«Деревенский клад»

Деревенский клад (fb2) - Деревенский клад 176K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дмитрий Александрович Кащеев

Дмитрий Кащеев ДЕРЕВЕНСКИЙ КЛАД

Я сидел на скамейке возле дома и размышлял о том, какой я все-таки счастливый человек. Мне казалось, что еще никогда в жизни у меня не было столько счастья сразу. Во-первых учебный год позади, во-вторых впереди целые летние каникулы из которых не истрачен еще ни один день и конечно же самое главное это МОРЕ! Море, встречу с которым я ждал два долгих года! Прошлым летом маму положили в больницу и поездку пришлось отменить, но зато в этом году мы поедем на целый месяц! Так папа с мамой решили, так как ребенку, то есть мне, надо дышать свежим воздухом, а не бензиновым угаром. Я конечно не ребенок, но в остальном совершенно с родителями согласен! Потому что море… Море это песок вперемешку с ракушками, вода, в которой легко плавать и можно лежать на спине, это медузы, дельфинарий, это ночные прогулки по набережной, это… Море это то, чего мне не хватает в нашем городе.

Поэтому в этот вечер, сидя на скамейке, я был переполнен счастьем, и мне хотелось делать очень добрые дела, чтобы все тоже были счастливы!

И я их делал! Я очень вежливо здоровался со всеми незнакомыми и знакомыми людьми, разнял дерущихся возле песочницы малышей и научил их мириться по-детски при помощи мизинцев и они потом целых полчаса играли в «мирись-мирись и больше не дерись». Я даже помог Мишке натянуть цепь на велосипед, хоть он когда-то очень больно запустил в меня яблоком. От удивления он предложил мне кататься поочереди, и мы гоняли с ним как сумасшедшие по двору. А потом играли с девчонками в «выбивалу».

Домой я вернулся уставший, но довольный собой и всем миром. Мама с папой что-то обсуждали в большой комнате, а на столе в кухне меня дожидались вкуснейшие блинчики со сладким творогом. И никаких тебе макарон с кашами! Замечательный день и заканчивался замечательно. Перекусив, я пожелал родителям спокойной ночи и отправился спать.

Как приятно просыпаться не от настырного звонка будильника, а просто так! Я взглянул на часы — девять утра. Солнце светит в окно, но еще не жарко. Красота! Мама с папой тоже уже встали, гремят посудой на кухне. Я побежал туда.

— Приветик, мам, пап! А вы чего не на работе?

— Здравствуй, сынок. Совсем тебя учебный год доконал! Сегодня же суббота, — ответила мама. — Садись, сейчас я тебе пельмешек положу.

— Хорошо, только умоюсь, — я умчался в ванную.

За стол сели все вместе, только папа почему-то без обычной для него книги. А то он всегда что-то читает. Иногда мне кажется, что книга для него как для некоторых людей очки. Постоянно сидят на носу как будто выросли там, а у папы книга из руки растет.

Мы поели и стали с мамой пить чай, а папа кофе. Потом папа отставил кружку и посмотрел на меня.

— Мотя, нам надо с тобой поговорить, — и закашлялся, виновато глянув на меня. — Очень серьезно поговорить…Да, вот…

— Что вот? — переспросил я. — Если про стекло, то не били мы ничего с Сережкой в профилактории! Мы вообще там не ходим, там собаки злющие живут, сторож прикормил. А если…

— Нет, нет, — прервал меня папа. — Не про сторожа. А это… — он снова виновато взглянул на меня, затем на маму.

— В общем, Мотечка, — взяла в свои руки мама разговор. — Тут такое дело… Наверное на море мы не сможем поехать.

— К…как? — переспросил я, поперхнувшись чаем.

— На море не поедем в этом году. Папе надо по работе ехать в Новосибирск на все лето, так что мы поедем с ним.

— Ууууууууууууу! — взвыл я. — Не хочу в Новосибирск! На море хочуууууу!

Я выскочил из-за стола и понесся в свою комнату, сметая все на своем пути! Наш кот Темка при виде меня тоже завопил дурным голосом и запрыгнул на вешалку в коридоре. Я упал на свою кровать, зарыл голову под подушку и зарыдал. Моя счастливая жизнь закончилась. Сколько пролежал так не знаю. Несколько раз ко мне подходили мама с папой, но я даже не шевелился. Я слышал виноватое покашливание папы, но мне его было ничуть не жаль.

«Вот умру я в этом Новосибирске или заболею чем-нибудь. Побегаете тогда», — мстительно думал я, представляя, как я лежу в больнице и кашляю кровью, а родители суетятся вокруг меня. И врач говорит им — «Вот видите, довели вы своего ребенка. Дышит в городе всякой дрянью. Умрет скоро теперь.» И мама с папой просят у меня прощения и обещают, что вообще переедут жить к морю, но я все равно умираю.

«Эх папа, папа, — думал я. — Зачем ты так сделал. Ведь мы так мечтали об этой поездке! Какие замечательные очки мы купили для подводного плавания и специальный садок для морской живности. А раскладные стаканчики, которые занимают так мало места, и в которых даже обычная минералка становится в два раза вкуснее.» И еще много я бы мог сказать папе и про медуз, которых никогда не увижу и про редкие ракушки и про…

— Мотя, к тебе пришли, — отвлек меня от невеселых размышлений мамин голос.

— Пусть уходят, — глухо пробурчал я сквозь тяжелую подушку. — Видеть никого не хочу.

— Мотя, ну что ты как маленький, — примирительно сказала мама. — Тут Сережа пришел. Выйди хоть поздоровайся.

Я еще глубже зарылся носом под подушку. Еще Сережки недоставало. Я ему позавчера так расписывал про море. А он бедняга на лето к бабушке в деревню едет. Теперь скажет, что, мол, плакало твое море, Мотька. Не хочу никаких Сережек!

Однако не прошло и минутки, как я услышал:

— Ладно, тетя Ира, я с ним разберусь сейчас. — раздался Сережкин голос где — то очень близко.

— Разберись Сережа. А то он теперь у нас такой нехочуха, — сказала моя мама и дверь, скрипнув, закрылась.

— Ну что, лежишь? — спросил Сережка у меня над головой.

— Лежу, — буркнул я. — А то ты сам не видишь!

— И долго еще собираешься лежать? — не отставал Сережка.

— Долго, — пробурчал я снова.

— Ну и зря, — сказал Сережка.

— Хочу и лежу, не твое дело.

— А мне кажется мое, потому что…

Я, даже не видя Сережку, представил, как он поднял вверх палец.

— Потому что что? — не выдержал я и вылез из под подушки.

— Потому что, у нас есть очень важное дело, — наставительно сказал Сережка. И, не выдержав, закричал, — Потому что мы с тобой едем в деревню! Вместе!

— Ураааа! — завопили мы уже вместе и, не сговариваясь, начали скакать по комнате.

На крик прибежала мама, и папа выглядывал у нее из-за спины.

— Вы что, с ума посходили, молодые люди? Стены аж трясутся! — но видно было, что она совсем не сердится и тоже бы рада была запрыгать вместе с нами.

— Так что хватит валяться, Мотька. Надо еще многое сделать, — многозначительно добавил Сережка.

И мы побежали делать многое!

Дел действительно оказалось много. Надо было собрать мои вещи. А это я вам скажу задачка еще та! Кажется это легко, какие вещи могут быть у пятиклассника скажете вы. А вещей было очень много, не считая того, что собрала мама. В деревне могло многое пригодиться. Пришлось даже составить список, чтобы ничего не забыть.

Тут и перочинный нож, блокнот для записей, маленькая электронная игрушка, бинокль и еще куча всего-всего. Итого получилась сумка с одеждой, мой рюкзак с полезными вещами и, о ужас! коробка с книгами, заданными на лето и несколько учебников.

— Это чтобы считать и читать не разучились на природе, — сказала мама. — А то знаю я вас! Проследи за ним, Сережа, чтоб весь список прочитал.

— Обязательно, тетя Ира прослежу, — солидно ответил Сережка, — А то Мотька такой неорганизованный.

— Сам такой, — огрызнулся я. — А я поорганизованней тебя буду!

Уезжали мы утром следующего дня вместе с Сережкиным папой. Мама моя все давала последние указания. А папа подошел и спросил:

— Ну что, без обид, Матвей?

— Без обид, — ответил я и пожал ему руку. А потом кинулся на шею и крепко прижался. Потому что мой папа — самый замечательный папа на свете!

Мама на прощание расцеловала нас с Сережкой и все повторяла:

— Вы там горячее ешьте главное и осторожней!

И мы покатили в деревню. Сережкин папа вел машину, а мы на заднем сиденье прилипли к стеклами и рассматривали проносящиеся в разные стороны автомобили. Мы считали себя великими знатоками машин и поэтому с умным видом обсуждали их достоинства и недостатки, пока дядя Костя, папа Сережки не выдержал и не сказал в сердцах:

— Ну какая же это «Тойота»! Это «Опель»! Эх вы, грамотеи!

Мы смущенно притихли и до прибытия молчали как мышата. До деревни домчали мы за два часа. По дороге, на заправочной, дядя Костя купил нам пепси и сосисок в тесте, которые мы тут же и проглотили.

— Ешьте, ешьте, — подбодрил он нас, смеясь. — Там у бабы Вари этой отравы нет. Будете только на полезном и здоровом питании!

Деревня показалась неожиданно. Вроде ехали, ехали по полям, лугам и вот пожалуйста лежит деревня Алексеевка как на тарелочке.

— Родина моя, — с гордостью и грустью сказал дядя Костя. — Жалко людей в ней почти не осталось, все норовят в город перебраться. Он помолчал и добавил с усмешкой. — Как я, например.

Сережкина бабушка, Варя, выскочила на улицу, едва мы подъехали к калитке. Будто нарочно пряталась за забором, ожидая нас. Я то думал, что она будет похожа на бабушку из сказок, полная, круглая в платочке. Но она оказалась очень современной бабушкой, худенькая, в джинсах и клетчатой ковбойской рубахе.

Сережка немедленно повис у нее на шее:

— Ба, я так соскучился по тебе!

Дядя Костя тем временем заносил наши вещички в дом. Потом мы сели пить чай прямо во дворе возле крыльца. Баба Варя хлопотала вокруг нас со словами:

— Бледные какие, вымученные! А худющие!

На мой взгляд мы были очень даже упитанные! А дядя Костя по сравнению со своей мамой казался вовсе уж неприличных размеров толстяком. Но я промолчал про эти свои мысли, так как в моем рту таяли восхитительные пирожки, которые можно приготовить только в настоящей деревенской печи.

После чая дядя Костя собрался, попрощался со всеми и уехал. А мы под руководством бабушки Вари отправились обустраиваться на новом месте, где нам суждено было провести ближайшие месяцы.

Под жилье она нам выделила второй этаж. И даже не этаж, а мансарду. Которая больше была похожа на корабельную каюту. Круглые окна дополняли это сходство. Мне сразу очень понравилось это место, и я сразу занял кровать возле одного «иллюминатора». Сережка был не очень доволен моим выбором судя по всему, но виду не подал, все-таки я был гостем.

— Вы погодите вещи разбирать, — сказала бабушка. — Давайте-ка сначала за уборку! А бедная старушка, не успела даже прибрать тут к вашему приезду, — засмеялась она.

— А ты, Матвей, не смущайся, можешь называть меня тетей Варей, если тебе так удобней, — обратилась она ко мне, видя, что у меня язык не поворачивается назвать ее бабушкой.

Мы засучили рукава и взялись за уборку.

— Классная у меня бабуля? — спросил Серый.

— Еще какая! — подмигнул ему я.

Через час мансарда блестела. Мы стащили вниз кипы старых журналов и прочих ненужных вещей и на этом уборка закончилась.

— Уфф! — утер лоб Серый. — Ничего себе каникулы! Давно я так не уставал!

— Ну да, — шутливо поддержал его я. — Для тебя и тарелку вымыть за собой — утомительное дело.

— Ничего не утомительное, просто не люблю я все эти уборки-переборки, — возмутился Сережка. — А посуды я могу целую гору вымыть! Посуду мыть — это тебе не с тряпкой под кроватями ползать…

— Ну-ну, — раздался голос тети Вари. — Кто это там такой великий мойщик посуды! Иди-ка сюда!

Сережка прикусил язык и толкнул меня «пошли мол, зовут». Кому как, а я уборкой почему-то люблю заниматься. Наверное потому, что когда мама приходит с работы и видит, что посуда вымыта, ковровое покрытие пропылесошено, пыль вытерта, то настроение у нее сразу поднимается и вместо нудных вопросов об уроках, она говорит: «Слушай Моть, а ты не хочешь погулять? А то весь день взаперти. Иди побегай пару часиков!» или еще лучше того: «Моть, раз все дела сделаны, не сходить ли нам в кафе покушать мороженого?». И мы идем в кафе, где кроме мороженого есть вкуснейшие молочно-фруктовые коктейли, пирожные с разными начинками, а самое главное — рыбки! Столики в кафе стоят на возвышении, а между ними, в специальных протоках снуют разные рыбы. Причем не крошечные, как в аквариуме, а очень даже крупные. Поэтому уборка для меня вещь приятная!

Но посуду нам мыть не пришлось, как опасался Сережка. Потому что тетя Варя уже давно все вымыла. А нас отправила в магазин.

— Заодно прогуляетесь, — сказала она. — Только на пруд сегодня не суйтесь, чего-то прохладно на улице.

Мы с Сережкой кинулись вперегонки на второй этаж. Одеваться. И конечно первое, что мы сделали несговариваясь — одели плавки. Может тете Варе и прохладно, а по нам так жара неимоверная стоит.

Конечно же первым делом мы на пруд и отправились!

Пруд мне понравился. Небольшой, заросший со всех сторон ивами и растительностью, он казался зеркалом, лежащим в траве. Вокруг не было ни одного человека и мы чувствовали себя настоящими первобытными людьми. А самое интересное вокруг не было ни бумажек, ни бутылок и консервных банок. Это меня вообще поразило, так как на всех водоемах, где я бывал, все было усеяно мусором. Мы скинули одежду и с молодецким визгом кинулись в прохладную, прозрачную воду! Из под ног, задевая нас хвостами в разные стороны врассыпную бросились сотни мальков. Их спокойной жизни настал конец!

Когда мы выбрались на берег и упали на траву, я сказал Сережке:

— Серый, все-таки здорово, что я на юг не поехал. Скучища там на самом деле.

— Это точно, — подтвердил Сережка, хотя сам на море ни разу не бывал и завидовал мне страшно.

Через два часа мы были дома с покупками. Дело шло к вечеру, а когда мы наконец разобрали наши вещи начало темнеть. Мы поужинали и отправились спать в свою «каюту». Отправились то отправились, но сна не было ни в одном глазу. Забрались на мою кровать и таращились в «иллюминатор». Даже звезды в деревне казались другими, очень яркие, словно кто-то забрался на небо и протер их мокрой тряпкой.

— Завтра займемся делами, — прервал молчание Сережка.

— Какими? — поинтересовался я.

— Штаб возле пруда надо сделать. Я тут такую книжку прочитал здоровскую, как мальчик-индеец заблудился и несколько месяцев один жил, охотился, ягоды собирал. Вот и мы попробуем, удастся ли нам так прожить…Есть будем только то, что сами добудем!

— Так, так, так! Это конечно заманчивая идея, но что ты будешь делать с бабушкой? Так она тебе и разрешила одни ягодки кушать. Она ж готовит как робот, целыми кастрюлями! — тут я вспомнил пирожки с начинкой и в животе заурчало, а рот наполнился слюной. Мне срочно захотелось есть, как будто я и был тем самым голодным заблудившимся мальчиком индейцем.

— Не волнуйся, Мотька, я все продумал, — успокоил меня Серый. — Придется ее обманывать.

— Ну да, ее пожалуй обманешь, — засомневался я. — Она нас живо раскусит!

— А мы будем очень хитрыми, очень-очень. Все, давай спать!

Сережка перебрался на свою кровать и замолк. Я еще поворочался немного, попрощался со звездами и незаметно уснул.

Утром меня растолкал Сережка.

— Вставай соня! Пора!

— Ну дай еще поваляться, Серый! Каникулы как-никак, — заканючил я.

— Ребята, бегом умываться и кушать! — раздался с первого этажа звонкий голос тети Вари. — Я вам курочку приготовила!

— Хахаха! — зловеще рассмеялся Серега и толкнул меня в плечо. — Она еще не знает, что индейцам не нужна никакая домашняя пища! В общем сейчас будем ее отвлекать поочереди, а еду прятать — потом собакам отдадим!

— Нет, Серый, так не пойдет! — возмутился я. — Человек готовил, старался! А ты — собакам! Нечестно это и неправильно. Не хочешь — не ешь! А я никаким собакам ничего отдавать не собираюсь!

— Эх ты и маменькин сынок, Мотька! — начал злиться Сережка. — Никак не отвыкнешь от своих дурацких замашек!

Я почувствовал, что сейчас у нас состоится громадная ссора как обычно из-за пустякового вопроса, мне ужасно не хотелось, чтобы каникулы начинались с обид. Тем более Сережка такой человек, что может дуться пару дней точно и к нему, как говорит его мама в это время и на сивой кобыле не подъедешь. Поэтому я примирительно сказал:

— Нам не надо никого обманывать и кормить собак тоже, я все улажу!

— Как? — обалдело уставился на меня Сережка.

— А вот сейчас увидишь! — храбро сказал я, хотя и сам не представлял как я все улажу.

— Ну пошли тогда, — согласился Сережка. — Посмотрим, какой ты миротворец!

Ах, как пахло от курицы! Покрытая замечательной светлокоричневой корочкой она лежала на большом блюде посередине стола. Рядышком стояла сковородка с жареной картошкой и тарелка со свежим, нарезанным толстыми кусками белым хлебом! Я даже чуть слюной не подавился от такого зрелища, да и Сережка приуныл при виде этого чуда, которое он хотел скормить неизвестным собакам.

Мы умылись и сели за стол, тетя Варя положила нам в тарелки картошку с курицей. Сережка посмотрел на меня, а я сделав вид, что не вижу его вопросительных взглядов взял кусок хлеба и принялся есть. Ему ничего не оставалось, как последовать моему примеру. Когда тарелки были опустели, Сережка толкнул меня под столом ногой и вопросительно приподнял брови, мол, в чем заключался мой план. Я кивнул ему, набрал в грудь воздуха и торжественно сказал:

— Ба…, то есть тетя Варя! Мы с Сергеем решили немного поиграть в индейцев и поэтому пока… — я замялся, так как так и не придумал, что хотел сказать.

— В общем, есть мы пока не будем дома! Вот! — продолжил Сережка, видя, что больше от меня никакого толку не будет.

— Вы только не обижайтесь, — вступил тут и я. — У вас все такое вкусное…

— Мы просто хотим сами, — так закончил Сережка.

И мы замолкли.

Бабушка Варя посмотрела на нас с улыбкой:

— А что ж вы есть собираетесь, индейцы!

— Мы рыбачить будем, и ягоды-грибы всякие собирать, — заголосили мы наперебой.

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась она, — Только у меня есть условия…

Условия мы приняли без всяких препираний, так как были поражены ее быстрым согласием.

— Я ж тебе говорил, что она классная, — шепотом произнес Сережка, когда мы вставали из-за стола. — Это тебе не мама с папой, которые только и норовят в тебя суп запихнуть!

— Это верно!

Условия бабушки Вари были таковы: все грибы и растения, собранные нами мы должны приносить ей, чтобы мы не отравились. То же касалось рыбы и прочего съестного добытого нами. Так же мы обязались каждые два часа докладываться ей, что с нами все в порядке. Ну и конечно же возвращаться домой не поздней девяти вечера.

Воодушевленные ее согласием мы отправились на пруд.

Место под лагерь мы выбрали еще во время вчерашнего купания. Не место — заглядение. Маленькая полянка, окруженная несколькими деревьями и зарослями кустов. Самое то для нашего штаба.

— Вигвам поставим тут, — решил Сережка.

И так как он был главным специалистом по индейцам мне пришлось согласиться. Так как для вигвама необходимы были ровные длинные жерди, мы пошли в сосняк.

— Там сосенок навалено, просто тьма, — убеждал меня Сережка, когда я начал отказываться, так как до соснового леска идти было довольно далеко.

— Может здесь найдем что-нибудь. Поближе?

— Нет, — отрезал Серый. — Нам нужны только сосны.

Я вздохнул и поплелся за ним. То что Сережка называл сосенками оказалось весьма толстыми бревнами!

— И это твои «сосенки»? — завозмущался я. — Да их только трактор увезет! Надо было ползти полкилометра из за этих бревнищ!

Видно было, что Сережка и сам не рад, что предложил эту экспедицию. Но он такой человек, что почти никогда не признает своих ошибок! «Упрямый как сто баранов», говорит в таких случаях его мама и я с ней полностью солидарен, хоть мы с Сережкой и друзья на всю жизнь.

В общем кое-как отобрали мы из этих бревен несколько штук потоньше и начался настоящий кошмар! Когда я читал про рабов, которые жили в древнее, я никогда не понимал до конца, чего ж они все так возмущались и устраивали постоянно восстания! Зато теперь я их отлично понимал! И несомненно восстал бы против Сережки, если бы он не имел такой же измученный вид как и я. Еле-еле дотащив первую так называемую «сосенку», мы упали в траву и просто молча валялись минут десять. Потом одновременно кинулись к бутылке с водой, которую нам дала заботливая тетя Варя.

— А ты как хотел! — сказал мне Сережка, когда мы напились. — Думал легко индейцы живут? Ну ничего вот когда построим вигвам, тогда отдохнем!

Я в ответ только печально вздохнул. После второго бревна я, видя, что Сережка собирается идти за новым остановил его:

— Серый, наверное нам не стоит сегодня больше бревна таскать!

— Это почему? Что-то быстро ты выдохся, Мотька! А еще спортсмена из себя корчишь, — ехидно ответил Сережка.

— Ничего я не корчу, просто есть охота, а мы теперь если ты помнишь сами должны себя кормить!

— Точно, Мотька, а я забыл совсем. Я тоже есть хочу, только сейчас курицу вспоминал!

— Так может домой сбегаем, покушаем, — с надеждой спросил. — А то мы скоро не то что жерди эти, ноги таскать не сможем.

— Нет уж, Мотька! Раз договорились, жить как индейцы, значит все! Да и перед бабушкой как-то смешно будем выглядеть. Тоже мне маменькины сынки. И дня не прошло, как прибежали за курочкой!

Он так похоже изобразил голос тети Вари, что я не выдержал и засмеялся.

— Бревна таскать больше сегодня не будем, — решил Сережка. — А вот пропитание добыть надо!

Пропитание мы решили добывать при помощи рыбалки, так как этот способ был нам с Сережкой более менее знаком. Мы срезали в орешнике две длинные ветки под удилища, очистили их от листьев и сучков и привязали лески с крючками. Удочки получились что надо! Правда пришлось сбегать на выпас, чтобы набрать червяков.

Мы с видом знатоков долго выбирали себе места, как это делают взрослые рыбаки и наконец наша «добыча пропитания» началась. Неимоверно пекло солнце, жужжали стрекозы, курлыкали лягушки, а поверхность пруда была такой гладкой, как будто там не водилось ни одной завалящей рыбешки! Я был бы уверен в этом, если бы вчера своими глазами не видел сотни веселых резвящихся мальков. Но поплавки наши даже не шевелились, словно пустили корни…

Первым не выдержал Сережка:

— Ты как хочешь, а я искупнусь пойду лучше!

Я с готовностью отложил удочку и начал раздеваться. Есть конечно хотелось здорово, но и купаться тоже. Вода была теплая, как остывший чай. Мы наплавались, а потом Сережка предложил:

— Давай Мотька проверим одну вещь. Я в фильме видел!

— Давай! — обрадовался я, потому что Сережка всегда придумает какие-нибудь интересные приключения.

В фильме Сережка оказывается видел, как целый отряд воинов затаился под водой и дышали они при помощи длинных соломин, а потом как выскочат на врага. Соломины подходящие мы нашли быстро. Проверили как дышится. Дышалось легко. На берегу.

— В общем, Мотька, давай так. Сидеть просто под водой неинтересно. Будем на спор сидеть! Кто первый не выдержит, тот будет завтра все приказания другого выполнять. Идет?

— Идет! — согласился я, так как был уверен, что уж под водой я Сережку точно пересижу. Не зря я целых три месяца ходил в секцию плавания!

Ударив по рукам, мы скрылись под водой. Время в воде тянулось ужасно долго, а дышать через соломину оказалось невероятно тяжело! Идея Сережки мне начала казаться довольно глупой, а я даже сказать ему об этом не мог, рискуя наглотаться воды! Меня утешало только то, что Серому приходилось еще хуже чем мне. Если я сидел тихонечко на корточках, то он постоянно переминался с ноги на ногу и поднимал вокруг себя облака тины. Мне стало так смешно от этих его движений, что я целую минуты сдерживался-сдерживался, а потом не выдержал и с криком: «Не могуаааааааааа!» выскочил из воды!

И услышал пронзительный визг рядом с собой! «Ничего, себе Сережка орет!» — подумал я, — «Прямо как девчонка!» Я обернулся к тому месту, откуда услышал визг и протер глаза от воды, но никакого Сережки не увидел. Зато на берегу! На берегу лежали две девчонки, закрыв голову руками и притворяясь страусами.

— Эй вы! — крикнул я им грозным. — Чего развопились? Всю рыбу в округе перепугаете!

Одна из них подняла голову:

— Ттты чччего мммальчик? — дрожащим голосом сказала она. — А мммы думали утттопленник!

— Мы думали, мы думали, — передразнил я ее. — Нечего по прудам шастать, если такие трусихи!

— А нечего нас подкарауливать! — вступилась за подругу вторая. — Шутник нашелся!

Я даже задохнулся от негодования. Вот пигалицы! Сначала оглушили меня, теперь еще выступают!

Девчонки тем временем принялись отряхиваться от травы, а я открыл рот, чтоб как следует ответить этим балаболкам, как вдруг… Они словно увидев что-то ужасное за моей спиной с криком: «Мамааааа!» помчались в лес! Я обернулся и чуть было не дал стрекача вслед за ними. Из воды вылазил настоящий водяной, именно так я их себе и представлял! Я встряхнул головой, чтобы отогнать страшные мысли и тут водяной, голосом моего друга ворчливо произнес:

— Слушай, Мотька! Тебя на минутку можно оставить одного? И тут ты себе девчоночью компанию нашел! Наверно тебя хоть на Северный полюс отправь — и там себе подружек найдешь! Куда это они кстати умчались, только пятки сверкнули?

— Никакие это не подружки, я их знать не знаю даже как зовут! И вообще надоел ты мне со своими подколками.

Сережка действительно девчонок терпеть не может. Они, по его словам, совершенно бестолковые и никчемные создания. Только и могут что визжать, плакать, жаловаться и ябедничать. Я конечно согласен с ним полностью, но, например, дружу с Наташей Аникушиной и мне это очень нравится. Потому что она человек хороший и списывать дает, не жадничает. А еще она нам с Сережкой очень помогла в некоторых делах, но он об этом вспоминать не любит. И вообще, мне, если честно с девчонками и играть в разные игры больше нравится, потому что они меньше жульничают и спорят по разным пустякам, как это тот же Сережка делает.

— Ладно, Мотя, я пошутил, — сказал Сережка, видя что я нахмурился. — И кто это все-таки такие и откуда взялись? А?

— Мы из дачного поселка, — раздался несмелый голос из кустов. — Вы драться не будете?

Оказалось, что эти трусихи, увидав, что водяной меня не утащил в пруд, потихоньку вернулись назад.

— С девчонками не деремся, — гордо произнес Сережка. — Выходите! Нечего по кустам рассиживаться. Там змей полно!

— Ой! — девчонки как ошпаренные выскочили из кустов.

— Ладно вам, — успокоил их Сережка. — Шучу! Нет тут никаких змей. Одни ужики. А они только щипаются. И то не больно, а так себе.

Наши незваные гостьи с облегчением вздохнули и уселись на траву. И я только сейчас смог разглядеть их повнимательней, а то разве можно разглядеть человека если он то бегает, то лежит, спрятав голову или скрывается в кустах!

Девчонки оказались нашими ровесницами. То есть Полина, которая пониже и черненькая, как и мы перешла в шестой, а Ариша, девочка с длинными светлыми волосами, только в пятый.

Когда мы перезнакомились, они начали расспрашивать, чем мы занимались под водой. Я только открыл рот, как Сережка сделал мне страшные глаза, «мол, молчи» и как ни в чем ни бывало сказал:

— Да так, ничего особенного. Рыбу ловили.

Не захотел значит признаваться перед девчонками, чем мы занимались, чтоб не засмеяли. Ну Сережка! Ну молодец! А еще всем рассказывает, что ему на мнение девчонок наплевать!

— Аааа, — понимающе протянула Полина. — А то я уж подумала, что вы как в том фильме, решили подводную засаду устроить.

Я увидел как вытянулось от удивление лицо Серого и, не выдержав, расхохотался.

— Ты чего смеешься, — приготовилась обидеться Полина. — Вы что не видели этот фильм?

Тут я зашелся еще громче:

— Да я не над тобой смеюсь, Полина! А над ним! — пробулькал я сквозь смех. — Мы именно в засаде и сидели!

Потом мы еще долго болтали о том, о сем, и я даже позабыл о голоде. До того было интересно! Ариша оказалось очень умной девочкой, несмотря на то, что была младше и вначале молчала как рыба. Выяснилось, что у девчонок тоже очень интересная жизнь и даже Сережка перестал строить из себя самого взрослого. Естественно мы набесились в пруду, пока не настало время прощаться.

— А вы часто тут бываете? — спросила Ариша, когда они собрались уходить.

— Каждый день, — ответил я. — Мы тут можно сказать живем!

— Тогда мы придем завтра?

— Приходите, конечно! — я даже не обратил внимания, что Сережка толкнул меня локтем. — До завтра!

— Пока! — прокричали девчонки, убегая по тропинке.

Вид у Сережки был хмурый.

— Матвей, я не понимаю, чего ты тут расприглашался всяких? У нас еще столько дел впереди, а эти девчонки только под ногами будут путаться и мешать нам.

— Ничего не будут! — возразил я. — Они понятливые! Вон как быстро твою затею с засадой раскусили.

— Это правда, — согласился Сережка. — Ладно, завтра посмотрим. А теперь побежали домой, есть охота жутко!

— Ага, — сказал я. — Сейчас прибежим и скажем: так и так бабушка Варя, мы пошутили, а теперь покорми нас, потому что никакие мы не индейцы, а размазни-хлюпики!

— У меня из головы вылетело, — смущенно сказал Сережка. — Ну ладно, — преувеличенно бодро продолжил он. — Поголодаем сегодня, ничего с нами не случиться. А завтра с утра на рыбалку!

Бабушка Варя встретила нас возле калитки:

— А я вас уж собралась искать идти. Как дела индейские?

— Отлично, ба! Так нагулялись, что еле ноги держат! Спать охота жутко, — ответил Серый.

— Может поужинаете? Я отбивнушек нажарила целую сковородку, — предложила она, лукаво улыбнувшись.

— Нет, спасибо! Мы сыты по уши, — не моргнув глазом, соврал Сережка и пошел в дом, хотя чувствовалось, что сейчас он готов проглотить не только отбивные, но и ненавистный рассольник!

— А ну индейцы, постойте! — приказала тетя Варя. — Ступайте на кухню, будем ужинать! И без всяких возражений!

— Мы не хотим, — засопротивлялся Сережка. — Мы наелись!

— А я вас и не собираюсь просто так вас угощать, — строго сказала бабушка. — Вы мне каждую отбивнушечку отработаете завтра!

Мы для виду еще упирались, но ноги сами несли нас к столу. Ели мы так, что трещало за ушами! В себя пришли, как мне кажется, только в мансарде.

— Да, слабоват у тебя характер, Мотька, — подвел итог Сережка. — Одну ночь поголодать не смог!

— На себя посмотри! Можно подумать это не ты сейчас за столом уплетал все подряд! И добавки просил! Как будто ты проглот какой-то, а не человек!

Так как животы у нас были набиты как барабаны, то даже переругиваться было лень. Не прошло и десяти минут, как меня сморило в сон. Но перед тем как окончательно провалиться в мягкие объятия сновидений, я услышал Сережкин голос:

— Мотька, ты про наш уговор не забыл? Ох, завтра и погоняю я тебя! — сонно и мечтательно пробормотал он. — Спокойной ночи!

Утром мы встали очень рано, мы решили не повторять вчерашней ошибки и заняться в первую очередь запасами пищи. Едва мы хотели выскользнуть за калитку, как нас остановил голос тети Вари:

— Вы куда намылились с утра пораньше, дорогие мои? А отбивнушки отрабатывать? Или хотели обмануть бедную пожилую старушку? — подмигнула она нам.

— Мы на рыбалку, — сказал я. — А то мы вчера весь клев пропустили…

— Вот и отлично! Значит заодно и мое поручение выполните. Мне нужны веники в баню. Вот вам прут для образца, веники должны быть такой же длины! Веточки погуще выбирайте. Ножики — то есть у вас?

Мы дружно обиженно засопели и не стали отвечать на этот несерьезный вопрос. Ну где она видела индейца без перочинного ножа?! Как с Луны свалилась!

— В общем, молодые люди, жду вас вечером с добычей! Смотрите аккуратней с ножами! Не пораньтесь там! — это уже прозвучало нам вслед.

Мы спешили, на рыбалку, вчерашний день научил нас, что есть на свете существует очень много незаметных, но важных вещей. Еще недавно я считал, что рыбалка это вид отдыха вроде поездки на шашлыки или на дачу! Теперь я так не считал, рыбалка уже стала для меня чем-то вроде математики и неохота учить, но нужно. Над прудом стояла такая тишина, что мы невольно перешли на шепот. Да и тот казался слишком громким. Создавалось впечатления, что от наших прошептанных слов сдувается утренний туман над водой.

Рыбалка выдалась просто замечательная! Через полчаса в обрезанной пластиковой «пятилитрушки» уже суетилось с десяток желтобрюхих упитанных карасиков. Они были похожи как братья-близнецы. Мысль о том, что мы выловили целую семью карасей, насмешила меня, и я поделился ей с Сережкой. Настроение наше стало прекрасным. Клев потихонечку прекратился, да и червяки у нас тоже почти закончились, и мы приступили к приготовлению первого в нашей жизни самостоятельного индейского завтрака. Выловили мы всего 27 рыбешек. Причем я поймал на 4 штуки больше, чем Сережка! Он в ответ доказывал, что у него очень много карасей сорвалось с крючка и если б не это, то у нас сейчас была б целая гора рыбы! По его словам все сорвавшиеся с его крючка рыбы имели просто гигантские размеры.

Показывая их он так широко разводил руки, точно собирался обхватить столетний дуб-великан. Меня это развеселило, потому что Сережка в этот момент был очень похож на моего папу, который один раз привез с рыбалки парочку крошечных красноперок, зато рассказам о том какие огромные рыбины смогли вырваться из его рук не было конца!

Готовить рыбу мы решили самым доступным и простым способом — насадить на деревянные палочки и пожарить без всяких ухищрений!

В результате такого обжаривания у нас получилось по черному угольку на палочки. Расковыряв то, что еще недавно было карасем, мы обнаружили, что сгорев снаружи, наши караси остались сырыми внутри.

Делать было нечего, мы быстро нарезали веников и отправились домой. Можно было конечно попробовать сварить уху, но у нас кроме карасей не было ни картошки, ни соли.

Мысль о том, что мы возвращаемся не с пустыми руками грела наши души. И действительно! Тетя Варя обрадовалась так, словно караси были ее самым любимым блюдом, она сказала нам куда сложить веники, а сама взяла нашу рыбу и понесла чистить. Уже через час мы лакомились жареной рыбой, которая просто таяла во рту.

— Ох, добытчики вы мои, — нахваливала нас тетя Варя. — Так давно рыбки свеженькой хотелось покушать, да все некогда было.

За этими хвалебными речами, она умудрилась скормить нам кроме нашей добычи, салат и вареную картошку, несмотря на то, что мы с Сережкой договаривались есть только рыбу и даже без хлеба.

Завтрак у нас получился такой, что назад к пруду мы возвращались не вприпрыжку, а ползи как черепахи со свинцовыми панцирями.

Искупавшись, мы развалились на траве, лениво глядя на небо. Я лежал и думал о том, как хорошо, что впереди целое лето, а рядом лежит мой лучший друг, с которым хоть и ссоримся иногда, но всегда миримся. И будем мы дружить когда вырастем и будем служить вместе в армии. А когда начнется война совершим кучу подвигов и спасем друг друга и еще много людей…

— Ты чего размечтался?! — вырвал меня из сладких грез Сережка. — Пошли нам еще столько бревен перетаскать надо! Да и вообще, если ты будешь при постоянно на траве валяться, мы вигвам к сентябрю построим!

Я вздохнул и мы занялись делом. Когда мы пыхтя притащили, уже третье за сегодняшний день бревно, то обнаружили, что у нас гости. Ариша с Полинкой, визжа гонялись друг за дружкой в воде, кидаясь мячиком.

— А ну пойдем, покажем им, настоящих снайперов! — неожиданно предложил Сережка, скидывая футболку и шорты.

И мы устремились в воду. Девчонки завизжали еще громче и пошла потеха! Вскоре и мяч был выкинут на берег и мы просто начали играть в брызгалки! И устроили настоящий водяной ураган, да такой, что друг друга не могли разглядеть сквозь тучи брызг! В конце концов Ариша не выдержала и выбежала из воды, а за ней выскочила и Полинка, провожаемая потоками воды, которые я и Серый посылали ей вслед.

Мы вчетвером в изнеможении упали на берегу, с трудом переводя дух и отфыркиваясь как тюлени. Даже говорить от усталости не могли, к тому же поднялся легкий ветер и наши губы, посиневшие от холода еще и начали трястись.

— Бббббб, надо было костер развести, — дрожа сказал Сережка. — Ббббббб!

— Не надо, сейчас согреемся! — Полина вскочила с травы, нашла мячик и запустила в меня. — Теперь Мотя водит!

Через десять минут мы так согрелись, что чтобы охладиться снова полезли в пруд. Потом мы все-таки развели костер и уселись вокруг него У девчонок оказался с собой огромный пакет семечек и мы дружно защелкали ими, кидая кожурки в пламя.

— А вы надолго на дачу приехали? — спросил я.

— Надеюсь, что нет, — ответила Ариша. — Такая скука тут! Хорошо еще вас встретили!

— С нами не соскучишься, — подмигнул ей Сережка.

Я, по правде говоря, не ожидал от него такой прыти, неспроста он с девчонками такой добренький стал. Наверняка что-то придумал.

— Мы тут собираемся в индейцев поиграть, не хотите с нами, — продолжил он как ни в чем не бывало.

Я даже вскочил от удивления, совсем перекупался видно Сережка, как подменили его! Девочки же очень заинтересовались:

— Давайте! А как это?

И Сережка начал им объяснять, как это — играть в индейцев.

Девчонки, слушая его аж рты открыли от удивления, а он и рад стараться, расписывая им удивительную индейскую жизнь. Я и сам заслушался, так складно у него выходило все!

— Мы согласны, только нам надо посоветоваться, сказал старшая, Полина и они с Аришей отошли от нас и принялись о чем-то шушукаться.

А я тем временем отвел в сторонку Серого:

— Ты чего, — спросил его я. — Они же… Они же девчонки! Ты же сам все время говорил, что с девчонками бесполезно играть, они ничего не понимают! А теперь что?

— А теперь я передумал, — беззаботно сказал Сережка и наклонившись к моему уху зашептал. — Мотька, ты какой-то несообразительный! Если мы вдвоем будем, то и поиграть толком не успеем! Даже вигвам не построим и лето, фьюить, и пролетит. Грибы надо собирать? Надо. Рыбу ловить и жарить надо? Надо! Охотиться надо? Надо! Да мало ли еще сколько дел наберется! А вчетвером мы все будем успевать! Тем более у индейцев свои девчонки были — скво!

Он все ближе наклонялся ко мне и так яростно и громко шептал, что я подумал, что еще чуть-чуть и он откусит мне ухо!

— Все— все! Понял! — отодвинулся я от него.

На самом деле мне и самому хотелось, чтобы Полина с Аришей оставались с нами подольше, потому что с ними было гораздо интересней. Но я должен был выдержать марку перед Сережкой! Чтобы потом когда он станет меня упрекать, что я дружу с девчонками сказать ему: «а помнишь…»

C девчонками таскание бревен пошло веселее. Нам с Сережкой же хотелось повыпендриваться! Поэтому мы, знай себе, сновали туда обратно как муравьи, снисходительно поглядывая на Аришку с Полиной, которые моментально выдохлись.

— Все! Завтра будем вигвам ставить! — торжественно заявил Сережка, когда мы притащили очередное бревно. И устало вытер пот со лба.

— Ураааа! — закричали девочки хором и захлопали в ладоши.

Никогда я не понимал, что у них за привычки. То визжат, то в ладоши хлопают, то норовят обниматься на радостях! Сложные люди эти девчонки!

Потом мы долго сидели и обсуждали, что нам еще предстоит сделать, и я в душе очень радовался, что поехал с Сережкой в деревню. Лето обещало быть очень интересным!

— Все, хватит, болтать, — остановил Сережка, видя, что мы можем проговорить до вечера. — Давайте делать луки и копья, а то мы какие-то индейцы больно мирные!

И мы стали мастерить себе оружие под его руководством. Девчонки тоже затребовали себе луки, и Сережка похмурившись, согласился, что они тоже должны быть вооружены. На всякий случай, если мы будем с ним на охоте, а на наше племя нападут враги. Мы нарезали подходящих прутьев и встал вопрос из чего сделать тетивы к лукам.

— Вообще-то индейцы делали их из волос своих скво, — сказал Сережка, кровожадно глядя на Аришу, вернее на ее густые длинные волосы.

— Ой, — испуганно пискнула Ариша и закрыла ладошкой рот. Видно было, что она сейчас может расплакаться. Но тут…

— Режьте, если надо. Только не больно, — тихо, но твердо сказала она, протягивая свою косичку.

Сережка даже остолбенел от такого героизма.

— Я, Ариша, пошутил, ты чего! Это древние индейцы так делали! А мы современные! Мы такие тетивы себе найдем, что закачаешься!

И Ариша сразу обрадовалась, видно очень ей своих волос жалко было. Отложив луки до завтра, мы сделали отличные копья. Заострили их и обожгли в огне. Аришка и Полиной принялись так быстро скакать вокруг костра, танцуя индейский танец, что Сережка не выдержал и отбрал у них копья.

— А то еще глаза себе повыкалываете, — сказал он. — И прощай индейская вольная жизнь.

Незаметно подкрался вечер и Сережка, по своей командной привычке, раздал указания на завтра:

— Так, мы с Матвеем добываем тетивы. А вы собираете перья для индейских шлемов. А то ходим как… — он не нашел подходящего слова. — Как дачники! Вот!

Мы попрощались с нашими скво. Напоследок, я подошел к Арише и тихо так сказал.

— Ты такая… Ты молодец, Аришка! Ты самая лучшая и смелая скво на свете!

Она кивнула мне молча и побежала вслед за Полинкой.

— Вы чего сегодня так рано? — встретила нас тетя Варя. — Нагулялись уже?

— Устали, — ответил Сережка.

— Ну — ну. Кушать будете? Там еще рыбка осталась.

— Конечно, бабушка! — мы помчались мыть руки.

После ужина мы смотрели по телевизору фильм «Храброе сердце». Сережка так переживал приключения главного героя, что я испугался, что завтра он придумает новую игру, где для Ариши и Полинки места не будет. Поэтому я постоянно говорил, «какая скутотища», «ерунда» и показно зевал, широко разевая рот. Это было очень трудно, так как фильм мне этот очень нравился!

Но Сережка, вопреки моим опасениям новую игру выдумывать не стал, а после фильма позвал меня во двор.

— Видишь? — кивнул он мне головой в сторону сада.

— Что вижу? — глупо спросил я, всматриваясь в сумерки.

— Ну, Мотька, ты даешь! Веревки видишь на которых бабушка белье вешает сушиться? Это же тетивы высшей пробы!

— Да? — опасливо сказал я. — А по ушам мы не получим? Не думаю, что тетя Варя вот так возьмет и отдаст нам эту веревку. Тем более для луков.

— А мы ее не спросим! Возьмем и отрежем кусок ночью! Она и не заметит! А если заметит, то просто промолчим и все.

Мне это очень не понравилось, но я понимал, что Сережка прав. Тем более, если тетя Варя узнает о луках, то может нам и запретить играть в индейцев. Взрослые вообще очень пугливый народ! Один раз мы с Сережкиной мамой катались на чертовом колесе в парке, так я решил немного покрутить специальный руль, чтобы поглядеть по сторонам. Так его маме от страха с сердцем чуть плохо не стало.

А моя мама вообще побоялась даже кататься на этом аттракционе!

Лежа в кроватях, мы внимательно прислушивались к тому, что происходит внизу, у тети Вари. А она все ходила по комнатам, гремела посудой и, кажется, вовсе не собиралась укладываться, как будто чувствовала, что ее веревкам грозит опасность! Я так внимательно прислушивался, что не заметил, как задремал.

— Вставай, Мотя, соня несчастный, — шепотом разбудил меня Сережка. — Проспишь операцию!

Мы выбрались из кроватей и стали спускаться вниз по лестнице. Ха-ха! Это была другая лестница! Днем, когда мы носились по ней как угорелые, она молчала. Сейчас же, ночью, каждый наш шажок вызывал такой скрип, словно кто-то водил железякой по стеклу. У меня от этого звука даже мурашки по коже забегали. Удивительно, но тетя Варя не проснулась. Но впереди нас ожидало новое испытание — дверь! Я уже приготовился, что сейчас случиться настоящий кошачий концерт, но дверь даже не скрипнула.

— Я ее смазал, — шепотом сообщил мне Сережка и ехидно добавил, — Пока некоторые обжоры пятую тарелку уминали!

На улице мы быстренько прокрались к бельевым веревкам и, недолго думая, срезали одну. Можно было возвращаться. Мы побежали к крыльцу! Очень быстро! И тогда я угодил ногой по ведру, которое полетело от пинка, и ударилось о маленькую жестяную оградку! Трам-бабах-тарах-бум! Это было как звон огромного колокола!

От страха мы замерли на крыльце. Если бабушка Варя и спала до сих пор, то теперь ей точно стало не до сна! Дверь распахнулась, и она появилась на пороге! В одной руке она сжимала металлическую швабру, а в другой фонарик. Луч фонарика пробежался по саду и остановился на нас! Мы крепко зажмурились и Сережка пролепетал «привет, ба…»

— Вы чего тут делаете?! — грозно спросила она и выключила фонарик. — Марш в дом!

Мы покорно поплелись за ней.

— Представляешь, бабушка, — начал Сережка. — Лежим мы с Мотькой, то есть спим. И вдруг слышим на улице какие-то голоса и шорохи! Ну мы и вышли посмотреть, что там такое… Может воры забрались.

— Понятно, — сказала, вздохнув, тетя Варя. — Воры, есть такое дело. Пойдемте чаю что ли выпьем, а то теперь точно не уснешь.

— Повадились какие-то негодяи последнее время по всем деревням в округе лазать, — рассказывала она, разливая чай. — Помните самовар, из которого в ваш приезд чай пили?

— Помним! — ответил я.

Я уж точно этот самовар никогда не забуду, он был весь такой золотой, блестящий, что я не выдержал и прикоснулся тогда к его круглому боку ладонью! Волдырь от ожога такой вскочил, что до сих пор вспоминать больно!

— Так вот нет больше нашего самовара. Я вам уж не говорила, только стащили его той же ночью. А самовар-то памятный. Из него еще твой прапрадедушка чай пил, Сережа! И так везде! Где книги старые утащут, где картины, иконки… Ужас какой-то просто…

Перед тем как уснуть Сережка сказал мне задумчиво:

— Знаешь что, Мотька, надо будет заняться этой историей…

— Угу, — пробормотал я сквозь сон. — Обязательно надо.

Как-то незаметно для себя мы забыли про идею добывать пищу сами по себе и удовольствием позавтракали в компании тети Вари. Она даже виду не подала, что удивлена нашим поведением, а мы с Сережкой тоже старались не затрагивать эту тему. Однако чувствовалось, что Сережка собой недоволен, да и мне было немножко неудобно. Когда мы шли на пруд, я предложил:

— Серый, а давай рыбу все равно ловить и бабушке приносить! Она ее вон как обожает!

— Давай! — радостно согласился Сережка, и на сердце у меня стало легко и весело. И у него тоже!

Луки у нас получились очень хорошие, правда сначала мы сделали их очень тугими и не могли даже чуть-чуть натянуть тетиву. Пришлось переделать. Зато потом пошла потеха! Мы стреляли, стреляли и стреляли по всему чему только можно! Затем прибежали наши скво и стрельба продолжилась уже с девчонками. Угомонились мы только тогда, когда не осталось сил натягивать луки и бегать за стрелами.

Мы развели костер и уселись вокруг него, как настоящее индейское племя.

— Все это детские забавы, — сказал Сережка. — Надо нам сделать и боевые стрелы, чтобы втыкались. А то ведь неспокойно вокруг, — он заговорщицки посмотрел на меня.

— Точно, — спохватился я и начал рассказывать девочкам о появившихся ворах.

Про веревку, которую срезали мы, я смолчал. Меня и так Сережка всю дорогу донимал с этим треклятым ведром, о которое я споткнулся и выдал нас. Не хватало, чтоб еще и Ариша с Полиной насмехались надо мной. Девчонки ахали, слушая мой рассказ. А потом Полина сказала:

— А ведь у нас в дачном поселке тоже пропажи начались, но мы думали, что это какие-нибудь мальчишки.

— Мальчишки! — засмеялся Сережка. — Ты не представляешь, какой у бабушки самовар был! Самоварище! Мы его с Мотькой наверное едва поднимем, а не то, чтобы куда-то тащить!

Я стал спорить, что самовар вовсе и не такой тяжелый и не такой огромный, и мы чуть не задрались.

На этом обсуждение самоварных краж закончилось и наступило время ставить вигвам. Это было так трудно, что я со страхом думал, как бы мы все это делали, если бы были вдвоем. Кое — как мы сложили из жердей подобие шалаша, а потом подняли Аришу, она оказалась самой легкой, чтобы связать палки наверху остатками веревки.

Что за чудесный вигвам у нас получился! Посередине мы выкопали ямку и выложили ее камнями, принесли несколько небольших бревнышек и разложили по кругу. Осталось теперь придумать чем его покрыть и наше жилище будет готово.

А пока мы занялись боевыми стрелами, это было просто. Мы примотали при помощи изоленты к обычным стрелам гвозди, и они начали втыкаться в деревья. Это было гораздо интересней, чем раньше. Сережка оказался очень метким стрелком, и девочки так радовались его попаданиям, что я дал себе слово тренироваться, чтобы стать еще лучше. Следующие несколько дней мы только и делали, что не расставались со своими луками и, позабросив все дела, соревновались. Потом устроили большой стрелковый турнир и на нем, ко всеобщему удивлению и нашему позору, выиграла… Полинка! Это вообще ни в какие ворота не лезло и Сережка сказал, что хватит заниматься ерундой, надо дальше строить вигвам и вести разведку в лесу.

Но заниматься постройкой нам не удалось, потому что Ариша с Полиной, сказали, что их родители приглашают нас всех в гости к ним на дачу.

Когда бабушка узнала вечером от нас, что мы собрались в гости, то накинулась, как коршун на цыплят:

— Что же вы молчали?! И как вы идти собираетесь?

— Как, как, — ответил Сережка. — Проснемся и пойдем.

— Эх ты, тюха! — сказала ему бабушка. — А ну несите сюда свою одежду! В гости они собрались!

Она выгладила нам чистые футболки и шорты.

— И не вздумайте в лесу лазить, перепачкаетесь, как поросята!

С утра мы нарядные отправились в гости, бабушка дала нам с собой корзинку с пирожками, которые испекла утром. Мы отнекивались, но она строго сказала, что воспитанные люди всегда берут с собой в гости гостинцы. И мы больше не спорили. По дороге мы зашли к нашему вигваму проверить все ли в порядке. Сережка прихватил с собой лук.

— Зачем, спросил я его.

— На всякий случай, вдруг пригодится, — неопределенно ответил он, но я понял по его интонации, что Сережка хочет пофорсить там, какой он хороший стрелок. Ведь у нас луков там не будет! А Полинка-чемпионка его лук натянуть едва ли сможет.

Но я ничего не сказал, чтоб не вступать в перепалку. Я вообще не люблю всех этих ссор и ругачек. У меня после них очень тяжело на душе. Если бы можно, то я бы вообще ни с кем не ссорился. Разве что с Ленькой из соседнего двора, потому что он всегда по фамилии обзывается! А это нечестно! Вот у Сережки фамилия так фамилия — Алдакимов! И не обзовешь никак, хоть тресни. Не то, что Некрылов!

Девочки встретили нас у шлагбаума дачного поселка, одеты они тоже были нарядно, так что бабушка Варя была права, когда заставила нас переодеться. Они радостно замахали руками, увидев нас.

Дача была у родителей Полинки — настоящая крепость из красного кирпича. Оказалось, что Ариша с мамой и папой живут у них в гостях, прямо как я у Сережкиной бабушки. Пирожкам все обрадовались и Сережке наказали, чтобы мы следующий раз обязательно приводили бабушку с собой. А потом начались скучные разговоры взрослых о том, кто где учится и работает. Взрослые вообще странные люди, нет чтобы спросить, «а какая твоя любимая компьютерная игра?» или «а слабо перепрыгнуть ту канаву?». Так нет же, они битый час выспрашивают, какие предметы нравятся в школе, сколько задают и все такое прочее.

Поэтому, мы вздохнули с облегчением, когда все эти вопросы остались позади и нас отпустили поиграть. Сережка правда умудрился вылезти со своим луком, но мама Ариши замахала руками и сказала, что это опасно. Ха! Видела бы она, как ее Ариша пляшет индейские танцы с копьем! Она бы тогда поняла, что значит опасно!

Иногда, правда и от взрослых бывает польза, папа Полины, покопался в подвале и вынес нам целый сверток великолепного брезентового полотна, чтобы мы накрыли наш вигвам. И мы, конечно же, немедленно отправились к нашей стоянке. Сережка неожиданно прервал наши разговоры и замер посередине тропинки. Потом приложил палец к губам и сказал:

— Тихо. Вы слышите?

Здорово это у него получилось, как у настоящего индейца! Как будто репетировал перед зеркалом.

Я хотел ему сказать об этом, но вдруг услышал музыку, смех и голоса. Доносились они со стороны нашего вигвама. Сережка сдернул лук с плеча и вложил в тетиву стрелу. Мы все тихонечко свернули с тропинки в кусты и затаились.

— Двигаемся к вигваму, — решил Сережка и мы крадучись, прячась за деревьями двинулись к вигваму.

Вигвама не было! Бревнышки, которые мы тащили с таким трудом из сосняка, валялись на земле, очаг тоже был искорежен, половины камней не хватало. Я положил тюк с брезентом на землю и оглядел всех своих соплеменников. Ариша захныкала тихим голосом, Полинка хмурилась и сжимала губы, но по ней было видно, что и она с трудом сдерживается, чтобы не зарыдать. У меня тоже что-то защипало в носу и глазах, но я посмотрел на Сережку и щипание прекратилось немедленно! А Сережка выглядел молодцом!

Он зло поглядел на развалины вигвама и сказал:

— Месть бледнолицым!

Через минуту все наше племя, вооруженное луками и копьями было на берегу. Мы перемазали себе лица сажей из костра и выглядели очень устрашающе! Мне было страшно подумать, что скажет бабушка Варя, когда мы вернемся домой перепачканные с ног до головы, но сейчас было не до того. Потому что на берегу горел костер из остатков нашего вигвама, а над костром шипел и стрелялся жиром шашлык. Две девушки и трое парней сидели на наших чурбачках и, весело смеясь, о чем-то переговаривались и слушали музыку.

И тут появились мы! Наше племя! Сережка и я шагали впереди с луками наготове, а Полинка с Аришей выглядывали из-за наших спин, сжимая в руках копья. Надо ли говорить, что стрелы у нас были боевые!

У девушки сидящей к нам лицом глаза стали круглыми как десятирублевые монеты, а из руки вывалился бутерброд, который она ела.

— Что там Наташа… — начал говорить один из парней, поворачиваясь, чтобы посмотреть, чего она там такое ужасное увидела. Воцарилась немая сцена.

Когда они разглядели нас, парень, который был младше остальных протянул:

— Ну и клоуны к нам пожаловали. Идите давайте играть в другое место! Не мешайте.

Но мы продолжали стоять, сверля их гневными взглядами. Это я, конечно приукрасил! На самом деле мы очень перепугались, увидев, что их так много и сколько им лет.

— Оглохли что ли, — повторил парень. — А ну брысь отсюда, а то по ушам схлопочете!

Мы еще теснее прижались к друг другу и натянули луки. А Ариша взяла и прокричала тонким голосом из-за Сережкиной спины:

— Зачем вы наш вигвам сломали?! И горько зарыдала.

От этого они растерялись даже, а тот, который прогонял нас, пошел навстречу. И тут у меня от такого напряжения неожиданно сорвалась стрела! И, пролетев в десяти сантиметров от него, воткнулась в пятилитровую канистру! Из которой, с шипением и пеной, немедленно потекла жидкость. Я окаменел и все окаменели тоже. А парень, который шел к нам открывал и закрывал рот, словно рыбка в аквариуме.

Один Сережка не растерялся и как заорет:

— Руки вверх! Следующая стрела в глаз!

Не знаю, что бы было дальше, но тут самый взрослый из этой компании упал на землю и, дрыгая ногами, захохотал. И так заразительно, что скоро мы все валялись и хохотали вместе с ним!

— Ну, ребята, вы даете! Не могууууууууу! — заливался он.

Когда все успокоились, он сказал:

— Хватит воевать. Давайте шашлык есть, а то сгорит сейчас. — Вас это тоже касается! И без всяких споров, — добавил он, приглашая нас.

И мы стали кушать шашлык. Ребята оказались студентами-историками из университета.

— Вы чего на нас напали, — спросил старший, Боря, когда все перезнакомились. Мы тут приехали от учебы передохнуть немного. Думали место тихое нашли…

— Вы наш вигвам сломали, — обвиняюще сказала ему Полинка.

— Вигвам? — удивился он. — Ааа… Понял! Шалаш в лесу.

— Не шалаш, а вигвам, — упрямо поправил его Сережка.

— Извините, ребята, но мы не думали как-то даже… А ну-ка расскажите, чем вы тут занимаетесь? Очень интересно.

И мы стали рассказывать. Сначала Сережка. Когда он устал, продолжил я.

— Тааак, — смущенно произнес Боря, когда мы закончили. — Значит, мы обидели великое индейское племя.

— Я вам говорила, ищите другие дрова! Не трогайте шалаш! — строго сказала одна из девушек, Лена. — Лень было в лес сходить!

— Хммм, — Боря был так смущен, что покраснел, как свекла. А потом бодро вскочил:

— Значит так, братья индейцы! Я от имени своего племени приношу вам свои извинения! И даже знаю, как все это можно исправить! Мир? — он протянул нам руку.

— Мир! — закричали мы и четыре наших руки крепко ухватились за его огромную ладонь.

А дальше случилось то, о чем мы не могли даже мечтать! Историки достали из рюкзаков инструменты и мы стали строить нам настоящий деревянный форт! И видно было, что им это так же интересно как и нам! Это было очень здорово, а то обычно взрослые, когда играют с детьми только притворяются, что им интересно. А спросишь их о чем-нибудь из игры неожиданно, они и не понимают в чем дело. Но Боря, Олег и Андрей, это тот, который прогонял нас поначалу, были не такие! Боря сразу отправил Аришу с Полинкой к девушкам, помогать чистить картошку и варить походный суп. А мы взялись за стройку. Олег с Андреем в два счета натаскали из сосняка кучу бревен, пока мы, под руководством Бори расчищали площадку под форт. И закипела работа! Они вкопали жерди потоньше в землю, а потом между ними сделали стенки из бревен потолще, получился настоящий деревянный домик, только с тремя стенами. А когда его покрыли крышей из тонких веток, форт стал похож на блиндаж из фильмов про войну. Я был восхищен!

Но историки никак не могли угомониться и покрыли крышу форта тонким слоем срезанной земли вместе с травой.

— Это называется дерн, — сказал Олег. — Для маскировки.

Как уютно было в нашем форте! Особенно когда мы застелили пол брезентом.

К тому времени, когда строительство форта было окончено, нас поджидал огромный котелок с вкуснейшим, пахнущим дымком супом. Какой это был прекрасный день! И какие это были замечательные историки. Они рассказывали разные случаи из жизни про экспедиции, про походы, про раскопки. И я втайне решил, что когда вырасту, обязательно стану историком. Вечером мы тепло попрощались и пошли домой. Всю дорогу мы с Сережкой, перебивая друг друга, делились впечатлениями дня.

— Слушай Мотька, а здорово ты придумал в канистру выстрелить! — с завистью сказал Сережка.

Я почувствовал, что у меня уши стали горячими от стыда. Но Сережка мой друг и мы поклялись никогда — никогда друг другу не врать, даже если очень хочется.

— Знаешь Серый…. Я не специально. Я случайно выстрелил! Рука не выдержала! Наверное от страха… — признался я.

Сережка серьезно посмотрел на меня и хлопнул по плечу.

— Ну и что! Главное, что получилось все здорово! Ты молодец, что рука не выдержала!

Вот такой Сережка хороший друг!

И мы побежали быстрее, потому что тетя Варя уже наверняка нас собралась разыскивать.

Ох и влетело нам за перемазанную одежду! Но это не испортило нашего настроения, потому что у нашего племени была теперь своя крепость и друзья историки. А это стоило огого сколько!

А на следующий день Сережка заболел. У него поднялась температура и он жутко чихал и кашлял.

И бабушка Варя занялась самым любимым всеми бабушками мира делом — лечением. Я думал, что Сережка лопнет от того количества малинового и смородинового варенья, которое ему пришлость съесть. Бабушка Варя и меня заставила «для профилактики» есть варенье и пить какой-то отвар. Уффф, после этого отвара я тоже почувствовал себя больным, потому что внутри у меня стало так жарко, как в печке.

Однако болеть нам вместе было никак нельзя, надо было охранять форт и разведывать лес. Я пожелал Сережке скорейшего здоровья и отправился на нашу стоянку. Одному было гораздо скучнее, чем вдвоем и я грустно думал, что мне делать, если и девчонки не придут. Но они были тут как тут!

— Привет Мотя! А где Сережа? — закричали они.

— Заболел он, — ответил я. — Простудился. Его бабушка не пустила.

Они принялись расспрашивать меня о больном и давать советы как лучше его лечить. Ариша рассказала, что однажды она тоже заболела, так мама закапала ей в нос луковый сок и у нее все мигом прошло. Я уныло кивал, думая, чем же мы будем заниматься без Сережки. Ведь это была его игра. И тут ко мне пришла догадка.

— Все, — сказал я, немного подражая Сережке. — Сегодня займемся разведкой в лесу. Карту сделаем и поставим зарубки, где наша территория.

Карту мы стали рисовать от озера и нашего вигвама. Получалось очень красиво, поэтому мы сначала нарисовали карту, а потом принялись помечать территорию нашего племени. Полинка шагала и считала шаги, Ариша все записывала, а я делал на деревьях зарубки своим перочинным ножиком. Нелегкая это была работа, так как Полина постоянно сбивалась в подсчетах, и приходилось начинать все сначала. В общем территории мы себе наметили очень порядочно. Почти семь тысяч шагов! Когда мы это все посчитали, то сами поразились какая огромная цифра вышла!

— А что мы будем делать с нашей территорией? — спросила Ариша.

— Как что? — удивился я ее непонятливости. — Охранять, конечно! Будем следить, чтобы никто не охотился на ней, не рыбачил, не собирал грибы и ягоды. А еще мы разведем огород.

Ариша и Полина принесли с собой картошку и я оставил их печь ее, а сам отправился на обход нашей территории. Мне нравилось путешествовать одному по лесу, воображая себя смелым следопытом. Иногда я стрелял по деревьям, представляя, что это коварные враги подкрадываются ко мне. Это игра так захватила меня, что порой я ложился и полз по земле, словно змея. И вот, в одно из моих проползаний, я услышал человеческие голоса! «Грибники» — подумал я. — «Интересно, заметят меня или нет, если я подползу поближе?». И я пополз, стараясь шуметь как можно меньше. Голоса спорили.

— Я тебе говорю, Игорь, завязывать надо поскорее и мотать отсюда — уговаривал хриплый голос.

— Ххахаа, Лехе пойди скажи об этом! — рассмеялся в ответ голос визгливый.

Я так и назвал их про себя — Визгливый и Хриплый.

— Леха тебе покажет — завязывать! — продолжал смеяться Визгливый.

— Да не пойду я к Лехе! — в сердцах отозвался Хриплый. — Я тебе говорю, что надо мотать отсюда. Предчувствия у меня нехорошие. Ты помнишь, что последний раз получилось?

— Помню, — перестал веселиться Визгливый. — Ну и напугала нас эта проклятая тетка своим ружьем. Только Лехе все равно не объяснишь про предчувствия…

— И не надо ничего объяснять! Заберем свое и смоемся, а его долю оставим. Повезло нам, что у тетки в ружье дробь была, а если бы пуля?

— Ладно, посмотрим, — сказал Визгливый. — Пошли к Лехе.

И они пошли, хрустя упавшими ветками и вполголоса о чем-то переговариваясь. Странные какие-то они и разговоры странные у них. Тревожные разговоры, хоть и непонятные. Когда шум шагов удалился, я поспешил вернуться в наш лагерь, чтобы рассказать девчонкам о своей встрече.

Девочки выслушали меня, и Полина сказала:

— Да ладно тебе, Мотя! Чего ты так разволновался, не пойму. Ну поговорили они о том, о сем… Вот если бы они говорили, что сейчас пойдем и кого-нибудь убьем, тогда другое дело…

— Да?! — заговорил я возмущенно. — А про ружье ты забыла?!

— Что про ружье, Мотя? Что какая-то тетка кого-то напугала? Ну и что? Ты вспомни, как мы историков напугали! Представляешь, что бы они могли про нас нарассказывать, если б мы не познакомились?

Я замолк, возразить было нечего, Полина была права во всем. Только внутри меня все равно было неспокойно, но разве можно объяснить это словами. Играть больше не хотелось, поэтому мы уселись возле костра и начали жарить на палочках кусочки хлеба. А потом забрались в наш блиндаж и рассказывали разные интересные истории. Я, конечно же, рассказал, как мы с Сережкой были награждены именными часами. Девчонки слушали мою историю раскрыв рты от удивления. Я немного приукрасил ее, чтоб было интересней.

— А часы покажешь? — спросила Полинка.

— Конечно, — солидно ответил я. — Завтра принесу обязательно. Я их так просто, без надобности не одеваю.

— Ой, — спохватилась вдруг Ариша. — Мы же совсем забыли, Полина! У нас тоже есть, что показать!

Она полезла в пакет, в котором они принесли картошку и хлеб. И достала оттуда четыре великолепных индейских головных убора с перьями!

— Ух ты! — восхищенно сказал я. — Вот это да!

Мы одели их, и на минутку мне показалось, что я в настоящем индейском племени. И что еще чуть-чуть и на наш форт нападут вражеские индейцы, а мы будем отбивать их атаки. А они будут кружить вокруг нашего форта на конях, стреляя и кидая лассо… Вот такие мысли пролетели у меня в голове!

— Когда же вы успели их сделать? — спрсил я девочек.

— А нам Аринина мама помогла, — ответила Полина.

— А давайте завтра пойдем и Сережу проведаем, — предложила Ариша. — Заодно и ему индейский убор подарим. Он так быстрее выздоровеет.

Мне эта идея очень понравилась, я тоже всегда считал, что быстрее выздоравливает не тот, кого пичкают горькими таблетками и отварами, а тот, кому дарят разные подарки! Однажды я болел простудой, а папа привез из командировки мне в подарок складной самокат. Так я уже на следующий день был здоров, так хотелось мне его испробовать в деле.

Мы договорились назавтра встретиться и пойти к нам, проведать Сережку. Еще девчонки взяли с меня обещание, что я не скажу Серому о подарке, который его ждет. И мы разбежались в разные стороны.

Вернувшись, первым делом, я пошел посмотреть, как дела у Сережки. Мой друг спал, закутанный в одеяло, а рядом с его кроватью стояла табуретка, на которой выстроился целый отряд разных бутылочек и коробочек с лекарствами. Вид у Сережки был совсем больной. Мне стало его очень жалко. Вот не повезло человеку! Только у нас самая игра пошла, форт построен, да и вообще… А он вынужден лежать целый день, да еще и пить разные противные лекарства. И тут я вспомнил рассказ Ариши, как ее вылечили с помощью лукового сока. И подумал, что надо попробовать этот метод на Сережке. За ужином, бабушка Варя как раз нарезала на тарелку лук и пододвинула ко мне:

— Давай, Мотя, съешь на всякий случай. Лук все микробы убивает.

Я съел маленькое колечко лука, а остатки луковицы спрятал в карман, когда бабушка отвернулась.

— Вот, молодец, — сказала она, увидев, что лука нет. — Теперь к тебе точно никакая зараза не пристанет!

— Угу, — промычал я, делая вид, что жую лук.

Когда я поднялся наверх, Сережка уже не спал. Я рассказал ему о сегодняшем дне и о своей встрече в лесу. Он только вяло кивал головой, потому что разговаривать ему было тяжело.

— Не волнуйся, Сережка, сейчас мы тебя вылечим.

Я взял с его табуретки блюдце и начал давить из лука сок. Это было нелегко, так так лук не помидор и сока в нем немного. Кое-как мне удалось выдавить с полложечки мутной жидкости. Я нашел на табуретке пипетку и набрал в нее сок. Сережка молча наблюдал за моими действиями, явно не понимая, что я хочу сделать. Я сел на его кровать, улыбнулся ему, как делают обычно врачи перед уколом, запрокинул его голову и пока он не опомнился, влил ему в ноздрю пипетку лукового сока. Кое-что конечно пролилось мимо, но Сережке хватило и того, что попало в нос!

— Ааааааааааааааааа! — завопил он голосом раненого мамонта на весь дом и вскочил с кровати. — Ааааааааааааааа!

Я в испуге отпрыгнул от него и опрокинул табуретку с лекарствами, Пузырьки, ложки и блюдца покатились в разные стороны! Но ни грохот упавшей табуретки, ни звон рабитого блюдца не могли заглушить сережкины вопли!

Окинув меня совершенно сумасшедшим взглядом, он крича побежал по лестнице вниз. «Ничего себе!» — подумал я — «Все-таки права была Ариша. Вот он только что рукой не мог пошевелить. А тут раз и побежал с такой скоростью! Даже спасибо не сказал.»

Я спустился вслед за ним, чтобы посмотреть на чудесное выздоровление. Но там все были заняты. Сережка тихонько подвывал, а тетя Варя промывала его нос под краном.

— Что ж ты наделал, Мотя! — в сердцах сказала она мне. — Ты же ему мог весь нос внутри сжечь! Он же теперь никаких запахов чувствовать не будет!

Я растерянно развел руками:

— Да я ничего… Я хотел как лучше… Ариша мне рассказала, что ее мама так лечила…

— Ариша ему сказала, видишь ли, — все еще ворчливо, но уже успокаиваясь, сказала тетя Варя. — Кто же так делает! Ты, наверное, ему чистый лук закапал, а надо было с растительным маслом смешать! Тоже мне доктор на мою голову свалился!

Я потерянно молчал. Мне было стыдно. Ну почему у меня всегда так выходит! Ведь хочется сделать что-то хорошее, а из этого получается какое-нибудь недоразумение!

— Простите, тетя Варя, пробормотал я. — И ты, Сережка, прости!

— Ладно уж, — сказала тетя Варя. — Будет тебе наука в жизни: никогда не делай того, в чем не понимаешь.

Я покорно кивнул, и мы сели пить чай. Видимо все-таки луковый сок на него неплохо подействовал! Но я промолчал об этом своем наблюдении.

Наутро Сережка чувствовал себя совсем уже нормально. Видимо, все-таки луковый сок на него неплохо подействовал! Но я промолчал об этом своем наблюдении. Я сказал ему, что сейчас приведу девочек проведывать. Он сначала отнекивался, а потом согласился.

Бабушка Варя, услышав, что у нас будут гости, всплеснула руками:

— Матвей, ну как тебе не стыдно! У нас даже угостить их нечем! Чего ж ты вчера молчал?

Я хотел ответить, что вчера был занят лечением Серого, но вовремя прикусил язык.

Бабушка немедленно развернула бурную деятельность по встрече гостей, а я ей помогал, как мог. Пока она не прогнала меня:

— Иди, лучше в магазин сбегай, я вот тебе список написала!

И я понесся в магазин! В магазине стояла очередь, передо мной были две женщины, которые с жаром что-то обсуждали. От нечего делать, я прислушался. Да и как тут не прислушаться, если они разговаривали так громко, что дрожали стекла в магазинных окнах!

— Людмила, а я тебе говорю, собаку заведи! Ты видишь, что творится? У Семеновой из Ореховки что произошло! Хорошо, что ружье от мужа покойника осталось! А то бы все вытащили, да еще и по голове тюкнули!

— Да ну тебя, Машка, наговоришь еще! У меня и брать-то нечего! Даже телевизор старье с одной программой…

— Ну как знаешь, Люда. Но кобеля заведи. Вон Чепчуговы в город собрались переезжать, Амура девать некуда, взяла бы ты себе.

Очередь женщин подошла, и увлекательный разговор оборвался. Из головы у меня все не выходила встреча в лесу. Ох, не зря не понравились мне Хриплый с Визгливым!

Я дотащил сумку с продуктами до дома и отправился за девчонками. Они уже ждали меня на берегу.

— Привет, Мотя! А у нас интересная новость есть! — выпалила Ариша. По ней было видно, что она сейчас лопнет, если не расскажет.

— Ну что там у вас? — снисходительно спросил я.

— У нас, на дачном озере поселились пираты! Вот! — на одном дыхании проговорила она.

— Какие пираты? Расскажи-ка подробней… — попросил я.

Вместо Ариши заговорила Полина:

— Да, мальчишки с родителями приехали отдыхать. Построили себе плот, флаг пиратский повесили. Сабли у них, пистолеты. Звали нас к себе…

— А вы?! — не удержался я. — Вы что?

— А мы сказали, что у нас свое племя! Нам с пиратами неинтересно. И дерутся они друг с дружкой постоянно.

У меня отлегло от сердца. А то эти девчонки такие сложные, не поймешь что у них в голове. А пираты это здорово, жалко мы не додумались с Сережкой.

— Это вы правильно сказали им! Пираты что! Тьфу! Сидят на своем озере, а у нас целый лес!

— Это так, — сказала Ариша. — Только они сказали, что нападут на нас и похитят! А нам не хочется, чтобы нас похищали.

— Ха! Ха! Ха! — рассмеялся я, как злодей из фильма. — Это мы еще посмотрим, кто кого похитит! Пусть только сунутся к нам, мы их встретим!

Я храбрился, но на душе было тревожно! Сколько там этих пиратов, что они за люди? А вдруг нападут, когда Сережка еще болеть будет? Я так разволновался, что забыл про разговор подслушанный в очереди.

— Ну мы идем, Мотя — спросила Полинка.

— Да, да, конечно!

Бабушка Варя встречала нас пирожками. И когда только напекла — ума не приложу. Сережка тоже сидел за столом. Мы весело болтали и смеялись, а бабушка подливала чай и иногда вставляла очень смешные замечания. Сережке был торжественно преподнесен подарок. Он одел головной убор, посмотрелся в зеркало и остался очень доволен.

— А теперь покажите ваши именные часы, — потребовала Полинка.

И мы достали наши часы и снова, перебивая и дополняя друг друга, рассказали, за что мы их получили.

— Здорово, нам бы попасть в такую историю! — с завистью сказала Ариша.

— Будете с нами — попадете, — уверенно пообещал я, вспомнив про пиратов с озера. — Мы с Серым пустяками не занимаемся.

Сережка, узнав про объявившихся пиратов, тоже помрачнел. Он дал нашим скво задание разведать сколько их и какого они возраста.

— Только очень осторожно, — поучал он Полину с Аришей. — И, смотрите, не выдайте им наш форт. А то проследят за вами…

— Мы сделаем как надо, не волнуйся. Мы же индейки… То есть индианки, — поправилась Полинка.

Мы просидели в гостях до вечера, а потом я пошел провожать девочек. Я шел страшно гордый, что у нас такая дружная компания. И вообще, что мы все вместе! Попрощались мы у входа в дачный поселок. Я, как великий специалист, дал девчонкам последние указания по слежке за пиратской командой и, довольный собой отправился назад.

Дома меня ждал сюрприз. В гостях у тети Вари сидел милиционер!

— А вот и второй, — сказала она ему. — Знакомьтесь.

Милиционер встал, поправил ремень и протянул мне руку:

— Николай. Ваш участковый.

Я сжал его ладонь как можно крепче и солидно так сказал:

— Матвей, — и зачем-то добавил. — Анатольевич Некрылов.

Милиционер весело улыбнулся и я понял, что несмотря на форму, он наверное не старше наших знакомых историков. А может и младше.

— Иди, Мотя, пока посиди с Сережей наверху, — попросила тетя Варя. — Нам с Колей поговорить еще надо.

— Хорошо, — ответил я дисциплинированно и пошел наверх.

Как я и предполагал, Сережка, лежал на животе у самого спуска на лестницу и слушал, о чем разговаривают внизу. Он заговорщицки подмигнул мне и приложил палец к губам. Я осторожно, чтобы не скрипнуть полом, прилег рядышком и прислушался.

А разговор тети Вари с милиционером был очень интересным! Милиционер Николай рассказывал тете Варе об ограблениях в деревнях, а она охала и переспрашивала: «Неужели и у Кати? Не может быть!».

Так они разговаривали долго-долго, мы даже с Сережкой устали лежать на твердом полу. Когда наконец Николай ушел, мы уселись на мою кровать.

— Ну, что ты об этом думаешь, Мотя? — спросил Сережка.

А я ему раззз! И выдал историю про мою встречу в лесу, разговор и подслушанный в магазине!

— Чего ж ты молчал? А еще друг называется! — расстроился Сережка.

— Извини, но ты же болел. А больным волноваться нельзя, — оправдывался я.

— Ладно, — вздохнул Сережка. — Ты полянку осмотрел хоть, где они разговаривали?

— Нет, — виновато развел я руками. — А надо было?

— Эх ты… Эх ты и Мотька! — в сердцах сказал Сережка. — За ними не проследил, даже полянку не осмотрел!

Сказать мне было нечего.

— Ну ничего, завтра я выздоровею и мы все исправим! — потер ладони Серый.

Мне было обидно, что я оказался таким недогадливым и поступил так глупо. Но… Но с другой стороны на душе у меня стало легко, что Сережка не обиделся и завтра мы вместе займемся этим делом! Я засыпал, представляя, как мы разыскиваем воров.

Завтрашний день принес огромное разочарование! Бабушка Сережку не отпустила. Как мы не доказывали ей, что он совершенно здоров и полон сил, она твердо стояла на своем:

— Пускай еще денек отлежится, восстановится и тогда топает на все четыре стороны. А будете ныть тогда и ты, Матвей, дома останешься! Я совсем забыла, что вам на лето кучу книг задали прочитать. Вот и почитаешь заодно!

Я, испугавшись этой угрозы, скатился с крыльца, как колобок, удирающий от медведя.

— Пока, Серый! — крикнул я на бегу.

Он лишь уныло кивнул головой в ответ. Следующее разочарование ждало меня в форте. На стене был прикреплен сучком белый тетрадный лист с надписью: «Сегодня не будем. Уехали в город на два дня. П. и А.» Настроение мое поползло вниз. Хороши скво, взяли и бросили меня одного. Я даже подумал вернуться домой и по совету тети Вари почитать что-нибудь из списка на лето. «Ну, нет уж!» — отогнал я эту мысль. — «Хорошенькие каникулы у меня получатся с книжкой в руке! Что я, пенсионер что ли!»

И я занялся рыбалкой. Захотелось мне наловить столько рыбы, чтобы тетя Варя всплеснула руками и сказала: «Молодец, Мотя! Настоящий добытчик!» С этой мыслью я достал удочку из нашего тайника и уселся на берегу. Клев был бешеный! Не успевал я забросить удочку, как поплавок начинал мотаться в разные стороны как живой! Но рыбы не было. Это хулиганы-мальки играли с червяком, таская его туда-сюда. Ух, как я хотел вытащить хоть одного из этих проказников, чтобы посмотреть в его бессовестные глаза! Я так увлекся ловлей, что даже вздрогнул, когда услышал сзади голос:

— Привет! Это ты индеец?

Я оглянулся. За моей спиной стояли трое мальчишек, по виду третьеклашек и девчонка чуть постарше. В руке один из третьеклашек держал палку с куском белой ткани.

— Я. А что? — снисходительно спросил я. — А вы кто такие?

Мальчишка с белым флагом набрал в рот воздуха и сказал:

— Мы пираты и принесли ульмитатум, — он помотал своей белобрысой головой. — Нет. Мультиатом.

Он окончательно запутался в словах и замолчал.

Я обвел всю эту компанию взором и улыбнулся очень страшной улыбкой. Девчонка поежилась.

— В общем — на! — белобрысый протянул мне какую-то бумажку. Я развернул и прочел:

«Ультиматом.

Я, капитан пиратской шхуны „Каравелла“, объявляю войну индейцам и всем ихним друзьям. Сдавайтесь!

Атаман Черная Борода.»

От этого «ультиматома» меня прошиб смех. Я спрятал бумажку в карман и ткнул пальцем в грудь белобрысого флагоносца:

— Это ты, Черная Борода что ли?

— Нет, — поспешно замотал он головой. — Черная Борода наш атаман. Его сегодня не выпустили гулять! А где ваши индейцы другие?

— В засаде! Сейчас как нападем на вас! — напугал я его.

Пираты испуганно заоглядывались по сторонам, готовясь дать стрекача в случае опасности.

— Ладно, не бойтесь, нет никакой засады, — успокоил их я. — Идите к своей Черной Бороде и передайте, что военный совет индейцев обсудит ваш… — мне снова стало смешно. — Ультиматум.

Пираты не стронулись с места.

— Чего еще? — спросил я.

— А крепость вашу можно посмотреть, — робко попросил самый младший пират. — А?

Мне было скучно, а тут хоть какое-то развлечение. Показал я им и форт и луки, даже дал выстрелить по разу. Пираты удивленно вертели головами и восхищались.

— Здорово! Класс!

Но на прощание белобрысый, его звали Владик, упрямо сказал:

— Все равно мы вас победим, потому что пираты сильнее индейцев!

И они убежали к своему атаману. На душе у меня стало неуютно. Сколько их там может быть, этих пиратов и кто такой этот Черная Борода. Я спрятал удочку и отправился домой, чтобы обсудить с Сережкой наше положение.

Дома мы сначала минут десять хохотали над «мультиатомом», упав на кровати. Потом Серый сказал:

— С этим надо что-то делать.

— Ага! — согласился я. — Но что?

— Есть у меня одна идея, Мотька…

Сережка рассказал мне свой план, и я в очередной раз убедился, какой у меня умный друг.

С утра мы отправились к пиратам. По дороге заглянули к нам в лагерь, взяли луки и одели головные уборы. Сережка критически осмотрел меня с головы до ног и недовольно поморщился:

— Чего-то не хватает. Какой-то вид несерьезный.

Я недоуменно пожал плечами. По-моему выглядели мы очень даже неплохо. Куда там пиратам с их пластмассовыми игрушечными саблями. У нас все настоящее, даже перья на головах! Не зря наши скво постарались.

Но Сережка все равно оставался задумчивым. И все что-то бормотал под нос. Наконец он поднял вверх палец и провозгласил:

— Эврика! Я понял чего нам не хватает!

— Ну и чего же? — спросил я ворчливо, так как мне уже не терпелось посмотреть на пиратов.

— А вот чего! — Сережка наклонился к очагу, где мы жгли костер, провел рукой по черным закопченым камням. А потом…. Потом он своей грязной пятерней схватил меня за лицо!

Такого предательского поступка я от него не ожидал!

— Ну ты Серый и гад! — только и смог сказать я и со всей силы ткнул его кулаком в живот.

— Ай! — закричал Сережка, сгибаясь пополам. — Ты что совсем с ума сошел?! Ты чего?!

— А ничего, — сказал я. — Ты меня уже замучил своими шуточками дурацкими! Куда я теперь с таким лицом пойду?

— Какие шутки, Мотька? Я же это для дела! — возмутился Сережка. — Мы же объявляем пиратам войну!

— Ну и что? — никак не мог успокоиться я. — Вот иди и мажь их золой!

— Мотька! Мы объявляем пиратам войну, — повторил Серый. — А значит, мы должны быть в боевой раскраске. Понимаешь?

Он так все это объяснял, как взрослые объясняют малышам несмышленышам, что мне стало стыдно за свою недогадливость.

— Предупреждать надо, — буркнул я, и мы приступили к боевой раскраске.

Получилось неплохо, даже немного страшновато. Я представил лицо белобрысого «Мультиатома», когда он нас увидит, и мне стало очень весело. Ох, и денек сегодня будет у пиратов!

Первым, кто оценил наши наряды, был сторож возле шлагбаума рядом с дачным поселком. Он как раз вышел из своей будочки покурить, но так и замер с незажженной сигаретой во рту.

— Здравствуйте, — вежливо сказали мы, а он в ответ только кивнул головой и что-то пробулькал.

Ух, как на нас смотрели жители дачного поселка! Наверное, они меньше бы удивились, если бы увидели слона! Слона-то в зоопарке видели все, а вот живых индейцев! Я жалел только о том, что с нами не было Полинки с Аришей! С ними мы выглядели бы еще грозней!

Мы шли очень гордые всеобщим вниманием! Гуляющие на улице малыши, завидев нас, немедленно начинали звать мам и пап, так что пока мы дошли до озера, весь дачный поселок выскочил на дорогу посмотреть на нас.

Пираты поджидали нас в полном составе, сгрудившись вокруг своего флага. Их было целых девять человек! Девять! Шестеро мальчишек разного возраста и трое девчонок. Я, честно говоря, думал, что их будет не больше пяти человек. Однако выглядели мы с Сережкой очень даже неплохо, несмотря на то, что нас было всего двое. Самый маленький пират, с виду типичный первоклассник, даже запищал от восторга, когда нас увидел.

Я остановился и подбоченился, а Сережка вышел вперед и спросил:

— Ну и кто здесь Черная Борода?

Из толпы пиратов вышел мальчишка в черной бандане.

— Я, атаман пиратов, Черная Борода!

Он учился, пожалуй, в классе седьмом и был повыше нас с Сережкой на полголовы. И это мне не понравилось. Но Сережка даже бровью не повел:

— Наше племя изучило ваш ультиматум, и мы объявляем вам войну! Мы выходим на тропу войны! Я все сказал! — провозгласил мой друг и сложил руки на груди, как и полагается настоящему индейскому вождю.

И стало очень тихо. То ли Черная Борода не ожидал такого, то ли Сережкина речь всех так удивила, но все молчали, как будто набрали в рот песка. Только малыш-первоклассник с грохотом уронил свою пластмассовую саблю.

Черная Борода помолчал еще чуть — чуть и спросил:

— Когда будем воевать?

И мы стали обсуждать, как будем воевать. Сражение назначили на субботу, оказалось, что только в этот день все пираты будут на дачах. Мы обсудили подробности и отправились в наш лагерь, готовиться к великой битве.

На прощание белобрысый Владик прокричал нам:

— Вы только стрелками с гвоздями не стреляйтесь!

Сережка ничего не ответил, а я рассмеялся специальным страшным смехом! Мне показалось, что самый маленький пират от страха пискнул «мама».

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg