«Крошка Нильс Карлссон»

Астрид Линдгрен Крошка Нильс Карлссон

Бертиль стоял у окна и смотрел на улицу. Там было противно, холодно и сыро. Начинало смеркаться. Бертиль ждал, когда мама с папой вернутся домой. Он замечал их издали, от самого уличного фонаря. Он с таким напряжённым вниманием смотрел на этот фонарь, что даже странно было, почему родители до сих пор не показываются, ведь он так их ждёт. Мама почти всегда приходила чуть-чуть, раньше папы. Но, конечно же, ни один из них не мог прийти домой, пока на фабрике не закончится их смена. Каждый день мама с папой уходили на фабрику, и Бертиль сидел дома один. Мама оставляла ему обед, чтобы он мог поесть, когда проголодается. А вечером, когда мама с папой приходили с работы, они ужинали все вместе. Но вот обедать в одиночестве было ни капельки не интересно. А представляете, какая скучища — целый день слоняться по квартире? И даже не с кем поболтать. Ну, разумеется, он мог выйти во двор, поиграть с ребятами, если бы захотел, но сейчас, осенью, была такая нудная погода, что все дети сидели по домам.

А время тянулось так медленно! Бертиль не знал, чем заняться. Игрушки ему давно надоели. Да и было их не так уж много. А все книжки в доме он просмотрел от корки до корки. Читать он ещё не умел. Ему исполнилось всего шесть лет.

В комнате было холодно. Утром папа натопил кафельную печку, но сейчас, после обеда, тепло уже почти всё исчезло. Бертиль замёрз. В углах комнаты сгущалась темнота. Но мальчику не приходило в голову зажечь свет. Делать было нечего. Жизнь казалась до того печальной, что Бертиль решил прилечь ненадолго в постель и поразмыслить обо всей этой печали. Он не всегда был так одинок. Раньше у него была сестра. Её звали Мэрта. Но однажды Мэрта пришла домой из школы и заболела. Она проболела целую неделю. И умерла. Слёзы брызнули у Бертиля из глаз, когда он подумал о Мэртэ и о том, какой он теперь одинокий. И тут вдруг он услышал это. Он услышал под кроватью семенящие шажки. «Не иначе как привидение», — подумал Бертиль и перегнулся через край кровати, чтобы посмотреть, кто бы это мог быть. Он увидел нечто потрясающее. Под кроватью стоял маленький, ну да, малюсенький и притом совсем как настоящий, мальчик. Ростом не выше пальца.

— Привет! — сказал мальчик с пальчик.

— Привет, — смущённо ответил Бертиль.

— Привет-привет! — повторил малютка.

И оба на миг замолчали.

— Ты кто такой? — спросил, опомнившись, Бертиль. — И что ты делаешь у меня под кроватью?

— Я домовой. Меня зовут Крошка Нильс Карлссон, — ответил маленький мальчик. — Я здесь живу. Ну, не прямо под кроватью, а этажом ниже. Видишь вход вон там в углу?

И он показал пальцем на крысиную нору.

— Ты давно здесь живёшь? — снова спросил Бертиль мальчика.

— Да нет, всего дня два, — ответил малютка. — Я родился под корнем дерева в лесу Лильян, но, знаешь, когда приходит осень, жизнь на лоне природы становится просто невыносимой, только и мечтаешь о том, чтобы переселиться в город. Мне так повезло: я снял комнату у одной крысы, которая переехала к сестре в Сёдертэлье. А иначе!.. Ты же знаешь, сейчас просто беда с маленькими квартирами.

Да, действительно, Бертиль слышал об этом.

— Квартира, правда, не обставлена, — объяснил Крошка Нильс Карлссон. — Но это даже лучше. Не надо платить за меблировку. Тем более, когда есть кое-какая своя мебель… — добавил он после некоторого молчания.

— А у тебя есть своя мебель? — спросил Бертиль.

— Нет, вот этого-то у меня как раз и нет, — озабоченно вздохнул домовой.

Он поёжился и заметил:

— Ух, и холодно у меня внизу! Но и у тебя здесь, наверху, не теплее.

— Да, ты представляешь! — откликнулся Бертиль. — Я замёрз как собака.

— Кафельная-то печка у меня есть, — продолжал Нильс Карлссон. — А вот дров нет. Дрова нынче очень дорогие.

Он замахал руками, чтобы согреться. И посмотрел на Бертиля ясным взглядом.

— А что ты делаешь целыми днями? — спросил он.

— Да совсем ничего не делаю, — ответил Бертиль. — То есть ничего особенного.

— Я тоже, — сказал крошка-домовой. — Вообще-то очень скучно всё время сидеть одному, как ты считаешь?

— Очень скучно, — поддержал его Бертиль.

— А ты не мог бы зайти ко мне на минутку? — оживлённо спросил домовой.

Бертиль рассмеялся.

— Ты что, в самом деле думаешь, что я могу спуститься к тебе через эту дыру? — сказал он.

— Нет ничего проще, — заверил его малыш. — Тебе нужно только нажать на этот гвоздь, рядом с дырой, и сказать вёртыш-вёртыш-перевертыш. И ты станешь таким же маленьким, как я.

— Это правда? — засомневался Бертиль. — А как же я тогда снова стану большим, когда придут мама с папой?

— Точно так же, — успокоил его домовой. — Опять нажимаешь на гвоздь и говоришь вёртыш-вёртыш-перевёртыш.

— Странно, — сказал Бертиль. — А ты можешь стать таким же большим, как я?

— Нет, я не могу, — признался домовой- Жаль, конечно. А как всё-таки было бы здорово, если бы ты заглянул ко мне на минутку.

— Ладно уж, — сказал Бертиль.

Он заполз под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздь рядом с крысиной норой и сказал вёртыш-вёртыш-перевёртыш. И правда, Бертиль вдруг стал таким же маленьким, как Крошка Нильс Карлссон.

— Ну что я говорил! Можешь называть меня просто Ниссе, — сказал домовой и протянул вперёд руку. — А теперь прошу ко мне в гости!

Бертиль чувствовал, что происходит что-то неслыхано интересное и удивительное. Он просто горел нетерпением поскорее войти в тёмную нору.

— Осторожнее на лестнице, — предупредил Ниссе. — Там в одном месте перила обрываются.

Бертиль стал медленно спускаться вниз по маленькой каменной лестнице. Надо же, он и не подозревал, что здесь есть лестница. Она привела их к запертой двери.

— Подожди, я сейчас зажгу свет, — сказал Ниссе и повернул выключатель. На двери висела табличка, на ней аккуратным почерком было выведено: «Домовой Нильс Карлссон».

Ниссе открыл дверь, повернул другой выключатель, и Бертиль вошёл в его жилище.

— У меня здесь довольно уныло, — сказал Ниссе, как бы извиняясь.

Бертиль огляделся по сторонам. Комната оказалась маленькой и холодной, с одним окошком и кафельной печкой в углу.

— Да, здесь могло бы быть поуютнее, — согласился он. — А где ты спишь ночью?

— На полу, — ответил Ниссе.

— Ой, разве тебе не холодно на полу? — воскликнул Бертиль.

— Ещё бы! Будь уверен. Так холодно, что каждый час я вынужден вскакивать и бегать, чтобы не замёрзнуть до смерти.

Бертилю стало очень жаль Ниссе. Сам-то он не мёрз по ночам. И вдруг ему в голову пришла одна идея.

— Какой же я глупый! — ахнул он. — Уж дров-то я, по крайней мере, могу раздобыть.

Ниссе крепко схватил его за руку.

— Неужели ты сможешь их достать? — воскликнул он.

— Конечно, — ответил Бертиль. И, озабоченно добавил:

— Но самое ужасное, что мне не разрешают зажигать спички.

— Ничего, — убеждённо сказал Ниссе, — Ты только достань дрова, а огонь я и сам разведу.

Бертиль кинулся вверх по лестнице, прикоснулся к гвоздю и… вдруг забыл, что надо сказать.

— Что я должен сказать? — крикнул он Ниссе.

— Всего лишь вёртыш-вёртыш-перевёртыш.

— Всего лишь вёртыш-вёртыш-перевёртыш, — повторил Бертиль, нажимая на гвоздь. Но никакого превращения не произошло. Бертиль как был маленьким, так и остался.

— Да нет же, скажи вёртыш-вёртыш-перевёртыш и больше ничего, — крикнул Ниссе снизу.

— Вёртыш-вёртыш-перевёртыш и больше ничего, — повторил Бертиль. Но всё осталось по-прежнему.

— Ой-ой! — закричал Ниссе. — Не говори ничего, кроме вёртыш-вёртыш-перевёртыш.

Тогда Бертиль наконец понял, произнёс вёртыш-вёртыш-перевёртыш и снова стал большим, да так быстро, что стукнулся головой о кровать. Он мигом выполз из-под кровати и помчался в кухню. Там, на плите, лежало много обгорелых спичек. Он разломал спички на мелкие-мелкие кусочки и сложил их в штабеля рядом С крысиной норой. Потом снова стал маленьким и крикнул Ниссе:

— Помоги мне перенести дрова!

Потому что теперь, когда Бертиль опять был маленьким, он не мог один снести вниз все дрова разом. Ниссе тут же примчался на помощь. Мальчики с трудом перетащили дрова в его комнату и свалили их на пол у кафельной печки. Ниссе даже запрыгал от радости.

— Настоящие первосортные дрова, — сказал он.

Он набил ими полную печку, а те дрова, что в неё не вошли, аккуратно сложил рядом в углу.

— Смотри! — сказал Ниссе.

Он уселся на корточки перед печкой и стал дуть в неё. Тотчас же в печке стало потрескивать и разгорелся огонь!

— А ты практичный, — заметил Бертиль. — Так можно сэкономить много спичек.

— Конечно, — подтвердил Ниссе. — Какой прекрасный огонь, какой огонь! — продолжал он. — Мне никогда ещё не было так тепло, разве что летом.

Мальчики уселись на пол перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу свои замёрзшие руки.

— У нас ещё много дров осталось, — удовлетворённо, сказал Ниссе.

— Да, а когда они кончатся, я принесу тебе новых сколько угодно, — заверил его Бертиль.

Он тоже был доволен.

— В эту ночь я не так сильно замёрзну! — обрадовался Ниссе.

А что ты обычно ешь? — спросил Бертиль через минуту.

Ниссе покраснел.

— Да так, всего понемножку, — произнёс он неуверенно. — Что удастся раздобыть.

— А что ты ел сегодня? — поинтересовался Бертиль.

— Сегодня? — переспросил Ниссе. — Сегодня вообще ничего не ел, насколько я помню.

— Как? Ты же, наверное, ужасно голоден? — воскликнул Бертиль.

— Н-да, — смущённо ответил Ниссе. — Просто ужасно голоден.

— Дурачок! Что же ты мне сразу не сказал? Я сейчас принесу!

— Если ты и это сможешь… — Ниссе даже задохнулся, — если ты действительно раздобудешь мне что-нибудь поесть, я буду любить тебя всю жизнь!

Но Бертиль уже карабкался вверх по лестнице. Одним духом произнёс он вёртыш-вёртыш-перевёртыш — и стремглав помчался в кладовую. Там он отщипнул малюсенький кусочек сыра, малюсенький кусочек хлеба, намазал хлеб маслом, взял одну котлетку, две изюминки и сложил всё это у входа в крысиную нору. Потом снова сделался маленьким и крикнул:

— Помоги мне перенести продукты!

Можно было бы и не кричать, так как Ниссе уже поджидал его. Они снесли вниз всю провизию. Глаза у Ниссе сияли как звёзды. Бертиль почувствовал, что и сам проголодался.

— Начнём с котлетки, — сказал он.

Котлетка оказалась теперь здоровенной котлетищей величиной с голову Ниссе. Мальчики начали есть её с двух сторон сразу, чтобы посмотреть, кто быстрей доест до середины. Первым до середины добрался Ниссе. Потом они взяли бутерброд с сыром. Крошечный кусочек хлеба с маслом и с малюсеньким кусочком сыра превратился теперь в огромный бутербродище. Однако сыр Ниссе решил поберечь.

— Видишь ли, раз в месяц мне придётся платить крысе за квартиру сырными корочками, — сказал он. — А иначе она меня выселит.

— Не волнуйся, мы всё уладим, — успокоил его Бертиль. — Ешь сыр!

Дети принялись за бутерброд с сыром. А на десерт каждый из них взял по изюминке. Но Ниссе съел только половину своей изюмины, а половину припрятал до завтра.

— А то мне нечего будет есть, когда проснусь, — объяснил он. — Я лягу прямо на полу, у печки, там теплее, — продолжал Ниссе.

Бертиль снова воскликнул:

— Погоди! Я придумал что-то сногсшибательное!

И он исчез на лестнице. Через минуту Ниссе услышал:

— Помоги мне спустить кровать!

Ниссе заторопился наверх. У входа в крысиную нору он увидел Бертиля с очаровательной белой кроваткой. Мальчик взял её у Мэрты в старом кукольном шкафу, который всё ещё стоял в комнате. В этой кроватке лежала её самая маленькая куколка, но сейчас кровать была нужнее Ниссе.

— Я захватил с собой немножко ваты тебе на перинку и лоскуток зелёной фланели от моей новой пижамы, это будет тебе одеяло.

— О! — восхищённо вздохнул Ниссе. — О! — только и мог он сказать. А больше не в силах был вымолвить ни слова.

— Кукольную ночную рубашку я тоже на всякий случай захватил, — продолжал Бертиль. — Ты ведь не обидишься, что я предлагаю тебе кукольную ночную рубашку?

— Не-е, что ты! Почему это я должен обидеться? — удивился Ниссе.

— Ну-у, знаешь, всё-таки это девчоночья вещь, — сказал Бертиль, словно извиняясь.

— Зато тёплая, — Ниссе погладил рукой ночную рубашку. — Никогда не спал в кровати, — сказал он. — Я бы хоть сейчас с удовольствием заснул.

— И засни, — предложил ему Бертиль. — Мне пора возвращаться домой. А то мама с папой вот-вот должны прийти.

Ниссе проворно разделся, влез в ночную рубашку, забрался на кровать, зарылся в ватную перинку и натянул на себя фланелевое одеяло.

— О! — снова сказал Ниссе. — Сытно. Тепло. И спать ужасно хочется.

— Пока, — попрощался с ним Бертиль. — Я к тебе завтра зайду.

Но Ниссе уже не слышал его. Он спал.

На следующий день Бертиль насилу дождался, пока родители уйдут на работу. Они так долго собирались! Раньше Бертилю было очень грустно провожать их, он стоял в прихожей, долго прощался с ними, стараясь оттянуть время.

А сейчас — нет. Как только входная дверь захлопнулась за родителями, он сразу же пополз под кровать и спустился к Ниссе. Ниссе уже встал и неторопливо разводил в печи огонь.

— Больше и делать нечего, как только огонь разводить, — обратился он к Бертилю.

— Верно, — поддакнул тот, — можешь не торопиться! Разжигай сколько захочешь!

От нечего делать Бертиль стал оглядывать комнату.

— Знаешь что, Ниссе? — сказал он. — Здесь надо убраться.

— Не мешало бы, — согласился Ниссе. — Пол такой грязный, словно его ни разу не мыли.

Но Бертиль уже мчался вверх по лестнице. Надо было найти щётку и лохань для мытья полов. На кухне у мойки мальчик обнаружил старую отслужившую зубную щётку. От оторвал от неё ручку и заглянул в шкаф для посуды. Там стояла малюсенькая фарфоровая чашечка, в которой мама подавала к столу желе. Бертиль наполнил её тёплой водой из резервуара, стоявшего у плиты, и плеснул туда немного жидкого мыла. В чулане он нашёл тряпку и оторвал от неё крохотный уголок. Потом сложил всё это у входа в крысиную нору и вместе с Ниссе перетащил вниз.

— Какая огромная щётка! — воскликнул Ниссе.

— Такой щётки нам вполне хватит, — сказал Бертиль. И они принялись за уборку. Бертиль драил пол щёткой, а Ниссе вытирал его тряпкой. Вода в чашечке, превратившейся теперь в огромную лохань, стала совсем чёрной. Зато пол заблестел от чистоты.

— Теперь жди меня вот здесь, на лестничной площадке, — сказал Бертиль, — Сейчас будет тебе сюрприз. Только закрой глаза! И не подглядывай!

Ниссе закрыл глаза. Он слышал, как Бертиль наверху чем-то гремит и скребёт по полу.

— Всё. Можешь открывать глаза, — сказал наконец Бертиль.

Ниссе открыл глаза и увидел стол, угловой шкаф, два изящнейших креслица и две деревянные скамеечки.

— Никогда не видел ничего подобного! — закричал Ниссе. — Ты что, умеешь колдовать?

Колдовать Бертиль, конечно же, не умел. Он взял всё это в Мэртином кукольном шкафу. И ещё принес ковёр, вернее, полосатый самодельный половичок, который Мэрта соткала на игрушечном ткацком станочке.

Сначала ребята расстелили ковер. Он покрыл почти весь пол.

— Ой, как уютно! — сказал Ниссе.

Но ещё уютнее стало, когда угловой шкаф занял своё место в углу, стол — посреди комнаты, кресла — вокруг стола, а скамеечки — у печки.

— Вот уж не думал, что можно жить в такой красоте! — с благоговением сказал Ниссе.

Бертилю тоже показалось здесь очень красиво, гораздо красивее, чем в его собственной комнате наверху.

Они уселись в кресла и стали беседовать.

— Да-а, — вздохнул Ниссе, — не мешало бы и самому стать хоть чуточку покрасивее. Во всяком случае, хоть немножечко почище.

— А что если нам искупаться? — предложил Бертиль.

Чашечка для желе была быстро наполнена чистой горячей водой, кусочки старого рваного махрового полотенца превратились в прекрасные банные простыни и, даже если мальчики и расплескали чашечку на лестнице, всё же оставшейся воды им вполне хватило для купания. Они быстро разделись и нырнули в лохань. Вот было здорово!

— Потри мне, пожалуйста, спинку, — попросил Ниссе.

Бертиль потёр. А потом Ниссе тёр Бертилю спинку. А потом они брызгались и плескались и пролили на пол много воды, но это было не страшно, потому что край ковра они завернули, а вода быстро высохла. Потом они закутались в купальные простыни, уселись на скамеечке поближе к огню и стали рассказывать друг другу интересные истории. Бертиль принёс сверху сахар и крошечный кусочек яблока, который они испекли на огне.

Вдруг Бертиль вспомнил, что скоро должны прийти мама с папой, и поспешно натянул на себя одежду. Ниссе тоже быстро оделся.

— Вот будет весело, если ты отправишься со мной наверх, — сказал ему Бертиль. — Я спрячу тебя под рубашкой, и мама с папой ничего не заметят.

Ниссе это предложение показалось на редкость заманчивым.

— Я буду тихо сидеть, — пообещал он.

— Что это у тебя волосы мокрые? — спросила мама Бертиля, когда вся семья уселась за стол ужинать.

— Я купался, — ответил Бертиль.

— Купался? — удивилась мама. — Где?

— Вот здесь! — И Бертиль, смеясь, указал на стол, на фарфоровую чашечку с желе.

Мама с папой решили, что он шутит.

— Приятно видеть Бертиля в хорошем настроении, — сказал папа.

— Бедный мой мальчик, — вздохнула мама. — Как жаль, что он целыми днями сидит один!

Бертиль почувствовал, как что-то шевельнулось у него под рубашкой, что-то тёплое-претёплое.

— Не волнуйся, мамочка, — сказал он. — Мне теперь очень весело одному!

И засунув под рубашку указательный палец, Бертиль осторожно похлопал им Крошку Нильса Карлссона.