«Магазин «Белые тапочки»»

Магазин «Белые тапочки» (fb2) - Магазин «Белые тапочки» 119K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Елена Вячеславовна Нестерина

Елена Нестерина МАГАЗИН «БЕЛЫЕ ТАПОЧКИ»

Часть 1 Верное средство от нечистой силы

Глава 1 Навстречу глиняной буре

Такого ветра давно не помнили в городе Епифановске. Ни с того ни с сего он поднялся вдруг в полдень и теперь яростно гнул деревья, вырывая их с корнем, сдирал кровлю с домов и нес её по воздуху, поднимал вверх и стремительно гнал песок, придорожную пыль с мусором и даже комья сухой глины. Люди исчезли с улиц и попрятались в домах, машины остановились. Падали под ветром столбы, обрывались провода, бились стекла в домах и витринах. Умолкло радио, начались перебои с электричеством. Никто не знал, чего ожидать дальше. Жизнь замерла.

В это же самое время по дороге, ведущей в город, с трудом двигался дедушка Василий. В одной руке он нес большой чемодан, а другой крепко держал своего одиннадцатилетнего внука Анджея. К мальчишке ветер был особенно немилосерден. Казалось, что именно его, Анджея, ветер стремился сбить с ног, обрушить на него тучи колючей пыли вперемешку с острыми камешками, щепками и битым стеклом, засыпать ему глаза и заставить перестать дышать.

Когда над головой мальчика просвистел кусок кровельного железа с острыми смертоносными краями, дедушка, изо всех сил дернувший внука за руку, отчего тот нагнулся, отскочил в сторону и тем самым спас себе жизнь, сказал:

— Да, Анджей, сдается мне, что и вправду что-то очень не хочет, чтобы ты появился в этом городе. Но все равно, ерунда это, конечно…

Заслоняя от колючего ветра согнутой в локте рукой лицо, измученный Анджей лишь вздохнул и пожал плечами…

Непростая жизнь была у мальчишки со странным именем Анджей. Когда Анджею исполнилось полтора года, привезли его родители из Епифановска в далекую лесную деревеньку Колыхмановку, оставили на попечение деда и бабушки, а сами вернулись в город, чтобы продолжать свою тяжелую работу. Так с тех пор и жил Анджей в Колыхмановке: гулял по лесу, купался в неширокой, но глубокой и холодной речке Колыхмани, помогал деду с бабкой по хозяйству и, когда пришло время, начал ходить в деревенскую школу. Все хорошо было с учебой у Анджея: в его классе было лишь четверо человек, поэтому пятерки в их дневниках не переводились, добрая учительница не перегружала никого знаниями и, окончив уроки, поскорее спешила к своему домашнему хозяйству.

Плохо было другое. В Колыхмановской школе давали только начальное образование, так что после окончания третьего класса всем ученикам нужно было искать новую школу. И родители Анджея решили взять сына к себе, тем более, что его младшая сестричка Лина, наоборот, переселилась в Колыхмановку.

И вот, в один из последних дней лета дедушка Василий повез Анджея в город. Ранним утром Анджей простился с бабушкой и спящей малышкой Линой. Вышли они с дедом из дома и, через полтора часа ходьбы по лесной тропинке, оказались на шоссейной дороге, по которой обычно ходил рейсовый автобус до Епифановска.

Анджей редко бывал в городе. Обычно мама и папа сами приезжали в деревню на своей машине. Привозили подарки, обновки и сладости. Анджей, дед, бабушка Таня, а в последнее время ещё и маленькая Лина ждали их с нетерпением. Обычно Анджей первым видел машину с высокого холма над рекой, или слышал в лесной тишине гул её мотора. Сколько помнил Анджей, родители были всегда бледными, уставшими, от свежего воздуха у мамы кружилась голова, а папа постоянно курил и кашлял. Не успев отдохнуть и как следует выспаться, они на следующий же день уезжали обратно — бизнес, который по папиной линии считался семейным, не давал им возможности расслабиться.

Анджей радовался переменам в своей жизни. Уже много лет, с самого младенчества он не был в доме своих родителей. Ничего не помнил Анджей из обстановки. Да и что мог запомнить такой малыш, если затем более интересные картины были у него перед глазами: суровый лес, в котором никогда не бывает скучно, деревянный дом деда и бабушки — с поющими половицами, печкой, веселыми ситцевыми занавесками и самой разной живностью. Был у Анджея и кот Барсик, и две собаки, а на дворе жили корова, гуси, куры, два поросенка, восемь овец и баран по кличке Носатый.

А теперь все новое начнется для Анджея. Будет у него и новое жилье, и новая школа, и новые друзья. И конечно, он каждый день станет видеть маму и папу, по которым скучал всю жизнь. Поэтому Анджей весело подскакивал на последнем сиденье старенького автобуса, когда тот не успевал объехать дорожные ухабы, и смотрел в окно.

— Скоро? Мы уже скоро приедем? — то и дело спрашивал Анджей у дедушки.

— Скоро, милок. — отвечал дедушка и кивал водителю.

Тот, глядя на отражение в своем зеркале, кивал в ответ и иногда добавлял, что дорога сегодня хорошая и пустая. Так что автобус домчится до самого центра Епифановска как стрела. Потому что он исправный. Да и вообще никогда не ломается.

И надо же было такому случиться, что уже на самом последнем повороте дороги, когда до Епифановска осталось всего около пяти километров, автобус неожиданно зачихал, зафыркал, выпустил сизое облако выхлопного газа и остановился. Водитель в недоумении вылез, принялся ковыряться в моторе, затем взял большой разводной ключ и отвертку, забрался под брюхо автобуса и долго ползал там по асфальту.

— Чертовщина какая-то. — обследовав все узлы и соединения своего железного коня, заявил водитель, усаживаясь за руль. — Все в порядке, а машина не заводится, хоть ты тресни. Не хочет ехать автобус, вот хоть ты его режь!

Он долго дергал ручки и крутил ключ зажигания, жал педали, выскакивал, заглядывал во внутренности автобуса. Но понять, что случилось, все равно не мог. Многие нетерпеливые пассажиры поспешили покинуть автобус и, кто поймав попутную машину, кто пешком, направились в Епифановск.

Дедушка Василий и Анджей остались в автобусе одни — им не хотелось оставлять попавшего в беду водителя, хоть и помочь ему они ни чем не могли. И только когда водитель безнадежно махнул рукой и уселся возле колеса, ожидая машину техпомощи, они решили идти в город. Увидев эвакуатор, который должен был доставить автобус на ремонтную базу, дедушка пожал руку водителю, взял чемодан и велел Анджею идти за ним.

Не прошли они и десяти шагов, как поднялся небывалый ветер. Дедушка и Анджей продолжали идти, потому что укрыться от этого ветра на дороге было невозможно — по обе стороны простирались широкие поля. Ветер гнул пшеницу и валял кукурузу. Бедные путники закрывались от ветра чемоданом, но ветер безжалостно вырывал его у дедушки из рук и даже уносил прочь по дороге. Так что приходилось бегом бежать за унесенным ветром чемоданом и ловить его. Ни одна машина за все время пути дедушки и Анджея не ехала ни по пути им, ни навстречу.

И только к вечеру, голодные и обессиленные, Анджей и дедушка вошли в город. Ветер не утихал. Он бросил на Анджея выдранный из земли фонарный столб, от которого мальчик снова увернулся с дедушкиной помощью, порезал его лицо осколками витрины газетного киоска.

Однако не это стало главным потрясением для Анджея за сегодняшний день.

— Все, Анджей, мы уже пришли! — сказал дедушка, когда они проходили мимо кладбища. — Во-он ваш дом!

Анджей не поверил своим глазам, глядя в ту сторону, куда показывал дедушка. Перед ним, возле самой кладбищенской ограды, стоял маленький двухэтажный дом, открытый всем ветрам. Ни кустов, ни деревьев, ни сараев, ни каких-нибудь других строений не было поблизости. Только две чахлых клумбы с печальными фиолетовыми цветочками были разбиты возле дома. А над дверью висела массивная вывеска, на которой большими белыми буквами по черному фону было написано: «МАГАЗИН ПОГРЕБАЛЬНЫХ ПРИНАДЛЕЖНОСТЕЙ».

— Нам туда? — с трудом переспросил Анджей.

— Туда, туда. — закивал дедушка. Он явно был доволен тем, что этот ужасный путь, когда ветер, в какую бы сторону ни свернули путники, все время почему-то дует навстречу, наконец-то закончился.

— Магазин погребальных принадлежностей! — воскликнул Анджей. — Это гробы и венки? Так это и есть бизнес моих родителей?

— Да. — ответил дедушка, ничуть не удивленный этим. — И в этом доме ты будешь жить. Пойдем, Анджей. Вход в дом с другой стороны.

Дело в том, что никогда раньше ни бабушка с дедом, ни родители не говорили Анджею, что именно у них за работа. Бизнес и бизнес. А тут вот оно что…

Анджей все понял. Вытаращив глаза, он прошел мимо выкрашенной в черный цвет двери магазина, на которой рука какого-то глумливого шалуна криво и наспех вывела мелом: «Магазин БЕЛЫЕ ТАПОЧКИ».

Глава 2 Дверь в пустующую комнату

Войдя в дом, Анджей сразу увидел маму.

— Что с тобой, сынок? — бросилась она к Анджею, увидев его лицо, израненное и залитое кровью.

Дедушка начал рассказывать о том, что случилось с ними по дороге, а мама схватила Анджея и принялась умывать его и смазывать раны перекисью водорода и йодом. После этого мама быстро накрыла на стол в маленькой тесной кухне и стала кормить Анджея и дедушку Васю обедом.

Проголодавшийся за день Анджей ел быстро, успевая задавать вопросы маме и папе и рассказывать то, о чем они спрашивали. И только спустя некоторое время он посмотрел в окно. На улице все изменилось до неузнаваемости. Ветер стих, как будто смирился с тем, что Анджей невредимым добрался до дома. Улеглась пыль, но дорожки остались усыпанными комьями красной глины, битым стеклом и поломанными ветками.

— Ну и ветер бушевал весь день! — покачал головой папа. — Всех клиентов наших разогнал.

— Да. — добавила мама. — С полудня никого не было. Отдохнули мы. Так устаю я в последнее время. Что-то слишком много людей стало умирать, так что покупатели у нас целый день идут.

Как раз в этот момент звякнул колокольчик на двери в торговом зале магазина. И мама, сняв фартук, узким коридорчиком выбежала из кухни и принялась разговаривать с клиентом, который заказывал гроб с кружевной обивкой.

Анджею было хорошо слышно, о чем шла речь. Он затравленно огляделся вокруг и зябко повел плечами. Папа понял его. Подождав, пока дедушка Вася уляжется спать на теплой лежанке в кухне, он повел Анджея на экскурсию по дому. Затаив дыхание, проходил мальчик по узким полутемным коридорам, заходил на склад, спускался в подвал. Жилых помещений в доме было мало небольшая спальня, гостиная и кухня. В подвале, куда Анджей с папой спустились по скрипучим деревянным ступенькам, рядами стояли гробы разного цвета и формы. Их было очень много — гробы отдельно, крышки отдельно. Никогда раньше Анджей не видел столько гробов, да и вообще он видел гроб всего один раз, когда в деревне умерла бабушка Алевтина. Бабушку эту было очень жалко, в гробу её несли на кладбище закапывать. Анджей с тех пор боялся и ненавидел гробы. И смерть ненавидел — эту ужасную несправедливую вещь…

— Папа, пойдем скорее отсюда! — попросил Анджей и потянул папу за руку.

Они поднялись по лестнице. И прежде чем идти показывать сыну второй этаж дома, папа усадил Анджея перед собой и сказал:

— Послушай, что я тебе хочу сказать, Анджей. Мы с мамой очень тяжело работаем. И выходных у нас нет. Видишь, какой у нас бизнес. Так что теперь хочешь — не хочешь, но ты наш помощник. Потому что мы должны этим заниматься ещё много лет.

— Почему? — удивился Анджей.

Папа продолжал:

— Когда-то давно мой дед, которого, как тебя, звали Анджеем, приехал в этот городок и открыл свое дело. Торговал он лекарствами, изготовленными в его собственной лаборатории. Что за лекарственные средства, я точно никогда не знал, но они были очень эффективными. Одним словом, одному владельцу сети магазинов погребальных принадлежностей это очень не понравилось — что какой-то иностранец торгует своими подозрительными товарами, а из-за этого его собственный бизнес приходит в упадок. Люди перестают умирать, а значит, клиентура его магазинчиков уменьшается. Тогда гроботорговец придумал — он хитро разорил моего дедушку. А после этого ловко вынудил его взять у него же огромную ссуду и подписать такой договор, по которому ещё несколько поколений дедушкиных потомков должны торговать погребальными принадлежностями и отдавать весь доход его потомкам. И так до окончательной выплаты баснословного долга. Моему дедушке с семьей пришлось продать свой дом и переехать в этот. Так вот мы с тех пор здесь и живем. Понимаешь меня?

Анджей печально вздохнул и кивнул.

— Мы с мамой очень хотим поскорее выплатить долг и перестать работать на процветание потомков этого хитрована. Осталось не так уж много — по сравнению с тем, что было. Но нужно постараться. Я сам родился в этом доме. Но знаешь, Анджей, до сих пор мой самый страшный сон — это то, что из всех гробов, которые стоят в нашем подвале, начинают выходить покойники. Я вижу, как они тихо поднимаются по лестнице, подходят к кровати и душат, душат меня… Я с криком просыпаюсь, включаю везде свет и бегу смотреть, закрыта ли дверь подвала на ключ. Она всегда ночью закрыта, мы следим за этим. Но ты будь сильнее меня. Не бойся ничего. И мы выдержим.

— Я постараюсь, папа. — честно ответил Анджей.

Другого выхода у него не было. Анджей понял — чтобы покончить со страданиями родителей, чтобы увезти их из этого мрачного дома, он должен много работать. А значит, продавать гробы, продавать, продавать…

Папа провел Анджея на второй этаж. Там, в длинной комнате с забитыми окнами, складировались погребальные венки и ленты, стопками лежали белые саваны, стояли рядами белые тапочки, лежали даже деревянные могильные кресты.

Следующая комната, рассохшуюся дверь которой папа с трудом открыл, предназначалась для Анджея. Она была такая же длинная и неуютная. Множество самых разных вещей было навалено в ней. В основном они были старыми, но в углу стояла новенькая кровать, застеленная бельем радостной расцветки веселые поросята устроили пикник и объедались разными сладостями среди цветов и зеленой травки.

На подушке развалился большой плюшевый медведь, который прижимал к себе лапой коробку конструктора. У ножки кровати стоял новенький рюкзак и кроссовки, а на гвозде висела вешалка с курткой и джинсами.

— Это тебе от нас с мамой. — увидев, как обрадовался Анджей, сказал папа. — Так что эта комната твоя, обживайся в ней, выкинь отсюда все, что тебе не нужно. У нас с твоей мамой просто ни сил, ни времени на это не было. Так что раз ты взрослый, помоги нам.

— Конечно, папа! Спасибо.

— На здоровье, Анджей.

Через некоторое время папа ушел. Во дворе взревел мотор машины, папа уехал на главный склад за свежим погребальным товаром. Анджей, который остался один в своей новой комнате, огляделся. Тускло горела лампочка под потолком. Темнело за окном. Анджей вышел в коридор, прислушался. Снизу доносился храп дедушки Васи, чуть слышны были голоса мамы и её покупателей. Как можно плотнее захлопнув дверь хранилища венков и белых тапочек, Анджей бросился в свою комнату, прихлопнув и её дверь.

Уставшему мальчику очень хотелось спать. Но Анджей не мог себя заставить уснуть в комнате, набитой чьим-то старым ужасом. Что там, среди завалов вещей? Полусгнивший череп, поношенный саван? Очень они нужны…

Раз папа сказал, что можно выкидывать все, что не нужно, Анджей решительно взялся за работу. Он вытаскивал из куч и уносил на улицу в мусорный контейнер поломанные стулья, замшелые пиджаки и юбки, стопки пожелтевших газет, дырявые кастрюли и разбитые ботинки. Комната постепенно освобождалась.

Бегая по лестнице вверх и вниз, Анджей не заметил, как наступила ночь. Но в доме кипела работа. В мастерской папа подгонял по заказанному размеру гробы, оббивал их нужной материей. Несмотря на полночный час, в магазин шли одетые в траур покупатели. Спал один дедушка Вася, который завтра с раннего утра должен был вернуться в деревню. Его ждали маленькая Лина с бабушкой и деревенское хозяйство.

Ничего из огромной кучи вещей не заинтересовало Анджея — оставить себе что-нибудь у него желания не возникло. Он так боялся увидеть что-нибудь могильное, что работал быстро-быстро и не присматривался к тому, что попадалось ему в руки. В мусор — и все разговоры. И вот угол комнаты опустел. Анджей принес из кухни большую метелку, принялся выметать мелкий сор и ошметки пыли.

Выскребая труху из-под рассохшегося плинтуса, он вдруг заметил, что на самом деле никакой это не плинтус. Отбросив метелку, Анджей присмотрелся повнимательнее. Было совершенно очевидно, что под потускневшими выцветшими обоями скрывается дверь. То есть, получается, что комната, предназначающаяся для Анджея, проходная. А за ней есть ещё одна. А может, и больше.

Анджей провел пальцем по натянутым над пустотой обоям. Старая бумага легко прорвалась — до того самого места, где под ней проступала массивная дверная ручка. Анджей понял, что дверь особо-то и прятать не хотели — так бы её замаскировали надежно, по крайней мере шкафом бы задвинули. А уж ручку-то точно бы оторвали. Нет. Просто решили по быстрому отделить эту маленькую комнату.

«Наверняка мне туда можно!» — решил Анджей, обдумав все это. Тем более что все равно сейчас спрашиваться не у кого было: в магазине затихли разговоры, не раздавался стук папиного молотка по недоделанным гробам. Уставшие родители наверняка спали. Так что почему бы не посмотреть, что находится за дверью его комнаты? Тем более в том доме, где Анджею предстоит жить? Страшного быть уже ничего не может, отец же сказал, где именно складируются ритуальные принадлежности. Так что почему бы не заглянуть за эту дверь?..

И Анджей решился. Он дернул на себя ручку. Вместе с треском обоев послышался деревянный скрежет. Но дверь поддалась.

«Ура, она даже на замок не закрыта! — обрадовался Анджей. — Тем более бояться нечего. Обидно, если и там просто склад какого-нибудь старья, которое просто выкинуть родителям некогда…»

Он распахнул дверь пошире и прислушался. Тихий шорох, скрип и неясный шелест раздавались по мрачному дому. Что происходило, где — Анджей не мог разобрать. Неясный гул доносился с улицы. С кладбища, наверное… Анджей постоял ещё немного. На голову ему падали сушеные тараканы, ломти засохшего клея и старой штукатурки, пыль и бумажные хлопья. Долго приглядываясь к темноте, Анджей шагнул в таинственную комнату.

Глава 3 Что за секреты?

Однако ничего таинственного внутри комнаты не оказалось. Анджей даже свет в ней смог включить — нашарил на стене массивный выключатель, под потолком вспыхнула лампочка в одном из плафонов старинной пыльной люстры.

Это был обычный кабинет, просторный, с книгами на стеллажах и полках. И Анджей уже разочарованно покинул бы его, если бы взгляд мальчика случайно не упал на висящие на стене потемневшие карты и схемы. Они лишь выглядывали из-за широкого стеллажа, который разделял кабинет на две части. Какие-то человечки были нарисованы на одной из карт, со стрелочками и поясняющими надписями. Анджей захотел рассмотреть эту картинку получше и направился за стеллаж.

— Анджей! Где ты? — раздалось вдруг у Анджея за спиной.

Анджей в испуге оглянулся. На пороге стояла мама, кутаясь в широкий халат. Уставшее лицо её было тревожным.

— Я здесь, мама! — Анджей поспешил ей навстречу, переживая, что сейчас мама будет ругать его за вторжение в комнату.

— Я шла пожелать тебе спокойной ночи. — проговорила мама, ласково прижимая Анджея к себе. — Слышу, ты все ходишь тут наверху, ну, думаю, значит, наводишь порядок. Обживаешься?

— Ага.

— Молодец.

Анджей только хотел спросить о том, что же это за комната и почему ей никто не пользуется, но мама опередила его.

— Это кабинет папиного дедушки. — сказала она, закрывая дверь и легонько подталкивая Анджея к кровати. — Здесь не только библиотека, за стеллажом небольшая лаборатория. Когда-то твой папа просиживал там часами. Он же учился в университете, хотел стать химиком. Но этот проклятый семейный бизнес… Так что, Анджей, будет время и желание — все в твоем распоряжении. На зиму мы эту комнату закроем, она теперь не отапливается… Экономим, сынок… Но пока ещё тепло, ты вполне можешь…

— Спасибо, мама! — Анджей обнял маму.

И она, поцеловав его, заспешила уходить. Маме нужно было поспать, ведь покупатели могли постучаться в дверь их магазинчика в любой момент.

И с мыслью о том, что завтра он начнет исследовать прадедушкин кабинет и лабораторию, Анджей спокойно уснул. Он забыл о своих дневных страхах, о том, что он видел в подвалах и на прилавках магазина, о том, что совсем близко находится городское кладбище…

Однако с самого раннего утра все получилось не так, как планировал Анджей. Папа разбудил его очень рано, едва только солнце поднялось. Анджей кипятил чай, жарил яичницу для отъезжающего в деревню дедушки Василия, для папы, который уже засел за неоконченное вчера занятие — оббивать пышными оборками большой черный гроб. Мама, которая уже активно вела торговлю за прилавком, даже чай пила на ходу и преспокойно брала бутерброды с тарелки, которую установила в одном из маленьких гробиков, которые стояли под прилавком.

Так что Анджей был очень занят. Домашнее хозяйство быстро перешло на его плечи. И не только домашнее — после обеда мальчик помогал отцу выводить на черных траурных лентах прискорбные надписи. Он разворачивал ленту, раскладывал на ней трафарет, мазал по нему белой краской, а затем высушивал эти ленты и отдавал отцу, который прикреплял их к погребальным венкам.

Так за целый день и не хватило времени заглянуть в прадедушкин кабинет. Полумертвым упал Анджей поздно вечером на свою кровать, еле-еле умывшись и почистив зубы. Ночью снился ему весь погребальный ассортимент магазина: летали перед глазами гробы всех размеров и расцветок, трепыхались черные траурные ленты, плыли пышные кладбищенские венки с навощенными бумажными цветами.

И следующий день был таким же. Родители, едва справляющиеся с наплывом покупателей, жалели Анджея, пытались спровадить его погулять на улицу, но он понимал, что не может этого сделать — что же это, он будет весело гулять, а они вкалывать, пока без сил не упадут посреди своего погребального товара? И мальчик работал наравне с родителями.

Все же поздно вечером Анджею удалось пробраться в кабинет. Анджей зажег свет, хозяйственно прошелся мокрой тряпкой по запыленным полкам, вытер книги, поверхность старого широкого стола… И юркнул за стеллаж. Вот она, химическая лаборатория! Колбы, пробирки, сложная установка с маленьким насосом — да чего только тут не было! Забыв про сон и усталость, Анджей принялся стирать многолетнюю пыль, рассматривая все, чем была заполнена лаборатория. Схемы на стенах обозначали последовательность каких-то сложных операций, большая часть этих схем была испещрена непонятными химическими формулами и надписями на иностранном языке. На латинском, решил Анджей. Человечки и стрелочки, которые указывали на них, тоже были сплошь в цифрах и непонятных буквах, лишь кое-где попадались русские слова. Да и то какие-то странные: «волчанка», «бежать быстро», «вампир», «утро», «одеколон»… Анджей мог бы долго разглядывать вещи в кабинете-лаборатории, но он помнил, что завтра его ждет точно такой же тяжелый рабочий день. Поэтому, с сожалением вздохнув, он отправился в постель. И сны его были сегодня более веселыми, не было там ни траурных лент, ни белых тапочек. Потому что в его жизни появилась радость. Даже две радости — ведь послезавтра его ждет новая школа. Послезавтра — первое сентября, а значит, новые друзья и новые уроки. Анджей любил учиться. А теперь хотел учиться ещё больше, чтобы стать химиком, как папа. Только доучиться, а не бросать университет из-за проклятого семейного бизнеса.

Однако все вышло совсем не так, как предполагал Анджей. В новом классе приняли его враждебно.

— Вы смотрите, кто к нам заявился! — сразу же обступили Анджея мальчишки. — Продавец белых тапочек! Кладбищенский житель!

— Фу, да от него формалином за километр воняет! — презрительно зажимал нос Леня Обылков — наглый и самоуверенный субъект. — Гнилыми покойниками!

Всем сразу в классе стало известно о том, где живет Анджей и чем занимаются его родители. Почему-то всех это раздражало. Девочки брезгливо сторонились его, а мальчики то и дело толкали и отпускали презрительные шутки в его адрес. Пришлось Анджею забиться в самый угол, усесться за последнюю парту под раскидистым фикусом и сидеть там до прихода учительницы. Молодая учительница, которую на столе поджидал огромный ворох из букетов, принесенных учениками, с запозданием вошла в класс, быстро познакомилась со своими новыми подопечными и начала урок математики.

Анджей успел уже получить от кого-то записку, где был нарисован человечек, спящий в гробу, и надпись под стрелочкой «Это ты, урод кладбищенский!» Математика не шла ему на ум.

Еле-еле отсидев уроки, Анджей бросился домой. Он не стал огорчать родителей рассказом о том, как приняли его в школе, как можно веселее улыбнулся им и поспешил заняться домашними делами.

От покупателей не было отбоя. В мастерской отец едва успевал подгонять гробы по мерке, а Анджей все увеличивал скорость привинчивания ленточек к венкам. Покупатели торопились, набирали товар в спешке и увозили свои скорбные приобретения домой.

Анджей быстро шел по коридору и нес на вытянутых руках очередной яркий траурный венок. Мальчику было слышно, как мама разговаривала с покупательницей. Поставив венок рядом с прилавком, Анджей посмотрел на плачущую женщину.

— Девочка, моя девочка… — всхлипывала она. — Дайте мне для неё ленточку вон ту, самую широкую, с молитвой… И что же с ней такое случилось, ума не приложу! Ведь ни от чего, ни от чего…

— А вскрытие? — робко спросила мама Анджея, поднося бедной женщине стакан воды.

— Ах, и не говорите! — едва не расплескав стакан, взмахнула рукой женщина. — Это вскрытие показало, что у девочки моей мозговая недостаточность. Кровь к мозгу не поступала, мол, явное малокровие. Потому что крови в ее… трупе. Ой, нет! Крови почти не было. А как такое может быть? Какое малокровие? Ведь она была такая толстушка, такая резвушка! Щечки розовые…

И женщина, закрыв лицо руками, зарыдала. Долго успокаивала её мама Анджея и другие покупатели. А когда женщина собралась с силами и отправилась домой, мама попросила Анджея проводить её — а заодно помочь донести венок и большую коробку с покупками.

Жила она совсем недалеко. Анджей сгрузил её покупки в прихожей. Со словами: «Зайди, я отблагодарю тебя, добрый мальчик» плачущая женщина предложила Анджею блюдо со сладостями. Но он отказался. И женщина, больше не обращая на него внимания, направилась в комнату, где посредине стоял гроб. Анджей, который вдруг замер у дверного косяка, не мог оторвать взгляда. Женщина вытащила из коробки широкую белую ленту, которую только что купила в магазине, и принялась прилаживать её на шее лежащей в гробу девочки. Руки женщины тряслись, ленточка скользила.

— Давайте, я помогу вам! — неожиданно крикнул Анджей и бросился к гробу, забыв, что очень боится покойников.

Он уже хорошо управлялся с лентами самого разного назначения, поэтому был уверен, что сделает все правильно. Но едва Анджей снял ленточку с шеи девочки, женщина схватила его за руки и закричала:

— Уходи! Уходи! Этого нет! Это страшно!

И пока она не успела оттолкнуть его от гроба, Анджей успел увидеть на шее девочки — как раз в том месте, которое её мать старалась скрыть ленточкой с молитвой, четыре небольших, но глубоких дырочки.

— Уходи! Убирайся! — кричала женщина, выталкивая Анджея за дверь и запирая её на замок.

Со всех ног бросился Анджей бежать домой, где его уже дожидался непочатый край работы… Но мысль о бледной девочке и её несчастной матери не давала ему покоя весь остаток дня.

А следующий школьный день, и те, которые потянулись вслед за ним, превратились для Анджея в кошмар. Чтобы не быть предметом насмешек, как можно меньше времени на переменах он старался проводить вместе со своим классом, где все были какими-то дергаными, злыми, шептались и тревожно оглядывались. «Сразу смерть!», «И спасенья нет!» «Их уже похоронили…» «Поздно нельзя из дома выходить…» — то и дело слышались Анджею обрывки фраз.

Мальчишки и некоторые девчонки демонстративно задирали его, злобно дразнили. Но, чувствовал Анджей, этим они словно хотели заглушить свой страх, до сих пор не ведомый ему.

Но и по всей школе творилось то же самое. И маленькие, и взрослые ребята передвигались только большими группами, держась как можно ближе друг к другу и то и дело озираясь.

На перемене после третьего урока Анджей, как всегда в одиночку шагал по коридору к кабинету английского языка. Весь класс, собравшись в стайку, уже отправился туда, только Анджей, которому кто-то вредный рассыпал по полу все содержимое его рюкзака, задержался, собирая вещи.

— … И вот шел этот парень, качок, культурист мощный, поздно вечером по Аблесимовской улице… — услышал Анджей, поравнявшись с группой старшеклассников, столпившихся у окна. — А улица эта темная, фонарей почти нет. И узкая, кривая… Вдруг кто-то выскочил на него из подворотни. Парень раз-раз, отбиться хотел. Но ничего не вышло. Только вскрикнул он слабенько — кто-то из окна слышал. И тихо все стало. Ночью-то побоялись в эту подворотню сунуться, а утром нашли этого парня там. Бледным и мертвым…

— Да, — подхватила рассказ высокая кудрявая девчонка, — и похоронили его с осиновым колом. Так прямо в грудь и вбили.

— Чтоб из гроба не встал!

— Потому что те, кому не вобьют, — шептались старшеклассники, — встают из могил и идут кровь пить.

— Так этих вампиров скоро полный город будет.

— Я уже по школе нескольких видел. — вжимая голову в плечи, проговорил тощий парень, стоящий совсем рядом с Анджеем. — Их трудно вычислить, но можно…

— И одно от вампиров спасенье… — заговорила девчонка, что стояла в середине кучки.

Но в этот момент тощий парень посмотрел на Анджея, который, забыв обо всем, прислушивался к разговору, и в ужасе отшатнулся:

— Кто ты такой?! Пошел, пошел отсюда!

Он продолжал кричать, и паника слышалась в его голосе. Заволновались и все остальные.

— Смотрите, какой! Кто он? Ходит, вынюхивает! — раздались голоса.

— Чего тебе надо?

— Вали отсюда!

— А может, он…

— Ах!

Высокие старшеклассники со страхом отступили от Анджея, который стоял в оцепенении, прижимая рюкзак к груди. И вдруг, повинуясь некому стадному инстинкту, они дружно двинулись на мальчишку. В их взглядах была угрожающая решимость.

— А-а-а-а! — закричал Анджей и со всех ног бросился бежать по коридору.

Прозвенел звонок, когда Анджей появился в кабинете, где уже сидел весь его класс. Теперь смысл многих разговоров одноклассников стал понятен Анджею.

«Вампиры! Они боятся вампиров! — крутилось у него в голове. — Неужели эти вампиры — правда?»

Анджей пытался вспомнить все, что он о них знает. Но кроме нескольких фильмов, которые он видел, на ум ничего не приходило. Да и вампиры с экрана были ненастоящими — веселыми, задорными даже. Но раз ВСЯ школа так боится их, может быть, они есть на самом деле? Анджею вспомнилась бледная маленькая девочка в квартире плачущей женщины, ленточка, точечки на шее…

— Ты, червяк могильный, не слышишь, к тебе учительница обращается? услышал вдруг Анджей и одновременно с этим почувствовал удар линейкой по голове.

Это Обылков Леня наводил порядок, дотянувшись линейкой до Анджея со своей предпоследней парты. Долго маячила перед Анджеем его довольная физиономия.

Учительница английского языка что-то спрашивала у Анджея, но тот растерянно пожал плечами и ничего не ответил. Учительница что-то говорила, то ли ругала его, то ли сообщала, что ставит в журнал двойку. Но Анджей не слышал и этого. Точечки на шее, ночь, кровь… «Вампир» — да, на одной из таблиц в прадедушкином кабинете было написано это слово. Слово, а рядом с ним какие-то картинки, схемы, формулы.

Теперь Анджей не обижался на своих перепуганных одноклассников. Как не бояться его, чужого, неизвестного, если вокруг творится такое?.. Так может быть, наплыв покупателей в их кладбищенском магазинчике связан именно с этим?

Едва кончился урок английского, Анджей бросился домой. Уверенность в том, что из книг и записей прадедушки он сможет что-то узнать, не покидала Анджея. Нельзя учиться в школе, где царит страх, где все боятся друг друга и подозревают в каждом вампира…

Глава 4 Тайные знания

Еще издалека Анджей заметил, что очередь в их магазин стоит уже на улице. «Вот это да!» — подумал мальчик и вбежал в дом с другого входа.

— Двух уроков не было! — соврал Анджей, когда мама спросила, что это он сегодня так рано из школы вернулся.

— Вот и хорошо! — вздохнула мама. — На тебе, сынок, снова все хозяйство. Поможешь. А то покупателей целый день без числа…

— Ума не приложу, почему столько людей умирать стало. — добавил отец, вынося в торговый зал темно-фиолетовый гроб.

— А сегодня утром, — зашептала отцу мама, — несколько человек подряд спросило, не продаются ли у нас осиновые колы…

— Зачем они им? — удивился отец.

— Не знаю. Очень просили.

— Но осиновый кол, — произнес отец, забыв о гробе, который нужно было нести покупателям, — это же от… вампиров! Ведь если этот кол не вбить, встают вампиры из могил и охотятся за людьми, кровь у них…

— И ленточки все просят со святыми молитвами… — негромко добавила мама.

— Это какие?

— Да такие — широкие, чтоб всю шею закрывало. А ведь на шее артерия, которую они прокусывают… — проговорила мама, но, увидев, как внимательно к ней прислушивается Анджей, замолчала и обратилась к нему. — Иди, Анджей, подогрей скорее себе супа и поешь. Иди, иди, сынок…

Анджея выставили за дверь. Берегли его, маленького… Не теряя времени, он бросился на второй этаж, вбежал в кабинет прадедушки и принялся изучать все, что было написано на схемах и таблицах. Формулы и надписи на других языках ничем не могли помочь пятикласснику. Он помнил, что где-то есть слово, написанное по-русски «Вампир». И оно нашлось. На том пожелтевшем плакате, который сегодня, как нарочно, сорвался со стены и упал на пол. Анджей определил это по светлому пятну на ставших темными от времени обоях.

Подняв плакат с пола, Анджей погрузился в его изучение. А затем нашел и книгу, на которую ссылался тот, кто составил эту схему. За этим занятием и застал его отец.

— Анджей, — начал он, медленно подбирая слова, — так получилось… Но пока ты не будешь ходить в школу. Временно…

— Почему? — удивился Анджей. Теперь он очень сильно хотел в школу затем, чтобы рассказать своим запуганным одноклассникам о том, что на самом деле представляют вампиры. И доказать, что он сам — не вампир!

Отец подсел поближе к Анджею и сказал:

— Видишь ли… Сейчас это опасно. Когда-то давно, когда я был совсем маленьким, тоже случилось такое… Ты видел, сколько у нас в последнее время покупателей?

— Много…

— Особенно много. А сейчас я вернулся из лесопосадки — нарубил осиновых колов. Приходят покупатели и просят продать им эти колы. Потому что…

— Вампиры!

— Да, сынок. Я не знаю, откуда они берутся вообще, — развел руками отец, — но в нашем городе это вновь повторилось. И мы не можем подвергать твою жизнь опасности. Так что сиди пока дома, помогай нам по хозяйству и…

— Хоронить людей? — воскликнул Анджей, вскакивая со стола.

— Да, к сожалению, такой у нас бизнес. — вздохнул устало отец. — Ты же помнишь, мы с тобой говорили…

— А ты помнишь, кто ты? — крикнул Анджей. Никогда он так не разговаривал с отцом. Но сейчас это было не важно. — Кто ты такой, помнишь?

— Что ты кричишь, сынок? — удивился тот.

— Ты учился химии! И прадедушка, который начал этот ваш бизнес, тоже был химиком? Да?

— Ну, был… Он больше специализировался на парфюмерии какой-то одеколоны делал, пудру, всякие примочки, присыпки…

— Посмотри, что в его книгах, в записях! — горячо воскликнул Анджей, хватая несколько книг и старых потрепанных бумажек с записями. — Вот тут что про этих вампиров! Это ведь химические формулы? Да?

Анджей и не ожидал, что отец так рьяно бросится читать записи своего дедушки. Когда он поднял голову и посмотрел на Анджея, лицо отца изменилось. Анджей даже вздрогнул от неожиданности.

— Я все понял, сынок. — проговорил он. — Конечно, не желая этого, мы наживаемся на чужом горе. На смерти. Чем больше у нас клиентов, тем быстрее мы отдадим долг и будем свободными. Это так?

— Так…

— И нам будет хорошо… Но если мы найдем средство против этой напасти, люди перестанут умирать от укусов вампиров. Мы подождем, потерпим. А если справиться с вампирами, то скольким людям будет хорошо тогда, а, Анджей?

— Куча народа останется в живых.

— Правильно, мальчик. — отец поднялся со стула и оглядел запущенную лабораторию. — Я знаю, что нужно делать.

Теперь только книги и рукописи интересовали его. Не замечая ничего вокруг, он перебирал их, выписывая что-то на бумажки, морщил лоб. Голос Анджея вернул его в реальность.

— Папа, а откуда они все-таки могут появиться-то?

— Кто?

— Вампиры?

Отец тряхнул головой и, посмотрев на Анджея, сказал:

— Да я думаю вот откуда. Есть у нас в городе микрорайон, который начали строить где-то лет двадцать пять назад. Там сейчас так до сих пор и не живет никто, строительство заброшено. Стали рыть там котлованы под высотные дома. А один этот котлован разметили выкопать как раз на том месте, где лет сто пятьдесят назад похоронили жуткого вурдалака. Тогда на том месте ничего не было, край леса и овраг. Вот там-то, в овраге, ему могилу и вырыли. Глубокую, узкую. Кол осиновый вытесали из самой большой осины, которую только нашли в окрестностях. Забили ему в сердце этот кол, могилу плотно засыпали и для верности тяжелой плитой накрыли. На плиту сверху тоже земли накидали и дерном заложили. Так что и не видно ничего стало. Только все равно много-много лет никто мимо того места не ходил. И могилу не тревожили. Очень уж этот вурдалак, а вурдалак — это и есть вампир, зла много людям сделал, множество невинных душ загубил. Неупиваемым его звали, ну, то есть никак он крови напиться не мог, все ему мало было…

— И что? — переспросил Анджей, — а этот микрорайон тут при чем?

Отец усмехнулся:

— Да при том же. К тому времени все старые предания и истории никому уже неизвестны были. А если кто что помнил и другим рассказывал, так над ним только смеялись. А уж строители, которые рыли те котлованы, вообще понятия ни о чем не имели. Приезжие они были — из областного города. Вот и разрыли они экскаватором могилу Неупиваемого, толстый осиновый кол случайно выворотили из его косточек… Так и поднялся вурдалак из своей могилы, и пошел в город кровь человеческую пить. А те, кого он укусит и не всю кровь из них высосет, тоже вампирами становились. Чуть ли не полгорода тогда скосило. Страшно было. Я маленький был, меня родители, как тебя сейчас, из дома не выпускали, тоже в этом кабинете держали… А дедушка мой, который до революции ещё в наш город приехал и парфюмерную лавку держал, изготовил средство против вампиров. Так вот с его средством и становили как-то вампиров этих. И с Неупиваемым, который, к тому же, не просто вампир, а вдобавок ещё и неубиваемый, что-то такое сделали под руководством моего дедушки, что исчез он куда-то. А уж что сделали, не знаю… И прекратилось все в городе. Дедушка мой секрет своего средства держал в тайне. Так никто и не узнал, что это он с вампирами разобрался… Правда, прожил он после этого недолго, ведь совсем уже старенький был.

— Папа, так что, это опять тот Неупиваемый вернулся? — Анджей положил руку на плечо загрустившему отцу, который вспомнил своего любимого дедушку.

— Все может быть, сынок. — вздохнул отец, снова раскладывая перед собой книги, схемы и рукописи. — Ты иди к маме, помогай. Ведь ты теперь вместо меня. Пока я что-нибудь не приготовлю. Ну, беги…

Глава 5 Дезодорант «Чесночный»

И теперь Анджей стоял за прилавком магазина погребальных принадлежностей. Несколько раз подряд он успевал выскочить на улицу и стереть с черной двери меловую надпись «Магазин БЕЛЫЕ ТАПОЧКИ». Но все тот же настойчивый шутник неизменно подновлял её. А Анджей упорно её стирал. Глупая надпись злила мальчишку. Но вскоре Анджей так замотался, что забыл даже и об этом.

Заменив папу, мама стучала молотком, сортировала венки, ездила на машине, привозила со склада все новые и новые гробы, которые покупали теперь уже неоструганными, наспех сколоченными.

Анджей как вихрь носился по дому и магазину, выбирал по заказанному размеру белые тапочки, саваны, как самый обычный товар раскладывал на прилавке перед очередным покупателем осиновые колы: потоньше, потолще, подлиннее, покороче — на выбор. Ведь тот, кто пришел в этот магазин возле кладбища, уже не скрывал ничего — да и зачем таиться, если стоишь на самой границе, отделяющей мир живых от мира мертвых? Если не купишь осиновый кол для умершего от укуса вампира — станешь мертвым, а затем и вампиром, ты сам… И люди, кто преодолевая стеснение, кто вообще забыв о нем, просили у худенького мальчишки-продавца погребальных принадлежностей, осиновый кол покрепче. Чтобы спасти свою жизнь. И не только свою.

Доход магазина рос. Анджей хотел бы попросить родителей рассказать ему, сколько ещё они должны и какую сумму осталось скопить для выплаты проклятого долга. Но сейчас было не до этого.

Несколько дней и ночей провел отец Анджея без сна, закрывшись в лаборатории. Мама и Анджей носили ему еду и питье. Только один раз за все это время отец выбрался на улицу. Он сел в машину и укатил на склад химических реактивов, где работал его бывший однокурсник. Оттуда он привез целую гору коробок, пакетов и ящиков с дзинькающими в них пузырьками и бутылочками. На вопросы Анджея: «Придумал? Получилось?» отец не отвечал ни «да», ни «нет» — и вновь скрывался в своей лаборатории.

Но вот в один из вечеров он спустился в подвал, где Анджей расправлял цветы на помявшихся в дороге больших погребальных венках, и поманил его за собой. Они поднялись в кабинет-лабораторию, и отец сказал

— Анджей, сегодня, как наступят сумерки, мы с тобой выйдем в город. Я тут кое-что сделал. Это обязательно нужно испробовать. Пойдем с тобой вдвоем, но маме ничего особенного не скажем. Чтобы она не волновалась. Хорошо?

— Мы будем ловить вампира на живца? — догадался Анджей. — То есть на себя?

— Ты будешь мне помогать. — уклончиво ответил отец. — Вот, возьми. Этим составом ты должен натереться с ног до головы. Если это откажется эффективным, можно изготовить что-то вроде дезодоранта. И раздавать всем людям.

Анджей открыл крышечку пузырька и понюхал его содержимое. Понюхал и тотчас отшатнулся

— Ого, это будет называться Дезодорант «Чесночный» — бодрящий аромат! — хмыкнул он, снимая с себя одежду.

— Я бы сказал — «Животворный аромат», Анджей, — невесело усмехнулся отец. — Поторопись, сынок, темнеет. А вампиры активизируются с наступлением темноты. Мы должны все сделать правильно и постараться быстро вернуться. Нельзя оставлять маму надолго одну.

«Или навсегда». - подумал Анджей, но тут же прогнал от себя эту мысль. Ведь они обязательно вернутся. Вернутся!

— Этот состав защитит тебя от вампиров, — проговорил отец, помогая Анджею натереться вонючей и щипучей жидкостью, — по моим расчетам, они должны вообще игнорировать тебя. Острый чесночный запах сейчас пройдет, выдохнется. И ты будешь для вампиров — словно пустое место.

— Не заметят? — в восхищении спросил Анджей.

— Да. Но эфирные масла, которые входят в его состав, быстро улетучиваются. Так что действие его недолгое. — Отец протянул Анджею флакончик из-под одеколона, крышка которого отвинчивалась, а на ней был установлен пуливелизатор с узким пластмассовым носиком.

— А из этого нужно стрелять по вампирам? Здорово!

— У меня тоже будет такой. — ответил отец, вытаскивая из кармана такой же флакончик. Вслед за ним он извлек маленький деревянный самострел, вложил в него тонкую иглу и пояснил. — Серебряная.

Анджей уже знал из книг прадедушки, что против вампира не обязательна серебряная пуля, выпущенная из огнестрельного оружия. Его убьет любой серебряный предмет. Нужно только, чтобы серебро попало в кровь вампира… Здорово отец с иголкой придумал!

— А ты натерся чесночной вонючкой? — заботливо спросил у отца Анджей.

— Нет, сынок. — ответил тот. — Я-то и буду приманкой. Я буду пахнуть обычным человеком. Так что если я не успею среагировать на вампира раньше и он бросится на меня, стреляй в него первым.

Глава 6 Ночь острых клыков

Отец оставил машину на ярко освещенной улице. Закрыв на замки дверцы, он передал ключи Анджею.

— Если со мной что-нибудь случится, сразу беги к машине, садись, закрывайся изнутри и жди рассвета. Мама найдет тебя. — сказал отец.

— Как это? а ты? — удивился Анджей и хотел возмутиться, но отец остановил его.

— Пойдем, сынок.

Анджей взглянул на часы отца. Они показывали без пяти минут полночь. Неужели через каких-то пять минут со всех сторон полезут вампиры? Анджей оглянулся по сторонам, но пока никого не увидел. Ему очень хотелось взять отца за руку. Так было бы спокойнее. «Нельзя, дурак!» — одернул себя Анджей. Руки у отца должны быть свободны — чтобы отражать нападение. Анджей встряхнулся, глубоко вздохнул и даже подмигнул сам себе.

— Не бойся ничего, Анджей. — сказал отец, услышав его вздох.

— Я и не боюсь, па.

Они свернули на темную узкую улицу — ту самую Аблесимовскую, про которую рассказывали в школе.

Тихо было вокруг. Редко в каком окошке низеньких домов горел свет большая их часть была погружена во мрак или наглухо закрыта ставнями. Ни одного человека не было видно на улице. «Может, вампиры-то и не тут прячутся. — подумал Анджей. — И на охоту ходят в другие районы. А тут уже всех поели…»

Где-то скрипнула калитка. Анджей обернулся — и тут же с противоположной стороны улицы на него метнулась бесформенная тень. От неожиданности Анджей отпрянул в сторону. Да и тень, оказавшаяся одетым во все темное человеком, попросту отпихнула его. И, вскинув руки с растопыренными пальцами, бросилась на отца. Отсвет далекого окошка упал на неё — и Анджей успел увидеть мертвенно-бледное лицо с оскаленным ртом. Изо рта торчали острые тонкие клыки.

Отец попытался защититься рукой, отбросить нападавшего, но вампир был очень силен. Его руки уже обхватили шею отца Анджея, ужасные клыки приближались к пульсирующей сонной артерии…

— Нет! — вскрикнул Анджей, выхватывая флакончик и брызгая им в спину вампира.

В тот же миг он отлетел от отца и упал на асфальт. Анджей увидел своего папу с флакончиком из-под одеколона в руке. Тут же в воздухе резко запахло чесноком — у Анджея даже глаза начало резать.

— Он не укусил тебя? — мальчик бросился к отцу.

— Не успел. — ответил тот и, наклонившись над вампиром, щедро побрызгал на него чесночным дезодорантиком.

Незадачливый охотник за человеческой кровью корчился на асфальте, кроме сдавленного кряхтения не издавая ни звука.

— А он не умрет? Он так и останется вампиром? — спросил Анджей, видя, как мучается это существо.

— Я сам не знаю, сынок. — прошептал отец.

Но тут ещё две тени метнулись у него за спиной.

— Папа! — что есть силы закричал Анджей, протягивая руку в сторону темных фигур.

Отец не растерялся — резко обернувшись, он вытащил свой маленький самострел, вмиг зарядил его и нажал на спуск. Раздался леденящий душу нечеловеческий вой — это серебряная иголочка, выпущенная из самострела, воткнулась в тело вампира, и тот заорал. Этого было достаточно, чтобы, щелкнув клыками и вращая вытаращенными красными глазами, вампир рухнул на землю и замер.

Третий вампир — худая девушка в длинном белом платье, подступала к Анджею. Без сомнения, она чувствовала его. Наверное, действие антивампирской растирки изрядно ослабло.

Анджей вытянул руку и брызнул из флакона в воздух. Девушка-вампир пропала — скорее всего, просто отступила чуть подальше, во мрак глухой подворотни. Но Анджей чувствовал, что она находится где-то поблизости и ждет момента, чтобы броситься на свою жертву.

— Я включаю фонарик. По счету «три» брызгай в неё дезодорантом — и бегом за мной! — коротко скомандовал отец. — К машине!

Луч карманного фонарика разрезал темноту. Девушка-вампир, затаившаяся за кирпичным выступом ворот, резко вскинула руки, спасаясь от внезапной вспышки света.

— Раз, два, три! — крикнул отец, подбегая к девушке как можно ближе.

«Ш-ш-ш-ш!» — зашипел пулевелизатор в его руке, обдавая дрожащего вампира чесночным облаком.

— А-а-а! — закричала девушка, оскаливая так не гармонирующие с её нежным личиком острые клыки.

Анджей тоже нажал на кнопку своего оружия. Девушка-вампир пыталась защититься руками, разогнать ненавистное облако. Но чеснок парализовал её.

Пшикнув последний раз в лицо копошащегося на земле первого вампира, отец схватил Анджея за руку и со всех ног бросился к машине.

— Держи пузырек наготове! — крикнул он, но Анджей и так ни за какие богатства не расстался бы сейчас с оружием, которое может спасти и его, и отца.

Вот они свернули за угол и оказались на хорошо освещенной улице. На бегу Анджей заметил, как от двери подъезда многоэтажного дома отделилась ещё одна фигура. Быстро, но очень тихо, она двинулась за бегущими людьми.

— Скорее, папа, вон кто-то, смотри! — вскрикнул Анджей, указывая в сторону фигуры.

До машины оставалось не больше пяти метров. Бегущий человек был значительно дальше.

— Мы успеем, не бойся! — крикнул отец, вытаскивая ключи и открывая машину

Но тут раздался голос:

— Подождите! Прошу вас, помогите мне! Спасите, спасите!

Протягивая руки, человек просил помощи. Затолкнув Анджея в машину, отец встал возле двери и громко крикнул:

— Стой! Не двигайся. Что случилось?

— Гонятся, за мной гонятся! Спасите, или я пропал! — направляясь к машине, на бегу кричал невысокий щуплый человечек.

Никого из преследователей его видно не было, центральная улица, обычно оживленная даже в поздний час, была сейчас совершенно пустынна. Но что было там, в подъезде, откуда выскочил этот человек?

— Подвезите меня, подвезите! — умолял он тем временем.

Отец взглянул на Анджея, который во все глаза смотрел на него через стекло дверцы. Ведь только что они сами едва спаслись от смерти. Почему бы не спасти того, кто их просит о помощи? И отец сжалился.

— Садитесь на первое сиденье! — скомандовал он, резко открывая дверь.

— Спасибо, вы такой добрый человек! — человечек тут же метнулся в машину, устроился на сиденье и затих.

Машина тронулась с места. Таинственный пассажир сидел, тяжело и сипло дыша. Отец вел машину и смотрел на дорогу, но постоянно контролировал то, что происходило в салоне. Но ничего страшного не происходило. Человек молчал, ни на кого не бросался.

Анджей, перепуганный недавними событиями, успокоился под мерный тихий гул мотора, начинал дремать. Только заветный флакон из рук не выпускал. Оба его больших пальца лежали на крышечке-кнопке, точно на спусковом крючке боевого пистолета.

Показался высокий кладбищенский забор.

— Вас куда подбросить? — спросил отец у сжавшегося в кресле человека.

Хищное урчание стало ему ответом. Ледяные пальцы в миг сомкнулись на его шее. Отец попытался оттолкнуть от себя физиономию с оскаленной пастью, руль вырвался у него из рук, машина вильнула, подпрыгнула на колдобине, которую обычно все объезжают…

Только благодаря этому подскочил на своем сиденье спящий Анджей, руки его ударились о спинку переднего сиденья, отчего пальцы нажали на кнопку пулевелизатора…

— Нет! Что это? Не хочу-у-у-у! — раздался визгливый вой.

Сообразив, в чем дело, Анджей вскочил и принялся что есть силы давить на флакончик, направив струю в глаза вероломного пассажира. Машина наполнилась чесночным запахом такой концентрации, что выдержать его не могли не только вампиры, но и простые люди.

Отец, освободившись от ледяных вампирских пальцев, выправил машину и притормозил у обочины. А Анджей все поливал и поливал в сжавшегося в комочек вампира. Пока отец не открыл дверь и не выволок его скорченное тело на улицу.

— Что же с ним делать? — посветив фонариком в искаженное гримасой боли белое лицо, проговорил отец.

— А что можно? — спросил Анджей.

— Убить мы его не можем, — словно обращаясь к самому себе, сказал отец, — во-первых, та серебряная игла у меня пока только одна… А во-вторых, это самое главное, вряд ли я смогу выстрелить вот в такого вот, лежачего…

Махнув рукой, отец подхватил вампира подмышки и вновь принялся засовывать в машину. Ничего не понимающий Анджей стал помогать ему. Вампир снова оказался в пропахшей чесноком машине, только теперь в лежачем виде и на заднем сиденье. Он едва слышно стонал. Анджей, всю дорогу не спускавший с него глаз, держал флакончик наготове и время от времени для острастки помахивал им у вампира перед носом.

Вскоре машина остановилась возле дома.

— От средства с таким составом, как наше, — заглушив мотор, обратился к Анджею отец, — вампиры не умирают. Они как бы болеют. Слабые становятся, бессильные. И хотят выйти на охоту, крови попить, да сил-то нет. Так и маются. Если кому удастся собраться с силами и напиться крови — выживают и в себя приходят. А если вот такой вот ханурик три дня крови не выпьет умрет уже навсегда. Так что это наше средство эффективное… Так, во всяком случае, было в рецепте этого средства написано.

— И он — умрет? — дрогнувшим голосом спросил Анджей.

— Да. Тот, в кого я серебряной иголкой попал, уже умер. — ответил отец. — А остальные все-таки оклемаются.

— И будут кровь пить?

— Будут.

Отец вылез из машины, открыв заднюю дверцу, посветил фонариком в лицо замершего пленника и внимательно присмотрелся к нему. Анджей тоже посмотрел на тощего вампира, покрывающегося синевой. Чеснок, казалось, доканал его.

В это время на крыльце зажегся свет и из двери выскочила заплаканная мама.

— Сигизмунд! — закричала она, бросившись к папе. — Где Анджей? Где вы были? Боже, кто это?

Отец вытащил из машины скрюченное бездыханное тело и взял его на руки.

— Это вампир, Таня. — ответил он маме.

— И что мы с ним будем делать? — в один голос воскликнули мама и Анджей.

— Лечить.

Глава 7 Осиновый кол и пузырьки со свалки

Более суматошной ночи Анджей не помнил за всю свою жизнь. Едва только отец, мама и Анджей втащили вампира на второй этаж и, уложив на высокую старинную кровать в прадедушкином кабинете, крепко привязали за ноги и за руки к спинкам, в дверь магазинчика застучали. Мама убежала к покупателям, а Анджей и отец принялись за дело.

— Его можно спасти, — сказал отец, прилаживая капельницу на высокий штатив, — если уничтожить в его крови вампирский вирус. Но у нас есть всего три дня…

Отец зарядил в капельницу большой пузырек посеребренной воды — остатки от своего химического опыта, воткнул иголку в вену зеленеющего вампира. Медленными каплями серебряная вода очень слабой концентрации стала попадать в кровь несчастного. Тот начал тихонько стонать, а потом напрягся всем телом, задрожал и… жутко завыл.

— Боже, кто это? Где это? — из рук перепуганного покупателя выпал осиновый кол и покатился по полу.

— Это… Где-то на улице. — бледнея, произнесла мама.

Вой повторился, но уже более слабый, больше похожий не на вампирский, а на стон больного страдающего человека. Еще двое покупателей, ждущих своей очереди, испуганно переглянулись и прижались к стене. Один из них сказал, обращаясь к маме:

— Этот вой — раненого вампира. Я ни с каким другим не могу его спутать. У вас в семье вампиры, милочка?

— Нет, нет, что вы, мы нормальные… — испуганная мама попятилась, но мужчина в черном плаще и шляпе двинулся прямо на нее. В руке он сжимал подобранный с пола хорошо оструганный осиновый кол — тот самый, что выпал из рук другого покупателя.

— Меня не обманешь! Я знаю — ты только и ждешь, когда я отвернусь! Чтобы броситься мне на спину и прокусить шею! — страшно кричал покупатель, занося над мамой осиновый кол. — Я проткну твое вампирское сердце! И всей остальной нечисти, которая живет в этом доме! Ишь, обосновались тут на кладбище! Вам нужно побольше трупов, да? Побольше смертей? Чтобы вы пили кровь! Так вот тебе…

Осиновый кол уже описал в воздухе полукруг. Но в это время Анджей влетел в магазин с лопатой наперевес и в последний момент отбил осиновый кол, который вот-вот должен был вонзиться в сердце мамы. Удар тяжелой лопаты по колу получился такой силы, что лопата вылетела из рук мальчика и упала на пол, а осиновый кол, просвистев мимо уха одного из покупателей, ударился крышку выставленного на продажу цинкового гроба.

— Бом-м-м! — раздалось на весь дом.

Это, как оказалось, отрезвило разъяренного мужчину.

— Как вам не стыдно! — смело воскликнул Анджей. — Мы же стараемся для вас, даже ночью работаем. А вы, а вы на мою маму…

В этот момент сверху прибежал отец, привлеченный громким цинковым звоном. Плачущая мама бросилась к нему. Разъярившийся мужчина совсем сник и тоже вот-вот был готов заплакать.

— Извините, — пробормотал он, стыдливо оглядываясь на остальных покупателей, которые до сих пор боялись пошевелиться и произнести хоть слово, — у меня такое горе, такое горе… Моих родных… И я должен вбить в них осиновый кол… Нет, не могу!

— В таком случае вы должны поспешить! — серьезно произнес отец. Берите все, что вам нужно, и торопитесь. И поймите, что осиновый кол — это единственное средство обезопасить тех, кто ещё жив, от тех, кого укусил вампир… Вы должны не бояться и сделать все как надо.

— Да, да!

— Так что идите и не бойтесь. А чтобы вам самим не угрожала опасность, сейчас, ночью, когда эта нечисть выходит на охоту, возьмите вот это, — с этими словами отец вытащил из кармана и протянул лишившемуся близких мужчине пузырек с пулевелизатором: тот, что они испытывали с Анджеем какие-то два часа назад, — пользуйтесь им как обычным газовым баллончиком. Это на некоторое время парализует вампиров.

— Спасибо, спасибо вам! — мужчина потряс руку отцу, поклонился маме, виновато посмотрел на Анджея и, собрав свои многочисленные покупки, бросился вон из магазина.

— А нам, а нам! — принялись умолять отца остальные двое ночных покупателей. — Нам бы тоже защиту от вампиров! Мы готовы заплатить любые деньги!

— Да, любые деньги!

Отец беспомощно развел руками:

— К сожалению, больше у меня нет. Вернее, есть, но не готово, я собирался приготовить, но…

Анджей бросился в свою комнату и вскоре вернулся с двумя пузырьками.

— Папа, можно отдать? — спросил он у отца.

Тот молча кивнул и добавил:

— Это пока первые пробные образцы. Вот этим нужно натереться, и некоторое время вы для вампиров просто перестаете существовать. А это, тут, правда, осталось совсем чуть-чуть, — отец посмотрел на свет в пузырек с пулевелизатором, — тот же самый, парализующий. Лучше действует с близкого расстояния. Но старайтесь не подпускать их слишком близко к себе…

Покупатели с благодарностью приняли средства защиты и переглянулись.

— Если у вас дома есть умершие от клыков вампира, поторопитесь! предостерегающе воскликнул отец. — Через 12 часов после своей смерти они встанут из гроба и отправятся на поиски свежей человеческой крови. Им все равно будет, кого кусать — родных, чужих… Только осиновый кол сможет защитить вас от них.

— Мы знаем… — пролепетал первый покупатель, пытаясь через прилавок дотянуться до отлетевшего в угол осинового кола, за который он уже заплатил.

Мама уже давно заметила, что люди охотнее осиновые колы покупали, чем просто брали у неё бесплатно. Все, за что заплачено, казалось людям надежнее. И она стала продавать их по копеечной цене, выложив кол вместе с ценником на витрине. Спрос на них все возрастал…

Когда и эти двое покупателей покинули магазин, отец с Анджеем уложили маму спать. И, как ни был против отец, Анджей отправился помогать ему.

И работа закипела.

Надев очки для плавания и зажав бельевой прищепкой нос, Анджей растирал в ступке зубчики чеснока, выжимал его через марлю, фильтровал сквозь мелкие бумажные фильтры. Отец, предварительно с маминого разрешения распилив не куски, плавил в тигле старинный серебряный поднос, лил по формочкам тоненькие серебряные иглы. В сложных химических установках бурлили, доходя до нужной кондиции, антивампирские составы. Отец, бросая плавку серебра, часто подходил к ним и следил за процессом, то и дело сверяясь с записями своего деда и собственными выкладками.

Получив в кровь порцию посеребренной воды, пойманный вампир подвергся другой процедуре — состав в его капельнице сменили на слабенький чесночный. Теперь и стонать у него не было сил.

А утро приближалось. Вставало солнце.

С первыми его лучами Анджей вместе с мамой, которая не могла себе позволить долго спать, отправились на городскую свалку. Она находилась недалеко, в большом карьере за кладбищем. Нужно было только пройти вдоль длинной кладбищенской ограды, войти в рощицу, пересечь пустырь, на котором валялись покореженные ржавые остовы машин. И внизу, под обрывом, начиналась свалка. Мусорные машины подъезжали прямо к этому обрыву и вываливали отходы вниз.

Много чего интересного обнаружил Анджей на свалке, спустившись на неё по специально прорытых кем-то в глинистых пластах ступеньках. Но отвлекаться было некогда, ведь их с мамой интересовало только одно — пустые пузырьки из-под духов и одеколона. И только такие, крышка у которых откручивалась и был носик-разбрызгиватель. Забыв о том, что кто-то о них может что-то не то подумать, мама и Анджей принялись копаться в мусоре.

К девяти часам утра, перемазанные, уставшие, мама и Анджей появились в своем доме на краю кладбища. Их сумки были забиты брякающими пузырьками. Едва мама освободила ванную комнату и приступила к своей торговле (а магазин сегодня открылся только утром — некому ночью было работать в нем, а поэтому очередь в нетерпении поджидала на улице), Анджей занялся мытьем помойных пузырьков. А где ещё можно было взять тару для средств против вампиров, изготовленных в домашней лаборатории?

Глава 8 Вампир на лечении

К середине дня вампир на кровати начал немного приходить в себя. Он рвался, норовил перетереть веревки, так что отцу пришлось оставить лабораторию на Анджея и выйти из дому — чтобы купить в оружейном магазине четыре комплекта стальных наручников. Только когда его пристегнули к железной спинке старинной кровати этими наручниками, вампир угомонился. Он попросил есть — и как совершенно нормальный человек слупил жареный куриный окорочок, пять помидоров, два бутерброда с сыром и выпил кружку варенца. Анджей его кормил, каждый раз переживая, не откусит ли тот ему руку. Но все прошло благополучно. Только варенца на одеяло налили и наляпали жирных пятен от курицы.

— Может, он не вампир? — удивился Анджей.

— Вампир, сынок. — вздохнул отец. — Но вот знает ли он сам об этом…

— Конечно, знаю. — вдруг подал голос вкусно поевший вампир, ерзая на кровати.

Анджей, бросив переливать антивампирское средство из колбы в пузырек-тару, бросил свое занятие и подошел к нему поближе.

— И что ты собираешься делать, вампир? — спросил он.

— Чего вампир, у меня имя есть. — обиделся тот.

— Ну и как тебя зовут?

— Стасик.

На вид этому Стасику было лет семнадцать. Так оно и оказалось — когда прикованный к кровати вампир принялся рассказывать свою историю.

— Я типа студент, в институт только поступил. Но затусовался уже с ребятами с клевыми. Прикиды у них отпадные, прически вообще ништяк. Самая крутая тусовка в городе. А ребята говорят: приколись, пацан, сейчас мы тебя за венку куснем, ты будешь вообще тогда наш. Типа это не для всех, только для самых продвинутых. Музыку нашу лучше будешь понимать. Куснули, короче, двое по очереди. Вот, за руку, за вену… И мне сразу так прикольно стало, прохладно так. И в голове — у-у-у… Как будто я царь какой — так на всех смотрю, сразу вижу, кто наш, кто не наш. И как будто понимаю больше, чем все остальные. Круто же?

— Вместе со слюной того вампира, который его кусал, эта зараза в кровь ему и попала. — кивнув на Стасика, проговорил отец, выходя из-за стеллажа с булькающей и источающей странный запах пробиркой в руке.

Стасик недовольно оскалился.

— Какая зараза, чего ты гонишь? Вы чего меня вообще схватили-то? прогундосил он. — Я тусоваться хочу, я к ребятам хочу. А девчонки там знаете какие отпадные! И вообще, это модно, стильно, а вы мне весь кайф поломали!

— А чего, шею надо было тебе подставлять — кусай, голубчик, отведай кровушки? — усмехнулся отец. — Ну трюкач, ну артист. Говори, кто за тобой гнался-то? Небось, никто?

— Да, никто. — заявил Стасик. — Мне сказали — вон, короче, добыча… Иди лови. Иначе хана тебе. Вы типа были бы моя первая добыча. А вы сразу гадостью пшикаться… Я ещё ни разу крови человеческой не пил. А очень хочется. Я когда к вам бежал, так у меня конкретно зубы чесались. Сейчас вкушусь, думаю. А вы…

— А это меняет дело. — обрадованно проговорил отец. — Тогда мы точно сможем тебя спасти. Надо только как следует промыть твою кровь за эти три дня, убить в ней вирус вампиризма.

— Ага, щаз! — недовольно воскликнул Стасик, и Анджею в этот момент очень хотелось треснуть его по вытянутой физиономии каким-нибудь увесистым предметом.

— Вариантов нет. — твердо сказал отец. — А ты что, хочешь, чтобы мы вбили тебе в сердце осиновый кол и закопали где-нибудь, как бешеную собаку? Чтобы ты не пил кровь у людей. А, что с тобой прикажешь делать? Или отпустить?

— Лучше отпустить. — кивнул Стасик.

— Мы объявили вампирам войну. Значит, и тебе тоже. — продолжал отец, и Анджей с восторгом смотрел на него — такой он был сейчас величественный. Ему бы сейчас ещё меч… Но и без меча в руке отец выглядел героем.

— Мне? — Стасик дернул пристегнутыми к кровати руками и ногами.

— Да. Но мы можем и спасти тебя. Чем сейчас и занимаемся. — сказал отец. — Ведь если в течение трех суток ты ни разу не выпьешь человеческой крови, ты умрешь в страшных мучениях. Все сожмется у тебя внутри, спечется в один пульсирующий комок. И тебя попросту разорвет на части. Говорили об этом твои «продвинутые» пацаны?

— Нет… — пролепетал Стасик, дрожа всем телом. — Не говорили… Отпустите меня.

Отец отрицательно покачал головой и спросил у Стасика:

— Когда тебя укусили?

— В клубе «Каблуки» вчера вечером, где-то часов в шесть… Ага, да, в самом начале тусовки. Ой, скоро первые сутки кончатся… И я умру, если крови не дадите?

— Да.

— А-а-а, не хочу! Отпустите. То есть нет — лечите, лечите! — корчился Стасик, жалобно заглядывая в глаза Анджею и его отцу.

— Вылечим. — ответил коротко отец, удаляясь к своим колбам и пробиркам.

После обеда в магазине ритуальных принадлежностей под прилавком появилась первая партия средств защиты от вампиров, которые были изготовлены в лаборатории прадедушки Анджея. Мама Анджея предлагала их тем, кто покупал осиновые колы, и тем, кто был особенно удручен и заплакан. Но почему-то мало кто брал у неё эти средства, люди с недоверием косились на пузырьки с пулевелизатором и непонятной жидкостью внутри. Однако покупателей в магазине все не убавлялось — множество смертей случалось в городе. И практически для каждого покойника требовался осиновый кол и лента, скрывающая след укуса на шее. Вампиры продолжали свою кровавую жатву.

Анджей, уже который раз пропуская школу, носился как угорелый. Он успевал помогать и отцу, и матери, занимался с находящимся на излечении капризным Стасиком-вампиром. После обеда он заменял за прилавком маму, которая села в машину и направилась на городской рынок скупать чеснок. С трудом вытаскивая в торговый зал тяжелый сосновый гроб, уже третий — никак одна одетая в траур, но увешанная бриллиантами покупательница не могла удовлетвориться их качеством, Анджей вдруг решил предложить ей купить пузырек защищающего от вампиров средства. И пока дамочка распоряжалась загрузить купленный ею гроб в машину и копалась в сумочке, вытаскивая деньги, Анджей быстро написал на ценнике «Индивидуальное средство защиты от вампиров», приписал внизу цену и вместе с пузырьком выставил этот ценник на прилавок. Затянутая в траурный шелк покупательница выложила несколько денежных купюр. Взгляд её упал на пузырек и ценник.

— Что это такое, мальчик? — тут же спросила она.

Вкратце Анджей объяснил ей, как пользоваться этим средством.

Не проронив больше ни слова, дамочка заплатила сразу за четыре пузырька, собрала их в сумочку и вышла из магазина. Торговля началась.

Анджей поставил пузырек в витрину под стекло, чтобы все покупатели могли его видеть. Когда этот странный товар подходил уже к концу, вернулась мама. Кроме чеснока, который она практически весь скупила на рынке и привезла в багажнике и прицепе, в котором обычно возили со склада гробы, мама раздобыла четыре ящика дешевого одеколона, вся ценность которого была в той же откручивающейся крышке и носике-разбрызгивателе.

— Покупают. А даром не берут. — когда мама появилась в магазине, Анджей показал ей на пузырек, выставленный на витрину, и рассказал, как охотно люди доверяют тому средству, за которое заплачены их деньги.

— Будем торговать. — согласилась мама, которая успела наслушаться на рынке душераздирающих историй про то, что вытворяют в городе расплодившиеся вампиры.

Она встала за прилавок. А Анджей засел за новое занятие — выливал одеколон в ведро, мыл пузырьки, заполняя их все тем же чесночным средством.

Приближалась ночь. Отец не выходил из своей лаборатории, процесс приготовления антивампирских средств не останавливался ни на минуту. Стасик заметно нервничал, подвывал и норовил перекусить длинную трубку капельницы, которая тянулась к его руке. За день он успел выспаться и теперь бодро, но противно завывал, изматывая этим усталых Анджея и его родителей, которые почти совсем не спали за последнее время.

— Крови, хочу крови! — неслось на весь дом, пока из магазина не прибежала мама и не предложила заклеить Стасику рот пластырем. Хотя бы до тех пор, пока не уйдут последние покупатели.

Стасику рот заклеили. Теперь он мог только натужно кряхтеть и раскачивать старую кровать на колесиках. Приближалась полночь. Кряхтение Стасика переросло в рычание. Глаза его расширились, налились кровью. С ужасом смотрел на него Анджей. Стасик рвался так отчаянно, что до крови сорвал кожу на руках и ногах, схваченных стальными наручниками.

«Были бы это просто веревки, она спокойно разорвал бы их и убежал в город. — подумал Анджей, глядя на наручники. — Нет, сначала он бы напился нашей крови…»

Он попытался смазать Стасику пораненные и кровоточащие места зеленкой, но едва ватка с зеленкой коснулась его, Стасик с такой силой подскочил на кровати и дернул головой, что широкая лента пластыря соскочила с него. Рот Стасика теперь был свободен. Сверкая красными глазами, вампир страшно завыл. Обнажились длинные тонкие клыки. Отец выскочил из-за стеллажа — и в этот момент Стасик напрягся, изо всех сил вытянул шею и… вонзил свои клыки в собственную руку! Выдрав иглу капельницы, он принялся пить свою собственную кровь, которая брызнула во все стороны из прокушенной вены. Однако это не спасло Стасика — его кровь, в которую уже попало большое количество лекарства, была противна его вампирской натуре. Пить её было невозможно. И на вкус, видимо, кровь напоминала яд — потому что Стасик, подняв перемазанное кровью лицо вверх, снова завыл. В голосе его слышалось адское страдание.

— Потерпи, маленький, потерпи! — склонились над ним отец и вновь прибежавшая снизу мама.

— Спасите меня! — хрипел он. — Я не хочу!!!

— Да, да, Стасик, спасем, только потерпи!

Но только мама Анджея протянула руку, чтобы вытереть носовым платком его перепачканное кровью лицо, как Стасик обнажил клыки и дернул головой, пытаясь вцепиться в её запястье. Каким-то чудом мама успела отдернуть руку, а Стасик истошно завыл:

— Хочу-у-у-у! Хочу кр-р-рови!

И снова Анджею хотелось заехать ему по физиономии. Он, подчиняясь своему порыву, сжал кулак и бросился к Стасику, но мама дрожащей рукой удержала его.

— Как жалко, что нельзя ему в кровь вводить больше ничего, — вздохнул отец, вновь заклеивая Стасику клыкастый рот, — впороть бы ему снотворного, чтоб дрых суток двое…

До утра метался на кровати красноглазый Стасик, пока не вымотался окончательно. И с восходом солнца он затих.

Анджей, который уже хорошо освоил процесс приготовления отпугивающего вампиров чесночного средства, всю ночь провел за его изготовлением и разливанием по пузырькам. Отец, подбадривая себя очень крепким и густым кофе, думал над составами других средств, экспериментировал, штудировал книги и дедушкины записи. И Анджей, в конце концов заснувший над ящиком, куда он рядками устанавливал готовые к употреблению антивампирские средства, не слышал, как отец, обрадованный отличным результатом своего эксперимента, кричал «Ура!» и, как мальчишка, подпрыгивал чуть ли не до потолка.

Проснулся Анджей в своей кровати. Наручные часы — подарок на последний день рождения, Анджей не снимал почти никогда. Поэтому сразу его взгляд упал на них. Время давно перевалило за полдень. Долгий сон придал сил работавшему наравне со взрослыми мальчишке. Выскочив из кровати, Анджей побежал вниз по лестнице.

Ни в кухне, ни в подсобных помещениях никого не было. Анджей приоткрыл дверь и заглянул в магазин. Мама, как обычно, стояла за своим унылым прилавком. Около неё толокся одинокий покупатель, которому она отсчитывала сдачу за большой, перевязанный траурными лентами венок.

Когда покупатель ушел, Анджей бросился к маме. Она обняла его и поцеловала.

— Помощник ты мой… — ласково проговорила она и чуть не заплакала. Что бы мы без тебя делали, сынок.

— Ну что ты, мама, — смутился Анджей.

Но тут же его взгляд упал на новую витрину, сколоченную из свежих досок. Она примостилась в самом углу у окна и не сразу привлекала внимание. Анджей подошел к ней. Да, не зря трудился всю ночь без отдыха отец! Чего только не было тут! «Дезодорант-растирка» — было написано на ценнике под одним пузырьком. Ниже прилагалась инструкция по применению, напечатанная на пишущей машинке. «Индивидуальное средство защиты от вампиров» — по-прежнему значилось под самым первым средством-пулевелизатором, поступившим в продажу в магазинчике. Серебряные пули, отлитые точно по калибру пуль пистолета Макарова, маленькие самострелы, стреляющие серебряными иглами, самострел чуть побольше и оперенные серебряные дротики к ним в придачу. Отдельно лежали запаянные флаконы посеребренной воды — и ещё много других средств, с помощью которых можно было защищаться от вампиров и даже бороться с ними.

В магазин вошли несколько человек, равнодушно осмотрели похоронные примочки и спросили у мамы, правда ли, что здесь продаются средства от вампиров. Мама повела их к витрине, и Анджею пришлось посторониться. В первый раз за все это время весело распевая на весь дом, он помчался по лестнице в лабораторию, где, как сказала мама, по-прежнему без устали трудился отец.

Так оно и было. Анджей, заглянув в дверь, увидел, как отец, склонившись над бледным с ввалившимися глазами Стасиком, меряет ему давление. Подойдя поближе, Анджей заметил, что руки вампира отстегнуты от кровати. Правда, наручники на них по-прежнему болтаются.

— К вечеру мы его пристегнем. — уверил Анджея отец. — Тем более что сегодня ему предстоит самая ужасная ночь. Если он выживет, то может наступить излечение. Но если мои расчеты оказались неточны, а пропорции введенных препаратов неверны, Стасика ждет страшная смерть голодного вампира.

— Я верю в вас. — проговорил Стасик, преданно глядя в глаза отцу Анджея.

Отец похлопал его по плечу. Анджей ревниво сморщился. Но тут же ему стало стыдно — вид у Стасика был очень неважный. Осунувшееся лицо, обтянутое кожей, хоть анатомию черепа по нему изучай, ввалившиеся воспаленные глаза. Дышал Стасик тяжело и неровно, как очень больной человек.

— Эх, как же я все-таки лопухнулся, — сокрушенно проговорил он, вытирая выступивший на бледном лбу пот, — повелся, как последний лох. Если б наркота какая-нибудь конкретная, а то на такую фигню подсел…

— Еще не подсел, не переживай. — успокоил его отец, и Стасик вновь благодарно посмотрел на него. И даже улыбнулся.

Анджей увидел, что у Стасика больше нет длинных острых клыков. Куда же они делись? Неужели отец вырвал ему вампирские клыки?

— Хочу быть нормальным человеком! Не хочу хотеть крови! — пронзительно крикнул Стасик и, обессиленный, упал на подушки.

— Послушаем, что ты сегодня в полночь будешь кричать. — проговорил отец.

Стасик, с трудом вскочив с подушек, схватил его за руки.

— Делайте со мной, что хотите! — взмолился он. — Только не оставляйте вампиром! Что я мамке скажу?.. Я хочу быть нормальным пацаном! Какие мне крутые тусовки? Я же вообще из деревни! Не пойду туда больше ни за какие коврижки! Оставьте только человеком! Или уж убейте сразу! Чем всю жизнь за кровью охотиться…

Слезы показались из его глаз. И Анджею тоже до слез стало его жалко. Он вместе с отцом принялся утешать Стасика, а сам думал об остальных вампирах. Их тоже было жалко — ведь они все-таки бывшие люди, вряд ли кто из них сам захотел, чтобы его укусили…

Глава 9 Что делать с вампирами-атеистами?

Время близилось к вечеру. Все было как обычно — приходили покупатели в магазин, уходили из него с покупками. Кто с какими — как прикинула мама, примерно поровну распределились покупатели погребальных принадлежностей и средств защиты от вампиров.

Анджей выкроил время и уселся почитать книжки своего прадеда Анджея. Никогда прежде такие книги ему не попадались — с рецептами и подробными описаниями того, как готовить препараты самого разного назначения, от снадобья для выведения родимых пятен до средства уменьшения длины носа. В формулах Анджей по-прежнему мало что понимал, но надеялся, что это как раз дело наживное. В школе он будет изучать химию, да и отец подскажет, если что…

Да, отец. Он лег поспать перед предстоящей ночью. А бедный Стасик, вновь прикованный к кровати за ноги и за руки, спать не мог. Он дрожал всем телом, одеяло то и дело спадало с него на пол, Анджей бегал поправлял. А вдруг и правда не выживет этот несчастный студентик? Вдруг непобедима вампирская зараза?

— Вы не убьете меня? Не убьете? — стуча зубами, спрашивал у Анджея Стасик, когда тот подходил к нему. — Я ж вам по гроб жизни буду обязан. Не убивайте, спасите, а?..

Анджей не знал, как можно успокоить бедняжку. Ведь все решит сегодняшняя ночь. Анджей, тайком от родителей, сбегал в ларек и, купив мороженого, попытался накормить им Стасика. Но тот так нервничал, что даже есть не мог. Он лишь благодарно смотрел на мальчишку и ждал. Ждал ночи.

А ночь приближалась…

Медленно спустилась тьма на старое городское кладбище, окутала одиноко стоящий дом за её изгородью. Но в доме во всех окнах ярко горел свет. В большой комнате второго этажа тут и там на блюдечках тлели чесночные былки — белые высохшие стебли, вокруг которых располагались обычно наливные чесночные зубчики. От былок поднимался легкий дымок. Вдыхая его, страшно корчился на кровати бедный Стасик, к теперь уже обеим рукам которого были подсоединены капельницы. Растворы, как узнал Анджей от отца, были у него теперь более концентрированными и насыщенными серебром и все тем же чесноком, которым, казалось, провонял уже весь дом.

Приближалась полночь. Мертвенно-бледное лицо измученного Стасика искажалось болью и страданием. Запрокинув голову и широко открыв рот, он кричал — и на глазах у всех отрастали у него длинные вампирские клыки. Рот Стасику больше не заклеивали, ведь он был так слаб, что вполне мог задохнуться. И он орал, неистово дергаясь и не обращая внимания на кровоточащие на руках и ногах сорванные наручниками раны:

— Крови! Дайте мне напиться крови!!! Не мучайте меня, а-а-а-а!

Слезы ручьем текли из его глаз. Никогда Анджей не видел, чтобы у человека лились слезы таким потоком. Белков вытаращенных глаз Стасика видно не было — они были ядовито-красными. Отец Анджея подставил под щеку Стасика пробирку с широким горлышком, быстро набрал в неё льющихся слез и скрылся в лаборатории.

— Да, яд выходит из него со слезами. — вернувшись из-за стеллажа, прошептал отец. — Замечательно.

Мама и Анджей переглянулись. Надежда на исцеление Стасика стала теперь уже не такой призрачной.

Стасик продолжал рычать, хрипеть и рваться. Железная кровать ходила ходуном, страдающий вампир раскачал её так, что она, исправно прослужившая почти сто пятьдесят лет, готова была развалиться на части. Отец и мама бросились держать её за спинки.

И в этот момент Стасик закатил глаза и завыл. Такого жуткого воя Анджею ещё не приходилось слышать. Заглушая все остальные звуки, он несся, заставляя у всех слышащих его останавливаться и холодеть сердца. Казалось, из самой преисподней не могло вырваться звука страшнее. Долго и протяжно выл обезумевший Стасик. Наконец, выдохшись, он упал на подушку. Анджей, мама и отец замерли. И в гробовой тишине со стороны кладбища донесся ответный вой вампира. Страдающего Стасика услышали собратья. Анджей и его родители с ужасом переглянулись. Быть может, вампиры уже спешили Стасику на помощь…

В эту минуту раздался резкий стук в дверь.

— Я разделаюсь с ними! — крикнул отец, хватая в руки большой самострел и связку серебряных дротиков. — Возьмите в руки по два баллончика и запритесь здесь!

С этими словами он бросился вниз, к двери. Но мама и Анджей не послушались его. Они замерли у входной двери рядом с отцом. Стук повторился. Отец взвел самострел.

— Откройте мне, ради Господа Бога. — донесся из-за двери спокойный мужской голос.

И вслед за этим вновь послышался леденящий душу вой вампира. Анджей узнал Стасика и вздохнул с некоторым облегчением.

— Кто там? — резко спросил отец.

— Это я, отец Михаил. — послышалось из-за двери. — Сигизмунд, извините, что так поздно, я пришел к вам по делу.

— Не открывай, папа! — испуганно взмолился Анджей. Никакого отца Михаила он не знал. Ведь это вполне мог быть такой же вампир, как Стасик, который жалобно просился спасти его…

Не раздумывая, отец вдруг отщелкнул замок и распахнул дверь. Он узнал голос отца Михаила — православного священника из кладбищенской церкви. Если только он уже не… укушен вампиром!

— Я здоров. — точно угадав его мысли, сказал отец Михаил, крепко сжимая в руке серебряный нагрудный крест.

Анджей и мама вздохнули с облегчением. Крепко заперев дверь, отец бросился на верх, проверить, что со Стасиком. Тот по-прежнему судорожно бился, рыдал, измочив всю подушку. Но вой и судороги становились все слабее. Вампир терял силы.

— У меня к вам предложение. — когда отец вернулся в кухню, произнес отец Михаил, — сейчас, на кладбище, силой вот этого креста и святой воды я боролся с вампирами, которые в полночь вставали из своих могил и отправлялись на поиски свежей крови. Но первое, что они делают перед своей охотой — это получают что-то вроде благословения у главного вампира. Я не знаю, где его искать и что с ним можно сделать, но если не удастся уничтожить именно его, весь город скоро превратится в сборище бледных теней. К сожалению, усилий церкви здесь недостаточно. Как среди людей, так и среди вампиров есть атеисты и некрещеные. И сила святого креста не действует на них.

Анджей украдкой посмотрел на маму и папу — все в их семье были атеистами. Неужели отец Михаил пришел читать им проповедь и призывать немедленно покреститься? Но тот продолжал:

— Несколько вставших из могил вампиров сейчас вырвались на свободу. Я ничего не мог с ними поделать. Но я знаю, что вы нашли способ обезвреживать и даже уничтожать эту нечисть. Предлагаю объединить наши усилия. Ваша помощь людям — это самое что ни на есть благородное дело. Я горжусь, что знаком с вами. Но…

— Пока мы не отыщем Неупиваемого, эта борьба почти бессмысленна. согласно кивнул отец, протягивая отцу Михаилу руку. — Мы с вами, отец Михаил.

Щемящий вой Стасика заглушил его слова. Извинившись, отец бросился наверх. Мама и Анджей за ним. Им предстало ужасающее зрелище. Вновь вцепившись страшными клыками в собственное плечо и разодрав его до мяса, вампир снова отравился своей кровью. Кровь продолжала хлестать из его раны, а Стасик, непостижимым образом изгибаясь, рвал острыми клыками мокрую подушку. Пух и перья мешались с кровью, лезли ему в рот, но жаждущий крови вампир не мог остановиться — он драл и драл подушку, пока не начал задыхаться перемешанными со слезами и кровью перьями.

— Мы должны вытащить из него пух! Он не сможет дышать! — воскликнула мама и рванулась к Стасику.

Но отец остановил её.

— Он укусит тебя — и тогда мы не спасем уже вас двоих! Нужно придумать что-то другое!

Он бросился за стеллаж и вернулся с большими щипцами в руках. Однако тут случилось совершенно другое. На пороге кабинета появился отец Михаил с серебряным крестом в вытянутой руке. Не говоря ни слова, он двинулся к Стасику. Тот вдруг перестал биться, глаза его вылезли из орбит. Тоненький, точно крысиный визг раздался из его рта, облепленного кровавым пухом. Батюшка подошел ещё ближе, Стасик дернулся, хотел, видимо, завыть, напрягся — и из его рта вылетели кровавые ошметки. Отец Михаил брызнул на Стасика святой водой, она зашипела на теле вампира, точно горячая смола. Стасик взвизгнул и затих.

Всю ночь просидел отец Михаил у кровати вампира. Он быстро научился менять капельницы, то и дело кропил Стасика своим лекарством. С восходом солнца парнишка заснул. Спал он весь день, проспал и ещё одну ночь. Спал ровно и крепко. И не чувствовал, как сначала ему осторожно оттопырили верхнюю губу и проверили, выросли ли вампирские клыки, а затем, клыков не обнаружив, отцепили от его рук и ног наручники. Оставив, правда, пристегнутой лишь одну, левую руку — для перестраховки. Мама обработала и перевязала его плечо.

— Он больше не вампир. — глядя на Стасика, пришли к выводу отец Анджея и батюшка Михаил.

Священник, днем уходивший на службу в храм, вечер и ночь вновь провел у кровати Стасика. И ранним утром покинул дом химика и торговца погребальными товарами. Каждого их них ждала трудная работа — разными средствами, но одна и та же борьба. Со страшным злом — вампирами.

Глава 10 Преждевременная радость

Впервые за многие недели город вздохнул спокойно. Люди перестали умирать в таком огромном количестве. Покупателей кладбищенских прибимбасов стало совсем немного. Зато средства против вампиров пользовались большим спросом. Отец и Анджей еле-еле справлялись с их производством, а мама, торговавшая в основном ими, рассказывала все новые и новые истории о том, как и где люди встречались с вампирами и оказывали им достойное сопротивление.

Один из покупателей решил проверить, хорошо ли брызгается приобретенный им пузырек. Он отвел руку в сторону и нажал на кнопку-распылитель. И тут вдруг человек, только что входивший в магазин, вдруг в судорогах повалился на пол, начал стонать и корчиться. Средство, зависшее в воздухе небольшим облачком, попало на него.

— Вампир! — истошно закричала женщина, которая была знакома Анджею она уже приходила за антивампирской жидкостью и, очевидно, хотела купить еще. — Убейте его! Убейте! Они загрызли мою соседку и нападали на меня! Уже два раза! Я поздно на улицу не выхожу! А они пробрались в окно!

Она бросилась к невысокой старушке, купившей баллончик сильно концентрированного средства, и, не дав никому опомниться, нацелила тугую струю жидкости на извивающегося человека.

Ужасный крик заложил всем уши. Страшные дыры зияли в том месте на теле бедного человека — там, куда попадала смертоносная для вампира струя. Она прожигала его насквозь. Человек-вампир кричал и бился об пол — до тех пор, пока женщина не выжгла ему сердце. Только тогда его обожженное тело перестало извиваться в конвульсиях.

Все стояли и смотрели на него и на женщину, застывшую с баллончиком в руке. В полной тишине раздались быстрые шаги — и в торговом зале появился отец Анджея.

— Мы похороним его. — тихо произнес он, указывая на скрюченное тело. А тех, кто знает о том, что его укусил вампир, но не хочет потерять человеческий облик, мы сможем вылечить. Средство найдено. Приходите сюда в любое время.

Весь о чудодейственных средствах облетела весь город. Постепенно все жители перебывали в «Белых тапочках», как с легкой руки неизвестного шутника называли теперь магазин родителей Анджея. Практически у каждого появились индивидуальные средства защиты от нечисти. Теперь с наступлением темноты жизнь уже не замирала. Даже по самым темным и подозрительным улицам, наподобие страшной Аблесимовской, люди ходили, не боясь нападения кровожадных вампиров.

Когда отпала необходимость ухаживать за Стасиком, который пришел в себя, не отращивал по ночам клыков и не прыгал перекусывать людям сонную артерию, Анджей попросился в школу. родители, успокоенные наладившейся обстановкой в городе, охотно отпустили своего трудолюбивого сынка, благодаря которому началось изготовление антивампирных средств и многое другое.

Однако едва он появился в классе, все понеслось по-прежнему.

— А, белые тапочки пожаловали! — увидев Анджея, проскрежетал Леня Обылков. — Ну, что, по прежнему на покойничках наживаетесь? Гробами торгуете?

Анджей отвернулся от него, не желая сразу ввязываться в драку. Когда же начался урок и последовала перекличка, он вдруг заметил, как много ребят отсутствовало в классе. Фамилии многих, которых Анджей успел запомнить по тем дням, когда учился, теперь даже и вообще не назывались. За партами сидела всего половина класса.

— А где же остальные? — шепотом спросил Анджей у девочки с соседней парты.

Та пожала плечами и опустила глаза:

— Где-где? Их больше нет. А ты что, не знаешь?

— Знаю, знаю! — поспешно закивал Анджей.

Но тут к нему обернулся Леня Обылков.

— А может, ты и сам вампир? Раз до сих пор живой. Таких уродов нужно первыми жрать! Ну-ка, проверим, кто ты. — с этими словами он вытащил баллончик самого нового средства, которое изготовил отец Анджея, и мощной чесночно-эфирной струей ударил Анджею по глазам.

От неожиданности и резкой боли от разъедавшего слизистые оболочки глаз средства Анджей закричал и повалился на пол. Он тер глаза и стонал.

— Вампир!!! — не своим голосом заорал кто-то. Этого было достаточно, чтобы ребята, как по команде, выхватили свои антивампирные средства и бросились поливать ими Анджея.

Напрасно Анджей пытался объяснить, что он сам делал то, что они держали сейчас в руках. Ребята не слушали ни его, ни перепуганную учительницу. Когда ядовитые чесночно-серебряные облака заполнили весь класс и стали резать глаза уже самим защитникам человечества от нечистой силы, Анджей выполз из кабинета и кое-как бросился бежать домой. «Никогда не вернусь в эту школу!» — думал он, горько плача на бегу и выдергивая из плеча вонзившуюся в него серебряную иглу, отлитую отцом.

Анджей и предположить не мог, что через каких-то полчаса все то, что проделали в классе с ним, ему придется повторить самому. Уже на другом человеке.

Едва он переступил порог дома, как услышал, что в магазине происходит что-то странное. Кто-то разговаривал с мамой, причем на повышенных командно-приказных тонах.

В коридоре жался Стасик, который теперь совсем освоился в доме, ходил за всеми как привязанный, а на улицу и шаг боялся ступить. Он помогал маме торговать в магазине, и в этот день занимался тем же.

… — Они приходят, что-то спрашивают, — трясясь, как осиновый лист, бормотал Стасик, не сводя глаз с Анджея, — а я от тетки глаз отвести не могу. Она твоей матери что-то втирает неконкретное, а я слушаю её и холодею. Она с ними… Да-да-да, они такие, Анджей! Я чувствую…

Анджей, который был на две головы меньше трясущегося студента, бросился в торговый зал.

— И вот теперь вы должны предоставить городской комиссии лицензию на право торговли и изготовления парфюмерно-косметической и лечебной продукции. — требовательно говорила представительная дама, тыкая маме в лицо каким-то удостоверением. — есть у вас такая лицензия?

— Нет… — произнесла мама тихо.

— А на каком же основании вы торгуете вот этим вот сомнительным товаром? — дама ткнула в витрину, где были выставлены антивампирские средства. — Придется их все до одного уничтожить, а вас привлечь к уголовной ответственности и направить в место предварительного заключения. Граждане, приступайте к изъятию и уничтожению. А всех этих незаконных торговцев арестуйте.

Комиссия, которая прибыла вместе с этой дамой, удивленно переглянулась. Возможно, у каждого из этих людей были при себе средства, купленные именно в «Белых тапочках». И что будет, если закрыть его? Кого из них первого настигнут клыки вампира? Послышался недовольный ропот. Но дама-начальник грозно прикрикнула, и люди зашевелились.

Но Анджей не растерялся. Не размышляя ни секунды, он схватил первое, что попалось ему в ящике у прилавка — это оказался тот самый «дезодорантик», который когда-то испытывали они с отцом на Аблесимовской улице. Подняв вверх руку с этим средством, Анджей пшикнул несколько раз в воздух.

Этого оказалось достаточным, чтобы тетка-начальник тут же занервничала, задергалась, заметалась в разные стороны, позеленела и, закатив глаза и зажав руками нос и рот, вылетела вон из магазина. Последними словами, брошенными ею, было: «Ну, вы свое получите!» Комиссия в полном недоумении вылетела вслед за ней и уже больше не приходила.

— Я же тебе говорил — она из них… — бормотал перепуганный Стасик. Слово «вампир» он до сих пор боялся произносить вслух.

— А сам чего, пшикнуть в неё не додумался? — покачал головой Анджей. Ладно, не обижайся.

Когда со склада вернулся отец, пришлось рассказать ему об этом происшествии.

— Ну вот, теперь они и в городскую власть пробрались. — сокрушенно произнес он. — Эх, как бы до главного вампира добраться. До Неупиваемого.

— Я типа его видел. — высказался вдруг Стасик. — Я даже руку ему пожал. Он мне так и представился, типа фамилия моя такая…

— Ну и что? — усмехнулся Анджей.

— Что — в лицо его знаю! — фыркнул Стасик.

— Это тоже будет очень полезно. — помирил их отец и отправился в лабораторию — процесс изготовления средств от вампиров нельзя было прекращать ни на минуту.

Глава 11 Нечисть идет на штурм

Прошло несколько дней. Изуродованное плечо Стасика понемногу заживало, да и вообще парень стал спокойнее. Только в институт, в котором он появился всего несколько раз, ходить Стасик так пока не желал — боялся встречи с тусовкой вампиров. Он с энтузиазмом включился в процесс изготовления антивампирских средств и помогал маме в торговом зале. А в один из дней отловил возле двери магазина мальчишку. Который, пугливо озираясь, выводил мелом на черной двери опостылевшие слова «Магазин БЕЛЫЕ ТАПОЧКИ». Пацан упирался и пытался вырваться, но Стасик храбро затащил его внутрь магазина и приволок к родителям Анджея, которые в это время в подвале подсчитывали похоронные товары.

— Обылков! — ахнул Анджей, оторвавшись от сортировки саванов.

Вообще-то он не раз думал о том, что это все шуточки именно Лени, но верить в это не хотел, ведь не пойман — не вор. А теперь вредный Обылков попался с поличным.

— Зачем ты это делаешь? — прислонив крышку гроба к стене, спросил отец Анджея, подходя к Лене.

Но тот не мог произнести ни звука. Многочисленные гробы, саваны, висящие на вешалках и сложенные в коробку, пышные, но наводящие тоску погребальные венки, пресловутые белые тапочки, рассортированные по размерам…

— А-а-а-а! — не своим голосом завопил Леня.

— Давайте его тут закроем, пусть посидит, подумает. — предложил Стасик, которому нужно было спешить в магазин к покупателям.

— Нет! Не-е-е-ет! — падая на колени, закричал Леня. — Не закрывайте! Отпустите! Я больше не буду!

Никогда в жизни ему не было так страшно. Ведь на самом деле он очень боялся кладбища и всего, что связано со смертью. Но жил он как раз недалеко от этого магазина и кладбища, и когда слышал звуки похоронного оркестра, с ужасом затыкал уши и громко кричал: «А-а-а!», пока погребальная музыка не стихнет. Веселая надпись «БЕЛЫЕ ТАПОЧКИ», которую он, точно тайный агент, подновлял на двери магазина время от времени, придавала ему уверенности в себе. Все это мог бы рассказать Леня, но от страха язык его не поворачивался.

Бледного и дрожащего, вытащили Обылкова на улицу. Сначала с трудом, а постепенно все резвее переставляя ноги, он бросился вон от этого ужасного места. «Пропади он пропадом!» — на бегу думал Леня про Анджея. И решил никогда больше с ним не связываться. Ужас от мысли, что его могут закрыть в подвале с гробами, был сильнее природной Лениной вредности.

Медленно опустилось за горизонт алое сентябрьское солнце. На землю ложились сумерки. Город Епифановск жил привычной вечерней жизнью. И никто из мирных жителей не знал, что на сегодняшнюю ночь планируется что-то ужасное.

Уже горели на улицах желтые огни фонарей, разгоняя ночной мрак. Если бы кто-то посмотрел сейчас на город с высоты птичьего полета или просто сверху, то увидел бы, как к большому пустырю между городским кладбищем и свалкой со всех концов города двигались темные фигуры. Они шли, ни на миг не останавливая своего движения. И только редкие вскрики прохожих, выстрелы из самострелов и струи защитных средств валили с ног некоторые из них. Но движение продолжалось.

На темном пустыре собирались вампиры. Их было много — тех, кого не тронула серебряная игла, не пронзил смертоносный дротик, не сожгла концентрированная чесночно-серебряная смесь. Были здесь и те, кто выжил после чесночной атаки и, найдя в себе силы, выходил на улицу и пил кровь, продолжая этим свой вампирский век.

— Браться мои! — взобравшись на покореженный остов легковой машины, громко сказал высокий вампир в широкой черной шляпе.

Он поднял руку, и все затихло вокруг. Взошла луна, и в её бледном свете было видно, как наливаются кровью его красные глаза.

— Я много пережил на своем веку. И знаю, что есть люди, которые творят свое мерзкое дело, стараясь погубить нас. Поэтому, как ваш предводитель и верный защитник, должен раз положить этому конец. Сегодня мы должны покончить с этим поганым вертепом, который мешает нам жить. — продолжал он, и собравшиеся одобрительно загудели. — Мы пойдем и уничтожим то, что они приготовили, не оставив ни одного пузырька с проклятой жидкостью! Мы растерзаем всю семейку, мы выпьем их кровь до последней капли. Но только ни в коем случае не позволим им присоединиться к нашему прекрасному братству! Не дадим им ожить после смерти в благородном обличье прекрасного вампира!

— Сожжем их трупы вместе с домишком! — раздалось из толпы.

— Разрубим на куски и скормим собакам!

— Уничтожить!

— Стереть с лица земли!

— Пусть кто-то погибнет в битве, я найду способ вернуть его к жизни! взмахнув руками, пророкотал Неупиваемый. — Вперед!

Мрачно гудящая толпа двинулась в сторону маленького дома на краю кладбища. Ничто не мешало походу нечисти. И никто из вампиров не заметил, как от кладбищенских ворот отделилась темная фигура и наперерез им бросилась к магазину погребальных товаров.

— Откройте скорее! — забарабанил в дверь отец Михаил, ведь это именно он, обходя могилы на кладбище, стал свидетелем похода вампиров.

А в доме Анджея впервые за долгое время шел веселый пир горой. Ведь сегодня в магазине не было продано ни одного гроба, ни одного венка и савана. Значит, никто в городе не умер! Анджей, его родители и Стасик сидели за столом и, покончив с жареной курицей, приступали к большому торту с кремом, который на радостях испекла мама.

— Закрывайте окна и двери! — с порога закричал отец Михаил и быстро запер дверь на все замки. — Они идут, чтобы уничтожить вас!

— Кто? — вскрикнула мама, но и без пояснения все поняла.

— Вампиров много! Кто-то ведет их! — продолжал отец Михаил.

— Неупиваемый! — ахнул Анджей, но быстро взял себя в руки.

Без лишних криков и шума, семья бросилась спасаться — к входной двери придвинули в распор диван. Маленькое окошко на кухне мама закрыла решеткой. Окна второго этажа, которые бросился закрывать Анджей, не имели ни решеток, ни ставней. Но второй этаж был высоко, может быть, вампиры не доберутся до него…

С улицы донесся звук разбитого стекла. Фонарь, освещающий окрестности вплоть до самой кладбищенской ограды, оказался разбитым, так что вся округа погрузилась во тьму. Кому-то это было явно выгодно…

Витрина магазина закрывалась на ставни снаружи. И уже не было времени выйти на улицу и эти ставни закрыть. Так что витрина приняла на себя первый удар. Вновь раздался звон разбитого стекла. И сразу же в витрину бросились несколько вампиров. Вид их был ужасен — оскаленные в ярости рты, безумная решимость в выпученных глазах.

— Таня, бери самострел! — крикнул отец маме, тоже схватив самострел и упаковку с серебряными дротиками. — Стас, Анджей, не подпускайте их близко, но не поворачивайтесь спиной! Берите!

С этими словами он подвинул к ребятам коробку с пузырьками и баллончиками. И Анджей не растерялся. Схватив в одну руку пузырек-пулевелизатор, а в другую баллончик концентрированной жидкости, он дал залп по вампиру, с противным визгом молотившему стенд. Но тот пригнулся, струя прошла мимо, оставив чесночный дух лишь в воздухе. Ошалев от него, вампир кинулся на Анджея, но серебряный дротик, выпущенный отцом, свалил его.

Тем временем Стасик метким попаданием выжег дырку в груди другого вампира. Тот завалился рядом. Отец стрелял из самострела, мама, из коридора контролируя дверь кухни, которая ещё держалась под напором осаждавших вампиров, метко стреляла из маленького самострела серебряными иглами. Вампиры, издавая страшный вой, падали как подкошенные. Но все же их было очень много. Они все лезли и лезли в магазин сквозь разбитую витрину.

— Убейте их! — раздался с улицы требовательный голос, от которого у Анджея мурашки пошли по телу.

Вампиры точно почувствовали прилив сил. С двух сторон на Анджея бросились сразу двое — толстый вампир с невероятно длинными и тоже толстыми клыками и та самая тетка-руководительница, которая несколько дней назад пыталась прикрыть их магазин.

— Умри, щенок! — прошипела она, хватая Анджея за шею и открывая клыкастый рот.

Толстый вампир тоже дернул Анджея к себе, норовя укусить его за шею. Оба вампира резко стукнулись головами, не желая уступать добычу.

— Анджей! — раздался голос мамы.

Несколько иголок вонзились в лицо толстого вампира, и тот мешком рухнул на пол. С бульканьем и шипением отвалилось от Анджея тело вампирической тетки — Стасик дал по ней чесночный залп с двух рук одновременно.

— Смелее, или они уничтожат вас! — громко командовал голос из-за витрины. Но сам вампир, который кричал, не показывался.

И вампиры ринулись сплошной стеной.

— Отступаем в коридор! — крикнул отец, вместе с мамой отодвигая подальше ящики с боеприпасами. — Анджей, Стасик, отходите!

Анджей понимал, что силы слишком неравные, примерно один к пятнадцати. Умирать не хотелось…

— Р-разойдись! — раздался громкий рык.

По узкому коридору, с большим гробом наперевес, мчался отец Михаил. Развернув гроб горизонтально, он тараном пошел на вампиров. Мама и отец Анджея не растерялись — они бросились под прикрытие гроба, как под щит, и принялись стрелять оттуда. Отец Михаил, лихо орудуя гробом, раскидывал вампиров в разные стороны, серебряные иглы, дротики и струи жидкости приканчивали их.

— Баррикада! — кричал отец Михаил, кивая Анджею на гроб. — Тащи их сюда!

И Анджей понял! Из гробов можно было сделать баррикаду, и тогда сквозь разбитую витрину вампиры не будут лезть в магазин такой толпой. Он бросился в подвал, схватил гроб и потащил его наверх, туда, где воздух был уже точно свинцовым от избытка антивампирских аэрозолей.

— Ну, гробы, послужите! — бросив первый гроб в кухне, обратился он к складу гробов. — Вас сделали для мертвых, а вы спасите живых!

Мама Анджея и Стасик продолжали стрельбу по вампирам, воинственный пыл которых и так уже сильно поубавился. А отец Анджея и священник, вооружившись гробами, молотили ими вампиров, пробивая себе ход к разбитой витрине. Они бросали гробы в витрину, гробы громоздились там, мешая проходу. Анджей подтаскивал новые. И вскоре в магазине остались только бездыханные вампиры. Пока мама, отец Михаил, Анджей и Стасик обороняли баррикаду, отец Анджея, вооружившись молотком, вбивал осиновые колы в сердца павших вампиров. Так можно было точно не ожидать удара в спину.

Но новый удар поджидал с другой стороны. Сверху раздался звон разбитого стекла, а вслед за ним вой и звуки погрома.

— Лаборатория! — отец, подхватив самострел и связку дротиков, бросился наверх. Стасик, подхватив свои любимые баллончики, рванул за ним.

Несколько вампиров, встав друг другу на плечи, подсадили тонкую легкую девушку-вампира, и она влезла в окно второго этажа. Разбив стекло, она принялась громить лабораторию, где изготавливались ненавистные ей препараты. Тонкий острый дротик вонзился ей в сердце, остановив жизнь девушки в облике нечисти. Сжав губы и спрятав клыки, она медленно осела на осколки разбитой химической посуды.

— Сигизмунд, мы должны продержаться ещё около четырех часов. — когда отец Анджея, оставив Стасика охранять окна второго этажа, вернулся к самому уязвимому месту дома — разбитой витрине с баррикадой, сказал батюшка Михаил. — С рассветом их сила слабеет. Ночная тьма придает вампирам сил.

В этот миг сразу несколько вампиров попытались раскидать верхние гробы из завала. Но отец Михаил брызнул в них святой водой. Двое в испуге отшатнулись и пропали в темноте, но ещё двое святой воды не боялись. Одного снял меткий выстрел мамы, а второй, с прожженной дырой в голове рухнул поперек гроба.

— Нужно уничтожить их предводителя. Неупиваемого. — произнес папа Анджея. — Но он, подлец, не показывается.

— Значит, нужно навалять их как можно больше, а потом самим выйти на улицу и отловить гада. — предложил Анджей.

— Да, мальчик, мы так и поступим. — согласился священник.

Все это время входная дверь дома подвергалась отчаянным ударам снаружи. Она долго держалась. Диван, подпирающий её, тоже делал свое благородное дело. Но доски двери трещали и трескались, вырывались гвозди из петель. И вот дверь с вырванной рамой пала. В зияющий проем, прямо по дивану, повалили ревущие вампиры.

Одновременно вампиры ринулись и на штурм баррикады. Трудно было отражать нападение сразу с двух флангов. Люди задыхались от едких чесночных паров, правда, повязанные на рот и нос платки немного спасали. Но глаза у всех слезились, что вредило меткости стрелков. Мама и отец все чаще промахивались, бесценные серебряные снаряды летели мимо.

Стасик, выбросив из окна подожженную газету, которая на несколько мгновений осветила подступы к магазину, выглянул на улицу.

— Их осталось не так много! — бодро крикнул он защитникам дома.

Подставив ведро к покалеченному перегонному кубу, он вылил в него остатки недоделанного антивампирского средства, широко размахнулся ведром и вылил его содержимое на головы идущих на штурм вампиров. Вопли и визг раздались вслед за этим — недоделанное средство тоже оказалось весьма эффективным, по крайней мере на некоторое время вывело врагов из строя.

— Вперед, мои храбрые братья! — вытянув руку, командовал Неупиваемый. — Схватите их! Выпейте их сладкую кровь до последней капли! Помните — они главные ваши враги! Вперед же, не бойтесь ничего! Я оживлю вас всех!

— Неужели и правда оживит? — вскрикнул Анджей, услышав эти слова, доносящиеся с улицы.

— Не успеет. — уверенно заявил отец.

В этот момент в дверь сунулся очередной вампир. Метко пущенный сильными руками батюшки гроб торцом ударил его в лоб, и вампир упал по ту сторону дверного проема, сбив с ног следующего за ним вампира. Удачно метнув гроб, отец Михаил подмигнул Анджею и вернулся в магазин к баррикаде. Анджей громко засмеялся. И это, как оказалось, страшно разозлило неубиваемого главаря вампиров.

— Еще никто и никогда не уходил из моих рук, не уворачивался от моих острых зубов. — медленно проговорил он, появляясь в дверном проеме и наступая на голову одного из своих верных, но мертвых слуг.

Взгляд Неупиваемого скользил по всем, кто держал оборону двери. Мама, папа и Анджей стояли, не двигаясь. Медленно опустились вниз их руки с оружием. Самострелы и пузырек-аэрозоль упали на пол. Но трое людей не замечали этого. Взгляд Неупиваемого парализовывал. Мысли Анджея сначала смешались, а потом и исчезли вовсе. Он мог только смотреть — в глаза могущественному предводителю вампиров. Из-под рук Неупиваемого выскочили ещё двое вампиров и тоже, затаптывая своих павших собратьев, двинулись на Анджея и его родителей.

— Ну вот вы и наигрались в спасителей человечества. — проговорил главный вампир. — Не с тем вы начали играть. Еще никому не удавалось убить меня. А я не первый век живу. Я могу пить кровь бесконечно. И сейчас напьюсь вашей…

Неупиваемый щелкнул сухими мосластыми пальцами. Слуги подтолкнули к нему отца, маму и Анджея, которые даже не собирались сопротивляться.

Но собирался сопротивляться до последнего Стасик, принявший столько мучений ради того, чтобы из вампира превратиться в человека.

— Пошел в-о-о-о-н! — заорал он, разбивая тишину оцепенения.

Вбежав вместе с отцом Михаилом в кухню, двумя мощными струями баллончиков с чесночной настойкой парень вдарил по вампиру.

— А, Стасик, юный тусовщик. — начал Неупиваемый, но больше ничего сказать не успел.

Отец Михаил одновременно со Стасиком тоже нажал на два баллончика. Тотчас вышедшие из оцепенения Анджей и его родители бросились к ящику с остатками боезапасов, тоже схватили каждый по два баллончика и резко направили их в Неупиваемого.

Такого количества дыр не удавалось выжечь ни в одном из вампиров ведь сейчас стреляли с очень близкого расстояния. Мгновенно Неупиваемый превратился в шипящее дырявое месиво. Еще несколько залпов — и вампир с треском разлетелся на куски. Анджей успел заметить, как мимо пронеслась зубастая нижняя челюсть и, ударившись о стену, упала за стол.

Двое слуг Неупиваемого, увидев, как разлетелся на кусочки предводитель, быстро расхотели крови и выскочили на улицу. Забыв о страхе и осторожности, отец Анджея, священник и Стасик набрали боеприпасов и бросились за ними. Анджея мама остановила.

— Мы охраняем дом, сынок. — резонно заметила она, подхватывая осиновый кол.

Когда были уничтожены вампиры, что безуспешно пытались поджечь сырой оштукатуренный дом, мужчины вернулись обратно.

— А сейчас мы должны собрать эти трупы трупов и сжечь их. — сказал отец, оглядывая поле прошедшей битвы. — Аккуратно начинайте стаскивать их за дом, ближе к оврагу. Там мы разведем костер — все равно он со стороны города не будет никому виден. И сожжем их всех. Главное, помните про то, что в каждом должен быть осиновый кол. А я сейчас…

С этими словами отец принялся собирать то, что осталось от Неупиваемого. Собрав все фрагменты, он окунул каждый из них в налитый в большую емкость состав, а затем, вбив в каждый, даже в самый маленький кусочек осиновый кол или просто осиновую щепку, сложил все это в большую коробку.

Из множества вампирских тел, дров и разбитых гробов сложили большой костер. Сверху него отец водрузил коробку с остатками Неупиваемого, затем облил костер бензином и поджег. Отец Михаил, перекрестив запылавшие тела, принялся читать молитву.

— Скажите, дядя Миша, — через некоторое время, когда батюшка умолк, спросил у него Анджей, — а зачем колы-то осиновые в них вбивать? В книжках про это не объясняется. Просто пишут вбить и все…

— Чтобы душу спасти. — ответил батюшка. — Ведь вампир — это жаждущее крови тело, нет в нем души, хоть и на человека вампир так похож, что и не отличишь вроде. А с ударом осинового кола душа получает свободу и покой.

— А Неупиваемый? — спросил Анджей, не отводя глаз от пылающего костра, на котором горели тела вампиров, чьи души обрели, наверное, покой. — В него же когда-то кол вбивали, а его не взяло.

— А он столько крови выпил на своем веку, что словно законсервировался, — за священника ответил Анджею отец. — Мне бы и в голову не пришло, что с ним так справиться можно. Вот что значит экспромт.

Костер под присмотром Стасика горел. Остальные направились в дом может, там ещё что-то осталось. Но ни одного нового трупа вампира не было видно. Если какие вампиры и остались в живых, так они давным-давно убежали прочь. Но они уже были не так страшны бдительным горожанам, вооруженным средствами защиты.

Крик отца Михаила раздался на весь дом. Анджей и его родители с ужасом увидели, как в ногу батюшке вонзилась челюсть Неупиваемого, которая валялась под столом и осталась незамеченной. Это была страшная месть главного вампира.

Но он не знал, с кем связался. Не раздумывая ни секунды, отца Михаила подхватили и, выдрав из его ноги последний фрагмент Неупиваемого, потащили батюшку на второй этаж. Там он сам потребовал пристегнуть его к кровати. И пока Анджей вместе с отцом готовили капельницу с уже известным им лекарством, верный Стасик, схватив ручную дрель, просверлил в челюсти дырку, вбил туда осиновый кол и, обмотав её скотчем и облив спецсоставом, бросил в костер.

До самого утра в разгромленном доме продолжалось движение — лечили укушенного вампирской челюстью.

А город Епифановск спал и даже не догадывался, какая битва за его спокойствие и благополучие происходила ночью возле дома у кладбища. Правда, все это наблюдал из своей будки у ворот кладбищенский сторож — здоровенный малый, тупой и ленивый. Наблюдал, слушал вой, крики, звон и грохот — и долго не мог понять, что к чему. Он вообще не любил этих людей из магазина, потому что они были конкурентами его бабке. Она продавала самодельные венки у кладбищенских ворот и всегда называла владельцев «Белых тапочек» колдунами.

А когда ближе к утру во дворе дома запылал костер, сторож точно стал уверен, что эти колдуны ещё и сатанисты. «Надо бабке рассказать. Она всех оповестит. Попрут их отсюда». — решил сторож, улегся в сторожке на лежанку и сладко захрапел.

Три дня не работал магазин ритуальных принадлежностей. Там вовсю шел ремонт. И лечение храброго священника, не побоявшегося бороться с вампирами врукопашную. Отца Михаила лечили средствами, изготовленными по рецептам прадеда Анджея. И поп из соседней церкви вместе со Стасиком был при больном неотлучно — читал молитвы и совершал обряды. Еле выжил батюшка-вампир, принимая нечеловеческие страдания. Но все же излечился.

Теперь в городе вновь умирали редко, покупателей, в том числе и тех, что хотели заиметь средства от вампиров, стало в магазине родителей Анджея все меньше. Все стали забывать про покойников с прокушенными венами и бледных граждан, которые бросались на людей из подворотни, но боялись баллончиков с концентрированной чесночной настойкой.

Деньги, заработанные от продажи средств защиты от вампиров, пошли на ремонт разгромленного дома, так что долг магазина был прежним.

Стасик смело отправился жить в свое институтское общежитие, а Анджей стал ходить в школу. Там стало значительно веселее, когда опасность и страх покинули как школу, так и весь город. Но Анджея в классе продолжали дразнить Белыми Тапочками. Но только не Леня Обылков, который с ужасом вспоминал подвал с гробами и был уверен, что Анджей и его «братец» Стасик способны на все. Да теперь и самому Анджею, пережившему нашествие вампиров, нравилось веселое название их бедного магазина унылых товаров.

…В окно маленькой комнаты светили теплые лучи осеннего заката, падали на дверь, оклеенную обоями. Анджей толкнул эту дверь, так вовремя открытую им из любопытства когда-то. За дверью, в лаборатории сидел отец и следил за тем, как происходит сложный химический процесс. Анджей присоединился к нему.

— Получится, папа? — сверяясь с записями в старинной книге и с очередными листками, исписанными рукой отца, спросил он.

— Должно, сынок. Возможности химии не ограничены. — Бодро ответил отец. — Мы внесем разнообразие в ассортимент наших товаров. Придумаем, чем можно ещё попутно торговать.

— Накопим денег и отдадим долг?

— Да, Анджей!

Анджей улыбнулся и представил, как в их «Белых тапочках» появится ещё одна витрина. «Сопутствующие товары» — будет написано на ней. И выложат на эту витрину не только средства от вампиров (мало ли кому они могут пригодиться), но и кучу других очень нужных, но необыкновенных товаров. Много планов у Анджея и его родителей было по этому поводу.

Анджей и его отец убрали носы от бурлящих пробирок и колб, принюхались и облизнулись — с кухни несся вкусный запах. Мама пекла большой сладкий пирог — ведь на чай должны были прийти в гости студент Стасик и батюшка Михаил.

Оглавление

Часть 1 Верное средство от нечистой силы

  Глава 1 Навстречу глиняной буре

  Глава 2 Дверь в пустующую комнату

  Глава 3 Что за секреты?

  Глава 4 Тайные знания

  Глава 5 Дезодорант «Чесночный»

  Глава 6 Ночь острых клыков

  Глава 7 Осиновый кол и пузырьки со свалки

  Глава 8 Вампир на лечении

  Глава 9 Что делать с вампирами-атеистами?

  Глава 10 Преждевременная радость

  Глава 11 Нечисть идет на штурм Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg