«Как люди открывали свою Землю»

Как люди открывали свою Землю (fb2) - Как люди открывали свою Землю 7355K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анатолий Николаевич Томилин

Анатолий Николаевич Томилин Как люди открывали свою землю

От автора

Много лет живут на Земле люди. Ходят по ней, ездят, плавают на кораблях по морям и океанам. Кое-кто даже вокруг света обходит. А может ли кто-нибудь из них сказать, что видел Землю целиком, знает, какая она из себя, и что убедился он в этом своими глазами? Я думаю — никто не может. Ведь даже маршрут кругосветного путешественника — это всего только тоненькая ниточка, незаметный след на огромном теле земного шара. Сколько нужно проложить таких ниточек, чтобы обойти все континенты, все острова и полуострова, чтобы увидеть, изучить и нарисовать на картах все горы и все реки Земли, все пустыни и все дремучие леса! Никому из людей в одиночку не под силу такая задача. Решить ее может только все человечество.

А ведь человечество — это вы и я, ваши и мои друзья, родные, знакомые и незнакомые люди. Люди смелые, веселые и добрые, и даже не очень добрые и не очень смелые. Разные люди — человечество…

Ученые построили глобусы с материками и океанами, нарисовали карты. Но и глобусы, и карты были не настоящей Землей, а только ее моделью. Всю же Землю, всю планету целиком, охватить глазом никому не удавалось. Обидно…

Но вот произошло Великое Событие. Случилось оно 12 апреля 1961 года. Именно в этот день с советского космодрома Байконур стартовал в космос первый человек. Звали его Юрий Алексеевич Гагарин, и было ему двадцать семь лет.

В 9 часов 7 минут вспыхнуло пламя в двигателях ракет. 20 миллионов лошадиных сил было в них, и все они заработали слаженно и одновременно. Грохот поднялся невероятный. Но люди все равно услыхали, как Гагарин засмеялся и сказал: «Поехали!» И в тот же миг ракета подпрыгнула и скрылась в голубом небе.

Юрий Алексеевич первым по-настоящему увидел Землю. Не кусочек, не участок, а всю сразу, целиком — от полюса до полюса. Он летел и смотрел в окошко-иллюминатор, а под ним плыли не просто горы и моря и не просто острова и континенты, — под ним плыла и поворачивалась вся планета. За сто восемь минут он облетел ее кругом. Не такая уж и большая оказалась… «Какая она красивая!» — говорил Гагарин по радио тем, кто оставался внизу.

Только после этого полета все люди с полным правом могли сказать вслух: «Здравствуй, планета Земля, мы тебя открыли!»

Часть первая. Как люди открывали сбою землю

Глава первая. Как искали форму земли

Почему люди покидали обжитые места

В древние времена один очаг древней цивилизации от другого отделяли тысячи километров: были тут непроходимые пустыни, дремучие леса, горы и моря. И во всех этих безлюдных пространствах — ни дорог, ни путей… Только дикие звери да кровожадные чудовища… Кому охота в таких условиях путешествовать? Так и сидели люди на тех землях, на которых родились и выросли. Думали, что это и есть вся земля, вся суша.

Редко-редко случалось, что какая-то беспокойная душа не выдерживала бесконечного сидения на месте и устремлялась на поиски неведомого. В те времена каждое путешествие становилось событием. Имя отважного землепроходца оставалось в истории и обрастало легендами. Долгие годы рассказывали их старики детям, и не было ничего интереснее для людей, чем слушать о хождениях в чужие земли, к чужим народам.

Но не только одиночки отправлялись на поиски новых земель. Век от века больше становилось людей в обжитых районах. Дальше приходилось уходить охотникам и собирателям в поисках пищи. Случалось, что целые племена снимались с одного места и переходили на другое. Почему же покидали люди обжитые места?.. По разным причинам. Одни бежали от голода, другие — от набегов воинственных соседей. А бывало, что и сама Земля прогоняла и людей и животных на поиски новых мест.

Есть на берегу реки Камчатки, что течет по неширокой долине, окруженной вулканами, небольшая впадина. В ней нашли охотники целое кладбище мамонтов, умерших здесь более десяти тысяч лет назад. Какая же причина согнала на небольшой пятачок столько мохнатых гигантов? Ведь на протяжении всего остального течения реки кости этих великанов встречаются редко… Долго разгадывали ученые непонятную историю. Все-таки разгадали.

Давным-давно случилось в этих местах быстрое похолодание. Почему — неизвестно. Может быть, мигнуло и потускнело на время Солнце?.. Сразу же стала падать температура, и в горах начали образовываться ледники. Глубокий снег покрыл зеленые долины. Ледники становились все толще, все тяжелее. Под действием собственного веса поползли они с вершин вниз, сгоняя животных в единственную долину по берегам реки. Скоро ледяные барьеры замкнули ее, отгородили от остального мира.

Ледяной плен сжимался и сгонял стада мамонтов на крошечный пятачок в средней части реки. Пищи становилось мало…

Ученые считают, что десятки тысяч лет назад ледяной панцирь занимал огромное пространство суши. Льдом была покрыта большая часть Европы и Северной Америки. В горных районах Азии, может быть, даже на юге Африки, в Австралии и в Южной Америке лежали снеговые и ледяные шапки. При этом чем больше льда надвигалось на сушу, тем меньше воды оставалось в озерах и реках, в морях и океанах. Вымерзала вода.

Понизился общий уровень всего Мирового океана. Многие острова соединились с континентами. С одной части света на другую перекинулись сухопутные мосты.

Беда никогда не приходит одна. Одновременно с оледенением проснулись по всей Земле вулканы. Страшные землетрясения стали сотрясать материки. Горы проваливались. А на равнинах с грохотом вспучивались хребты и складки. Клубы вулканического пепла и тучи пыли закрыли солнце. И от этого стало на Земле еще холоднее…

От холода и катастроф всё живое потянулось в новые места. В Северном полушарии животные, а за ними и люди устремились к югу, а в Южном полушарии — к северу, где потеплее. Началось великое переселение.

Но вечно так продолжаться не могло. Рассеялись со временем тучи, снова ярко засветило солнце. Лед начал таять и добавлять воду в моря и океаны. Снова стал подниматься уровень Мирового океана, затапливая сухопутные мосты, по которым люди с одного континента переходили на другой. Непреодолимая водная гладь навсегда отделила ушедших от оставшихся.

На материках вслед за отступающими ледниками ушли крупные животные. Преследуя их, снимались с мест и охотничьи племена. Скотоводы захватывали степи с обильными травами. А в долинах больших рек оставались земледельцы.

Но вскоре после оледенения новая беда надвинулась на обитателей Земли. С каждым летом солнце грело все жарче. Высыхали обильные озера и речки, оставленные ледниками. Цветущие равнины постепенно превращались в пустыни. И снова двинулись в поход сначала животные, а за ними и люди. Только теперь не к экватору, где потеплее, а от него — к полюсам.

Ученые называют этот период в жизни нашей Земли термическим максимумом.

В древние времена человек полностью зависел от природы. И немудрено, что такие всеобщие катастрофы гоняли целые племена с места на место. При этом одни народы отыскивали и занимали свободные земли. Другие вторгались на занятые территории. И тогда уж кто кого победит — хозяева захватчиков или пришельцы коренных жителей…

Как люди думали, что земля плоская

Чем больше странствовали по Земле люди, тем чаще задумывались: «На что же похожа наша Земля, какая у нее форма?» Раньше других стали о том размышлять мудрецы из страны Тянь-ся, что означало «Поднебесная империя». Вы, наверное, сразу догадались, что эта страна — Китай.

С незапамятных времен жили там добрые и трудолюбивые люди. Но у них, к сожалению, было много жестоких императоров. И каждый новый император, чтобы легче управлять страной, приказывал по-новому делить ее территорию. Во все стороны отправлялись из столицы императорские чиновники, чтобы провести новые границы в старых провинциях.

Одни отправлялись в путь в покойных повозках-колесницах и ехали в бескрайние степи. На каждой повозке стоял секретный прибор.

Китайцы берегли его пуще глаза и называли указателем юга. Стрелка этого прибора всегда указывала одно направление. Тут уж не заблудишься…

Древний секретный прибор дожил до нашего времени. Только теперь все знают, как он устроен, и называют его компасом. Ничего нет в нем сложного: простая коробочка, а в ней магнитная стрелка на иголке. Синим концом юг показывает, красным — север…

В степях и пустынях путники часто по вечерам смотрели на небо. Они замечали, что звезды всегда движутся с востока на запад. А почему? Никто не мог на это ответить.

Другие чиновники отправлялись в горы. По узким тропам ни в повозке, ни верхом не проедешь. И потому несли их носильщики в носилках-паланкинах. Тряслись толстяки в душных кабинках и думали: «Почему это одна часть Поднебесной империи такая высокая, что поднимается к самому небу, а другая часть — низкая?» Но никто не мог придумать ответа на свой вопрос.

Третьи чиновники отправлялись в путь на лодках. Плыли они по большим рекам и маленьким речкам. Плыли каналами. Слуги держали у них над головами зонтики и отгоняли мух. «И почему это, — рассуждали ленивые чиновники, — все реки в землях императора текут в одном направлении — с запада на восток?» Но сколько ни размышляли, не могли найти объяснений.

Немало поломали себе головы и придворные мудрецы. А поскольку император требовал, чтобы они во что бы то ни стало отвечали на все вопросы, то вот что они наконец придумали. «Давайте, — сказали они друг другу, — договоримся считать Землю плоской, как рисовая лепешка с обрезанными краями. На каждом краю Земли-лепешки пусть стоит по высокому столбу, подпирающему небо. Один столб на севере, другой — на востоке, третий — на юге, а четвертый — на западе. Сколько сторон света, столько и столбов…»

«Однажды, — рассказывали мудрецы, когда все чиновники собрались в большом зале императорского дворца послушать ответы на свои вопросы, — однажды злой дракон согнул один из столбов. И от этого земля и небо наклонились в разные стороны. Западные провинции поднялись горами к самому небу, а восточные опустились к морю. Реки в Поднебесной империи потекли на восток, а звезды на небе покатились к западу…»

Очень убедительным получилось объяснение, и все были довольны. Пятьсот книг написали китайцы про свою страну. Пятьсот толстых бумажных свитков с описанием всех провинций и даже того, что лежало за ними.

Но вот однажды, после большой войны, воцарился в Китае император злой, как дракон, и глупый, а от того еще более злой. Прочитал он в книгах, что за границами Поднебесной империи тоже живут люди и что земли у них ничуть не хуже. Император тут же приказал сжечь книги, в которых описывались чужие земли, а на границах империи построить Великую стену. Стена должна была отгородить Китай от всего мира и заставить китайцев думать, что за пределами их страны нет на свете ничего интересного. Злой император даже называть Китай велел по-иному: Чжун-хуа-го, что означало в переводе «Срединное цветущее государство». Так и называли свое государство с тех пор китайцы, хотя далеко не все в нем так уж красиво цвело и благоухало.

Трудовой народ жил в бедности, в заботах и печалях. И только чиновники и богачи радовались и беззаботно веселились. Так часто бывало в мире: чем хуже дела, тем красивее слова…

Потом стало еще хуже. Чтобы подданные Сына Неба — так называли чиновники своего императора — не думали даже носа высовывать за Великую каменную стену, стали они говорить, что Китай — это вся земля. Вся, вся как есть. И со всех четырех сторон она окружена бурными морями, в которых кишат огромные рыбы и страшные драконы. «Всякий, кто отважится хотя бы взглянуть на них, найдет себе верную гибель!» — уверяли чиновники, а им поддакивали мудрецы. И знаете, многие верили в это и старались побольше сидеть дома.

Многие верили, но не все. До наших дней сохранились рассказы и описания далеких путешествий древних китайцев в чужие страны.

Скакали на лошадях военачальники, ехали в тяжелых повозках дипломаты, пробирались тайными тропами шпионы. Шли монахи, размахивая посохами, тянулись купеческие караваны. Приезжали китайские путешественники в незнакомые земли Центральной и Средней Азии, глядь — а там такие же культурные народы живут. Землю обрабатывают, посевы поливают, скот пасут. Везут китайцы свои товары в далекие западные страны продавать.

Но и самим жителям Азиатского Запада было чем торговать. Многие их товары не только не уступали китайским, но и получше оказывались.

А уж о тех, кто на юг через горы добирался, и говорить нечего. Попадали они в удивительную страну Индию, где жили замечательные мудрецы и философы… Вот какой оазис культурных государств возник в древние времена в Восточной и Юго-Восточной Азии.

В стране мудрецов и мыслителей

Древнюю Индию не зря так называли. В те далекие времена, когда в окружающих ее странах еще только зарождалась цивилизация, здесь, на огромном полуострове, вытянувшемся языком в сине-зеленый Индийский океан, было уже немало ученых людей. При дворе каждого князька-раджи жили свои мудрецы и мыслители. И все их уважали.

Встречались среди них математики и астрономы, грамматики и врачи, а то и просто философы — любители мудрости, рассуждавшие над непонятными вопросами. «Великие мудрецы» — так называли их индийцы.

Мы еще побываем в этой удивительной стране вместе с путешественниками, посмотрим, как жили в ней люди и чем занимались, а сейчас давайте раскроем старые индийские книги и посмотрим: какой представляли себе нашу Землю «Великие мудрецы»?

Оказывается, единого мнения среди них не было. Впрочем, большинство из них соглашалось, что Земля плоская. Не такая плоская, как китайская «рисовая лепешка с обрезанными краями», а похожая больше на плоский диск огромных размеров. В центре диска находилась гора Меру. Вокруг горы обращались Солнце, Луна и звезды. А вот дальше среди мудрецов начинались разногласия.

Одни говорили, что вся суша делится на четыре континента, отделенных от горы Меру и друг от друга океанами. На берегу каждого континента стоит по огромному дереву, по имени которого континент и называется. Так, на берегу южного континента, где только и обитают человеческие существа, растет розовая яблоня — дерево джамбу, и потому весь континент называется Джам-будвипа.

Прибавление

Сначала людей на Земле было мало, а месте много. И потому могли выбирать люди что получше. Селились, где климат потеплее, где леса дичью богаты, где солнышка и воды вдоволь. А много ли таких уголков на Земле? Оказалось — не очень. Вот и получилось, что собралось в одних районах людей больше, в других меньше, а в третьих и вовсе никого.

Трудно жили первые люди на Земле. Трудно и голодно. Целыми днями собирали женщины и дети корешки и травы, а мужчины старались кто рыбу поймать, кто зверька какого-нибудь.

Жили родами, объединившись в племена: родители и дети, деды с бабушками, дяди, тетки, племянники — все родные друг другу, все родственники. К вечеру наберут всякой всячины съедобной, принесут в пещеру, в которой живут. Там у костра разделят поровну и съедят. А завтра те же заботы спозаранку.

Потом приручил кто-то собаку. Может быть, она больная была, а человек ее пожалел, вылечил, накормил… Со здоровой собакой на охоте веселее дело пошло. Собака зверя ищет. Человек зверя добывает. Мясо себе, шкуру себе, а кости да потроха — четвероногому помощнику. Много ли тому нужно?

Другие мудрецы не соглашались. Они считали, что Джамбудвипа имеет форму кольца, расположенного вокруг высокого пика горы Меру. Соленый океан отделяет этот континент от следующего, который также имеет форму кольца. Но его внешние берега омывает уже океан не соленой воды, а сладкой патоки. Семь колец-материков насчитывали мудрецы в своей модели Земли. И все они друг от друга отделялись океанами разного состава. Так, следом за патокой шел океан вина, потом топленого масла, густого и вкусного молока, простокваши и, наконец, пресной воды… Ну-ка, кто посмеет протестовать против такой великолепной картины мира?

И все-таки находились несогласные. Они уверяли, что Земля похожа на раскрытый цветок лотоса. Четыре самых больших лепестка — четыре континента. Пестик же и тычинки — горы, окружающие долины главных рек Индии Инда и Ганга. Растет же этот цветок лотос в безбрежном океане, плавает, как кувшинка на воде, прикрепившись стеблем ко дну.

Но и эта картина не всех мудрецов удовлетворяла. Находились такие, что рисовали и вовсе чудную модель. «В огромном море из молока, — говорили они нараспев, — плавает огромная черепаха. Что может быть на свете прочнее ее панциря? На спине черепахи стоят четыре слона. Кто на свете сильнее их? Слоны повернулись головами на все четыре стороны света и подняли хоботы. А на своих могучих спинах держат слоны Землю. Конечно, плоскую, как блин, а вовсе не с обрезанными краями, как говорят китайские философы».

Удивительные модели придумывали древние индийские мудрецы и мыслители!

Почему финикийцы думали, что земля горбатая

Странный был народ финикийцы. Да и жили они в удивительной стране. Ведь строго говоря, никакой единой Финикии не существовало. Просто древние греки дали такое название узкой береговой полосе на востоке Средиземного моря, зажатой между прибрежными скалами и высокими горными хребтами. Сегодня там находится государство Ливан. Отроги горных цепей во многих местах подходили к изрезанному берегу совсем вплотную, дробили его, делили на крошечные участки. Быстрые реки орошали эти участки земли и помогали выращивать в долинах обильные урожаи. Но земли было мало. С незапамятных времен выросли на ней, тесно друг подле друга, древние поселения. Постепенно селения сливались в города. И в каждом появлялся свой царь.

Соперничество в торговле, предательства и войны мешали городам объединиться в единое государство и ставили их в зависимость от более сильных соседей. Кто только не диктовал свою волю царям Угарита, Сидона и Тира — главных городов-государств этой части побережья! Вавилония и Египет, Ассирия и Персия, Греция и Рим — все грабили, разрушали и жгли города. Но финикийцы не сдавались. Кто мог — уходил от разгрома в море.

Беглецы основывали колонии на островах Средиземного моря и на побережье Европы и Африки, строили крепости по образу и подобию покинутых городов и занимались ставшим привычным и прибыльным делом — морской торговлей и разбоем. Те же, кто оставались в разоренных метрополиях, собравшись с силами, отстраивали свои города заново, делая их еще краше, чем они были до разрушения.

Самые лучшие во всем древнем мире корабли умели строить жители Тира и Сидона. Из могучих кедров, что росли в лесах Ливана, выводили они широкие корпуса. Надстраивали высокие борта толстыми досками, чтобы не захлестывали людей грозные морские волны. Ставили высокие мачты с парусами.

По тридцать человек команды было на таких кораблях. Отважные моряки не боялись ни богов, ни демонов. Их не страшили бури, а страсть к наживе неудержимо гнала в туманные дали в надежде на прибыль. Сегодня трудно даже перечислить те земли, в которых побывали корабли финикийских купцов-пиратов…

Возвращаясь из дальних плаваний, все моряки с нетерпением ждут, когда покажется вдали родной берег. Ждали этого и финикийцы. Но вот что они заметили: первыми почему-то всегда из морских пучин начинали вдали показываться самые высокие макушки родных гор. Ближе подойдет корабль — видны вершины пониже. Еще ближе — глядь, и городские постройки, как дельфины, из воды вынырнули…

«Почему это так? — недоумевали мореходы. — Ведь если Земля плоская, то на ней сразу все должно быть видно? А не ошибаются ли те, кто учит, что Земля похожа на лепешку? Ведь скорее она напоминает горбушку?»

Если представить себе Землю горбатой, то понятным становится и то, почему сначала макушки гор из моря встают, и то, почему с верхушки мачты дальше видно, чем с палубы. Вы ведь, наверное, тоже не раз поднимались на пригорок в степи или залезали на дерево в лесу, чтобы дальше увидеть?

Так и решили финикийские мореплаватели считать Землю горбатой.

Похожей на половинку яблока или лучше апельсина, который лежит в блюдце с водой. Вода — море. А на край блюдечка опиралась, по их мнению, большая опрокинутая голубая миска — небо.

Странная модель, не правда ли?

Кто первым догадался, что земля — шар

Пожалуй, точно ответить на этот вопрос сегодня не удастся никому. В каждом культурном государстве были свои мудрецы, и многим из них по разным причинам приходила в голову эта идея. Например, древнегреческий мудрец Пифагор считал, что шар — самая красивая и самая идеальная геометрическая фигура. И если Земля — центр Вселенной, то может ли она иметь иную форму, кроме как идеальную? Вот он и учил, что Земля — шар!

Но первым это сумел доказать древнегреческий философ по имени Аристотель. Много лет он учился сам. Потом был учителем знаменитого полководца Александра Македонского. А когда тот ушел в походы, Аристотель вернулся в Афины и открыл там школу. У него сразу же оказалось множество учеников. Да и сам Александр, даже став великим полководцем, никогда не забывал своего учителя. Из разных стран посылал он в Афины Аристотелю письма и редкости, которые находили его спутники.

Как всякий настоящий учитель, Аристотель постоянно хотел знать больше и больше… Знания — это ведь такое богатство, копить которое никому не стыдно, не то что вещи или деньги..

Среди многих не решенных в ту пору вопросов один интересовал и волновал всех: «Отчего случаются лунные затмения?» Никто не мог на него ответить. Одни думали: злые великаны уносят с неба Луну, чтобы лишить всех ее серебряного света. Другие были уверены, что лунное затмение предвещает какое-нибудь несчастье: может быть, войну, а с нею — голод или мор. Находились и такие, что направо и налево рассказывали, будто бы затмение отравляет воздух и люди гибнут от удушья. Легковерные трусы верили им и с самого вечера запирались в глубоких погребах и подвалах. Они замазывали щели, затыкали окошки. А обманщики тем временем грабили покинутые дома.

Аристотель не был трусом. Он не раз наблюдал затмение, и ничего с ним не случалось. «А может быть, темное пятно на лунном боку — это просто тень, которую отбрасывает Земля, когда становится между Луною и Солнцем? — подумал философ и тут же задал себе другой вопрос: — Но почему эта тень всегда круглая?»

Взял он кубик. Вынес его на солнышко. Тень от кубика, как темный квадрат, куда ни поверни.

Нет, не может быть Земля квадратной.

Взял он круглую плоскую лепешку. От лепешки в одном положении тень круглая, а в другом — тоненькая, как прутик.

Значит, и лепешкой Земля быть не может.

Взял он половинку апельсина и тоже подставил солнцу. От половинки тень круглая только тогда, когда солнечные лучи падают на срез или на горбатую спинку. Но стоило повернуть половинку апельсина к солнышку боком, как тень тут же оказывалась неполным кружком…

И только от целого апельсина или от целого яблока тень была всегда круглой, как их ни верти.

«Значит, и Земля наша должна быть шаром!» — сказал Аристотель своим ученикам и показал, как просто пришел к такому выводу. Ученики во все глаза смотрели на своего учителя и удивлялись его мудрости.

Одно оставалось непонятно: как живут люди на противоположной — нижней половинке земного шара? Как они ходят вниз головами и почему не падают?..

Прибавление

Стали люди и других животных приручать да разводить. Появился у них домашний скот.

А там женщины удивительное открытие сделали. Обнаружили, что если семена злаков посеять на берегу реки во влажный ил, то к осени растения вырастают выше и крепче, чем в диком поле. И колосья у них при этом получаются крупнее, и зерно полновеснее. Да и разыскивать их поодиночке целыми днями не нужно. Где посеял, там и выросли. Все рядом. Стали люди семена растений специально в ил палками зарывать: и чтобы росли лучше, и чтобы птицы не склевали. Получились первые поля. Возникло земледелие.

Однако на этот вопрос и сам Аристотель не мог придумать убедительного ответа. Тогда ведь еще никто не знал, что все тела в мире притягиваются друг к другу и что именно сила притяжения удерживает на поверхности Земли не только людей, но и горы, дома, реки и океаны, и даже воздух.

Не будь такой силы в приводе — все бы развалилось.

Но Аристотель этого еще не знал. И потому его ученики, а за ними и все остальные решили считать Южное полушарие Земли просто необитаемым.

Как Эратосфен Киренский измерил землю

Когда мысль о том, что Земля — шар, укрепилась в головах философов, всем захотелось во что бы то ни стало узнать размеры земного шара.

Но никто не знал, как это сделать.

Примерно во II веке до нашей эры в египетском городе Александрии жил знаменитый математик, астроном и землеописатель Эратосфен. Родом он был из древнегреческого города Кирены, а учился в Афинах. В Александрии же Эратосфен заведовал по поручению царя самой большой в мире библиотекой и писал свои сочинения. Много книг написал он за долгую жизнь, много сделал интересных работ. Одной из них и явилось определение размеров земного шара.

Слыхал Эратосфен, что в египетском городе Сиене — современном Асуане — в самый длинный день в году солнце отражается от воды даже в самых глубоких колодцах. «Это значит, — подумал ученый, — что оно находится прямо над головой, в зените». Поставил он столбик во дворе, у себя в Александрии, и нашел, что здесь лучи солнца падают не вертикально вниз, а под углом.

Александрия и Сиена лежали примерно на одном меридиане. Это ученому было известно. А раз так, то, зная расстояние между двумя городами и разницу в углах падения солнечных лучей, нетрудно было вычислить и окружность по александрийскому меридиану.

Так и сделал мудрый Эратосфен. И хотя точных инструментов у него еще не было, величина, которую он определил, совсем немного отличалась даже от наших самых современных измерений. А получилось это, наверное, потому, что главное в науке — не хитроумные приборы и инструменты, а голова самого ученого…

Среди трудов Эратосфена было большое сочинение, названное им «Географика». По-древнегречески это означало «Землеописание». С тех пор слово это стало названием целой науки о нашей планете.

К сожалению, сочинение древнегреческого ученого не сохранилось полностью до нашего времени. Но современники Эратосфена и другие, более поздние философы писали, что это был замечательный труд. Сам автор разбил его на три части.

В первой он рассказывал историю географии от эпохи знаменитого поэта Гомера. Во второй — излагал основы математической географии, «отцом» которой он являлся. А в третьей части давал описание суши по самым последним сведениям, полученным из записок людей, сопровождавших в походах Александра Македонского.

Что такое география

Современная ГЕОГРАФИЯ — это уже не просто описание Земли. Сегодня в нее входит целый ряд наук, каждая из которых изучает нашу планету со своих позиций.

Возьмите, например, ФИЗИЧЕСКУЮ ГЕОГРАФИЮ. Она интересуется тем, какие встречаются на Земле ландшафты и по каким законам взаимодействуют друг с другом суша Земли и океаны, воздух-атмосфера и вся область активной жизни — биосфера. К физической географии относятся и многие пограничные науки. Они изучают разные вопросы. Как и почему происходят извержения вулканов? Или: как образуются горы? Сколько будет воды в океанах в будущем году, через десять и через сто лет? И как изменится климат? Где расположены самые большие леса и как их сохранить?.. Да мне и не перечислить всех вопросов, которыми занимаются географы.

Но есть в современной науке о Земле и другое, тоже очень важное направление: ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ.

Ее специалисты изучают вопросы, связанные с деятельностью человека на Земле. Они определяют, где лучше заниматься сельским хозяйством, и наносят на карты будущие электростанции и шахты. Обсуждают, где выгоднее провести дороги, газо- и нефтепроводы.

У сегодняшней географии очень много важных и интересных разделов. Иногда несколько разных специалистов-географов объединяются и составляют планы на будущее: где строители возведут новые плотины для электростанций и где построят новые города.

Они решают, как изменить течение рек, чтобы добавить воды в засушливые районы, и где устроить новые моря, чтобы не нарушить природное равновесие. Потому что для правильного развития народного хозяйства очень важно знать законы, по которым живет Земля.

Пожалуй, можно смело сказать, что современные географы — это люди, которые занимаются благоустройством нашей планеты, делают ее еще лучше, еще удобнее для человечества.

Рисунок на кувшине из майкопских раскопок.

Кто придумал карту

Можете ли вы представить себе географию без карт? Конечно нет. А кто и когда первым придумал и нарисовал карту? Пожалуй, точно и этого не скажешь. В глубокой древности люди, наверное, уже умели рисовать планы ближайших окрестностей. А то как еще объяснить, где охота лучше или где корешки слаще? Потом, когда роды и племена познакомились друг с другом, стали первобытные географы указывать на своих планах соседние селения. Соединили их со своими черточками-дорогами. А когда первые караваны ушли к другим народам, пришло время составлять планы и описания долгих караванных путей.

Древнегреческий философ по имени Анаксимандр собрал множество известных в его время описаний и попробовал начертить план всей Земли. Получилась первая карта.

Необыкновенно увлекательное занятие — составлять карты. Когда я был маленьким, то очень любил придумывать необитаемые и таинственные острова и рисовать их карты. При этом горы я раскрашивал, как и полагалось, коричневым цветом; речки, озера и моря — синим. А зелеными были у меня на картах низменности, покрытые непроходимыми джунглями. В них водились такие страшные звери, которых нет ни в одном зоопарке.

На таких островах можно замечательно охотиться, спасать прекрасных принцесс и находить клады, которые охраняют ядовитые змеи…

Потом, когда вырос, я узнал, что люди еще и писать-то не умели, а карты и планы уже составляли. А тех, кто занимался этим искусством, с почтением называли землемерами.

Есть у нас в Краснодарском крае город Майкоп. Стоит он на берегу реки Белой. Город не старый, ему лет сто с небольшим. Но с незапамятных времен высился в тех местах курган. Когда его насыпали — никто не помнил. И зачем насыпали — тоже давно забыли. И вот однажды решили ученые-археологи: «А давайте раскопаем этот курган. Вдруг там окажутся вещи, которые помогут восстановить историю того, что здесь когда-то случилось?»

Что ж, сказано — сделано. Снарядили ученые экспедицию. Приехали к кургану. Стали копать. День роют — ничего. Два, три дня идут раскопки — только пустая земля под лопатами, только песок да камни летят из траншей. Приуныли археологи. Стали подумывать: не бросить ли затею? И вдруг наткнулись на клад.

Прибавление

Земледелие и скотоводство сразу сделали людей обеспеченнее. Не таким страшным стал для них завтрашний день. Но и хозяйство стало при этом более разнообразным: тут и охота, и скот, и землю надо обработать, и горшки слепить… На всё рук не хватало. Задумались люди: не попробовать ли с соседями объединиться? Не захотят добровольно — напасть, добро и припасы отнять, к себе унести…

Кое-где получилось. Объединились племена во временные союзы. Так и воевать, и охотиться стало сподручнее. А вот земледелие потребовало союзов постоянных. Подумайте сами: чтобы для нового поля болото осушить, или канал вырыть, или дамбу построить от наводнения, — хочешь не хочешь, объединяйся. Одним не справиться. А реки и озера не считаются с границами, которые люди по земле провели. От засухи больше страдали те, кто жил в верховьях рек, а от наводнений — те, кто жил ниже по течению. И только общее сотрудничество улучшало жизнь и тех и других.

Чего там только не было… Над могилой возвышался засыпанный землей богатый балдахин, расшитый золотыми бляшками. Держался он на четырех серебряных колоннах, вершины которых заканчивались фигурками круторогих быков, искусно сделанными из серебра и золота. Тут же рядом — золотые и серебряные сосуды, всевозможные украшения. А все орудия и оружие — из камня и чистой меди. Прекрасный клад!

Древняя карта на глиняной табличке.

Очевидно, когда-то умер вождь большого и богатого племени. То ли сам умер, от старости, то ли в схватке с врагами погиб. И был он таким уважаемым человеком, что похоронили его воины с большими почестями.

Но не золото, не серебро больше всего обрадовало ученых. Самыми замечательными находками оказались древние сосуды с рисунками на круглых боках. Когда-то в этих сосудах хранили масло и вино… Неизвестные художники нарисовали на глиняных боках Кавказские горы и реку, что течет в тех местах. Получились настоящие планы, да такие правильные и подробные, что археологи сразу разыскали места, которые были изображены.

Но самым удивительным оказался возраст находок. Сосудам было не меньше четырех тысяч лет! В то время племена, населявшие эти степи, уж точно не знали грамоты. А планы местности рисовать умели.

Недавно в Турции при раскопках древнего поселения, располагавшегося возле двуглавой горы, английский археолог тоже нашел план, нацарапанный на глиняной пластинке. По мнению специалистов, этой находке девять тысяч лет. Сегодня этот план-карта считается самым древним на всей земле. Так это или нет — кто знает… Может быть, есть где-то и еще более древние? Просто мы их пока не нашли…

Серебряная карта арабского географа

На большом острове Сицилия, посреди теплого Средиземного моря, в городе Палермо жил некогда арабский ученый-географ по имени Абу Абдалла Мохаммед Ибн-Идриси. Был он сыном богатого князя, много учился, путешествовал и считался очень мудрым человеком.

Жил тогда в Палермо и сицилийский король Рожер Второй. Происходил он родом из Нормандии, расположенной на северо-западе Европы, да вот судьба занесла его в жаркую Сицилию. Тут он и остался. Король Рожер отлично знал северные страны, гордился этим и любил географию. (Так ведь часто бывает — больше мы любим то, что лучше знаем…)

Услыхал король про ученого-географа. Люди говорили, что никто на свете не знает южных земель лучше. Велел Рожер позвать Ибн-Идриси. И когда тот пришел, предложил вместе составить самую большую, самую подробную и самую правильную карту всего обитаемого мира. Ведь король хорошо знал северные страны, а арабский географ — южные…

Идеи и знания — удивительные вещи. Они как неразменный рубль из сказки, который нельзя истратить и разменять, сколько ни пользуйся. Вот, например, представьте себе, что у вас есть яблоко и у меня есть яблоко. Если мы ими обменяемся, то у каждого так и останется по одному яблоку. И ничего не изменится. Но если у вас есть идея и знания и у меня есть идея и знания, и мы ими обменяемся, то у каждого станет по две идеи, и знаний станет тоже в два раза больше.

Ибн-Идриси согласился работать с королем. Ведь вдвоем они сделают больше, чем поодиночке, потому что смогут объединить свои знания.

«Но какой же материал достоин запечатлеть столь великий труд?» — спросил король у географа. Ему казалось, что обыкновенная бумага — слишком простой и недолговечный материал для их карты. Неизвестно, что ответил арабский ученый. Но король приказал выгрести из своей сокровищницы все серебро, которое там хранилось, переплавить и выковать из него такую большую пластину, какая только получится. Пусть на ней навечно будет нарисована замечательная карта, которую они составят.

Слово короля — закон. Принялись за дело сначала литейщики, потом кузнецы. Наконец четыре человека с трудом втащили тяжелый серебряный лист в рабочий кабинет географа. И с той поры целых пятнадцать лет Абу Абдалла Мохаммед Ибн-Идриси рисовал и резал, чеканил и выдавливал на мягком белом металле контуры стран и земель, известных ему и королю Рожеру.

Не дождался король карты — умер. Но арабский географ все-таки довел дело до конца.

Все получилось у него, как было задумано. На огромной круглой пластине изображены моря и реки, горы и пустыни разных стран, а на длинном свитке написано прекрасное объяснение к карте.

В одном только ошиблись и король, и географ. Серебро оказалось очень недолговечным материалом. Скоро наследникам короля понадобились деньги и… серебряная карта исчезла. Мы бы и не узнали о ней ничего, не сохранись у Ибн-Идриси ее копий, нарисованных на простой бумаге. Они много лет верой и правдой служили людям и даже сохранились до наших дней. Вот и подумайте, что долговечнее: серебро или простая бумага?..

На карте арабского географа собраны все самые передовые знания того времени. А рисовал он ее и чеканил примерно в середине XII века. Тогда люди еще не очень хорошо были знакомы со своей Землей, а то, чего не знали, выдумывали. Поэтому на карте Ибн-Идриси и Рожера Второго можно увидеть многое из того, чего нет на самом деле. Но это ошибки с точки зрения нашего времени, а восемь веков назад никто бы их и не заметил.

Кто такие путешественники!

Давайте откроем толковый словарь на букве «П» и посмотрим, что там говорится о слове «путешественник». Вот: «Путешественник, путешествователь, странствователь; кто находится на пути, перепутье, в езде, ходьбе или кто много ездил по чужим местам». Хорошее определение, нам годится. Потому что именно тот, кто много ездил «по чужим местам», их и открывал.

Только сначала давайте договоримся, что значит «открывать землю». Ведь она никогда и ни от кого не была закрытой! И сказать, что какие-то земли были когда-то никому не известны, тоже неправильно. Каждый путешественник, приезжая в чужую страну, встречал в ней местных жителей, которые хорошо знали свою родину. Для кого же такие путешествия были открытиями?

Прежде всего, для самих путешественников. А еще для своих и чужих народов, населявших те страны, откуда выехали путешественники, и те, куда добрались после долгого пути.

Но ни один путешественник не открыл ничего никому не известного, не нашел ничьей земли. Вся она принадлежала и принадлежит тем, кто на ней родился и вырос, кто ее обрабатывает и любит и называет родиной.

Самыми древними странствователями были, наверное, купцы и торговцы. Они ездили по разным дорогам и странам, покупали, продавали, обменивали товары. Одни хотели нажить при этом побольше богатства. Других гнали в дорогу не только нажива, но и любопытство или, лучше сказать, любознательность.

Нелегкими были у древних купцов-путешественников торговые пути: то реки, то болота, то леса, то горы; а дорог наезженных нет. Лишь кое-где встретятся тропинки, неизвестно кем пробитые. Не только нелегки были такие поездки, но и опасны. То непогода застигнет, то звери лютые нападут. Но страшнее всего — лихие люди.

В пустыне, в лесу ли — налетят разбойники: товары пограбят, купцов в плен уведут. На реках — ушкуйники — речные разбойники. В море — пираты на разбойных кораблях…

У морских бродяг каких только названий не было! Называли их норманнами — викингами, варягами. Называли пиратами и корсарами, флибустьерами и буканьерами, называли каперами, приватирами и рейдерами. Но как ни называй, все они — разбойники! Подстерегали купеческие караваны на морских просторах, грабили, убивали и — наутек…

Надо было и от погони уйти, и место подходящее найти, куда чужое добро спрятать. Далеко уходили разбойники в неведомые края. Открывали необитаемые острова и новые земли. Буйные морские скитальцы в чужих странах бывали не меньше мирных купцов. Выходит, что и разбойники путешествовали.

Где разбойники, там и солдаты. Где солдаты, там и походы. А раз так, то чем солдаты не путешественники?

Начинались войны, и кончались войны. В таких делах без дипломатов не обойдешься. Послы разных держав с незапамятных времен ездили из одной страны в другую, встречались, плели интриги. Собирали сведения, засылали шпионов. И писали обстоятельные доклады своим королям.

Смотрите-ка, выходит, что и дипломатия и шпионаж — тоже профессии, в которых без путешествий не обойдешься.

Разные причины выводили в прошедшие времена людей на дороги. Путешествовали мастера. Переходили каменщики из одного города в другой. Странствовали архитекторы и художники. Строили каменные палаты, чтобы века стояли. Переходили от одного мастера к другому ученики-подмастерья. Бродили по дорогам врачи. Чем больше дорог прошел человек, тем больше увидел. Многое увидел — многому и научился.

Однажды в Федеративной Республике Германии увидел я на дороге человека, который будто спрыгнул с картинки из старинной книги: широкополая островерхая шляпа с перышком, рукава-фонарики на толстой куртке и низкие сапоги с широченными голенищами. За плечами — рюкзак, расшитый цветными нитками. В рюкзаке — топор, да пила, да рубанок со стамесками. Нехитрый плотницкий набор. Кто таков? Разговорились. Оказалось, что в городе Гамбурге до сих пор существует цех бродячих плотников — тайное мужское общество. Чтобы стать его членом, надо не меньше чем на полгода уйти из дому и работать, не приближаясь к нему ближе чем на пятьдесят километров. И только когда постранствует новичок, постучит молотком в разных городах и деревнях, попилит и построгает вдосталь, в старинном доме на окраине Гамбурга примут его старейшины в свой цех.

Конечно, сегодня бродячие плотники — просто сохранившаяся традиция. Но в средние века странствования были необходимы для изучения ремесла.

В те годы даже студенты не учились с начала до конца в одном и том же университете. Поучатся немного и переходят в другой, потом в третий — из города в город, из страны в страну.

Кроме всех перечисленных путешественников по необходимости — по ремеслу, по профессии — были во все времена и есть просто беспокойные по натуре люди. Беспокойные и любознательные. Услышат про какие-нибудь чудеса в чужих краях и не находят себе покоя ни днем ни ночью, пока сами не увидят, сами во всем не убедятся. Если у них есть при этом цель: что-нибудь изучить, а потом написать книги и рассказать о том, чего люди не знали раньше, — тогда это настоящие путешественники-ученые. А если они просто от скуки переезжают из одного места в другое, глазеют бесцельно по сторонам, то это уже не путешественники, а бездельники. В последние годы их развелось очень много. Называют они себя туристами…

От карты к глобусу

Пока корабли первых путешественников не отходили далеко от берега, можно было не заботиться о том, какая в действительности форма у земного шара. Можно было вполне считать Землю плоской. И чертить любые карты без всяких помех. Подумаешь, большое дело — перерисовать местность с большой плоскости на маленькую!

Но чем дальше уходили корабли от родных берегов, тем больше ошибок приходилось исправлять капитанам на старых картах. Это и понятно.

Попробуйте разложить на ровном столе, к примеру, оболочку от воздушного шарика или волейбольную камеру. Только разложить так, чтобы все ее точки плотно-плотно прилегли к плоскости стола.

После множества мучений вы придете к выводу, что способ для этого один: круглую оболочку-сферу нужно резать на полоски. И чем уже будут полоски, тем лучше будут они прилегать к столу.

Но кому нужна карта, нарезанная как лапша? Ею и пользоваться-то невозможно!

Прибавление

Сегодня самые древние следы поселений ученые-археологи находят в долинах больших рек. Значит, именно там возникли и первые культурные районы на Земле, зародилась цивилизация.

Чем сложнее становилась жизнь в древних коллективах, чем больше богатств накапливали отдельные племена и роды, тем сильнее становилось неравенство в их среде. Особенно способствовали этому войны. Военные вожди захватывали и гражданскую власть, чаще ходили походами на соседей, грабили, убивали, уводили людей в плен-рабство и заставляли побежденных платить дань. Только мало кому войны приносили счастье. Небольшая кучка богатых из племени победителей становилась еще богаче. А те, кто были бедны, так бедными и оставались. Да еще и погибали часто в битве. А что говорить о побежденных? Так постепенно стало единое первоначально общество раскалываться на классы.

Когда-то давно, лет так за полтораста до начала нашей эры, изготовил древнегреческий философ Кратес из Малоса модель Земли в виде шара. Вы, конечно, понимаете, что он был последователем Аристотеля и учеником его учеников. К сожалению, сама модель до наших дней не дошла. Но те, кто ее видел, говорили, что Кратес нарисовал на ней единую сушу, разделив ее на части пересекающимися реками, которые назывались океанами…

Трудно, конечно, сегодня назвать этот образец настоящим глобусом, то есть точной моделью Земли со всеми материками и океанами, известными в ту пору людям. Скорее это был просто символ Земли.

Первый настоящий глобус появился в Европе только в XV веке. Однажды в старинный немецкий город Нюрнберг приехал погостить сын почтенного торговца сукном Мартин Бехайм. К великому горю родителей, он не унаследовал дело отца. Вместо спокойной торговли Мартин скитался по морям. Неплохо зная математику, он стал опытным мореходом и поступил на службу к португальскому королю Жуану Второму.

Здесь он стал главным штурманом Португалии, и король посвятил его в рыцари.

Через некоторое время новоиспеченный дворянин пожелал посетить родной город, чтобы похвастаться в кругу родных и знакомых тем, чего он добился вдали от родины. Почтенные нюрнбергцы, разинув рты, слушали рассказы земляка, объехавшего «третью часть шара земного». Большинство из них и не подозревало, что Земля-то — шар… Стали просить нарисовать им на память то, что видел Мартин в своих дальних путешествиях.

Согласился Бехайм. Приказал выточить деревянный шар размером в один фут восемь дюймов (примерно пол метра) и оклеить его пергаментом. А потом сам нарисовал на нем все, что видел и знал. И снабдил свои рисунки подписями… Эх Мартин, Мартин! Лучше бы он не делал этого. Столько небылиц расписано на глобусе черными и красными чернилами, что немного спустя нюрнбергцы уже не гордились, а стыдились своего земляка.

Известные всем места на глобусе Мартина Бехайма имели такие ошибки в широтах, каких уже не делали даже на самых простых картах. А уж дальние страны были описаны и вовсе несуразно.

Старинный глобус.

В разных странах строили множество всевозможных глобусов — и маленьких, и больших, и совсем огромных… Однажды во время Северной войны в царствование Петра Первого русские войска оттеснили шведов, осаждавших твердыню Шлезвиг-Голштинского герцогства замок Готторп, и вечером в мрачном замке средневековой постройки был устроен пир. Зная, что русский царь интересуется всякими редкостями, хозяева показали Петру огромный глобус, более трех метров в диаметре. Снаружи он был оклеен бумагой с нарисованными контурами островов и континентов. Внутрь вела дверца. Нагнув голову, Петр шагнул в чрево огромного шара. Там посредине был укреплен столик, вокруг которого шла скамья. А на стенах над головой и под ногами блестели звезды…

Подали знак — и нарисованное небо стало вращаться, повторяя движение истинной небесной сферы.

Царю очень понравился глобус, и голштинцы подарили его русским. Если вы будете в Ленинграде, пойдите в Кунсткамеру. Там на пятом этаже башни музея по сей день находится Большой академический глобус, построенный русским мастером Тирютиным вместо бывшего Готторпского.

К открытию Парижской выставки в прошлом веке французские мастера изготовили глобус диаметром больше двенадцати метров и установили его в специальном павильоне. Глобус вращался со скоростью Земли, и перед очарованными зрителями проплывали леса и пустыни, горы и океаны… Правда, в конце прошлого столетия на Земле оставалось еще немало «белых пятен», то есть мест, которые не были исследованы и изучены людьми.

Но о них мой рассказ позже.

Полярная картографическая проекция.

От глобуса к карте

В XV веке наступила на земле эпоха великих географических открытий. Отчалив от родных берегов, поплыли парусники через океаны. Невероятной смелости были эти предприятия.

Посудите сами. Прежде всего, европейские моряки не умели ориентироваться в открытом море. То есть, как определить стороны света — знали. А вот чтобы вычислить высоту солнца в полдень над горизонтом, им обязательно надо было пристать к берегу.

Интересно тогда прокладывали путь штурманы и капитаны дальнего плавания. Надо, к примеру, отправиться от берегов Португалии или Африки на острова в океане. Так вот, сначала корабль шел точно на север или на юг вдоль берега. И только когда солнце оказывалось в полдень на известной высоте, капитан давал команду повернуть к западу.

Цилиндрическая картографическая проекция.

Коническая картографическая проекция.

Если вы играете в шахматы, то, наверное, заметили, что такой способ плавания по морям очень напоминает ход коня по шахматной доске.

Между тем у арабских мореплавателей уже давно была в ходу астролябия — прибор, позволяющий измерять высоту солнца, не приставая к берегу.

В конце концов, освоив нехитрые навигационные приборы своего времени, люди повели корабли через океан. Тут-то капитанам и понадобились географические карты больших пространств.

Засуетились тогда ученые-географы. Принялись думать, изобретать новые способы изображения шаровой поверхности на плоскости. Привлекли великих математиков к этой работе. Стала по-настоящему развиваться наука о создании географических карт — картография.

Помните, я говорил о разрезанной на полоски и похожей на лапшу географической карте? А ведь такие были. Их чертили на узких клиньях, как будто содранных с глобусов. Но конечно, это был не метод. Впрочем, среди картографов до сих пор нет единогласия в том, Как лучше чертить карты.

Одни считают, что главное — не искажать углы между меридианами. Такие карты удобны в открытом море. Другие уверены, что следует сохранять неискаженными площади фигур стран, государств и континентов.

Третьи составляют свои карты так, что они дают правильную картину или правильный масштаб в одном каком-нибудь, главном для этой карты направлении.

Много способов изображения земной поверхности на плоскости существует сегодня.

Картографы учитывают главные требования заказчика и выбирают проекцию в зависимости и от того, для каких целей предназначается карта, каков ее масштаб и кто и как будет ею пользоваться.

Посмотрите, сколько проекций земного шара нарисовано на этой странице и на предыдущей. Посмотрите на них внимательно, потому что в будущем вам наверняка не раз встретится и понадобится какая-нибудь из них. А может быть, и не одна.

Прибавление

Чтобы защититься от набегов врагов, а то и для того, чтобы спрятать награбленное, возводили люди стены вокруг своих поселков, строили укрепления. Появились на Земле первые города.

Понадобилось и богатым защищать свое имущество. Только уже не от врагов из чужих племен, а от своих, неимущих. Как же сделать это? Надо придумать законы. Назначить людей, которые будут следить, чтобы эти законы выполнялись, и наказывать тех, кто не слушался. Так появились на Земле первые государства.

О чем спорили ученые-космографы

Ни в какие времена люди не хотели отправляться в путь, ничего не зная о том, что их ожидает. И потому для первых путешественников были очень важны предположения и гипотезы ученых — географов, астрономов и математиков, которых называли в те времена космографами. Но еще важнее оказались их идеи для будущего развития науки о Земле.

Главная из них — представление о шарообразности нашей планеты. К такой мысли и прийти людям было не просто, но еще сложнее — с нею согласиться. Корабли еще не выходили в открытый океан, а караваны не решались пересекать бескрайние пустыни без дорог, опасаясь заблудиться и погибнуть. Для коротких же поездок представление о плоской Земле было куда удобнее, чем о Земле-шаре. И постепенно люди забыли великое учение.

Но истина не умирает!

Прошло время — поплыли корабли по океанам. Все дальше и дальше уходили они от своих берегов. Наконец ушли на запад, а вернулись домой с востока. Тут уж хочешь не хочешь, а признать приходится: Земля — шар!

Ну что же, шар так шар. Только пусть самый лучший, самый ровный, круглый как мячик…

Решил однажды английский ученый Исаак Ньютон проверить фигуру Земли. Такая ли уж она идеально круглая? И что бы вы думали? По всем расчетам, основанным на точных законах, получалось, что земной шар должен быть сплюснут у полюсов.

Но в это же время французские астрономы, которые всегда ревниво относились к успехам своих английских коллег, рассчитали и получили совсем другую форму. «Не сплюснута Земля у полюсов, а вытянута», — твердили они, ссылаясь на свои измерения.

Победил в споре Ньютон. Посланные в разные места экспедиции доказали, что полярный радиус нашей планеты примерно на двадцать один с половиной километр меньше радиуса экватора. Как же назвать такую фигуру? Решили окрестить ее эллипсоидом. Вы, наверное, знаете, что в геометрии эллипсоидом называют поверхность, которая образуется, если сплющенный круг — эллипс — начать вертеть вокруг малой оси. Теперь все пошло хорошо.

Но вот в космос взлетели первые спутники. Ученые всегда внимательно наблюдали за тем, по какой орбите движутся они вокруг Земли. И вдруг обнаружилось, что над Северным полушарием спутники словно ныряют. То есть их орбита там проходит ниже, чем над южной половиной. Почему? Долго размышляли ученые. Считали на электронно-вычислительных машинах. И наконец сделали вывод: не ровный эллипсоид наша Земля, а «корявый». Фигура нашей планеты скорее похожа на грушу с нашлепкой на севере и сплюснутую с юга.

Океанский корабль. Старинный рисунок.

А как назвать такую фигуру? Грушей целую планету не назовешь — неприлично. Придумали слово: геоид! Что означает «землеподобный». Теперь все стало на свои места: «Земля похожа на Землю — землеподобна». Какие бы уточнения ни возникли в будущем, название менять больше не нужно, так что форма у геоида может быть любой, самой сложной.

С Землей-шаром связана и еще одна очень интересная гипотеза. Выдвинул ее сирийский астроном и математик Посидоний, живший примерно между I и II веками до нашей эры, то есть больше двух тысяч лет назад.

Посидоний разделил земной шар на девять географических поясов: на крайнем севере и на крайнем юге — нестерпимо холодные и потому необитаемые. А посередине, у экватора, — нестерпимо жаркие и тоже необитаемые. Люди, по мнению сирийского ученого, могли жить только в умеренных климатических зонах.

На первый взгляд, казалось бы, ничего удивительного в таком делении нет. Ведь сегодня мы тоже изучаем географические пояса. Только не девять, как у Посидония, а тринадцать. Однако сочинение сирийца на долгое время отбило охоту у европейских мореплавателей пытаться проникнуть из Северного полушария в Южное. Никто не хотел добровольно изжариться на нестерпимо горячем экваториальном солнце. А ведь именно это обещал смельчакам Посидоний.

А возьмите знаменитый спор философов: «Земля находится в океане или океан в Земле?» Если Земля — в океане, то морем можно добраться до любой части света. А если океан — в Земле? Тогда лучше снаряжать сухопутные экспедиции.

Много лет сторонники первой точки зрения искали путь из Европы в Азию по океану. Те же, кто придерживались мнения противоположного, уходили все дальше на юг в поисках Южного континента, который там, по их мнению, должен был быть.

В конце концов и те и другие оказались правы. Одни путешественники из Европы добрались водным путем до Азии. Другие — отыскали за Южным полярным кругом Антарктиду. Именно споры и противоположные мнения во многом помогли этим поискам.

Не менее важной для развития всей науки, в том числе и географии, оказалась идея философа Гераклита из города Эфеса. Жил он очень давно, еще в V веке до нашей эры. И уже тогда уверенно говорил, что ничто в мире не остается в покое, а, наоборот, «все течет, все изменяется».

А это означало, что должны меняться не только день и ночь, не только вода в реке, но и земля и небо, природа и общество.

Очень страшным казалось такое утверждение многим людям. Тем, кто мало знает, кто не любит учиться и узнавать новое, гораздо спокойнее верить, что Землю создал бог. Создал такой, какая она есть, и такой же она всегда и останется. Богатым страшно думать о том, что может наступить время, когда изменится существующий порядок и их деньги не станут больше давать власти… Монахам и попам, муллам, раввинам и прочим священнослужителям тоже страшно такое утверждение. Потому что вера в любого бога держится на неизменности первоначального учения. Вот и старались многие позабыть Гераклита. Скрыть его учение от людей. Но это не удалось!

Много прекрасных идей и гипотез выдвинули античные философы и географы. Но все они были введены по догадкам, по предположениям, без проверки на опыте, то есть умозрительно.

А такие догадки — как сказки. Слушать их интересно, но практически использовать невозможно. Никакая теория без практики не проживет долго. Ее нужно подтвердить опытом, утвердить и передать в пользование человечеству. А для этого науке нужны не столько философы — любители мудрости, сколько путешественники-практики. Должно было наступить их время. И оно наступило.

Глава вторая. Как открывали Европу

На земле Эллады

Греция — гористая страна с очень изрезанным берегом и массой бухт и островков. Склоны гор сбегают и поднимаются во всех направлениях, образуя между собой небольшие долины. Многие долины имеют выход к морю. В этих-то долинах, у подножия склонов, в разумном удалении от морского берега — чтобы избежать наводнений и нападений пиратов — и построили древние греки свои первые города. Давайте поднимемся вместе с пастухом, который пасет коз, на выжженный склон одной из невысоких гор на полуострове Аттика или Пелопоннес.

В узкой долине, окруженные полями, теснятся деревни. В середине на холме или у подножия горы возвышаются стены укрепления. Нечто вроде городка. Все очень маленькое — по нашим представлениям. И народу в такой долине немного. Но тем не менее перед нами полис — отдельный самостоятельный город-государство Древней Греции со своим политическим строем, своим народом, классовыми противоречиями и заботами.

Странно звучит такое словосочетание, не правда ли: город-государство… Мы привыкли, что в государстве должно быть множество городов. В древности это было не так. Почти в каждой стране можно найти упоминание о городах-государствах, городах-республиках. Венеция и Флоренция в Италии, Любек и Гамбург в Германии, Новгород и Псков у нас…

Греческие полисы почти непрерывно воевали и грабили друг друга. А если случайно не было войны с соседями, то почтенные горожане дружно отправлялись в разбойничьи набеги на соседей или на более далекие земли и государства. После удачных набегов предводители забирали себе, конечно, львиную долю добычи и рабов и богатели.

Но там, где появлялся один богатый, оставалось десять бедняков. И постепенно все граждане полиса разделились на две неравные части: небольшая группа богачей — крупных землевладельцев — и масса свободных мелких собственников. А еще были рабы.

Рабство было основой хозяйства, основой экономики древних государств. Почти все свободные граждане полиса имели рабов, которые занимались домашней, а также самой тяжелой и грязной работой. Дома — дробили и мололи зерно, стряпали. Под надзором хозяек рабыни пряли, ткали и шили одежды. Под бичом надсмотрщика рабы добывали руду, рыли каналы, участвовали в строительных работах. Они были подсобной силой. У рабов не существовало никаких прав, даже имен. Чаще всего, чтобы отличить одного от другого, им давали клички по названию родины…

Ремесло работорговца было чрезвычайно распространено в античном мире и даже считалось почтенным. Захватив город противника, победители чаще всего убивали взрослых мужчин и стариков, а детей и женщин уводили в плен. Пленных варваров продавали. Варварами греки называли всех чужеземцев без исключения. Не понимая чужого языка, греки передразнивали иноземцев: «Бар-барбар…» Отсюда и пошло название «варвар».

Воюя друг с другом, греки редко забирали в плен и продавали в рабство своих же соотечественников. Не потому, что было совестно. Просто существовало мнение, что из греков получались плохие рабы, и потому стоили они на рынках дешево.

Сегодня рабство трудно себе представить.

Мы с детских лет уверены, что все люди независимо от языка, цвета кожи и национальности — равны. Все граждане должны быть свободны в своих государствах и пользоваться равными правами. Разве может быть иначе?

Не может! Не должно! Нам это точно известно, потому что нет в мире другой столь многонациональной страны, как наша. Все народы, ее населяющие, пользуются одинаковыми правами и имеют одинаковые обязанности, записанные в Основном Законе нашего государства — в Конституции.

Но такое положение существует пока еще далеко не во всем мире…

Путешествие Геродота в скифские земли

Однажды ярким солнечным утром, ровно две тысячи четыреста двадцать лет тому назад, а может быть, и чуть-чуть побольше, накануне больших праздников, в Пирее — в гавани знаменитого древнегреческого города Афины — бросил якорь корабль, который назывался в те времена триерой. Что же он собой представлял?

Длинный черный корпус с тремя ярусами весел по каждому борту. У каждого весла — свой гребец-раб. На корме триеры высилась голова деревянного лебедя, а на остром носу далеко вперед выдавался грозный таран в виде крокодила, окованного бронзой.

Пока матросы убирали снасти, на берег в сопровождении рабов сошел пассажир. Загорелый и статный, одетый в белую тогу с ярко-синей каймой, он выступал важно. Значит, был человек с достатком.

Портовые зеваки, раскрыв рты, глядели, как рабы выгружали с корабля багаж незнакомца. Еще бы не удивляться! Казалось, вся его поклажа состояла из бесчисленных свитков исписанной бумаги. Словно человек привез с собой целую библиотеку. Но если бы эти бездельники умели читать, они удивились бы еще больше, потому что все свитки исписала одна и та же рука. То были записки путешественника о его странствованиях и размышления историка о судьбах народов, которые он повидал. Звали автора — Геродот.

Греческий воин.

Прибавление

Древние географы делили обитаемую землю на три большие части — Азию, Африку и Европу. Это и был Старый Свет, и все вновь открываемые земли казались тогда всего лишь окраинными островами и полуостровами. Потом мореплаватели открыли Новый Свет и обнаружили в нем людей со своей культурой, со своей цивилизацией, не уступающей цивилизации Старого Света.

В Афинах приезжий обратился к городским властям и попросил разрешения в предстоящие праздники публично прочитать на городской площади отрывки из своих сочинений. Отцы города удивились. Вообще-то в Древней Греции существовал такой обычай — читать на площадях вслух. Но как правило, читали стихи или поэмы. К тому же в таком городе, как Афины, на публичное выступление решались только самые знаменитые поэты. А тут какой-то неизвестный провинциал собирается угостить избалованных афинян презренной прозой? Жители великого города были оскорблены.

В назначенный день они все-таки собрались на площади. Но у многих в сумках и узелках лежали гнилые фрукты — ими они собирались попотчевать самоуверенного чтеца.

И вот на возвышение поднялся Геродот. Он развернул первый свиток и приступил к чтению… Никогда древним афинянам не приходилось слышать ничего более удивительного. От одного отрывка к другому разворачивалась перед ними целая энциклопедия народов, населяющих не только соседние земли, но и живущих так далеко, что никто из присутствующих и представить себе не мог.

А Геродот все читал и читал бесхитростные рассказы о тех краях, в которых побывал сам или о которых слышал от других. А побывал он во множестве мест, объехал огромное пространство. Геродот жил в Вавилоне и Ассирии. Вместе с египетскими воинами поднялся он вверх по течению Нила в места, не известные даже самим жителям этой древней страны. Затем путешественник объехал всю Малую Азию и Северное Причерноморье, где находились самые северные греческие города-колонии, граничащие с землями таинственных скифов.

Это было путешествие беспримерное по смелости.

Вместе с купцами на корабле он проплыл Геллеспонтом, счастливо избежал нападения пиратов, переправился через Понт Эвксинский и высадился на берегах Таврии (так называли в те времена Крымский полуостров). Это был самый край Ойкумены, как называли греки известные им населенные земли. Дальше шли степи диких скифов и сарматов, о которых никто почти ничего не знал. И Геродот решает собрать все, какие только можно, сведения об этих неизвестных народах. Тем более что в одной из битв воинственные скифы разбили даже могучих персов — извечных врагов греческих городов-государств.

Высадившись в Ольвии — черноморском греческом поселении, расположенном на берегу Бугского лимана, Геродот начинает завязывать знакомства с местными жителями. Здесь он знакомится со скифом по имени Тимн, доверенным лицом скифского царя. Много интересного рассказал Тимн греческому путешественнику. Особенно поразили Геродота размеры территории, по которой кочевали скифы. «Страна скифов представляет собой богатую травой и хорошо орошаемую долину… — писал он в своих записках. — У скифов нет ни городов, ни укреплений, и свои жилища они возят с собой. Все они конные лучники и промышляют не земледелием, а скотоводством, их жилища в кибитках».

Впрочем, не все скифы непрестанно кочевали вслед за своими стадами. Геродот перечисляет разные скифские племена, главными среди которых были так называемые царские скифы. Они жили по левому берегу Днепра. На правом берегу обитало другое племя скифов-кочевников. Еще Геродот называет скифов-земледельцев, эллино-скифов, скифов-пахарей…

Во время поездки Геродота все эти племена находились в самом расцвете. Но путешественник познакомился лишь с небольшой их частью, занимавшей Северное Причерноморье.

А сегодня ученые-археологи находят предметы, принадлежавшие некогда скифам, на огромном пространстве от берегов Дуная и до Великой китайской стены. На семь тысяч километров протянулась эта полоса. И тем более невероятной представляется трагическая судьба некогда могучего народа… Но знать ее Геродот еще не мог.

Пока он читал свои записки, слушатели и думать позабыли о гнилых фруктах. Все тихо стояли на городской площади, боясь пропустить хоть одно слово из рассказов историка.

Уже при свете факелов усталый путешественник свернул последний свиток, и афиняне разразились овациями.

Они потребовали, чтобы власти наградили Геродота такой премией, какую еще не получал ни один поэт. И никто не посмел отказать народу.

На полученные деньги Геродот мог бы построить себе дом в Афинах и спокойно жить, предаваясь воспоминаниям. Но вместо этого, поблагодарив за оказанную честь, неугомонный историк вскоре опять отправился в путешествие. Теперь вместе с другими видными афинянами он ехал на юг Италии, чтобы основать там новую колонию.

Много воды утекло с тех пор. Но из века в век ученые неизменно называют Геродота «отцом» истории, потому что именно он оставил нам первое историческое произведение о важнейших событиях того времени.

Записки Геродота обладают не только исторической ценностью. В них множество сведений о землях, в которых побывал путешественник, и о народах, с которыми он познакомился. Поэтому древнегреческого путешественника вполне можно назвать и «отцом» географии, и «отцом» этнографии. Потому что именно эти науки изучают Землю, а также жизнь и культуру населяющих ее народов.

Путешествие Пифея за солнечным камнем

Несколько лет тому назад вместе с коллегами — писателями Москвы и Ленинграда — мне довелось побывать во Франции. В 11.00 наш самолет взлетел с московского аэродрома, а два часа спустя приземлился в Париже. Там мы переехали на автобусе в другой аэропорт и в тот же день были в Марселе, на берегу Лионского залива Средиземного моря.

Сегодня Марсель — второй город Франции по численности населения. Уступает он только столице. От старой гавани вверх подковой уходят дома, за которыми начинаются современные кварталы. Ровного места в Марселе мало. И потому прилетающие самолеты садятся на искусственную косу, насыпанную прямо в море. Интересно: бежит самолет по взлетно-посадочной полосе, а справа и слева — вода…

Французские друзья показали нам в окрестностях Марселя много памятников времен Древней Греции. Они-то и заставили меня начать свой рассказ с упоминания об этой поездке.

Вы можете спросить: почему памятники Древней Греции оказались на французском берегу? А вот как это получилось.

Давно, когда греческие купцы стали теснить финикийцев, здесь, на месте заброшенного финикийского поселения, была основана греческая колония Массалия. Благодаря выгодному положению и прекрасной защищенной гавани, колония привлекала к себе многих. Селение разрасталось, богатело, и скоро Массалия стала независимой. Но торговле местных купцов мешал Карфаген. Жадные пунийцы, как называли римляне карфагенян, захватили города у самого выхода из Средиземного моря в Атлантический океан и не пропускали чужие корабли. Массалийские купцы до слез расстраивались, видя, какие доходы получают их соперники от северной торговли оловом — самым важным металлом древнего мира.

Правда, время от времени с гор к Массалии тоже спускались отдельные отряды северных варваров. Они приносили с собой золото, «оловянную руду» и величайшую редкость для обитателей Средиземноморья: солнечный камень — янтарь! Убедившись в неприступности массалийских стен, варвары начинали обмен. Однако добровольных приношений было так мало! Вот если бы наладить регулярную торговлю… Но как перехитрить бдительных пунов?

И однажды на высшем совете Массалии было принято решение: снарядить, не скупясь, экспедицию, которая в обход карфагенских крепостей и гарнизонов найдет путь на север. Пусть она проникнет в самое сердце диких кельтских племен и найдет дорогу к олову и янтарю. Вот только кто бы мог возглавить отряд? Повести его так, чтобы и задание выполнить и тайну сохранить, дабы не пропали даром купеческие денежки, затраченные на поход.

О том, чтобы самим отправиться в путь, богатые массалиоты и думать не хотели. С севера город окружали непроходимые горы, страшные леса, а главное — многочисленные варварские племена, объединенные названием «кельты».

На самом деле эти народы вовсе не были такими «дикими», как о них говорили спесивые греки. Они уже давно обрабатывали землю тяжелыми плугами, каких не знали во многих греческих колониях. Разводили скот, умели плавить металл, делать стекло и керамику, мять кожи. На территории современной Франции, Швейцарии и Чехии у них были города-крепости. А каждая родственная община владела своим округом. Поход к кельтам был опасен…

Прибавление

Читатели могут спросить; «Почему главы об открытии континентов начинаются с Европы? Ведь она даже часть света не самостоятельная. Просто западный полуостров Евразии».

Все правильно! Еще до начала нашей эры, когда в Азии и в Африке, в Центральной Америке уже существовали могучие цивилизованные государства, Европа была покрыта дремучими лесами и непроходимыми болотами. В непролазных ее чащах легче было медведя, кабана или росомаху встретить, чем человека. Редкие и малочисленные орды диких охотников, вооруженных большей частью каменными топорами, бродили по этим лесам, не зная ни границ, ни дорог.

И все-таки подходящий человек на должность предводителя в Массалии нашелся. Звали его Пифей. Он немало поездил по белу свету, написал несколько научных сочинений и был небогат. То есть как нельзя лучше подходил для задуманного дела. Даже то, что он не был богат, говорило в его пользу. «Значит, не будет и строптив», — рассуждали купцы.

Члены совета тут же послали за Пифеем. Стражники привели ученого и вышли, затворив дверь. О чем говорили на совете и какой был выбран маршрут — тайна. Просто некоторое время спустя Пифей и еще несколько массалиотов исчезли, и никто не знал, куда они отправились.

Прошло несколько лет, прежде чем под стенами города вновь прозвучали трубы вернувшегося отряда. Их встретили как героев. Еще бы, купеческие старшины уже давно потеряли надежду на возвращение своих капиталов, а родственники пропавших людей оплакали их гибель. И все-таки Пифей вернулся.

После торжеств те же стражники в бронзовых латах проводили его с почтением в пустой дом, заперли и встали у дверей караулом, чтобы никто из любопытных сограждан не подглядел, чем занимается их пленник. А Пифей описывал свои странствия…

Каждый день рабы исправно приносили ему еду и вино. Каждый день меняли масло в светильниках. И каждый день в сумерки приходили нетерпеливые старшины справиться: не готов ли отчет? Наконец длинный свиток, исписанный мелким почерком, лег на стол городского совета. Купцы внимательно изучили все, что написал путешественник, и спрятали его отчет в тайном архиве. А по городу поползли слухи, что Пифей лгун и обманщик. Нет, конечно, никто из купцов не рассказывал о маршруте, по которому прошел отряд. Они лишь иногда проговаривались об удивительных явлениях, описанных путешественником.

«Подумайте, — возмущенно говорили старшины, — этот человек утверждает, что во время бури он видел волны высотой до шестидесяти локтей… Кто может поверить такому преувеличению! Он уверяет, что добрался до таких мест, где море свернулось, и его вода тверда и холодна. Что воздух там похож на густую смесь в виде морской пены, а солнце только на два часа прячется в воды океана, давая отдых дню. Может ли такое быть?!.»

Так и умер Пифей с позорной кличкой лгуна. А секретный его доклад триста лет пролежал в пыльном архиве Массалии, пока воинственные римляне не захватили и не разграбили город. Тогда свиток, исписанный рукой путешественника, попал к одному из римских историков, который и обнародовал кое-что из него.

Но и сегодня никто не знает точно, как пробивался отряд Пифея на север. Одни считают, что, обманув пунов, корабли массалиотов вышли за Геркулесовы столбы и там повернули на север вдоль побережья Иберии, как называли тогда Пиренейский полуостров. Другие придерживаются иного мнения о маршруте.

Скорее всего, что, отыскав проводников, Пифей сначала пробрался со своим отрядом через горы, вверх по реке Роне до Луары к большому торговому городу варваров. Там, наняв корабли и захватив с собой новых проводников, Пифей отправился дальше на север.

Он писал в отчете, как вышел в туманное Северное море и как сорок дней и ночей плыл вокруг главного острова страны, населенной бриттами. Будто бы остров этот имел треугольную форму и за свои белые скалы получил название Альбион. Здесь туземцы занимались земледелием и добывали в штольнях оловянный камень. За этим-то товаром и приходили сюда сначала финикийские купцы, а потом карфагеняне.

Еще дальше на север лежала самая крайняя земля. Пифей назвал ее Ультима Туле. Но плавание кораблей в тех местах совершенно невозможно.

От земли Туле они повернули назад и вышли в мелкое море, где на острове Абалус обитало племя германцев. Каждую весну на низкие песчаные берега острова волны выбрасывают множество разноцветного янтаря. Местные жители собирают его и жгут в своих очагах вместо дров, которых на острове не хватает. Самые большие и красивые куски янтаря они продают или обменивают с соседними племенами. Сам же янтарь — вовсе не свернувшиеся от холода солнечные лучи, как говорят некоторые философы, а просто смола древних деревьев, окаменевшая от долгого хранения в земле. Так писал Пифей…

Купеческие старшины узнали путь на север — к олову и янтарю. А чтобы другим неповадно было им воспользоваться, приоткрыли тайну над чудесами, рассказанными Пифеем, объявив рассказчика лгуном.

Прошло много лет. Другие путешественники прошли теми же путями, что и Пифей. Их рассказы полностью восстановили доброе им я древнегреческого землепроходца. Все, о чем он писал, оказалось правдой. Вот только остров Абалус никто так и не смог нигде найти. То ли Пифей ошибся, то ли остров исчез. Так ведь тоже бывает на нашей Земле. Кто теперь установит истину?..

Какую географию писали римские мечи

В северо-западной части современной Швейцарии жили в древности гельветы, одно из кельтских племен. В поисках свободных земель, объединившись под предводительством вождя Оргеторика, выступили они в поход на западную Галлию. Галлией римляне называли большую историческую область, ограниченную с юга рекой По и Альпами, доходившую до Атлантического океана, а на севере до самого Северного моря. Западная граница Галлии считалась римлянами по реке Рейну.

Очень обрадовались в «вечном городе» неразумному походу гельветов. «Как же так, — лицемерно говорили сенаторы, — ведь они могут обидеть наших союзников эдуев. Завоюют их земли. А там начнут угрожать и самой Римской империи».

Ложь сенаторов была видна всем. Как мог маленький народ тягаться с необозримой империей? Но Риму нужен был повод, чтобы начать войну и захватить новые земли, добавить себе подданных, из которых можно выкачивать налоги.

Против гельветов выступил Гай Юлий Цезарь — римский политик и полководец. Он родился в богатой аристократической семье, получил хорошее воспитание и образование. Смелый, настойчивый и быстрый в решениях, Цезарь был прекрасным оратором. Его речи и сочинения пользовались большой популярностью.

В битве с гельветами Цезарь разбил их войска и заставил отойти обратно в свои земли. Знатные эдуи, которых подговорили военачальники Цезаря, пришли к нему и стали просить, будто бы от имени всех галлов, дальнейшей защиты. Цезарю только это и было нужно. Он тут же снова выступил в поход на восток. Легионы двигались без дорог по непроходимым лесам Европы до самого Рейна.

Дважды форсировали римские войска широкую реку, но углубляться в незнакомую местность не решились.

Разместив свои гарнизоны по всей Галлии, Юлий Цезарь послал в сенат сообщение о завоевании страны.

Было это, конечно, не совсем правдой. На севере и северо-западе одно за другим вспыхивали восстания. На помощь восставшим племенам приходили кельты, населявшие Британию. Цезарь созвал отовсюду купцов, бывавших на Британских островах, и принялся расспрашивать их о незнакомой ему стране.

К тому времени все уже забыли о путешествии Пифея. Обитатели Средиземноморья почти ничего не знали о далеких островах в холодном Северном море. А купцы, торговавшие оловом, не торопились открывать своих секретов.

И все-таки Цезарь приказал откуда только можно собрать корабли. Погрузил на них войска и, дождавшись подходящей погоды, отплыл к неизвестным берегам.

Дважды переправлялся Цезарь со своими солдатами в загадочную Британию. И хотя дальше реки Темзы идти не решился, в своих записках рассказал много интересного о стране.

Прибавление

На юге Европы, на большом Балканском полуострове да на крупных островах Средиземного моря люди жили оседлой, цивилизованной жизнью. Они сеяли хлеб, выращивали оливковые деревья и виноградные лозы, разводили скот, выходили в море на рыбную ловлю и для торговли с соседними странами.

Так почему же тогда Европе такое предпочтение? А никакого предпочтения и нет. Каждый континент первыми открывали для себя и осваивали те народы, которые его населяли. Поэтому с чего начинать рассказ — не имеет никакого значения. Просто мне, как жителю Ленинграда — города европейского, удобнее начать повествование с той части света, в которой живу я сам. А вообще, конечно, последовательность и очередность описания материков в книжке никакого значения не имеет.

Ребята, живущие в Азии, вполне могут читать историю открытий континентов не со второй главы, а с третьей.

Африканские школьники — если бы они читали такую книгу — после первой главы срезу могут открыть четвертую.

После Цезаря римские легионы еще не раз ходили походами по европейским землям, усмиряя восстающих варваров. И с каждой экспедицией накапливались у географов сведения об удивительных и диких землях, которые лежали к северу от Альпийских гор до Рейна и Дуная.

О том, как морские разбойники — викинги открывали северные земли

Далеко на севере Европы лежит гористый Скандинавский полуостров. Множество лесов и озер, множество порожистых рек, тундры и болота покрывают его земли. Ни климат, ни природные условия не благоприятствуют земледелию. Да и земли, способной родить хлеба, здесь немного. Оттого, наверное, испокон века занимались скандинавы морским промыслом, а то и разбоем. Тем и торговали с соседями. Норманны, северные люди — так называли морских разбойников-викингов жители европейских берегов.

Суровые условия жизни выработали среди скандинавских племен жестокие обычаи. Хозяйство наследовал только старший сын. Младшие дети после смерти отца оказывались без крова и должны были собственными силами добывать себе пропитание. Для большинства это означало уходить в море. Но и оно не могло прокормить всех обездоленных.

Постепенно в длинных скалистых фиордах собиралось столько изгнанников, что сбивались из них буйные ватаги. С детской доверчивостью слушали люди с железными характерами рассказы бывалых товарищей: о богатых и беспечных городах на теплом юге, об удачных походах и славной добыче. А кто в Скандинавии не умел строить корабли — быстроходные дракары (драконы) и носить оружие?

В бурю и ветер, когда все корабли старались укрыться в защищенных бухтах, норманны поднимали на своих судах полные паруса. «Буря, — пели они, — помогает рукам наших гребцов, нам служит ураган и несет нас, куда хотим…»

Как вихрь налетали «морские волки» на чужие берега. «Норманны, норманны!!!» — в ужасе кричали местные жители. Горожане затворяли ворота города, захлопывали ставни и двери. Всяк вооружался чем мог…

А разбойники уже в гавани. Уже их корабли с высоко задранными носами у самых причалов. По команде предводителя-конунга воины лавинами скатываются с палуб и устремляются в улицы. Начинается разбой. Всяк, кто стал на пути викинга, — уже мертв. Норманны тащат все, что представляет хоть какую-то ценность. Жителей, оставшихся в живых, сгоняют на корабли. Через несколько дней на невольничьих рынках будет хороший торг…

Разбойничьи дружины норманнов-викингов наводили ужас на жителей всех прибрежных стран. Они совершали набеги на Англию и Ирландию, ходили к берегам Германии и Франции. Обогнув на быстроходных дракарах Пиренейский полуостров, они заходили в Средиземное море и грабили не только острова, но и прибрежные города королевств франков и Италии. Порою пиратские экспедиции проводились с таким размахом, что напоминали настоящие нашествия. Это время в истории Европы так и называется: «эпоха викингов».

Христианские писатели старались представить норманнов кровавыми дикарями, не знающими ни истинного бога, ни законов. А между тем в эпоху викингов скандинавские скальды сложили немало прекрасных песен. А какие сказки-мифы рассказывали вечерами старики, побывавшие в походах. У норманнов была письменность, немало художников, а уж корабли они строили так, как никто не умел. И торговали всегда честно…

Однажды буря прибила корабль викинга Наддода — жителя Фарерских островов — к неизвестной земле. Берега ее были изрезаны фиордами, за которыми высились снеговые горы. Наддод один сошел на берег, но скоро вернулся. «Ничего интересного, — сказал он своим спутникам, — земля необитаема и покрыта снегом. Назовем ее Снееланд».

Потом другая буря отогнала к тем же берегам судно викинга Гардара, и ему вместе с товарищами пришлось зазимовать на незнакомом берегу. Смелые норманны обошли незнакомую землю кругом и увидели, что это остров. Большой и вовсе не такой уж неприютный. Там росли хорошие леса, было много пастбищ, покрытых сочной зеленой травой, и полным-полно привольных охотничьих и рыболовных угодий. А что еще человеку нужно?..

Рассказы спутников Гардара побудили многих обедневших норвежцев задуматься о переселении на новые, никем не занятые земли. На поиски путей к Снееланду вышел «морской король» — конунг Флоки. Он вышел из Норвегии и взял путь сначала на запад, на Шетландские, а потом Фарерские острова, заселенные соотечественниками. И только миновав крайний из двадцати двух клочков суши, составлявших этот небольшой архипелаг, Флоки приказал повернуть севернее.

Легенды рассказывают, что, не зная, куда плыть, конунг взял с собой трех воронов. И когда Фарерские острова скрылись за кормой, выпустил первую птицу. Но она улетела обратно на юго-восток. Некоторое время спустя Флоки выпустил второго ворона. Но тот полетал-полетал и вернулся на корабль. Зато третий ворон улетел точно на северо-запад и не вернулся. В той стороне викинги и нашли далекую страну — Снееландию.

Трудной была зимовка на необжитом берегу. Зима выдалась суровая. Скот, привезенный из Норвегии, не мог пробить корку льда и добыть себе корм из-под снега. На рыбную ловлю мешали выходить льды, забившие фиорды. Не понравилась новая земля конунгу. «Это проклятая страна, она вся покрыта льдом, — говорил он товарищам. — Пусть же и зовется она ледяной страной — Исландией». И хотя дружинники Флоки не соглашались с мнением своего предводителя, это название за островом так и осталось до наших дней.

Завоевание Англии норманнами. Ковер из Байе. Деталь. XI век.

Вернувшись на родину, викинги наперебой хвалили новые земли. И тогда стали собираться в путь первые переселенцы. Во главе экспедиции стали два отчаянных викинга, два побратима — Ингольфр Арнарсон и Лейф. Оба они за совершенные убийства должны были по приговору народного собрания — тинга — «по истечении трех зим» покинуть Норвегию. Тяжелое наказание. Но покинуть так покинуть. Собрали братья людей, погрузили их со всем скарбом и припасами в свои пузатые корабли — кнорры и подняли паруса.

Нелегким был переход. Жалобно мычали коровы, качаясь на свирепых волнах в темных чревах вместительных кнорров. Били копытами лошади. Визжали свиньи. По утрам, когда стихал ветер, далеко по морю разносилось пение петухов. На норвежских судах не было ни кают, ни коек. Мужчины и женщины, старики и дети спали прямо под открытым небом на досках палубы, забравшись в меховые спальные мешки. Не готовили в походах и горячей пищи. В корме были сложены мешки с рожью и ячменем, лежала соленая рыба, копченая свинина и козий, остро пахнущий сыр. Чтобы не заболеть цингой, опытные мореплаватели брали с собой много лука, брусники, клюквы и кислых диких яблок.

По дороге Лейф «заглянул» в Ирландию. Налетел на прибрежные селения и пригнал на корабль целую толпу мирных жителей, обращенных в рабов. Пригодятся вестманны в хозяйстве. (Норманны называли ирландцев западными людьми, то есть вестманнами.)

У берегов Исландии корабли разлучились. Ингольфр сразу высадился на низменном юго-восточном берегу. А Лейф поплыл дальше. Несчастливым оказалось для него это плавание. Он так жестоко обращался с захваченными рабами-ирландцами, что те взбунтовались. Убили Лейфа, убили всех мужчин-норвежцев и высадились на небольшом островке у южного берега Исландии.

Трудно сегодня во всех подробностях восстановить дальнейшую историю. Как узнал Ингольфр о судьбе своего побратима? Но однажды к острову вестманнов пристал его корабль, полный вооруженных людей. Норманны перебили всех ирландцев до одного. И ушли с острова. Но и в своем углу не остались. Через три тяжелых зимы перебрался Ингольфр со всеми переселенцами на новое место, на более теплую юго-западную оконечность Исландии.

Здесь мужчины, вооружившись топорами, построили предводителю первый дом. Ингольфр зажег по обычаю от домашнего очага толстый факел и что было силы побежал с ним по кругу. Он бежал и бежал, пока факел не погас. И следы обозначили границу его земли в поселке, названном Рейкьявик, что означало «Дымящаяся бухта».

Местность, в которой был заложен поселок, ставший к нашему времени главным городом страны, была малоплодородной. Но она лежала на берегу никогда не замерзающей бухты, и из земли там било столько горячих источников, что и сегодня большая часть города отапливается их теплом.

Про походы новгородских ушкуйников

Немалый урон наносили лихие разбойники — викинги мирным земледельцам — финнам, латышам и славянам, которые жили по восточным берегам Балтийского моря. Хищные норманнские корабли-дракары, опережая других западных европейцев, проникали в устья могучих рек, покрывавшихся на долгий зимний срок толстым льдом. С ранней весны и до поздней осени не было покоя местным жителям от пиратов. То скот пограбят, то деревни пожгут. Людишек, кого поймают, в полон угонят. Но главное — запирали они выход в Варяжское море русским купцам. Грабили викинги и иноземных гостей, направлявшихся в восточные земли.

Наверное, для того, чтобы заслонить древние торговые пути, и срубили славяне в самом узлище гостевых дорог, у Ильмень-озера, городище. Хорошее место выбрали. С севера защищали город волховские пороги. С запада загородился он непролазными лесами. А с юга да с востока лежали болота… Господин Великий Новгород — величали его люди.

Неважные земли окружали боярскую республику. Хлеба урождались скудные; а что и поднималось вёснами от черной пахоты, то часто губил мороз. Да и травы были не такие обильные, как в степных районах. Оттого и скота держали новгородцы мало. Чем же жили? С незапамятных времен занимались жители этих мест пушным да зверобойным промыслом. Ходили на север по берегам северных рек, «угодных и обильных» пушным зверем, и птицей, и рыбой.

Добытые припасы отправляли новгородцы в низовье — на Среднюю Волгу, в русские княжества. А оттуда шел к ним поток хлеба, скота и других товаров. Низовые княжества хорошо покупали и заморские товары, которые привозили в Новгород ганзейские купцы по Балтийскому морю. Увозили же они в Западную Европу все, что ни доставляли, и с севера, и с юга.

Когда первые новгородцы пробрались на север, точно никто не знает. Было это больше тысячи лет назад. Уже тогда шло от Великого Города несколько разведенных путей в северные земли. Как наладят по весне боярские ли холопы-сбои или другие какие гулящие люди на волховском берегу ладьи-ушкуи, как собьются в ватаги — тут и путь выбирают. Кому какой по душе, кому какой лучше ведом. Одни спускались вниз по Волхову, пробивались через пороги и выходили в Нево-озеро, нынешнюю Ладогу; из него рекой Свирью попадали в Онежское озеро. Шли его восточным низким берегом от погоста до погоста к Водле-реке. А потом по ней, по ее притокам в Кенозеро. Отсюда неведомыми протоками по малоприметным речкам добирались кто до Онеги-реки, кто до Северной Двины. И уж по ним, по их полноводью выходили в Белое море.

От Онежского озера, от Онеги-реки, как пальцы руки, расходились на север разведанные дороги.

Другие ушкуйники выбирали северо-западный путь. От новгородского городка Карелы на западном берегу Ладожского озера на Корельский берег Белого моря, в «дикую лопь». За ушкуйниками двигались в северные земли и мелкие промышленники и переселенцы. Места на севере было много, а людей — мало. Местные жители карелы и саами учились у пришедших сюда русских крестьян земледельчеству. Русские перенимали навыки местных жителей и становились ловкими охотниками и зверобоями.

Боярские же холопы — ушкуйники грабили одинаково как своих, так и иноверцев.

Чем больше селилось людей в северных краях, тем меньше становилось в них пушного вольного зверя. В погоне за ним все дальше и дальше на север и северо-восток уходили охотники, уходили и первопроходцы-ушкуйники. Так, передвигаясь от реки к озеру и к другой реке, перетаскивая волоком по мхам и болотам тяжелые ладьи, открыли ушкуйники богатый крайний северо-восток Европы, бассейн реки Печоры. В те времена этот район назывался Подкаменная Югра. Потому что Камнем наши предки называли Уральский хребет. А «югрой» обозначали все племена, жившие между Печорой и Нижней Обью, по обе стороны Уральских гор.

Постепенно ватаги новгородских ушкуйников росли. Не раз печорские и югорские данники встречали их оружием, и тогда многих ратников и воинов-кметей недосчитывались в новгородских «концах» и посадах.

Огромную территорию захватила Новгородская феодальная республика. Вассалами Новгорода были такие города, как Старая Русса, Ладога, Торжок, Корела, Орешек. Долгое время в зависимости от Новгорода был Псков с пригородами. Но для простых людей — а таких было большинство — жизнь в боярской республике была нелегкой. Всего три — четыре десятка именитых боярских фамилий владели половиной всех новгородских земель. Огромные богатства сосредоточились в руках патриарха и у монастырей. Простое же население несло на себе всю тяжесть податей и государственных повинностей. Потому так часто и вспыхивали ссоры то между жителями соседних улиц — уличанами, то между кончанами, населявшими один из пяти новгородских «концов».

С XIV века начинаются попытки Москвы и Великого княжества Литовского сначала переманить Новгород на свою сторону, а потом и просто присоединить его со всеми землями к себе. Бояре разделились. Одни хотели податься под власть Литвы, другие тяготели к Москве. После долгой политической борьбы в 1478 году Новгород был окончательно включен в состав Русского государства. Новгородская феодальная республика перестала существовать.

Путешествия в Московию

В моем рабочем кабинете на второй полке тяжелого шкафа стоят старые книги в кожаных переплетах с длинными-предлинными названиями. Это записки иностранных путешественников — тех, что первыми посетили только-только образованное и скинувшее с себя татарское иго Русское государство. Вот воспоминания фламандского рыцаря, который служил в Пруссии и Ливонии и в 1413 году посетил Новгород. Звали его Жильбер де Леннуа. А вот книги двух венецианцев. Один из них в середине XV века ездил в Азов, а другой немного позже пересек южные степи, направляясь к царю персидскому. Тесно прижавшись друг к другу, стоят на ребре толстые книги, снабженные многими рисунками. Это воспоминания дипломатов. Потом идут книги английских и голландских купцов…

Герб великого князя Московского. Со старинной гравюры.

Но самое подробное и самое интересное сочинение принадлежит Сигизмунду Герберштейну — послу деятельного и коварного германского императора Максимилиана Первого. У книги его воспоминаний тоже длинное и трудное название, вполне в духе своего времени: «Записки о Московитских делах Сигизмунда вольного барона в Герберштейне, Нейберге и Гюттенгаге. Кратчайшее описание Руссии и Московии, которая ныне состоит ея столицею…» и так далее, и тому подобное — еще целых семь строчек. Книга издана в Вене в 1549 году. Пожалуй, она — самый первый более или менее достоверный очерк о нашей стране. Конечно, здесь тоже немало неточностей, а то и просто выдумок, записанных автором с чужих слов. Но у Герберштейна они встречаются все-таки реже, чем у других.

Вместе с его посольством я и предлагаю вам совершить путешествие и посмотреть на нашу Родину глазами жителя Западной Европы XVI века.

Посольство, в котором мы с вами решили принять участие, собралось в путь в 1517 году. К этому времени русские войска освободили от литовцев свой старый город Смоленск и значительно расширили территорию государства за счет последних удельных княжеств и земель, отвоеванных у Великого княжества Литовского.

Теперь Великое княжество Московское превратилось в большое и сильное централизованное Русское государство. И это немало беспокоило всех соседей. Литовский король Сигизмунд Первый по прозвищу Старый не мог смириться с потерей Смоленска и пограничных земель. Он пугал ливонцев, уверяя, что русские войска вот-вот двинутся на запад и отберут у ордена земли, населенные славянами и балтийскими племенами. Посылал Сигизмунд деньги и послов с богатыми подарками к крымскому хану, чтобы привлечь того на свою сторону и обратить против России.

Татары были всегда легки на подъем. Их конница совершенно неожиданно появилась под стенами Тулы. А другое войско пошло грабить Путивль… Русские войска отбили разбойничьи набеги. Но земли были разорены, деревни сожжены, люди побиты и угнаны…

А тут еще и литовские войска нанесли русским тяжелое поражение под Оршей, хотя Смоленска и не захватили…

Сразу же германский император Максимилиан, с которым у Великого Московского князя Василия Третьего был договор против Сигизмунда, раздумал воевать с Литвой. Вместо этого он решил стать посредником мира между Москвой и Краковом, послать посольство, которое бы примирило воюющие стороны.

Вот почему в Вене стал собираться большой посольский поезд из карет и телег. Главным послом император назначил знатного и ловкого дипломата барона Сигизмунда Герберштейна.

Тверь. Со старинной гравюры.

«Записки о московитских делах»

Сигизмунд Герберштейн был не только знатен и ловок, но и весьма образован. Тринадцатилетним мальчиком записал его отец в число студентов Венского университета. И три года Сигизмунд прилежно учил латинский язык, а также все науки, которые преподавали ему профессора.

За заслуги в войне с Венецией император Максимилиан посвятил его в рыцари. А познакомившись с ученостью кавалера, сделал членом придворного совета.

Герберштейн побывал с дипломатическими поручениями при дворах многих европейских королей, прежде чем получил назначение ехать в Московию.

Император задумал создать коалицию — политический союз государств против Турции и вовлечь в него Россию. Миссия была тонкая и деликатная. Особенно если учесть, что Максимилиан непременно хотел помирить еще Россию с Литвой и заставить московитов отдать Литве Смоленск.

Кого отправить послом? Сначала выбор пал на епископа из Лайбаха.

Но его преосвященство оказался таким трусливым человеком, что пришлось отказаться от его кандидатуры. Правда, путь в Московию в те времена мог испугать кого угодно, и прежде всего — своей полной неизвестностью. Бывалые путешественники рассказывали такие ужасы о «дикой» стране, о бездорожье, о дремучих лесах с дикими зверями и разбойниками, что отбивали охоту пускаться в путь даже у самых смелых.

Тут-то и вспомнил император о своем бароне Сигизмунде фон Герберштейне, который знал славянский язык…

15 декабря 1516 года по мокрым мостовым зимней Вены застучали копыта посольских коней. В окружении всадников ехали кареты, подпрыгивали тяжелые телеги с багажом и подарками. Сопровождаемый напутствиями и слезами, рыцарь-дипломат Герберштейн выступил на восток.

Первый участок пути соединял Вену с Вильной — сегодняшним Вильнюсом — резиденцией польского короля и Великого князя Литовского Сигизмунда. Здесь десять дней обсуждались условия возможного мира с Россией, после чего посольский поезд выступил на дорогу из Вильны в Москву.

Знаете ли вы, сколько сегодня идет поезд от Москвы до Вильнюса? Часов десять, не больше. Герберштейн ехал почти месяц. Уже в Польше, после благоустроенных немецких городов, соединенных друг с другом мощеными дорогами, путешественников встретили грязные грунтовые дороги и бедные маленькие села с убогими постоялыми дворами. И чем дальше на восток, тем дороги становились все хуже, деревни с постоялыми дворами попадались все реже, а леса делались гуще, болота обширнее, а реки — глубже и шире. И почти через каждую речку приходилось стелить свой мост…

Наконец дорог не стало вовсе. Глухие лесные края между Литвой и Московией были страшно разорены войнами и потому совершенно пустынны. Куда ехать? Где остановиться? Кругом ни следа человеческого жилья. Только разбойничьи посвисты не то ветра, не то лихих ватаг. Хорошо, что с посольством Герберштейна ехали московские послы, которые возвращались из Испании. Они не только указывали, куда ехать, но и не раз выручали спутников Герберштейна из очень неприятных ситуаций. Наконец после длительного пути посольство вступило в Подмосковье. Навстречу выехали встречающие. Проводили в город и отвели на квартиры. Теперь надо было ждать. Чем меньше уважения хотел царь оказать послу, тем дольше длилось время ожидания.

Однако Сигизмунд Герберштейн времени даром не терял. Он поднес кому надо подарки и познакомился с нужными людьми. Всякого, с кем удавалось разговориться, императорский посол жадно расспрашивал о государстве Московском. Его интересовало все: границы и города, реки, торговые пути и народы, населяющие обширную территорию. Все эти сведения барон тщательно записывал, потому что был он не только послом, но, как и полагалось, не меньше и разведчиком.

Правда, царь настрого приказал боярам зорко следить, чтобы иностранец поменьше знался с русскими людьми. Но разве за делами да заботами за всем углядишь… А Герберштейн не брезговал никакими сведениями. Он охотно знакомился с обычаями и обрядами русских, с их семейной жизнью, привычками и праздниками. И постепенно обнаружил, что большинство из того, что читал в сочинениях путешественников, побывавших до него в этой удивительной стране, — неправда. То ли были это басни и выдумки самих рассказчиков, не знавших Московии, то ли записывали они все подряд, что ни рассказывали им сами русские. А те так любили преувеличивать достоинства и богатства своего государства, что картина создавалась совершенно невероятной.

Наконец попал Герберштейн к царю на прием. И тут его миссия полностью провалилась. Московиты и слушать не хотели о том, чтобы отдать Смоленск. А без него Литва не соглашалась на мир. Да и коалиция с императором против Турции не встретила ни у кого поддержки. Так и уехал императорский посол ни с чем восвояси. Однако эта неудача, по-видимому, не повредила Герберштейну в глазах Максимилиана. Потому что он еще раз приезжал с посольством в Москву.

Когда же служба его при дворе закончилась, Герберштейн удалился в свое поместье и там написал книгу о своем путешествии и о том, что же, по его мнению, представляла собой загадочная страна Московия.

Если собрать все ранние описания нашей страны, то получится прелюбопытная картина. Всем путешественникам Московия казалась, прежде всего, необозримой равниной, покрытой лесами и болотами. Иностранцы в один голос утверждали, что на огромных заснеженных пространствах этой страны «холода и мрака» нельзя встретить ни одного холма, ни одной горы. Тридцать одна река, по мнению авторов старых описаний, пересекала Русскую землю. А уж о климате, особенно о зимах, иноземцы рассказывали чудеса.

Европейцы писали, что зимой «деревья в лесах раскалываются от морозов, а лошади привозят в санях замерзшие трупы ездоков, завернутые в овчинные тулупы… Волки, гонимые стужей и голодом, прямо в городах и селах нападают на скот, а то и врываются в дома жителей».

Не менее невероятными были описания и других времен года.

Русский купец. Рисунок из книги Герберштейна.

Герберштейн опроверг многие из выдумок. Он писал, что леса, заполняющие большую часть Московии, во многих местах расчищены и заселены. Воздух Московии настолько чист и здоров, что население страны не знает большинства заразных болезней, от которых страдают европейские города. На карте, составленной Герберштейном, указана уже не тридцать одна речка, а значительно больше. Причем все они снабжены не латинскими названиями древних авторов, а местными, что было очень важно.

В сочинении императорского посла множество рисунков, которые сделали художники, сопровождавшие его в поездке.

Книга Герберштейна долгие годы служила и справочником и источником для многих других географических сочинений той эпохи.

Вооружение русских всадников. Рисунок из книги Герберштейна.

Архипелаг мира

Знакомство европейских народов друг с другом и есть открытие Европы. Причем делало и делает это каждое поколение по-своему…

Вот, скажем, работают в околоземном пространстве наши космонавты. День за днем облетают они планету. Океаны и континенты так и мелькают в иллюминаторах. Смотрят космонавты на Европу — западный полуостров Евразиатского материка — и наверняка говорят друг другу: «Посмотрите, какие у нашей Европы изрезанные берега! Сколько в ней внутренних морей и заливов, островов и полуостровов, сколько гаваней естественных, самой природой созданных! Немудрено, что прибрежные жители с давних пор научились строить корабли и заниматься морским промыслом. Немудрено, что и самые дальние путешествия начинались с европейских берегов… Не так ли?..»

А поговорите с пилотами международных авиарейсов. Они вас сразу спросят: «Европа? Вы какую имеете в виду Европу: Западную или Восточную?..»

И верно, не зря ведь географы делят эту часть света на две. Тут и рельеф и климат разные, даже растительность. В Западной Европе гор больше, чем в Восточной, но зато они сильнее разбиты долинами. А от того и рельеф получается раздробленным, более мелким. В Восточной же Европе все массивнее и крупнее. Если равнина под крылом, так на ней сразу несколько государств западноевропейских разместятся. Реки длиннее, озера глубже, леса обильнее, а болота протяженнее. Так отличаются ландшафты Восточной и Западной Европы, если смотреть на них с высоты полета пассажирского авиалайнера.

Прибавление

Девочкам и мальчикам, населяющим Северную и Южную Америку, никто не запрещает прочитать сначала про открытие европейцами своего континента, а потом вернуться к истории Старого Света. Точно так же, как и юные обитатели Австралии, занимающие, по сравнению с нами, «другую сторону Земли», наверное, захотят именно свое — Южное — полушарие считать главным и именно свой материк — первым. Но только первым среди равных…

А теперь, после того как мы разрешили возможные недоумения, давайте отправимся к самым первым цивилизованным европейским народам и посмотрим, как они жили, куда и зачем странствовали.

А вот однажды довелось мне на машине с товарищем проехать из Ленинграда в Москву, потом к Волге. От Волги повернули мы на запад и поехали через Киев и Минск в Варшаву, а потом в Берлин. Довелось мне проплыть по Рейну, побывать на берегах Сены и Роны… Сегодня Европа, пожалуй, самая населенная часть света. И не потому, что в ней больше всего людей живет. Народу здесь поменьше, чем, например, в Азии. Но и сама-то Европа невелика.

У нас, в Восточной Европе, от города до города немало километров пути. Вокруг — то поля, то леса. Деревни друг за дружкой к шоссе выбегают. Просторно!

Совсем не то в Западной Европе. Там поля куда меньше, а леса реже. Чем дальше к западу, тем меньше дикой природы по обочинам дороги остается. А потом начинаются районы, по которым едешь, едешь, а кругом все дома да дома… Дома погуще — по городу едешь, дома пореже, — значит, из одного города выехал — к другому приближаешься. Теснота!

В Западной Европе — все освоено, все застроено, все заселено. Государства — в одном позавтракал, во втором пообедал, а ужинать при желании можно уже в четвертом или в пятом. Тут, конечно, дикой природы и вовсе не осталось: леса — парки, реки на каналы похожи. Перелетные утки и лебеди у набережных кормятся, у ребятишек хлеб прямо из рук берут. А зайцы и другой мелкий лесной народ — те и вовсе в городские скверы и на бульвары перебрались. Правда, никто их не обижает. Мало осталось меньших братьев человеческих на Европейском континенте. Волей-неволей научились люди их ценить и беречь.

С одной стороны, Европа вроде бы единая часть света. Даже не самостоятельная, а часть Азии. А с другой?

Живет в Европе более полумиллиарда человек. Наверное, сегодня все народы, все нации в ней представлены. Исторически сложилось, что на территории этой части света к сегодняшнему дню расположилось более тридцати государств. Каждое со своим правительством, своими законами и границами. А сколько раз эти границы менялись, сколько войн прокатилось через европейские государства…

От горя и крови небо над Европой должно было почернеть… А кому оно такое нужно? Люди хотят голубого неба и яркого солнца. Люди хотят дождя и снега без радиоактивных остатков.

Мне даже странно, что кто-то может этого не понимать. А вам? Нет, правда, ну как тут не понять, что на такой маленькой и тесной части света больше ни в коем случае нельзя затевать никаких кровопролитий. От них всем будет плохо: военным и гражданским, богатым и бедным, тем, кто воюет, и тем, кто не воюет, — одинаково!

Правда, с каждым годом все больше европейцев усваивают эту простую истину. И все больше народов включается в борьбу за то, чтобы сделать нашу часть света, всю Европу, архипелагом мира и дружбы народов… Вы спросите: «Почему архипелагом?»

Очень просто: пока государства отгораживаются друг от друга границами, они как острова. И первая задача — научиться жить в мире. А потом… потом, может быть, наступит и время для решения второй и третьей задач. Сначала превратить архипелаг мирных островов в континент мира. А потом отменить войну на всех континентах, на всей планете.

Глава третья. Как открывали Азию

Как начинались азиатские знакомства

Области древних цивилизаций в Азии отделялись друг от друга бесплодными пустынями и высокими горами. А уж дорог там и вовсе никаких не было. Даже по ровной степи редко кто решался пускаться в путь. В степи — кочевники. Встретишься — пощады не жди. Наверное, поэтому так трудно было путешествовать из государства в государство, из одной исторической области в другую.

Правда, археологи находят изредка в западных странах вещи, например, из Древнего Китая или из Индии, но, как они попали в Европу, сказать трудно. Торговали древние китайцы с Грецией и Римом через посредников, по цепочке. Из одних рук в другие, из других в третьи. И были этими посредниками разные народы.

Но постепенно, мало-помалу все больше сведений накапливалось у народов. Сначала узнавали о самых близких соседях, потом о тех, кто жил рядом с соседями, и так далее… Еще до начала нашей эры китайцы знали, например, на востоке Корейский полуостров, знали Японские острова, острова Тайвань и Хайнань в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. А в 138 году до нашей эры состоялось и первое китайское путешествие на далекий Запад. И случилось это так…

С давних пор китайцы, которые жили между реками Хуанхэ и Янцзы на землях Северо-Китайской низменности, страдали от набегов жестоких кочевников-гуннов. Как ни старались военачальники, китайские солдаты, набранные из бедняков, не справлялись с гуннской конницей. А гунны словно рождались верхом на коне. С гиканьем и криком налетали они на селения и так же внезапно исчезали, оставив за собой кровь, смерть и разорение.

Пробовали китайские императоры заключать с гуннами союзы «мира и родства». Выдавали за диких гуннских вождей замуж изнеженных принцесс. Пробовали платить дань. Построили Вань-ли-чан-чэн — Великую каменную стену больше четырех тысяч километров длиной… Ничего не помогало.

Гунны прекрасных принцесс увозили. Дань брали. А набеги не прекращали. Никакие стены не были им помехой…

Долго думали советники китайских императоров: что делать? Наверное, только прирожденным кочевникам под силу бороться с гуннами. А следовательно, нужно искать союзников. Вот тогда-то и возникло решение послать посольство к соседнему народу — юэчжи. Юэчжи были во многом похожи на гуннов. Так же кочевали, говорили на непонятном языке. Но как и китайцы, терпели от гуннов массу обид.

Ранним утром в назначенный день из ворот императорского дворца выехали попарно сто всадников. Впереди всех на великолепном скакуне гарцевал человек в богатой одежде. Его сопровождал низкорослый гунн, цепко сидевший на невзрачной мохноногой лошаденке. Это были императорский посол Чжан Цянь — офицер дворцовой стражи и его слуга и телохранитель Таньи. Таньи по рождению действительно был гунном. Но он уже давно жил в Китае, служил переводчиком и помогал хозяину во всем.

Всадники ехали мимо рисовых полей и цветущих равнин, пока не показались на холмах башни Вань-ли-чан-чэн. Увидев императорскую печать, сторожа распахнули железные ворота, и посланцы императора один за другим выбрались за пределы Поднебесной империи. Но видно, счастье отвернулось от них. Не успели верхушки сторожевых башен скрыться из виду, как налетели… гунны. Сопротивление было бесполезным. Повинуясь приказу, Чжан Цянь повернул коня вслед за предводителем отряда.

Прибавление

Азия — самая большая часть света, почти треть всей суши. На севере начинается она далеко за Полярным кругом. Закованный в белый панцирь Ледовитый океан стережет ее северные границы.

На юге азиатские острова заходят за жаркий экватор, и зеленые волны теплого Индийского океана омывают их берега.

На востоке границы Азии охраняют грозные волны Тихого океана. На западе — Уральские горы.

Плохо бы пришлось китайскому посольству, если бы не Таньи. Он поговорил с шаньюем — гуннским вождем — и скоро его хозяин и все спутники были освобождены из-под стражи. Более того: вождь гуннов приказал женить молодого Чжан Цяня на дочери одного из своих приближенных и предоставил ему почти полную свободу. Почти — потому что ни вернуться домой, ни продолжать свое путешествие императорский посол уже не мог…

Десять долгих лет прожил Чжан Цянь среди гуннов. За это время он немало покочевал с ними, выучился их языку и собрал множество сведений не только о самих кочевниках, но и о тех, кто жил рядом с ними и о ком в Китае до него и не слыхивали. Он узнал, что гунны разбили юэчжей и оттеснили их в Среднюю Азию.

Настал день, когда Чжан Цянь вместе с женой и маленьким сыном, в сопровождении части своей свиты и верного Таньи, все-таки бежал от гуннов. С большим трудом разыскал он, переходя от одного народа к другому, вождя юэчжей и предложил ему военный союз от имени своего императора. Но юэчжи и слышать не хотели о новой войне. Вот торговать — это дело другое. И они рассказывали Чжан Цяню о древних торговых путях, которые проходили севернее и южнее Тянь-Шаня.

Целый год ждал Чжан Цянь, не переменит ли упрямый вождь своего решения. Не дождался. Зато неплохо изучил страну, и, когда пришло время собираться обратно, он мог считать себя самым осведомленным человеком в географии Центральной и Средней Азии.

Обратный путь Чжан Цянь решил пройти северной границей Памира. Он назвал эти места Луковыми горами — так много там росло дикого лука.

Однако вскоре дорогу поредевшему посольству снова преградили гунны. Лишь через год вывел верный Таньи своего хозяина с семьей из плена. Без средств и припасов побрели они опять на восток. Хорошо, что в руках у Таньи оказался лук со стрелами. Без промаха бил он непуганых птиц и зверей, добывая пропитание маленькому каравану.

Слезы навернулись на глаза Чжан Цяня, когда за последним поворотом увидел он зубчатую стену, сложенную из дикого камня. Здесь начиналась родина.

Почти тринадцать лет продолжалось его путешествие. Молодого офицера совсем забыли и дома и при дворе. Но тем радостнее была встреча. Чжан Цянь получил княжеский титул. Император назначил его начальником над большим отрядом и… тут же отправил воевать против гуннов.

Первое время удачи не оставляли Чжан Цяня. Но военное счастье переменчиво, а вместе с ним меняется и милость императора. Завистливые придворные постарались оговорить путешественника. И вот, разжалованный и опозоренный, он приговорен к смертной казни.

Все накопленное богатство ушло на то, чтобы откупиться от смерти. Еще недавно богатый и знатный, Чжан Цянь оказался бедняком, лишенным титулов и привилегий. Впрочем, такая жизнь продолжалась недолго. Скоро императору снова понадобился знающий человек, чтобы возглавить посольство в западные земли. Он вызвал Чжан Цяня, наскоро «простил» и услал за пределы государства. Императорский посол объехал еще раз те места, в которых побывал. Исследовал Центральный Тянь-Шань и послал своих помощников в Индию.

Чуть ли не девяностолетним старцем вернулся Чжан Цянь в китайскую столицу. Здесь он и обрел наконец покой после бурно проведенной жизни.

Прошли годы, и могущество гуннов было сломлено. Проезд по землям Центральной и Средней Азии стал более безопасным. По следам Чжан Цяня потянулись на запад китайские купцы, послы и разведчики. Китайцы открыли для себя Римскую империю и стали оживленно торговать с римлянами шелком и другими товарами. Потянулся от берегов Тихого океана к Средиземному морю Великий шелковый путь.

Азиатский поход Александра Македонского

Азиатские страны всегда интересовали европейцев. Так же как любопытствовали жители Азии по поводу европейских государств и народов. Людям всегда кажется, что лучше там, где их нет. И хотя надежные пути из одной части света в другую проложили торговцы-путешественники, первым знакомством Востока с Западом стал поход Александра Македонского.

Начался он более чем за три века до начала нашей эры. Разгромив персов, молодой полководец повернул свои войска на восток и двинулся из Передней Азии в Среднею Азию.

Целый штат историков, ученых-географов и инженеров сопровождал его. Но вот что удивительно: нигде в греческой литературе не найти описания тех областей, через которые прошагали греческие воины. Не собрали участники похода и новых сведений, не пополнили копилку своих знаний за счет покоренных народов.

Может показаться, что бездумно прогулялись македонские солдаты от берегов Средиземного моря и до границ далекой Индии. Не заметив ничего, прошли через исторические области древней культуры… На самом деле это, конечно, не так. Очень уж трудным был поход. Высокие горы и бесплодные пустыни вставали на пути войска. Ни один среднеазиатский город не открыл перед завоевателями добровольно своих ворот. Местные жители то и дело восставали против пришельцев.

И наконец, едва добравшись до Индии, Александру пришлось тут же поворачивать обратно, потому что солдаты больше не желали терпеть выпавших на их долю лишений. Пришлось полководцу назначить поскорее сатрапов — правителей завоеванных провинций и велеть им строить флот. На корабли погрузились солдаты и под командой одного из военачальников Неарха пустились сначала вниз по течению Инда, а там вдоль берегов Индийского океана и Персидского залива к устью Евфрата.

Сам же Александр с небольшим подвижным отрядом пошел сушей в Вавилон. В Вавилоне он заболел и умер. А вся его огромная империя сразу же развалилась на куски, которые «растащили» жадные военачальники.

В стране Бхаратаварша

После смерти Александра Македонского один из военачальников, Селевк Никатор, захватил власть над большей частью среднеазиатских провинций. И чтобы добавить к ним еще и Индию, решил повторить исторический поход своего командира. Знакомыми дорогами вторгся он снова в пределы страны. И неожиданно для себя встретился с сильным войском царя Чандрагупты Маурьи. Произошла битва. Селевк потерпел поражение.

Однако, покидая владения воинственного царя, он оставил при дворе Чандрагупты, в древней столице Паталипутре, своего посла-резидента по имени Мегасфен. Много лет прожил Мегасфен при дворе Маурьев. Он составил первое описание Индии, которое и по сей день необыкновенно интересно.

Прибавление

Когда будете на поезде проезжать Урал, постарайтесь не спать. На одном из перегонов мелькнет за окном полосатый столб с надписями: «Европа — Азия». Он и означает, что здесь пересекли вы невидимую границу между двумя частями света. А почему именно здесь? Можно привести много причин. Собрав их вместе, ученые-географы договорились провести разделительную линию на едином Евразнатском континенте сначала по Уральским горам, потом по рекам Эмбе и Манычу, протекающим по территории Советского Союза. Потом по Черному, Средиземному и Красному морям до Индийского океана. С одной стороны разделительной линии написали «Европа», с другой — «Азия».

Представляете, как интересно жить ребятам на берегах пограничных рек: разбежался, нырнул с европейского берега, а вынырнул уже в Азии!..

В древности обитатели полуострова Индостан называли свою страну Синдху. А их соседи-персы, которым трудно было произносить букву «с» в начале слова, переделали название в Хинду. От персов это название перешло к грекам, которые потеряли еще одну букву. И стала наконец называться далекая страна Индией, по имени самой большой ее западной реки — Инд.

Индийцы же называли и называют свою родину либо Джамбудвипа, что означает «континент дерева Джамбу», либо Бхаратаварша — «страна сыновей Бхараты», по имени одного из легендарных героев. Но как и большинство народов мира мы называем ее Индией, — наверное, в силу многолетней привычки.

Индия хорошо защищена от остальной части Азии величайшим в мире хребтом, даже не хребтом, а целой горной страной — Гималаями.

Теплый климат и густая сеть рек делали страну богатой и плодородной. За пустыней, отделяющей бассейн Инда от другой великой реки — Ганга, скрывалась настоящая житница Индии, которая кормила все население. Здесь берега были покрыты непроходимыми джунглями. Бродили тигры. А многочисленные стада слонов, которых оберегали для своей охоты местные цари, переходили с места на место и везде находили для себя обильный корм. Удивительным было плодородие индийской почвы. Казалось, воткни в землю палку — к вечеру она покроется зелеными листьями, а на следующее утро зацветет. Трудолюбивые земледельцы снимали по два урожая в год со своих полей.

Уже в те далекие времена Индия была страной передовой науки и культуры. Сегодня мы знаем, например, что знаменитая теорема Пифагора была известна индийцам задолго до рождения греческого математика, давшего ей свое имя. В Индии родились цифры, которые мы называем арабскими, здесь же появилась удобная десятичная система счисления.

Великие древнеиндийские ученые Арья-бхата и Варахамихира учили, что Земля — шар. И даже высказывали предположение, что она вращается вокруг своей оси, отчего происходит смена дня и ночи.

В Древней Индии жили замечательные философы, лучшие врачи, прекрасные химики и фармацевты… Короче говоря, страна вполне могла считаться одной из самых культурных областей азиатской ойкумены.

Некоторые историки пишут о том, что индийцы были неважными мореходами. Но еще до начала нашей эры они открыли для себя полуостров Малакку, острова Суматру и Яву, заселили Цейлон, проникли в Индокитай. В истории не осталось имен тех, кто первым освоил «муссонный путь» в Переднюю Азию через Аравийское море. Но индийские товары были хорошо известны в Древней Вавилонии и в самой Греции.

В начале нашей эры жил в египетском городе Александрии купец по имени Гиппал. Очень хотелось ему разбогатеть. Познакомился он с другими торговцами, привозившими товары из далеких стран, и задумал дерзкое путешествие в Индию через открытое море. Сколько его ни отговаривали, сколько ни пугали, Гиппал твердил свое: поплыву да поплыву!

Накупил он товаров. Погрузил на верблюдов. Отправился сначала через пески к Красному морю. А там договорился с кормщиком, нанял его корабль. Загрузил и вышел в море.

С жалостью глядели ему вслед купцы-соотечественники. Все знали, как опасно плавание вдоль берегов Аравийского полуострова и в прибрежных водах Юго-Западной Азии. Города, расположенные в этих местах, задерживали корабли иноземных купцов и требовали больших пошлин. Кроме того, вдоль берегов рыскали пираты. А уходить далеко в океан никто не решался. Ведь у моряков в те времена не было еще ни компасов, ни корабельных часов. Они не знали почти никаких навигационных приборов и не имели подробных карт. На что же надеялся Гиппал? Однако, миновав Баб-эль-Мандебский пролив и выйдя из Аденского залива, купец приказал править прямо в открытый океан…

Оказывается, от кого-то из кормщиков узнал он про устойчивый юго-западный ветер — муссон, который все лето дует в восточном направлении с океана на материк. Узнал, что зимой этот ветер меняет свое направление на противоположное. Арабы так уверенно говорили о благодатном ветре, что решил Гиппал доверить ему и имущество свое и свою жизнь.

И ветер не подвел купца. Наполнив паруса, перенес он груженый корабль через океан прямехонько к берегам Индии. Там, счастливо избежав мелей и опасных проливов, распродал Гиппал свои товары, накупил на вырученные деньги пряностей и душистого желто-розового сандалового дерева, купил мускуса и шафрана, шелка и муслина, драгоценных камней и жемчуга.

Дождавшись зимы, он с помощью того же муссона, только дующего теперь в обратном направлении, благополучно вернулся домой богатым человеком.

С той поры многие купцы стали следовать примеру Гиппала — плавать в Индию через открытый океан.

Похождения Сулеймана — купца из Басры

Почтенный Сулейман — да продлит аллах его дни, как говорилось в те времена, — был довольно зажиточным купцом в городе Басре. А сама Басра, расположенная у высохшего теперь рукава неподалеку от места, где сливаются реки Тигр и Евфрат, была тогда большим и богатым городом, — можно сказать, центром международных торговых путей. Чего только не было на ее рынках. Отсюда вывозили медь, финики и лошадей; привозили строевой лес и пряности, рис, кофе и синюю краску — индиго. Популярность старой Басры была так велика, что даже Персидский залив в те годы называли Басорским морем.

Набрав товара за деньги и в долг, купец Сулейман нанял судно и поплыл из Персидского залива сначала в Аравийское море. Здесь его спутникам пришлось день и ночь звонить в большой колокол, чтобы отпугнуть огромную рыбу, способную проглотить корабль. Только миновав опасные воды, путешественник пристал к Лаккадивским, а потом Мальдивским островам, что идут от берегов Индии к экватору. Дальше его путь лежал через Индийский океан в страну тысяч и тысяч островов Зондского архипелага. Здесь Сулейман насмотрелся столько диковинок, что не знал, верить ли своим глазам. На некоторых островах главную роль в жизни и в делах играли женщины. А мужчины находились у них в подчинении. Такое положение не могло не возмутить правоверного мусульманина.

Затем возле острова Цейлон он увидел одетых в белое ловцов жемчуга, бесстрашно ныряющих в кишащую акулами воду. Не иначе, как они знали заклинания против хищных рыб…

На острове же Суматра великое множество золотых рудников, но он населен людоедами. Впрочем, здесь слушатели не без основания полагали, что почтенный купец, мягко говоря, привирает, чтобы остудить пыл охотников за благородным металлом…

У жителей Никобарских островов путешественник обменял имевшееся у него на борту железо на кокосовые орехи, вино и бананы и повернул к северу. Он побывал на полуострове Малакка и бросал якорь в устье Меконга — большой реки на юге полуострова Индокитай.

Много интересного рассказал почтенный купец, возвратившись в родной город. Неизвестный мудрец записал его рассказы, похожие на путешествия знаменитого Синдбада-морехода из сказок «Тысячи и одной ночи». Получилась книга, которая долгие годы была любимым чтением арабских читателей. А когда известный арабский географ Абу Сеид Гассан дополнил ее еще и научными сведениями, книга Сулеймана стала просто бесценной. Ее переписывали и читали во всем средневековом мире.

Путешествие монаха Плано дель Карпини в страну монголов

Следом за арабами стали пробираться в азиатские земли и европейские путешественники. Особенно интересны первые путешествия, которые совсем не по доброй воле совершили монахи, а вернее, шпионы в рясах, посланные на Восток с различными поручениями своих господ.

Однажды поздно ночью весной 1245 года к низкой калитке в стене лионского собора Сен-Жермен папские солдаты привели шестидесятитрехлетнего монаха-францисканца Джованни Плано дель Карпини. Потирая одна о другую озябшие босые ноги, францисканец терпеливо ждал. И зачем только его орден дал обет не носить обуви! Но вот загремели засовы, вышли ключники и пригласили его войти.

В жарко натопленной и хорошо освещенной комнате Джованни увидел папу. Глава католической церкви Иннокентий Четвертый сидел за столом. Рядом стояли кардиналы. Один из них сделал монаху знак приблизиться и притворил за ним дверь… Большую тайну доверили в ту ночь брату Джованни, страшную тайну.

Уже давно до всех уголков Европы дошли ужасные слухи о жестоком разорении, которое принесли восточным землям нахлынувшие из Азии кочевники. Огнем и мечом прошли они по русским княжествам, разорили Польшу, Моравию, Силезию, Венгрию. Европейцы бежали от них куда глаза глядят, уверяя, что это орды дьяволов, вырвавшиеся из преисподней — тартара. Дети сатаны — тартары, татары… Так и закрепилось за монгольскими воинами это название.

И вот с этими-то исчадиями ада и решил заключить союз «благочестивый» папа Иннокентий Четвертый. Для того и решил послать к ним верного человека. Пусть Европа захлебнется в крови и пожарах, но зато ненавистные Гогенштауфены, из рода которых император Фридрих, будут поражены!

В начале апреля того же 1245 года Плано Карпини в сопровождении второго монаха Стефана Богемского выехал из Лиона. Для нищих монахов путешествие по дорогам Западной Европы было не в диковинку. Без приключений добрались босоногие братья до столицы чешского короля. И получили от него грамоту в Польшу. Из Польши добрались до Киева, встретив на пути следы страшного опустошения.

«Татары… осадили Киев, который был столицей Руси, — писал Плано Карпини в своих заметках. — После долгой осады они взяли его и убили жителей города. Поэтому, когда мы ехали через их землю, мы находили в поле бесчисленное количество голов и костей мертвых людей. Этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь разорен почти дотла: едва существует там двести домов, а людей татары держат в самом страшном рабстве. Уходя отсюда, они опустошили всю Русь».

Русские князья доброжелательно встретили проезжих иноземцев. Они и понятия не имели о том, с каким поручением едут те к хану. Жалели их. А Плано Карпини даже спутнику своему не доверил тайных инструкций, полученных от папы. Русские посоветовали приобрести побольше подарков для жадных ханских вельмож. И «нищие братья» накупили множество «мягкой рухляди» — куньих, бобровых и лисьих шкурок. Сменили они лошадей, пересев, по совету русских, на выносливых татарских лошадок, которые сами умели находить себе корм под снегом.

Прибавление

Удивительная это часть света — Азия. Посмотрите на карту: сколько желтого и коричневого цвета. Почти три четверти всей территории покрыты горами. И только бассейны полноводных рек лежат в низменностях.

Всё в Азии есть! (Самые высокие горы и самые большие озера и реки на земле. Богатые леса, степи с разнообразными животными и птицами, залежи богатых ископаемых и реки, способные выработать такое количество энергии, что ее хватило бы на весь мир.

Домните, мы говорили с вами, что древние греки называли землю, обитаемую человеком, Ойкуменой. И считали, что расположена Ойкумена только вокруг Средиземного моря. Ничего подобного! В Азии существовали государства и народы с цивилизацией куда более древней, чем у греков.

В городе Каневе на Днепре папские посланники встретились с татарами. И дальше от одного укрепленного лагеря к другому, от другого к третьему проехали через всю страну, лежащую между великими русскими реками Днепром и Доном, Волгой и Яиком (Уралом). Двор одного из самых могущественных полководцев монголов — хана Батыя — находился на Волге. Батый выслушал папское послание и, ни слова не говоря, отправил послов дальше на Восток.

Через безлюдные половецкие степи, через разоренные города и села, через сожженные татарами крепости день за днем скакали они, по нескольку раз на день меняя лошадей. Три с половиной месяца подгоняли их вперед татарские проводники, от Волги до самой Сыр-Орды. Здесь, недалеко от города Каракорума в верховьях реки Орхон, притока Селенги, была главная резиденция великого хана.

Монахам не повезло. Весной, перед самым их приездом, старый хан умер. И теперь надо было ждать выборов нового. А когда на престоле наконец воцарился хан Куюк и послы познакомили его с содержанием папских грамот, новый монгольский властитель не выразил никакого интереса к заботам христианского пастыря. Он передал им свой ответ, содержащий знаменательные слова: «Мы поклоняемся своему богу и с его помощью разрушим весь мир от Востока до Запада».

Никто не знает, что сказал папа, выслушав отчет своего посла. За два с лишним года многое изменилось в Европе.

Зато от Плано Карпини узнали жители Западной Европы о тех страшных событиях, которые происходили на Востоке. И у многих пробудился интерес к стране, в которой вот уже не первый раз захлебывалось нашествие варваров; к стране, которая до нашествия монголов была Киевской Русью, а после, сбросив тяжкое иго, стала Московией — Великим государством Московским…

Капитан венецианской галеры

В 1298 году в жестоком морском сражении генуэзцы наголову разбили венецианский флот и взяли в плен семь тысяч моряков. Длинной вереницей, скованные общей цепью, поднимались пленные по крутым улицам богатой Генуи. Жители смеялись, мальчишки кидали в них камни. В числе побежденных шагал старый капитан боевой галеры республики Венеции — Марко Поло.

Пленников развели по тюремным камерам. И потянулись долгие дни ожидания, пока родные и близкие соберут деньги и внесут выкуп, чтобы освободить заключенных. Впрочем, обращались с ними неплохо. Генуэзцы понимали: военное счастье переменчиво. Особенно в такой войне, какую вели между собой две богатые торговые республики, разделенные основанием Аппенинского полуострова.

Товарищем по заключению у капитана Поло оказался молодой Рустичиано из города Пизы. От скуки, чтобы скоротать время, стал капитан рассказывать о своих путешествиях: где побывал, что видел. Рассказы оказались настолько интересными, что умный Рустичиано решил все-все подробно записывать. И когда выкуп был внесен и генуэзцы выпустили пленников на свободу, предприимчивый сотоварищ венецианца издал его рассказы отдельной книгой. Книга была тут же раскуплена. Молодой пизанец стал богатым человеком, а Марко Поло стал знаменит.

Татарский полон. Рисунок из летописи.

Венецианцы хорошо знали торговую контору Поло. Старики еще помнили, как много лет назад два брата Никколо и Маффео Поло нагрузили товаром стройную галеру и исчезли в направлении восходящего солнца. Долгие годы о них ничего не было слышно. Родные уже потеряли всякую надежду увидеть их снова, как вдруг однажды братья вернулись. И не с пустыми руками.

За эти годы вырос у Никколо сын Марко. Теперь ему исполнилось шестнадцать лет. Ах как разгорались глаза молодого человека, когда он слушал рассказы дяди Маффео.

Оба Поло побывали во многих азиатских землях, гостили у великого хана — повелителя Золотой Орды на Волге, добрались даже до Китая. Они были первыми итальянцами, а может быть, и первыми европейцами, проникшими в сердце Азиатского континента.

В Китае в это время правил пятый монгольский великий хан Хубилай — внук завоевателя Чингисхана.

Он приветливо встретил купцов. Все его приближенные с удивлением рассматривали невиданные товары, а еще больше невиданных людей, которые эти товары привезли. Слушали их рассказы. Император щедро одарил купцов и отпустил домой.

Недолго погостили братья Поло в родном доме. Скоро стали они снова собираться за море. На этот раз вместе с отцом и дядей отправился в путь и юный Марко.

Сначала шли они морем. Потом, переложив товары на мулов, двинулись посуху. Когда впереди показались соляные и песчаные пустыни, настала очередь еще одной перегрузки. В пустыне главный транспорт — верблюд. И снова горы. Да какие… Сквозь отвесные скалы с ревом мчит ледяная вода. Как клыки тигра торчат из нее острые камни. На перевалах ледники, на вершинах снеговые шапки. Как идти дальше? В горах верблюд — только помеха. Копыта лошадей и мулов скользят. Не удержать им груза. Лето на земле, а в горах мороз. Налетит буран со снегом. «Замету-у-у!» — воет ветер, ослепляя путников острыми снежинками. Пришла пора снова менять транспорт. Дальше вьюки с товарами понесут яки — круторогие тибетские быки, словно в длинные юбки одетые по брюхо теплым мехом. Якам ни холод, ни кручи не страшны. Цок-цок копытами, как по ровному…

С великим трудом преодолели путешественники горные отроги. Не дни, не недели и не месяцы длилось такое путешествие. Многие месяцы, а то и годы проходили, прежде чем добирались они до первого китайского города.

Но все когда-нибудь проходит. И вот наши путешественники в центре плодородной долины, на берегу быстрой речки. Из домов невиданной постройки выбегают люди на городскую площадь, чтобы поглядеть на тех, кто спустился к ним с непроходимых гор. А во дворец великого императора — хана уже мчатся гонцы с вестью: итальянцы вернулись.

Император обрадовался. Еще больше он был доволен, когда увидел молодого Марко, выучившего к тому времени персидский, монгольский и китайский языки. Видно, неглупый был человек… И император сделал его своим личным секретарем. Теперь Марко Поло стал важным китайским чиновником. Как настоящий мандарин, разъезжал он по всей стране. В просторные степи отправлялся в повозке, в горы его несли на носилках-паланкине, а к морю спускали в лодке. Молчаливые китайские слуги держали над его головой зонтик и отгоняли мух.

Много лет знакомился Марко Поло с жизнью китайского государства. Смотрел, как крестьяне сажают рис и возделывают сады, как разводят гусениц тутового шелкопряда, собирают коконы и ткут из нитей самый лучший в мире китайский шелк. Все интересно любознательному европейцу. Да от него ничего и не скрывали. Но была в этом и некоторая опасность. Открыв перед чужеземцами все двери, император и слушать не желал об их отъезде домой.

Так бы и остались они навсегда в Китае, как вдруг — удача… Была у императора племянница — девушка необыкновенной красоты. Узнал о ней персидский царь и попросил в жены. Персидский царь был сильным правителем. «Такого лучше иметь среди друзей, чем среди врагов», — подумал китайский император и приказал снаряжать племянницу в дальнюю дорогу. У девушки никто и не спрашивал. Но кто доставит столь драгоценный груз в Персию, лежащую за тридевять земель? Китайцы были неважными мореходами. Вспомнили про семейство Поло.

И вот тринадцать груженных сокровищами джонок — так назывались большие лодки, на которых китайцы плавали по рекам и даже выходили в море, — отправились в путь. Руководил экспедицией Марко. Он уже давно стал взрослым, опытным и решительным мужчиной. Целых два года продолжалось это путешествие. В полном здравии прибыла китайская принцесса к месту назначения в персидский город Ормуз.

Марко Поло. Со старинной гравюры.

Тотчас, сдав девушку с рук на руки и увязав накопленное добро, двинулись итальянцы дальше, домой в Венецию. Главные трудности были позади. И скоро на горизонте поднялись из воды башни родного города. Теперь пришла пора удивляться землякам. Двадцать четыре года были в отлучке купцы Поло. Все уже похоронили их, а Никколо и Маффео не в первый раз. И все-таки они вернулись. Вернулись живые, невредимые и богатые.

Марко Поло вышел из генуэзской тюрьмы и увидел книгу своих рассказов уже изданной. Тогда еще не было печатных станков, и книги переписывали от руки. Он внимательно просмотрел все, что записал Рустичиано, и кое-что исправил.

Много удивительного рассказал в своей книге капитан Марко Поло. Так много, что те, кто просидел всю жизнь дома, не высовывая даже кончика носа за городскую стену, не хотели верить его рассказам. И лишь много лет спустя, когда в Центральной Азии побывали другие путешественники и привезли свои рассказы, пришлось признать всем: да, капитан Марко Поло о многом говорил чистую правду!..

Но на это признание понадобилось немало лет.

Сторона холода и мрака

Если Средняя Азия, Центральная Азия, Восточная и даже жаркая Южная Азия были более или менее известны в средневековом мире, то о северной части материка того же не скажешь.

Путешественники с ужасом рассказывали о диких кочевниках, населявших северные степи. А уж что скрывалось еще выше к северу, в глубине темных лесов, не знал никто. Стороной холода и мрака называли средневековые географы эти неизвестные земли. «Там птицы замерзают на лету, а деревья лопаются с треском от страшного холода. Там люди и звери по полгода не видят солнца и забираются на зиму в глубокие норы, чтобы впасть в спячку. И никто не может сказать, какие из себя эти люди. Ибо даже торговля с ними ведется немая и заочная».

Знаменитый арабский путешественник XIV века Ибн-Баттута, объехавший полмира, рассказывал: «Путешествие туда совершается не иначе, как на маленьких повозках, которые везут большие собаки, ибо в этой пустыне (везде) лед, на котором не держатся ни ноги человеческие, ни копыта скотины; у собак же когти, и ноги их держатся на льду.

Проникают туда только богатые купцы, из которых у иного по сто повозок или около того, нагруженных его съестными, напитками и дровами, так как там нет ни дерева, ни камня, ни мазанки.

Путеводитель в этой земле — собака, которая побывала в ней уже много раз; цена ее доходит до тысячи динаров или около того. Повозка прикрепляется к ее шее; вместе с нею прикрепляются еще три собаки. Это авангард, за которым следуют прочие собаки с повозками. Остановится он и они останавливаются. Такую собаку хозяин ее не бьет, не ругает. Когда подается корм, то он кормит собак раньше людей, в противном случае собака злится, убегает и оставляет хозяина своего на погибель».

Что же привлекало непривычных к морозу южных жителей в эти суровые места?.. Прежде всего, пушнина, драгоценные меха, а еще «рыбий зуб» — огромные клыки моржей, не уступающие по качеству слоновой кости тропических стран. А сколько еще неведомых богатств скрывали в себе непроходимые таежные дали?..

Стеной непросветной стояла тайга по берегам рек и речонок. Болота — по пяти сот верст. А за ними снова буреломы да ветровалы, как лабиринт. Редкость встретить человека в этаких-то местах. Как острова среди таежного моря — лесостепные участки. На светлом грунте травы поднимаются, пониже — где потемнее, повыше — на солнышке. А где травы, где вода с солнцем, там и зверье всякое, там и человек.

Пасут здесь свои стада кочевые народы. Всю жизнь на телегах в кибитках живут, изб не рубят. Чудно! А князья-ханы у них — ох люты! Большую дань-ясак со своих же сородичей дерут. Что хотят, то и делают. А то соберут орду и на редкие городища, на земледельцев — разбоем. Пожгут пашни, строения порушат, кого захватят — с собой за темные леса в полон уведут…

Такой-то была неоглядная земля сибирская, занимающая всю Северную Азию. В XIII веке часть ее была завоевана монголами. Вместе с некоторыми территориями Средней Азии и частью Восточной Европы вошли завоеванные области в состав государства, которое восточные историки называли Улусом Джучи, или Синей Ордой. В русских летописях называлось оно Золотой Ордой.

С самого начала Золотая Орда держалась жестокостью и сильной военной организацией. Но долго так продолжаться не могло.

Уже в первой половине XV века внутри Золотой Орды образовались самостоятельные Казанское и Крымское ханства. Потом выделилось и еще одно — Астраханское ханство. В бассейне рек Оби, Иртыша и Тобола образовалось обширное Сибирское ханство со столицей Чинги-Тура на месте современной Тюмени. На севере, в нижнем течении Оби, жили ханты и манси; на востоке, за Енисеем, — кыргызы. Сибирские ханы обложили покоренные народы разорительной данью.

И некому было пока ни рубежные города защитить, ни руки ханские укоротить.

Но вот воспряла Москва. Почувствовала свою силу. Велел Великий князь Иван Третий Васильевич устюжанину Василию Скрябе идти в поход — «воевать Югорскую землю».

Югрой в то время называли часть побережья Северного Ледовитого океана по обе стороны Уральских гор и в низовьях Оби. Название свое получили эти земли по имени обитавшего здесь когда-то сильного племени.

Прибавление

Множество народов населяет Азию. А людей в Азиатских государствах живет столько, что, если точно сосчитать, их окажется больше, чем во всех остальных частях света, вместе взятых. Вот какой это материк!

И вместе с тем в Азии немало еще пустых и диких мест. Во-первых, это бесплодные пустыни, занимающие огромные территории. Во-вторых, горы. Ведь именно среди азиатских вершин находятся самые высокие горы — мировые рекордсмены.

С того и пошло открытие русскими людьми новых, никому не ведомых, северных азиатских земель, занимающих треть Азии.

Походы Ермака Тимофеевича «со товарищи»

Ох и мудрый «купецкого чина человек» был Григорий Аникиев Строганов. Мудрый да хитрый. Происходил он то ли из поморов, то ли из новгородских гостей — купцов. Говаривали, что еще в XIV веке Строгановы перебрались в Двинскую землю. Там, занимаясь соляным промыслом, рыбной ловлей и торговлей с местными племенами, нажили себе огромное состояние. Историки рассказывают, что, когда в 1445 году великий князь Московский Василий Иванович Темный попал в плен к татарам во время Шемякинской смуты, Лука Строганов собрал казну и выкупил князя из плена. Оттого и обласкан был весь род Строгановых не в одном колене. А купцы уже глядели дальше, глядели на другие земли.

«Велика страна Сибирская, обильна и обширна, а людей нет. Всего в восьмидесяти верстах от Великой Перми лежат по обе стороны Камы-реки да Чусовой пустые места. Реки и озера здесь дикие, леса черные, пашни не паханы. Никогда в сих местах дворы не стаивали, никакой прибыли от них в царскую казну нет». Так говорил Григорий царю Ивану Грозному и просил дозволения занять пустующие земли, чтобы «городок поставити и на городе пушки и пищали учинити и пушкарей и пищальников устроити для бережения от ногайских людей и от иных орд».

Согласился Грозный-царь на просьбу купца.

Написали писцы грамоту. Выговорил себе Григорий льготы: и торговать беспошлинно, и соль варить, и рыбу ловить безоброчно. Но главное заключалось в том, что разрешил ему царь в сторожа казаков нанимать и огненный наряд в городах держать. Записали, что не должны Строгановы принимать к себе людей, приписанных к другим городам, воров и разбойников. Но при том все понимали, что не исполнят купцы такого пункта договора. Откуда других-то им брать?

Еще в трудные годы татарского ига много русских людей бежало на окраины государства в вольное «поле», расстилавшееся от Урала в сторону Каспийского и Черного морей. Здесь, по берегам Днепра, Дона и Яика, образовывались вольные казацкие общины. Управлялись они выборными атаманами и общинным кругом. Со временем казацкая вольница распространилась на Волгу, на Терек-реку. Казаки воевали с татарами, совершали дерзкие набеги на купеческие караваны, не разбирая толком, кто на стругах идет: иноземные ли купцы или царские люди.

В годы правления Ивана Грозного отряды «воровских казаков» стали такой внушительной силой, что фактически перегородили волжский торговый путь. Поехали царские воеводы ловить и казнить смертью казаков. Перевешали их тьму: с царским войском шутки плохи. Стали сниматься с привычных лагерей казацкие отряды, уходить к северу по Волге и по Каме. Тут-то и встретили их строгановские приказчики. Стали уговаривать к купцам на службу идти. Обещали царское прощение. И многие согласились. Скоро собралось в строгановских городках с полтысячи казаков под началом нескольких атаманов. Главным же среди них был Ермак Тимофеев.

Кто таков Ермак родом, откуда — никто толком не знал. Одни считали его выходцем из Суздальской земли. Будто бежали оттуда его предки, а сам Ермак родился уже в Прикамье и получил при крещении имя Василия. И что, дескать, прозвище Ермак пристало к нему в ту пору, когда, будучи кашеваром в одной из волжских станиц, молол он зерно на ручной мельнице — ермаке. Другие утверждали, что родился он на вольном Дону и получил при крещении имя Германа или Ермолая, откуда и пошло сокращенное его прозвище Ермак…

Так оно было или иначе — не то важно. Отважный и решительный, обладающий могучим телосложением, Ермак был одновременно умным и хитрым атаманом. Он умел складно говорить и вести за собой отряды словом и делом. Из беззаботной и разбойничьей вольницы сколотил он войско, скованное железной дисциплиной. Вот что писал летописец: «Было у Ермака два сверстника: Иван Кольцо, да Иван Гроза, Богдан Брязга и выборных есаулов четыре человека, тож и полковых писарей, трубачи и сурначи, литаврщики и барабанщики, сотники и пятидесятники, и десятники с рядовыми, и знаменщики чином, да три попа, да старец бродяга, ходил без черных риз, а правило правил и каши варил, и припасы знал и круг церковный справно знал; и указ на преступление чинили жгутами, а кто подумает отойти от них и изменить, не хотя быти, и тому по донски устав: насыпав песку в пазуху и посадя в мешок, в воду. И тем у Ермака вси укрепилися…»

Два года жили казаки в строгановских городках. Подгоняли кольчуги, куяки — пластинчатые доспехи — да бехтерцы, менялись шлемами, выбирали по руке сабли, булавы да кистени, ладили луки и самострелы. В строгановских амбарах под надежными замками и караулом лежали наготове пушки, пищали да дробовые ружья — испанские скорострельные аркебузы. Такого огненного боя у сибирцев быть не могло.

И вот однажды, осенним погожим утром 1581 года, запели военные трубы, застучали барабаны в строгановской вотчине. Начался поход. С Камы из Орла-городка спустился Ермак на Чусовую. Перетащил волоком струги до Тобола-реки и вниз по Иртышу к Оби… Много улусов и городов сибирских повоевали казаки. Захватили даже столицу сибирского хана Кучума, взяли в плен храброго царевича Махмет-Кула.

Палаты Строгановых в Сольвычегодске. Реконструкция.

После такой победы отправил Ермак гонцов не только к Строгановым, но и к самому царю. К Грозному поехал от атамана лихой Иван Кольцо.

Немало надо было иметь смелости на это. Царские воеводы хорошо знали Ермакова помощника. Не раз гонялись за его неуловимой шайкой по волжским просторам. Самого атамана царский указ приговорил к смерти. И вот он при дворе…

Трудно сказать, что думал Иван Кольцо. Но когда Грозный-царь ласково принял его и простил все вины, наверняка отлегло у него от сердца.

Весело погрузил он царево жалованье казакам. Спрятал деньги, сукна, парчу да камку. Особо тщательно увязал в торока два панциря и кубок. А потом с воеводами — князем Семеном Волховским и Иваном Глуховым — во главе трехсотенного отряда ратников пустился в обратный путь.

Но для отрядов Ермака с приходом московского войска началась полоса неудач. Престарелый хан Кучум, почти полностью ослепший, но хитрый и коварный, решил изменить тактику борьбы. Не вступая в открытые схватки, он стал дробить силы Ермака и уничтожать его отряды один за другим. Гибли товарищи. Уменьшались казацкие силы…

Однажды донесли Ермаку, что Кучум перегородил путь бухарским купцам и не дает проезда. Взяв с собою пятьдесят казаков, Ермак вышел из укрепленного города и поплыл вверх по Иртышу навстречу бухарцам. Но нигде о них не было никакого слуха. Недалеко от устья реки Вагая отряд застала ночь. Причалив к острову, который отделялся рукавами Иртыша, казаки сочли себя в полной безопасности. Но Кучум был рядом. Из засады тайно следил он за всеми передвижениями отряда.

В сумерках хан послал лазутчика, приговоренного к смерти за какое-то преступление, разведать, нет ли брода на стоянку казаков. Тот ушел, но скоро вернулся и доложил, что брод есть и что казаки спят, не выставив даже простого караула. В доказательство он положил к ногам хана три пищали и три лядунки с порохом, украденные у спящих. И тогда Кучум двинул на лагерь своих людей. Как тени замелькали татары в русском лагере, приканчивая во сне казаков.

Проснулся Ермак среди общего стона и смятения. Кинулся к стругу, но не сумел вскочить на него, попал на глубокое место. И утянул тяжелый царский панцирь атамана на дно… Только один человек чудом спасся после этой ночи резни из отряда Ермака. Он-то и принес в строгановские городки печальную весть.

В погоне за «пушным золотом», за новыми землями

Не удалось Кучуму воспользоваться гибелью Ермака и утвердить свою власть над Сибирскими землями. Вспыхнули среди татарских правителей раздоры. А из далекой Москвы уже поспешали в богатые пушные вотчины новые люди. Шли ратники — казаки да стрельцы с воеводами. Первый из них — воевода Кольцов-Мосальский разбил в 1591 году Кучумово войско. Но неугомонный хан переместился в Верхне-Иртышские земли и там продолжал военные действия. Следующий воевода, Доможиров, через четыре года изгнал Кучума из Сибири. Но два года спустя его бунчук снова появился на Таре-реке, притоке Иртыша.

В 1598 году воевода Воейков наголову разбил его отряды, захватил в плен и отправил в Москву семейство Кучума. Однако и на этот раз престарелый хан спасся, уплыв вниз по Оби.

Но не оправиться уже было Кучуму после последнего поражения. Некоторое время он еще скитался по Верхнему Иртышу, угоняя скот у кочевников. Спасаясь от их мести, бежал на юг в Ногайскую орду. Ногаи же давно и добровольно приняли русское подданство. И потому убили они беспокойного хана.

Так закончил свою жизнь последний сибирский хан Кучум. Так о том повествуют предания. А боевой шлем Кучумов, сделанный иранскими мастерами и великолепно украшенный, по сей день хранится в Москве, в Оружейной палате.

Самым старым сибирским городом, существующим до наших дней, является Тюмень. Ее заложил воевода Василий Сукин в 1586 году. В этих местах татары жили оседло. Они занимались скотоводством и возделывали землю. Твердая власть Москвы была им на руку.

Год спустя «письменный голова» Даниила Чулков поставил в устье реки Тобола город Тобольск, который долгое время оставался главным городом Западной Сибири. Посмотрите на карту. На ней мы отметили сибирские города, основанные в конце XVI и начале XVII века.

Много разных народов кочевало по этим местам. Бассейн Северной Сосьвы, при впадении которой в Обь был построен Березовский острог, заселяли манси. Выше и ниже по Оби жили ханты. А за Полярным кругом в устье Оби начинались земли «кочующей самояди», как называли русские промышленники ненцев.

В стране ненцев лежала Мангазея — сердце всего пушного промысла этих мест. В Мангазею стремились и русские промышленники и сборщики ясака. При упоминании о Мангазее в далекой Москве загорались глаза у иноземных гостей. Путь в землю «мягкой рухляди» хорошо был известен и поморам и купцам с Северной Двины и Печоры. Знали туда дорогу и коми-зыряне, переваливавшие Каменный Пояс и добиравшиеся до низовьев Енисея на нартах. «Приходили к ним в Мангазею и в Енисею вымичи и пустозерцы и многих государевых городов торговые люди и дань с них имали воровством на себя, а сказывали на государя… и обиды и насильства и продажи от них были им великие» — написано в наказе воеводе князю Мирону Шаховскому, который поставил в центре Мангазеи на реке Таз Мангазейский острог.

Так, строя на берегах рек оборонительные остроги с гарнизонами, продвигались русские все дальше и дальше на восток. Просачивались об этом кое-какие сведения и в Западную Европу. Так, в начале XVII столетия голландский купец Исаак Масса, проживший несколько лет в Москве, рассказал, что ему стало известно о двух экспедициях, посланных сибирским воеводой на восток. Дотошный купец не только описывает подробности одного из походов, но и приводит карту Сибири, составленную по описаниям первопроходцев.

От Енисея по Нижней Тунгуске, по Вилюю пробирались отряды казаков на Лену. Здесь, у вершины дуги гигантской излучины великой сибирской реки, енисейский сотник Петр Бекетов поставил Якутский острог. Район постройки оказался настолько удачным, что поставленный казаками город скоро стал важной опорной базой для многих русских экспедиций, которые отправлялись не только на север и на восток, но и на юг — к неведомой реке Шилкар (Амуру) и к Теплому морю (Тихому океану).

Путешествия Семена Дежнева и Ерофея Хабарова

В 1638 году пришел на службу в Якутский острог бывалый казак Семен Дежнев. Был он уроженцем города Великого Устюга, но еще в молодые годы отправился искать долю в неведомую Сибирь. Там и прижился. Нелегка была казацкая служба в Сибири. С малыми отрядами товарищей собирал Дежнев ясак, облагал пошлиной добычу местных охотников. Такой грабеж, конечно, не проходил безнаказанно. То в одном месте, то в другом возмущенные поборами племена восставали и били казаков. Но слишком прибыльным было ремесло сборщика ясака. И потому, несмотря ни на какие опасности, залечив раны, снова и снова выходили служилые люди на поиски путей через никому не ведомые земли, к «мягкому золоту» — пушнине и «рыбьему зубу» — моржовым клыкам.

Примерно в середине 40-х годов XVII века, когда Дежнев только-только оправился от раны, нанесенной стрелой в одном из походов, распространились по Нижнеколымску соблазнительные слухи. Будто совсем недалеко, в трех-четырех сутках «парусного бега», есть богатейшая соболями река… Рассказывали, что кто-то будто бы даже пытался проникнуть туда, но побоялся сойти на берег и наторговал прямо с коча немалую прибыль.

И вот во второй половине июня 1648 года вышли из Нижнеколымска семь кочей. Вышли в открытое море и повернули к востоку. На одном из них шел приказчик богатых московских купцов Федот Попов, финансировавший экспедицию. На другом — Семен Дежнев, назначенный колымской администрацией начальником отряда. А всего было на кочах девяносто человек.

О том, какие трудности пришлось пережить путешественникам в этом походе, трудно рассказать. Это была настоящая «северная одиссея» с бурями и смертями. Весь июль шли корабли русских на восток, а в августе берег стал понемногу заворачивать на юг. Казаки и не заметили, как оказались далеко в море, куда их вывел Большой Каменный Нос.

На самом деле это был край Азиатского континента, самая восточная его оконечность. И русские первопроходцы оказались первыми европейцами, которые прошли между двумя великими континентами — Азией и Северной Америкой.

Почти одновременно с отрядом Дежнева в юго-восточной части Сибири казацкий отряд под началом Ерофея Хабарова, пробившись через густые орешниковые заросли, вышел на широкий Амур.

Ерофей Павлович Хабаров — русский землепроходец и промышленник родом из Сольвычегодска. В те годы, в XVII веке, таких людей, как он, называли «добытчиками и прибыльщиками». Поселившись на пустоши при впадении реки Киренги в Лену, Хабаров устроил там соляную варницу, поставил мельницу и распахал земли, обязавшись отдавать в казну десятую часть жатвы. Но уже после первого урожая якутский воевода Петр Головнин отобрал у него вдвое больше. А когда недовольный «добытчик» возроптал, воевода самовластно отобрал все, а самого Хабарова посадил в острог под арест.

Прошло немало лет, прежде чем новый якутский воевода Францбеков разрешил Ерофею Хабарову набрать охотников и отправиться «для покорения земель, лежащих по Амуру». Редкое население этого края состояло из оседлых — «пашенных» и бродячих — «звероловных» дауров. Это были высокие, крепкие люди со скуластыми лицами монгольского типа, с косым разрезом больших круглых глаз. По народной пословице, тремя дарами владел народ, населявший Приамурье: чудодейственным корнем женьшенем, исцеляющим все болезни, тонкой и мягкой, как шерсть, луговой травой «ула» и пушистым соболем. Шкурками драгоценного зверька платили дауры тяжелую дань маньчжурам. Еще в начале XVII века маньчжурские аймаки объединились в государство, жестоко притеснявшее даурские племена.

Вернувшись в Якутск, Хабаров привез чертеж вновь открытых земель, меха, образцы хлеба и «расспросные речи туземцев». Все это, в добавление к красочным описаниям самого Ерофея Павловича, привлекло новых охотников. И в следующем году вниз по Амуру отправилась новая, еще более людная экспедиция.

Казацкие первопроходцы разведали в новых краях немало богатств. Тут были горы с серебряной и оловянной рудой, с красной медью. В лесах кроме соболя и другого пушного зверя казаки встретились с тиграми, леопардами и пантерами. А уж кабанов в болотистых речных поймах, лосей и косуль и вовсе было не счесть! В реках водилась белая и красная рыба. Чем, казалось бы, не жизнь? Почему пустовали богатые земли? Мало кто знал о них. А кто знал — чего только не рассказывал. Особый страх нагоняли на путешественников мелкий гнус, мошка, комары, бурые да серые оводы. По долинам рек встречались места, где в летнюю пору насекомые насмерть заедали и людей и животных.

И все-таки, несмотря на трудности, после казацких походов больше переселенцев стало перебираться в эти места. Мало-помалу они заселяли и осваивали богатый край.

В поисках лазеек в азиатские земли

Пришло повеление великого государя Алексея Михайловича (отца Петра Первого) в далекий сибирский город Тобольск, воеводе Петру Годунову готовить «первое чертежное описание Сибири от древних жителей». Торопил воевода писцов да подьячих. Уже не раз из Москвы приходили грозные запросы: что, дескать, мешкаете? А работа задерживалась. Не простое дело проглядеть груды накопившихся чертежей да планов, свести воедино, выбрать главное из «расспросных листов». Составить «Роспись противу чертежу… Сибирской земле, городам и острогам, и слободам, и где меж слобод Тобольского и Верхотурского уездов построить какие крепости… и сколько где у крепостей… посадить драгун».

Лишь в январе 1677 года «годуновский» чертеж с «Росписью» был доставлен в Москву и «взнесен» к царю.

И сразу же среди иноземных «гостей» началась настоящая охота за привезенной картой.

Прибавление

Все низменности, лежащие в теплом климатическом поясе, были в прошлом районами древних скотоводов и земледельцев. На всех континентах люди стремились селиться по берегам рек. Реки не только кормили и поили поселенцев, но и служили самыми надежными дорогами первым путешественникам.

Уже давно иностранные купцы и посланники просили пропустить их посмотреть богатые сибирские края. Однако царев указ, вышедший еще в начале XVII века, предупреждал: «Чтобы немецкие (чужеземные. — А. Т.) люди в Мангазею отнюдь дороги не проискивали, а будет кто с немецкими людьми ездити или в Мангазею дорогу учнет указывати, и тем людям быти от нас в великой опале и в смертной казне».

Северный коч в море. Старинный рисунок.

На какие только ухищрения не пускались иноземцы, чтобы хоть глазком взглянуть на заветный чертеж неизведанной и труднодоступной части Азиатского континента… Шведский посол тайно выпросил сибирскую карту у кого-то из бояр на одну ночь. Выпросил с тем, чтобы «только посмотреть, но отнюдь не счерчивать».

Стоит ли говорить, что всю ночь почтенный посол не сомкнул глаз, лихорадочно копируя документ.

Сохранилось письмо и британского посла. Оно сопровождало украденную копию сибирской карты. Интересовались восточными землями голландцы, немцы, даже Ватикан…

И все-таки никому из них истинную «годуновскую» карту увидеть так и не удалось. Русские показывали иностранцам лишь упрощенную схему без всяких подробностей, нарисованных в уменьшенном размере. А истинная карта Сибири, полная и подробная, хранилась в такой тайне, что и по сей день никто из историков не может ее отыскать.

Примерно во время описанных выше событий первые западноевропейские исследователи проникли в неприступные горные районы Центральной Азии. С разрешения местных властей в Тибете и в Гималаях появляются первые католические миссии. Так называли миссионерские организации католической церкви. Монахи-миссионеры лечили местное население и заодно собирали важные географические и этнографические сведения, которые отсылали в Ватикан. Таким образом, они не столько занимались пропагандой христианской религии, сколько разведкой и шпионажем. Католические миссии становились отправными пунктами многочисленных экспедиций.

Про гвоздику, перец и новые географические открытия

Самые бурные события в XVII веке развивались в южной островной части Азиатского континента. Могучие морские державы стремились захватить власть на островах. Золото, драгоценные камни и пряности — перец и шафран, анис, почки тропического гвоздичного дерева и кардамон, горчица, тмин и кориандр, мускат, ваниль, душистая кора коричного дерева, лавровые листья и мясистые корни многолетнего тропического растения имбирь — все это с давних пор было важным предметом торговли Азии с Европой.

Карта воеводы Петра Годунова. 1667 год.

Но в XIII и XIV веках турки захватили все подходы к Красному и Черному морям. Пути доставки пряностей в Европу оказались перерезанными. В Италии, во французских и германских городах цены на перец поднялись так высоко, что даже люди с достатком не могли его купить.

Нужно было во что бы ТО ни стало отыскать новые дороги к Молуккским островам, снабжавшим весь северный мир своими пряностями.

В немалой степени готовность отправиться в далекие страны подогревалась вечной погоней европейцев за золотом. Каких только благовидных причин не выдумывали предприниматели… Один за другим уходили корабли и целые флотилии по открытому португальцами пути вокруг Африки, через Индийский океан, к островам пряностей. Привозимый товар ценился так высоко, что даже если из трех-четырех кораблей возвращался с грузом один, это покрывало все расходы и приносило прибыль. А какие рассказы о новых землях, о гигантских островах Ява и Суматра привозили моряки! Они повествовали о тропических архипелагах, на которых «прямо из земли растут деньги, под ногами валяется золото и драгоценные камни, а моря наполнены жемчугом и черепахами с прекрасными панцирями». Деньги, деньги, деньги… Казалось, мир обезумел от жажды золота.

Но торговцы, пираты и конкистадоры-грабители осваивали только края новых земель. По-настоящему их изучали только истинно ученые экспедиции.

Про тех, кто по-настоящему открывал неизвестные азиатские земли народам мира

После первого кругосветного плавания, совершенного русской экспедицией под командованием капитан-лейтенанта Ивана Федоровича Крузенштерна, среди географов утвердилось ошибочное мнение, что Сахалин — полуостров и что устье реки Амура мелкое, пригодное только для прохода по нему шлюпок. Лишь полвека спустя другой русский офицер, Геннадий Иванович Невельской, посланный из Кронштадта вокруг мыса Горн в Петропавловск-на-Камчатке, на грузовом транспорте «Байкал» на свой страх и риск обошел Сахалин и убедился, что это остров. Он же промерил Амурский лиман и выяснил, что тот вполне пригоден для прохода больших судов.

Назначенный вскоре начальником Амурской экспедиции, Невельской очень удачно сумел подобрать себе помощников. Его небольшой отряд обследовал огромные территории Приамурья, Сахалина и Татарского пролива.

Среди путешественников и исследователей азиатских просторов много интереснейших людей. Вот, например, Петр Алексеевич Кропоткин — могучий бородач, выходец из древнего русского княжеского рода. Он окончил аристократический Пажеский корпус, но ни в гвардию, ни на гражданскую службу не поступил, хотя его и ждала там прекрасная карьера. Он закончил университет и по собственному желанию отправился служить в Восточную Сибирь.

Кропоткин путешествовал по Северной Маньчжурии и в горах Восточного Саяна. Во главе большой экспедиции он прошел по реке Лене и пересек множество неизвестных ранее горных районов.

В качестве офицера Амурского казачьего войска объехал Амурскую область и Северную Маньчжурию. Он произвел в Восточной Сибири такие важные исследования, что его книги стали настоящим событием в науке.

Кропоткин установил, что большинство пересеченных им хребтов простирается на северо-восток. Это явилось большой неожиданностью для ученых того времени. Потому что после путешествия выдающегося немецкого естествоиспытателя и географа Александра Гумбольдта, проехавшего от Петербурга через Средний Урал до Алтая, считалось, что хребты Северо-Восточной Азии тянутся либо по параллелям с востока на запад, либо по меридианам с севера на юг. Такую схему предложил Гумбольдт, и ее придерживались не только его современники, но и следующее поколение ученых. Петр Алексеевич Кропоткин исправил ошибки немецкого коллеги и сделал важный шаг вперед в изучении рельефа Азии.

Замечательную работу проделал Петр Александрович Чихачев, командированный в Саяны и на Алтай штабом корпуса горных инженеров. Он составил геологическую карту Алтая, установил границы и размеры знаменитого угольного месторождения, предложив назвать его Кузнецким бассейном. Кроме того, он совершил несколько путешествий по Малой Азии и написал книгу, которая прославила его имя на весь мир.

Чрезвычайной широтой научных интересов отличался известный русский натуралист и географ-путешественник Александр Федорович Миддендорф. Он закончил Дерптский (ныне Тартусский) университет. Защитил диссертацию и получил ученую степень доктора медицины. Побывал во многих университетах Западной Европы.

По поручению Петербургской Академии наук организовал Сибирскую экспедицию. Он был первым ученым исследователем Таймырского полуострова. Вместе с топографом Вагановым Миддендорф прошел огромный путь по неизвестным до того районам Сибири. При этом Ваганов вел съемку и составлял карты, а Миддендорф изучал рельефы и геологию гор и побережий, занимался исследованием вечной мерзлоты. Ему принадлежат интересные наблюдения по физической географии, а также описания современного и ископаемого животного мира России.

По возвращении из экспедиций Миддендорф много сил отдал вопросам сельского хозяйства России. Он занимался улучшением пород крупного рогатого скота и выведением чистопородных лошадей.

А вот Иван Дементьевич Черский, исследователь Якутии, был сослан в Сибирь царским правительством как участник польского восстания. В ссылке ему пришлось служить солдатом Омского линейного батальона. Тогда-то и заинтересовался он геологией и детально изучил строение горной части Сибири.

Не только Сибирские земли изучали в то время русские ученые. Отправлялись экспедиции и в район знаменитых Небесных гор — Тянь-Шаня.

Петру Петровичу Семенову первому из европейских ученых удалось проникнуть в Центральный Тянь-Шань. За этот научный подвиг он получил право прибавить к своей фамилии название горной страны и стал именоваться Семеновым-Тян-Шанским.

Но самым выдающимся путешественником — исследователем недоступных районов Центральной Азии был, конечно, Николай Михайлович Пржевальский. Его, еще совсем маленького, часто брал с собой на охоту дядя, который воспитал в мальчике истинную страсть к походам и любовь к природе. Позже, окончив учебу и получив офицерский чин, Николай Михайлович преподавал историю и географию в Варшавском юнкерском училище. При этом он самостоятельно изучил историю всех важнейших африканских путешествий, их успехи и неудачи, внимательно познакомился с зоологией и ботаникой и составил учебник географии. А когда ему исполнилось 28 лет, он получил долгожданную командировку в Уссурийский край. Приложив все старания, Пржевальский отлично выполнил задание командования и написал интересную книгу о своей поездке. За что он получил повышение по службе — его назначили старшим адъютантом штаба войск Приамурской области. С тех пор его путешествия почти не прекращались.

Николай Михайлович Пржевальский путешествовал по Монголии и по пустыне Такла-Макан. Он первым из европейцев описал «кочующее» озеро Лобнор, о котором долго не смолкали в науке споры. Побывал он и в Тибете. Длина маршрутов Пржевальского по самым недоступным районам Центральной Азии — больше тридцати тысяч километров.

Прибавление

И все-таки, несмотря на то что люди уже так давно обжили азиатские просторы, последнее «белое пятно» с карты Азии было стерто совсем недавно. Помогли этому самолеты и спутники. И мы наверняка не ошибемся, если предположим, что и по сей день в труднодоступных горных районах сохранились места, куда не ступала нога человека-исследователя. Вместе с тем нет на нашей планете дорог старше тех, что проложили первые странствователи по Азии.

От берегов Средиземного моря и до самых вод Тихого океана протянулась широкая полоса азиатской земли, издавна населенная людьми. Только европейцы долгое время о ней не знали, так же, впрочем, как и азиаты не очень-то много знали о соседней Европе. О начале такого обоюдного знакомства я и хочу рассказать вам в этой главе.

Он не только совершил ряд крупных географических открытий, но и обнаружил множество новых животных и растений, собрал огромные зоологические коллекции и ботанические гербарии. Спустя много лет, уже после смерти Пржевальского, специалисты все еще продолжали по этим коллекциям открывать и описывать неизвестные науке виды представителей живой природы.

В истории открытий Пржевальский по праву считается одним из величайших путешественников всех времен и народов.

Можно назвать много имен замечательных русских путешественников, сделавших все для того, чтобы огромный и загадочный Азиатский континент открыл людям свои тайны.

Но окончательно Азия стала известна человеку только в наши дни, во второй половине XX века.

Неоценимую помощь оказали географам авиация и космонавтика. С помощью совершенных аэрофотоаппаратов, установленных на самолетах и искусственных спутниках Земли, ученые получили фотографии самых недоступных мест. Эти снимки расшифровали. Нанесли подробности на топографические карты. А ведь такие карты очень нужны и геологам, и почвоведам, и лесо- и землеустроителям, строителям дорог, плотин и электростанций. Да и трудно назвать какую-либо полезную профессию, которой не были бы нужны сегодня точные и подробные карты Земли.

Удивительным оказался Азиатский континент. Нашлись на нем и ледяные пустыни, и тундры, и тайга, и степи, горы, пустыни, джунгли и такие дивные тропические острова с белым как снег горячим песком и с голубыми лагунами теплого моря. Всему нашлось место в Азии: морозу и жаре, дождям и великой суше. И везде на огромном континенте жили люди.

Каждая земля была кому-нибудь родина!

Глава четвертая. Как открывали Африку

Путешествие во времени и пространстве

По природным условиям Африку делят на ряд крупных районов. Отличаются они и по своей истории и по народам, населяющим эти области. Одним словом, я предлагаю вам предварительно совершить путешествие по этому континенту. Даже не путешествие, а скорее ознакомительный полет. Мы посмотрим, что мелькнет под крылом нашего самолета, и вспомним историю тех мест.

Итак, самый первый район — Северная Африка. В нее входят Атласские горы и величайшая в мире тропическая пустыня Сахара, занимающая почти треть материка. Однако это не просто однообразная равнина, засыпанная песком. Немало тут гор столовой формы, скалистых пустошей и извилистых сухих русел рек.

Значит, когда-то здесь была вода, вокруг лежали плодородные земли? Куда же все подевалось?..

Ученые считают, что высыхать стала Сахара примерно начиная с IV тысячелетия до нашей эры. А до того она была довольно густо населена. По ее просторам бродило немало охотников и рыболовов. На землях, покрытых тучной травой, пасли свои стада скотоводы. А в поймах полноводных рек селились земледельцы. Сейчас память об этом хранят только наскальные рисунки, встречающиеся на территории пустыни.

Кое-кто из специалистов, правда, считает, что и сегодня под раскаленными песками Сахары хранятся большие запасы пресной воды. Есть даже проекты, как ее оттуда достать. Только дорогие это все мероприятия! Никакой стране в одиночку с ними не справиться. Вот если бы объединиться…

Пожалуй, самым древним из культурных государств Северной Африки является Египет — дитя Нила. Так во всяком случае сами египтяне еще в древности называли свою страну. Тогда все земли к западу от Египта населяли многочисленные ливийские племена. Ливийцы — предки современных берберов. По древнеегипетским рисункам, это были стройные светлокожие люди, украшавшие свое тело вычурной татуировкой. Густые волосы они заплетали в косу, которая спускалась на висок. А щеголи для красоты еще втыкали в прическу страусовые перья. Ливийские князья не раз, объединившись, пытались захватить Египет. Но это не получалось. Гораздо легче оказалось проникнуть на египетские земли мирным путем. В конце концов на них оказалось так много ливийцев, что на троне появилось даже несколько фараонов ливийского происхождения.

В XII веке до нашей эры на Средиземноморских берегах Северной Африки финикийцы основывали свои торговые колонии. С одной из них, ставшей могучим рабовладельческим государством Карфагеном, мы уже познакомились. Финикийцы и карфагеняне-пунийцы хозяйничали на всем побережье до самой Мавритании — древней области на северо-западе Африки, пока их оттуда не выгнали римляне.

К югу от карфагенских владений кочевали в основном скотоводческие племена. И только в районах оазисов жили земледельцы. Здесь, в узких плодородных долинах-вади, отделенных от знойного дыхания пустыни горными хребтами, возникло загадочное государство гарамантов.

Римский проконсул Корнелий Бальб с отрядом воинов на быстроногих верблюдах огнем и мечом прошел земли гарамантов. Он был так измучен этим походом, что во всеуслышание заявил: южнее той страны не может существовать ничто живое — там такая жара и нет влаги! Это мнение на многие века утвердилось среди обитателей Средиземноморья. И потому никто из них не стремился отправиться в южные земли.

В V веке нашей эры на земли Северной Африки вторглись вандалы. Они создали на территории современного Туниса свое феодальное государство, которое просуществовало не очень долго. Начиная с VII века нашей эры началось завоевание Северной Африки арабами. Они захватили Египет, подчинили себе берберские племена, заставив их вождей принять мусульманскую религию. И в начале VIII века дошли до берегов Атлантического океана. Со временем все население этих районов приняло религию и язык арабов, а также переняло и многие черты арабской культуры.

Следующая географическая область Африки называется Судан. Происходит это название от арабского Билад ас-судан, что означает «Страна черных». Это большая область саванн между Сахарой и тропическими лесами Гвинейского побережья, от бассейна реки Конго и Абиссинского нагорья. Чаще всего здесь можно встретить степи, уходящие к самому горизонту.

Слово «саванна» означает тип растительности в тропической и околоэкваториальной зонах. Это островки густой и жесткой травы, между которыми проглядывает красноватая почва. Рядами стоит непролазный кустарник-буш без единой ягоды. Лишь кое-где над морем трав и кустарников поднимаются кривоствольные деревья с кронами, похожими на зонтики, да стоят великаны баобабы.

Ночью саванна наполняется шорохами и голосами невидимых зверей. Страшно путешественнику. Как знать, кто идет в темноте? Хорошо, если это безобидный жираф или отбившаяся от стада антилопа. А вдруг леопард? Или семейство льва вышло в поисках ужина?..

Египетский корабль. Рисунок на папирусе.

Северные районы Судана арабы назвали Сахелем, что означало «берег». Сюда на границу пустыни и саванн приходили кочевники и жители земледельческих районов и вели торг, обмениваясь продуктами и изделиями ремесла. А сколько легенд ходило об этих местах! Помните карту, которую нарисовали монахи-лежебоки? Каких только чудищ не поселили они в неисследованных африканских областях. Пожалуй, самые первые правдивые описания этих мест составили арабские путешественники и географы. Они рассказали, что в верховьях могучих рек Сенегала и Нигера (к северо-западу от современного государства Гана) находится старинное рабовладельческое государство Гана. Жители его занимаются земледелием и скотоводством, но главное — умеют превосходно обрабатывать металлы. Длинные караваны, собранные арабскими купцами, везли в столицу государства соль, а вывозили оттуда золото. В IX–XI веках государство Гана переживало настоящий расцвет. Но потом было завоевано северными соседями. Арабская культура пришла на смену местным традициям, и народы, населяющие Западный Судан, потеряли свою независимость.

Давайте спустимся еще ниже по карте континента в район Экваториальной Африки. В него входят Западная и Центральная Африка со странами Гвинейского побережья. Здесь же находятся и государства Межозерья. В этой климатической зоне всегда жарко. И все-таки именно здесь, в лесах Экваториальной Африки, с давних пор существовали богатые и могущественные государства. Их жители были хорошо знакомы с производством железа, вырабатывали прекрасные изделия из керамики и широко торговали не только с соседями, но и с дальними заморскими странами. В конце прошлого века нагрянули в эти места европейцы. Пришли с солдатами, с пушками, стали натравливать племена друг на друга и под видом защиты отбирать у коренного населения лучшие земли. На территории африканских государств образовались французские и бельгийские колонии, владения Британии.

Не раз народы Экваториальной Африки выступали против колонизаторов с оружием в руках. Но только в наши дни удалось им сбросить иго колониализма.

Наша следующая остановка — Восточная Африка — область горных сбросов, нагромождений окаменевших потоков лавы и высоких плато. На побережье Восточной Африки сложилась очень своеобразная культура. Сюда с давних времен направляли свои взоры в поисках легкой наживы арабы и персы. Приходили корабли из Индии. Наверное, потому и смешались здесь языки и наречия, напластовались влияния на первоначальную культуру народов банту.

И наконец, еще южнее тянется обширная полупустыня Калахари. Это уже чисто Южная Африка. К сожалению, древняя и средневековая история ее коренных народов изучена пока мало. Но наиболее древними обитателями считаются здесь готтентоты и бушмены. Племена банту, составляющие сейчас большинство населения, пришли сюда из внутренних областей позже.

Как и на других континентах, народы, населяющие Африку, развивались неравномерно. До начала колонизации их культура мало чем отличалась от культуры народов, населяющих другие части света. Задержало их развитие возникновение колониальной системы. Однако в наши дни, сбросив иго колониализма, молодые страны Африки быстро наверстывают упущенное и устанавливают в своих государствах справедливый общественный строй.

Африканские путешествия арабских купцов

В средние века большие купеческие корабли плавали по всему Индийскому океану. Это были хорошо вооруженные вместительные суда с большой охраной. Пираты опасались нападать на них, потому что купцы устраивали на своих судах огнеметы, далеко выбрасывающие горящую нефть.

Со временем на восточном берегу Африки, на острове Мадагаскар и на Коморских островах поселилось множество купцов — выходцев из Азии. Кого тут только не было: арабы и персы, индийцы, турки… Все они, обуреваемые жаждой добычи, не брезговали ничем. Слоновая кость так слоновая кость, золотой песок, шкуры, драгоценные камни и жемчуг… Но главным предметом торговли были рабы!

На острове Занзибар и в других пунктах восточного побережья, а также в Египте торговцы устраивали невольничьи станции. Отсюда банды вооруженных охотников за людьми отправлялись в глубь материка. Одни шли в верховья Нила, другие пробирались по реке Конго. Главным «полем охоты» был район Великих озер. Здесь профессиональные «охотники за неграми», как они называли себя сами, производили страшные опустошения, целые караваны попарно связанных людей уводили они на побережье.

На береговых станциях формировали транспорты. Загоняли рабов на корабли и отправляли в разные страны. Но были, конечно, и другие купцы, не занимавшиеся позорным ремеслом.

Самым знаменитым из арабских купцов-путешественников по Африке был Ибн-Баттута, живший в XIV веке. Его называли одним из величайших путешественников всех времен и народов.

Родился Ибн-Баттута в городе Танжере, расположенном на северном берегу Африки у самого Гибралтарского пролива. Свое первое путешествие он совершил, когда ему исполнилось всего двадцать лет. Сначала казалось, что это обычная поездка сухим путем из Танжера в египетскую Александрию. Но прошел год, и пять, и десять, а Ибн-Баттута все не возвращался.

Он вернулся под родимый кров лишь через двадцать лет. Объехал Египет и всю Восточную Африку, Аравийский полуостров и Среднюю Азию. Побывал в Крыму и на Каспии, проехал по Волге и посетил столицу волжских болгар. Он прошагал с караванами через Центральную Азию и Индию, побывал в Индонезии и Китае.

Но и вернувшись в Танжер после такого долгого отсутствия, он не усидел на месте. Султан соседнего города решил послать посольство на реку Нигер. Кого же из знающих путешественников отправить в такой путь? И снова Ибн-Баттута в дороге. На этот раз он пробрался в такие места Западной Африки, куда еще никогда не ступала нога чужеземца. И из этого чрезвычайно опасного путешествия арабский путешественник вернулся благополучно. Дома он объявил всем, что странствия свои на этом закончил. Нанял писцов и продиктовал им по памяти все, что случилось с ним в его поездках…

Сто двадцать тысяч километров прошел этот удивительный человек по суше и по морю. Его книга, переведенная на языки многих народов мира, и по сей день — настоящий клад для ученых, исследующих историю средних веков.

О принце-мореплавателе, который никуда не плавал

В то время, о котором я хочу вам рассказать, страной Португалией управлял деятельный король Жуан Первый. Он был незаконным сыном короля Педру Первого. Но когда наследник престола умер, Жуан заколол фаворита королевы, которого никто не любил, и стал королем сам. А после того как его войско разбило кастильцев, положение Жуана Первого на престоле стало очень прочным. Вот только денег не было в казне. Войны и аристократы вконец разорили государство. Правда, своеволие феодалов король укротил. Но денег от этого не прибавилось. И Жуан день и ночь ломал себе голову, где бы открыть новые источники доходов. Даже королевские дети были посвящены в заботы родителя.

Часто вечерами, когда усталое солнце опускалось в синие воды океана на ночной отдых, в зале королевского дворца собиралось семейство, чтобы послушать чтение Библии. Правда, принцы часто спорили, что читать. Старший, Дуарти, больше всего на свете любил дрессировать лошадей. И потому он требовал историй, в которых непременно участвовали лошади. Средний принц, Фернанду, предпочитал рассказы о стойкости и храбрости библейских пророков. А младший, Энрики, больше других любил историю про царя Соломона, который знал путь в сказочную золотую страну Офир.

У Соломона не было прочных кораблей, способных выдержать далекое плавание, не было искусных кормщиков. Но у царя была тайна — дорога в золотую страну. И Соломон договорился с соседом — царем тирским Хирамом. В финикийском городе Тире, как и в Португалии, жили самые опытные корабельщики.

«И послал Хирам на корабле своих подданных корабельщиков, знающих море, с подданными Соломоновыми; и отправились они в Офир, и взяли оттуда золота четыреста двадцать талантов, и привезли царю Соломону… И корабль Хирамов, который привез золото из Офира, привез из Офира великое множество красного дерева и драгоценных камней…»

«Ну и богач же был Соломон!» — думал Энрики, мечтая отправиться в сказочную страну. Жаль только, что никто не знал туда дорогу.

В какую сторону отправиться? Не раз обсуждали этот вопрос португальские купцы и мореходы. Все известные в то время пути в море были для них закрыты. Средиземное море находилось под контролем каталонцев и генуэзцев с венецианцами. Они крепко держали в руках торговлю с Индией, которая шла через Египет, и не подпускали к ней никого другого.

На Северном и Балтийском морях хозяйничали купцы мощного Ганзейского союза. С ними португальцам и думать нечего было тягаться. На запад уходил безбрежный Атлантический океан, в котором пока, кроме нескольких необитаемых островов, ничего моряки не обнаружили. Оставалось одно-единственное направление — на юг, вдоль западного побережья таинственной Африки. Но для этого португальцам следовало прежде утвердиться на Гибралтаре. А там по-прежнему сидели мавры.

Прибавление

Многие ученые считают, что люди раньше всего появились на Африканском континенте. Оттуда и разошлись они по всей земле. Казалось бы, знать свою родину люди должны бы лучше. А на деле выходило совсем не так. Об Африке в одном научном журнале, изданном всего двести лет назад, говорится: «Карта внутренностей материка представляет собой большую белую поверхность». Вы же помните, что неизвестные области географы оставляют на картах незакрашенными. Так вот, почти вся поверхность Африки, за исключением узкой береговой полосы и речных долин, еще двести лет назад была совсем не исследована жителями других континентов. А ведь двести лет — это такой маленький срок для истории.

И вот, погрузив однажды на корабли рыцарей со всем их тяжелым вооружением, король Жуан отплыл из Лиссабона в сопровождении принцев к мавританским берегам. Дворяне-фидалгу, потрясая оружием, ворвались в мирный город Сеуту и разграбили его. И здесь в плен португальцам попались несколько старых мавританских космографов. Они рассказали королю и его сыновьям столько интересного о неизвестных африканских землях, что те даже забыли предать стариков смерти. А мавры рассказывали о сказочных богатствах, скрытых в глубине Черного континента: о золоте, слоновой кости, о пряностях и о черных рабах, которые так дорого ценятся на невольничьих рынках. Караваны купцов уходили куда-то и возвращались, груженные сокровищами. Но куда они шли? Этого старые ученые не знали. Может быть, они знали путь в сказочную страну Офир или в Индию? Принц Энрики поклялся достигнуть тех мест морским путем.

Вернувшись домой, молодой человек впервые задумался и о своем будущем. Что делать дальше? Королем ему не быть как младшему. Плести интриги и пытаться уморить братьев, чтобы все-таки добиться престола, ему тоже не хотелось. И тогда он принял монашество. Более того: он стал Великим Магистром полумонашеской, полувоенной организации — рыцарского ордена Христа. Орден был богат и во многом влиял на политику в стране.

На южной окраине государства, в провинции Алгарви, на пустынной морской косе мыса Сан-Висенти Энрики заложил укрепленный замок Сагриш, в котором открыл школу мореходов. Португальцы и раньше были неплохими моряками, но их плавания носили каботажный характер, то есть велись вдоль берегов. В открытое море выходить не решались, потому что никто не умел пользоваться картами. И вот первыми учителями в школе Энрики стали каталонские картографы. Следом за ними приехали генуэзские и венецианские капитаны… О, какие интересные рассказы и споры звучали в сумрачных залах замка, когда осенний ветер гудел в трубах, а в камине жарко трещали дрова. В мечтах моряки побывали на краю света и ограбили все «золотые страны» из древних легенд…

Начало португальских плаваний

Постепенно наступило время от рассказов и учебы переходить к делу. А это оказалось значительно труднее. Как только родные берега терялись из виду, храбрые фидалгу становились беспомощными и робкими, как дети. Они придумывали тысячи причин, чтобы не отрываться от берега. Два года уговоров и угроз понадобились принцу, чтобы его капитаны рискнули на переход от Португалии к острову Мадейра, уже давно известному арабским и итальянским мореплавателям.

Особенно трудно было выгнать капитанов за пределы уже открытых земель. Пробираясь к югу вдоль Африканского берега, моряки доходили до мыса Бохадор, который на три мили выдвинулся в открытый океан, но дальше идти не решались. Все были уверены в том, что здесь конец Земли и кто обогнет страшный мыс — будет сожжен испепеляющим зноем. Капитаны не зря назвали этот мыс Нон, что означало «нет».

Между тем каждая экспедиция съедала немало денег. А доходов не давала никаких. Ворчали рыцари на своего магистра. Королевский двор громко выражал недовольство принцем, разорявшим казну. А каравеллы Энрики по-прежнему лишь изредка открывали небольшие, большей частью необитаемые островки да бороздили воды у северо-западного пустынного берега Африки. Редко кому из португальских капитанов везло. Случайно замечали они на пустынных берегах небольшие деревни. Тотчас же устраивалась охота, и несчастные жители становились рабами.

Однажды принцу Энрики донесли, что один из его капитанов, некто Жил Эаниш, торгует рабами, не отдавая в казну положенного процента. Это было серьезное преступление. Капитану грозила петля. И вот, чтобы спасти собственную шкуру, Эаниш стиснул зубы и, запалив фитиль аркебузы, погнал своих матросов на штурм водоворотов мыса Бохадор. Люди прощались с жизнью, Но капитану терять было нечего. Раскачиваясь на волнах, каравелла обходила страшную косу… Каково же было удивление всех, когда за мысом открылся такой же пустынный и необитаемый берег, покрытый надоевшим серо-желтым песком.

Букет скудных цветов, привезенный в Сагриш из-за страшного мыса «Нет», спас жизнь капитану Эанишу и открыл путь дальше вдоль Африканского берега другим кораблям. Обследуя сухие долины давно исчезнувших рек пустыни Сахары, португальцы наткнулись на небольшие россыпи золотого песка. И поспешили назвать берег и бухту Золотой рекой. Но золота было мало, а десять чернокожих мужчин и женщин, с трудом пойманных среди скал и камней, тоже не составили богатства. Где же вожделенные сокровища, о которых рассказывали мавританские космографы?..

И вот в 1443 году очередная экспедиция португальцев под началом Нунью Триштана обогнула мыс Бланко. Прямо перед собой матросы увидели группу небольших низменных островков. Острова были обитаемы! На рассвете к бортам каравелл подошли большие лодки, полные улыбающихся чернокожих людей. Они приехали поприветствовать белых пришельцев и оказать им уважение и гостеприимство. Бедняги впервые встретились с европейским вероломством. Их пригласили на борт и там на каждого надели колодки и цепи, превратив в рабов. В Лиссабоне на рынке «живой товар» был выгодно продан, а принц Энрики получил пятую часть барыша.

Следующая экспедиция привезла еще больше черных рабов. Следующая — еще больше… Доходы рекой потекли в казну короля и рыцарского ордена.

С благословения принца-домоседа, Великого Магистра ордена Христа, получившего прозвище Генрих Мореплаватель, португальцы открыли позорные страницы освоения Черного континента европейцами.

Сорок пять лет руководил инфант Энрики из Сагриша португальскими завоеваниями в Африке. За это время торговый флот небольшой европейской страны стал одним из сильнейших в мире. Обученные и воспитанные в сагришской школе мореходы захватили и присоединили к Португалии большие участки на Африканском побережье и множество островов, разбросанных неподалеку от Африки в Атлантическом океане.

Вдоль африканских берегов

Медленно продвигались португальские мореплаватели вдоль западного берега Африки. Корабли работорговцев предпочитали опустошать уже знакомые области. А на снаряжение новых разведывательных экспедиций у Португалии не было ни сил, ни средств. Новый король Аффонсу Пятый продолжал воевать с маврами, потом затеял длительную и неудачную борьбу за кастильскую корону. Финансировать и организовывать новые экспедиции он желания не испытывал. Более того: одному дворянину из своей свиты, некоему Фернану Гомишу, он отдал в аренду на пять лет всю гвинейскую торговлю. За это Гомиш должен был ежегодно вносить в казну пятьсот золотых дукатов и продвигаться вдоль побережья Африки по крайней мере на сто лиг за сезон. Это соответствовало примерно шестистам километрам. Расстояние не маленькое.

Прибавление

Сегодня, конечно, многое изменилось. Многое, но не все. И пожалуй, правильнее было бы сказать, что и сегодня об Африке мы больше не знаем, чем знаем. Поэтому начнем наше знакомство с общеизвестного.

По величине Африканский континент занимает второе место в мире после Евразии. Посмотрите на карту. Желто-коричневая поверхность Африки может показаться однообразной. Это потому, что большую часть материка занимают возвышенности. Самые высокие из них — горные хребты — расположены на востоке и идут с севера на юг почти по меридиану. А рядом в том же направлении тянется цепь впадин: озера, озера, низменная пустыня Данакиль и Красное море…

Почему Гомиш согласился?.. Помните ли вы серебряную карту арабского географа Ибн-Идриси? В основу своих взглядов арабский ученый положил карту мира знаменитого географа древности Птолемея. А тот был уверен, что Атлантический и Индийский океаны не сообщаются. Птолемей считал Индийский океан просто внутренним морем. В то же время среди мореплавателей ходило немало преданий о том, как когда-то в древности финикийские моряки, посланные египетским фараоном, обошли Африку вокруг. Значит, где-то далеко на юге океаны должны были соединяться? Эта мысль грела душу португальских мореплавателей и разжигала аппетиты. Обогнув Африку, можно было надеяться достигнуть золотоносной Эфиопии и Индии — страны сказочных, невероятных богатств. А тут еще за мысом, который на наших картах называется Пальмас, берег Африки круто повернул на восток. Не означало ли это, что доблестные португальские капитаны уже достигли оконечности континента? Может быть, осталось совсем немного — и золото неудержимым водопадом хлынет прямо в трюмы вместительных каравелл… И корабли Гомиша, распустив паруса, шли дальше. Они обнаружили широкую полосу берега, на которой были прекрасные рынки слоновой кости. Туземцы во множестве привозили клыки огромных животных. Некоторые из них достигали двух с половиной метров длины и весили до ста килограммов. Это было великое богатство. Путешественники так и назвали этот район: Берег Слоновой Кости.

Через год другая экспедиция, продвинувшаяся дальше, нашла на одной из стоянок золотоносную речку. И хотя драгоценного песка было не так уж и много, португальцы поспешили окрестить местность Золотым Берегом. Но главное «богатство» ждало их еще впереди.

От устья реки Вольта и до разветвленной дельты Нигера берег казался недоступным из-за страшной силы прибоя, бившего о скалы. Кроме того, здесь было множество подводных камней. Но зато, пробившись через преграды, моряки были награждены спокойными лагунами и укромными бухтами с прозрачной водой. А главное, от самого берега начинались необычайно населенные районы тропической Африки. Селение шло за селением. И люди в них жили высокие, красивые и здоровые на вид.

Очень скоро среди моряков привилось название этих мест — Проклятые лагуны, а те, кто посылал экспедиции, называли новую область не иначе, как Невольничьим Берегом. Но здесь-то и ждало португальцев жестокое разочарование. В 1472 году капитан Сикейра первым из европейских мореплавателей пересек экватор. Он открыл вулкан Камерун, и вдруг у залива Биафра берег снова круто повернул на юг. Это был тяжелый удар. Надежда достичь Индии, обогнув Африку, снова лопнула.

В общем, споров и прений по этому вопросу было множество. Толком же никто ничего не знал.

Прибавление

Странный контраст, правда? Горы соседствуют с озерами, а возвышенности со впадинами. Ученые, которые занимаются геологической историей Земли, говорят, что много-много лет назад здесь, на восточной окраине древнего континента, произошли страшные землетрясения. Земная кора лопнула с севера на юг. Края трещин выпятились, поднялись горными хребтами, а впадины заполнились водой.

На земле, почти везде, где есть глубокие трещины, высятся рядом молодые горы, причем очень часто с вулканами…

Африканские катастрофы, по мнению некоторых ученых, сыграли решающую роль в нашей «человеческой» истории.

В те годы, когда Португалией правил король Аффонсу Пятый, в небольшом монастыре неподалеку от Венеции жил монах по прозванию фра Мауро. И был он, по общему мнению, «географус инкомпарабилис», что означало «несравненный географ», величайший географ своего времени. Ему-то через своих послов и поручил Аффонсу составить «величайшую карту мира». А чтобы венецианцы не чинили почтенному ученому помех, Аффонсу обещал передать венецианскому сенату все географические отчеты обо всех португальских открытиях. Взамен он требовал копию карты.

Больше двух лет трудился географ. Зато работа его была выше всяких похвал. 6 футов высоты и 7 футов ширины был лист, на котором фра Мауро изобразил землю, и воды, и реки, и горы. Венецианская республика так гордилась картой, что велели вычеканить особую медаль, а сам шедевр вставить в золотую раму.

Получил и Аффонсу обещанную копию. И что, вы думаете, его поразило и обрадовало больше всего? Африка! Да, да, Африканский континент на чертеже величайшего географа XV века сужался к югу, и его берега со всех сторон омывали океанские волны. Значит, можно было снова пытаться на корабле обогнуть континент и добраться все-таки до благословенных и безумно богатых земель Эфиопии и Индии…

Вот почему, когда камерунский берег снова повернул на юг, все мореплаватели приуныли. Они, конечно, решили, что фра Мауро ошибся и что были правы Птолемей и Ибн-Идриси… Не мог скрыть своего разочарования и король Аффонсу. Срок аренды Гомиша кончался. Денег в казне было, как обычно, мало. Что-то следовало предпринимать. Есть мнение, что именно в это время кто-то из придворных стал подговаривать короля снарядить экспедицию на запад, через Атлантический океан, или Море Мрака, как называли его ученые мавры. Дело в том, что у берегов Марокко нередки туманы. Это обстоятельство и послужило арабам основанием для мрачного названия. Но такое смелое предприятие не решается за раз. Аффонсу посылает запрос флорентийцу Тосканелли, потом пытается уговорить повелителя Дании организовать экспедицию для пересечения Северной Атлантики. Обо всем этом я еще расскажу вам в главах о Колумбе. А пока, напомнив о том, что ни один король не вечен, мы вступаем в тот период, когда в Португалии воцарился наследник Аффонсу — король Жуан Второй.

Еще в те времена, когда Жуан был только принцем, ему передали все доходы казны с африканской торговли в качестве пожизненной пенсии. И потому, взойдя на престол, он сразу же отправил в Гвинею экспедицию под командой Диогу Кана. Хроники того времени уверяют, что это был «добродетельный человек» и опытный моряк. Однако добродетели португальских капитанов нам хорошо известны, так что отнесемся к этой оценке критически.

Итак, корабли благополучно обогнули западный выступ Африканского континента, вошли в Гвинейский залив и бросили якорь возле устья реки, которую сегодня называют Вольта. Здесь Диогу Кан велел заложить форт Эльмина, гарнизон которого должен был защищать золотые копи, расположенные поблизости. Затем он снова двинулся в путь. Корабли пересекли экватор и довольно долго шли на юг, пока матросы, черпая соленую океанскую воду, вдруг не закричали, что вода за бортом пресная.

Задача, поставленная перед Диогу Каном, заключалась в «нахождении пути в христианскую Эфиопию к царю-священнику Иоанну». Где лежала Эфиопия, которую называли «Африканской Индией», никто не знал. Возможно, где-то в глубине континента. Поэтому капитан приказал стать на якоря и постараться поймать несколько туземцев, чтобы расспросить их. Сказано — сделано! Что другое, а уж ловить людей португальцы умели. Тем более что эти чудаки вроде бы и не боялись чужеземцев. Скоро Кан уже знал о государстве, лежащем по берегам реки, которую он назвал Риу-ди-Сан-Жоржи, а мы называем Конго; о могущественном правителе Огове, который живет в большом городе в глубине страны. У капитана радостно и тревожно забилось сердце. А вдруг этот правитель — сам «священник Иоанн», наибогатейший царь Эфиопии, которого уже столько лет ищут по всему свету?..

Ученые-космографы были убеждены, что Эфиопия находится совсем недалеко от устьев рек Западной Африки. Может быть, потому и впал в ошибку Диогу Кан.

Португальцы решили подняться вверх по течению. Некоторое время они настороженно вглядывались в селения, изредка попадавшиеся среди буйных лесов. Ожидали нападения. Но жители были приветливы и добродушны. Они без страха поднимались на борт корабля и рассказывали о городе, расположенном выше по реке, и о вожде, который им управляет.

Очень хотелось португальским морякам самим встретиться с этим правителем. Но плавание по реке на тяжелом и неповоротливом корабле — занятие опасное. Путешественники ограничились тем, что отправили к неизвестному царю нескольких португальцев с подарками. А сами, задержав на борту четырех «эфиопов», двинулись в обратный путь.

Король очень обрадовался, когда экспедиция Диогу Кана возвратилась в Лиссабон. Он посвятил капитана в рыцари, установил ему годовое жалование в тысячу реалов. Сам Жуан Второй тут же принял титул повелителя Гвинеи и велел по этому случаю изменить португальский герб.

Рассказывают, будто в дни, когда двор праздновал новый титул короля, в Лиссабон прибыл нюрнбергский купец и ученый по имени Мартин из Богемии. Это был уже знакомый нам Мартин Бехайм, о котором я рассказывал как об авторе первого европейского глобуса. Мартин умел пользоваться навигационными приборами и определять истинное местонахождение корабля. Такие специалисты были в то время редки. И король решил не упускать случая. Он приказал вторично снарядить две каравеллы и обеспечить их экипажами, провиантом и вооружением с расчетом на три года. Командование экспедиции снова поручалось Диогу Кану, штурманом назначили Мартина Бехайма. А приказ был такой: «Зайти за столбы, которые поставил в Африке Геркулес, и по возможности все время держать курс на полдень и на восход солнца».

На корабли погрузились купцы с образцами различных пряностей, которые следовало показывать местным жителям. Взяли моряки с собой восемнадцать коней с полной сбруей для подарков африканским королям. После напутственной мессы Диогу Кан и Мартин Бехайм приказали поднять паруса.

Главным в этом походе было, по-видимому, желание португальцев во что бы то ни стало добраться до повелителя «Африканской Индии» (на самом деле — государства Конго) и завести домой крещенных в Португалии «эфиопов». Церковь очень рассчитывала на то, что новообращенные станут проповедниками христианства в языческой стране.

Кан доставил захваченных на родину. Он честно обменял их на португальских заложников, оставленных здесь более двух лет назад, и принял на корабли еще несколько молодых «эфиопов». Король и епископы требовали привезти их, чтобы «наставить в истинной вере», а потом отослать в Конго вместе с португальскими священниками. Они надеялись, что постепенно государство, которое невозможно завоевать силой, станет сначала христианским, а потом и само попросится под власть португальской короны.

Везде, где колонизаторы встречались с организованным единым государством, они предпочитали действовать хитростью. Так действовали португальцы. Точно так же потом поступали испанцы, голландцы, французы, англичане, бельгийцы, турки и немцы — все те, кто, как стая воронья, налетели на Африку, чтобы растерзать, растащить континент на колонии.

В глубины черного континента

Богатства Африки кружили головы европейцам. Скоро на берегах огромного континента не осталось буквально ни одного свободного участка, где бы не стояли иностранные фактории, склады, а то и просто укрепленные форты. За высокими оградами громоздились мешки и тюки с товарами, расхаживали солдаты, а из сарая доносились стоны и плач. Там содержались рабы…

В XVII веке португальские иезуиты-миссионеры исправили ошибку Диогу Кана и составили довольно точную карту настоящей Эфиопии. Побывали там и английские путешественники. Однако главным районом английских исследований был бассейн рек Гамбии и Нигера. Тогда же вверх по реке Сенегалу поднялась французская экспедиция, возглавлял которую сам директор торговой Сенегальской компании, колонизатор-исследователь Андре Брю. Здесь, в тропической Африке, он первым из европейцев объявил целую территорию колониальными владениями Франции. Португальцы до этого не додумывались. Они строили форты и одиночные фактории на побережье.

Французские исследователи сразу отличились широким размахом. В конце XIX века французский военный моряк Пьер Бразза отправился в путешествие по рекам, впадающим в Гвинейский залив. По пути он подкупами и угрозами заставил местных вождей подписать целый ряд фальшивых договоров. При этом многие даже не понимали, что отныне они теряют свои земли и переходят «под защиту» Франции. На Нижнем Конго Бразза основал город Браззавиль, который в скором времени стал центром огромной колонии Французской Экваториальной Африки.

Колонизаторы долгое время скрывали даже названия народов, населявших Африку, — негры, и все. А ведь точно так же, как Европу или Азию, Африканский континент населяют самые разные народы. Они принадлежат не только к различным расам. У них свои, исторически сложившиеся хозяйственно-культурные навыки, своя цивилизация…

Среди миссионеров, отправлявшихся в разные уголки земного шара, было немало не только священников, но и учителей и врачей. Многие из них честно считали, что несут свет и истину в заблудшие души дикарей. Но гораздо чаще вслед за врачами и пастырями высаживались солдаты. И вчера еще свободная страна оказывалась колонией.

Из числа путешественников-миссионеров резко выделялся Дэвид Ливингстон. Он родился на Британских островах в бедной шотландской семье. С трудом добился образования. И когда получил диплом врача, твердо решил ехать в Южную Африку.

Семь лет прожил Ливингстон в стране бечуанов. Миссия его находилась в горном районе Куруман, между реками Вааль и Оранжевая. Он хорошо изучил язык местного племени банту и никогда не нуждался в переводчике. Заручившись поддержкой вождя одного из сильных племен на реке Замбези, Ливингстон организовал в его деревне базу для своего первого большого путешествия.

В поездках он всегда относился к своим спутникам как к равным, независимо от цвета их кожи. И потому ему удавалось часто то, чего не могли сделать другие европейцы. Человек простой и прямодушный, Ливингстон ненавидел рабство и надеялся своими трудами, своей научной работой воспрепятствовать охоте за рабами и прекратить истребительные межплеменные войны. Ливингстон наивно верил, что это окажется возможным, если в Африке укрепится «гуманное британское господство».

Путешествуя с небольшим отрядом по реке Замбези, Ливингстон открыл величайший в мире водопад Виктория. Ширина его почти два километра. А высота, с которой падали вниз воды реки, составляла сто двадцать метров.

Вместе с женой, Мэри Моффет, отважный путешественник с группой слуг и носильщиков пересек Африканский материк. Исследовал и описал неизвестные европейцам земли. И, вернувшись с семьей на родину, издал книгу, которая была переведена на многие языки и прославила его имя.

Английские колониальные власти воспользовались популярностью Ливингстона среди африканского населения и предложили путешественнику должность консула в Келимане. Ливингстон согласился. Он снова отправился в Африку и продолжил свои исследования. Однако на этот раз ему не повезло. В одном из путешествий умирает от тропической малярии жена Ливингстона. А несколько лет спустя, обследуя озеро Танганьику, от той же болезни погибает и он сам.

Город на мысе

В XVII веке на юге Африки португальцев стали теснить, а потом и вовсе выгнали голландцы. Однажды за мысом Доброй Надежды бросил якорь корабль Ост-Индской торговой компании, штаб-квартира которой находилась в Нидерландах. Тяжелый и неповоротливый солдат-коммерсант по имени Ван-Рибен, одетый в панцирь, спрятанный под камзолом, облюбовал у подножия Столовой горы место для поселка.

Скоро прибыли первые переселенцы. Поселок быстро превратился в город. Называли его кто Капстадт, кто Капштадт, а то и Кейптаун. На разных языках — голландском, немецком и английском — означало это слово одно и то же: «Город на мысе».

Отсюда, из Капстадта, и отправлялись голландские экспедиции на поиски золота. Отряды шли на север. Переходили из области прекрасного средиземноморского климата и виноградников в зону безлесных степей и полупустынь. Поднимались на безлюдные плато, где солдатам изредка встречались бродячие охотники — бушмены — статные ловкие люди с желто-коричневой кожей и тугим войлоком шерстистых курчавых волос на голове. Бушмены появлялись как тени и так же пропадали. Ни золотых амулетов, ни серебряных слитков не было на их шеях. И вообще никаких следов золота не увидели голландцы на этой малоплодородной, засушливой земле.

Так, наверное, и окончились бы ничем эти бесплодные экспедиции, если бы следом за солдатами не двигались запряженные волами фургоны переселенцев. Среди них были не только голландцы, но и немцы, и французы. Местные власти с легкостью отдавали прибывшим колонистам земли, принадлежащие готтентотам и другим народам, которые, по их мнению, «годились только на то, чтобы служить белому человеку».

Некоторые колонисты, не прижившись на земле, уходили в свободные охотники. Они добывали шкуры леопардов и зебр, рога антилоп. Отстреливали тысячи страусов только для того, чтобы выщипать у каждой убитой птицы по нескольку перьев, так ценившихся модницами Европы. Буквально за несколько лет эти «свободные» охотники уничтожили почти всех слонов, у которых они вырубали топорами только бивни.

К середине XVII века к северу от Капстадта образовалась большая белая Капская колония. Колонисты называли себя бурами, что означало «крестьяне».

Многие из них, пообжившись, высказывали недовольство правлением эмиссаров Ост-Индской компании, которые обирали переселенцев. И в конце XVIII века среди колонистов вспыхнуло восстание. Буры сбросили власть компании и провозгласили республику. Однако радость по поводу одержанной победы была недолгой. Подстрекаемые служащими компании, против колонистов выступили воинственные племена зулусов. Началась война. Воспользовавшись смутами в стране, Англия предложила оказать помощь белому населению и ввела в Капскую колонию свои войска. А несколько лет спустя прибрала этот участок территории Южной Африки к своим рукам…

«Место, где живет вождь»

В 1871 году немецкий путешественник Карл Маух, прорубаясь сквозь заросли на правом берегу реки Замбези, обнаружил величественные развалины, подобных которым еще никто и никогда не встречал в Африке. Прямо в джунглях, заросшие и заплетенные ползучими растениями, безмолвно стояли могучие стены, возведенные из тесаного камня и сложенные без всякого раствора, и круглые массивные башни с простым орнаментом из полосок.

Прибавление

Конечно, это только одна из гипотез, одно из многих предположений. Наверняка были еще сотни других причин для прогресса человеческой эволюции. Но и геологические африканские катастрофы нельзя сбрасывать со счетов. Не зря же именно в Африке были найдены самые древние останки человекообразных существ — гоминидов. Они еще очень похожи на обезьян, но уже твердо стоят на двух ногах, живут стадом, вместе охотятся и не брезгуют мясной пищей. Чем-то очень существенным отличаются их останки от обезьян, очень важным. Настолько важным, что ученые, не причисляя их еще к людям, не могут от нести их и к обезьянам…

Мощные оборонительные сооружения ограждали полуразрушенные входы внутрь. Кто жил здесь? Кто построил эти циклопические укрепления в самом центре Африки — «дикого» континента, народы которого, по убеждению белых исследователей, не знали других построек, кроме глинобитных хижин с кровлями из листьев?

Когда сопровождаемый носильщиками путешественник вошел внутрь постройки, он увидел, что за первые кругом стен находится второй, разделенный каменными кладками на малые пространства. То тут, то там попадались на глаза многочисленные плавильные печи, обломки руды, шлак и остатки древних плавильных сосудов-тиглей. Маух переходил от одного тигля к другому, внимательно разглядывая остатки их содержимого. Несколько лет тому назад в области между реками Лимпопо и Замбези он открыл богатые золотые россыпи. Вдруг и эта находка имеет какое-то отношение к драгоценному металлу?

Так и есть! На некоторых тиглях заметны следы желтого металла. Так, может быть, он наткнулся на развалины легендарной страны Офир — страны золота? Ее искали то в Индии, то в Африке, но не находили нигде…

За несколько лет до Карла Мауха в этих местах побывал англичанин Адам Рендере. Он кратко описал какие-то развалины Зимбабве, что на языке кафров означало «Место, где живет вождь». Но на его статью не обратили внимания. Зато как только в сообщении Карла Мауха промелькнуло слово «золото», оно сразу привлекло жадные взгляды, особенно в колониальной Англии.

А когда в земле, отнятой бурами у африканцев, нашлись алмазы и золото, колонизаторы Великобритании не выдержали. Снова регулярные войска в британской колониальной форме перешли границы, чтобы «помочь бурам». Началась англо-бурская война.

Весь европейский мир сочувствовал колонистам, которые боролись с английскими захватчиками. Мало кто тогда думал о том, что буры сами отняли эти земли у местного населения. Знали и чувствовали это только воюющие стороны. Англичане старательно натравливали африканские племена на буров, а буры с тревогой наблюдали за ненадежностью своего тыла…

В конце концов колонистам пришлось все-таки сложить оружие и подчиниться англичанам. Из бурских республик и английских колоний образовалось новое государство — Южно-Африканский Союз. Его правительство стало во всем поддерживать Англию и организовало настоящий террор, направленный против местного африканского населения.

Политика белого меньшинства в Южной Африке определяется одним словом: АПАРТЕИД. На языке африкаанс, на котором говорят потомки буров — жители ЮАР (с 1961 года страна приняла старое название — Южно-Африканская Республика), это слово обозначает «раздельное существование белых и цветных жителей страны». При этом все богатства и права находятся в руках «белых», а бесправие приходится на долю «цветных».

Земли Южно-Африканской Республики оказались чрезвычайно богаты редкими полезными ископаемыми. Там много золота и платины, урана, сурьмы, марганцевых и хромовых руд, прекрасные алмазные прииски. Выросла в стране и своя промышленность. Появился рабочий класс. С каждым днем растет сознание рабочего класса ЮАР, увеличивается мощь демократических сил. И никакой террор не остановит движение тех, кто отстаивает демократические права народов страны. Империалисты это знают. Знают и боятся…

Ну, а чем же закончилась история открытия загадочного каменного комплекса Зимбабве — Места, где живет вождь? Долгое время ученые не знали, что и подумать. Выдвигали гипотезы, по которым эти постройки якобы возвели приезжие специалисты из Азии или из Европы. А может быть, их соорудили вообще инопланетяне…

В наши дни развалины Зимбабве исследованы самыми совершенными физическими способами. Нашлись неподалеку и другие постройки, похожие на Место, где живет вождь. Всюду при раскопках археологи находили множество железных наконечников для копий и стрел, мотыги и топоры, нашли черепки персидской фаянсовой посуды, китайского фарфора и арабского стекла. Значит, люди, жившие в этих стенах, были не только умелыми строителями, опытными металлургами, но и предприимчивыми торговцами. Вон из каких дальних стран привозили к ним товары…

Когда же появились здесь первые поселения? Точные физические приборы показали, что самые старые постройки относятся к VI веку нашей эры. Ученые пришли к выводу, что культуру Зимбабве создали предки современных народов банту. А на ее основании примерно в XIV веке здесь в районе междуречья Замбези — Лимпопо сложилось обширное государственное образование Мономотапа.

Немногие путешественники, побывавшие здесь в те времена, рассказывали настоящие чудеса. Царь Мономотапы был, по их словам, так богат, что принимал гостей, сидя на золотом троне, и взвешивал золотой песок золотыми гирьками, изображавшими различных рыб, насекомых и растения.

Ах как хотелось португальцам и голландцам, арабам, англичанам, индийцам и французам, персам, бельгийцам, датчанам… добраться до золота Мономотапы! Не удавалось! Сказочные богатства африканских царей оставались легендами. А когда первые завоеватели все-таки проникали в девственные леса, города оказывались покинутыми и заросшими джунглями. Как и в других странах той эпохи, африканские государства воевали друг с другом. Одни возвышались, другие падали. Ослабленная внутренними смутами и борьбой с португальскими колонизаторами Мономотапа в конце XVII века была захвачена племенами других африканских народов, которых сменили новые завоеватели. Большие города, стоявшие на берегах полноводных рек, пришли в упадок. Торговые пути заросли. Секреты производства металлов забылись. А ведь существовало время, когда здесь кипела жизнь.

Есть мнение, что именно в Африке люди впервые познакомились с железом. Еще никто на других континентах не знал этого твердого тугоплавкого, по сравнению с медью и оловом, металла, а здесь уже пыхтели мехи, жарко пылали горны и печи. Кузнецы ковали из нового металла красивые орудия, которыми было удобно обрабатывать землю и снимать урожай.

В западных районах у берегов Гвинейского залива выделывали из нежных листьев какого-то бананового дерева изумительные сорта бархата. Сегодня его секрет безвозвратно утерян. Ткали немнущиеся материалы, блестящие и гибкие, как шелк… Вырезали из дерева и слоновой кости чудесные скульптуры. А копья и луки украшали орнаментом такой изумительной красоты, что они достойно заняли бы место в любой оружейной палате. А какие великолепные маски, золотые подвески и браслеты вырабатывали чернокожие ювелиры!

Как и во всем остальном мире, на Черном континенте развивалась своя самобытная цивилизация, ни в чем не уступающая ни азиатской, ни европейской культурам.

Иноземные колонизаторы захватили ее врасплох, растоптали, уничтожили. Перемешали народы Африки, установив границы колониальных владений независимо от исторически сложившихся национальных границ.

Но время колониального режима минуло. Одно за другим молодые африканские государства стряхивают с себя остатки иноземного господства и выбирают свой справедливый путь развития. Никогда больше не вернется прошлое на земли Африки.

Глава пятая. Как открывали Америку

Кто из жителей старого света первым открыл новый свет

Всем известно, что открыл Америку адмирал Христофор Колумб — великий мореплаватель, первым из европейцев приплывший сюда в 1492 году. Так принято говорить.

На самом же деле история открытия Нового Света вовсе не такая простая. Началась она задолго до рождения славного адмирала, а закончилась через много лет после его смерти.

Помните, мы говорили, что в древности мудрецы делили сушу на три части — Европу, Азию и Ливию, или Африку. Другим континентам быть на Земле не полагалось. А вот неизвестные острова существовать могли.

Великий древнегреческий философ Платон рассказывал о замечательном государстве Атлантиде, погибшем от землетрясения много веков назад. Располагалась Атлантида, по словам Платона, на большом острове перед Столбами Геракла, то есть в Атлантическом океане. «Остров тот был, — писал философ, — больше Ливии и Азии, взятых вместе, и от него открывался плавателям доступ к прочим островам, а от тех островов ко всему противолежащему, которым ограничивался тот истинный понт (море)…

Америго Веспуччи. Со старинной гравюры.

На этом Атлантидском острове сложилась великая и грозная держава царей, власть которых простиралась на весь остров, на многие иные острова и на некоторые части материка. Кроме того, они и на здешней стороне владели Ливией до Египта и Европой до Тиррении».

Тирренией Платон называл северо-западную область древней Италии — по имени жителей, населявших те земли.

Островная «Атлантида» в Средиземном море (ученые называют ее Минойской морской державой) уже за много веков до начала нашей эры располагала мощным флотом. И почему бы не предположить, что отдельные корабли атлантов-минойцев, то ли по своей охоте, то ли унесенные бурей, пересекали Атлантический океан и добирались до Нового Света?.. А некоторые, возможно, и возвращались обратно. Не зря во время научных раскопок в Центральной Америке археологи время от времени находят различные вещицы, сделанные в Древней Греции или в Риме. А на побережье современной Венесуэлы нашли даже целый глиняный кувшин с кладом римских монет IV века нашей эры. Кувшин был зарыт глубоко в песок у самой кромки прибоя. Может быть, принадлежал он купцу-европейцу, потерпевшему крушение у незнакомых берегов?

А однажды — началась эта история в 1956 году — несколько археологов, изучающих очень древнюю культуру охотников-собирателей на южном побережье современного Эквадора, наткнулись на странные обломки глиняной посуды. У охотников-собирателей никакой керамики быть еще не могло. Как же появились здесь эти черепки?

Потом рабочий-индеец выкопал из земли и целый сосуд. Это был красный глиняный кувшин с высокой угловатой ручкой, покрытой затейливой резьбой. Такие кувшины делали только в Японии. Но разве мог сосуд из Японии сам приплыть по Тихому океану в Южную Америку? Конечно нет! И вот к каким выводам пришли американские исследователи.

Давно-давно, примерно пять тысяч лет назад, и на побережье Японии и на побережье Эквадора жили небольшие группы людей, которые добывали себе пропитание, собирая различные растения, моллюсков, охотясь на мелких животных. И у тех и у других был примерно одинаковый культурный уровень. Но жители японских островов, как и все островитяне, умели делать лодки из цельных долбленых стволов деревьев. Они выходили на них в море и ловили рыбу. Это было немалым подспорьем в скудном рационе. Кроме того, они умели делать глиняную посуду. Жители же Эквадора обладали другими навыками, а вот посуду делать не умели вовсе.

Осенью, в октябре, у берегов Японии с давних пор свирепствуют тайфуны. Каждую лодку, угнанную ураганным ветром, в открытом океане тут же подхватывает мощное течение. Неделю за неделей могут они нести на себе лодки, перемещая их за сутки на двадцать — тридцать миль. Те рыбаки, которые выдерживали многомесячный дрейф, попадали на берега далеко отстоящей от них Южной Америки. Они-то и могли научить предков индейцев изготавливать посуду.

Однако большинство мореплавателей Старого Света, волею судьбы заброшенных на чужой континент, не влияли на своеобразную индейскую культуру.

Первые испанские завоеватели видели у местных жителей большие бальсовые плоты для дальних морских путешествий. А плавание Тура Хейердала на подобном плоту — «Кон-Тики» — доказало возможность древних визитов как из Полинезии в Южную Америку, так и в обратном направлении. Поэтому строго определить, кто из жителей Старого Света первым открыл берега Американского континента, невозможно. Но такие путешественники были. Их визиты остались в памяти людей в виде сказок и легенд, наполнив океаны, разделяющие материки, «островами блаженства и счастья».

О чем рассказывают исландские саги

Помните, я говорил про норманнов — жителей суровой и скалистой Скандинавии, промышлявших в основном морским разбоем. Эти смелые люди открыли неизвестную страну Снееланд, или Исландию. Покорили многие прибрежные государства Европы.

Однажды — случилось это где-то в начале X века — викинга по имени Гуннбьёрн, сына Ульва Вороны, ветер и волны во время бури отнесли далеко на запад в море. Там он открыл Гуннбьёрновы Островки. Но это было не главным. С палубы своего корабля — дракара викинг видел далеко на севере высокие снеговые вершины гор. Значит, там лежала Большая Земля. Гуннбьёрн не стал к ней пробиваться, а повернул обратно.

Дома он рассказал о том, что видел.

«…Жил человек по имени Торвальд. Он был сыном Асвальда, сына Ульва, сына Бычьего Торира. Торвальд и его сын Эйрик Рыжий покинули Ядр из-за убийств, совершенных ими в распре, и уехали в Исландию… Там Торвальд умер, Эйрик женился на Тьодхильд… Сына Эйрика и Тьодхильд звали Лейв». Так начинается знаменитая исландская «Сага о гренландцах».

Слово «сага» в исландском языке происходит от слова «сказать» или «рассказывать». В большинстве случаев в этих историях речь идет о тех, кто жил в «век саг» в какой-нибудь определенной местности в Исландии.

Конечно, здесь немало и выдумок. Но в основе каждой саги скорее всего лежит реальность.

Одна из саг посвящена Эйрику Рыжему. Снарядив корабль, он сказал всем, что хочет искать ту страну, которую видел Гуннбьёрн, сын Вороны… «Он нашел страну, которую искал, и подошел к земле у ледника, который он назвал Средним… Он назвал страну, которую открыл, Гренландией (Зеленой страной), ибо считал, что людям скорее захочется поехать в страну, если у нее будет хорошее название».

Гренландия — самый большой остров на земном шаре, покрытый мощным ледяным панцирем. Только на юго-западе лед немного отступает от берегов, и тогда здесь летом среди карликового березового криволесья зеленеет такая яркая луговая трава, что, может быть, именно из-за нее и назвали первооткрыватели остров Зеленой страной — Гренландией. Сюда, на юг острова, и привел Эйрик Рыжий первых поселенцев.

Приехавшие разводили коз и овец, коров, охотились, ловили рыбу и промышляли морского зверя. Накопив скудные товары — масло и солонину, шерсть, ворвань, тюленьи шкуры и охотничьих соколов, — колонисты ждали редкие корабли. А нужда была во всем. Требовались лес и железо, хлеб, соль и овощи. Понятно, что в поисках леса и топлива исландские и гренландские норманны не раз направляли свои корабли дальше на запад.

Так однажды Лейв, сын Эйрика Рыжего, набрал людей и, решив во что бы то ни стало отыскать земли, о которых велось так много разговоров, вышел в море.

Долго блуждали они среди островов и островков, покрытых бесплодным песком и скалами, пока не наткнулись на остров, весь заросший зеленой травой, на которой лежала сладкая роса.

Лейв направил корабль сначала в пролив между островом и мысом, завел его в реку, а потом в большое озеро. Здесь мореплаватели бросили якорь и снесли свои спальные мешки на землю. Там они построили себе землянки, а потом и большие крепкие дома и решили зазимовать. «И в реке и в озере водилось вдоволь лосося, да такого крупного, какого они раньше и не видывали. Край был столь благодатный, как они скоро увидели, что даже не надо было запасать корм скоту: морозов зимой не бывало, и трава почти не увядала. Дни здесь не так различались по длине, как в Гренландии или Исландии. В самое темное время года солнце стояло в небе в четверть дня после полудня и за четверть дня до него».

Случилось как-то вечером, что пропал один человек, а потом пришел и принес виноградную лозу. «И Лейв назвал страну по тому, что в ней было хорошего: она получила название Виноградной Страны, или Винланда. Было это примерно в 1000 году. И Лейва после возвращения все стали называть Лейвом Счастливым».

Не раз и не два плавали норманнские корабли в далекий Винланд. Там даже образовалась вроде бы небольшая колония. Но уже в XII веке связь с нею прервалась, и дальнейшая судьба колонистов неизвестна.

Где же находилась Страна Винланд? Множество гипотез высказано самыми разными авторами, исследователями и историками. Но ни одна из них полностью не подтвердилась. Правда, дикий виноград не диво на Атлантическом побережье Северной Америки. Водились и лососи в ее реках, только значительно севернее. Но по сказаниям «Саги о гренландцах» точное место Винланда найти оказалось невозможно. Так оно и остается тайной до сегодняшней поры.

ПРИБ АВЛЕНИЕ

Прежде всего договоримся, что мы станем называть Америкой. Географы считают так: это часть света, которая состоит из двух материков — Северного и Южного, соединенных Панамским перешейком, вместе с причисляемыми к ним островами. Хорошее определение! Давайте и мы примем его! А теперь посмотрите на карту. Оба материка тянутся от Северного полярного круга почти до Южного, лежат в основном по обе стороны экватора и совершенно непохожи друг на друга. Я даже думаю, что и называть-то их в свое время следовало по-разному. Но… что случилось, то случилось. Не нам переделывать. А вот с какого из материков лучше всего начать знакомство с Новым Светом?

Известно, что в своем первом плавании Колумб достиг Багамских островов, Кубы и Гаити, после чего вернулся в Испанию. В дальнейшем европейцы сначала познакомились с Южной Америкой, а потом с Северной. И хотя в этом вопросе, как вы сами потом увидите, немало путаницы, я бы предложил именно такой маршрут.

История Винланда далеко не закончилась. Следы страны, потерянной еще в двенадцатом веке, отыскались вдруг на пороге века двадцатого…

От Лиссабона до Японии

В XV веке во Флоренции жил знаменитый врач и естествоиспытатель Паоло Тосканелли. И было у него много ученых друзей. Один из них — португальский каноник Фернан Мартинш ди Рориш был духовником короля Аффонсу Пятого и жил при дворе. Духовник — это священник, которому верующие исповедовались в своих грехах. А Аффонсу было в чем покаяться. Скорее всего, что в одной из бесед каноник рассказал королю о том, что его флорентийский друг-приятель, весьма ученый человек, уверяет, что можно достичь Индии через Западный океан. Король тут же приказал узнать подробности.

И вот пришло из Флоренции на имя королевского духовника письмо:

Канонику Фердинанду Мартиншу в Лиссабоне физик Павел посылает свой привет!

Мне было тем более приятно получить известие о твоих близких отношениях с его величеством королем, что я еще раньше часто вел переговоры о более коротком пути в страны пряностей, чем тот, который проходит через Гвинею. Король требует теперь от меня более наглядных и убедительных объяснений, чтобы понять и представить себе меньшую длину этого пути. Зная, что это нужно было бы показать на шаре, который изображает Землю, решил я все же, для большей ясности и меньшей затраты труда, объяснить путь на морской карте.

Поэтому я посылаю его величеству собственноручно начерченную карту, на которой нанесены как ваши берега и острова, от коих идет путь все время на запад, так и места, к которым нужно прийти, а также, как далеко нужно держаться от полюса и экватора и пройдя какое расстояние, то есть сколько миль, придешь к тем местам, где в наибольшем изобилии имеются все пряности и драгоценные камни…

Удивительная это была карта! От берегов Западной Европы и до Японских островов лежало чистое море всего с несколькими островами, а дальше шли «Катай», Индия, «Великая» и «Малая» Явы и прочие острова пряностей и богатства.

От Лиссабона на запад нанесены на карте по прямой 52 отрезка каждый длиной 250 миль, до великого и великолепного города Кинсай, — писал дальше Тосканелли. — Последний достигает 100 миль в окружности, и там 10 мостов. Название это означает город Неба, и много удивительного рассказывают о его мастерах и богатстве. Расстояние до того города составляет примерно третью часть окружности Земли. Расположен он в провинции Манджи, по соседству с провинцией Катай, где находится столица властителя страны.

От также известного острова Антилия, который вы называете островом Семи городов, до весьма знаменитого острова Чипангу 10 отрезков. Тот остров очень богат золотом, жемчугом и благородными камнями; храмы и дворцы покрывают там чистым золотом. Поскольку путь туда еще не известен, то и все эти пути еще не открыты; однако, несомненно, туда можно добраться…

В этом отрывке почти все неправильно. Название города Кинсай — древнего китайского порта Ханчжоу в узком и извилистом заливе Ханчжоуван — вовсе не означает «город Неба». Этот ошибочный перевод сделал в свое время Марко Поло. Не удалена Восточная Азия от берегов Европы и на треть экватора. Это расстояние значительно больше. Да и сама Земля совсем не такая маленькая, как казалось космографам — географам XV века. Впрочем, совсем и неплохо, что не знали они правды. Потому как в противном случае трудно поручиться, что западное плавание в «Индию» вообще бы состоялось.

Письмо ученого флорентийца стало довольно широко известно среди ученых людей своего времени. И дело здесь не только в том, что у Тосканелли было много знакомых. Пришло время, когда мысль о возможности путешествия в Индию через Западное море широко распространилась. Европейцы научились строить корабли, способные выдерживать дальние переходы, и мнение, что Земля — сравнительно небольшой шар, утвердилось в головах мореплавателей.

В то же время, примерно в 1476 году, в Лиссабон приехал представитель генуэзского торгового дома Кристофоро Коломбо. Много лет спорили историки о личности этого человека: где родился, когда и чем занимался до переселения в Португалию? Четырнадцать городов и сел на Корсике, Сардинии, Болеарских островах и на Аппенинском полуострове оспаривали честь называться родиной Коломбо. Дату рождения называли между 1446 и 1451 годами. А среди его занятий называли и торговлю и морской разбой.

Лишь в наши дни, после упорных поисков в архивах, историки смогли б, олее или менее точно ответить на все вопросы. Кристофоро Коломбо родился осенью 1451 года в Генуе. Был он скорее всего моряком, причем человеком достаточно образованным, хотя сказать, где и в каких плаваниях изучил он морское дело, весьма затруднительно. Из Лиссабона он несколько раз по делам своей фирмы выходил в море, отправляясь в Англию и на Мадейру. А потом выписал к себе своего младшего брата Бартоломео, искусного картографа.

Некоторые специалисты считают, что Бартоломео первому пришла в голову мысль о достижении Индии западным путем. В Лиссабоне он познакомился с самыми последними открытиями португальцев на западном побережье Африки, нанес новые земли на свою карту и, задумавшись о шарообразности Земли, поделился своими мыслями с братом.

Каким-то образом узнал Кристофоро о письме Тосканелли. И через одного флорентийца попросил уже очень старого к тому времени ученого изложить свои мысли поподробнее. Маэстро Паоло ответил генуэзцу и переслал ему копию своего письма королю, а также карту. Кроме того, он с жаром поддержал моряка в его еще смутно выраженном желании разведать новый путь на запад.

Эта идея стала смыслом жизни Кристофоро Коломбо. Он обратился к королю Португалии Жуану Второму с просьбой финансировать экспедицию. Поразмыслив, король отказался.

Прибавление

Итак, Южный материк Нового Света, или Южная Америка, от острова Огненная Земля на крайнем юге, где сливаются воды двух океанов, и до северных Подветренных островов в теплом, будто кипяченом, Карибском море. Большая часть материка — его наиболее широкая, массивная половина — лежит в низких жарких широтах. И потому климат в большей части Южной Америки экваториальный и тропический. Даже в умеренном поясе «подветренной» Патагонии летом температура поднимается до 34 градусов тепла. Правда, зимой ей ничего не стоит на столько же спуститься ниже нуля.

Большую часть территории на востоке занимают в Южной Америке невысокие нагорья и низменные равнины. Здесь среди густого вечнозеленого леса катит свои коричневые воды самая большая и самая полноводная река на земле — Амазонка. Жарко, влажно и сумрачно в сельве. А уж животных, птиц, пресмыкающихся, насекомых — неперечесть!

Во-первых, генуэзец хотел отправиться в плавание за счет казны, — а она у Жуана Второго была довольно тощей.

А во-вторых, моряк требовал, чтобы в случае удачи король присвоил ему титул вице-короля. На это Жуан Второй согласиться никак не мог. И тогда, одержимый идеей путешествия, моряк перебрался в Испанию.

Здесь он уже не Коломбо, а Колумб, и не Кристофоро, а Христофор. Но и в Испании король Фердинанд и королева Изабелла не спешили подписывать с ним договор. Прошло восемь лет, полных унижений, насмешек и мучительных ожиданий, прежде чем муниципалитету города Палое был вручен королевский указ. В нем выражалось требование «доставить адмиралу Колумбу две каравеллы, привести их в порядок и оснастить».

Однако палосские толстосумы не торопились. Да и среди моряков не много находилось желающих отправиться в Море Мрака, издавна считавшееся царством дьявола…

В общем, трудно сказать, чем бы окончилось это мероприятие, если бы два богатых судовладельца не предоставили Колумбу своих кораблей. Тогда в компанию попросился еще один капитан, Хуан де ла Коса, со своей каравеллой. И вот наступил август 1492 года.

На полуюте флагманского корабля стоит высокий, плотный человек в камзоле с выпушками гранатового цвета. Август — месяц его рождения, ему исполнился ровно сорок один год Самое время для свершения главного дела в жизни! У него белая веснушчатая кожа, длинные рыжие волосы с заметной сединой и светлые, стальные глаза. Манеры его решительны. Голос громок. Это адмирал Колумб. В его личном рундуке, в каюте на «Санта-Марии», договор, скрепленный подписями и печатью короны: «Их высочества, как господа морей-океанов, жалуют отныне названного дона Христофора Колумба в свои адмиралы всех островов и материков, которые он лично и благодаря своему искусству откроет или приобретет в этих морях и океанах… Их высочества назначают Колумба своим вице-королем и главным правителем на… островах и материках, которые он… откроет или приобретет…».

На берегу в толпе провожающих — его жена Филипа и двенадцатилетний сын Диего. Адмирал бросает взгляд на палубу. Экипаж набран насильно. В основном здесь жители Палоса, осужденные на год каторги за оскорбление величества, и уголовники — прямо из тюрем. Но моряки они отчаянные!

Колумб широким жестом снимает с головы шляпу и приказывает отдать концы. Плавание начинается.

Что открыл Колумб

Полгода спустя вся Барселона встречала моряков Колумба, возвратившихся из первого плавания. По широкому бульвару Рамбла, по которому так любят гулять барселонцы, сквозь толпы зевак, по направлению к дворцовой площади Плаза дель Паласио двигалась необычная процессия.

Впереди шли матросы с длинными шестами, к ним были привязаны невиданные разноцветные птицы — попугаи. Птицы били крыльями и кричали пронзительными голосами.

Потом шли те, кто держал в руках небывалые плоды и растения — ветки с коробочками хлопка, листья табака, корни пряностей. Затем под присмотром офицеров несли золото. Матросы поворачивали свою добычу налево и направо, показывая ее землякам. Барселонцы от восторга били в ладоши. Но вскоре рты у них сами собой раскрывались, а ладони застывали в воздухе. За матросами, робко озираясь, шли пять человек. Пятеро мужчин в одеялах, наброшенных на плечи, с медно-красной кожей и черными волосами, украшенными яркими перьями. Это были индейцы — люди, привезенные Колумбом из-за Моря Мрака, с другой стороны Земли, из золотой «Индии»…

Следом шел сам адмирал — в парадном костюме со шпагой, окруженный капитанами и офицерами, загоревшими под тропическим солнцем. Придворные не скрывали зависти. Конечно, золота адмирал привез немного, но все понимали: это лишь начало, дальше богатств будет куда больше…

Никто из присутствующих на приеме не мог оторвать глаз от индейцев. Даже король с королевой пялили на них глаза, как простолюдины. Дамы перешептывались, закрываясь веерами. Идальго удивлялись цвету кожи и оценивали мускулы привезенных рабов…

В немалое замешательство пришли и ученые богословы. Сколько они ни искали, в священной книге Библии ни слова не говорилось о краснокожих людях из Нового Света. Там было точно указано, что все человечество произошло от Ноя и его трех сыновей — Иафета, Сима и Хама, которые по воле бога спаслись после всемирного потопа. Иафет дал начало народам Севера. Сим — народам Востока. А Хам стал родоначальником чернокожих африканцев. Согласно той же Библии, повздорив с Хамом, Ной проклял его потомство и отдал в рабство Симу и Иафету. Значит, сам бог предназначил чернокожих в услужение белым людям. А как же быть с краснокожими?

Листали, листали богословы страницы Библии, вчитывались в каждую строчку — нигде ничего. Ни об индейцах, ни о Новом Свете. «А не слуги ли это дьявола?» — пришла кому-то спасительная мысль. Право, лучше не придумаешь! Слуг дьявола можно было спокойно грабить, захватывать в плен, продавать и покупать, наконец, просто убивать. Греха в том не было…

Прибавление

Север и запад материка окаймляет высокая горная цепь Анд, сложенная из множества хребтов — Кордильер. Неприятное это соседство. Среди горных вершин Анд немало действующих и потухших вулканов, затаившихся очагов страшных землетрясений. На острых скалах, уходящих за облака, лежат вечные снега и льды. А в Центральных Андах немало плоских каменистых пустынь, вознесенных высоко над уровнем моря. Называют эти плато пунами.

Сегодня Южную Америку населяет множество самых разных народов. Но коренное население — индейцы.

По своему облику Северная Америка имеет совсем иной характер. На юге ее граница проходит по Панамскому перешейку, а на севере к ней относят целый ряд арктических архипелагов и ледяной остров Гренландию. На большей части материка климат сравнительно теплый, хотя и отличается неустойчивой погодой. Это и понятно: горы, расположенные на востоке и западе, создают коридор, по которому одинаково легко вторгаются и холодные массы воздуха с севера и теплые с юга. Но гор в Северной Америке не очень много. Они занимают примерно одну треть территории. Две трети — равнины и низменности.

Южноамериканские Анды в своем продолжении в Северной Америке называются Кордильерами. Здесь они дают начало многим рекам, спускающимся по склонам в Тихий океан. Прорезав горные кряжи, они образовали глубокие каньоны, так что во многих местах до воды даже не добраться. На севере материка лежат тундры и арктические пустыни. Ближе к югу появляются леса, а их, в свою очередь, сменяют прерии и степи.

В своем первом плавании испанцы побывали на неизвестных ранее Багамских островах, где познакомились со многими новыми растениями, в том числе и с таким, сухие листья которого весьма ценились туземцами. Это был табак… Но матросы и офицеры да и сам адмирал жаждали золота. Небольшие украшения из желтого металла, которые местные жители носили в носу или на шее, доставлялись, по их словам, откуда-то с юга. И потому, водрузив знамя Кастилии на приветливых, но скудных берегах архипелага, Колумб приказал снова поднять все паруса. Дальше его путь лежал на юг. Там, по словам туземцев, располагался большой остров Куба, населенный богатыми торговыми людьми.

Христофор Колумб.

Через некоторое время на горизонте действительно показался берег, и корабли испанцев вошли в устье красивой реки. На Кубе в те времена жило очень мало людей. Они угостили европейцев удивительными «земляными яблоками» — картофелем и попотчевали початками с зернами. Это был маис, или кукуруза. Но золота не было и здесь.

Пока матросы ремонтировали потрепанные бурей корабли, Колумб прошел вдоль берега на северо-запад. Но ничто не привлекало его глаз, жаждавших золота. А так как он был уверен, что достиг берегов Азии, то решил, что перед ним самые бедные области Китая. И что дальше на запад идти бессмысленно. Другое дело — восточное направление. На карте Тосканелли на восток от Китая лежали богатые Японские острова. И адмирал приказал повернуть обратно.

Скоро он обнаружил еще один большой остров, на котором и людей и золотых украшений встречалось больше. Жадность обуяла матросов. Втайне друг от друга они не только грабили, но и убивали туземцев ради крошечной золотой проволочки, продетой в ноздрю или в ухо. А тут еще один из стариков индейцев рассказал о лежащем неподалеку золотом островке…

Трудно сказать, чем бы закончилась эта эпопея, если бы флагманское судно Колумба не село на мель. Оставив часть людей на большом острове Гаити, названном им Эспаньолой, адмирал на оставшихся кораблях взял курс на Испанию.

Во второй экспедиции Колумба участвовало семнадцать кораблей, на которых насчитывалось до двух тысяч человек. Но и это «солидное предприятие» не принесло удачи адмиралу. Он открыл Малые Антильские острова, прошел вдоль южного берега Кубы и решил, что это полуостров Азиатского материка. Потом повернул на юг и вышел к берегам острова Ямайка — он назвал его Сантьяго.

Постройка корабля. Со старинной гравюры.

Именно во время этой экспедиции Колумб решил покорить Эспаньолу, чтобы сделать ее испанской базой. Он вывел на берег двести солдат, разбил их на небольшие отряды и пошел в глубь острова. Индейцы имели большое численное превосходство, но совершенно не были организованы. Не могло идти в сравнение с испанским и оружие туземцев. Закованных в латы вояк поддерживали всадники. Жители острова никогда не видели лошадей! А тут еще своры огромных собак, специально тренированных для охоты за людьми… Началось массовое истребление жителей Антильских островов и Эспаньолы — Гаити.

Не лучше вели себя завоеватели и во время третьей экспедиции Колумба к берегам Нового Света. Подозревая, что открытые им острова не принадлежат Азии, Колумб решил повернуть на юг, чтобы дойти до земель, населенных «черными людьми». Тогда-то он и достигнет материка, за которым лежит «полуденная Индия».

Неудачной оказалась эта экспедиция. Королевский наместник Франсиско Бовадилья, прибыв на Эспаньолу, обвинил Колумба в жестокосердности и неспособности управлять страной, заковал его в кандалы и отправил в Испанию. Но богачи, финансировавшие экспедицию «адмирала моря-океана», вовсе не желали его гибели. И королю с королевой пришлось освободить Колумба. Но они разрешили всем кому угодно селиться в новооткрытых землях, добывать там золото, уплачивая долю короне.

Сотни жадных до наживы искателей приключений устремились в Западную Индию — так называли в то время земли, открытые Колумбом. Ехали обнищавшие дворяне, преступники, монахи. Взамен уничтоженных индейцев испанские корабли везли черных рабов. Трудно описать зверства колонистов на Эспаньоле.

Сам адмирал во главе небольшой флотилии добрался до большой земли на юге, но обследовать ее не мог, потому что кончились припасы, а сам он заболел и полуослеп.

В Испании Колумб стал просить разрешения у короля организовать новую экспедицию, чтобы найти путь от открытых им земель в Южную Азию — «в страну пряностей и благовоний». Он решил обойти землю — совершить кругосветное плавание. Четыре судна составляли на этот раз его флотилию. Но экспедиция была, пожалуй, самой неудачной из всех. Бури, кораблекрушения и болезни преследовали адмирала. Но именно в этом несчастливом путешествии неподалеку от нищего островка Гуанахо каравеллы Колумба встретили большую индейскую ладью с запада. Купец вез товары и, настойчиво показывая рукой в сторону заходящего солнца, повторял, что он идет из страны майя. Но Колумб приказал повернуть на юг Он надеялся отыскать проход к Индии.

Вот о каких встречах мечтали конкистадоры!

Если бы он знал, какую ошибку допускает!

Четырежды покидал Колумб берега Испании и уходил к своим «Индиям». Он открыл множество островов в центральной тропической зоне Западного полушария. Обнаружил и исследовал часть береговой полосы материка. Но какого?.. Если это Азия, то где же богатая Япония — Чипангу, где драгоценности Китая и где Индия?

Все чаще задумывался адмирал: уж не легла ли на его пути в Индию неизвестная земля? И берега, открытые им, может быть, вовсе не Азия? Однако свои сомнения Колумб никому не высказывал. Азия была символом богатства и роскоши в глазах его современников. И те, кто давал деньги на снаряжение дорогих экспедиций, не простили бы ему крушения своей мечты.

Из этой экспедиции Колумб вернулся в Испанию тяжело больным. Разъяренные кредиторы накинулись на него, требуя уплаты долгов. Король вел себя равнодушно. Вконец разоренный, без средств к существованию, великий адмирал моря-океана Христофор Колумб умер в городе Вальядолиде, где никто даже не заметил его смерти…

Если бы адмирал знал, как ошибся! Ведь он был совсем рядом с богатейшими торговыми городами, куда стекались невиданные европейцами товары с половины Центральной Америки.

Города майя оживленно торговали друг с другом, торговали с варварами, населявшими окружающие земли. Майя предпринимали далекие путешествия. Чтобы защитить себя от вторжения северных соседей, они строили города-крепости. Накопленные богатства привлекали внимание других племен. И в VIII–IX веках северные индейцы, объединившись под руководством отважных и дерзких тольтеков, пришли на земли майя, захватили и разрушили почти все города. Когда схлынуло нашествие, на развалинах древних городов-государств образовалось новое государство майя и тольтеков. При этом часть майя переселилась на полуостров Юкатан, и там тоже возникло майя-тольтекское государство, рассыпавшееся вскоре на самостоятельные города. О них-то и пытались рассказать Колумбу встретившиеся ему в море купцы…

Конечно, города-государства уже прошли период своего расцвета и клонились к упадку. Но богатства в них были накоплены такие, какие и не снились европейцам. Но всего этого Колумб не знал. Рассказов индейских купцов он не понял и повернул на юг…

А между тем на севере, в долине, где ныне город Мехико, стоял великий Теночтитлан, основанный ацтеками. В XII веке пришли они сюда и постепенно завоевали всю Центральную Мексику до самого Мексиканского залива.

Прибавление

Самое удивительное в Северной Америке то, что до сих пор здесь нигде не нашли ископаемых костей предков человека. Неужели люди в Новом Свете — пришельцы? Так оно и оказалось. Сейчас археологи выяснили, что впервые в Северной Америке люди появились всего двадцать или тридцать тысяч лет назад. Помните, я уже рассказывал, что именно тогда по неизвестной пока причине стало на Земле холодать. Поползли ледники по суше. Выморозилась вода из океанов. Между Азией и Северной Америкой, между Старым и Новым Светом перекинулся тысячекилометровый сухопутный мост. И вот по занесенной снегом Берингии, спасаясь от ледников, пошли из одной части света в другую сначала животные, а за ними и люди — охотники. Яркие костры осветили полярные ночи Аляски. Потом, когда ненадолго образовался коридор между Лаврентьевским и Кордильерским ледниковыми щитами, переселенцы проникли южнее, распространились по всему Северному материку.

А вот обратный путь первопроходцам был заказан. Потому что преодолеть снова ледяные громады Северной Берингии было несравненно труднее, чем продвигаться к югу, в зоны все более и более благодатного климата.

Колумб так никогда и не узнал, мимо чего он прошел. Зато неплохо себе это представили его последователи. В 1519 году на земли майя высадились испанские конкистадоры под предводительством «видного идальго» из Эстремадуры, жестокого и беспощадного Эрнандо Кортеса. Под стать ему были и его солдаты. «Золото, — писал Фридрих Энгельс, — было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан; золото — вот чего, первым делом, требовал белый, как только он ступал на вновь открытый берег».

Было бы слишком долго и слишком печально описывать историю завоевания американских государств конкистадорами. Да это и не входит в задачу нашей книги. Кто хочет, сможет прочесть много прекрасных исторических повестей и романов, посвященных этому периоду. Мы же с вами последуем дальше, чтобы выяснить наконец: почему все-таки Новый Свет назвали Америкой?

Земля попугаев, или рассказ о том, как новый свет назвали Америкой

Однажды португальцы снарядили в поход за богатствами Индии целую флотилию из тринадцати кораблей. Под командой молодого придворного Педру Алвариша Кабрала корабли взяли курс на юг вдоль берегов Африки. Но в районе экватора флотилия попала в полосу штиля. Течение понесло корабли на запад. День за днем, неделю за неделей дрейфовали беспомощные корабли с повисшими парусами. Неожиданно впередсмотрящий закричал: «Земля!» И действительно, скоро на западе показался берег, покрытый буйной растительностью.

«Какой-то новый остров! — решили моряки. — Он лежит далеко от берега и, кажется, не принадлежит испанцам».

Что собой представляла в действительности эта земля — никто не знал. В ее лесах водилось множество попугаев с яркими перьями. И потому матросы прозвали ее «Страной попугаев». Вернувшись в Португалию, Педру Кабрал рассказал об открытии новой земли. И король решил отправить экспедицию для исследования новых владений.

Битва индейцев с испанцами. Старинный рисунок.

В 1501 году из Лиссабона в направлении на юго-запад вышли три корабля. На одном из них в качестве космографа, то есть астронома и математика, был человек по имени Америго Веспуччи. По происхождению — итальянец, приказчик флорентийских банкиров Медичи в Испании и Португалии.

Веспуччи был уже немолодым человеком, но выглядел моложе своих лет — стройный и подвижный, с зоркими глазами и необыкновенно любознательный. Никогда не скучал. В открытом море разглядывал звездное небо. Записывал незнакомые созвездия. В дурную погоду описывал климат новых широт. Он подмечал все подробности внешнего вида и быта индейцев, которых грабили его спутники, описывал незнакомые растения и животных…

Флорентиец писал так живо и ярко, что письма его читали на родине вслух и даже переписывали друг у друга. В то время новыми открытиями интересовались все. А испанское и португальское правительства никогда не публиковали отчетов о результатах плаваний своих капитанов. Поэтому письма поверенного итальянских банкиров и имели такой необыкновенный успех. Предприимчивые книгопечатники даже стали выпускать их переведенными на латинский язык.

Веспуччи писал, что, по его мнению, остров Вера Круш больше похож на материк. Корабль бесконечно долго шел вдоль берега, который никак не кончался.

«…Страны эти следует называть Новым Светом… — размышлял Америго. — …И хотя большинство древних авторов говорит, что к югу от экватора нет материка, а есть только море… мое последнее путешествие доказало, что такое их мнение ошибочно и совершенно противно фактам, так как в южных областях я нашел материк, более плотно населенный людьми и животными, чем наша Европа, Азия или Африка…»

Америго было примерно пятьдесят шесть лет, когда в городе Сен-Дье, расположенном в восточной части Франции, было напечатано небольшое сочинение «Введение в космографию». К нему были приложены два письма флорентийского путешественника. Автор этого труда — географ Мартин Вальдземюллер писал, что если раньше «древние» считали на Земле три части света, то теперь «открыта четвертая часть Америго Веспуччи… и я не вижу, почему, кто и по какому праву мог бы запретить назвать эту часть света страной Америго или Америкой». Это явилось первым предложением назвать новый материк Америкой.

Название, предложенное Вальдземюллером, прижилось. Сначала его употребляли только некоторые географы. Причем на картах мира новый материк назывался то «Землей Святого Креста», то «Новым Светом». Но несколько лет спустя название «Америка» появилось на картах и на глобусах, обозначая южную часть двойного материка. В то время о Северной Америке географы почти ничего не знали. И только тридцать лет спустя знаменитый фламандский картограф Герард Меркатор первым написал на изображении южного материка: «южная часть Америки», а на северном — «северная часть Америки».

Так слава Америго Веспуччи как первооткрывателя Нового Света распространилась по всему свету. Люди даже стали забывать о Колумбе.

Прибавление

Когда же кончилось оледенение и потеплело, растаявшие льды подняли уровень Мирового океана и затопили сухопутный мост. Вода навсегда отрезала перебравшихся сюда людей от очагов старой культуры. Все пришлось начинать сначала. Хорошо, что на новой родине нашлись в изобилии дикорастущие сорта томата, картофеля и других полезных растений. Водились здесь и ламы — крупные животные, которых легко оказалось одомашнить. И постепенно в Центральной, Южной и Северной Америке люди научились обрабатывать землю и разводить животных. Развились самобытные цивилизации. Образовавшееся здесь население составило как бы особую ветвь единой монголоидной расы, хотя по языку, по обычаям и культуре люди разбились на множество групп, сильно отличающихся друг от друга.

Веспуччи много плавал. Как Главный пилот Кастилии он должен был следить за тем, чтобы все открытия были нанесены на главную королевскую карту, которую хранили в секрете. Вряд ли такие обязанности мог выполнить человек, не овладевший морской профессией.

«Что касается имени великого континента, общепризнанного и освященного употреблением в течение многих веков, — писал немецкий ученый Александр Гумбольдт в своем многотомном сочинении „Космос“, — то он представляет собой памятник человеческой несправедливости. Вполне естественно, в конце концов, приписать причину такой несправедливости тому, кто казался в этом наиболее заинтересованным. Но изучением документов доказано, что ни один определенный факт не подтверждает этого предположения… Стечение счастливых обстоятельств дало ему (Америго Веспуччи) славу, а эта слава в течение трех веков ложилась тяжким грузом на его память, так как давала повод к тому, чтобы чернить его характер. Такое положение очень редко в истории человеческих несчастий. Это пример позора, растущего вместе с известностью».

Плавания «английского Колумба» Джона Кабота

В начале 1496 года посол Испании донес своим повелителям из Лондона, что «некто, как Колумб, предлагает английскому королю предприятие подобное плаванию в Индию». Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская всполошились. Не прошло еще и двух лет, как их дипломаты не без труда договорились с португальцами разделить Землю. Король Фердинанд тут же предложил своему послу сделать самое серьезное предупреждение правительству Англии. Но увы, король Генрих Седьмой Тюдор не обратил ни малейшего внимания на озабоченность кастильской короны. Он выдал патент — так назывался тогда документ на право занятий каким-либо промыслом или торговлей — некоему Джону Каботу с сыновьями. Им разрешалось «плавать во все края, страны и моря Востока, Запада и Севера, края и области, принадлежащие язычникам и неверным и остающиеся до сего времени неизвестными христианскому миру, в какой бы части света они ни находились». За это разрешение король требовал себе всего лишь пятую часть добычи.

Кто же этот «некто Джон Кабот»? Прежде всего, не Джон, а Джованни. И фамилия у него не английская — Кабот, а Каботто, нормальная итальянская фамилия. Да и сам он происходил откуда-то из-под Генуи. Больше никаких достоверных сведений о его биографии в истории не сохранилось.

Скорее всего был он моряком или торговцем, много путешествовал, а потом по каким-то причинам переселился с семьей в Англию, в город Бристоль. Потому что именно там и предложил он предприимчивым бристольским купцам свои услуги. Те весьма нуждались в поправке своих финансовых дел. А что для этого придумать лучше, чем открытие «новых земель», которые можно грабить сколько душе угодно?..

На первый раз бристольцы снарядили и отдали под команду проворному итальянцу один небольшой старый корабль с экипажем из восемнадцати человек. Сопровождаемый добрыми напутствиями, корабль вышел из бристольской гавани и взял курс на запад.

Три месяца о нем ничего не было слышно. А потом он снова появился на рейде с потрепанными парусами и корпусом, расшатанным свирепыми бурями дальних широт.

…Примерно через три недели после того, как корабль отвалил от стенки, вахтенный увидел на западе землю. Кабот назвал ее «Терра Прима Веста», по-итальянски — «Первая Увиденная Западная Земля»…

Историки географических открытий считают, что это были берега острова Ньюфаундленда или Кейп-Бретона, которые почти вплотную прижимаются к Северной Америке. Но прошло много лет после плавания Кабота, прежде чем пролив между этими островами получил его имя. Правда, бравый капитан не рискнул высадиться на пустынный берег. Слишком мало было у него на борту народа, а открытые им земли скорее всего обитаемы. Поглядев на лесистые берега, Кабот приказал поворачивать обратно.

Обрадованные бристольские негоцианты за свой счет отправили «мистера Джона» ко двору. И постарались на хорошем английском языке, недоступном чужеземцу, подать, как говорится, товар лицом. Они убедили короля и двор в том, что капитан Кабот достиг «царства Великого Хана». Так англичане именовали в то время далекий «Катай» — Китай. Скупой и расчетливый король подарил смуглому «мистеру Джону» десять фунтов стерлингов, назвал его «великим адмиралом» и назначил пожизненную пенсию в двадцать фунтов ежегодно.

На следующий год бристольские купцы снарядили вторую экспедицию по следам первой. Теперь под началом Кабота и его сыновей было уже пять или шесть кораблей. Моряки добрались до материка, прошли вдоль пустынной, покрытой лесом береговой линии, но богатств легендарного «Катая» так и не увидели. Пришлось согласиться, что это были какие-то другие земли…

Эта экспедиция охладила исследовательский пыл англичан. Пройдет еще немало лет, прежде чем у берегов Североамериканского континента снова зазвучит английская речь.

Прибавление

В джунглях Центральной и Южной Америки археологи отыскали удивительные города ольмеков и майя — народов, создавших древнейшие цивилизации Нового Света. При этом ольмеки — совсем неизвестный науке народ. По неясным пока причинам в III веке нашей эры ольмеки покинули свои города и вообще исчезли, оставив после себя замечательные памятники. В их числе — знаменитые скульптуры, удивительные постройки и большие каменные платформы.

Наследниками ольмекской культуры стали племена майя. Их влияние распространилось на многие земли, охватив не только современную Мексику, но и Гватемалу, часть Гондураса и даже Сальвадора.

Плавали там испанцы, шедшие с юга, от Центральной Америки. Плавали французы. Бороздили «ничейные воды» у далеких берегов пиратские фрегаты с интернациональными командами. Много наречий, много криков и выстрелов слышали обитатели этих берегов, прежде чем на них появились постоянные европейские колонии: сначала — Новая Франция в Канаде и Новая Англия на берегу залива Кейп-Код. Затем — еще одна английская колония Виргиния на берегу реки Джемс. Между двумя английскими колониями земли захватили голландские и шведские поселенцы — Новые Нидерланды на реке Гудзон, где голландцы построили свой город Новый Амстердам (теперь — Нью-Йорк); и Новая Швеция у залива Делавэр. А в XVIII веке Алеутские острова и вся Аляска были присоединены к российским владениям. Так усилиями представителей многих европейских народов завершалось «открытие» и Северной Америки.

«Загадка» кенсингтонского камня

Однажды в составе группы советских писателей довелось мне побывать в Соединенных Штатах Америки. Самолетами американских авиакомпаний мы облетели почти всю страну: из Нью-Йорка — в Сан-Франциско, через континент; из Сан-Франциско — в Лос-Анджелес, потом в Нью-Орлеан, в Вашингтон… Из Вашингтона на самолете советского аэрофлота мы должны были лететь через океан домой.

В Вашингтоне после осмотра традиционных достопримечательностей столицы, улучив свободную минутку, я отправился на улицу Конституции в Национальный музей. Давно мне уже хотелось в нем побывать. Дело в том, что именно сюда после долгих споров был помещен любопытный исторический памятник, оставленный якобы первооткрывателями северного континента Нового Света. Вот как об этом рассказывают…

Жарким августовским днем 1898 года шведский фермер по имени Олаф Оман задумал расчистить на своем участке новую площадку, чтобы распахать ее потом под поле. Мешала осина — старое семидесятилетнее дерево, выросшее так неудачно, что ничего не оставалось, как его срубить. Не хитрое это дело. Вдвоем с сыном-школьником Олаф в два счета смахнул ствол. Оставалось выкорчевать корень. И вот тут-то пришлось попотеть. Корни дерева прочно оплели большой, почти прямоугольный плоский камень чуть не в сто килограммов весом.

Наконец отец и сын сволокли серую глыбу в яму и пошли обедать.

На следующий день сынишка Олафа прибежал к отцу и, запыхавшись, сказал, что на камне, омытом дождем, видны какие-то буквы.

Долго разглядывал непонятные знаки Олаф Оман. Пригласил поглядеть соседа-фермера. Наконец оба решили, что нечто похожее видели на старых надгробиях, на родине в Швеции. Там говорили, что это руны — древние шведско-норвежские письмена, оставленные предками.

По совету соседа Олаф сообщил о находке в ближайший университет города Миннеаполиса. Может быть, камень удастся продать ученым? Деньги бы не помешали в хозяйстве…

Прибавление

Древние майя возделывали землю для полей. Кукурузы и корнеплодов, обычных в рационе американских народов, не знали ни европейцы, ни азиаты. В городах майя были широко развиты ремесла. Жрецы владели письмом и накопили немало научных знаний. Кроме того, среди горожан имелась значительная прослойка купцов.

Однако к IX веку города майя погибли под ударами вторгшихся с севера индейских племен. На полуострове Юкатан возникло новое майя-тольтекское государство, которое распалось на отдельные города-государства, подобные тем, что существовали раньше в Старом Свете. Эти города-государства попали в зависимость от ацтеков и были покорены испанцами.

С конца XV века началась колонизация европейцами сначала Южной, а потом и Северной Америки. Много лет существовал миф об индейцах-дикарях, которым европейцы принесли цивилизацию. И только в самые последние годы благодаря большой и самоотверженной работе ученых-археологов глазам всего мира открылся удивительный по своей культуре мир доколумбовой Америки. И еще более гнусной и позорной предстала перед народами роль завоевателей и колонизаторов, фактически уничтоживших эти цивилизации.

И найденная глыба серого гранита отправилась сначала в Миннеаполис, а оттуда в Чикаго, в Северо-Западный университет. Специалисты выяснили, что руны на ребре камня действительно являются староскандинавскими письменами. Удалось даже расшифровать их текст. Он гласил:

8 готов и 22 норвежца в разведывательном плавании из Винланда на запад мы остановились близ двух шхер в одном дне пути к северу от этого камня мы были и ловили рыбу когда мы вернулись нашли 10 человек обагренных кровью и мертвых — Благоденствуй Дева Мария, избавь от зла.

На узкой грани камня видны были еще три строки: «10 наших людей остались у моря, чтобы сторожить наш корабль в 14 днях пути от этого острова. Год 1362».

Но это же настоящая сенсация! Колония Винланд, потерянная историками еще в 1121 году, оказывается, здравствовала еще два с лишним века. Дата на камне — 1362 год. Более того: раз европейцы оказались в середине страны, значит, они ее колонизовали. Правда, не совсем понятно, почему среди норвежцев оказались при этом шведы. Но главное чудо заключалось в том, что колонисты были уже христианами. Церковь торжествовала!

Правда, кое у кого сразу же возникли и сомнения. Во-первых, как могло случиться, что о колонии, существовавшей до середины XIV века, никто ничего не знал и не слыхал. Во-вторых, если жители Винланда приняли христианство, этот факт должен быть зафиксирован в церковных книгах, но таких документов никто не видел. В-третьих, каким образом камень с руническими надписями оказался здесь, за полторы тысячи километров от побережья Атлантического океана? И почему нигде не осталось упоминаний о подобной экспедиции?

Короче говоря, через некоторое время камень признали подделкой и вернули хозяину. А тот, рассердившись, положил его в амбаре и молотил на нем снопы.

Десять лет спустя один любитель скандинавской старины по имени Ялмар Холанд купил все-таки по дешевке старый камень у Олафа Ома на. Новый владелец снова привлек к исследованию камня внимание ученых. И добился того, что кое-кто из специалистов признал подлинность находки.

Камень был торжественно водружен на пьедестал и выставлен в городском саду города Сент-Олбенс.

Казалось бы, все хорошо. Но скоро нашелся еще один шведский исследователь — Эрик Вальгрен, который решил восстановить все подробности начала этой истории. И оказалось, что Олаф Оман был вовсе не безграмотным фермером, а человеком, увлекающимся всякими шифрами и тайнописью. Он знал древние руны и скорее всего, желая разыграть друзей, вырезал их на найденном камне. Вальгрен нашел даже черновик надписей у одного из соседей Олафа Омана. Разразился страшный скандал. Камень пришлось срочно снимать с пьедестала.

Так закончилась история этой, к сожалению, не единственной подделки, история «научного жульничества», на котором хотели погреть руки недобросовестные люди. Впрочем, кое-кто из них попросту мог и заблуждаться. Ведь не исключено, что норманны бывали на берегах Северной Америки. Но настоящее открытие для европейцев Нового Света совершил все-таки Колумб.

Глава шестая. Как открывали Австралию

Легенда о южном материке

С давних пор географов очень смущало то, что вся известная им суша оказывалась сосредоточенной на севере Земли, а вода — на юге. Такое распределение делало Землю, в глазах древних ученых, неустойчивой. Ведь камни, песок и глина тяжелее воды. Как бы такая Земля не опрокинулась! И потому картографы, стремясь к гармонии и устойчивости, рисовали на всякий случай в южных морях большой и тяжелый континент, который называли Южным материком. По общему мнению, он должен был там быть. И хотя никто из моряков его никогда не видел, Южный материк продержался на картах больше двух тысяч лет и сыграл очень важную роль в истории географических открытий.

После того как испанцы завоевали земли Нового Света, они почувствовали разочарование. Во-первых, золотые запасы Перу оказались не бесконечными и быстро истощились. А во-вторых, владельцы рудников и приисков так жестоко обращались с индейцами-рабами, что те быстро погибали. Кое-кто из испанцев стал поговаривать, что хорошо бы заменить «слабосильных» индейцев выносливыми и живучими неграми-рабами. Но откуда их взять? И тут снова вспомнили о Южном материке. Картографы рисовали его начиная от тропиков. Именно в жарком климате, по мнению ученых того времени, жили люди с черной кожей… И золота в тех странах наверняка больше, чем у индейцев.

И снова испанские идальго собирали деньги, нанимали капитанов и отправляли их через Тихий океан открывать южные земли. Много кораблей, подняв якоря в перуанских портах, уходили на запад. Матросы наперегонки исследовали каждый остров, встречающийся в неизведанных тихоокеанских водах. Все искали начало, форпост «Неведомой Южной земли».

В такой спешке случалось немало курьезов.

Однажды несколько кораблей под командой адмирала Руй Лопеса Вильяловоса отправились из Новой Испании (так называли тогда Мексику) на поиски Южного материка. После долгого перехода моряки заметили впереди по курсу цепь неизвестных островов. Острова были явно населены. На испанских судах поднялась суета. На каком языке разговаривать с туземцами? Как объяснить им, что отныне они принадлежат испанской короне? Кто обратит их в христианство?

Облачившись в роскошный адмиральский кафтан, дон Вильялобос на баркасе, в сопровождении вооруженной охраны, отправился к берегу. Там их уже встречала толпа нагих островитян. Испанцы приготовились к высадке. Но прежде чем адмирал успел ступить на землю, туземцы построились, дружно крикнули по-испански: «Здравствуйте, матросы!» — и немедленно перекрестились.

Можно представить себе разочарование моряков. Они даже не стали допытываться, кто же тут побывал до них. Наскоро назвав острова Матросскими (сейчас они называются Нгулу и относятся к западной группе Каролинского архипелага), адмирал приказал поднять паруса.

Эта экспедиция замечательна тем, что один из капитанов Вильяловоса, некто Иньиго Ортис Ретес, отправленный за помощью обратно в Новую Испанию, после долгих блужданий наткнулся на неведомую землю, совсем не походившую на острова. Она была огромной, и за низменной береговой полосой в глубине ее синели высокие горы. От имени испанского короля Ретес вступил во владение этой землей и назвал ее Новой Гвинеей. Впрочем, заложить поселение ему не удалось. Корабль слишком часто подвергался нападению темнокожих туземцев, приплывавших к его бортам на больших челнах с высокими шалашами, покрытыми пальмовыми листьями.

Когда в Европе узнали об открытии Ретеса, географы решили, что наконец-то Южный материк найден.

И тут же на картах связали его с Огненной Землей, обнаруженной Магелланом. Правда, позже, когда стали известны тайные доклады португальских мореплавателей, оказалось, что землю Ретеса еще раньше открыл португальский капитан Жоржи Минезиш. Но название за ней так и осталось таким; какое дал ей Иньиго Ретес. Это не первая и, увы, не последняя несправедливость по отношению к первооткрывателям нашей планеты.

Южный материк сужает границы

Примерно лет через двадцать после описанных событий из перуанского порта Кальяо в поисках Южного материка вышла еще одна экспедиция. Командовал ею Альваро Менданья де Нейра. Долгие недели шли его корабли по тропической зоне Тихого океана, не встречая ни одного острова. И вот наконец с левого борта вахтенный заметил большую землю. Это были гористые острова, покрытые богатейшей растительностью. Пробившись через окружающие острова коралловые рифы, шлюпки пристали к берегу.

Менданья де Нейра был очарован: перед его глазами предстали сандаловые и черные деревья, кокосовые пальмы и рощи бананов. Яркие птицы низко летали над головами пришельцев, оглашая воздух резкими криками. Одна из гор курилась… Адмирал решил, что это не что иное, как земля Офир, куда библейский царь Соломон посылал свои корабли за золотом и драгоценным деревом. Деревья были налицо. Оставалось только найти и взять золото.

Де Нейра тут же «окрестил» острова Соломоновыми. Теперь нужно было идти вглубь. Неожиданное сопротивление оказали воинственные местные жители. Они попросту прогнали испанцев со своей земли.

С трудом добравшись сначала до Мексики, а потом и до Перу, Менданья начал рассказывать невероятные басни о богатстве открытой им земли. Кое-кто поверил. Прошел слух, что Соломоновы острова не что иное, как преддверие Южного материка. Ведь они лежали на тех широтах, где давно пора было начинаться таинственным землям. Но и это оказалось не так. К югу за островами снова до самого горизонта лежал океан…

Так постепенно огромный Южный материк по мере открытий и освоения южных морей «съеживался» и сужал свои границы.

О том, как один «великий мореплаватель» убежал от своей флотилии

Следующая экспедиция, с которой связаны поиски Южного материка, вышла в 1605 году тоже из Перу, из того же порта Кальяо. Командовал ею адмирал Кирос, и было под его началом три корабля. Испанцы благополучно пересекли Тихий океан, открыли архипелаг необитаемых Низменных островов (их сегодня называют Туамоту), потом добрались и до обитаемых. Однако, несмотря на то что запасы пресной воды, дров и припасов подходили к концу, высадиться и набрать все необходимое у туземцев никак не удавалось. Людей на кораблях было немного, а местные жители были настроены чрезвычайно враждебно. Наконец истощенный экипаж все-таки нашел гостеприимный островок и пополнил свои запасы. И тут туземцы рассказали, что к югу от них лежит Большая Земля…

После недолгого пути испанские корабли действительно бросили якоря в хорошо защищенной глубокой гавани у берега, простирающегося далеко в обе стороны от стоянки. Кирос торжественно сошел на берег и назвал отысканный материк Австралией Духа Святого. В переводе с латинского языка слово «австралия» означает «южная земля». Здесь же в бухте моряки заложили город и назвали его Новым Иерусалимом.

А когда через пять недель после небольшого ненастья над морем снова взошло солнце, испанские моряки недосчитались одного из своих кораблей. Пропал флагман. Неужели штормовой ветер унес его в открытый океан и разбил о скалы? Моряки жалели адмирала. Он был выдающимся мореходом. Не зря впоследствии историки называли Кироса «последним испанским великим мореплавателем».

Однако горюй не горюй, жизнь продолжалась. И капитан одного из оставшихся кораблей отправился обследовать открытую ими Большую Землю.

Прибавление

Все необычно в Австралии. Словно в гигантском заповеднике, в ней до наших дней сохранились древние животные, населявшие Землю еще в мезозойскую эру, задолго до появления человека. Тут настоящее царство «живых ископаемых». Кенгуру, волки, даже кроты вынашивают детенышей в сумках, а утконосы и колючие ехидны откладывают яйца. Рыбы-цератоды могут дышать под водой жабрами, а на суше легкими. А стаи диких собак динго долгое время соперничали с людьми в охоте на страусов-эму и на казуаров. Даже лебеди в Австралии не белые, а черные.

Австралия — самый маленький из всех материков Земли. На севере ее берега омывают Тиморское и Арафурское моря, на востоке — Коралловое и Тасманово моря, а на западе и на юге — Индийский океан.

Берега Австралии изрезаны мало, и удобных бухт почти нет. Кроме того, часть северо-восточного побережья закрыта коралловой грядой Большого Барьерного рифа, который тянется на две тысячи триста километров.

Между тем флагманский корабль вовсе не погиб. Тайно бросив товарищей, Кирос на всех парусах мчался в Мексику, чтобы сообщить поскорее христианскому миру об открытии Южного материка. При этом торопился он вовсе не потому, что хотел облагодетельствовать соотечественников. Нет, он спешил, чтобы добиться от испанской короны патента на управление открытыми землями. А там… Там бы уж он сумел запустить руку в ее золотоносные недра. В пути «великий мореплаватель» был занят тем, что целыми днями сочинял хвастливые отчеты о своем беспримерном мужестве у берегов Австралии Духа Святого.

Из Мексики Киросу пришлось отправиться в Испанию, чтобы на месте хлопотать о снаряжении большой экспедиции на Южный материк, но… пока он проводил свои дни в суете и тревогах, капитан Луис Торрес обогнул открытую землю с юга и обнаружил, что она вовсе не так велика. Никакой это был не материк, — просто порядочный остров, даже группа островов. (Позже их назвали Новыми Гебридами.)

Потом корабль Торреса, немало поплутав среди рифов и неизвестных островков, прошел проливом вдоль южного берега Новой Гвинеи. Торрес выяснил, что и эта земля не часть Южного материка, а тоже остров, правда, очень большой. Торрес записал, что Новая Гвинея отделена труднопроходимым проливом от еще более южной группы островов, на которые он высаживаться не стал. И это явилось его упущением и ошибкой. На сей раз на юге были не острова. Там лежал северный берег пятого континента, пятой части суши на лике Земли.

Торрес этого не знал. Добравшись до Манилы, он сообщил местным властям о всех своих открытиях. Но те положили его сообщение «под сукно». Спрятали. Сделали тайной.

И должно было пройти много лет, прежде чем восторжествовала справедливость и опасный, но важный пролив, отделяющий Новую Гвинею от материка, получил название Торресова пролива.

Голландцы открывают Новую Голландию

Прибавление

Западную и восточную части материка занимают не очень высокие плато и горные хребты. Центральную часть составляет низменность, которая в районе озера Эйр опускается даже ниже уровня моря.

В Австралии мало рек. Огромные пространства внутри континента заняты песчаными и каменистыми пустынями и полупустынями, окруженными зарослями колючего кустарника — скрэба. Там, где дожди выпадают чаще, полупустыни переходят в саванны с редкими эвкалиптовыми лесами. И только на побережье небольшие участки занимают влажнотропические леса с пальмами, пандусами и бананами.

Когда воды Мирового океана поднялись, группы перебравшихся первобытных людей оказались не только в полной изоляции, но и в совершенно непривычной обстановке. На новой родине не нашлось животных, которых можно было приручить. И потому охотники не превратились в скотоводов. Мало оказалось дикорастущих сортов культурных растений. И потому первобытные собиратели не смогли начать вести оседлый образ жизни и заняться земледелием. Да и речных долин, пригодных для хлебопашества, не было на Австралийском континенте. Волей-неволей первопоселенцы продолжали вести свое хозяйство первобытными способами. Сначала продуктов хватало всем. И племена первобытных австралийцев росли и совершенствовались.

В начале XVII века в моря Юго-Восточной Азии повадились плавать голландцы. Они были отличными мореходами, поскольку имели за плечами суровую школу северной Атлантики. И чем больше опыта набирались моряки, тем больше богатств накапливалось у голландских купцов. Голландцы стали всеевропейскими перевозчиками и комиссионерами. Объединив капиталы, купцы основывали мощные торговые компании. Их флот бороздил все моря и океаны земного шара.

При этом торговцы были всегда осмотрительны и осторожны. Под видом мирных купцов и приказчиков голландские шпионы действовали во всех столицах, во всех портах морских держав. И когда их агенты донесли, что власть Португалии в заморских владениях ослабла, голландцы тут же отправили свои корабли в моря Юго-Восточной Азии. Очень скоро путь, проложенный португальцем Васко да Гамой, стал поистине голландским путем. А спустя некоторое время корабли голландцев освоили и испанскую дорогу через Магелланов пролив.

Чтобы окончательно закрепиться в новом районе, голландские купцы объединились и основали Ост-Индскую компанию для торговли с Востоком. Ее капиталы были так велики, что компания могла содержать внушительный флот в Юго-Восточной Азии, сильное войско и массу шпионов и лазутчиков, являвшихся одновременно торговыми агентами. На острове Яве голландцы захватили главный город Джакарту и переименовали его в Батавию. Там основали они штаб-квартиру Ост-Индской компании, ставшей единственной реальной властью на огромной территории.

Шкипер Вилем Янсзон немало лет прослужил на кораблях компании, участвуя во всевозможных экспедициях. Он был опытным мореходом, и потому адмирал Ван дер Хаген назначил его командовать кораблем «Дейфкен» «для разведывательных плаваний и торговых операций на неизвестных островах».

Во время одного из плаваний «Дейфкен» пересек Торресов пролив и достиг низкого западного берега какой-то большой земли. Посоветовавшись с агентом-эмиссаром компании, который был на его корабле за хозяина, Янсзон решил, что это часть Новой Гвинеи. Он прошел вдоль берега около двухсот миль и у мыса, названного им мысом Поворота, повернул на север. Здесь в устье реки голландцы заметили темнокожих людей. Матросы тут же обстреляли их из мушкетов и обратили в бегство. А в донесении, отправленном в дирекцию компании, написали, что посетили обширную пустынную землю, населенную черными свирепыми варварами, которые убили несколько членов экипажа…

Ни Янсзон, ни его спутник — эмиссар компании даже не подозревали, что открыли пятый континент Земли. Сообщения их были спрятаны в секретном архиве и только много лет спустя обнаружены. Нашли не только описание этого плавания, но даже рукописные карты, начерченные Янсзоном.

Другие голландские шкиперы и капитаны во время своих переходов тоже не раз натыкались на неведомые берега. Но только специальная экспедиция Абеля Тасмана, посланная генерал-губернатором Нидерландской Ост-Индии, сумела доказать, что все эти берега принадлежат одному континенту. Назвали его сначала Новой Голландией.

Тасман обошел новый континент вокруг и составил карту его берегов. Он сделал вывод, что Новая Голландия тоже не является Южным материком. И ее южные берега смотрелись в океанские волны, которые катились к горизонту. Еще раз отступили земли загадочного материка. А ведь казалось — отступать уже было некуда…

Сообщения Тасмана так же были засекречены голландцами. И потому моряки еще долго сомневались и размышляли над тем, что представляет собой пятый континент: единый это материк или гигантский архипелаг? Разрешить сомнения могли только те, кто высадятся на его берегах и обследуют новые земли с суши. Но смельчаков не находилось. Тем более что все мореплаватели в один голос твердили о безрадостных пустынях и голых скалах, которые они видели с борта. Лишь восточные берега казались более гостеприимными. Но и на них пока никто из европейцев селиться добровольно не желал.

Первые европейские поселенцы пятого континента

Очень большое значение в заселении пятого континента европейцами имело плавание Джеймса Кука к берегам Новой Голландии. Кук первым рассказал, что на ее восточных берегах встречаются зеленые бухты, пригодные для жизни человека. Его сообщение пришло как раз вовремя. После потери своих колоний в Северной Америке (в результате войны за независимость) англичане стали подумывать о заселении «бесхозного» континента.

26 января 1788 года капитан Артур Филипп отдал приказ, и девять старых, полусгнивших парусников бросили якоря у берегов пятого континента в бухте Порт-Джексон.

Без малого тысяча каторжников — англичан, шотландцев и ирландцев — сошли на берег и принялись устраиваться на новом месте. Дальновидные английские власти не только разгрузили свои тюрьмы, но и «пристроили» нежелательные элементы к освоению новых территорий. Кто знает, не дадут ли они в будущем прибыли британскому «льву»?

Каторжная колония, основанная на далеких берегах, оказалась для заключенных местом пострашнее Ньюгетской тюрьмы. Голодные ссыльные, находясь на грани смерти, не имели сил расчистить и распахать земли вокруг Порт-Джексона. Они медленно умирали.

Некоторые каторжники, захватив лодки, бежали. Большая часть из них погибала. Кое-кто возвращался обратно, принося нерадостные сведения о близлежащих окрестностях. И только когда были организованы первые экспедиции внутрь страны, европейцы открыли за Голубыми горами эвкалиптовые и казуариновые леса, а также огромные пастбищные угодья. Теперь новым континентом заинтересовались английские дельцы. Они принялись скупать за бесценок огромные участки земли и перепродавать их тем, кто хотел уехать из Европы. Началась настоящая «земельная лихорадка».

Колонисты приезжали без капиталов, но с оружием. Прежде всего они заботились о том, чтобы очистить «свои земли» от туземцев. Если же те оказывали сопротивление, то их убивали. И совершенно безнаказанно.

Как Новая Голландия превратилась в Австралию

В 1795 году в Порт-Джексон прибыл двадцатилетний гидрограф с заданием обследовать берега Нового Южного Уэльса — так называли англичане свою юго-восточную колонию. Звали молодого лейтенанта Мэтью Флиндерс, и исследование берегов пятого континента стало делом всей его жизни.

Лишь в конце 1810 года Флиндерс возвратился в Англию. Здесь он написал большой четырехтомный труд «Путешествие к Terra Australis», что означало «Путешествие к Южной земле». В нем он предложил переименовать Новую Голландию в Австралию. Предложение было принято. Сначала название появилось в бумагах губернатора колонии Нового Южного Уэльса, а потом перекочевало и на официальные карты. Новый термин был принят географами, потому что он сразу указывал на то, что пятый континент принадлежит южному полушарию: ведь слово «австралия», вы уже знаете, как раз и означает «южная земля».

Прибавление

Но после оледенения солнце грело все сильнее. И постепенно цветущие равнины с обильными травами высыхали и превращались в пустыни. Мелели реки. Уходила вода из озер. Исчезали крупные травоядные животные.

В новых условиях уже не могли выжить большие племена людей. Для них просто не хватало добычи. И постепенно племена дробились, мельчали, превращались в небольшие группы, которые бродили с места на место в поисках пищи на оскудевшей земле. «Что это за люди? — удивлялись первые европейцы, высадившиеся на Австралийском берегу. — Ведь они не строят даже хижин. У них нет одежды, нет никакой постоянной утвари. Все свое они носят с собой. И ветер пустыни засыпает песком следы их кратковременных стоянок. Что же оставляют они после себя потомкам?»

Еще сто лет назад Австралия считалась материком с чрезвычайно редким, но пестрым населением. В городах и на фермах работали в основном англо-австралийцы — потомки тех самых каторжников, которых ссылали сюда по приговору имперского суда Великобритании. Но кроме них в Австралию переехало немало вольных колонистов, привлеченных «земельной лихорадкой». Они захватили пастбищные земли, стали разводить овец и заниматься землепашеством. В труднодоступных местах нашли золото. Это вызвало новый приток эмигрантов.

Сегодня европейца, приземлившегося в аэропорту Канберры или Сиднея, Аделаиды или города Дарвина, вряд ли поразит что-либо особенное, необычное. Ничто не скажет ему: «Ты находишься в другом полушарии Земли, на другом континенте, в мире, подобного которому нет больше на нашей планете». Нет! Впрочем, чувство того, что все окружающее вас в городах и на автострадах вы уже видели, возникает не только в Австралии, но и в Америке, в Африке и Азии. Всюду асфальтированные дороги, промышленные предприятия, гигантские мосты, небоскребы. Театры, стадионы и аэропорты выглядят примерно одинаково во всем мире. Похоже одеваются люди самых разных городов, едят примерно одно и то же. А в магазинах продаются в общем сходные сувениры. И только когда выезжаешь за пределы города в Национальный парк, тогда понимаешь, что приехал действительно в другой мир. Со всех сторон вас обступает колючий кустарник — знаменитый австралийский скрэб, состоящий главным образом из акаций и эвкалиптов. Вы попадаете в светлые эвкалиптовые леса, населенные безобидными коалами, похожими на плюшевых мишек. На горизонте видите удирающих при виде автомашины диких кенгуру.

Прибавление

Однажды меня пригласил в гости приятель, только что вернувшийся из Австралии. Он показал мне хорошо выделанную коричневую шкуру кенгуру — на сиденье автомашины и бумеранг с овальной печатью, вытисненной на полированном дереве. Печать подтверждала, что это экзотическое оружие сделано руками аборигенов. Еще у него была примитивная картинка, нарисованная то ли на картонке, то ли на дощечке из неизвестного дерева. Она оказалась рисованной «летописью» коренных австралийских жителей — аборигенов. Символическая картина, изображающая какие-то важные события из истории племени. Она передавалась из поколения в поколение. И нарисована была на эвкалиптовой коре.

Наступало время, когда старейшина снимал с эвкалипта подходящий кусок коры. Расправлял его, придавливал плоскими камнями. Зарывал в песок, а сверху разводил над ним огонь. Через некоторое время кора превращалась в ровную и гладкую пластину золотисто-коричневого цвета. Тогда старейшина размешивал цветную глину, сажу и сок травы и рисовал на коре то, что знал сам и что хотел передать молодому поколению. Кенгуру и крокодилы, змеи, ехидны, страусы сплетались в причудливой последовательности. Зная старинные правила чтения этой тайнописи, взрослые рассказывали мальчикам историю их рода…

Конечно, картинка, привезенная моим приятелем, была не настоящей летописью. Так же как и бумеранг не являлся охотничьим или боевым оружием. И то и другое были просто сувенирами, изготовленными аборигенами для продажи туристам. Вряд ли даже самый крупный знаток быта коренных австралийцев прочел бы что-нибудь связное по картинке. Сегодня и среди аборигенов «читать» разрисованные летописи умеют лишь немногие старики. А сувенир есть сувенир, памятка, не более. Картинка, купленная в магазинах Сиднея, Мельбурна или Брисбена, говорить не умеет. Так же, как не умеет летать и возвращаться бумеранг, сделанный для туристов. Хотя подлинность их изготовления руками аборигенов и гарантирована печатью.

Правда, завезенные сюда когда-то собаки динго, а потом лисы, кролики и крысы истребили многих местных животных. А воробьи и скворцы, прибывшие из Европы вместе с переселенцами, вытеснили австралийских птиц из садов и парков. Овцы опустошили пастбища, а человек вырубил и выжег много кустарника и леса. Ископаемая природа Австралии оказалась уникальной и легко уязвимой: уничтожить ее ничего не стоит. И только в последние годы люди начали это понимать. Запретили пасти скот на альпийских лугах заповедников. Прекратили выжигание растительности. Больше стало Национальных парков, оберегающих участки нетронутой природы. Однако появилась новая угроза — туристы…

Основателей Национальных парков прежде всего интересует коммерческая сторона дела, и потому среди «нетронутой природы», как правило, располагается множество кемпингов, автостоянок, ресторанов и отелей. По широким шоссе непрерывным потоком от городов к Национальным паркам идут машины.

Австралийский Союз — индустриально-аграрная страна. Большие площади, засеянные пшеницей, огромные стада овец сохраняют за Австралией роль поставщика хлеба и мяса, шерсти и масла на мировой рынок. Одновременно развиты металлургия и машиностроение, горнодобывающая промышленность. Разрабатываются месторождения золота и серебра, разведаны залежи свинца и цинка, работают оловянновольфрамовые и урановые рудники.

В наши дни авиационные трассы связали между собой все материки и Австралия уже никому не кажется таким бесконечно далеким континентом, как сто или двести лет назад. Однако пережитки прошлого не так легко уходят из жизни людей, независимо от того, какую часть света они населяют.

Сегодня в Австралии живет много европейских переселенцев уже не первого поколения. Кроме англо-австралийцев здесь можно встретить итальянцев и немцев, голландцев, австрийцев, французов. Немало здесь и представителей народов славянской группы, переселившихся в основном в конце прошлого и начале нынешнего столетий.

Как правило, уже во втором поколении большая часть переселенцев считает себя коренными жителями. Особенно легко это происходит среди тех, для кого государственный язык Австралийского Союза — английский — является родным.

Однако, говоря о людях, населяющих Австралию, нельзя забывать и коренных ее жителей. Европейцы жестоко обошлись с ними. Каторжники вообще не считали австралийцев за людей, хотя, по сравнению с ними, аборигены были воплощением доброты и простодушия. Вольные колонисты сгоняли австралийцев со «своих земель», а некоторые вообще охотились на них, как на дичь. Достаточно сказать, что за годы колонизации из каждых десяти аборигенов в живых остался один. А на острове Тасмания местные жители уничтожены все до единого.

Сегодня оттесненные в резервации австралийские аборигены влачат жалкое существование бесправных людей. Кое-кто из них работает на фермах колонистов, единицы можно встретить в городах. Но где бы они ни были, их унижают, подвергают расовой дискриминации и лишают самых простых и естественных прав человека.

Неласковая родина и трудная судьба у коренных жителей пятого континента, названного европейцами Австралией.

Глава седьмая. Как открывали ледяной континент

В поисках самого южного материка

Я уже рассказывал, что еще две тысячи лет назад древние философы предполагали, что в Южном полушарии должна лежать огромная суша — Южный материк. Это представление жило века, обрастало легендами, но никто из капитанов так и не мог с чистым сердцем похвастаться, что видел Южную землю. Впрочем, кое-кто хвастаться пробовал. И даже не из любви к бахвальству, а просто по ошибке…

В 1520 году знаменитый путешественник Фернан Магеллан первым совершил кругосветное путешествие. Он прошел из Атлантического океана в Тихий проливом, который потом назвали его именем. По левому борту, к югу, матросы и сам капитан видели далекую землю, на которой по ночам яркими точками светили костры туземцев. Терра дель Фуэго — Земля Огней, или Огненная Земля — так назвал прославленный испанский мореплаватель открытую им землю. Но картографы того времени были уверены, что Магеллан видел не что иное, как Неведомую Южную землю.

Потом, в другой раз, за нее принимали берег Новой Гвинеи, Соломоновы острова, Новые Гебриды, Новую Голландию, получившую наконец название Южной земли — Австралии, и Новую Зеландию. И каждый раз находился смельчак, который обходил вновь открытую землю со всех сторон и убеждался, что с юга она тоже окружена океаном.

Первое кругосветное плавание английского мореплавателя Джеймса Кука доказало, что и Новая Зеландия не является Южным материком. Не значило ли это, что неуловимый континент прятался в еще более южных холодных широтах?

Англичанам очень хотелось первыми поставить заявочный столб на Южном материке. Вдруг там окажутся сокровища, о которых писали многочисленные авторы. Почему-то всем казалось, что чем дальше к югу, тем больше золота и драгоценностей должно скрываться в земле и тем легче их будет добывать с помощью живущих там «некультурных» туземцев. Наверное, всем народам мира известна поговорка, гласящая о том, что лучше всего там, где нас нет…

И вот английское Адмиралтейство специально для поисков Южного материка снаряжает вторую экспедицию под командой Кука. Капитан Кук решает идти на юг до тех пор, пока это будет возможно.

В полдень 17 января 1773 года, в разгар южного лета, корабли Кука «Резолюшн» и «Адвенчер» впервые в истории пересекли Южный полярный круг.

Плавание было трудным. В такие высокие широты еще ни разу не заходил ни один европейский корабль. Опыта путешествий среди льда и снега, холодных буранов и леденящего ветра у англичан не было. На палубах, обледеневших и потому скользких как каток, невозможно было удержаться. Среди матросов началась цинга.

Целый год плавали корабли английского капитана между 60-й параллелью и Южным полярным кругом. Открывали новые острова, затевали стычки с туземцами, терялись в туманах и снова встречались. Но открыть Южный континент так и не смогли. Слишком много было в океане льда.

Через год Кук пересек Южный полярный круг в третий раз. Вот что записал он в своем дневнике:

Карта Меркатора с Южным материком.

«В 4 часа утра на юге заметили ослепительно белую полосу — предвестник близких ледяных полей. Вскоре с грот-мачты увидели сплошной ледяной барьер, простиравшийся с востока на запад на необозримом пространстве. Вся южная половина горизонта сияла и сверкала холодными огнями. Я насчитал 96 вершин и пиков вдоль кромки ледяного поля. Некоторые из них были очень высоки, и гребни этих ледяных гор были едва различимы в пелене низких туч и молочно-белого тумана… Таких льдов никто никогда не видел в Гренландском море, да и вряд ли можно сравнить ледяные поля северного полушария с тем, что открылось нашему взору здесь на юге… Так как нельзя было пробиться к югу ни на один дюйм, я решил повернуть на север…»

Вернувшись после завершения второго кругосветного плавания в Англию, Кук подвел итоги своим попыткам проникнуть к Южному континенту: «Я не стану отрицать, что близ полюса может находиться континент или значительная земля. Напротив, я убежден, что такая земля там есть и возможно, что мы видели часть ее… Это земли, обреченные природой на вечную стужу, лишенные тепла солнечных лучей… Если кто-нибудь обнаружит решимость и упорство, чтобы разрешить этот вопрос, и проникнет дальше меня на юг, я не буду завидовать славе его открытий».

Но прошло менее полувека, и первые парусные суда пробились через опасные воды и увидели берега таинственного Южного континента. Это были русские корабли под командой русских капитанов.

«Открытия… с целью приобретения полнейших познаний о нашем земном шаре»

Именно так определило морское министерство России главную задачу экспедиции в антарктические воды, которая вышла из Кронштадта 16 июля 1819 года. Состояла она из двух на удивление разнотипных шлюпов «Восток» и «Мирный». Командовали ими опытнейшие офицеры флота Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен и Михаил Петрович Лазарев.

Ровно полгода спустя оба корабля подошли к последнему клочку суши на пути к Южному полюсу. Это было три небольших скалистых острова, покрытых вечным льдом и снегом. Через десять дней русские корабли пересекли Южный полярный круг и попали в окружение тяжелых льдов. «Отсюда продолжали мы свой путь к осту, — писал Лазарев, — покушаясь при всякой возможности к зюйду, но всегда встречали льдиный материк, не доходя 70° Кук задал нам такую задачу, что мы принуждены были подвергаться величайшим опасностям, чтобы, как говорится, „не ударить лицом в грязь“».

Приблизившись вплотную к северо-восточному выступу побережья Антарктиды, который через сто двадцать лет норвежские китобои назвали Берегом Принцессы Марты, и еще дважды уходя за Южный полярный круг, русские корабли в середине марта повернули на север, потому что короткое антарктическое лето подошло к концу.

На следующий год Беллинсгаузен и Лазарев еще трижды пересекали Южный полярный круг, но каждый раз отступали из-за тяжелой ледовой обстановки.

22 января 1821 года из облаков выглянуло солнце, и все путешественники увидели невдалеке остров, усеянный черными скалами, на которых не мог задержаться даже снег. «Разбитый лед, густою массою окружавший со всех сторон остров, не дозволял к нему приблизиться… Матросы, поставленные на обоих шлюпах по вантам, прокричали трижды „ура“… Открытый остров… назван именем создателя русского флота… Петра I» — так описывал это событие участник экспедиции, офицер с «Мирного» Павел Михайлович Новосильский. А неделю спустя при совершенно ясной погоде с обоих кораблей одновремецдо увидели на юге землю. Беллинсгаузен назвал ее Берегом Александра I.

Штурм Южного материна. Путь экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева.

Через сто двадцать пять лет американская экспедиция установила, что Земля Александра I — большой остров, отделенный от континента узким проливом. Но поскольку пролив заполнен толстым ледником, то, может быть, под ним есть перешеек, и тогда Земля Александра I не остров, а полуостров Антарктиды — Ледяного континента?

Начало строительства в Антарктиде.

Беспримерной по смелости и выдающейся по результатам была русская экспедиция Беллинсгаузена и Лазарева, завершившаяся открытием Южного материка, так долго бывшего призраком, легендой всех народов мира.

Корабли проделали огромный путь, нигде не разлучаясь ни из-за штормов, ни из-за разницы в ходе. А ведь шлюп «Восток» был более быстроходным. Оставив за кормой 49 тысяч морских миль, что составляет 90 тысяч километров, оба корабля обошли Землю в кругосветном плавании и через семьсот пятьдесят один день вернулись в родной Кронштадт, потеряв лишь двух человек и не имея на борту ни одного серьезно больного члена команды.

Прибавление

Однажды я получил письмо — длинный узкий конверт с красивой маркой и разноцветными полосками по краям. На лицевой стороне, как и полагалось, сначала шел мой ленинградский адрес, потом адрес отправителя: «Антарктида, Восток»…

Сначала я даже глазам своим не поверил: письмо с края света, все равно что с Луны или с Марса… С полюса холода, то есть с самого труднодоступного и неуютного места на всей нашей планете…

Еще и еще раз внимательно осматривал я конверт, размышляя: уж не подшутил ли кто-нибудь, зная мою страсть к путешествиям? Но все было правильно. Марка на конверте погашена штемпелем Советской Антарктической Экспедиции. Внизу на штемпеле — группа пингвинов и надпись: Восток. А на оборотной стороне конверта — большущая печать с изображением Ледяного континента и английским текстом. Рядом с английской печатью стоял скромный штемпель: «Ленинград, почтамт, 1 цех». Нет, все как будто без обмана, и письмо действительно приехало, приплыло и прилетело ко мне из другого полушария, с Ледяного континента. Здорово!

Так был открыт последний — шестой континент на земном шаре, Южный материк Антарктиды.

Заоблачный материк

В 1885 году австрийский геолог Э. Зюсс обратил внимание на то, что растения — как современные, так и ископаемые, — которые встречаются в Южной Африке, на Мадагаскаре и на полуострове Индостан, очень похожи. Еще раньше Зюсса врач третьей экспедиции английского мореплавателя Джеймса Росса писал о том, что обнаружил сходство среди ископаемых растений Южной Африки, Австралии и Антарктиды и что, может быть, некогда они могли представлять собой флору единого континента…

С тех пор ученые нашли в Антарктиде не только ископаемые растения, но и останки древнего ящера. Раньше части скелетов таких ящеров уже находили в Южной Африке и в Индии… Но не только в родстве животного и растительного мира должно заключаться сходство материков. Главное — это сходство недр. Если посмотреть на карту полезных ископаемых, которые разведаны в странах Южной Азии и Африки, глаза разбегаются: больше половины мировой добычи золота, больше половины мировой добычи урана, девяносто пять процентов добычи алмазов, ториевые, медные и никелевые руды, залежи железа и угля… Словом, если Антарктида действительно «родственница» стран Старого Света, в ее недрах должны храниться неисчислимые богатства.

Кое-что из перечисленных сокровищ уже разведано геологами. Советские исследователи обнаружили залежи графита в горах Земли Королевы Мод, месторождения берилла, топаза и горного хрусталя. На Земле Эндерби нашли слюду. Во многих районах геологи отыскали медный колчедан, обнаружили минералы, содержащие марганец, молибден, хром, олово… Очень много железной руды в суровой Антарктиде, а каменного угля, по оценке американских геологов, даже больше, чем на всех других континентах, вместе взятых…

Но, как говорится, «видит око, да зуб неймет». Суровые природные условия Ледяного континента сдерживают даже самых нетерпеливых. Но только сдерживают… Пока… И можно не сомневаться, что в будущем Антарктиде еще предстоит играть важную роль запасной кладовой человечества.

Что же представляет собой Ледяной континент, и каковы условия, в которых живут и работают собравшиеся на его берега со всего мира научные работники, инженеры, механики, радисты, летчики, водители вездеходов и прочий рабочий люд?

По своим размерам Антарктида вовсе не такая маленькая, как могло показаться людям, так долго ее искавшим. Территория Шестого материка почти в два раза больше Австралии и в полтора раза больше Европы.

Антарктида — самый высокий на Земле континент. Средняя высота его больше 2 километров, тогда как из «старых» континентов самая высокая — Азия имеет средний «рост» всего в 960 метров.

Поверхность Антарктиды — самое большое в мире плоскогорье, в пять, а то и в шесть раз превышающее по площади величайшее плоскогорье Тибет. Чтобы образно представить себе всю Антарктиду, ее вполне можно сравнить с большой плоской льдиной или, еще лучше, с ледяной лепешкой, образовавшейся на луже, разлитой среди кочек. Все впадины и ущелья забиты льдом и запорошены снегом. Получилась плоская как блин, величайшая на Земле поверхность-плоскогорье, вынесенная за облака. Настоящий «заоблачный континент». Это затрудняло его исследование, потому что на больших высотах в глубине континента атмосферное давление оказывается очень низким, и полярники болеют горной болезнью. Хуже работают в таких условиях и моторы. Мощность могучих вездеходов падает, самолетам приходится дальше разбегаться, чтобы взлететь. А поварам — просто несчастье… Вода закипает быстрее, при более низкой температуре. А попробуйте-ка сварить мясо или пельмени не в горячей, а только в теплой воде? Хочешь не хочешь, надо запасаться герметическими кастрюлями-скороварками!

Низкое давление, лютые морозы и ураганные ветры делают Антарктиду поистине недоступной. Особенно трудно проникнуть в районы, поднятые на наибольшую высоту. Так, только 14 декабря 1958 года экипажи четырех советских тягачей — «Пингвинов» покорили сердце Антарктиды — Полюс Относительной Недоступности. А несколько дней спустя наши полярники на еще большей высоте создали временную научно-исследовательскую станцию Полюс Недоступности. На высоком постаменте был установлен бюст Владимира Ильича Ленина, на радиомачте поднят государственный флаг Советского Союза.

Земля самого яркого солнца и самых сильных морозов

Прибавление

Антарктида — материк, на котором нет государственных границ, там ученые всех стран рядом, друг возле друга на своих научно-исследовательских станциях, а то и объединившись в международные коллективы изучают жизнь нашего общего большого дома — Земли.

Я разорвал конверт. Внутри — листки, исписанные по-английски. «Dear friend)» — писал мой друг, ленинградский геофизик. В прошлом году, в ноябре месяце, он уехал в научную командировку в Антарктиду.

Письмо оказалось интересным. Приятель описывал подробности нелегкого морского перехода из одесского порта через Черное и Красное моря, через Индийский океан. Рассказывал о своей первой встрече со льдами Антарктиды. О поездке на станцию Восток, которая лежит в глубине Восточной Антарктиды в районе геомагнитного полюса, на расстоянии в тысячу четыреста десять километров от антарктического поселка Мирный.

«Сейчас, — писал он, — у нас зима. Темно, довольно холодно, и дуют ветры. Вместе с двумя товарищами, а также одним американским и двумя английскими коллегами, мы сидим в удаленном от всякого жилья, отдельно вынесенном исследовательском пункте и ведем свои наблюдения. Зимовка наша только что началась, сидеть нам долго, и я пользуюсь случаем, чтобы совершенствоваться в английском языке, а англичане тем временем усердно изучают русский. Между прочим, все отмечают, что мои успехи в языке весьма впечатляющи».

Ну вот, теперь все стало на свои места. Стало понятно и то, почему письмо написано по-английски. Молодец! Не так давно мы вместе учились на курсах разговорного английского языка, а теперь он меня далеко обогнал.

Я искренне позавидовал моему товарищу. И тому, что он обошел почти половину земли на корабле, оставив за кормой воды разных морей и океанов, и тому, что он зимует на континенте настоящих мужчин. И еще немножко тому, что плюс ко всему сказанному он так преуспел в английском языке, который мне дается вовсе не так легко.

Я понимал, что вряд ли когда-нибудь попаду в Антарктиду, и потому постарался узнать поподробнее историю открытия этого континента и встретиться с теми, кто уже побывал на нем, чтобы услышать их рассказы «из первых рук».

Очень занятно смотреть, как собирается бывалый зимовщик на далекий Ледяной континент. Вместе с необходимым, чисто мужским снаряжением он никогда не забудет упаковать в свой чемодан несколько палочек губной помады. Зачем? Ведь континент-то мужской! Но я не зря подчеркнул, что наш зимовщик — бывалый. И он знает, что в начале южного лета, когда время от времени выдаются солнечные дни, лучи нашего могучего светила здесь, в Антарктиде, куда более жестокие, чем даже в тропиках, на экваторе. Лицо и нос не только мгновенно загорают, но и обгорают до глубоких ожогов. А губы обгорают настолько, что распухают и трескаются. Вот и запасаются зимовщики губной помадой, которая прекрасно предохраняет губы от ожогов; надевают на лица маски, а на глаза — темные очки.

Что же это получается? Выходит, полярный континент в ясные дни получает от солнца почти столько же тепла, сколько тропики? Почему же там находится полюс холода?

Солнечным лучам, падающим на поверхность Антарктиды, приходится проходить через меньший слой воздуха, потому что весь континент высоко поднят над уровнем моря. Это раз! Затем сам воздух над Антарктидой обладает удивительной прозрачностью. Ни пылинки, ни частички сажи… Все это и приводит к тому, что солнечные лучи здесь такие беспощадно яркие.

Ну а почему же в Антарктиде так холодно? Очень просто. Снег и лед, покрывающие Ледяной материк, отражают почти всю приходящую солнечную энергию обратно в космос. Да и дней солнечных, приходящихся на короткое антарктическое лето, здесь немного.

Зимой, 24 августа 1960 года, на станции Восток, откуда я получил письмо моего товарища, был отмечен мировой рекорд холода. Столбик спирта в термометре упал до отметки — 88,3 градуса Цельсия. Такой низкой температуры воздуха еще нигде на нашей планете не отмечали. И потому район станции Восток получил название Полюса холода.

Страна пурги

Так назвал Антарктиду австралийский полярник Дуглас Моусон, зимовавший на ее берегу в 1912 году. И это правильное название. Ураганы и метели — частые гости у зимовщиков. Причем во время ураганов скорость ветра может поспорить со скоростью самого быстрого поезда на земле. Она достигает двухсот километров в час. Представьте себе, какая это погода, если иметь в виду, что вместе с ветром с такой же скоростью несутся и огромные массы снега!

Воздух кажется тогда плотным, как вода. Видимости никакой. Идти невозможно, люди пробираются ползком по натянутым тросам, привязанные друг к другу веревками. Лицо в один момент покрывается ледяной коркой, а на бровях и бороде вырастают сосульки. Не видно даже прожекторов, установленных над входами домов. Горе человеку, потерявшему направление в таком хаосе…

Ураганные ветры сносят все, что не успели или забыли закрепить стальными тросами.

Известный советский полярник Леонид Иванович Дубровин в своей книге «Человек на ледяном континенте» рассказывает: «На станции Оазис в оазисе Бангера долгое время о чудовищной силе ветра напоминали лыжи от самолета АН-2. Во время одного из ураганов ветер не мог порвать стальные тросы, которыми шасси самолета было закреплено на льду озера Фигурного, но силы урагана хватило на то, чтобы оторвать самолет от шасси.

Когда ураган немного стих и улеглась метель, люди увидели на льду только обломки шасси с лыжами. Исковерканный же самолет они обнаружили на каменистом берегу озера почти в километре от станции».

Нет, определенно Антарктида не предназначалась природой для жизни. И только человеческое упрямство, мужество и тяга к неизвестному — любознательность — гонят ученых в такие условия.

Антарктические чудеса

Многие полярники, вернувшиеся из Антарктиды, рассказывают о необычных явлениях, с которыми им приходилось встречаться. И пожалуй, главным среди них является «белая мгла». Наступает она, когда небо затягивает сплошная облачность. На белом снегу исчезают тени, разглядеть, где кончается снег и начинается небо, становится невозможно. Темные предметы в белой мгле видны далеко и вроде бы отчетливо, но определить расстояние до них совершенно не удается. Более того: человек вообще как бы теряет способность ориентироваться. Он не способен оценивать ни размеры предметов, ни расстояния до них. Исчезают следы от тягачей, теряются колеи, и становятся невидимыми многочисленные трещины. Ни пешие походы, ни поездки на снеговом транспорте, ни полеты в условиях белой мглы производить нельзя. Это очень опасное и пока не разгаданное явление природы.

Гусеничный вездеход — главный вид транспорта в советских антарктических экспедициях.

В ясный день можно наблюдать, как невидимые течения воздуха создают миражи, как в жарких пустынях. Над горизонтом появляется то, что обычно скрыто далеко за ним. Например, можно вдруг увидеть удаленный на сотни километров океан с айсбергами и подошедшими к припаю кораблями. Корабли и ледяные горы висят в воздухе, а под ними уходит вдаль снежный покров равнины или ледника…

Немало неприятностей приносили полярникам, особенно новичкам, и звуковые миражи. Сколько раз взволнованные зимовщики прибегали с уверениями, что вот-вот только что слышали в безмолвной пустыне человеческий крик, призыв о помощи… Люди выходили на поиски и, проблуждав некоторое время, возвращались, не найдя даже — никаких следов. Оказалось в конце концов, что кричал… снег. «Очевидно, особенности структуры, мощная толща и низкая температура снежного покрова, — пишет Л. Дубровин, — обусловили такую необычную тональность и тембр звука, сделав его очень похожим на голос кричащего вдали человека».

Многое кажется человеку в Антарктиде странным и Необычным. Начало лета в декабре и Новый год в разгаре лета. Солнце движется по небосводу не по часовой стрелке, а наоборот, отмечая самую высокую точку своего стояния не на юге, как у нас, а на севере…

Вызовут недоумение люди, пробирающиеся в пургу на четвереньках, как животные, которых нет в Антарктике, и важные птицы — пингвины, выступающие на двух ногах, как люди…

Континент дружбы и мирного сотрудничества

Посмотрите на карту Антарктиды, на которой мы нарисовали станции самых разных государств, приславших сюда свои экспедиции. Густо, не правда ли? Хотя и не тесно. Места здесь хватит всем. И ученые, понимая всю важность своих исследований, работают на Ледяном континенте, как нигде дружно и слаженно, выручают друг друга и обмениваются добытыми сведениями.

Настоящее исследование Антарктиды началось в период Международного Геофизического Года (МГГ), который был объявлен с первого июля 1957 года.

Многие государства развернули к этому времени береговые и внутриконтинентальные станции, на которых зимовщики вели наблюдения, предусмотренные программой МГГ.

Сотрудничество ученых оказалось таким плодотворным, что всего за несколько лет, прошедших с начала МГГ, люди узнали об Антарктиде гораздо больше, чем за всю предшествующую историю ее исследований. И потому после окончания официальной программы МГГ ученые решили продолжить совместные коллективные усилия в изучении Шестого континента.

1 декабря 1959 года странами-участницами МГГ был подписан Договор об Антарктике, в который вошли многие замечательные статьи.

Договор об Антарктике

Правительства Аргентины, Австралии, Бельгии, Чили, Французской Республики, Японии, Новой Зеландии, Норвегии, Южно-Африканского Союза, Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства Великобритании, Северной Ирландии и Соединенных Штатов Америки, сознавая, что в интересах всего человечества Антарктика должна и впредь всегда использоваться исключительно в мирных целях и не должна стать ареной или предметом международных разногласий;

признавая существенный вклад, внесенный в научные познания благодаря международному сотрудничеству в научных исследованиях в Антарктике;

убежденные в том, что установление прочного фундамента для продолжения и развития такого сотрудничества на основе свободы научных исследований в Антарктике, как оно осуществлялось в течение Международного Геофизического Года, отвечает интересам науки и прогресса всего человечества;

убежденные также в том, что Договор, обеспечивающий использование Антарктики только в мирных целях и продолжение международного согласия в Антарктике, будет содействовать осуществлению целей и принципов Устава Организации Объединенных Наций, согласились с нижеследующим:

Статья 1

1. Антарктика используется только в мирных целях. Запрещаются, в частности, любые мероприятия военного характера, такие, как создание военных баз и укреплений, проведение военных маневров, а также испытание любых видов оружия…

Дальше идут статьи, предусматривающие международное сотрудничество и превращение самого холодного материка в зону мира, дружбы и теплых, сердечных отношений.

Представители самых различных государств с разными социальными системами, люди с разным мировоззрением трудятся мирно бок о бок на Ледяном континенте.

Прекрасный Договор! Как жаль, что касается он только одного пока континента, а не всех шести! Не пора ли и всю нашу Землю — этот большой дом человечества — охватить подобным договором. Вот когда на ней станет жить лучше! Тогда, прочитав про дальние страны, каждый, если захочет, сможет поехать и посмотреть на то, о чем прочел. Не по телевизору посмотреть и не в кино, потому что и телевизор и кино показывают не совсем так, как сам бы увидел, а поглядеть на все собственными глазами.

Вот какую новую черту приобретают мир и добрососедские отношения на Земле. Люди стали уже достаточно взрослыми, достаточно культурными, чтобы отказаться от таких примитивных способов разрешения конфликтов, как война. Вот только никак все это не хотят понять. А пора бы. Давно пора…

Часть вторая. Как люди изучали свою землю

Глава первая. КАК ЗЕМЛЯ РОЖДАЛАСЬ

Сколько ни существует человечество — вопрос о том, как и когда образовалась Земля, интересовал всех. Самые давние мифы — древние священные религиозные сказания начинались всегда с повествований о сотворении мира. Пожалуй, вопрос о том, как и из чего родилась Земля, был одним из первых вопросов, с которым первобытный человек обратился к самому себе, едва смог перевести дух и оглядеться в жестокой борьбе за существование.

Сегодня объяснения, придуманные нашими далекими предками, могут показаться наивными. Но если вдуматься в них, отбросив высокомерие, то сколько прозорливой мудрости на пожелтевших страницах древних книг.

Каждое время выдвигало свои гипотезы. Почему, казалось бы, такая отвлеченная тема, как образование планеты, волновала и продолжает волновать людей? Давайте задумаемся: с чего начинаются науки о человеке? С изучения ребенка, с тайны его рождения. С момента появления человека на свет, накладывающего неизгладимый отпечаток на всю его остальную жизнь. А разве не то же самое, что биология для человеческой жизни, представляет собой наука о происхождении небесных тел — космогония для судьбы нашей планеты? Ведь только зная прошлое, можно правильно планировать будущее. Вот почему каждое время выдвигало свои гипотезы, соответствовавшие уровню развития общества, тому, что люди в то время знали.

Время мифов

Вначале представления о мире у наших предков не слишком отличались от представлений о той местности, в которой они жили. Разве что мир казался покрупнее. Горы больше домов и хижин. А могучие реки — шире и обильнее ручейков, питавших поля.

Но коли мир был больше домов и селений, то создавать его и строить должны были существа посильнее человека, то есть — боги! А как строить? Древние египтяне, например, считали, что великий бог Хнум как гончар слепил некогда из глины большое яйцо. Из яйца вылупилась Земля и все, что ее окружает.

Островные народы, промышляющие рыбной ловлей, уверяли, что боги выудили их острова из океана.

Пожалуй, самую законченную картину рождения мира создали древние греки. «Вначале был Хаос — великая бездна, наполненная смесью земли, воды, воздуха и огня, — пели греческие певцы-рапсоды, переходя из деревни в деревню, из города в город. — В Хаосе, полном творческих сил, таился источник всей жизни мира… — Эти строчки не очень хорошо понимали ни слушатели, ни сами рапсоды, и потому певцы переходили побыстрее к вещам более конкретным. — Все возникло из безграничного Хаоса — весь мир и бессмертные боги. Из Хаоса произошла Земля — богиня Гея и Небо — бог Уран. Широко распростерлись они и дали жизнь всему, что растет, движется, живет и суетится…»

Примерно таким оказывался смысл древнегреческого мифа о начале мира. Не очень понятный, но так и должно было быть. Ведь где боги — там и тайны. Пока древнегреческие боги занимались делом — строили и благоустраивали Землю, все шло как надо. Дело это не легкое и ответственное, о постороннем не очень-то задумаешься. Но, построив мир, небожители забрались на высокий Олимп и от нечего делать стали вмешиваться в людские дела, стали бражничать и ссориться. Очень уж у них, согласно мифам, оказались взбалмошные и безалаберные характеры.

Между тем каждое утро без опозданий всходило солнце. И его путь нисколько не зависел от тех делишек, которыми занимался бог Солнца — Гелиос. Также и хранительница ночи — Луна преисправно вела календарь пастухов, не заботясь о чувствах богини Луны — Селены.

Возникало противоречие. С одной стороны, довольно бестолковая компания небожителей, которые даже между собой не могут прийти к согласию. А с другой — стройная система мироздания с неизменным и вечным порядком. Понятно, что в головах некоторых мудрецов стали появляться сомнения: «Да могла ли вообще эта несолидная небесная публика создать такой совершенный механизм мира?» А от сомнений до отрицания один шаг!

Нет-нет, древнегреческие мудрецы вовсе не покушались на то, чтобы отрицать существование богов. Преимущества мифов о них мудрецы прекрасно понимали. Ведь боги всемогущи и их волей и деяниями можно объяснить все то, на что пока не хватало конкретных знаний. И потому древнегреческие мудрецы не отрицали богов. Они только старались, объясняя устройство мира, обходиться без божественной помощи. Вопросы же «Как и когда произошел мир?» они заменили вопросом «Как мир устроен?». Тут уж они давали волю фантазии и строили всевозможные модели…

Всемирный потоп. С гравюры XVIII века.

Сегодня даже трудно представить, каких высот достигли бы наши знания, если бы наука продолжала развиваться так, как это началось в Древней Греции. Но путь цивилизации сложен.

В европейский мир пришла новая религия с новым суровым и грозным единым богом в трех лицах. Он один, говорило священное писание, создал мир и один во всем прав.

А следовательно, учения древних мудрецов-философов — ложны и их следует запретить. Так и поступили. В одно «прекрасное время» учения эти предали забвению, а книги сожгли.

«Вначале бог сотворил небо и землю, — говорилось в священной книге — Библии. — Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и дух божий носился над водою. И сказал бог: да будет свет. И стал свет…» Христианский бог сам разделил воду и сушу, засеял сушу травами и засадил деревьями. Изготовил звезды и планеты, Луну и Солнце. Населил моря рыбами, а сушу животными и, наконец, сотворил человека: сначала сотворил мужчину, по имени Адам, а потом — женщину Еву. Так учили монахи, и все должны были верить этой сказке.

«Какою бог создал землю, — говорили святые отцы, — такой она и останется до окончания веков!» Правда, в этом утверждении не все было логично. Сами монахи частенько находили в горах окаменелые раковины и камни с отпечатками древних рыб. «Кто занес их на высокие вершины?» — вопрошали они друг друга и тут же бежали искать ответ в той же Библии. А там и на этот случай была подходящая сказка.

Когда людей на земле расплодилось чересчур много, они погрязли в грехах и позабыли, что нужно за все благодарить, славить и непрерывно бояться бога. Позабыли о нем! И великий творец разгневался. Он наслал на землю потоп: «И продолжалось на земле наводнение сорок дней (и сорок ночей), и умножилась вода… так, что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом: на пятнадцать локтей поднялась над ними вода…»

Вот и ответ на вопрос о том, кто занес раковины и рыб на вершины. Разве не так? А кто не верит — тот злостный еретик. Сомнения от дьявола-сатаны. За них — на костер!.. Попробуйте-ка тут посомневаться.

Не всех, конечно, могли запугать костры. Нет-нет да и спросит кто: «А из чего господь бог сотворил землю?» Великий опыт народный подсказцвал точно: из ничего — ничего и не сделаешь. А тут «сотворил», и все…

И вот начали появляться рассказы, дополняющие священную историю. Сначала они ходили от одного рассказчика к другому устно. Потом их стали записывать. Появились ценные книги. Называли эти сочинения апокрифами. Это означало, что сюжет в рассказах был библейский, но содержание не совпадало с официально принятой версией. Церковь не признавала апокрифы и запрещала их не только печатать, но и читать.

Однако читатели не желали считаться с такими запретами. Они переписывали запрещенные книги от руки, переделывали их, дополняли, вводили своих героев, а непонятного бога и дьявола-сатану наделяли вполне человеческими чертами характера, и они становились ближе и понятнее людям.

Когда я был маленьким, бабушка не раз рассказывала мне одну сказку о сотворении земли. Каждый раз сказка чуточку отличалась от предыдущей, но было все равно интересно. Сейчас я ее постараюсь вспомнить…

«Давно, давно это было. В те времена еще и земли-то не существовало в мире, а расстилалось кругом одно неоглядное море. Надоела такая пустынная картина богу и решил он создать сушу.

Позвал бог бесовского князя Сатану и велел ему нырнуть на дно морское, принести песку. Гордый был Сатана, высокомерный. Нырнул! Добрался до самого дна, набрал песку полные руки и — наверх. Пока всплывал, вода весь песок из кулаков повымыла, осталась лишь грязь под ногтями. Отдал он богу грязь и снова нырнул. Крепко зажал добытый песок в ладонях. Вынырнул, глядит, а бог из той грязи, что у него под ногтями была, остров на море сотворил. Ровная да гладкая простиралась земля на острове, и уже травка кое-где начинала пробиваться. Позавидовал Сатана богу: эк ведь как хорошо придумал. Ну погоди, и я не хуже… Отдал песок и снова шасть на дно. Еле донырнул. Но уж теперь не только в руки песку набрал, но и в рот. Полные щеки набил. Еле выплыл. Глядит, а бог у острова пляжик песчаный пристроил, да такой-то веселый, такой мягкий…

Отдал Сатана песок, что в руках принес, и в сторону отворотился. Жадность его одолела. „Схороню-ка что за щекой, себе оставлю. После тоже землю сделаю, еще лучше, для одного себя…“ А бог кончил работу и спрашивает: „Ну как, все ли отдал?“

Сатана хотел ответить, да забыл, что рот полон песком и камнями, поперхнулся, закашлялся, заплевался. Полетели у него камни изо рта. Где какой упадет, там гора сделается. Куда Сатана плюнет, там и болото. Испугался бес, что работу богу испортил, ударился бежать. Где копыто ни поставит, там яма или овраг выроется. Еще хуже стало. Воротил его бог. Не ругал, даже жалел: экий, мол, незадачливый…

А уж свечерело. Притомились работники. Легли спать-почивать. Бог-то уснул сном праведным, а Сатана не спит, злоба его точит. Стал он потихоньку бога спиной к обрыву подталкивать. Толкнет, толкнет и затаится. Не проснулся ли? Нет, спит бог, намаялся. И снова Сатана его толкнет. Всю-то ночь толкал, даже похудел. А утром солнце взошло. Поглядел Сатана, а кругом, сколько глаз хватает, протянулись степи безбрежные. Это он бога-то толкал, толкал, а земля под ним и вырастала: чтобы в воду, значит, бог не упал.

Так и произошла на свет матушка-земля наша со степями ковыльными да с пляжами морскими мягкими, с бесовскими горами и болотами. А потом уж ее и зверь, и птица, и человек заселили».

Вот какую сказку мне рассказывала бабушка. Но сказки сказками, а как на деле наша Земля образовалась?

Происхождение земли по Декарту

Однажды важный папский чиновник в Париже, кардинал, интересовавшийся наукой, собрал у себя гостей.

Он предлагал послушать лекцию одного из знатоков медицины и химии, который собирался выступать против Аристотеля. Среди приглашенных был молодой человек по имени Рене Декарт. Совсем недавно он оставил военную службу и обратился к философии.

После окончания лекции все выражали восторг по поводу смелости ученого, покусившегося на авторитет. И лишь Декарт скромно сидел в углу и молчал. «Что же вам не нравится?» — спросил хозяин дома. Тогда молодой человек предложил присутствующим выдвинуть какой-нибудь тезис, являющийся по общему мнению абсолютной истиной, то есть такой, который невозможно опровергнуть. Ну хотя бы такие слова поэта Менандра: «…кто ничего не знает, тому не в чем и ошибаться».

На это знаменитое высказывание Декарт тут же привел двенадцать правдоподобных доводов-аргументов, которые полностью доказали ложность выдвинутого утверждения. «Молодец!» — похвалили присутствующие. А Декарт предложил привести какое-нибудь ложное утверждение. И так же с помощью двенадцати других аргументов на глазах изумленных гостей кардинала превратил ложный тезис в истину.

«Это говорит о том, — скромно заключил философ свою демонстрацию, — что не следует всего лишь правдоподобные рассуждения, какими я воспользовался, слишком поспешно принимать за истинные». И в ответ на вопросы, как же отличить правду от вымысла, коли последний рядится в правдоподобные одежды, отвечал: «Нужно сомневаться! Свидетельства чувств, логика, опыт и авторитеты — все должно быть подвергнуто сомнению и рационалистическому анализу. Не обманывает лишь бог!» Декарт, воспитанный в коллеже иезуитов, был с детства приучен к осторожности.

Несколько лет спустя, уже в Голландии, куда он переселился, поскольку там была не столь напряженная религиозная атмосфера, он выпускает книгу «Рассуждения о методе». В ней Декарт подробно отвечает на вопрос, как искать истину, и дает читателям четыре правила своего метода:

1. Не принимать за истину ничего, пока не убедишься в несомненной истинности;

2. Дробить каждую трудность на простейшие части;

3. От простых и общих истин подниматься, как по ступеням, к более сложным;

4. Обобщать познанное так, чтобы быть всегда уверенным в том, что ничто не пропущено.

Декарт предлагал рассуждать, анализируя, и переходить от общих суждений к частным.

Из осторожности Декарт еще не отказывался от бога. Бог, по мнению ученого, создал материю в виде первичного хаоса, находящегося в движении.

Но затем философ делает очень хитрый ход. Он говорит, что поскольку бог вечен и неизменен, а в природе все движется и непрестанно меняется, то недостойно бога вмешиваться в изменяющуюся природу. Таким образом Декарт ловко избавился от участия бога в построении мира сразу же после создания хаоса. Он так и пишет, что, дескать, законы природы «вполне достаточны, чтобы заставить частицы материи распутаться и расположиться в весьма стройном порядке».

Что же представляла собой, по мнению Декарта, первичная материя? В ходе перемешивания ее в первоначальном хаосе частицы дробились и менялись, пока не пришли к такому состоянию, что смогли рассортироваться по трем группам. В первую вошли самые мелкие. Они проникали всюду и заполнили промежутки между другими частицами, составив собою легкий и очень подвижной элемент огня.

Вторая группа объединила более крупные, хорошо отшлифованные частицы — они вошли в элемент воздуха.

Прибавление

Люди давно поняли, что, записывая или даже запоминая исторические события, нужно всегда указывать, когда они произошли. Иначе все перепутается в памяти. А от какого момента следует начинать отсчет времени?..

Первобытные народы обычно принимали за начало отсчета какое-нибудь памятное событие: землетрясение или наводнение — потоп, войну или мор. В древних рабовладельческих государствах: в Египте, Вавилоне, в Греции и Риме — счет вели по царствованиям, по консулам, по олимпиадам. Римляне предлагали начинать счет «от основания Рима». И хотя такой единой даты в принципе существовать не могло, поскольку само «основание» легендарно, этот счет привился и им довольно широко пользовались. Ведь для составления календаря безразлично — действительное или выдуманное событие положено в его основание. Важно определить его дату.

Но языческий Рим пал! Большинство народов Европы приняло новую — христианскую — религию. В основе ее лежала вера в Иисуса Христа — сына бога, который пришел на землю, чтобы спасти человечество от грехов. История же земли до пришествия Христа была записана в первой части священной книги Библии. По ней-то и предложили монахи вести летосчисление «от сотворения земли» богом. «Уж лучшей системы летосчисления, — говорили они, — придумать трудно».

Но как узнать, когда именно состоялось «сотворение»? Библия точной даты не дает. И вот между церковниками начались споры. Одни утверждали, что «сотворение мира» произошло семь тысяч лет назад, другие называли меньшие сроки. Более двухсот «мировых эр» предлагали богословы. И неизвестно, чем бы окончились их прения, если бы тринадцать веков назад не решились наконец патриархи. Они выбрали и утвердили одну дату из всех, постановив, что мир сотворен примерно семь тысяч лет назад. Тогда этот срок казался почти бесконечным.

Пока дата «сотворения мира» редко упоминалась в документах, она сомнений не вызывала. Но со временем стали замечать, что церковные праздники, отмечаемые по календарю, перестали соответствовать библейским легендам. И тогда римский монах Дионисий Малый — скиф по происхождению, вычисляя праздник пасхи, предложил вести христианское летосчисление не от сотворения мира, а от «рождества Христова».

Он уверял, что божий сын родился ровно через пять тысяч пятьсот восемь лет после «сотворения». Сначала на это предложение особого внимания не обратили. Расчеты Дионисия были путаными и не очень убедительными. Но со временем идея приобрела сторонников в Ватикане. На папских документах стали появляться сначала обе даты. А потом осталась одна — последняя. Народы и государства разделились. Одни христиане следовали указаниям папы римского и считали годы по-новому, другие придерживались старого стиля. Вот этому-то разнобою и решил положить конец в России царь Петр.

Вы, конечно, понимаете, что обе даты, как «сотворение мира», так и «рождение» Христа — выдуманные. Но мы уже договорились, что для составления календаря это значения не имеет. Чтобы не менять установившейся традиции, мы и сегодня пользуемся эрой, начинающееся от мифического «рождества Христова». Только называем ее либо «новой», либо «нашей» эрой. И все, что произошло до начала нового летосчисления, относим к периоду «до нашей эры».

Третья же группа — это самые крупные и медленно движущиеся частицы, составившие элемент Земли. Сцепляясь намертво, они образовали твердые тела. А те, что были более подвижными и легкими, создали воду.

Какие же законы управляли всеми этими массами? Декарт ввел в своем сочинении «Начала философии» несколько правил.

Правила, сформулированные Декартом, образовали фундамент его физики. Но, чтобы составить законченную физическую картину мира, ему не хватало картины рождения Земли. Однако здесь его интересы сталкивались с интересами церкви. Еще во время учебы в иезуитском коллеже юный Декарт усвоил: со святыми отцами не шутят. И чтобы познакомить читателей со своими взглядами на происхождение мира, он пишет некое «фаблио» — вымысел о том, как бы это могло быть с неким воображаемым миром.

Он рассказывает, как в первоначальном хаосе благодаря взаимодействиям частиц образовались первичные вихри — мощные круговые движения, которые он часто наблюдал на полях и дорогах Голландии.

Каждый из таких вихрей имеет свой центр. В первичной материи раздробленные крошки частиц материи неба, выдавленные вихревым движением к центру, образуют огненный круговорот. Из него впоследствии образуется Солнце, а в других местах — звезды. Более тяжелые частицы оттесняются к краям вихря. Там они слипаются, сцепляются друг с другом и образуют тела планет. Причем каждая из планет вовлекается вихрем в кругообразное движение вокруг своего центрального светила. Планеты остывают, уплотняются, покрываются коркой. Под нею пары конденсируются в воду. В воде осаждается тяжелый слой… И только в самом центре планеты остается первоначальный огонь. Его жар гонит неостывшую материю вверх по трещинам, сушит внешнюю корку. Кора обрушивается, ее куски падают в воду, нагромождаются друг на друга и образуют горы.

Картина, нарисованная Декартом, поразила современников. В ней не было места богу. Оказалось, без него вполне можно обойтись…

Земля после сотворения. Со старинной гравюры.

Идею о первоначальном огненножидком состоянии Земли поддерживали многие естествоиспытатели XVII столетия. Это казалось очевидным. Ньютон говорил, что только из вращающейся жидкости мог образоваться такой шар, которым является наша планета. Немецкий философ Лейбниц тоже полагал, что Земля вначале была расплавленной и, лишь постепенно охлаждаясь, покрылась коркой, а выпавшие из облаков дожди наполнили океаны.

Правда, причина возникновения Земли была все-таки неясна. Оставалось неизвестным и то, сколько времени понадобилось на весь этот процесс.

Однако следующая модель происхождения нашей планеты появилась лишь в XVIII столетии, предложенная Жоржем Бюффоном.

Жорж Луи Леклер, граф де Бюффон

Как-то в одной из бесед Бюффон предложил королю составить описание всей живой и неживой природы. Король согласился. И Жорж Луи с жаром принялся за дело… Он даже не подозревал, какую сложную задачу взвалил на свои плечи, не имея ни достаточных знаний, ни образования… Но «Бюффон крепкого телосложения, импозантного вида, по природе властный, во всем жадный до безотложного наслаждения, казалось, хотел угадать истину, а не наблюдать ее». Это был человек «с душой мудреца в теле атлета» — так говорил о нем Вольтер…

Попробуем представить себе образ модного ученого по сохранившимся портретам Бюффона и по описанию нравов Парижа середины XVIII столетия.

Итак, атлетическая фигура в треугольной шляпе и темном плаще. Небольшой белый парик, камзол-жостокар с широкими обшлагами. Шелковые чулки и туфли на красных каблуках — дань моде. Да, я чуть было не упустил из виду шпагу, которая весьма авторитетно выглядывает из-под плаща, — парижские улицы с наступлением темноты небезопасны.

Давайте пройдем по улице Бюффона в современном Париже и перенесемся мысленно на два столетия назад… Вечером, когда уличное движение стихает и темнота скрывает бесчисленные автомобили, занявшие даже тротуары, Париж будто сбрасывает с себя бремя цивилизации XX века. И тогда в его кварталах проступает то, что так хорошо знакомо нам по бесчисленным произведениям художественной литературы, посвященным этому городу. Впрочем, это не только парижская особенность. Если вы хотите почувствовать душу города — бродите по нему, когда люди спят. Знаете ли вы, как прекрасна утренняя Москва часов этак в пять солнечным летом? А Ленинград в белые ночи, когда в воздухе, кажется, разлита неподвижная мелодия звуков? Ну а Париж? Париж великолепен вечером…

Вот он шагает по мостовой. Красные каблуки прочно печатают шаги, шляпа «касается звезд». Куда направляется Жорж Луи Леклер де Бюффон? Впрочем, стоит ли о том задумываться? Он богат и свободен. Ни одной из его подружек не удалось пока привязать молодого атлета к себе цепями Гименея.

С Сены тянет свежим запахом воды. Ученый сворачивает на бульвар Сен-Мишель — в наши дни веселые парижские студенты называют его «Бульмиш». На углах и сейчас, как два века назад, возле устричных лотков горят факелы. Торговцы в кожаных фартуках ловко вскрывают раковины кривыми ножами и выжимают на розоватую массу половинки лимона. Плывет синеватый дым жаровен. «Каштаны, каштаны, сладкие жареные каштаны!» — кричат продавцы. Возле прилавка уличного рынка тележка на больших колесах. На ней дыни. Шлеп-шлеп — золотистые плоды перелетают из ладоней в ладони. Огородники разгружают товар. Коротка ночь во французской столице. Скоро Париж проснется и потребует пищи, много пищи: фруктов и овощей, хлеба, мяса, вина…

Один из огородников кидает дыни, другой ловит их и укладывает в пирамиду. Жорж Луи останавливается и смотрит, как они трудятся.

Титульный лист сочинения Бюффона «Естественная история».

Мысли Бюффона поглощены предстоящей работой. Он обдумывает главы, посвященные образованию Земли. Вот если бы это было так же просто, как перекладывать дыни… P-раз! Один из работающих промахнулся и не поймал брошенный плод. Золотистая дыня звучно врезалась в вершину пирамиды и расколола ее. Брызги спелого сока и семечки заставляют Бюффона отскочить в сторону.

Не могло ли подобное происшествие натолкнуть его на мысль о встрече кометы с Солнцем и о рождении планет из «брызг» солнечного вещества? «Нельзя ли вообразить с некоторой долей вероятности, — пишет Бюффон в первом томе своей „Естественной истории“, — что некая комета, падая на поверхность Солнца, сместила это светило, и что эта комета отделила от него некую небольшую часть, которой она сообщила движение в том же направлении и тем же толчком, так что планеты некогда принадлежали Солнцу и отделились от него благодаря общей для них всех импульсивной силе, которую они сохраняют еще до сих пор?»

Из дальнейших рассуждений легко понять, что Бюффон представляет себе этот удар по касательной. И когда вырванная струя солнечного вещества начала обращаться вокруг светила, в ней, по закону всемирного тяготения, открытому Ньютоном, стали формироваться тела будущих планет, включая и Землю. Прекрасная гипотеза! И какая доказательная! Недаром же все планеты облетают Солнце в одном направлении… Когда же произошла эта грандиозная катастрофа? У Бюффона готов ответ. Неоднократно в своей «кузнице» он производил такой опыт: брал каменные ядра от древних орудий, раскалял их в печи, а потом замечал время, за которое они остывали. Зная, во сколько раз диаметр Земли превосходит диаметр каменного ядра, он рассчитывал срок остывания планеты. Опыты говорили, что на это понадобилось: Земле — две тысячи девятьсот тридцать шесть лет, Луне — шестьсот сорок четыре года.

К вычисленному сроку Бюффон добавлял еще тридцать четыре тысячи двести семьдесят лет, необходимых для возникновения жизни. И прибавлял еще время, необходимое на образование всех окаменелостей, которые находили в земле.

В общей сложности получалось семьдесят пять тысяч лет. В ту пору это казалось огромным, даже непредставимым сроком. А главное, он очень сильно расходился с периодом существования Земли «от сотворения мира», установленным церковью. Богословы не могли этого так пропустить. И постарались доставить автору трактата максимум неприятностей. И все-таки Жорж Луи дожил до глубокой старости. В конце жизни у него было довольно много неудач, но сам о себе он был всегда весьма высокого мнения. Так, рекомендуя изучать «больших гениев», насчитывал их всего пять человек в мире: Ньютон, Бэкон, Лейбниц, Монтескье и… Бюффон.

Конечно, сегодня расчеты Бюффона не имеют никакого научного значения. Но роль самого ученого в развитии науки была огромной.

Парад гипотез

Гипотез о происхождении нашей Земли было выдвинуто очень много. И каждая из них так или иначе повлияла на представления ученых о внутреннем строении нашей планеты. Давайте попробуем бегло перечислить основные из них, чтобы в дальнейшем всегда ориентироваться в том, в эпоху какой гипотезы выдвигались те или иные предположения… Устроим как бы «парад гипотез».

Еще при жизни Бюффона у многих астрономов возникли сомнения в том, что комета способна «отшибить кусок Солнца». Все началось с того, что королевский астроном англичанин Эдмунд Галлей обнаружил вековую ошибку. Три кометы, посещавшие пределы Солнечной системы с интервалом в семьдесят шесть лет, при тщательной проверке оказались одним и тем же небесным телом. Галлею даже удалось предсказать, когда снова комета появится на земном небе. При каждом посещении орбита небесной гостьи под действием сил притяжения планет Юпитера и Сатурна немножко менялась. Это означало, что комета весьма невелика по своей массе. Будь она массивнее, не планеты притягивали бы ее, а наоборот. Но как же могло тогда столь ничножное небесное тело, как комета, столкнувшись с Солнцем, «оторвать у него край»? Да она скорее должна была сгореть в ярком пламени светила…

В 1755 году в Кенигсберге вышла из печати безымянная работа, озаглавленная «Общая естественная история и теория неба». Неизвестный автор, подобно греческим философам и Декарту, соглашался, что мир произошел из хаоса, из огромного туманного облака, частицы которого со временем объединились под действием ньютоновской силы и образовали планеты.

Впрочем, этот труд остался неизвестен широкой публике. Книгоиздатель прогорел, и брошюра анонимного автора, коим оказался молодой философ Иммануил Кант, так и осталась на складе. Лишь в конце жизни Кант вспомнил о ней. Но к тому времени широкую популярность приобрела гипотеза происхождения Солнечной системы из раскаленной газовой туманности, выдвинутая выдающимся французским математиком Пьером Лапласом.

Оба предположения были настолько похожи друг на друга, что впоследствии их стали называть общим именем «небулярной гипотезы Канта-Лапласа». Слово «небулярный» означает «туманный». Новая гипотеза очень полюбилась читающей публике. Все в ней было стройно, все логично объяснялось. Правда, прошло некоторое время и новые факты, добытые астрономами, стали понемножку приходить в противоречие с выводами Лапласа. Но это неизбежно. Такова судьба каждой научной гипотезы.

К началу XX века противоречий накопилось столько, что все понимали: пришло время замены небулярной гипотезы на новую. И таковую предложили профессор Ф. Мультон и Т. Чемберлин. Они предположили, что когда-то в отдаленные времена мимо молодого Солнца прошла другая массивная звезда. Своим притяжением она вызвала извержение вещества из Солнца. И из этой выброшенной из недр нашего светила материи образовались в конце концов планеты. Это была снова «катастрофическая гипотеза», в которой происхождение планетной системы оказывалось в прямой зависимости от космической катастрофы, как у Бюффона.

Английский астроном Дж. Джинс поддержал новую гипотезу, подкрепив строгими математическими расчетами. Он сделал ее такой убедительной, что в короткое время она завоевала умы и сердца, вытеснив другие мнения даже со страниц учебников. Некоторые несоответствия, которые время от времени в ней открывались, тут же исправлялись с помощью уточнений подробностей и новыми допущениями.

Но вот в 1931 году в Америке выходит небольшая книжка Генри Ресселла «Солнечная система и ее происхождение», в которой автор, по его же словам, «хотел только изложить современное состояние наших знаний о Солнечной системе». И вот он принимается за рассуждения: что произойдет, если при встрече двух звезд между ними протянется длинная лента вещества? Наполовину она должна состоять из солнечного вещества, наполовину из звездного. При этом «середина ленты оставалась бы в этой точке без движения, одинаково притягиваемая Солнцем и звездою». Вот так так… Значит, никаких планет, находящихся в вечном круговороте вокруг своего светила, образоваться и не могло?

Снова астрономы оказались без руководящей идеи. Сам Ресселл и другие специалисты очень хотели «спасти» гипотезу Джинса. Но из этого ничего не получалось.

В 1944 году в «Докладах Академии наук СССР» были опубликованы первые статьи советского ученого академика Отто Юльевича Шмидта. По его мнению, Солнце когда-то встретило на своем пути огромную холодную газопылевую туманность. Таких туманностей в космосе много. И встреча с ними для звезды не такое уникальное явление, как встреча с другой звездой. Часть туманности последовала за светилом, стала как бы его спутником. По существующим законам природы она стала вращаться, сплющилась. Отдельные частицы сливались друг с другом, стали образовываться в окрестностях Солнца комки будущих планет.

На первый взгляд, в новой гипотезе было не много нового. Шмидт внимательно изучил представления своих предшественников и у каждого взял наиболее разумную и обоснованную часть.

Это обстоятельство явилось одной из очень сильных сторон его гипотезы.

Сегодня у ученых нет единого взгляда по этому вопросу. Все или почти все соглашаются с тем, что формироваться планеты стали из холодного облака и лишь потом разогрелись. В остальном же имеется множество разногласий. И несмотря на гигантский скачок в астрономии за последние годы, спорам по поводу происхождения планетной системы конца пока не видно.

Глава вторая. Когда земля родилась

Какие праздники в году самые веселые? По-моему, день рождения и Новый год! А не кажется ли вам, что они чем-то похожи? Смотрите: в каждый день своего рождения вы чувствуете, как становитесь на год старше ri, конечно, значительно умнее и красивее. Так во всяком случае говорят поздравляющие. А что Новый год? В этот день наша планета начинает новый виток вокруг Солнца и тоже становится старше… Выходит, что день рождения — это как бы ваш личный «Новый год», который отмечает время, прошедшее с момента появления на свет. А когда родилась Земля?..

Я хотел бы начать рассказ о том, как люди добирались до истинной даты рождения своей планеты, с одного исторического эпизода. Произошел он в Москве двести восемьдесят три года тому назад… Надо сказать, что жила в ту пору столица неспокойно. Вернувшийся из поездки за границу молодой царь Петр чудил, ломая старину. Он резал бороды боярам, заставлял снимать долгополое русское платье и одеваться по-иноземному. Царь устраивал забавы — одна другой страшнее — с пальбой из пушек и фейерверками. Он закладывал корабли и вводил новые учреждения вместо старых приказов.

Утром 20 декабря пошли по площадям да по торговым рядам бирючи с барабанщиками. Стали скликать народ — слушать новые царевы указы. Первый назывался: «О писании впредь Генваря с 1 числа 1700 года во всех бумагах лета от рождества Христова, а не от сотворения мира». Дивились гости гостиной сотни, слушая бирюча, дивились посадские и ремесленные люди всякого чина и звания: «Чего еще царь отудумал?»… А барабаны стучали, и бирючи читали громкими голосами, нараспев: «Известно великому государю, что не только во многих европейских христианских странах, но и в народах славянских, которые с восточною православною нашею церковью во всем согласны, как волохи, молдавы, сербы, далматы, болгары и самые великого государя подданные черкасы и все греки, от которых вера наша православная принята, — все те народы согласно лета свои счисляют от рождества Христова осьмь дней спустя…» А посему велел великий государь «лучшего ради согласия с народами европейскими в контрактах и трактатах» отныне, после 31 декабря 7207 года от «сотворения мира», считать и писать 1 января 1700 года «от рождества Христова».

«Что ж, — говорили друг другу люди московские, — нам все едино, что одна цифирь, что другая. То дело подьячих — крапивного семени числа в бумагах блюсти». Впрочем, тогда смысл нового указа был, наверное, более понятен, чем сегодня. Нас не может не удивить странный срок — 7207 год! Какое-то «сотворение мира»! И «рождество Христово» через пять тысяч пятьсот восемь лет после «сотворения»!.. И тут, пожалуй, для лучшего понимания сути дела стоит нам с вами сделать небольшое «прибавление» к тексту или, если хотите, «отступление» от главной темы повествования…

Рыбы на горах

Однажды в горах Южного Урала, расколов геологическим молотком обломок красноватого сланца, мой друг, пригласивший меня в экспедицию, громко вскрикнул и стал созывать всех к себе. «Смотрите, смотрите!» — повторял он, протягивая руку с камнем. На ровной поверхности мергельной пластины виднелся четкий отпечаток какого-то животного. «Трилобит! — с гордостью говорил мой друг. — Членистоногое. Жил в кембрии, в самом начале палеозойской эры, примерно пятьсот — шестьсот миллионов лет назад…»

Мы с уважением смотрели на крошечный отпечаток, длиною не больше 3–5 сантиметров. Из каких далей, из каких глубин вознесло его сюда к нам, на вершины гор? А счастливый обладатель находки уже разворачивал перед слушателями картину пятисотмиллионнолетней давности. Кембрийский период, или кембрий, был впервые выделен английским геологом Седжвиком в 1835 году. Он назвал его по древнему наименованию английской провинции Уэльса, где встречались сланцы этого периода.

Тогда, после долгого господства суши над морем, воды вновь решили взять реванш и пошли приступом. На территориях современных континентов опускались долины и плоскогорья, проваливались горы и на их место приходила вода. Над Алтаем, над Уралом, над Северной Африкой, представлявшими в ту пору обширные впадины, катил свои волны первобытный океан.

Такое опускание суши продолжалось, правда, не очень долго, каких-нибудь двадцать-тридцать миллионов лет… Но что для вечности какое-то миллионнолетие!..

По всей Земле распространился теплый климат. В кембрийском периоде появляются первые животные со скелетом, с панцирем и раковинами. Наступает время трилобитов. В общем это были ракообразные. Туловище и хвост у них состояли из множества члеников, подобно хвосту современного рака. Часто эти членики оканчивались острыми шипами. Прочные щитки, покрывавшие все тело трилобита, защищали его от нападения врагов, и он спокойно ползал по дну в придонной мути, выискивая пищу. Глаза у большинства из них были развиты слабо, а то и вовсе их не было.

Наша находка относилась к небольшим. Но среди ранних ракообразных встречались и значительно более крупные экземпляры. Сегодня на трилобитов больше всего похожи кинг-крабы, или мечехвосты, которые попадаются иногда у берегов Юго-Восточной и Восточной Азии, а также вдоль восточных берегов Северной и Центральной Америки. Наших мечехвостов называют «живыми ископаемыми», поскольку они существуют, почти не меняясь, уже около трехсот пятидесяти миллионов лет…

Эта находка заставила меня вспомнить о том, какие противоречивые мнения бытовали в разные времена среди людей по поводу окаменелостей, встречавшихся в земных слоях.

Жил когда-то, веков за пять или шесть до нашей эры, в Древней Греции философ Ксенофан из города Колофона. Был он в молодости за какие-то провинности изгнан из родного города и даже продан в рабство. Но потом выкуплен. Не раз пересек он Элладу, переходя из города в город, затевая диспуты на площадях и распевая стихи собственного сочинения. Тем и кормился, как большинство нищих философов.

Какое-то время жил Ксенофан в Сицилии. Там в знаменитых каменоломнях он не раз встречал отпечатки рыб и растений на камнях. «Что это такое?» — спрашивали ученики философа. И он отвечал: «Когда-то давно все в мире было построено из глины. Тогда все эти предметы существовали в натуре. Вместе с глиной они затвердели и превратились в камни. Также и люди, населяющие Землю, когда-нибудь тоже погибнут под волнами наступающего моря и превратятся в глину. После чего вся история жизни повторится сначала».

Рисунок трилобита по отпечатку.

Многие ученые древности писали в своих сочинениях об окаменелостях, найденных в горах. Особенно удивляли камни, похожие на рыб, и отпечатки морских животных, которые встречались на вершинах гор, далеко от моря. У древних греков родился даже миф о чудовище-горгоне по имени Медуза. На голове у нее вместо волос извивались змеи, а взгляд был таким страшным, что обращал в камень каждого, кто осмеливался взглянуть.

Аммоновы рога (аммониты). Рисунки окаменевших раковин древних моллюсков.

Знаменитый ученый, философ и алхимик средних веков Альберт Великий из Больштедта писал в своем трактате «О минералах и металлических предметах»: «Всем кажется удивительным, что иногда находят камни, которые снаружи и внутри имеют вид животных… Авиценна думает, что причина этому та, что животные, по его мнению, вообще все превращаются в свое время в камни и особенно в солеобразные камни… Это удостоверяет и сказание о горгоне (Медузе), которая будто бы превращала в камень тех, которые на нее оглядывались. Но именем Горгоны называли мощную минеральную силу, оглядывание на нее означало склонность влаги тел к камнесозидающей силе».

«Природа, созидающая мертвый мир, творящая камень, желает подражать жизни, — говорил ученый-иезуит XVII столетия Атанасиус Кирхер. — Она (природа) лепит камни, придавая им очертания живых существ, геометрических и астрономических фигур. Воспроизводит даже формы Луны, Солнца и звезд. Эти таинственные силы природы есть признак божественного всемогущества…»

По мнению Кирхера, природа умеет даже писать буквы на камнях и создавать изображения святых. Мы еще не раз встретимся со взглядами этого великого путаника. Кирхер был философом и математиком, преподавал восточные языки и занимался естествознанием, писал ученые трактаты по физике. И всюду, за что бы он ни брался, рядом с тонкими наблюдениями и остроумными выводами соседствовали такие нелепости, которые сводили на нет всю ценность его исследований. Почему же отец Атанасиус столь слепо верил в чудеса? Дело, наверное, заключалось в том, что почтенный иезуит во всех случаях, когда наблюдаемое явление не поддавалось объяснению, прибегал к помощи бога. Бог способен на все, бог может сотворить чудо. А если так, то что же считать признаком, отделяющим правду от выдумки? Нет, ученому явно не хватало правил Декарта, о которых я вам уже рассказывал…

И все-таки, как же попадали раковины и окаменевшие рыбы на вершины гор? И почему животные, кости которых находят ученые, сегодня не встречаются на Земле?

Когда был всемирный потоп?

Со временем окаменевших останков животных и растений собралось так много, что по ним даже стали восстанавливать облик животных, в давние времена населявших Землю. Но почему они все погибли? Самое простое и наглядное объяснение давала Библия.

«В шестисотый год жизни Ноевой, во второй месяц, в семнадцатый день месяца… разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей… И умножилась вода и подняла ковчег, и он возвысился над землею; вода же усиливалась и весьма умножалась на земле, и ковчег плавал по поверхности вод.

И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом: на пятнадцать локтей поднялась над ними вода…

И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди; все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло.

Истребилось всякое существо, которое было на поверхности всей земли; от человека до скота и гадов, и птиц небесных все истребилось с земли: остался только Ной, и что было с ним в ковчеге. Вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней.

И вспомнил бог о Ное, и о всех зверях, и о всех скотах и о всех птицах, и о всех гадах пресмыкающихся, бывших с ними в ковчеге; и навел бог ветер на землю и воды остановились. И закрылись источники бездны и окна небесные, и перестал дождь с неба. Вода же постепенно возвращалась с земли, и стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней…

Шестьсот первого года жизни Ноевой к первому дню первого месяца иссякла вода на земле; и открыл Ной кровлю ковчега и посмотрел, и вот, обсохла поверхность земли. И во втором месяце, к двадцать седьмому дню месяца, земля высохла».

Короче говоря, существовал мир. Случилась катастрофа. Старый мир погиб и народился новый, тот, в котором мы живем сейчас. Вполне убедительная гипотеза. Доказательства — налицо. Почти у всех народов, населяющих разные континенты, можно встретить мифы о грандиозном потопе.

В основе большинства сказаний лежат истинные происшествия. Так и миф о всемирном потопе мог родиться в результате многочисленных наводнений и катастроф, которыми так богата история нашей планеты. Между прочим, ученые немало поспорили о том, когда именно случился всемирный потоп. Англичанин Джон Вудворд в своей книге «Естественная история Земли» рассказал, что в одном из слоев Земли нашел ископаемые орехи. И эти орехи были неспелыми. А значит, сделал он вывод, потоп произошел в конце весны. Плоды на деревьях уже образовались, но еще не созрели.

Однако его соотечественник Дж. Парсонс, изучавший ископаемые останки плодов из других мест, пришел к выводу о их полной готовности. И заявил, что убежден в осеннем начале потопа.

Ирландский же архиепископ Джеймс Ашер дал самую точную дату потопа. Он написал, что воды хлынули с неба в воскресенье 7 декабря…

Однако далеко не все ученые соглашались с тем, что мир на нашей планете сменился только в результате потопа. В 1757 году в России вышла в свет работа Михаила Васильевича Ломоносова «Слово о рождении металлов от трясения земли», а шесть лет спустя — вторая: «О слоях земных».

«Напрасно многие думают, что все, как видим, с начала творцом создано; будто не токмо горы, долы и воды, но и разные роды минералов произошли вместе со всем светом; и потому де не надобно исследовать причин, для чего они внутренними свойствами и положением мест разнятся.

Таковые рассуждения весьма вредны приращению всех наук, следовательно и натуральному знанию шара Земного, а особливо искусству рудного дела, хотя оным умникам и легко быть философами, выучать говорить три слова: бог так сотворил, и сие дая в ответ вместо всех причин» — так писал великий русский ученый в своих сочинениях.

По мнению Михаила Васильевича, изменения на поверхности Земли происходят как из-за внешних геологических факторов, то есть из-за разрушительной работы текучих вод, морских волн, сильных ветров и мороза, так и из-за внутренних. Внутренние же причины Ломоносов назвал единым словом «землетрясения», связанные с действием подземного огня.

В ту пору весь мир находился под влиянием вестей о сильнейшем землетрясении в 1755 году, разрушившем город Лиссабон.

По замыслу Ломоносова были организованы первые академические экспедиции для изучения обширной территории государства. Русский путешественник и натуралист Иван Иванович Лепехин исследовал залегания горных пород на Урале, в Поволжье и пришел к выводу, что Уральские горы поднялись под действием сил подземного огня.

Другой русский естествоиспытатель, Петр Симон Паллас, объехал Поволжье, Оренбургский край, часть Западной Сибири, Западный Саян и низовья Волги. В 1777 году Паллас выступил на торжественном заседании Петербургской академии с речью, в которой изложил свою теорию строения Земли и образования гор. Он считал, что первоначально весь земной шар был покрыт водами Мирового океана. Лишь кое-где выступали гранитные острова. Затем в недрах загорелись гнезда колчедана и начались колоссальные вулканические извержения. Именно они подняли со дна моря не только острова, но и континенты. Во время извержений открылись подземные пещеры, куда стекла лишняя вода. Такие катастрофы в истории Земли, по мнению Палласа, происходили не раз. Они сопровождались гигантскими поднятиями суши и невероятными наводнениями. При этом воды, которые стекали в пониженные части Земли, приносили с собою и кости животных, погибших во время потопов.

Конец XVIII столетия ознаменовался большими земляными работами на юго-западе Англии. Там на прокладке канала работал землемером человек по имени Вильям Смит. Он обратил внимание, что в каждом слое Земли встречаются свои окаменевшие останки животных и растений. Английский геодезист задумался: а нельзя ли по ним определить последовательность, кто за кем жил, а потом и разделить горные породы по возрасту? Смит первым составил геологическую карту Англии. Его открытие дало начало важному разделу исторической геологии — СТРАТИГРАФИИ, которая изучает последовательность формирования горных пород.

Именно эта наука позволила ученым в конце концов составить себе представление о геологической истории Земли.

Спор Нептуна с Плутоном

В конце XVIII века старинный городок Фрейберг был известен в основном своей горной академией. Это и понятно: уже пятьсот лет существовали здесь серебряные рудники. И главным делом горожан издавна считалось горное дело. Кроме того, во Фрейберге имелись чугунолитейные заведения и золототкацкие мастерские. Но молодые люди ехали во Фрейберг за горной наукой.

И пожалуй, самым популярным из профессоров горной академии являлся доктор Абраам Готлоб Вернер — маленький, подвижный человек с глазками-пуговками и улыбчивым пухлым ртом. Он превосходно читал лекции. Слушать его приезжали из других городов, из многих университетов. А сколько раз просили студенты герра профессора написать и издать свои лекции. Но Абраам Готлоб только отмахивался: он любит живое слово, а писаниной станет заниматься в старости.

Вернер не всходил — взбегал на кафедру и, устроившись на ней, утвердившись, начинал каждую лекцию с какого-то единого утверждения, которое потом доказывал, развивал и подкреплял многочисленными примерами.

— Вода, мейне геррен, только вода первопричина всех изменений на земле, — говорил он, взмахивая коротенькими руками. — Никогда не была наша планета расплавленной и в горячем состоянии. Она холодна изначально. А ее твердая кора образовалась осаждением из раствора первичного океана. Потому так много слоев мы находим во всех разрезах и на всех обрывах, пересекающих горы и долины. При этом, поскольку горные породы имеют весьма различные и отличающиеся по химическому составу слои, можно предположить, что и состав вод Мирового океана был далеко не всегда одинаковым…

Дальше Вернер утверждал, что в тех местах, где воды океана были спокойны и недвижны, отложились кристаллические породы — гранит и гнейс, порфир и базальт. Они образовали высочайшие горы, вершины которых, впрочем, никогда не видели неба, ибо их скрывала вода. Ведь и на самых высоких вершинах до сей поры восходители находят окаменелые раковины древних моллюсков. Совсем другая картина встречает нас в затопленных междугорьях. Здесь стремительные подводные течения уносили с собой осадки и кристаллические породы осесть не могли. Постепенно вода разлагалась на «водотворное» и «кислотворное» вещества. А часть ее, испаренная жаркими лучами солнца, переносилась на другие планеты. Уровень Мирового океана понизился. Ветер и солнце разрушили первозданные горы и образовали вторичные породы: известняки, глины, песчаники, мел, гипс, каменный уголь… Горючие вещества в недрах время от времени, конечно, загорались. Они выбрасывали на поверхность кое-где шлаки. Но значительной роли эти явления не играли.

Горное дело. Со старинной гравюры.

Ах, как читал профессор Вернер свои лекции! Тот, кто их слушал, навсегда становился убежденным сторонником и пропагандистом его взглядов. Ученики Фрейбергской академии, окончив курс, разъезжались по своим странам, где у них появлялись свои ученики. И постепенно мысли и воззрения саксонского профессора распространились по всей Европе. В 1810 году лекции Вернера записал и перевел русский студент А. Ф. Севастьянов. Сторонников взглядов Вернера скоро стали во всем мире называть «нептунистами», по имени бога морей Нептуна.

И вдруг, когда нептунисты только-только начали наслаждаться всеобщим признанием, на горизонте появилось облачко. В 1785 году в Эдинбурге, на собрании ученого общества выступил с лекцией шотландский минералог Джеймс Геттон. Он подверг резкой критике учение нептунизма и категорически заявил, что внутри Земли, безусловно, существует расплавленная масса, которая и оказывает основное влияние на образование горных пород.

Интересно отметить, что природа будто специально создала Геттона прямой противоположностью Вернеру как по характеру, так и по внешнему облику. Сухопарый и язвительный шотландец профилем напоминал грача. Он не отрицал всемирного потопа, но при том утверждал, что это горячие газы и вздымающие силы внутреннего расплава, словно огромные пузыри, подняли над волнами материки, острова и архипелаги. Часть из них, не выдержав напора, лопалась, и раскаленная лава фонтанами взлетала вверх. Обломки падали и погружались на дно океана, где снова и снова уплотнялись под влиянием все того же внутреннего жара. И снова поднимались материки и снова лопались… Так продолжалось много лет в течение непрерывного развития нашей планеты.

Никакое покушение на устоявшиеся авторитеты не проходит даром. Автору новой гипотезы пришлось выслушать немало неприятных и даже порой оскорбительных обвинений. Но шотландцы не зря славятся своим упрямством. А Геттон был еще и невозмутим, как англичанин. Десять лет спустя после памятной речи он выпустил в свет двухтомный труд «Теория Земли», где подробно изложил и обосновал свою точку зрения. И мир науки не выдержал, раскололся на два лагеря. Одни ученые остались верны полюбившемуся нептунизму. Другие — отдали пальму первенства «плутонизму» Геттона.

Расхождение во взглядах особенно обострилось во время знаменитого спора о базальтах. Вы помните, как в начале своей лекции Вернер говорил об осаждении кристаллических пород, в том числе гранита, гнейса, базальта, порфира… «Ничего подобного, — безапелляционно заявил Геттон. — Даже мальчишке ясно, что базальты и гранит — породы чисто огненного происхождения. Да-с, сэр! Именно так, сэр! Даже мальчишке…»

Спор о происхождении «проклятых» базальтов никого не оставил равнодушным. В 1791 году русский ученый Василий Михайлович Севергин писал: «…базальт долженствовал быть некогда жидок, прочие же обстоятельства сего места убеждают, что он был жидок от огня, то есть некогда плавился». Так, несмотря на свою склонность к нептунизму, Василий Михайлович с готовностью признавал и иную точку зрения.

Спор между нептунистами и плутонистами был полезен по многим причинам. Современникам он показал, что прежде следует накопить побольше фактов о горных породах. А уже потом решать вопросы их происхождения. Подле этого в геологии окончательно оформилось новое направление: петрография — наука о составе и происхождении горных пород. Кое-кто из исследователей даже начал производить опыты — плавить образцы горных пород в печах и охлаждать их в разных условиях. Как всегда, опыты приносили множество новых знаний, среди которых были ответы на некоторые вопросы и были новые вопросы.

«Великая лестница жизни» Жоржа Кювье

В 1794 году известный французский ученый Жоффруа Сент-Илер обратил внимание на реферат никому не известного Ж. Кювье из Нормандии, посвященный анатомии одного из морских моллюсков. Работа была хорошо написана, и Сент-Илер пригласил молодого человека в Париж. С той поры на всю жизнь судьба сына момпельгардского пастора Жоржа Леопольда Кретьена Фредерика Дагобера Кювье оказалась связанной с французской столицей. Его заслуги перед наукой чрезвычайно велики. Немецкие авторы даже в эпохи напряженных отношений с соседней Францией не называли Кювье иначе, как «великий анатом». Он установил понятие о типах в зоологии. Первым объединил в один тип позвоночных четыре класса: млекопитающих, птиц, амфибий и рыб. Прочих же животных отнес к остальным трем типам: членистых, мягкотелых и лучистых. В основу своей классификации Кювье положил строение нервной системы, которую считал важнейшей системой любого организма, системой, управляющей всеми функциями.

Кювье сформулировал принципы, по которым изменение одной части организма должно вести к соответствующим изменениям другой его части. И это позволило естествоиспытателям по отдельным частям судить о целом.

Представляете, как важен был такой принцип для палеонтологов. Они смогли начать реконструировать ископаемых животных по немногим разрозненным останкам, найденным при раскопках.

Вместе со своим сотрудником Александром Броньяром Кювье внимательно исследовал окаменелости, встречающиеся в отложениях парижского бассейна.

Помните, примерно такую же работу проделал десятью годами раньше инженер-самоучка Вильям Смит в Англии. Но если для Смита глав ным были слои горных пород, а ископаемые лишь помогали их распознавать, то для Кювье и Броньяра все обстояло как раз наоборот. Французских ученых интересовали прежде всего животные и растения, жившие в одно и то же время и потому погребенные в одинаковых слоях Земли. И определяли они их, изучая слои пород, в которых находили одинаковые окаменелости.

Взрыв горы при встрече огня и воды. С гравюры XVIII века.

Кювье и Броньяр сделали вывод, что благодаря таким исследованиям можно научиться не только отождествлять слои в разных местах, но и устанавливать, какие существа населяли Землю раньше, а какие — позже. При этом в самых древних Слоях ископаемые формы вообще отсутствовали, а при переходе к более молодым в геологическом отношении слоям окаменелости попадались все чаще и становились все сложнее. При этом Кювье выделил наиболее характерные — «руководящие» для каждого данного слоя окаменелости, которые не встречались или были редки в других слоях. Это открывало перед исследователями совершенно новую и чрезвычайно увлекательную сферу деятельности. Ученые стали строить картины прошедшей жизни, располагая их друг за другом по великой лестнице жизни и геологической истории планеты. Стала бурно развиваться стратиграфия, начало которой было положено работами Смита.

Метод руководящих окаменелостей оказался очень прост в применении, и потому он долгое время был самым главным в определении возраста горных пород и при сопоставлении геологами различных разрезов. Но постепенно стали проявляться и его недостатки. Ведь в основе лежало убеждение, что животные и растения одного периода должны быть распространены в свое время по всему свету. Между тем зоологи доказали, что любые организмы нуждаются в определенных условиях и потому не могут одновременно в равной мере заселять весь земной шар.

Да и появление, и вымирание определенных типов не могло происходить одновременно и повсеместно. Один и тот же вид организмов не мог возникнуть сразу во многих районах земной поверхности. Намечались и другие трудности в применении метода Кювье. Но главный фундамент науки он все-таки заложил.

Катастрофа с «теорией катастроф»

В общественной жизни своего времени Жорж Кювье представлял собой не слишком привлекательную фигуру. В эпоху бурных революционных страстей он откровенно проповедовал примирение с любым правительством. А протестантская закваска детских лет толкала его к согласованию науки с религией. В результате Кювье был настроен революционно только в годы революции. Стал чрезвычайным комиссаром и членом Государственного совета во времена империи Наполеона Первого и пэром Франции после Реставрации. В науке же, обнаружив изменения в растительном и животном мире и желая согласовать это с религией, он выдвинул свою теорию катастроф. Он предположил, что вся история Земли — цепь мировых катастроф. То есть жила себе планета, жила не тужила, однако наступало время, когда вспучивалось вдруг дно морское и начинали проваливаться горы. Раскаленная лава выплескивалась из недр и густыми потоками сползала в океаны. Со страшным свистом и шипеньем встречались вода и огонь. Густые облака пара взметались столбами вверх и застилали огромные пространства. С неба на землю лились потоки страшных ливней, а в черных грозовых тучах блистали молнии. Густая непроглядная мгла опускалась на Землю. Лишь короткие вспышки молний да зловещий багровый отблеск от раскаленных потоков освещали наступившую ночь.

Примерно тек представляли себе осадочные слои Земли ученые XIX века.

В этих катастрофах гибло все живое. Смены были похожи на занавес перед театральным антрактом. Когда антракт кончался и солнце пробивалось сквозь поредевшие тучи, декорации оказывались смененными и на сцене суетились иные действующие лица.

В 1812 году Кювье написал книгу «Рассуждение о переворотах на поверхности Земли». Его взгляды сразу же нашли немало сторонников. Так, его коллега и соотечественник Д’Орбиньи тут же насчитал в истории планеты двадцать семь катастроф. Д’Орбиньи был отличным палеонтологом — специалистом по вымершим животным, и его слово значило в науке немало.

Гипотеза катастроф одинаково устраивала и нептунистов, и плутонистов. Она казалась новой, революционной и очень прогрессивной.

А вот Фридрих Энгельс увидел в «теории» Кювье то, чего не замечали остальные. В книге «Диалектика природы» он писал: «Теория Кювье о претерпеваемых Землей революциях была революционна на словах и реакционна на деле. На место одного акта божественного творения она ставила целый ряд повторных актов творения и делала из чуда существенный рычаг природы». Сторонник трезвого материалистического взгляда на все, в том числе и на историю нашей планеты, Энгельс был уверен, что чудес не бывает. И он резко критиковал взгляды Кювье и всех сторонников «катастрофизма».

Конечно, развитие и изменение организмов от катастрофы к катастрофе было лучше, чем неизменность живого мира, как то утверждало священное писание. Но возникал вопрос: отчего происходили на поверхности нашей планеты катастрофы? И здесь ответ мог быть один: по воле бога! Такая жестокая необходимость божественного вмешательства смущала многих ученых. Нужно было найти способ избавиться от этой зависимости. И вот такая лазейка нашлась.

Еще философы Древней Греции учили, что объяснение минувших явлений следует искать в явлениях природы, существующих в настоящее время. Те же мысли высказывал Леонардо да Винчи, французский натуралист XVI века Б. Палисси, а столетие спустя — датчанин Н. Стено. В середине XVIII столетия на основании этого принципа М. В. Ломоносов делал свои прекрасные геологические прогнозы и обобщения. Наконец, вы помните упрямого шотландца Джеймса Геттона, утверждавшего, что законы и силы, управляющие всеми преобразованиями на Земле, остаются от века неизменными.

Я уже говорил, что в начале прошлого века в Англии велось усиленное строительство дорог, каналов и шахт в южных провинциях. Отсюда и увлеченность англичан геологией, их успехи в стратиграфии и других отраслях науки о Земле.

Жил в ту пору на берегах Альбиона молодой человек по имени Чарлз Лайель. Родился он в Шотландии.

Прибавление

Еще в середине XVIII века итальянский геолог Д. Ардуино разделил изучаемые осадочные толщи в горах по степени их древности на первичные, вторичные и третичные. В наше время геологи составили единую стратиграфическую шкалу для всей истории Земли от самого ее образования. Прошедшее время делится на группы, или эры. Каждая группа содержит в себе несколько систем, или периодов. А каждый период разбивается на отделы, или эпохи. Потом идут еще более мелкие ступеньки.

Сейчас мы делим все время существования жизни на нашей планете на пять больших групп, или эр. Назвали их в соответствии с греческими наименованиями. Например, архейская эра, или архей, от греческого слова «археос» — «древнейший».

Следом за археем идет протерозойская эра. «Протерос» по-гречески означает «первичный», а греческое слово «зоикос» — в переводе звучит как «жизненный». Значит, протерозой — эра первичной жизни.

Потом идет палеозойская эра — палеозой, или эра древней жизни.

Учился в обыкновенной школе, после окончания которой поступил в Оксфордский университет на юридический факультет. Надо сказать, что еще в детстве Чарлз пристрастился к собиранию насекомых. И свое увлечение естественными науками не забросил и в университете за изучением классиков и римского права. Более того, познакомившись на лекциях с геологией, он так увлекся новой для него наукой, что, окончив университет и проработав адвокатом, оставил адвокатскую практику и полностью переключился на геологию. Каждый год со студенческих времен Лайель летом совершал экскурсии в места интересных геологических образований, а потом в течение зимы систематизировал увиденное, много читал, обобщая накопленный наукой материал.

Катастрофическая гипотеза Кювье давала простор для фантазий, но не помогала в истинном восстановлении истории планеты. Да и нужны ли катастрофы природе? Ее современные действия вполне допускают объяснение явлений геологического прошлого без всяких неожиданностей. Так ведь говорил еще Геттон?..

Накопив знания и утвердившись в принятом мнении, Лайель выступил против признанных авторитетов своего времени. Ему было только тридцать три года, когда в Лондоне появился первый выпуск его объемистого труда «Основы геологии».

Лайель утверждал, что изменения на Земле могут происходить без всяких катастроф, постепенно.

Присмотритесь внимательно к обрыву за городом. Вот в толще пород встретился косо залегший слой, который тянется узкой лентой на многие километры. На одном его участке встречаются камни и галька, перемешанные с крупным песком. На другом совсем мелкие частицы древнего ила. О чем поведает это наблюдение, если мы будем основываться на современных знаниях?

Морской черт. Со старинной гравюры.

Прежде всего можно заключить, что перед нами — русло древней реки. На участке с крупными камнями и галькой оно было, по-видимому, когда-то стеснено утесами. Вода бурлила и мчалась с силой, увлекая за собой камни. А там, где берега расступались и течение начинало струиться плавно и медленно, на дно успевали осесть мелкие песчинки и накапливался слой ила.

А вот в другом месте на равнине встретились вдруг высокие гряды и холмы. Далеко протянулись россыпи и груды больших камней — валунов. Откуда они здесь? Опыт, накопленный нами в современных наблюдениях, подскажет: их принес с собой мощный ледник, много тысяч лет назад захвативший эту территорию.

Прибавление

Мезозой — эра средней жизни и кайнозой — эра новой жизни.

Несмотря на то что такое деление дается в современном учебнике, некоторые ученые и сегодня предпочитают иные названия. Очень уж много предлагалось различных вариантов периодизации истории Земли. Чтобы при чтении этой книжки или других, более полных, вам легче было ориентироваться, я привожу один из последних вариантов такой геохронологической таблицы с названиями и временными границами между отдельными периодами.

Слово «фанерозой» означает «эра явной жизни». Определяется этот эон слоями, в которых палеонтологи находят следы древних животных и растений. А вот дофанерозойское время иногда называют криптозоем или эрой скрытой жизни. В последние годы ученые научились находить следы деятельности мельчайших живых организмов, населявших нашу планету. И это время — время возникновения жизни на Земле — отодвинулось на три с лишним миллиарда лет от наших дней.

Книга «дилетанта» была встречена в штыки большинством специалистов. Английские геологи не могли так сразу согласиться со столь простыми и очевидными выводами. Раздражало и то, что Лайель для объяснения сложных примеров обходился без помощи бога. Все у него происходило естественно и просто, на основании законов природы.

Много пришлось выслушать молодому Чарлзу Лайелю горьких, обидных и несправедливых слов, прежде чем к концу тридцатых годов прошлого столетия его труд получил признание. Не обошлось здесь без помощи его друга Чарлза Дарвина, который во время своего кругосветного путешествия собрал множество подтверждений постепенного изменения не только поверхности земного шара, но и живых организмов, его населяющих. «Лишь Лайель внес здравый смысл в геологию, заменив внезапные, вызванные капризом творца революции постепенным действием медленного преобразования Земли», — писал Фридрих Энгельс в «Диалектике природы».

«Творец современной геологии», «один из самых выдающихся ученых XIX столетия» и «глава английских геологов» — такие титулы заслужил Лайель за свой труд.

Конечно, взгляды Лайеля тоже не лишены были недостатков. И первым их увидел Фридрих Энгельс.

В той же книге «Диалектика природы», которую я уже цитировал выше, он писал: «Недостаток лайелевского взгляда — по крайней мере в его первоначальной форме — заключался в том, что он считал действующие на Земле силы постоянными, — постоянными как по качеству, так и по количеству. Для него не существует охлаждения Земли, Земля не развивается в определенном направлении, она просто развивается случайным, бессвязным образом».

Ведь сначала Лайель даже отрицал возможность изменения видов животных на Земле и критиковал эволюционную теорию, созданную французским естествоиспытателем Жаном Батистом Пьером Антуаном Ламарком в 1809 году. И лишь после того как Чарлз Дарвин объяснил, как возникают в процессе длительного естественного отбора у животных новые целесообразные признаки, которые позволяют ему приспособиться к изменению окружающих условий, Лайель признал изменчивость видов и учение Дарвина. Он даже привел доказательства древности происхождения человека и его эволюции, против которой выступали церковники со всех папертей.

Действительно, надо признать, что XIX век сделал очень многое в развитии наук о Земле.

Глава третья. Как определяли форму и размеры Земли

Знаете ли вы, какая из общественных профессий, связанная с землей, была в древности одной из самых почетных и уважаемых? Пожалуй, не догадаетесь… Землемеры!

В нашей стране в допетровские времена тех, кто занимался описанием и изображением земель, называли писцами или описчиками, а то — дозорщиками. В середине XVI века был издан первый «писцовый наказ», который определял их обязанности. После Петра Первого правительственные агенты, занимавшиеся размежеванием и съемками земель, стали называться межевщиками или съемщиками. А те, кто получал специальное образование, звались топографами и геодезистами.

Предположим, нам с вами дали задание — подробно исследовать и описать поверхность какого-нибудь физического тела. Грубо говоря, такую поверхность всегда можно представить в виде многогранника, ограниченного большим или меньшим количеством плоскостей. И метод работы может быть соответствующим: сначала обмерить все плоскости и углы, которые они составляют друг с другом, а затем приступить к подробному изучению каждой отдельной грани. И при этом считать, что все неровности состоят из различных сочетаний бесчисленных кривых поверхностей.

В этом примере определение общего вида тела и измерение его граней можно сравнить с общими измерениями всей Земли, чем и занимается наука геодезия. А изучение подробностей каждой отдельной грани — с тем, чем занимается топография.

Конечно, пока люди не узнали истинной формы и размеров всей планеты, пока не изобрели точных способов определения географических долгот и широт, им и думать было нечего о составлении действительно подробных и точных карт. Наверное, предложи мы сегодня самому лучшему топографу сориентироваться на местности по старинному плану, он беспомощно разведет руками.

Вот и получается, что прежде всего следовало узнать истинную форму и размеры Земли. Для нас с вами шарообразная форма нашей планеты так же естественна, как голубой цвет ясного неба. А ведь это совсем не столь очевидно.

Шар ли земной шар?

В 1671 году Парижская академия наук отправила одного из своих молодых членов, Жана Рише, в тропическую Кайенну для астрономических наблюдений. Молодой астроном взял с собой тщательно отрегулированные в Париже часы, маятник которых отмерял ровно одну секунду за каждое качание. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что в тропиках его часы стали отставать. Да еще как — на две минуты в сутки! Пришлось Рише укорачивать маятник. Ведь чем меньше его длина, тем быстрее ход. Однако когда экспедиция вернулась в Париж, непослушные часы «побежали». Они стали уходить вперед тоже на две минуты в сутки.

«А не значит ли это, — подумал Жан Рише, — что на разных широтах и величина силы тяжести не одинакова? Чем она меньше, тем часы должны идти медленнее. Чем сила тяжести больше, тем быстрее качается маятник. Ну а почему на экваторе сила тяжести может быть меньше, чем в более северных широтах? Не потому ли, что там расстояние до центра больше?.. Но тогда Земля вовсе не идеальный шар, а сплюснутый у полюсов».

С таким выводом молодого ученого никак не желали соглашаться его старшие коллеги, которые считали Землю у полюсов вытянутой или точным шаром. А тут еще вмешался Ньютон. Он тоже решил доказать, что Земля имеет сплюснутую форму. И это ему неплохо удалось, благодаря остроумному мысленному опыту.

В те времена французы ужасно не любили, когда англичане в чем-нибудь их опережали. Правда, того же терпеть не могли и англичане. И между учеными двух стран разгорелся спор — вытянута Земля у полюсов или сплюснута? Вольтер очень остроумно писал по этому поводу: «Француз, побывавший в Лондоне, обнаруживает, что все совершенно изменилось в философии — точно так же, как и во всем другом. Во Франции он оставил мир заполненным эфирными вихрями, здесь — нашел его пустым. В Париже приливы и отливы морей производятся давлением Луны; в Англии, напротив, моря тяготеют к Луне. Поэтому в то время, как парижане требуют от Луны высокого стояния воды, обыватели Лондона ожидают отлива… У картезианцев (последователей французского философа Декарта) все производится давлением, чего никто из смертных не может взять в толк; у ньютонианцев, напротив, все обусловлено тяготением — что столь же непонятно. Наконец в Париже Землю изображают удлиненной у полюсов, точно дыня или яйцо; в Лондоне же, напротив, Земля уплощена, как тыква».

Поддержал точку зрения Ньютона на сплюснутость Земли и знаменитый голландский ученый Христиан Гюйгенс. Он велел насадить на палку мягкий шар из сырой глины и быстро вращать его вокруг своей оси. Через некоторое время шар уплощился с полюсов и принял форму эллипсоида вращения.

И все-таки окончательно решить спор могли только новые экспедиции и новые измерения. Решили измерить длины дуг в 1 градус на севере и поближе к экватору. Если Земля сплюснута, результаты измерений должны отличаться… Позвольте, но как и в каких единицах измерять? О методе измерения договорились быстро — триангуляция. А вот о единицах измерений?.. Ведь в ту пору французы пользовались туазами, англичане — ядрами, русские — саженями, немцы — футами разной длины. Сравнивать между собой все эти единицы было чрезвычайно неудобно. Значит, следовало прежде ввести единую международную единицу длины. Вы видите, что в те времена стоило потянуть за кончик одной задачи, как нить ее решения сразу же ныряла в целый клубок проблем. Впрочем, пожалуй, такова судьба научных работ во все эпохи.

«Дон Франциск Араго»

Тысяча восемьсот восьмой год! Французские войска императора Наполеона Первого начали оккупацию Испании.

27 мая 1808 года в Пальму — главный город острова Майорки (ныне Мальорка) приехал ординарец Наполеона некто Бертемье. Он доставил приказ испанской эскадре немедленно двигаться в Тулон… Узнав об этом, жители Пальмы восстали. Они не желали отдавать свои корабли французам.

Губернатор едва успел запрятать Бертемье в замок Бельвер, превращенный в тюрьму, чтобы не допустить кровопролития. И тогда неудовлетворенная толпа вспомнила еще об одном французе, который поселился высоко над портом, в горах, и время от времени зажигал на скале яркий огонь.

— Он подает сигналы французской армии! — кричали распалившиеся горожане. — Он французский шпион! Убьем его!

Вооружась чем попало, люди бросились вверх по тропе, чтобы добраться до уединенного жилища и расправиться с его обитателем…

Давайте замешаемся незаметно в толпу и последуем за нею. Смотрите, кто-то все время старается разными уловками задержать ее движение. А тем временем один из восставших, отделившись от товарищей, стремглав бросился вверх.

О-о-о! Какая крутая здесь тропа. Но конец дороги близок. Вон уже виден Клоп-де-Галазо, как называют этот район местные жители.

— Сеньор Араго! Сеньор Араго! — Это кричит человек, следом за которым мы поднялись на эту вершину. — Сеньор Араго!..

Из дома выбегает молодой человек. Это Доминик Франсуа Жан Араго — двадцатидвухлетний комиссар Парижского Бюро долгот, который уже давно производит здесь триангуляцию для измерения меридиана.

— Что тебе, мой добрый Дамиан? — Пока испанский моряк рассказывает о приближающейся опасности, глаза молодого Араго загораются весельем.

— Спасибо, Дамиан! Я век не забуду твоей услуги. Но сейчас мы их проведем и посмеемся.

С немалыми трудностями вместе со слугой перебрался он в шлюпку, чтобы водным путем добраться до Бельвера. Когда Араго спрыгнул в нее, по ноге у него текла кровь.

— Пустяки! — отмахнулся он. — Кто-то из портовых бродяг хотел пошарить у меня за пазухой. И когда я отказался от этой чести, ткнул меня кинжалом в бедро. Ничто так не возбуждает труса, как сознание безнаказанности.

Прибавление

А что будет, если, рассматривая форму Земли, попробовать учесть еще и горные хребты, океанские впадины?.. Возьмите для примера вершину Гималаев Джомолунгму, ее высота 8848 метров над уровнем моря. Не мало! А глубина самой глубокой Марианской впадины в Тихом океане 11 034 метра от того же уровня. Перепад почти двадцать километров!

А сколько весь диаметр Земли, ну-ка вспомните?.. Если пробурить ее насквозь через центр, получится туннель примерно 12 миллионов 742 тысячи метров длиной. Вот диаметр планеты. Вот с чем нужно сравнивать все размеры гор и впадин. По сравнению с такой величиной любой перепад неровностей — сущий пустяк! Можете сами убедиться в этом.

Представьте себе Землю размером в апельсин, диаметром 7 сантиметров. Представили? Тогда начинаем считать.

1. Определим, во сколько раз диаметр Земли больше высоты Джомолунгмы.

12 742 000: 8848 = 1440 раз.

2. Очевидно, что на «земле-апельсине» самая высокая гора тоже должна быть в 1440 раз меньше диаметра «планетки». То есть высота «апельсиновой Джомолунгмы» будет: 7:1440 = 0,005 сантиметра, или пять сотых миллиметра! Даже не стоит брать линейку. Такую «высоту» не в каждое увеличительное стекло разглядишь. То же будет и с самой глубокой впадиной. Их общий перепад будет чуть побольше одной десятой доли миллиметра. Пустяк!

Выходит, что Земля будет казаться великану гладкой, как бильярдный шар! А человек и правда стал великаном. Сегодня самолетом мы проделываем за восемь часов тот путь, на который Колумб тратил два месяца. А искусственные спутники облетают Землю вообще за девяносто минут. С помощью спутников ученые очень точно обмерили Землю. Оказалось, что полярный радиус нашей планеты равен 6356,78 километра, а радиус экваториальный на 21,38 километра длиннее. Конечно, 21 километр для такого «шарика», как наш, — немного. Но вот длина экватора 40 075,16 километра уже на 134 километра и 334 метра больше меридиана.

Те, кто читал книжку «Как люди открывали свою Землю», помнят, наверное, сколько споров вызывал вопрос: чего на Земле больше, воды или суши? Сегодня мы на него можем ответить точно: океаны и моря занимают на земном шаре значительно больше места, чем континенты со всеми островами и островками. Суша проигрывает чуть ли не в два с половиной раза. Для любителей точности могу привести цифры. Поверхность морей и океанов — 361 миллион квадратных километров, или 70,8 процента от всей поверхности Земли. А вот континенты и вообще вся суша занимают только 149 миллионов квадратных километров.

Приведенные мною цифры в некоторых справочниках могут отличаться. Это не значит, что где-то допущена ошибка. Причина заключается в методах измерения. Очень уж неровная форма у планеты. Да и уровень океана меняется год от года, а значит, меняется его акватория и площадь суши.

Матросы, которые успели полюбить молодого человека, дружно навалились на весла, и скоро перед ними встали стены замка…

— Мне не раз приходилось видеть людей, — заметил Араго, — опрометью бежавших из тюрьмы. Не являемся ли мы первыми, кто спешит прибегнуть к ее гостеприимству?..

Так он оказался под сводами Бельвера, где встретился еще с одним пленником-французом. Это был бедняга Бертемье, злополучный посланник императора Наполеона. Когда он помогал перевязывать Араго, то заметил у того под рубашкой довольно толстую пачку исписанных листов бумаги.

— Что это? Уж не заключается ли причина вашей раны в том, что вы не пожелали расстаться с этими бумагами?

— Вы правы. Это дневники. В них все результаты работы, проделанной нами здесь. Я должен доставить их в Бюро долгот в Париж…

Медленно тянулись дни заключения. Чтобы развеять скуку, Бертемье расспрашивал Араго о сути его научных изысканий.

— Скажите, мсье Араго, какая нужда заставляет ученых вновь и вновь перемеривать злосчастный меридиан? Ведь его уже измеряли. В прошлом столетии были две экспедиции: одна — к экватору, другая — на север, в Лапландию. Так что меридиан измерен…

— Да, но в туазах…

— Ну и что, чем они вам не по нраву?

— Это основная французская мера длины, равная шести футам, или семидесяти двум дюймам, или восьмистам шестидесяти четырем линиям. В качестве его эталона узаконена была железная линейка, изготовленная механиком Ланглуа в тысяча семьсот тридцать пятом году. Копии этой линейки и брали с собой перуанская и лапландская экспедиции.

— Эти измерения, кажется, оказались не совсем правильны?

— Да, шведы нашли ошибки в расчетах северной экспедиции и предложили их исправить.

— В чем же было дело?

— А в том, что в Англии в это же время основной единицей длины считается ярд, равный трем футам, или тридцати шести дюймам. В России — сажень, разделенная на семь английских футов. А в Германии, раздробленной на многочисленные княжества, основа длины — фут вообще лихо меняется от границы к границе.

Такое же положение было и с другими единицами измерений. Это запутанное состояние побудило депутатов Национального собрания потребовать от короля создать смешанную франко-английскую комиссию для выработки единой системы мер. В тысяча семьсот девяностом году Бонне предложил в основу мер длины положить одну десятимиллионную долю четверти земного меридиана — квадранта. Двадцать шестого марта тысяча семьсот девяносто первого года сие предложение было узаконено Национальным собранием и новая единица получила название «метр». Согласитесь, что для определения ее размера нужно абсолютно точно знать длину меридиана. Эти измерения и должны были проделать наши соотечественники, прекрасные астрономы Деламбер и Мешен.

— В чем же они измеряли дугу меридиана?

— В туазах. Они вели триангуляцию между Дюнкирхеном и Барцелоной. События революции тысяча семьсот девяносто второго года остановили работы. Деламбер уехал в Париж, а почтенный Мешен скончался от истощения сил. Национальный Конвент еще до окончания работ принял в тысяча семьсот девяносто третьем году временную величину метра в четыреста сорок три целых четыреста сорок три тысячных линии перуанского туаза. И для окончания этой работы была назначена большая комиссия. Через шесть лет она дала свои рекомендации и окончательная длина метра была установлена в четыреста сорок три целых двести девяносто шесть тысячных линии…

— Так что же?

— А то, что работы по измерению дуги четверти меридиана закончены не были. Их следовало довести до конца. Для этой цели сюда в Испанию отправились мы трое: Био, я и испанский комиссар Родригес — наш верный друг, не оставляющий в беде товарищей… Мы выехали из Парижа в начале тысяча восемьсот шестого года. По дороге посетили станции Мешена и исправили погрешности в его измерениях… Потом мы разделились. Био уехал в Париж за приборами, а я остался и вел триангуляцию в пограничных районах Каталонии, Валенсии и Арагона… Боже, как не любят друг друга жители этих трех королевств. И лишь общая ненависть к французам объединяет их.

Араго вздохнул. В душе он не одобрял императора. И когда слушал рассказы о том, как войска Мюрата, вступив в Мадрид, жестоко расправлялись с патриотами, сочувствовал восставшим. Но он был француз и любил свое отечество, ставя его интересы выше других.

— Что вы предпочитаете, — спросил Араго у Бертемье, — качаться на виселице или утонуть?.. По мне — вода предпочтительнее. Я предлагаю бежать из замка.

Комендант согласился выпустить «на прогулку» астронома и двухтрех французов с ним. Но дальше он умывал руки. Спасибо верным Родригесу и Дамиану — они взялись зафрахтовать рыбачью лодку и в назначенное время ждать на берегу.

Допотопный дракон. Со старинной гравюры.

Беглецы долго шли в темноте по петляющей тропе, пока не вышли на каменистую дорогу, ведущую к стоянке лодки. Ящики с приборами больно врезались в спины, но Араго и слушать не хотел о том, чтобы что-нибудь бросить, оставить на произвол судьбы.

— Нет, нет, мсье. Эти приборы доверены мне, и я должен, понимаете, должен сохранить их…

Между тем показался берег и качающаяся на волнах барка с матросами на борту и добрым Дамианом возле причала. Продолжая играть роль слуг Араго, беглецы покорно погрузили ящики с приборами на палубу. Сами поднялись следом. И как только подул ветер с гор, матросы подняли парус, и Дамиан взял курс на Алжир.

Было еще много приключений, прежде чем Араго добрался до французского берега. «От Алжира до Марселя, — пишет он в своей автобиографии, — доезжают ныне в четыре дня, я ехал одиннадцать месяцев, правда, останавливаясь там и здесь поневоле… По окончании карантина я сперва отправился в Перпиньян, к моему семейству… а потом вскоре уехал в Париж, где представил комиссии долгот мои наблюдения, сохраненные мною среди опасностей и треволнений продолжительного странствования.

Через несколько дней по моему возвращению, 18 сентября 1809 года меня выбрали академиком, на место Лаланда. Всех избирателей было пятьдесят два, я получил сорок семь голосов… Тогда мне было двадцать три года».

Между прочим, если вы, мой читатель, человек внимательный, то наверняка заметили, что, рассказывая о градусных измерениях, я все время говорил об измерениях меридиана.

А почему не было рассказов об измерениях по параллелям?

Потому что они оказались гораздо более сложными. Лишь в XIX веке были предприняты по-настоящему большие и серьезные работы в этом направлении. Ученые Англии, Бельгии, России и Германии построили пункты триангуляции по 52-й параллели от Хаверфордвеста на британских островах и до русского города Орск на реке Урале.

Позже, ближе к середине XIX века, немецкий математик Карл Фридрих Гаусс заметил, что меридианы Земли вообще должны иметь неодинаковую длину. И сама наша планета, вследствие неравномерности распределения масс в ее недрах, скорее всего должна иметь фигуру, несколько отличающуюся от правильного сфероида. Правда, его соображения особенного внимания не привлекли.

Между тем градусные измерения все накапливались и накапливались. Особенно много их было сделано в России, а потом в СССР. В 1940 году форма Земли даже получила широко распространенное название «эллипсоида Красовского», по имени советского ученого, руководившего этими работами.

Однако фигуры вращения плохо подходили для точного описания Земли. И когда форма нашей планеты была окончательно уточнена с помощью искусственных спутников, все исследователи вернулись к специальному термину «геоид», предложенному еще в 1873 году английским ученым Листингом.

Слово это произошло от греческого названия земли — «ге» и греческого же слова «еидос» — вид. Если буквально перевести на русский язык, то получится, что фигура Земли — землеподобна. Как это понять?..

Геоид. В принципе это не просто фигура нашей планеты. Это фигура идеализированная, без учета гор, впадин. Такая, какой она была бы, будь на Земле всемирный потоп. И при этом на планету не должны действовать никакие космические возмущения, ни солнечное, ни лунное притяжения, чтобы никаких приливов, никаких отливов в океане не намечалось. Потому что только тогда затопившая Землю вода будет иметь поверхность всюду перпендикулярную направлению силы тяжести. А оно, оказывается, вовсе не обязательно всюду устремлено точно к центру. На что же такой геоид похож?

Когда электронные счетные машины по данным искусственных спутников обсчитали земную поверхность, оказалось, что она немножко напоминает грушу. Северный полюс чуть-чуть приподнят, южный — вдавлен. Нашли вмятины в Азии и в Северной Америке, нашли бугры в Атлантическом и Тихом океанах.

Глава четвертая. Как люди изучали свойства своей планеты

Какие свойства могут быть у планеты? Пожалуй, прежде всего — сила тяжести. Действительно, не испытывай предметы на поверхности Земли ее притяжения — давно улетели бы в космос.

Можно характеризовать Землю плотностью, давлением в любой точке внутри планеты, упругостью, внутренним теплом и магнитным полем. Свойства не существуют в отдельности от вещей. Только в нереальном мире чудес, куда попала некогда девочка по имени Алиса, могла существовать улыбка кота… без самого кота. Знать свойства Земли людям совершенно необходимо.

Возьмем самое первое — силу тяжести. Могла бы развиваться наука, ну хотя бы механика, что по-гречески означает искусство построения машин, если бы Галилей не заложил ее основы, не установил бы законы свободного падения тел? Если бы Ньютон не открыл основной закон классической механики, который вы с успехом изучаете в школе? Наконец, изучение распределения силы тяжести по поверхности планеты позволило ученым не только лучше представить себе строение земных недр, но и отыскивать полезные ископаемые.

Все науки и все исследования людей родились из жизненной необходимости общества. Конечно, немалую роль сыграла и природная любознательность рода человеческого, но главным стимулом была все-таки необходимость. И уж, конечно, понять устройство своей планеты и ее историю людям никогда бы не удалось, не постигни они те самые свойства, которые объединяют Землю с другими планетами и отличают ее от них.

Вот о том, как люди изучали перечисленные свойства Земли, я и постараюсь рассказать вам в этой главе.

Что было бы, если бы…

Мы рождаемся и живем на Земле, считая, что все окружающее нас обыкновенно, вполне естественно и быть иным просто не может. А так ли это? Давайте предположим, что в самом начале своего образования первоначальная масса нашей планеты оказалась вдвое больше той, какая есть. Только и всего. Все же остальное было в соответствии. Давайте пофантазируем, что бы изменилось при этом в окружающем нас земном мире, если предположить тот же ход развития?

Прежде всего — изначальная масса вдвое больше, следовательно, и ускорение силы тяжести на поверхности в 1,38 раза больше нормального. Все стало тяжелее, все приобрело дополнительный вес.

Если при этом расстояние Луны от Земли считать прежним, то время оборота нашего спутника — лунный месяц станет не 27,3 суток, как сейчас, а укоротится до 19,4 суток. Изменится периодичность приливов и отливов в морях. Изменится толщина земной коры и размеры земного ядра. Иначе распределились бы осадочные породы, а следовательно, и места, которые занимают горы и низменности. Другим бы стал уровень радиоактивности в горных породах. А значит, изменились и потоки тепла из земных недр. Это в свою очередь повело бы к изменению толщины ледниковых щитов в полярных областях, к повышению или понижению уровня Мирового океана.

Раз потяжелеют камни, горы не смогут быть такими высокими. Их вершины опустятся, расплывутся как детские куличи из сухого песка. Волны океана не станут так высоко подниматься вверх, а их брызги не полетят так далеко. Кажется, пустяк, но это привело бы к уменьшению испарения воды и к большей сухости атмосферы.

Ну а уж животный и растительный мир изменится в этом случае вообще неузнаваемо. Короткие с толстыми стволами деревья тут же обзаведутся могучими корнями. У всех животных, населяющих сушу, на утяжелившихся костях ног нарастут более сильные мускулы. А представить себе, как летали бы птицы в плотном воздухе при большей тяжести, я и не берусь. Человек же в таком мире будет вовсе не похож на нас с вами: коротконогий, приземистый, весь из мускулов. И неизвестно, сумел бы он встать на две ноги или так и остался бы на четвереньках.

А что мы изменили? Всего-то чуть-чуть силу тяжести. На этом примере, мне кажется, особенно хорошо видна взаимосвязь всех оболочек нашей планеты, их нерасторжимое единство.

Но попробуем представить себе обратную картину. Земля имеет массу в два раза меньше, чем есть. Я предлагаю вам проделать этот фантастический экскурс самостоятельно. И только для начала подскажу: ускорение силы тяжести станет 0,73 от существующего. А дальше сами…

Примерно в XVII веке люди в полной мере осознали важность этого свойства — силы тяжести. Тогда и задумались, как же взвесить Землю, как узнать ее массу, чтобы потом подсчитать и силу тяжести на поверхности. Если бы плотность вещества не менялась с глубиной, задачку решить было бы несложно. Взвесил, предположим, один кубометр земли, а потом умножай полученный вес на объем. Размеры-то земного шарика были уже известны. Но в том-то и горе, что в глубине земные слои куда плотнее, чем на поверхности. Нужно было эту трудность как-то обойти.

Как открывали закон всемирного тяготения

Вы, конечно, знаете, что вес — это просто сила, с которой Земля притягивает к себе разные предметы. Одно и то же тело на Земле и на Луне весит по-разному, хотя масса его не меняется. Величина силы тяжести зависит от массы не только притягиваемого тела, но и притягивающего, а также от расстояния между их центрами. Вот только как зависит? От успеха решения этой задачи в XVII веке зависело буквально все развитие дальнейшей науки. Ученые это хорошо понимали и напрягали усилия, чтобы вывести закон, который связывал силу тяготения и массы тел.

В то время Исаак Ньютон упорно изучал движение Луны, задавая себе вопрос: «Что удерживает Луну от падения на Землю и какая сила движет ею по орбите вокруг Земли?» Эти вопросы тогда занимали не одного его. Едва ли не все ученое общество Лондона размышляло на ту же тему. Однажды астроном Галлей, друг и почитатель Ньютона, встретился в лондонском кафе с архитектором Реном. Оба сразу же заговорили о злободневных научных вопросах. К ним подошел Гук-наблюдатель и демонстратор опытов в Лондонском королевском обществе. Оказалось, что все трое немало времени и сил отдали доказательству того, что под действием силы тяжести, которая убывает пропорционально квадрату расстояний, движение небесных тел должно совершаться по кеплеровским эллиптическим орбитам, а не по кругам, как считалось раньше. Но доказательство ни у кого не получилось.

Следует заметить, что эта идея уже давно витала в воздухе. О ней говорили и даже писали. Оставалось ее только доказать математически. Жил в то время один малоизвестный сегодня итальянский натуралист по имени Джиованни Борелли. Занимаясь изучением движения спутников Юпитера, открытых Галилеем, он пришел к интересному заключению. «Движение небесных тел определяется взаимодействием двух сил, — говорил он. — Одной, направленной к центру вращения, и другой — от центра». Борелли рассуждал: предположим, что планета находится на таком расстоянии от Солнца и движется с такой скоростью, что стремление от центра меньше силы притяжения. Тогда планета будет приближаться к светилу по спирали, пока обе силы не уравновесятся. Предположим дальше, что по инерции, открытой Галилеем, планета проскочила нейтральную орбиту и приблизилась к Солнцу ближе положенного. Тогда сохранившаяся скорость движения заставит центробежную силу преодолеть притяжение и планета станет удаляться от светила.

Об этих рассуждениях Борелли знали многие. Но в них не было ни строчки неопровержимых математических доказательств. Итальянский ученый просто предполагал существование силы притяжения и из нее логически выводил необходимость обращения планет по орбитам.

Рен, самый богатый из всех троих джентльменов, сошедшихся в кафе, чисто в английском вкусе предложил на пари выплатить премию тому, кто первым решит задачу. Галлей и Гук согласились.

Прошло некоторое время, и Галлей как-то зашей к Ньютону по делам. Он рассказал ему о споре и о пари. Каково же было его удивление, когда его ученый друг с жаром заявил, что не только сам давно занимается тою же проблемой, но и почти имеет готовое решение.

Ньютон действительно давно рассуждал о причинах, удерживающих Луну на своей орбите. Искал силы, заставляющие наш спутник обращаться вокруг Земли. Упорно думал, пока ему не открылась вдруг простая истина. Да ведь для такого движения никакой дополнительной силы, кроме притяжения, и не нужно! Помните закон, гласящий, что ежели на тело не действует никакая посторонняя сила, то оно летит себе прямо с постоянной скоростью. Не так ли движется и Луна? Она летит себе прямолинейно в пространстве, а притяжение Земли ее все время заворачивает. И Луна падает, падает на Землю, но никак не может упасть…

Для окончательного вывода Ньютону нужны были точные сведения об орбите Луны и периоде ее обращения. Он попросил представить их ему королевского астронома Флемстида. Но тот, верный своему пренеприятному характеру, заявил в ответ, что не намерен потакать причудам мистера Ньютона. Пришлось Галлею чуть ли не похитить у королевского астронома результаты его наблюдений, чтобы передать их Ньютону. И тогда, менее чем через месяц, тот отослал своему другу готовую рукопись краткого мемуара с полным решением спорной задачи.

Ньютон просил пока не публиковать его сообщения, но зарегистрировать его в королевском обществе на случай споров о приоритете. Спустя год эта работа увидела свет.

«Мистер Ньютон разработал руду, которую я накопал», — не без сарказма заметил Флемстид.

«Если он накопал руду, то я смастерил из нее золотое кольцо», — парировал Ньютон, который хоть и не любил споров, но и в долгу не оставался, когда о его работе отзывались без должного уважения.

Конечно, одной теории Луны было недостаточно для утверждения о всеобщности закона всемирного тяготения. Но вслед за расчетами лунного движения последовали расчеты движения и многих других небесных тел, и замечательное уравнение Ньютона обрело статус всемирного закона.

Вы, наверное, помните его формулу , где F — сила притяжения, M1 и М2 — массы притягивающихся тел, R — расстояние между ними, a G — гравитационная постоянная, или коэффициент пропорциональности в законе тяготения, который еще предстояло определять.

Пользуясь созданной теорией, Ньютон сумел определить отношения масс небесных тел. Например, отношение массы Земли к массе Солнца, массы Юпитера к массе Солнца. Но вычислить массу каждого тела по отдельности никак не удавалось. Для этого нужно было точно знать коэффициент пропорциональности, то есть гравитационную постоянную. А для ее определения следовало поставить очень тонкие опыты по измерению притяжения двух тел с известными массами.

В поисках гравитационной постоянной

Даже через полвека после Ньютона величина гравитационной постоянной так и не была выяснена. Сила притяжения в лабораторных условиях была столь ничтожной, что для ее измерения нужны были какие-то сверхчувствительные и сверхточные весы.

В 1774 году новый королевский астроном Невил Маскелайн вместе с профессором математики Чарлзом Хуттоном решили измерить наконец плотность и массу Земли окончательно. Для этого они занялись наблюдением отклонения маятника от отвеса силой притяжения горного хребта в Пертшире. Вес маятника ученые знали. Знали и среднюю плотность горных пород хребта. После долгих измерений и расчетов англичане получили какие-то величины. Но веры в них не было. Слишком много источников ошибок таил в себе способ вычислений. И таким образом, работа Маскелайна и Хуттона должна быть признана неудачной.

Примерно тогда же другой английский ученый Джон Митчел предложил заменить горный хребет парой тяжелых шаров. Однако опыт получался таким тонким и сложным, что было непонятно, кто сумеет его выполнить. Взялся за это известный физик и химик Генри Кавендиш. Он был настолько удивительным человеком и таким талантливым ученым, что я хотел бы рассказать о его жизни подробнее. Только, пожалуй, я это сделаю в «прибавлении». А сначала расскажу об опыте Кавендиша по определению гравитационной постоянной.

Ученый прикрепил пару маленьких металлических шариков к легкой планке, подвешенной на тоненькой медной проволочке. К этим шарикам Кавендиш подносил тяжелые свинцовые шары и измерял, на сколько при этом, из-за возникшего притяжения, поворачивалась планка и закручивалась проволока.

Он сделал столь чувствительную аппаратуру, что ему пришлось поместить всю экспериментальную установку в ящик, ящик поставить в наглухо закрытую комнату и наблюдения производить из другого помещения, через окно при помощи телескопа.

С 5 августа 1797 года и по 23 мая 1798 года Кавендиш проделал семнадцать опытов и вычислил удельный вес, или плотность Земли. Его результат расходился с тем, что насчитали Хуттон и Маскелайн. И никто не мог отыскать причины этого расхождения.

Рождение новой горы. Со старинной гравюры.

Позже, когда французский астроном и математик Пьер Лаплас опубликовал свои теоретические расчеты плотности Земли, исходя из уплощения ее фигуры и изменения силы тяжести, о результатах Кавендиша забыли. Цифры Лапласа были ближе к тем, что получили Маскелайн и Хуттон. Однако прошло время, и измерения, произведенные Кавендишем, повторялись снова и снова. Последний опыт был произведен уже в сороковые годы нашего столетия американским ученым Гейлом из Национального бюро стандартов в Вашингтоне. Он использовал стальной цилиндр массой в шестьсот шесть килограммов и шарики по пятьдесят граммов на коромысле из золота и платины. Интересно отметить, что после перевода результатов Кавендиша в современные единицы разница между опытами 1797 и 1946 годов составила всего 0,2 процента.

Почему земля теплая

Рассказывают, что случилось это в середине XVIII века, когда кто-то из крестьян, живших неподалеку от подножия горы Везувия, вздумал вырыть у себя во дворе то ли колодец, то ли погреб. На глубине нескольких метров его лопата наткнулась на металл и звякнула. Осторожно расчистив находку, крестьянин увидел прекрасный бронзовый светильник, позеленевший от времени. «В городе за него любители старины наверняка отвалят кучу денег», — подумал он и стал копать дальше. В течение дня он вырыл еще несколько старинных вещей, а потом и статую…

Откуда они здесь под землей, на которой с незапамятных времен росли сады и люди передавали свои плодородные участки по наследству от отца к сыну, из поколения в поколение? Никто и не слышал о том, что здесь могло что-то быть еще, кроме садов и огородов.

В итальянских семьях хорошие новости недолго сохраняются в тайне. Вслед за удачливым «кладоискателем» принялись ковыряться в недрах своих участков и соседи. И вот то один, то другой с шумом заявляли о своих находках…

Примерно так, по рассказам очевидцев, начались раскопки древнего города Помпеи, засыпанного пеплом и залитого грязью во время извержения Везувия 24 августа 79 года нашей эры. Поистине память человеческая короче мига, который называется жизнью. За шестнадцать с лишним веков люди начисто забыли о существовавших здесь цветущих в ту пору городах. Потеряли даже места их нахождения и спокойно разводили овощи над крышами засыпанных строений.

Всю историю своего существования люди терпели страх от извержений, так что понятен интерес ученых к причине этих грозных явлений природы. Сохранились рассказы, что еще в V веке до нашей эры древнегреческий философ, поэт и государственный деятель Эмпедокл из Агригента, устав, как он говорил, от жизни, поднялся на вершину вулкана Этны. Там он и остался жить в хижине, пытаясь выяснить, как бушующий в недрах огонь порождает металлы и камни, а также, отчего случаются извержения.

Происхождение горячих ключей. Со старинной гравюры.

Две тысячи с лишним лет спустя, в начале XIX века на той же Этне, в ста шагах от места, которое и по сей день называется «Торро-дель-философ», то есть «башня философа», была построена первая научная станция для наблюдений за жизнью вулкана. А в 1847 году уже знакомый нам Доминик Франсуа Араго основал постоянную вулканологическую обсерваторию со специальной аппаратурой на Везувии. С середины прошлого века русские ученые не раз предпринимали экспедиции на вулканы Камчатки.

Взгляды на природу вулканических явлений и на причины извержений не один раз менялись. В основном они зависели от того, какая из гипотез о происхождении и внутреннем строении Земли господствовала в данный момент. К XIX веку большинство ученых придерживались того мнения, что первоначальный огонь разбросан по разным местам в теле планеты. Предполагалось также, что на небольших глубинах под корой существуют целые озера расплавленной магмы. Сжатая, сдавленная горными породами эта масса время от времени со взрывами поднимается вверх, и тогда случаются извержения.

Живо было и такое мнение, что Земля еще не остыла и тоненькая твердая кора прикрывает раскаленную и расплавленную основу. При этом кора разрастается, вследствие остывания сжимается и сдавливает магму.

Новый этап в развитии науки о вулканах — вулканологии — наступил в нашем столетии. В 1903 году французские физики П. Кюри и А. Лаборд измерили количество тепла, которое выделяет радий при распаде. Оказалось, что, превращаясь полностью в свинец, 1 грамм радия выделит столько тепла, сколько получится от сжигания полутонны каменного угля. Так не за счет ли радиоактивных процессов действуют вулканы?

В наше время считается, что планеты произошли в результате слипания холодных частиц. И лишь потом разогрелись. Причем радиоактивный распад не единственный источник тепла. Немало энергии освобождается и в результате химических реакций, и при движении масс в недрах планеты. Плотные и потому (ролее тяжелые комья вещества погружаются, как бы «тонут», опускаясь к центру Земли, и вытесняют на поверхность более легкие вещества. Процесс этот происходит страшно медленно. Но Земле торопиться некуда. При таком перемещении потенциальная энергия опускающихся к центру масс уменьшается. А куда ей деваться? Путь один — переходить в тепло!

Сейчас в центре Земли собралось примерно 86,3 процента всего тяжелого вещества, 13,7 процента еще продолжает свой путь. Так что этот источник все еще продолжает согревать нашу планету.

Горняки хорошо знают, что чем глубже шахта, тем выше в ней температура. В самой глубокой шахте — на уровне примерно 4 тысяч метров — люди уже не могут работать. Ученые подсчитали, что каждые 100 метров в глубину температура поднимается примерно на 3 градуса. Это значит — 30 градусов на километр. До центра — 6371 километр. Неужели там бушует 30 X 6371 = = 191 130 градусов Цельсия — без малого 200 тысяч градусов? При такой температуре самые тугоплавкие породы превратились бы в пар, и нашей планете даже мечтать не стоило бы о твердой оболочке.

Скорее всего, скорость нарастания температуры не по всей толще Земли одинакова. Может быть, она на каких-то глубинах замедляется, а то и вообще перестает нарастать. Специалисты считают, что скорее всего температура в центре не должна превышать 5 тысяч градусов. Это, конечно, тоже немало. В справочниках по физике вы легко найдете, например, указание, что самый тугоплавкий металл вольфрам переходит в жидкое состояние при 3410 градусах Цельсия. Значит ли это, что, начиная с некоторой глубины, недра планеты находятся в расплавленном состоянии? Не обязательно. В справочниках температуры плавления металлов и других веществ указаны для условий, соответствующих поверхности Земли. В недрах же совсем иное дело. Представляете себе, когда на каждый слой внизу давят все остальные, наваленные сверху… При давлениях в десятки и сотни тысяч атмосфер температуры плавления веществ становятся совсем иными. Они повышаются.

По расчетам советского ученого В. А. Магницкого, на глубине 1 километра давление равно 275 атмосферам. На глубине 50 километров — около 13 тысяч атмосфер. В центре же Земли — более 3 миллионов атмосфер. Такие величины давлений нам даже и представить себе трудно.

Но если нельзя вырыть шахту глубокую-преглубокую, то, может быть, можно пробурить в коре скважину?

Бурить, бурить как можно глубже… Наверное, если взяться за подсчеты всех скважин, пробуренных в теле нашей планеты, число получится миллионное. При этом скважин, глубина которых больше 5 километров, — тысячи. Несколько десятков прошли 7-километровую отметку. А глубже?

Самая глубокая в мире скважина — Кольская.

Она приближается к 13-километровой отметке.

В чем же дело? Почему, несмотря на давние проекты, люди еще не проникли в тело планеты на такую глубину, какая им нужна?

Это оказалось очень сложной проблемой, и я, пожалуй, расскажу вам о ней, когда мы узнаем побольше о Строении земной коры.

Глава пятая. Почему Земля — магнит!

Мне осталось рассказать вам о последнем из намеченных свойств Земли — о ее магнитном поле. Это явление люди тоже заметили довольно давно. Сначала находили какие-то камни, которые притягивались один к другому и неодолимо влекли к себе железо. Потом обратили внимание и на то, что маленькая стрелочка из магнитного железа, насаженная на иглу, всегда смотрит одним своим концом в одну и ту же сторону, в направлении путеводной Полярной звезды. Даже когда небо бывало закрыто тучами.

Мудрецы считали, что там, возле Малой Медведицы, находится на небе большой магнитный камень. К нему-то и тянутся все магниты Земли. Трудно сегодня сказать, кто первым надумал использовать магнит для указания пути. Может быть, финикийские мореплаватели, а может, китайцы. В Европу компас попал довольно поздно. Попал вместе с арабской легендой о высоких горах из железного камня, что стоят на Крайнем Севере. Будто эти магнитные горы притягивают к себе корабли и вырывают из них все гвозди.

И хотя сила магнита не без основания казалась довольно таинственной, компас пришелся морякам по вкусу.

В конце XVI века английский строитель компасов Роберт Норман описал свойства магнитной стрелки. Он обнаружил наклонение ее к горизонту и возражал тем, кто по-прежнему верил, что «магнитный камень», притягивающий магниты Земли, находится на небе. Басни о магнитных горах его тоже не удовлетворяли. В конце концов Норман ограничился тем, что описал устройство «инклинаториума» — то есть стрелки, вращающейся вокруг горизонтальной оси в направлении магнитного меридиана.

В те времена не меньше моряков и путешественников свойствами магнитов интересовались медики. Они прописывали толченый магнит как слабительное. Представляете, какое нужно было иметь здоровье, чтобы выдержать подобное лечение.

Доктор Гильберт, или сэр Уильям Джильберт Колчестерский, как называли в то время англичане лейб-медика Елизаветы — королевы Англии, не зря занимался магнитами. Семидесятилетнюю королеву не могли не интересовать проблемы сохранения, если не молодости и красоты, то хотя бы здоровья.

Гильберт был умен, учен и весьма осторожен. В 1600 году из-под печатного пресса вышел его обширный труд: «О магните, магнитных телах и о большом магните — Земле». Шесть книг, написанных прекрасной латынью и снабженных гравированными рисунками. Бессмертный труд.

«Гильберт будет жить, пока магнит не перестанет притягивать»

Елизавета вошла и тихо опустилась в приготовленное для нее кресло возле камина. Вечером особенно заметно, как она немолода. Кажется, что веснушки и темные пятна с возрастом расплылись, усугубив общий нездоровый фон и без того не слишком привлекательного ее лица. Рыжеватые, густо выбеленные сединой волосы, перевитые жемчугом, поредели. Правда, голова ее все еще высоко поднята. Но не заслуга ли это воротника? И не тяжелое ли платье, расшитое золотом, не дает согнуться стану этой пожилой и усталой женщины? Впрочем, глаза у королевы зорки и светятся любопытством. Она машет платком, давая знак начинать…

Лейб-медик берет со стола каменный шар.

— Ваше величество, я не намерен прибегать к голым и утомительным умозаключениям или измышлениям. Мои аргументы, как вы легко можете видеть, основаны только на опыте, разуме и демонстрации. Этот шар, выточенный с немалыми расходами и трудами из магнитного камня, я назвал «тереллой», что означает «маленькая земля», «земелька». Я подношу к ней магнитную стрелку. Смотрите, ваше величество. Я надеюсь, что все леди и джентльмены ясно видят, как один ее конец притягивается к одному полюсу тереллы, а другой к другому. Не так ли ведут себя и стрелки компасов, установленные иждивением адмиралтейства на кораблях флота ее величества? Если не так, то боюсь, что немногие корабли, посланные в неведомые страны, воротятся в свои порты… Но не доказывает ли это, что причина притяжения скрывается не в небе? Не является ли вся наша Земля неким «большим магнитом»?

Придворные переговариваются: «Сэру Вильяму не откажешь в проницательности и ловкости в доказательствах. А как он срезал этого надутого индюка лорда Н., браво! Давно пора. Пожалуй, с этим лекарем опасно спорить…» Между тем Гильберт продолжает:

— Век мудрого правления вашего величества даровал человечеству неисчислимые богатства; открыт Новый Свет, изобретено книгопечатание, телескоп, компас… Эти открытия стали источником нового могущества, открыли новые горизонты и в то же время предложили человеческому гению новые задачи. Здесь поможет только опыт!..

Гильберт стал водить магнитной стрелкой по поверхности тереллы.

— Взгляните, ваше величество, на разных удалениях от полюсов магнитная стрелка по-разному отклоняется от своего горизонтального положения. Ее наклонение уменьшается у экватора, и, напротив, на магнитных полюсах тереллы она стремится стать вертикально…

Эти слова заставили двух адмиралов флота протиснуться к столу. Нельзя ли использовать эту способность магнитной стрелки, чтобы решить проблему определения местонахождения корабля в открытом море?..

А Гильберт уже кладет небольшие магнитные стерженьки в легкие кораблики и пускает их плавать в узкое корыто с водой. Всплескивают руками дамы, наблюдая, как устремляются навстречу суденышки со стерженьками, повернутыми друг к другу разноименными полюсами. И как расходятся те, на которых стержни выставлены вперед одноименными концами. Присутствующие в восторге. Королева улыбалась.

— Если ваше величество соблаговолит согласиться с выводом, что Земля — магнит, то остается сделать один шаг и для допущения, что и другие небесные тела, в особенности Луна и Солнце, наделены такими же магнитными силами. А коль скоро так, то не причина ли приливов и отливов, не причина ли движения небесных тел заключается в магнетизме?

Вряд ли кто-нибудь из присутствующих мог понять всю глубину высказанного Гильбертом предположения.

Лорд-канцлер снял с пальца перстень с крупным бриллиантом.

— Прошу вас, сэр Вильям, проверьте, не пропадет ли сила вашего магнита, если положить рядом этот камень? Кажется, существует мнение, что алмазы уничтожают притяжение…

— Милорд, — отвечает врач, — боюсь, что одного камня, даже с вашей руки, недостаточно, чтобы проверить это утверждение. А у меня таких драгоценностей нет.

Взгляды присутствующих обратились к королеве. Поколебавшись, Елизавета приказала принести несколько крупных камней из сокровищницы. Королева была скуповата. Но ей всегда доставляло удовольствие любоваться игрой своих бриллиантов. Тут было несколько возможностей: похвастаться перед придворными, посмотреть на бриллианты и, конечно, не лишено интереса убедиться в том, не уничтожат ли драгоценные камни силу магнита.

Гильберт обложил магнит семнадцатью крупными алмазами и поднес к нему другой магнит. Все затаили дыхание. А вдруг камни исчезнут или испортятся? Но раздался щелчок, и оба стержня слиплись. Присутствующие захлопали в ладоши.

— Ваше величество может убедиться, что и это мнение древних оказывается ложным. Можно уничтожить, конечно, намагниченность железной стрелки. Для этого ее следует нагреть…

Королева зевнула. Ученая беседа утомила всех.

Врач тоже устал. Не доверяя слугам, он сам собрал свои приборы и откланялся почти незамеченный.

«Из доказательства наилучшее — есть доказательство опытом. — Эти слова напишет Бэкон несколько лет спустя после описанного вечера и тут же добавит: — Однако нынешние опыты бессмысленны. Экспериментаторы скитаются без пути, мало продвигаясь вперед, а если найдется серьезно отдающийся науке, то и он роется в одном каком-нибудь опыте, как Гильберт в магнетизме». Странное высказывание для того, кто во главу угла всей новой науки требовал поставить экспериментальный метод. Впрочем, сегодня нам трудно понять, насколько принципиальные побуждения двигали непоследовательным Бэконом в оценке трудов лейб-медика Елизаветы.

Рудоподъемник в шахте. Со старинной гравюры.

Зато совсем иначе звучит отзыв другого современника Гильберта итальянского ученого Галилео Галилея: «Величайшей похвалы заслуживает Гильберт… за то, что он произвел такое количество новых и точных наблюдений. И тем посрамлены пустые и лживые авторы, которые пишут не только о том, чего сами не знают, но и передают все то, что пришло им от невежд и глупцов».

Жаль, что сам Гильберт не узнал об этой блестящей оценке. В марте 1603 года умерла королева, а несколько месяцев спустя за нею последовал и ее врач. Перед смертью он завещал все свою научное имущество Лондонскому обществу медиков. Но страшный пожар уничтожил дом и приборы Гильберта. Осталось лишь сочинение «О магните…» да имя. Много это или мало?

Пожалуй, лучше других на этот вопрос ответил английский поэт Джон Драйден, написавший: «Гильберт будет жить, пока магнит не перестанет притягивать».

А какой памятник мы, потомки, поставили великому созидателю науки о магнетизме Земли? В память о нем единица магнитодвижущей силы в системе единиц СГС носит сегодня название гильберт!

«О сходстве электрической силы с магнитною»

Гильберт доказал, что Земля — магнит. Он изучил поведение магнитной стрелки возле выточенной из магнитного камня тереллы и показал на своей модели причину магнитных наклонений. В двух точках шара стрелки Роберта Нормана становились торчком. Стрелки лучших компасов, помещенные в те же точки, бессильно крутились, не способные выбрать никого направления.

Как же выглядит Земля-магнит? Какую картину имеет ее магнитное поле? Ведь мы, люди, его не видим, не слышим и вообще никак не ощущаем… Правда, есть один очень древний опыт. Он такой старый, что даже неизвестно, кто его проделал первым. Делается он так. На обыкновенный линейный магнит вы кладете листок плотной бумаги и насыпаете на него железные опилки. Потом стучите пальцем по листу и опилки послушно распределяются вдоль силовых линий магнитного поля, показывая их направление. Простой опыт, но исключительно наглядный. Каждая крупинка железа, попав в магнитное поле, сразу же намагничивается, становится как бы маленькой компасной стрелкой. Как и полагается «нормальному» магниту, она тут же сцепляется своим северным концом с южным полюсом соседнего магнитика, тот со следующим и так далее, располагаясь по направлению действия магнитных сил.

У полюсов, где опилки налипли гуще, магнитное поле сильнее. А там, где опилки распределились пореже, и поле слабее. Так же, как у линейного магнита, выглядит магнитное поле и нашей Земли.

«А не спрятан ли внутри планеты, где-нибудь в центре ее, этакий „магнитный столб“, величиной с вавилонскую башню?» — рассуждали знатоки, пораженные небывалой картиной. Долгое время никто не мог придумать ничего лучшего для объяснения. Но тут стали накапливаться факты совсем из другой области, но тоже связанные с магнитом.

Электрический конфликт Ханса Эрстеда

В тот день в Копенгагенском университете должен был читать лекцию о связи электричества с теплотой профессор Ханс Кристиан Эрстед. Сорокатрехлетний ученый был довольно известной фигурой в Дании.

Родившись в семье аптекаря, он получил диплом фармацевта, а потом доктора философии, и его научные интересы были широкими и разносторонними. За интересные работы по получению хлористого и металлического алюминия Эрстед был принят в члены Датского королевского научного общества и стал его непременным секретарем. Он много ездил, совершая научные путешествия по европейским государствам, и знакомился с учеными разных стран.

Эрстед был хорошим лектором и умелым популяризатором науки. Немудрено, что на его лекции собиралось много студентов. В те годы свободного посещения студенты попросту игнорировали лекции профессоров, которые читали плохо или недостаточно знали предмет.

Рассказывая о нагревании проволоки под действием протекающей в ней электрической жидкости, профессор Эрстед подошел к столу, чтобы показать опыт: подключить к полюсам вольтова столба платиновую проволочку, нагреть ее и дать желающим пощупать… Такой опыт в те времена вызывал настоящий восторг среди слушателей и очевидцев.

Как случилось, что на столе рядом с нагреваемой проволокой оказался компас, сказать сегодня невозможно. Он не имел никакого отношения к теме лекции. И его присутствие здесь было чистой случайностью. Но это была «великолепная случайность».

Столь же прекрасным было и то, что один из студентов, которого, по-видимому, не слишком интересовали электрические опыты, обратил внимание на компас. И заметил, что при включении гальванической цепи магнитная стрелка почему-то отклоняется. И надо же было этому студенту задать вопрос о причине обнаруженного явления… Он был, по-видимому, все-таки любознательным молодым человеком. Как жаль, что мы никогда не узнаем его имени…

Эрстед даже растерялся от неожиданности вопроса.

— Я не понимаю, господин студент, о чем вы говорите.

— Но я говорю о том, что видел собственными глазами. В момент включения вами, господин профессор, цепи стрелка компаса отклонилась.

— Вы уверены, что это было так? — медленно переспросил Эрстед, оглядывая демонстрационный стол. Он заметил, что один из проводов, идущий от батареи, образовал петлю и лежал на компасе почти параллельно стрелке.

— Но я могу поклясться, что все было именно так! — воскликнул возмущенный недоверием студент и стал продвигаться к столу через группу своих товарищей.

— Не двигайтесь! — закричал Эрстед. — Я сейчас повторю опыт, ничего не изменяя. Следите за стрелкой и скажите, что вы увидите.

Он снова замкнул цель и едва не оглох от дружного вопля студентов: «Отклонилась!»

Сколько времени Эрстед ждал этого момента! На какие ухищрения только не шел, чтобы обнаружить связь электричества с магнетизмом. А все оказалось так просто…

— Отклонение магнитной стрелки, господа, может быть вызвано единственной причиной, — голос его дрожал от волнения и прерывался, — электрическим конфликтом, то есть воздействием на магнитную стрелку перемещающейся в проводнике электрической жидкости.

Пять месяцев спустя из печати вышел небольшой мемуар Эрстеда, озаглавленный: «Опыты, касающиеся действия электрического конфликта на магнитную стрелку». В нем было изложено правило, уже очень похожее на формулировку закона: «Гальваническое электричество, идущее с севера на юг над свободно подвешенной магнитной стрелкой, отклоняет ее северный конец к востоку, а проходя в том же направлении под стрелкой, отклоняет ее на запад». Но вот почему все происходило именно так, а не иначе, Эрстед объяснить не мог.

«Наш великий Ампер»

Мы с вами ведь уже знакомы с Домиником Франсуа Жаном Араго — удивительным человеком, на долю которого выпало столько приключений, что их хватило бы на толстый роман. Араго был серьезным ученым.

Прежде всего, он был, пожалуй, геодезистом и астрономом. Но еще он увлекался физикой, исследовал законы света вместе с Френелем и дружил с Ампером, будучи не чуждым интересам к электричеству и магнетизму.

В 1820 году в Женеве Араго увидел на собрании натуралистов повторение опытов Эрстеда. И конечно, тут же решил познакомить с ними своих соотечественников. Вернувшись домой, он собрал нехитрую установку с вольтовым столбом и продумал программу экспериментов.

Чтобы стрелка компаса легче вращалась, понадобилось подпилить опорную иглу. Работа не сложная. И вот — ток включен и магнитная стрелка отклоняется серебряным проводничком с током от своего законного направления. Но что это? Какая-то грязь?.. Араго протирает серебряный проводник и снимает с него налипшие железные опилки. Однако стоит ему положить проводник на стол, как опилки вновь налипают на него…

Араго выключает ток, и опилки осыпаются с серебряной проволоки. Включает — и они облепляют ее, будто серебро стало магнитом. Серебро — магнитом! Вот!.. Счастливое открытие, которое он заметил и тут же осознал его важность. Немагнитный серебряный проводник, когда по нему проходит электрический ток, становится магнитом! Интересно! Очень интересно!

Снаружи раздался стук. Араго выглянул в окно и увидел сверху обвисшие поля шляпы и плечи мятого камзола. Это Ампер — академик Андре Мари Ампер — самый гениальный и самый рассеянный из его друзей. Пыль на его башмаках доказательство того, что он уже давно вышел из своего дома на улице Фоссе де Сан-Виктор и бродил по Парижу или по его предместьям, не разбирая дороги, как всегда погруженный в свои мысли.

— Входите, входите, мой друг! — В голосе Араго звучала неподдельная нежность. Он искренне любил этого нескладного и такого несчастного человека, вечного отшельника и глубокого мудреца Ампера. — Входите и давайте вашу шляпу. Я ее положу здесь отдельно от других, чтобы вы не спутали… — Араго напомнил тот случай, когда после бурных споров по вопросам метафизики в одном из парижских домов Ампер схватил по рассеянности треуголку присутствовавшего священника и ушел в ней домой, оставив духовному отцу свою круглую шляпу.

Ампер улыбнулся:

— Вы жестоки. А я-то бежал к вам, чтобы рассказать, к каким замечательным выводам пришел, обдумывая опыты Эрстеда… Вы знаете, его открытие знаменует собой начало новой эпохи в электричестве — электричестве не статическом, не неподвижном, а, наоборот, движущемся, выливающемся из гальванических батарей, подобно потокам…

Араго проводил друга наверх в лабораторию и усадил в кресло.

— Я вижу, что и вы не чужды гальваническим увлечениям? — восклицает Ампер, кивая на приборы и вольтов столб.

— Вы правы. Я воспроизвел опыт Эрстеда и, как мне кажется, наткнулся на новое явление. Может быть, оно заинтересует вас?..

Араго снова замыкает цепь и приближает проводники к опилкам. Тотчас же они облепляют проволоку, ощетинившись как иглы. Ампер протянул к цепи руку, Араго выключил ток, и опилки легким дождем ссыпались в ладонь Амперу…

— Прекрасно! — Ампер вскочил с места. — Это только лишний раз доказывает, что я прав. Покоящиеся заряды не взаимодействуют с магнитной стрелкой. Но стоит им прийти в движение, и они превращают серебряный проводник в магнит. Провод — магнит! Превосходно. — Он на мгновение задумался. — А как вы думаете, станут взаимодействовать два провода с током, как магниты?..

Прибавление

Жарким грозовым днем в июне 1731 года молния ударила в дом одного почтенного купца города Уэкфилда. Услышав грохот, испуганный негоциант вбежал в комнату и обнаружил, что небесный огонь разбил ящик, наполненный стальными ножами и вилками и разбросал все столовые приборы по полу. Кинувшись подбирать имущество, купец обнаружил, что ножи и вилки оказались намагниченными…

Компасные мастера не раз замечали, что у кораблей, пришедших из дальних плаваний и побывавших в жестоких грозовых бурях, компасные стрелки оказывались перемагниченными. Северный конец указывал на юг, а южный — на север. Это случалось на тех судах, мачты которых принимали на себя удары молний.

Он уже не ждал ответа. Мысль его заработала. Глубоко внутри началась таинственная, никому не ведомая работа, результатом которой бывает озарение и новые идеи…

Ампер стремительно шагал по набережной Сены, находясь в том счастливом состоянии духа, когда то, о чем так много и упорно думалось, представляется вдруг если еще и не совсем ясным, то проступающим и уже понятным в целом, будто наплывающее строение в клубах утреннего тумана, тающего под лучами солнца.

Мальчишки плыли по течению, весело перекликаясь друг с другом, и Амперу вдруг пришла в голову мысль о простом правиле, с помощью которого можно всегда определить направление отклонения магнитной стрелки протекающим током. Он решил назвать его «правилом пловца». Если пустить человека плыть по течению, совпадающему с направлением тока, лицом вниз, то он будет видеть, что северный конец стрелки всегда отклонится под действием этого тока вправо… Браво, Андре!.. Он оглянулся: как было бы хорошо начертить все это, поставить стрелки, определить направления… Вот и кусочек мела нашелся в кармане… Какое счастье, что рядом с ним его черная доска…

Парижане — сдержанная публика, когда дело касается чьих-либо чудачеств. Но это уж… извините, мсье… Сначала один, потом двое, наконец пятеро прохожих оглянулись с возмущением на пожилого дурно одетого господина, который в самозабвении расчерчивал мелом заднюю стенку чьей-то черной кареты.

18 сентября 1820 года на заседании Парижской академии наук академик Андре Мари Ампер начал свою знаменитую серию докладов по электромагнетизму.

— При самом начале явления, открытые Эрстедом, мсье, — говорил Ампер, стоя на возвышении, — по справедливости названы электромагнитными. Однако в явлениях, о которых хочу говорить я, магнит не участвует. И потому правильнее будет дать им общее название электродинамических…

Первый опыт, на который меня подтолкнули блестящие эксперименты нашего общего друга академика Араго, я проделал с двумя прямыми проволоками, по которым протекает электричество от вольтова столба. И мое открытие заключается в том, что две параллельные соединительные проволоки взаимно притягиваются, когда электричество движется по ним в одном направлении, и отталкиваются, когда направления токов противоположны…

По комнате, где проходило заседание, пробежал шепот. Открытие Ампера было так просто и поистине гениально. Оно вызвало разные чувства у присутствующих. Араго гордился своим другом. Био слушал с неослабевающим интересом, изредка поглядывая на молодого Савара, с которым его связывала дружба. Семидесятилетний Лаплас дремал. Однако было здесь и немало тех, кого с первых же слов Ампера начала снедать зависть. «Подумаешь, открытие! — говорили они. — Притяжение и отталкивание токов — это не более чем видоизмененное притяжение и отталкивание заряженных тел, известное еще со времен Дюфе…»

Ампер живо реагировал на это возражение.

— Одинаково наэлектризованные тела взаимно отталкиваются, два же одинаковых тока притягиваются… и, соприкоснувшись, остаются соединенными, как магниты.

— Но, позвольте, — говорили завистники, — в чем же новизна открытия? Эрстед доказал действие тока на магнитную стрелку. Но если два тела способны действовать на третье, то они должны действовать и друг на друга… Не означает ли это, что взаимное притяжение и отталкивание проводов суть следствие, вытекающее из опытов того же Эрстеда?..

Поиски металлов в XVI веке. Со старинной гравюры.

И они садились на место, внутренне торжествуя, внешне же притворно сожалели, что слава поспешного открытия их коллеги исчезает как дым… И тогда снова вскакивал Ампер. Он предлагал сомневающимся в его заслугах вывести самим из опытов Эрстеда направление взаимодействия токов. И когда его противникам это не удавалось, садился на место удовлетворенный.

И так продолжалось не раз и не два…

Четыре понедельника подряд в октябре 1820 года выступал Ампер с трибуны академии, докладывая о результатах своих исследований. Потом он выступал еще и еще… Он свернул провод в спираль и, пропустив по нему ток, обнаружил, что получившийся соленоид ничем, по своим свойствам, не отличается от обыкновенного магнита.

— Каждый магнит, мсье, я в этом уверен, — с жаром говорил Ампер коллегам, — представляет из себя множество естественных соленоидов, по которым текут крошечные круговые токи.

Именно гальванический ток, циркулирующий в каждой частице вещества, создает ее природный магнетизм. Только электрический ток определяет магнитные свойства тела…

Пока оси этих круговых токов разбросаны беспорядочно внутри тела, магнитные свойства не могут себя проявить, ибо они компенсируют друг друга. Но стоит всем осям по какой-то причине стать параллельными, выстроившись по ранжиру, и тогда железо и сталь становятся магнитами…

В 1821 году, устав от опытов, которые он проводил в собственной квартирке на улице Фоссе де Сен-Виктор за столиком, сделанным своими руками, и с неуклюжими приборами, изготовленными бродячим слесарем, Ампер заявил, что переходит к составлению теории. В ней он хотел в ясной математической форме привести к единству все многочисленные результаты опытов и электродинамические явления.

Пожалуй, именно после этого французы стали называть близорукого и рассеянного чудака «наш великий Ампер».

Сам себе генератор

Теория Ампера отнюдь не вызвала единодушного признания у современников. Большинству из них трудно было представить себе магнетизм без привычного носителя — магнитной жидкости. А уж предполагать наличие электрического тока внутри Земли — это увольте…

Правда, кое-кто из исследователей-экспериментаторов пытался закапывать металлические пластины глубоко в землю и соединять их друг с другом проволокой через гальванометр. При этом бывало, что прибор даже показывал ток. Но какой? Он был ничтожен по величине и каждый раз менялся по направлению. Может быть, положение улучшится, если предположить, что земной шар заряжают молнии? Но и тут расчеты показывали, что грозы не в состоянии поддержать магнитное поле Земли. Его источник следовало искать в недрах и только в недрах.

Прибавление

Молния, молния… Но ведь молния — это не что иное, как огромная электрическая искра…

7 сентября 1753 года в здании Санкт-Петербургской императорской Академии господин профессор Франц Ульрих Теодор Эпинус прочел на конференции трактат: «О сходстве электрической силы с магнитною».

Дальше оставалось только доказать и подтвердить на опытах связь электричества с магнетизмом. Только… Но это-то «только» и не удавалось никому из физиков. Правда, английский химик Гемфри Дэви, соорудив гигантский вольтов столб, состоящий из двух тысяч пар пластин, и получив электрическую дугу, обнаружил, что пламя дуги отклоняется магнитом. Но это было не совсем то… Пламя…

Уже были найдены многие связи между электричеством и светом, между электричеством и звуком, даже между электричеством и теплом. А вот связать электричество с магнетизмом никак не удавалось. Так продолжалось до 15 февраля 1820 года.

В начале нового, XX столетия возникла идея о самонамагничивании Земли. Именно тогда из опытов английского ученого Эрнеста Резерфорда стало известно новое строение атомов. Электроны как волчки крутились вокруг своих осей и облетали атомное ядро, подобно планетам Солнечной системы. А что, если попробовать проделать такой мысленный эксперимент: взять металлический стержень и начать его быстро вращать вокруг оси. Тогда, согласно законам механики, все волчки-электроны должны немедленно повернуться своими осями в одну сторону. И стержень окажется намагниченным.

В 1919 году американский физик Барнетт проделал описанный опыт и простым вращением намагнитил железный стержень. Казалось, все доказано. Разве это не подходящая модель для Земли? С ее-то запасами магнитных металлов внутри?

Увы, и эта модель не выдержала проверки. Зная скорость вращения планеты и распределение в ней магнитных материалов, геофизики сосчитали, что поле должно быть в десять миллиардов раз меньше имеющегося. Опять неудача!

Неожиданный выход предложил американский физик Эльзассер. А не намагничивается ли земной шар электрическими токами, которые текут в его жидком металлическом ядре? Эльзассер считал, что природа «устроила» идеальные условия для возникновения электродвижущей силы в земном ядре. Температура там, в зависимости от глубины, может быть разной. Различны могут быть и контакты между металлами. Вот вам и причины для возникновения термотоков. Ведь что это такое по сути дела? Это токи, которые возникают именно при контактах разнородных металлов, находящихся при различных температурах. В конце концов струи расплавленного металла и токи в них должны создать могучие потоки, охватывающие земную ось, и породить мощное магнитное поле.

Но как раз на этом этапе рассуждения в стройную гипотезу вмешивались скептики.

Они предлагали подтвердить выводы расчетами.

Для этого следовало в точности знать движение жидкой оболочки ядра, его состав и сопротивление… В общем, гипотеза Эльзассера носила лишь качественный характер, не поддаваясь никаким расчетам. Правда, зря она не пропала. Новый подход к решению проблемы предложил советский физик Я. И. Френкель. К тому времени почти все геофизики соглашались с тем, что внешняя оболочка ядра, так же как и само ядро, обладает отличной электропроводностью. Поэтому движение жидкости внешнего слоя и несовпадающее с ним вращение внутренней части ядра должны напоминать движение проводника в магнитном поле, как это происходит в обыкновенной динамо-машине. Я напомню принцип работы электрического генератора.

Прежде всего любой генератор состоит из двух главных частей: неподвижного — статора и подвижного — ротора. Магниты статора создают начальное магнитное поле. Когда витки провода, намотанного на ротор, пересекают силовые линии магнитного поля, в проводе появляется небольшой электрический ток. Он создает свое магнитное поле, которое усиливает поле статора. А усилившееся поле, в свою очередь, увеличивает ток ротора. С каждым оборотом, как лавина, скатывающаяся с горы, магнитное поле генератора нарастает, пока не достигнет своего заданного и заранее рассчитанного инженерами значения. С этого момента генератор включается в нормальный режим.

А не так ли работает и ядро Земли? Ведь слабое изначальное магнитное поле наша планета может себе создать хотя бы за счет вращения. А дальше это поле уже усиливается по принципу динамо-машины.

Это предположение получило название «динамотеории» и в дальнейшем разрабатывалось и уточнялось многими исследователями. Ее результаты сравнивались с результатами опытов. Сегодня, пожалуй, можно сказать, что динамотеория не единственно возможная гипотеза, но по уровню современных знаний о внутреннем строении Земли она вполне удачна.

В наши дни геомагнитные исследования приобрели невиданный размах. За последние десять — пятнадцать лет ученые накопили столько сведений, сколько не могли собрать за все прошедшее время. И нет сомнения, что ответ на вопрос «Почему Земля — магнит?» теперь уже не за горами.

Глава шестая. Как изучали Землю снаружи

Помните, я приводил пример: великану, для которого наша планета — яблоко, земля показалась бы гладкой, как бильярдный шар. Но это — великану. А у нас с вами рост нормальный. И для нас материки — огромные пространства суши, океаны — труднопреодолимые водные глади, заполняющие впадины на лике Земли. Для нас горы и ущелья, даже холмы и овраги — заметные составляющие рельефа планеты.

Кстати, а что означает само слово «рельеф»? Произошло оно от французского relief — выпуклость. И применительно к географии означает совокупность всех неровностей земной поверхности. Изучением рельефа занимаются разные специалисты — географы, геологи. Есть даже специальная наука о нем — геоморфология.

Вы можете спросить: «А зачем все это понадобилось? Что уж такого особенного в рельефе планеты нашли люди и зачем им понадобилось его так внимательно изучать?» В ответ на ваш вопрос спрошу и я. Можете вы ответить, зачем понадобилось людям путешествовать в разные страны, преодолевать по бездорожью огромные расстояния? Разве не могли бы они спокойно прожить без таких странствий?

Тот из вас, кто читал мою предыдущую книжку «Как люди открывали свою Землю», сразу ответит: «Нет, не могли!» Путешествий требовала сама жизнь и развитие общества. Они двигали вперед науку и культуру, расширяли кругозор народов. Именно путешественники узнали, что Земля делится на материки и океаны.

Сегодня материковые выступы и океанские впадины специалисты объединяют в мегарельеф. Греческое слово «мегас» означает «очень большой».

Потом те же путешественники проложили дороги по континентам. Определили, где идут высокие горные хребты и где находятся целые горные районы. Отметили низменности и пустынные равнины. Сегодня эти участки земной поверхности объединяются понятием «макрорельеф», от греческого слова «макро» — «большой».

Поиски и добыча полезных ископаемых потребовали от людей внимательного изучения макрорельефа. А дальнейшее расселение по поверхности Земли заставило исследовать уже не просто горные области, но и отдельные горы, каждую котловину и даже холм. Как иначе построишь город, проложишь дороги, возведешь плотины?.. Все эти детали вошли в понятие среднего рельефа, или мезорельефа.

А разве заложишь поле или сад, не зная подробностей строения тех мест, на которые пришел? Как узнать, где какие травы растут для выпаса скота, как узнать, где охотникам какого зверя подстеречь? Тут не только холмы и сопки, тут все кочки болотные, все бугры, все степные блюдца наизусть выучишь. Но ведь и это тоже детали рельефа. Только самые мелкие. Это последняя ступень классификации — микрорельеф. Все это и изучает наука о рельефе — геоморфология.

Чтобы стать специалистом по геоморфологии, нужно очень много знать, много видеть. В нашей книжке мы поговорим лишь о наиболее наглядных вопросах и проблемах, с которыми встретились ученые, изучая строение земной поверхности. И если в моих рассказах иногда будут попадаться знакомые вам сведения, не теряйте терпения. Все они обязательно понадобятся в дальнейшем и каждое такое напоминание — неспроста.

Вот, например, спрошу я вас: сколько на Земле континентов? Простой вопрос! С закрытыми глазами вы перечислите: Евроазиатский, Африканский, два американских — Северный и Южный, Австралийский и Антарктида. Все! Но мне-то это напоминание нужно для того, чтобы спросить дальше: а всегда ли так было? Всегда ли на поверхности Земли в разных местах существовало шесть материков? И потом рассказать вам, как менялись представления людей относительно внешнего вида нашей планеты.

Или другой пример: сколько на Земле океанов? Опять вы скажете: «Подумаешь вопрос — Волга впадает в Каспийское море».

А как вы думаете, что раньше появилось: океан или материки? Поистине бесконечно количество проблем, затрагивающих детали мегарельефа. Есть немало любопытных вопросов и по макро- и по мезорельефу. Возьмите, к примеру, горы. Ну что горы — там и сям беспорядочно разбросаны по поверхности, часто вовсе не в тех местах, где было бы нужно. Так ответит неспециалист. А знаете ли вы, что геологи считают, что на земле всего три главных горных пояса. Один — широтный, вытянутый по параллелям, и два меридиональных, идущих примерно с севера на юг. А почему это так и какие здесь закономерности?

Что родилось раньше: суша или море?

Посмотрите на физическую карту мира. Материки, как мозаика, из разноцветных участков — от темно-коричневого (высокогорные области) и до разных оттенков зеленого цвета (низменности и равнины). А океаны? Гигантские впадины со сложным рельефом, имеющие совершенно иное строение подстилающих слоев по сравнению с континентами, — разве это не чудо?

Как же все эти «детали» образовались на земле? К сожалению, единого мнения среди ученых по этому вопросу пока нет. Гипотез много. Их можно даже классифицировать, разделить на группы. Первая объединит предположения о том, что континенты и океанические впадины, то есть весь мегарельеф планеты, образовались в самом начале развития Земли, так сказать — изначально. Защитники этой точки зрения считают, что первичная тонкая базальтовая кора, напоминающая своим строением пемзу, вначале тонкой пленкой покрыла земной шар. Тогда не существовало разделения на материковые выступы и океанические впадины. Были лишь небольшие возвышения и пространства между ними, заполненные первичной водой. Эта вода понемножку разъедала пузырчатую породу. Вулканы добавляли к тому свой пепел и продукты извержения. Ветер и текучие воды сносили во впадины пыль и песок.

Все это накапливалось в виде осадков и под действием силы тяжести опускалось вниз. А там под давлением и действием высоких температур развивались довольно бурные химические процессы. Осадочные толщи изменялись, в них образовывались новые минералы, и они постепенно превращались в кристаллические сланцы.

Так зарождались ядра будущих континентов. Их площади в периоды бурной деятельности тектонических сил, проявляющихся в виде страшных землетрясений, увеличивались. По краям поднимались складки молодых гор. Горы уплотнялись. Эти периоды революционных взрывов в геологической истории земли ученые так и называют «периодами складчатости». И каждый из этих периодов имеет свое название.

С позиции этой гипотезы многие результаты современных геологических исследований находят хорошее объяснение. Многие, но не все. Есть немало вопросов, которые эта группа гипотез объяснить не в состоянии. Почему, например, континентальная кора так сильно отличается в своем строении от океанической? Или как понять причины, по которым материки образовались именно там, где они находятся в настоящее время? Пока что у этой гипотезы немало трудностей.

Ко второй группе гипотез можно отнести предположение о том, что сначала на земном шаре был единый тип материковой коры. Постепенно расплавленное вещество внутренних, подкорковых, слоев Земли поднималось по разломам на поверхность. Здесь оно застывало. Под тяжестью застывших участков кора опускалась и образовывала океанические впадины.

Значит, пальма первенства принадлежит все-таки континентам. Такой взгляд тоже позволяет удовлетворительно объяснить немало вопросов, возникающих при восстановлении истории нашей планеты. Но тоже далеко не все…

В последнее время большой популярностью среди ученых пользуется еще одна гипотеза о движущихся континентах, пережившая как бы второе, если не третье, свое рождение.

О ней я расскажу позже.

Что такое землетрясения

Однажды в Ташкенте меня пригласили в гости одни очень милые люди. Мы сидели, ели плов, пили чай, как вдруг во дворе завыла собака. Хозяева переглянулись. А когда за соседним дувалом в неурочное время заорал петух — они встали, дружно взяли приготовленные чемоданы и предложили пойти погулять. «Будет землетрясение, — авторитетно заявили оба. — На улице безопаснее». Прошло совсем немного времени после разрушительного ташкентского землетрясения, и пренебрегать мнением переживших его не имело смысла. Я оделся и вышел с ними.

Землетрясение. Со старинной гравюры.

Тех, кто ждет сейчас описания страшного бедствия, постигнет разочарование. Должен признаться, что я его тоже испытал. К моему скрытому сожалению, не заходила под ногами земля, не стали рушиться с грохотом дома, не выворачивались с корнем столетние деревья…

Когда, минут через сорок, мы вернулись в дома, хозяин вытащил из пиалы кусочек штукатурки и глубокомысленно заявил: «Три балла, можно было не уходить!»

Каждый день в разных районах нашей планеты случаются землетрясения. И не по одному, а по нескольку за день. Реже бывают катастрофические землетрясения, которые остаются в памяти истории. Но и то, хоть одно в год, но бывает обязательно. Ученые давно ищут надежные способы предсказаний этих ужасных бедствий. Кое-что уже сделано, но — мало. Пока мы должны признать, что животные лучше наших приборов чувствуют приближение подземных толчков.

Как же все-таки получается, что вдруг в каком-то одном месте земная кора начинает трястись?

Чтобы понять это, нам придется на какое-то время забраться в ванну и там провести небольшой эксперимент, прежде чем приступить к намыливанию мочалки. Возьмите с собой кусок заранее припасенной резины. Опустите его в воду и начните под водой растягивать. Медленно, не торопясь. Следите за поверхностью воды. Она остается совершенно спокойной. А между тем в резине накапливается потенциальная энергия. Накапливается, накапливается, и вдруг в какой-то момент резинка разрывается. В тот же миг освободившаяся энергия передается воде и на поверхности ее вскипают волны. При этом, чем глубже вы погрузили резину, тем волны на поверхности слабее.

Примерно так же образуются и некоторые землетрясения. Земные слои в большинстве своем тоже ведь не находятся в неподвижности. Особенно в горных районах. Одни из них медленно опускаются, другие поднимаются. Часть — сжимается, изгибается, растягивается. Вещество земли обладает упругостью. И чем оно плотнее в глубину, тем его упругость больше. Деформации накапливают и накапливают в слоях потенциальную энергию. Потом наступает момент, когда слой, накопивший слишком много энергии, не выдерживает и лопается. Возникает катастрофическое землетрясение. По классификации сейсмологов оно называется тектоническим. В результате движения больших масс земной коры на поверхности Земли вспучиваются горы, образуются глубокие разломы. Меняется тектонический рельеф планеты.

Бывают землетрясения и не столь сильные, связанные с извержениями вулканов, с обвалами в подземных пещерах и в горах. Возникают они и от неразумных взрывов на поверхности земли атомных и термоядерных бомб.

Ученые оценивают силу землетрясений по 12-балльной шкале. Землетрясения до 3 баллов — пустяк. Даже не почувствуешь. При пяти — могут полопаться стекла в рамах. При семи — сыплется вовсю штукатурка, а плохо построенные дома норовят и сами развалиться. 10-балльные толчки разрушают не только дома, но и мосты. Расползаются плотины, дамбы. С гор спускаются оползни и происходят сильные обвалы.

Землетрясение в 12 баллов — это сильнейшее стихийное бедствие. Рушится все. Изменяются даже русла рек…

Почти сто тысяч подземных толчков происходит на земле каждый год. Из них едва ли не тысяча сопровождается разрушениями. Но не только злому делу разрушения служат землетрясения.

В начале 1889 года немецкий геодезист Ребер Пашниц изучал влияние притяжения Луны и Солнца на движение земной коры. Он установил в глубоком подвале Потсдамской обсерватории горизонтальные маятники, которые отклонялись от своего среднего положения при приливах в одну сторону, а при отливах — в другую. При этом самописец вычерчивал на бумажной ленте плавную кривую линию. И вдруг 18 апреля 1889 года на плавной кривой появились сильные колебания, которые длились примерно полтора-два часа.

Что такое? В чем причина? Никаких видимых сотрясений в окрестностях подвала не наблюдалось. В тот же день через несколько часов телеграф принес известие, что буквально за несколько минут до начала зарегистрированных колебаний в Японии произошло страшное разрушительное землетрясение. Но от островной империи до Потсдама 9 тысяч километров?..

И все-таки вполне естественно было высказать гипотезу о том, что колебания маятников были вызваны упругими волнами, которые возникли в земле под влиянием землетрясения и распространились через внутренние твердые слои планеты. Дальнейшие наблюдения подтвердили предположение. Были зарегистрированы толчки еще от нескольких сильных землетрясений, происходивших в удаленных зонах Земли. Таким образом было сделано важное открытие, что Земля является проводником упругих колебаний. Причем скорость распространения их не постоянна, а зависит от плотности слоев в глубине, по которым упругие волны пробегают.

Давайте проделаем еще один опыт. Вот на земле лежит длинный и тяжелый стальной рельс. Приложите к его торцу ладошку и попросите товарища стукнуть по противоположному концу рельса молотком. Сам-то рельс при этом, конечно, не двинется. Но вы после удара молотком ощутите ладонью легкий толчок. Это с другого конца прибежала к вам упругая, сейсмическая волна — колебание. Точно такая же, какие распространяются и в теле нашей планеты. Тряхнет где-нибудь в одном месте земную кору, сдвинутся с места частицы, передадут свое движение соседним, те — своим соседям. И побежит упругое колебание в разные стороны от очага сотрясения.

Если бы земля состояла из однородного вещества, скорость распространения сейсмических волн с глубиной бы не менялась. Но в недрах на пути волн встречаются слои разной плотности. В одних, более плотных, скорость больше, в других, менее плотных, — меньше. Встречая границы разделения плотностей, волны отражаются, часть из них возвращается к поверхности Земли. Другие же преломляются и идут дальше. Казалось бы, все просто. Лови на поверхности отраженные и преломленные волны горизонтальным маятником, и вся картина сейсмической жизни планеты как на ладони.

На самом деле все, конечно, далеко не так легко. Собственные движения маятников так запутывали и усложняли записи, что сделать какие-нибудь заключения об истинном характере движения частиц земной поверхности было просто невозможно. Нужно было прежде всего сконструировать надежный прибор — сейсмограф.

Эту задачу решил русский ученый академик Борис Борисович Голицын. В конце ноября 1906 года в подвале Пулковской обсерватории он открыл временную сейсмическую станцию. Причем все его сейсмографы дали отчетливые и ясные записи зарегистрированных землетрясений.

Во всех странах мира по достоинству оценили преимущества приборов Голицына. И скоро все главнейшие сейсмические станции были оборудованы сейсмографами его системы. А сам Борис Борисович от практической работы перешел к теории. Он изучал скорости распространения различных сейсмических волн, их разделение, затухание и поглощение.

На глазах современников происходило рождение новой науки — сейсмологии. Труды замечательного ученого легли в основу создания обширной сети сейсмических станций Советского Союза, которая занимает одно из ведущих мест в мировой сейсмической сети.

В 1913 году Борис Борисович Голицын был назначен директором Главной физической (позже — геофизической) обсерватории. Он пробыл на этом посту всего три года, но и за это короткое время сумел вывести свое научное учреждение в ряд первых геофизических обсерваторий мира.

Как рождаются горы

Сказать по чести, толком этого никто не знает и по сей день. Трудна загадка гор! Но разгадывать ее начали уже давно. И нужно надеяться, что со временем геологи до истины доберутся.

С самого начала обсуждения проблемы формирования земного шара именно горы смущали ученых. Потому что если предположить, что сперва Земля была огненным, расплавленным шаром, то ее поверхность после остывания должна бы остаться более или менее гладкой… Ну может быть, слегка шероховатой.

А откуда же появились высокие горные хребты и глубочайшие впадины в океанах?

В XIX веке господствующей идеей стало представление о том, что время от времени по каким-то причинам раскаленная магма изнутри приступом идет на каменную оболочку и тогда в ней вспучиваются горы и поднимаются хребты. Поднимаются? Но почему тогда на поверхности так много районов, где хребты идут параллельными складками один подле другого? При вспучивании каждая горная область должна бы иметь форму купола или пузыря…

Объяснить возникновение складчатых гор действием вертикальных сил, идущих из недр, не удавалось. Складки требовали горизонтальных усилий.

А теперь возьмите яблоко в руку. Пусть это будет небольшое, слегка привядшее яблочко. Сдавите его в руках. Смотрите, как сморщилась кожица, как покрылась она мелкими складочками. А представьте себе, что яблочко размером с Землю. Складочки вырастут и превратятся в высоченные горные хребты… Какие же силы могли бы так сдавить Землю, чтобы она покрылась складками?

Вы ведь знаете, что каждое раскаленное тело при остывании сжимается. Может быть, этот механизм годится и для объяснения складчатых гор на земном шаре? Представьте себе — расплавленная Земля остыла и покрылась коркой. Корка или кора, как каменное платье, оказалась «сшитой» на определенный размер. Но планета-то остывает дальше. А раз остывает, то и сжимается. Немудрено, что со временем каменная рубашка оказалась велика, стала мяться, идти складками.

Спуск в рудник. Со старинной гравюры.

Такой процесс предложил для объяснения формирования поверхности Земли французский ученый Эли де Бомон. Он назвал свою гипотезу контракционной от слова «контракция», что в переводе с латыни как раз и обозначало — сжатие. Один швейцарский геолог попробовал вычислить, какими оказались бы размеры земного шара, если разгладить все складчатые горы.

Получилась весьма впечатляющая величина. Радиус нашей планеты при этом увеличился бы едва ли не на шестьдесят километров!

Новая гипотеза приобрела множество сторонников. Самые известные ученые поддержали ее. Они углубляли и разрабатывали отдельные разделы, превращая предположение французского геолога в единую науку о развитии, движении и деформации земной коры. В 1860 году эту науку, ставшую важнейшим разделом комплекса наук о Земле, предложили назвать геотектоникой. Станем и мы дальше называть этот важный раздел так же.

Гипотеза контракции или сжатия Земли и сморщивания ее коры особенно укрепилась, когда в Альпах и Аппалачах открыли крупные «надвиги».

Этим термином геологи обозначают разрывы в залегающих горных породах, когда одни из них как бы надвинуты на другие. Специалисты торжествовали, новая гипотеза объясняла все!

Правда, возникал маленький вопрос: а почему горы-складки располагались не по всей поверхности Земли равномерно, как на сморщившемся, усохшем яблоке, а собирались в горные пояса? И почему эти пояса располагались только по определенным параллелям и меридианам? Вопросик пустяковый, но коварный. Потому что на него ответить контракционная гипотеза никак не могла.

Глубокие корни гор

Примерно в середине XIX века, а точнее в 1855 году английский ученый Д. Пратт вел геодезические работы на территории «жемчужины британской короны», то есть в Индии. Он работал вблизи Гималаев. Каждый день, просыпаясь поутру, англичанин любовался величественным зрелищем грандиозного горного района и невольно задумывался: сколько же может весить этот колоссальный горный массив? Его масса должна непременно обладать заметной силой притяжения. Как бы это узнать? Стоп, но если это так, то внушительная масса должна отклонять легкий грузик на нитке от вертикали. Вертикаль — это направление силы тяжести Земли, а отклонение — направление силы притяжения Гималаев…

Пратт тут же прикинул общую массу горного массива. Получилась действительно порядочная величина. По ней, пользуясь законом Ньютона, он вычислил ожидаемое отклонение. Потом неподалеку от склонов гор подвесил грузик на нитке и с помощью астрономических наблюдений измерил его истинное отклонение. Каково же было разочарование ученого, когда при сравнении результатов оказалось, что теория отличается от практики более чем в пять раз. Вычисленный угол оказывался больше измеренного.

Прибавление

Геосинклиналями специалисты называют довольно обширные вытянутые в длину участки земной коры, где особенно часто наблюдаются землетрясения и извержения вулканов. Рельеф в этих местах обычно такой, что, как говорится, «сам черт ногу сломит» — складка на складке.

Еще в 1859 году американский геолог Дж. Холл заметил, что в горно-складчатых областях осадки гораздо толще, чем в тех местах, где породы залегают спокойными горизонтальными пластами. Почему так? Может быть, под тяжестью накопившихся здесь осадков, смытых с соседних гор, кора Земли прогнулась?..

Выдвинутое предположение понравилось. И несколько лет спустя коллега Холла Джеймс Дана развил взгляды своего предшественника. Он назвал удлиненные прогибы коры, вызванные боковым сжатием (тогда уже господствовала гипотеза контракции), геосинклиналями. Сложный термин произошел из объединения трех греческих слов: «ге» — земля, «син» — вместе и «клино» — наклонять.

Джеймс Дана представлял себе этот процесс следующим образом: сначала сжатая область прогибается. Потом слои сминаются и вспучиваются в виде горных складок.

Пратт никак не мог взять в толк, в чем же заключается его ошибка. Он обратился к гипотезе, выдвинутой когда-то еще Леонардо да Винчи. Великий итальянский ученый и инженер предположил, что земная кора и расплавленный подкорковый слой — мантия почти всюду находятся в равновесии. То есть блоки коры плавают на тяжелом расплаве, как льдины на воде. А так как при этом часть «льдин»-блоков погружена в расплав, то в целом блоки оказываются легче, чем принимаются при расчете. Ведь кто не знает, что у айсберга лишь меньшая часть выступает над водой, а большая — погружена…

Соотечественник Пратта Дж. Эри добавил к его рассуждениям свои соображения. «Плотность горных пород примерно одинакова, — говорил он. — Но более высокие и мощные горы стоят, глубже погрузившись в мантию. Менее высокие горы сидят мельче».

Получалось, что горы как бы имеют корни. Причем корневая часть оказывалась сложенной из менее плотных пород, по сравнению с плотностью мантии.

Хорошая получилась гипотеза. Долгое время пользовались ею ученые при измерениях силы тяжести в разных районах Земли. До той поры, пока не полетели над планетой искусственные спутники Земли — самые верные указатели и регистраторы поля притяжения. Но о них еще речь впереди.

В конце прошлого века американский геолог Даттон высказал мысль о том, что наиболее высокие и мощные блоки земной коры размываются дождями и текущими водами сильнее низких, а следовательно, они должны становиться легче и постепенно «всплывать». Тем временем на более легкие и низкие блоки наносятся осадки с вершин более высоких соседей, и они тяжелеют. А раз тяжелеют, то и погружаются. Не является ли этот процесс одной из возможных причин землетрясений в горах и новых горообразований?..

Очень много интересных гипотез выдвинули ученые конца прошлого века. Но едва ли не самой плодотворной из них было создание учения о геосинклиналях и платформах.

Расширение на смену сжатию

Пожалуй, именно новые представления об изначально холодной Земле похоронили гипотезу контракции. Появились новые идеи. Одна из них заключалась в том, что наша планета образовалась из более плотного вещества, по сравнению с существующими горными породами. И образовавшийся земной шар был сначала чуть не вдвое меньше теперешнего. На таком плотном космическом теле не было никаких особых впадин и выпуклостей — сплошная, довольно ровная оболочка. Но постепенно, разогреваясь, первоначальный планетный ком стал «распухать». Поверхность его растрескивалась. Стали образовываться отдельные глыбы континентов, разделенные глубокими впадинами океанов.

Прибавление

Далеко не все геологи сразу согласились с мнением американского специалиста. Предлагались и другие картины развития геосинклиналий. Спор о них до наших дней не утихает уже более ста лет. Одни считают, что разогретое подкорковое вещество разделяется на тяжелые и легкие фракции. Тяжелые «тонут», выдавливая кверху более легкие. Они поднимаются, «всплывают» и вспарывают, разрывают литосферу. Тогда обломки тяжелых плит соскальзывают и сминают осадочные слои…

Другие предлагают иной механизм. Они считают, что в раскаленном подкорковом веществе Земли существуют медленные течения. Они затягивают, сминают осадочные породы. А оказавшись в глубине, эти породы переплавляются под действием давлений и высоких температур.

Есть и другие концепции. Согласно одной из них, например, геосинклинальные складки возникают по краям континентальных платформ, плавающих, как льдины в океане, по пластичному подкорковому веществу. К сожалению, пока ни одно из существующих на этот счет предложений полностью не удовлетворяет наблюдаемым в природе закономерностям. И потому спор, по-видимому, далек от своего завершения.

Однако у новой гипотезы тоже было немало уязвимых мест. Причем одним из них опять-таки были складчатые горы. Ведь складки могли появиться только при сжатии.

Плавильная печь в XVII веке. Со старинной гравюры.

Чтобы справиться с таким противоречием, специалисты пришли к мнению, что периоды расширения могли сменяться периодами сжатия. Появилась еще одна «пульсационная гипотеза».

Ее и сегодня поддерживает ряд ученых, считая, что именно в попеременном сокращении и расширении земного радиуса могут заключаться причины перемещения материков. Ведь эпохи складчатости в истории нашей планеты тоже следовали друг за другом.

Не очень ясны причины таких пульсаций. Советский ученый академик М. А. Усов связывает их с космическими факторами — с притяжением Луны и Солнца, с влиянием других планет. С периодами, которые переживает, например, Земля сейчас, когда пишутся эти строчки. Вы, наверное, слыхали о «Большом параде планет 1982 года» — редком явлении, когда все планеты выстраиваются в линию. Правда, сколько я ни вслушиваюсь в сообщения радио и сколько ни вглядываюсь в кадры передачи «Время» по телевизору, не сказал бы, чтобы текущий год значительно отличался в геологическом отношении от лет предыдущих.

Другой советский ученый академик В. А. Обручев считал одной из возможных причин расширения Земли переход магмы из твердого состояния в жидкое. При этом много тепла уходит из недр. Земля охлаждается, а следовательно, и сильно сжимается.

Гипотеза пульсации имеет довольно много сторонников среди современных ученых. Они измерили горные давления в различных точках нашей планеты и сделали вывод о том, что в данный момент Земля переживает период сжатия. Если это так, то количество землетрясений должно расти…

Карта Земли. Со старинной гравюры.

Я привел несколько примеров для того, чтобы вы поняли — вопросы развития нашей планеты очень сложные. Люди уже давно стараются проникнуть в тайну геологической истории Земли, но и по сей день единого мнения по всем вопросам у ученых нет.

Критические зоны планеты

Рассказывая о контракционистах, я говорил, что некоторые из них стремились стиснуть съежившуюся, остывающую Землю в форму какого-нибудь кристалла. Вспомним, почему? Ученые видели, что различные зоны земного шара, его горные системы, низменности приурочены к определенным поясам. А почему не по всей поверхности равномерно?

Вот, например, Александр Петрович Карпинский отметил горные пояса, идущие в меридиональном направлении. А в то же время Александр Иванович Воейков — выдающийся географ и климатолог, а также русский геодезист и географ Алексей Андреевич Тилло привели очень убедительные доводы в пользу широтного расположения горных систем.

Почему же все-таки особые зоны возникают не повсеместно, а только в каких-то критических областях?

С начала нашего века математики и геофизики все больше внимания уделяют вращению Земли и его влиянию на строение оболочки планеты. Ученые строят модели и рассчитывают их, выясняя, как должны распределяться напряжения в сферическом слое такой модели (в земной коре) в условиях ее сжатия…

Астрономы давно заметили, что ход вращения Земли постепенно замедляется. Нашу планету тормозит в основном приливное трение в ее коре, возникающее из-за притяжения Солнца и Луны. При этом постепенно уменьшаются силы полярного сжатия планеты. А значит, в высоких широтах литосфера и гидросфера будут понемногу подниматься, а в низких широтах у экватора — опускаться. При подобном процессе пограничными полосами, испытывающими особенно сильные напряжения, по мнению ученых, являются 70-я параллель, 62-я и 35-я, а также экватор. Именно в этих поясах располагаются зоны тектонических нарушений. На суше — это горные районы, глубокие пропасти и вулканы. На море — «ревущие сороковые» и другие районы бесчисленных опасных приключений, не раз и не два заканчивавшихся трагически.

А посмотрите на длиннющий хребет Кордильер Северной и Южной Америки, на Аппалачи, на Уральский хребет…

Найдите на карте Западно-Сибирскую равнину, которая переходит в низменность Тургайского прогиба и в Туранскую низменность.

Взгляните, как идет система рифтовых прогибов, пересекающих с севера на юг восточную часть Африки…

Все они ориентированы по меридианам или близко к ним. Советский ученый Г. Н. Каттерфельд считает критическими зонами меридионального направления пояса, расположенные между 105 и 75, 60 и 120, 150 и 30 градусами.

Эти критические зоны очень важно знать исследователям Земли. Они имеют очень большое не только теоретическое, но и практическое значение. Потому что именно в них наблюдается усиленная магматическая активность подкоркового вещества. И вместе с магмой по трещинам и разломам в верхние зоны коры поднимаются рудные элементы, которые создают месторождения различных металлов. Например, уже сегодня геологам хорошо известен Тихоокеанский рудный пояс с крупными месторождениями олова, серебра и других металлов. Этот пояс огромным кольцом охватывает величайший океан земли. Известен и Средиземноморский рудный пояс, хранящий в себе медь и свинцово-цинковые руды. От Атлантического побережья Южной Европы и Северной Африки тянется он через Кавказ, Тянь-Шань до самых Гималаев…

Но что же является источником колоссальной энергии, за счет которой осуществляются грандиозные тектонические процессы в земной коре? По этому поводу и в наше время не затихают горячие дискуссии. Одни считают тектонику свойством вообще присущим саморазвитию любой планеты. Источником ее сил они видят внутреннее тепло Земли. Другие отдают предпочтение космическим факторам: взаимодействию Земли с Солнцем, с Луной, изменению солнечной активности, даже положению Солнечной системы относительно центра Галактики…

Единого взгляда и единого мнения нет! Может быть, пройдет несколько лет и появится новая гипотеза, объединяющая причины всепланетного развития на оснований новых факторов, добытых уже не только на поверхности Земли, но и на других планетах. Может быть…

«Бомба» профессора Вегенера

Вы никогда не задумывались, взглянув на глобус или географическую карту мира, почему восточный берег Южной Америки и западное побережье Африки так удивительно схожи?.. Присмотритесь-ка повнимательнее. А то еще лучше — возьмите ножницы и вырежьте из контурной карты все материки. А потом попробуйте сдвинуть их вместе. Картина получается поразительная. Полное впечатление, что когда-то эти отдельные куски суши составляли единую огромную нашлепку на земном шаре, один гигантский праматерик.

Между прочим, первым это сходство отметил еще в 1620 году уже известный нам Бэкон, как только успели выйти более или менее правдоподобные карты с Новым и Старым Светом. А сорок лет спустя французский аббат Ф. Пласе утверждал, что «до всемирного потопа» обе части света были крепко-накрепко соединены друг с другом. Правда, о причине их разъединения почтенный патер не распространялся. Но именно с этого момента, при желании, можно начинать историю развития гипотезы о движении материков, или гипотезы «мобилизма», как ее называют в науке.

По-настоящему мобилизм связан с именем Альфреда Вегенера, который возродил забытые предположения Бэкона и Пласе, поставив их на «научные ноги». В общем-то мысль о движении материков возникла у Вегенера случайно. Он рассматривал карту мира и так же, как и мы с вами, поразился сходству берегов континентов.

Кем был профессор Вегенер? Он окончил университет по специальности астронома. Но это была, по его выражению, «слишком сидячая работа» для его темперамента. Научившись управлять аэростатом, он вместе с братом занялся исследованиями атмосферы и увлекся метеорологией. Через несколько лет он отправился в Гренландию, чтобы вести метеорологические наблюдения в условиях ее сурового климата.

Прибавление

Выдающийся русский и советский геолог, общественный деятель Александр Петрович Карпинский родился еще в прошлом веке, в 1846 году, в поселке Турьинские рудники в Верхотурском уезде на Урале. Ныне это город, носящий его имя. Отец его был горным инженером, и потому неудивительно, что молодой человек по окончании гимназии поступил в прославленный Петербургский горный институт.

Александр считался отличным студентом — серьезным, вдумчивым. Он хорошо закончил учебу и, защитив диссертацию, остался в институте преподавателем. В нем кипела энергия. Непонятно даже, откуда он ее черпал, совмещая многочисленные обязанности. И со всеми поручениями блестяще справлялся.

В тридцать один год Александр Петрович стал профессором геологии. А через девять лет его избрали членом императорской Академии наук.

Он исследует строение и полезные ископаемые Урала и составляет сводные геологические карты европейской части России. Начиная с петрографии — науки о составе и происхождении горных пород, Карпинский касается всех буквально разделов науки о Земле и везде оставляет заметный след. Он исследует ископаемые организмы. Пишет выдающиеся работы по тектонике и о геологическом прошлом Земли — по палеогеографии.

Учение о геосинклиналях, несмотря на прогрессивные идеи в его основе, испытывало на первом этапе множество трудностей. И в это время Александр Петрович вплотную занялся изучением «спокойных областей» земной поверхности. Впоследствии они-то и получили название «платформ». В этих работах Карпинский обобщил огромный материал по геологии России, накопленный поколениями русских геологов. Он показал, как менялись очертания древних морей, заливавших эти области в разное время. И вывел два рода «волнообразно-колебательных движений» земной коры. Один, более грандиозный, образует океанические впадины и материковые поднятия. Другой, не столь величественный по масштабам, обеспечивает появление впадин и выпуклостей в пределах самой платформы. Так, например, местные колебания Русской платформы, по мнению Карпинского, происходили параллельно Уральскому хребту в меридиональном направлении и параллельно Кавказу — по параллелям.

После работ Александра Петровича Карпинского стало ясно, что платформы — это вовсе не неподвижные и неизменяемые участки земной поверхности. Они развиваются и изменяются со временем. К краям платформ время от времени присоединяются горные области, которые, застывая, увеличивают их общую площадь. Таким образом, развитие платформ оказывалось тесным образом связанным с образованием геосинклиналий и подчеркивало развитие всей Земли.

Свои выводы Александр Петрович основывал на принципах контракционной гипотезы, считая ее «счастливейшим научным завоеванием». И хотя результаты дальнейших исследований все яснее доказывали несостоятельность этой гипотезы, теория геосинклиналий и платформ продолжала развиваться независимо, становясь одним из важнейших положений геотектоники.

Когда основоположник климатологии член-корреспондент Петербургской Академии наук Александр Иванович Воейков прочитал книгу молодого Вегенера «Термодинамика атмосферы», он воскликнул: «Взошла новая звезда в метеорологии!» И вдруг — Вегенер и строение и эволюция Земли?

Как и другие его современники, Вегенер представлял себе Землю произошедшей из огромной капли расплавленного вещества. Она постепенно остывала, покрывалась коркой, которая покоилась на тяжелой и жидкой базальтовой массе.

Еще направляясь в Гренландию, ученый не раз обращал внимание на могучие льдины, величественно плывущие по стылой воде. Может быть, этот образ и навеял ему представления о расплывающихся материках. Вот только какие силы могли их двигать? Но вы ведь не забыли, что по образованию Вегенер был астрономом. И вот в его воображении возникает четкая картина, как увлекается подкорковый слой вращением Земли, как Луна возбуждает в мантии гигантские приливные волны, взламывающие непрочную оболочку, и как захваченные приливными течениями куски коры надвигаются и громоздятся друг на друга, образуя единый праматерик, окрещенный им Пангеей.

Много миллионов лет просуществовала Пангея.

А тем временем под воздействием тех же внешних сил в ее глубинах все накапливались и накапливались напряжения. И в один прекрасный момент не выдержал праматерик. Побежали по нему трещины, и стал он распадаться на части. Откололись Америки от Африки и Европы и поплыли на запад. Между ними раскрылся Атлантический океан. Оторвалась от Северной Америки Гренландия, а от Африки Индостан. Раскололись Антарктида с Австралией…

Совмещение границ приатлантических континентов, по расчетам электронной машины в 1965 году.

Однажды оказавшись почти случайно на собрании немецкого Геологического общества, Вегенер не задумываясь изложил свою гипотезу собравшимся. Что тут началось!.. Почтенные господа, только что мирно дремавшие на стульях, не просто проснулись. Они пришли в ярость. Они кричали, что взгляды Вегенера ошибочны, а идеи нелепы и даже смешны. А сам он безграмотен и… Впрочем, оставим подробности.

Вспомним, что в то время в геологическом мире безраздельно господствовала контракционная гипотеза. Какое же горизонтальное движение материков возможно при общем сжатии планеты? Нет, земная кора может только подниматься и опускаться.

Конечно же, вернувшись домой, многие из присутствовавших тут же бросились к глобусам и картам и стали вырезать ножницами материки и прикладывать один к другому. Противники Вегенера злорадствовали: в большинстве случаев берега лишь в принципе, очень неточно совпадали. И это являлось существенным козырем против новой гипотезы.

Стоит отметить, что такое приблизительное совпадение долгие годы было сильным аргументом противников мобилизма — гипотезы движения материков. Уже в наше время, когда реконструкцию Пангеи решили провести не по береговой линии континентов, а по границе материкового склона, включив в материки и шельфы, картина получилась совсем иной.

В 1965 году ученые воспользовались электронной вычислительной машиной и подобрали такое положение материков, при котором зоны несовпадения оказались пренебрежимо малыми. Разве это не доказательство?

Но вернемся к Вегенеру.

Резкая критика не обескуражила ученого. Он лишь сделал вывод, что для доказательства новой идеи ему нужно накопить много фактов, очень много.

В то время ученый работал в Марбургском университете. Читал лекции студентам, обрабатывал материалы своей поездки в Гренландию и думал. Все его мысли захватила новая идея. Он искал силы, способные сдвинуть материки с места, растащить их, искал пути движения континентов.

В конечном счете Альфреду Вегенеру так и не удалось найти достаточно доказательств для подкрепления своей гипотезы. Сил притяжения Луны и Солнца было явно недостаточно, чтобы сдвинуть с места глыбы континентов. Да и представление о сплошном расплавленном подкорковом слое оказалось несостоятельным.

Старая школа победила.

Мнение о том, что материки могут двигаться, было если не забыто, то надолго (в понимании нашего времени — на самом же деле совсем не надолго) сошло со сцены. И лишь в 50-х годах XX столетия поруганная гипотеза мощно возродилась, пополнилась новыми фактами и заняла ведущую роль в современной науке о Земле.

Новые открытия на «старой» Земле

Чем больше подробностей узнают люди о своей планете, тем сложнее и загадочнее она им кажется. Впрочем, так ли это удивительно? Ведь только человеку, ничем не интересующемуся, все кажется ясным и понятным. Его ничем не удивишь. Способность интересоваться новым, восхищаться красивым, удивляться невиданному — талант, которым обладают немногие. Но его можно развить в себе. Как? Прежде всего услышав или прочитав что-нибудь новое, нужно обязательно стремиться узнать чуть-чуть больше. Хоть самую малость. Когда я начинал писать эту книжку, мне очень хотелось построить ее именно по такому принципу. Сначала напомнить о том, что вы знаете, а потом рассказать о новом. И при этом рассказать так, чтобы кому-нибудь обязательно захотелось узнать еще чуть-чуть…

Помните, на уроках географии пятого класса учитель рассказывал вам о составе земной коры, об осадочных, изверженных и метаморфических породах? Пожалуйста, вспомните, это очень важно. И еще — что такое осадочные породы? Откуда они берутся и сколько их должно быть на поверхности Земли?

Осадочные — значит выпадающие в осадок. К ним прежде всего следует отнести все то, что смывают с континентов реки, дожди и наводнения. Все то, что сдувают ветры, ураганы и уносят смерчи. И наконец — вулканический пепел. Не думайте, что его мало. По подсчетам вулканологов каждый год на поверхность Земли выпадает не меньше 2–3 миллиардов тонн продуктов извержения. А в прошлые геологические эпохи его могло быть и больше. Да, мы чуть не забыли еще и вклад живого мира. Останки разного рода растений, рыб и животных… Ученые тщательно все это подсчитали и пришли к выводу, что на дне океана, с учетом существующей плотности осадочных пород, за тысячу лет нарастает примерно три сантиметра осадков.

Вы разочарованы! Всего-то три крошечных сантиметрика за тысячу лет?! А давайте немного посчитаем. Сколько лет нашей Земле? Это известно — около четырех с половиной миллиардов. Три сантиметра за тысячу лет — это три сотых доли миллиметра в год. Вообще ничто. Но помножим это «ничто» на четыре с половиной милиардолетия. Получается… 135 километров! Представляете себе слой такой толщины?

Не может быть! Ведь по самым строгим расчетам, подкрепленным результатами сейсмических исследований, вся земная кора, состоящая не только из осадков, но и из изверженных и метаморфических пород, не превышает в среднем по толщине и 33 километров. А на осадки вообще пустяк приходится: на континентах — каких-нибудь три километра, а на океаническом дне и вовсе меньше километра осадков. Куда же девалось все остальное?

Открытие, право же, неожиданное и не очень приятное. Значит, опять где-то в наших расчетах ошибка. Что-то мы преувеличили, что-то преуменьшили… Кроме того, раз осадков в действительности так мало — должен существовать какой-то процесс, который превращает осадочные породы в изверженные и метаморфические, а последние вообще как-то убирает из коры. Может быть, накапливаясь на поверхности, осадки опускаются. Под давлением и под действием температуры претерпевают превращения. Они «тонут» и со временем растворяются в вязком и загадочном веществе мантии?.. Еще одна загадка! Да не одна, мы как-то легко прошли мимо того, что на континентах осадочный слой оказывается куда толще, чем на океанском дне. Как это может быть?

Надо сказать, что океан за последнее время преподнес ученым столько неожиданностей, что разбираться с ними можно будет еще долгие годы. Вот пример: в конце 50-х годов, пробурив дно океана в Атлантике, между западным побережьем Африки и Южной Америкой, исследователи обнаружили, что коренные породы здесь куда моложе тех же пород на континентах. Но разве может ложе океана, его чаша быть моложе самого океана? Но оказалось — вовсе не чепуха…

Начиная с середины нашего столетия разные специалисты стали усиленно интересоваться строением океанического дна. И вот в местах, где чаще всего случались землетрясения (или, вернее, «днотрясения»), где то и дело просыпались подводные вулканы, океанологи обнаружили узкие дугообразные впадины. Они оказались самыми глубокими участками на всей планете. Советское экспедиционное судно «Витязь» в 1957 году промеряло одну из таких впадин в Марианском желобе, расположенную у острова Гуам.

Получилось 11 022 метра — самая большая глубина на всем земном шаре.

Что же представляют собой эти глубоководные желобы? В общем — это трещины или ущелья в океаническом дне. Ширина их порой достигает 100 километров. А в длину они тянутся иной раз на тысячи километров. Но как же могли образоваться на поверхности планеты такие страшные шрамы?

Впрочем, у нас еще будет возможность поговорить о существующих попытках объяснения. А пока — наша задача: новые открытия на «старой, доброй» Земле.

Пожалуй, одним из величайших открытий в науке о Земле за все времена можно считать срединноокеанические хребты. Начало их изучению было положено еще в конце прошлого века. Экспедиционный парусник «Челленджер», пыхтя небольшой паровой машиной, измерял глубину океана. При этом он пользовался еще обычным лотом, то есть грузиком на веревке. Вот тогда-то океанологи и обнаружили, что посредине Атлантического океана на дне идет какой-то странный горный хребет. Они назвали его Срединно-Атлантическим. Потом этот хребет исследовали многие экспедиции. И в первой четверти нашего столетия нанесли его на карты. Оказалось, что он тянется ни много ни мало как на 28 тысяч километров, занимая солидное пространство между обеими Америками и западными берегами Европы и Африки. Эхолоты и другие приборы позволили уточнить его вершины, пики, гигантские сбросы. Они показали ущелья, рифы с окружающими их вулканами, горячими гейзерами и бурными придонными течениями.

Все это таилось в непроницаемой черноте километровых глубин на океанском дне.

Постепенно срединно-океанические хребты были открыты и во всех других океанах. И к концу пятидесятых годов вырисовалась единая планетарная система этих потрясающих геологических образований, скрытых до тех пор от человеческого глаза.

И вот пример того, как научное открытие, можно сказать, сенсация, в короткое время становится обычной истиной. Как известно, многие люди любят что-нибудь собирать. Одни — марки, другие — книги, третьи еще что-нибудь. Мне нравятся географические карты. Не то чтобы я их собирал и коллекционировал. Это занятие сложное. Мне они интересны. И потому когда я вижу незнакомую карту, то обязательно стараюсь добыть ее копию, пусть хоть фотографию. Недавно пошел я в книжный магазин у нас в Ленинграде на Литейном проспекте и увидел там новенькие школьные атласы для четвертого, пятого, шестого классов. Развернул я их и залюбовался. В атласе для четвертого класса, то есть для ребят, которые еще и географию-то не начали изучать, на последней странице физическая карта полушарий. Да какая? Со всеми океаническими хребтами, с глубоководными желобами и впадинами. В атласе для пятого класса — физическая карта океанов, на которой написаны названия многих подводных хребтов, поднятий, котловин и желобов… В атласе для шестого класса — прекрасные «комплексные» карты материков. Они такие рельефные, такие наглядные, что раз взглянул — и навсегда отпечатался их рисунок в памяти. Не удержался я, купил все атласы, какие только были в магазине.

Единый праматерик Пангея 200 миллионов лет назад.

Пришел домой, родные спрашивают: «Зачем?». А я и не знаю, что ответить. Красотой соблазнился. Даже жалко стало, что давно окончил школу и не придется мне больше никогда учиться по таким прекрасным пособиям.

Между прочим, на спинке атласа для четвертого класса прочел я такие слова: «Космические снимки для атласа предоставлены Московским институтом инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии». Вы представляете, для четвероклассников — космические снимки!.. Вот вам новое, которое становится достоянием школьников младших классов.

Как меняется «выражение лица» нашей планеты

В конце 40-х годов нашего века выдающийся советский геолог академик и лауреат Ленинской премии Александр Николаевич Заварицкий высказал предположение, что в некоторых подвижных поясах, отделяющих одну платформу от другой, океаническая кора может пододвигаться под континенты. Неимоверно медленно вдоль океанических желобов участки коры вместе с мантией изгибаются, деформируются и погружаются вглубь, будто подныривают под континентальную плиту. При этом в районе желобов и примыкающих к ним островных дуг пробуждаются вулканы, происходят землетрясения, и вообще районы эти ведут себя очень беспокойно в тектоническом смысле.

Распад Пангеи на континенты 135 миллионов лет назад.

Мало того, континентальная плита, под которую «подныривает» океаническая, словно соскабливает с нее верхний осадочный слой, громоздя уступы на уступы складчатых гор.

Некоторое время спустя американский сейсмолог Г. Беньоф выступил с заявлением, что очаги многих крупных землетрясений находятся в узких подвижных зонах, идущих вдоль глубоководных желобов. Эти зоны сейчас называют «зонами Заварицкого-Беньофа».

А потом в ответ на парадоксальное открытие того, что дно океана моложе самого океана, возникла идея о раздвижении морского дна. Вот как это случилось…

Американский исследователь Г. Хесс в 1960–1962 годах предположил, что пластическое, подкоровое вещество — мантия Земли все время находится в движении. Как кипящий в кастрюле суп, она движется снизу вверх до самой поверхности, а потом опять вниз. На поверхности образуются как бы отдельные замкнутые ячейки «банановидной формы». В районах срединно-океанических хребтов вещество из недр поднимается, а в зонах, окружающих, например, Тихий океан, снова опускается, будто ныряет в глубины Земли.

«Лик Земли» 25 миллионов лет назад.

Только в отличие от «супа в кастрюле» происходит все это страшно медленно.

От срединно-океанических хребтов морское дно неуклонно ползет к континентам и там опускается в глубину. Таким образом, эти медленные течения все время как бы обновляют дно океана. Потому-то на нем и осадков меньше, чем на материках.

Но это еще не все: расползающееся дно все время «растаскивает» и материки, везет их на себе в разные стороны.

Коллега Хесса Р. Диц назвал этот процесс раздвижением океанического дна. Восходящие потоки вещества могут возникать и под континентами. В этих местах образуются рифты — длинные, на тысячи километров, щелевидные растяжения земной коры, которые стремятся расколоть континент на отдельные глыбы. Такие рифтовые зоны хорошо видны на картах Африканского континента, особенно на комплексной карте Африки из атласа для шестого класса, о котором я уже говорил.

Новые идеи, подтвержденные исследованиями, привели не просто к обновлению некоторых классических представлений в геологии. Как говорят выдающиеся советские ученые — член-корреспондент АН СССР Андрей Сергеевич Монин и доктор физико-математических наук Олег Георгиевич Сорохтин, они «произвели подлинную революцию в науках о Земле». Положили начало теории, которая с единых позиций объясняет основные закономерности развития всей Земли в целом. Эта новая гипотеза получила название «тектоники плит», или «новой глобальной тектоники». И по мнению тех же ученых, «по своему значению для геологии новую теорию можно без всяких преувеличений сопоставить с квантовой механикой в атомной физике, молекулярной в атомной физике, молекулярной генетикой в биологии и кибернетикой в технике».

Современное положение континентов.

Сегодня развитием новой гипотезы заняты ученые в разных странах. Взгляды их находят подтверждение со стороны многих отраслей науки, хотя встречаются на пути и немалые трудности. Но как же представляют себе сторонники «новой глобальной тектоники» изменение лица нашей планеты?

Схема таких изменений приведена в работах Р. Дица и Дж. Холдена. Еще 200 миллионов лет тому назад, по их мнению, вся суша Земли была собрана в единый суперконтинент Пангею, берега которого омывались волнами единого океана Панталасса. Несколько морей, в виде протяженных заливов, вторгались в берега Пангеи.

Эпохи бурной геологической деятельности накапливали и накапливали в недрах напряжения до тех пор, пока суперконтинент не «затрещал по швам». Задымили, выбрасывая тучи пепла, многочисленные вулканы, расположенные по критическим линиям. Стала лопаться кора, уступая энергии, накопившейся в скрытых разломах. По трещинам из глубин к поверхности стала подниматься базальтовая лава.

Начался великий раскол Пангеи и медленный дрейф литосферных плит. Поплыли куски разорвавшегося единого континента в разные стороны.

Совсем недавно в одних и тех же геологических слоях Америки, Африки, Индии и Австралии, а потом и в Антарктиде палеонтологи откопали один и тот же вид древнего ящера — листрозауруса. Это было небольшое животное, размером с собаку. Массивное тело его крепко стояло на коротких мощных ногах. Зубы вдавливались внутрь, но два клыка по обе стороны морды торчали наружу. Жили листрозаурусы вблизи рек и озер в тропических и субтропических областях…

Вам ни о чем не говорит такая находка?

Так сдвинутся материки через 50 миллионов лет.

А не является ли это одним из подтверждений того, что когда-то все материки были слеплены вместе? Именно тогда, можно предположить, и жили в одном месте эти симпатичные пресмыкающиеся…

Через двадцать миллионов лет после начала раскалывания Пангея оказалась разделенной широтным рифтом на две части: северную и южную. Причем южная часть также стала распадаться по рифту на два блока: Африкано-Южноамериканский и Австрало-Антарктический. А между ними стал «раскрываться» Индийский океан.

Позднее, уже в юрском периоде, Африка начала поворачиваться против часовой стрелки, закрывая на востоке ранее образовавшееся море. А в северной части Пангеи зародился рифт, по которому началось «раскрытие» Северной Атлантики.

Части океанической плиты южнее экватора стали пододвигаться под южный край Евразийского континента, а оторвавшаяся глыба Индостана отправилась в далекое путешествие на север.

Формирование Южной Атлантики закончилось к концу мела. И лишь после этого, к началу третичного периода новой кайнозойской эры, поверхность земного шара стала более или менее походить на то, к чему мы привыкли. Правда, еще не «доплыла» до Азиатского материка Индия. Не раскрылась крайняя зона Северной Атлантики. Австралия еще соединена с Антарктидой. Но это уже пустяки по сравнению с той работой и теми изменениями, которые были проделаны нашей трудолюбивой планетой.

Интересно, что если довериться предлагаемой теории, то можно попытаться прогнозировать и дальнейшее развитие дрейфа континентов на будущее. Пусть не на столь далекое, всего, скажем, лет так миллионов на пятьдесят вперед… За это время, с позиций сторонников новой глобальной тектоники, самое большое перемещение испытают Австралия и Южная Америка. Африка лишь немного повернется, еще уменьшив расселину Средиземного моря, и, возможно, все-таки расколется по рифту, который проходит через Красное море и восточную часть континента. Отойдет еще немного к западу Северная Америка. А Индия еще теснее прижмется к Азии, увеличив тем самым и без того достаточно мощную горную часть Центральной Азии.

Стоп! Пришло время ответить на главный вопрос: а насколько можно доверять такому варианту истории Земли, изложенному с позиций новой гипотезы?

Что же, нужно сознаться сразу: еще не все ученые безоговорочно признали ее справедливость. Более того, кое-кто, даже соглашаясь с выводами и признавая их прогрессивное значение, задает такие вопросы, на которые трудно дать ответ.

Однако сторонников новой гипотезы эти возражения не пугают. Раз существуют неясности, значит, не все еще выяснено. Не все продумано до конца, не все доказано. Значит, нужно работать, впереди — непочатый край дел.

И это прекрасно!

Глава седьмая. Как изучают внутреннее строение Земли

Пожалуй, я не ошибусь, если скажу, что создание модели внутреннего строения Земли — одно из самых больших достижений науки нашего, XX столетия. Конечно, создавались модели и раньше. Но они основывались на догадках и на сравнительно небольшом количестве достоверных фактов. Больше было предположений. Нельзя сказать, чтобы сегодня все в строении Земли было бы ученым ясно и понятно. Недра таят огромный запас загадок. Но в принципе, я думаю, можно сказать, что современная модель уже вряд ли когда-нибудь существенно изменится так, как менялись модели прошлых, например, веков.

Но как же удалось построить ее ученым. Может быть, люди прорыли шахту до центра Земли и исследовали каждый метр глубины? Такую работу не то что проделать — представить себе невозможно. Нам бы еще многие годы пришлось гадать о строении недр, если бы к середине прошлого столетия не наметился новый подход к проблеме.

Ученые стали рассматривать Землю как физическое тело в целом. Стали изучать физические процессы, которые происходят в твердой, жидкой и газообразной оболочках Земли. Заинтересовались тем, как реагирует наша планета на притяжение Луны с Солнцем, как воздействует на Землю межпланетная среда.

Специалисты вплотную занялись изучением химического состава земной коры.

Окончательно сформировалась наука геофизика, отдельные разделы которой были заложены еще в прошлые столетия.

Что же вошло в состав геофизики — комплекса физических наук, изучающих, нашу планету? Прежде всего — гравиметрия, наука о поле силы тяжести Земли, о том, как это поле изменяется. Именно методы гравиметрии позволили нашим ученым изучить и построить сложную фигуру геоида, выяснить строение тех глубинных слоев, куда уже не добраться с помощью шахт и скважин, а также изучить упругие деформации — изменения размеров и формы Земли под воздействием притяжения Луны и Солнца.

Методы гравиметрии сегодня широко применяются для поиска полезных ископаемых, главным образом нефти, газа, угля и некоторых рудных тел, плотность которых отличается от плотности прилегающих пород.

Следующий раздел новой науки — сейсмология — наука о землетрясениях. Она изучает причины и условия возникновения этих страшных бедствий, а также то, как распространяются волны упругих колебаний в земной толще.

Наблюдая распространение этих волн, ученые составили сейсмическую модель внутреннего строения Земли, которой мы пользуемся в настоящее время.

Методы сейсмологии, основанные на создании искусственных микроземлетрясений, которые вызывают геологи мирными взрывами, находят тоже применение для поисков полезных ископаемых, а также в инженерно-геологических изысканиях, когда намечают трассы дорог, строят водохранилища и плотины.

Третий раздел самый молодой. Пожалуй, лишь в наше время, уже в самые последние годы, он принял часть исследовательского груза на свою спину. Я имею в виду учение о земном магнетизме. Заложенное еще в начале XVII века, оно недавно вошло равноправным партнером в группу наук, занятых изучением глобальных вопросов строения и эволюции Земли.

Сегодня к физике Земли относят еще электрометрию, которая изучает естественное и искусственные электрические поля в Земле; радиометрию, исследующую излучения, испускаемые естественными радиоактивными элементами, содержащимися в горных породах, изучающую тепловую историю нашей планеты и современное тепловое состояние ее недр. Есть и другие отрасли знаний, обслуживающие современную науку о Земле.

Тот, кто выберет себе в дальнейшем специальность, связанную с изучением нашей планеты, познакомится еще со множеством разделов науки о Земле. Потому что никто не представляет для нас такого интереса, как история и жизнь планеты, на которой мы с вами живем.

Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…

Пожалуй, изучение внутреннего строения Земли лучше всего определяется именно известной сказочной формулой, вынесенной в заголовок. Ну в самом деле: ни того, что там находится, ни того, в каком порядке это неизвестное распределяется по недрам, люди не знают. Так на что же надеются?

Правда, у нас уже есть примеры того, как, не объезжая Землю кругом, мудрый Эратосфен измерил планету. А европейские ученые сумели определить плотность Земли или, иными словами, «взвесили» планету без весов. Теперь осталось доказать, что плотность распределяется именно так, как предполагалось, то есть что в центре Земли имеется тяжелое плотное ядро…

Конечно, легко сказать, что плотность вещества Земли должна увеличиваться с глубиной, приводить разные цифры, уверяя, что они получились в результате «теоретических расчетов», утверждать, что в центре Земли есть плотное ядро… А вот как это все проверить, если никто до центра планеты не добирался да вряд ли и доберется в обозримое время? Может быть, Земля вся насквозь состоит из вещества одинаковой плотности и никакого ядра в ней нет?..

Есть у хитроумных физиков один способ, позволяющий узнать распределение тяжелых масс в теле по тому, как оно движется. Изобрести этот способ было непросто. Начало ему положил немецкий математик и астроном Фридрих Бессель. В 1844 году он заметил, что в равномерном движении звезды Сириус наблюдаются странные отклонения. Будто кто-то невидимый кружится вокруг звезды и сбивает ее своим притяжением с пути то в одну сторону, то в другую. Примерно так же веселый щенок на поводке, бегая вокруг своего хозяина, не дает тому выдерживать строго определенное направление.

Такой же характер движения наблюдался и у некоторых других звезд. «А не летают ли рядом с ними тяжелые, но невидимые спутники?» — подумал математик. Но доказать ничего не смог.

Прошло восемнадцать лет. Астрономы построили новые телескопы. И однажды увидели рядом с ярким Сириусом крохотную звездочку, еле заметную в ослепительных лучах главной звезды.

Прав был Бессель — значит, система из звезды со спутником движется в пространстве немножко по другим законам, чем звезда без спутника. Даже если эта последняя и имеет ту же массу.

Опыт с шарами.

А вот еще пример. Если вы летали в самолетах, то, наверное, замечали: когда пассажиров немного, стюардессы рассаживают их так, чтобы они не сбивались в кучу, а распределялись, уравновешивая багаж и топливо. И это правильно. Потому что иначе самолет может потерять равновесие при взлете и упасть. Здесь тоже движение зависит от распределения масс, но уже внутри одного тела — самолета.

Теперь представьте себе, что у вас есть два шара. Размеры их одни и те же. Массы, средние плотности — все точь-в-точь одинаково. Но вы знаете, что первый шар отлит сплошным из одного металла, а у другого тяжелое ядро окружено более легкой оболочкой. Снаружи они ничем не отличаются. Как же все-таки выяснить, не вскрывая, у какого из них есть ядро.

Вот тут-то на помощь и приходит физика. Оказывается, если положить оба шара на наклонную доску и скатывать их, как на гонках, то один будет всегда чуть-чуть отставать от другого. Это и есть сплошной шар. Его момент инерции больше, чем у шара с тяжелым ядром и легкой оболочкой.

Момент инерции как раз и есть та характеристика, которая зависит от распределения масс в системе тел или в одном теле. Зная его, можно судить о том, как устроено тело, не забираясь в его середину.

Наша Земля тоже не одиночка. Рядом с нею летает Луна. И ученые умеют определять моменты инерции подобных систем.

Интересно отметить, что после всех расчетов момент инерции нашей планеты оказался на 17 процентов меньше, чем он должен быть у сплошного шара массой и размерами равного Земле. Значит, у нашей планеты обязательно должно быть тяжелое ядро.

Ну как не восхититься находчивостью человеческого ума, который нашел решение такой, казалось бы, неразрешимой задачи?!

Как устроена кора Земли

Самый верхний слой твердой земли ученые назвали корой. Состав коры сложный. Больше всего в ней оказалось кислорода, кремния и алюминия. Потом шли остальные элементы, но их значительно меньше. Конечно, газ кислород содержится в коре не в чистом виде. Он входит в состав окислов. Ведь даже обыкновенный песок — это окисел кремния со всякими добавками. А простая глина — такой же окисел алюминия, но тоже со множеством добавок. Раньше легкоплавкие породы земной коры называли «сиаль». «Си» от слова силициум — кремний, по-латински, «аль» — от алюминия. Сейчас этот термин устарел.

Состав и строение Земли всегда интересовали человечество. Да и неудивительно — ведь именно кора, ее верхний слой обеспечивает человека всем необходимым для жизни. К сожалению, прошли те времена, когда каменный уголь и руду люди добывали прямо с поверхности, стоило лишь разворошить чуть-чуть пахотную землю или мох или другую какую-нибудь почву.

Прошло время, когда нефть тугими фонтанами била из скважин, пробуренных на несколько десятков метров. Сейчас, чтобы найти полезные ископаемые, приходится тщательно изучать строение земной коры и забираться в нее все глубже и глубже.

Представьте себя на минутку геологом. Ваша задача — поиск месторождения редкометаллических руд, например вольфрамовых и молибденовых. Оба металла — важнейшие и незаменимые добавки для высокосортных сталей: вольфрам входит в состав высокопрочных сплавов, а молибден — жаропрочных. Как же ищут руды, содержащие эти столь необходимые современной промышленности металлы?

Вольфрам — металл тяжелый. Может быть, и руды его более плотные, чем окружающие породы? Если так, то можно применить гравитационную разведку. Найти место, где сила тяжести чуть больше, там и рыть. Но вот беда: оба металла — и вольфрам и молибден — содержатся в горных породах в таких небольших количествах, что практически ничем не изменяют их свойств. Нет, гравитационная разведка не годится. Может быть, попробовать магниторазведку? Но горные породы, содержащие вольфрамовые и молибденовые руды, почти не магнитны. И по электрическим свойствам они слишком мало отличаются от окружающих горных пород. Как же их искать?

Правда, по имеющемуся опыту, мы знаем, что вольфрамовые и молибденовые месторождения часто бывают рядом с гранитными массивами. Как же они там оказываются? Попробуем представить себе этот процесс.

Глубоко под земной корой находятся очаги раскаленной магмы. Могучие силы земного давления сдавливают ее. Бьется горячее земное «варево», ищет, куда бы прорваться. Самый легкий путь — наверх, там давление поменьше. Найдет магма трещинку и, как паста из тюбика, выдавливается, выдавливается. Раздвигает породы, уплотняет их, прогревает. Окружает себя как скорлупой. В такой скорлупе магма остывает. А раз остывает — объем ее уменьшается. И вся масса ее как бы проседает. Между гранитом, в который превратилась остывшая магма, и прочным сводом-скорлупой образуется пористая, трещиноватая область. В нее начинает пробираться вода. Горячие геотермальные растворы приносят сюда соединения самых разных металлов, часть из них выпадает в осадки. Год за годом, тысячелетие за тысячелетием длится этот процесс. И образуется в пористой области месторождение редких металлов.

Значит, чтобы разведать вольфрам с молибденом, нужно сначала изучить горный район и отыскать гранитные массивы. Затем изучить состав найденных гранитов, поскольку редкие металлы встречаются далеко не во всех. Надо бить шурфы, бурить разведочные скважины. В общем, хлопот предостаточно. Нелегка работа геологоразведчиков.

Больше всего сведений о строении земной коры дал все же сейсмический метод. Я уже рассказывал о том, как под действием землетрясений или мощных взрывов частицы земли сдвигаются, передают свое движение дальше и возникают сейсмические волны. Они, как рентгеновские лучи, «просвечивают» Землю, выявляя ее внутреннее строение.

В 1909 году югославский ученый Андрей Мохоровичич, изучая землетрясение в Загребе, обнаружил слой, отделяющий земную кору от мантии.

Прохождение сейсмических волн по земным слоям.

Затем четырнадцать лет спустя австрийский ученый В. Конрад выделил внутри земной коры еще одну границу.

Выше нее скорость распространения сейсмических волн равнялась скорости таких колебаний в граните, а ниже — в базальтах. Этот слой или поверхность назвали «поверхностью Конрада». И ученые договорились считать, что под осадочным, сравнительно рыхлым слоем на глубине 20–25 километров лежат сначала граниты, а за ними, еще глубже, — базальты.

На самом-то деле, конечно, в «гранитном слое» находятся вовсе не знакомые нам всем граниты, а множество самых разных пород, спрессованных до плотности гранита. Точно так же, как и «базальтовый слой» тоже не состоит из одного лишь базальта.

Таким трехслойным «пирогом» представляется сегодня материковая или континентальная кора. И совсем иначе оказалась устроена земная кора, выстилающая океаническое дно. Осадков значительно меньше, чем на суше. И куда-то пропал гранитный слой. Почему? Об этом до сих пор идут горячие споры среди ученых.

Из чего состоит мантия

Точно этого не знает никто! Добыть кусочек вещества из глубоких недр — нет более заветной мечты у геологов. Сколько бы нерешенных задач сразу получило решение. Но… до этого пока далеко. Пока лишь по косвенным признакам можно обсуждать возможный состав и строение вещества мантии.

Долгое время основным материалом мантии считался оливин — хорошо знакомый многим желтоватозеленый, оливковый, а то и коричневый минерал, входящий в состав почти всех самых тяжелых горных пород Земли, когда-либо изливавшихся из недр земных расплавленной магмой.

Из оливина же в основном состоят и каменные метеориты, прилетающие к нам на Землю из космического пространства.

Некоторые ученые считают, что это остатки строительного материала, из которого образовались планеты, в том числе и наша Земля.

Прибавление

В 1741 году в городе Лейпциге вышла в свет книжка, озаглавленная «Подземное путешествие Николая Клима». В ней рассказывалось о молодом бакалавре, который возвращался домой после окончания учебы. По дороге он знакомился с достопримечательностями мест, по которым шел. Внезапно его внимание привлекла пещера, из которой доносились странные звуки. Молодой человек достал веревку и попросил двух ученых мужей, кстати оказавшихся рядом, подержать ее. После чего он спустился в бездонную пропасть…

Дальше, как водится, рассеянные ученые, увлеченные спором о том, что находится в центре Земли, упустили конец веревки, и наш бакалавр полетел вниз, во тьму неизвестности.

Трудно сказать, сколько он падал в кромешной мгле. Неожиданно тьма рассеялась, и он увидел пролетающего мимо грифона — крылатого льва с орлиной головой. Николай схватил его за шею, взгромоздился на спину чудовища и дальше продолжал уже путешествие с относительным комфортом. Никаких светил видеть ему не удавалось и тем не менее темно не было. Скоро он опустился на поверхность какой-то незнакомой планеты, которая вращалась внутри пустотелой Земли.

Это была планета Назар — двести немецких миль (около полутора тысяч километров) в окружности, населенная людьми-деревьями. Странные аборигены не имели корней и могли медленно передвигаться. Количество ветвей означало общественный ранг жителя Назара. Так, например, королевский секретарь имел двенадцать веток-рук и мог бы одновременно писать двенадцать писем сразу. Но облеченный высоким саном, он так медленно думал, что на каждый ответ уходило у него по нескольку месяцев. Впрочем, здесь все делалось медленно. Именно неспешность возводилась в ранг добродетели. Кто медленнее думает, тот и умнее.

Вокруг странной планеты вращался еще более странный спутник, населенный обезьянами… Пережив массу приключений в подземном мире, наш бакалавр был выброшен взрывом через ту же дыру обратно на Землю. И там он поспешил в родной город Берген, где его ждала прекрасная должность помощника звонаря.

Фантастика? Конечно! И не простая, а сатирическая. Написал ее превосходный писатель «отец датской литературы» Фрихер Людвиг Гольберг. Его сатира, высмеивающая хвастливых путешественников, бичующая сословные, политические и религиозные предрассудки, порядки при королевском дворе, вызвала целую бурю. Придворные священники потребовали не просто запретить книгу, но и сжечь ее рукою палача. Но сочинение тем временем уже было переведено на многие европейские языки и разлетелось по разным странам.

Пожалуй, «Подземное путешествие Николая Клима» — самое первое в литературе фантастическое путешествие к центру Земли, правда, преследующее отнюдь не познавательные цели.

В 1936 году известный английский физик и видный общественный деятель Джон Берналл предположил, что в глубине земных недр в условиях высоких температур и давлений кристаллики оливина сдавливаются, атомы переупаковываются и должны получаться кристаллы другой, большей плотности.

Аналогичную идею высказал в то же время и профессор Ленинградского горного института Владимир (Вартан) Никитович Лодочников. Он считал, что все физические свойства материи, находящейся в глубине Земли, должны изменяться.

Ученые стали испытывать оливин в лабораториях. Кубики желто-зеленого минерала сдавливали и нагревали, снова нагревали и опять сдавливали. Очень подходил оливин под давлением по сейсмическим характеристикам к веществу мантии, но… При давлениях, соответствовавших глубине примерно 400 километров, он разрушался. Значит, из него могла состоять только верхняя и частично средняя мантия. А что же входит в состав нижней?..

Советский геофизик В. А. Магницкий и американский ученый Ф. Берч выдвинули гипотезу о том, что под действием гигантских давлений и температур сложные силикатные соединения (в том числе и оливин) распадаются на простые окислы кремния, магния, железа, но в более плотной упаковке.

В это было трудно поверить. Ведь кристаллическая решетка минералов — первооснова материи. Неужели простым давлением и повышением температуры можно ее изменить?..

В 1958 году австралийский ученый А. Рингвуд вместе со своими коллегами заключил образцы оливина в могучий пресс и, нагрев их до температуры примерно в 1000 градусов, сдавил до 100 тысяч бар.

Результат оказался удивительнейшим…

Если рассмотреть кристаллик обычного оливина под электронным микроскопом, а потом построить модель упаковки его ионов кислорода, то получится ровная шестигранная призмочка. Примерно такая нарисована на рисунке. Но после опытов Рингвуда материал полностью перестраивался. Длинная призмочка с ионами кислорода в узлах превращалась в плотный приземистый кубик, соответствовавший кристаллической структуре твердой шпинели. Значит, прав был Берналл, говоря о возможности таких превращений, правы были Лодочников, Магницкий и Берч…

Кристаллические решетки минералов: А — гексагональная решетка оливина; В — кубическая решетка шпинели.

На одном из международных симпозиумов по геофизике, состоявшемся в 1963 году, советские специалисты показали зарубежным коллегам небольшие темные кристаллики непонятного вещества. Никто из геологов не мог определить, что это такое. Вроде бы кварц, а вместе с тем и не кварц. Очень уж плотен и тяжел…

Оказалось, все-таки кварц, только побывавший в условиях сильного сжатия и высокой температуры. Его получили советские ученые С. М. Стишов и С. В. Попова в лаборатории Института физики высоких давлений Академии наук СССР.

По имени одного из своих творцов новый минерал получил и название — стишовит.

Интересной оказалась находка стишовита в естественных условиях. Американцы отыскали его в кратере Аризоны, где он образовался в момент мощного удара прилетевшего метеорита о Землю.

Получалось, что вещества, из которых сложены верхние слои мантии, могут составлять и нижние ее этажи. Но при этом кристаллы под действием высоких давлений и температур переходят из одного вида в другие.

Такие превращения, когда вещество из одного состояния переходит в другое, например вода переходит из пара в жидкость, а из жидкости в лед, называются фазовыми превращениями или фазовыми переходами. Эти переходы, по-видимому, играют очень большую роль и значение в процессах, происходящих в глубоких недрах. Они помогают сегодня ученым представить себе не только состав нижней мантии, но и ядра Земли.

Земля, XX век — современная модель

Что же лежит в основе современных представлений о внутреннем строении Земли? Как ни странно, но эти основы можно разделить по стародавнему обычаю на три группы — три «кита». Прежде всего представление о составе нашей планеты дает лава, вылившаяся из недр через жерла вулканов и трещины. В большинстве случаев она имеет базальтовый состав. И геологи так ее и называют — базальтовая лава. Кроме того, мы доподлинно знаем о существовании больших гранитных массивов в докембрийских толщах коры.

Второй «кит» тоже «вещественный». Это прилетающие к нам из космоса метеориты. Ведь по идее они должны быть из того же первичного вещества, из которого слепился и весь земной шар.

Подавляющее большинство космических гостей состоит из плотной горной породы — темно-зеленого перидотита и из железа.

Наконец, третий «кит» — скачкообразное изменение скоростей распространения сейсмических волн внутри Земли. Оно позволяет предположить, что так же скачкообразно меняется и плотность вещества внутри нашей планеты, нарастая с глубиной.

Все это заставляет нас предположить, что внутреннее строение Земли очень сложно.

А чтобы изучать сложные объекты, в науке уже давно пользуются приближенными моделями. То есть более или менее простыми и наглядными картинами, которые примерно соответствуют имеющимся знаниям.

В геофизике под моделью Земли понимают как бы разрез нашей планеты. На нем должно быть ясно видно, как меняются такие важные свойства земных недр, как плотность, давление, скорость распространения сейсмических волн, температура, ускорение силы тяжести, электропроводность и так далее.

Считается, что первые шаги в построении реальной модели внутреннего строения нашей планеты, с учетом всей имеющейся геофизической информации, накопленной за много лет, сделали американские геофизики Адамс и Вильямсон в 1923 году. Однако сейсмологи в те годы еще не могли дать достаточно точных значений для скоростей упругих колебаний. И потому работа американцев страдала многими неточностями.

Исправить недостатки и уточнить скорости взялись два крупнейших геофизика тридцатых годов. С одним из них мы уже встречались, когда разговор шел о гипотезах происхождения Земли. Это Гарольд Джефрис, профессор Кембриджского университета в Англии. Другой — Бено Гутенберг, немецкий ученый, эмигрировавший из фашистской Германии за океан.

Целых десять лет продолжалась их работа.

Результаты, достигнутые Джефрисом и Гутенбергом, позволили австралийскому геофизику Буллену, стажировавшемуся у Джефриса, построить новую модель Земли, в которой он ввел удобное разделение на зоны.

И все-таки к началу 50-х годов классический период в геофизике, опиравшийся в основном на методы механики, закончился. В Советском Союзе и в США появились работы В. А. Магницкого и Ф. Берча, применивших для геофизических целей современные методы физики твердого тела и физики высоких давлений. Я уже рассказывал немного об их опытах и выводах. В результате была построена современная модель оболочки Земли, которая включает в себя литосферу и верхние слои мантии.

Вы можете ее увидеть на рисунке графике с пояснительными надписями. Постарайтесь призвать на помощь свое воображение, чтобы за скромной линией графика увидеть сложность строения и буйство стихий внутри планеты. Конечно, я понимаю, что график не столь нагляден и не так красив, как гравюры прошлых веков. Но у него есть одно неоспоримое преимущество перед последними: он намного правдоподобнее. На приведенном рисунке вы видите сейсмическую модель Земли, то есть отображающую изменения плотности вещества недр.

Но такие же модели можно построить и для других свойств планеты.

А теперь несколько слов объяснения. Прежде всего под жесткой корой — литосферой, плиты которой мы сравнивали с громадными льдинами-айсбергами, плавающими на «океане подкорового вещества», примерно с семидесятикилометровой глубины начинается новый, неизвестный слой. В нем скорость распространения сейсмических волн резко падает. Это — астеносфера. Кое-где местами в ней располагаются первичные магматические очаги вулканов. Там плавится и кипит базальтовая магма, которая потом по трещинам и вулканическим каналам поднимается на поверхность. Температура этих очагов очень близка к температуре плавления глубинного вещества мантии. И потому они увеличивают вязкость всего подкорового вещества.

Разрез Земли по экватору.

1 — осадки;

2 — граниты;

3 — базальты;

4 — мантия.

Конечно, астеносферу можно назвать текучей лишь в сравнении с каменными монолитами. Невероятно медленно движется нечто, что составляет подкоровый слой, перетекая с места на место.

Вы, наверное, знакомы с варом — черной густой смолой, которая применяется в строительном деле. Вар легко колется на куски. Значит, он твердый. Но оставьте его на долгое время в покое — и кусок растечется лужей, которая будет так же колоться.

Вещество астеносферы еще более вязкое, чем вар, но и оно способно перетекать из одного места в другое. Только очень медленно.

Примерно с двухсотпятидесятого километра глубины скорость распространения сейсмических волн снова начинает расти. Здесь уже давление в недрах так велико, что температура плавления сдавленного вещества повышается. Вещество мантии постепенно уплотняется, и скорости упругих колебаний в нем растут. Но растут медленно, будто накапливают силы. Потом вдруг резкий скачок!

Ученые полагают, что здесь начинается зона фазовых переходов, о которых я вам тоже рассказывал. Здесь оливин превращается в более твердую шпинель.

И снова с глубиной идет плавное нарастание скоростей до зоны нового скачка — второй зоны фазовых переходов. Может быть, там происходит распад силикатов на окислы. Я уже говорил о стишовите, можно представить себе также уплотненные окислы и других элементов — железа, алюминия… А может быть, и наоборот, основные породообразующие минералы оболочки Земли переходят в более сложные структуры… Пока об этом ученые спорят. Но дальше, начиная с глубин в 700 километров, скорости распространения сейсмических волн снова плавно нарастают под влиянием все увеличивающегося давления вышележащих слоев. И так происходит до самой границы с ядром Земли.

Ядро — это совсем особый вопрос и совершенно специфическая область земных недр.

О ядре и о наших современных представлениях о нем я хотел бы вам рассказать отдельно.

Из чего состоит ядро Земли

Идей о строении ядра Земли было высказано бесчисленное множество. Дмитрий Иванович Соколов — русский геолог и академик — говорил, что вещества внутри Земли распределяются, словно шлак и металл в плавильной печи.

Это образное сравнение не раз получало подтверждение. Ученые внимательно изучали прилетавшие из космоса железные метеориты, считая их осколками ядра распавшейся планеты.

Значит, и у Земли ядро должно состоять из тяжелого железа, находящегося в расплавленном состоянии.

В 1922 году норвежский геохимик Виктор Мориц Гольдшмидт выдвинул идею общего расслоения вещества Земли еще в ту пору, когда вся планета находилась в жидком состоянии. Он это вывел по аналогии с металлургическим процессом, изученным на сталелитейных заводах. «В стадии жидкого расплава, — говорил он, — вещество Земли разделилось на три несмешивающихся жидкости — силикатную, сульфидную и металлическую.

При дальнейшем остывании эти жидкости образовали главные оболочки Земли — кору, мантию и железное ядро!»

Однако ближе к нашему времени идея «горячего» происхождения нашей планеты все больше уступала «холодному» творению. И в 1939 году Лодочников предложил другую картину формирования недр Земли. К этому времени уже была известна идея фазовых переходов вещества. Лодочников предположил, что фазовые изменения вещества с увеличением глубины усиливаются, в результате чего вещество разделяется на оболочки. При этом ядро вовсе не обязательно должно быть железным. Оно может состоять из переуплотненных силикатных пород, находящихся в «металлическом» состоянии.

Эта идея была подхвачена и развита в 1948 году финским ученым В. Рамзеем. Получалось, что хоть ядро Земли и имеет иное физическое состояние, чем мантия, но причин считать его состоящим именно из железа нет никаких. Ведь переуплотненный оливин мог быть столь же тяжелым, как и металл…

Так появились две исключающие друг друга гипотезы о составе ядра.

Одна — развитая на основе идей Э. Вихерта о железо-никелевом сплаве с небольшими добавками легких элементов в качестве материала ядра Земли.

И вторая — предложенная В. Н. Лодочниковым и развитая В. Рамзеем, гласящая о том, что состав ядра не отличается от состава мантии, но вещество в нем находится в особо плотном металлизированном состоянии.

Чтобы решить, в чью сторону должна склониться чаша весов, ученые многих стран ставили в лабораториях опыты и считали, считали, сравнивая результаты своих расчетов с тем, что показывали сейсмические исследования и лабораторные эксперименты.

Модель Земли. XX век.

В 60-л годах специалисты окончательно пришли к выводу: гипотеза металлизации силикатов, при давлениях и температурах, господствующих в ядре, не подтверждается! Более того, проделанные исследования убедительно доказывали, что в центре нашей планеты должно содержаться не меньше восьмидесяти процентов всего запаса железа… Значит, все-таки ядро Земли — железное? Железное, да не совсем. Чистый металл или чистый металлический сплав, сжатые в центре планеты, были бы слишком тяжелы для Земли. Следовательно, нужно предположить, что вещество внешнего ядра состоит из соединений железа с более легкими элементами — с кислородом, алюминием, кремнием или серой, которые больше всего распространены в земной коре.

Но с какими из них конкретно? Это неизвестно.

И вот советский ученый Олег Георгиевич Сорохтин предпринял новое исследование. Попробуем проследить в упрощенном виде ход его рассуждений, изложенный в интересной книге «Глобальная эволюция Земли».

Основываясь на последних достижениях геологической науки, советский ученый делает вывод, что в первый период образования Земля была скорее всего более или менее однородной. Все ее вещества примерно одинаково распределялись по всему объему.

Однако со временем более тяжелые элементы, например железо, стали опускаться, так сказать, «тонуть» в мантии, уходя все глубже к центру планеты. Если это так, то, сравнивая молодые и старые горные породы, можно в молодых ожидать меньшее содержание тяжелых элементов, того же железа, широко распространенного в веществе Земли.

Изучение древних лав подтвердило высказанное предположение. Однако чисто железным ядро Земли быть не может. Для этого оно слишком легкое.

Что же явилось спутником железа на его пути к центру?

Ученый перепробовал множество элементов. Но одни плохо растворялись в расплаве, другие оказывались несовместимы.

И тогда у Сорохтина возникла мысль: не был ли спутником железа самый распространенный элемент — кислород?

Правда, расчеты показывали, что соединение железа с кислородом — окись железа — вроде бы легковата для ядра. Но ведь в условиях сжатия и нагрева в недрах окись железа тоже должна претерпеть фазовые изменения.

В условиях, существующих вблизи центра Земли, лишь два атома железа способны удержать один атом кислорода. Значит, плотность полученной окиси станет больше…

И снова расчеты, расчеты.

Но зато каково удовлетворение, когда полученный результат показал, что плотность и масса земного ядра, построенного из окиси железа, претерпевшей фазовые изменения, дает точно ту величину, которую требует современная модель ядра!

Вот она — современная и, пожалуй, самая правдоподобная за всю историю ее поисков модель нашей планеты. «Внешнее ядро Земли состоит из окиси железа Fe2O, внутреннее ядро — из металлического железа или сплава железа с никелем, — пишет в своей книге Олег Георгиевич Сорохтин. — Переходный слой F между внутренним и внешним ядром можно считать состоящим из сернистого железа — троиллита FeS».

В создании современной гипотезы о выделении ядра из первичного вещества Земли принимают участие многие выдающиеся геологи и геофизики, океанологи и сейсмологи — представители буквально всех отраслей науки, изучающей планету. Процессы тектонического развития Земли, по мнению ученых, будут продолжаться в недрах еще довольно долго, по крайней мере впереди у нашей планеты есть еще пара миллиардов лет. Лишь после этого необозримого срока Земля остынет и превратится в мертвое космическое тело. Но что к этому времени будет?..

Сколько лет насчитывает человечество? Миллион, два, ну, два с половиной.

И за этот срок люди не только поднялись с четверенек, приручили огонь и поняли, как извлекать энергию из атома, они послали автоматы на другие планеты Солнечной системы и освоили ближний космос для технических нужд.

Исследование, а затем и использование глубоких недр собственной планеты — программа, которая уже стучится в дверь научного прогресса. И вам, сегодняшним школьникам, ее осуществлять.

Путешествие на машине времени с семью остановками

Уже почти заканчивая работу над рукописью, я почувствовал: чего-то в ней не хватает. Чего же? Снова и снова листал я исписанные страницы, перечитывал оглавление, рылся в справочниках… Ничего не помогало. И тогда оставив занятия, пошел я бродить под дождем по знакомым местам. Ничто особенно там не привлекает внимания, и вместе с тем обстановка отличается от рабочего кабинета. Идешь — будто и не думаешь ни о чем конкретно, а вместе с тем внутренне размышляешь. Только не целенаправленно, как за столом, а как-то более отвлеченно, широко…

Я бродил по набережной Невы и отмечал знакомые здания: вот Академия художеств, дворец Меншикова. Вот университет, Институт этнографии, Кунсткамера, здание Академии наук, Зоологический институт… Я люблю ходить в музеи. Только не просто так — «поглазеть», а с определенным заданием. Прочитаешь какой-нибудь раздел истории или узнаешь что-нибудь новое о жителях далеких стран, о неизвестных животных — сразу в музей. В просторных залах время будто останавливается. Время!..

Какая-то, пока неясная, мысль мелькнула в мозгу и снова спряталась. Но след ее остался. Я поспешил домой. Вытянул из шкафа наугад книгу. Даже не взглянул на название. Раскрыл ее и прочитал знакомые слова: «…взявшись за ручку двери, я услышал странное, оборвавшееся восклицание, треск и удар. Открыв дверь, я попал в сильный водоворот воздуха и услышал звук разбитого и упавшего на пол стекла. Путешественника по времени не было в лаборатории. Мне показалось, что на мгновение передо мной промелькнула неясная, похожая на привидение фигура человека, сидящего верхом на кружившейся массе из черного дерева и бронзы, — фигура настолько призрачная, что скамья позади нее, на которой лежали чертежи, была видна совершенно отчетливо. Едва я успел протереть глаза, как эта фантасмагория исчезла. Машина времени пропала».

Узнали? Я и не сомневаюсь. Герберт Джордж Уэллс — роман «Машина времени». Любите фантастику? Я — очень! Только непременно с приключениями, с преодолением опасностей и благополучным концом. Хорошо фантастам — сели в машину времени, задали компьютеру программу, включили двигатели, и пожалуйста: «Внимание, двери закрываются! Следующая остановка 1242 год — поражение рыцарей-крестоносцев на льду Чудского озера русскими войсками во главе с князем Александром Невским…». Ну, пусть не совсем так, но в принципе. Стоп! В голове у меня мелькнула мысль, и я понял, чего не хватало в рукописи.

Вот бы увидеть все то, что я так долго собирал по разным научным и справочным книжкам. Побывать в мире, который я себе мысленно уже представил, и рассказать, нет не рассказать, а показать его читателю. Короче говоря, мне захотелось тут же отправиться в путешествие по времени вместе с читателем и дополнить все рассказанное выше картинами увиденного.

На следующий день ко мне пришел художник, который рисовал картинки и старался, чтобы они не просто оживляли страницы, но и дополняли текст книжки. С опаской рассказал я ему о новой идее. Вдруг не понравится? А он обрадовался. «Правильно! — говорит. — Вы пишите, а я нарисую наше путешествие и даже сделаю цветные картинки для тех остановок, которые будут». Так составился экипаж машины времени для путешествия в прошлое Земли: вы, читатель, художник книги и я, автор.

Чтобы наше путешествие проходило успешно, нужно взять некоторые обязательства и договориться о выполнении ряда правил.

Первое. Каждый раз, отправляясь в дальнюю эпоху, мы обязуемся знакомиться с историей времени, со взглядами ученых. Знать, что нас ждет, совсем не вредно. Иначе какая польза от нашего путешествия.

Второе. В каких бы условиях мы ни оказались, никто из нас не имеет права вмешиваться в события. Это закон для путешественников по времени. А то представьте себе: мы спасли из лап кровожадного ящера симпатичного пушистого зверька, а он в ходе эволюции превратился в хищника, который съел нашего с вами предка…

Ну что же, если вы согласны с выдвинутыми предложениями, то забирайтесь в кабину и начнем знакомиться с управлением Машиной времени. Это не трудно. Рядом висит геохронологическая шкала с подразделениями — зон, эра, период, эпоха, век… А под таблицей кнопки. Значит, мы можем отправляться в прошлое с большой точностью. Нужно только набрать требуемую комбинацию на пульте…

Начало путешествия и первая остановка

Попробуем использовать всю мощность нашей машины, чтобы отправиться как можно дальше. Не просто в самое начало, а в эпоху, когда из множества комьев холодного космического вещества еще только начинал формироваться шар нашей будущей планеты. Возраст Земли оценивается сегодня в четыре миллиарда шестьсот миллионов лет. Нам нужно перешагнуть эту границу…

Я набираю на пульте самое большое число из всех возможных и включаю «пуск». Вспыхивают экраны, а свет в кабине тускнеет. Где-то в недрах скрытого двигателя пронзительно начинают пищать трансформаторы высокого напряжения. Трещат проскакивающие искры, и помещение наполняется запахом грозового озона. Ничего, это явления, которые сопровождают накопление «временного поля». Очень уж большую нагрузку дали мы машине.

Но вот накопление закончилось. Наш корабль дрогнул, и в окошечках счетчика побежали-замелькали зеленые цифры, слились в вихрь. А рядом на контрольном табло с той же скоростью помчались красные цифры, увеличивая количество лет, отделяющих нас от покинутого двадцатого века нашей эры, четвертичного, или антропогенового, периода кайнозойской эры, входящей в фанерозойский эон — во время явной жизни…

Пока на счетчиках бушуют зеленокрасные метели, вспомним, что говорят ученые сегодня о Великом Начале, о том, как из холодного допланетного, слегка вращающегося газопылевого облака начиналось образование протопланет.

По современным расчетам, первичный ком холодного слипшегося космического вещества, ставший зародышем нашей планеты, мог иметь в диаметре всего каких-нибудь 500 или 1000 километров. И понадобилось примерно сто миллионов лет, чтобы он набрал недостающую массу и «дорос» до 98 процентов сегодняшней полновесности.

Сто миллионов лет кажутся огромным сроком. Но для истории Земли это небольшой отрезок времени. К этому нужно привыкнуть и не удивляться.

Ученые считают, что сначала более легкие и тяжелые вещества в допланетном шаре могли распределиться равномерно. В нем на равных правах участвовали как соединения химических элементов с кислородом — окислы, так и соединения с водородом — гидриды. Вы вправе спросить, как об этом узнали. Тому предшествовала длительная работа. Специалисты собирали остатки метеоритов — залетевшие на Землю куски космического вещества, изучали состав лав, изверженных вулканами. Добавляли газы, которые улетучиваются из раскаленной лавы. И в результате этой кропотливой работы составили себе мнение о составе начального вещества Земли.

«Внимание! Резерв энергии для броска в прошлое исчерпан. Машина времени приближается к конечной отметке!» Это голос робота, управляющего движением. Смотрите, бег цифр в окошках счетчиков земедлился. Щелчок! Цифры замерли. В зеленом окошечке-0 000 000 000, десять нулей. В красном — 4 600 000 000, четыре миллиарда шестьсот миллионов лет, отделяющих нас от нашего времени. Даже страшно! Но я вижу, что наш художник уже раздвинул защитные жалюзи и приник к иллюминатору. Последуем и мы его примеру…

Темно! Мы с вами находимся примерно на высоте 200 километров от поверхности планеты. Да полно, планета ли это? Корявая безжизненная равнина под нами. Что общего у нее с цветущей и веселой поверхностью нашей родной Земли? Впрочем, пейзаж под нами не совсем безжизнен. Вон мелькнул какой-то отблеск, показалось багровое пятно пламени. Может быть, это один из бесчисленных обломков врезался в землю.

А может быть, один из первых вулканов?.. Тогда перед нами настоящая планета, на которой уже идет геологическое время и происходят процессы эволюции. И проникнуть в догеологическую эпоху нам не удалось. Скорее всего мы с вами — в катархее — самом первом этапе геологической истории Земли. Ученые предполагают, что продолжалось это время примерно один миллиард лет, но никакими или почти никакими прямыми и фактическими данными о нем наука не располагает. Но вот более поздние слои горных пород говорят, что уже в начале следующего эона — архея существовали осадочные породы и даже — вода. Значит, можно предположить, что в катархее на поверхности Земли уже действовали вулканы. Они выбрасывали пепел и изливали лаву. Из кратера вырывались газы и пар…

Ведь чем больше становился земной шар, тем сильнее сжимались его недра. А под действием давления поднималась температура в глубинах. В этих условиях нейтральные в холодном состоянии вещества начинали взаимодействовать, вступать в реакции друг с другом. В недрах мертвого кома пошли химические процессы. Вместе с ними началась эволюция и история Земли.

В некоторых зонах тепла скапливалось все больше и больше. И первыми не выдержали замороженные газы и лед. Они растаяли. Следом за ними расплавились и другие легкоплавкие составляющие первичного космического вещества. А тепла все прибавлялось. Кое-где вода закипела, превратилась в пар. Давление гнало газы и пар по трещинам и щелям вверх, вверх. И вот вырвались они на поверхность и, наверное, улетели бы совсем, если бы набравшая уже достаточную массу Земля не удержала их полем тяготения. Газы растекались, окутав земной шар зыбкой пленкой первичной атмосферы. А облака пара сгустились и выпали дождем и снегом. Вода наполнила впадины на поверхности и положила начало будущему Мировому океану.

Конечно, то, о чем я только что рассказал, является лишь одной из существующих гипотез. Есть на этот счет и другие взгляды. Ведь прямых данных о том далеком времени у науки пока нет…

У экрана локатора вспыхнул красный сигнал тревоги. Включилась сирена. Прямо на нас летит огромный обломок, еще не нашедший себе места встречи с Землей… Нужно уходить. Включаю двигатели. Закрываю жалюзи. Тем более что художник уже сделал набросок панорамы…

Остановка вторая

На счетчике 3 000 000 000 лет. Это время, которое отделяет нас от покинутого XX столетия. От начала образования нашей планеты мы перенеслись более чем на полтора миллиарда лет вперед и сейчас находимся в середине древнего архея. Цифры в окошечке стоят неподвижно, а наша машина, управляемая автопилотом, летит низко над поверхностью планеты и словно приглашает нас открыть поскорее жалюзи иллюминаторов…

О! Какая тьма за бортом! Несмотря на малую высоту, видимость незначительная. Густые тучи, дым и пепел закрывают от нас Землю. Газовый анализатор показывает, что в тонкой, еще не сформировавшейся атмосфере почти нет кислорода. Она насыщена горячими парами воды, углекислым газом, аммиаком и метаном.

Можно подумать, что мы попали на Венеру, которую в наше время исследуют советские автоматические межпланетные станции.

Из-за недостатка свободного кислорода нет над нашей планетой еще и спасительного озонового экрана, который задерживал бы жесткое излучение Солнца. Так что не вздумайте при посадке открыть люк. Земля архейского зона не приспособлена для жизни.

Но вот в облаках стали попадаться окна. В них просматривается поверхность. Сумрачно на Земле. Лишь багровые отсветы вулканов освещают тяжелые волны первичного океана. Раскаленная лава спускается по склонам, встречается с подступающей водой, и взлетают в небо фонтаны пара с грохотом, с шипением… Беспокойная пора в жизни молодой планеты. Тоненькая корка суши то вспучивается, то проваливается. Извержения вулканов сопровождаются катастрофическими землетрясениями.

Но уже в это раннее время кое-где на непрочной основе начинают образовываться крепкие как щитки участки. Это ядра будущих платформ — твердых участков литосферного панциря планеты.

Надо сказать, что архейская суша выглядит не слишком приветливо. Мрачные, будто насупившиеся, скалы, темные долины. Ни следа цветущей зелени. Лишь отблеск извержений да молнии окрашивают темные породы в зловещие тона. Что же, так оно и должно быть — ведь Земля еще слишком молода! Кора ее беспокойна, и нам лучше приводниться в океане.

Водная поверхность древнего океана кажется бесконечной. Осторожно ведем машину на снижение. И вот уже веер брызг за иллюминатором говорит о том, что мы коснулись поверхности.

Как же обстоят дела с гидросферой в архее? Смотрите: анализатор показывает, что вода первичного океана почти не отличается по солености от океанской воды нашего времени. Правда, химический состав ее солей несколько другой… Но все-таки интересно, что с самого начала воды на Земле были уже солеными. Значит, большая часть их, как и атмосфера, образовалась из лав, которые выплавлялись из верхней мантии и создавали земную кору. Ну и мир! Суша не суша, а сплошные вулканы да землетрясения, бесплодные песок и камень. Воздух — не воздух. В нем почти нет кислорода. Жесткая солнечная радиация способна убить все живое. И только вода отдаленно напоминает нечто знакомое. Как в таких условиях могла зародиться жизнь? А ведь совсем недавно геологи обнаружили в кремнистых сланцах Трансвааля (в Южной Африке) остатки жизнедеятельности организмов, которые существовали 3,1–3,4 миллиарда лет назад!.. Значит, можно предположить, что еще в катархее, на дне теплых и мелких морей, богатых сложными органическими веществами, под действием жестких солнечных лучей и электрических разрядов молний начали образовываться полимеры. То есть появились вещества, молекулы которых состояли из большого числа повторяющихся звеньев. Может быть, они были похожи на двойные спиральные нити, способные при некоторых условиях растягиваться в одну спираль, а потом строить недостающую — вторую — путем присоединения более простых веществ. Таким образом, они научились порождать себе подобных и передавать им информацию о том, как синтезировать белки.

Такие полимеры уже можно было считать первичными организмами. Зеленый пигмент — хлорофилл поглощал солнечный свет. Его энергия помогала расщеплять молекулы воды. При этом кислород выделялся в атмосферу, а водород вместе с углекислотой шел на создание органического вещества.

Самыми первыми фотосинтезирующими растениями Земли были скорее всего микроскопические сине-зеленые водоросли, которые живут и в наше время. Они похожи на бактерии и размножаются делением.

Интересно отметить, что отсутствие кислорода для зарождения и начала развития жизни вовсе не помеха. Скорее, даже наоборот.

Конечно, сейчас кислород — это жизнь. Но если бы первичная атмосфера Земли с самого начала была богата этим газом, то скорее всего на поверхности планеты вообще никогда не развились бы органические существа.

Ученые на опытах в лабораториях показали, что получить органические соединения из неорганических молекул можно только при отсутствии кислорода.

Ведь и сейчас оказывается на нашей планете есть немало бактерий, грибов, которым кислород не нужен. Более того, он для них — яд!

Но что это? Гигантская волна поднимает нашу машину, и вода вокруг начинает кипеть и пениться? Корпус гудит от глухих ударов. Становится жарко. Похоже, что на дне под нами проснулся вулкан. Придется уносить ноги, чтобы не свариться заживо в первобытном супе! Хорошо, что мы надежно изолировали кабину Машины времени.

Итак, по местам. Я включаю двигатели…

Остановка третья

Снова движение по времени прекратилось. Мы переместились почти на полтора миллиарда лет. На счетчике — цифры: 1 670 000 000! Это — остановка в протерозое. Во времени скрытой жизни. Посмотрите на таблицу: эра — рифей. Геологи называют тектоно-магматическую эпоху той поры Карельской (иногда Гудзонской, Свекофенской, Буларенидской или Лаксфордской). Эти названия происходят от мест, где находятся наиболее типичные для эпохи изверженные породы.

Наша машина, подобно спутнику, летит на высоте ста — ста пятидесяти километров. Обзор великолепный! Вот только почему так ярко слепит глаза солнце? Ах вот оно что — под нами безграничная водная поверхность. Может быть, это Тихий океан? Тогда скоро покажутся берега Американского континента. Но идет время, а суши не видно. Уж не попали ли мы в эпоху «всемирного потопа»? Нет, нет — вон на горизонте появилась полоса берега…

Мы и не заметили, как перемахнули через какой-то здоровенный континент и снова пошла вода, а потом снова берега того же континента. Куда же делись остальные материки?

Впрочем, вспомним геологическую историю. Ведь Карельская тектоно-магматическая эпоха завершила формирование древних областей континентальной земной коры. Сегодня она существует в виде девяти платформ:

1. Восточно-Европейской (Русской);

2. Сибирской;

3. Китайско-Корейской;

4. Южно-Китайской;

5. Индостанской (Индийской);

6. Африканской;

7. Северо-Американской;

8. Австралийской;

9. Антарктической.

У меня с собой карта, на которой показано, как в наше время распределяются древние платформы по земному шару. Посмотрите на нее. А теперь представьте себе ту титаническую работу, которую должны были проделать геологи, чтобы ее составить!

Древние платформы вовсе не обязательно сегодня находятся там, где они зародились в архее. Могучие тектонические силы вполне могли за миллионы и миллиарды лет растащить их, передвинуть в стороны.

Ученые пока не знают точно, как распределялись девять древних платформ в Карельскую эпоху. Но есть предположение, что они были сдвинуты вместе в единый суперконтинент Мегагею, то есть Большую Землю. Если это так, то, пожалуй, именно над нею мы и пролетаем.

«Между прочим, вы не обратили внимания на то, как изменились краски пейзажа?» — справедливо замечает наш художник. Давайте немного снизимся, чтобы лучше рассмотреть поверхность земной суши. Смотрите, на однообразном серо-черном фоне появились ярко окрашенные бурые и красные пятна. Это гидроокислы железа. Следы действия кислорода.

К середине рифея в атмосфере накопилась примерно одна тысячная доля этого газа по сравнению с имеющимся в наше время, но и это ничтожное количество весьма существенно повлияло на всю обстановку Земли.

В породах среднего и верхнего рифея ученые нашли следы роющих животных и трубочки червей. То есть появились гораздо более сложные организмы, потребляющие кислород…

Я думаю, будет более правильным, если мы не станем совершать посадку в этой эпохе, а отправимся во время явной жизни.

Остановка четвертая

На счетчике Машины времени 570 000 000 лет! По геохронологической таблице — мы на самой границе между протерозойской и палеозойской эрами. «Протерос» по-гречески — ранний, а «палайос» — древний. «Зоэ», как я уже говорил, означает «жизнь». Следовательно, мы с вами находимся на рубеже ранней и древней жизни.

Геологи считают, что к началу палеозоя фундамент всех древних платформ суши уже полностью сформировался. Хуже обстояло дело с океаническим основанием. Разбитое многочисленными разломами, оно было очень неспокойно. В одних разломах вещество Земли вспучивалось, росло, вылезало на поверхность воды дикими черными скалами вулканических островов. В других — кора прогибалась. Если такие прогибы случались на суше, в них устремлялась вода и они становились морями, разделенными грядами островов. На океанском дне такие прогибы образовывали глубокие впадины, настоящие ловушки для всевозможных осадков.

Их-то ученые и называют геосинклиналями.

Избранное нами время опять «чемпион по землетрясениям»; они почти непрерывно сотрясают Землю.

Как и в прошлый раз, мы облетаем земной шар, прежде чем выбрать место для посадки. Смотрите внимательно. Похоже, что теперь под нами вместо единого гигантского материка Мегагеи на поверхности океана два куска суши — северный и южный суперконтиненты, разделенные ворвавшимися в расселины волнами океана. Может быть, это и есть те самые Гондвана и Лавразия, о которых по сей день не утихают споры среди наших ученых?

Гондвана получила свое название по имени древнего племени гондов, населявших Индостан. Ее территория, по мнению специалистов, объединяла земли Бразилии, большую часть Африки, Аравии, Индии и Австралии. Не исключено, что в состав входили те пространства, по которым сегодня гуляют волны Индийского и Атлантического океанов.

Северный обломок Мегагеи — Лавразия объединяла материки Северного полушария. Большая ее часть сейчас покрыта водой.

Давайте-ка проведем анализ воздуха. Наш чувствительный прибор явно показывает наличие свободного кислорода. Правда, пока его еще немного. Но и углекислого газа стало значительно меньше. По расчетам ученых, около 600 миллионов лет назад в атмосфере Земли была достигнута так называемая «точка Пастера». То есть состояние, при котором содержание кислорода в воздухе равняется одному проценту сегодняшнего. Казалось бы, так мало — один процент! Дышать таким воздухом нельзя. Без скафандра на родной планете не покажешься. Но при этом в живом мире Земли совершился великий перелом. Микроорганизмы при извлечении энергии для жизнедеятельности смогли перейти от брожения к дыханию. Вследствие чего они стали получать раз в пятьдесят больше энергии. Значит, они получили возможность быстрее развиваться, лучше расти.

Кроме того, увеличение концентрации «газа жизни» совпало с усилением экрана из озона в атмосфере.

Вы, наверное, помните, что озон — это тот же кислород, только в другой форме. Например, все знают, что углерод бывает в виде угля, графита и алмаза. Так же и кислород. В одном случае это привычный нам всем газ, без цвета, без запаха, энергичный окислитель, который мы называем «газом жизни». В другом — газ синего цвета с резким запахом свежести. Он образуется при сильных электрических разрядах и под действием ультрафиолетовых лучей Солнца. Это и есть озон. Основная его масса располагается в атмосфере в виде слоя или экрана, окружающего Землю на высоте от десяти до пятидесяти километров. Озон ослабляет жесткое ультрафиолетовое излучение, вредное для органической жизни. В то время, о котором идет речь, опасные лучи уже не проникали так глубоко под воду, как раньше. И для живых организмов открылась для заселения вся толща океанической воды. Вот тут-то и произошел настоящий биологический взрыв.

Давайте попробуем спуститься. Воспользовавшись герметичностью кабины нашей машины, посмотрим, что же представляли собой океаны начала палеозойской эры.

Медленно, чтобы никого не напугать, машина входит в первые метры океанской воды. Кажется, наши опасения напрасны. Пугать некого, ни одной рыбки. Может быть, мы вообще попали в безжизненный район? Нет, какое-то зеленоватое облачко прошло мимо иллюминатора. Это скопление одноклеточных и многоклеточных сине-зеленых водорослей — главных поставщиков кислорода в первобытную атмосферу. А вон в отдалении, покачивая прозрачным куполом, плывет боком большущий медузин зонт.

Мы опускаемся все глубже. Становится темновато. Не страшно — у нас есть мощные прожекторы. Кроме того, первичные океаны были довольно мелководны. Дно густо населено. Красные и зеленые водоросли. Бокалы древних губок. Прекрасные актинии всех оттенков, похожие на диковинные цветы. Тут же морские звезды — неутомимые охотницы за моллюсками. У большого камня на дне легким сизоватым дымком поднялось облачко ила. На поверхность камня выбрался трилобит, похожий на большую мокрицу. В переводе с древнегреческого «трилобит» означает — трехдольный. Тело этого древнего членистоногого разделено поперек на три отдела: голову, туловище и хвост. Но этого природе показалось мало. Она разделила трилобит еще и вдоль на три части.

Смотрите, смотрите, наш придонный житель не только ползает по дну, но и умеет плавать. Эх! Из-за пышного куста красных водорослей навстречу пловцу выбросились два длинных щупальца. Р-раз! — одно из них обвилось вокруг трилобита. Два! — второе пришло на помощь первому. Притянутый к невидимому хозяину страшных щупальцев трилобит исчез в водорослях. Жаль, что мы не захватили с собой гидрофон — прибор, улавливающий звуки подводной жизни. А то бы мы наверняка услышали скрежет рогового клюва о щитки и чавканье. Это головоногий моллюск — наутилоидей раздобыл себе легкую закуску перед обедом.

Пройдет сто миллионов лет, и трилобиты с наутилоидеями так размножатся, что заселят все океанское дно. Наутилоидеи вырастут до громадных размеров. Сегодня палеонтологи находят остатки их раковин длиной до шести метров. Появятся в океане и родственники наутилоидей — гиганты аммониты. Некоторые из них не поместились бы в современной квартире от пола до потолка.

Чуть позже, в кембрии — первом периоде палеозойской эры — по дну поползут первые клешнеусые — огромные хищные ракоскорпионы. Они достигнут двух метров длины и станут самыми большими из всех членистоногих, когда-либо населявших нашу планету.

Те, что помельче, спасаясь от преследования, вылезут на сушу и попробуют дышать атмосферным воздухом. Но это все еще будет. Пока же суша мертва. Ни зеленой травинки на ней, ни насекомого. Ничего живого…

Давайте двигаться дальше. Все-таки скучна планета без жизни. Какие бы фейерверки ни устраивала природа, как бы эффектно ни встряхивали землетрясения земную кору, ни расцвечивали ее лавой вулканы, главная достопримечательность планеты — жизнь!

Остановка пятая

Наша пятая остановка на границе юрского и мелового периодов. Расстояние от нашего времени примерно сто тридцать — сто сорок миллионов лет. Соответствующие слои земли выделил французский минералог при Парижском естественно-историческом музее Александр Броньяр в 1829 году. А название дали по швейцарско-французским Юрским горам, где производились раскопки.

Меловой период, или просто мел, выделил бельгийский геолог Омалиус д’Аллуа в 1822 году. Он назвал его так из-за обилия мела, встречавшегося в этих слоях.

Если во времена прошлых наших остановок суша была «безвидна и пуста», то сейчас картина совсем иная. А ведь мы перепрыгнули всего через четыреста миллионов лет. Жизнь явно набирает темпы. Раньше мы проходили без остановки миллиардолетия.

В геологическом отношении выбранное нами время все еще довольно беспокойно. Существует мнение, что именно тогда образовывался Индийский океан. Во многих частях расколовшихся материков море шло на приступ. На его пути вставали молодые горы. Земная кора вспучивалась, прогибалась, собиралась в складки. В средиземноморском поясе, в Центральной и Юго-Восточной Азии поднимались, громоздясь друг на друга, высокие утесы.

Притормозим нашу машину и посмотрим вниз. Повсюду зелень. Фантастические растения покрывают Землю. Они поднимаются из топких болот, занимают окраины теплых морей и подступают к подножиям гор.

Гигантские папоротники, какие-то непонятные толстые стволы без древесины, каждый с пучком мясистых темно-зеленых листьев на макушке.

Наша машина совершила посадку на пляже, неподалеку от берега моря. Газовый анализатор показывает, что кислорода вполне достаточно — можно дышать. Рискнем выйти? Или хотя бы откроем люк.

Какие странные деревья нас окружают, похожие на траву-переросток. Будто мы стали маленькими, и оттого стебли травинок выросли, а насекомые, ящерицы и лягушки превратились в чудовищ.

Вот пролетела стрекоза, размером с гуся. А из-под камня, с легкостью отвалив солидный валун, вылезла сороконожка. Нет, это скорее стоножка, тысяченожка! Блестящее членистое тело, извиваясь, идет и идет. Как только не запутается, ступая таким количеством ног!

Всплеснула вода в бухте. Вскипела крутым водоворотом. Это ихтиозавр — ящер. На вид — помесь дельфина с крокодилом. Морской хищник промышляет себе обед. Он всегда голоден, всегда в движении, всегда что-то ищет и кого-то жрет.

Смотрите-ка, возле нашей кабины появилось еще одно толстое дерево. Да это и не дерево вовсе, а огромная чешуйчатая лапа, похожая на птичью. Динозавр — король юрского и мелового периодов. Его название в переводе означает «ужасный», или «страшный», или «удивительный» ящер. И все эти эпитеты приложимы к обширному племени. Среди них есть ужасные хищники, страшные всему живому. Есть и мирные травоядные, удивительные своим ростом и способностью передвигаться прыжками на двух лапах, опираясь на толстый хвост. Не будь динозавр таким большим, его можно было бы сравнить с ощипанной курицей, прыгающей между кустами. Впрочем, травоядный ящер спешит не зря. Трясется земля от топота самого крупного хищника за всю историю планеты — страшного тираннозавра. Он быстрее мирного травоядного. Вот он его легко настиг, ухватил страшными челюстями за шею. Льется кровь, динозавр на земле. А в небе, поднимая ветер, уже парят и кричат пронзительными голосами крылатые ящеры. Среди них тоже есть настоящие гиганты. Например, птеранодоны с размахом крыльев до восьми метров. Представляете такого «красавчика»! А недавно, по сообщениям газет, один американский палеонтолог вроде бы откопал в Национальном парке Техаса кости совсем неизвестного до того науке летающего ящера с размахом крыльев 17 метров — настоящий живой самолет!

Однако природа излишеств не любит. К концу мелового периода все это буйство чудовищ в течение довольно короткого времени вымерло. Как это произошло и почему — пока неизвестно. По-видимому, в окружающей природе произошли какие-то резкие изменения. То ли похолодало Солнце, то ли на его поверхности произошел грандиозный взрыв и жесткие лучи убили ящеров-гигантов. Да и не только ящеров. Одновременно изменился и растительный мир Земли. Исчезли гигантские папоротники, пропали огромные деревья, похожие на травы. Случилось действительно нечто грандиозное. А вот что — об этом мы пока можем только гадать. Неизвестная катастрофа заменила царство пресмыкающихся царством млекопитающих. Вот у них-то я и предлагаю сделать следующую, шестую, остановку.

Остановка шестая

Мы опускаемся на обширной равнине, покрытой жесткой травой. Кое-где виднеются группы деревьев. Типичный пейзаж современной саванны. Между тем от нашего времени этот мир отделяют двадцать пять миллионов лет. Это примерно граница между палеогеновым и неогеновым периодами. Посмотрите на таблицу, чтобы сориентироваться… Эта эпоха хорошо изучена палеонтологами, благодаря множеству остатков древних животных, погребенных в земных слоях.

Расцвет века млекопитающих. Почти пятьдесят миллионов лет назад среди гигантов ящеров появились маленькие шустрые зверьки не больше крысы величиной. Это были животные совершенно нового типа. Мало того, что их тщедушные тельца были покрыты шерстью. В жилах у них текла горячая, а не холодная, как у ящеров, кровь. И это помогало им сохранять одну и ту же температуру при похолоданиях и не терять резвости.

В эпоху пресмыкающихся на большей части суши климат был теплый. И динозавры не знали холодов. Но мир менялся. Поднимались на бескрайних равнинах горы. Вершины их покрывались ледниками. Вместо теплых дождей с неба падали хлопья снега. При низкой температуре ящеры цепенели. Они становились малоподвижными, неповоротливыми. Крошечные пушистые твари с острыми зубами постепенно одолевали гигантов. Мозг у них был более сложным, чем у глупых динозавров, а детеныши развивались в утробе матери и рождались живыми. Зверьки выкармливали их собственным молоком и потому получили название «млекопитающих».

Сначала развитие нового класса шло по проторенному ящерами пути. Чтобы выжить в суровой борьбе за существование, нужно было тоже иметь рост, силу и острые зубы. Вот и выживали те, кто приобретал необходимые свойства. Одни достигали громадных размеров. Другие имели устрашающий облик, и сила их мускулистых тел дополнялась острыми, как сабли, зубами. Впрочем, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, говорит мудрая пословица. Откроем-ка двери кабины и выйдем вдохнуть воздух, которым никогда не дышал человек…

Ну вот, только мы хлопнули люком, как тут же нарушили послеполуденный покой саванны. В сторону бросились какие-то животные не больше овец, чем-то удивительно знакомые по облику. О, да это гиппарионы — трехпалые предки наших лошадей. Средние пальцы на ногах у них выросли, обогнав боковые. Ногти на них увеличились и затвердели, превратились в копыта. Прекрасные получились приспособления для быстрого бега.

Вон у деревьев мирно пасется целая «гора» мяса. Посмотрим на этого исполина в стереотрубу. В нем не меньше десяти метров, если считать от холки до хвоста. Вытянув шею, он старательно объедает листья с вершины дерева. Это гигантский безрогий носорог — индрикотерий. «Сверхспециализированное» животное, приспособленное для жизни в строго определенных условиях необозримых равнин с рощами лиственных деревьев.

Но шли века. Менялась окружающая природа. Вставали горные хребты гор, преграждая путь теплым и влажным ветрам. Высыхали реки и озера, исчезали высокие деревья с мягкой, сочной листвой. Что делать растительноядным исполинам? Уходить? Далекие путешествия не легки. Измениться, приспособиться? Но условия менялись быстрее. Увы, гиганты оказались обречены и довольно быстро вымерли.

Осматривая лежащую впереди равнину, взгляд случайно задерживается на большом желтом пятне. Вдруг оно слегка шевельнулось в поле зрения стереотрубы. Прямо перед нами, неподалеку от заросшего озерца, на возвышении отдыхает властелин здешних мест — саблезубый тигр. Пожалуй, более свирепого и грозного хищника природа не создавала. Громадные клыки, в четверть метра длиной, торчат из верхней челюсти. Железная шея и мощные передние лапы, способные переломить хребет быку. И ко всему этому — короткий, несолидный хвост. Строго говоря, это не настоящий тигр. Но похож, очень похож! И повадки у него чисто кошачьи.

Солнце стало склоняться к закату. Зверь только что проснулся. Он зевнул, широко раскрыв страшную пасть, и потянулся, выгнув спину. Пожалуй, ему не мешало бы поесть. Настоящего голода он не испытывал, слишком обильна пища в этой долине. Но аппетит давал о себе’ знать.

Он поглядел на индрикотериев и отвернулся. Велики. Шкура толстая, да и сил у этих неповоротливых гигантов хоть отбавляй. Внезапно маленькие ушки его задергались, и он повернулся в сторону ручья, вытекающего из леса. Сквозь чащу, ломая кусты, продирались две косматые фигуры — неуклюжие и медлительные гигантские ленивцы-мегатерии. Ростом они могли бы поспорить с нашим белым медведем. Да и во всем облике животных было что-то медвежье. Густая шерсть свисала бурыми лохмотьями. Толстые костяные пластины под шкурой надежным панцирем защищали тело. Передние лапы вооружены громадными, загнутыми как серпы когтями. Звери медленно проламывались сквозь подлесок, направляясь, по-видимому, на водопой.

Саблезубый чихнул. Конечно, его зубы-ятаганы в один момент проткнут глупую шею неуклюжего верзилы. Но сколько хлопот потом возиться с косматой шкурой, натянутой на костяную броню… Нет, все-таки он был определенно еще недостаточно голоден. И вдруг тело его напряглось. Зрачки желтых глаз сузились. Он припал на передние лапы и замер. Вдоль берега озера шли мастодонты.

Вы представляете себе слона? Мастодонты казались помельче — метра два, два с половиной в холке. Но между ними, то забегая вперед, то отставая, бежал детеныш. Вот она вожделенная добыча для саблезубого: мягкая, нежная и такая вкусная. Правда, рядом с ним родители. Тигр задержался взглядом на мощной нижней челюсти самца мастодонта, вооруженной двумя длинными бивнями. Я бы сказал, что она напоминала одновременно механическую лопату и ковш экскаватора. Ее обладатель на ходу подчерпывал челюстью-ковшом болотные растения, клубни, тут же сортировал языком, сбрасывал лишнее, а все, что годилось в пищу, попадало на жернова зубов. Челюсть являлась поистине уникальным инструментом. Когда рот животного был закрыт, в нижней челюсти, как в лотке или корыте, покоился короткий хобот. Впрочем, он тоже принимал участие в процессе добывания пищи. Хоботом мастодонт срывал ветви сверху. В общем, перед нами настоящая «машина» по переработке растительной пищи.

Самка мастодонта казалась немного поменьше самца. Взрослые животные были голодны. То ли шли они издалека, то ли наступал час кормежки.

При виде озера, покрытого плавающими растениями, самец хрюкнул и повернул к воде. Еще бы, ведь самые сочные, самые вкусные клубни росли совсем недалеко от берега. Он вошел в воду и побрел к зарослям. Мастодонтиха подняла хобот, с шумом втянула в себя воздух. Но ветер дул к холму. Успокоившись, она подтолкнула детеныша к прибрежным кустам и тоже отправилась в озеро.

Саблезубый ждал. Короткий хвост время от времени вздрагивал, метался из стороны в сторону. Мастодонты, поглощенные едой, отходили все дальше и дальше от берега. И тогда тигр пополз. Он стлался по земле, сливаясь с ней окраской, и, казалось, даже качание стеблей не выдавало его движения.

Детеныш забеспокоился, взвизгнул. Мать с шумом подняла голову. Детеныш попытался сойти в воду. Но у самого берега было глубоко и топко. И тогда саблезубый прыгнул. Как и всякая другая кошка, он не любил мочить лапы…

Оба гиганта одновременно рванулись к берегу, но не смогли сделать ни шага. Всеми четырьмя ногами они прочно увязли в липком иле. Трясина лишь подавалась при рывках, засасывая глубже и глубже. Ужас и ярость овладели животными. Они громко затрубили и забились с такой силой, что, казалось, ничто не выдержит отчаянного напора. Но взбаламученная трясина лишь пузырилась, не отпуская свои жертвы. Первой замолчала самка. Трубный вопль ее внезапно оборвался. Черная вода взбурлила, забулькала, и все кончилось. Вскоре скрылась под водой и голова самца.

Саблезубый отволок добычу к логову на холме и приступил к ужину. А на ближайшие деревья уже слетелись большие черные птицы с голыми шеями и красными морщинистыми головами — древние стервятники, питающиеся падалью. Их крылья достигали в размахе трех метров, а клювами они раскалывали крупные кости. Но никогда стервятники не вступали с жертвами в открытый бой. Они всегда только ждали. Ждали, когда попавшее в беду животное околеет или, выбившись из сил, ослабнет настолько, что можно будет без помех выклевать ему глаза и разорвать брюхо. Не брезговали они и остатками пиршества четвероногих хищников. Они ждали…

А теперь — в путь. Впереди последняя остановка в прошлом Земли — в четвертичном, или антропогеновом, периоде.

Остановка седьмая

Итак, наша последняя остановка. На счетчике 40 000 лет, отделяющие Машину времени и ее экипаж от нашей эпохи. Сорок тысяч лет — пустяк по сравнению с тем временем, в котором мы побывали.

Машина опускается и останавливается, накренившись в сторону выхода.

Вместе со свежим воздухом в кабину врывается холод. Видно, мы попали в зимнее время. А может быть, это зона оледенения? В четвертичном периоде климат не раз менялся. Некоторые ученые считают, что и наша эпоха находится в весьма неустойчивом климатическом равновесии. Стоит среднегодовой температуре понизиться на длительное время хотя бы на три градуса, как в горах начнут образовываться нетающие ледники. Набирая силы, поползут они в долины. И начавшееся оледенение захватит в нашем полушарии районы Северной Европы, Азии и Америки. Пик последнего крупного оледенения приходится на время, отстоящее от нас всего примерно на двадцать тысяч лет.

Существует мнение, что такие изменения климата вполне закономерны, что подобные похолодания случались и раньше, до начала четвертичного периода. И каждый раз они влияли на жизнь нашей планеты самым решительным образом.

Мы приземлились в горах, у самого их подножия, в сильно пересеченной местности. Неподалеку, чуть ниже, ровная степь взбегает вверх и обрывается крутым уступом высотою не менее сотни метров. По степи кружит снеговая поземка. Небо облачно. Вечереет. Давайте переберемся на другую сторону ущелья и посмотрим, что находится за уступом.

Нелегко без специального снаряжения бродить по горам. Острые скалы, осыпи, кажется, подстерегают каждый шаг.

Мы спускаемся вниз и идем по ущелью, огибая высокий утес. Но что это? Откуда-то издалека доносится жуткий, леденящий кровь вой. Скоро к одному волчьему голосу присоединяется другой, третий. Эхо вторит голосам зверей, отражается, усиливается. Кажется, мы поступили легкомысленно, удалившись от своей машины.

Вой то затихает, то возобновляется с новой силой. Временами, когда ветер дует в нашу сторону, он заглушается дробным топотом. Что там происходит?

Вдали показывается облако желтой пыли. Его сопровождает топот, ржание. Скоро можно различить небольшой табун диких лошадей, летящих во весь опор по степи. Видимо, их преследует невидимая стая. И, когда табун уже близко, когда он готовится свернуть к реке, волчий вой раздается совсем рядом с нами. Из-за камней мы видим приземистую человеческую фигуру в шкуре, наброшенной на плечи, с длинным копьем и дротиками. Человек приставил руки ко рту и воет, подражая волку. Лошади дружно меняют направление и устремляются вверх по пологой части уступа. «У-у-у-о-у!!» — несется им вслед. Обезумевшие от страха, дикие скакуны возносятся к обрыву и… летят вниз! «У-лю-лю-лю-лю-лю!!» — кричит человек. Он вскакивает на камень, машет копьем, и на равнине одна за другой появляются такие же приземистые, коренастые фигуры других охотников, принимавших участие в облаве. Охота окончена. Внизу на скалах лежат разбившиеся насмерть и умирающие животные, которых тут же добивают неизвестно откуда взявшиеся женщины и подростки.

Ужасная сцена, бессмысленная жестокость: все равно ведь им не съесть столько мяса сразу — оно испортится, пропадет…

Некоторые специалисты считают, что главной причиной вымирания крупных травоядных был человек. Животные людей не боялись. Что представляли собой неандертальцы, охоту которых мы видели? Рост — 130–140 сантиметров, как у современного третьеклассника. Но фигуры массивные, приземистые, с короткими кривыми ногами и толстыми руками. У них были косматые головы с покатыми лбами и маленькими глазками. С нашей точки зрения — облик малосимпатичный. Неандертальцы знали огонь и умело изготавливали оружие. Однако тридцать — сорок тысяч лет назад они уже были вымирающими племенами. Их теснили люди современного типа: рослые, плечистые, красивые. Со временем они завоевали всю Землю, и с той поры физический облик человека мало изменился.

Наше путешествие по времени закончилось. Пора возвращаться домой, в свою эпоху. У каждого периода свои задачи. Нас ждет дома множество нужных и интересных дел, которые никто не сделает за нас. А сколько еще предстоит загадок разгадать, сколько задач решить. Хорошо, что они есть. Узнавать новое — есть ли что-нибудь интереснее на свете?..

Ступени в подземное царство

В конце августа 1982 года вместе с двумя коллегами — ленинградскими писателями я уехал в командировку на Кольский полуостров. Поездом добрались до Мурманска, пересели на автобус и отправились в Заполярный, где находилась Кольская геологоразведочная экспедиция. Там же, километрах в двадцати от города горняков, разместилась Кольская сверхглубокая скважина СГ-3-цель нашей поездки.

Дорога петляла. «Газик» с рычанием брал подъемы, объезжая валуны и лужи. Лето в тундре кончилось. Кругом, куда ни взглянешь, — ровная, чуть всхолмленная сопками поверхность, расцвеченная мягкими красками осени, да камни. Мириады камней, сходящиеся россыпями к горизонту. Никогда я не видел такого их обилия.

Но вот последний поворот, и перед глазами возникает белая башня с пристроенным к ней зданием-кораблем. Буровая! Она стоит у кромки воды и совсем не похожа на те вышки, к которым мы привыкли по бесчисленным кадрам кинохроники. Это солидное здание, целый комплекс научно-исследовательского института в безлюдной тундре.

Мои коллеги — геологи. И на буровой у них оказались общие знакомые, однокашники, бывшие студенты-ученики. Они с таким удовольствием водили нас по своему обширному хозяйству и так откровенно и бесхитростно хвастались, что мы втроем дружно впали в состояние самой черной зависти. Еще бы, наши представления о строении недр, все, о чем я рассказывал вам на страницах этой книжки, основаны на «простукивании», на «прослушивании», на косвенных геофизических методах исследования да на гипотезах. Но получить точные ответы на свои вопросы геологи могут лишь подержав в руках образцы, вынутые с заданного горизонта. Изучив их, подвергнув всевозможным физико-химическим исследованиям.

Наверное, поэтому почти одновременно с мечтой о полетах за пределы атмосферы возникла мечта и о проникновении в глубокие недра. То ли с помощью сверхглубокого бурения, то ли на автономном снаряде, который, как крот, вгрызается в горные породы. Немало научно-фантастических книжек посвящено этой мечте.

Кольская сверхглубокая.

Однако проникнуть в глубины собственной планеты оказалось потруднее, чем преодолеть ее притяжение, слетать на Луну, совершить посадку автомата на Венере и Марсе и облететь Меркурий, Юпитер и Сатурн…

Научная идея пробурить серию сверхглубоких скважин, чтобы уточнить строение земной коры, родилась у нас, в Советском Союзе. В 1961 году ее высказал известный геохимик Н. И. Хитаров. Он же определил первоочередные задачи и наметил районы будущих сверхглубоких скважин. Были и другие предложения и проекты.

Интересную программу работ разработали в том же 1961 году геолог Н. А. Белявский и геофизик В. В. Федынский. Они предложили пробурить всего пять скважин. И с их помощью получить весь разрез земной коры — от осадочного чехла до базальтового слоя с границей Мохоровичича. При этом они выбрали районы для скважин с таким расчетом, чтобы каждая наиболее полно раскрывала один какой-нибудь слой, имеющий в этом районе наиболее широкое развитие. Авторы проекта считали, что такая программа разрешит наконец вековой спор, из чего же состоят глубинные гранитный и базальтовый слои; что удастся понять, почему вдруг на поверхности Конрада и Мохоровичича меняются скорости распространения сейсмических волн. Да и вообще, такие скважины помогли бы решить многие фундаментальные вопросы геологии.

В 1964 году во Всесоюзном научно-исследовательском институте буровой техники Министерства нефтяной промышленности СССР была создана проблемная лаборатория сверхглубокого бурения. Возглавил ее профессор И. С. Тимофеев. А год спустя… Впрочем, на буровой нам показали «Летопись коллектива Кольской ГРЭ (геологоразведочной экспедиции)».

За короткими строчками записей скрыт огромный объем работы. Нужно было разработать комплекс технических заданий для промышленности, сконструировать уникальные буровые агрегаты, которых еще не знал мир.

О таких скважинах мечтают геологи.

А время не ждало. И вот — следующая запись:

«1966 год. 2 апреля. На северном берегу озера Вильгисоддеоайвинярви определено место заложения СГ-3».

Озеро со сверхдлинным названием стало ориентиром для будущей сверхглубокой скважины. А работы продолжались…

«1970 год. 24 мая, 12 час. 30 мин. Начато бурение на Кольской экспериментальной опорной скважине».

Конечно, некоторый опыт проходки «сверхглубоких» у буровиков все-таки был.

В 1968 году первая Аралсорская сверхглубокая скважина в прикаспийской впадине достигла глубины 6806 метров. Позже неподалеку от нее была заложена вторая, Биикжальская, скважина, которая тоже опустилась на глубину более шести километров.

Набирали опыт и буровики других стран. В Америке начали проходку сверхглубокой недалеко от города Сан-Франциско. Здесь часто происходят землетрясения, и американские ученые рассчитывали выяснить механизм сброса, который приводит к разрушительным катастрофам… А на Кольском в летописи появилась такая запись:

«1975 год. 17 апреля. Завершение 1-го этапа бурения. Глубина проходки 7263 метра».

Наши буровики расстраивались. Американцы опережали. Их скважина, названная «Берта Роджерс», углублялась быстрее. Но вот:

«1976 год. 11 августа. Государственная комиссия приняла объекты новой буровой установки „Уралмаш-15 000“ с оценкой „отлично“».

Да, Урал поставил нашим буровикам уникальное отечественное оборудование, разработанное впервые в мировой практике. Началось бурение по второму этапу, и советские буровики стали наращивать темпы. А скоро в вахтенном журнале появилась озорная запись:

«1979 год. 6 июня, 20 час. 35 мин. Глубина 9583 метра. „Берта Роджерс“, чао, гуд бай!»

С этой минуты советская сверхглубокая стала лидером. И к тому дню, когда на буровую приехали мы, общая глубина равнялась 11 500 метрам. Это был не просто рекорд. Это было выдающееся достижение советской науки и техники.

В кернохранилище мы рассматривали обломки породы, вынутой из забоя на разных горизонтах: вот жильный кварц с глубины 10 000 метров, а вот слюдистый амфиболит с гранатом и кварцем, с полевошпатовой прослойкой и с вкраплениями халькопирита…

Глубина 11500 метров… Бурение продолжается.

У нас разный подход к делу. Американские специалисты делают главный упор на исследование современных глубинных процессов. Советские же ученые ставят своей целью изучение состава и структуры земной коры в зонах, относящихся к разным тектоническим эпохам. Результаты покажут, какое из выбранных направлений более перспективно.

Много трудностей у проходчиков сверхглубоких скважин. Им нужно следить, чтобы не искривился ствол, чтобы не полопались трубы. Чем глубже скважина, тем больше времени уходит на спуск и подъем труб. Это все, так сказать, технические трудности. Но есть и принципиальные. У сверхглубокого бурения существует два барьера, через которые не перешагнуть пока современной технике. Первый — высокая температура в недрах Земли. Никакая существующая сегодня техника не в состоянии работать, то есть бурить горные породы при температурах выше трехсот градусов. А второй барьер — трещиноватость пересекаемых скважиной пород. Не выдерживая нагрузки, эти породы обваливаются. Образуются огромные каверны, которые выводят скважину из строя. Пока надежных методов борьбы с ними нет.

Таким образом, хотя технические средства и подготовлены для решения важных научных задач, исследование высокотемпературных зон Земли и разломов пока технически невозможно.

Может возникнуть вопрос: «Почему о сверхглубоких скважинах мы говорим, как об уникальных сооружениях, сравниваем их даже с полетами в космос? Подумаешь — большое дело — продырявить землю!..»

А знаете ли вы, сколько времени требуется, чтобы пробурить сверхглубокую скважину с полным отбором керна? Расчеты наших и американских специалистов здесь вполне сходятся. Так вот: для проходки пяти-или шестикилометровой скважины буровикам нужно примерно год налаженной работы. А чтобы добраться до запланированного предела в пятнадцать километров, этот срок требуется увеличить по крайней мере до десяти лет. С каждым километром возрастают трудности: плотнее становятся породы, выше давление, поднимается температура. Никакие известные материалы не выдерживают работы в сверхглубоких недрах. Вот и получается, что несмотря на достижения в освоении дальнего космоса, практическое изучение глубин собственной планеты еще только начинается. Представляете, сколько интересного ждет геологов и геофизиков! «Изучение земной коры и верхней мантии Земли на территории нашей страны продолжается. Основа успеха — мощный научный и технический потенциал Советского Союза», — пишет министр геологии СССР доктор технических наук Е. А. Козловский.

Под ногами — 11 километров глубины. Бурение продолжается!

И мы с вами можем быть уверены, что в самое ближайшее время во взглядах на строение планеты нас ждут новые и очень интересные открытия.

Нет сомнения, что они соблазнят кого-то и из читателей этой книжки, побудят выбрать одну из многочисленных специальностей, связанных с бурением, с геологией, с изучением земных недр. Желаю вам в этом деле успеха.

Часть третья. Как люди обживают океаны Земли

Сколько на земле океанов?

Вы никогда не задумывались: чем наша Земля отличается от других планет? Размеры у нее самые что ни на есть ординарные, ничем не выдающиеся — есть в Солнечной системе планеты побольше, есть и поменьше. Масса Земли тоже из общего ряда планетных масс не выделяется. Атмосферой не только большинство земных братьев похвастаться могут — есть она и у некоторых планетных спутников. Почему же только на одной Земле возникла и развилась жизнь? Почему только на ней появился человек, и не просто человек — двуногое животное, млекопитающее, а Человек — homo sapiens, человек разумный, то есть мы с вами…

Почти все космонавты, разглядывая в иллюминаторы космических кораблей нашу планету, видят прежде всего громадную водную поверхность, лишь кое-где разделенную клочками суши. Да вы и сами знаете, что больше двух третей поверхности Земли покрыто водой. Может быть, правильнее нашу планету вообще было бы называть не Землей, а Океанией?

Как вы думаете: сколько на Земле океанов?

Пятиклассники сразу ответят: четыре. И даже перечислят: Атлантический, Индийский, Тихий и Северный Ледовитый океаны.

Всё?

И вот оказывается, что четыре океана — это уже сведения устаревшие. Сегодня ученые к ним добавляют еще один, пятый — Южный, или Антарктический, океан.

Впрочем, число океанов и их границы до сей поры служат предметом споров. Когда-то водные просторы Земли, по традиции, делили на семь частей — по числу морей, известных арабам еще до XV века. Сегодня Международное гидрографическое бюро насчитывает на Земле 54 моря. Но эта цифра не очень точна, потому что некоторые моря не только не имеют берегов, но и находятся внутри других водных бассейнов, и названия их служат в основном для удобства мореплавания. В атласе мира, изданном в Москве в 1982 году, например, я насчитал 58 морей…

В 1845 году, хотя Южный океан был еще совсем мало исследован, Лондонское географическое общество постановило считать на Земле пять океанов. Англичане произвели это деление формально.

Однако то же деление на пять океанов подтвердило и Международное географическое бюро в 30-х годах нашего века. В 1935 году Советское правительство утвердило для Арктического океана традиционное русское название — Северный Ледовитый океан. Но и позже, почти до наших дней, некоторые ученые продолжали считать, что «настоящих» океанов на Земле только три: Атлантический, Тихий и Индийский.

Сколько же на самом деле океанов на нашей планете? Семь, пять, четыре или три?.. Ни то, ни другое и не третье… Один! Единый Мировой океан, который люди для своего удобства разделили на части. Кто с уверенностью возьмется провести границу, где кончаются волны одного района и начинаются волны другого?

Мы с вами живем в удивительнейшую эпоху Великих Океанографических Открытий. Подумайте сами: люди побывали на Луне, составили карту ее обратной стороны, которая никогда не поворачивается к Земле, приступили к составлению карт рельефа Венеры, Марса, послали космические корабли к Меркурию, Юпитеру и Сатурну. А собственный океан — колыбель жизни — по сей день таит еще немало загадок. «Великий неизвестный», как называют его ученые, только-только открывается нам во всех своих неисчерпаемых возможностях. Люди серьезно начинают обживать просторы Мирового океана. Используют его голубые дороги. Добывают пищевые продукты и полезные ископаемые как из самой океанской воды, так и со дна океана. Изучают режим жизни, работу гигантской «тепловой машины», какой является Мировой океан. Наверное, если бы задумать собрать все-все сведения, которые накопили люди о «великом неизвестном», то понадобилась бы целая библиотека. Причем книги в этой библиотеке все время находились бы в непрестанном движении: одни устаревали бы и исчезали с полок, другие становились бы на их места.

В Советском Союзе осуществлено уникальное издание «Атласы океанов». Вы, наверное, знаете, что атласом географы называют собрание карт, объединенных какой-нибудь общей программой. Так вот атлас каждого из океанов — это огромная книжища, весом в несколько килограммов…

Представьте себе, что нам нужно отправиться из Ленинграда во Владивосток по воде. Как это осуществить и какие маршруты выбрать?..

На голубых просторах верстовых столбов нет. В принципе каждый может себе выбрать дорогу по вкусу. Но главных маршрутов может быть три.

1. Северный, проходящий в арктических льдах Северного Ледовитого океана до самого пункта назначения.

2. Средиземноморский, огибающий Европу, входящий через Гибралтарский пролив в Средиземное море, потом через Суэцкий канал в Красное море, в Индийский океан и дальше через Индонезию в Тихий океан и через Японское море во Владивосток.

3. Через Атлантику до Панамского канала, между Северной и Южной Америками, по всему Тихому океану, в Японское море, залив Петра Великого и в гавань Золотой Рог, на берегу которой стоит город, являющийся целью нашего путешествия.

По всем трем маршрутам путешественники проплывут по разным морям и океанам, встретят на своем пути много удивительного. Если не проходить мимо, а пробовать рассмотреть повнимательнее то, что оказалось на пути, можно составить некоторое общее представление о Мировом океане.

И конечно, я старался выбирать эпизоды поинтереснее, позанимательнее, чтобы было не скучно читать. Ну а что уж из этого получилось, судить вам — читателям…

Есть мнение, что в будущем, когда людей на Земле станет еще больше, воды океана будут местом постоянного обитания части человечества. За отдельными домами, которые уже сегодня обживают подводные пловцы — акванавты, последуют целые подводные города. Люди изобретут способ, как, не связывая себя с запасами воздуха в тяжелых баллонах, жить и дышать кислородом, растворенным в воде. Появится новое племя людей — ихтиандры. Мы вернемся в ту стихию, из которой когда-то вышли наши предки. Выйдя на сушу, мы многое забыли. Но ведь люди всегда были прилежными учениками. Будем учиться снова! Океан — будущее человечества, и его нужно знать…

Глава первая. Как прокладывают дороги в океане

Посмотрите на политическую карту мира. Сколько пунктирных дорог проходят по голубому пространству Мирового океана! Из порта в порт, под разными углами пересекая меридианы и параллели, тянутся морские пути от одного континента к другому. И везде надписи, например: «Гавана — Ленинград 11000» или «Лондон — Мурманск 3100», «Архангельск — Владивосток 10 500», «Находка — Сан-Франциско 8400». Так обозначаются расстояния в километрах между важными портами разных стран и государств.

Вообще-то, настоящие моряки измеряют расстояния в милях. Но для сухопутных жителей километры привычнее. Мы же с вами давайте сразу запомним, что 1 миля равна 1,852 километра. Эта цифра нам еще понадобится.

Представляете себе, какую работу нужно было проделать, чтобы получить в конце концов ясную картину морских путей? Прежде всего следовало обойти все моря и океаны, снять точно на планы очертания берегов. А чтобы континенты не наехали друг на друга, определить их координаты… Отметить морским якорем главные порты и показать между ними дороги — не только самые короткие, но и самые безопасные. Вот сколько нужно было всего переделать, прежде чем получилась карта.

Сегодня никто в точности не скажет, когда люди начали плавать по морям-океанам и кто был первым моряком. Предположим, что в далекие доисторические времена понадобилось человеку преодолеть водное пространство. То ли он от погони спасался, а впереди был морской залив, то ли другая какая-нибудь причина погнала его в воду. Что делать? Оседлал человек бревно, схватил ветку, оттолкнулся от берега и ну грести! Чем не моряк? Нужда всему научит…

Первые мореплаватели старались не отходить далеко от берега. Во-первых, суда были не очень надежными. Во-вторых, боялись люди заблудиться в открытом море. Но по первым картам без градусной сетки дороги в океане точно не проложишь и по расписанию из одного порта в другой не придешь. А потому с рассказа о том, как договорились люди, чтобы у всех карты были одинаковые, я и начну.

О широте и долготе, а также о том, как люди договаривались о проведении нулевого меридиана

Есть на свете замечательная специальность — штурман. Раньше это была чисто морская профессия. Штурманами называли специалистов по кораблевождению. Они прокладывали курс, по звездам и по солнцу определяли местонахождение корабля и отмечали его движение на картах. Сегодня есть штурманы в авиации, есть и в воздухоплавании. Одни определяют воздушные пути для самолетов, другие — для дирижаблей. Большая часть штурманских забот поручена автоматам.

Висят на стенках рубок морских судов небольшие металлические ящики со стеклянными окошками спереди. В окошко видна бумажная лента, разделенная на клетки. На поперечных линиях — градусы, на продольных — часы и минуты. Лента движется, и перья самописцев вычерчивают на ней непрерывные линии. Одна линия — курс корабля в градусах, другая — в какой четверти компасной картушки следует брать отсчет.

Эти приборы называются курсографами. Следить за их показаниями необычайно интересно. Вышло, например, судно из Ленинграда. На курсографе — 30 градусов восточной долготы. Пошло на запад — начинают показания долготы уменьшаться. Оставил корабль Калининград по левому борту — на ленте — 20 градусов. Миновал Киль — 10 градусов. Вышел в пролив Ла-Манш — на ленте вообще 0 градусов. А пошел дальше — и снова начинают нарастать цифры, но теперь уже не восточная долгота на курсографе, а западная. Как же узнали и как договорились люди между собой, где провести первичный, или нулевой, меридиан?

Прежде всего давайте условимся, что положение любой точки на поверхности земного шара можно определить по двум координатам: по широте и долготе. Сегодня — я почти в этом уверен — каждый пятиклассник знает, что это такое.

Понятие о географических координатах раньше всего возникло в Древней Греции. Уж очень хороши были там астрономы и географы. С широтой дело сразу обстояло более или менее просто. Еще великий древнегреческий географ Эратосфен — тот самый, что первым измерил земной шар, — учил: «Из опыта мы знаем, что все звезды неба кружатся вокруг неподвижной точки, которую занимает Полярная звезда». Во времена Эратосфена, правда, Полярную звезду называли звездой Финикийской. Потому что финикийцы были самыми лучшими мореплавателями всего Средиземноморья. Слова древнегреческого ученого означали, что на Северном полюсе Полярная звезда должна находиться точно в зените, висеть над самой макушкой прямостоящего человека. А вот спустится наблюдатель с полюса южнее — и звезда окажется уже не над самой его макушкой, а под некоторым углом к нему. Чем ближе подходит человек к экватору, тем ниже над горизонтом видит он Полярную звезду. С экватора же она и совсем не видна.

Такое перемещение звезды по небосклону называется склонением, а по склонению можно судить и о географической широте своего местонахождения.

В Южном полушарии вместо Полярной звезды следует выбрать какое-нибудь другое полярное светило. В общем, широту научиться определять несложно. А вот с долготой пришлось помучиться.

Сегодня может показаться: подумаешь, проблема! Возьми с собою часы, точно выверенные и поставленные по «домашнему» времени родного города, и отправляйся. Хоть на запад, хоть на восток. Днем, около полудня, выйди на палубу и замечай, когда тень от мачты станет самой коротенькой. Это — местный полдень. А сколько показывают часы с «домашним» временем? Ну, пусть, например, час или два. Значит, Солнцу понадобится именно этот час или два, чтобы от покинутого нами дома добраться до той точки, где находится в данный момент наш корабль. Но если за сутки Солнце обходит всю Землю, то есть все 360 градусов, то за один час его путь составит всего 15 градусов, а за два часа — 30 градусов. Вот мы и измерили долготу своего местонахождения. И никаких сложных приборов не понадобилось, всего-навсего часы…

Но это сейчас кажется таким простым. Сегодня даже у школьников тикают на руках точнейшие хронометры. А вот у Магеллана, к примеру, кроме песчаной склянки, других часов не имелось. День и ночь стоял у песочных часов вахтенный матрос, внимательно следил за ними и вовремя переворачивал. А чтобы самому не заснуть и капитану о том не волноваться, через определенное время звонил в колокол — «отбивал склянки».

Так с той поры этот обычай и повелся на флоте.

Долго люди не могли изобрести точных и надежных часов. А значит, и долготу без ошибок измерить не умели. Как же все-таки попадали корабли в намеченные порты? Моряки — народ хитроумный. Предположим, требовалось экипажу попасть из Европы на один из островов, лежащих на юго-западе в открытом океане. Пожалуйста! Выводит шкипер судно в океан и поворачивает носом прямиком на юг по компасу. И плывет до тех пор, пока нужный остров не оказывается с ним на одной широте. Широту-то определять умели. Тогда новая команда: повернуть точно на запад. Снова по компасу. И дальше уже плыли мореходы точно по параллели до самого порта назначения. Не кажется ли вам, что такое плавание напоминает ход конем при игре в шахматы? Только море — это совсем не шахматная доска. Проиграешь партию — заново не начнешь!

В 1694 году в Гибралтаре разыгралась трагедия. Английская эскадра под командой адмирала Уилера направлялась из Средиземного моря в Атлантический океан. Дни стояли пасмурные, ветреные. Видимость была плохая, море штормило. Не дождавшись солнца, адмирал понадеялся на свою интуицию и, решив, что пролив остался позади, приказал всем поворачивать на север.

Капитаны послушались и… посадили свои корабли на мель в том же проливе.

Прошло всего тринадцать лет. Новая английская эскадра под командованием адмирала Шовела в составе 21 военного корабля отправилась из Гибралтара на родину. На выходе в океан англичан встретил жестокий шторм. Западный ветер три недели гонял парусники по волнам, а низкие тучи, скрывавшие солнце, не позволяли штурманам достаточно точно определить местонахождение. Наконец небо ненадолго очистилось, и штурманы произвели торопливые замеры. Как была допущена общая ошибка, по сей день остается тайной. Но все решили, что большая часть пути пройдена и рядом Ла-Манш. Корабли повернули на восток…

Весело надувал паруса попутный ветер. Матросы радовались окончанию трудного похода. И в тот же день 5 английских кораблей налетели на рифы. Почти 2 тысячи человек погибли в волнах. А чудом спасшиеся 24 человека с изумлением обнаружили, что находятся вовсе не на британских островах, а на острове Сицилия в Средиземном море…

Английское правительство было так потрясено новым кораблекрушением — оба они произошли из-за отсутствия надежного способа определения долготы, — что в парламенте приняли закон. Согласно ему, «первому автору или авторам, открывателю или открывателям любого такого метода… (будет выдана) награда или сумма в 10 000 фунтов стерлингов, если этот метод позволит определить долготу в пределах одного градуса большой окружности или шестидесяти географических миль; 15 000 фунтов стерлингов, если определение будет произведено с точностью 2/3 от вышеуказанного расстояния, и 20 000 фунтов стерлингов, если определение будет произведено с точностью 1/2 от указанного расстояния».

Это были огромные по тем временам деньги. И немудрено, что за решение проблемы сразу же взялись многие. Но время шло, а ни один из проектов не давал положительного результата. Вслед за Англией назначили свои премии Франция и Россия. Но только в конце XVIII века английский часовщик Джон Гаррисон сконструировал часы высокой точности, названные хронометром, и после множества хлопот получил все-таки премию парламента. Когда дело дошло до выплаты, английские власти оказались весьма прижимистыми.

Хронометр Гаррисона с точным временем по Гринвичской обсерватории устанавливали на корабле. Никто не имел права к нему прикасаться. Его можно было только заводить. И в течение всего плавания хронометр «хранил» гринвичское время. После многих испытаний прибор Джона Гаррисона был признан, а сам изобретатель получил прозвище Долгота.

И все-таки способ этот был не очень надежным. Как бы тщательно ни был изготовлен механизм часов, он не застрахован от случайностей. Осторожные капитаны стали возить по два хронометра. Дескать, один испортится — второй останется. Надежность увеличилась. Кто-то додумался взять с собой три прибора, четыре… Тут уж повышалась не только надежность, но и точность определения времени. Один хронометр чуть вперед убежит, другой, может быть, чуть-чуть отстанет, третий и четвертый тоже разное время покажут, а среднее время останется точным.

В середине прошлого века астрономы для увеличения точности результатов при определении долготы своих обсерваторий перевозили с места на место хронометры дюжинами.

Например, во время определения разности долгот Пулковской обсерватории и Гринвичской было совершено 8 рейсов. Во время каждого из них туда и обратно одновременно перевозилось сначала 68, а потом 42 хронометра. Целый «мешок» этих приборов ездил с той же целью на телеге из Петербурга в Москву. Англичане несколько раз возили свои хронометры на судне и в почтовых каретах между Гринвичем и Парижем.

Нужно отдать справедливость ученым прошлого: их измерения всего чуть-чуть отличаются от самых современных, осуществленных с помощью самых-самых точных часов.

На английских морских картах Гринвичский меридиан чаще всего британские картографы обозначали нулевым. И к востоку от него и к западу вели моряки отсчет долготы во время плаваний. Приняли этот вид отсчета от Гринвича и моряки других стран.

Вы вправе возразить: «А почему именно от Гринвичского, в чем его преимущество перед остальными меридианами Земли?»

Ни в чем! Никакого преимущества у Гринвичского меридиана нет. Что же тогда определило его выбор — неужели случайность?

И случайности тоже не было. Всем понятно, что какое-то единое начало для составления всех карт должно существовать. Между тем древнегреческий астроном Гиппарх за начало отсчета принимал меридиан, проходивший через остров Родос в Средиземном море, на котором жил и работал. А два века спустя другой географ и астроном Клавдий Птолемей обозначил нулевым меридианом границу, проходившую через острова Фортуны (ныне Канарские) у берегов Африки в Атлантическом океане. Во времена Птолемея они считались самыми западными клочками суши в океане. Дальше земли не знали.

В эпоху великих географических открытий, когда Испания (тогда она называлась Кастилией) никак не могла договориться с Португалией, какие из открытых земель считать своими, римский папа Александр Пятнадцатый поделил сферы влияния обоих государств. Официальной буллой от 4 мая 1493 года он отдал в вечное владение кастильским королям «все острова и материки… открытые и те, которые будут открыты к западу и югу от линии, проведенной и установленной от арктического полюса до антарктического полюса… Названная линия должна отстоять на расстояние ста лиг к западу от любого из островов, обычно называемых Азорскими и Зеленого мыса».

Папские кардиналы и сам папа скверно знали географию. Писать об островах и материках к югу от меридиана могли лишь совсем безграмотные люди. В то время уже даже самый плохонький мореход знал, что Азорские острова лежат в Атлантическом океане западнее островов Зеленого Мыса. И все-таки именно с тех пор острова Зеленого Мыса на некоторых картах стали также использовать в качестве границы для нулевого меридиана.

Вы считаете, сколько уже «начал» мы нанесли на карты? А ведь еще далеко не все перечислено. В XVI веке испанский король Филипп II приказал своим картографам отсчитывать долготы только от Толедо — тогдашней испанской столицы. Еще полвека спустя французский кардинал Ришелье созвал известных европейских математиков и астрономов, чтобы решить вопрос о выборе единого нулевого меридиана для всех государств. Ученые вроде бы согласились принять старое предложение Клавдия Птолемея — меридиан островов Фортуны. При этом уточнили: считать нулевым меридиан, проходящий через западный берег самого западного из островов, называемого Ферро… Но единства во взглядах на этой конференции достигнуто не было.

Сто лет назад, уже в конце XIX века, неразбериха в картах была полная. В Австрии, например, на материковых картах меридианы отсчитывали от острова Ферро, а на морских — от Гринвича. В Бельгии пользовались брюссельским меридианом для сухопутных карт и Гринвичским для морских. Во Франции считали долготу только от Парижа. А в России — и от Парижа, и от Пулкова, и от Варшавы, и от острова Ферро, и от Гринвича… Чтобы избавиться от такого разнообразия, созывались международные конгрессы, которые порождали лишь новые дискуссии. Каждая страна считала меридиан своей столицы главным.

Лишь в октябре 1884 года на Международной меридианной конференции в Вашингтоне, куда съехались представители 25 стран, большинством голосов в качестве нулевого был все-таки выбран Гринвичский меридиан. Дело во многом решило то обстоятельство, что большинство штурманов международного коммерческого флота к тому времени пользовались английскими картами…

Вот как, оказывается, нелегко бывает отказаться от какого-то привычного взгляда и прийти к общему соглашению. Даже если этот вопрос обсуждается среди ученых людей…

Как корабли учились разговаривать

Многое могло случиться в море с кораблями. Хоть и широки морские дороги, а сколько в истории мореплавания случаев столкновений! В темноте и в тумане суда налетали друг на друга… Подводные скалы, рифы и коварные мели поджидали мореходов в океанских просторах, болезни, нехватка воды и припасов… Что и говорить, много находилось причин, по которым могли понадобиться морским судам сигналы, средство переговоров друг с другом.

В глубокой древности, во времена греко-персидских войн (449 год до нашей эры), сошлись у острова Саламин в Средиземном море два больших флота. Персидским флотом командовал царь Ксеркс, и у него было около 800 кораблей, собранных со всего побережья Малой Азии у союзников. У греков было всего 380 триер. Так назывались в ту пору легкие суда, приводимые в движение веслами гребцов. Силы, конечно, неравные, но позиция у греков была лучше. И залогом победы в узком проливе могло бы стать дружное начало битвы… Но как добиться одновременного начала атаки? Особого согласия среди греков тоже не наблюдалось. Каждый город-полис, город-государство прислал свои корабли и претендовал на главную роль. И тогда афинский стратег Фемистокл придумал: он приказал поднять свой щит на мачту корабля. Все греки поняли этот сигнал как призыв к атаке и кинулись на врага.

Легкие триеры таранили тяжелые персидские корабли, брали их на абордаж. С обеих сторон — с флангов — греков охраняли опасные мели, непроходимые для персидского флота.

Победа греков была полной. 200 кораблей потеряли персы и только 40 — греческий флот.

Позже римские и карфагенские флотоводцы ввели у себя на флоте сигнализацию флагами. Разноцветные полотнища, поднятые в разных местах на флагманских кораблях, говорили остальным капитанам о намерениях адмиралов. Конечно, сигналы флагами разного цвета и различной формы могли подаваться только днем и на небольшом расстоянии. И то их приходилось рассматривать в подзорные трубы.

В русском военном флоте были приняты флаги прямоугольные, прямоугольные с вырезом — с косичками, треугольные и вымпелы — длинные и узкие треугольные флаги. Цвета же их — красный, синий, белый и желтый. При этом каждому флагу соответствовали свои буквы, а сочетание двух или трех флагов обозначало слово или целую фразу, записанную в сигнальной книге. Я думаю, вам должно быть понятно, что у каждого государства имелись свои военные сигнальные своды и они составляли его тайну.

А вот коммерческий сигнальный свод был общим для всех торговых судов.

На дальних расстояниях цвет флага различить трудно, и потому на мачтах поднимали прямоугольный флаг, вымпел и большой шар в различных сочетаниях. Каждое сочетание обозначало цифру. Она являлась номером сигнала по сигнальному своду.

Ночью флаги заменялись разноцветными огнями. В тумане — звуком колокола, свистками и даже пушечными выстрелами. Выстрел означал, что судно терпит бедствие. При этом дульную часть орудия наклоняли пониже к воде, чтобы звук от выстрелов разносился на далекое расстояние. Был на парусных судах даже специальный «туманный горн» — большая труба, которая гудела от струи воздуха, создаваемой специальным воздушным насосом. Звуковые сигналы, после долгих переговоров между странами, тоже стали всеобщими.

В конце прошлого века начались успешные опыты установления связи между судами с помощью беспроволочного телеграфа — так называли сначала изобретение Александра Степановича Попова. По-нашему это было просто радио. Сегодня даже трудно себе представить, что еще недавно корабли были лишены этого универсального способа сообщения.

В первые годы, когда радиоаппараты были только установлены на коммерческих судах, особенно на пассажирских, в эфире царил настоящий хаос. Радисты и пассажиры без конца забавлялись тем, что без всякой надобности рассылали во все стороны телеграммы, переговаривались друг с другом. Словом, забавлялись, как дети забавляются новой игрушкой.

В сплошном треске ненужных сообщений терялись слабые сигналы бедствий, подаваемые судами, попавшими в аварию. Нужно было что-то предпринять…

В 1903 году собралась первая Международная конференция по регулированию радиопередачи. А через три года — вторая, на которой уже присутствовали делегаты 30 стран. Необходимо было выработать единый международный сигнал бедствия — такой, который хорошо различался бы даже на фоне эфирного шума. Немецкая делегация предложила использовать три точки, три тире и точку в конце по азбуке Морзе.

Такой сигнал обозначал три буквы латинского алфавита: «SOE», и им уже несколько лет пользовались радисты германского военного флота.

Однако участники конференции это предложение отвергли. Единственная точка — буква «Е» в конце передачи легко терялась в тресках помех и атмосферных разрядов. Другое дело, если бы ее заменить… ну, скажем, тремя точками. Так родился знаменитый сигнал «SOS», не имеющий никакого отношения к английским фразам: «Save our souls» — «Спасите наши души» или «Save our ship» — «Спасите наш корабль». Их придумали моряки позже.

Радио заменило не только сигнализацию флагами, звуком или светом. Радио пришло на помощь даже зоркому зрению моряков. Я уже говорил о распространении на флоте подзорных труб. Когда две трубы соединили вместе, получился морской бинокль. Сегодня на всех кораблях дальнего плавания и даже на судах каботажного — прибрежного — плавания устанавливаются радиолокаторы. Эти приборы не только видят лучше и дальше самого зоркого глаза — для них не помеха и тьма ночи, и туман непогоды.

На службе мореплавания — спутники земли

Долгое время определять местонахождение судов было одной из самых тяжких проблем штурманского дела. Для этого, как правило, штурману требуется увидеть солнце и звезды. А как быть в непогоду, в условиях плохой видимости?

Но вот в 1957 году в космосе появился первый советский искусственный спутник Земли. Прошло совсем немного времени, и люди поняли, что спутники — неоценимые помощники для кораблевождения. Им не страшны ни облака, ни туманы. В любых погодных условиях каждый штурман может определить свое местоположение по радиоголосу спутника. При этом космические радиомаяки довольно быстро облетают нашу планету, значит, у штурманов есть возможности повторять и контролировать свои наблюдения. Определять по спутнику свои координаты легче и точнее, чем по звездам.

Начиная с 60-х годов специалисты начали разрабатывать и осуществлять системы навигации с использованием искусственных спутников Земли. Сегодня космическая система «Цикада» помогает морякам определить свое местонахождение с высокой точностью. В сентябре 1976 года на сессии Межправительственной морской консультативной организации было достигнуто соглашение о создании первой международной космической системы связи и навигации для морского флота — ИНМАРСАТ. Финансировать ее создание и участвовать в ней согласились сразу же 40 стран, в том числе и Советский Союз. Одновременно создается космическая система связи и навигации для самолетов — АЭРОСАТ.

Вот это настоящее дело для космонавтики! Уже сегодня по спутниковой связи врачи дают советы заболевшим морякам прямо на борту в открытом море. По космическим каналам связи судовые врачи могут выйти на медицинский центр, передать телевизионное изображение пациента или его кардиограмму и получить консультацию.

Создана и работает космическая система поиска аварийных судов и самолетов — КОСПАС-САРСАТ. В ней участвуют СССР, США, Канада и Франция. За два года испытаний системы были обнаружены свыше ста аварий и спасены более 300 человек. Если бы не помощь космоса, многие из них наверняка распрощались бы с жизнью.

В 1982 году небольшой канадский самолет с тремя человеками на борту, шедший над безлюдным горным районом Британской Колумбии, потерпел аварию. Все трое летевших были тяжело ранены. Радиопередатчик оказался разбит. Поисковый самолет с ближайшей базы обнаружить пропавших не сумел и с наступлением ночи поиски прекратил.

Можно представить себе отчаяние трех раненых людей, запертых в заклинившейся и остывающей кабине разбитого самолета. С нечеловеческим трудом выбрались они наружу. Машина могла в любой момент взорваться… Но что же делать дальше? Добраться до жилья — об этом нечего было и думать. Жизненные силы оказались на исходе.

Но не все умерло в маленьком разбитом самолете. От удара о камни включился и заработал автоматический передатчик радиобуя. Забилось его электронное сердце, посылая в окружающее пространство сигналы «SOS». Увы, глубоко пересеченная местность не позволяла радиоволнам пробиться к наземным станциям приема. Канадские власти обратились к Советскому Союзу с просьбой о помощи.

И вот, облетая земной шар, на одном из витков советский спутник поймал тоненький, как ниточка, сигнал бедствия. И тотчас в действие пришла огромная система спасения. Прошло всего несколько часов, и советский центр космической поисковоспасательной информации передал в Канаду точные данные о потерпевшей аварию машине и ее координаты. Точность данных была такой, что вылетевший на поиски вертолет тут же обнаружил в ледяной пустыне трех человек, уже потерявших всякую надежду на спасение.

Советский Союз оказался первой космической державой, осуществившей в рамках международной договоренности высокую и благородную миссию спасения человеческих жизней с помощью искусственных спутников Земли.

Космические помощники могут предупреждать капитанов судов о приближающихся штормах, о ледовой обстановке, помогают выбрать оптимальный, наивыгоднейший маршрут. С орбиты прекрасно видно, как в результате взаимодействия океана с атмосферой зарождаются гигантские воздушные вихри.

Сегодня ученые предполагают, что в океане вообще есть особые места — их называют энергоактивными зонами, — которые являются как бы «генераторами погоды». Наблюдая за этими ключевыми районами, можно повысить точность прогнозов синоптиков.

В наши дни приборы, установленные на метеоспутниках, прямо с орбиты измеряют температуру воды, скорость ветра у поверхности, определяют различные характеристики самой воды и следят за дрейфующими льдами. Не лучше ли это, чем разрабатывать космические средства ведения войны? А ведь именно этим заняты сегодня военные круги США. Советский Союз никогда не допустит, чтобы империалисты имели военный перевес на суше или на море, под водой или в космосе. Это, как говорится, напрасные хлопоты. Но хлопоты, надо сказать, довольно дорогостоящие.

Куда лучше обратить эти средства на заботы о жизни, а не о смерти людей.

Космос должен служить людям в мирных целях!

Откуда берут начало все путешествия и все экспедиции

Любое плавание начинается и кончается портом. Если, конечно, проходит оно благополучно. Порт — это корабельный дом, место постройки, стоянки, снаряжения, погрузки, разгрузки и даже лечения — ремонта. Каким же должен быть порт? Прежде всего, укрытым от ветра и волн, с удобным входом и выходом, а также с достаточно просторной акваторией — водной поверхностью, на которой размещаются отдыхающие труженики моря. Современный порт должен быть также хорошо механизирован и оборудован для приема, хранения и транспортировки грузов. То есть иметь сложное, очень сложное хозяйство и четкий ритм работы. Можно ли, ведя сегодня разговор об освоении океанов, не сказать ни слова о портах? Конечно нет! А какой из них выбрать?

Мне думается, что спроси любого: «Какой город самый лучший?» — каждый непременно назовет свой родной… Мурманчане справедливо гордятся своим городом-портом, жители Архангельска — своим. Одесситы твердо убеждены, что их порт — центр всех морских дорог мира. А жители Владивостока скромно указывают на то, что их город-порт лежит на берегу Великого, или Тихого, океана…

Я тоже живу в портовом городе, в Ленинграде. Отсюда уходили в океаны знаменитые кругосветные экспедиции русских моряков. С Ленинградом прочно связана слава русского и советского военного флота. В Ленинград каждый год прибывает множество судов со всего света. Поэтому не удивляйтесь, что о портах я буду рассказывать на примере ленинградских, потому что в нашем городе порт не один.

Если доведется побывать вам на невских берегах, выберите хороший вечер и пройдитесь по набережной Невы вдоль всего Васильевского острова — от Горного института до самой Стрелки. Прогуляйтесь — не пожалеете! Какие только суда не теснятся у гранитных стенок: тут и лесовозы, и сухогрузы, безработные летом ледоколы, промысловые и промышленно-добывающие суда, плавучие доки и маяки. А сколько обслуживающих судов-буксиров, спасательных, бункеровочных, пожарных… Сухопутному человеку, не связанному с работой порта, ни за что не представить себе, что такое современный порт, даже если он живет в портовом городе. А тем более если портов несколько.

Пассажирские суда из разных стран причаливают к стенке у нового Морского вокзала, что находится на площади Морской Славы, в конце Большого проспекта Васильевского острова. Удобно: гости сразу попадают чуть ли не в самый центр города. А быстроходные, похожие на жуков-водомерок суда на подводных крыльях, совершающие рейсы по Финскому заливу, отходят от Морской пристани. Она тоже на Васильевском острове, но на противоположном его конце, омываемом Малой Невой.

На той же Малой Неве, только ближе к устью, в конце проспекта Кима на острове Декабристов, раскинулся грузовой Ленинградский Речной порт. Он в нашем городе самый молодой — вступил в строй лишь в 1964 году. Отсюда «грузовые посудины» уходят вверх по реке в Ладогу и дальше по системе каналов разбредаются по водным дорогам, ведущим в иные города нашей необъятной страны. Помните: водные перевозки самые дешевые из всех…

Если же подняться по течению Большой Невы вверх на несколько километров, то за Володарским мостом мы попадем на пассажирский Речной вокзал. Какие увлекательные экскурсии ждут его пассажиров в Кижах, на острове Валааме…

Но главный порт Ленинграда — это, конечно, Морской Торговый на Гутуевском острове!

Вы, конечно, помните, что, отвоевав у шведов невские берега, Петр I сам на шлюпке обошел все берега в дельте Невы, отыскивая подходящее место для закладки будущей крепости. Сначала только крепости — не столицы государства и даже не города-порта. Вместе с приближенными своими он проламывался сквозь нереженые леса, с трудом выдирал ботфорты из болотной жижи и видел, что все плохо. Место ну просто никак не годилось для больших построек: ни суша, ни вода. Невская губа была до того мелководной, что шведские военные корабли отваживались заходить в нее только по фарватеру да с предварительным промером… Но с топкой оконечности лесистого Васильевского острова перед царем открылся такой вид на безбрежное морское пространство, что дух захватывало. Ведь это было Варяжское море, древний торговый путь славян, окно в Западную Европу. И… Быть посему!

Природой здесь нам суждено В Европу прорубить окно, Ногою твердой стать при море. Сюда по новым им волнам Все флаги в гости будут к нам, И запируем на просторе…

Это — стихи из поэмы Александра Сергеевича Пушкина «Медный всадник». Никто лучше не сказал о рождении будущей северной столицы России.

Самую первую пристань в Санкт-Петербурге устроили на берегу Троицкой площади Березового острова (сегодня это площадь Революции на Петроградской стороне). Здесь у временных бревенчатых причалов грузились и разгружались пузатые купеческие парусники из заморских стран. У стен Петропавловской крепости стоял Мытный двор — первая таможня. Мало было места на узкой кромке Березового острова. Город наступал, теснил порт. Перевели его на соседний Васильевский остров. Стало попросторнее.

Но вот беда: все больше становилась регистровая вместимость торговых судов. Глубже оседали они в воде. Мосты соединили невские берега, поставив преграды парусному судовождению. Нелегко стало судам с большим водоизмещением пробираться узкими да извилистыми невскими фарватерами. Того и гляди на мель сядешь.

В штурманских рубках судов сегодня, как и много лет назад, хранятся толстые книги — лоции. Это руководства, помогающие безаварийному плаванию как в своих, так и в чужих водах. В каждой лоции подробно описан один какой-нибудь не очень большой район моря. Указаны мели, рифы, фарватеры, особенности берегов и даже выделяющиеся постройки. Немало в них сведений о течениях, приливах и погоде. Про то, где и как удобнее становиться на якорь и укрываться от непогоды. В каждой лоции описаны порты мира со своими рейдами и гаванями. Читать эти книги невероятно интересно.

Однажды попалась мне в руки старинная лоция в красном сафьяновом переплете с золотым тиснением по краю. Издана она была в 1817 году. И вот что я в ней прочел:

«Лоция или путеуказание к безопасному кораблеплаванию по Финскому заливу, Балтийскому морю и Категату. Составил Вице-Адмирал и Гидрограф Гаврила Сарычев. Санкт-Петербург. В Морской Типографии 1817 года».

Надо вам сказать, что я очень люблю старинные книги. Что же знали люди о тех водных путях, которые и сегодня еще живы-здоровы?

«Устье Невы, Река Нева перед впадением своим в Финский залив, протекая через столичный город Санкт-Петербург, имеет ширины от 120 до 180 саженей, глубины от 25 до 40 футов; нет на ней ни мелей, ни банок…»

Хороша река Нева по описанию Гаврилы Сарычева. Будто специально приготовлена для постройки на ее берегах крупного порта. Но не будем торопиться с выводами, а почитаем дальше.

«Невские фарватеры, идущие от устьев реки Невы в Финский залив… Большой фарватер реки Невы от устья ее простирается между мелей и банок в Финский залив на шесть верст; имеет крутые повороты и неравную ширину… Кроме большого невского фарватера есть еще пять малых фарватеров… Все сии фарватеры уже и мельче большого фарватера; бакенов и вех по оным не ставят, и потому мореходные суда держатся всегда большого фарватера».

Смотрите-ка, значит, уже в начале XIX века из всех проходов в Санкт-Петербург для крупных «мореходных судов» оставался практически один. Да и по нему пройти под парусами было не просто. Не удивительно, что стал кое-кто из шкиперов-капитанов избегать фрахтов в русскую столицу. Что же делать? После долгих размышлений решили перенести порт в Кронштадт.

Идея была не новой. Еще в 1712 году издал царь Петр Первый указ о принудительном переселении жителей Петербурга на остров Котлин. Намеревался он сделать остров сей центром нового города. Правда, скоро от этой мысли отказался. А вот порт на берегу острова прижился, хотя неудобств было много. Посудите сами: крупные морские суда доходили только до Кронштадта и должны были часть груза или весь груз переваливать на лихтеры — несамоходные баржи с малой осадкой. Они-то и доставляли товары по мелководью в Петербург. Лихтеры с грузом двигались только днем и потому путь их от Кронштадта, который сегодня «ракета» на подводных крыльях пробегает за полчаса, занимал несколько суток. В разгар навигации лихтеров и грузчиков не хватало. Перевозки стоили все дороже. Суда подолгу простаивали на кронштадтском рейде, а порою оставались и зимовать, особенно когда налетала ранняя зима и мелководный Финский залив замерзал.

К 40-м годам прошлого столетия в связи с постройкой Николаевской (ныне Октябрьской) железной дороги инженеры снова задумались об улучшении Петербургского порта. В то время весь мир охватила лихорадка крупных земляных работ. В разных концах света люди рыли каналы, прокладывали туннели, по-своему перекраивали Землю. Решили и в России соорудить глубоководный морской канал, углубив дно Финского залива. Одновременно решено было построить и новый Морской Торговый порт непосредственно в городе.

Правительство получило много проектов и предложений по реконструкции и перестройке уже имевшейся гавани на Гутуевском острове и проведению к ней Морского канала. В 1874 году избранные проекты утвердили, а три года спустя строительство вовсю развернулось.

Семь лет велись работы. Портовая часть канала шла между Гутуевским и Канонерским островами. Глубокое его русло ограждалось с обеих сторон дамбами. Морской же участок оградили дамбами примерно лишь на одну пятую часть. Дальше шли бакены и вехи. На Гутуевском острове возвели новые портовые сооружения, а на Канонерском возвели судоремонтные мастерские. Углубили и фарватер Невы.

В июле 1882 года первое коммерческое судно — пароход «Рюрик» с грузом угля — прошло новым участком канала, пущенным в первую очередь. Остальные работы по строительству канала, привозной гавани и железной дороги у южной ветви канала окончились в 1884 году. 15 мая 1885 года состоялось торжественное открытие нового Морского канала и порта. Торжественно расцвеченные флагами, шли по каналу суда. На кронштадтском рейде состоялся парад военных кораблей. На выступе дамбы, отделяющей гутуевский корабельный бассейн от реки Невы, в честь строителей канала заложили памятник. В музее Балтийского пароходства и по сей день хранится памятная медаль. А вот памятника-обелиска не осталось. Лишь немногие сохранившиеся фотографии напоминают о нем. А как хорошо было бы восстановить обелиск! Большая работа, выполненная первоклассно, достойна памяти потомков.

Кому принадлежат моря

Большинство морских портов располагаются в устьях рек или недалеко от устьев, выше по течению. Это удобно. Река — и дорога в глубь страны, и защита от морской бури. Что же говорится в лоциях о море, с одним из портов которого мы только что познакомились?

Река Нева многими своими рукавами впадает в Финский залив, являющийся частью Балтийского моря. С его природными особенностями мы еще встретимся, когда будем говорить об Атлантическом океане.

До XVIII века русские мореходы называли это море Варяжским. Варяги — древнерусское название жителей Скандинавии, которое происходит скорее всего от древнескандинавского слова «vaerungjar», что означало имя нормандских воинов, служивших наемниками у византийских императоров. Нанимали таких воинов-дружинников и русские князья, и купцы, плавающие по пути «из варяг в греки».

С незапамятных времен было Балтийское море важной торговой дорогой. Потом шведы отрезали Русское государство от морских берегов. И лишь в ходе Северной войны (1700–1721 годы) исконные русские земли были возвращены нашему государству. На Балтийском море создан под руководством Петра Первого сильный регулярный флот. С той поры это часть всего нашего Военно-Морского Флота. И можно не сомневаться, что моряки Балтики никогда не уронят знамя, покрытое неувядаемой славой великих побед — во имя мирной жизни и уважения суверенитета, прав и границ своего государства.

Не раз Балтийское море становилось ареной ожесточенной борьбы. Гибли люди, разрушались порты, ложились на дно корабли. Пропадало столько умения и сил… Давайте-ка посмотрим, что пишет об этом море современная лоция.

«Общие сведения. В южной части Балтийского моря имеются многочисленные районы, запретные для плавания.

Вся акватория южной части Балтийского моря, расположенная западнее меридиана 13°10′ восточной долготы, находится в пределах района, опасного от мин; при плавании здесь рекомендуется строго придерживаться объявленных фарватеров».

Вот вам и старое доброе Варяжское море — свободный путь «из варяг в греки». И это через сорок лет после второй мировой войны!

И все-таки: кому принадлежат моря? Вы скажете: «Что за странный вопрос? Моря есть моря. Они принадлежат всему человечеству!» С точки зрения здравого смысла это, конечно, правильно. Но не забывайте, что мы живем в окружении капиталистических государств, где главным законом является «право сильного». Как же решался этот вопрос прибрежными государствами? И тут нам снова придется обратиться к истории.

С давних пор раздел морских пространств был связан с установлением режима территориальных вод. Что это такое? Территориальными водами называют морскую полосу определенной ширины, прилегающую к побережью того или иного государства. При этом государственная граница считается по внешнему краю территориальных вод.

Идею того, что морские государства для обеспечения своей безопасности должны иметь право на некоторую часть прибрежных вод, выдвинул в начале XVIII столетия голландский юрист Ван Бинкерсхук. А поскольку в ту пору дальность полета пушечного ядра не превышала 3 морских миль, то и ширина территориальных вод ограничивалась «трехмильной зоной».

Однако расстояние это не очень-то соблюдалось. Конечно, с одной стороны, прибрежные государства стремились подчинить себе как можно большие участки моря. Но с другой — чем меньше территориальные воды, тем больше свободы мореплаванию, шире международные связи. А это приносило прибыль. Что же выбрать? Такие исключающие друг друга возможности беспокоили голландских купцов еще в начале XVII века. В те годы на всех морях и океанах хозяйничали испанские мореплаватели. Захватив земли Нового Света, испанцы учредили в городе Севилье специальную торговую палату, а потом Совет по делам Индии. Без его разрешения никто не мог и думать не только о торговле, но даже о плаваниях к новооткрытым берегам.

Вот тогда-то, обеспокоенные судьбой своих барышей, и основали голландцы Ост-Индскую компанию и понемногу стали теснить конкурентов в Юго-Восточной Азии.

Жил тогда в Голландии замечательный философ, политический деятель и юрист по имени Гюго Гроций (1583–1646). Восьмилетним мальчиком он уже так хорошо изучил латинский язык, что писал на нем стихи. Латынь считалась в ту пору общеевропейским языком науки. Одиннадцати лет он поступил в университет, а в пятнадцать — поехал вместе с посольством во Францию. В разгар борьбы голландских купцов с испанцами Гуго Гроций издал трактат «О свободном море». Он писал, что море не должно принадлежать никому и что все страны имеют одинаковое право свободно плавать по нему и торговать.

Его предложения вызвали много споров, особенно среди Прибалтийских государств. Далеко не все соглашались с ним. Один английский юрист даже написал сочинение, озаглавленное «Закрытое море», он его специально направил против идей Гуго Гроция. Англия всегда чрезвычайно гордилась своим флотом и считала, что море должно принадлежать только ей.

Опираясь на военные корабли, это небольшое, в общем-то, островное королевство много лет с позиций силы диктовало свою волю другим народам. «Британия, Британия — царица морей!» — пели английские военные моряки, нагоняя под всеми парусами мирные купеческие суда в открытом океане.

Сегодня эта песенка устарела. Но английские солдаты все еще чинят суд и расправу под прикрытием корабельных орудий и ракет над теми, кто этих орудий и ракет в таком количестве не имеет.

В наши дни все страны согласились и подтвердили свободу мореплавания, свободу рыболовства, свободу прокладки кабелей и трубопроводов, а также свободу полетов над открытым морем. В 1958 году в Организации Объединенных Наций рассматривался вопрос еще о двух «свободах» — свободе научных исследований и разработки недр дна открытого моря.

Режим же территориальных вод должен регулироваться решениями Женевской конвенции 1958 года, утвердившей их ширину в 12 морских миль. Советский Союз сразу же, еще в 1960 году, поддержал это решение. К сожалению, ряд морских держав в одностороннем порядке попытались расширить свои территориальные воды до 200 миль. Но если учесть, что такой «бордюр» должен окружать и все, даже самые маленькие, острова, принадлежащие тем или иным государствам, то свободного моря почти на Земле не останется. Произойдет полный политический раздел Мирового океана.

Посмотрите на карту.

На что стал бы похож Мировой океан, будь такое решение узаконено? Почти половина вод планеты оказалась бы закрытой для свободного судоходства и научной деятельности.

А насколько бы выросла опасность международных конфликтов?

Сейчас еще действует так называемое право свободного прохода территориальных вод. Любые иностранные суда могут идти чужими водами, если их присутствие не наносит ущерба миру и безопасности того государства, которому эти воды принадлежат. Но капиталистические государства слишком привыкли к тому, что вопросы о праве на море раньше решала военная сила.

В наши дни крепнет мощь лагеря мировой социалистической системы. И все смелее прогрессивные силы выступают за то, чтобы в Мировом океане был установлен международный режим, защищающий интересы всех суверенных государств.

Советский Союз вместе с другими странами социалистического лагеря поддерживает это справедливое требование.

Быть морям мирными!

В 1983 году в городе Таллине собралась XXIV рабочая конференция стран Балтийского моря, Норвегии и Исландии. Съехались на нее делегаты, представляющие 140 миллионов человек — членов профсоюзов ГДР, Дании, Исландии, Норвегии, Польши, СССР, Финляндии, ФРГ и Швеции. Они собрались, чтобы поднять свои голоса протеста против тех, кто посягает на главное право всех людей Земли — на жизнь. Собрались, чтобы противопоставить гонке вооружений единство миролюбивых сил. «Балтийское море должно быть морем мира» — таков традиционный девиз конференции.

Советские профсоюзы предоставили делегатам комфортабельный теплоход «Михаил Калинин». Отойдя от причалов Ленинградского порта, корабль дружбы совершил рейс мира.

Он посетил 6 портов Балтийского моря, где состоялись митинги, прессконференции, встречи с рабочими и всеми теми, кто не хочет войны, кто выступает против намерений НАТО превратить Европу в арсенал ядерного оружия США.

Представьте себе такую картину: по желто-зеленым волнам Балтики идет белый красавец пароход с красным флагом и еще с восемью флагами на мачтах. Плывут на нем простые рабочие люди — те, чьи руки создают все, что окружает нас дома и в школе, на работе, на стройке; те кто хочет трудиться и радоваться мирной жизни, кому не нужна война. А вокруг, как большие серые крысы, шныряют военные натовские корабли. Как акулы — гиены моря — притаились под водой натовские подводные лодки. А наш корабль разрезает форштевнем воду, играет на нем музыка, смеются люди.

И всюду, куда он ни заходит, ждут его с радостью…

В Ростоке, в Киле и Осло, в Гетеборге, в Копенгагене и в Хельсинки посланцев мира встречали букетами красных гвоздик. Звучали песни рабочей солидарности. На судоверфях, на заводах и фабриках, в типографиях и в Домах профсоюзов состоялись встречи и обмен мнениями. Люди не хотят ядерной катастрофы. Они хотят прочного длительного мира. Только тогда можно будет решить сложные вопросы, стоящие перед современностью. Ведь еще много людей на земле страдает от голода и болезней, многие не имеют возможности учиться и остаются на всю жизнь неграмотными.

В ряде капиталистических стран рабочие живут под постоянной угрозой безработицы и денежной инфляции.

Как остановить движение современного мира к той черте, за которой лежит катастрофа? Советский Союз неоднократно делал конкретные предложения:

принять всем ядерным державам, по примеру СССР, обязательства не применять первыми ядерного оружия;

заключить между странами Варшавского договора и странами НАТО договор о неприменении военной силы и о поддержании отношений мира;

приступить к замораживанию ядерных арсеналов государств, имеющих это оружие.

Наша страна делает все возможное, чтобы конфронтация уступила место разрядке. И не наша вина, что в результате обострения политической обстановки середины 80-х годов мир на Земле оказался так близок к роковой черте. Еще не поздно! Еще есть возможность превратить опасный мир в безопасный! И одним из первых шагов на пути к разрядке могла бы стать реализация призыва: быть морям мирными!

Глава вторая. С чего начинались науки об океане

Помните, в начале книги мы говорили о самом первом моряке? О том, как оседлал человек бревно. Так вот, это еще не все. Плыл первобытный человек на бревне через залив, время от времени ветку-весло вниз опускал, дно щупал. Страшно на глубине-то. А про себя отмечал: вот отмель кончилась, за ней — яма. В подводной яме рыба так и кишит. Потом течение подхватило бревно, стало легче грести. Только не зевай, вовремя из течения выбирайся. А то унесет в океан. Все запомнил, что узнал про залив, первобытный мореплаватель. Стал сюда соплеменников на промысел водить. И невдомек ему было, что, по сути дела, заложил он своим знанием первые кирпичики большого и стройного здания будущей науки об океане.

Вы можете встретить разные названия этой науки. Сначала ее называли гидрографией, то есть описанием вод земной поверхности. Но на самом-то деле гидрографы снимали на карты берега морей и океанов и наносили на них острова, промеряли глубины и определяли рельеф дна водных бассейнов. Обеспечивали безопасность мореплавания — вот какая главная задача стояла перед ними. А для этого нужно было сначала на скалистых и опасных берегах устроить маяки и поставить береговые знаки, оградить мели, обозначить фарватеры и отыскать удобные стоянки для судов. Посмотрите внимательно на карту и обратите внимание на то, как причудливо изрезаны берега, в которых плещутся воды морей и океанов…

Потом стали называть науку об океане океанографией. Долгое время считали ее одним из разделов географии. Только географы в основном интересовались сушей, а океанографы — водой.

Кому-нибудь может показаться, что сравнивать географию с океанографией нельзя. У географов — вся Земля в изучении: материки с горами и низменностями, с лесами и пустынями, с реками, озерами и морями, острова, полуострова, архипелаги, результаты экономической деятельности человека… Да и не перечислишь всех-то вопросов, которыми занимается современная география. А у океанографов что — одна соленая океанская вода?

Но так могут говорить только совершенно несведущие люди. Ведь чем меньше человек знает, тем проще ему все вокруг кажется. Океанографы исследуют течения в океанах, образование волн, приливы и отливы, определяют, где и как образуются льды, и решают еще множество самых разных вопросов, связанных с удивительным «жидким минералом» — водой. Ведь и соленость морской воды, и химический состав ее в разных местах земного шара различается. Неодинаковы и физические свойства у такой «разной» воды…

Едва родившись, стала океанография сложной, обширной и вполне самостоятельной наукой. Чем больше узнавал человек про океан, тем больше загадок вставало перед учеными.

Наступило время — тесно стало специалистам по гидросфере Земли в рамках гидрографии и океанографии. И тогда предложил профессор Московского университета Николай Николаевич Зубов объединить весь комплекс наук об океане в одну науку, которая называлась бы «океанология».

Все вошло в новую науку — и задачи гидрографии, и океанографические проблемы, и еще масса нового.

Океанологов, например, очень интересует, как взаимодействует океан с атмосферой и как это влияет на погоду, на климат. Или — совсем другой вопрос: о рельефе океанского дна и о полезных ископаемых, о запасах рыбы, моллюсков и водорослей.

Как-то в шутку один из моих знакомых океанологов сказал: «Если представить себе планету Океанию как большой горшок со щами, то гидрографов интересовал, прежде всего, сам горшок, океанографов — щи, а океанологов — и то и другое вместе».

Сейчас океанология — большая, разветвленная и, пожалуй, одна из самых интересных наук о Земле.

Человек еще только начинает серьезно обживать океан, и перед ним целый лес вопросов, загадок и тайн.

Кто придумывал имена океанам?

Вы наверняка помните Атланта — титана из мифов Древней Греции. В наказание за бунт против богов должен был он держать на своих плечах небосвод на краю Земли. По мнению древних греков, земля кончалась у двух скал на выходе из Средиземного моря. (Называли их Геракловыми столбами, по имени силача — героя Геракла). Дальше шел Атлантический океан, безбрежный, бескрайний… Вспомнив о титане Атланте, вы и сами легко догадаетесь, откуда пошло название этого океана.

Европейцы надолго забыли достижения древнегреческой науки. Бескрайние просторы омывающего Европу океана кто называл морем Мрака, кто Западным океаном. И лишь в XVI веке, благодаря картам знаменитого географа и картографа Мартина Вальдземюллера, люди окончательно вернулись к названию «Атлантический океан».

Немало разных названий имел и Индийский океан. Древние египтяне называли его Южным морем. В середине I века нашей эры среди греческих мореплавателей широкой популярностью пользовалась лоция, составленная неизвестным автором. Называлась она «Перипл Эритрейского моря» и описывала особенности плавания на Восток. Значит ли это, что греки называли Эритрейским морем Индийский океан? Вряд ли. Скорее всего здесь какая-то путаница, потому что Эритрея — это историческая область на берегу Красного моря. В те далекие времена она входила в состав богатого и сильного Акумского царства. И Эритрейским морем называли древние мореходы Красное море. Может быть, кто-нибудь из них посчитал Средиземное море Индийского океана (так называют иногда Красное море) за сам океан?

Так это было или иначе, сегодня установить трудно. Свое окончательное наименование Индийский океан получил в том же XVI веке, что и Атлантический, после экспедиции Васко да Гамы из Португалии вокруг Африки и через Аравийское море в Индию. Утвердил это название Себастиан Мюнстер — автор замечательного для своего времени сочинения «Космография».

А вот вам парадокс: о существовании самого большого из всех водных бассейнов, который сейчас мы называем Тихим океаном, европейцы долгое время и не подозревали. Колумб думал, что за морем Мрака — Атлантическим океаном лежат берега Азии. Представляете, каким маленьким казался мореплавателям земной шар?..

Первым из европейцев увидел этот океан конкистадор Васко Нуньес де Бальбоа. Увидел с суши, прорубившись со своими спутниками через заросли тропических лесов Панамы. Он назвал открывшееся его взгляду водное пространство Великим океаном. Впрочем, чаще, по традиции, заложенной еще Колумбом, он именовал океан Южным морем. А всего семь лет спустя, в 1520 году, в неизвестные воды Южного моря вышли корабли бесстрашного адмирала Фернана Магеллана. Он первым пересек это водное пространство и, словно в насмешку над будущими ураганами, назвал его Тихим океаном. Все три месяца перехода по сине-зеленым волнам экспедиции Магеллана сопутствовала прекрасная погода.

О том, что находится на крайнем севере и на крайнем юге земного шара, люди узнали довольно поздно. Эллинские географы неотчетливо представляли себе высокоширотные области. Картографы помечали на своих картах: «Скифский океан» или «Гиперборейский океан», придавая Северному Ледовитому океану самые произвольные очертания. Еще пятьсот лет назад на карте варшавского атласа можно было прочесть такие слова: «Последняя граница обитаемой земли». Проходит эта граница совсем недалеко от сегодняшнего Ленинграда. А дальше лежало на карте Замерзшее море. Лишь в наше время получили полярные бассейны свои названия. Вот какой длинной оказалась история такого простого, казалось бы, дела, как придумать названия океанов.

Этапы изучения мирового океана

С каждым плаванием по неизвестным морям, с каждой экспедицией человечество все больше и больше узнавало о водных просторах Мирового океана. Ни один из мореплавателей не оставил без внимания течения и ветры, глубины и острова. Можно назвать много имен тех, кто подарил людям первые сведения об океане: Колумб и Васко да Гама, Магеллан, пират Фрэнсис Дрейк, Кук, Беринг, Дежнев, Лаперуз… Список длинный. Как тут не вспомнить о замечательных русских кругосветных экспедициях Крузенштерна и Лисянского, Головина и Коцебу, Васильева и Шишмарева, Беллинсгаузена и Лазарева. На борту корабля Коцебу знаменитый русский физик Ленц разработал немало приборов для исследования океана. А сколько нового подарило людям плавание Чарлза Дарвина на корабле «Бигль»!

В изучение океанов вносили свою лепту не только профессиональные моряки. Достаточно добавить в качестве примера работу Франклина по созданию первой карты Гольфстрима и труд Ньютона по теории приливов… Наконец, в конце 40-х годов прошлого столетия американский ученый Мори, иностранный член-корреспондент Петербургской Академии наук, обобщил большинство добытых наукой сведений и написал первую «Физическую географию океанов». Первую по той полноте сведений, которые в ней содержались.

Все это время — от самых древних времен до работ первой океанографической экспедиции на специальном английском судне «Челленджер» — обычно объединяется в первый этап изучения океана.

Специально для тех, кто, может быть, не слыхал об этом плавании, сообщаю, что за три с лишним года (с декабря 1872 по май 1876-го) «Челленджер» покрыл расстояние в 68 890 миль по Атлантике, Тихому и Индийскому океанам, а также по водам южных морей. Под руководством Чарлза Уайвилла Томсона и Джона Меррея экспедиция нанесла на карту 140 миллионов квадратных миль океанического дна. Ученые открыли 4417 новых видов живых организмов и установили 715 новых их родов. А сколько было остановок за время рейса? На них измеряли глубины с помощью лота, брали образцы донных пород. Зато, когда вернулись, ученые смогли составить самую первую карту распределения отложений дна.

С 1880 до 1895 года один за другим из печати вышли 50 томов отчета экспедиции с описанием собранных материалов. 70 ученых участвовали в создании этого труда. 40 томов были посвящены только описанию животного мира океана и 2 тома — миру растений.

Результаты этой экспедиции легли в основу всех современных океанологических исследований и до наших дней не утратили своего значения.

От плавания «Челленджера» до начала второй мировой войны идет второй этап изучения океана.

В 1921 году Владимир Ильич Ленин подписал декрет о создании плавучего морского научного института — ПлавморНИИ, которому передали небольшую деревянную парусно-паровую шхуну «Персей». На борту «Персея» оборудовали 4 лаборатории, и сначала в них работали только 16 человек. Несмотря на такие скромные возможности первенца советского исследовательского флота, его экспедиции стали прекрасной школой для советских океанологов.

В этот период был сделан первый подводный фотоснимок и создан первый подводный кинофильм, рассказывающий о жизни коралловых рифов в районе Багамских островов. Специалисты немагнитного судна «Карнеги» разработали новые методы исследования магнитного поля. А голландский ученый Мейнес проделал первые опыты по измерению силы тяготения с подводной лодки.

Во время второго этапа ученые разбились на несколько групп, объединявших сторонников разных взглядов на происхождение океанов. Действительно, образовались ли они вместе с сушей или позже? Это были очень важные вопросы, от решения которых зависели дальнейшие направления развития теории всей планеты. Некоторые английские ученые защищали даже такое предположение, что когда-то очень давно от Земли оторвался кусок и на месте образовавшейся впадины заплескались волны Тихого океана. А оторвавшаяся часть пошла на «изготовление» Луны…

В 1912 году немецкий ученый Альфред Лотар Вегенер высказал мысль о том, что материки, как огромные льдины, плавают на подстилающем земную кору слое вязкой массы. Что когда-то все материки вместе составляли единый континент — Пангею, а остальная часть земного шара была покрыта водой. Потом Пангея раскололась, куски ее расплылись в разные стороны и образовали современные материки, разделенные современными океанами. С мнением Вегенера согласились далеко не все. В спорах приняли участие ученые многих стран. Но ни одна гипотеза, выдвинутая в то довоенное время, не могла достаточно убедительно объяснить происхождение океанических впадин.

Зато в других вопросах, связанных с океанами, был достигнут определенный прогресс. Так, например, в 30-х и 40-х годах большинство ученых поддерживало гипотезу советского академика А. И. Опарина о возникновении жизни в океанах Земли.

Третий этап развития океанологии начался с первого крупного послевоенного плавания в 1947–1948 годах. Океанографическая экспедиция на шведском судне «Альбатрос» исследовала глубоководные желобы на дне океана. Они оказались полнейшей неожиданностью для ученых. До 40-х годов о таких образованиях в подводном рельефе никто и не подозревал. Весь ученый мир с напряженным вниманием следил за исследованиями, за тем, как этот уникальный феномен, скрытый от человеческих глаз, разрастался и отдельные желобы складывались в сложную систему. Большую роль в изучении глубоководных желобов сыграл новый советский экспедиционный корабль «Витязь». Он начал свою работу в Тихом океане в 1949 году и по праву считался тогда одним из самых больших и хорошо оборудованных океанологических кораблей. Ученые, работавшие на борту «Витязя», открыли самые большие глубины на земном шаре, отыскали в океане не только новые виды животных, но и обнаружили новый их тип — погонофоры.

Примерно в то же время занималась исследованием глубоководных желобов и датская экспедиция на судне «Галатея». Опуская свою драгу в вечную тьму глубин, датские ученые обнаружили там животных, похожих на тех, которые водились на нашей планете миллионы лет назад.

Откуда на Земле вода? Этот вопрос, вроде бы такой простой и очевидный, долгие годы не давал покоя ученым. В древности почти у всех народов мира существовали мифы о потопах.

Но мифы и сказки не могут служить основанием для научного знания. Так откуда же все-таки взялась вода, заполнившая впадины земного рельефа? Много было высказано гипотез. В 1951 году американский ученый В. Руби выдвинул предположение об образовании гидросферы в результате разделения, расслоения — дифференциации мантии Земли.

Вода, до того входившая в состав вещества, из которого образовалась наша планета, теперь как бы «выжималась» из него. Капли сливались в лужицы. Из лужиц образовывались озера и моря, сливались океаны.

Эта идея была развита и обоснована советским ученым А. П. Виноградовым, и сегодня ее разделяет большинство геологов и исследователей океана.

С 1957 года, когда вошли в силу программы Международного геофизического года и Международного геофизического сотрудничества, начался четвертый этап в изучении океана. Важнейшим событием в международных исследованиях явилось открытие единой планетарной системы срединных океанических хребтов — настоящих горных систем, расположенных на дне океанов и скрытых под поверхностью вод. Известный советский ученый М. А. Лаврентьев установил, что вдоль этих подводных хребтов распространяются страшные волны цунами, несущие разрушения и гибель людям, живущим на побережьях.

В 1961 году начались работы по проекту «Молох». Геологи задумали пробурить толщу земной коры на морском дне, где она не такая толстая, как на суше, и достигнуть границы верхней мантии, чтобы узнать наконец, что она из себя представляет. В США было построено специальное буровое судно «Гломар Челленджер». И первая скважина была заложена у острова Гваделупа…

Добраться до мантии не удалось и по сей день, но сверхглубокое бурение принесло ученым немало интересного. Например, почему-то все породы, пройденные буром, оказались сравнительно молодыми. А куда же девались старые осадки? И таких загадок оказалось хоть отбавляй…

Третий и четвертый этапы изучения Мирового океана явились настоящей эпохой Великих Океанографических Открытий. Сегодня океан, конечно, уже не тот непостижимо загадочный мир, каким он был еще всего полвека назад. И все равно он полон тайн. Чтобы изучить, чтобы обжить его просторы, уже недостаточно одних лишь исследовательских судов-лабораторий и судов — научно-исследовательских институтов. Сегодня в едином комплексе работают автоматические и обитаемые буи-лаборатории, подводные аппараты, искусственные спутники Земли и пока еще не очень многочисленные подводные исследовательские группы акванавтов, живущих и работающих в подводных домах-лабораториях.

Космическая океанология

За тридцать лет космической эры ученые убедились, что исследование Земли из космоса дает такие возможности, каких им не получить никаким иным путем. Напомню еще раз: площадь Мирового океана — более 360 миллионов квадратных километров! А сколько может изучить одно научно-исследовательское судно за один, пусть даже многомесячный, рейс? И совсем другое дело — исследование океана с борта искусственного спутника Земли или с орбитальной станции.

Подсчитано, например, что определение одной лишь температуры поверхности Мирового океана (а это один из важнейших параметров для исследователей), проведенное не космическими методами, требует одновременной работы в океанах 20 тысяч научно-исследовательских судов! Да такую флотилию и по всей Земле не набрать…

Огромная обзорность и информативность — вот главные достоинства и принципиальные отличия космических методов изучения от наземных. И они особенно полезны оказались океанологии на современном этапе.

У вас может возникнуть вопрос: «Какие же задачи конкретно под силу космическим методам?» Что ж, приведу несколько примеров. Возьмем хотя бы распределение хлорофилла в океане — в глобальном масштабе. На уроках в школе вам наверняка рассказывали, что хлорофилл — это зеленое вещество, которое преобразует солнечный свет в биомассу, то есть помогает растениям строить свой организм. Это, можно сказать, основа всей жизни. Хлорофилл входит в состав всех растений на суше и в микроскопические водоросли — фитопланктон, — обитающие в океанской воде. Они пополняют запасы кислорода в атмосфере Земли. Они же служат и первым звеном пищевой цепи. Фитопланктон служит пищей зоопланктону, который, в свою очередь, идет на обед рыбам и моллюскам. А те составляют наш с вами рацион.

Значит, чем больше хлорофилла в воде, тем больше и рыбы, тем богаче район океана.

Первые целенаправленные космические исследования поверхности Мирового океана были выполнены с борта орбитальной космической станции «Салют-6» и с помощью искусственных спутников Земли «Интеркосмос-20» и «Интеркосмос-21». На борту космических аппаратов размещалась сложная аппаратура, разработанная в Советском Союзе и в социалистических странах. Американские ученые пользовались результатами, полученными с помощью спутника «Нимбус-7».

Даже самые первые результаты всех этих исследований были прекрасными. А сейчас разрабатываются уже совсем новые методы глубинного зондирования океана из космоса. Оно будет проводиться с помощью так называемых лидаров, или лазерных локаторов, работающих в оптическом диапазоне.

Спутники помогают определить границы штормовых районов в океане и границы плавающих льдов. Можно легко себе представить, насколько ценна такая информация для штурманов, прокладывающих маршруты судам, особенно в высоких широтах. Спутники сообщают о нефтяных загрязнениях океана, несут экологическую службу Земли.

Есть в океане одно загадочное, до сих пор до конца не выясненное явление — внутренние волны. Возникают они в океанских глубинах там, где меняется плотность слоев океанской воды. А сила их такова, что некоторые специалисты считают именно внутренние волны повинными в гибели американской атомной подводной лодки «Трэшер».

Внутренние волны способствуют распространению звука в толще океанских вод. Вы ведь знаете, наверное, что звук — главный инструмент в исследованиях океанологов. Свет и радиоволны чрезвычайно быстро затухают в воде. А звук распространяется даже лучше, чем в атмосфере. Ученые обнаружили, что в глубинах океана могут создаваться такие подводные звуковые каналы-волноводы, по которым звук пробегает многие тысячи километров. Вот только путь его не прям, а весьма прихотлив и извилист. Как же изучить законы движения звука в воде, как узнать, по каким путям бежать ему легче, по каким — труднее? Ведь с поверхности внутренние волны не видны…

И вот оказалось, что они довольно точно проектируются на водную гладь, но видно это только с большой высоты, из космоса. Где видна рябь, там находится гребень внутренней волны, где поверхность воды гладкая — там ее впадина. Наши космонавты зарегистрировали внутренние волны у побережья Камчатки, у Галапагосских островов, у берегов Колумбии и в Арафуртском море между Новой Гвинеей и берегами Австралии.

Иногда информация космонавтов ставила ученых в тупик. Например, еще во время самых первых полетов космонавты докладывали, что прекрасно различают невооруженным глазом на поверхности океана суда и прочие мелкие предметы. Я говорю «мелкие», потому что нужно учитывать, с какой высоты на них смотрят.

В это было невозможно поверить. И прошло немало времени, прежде чем появились какие-то объяснения. Этому, как теперь считают, способствует определенное состояние атмосферы.

А вот другой пример: во время сеансов связи экипажи не раз уверяли, что видят подводные океанические хребты, которые идут по дну, на глубинах сотен и даже, может быть, тысяч метров. Специалисты-оптики в один голос уверяют, что это невозможно. Ведь даже самая прозрачная океанская вода на глубине в 100–200 метров должна полностью поглотить солнечный свет. Так что же тогда видят космонавты?.. Предположений много, но точного ответа пока нет.

Наши «космические братья» В. Ляхов и В. Рюмин с борта станции «Салют-6» видели в Индийском океане какое-то непонятное «вздыбливание» воды. Будто на протяжении доброй сотни километров столкнулись две волны, идущие навстречу друг другу.

Но такого явления в природе быть просто не может. Значит, еще одна загадка…

Каждый полет, каждая фотография, переданная с борта космического корабля или орбитальной станции, переданная специальным океанологическим спутником, приносит нам новые сведения о его величестве Мировом океане. И приносит новые загадки, только успевай разгадывать…

«Полигон» + моде = сотрудничество!

На пороге 70-х годов ученые всего мира, изучающие океан, пришли к выводу, что «накопленные (в океане. — А. Т.) наблюдения не могут заменить целенаправленного эксперимента». И в 1970 году советские исследователи вышли в Атлантику с планом эксперимента «Полигон-70». Что он собой представлял?

В океане, в зоне Северного Пассатного течения, что проходит севернее островов Зеленого Мыса, выделили огромный квадрат площадью 40 тысяч квадратных километров. В нем по двум перпендикулярно пересекающимся прямым расположили 17 автономных буйковых станций, 6 научно-исследовательских судов более полугода бороздили воды этого полигона. Цель — изучить переменчивость океанских течений. Ученые давно уже подозревали, что русла этих океанских рек без берегов не столь постоянны. И это подозрение подтвердилось.

Советские исследователи обнаружили гигантские водяные вихри. Похожие на атмосферные циклоны и антициклоны, они прихотливо перемещались по открытому водному пространству.

С марта 1973 года подобные же наблюдения сделала и американская экспедиция, приступившая вслед за нами к своему Срединно-океаническому динамическому эксперименту. Сокращенно это название выглядело как МОДЕ-1.

Открытия экспедиций, работавших каждая по своей программе, оказались столь интересными, неожиданными и значительными, что вскоре было принято решение продолжить их в рамках совместного международного эксперимента ПОЛИМОДЕ. Сначала эта программа считалась только советско-американской. Но вскоре к ней присоединились канадцы, за ними англичане и французы. Большой интерес проявили ученые ФРГ и Японии. Впрочем, это не удивительно, потому что сегодня изучение синоптических вихрей — именно так назвали обнаруженные гигантские круговороты — одна из ведущих задач океанологии.

Совместный эксперимент ПОЛИМОДЕ по своим результатам занимает вполне достойное место среди самых выдающихся исследований в Мировом океане как прошлого, так и настоящего времени. При этом его успех показывает, как важно объединение усилий нескольких стран в мировой научной практике. Ведь именно это — путь ускоренного прогресса в науке всего человечества, тогда как конфронтация, нагнетание атмосферы недоверия и подозрительности тормозят познание на всех его гуманистических направлениях.

Реки в океанах

Что за странное название? Внимательный читатель уже, наверное, навострил уши. Какие могут быть реки в океане, где нет ни берегов, ни русел, где нет и уклонов, по которым бы сбегала вода, образуя стремительные потоки течений. Уровень океана везде примерно одинаков.

И все-таки течения в нем есть! Огромными потоками переносится теплая вода из одного места Мирового океана в другое, обогревает холодные берега континентов. А навстречу этим потокам спешат холодные течения, которые несут прохладу, жизнь и изобилие. Потому что в холодных течениях больше растворено кислорода и они богаче живыми организмами.

На карте, которую составляют океанологи, голубые и красные стрелки показывают основные теплые и холодные течения, обнаруженные моряками и исследователями разных стран за годы плаваний. Честно говоря, многие и не подозревают, что их столько в Мировом океане. А как давно, оказывается, люди занимаются их изучением… Ведь еще Колумб, наблюдая за движением своего корабля, пришел к выводу, что в тропиках, выше экватора, воды в Атлантике текут на запад. Много лет спустя южнее обнаружили потоки, переносящие воды с запада на восток. Если сложить все атлантические течения, то получится как бы громадный круговорот воды в океане… При этом на карте течений Мирового океана вы можете обнаружить не один, а несколько таких круговоротов, циркулирующих в его открытых пространствах. Интересно отметить, что в Северном полушарии водяные вихри крутятся по часовой стрелке, а в Южном — наоборот.

Карта Гольфстрима, составленная В. Франклином.

Что же подгоняет эти водные массы, что дает им энергию на бесконечное кружение?

Экваториальные течения не зря называются пассатными. По обе стороны экватора круглый год дуют ветры — пассаты. В Северном полушарии — с северо-востока, в Южном — с юго-востока. Ветры гонят огромные массы воды, поддерживают своей энергией водяные маховики-круговороты. Чем ближе к экватору, тем пассаты слабее. И на самом «поясе Земли» они исчезают, образуя экваториальную штилевую зону. Именно в ней на поверхности воды рождаются противотечения, идущие в противоположных направлениях. Если представить себе на минутку, что стихли вдруг по всей Земле ветры, то водовороты течений будут еще долгое время циркулировать по своим извечным путям — столько в них накоплено энергии.

Но не только ветер раскручивает водяные маховики планеты. Помогает их вращению и движение самой Земли, работает на них и Солнце. Могучее светило нагревает воду в тропиках, естественно, сильнее, чем в высоких широтах. И теплые течения, такие, как Гольфстрим и Бразильское в Атлантике, Куросио и Восточно-Австралийское в Тихом океане, несут теплую воду к полюсам планеты.

Там, в высоких широтах, более плотная холодная вода опускается на глубину и под слоем теплых и менее плотных вод распространяется к экватору.

Самым могучим океанским течением является Антарктическое циркумполярное, то есть круговое, околополюсное, течение. Это гигантский поток воды шириной до 2,5 тысячи километров, простирающийся в глубину до 3 тысяч, а то и до 5 тысяч метров. Каждую секунду он переносит больше 200 миллионов кубометров воды со скоростью около 30 сантиметров в секунду. Значит, за час льдина или лодка, затертая льдами, будет отнесена примерно за километр.

Сложнее обстоят дела с изучением течений в Арктике. Северный Ледовитый океан в большей своей части покрыт дрейфующими льдами. Как тут изучать движение его вод? Немалая изобретательность в сочетании с мужеством и настойчивостью понадобились русским и советским ученым, чтобы вырвать у ледяного царства его тайны.

Сегодня мы знаем, что перемешиванию воды в глубине океана мешают мелководные пороги. И все-таки, несмотря на это, вокруг Северного полюса несомненно существует циркуляция вод, направленная против часовой стрелки.

Течения в Индийском океане испытывают на себе сильное влияние муссонов. Эти ветры то усиливают, то ослабляют поверхностное движение вод.

В 1951 году в Тихом океане американская экспедиция занималась изучением условий жизни некоторых видов морских организмов. Работы велись в экваториальных широтах. С борта исследовательского судна ученые опускали сети, которые поддерживались на поверхности специальными поплавками. Все это происходило в зоне устойчивого Южного Пассатного течения, поэтому руководитель экспедиции Кромвелл, естественно, ожидал, что его сети медленно поплывут на запад. Каково же было его удивление, когда они вдруг повернули на восток! Кромвелл велел спустить за борт на разные горизонты всю измерительную аппаратуру, которой располагал. И скоро смог абсолютно уверенно сказать, что под поверхностным течением, которое шло на запад, существовал мощный поток, направленный в противоположную сторону. Это подповерхностное течение в Тихом океане в честь первооткрывателя получило название «течение Кромвелла».

Прошло восемь лет, и советские ученые на научно-исследовательском судне «Михаил Ломоносов» обнаружили подповерхностное течение в Атлантическом океане. Оно получило название «течение Ломоносова». А еще год спустя советские исследователи на судне «Витязь» отыскали подобное же противотечение в Индийском океане… Теперь стало ясно, что противотечения — это характерный признак строения вод Мирового океана, особенно в экваториальной полосе.

Почему океан соленый?

Вы никогда не задумывались над этим вопросом? А между тем он долгие годы вызывал жаркие споры.

Если выпарить литр океанской воды, то на стенках и на дне кастрюли останется примерно 35 граммов соли.

Много это или мало — чайная ложка примерно на стакан воды? Самые недоверчивые могут попробовать…

Если же подсчитать, сколько соли растворено во всем Мировом океане, цифры получатся весьма внушительными. Достаточно привести такой пример: если всю извлеченную из океана соль рассыпать ровным слоем по поверхности материков, архипелагов и даже островов, то она покроет сушу слоем, в котором спрячется ленинградский Исаакиевский собор!

Но вот что любопытно: каждый год реки выносят в океаны примерно миллиард тонн солей и около 400 миллионов тонн силикатов, а между тем ни соленость океанской воды, ни ее состав заметно не меняются. В чем тут дело?

С силикатами более или менее ясно: они тут же выпадают в осадок. А соль?.. По-видимому, частички соли с брызгами волн мельчайшей пылью поднимаются в воздух и подхватываются воздушными течениями. Крошечные кристаллики поднимаются вверх и начинают играть роль ядер для конденсации атмосферной влаги. Вокруг них образуются капельки воды, которые собираются в облака. Ветер гонит облака далеко от океана, и там они проливаются дождями, возвращая похищенную соль земной коре. И снова начинается ее путешествие с водой к океану. Вот какой получается круговорот…

И все-таки почему же океан соленый? С самого начала был он таким или посолонел постепенно? Чтобы ответить на эти вопросы, ученым пришлось сначала решить проблему происхождения океана вообще. Вместе ли с Землей образовалась ее гидросфера или позже?

Долгое время существовало мнение, что планеты вначале находились в расплавленном состоянии. Понятно, что в таком случае ни о какой воде на поверхности говорить не приходилось. При таком положении вещей над раскаленной Землей должен был носиться пар, который время от времени проливался бы горячими дождями и тут же снова испарялся и собирался в облака и тучи. Лишь постепенно, по мере остывания планеты вода из атмосферы стала задерживаться в выемках и впадинах рельефа. Появились первые моря и океаны. Какими они могли быть? Конечно, пресными, если произошли от воды из атмосферы, от дождя. И лишь потом, через много лет, воды Мирового океана посолонели от соли, вынесенной в океаны реками из земной коры. Такая довольно стройная картина существовала долгие годы.

Однако в наши дни в ней все изменилось. Прежде всего, сегодня большинство ученых считают, что Земля, как и остальные планеты Солнечной системы, образовалась из холодного газопылевого облака. Слепилась под действием сил притяжения из огромных ледяных и железокаменных глыб, летавших в космосе. Потом постепенно вещество этого начального планетного кома стало расслаиваться. Молодая планета разогревалась. Более плотные, тяжелые глыбы опускались глубже, ближе к центру, а к поверхности выталкивались более легкие вещества, в том числе вода и газы. Газы образовали первичную атмосферу, а вода — гидросферу. Горячие струи под большим давлением пробивали себе путь из недр наверх. По дороге они насыщались минеральными солями. И вырвавшаяся из плена на поверхность молодой Земли вода, наверное, больше походила на насыщенный рассол, столько было в ней растворенных химических элементов. А это означало, что с самого начала, с самого своего рождения океан был уже соленым. Может быть не таким, как сегодня, но о том речь еще впереди.

Мысль о глубинном, магматическом происхождении океанской воды еще в 30-х годах нашего столетия высказал русский и советский ученый Владимир Иванович Вернадский. Сегодня его точку зрения поддерживают большинство специалистов всего мира.

Академик А. П. Виноградов считает, что океан «пережил» три стадии своего развития начиная от рождения. Первая из них приходилась на время «безжизненного» состояния нашей планеты. Было это от четырех до трех миллиардов лет назад. На Земле еще не существовало биосферы. Мировой океан скорее всего был тогда невелик по объему и неглубок. Вулканы выбрасывали из недр массу растворов, летучих дымов, в которых содержались всевозможные кислоты. Дожди с неба лились горячие и едкие. От таких добавок вода в океане должна была обладать резко выраженной кислой реакцией.

Правда, долго эта «кислая стадия» в развитии океана продолжаться не могла. Вырвавшиеся на поверхность горячие растворы вступали в реакции с солями, связывали металлы и уменьшали как свою кислотность, так и кислотность первичного океана.

А потом в какой-то момент времени, примерно три миллиарда лет назад, в первичном «бульоне» стала формироваться жизнь. Сначала примитивнейшая, потом все более сложная.

Эпоха формирования жизни длилась чрезвычайно долго. Живые организмы извлекали из атмосферы углекислый газ и выделяли свободный кислород, которого сначала в первичной атмосфере практически не было. Кислород неузнаваемо менял все, даже главное свойство атмосферы: из восстановительной она превращалась в окисляющую. Кислород окислял и осаждал, делал менее подвижными такие элементы, как железо и сера, кальций и магний, носившиеся в дыме вулканов над поверхностью Земли. Они осаждались и накапливались в воде. Бор и фтор образовывали труднорастворимые соли, которые тоже выпадали в осадок. Вода в океане остывала, и в ней переставал растворяться кремнезем. Мельчайшие живые организмы учились использовать его для постройки своих панцирей, которые после отмирания уходили в осадки…

Примерно шестьсот миллионов лет назад состав воды в океанах и состав атмосферы более или менее стабилизировались. Это подтверждают остатки вымерших животных, которые палеонтологи находят в глубоких земных слоях.

Я думаю, что вам должно быть ясно: соленость воды — это очень важная характеристика Мирового океана. И если она вдруг в каком-то районе меняется, это сигнал: значит, здесь нужно ожидать от Нептуна неожиданностей.

Пробы морской воды берут с помощью специальных приборов — батометров. Снаряды это нехитрые. Обыкновенный полый цилиндр с двумя крышками, которые легко запираются. Процесс этот происходит полуавтоматически с помощью грузика, спускаемого сверху, когда батометры достигают требуемой глубины. Делается это так: гирлянду с привязанными к длинному тросу батометрами опускают с борта исследовательского судна в воду. При этом следят, чтобы каждый прибор в паре с термометром оказались на своем заданном горизонте. Дальше следует немножко подождать, чтобы термометры пришли в тепловое равновесие с окружающей водой. А когда время ожидания истекает, сверху пускают по тросу грузик. Разрезная гиря с дыркой посередине скользит, добирается до первого батометра, освобождает его крышки, которые наглухо защелкиваются. Кроме того, при этом опрокидываются термометры, фиксируя измеренную температуру, и освобождается второй груз — вторая гирька. Она проделывает ту же операцию со вторым батометром, третья — с третьим и так далее до самого последнего прибора на глубине. После этого всю гирлянду можно вытаскивать наверх.

Но главное начинается в лаборатории, где довольно сложными химическими методами определяют сначала хлорность воды, а потом пересчитывают ее на соленость. Правда, за последние годы инженеры сконструировали приборы, которые измеряют соленость непосредственно по электропроводности воды. Ведь чем больше в воде соли, тем меньше сопротивления оказывает она электрическому току. Есть даже специальный так называемый СТГ-зонд (СТГ — соленость, температура, глубина), который показывает непрерывное по глубине распределение всех этих трех важнейших параметров океанской воды.

Обычно соленость океана колеблется между 33 и 38 промилле. (1 промилле равняется десятой части процента. И чтобы составить раствор насыщенностью в 1 промилле, нужно в литре пресной воды растворить 1 грамм соли). Но есть районы, в которых соленость отличается от нормы. Там могут быть выходы подземных рек.

Океан — «кухня погоды»

Что такое «погода»? Некоторые к этому понятию относятся легкомысленно. Говорят: «Погода? Да посмотри в окно — это и будет погода». На самом же деле погода — это состояние атмосферы в данный момент и в данном месте. Если же рассматривать режим погоды в среднем за много лет, то это уже климат. О том, что важно уметь предсказывать погоду и знать, как будет меняться климат, много говорить не нужно. Это и так всем ясно. Совершенствование методов прогнозирования погоды и других явлений природы — важная народнохозяйственная задача. Понятно: от погоды зависит урожай, от погоды зависят работы на стройках, которые ведет наша страна, от погоды зависит, наконец, здоровье людей.

Вы вправе спросить: «А при чем же здесь океан, если мы живем чуть не в центре огромного континента?»

Чтобы ответить на этот вопрос, я расскажу вам об одной интересной работе ученых.

Уже довольно давно синоптики заметили, что среднегодовая температура в некоторых районах Северной Атлантики периодически колеблется. То она поднимается на 1,5 и даже на 3 градуса, то понижается. Специалисты присвоили этим явлениям названия «теплого моря» и «холодного моря». При этом температурные отклонения шагали в ногу с изменениями атмосферного давления. В случае «теплого моря» над Бермудскими островами устанавливался антициклон с повышенным давлением, при «холодном море» в том же районе давление понижалось. Менялась при этом и граница между теплым Гольфстримом и холодным Лабрадорским течением.

Но самое интересное заключалось в том, что ровно через месяц обстановка над Бермудскими островами начинала совершенно определенным образом сказываться в Шотландии и Скандинавии, через 1,5 месяца — в Польше, через 2 месяца погодные изменения добирались и до европейской части нашей страны. Получалось, как писал академик Л. М. Бреховских: «Если вы хотите узнать, какая будет погода через два месяца в районах европейской части СССР, то внимательно изучите, что сейчас происходит в Северной Атлантике у берегов Исландии — каковы там морские течения, каков теплозапас воды, температура воздуха и т. д. Для соответствующего прогноза на четыре месяца вперед необходимо столь же подробно выяснить, что делается в районе Карибского моря».

Например, при установлении в январе режима «холодного моря» можно с достаточной определенностью сказать, что февральская температура в Швейцарии будет градуса на три ниже нормы. А это наверняка повлечет за собой перерасход электроэнергии, топлива. При установлении режима «теплого моря» через 2 месяца жди и у нас затяжных циклонов с дождями и низким давлением…

Пока механизм этих связей ученым не совсем ясен. Комплексные исследования океана и атмосферы только начинаются. Еще в 70-х годах метеорологи задумали осуществить большую международную программу ПИГАП — Программу исследований глобальных атмосферных процессов. Для чего? Чтобы сделать прогнозы погоды более точными. Сначала метеорологи хотели обойтись своими силами и даже разработали все пункты программы. Но прошло совсем немного времени, и оказалось, что без океанологов им никак не обойтись. И лишь когда в разные районы Мирового океана вышли примерно 40 научно-исследовательских судов из разных стран (в том числе 13 советских), когда в этой работе приняли деятельное участие самолеты и искусственные метеоспутники Земли, дело пошло на лад. Некоторым может показаться странным, почему это океан так тесно связан с атмосферой. Давайте попробуем разобраться.

Тепловой баланс планеты

Главный энергетический рычаг, который управляет погодой на Земле, — это тепло! А откуда наша планета его получает? Ученые подсчитали: более 99,9 процента всей энергии, определяющей состояние погоды и характер климата, а также той, что приводит в движение воды океана, дает Солнце. Конечно, какое-то тепло просачивается и из земных недр. Но его доля очень невелика. Энергия, получаемая из космоса, приводит в действие бесчисленные части огромной «тепловой машины», каковой является Земля. А после использования возвращается в космос.

Казалось бы, можно сделать вывод: солнечные лучи, проходя через атмосферу, нагревают ее, а остаток своего тепла отдают океану и суше. Но это неправильно. Из всей энергии, которой обладает атмосфера, только 20 процентов получает она непосредственно от нагревания солнечными лучами. Большую же часть остальной энергии добавляет в атмосферу океан. Он, как огромный аккумулятор, запасает ее днем, жарким летом, а отдает ночью, смягчая холодные зимы не только в прибрежных районах, но и в глубинах континентов.

Как же регулирует океан тепловой баланс планеты? Из законов физики вы знаете, что для того, чтобы испарить 1 грамм морской воды, нужно затратить 600 калорий тепла. Водяной пар конденсируется, собирается в облака. Ветры гонят облака в высокоширотные районы, где они проливаются дождями. Те же физики подсчитали, что при конденсации пара и выпадении 1 грамма влаги в виде дождя высвобождается около 540 калорий тепла. Ну-ка, сравните… Получается, что львиная доля энергии, запасенная в тропиках, передается через атмосферу к полюсам с помощью одного только испарения. Ведь с поверхности Мирового океана за год испаряется в среднем слой воды толщиной более метра. Те, кто любят математику, могут сами подсчитать и общее количество калорий перенесенного тепла. А есть ведь еще и течения…

Чтобы ясно представить себе взаимодействие океана с атмосферой, ученые — океанологи и метеорологи — должны собрать множество данных. Но при этом нужно иметь в виду, что океан живет, движется и все его параметры непрерывно изменяются. А уж о подвижности атмосферы и говорить нечего.

В Советском Союзе под руководством академика Г. И. Марчука разработан метод математических моделей циркуляции атмосферы и океана. Что такое «математическая модель»? В принципе это система уравнений, которые описывают те или иные взаимосвязанные процессы в сложных системах. У океанологов такой системой является океан, у метеорологов — атмосфера Земли, воздушный океан. Решают эти уравнения с помощью электронных вычислительных машин.

Математические модели — на редкость удачное изобретение человеческого разума. С их помощью на бумаге можно создать аналоги самых разных условий. Задумали, предположим, люди перекрыть плотинами морские проливы. А по ним идут океанские течения. Чем обернется для всей Земли задуманное мероприятие? И на этот вопрос могут дать ответ математические модели. Для математиков существуют задачи местного значения, а есть и глобальные. Вот сравнительно недавно возникла, к примеру, такая проблема. Развивающаяся промышленность с каждым годом увеличивает количество углекислого газа, который выбрасывается в атмосферу. Казалось бы, ничего особенного: углекислый газ — вещество прозрачное, солнечные лучи не задерживает; кроме того, он служит для питания растений… Но оказывается, есть у углекислого газа коварное свойство: световые лучи он пропускает, а вот тепловые — задерживает. Получается, что солнечное излучение к поверхности Земли проходит беспрепятственно, а тепло от нагретой воды и суши обратно в космос не уходит. Как стекло парника прикрывает углекислый газ нашу планету. Значит, и температура у поверхности растет.

Вы можете подумать: «Ну и что же здесь плохого? Пусть будет тепла побольше, станут в Москве, в Ленинграде, а то, может, и в Мурманске пальмы расти…» На самом деле потепление обернется для нас неисчислимыми бедами. Начнут таять льды и вечные снега. Дополнительная вода хлынет в мировой океан, поднимет его уровень, затопит прибрежные города. Если растают полярные ледяные шапки, уровень Мирового океана поднимется примерно на 60 метров!

Но возможна ли такая глобальная катастрофа? Чтобы точно ответить на этот вопрос, нужно очень тщательно составлять математические модели. Учитывать в них не только нынешние достижения науки, но и запрограммировать прогнозы будущего. Пока мы можем только сказать, что тепловой баланс нашей планеты не очень-то устойчив. Следы прошедших эпох показывают, что климат Земли в прошлом испытывал весьма существенные колебания. За время существования человека таких колебаний было несколько. Ученые называют их циклами оледенения. На протяжении каждого такого цикла Земля переходила от состояния межледниковья к состоянию оледенения и обратно. К сожалению, ледниковые фазы каждый раз длились значительно дольше, чем межледниковья.

В периоды оледенений горные ледники, морские льды и ледяные щиты значительно вырастали в своих размерах. Из океана вымораживалась вода, и уровень его понижался. Например, в период последнего большого оледенения, максимум которого был всего восемнадцать тысяч лет назад, уровень Мирового океана понизился более чем на 100 метров, обнажив большую часть шельфа.

Но не только большие ледниковые периоды грозят Земле. Они все-таки бывают довольно редко. Но даже в периоды межледниковья бывают на нашей планете так называемые малые ледниковые периоды. Так, собрав множество судовых наблюдений и внимательно выбрав из старинных летописей и хроник все упоминания о погоде прошлых лет, ученые установили, что примерно с 1450 по 1850 год зимы на Земле были куда суровее, чем в наше время. Лето было короче и не таким жарким, а горные ледники спускались значительно ниже своих сегодняшних границ. Моряки отмечали, что и ледяная кромка в Атлантике проходила намного южнее.

Почему? В чем причина такого катаклизма? На этот вопрос наука пока ответить не может. Представляете, сколько в этой области предстоит еще работать!

Сколько открытий ждет будущих океанологов и метеорологов! Перспективы для них поистине замечательные.

Где рождается «тай фын» — «большой ветер» и где находится «хуракан» — «сердце неба» и «сердце земли»

Особый интерес у всех людей вызывает вопрос о том, как влияют меняющиеся условия в океане на возникновение страшных тропических циклонов, которые в Атлантике называются ураганами, а в бассейнах Индийского и Тихого океанов — тайфунами.

Сегодня, благодаря космической службе метеоспутников и прямым наблюдениям космонавтов, районы зарождения тропических циклонов хорошо известны. Их не очень много: в Атлантике это в основном Карибское море и Мексиканский залив; в Индийском и Тихом океанах осенние тайфуны зарождаются в южных и юго-западных районах.

Кроме того, их очагами являются Филиппинские острова и Южно-Китайское море. А вот тайфуны, обрушивающиеся на восточное побережье Азии и на Индию, круглый год зарождаются в западной части Тихого океана и в северных районах Индийского.

Тропический циклон — это система очень сильных ветров, которые дуют и крутятся вокруг безветренного центра низкого давления, называемого «глазом циклона». Интересно, что в Северном полушарии ветер крутится вокруг «глаза циклона» всегда против часовой стрелки, а в Южном полушарии — по ее ходу. Циклон может захватить площадь до 1000 квадратных километров, а его безветренный «глаз» при этом будет иметь в диаметре всего каких-нибудь 20–40 километров. Ветер же на периферии циклона может набрать скорость до 300 километров в час.

Тропические циклоны наносят огромный ущерб как в море, так и на суше в прибрежных районах. Они порождают гигантские волны и топят корабли. Вода врывается на равнинное побережье, уничтожает отмели, вызывает страшные наводнения и разрушает жилища людей.

В сентябре 1900 года в Северной Америке, в штате Техас, во время урагана погибло около 6 тысяч человек. В сентябре 1928 года тропический циклон, пронесшийся над штатом Флорида, унес около 2 тысяч жизней. А еще десять лет спустя такой же примерно ураган погубил 600 жителей Новой Англии. Перечисление печальных последствий можно было бы значительно продолжить. Но вы уже заметили, наверное, что, чем ближе к нашим дням, тем меньше число жертв. Это происходит потому, что синоптики уже научились хотя бы за сутки предупреждать о грозном явлении.

Передвигаясь над сушей или над водными просторами с более холодной поверхностью, чем в местах своего рождения, ураганы теряют силу. Значит, именно испарение теплой воды питает их энергией. И надо сказать, неплохо питает. Общая энергия тропического циклона равняется примерно энергии одновременного взрыва сотен 20-мегатонных бомб! Она сравнима со всем количеством электроэнергии, которую вырабатывают за пятилетку электростанции нашей страны.

По традиции, тропические циклоны получают женские имена. Раньше их называли именами тех святых, на день памяти которых приходилось их появление. Кроме того, им присваивали еще и номер. Получалось довольно громоздко. Во время второй мировой войны, когда информацию о приближающейся буре нужно было передавать по радио желательно как можно быстрее, тропическим циклонам стали присваивать буквы латинского алфавита. А чтобы передать букву без ошибки, радисты использовали подходящее женское имя, начинающееся с этой буквы. Так и родилась традиция. Однако начиная с 1979 года служба погоды США дополнила список циклонов и мужскими именами.

«Хуракан» на языке индейцев Гватемалы означает «одноногий». Так они называли быстрого, как ветер, творца и повелителя мира, владыку гроз, ветров и ураганов. Самыми распространенными эпитетами этого страшного божества были «сердце неба» и «сердце земли».

А вот слово «тайфун» произошло от китайских слов «тай фын» — «большой ветер». И вы можете судить, насколько это соответствует действительности.

Когда приходит красильщик Кальяо

На уроках географии вы наверняка слыхали о Кальяо — большом перуанском порте, расположенном на западном берегу Южной Америки, в узкой полосе береговых равнин, которые здесь называют Костой. От столицы Лимы до Кальяо всего 10 километров. Кто едет сюда поездом, кто — автомобилем (если он имеется, конечно), а кто и просто трамваем…

Перу — богатая и очень бедная страна. Вы спросите: «Как же так? Ведь одно утверждение противоречит другому!» А вот посудите сами: на юго-западе страны громоздятся высокие Анды. Межгорные плато, расположенные на высоте 3–4 тысяч метров от уровня моря, образуют обширный район полупустынь с бессточными речками — пуну. В горах здесь много действующих вулканов и богатые месторождения меди и свинца, цинка, ванадия, висмута, серебра, золота и вольфрама. Богатство? Конечно!

На северо-востоке страны лежит равнина. Это бассейн одной из величайших рек мира Амазонки. И если на западных склонах Анд в Косте климат пустынно-тропический, сухой, то на восточных склонах и на равнине он влажный, экваториальный. Земли здесь плодородные, заросшие густыми лесами. На отвоеванных площадях раскинулись плантации сахарного тростника, хлопчатника, растут бананы и цитрусовые. Немало плантаций и на орошаемых землях Косты. А это разве не богатство? Почему же мы говорим, что Перу — страна бедная?

Почти все предприятия горнодобывающей промышленности находятся под контролем американского и английского капитала. Та же картина и в сельском хозяйстве. Зарубежным хозяевам и местным помещикам меньше всего дела до нужд народа. На своих плантациях они выращивают, прежде всего, экспортные культуры.

Вот почему в порту Кальяо бедной страны Перу так много иностранных судов на рейде — сухогрузов и рефрижераторов. То и дело мимо идут танкеры. К своему несчастью, Перу еще оказалось богато и нефтью…

В Кальяо — верфи. В Кальяо — механические и судоремонтные мастерские. В Кальяо — большой рыболовный флот. Местные жители пользуются дарами моря — самым дешевым видом пищи на побережье. Немалую помощь населению оказывает анчоус, в изобилии держащийся в холодном Перуанском течении. Запасы этой рыбки поддерживают и бесчисленные стаи птиц, гнездящихся на скалистых островах. Птицы дают гуано — ценное удобрение для почвы, которая так интенсивно эксплуатируется в наше время.

Но вот — обычно это бывает на рождество — неизвестно откуда приходит к берегам Перу теплая вода и вытесняет холодные струи благодетельного течения. Глубокий траур приходит в дома рыбаков. Теплые воды губят океаническую живность. Губят планктон. В огромных количествах гибнет рыба. Уловы анчоуса катастрофически падают. От голода гибнут птицы. Резко падает добыча удобрений. Теплая вода на рождество (ее называют здесь «Эль-Ниньо» — «Младенец») — настоящее несчастье.

Случается это не каждый год. Но и никакой периодичности в приходе Эль-Ниньо никак не удается увидеть. Почему он приходит? Откуда приходит? Молчат ученые. Есть предположения, что это явление связано как-то с изменением взаимодействия океана с атмосферой, но как?.. За год до прихода теплой воды синоптики часто отмечали ослабление восточнотихоокеанского антициклона. А в год Эль-Ниньо обильные дожди выводят реки из русел на побережье.

Но пока предсказать Эль-Ниньо не удается.

О надвинувшейся беде узнают не только рыбаки или сборщики гуано, не только сельскохозяйственные рабочие, чьи дома заливает речное половодье, но и те, кто на первый взгляд не имеют никакого отношения к природе, — рабочие верфей. Из-за обилия сероводорода, выделяющегося при разложении погибших в море организмов, свинец, который входит в ярко-красную краску на днищах судов, переходит в черный сернистый свинец. Днища судов чернеют. «Пришел красильщик Кальяо, — говорят при этом рабочие. — Будет голодный сезон». Непонятное явление держится обычно не дольше одного сезона, но трудно перечислить несчастья, которые оно с собой приносит.

Бесчисленны загадки Мирового океана. Каждая его часть имеет свои особенности, и каждую его часть нужно пристально изучать, чтобы составить себе мнение обо всем его огромном и могучем организме.

Глава третья. Атлантический океан

По величине это второй среди всех океанов Земли. У него вытянутая S-образная форма, и он простирается в меридиальном направлении с севера на юг, от Северного Ледовитого океана до Южного, Антарктического.

На западе его естественной границей является побережье Америки, на востоке — Европы и Африки.

К Северной Атлантике относятся все моря, включаемые в бассейн Атлантического океана. Их у него больше, чем у всех остальных океанов Земли. Поищите-ка на своих картах: Балтийское море;

Северное море; море Лабрадор;

Саргассово море;

Карибское море;

Средиземное море, с его окраинными морями — Адриатическим, Ионическим, Лигурийским, Терренским и Эгейским;

Черное море;

Азовское море;

Мраморное море.

Общая площадь Атлантического океана 91 655 000 квадратных километров (по географическому атласу 1982 года), а наибольшая глубина — 8742 метра. Это впадина-желоб на дне океана, неподалеку от острова Гаити. Называется она «желоб Пуэрто-Рико».

В Атлантический океан впадает очень много рек. Чуть ли не в четыре раза больше, чем в Тихий и Индийский океаны. Поэтому воды Атлантики постоянно текут в другие океаны, пополняя их и поддерживая общий уровень.

А вот островов в Атлантическом океане не так уж много. Их общая площадь меньше, чем в других океанах. И это несмотря на то что здесь расположены такие основные группы островов материкового происхождения, как Великобритания, Ирландия, Ньюфаундленд, Большие и Малые Антильские острова, Канарские, острова Зеленого Мыса, Фолклендские (Мальвинские) и другие. Также здесь встречаются небольшие вулканические острова типа Азорских, Святой Елены. Есть и коралловые острова, например Бермудские и Багамские…

Я, конечно, перечислил далеко не все. Но вы сами можете дополнить этот список и приписать отысканные вами острова к тем, что упомянуты в книжке.

Атлантический океан, пожалуй, первым привлек к себе внимание исследователей и потому долгое время считался самым изученным. Сегодня ему вряд ли уступят и другие водные бассейны Земли, за исключением, может быть, Северного Ледовитого и Южного океанов. Но именно с Атлантики началась подлинная наука о Мировом океане…

Как рождаются моря

Не все моря на Земле образовались одновременно с океанами. Есть среди них моря постарше, есть — помоложе. Балтийское море — одно из самых молодых. Посмотрите на карту. Оно вдается далеко на восток, проникая в материк тремя большими заливами — Ботническим, Финским и Рижским. На западе оно связано с Северным морем узкими и мелководными проливами: Эресунн, Большой и Малый Бельт, Каттегат, Скагеррак. Площадь его 419 тысяч квадратных километров, а наибольшая глубина — 470 метров. Но все равно, несмотря на солидность последней цифры, Балтийское море считается одним из самых мелких. Средняя глубина его, не считая двух котловин, меньше 50 метров. А уж отмелей и дюн хоть отбавляй! У входа в Ботнический залив лежит Аландский архипелаг, состоящий более чем из 6,5 тысячи гранитных островков, покрытых лесом и лугами. Это место иногда называют Аландским морем.

Геологическая история Балтийского моря началась скорее всего не раньше чем за десять — двенадцать тысяч лет до нашей эры, во время последнего материкового оледенения Европы. Тогда землю Восточной Европы, например, толстый слой льда покрывал до самого Валдая. Представляете: языки гигантского ледника доходили до границы между нынешними Ленинградом и Москвой! При этом толщина ледяной лепешки достигала 3 тысяч метров. А по площади она лишь немного уступала современной Антарктиде. Из Мирового океана вымерзло тогда столько воды, что ее уровень сильно понизился.

Морской дракон. Со старинного рисунка.

Но шло время, и климат становился постепенно мягче. Стал громадный ледник таять. Медленно-медленно отступил он сначала в район Финского залива, а потом — к подножию Скандинавского нагорья. Вот тогда-то на месте нынешней Балтики в низине и образовалось большое ледниковое озеро.

Все теплее становилось на Земле. Дальше отступали льды. Выше и выше поднимался уровень Мирового океана. А наше ледниковое озеро испарялось. Оно теряло и теряло воду и, наверное, высохло бы совсем, если бы не прорвались через открывшиеся на западе проливы воды Атлантики. Случилось это примерно за восемь тысяч лет до нашей эры. С геологической точки зрения совсем недавно. Стало озеро морем!

А вода в нем и по сей день только чуть-чуть солоноватая. Кто в этом повинен — древние льды, а может быть, и современные реки? Ведь в Балтику впадают такие могучие речные потоки, как Нева, Нарва, Западная Двина, Неман, Висла, Одра…

Наша планета не мертвое небесное тело. Она живет и развивается по своим геологическим законам. Движется, морщится земная кора. В одном месте вспучивается складками — получаются горы. В другом — опускается, рвется, проваливается-образуются низины, разломы, сбросы.

Кто бывал на берегах Балтийского моря, тот видел, что сложены они во многих местах из прочного и крепкого гранита. Что может быть надежнее? Между тем суша здесь не раз поднималась и опускалась. Соленые океанские волны то прорывались в пресное ледниковое озеро, смешивались со «сладкой» водой, соединяли его с океаном, то снова на пути океанской воды барьером вставала перемычка полуострова Ютландия, и Балтийское море снова превращалось в озеро.

Такие наступления моря на сушу ученые называют трансгрессиями. А отступления моря и подъемы суши — регрессиями.

Сегодня, например, северные берега Ботнического и Финского заливов потихоньку поднимаются. Немного — на 2, на 3, не более чем на 9 миллиметров в год. Человеку, может быть, за целую жизнь не заметить. Но континенты живут долго…

Южный берег Швеции, берега Дании вместе с городом Копенгагеном, портом Травемюнде в ФРГ и портом Свиноуйсьце в Польше постепенно опускаются и погружаются в воду…

АДРИАТИЧЕСКОЕ МОРЕ. Часть Средиземного моря между Апеннинским и Балканским полуостровами. Площадь его-144 тысячи квадратных километров, а глубина доходит до 1230 метров. Крупный залив — Венецианский. Главные порты: Венеция, Триест, Риека, Сплит, Анкона, Бари, Бриндизи.

Названо по имени древнего города Адрия в Верхней Италии.

Все моря имеют свою историю. В нее входят страницы того, как распоряжалась сама природа этой частью Мирового океана, когда и какие геологические события участвовали в его формировании. Но есть и другая история у морей — та, которую создают люди.

Как люди поправляют природу

Давно обжиты берега Балтийского моря. Народы, поселившиеся здесь, построили города, порты с глубокими рейдами. А вот выход из Балтики в Северное море и дальше в Атлантический океан был очень неудобен. Приходилось кораблям долго лавировать в извилистых проходах, обходя полуостров Ютландия. А в широких проливах Каттегат и Скагеррак суда часто встречались с ветром и сильным волнением…

Долго мирились люди с таким положением, пока не лопнуло у них терпение.

Предложили инженеры, воспользовавшись речками и озерами, скопившимися в низменном основании полуострова, прокопать канал и соединить Балтику с Северным морем напрямую, без обхода.

Не обошлось, конечно, и здесь без споров. Сколько людей — столько мнений.

Сначала против сооружения канала резко выступал фельдмаршал Мольтке — начальник германского генерального штаба. Он считал, что войны неизбежны и что ассигнованные на это мероприятие деньги разумнее истратить на усиление военного флота Германии. Но когда ему доказали стратегическую важность нового водного пути, Мольтке не только перестал противиться строительству, но и превратился в его горячего сторонника.

Открыли канал для прохода судов 20 июня 1895 года. Назывался он сначала Немецко-Балтийским Морским каналом Императора Вильгельма. В те годы Северное море носило название Немецкого моря, а строительство канала начиналось во времена прусского короля Вильгельма I.

Сейчас его называют просто Кильским каналом. Он начинается у основания полуострова Ютландия, в Кильской бухте, чуть севернее германского города Киля. Это город больших революционных традиций рабочего класса Германии и одновременно важный порт и военно-морская база.

Сегодня суда, желающие пройти каналом, останавливаются у гавани Хольтенау и ждут разрешающего сигнала для входа в аванпорт. При этом боцманы отдают приказ поднять и завалить шлюпки внутрь судна, а на носу и корме приготовить швартовые тросы и выбросить на борта кранцы. Администрация канала следит за тем, чтобы все правила и все пункты инструкции выполнялись абсолютно точно.

По зеленому сигналу светофора суда входят в аванпорт и, дождавшись своей очереди, приступают к шлюзованию.

Вот уже скоро век, как морской канал, соединяющий Балтийское и Северное моря, исправно несет службу, пропуская в обе стороны суда под различными флагами. Длина канала 98,7 километра, или 53,3 мили, и по количеству пропускаемых судов он занимает первое место в мире.

Когда идешь каналом, любоваться особенно нечем. Местность вокруг довольно однообразная, в основном низменная. За скалами вдоль берегов, среди редких рощ и лесов, похожих больше на ухоженные парки, видны населенные пункты и отдельные строения. Время от времени высоко над головой проплывают пролеты неразводных мостов. А в районе города Рендсбурга под каналом сооружен тоннель. По нему идут и автотранспорт, и пешеходы.

На выходе из канала в гавань Брюнсбюттель нужно снова проходить через шлюзы и дальше по створу светящихся знаков Йегорсберга до траверза маяка Фридрихсорт. Здесь уже судно встречают волны не Балтийского, а Северного моря.

Сокровища северного моря

Северное море — окраинное. Это мелководный шельфовый район между британскими островами на западе, Бельгией, Нидерландами и ФРГ — на юге и юго-востоке и с Данией и Норвегией на востоке. На севере оно переходит в Норвежское море — прямой путь к Северному Ледовитому океану.

В переводе с английского слово «шельф» значит «полка». Но оно годится и для определения выступа или отмели. Океанологи называют шельфом равнинную, сравнительно мелководную часть подводной окраины материка. Обычно шельф имеет небольшой уклон от берега до той границы, где он переходит в материковый склон. Дальше же его крутизна резко возрастает.

Условно граница шельфа определяется глубиной 200 метров, но в Мировом океане есть немало мест, где шельф лежит и глубже этой отметки. Северное море неглубокое. Раньше в нем в мирное время в основном ловили рыбу, а в военное — сходились в битвах корабли разных стран. Сегодня воды его строго поделены между прибрежными государствами. И каждое правительство строго следит за своим участком. В чем же причина такого внимания к этому малопримечательному району?

В 1965 году, когда весь капиталистический мир был охвачен начинавшимся энергетическим кризисом и перспективы на будущее казались европейским странам весьма сумрачными, у берегов Великобритании на Лемен-Лэнк в Северном море геологи открыли большое месторождение горючего газа. Это явилось настоящей сенсацией. Предприниматели, как во времена «золотой лихорадки», кинулись на разведку морского дна. И если в том же году пробурено всего 13 скважин, то пять лет спустя их количество удесятерилось. Во всех прибрежных государствах сколачивались компании, создавались фирмы. Мощные монополии протягивали когти к морским запасам топлива.

АЗОВСКОЕ МОРЕ. Расположено на юге европейской части СССР и соединено Керченским проливом с Черным морем. Это одно из самых маленьких морей мира — его площадь всего 39 тысяч квадратных километров — и самое мелкое: глубина не превышает 13 метров.

В Азовское море впадают такие крупные реки, как Дон и Кубань.

Крупные заливы этого моря: Таганрогский, Сиваш. Главные порты: Жданов, Таганрог.

Древние греки называли это море по имени народа меотов, жившего на его берегах, Майотис Лиман — Меотийским озером, римляне — Палю с Меотис — Меотийским болотом. Сами меоты называли свое море Темеринда, что означало «мать моря». Они считали, что Азовское море — мать большого Черного моря, лежащего на юге.

В русских летописях его называли Сурожским морем — по имени крымского города Сурож (ныне Судак).

Арабы именовали его Бахр-эль-Азов — Синее море. Не исключено, что отсюда и пошло его современное название.

Следом за первым месторождением открыли и другие. Некоторые скважины оказались весьма продуктивными. Они давали до миллиона кубометров газа в сутки. Сразу же встал вопрос о разделе морского дна. Когда в 1958 году прибрежные страны принимали Конвенцию о шельфе, все представители с относительным безразличием быстро пришли к общему мнению, что его границы определяются по соглашению. Если же соглашения достигнуть не удается, то границы шельфа проводятся в соответствии с государственными границами. В общем, вопрос этот особенно никого тогда не волновал. Совсем иная картина стала после того, как в море открыли газовые месторождения. ФРГ тут же потребовала большую долю, чем та, которой довольствовалась раньше. Но в спорных зонах морского дна голландские фирмы уже вели поиски. Понятно, что Нидерланды заявили протест. Их поддержала Дания. Состоялся международный суд. Пришлось Дании и Нидерландам отдать ФРГ 500 квадратных километров морского дна с уже начатыми скважинами…

Однако скоро и у берегов Нидерландов было открыто крупнейшее в Европе газовое месторождение — Гронингем. Геологи поспешили объявить акваторию Северного моря чисто газоносной провинцией, в которой не стоит даже искать нефть. И в том же году в норвежском секторе нашли первое месторождение с промышленными запасами нефти. Затихнувшая было лихорадка, подстегнутая энергетическим кризисом, превратилась в нефтяной бум. У берегов и в открытом море один за другим стали вырастать стальные и бетонные острова с буровыми вышками. Потянулись по дну моря, перекрещиваясь в разных направлениях, трубопроводы. Один за другим поплыли по свинцовым волнам Северного моря танкеры, груженные нефтью. Еще совсем недавно «бедная» полезными ископаемыми Норвегия вдруг стала богатой нефтяной страной. Добывая в море больше нефти, чем ей нужно для собственного хозяйства, Норвегия экспортирует горючее в соседние страны.

Много ли нефти в Северном море? На этот вопрос, пожалуй, точно не ответит никто. Во-первых, оценка нефтяных запасов — дело сложное и приблизительное. Во-вторых, это самый большой экономический секрет фирм, разрабатывающих месторождения. И все-таки: в 1973 году специалисты считали, что под дном Северного моря хранится примерно до 3 миллиардов тонн нефти. А к 1975 году эта цифра поднялась более чем до 7 миллиардов тонн.

Откроем современную лоцию: «Условия плавания в Северном море сложные. В восточной части имеются районы, опасные от мин, а также бывшие опасные от мин, районы, запретные для плавания, для якорных стоянок, для лова рыбы…»

Сейчас ко всем этим «запретам» добавились архипелаги стальных островов да время от времени из тумана, частого гостя в этих широтах, выскакивают на большой скорости стремительные военные корабли. Выкрашенные в серый цвет, они от этого еще больше кажутся какими-то зловещими призраками. Пройдет такой «призрак» мимо, разбрасывая пенные буруны в разные стороны, а за ним — другой, третий… Сколько их здесь, в Северном море, уму непостижимо! Военные корабли ходят, не соблюдая правил. Каждый год НАТО проводит здесь большие маневры, учится, как высаживать на чужие берега морские десанты, как с моря ставить блокаду…

Не везет этому Северному морю. А ведь именно на этой акватории народы Северной Европы проходили первую школу мореплавания. Сколько над этими волнами прошумело битв, сколько по разным причинам лежит на дне кораблей разных эпох и разных народов…

«Зона ответственности»

Через Ла-Манш, или Английский канал, как его иногда называют, Северное море соединяется с Атлантическим океаном. Судов, снующих по проливу, — как автомашин на Невском проспекте. А ведь пролив неширок. На всем протяжении, на всех 520 километрах, ширина его меняется от 180 километров со стороны Атлантического океана до 32 километров со стороны Па-де-Кале (Дуврского пролива). При этом средняя глубина фарватера около 30 метров. И очень часты туманы.

Берега Великобритании скалистые. С востока тянется по ним цепь невысоких меловых гор. Лесов почти не видно. Их вырубили еще при королеве Елизавете I в XVI веке.

Утесистые берега окаймлены узкой полосой рифов и скал. Есть кое-где и осыхающие песчаные отмели. Но опасностей для мореходства вблизи берегов мало.

ИНФОРМАЦИЯ К СВЕДЕНИЮ Боевой состав вооруженных сил НАТО в Европе

* Включая ВМС, базирующиеся в Атлантике, Северном и Средиземном морях и проливе Ла-Манш.

Южный берег пролива Ла-Манш от франко-бельгийской границы до города с самым коротким названием О — низкий и песчаный. Потом он повышается и снова понижается. На берегу видны холмы, мелкие возделанные участки чередуются с лугами и небольшими рощицами. Мирная картина… Но не обольщайтесь. В норвежском городке Колсос возле столицы Осло находится штаб-квартира генерала британской армии, командующего вооруженными силами северного театра военных действий.

Вы, может быть, удивитесь: откуда «театр военных действий», ведь никакой войны в этом районе нет? Дело в том, что север нашей планеты, от северного тропика до полюса, исключая просторы советской части Северного Ледовитого океана, НАТО объявил своей «зоной ответственности», то есть своей контролируемой в военном отношении территорией. В нее вошли суша и прибрежные воды стран — членов блока, а также акватория Атлантического океана, Средиземного, Мраморного и даже южной части Черного моря. На каком основании присвоили себе натовцы такое право, никому непонятно.

Совсем недалеко от одного штаба расположился другой. Штаб-квартира верховного командования объединенными вооруженными силами НАТО в Европе находится в Бельгии, у городка Мон.

Вся «зона ответственности» разделена на три театра военных действий, каждым из которых командует свой натовский генерал. Потому и бесконечно количество военных кораблей, снующих в этом районе.

Вот вам и «свободное море»! В одних только учениях участвовали одновременно: ударная авианосная группа из 2 авианосцев и 2 крейсеров, оснащенных управляемым ракетным оружием, 6 эскадренных миноносцев с теми же ракетами и несколько фрегатов ПВО. Кроме того, 2 группы поддержки, имеющие в составе:

1 авианосец ПВО и 1 крейсер, 9 эсминцев с управляемым ракетным оружием и 7 фрегатов ПВО. Да плюс к тому еще 6 конвойных групп, имеющих в своем составе тоже эсминцы и фрегаты, и 8 групп кораблей противоминной борьбы… А вся эта армада подается как безобидный яхт-клуб или стайка яликов для поездки на рыбалку во время уик-энда.

Нападение на корабль гигантского спрута. Со старинного рисунка.

БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. Часть Атлантического океана, далеко вдающаяся внутрь Северной Европы. С Северным морем соединяется Датскими проливами. Площадь — 419 тысяч квадратных километров. Преобладающие глубины 40-100 метров. Наибольшая глубина — 470 метров. Имеет три больших залива: Ботнический, Финский и Рижский. В него впадают реки: Нева, Западная Двина (Даугава), Неман, Висла, Одра (Одер). Главные порты: Ленинград, Таллин, Рига, Лиепая, Клайпеда, Калининград, Щецин, Гданьск, Гдыня, Росток, Киль, Любек, Копенгаген, Мальмё, Стокгольм, Луле о, Турку, Хельсинки.

Древние славяне называли Балтийское море Варяжским — по имени скандинавских племен, которые служили дружинниками у русских князей и вели торговлю на пути «из варяг в греки».

Гибралтарский пролив

Если, огибая Пиренейский полуостров, двигаться сначала вдоль испанского, а затем португальского берега, примерно до 37 градусов северной широты, а потом повернуть на восток, то судно скоро окажется перед воротами Средиземноморья — Гибралтарским проливом.

Глубокая сбросовая впадина разделяет здесь Европу с Африкой. Расстояние между двумя континентами всего километров двадцать. А в наиболее узком месте с капитанского мостика можно разглядеть оба берега.

Сам Гибралтар — военно-морская и авиационная база и крепость. Полуостров образован массивной скалой, господствующей над проливом и соединенной с материком низким песчаным перешейком. Принадлежит Гибралтар по сей день Великобритании. Причем англичане весьма гордятся своими владениями на юге Пиренейского полуострова.

В старой лоции Гибралтарского пролива и Средиземного моря, составленной гидрографом английского флота Джоном Парди, переведенной лейтенантом И. Шестаковым и изданной у нас в городе Николаеве в 1846 году, написано:

«Громадная скала Гибралтарская, в 1400 фут вышиною, встает внезапно из бездны вод и гордо возвышается над Испаниею и Африкою… Укрепления и просторные галереи, высеченные в известковой скале, поражают удивлением. Место, по мнению самых искусных стратегиков, решительно неприступно».

В древности народы, жившие по берегам Средиземного моря, называли скалы у Гибралтарского пролива (согласно римским мифам) Геркулесовыми столбами и считали краем света, за пределы которого мореплавателям выходить нельзя, потому что там их ждет неминуемая гибель. Древние греки и римляне хорошо знали знаменитую скалу и называли ее Кальпе. А вот важность ее стратегического значения первыми оценили арабы примерно в VIII веке, когда вторглись из Африки в Испанию. Они основали на ее крутых склонах крепость, которую назвали по имени своего полководца Тарик-Ибн-Сеида Джебель-ат-Тарик, то есть Гора Тарика. Со временем это название исказилось и превратилось в Гибралтар…

Гибралтарский пролив — немалое препятствие для тех, кто желает с Европейского континента переехать в Африку. Каждый год паромы переправляют через него до 3,7 миллиона человек и около 370 тысяч автомашин. Летом, в сезон отпусков, на паромы и катера постоянно стоят длинные очереди.

В 1981 году 500 специалистов из 20 стран мира собрались в городе Танжере, расположенном на северо-западе Марокко у Гибралтарского пролива, чтобы обсудить проект прямого сообщения из Европы в Африку.

Английские специалисты, имеющие опыт строительства мостов со сверхдлинными пролетами, предложили соорудить через пролив подвесное сооружение. У себя на родине британцы уже построили мост через эстуарий (от латинского «aestuarium» — затопляемое устье) реки Хамбер с центральным пролетом в 1410 метров длиной. Между двумя опорными мачтами на высоте 155 метров натянуты два троса толщиной с железнодорожную цистерну. Они и держат гигантский пролет. Но как поставить опоры? Глубина Гибралтарского пролива, сильные ветры и мощные течения делают осуществление предложенного решения очень трудным.

А вот что придумали японские инженеры. В этой стране уже давно ведутся работы по прокладке тоннеля длиной в 54 километра между островами Хоккайдо и Хонсю. Понятно, что японские фирмы стоят за тоннель между Европой и Африкой, им это привычнее.

Постройка моста сотрудничества и братства — так думают назвать его политические деятели обоих континентов — состоится, если удастся собрать 2,5 миллиарда долларов. Такова предположительная стоимость сооружения. Если средства отыщутся, то строительные работы, возможно, начнутся после 1985 года. Окончание же их планируется на 2000-й, а то и 2050 год…

Первая осада Гибралтара была осуществлена кастильскими войсками в 1309 году. В то время на земле Пиренейского полуострова шла реконкиста — отвоевание народами, населяющими полуостров, своих земель, захваченных арабами и берберами, которых местное население называло маврами. Испанский военачальник взял крепость. По приказу короля в ней поселили преступников, освобожденных из тюрем.

Несколько раз крепость переходила из рук в руки. Испанцев сменяли арабы. Потом она снова оказывалась у испанцев. Как-то раз алжирские пираты обложили крепость, но она выдержала осаду.

Значение Гибралтара росло. Ведь он стоял в самом узле морских дорог эпохи первоначальных колониальных завоеваний.

В 1704 году во время войны за испанское наследство соединенная англо-голландская эскадра под командованием английского адмирала Рока захватила Гибралтар. Сколько ни старались испанцы отбить крепость, попытки им не удавались. А девять лет спустя по Утрехтскому мирному договору Гибралтар окончательно закрепили за англичанами. С той поры он стал опорной базой Великобритании для ее колониальных захватов в Африке, на Ближнем Востоке и даже в Индии.

В течение всего XVIII века испанцы пытались либо отобрать силой, либо выменять Гибралтар у англичан. Но их попытки ни к чему не привели. В Великобритании прекрасно понимали значение неприступной скалы в горле Средиземного моря.

Особенно возрос интерес к Гибралтару, когда построили Суэцкий канал. В то время в Африке усилились позиции Франции. В 1904 году англичане подписали с французами декларацию, по которой оба правительства соглашались не допускать возведения укреплений или стратегических сооружений в испанской зоне на марокканском побережье. Испании пришлось присоединиться к этой декларации. Европейские державы договорились о постоянном поддерживании в Гибралтарском проливе достигнутого положения. На юридическом языке в международном праве такое состояние называется «статус-кво».

ИОНИЧЕСКОЕ МОРЕ. Часть Средиземного моря между Балканским и Апеннинским полуостровами и островами Крит и Сицилия. Глубина его в южной части — до 5121 метра. Площадь — 169 тысяч квадратных километров. Крупные заливы: Скуиллаче, Катания, Таранто, Патраикос, Кипарисиакос, Месиниакос. Главные порты: Патры, Керкира, Таранто, Катания.

Названо по имени одного из главных древнегреческих племен — ионийцев, населявших Аттику, часть Эвбеи, острова Хиос, Самос и другие. В XI–IX веках до нашей эры эти племена колонизировали часть побережья Малой Азии (область Иония), а также берега Мраморного и Черного морей.

И в первой, и во второй мировых войнах Гибралтар являлся английской военной базой. Казалось бы, чайке не пролететь, чтобы ее не заметили дозорные. И тем не менее фашистские подводные лодки хозяйничали по обе стороны Геркулесовых столбов. Как это могло быть…

Еще в прошлом веке русский адмирал и ученый Степан Осипович Макаров обнаружил, что из-за жаркого климата с поверхности Средиземного моря испаряется очень много воды. А рек в море впадает мало. И уровень Средиземного моря все время оказывается по этой причине ниже уровня Атлантического океана. Естественно, что воды из Атлантики непрерывным потоком идут через Гибралтарский пролив, создавая довольно мощное течение.

Но еще удивительнее оказалось то, что на глубине, под этим течением, оказалось противотечение, которое шло из моря в океан.

Во время второй мировой войны обоими этими течениями весьма ловко пользовались фашистские подводные лодки. В Атлантическом океане, у входа в пролив, они ночью погружались на малую глубину и выключали двигатели. Течение бесшумно переносило их в море мимо ничего не подозревающих английских акустиков. Точно так же действовали подводные рейдеры и при выходе из моря в океан. Только погружались они глубже и использовали не течение, а противотечение.

Может ли море высохнуть?

Средиземное море расположено между Европой, Передней Азией и Северной Африкой и со всех сторон окружено сушей. Два узких пролива — Гибралтарский и Дарданеллы соединяют его с остальными частями Мирового океана — с Северной Атлантикой и с Мраморным морем. Еще люди сами прорыли Суэцкий канал, который через Красное море ведет в Индийский океан.

По рельефу дна Средиземное море состоит из двух котловин, соединенных мелководьями, окружающими остров Сицилия.

Когда мы учились в школе, на уроках истории, рассказывая о Древней Греции, учитель упоминал о морях восточной части Средиземноморья — об Адриатическом море, Ионическом, Эгейском и Мраморном, расположенном между проливами Дарданеллы и Босфор. Знакомы были нам по названиям Лигурийское и Тирренское моря, Болеарское и Альборанское моря… Впрочем, их границы установлены произвольно и все они входят в бассейн Средиземного моря.

Примерно в 60-х годах нашего столетия геофизики нашли на дне Средиземного моря под рыхлым осадочным слоем плотный слой, хорошо отражающий звуковые волны. Его назвали «рефлектор М». Каково же было удивление ученых, когда, пробурив дно до этого «рефлектора», они обнаружили, что состоит он из таких осадков, которые могут образовываться только при полном испарении воды.

Неужели было время, когда Средиземное море высыхало? По-видимому, да… По каким-то геологическим причинам Гибралтарский пролив мог закрыться. И тогда солнцу понадобилось бы всего около тысячи лет, чтобы высушить море и превратить его в огромную котловину с мелкими пересыхающими солеными озерами.

Потом Гибралтарский пролив снова открылся. В образовавшийся проход ворвался такой стремительный поток воды из Атлантики, что его и представить себе трудно. И все-таки потребовалось не меньше двух тысячелетий, чтобы пересохшая впадина снова наполнилась и опять превратилась в море.

Но сейчас я вам расскажу еще о более удивительном открытии. В столбике керна, вынутом из пробуренной скважины, геологи насчитали 11 прослоек с обычными глубоководными океанскими осадками. А это означает, Что за время своего существования Средиземное море высыхало 11 раз!..

Когда же это могло быть? Все эти катастрофические события происходили примерно пять с половиной — шесть миллионов лет назад. Ученые считают, что именно тогда в том районе происходили сильные землетрясения. Суша, а значит, и морское дно поднимались вверх и опускались. Осушение моря меняло климат в Европе. Палеонтологи подтверждают, что примерно в ту же пору роскошные леса на прилегающих территориях сменялись степями.

Но куда могло деваться такое огромное количество испарившейся воды?

Сначала в тучи, а потом из туч, в виде дождя и снега, снова в океан. И опять ученые подтверждают: действительно в те времена воды Мирового океана не раз поднимались. Это могло происходить из-за прибавления к ним испарившейся воды Средиземного моря…

Синие воронки

Есть в Средиземном море, неподалеку от сирийского побережья, древний город Арвад. Интересен он тем, что расположен на голом скалистом островке. Территория его кажется совершенно бесплодной. И все-таки город существует более трех с половиной тысячелетий. Первые упоминания о нем встречаются еще в египетских папирусах XV века, до нашей эры. Уже тогда, располагая сильным флотом, арвадцы в союзе с хеттами воевали с Египтом.

Время от времени город-остров враги все-таки захватывали. То ассирийцы, то вавилоняне. Но потом он снова становился свободным. Чем же объясняется такая необыкновенная живучесть древнего города?

Великий римский географ Страбон, живший в начале нашей эры, писал:

«Арадус — это скала, со всех сторон омываемая водой, застроенная домами. В военное время жители получают (питьевую) воду из канала, расположенного недалеко от города. Этот канал питается многоводным источником. В канал опущено нагнетательное устройство с перевернутой широкой воронкой, сделанной из свинца. Верхняя часть этой воронки сужается в относительно узкую трубку, вокруг прикреплены кожаные мехи. В эти мехи через всю систему подается вода из источника. Сначала идет морская вода, но затем начинает поступать пресная».

Так вот в чем причина долгой жизни города! В засушливом районе планеты, где самое главное богатство — пресная вода, бьет неиссякаемый подводный источник живительной влаги. А все остальное, необходимое для жизни обитателям побережья, дает море…

Таких подводных источников с пресной водой на земном шаре оказалось довольно много. Есть они и у берегов других стран Средиземноморья, есть в Персидском заливе у острова Бахрейн. Здесь в давние времена торговцы водой ныряли на дно с козьей шкурой под мышкой и собирали в нее пресную воду. А то вставляли в расселину на дне тростниковую трубку, из которой пресная вода била фонтанчиком над поверхностью моря.

Есть такие источники и в Атлантическом океане, на шельфе Багамских островов, у Кубы и у полуостровов Флорида и Юкатан. Здесь из 40-метровой впадины на дне океана бьет такой мощный фонтан пресной воды, что на поверхности образуется целое пресное озеро диаметром около 30 метров. Проходящие мимо суда, знающие координаты пресноводного озера, часто пользуются этим источником для пополнения запасов питьевой воды.

В последние годы выходы подводных источников нашли и в Тихом океане: у полуострова Калифорния, у Гавайских островов, у островов Самоа и Гуам, у берегов Японии. Но все равно, несмотря на такое относительно широкое распространение, изучены эти источники пока все-таки недостаточно.

У вас может возникнуть вопрос: «Как же отыскать выход такого источника на однообразной морской глади? Не пробовать же всю воду!» Конечно нет! Сейчас поискам выходов на морском дне пресных источников помогают вертолеты. На мелководье вода обычно желтоватого цвета — из-за близости песчаного дна. Кроме того, чаще всего поверхность океана покрыта мелкой рябью. И вдруг пилот или исследователь, который поднимается с ним на вертолете, замечает совершенно гладкую круглую синюю площадку среди волн. Это и есть «синяя воронка». Вода в ней градусов на десять холоднее окружающей. Она лучше насыщена кислородом. И как правило, вокруг такого подводного источника поднимается со дна колония кораллов, образуя кольцо. Понятно: холодная вода из-под земли, как бульон, насыщена минеральными солями. В ней прекрасно развиваются микроскопические водоросли — фитоплактон. Он служит пищей кораллам, а те, в свою очередь, привлекают рыбу.

Впрочем, подводные источники, как оказалось, бывают не только холодными.

Но о них речь еще впереди.

Суэцкий канал

Для судов, следующих из Атлантики в Индийский океан через Средиземное море, последний день плавания перед Суэцким каналом бывает особенно трудным. Во-первых, ему предшествует довольно долгий безостановочный переход, потом ожидание и, как правило, бессонная ночь. Сейчас вы поймете, в чем дело.

Представьте себе, что после дня в открытом море наступил вечер. На палубе тепло. Южное небо с огромными звездами кажется совсем низким. По черной воде мимо то и дело проходят освещенные суда. Эта часть моря — одна из самых оживленных морских дорог. Каких только «посудин» здесь не увидишь…

Но вот впереди в темноте показался яркий желтый огонь. Это подходный буй. Скоро Порт-Саид. На полосатом как зебра бочонке установлен яркий фонарь, его видно за 10 миль. Вы оставляете его по левому борту и отправляетесь в зону ожидания. Якорные места расположены к западу от первой пары светящихся буев, обозначающих вход в канал.

ИРЛАНДСКОЕ МОРЕ. Расположено между островами Ирландия и Великобритания. Крупные заливы: Кардиган, Солуэй-Ферт. Главные порты: Дублин, Ливерпуль. Площадь — 47 Тысяч квадратных километров. Глубина его, как и у Северного моря, небольшая — 100–200 метров.

Названо по имени острова Ирландия.

КРИТСКОЕ МОРЕ. Часть Средиземного моря между островом Крит, полуостровом Пелопоннес и островами Киклады и Южные Спорады. Точных границ не имеет. Глубина — до 1882 метров. Крупные заливы: Мера белой, Хан ья. Главные порты: Иракли он, Ханья.

Названо по имени острова Крит.

Все правые буи здесь черные с зеленым огоньком на макушке и по форме своей напоминают перевернутую воронку. Левые буи — красные с красным же фонарем наверху и имеют цилиндрическую форму.

Нефтяные платформы в открытом море.

Хорошо, если вы успели бросить якорь в зоне ожидания не позже 3 часов ночи и не позже 4 часов 45 минут подать заявку на лоцмана. Правила здесь строгие, и, только выполнив их в точности, можно рассчитывать, что вас включат в утренний караван…

Впрочем, вы, наверное, не знаете здешнего порядка, я вам объясню. Суэцкий канал — без шлюзов. Ширина его по зеркалу воды 100–120 метров, а по дну чуть ли не в три раза меньше. Два судна не разойдутся. Поэтому движение в нем одностороннее — двумя караванами в сутки в одну сторону и двумя караванами в другую, с обязательной лоцманской проводкой. Караваны с севера на юг отправляют в 7 утра и в 11 часов вечера. Вот капитаны и прицеливаются, чтобы попасть в семичасовой. А то ведь если считать полное время прохода с учетом остановки в Большом Горьком озере или в канале Баллах, то получается шестнадцать — девятнадцать часов. И это время, которое приходится тратить на то, чтобы пройти чуть больше 150 километров.

Но вот вы бросили якорь в зоне ожидания и подняли на мачте желто-синий полосатый флаг. По международному коду сигналов он обозначает букву «G». Здесь это сигнал вызова лоцмана. Еще темновато, и потому лоцманский сигнал дублируется вспышками белого огня на мачте.

Если не обратиться к услугам лоцмана, то по проходе канала все равно нужно уплатить лоцманский сбор, а кроме того, еще и штраф в 600–700 египетских фунтов. При повторном нарушении правил капитана могут даже арестовать и посадить в тюрьму на год и больше. Но тем не менее при таких строгостях администрация канала, на службе у которой состоит лоцман, не несет никакой ответственности за убытки или повреждения, нанесенные по вине лоцмана во время лоцманской проводки. Зато капитан судна полностью отвечает за все, включая повреждения, нанесенные своему или другим судам, даже по вине лоцмана…

Ровно в 7 утра корабли снимаются с якорей и один за другим входят в морской канал, проложенный по дну Средиземного моря. За сутки в обе стороны через канал проходят до 60 судов самого разного тоннажа. Сам по себе проход по каналу не очень интересен. После выхода с территории портов Порт-Саида и Порт-Фуада (они расположены друг против друга у входа в канал) тянутся по обе стороны дамбы. Справа идет железная дорога, за которой просматривается мутное озеро Мензала с бесчисленными островками на мелководьях, слева — озеро Эль-Маллаха. А потом — низкая, заболоченная равнина Тина. Интересно, что сразу за болотом начинается пустыня, пески. Вокруг валяется довольно много всевозможного металлического хлама, встречаются разрушенные дома — последствия израильской агрессии.

В 1967 году Суэцкий канал стал линией фронта — Синайский полуостров был оккупирован израильскими войсками — и международное сообщение по этой магистрали прервалось.

Лишь в 1970 году специалисты пришли к выводу, что канал можно очистить и ввести в строй в течение четырех месяцев, и оценили затраты в 625 миллионов долларов.

За время очистки и восстановительных работ из канала было извлечено 42 тысячи бомб и мин, 630 крупных обломков и 90 затонувших судов малого и среднего тоннажа. В береговой зоне саперы обезвредили до 70 тысяч мин. А из акватории Большого Горького озера были выведены 14 судов, которые простояли там с 1967 года. 5 июня 1975 года движение по трассе было возобновлено.

По Суэцкому каналу проходит в наши дни множество судов. Растет, к сожалению, и количество военных кораблей, пользующихся этим морским путем. Суэцкий канал далеко не всегда служит делу мира и экономического сотрудничества между народами.

Последние годы Суэцкий канал непрерывно реконструируют. Первая очередь работ закончена — построены два обходных канала в Порт-Саиде и в районе селения Баллах. На озере Тимсах и на Горьких озерах прорыты два фарватера. Устроены три обходных колена.

Подошла очередь второй ступени модернизации. Канал должен обеспечить проходы супертанкеров из Персидского залива.

Нефть от Суэца к побережью Средиземного моря будет перекачиваться по нефтепроводу.

В 1977 году этот нефтепровод на половину своей пропускной способности был введен в эксплуатацию.

В реконструкции второй очереди весьма заинтересованы милитаристы НАТО. Уже сейчас идут и идут по каналу американские военные корабли, использующиеся для устрашающих демонстраций в Персидском заливе и в зоне Индийского океана.

Через восемнадцать часов после начала движения в составе каравана, после длительного и утомительного стояния в Большом Горьком озере в ожидании, пока мимо проследует встречный караван, суда минуют Суэцкий канал.

Глава четвертая. Атлантический океан (продолжение)

Я разделил главу об Атлантическом океане на две части не только потому, что она получилась большая, больше всех других.

Дело еще в том, что Атлантический океан — географическая граница. Он делит нашу планету на Восточное и Западное полушария. В историческом смысле — на Старый и Новый Свет.

Конечно, все эти деления чисто условные. Каких бы границ ни проводили люди на поверхности Земли, планета у всех у нас одна, общий единый дом человечества. И каждый ответствен за судьбу своего дома.

Все моря, все океаны тесно связаны между собой.

Одной из таких очень важных природных связей является знаменитое теплое течение Гольфстрим, с рассказа о нем я и начну эту главу.

Гольфстрим

Прежде всего, название свое это течение получило по ошибке. «Гольфстрим» означает «река из залива». Раньше думали, что зарождается это течение в Мексиканском заливе и течет широкой рекой от берегов Центральной Америки к Западной Европе. А оказалось ни то и ни другое. Начинается это течение там, где объединяются Северное и Южное пассатные течения, и направляется через проходы между Наветренными островами в Карибском море. Я надеюсь, вы помните из уроков географии, что пассатами называют устойчивые воздушные течения — ветры, которые в тропических районах океана дуют в Северном полушарии с северо-востока, а в Южном — с юго-востока. Наветренными островами называют южную часть Малых Антильских островов, образующих восточную границу Карибского бассейна.

По своему строению Гольфстрим оказался вовсе не похожим на реку. Скорее он напоминает систему отдельных потоков, струй и завихрений. Его течение стремительнее нашей Волги и Енисея, да и воды он переносит значительно больше, чем эти могучие реки.

Район Карибского бассейна представляет очень большой интерес для мировой науки. Ведь каждое течение — это «плита» на всепланетной «кухне погоды» или «холодильник». А Гольфстрим — «плита» уникальная. Жизнь целого Европейского континента зависит от его капризов.

Необычна история открытия Гольфстрима. Во второй экспедиции Колумба принимал участие некто Хуан Понсе де Леон — жестокий и жадный испанский дворянин, разбогатевший на грабежах мирных жителей Эспаньолы, — так испанцы называли сначала остров Гаити. Позже Хуан Понсе де Леон был назначен губернатором острова Пуэрто-Рико. Там он услыхал от местных жителей легенду об острове Бимини, на котором будто бы бьет источник вечной молодости. А это было как раз то, чего не хватало постаревшим конкистадорам. И де Леон обратился к королю с просьбой дать ему патент на поиски и колонизацию острова Бимини, а также на владение чудесным источником, который он несомненно найдет. Король Фердинанд Католик согласился, почему бы и нет? И в 1512 году на Эспаньоле в гавани Санто-Доминго началось снаряжение трех кораблей для этой фантастической экспедиции.

Де Леон нанимал на службу самых старых и увечных испанцев, осевших в колонии после первых экспедиций. Во-первых, они стоили дешевле, а во-вторых, зачем матросам молодость и здоровье, если они все смогут искупаться в чудесном источнике и возвратить себе и то и другое?

В марте 1513 года флотилия покинула берега Пуэрто-Рико, где заканчивалось ее снаряжение. На борт поднялся «адмирал» де Леон. Штурман уверенно взял курс на северо-запад, на Багамские острова. Частично они уже были знакомы испанцам. Именно там промышляли конкистадоры, добывая рабов-туземцев. Но знакомые места скоро кончились. Корабли замедлили ход. Нужно было соблюдать осторожность, чтобы не налететь на рифы и не пропустить заповедный остров молодости.

Испанцы высаживались на каждом встреченном клочке суши, купались во всех источниках, но увы… Никто из них не становился моложе!

Скоро вся северная группа Багамских островов осталась за кормой и впереди показались берега большой неизвестной земли. Но и здесь желанного источника не оказалось. В день праздника Цветущей Пасхи (по-испански Паскуа Флорида) огорченный «адмирал» приказал бросить якорь. Облачившись в парчовый камзол, в сопровождении солдат он высадился на берег и от имени кастильской короны вступил во владение новым «островом», названным им Флоридой. На самом деле это был полуостров континента Северная Америка — первое испанское владение на материке Нового Света.

После торжественной церемонии конкистадорам пришлось поторопиться и убраться на корабли, потому что на берег высыпали толпы «рослых, сильных (индейцев. — А. Т.), одетых в звериные шкуры, с громадными луками, острыми стрелами и копьями на манер мечей». Именно так описал впоследствии встречу с местными жителями Берналь Диас дель Кастильо — конкистадор и писатель, сопровождавший де Леона.

На обратном пути на юг корабли попали в мощный поток теплого морского течения. Целая река густо-синего цвета, заметно отличающаяся от окружающей ее зеленовато-голубой океанской воды, стремительно неслась с запада между Флоридой и Багамскими островами в открытый океан. Течение было таким сильным, что ночью оно сорвало с якоря и унесло в океан один из кораблей. Стоял штиль, паруса бездействовали. И корабль был полностью во власти текущей воды. С ужасом смотрели матросы на удаляющиеся берега и мачты оставшихся позади кораблей. Впереди их ждала гибель в море Дьявола…

«Всемогущий господь» сжалился над старыми людьми, и без того потерпевшими неудачу в своих поисках источника молодости, он послал им ветер…

Штурман экспедиции, старший кормчий Антонио Аламинос, уроженец портового городка Палоса в Андалусии и участник четвертого плавания Колумба, первым отметил на своих картах направление движения открытого испанцами течения, угадал, что оно должно доходить до берегов Западной Европы, и позже предложил пользоваться им при возвращении из Вест-Индии домой.

Так была открыта великая «морская река», названная испанцами «течением из залива». Собираясь из многих струй, она несет в себе больше воды, чем все реки Земли вместе, и своим теплым дыханием согревает Западную Европу, служит ей воистину «источником вечной молодости», который так и не удалось найти Хуану Понсе де Леону со своей престарелой командой.

МОРЕ ЛАБРАДОР. Часть Атлантического океана между островами Гренландия и Баффинова Земля и полуостровом Лабрадор. Точных границ не имеет. Глубина — до 4316 метров. Крупные заливы: Гудзонов, Унгава, Камберленд, Фробишер. Покрыты большую часть года льдом. Названо по имени полуострова Лабрадор.

Правда, после одной из экспедиций Аламинос сообщил, что все-таки отыскал остров Бимини. Сейчас их на картах даже целых два: Северный и Южный Бимини у 25 градусов 40 минут северной широты к юго-западу от Большой Багамы. Вот только те ли это острова, что открыл Антонио Аламинос, неизвестно. Чудесных источников на них, к сожалению, нет.

Между прочим, одним из первых исследователей Гольфстрима, человеком, составившим первую карту этого течения, был знаменитый американский ученый Бенджамин Франклин. Назначенный генеральным почтмейстером, он заинтересовался: почему почтовые суда, курсирующие между Англией и ее колониями в Новом Свете, пересекают океан с запада на восток быстрее, чем в обратном направлении? Испанцы, как правило, держали сведения свои об открытиях в секрете. Но Франклин изучил вахтенные журналы и карты китобоев. Кроме того, он сам, пересекая Атлантику, каждый день заставлял матросов черпать забортную воду деревянным ведром и измерял ее температуру. Так ему удалось установить, когда судно вошло и когда вышло из зоны теплого течения. На основании полученных данных Франклин и составил карту Гольфстрима.

Бесчеловечный проект

Между тем Соединенные Штаты Америки от «своего» Гольфстрима не получают ни капли пользы. Вливаясь в Атлантику, течение резко отворачивает от североамериканских берегов и идет на восток к Европе. Понятно, что мысли о том, нельзя ли исправить подобную «несправедливость», не могли не прийти в головы предприимчивым янки. И вот один за другим появляются проекты — прорыть канал у самого основания полуострова Флорида на широте Джексонвилла, поставить заслон в Атлантике и множество других… Цель их — изменить направление течения, повернуть его вдоль восточного берега Североамериканского континента, обогреть свои и без того теплые берега… заморозив Европу.

Если подобный проект осуществится, последствия его могут оказаться ужасными. Ведь одна лишь прибрежная зона Франции получает от Гольфстрима столько тепла, сколько образуется от сжигания нефти в количестве, в десять раз превышающем мировую добычу.

Поворот Гольфстрима явился бы настоящей экологической катастрофой. Зимы в Западной Европе стали бы морозными, с температурой 28–30 градусов ниже нуля. Замерзли бы Англия, Дания и Швеция. Замерзли бы приморские западно-европейские государства, обладающие таким на удивление мягким климатом, что на Рейне выращивают виноград, а в Дании и Швеции зимой ходят без шапок и в легких куртках.

Трудно сказать сегодня, насколько реально выполнение такого проекта. Капиталистам он невыгоден, нерентабелен, и тем не менее время от времени этот бесчеловечный проект снова и снова обсуждается в различных комитетах и обществах США.

Саргассово море

Саргассово море — как бы огромная застойная «лужа» в Северной Атлантике. На западном его краю проходит мощный Гольфстрим, на востоке — широкое Канарское течение. Северные границы омываются Северо-Атлантическим течением, а южные — Северным Пассатным течением. Получается как бы громадный водоворот, в центр которого ветер сгоняет легкие соленые и теплые воды с поверхности более холодной и тяжелой воды. Теплая вода скапливается в этом месте в виде большой линзы или чечевицы, более чем на метр возвышаясь над общим уровнем океана.

Название этого моря произошло от вида бурых водорослей, покрывающих всю акваторию этого моря без берегов, моря посреди океана. Когда первые португальские корабли вошли в эти воды и подняли на борт удивительные плавающие плети растений, моряки заметили на листьях множество утолщений, похожих на виноградины. «Гроздь винограда» по-португальски «sargasso». Так и стал называться этот район Атлантического океана Виноградным, или Саргассовым, морем. На самом же деле это был, конечно, никакой не виноград, а воздушные поплавки, которые поддерживают водоросли на поверхности.

«Проклятое место, — говорили первые мореплаватели. — Воздух здесь так густ и неподвижен, что на палубе можно на всю ночь оставить горящую свечу и она не погаснет. Парусник, занесенный сюда, может долго-долго стоять на одном месте с обвисшими парусами, обрастая, опутываясь прочной паутиной водорослей. Их щупальца цепко удерживают корабль в этой ловушке, пока весь экипаж не умирает от голода и жажды под палящим солнцем. От судна же остается лишь насквозь прогнивший корпус, заваленный скелетами…» Страшная картина: медленно двигаясь по кругу, обреченный корабль приближается к центру моря, где гигантский водоворот наконец утаскивает его на дно…

Поговаривали, что здесь, южнее «конских широт», громоздятся друг на друга мертвые корабли с сундуками, наполненными несметными сокровищами, но всякий, протянувший к ним руку, погибает от страшных чудовищ, населяющих эти воды.

На самом деле, конечно, не совсем так. Штили здесь частые, но не столь продолжительные, водоросли не такие уж хищные, а чудовища…

По длинным стеблям колышущихся водорослей ползают большей частью безобидные козявки, превращенные в чудовища лишь фантазией моряков.

ЛИГУРИЙСКОЕ МОРЕ. Часть бассейна Средиземного моря между островами Корсика, Эльба, а также берегами Франции и Италии. Площадь — 15 тысяч квадратных километров. Глубина — до 2546 метров. Крупный залив — Генуэзский. Главные порты: Ницца, Генуя, Специя, Ливорно.

Названо по имени древних племен, населявших в середине 1-го тысячелетия Северо-Западную Италию и Юго-Восточную Галлию. Окончательно лигурийцы были покорены римлянами во II веке до нашей эры.

Название же «конские широты» сохранилось за этими местами с тех пор, когда парусники, перевозившие переселенцев в Новый Свет, подолгу простаивали в безветренном районе. Запасы питьевой воды истощались, и ошалевшие от жажды лошади срывались с привязи и кидались в море, к воде… Откуда им, лошадям, знать о том, что она соленая и для питья непригодна. А то бывало, что и сами люди выкидывали ослабевших животных за борт, чтобы сохранить жизнь для более сильных и выносливых. Не потому ли, утверждали старые моряки, темными ночами по соленым водам «конских широт» носятся призраки утонувших лошадей?.. Но это, конечно, легенды. Кстати, посмотрите на карту: район, очерченный пунктирными линиями от полуострова Флорида к Бермудским островам, а оттуда к острову Пуэрто-Рико и снова на Флориду, захватывает воды Саргассова моря и входит в состав «Адова круга» под названием «Бермудский треугольник».

Тайны «Бермудского треугольника»

6 сентября 1492 года, закончив на острове Гомера, входящем в группу Канарских островов, ремонт одного из своих кораблей, Колумб приказал выйти в открытое море и взять курс на запад. Три недели на море царил почти полный штиль и корабли еле ползли вперед, оставаясь все время вблизи Канарских островов. Но затем подул попутный ветер. Паруса наполнились, и скоро последний из знакомых островов скрылся за горизонтом. Матросы приуныли. Они не были трусами. Экипажи в основном состояли из бывалых моряков. Но до них никто из европейцев не отваживался забираться так далеко на запад, в неизвестное море Мрака. Никто не знал, что ждет их впереди, ни у кого не было карт, были лишь слухи о чудовищах, населяющих эти воды…

Боясь, как бы тревога матросов не перешла в панику, Колумб стал отмечать в судовом журнале и объявлять команде преуменьшенное расстояние, пройденное за день.

Нападение на корабль морского змея. Со старинного рисунка.

Дней через десять вахтенные заметили в открытом море странные пучки травы. Зелень ее свидетельствовала о том, что трава совсем недавно оторвалась от суши. Но корабли все шли и шли вперед, и вахтенные напрасно вглядывались в море, надеясь увидеть берег. Снова пропал ветер. Жара, густотравянистое море и нигде никакой земли. В это время Колумб заметил, что с компасом — единственным надежным другом моряков — творится что-то непонятное. Его стрелка отклонялась от севера, отказываясь давать правильное направление. В те времена считалось, что черная намагниченная стрелка всегда направлена на Полярную звезду, возле которой находится притягивающий ее магнитный камень. Матросы волновались.

Колумб успокаивал, кое-кому грозил. Все ничего, если бы не «проклятый» компас… И тут в голову ему пришла замечательная мысль. Утром он собрал команду «Санта-Марии», вызвал с «Пинты» Мартина Пинсона, командовавшего этим кораблем, и его брата Висенте Пинсона — капитана «Ниньи», самого маленького третьего корабля флотилии, пригласил штурманов. Облачившись в адмиральский камзол, со шпагой и с пистолетами за поясом, он объявил о том, что сделал великое открытие. Стрелка компаса указывает вовсе не на Полярную звезду, как считают кабинетные географы Кастилии и других государств. Ее притягивает другая точка на поверхности Земли. Оттого она и отклоняется при дальних переходах на разные углы от истинного — северного направления. Весь экипаж глубоко уважал научные познания своего адмирала. К тому же он прекрасно стрелял из пистолета. И может быть, именно от этого объяснения звучали особенно убедительно.

Колумбу поверили, хотя не исключено, что придумал он свою гипотезу только для успокоения экипажа. В будущем же подтвердилось, что великий путешественник совершенно правильно разгадал загадку странного поведения компасной стрелки.

Сегодня даже малыши знают, что синий конец стрелки показывает совсем не на Северный полюс Земли, а на магнитный. И поэтому на большей части поверхности нашей планеты стрелка компаса отклоняется от направления меридиана. Угол этого отклонения называется магнитным склонением. В разных долготах он разный, и, чтобы его скорректировать, морским и авиационным штурманам приходится в дальних походах постоянно вносить поправку в показания компасов.

Есть предположение, что причиной аварии некоторых судов в районе Саргассова моря были ошибки штурманов в поправках на магнитное склонение. Так оно было или иначе, а скорбный список жертв «Адова круга» и «Бермудского треугольника» впечатляет.

1840 год. Неподалеку от Ниссау (Багамские острова) обнаружено французское судно «Розали», покинутое экипажем. Судно и груз находились в полном порядке.

1854 год. В районе «Бермудского треугольника» исчезло английское судно «Белла».

1872 год. Таинственная история бригантины «Мэри Селест», следовавшей из Нью-Йорка и покинутой экипажем.

31 января 1880 года от Бермудских островов отошел британский корабль «Атланта». На пути в Англию он исчез, не оставив никаких следов.

МРАМОРНОЕ МОРЕ. Расположено между Европой и Малой Азией, проливом Босфор соединяется с Черным морем, через пролив Дарданеллы — с Эгейским морем, являющимся частью Средиземного. Площадь — 12 тысяч квадратных километров, глубина — до 1273 метров. Крупных рек в него не впадает. Главный порт — Стамбул.

В древние времена Мраморное море греки называли Пропонтидою, как расположенное между двумя морями — Средиземным и Черным.

5 декабря 1945 года в 14 часов 10 минут пять бомбардировщиков-торпедоносцев типа «эвенджер» с ревом пробежали по взлетной полосе авиабазы военно-морских сил в Форт-Лодерлейле и поднялись в воздух; это явилось прологом к величайшей тайне в истории всей мировой авиации, тайне настолько захватывающей, что впоследствии это событие станут называть «Мэри Селест» от авиации.

Кораблекрушение. Со старинного рисунка.

19-е звено должно было совершить обычный партрульный полет. Обычно эпипаж «эвенджера» состоит из 3 человек, включая пилота, но в этот день 1 человек не явился на аэродром к началу полетов… Остальным 14 летчикам 19-го звена вернуться на базу было не суждено…

Как показало дальнейшее расследование, каждый самолет прошел тщательный предполетный осмотр, баки были полностью заправлены горючим. Все оборудование, двигатели, компасы и приборы были в полном порядке. В каждом самолете было установлено надежное радиооборудование, включая радиостанцию на десять каналов связи и радиокомпас, в любой точке полета указывающий направление на базу. Все самолеты были снабжены самонадувающимися спасательными плотами, а у летчиков были спасательные жилеты. И пилоты, и члены их экипажей обладали большим опытом летной работы. Погода не оставляла желать лучшего.

Первое сообщение от патрульного звена поступило в 15 часов 45 минут, то есть в то время, когда они должны были запросить командно-диспетчерский пункт о данных захода на посадку. Поступило, однако, странное донесение.

«У нас аварийная обстановка, — послышался взволнованный голос. — Очевидно, мы сбились с курса. Мы не видим земли… повторяю… мы не видим земли…» — «Сообщите ваше местоположение», — запросил командно-диспетчерский пункт. «Мы не можем определить свое местоположение, — ответил командир звена. — Мы не знаем, где сейчас находимся. Мы, кажется, заблудились».

Как это могло случиться? Условия полета был идеальными.

«Держите курс на запад», — распорядился командно-диспетчерский пункт.

Последовало долгое молчание. Потом снова на связь вышел командир звена. В голосе его явно слышалась тревога:

«Мы не знаем, где запад. Ничего не получается… странно… Мы не можем определить направление. Даже океан выглядит не так, как обычно!»

Диспетчеры были поражены. Даже если магнитная буря вывела из строя все компасы, пилотам все равно было нетрудно найти дорогу домой. Взяв курс прямо на солнце, которое в это время приближалось к горизонту, они пересекли бы линию побережья совсем рядом с базой. Однако из донесений выходило, что они не видят солнца…

Гигантская летающая лодка типа «мартин маринер» с экипажем из 13 человек немедленно вылетела туда, где предположительно должно было находиться патрульное звено. Оборудованный всевозможными спасательными средствами, этот самолет мог совершить посадку на воду при самой высокой волне… «Маринер» передал по радио несколько обычных сообщений… Потом на командном пункте наступила зловещая тишина.

…Поисковые операции приняли небывалый размах… 300 самолетов и 21 судно обшаривали каждый квадрат воды и неба, поисковые партии на суше обыскивали побережье Флориды, острова Флорида-Кис и Багамские, но ни море, ни берег, ни джунгли, ни горы ничего не рассказали о том, куда делось патрульное звено и спасатель. Поиски продолжались несколько недель… Однако они ничего так и не дали.

Военные эксперты были совершенно сбиты с толку: 6 самолетов и 27 человек — как могли они бесследно исчезнуть в таком небольшом районе?

В 1947 году в районе Бермудских островов при загадочных обстоятельствах исчез американский бомбардировщик «Летающая крепость».

В 1948 году в том же районе исчезли два пассажирских самолета.

В последующие годы суда и самолеты стали пропадать с устрашающей регулярностью. Действию таинственных сил приписали и гибель двух американских подводных лодок — «Трэшер» и «Скорпион», хотя обе остались лежать на дне довольно далеко от рокового треугольника.

В 50-х годах столь же таинственное место обнаружилось и на другой стороне Земли, неподалеку от берегов Японии. В течение трех лет в нем пропало до 9 судов, из которых лишь 1 сумело послать сигнал бедствия. Морем Дьявола назвали этот не очень определенный географически район Тихого океана. Более 40 судов, 20 самолетов и около 100 человеческих жизней поглотил «гибельный круг». Впрочем, к 70-м годам нашего столетия таких губительных и роковых мест на земном шаре уже насчитывалось около дюжины. Пора было переходить к строго обоснованным, научным объяснениям. И за ними дело не стало.

СЕВЕРНОЕ МОРЕ. Расположено у берегов Северной и Средней Европы. Площадь его — 565 тысяч квадратных километров, глубина в основном меньше 100 метров. В южной части имеются отмели. В Северное море впадают крупные реки: Эльба, Везер, Рейн, Темза. Главные порты: Роттердам, Амстердам, Антверпен, Лондон, Гамбург, Осло, Берген. Много было у него названий. Еще в прошлом веке англичане именовали его Германским, датчане — Западным, русские — Немецким, а немцы — Северным морем.

Вряд ли можно возложить ответственность за исчезновение такой армады на циклоны, бури или смерчи, вообще на какие-либо известные и обычные проявления стихии. А на необычные? Может быть, в границах «гибельных кругов» действуют какие-то неизвестные нам пока атмосферные нарушения или электромагнитные аномалии, загадочные оптические аберрации типа «дыры в небе» или искривления пространства, в результате которых пропавшие корабли и самолеты оказываются в другом измерении? Может быть, там существует некая гравитационная аномалия и время течет с разной скоростью?

А может быть, существуют невидимые атмосферные волны, словно мощным тараном разрушающие самолеты? Была предложена теория полей «пониженного сцепления» в атмосфере, которые разрушают самолеты. Потом появилась гипотеза «губительных вихрей», зарождающихся в районах Северного и Южного полюсов, а также еще в ряде районов каждого из полушарий Земли.

Была даже опубликована версия, что в районе «Бермудского треугольника», весьма удобного для запуска космических ракет, некогда были установлены сигнальные буи инопланетян, указывающие направление наиболее удобного подлета к Земле. Время от времени эти буи начинают работать, и тогда… Тогда якобы по вине инопланетной техники происходят чудеса. Все это, конечно, чепуха, рассчитанная на легковерного обывателя.

Самыми скептическими слушателями всех этих предположений были сами работники морской береговой охраны. «Бросьте, — говорят они, — бросьте выдумывать. Плохие метеорологические условия, технические неполадки и ошибки людей, а вовсе не сверхъестественные силы стали причиной всех этих трагедий. В районе оживленное транспортное сообщение. Почему бы иначе число аварий так возрастало во время рождественских каникул, когда множество людей на своих яхтах, на частных самолетах летит на Багамские острова провести праздники?»

Несколько месяцев в этом «страшном» районе работала совместная советско-американская океанологическая экспедиция. И тоже никаких потусторонних встреч. Может быть, «таинственные силы» избегают ученых?

При тщательных расследованиях в большинстве случаев катастрофы получают вполне логическое объяснение: либо судно попадает в ураган, о котором потом почему-то «забывают» любители сенсаций, либо трагедия происходит по чьей-то вине, которая тем не менее всячески скрывается и затушевывается по разным причинам. Многие катастрофы, даже случившиеся вдали от рокового треугольника, иногда просто-напросто приписываются ему. В ряде случаев после аварии не оставалось никакой вразумительной информации… Вот тут-то и разыгрывалось воображение обывателей.

Нет, природа не таит в себе никаких сверхъестественных и непознаваемых загадок. Есть, конечно, явления, пока еще до конца не познанные наукой, но в «Бермудском треугольнике» ученые их не обнаружили. Все «тайны» раскрыли либо журналисты, либо самодеятельные исследователи-любители.

Карибское море

Осенью 1493 года, а точнее, 25 сентября, 17 испанских судов, в числе которых были 3 больших корабля, вышли из Кадиса и взяли курс на запад. Так началась вторая экспедиция Колумба, завершившаяся открытием Малых Антильских островов и острова Ямайка. Посмотрите на карту. Эти острова расположены по краю полузамкнутого водного бассейна Атлантического океана, который называется Карибским морем.

По запискам, оставленным современниками экспедиции, на кораблях Колумба было более 2 тысяч человек: небольшая группа придворных короля Фердинанда и королевы Изабеллы, сотни гордых, но нищих дворян-идальго, которым нечего было делать на родине, королевские чиновники, монахи и просто искатели приключений.

«Бермудский треугольник».

На самом большом из кораблей «Мария Таланте» развевался адмиральский флаг. Великий адмирал, вице-король и правитель открытых островов дон Кристоваль Колон — так именовали испанцы Колумба — «поймал» попутный ветер и за двадцать дней пересек Атлантику. Стояла прекрасная погода, когда впередсмотрящий флагманского корабля закричал: «Земля!» На судах поднялась суета, заржали лошади, заревели ослы, замычали коровы и завизжали свиньи. Но громче всего лаяли собаки — огромные злые псы, специально дрессированные для охоты на людей.

Такими представляли себе люди обитателей морских глубин. Со старинной гравюры.

К удивлению испанцев, на первых островах они не нашли вообще никакого населения. Потом обнаружили деревни, в которых обитали одни женщины. Испанцы даже подумали: уж не наткнулись ли они на легендарные «острова безмужних женщин», о которых писали раньше некоторые путешественники? Но постепенно все разъяснилось. Оказалось, что женщины — пленницы и привезены сюда воинственными индейцами карибами, которые в настоящее время совершают набеги на своих длинных лодках на другие острова.

В домах индейцев испанцы с недоверием рассматривали «множество человеческих костей и черепов, развешанных, точно посуда, для разных надобностей». «Карибы… канибы… каннибалы» — назвали испанцы индейцев. «Каннибалы»-«людоеды» — так стали их называть в Европе после возвращения экспедиции на родину. А море, теплое и синее, получило название Карибского.

Ну а все-таки ели или не ели туземцы людей? У карибов, точно так же как и у других племен, находившихся на определенной ступени развития, был военный обычай после битвы съедать сердце и мускулы побежденного врага, чтобы стать таким же смелым и сильным. Но рассказы о том, что население Малых Антильских островов питалось людьми, были, конечно, неправдой. Испанцам выгодна была такая легенда: она позволяла безнаказанно грабить и убивать местное население. Кто станет протестовать против убийства людоеда?..

Карибы оказались действительно бесстрашным народом. Вооруженные луками со стрелами и копьями, они редко сдавались в плен, предпочитая неравный бой. И тогда Колумб начал планомерное покорение островов. Он ввел в сражения никогда не виданную индейцами конницу, огнестрельное оружие и огромных собак. Война превратилась в жестокую травлю и уничтожение коренных жителей.

По сути дела, это была обыкновенная пиратская захватническая экспедиция. И великий адмирал моря-океана Христофор Колумб выступал в ней не более чем главарем пиратов. С тех давних пор и до нашего времени Карибское море славится пиратскими набегами. Только современные пираты не поднимают флаг с «Веселым Роджером» на мачте и пользуются наиновейшим оружием…

Флибустьеры, буканьеры и другие

Вообще, пиратство — это обыкновенный морской разбой. Но если подойти к вопросу построже, то окажется, что в нем есть различия. Самое классическое определение пиратства дано в русской «Военной энциклопедии» начала нашего века: «Морской разбой, чинимый частными лицами, по частному почину и с корыстной целью против чужой собственности». Таких пиратов называли в XVII веке, в период расцвета этого промысла, флибустьерами и буканьерами.

«Флибустьер» в переводе с французского языка обозначает «свободный грабитель». В XVI–XVII веках большинство пиратов в Карибском море были французами. Самый известный из них — Франсуа Леклерк. Он не только нападал на корабли в море, но и захватывал целые города.

Буканьеры — вольные охотники Антильских островов — представляли собой весьма пеструю и смешанную компанию. Тут можно было встретить бывших флибустьеров, дезертиров, метисов, французов, голландцев, англичан… Большую часть времени они мирно занимались охотой, а добытое мясо коптили по индейскому способу «букана» и продавали. (Отсюда и их название.) Когда же испанские власти начинали особенно жестоко преследовать буканьеров, они объединялись в шайки и становились пиратами.

Флибустьеры и буканьеры грабили любой встретившийся им корабль, независимо от его государственной принадлежности.

СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ. Расположено между Евразией и Африкой, с Атлантическим океаном соединено Гибралтарским проливом, через пролив Дарданеллы и Мраморное море, а также через пролив Босфор соединяется с Черным морем, а через Суэцкий канал — с Красным морем. Площадь 2 миллиона 505 тысяч квадратных километров, средняя глубина — 1541 метр, а наибольшая глубина — 5121 метр.

Средиземное море разделяется крупными полуостровами и островами на несколько обособленных бассейнов: Лигурийское море, Тирренское, Адриатическое, Ионическое и Эгейское моря.

В бассейн Средиземного моря гидрографы включают Мраморное и Черное моря. Крупнейшие реки, впадающие в Средиземное море: Эбро, Рона, Тибр, По, Нил.

Главные порты: Марсель, Генуя, Аугуста, Триест, Сидра, Марса-Брега, Александрия, Барселона, Риека.

Древние греки называли это море Белым или Прекрасным. Римляне именовали его Внутренним морем.

Иная цель и иная задача была у корсаров, каперов или приватиров.

Их корабли снаряжались на деньги какого-либо частного лица или компаний людей. Капитаны получали от своего правительства патент, служивший охранной грамотой при встрече с кораблями дружественных стран. Корсары грабили корабли враждебного государства. О распространенности подобного промысла говорит хотя бы то, что «корсар» — слово французское, «капер» — немецкое, а «приватир» — английское…

И наконец, в новое время появилась еще одна разновидность морского бандитизма — рейдерство. Если простой пират грабил для того, чтобы самому стать богаче, корсар должен был делиться добычей с теми, кто снарядил его в рейд, то рейдер просто состоял у правительства на службе. А посему в задачу рейдерства ограбление судов не входило. Рейдер просто топил корабль противника, не заглядывая в его трюмы. Значит, рейдерство — война на море.

В XVII веке центром пиратства Карибского моря стал Порт-Ройял на острове Ямайка. Это и понятно. Открытие Нового Света и лихорадочный грабеж новых колоний испанскими конкистадорами породили соперничество «обойденных» и «обделенных» европейских государств. Сначала французы, а потом англичане и голландцы охотятся за испанскими талионами, перевозящими в Испанию серебро и золото Америки.

«Звездным часом» карибских пиратов был поход десятков кораблей под предводительством Генри Моргана и взятие ими Панамы.

С тем же именем связан и закат пиратской вольницы. Морган перешел на службу английской королевы и стал ревностно преследовать корабли своих бывших товарищей. Делал он это настолько успешно, что большинству пиратов пришлось покинуть Карибское море и искать себе добычу в других местах.

ТИРРЕНСКОЕ МОРЕ. Часть бассейна Средиземного моря между Апеннинским полуостровом и островами Сицилия, Сардиния и Корсика. Площадь — 214 тысяч квадратных километров. Глубина — до 3830 метров. Крупные заливы: Гаэта, Салернский, Поликастро, Сент-Эуфемия. Главные порты: Неаполь, Палермо.

Название свое море получило от тирренского (этрусского) племени, жившего в до римские времена на побережье Италии.

Пиратство — промысел весьма древний. Можно смело сказать, что в день, когда первый торговец нагрузил свои товары в лодку, чтобы перевезти их морским путем, следом за ним пустился вдогонку и первый пират. Еще до нашей эры, в античные времена, древние государства вели настоящие войны с пиратами Средиземного моря, которые захватывали приморские берега и облагали города данью.

Множество географических открытий на нашей Земле связано с именами пиратов, потому что среди них было немало лучших мореходов своей эпохи. Но результаты этих открытий и их роль в познании Земли были ничтожны.

Пираты предпочитали грабить новые земли, а не осваивать их территории.

Пираты XX века

Президент Международной федерации ассоциаций морских капитанов, тяжело вздыхая, пишет уже не первое письмо, копии которого рассылаются в Индонезию и Сингапур, в порты и западного побережья Африки, и восточной части Средиземного моря, и Карибского бассейна. В письмах — просьба: «Примите меры, положите конец действиям пиратов по отношению к торговым судам и их экипажам». Невероятно, правда? Конец XX века, а солидный и уважаемый человек пишет о пиратах…

Между тем господин президент находится в здравом уме и не является сочинителем приключенческих романов.

Все чаще и чаще в национальные коллегии капитанов обращаются «просоленные морские волки» с жалобами на пиратские нападения в аванпортах и на рейдах, где судам подолгу приходится простаивать в ожидании разгрузки.

Обычно они приходят ночью, чаще в новолуние, рассказывают капитаны, в час или в два, когда вахтенный остается наедине с воспоминаниями о родном доме или просто дремлет от усталости. Они бесшумно подходят на лодках или катерах, взбираются на борт по якорным цепям, если судно стоит на рейде, или же карабкаются с помощью веревок, снабженных крючьями на концах. Они вскрывают контейнеры с грузом, берут в плен моряков в качестве заложников, а тех, кто оказывает сопротивление, убивают.

В Карибском море флибустьеры подкарауливают яхты путешественников и туристов. Дорогая кино- и фотоаппаратура, электроника, люди, за которых есть надежда получить выкуп, — вот их обычная добыча.

В итальянском журнале «Эпока», выходящем в Милане, приведена карта мира, на которой черными метками обозначены места и районы, где суда чаще всего подвергаются нападениям пиратов. И самая большая черная клякса — «район А» — стоит на Карибском море.

В Малаккском проливе пираты нападают в основном на танкеры. Их интересуют сейфы в каютах судов. Условия для нападения в этом месте идеальные. Танкеры здесь идут медленно. Их хозяевам некуда торопиться. Цены на мировом рынке колеблются и в любой момент могут подскочить.

Пираты выходят на промысел обычно на двух лодках. Натягивают между ними длинный трос, и танкер, который проходит посередине, медленно увлекает лодки за собой. Бесшумно, не включая моторов, приближаются они к бортам танкера и…

Есть и другой вид современного пиратства: когда в соглашение с морскими разбойниками вступает сам капитан и тем не приходится даже захватывать судно. Его отводят в какой-нибудь заранее намеченный порт, разгружают и либо топят (в таком случае хозяин получает полную страховку), либо перекрашивают и дают новое название.

Как же бороться с нападениями? Капитаны и слышать не желают о том, чтобы вооружить команду: они не доверяют своим матросам. А дипломаты старательно закрывают глаза на происходящее, делают вид, будто никаких инцидентов на морях не происходит.

Едва ли не единственный случай организованной борьбы с пиратами имел место несколько лет тому назад, когда известный филиппинский корсар по имени Капитан Джикири захватил японское торговое судно «Сухиро Мару». В качестве выкупа за него он потребовал миллион филиппинских песо.

Понадобились организованные действия 10 (!) военных кораблей, чтобы заставить пирата вернуть добычу.

История морского пиратства уходит своими корнями в древние времена и имеет продолжение в наши дни. Это малопочтенное ремесло — сродни обыкновенному воровству — процветало не только в Атлантическом океане.

Мы еще встретимся с «джентльменами удачи» и в других районах планеты.

И к сожалению, пока рано говорить о них в прошедшем времени.

Атлантический океан раскрывает вековые тайны

Существует мнение, что свое название Атлантический океан получил от легендарной страны Атлантиды, будто бы когда-то располагавшейся на громадном острове и поглощенной волнами во время страшного землетрясения.

Вот что писал древнегреческий философ Платон, который первым рассказал людям о чудесной стране: «Остров тот был больше Ливии (так называли древние греки Северную Африку.-А. Т.) и Азии (то есть полуострова Малая Азия. — А. Т.), взятых вместе, и от него открывался плавателям доступ к прочим островам, а от тех островов ко всему противолежащему, которым ограничивался тот истинный понт (море. — А. Т.)… На этом Атлантидском острове сложилась великая и грозная держава царей…».

После описания страны и столицы атлантов Платон переходит к описанию гибели Атлантиды:

ЧЕРНОЕ МОРЕ. Расположено между Европой и Малой Азией. Через мелководный Керченский пролив соединяется с Азовским морем, через пролив Босфор — с Мраморным морем и дальше — через Дарданеллы — со Средиземным. Площадь его — 422 тысячи квадратных километров. Северо-западная часть мелководна, не глубже 20–30 метров, а середина — глубоководная котловина с наибольшей глубиной 2210 метров. На глубине примерно 150 метров начинаются слои воды, зараженные сероводородом и потому совершенно безжизненные.

Крупные заливы: Днестровский и Днепро-Бугский лиманы, Каркинитский, Каламитский и Синопский заливы.

Крупные реки, впадающие в Черное море: Дунай, Днестр, Южный Буг, Днепр, Риони, Кызыл-Ирмак.

Главные порты: Одесса, Ильичевск, Новороссийск, Туапсе, Поти, Батуми, Констанца, Бургас, Варна, Трабзон, Самсун.

Древние греки называли море сначала Аксэйнос — Негостеприимное, а потом Понтом Евксинским, что означало Гостеприимное море. В IX веке его стали называть Русским морем, потому что никто, кроме руссов, не рисковал выходить в его бурные просторы. Турки, захватившие Причерноморье в XV–XVI веках, называли море Кара-Дениз, что означало Злое или Черное море.

«Остров Атлантида, говорили мы, когда-то был больше Ливии и Азии, а теперь осел от землетрясений и оставил по себе непроходимый ил, препятствующий пловцам проникать отсюда во внешнее море, так что идти далее они не могут». И произошла эта катастрофа, по словам автора, девять тысяч лет тому назад.

С той поры поисками Атлантиды занимались многие поколения ученых. Одни усматривали остатки затопленной территории в Канарских островах. Другие видели Атлантиду в Скандинавском полуострове и даже в Америке… Возникла целая научная специализация — атлантология. Многие виднейшие ученые-атлантологи помещали легендарную страну в северную часть Атлантического океана. В подтверждение этого мнения приводилось множество исторических, астрономических, географических и прочих данных. Молчали лишь геология с геофизикой и океанология. У первых двух не было для ответа конкретных фактов, а последняя была слишком молодой наукой, чтобы заниматься старыми загадками.

Но за последние десятилетия геолого-географические исследования в океанах продвинулись так далеко, что появилась реальная возможность осветить и этот темный вопрос. Научно-исследовательские суда подняли на борт и исследовали в разных местах Атлантики донные осадки. С помощью автоматических эхолотов детально изучен рельеф дна Атлантического океана. Сейсмическими и магнитными методами ученые исследовали строение земной коры Центральной и Северной Атлантики. Наконец, во многих местах проведено глубокое бурение со специально оборудованных для этой цели научно-исследовательских судов. Какой же ответ дали все эти исследования?

Донные осадки рассказали о том, что по крайней мере триста тысяч лет они спокойно накапливались в тех местах, откуда их достали люди.

Рельеф дна, к сожалению, тоже не дал возможности предположить существование некогда опустившегося острова.

Бурение убедительно показало, что в центральной части Атлантики, вблизи срединно-океанического хребта, за последние миллионы лет не было никакой суши.

Значит, по научным данным, в Атлантике скорее всего Атлантиды никогда не было. А как же рассказ Платона, не взял же он его с «потолка»? Что-то должно быть в основе?.. Конечно! И новые поиски ученых открыли в атлантологии новую главу.

Жил в России в первой половине прошлого века очень интересный человек, звали его Авраам Сергеевич Норов. Семнадцати лет, не окончив курса Московского университета, он поступил юнкером в Гвардейскую кавалерию и участвовал в Отечественной войне с французами. В Бородинском сражении юнкер был тяжело ранен и лишился ноги. Но Авраам Сергеевич не пал духом. Он стал учиться самостоятельно, овладел семью языками, включая латынь, греческий и древнееврейский. Много путешествовал, писал стихи и прозу.

ЭГЕЙСКОЕ МОРЕ. Часть Средиземного моря между Балканским полуостровом, Малой Азией и островом Крит. Площадь его — 91 тысяча квадратных километров, а глубина достигает 2561 метра. Имеет очень много островов. Главные порты: Салоники, Измир.

Древние греки полагали, что название моря происходит от имени легендарного царя Аттики Эгея. Узнав о гибели своего сына Тесея, бросился Эгей от горя в волны моря. 4 известие о гибели героя оказалось ошибочным…

Современники отмечали, что он был добрым и отзывчивым человеком, только не очень организованным. На гражданской службе Авраам Сергеевич переходил из ведомства в ведомство и одно время даже занимал пост министра народного просвещения, старался улучшить и облегчить положение студентов.

Нападение кита на корабль. Со старинного рисунка.

Побывав в Египте, Норов написал интересную статью «Исследование об Атлантиде», в которой возражал против помещения загадочной страны в Атлантическом океане. «Можно ли искать Атлантиду древних за теми Столбами Геркулеса, — писал он, — которые обыкновенно ставят в проливе Гибралтарском, тогда как часть земного шара за проливом Гибралтарским не принадлежит истории первобытной?» И дальше он высказывает мысль, что раньше, в дописьменную эпоху, Атлантическим морем именовалось Средиземное. «Можно признать за Геркулесовы Столбы, о которых упоминается в рассказе об Атлантиде, те скалы Босфора Фракийского, находящиеся при выходе в Понт Евксинский (так называлось тогда Черное море. — А. Т.)».

Значит, и Атлантида могла лежать в Средиземном море? И вот совсем недавние исследования археологов открыли в Восточном Средиземноморье неизвестную ранее минойскую культуру. Там в центре Эгейского моря в 3-2-м тысячелетии до нашей эры пересекались морские торговые пути древнего мира. И потому нет ничего невероятного, что на Крите и на островах архипелага располагались крупные поселения Минойского государства.

На Санторине тогда были высокие горы со спящими вулканами, и весь его массив словно самой природой был предназначен для постройки там неприступной крепости.

Значит, там мог быть торговый порт и город…

Но «в один день и бедственную ночь», как рассказывает Платон, вулкан проснулся. Из трещин повалил дым. Жители стали покидать остров. Они заполняли быстроходные корабли, которых всегда было много в гавани Санторина, и отплывали на Крит, перебирались на соседние Кикландские острова или отправлялись на африканское побережье. В Грецию они плыть не могли, потому что находились с нею в состоянии войны.

И вот, когда подземные толчки разрушили уже большинство домов, когда город опустел, вода прорвалась в жерло вулкана и произошел взрыв — гигантский взрыв, потрясший все Восточное Средиземноморье… Тучи пыли и пепла взлетели на воздух. Гигантские волны ринулись в разные стороны от эпицентра, сметая все на своем пути. И впереди них летели, обгоняя ударные, воздушные волны. Девять суток днем и ночью падал с неба пепел. Так писали древние египтяне в своих папирусах о грандиозной катастрофе.

Центральная часть Санторинского острова обрушилась и провалилась глубоко в море…

Геологи подтверждают, что описанная катастрофа вполне могла случиться в указанном месте. До сих пор сохранились ее следы. А вот можно ли с полной определенностью отождествлять минойскую культуру Восточного Средиземноморья с культурой легендарной Атлантиды? На этот вопрос пока еще нет окончательного ответа. Атлантический океан и его моря только приоткрывают завесы над своими тайнами.

Глава пятая. Индийский океан

Попасть из Атлантики в Индийский океан можно двумя путями. Один — вокруг Африки. Это путь жестокого и бесстрашного португальского мореплавателя Васко да Гамы. Другой путь короче: через Гибралтар в Средиземное море, дальше — через Суэцкий канал, Красное море и Баб-эль-Мандебский пролив, в Аденский залив и Аравийское море. А Аравийское море уже и есть Индийский океан.

Это самый молодой из океанов Земли. С севера его ограничивают берега Азиатского материка. С юга — условная линия, соединяющая оконечности Южной Африки и Австралии. На западе — Африка, а вот по поводу восточной границы было немало споров. Но сейчас вроде бы договорились географы считать ее от мыса Йорк в Австралии, через пролив Торреса, Новую Гвинею и дальше на северо-восток через Малые Зондские острова к островам Ява, Суматра и городу Сингапуру.

Почему Индийский океан считается самым молодым? На географической карте хорошо видно, как его бассейн окружают материковые участки суши. В не столь уж далеком геологическом прошлом нашей планеты были эти участки скорее всего соединены в единый материк Гондвану, который раскололся и части его расплылись в разные стороны, освободив место океану.

На дне Индийского океана ученые обнаружили несколько подводных горных хребтов. Причем Центральный Индийский хребет делит весь океан на два района с совершенно различными типами земной коры. Рядом с подводными горами соседствуют и глубокие трещины. Такое соседство неизбежно вызывает в этих районах частые земле-, а вернее, моретрясения. В результате рождаются огромные волны — цунами, которые наносят неисчислимые беды прибрежным жителям.

Мифическое морское существо. Со старинного рисунка.

Подводные вулканы в этих беспокойных районах выбрасывают из недр столько подземного вещества, что время от времени в сейсмических зонах появляются новые острова. Немало коралловых рифов и атоллов встречаются в здешних теплых водах. Водить суда по Индийскому океану не просто. В штормовые периоды в некоторых его районах зарегистрированы волны более 15 метров высотой. Ну-ка, представьте их себе: высота волны равняется пятиэтажному дому!..

Из моря в море

Было время, когда никакого прохода не существовало — пока не построили Суэцкий канал. Его строительство считается крупнейшим гидротехническим мероприятием XIX века и составляет гордость прошедшего столетия. А ведь это несправедливо. Древние авторы свидетельствуют, что еще во времена XII династии египетских фараонов, то есть около 2000 года до нашей эры, без машин и сложных инженерных проектов уже был сооружен канал, соединявший два моря. Шел он, правда, по иной трассе и назывался каналом фараонов или каналом четырех царей.

Судьба этого первого искусственного водного пути была переменчивой, как и судьба самого Египта. В периоды упадка страны канал приходил в запустение. В годы расцвета тысячи согнанных крестьян разгребали песок и восстанавливали русло канала до такой ширины, чтобы две лодки, не цепляясь бортами, могли проплыть навстречу друг другу.

Так было, пока в 776 году — Египет тогда уже находился под властью арабов — не решили канал засыпать вообще. Арабские правители предпочитали, чтобы мировые торговые пути проходили через основные районы халифата, а не через египетские земли.

Когда Васко да Гама открыл путь в Индию вокруг Африки, богатые венецианцы пытались получить разрешение египетского султана на сооружение нового канала через Суэцкий перешеек. Но султан не согласился. С предложениями о постройке этого водного пути выступали многие выдающиеся мыслители, в том числе Лейбниц и Вольтер. В 1798–1799 годах, во время египетской экспедиции Наполеона Бонапарта, французские инженеры даже приступили к земляным работам. Но и эта попытка окончилась неудачей.

Лишь в 1854 году французский дипломат и ловкий делец Фердинанд Лессепс, воспользовавшись усилившимся влиянием Франции и личным знакомством с правителем Египта Саид-пашой, добился получения концессии на строительство и эксплуатацию канала. Срок концессии был определен в девяносто девять лет с момента его открытия. Авторы проекта — французские инженеры Лиан и Мужель и итальянский инженер Негрелли провели трассу от Пелузийского залива Средиземного моря через перешеек, через озеро Тимсах, через Большое Горькое озеро к Суэцкому заливу Красного моря.

Лессепс развил кипучую деятельность. Он создал Всеобщую компанию морского Суэцкого канала и выпустил 400 тысяч акций на сумму 200 миллионов франков. 53 процента из них были размещены в самой Франции, 44 процента акций приобрело египетское правительство. Лессепс обещал акционерам сказочные барыши.

Работы по сооружению канала начинались в совершенно бесчеловечных условиях. Каждый месяц на строительство в принудительном порядке отправляли до 60 тысяч крестьян-феллахов. И это в те годы, когда все население страны не превышало 4 миллионов!

По данным современных египетских историков, от непосильного труда и болезней на строительстве за десять лет погибло около 120 тысяч рабочих. А стоило сооружение канала Египту более 450 миллионов франков.

Наверное, если бы заранее египтяне представляли себе все последствия от сооружения этого водного пути, они постарались бы насыпать на трассе горы песка, чтобы сама мысль о строительстве не могла прийти в чью-нибудь горячую голову.

АНДАМАНСКОЕ МОРЕ. Расположено между материковой частью Азии, цепью Андаманских и Никобарских островов и островом Суматра. Площадь — 605 тысяч квадратных километров, глубина — до 4507 метров. В Андаманское море впадает река Иравади — самая большая в Бирме, имеющая истоки в Китае. На иравадийской равнине, густо населенной людьми, находится город и порт Рангун. Следующий крупный порт — Пинанг (Джорджтаун).

Море получило имя по названию коренного населения Андаманских островов андаменцев, почти полностью истребленных колонизаторами.

Открытие короткого пути из Европы в Азию (для примера: путь из Марселя в Бомбей с 16 700 километров сократился до 7300 километров) сильно осложнило политическое положение Египта. Между Англией и Францией вспыхнула ожесточенная борьба за влияние. Победа давала не только контроль над важнейшим морским путем, но и обеспечивала господство над Ближним Востоком и Африкой. Британские капиталисты ловко воспользовались финансовыми затруднениями Египта и в 1875 году купили у правителя страны Исмаил-паши все 44 процента акций компании Суэцкого канала. Франция ничем не могла помешать сделке, поскольку ее положение после неудач во франко-прусской войне было сильно ослаблено. Правда, через пять лет французские банкиры взяли небольшой реванш. Египетское правительство, которому по-прежнему не хватало денег, вынуждено было продать и свое право на получение 15 процентов прибылей от эксплуатации канала.

Таким образом, компания Суэцкого канала стала полностью англо-французским предприятием. Между тем значение этого водного пути все возрастало. Египетский народ вел длительную борьбу против английских оккупантов, полностью завладевших зоной канала. Но политическое значение и прибыли, которые приносил канал, заставляли империалистов всеми силами держаться за свое «приобретение». Лишь в 1956 году египетское правительство смогло национализировать компанию, заявив, что отныне все ее доходы будут вкладываться в экономику страны. Конечно, Англия и Франция при поддержке США захотели сорвать национализацию. Капиталисты пытались создать «международный орган» для управления каналом, предложили и предприняли целый ряд экономических и финансовых мер воздействия, санкций против Египта. Но правительство страны Нила держалось. Американские банкиры предложили взять Суэцкий канал в аренду. Египетское правительство не соглашалось ни на какое иностранное вмешательство. Тогда империалистические державы организовали настоящую экономическую блокаду и отозвали всех своих служащих и лоцманов с канала.

Благодаря помощи социалистических стран, египетская администрация преодолела и эти трудности. Советские, польские, югославские лоцманы не только обеспечили нормальное судоходство по каналу, но и открыли школы для подготовки египетских кадров.

И тогда в октябре 1956 года началась англо-франко-израильская агрессия против Египта. Канал был поврежден.

С помощью флотилии ООН полгода спустя движение по каналу было восстановлено. Но через десять лет в результате агрессии Израиля движение снова было прервано на более длительный срок…

Красное море

Строго говоря, большую часть времени в году море вовсе не красного цвета. Его голубовато-зеленая вода приобретает возле рифов мутноватомолочный тон. Но в определенный период, когда начинают бурно размножаться микроскопические водоросли, волны моря действительно приобретают красный цвет.

АРАВИЙСКОЕ МОРЕ. Расположено между полуостровами Аравийским и Индостан. Площадь — 4 миллиона 832 тысячи квадратных километров, глубина — до 5803 метров. В Аравийское море впадает великая река Инд и много других более мелких рек полуострова Индостан. Крупные заливы: Аденский, Оманский, Кач, Камбейский. Главные порты: Коломбо, Бомбей, Карачи, Аден.

Название море получило по самому большому в Евразии Аравийскому полуострову.

Интересный этот водоем, отделяющий Африку от Азии. В него не впадает ни одна река. Дождливых дней набирается за весь год не более десяти. А жара стоит такая, что с поверхности испаряется очень много воды. Не будь Баб-эль-Мандебского пролива и Суэцкого канала — высохло бы Красное море. Движение воды в проливе такое интенсивное, что инженеры даже предложили поставить там электростанцию… Правда, об осуществлении проекта пока что-то ничего не слышно.

Экспедиции океанографов обнаружили, что по центральной оси моря тянется впадина глубиной около 1000 метров. Это главный трог. В переводе с немецкого «трог» не что иное, как «корыто». Именно так геологи называют речные долины в горах. На дне трога Красного моря проходит узкий желоб, уходящий на глубину до 3 тысяч метров. Настоящая трещина в земной коре.

В 1948 году шведские ученые обнаружили в центральной части Красного моря в двух изолированных котловинах на дне толстый слой воды в 200–300 метров с небывало высокой температурой, очень высокой соленостью и крайне низким содержанием кислорода. Это был настоящий рассол, который наверняка клокотал в расселинах как крутой кипяток. Рассол был так богат железом, цинком, марганцем, медью, что хоть ставь тут же на поверхности металлургический завод. По-видимому, вода из глубин через трещины в земной коре проникала до раскаленной магмы, нагревалась, насыщалась металлическими добавками и поднималась наверх, где застаивалась, остывала, и часть металлов выпадала в осадок, наполняя своими солями илы, скапливающиеся на дне. Таких металлоносных районов обнаружено в Красном море не менее десяти.

В 1979–1980 годах в Красном море работало советское научно-исследовательское судно Академии наук СССР «Академик Курчатов». Вместе с ним в экспедиции принимали участие суда «Профессор Штокман» и «Акванавт». С наших научно-исследовательских судов в глубины моря опускались глубоководные аппараты — «Манта-1500», управляемый по кабелю, и автономный аппарат «Пайсис» с исследователями на борту. Никогда еще ученые не опускались здесь на такую глубину. «Пайсис» вел исследования на глубине до 2 тысяч метров. Мощные прожекторы осветили мир, который никогда не видел света. На карты, на фотопленку и на видеофильм были запечатлены громадные натеки лавы, излившейся из кратеров подводных вулканов, гладкие стены подводных каньонов. Механические руки глубоководных аппаратов помогли собрать уникальную коллекцию придонных базальтов.

Но самое удивительное заключалось в том, что здесь, в царстве вечного мрака, рядом с трещинами, полными горячей водой, практически лишенной кислорода, была обнаружена жизнь! Вы представляете себе: жизнь без солнца, без света…

Красное море стало местом настоящего паломничества биологов всего мира. К сожалению, металлоносные илы на дне моря все больше привлекают к себе внимание предпринимателей. В печати нет-нет да и появляются сообщения о создании металлургических плавучих комбинатов для добычи полезных ископаемых со дна этого, пока еще чистого, интереснейшего для науки водного бассейна…

Республика пиратов — Либерталия

Помните, я вам обещал встречу с морскими разбойниками других океанов? Сейчас я это обещание выполняю. «Республика пиратов» — такое сочетание, пожалуй, даже трудно себе представить…

Есть в Индийском океане большой остров — Мадагаскар. Расположен он в тропическом поясе и лежит параллельно восточному берегу Африки, отделяясь от него широким Мозамбикским проливом. Западный берег Мадагаскара так точно следует рисунку восточного африканского берега, что в голову сразу приходит мысль о том времени, когда остров оторвался от континента и, как огромный корабль, отплыл в сторону.

Мадагаскар по площади четвертый остров мира. Больше его только Калимантан, Новая Гвинея и Гренландия. Найдите-ка их на карте и сравните размеры… Удивительна природа этого уголка земного шара. Северные берега скалисты и окаймлены коралловыми рифами. Вообще же береговой пояс Мадагаскара низменный и болотистый. Отсюда к центру острова почва поднимается, образуя в середине горный массив. Отдельные вершины его поднимаются до высоты более 2,5 тысячи метров. Много потухших вулканов. О бурном прошлом в геологической жизни острова сегодня напоминают довольно частые землетрясения.

Тропическая жара в низменных болотистых частях побережья делает их царством лихорадки. В центральных районах климат значительно здоровее.

Еще в первые века нашей эры малайские мореходы пересекли Индийский океан и высадились на этом острове, покрытом прекрасными девственными лесами. Они остались жить здесь и смешались с местным населением. Отсюда и пошло нынешнее коренное население Мадагаскара — мальгаши.

В IX веке весь Индийский океан оказался в руках арабов. Их купцы и путешественники достигли берегов Мадагаскара и описали его в своих книгах, называя островом Луны. Соседние же островитяне называли его островом кабанов — из-за обилия диких свиней — или Большой Землей. Острова Индийского океана приносили большой доход торговцам.

В марте 1500 года в Лиссабоне португальцы снарядили флот из 13 кораблей. На борт погрузилось около 1500 человек. Командовал им молодой придворный Педру Алвариш Кабрал. Он должен был перехватить инициативу и наладить торговлю Португалии с Индией. Трудным оказался этот поход. Только 7 кораблей из 13 обогнули Африку. Но и на этом не кончились неудачи. Разыгравшаяся в Индийском океане буря отогнала корабль, которым командовал капитан Диогу Диаш, далеко на восток. Потеряв связь с другими кораблями и сбившись с пути, Диаш немало поблуждал среди волн, прежде чем увидел землю. То был Мадагаскар, который португальцы назвали островом Святого Лаврентия.

Позже многие португальские суда обследовали его берега и наносили их на карты с надписью: «остров, богатый золотом».

На самом деле золота на Мадагаскаре немного. Из полезных ископаемых тут добывается больше графит, слюда, есть урановая руда и каменный уголь.

Одними из первых поселений европейцев на Мадагаскаре были пиратские деревни. Со всех сторон стекались «джентльмены удачи» на этот остров, где не было европейских властей. Одни, сделав Мадагаскар своей базой, уходили отсюда в пиратские рейды. Другие, обзаведясь фермами, занимались мирным трудом. Старики, удалившись на покой, торговали с купцами из Индии, а кое-кто поступал на службу к местным князькам, включался в политическую игру и пытался даже основывать собственные княжества.

В центральной части острова, в районе центрального плато, ко второй половине XVII века выросло и окрепло сильное рабовладельческое государство Имерина с королем во главе. Племена, жившие в центральной части страны, никакой любви к пришельцам не питали, но нападать остерегались, поскольку пиратские поселения были хорошо вооружены.

И вот в конце XVII столетия в бухте Диего-Суарес на северо-восточной оконечности острова высадились сотня с лишним пиратов, их жен и негров — бывших португальских рабов. Во главе новоприбывших были профессиональный моряк, бывший лейтенант французского флота Миссон и беглый доминиканский монах, итальянец Караччиоли. Они провозгласили основание «республики свободы» — Либерталии и разослали письма пиратам «семи морей» с приглашением присоединиться к ним, чтобы вместе строить Свободный город. Что же представляла собой республика пиратов?

Прежде всего, каждый ее житель, независимо от цвета кожи или прошлых дел и заслуг, был равен в правах с другими и свободен. Частная собственность отменялась. Существовала общая республиканская казна: при необходимости каждый мог получить средства, а также из нее выдавали пособия и пенсии нетрудоспособным, больным и старикам. Доход от пиратского промысла частично шел в казну, а частично делился между гражданами Либерталии.

Предложение основателей республики пришлось по сердцу многим «джентльменам удачи». На Мадагаскар стекались люди со всех сторон. И скоро город в бухте Диего-Суарес разросся и окреп. Со стороны моря построили укрепления с батареями пушек на бастионах. На берегу расположились мастерские и верфи с крупными кораблями на степелях.

АРАФУРСКОЕ МОРЕ. Расположено между Австралией, Новой Гвинеей и островами Танимбар и Кай. Площадь — 1 миллион 17 тысяч квадратных километров, глубина преимущественно до 200 метров, но на севере между островами Ару и Селатан-Тимур имеется впадина глубиной до 3680 метров. В северный берег Австралии врезается крупный залив Карпентария. Побережье заселено слабо, больших портов нет.

Управлял городом совет старейшин. Члены его каждые три года переизбирались. Главой государства — протектором пираты избрали Миссона, а статс-секретарем — Караччиоли. Капитан Тью — известный карибский пират, отдавший шпагу и корабль республике, командовал флотом. Городские постройки представляли собой в основном небольшие дома, окруженные огородами и садами. Вокруг города располагались поля. Жителям запрещалось браниться и играть в азартные игры. И все авторы, писавшие о Либерталии, отмечали, что среди населения поддерживался образцовый порядок. Либеры старались сохранять добрые отношения с соседними племенами. Был подписан мир, согласно которому пираты защищали соседей от нападения врагов, а те, в свою очередь, поставляли пиратам рабочую силу.

Кем же были двое, возглавившие эту необычную республику? Миссон родился в Провансе, в богатой семье, и получил хорошее образование. Шестнадцати лет он поступил на флот, где очень скоро дослужился до офицерского чина. Однажды во время стоянки в Генуе он познакомился с молодым доминиканским монахом Караччиоли. Знакомство это со временем перешло в дружбу. И, покинув монастырь, «брат» Караччиоли поступил матросом на тот же корабль, где служил Миссон.

Трудно сегодня сказать, когда у них зародилась идея посвятить жизнь освобождению людей от власти богачей. Но они не скрывали своих взглядов, и многие матросы сочувствовали им. Как-то раз, после тяжелого боя с английским корсаром у острова Мартиника, когда из французских офицеров в живых остался один Миссон, он обратился к матросам с призывом бросить военную службу и стать вольными пиратами. Но при этом «пиратами-джентльменами», провозвестниками новой жизни, свободной от власти богачей и денег.

«Виват капитан Миссон!» — дружно крикнули матросы и принялись приводить в порядок свой корабль, готовя его к новой роли. Несколько дней спустя новоиспеченные пираты встретили в море английское торговое судно и без особого труда взяли его на абордаж. Англичане приготовились к смерти. Но каково же было их удивление, когда два главаря пиратов никого не убили. Они взяли с захваченного судна лишь ром и припасы, необходимые для дальнейшего плавания.

Также и в следующих рейдах пираты Миссона и Караччиоли никого не убивали, когда встречали мирные торговые суда. Но совсем иначе вели они себя, когда сталкивались с работорговцами, переправлявшими груз невольников из Африки. Здесь пощады не было. Пленников, набитых в трюмы, пираты освобождали и отпускали на все четыре стороны.

Слава «благородного пирата» Миссона и его республики Либерталии возрастала. Пришло время думать о расширении границ. А для этого нужны были деньги. И Миссон, укомплектовав экипажи, выходит на всех своих кораблях в океан на промысел.

В тот же день, воспользовавшись тем, что в городе остались лишь женщины и старики, а также зная незащищенность пиратского селения со стороны суши, мальгаши из центральных районов страны напали на него… Бой был коротким. Когда корабли пиратов, тяжело груженные добычей, вернулись к берегам Мадагаскара, город был полностью разрушен и лишь несколько человек, успевшие спрятаться в лесах, бродили среди развалин.

Молча похоронили пираты погибших товарищей и решили уйти с Мадагаскара. «Это место проклято богом!» — говорили они. Идти договорились в Тихий океан, чтобы начать все сначала на берегах Америки. Но шторм, разразившийся в Мозамбикском проливе, бросил корабль Миссона на рифы, и «благородный пират» погиб вместе со своим другом. Остальные их товарищи рассеялись по разным морям. А о республике пиратов Либерталии люди быстро забыли. Развалины города заросли колючим кустарником. В наши дни лишь историки и романисты вспоминают о ней в своих трудах.

Французские и английские колонизаторы не раз пытались завладеть Мадагаскаром, чтобы использовать его в качестве базы на путях в Индию. Но коренное население острова упорно сопротивлялось. Лишь в 1885 году в результате первой франко-мальгашской войны войска мальгашей вынуждены были отступить перед несравнимо лучше вооруженной французской армией. Мадагаскар стал сначала протекторатом, а потом и колонией Франции. Но мальгаши не покорились захватчикам. Стихийные восстания и партизанские войны постепенно перешли в организованную политическую борьбу, и в 1960 году была провозглашена независимость Мадагаскара. Сегодня на острове — Демократическая Республика Мадагаскар, суверенное государство, отстаивающее свою независимость и свои права.

Аравийское море

Мореходы с давних времен облюбовали северо-западную часть Индийского океана. Сухопутные торговые пути в Индию нелегки, вот и стремились купцы использовать морские дороги. До великого Птолемея географы называли эту часть Индийского океана Эритрейским морем.

Потом его именовали Зеленым, Индо-Арабским, Персидским и Оманским. И наконец, уже в наше время, установилось название «Аравийское море». Персидским же и Оманским остались его северо-западные заливы. Но и сегодня южная граница Аравийского моря не очень-то точна. Поди найди ее среди перекатывающихся волн…

Подводные хребты на дне моря разделяют его на две большие котловины, глубина которых больше 3600 метров. Однако у берегов Азиатского континента идут широкие шельфы, покрытые илом и песком. А знаменитый Персидский залив весь находится в неглубокой зоне. Средняя глубина здесь меньше сотни метров.

На Персидский залив сегодня устремлены взгляды всего капиталистического мира. Большая часть супергигантских месторождений нефти и газа расположена в Персидском заливе!

Жарко здесь летом. Дожди выпадают только с ноября по апрель. Остальное время небо ясное, лишь временами его затягивают пыльные бури, которые приносит шамал — северо-западный ветер, — да дымка. Вода — теплая, как в ванне.

ЛАККАДИВСКОЕ МОРЕ. Расположено между полуостровом Индостан и Лаккадивскими островами, часть Аравийского моря и потому даже обозначается не на всех картах. Точных границ не имеет. Глубина доходит до 1000 метров. Название получило от группы низких коралловых островов, называвшихся в древности Лакша Двина, что означало по-санскритски «100 тысяч островов».

Давно-давно, еще до появления человека на Земле, в этом районе развивалась бурная жизнь. Накапливались органические осадки. Суша и морское дно то опускались, то поднимались, образовывали сбросы и складки. Горные породы засыпали накопившиеся осадки, и из них постепенно образовывалась нефть. Впрочем, о происхождении нефти еще спорят. Разные есть гипотезы ее происхождения — органические, неорганические… Совсем недавно появилась еще одна.

Новая гипотеза предполагает, что в образовании нефти немалую роль играет атмосфера. Углекислый газ, выделяемый живыми существами, вулканами и технологической деятельностью человека, частично превращается в углеводороды. Мельчайшие капельки углеводородов скапливаются в облаках. А дожди вымывают их оттуда и сбрасывают на землю. Вместе с водой они проникают в глубь земной коры и там пополняют запасы нефти… Очень любопытная идея, не правда ли? Она говорит о пополнении запасов, а не о первоначальном происхождении. Эта загадка, увы, еще не разгадана…

Нефть, нефть, нефть! мировые месторождения

Мы уже познакомились с месторождениями «черного золота» в Северном море и в Персидском заливе. Но в наши дни геологи обнаружили запасы нефти и в других районах Мирового океана. И почти каждое такое открытие служило причиной споров, а то и конфликтов между государствами.

В середине 1976 года турецкое исследовательское судно вело разведку нефти на шельфе Эгейского моря. Греческие власти заявили протест, считая, что их соседи вторглись в пределы чужого экономического района. Турецкое правительство вывело в море военные корабли для охраны исследовательского судна и высказало в адрес Греции ряд угроз. Тогда греческое правительство обратилось с жалобой в Совет Безопасности ООН и в международный суд, приведя одновременно в боевую готовность свои вооруженные силы…

Назревший конфликт удалось бы ликвидировать значительно быстрее, если бы за ним не стояли нефтяные монополии Западной Европы. Империалисты рассчитывали установить свой контроль в этом районе, а для этого им было очень выгодно столкнуть две соседних страны.

Нефтегазоносные районы обнаружены и у азиатских берегов. Первые буровые платформы появились в Бенгальском заливе, на шельфе Таиланда и Кампучии, Малайзии, Индонезии и Филиппин. Но пока и здесь большую часть концессий получили западные нефтяные компании. А в огромном нефтеносном районе между Новой Гвинеей и Сингапуром лицензии на поиски и добычу нефти оспаривают друг у друга американские и японские фирмы.

В начале 70-х годов японская экспедиция, отправившаяся на разведку нефтяного месторождения к северо-востоку от острова Тайвань, обнаружила, что там уже вовсю действует американская компания «Пасифик ойл» под флагом Тайваня. Снова возник конфликт…

Много нефти нашли геологи в Мексиканском заливе и у берегов Калифорнийского залива, на севере Аляски и в устье реки Маккензи.

Разрабатываются месторождения в Южной Америке. Открыты нефтяные месторождения и на акваториях, примыкающих к северо-западной части Эквадора и Перу, а по другую сторону континента у гвиано-бразильского побережья.

В Африке разведаны богатые месторождения нефти в Гвинейском заливе. Правда, здешний шельф поделен между очень многими странами и поэтому бывает нелегко согласовывать работы.

Значительные открытия в последнее время сделаны и на шельфах Австралии и Океании…

Нефть — кровь современного прогресса.

По мнению геологов, дно океана хранит свыше 50 миллиардов тонн нефти. Наметившийся энергетический кризис вновь и вновь выдвигает на передний план задачу освоения этих месторождений.

Как добывают морскую нефть

Чтобы пользоваться морской нефтью, нефтяники должны проделать несколько предварительных этапов работы: сначала произвести тщательную разведку, потом организовать добычу, хранение и транспортировку полученного сырья на нефтеперегонные заводы.

Вы скажете, что то же самое делают и сухопутные нефтяники. Конечно, но только с той разницей, что они находятся на твердой земле. Согласитесь, что некоторое различие есть в том, что у тебя под ногами — прочная суша или зыбкое море.

Первый этап — разведка на море — проходит даже легче, чем на суше. Заключается он в геологическом исследовании выбранного участка. Здесь главная задача — выбрать бассейн с мощным слоем донных отложений, под которыми могло образовываться месторождение нефти или газа. Для этого с помощью магнитометра, установленного на самолете или на корабле, отыскиваются места, где наблюдается изменение магнитного поля Земли. Дело в том, что, к нашему счастью, океаническая кора сложена главным образом из базальтов, содержащих в себе довольно много магнитных материалов. В местах же возможного скопления нефти или газа величина магнитного поля меняется.

Потом «подозрительные» районы еще и еще раз проверяют с помощью морских гравиметров — приборов, отмечающих малейшие изменения силы тяжести. Ведь нефть и газ легче окружающих их горных пород…

Если магнитные и гравиметрические измерения дают однозначный ответ, приступают к сейсмической разведке. Сейсмологи опускают с борта судна на дно пневматическую пушку или электроискровой разрядник и стреляют, трясут дно, создают в устилающих его горных породах ударную волну. Бегут по морскому дну в разные стороны упругие волны. Там, где породы более плотные, скорость у них одна, там, где менее плотные, — другая. Чуткие приборы — сейсмографы ловят эти волны.

Данные всех предварительных измерений передают электронно-вычислительной машине. Машина сопоставляет их. Длинные колонны цифр летят в виде сигналов радиоволн на приемные антенны искусственных спутников Земли. Спутники рассказывают людям о строений морского дна, помогая составить как бы его профиль, указывают разведывательным судам, какое именно место, какой участок морского дна может представлять для нефтяников наибольший интерес.

Морские геологи-разведчики устанавливают платформы с вышками или подгоняют суда — плавучие буровые и начинают разведочное бурение.

КРАСНОЕ МОРЕ. Расположено между Африкой и Аравийским полуостровом. Соединяется на севере через Суэцкий канал со Средиземным морем, на юге через Баб-эль-Мандебский пролив с Аденским заливом и Аравийским морем. Площадь — 460 тысяч квадратных километров, глубина — до 3039 метров. Одно из самых теплых и соленых морей в мире. В Красное море не впадает ни одна более или менее значительная река. На севере имеются два залива — Акаба и Суэцкий. Главные порты: Суэц, Порт-Судан, Джидда, Массауа, Ходейда.

Пробурив некоторую глубину, бур вытаскивают, а в отверстие опускают стальную трубу, закрепляют, цементируют, чтобы стенки скважины не обвалились и чтобы выступившая нефть не загрязняла грунтовые воды…

Суда буксируют подводное нефтехранилище к месту затопления.

Через некоторое время бурильщики меняют буровое долото или коронку на меньший размер. Теперь и трубы для обсадки ставят меньшего диаметра. И так до тех пор, пока не дойдут до нефти. Или пока не решат, что скважина бесперспективна. Ведь далеко не в каждой оказывается «черное золото». Тут уж все зависит от тщательности предварительной разведки и от везения.

Таким образом, каждая скважина — это отверстие в земной коре со стальными стенками. По виду оно напоминает старинную складную подзорную трубу из нескольких колен.

Сегодня разведочное бурение ведется уже не только на мелководье шельфа. Нефтяные платформы шагнули за его пределы, и скважины бурятся в глубоководных районах океана. Инженеры разработали конструкции платформ, которые можно отбуксировать к месту установки и, выдвинув опоры, закрепить на дне. При этом сама платформа поднимается над водой на такую высоту, чтобы ее не захлестывали даже самые высокие волны.

У нас в Советском Союзе на этом принципе сконструированы установки «Бакы», предназначенные для бурения в Каспийском море 6-километровых скважин. Каждая из четырех опор установки высотой более 100 метров. Упрутся они в дно, а по ним платформа поднимается еще на высоту трехэтажного дома над волнами. Попробуй достань… На ней устанавливается 54-метровая буровая вышка и другое оборудование. Тут же — дома-укрытия для обслуживающего персонала. Есть у нас платформы и других типов, работающие в разных морях.

В 1974 году компания «Бритиш петролеум» установила в Северном море трехэтажную стационарную платформу на глубине 120 метров. Наверху, в 45 метрах от поверхности воды, — вертолетная площадка. Ниже буровая и подсобные помещения, в которых работают одновременно до 100 рабочих. Такое сооружение стоило около 82 миллионов долларов, и с него пробурены несколько скважин в разных направлениях.

Для больших глубин используются полупогруженные платформы. Они устанавливаются на плавающих в глубине понтонах и удерживаются на месте многотонными якорями. Такие платформы, благодаря глубоко посаженным поплавкам, даже в бурю не испытывают сильной качки. Многие из них снабжены собственными двигателями, позволяющими им маневрировать без помощи буксиров.

Но самые прогрессивные конструкции — это подводные комплексные станции. В рабочей камере, которую опускают на грунт над скважиной, поддерживается атмосферное давление. Здесь сосредоточено все оборудование, необходимое для добычи нефти из скважины. Обслуживающий персонал доставляется с надводного судна в транспортной капсуле. Судно обеспечивает подводную рабочую камеру воздухом, электроэнергией. Связь осуществляется по телефонным и телевизионным каналам.

Согласно разработанному проекту, комплексная подводная станция может эксплуатироваться на глубинах до 900 метров.

Глубоководное бурение ведется и со специальных судов, оборудованных буровыми вышками. Так, в конце 60-х годов американская фирма «Глобал марин» построила судно «Гломар Челленджер». Оно вело бурение через киль и удерживалось над скважиной с помощью нескольких винтов. Есть такие суда и в других странах — в Японии, во Франции, в Италии. Есть они и у нас.

Чрезвычайно важной проблемой является хранение и транспортировка добытой в океане нефти. Сооружать нефтепровод от каждой скважины на берег нерентабельно. Да и в этом случае без хранилищ вблизи места добычи не обойдешься. Первые подводные хранилища имели вид опрокинутых котлов. Установили их на дне Персидского залива на глубине 150 метров. В огромный стальной купол без дна накачивается прямо из скважины нефть, которая вытесняет воду. Такой способ очень удобен, потому что под действием давления той же воды происходит и перекачка нефти в танкеры.

У побережья Норвегии на североморском месторождении Экофиск в 270 километрах от берега на 70-метровой глубине затоплены 9 огромных емкостей из бетона. Действуют они по тому же принципу и могут принять одновременно до 160 миллионов литров нефти. В той же Норвегии сооружено и еще большее хранилище для газа. На дне моря на глубине 84 метра установлено «на попа» нечто вроде цистерны с диаметром 62 метра и высотой 123 метра. Посчитайте-ка сами ее объем. От этой «цистерны» идет газопровод к шотландскому порту Питерхед. Есть и другие проекты хранения и перевозок нефти по морю, например в огромных пластмассовых мешках…

Конечно, такая широкая добыча нефти со дна моря и особенно ее массовые перевозки из одних районов земного шара в другие по морским трассам чреваты немалыми опасностями для окружающей природы. Вот всего несколько примеров.

В 70-х годах произошла ужасная по своим последствиям авария танкера «Торри Кэньон». В море вытекло 80 тысяч тонн нефти! Под угрозой гибели оказались устричные отмели и рыбные садки, пляжи всемирно известных курортов. Какими только способами не пытались люди бороться с нефтью, разлившейся на огромном пространстве акватории! Ее пытались собирать, пробовали жечь напалмом… Ничего не помогало. Для прибрежных стран это явилось поистине всенародным бедствием.

Только затихли разговоры по поводу злосчастного «Торри Кэньона», как в бухте Сан-Франциско столкнулись два танкера. 3 тысячи тонн сырой нефти залили на многие километры калифорнийские пляжи. Конечно, 3 тысячи тонн — это не 80 тысяч…

16 марта 1978 года авария супертанкера «Амако Кадис» привела к самой большой экологической катастрофе в истории мореплавания. Танкер потерпел аварию в водах, омывающих полуостров Бретань (Северная Франция), и в море вылилось около 200 тысяч (!) тонн сырой нефти. Ветер распространил нефтяное пятно более чем на 100 миль. Погибли устричные отмели, погибли птицы в океане. В приморских заболоченных местах уже через трое суток после катастрофы не осталось никакой жизни. Около 320 километров побережья было заражено нефтью. Вымерло все живое. И биологи говорят, что только через семь, а то и десять лет восстановится экологический баланс природы в этом районе.

Дочь известного немецкого писателя Томаса Манна — председатель совета планирования Международного океанического института на Мальте профессор Элизабет Манн-Боргезе в своей книге «Драма океана» подсчитала, что каждый год на международных морских трассах могут возникнуть не меньше 100 тысяч опасных ситуаций для танкеров, находящихся в пути. При этом около миллиарда тонн сырой нефти рискуют быть выброшенными в океан. Миллиард тонн! Попробуйте вообразить себе это количество, учитывая, что пленка нефти даже толщиной в одну молекулу способна нарушить фотосинтез в морских организмах, задушить и отравить маленьких и больших обитателей океана.

Океан — друг человеку, но друг взыскательный. Небрежностей по отношению к себе он не терпит. Ни одна страна не застрахована от тяжелых последствий аварий на море.

21 ноября 1981 года в Клайпедском порту пришло на суда штормовое предупреждение. Клайпеда — отличный порт, но в шторм — место опасное. Образуется здесь у берега мощный тягун. Он так водит суда у причалов, что никакие швартовы не выдерживают. На время непогоды портовые правила даже предусматривают прерывать грузовые операции. Все капитаны знают эти особенности и с получением штормового предупреждения предпочитают выходить из гавани и штормовать в открытом море: так куда безопаснее.

Однако официальное оповещение о надвигающемся урагане не застало на борту английского танкера «Глобе Асими», приписанного к Гибралтару, ни капитана, ни старшего механика, ни части команды. Они беспечно веселились в городе. Напрасно мерил беспокойными шагами ходовую рубку лоцман, готовый вывести судно из бухты. Отдать приказ отваливать может только капитан. В чреве судна тяжело переливалось 16 499 тонн топочного мазута да в бункере — 180 тонн моторного топлива и 50 тонн дизельного…

Ветер крепчал. Тяжелый теплоход водило на швартовых как ялик. Наконец под утро следующего дня явился на борт капитан. Однако вместо того чтобы тут же отдать нужные распоряжения, он тянул и тянул время, дожидаясь прихода старшего механика и недостающего члена машинной команды.

Ждать больше было невозможно. Толстые капроновые канаты лопались как нитки. Судно лишилось почти всех швартовых, когда наконец последовала долгожданная команда. Но и тут вместо того, чтобы набрать инерцию и миновать в районе узкости подветренную отмель на хорошем ходу, капитан вел танкер вяло и нерешительно. Правда, посудина постройки 1960 года была достаточно старой и изношенной…

У конца северного мола ветер с размаху бросил судно на камни. Обшивка лопнула, и мазут — густой черный мазут — широкой рекой хлынул через пробоину.

Даже старожилы Клайпеды не помнили за последние тридцать лет такого урагана. Ветер с запада мчал со скоростью 25–30 метров в секунду. Порывами скорость его увеличивалась до 50 метров в секунду. Волны методически разрушали корпус танкера, беспомощно лежащего на камнях. И он разламывался на глазах, истекая мазутом. На средней надстройке и на корме металась обреченная на неминуемую гибель команда.

По нашим законам главная ценность — человеческая жизнь. Помочь можно было, только наладив канатную переправу. Причем наладив сейчас же, не медля. Яростные волны не оставляли времени на раздумья. И вот 4 советских моряка, нагрузившись линеметом, бухтами капронового троса, канифас-блоками и рацией, пустились в опасный путь. До конца мола — 300 метров. 300 метров скользкого пути, через который то и дело переваливались и неслись горы холодной воды, смешанной с мазутом. Короткими перебежками, прижимаясь к камням, продвигались моряки.

Зацепившись за опору указательного знака на оконечности мола, они все же наладили подвесной путь с судна на берег, и к 21 часу со средней надстройки сняты были все, включая капитана и лоцмана. 15 человек оставались на корме, но они даже не рисковали перебраться по искореженной, захлестываемой волнами палубе к канатной дороге. Час спустя судно переломилось пополам. И все-таки к полудню следующего дня все моряки из команды злополучного танкера были спасены.

Ну а что же с грузом танкера? С этим дело обстояло гораздо хуже. Мазут покрыл акваторию порта, около 140 тысяч квадратных метров. Черная жижа проникла в Куршский залив, в прекрасный заповедник, безнадежно испортив камышовые заросли многочисленных островов…

Как только произошла авария, в городе была организована чрезвычайная аварийная комиссия. На всех примыкающих к заливу предприятиях действовали штабы по ликвидации последствий разлива мазута. В ближайшие дни из Новороссийска, Баку, Измаила, Вентспилса и Ленинграда прибыли спецформирования и специалисты, имеющие опыт работы с разлившейся нефтью. Самоотверженно боролись со стихией люди из Балтийского пароходства.

Все было брошено на борьбу с последствиями катастрофы. В напряженные дни в работах участвовало до 1700 человек и большое количество техники. Но что они могли противопоставить стихии? Волны рвали боны заграждений. Смешанный с водой, с портовым мусором, застывший мазут превратился в густую вязкую массу, которая почти не поддавалась откачке.

ТИМОРСКОЕ МОРЕ. Расположено между Австралией и островом Тимор. Площадь — 632 тысячи квадратных километров, глубина преимущественно до 200 метров, однако на севере у острова Тимор имеется впадина глубиной до 3310 метров. Крупный залив — Жозеф Бонапарт. Главный порт — Дарвин.

Названо по имени острова.

Двадцать три дня и двадцать три ночи шла схватка с мазутом. Западный ветер и зыбь выбросили часть мазута на золотые пески пляжей Мальнраге, Гируляя и Паланги. Грязь пришлось убирать вручную…

Когда шторм прекратился, большинство спасенных членов команды улетело домой. А сотни людей еще долгое время выгребали остатки разлитого мазута. И еще не один курортный сезон купающиеся будут находить черные метки пребывания «Глобе Асими» у наших берегов.

Добыча нефти в океанах, а следовательно, и ее перевозки будут нарастать: Тут уже ничего не поделаешь — технический прогресс вспять не повернешь. Но чем сильнее вмешательство человека в природу, тем осторожнее и внимательнее он должен быть. В наших руках могучая наука и техника, никаким силам природы не справиться с ними.

Пришло время человеку не только брать от планеты, но и заботиться о своем доме. И в первую очередь наша забота о чистоте Мирового океана.

Глава шестая. Тихий океан

К тихому океану все определения нужно применять в превосходной степени: наибольший по размерам, с самыми большими глубинами, разнообразнейший, богатейший и так далее, и тому подобное. И все будет правильно.

Расположен Тихий океан между Азией и Австралией с одной стороны и Северной и Южной Америками — с другой.

На юге и на севере Тихий океан граничит с Южным (Антарктическим) и с Северным Ледовитым океанами.

Площадь этого огромного водного бассейна занимает более трети всей площади Земли.

И можете ли вы поверить, что всего пятьсот лет назад европейцы даже не подозревали о существовании этого океана?

Все мореплаватели и картографы были уверены, что за морем Мрака, как неофициально именовали Атлантику, находится сразу азиатский берег.

Ведь даже Колумб долгое время считал, что приплыл к малонаселенным берегам «Катая» — Китая. И только потом понял, что перед ним новый материк, преграждающий путь к Индии, которая должна лежать в Южном море.

А где искать проход в это Южное море?..

Как открывали Тихий океан европейцы

Осенью 1513 года отряд испанских конкистадоров под предводительством Васко Нуньеса де Бальбоа продирался сквозь густые заросли, держа путь через тропический лес Центральной Америки на запад. Жара стояла изнуряющая. Пот ручьями тек по телам, вызывая нестерпимый зуд под одеждой, прикрытой панцирями. Снять их испанцы не решались, поскольку стрелы индейцев не знали промаха. Большие собаки, которыми конкистадоры травили жителей встречных деревень, еле тащились, высунув язык. Куда же так стремились завоеватели?

Секрет открывался просто. Чтобы узнать, где индейцы прячут золото, солдаты жестоко пытали пленных. И кто-то не выдержал, рассказал, что на юго-западе лежит богатая страна, с горных вершин которой можно увидеть Большое море. Там у людей много желтого металла, зачем-то очень нужного пришельцам. Местное население вовсе не так уж его ценило. Золото было мягким и годилось в основном на украшения. Ножи и наконечники из обсидиана и кремния были куда лучше. Но если золото так уж необходимо этим бородатым, одетым в странные одежды людям, то пусть они его возьмут и уберутся. К золоту, к богатствам, которые мерещились во снах, пробивались остатки большого отряда конкистадоров, набранных из колонистов новых земель.

Бальбоа был настоящим бандитом: беспредельно жестокий, жадный до наживы, он не боялся никого. Твердо решив разбогатеть, он не останавливался ни перед какими трудностями, если впереди маячил призрак золота.

Нелегким был путь отряда. Густые леса и высокие горные цепи вставали на его пути. Голод и желтая лихорадка сопутствовали экспедиции, вырывая одного за другим ее участников. Индейцы, неуловимые, как лесные тени, подстерегали солдат, и те либо умирали отравленные ядом стрел, либо исчезали без крика и навсегда. Пропавших не искали.

Шел конец сентября, когда, взобравшись на вершину очередной горы, испанцы увидели впереди бескрайнюю равнину голубой воды. Это и было Южное море — Великий, или Тихий, океан.

На берег бухты отряд вышел 29 сентября и в честь святого Мигеля (Михаила) назвал ее Сан-Мигель. Так она называется и по сей день. Когда начался прилив, Бальбоа облачился в роскошный камзол, взял в руки кастильское знамя и, войдя в воду, торжественно стал читать грамоту, составленную специально для этого случая нотариусом: «…вступаю во владение для кастильской короны… этими южными морями, землями, берегами, гаванями и островами, со всем, что в них содержится…»

С берегов Дарьенского залива, где находились основанные испанцами населенные пункты, Бальбоа снарядил корабль в Испанию с донесением о великом открытии. К нему он предусмотрительно приложил груду золота и 200 прекрасных жемчужин — пятую королевскую часть награбленного богатства. Он правильно рассчитал. В ответ из Испании пришли к нему милостивые грамоты и новые отряды «безработных» дворян, мечтавших приобщиться к баснословным богатствам Золотой Кастилии, как называли эти земли в ту пору. Так был впервые открыт европейцами Тихий океан. Не в плавании с борта корабля, а с земли, с берега.

В заключение надо сказать, что дон Бальбоа все же получил по заслугам. Когда король стал осыпать его милостями, новый наместник Золотой Кастилии на всякий случай приказал арестовать конкистадора и отрубить ему голову. Благо причин для смертного приговора долго искать не пришлось.

А вот первое знакомство с океаном с борта корабля принадлежит Фернану Магальяншу, или Магеллану, — бедному португальскому дворянину, отправившемуся к берегам страны Святого Креста, как называли Южную Америку в то время, для поиска водного прохода из Атлантики в Южное море. Проход этот нужен был испанцам, чтобы западным путем добраться до Пряных островов. Так называли купцы Молуккские острова. Задачу Магеллан выполнил. Но, вмешавшись в междоусобицу на Филиппинах, погиб. Островитяне закидали его копьями и изрубили тесаками.

Лишь один корабль из пяти, отплывших от берегов Испании, вернулся в родной порт, обойдя весь земной шар. Привел его капитан Хуан Себастьян Элькано.

Мореходы восточноазиатских стран давно уже проложили торговые пути в район, пограничный между Тихим и Индийским океаном. Но для европейцев Филиппины были совсем неизвестны. Не знали они и других островов, остатков великого сухопутного моста между Азией и Австралией в те эпохи, когда уровень Мирового океана был намного ниже.

Так представляли себе первые путешественники гиппопотама. Со старинного рисунка.

Сейчас в этом районе Индонезии и Филиппин, в стране тысяч и тысяч островов, картографы размещают не одно море. Так, берега Юго-Восточной Азии омывают воды Южно-Китайского моря. А с востока Филиппинские острова являются границей Филиппинского моря, района глубочайших трещин в земной коре — глубоководных желобов, увенчанных короной подводных и надводных вулканов. Здесь родина частых землетрясений и… тайфунов. Тропические циклоны обычно зарождаются в районах тропических морей у Маршалловых и Каролинских островов. Отсюда они начинают свое движение, и на морских просторах, где температура воды выше 26–27 градусов Цельсия, набирают силу, становясь настоящими тайфунами.

Панамский канал

Трудно себе даже представить, что до 1914 года путь из Атлантики в Тихий океан был только один — вокруг Южной Америки — на тысячи километров длиннее сегодняшнего. Корабли шли извилистым и каменистым Магеллановым проливом или обходили Огненную Землю, а затем, миновав мыс Горн, по проливу Дрейка выходили из Атлантического океана в Тихий.

Если бы знали испанцы в XVI веке, какой узкий перешеек между двумя огромными континентами отделяет их от Южного моря.

В 1502 году, когда корабли четвертой экспедиции Колумба подошли к берегам Нового Света, моряки узнали, что страна эта называется Верагуа. Переход был тяжелым, и сил ни у кого уже не оставалось. Сам адмирал болел. Бури и нескончаемые штормы истрепали корабли. Корпуса их гнили и текли. Может быть, испанцы так бы и ушли отсюда. Но вдруг в реках, впадающих в Карибское море, кто-то нашел золото. И сразу все изменилось… А через несколько лет прибывшие из Европы колонисты основали здесь селение и назвали его Панамой. Положение нового города было очень важным. Через него проходил путь, связывающий Испанию с ее владениями в Южной Америке. И конечно, идея о прорытии канала через самое узкое место перешейка для того, чтобы соединить два великих океана, не могла не возникнуть в головах людей, даже впервые увидевших карты Нового Света. Слишком очевидной была эта мысль.

МОРЕ БАЛИ. Расположено между островами Бали и Кангеан. Площадь — 40 тысяч квадратных километров. Наибольшая глубина — до 1589 метров. Название получило по имени острова Бали — центра индонезийской культуры.

МОРЕ БАНДА. Расположено между островами Серам, Юго-Восточными, Ветар и другими. Площадь — 714 тысяч квадратных километров. Глубина — до 7440 метров. Главный порт — Амбон на острове Амбон.

Особенно острой стала проблема сооружения канала с развитием капитализма и морской торговли. Между Великобританией и Соединенными Штатами Америки вспыхнула в XIX веке ожесточенная борьба за контроль над Панамским перешейком. Его территория в то время входила в состав республики Новая Гранада (с 1886 года — Колумбия). Англичане захватили несколько островов в Карибском море и силой своего флота стремились удержать в повиновении Центральную Америку. В то же время США навязали Новой Гранаде договор «о мире, дружбе, торговле и мореплавании», получив за это право на постройку железной дороги и беспошлинный транзит через Панамский перешеек.

БЕРИНГОВО МОРЕ. Расположено на севере Тихого океана и отделено от него Алеутскими и Командорскими островами. Площадь — 2 миллиона 315 тысяч квадратных километров, глубина на севере менее 200 метров, на юге — до 5500 метров.

В море впадают крупные реки — Анадырь и Юкон. Значительные заливы у побережья СССР: Анадырский и Олюторский, у побережья Аляски, США — Нортон и Бристольский. Зимой море покрыто льдом. Главные порты: Провидения, Ном.

Названо по имени датчанина Витуса Беринга, служившего в русском флоте, руководителя Камчатских экспедиций.

ВОСТОЧНО-КИТАЙСКОЕ МОРЕ. Расположено между побережьем Китая, островом Тайвань и японскими островами Рюкю и Кюсю. Крупный залив — Ханчжоувань. Впадает река Янцзы. Площадь моря 836 тысяч квадратных километров, глубина — до 2719 метров. Главные порты: Шанхай, Нагасаки.

Китайцы называют это море Дунхай.

В 1850 году оба капиталистических хищника подписали соглашение, которое давало им одинаковые права в Центральной Америке. Представители Великобритании и США договорились не приобретать исключительного контроля над каналом, который тогда предполагалось прорыть через территорию Никарагуа между заливом Сен-Блаз и истоком реки Баяна. Обе высокие договаривающиеся стороны условились не укреплять этот район и не захватывать никаких новых территорий в Центральной Америке. Будущий канал решили считать открытым для всех стран и принцип нейтралитета распространить на любой новый межокеанский канал.

Все это было заведомой ложью. В 1885 году закончилось строительство американской железной дороги через перешеек, а в 1856 году американские солдаты, высадившись в Панаме, установили над железнодорожной станцией свой контроль.

Фактически США оккупировали Панаму. И с тех пор американские военно-морские силы так и не покидали занятых портов.

Воспользовавшись противоречиями между США и Великобританией, в игру вступила Франция. Помните строителя Суэцкого канала Фердинанда Лессепса? Семидесятилетний предприниматель и авантюрист загорелся новой идеей. Он развил бешеную деятельность. Добился созыва Международного географического конгресса, на котором успешно защищал панамский проект. Он способствовал тому, что в американской печати были опубликованы еще несколько конкурирующих проектов будущего канала. Между сторонниками разных трасс разгорелась борьба. А тут, как на грех, в Никарагуа началось сильное извержение вулкана Момотомба. Противники никарагуанского проекта уверяли, что действующие вулканы этой страны помешают как строительству, так и эксплуатации канала. И тут Лессепс и его сторонники разослали всем сенаторам США письма с наклеенной на конвертах только что выпущенной почтовой маркой с изображением извержения вулкана. Рядом стояла надпись: «Официальное подтверждение вулканической опасности в Никарагуа». Этот ловкий маневр помог склонить сенаторов к выбору панамской трассы.

КОРАЛЛОВОЕ МОРЕ. Расположено между берегами Австралии, Новой Гвинен, Новой Каледонии. Площадь — 4 миллиона 68 тысяч квадратных километров. Наибольшая глубина — до 9174 метров. Главные порты: Еэрис, Порт-Морсби, Нумеа.

Название свое получило из-за множества коралловых рифов и островов.

ЖЕЛТОЕ МОРЕ. Расположено у восточных берегов Азии к западу от полуострова Корея. Площадь — 416 тысяч квадратных километров, глубина — до 106 метров. Крупные заливы: Ьохайвань, Ляодунский и Западной-Корейский. В Желтое море впадают крупные реки: Хуанхэ, Хайхэ, Ляохэ и Ялуцзян. Главные порты: Циндао, Яньтай, Тяньцзинь, Люйшунь (Порт-Артур), Далянь (Дальний), Инчхон (Чемульпо).

Название получило за цвет воды, которая окрашивается мутными водами рек.

В 1879 году в Париже было основано акционерное общество — так называемая Всеобщая компания по строительству межокеанского канала. Акции распределили более чем среди 800 тысяч пайщиков, и в 1881 году начались работы. Однако уже через несколько лет, когда выполнена была только треть намеченных работ, а денег на них истрачено в два раза больше, чем намечалось, работы приостановили. Администрация не жалела денег на подкупы и взятки, чтобы скрыть действительное положение дел. Тем не менее ей пришлось прекратить платежи. Наступило банкротство. А затем, естественно, судебное разбирательство. Вскрылись неблаговидные дела. Множество виднейших политических деятелей Франции оказались замешаны в получении взяток. В том числе три бывших премьер-министра, депутаты парламента, редакторы крупнейших газет и другие официальные лица. Многие предстали перед судом, но… почти все избежали наказания.

Среди немногих осужденных был и восьмидесятичетырехлетний Лессепс. Его приговорили к пяти годам тюрьмы. Во Франции была основана Новая компания Панамского канала. Но испано-американская война 1898 года еще более подогрела аппетит бизнесменов США. Воспользовавшись тем, что народ Панамы в борьбе за независимость требовал отделения от Колумбии, политики США поддержали эти требования. В качестве компенсации они получили зону для строительства канала.

Сразу, с самого начала эксплуатации, все заинтересованные стороны поняли, какое важное военное значение имеет Панамский канал. Японские милитаристы во время второй мировой войны мечтали вывести его из строя.

В 1945 году на верфях Страны восходящего солнца спустили на воду две самые большие подводные лодки в мире, каждая по 3500 тонн водоизмещения. Предназначены они были для нападения на Панамский канал.

Лишь благодаря стремительному наступлению советских войск, война окончилась раньше, чем японская военщина успела использовать это оружие.

В наши дни канал устарел. Громоздкая система шлюзов не позволяет пропускать суда водоизмещением более 40 тысяч тонн. И уже много лет в сенате США рассматривается проект нового бесшлюзового канала.

В 4904 году военное министерство США приступило к работам, а 15 августа 1914 года по каналу из одного океана в другой прошло первое судно. Однако официальное открытие состоялось лишь 12 июня 1920 года.

За время строительства из-за нечеловеческих условий на канале погибло более 60 тысяч рабочих.

Что же представляет собой межокеанский канал? Его общая длина 81,6 километра. Из них 16,4 километра проложены по дну Панамской и Лимонской бухт, а 65,2 километра — по суше. На большей части трассы канал имеет ширину более 100 метров и глубину примерно 13,5 метра. На канале сооружены 6 парных шлюзов, что позволяет пропускать суда в обоих направлениях. Проводка судов через шлюзы осуществляется электровозами. Среднее время прохождения всего пути около восьми — одиннадцати часов. Пропускает канал до 48 судов в сутки.

БАНАНОВАЯ РЕСПУБЛИКА

Зона Панамского канала перерезает республику Панаму от берега до берега. Это хорошо огражденная и охраняемая полоса земли шириной 16,2 километра. На ней царят свои порядки. С 1939 года полоса находится в ведении военного министерства США. С обеих сторон канала у океанских портов располагаются военно-морские и авиационные базы США. Кроме того, в самой зоне имеется немало крепостей, аэродромов и расквартированы постоянные американские гарнизоны. Из 60 тысяч на этой полоске земли лишь 13 тысяч — панамцы.

На каждое выступление трудящихся с требованием самостоятельности и суверенитета США отвечают целой серией «мер воздействия». В них входят экономические санкции и политический шантаж. Американские власти не останавливаются ни перед какими провокациями.

Панамская буржуазия солидарна с американскими империалистами. Ее не заботит, что страна находится в положении полной зависимости от США. Почти вся пригодная для обработки земля — в руках помещиков и монополистов Северной Америки. Главная культура Панамы — бананы, но 80 % процентов плантаций принадлежит американской компании. Какао, кофе, сахарный тростник — все производится с прицелом на экспорт. А рис — главная продовольственная культура Панамы — не покрывает потребностей населения. Более половины всех продуктов приходится ввозить из США.

НОВОГВИНЕЙСКОЕ МОРЕ. Расположено у северного берега острова Новая Гвинея, от которого получило название, и отделяется от Тихого океана островами архипелага Бисмарка. Основной порт — Маданг. Площадь примерно 310 тысяч квадратных километров, средняя глубина — до 1700 метров.

МОЛУККСКОЕ МОРЕ. Расположено между островом Сулавеси и Молуккскими островами, от которых и получило свое название. Площадь — 274 тысячи квадратных километров. Глубина — до 4970 метров.

Народ Панамы мужественно борется против американских монополистических кругов, завоевывая ступеньку за ступенькой на пути к самостоятельности. Так, с апреля 1982 года американская администрация все-таки вынуждена была передать функции по охране порядка в зоне канала и судопроизводство по морским делам панамским властям. Волны забастовок сотрясают экономику страны. Все они так или иначе отзываются на работе канала.

Проект «Нектон»

Примерно в середине октября 1959 года на остров Гуам (13 градусов северной широты и 144 градуса восточной долготы) прибыла группа моряков североамериканских ВМС, океанографов, механиков, электриков и даже фотографов. Это были участники проекта «Нектон».

Специальное грузовое судно доставило сюда батискаф в разобранном виде. Его встретили акванавты Жак Пикар и лейтенант Уолш.

На Гуаме батискаф собрали. Основная часть этого подводного, движущегося в свободном плавании аппарата — стальной шар со стенками толщиной от 9 до 15 сантиметров и с диаметром внутренней части около 2 метров. В нем с некоторым трудом помещаются два акванавта.

ОХОТСКОЕ МОРЕ. Расположено у берегов Азии и отделяется от Тихого океана полуостровом Камчатка, грядой Курильских островов и островом Хоккайдо. Через проливы Невельского и Лаперуза сообщается с Японским морем. В Охотское море впадает река Амур. Крупные заливы: Шелихова, Анива, Терпения, Сахалинский. Площадь — 1 миллион 603 тысячи квадратных километров, глубина — до 3521 метра. Главные порты: Магадан, Охотск, Корсаков, Северо-Курильск.

Русские казаки во главе с Иваном Московитиным в 1639–1640 годах открыли берега незнакомого моря, которое назвали сначала Ламским, а потом переименовали в Охотское — по названию Охотского острога, поставленного в устье реки Охота.

Чтобы батискаф не тонул, к нему присоединен большой уравновешивающий поплавок, наполненный бензином. Бензиновый бак свободно сообщается с окружающей водой, которая своим давлением теснит бензин. Внизу за магнитными заслонками хранится запас свинцовой дроби — балласт. Когда нужно всплыть, акванавт разрывает цепь электрического тока, заслонки открываются, дробь высыпается, и батискаф стремительно поднимается наверх.

Подводный аппарат готовится к спуску.

Изобрел батискаф профессор Огюст Пикар. После смерти отца дело продолжил его сын — Жак Пикар.

Буксир доставил «Триест» к выбранному месту, находившемуся над знаменитой впадиной Челленджера. Жак Пикар и лейтенант Уолш влезли в кабину. Еще на суше Пикар определил всю програму работ и скорость погружения. И теперь, 23 января 1960 года, в 8 часов 23 минуты погружение началось.

Через тридцать восемь минут акванавты достигли глубины 300 метров. Тьма стояла непроглядная. Пикар зажег прожектор.

На глубине ближе к километру оба акванавта стали зябнуть. Вода за бортом была всего 10 градусов Цельсия, а их одежда намокла еще наверху из-за волнения на море. Пришлось ее сменить.

Час спустя они были уже на глубине более 4 километров. Время от времени подводный мрак перед иллюминатором прорезали редкие точки фосфоресцирующего планктона и ничего больше.

В 13 часов 6 минут «Триест» коснулся дна. Манометры показали, что давление снаружи равняется 1156 атмосферам. Это означало: глубина — 10 916 метров.

МОРЕ САВУ. Расположено между островами Саву, Сумба, Флорес и Тимор. Площадь — 104 тысячи квадратных километров, глубина — до 3475 метров. Название получило по группе островов, среди которых главный — Великий Саву.

МОРЕ СЕРАМ. Расположено между островами Серам, Новая Гвинея и Молуккскими. Площадь его примерно 161 тысяча квадратных километров, глубина — до 5319 метров. У берегов множество коралловых рифов. Наименование получило по названию острова.

Холодно было в кабине нестерпимо. «Я никогда не думал, что океаны — это огромные резервуары в основном холодной воды, — писал позже Жак Пикар. — Лишь тонкий слой поверхностных вод в тропическом поясе имеет более или менее высокую температуру».

Перед иллюминатором батискафа было совсем пусто. Понятно, люди и не ожидали, что на такой глубине может быть жизнь. И вдруг в поле зрения промелькнула красивая темно-красная креветка. А потом появилась какая-то рыба примерно 30 сантиметров в длину и 15 в ширину с двумя огромными глазами. Зачем ей глаза на этой глубине, где царит кромешная тьма? Полчаса пробыли акванавты на дне. Затем Пикар сбросил балласт, и в 16 часов 56 минут «Триест» благополучно поднялся на поверхность.

Сейчас во всех странах есть глубоководные аппараты самых разных конструкций. Они используются как для исследования подводных месторождений, так и для изучения запасов рыбы и прочих морепродуктов. Все более и более совершенные аппараты уходят в глубины вод. Люди обживают океаны…

Из истории «потаенных судов»

Еще во времена Петра Первого русский мастер — крестьянин Ефим Никонов составил первый проект подводной лодки, или «потаенного судна», который очень заинтересовал царя. Тот велел сыскать и отпустить изобретателю деньги на строительство. Чудное судно было построено в 1724 году. Но царь-корабел умер, а после него никому уже не было дела до «потаенного судна». На престол одна за другой всходили женщины, трон был непрочен…

Сто лет спустя, в 1834 году, генерал К. А. Шильдер, сын рижского купца, доносил военному министру: «…руководствуясь примерами подводного плавания Брюшнеля, Дреббеля и известного Джонсона и сочинения Фультона, Манжери и других, я предположил устроить металлическую лодку, которая по теоретическим соображениям, имея все удобства, указанные упомянутыми примерами, устраняла бы все недостатки, замеченные уже самими изобретателями».

Проект, одобренный царем Николаем Первым, Шильдер передал на петербургский завод. И там скоро стали клепать из листового котельного железа «потаенное судно» генерала Шильдера. Это было первое металлическое судно в мире. До того все суда и корабли, включая и подводные лодки, строили из дерева.

Надо сказать, что царское правительство с большой неохотой рассматривало новые проекты. Их осуществление стоило денег, а денег на технические новшества цари тратить не хотели. Другое дело — построить дворец, разбить сад или устроить великолепную охоту…

СОЛОМОНОВО МОРЕ. Расположено к востоку от берегов Новой Гвинен и отграничено от Тихого океана Соломоновыми островами, от которых и получило свое название. Площадь примерно 720 тысяч квадратных километров. Наибольшая глубина — до 9103 метров.

МОРЕ СУЛАВЕСИ. Расположено между островами Сулавеси, Калимантан и Минданао. Площадь — 453 тысячи квадратных километров, глубина — до 5914 метров. Главные порты: Венанг, Таракан (на острове Таракан). Название получило по имени одного из островов.

Имена, которые генерал Шильдер называет в своем донесении, принадлежали иностранным мастерам, строившим с великими трудами опытные подводные суда. Голландец Корнеллиус ван Дреббель построил первую действующую лодку примерно в 1620 году. Он назвал ее «подводная галера». Рассчитанная на 12 гребцов, она, говорят, опускалась на Темзе на глубину 12 футов. Во времена короля Иакова она считалась замечательной и забавной новинкой. Однако использовали ее в основном в качестве увеселительного судна.

Дэвид Бюшенелл был коннектикутским янки. В 1775 году он окончил Йельский университет и во время войны за независимость построил подводную лодку «Черепаха», которая была однажды использована, правда неудачно.

Фултон — американец шотландско-ирландского происхождения. Сначала был батраком, потом учился у художника. Находясь во Франции, он предложил правительству свой проект. При помощи и поддержке замечательных ученых — математика Гаспара Монжа и астронома Пьера Лапласа фултоновский «Наутилус» был построен. Однако Наполеон не выразил никакого восторга по поводу новинки, и изобретатель уехал сначала в Англию, а потом в Америку.

МОРЕ СУЛУ. Расположено между Филиппинскими островами, а также островами Палаван, Калимантан и архипелагом Сулу. Площадь примерно 335 тысяч квадратных километров, глубина — до 5576 метров. Главные порты: Пуэрто-Принсеса, Илоило, Замбоанга, Сандакан.

Название получило по острову Сулу.

ТАСМАНОВО МОРЕ. Расположено между Австралией и островом Тасмания, островами Новая Зеландия и Новая Каледония. Площадь — 3 миллиона 336 тысяч квадратных километров. Глубина — до 6015 метров. Главные порты: Сидней, Ньюкасл, Брисбен.

Название получило в честь голландского мореплавателя Абеля Янсзона Тасмана, исследователя Океании и Австралии.

«Известный Джонсон» был просто английским контрабандистом родом из Гемпшира. Он ловко под самым носом у таможенников провозил под водой из Франции запрещенные грузы. Потом перешел на службу правительства, выдав своих товарищей по ремеслу. В 1820 году он предложил бонапартистам фантастический план спасения Наполеона с острова Святой Елены, на который император был сослан. Джонсон построил подводный корабль со складывающимися мачтами, провел успешные испытания и потребовал 40 тысяч фунтов стерлингов вознаграждения, но Наполеон умер…

Были и другие попытки. Много неуклюжих подводных судов построили изобретатели в разных странах мира и на самых различных верфях.

Но работать «в полную силу» подводные лодки начали только в первой мировой войне. А показали свои возможности лишь во второй мировой войне. Они выступили как грозное оружие, равноправно с надводными кораблями.

В наши дни родилось новое поколение подводных лодок — атомные. Это уже настоящие подводные крейсеры, они способны погружаться на большую глубину и там совершать переходы через океаны, не поднимаясь на поверхность.

Что же представляет собой современный подводный атомный корабль?

Подлодки XX века

Подводные лодки — серьезная ударная сила флота. Главное их преимущество — скрытность. А если добавить к этому еще и возможность дальних рейдов, то подводная лодка становится оружием поистине незаменимым. Как же лучше использовать все главные преимущества?

Прежде всего, современной подлодке нужен новый двигатель — энергетическая установка, которой не требовался бы воздух. Тогда лодке не обязательно всплывать на поверхность, чтобы «продышаться». Сейчас подобные энергетические установки есть — это атомные реакторы. Правда, пока они великоваты, но ради преимуществ, которые они дают, приходится идти на некоторое увеличение корпуса. В наши дни не редкость подводные корабли водоизмещением по 5 тысяч, а то и по 8 тысяч тонн — настоящие подводные крейсеры. Вспомните, что 1 кубометр воды весит 1 тонну. Отсюда нетрудно подсчитать и объем подводного корабля.

МОРЕ ФИДЖИ. Расположено между островами Фиджи, Новая Зеландия и Новая Каледония. Площадь — 3177 тысяч квадратных километров. Глубина — до 6948 метров. Главные порты: Нумеа, Сува. Название получило по группе островов Фиджи.

ФИЛИППИНСКОЕ МОРЕ. Расположено между островами Рюкю и Филиппинскими островами на севере и северо-западе и грядой Каролинских, Марианских островов, а также островом Кампо на востоке и юго-востоке. Площадь — 5 миллионов 726 тысяч квадратных километров. Вдоль восточного подножия Филиппинских островов на 1330 километров тянется Филиппинский желоб с глубиной до 10 265 метров.

Название свое море получило по архипелагу Филиппины, насчитывающему около 7100 островов.

Второе направление совершенствования военного подводного корабля — увеличение ударной силы. Это достигается оснащением подлодок ракетами с дальностью стрельбы в сотни миль. Сжатый воздух выбрасывает ракеты с глубины 10–15 метров, потом вступают в действие собственные ракетные двигатели, и снаряд со смертоносной боеголовкой устремляется к цели. Современные атомные подводные лодки несут на себе по нескольку дальнобойных ракет и, не поднимаясь на поверхность, в состоянии обойти весь земной шар.

В июле 1962 года впервые в истории Советского Военно-Морского Флота подводная лодка «Ленинский Комсомол» совершила длительный поход подо льдами Северного Ледовитого океана, она дважды прошла точку Северного полюса. Моряки лодки водрузили государственный флаг СССР в центре Арктики. Это славное имя во время Великой Отечественной войны носила подводная лодка-малютка М-106, построенная на средства, собранные молодежью Урала для Северного флота. Экипаж боевого корабля покрыл себя неувядаемой славой. А в советском флоте традиции не умирают.

Конечно, чем совершеннее становятся подводные корабли, тем изощреннее придумываются и способы их обнаружения. На кораблях противолодочной обороны сидят гидроакустики — «слухачи». Они внимательно вслушиваются в звуки, идущие из глубин. Поэтому на судостроительных заводах такое внимание и уделяют проверке всех механизмов будущего подводного корабля на «шум», добиваясь их неслышной работы.

На «морских охотниках» стоят гидролокаторы. Эти приборы посылают в глубины узкие пучки ультразвуковых сигналов и ловят отражение их от встретившихся под водой препятствий. Попадется на пути ультразвукового луча корпус подводной лодки — тут же обрисуется на экране гидролокатора. И тогда… Как скрыться, как спрятаться от всевидящего глаза ультразвука?

И вот оказывается, что в океане примерно на глубине 100–200 метров есть слой воды, в котором скорость звука понижается. Выше этого слоя звук распространяется быстрее, и ниже тоже. А здесь замедляется. Через этот слой сигналы гидролокаторов не проходят, он как щит, как ширма для лодок. Нужно только поднырнуть под него…

Кажется, простое дело — «поднырнуть». Но ведь с каждым десятком метров глубины ровно на 1 атмосферу увеличивается и давление. 200 метров — это 20 атмосфер. Каким же прочным должен быть корпус подводного крейсера?

ЮЖНО-КИТАЙСКОЕ МОРЕ. Расположено между берегами Восточной Азии, полуостровом Индокитай и островами Калимантан, Палаван, Лусон и Тайвань. Крупные заливы: Бакбо (Тонкийский), Сиамский. Крупные реки: Меконг, Сицзян. Площадь моря 3 миллиона 537 тысяч квадратных километров, глубина — до 5560 метров.

Главные порты: Бангкок, Хошимин, Хайфон, Сянган, Гуанчжоу, Манила.

МОРЕ ФЛОРЕС. Расположено между островами Флорес, Сулавеси и Сумбава. Площадь — 115 тысяч квадратных километров, глубина — до 5234 метров. Название получило по острову Флорес.

Самый страшный враг современного военного подводного корабля — вертолет. Сверху, с воздуха, силуэт подводной лодки хорошо просматривается на небольших глубинах. Кроме того, вертолет вполне может, зависнув, опустить в воду гидролокатор, засечь подлодку и атаковать ее глубинной бомбой или торпедой с самонаводящейся головкой. Именно поэтому во всех флотах появились в последнее время вертолетоносцы — противолодочные крейсеры, похожие на небольшие авианосцы с гладкой полетной палубой.

Каждое оружие рождает непременно и противооружие. Одно за другим новейшие средства ведения войны отвлекают огромные капиталы, которые могли бы быть использованы для нужд развивающегося народного хозяйства. Именно поэтому Советское правительство на всех международных совещаниях призывает ограничить гонку вооружений. «Оглянитесь, — говорят наши дипломаты зарубежным коллегам, — сколько еще несделанного в ваших странах.

На деньги, которые тратятся на вооружение, можно накормить всех голодных, построить прекрасные школы для ребят и благоустроенные жилища для стариков. Для всех людей на Земле можно улучшить условия жизни».

Но капиталистов не заботит жизнь «всех людей». Они видят только свои прибыли. А военная промышленность пока дает самые высокие доходы.

Полезные ископаемые со дна моря

В 1873 году драги английского океанографического корабля «Челленджер» подняли на поверхность воды со дна Тихого океана странные образования округлой формы, больше всего похожие на картофелины.

Подводные «картофелины» исследовали и обнаружили, что в них «спеклись» воедино окислы многих металлов. Больше всего там оказалось железа и марганца, и оттого их назвали железомарганцевыми конкрециями. Но как выяснилось позже, в них входили также медь, кобальт, никель и магний, титан и ванадий в самых разных пропорциях, в зависимости от того, где, в каком районе Мирового океана, были конкреции найдены.

ЯПОНСКОЕ МОРЕ. Расположено между материком Евразия и Японскими островами. Проливами Невельского и Лаперуза соединяется с Охотским морем, Сангарским проливом — с Тихим океаном, Корейским проливом — с Восточно-Китайским морем. Имеются крупные заливы — Восточно-Корейский и Петра Великого. Площадь — 1 миллион 62 тысячи квадратных километров, глубина — до 3720 метров. Главные порты: Владивосток, Находка, Советская Гавань, Александров-Сахалинский, Отару, Ниигата, Цуруга, Майдзуру, Вонсан, Хыннам, Чхон джин.

ЯВАНСКОЕ МОРЕ. Расположено на западе Тихого океана между островами Ява, Суматра и Калимантан. Площадь — 552 тысячи квадратных километров, глубина — 1272 метра. Главные порты: Джакарта, Семаранг, Банджармасин.

Как они образовались, никто не знал. Некоторые ученые даже полагали, что это осколки вещества неземного происхождения. Сейчас эта гипотеза оставлена. Происхождение их, безусловно, земное. Более того: они образуются и в наше время, хотя и не совсем понятно как. Больше всего железомарганцевых конкреций в глубоководных районах. Причем в богатых слоях с 1 квадратного метра океанского дна можно собрать до 10 килограммов конкреций!

Считается, что наиболее богатая зона лежит между 5 и 15 градусами северной широты и 120 и 150 градусами западной долготы. Но тем не менее весьма значительные богатства имеются и в Индийском, и в Атлантическом океанах. Так, у берегов Шри-Ланка нашли конкреции, которые содержат 75–77 процентов сульфата бария. Барий нужен химической, пищевой промышленности, он используется в качестве утяжелителя глиняных растворов при нефтебурении. В поясе от 42–45 градуса северной широты и до 50 градуса южной широты у восточного побережья Индийского океана нашли фосфоритные конкреции. Есть они и в других океанах. Мировая потребность в фосфоритах — веществах плодородия, идущих на удобрение почв, — с каждым годом повышается. В мире есть целый ряд стран, у которых нет на суше месторождений этих полезных ископаемых. Для таких стран морская добыча фосфоритных конкреций может быть экономически вполне оправданной.

Полезные ископаемые со дна моря добываются не только в виде конкреций. Известно более сотни подводных шахт и рудников, заложенных с берегов, с искусственных и естественных островов. В них добывают уголь, железную руду, медно-никелевые руды, олово, ртуть и другие металлы. Некоторые из этих рудников и шахт удалены от берега и находятся на глубинах до 120 метров. В последнее время специалисты научились сооружать бетонные шахты, идущие от поверхности воды до дна в местах месторождений руды. Есть и другие способы добычи.

Например, золото, платину, алмазы, сырье для выплавки редких металлов добывают из прибрежно-морских россыпей.

У нас в Советском Союзе титано-магнетитовые месторождения есть на пляжах Черного моря, а в Ванькиной губе моря Лаптевых обнаружили большие залежи оловоносного песка. Правда, у нас еще достаточно наземных месторождений, поэтому проблема сырья для металлургической промышленности не стоит так остро, как во многих других странах.

А вот, например, алмазные пески на юго-западном побережье Африки разрабатываются уже более полувека. Причем средний выход алмазов из алмазоносного гравия, добытого из-под воды, в несколько раз выше, чем из добытого на суше.

В глубоководных районах Мирового океана есть и другие виды минеральных ресурсов.

Уже раздаются голоса в защиту подводных месторождений. «Нужно надеяться, что человеческая алчность не приведет к преждевременному истощению их запасов», — пишет профессор Э. Манн-Боргезе. И ее опасения имеют под собой вполне реальную почву.

Глава седьмая. Северный ледовитый океан

Это самый маленький из всех океанов земного шара, если, конечно, об океане можно сказать, что он маленький. В его состав входят: Баренцево море, затем Норвежское, Гренландское, Восточно-Сибирское, Карское, море Лаптевых, Чукотское, море Баффина, море Бофорта и Белое море. Так по списку, приведенному в атласе, изданном в 1982 году. Но иногда на картах обозначают еще бассейн у северного окончания Гренландии как море Линкольна.

Из-за того, что Северный Ледовитый океан так удален от морских традиционных путей, из-за сурового климата и постоянных льдов до самого начала нашего века был он самым малоизученным из всех океанов. В конце прошлого столетия даже ученые-географы не знали точно, как распределяется в нем суша и море. Некоторые считали, что северная оконечность Гренландии протянулась через Северный полюс и соединена с Землей Врангеля (теперь островом Врангеля). А другие были уверены, что в центре полярного района должно быть множество островов, разделенных мелководными участками.

Лишь в наше время, благодаря смелости и бесстрашию многих полярников, дрейфовавших с льдинами на станциях «Северный Полюс» и ходивших в трудные рейсы на судах арктического плавания, мы можем сказать, что и этот водный бассейн Земли нами изучен. Хотя и не так досконально, как, скажем, Атлантический океан.

Сегодня мы знаем, что дно Северного Ледовитого океана делят на части три подводных хребта: хребет Менделеева, хребет Ломоносова и хребет Гаккеля, являющийся продолжением Срединно-Атлантического хребта. И целую треть всей площади океана занимает материковая отмель, поверхность которой в течение всего года покрыта дрейфующим льдом. При этом шельф — материковая отмель, окаймляющая Антарктический бассейн, — в разных местах имеет весьма различную ширину. Например, около евразийского побережья она в несколько раз шире, чем у североамериканского. Это очень важно, потому что, где шельф, там и подземные богатства. Хотя на мелководье гораздо труднее проводить суда, работать ледоколам.

В истории исследования Северного Ледовитого океана много героических страниц. Путешественники из разных стран стремились в белые просторы, покрытые снегом и скованные вечными льдами. Одни искали неизвестные земли, другие во что бы то ни стало рвались к Северному полюсу, шли на судах, на санях-нартах, запряженных собаками, летели на дирижаблях и на самолетах. Многие экспедиции так и не вернулись из своих рейсов…

Неузнаваемо изменилась жизнь на Земле. В наше время на недоступном Северном полюсе побывали подводные и надводные корабли. Это значит, что человек за совсем небольшое время, меньше чем за столетие, стал значительно сильнее. Пожалуй, нет сегодня на земном шаре таких дел, которые были бы ему не под силу.

Зачем люди пускались в ледовитое море

Есть у меня дома старинная книга, называется она «Записки о московитских делах». Написал ее дипломат, посол императора Максимилиана барон Сигизмунд Герберштейн. Барон дважды ездил из Вены в далекую Московию ко двору великого князя Василия III и, вернувшись, рассказал немало интересного о стране, совершенно незнакомой до той поры европейцам.

«Ледовитое море, — пишет Герберштейн, — простирается на далекое пространство за Двину вплоть до устьев Печоры и Оби. За ними, как говорят, находится страна Енгронеландт. Я слышал, что она отделена от сношений или торговли с людьми наших стран, как по причине высоких гор, которые твердеют, покрытые вечными снегами, так и по причине плавающего в море вечного льда (так что он затрудняет плавание и делает его опасным) и потому неизвестна…»

Таким образом, даже в XVI веке, то есть всего четыреста с небольшим лет назад, северные земли, лежащие за Полярным кругом, были неизвестны народам Западной Европы. Знали их русские — сначала новгородские промышленники, устремившиеся на север в поисках богатых рыбных и звериных промыслов, потом московские купцы. Но… знали, да помалкивали. А в Западной Европе очень даже интересовались: есть ли путь с запада на восток по северному морю? Дело в том, что свободные южные моря были к тому времени поделены между сильными морскими державами — Испанией и Португалией. Желаете отправиться в Индию или в Китай — просите разрешения у королей испанского или португальского. А хочется ли?.. Вот и прицеливались голландцы с англичанами на север. Одни пытались отыскать Северо-Восточный морской проход, пробираясь вдоль северных берегов Евразийского континента из Европы в Тихий океан. Другие шли на запад через Атлантику, пытаясь обогнуть с севера Северную Америку и тоже попасть в Тихий океан. И наконец, третьи подумывали о том, чтобы пробиться самым коротким путем — через полюс. Ведь многие думали, что полярное море свободно ото льда.

Понятно, что вопрос об освоении Арктики был куда как важен для России, важнее, чем для любой другой страны. К 1763 году план кратчайшего морского пути через Северный Ледовитый океан от берегов Европы в Тихий океан разработал Михаил Васильевич Ломоносов. Он был уверен, что вдали от берегов тяжелых льдов нет и что от Шпицбергена суда беспрепятственно пройдут до Камчатки через полюс. По его инициативе в Петербурге началась подготовка к секретной экспедиции. Официально называлась она «Экспедиция о возобновлении китовых и других звериных и рыбных промыслов». Ее возглавил капитан бригадирского ранга Василий Яковлевич Чичагов. И надлежало ему на самом деле «уточнить поиск морского проходу Северным океаном в Камчатку».

Несмотря на хорошую подготовку, на смелость и опытность командиров, выполнить намеченную программу корабли Чичагова так и не смогли. Проникнуть на Северный полюс оказалось под силу лишь атомному ледоколу более чем двести лет спустя.

Поморский коч с карбасами на борту.

Ну а стоило ли освоение Северного морского пути тех усилий, жертв, которые были принесены человечеством? Зачем вообще людям Арктика?

БАРЕНЦЕВО МОРЕ. Расположено между северным берегом Европы и островами Шпицберген, Земля Франца-Иосифа и Новая Земля. Площадь — 1424 тысячи квадратных километров, глубина — до 600 метров.

Наиболее крупная из впадающих рек — Печора. Крупные заливы: Варангер-фьорд, Чешская губа, Печорская губа, Хайпудырская губа. Названо по имени голландского мореплавателя Виллема Баренца — руководителя экспедиции в поисках северо-восточного прохода из Атлантического океана в Тихий.

Прежде всего, это край почти нетронутых богатств. Помните, я рассказывал о борьбе капиталистических государств за нефть, за полезные ископаемые, запасы которых ощутимо истощаются в доступных районах планеты? Между тем, как выяснили геологи, в заполярной зоне есть все, без чего не может развиваться современное общество: уголь и нефть, газ, олово и никель, золото, алмазы, фосфаты… На одном Кольском полуострове геологи нашли руды, содержащие примерно 50 элементов, указанных в таблице Менделеева. Причем 36 из них уже разрабатываются. В Хибинах — залежи апатито-нефелиновых руд, в бассейне Печоры — уголь, нефть.

Ведутся геологоразведочные работы в Тимано-Печорском нефтегазоносном районе, на полуострове Ямал, на шельфе Баренцева моря.

Немало богатств хранится и в недрах зарубежной Арктики. В Канадском Заполярье и на Аляске — нефть, уголь. В Гренландии разведаны медные и цинковые руды, железо. А рыбные и звериные промыслы Севера издавна считались его традиционным богатством.

Но доступ ко всем этим сокровищам нелегок. Суровая природа ставит преграды не только человеку, но и технике.

Планомерное освоение Северного морского пути началось лишь после Великой Октябрьской революции.

Страницы полярной хроники

К началу 30-х годов нашего столетия у моряков-полярников накопился немалый опыт хождения по трудным северным маршрутам. Западный участок Северного морского пути вел к устьям Оби и Енисея, к районам, в которых развивались мощные промышленные предприятия. И здесь каждый год проводились летом так называемые карские морские операции. Не оставался нетронутым и восточный участок. Здесь выполнялись колымские и ленские рейсы. Их цель — прокладка морского пути из западных портов страны к побережью моря Лаптевых вокруг Таймырского полуострова. Вот где лежали неизведанные ледяные поля и морские просторы.

Попытки пройти в море Лаптевых на шхуне «Белуха» в 1930–1931 годах оказались неудачными. Лишь две научные экспедиции сумели пройти весь путь вдоль северных берегов: первая — экспедиция шведа Норденшельда — прошла на шхуне «Вега» с запада на восток, вторая — русская экспедиция с участием двух ледокольных пароходов «Таймыр» и «Вайгач» — прошла с востока на запад. Однако обе экспедиции преодолели Северный морской путь за две навигации с зимовкой в полярных льдах. «Сквозное плавание за один сезон невозможно!» — говорили специалисты.

И вот в 1932 году, во время 2-го Международного полярного года, два советских ученых — В. Ю. Визе и О. Ю. Шмидт выступили с предложением пройти Северный морской путь за одну навигацию и таким образом доказать возможность осуществления северной судоходной линии.

МОРЕ БАФФИНА. Расположено между Гренландией и восточным берегом Канадского Арктического архипелага. Преимущественно покрыто льдом. Площадь около 530 тысяч квадратных километров, глубина — до 2414 метров. Названо в честь английского полярного исследователя Уильяма Баффина, штурмана ца корабле капитана Байлота.

БЕЛОЕ МОРЕ. Расположено у северных берегов Европы. Площадь — 90 тысяч квадратных километров, глубина в основном до 60 метров, на севере — до 350 метров. В Белое море впадают крупные реки: Северная Двина, Мезень, Онега. Крупные заливы: Мезенская губа, Двинская губа, Онежская губа, Кандалакшская губа. Главные порты: Архангельск, Беломорск, Кандалакша, Кемь, Мезень.

Белое море связано с Балтийским, Азовским, Черным и Каспийским морями.

Идея была поддержана, и выбор пал на ледокольный пароход «Александр Сибиряков», построенный еще в 1909 году в Англии. «Сибиряков» мало чем отличался от обычных транспортных судов, и в случае удачи его путем могли пройти и другие суда. Капитаном назначили В. И. Воронина — потомственного помора и большого знатока Арктики. О. Ю. Шмидт стал начальником, а В. Ю. Визе — научным руководителем экспедиции.

28 июля 1932 года «Александр Сибиряков» медленно отвалил от Красной пристани Архангельска. Все суда на рейде и у причалов, украшенные флагами расцвечивания, провожали его длинными гудками. Люди шли на рекорд, люди шли на подвиг…

Рейс оказался нелегким. Когда большая часть пути осталась позади, у острова Колючин льды обломили лопасти гребного винта. Не зря бывалые моряки называли это место колючей дырой. До «Сибирякова» здесь затерло шхуну Норденшельда.

Однако команда «Сибирякова» была полна энтузиазма: «Пройти трассу во что бы то ни стало!» По предложению О. Ю. Шмидта в авральном порядке перегрузили уголь в нос судна, подняли корму над водой и… заменили лопасти. Правда, радость оказалась недолгой. В сотне миль от Берингова пролива у парохода гребной вал вместе с винтом вообще отломился. Это означало конец. Однако шмурманы, учтя скорость дрейфа на восток ледовой массы, пришли к выводу, что при благоприятных обстоятельствах пароход преодолеет оставшийся небольшой участок пути. Капитан приказал снять брезенты, закрывающие угольные люки, и превратить их в паруса.

1 октября 1932 года «Сибиряков» под черными от угольной пыли парусами вошел в Берингов пролив, а выбравшись на чистую воду, вызвал буксир и через несколько дней ошвартовался у свайного пирса Петропавловска-Камчатского. Шестьдесят пять суток понадобилось пароходу, чтобы пройти вдоль северного побережья Евразии.

17 декабря 1932 года Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление о создании Главного управления Северного морского пути, поставив задачу: «…проложить окончательно Северный морской путь от Белого моря до Берингова пролива, оборудовать этот путь, держать его в исправном состоянии и обеспечить безопасность плавания по этому пути».

МОРЕ БОФОРТА. Расположено у берегов Северной Америки. Площадь — 481 тысяча квадратных километров, глубина — до 3749 метров. Впадает река Маккензи. Почти весь бассейн моря весь год покрыт льдом.

Названо в честь английского гидрографа и картографа контр-адмирала Фрэнсиса Бофорта, руководителя гидрографической службы Великобритании.

ВОСТОЧНО-СИБИРСКОЕ МОРЕ. Расположено между северным берегом Азии, Новосибирскими островами и островом Врангеля. Площадь — 913 тысяч квадратных километров, глубина — средняя 45 метров, местами до 915 метров. Впадают реки: Индигирка, Алазея, Колыма. Большую часть года море покрыто льдом. Главные порты: Амбарчик, Певек.

Героическим рейсом оказался в 1933 году поход только что построенного в Дании для СССР парохода «Челюскин». Капитан Воронин, осмотрев судно, решил, что для плавания в арктических льдах оно не пригодно. Комиссия, в которую вошел академик А. Н. Крылов, подтвердила это заключение и даже указала слабые места корпуса, особенно уязвимые при столкновении со льдами. Но энтузиазм и авторитет О. Ю. Шмидта победили. 16 июля 1933 года «Челюскин» вышел из Ленинграда.

Об этом рейсе много написано. И вы, наверное, знаете, что пароход все-таки затерло льдами. И все произошло именно так, как предсказывали ученые: во время очередного сжатия, после трехмесячного дрейфа, корпус не выдержал именно в тех местах, которые вызывали у них сомнение. Люди высадились на лед и разбили ледовый лагерь. Страна не оставила полярников в беде. На помощь были направлены самолеты, к ним спешили ледокол «Красин» и другие суда. Все 113 человек, и в том числе двое маленьких детей, были спасены.

В 1935 году из Ленинграда на Дальний Восток прошли пароходы «Ванцетти» и «Искра», а пароходы «Сталинград» и «Анадырь» — в обратном направлении. В том же году пароход «Рабочий» в течение одной навигации выполнил транспортные рейсы из Архангельска на Колыму и обратно. Через год ледоколы провели по Северному морскому пути группу кораблей и промысловых судов. В годы Великой Отечественной войны Северный морской путь стал важнейшей транспортной магистралью на Советском Севере.

Ко времени начала регулярной проводки транспортных судов в Арктике наша страна располагала всего четырьмя достаточно мощными ледоколами: «Ермак» и «Красин» имели примерно по 10 тысяч лошадиных сил, а ледоколы «Ленин» и «Ф. Литке» — только по 7–7,5 тысячи лошадиных сил. С образованием управления Главсевморпути было принято решение о постройке новых отечественных ледоколов типа знаменитого «Красина». В 1938 году со стапелей сошел ледокол «И. Сталин», а затем еще три однотипных судна с паровыми энергетическими установками по 10 тысяч лошадиных сил.

Наступил 1941 год. Война. От Северного Ледовитого океана до берегов Черного моря протянулся фронт. Фашистские боевые корабли, базируясь в шхерах и фьордах Скандинавского полуострова, делают вылазки в наши северные моря, топят транспорты. Нужно во что бы то ни стало укрепить Северный флот.

14 октября 1942 года командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко на эскадренном миноносце «Гремящий» вышел в море, чтобы встретить корабли Тихоокеанского флота, вышедшие из Владивостока и прошедшие по Северному морскому пути к европейскому театру военных действий. Лидером отряда был эсминец «Баку», за ним в кильватерной колонне шли эсминцы «Разумный» и «Разъяренный»… 15 июля вышли они из Владивостока и 762 ходовых часа прокладывали себе путь по чистой воде и во льдах в сопровождении ледоколов. За кормой осталось 7360 миль, впереди предстояли бои и… дорога в бессмертие.

Пришли с Дальнего Востока и пять подводных лодок. Они шли вокруг Азии, обогнули пылающую Европу и Скандинавию. 31 600 километров проделали они за этот поход-рекорд для подводных лодок той поры. И несмотря на такой невероятно трудный переход, корабли немедленно включились в боевые действия.

ГРЕНЛАНДСКОЕ МОРЕ. Расположено между островами Гренландия, Исландия, Ян-Майен, Медвежий и Шпицберген. Площадь — 1 миллион 13 тысяч квадратных километров, глубина — до 5527 метров. Главные порты: Лонгьир, Баренцбург, Акурейри. Названо по имени Гренландии — самого большого острова в мире.

Военные действия в Арктике показали, что для Северного Ледовитого океана нужны более мощные, более маневренные ледоколы с большим радиусом автономного плавания. Паровые энергетические установки отживали свой век. В годы после победы вопроса о том, какая энергетическая установка целесообразнее, больше не существовало. Новые ледоколы проектировались по образцу заслуженного «Красина», но с дизель-электрической установкой.

Схема атомохода «Арктика».

После войны в Финляндии по заказу СССР были построены три ледокола типа «Капитан Белоусов» с дизель-электрическими установками мощностью по 10,5 тысячи лошадиных сил. К сожалению, для арктических льдов они оказались малоподходящими. И потому уже в 60-х годах наш флот пополнился пятью ледоколами типа «Москва» с дизель-электрическими установками. В Ленинграде началось проектирование, а затем и строительство первого в мире гражданского судна с атомной энергетической, установкой. Это знаменитый ледокол «Ленин» — флагман ледокольного флота Советского Союза, настоящий полярный вездеход. Мощность его была определена проектом в 44 тысячи лошадиных сил. Но для прохода во льдах Арктики одной мощности мало. Конструкторы немало потрудились над тем, чтобы выбрать для огромного корабля наиболее выгодные оптимальные обводы. В специальном первом в мире ледовом Опытовом бассейне Арктического и Антарктического научно-исследовательского института были проведены большие исследовательские работы и испытания. Трудно даже описать тот объем работ, который пришлось произвести, прежде чем передать техническое задание заводу. Но вот — свершилось! На ленинградский Адмиралтейский завод стали поступать материалы со всех концов страны: из Днепропетровска — трубы, из Харькова — генераторы, из Одессы — холодильные установки, из Николаева — якоря.

Украина, Сибирь, Урал — более 500 предприятий страны участвовали в создании атомного ледокола. К его созданию было приковано внимание судостроителей всего мира. В США на стапелях строился транспортный атомоход «Саванна», в ФРГ — «Отто Ган», в Японии — «Мутцу»…

Декабрь в Ленинграде самый «неуютный» месяц. Темно. Почти всегда пасмурно. Вроде бы зима, а снег нередко перемежается с дождем. Но ненастье не испортило настроения судостроителям. На 5 декабря 1957 года был назначен спуск на воду громадного корпуса весом в 11 тысяч тонн. У стапеля собрались тысячи людей — рабочие, инженеры. А как все волновались! Среди строителей — главный конструктор ледокола В. И. Неганов, руководитель группы наблюдения за проектированием и строительством атомного судна А. Н. Стефанович и главный строитель В. И. Червяков — опытные инженеры, люди большого организаторского таланта.

Звучат традиционные команды, включаются газовые резаки, и под звуки оркестра могучий корпус плавно сходит в воду. Буксиры отводят его к достроечному пирсу. Все! Второй этап создания корабля закончен. Но пройдут еще два года, прежде чем все достроечные работы и ходовые испытания завершатся.

3 декабря 1959 года на мачте атомного ледокола «Ленин» поднимается Государственный флаг Советского Союза.

За первым атомным богатырем последовали еще два — уже следующего поколения — «Арктика» и «Сибирь». А 3 ноября 1983 года с ленинградских верфей сошел третий атомный ледокол второго поколения — «Россия».

Сегодня на стапелях ленинградских судостроительных заводов закладываются новые мирные корабли завтрашнего дня.

Норвежское море

Норвежское море — окраинное для Северной Атлантики. Южная граница его идет от берегов Норвегии по 61-й параллели на запад, потом поворачивает на северо-запад и от Фарерских островов устремляется к мысу Герпир в Исландии, условно отделяясь от Атлантического океана. Столь же условна и западная граница, простирающаяся от мыса Герпир на северо-восток через остров Ян-Майен до Шпицбергена. А от Шпицбергена до острова Медвежий и к мысу Нордкап проходит восточная граница, которая дальше тянется по берегу Норвегии.

В начале века норвежские ученые составили карту течений в Северной Атлантике. Удивительная получилась картина: тут и стремительный поток Норвежского течения, идущий с юго-запада и несущий теплые воды, и медленное Восточно-Гренландское течение, выносящее холодную воду из Арктического бассейна. В результате воды Норвежского моря хорошо перемешиваются и, следовательно, насыщаются кислородом. А где кислород, там и жизнь.

Вообще говоря, в морской воде содержатся все газы атмосферы и больше всего в ней азота. Но азот инертен, в биологических процессах не участвует и потому нас не интересует. Другое дело — кислород. Его содержание в разных районах и в разных слоях Мирового океана далеко не одинаково. Например, чем теплее вода, тем она беднее живительным газом. А ведь в теплой воде рыбам кислорода требуется больше, чем в холодной. Не забывайте этого, если заведете дома аквариум.

Изредка в Мировом океане попадаются районы, в которых вода почти не содержит кислорода. Это там, где нет ее циркуляции. Вы, конечно, понимаете, что подобные воды мертвы, в них не встретишь никаких живых организмов. Такие очаги встречаются в некоторых норвежских фьордах с мелководными порогами на входах. Есть они и у берегов Каролины, Калифорнии и Венесуэлы. Наше Черное море на глубине более 200 метров тоже почти полностью лишено кислорода, поэтому рыбы живут только в поверхностном слое.

Вообще, район между Скандинавским полуостровом и Исландией — самый продуктивный в отношении рыбного промысла во всей Атлантике. За ним идут воды у берегов Ньюфаундленда. Вместе эти районы дают примерно одну четверть всего мирового улова. К сожалению, из-за перелова и нарушения равновесия в воспроизводстве поголовья рыб в этой старейшей рыбопромысловой зоне уловы сельди и трески за последние годы резко упали. То же самое произошло и на севере Тихого океана, где снизилась добыча лососевых.

Люди веками черпали из океана пищевые продукты, даже не задумываясь о том, что беспредельному океану может что-то повредить. За последнее десятилетие Мировой океан доставлял человечеству каждый год от 55 до 65 миллионов тонн продукции, в основном рыбы. Если подсчитать, то окажется, что рыба дает столько же ценного животного белка, сколько все сухопутное животноводство. Однако за последние годы в целом ряде районов Мирового океана количество рыбы начало катастрофически уменьшаться из-за перелова. Государства стали вводить ограничения на количество выловленной рыбы, организовывать охрану молоди и нерестящихся рыб. Дело это не простое, поскольку в условиях «свободного моря» рыболовные флоты различных держав конкурируют друг с другом. И те районы океана, у которых нет своего хозяина, эксплуатируются до полного истребления всего поголовья промысловых рыб.

В Норвежском море несколько лет тому назад разыгрался знаменательный конфликт между капиталистическими государствами.

В истории он остался под названием «тресковой войны».

«Тресковая война»

Районы вокруг Исландии испокон веков были рыболовными угодьями, богатыми сельдью, треской, пикшей, белорыбицей, там же вылавливали рыбаки различных стран и немало ракообразных. Какие только флаги не развевались на мачтах судов, ведущих промысел в этих районах! Исландский альтинг (парламент), рассчитывая на поддержку США, расширил границы территориальных вод и закрыл для международного промысла богатые рыбой районы моря.

Эта акция сильно ударила по Великобритании. Ведь население британских островов в ту пору росло бурно, и продовольствия не хватало. В ответ на объявленные меры англичане прекратили обслуживание исландских судов в целом ряде своих портов. Исландцы не сдались, и Великобритании пришлось признать их права. Английское правительство заключило концессию на промысел рыбы в большей части их зоны сроком на три года.

В 1975 году Исландия объявила об установлении 200-мильной экономической зоны у своих берегов. А в этих водах английские рыбаки вообще добывали 85 процентов всего улова и ФРГ — четверть всей потребляемой в стране свежей рыбы… Англичане попробовали проигнорировать решение исландцев. Тогда те стали арестовывать английские траулеры прямо на промысле. В ответ правительство Великобритании послало вместе с рыбаками военные корабли, а свои порты закрыло для исландских рыбаков. Республика Исландия в феврале 1976 года разорвала дипломатические отношения с королевской Великобританией.

А британские военно-морские силы, спешно покинув базы, взяли курс на норд…

Нужно было срочно начинать переговоры, чтобы не открылись военные действия. В конце концов такие переговоры начались и военный флот Великобритании, которым эта страна пользуется для разрешения своих конфликтов во всех регионах Мирового океана, был отведен от берегов Исландии.

Баренцево море и земля Грумант

В самой западной части евразийского шельфа расположено Баренцево море. От Арктического бассейна отделяют его архипелаг Шпицберген, острова Белый, Виктория и архипелаг Земли Франца-Иосифа. На востоке его граница с Карским морем проходит от острова Греэм-Белл до мыса Желания и по проливам Маточкин Шар на острове Новая Земля, Карские Ворота и Югорский Шар. На юге Баренцево море ограничивается побережьем Норвегии, Кольским полуостровом и полуостровом Канин. И последняя, западная граница идет по льдам и водам Норвежского моря, и здесь у Баренцева моря открытый выход в Атлантический океан.

С незапамятных времен развит в холодных водах Баренцева моря богатый рыбный промысел. Поверхностный слой вод здесь даже пересыщен кислородом.

Южная часть Баренцева моря, как правило, не замерзает, за исключением отдельных фьордов мурманского побережья. Летом кромка плавучих льдов отстоит километров на четыреста — пятьсот от суши. Так что немудрено, что еще в начале XII века русские поморы уходили в поисках морского зверя и «рыбьего зуба» далеко от материка. Двух- и одномачтовые поморские суда водоизмещением до 100 тонн с яйцевидным корпусом прекрасно вели себя во льдах. Сомкнутся льдины, чтобы раздавить суденышко, а оно выскочит на поверхность, только на бок повалится. Разойдется лед, а раншина снова на воде. Рыбаки-поморы парус ставят и бегут по волнам Студеного моря дальше.

Примерно в последней четверти XV века наткнулись поморы на неизвестную землю. Большая группа островов, населенных птицами и белыми медведями, встала на их пути. Хорошее дело — встретить сушу в море. Назвали мореходы ее Землей Грумант и объявили владением Московского государства. Потом кто-то остался тут на зимовку. Выросли первые селения…

«Стоп, стоп! — скажет мне читатель, знакомый с географией. — Как же так? Русские плавали первыми, русские открывали, а море называется именем Баренца и Землю Грумант на всех картах обозначают как Шпицберген?»

КАРСКОЕ МОРЕ. Расположено между северным побережьем Западной Сибири и островами Новая Земля, Земля Франца-Иосифа и архипелагом Северная Земля. Площадь — 883 тысячи квадратных километров, преобладающая глубина — 30-100 метров, есть глубины до 600 метров. В Карское море впадают реки Обь и Енисей. Крупные заливы: Байдарацкая губа, Обская губа, Гыданская губа, Енисейский, Пясинский. Одно из самых холодных морей Советского Союза.

Главный порт — Диксон.

А история здесь такая.

Зимовье экспедиции Баренца.

В 1596 году организовал амстердамский сенат экспедицию из двух кораблей с целью «отыскать удобный морской путь в царства Китайское и Синское, проходящий по северу от Норвегии, Московии и Татарии». Долго думали, кого назначить капитанами. Жили в то время в Амстердаме три известных мореплавателя с большим опытом плавания в северных морях: Якоб Гемскерк, Ян Рейп и Виллем сын Барентса, или просто Баренц, — как человек простого происхождения, по обычаям своего времени, фамилии он не имел. Думали, думали «господа Сенат» и решили, что командовать кораблями будут Гемскерк и Рейп, а Баренц пойдет на судне Гемскерка штурманом.

Снарядили экипажи, набрали припасов и вышли из гавани. Да только с самого начала экспедиция не заладилась. Баренц настаивал на том, чтобы идти на северо-восток в направлении Новой Земли, Рейп же упрямился и требовал повернуть прямо на север.

Среди моряков и географов того времени ходило мнение, что за ледяным барьером Полярное море свободно от льдов. Гемскерк согласился с Рейпом, и оба корабля двинулись на север.

Дальше Рейп повел себя еще более странно. Он все больше и больше уклонялся к западу, хотя целью экспедиции было найти путь на восток. Что-то такое знал хитрый капитан Рейп, о чем не хотел говорить своим спутникам. Не исключено, что когда-то он слышал о плаваниях русских поморов к неизвестной Земле Грумант и теперь решил первым из западноевропейских мореплавателей «открыть» эти острова. Так это было или иначе, но по прошествии нескольких дней впередсмотрящий корабля Рейпа закричал, что видит землю.

Участники полярной экспедиции прокладывают дорогу во льдах.

Сначала голландцы приняли ее за Гренландию, но скоро разобрались в ошибке. Перед ними лежал целый архипелаг островов, покрытых множеством зазубренных остроконечных скал. За это и назвали его Шпицбергеном — «острыми вершинами» голландские моряки. Так с этим названием острова и попали на географические карты XVII века.

Дальнейшие споры о выборе маршрута привели к тому, что корабли разделились. Упрямый Рейп пошел на север, а Гемскерк и Баренц повернули на восток. Льды прижимали корабль, оттесняли его к югу. Гемскерк и Баренц лавировали между огромными льдинами, но дальше северо-восточной оконечности Новой Земли продвинуться не смогли. Наступила осень. Решили зимовать.

Для голландцев, непривычных к столь суровым условиям, зимовка стала суровым испытанием. Не выдержав лишений, Баренц заболел. И весной, когда моряки отплыли в обратный путь, он уже не вставал. Умер он в пути, и тело его, по обычаю, опустили в морскую пучину…

На пути домой голландцы встречали много русских, которые, как оказалось, давно обжили эти места и чувствовали себя в высоких широтах, среди льдов и снегов, как дома.

Новая жизнь Мурманска

Я много раз бывал в Мурманске. Нравится мне этот город на восточном берегу Кольского залива Баренцева моря. Нравится его чистота, трогательная забота жителей об озеленении, о благоустройстве. Даже незаходящее летнее солнце не вызывает раздражения, хотя старожилы говорят, что к этому нелегко привыкнуть.

В энциклопедии написано, что Мурманск — «крупный центр рыболовства и рыбной промышленности». И действительно, до последних лет едва ли не главными учреждениями в городе были Полярный научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии, мореходное училище, рыбообрабатывающие и судоремонтные предприятия. И конечно, незамерзающий порт!

Приезжал я в Мурманск поездом, прилетал самолетом, доводилось приходить морем. Немало мест и вокруг объездил. И нельзя сказать, чтобы очень живописны были окрестности Мурманска. Близка тундра — всхолмленная пологими безлесными сопками каменистая поверхность с тусклыми, похожими на пролитые лужи озерами с плоскими незаросшими берегами. Вроде бы однообразный пейзаж. А вот выйдите в осеннюю августовскую пору, когда в разрывы туч выглянет солнце, — и вы поразитесь красоте, которая откроется глазу. Серые россыпи валунов покажут вам тысячи оттенков в белых воротниках водопадной пены. В переливах мха зардеются ягоды, а карликовые березки, уже начинающие желтеть, добавят свои краски в общую палитру.

С незапамятных времен земли эти были русскими. Уже в XI веке коренные жители саамы, или лопари, стали верными союзниками новгородцев в борьбе против скандинавов-норманнов, разорявших край своими набегами. Кто-нибудь может спросить: «Да было ли что грабить-разорять? Ведь глушь несусветная. Населения — всего ничего!» Было, было, не сомневайтесь. Грабили норманны соль — дорогой товар в древние века, грабили красную рыбу, хватали «рыбий зуб» — моржовые клыки — кость поценнее слоновой, увозили к себе ворвань, гагачий пух, а особенно — пушнину. А разве можно забыть славу этих мест — кречетов, благородных белых соколов для царской охоты? Только в здешних местах водилась эта удивительная птица.

До сей поры сохранили берега Студеного моря новгородские названия: северная часть Кольского полуострова, примерно до мыса Святой Нос, зовется Мурманским (Норманнским) берегом. Восточное и юго-восточное побережье у горла Белого моря называется Терским берегом. Западная кромка Белого моря до самого устья реки Кемь — Карельский берег.

МОРЕ ЛАПТЕВЫХ. Расположено между полуостровом Таймыр, островами Северная Земля и Новосибирскими островами. Площадь — 662 тысячи квадратных километров, глубина в основном до 50 метров, но есть и до 3385 метров. В море Лаптевых впадает много полноводных рек. Наиболее крупные из них: Лена, Яна, Хатанга. Крупные заливы: Хатангский, Оленёкский, Буор-Хая.

Названо в честь русских мореплавателей, участников Второй Камчатской экспедиции, двоюродных братьев вице-адмирала Дмитрия и капитана 1 ранга Харитона Лаптевых.

В XVI веке поповский сын из Торжка Митрофан поставил на реке Печенге церковь и основал монастырь. Монах Феодорит — постриженник Соловецкого монастыря — в устье реки Колы тоже основал монастырь.

Кольское поселение, переименованное сначала в Кольский острог, а потом, уже при Петре I, в Кольскую крепость, многие годы служило обороне края. Неоднократно отражало оно то шведов, то датчан. Вместе со стрельцами плечом к плечу сражались русские монахи и саамы…

Если подъезжать к Мурманску по суше, например по шоссе, то порт откроется вам сверху, как бы с птичьего полета. В узкой горловине Кольского залива толпятся корабли. Сколько их — не счесть… Но вот среди знакомых силуэтов выделяется один никогда раньше мною не виданный: на самом центре палубы корабля стоит ажурная башня-вышка, выкрашенная поэтажно в белый и красный цвета. Судно для разведочного морского бурения в высоких широтах! Я столько слышал интересного об этих новых буровых судах, что во что бы то ни стало решил побывать на нем и все хорошенько разглядеть.

Но почему разведочное буровое судно, предназначенное для поиска нефти, стоит в Мурманском порту? Ведь Мурманск — город рыбы?..

Оказывается, несколько лет назад геофизики доказали, что на северных шельфах могут быть месторождения газа и нефти, вполне достойные разработки.

Как видим, с океаном человек связывает перспективу своего развития. Океан — новая сфера промышленной деятельности. Вместе с тем это не означает, что на суше решены все проблемы, все разведано и выяснено. Много еще предстоит потрудиться людям и на земной тверди. Но значение океана в будущем человечества велико.

Условия в открытом море трудные: постоянная ледовая опасность, возможность выброса газов, долгое плавание вдали от берега, когда под ногами не земная твердь, а хляби морские. Тем не менее уже сейчас ясно, что желающих учиться и работать будет много. Это работа для настоящих мужчин.

Плавучая буровая

Корабль стоял у стенки. На него грузили продукты, что-то подвязывали, что-то упаковывали. Через два часа — отход.

Сопровождающий быстро вел меня по длинным гулким коридорам с ковровыми дорожками, с которых еще не успели даже снять полиэтиленовые чехлы. Все было здесь таким новым, таким чистым… Мы шли быстро, и я едва успевал читать таблички на дверях: «Второй помощник», «Старший механик», «Второй штурман»… все, как полагается на обычном судне. И вдруг: «Геологи», «Геофизики», «Механики по буровому оборудованию», «Буровые мастера», «Начальник буровой»…

Через некоторое время свободный от вахты второй помощник капитана по СДП — системе дистанционного позиционирования — скороговоркой вводит меня в курс.

— Значит, так: длина корпуса судна — сто сорок девять метров, ширина — двадцать пять. Высота вместе с буровой — пятьдесят два метра, водоизмещение — двенадцать тысяч тонн…

Я мысленно про себя быстро перевожу цифры в образы: 52 метра высоты — это примерно двенадцатиэтажный дом! Ого!

— Судно имеет семь винтов.

— Зачем столько?

— Два главных — ходовые. Три носовых, два кормовых по бортам для удерживания корабля в выбранной точке при наличии ветра, сноса, волнения и так далее, и тому подобное. На «точке» можем работать при высоте волны примерно до пяти метров. Для Баренцева моря это почти предел.

Современное буровое судно для высоких широт.

— Но как на такой зыбкой поверхности, как вода, вы можете закрепиться на одном месте и бурить, будучи связанные со скважиной жесткой колонной бурильных труб?

Вот после этого вопроса и открылись шлюзы красноречия моего собеседника. Он только что не стихами говорил о своей любимой СДП, входящей в его хозяйство. Он рассказал, что три компьютера ведают режимами семи винтов. Ни один даже самый опытный рулевой не в состоянии одновременно управлять ими так, чтобы удерживать судно на «точке». Другое дело — вычислительные машины. Без помощи человека, по сигналам многочисленных датчиков управляют они работой винтов. ЭВМ учитывают сигналы навигационных искусственных спутников Земли, указывающих кораблю, как подойти к заданному району разведки. Доплер-лаг уточняет ускорение судна. Гирокомпасы обеспечивают курс… Гидроакустические сигналы от донных датчиков, сигналы датчиков ветра, от систем вертикальной ориентации, от системы «с туго натянутыми проводами», от «наездника волны»… И это еще не все, остальное я просто не в состоянии был запомнить. Все эти данные учитывают ЭВМ и соответственно выдают команды на управление работой винтов…

— А что все-таки будет, если судно сорвется со скважины?

Мой вопрос явно не понравился помощнику капитана, и он сухо ответил:

— Сцепиться снова со скважиной можно пока только при помощи водолазов.

— И они у вас есть?

— Конечно.

Я, признаться, немного устал от этого обилия сверхточной и какой-то нечеловеческой автоматизации, и мне захотелось к людям. Но меня «передали» заместителю начальника буровой, и я побежал знакомиться с механизмами «главного калибра».

Вот могучая буровая установка, так сказать, станок. От него вращение передается через систему труб на долото в забое. При этом угол наклона может немножко меняться, — значит, корабль не обязательно должен стоять «мертво» на воде, у него есть некоторая возможность и «поплясать» на волнах, не прерывая бурения. А вот механизм, обеспечивающий безопасность судна при неожиданном выбросе газа или нефти, — специальный режущий превентор, прерыватель. Он мгновенно, как ножом, срезает буровую колонну и наглухо закрывает устье скважины.

На буровой все механизмы еще новенькие, блещут свежей краской. И всюду трубы, трубы, трубы, — разного диаметра, с разной толщиной стенок. Много их нужно, труб этих. Раньше наука считала шельф до глубин 200 метров. Начинали бурить с 300 метров, потом шагнули сразу на 700 метров. А сейчас бурят уже где-то на глубинах до 1200 метров от уровня моря…

Ничего не поделаешь: новые времена, новые требования, новая техника и новые задачи.

А интересно, наверное, будет жить в 2000 году! Сколько дел впереди, сколько замечательной, интересной работы…

Репортаж из подводного космоса

Подводная добыча нефти — дело дорогое. Буровые платформы, буровые разведочные суда, до отказа набитые точнейшей техникой, электроникой, не полное решение проблемы. И далеко не любые глубины доступны промышленной разработке с поверхности воды. Сегодня специалисты выдвигают новый путь — путь непосредственного освоения морского дна человеком. То есть отказаться от традиционных буровых платформ и все оборудование монтировать на дне!

Под водой нет ни штормов, ни волнения. Конечно, для этого водолазы должны будут освоить глубины, научиться монтировать на дне буровые установки, отделять от нефти примешивающуюся к ней морскую воду, строить хранилища… Проблем много. Но и техническая мысль на месте не стоит.

Как-то раз встретился я с одним из своих приятелей, который только что вернулся из интереснейшего рейса. Из района, где как раз шел важный и ответственный эксперимент по глубоководной работе водолазов. Он мне рассказал:

— С самого раннего утра на палубе судна закипела работа. Готовили к спуску водолазный колокол. Техники проверяли оборудование, связисты налаживали телефонную и телевизионную связь. В таком деле связь — залог успеха. Организаторы эксперимента немало волновались: водолазам предстояло работать на глубине почти четверти километра, в условиях, когда на тело человека в скафандре давит ледяной столб воды весом до пятисот тонн! Десять железнодорожных вагонов, поставленных друг на друга! Можете себе представить? Вот в центре связи вспыхнули экраны телевизоров. Сначала было ничего не различить: темнота, муть, только тени рыб мелькают да время от времени какая-нибудь особенно любопытная треска суется головой прямо в объектив и испуганно шарахается в сторону. Мощные прожекторы выхватывают из вечного мрака небольшое пространство. Двести сорок пять метров ниже уровня моря, не шутка! Но вот открывается толстая крышка люка в подводном аппарате, и на дно ступает человек в скафандре — водолаз. Движения его плавны. Из клапана шлема рвется вверх длинный каскад пузырьков воздуха. Если бы не этот шлейф, то можно подумать, что это кадры космического репортажа: так похожи его действия на поведение космонавтов в условиях невесомости…

Я подумал: ведь новая профессия водолазов-глубоководников родилась совсем недавно. Проблем у них — не счесть. Сначала трудность была с воздухом. Сжатым воздухом из баллонов человек может дышать только до глубины 60 метров. Глубже приходится переходить на специальную гелиокислородную смесь. Она не застревает в кровеносных сосудах при высоком давлении. Зато она неузнаваемо меняет голоса водолазов. Могучие басистые богатыри говорят из глубин тоненькими ненатуральными писклявыми голосками.

Следующей трудностью явилось преодоление переохлаждения. На дне Мирового океана температуры близкие к нулю, а в полярных морях тем более. Немало пришлось поломать головы конструкторам, чтобы сделать скафандры, в которых тепло даже при самой низкой наружной температуре.

Но самая главная трудность заключалась, конечно, в длительном пребывании человека под давлением, во много раз превышающим обычное атмосферное, и возвращение его в нормальные земные условия. Специалисты справились и с этим. В подводных домах для водолазов созданы вполне безопасные и даже комфортные условия. Здесь люди живут и отдыхают между выходами на дно.

МОРЕ ЛИНКОЛЬНА. Расположено на севере Гренландин между островами Земля Пири и Алерт. Круглый год покрыто льдами. Точных границ не имеет. Глубина — до 3 тысяч метров. Названо в честь американского президента Авраама Линкольна, одного из организаторов республиканской партии, выступившей против рабства.

Большая и сложная научно-исследовательская работа предшествовала этому завершающему эксперименту. В основе успеха лежат труды замечательных советских ученых. И сегодня можно с уверенностью сказать, что глубины покорились людям… Между тем мой товарищ продолжал рассказывать:

— Три с половиной часа идет работа на дне. Водолазы, сменяя друг друга, монтируют подводную установку для нефтедобычи. Но вот раздается команда: «Я — „Спрут“. Всем осмотреться. Первому приготовиться к заходу в колокол». Это говорит руководитель подводными работами с центрального пункта. Водолазы отвечают: «Я — первый. Вас понял. К заходу в колокол готов!», «Я — второй. Понял вас. К заходу готов!». И снова открывается крышка люка. Друг за другом люди скрываются в колоколе, и тот начинает подниматься к борту подводного корабля «Спрут», на котором смонтирован «водолазный дом» — гипербарический комплекс с повышенным давлением. Там постепенно по строгой программе давление будет снижено, и после декомпрессии водолазы смогут вернуться в надводный мир.

— Кто же эти смельчаки, для которых выход в чужой человеку подводный мир — обыкновенная работа? — спросил я.

Мой друг раскрыл блокнот.

— Да вот… Один окончил школу водолазов во время службы на флоте. Другой — рыбачил здесь, на Севере… Каждый своей дорогой пришел к этой профессии. Но все говорят о своей работе спокойно. Вот у меня несколько интервью:

«Я и раньше спускался глубоко. Почти до ста метров. Разницы на двухстах сорока пяти — не ощутил. Отличное снаряжение…»

«С такой техникой на любой глубине чувствуешь себя уверенно. Можно работать…»

Позавидовал я приятелю-журналисту, побывавшему на переднем крае освоения морского дна. С каждым днем человек все настойчивее штурмует глубины океана. И нет сомнения, что скоро, даже очень скоро океан станет из чужого мира для людей миром своим и родным.

Атомные ледоколы второго поколения

После флагмана ледокольного флота — атомного ледокола «Ленин» в Ленинграде были построены еще три атомных ледокола, атомных богатыря. Их называют ледоколами второго поколения. Что это значит?

Пожалуй, прежде всего, при создании новых судов корабелы учли опыт, накопленный как строителями, так и моряками, плававшими на атомоходе-первенце. Это был замечательный корабль! Но ведь наука и техника не стоят на месте. Конструкторы сразу увидели, что кое-что можно было бы сделать получше. И в результате — новые ледоколы. Мощность новых судов увеличилась вдвое. Этого потребовали льды Арктики. Однако габариты судов выросли совсем немного, что является большим достижением инженеров. Ведь чем крупнее корпус ледокола, тем труднее ему самому разворачиваться среди льдов.

На новых судах поставили по два ядерных реактора и по два турбогенератора, каждый мощностью по 37 тысяч лошадиных сил. Могучие машины. Разместили их попарно, в одном отсеке, разбив весь корпус на восемь частей-отсеков водонепроницаемыми переборками. Теперь, даже случись авария, при которой будут полностью затоплены два отсека, ледокол останется на плаву. Эта очень высокая степень непотопляемости корабля — большая заслуга инженерно-конструкторской мысли.

Тяжелая пароподогревная установка на новых судах в отличие от установки на первом ледоколе высоко поднята над двойным дном. Такое новшество уменьшило качку — тоже неплохое завоевание.

НОРВЕЖСКОЕ МОРЕ. Расположено между Скандинавским полуостровом и островами Шотландскими, Фарерскими, Исландией, Ван-Майнен, Медвежьим. Площадь — 1 миллион 340 тысяч квадратных километров, глубина — до 3970 метров. Не замерзает благодаря Норвежскому течению. Главные порты: Тронхейм, Нарвик.

Названо по имени государства Норвегия.

Легче стало работать и механикам на новых судах. Хозяйство у них на атомном богатыре непростое, глаз да глаз за ним нужен. А где столько глаз наберешь? Теперь все сведения о работе многочисленных машин и механизмов судна поступают на электронную вычислительную машину, которая без устали следит за режимом их работы. Чуть отклонился режим от нормы — сразу же сигнал! На большой схеме, где показаны все узлы жизнедеятельности ледокола, загорается тревожный огонек.

Путь атомохода «Арктика» к Северному полюсу в августе 1977 года.

Даже если нет сигнала тревоги, оператор всегда может по желанию проверить состояние любого узла машины. Ему достаточно набрать нужный код, и ЭВМ тут же выдаст ему исчерпывающую информацию о режиме.

Новички, когда приходят на атомный корабль, первое время таят в душе страх: все-таки, как ни говори, под ногами — два ядерных «котла»… В каждом из двух блоков атомной установки находятся: реактор, четыре парогенератора, четыре циркуляционных насоса и множество иного оборудования. В первом контуре под высоким давлением циркулирует дистиллированная вода. Нагреваясь в «котле», она идет в парогенераторы, откуда, отдав свое тепло, возвращается в первый контур. А как обстоит дело с радиационной безопасностью?..

Ядерный отсек с двух сторон огражден переборками, доведенными до самой жилой палубы. Даже при работе реакторов длительное время на полной мощности биологическая защита не пропустит излучение к жилым помещениям судна. Забота о человеке — закон на флоте! Даже при самой серьезной аварии радиация не сможет распространиться по всему судну. Она останется в пределах одного из герметических контуров, на которые разделен корпус. Нет, что и говорить, атомные богатыри — это не только мощные, но абсолютно надежные суда.

Высокоширотный рейс атомохода «Сибирь» в мае 1978 года.

Между прочим, у вас может сложиться впечатление, что атомным гигантам никакие льды не помеха. Такое мнение ошибочно. К высоким широтам легкомысленно относиться нельзя.

В 1977 году, получив новый мощный ледокол, обрадовались моряки, решили начать навигацию на три месяца раньше обычного. Разработали программу и маршрут рейса. Атомный ледокол «Арктика» (сейчас он носит имя «Леонид Брежнев») должен был пройти Карскими Воротами, чтобы достичь полуострова Ямал в конце марта. В эту пору там еще зима лютая. Но моряки решили: попробуем! Вышел ледокол. Добрался до пролива, а там лед оказался таким крепким, что и атомному великану не под силу. Пришлось капитану Ю. С. Кучиеву идти более южным путем, через пролив Югорский Шар. Бывали и другие случаи вынужденного отступления ледокола перед стихией. Конечно, атомные ледоколы пока новинка. Чтобы знать точно, на что они способны, им нужно немало поработать.

ЧУКОТСКОЕ МОРЕ. Расположено у северо-восточных берегов СССР и северо-западного побережья Аляски (США). Площадь — 595 тысяч квадратных километров. Глубина большей частью менее 50 метров, однако встречаются впадины до 1256 метров. Крупные заливы: Колючинская губа, залив Коцебу. Большую часть года покрыто льдом. Главный порт — Уэллен на Чукотском полуострове. Название получило по имени полуострова.

И вот в один прекрасный момент родилось у моряков-полярников дерзкое предложение — пройти на атомном корабле к Северному полюсу! Вот это будет настоящим экзаменом судну, ведь на пути к «макушке мира» его ждут нетронутые многолетние льды огромной толщины и невиданной крепости…

К предстоящему походу готовились тщательно. И ученые, и полярники, и моряки прекрасно знали характер судового края. 9 августа 1977 года в 20 часов по московскому времени на мурманском рейде прозвучала команда капитана «Арктики»: «Боцману на бак! С якоря сниматься!» Огромный корабль двинулся на север.

Первые дни ледокол шел проторенным путем, но наступил момент, когда перед носом оказались нехоженые мили. С палубы поднялись вертолеты. Они просматривали ледяные поля и указывали путь ледоколу. Сокрушая на своем пути преграды, шел ледокол вперед. Грохот ломающегося льда напоминал артобстрел во время массированного наступления. Не вдруг поддавались льдины, но все-таки уступали. На последнем этапе пути за четырехчасовую вахту удавалось пройти не более 12 миль. Однажды выдалась такая вахта, когда не продвинулись ни на метр!.. И все же стихии пришлось уступить человеку.

17 августа 1977 года в 4 часа утра во всех помещениях атомного ледокола прозвучал взволнованный голос вахтенного дежурного: «Внимание экипажа! В четыре ноль-ноль наш ледокол вошел в точку Северного географического полюса!» И во всех отсеках и помещениях грянуло «ура!».

За первый в истории мореплавания поход надводного корабля к Северному полюсу атомоход «Арктика» был награжден орденом Октябрьской Революции. Экзамен экипажем и судном сдан на «отлично»!

Следом за «Арктикой» вышел на работу в полярные моря и следующий атомоход — «Сибирь». И хотя срок, разделяющий их появление на свет, был небольшим, конструкторы успели учесть опыт «Арктики». Вибрация и шум в жилых помещениях ледокола во время работы во льдах на «Сибири» уже значительно меньше. А вот экзамен этому ледоколу пришлось сдавать, наверное, потруднее. Решили моряки попробовать проложить высокоширотный курс от Мурманска в Чукотское море. Еще Михаил Васильевич Ломоносов мечтал о прокладке самой короткой судоходной линии «Восток — Запад» севернее всех арктических островов.

Надо сказать, что полной уверенности в возможности задуманного мероприятия не было ни у кого. Конечно, до того уже «Арктика» побывала на Северном полюсе. Но то был все-таки экспериментальный рейс. А тут вместе с «Сибирью» собирались отправить сухогруз «Капитан Мышевский». Моряки хотели получить полную картину нормальной проводки — обычной работы ледокола во льдах.

25 мая 1978 года вышел из Мурманска сухогруз, а через сутки за ним последовал и ледокол. На мостике «Сибири» стоял капитан Кочетков — человек несокрушимого хладнокровия и бесстрашия. За его плечами была служба и на первом в мире полярном ледоколе «Ермак», и на первом атомном ледоколе «Ленин». Весь экипаж работал, как один человек, спокойно и слаженно. Искусственные спутники Земли снабжали штурманов информацией о ледовой обстановке. Спутник «Метеор-2» передавал фотографии ледового покрова, сделанные с высоты 900 километров, прямо на борт «Сибири». И все-таки даже такого геркулеса не раз зажимали полярные льды. Но у капитана наготове имелся целый арсенал способов для борьбы с ледовой стихией. Когда мощности энергетической установки даже на форсированном режиме не хватало, экипаж принимался раскачивать ледокол, чтобы освободиться из ледяного плена. А то — подогревали нос…

За невиданно короткий срок, всего за семнадцать дней, провел атомоход «Капитана Мышевского» до Берингова пролива. Дальше путь сухогрузу был свободен. А ледокол уже получил новое задание — пробиться к дрейфующей станции «Северный Полюс-24» и доставить полярникам снаряжение и материалы.

Пожалуй, никогда еще в истории зимовок прямо на лед не сгружалось столько «добра» для полярников. А разгрузившись, «Сибирь» так же деловито пошла на помощь судам, затертым во льдах. Весна была в том году затяжной, ледовая обстановка тяжелой. Эфир «гудел» от отчаянных призывов застрявших транспортов, сухогрузов, танкеров. С ходу «Сибирь» принялась окалывать, буксировать и выводить из ледяного плена грузовые суда.

Пройдет совсем немного времени с того момента, как я пишу эти строки, и на арктические трассы выйдет третий атомный богатырь из второго поколения полярных ледоколов — «Россия». Станет сложная арктическая трасса еще более судоходной, еще более обжитой.

Глава восьмая. Южный (антарктический) океан

Вы, может быть, знаете историю поисков таинственного Южного материка, расположенного, по мнению древних ученых-географов, в высоких широтах Южного полушария Земли? Еще античные ученые, признавая шарообразность нашей планеты, были убеждены в необходимости такого материка. По их мнению, он создавал бы необходимую симметрию земного шара и своей массой поддерживал его «равновесие». Такое мнение возникло еще до начала нашей эры. Долгое время люди и думать не смели о том, чтобы проверить его на практике. Не было надежных кораблей. Да и океан страшил…

Первыми на поиски Южного материка пустились испанцы в XVI–XVII веках. Шел второй период эпохи великих открытий. Испанские корабли держали первенство на всех океанах. А золото в Южной Америке начинало иссякать. В ту пору считалось, что чем южнее расположена земля, тем больше в ее недрах и реках драгоценного металла.

В поисках неуловимого Южного материка испанские капитаны открыли для себя Филиппины и захватили их; нанесли на секретные карты Новую Гвинею, Соломоновы острова и даже северный берег Австралии… А вот Южного материка не достигли.

От испанцев эстафету поисков в южных морях переняли голландцы. Купцы нидерландской Ост-Индской компании требовали от своих капитанов отыскать острова, богатые золотом, серебром и пряностями.

В середине XVIII века поисками берегов ускользавшего от всех Южного материка занялись англичане и французы. В водах Австралии и Океании плавали профессиональные моряки, пираты и дилетанты-неудачники. Наконец Джеймс Кук — человек холодного ума и большой любознательности, назначенный командиром трехмачтового барка «Эндевор», — вышел в свое первое кругосветное путешествие. Открыть Южный континент во что бы то ни стало! Такова была секретная инструкция капитану парусника. Официально же объявили, что послан он в южные моря для наблюдений, как будет проходить планета Венера по солнечному диску.

Обойдя Новую Зеландию, Кук доказал, что это остров, а не часть Южного материка, как думали некоторые. Через год после возвращения он снова пустился в плавание, теперь уже на двух кораблях и с официальным заданием найти Южный материк и «застолбить» его во славу Британии… Вернувшись и бросив якорь в английской гавани, прославленный мореплаватель заявил: «Я обошел Южный океан на высоких широтах и совершил это таким образом, что неоспоримо отверг возможность существования здесь материка, который если и может быть обнаружен, то лишь вблизи полюса, в местах недоступных для плавания… Положен конец дальнейшим поискам Южного материка, который на протяжении двух столетий неизменно привлекал внимание некоторых морских держав…»

Прошло полвека, и два русских военных парусных корабля — шлюпы «Восток» и «Мирный» под командой Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева открыли Южный материк — Антарктиду.

Если сравнить их с современными океанскими судами, оба шлюпа были совсем маленькими. Водоизмещение каждого менее 1000 тонн. Размеры палубы, например, шлюпа «Восток» равнялись 40 метрам в длину на 10 метров в ширину. И на этой площадке должны были одновременно работать 117 человек… Зачем столько? Меньше нельзя, ведь единственной силой для управления 2 тысячами квадратных метров парусов были матросские руки.

Эта экспедиция, посланная «с целью приобретения полнейших познаний о нашем земном шаре», по праву считается одной из самых замечательных для своего времени. Ценнейшие сведения о природе Южного океана и всего Южного полушария привезли русские моряки на родину. Открыли 29 островов, уточнили навигационные карты и карты течений. На борту «Востока» был сконструирован первый батометр — прибор для отбора проб морской воды, о котором я уже упоминал. Участники экспедиции наблюдали за волнами, за распределением морских льдов и айсбергов. Провели опыты по замораживанию соленой и пресной воды и сравнили результаты. Сам Беллинсгаузен впервые вычислил координаты магнитного полюса в Южном полушарии. И наконец, русские моряки, открыв Антарктиду, развеяли миф о недоступности антарктических вод.

Известный ученый, советский океанолог Н. Н. Зубов писал: «…результаты самых разнообразных наблюдений и исследований экспедиции Беллинсгаузена-Лазарева позволяют говорить, что она занимает блистательное место не только среди антарктических экспедиций, но и среди других экспедиций по исследованию Мирового океана».

«Мир наоборот»

Человек из Северного полушария попадает в Южном в «мир наоборот». Даже само начало экспедиции необычно. Как правило, собираются «в поле» на летний период, сборы — весной. Зимовщики же Антарктиды укладывают чемоданы осенью. И, перевалив за экватор, оставив за кормой бушующие осенними штормами воды Атлантики, путешественники попадают не в зиму, а в весну и дальше ждут лета. Правда, это вовсе не значит, что можно не брать с собой теплую одежду.

Со стороны Атлантики, еще задолго до подхода к Антарктиде, Южный океан встречает суда пронзительным ветром, снеговыми зарядами и густым туманом. Вот тут-то и понимаешь, почему наши полярники отправляются в Южное полушарие глубокой осенью. У нас идет зима, а там — лето. Климат в полярных и приполярных районах Южного полушария, пожалуй, даже более суров, чем в нашей родной Арктике. Когда подходишь к Антарктиде с направления Атлантического океана, то в секторе примерно от 40 градуса западной долготы и до 30 градуса восточной долготы плавучие льды встречаются начиная с 56 градуса южной широты. (У нас это примерно широта Москвы.)

Навстречу кораблю выплывают сначала отдельные льдины, высокие и коварные горы-айсберги, целые ледяные поля. По мере продвижения к югу их становится все больше. Льдины тяжело стукаются о металлическую обшивку судна. Капитан нервничает, ему приходится особенно внимательно выбирать дорогу.

Летом, конечно, опасность поменьше. Граница плавучих льдов отодвигается на юг, прижимается к берегам Антарктиды. Здесь в это время в прибрежных водах не редкость встретить китов. К гремящему судну они, понятно, не подходят, а вот когда машины молчат, на чистой воде можно довольно близко увидеть огромные черные лоснящиеся спины с высокими изогнутыми плавниками. Шумно вдыхая и выдыхая воздух, морские исполины пасутся на плодородных подводных пастбищах, поглощая планктон.

В разгар южного лета мореплаватели и полярники встречают Новый год. И если дома мы привыкли, что новогодние праздники приходятся на самую темную пору, то здесь, у берегов Антарктиды, в это время круглосуточный полярный день. Солнце не скрывается за горизонтом. Поднимаясь с самой низкой точки на востоке, оно идет по северной части неба, идет против часовой стрелки, и в полдень тень от человека показывает не юг, как в Северном полушарии, а точно на север. Ну чем не «мир наоборот»?

МОРЕ АМУНДСЕНА. Расположено у берегов Антарктиды между 100 и 123 градусами западной долготы. Площадь — 98 тысяч километров, глубина — до 585 метров. Покрыто льдом.

Названо в честь норвежского полярного путешественника и исследователя Руала Амундсена, руководителя антарктической экспедиции, первым достигшего Южного Полярного полюса.

Есть у нас на Родине в Оренбургской области удивительное озеро. Называется оно Развал и образовано на месте старой, заброшенной выработки каменной соли. Климат в Оренбурге нельзя сказать, чтобы был уж очень суровым. Все-таки 52-я параллель. Летом верхние слои воды в озере нагреваются до 25–28 градусов Цельсия. Но не вздумайте глубоко нырять. На дне в течение всего лета температура воды ниже минус 8 градусов! Вода не прогревается, но и не замерзает… Слишком много соли в растворе. Точка его замерзания — значительно ниже точки замерзания обычной пресной воды. Такое явление получило даже специальное название «многолетняя озерная мерзлота».

Вы спросите: почему, рассказывая об Антарктиде, я вдруг вспомнил о соленом озере в Оренбургском крае? Дело в том, что есть на ледяном континенте в оазисе Райт озеро Ванда. Оно будто специально создано для «мира наоборот». Вся его поверхность вот уже несколько десятилетий покрыта сплошным льдом. Толщина покрова около 4 метров. Но в самую «жару» летом узкие водяные забереги все же протаивают. А у дна этого ледяного озера температура воды плюс 25 градусов! Не чудо ли? Столько накоплено тепла, а наверху лед не тает! Но чудеса для того и существуют, чтобы не оставались без работы ученые. Придонная вода в Ванде раз в десять-пятнадцать солонее обычной морской воды. Примерно как в оренбургском Развале. Перемешивания воды здесь не происходит. Озеро покрыто льдом, и никакие бури не волнуют его воды.

Долгое время непонятно было, откуда берется тепло.

И лишь после долгих споров согласились, что поступает оно снизу, из земных недр. Вы можете снова спросить: «А зачем уж так понадобился людям Антарктический океан, что они каждый год бороздят его воды на своих научно-исследовательских судах?»

Помните, я рассказывал вам о том, как метеорологи строят физико-математические модели для составления долгосрочных прогнозов погоды?.. Так вот, для составления этих моделей ученым нужно непременно знать, как взаимодействует океан с атмосферой во всеземном масштабе. Океан — это «кухня погоды», главными «поварами» которой являются Северный и Южный полюса Земли.

Воды Антарктического океана — это настоящий «холодильник», регулирующий температуру всего Мирового океана. У берегов гигантской льдины, покрывающей Южный материк, верхний слой воды очень сильно охлаждается. Холодная вода тяжелее теплой, и потому от Антарктиды по континентальному склону в глубину непрерывным потоком стекают массы ледяной воды. Дальше по подводным желобам они распространяются на север, охлаждая и без того не чересчур теплые глубины.

Даже в глубины теплого Сарагассова моря акванавты отправляются в подводных аппаратах, надев на себя шерстяные костюмы и вязаные шапочки. Вокруг светит яркое тропическое солнце. С борта корабля им машут руками люди в шортах и безрукавках, а они… Оказалось, что даже в Саргассовом море на дне вода всего плюс 2 градуса Цельсия.

Особенно активно работают в Южном океане «холодильники» морей Уэдделла и Росса.

МОРЕ БЕЛЛИНСГАУЗЕНА. Расположено у берегов Антарктиды между полуостровами Антарктический и Терстон. Площадь — 487 тысяч квадратных километров. Глубина — до 4115 метров. Крупные заливы: Маргерит, Ронне. Большую часть года покрыто плавучими льдами и айсбергами.

Названо в честь адмирала Фаддея Беллинсгаузена — русского мореплавателя, руководителя Второй Русской Антарктической экспедиции, открывшего Антарктиду и ряд островов в Атлантическом и Тихом океанах.

Здесь процессу опускания холодной воды помогают гигантские круговороты, сравнительно недавно обнаруженные учеными.

По краю Южного океана вокруг Антарктиды движется Антарктическое циркумполярное течение — самое мощное течение на всем земном шаре. Оно и отделяет воды Южного океана от Атлантики, от Тихого океана и от вод Индийского океана. Широкой лентой, чуть ли не в 2 тысячи километров шириной, движется бесконечный поток между 40-ми и 50-ми широтами, создавая резкую границу между океанами. Иногда струи его сворачиваются в отдельные кольца, как дым от уголка в тихом и спокойном воздухе. Образуются знаменитые синоптические вихри — аналоги атмосферных циклонов, открытые советскими океанологами на атлантических полигонах в 1970 году. Сильные штормовые ветры вносят свой вклад в капризный характер этого гигантского течения.

Вообще, если взглянуть на разрез вод в этом районе, то картина больше всего напомнит некий «слоеный пирог», сложенный из разных по толщине слоев воды разной температуры и плотности. Интересно, что и движения слоев воды различаются по направлению. Например, в проливе Дрейка ученые обнаружили периодическое появление глубинного противотечения, которое в точности повторяло изменения скорости дующих здесь ветров. Почему — пока непонятно…

В Южном океане много тайн. Его исследование только начинается. И в изучение «главного холодильника планеты» большой вклад вносят советские ученые.

Океан-кормилец

Ученые, изучающие рост населения людей на земном шаре в прошлые времена — их называют палеодемографами, — утверждают, что за семь-восемь тысяч лет до начала нашей эры, когда человечество стало переходить к оседлому образу жизни, к занятию земледелием и скотоводством, нашу планету населяло всего 5-10 миллионов человек.

Скотоводство было примерно в двадцать раз продуктивнее охоты, а земледелие — в двадцать — тридцать раз продуктивнее собирательства. У людей появилась возможность создавать запасы продовольствия, а значит, улучшились условия жизни людей, ускорились и темпы роста населения.

К началу нашей эры на всем земном шаре проживало до 200–300 миллионов людей. В 1800 году население Земли достигло 952 миллионов человек, чуть-чуть не дотягивая до миллиарда. Но уже спустя сто двадцать — сто тридцать лет стало 2 миллиарда, а еще через тридцать лет — 3 миллиарда человек. В 1982 году на Земле уже жило 4,5 миллиарда человек. Особенно быстрый скачок численности населения мира произошел во второй половине XX века. Среди ученых он получил название «демографический взрыв». Прогнозы Демографической комиссии ООН показывают, что к 2000 году на нашей планете будет жить 6,3 миллиарда человек, а к 2100 году — 12,3 миллиарда…

Быстрый рост населения в развивающихся странах обгоняет рост производства продуктов питания. Вполне понятно, что в таких условиях проблема продовольственная становится одной из важнейших. На Земле хронически голодает около полумиллиарда человек. Если же рассматривать продовольственную проблему с точки зрения качества потребляемой пищи, то она окажется еще более серьезной.

Известно, что важнейшей составной частью полноценной пищи является животный белок. Ученые считают, что в умеренном климате человек должен потреблять его примерно 1 грамм на 1 килограмм веса в день. Но почти две трети населения мира за сутки потребляют меньше 14–15 граммов животного белка, и таким образом люди находятся на грани голода. Главными источниками животного белка являются молоко, мясо, рыба, яйца. Но более 300 миллионов ребят в странах Азии, Африки и Латинской Америки не видят этих продуктов. А ведь хорошо известно, что из-за недостатка питания происходит и резкое отставание в физическом и умственном развитии.

Между тем перед нами лежит огромная житница животного белка — океан. Но и здесь важно установить разумные пределы добычи океанических биоресурсов. Именно так называют сегодня продукцию океана. Долгое время считалось, что Мировой океан неистощим. И потому человечество все наращивало и наращивало свой рыболовный флот.

Сегодня океанологи отмечают, что пришло время сокращать и ограничивать рост промысла пока на отдельные виды рыб и морских животных, чтобы не повторилась трагедия китов…

Многие из вас сегодня, наверное, даже и не знают, что, например, сто лет назад китов еще промышляли и в северных морях. А сейчас строгая квота — доля в общем промысле — установлена даже и в отношении антарктических животных. Их осталось совсем немного. Как же так получилось — меньше чем за сто лет люди съели всех китов Земли?

Китобойный промысел — дело старинное. Китобойные суда под парусами рыскали по студеным морям, марсовые высматривали фонтаны на горизонте. Увидят — передадут направление на мостик. Капитан приказывал «брать полный ветер». Когда стадо оказывалось близко, паруса убирали. На воду спускали вельбот. На носу его стоял гарпунер с гарпуном наготове. Кит вельбота не боялся. И дальше разыгрывалось единоборство кита с человеком. Шансы были почти равные: человек в утлой лодке, в чужой стихии, но с оружием. Кит у себя дома, в родной стихии и вооружен необыкновенной мощью. Это была охота! Она требовала от человека мужества и не наносила непоправимого урона китовому стаду.

МОРЕ ДЕЙВИСА. Расположено у берегов Антарктиды между 87 и 98 градусами восточной долготы. Площадь — 21 тысяча квадратных километров, глубина — до 1369 метров.

Название получило в честь капитана экспедиционного судна «Аврора» Дж. К. Дейвиса.

МОРЕ ДЮРВИЛЯ. Расположено у берегов Антарктиды между 136 и 148 градусами восточной долготы. Границы точно не установлены. Глубина — до 3610 метров. Дрейфующие льды, айсберги. Названо в честь французского мореплавателя и океанографа Жюля Дюмон-Дюрвиля, руководителя одной из экспедиций в Антарктиду.

Но в конце прошлого века на вооружение китобоев поступила гарпунная пушка — гладкоствольное 90-миллиметровое орудие, выбрасывающее из ствола тяжелый гарпун весом в 70 килограммов с навинченной в головной части гранатой. Изменились и китобойные суда. Скорость возросла, машины стали мощнее. Корпуса стали делать из стали. Тут уже перевес стал на стороне человека. Да еще какой! Китобои разных стран стеной пошли на население океана. Куда деться зверю от всей этой техники? Радиолокаторы в любом тумане нащупывают китовое стадо. Машины разовьют обороты, нагонят кого угодно. Пушка убьет. Подключат к туше шланг от компрессора, накачают воздухом, чтобы добыча не утонула, и к другому киту… И так, пока не перебьют всех. Охота это? Бойня!

Перед началом второй мировой войны люди забивали до 30 тысяч синих китов в год. Синие, или голубые, киты — самые большие млекопитающие, которых только породила природа Земли. Длина их достигала 33 метров, а вес — 160 тонн. У них практически не было врагов в океане, и потому снабдила их мать-природа мирным нравом. Питались они планктоном, процеживая сквозь роговые пластинки антарктический «суп» из криля. Самки рождали по одному китенку раз в четыре года. Все это знали люди. Понимали, наверное, что при таких темпах убоя скоро в океанах не останется ни одного синего кита. Но… 10 китов давали чуть не 1000 тонн жира и мяса.

Промысел оказывался настолько выгодным, что, по сравнению с ним, даже добыча золота — предприятие малодоходное.

Уже в начале нашего столетия в Северном полушарии китов вообще не осталось. Что же, китобои перешли в Антарктику. Во время второй мировой войны промысел сильно сократился. Но поголовье китов было подорвано уже так сильно, что никакое естественное воспроизводство восстановить его не могло. А после войны новые флотилии китобоев и китобойных баз устремились за экватор.

МОРЕ РИСЕР-ЛАРСЕНА. Расположено у берегов Антарктиды от моря Уэдделла до границы с морем Содружества. Площадь — 1 миллион 138,3 тысячи квадратных километров. Глубина свыше 3 тысяч метров. Названо в честь Яльмара Рисер-Ларсена, норвежского полярного исследователя, военного летчика, руководителя двух экспедиций на судне «Норвегия» вокруг Антарктиды.

МОРЕ РОССА. Расположено у берегов Антарктиды между мысами Адэр и Колбек. Площадь — 440 тысяч квадратных километров, глубина — до 2972 метров. Южная часть моря покрыта шельфовым ледником Росса, мощность льда которого до 800 метров.

Названо в честь Джеймса Росса — английского полярного исследователя, участника многих полярных экспедиций, в том числе трех антарктических.

В 1948 году 20 стран, ведущих китобойный промысел, в том числе и Советский Союз, основали Международную китобойную комиссию, чтобы начать как-то регулировать промысел. Но хищные капиталистические предприниматели комиссию не слушали. Китов продолжали бить уже не в стадах, а поодиночке. Где встретил, там и убил! Первыми выбили синих китов. Перешли на кашалотов.

Добывали финвалов, сейвалов и других, более мелких китов. К 1975 году уже всех млекопитающих этого вида можно было заносить в «Красную книгу». Но их все равно продолжали бить…

Жалко, конечно, китов. Но в наши дни их судьбу готовятся разделить и другие обитатели Мирового океана. Какой же выход из такого положения? Сегодня человечество располагает такими техническими средствами, что за десять лет практически может вычерпать и съесть весь Мировой океан до дна. Вычерпать так, что потом при самой доброй воле восстановить его богатства не удастся, как теперь уже никогда не удастся восстановить поголовье китов в Мировом океане. Поэтому главным направлением в использовании ресурсов океана должен стать переход от «свободной охоты» на «диких рыб» к аквакультуре — к производственному выращиванию морских организмов на искусственно созданных морских плантациях и фермах.

Аквакультура

Люди давно научились разводить некоторые виды обитателей океана. Археологи нашли следы того, что в Японии, например, еще за двести лет до нашей эры разводили устриц. О том же виде хозяйства писали древнегреческие авторы. А жители островов Тихого океана с незапамятных времен используют морские лагуны для содержания и выращивания в них ценных пород рыб. На Гавайских островах местные жители уже в середине XV века умели выращивать кефаль и других рыб в специальных бассейнах и прекрасно сохраняли живую рыбу, остающуюся от улова.

Однако настоящее морское рыбоводство началось немногим более ста лет назад. Американские биологи сумели искусственно оплодотворить икру трески, и в штате Массачусетс была построена экспериментальная база по получению личинок этой трески. Свои достижения американцы показали на международной выставке рыбного хозяйства в Лондоне в 1883 году, после чего строительство рыбоводных заводов развернулось и в Европе. К сожалению, первая мировая война прервала эти работы, а потом они так и не возобновились. Прибыль была невелика, капиталистов не устраивала.

МОРЕ СОДРУЖЕСТВА. Расположено у берегов Антарктиды. Площадь около 260 тысяч квадратных километров, глубина — до 3 тысяч метров. Покрыто дрейфующими льдами и айсбергами.

Название получило в 1962 году от участников советской антарктической экспедиции в честь совместных исследовательских работ экспедиций различных государств в Антарктиде.

МОРЕ УЭДДЕЛЛА. Расположено у берегов Антарктиды к восток у от Антарктического полуострова. Площадь — 2 миллиона 910 тысяч квадратных километров, глубина — до 6820 метров. У берегов — шельфовые ледники, много айсбергов.

Название дано в честь английского мореплавателя Джона Уэдделла.

В наши дни наибольших успехов аквакультура достигла в Японии. Здесь созданы специальные морские фермы, на которых выращивают лососей, угрей, тунцов, креветок, радужную форель. Задача это, конечно, не простая. Труднее всего выращивать личинок. Здесь главное — проблема их рациона. Сначала их пробовали кормить планктоном, собранным в море. Но это было очень трудоемко, да и не всегда соберешь в море нужное количество планктона. Тогда рыбоводы стали учиться у самой природы — выращивать «рацион». Сначала выращивать одноклеточные водоросли, их скармливали коловраткам. А уж коловратки служили пищей личинкам рыб.

Располагаются морские фермы в заливах и бухтах, отгороженных сетями от моря. В 1980 году их площадь в Японии достигала 1,5 тысячи квадратных километров. К 2000 году японцы планируют получить от ферм примерно половину всей рыбы, потребляемой населением.

Во Франции на северном побережье полуострова Бретань традиционно разводятся съедобные устрицы. Одно из крупнейших в мире устричных хозяйств находится в Югославии, близ Дубровника. Здесь устриц выращивают на плотах, на опущенных в море канатах, к которым прикрепляются их личинки.

Искусственным разведением рыбы начинают интересоваться и крупные монополии. Прежде всего, электрические и коммунальные компании. Они рассчитывают использовать для этого теплую воду, которая сбрасывается после охлаждения агрегатов, и городские отходы.

У нас в бассейнах Каспийского и Азовского морей добывается более 90 процентов мирового улова осетра, белуги, севрюги, шипа и стерляди. И уже сейчас искусственным разведением этих ценных пород рыб занимаются более 140 рыбоводных заводов и нерестово-выростных хозяйств, а также 12 зональных акклиматизационных станций. Сотни миллионов молоди осетровых, лососевых и сиговых рыб выпускаются в море, миллиарды молоди частиковых рыб… Много мальков выращивают на рыбоводных заводах в Латвийской ССР, в Хабаровском крае и на острове Сахалин. Наши специалисты попробовали переселить черноморскую кефаль в Каспийское море, и она хорошо прижилась на новом месте. А дальневосточная горбуша, завезенная в Белое и Баренцево моря, прибавила в весе и стала более жирной. Ведутся опыты по переселению дальневосточных крабов в Баренцево море. На Дальнем Востоке на шельфе залива Валентин у нас создана первая плантация ламинирии — морской капусты. Здесь с каждого гектара собирают до 60–70 тонн этого ценного растения.

В недалеком будущем ученые надеются организовать такие хозяйства, в которых под контролем человека будет находиться вся пищевая цепь от селекционного планктона — пищи «одомашненных» моллюсков до ценных пород рыб, которые станут питаться этими моллюсками. Если мы научимся и создадим подлинную аквакультуру, океан станет для нас плодородным полем. Если же будем увеличивать охотничий промысел, то превратим водные просторы в пустыню.

Глава девятая. Как люди обживают океаны

С незапамятных времен стремились люди селиться поближе к воде. Недаром речные дельты в средних и южных широтах — наиболее плотно заселенные районы земного шара. Селились люди по берегам рек, озер, на морском и океанском побережьях, возводили отдельные дома и целые поселки на сваях. Тут и защита от диких зверей, от врагов. Не так страшны наводнения, рыбу удобно ловить…

В нашей стране археологи раскопали и изучили свайные поселения в Архангельской области на озере Лача. Из этого водоема вытекает большая судоходная река Онега, впадающая в Белое море. А у истоков реки стоит старинный русский город Каргополь. На мысу, образованном речкой Модлоной и ее притоком Перечной, археологи и нашли остатки пяти свайных домов, стоявших в ряд. Остальная часть поселения оказалась полностью размытой. Восстановили облик древних жилищ — им оказалось около четырех тысяч лет. На прочных настилах из колотых бревен, укрепленных на вбитых в торф сваях, стояли дома со стенами, сплетенными из сучьев, с двускатными крышами, крытыми берестой. От дома к дому шли узенькие кладки.

Остатки вершей, кучи рыбьих костей и кости диких животных красноречиво говорят о том, чем занимались древние жители свайного поселка. Тут же археологи нашли кремневые и костяные орудия, деревянные ковшики и керамику и даже украшения из янтаря, привезенные из Прибалтики.

Были на нашей земле свайные поселения и в других местах, например в Среднем Зауралье. Здесь люди занимались не только охотой и рыболовством, но и земледелием, скотоводством.

В Южной и Восточной Азии, в Индонезии, Океании, в Африке и Южной Америке некоторые народы, занимающиеся рыболовством, и по сей день живут в свайных поселениях, а то и просто на плаву в лодках. Некоторые специалисты считают, что у жизни в непосредственной близости к морю много преимуществ. Но не следует забывать, что речные дельты, например, — это и наиболее опасные районы в смысле наводнений. Именно здесь сталкиваются две водные стихии и вступают в непримиримую борьбу: река воюет против моря, море — против реки.

С одной стороны, река выносит в море множество осадков и постепенно отвоевывает у него часть пространства, расширяя площадь своей дельты. С другой-и море не зевает. Оно наступает на дельту во время приливов, когда ветер нагоняет воду. Каждый раз повышение уровня воды в море — это его атака на дельту. Морская вода переполняет речное русло, заставляет текущую воду сначала остановиться, а потом и течь вспять, выходить, выплескиваться из берегов и затоплять низкие острова дельты.

Нагонные наводнения давно известны. У нас они часто наблюдаются на Каспии и на Азовском море, в устьях Западной Двины (Даугавы), Невы и Северной Двины. У соседей в Западной Европе от нагонных наводнений страдают жители долин, расположенных в нижних участках течений и в устьях рек, впадающих в Северное море. Такие бедствия вообще характерны для тех мест, где море мелкое, а побережье пологое.

На всем атлантическом побережье США, в Карибском море и на северном берегу Мексиканского залива нередки высокие и опустошительные наводнения. В США от южной оконечности полуострова Флорида они доходят почти до Нью-Йорка. Но самые высокие ветровые нагоны морской воды бывают на побережье Индии в районе города Калькутты. Во время ураганов, приходящих с Индийского океана, воды в дельте Ганга, бывает, поднимаются на 11 метров! Затопляются морскими водами периодически и Японские, Филиппинские, Гавайские и другие тихоокеанские острова. Надо сказать, что наводнения — это старые и грозные знакомые человечества и уже много лет люди с переменным успехом борются с ними.

Я уже говорил, что живу в Ленинграде. Как и всем ленинградцам, мне хорошо знакомо тревожное состояние во время осенних штормов, приносящих с собой наводнения. Мой дом стоит на Васильевском острове, в новом районе. Еще совсем недавно на этом месте плескалась вода, захлестывая топкие берега. На мелководье среди кочкарника торчали почерневшие от бесконечной сырости рыбацкие избушки да лодочные сараи. Вместе с дядей, страстным охотником, я часто приезжал сюда мальчишкой, и мы выходили в челне ловить корюшку и бить перелетную утку. Силуэты птиц хорошо были видны на фоне электрического зарева…

Сейчас на том месте, где мотался на привязи наш челн, стоят девятиэтажные дома со всеми удобствами и люди смотрят из окон на широкие асфальтированные улицы. Напротив, чуть наискосок, поднимается огромная гостиница. А утки… утки перестали улетать на зиму и держатся в полыньях в спрямленном русле речки Смоленки. Больше никому и в голову не приходит их стрелять. Ребята и взрослые подкармливают их, и дикие птицы перестают бояться людей.

Давно ли все так изменилось? В 1966 году Совет Министров СССР утвердил Генеральный план развития Ленинграда. Чтобы обезопасить новые районы от наводнений, градостроители намыли грунт со дна залива. Заодно и мелкая Маркизова Лужа, как называли когда-то Финский залив, стала поглубже. Но это была поистине титаническая работа. Более 3 тысяч гектаров отвоевали строители у моря. На 25 километров протянулась намытая полоса. На ней выросли целые микрорайоны с многотысячным населением.

Иногда знакомые спрашивают: «А не страшно жить так близко от моря? Вдруг зальет?» Вообще, если честно, то, когда осенние волны идут на приступ, бывает жутковато. Но строители верно рассчитали. И за тринадцать лет, что я живу на берегу залива, ни одна волна наводнения не докатилась до наших домов.

Когда в неурочный час стреляет пушка

Ленинградские наводнения — это результат союза буйных сил воды и атмосферы. Вы ведь знаете, что такое циклон? Синоптики так называют область пониженного давления в атмосфере с минимумом в центре. Погода при циклоне пасмурная с сильными ветрами, дующими с краев к центру.

Когда циклон располагается над морем, вода в его центре вспучивается холмом. А уйдет циклон с моря на сушу — и начинает вспученность растекаться во все стороны. Часть воды входит в узкий Финский залив и бежит к Ленинграду. Чем уже залив, чем меньше его глубина, тем выше поднимается гребень длинной волны. А ветер тоже не ждет, подгоняет волну, подпирает течение Невы…

Если сложатся все злые силы одновременно, вода в дельте Невы может подняться до 550 сантиметров. А острова, на которых расположился Ленинград, низкие и плоские. Большая часть из них возвышается не более чем на 2–3 метра над уровнем моря. Лишь кое-где земля повышается до 4 метров. Вот и заливает их…

Первое наводнение в городе на Неве зарегистрировано в ночь с 30 на 31 августа 1703 года — всего через три месяца после его основания. И с тех пор едва ли не ежегодно бурные воды атакуют набережные, улицы и площади Ленинграда. Бывало и так, что грозная стихия шла на приступ не один раз в год.

На реке Мойке в центре города сооружен водомерный столб. Металлические ленты указывают наивысшие горизонты воды в разные годы. На сегодняшний день из 255 наводнений было 13 больших, то есть таких, когда вода поднималась выше 260–300 сантиметров над обычным уровнем Балтийского моря. Катастрофических, с подъемом воды выше 300 сантиметров — 3.

Пожалуй, самым страшным бедствием, обрушившимся на город, было наводнение 18 ноября 1824 года. Вода поднялась на 421 сантиметр. Волны сокрушали все вокруг. В союзе с ветром они разрушили и снесли более 300 домов, повредили еще около 3 тысяч строений. Унесли жизни около 600 человек. Две трети города были затоплены: набережные Невы, Дворцовая площадь, Летний сад, Невский проспект до самого Аничкова моста находились под бушующей водой.

Пушкин писал в своей поэме «Медный всадник», названной им «Петербургской повестью»: «Происшествие, описанное в сей повести, основано на истине. Подробности наводнения заимствованы из тогдашних журналов. Любопытные могут справиться с известием, составленным В. И. Берхом…».

…Погода пуще свирепела, Нева вздувалась и ревела, Котлом клокоча и клубясь. И вдруг, как зверь остервенясь, На город кинулась. Пред нею Все побежало; все вокруг Вдруг опустело — воды вдруг Втекли в подземные подвалы, К решеткам хлынули каналы, И всплыл Петрополь, как Тритон, По пояс в воду погружен…

Следующее катастрофическое наводнение произошло уже в наше время — 23 сентября 1924 года. В этот день вода поднялась на 380 сантиметров.

Морской щит Ленинграда

Много было предложений, как защитить город на Неве от разбушевавшейся стихии.

Первые проекты защиты Санкт-Петербурга от наводнений появились очень давно.

Одни авторы предлагали обнести весь город земляной насыпью с плотинами и шлюзами через русла рек и каналов, а накапливающуюся во время наводнения невскую воду отводить особым каналом.

Другие считали более целесообразным стеснить рукава Невы высокими дамбами и тем самым затруднить вход в них нагонной воды. С моря же оградить город насыпями.

Петр Петрович Базен (точнее, Пьер Доминик Базен — воспитанник парижской Политехнической школы) был прислан в Петербург Наполеоном Первым в ответ на просьбу царя. Александр Первый задумал основать в столице институт инженеров путей сообщения, и ему нужны были специалисты.

Базену и принадлежит один из первых проектов сооружения каменной плотины от Ораниенбаума через западную часть острова Котлин к Лисьему Носу длиной в 21 версту (примерно 22,5 километра).

Для пуска невской воды он предложил устроить у Ораниенбаума водоспуск, а для прохода судов — камерный шлюз на фарватере.

Существовали также проекты, предлагавшие ограждение каждого отдельного острова высокими набережными одновременно с установкой на люках водостоков специальных замков-затворов.

Однако, несмотря на множество предложений и даже на составленные сметы, до осуществления проекта дело не доходило.

Сегодня гидрозащитный комплекс «Заслон» — ленинградская стройка номер один! Он должен надежно прикрыть Ленинград от частых наводнений.

На молодую стройку приезжают строители со всех концов страны. У многих за плечами БАМ и КамАЗ, плотины сибирских гидростанций и заводские цеха. Но в основном это молодежь. Недаром строительство комплекса получило высокий титул Всесоюзной ударной комсомольской стройки.

Летом, во время каникул, рядом с профессиональными строителями работают студенческие отряды. Будущие командиры производств на практике осваивают главные рабочие профессии. Они не просто современники и свидетели замечательной стройки, но и непосредственные ее участники. Представляете, как они будут гордиться в будущем. Ведь нет сомнения, что гидрозащитный комплекс Ленинграда войдет в историю великих достижений человеческой цивилизации.

Когда специалисты обсудили все способы защиты Ленинграда от наводнений, большинство преимуществ оказалось у двух вариантов, получивших название «западный» и «восточный».

По восточному варианту защитные сооружения следовало строить в устье Невы и вдоль приморских территорий. А для регулирования стока невской воды нужно было соорудить гидроузел в среднем течении реки.

Если же принять западный вариант, то защитные сооружения следовало вынести в створ поселка Горская — Кронштадта — Ломоносова и гидроузел не строить. Одновременно от наводнения были бы защищены Кронштадт и все побережье Невской губы в Финском заливе.

После долгих споров западный вариант победил.

Каким же он будет, морской щит Ленинграда? Система сложных сооружений протянется дугой длиною 25,4 километра от северного берега Финского залива к южному через остров Котлин. В защитный комплекс войдут два судопропускных сооружения с исполинскими стальными воротами, установленными на существующих судоходных каналах.

Затем идут шесть водопропускных сооружений, которые должны обеспечить хорошую проточность воды в Невской губе, сохранить естественный уровень и водообмен. Каждое водопропускное устройство будет иметь по десять — двенадцать широких отверстий с сегментными затворами. И между всеми этими сооружениями расположатся одиннадцать каменно-земляных дамб, возвышающихся над водой на 8 метров. По гребню их пройдет скоростная автомагистраль, которая замкнет транспортное кольцо вокруг города.

Масштабы строительства любители точных цифр могут представить себе из таких данных: предстоит уложить в основные сооружения комплекса десятки миллионов кубометров камня и грунта плюс к 2 миллионам кубометров бетона и железобетона, смонтировать 40 тысяч тонн металлических конструкций и оборудования.

Возводимые сооружения рассчитываются на самые экстремальные условия. Даже поднимись уровень воды в дельте Невы на 5,5 метра — защитный комплекс гарантирует городу Ленина безопасность.

Морские плотины

Сегодня ни у кого из строителей нет пока почти никакого опыта возведения морских плотин. Если не считать небольших сравнительно сооружений для приливных электростанций, построенных во Франции на реке Ране в 1966 году и в Советском Союзе на побережье Баренцева моря в Кислой губе близ города Мурманска в 1968 году. Вторая, более крупная приливная станция проектируется у нас в Мезенской губе Белого моря. Зачем нужны такие станции?

Дважды в сутки происходит прилив и дважды — отлив вод Мирового океана. Люди долгое время не могли понять причину этого явления. Разработал теорию приливов Ньютон. Он же доказал, что главным виновником подъема воды является Луна. Для простоты Ньютон предположил, что вся поверхность Земли равномерно покрыта водой. Под действием притяжения Луны водная оболочка вытягивается. В плоскости движения нашего естественного спутника возникают водяные горбы — приливы, а в перпендикулярной плоскости — отливы.

При равномерном распределении воды по всему земному шару высота прилива не должна была бы превышать 1 метра. Но океан не покрывает всю Землю равномерно. Да и берега океана изрезаны. А величина и характер приливов зависят еще и от географической широты, от глубины моря и очертаний береговой линии. Если учесть все эти особенности, то становится понятно, почему, например, в Белом море есть места, где самая большая высота прилива — 10 метров. А в Пенжинской губе Охотского моря и того больше — 13 метров.

На берегу Ла-Манша есть районы, где высота прилива достигает 15 метров, а самая большая высота прилива, зарегистрированная на Земле, на побережье Канады, доходит даже до 18 метров.

Устройство приливных электростанций несложно. В месте, где прилив особенно высок, строят плотину, отгораживающую часть моря. В теле плотины ставят гидрогенераторы, которые должны работать как в одну сторону при приливе, так и в другую, когда начинается отлив. Дальше — дело за Луной…

К сожалению, на нашей планете все-таки слишком мало пунктов, где стоит строить приливные электростанции. И хотя общая энергия приливов всех морей и океанов оценивается весьма внушительной цифрой (около 3 миллиардов киловатт), использовать человечеству удается не более 3 процентов от этого количества.

Сегодня уже существуют грандиозные проекты устройства плотин не только у берегов, но и в проливах. Пожалуй, один из самых значительных среди них — проект плотины в Беринговом проливе. Напомню, что средняя ширина пролива 74 километра, а глубина 42 метра. Проект предусматривает установку в плотине мощных насосов, работающих на атомной энергии. Задача их — перекачивать теплые воды Тихого океана в Северный Ледовитый, создавая искусственное теплое течение вдоль берегов Сибири, Аляски и Канады. Тем самым должен значительно смягчиться климат этих мест, уменьшиться ледовый панцирь на Северном полюсе.

Можно перекачивать не теплую воду, а холодную, только не в… а из Северного Ледовитого океана. Тогда Атлантика должна будет пополнять дефицит воды и далеко на север проникнут теплые воды Гольфстрима.

На первый взгляд проект заманчив, ничего не скажешь. Но что будет с климатом? Как подействует потепление на вечную мерзлоту и на льды Северного Ледовитого океана? Какие площади окажутся затопленными водой от растаявших льдов?

Советский ученый-социолог профессор Бестужев-Лада пишет: «Нет, пока экологические последствия неясны, к реализации проекта приступать рано, даже если бы на это нашлись средства». Климатический эффект искусственных морских теплых течений нужно сначала проверить на сооружениях меньшего масштаба, как на моделях. Примером такой проверки могла бы явиться дамба в проливе Невельского между островом Сахалин и мысом Лазарева. Здесь чередующиеся приливы и отливы каждые шесть часов гонят теплую воду из Японского моря и холодную — из Охотского то в одном, то в другом направлении. Если же пропускать через шлюзы дамбы только теплую воду, то за год в Охотском море ее накопится столько, сколько дает могучая Волга за целых четыре года. При этом и Японское море будет интенсивнее пополняться еще более теплой водой течения Куросио.

Ширина пролива Невельского около 8 километров, а глубина даже на фарватере немногим более 7 метров. Так что здесь сооружение дамбы стоило бы даже дешевле, чем защита Ленинграда от наводнений.

Однако реализация этого проекта должна носить международный характер.

Интересными представляются проекты превращения Белого и Азовского морей в пресноводные водохранилища. Для этого нужно построить плотины в проливах, соединяющих их с Северным Ледовитым океаном и Черным морем. Правда, само Черное море тоже давно нуждается в реконструкции.

Есть проекты создания плотины в Дарданеллах и длинной 400-километровой дамбы по мелководью, вдоль северного побережья между устьями Дуная и Перекопским перешейком Крыма. Эти сооружения улучшили бы снабжение пресной водой прибрежных районов и создали прекрасные условия для развития рыбоводства. Кроме того, они продлили бы курортный сезон на Черноморском побережье.

Существуют проекты реконструкции и других морей — Средиземного, Балтийского, Северного, Каспийского… Люди озабочены улучшением климата и условий рыбоводства, повышением надежности транспортного сообщения. Но такие сооружения стоят дорого. Конечно, если бы капиталисты не тратили столько средств на гонку вооружений, построить их было бы можно. Но ядерные средства средней дальности, противовоздушная оборона, милитаризация космоса и океана отнимают у человечества шансы на улучшение жизни. Эти программы подталкивают мир к роковой черте всемирной катастрофы. А ведь победа в глобальной войне невозможна ни для одной из сторон. Не лучше ли отказаться от гонки вооружений?

Именно к этому призывает Советский Союз. Сколько важных и интересных дел можно было бы совершить сообща. Сколько решить назревших социально-экономических проблем на те средства, которые сегодня тратятся на производство непрерывно устаревающих орудий истребления людей…

Население Земли растет. Нужда все равно заставит людей строить плотины и дамбы, прокладывать трубопроводы 100-километровой длины, расширять старые аэропорты, осваивать морскую территорию и закладывать искусственные острова. Но при существующем положении все это делается из последних сил, на остатки от военных бюджетов.

Рукотворные острова в океане

Не нужно думать, что поселки на воде — это простой пережиток давно ушедшего времени. Города-острова, по мнению специалистов, имеют множество преимуществ перед городами на суше. Давайте посмотрим, как вообще развивается большой город.

Некоторые социологи сравнивают его формирование с разрастающейся злокачественной опухолью, когда изначальная зародышевая клетка начинает вдруг быстро и беспорядочно разрастаться в разные стороны. В то время как на окраинах города растут новые районы, центр задыхается от смога, от транспортных выхлопов, глохнет от шума, покрывается трущобами и гниет без солнца и свежего воздуха.

Город расползается, пожирая окружающие его луга и леса, превращает чистые ручьи и речки в сточные канавы, выдвигает в качестве авангарда свалки мусора, за которыми встают рядами безликие серые бетонные громады жилых домов… Такова судьба большинства крупнейших городов мира.

А теперь вспомним, что две трети территории нашей планеты покрыты водой и что к концу XXI века население Земли увеличится вдвое.

Уже сегодня таким гигантам, как Токио, Мехико и Нью-Йорк, не хватает земли. Как же выйти из положения, если город стоит на берегу океана? Мне доводилось видеть грандиозные работы в Токио и Нью-Йорке по сооружению насыпных и свайных участков в море для нового строительства. А во время встреч с архитекторами приходилось слышать о сооружении плавучих площадок для размещения на них жилых кварталов, складов и даже аэропортов. Когда прилетаешь, например, в Марсель, самолет садится и долго бежит по взлетно-посадочной полосе, имея справа и слева водное пространство. Горы прижали Марсель к воде, расширяться ему некуда. Вот он и выбрасывает щупальца в море. И таких городов на земле немало.

В районах с густым населением давно не хватает земли. В этом тоже одна из причин наступления человека на океан.

Другая причина — это добыча нефти, газа и полезных ископаемых со дна океана. Вы наверняка хотя бы в киножурнале или по телевизору видели знаменитый свайный город-остров Нефтяные Камни на Каспийском море неподалеку от Баку. Вот где нужно обладать подлинным бесстрашием, чтобы посреди моря бурить и добывать нефть так же спокойно, как на суше.

В 1971 году в мировой печати появился проект «Океанская Венеция». Это красивое название было присвоено будущему городу-острову на 30 тысяч жителей, который может быть сооружен в любом из мелководных районов Мирового океана. Английские архитекторы спроектировали его в виде солидного сооружения на бетонных опорах, защищенным плавучим волноломом и окруженным ступенчатой стеной в 55 метров высоты. В недрах этой стены должны разместиться электростанции, работающие на природном газе из подводных месторождений. Жилые помещения расположатся в верхних ярусах стены и будут соединяться между собой эскалаторами, движущимися тротуарами и закрытыми переходами. Здесь же разместятся магазины и клубы, рестораны и сады… Общественные здания — школы, больницы и конторы — планируется вынести на плавучие острова, которые будут удерживаться на месте якорями. Это удобно еще и тем, что таким образом деловую часть города можно легко изменять. Главным видом городского транспорта должны стать электрокатеры и водные автобусы. А на континент будут ходить суда на воздушной подушке и вертолеты.

Для постройки первого подобного города выбран шельф у восточного побережья Англии, в 28 километрах от берега. Глубина там не более 10 метров, а приливы и отливы изменяют уровень моря на 1–2 метра.

«Океанская Венеция» еще не многим отличается от уже знакомых нам буровых платформ и имеет много общего с обычным «сухопутным» городом. Но сегодня есть и другие проекты, предусматривающие создание морских городов, не удерживаемых на месте, а свободно плавающих в океане.

При этом в надводных этажах предполагается размещать жилые блоки с кафе и кинотеатрами, в центре — деловую часть, общественные помещения, а в подводных этажах — промышленные складские и даже производственные объекты. Такой город-остров, расположенный на треугольной бетонной платформе длиной в 3,5 километра, находящейся на уровне моря, должен сам вырабатывать для себя энергию, иметь взлетно-посадочные полосы для реактивных самолетов и гавани, где могли бы найти укрытие от шторма большие и малые океанские суда.

Проектов много. Сооружение плавучих городов со многими достоинствами имеет немало трудностей, и первая среди них — необходимость мира и согласия между приморскими государствами, среди которых будет плавать город-остров.

Мир и к совместный труд — вот главные условия обживания океана человеком.

Заключение

Вы прочитали книжку «Как люди открывали свою Землю». В ее первой части вы познакомились с первыми путешественниками — они обошли нашу планету кругом и дали нам ее первые описания. Они разделили поверхность Земли на континенты, назвали их, придумали имена океанам, нашли проходы между материками и нанесли на карты контуры побережий тысяч маленьких и больших островов. Увлекательное дело — путешествие по миру!

Но вот во второй части вы встретились с учеными, исследовавшими внутреннее строение Земли. И оказалось, что это ничуть не менее увлекательное занятие, чем путешествия. А загадок недра нашей планеты хранят в себе столько, что разгадывать их люди будут еще тысячу лет. Ведь мы до сих пор не знаем толком всех свойств Земли как планеты. Не имеем ее точной модели, еще не ответили на вопрос: «Почему Земля — магнит?»-и только начинаем догадываться, что у нашей планеты делается внутри. А сколько тайн заключает в себе прошлое Земли…

В третьей части я рассказал о некоторых проблемах, возникающих при обживании человеком океанов. И здесь тоже еще далеко не все решено. Мировой океан — сложнейшая система, и мы еще не знаем всех законов, по которым живет он сам и которые диктует воздушной оболочке, да и самой «тверди земной». Сегодня существует мнение, что занимающий большую часть площади всей планеты океан еще будет играть решающую роль в жизни грядущего человечества.

Впрочем, для будущих поколений важно все: поверхность и недра, океан со всем его содержимым и воздух, окружающий планету тоненькой непрочной пленкой. К сожалению, прошли те времена, когда поверхность Земли была необозрима и для того, чтобы получить с нее больше хлеба, достаточно было распахивать новые и новые поля. Ушла в прошлое и та пора, когда полезные ископаемые лежали почти на поверхности. А если и приходилось устраивать рудники, то обходились простыми лопатами и кирками.

Сегодня мы точно знаем, что экологическая система Мирового океана весьма нежна и ранима. А люди достигли такого могущества, что своей неосторожностью в технологической деятельности способны нанести непоправимый урон всем «пяти океанам» Земли, включая и воздушный.

Вот почему наша общая главная задача — беречь планету, беречь Землю — единственную колыбель жизни во всем достижимом космическом пространстве. Именно о сохранении окружающей природы, о бережном отношении к минеральным богатствам говорят наши законы, которые, что греха таить, мы с вами пока не очень-то строго выполняем…

Чистые живые воды Мирового океана, взаимодействуя с атмосферой, формируют климат и погоду Земли. Прозрачный воздух, пропуская солнечные лучи, формирует почву, дает стимул для жизни и роста зеленым друзьям. И все вместе они снабжают все живущее на планете кислородом — сладким газом жизни.

У нас на всех — Земля одна! И потому она должна стать платформой для сотрудничества всех людей, всех государств. Сегодня ни одна страна, даже с самой развитой научно-технической базой, в одиночку не справится ни с одной глобальной задачей. Нужны усилия общие, усилия всех вместе… И самое главное условие для этого — мир!

На существующем историческом этапе развития общества возникающие конфликты не могут больше разрешаться силой наиболее совершенного оружия. Время войн и вооруженных столкновений ушло безвозвратно. Война одинаково грозит гибелью как побежденному, так и победителю. Именно поэтому Советское правительство, проводя политику мира, приглашает правительства всех стран за стол переговоров. Ведь на дипломатическом уровне можно в той или иной степени разрешить любое противоречие.

А сколько существует прекрасных проектов улучшения природных условий, которые не под силу нам только потому, что некоторые государства слишком много сил тратят на защиту от призрачной угрозы войны, на запугивание, на поддержание высокого, нет, высочайшего уровня вооружения.

Обо всем этом я тоже писал в своей книжке. И если эти мысли не всегда прямо звучали в написанных словах, то хотелось бы надеяться, что вы сумели их прочитать между строчками.

Мне очень хотелось написать для ребят пятого, шестого и седьмого классов увлекательную энциклопедическую книжку по «планетологии» — науке, предметом которой является планета Земля. Потому что это — самое важное и самое интересное из всего существующего. Такой интерес к собственному дому — голубой планете — у человечества, а значит, и у нас с вами никогда не иссякнет. Во всяком случае, на это хотелось бы надеяться…

Оглавление

От автора

  Часть первая. Как люди открывали сбою землю

    Глава первая. Как искали форму земли

      Почему люди покидали обжитые места

      Как люди думали, что земля плоская

      В стране мудрецов и мыслителей

      Почему финикийцы думали, что земля горбатая

      Кто первым догадался, что земля — шар

      Как Эратосфен Киренский измерил землю

      Что такое география

      Кто придумал карту

      Серебряная карта арабского географа

      Кто такие путешественники!

      От карты к глобусу

      От глобуса к карте

      О чем спорили ученые-космографы

    Глава вторая. Как открывали Европу

      На земле Эллады

      Путешествие Геродота в скифские земли

      Путешествие Пифея за солнечным камнем

      Какую географию писали римские мечи

      О том, как морские разбойники — викинги открывали северные земли

      Про походы новгородских ушкуйников

      Путешествия в Московию

      «Записки о московитских делах»

      Архипелаг мира

    Глава третья. Как открывали Азию

      Как начинались азиатские знакомства

      Азиатский поход Александра Македонского

      В стране Бхаратаварша

      Похождения Сулеймана — купца из Басры

      Путешествие монаха Плано дель Карпини в страну монголов

      Капитан венецианской галеры

      Сторона холода и мрака

      Походы Ермака Тимофеевича «со товарищи»

      В погоне за «пушным золотом», за новыми землями

      Путешествия Семена Дежнева и Ерофея Хабарова

      В поисках лазеек в азиатские земли

      Про гвоздику, перец и новые географические открытия

      Про тех, кто по-настоящему открывал неизвестные азиатские земли народам мира

    Глава четвертая. Как открывали Африку

      Путешествие во времени и пространстве

      Африканские путешествия арабских купцов

      О принце-мореплавателе, который никуда не плавал

      Начало португальских плаваний

      Вдоль африканских берегов

      В глубины черного континента

      Город на мысе

      «Место, где живет вождь»

    Глава пятая. Как открывали Америку

      Кто из жителей старого света первым открыл новый свет

      О чем рассказывают исландские саги

      От Лиссабона до Японии

      Что открыл Колумб

      Земля попугаев, или рассказ о том, как новый свет назвали Америкой

      Плавания «английского Колумба» Джона Кабота

      «Загадка» кенсингтонского камня

    Глава шестая. Как открывали Австралию

      Легенда о южном материке

      Южный материк сужает границы

      О том, как один «великий мореплаватель» убежал от своей флотилии

      Голландцы открывают Новую Голландию

      Первые европейские поселенцы пятого континента

      Как Новая Голландия превратилась в Австралию

    Глава седьмая. Как открывали ледяной континент

      В поисках самого южного материка

      «Открытия… с целью приобретения полнейших познаний о нашем земном шаре»

      Заоблачный материк

      Земля самого яркого солнца и самых сильных морозов

      Страна пурги

      Антарктические чудеса

      Континент дружбы и мирного сотрудничества

      Договор об Антарктике

Часть вторая. Как люди изучали свою землю

  Глава первая. КАК ЗЕМЛЯ РОЖДАЛАСЬ

      Время мифов

      Происхождение земли по Декарту

      Жорж Луи Леклер, граф де Бюффон

      Парад гипотез

    Глава вторая. Когда земля родилась

      Рыбы на горах

      Когда был всемирный потоп?

      Спор Нептуна с Плутоном

      «Великая лестница жизни» Жоржа Кювье

      Катастрофа с «теорией катастроф»

    Глава третья. Как определяли форму и размеры Земли

      Шар ли земной шар?

      «Дон Франциск Араго»

    Глава четвертая. Как люди изучали свойства своей планеты

      Что было бы, если бы…

      Как открывали закон всемирного тяготения

      В поисках гравитационной постоянной

      Почему земля теплая

    Глава пятая. Почему Земля — магнит!

      «Гильберт будет жить, пока магнит не перестанет притягивать»

      «О сходстве электрической силы с магнитною»

      Электрический конфликт Ханса Эрстеда

      «Наш великий Ампер»

      Сам себе генератор

    Глава шестая. Как изучали Землю снаружи

      Что родилось раньше: суша или море?

      Что такое землетрясения

      Как рождаются горы

      Глубокие корни гор

      Расширение на смену сжатию

      Критические зоны планеты

      «Бомба» профессора Вегенера

      Новые открытия на «старой» Земле

      Как меняется «выражение лица» нашей планеты

    Глава седьмая. Как изучают внутреннее строение Земли

      Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…

      Как устроена кора Земли

      Из чего состоит мантия

      Земля, XX век — современная модель

      Из чего состоит ядро Земли

      Путешествие на машине времени с семью остановками

        Начало путешествия и первая остановка

        Остановка вторая

        Остановка третья

        Остановка четвертая

        Остановка пятая

        Остановка шестая

        Остановка седьмая

      Ступени в подземное царство

Часть третья. Как люди обживают океаны Земли

  Сколько на земле океанов?

    Глава первая. Как прокладывают дороги в океане

      О широте и долготе, а также о том, как люди договаривались о проведении нулевого меридиана

      Как корабли учились разговаривать

      На службе мореплавания — спутники земли

      Откуда берут начало все путешествия и все экспедиции

      Кому принадлежат моря

      Быть морям мирными!

    Глава вторая. С чего начинались науки об океане

      Кто придумывал имена океанам?

      Этапы изучения мирового океана

      Космическая океанология

      «Полигон» + моде = сотрудничество!

      Реки в океанах

      Почему океан соленый?

      Океан — «кухня погоды»

      Тепловой баланс планеты

      Где рождается «тай фын» — «большой ветер» и где находится «хуракан» — «сердце неба» и «сердце земли»

      Когда приходит красильщик Кальяо

    Глава третья. Атлантический океан

      Как рождаются моря

      Как люди поправляют природу

      Сокровища северного моря

      «Зона ответственности»

      Гибралтарский пролив

      Может ли море высохнуть?

      Синие воронки

      Суэцкий канал

    Глава четвертая. Атлантический океан (продолжение)

      Гольфстрим

      Бесчеловечный проект

      Саргассово море

      Тайны «Бермудского треугольника»

      Карибское море

      Флибустьеры, буканьеры и другие

      Пираты XX века

      Атлантический океан раскрывает вековые тайны

    Глава пятая. Индийский океан

      Из моря в море

      Красное море

      Республика пиратов — Либерталия

      Аравийское море

      Нефть, нефть, нефть! мировые месторождения

      Как добывают морскую нефть

    Глава шестая. Тихий океан

      Как открывали Тихий океан европейцы

      Панамский канал

      БАНАНОВАЯ РЕСПУБЛИКА

      Проект «Нектон»

      Из истории «потаенных судов»

      Подлодки XX века

      Полезные ископаемые со дна моря

    Глава седьмая. Северный ледовитый океан

      Зачем люди пускались в ледовитое море

      Страницы полярной хроники

      Норвежское море

      «Тресковая война»

      Баренцево море и земля Грумант

      Новая жизнь Мурманска

      Плавучая буровая

      Репортаж из подводного космоса

        Атомные ледоколы второго поколения

    Глава восьмая. Южный (антарктический) океан

      «Мир наоборот»

      Океан-кормилец

      Аквакультура

    Глава девятая. Как люди обживают океаны

      Когда в неурочный час стреляет пушка

      Морской щит Ленинграда

      Морские плотины

      Рукотворные острова в океане

Заключение Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg