Питер Леранжис В самый темный час
Глава 1
Вот уж не думал, не гадал Аттикус Розенблюм за все свои одиннадцать лет, что ему суждено проститься с жизнью на ложе из свежих рогаликов и сладких булочек.
Впрочем, не думал, не гадал он и что его свяжут, сунут в мешок, швырнут в хлебный фургон и с огромной скоростью промчат по всем ухабам и рытвинам Чехии. Кому там еще нужны доказательства, как опасно связываться с Эми и Дэном Кэхиллами?
– Куавымняете?
Вообще-то Аттикус хотел спросить «Куда вы меня везете?» – но кричать сквозь кляп оказалось очень неудобно.
А главное, совершенно бесполезно. Все равно его никто не слышал.
От отчаяния хотелось плакать, но Аттикус сдержал слезы. Это какая-то ошибка! Наверняка похитители охотились за каким-то другим тощим мальчишкой с дредами, в клетчатой рубашке и видавших виды кроссовках.
Он немного подергался из стороны в сторону, пытаясь ослабить путы на запястьях, но ударился головой о металлический стеллаж. Батоны и булки градом посыпались на пол. Сладковатый уютный хлебный запах казался жестокой насмешкой.
– Эй там, полегче с пышками, – раздался с переднего сиденья издевательский голос. – Еще пригодятся в полете.
Аттикус замер. Он узнал этот голос.
Мозг юного гения, без труда впитавший одиннадцать языков, не забывал яркие характерные звуки. А заодно и ситуации, связанные со смертельной опасностью. Вот как, например, вчера, когда Эми с Дэном оказались заперты в горящей библиотеке, а Аттикус и его сводный брат Джейк попытались их спасти, но оказались в опасности сами: на них напали мужчина и женщина в черном.
И голос у мужчины был точь-в-точь как у любителя пышек с переднего сиденья.
Дэн говорил – они убийцы! Близнецы. Весперы.
Внезапно все происходящее обрело смысл. Но до чего же зловещий!
Аттикус знал: Эми с Дэном принадлежат к Мадригалам, элитной ветви Кэхиллов – самого могущественного семейства в мире. А Весперы – их враги, злодеи. Они похитили семерых Кэхиллов, а вместо выкупа заставили Эми с Дэном выполнять всякие ужасные задания – вламываться в музеи, красть старинные шедевры, разгадывать головоломные шифры. Кто-кто, а они были на это способны – ведь два года назад уже преуспели в столь же немыслимых поисках каких-то «тридцати девяти ключей».
«Тогда зачем Весперы пытались убить Эми с Дэном в библиотеке? И я-то им на что?»
Бред. Сплошной бред!
Фургон резко вильнул вправо. Аттикус заскользил по размазавшемуся на полу малиновому повидлу, врезался в заднюю дверь и вскрикнул от боли.
Фургон остановился. Чьи-то крепкие руки распахнули дверцу и развязали мешок Аттикуса. Глаза тут же ослепило яркое солнце, с ног едва не сбили резкие порывы ветра, поднятые самолетными пропеллерами.
– Прости за тряску, – промолвил похититель, вытаскивая кляп изо рта Аттикуса. – Следующая поездка будет поприличней.
Глаза Аттикуса уже привыкли к свету. Стоявшему рядом парню оказалось лет двадцать с небольшим. Он словно бы сошел со страниц рекламного журнала «Путешествия и досуг»: загорелый голубоглазый блондин с великолепными мускулами. Аттикус обрадовался было, почувствовав, как высвобождают связанные за спиной руки, но запястье тут же обхватил браслет наручника.
– Много ли мальчиков твоего возраста могут похвастать тем, что летали на персональном самолете, да еще задаром? – осведомился шелковый женский голос.
– Я не мальчик! – выпалил Аттикус, не соображая, что он такое несет. – Ну, то есть да, хронологически определение мне подходит, но вообще-то я уже на первом курсе университета. Так что если вам нужен мальчик, вы ошиблись адресом!
Обладательница мягкого голоса встала рядом с Аттикусом. Другой браслет наручников обхватывал ее запястье.
– Дорогой первокурсничек, мы, конечно, идем под ручку, но смотри не возомни о себе!
Аттикус отдернул пальцы от ее липкой ладони. Эта девица, несомненно, была близнецом парня – только еще блондинистее и еще сногсшибательнее. Одета под пекаря, хотя рукава длиннее обычного – как раз, чтобы скрывать от посторонних глаз наручники.
– Нет, Аттикус, мы не ошиблись, – покачал головой ее брат. – Мы знаем, что ты выиграл чемпионат округа по шахматам среди пятиклассников и соревнование по правописанию, назвав по буквам слово «ренессанс». Кстати, никогда не знал, как оно все-таки пишется.
– Немедленно отпустите! Не то закричу, что меня убивают! – потребовал Аттикус.
Парень сгреб его за шиворот.
– Только пикни, шкет – я и впрямь кого-нибудь убью. А ты ж у нас умник – коэффициент интеллекта аж сто семьдесят пять. Ты не захочешь подвергать отца или брата опасности.
Аттикус боролся с подступающей паникой. Осколки сведений – дразнящие, разрозненные кусочки – жалили его, точно уколы ножом, совершенно не давали сосредоточиться.
Парень на мгновение отвернулся, бросил мимолетный взгляд на свое отражение в окне кирпичного здания неподалеку и пригладил рукой волосы.
– Последи за ним пока, Шайенн. А я пойду вперед – проверю, готов ли самолет.
Его сестра подтолкнула Аттикуса.
– Только поторопись, Каспер. И убедись, что на борту тебе хватит зеркал.
– Вас зовут Каспер и Шайенн? – выдавил Аттикус.
– Ну да, а фамилия у нас Вайоминг. Шутки не принимаются [1]. – Шайенн дернула его за руку и ускорила шаги. – Мы собирались тебя накормить, выдать парашют и обеспечить площадку для приземления. Но можно ведь про парашют и забыть.
– Ч-что вы со мной сделаете? – спросил Аттикус.
– Отвезем в надежное место. Зададим пару вопросов. В общем, смена… хранителя.
Это и называется – поворачивать нож в ране.
Аттикус всегда гордился тем, что не такой, как все. Единственный и неповторимый. Особенный. Но от одной своей особенности он бы сейчас охотно избавился.
В ушах у него до сих пор звучали предсмертные слова его матери: «Ты – Хранитель. Ты должен продолжить… традицию. Слишком многое поставлено на карту».
А он только и знал, что Хранители сражаются с Весперами. И что остался всего один-единственный Хранитель – он сам.
– Я… я ничего не знаю ни о каких Хранителях! – заявил Аттикус.
– Не волнуйся, вспомнишь, прежде чем мы с тобой закончим, – посулила Шайенн.
Коленки у Аттикуса стали ватными.
– А что, если мама умерла, так и не успев мне ничего рассказать?
– Значит, мать из нее вышла никудышная, – пожала плечами Шайенн.
Аттикус панически обшаривал взглядом аэропорт. Через несколько минут он будет на борту самолета, уносящего его из Праги. Станет заложником номер восемь. Узником тех самых Весперов, что пытались удушить газом Дэна и Эми.
А уж с Аттикусом Вайоминги расправятся и глазом не моргнув.
«Думай, Аттикус! Хоть в этом ты силен!»
Каспер орал на седого рабочего у ангара в пятидесяти ярдах от кирпичного здания. Шайенн тянула мальчика за собой, все ускоряя и ускоряя шаги.
До чего же противно! После смерти мамы Аттикус ни с кем за руку не ходил.
Мама – самая добрая, самая умная, самая хорошая.
Хранитель. Умирая, она велела ему сохранить дружбу с Дэном Кэхиллом. Мама знала, что впереди ждет немало бед.
Хранители всегда держались на стороне Кэхиллов. Мама подозревала, что рано или поздно начнется заварушка. Наверняка она многие годы готовилась к чему-нибудь в этом роде. У нее были всякие секретные документы. И еще этот чудаковатый консультант по всякой технике.
Бизер!
Имя всплыло в голове у Аттикуса само собой, огромными неоновыми буквами на расплывчатом дурманном облаке мыслей. Макс Бизер, мамин технический консультант. После смерти мамы Аттикус с Джейком нашли тонны придуманных им приспособлений и устройств. Большинство из них Макс отдал маминому секретарю, Дейву Спеминеру, но самые клевые приберег для Аттикуса. Например, радиомаячок, с которым братья Розенблюм пытались разобраться как раз вчера. Ни тот, ни другой толком не понимали, как эта штука работает. Нанотехнологии. И дизайн какой-то чудной, слишком уж крохотная игрушка.
Но попробовать-то стоит!
Остаться бы на минутку совсем одному. С брелоком для ключей.
Аттикус лихорадочно зашарил свободной рукой в кармане, но брелока там не обнаружилось. Мальчик замедлил шаг, глухо застонал и согнулся в три погибели.
Шайенн свирепо повернулась к нему.
– Это еще что?
– Ничего. Все в порядке. Правда-правда. – Для вящей убедительности Аттикус снова скорчился. – Просто эти пирожные в грузовике… и укачало еще. Наложилось одно на другое. Но со мной все в п-п-порядке.
– Только этого не хватало! – Шайенн остановилась.
– То есть это как – самолет не готов? – прогремел из ангара голос Каспера. – Эй ты, старикан! Что за шутки? Мы уже заплатили!
Шайенн возвела глаза к небу.
– Никогда так не разговаривай со старшими, когда вырастешь… то есть, если вырастешь. – Она покосилась на обшарпанную дверь мужского туалета. – Ты ведь не придуриваешься?
Аттикус судорожно хватал ртом воздух.
– Да ничего… – Глубокий вдох. – Я как-нибудь… – Вдох. – Постараюсь сдержаться… в самолете то есть… Буду держать вас за руку.
– Еще чего! – Девица подтолкнула Аттикуса к двери туалета, пинком распахнула ее, но тут же отпрянула. – Фу! В жизни такой грязищи не видела!
– Ничего, пустяки.
Аттикус потянул Шайенн за собой, но та отступила еще на шаг.
Порывшись в кармане, она вытащила ключи от наручников и освободила пленника.
– У тебя две минуты. И не пытайся даже что-нибудь вытворить, не то пожалеешь.
Аттикус заглянул в дверь и поморщился.
– Мне нужен брелок с ключами и всякой всячиной. Там дезинфицирующее средство для рук.
– Что-что? – переспросила Шайенн.
– Пенка, от всяких паразитов, – пояснил Аттикус.
– Да какой одиннадцатилетний мальчишка ходит в туалет с дезинфицирующими средствами? – фыркнула Шайенн.
– Эээ… чистоплотный, – пожал плечами Аттикус. – Просто… ну, вы же видели эту раковину и этот туалет… я хочу сказать, мы ж будем скованы за руки и все такое…
Шайенн позеленела и торопливо вытащила из кармана огромное Аттикусово кольцо для ключей, на котором помимо семи ключей висели пять магазинных карточек, отвертка, компьютерная флешка и крохотная, но яркая баночка антибактериального средства. Шайенн медленно, одно за другим, перебрала все содержимое.
Аттикус затаил дыхание.
По лицу его тюремщицы расползлась медленная улыбка.
– Умный мальчик. Передатчик!
Отцепив с брелока флешку, Шайенн швырнула ее на асфальт и демонстративно раздавила каблуком. А все остальное с торжествующей, злобной усмешкой протянула Аттикусу.
– Добро пожаловать в высшую лигу, где пятерки в дневнике пасуют перед уличной смекалкой. У тебя две минуты на все про все.
Лицо у Аттикуса вытянулось. Убито посмотрев на кучку раскрошенного пластика на асфальте, он повернулся к двери туалета, с трудом сдерживая всхлипывания.
Захлопнув за собой дверь, он зажег свет.
Осталась минута и пятьдесят пять секунд!
Аттикус повернул кран. В грязную раковину с шумом хлынула бурая вода. Он громко застонал. За дверью слышно было, как Шайенн окликает брата.
Аттикус отцепил от брелока баночку с антибактериальным средством и осторожно отвинтил крышечку. Раздалось тихое попискивание.
Дрожащими пальцами мальчик вызвал на крошечном экранчике нужную программу и принялся вбивать код.
Глава 2
– Нет, правда? Они утаскивали мальчишку, а вы стояли как вкопанные? – переспросил Иан Кабра.
Эми оцепенело съежилась на диванчике гостиничного номера. На экране Дэнового ноутбука лицо Иана казалось неестественно большим, все черты – преувеличенно гротескными. Огромные глаза смотрели гневно и обвинительно. За спиной у него просматривалась набитая новинками высоких технологий штаб-квартира Кэхиллов в Эттлборо, в доме Эми. В былые времена от взгляда этих темных задумчивых глаз внутри у Эми все так и таяло. Наклон головы кузена, морщинка слева в уголке губ сводили ее с ума. Иан в те времена тоже сходил с ума от нее.
Зато теперь Эми хотелось только одного – швырнуть в экран тапкой. Иан был ей ненавистен. И голос его – ненавистен тоже.
А ненавистнее всего – что он прав.
Рейган Холт, Тед Старлинг, Натали Кабра, Феникс Уизард, Алистер Оу, Фиске Кэхилл и Нелли Гомес – семеро дорогих ей людей томились сейчас в заточении. А теперь и Аттикус попал в плен.
Хороша глава семейства, у которой под носом случаются такие ужасы!
– Да-да, именно так все и было, – вмешался Джейк Розенблюм, на миг прекратив метаться по комнате. – Пальцем о палец не ударили!
– Это все я виновата! – Эми посмотрела на брата, который свернулся в клубок на диване. – Одна только я. Дэн ни при чем. Мне следовало предугадать такой поворот.
Шинейд по ту сторону экрана толкнула Иана в бок локтем. Красивое лицо девочки заострилось от напряжения, густые рыжие волосы были собраны в хвост простой резинкой.
– Я подняла на ноги всех Кэхиллов в том районе, все наши контакты в пражской полиции, чешском посольстве, службе проката лимузинов и во всех булочных от Пильзно до Градец Кралове. Пока – ничего. Боюсь, Вайоминги наняли частный самолет. Короткий перелет, никаких подозрительных дозаправок.
– А они еще велели мне не звонить в полицию! – бушевал Джейк, как будто Шинейд не сказала ни слова. – Запихнули в такси и привезли сюда! Ну и семейка у вас – воры и трусы!
Эми закусила губу. Ах, если б они и вправду могли обратиться в полицию! Но все дело в том, что их – ее и Дэна – разыскивал Интерпол за кражу «Медузы», всемирно известной картины Караваджо. Дети похитили ее по приказу Веспера-Один. Джейк, между прочим, сам и натравил на них Интерпол. Теперь им полиция не подмога.
– Вы правильно поступили, что обратились к нам, – заверила Шинейд. – Мы его найдем. У нас есть ресурсы.
– А вдруг не найдете?
Неожиданная вспышка Дэна застала всех врасплох. Мальчик отвел заплаканные глаза от экрана смартфона, где застыло изображение тощенького мальчишки с дредами и дурашливой улыбкой. Аттикус.
Эми до боли жалела брата. После поисков Ключей Дэну было нелегко обзаводиться друзьями! Он пережил обвал в пещере, побывал на вершине Эвереста, сидел в западне в склепе египетской пирамиды, видел, как человек гибнет в зыбучих песках на Ямайке… На его плечи лег груз небывалой ответственности: увидеть и выучить наизусть сложную формулу пятивековой давности. После всего пережитого ровесники ему стали совершенно неинтересны.
А вот Аттикус стал единственным, кто «зацепил» Дэна по-настоящему.
– Я подвел его… – пробормотал Дэн. – Это я во всем виноват!
Из горла Джейка вырвалось глухое, клокочущее рыдание – скорее даже звериный стон. Слышать его было физически невыносимо.
Эми знала не понаслышке, каково это – бояться за жизнь родного брата. Ей еще повезло. Дэн остался жив.
Кроме того девочку терзала вина. Она ведь так и не показала Джейку последнее послание Веспера-Один.
«Ай-яй-яй! Все это время рукопись была у вас! Больше не пытайтесь от меня ничего утаить. А в наказание Хранитель выходит из игры».
Несмотря на всю свою выучку, Эми совершенно не ожидала такого поворота событий. Обычно, когда они с Дэном передавали Весперам добычу, опасностью это никому не грозило.
«Надо было не спускать с Аттикуса глаз! Ни на секунду! Какая же я дура!»
Но рассказать Джейку о грозном послании она при всем желании не могла. С ним – все равно, что на пороховой бочке. Он ненавидел Кэхиллов и один раз уже выдал Дэна с Эми полиции. Еще раз – и они уж точно попадут в тюрьму. А это значит – неминуемая смерть всем заложникам. И никакой надежды для Аттикуса.
– Опять прежний вздор про Хранителей? – не спросил, а выплюнул Джейк. – Бабушка Аттикуса охраняла какую-то старинную карту, которую вы украли из библиотеки. Моя мачеха, судя по всему, тоже что-то этакое сторожила. Что это все значит, скажите на милость? И что полагалось охранять Аттикусу?
Эми ответила чистую правду:
– М-мы н-не знаем.
Проклятое заикание вылезло снова – как всегда, когда девочка нервничала.
– Вот и он не знал, – отозвался Джейк. – А теперь эта неизвестная штуковина так никем и не охраняется, да?
Эми беспомощно покачала головой.
– Н-наверное.
– И те, кому она нужна, уж конечно, не захотят, чтобы Хранитель про нее узнал! – Джейк уже почти кричал. Голос его звенел от гнева. – Потому что иначе он пойдет и будет ее охранять. Так что эти Весперы… в их интересах… убить…
Логика. Глупая, холодная, жуткая, жестокая логика. Хватит уже!
– Они врут! – выпалил Дэн, судя по всему, стараясь убедить больше сам себя, чем кого-нибудь еще. – Всегда врут. Они и кого-нибудь из заложников уже грозили убить. Но не убили.
– Кому-то, помнится, прострелили плечо, – возразил Джейк. – Не такие уж и пустые эти угрозы!
Эми вздрогнула при воспоминании об ужасном видео: Нелли Гомес, их бывшая няня, а теперь компаньонка и опекунша, распростерлась в луже крови на полу камеры, где держали заложников.
С экрана лэптопа снова донесся голос Шинейд:
– В польском городе Легница наши оперативники обнаружили предполагаемый оперативный центр Весперов. На бывшей территории Томасов. Мы взяли это место под наблюдение. Может, Аттикуса увезли туда. Может, там вообще все заложники.
Джейк бросился к двери.
– Все, с меня довольно! Я ухожу! Я отыщу своего брата – или умру. А если умру, то и вас всех с собой прихвачу!
Эми кинулась за ним:
– Джейк, стой!
– Эй, Эттлборо, прием! – раздался голос, привычный перекрывать гул многотысячных стадионов. И хотя на экране только и видно было, что кепку, огромные темные очки, цепочки да ослепительную улыбку, но одного взгляда на это лицо хватало, чтобы безошибочно узнать Йону Уизарда, всемирно известного рэпера. – Йо, родственнички, послушайте… нас с Гамбургером. Мы киснем в Риме уже столько времени, что у меня прикрытие вот-вот провалится. Вы хоть представляете, как трудно скрываться от фанатов в стране, где мой рейтинг продаж взлетел выше звезд?
От удивления Джейк остановился и повернулся к компьютеру. Эми воспользовалась этой паузой и втиснулась между Джейком и дверью.
По ту сторону экрана кто-то попытался оттолкнуть Йону в сторону. Однако даже такому накачанному здоровяку, как Гамильтон Холт, оказалось не так-то легко урвать у Йоны хоть чуть-чуть экранного времени.
– Прости, чувак, но время жратвы, а мы тут не пойми чем занимаемся. Йона имел в виду, что мы должны были встретиться с Эразмом, но он так и не появился.
– Вы что, в родстве с Йоной Уизардом? – скривившись от отвращения, поинтересовался Джейк Розенблюм.
– И не только с ним, – пробурчал с дивана Дэн. – Еще и с этим типом, который на Вин Дизеля смахивает.
Йона снова пробился к экрану.
– Ой, а еще! Наш-то старикан, Макарон, от него тоже ни слуху, ни духу.
– Он имеет в виду Макентайера, – пояснил Гамильтон. – Это вообще как, нормально – чтобы адвокат пропускал назначенную встречу?
– Ты сказал – Макентайер? – встрепенулся Джейк. – Уильям Макентайер?
– А ты его знаешь? – спросил Йона. – Тощий такой старикан, только что песок не сыплется, нос, что твоя отвертка. Скучный – сил нет.
– Представь себе, знаю! – отрезал Джейк. – Он адвокат моего отца. И свое дело знает. Пусть только с Аттикусом что-то случится – он вас всех засудит!
Эми глубоко вздохнула. Макентайер был их поверенным и другом. Именно он в свое время положил начало поискам Ключей. Он всегда прикрывал детей с тыла, присматривал за ними – точно глаза покойной бабушки Грейс. Неизменно чопорный и формальный, он ни за что на свете не потерпел бы, чтобы его называли Макароном.
И ни за что на свете не стал бы засуживать Эми с Дэном.
– Сядь, Джейк, – твердо произнесла девочка. – Все куда сложнее и запутаннее, чем ты думаешь.
* * *
Дэн тихо притворил за собой дверь спальни. Шум голосов стих.
Хватит с него злящегося Джейка. Хватит бесплодных мыслей о том, что случилось с Аттикусом. Еще миг – и он не выдержит, разлетится на части.
Сейчас Дэну нужна была надежда. Хоть какая-то надежда.
Вытащив из кармана телефон, мальчик перечитал последнее сообщение:
«Не спеши делать выводы. Полная картина куда сложнее отдельных частей. Жди. А. Дж. Т.».
Кровь у него в жилах заструилась быстрее от одного вида этих строк. От стоящих в подписи инициалов. А. Дж. Т. Инициалы его покойного отца. Артур Джозайя Трент!
Дэн помнил его только по рассказам Эми. По нечеткому изображению на потрепанной фотографии, которую он потерял в парижском метро. А. Дж. Т. погиб при пожаре девять лет назад. В том самом пожаре, что унес не только фамильное гнездо Трентов, но и обоих родителей Дэна.
Эми при виде послания лишь фыркнула: «Такое мог послать кто угодно». Что ж, вполне логично.
К сожалению, жизнь не подчиняется логике. Поиски тридцати девяти ключей научили Дэна этому нехитрому правилу. Иной раз добро оборачивается злом, а мертвые оказываются живыми.
Дэн уже занес было палец над клавиатурой телефона. В конце концов, проверить же так легко – надо просто задать вопрос, ответ на который знает только отец.
А если А. Дж. Т. окажется настоящим, можно будет спросить уже о другом… о чем угодно. Правду ли рассказал Эразм? Якобы, когда папа был совсем молодым, его пытались завербовать Весперы, но он отверг их, женился на маме и стал Кэхиллом. А можно спросить – каким чудом папа спасся в том пожаре?
Дэн застыл, не в силах напечатать ответ. Правда – какой бы она ни была – страшила его.
Если окажется, что А. Дж. Т. – не папа, значит, надежды уже никакой. Ведь пока не знаешь наверняка, всегда остается хоть тень возможности.
А если – папа? Как жить дальше? Как простить, что за все эти годы он не дал знать о себе? Какой отец позволит родному сыну девять лет считать себя погибшим?
И как смириться с мыслью, что отец был Веспером?
«Не спеши делать выводы…»
На глаза Дэна навернулись слезы. В голове вихрем проносились видения прошлого – лопасти вертолета перерезают провод в Церматте. Нелли, бледная и окровавленная. Гонка на катере, едва не убившая их всех на озере Комо. Газ в библиотеке.
– Не спешить с выводами о чем? – прошептал мальчик. – О том, как ты бездействовал, пока твои дети сто раз могли погибнуть?
Нет. Он не в силах был додумать это до конца.
Дэн отшвырнул телефон. Тот спружинил на мягком ковре и, целый и невредимый, остался лежать в углу. Бросок не причинил ему никакого вреда. Вот так всегда! Дэн именно так себя и чувствовал – безвредным. Бессильным. Маленьким. Растерянным.
Как же он устал от своей роли беспомощного ребенка. Жертвы. Преследуемого. Устал быть слугой безликого беззвучного Веспера. Когда же все это кончится? Почему они никогда не оказываются победителями? Почему его, Дэна, никто не боится?
Ничего, дайте срок…
В голове у мальчика бурлили числа и символы – полный набор ингредиентов, точная формула. Труд жизни их великого предка, Гидеона Кэхилла. Формула, уничтоженная в 1507 году, потом найденная в ирландской пещере, а теперь известная только одному Дэну. Сотворенное по этой формуле зелье наделяло владельца сверхчеловеческими способностями: несокрушимая сила позволяла с легкостью отражать любую атаку, немыслимая скорость давала возможность преодолеть огромные расстояния, а небывалая острота ума – легко перехитрить целую армию врагов.
С этим средством любое решение очевидно. Любой враг обречен.
Любая тайна будет разгадана в кратчайшие сроки.
У Шайенн и Каспера Вайомингов не останется ни малейшего шанса. Загадка А. Дж. Т. разъяснится легко и непринужденно.
И Дэну не придется гадать, есть ли у него отец. Он будет знать точно. Будет знать, на самом ли деле он тот, кем ему хочется стать больше всего на свете.
Сын.
«Сын самого презренного человека в мире».
Еще двадцать шесть ингредиентов. Только и всего. Тринадцать самых трудных уже собрано – мирра нашлась у китайского травника, раствор железа и раствор, содержащий ионы вольфрама, в автомастерской, янтарь у ювелира, йод в аптеке, а остальное в разных химических магазинчиках: ртуть, раствор золота, цинк, магний, фосфор, сера, карбонат кальция и растворимое серебро в виде нитрата серебра. С прочим – например с водой, клевером, солью и какао – будет и того проще.
– Дэн, ты там чем занят? – раздался вдруг из дверей голос Эми.
Дэн так и подпрыгнул.
– Входи, открыто. Спасибо, что постучала.
– Хотела поговорить с тобой о Джейке.
– О, класс, – проворчал Дэн. – Мистер Лучше-всех.
– Он все время злится. Никак не заставлю себя показать ему послание от… – Но тут Эми заметила валявшийся на полу телефон, на экране которого светилось сообщение от А. Дж. Т. Девочка вздохнула.
Дэн ощетинился.
– Снова начнешь нотации читать.
Сестра уселась на пол рядом с ним.
– Дэн, папа был Кэхиллом. До глубины души. Даже если и родился в другой семье. Как жаль, что ты не помнишь его глаза! Когда ты был совсем маленьким, он тебя всем показывал и говорил…
– «Губастик-щекастик» – я знаю, ты сто раз рассказывала, – кисло отозвался Дэн.
– И оба вы улыбались совершенно одинаковыми улыбками, до ушей, – не сдавалась Эми. – Мама говорила – вы близнецы, только из разных поколений. Папа не был ни злодеем, ни лжецом! Знай ты его по-настоящему, тебе и в голову не пришло бы поставить рядом имена Артур Трент и Весперы.
– Все лгут, – возразил Дэн. – Все притворяются.
– На пожарище нашли два тела, – стояла на своем Эми. – В таком огне никто бы не выжил! А кроме того, будь он жив, ни за что бы нас не бросил. И не остался бы в стороне от поисков Ключей. Он бы сам их и возглавил!
Дэн резко повернулся к сестре.
– Тела обгорели до полной неузнаваемости. Это мог быть кто угодно. Дядя Алистер, например, выжил при обвале в пещере. Эми, Кэхиллы и не на такое еще способны! А что, если папа пытался спасти маму, но она погибла у него на глазах – в пожаре, устроенном одним из членов семьи? Не забывай, ведь это Изабель Кабра подожгла дом, считая, будто родители скрывают один из тридцати девяти Ключей! Думаешь, после такого много любви осталось бы в нем к семейству Кэхилл?
Со щек Эми отхлынула кровь.
– Дэн, да что ты такое говоришь?
– Вспомни записку Грейс – ту, что мы нашли, когда раскрыли тайну Ключей. Там говорилось, что семья Кэхилл расколота. Что в ней нет доверия. Изабель подожгла дом – и никто, никто не помог. Ни Холты, ни дядя Алистер, никто! По-моему, после такого папа уж всяко понял бы, кто они такие. Убийцы!
Лицо Эми потемнело.
– Считаешь, он вот так взял и переметнулся на темную сторону?
– Для него это было бы совсем другое, – возразил Дэн. – Он бы считал, что, наоборот – покинул темную сторону.
Эми замахнулась на Дэна, но он, совершенно ошарашенный, увернулся от пощечины.
И тут со смартфона Дэна раздался звонок.
Брат и сестра замерли.
Опомнившись, Дэн наклонился за телефоном. На экране светилась и мигала одна из иконок – сигнал GPS. Дэн торопливо открыл приложение. Светящаяся точка двигалась по карте западной Европы из пражского аэропорта Рузине куда-то на восток.
Снизу было подписано имя: А. Розенблюм.
Глава 3
– Давай просыпайся! Чувствуешь, как пахнет известняк? – Шайенн Вайоминг сдернула повязку с глаз Аттикуса.
Мальчик растерянно заморгал. Несколько часов назад, в самолете, он воображал себе всевозможные ужасы – пытки, авиакатастрофы, отравление, падение с высоты в тридцать тысяч футов.
И уж никоим образом не рисовалось ему пробуждение в месте, занимавшем почетную седьмую позицию в его списке самых желанных турпоездок.
Он пораженно взирал на гряду чуточку кривобоких гор – ни дать ни взять вереница гигантских замков из мокрого песка.
– Мы в Турции, в Гореме? – спросил Аттикус чуточку заплетающимся со сна языком. Заснул он, конечно, не сам – его усыпили.
– Что, знаешь эту дыру? – удивилась Шайенн.
– Строго говоря, – возмутился Аттикус, – это одна из интереснейших геологических формаций на планете. Будь я тут не с вами, а с кем другим, носился бы сейчас кругами, как…
Каспер с силой толкнул его вперед. Аттикус споткнулся и едва не упал. Заспанные глаза наконец начали фокусироваться. А мозг прояснился и стал выдавать притупленную сном информацию. На мальчика вдруг нахлынул поток воспоминаний.
Страх.
Хлебный фургон. Мешок. Наручники. Частный самолет.
В самолете его чем-то вырубили – Шайенн настояла: слишком боялась, что его начнет тошнить.
Мальчик озирался по сторонам, высматривая путь к бегству. Наручники с него сняли, но бежать было некуда. Они словно бы очутились на Луне – в пустынном, безлюдном пространстве. Кругом, куда ни кинь взгляд, виднелись лишь высоченные скалы, отбрасывавшие длинные тени в вечернем свете. Аттикус видел эти скалы на фотографиях, но в реальности они оказались гораздо больше – гигантские каменные пальцы, пронизанные огромными дырами пещер.
Похитители направлялись к самой большой скале, напоминавшей очертаниями тонущий корабль. У подножия ее стоял мусорный бак, а к нему крепилась зловещего вида табличка. Аттикус потер глаза. Не зря он столько лет провел за онлайн-курсами иностранных языков.
– Погодите-ка, – пробормотал он. – Это по-турецки. А значит: «Опасно: обрушение сводов».
– Не верь всему, что написано, – посоветовала Шайенн и, не успел Аттикус даже рта открыть в ответ, толкнула его вперед, да так, что он ударился головой: уж больно низкий оказался вход. Пришлось нагибаться. Нога мальчика угодила между насквозь прогнившими досками, изъеденными термитами. Шайенн подталкивала его, помахивая включенным фонариком.
– Ничего не видно! – пожаловался Аттикус.
– Каспер, ты где? – позвала девушка через плечо.
– Вытряхиваю карманы. – Сзади засветился еще один фонарь, выхватывая из тьмы деревянный настил. – Тут урна у входа. Все блага цивилизации с доставкой на дом.
Аттикус брел, задевая макушкой низкие своды пещеры.
– К-куда вы меня ведете?
– Туда, где можно поговорить без помех. – Шайенн резко остановилась, смахнула густую сеть паутины с угла пещеры и махнула рукой мальчику. – Сюда.
Аттикус вгляделся в кромешную тьму. Насколько он мог судить, пещера тут и кончалась: крохотный сырой закуток, одному человеку только-только поместиться. И дальше – ничего. Разве что трещина в стене пещеры, где труп будет гнить годами и никто его не найдет.
Шайенн впихнула мальчика в закуток. Аттикус больно ударился спиной о стену. Вайоминги втиснулись рядом. Где-то сверху загорелся свет, омывая их зеленоватым сиянием. «Неопознанная ДНК» – проговорил металлический голос.
– Позволить доступ! – громко велел Каспер.
Раздалось несколько коротких гудков, и механический голос заскрипел снова:
– Голосовое опознание принято.
Земля содрогнулась. Пол вдруг заскрежетал и начал уходить из-под ног. Оказалось, что и Вайоминги, и Аттикус стоят на круглой платформе, которая медленно опускается куда-то вглубь.
– Нет!
Аттикус завопил и попытался уцепиться за выступ стены, но Каспер ударил его по рукам. Под ногами замигали яркие огоньки, и вскоре вместо тесной затхлой пещеры все трое оказались в огромном подземелье, где царил леденящий холод. По стенам висели огромные карты. По новостным лентам под потолком непрерывной живой строкой бежали заголовки. Множество часов тикало в унисон, с точностью до тысячной доли секунды показывая время в разных частях света. Рядом с компьютерными столами выстроились вереницы сейфов из матовой стали. И везде – пустота. Ни души. На черных офисных креслах лежала пыль.
Платформа с гулким стуком тяжело опустилась на пол подземелья. Каспер придвинул кресло.
– Располагайся. Чувствуй себя как дома.
Аттикус плюхнулся на сиденье, с которого поднялось облачко пыли. В горле у него пересохло. Лишь пару раз сглотнув, он смог выдавить из себя хотя бы слабый писк:
– Что я должен делать?
Шайенн вытащила из сумочки носовой платок и аккуратно протерла два кресла. Близнецы синхронно уселись.
– Расскажи нам все, что знаешь.
– О чем?
Шайенн покосилась на брата и демонстративно закатила глаза.
– Наш вундеркинд считает, что слишком умен для таких простофиль, как мы.
– Про Хранителей! – заорал Каспер, с яростью подавшись вперед.
Аттикус завопил от страха и инстинктивно брыкнул ногой. Кресло отъехало назад и с силой ударилось о компьютерный стол. У Аттикуса аж дух вышибло.
– Храбрый малец! – расхохотался Каспер.
– Предлагаю обойтись без игр в догонялки, – заявила Шайенн, жизнерадостно обводя взглядом комнату. – Тебя тут никто не услышит. Никто не знает, что ты здесь. И ты не выйдешь отсюда, пока не ответишь на все наши вопросы. А заупрямишься – тебе не жить.
– Да не знаю я ничего! – твердил свое Аттикус. – Я ж говорил! Мама умирала. Сказала, что я – Хранитель. Сказала, мы вам враги. Весперам то есть. И вы, мол, пытаетесь разгадать какую-то тайну. Да она и говорила-то обрывками, я даже толком вспомнить не могу.
Каспер нехорошо усмехнулся и, встав с места, неторопливо подошел к стене.
– Ну, это дело поправимое, – заявил он, открывая шкаф.
Внутри обнаружился набор длинных ножей. Каспер достал один из них. Узкое лезвие с пронзительным визгом вышло из ножен.
Кровь отхлынула от головы Аттикуса. Перед глазами замелькали белые пятна. Помещение вокруг словно бы сжалось, леденящий холод сменился жаром, стены стремительно понеслись друг к другу, смыкаясь крохотной западней…
Перед мысленным взором вдруг появилась такая же крохотная комнатка в аэропорту. Мужской туалет… И ма-а-аленькая баночка.
Антибактериальное средство.
– Я знаю! То есть не знаю! – выпалил он. Слова сами собой лились с языка, фактически без участия мозга. – В смысле, никакой информации не знаю. Ну, то есть не знаю умом. Но она, эта информация, у меня есть. Мы, Хранители, всегда так делаем. Хотя мы все, ну, такие, ужасно умные и вообще гении, но мы только и знаем, что котировки.
Каспер склонил голову набок.
– Что-то?
– Кодировки! – поправился Аттикус.
«Успокойся! Думай!»
Каспер придвинулся ближе к нему и небрежно подрезал ножом краешек своего ногтя – легко, как масло.
– Валяй дальше…
– Это… это такая предосторожность, – продолжил Аттикус. – Против гипноза. Или там пыток. Или сыворотки правды. Мы знаем лишь кодовую последовательность, только и всего. А уже ее можем расшифровывать.
Каспер качнул кончик ножа в сторону Аттикуса. Срезанный кусочек ногтя полетел мальчику в лицо.
– Что. Именно. Вы расшифровываете?
– У меня все на флешке! – торопливо заверил Аттикус.
Шайенн в ужасе встрепенулась.
– На той, что я раздавила в аэропорту?
– Нет-нет! В другой. У меня на брелоке для ключей.
Каспер аж весь потемнел. Подняв нож над головой, он стиснул зубы и сделал резкий выпад в сторону пленника.
Аттикус заорал и пригнулся. Лезвие насквозь пробило спинку кресла и вонзилось в стол.
– Это тебе за то, что мне по твоей милости теперь тащиться за этим дурацким брелоком, – пояснил Каспер. – Я выкинул его в помойку у входа, а то слишком карман оттопыривался.
Когда он ушел, Шайенн направилась к скопищу часов и остановилась рядом с теми, что показывали «восточное стандартное время, США» – 07.02 утра.
– Бостонское время, наиточнейшее, – промолвила девушка. – Все твои дружки как раз просыпаются и готовятся к школе. Ровно в семь часов тридцать две минуты они будут садиться в школьный автобус. А ты тут, на другом конце света, должен за эти полчаса расшифровать записи с твоей флешки и выложить нам все, что ты только знаешь.
Аттикус так трясся, что даже кивнуть в ответ не мог.
Через полчаса?
Даже если кто-то и поймал его сигнал – ну хоть кто-нибудь! – получаса никак не хватит.
– Я-я-я… м-м-м…
– Остынь, – посоветовала Шайенн. – Ты среди друзей.
– Мне, наверное, не хватит времени, – выпалил Аттикус. – Нужно… написать кое-что. Код.
– У нас тут очень быстрые компьютеры, – заверила Шайенн.
– Но я же не компьютер, я человек, – возразил мальчик. – Марк Цукерберг – и тот так быстро не кодирует!
Шайенн шагнула к столу, схватила нож и поднесла к свету.
– Что ж… значит, затея не удалась.
Глава 4
– Ой, да плевать мне на все эти бицепсы, дельты и карпики, – заявила Натали Кабра. – И отжимания ваши я бойкотирую.
– Карп – это рыба такая, – отозвалась Рейган Холт, проводившая в промозглой камере зарядку с Тедом Старлингом, Фениксом Уизардом, Алистером Оу и Фиске Кэхиллом. – А ты имела в виду – эй, народ, отжимайтесь как следует! Тринадцать… четырнадцать… – ты имела в виду «ромбики». Ромбовидные мышцы. Семнадцать, восемнадцать…
– Обожаю рыбу, – мечтательно вздохнула Натали и, повернувшись, забарабанила кулаками по двери камеры. – Эй вы! Как вас, уродов, называть-то? Дайте бедным узникам суши! Я ж тут пропадаю! Посмотрите на меня только!
Нелли Гомес прикрыла глаза и досчитала до десяти. Глаза бы ее на эту Натали не смотрели! Как и на всех остальных товарищей по несчастью. Не так-то весело оказаться взаперти в каменной каморке, в обществе слепого мальчишки, заядлого молчуна, оголтелой фанатки физкультуры, бывшего изобретателя буррито и победителя конкурса Мистер Сухарь. Причем все болеют или хотя бы заболевают. Конечно, в такой тесноте простудится один – заразятся все.
В этой клетке только заразе всякой и раздолье.
– Йо, Нат, попроси заодно тэмпуру, – не удержалась Нелли. – И еще васаби. Очень хорошо прочищает носовые полости.
На девушку вдруг нахлынула волна мучительной боли. Даже шутить теперь было трудно. От любого слова начинала ужасно болеть шея и все, что выше. Недавно полученная рана в плечо уверенно занимала первое место в списке неприятностей, постигших Нелли за двадцать два года жизни. Почти сразу по силе ощущений следовали места со второго по четвертое: оторванность от мира высокой кулинарии, ломка без привычного айпода и необходимость терпеть общество Натали Кабра.
Натали смерила ее гневным взором и тряхнула гривой темных волос.
– Шутить пытаешься? В следующий раз предупреди заранее, постараюсь засмеяться. Хотя, казалось бы, не очень-то прилично подшучивать над тем, кто тебе жизнь спас.
У Нелли не хватило энергии ответить. Да, Натали извлекла пулю у нее из плеча – но лишь когда ее заставили силой. Противная девчонка так рьяно следила за красой бровей, что с пинцетом обращалась поистине виртуозно.
И с тех пор постоянно напрашивалась на похвалы.
– Давай-давай, Алистер, где тридцать, там и шестьдесят – постарайся! – подбадривала Рейган. – Двадцать шесть… двадцать семь…
– Уф! – Алистер Оу тяжело рухнул на пол. Зеленая тюремная роба посерела от пыли. Щуплый седовласый Фиске Кэхилл повалился рядом.
– Боюсь, мышцы у нас уже не те, что раньше, – пропыхтел Алистер.
– У меня и точно, как рыбины. Маленькие и дряблые, – прибавил Фиске.
У Теда тоже дрожали руки, а у Феникса при каждом вздохе что-то свистело в груди.
– Рейгад? – спросил он насморочным голосом. – Мобед быдь хвадид на фефодня? Мы фсе простуфены, нам нуфен обдых.
– В могиле наотдыхаемся, Уизард! – Рейган стремительно отжалась еще пятьдесят раз, перевернулась, выполнила тридцать упражнений на брюшной пресс и завершила все могучим ударом ноги по железной двери. – Мне тоже нездоровится, а полюбуйтесь на меня! Представляете, что было бы, если б Бейб Рут сказал «Кажется, пора отдохнуть»? Или Майкл Фелпс? Или Нил Армстронг? Ну же, ребятки, посмотрите на себя. Мы…
– Голодны, – сказала Натали.
– И не выспались, – прибавил Алистер.
– И вымотались, – внес свою лепту Фиске.
– И простужены, – просипел Феникс.
– И прострелены, – закончила Нелли.
Рейган собиралась было завести очередную агитационную речь, но Тед вскинул руку. Нелли обожала Теда. Бедный мальчик ослеп после взрыва в институте Франклина и стал тихим и задумчивым. Он редко пытался привлечь к себе внимание, а уж если пытался, то не просто так. Сейчас он сидел очень прямо и настороженно.
– Пить хочешь? – прошептала Нелли.
Тед, не отвечая ей, обратился ко всем сразу:
– Плечо к плечу, – еле слышно проговорил он. – Все вместе. Присядьте.
Это был приказ. Морщась от боли, Нелли опустилась на колени рядом с ним и опасливо покосилась на камеру наблюдения в потолке. Тед явно хотел что-то им сообщить так, чтобы не узнали тюремщики.
Пол камеры устилал слой пыли. Тед вывел на нем мелкими буковками:
«ОНИ НАД НАМИ».
– Знаем, – прошептала Нелли.
«СОВСЕМ БЛИЗКО. СЛЫШУ ИХ СМЕХ».
Выждав пару секунд, он стер надпись.
«Отлично», – подумала Нелли. Новая информация. Новая информация всегда полезна.
После потери зрения у Теда развился исключительный слух. Он и прежде несколько раз слышал в камере отголоски разговоров тюремщиков, но до сих пор не сумел точно определить, откуда эти отголоски доносятся. Нелли не знала, чем им всем поможет это знание – и все же, и все же. Поэтому-то и становятся Мадригалами – чтобы использовать любые сведения себе на пользу. У кого-кого, а у Нелли по этой части опыта хватало.
– Спасибо, дружище! – прошептала она.
– О, тогда и они, выходит, нас слышат! – вдохновилась Натали и задрала голову к потолку. – Эй там, наверху! Просьба к обслуживающему персоналу! Пришлите нам соевый соус!
Нелли торопливо вскочила на ноги и здоровой рукой зажала Натали рот. От неожиданности та завалилась назад и с визгом рухнула на пол.
– Ты, конечно, вытащила из меня пулю, – заявила Нелли, – но мешать общему делу я тебе не позволю!
– Это же разбойное нападение! – заверещала Натали. – Я свяжусь со своим адвокатом!
– Полегче, Рэмбо! – Рейган оттащила Нелли. – Занятия боевыми искусствами начинаются только на следующей неделе.
Все тело Нелли пронзила острая боль. «Неудачно же ты, девочка, дернулась».
Вообще-то она не хотела делать Натали больно. Теснота, грязь, постоянная боль – все это ужасно изматывало, действовало на нервы, изнуряло мозги. Этак скоро все заложники вконец человеческий облик потеряют.
Преодолевая боль, Нелли склонилась над хнычущей Натали:
– Прости, Нат. Как вернемся домой, с меня ужин – суши. По высшим стандартам кулинарной академии. Только пообещай мне одну вещь, ладно?
Натали опасливо подняла голову.
– Что именно?
Нелли приложила палец к ее губам.
– Ни звука.
Натали вытерла слезы и кивнула.
Взяв Теда за руку, Нелли написала пальцем у него на ладони: «Сколько до них?»
Тед провел у нее по ладони две вертикальные черты. Одиннадцать.
Нелли понимала, что он имеет в виду – одиннадцать футов. Девушка покосилась на крепко закрытую дверцу подъемника.
Именно через него тюремщики обычно передавали еду и чистую одежду, но до сих пор пленники понятия не имели, далекий ли путь все это проделывает.
А оказывается – оказывается! – до их мучителей всего несколько футов. Весперы совсем рядом: по другую сторону тонкого потолка. И шахта подъемника связывает их между собой. Семеро пленников уже пытались тайком засунуть в подъемник кого-нибудь их своих – но без малейшего успеха.
Нет, не сам подъемник… меж этажами существует другая связь.
В голове у Нелли начал складываться план побега. Учась в кулинарной академии, она еще и брала уроки рисования. Учитель объяснял ей: вся хитрость не только в том, чтобы нарисовать разные предметы – но и в том, чтобы передать расстояние между ними.
– Будь добра, Гомес, без секретов, – прервала ее размышления Рейган. – Мы все одна команда.
Нелли шикнула на нее и снова собрала всех товарищей по заточению в один кружок.
– Рейган пыталась выбраться через подъемник, но не через саму шахту, – одними губами произнесла она, обводя всех взглядом.
* * *
Ну вот опять. Все тот же зуд. Как странно!
За долгие годы Веспер-Один отучил себя трогать шрам. Да и зачем бы его трогать? Шрам старый, совершенно заживший. Так что чесаться хотелось чисто психологически. Случалось это редко – например, когда подчиненные оказывались вопиюще некомпетентны.
Во вчерашнем послании от Веспера-Шесть только и говорилось – «поймали Х». И все. Далее – тишина.
«Поймали» – трусливое такое слово. Он ведь рассчитывал, что будет написано «убили».
Скорее всего Хранитель уже мертв.
А если нет – платить придется кому-то другому.
Веспер-Один улыбнулся, обдумывая массу восхитительных вариантов, один краше другого. Зуд чудесным образом прошел.
Глава 5
Аттикус почти не видел экран. Едкий пот заливал глаза, мешая смотреть. Аттикус и так прекрасно знал содержимое своей флешки.
А вот зацепки у него не было ни одной.
– Две минуты, – сообщил Каспер, на миг оторвавшись от какой-то игры на телефоне.
Двадцать восемь минут потрачены попусту.
Пальцы мальчика все медленнее стучали по клавиатуре. Здесь, внизу, передатчик из антимикробного средства не действовал. Но должна же тут быть хоть какая-то связь с внешним миром! Часы, например, подсоединены к атомному временному стандарту. А значит – какая-то связь есть точно. Спутниковая, проводная – какая угодно!
– Минута…
Аттикус чувствовал, как дышит над плечом Каспер. Двадцать девять минут его похититель не проявлял ни тени любопытства, а теперь уставился на экран.
Аттикус свернул все окна.
– Дайте мне еще немного времени! – выпалил он.
– Сорок секунд… – заявила Шайенн.
– Ну хоть десять минут! – взмолился мальчик. – Пожалуйста!
– Что это ты там скрываешь? – заинтересовался Каспер. – Дай посмотрю.
Только без паники! Главное – сохранять присутствие духа.
– Пока не могу показать, – соврал Аттикус. – Чуть попозже.
– Да все он врет, – вмешалась Шайенн. – Небось пытался дорваться до Интернета.
– Ну не такой же он дурак, – усомнился ее брат. – Попробуй он только, его бы мигом вышибло из системы… А ну, дай мне посмотреть, что у тебя там!
– Двадцать секунд.
Присутствие духа не помогло.
«Я погиб!»
– Я ничего не знаю! Честное слово!
Аттикус увидел, как чьи-то кулаки барабанят по клавиатуре – и лишь через пару секунд понял, что они принадлежат ему самому. Окна замелькали по монитору, точно выпущенные из клетки летучие мыши. Кто-то сзади ухватил его за руки.
– Время вышло, – бесстрастно сообщила Шайенн.
– У него ничего нет, – сказал Каспер.
– Отлично. Тогда прикончи его.
* * *
Вообще-то Нусрету Кемалю нравилось водить такси. Обычно пассажиры попадались дружелюбные, работа не напрягала. Однако сегодня, когда он подруливал в аэропорту к зоне прилета, руки у него тряслись. Он остановился у тротуара, бросил машину дожидаться в ряду других такси и, сунув диспетчеру пару монет, улизнул купить сладостей и чашку турецкого кофе. Успокоить нервы.
Поездочка выдалась – никому не пожелаешь! Пара грубиянов-америкашек и их дерганый племянничек. Ну и семейка! Мальчик на дядю с тетей не походил ни капельки. За всю дорогу и слова не проронил. А эти двое, какие ж грубияны! И рейс, как на грех, далекий – аж до самых Горемских пещер. Эти двое всю дорогу на него покрикивали – а что он, раб им, что ли?
– Неудачная поездка вышла, мистер Кемаль? – поинтересовалась молоденькая продавщица с очаровательной улыбкой.
– Бывали и получше, – вежливо отозвался он.
Слегка уняв расходившиеся нервы, мистер Кемаль двинулся обратно, к своей чистенькой, но изрядно подержанной «БМВ».
Автомобиль, визжа шинами, выехал из очереди такси.
Кемаль выронил стаканчик с кофе.
– Эй! – завопил он, бросаясь в погоню со всей скоростью, какую только способны были развить усталые ноги шестидесятитрехлетнего старика. – А ну, стой!
Слишком поздно! Его драгоценный автомобиль – единственное средство к существованию – исчез! И что теперь делать? Кемаль трясущейся рукой зашарил по карманам в поисках мобильника.
Тут-то он и увидел конверт.
На тротуаре, у того самого места, где он оставлял машину. Кемаль поднял запечатанный сверток. А вдруг там окажется то, что поможет найти вора?
Таксист яростно разорвал конверт.
Жаль, никто не видел и не поведал миру, как мистер Кемаль, вскрыв конверт, застыл на тротуаре столбом. Старик вытаращил глаза и изумленно разинул рот. В конверте оказалась толстая пачка американских долларов.
Глава 6
От сильного удара сзади по голове Аттикус отлетел на письменный стол, пребольно ударившись подбородком.
– Сильней, Каспер, – подбадривала Шайенн. – Или мне самой этим заняться?
Каспер отдал Шайенн тяжелый фонарик, только что вошедший в соприкосновение с головой Аттикуса, и шагнул к сейфу, где хранились ножи.
– Я сейчас, – пообещал он, раскрывая дверцы.
Аттикус с трудом поднялся на ноги. Прямо перед глазами мерцал зеленый экран:
«Система прекращает функционировать.
Активировать программу самоуничтожения? Да/Нет».
Сделай хоть что-нибудь! Ну же!
Мальчик нажал кнопку «Да».
Экран почернел. На нем осталась одна-единственная строка:
«программы закрываются… до саморазрушения остается один час ровно».
Аттикус попятился к закрытой двери. «Что я натворил?»
Вайоминги угрожающе надвигались на него. Каспер помахивал длинным кинжалом.
– Р-р-ребята… – пролепетал Аттикус. – П-посмотрите на экран…
– Игры кончились, умник, – сказала Шайенн. – И даже не думай о двери – она крепко заперта.
«Папа, я люблю тебя, – печально подумал Аттикус. – Джейк, и тебя тоже. И тебя, мама, где бы ты ни была сейчас…»
Внезапно завыла сирена. Ровное гудение компьютера оборвалось пронзительным электронным писком, а потом…
БИИИИП.
Писк умолк. Что-то щелкнуло, и комната погрузилась в кромешную тьму.
– Что та… – В голосе Шайенн зазвенели панические нотки.
Аттикус рванулся вперед – и очень удачно угодил головой ей в живот. Оба они свалились на пол. Аттикус ухватил Шайенн за руку и изо всех сил укусил.
– Аааааа!
Фонарик со стуком упал на пол. Аттикус бросился на звук, схватил фонарик и, не мешкая ни секунды, ринулся обратно. Где там эта дверь?
– Каспер, держи его! – раздался из темноты отчаянный вопль Шайенн.
Вот вам!
Ручка двери повернулась легко. Электрический замок отключился – как и, похоже, все электричество в комнате.
Аттикус вылетел в узкий промозглый коридор и рискнул на миг включить фонарик. А в следующий не сдержал крика, ударившись головой о сталактит.
Плохо. Теперь враги знают, где он.
Еще разок наскоро осветив туннель, мальчик погасил фонарик, пригнулся и со всех ног бросился вперед. Осторожность важна, но скорость сейчас важнее.
Вдогонку ему неслась отчаянная ругань перессорившихся между собой Каспера и Шайенн. Судя по грохоту, они метались по залу, спотыкаясь и налетая на все вокруг, а только что опрокинули что-то крупное.
На бегу Аттикус угодил ногой в какую-то выбоину и слегка подвернул щиколотку. Он рискнул включить фонарик: туннель впереди разветвлялся. Наверняка одно ответвление ведет наружу! Не может же оно идти в никуда. Есть шанс, что коридор описывает круг и выходит в те пещеры, какими они сюда добирались. Мальчик попытался мысленно сориентироваться в пространстве. Он всегда отличался этим умением. Джейк шутливо называл его ходячим GPS.
Налево. Нет, направо.
Он помчался по правому коридору. Подъем, новая развилка, за ней еще одна. Теперь Аттикус бежал наугад.
– Эй! А ну возвращайся! – загремел где-то за спиной голос Каспера.
– Влетишь прямиком в западню! – вторила Шайенн.
«Врут!» – твердо сказал себе Аттикус. Судя по голосам, брат с сестрой отставали от него всего на каких-нибудь тридцать ярдов. Ох, как близко-то!
Он обернулся через плечо, но тут же налетел на выступ скалы.
– Ой!
Вопль боли эхом разлетелся меж каменных стен. На сей раз туннель разветвлялся натрое. Аттикус замер на месте, совершенно не представляя, куда надо свернуть.
– Мы тебя слыыыышим! – пропела Шайенн.
– Пора не пора, выхожу со двора! – издевательски крикнул Каспер.
Аттикус со всех ног ринулся по среднему коридору. Тот повернул на девяносто градусов – и уткнулся в каменную стену. Тупик. И ни единой щелки – забиться некуда.
Шаги Каспера и Шайенн звучали совсем рядом. Аттикуса бросило в пот. Одежда липла к телу. В пещере было промозгло и сыро, руки у мальчика заледенели. Фонарик выпал из окоченевших пальцев и с громким стуком упал на камни.
Аттикус дернулся и снова замер, повернувшись лицом к выходу из ответвления в главную часть туннеля.
По полу плясали лучи фонариков.
– Слышала? – спросил Каспер.
– Летучие мыши, – отмахнулась Шайенн.
Каспер сдавленно охнул.
– Ты же знаешь, я их не выношу! – прошипел он.
– Летучие мыши, летучие мыши, летучие мыши, – затянула Шайенн.
– Хватит! Мы уже выросли! – завопил на нее брат.
– Сюда, Храброе Сердце, – засмеялась она.
Голос Каспера зазвучал тише, словно бы удаляясь налево.
– Ничего смешного! Почему ты за ним не следила? Система опознала чужака – и закрылась.
– Системы вроде этой просто так не закрываются, Каспер! – отрезала Шайенн. – Они включают режим самоуничтожения. Так что летучих мышей нам бояться нечего. Проблема у нас другая – как бы на воздух не взлететь.
Брат с сестрой ускорили шаг.
Как бы не взлететь на воздух?
Аттикус еще немного выждал, из последних сил задерживая дыхание – и только потом с жадностью втянул холодный воздух. Наконец шаги стихли вдали. Пора бежать.
Но куда? Наверняка Вайоминги пошли в нужную сторону – но ему-то за ними нельзя. Там-то его и сцапают.
Аттикус ногой нащупал фонарик на полу, нагнулся за ним и, едва коснувшись кончиками пальцев холодного металла, снова замер. Неужто и впрямь сквозняк?
В пещерах сквозняков не бывает. Разве что…
Мальчик задрал голову. Высоко наверху слабо различалась туманно-серая полоска – словно призрак, след светящегося слизня на скале.
«Сквозняк плюс свет равно спасение, – подумал Аттикус и тут же подправил расчеты. – Только помножить на невозможное восхождение».
Внезапно перед его мысленным взором возникло строгое и упрямое лицо мамы в тот самый день, когда, не слушая никаких протестов, она записала сына на курс скалолазания. Вообще-то Аттикус боялся высоты. Но мама сказала, это для его же блага – ровно то же самое она говорила про шпинат и домашние обязанности.
Он засунул фонарик за пояс и нащупал над головой первую зацепку. «Признаюсь, мама, на этот раз ты была права».
Поверхность скалы чуть-чуть отклонялась – самую малость, но это помогло Аттикусу найти зацепки для рук и ног. Кряхтя от напряжения, напрягая мышцы, много месяцев скучавшие без дела, он медленно продвигался наверх и вскоре оказался на небольшой скальной полке.
Теперь на пути к свету предстояло либо перелезть через огромный склизкий валун, нависший над головой, либо проползти под ним в крохотную расщелину.
Аттикус с трудом втиснулся в щель, оставляя на камнях клочья рубашки. С другой стороны выступ оказался совсем узеньким. Аттикус кинул вниз камень размером с кулак. Ни звука.
Он поднялся на ноги. Свет по-прежнему сочился через отверстие высоко-высоко наверху.
Далеко снизу раздался глухой стук: камень наконец долетел до дна. Сколько же прошло секунд?
Аттикус побледнел. Даже думать немыслимо!
Стена уходила вертикально вверх. Аттикус ухватился было за выступ, но рука соскользнула. Он свалился, потерял равновесие и качнулся назад, на самый край обрыва.
Под пятками зияла пустота. Аттикус отчаянно махал руками, силясь удержаться на краю, и лишь в самый последний миг рванулся вперед и нащупал новую зацепку.
Пальцы как будто прилипли к камню.
Сердце у Аттикуса так колотилось в груди, что он думал – стену расшатает.
«Не. Гляди. Вниз».
Он предпринял новую попытку, во все глаза всматриваясь в темноту и проверяя каждый выступ, каждую зацепку перед тем, как повиснуть на ней всем весом. Долетавший сверху сквозняк с каждым футом становился все теплее и теплее, высушивал пот на лице. Аттикус уже ощущал вкус свободы. Когда до отверстия оставалось совсем немного, во время очередного рывка он всунул носок ноги в глубокую трещину, где копошилось что-то живое.
Тишину пещеры прорезал пронзительный писк. Из расселины вылетела крохотная черная тень. Летучая мышь. Причем прямо в лицо Аттикусу.
– Ааааа!
Аттикус выдернул ногу. Левая рука сорвалась с выступа, за который мальчик пытался уцепиться. Аттикус повис на одной руке, а вокруг звенело эхо его отчаянного вопля. Пальцы правой руки потихоньку скользили… скользили…
Он посмотрел вниз. Пропасть. Бездна. Темная и пугающая.
Он бешено шарил левой рукой по камням, пытаясь хоть за что-нибудь уцепиться.
Получилось!
Пальцы впились в крохотное, почти незаметное углубление, щербинку в скале.
Летучая мышь взвилась вверх и исчезла в отверстии над головой. Аттикус осторожно перенес ногу на следующий выступ. Еще бы не дрожать! Ладони у него взмокли, ноги онемели. Он снова посмотрел в темноту внизу, но вместо пропасти увидел мамино лицо. «Одну ногу, потом другую… шаг за шагом… лишь так можно преодолеть страх».
Он поднял гудящую от усталости левую руку, нащупывая зацепку.
Под пальцами оказалась не скальная порода, а мягкая почва.
Аттикус впился в нее из последних сил и подтягивался все выше… выше…
Наконец он выбрался наружу и полетел кувырком по склону – по мокрой траве с одуряюще сладким запахом.
Солнце садилось за гребень холма. Издали доносилось блеяние овец. Ветер трепал волосы Аттикуса. Мальчик с улыбкой поднялся во весь рост и потянулся навстречу небу. Из груди рвался торжествующий смех. Аттикус захохотал – счастливо, безудержно и слегка истерически.
Смех тут же и оборвался. Чья-то рука зажала мальчику рот.
Глава 7
Джейк услышал пронзительный вопль. Громко. Совсем рядом.
Дэн!
Юноша бросился на крик. Местность вокруг была холмистая, так что сейчас они оказались по разные стороны гребня. Ох, не стоило ему выпускать мальчишку из виду!
Карабкаясь по каменистому склону, он зацепился ногой за торчащий корень и упал. Ногу пронзила острая боль.
Кое-как поднимаясь, Джейк мрачно думал, как же ненавидит Дэна Кэхилла.
Если бы не Дэн – ничего вообще не случилось бы! Аттикус давно сидел бы дома и преспокойно исследовал всякие опасные уголки планеты при помощи приложения Google Earth!
И никто бы его не похищал.
Джейк вылетел на вершину и с разбегу столкнулся с кем-то, поднимавшимся навстречу с другой стороны. Не удержавшись на ногах, оба кубарем покатились по склону. От столкновения у Джейка потемнело в глазах. Только на дне ложбинки он разглядел, с кем столкнулся.
– Атт?
– Джейк?
У Джейка отвисла челюсть. Слабый сигнал с передатчика Аттикуса… гонки в аэропорт… полет… угнанное для скорости такси… Все произошло так быстро, точно во сне.
Но это не сон. Это реальность.
Аттикус жив!
Забыв о боли в подвернутой ноге, Джейк качнулся вперед и обеими руками обхватил младшего брата, вдыхая знакомую смесь ароматов жевательной резинки и мази от прыщей.
– Ты как?
Аттикус вырвался из объятий брата и ошалело уставился ему за спину.
– Который час?
– Что-что? – остолбенел Джейк.
– Который час? – завопил Аттикус.
– Почти пять тридцать, но…
Аттикус вскочил на ноги.
– Пошли отсюда! Скорей! За мной гонятся Вайоминги! Вон они!
– Кто? – Джейк обернулся. На соседнем склоне, за фермой, Эми помогала Дэну подняться с земли. – Атт, это же Эми с Дэном!
У Аттикуса вытянулось лицо.
– Ой…
– Они все и устроили, – объяснил Джейк. – Организовали полет. Если для самолетов бывают ограничения скорости, мы их точно нарушили. А потом мы взяли такси… ну, то есть в прямом смысле слова – взяли…
Но Аттикус уже мчался к Дэну и Эми.
– Я выведу их! – прокричал он. – А ты беги в другую сторону! Сейчас тут все разлетится на куски!
* * *
Взрывная волна подбросила Дэна в воздух. В полете мальчик сгруппировался и, упав, мягко перекатился по траве. Отплевывая набившуюся в рот грязь, он сел и огляделся. Вокруг висели клубы пыли. Вдалеке виднелись встревоженные пастухи – все овцы в панике разбежались. Дэн ничего не слышал – только тонкий монотонный звон в ушах. Ни дать, ни взять – фильм про катастрофу, если смотреть с выключенным звуком.
Эми!
Где сестра? Дэн отчаянно озирался по сторонам, вглядываясь в клубы медленно оседающей пыли.
Эми отбросило ниже по склону. Чумазая, вся в грязи, оглушенная – но живая! Джейк обнаружился у подножия соседнего холма, тоже вполне живой. Аттикус поднимался с земли примерно посередине между Эми и Джейком. Несколько минут назад он изо всех сил отпихнул Дэна, приняв его за кого-то из похитителей, но встретился с Джейком и сообразил, что к чему. Он спасен!
Аттикус увидел, что Дэн цел и невредим, заулыбался во весь рот и помчался к друзьям. Дреды развевались на ветру, коленки то и дело стукались друг о дружку. Дэн невольно расхохотался. Он и не замечал никогда, какие же у Аттикуса тощие ноги.
Мальчик бросился вниз по склону навстречу другу. Слух начинал помаленьку возвращаться – вместо противного звона Дэн теперь слышал ликующие вопли Аттикуса. Сжав друга в объятиях, Дэн закружил его, да так, что ноги у того оторвались от земли.
– Я принял тебя за Каспера! – закричал Аттикус.
– Голову тебе за такое оторвать мало, – засмеялся Дэн, – но я не стану, уж слишком счастлив!
А через миг Джейк уже обнимал их обоих. С другой стороны подоспела Эми. От радостной улыбки лицо Джейка переменилось почти до неузнаваемости.
Наконец Аттикус высвободился из общих объятий и испустил очередной ликующий вопль.
– Поверить не могу, что вы все-таки поймали мой сигнал! Я его отправлял из мужского туалета в Праге.
– Он прекратился, когда мы ехали сюда на такси, – сказал Дэн. – Мы до смерти перепугались.
– Это когда Каспер вытащил передатчик из урны и принес в пещеру! – пояснил Аттикус. – Там была штаб-квартира Весперов. Они пытались выудить из меня информацию. Про Хранителей. Я тянул резину – прикидывался, что мне нужен компьютер. Похоже, в результате как-то взломал их систему.
– А сами-то они где, Каспер и Шайенн? – поинтересовалась Эми.
– Вы их не видели? – Аттикус обернулся на груду каменных обломков. – Я думал, они выйдут раньше меня.
– Нет, – покачал головой Джейк.
Эми в ужасе уставилась на развалины.
– Там, внутри, никому не выжить…
– Я… я их убил? – пролепетал Аттикус.
– Хей-хо! – выкрикнул Дэн. – Так им и надо!
Эми сердито посмотрела на брата.
– Дэн!
Мальчик пожал плечами.
– Чистейшая самозащита. Они же собирались его убить. Помнишь послание от Веспера-Один?
«Дурак! Разболтался!»
Но слово-то не воробей.
– Какое еще послание? – вскинулся Джейк.
– Не важно, – попытался отмахнуться Дэн.
Эми посмотрела Джейку в глаза.
– Надо было сразу тебе сказать. Веспер-Один нам написал. Он обнаружил, что мы от него кое-что утаиваем. Поэтому Аттикуса и похитили. Он написал: «Ай-яй-яй! Все это время рукопись была у вас! Больше не пытайтесь от меня ничего утаить. В наказание Хранитель выходит из игры».
Лицо Джейка побагровело от потрясения.
– Моего брата пытались убить?
– Но Аттикус же сам всех поубивал! – заявил Дэн.
– Не нарочно! – пискнул Аттикус.
Дэн повернулся к своему лучшему другу.
– Вот на этот счет не переживай! Они же Весперы. У них чувств нет.
– Подозреваю, у Кэхиллов тоже, – прошипел Джейк. Он схватил брата за руку, оттащил его от Дэна и зашагал вниз по холму. – Пошли отсюда. Машина за силосной башней.
Дэн уныло тащился следом, пытаясь вызвать в себе хоть капельку сочувствия к Шайенн и Касперу. Но, как ни рылся в глубинах души, найти ничего не мог. Ни тени сочувствия – вообще ничего.
«Ну, парень, ты даешь. Они все-таки люди!»
Два года назад у него на глазах на Ямайке погиб Лестер. Дэн толком его не знал, но до сих пор не забыл перенесенного ужаса. А после смерти бабушки Грейс он и вовсе три дня уснуть не мог. А когда совсем маленьким посмотрел «Бемби»… Смерть – жуткое дело. Чья бы то ни было, даже распоследних злодеев.
Нормальные люди всегда переживают за других. Сострадания лишены только психопаты. Серийные убийцы. Весперы.
Дэн содрогнулся. А может, он сам такой?
Каков отец, таков и сын…
Задев ногой жесткий куст, Дэн невольно дернулся и отскочил в сторону, машинально оборвав ветку с круглыми желтыми соцветиями. Дэн мгновенно узнал растение.
Полынь! Он торопливо сунул веточку в рюкзак.
Ингредиент номер четырнадцать.
Словно ответ. Знамение.
С сывороткой все обретет смысл.
– Дэн, не отставай! – поторопила Эми.
Остальные уже достигли подножия холма. Дэн поспешил вдогонку. Обогнув башню, все четверо побежали к угнанному такси, припаркованному в теньке. После взрыва машину густо запорошила пыль, на ветровом стекле лежали клочья сена. Порывшись в карманах, Джейк вытащил ключи и направил пульт на автомобиль, чтобы отпереть двери.
Раздался короткий гудок – а когда он смолк, из-за машины поднялись две фигуры. Одна держала сотовый телефон, другая – пистолет.
– Да, Веспер-Один, – проговорила в трубку Шайенн. – Они в наших руках.
Глава 8
Для мертвецов брат и сестра Вайоминги выглядели очень даже здоровенькими. И очень нехорошо улыбались.
Эми бочком придвинулась к Дэну.
От обоих близнецов исходила отчетливо ощущаемая ярость – грозная и могучая, точно радиация над ядерными отходами. Из-под густого слоя сажи сверкали яркие глаза. Указательный палец Каспера твердо лежал на спусковом крючке, костяшки побелели от напряжения.
Выстрелит без колебаний.
Аттикус растерянно сморщился.
– М-мы думали, вас раздавило!
– О, еще как, – откликнулась Шайенн, пряча телефон в карман. – Мы были совершенно раздавлены. Морально. Как же жестокосердны хладнокровные юнцы одиннадцати лет отроду! Но ничего, мы это пережили.
– Я нечаянно! – выпалил Аттикус.
Эми ушам не верила.
– Это кто еще тут хладнокровный и жестокосердный?
Каспер перевел дуло пистолета на нее.
– Если не ошибаюсь, крошка, у тебя есть задание от Веспера-Один. Вот и у нас. Так что давай, занимайся своим делом, а мы займемся своим.
Он снова направил пистолет в лицо Аттикусу.
Джейк загородил младшего брата своим телом.
– Сперва со мной справься!
– Ах, как трогательно, – рассмеялась Шайенн. – Где мой носовой платочек?
– Мы тут поспорили, – как ни в чем не бывало произнес Джейк, без трепета отвечая на взгляд Каспера, – люди вы или нет. Кажется, я перехожу на другую сторону.
– Джейк, не провоцируй их, – взмолилась Эми.
– А ты мне не указывай, – огрызнулся он.
– Хороший совет, – согласился Каспер. – А мы с Шайенн спорили, стоит ли брать бронебойные пули. Победил я.
Голос Джейка не дрогнул.
– Он этого не сделает. Слишком близко. Ни у кого духа не хватит вот так, лицом к лицу, застрелить одной пулей двух братьев.
Эми боролась с паникой. Джейк тянул время, пытался завести ситуацию в тупик, отвлекал внимание Каспера на себя.
Безумие! Нет, не безумие – невероятное мужество.
«Мы не давали Джейку действовать. Твердили ему, что Кэхиллы всемогущи. Стратеги. Гении выживания. Пора доказать, что мы не лгали».
Внезапно у Шайенн зазвонил телефон. Судя по тому, как она запаниковала, нетрудно было догадаться, кто звонит.
– Каспер, пристрели его, скорее! – завопила Шайенн.
Пора!
Эми рванулась вперед и, не успела Шайенн опомниться, вырвала у нее телефон. Каспер резко повернулся к ним и наставил дуло пистолета между глаз девочки. Джейк напрягся, готовый к прыжку.
Эми присела и прижала телефон к губам.
– Если Каспер меня убьет, вы никогда не получите то, чего хотите!
Каспер замер.
С другого конца провода доносилось тихое размеренное дыхание. По спине у Эми побежали мурашки. Это он. Веспер-Один! Это его дыхание она сейчас слышит.
Трясущимися руками Эми с трудом удерживала телефон.
– Ваша штаб-квартира ун-н-н…
«Перестань заикаться!»
– Уничтожена! – выпалила Эми. – И Аттикус – Хранитель – жив! Если у него хоть волосок с головы упадет – и если вы не отпустите нас всех четверых отсюда живыми и невредимыми, мы вам не расскажем, что нашли в тексте Марко Поло. А мы там нашли указания на следующее место! Соглашайтесь на сделку, не то проиграете!
Эми с шумом выдохнула.
Шайенн с Каспером стояли, разинув рты, не зная, что сказать.
* * *
Весьма впечатляюще.
Веспер-Один закинул ноги на полированный стол. Какой свежий, восхитительный оборот событий!
Признаться, он крайне удивился, узнав, что девчонка теперь стоит во главе семьи. Ничто в ней этого не предвещало. Он-то думал, с ней затруднений не возникнет.
Однако она оказалась такой же смышленой, как и ее братец. Ловкой. Сильной.
Похоже, будет еще веселее, чем он рассчитывал.
Веспер-Один закрыл глаза и продолжал молчать. Молчание – могущественное оружие.
Ну и полоса выдалась! Сорвавшееся похищение. Стрельба в Гомес. Нелепая история с Макентайером. А теперь еще и это. Хранитель жив. Горемское отделение уничтожено, а Веспер-Шесть потерпел неудачу. Шесть неприятностей, одна за другой.
Итак, Кэхиллы знают следующее место. И только что выдвинули ему ультиматум.
Веспер-Один тихо закрыл телефон и улыбнулся.
* * *
Эми услышала щелчок, и связь прекратилась. У девочки заледенела кровь в жилах.
– Он… разъединился.
Шайенн выхватила телефон.
– Кое-кто сегодня перебрал таблеточек для храбрости.
– Запивая соком для глупости, – добавил Каспер, взводя курок.
Не успела Шайенн спрятать телефон в карман, как раздался короткий сигнал. Шайенн с побелевшим лицом показала девочке сообщение.
– Тебе письмо.
Эми ошарашенно поглядела на экран.
«Ты победила. Мальчишка свободен».
Эми три раза перечитала послание, пока до нее наконец дошло.
– Мы выиграли! – пробормотала она. – Перехитрили Веспера-Один!
Однако по экранчику телефона уже ползли следующие строчки:
«Удачная сделка всегда влечет за собой следующую. Вот вам мое предложение. Помните, время действия ограничено.
1. Вы не говорите мне следующее место.
2. Идете туда без моих указаний, что искать.
3. Я убиваю всех заложников».
Эми медленно прочитала сообщение вслух. Шайенн с Каспером мерзко заухмылялись.
– И что теперь, гений ты наш? – спросил Дэн.
Эми вздохнула.
– Он блефует. Шайенн, пошли ему такой текст: «Тронь хоть одного заложника – и Эми с Дэном Кэхиллы исчезнут».
– Эми! – закричал Дэн.
– Себе же могилу роешь, – заметила Шайенн, набирая послание. – Ну все, готовься, полетят клочки по закоулочкам.
На Эми навалились мучительные сомнения. Нелли, поникшая и ослабевшая, с простреленным плечом… Феникс Уизард, такой хрупкий и уж совсем ни в чем не виноватый…
«Нет. Мы нужны Весперу. У нас есть то, чего он хочет».
Минувшие два года научили ее использовать свои сильные стороны. Даже Кэхиллы в результате поняли, как она умна. Признали ее вождем.
А у вождя задача одна. Вести за собой.
Эми решительно проигнорировала потрясенные взгляды Дэна и дрожь Аттикуса.
Через несколько минут на телефон Шайенн пришло новое сообщение:
«Что ж, по-честному. Заложники остаются в живых. Теперь к делу. Вайоминги отходят от машины. У Кэхиллов пятнадцать секунд на то, чтобы сообщить место».
От облегчения Эми едва не грохнулась в обморок.
Джейк отпихнул Каспера в сторону и открыл водительскую дверь.
– Шайенн, Каспер, я тут гадаю – у вас случайно нет брата по имени Джексон [2]?
Каспер приставил пистолет ему ко лбу.
– Джейк! – завопила Эми.
– Нас эта шутка уже достала, – заявила Шайенн.
Каспер хмыкнул:
– Думаешь, мы совсем идиоты? Мы провалили задание Веспера-Один. Считай, уже покойники. Думаешь, при таких раскладах меня очень волнует твоя судьба?
– Да что за… ОООООО! – Аттикус с воплем выпрыгнул из-за Джейка, вцепившись себе в волосы. – Снимите их с меня!
– Что такое? – Дэн бросился к другу. – Что стряслось?
– Летучие мыши! – визжал Аттикус. – У меня в волосах! Запутались!
– Где? – Каспер в ужасе отшатнулся и с такой силой заехал сестре локтем, что она пошатнулась. – Шайенн! Не пускай их ко мне!
Джейк врезал Касперу в живот. Эми ударом ноги отбросила Шайенн от машины, а в следующую секунду перехватила взлетевшую для удара руку Каспера и изо всех сил впилась в нее зубами. Каспер завопил от боли и разжал пальцы.
Пистолет полетел на землю, но Эми поймала его в воздухе и наставила на Каспера.
– Никаких Весперов близ автомобиля, – объявила она. – Пошевеливайтесь.
– Каспер… – прорычала Шайенн. – Ты просто осел!
Кривясь от боли, близнецы попятились прочь от машины. Джейк уселся за руль. Продолжая держать врагов на прицеле, Эми скользнула на пассажирское сиденье. Дэн с Аттикусом последовали ее примеру. Джейк завел мотор, но в ту же секунду телефон Шайенн запищал снова.
– Прочти, – велела Эми.
Шайенн злобно показала ей экран:
«Место?»
Эми одной рукой набрала ответ:
«Самарканд, Узбекистан».
– Ты сказала правду, – тихо прошептал Дэн.
Эми выдохнула.
– Сделка есть сделка. Не хватало еще, чтобы он поймал нас на лжи.
Джейк прибавил газу, но на экране начало появляться новое сообщение:
«Молодцы. Но чтобы не было так просто, смешаем карты. Приступайте к следующему заданию. Необходимый мне предмет – лупа в ракетке. У вас четыре полных дня, потом прощайтесь с одним из Кэхиллов.
С каким – выбирайте как хотите.
Не услышу ваше решение за тридцать секунд, выберу сам».
Джейк перевел рычаг управления обратно на парковку.
– Он же не всерьез?!
У Эми все заледенело внутри.
– Мы не можем выбирать, кого убьют!
Дэн с размаху ударил кулаком по сиденью.
– Нам с ним не справиться! Не перехитрить. Каждый раз становится только хуже.
«Пятнадцать секунд. Потом выбираю я».
Эми лишилась способности соображать. Нельзя же и в самом деле выбрать следующую жертву. Но и передать выбор Весперу-Один – еще хуже.
«Пять секунд».
Она терзалась в нерешительности. Внезапно Дэн схватил телефон и напечатал два слова и нажал кнопку «Отправить».
Эми с ужасом успела прочесть:
«Алистер Оу».
Глава 9
Три пары глаз негодующе уставились на Дэна. Аттикус разинул рот.
Пальцы Дэна замерли над крохотной клавиатурой телефона. Они так и горели, словно в огне. Словно кто-то чужой вдруг пролез ему в мозг и нажимал клавиши вместо него.
«Что я наделал?»
– К-как ты мог? – с трудом выговорила Эми.
– Алистер… ну, его логично выбрать… – Дэн пытался восстановить ход своих рассуждений. – Остальные… Нелли, Тед, Феникс, Натали… они слишком молоды… Им еще жить и жить. А Фиске – наш дядя, брат Грейс…
– Поверить не могу, что ты решил измерить, чья жизнь ценнее, – хрипло произнесла Эми. – Это бесчеловечный поступок.
Телефон Шайенн, все еще зажатый в руке Дэна, запищал снова.
«Скажу старику, кто избрал его на столь почетную роль. Приступайте к поискам. Отсчет пошел. Четыре дня. Ой, нет! Три дня, двадцать три часа, пятьдесят девять минут».
Джейк тронул автомобиль с места. Дэн швырнул телефон Шайенн.
– Вы что, нас тут бросите?! – возмутился Каспер.
Аттикус пожал плечами.
– Конечно.
Автомобиль, визжа шинами, помчался прочь.
Дэн глядел в открытое окно, слушая затихающие вдали вопли Вайомингов. В жарком воздухе висела невыносимая вонь выхлопных газов. Дыхание дьявола.
Четыре дня. Девяносто шесть часов.
Вот и все, что стояло между непосильной миссией в далекой незнакомой стране и дебютом Дэна в роли убийцы.
Дождь, падавший на лицо Джейку, казался каким-то сальным. Юноша закрыл окно. На горных склонах вдали лежали тяжелые тучи. Из радиоприемника сквозь треск помех рвалась песня, больше похожая на вой кошки, которую душат.
Дэн с Аттикусом спали на заднем сиденье. Сбоку от Джейка Эми впала в глубокое забытье.
Он знал, что она его ненавидит. Ну и отлично. Он ее тоже никогда не простит. Почему она ни слова не сказала про грозящую Аттикусу опасность? Зачем втянула их с Аттикусом в грязные делишки Кэхиллов, во все это международное воровство и покушения на убийства?
Что это за семейство, в котором принято выбирать, кому из родни погибать? Что за семейство способно сделать невинного ребенка мишенью безжалостных убийц?
При их-то деньгах они вполне могли бы обеспечить себе защиту. И мир.
Джейк резко выключил радио.
– Эй, Эми, можно задать вопрос? Откуда вы берете деньги?
– Ты о чем?
– Взять, к примеру, частный самолет – один твой звонок, и он ждал нас наготове. Или та пачка денег, что ты оставила водителю такси, когда мы забрали его машину? Там же хватило бы на целый таксопарк! Где ты их берешь?
Эми вздохнула. Как бы хотелось ответить правду – но Розенблюмы и так слишком много знают.
– Выигрыш, – ответила она.
– В лотерею? – не отставал Джейк.
– Не совсем. Наша бабушка, Грейс Кэхилл, оставила каждому родственнику по миллиону долларов. Желающие могли отказаться от наследства и принять участие в поисках тридцати девяти ключей, ведущих к разгадке тайны. Эту разгадку много лет искали разные ветви семьи, сражались и убивали друг друга. Почему-то бабушка решила, что мы с Дэном способны всех объединить.
– Потому что вы Мадригалы? – сонно спросил Аттикус с заднего сиденья.
Эми кивнула:
– Оказалось, только так и можно найти разгадку.
– И что это была за тайна? – поинтересовался Джейк.
– Ее уничтожили. Так что уже не важно.
– Моя мачеха перед смертью сказала Атту, что они с ним Хранители. Сказала еще, что ей нужна Грейс. Почему? Что она хранила от Весперов – ту самую тайну?
Эми покачала головой.
– Не знаю.
Джейк раздражался все больше и больше. Как ни старался он сложить куски головоломки воедино, перед глазами стояло одно: Аттикус в пещере наедине с парочкой белобрысых маньяков. А если бы он не успел вылезти оттуда до взрыва?
– Сколько ему осталось? – спросил Джейк.
Эми склонила голову набок.
– Прости?
Джейк ударил по тормозам. От резкого торможения автомобиль занесло. Водители на дороге возмущенно загудели. Джейк рванул руль, чтобы не влететь в ограждение, вывел машину на поросшую травой обочину и резко повернулся к Эми.
– Что ты намерена сделать для моего брата?
– Ты о чем? – испуганно спросила Эми.
– Вы едете в Самарканд, – сказал Джейк. – Вам надо спасать дядю. Разгадывать какую-то идиотскую тайну. А Весперы меж тем собираются убить моего брата. Что ты намерена для него сделать?
– Я… я… – Эми снова начала заикаться. Чтобы успокоиться, она глубоко вдохнула и посмотрела в окно. – Джейк, вы с Аттикусом возвращаетесь в Рим. Нас с вами не будет. Но я позабочусь, чтобы Эттлборо за вами приглядывало. Знаешь, у них потрясающая служба охраны, агенты Кэхиллов по всему миру…
Джейк оскорбительно расхохотался, запрокинув голову назад.
– Видел я это твое Эттлборо в деле. Королева красоты, юный мажор да зубрила.
– Не смей о них так говорить! – возмутилась Эми.
Джейк наклонился к ней.
– Тогда и ты мне не заливай о вашей незримой защите. Номер не пройдет.
– И что ты предлагаешь?
– Не предлагаю, а требую, – отрезал Джейк, снова заводя мотор. – Мы с братом отправляемся вместе с вами.
* * *
В безликой комнате мужчина и женщина, одетые в белое, оторвались от кроссворда. Монитор вспыхнул красным. Значит, жди указаний. Обычно приказы проходили под синим кодом – рутинные вещи, распоряжения про еду или там припасы. Сокращение расходов.
С оранжевым кодом дела обстояли сложнее. Всякое странное. Как в тот раз, когда надо было прострелить плечо одной из пленниц.
Но красного кода охранники не ожидали.
Между собой они давно заключили пари, кого надо будет убить первым. Мужчина поставил кругленькую сумму на старикана в черном. Женщина предсказывала противную девчонку-спортсменку.
Посерьезнев, оба подались к экрану, на котором вспыхнуло имя.
– Оба проиграли, – заметил мужчина с легкой печалью.
Охранники уже успели проникнуться симпатией к пожилому азиату с тросточкой.
Глава 10
«В связи с мерами повышенной безопасности частные рейсы из аэропорта Эркилет в Кайсери доступны лишь постоянным клиентам чартерной компании. Прочие рейсы осуществляются по результатам личного собеседования».
Дэн сердито захлопнул телефон и вылез из такси. Битый час пытается забронировать самолет, ну сколько ж можно! Рейс для четырех пассажиров. А лучше бы – для троих, без Джейка, зато с Аттикусом.
– Свяжусь с Шинейд, – решила Эми. – Она что-нибудь придумает.
Широко улыбаясь, Аттикус повернулся в сторону аэропорта.
– Самарканд! Клево! Древнейший город Центральной Азии. Название означает не то «каменная крепость», не то «город из скал», не то «место встреч». Никто толком не знает. Построили его посреди Великого шелкового пути из Китая в Средиземноморье – вот уж было где разгуляться. Сплошные интриги, воровство и кровопролитие. А потом туда нагрянул Чингисхан, все разнес, как атомная бомба. Хотя нет, не бомба. Скорее так: кругом отрубленные головы, вспоротые животы, все в огне, на улицах кровь да кишки.
У Дэна повеселело на душе. Когда Эми закатывала ему лекции по истории, его всегда клонило в сон, но в устах Аттикуса сухие факты звучали куда увлекательнее.
– Может, нам и самим придется двигаться Великим шелковым путем, – заметил Дэн, направляясь ко входу. – В упор не могу заказать самолет.
– Это что еще такое? – спросила Эми у него за спиной.
– Говорю же, не могу заказать самолет, – повторил Дэн. – Они требуют, чтобы мы лично пришли.
– Нет, я имела в виду – что это у тебя из рюкзака торчит? Ветка какая-то?
Из полурасстегнутого кармашка рюкзака высунулся стебелек полыни. Дэн торопливо запихнул его поглубже в рюкзак. Только бы Эми ни о чем не догадалась!
– Наверное, случайно завалилась, когда меня взрывом на землю кинуло.
– Простите, что вмешиваюсь, – ядовито встрял Джейк, – но, может, кому-нибудь из нас стоит занять очередь?
– Шинейд говорит, что Интерпол отслеживает все рейсы из Турции, – сообщила Эми. – Нельзя рисковать. Нам с Дэном надо изменить внешность и раздобыть поддельные документы.
Дэн остановился на краю тротуара:
– Это долго? Когда все будет готово?
– Завтра утром, – со вздохом отозвалась Эми.
– Завтра? – в ужасе повторил Дэн.
Слева, совсем рядом, взревел мотор. На тротуар перед мальчиком выскочил «харлей-дэвидсон», украшенный изображениями языков пламени.
Прохожие торопливо бросились в стороны.
– Как сказать по-турецки «эй ты, урод!»? – поинтересовался Джейк.
– Эразм! – радостно завопил Дэн.
– Эразм! – выкрикнул Джейк, сердито сжав кулаки.
Мотоциклист стянул шлем и очки, так что темные кудри рассыпались по плечам, обтянутым черной кожей. Игра света и тени придавала его лицу сходство с енотом.
– К вашим услугам.
– Погоди, – смущенно пробормотал Джейк. – Его так зовут – Эразм?
Тем временем служащие аэропорта со всех сторон окружили широкоплечего агента Кэхиллов. Он произнес пару слов по-турецки, и охранники разошлись.
– Не знал, что ты говоришь по-турецки, – восхитился Дэн.
– Говорю. – Уголки губ Эразма тронула еле заметная усмешка. В темных глазах плясали искры. – Вообще-то моя фамилия – Йилмаз. Я родом из Стамбула.
– Шинейд сказала, ты пропал! – воскликнула Эми. – Где ты был?
Улыбка на лице Эразма погасла.
– Надо поговорить. Наедине.
Дэн виновато покосился на Аттикуса.
– Пару минут, ладно?
– Ты чуть не задавил моего брата! – заявил Джейк, испепеляя Эразма сердитым взглядом. – Так-то ты извиняешься?
– Простите, глубоко сожалею, – ответил Эразм.
– Пойдем, Атт, – проворчал Джейк. – Перехватим чего поесть.
Братья Розенблюм зашагали прочь, а Эразм ловко припарковал мотоцикл у кромки проезжей части. Эми в двух словах рассказала, что произошло. Когда дошло до Джейка с Аттикусом, Эразм перебил девочку:
– Что-что? Младший брат – он кто?
– Хранитель, – пояснил Дэн. – Как и его мать. Она знала Грейс. Понимаешь, что это значит?
Эразм медленно выдохнул.
– Боюсь, наши столкновения с Весперами приносят больше вопросов, чем ответов. – Он угрюмо кивнул на бетонную скамейку в тени закопченной колонны. – Присядем.
На Дэна накатил страх. Обычно Эразм казался воплощением невероятной силы и уверенности. Сейчас же выглядел каким-то… потерянным, что ли. Не то чтобы это бросалось в глаза, но все же – легкая нерешительность во взгляде, чуть поникшие плечи. Лицо будто постарело лет на пять.
– Вообще-то я за словом в карман не лезу. А сейчас даже не знаю, с чего начать.
– А ты попытайся, – предложил Дэн, отгоняя от себя мысли о всяких ужасах. – Пожалуйста!
Эразм отер рукавом загорелый лоб. Голос его звучал глухо и отдаленно.
– Я был в Риме. В гостинице. Не ожидал, что дверь окажется открытой. Кто-то там побывал до меня. Когда я вошел… Макентайер уже…
– Неправда! – Со щек Эми отхлынула кровь. – Эразм, не смешно! Скажи, что ты пошутил!
– Мне тоже очень горько, – покачал головой Эразм. – Его больше нет.
Коленки Дэна словно бы превратились в жидкий кисель. Хорошо, что он сидел – иначе ни за что не удержался бы на ногах. Раздался сдавленный писк. Лишь через пару секунд до мальчика дошло, что это пискнул от ужаса он сам.
Макентайер…
Немыслимо!
Макентайер воплощал собой всю историю поисков тридцати девяти Ключей! Это он все устроил. Он все начал. Он тайно присматривал за Эми и Дэном – и тогда, и потом. Он заменил им отца. Он учил их, как грести на каноэ, как обращаться с чековыми книжками. Водил их в оперу и не сердился, когда они там засыпали. Вместе с ними болел за «Ред Сокс» и «Патриотов». Он дал им возможность хоть изредка чувствовать себя детьми.
– Он просил нас называть его Маком… – тихо проговорил Дэн. Старый юрист всегда держался чопорно и официально, и Дэн с Эми всегда обращались к нему «мистер Макентайер».
Увы, его не вернуть. Как не вернуть ничего и никого, ни самого Макентайера, ни всех остальных, которые так много для них сделали – маму, Грейс, Ирину, Лестера. Все они погибли. У Дэна только и остались, что Эми и…
Отец.
Внезапно рой лиц, витавших перед мысленным взором Дэна, сменили простые слова, отчетливые и яркие, точно выжженные в мозгу каленым железом.
«Не спеши делать выводы…»
А. Дж. Т. просил понять. Просил простить.
До сих пор Дэн не понимал значения этой просьбы. Что прощать-то? Но теперь все стало очевидно. Послание пришло примерно в то время, когда Эразм должен был обнаружить тело.
Он просил простить его за убийство Уильяма Макентайера.
Чудовище! Просто чудовище.
Простить такое? А дальше что? Кто следующий?
«Остальные заложники. Может, еще и Эразм. Эми. Пока не останется никого. Только я. Я да ты, А. Дж. Т. Ты это задумал? Только мы? Что ж, тогда одному из нас следует поостеречься».
Дэн вытащил из кармана телефон и открыл сообщения.
– Дэн? – окликнула его сестра. – Ты там что?
– Прощаюсь с призраком, – отозвался мальчик.
Сообщение уже мерцало перед ним на крохотном экране. Слова, что он читал и перечитывал тысячи раз. Дэн решительно нажал кнопку «Удалить».
В глазах Эми стояли слезы.
– Ты вернулся, Дэн.
Она склонила голову на плечо брату, но душу Дэна сковывал холод безразличия.
* * *
Эми прильнула к брату. Смерть Макентайера разорвала последнюю ниточку, что удерживала их друг с другом. Дэн покачивался взад-вперед, лицо его было холодно и бесстрастно. Эразм сидел рядом, опустив голову на руки.
– Ребят, вы там как? – раздался голос Аттикуса.
Они с Джейком притащили по подносу с кофе, какао, пакетиками орехово-фруктовой смеси, шоколадками и чипсами.
– Это вы от голода такие мрачные? – поинтересовался Джейк.
– Макентайер погиб, – безжизненно сообщил Дэн.
Джейк едва не опрокинул поднос, но Аттикус поддержал руку брата, и они бок о бок опустились на скамейку.
– Что случилось?
– Вы его знали? – удивленно спросил Эразм.
– С самого детства, – ответил Аттикус. – Он был нашим семейным поверенным.
– Понятия не имел. – Эразм склонил голову. – Простите, что я принес столь дурные вести. Клянусь, я не успокоюсь, пока не выслежу убийцу.
Джейк ошарашенно покачал головой.
– С какой стати было его убивать?
– Это информация высшей степени секретности, – уклончиво ответил Эразм и покосился на Эми. – Для допуска к ней требуется разрешение… гм… с самых верхов.
Эми чувствовала на себе его горящий взгляд. Подумать только, она – и вдруг «самые верхи»! Все так нелепо… Макентайер погиб! А ведь за безопасность своих соратников отвечает она, Эми… Тот еще лидер выискался!
Макентайер всегда верил в нее. Когда ее терзали сомнения, он говорил: «Иного выбора нет. Эми, ты рождена для этой роли».
Он ошибался. Она подвела его. На месте главы семейства Кэхилл зияла дыра.
– Аттикус с Джейком увязли во всем этом по самые уши, как и мы, – заметила Эми. – Расскажи им.
Порывшись в кармане куртки, Эразм вытащил два смятых листка бумаги.
– Перед нападением Макентайер просматривал какие-то документы. Ему в руки попал сверхсекретный список Весперов. Почувствовав приближение врага, он спрятал список и попытался отразить нападение, но противник оказался проворней и сильней. Перед смертью Макентайер принял очень странную позу, что помогло мне понять, куда он спрятал список: в ботинок. К счастью, убийца не удосужился туда заглянуть.
Катманду
Помпеи
Окленд
Тонга
Кадьяк
Кито
Сьерра-де-Кордова
Дели
Араукания
Манила
Стамбул
Ньяньяну
– Мы так и не разгадали, что это значит, – прибавил Эразм.
Эми не знала что и сказать. Бессмыслица какая-то. Никакой закономерности. Никаких явных кодов. Только один город вызывал у нее хоть какие-то ассоциации.
– Помпеи, – повторила она. – Город, погребенный под лавой и пеплом в результате извержения Везувия в семьдесят девятом году нашей эры. Грейс упоминала Помпеи в своих записях. Называла извержение первым испытанием.
– И что это все значит? – спросил Эразм.
– Не знаю, – пробормотала Эми.
– Тогда давайте поедем туда, – предложил Джейк. – Проведем исследование.
– Могу помочь с заказом рейса, – вызвался Эразм. – У меня везде родня – что в гостиницах, что в аэропорту…
Дэн побледнел.
– Эразм, нам нельзя. Мы должны лететь в Самарканд – не то они убьют дядю Алистера.
– Тогда поедем мы с Джейком, – встрепенулся Аттикус.
– Через мой труп! – отрезал Джейк.
– Ты ему не начальник! – вмешался Дэн.
– А кто ему начальник? – парировал Джейк. – Ты, что ли?
– Прекратите немедленно! – велела Эми. – Оба!
Все потрясенно уставились на нее. Еще секунда – снова примутся спорить.
«Эми, ты рождена для этой роли…»
Девочка набрала в грудь воздуха.
– Дэн, я имела в виду не нас с тобой. И не Джейка с Аттикусом. Эразм, пожалуйста, свяжись с Йоной и Гамильтоном, встретитесь с ними в Помпеях. Немедленно. А мы вчетвером дождемся от Шинейд новых удостоверений личности и полетим в Самарканд. Эразм закажет нам гостиницу.
– А больше ни у кого права голоса нет, да? – прорычал Джейк.
Эразм вопросительно изогнул бровь.
– По-моему, это звучало как приказ.
Эми снова кольнули сомнения, но она отмела их прочь и твердо встретила взгляд Джейка.
– А это и был приказ.
Эразм улыбнулся.
– Вот это по мне. Истинный вождь знает, что он – главный!
Глава 11
– Ух ты, это бесплатно?
Аттикус запустил руку в серебряную вазу с первосортным шоколадом на стойке регистрации в гостинице.
Эми вздохнула. Иногда Аттикус до боли напоминал ей Дэна.
– Аттикус, положи на место, – попросила она.
– С каких это пор ты стала ему родной матерью? – язвительно поинтересовался Джейк.
Секретарша за стойкой одарила всю компанию нервной улыбкой.
– Добро пожаловать в «Гранд Никию». – Она протянула Эми набор магнитных карточек-ключей. – У вас два пентхауса на двадцатом этаже.
Взяв карточки, девочка направилась к лифту, но Джейк опередил ее и сердито зашагал первым. Никак не хочет признать ее главной – ни в чем!
Она вздохнула. Что за муха его укусила?
Высокий лоб, твердый подбородок, зачесанные назад волосы – весь внешний вид Джейка сулил ум, мудрость, надежность. Эми не могла не признать – он невероятно красив. Невероятно красив и невыносимо упрям.
А вдруг, взяв с собой братьев Розенблюм, она совершила огромную ошибку? Спасение дяди Алистера обещает стать труднейшей задачей в ее жизни. А она и так потеряет ночь в Турции, и по пятам за ней гонится Интерпол – не хватало только приговоренного к смерти вундеркинда да красавчика, который ее ненавидит всеми фибрами души!
Девочка зашагала через вестибюль отеля – огромный, со сводчатым потолком и замысловато украшенным фонтаном. В центре располагались стеклянные трубы лифтов: они поднимались на двадцать этажей и выпускали постояльцев на круговые балконы, куда открывались двери всех номеров. Во все стороны деловито сновали люди. На ходу Эми оглядывалась вокруг.
Что-то не так.
У лифтов она остановилась. Дэн тут же налетел на нее сзади: он шел, уткнувшись в смартфон.
– Прости, работаю. Думаю, «лупа в ракетке» – это анаграмма.
– Думай, не опуская головы, ладно? – Эми продолжала оглядываться.
– В послании Веспера-Один говорится: «Смешаем карты», – продолжал Дэн. – Это намек на анаграмму. Что надо перемешать буквы.
– О, а тут и ресторан есть! – обрадовался Аттикус.
– Никаких ресторанов, – отрезала Эми. – У нас масса дел.
– И что прикажешь Аттикусу есть? – вскипел Джейк. – Пыль из-под кроватей?
– Хотите знать, что получается при перестановке? – снова вклинился Дэн. – Из «лупы» получается «Паул» – может, это имя? Или «упал», или еще «лапу»…
– Продолжай в том же духе, – сказала Эми. Дверь лифта отворилась, в ту же секунду телефон у девочки завибрировал. Она чуть не подпрыгнула.
Нельзя так нервничать! Этим делу не поможешь.
На экране появилось лицо Эвана.
– Привет, Эв.
– Эймс! – вскричал тот. – Мы только что узнали от Эразма, что произошло. Просто хотел, ну, знаешь, узнать, как ты там. Держишься?
Застывшая на лице девочки гримаса уныния на миг смягчилась улыбкой. Никто не умел здороваться так, как Эван – так тепло, ласково, искренне. К глазам Эми подступили слезы. Как же все-таки утешительно – когда ты для кого-то важнее всего на свете!
* * *
Неужели плачет?
Джейк очень и очень сомневался в лидерских талантах Эми Кэхилл. Стоя в лифте, он не сводил глаз с ее лица. Она разговаривала с этим… как его?… Толливером. Зануда-компьютерщик, с которым они общались по видеосвязи в Праге. Ее кавалер. Эми сейчас плакала и улыбалась одновременно.
Забавно. От улыбки лицо ее мгновенно теряло обычную напряженность. Да она же прехорошенькая!
«А тебе, идиоту, какое дело? И поосторожней, она уже заметила, что ты на нее пялишься!»
Джейк отвернулся. И в самом деле, ему-то что. Почему бы ей не иметь кавалера, как любой другой девчонке?
Лифт начал подниматься. Аттикус за спиной у брата помогал Дэну с анаграммой. Эми закончила разговор и рассоединилась. Взгляд ее изменился. Она лихорадочно обшаривала глазами все вокруг.
Чего это она так разнервничалась? Сколько же в этой семейке тайн! Сплошные параноики.
– Ракетка – каретка! – воскликнул Аттикус.
– Ну, это вряд ли, – задумчиво протянул Дэн.
– О чем это вы, малышня? – спросил Джейк.
Эми на него шикнула. Глаза ее были устремлены куда-то наверх. Джейк проследил ее взгляд.
Высоко у них над головами, на одном из верхних этажей, стоял, перевесившись через перила балкона, какой-то человек в черном костюме, широкополой черной шляпе и солнечных очках. Он медленно обводил глазами отель, словно кого-то высматривая.
– Почему он в темных очках? – спросила Эми. – Тут свет глаза не слепит, нормальному человеку никакие очки не нужны.
– Звезда турецкого кино? – предположил Джейк.
– Он на нашем этаже! – всполошилась Эми. – Кто-нибудь, нажмите кнопку!
Любую!
Они стремительно поднимались. Одиннадцатый этаж… двенадцатый… тринадцатый.
– Эми… что с тобой? – встрепенулся Дэн.
Девочка рванулась к панели управления и нажала кнопку семнадцатого этажа. Лифт остановился.
– Выходим… все, – велела она, толкая Джейка в плечо. – Тот тип, на балконе, он нас поджидает.
Джейк еле удержался на ногах. Ну и сильная же эта девчонка!
Эми выскочила из кабины перед ним и торопливо нажала кнопку вызова лифта вниз. Дверь тотчас же отворилась.
– Идемте! Скорей!
Внутри оказалось полно народу. Эми затолкала Джейка и мальчиков внутрь. Вместе они пробились к стеклянной стенке.
– Эми, остынь! – попытался урезонить ее Дэн. Но сестра не сводила глаз с балкона наверху.
Изумленный Джейк тоже задрал голову. Человек в солнечных очках замер при виде спускающейся кабины, а потом торопливыми шагами направился в сторону лифтов.
Там как раз останавливался лифт соседней стеклянной шахты.
Из кабинки выпорхнула молодая женщина в таких же темных очках, волочащая за собой чемоданчик. Завидев мужчину, она заулыбалась и бросилась ему на шею. Все так же, в обнимку, парочка зашагала от лифтов к одному из номеров.
Постояльцы, только и всего.
– Решил жениться Веспер, нашел себе жену, – пропел Дэн.
Эми без сил сползла на пол.
– Как же я сглупила, – пробормотала она.
Аттикус с Дэном заржали. Джейк подавил улыбку.
Дверь лифта отворилась на первом этаже, и остальные пассажиры опрометью бросились выходить, обегая сутулого лысеющего мужчину, что жизнерадостно улыбался Эми и Дэну.
– Простите? – с сильным акцентом обратился он к ним. – Вы… эээ… Дэниэл и Эми Кээххил? Друзья Эразма Йилмаза? Я управляющий отеля. Его кузен Барту.
Эми кивнула.
– Я Эми, а вот он Дэн.
Глаза управляющего увлажнились. Он сгреб Эми в охапку и расцеловал в обе щеки.
– Друзья Эразма – для меня все равно что родня!
* * *
Идиотка! Параноидальная истеричка!
Эми глубоко дышала, стараясь унять сердцебиение. Необходимо сохранять хладнокровие. Настоящий вождь всегда знает, когда стоит бояться, а когда нет. На кону стоит жизнь Алистера. Нельзя принимать решения наобум. Бдительность – да, но не глупость!
– Идемте! У меня есть для вас чудесный подарок – Эразм уже все оплатил! – Барту торопливо зашлепал к двери, на которой красовалась надпись на нескольких языках: «Только для персонала». – Простите, он мне не сказал, что вас есть четверо, а не двое. Но я и для них подберу что-нибудь хорошенькое. Вы все приносить. Они обрадоваться.
«Гранд Никия» оказалась дружелюбнейшей гостиницей в мире. А как же иначе, если в дело замешан Эразм!
Пожилой управляющий провел Эми и Дэна за дверь, через череду комнатушек, где сидели служащие. А потом вывел их через следующую дверь в переулок на задворках гостиницы. Там уже ждал черный автомобиль с тонированными стеклами.
– Всего хорошего! – пожелал Барту и с поразительным в столь пожилом человеке проворством юркнул обратно за дверь.
– Эй! – закричал Дэн.
Эми потянулась к ручке двери – но никакой ручки там не было и в помине.
Дверца автомобиля отворилась, оттуда появился коренастый взъерошенный человек в потрепанном коричневом пальто и еще более потрепанной коричневой фетровой шляпе. Черные круги под глазами указывали на хронический недосып. Эми мгновенно узнала его.
– Мы… мы вас знаем, – негромко промолвила она.
– Да, вы удрали от меня на поезде в Швейцарию, – устало отозвался мужчина. – Но официально мы друг другу не представлены. Милош Ванек. Интерпол.
Ванек.
Этим именем были подписаны все оповещения, разосланные в музеи и картинные галереи по поводу исчезновения картины Караваджо.
«Думай!»
– У нас завтра самолет… – Эми шагнула к полицейскому. – Пожалуйста! Если мы не улетим, наш родственник погибнет. Отпустите нас. Мы же самые обычные дети.
– Самые обычные дети не воруют бесценные предметы искусства, – возразил Ванек. – Идемте со мной.
Дверца автомобиля начала открываться, и Эми тут же рванулась вперед.
Правая нога девочки со стуком ударила по дверце. Та захлопнулась, прищемив показавшуюся в двери руку. Из машины донесся душераздирающий вопль.
Эми резко развернулась. Ванек ринулся к ней, на ходу роясь во внутреннем кармане. Но не успела она ничего предпринять, как Дэн возник за спиной агента и завернул его пальто ему же на голову.
Ванек завопил. Эми рванулась к нему и дернула полы пальто на себя, так что он вынужден был вскинуть над головой запутавшиеся в рукавах руки.
Ванек выкрикивал что-то нечленораздельное, слепо крутясь в вывернутом наизнанку пальто.
– Бежим! – закричала Эми, хватая Дэна за руку и пускаясь наутек.
Выстрел заставил их остановиться.
– Руки вверх! Лицом ко мне! – скомандовал чей-то грубый голос.
За спиной у них, по другую сторону от машины, стоял бородатый полицейский с пистолетом в руке. Ванек тем временем кое-как выпутался из пальто и отшвырнул его наземь. Обнаружив, что оказался спиной к детям, детектив поспешно развернулся. Волосы у него на голове стояли дыбом.
Полицейский с пистолетом сдавленно закашлялся, переводя взгляд с Дэна и Эми на Ванека.
Третий агент вылез из автомобиля и разразился хохотом при виде Ванека. Тот, что держал пистолет, захохотал тоже. Оба буквально покатывались.
– Ну и влип ты, Милош! – с трудом выговорил тот, что с пистолетом.
– Нет, дружище! – возразил Ванек, приглаживая волосы. – Это они влипли, а не я.
Глава 12
Дэн не ожидал от штаб-квартиры Интерпола особой роскоши, но выглядела она так, точно стены там не красили со времен Караваджо. Может, со дня написания «Медузы». Судя по запаху, и убирались последний раз примерно тогда же.
Вместе с Эми и Ванеком мальчик неохотно шагал вслед за приземистой теткой в мундире по темному коридору. Ботинки тетки, весившие, наверное, фунтов сорок, тяжело топали по бетонному полу. Наконец она остановилась перед зарешеченной дверью. Заключенный из соседней камеры принялся что-то выкрикивать по-турецки, так что охранница сердито ударила по прутьям цепочкой для ключей. Вопли сменились пронзительным визгом.
– Внутрь, пожалуйста, – сказала охранница, открывая дверь.
Дэн заглянул внутрь. В камере было темно – только и света, что зеленоватое смутное свечение из коридора. Две койки, скорее бетонные скамьи с тонкими матрасиками.
– Вы же не всерьез, – попятился мальчик.
Твердая рука подтолкнула его сзади. Эми впихнули в камеру вслед за ним.
– Мы имеем право на телефонный звонок.
– Ах, звонок… – Ванек печально покачал головой. – Американские выдумки. Все как в кино. Вот ответьте мне. Вы похитили мировой шедевр… сокровище Возрождения. Это у вас игры такие? Зачем вы это сделали? Хотели продать Караваджо по Интернету?
– Нет у нас никакого Караваджо! – сердито заявил Дэн. – У нас у самих его отобрали.
– Ага! – Ванек подался вперед. – И кто же?
– Одна циркачка, – объяснил Дэн. – Но ее убили. И забрали у нее картину.
Эми сердито посмотрела на него.
– Понятно. – Глаза агента помертвели. – Вам все хиханьки. Думаете, это вам поможет. Что ж, смейтесь-смейтесь. Утром мы свяжемся с властями в Турции. Они свяжутся с властями Италии. А те обратятся к властям США, которые, в свою очередь, пошлют запрос в Интерпол. А уж Интерпол снова обратится к турецким властям. Через неделю, а может, и через три назначим слушание.
Он повернулся уходить.
– Три недели? – закричала Эми ему вслед. – У нас самолет завтра утром!
– Кому хватило мозгов выкрасть картину Караваджо, те и рейс перенести сумеют без труда, – бросил Ванек не поворачиваясь. – Доброй ночи. Располагайтесь со всеми удобствами.
Эми бессильно опустилась на койку. Вопли в соседней камере перешли в пронзительный визг. Девочка зажала уши руками.
Дэн даже не пошелохнулся.
Сейчас он думал лишь об одном: о другой камере в каком-то ином месте. О том, что произойдет там через три дня. Он так и видел, как дверь отворится… Так и видел ужас на лице дяди Алистера.
* * *
Задребезжал подъемник.
Феникс Уизард затрясся, точно мышь в ведерке со льдом. Ох, не герой он, не герой!
Рейган Холт умудрилась выломать из металлического каркаса кровати два толстых прута, их спрятали в соседней комнате. Нелли одобрительно показала Рейган большой палец. Сейчас все старались подбадривать друг друга.
Феникс высморкался и кинул использованную салфетку в гору других салфеток на полу.
«Это – моя идея. Но у меня ж никогда не бывает идей!»
А что, если ничего не выйдет? Что, если…
На локоть ему тихо легла чья-то рука. Феникс обернулся.
Нелли улыбнулась ему и прошептала одними губами: «Я тебя люблю!».
Когда подъемник наконец опустился, Натали выскочила из соседней комнаты и, вытащив из-под тюремной одежды металлические пруты, отдала их Рейган.
Дверца подъемника отворилась. На подносе стояла тарелка черствого хлеба и пластиковый контейнер с теплой водой.
Пора!
Феникс смахнул содержимое подъемника на пол.
– Глаза! – выкрикнул он.
Фиске и дядя Алистер принялись швырять использованные салфетки в камеры наблюдения. Целились они хорошо. Салфетки одна за другой налипали на глазки камер, перекрывая обзор.
– Рот! – велел Феникс.
Рейган и Нелли вытащили на середину зала тяжелую кровать. Феникс скинул матрас, и они все вместе запихнули металлический каркас в подъемник, заклинив дверцы в открытом положении.
Механизм застонал и заскрежетал от натуги, но подъемник не тронулся с места.
– Нутро!
Наступил черед самого трудного. Феникс, Рейган и Тед совместными усилиями стали приподнимать торчащий наружу край кровати, как рычаг, нажимая другим концом кровати на пол подъемника.
По расчетам Феникса, в шахте под подъемником должно было оставаться небольшое пространство. Им надо было опустить пол на полтора фута.
Пол медленно поддавался и скользил вниз, а Феникс не спускал глаз с потолка, где потихоньку образовывался черный зазор – четыре дюйма… шесть… десять.
– Давайте! – выкрикнул Феникс.
Дядя Алистер засунул в зазор выломанный из кровати прут.
– Не… уверен… что выдержит! – сквозь стиснутые от натуги зубы проговорил он.
Металл с тошнотворным лязгом вылетел в шахту подъемника – точно сломанная зубочистка. Алистер согнулся от боли.
– Рука!
Рама кровати дернулась вниз. Сердце Феникса пропустило удар.
– А ну-ка, все налегли! – закричала Рейган.
Нелли и Фиске ринулись на помощь. Общими стараниями они дали Фениксу возможность проскользнуть в подъемник и схватить второй прут.
– Осторожней, а то убьешься! – предупредил Алистер. – Давление там ого-го!
Не обращая внимания на предостережения, Феникс дотянулся до верха и аккуратно вставил один конец прута в выбоинку на металлической основе подъемника, а второй конец – в углубление в стене.
Получилось! Конструкция держалась – но с трудом.
Подъемник затрясся, снизу начали подниматься клубы едкого черного дыма.
Мотор заглох.
Сунув голову в щель, Феникс посмотрел наверх. Сверху, примерно в двенадцати футах над головой, пробивалось белесовато-зеленое свечение.
– Я их вижу!
– Пошел! – скомандовала Рейган.
Феникс подтянулся за крышу подъемника – прямо в темноту – и полез наверх по тянувшемуся от подъемника кабелю. Рейган полезла за ним и уже напирала снизу.
Вообще-то в школе на уроках физкультуры Фениксу никогда не удавалось пролезть по канату больше пяти футов. Вот и сейчас все мышцы болели, будто их ножом резали.
– Не… не могу!
– Можешь!
Рейган, висевшая под ним, подняла руку и, подставив ладонь ему под ноги, с силой подпихнула мальчика вверх.
Феникс буквально взлетел – и вывалился в отверстие в стене шахты на холодный плиточный пол.
Мальчик вскочил на ноги и замер, ослепленный ярким холодным светом. Он оказался в длинной комнате, уставленной стеллажами с какими-то папками.
– Рейган! Получилось!
Его напарница запрыгнула в отверстие и мягко перекатилась, приземляясь.
– Не стой столбом! Скорее!
Она промчалась мимо Феникса. Щурясь от яркого света, он бросился вдогонку. У дальней стены помещения, спиной к ним, повернувшись к экранам компьютеров, сидели два охранника.
Сердце у Феникса стучало, как бешеное. Двое у стены не двигались. Поверх их голов светились экраны мониторов, разделенные на множественные картинки: две тюремные камеры внизу, коридор за дверью, шахта подъемника.
Внутри у мальчика все оборвалось.
«Они всю дорогу наблюдали за нами!»
Только теперь он осознал, что еще одно изображение на экране показывало эту самую комнату – Феникса и Рейган, несущихся прямо к камере. Как в зеркале.
Весперы невозмутимо поднялись на ноги и обернулись. На лицах у обоих были противогазы.
– Стой, падай, катись! – выкрикнула Рейган, бросаясь на пол.
Феникс чуть не налетел на нее. Из отверстий в стенах хлынули вихрящиеся струи дыма.
И все потемнело.
Глава 13
– Овцами пахнет, да?
Жизнерадостный голосок доносился откуда-то из-за двери. Только разлепив глаза, Эми осознала, что все-таки заснула.
– Что? – только и сумела проговорить она заплетающимся со сна языком.
Режущий глаза бледный свет за дверью обрисовал силуэт хрупкой седовласой женщины.
– Вы сегодня имели дело с овцами, верно?
Ах да, они же так и не переоделись после столкновения с Вайомингами.
– Ну, вроде того.
Дэн тоже приподнялся на тонком матрасе и непонимающе воззрился на нежданную гостью.
– Не говорите, я сам знаю. Вы – Дух ушедшего Рождества?
Незнакомка распахнула полы широкого плаща и продемонстрировала детям удостоверение.
– Амато. Луна Амато. Интерпол. Вы, верно, обо мне слышали? Я просила ваших друзей передать вам сообщение. Рослый такой парень. И с ним еще рэпер. Нет? Ну ладно, не важно. Главное, мы все-таки встретились.
Эми склонила голову набок. Любопытно. Манеры у женщины были резковатые и небрежные, но в глубине глаз теплилась доброта.
А может, Эми просто очень хотелось эту доброту там разглядеть.
– Если вы пришли, чтоб на нас наорать, то опоздали, – встрял Дэн. – Милош Ванек успел первым.
– Я пришла перевести вас в другое место. Полагаю, вы не станете скучать по этой камере? – Амато достала ключ и две пары наручников. Отперев дверь, она приковала себя к Эми и Дэну. – Идемте.
Она повела детей по длинному коридору, в сторону, противоположную той, откуда они пришли.
– Госпожа Амато, мы с братом ни в чем не виноваты! – взмолилась Эми. – Мы сами жертвы шантажа. Понимаю, звучит неубедительно, но если мы завтра не улетим, то погибнет один из наших родственников.
Она покосилась на Дэна в поисках поддержки, но тот лишь безнадежно пожал плечами.
И в самом деле, все это звучало довольно жалко.
Луна Амато молча провела детей через дверь в конце коридора, а потом вниз по ступенькам в какой-то сырой подвал. Узкий проход освещался тусклыми лампочками без плафонов. Вдоль стен тянулись старые стеллажи с документами.
– К-куда вы нас ведете? – выговорила Эми.
– Andiamo! Идемте! – рявкнула Амато, ускоряя шаги. Череда маленьких кабинетов и короткий лестничный пролет вывели их к низкой железной двери.
Эми запаниковала. Камеры-одиночки?
Луна Амато извлекла из потайного кармана ключ, отперла обе пары наручников и толкнула дверь. В лицо детям ударил холодный воздух. Сквозь ветви деревьев вдали светила луна.
– За мной, – велела Луна. – И быстро. Не оглядывайтесь.
* * *
– Мррр?
Для любого другого обитателя вселенной Кэхиллов звонкое мурлыканье египетского мау несло сотни различных значений: мррр-давай поиграем, мррр-дайте рыбки, мрр-мало рыбки, мрр-ну спасибо хоть на этом, жадюга. И так далее, и так далее.
Но для Иана Кабра любое мрр означало лишь одно – мрр-как я тебя ненавижу.
Надо признать, чувства эти были взаимны.
По крайней мере сейчас противный котяра держался в стороне, от глаз подальше. Шинейд прилегла вздремнуть для бодрости, а Эван отправился домой учить уроки, так что дом остался в полном распоряжении Иана.
Ну почти в полном.
– Мррр, – раздалось снова, еще настойчивей прежнего.
– Да, Саладин, ты тут, молодец, поздравляю. – Иан пристально рассматривал в электронный микроскоп обрывок люцианского документа – свой единственный сувенир на память о чудовищном взрыве на фабрике ДеОсси, где они пытались найти производителей весперовского смартфона. – Вали отсюда, повелитель блох. Я занят.
Саладин закашлялся, точно его тошнило. Замечательно!
Для домашних питомцев времен детства Иана – для всех этих чистопородных пудельков, взращенных в лучших питомниках мира, где у каждого щенка была персональная будка, в которой день и ночь крутили фильмы о животных – для всех них словосочетание «египетский мау» могло быть разве что ярлычком на меховой накидке для собачьего диванчика за тысячу долларов.
Где, заметим, этому мау самое и место.
Иан наскоро просмотрел список названий – отчасти они совпадали со списком, оставленным Уильямом Макентайером. Неслабая находка – неужели Люцианы как-то связаны с тайной Весперов? Вряд ли. Иан вырос в доме предводителя этой семейной ветви и знал все фамильные тайны.
Надо было показать этот обрывок всем остальным обитателям Эттлборо, но Иан ничего никому не сказал – из-за одного города, упомянутого в списке.
Иные вещи стоит сперва проверить самому, лично. Чтобы не потерять лица.
Мальчик навел микроскоп на почти незаметное пятнышко. Невооруженному взгляду оно казалось крошкой осевшей на бумаге сажи. Однако что-то в нем насторожило Иана. Он снял частичку с бумаги при помощи специального раствора и, поместив под микроскоп, разглядел настоящий цвет крохотной чешуйки.
Алый и золотой. Алый – оттенка Люциан.
– Вуаля, – пробормотал Иан, нажимая нужную кнопку. На экране компьютера развернулся список всех химических соединений, входящих в состав этой крохотной точки.
Жидкое золото. Ну да, как он и предполагал.
И еще одна знакомая субстанция: химический профиль полностью совпадает с составом лака для ногтей. Люциански-алый лак для ногтей.
Алый лак с крохотными золотыми змейками.
– Ах, милая мамочка, – печально прошептал Иан, – ты и тут свои пальчики приложила, да?
– МРРРРР!
Паршивый кот вился у ног. Иан был не в настроении миндальничать, а потому решительным пинком отправил кота через всю комнату, пока тот не успел его оцарапать.
А потом торопливо открыл вебсайт ООН. Надо нанести кое-кому визит. Тому, кого он не видел с тех пор, как поиски тридцати девяти ключей изменили всю его жизнь.
Матери, Изабель Кабра.
Иан потянулся за ручкой, чтобы оставить записку, но чертов кот запрыгнул на письменный стол и торжественно водрузил туда дохлую мышь.
– УБЕРИ ЭТУ ПАКОСТЬ! – заорал Иан.
Однако Саладин горделиво зашагал прочь, торжествующе задрав хвост трубой и виляя задом.
Стараясь не смотреть на пожеванного грызуна, Иан спрятал клочок бумаги, выключил микроскоп и написал на обороте какого-то конверта:
«УЕХАЛ В НЬЮ-ЙОРК».
Он торопливо выскочил из комнаты, пока не стошнило.
Глава 14
Проворные руки Веспера-Пять вытащили из мясницкой колоды длинный нож. Тот весь заржавел – похоже, годами не затачивался.
Ужасно! Кто так ведет хозяйство?
Веспера-Пять не требовалось учить, как обращаться с ножами. Вжжжик-вжжжик. От каждого медленного ровного движения ножа по точильному камню тесную комнатку оглашало звучное эхо.
Зазвонил телефон. Нож пришлось ненадолго отложить. На экранчике появилось сообщение:
«Достигли ли мы цели?»
Ох, ну само собой. Весперу-Один все бы только результат получить. Никакого понятия о высоком искусстве.
Телефон отправился в сумку, а сумка – на столик в соседней комнате. Теперь можно было вернуться к прежнему занятию.
Сверкнув, точно подмигивающий глаз, нож без малейшего усилия вошел в упругую плоть. Влажный глухой удар. Чистый разрез.
Никак нельзя отказываться от маленьких радостей жизни! С ответом Весперу-Один можно и подождать. Некоторые цели лучше достигать на полный желудок.
Луна Амато бросила половинки куриной грудки на сковородку.
Сперва надо накормить детей.
* * *
Вода из душа шла подозрительно ржавая и припахивала серой. А чтобы стащить с вешалки полотенце, Дэну пришлось передвинуть какие-то старушечьи трусы. Луна Амато поставила проигрываться старую-престарую пластинку с итальянской оперой, больше всего похожей на стоны издыхающего бизона. Этот дом принадлежал турецкой подруге Луны, судя по всему, уже успевшей вырастить внуков: Дэнова «смена одежды» состояла из пары мешковатых джинсов и залежалой футболки с допотопными надписями. Мальчик сам себе казался путешественником во времени из 1999 года.
Невыносимо хотелось поговорить с Эми. Надо придумать план бегства. Амато же – агент Интерпола. От такой еще поди сбеги.
Перекладывая в чистые штаны содержимое карманов, Дэн обнаружил среди всего прочего свой телефон. С ума сойти – Амато его не конфисковала.
Ну и агент Интерпола!
Дэн проворно набрал сообщение в Эттлборо.
«Мы вышл. трмы. В трции. Пока с агентом Интрпл, Л Амато. Ванек прследует. Взмжн понадобится помощь».
– Даниэлло! – раздался голос Луны.
Мальчик торопливо отправил сообщение и вышел из ванной комнаты. В ноздри ударил одуряющий запах томатного соуса и чеснока.
– Ух ты, здорово!
Луна оглянулась от плиты. Эми приняла душ раньше Дэна и теперь помогала по хозяйству. Хотя сестра молчала, в глазах ее яснее ясного читалось: «Давай выбираться отсюда».
– Хоть я и агент Интерпола, – промолвила Луна, – но в первую очередь – итальянка. Обсудим ваше будущее за ужином. Паста. Цыпленок с розмарином. Ты любишь розмарин?
Дэн хотел было фыркнуть, но осекся. Розмарин! Еще один ингредиент сыворотки!
– Обожаю! – с жаром заверил он. – С ума по нему схожу.
– Вот, бери. – Луна Амато махнула на кучку побегов, похожих на сосновые иголки. – И отнеси, пожалуйста, в гостиную столовое серебро.
Прихватив ножи и вилки, Дэн вышел в гостиную и первым делом запихнул в карман несколько побегов розмарина. Уже пятнадцать ингредиентов! Осталось двадцать четыре.
В гостиной стоял длинный деревянный стол. Узорные обои на стенах выцвели от времени. В окно вдруг резко постучали. Дэн так и подпрыгнул.
Ничего страшного. Просто ветка задела стекло.
– Не переживайте, Ванек нас тут не найдет, – крикнула из кухни Луна Амато. – Он не знает, где я остановилась.
Дэн сглотнул. Она что, через стены видит?
Через несколько минут стол ломился от дымящейся пасты, курицы, чесночного хлеба, салата с ветчиной и острым сыром, а также тарелок с оливками, перцем и соленьями, которых Дэн и вовсе не знал.
Брат с сестрой навалились на еду, но Луна все уговаривала их есть побольше.
– Даниэлло, ты не любишь хлеб? Ешь! Возьми еще пастиччо ди ньокки алла боскайола!
– Только если мне не придется повторять это название, – отозвался Дэн.
Луна Амато хихикнула.
– Милый мальчик.
– И красивый, – добавил Дэн.
Эми пнула его ногой под столом.
Амато налила Дэну еще стакан виноградного сока.
– Ешь поскорей, пока сестра тебе и вторую ногу не отпинала, – сказала Луна и аккуратно приложила салфетку к губам. – Ах, bene, ну наконец-то я избавилась от привкуса тюрьмы на губах! Прошу вас, простите мне некоторую таинственность. Наверняка вы себе уже все головы сломали, почему вы тут, да? Что ж, я вам скажу. Из-за Ванека.
Дэн бросил взгляд на сестру. Та перестала жевать.
– За спиной мы зовем его «Милош-монстр». Он способен на ужасные поступки… – Луна отвернулась и вздохнула. – Нет, лучше не за едой. Я забрала вас от него потому, что знала, на что вы обречены в противном случае…
– Спасибо, – промолвила Эми. – Но… что вы собираетесь с нами делать?
Луна пристально посмотрела на нее.
– Вас и правда шантажируют?
– Да! – заверила Эми. – Просто… мы не можем рассказать, почему и как.
Луна кивнула, отпила глоток воды и поправила очки.
– Я еще сама не знаю, что с вами делать. Утром решу, а пока переночуйте тут.
Она надолго умолкла, словно вспоминая что-то очень печальное. Дэн попытался было сосчитать морщинки у нее на лице, но бросил это занятие. Что-то в этой пожилой женщине казалось до боли знакомым: не сами черты лица, а манера вскидывать подбородок, кротость глаз. От ее выражения атмосфера в комнате сразу становилась совсем другой. Луна словно бы без всяких слов говорила: «Не спеши, я слушаю» – но без тени умиления или сюсюканья. Она воспринимала собеседника всерьез. И хотя она принадлежала к стану врагов, рядом с ней любой ощущал себя самым важным человеком в мире.
Несмотря на некрасивое лицо, неряшливую одежду и сильный акцент, Луна Амати чем-то вдруг – самую чуточку! – напомнила Дэну Грейс Кэхилл.
* * *
Эми сидела в кресле-качалке. Пояс джинсов врезался в туго набитый живот. Потрясающий ужин, приятная дружеская беседа. Теперь они с Дэном остались вдвоем перед камином с чашками горячего какао, смотрели турецкие мультфильмы по телевизору. В уютной комнате витали еле заметные ароматы недавнего ужина.
Девочка оглянулась через плечо. Луна возилась на кухне и что-то тихо напевала себе под нос. Голос у нее оказался очень приятный.
Эми разглядывала окна и обдумывала план побега. Дэн сообщил ей, что послал сообщение в Эттлборо – хотя и сомневался, дошло ли сообщение.
– У Луны доброе сердце, – прошептала девочка. – Как считаешь, может, попробовать ее разжалобить?
Дэн пожал плечами. Глаза у него слипались.
– Эми, а наш дом – он был такой же, да? Мы сидели по вечерам с какао перед телевизором?
– Иногда, – отозвалась Эми.
– А я только и помню, что девятидюймовый черно-белый телевизор в обществе тети Беатрис и ее искусственных зубов. И с замороженной пиццей. Вроде и семья, а не то. Скажи, правда же здорово было бы, если б у нас снова появилась настоящая семья?
Эми кивнула. Зачем Дэну вздумалось вспоминать прежнюю жизнь?
– Когда мы вырастем, – проговорила она, – у нас обязательно будут чудесные семьи. И дома будут уютней этого. Твои дети будут играть с моими в комнатах, битком набитых всякими играми и игрушками.
– Только у меня никаких детей не будет, – заявил Дэн. – Лучше я сам там поиграю…
– Не заскучали? – окликнула их из кухни Луна Амато. – Мне надо позвонить. А потом я к вам присоединюсь. У меня есть для вас сюрприз!
Не успели они ответить, у Дэна в кармане загудел телефон. Мальчик прочел сообщение – и разинул рот от потрясения.
– Что за… Эми, ты только прочти!
Девочка подскочила к нему и выхватила телефон.
«В-5 – агент Интерпола Луна Амато. Повторяю. В-5 = Амато. Немедленно ответьте».
В глазах у Эми на несколько секунд потемнело.
Луна… Веспер?
– Нас вовсе не спасли, – выдавил Дэн. – Нас похитили. Как Ганса и Гретель.
Эми схватила его за руку.
– Уходим отсюда. Немедленно!
Они выскользнули из комнаты. Луна болтала по телефону на кухне. Ее мобильник слабо светился, высовываясь из лежавшей на столе открытой сумочки.
– Как это она разговаривает по телефону там, если он лежит тут? – удивился Дэн.
– Наверное, по городской линии.
Мальчик порылся в сумочке Луны.
– Ключи от машины, – прошептал он.
Эми покосилась за дверь черного хода. Придется пробежать мимо кухни. Остается только надеяться, что Луна их не заметит.
Их похитительница тем временем расхаживала по кухне. Эми следила за качающейся тенью.
– На счет «три», – прошептала девочка. – И быстро. Раз…
Луна взялась за ручку кухонной двери.
– Мне надо вернуться к гостям, – сказала она.
– Два…
Рука исчезла, голос стал тише.
– Три!
Брат с сестрой бросились к двери. Эми дернула ручку, но та не поддалась.
– Поберегись!
Дэн схватил с полки тяжелую кружку и швырнул в застекленную верхнюю часть двери. Стекло разлетелось, и он дотянулся до ручки снаружи.
– Силы небесные! – раздался голос Луны. – Вы это что?
Дэн запустил в нее тяжелым металлическим кувшином, схваченным с той же полки. Луна отпрянула, но замешкалась, и кувшин, угодив в плечо, сбил ее с ног.
– Эми, бежим!
Девочка пулей выскочила за дверь. Дэн помчался к синей машине, припаркованной у дома. Он на бегу кинул сестре ключи.
– Только веди не как обычно, а быстро!
Поймав ключи на лету, Эми запрыгнула на водительское сиденье. Дэн плюхнулся рядом.
– Ну ладно, Ганс, и как нам попасть отсюда в аэропорт? Хлебных крошек-то у нас нет.
– Кому нужны хлебные крошки, если есть навигатор?
Глава 15
Нелли пощупала пульс на шее у Феникса. Мальчик дышал чуть ровнее. Она поправила повязку на его правой руке. Весперы сбросили его бесчувственное тело в шахту подъемника. Феникс угодил прямо на торчащий прут, а следом свалилась Рейган. Даже слышать этот удар было страшно.
«Зачем я вообще позволила им туда лезть?»
Нелли перебирала в голове последовательность событий. Вся эта затея была бредовой! Подумать только, они с Фениксом обсуждали ее на полном серьезе. До того договорились, что начали считать блестящим планом. Думали, успех гарантирован.
И она позволила двенадцатилетнему мальчику сунуться в логово врага!
– Как его раны? – спросил Алистер.
– Плохо, – вздохнула Нелли. – Очень уж неудачно упал. Спасибо, Ал, что ты оторвал у себя рукав. Хотя бы кровь удалось остановить. Хорошо бы наложить швы.
Фиске склонился над Фениксом и протер израненное лицо мальчика ваткой, смоченной в спирте – удалось приберечь немного после операции Нелли.
Феникс застонал.
Нелли вздрогнула.
– Ну сделайте же с ним что-нибудь! – взмолилась Натали, клубочком свернувшаяся у стенки. – Или мы так и будем слушать его стоны? Я от них спать не могу!
Нелли вихрем обернулась к ней.
– Конечно, Нат! Сейчас велю Фениксу не стонать, чтобы не нарушать твой драгоценный сон!
– Эй вы, полегче, – вмешалась Рейган. Голос ее звучал прерывисто – очень уж болели синяки на ребрах. – Я его залатаю, будет как новенький… к воскресенью снова начнет отжиматься…
– Ты его не зашьешь, – отрезала Нелли. – У тебя запястье сломано.
Сзади раздались какие-то странные щелчки. Девушка оглянулась: Тед зачем-то засунул голову в отверстие подъемника и щелкал языком.
«Да что они все, сдурели?»
– Тед, рану обработать я еще могу, но вот с отрубленными головами обращаться не мастак! – закричала она. – Убирайся оттуда, живо!
– Я пытался прикинуть точную высоту, с какой упал Феникс, по эху от щелчков, – объяснил Тед, вытаскивая голову из щели. – От пола до крыши, мне кажется, примерно девять футов и…
Он сунул голову обратно. Стальной прут, все еще удерживающий подъемник в открытом состоянии, покачнулся и чуть сместился. Подъемник с душераздирающим скрежетом дернулся вверх.
Ноги Теда оторвались от земли. Он судорожно забился, не в силах выдернуть голову.
Нелли рванулась через всю комнату, уперлась обеими руками в крышу подъемника и изо всех сил надавила вниз. При помощи остальных ей удалось кое-как извлечь Теда из щели.
Мальчик, задыхаясь, рухнул ничком. Прут изогнулся, сложился почти пополам, вылетел в комнату и с глухим стуком упал на пол.
Подъемник рванулся вверх, перекрывая щель.
– Повезло тебе, Тед, что ты этого не видел, – заметила Рейган.
Плечо у Нелли болело так, словно его изрубили топором. Девушка закричала и бессильно опустилась на колени. Кольцо перепуганных лиц вокруг качалось и расплывалось перед глазами.
– Милочка, ты как? – Голос Фиске, казалось, доносился откуда-то издалека.
– Нелл, ты герой! – воскликнул Алистер.
Герой, пославший ни в чем не повинного ребенка на смерть!
По щекам Нелли струились слезы. В таких местах, как это, шансов хоть что-то предпринять выпадает не так уж и много. Их нельзя разбазаривать бездумно и бездарно. И уж никак нельзя заставлять других идти на риск, на который ты не готова пойти сама.
– Пристрелите меня, – страдальчески выговорила девушка.
Алистер склонился над ней.
– Нелли, пойдем. Тебе надо прилечь.
– Это я во всем виновата! – рыдала она.
– Это был рискованный, но очень отважный поступок, – возразил Алистер.
– Надо заставить их починить подъемник и прислать нам хоть каких-то лекарств, как в прошлый раз! – заявила Рейган.
– С ума сошла? Больше мы от них ничего не дождемся! – закричала Нелли. – Сами подумайте! Все ваши зарядки нам не помогут! Попытки обхитрить Весперов при помощи носовых платков и выломанных из кровати прутьев годятся только для комиксов! Либо мы убьем этих уродов, либо они убьют нас! – Она запрокинула лицо к потолку. – Ну вы, трусы, попробуйте с нами справиться!
В комнате повисла мертвая тишина. Плечо у Нелли пульсировало горячей болью. Она почти теряла сознание.
Натали, пошатываясь, поднялась с пола. Лицо ее было заплакано, глаза покраснели.
– Хочу к маме! – закричала она пронзительным тонким голосом.
* * *
– Гони! – вопил Дэн.
– Да и так уже девяносто! – Эми подалась вперед и поглядывала на Дэна поверх руля с выражением, удивительно напоминающим тетю Беатрис.
Автомобиль занесло вправо. Телефон заскользил по коленям Дэна. Мальчик кое-как перехватил его, пока не разъединилось. Вообще-то они разговаривали с Шинейд, но та попросила их подождать, пока она подтвердит их рейс в Самарканд.
– Девяносто километров, Эми! Это всего пятьдесят миль в час! И уж коли ты все равно едешь медленно, то веди поровней!
– Пятьдесят шесть миль в час, – поправила Эми. – Максимально разрешенная на этом участке скорость. Не хватало только, чтобы нас остановили за превышение.
– Алло? – раздался из громкоговорителя на телефоне голос Шинейд. – У вас все в порядке?
Дэн держал телефон между собой и Эми.
– Да мы бы в аэропорт пешком быстрее добрались! Ты поменяла нам рейс? Луна Амато знает, каким мы собирались лететь. Мы ей сами сказали! Она наверняка уже доложила Весперам.
– Дэн, послушай, – перебила его Шинейд. – Это Интерпол хочет вас остановить. А Весперам вы нужны в Самарканде.
До Дэна наконец-то дошло.
– Ты хочешь сказать…
– Луна хотела, чтобы вы сбежали. Она вас потому и вытащила из тюрьмы. Она собиралась вас отпустить…
– Так что можно было всего этого и не делать… – пробормотала Эми. – Замечательно. Весперы в очередной раз дергают за ниточки, вытаскивают нас из всяких передряг, чтобы мы выполняли их дурацкие задания и нарушали очередные законы.
– По крайней мере ужин был что надо, – заметил Дэн.
– Поддельные документы и все, что нужно для маскировки, вы получите от работающего под прикрытием Кэхилла. Он сам вас найдет, – сообщила Шинейд. – Вы летите девятьсот двадцать первым рейсом под именами Ширли и Родерика Клипхорн.
– Родерик Клипхорн? – простонал Дэн. Ну и имечко! Конечно, когда тебя саму зовут Шинейд Старлинг, тебя, наверное, уже никакое имя не испугает.
Девочки продолжали совещаться, как бы дать знать обо всех этих планах братьям Розенблюм, а Дэн уставился в окно. Начало моросить. В бледном свете фонарей стоящие вдоль шоссе деревья казались танцующим хороводом.
Мальчик думал о словах Эми: «Можно было всего этого и не делать».
Сестра права.
Можно было сделать и побольше.
К примеру, прицелиться тяжелым кувшином промеж глаз.
Если убрать Луну, весперовский Совет Шестерых уменьшится на одного человека. Очень было бы доходчиво и убедительно – послание вверх по цепочке.
На миг Дэн разглядел в окне автомобиля свое отражение. За последние несколько месяцев ему часто говорили, как он изменился, как повзрослел. Обычно Дэн подобную болтовню на дух не переносил. Но сейчас, в окне, вдруг впервые увидел лицо, которое до сих пор знал лишь по старой, давно потерянной в парижском метро фотографии.
Он стал очень похож на отца.
Глава 16
Эми бегом завернула за угол и уставилась на табло вылетов.
– Посадка через десять минут. Быстрее, копуша!
Дэн плелся за ней вдоль стены. Локоны длинных рыжих волос спадали ему на лицо.
– Ты не предупреждала, что Ширли буду я, – прошипел он.
– Это не я придумала, – прошептала Эми, притягивая брата ближе к себе. Волосы у нее были спрятаны под шляпой с обвисшими полями, а верхнюю губу щипало от клея, удерживающего маленькие усики. – Надо ж было соответствовать документам, которые принес Эразм. Слушай, если Ванек нас поймает, торчать нам в турецкой тюрьме лет до тридцати. Так что, пока не прилетим в Самарканд, Ширли…
– Назовешь это имя еще раз – я закричу, – предупредил Дэн.
Эми ухмыльнулась.
– Девчонка из тебя вышла прехорошенькая.
Аттикус с Джейком стояли у ворот на взлетное поле, лихорадочно обшаривая глазами толпу пассажиров.
– Эй, а вот и мы! – окликнула Эми.
Джейк отшатнулся.
– Что за…
Аттикус поперхнулся недожеванными чипсами и с восторженным воплем обнял Дэна.
– Мы так переволновались!
Джейк шагнул к Эми. Девочка невольно съежилась, готовясь к насмешке или даже откровенному презрению за то, как они глупо попались полиции. Однако Джейк лишь обнял ее.
– Как хорошо, что вы тут!
Эми не могла опомниться от удивления. Когда Джейк наконец отпустил ее, на его лице не было ни тени насмешки – он улыбался открыто и радостно, как мальчишка. Никогда еще она не видела его таким!
Осторожно подбирая слова, Эми посвятила братьев Розенблюм в события минувших часов. Конечно, Шинейд и так держала Джейка с Аттикусом в курсе, но все равно они слушали, как зачарованные.
Наконец Джейк встревоженно покачал головой:
– А ведь этот старикан в гостинице сразу показался мне подозрительным! Нельзя было вас с ним отпускать!
– Джейк, ты ни в чем не виноват! – возразила Эми.
Он пристально смотрел на нее, словно взглядом умоляя о прощении. Эми неловко отвернулась.
И все же… приятно.
По терминалу раскатились призывы к пассажирам, улетающим в Самарканд. Дэн шагнул к воротам.
– Идем, Род.
Телефон у него в кармане загудел. Дэн, застыв, прочел сообщение, побледнел и протянул трубку Эми.
«Наслаждайтесь свободой, Ширли и Род. Уже позднее, чем вы думаете. И передайте милому маленькому Хранителю, пусть не теряет бдительности. Я никогда ничего не забываю».
У Эми похолодело внутри.
– Откуда он всегда и все знает?
– Позднее, чем вы думаете – о чем это он? – спросил Дэн.
– Может… – еле слышно начал Аттикус, – может, он уже убил заложников…
Эми перехватила взгляд Дэна. Какое жуткое предположение! Варварское. Жестокое. Ровно в том стиле, какого ожидаешь от Веспера-Один.
– Спросите у него! – воскликнул Джейк.
– Не можем, – вздохнула Эми.
– Ну… вообще-то можем. – Дэн извлек из кармана розовый телефон очень знакомого вида.
– Ты стащил телефон Луны Амато? – поразилась Эми.
– Прости. Не смог удержаться, – пожал плечами Дэн.
Аттикус испустил торжествующий вопль.
– Ширли, ты супер!
Дэн быстро набрал:
«Ну что, Веспи? Наш черед требовать. Хочешь получить следующее, сперва представь нам доказательство, что заложники еще живы».
Несколько секунд прошло в напряженном молчании, а потом на экране возник ответ:
«Отличный ход. Будут вам доказательства. Но поспешите. У вас два дня и пять часов. Что до Х., пусть мой следующий ход станет для него сюрпризом».
Глава 17
– Эми, смотри куда идешь! – закричал Дэн.
Эми оторвалась от заметок о Самарканде – и как раз вовремя. Иначе прямиком впечаталась бы в бочонок дынь. Девочка резко остановилась, и на нее едва не налетела женщина с ящиком красного перца. Расположенный у самой гостиницы знаменитый Сиабский базар кишел торговцами, раскладывающими товары к началу утренней торговли.
– Простите… извините… – безостановочно бормотала Эми.
Рейс задержался, в гостиницу ребята приехали затемно. Не в силах уснуть, Эми тут же принялась за изыскания. Облик Самарканда постепенно приоткрывался: в ночи нос щекотали ароматы свежего хлеба и кофе, с зарей подключились и звуки – речитатив молитв, гудки такси, грохот торопящихся на рынок фургонов. А в свете дня глазам предстал древний мусульманский базар – многоцветный океан пряностей.
Орудуя локтями, девочка пробивалась через многолюдную толпу на площади в тени громадной мечети Биби-ханум. Под утренним солнцем синие и золотые плитки сверкали небывало яркими красками. Здесь Эми ощущала себя одним из тех слонов, что пригнали из самой Индии на строительство этого величественного сооружения. Торговцы без умолку расхваливали свои товары – перец, хлеб, рис, фрукты – самые низкие цены! Как же хотелось все это рассмотреть, ко всему прикоснуться! Но не сейчас.
Эми поискала глазами Аттикуса и Джейка, отправившихся на поиски такси. Дэн плелся за ней, пуская слюнки на прилавок с бесформенным, вдавленным посередине хлебом.
– Смотри, какие лепешки для пиццы!
– Простите, мистер Зевака, мы тут не остановимся, – отрезала Эми. – Обсерватория открывается уже через несколько минут.
– Мистер Зевака? – простонал Дэн.
– Скажи спасибо, что уже не Ширли, – усмехнулась Эми.
Брат с сестрой завернули за угол. Джейк Розенблюм махал им рукой, придерживая дверцу белого такси. Через минуту все четверо направились к одной из самых знаменитых достопримечательностей Самарканда: обсерватории Улугбека.
Повернувшись к окну, Эми разглядывала плоский пустынный город в обрамлении гор. Лабиринт заурядных приземистых зданий пронизывало бледное золото минаретов. Казалось, вся творческая энергия этого места была растрачена в древности. Девочка зажмурилась, воображая равнину, испещренную шатрами, и широкие колеи, протоптанные лошадьми и быками.
– Я провел кое-какие изыскания и вот что узнал, – начал Аттикус. – С четвертого по четырнадцатый век Самарканд – зашибись. Единственный и неповторимый. Центр Ближнего Востока, то есть – центр всего мира. Самое крутое тысячелетие мусульманства!
– Строго говоря, не по четырнадцатый век, а по пятнадцатый, – поправила Эми. – То есть одиннадцать столетий.
– Ну и придира же ты! – Аттикус погнал дальше. – Через это место проходил Великий шелковый путь, сюда стекались все торговцы. Шелк, провиант, драгоценности… Типа: «Бип, бииип, посторонись, дорогу индусам! Русским! Китайцам, монголам и бирманцам!» Ну, то есть, наверное, не бип-бип, а как там верблюды делают? Кряхтят и плюются?
– И еще персы, – вклинилась Эми. – Из Месопотамии. Они тут играли огромную роль.
– Дашь ты ему рассказать? – не выдержал Дэн. – У него куда интереснее получается!
Аттикус показал на холм вдалеке.
– И вот представьте себе ту громадину. И торговцы на яках, такие, беседуют: «Вау, Мухаммед, эт-то чо такое? – Ну как же, Владимир, это ж наша обсерватория! Весь мир обзавидовался!» Только, наверное, на самом-то деле они говорили на разных языках…
– Постой-ка. Какие еще Мухаммед и Владимир? – спросил Дэн.
– Да я так, просто представил, для образности! – отмахнулся Аттикус.
– Может, пусть все же Эми расскажет? – предложил Джейк. – Не то чтобы она умнее Аттикуса. Просто быстрее дойдет до сути.
– Спасибо, Джейк. – И хотя комплимент больше смахивал на оскорбление, девочка почувствовала, что заливается краской. – Самарканд был столицей ханства – это что-то вроде страны. Правителя там звали Тарагай, но прозвище у него было Улугбек, что означает «Великий правитель». И еще он был гением – в математике и в астрономии. Он основал школу, которая сохранилась до сих пор, и выстроил громадную обсерваторию.
– Эй, вы там? – Дэн на заднем сиденье поднял руку. – Можно мне слово, пока я не совсем отключился? Мы, если не ошибаюсь, ведь ищем какую-то лупу? Увеличительное стекло то есть. А ведь увеличительные стекла и в телескопах бывают. Твой Улугбек ведь как раз на небо и смотрел, да? На всякие планеты, звезды, луны?
– Смотреть-то смотрел, – покачала головой Эми, – но вот телескопов, насколько мне известно, тогда еще не изобрели…
– Все равно насчет звезд и планет Дэн прав! – перебил Аттикус. – Значит, так. Бек одержим астрономией. Хочет определить пути движения всех небесных тел. Мечтает пересчитать звезды в небе – до него это пытался проделать только один древнегреческий тип по имени Птолемей. Ну и вот он типа так: «Слышьте, у меня суперкакие классные секстанты и астролябии, но с точностью у них не ахти! Надо бы мне встряхнуть мир астрономии». И, значит, строит обсерваторию…
– Эй, возьми паузу на минуточку, – перебил Дэн. – Ты упустил мою мысль. «Медуза» привела нас в Рим, где мы нашли рукопись Марко Поло. В рукописи оказалась карта, которая привела нас сюда. До сих пор вся эта история была сплошь о картах и разных географических объектах. Список Астрид, список Макентайера – сплошная география. А теперь нам надо найти… какую-то лупу, да еще в ракетке? Какое отношение лупа имеет к географическим объектам?
– Я бы сказала, мы должны идти туда непредвзято, готовые ко всему, – промолвила Эми. – Улугбек создал гигантский секстант – выстроил прямо в скале, внутри. Свет туда попадал через отверстие в крыше. Над огромной каменной дугой, ориентированной с севера на юг, свисал гигантский маятник. Астрономы находили на небе звезды и отмечали их положение относительно стены с вырезанными делениями. И так они со временем сумели вычертить пути движения небесных тел, их орбиты. Знаменитый секстант Фахри.
– А я думал, «Знаменитый Фахри» – это место, где продают фалафель, – удивился Дэн.
– Он похож на рельсы в «американских горках» – сто восемнадцать футов в длину, – сообщил Аттикус. – И весь из полированного камня.
Лицо Дэна просветлело.
– Здорово. Мы еще не доехали?
В Гурганском зидже Тарагай Незавершенный труд скрывал: Несовершенный инструмент — Хоть и могуч, но все же мал…Выразительный голос экскурсовода Салима Умарова зычно разносился над круглой площадкой в горах высоко над Самаркандом. Жаркий ветер раздувал седую бороду экскурсовода. Декламировал Салим на ходу, но на последних словах остановился под невзрачным пустынным деревцем и отвесил поклон. Вдали уходили к горизонту испещренные надписями каменные надгробия. Салим, в расшитом жилете и свободной белой хламиде, напоминал Аттикусу древнего чародея.
– Это стихотворение неизвестного автора обнаружили совсем недавно, при археологических изысканиях, проводимых нашей библиотекой, – сообщил экскурсовод. – Многие считают, что оно написано самим Улугбеком. Однако настоящее его имя было Тарагай, так что я этого мнения не разделяю.
У Аттикуса начали слипаться глаза. Он почти не спал ночью. Не то чтобы ему так уж не терпелось браться за расследование – но Эми славилась своими талантами в этой области, нельзя же было ударить в грязь лицом. Теперь мальчик жалел, что так и не лег.
Внимание его привлек какой-то золотой всполох. Сонливость точно рукой сняло.
Над головами туристов маячила знакомая златокудрая шевелюра. Все ближе и ближе к нему, Аттикусу.
Каспер!
Медленно пятясь, Аттикус пытался привлечь к себе внимание Дэна – Джейка, Эми, хоть кого-нибудь, – но те увлеченно слушали экскурсовода.
«Как он меня нашел?»
И почему остальные его не замечают? Он же почти вплотную к ним! Аттикус открыл было рот, чтобы закричать, но слова не шли.
– Молодой человек! Поосторожней у цоколя! – крикнул ему Умаров.
Аттикус споткнулся о невысокий бортик и полетел наземь. Джейк бросился на помощь. Толпа расступилась. Каспер поднимал руку… что-то сверкнуло на солнце.
– Джейк, берегись! – закричал Аттикус.
Брат бережно поставил его на ноги.
– Что с тобой, Атт? Неважно себя чувствуешь?
У него за спиной светловолосый турист щелкнул затвором фотокамеры и снова опустил ее. Аттикус увидел худое старческое лицо.
– Мне показалось… что это Каспер… – пролепетал он.
Джейк обернулся.
– Надо заказать тебе новые очки.
Дэн отряхнул Аттикуса сзади и собрал монеты, просыпавшиеся из карманов приятеля.
– Я знаю, каково тебе сейчас. Трудно прийти в себя после того, как случается что-то плохое.
– Пусть Каспер только попробует к тебе хоть на пять миль приблизиться, ему крышка, – сказал Джейк. – Атт, мы все тебя прикрываем. Во всяком случае, я.
– Мы тоже, – резко заявила Эми.
Аттикус кивнул и, стараясь успокоиться и дышать глубже, вместе с Дэном снова присоединился к группе.
– А что такое цоколь? – поинтересовался Дэн. – Это как цоколь-моколь?
Аттикус улыбнулся.
– Это означает первоначальный фундамент. Вон те низенькие стенки. Библиотека и прочее – новые постройки, как и затейливая дверь, что ведет к секстанту Фахри.
Умаров подвел группу туристов к двери, на которую показал Аттикус. Тропа туда шла между двумя низкими, чуть ниже колен, бортиками, обрамлявшими два прямоугольника.
– Представьте себе это плато в четырнадцатом веке. Огни Самарканда теряются вдали. Чистая, неразбавленная тьма, яркие звезды! Улугбек насчитал тысячу восемнадцать звезд. Некоторые утверждают, что тысячу двадцать две… но кто знает?
Экскурсовод отворил дверь. Аттикус с Дэном бросились вперед, чтобы войти внутрь первыми. Температура за дверью заметно понизилась, словно бы там многие века таился холод космоса. Узкий каменный проход вел к широкому балкону, что нависал над темным провалом.
У Аттикуса перехватило дыхание – и вовсе не из-за холода. Он много раз видел фотографии секстанта, но они ничуть не передавали тяжеловесного размаха вырезанных в скале дуг. Углубления врезались в толщу земли подобно клыкам мамонта. Каменные звезды по бокам были под стать прорезям. Аттикус только диву давался, как можно было так точно и ровно обтесать такие громадные плиты, как удалось отполировать их до столь идеально гладкой окружности. Наверное, сотни рабов орудовали молотками, в невыносимой жаре обтесывая скалы, тщательнейшим образом выверяя крохотные участки круга – при помощи числа «пи»! А потом эти обтесанные глыбы надо было как-то доставить наверх. Промахнись они в расчетах хоть на один сантиметр, все сооружение неминуемо распалось бы на части.
– Вау… – выдохнул мальчик.
– Если тут сдавать скейты в прокат, огромные деньги можно выручить! – заметил Дэн.
Эми пихнула его в бок.
Умаров склонил голову набок. Слова Дэна его лишь позабавили.
– Как говорится, блеск идея. Особенно в те времена, когда секстант Фахри поднимался гораздо выше. – Он взмахом руки описал дугу от пола ввысь. – Дуга шла мимо места, где мы сейчас стоим – в специальное здание с огромным куполом.
Дэн задрал голову.
– Здорово!
– Она пролегала с севера на юг, – продолжал рассказывать Умаров. – Проведенные Улугбеком измерения движений звезд и планет отличались точностью до одной шестисотой градуса. Это примерно ширина американского пенни, если смотреть на него с расстояния в треть мили.
Аттикус посмотрел на старые, выветренные стены. Никаких надписей, которые он бы мог прочитать, там уже не осталось.
– И что потом? – осведомился Дэн. – Они так вот сидели в этой дыре и ждали, пока звезды не передвинутся?
Умаров снова принял картинную позу и принялся декламировать:
Вел бесконечного учет Шах Улугбек – и вот, смотри: Огромен каталог его, Но множителей в нем лишь три. Их, с апекса Фахри начав, Взять по уклону надлежит: Спуск, и подъем, и спуск опять — Там сердце мастера лежит.– И что это значит? – не понял Дэн.
Умаров пожал плечами.
– Есть много теорий. Возможно, это ключ к принципу работы секстанта. Прибор ведь и в самом деле был сердцем Улугбека. Маятник поднимался и опускался. Стоя на дне и глядя наверх, астроном фиксировал положение звезд. За небесными телами вели наблюдения изо дня в день, на протяжении многих лет – и каждое наблюдение тщательно записывалось. Конечно, орбиты звезд пролегают не в одной плоскости, так что формулы получались крайне сложными. Возможно, «множители» как-то относится к этим вычислениям. А выражение «по уклону», скорее всего, описывает положение звезды, когда стрелка наклонена определенным образом. Кто знает? Возможно, это отсылка к другим инструментам Улугбека – таким, как параллактические линейки, армиллярные сферы, ручные астролябии…
– Астро-что? – переспросил Дэн.
– Астролябия – это разновидность секстанта, только поменьше, – пояснил Умаров. – Разумеется, далеко не столь точная, но в древние времена она играла в астрономии огромную роль благодаря портативности. Многие астролябии были настоящими произведениями искусства.
Аттикус посмотрел на уходящую в недра скалы дугу. Что могло здесь понадобиться Весперу-Один? Эти вот огромные тяжелые колеи?
– Простите, – обратился он к экскурсоводу, – но если бы я, например, сказал, что меня интересует лупа в ракетке, вы бы поняли, что я имею в виду?
Экскурсовод с улыбкой повернулся к Аттикусу и дружески кивнул:
– Конечно.
Четыре пары глаз уставились на лицо старика.
– В самом деле? – вскричала Эми.
– Не могли бы вы нам рассказать, как это найти? – попросил изумленный Аттикус.
Умаров рассмеялся и сунул руку в карман длинной хламиды.
– В общем, могу. Но если вы назовете ее «этим», боюсь, она вас сразу вышвырнет вон.
И он вручил Аттикусу визитную карточку, на которой значилось:
Антиквариат • Диковинки • Предсказания будущего
Лубаб Рахетке
Кук-сарай, 137
Глава 18
Лупа в ракетке… Лубаб Рахетке.
«Великолепно!»
Пока такси мчалось мимо кладбища к городу, Аттикус не переставал восхищаться. Не астрономический намек, не игра в слова, а просто созвучие!
– Неправильно как-то это все, – проговорил Джейк. – По-моему, это какая-то ошибка. Совпадение.
– В жизни очень редко случаются совпадения, – отозвалась Эми.
Джейк нахмурился.
– Ну спасибо, мисс Мудрость Мира.
Водитель оживленно разговаривал по мобильнику, машину швыряло из стороны в сторону. Наконец автомобиль резко затормозил перед маленьким строением с зашторенными окнами.
– Мой босс звонил, – пояснил водитель. – К нему кто-то обратился – мол, ищет двух американских подростков. Вот он и спрашивал, как вас звать-то. Я ему ответил, что у меня тут подростков не двое, а сразу четверо, и повесил трубку.
– Это означает: «Я вас не выдал, так и вы на чаевые не поскупитесь», – пробормотал Джейк.
Аттикус выпрыгнул из машины, не дожидаясь, пока Эми расплатится.
– Идемте, Артур… Джулиус… Леонард!
Дэн чуть не выпал из такси от смеха.
– Чего-чего?
Аттикус дождался, пока Эми с Джейком тоже вылезут.
– Балда! Так звали братьев Маркс. Это я, чтобы скрыть наши настоящие имена. А то вдруг ему звонили из Интерпола.
– Хорошие у тебя инстинкты, – похвалила Эми.
– Совершенно согласен, Джулиус, – подхватил Дэн.
Джейк направился к двери сто тридцать седьмого дома.
– Вы все совершенно ненормальные!
Он громко постучал. Номер сто тридцать семь оказался ветхой неухоженной лавчонкой, втиснутой между двумя более современными офисными зданиями. На заржавевшем электрическом проводе висел полуоторванный звонок, а над дверью свисала выцветшая, написанная от руки вывеска.
Послышалось медленное шарканье. Дверь чуть-чуть приотворилась. Из образовавшейся узкой щели на незваных гостей уставилась пара воспаленных, покрасневших глаз.
– Кто там? – спросил женский голос.
– Вы Лубаб Рахетке? – осведомился Джейк.
Лицо исчезло, звякнула цепочка, и дверь отворилась.
Наружу хлынула струя затхлого воздуха. Аттикус осторожно вошел в крохотную темную комнатенку. В полумраке виднелись лампы с бахромчатыми абажурами, кривобокие комоды, выцветшие ковры и тикающие часы в деревянных футлярах. На всем этом лежал толстый слой пыли.
– Лавка на втором этаже, – пробурчала старуха, направляясь к скрипучей лестнице. – Ступайте. Только Рухана не разбудите.
Аттикус прикинул, что у нее за акцент. Литовский, а может, финский. Или эстонский. Он шагнул вслед за Джейком и Эми вверх по лестнице, но обернулся, выискивая взглядом Дэна.
Тот стоял посреди гостиной, весь бледный. Дыхание вылетало у него из груди с жутким свистом.
– Задыхаюсь… астма…
Эми вихрем развернулась к брату.
– Ему нельзя тут оставаться!
– Я выведу его на улицу. – Аттикус сбежал вниз. – А ты оставайся. Присмотри за моим братцем.
Он вытолкал друга за дверь, на тротуар. Дэн, задыхаясь, вытащил ингалятор и два раза брызнул себе в горло.
– Прости. Давно не прихватывало. Мне сейчас лучше пройтись.
Аттикус взял его за руку и повел по улице Кук-сарай. Здесь, в тени зданий, в воздухе еще сохранялся намек на утреннюю прохладу. Аттикусу нравилась пустынная сухость Самарканда. Она словно бы обостряла и подчеркивала каждый запах, так что прогулка по городской улице превращалась в путешествие по роще благоуханных можжевельников и коричных деревьев.
Делая глубокие вдохи и выдохи вместе с Дэном, мальчик уловил аромат чего-то очень знакомого.
Плов.
Много лет назад Аттикус ездил с отцом в Ташкент, где видел, как местные жители укладывали в огромный котел баранину, желтую морковь, изюм, специи и рис. Повара работали с поразительной скоростью, но лица их оставались торжественными и неподвижными. Котлы на много часов ставили в специальные ямы, под толстые одеяла. Плов получался до того вкусным…
– Сейчас заору, – заявил Дэн.
– Что? – Аттикус рывком вернулся к действительности.
– Кажется, если я немедленно не попробую того, чем тут так пахнет, я просто заору в голос.
Аттикус кивнул.
– Но разделяться – очень опасно.
– Опасно, – подтвердил Дэн с сомнением в голосе.
– Разве что… – продолжил Аттикус.
Дэн кивнул.
– Мы быстренько.
Они дружно помчались в соседний квартал. Из контор вокруг потянулись на обед служащие: женщины в длинных узорчатых платьях и ярких платках, мужчины в черно-белых тюбетейках с четырьмя швами по бокам, так что наверху получался квадрат.
Невысокая каменная лестница в конце квартала выходила к небольшому рынку. За прилавком с едой стоял коренастый мужчина с густыми усами. Он ловко управлялся с двумя дымящимися котлами – младшими братьями котлов, которые когда-то видел Аттикус. Мальчик мгновенно узнал знакомый запах.
– Это у вас плов?
Продавец гордо кивнул.
– И еще сладкий желтый горошек. Пальчики оближешь.
– Прям как в песне, – пробормотал Дэн. – Все, что тебе нужно – это плов…
Аттикус ухмыльнулся.
– Плов заставляет землю вращаться…
– Я – машина плова…
– А еще, – продолжал продавец, – у нас есть лепешки нон. – Он показал на глубокую печь, к стенкам которой крепились – точно росли там – пышные булки. – И катык – это такой напиток из йогурта с арбузом. Очень вкусно!
Дэн оглянулся через плечо на площадь.
– Возьми всего по две штуки, – попросил он, суя в руку Аттикуса деньги. – Я сейчас. Только сувенир куплю.
– Сувенир? – остолбенел Аттикус. – Погоди! Нам же нельзя разлучаться! Ну, то есть нас же с тобой преследуют!
– Да тут никто нас не знает, – отмахнулся Дэн. – Я недалеко, на секундочку. Одна нога здесь, другая там. Мы всю дорогу будем друг друга видеть. Не волнуйся.
И он шмыгнул к палатке с тканями на другой стороне площади. Перед тем, как скрыться внутри, он обернулся и ободряюще помахал рукой.
Аттикус принес еду на стол. Отломил краешек лепешки и вдохнул сдобное тепло. Положил на оторванный кусок ложку плова и сложил ломтик пополам – как раз на один укус. И уже поднес было ко рту, как вдруг заметил, что через улицу, напротив него, на стуле сидит какой-то мужчина.
– Откуда он тут взялся?
Секунду назад его там и в помине не было! Огромный, заливающийся потом толстяк. Белая рубашка чуть не лопалась на выпирающем животе. В руках толстяк держал гитару, но еще не начал играть. Поймав на себе взгляд Аттикуса, он тотчас же отвернулся.
Аттикус сделал глубокий вдох. Этак недолго и параноиком стать! Надо держать себя в руках. Он сунул кусочек в рот и запил катыком.
А когда опустил чашку, оказалось, что толстопузый гитарист придвинул стул чуть ближе.
Аттикус бросил взгляд на палатку с тканями. Дэн все еще не показывался. Теперь, когда толпа кругом стала гуще, выход оттуда было видно гораздо хуже. Аттикус съел еще несколько кусков, а потом поднялся на ноги и зашагал вслед за Дэном.
Гитарист поспешно вскочил, положил гитару на стол и двинулся к входу в палатку.
– Дэн! – закричал Аттикус.
Крик потонул в гомоне толпы. Мальчик повернулся и, расталкивая всех на своем пути, бросился назад, туда, откуда они с Дэном пришли. Какой-то бородатый старик погрозил ему кулаком, изрыгая проклятия на узбекском.
Перепрыгивая через две ступеньки, Аттикус взлетел по лестнице. Наверху народу было заметно меньше, дорога к лавке Лубаб Рахетке была совершенно свободна. Он со всех ног кинулся туда.
Какой-то велосипедист, выехавший из переулка слева, затормозил, преграждая мальчику путь.
– Смотри куда едешь! – крикнул Аттикус, сворачивая вправо. Но велосипедист мгновенно вильнул в ту же сторону.
Аттикус споткнулся и упал, больно ушибив коленку. Начиная паниковать, он поднялся и оглянулся через плечо.
Мясистая лапа ухватила его чуть повыше локтя. Аттикус оказался лицом к лицу с толстым гитаристом. Тот тяжело отдувался, весь покраснев от погони.
– Привет, Аттикус Розенблюм, – проговорил он с сильным узбекским акцентом.
Глава 19
– А вот сушеные куколки, – сообщил старый узбек за прилавком торгующей шелками лавки и гордо выставил тарелку блестящих пустых шкурок гигантских насекомых. – Деликатес!
– Ой, спасибо! – Дэн подавил приступ тошноты. – Но я уже купил плова в лавке напротив.
– Что-что? – не понял торговец.
– Не берите в голову. Дурацкая шутка. Я вот что хотел спросить. Эти вот куколки, это те самые бабочки, что вырабатывают шелк, который вы продаете, да? Bombyx mori?
Похоже, старик был глубоко поражен.
– Какой образованный юноша! Да и снова да – на оба вопроса. Мы разводим Bombyx mori, из коконов получаем шелк. Куколки употребляют в пищу. У нас… как сказать-то… экологичное предприятие.
Дэн с трудом сдерживал волнение.
Секрет, вырабатываемый шелкопрядом Bombyx mori. Самый труднодобываемый ингредиент из всех тридцати девяти!
Но где и искать такую редкость, как не на Великом шелковом пути?
– Я вот тут думал… – начал он. – Сколько вы возьмете за продукт их секреции?
Старик заметно удивился.
– Продукт их секреции? Ах, вы имеете в виду жидкий шелк, еще не превратившийся в настоящий? Что ж, для вас мы его раздобудем, поместим в пробирку. Главное – не подвергать его воздействию воздуха…
Дэн выложил на прилавок пачку банкнот.
– Да, пожалуйста, давайте сколько есть.
Удивленное лицо старика мигом прояснилось.
– Одну минуточку.
В самом скором времени Дэн уже выходил из лавки с флаконом густой белой жидкости. Шестнадцатый ингредиент!
– Эй, Атт! – позвал он. – Ты мне оставил хоть…
За столиком, где он ожидал увидеть друга, сидели трое пожилых узбеков с «блэкберри» в руках. Еда Дэна и Аттикуса была аккуратно составлена на пустой стул.
– Вы не видели, тут только что был мальчик? – спросил Дэн.
Один из троицы пожал плечами, второй что-то завопил, уткнувшись в экран.
– Аттикус! – Дэн развернулся, обшаривая взглядом толпу. На лестнице, откуда они с Аттикусом пришли сюда, царило какое-то смятение. Незнакомый толстяк… торчащие во все стороны дреды…
Дэн бегом кинулся туда. Аттикус вырывался из рук велосипедиста и какого-то толстяка – не человек, а сущий гиппопотам.
Взлетев по ступенькам, Дэн нырнул вперед, плечами подсекая коленки толстяка. Тот покачнулся и завалился вперед, как подкошенный, увлекая за собой Аттикуса.
Все трое повалились на мостовую.
Вокруг собралась толпа. Здоровяк сел, ухватив одной рукой за плечо Аттикуса, а другой Дэна.
– Вот уж не знал, что передать сообщение от Марка Розенблюма окажется так трудно, – пропыхтел он. – Аттикус, твой отец просит тебя вернуться домой. Он очень сердит.
* * *
В сон Нелли вторглись чьи-то шаги.
Во сне она сидела за роскошно накрытым шведским столом в ресторане своей мечты. Но грязные сапоги уже топтали пышные булочки и пирожные. Безжалостными пинками расшвыривали телячьи котлетки, выдавливали кровь из кровяной колбасы…
– Нет! – отчаянно закричала девушка.
Громкий стук где-то снаружи окончательно разбил ее сон. Стоило проснуться, в ноздри тут же ударила знакомая вонь темницы.
Съежившись у стены, Натали пробормотала во сне:
– Кенилворт, откройте, пожалуйста, дверь.
– Нат? Ребята? – окликнула Нелли. – Они тут.
Входная панель скользнула в сторону и, с громким стуком ударившись о внутреннюю стену, обрушила на пол гору пыли.
В помещение вошли трое тюремщиков в белых мундирах. Лица скрыты под черными масками, у каждого в руке пистолет. Один из троих швырнул на пол стопку чистых комбинезонов. Второй протянул Алистеру большой кусок картона и маленькую, написанную от руки записку. Пожилой джентльмен прочитал ее и изумленно вскинул голову.
– Вы хотите, чтобы я написал эти слова тут, на плакате? Но зачем?
Тюремщик занес ногу для удара. Алистер невольно отпрянул.
– Не трогайте его! – закричала Нелли. – Ал, делай, что велят. Эй, все! Переодевайтесь в новое. Без вопросов! Быстро!
Когда все переоделись, тюремщик жестом велел им выстроиться у стены.
– Силы небесные, – пробормотал Фиске, – если они собираются нас расстрелять, к чему было одеваться в чистое?
– Кровь видно лучше, – протянула Нелли.
– Не смешно! – буркнула Натали, дрожа всем телом.
Феникс, все еще не в силах разогнуться после полученных увечий, помог Теду отойти к стене. Тот обнял Натали за плечи и застыл, вызывающе глядя перед собой незрячими глазами. Нелли опустилась на колени рядом с Алистером, который что-то писал на листе картона. Фиске встал у них за спиной, ободряюще положив руки обоим на плечи.
Внезапно Нелли заметила, что в приоткрытую дверь подземелья юркнула ящерица. Незваная гостья засеменила вдоль стены, позади пленников. Только бы Натали не заметила, а то визгу не оберешься!
Увы.
– Аааа! – От вопля девочки кровь в жилах стыла. – Она меня задела! Наверняка ядовитая! Мне нужно к врачу!
Нелли обернулась. Злополучная ящерица, сама насмерть перепуганная, жалась у стенки. Но до чего ж красивая – вся черно-белая, узорчатая, похожая на загадочную зернистую фотографию. Девушка подняла ее. Сердце у ящерки билось, точно от быстрого бега.
– Нат, ты ее пугаешь! – укорила Нелли. – Ах, какая! Полегче, малышка. Или малыш, кто тебя знает.
Похоже, у нее на руке ящерка чуть успокоилась. Нелли улыбнулась. Если ей суждено сейчас погибнуть, по крайней мере перед смертью она принесла утешение хоть какому-то живому существу.
Раздался металлический лязг. Нелли сжала зубы и подняла голову.
Один из тюремщиков направлял на них фотокамеру мобильника.
– Улыбочку, – произнес он.
– Что за… – начала Рейган.
– Это что, у вас шутки такие? – возмутился Фиске.
– Не думаю, – возразил Алистер, поднимая свой плакат.
У Нелли сердце забилось чаще. Цифровая фотография! Значит, кто-то ее увидит. А значит – потенциальная связь с внешним миром!
Не упускай шанс!
Осененная внезапной, совершенно сумасшедшей идеей, Нелли поднесла ящерку к объективу.
И широко-широко улыбнулась.
Глава 20
Выглядели они – краше в гроб кладут.
Рассматривая на экране изображение заложников, Эми еле удерживалась от слез. Веспер-Один прислал фотографию, когда ребята вернулись в гостиницу.
По ноутбуку видно было, как Шинейд с Эваном склоняются над тем же изображением – Дэн тотчас же переслал его на телефон Шинейд.
– Ооох, – протянула Шинейд. – Видок у них…
– Потрепанный, – сказал Джейк.
– Отчаявшийся, – добавил Аттикус.
– Живой, – перебил Дэн.
На снимке присутствовали все семеро заложников. Уже хорошо. Но кроме этого ничего хорошего больше не просматривалось. Заложники стояли на фоне неровной дыры в стене. У Феникса Уизарда был разбит лоб, запястье Рейган Холт охватывала тугая повязка, а Натали вся съежилась и поникла. Нелли с совершенно безумным видом протягивала вперед какую-то ящерицу – точно меч.
Но больше всего Эми перепугал дядя Алистер, вызывающе глядящий на камеру. В руках он держал написанный от руки плакатик, на котором значилось: «ОСТАЛОСЬ ПОЛТОРА ДНЯ».
– Знакомый почерк! – воскликнула Эми.
Эван по ту сторону экрана кивнул.
– Почерк Алистера. Веспер-Один заставил его написать собственноручно. Надо думать, не захотел подставлять никого из организации Весперов, чтобы у нас не оказалось образца почерка. Весьма предусмотрительно.
– Не предусмотрительно, а параноидально, – возразил Дэн.
– Перо в шляпу Дэну за находчивость и смекалку. Он заставил Веспера-Один прислать нам фотографию. Может, пока на то и не похоже, но, ребята, ветер переменился. Заложники живы, а Аттикус перехитрил Вайомингов в Гореме – вдобавок только что мы общались с Йоной и Гамильтоном. Они в Помпеях. А у вас как успехи с лупой в ракетке?
– Никакая это не Лубаб Рахетке, – горько заметил Джейк, демонстрируя перевязанную руку. – Как я и говорил, напрасная потеря времени.
– А что у тебя с рукой? – поинтересовалась Шинейд. – Как ты ее так исцарапал?
– Да старуха все твердила: «Не разбудите Рухана, не разбудите Рухана», – но кто ж знал, что Рухан – шимпанзе? Судя по всему, я сказал что-то, что звучит очень похоже на «Я съел твои бананы» по-эстонски. А потом в награду за страдания мне еще выдалось сомнительное удовольствие выслушивать о выходках Аттикуса.
– Мы с Дэном проголодались, хотели плова поесть, – обиделся Аттикус. – А папа, оказывается, нас выслеживал, обзванивал все фирмы такси. Так вот, наш водитель нас выдал. Тогда папа связался с одним своим бывшим учеником, который тут пишет диссертацию, а подрабатывает уличным музыкантом. Он меня и нашел. Ой, Джейк, кстати, папа хочет, чтобы мы немедленно вернулись.
– Я с ним поговорю, – пообещал Джейк.
Эми сосредоточенно разглядывала заложников. Одна пара глаз на снимке смотрела так, словно пыталась – через все преграды – пробиться к ней, достучаться, передать что-то.
Нелли.
Вид у их компаньонки был совершенно безумный.
Знакомое выражение.
Ровно с таким же Нелли совала ей свой айпод. «Эми! Взгляни! Непременно!»
– А при чем тут ящерица? – поинтересовался Аттикус, заглядывая через плечо сестры. – Как-то чудно Нелли выглядит, как одержимая.
– Может, ее укусили? – предположил Джейк. – От рептильего яда бывают галлюцинации. Вот посмотрели бы недавно специальный выпуск «Нэшнл джеографик» о Южной Африке – сами знали бы.
У Эми перехватило дыхание.
Нелли призывает не слушать, а смотреть!
– Джейк, ты уверен, что это южноафриканская ящерица? – спросила девочка.
– Это я для примера. Понятия не имею, откуда она.
Эми улыбнулась.
«Нелли вовсе не обезумела. Она сохранила способность мыслить рассудительно!»
– Спасибо, Джейк! – Эми схватила изумленного юношу за плечи и поцеловала его в щеку.
Он вытаращил глаза и потрогал щеку.
– Всегда пожалуйста. Я просто…
Эван по ту сторону экрана так и разинул рот.
– Эми?
– Эван, Шинейд, посмотрите на Нелли! – вскричала Эми. – Она пытается нам что-то сообщить. Что нам известно об этой ящерице? Размер, узор на коже – все это позволяет определить, откуда она родом. Мы поймем, где держат заложников!
– Сестренка, ты лучше всех! – ахнула Шинейд. – Наконец-то нам есть с чем работать!
Эми улыбнулась. «Сестренка…» Как приятно слышать! У нее сразу потеплело на сердце. Единственный проблеск счастья за весь день.
– Ээээ… Эймс, – нерешительно начал Эван. – Потрясающе. Правда. Я, гм, ну, просто хотел сказать… ну, какая ты потрясающая. Как-то так. Потому что… ну, я об этом все время думаю. И о тебе.
– Спасибо тебе, Эван, – отозвалась девочка. – И тебе, Шинейд. Ой да, и Иана от меня поблагодарите.
Шинейд с Эваном переглянулись и разом перестали улыбаться.
– Гм… понимаешь… Иан исчез, – тихо проговорила Шинейд. – Оставил записку, что, мол, едет в Нью-Йорк. Зачем – не сказал. Но мы знаем, что Изабель сейчас как раз там.
– Изабель? – Имя прозвучало резкой пощечиной. Радостное возбуждение Эми мгновенно улетучилось. – А в чем дело?
– Мы не знаем. Связи с Ианом нет, – сказала Шинейд. – Конечно, он мог по маме соскучиться, но вряд ли по Изабель кто-то скучает.
– Он до сих пор не звонил, – вставил Эван.
– Думаешь, его похитили?
– Не знаю. – Шинейд уныло пожала плечами. – Попробуем выяснить.
Эми вздохнула.
«Не думай об Иане!»
Его исчезновению обязательно найдется какое-нибудь безобидное объяснение. Иан переменился. Он это уже доказал. Ладно, в Эттлборо сами разберутся, что за недоразумение вышло. А сейчас есть дела поважнее.
Слова на плакатике дяди Алистера буквально рвались из фотографии. «Осталось полтора дня». Маловато времени на разгадку тайны, которую не смогли разгадать за шесть веков. А ключ к разгадке – жалкая стопка документов, полученных от заумного музейного экскурсовода.
Не успеют – и руки их обагрятся кровью.
* * *
– Добрый вечер, добрый вечер, вас приветствует метеоролог Сэнди Банкрофт по прозвищу Бриз и программа «Телевидение катастроф»! Сегодня мы ведем прямой репортаж из места, где произошла одна из самых жутких и зловещих катастроф в истории человечества… правильно… из Помпей!
Озабоченно хмурясь, загорелый до бронзы обозреватель картинным жестом указал на высящийся позади Везувий. Волосы метеоролога картинно развевались на ветру – за камерой высился огромный вентилятор.
Гамильтон Холт остановился поглазеть, невзначай отдавив при этом ногу Йоне Уизарду.
– Вау! Это ж Бриз, предсказатель катастроф, повелитель бурь! Глазам не верю!
– А мне не верится, что ты испортил мои кроссовки! Между прочим, на заказ шились – четыреста пятьдесят долларов! – скривился Йона.
Гамильтон решительно устремился к месту съемок, точно прорвавшийся к воротам нападающий с мячом.
Эразм посмотрел на часы.
– Музей скоро закрывается. Опаздываем.
– Поди оторви Гэма от этой звезды голубого экрана! – Йона натянул капюшон на самые глаза, стараясь понадежнее спрятать лицо, знакомое миллионам фанатов. – Держись со мной, не дрейфь, плыви по течению. Если кто спросит, меня звать Кларенс, йо. А на знаменитого певца Йону Уизарда я похож чисто случайно. Сечешь?
Эразм кивнул.
– Кларенс Йо.
– Да что вы за народ такой? – пробормотал Йона, вливаясь в толпу.
Тем временем Банкрофт зловеще уставился прямо в камеру.
– Ждите нас снова после рекламы – с новыми рассказами…
– О катастрофе за чашкой кофе! – во всеуслышание продекламировал Гамильтон.
Камера погасла. Банкрофт, прищурившись, посмотрел на Гамильтона.
– Американский фанат. Как мило! Эй, парень, хочешь купон на доллар скидки за коробку моего знаменитого печенья?
Проталкиваясь через толпу, Йона чувствовал, как омывают его волны любви. Многолюдные толпы всегда действовали на него, точно глоток кислорода. Подумать только – всего лишь тонкий слой ткани отделяет его поклонников от gangsta di tutti gangstas. Стоит лишь снять капюшон… Открыть лицо…
Однако Йона был тверд как скала. Планы важнее. А в планах – Помпеи. Надо уточнить сведения Астрид Розенблюм. И главное – спасти Феникса.
Но первым делом следовало вытащить отсюда Гамильтона.
Метеоролог подписывал Гамильтону купон на скидку.
– Напишите: «Моему самому большому фанату» – я ведь и вправду самый большой, – попросил Гамильтон.
Йона потянул его за руку.
– Йо, человек-робот. Нельзя нам отвлекаться!
Сэнди Банкрофт вскинул голову.
– Знакомая фраза.
«Нельзя изъясняться цитатами из собственных песен!» – выругал себя Йона.
– Эээ, да я просто так.
Банкрофт наклонил голову набок.
– «Да я просто так» – мои дети эту песню обожают!
Йона поморщился. Ну что за неосторожность!
– Йо, Эразм, уговори его, – шепнул он.
Эразм ухватил Гамильтона за плечо и строго произнес:
– Нам пора. Спасибо, мистер Бриз!
Они повернулись уходить, но тут Йона чуть не столкнулся с девушкой в футболке с надписью: «Я ПОСЕТИЛА ПОМПЕИ И ВСТРЕТИЛА ТАМ ЛЮБОВЬ НА ВСЮ ЖИЗНЬ!».
– Йо, не трожь товар, – выпалил он.
Девушка разинула рот:
Ну вот!
– Рвем когти! – выкрикнул Йона, пускаясь наутек. – У нас есть три секунды! нам куда?
– В Антикварий! – ответил Эразм, силясь не отставать. – Музей Помпей. Самый полный источник сведений об извержении. А почему бегом?
– Не важно. Главное, шевели конечностями!
Гамильтон широко улыбнулся, сжимая заветный купон.
– Вы и не представляете, сколько это для меня значит!
– А будет значить еще больше! – фыркнул Йона. Порыв ветра сдул капюшон у него с головы.
Сзади зазвенел душераздирающий вопль:
– ЙОООООНА!
Земля вздрогнула под ногами. Йона уже не понимал, что это: топот толпы или извержение вулкана.
Глава 21
Порой Иан Кабра признавал: быть сногсшибательным красавчиком очень даже выгодно.
Ослепительно улыбаясь, он зашагал к охраннице на входе в здание ООН. Выглядела она именно так, как на своей фотографии в досье Кэхиллов.
«Реина Мендес. 37 лет. Адрес: 144-36 Стейнвэй-плейс, Астория. Дочь – Пилар, пятиклассница, отличается в математике и химии, по результатам стандартного теста штата Нью-Йорк направлена на математическую программу повышенной сложности».
– Доброе утро, Реина, – поздоровался он, протягивая охраннице фальшивое удостоверение. Делать удостоверение пришлось второпях, так что вышло не очень четко. – Ну как дочка? Сдала математику?
Охранница удивленно уставилась на него.
Иан срочно включил улыбку пятого уровня: абсолютная неотразимость. Реина мельком взглянула на поддельное удостоверение.
– Девяносто семь из ста, – гордо ответила она. – Спасибо, что спросили, мистер… эээ… Кабра.
– Браво расцветающему гению! – промолвил Иан. – Настоящее образование начинается дома, я это всегда говорю. Как и настоящая привлекательность.
– Кому и знать, как не вам, сэр, – откликнулась охранница.
«Уж я-то знаю побольше, чем ты думаешь!»
Иан легкой походкой вошел в вестибюль. Доступ к базе данных Кэхиллов имеет свои преимущества. Например – записи из личных дел любого служащего ООН. Иан мог бы назвать Реине дату ее операции по удалению аппендикса, перечислить продукты, купленные ей за последний поход в бакалею, а заодно поведать, что она несколько раз обращалась к врачу, чтобы избавиться от дурного запаха от ног.
Но на сегодня ему надо было всего лишь попасть внутрь.
Мальчик поднялся на второй этаж, а там уже двинулся на шум: безошибочно узнаваемый гул воодушевленного волнения, напряженное возбуждение, ощущаемое даже из лифта. Справа, из двери огромной аудитории, выплескивалась толпа. Люди всех возрастов и национальностей боролись за местечко внутри, за возможность послушать доклад.
– Простите… пожалуйста, посторонитесь…
Иан заскользил сквозь толпу.
Лицо Изабеллы глядело на собравшихся с двух огромных экранов на стенах. Иан с трудом узнал родную мать.
Все дело в улыбке.
Она сияла. Лучилась. Заливала весь зал теплом. Иана эта улыбка потрясла до глубины души – ведь родных детей Изабель такими нежностями отнюдь не баловала. Разве что после какого-нибудь удачного отравления или воровства в особо крупных размерах.
Изабель стояла за кафедрой в центре сцены. Из зала к ней тянулся целый лес микрофонов. За спиной у нее, на другом экране, вспыхнуло, вызвав шквал аплодисментов и восторженных воплей, новое изображение. Иан уже видел его на вебсайте «Айдворквандерс». Тонущий в буйной растительности аванпост в джунглях Южной Америки. Счастливый малыш с бананом в руке, а вокруг многонациональная толпа молодых сотрудников.
– Познакомьтесь с нашим милым крошкой Карлосом, – сладко проворковала Изабель. – Когда он пришел на нашу аргентинскую базу в Сьерра-де-Кордова, то был похож скорее на дикого зверька, чем на ребенка. Не более тридцати фунтов веса, в обносках, жалобно скулящий. А поглядите на него теперь! За несколько месяцев Карлос превратился в жизнерадостного и энергичного мальчугана! Он читает детские книжки на двух языках и умеет пользоваться Интернетом. А последние его слова перед отходом ко сну…
Она умолкла, видео на экране сменилось новым: Карлос в пижамке, со щербатой улыбкой во весь рот – и держится за руку Изабель.
– Спасибо-спасибо-спасибо! – выкрикнул он радостно.
Женщина сбоку от Иана разразилась слезами. Люди вскочили на ноги, неистово аплодируя. Послышались выкрики: «Кабра! Кабра!» – и скоро уже весь зал дружно скандировал.
– Прошу вас… не надо… это все не моя заслуга… – Изабель скромно качала головой, словно не помня себя от смущения. – Это наше общее дело. Наша миссия… стремление сотен душ – помочь миллионам!
Те немногие, кто еще оставался сидеть, вскочили и присоединились к буре аплодисментов. Вздумай сейчас ООН составлять список кандидатов на причисление к лику святых, Изабель Кабра стояла бы там первой.
Иан поглубже засунул руки в карманы и прикусил язык, чтобы не закричать.
Презентация закончилась. Народ выстроился в длинную очередь, чтобы обменяться Изабель хоть парой слов. Некоторые матери взяли с собой детей. Почти все присутствующие держали в руках недавно вышедшую книгу Изабель «Внимая листу банана: Спасем мир, по душе за раз».
Иан пристроился в хвост очереди. Казалось, ждать пришлось несколько часов, но вот наконец он очутился перед матерью. Глаза их встретились – впервые после брошенной два года назад перчатки.
– Иан, дорогой. Я ждала тебя.
Мальчик так и взвился. Гнев, потрясение и тоска схлестнулись у него в душе, стирая, уничтожая друг друга. Он с трудом обрел дар речи.
– Ты ждала меня?
– Ну да. Это был только вопрос времени – когда наконец ты уйдешь от тех… людей. – Изабелл избегала фамилии Кэхилл, точно чумы. – Итак, Иан, хочешь что-нибудь спросить? Или пришел к нам волонтером, решил приносить хоть кому-нибудь пользу?
– Пришел немного поболтать, мамочка, – с натянутой улыбкой произнес Иан. – Про твои отпускные планы. На всякий случай, а то вдруг ты задумываешь очередную поездку к дивной заводи под Нью-Йорком. Знаешь, фабрику ДеОсси можешь из планов вычеркивать. Хотя, конечно, оставшаяся там воронка наверняка привлекает внимание публики.
– Иан, милый, ты говоришь загадками, – покачала головой Изабель.
– Тогда отгадай еще одну: какое отношение «Айдворквандерс» имеет к Весперам?
Иан впился глазами в лицо матери. Изабель Кабра славилась умением сохранять бесстрастный вид – сама она хвалилась, будто бы полностью контролирует даже самый мелкий лицевой мускул. Но Иан хорошо ее знал. Два года разлуки не помешали ему заметить, как дрогнул и чуть поджался левый уголок ее губ.
Мальчик провел пальцем по лбу Изабель.
– Как странно, мама – у тебя на лбу испарина. А ведь в зале прохладно. Да, и кстати, твоя дочь пока еще жива, спасибо, что спросила. Хотя, похоже, голодает. Раз уж ты так заботишься о малыше Карлосе, уж верно захочешь и послушать про родную кровь и…
– Карлос мне как родной! – парировала Изабель, понижая голос до страстного шепота. – Меня бросили мои собственные дети, и моему миру пришел конец. Я оказалась в тюрьме, совсем как твоя сестра сейчас. И там многому научилась. Я открыла, что такое сострадание. Щедрость. Верность.
– Верность – чему, мама? – спросил Иан. – Во что ты веришь теперь?
Изабель нежно взяла его лицо в ладони.
– Задай этот вопрос себе самому, мой сынок, мой красавчик. Почему ты здесь? Почему ушел от своей новой семьи?
– Я от них не уходил!
– А они это понимают? Иан, взгляни в глаза действительности: они всего лишь терпят тебя, не более. Для них ты навсегда останешься чужаком. А теперь ты покинул их. Столь хрупкие узы не выдержат такого удара. Думаешь, тебя примут назад? – Изабель насмешливо расхохоталась, запрокидывая голову. – Мне верят, Иан. А кто верит тебе?
– Я… я… – Иан замялся.
– Следующий? – Изабель уже улыбалась человеку, что стоял в очереди после Иана.
Мальчик повернулся и двинулся к выходу, расталкивая локтями восторженную толпу, в которой никому не было до него дела.
За дверью покупатели осаждали столик, за которым сотрудники «Айдворквандерс» торговали всякой всячиной с логотипом фирмы. Пуговицы, наклейки на машину – по пятнадцать долларов штучка. «Каждая покупка поможет месяц прокормиться целой семье!» – выкликал продавец, демонстрируя наклейку с надписью: «Принеси в семью счастье – измени мир!»
Целая семья.
Поразительно! В пятнадцать долларов обходилась химчистка для шелкового итальянского галстука Иана. После отлучения от семейной кормушки мальчик поневоле начал хорошо разбираться в ценах. Семейное счастье – за такие мизерные деньги? Невообразимо. Впрочем, сейчас Иан вообще не мог представить себе счастливую семью.
Поджидая лифт, он смотрел в окно. Авиа-лайнер в небе начал снижаться, готовясь к посадке в аэропорту «Ла Гуардия». От здания ООН туда рукой подать.
Иан прикинул было, не написать ли в Эттлборо, где он, но передумал.
«Для них ты навсегда останешься чужаком».
Некоторые вещи лучше делать в одиночку.
Достав телефон, мальчик открыл интернет-страницу с подтверждением рейса обратно в Бостон – и выбрал в правом верхнем углу ссылку: «Изменить место назначения».
* * *
– Может, «лупа в ракетке» что-то значит по-персидски? – предположил Дэн, орудуя зубной щеткой во рту. – Игра? Как бадминтон, с ракеткой. Или какое-нибудь понятие улугбековских времен. Как тот вот древний грек, который изобрел шашлык и завопил «Эврика!». Ну знаешь, что-нибудь вроде: «Смотри, Абдулла! Тысячная звезда! Хей-хо! Лупа в ракетке!»
– Это сказал Архимед, – ответила Эми, на миг оторвавшись от груды бумаг. – Он открыл закон выталкивающей силы. Да, Дэн, и знаешь, что еще? Открытия Улугбека оказали влияние на многие поколения ученых, даже на Тихо Браге. Улугбек с невероятной точностью вычислил длину года и наклон земной оси. Но он ни за что в жизни не стал бы вопить: «Хей-хо, лупа в ракетке!»
– Ну ладно, ладно, я просто пытался выйти за рамки шаблона и мыслить шире, – примирительно заметил Дэн, сплевывая в раковину. – Ну знаешь, пару раз хорошенько треснуть по крепкому орешку своим мысленным пара-ллак… ну ты поняла, да?
– Если я прочту еще хоть одно слово касательно параллаксов, астрономических склонений, астролябий, секстантов, квадрантов и гномонов, то ей-ей закричу, – сказала Эми, протирая усталые глаза. К половине третьего ночи девочка проштудировала умаровские бумаги от корки до корки по меньшей мере два раза. Спору нет, Улугбек был гением. Но и у гениальности бывают пределы, а улугбековская гениальность никак не поможет спасти дядю Алистера.
– Погоди, – встрепенулся Дэн. – Ты сказала – гном-онов, а я-то думал, если гном-он, то в множественном числе будет гном-они.
– Нет такого слова – гном-они, – начала закипать Эми. – У тебя все в голове перемешалось. Давай уже либо помогай, либо ложись спать.
– Вот оно! – Зубная щетка Дэна со стуком упала в раковину. – Стоп! Сестрица, ты попала в самую суть!
– В суть чего? – опешила Эми.
– Ну ты сказала – все перемешалось, – отозвался Дэн. – А я до сих пор перемешивал не все. Веспи сказал – смешаем карты. Сказал, ему нужна лупа в ракетке.
– Ну и что? – не поняла Эми.
– Помнишь, я говорил, что это анаграмма? Может, я вовсе и не ошибался. Только я рассматривал это как две отдельные анаграммы – пытался отдельно составить что-нибудь из слова «лупа», а отдельно – из слова «ракетка». А что, если их надо перемешать вместе?
И он начал лихорадочно писать. Эми заглянула ему через плечо. Сперва на бумаге шло несколько совсем бессмысленных вариантов, а потом один вроде и осмысленный, но странный.
ПАУК В ТАРЕЛКЕ
Дэн разочарованно отодвинул листок и покачал головой.
– Нет, тоже ерунда какая-то получается. Это обсерватория, а не зоопарк или кафе. Ну-ка, попробуем так…
Но Эми уже не слушала, ее вдруг озарило.
– Шерлок, а ведь ты прав! Я только что читала: астролябии состоят из трех частей. Основная – тарелка, а уже на нее накладываются тимпан и паук. То есть паук в тарелке – это же она. Астролябия!
Глава 22
«Внимание! И. Кабра отменил рейс».
Разинув рот, Шинейд перечитывала текстовое сообщение на экране. Значит, Иан и правда летал в Нью-Йорк. А теперь передумал возвращаться.
Неудачное время для внутрисемейного кризиса.
Она послала Иану очередной запрос:
«Ты где?»
Ответ пришел буквально через секунду, все тот же, что и в прошлый раз:
«Вне зоны действия сети».
Девочка тяжело вздохнула и опустила голову на руки.
«Следовало этого ожидать», – подумала Шинейд.
Она работала с Ианом. Терпела его. Старалась видеть в нем лучшее, не забывать о презумпции невиновности. Помнить, что в нем тонна скрытых качеств. Беда только в том, что и они – одно другого хуже.
– Мррр? – подал голос Саладин, сидевший рядом на столе. На морде у него было написано: «Я же говорил».
– Наверняка есть какое-то объяснение, – сказала ему Шинейд.
Саладин демонстративно закашлялся, выплюнул комок шерсти и, гордо задрав нос, ушел прочь.
Без двадцати семь. С минуты на минуту появится Эван. Нельзя раскисать и думать о постороннем. Вообще-то Шинейд рассчитывала к этому времени разобраться с самой насущной проблемой.
Опознать ящерицу Нелли.
Снимок был расплывчатым и зернистым. Однако имеющиеся в Эттлборо программы способны были даже из самого нечеткого пятна вытянуть отчетливую картинку. Шинейд старательно подбирала параметры, чтобы определить вид ящерицы, сравнив по многим признакам – длине, расцветке, пропорциям, особенностям строения.
Сперва надо подготовить само изображение. Увеличив его в восемьсот раз, она немножко повозилась с картинкой. Пиксель туда, пиксель сюда… Все получше. Теперь можно вводить.
«Идет обработка изображения…»
За микросекунды программа выдала три возможных варианта: ящерицы из Новой Зеландии, Северной Африки и Аргентины.
Шинейд внимательно рассматривала их. Которая?
Но не успела она приступить к работе всерьез, пришло новое сообщение. От оперативника клана Екатерины из Кембриджского университета, с кафедры зоологии.
«Спасибо за картинку… Начал работать… агент БульКомандо2».
Пальцы Шинейд зависли над клавиатурой.
«Я же не посылала никаких запросов!»
Никому и знать об этой ящерице не полагалось. Информация высшей степени секретности!
Новое сообщение. Агент из Кентукки.
«Связался с БолотнымСурком1 из зоопарка Цинциннати для уточнения видовой принадлежности рептилии… ПроныроПолоз1».
И еще одно:
«КлючКомандир1, а звуковой записи нет?»
Дверь отворилась, и в нее опрометью влетел Эван.
– Прости за опоздание. Мама устроила мне выволочку, потому что куратор курса сказал ей насчет клуба ораторов…
– КлючКомандирОдин – это же твое кодовое имя? – с ходу спросила Шинейд, показывая сообщение на экране. – Это ты разослал изображение ящерицы по всей агентурной сети Кэхиллов?!
– Ну да, с сотового, – пояснил Эван. – Да ты не волнуйся. Зашифровано на две тысячи сорока восьми битах. Даже ЦРУ так не умеет.
Шинейд ушам не верила. Вот что бывает, когда доверишься чужаку!
– Эван, как ты можешь принимать такие решения? У тебя никогда не было допуска к нужному уровню!
– Но остались же только мы с тобой, – пожал плечами Эван. – Вот я и подумал…
– А Эми с Дэном уже не в счет – или Йона, Эразм и Гамильтон? – Шинейд со вздохом откинулась на спинку стула. – Эван, кэхилловская сеть передачи командных сообщений по агентурной сети охватывает тысячи людей. Как ни шифруй сам текст, а людей-то мы знаем недостаточно хорошо. Что, если какой-нибудь умник из Томасов решит поиграть в героя и освободить заложников в одиночку? Или дюжина разных Кэхиллов определит дюжину разных ящериц? А что, если где-то в сети затаился тайный шпион Веспер, который донесет своим о наших поисках? Чтобы пользоваться этим видом связи, нужно особое разрешение!
– Ох! – Эван тяжело опустился в кресло. – Ну ладно, тогда… гм… я разошлю новое сообщение и отменю прошлое.
Шинейд устало покачала головой.
– Поздно.
Пора все менять – и всерьез.
Предполагалось, что система безопасности Эттлборо – шедевр из шедевров, но теперь от нее осталось одно посмешище. Недопустимая ситуация. Шинейд выдвинула ящик стола и вытащила оттуда браслет на ногу.
– Слушай, это ненадолго – неделю-другую. Надевай браслет, спрячь под носком.
– Маячок? – Эван ошарашенно уставился на девочку. – Ты шутишь? Думаешь, я шпион?
– Такие же браслеты получат Эразм, Йона и Гамильтон, как только вернутся с задания.
– Но не Иан? – уточнил Эван.
– Иан нас бросил, – отрезала Шинейд. – Без всякого предупреждения уехал в Нью-Йорк, а потом отменил обратный билет.
– Но там же его мама! – возразил Эван. – Может, у нее день рождения, и он решил устроить ей сюрприз.
– А может, вместо снега с небес посыплются леденцы, – фыркнула Шинейд. – Эван, его мать – Изабель Кабра! Та самая, которая убила родителей Эми и Дэна, которая стреляла в родную дочь! С этой секунды мне нужны записи всех наших передвижений. Не только для общей безопасности – для твоей же собственной в первую очередь.
Эван вскочил. Лицо у него побагровело.
– Я разработал эти браслеты для врагов. А для нас я установил более двухсот систем защиты. Я неделями вру родителям и друзьям, чтобы только улизнуть и прийти сюда. Я только о том и думаю, как спасти заложников и вернуть Эми с Дэном домой целыми и невредимыми. Может, я и не Кэхилл, но я – единственный, кто знает, как это все работает.
– Эван, пожалуйста… – начала Шинейд.
– И я не стану носить никаких браслетов! – выпалил Эван, выбегая из комнаты.
* * *
Веспер-Четыре терпеть не мог уединения. Одиночество – удел тех, кто слаб и умом, и духом. Кто не верит в себя.
Но если ты Веспер, то делаешь то, что должен.
В комнате было темно и тихо. Скоро настанет пора возвращаться в шум, гам и общее веселье. В мир, который еще ни о чем не подозревает.
Ну и неделя! Взрыв в турецкой крепости, падение Веспера-Шесть, нарушение секретности телефонной связи, проблемы с Интерполом, попытка бегства со стороны заложников… да еще и мальчишка заполучил фотографию.
Веспер-Один был бы в гневе. Полетела бы не одна голова.
Но как же удачно все сложилось! Большому боссу понравятся новости.
Веспер-Четыре улыбнулся. Шум за дверью становился все громче. Вот-вот к нему начнут стучаться. Ну ладно, это недолго.
«В-1: Удачный прорыв. Установлен контакт с Кэхиллами. Все, как вы предсказывали. Установим наблюдение. Возможно, придется убить. Жду инструкций. В-4».
Глава 23
Эван Толливер сгорбился над телефоном. У пруда за школой не было ни души, но и подмораживало не на шутку. У Эвана было всего несколько минут между концом уроков и началом занятия в клубе робототехники.
– Эван?
Голос Эми звучал так близко. Мальчик заулыбался, да так, что даже говорить было трудно. От улыбки – и еще от холода.
– Эй, Эймс! Просто так звоню. Ты как?
– Тут уже совсем поздно, – сказала Эми.
– Знаю. Прости. Я просто… хотел услышать твой голос. Звучишь потрясающе.
– Да, – ответила Эми. – Ты тоже.
Эван нахмурился. Кажется, там, в комнате, кроме Эми был и кто-то еще.
– Ты не одна?
– С Дэном, – быстро отозвалась Эми. – Мы в гостинице. И… и еще тут Розенблюмы.
– А-а, – протянул Эван. – Ну… эээ… Мы с Шинейд… ну, то есть… короче, мы здорово поругались. Она хочет, чтобы я носил отслеживающее устройство.
Эми вздохнула.
– Ох, Эван, послушай – делай, как она говорит, хорошо? Иана теперь нет, ты нужен ей еще больше, чем прежде. Ты нам всем нужен.
«Ты нам нужен». Эвану это понравилось.
– Ну ладно, – тихо согласился он. – Обещаю. Удачи на завтра, Эймс. Вы найдете, что ищете, вот увидишь. Только ты там осторожней. Ты мне очень нужна.
– Обязательно, – пообещала девочка. – Пока, Эван.
Закончив разговор, Эван еще долго сидел неподвижно, стараясь думать только о хорошем. Стараясь не зацикливаться на том, что он так и не услышал от нее заветные слова.
«Ты тоже мне очень нужен».
* * *
Джейк легонько стукнул Эми по руке.
– Эй, у тебя глаза закрываются.
– Ничего подобного!
Девочка стряхнула сон. В эти предрассветные часы только они с Джейком еще не спали. Аттикус отключился на диване. Дэн с полчаса назад ушел в ванную, да, видно, там и заснул.
– Еще как закрываются, – возразил Джейк. – Я специально смотрел.
Эми склонила голову набок.
– Специально смотрел на мои глаза?
– Ну, не то чтобы все время смотрел, – спохватился Джейк. – Так, поглядывал. Просто убедиться, что все в порядке. Только и всего.
Эми показалось, что щеки у него запылали.
Внутри вдруг стало щекотно-щекотно, словно там трепетали крылышками бабочки. Ну уж хватит! Как можно тратить хоть наносекунду на дразнилки с этим типом? Джейк ведь принадлежит к тому типу парней, каких она на дух не переносит! Самодовольный красавчик, отлично сознающий, до чего хорош. Что полностью убивает все впечатление.
Оказывается, не полностью.
Эми вздохнула. Надо заниматься делом.
Астролябия. Слово найдено. Но дальше-то что? Она попыталась сосредоточиться на умаровских стихах.
В Гурганском зидже Тарагай Незавершенный труд скрывал: Несовершенный инструмент — Хоть и могуч, но все же мал. Вел бесконечного учет Шах Улугбек – и вот, смотри: Огромен каталог его, Но множителей в нем лишь три. Их, с апекса Фахри начав, Взять по уклону надлежит Спуск, и подъем, и спуск опять — Там сердце мастера лежит.– Держу пари, ты их уже наизусть выучила, – заметил Джейк. – А есть хоть какие идеи, что это все значит?
Эми повернула к нему листок.
– Ну, мы знаем, что Гурканский зидж – это таблицы Улугбека. Или, возможно, имеется в виду сама обсерватория, где он составлен. А Тарагай – его, Улугбека, настоящее имя.
Джейк всмотрелся в текст стихотворения:
– Выходит, в глубинах обсерватории лежит «незавершенный труд» – «несовершенный инструмент – хоть и могуч, но все же мал». Я так понимаю – астролябия?
– Скорее всего, – согласилась Эми. – Они небольшие. Но, честно говоря, не очень-то могущественные.
– А что, если Улугбек пытался усовершенствовать какую-нибудь суперастролябию? – предположил Джейк. – Переносной, сверхточный инструмент – за шестьсот лет до тех, какими мы пользуемся теперь?
Эми кивнула. Звучит логично.
– А изучая секстант Фахри в полный размер, он мог придумать, как его уменьшить. Точно, Джейк! Такое открытие в четырнадцатом веке было бы огромным шагом в науке!
– Вопрос только, Весперу-Один оно на что? – проговорил Джейк. – Астрономический инструмент, только и всего.
– Давай сперва этот инструмент найдем. А гадать будем завтра вечером, после десяти пятидесяти, зная, что дядя Алистер жив и здоров. – Эми протерла глаза и снова склонилась над стихотворением. – Ну ладно, тогда «апекс Фахри» – это верхняя часть секстанта. Похоже, оттуда и надо начинать.
Джейк наклонился к ней, чтобы тоже взглянуть.
– Огромен каталог его… Так что, говоришь, за каталог?
– Список звезд, – пояснила Эми. – Общим числом тысяча восемнадцать.
– Но множителей только три – давай, что ли, разложим это самое число звезд на множители, – предложил Джейк.
Эми показала ему листок с вычислениями.
– Я уже пыталась. Но на три никак не выходит. Только на два.
1018 = 2 x 509
– Эй, Атт, подъем! Свистать всех наверх! – окликнул Джейк брата.
Аттикус вскочил с дивана и, спотыкаясь, двинулся к ним. Увидев вычисления, он отшатнулся.
– Математика. Слишком опасно. Пусть Дэн идет первым.
– Дэн? – позвала Эми у двери в ванную комнату.
Ответом ей было слабое ворчание.
– А можно мне туда вломиться и его вытащить? – спросил Аттикус.
– Нет, – покачала головой Эми. – Он весь день трудился. Пусть отдыхает. А если отсидит себе во сне задницу, тем лучше – не попытается завтра покататься вниз с секстанта.
* * *
Дэн заперся в ванной комнате и спать не собирался. Та самая задница, о которой шла речь, удобно покоилась на сложенном мягком полотенце, постеленном поверх крышки туалета.
Мальчик не сводил глаз с послания, что появилось на экране его телефона десять минут назад.
«Ладно, я понимаю, что должен проявить терпение. Но прошло уже много времени, Дэн. Ты сердишься? Или растерян? Что ж, я долго терпел и надеялся. Могу продержаться еще несколько часов или дней.
Пойми, близок конец игры. Все, что ты видишь – не то, чем кажется. Мнимая жестокость – на самом деле доброта. Напрасное страдание – по сути, милосердие. Пусть сейчас это все лишено смысла, но вскоре он откроется.
И последнее. Доверься мне, если тебе дорого будущее этого мира. И любовь между отцом и сыном.
А. Дж. Т.».Капля пота сорвалась со лба мальчика и упала на экран, затуманивая слова.
«Слова моего отца».
Дэн вытер каплю и перечитал послание еще раз. Никакой таинственности, никаких туманных намеков. А. Дж. Т. открыто произнес все то, на что прежде лишь смутно намекал.
Отец и сын. Черным по белому.
Со времени давнего пожара Дэн был болен. Недуг никак не сказывался внешне, но разъедал душу мальчика. Дэн выучился жить со своей потерей. Научился защищать и ограждать себя от боли. Привык отворачиваться при виде мальчиков, что играли с отцами в футбол или брали их за руку, переходя улицу. Он яростно сражался с завистью и твердил себе: глупо даже и думать о невозможном.
Три коротких слова все изменили. Дали возможность перебросить мост – в прошлое. Или в кромешную тьму.
«Что со мной происходит?»
Он поклялся отвернуться от тьмы. Поджечь этот мост. И вот – снова сидел один, занеся пальцы над клавиатурой.
Три раза мальчик писал ответ, но тут же стирал его. Все равно что писать призраку. А что происходит, когда мертвецы возвращаются к жизни? Что случается с чувствами, которые ты давил в себе долгих девять лет?
Какой должна быть река, чтобы переплыть ее оказалось невозможно?
Кто такой Артур Дж. Трент?
Жестокость – это доброта… страдание – по сути, милосердие…
Точно – Веспер. Дэн больше не сомневался. Ответить на это послание – значит, предать Кэхиллов. Бросить вызов, отказаться от всего, во что он привык верить. Заключить союз с убийцей Уильяма Макентайера.
Внезапный стук в дверь заставил Дэна вскочить на ноги.
– Что с тобой? Ты там не упал? – раздался голос Джейка.
Дверь отворилась, и Дэн торопливо захлопнул телефон.
Глава 24
Иан Кабра решительно не понимал тех, кому нравится водить машину. Сплошные сложности! Водителю нужны и особые навыки, и неусыпное внимание. К тому же то сам взмокнешь, то нога затечет. Нет, лучше предоставить это дело профессионалам. Он, Иан, не создан для того, чтобы маневрировать на взятом в аренду джипе по богом забытым южноамериканским пущам. Да по сравнению с ними холмы под Нью-Йорком – сплошной курорт.
Однако, пришел к выводу Иан, необходимость – мать двигателя внутреннего сгорания.
– Поверните направо, – прочирикал механический голос GPS.
– Прям сейчас? – огрызнулся Иан. – В эту щель между деревьями, что ли?
– Пересчитываю маршрут, – откликнулся голос.
Иан явственно различал в механическом тоне раздражение. «Мы что, не прошли проверку зрения? Или заснули на повороте? Делать мне больше нечего, кроме как каждые пару секунд заново пересчитывать маршрут».
– Ой, да заткнись ты, – пробормотал Иан, ударяя по тормозам. Над ухом раздалось жужжание, больше напоминающее звук бензопилы, и мальчик прихлопнул комара размером с доброго воробья. А ведь предупреждали его в аэропорту: надо бы намазать шею репеллентом. Иан пренебрег советом, и вот теперь лицо его уподобилось изображению Януса, служащему мишенью для дротиков в стане Луциан.
Резко рванув руль, Иан развернулся в неположенном месте и возвратился к пропущенному повороту. На сей раз ему удалось протиснуться в невозможно узкий проем.
– Ну что, рада? – пробормотал он, обращаясь к машине.
– Место назначения достигнуто, – возвестил голос.
Иан снова нажал на тормоза.
– Место назначения? Вот это?
Остро захотелось зашвырнуть проклятое устройство куда-нибудь за Венесуэлу. Где тут может располагаться южноамериканская база «Айдворквандерс»? Ничем не примечательная прогалина на опушке леса – глухая, пустынная, заброшенная.
Иан вылез из машины и прихватил с собой фотоаппарат – а заодно и фотографию с вебсайта материнской конторы. По центру прогалины дымился костер, рядом были сложены груды бумаг и поленницы дров. Серая лиса, что грела бока у огня, настороженно покосилась на чужака и потрусила прочь.
Пройдя чуть дальше, Иан различил неровный силуэт покосившейся хижины. Над дверным проемом болтался обрывок какой-то надписи – вторая половина валялась на земле. На висящей части можно еще было различить выведенные от руки буквы «АЙДВОР».
Мальчик пригляделся к фотографии. Да, то самое здание, перед которым толпились энергичные сотрудники. Только на снимке оно стояло ровно, а не заваливалось.
Обойдя фасад, Иан обнаружил, в чем дело. Это был не настоящий дом, а всего лишь передняя стена да дверь. Держалась вся эта декорация на покосившихся подпорках.
Остальные хижины на прогалине давным-давно обрушились и были сметены в груды мусора по краям. Иан подошел к одной из них. Из кучи бумаг торчал уголок какой-то глянцевой фотографии. Мальчик аккуратно вытянул ее.
Со снимка ему улыбалась щербатой улыбкой прехорошенькая детская мордашка. Поверху шли две строчки текста: «Роберт Дж. Родригес. Представитель – агентство “Дети-таланты”». Но Иан знал этого малыша под другим именем.
– Карлос!
Сзади вдруг прогремел ружейный выстрел. Иан с криком упал на землю.
– Quién es? [3] – прогудел зычный бас. На прогалину вышли трое мужчин: все среднего возраста, приземистые и пузатые, в старых ковбойках и соломенных шляпах. Тот, что посередине, сжимал в руке винтовку. Разглядев лицо Иана, он заулыбался. – Americano?
Мальчик поднялся на ноги.
– Нет, англичанин! Посмотрите только, что вы сотворили с моими брюками! Фирменные, перешитые на заказ в «Харродс». Мой портной, Седрик…
Он не закончил фразы. На самом-то деле он не видел Седрика уже много месяцев.
– Хочешь, можем тебе и со второй стороны такое же устроить, чтоб не отличалось, – предложил тот, что держал ружье, указывая дулом на ноги Иана.
– Нет! – завопил Иан. – Я не знал, что вы умеете по-английски. Я Иан Кабра. Кабра! Вам это имя что-нибудь говорит?
На лице главного из троих промелькнул огонек узнавания. Он что-то коротко бросил по-испански одному из своих спутников и опустил ружье.
– Я Маркос. Эта женщина… Кабра… твоя мать?
– Sм. Qui. Как это там по-вашему? Короче, да, – закивал Иан, протягивая им фотографию. – Я ищу это поселение.
Троица дружно расхохоталась.
– Гляди, вот он, я, – сообщил Маркос, тыча пальцем в одно из лиц на снимке. – А это Мигель. И Хосе. И наши родные.
Иан пригляделся к изображению. Все трое и в самом деле стояли в общей толпе, облаченные в униформы «АВВ».
– Вы работаете на эту организацию? – спросил он.
Маркос нахмурился.
– Твоя мать нам не разрешила оставить одежду себе. Сказала, мы все попадем в кино. А потом уехала – и больше мы о ней ничего не слыхали.
Иан медленно втянул воздух.
– Моя мать, – начал он, забирая у них фотографию, – всегда лжет.
Глава 25
Эми тяжело приземлилась во дворе обсерватории, у самой стены. Ногу пронзила острая боль, но девочка даже внимания не обратила. В темноте слышно было, как спрыгивают Джейк, Дэн и Аттикус.
Эми замерла, ожидая, что вот-вот пронзительно взвоет сигнализация. Ни звука.
– Отличная работа, Дэн!
– Спасибо моему наставнику по вопросам безопасности, Ловкому Ларри, – усмехнулся мальчик.
Часы Эми показывали 9.47. Дорога через соседствующее с обсерваторией кладбище заняла чуть ли не несколько часов, но Эми рассудила, что иначе к цели незаметно не подобраться.
– У нас ровно один час и три минуты, – прошептала она и рванула вверх по склону, на бегу перепрыгнув через низкий бортик ограждения.
Дверь к секстанту Фахри маячила наверху в обрамлении густо усыпанного звездами неба.
– Думаешь, Улугбек простит нам вторжение? – спросил Аттикус.
– Посвятим его в почетные Кэхиллы, – хмыкнула Эми.
– А ну посторонись, – отрывисто велел Джейк и картинно ударил ногой дверь чуть выше щеколды.
Дверь приоткрылась.
– Где ты такому выучился? – полюбопытствовал Дэн.
– У своего наставника по боевым искусствам, Грозного Гарри, – хмыкнул Джейк.
– Идемте!
Эми распахнула дверь и первой прошла внутрь. Джейк посветил в туннель фонариком, направляя луч на скат секстанта.
Стылая сырость пробирала до костей. Эми передернулась. Точно призраки у самого носа роятся! Вытащив из кармана список стихотворения, она поднесла листок к свету.
– «В Гурганском зидже Тарагай незавершенный труд скрывал: несовершенный инструмент – хоть и могуч, но все же мал», – это наша первая зацепка. Астролябия – небольшой инструмент. Мы с Джейком думаем, она спрятана где-то здесь.
Голос Эми разносился по пещере зловещим эхом. Она представила, как слова выплывают из обсерватории, парят над могилами мертвецам на потеху.
– Давайте потише, – добавила она.
– А дальше что? – прошептал Дэн, вчитываясь в стихотворение. – «Вел бесконечного учет шах Улугбек – и вот, смотри: огромен каталог его, но множителей в нем лишь три».
– Перечень звезд, общим числом тысяча восемнадцать, – отозвался Джейк. – Но разложить его получается только на два множителя: два и пятьсот девять.
Шагнув к ведущей к секстанту лестнице, Эми отодвинула веревочное заграждение.
– У нас еще не было случая присмотреться к стенам. Там он вел учет звездам. Может, там и нужные числа найдутся.
Она спустилась по ступеням, вглядываясь, не написано ли где цифр 509 или двойки. Джейк шагал за ней по пятам, подсвечивая стены фонариком.
– Эми, все давным-давно выветрилось. Тут ничего нет.
Девочка кивнула. Джейк прав.
– Дэн, прочти остаток стихотворения.
Не зажигая света, Дэн повторил наизусть последние строчки:
– «Их, с апекса Фахри начав, взять по уклону надлежит: спуск, и подъем, и спуск опять – там сердце мастера лежит».
– Как это у тебя так получается? – поразился Джейк.
– Память хорошая, – пожал плечами Дэн.
– Спуск и подъем! – воскликнул Аттикус. – Как закат и восход – солнце и луна! Вы там никаких символов солнца или луны не видите?
– Тссс! – Эми выхватила у Джейка фонарик и принялась водить им по стенам.
– Эй, народ? – Дэн зашагал вниз по ступенькам. – Вообще-то солнце и луна – тут не единственное, что поднимается и спускается.
– Лестница! – встрепенулся Аттикус. – Дэн, ты гений! Может, эти числа означают количество ступенек?
– Но тут меньше пятисот девяти ступенек, – возразила Эми.
Аттикус нахмурился.
– Эх, досада.
Эми мучительно соображала. Кое-что в стихотворении не давало ей покоя.
– Я вот чего не понимаю. Почему там говорится, множителей в нем лишь три, когда у количества звезд совершенно явно есть только два множителя?
– Может, тогда делили как-то иначе? – спросил Дэн.
– Или, – вторил ему Джейк, – с числом звезд вышла ошибка?
Эми кивнула.
– Точно! Помните, на экскурсии – не говорил ли Умаров, что были еще какие-то звездочеты и другие вычисления?
– Тысяча двадцать два! – выпалил Дэн.
– Что-что? – не понял Джейк.
Дэн стоял, прижав пальцы ко лбу.
– Сейчас вспомню… Вот, точные его слова: «Ну, некоторые утверждают, тысяча двадцать две, но кто знает?» Да, точно! Попробуйте так!
– Вот это память! – восторженно завопил Аттикус.
– Тссс! – шикнула на них Эми, придерживая фонарик подбородком и вытаскивая смартфон. Через миг ответ уже был у нее в руках.
1022 = 2 x 7 x 73
– Три простых множителя.
Она еще раз прочла последнее четверостишие:
– «Их, с апекса Фахри начав, взять по уклону надлежит: спуск, и подъем, и спуск опять – там сердце мастера лежит».
– По уклону… Наверное, это значит: начинаем с самого большого значения, то есть с семидесяти трех.
– Апекс Фахри, тогда – вершина дуги, – подхватил Джейк. – Но левая сторона или правая?
– Попробуем обе! – решила Эми. – Семьдесят три вниз, семь вверх, две вниз.
– Чур, мы с Аттикусом!
Дэн схватил фонарик. Отсчитывая на ходу ступени, они с Аттикусом начали спускаться с левой стороны дуги. Через семьдесят три ступеньки они оказались на самом дне. Семь ступенек наверх. Две вниз.
– И дальше что? – пробормотал Дэн.
Эми с Джейком бросились к ним. Эми опустилась на колени. Ступеньки были сложены из маленьких продолговатых камней, похожих на пальцы или клавиши пианино. Девочка принялась поочередно тянуть за них. Джейк занялся тем же самым чуть правее.
– Не поддаются, – покачала головой Эми. – Безнадежно.
– Аттикус… посвети сюда! – вдруг вскричал Джейк. Мышцы на шее у него вздулись от натуги. – Кажется… этот чуть-чуть шатается.
Аттикус направил луч фонарика вниз, а потом присел и стал помогать брату. Эми присоединилась к ним.
Упрямый камень не поддавался.
Эми уже готова была бросить это занятие, как вдруг по туннелю понесся какой-то гул. Сперва ей показалось, что у нее в животе урчит, но земля под ногами задрожала. Со стен покатились обломки камней.
– Ого… – ахнул Дэн.
По центру дуги, между двумя изогнутыми каменными полосами, начал открываться люк. Два массивных камня отъехали друг от друга, точно расходящиеся ладони.
Эми подползла к отверстию и заглянула внутрь.
Кромешная тьма.
Джек посветил вниз. Луч фонарика выхватил из мрака края огромного сундука, покрытого копотью и грязью.
– А это еще что такое?
Они вместе принялись вытягивать сундук из отверстия, но тот никак не пролезал. Порывшись в карманах, Аттикус вытащил складной швейцарский нож и подсунул лезвие открывалки под крышку сундука. Что-то хрустнуло – и крышка приотворилась.
Эми запустила руку в сундук. Пальцы ее сомкнулись на тяжелом и толстом металлическом диске. Девочка вытащила находку. Джейк осветил затейливую гравировку на превосходно обработанной поверхности инструмента. Внешний край обрамляла вязь сложных и загадочных символов, а внутри красовались круговые узоры и замысловатые орнаменты. К середине крепилась металлическая полоса – наподобие часовой стрелки.
– Как гигантские часы, – промолвил Джейк.
– Это та самая штуковина, которую Улугбек считал не хуже секстанта? – спросил Дэн.
– Главное, что это та самая штуковина, которая нужна Весперу-Один, – отозвалась Эми.
Часы показывали 10.31.
– Девятнадцать минут! Уложились!
– Нет! Еще нет!
Дэн бегом помчался наверх.
– Что стряслось? – крикнула ему вслед Эми.
Он поднял телефон. Даже в темноте видно было, как сверкают от страха его глаза.
– Нет приема. Смотри, ни одной полосочки.
У Эми екнуло сердце.
Если у них не будет приема, Веспер-Один не сможет с ними связаться. Не узнает, что они нашли астролябию.
Прижимая к груди инструмент, она рванула вверх по лестнице. Джейк обогнал ее на полпути и успел перехватить Дэна до того, как тот достиг верхней ступеньки. Развернув мальчика лицом к себе, он приложил палец к губам.
Снаружи раздался чей-то отрывистый голос.
– Что это? – прошептала Эми.
Джейк поймал трясущуюся руку Дэна и направил луч фонаря себе в лицо.
– Полиция, – одними губами прошептал он.
Глава 26
Дэн выключил свет. Голоса быстро приближались. Гравий на кладбищенской дорожке хрустел под тяжелыми шагами.
– Что они говорят? – спросила Эми.
– Откуда мне з-знать? – прошипел Дэн. – Я не говорю на узбекском!
– Назад! – шепотом приказал Джейк.
Дэн с ужасом поглядел на него.
– Но… д-дядя Алистер…
– В самый низ! Живо!
Джейк пихнул его. Дэн потерял равновесие, налетел на Эми и чуть не свалил ее вниз, но оба они кое-как удержались на ногах и вместе с Аттикусом спустились на дно секстанта.
На лестнице остался один Джейк. И он… шел наверх!
– Дже… – закричала было Эми, но рука Аттикуса закрыла ей рот.
Эми хотела броситься за Джейком, но мальчики вместе удержали ее.
– Он знает, что делает, – твердо сказал ей Аттикус. – И если велел нам оставаться внизу, так тому и быть.
На сводах туннеля плясали отражения лучей полицейских фонариков, превратив пещеру в неумелое подражание звездному небу, насмешку над точными измерениями Улугбека.
Голоса стали громче – новоприбывшие принялись орать на Джейка по-узбекски. Он отвечал им по-английски. До Эми долетали отдельные слова: «полиция… незаконное проникновение… арест…»
Шаги звучали уже совсем близко – по огороженному настилу над головами Эми, Дэна и Аттикуса.
– Да нет там больше никого! – уверял Джейк. – Только я!
Луч фонарика скользил по изборожденной колеями стене. Вот он коснулся ступенек с другой стороны от детей…
– Идем отсюда! – выкрикнул кто-то с сильным акцентом. Под сводами пещеры раскатилось гулкое эхо.
Свет внезапно погас. Шаги торопливо застучали по направлению к выходу, откуда слышались неразборчивые выкрики.
Джейк воспользовался случаем удрать от полицейских.
– Он их нарочно отвлекает, – промолвила Эми. – Идемте!
Огороженная площадка, где только что было так людно, опустела. Эми мчалась, перепрыгивая через ступеньки. Добравшись до двери, она осторожно выглянула во двор.
Каким-то чудом Джейк успел преодолеть почти все плато и все же попался. Полицейский держал его за шиворот и запихивал в машину. Всего машин было две, а полицейских – четверо. Все они стояли спиной ко входу в пещеру.
У Эми перехватило дыхание. Ей хотелось кинуться на помощь к Джейку, но этим она лишь загубила бы все, чего ему удалось добиться.
Джейк принял огонь на себя. За команду.
За дядю Алистера.
Отвернувшись, Эми молча показала на дальний конец плато, в сторону от дороги, и первой помчалась прочь.
Аттикус с Дэном бросились вслед за ней. В темноте впереди маячил край обрыва.
Эми оглянулась. Массивная рама вокруг двери к секстанту загораживала их от глаз полицейских. Дэн включил фонарик и повернул его так, чтобы освещать только тропу, идущую вниз по крутому скалистому склону.
– Скорей! – Эми прижала найденное сокровище к груди и двинулась вперед. При первом же шаге каблуки ее туфель глубоко ушли в рыхлый гравий. Тот зашуршал и начал осыпаться. Эми вскрикнула.
– Давай… давай! – поторапливал Дэн.
Девочка осторожно сделала новый шажок, изо всех сил стараясь сохранить равновесие – но гравий снова стал осыпаться, на этот раз сильнее. Земля ушла у нее из-под ног.
Эми рухнула навзничь. Голова ударилась о землю, точно резиновый мячик. Прижимая к себе астролябию, девочка заскользила вниз по склону ногами вперед.
– Эми! – Дэн бросился вдогонку за сестрой. И, разумеется, в конце спуска налетел на нее. От столкновения Эми швырнуло спиной о ствол какого-то корявого дерева.
– Эге-гей! – раздался вопль откуда-то слева от них. Аттикус.
Эми кое-как отцепилась от дерева и выпрямилась. Грудь саднило. С утра по синякам можно будет изучать форму астролябии.
Первым делом она посмотрела на часы. 10.49.
– Дэн! Как прием? Сколько полосочек?
Глаза его сверкали, как сверхновая.
– Две!
Осталась минута. Теперь Веспер-Один может с ними связаться. У него пунктик на точности. Эми посмотрела наверх. Голоса полицейских снова звучали ближе.
– Небось слышали нас.
Эми спряталась за тонкий ствол кривой оливы.
– Ой! – раздался сверху голос Джейка. – Я ногу подвернул! Я на вас в суд подам! Мой адвокат вас всех по судам затаскает!
Ночную тишину прорезал механический писк. Эми застыла.
На телефоне Дэна светилось новое сообщение.
– Что-то он рановато.
«Жду ваших донесений. У вас ведь есть возможность связаться со мной, верно? Счет идет на секунды…»
– Надо воспользоваться телефоном Луны! – прошептал Дэн.
Лицо Аттикуса исказилось от страха.
– У нас двадцать секунд!
Выронив астролябию, Эми рылась по карманам. Телефона там не было.
– У меня его нет!
– Что? – завопил Дэн. – Куда ты его дела?
– Не знаю! – Эми выхватила у брата фонарик и принялась шарить лучом вокруг. Пусть видит полиция, сейчас не до того!
Вот он! Девочка чуть не проглядела металлический отблеск на куче осыпавшегося гравия. Похоже, телефон выпал из кармана уже в самом конце, от удара.
Эми заковыляла туда, но Дэн опередил ее.
– Осталась секунда! – предупредил Аттикус.
– Скорей! – умоляла Эми.
Нажав кнопку «ответить», Дэн набрал всего одно слово: «Есть».
Теперь – отправить. Второпях мальчик промахнулся и нажал соседнюю клавишу.
«Есть!»
– Время! – заорал Аттикус.
– Дэн, отправляй, скорее! – Эми почти рыдала.
– Уже! – Дэн сунул ей под нос экран.
«Сообщение отправляется…»
* * *
Наверху зажегся мощный прожектор. Полиция обшаривала окрестности в поисках беглецов. Луч света скользнул по тому месту, где дети стояли буквально минуту назад. Эми, Дэн и Аттикус еще теснее прижались к отвесному склону.
Девочка не сводила глаз с экрана.
Свет погас. Гулко захлопали в ночной тишине дверцы автомобилей. Глухо взревели два мотора.
Экран телефона оставался темным.
Глава 27
10.51.
– Не может быть… – Дэн потряс телефон. – Наверное, что-то сломалось.
Немыслимо. Просто соскользнувший не во-время палец. Крохотная капелька пота, из-за которой он вместо «отправить» нажал «1».
– Это я виновата, – простонала Эми. – Я выронила телефон!
– Плевать, кто виноват! – взвился Дэн. – Что с дядей Алистером?!
– Этот тип… ну, Веспер-Один – не мог же он… ну, то есть не стал бы… – пробормотал Аттикус.
Дэн вихрем повернулся к нему.
– Еще как стал бы! И знаешь что? В один прекрасный день я отплачу ему той же монетой! Я убью его. – Мальчик запрокинул лицо к небу. – Слышишь? Я убью тебя, А. Дж. Т.!
– Дэн… – начала Эми.
– Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать, – сотрясаясь от рыданий, выговорил Дэн, – но я все равно его ненавижу. Ненавижу на…
– Нет же. Смотри! – Эми показала на телефон у него в руке. – Экран светится!
Телефон дрожал и расплывался. Дэн замигал, смахивая слезы, и впился глазами в сообщение:
«Что, напугал? Никто не скажет, что у меня нет театральной жилки. И раз уж вам так нравится иллюзия контроля, не стану мудрить с доставкой. К вам кто-нибудь придет.
Ах да, поздравляю. Ваш дорогой дядя жив и здоров.
Пока».
* * *
Полицейская машина рывком сорвалась с места. Джейк Розенблюм от души надеялся, что его не очень укачает.
– Куда вы меня везете?
Полицейский на переднем сиденье обернулся.
– Вы вторглись на запрещенную территорию. Сопротивлялись аресту. Мы заведем дело.
Джейк поник. Хоть бы Дэну с Эми удалось вовремя передать находку Весперам!
Водитель пробормотал что-то по-узбекски и рванул руль вправо. Автомобиль, ехавший впереди них, неожиданно затормозил и развернулся, перегородив обе полосы сразу.
Полицейская машина резко съехала в кювет. Взвизгнули тормоза. Джейк сгруппировался, но, хотя и был пристегнут, здорово треснулся лицом о боковое стекло.
Полицейские выскочили из машины, громко ругаясь. Они выхватили пистолеты и двинулись к перегородившему путь автомобилю – длинному черному лимузину с тонированными стеклами.
Джейк поморщился, ощупывая ссадину на голове. По щеке текла кровь. Сотрясение? Пока не понять. Впрочем, чувствовал он себя неплохо. Более или менее.
Он оглянулся назад, на дорогу. Окно лимузина опустилось. Внутри сидел мужчина в черной шляпе и солнечных очках. Медленно подняв голову, он посмотрел на полицейских и пожал плечами, словно не понимая, в чем дело. Неудивительно, что они лишь громче разорались.
Джейк повернул голову в другую сторону, направо. Стояла почти непроницаемая тьма. Он быстро передвинулся к правой дверце и попробовал ее открыть. Удалось!
У Джейка было лишь несколько минут. Он выпрыгнул из машины, угодил ногой в какую-то рытвину и упал. Сбоку, совсем близко, виднелись открытые ворота. Он поднялся. Голова гудела, но двигаться он мог – и со всех ног бросился к воротам.
Сзади раздались два быстрых выстрела, а потом тишина.
И громкий топот тяжелых шагов: погоня.
* * *
Рассвет застал детей врасплох, нежданно-негаданно. Эми вдруг поняла, что напрочь утратила ощущение дня и ночи. Казалось, новое сообщение Веспера-Один пришло буквально секунду назад:
«Планы изменились. Как рассветет, приходите на кладбище. Войдите через вход близ мечети Шахи-Зинда, перед базаром. Ровно в 5.30 отыщите у подножия ближайшего холма Ольгу Сахарову. Передайте от меня привет».
В предрассветных сумерках надгробия чуть заметно мерцали бледным серебром – точно потерянные одинокие души.
Крепко прижимая к себе астролябию, Эми изогнула запястье, проверяя, сколько времени. 5.15. До передачи – пятнадцать минут. Все точно по инструкциям Веспера-Один. Как и всегда. Точно марионетки какие-то!
– Идемте, – сказала Эми и первая двинулась по тропинке.
Аттикус, уткнувшийся в телефон, споткнулся и чуть не упал.
– Ну как? – шепнул Дэн.
– Не отвечает, – охрипшим от переживаний голосом сказал тот. – Вот уже шесть часов дозваниваюсь.
На ходу Эми озиралась по сторонам. Шея болела. Ночевка под открытым небом – не сахар. Они с Дэном кое-как вздремнули, пусть и урывками, а вот за Аттикуса девочка волновалась – он глаз не сомкнул.
– Что-то нашей посредницы не видать, – заметил Дэн.
– Может, еще до места не дошли, – предположил Аттикус.
Дэн повернул к нему телефон. Эми тоже остановилась еще раз перечитать сообщение.
– Ольга Сахарова… подходящее имя для Веспера, – заявил Дэн.
Под ноги Эми шмыгнул какой-то мелкий зверек. С трудом подавив крик, девочка сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться. Полированные каменные надгробия по сторонам от тропинки торчали, точно дорожные указатели. Казалось, изображенные на них лица неодобрительно хмурятся.
– Все имена тут кириллицей, – сказал Аттикус.
– А я думал, это птичка такая, – удивился Дэн.
– Кириллица, а не горлица, – поправил его друг. – Русский алфавит. Знаешь, в Самарканде очень много русских.
У подножия холма Эми остановилась. Крики какой-то птицы вдалеке напоминали предсмертные стоны. Из-за горизонта пробивались первые лучи солнца. Над головой реял стервятник. Эми снова посмотрела на часы. 5.24.
– Вот-вот должна появиться.
– Да уж, пускай поторопится, пока эта тварь в небе нас не утащила, – поддакнул Дэн.
– Это стервятник, – вздохнул Аттикус. – Они питаются падалью. Дохлятиной.
Уголком глаза Эми заметила очередного мелкого грызуна. Тот побежал было через полянку, но замер перед массивным надгробием, рядом с которым валялся какой-то мягкий бесформенный комок. Дохлая белка?
– А вот вашему стервятнику и завтрак, – промолвила Эми.
Дэн подошел поближе к зверьку и пригляделся повнимательней. А когда обернулся, лицо у него было бледнее мела.
– Мертвая тут не только белка.
Эми проследила его взгляд. Из-за надгробия торчала чья-то нога.
Аттикус ахнул.
– Это… Ольга? – прошептал Дэн.
Эми заставила себя подойти ближе. Душу ее терзали самые черные опасения. Неужели Веспер-Один взял и убил кого-то, совершенно им незнакомого? Просто для развлечения – или в виде предупреждения.
Заместитель заложника.
Над головой раздался сердитый птичий крик. «Уходите, пусть природа возьмет свое. Оставьте мертвого ради живых». Инстинкты призывали Эми бежать из этого жуткого места. Кинуть астролябию на землю – и бежать.
– Нога… – Аттикус крепко схватил Эми за руку. – Великовата для женщины.
С этого места Эми уже различала не только ступню, как раньше, но и саму ногу, в джинсовой штанине.
– Эй… – дрожащим голосом окликнула девочка и, страшась того, что может увидеть, обошла камень. На траве лежал ничком молодой человек. Голова у него была запрокинута, лицо тонуло в тени.
Эми подошла чуть поближе.
– Джейк?
Глава 28
Первое, что осознал Джейк Розенблюм, очнувшись: идет дождь. Второе – кто-то пронзительно кричит в вышине.
А третье: что никакого дождя вовсе нет, а просто Эми Кэхилл орошает его лицо слезами.
– Джейк, Джейк, ты живой!
Юноша сел. Голова болела, точно ее раскроили мотыгой.
– Уж надеюсь, – произнес он.
– Ох, я боялся, что никогда больше тебя не увижу… – Аттикус, всхлипывая, бросился ему на шею.
– Что случилось?
– Не знаю… в голове все путается…
Джейк осторожно притронулся ко лбу, но подскочил от боли.
– Надо нам было выйти к полиции вместе, – посетовал Дэн. – Тогда Весперы забрали бы астролябию, да и дело с концом. Им только того и надо было.
– Тогда почему бы им не забрать ее сейчас и не оставить нас в покое? – спросил Аттикус, оглядываясь. – Где они?
– Не знаю. – Эми помогла Джейку подняться. – Нам велено встретиться с их посыльной ровно в пять тридцать. Какая-то Ольга Сахарова.
Джейк застонал и несколько раз моргнул, стараясь сфокусировать взор и оглядеться.
И тут ему вдруг все стало ясно.
Хоть он и вступил в союз с Кэхиллами, но до сих пор толком не осознавал, с каким противником они имеют дело. Но теперь, глядя на Эми, отчетливо различал морщины у нее на лице – следы тревог, волнений и бед. Следы душевных страданий. А ей ведь всего шестнадцать! Кэхиллы по горло увязли в неприятностях – в трясине, настолько глубокой, что неизвестно, можно ли оттуда выбраться. И они с братом увязли тоже.
Никогда еще Джейк так остро не ощущал, что сделал правильный выбор. Эми и Дэн не должны сражаться с Весперами в одиночку.
– Они так обошлись со мной, – произнес он медленно, – чтобы преподать вам урок.
Джейк отошел от надгробия, и остальные прочитали надпись: «ОЛЬГА САХАРОВА, 1964–1997».
Аттикус сглотнул.
– Ольга Сахарова.
– Она была им нужна для реквизита, – сказал Джейк. – Как символ того, что может случиться с любым из нас. Он бросил меня здесь, заметил имя и написал вам. Мрачная сцена – специально для вас.
Он посмотрел на часы Эми. 5.30.
В небесах раздался пронзительный крик. Все четверо невольно задрали головы.
Голодный стервятник, что вился у них над головами, улетал прочь. С вышины, раскинув широкие крылья, спускалась другая птица – огромный хищник с длинной шеей и острым клювом.
– Бежим! – вскрикнула Эми. – Это он за мертвой белкой!
Все четверо заторопились прочь по той же тропинке, какой и пришли. Чуть шевельнув крыльями, птица сменила направление и последовала за ними. Приближаясь к Эми, она выпустила когти и издала душераздирающий крик.
– Эми! – предостерегающе завопил Дэн.
Девочка взвизгнула. Кончики перьев коснулись ее волос. Крючковатые когти крепко впились в астролябию.
Диск выскользнул из рук Эми. Ястреб взмыл навстречу восходящему солнцу. Астролябия висела у него в когтях, точно тельце беспомощного зверька.
Эми бросилась на холм, чтобы проследить полет птицы. А та уже снова снижалась, держа курс на видневшуюся вдалеке дорогу.
Тонированное стекло в окне черного лимузина плавно поехало вниз. Из окна – ладонью вверх, к небу – высунулась рука в кожаной перчатке.
Коршун стремительно спикировал к машине. Рука в перчатке выхватила астролябию и втянула в окно.
Мужчина в темных очках послал Эми воздушный поцелуй.
Глава 29
Шинейд от радости только что не выпрыгивала с экрана ноутбука.
– Эми, ты просто герой!
– Хм… только она? – уточнил Дэн.
Эми показала ему язык. Заходясь от хохота, мальчик плюхнулся на каменную скамью у мечети Шахи-Зинда. Солнце лучилось на бирюзовых керамических плитках. Кругом было тихо и безлюдно – самое подходящее место для сеанса связи с Эттлборо.
– Ну, все внесли свою лепту, – сказала Эми. – Аттикус расшифровал последний код. Джейк чуть не пожертвовал ради нас жизнью. А Дэн… дай-ка подумать…
Она приготовилась к новой порции бурных протестов, но Дэн уже уткнулся в телефон.
– Народ… подтверждение…
Он показал телефон Эми, Аттикусу и Джейку, а потом развернул к компьютеру, чтобы видела и Шинейд.
«Поставка прошла великолепно. Большое спасибо всем, кто сделал это возможным. В том числе и милой Ольге Сахаровой.
Что ж, пора праздновать! Веселый город Берлин – место самое подходящее! К тому же здесь нашел приют некий драгоценный камешек, который охраняют день и ночь. Думаю, вы о нем слышали. Ваше следующее задание – реквизировать камень и отдать мне.
Заранее спасибо, и радостный привет от дяди Алистера.
Веспер-Один».– Германия? – переспросил Джейк. – С какой стати? И что там за камешек?
Дэн пожал плечами.
– Пусть Эми проводит изыскания – это ее конек.
– Напрасно Веспер-Один отпускает шуточки по поводу дяди Алистера, – заметила Шинейд.
Эми кивнула.
– Весь день о нем думаю. О том, чего он избежал.
– Благодаря вам всем! – пылко воскликнула Шинейд и скосила глаза куда-то влево. – Эээ… нам с Эваном тоже есть что вам сообщить.
Эван, в свою очередь, склонился к экрану.
– Мы с Шинейд помирились. Она добила эту ящерицу. Ну, то есть не в прямом смысле слова добила, не физически. Определила. Выяснила, что это за ящерица. И где она водится. Забавно, но ареал ее обитания явствует из названия…
– Ваша умнейшая опекунша держала аргентинского гигантского тегу, – перебила его Шинейд.
Эми так и подскочила.
– Аргентина! Потрясающее открытие! Вы их вычислили!
– Ура! – завопил Дэн.
Шинейд посмотрела на Эвана и снова повернулась к экрану.
– Кроме того, я отследила перемещения Иана. Мы получили подтверждение, что он встречался с матерью. Хорошие новости – его не похитили. Плохие – сразу после разговора с ней он поменял билет.
– Эми, он в Аргентине, – произнес Эван.
– Где расположена одна из баз Изабель Кабра, – прибавил Шинейд.
Эми покачнулась на скамейке. Изабель. Неужели за похищениями стоит именно она? Может ли она оказаться Веспером-Один?
– Наверное, Иан выяснил у матери, где держат заложников, – сказала она. – И отправился прямиком туда.
– Не связавшись с нами? – Шинейд демонстративно вздохнула. – Он пропал из оперативной сети Кэхиллов. Полное радиомолчание.
– Никогда ему не доверял, – заявил Эван. – В смысле, со всем моим почтением, но уж как есть.
Эми покачала головой. Нет, картинка не складывается. Иан не связан с Весперами. Он такой же истинный Кэхилл, как Шинейд и Эван.
– Дайте ему время, – попросила она.
– Наши люди занимаются этим делом, отслеживают каждую нить… – Эван не докончил фразы. – Эй, Эми? Ты что?
Глаза девочки затуманились.
– Все в порядке. Спасибо, Эван. Ты здорово потрудился. Ты лучший.
– Пора звать скрипачей, – ни к кому особо не обращаясь, проговорил Дэн.
– Хм, а по мне основные похвалы заслужила Шинейд, – заметил Джейк.
Эван изогнул бровь.
– Эми Кэхилл – глава семейства. Как-нибудь обойдется без советов, кого ей хвалить, а кого нет.
* * *
Очередной аэропорт. Очередной рейс. Очередная задержка.
По крайней мере в этом аэропорту был большой сувенирный магазин с богатым выбором алоэ в горшках.
Семнадцать ингредиентов.
Прогресс.
Дэн прислонился к стене по соседству с группой туристов из Германии. К одним и тем же воротам было приписано три рейса, и два из них уже отменили. Эми с Джейком пошли за едой. Аттикус сидел у стены напротив. Храпел.
Дэн осторожно открыл телефон и прочел очередное сообщение от А. Дж. Т.
«Привет, Дэн. Подумал, может у тебя как раз выдалось свободное время. Свяжись со мной, как только захочешь. Мое второе имя – Терпение, а вовсе не Дж. J».
Отвратительный тон. Дэн чуть не засмеялся.
Этот человек убил мистера Макентайера. Бросил избитого Джейка на кладбище.
«Как бы он поступил, не нажми я кнопку “Отправить” как раз вовремя, чтобы спасти дядю Алистера?»
Дэну хотелось забросить телефон под колеса авиалайнера. Нанять гипнотизера, чтобы стереть память о всех этих сообщениях.
И все же – снова знакомое чувство…
Вопреки всем соображениям разума и всем доводам здравого смысла послание пробуждало в Дэне странное, непривычное ощущение. Легкое щекотное покалывание где-то глубоко внутри. Почти надежду.
На грани безумия.
Мальчик захлопнул телефон и спрятал в карман. Закрыл глаза и досчитал до десяти. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Напомнил себе, что проголодался, и, вытащив из кармана раздавленный шоколадный батончик, начал его разворачивать.
Все это хоть сколько-то успокаивало.
– Алло? – обратилась к нему розовощекая немецкая девочка, с виду – примерно ровесница.
– Привет, – откликнулся Дэн.
– У тебя есть алло? – настаивала она, показывая на его рюкзак, откуда торчал краешек зеленого листа.
– Ах, алоэ? – наконец понял Дэн. – Ну да… ну, то есть чтобы мазать…
– Ожоги. – Оттянув воротник футболки, девочка продемонстрировала красное пятно загара чуть ниже ключицы.
– Только без подробностей… – пробормотал Дэн и, торопливо отломив край листа, вручил его девочке. – Идет? Auf Wiedersehen. Всего хорошего. Я тут читаю.
Запихнув батончик в рот целиком, он втиснулся на свободное сиденье у панорамного окна. По стеклам барабанил дождь.
Надо получше прятать ингредиенты. Один взгляд на алоэ – и Эми все поймет.
На огромном телеэкране над головой мелькал выпуск новостей. Сюжет о сыне с отцом, нашедших друг друга после торнадо. Они улыбались друг другу – и были до того друг на друга похожи…
Как близнецы, только из разных поколений.
Слова Эми эхом прозвучали у него в голове. «Когда ты был совсем маленьким, он тебя всем показывал и говорил “губастик-щекастик”. И оба вы улыбались совершенно одинаковыми улыбками, до ушей».
Дэн выпрямился.
Ну конечно! Вот способ решить вопрос насчет А. Дж. Т. раз и навсегда! И как только он раньше не догадался? Чужой человек такого точно знать не может.
Оглянувшись по сторонам, Дэн снова открыл телефон и, настучав короткий текст, быстро отправил его:
«Если ты и вправду мой папа, ответь, что ты говорил, чтобы меня рассмешить?»
Ответ пришел почти мгновенно:
«Губастик-щекастик».
Примечания
1
Каспер, Шайенн – крупнейшие города штата Вайоминг. – Примеч. пер.
(обратно)2
Город в штате Вайоминг.
(обратно)3
Ты кто? Американец? (исп.)
(обратно)
Комментарии к книге «В самый темный час», Питер Леренджис
Всего 0 комментариев