потому что нормой стало сейчас проходить мимо чужого горя. А если кто ведет себя иначе, это воспринимается как нечто ненормальное. А разве Конобеев нормально поступал, используя чужой труд и не платя рабочим? И если бы не Борис Тихомиров, скольким еще рабочим не выплатили бы зарплату? Трудно бывает отличить нормальные поступки от ненормальных. Сделать конкретный анализ конкретной ситуации, как говорит один известный наш политический деятель.

— Интересно, а Клара простила Людмилу Николаевну, все-таки, мне кажется, сидеть взаперти и есть всякие травки…

— Ты знаешь, они расстались как подруги, — уверенно сказал всезнающий Дронов.

— А что с Валерией? — продолжала расспросы Маша.

— Думаю, что на Большой Дмитровке, в обществе Людмилы Николаевны, она потихоньку приходит в себя. Но дальше уже не наше дело. Эта история с фотографиями слишком запутана. Я думаю… — сказал Сашка.

— У меня на этот счет свои соображения, — вдруг сказал Горностаев. — Я вроде бы знаю теперь ответ на эти последние вопросы, связанные с призраками, фотографиями, Романом и музеем.

Глава 10 НЕМНОГО ВОСКА И ФАНТАЗИИ

Ребята еще некоторое время обсуждали действия Тихомировых, споря, как бы они поступили, окажись в подобной ситуации, пока не поняли, что зашли в тупик. Дронов, который одобрял поступок Бориса Тихомирова в отношении Конобеева, был уверен, что Борис не брал у него денег. А уехал за границу на средства от аренды, которую платили хозяева кафе за первый этаж. В конечном счете все сошлись на том, что семья Тихомировых — почти Робин Гуды. И что в нашем обществе и в наше время такие методы, видимо, неприемлемы. Если Конобеев не станет мстить, можно будет считать, что Тихомировым повезло. Но ведь на месте Конобеева может оказаться и настоящий преступник, который, стоит ему оказаться на свободе, не остановится ни перед чем… Что касается способа похудания «по-тихомировски», то здесь Маша оставалась непреклонной: «Я лучше буду жить одна, чем идти на такие жертвы…»

…Когда все было обсуждено, вдруг оказалось, что исчез Горностаев.

Выбежали на лестничную клетку, даже заглянули зачем-то в холодильник — никого. А когда вернулись в комнату, то увидели Сергея, сидящего как ни в чем не бывало в том же самом кресле.

— Где ты был? Что за чертовщина? — спросил Дронов.

— Здесь и был, — спокойно ответил Сергей вполне серьезным тоном. — А вас где носило? Что вы забыли в кухне и на лестнице, меня, что ли, искали?

Все переглянулись.

— Ты прятался? — догадалась Маша. — Ты нашел то самое недостающее звено в этой квартире?

— Нашел. Идите в кухню и через пять минут начинайте меня искать.

— Серега, — засмеялся Пузырек, — тебе сколько лет?

— Да я уж и не знаю… Но только страсть как хочется поиграть с вами в прятки.

Все ушли на кухню, а Сергей «исчез». Его искали везде, где только можно было, но так и не нашли.

— Серый, сдаемся, только выходи… — кричал, обращаясь к стенам, Никитка, так и не поняв, где прячется друг.

— Машка, о каком таком звене он говорил? — спросил Дронов. — Что вы здесь темните?

У него от всех секреты. Это — его фишка, — ответила Маша, которой и самой не терпелось поскорее узнать, где же прячется Горностаев.

Он появился неожиданно. Словно вышел из стены. А ведь они простучали все стены в поисках скрытой ниши.

— Ладно, идемте… — И Сергей подвел их к шкафу. Тому самому, где на полке Маша впервые видела голову Валерии.

Открыл все створки.

— Фокус-мокус. — С этими словами он толкнул стенку, где обычно висит верхняя одежда, и она вдруг ушла куда-то в сторону. — Только ведите себя тихо. И еще… прошу слабонервных и детей покинуть помещение.

И он шагнул через шкаф — в какую-то большую комнату. Но она была не просто необычной — но очень страшной! Потому что вся была заставлена полками, на которых… стояли отрубленные человеческие головы. Некоторые, совсем как живые, были приставлены к телам. Все это выглядело потрясающе.

— Машка! Да это же ты! — вскрикнул Никита, увидев сидящую в кресле «сестру». Даже волосы были подобраны в тон.

— Теперь вы поняли, о каком музее шла речь? О музее восковых фигур. Роман делал слепки понравившихся ему людей сначала при помощи гипса, который он выдавал за косметическую маску. А потом отливал из воска голову, соединял ее с манекенами. Вероятно, он прекрасный художник, раз сумел так точно нарисовать глаза, губы… Прибавьте парики — и копия человека готова!

Сергей был горд, что разгадал эту головоломку. И именно шкаф, где Маша обнаружила первую восковую голову, оказался ключом к этой загадке.

Дронов чуть не свернул себе шею, разглядывая сидящих на стульях или стоящих, как в магазине готового платья, восковых «людей».

— Знаешь, Серый, мне кажется, я понял, зачем Роману надо было подсовывать Григорию Иванову фотографии его жены. Смотри, вот она сидит рядом с Конобеевым, почти как на фотографии, видишь?

И хотя зрелище было жутковатым, Маша приблизилась, чтобы убедиться в том, что это не знакомые ей люди, а куклы.

— Ну и зачем же?

— Ему был нужен спонсор для того, чтобы создать свой музей. Помещение он нашел — Людмила Николаевна не пожалела для брата своих квартир и обменяла их на первый этаж на Садовом. Но это ведь еще не музей! Нужно же сделать восковые копии всяких знаменитых людей, политиков, артистов… Музей должен выезжать в другие города и даже страны, а все это стоит денег… Нужен хозяин, богатый владелец. Творческая личность не должна заниматься такими вещами… Талантливый человек, каким себя считает Роман, должен иметь спонсора.

Дронов, согласный с Горностаевым, продолжил объяснения:

— Уверен, что Роман фотографировал своих восковых кукол для того, чтобы показать их будущему спонсору, удивить. Для этого, наверное, вместе с другими он сфотографировал куклу, изображающую Валерию. А рядом с ней — воскового Конобеева. Вот и получилось, что ревнивый муж чуть не убил свою жену, как Отелло Дездемону. А пострадала ни в чем не повинная Валерия…

— Маша, а ты веришь, что у нее были стеклянные серьги, а не бриллиантовые? — спросил Сергей.

— Думаю, что, если бы они были сделаны даже из олова или алюминия, ее бы постигла та же участь, — улыбнулась она. — Ревность — очень неприятная штука, — добавила Маша. Потому что уж кто-кто, а она испытала это на себе!

Раздался какой-то шорох. Ребята разом обернулись — в дверях стоял маленький человечек с густой черной бородой.

— Да-а, — протянул он, поглаживая свою бороду, — не думал я, что вас так долго придется ждать! Ну, как вам моя коллекция?

У Маши от страха подкосились колени, и она рухнула на стоявший рядом стул.

— Сударыня, — карлик припал к ее руке, — прошу великодушно у вас прощения. Каюсь, каюсь… Но как работа? По-моему, великолепно!

«Может, он и правда гений?» — подумала Маша, отдавая должное его несомненному таланту и фантазии.

— Да, похоже на меня. Только не пойму, зачем надо было меня так пугать?

Не удивляйтесь, сударыня, меня вообще никто не понимает. А я стремлюсь сохранить красоту! Красоту, которая не должна увядать с годами… Мы уже говорили с вами об этом. — Красота красотой, но зачем же воровать нашу еду? — вдруг возмущенно произнес Пузырек, заметивший прямо на полу две пустые бутылки из-под его любимой колы.

— Правильно, молодой человек, правильно! Но красота требует жертв! К тому же мне хотелось немного вас разыграть. Сестра сказала, что вы чрезвычайно серьезные ребята. А жить надо весело. Вот как я!

— А если бы я умерла от разрыва сердца? — спросила Маша. — Ведь в шкафу я увидела голову Валерии, потом Конобеева…

— Знаю-знаю. Но ведь не умерли. К тому же за вас можно было уже не беспокоиться…

— Это почему?

— Да потому, что я вас уже обессмертил… — равнодушно ответил Роман, кивнув на куклу Машу.

«Как же я соскучилась по нормальным людям. Надоели все эти оригиналы…» Маша вдруг затосковала, ей захотелось домой.

— Вы нашли спонсора? — спросил Дронов у Романа, который все еще продолжал любоваться своими работами.

— Все-то вы знаете… — захихикал он. — Нашел… Но разве в этом дело?

— Вот и лето кончилось, скоро в школу…

Маша, Сергей, Сашка с Никитой и Света сидели в кафе «Саламандра». А пили они только томатный сок.

Шел дождь. Было немного грустно. Может быть, потому, что каникулы уже позади. А может, потому, что играл Фаусто Папетти. Он выводил такую печальную мелодию, словно был одинок и всеми покинут в этом мире.

Вдруг за соседним столиком появилась девушка. Яркая, шикарно одетая. Увидев Горностаева, она широко раскрыла глаза и улыбнулась. Это была Милена. Не обращая внимания на то, что он не один, она подошла к нему.

— Привет, Сережа, как дела? Что-то ты старых друзей не навещаешь? Не звонишь, не приходишь. Совсем забыл?

— Знакомьтесь, это Милена, — нашелся Сергей. «Не хватало только, чтобы она начала рассказывать, как я у нее ужинал, — подумал он. — Машка тогда меня убьет…»

Но девушка оказалась умнее.

— Можно, я у вас украду этого молодого человека буквально на минуту? — спросила она и улыбнулась улыбкой гремучей змеи.

— Берите, если он вам так нужен, — смущенно ответила Маша, стараясь смотреть куда-то в сторону. Она и представления не имела, что у Горностаева в подружках могут быть такие взрослые и крутые девицы.

Сергей сел за столик к Милене. Он примерно знал, о чем пойдет речь.

— Я знала, что ты — классный парень… Я тебе об этом уже говорила, помнишь? Хочешь мартини?

При этом слове его всего передернуло.

— Нет, спасибо…

Конобеев вернулся, знаешь? Стал шелковым. Всех вовремя рассчитывает, даже премии дает. Половину своих нахлебников посокращал. Благотворительностью занялся, стал учредителем какого-то музея, кажется, восковых фигур. Теперь вот занимается одаренными детьми… Словом, не узнать. Это работа Тихомирова? — Она смотрела на него насмешливым взглядом. Но видно было, что она довольна.

— Не знаю, — соврал Сергей. «Что было, то прошло», — решил он.

— Но последняя фишка — это то, что от него ушла жена. Она похудела. Говорят, в Лондон летала, к одному известному профессору. Теперь красотка — глаз не отвести. Представляешь, как много всего произошло за такое короткое время. А еще говорят, что люди меняются только к худшему.

— А у тебя философия не изменилась?

— А, запомнил? Немного покачнулась. Как Пизанская башня. Это что, твои друзья?

— Да! — Он сказал это с гордостью. И предложил: — Могу познакомить.

— В следующий раз… — И, немного погодя, добавила: — Хочешь, открою один секрет? Ведь это я помогла Борьке-кусачему заманить Конобеева сюда. Ну, пока! Если что — звони…

И не успел он опомниться, как она встала, походкой голливудской звезды пересекла кафе и шагнула в дождь…

Оглавление

Глава 1 РУСАЛКА ИЗ ЛЮБЛИНСКОГО ПАРКА

Глава 2 МАНЬЯК-УБИЙЦА В ШИРОКОПОЛОЙ ШЛЯПЕ

Глава 3 ПРИЗРАК В ШКАФУ

Глава 4 ПОЖИРАТЕЛЬ МАЛЕНЬКИХ ДЕВОЧЕК

Глава 5 ЖИЗНЕННОЕ ПРАВИЛО СЕКРЕТАРШИ

Глава 6 СТЕКЛЯННЫЕ БРИЛЛИАНТЫ, ИЛИ МАШКИНЫ КОШМАРЫ

Глава 7 ДЕРЗКИЙ ЗАКАЗ В КАФЕ «САЛАМАНДРА», ИЛИ «БЛЮЗ-МАРТИНИ»

Глава 8 «ЛЮВИТЕЛЬ» РЫБНОГО СУПА

Глава 9 ПЛАНЕТА ВЗРОСЛЫХ

Глава 10 НЕМНОГО ВОСКА И ФАНТАЗИИ

Реклама на сайте