«Калужане — герои Крымской войны»

Ю. В. Холопов Калужане — герои Крымской войны

Гимн Севастополя

1854-55 гг.

Над бастионом реет наше знамя. Опять в набат звонят колокола. Орел двуглавый воспарил над нами. Расправив благородные крыла. Клинком английским и штыком французским Наш дух не одолеешь никогда! Покуда Севастополь будет русским — Россия не изведает стыда. Чиновники, щадя свои мундиры, Нам шлют указы из дворцов своих. Но наши боевые командиры Умрут за нас. А мы умрем за них. На площадях и в переулках узких Мы стерпим боль, жару и холода. Покуда Севастополь будет русским — Россия не изведает стыда. Славяне, нам чужой не надо славы! Мы выстоим у крепостных ворот. Нам не страшны ни турки, ни зуавы, Ни пресловутый Королевский флот. Пусть кони задыхаются в галопе, Пусть рвется в бой несметная орда! — Покуда будет русским Севастополь — Россия не изведает стыда. На бастионах с нами все святые, Им ведомо, что нынче на весах — Честь православной матушки России Полощется на белых парусах. И нам не надо западных утопий. Пусть знает враг, нагрянувший сюда Покуда будет русским Севастополь — Россия не изведает стыда. Константин Фролов

Предисловие

Крымская (Восточная) война, начавшаяся славной победой русского оружия над флотом Турции в 1853 г. и закончившаяся в 1856 г. Парижским мирным договором, который признал военное поражение России от объединенных армий европейских государств, считается первым серьезным общегосударственным кризисом Российской империи, пережитым со времен Петра Великого.

Франция, Англия, а позже Сардиния и Австрия вмешались в вековое противостояние ислама и православия, объявив войну России, которая долгое время спасала своими войсками от революций и переворотов правительства многих европейских стран.

История как бы повторяется. Сегодня Россия, решившая исход Второй мировой войны, ценой величайших жертв разгромившая войска фашистской Германии и ее союзников, вновь сталкивается с претензиями тех государств, которые появились на карте Европы исключительно благодаря победам СССР в 1941–1945 гг.

Видимо, поэтому историки-исследователи определяют Крымскую (Восточную) войну как репетицию мировых войн XX века, в которой впервые были опробованы технологии мировых столкновений. Эта война, в отличие от предыдущих, имела гигантский географический охват — от Балтики до Тихого океана и от Черного до Белого моря. В нее были втянуты десятки государств. Она унесла более 1 млн. жизней. За время боевых действий ушли из жизни почти все военачальники воюющих сторон.

Однако, несмотря на огромные человеческие и материальные потери, в этой войне не было ни одного полноценного победителя, поскольку никто из противоборствующих сторон не достиг своей цели.

Накануне Крымской войны будущий премьер-министр Великобритании лорд Пальмерстон передал британскому Кабинету министров свой план — «прекрасный идеал войны». Согласно его плану Россия должна была быть расчлененной: Финляндия и Аландские острова передаются Швеции; русские провинции на Балтике уступаются Пруссии; восстанавливается Польское королевство; Молдавия, Валахия и устье Дуная передаются Австрии; Крым и Грузия отходят Турции; Черкессия объявляется независимым государством. Россия, таким образом, лишается значительной части европейских земель и над ней должен быть установлен международный контроль.

Только благодаря героизму армии и военно-морского флота, а также мирного населения, которое оказалось в зоне боевых действий, России удалось сорвать эти намерения. Понеся огромные потери, лишившись Черноморского флота и многих военных баз, Россия выстояла, осталась единой и могучей державой.

И все же Крымская война была катастрофой общенационального масштаба, которая отозвалась во всех слоях русского общества того времени. Но именно она положила начало известным великим реформам Александра II, которые в свою очередь вызвали к действию свежие силы России. Новое поколение государственной элиты обратило свой взгляд в глубину внутренней жизни России, серьезно задумалось над прошлым и будущим страны.

Жертвы Крымской войны не были напрасными: высочайший героизм и горечь поражения дали России ту нравственную закалку, помогли выработать те направления внешней и внутренней политики, которые обеспечили державе ее успешное развитие до начала XX века.

Решимость Александра II и его единомышленников отмежеваться от прежнего политического курса Николая I нашла свое отражение не только в смене министров, но и в назначении на губернаторские должности новых, деятельных людей, которые были способны служить не лично царю, а государству, не боялись принимать ответственные решения.

Именно в это время царь вызывает из калужского села Колышево в Петербург выдающегося мореплавателя, бывшего капитана фрегата «Паллада», Ивана Семеновича Унковского (1822–1886) и на аудиенции обращается к нему с такими словами: «Я тебя назначаю Ярославским губернатором». «Ваше Величество, — воскликнул удивленный Унковский, — как могу я быть губернатором, когда не знаю даже разницы между магистратом и губернским правлением?». «Ничего, ничего, — улыбнулся государь, — я тебя знаю хорошо и ручаюсь, через полгода ты будешь таким же лихим губернатором, как был командиром фрегата».

Александр II не ошибся в своем выборе. Шестнадцать лет, в сложнейшие времена великих реформ (крестьянской, земской, судебной, военной и др.), Иван Семенович губернаторствовал на ярославской земле и снискал себе всеобщее уважение.

Прибывший в Калугу в 1858 г. на должность губернатора Виктор Антонович Арцимович сумел также сплотить вокруг себя сторонников реформ, среди которых были не только старые служаки, известные мореплаватели Семен Иванович Яновский и Семен Яковлевич Унковский (отец Ивана Семеновича Унковского), но и амнистированные декабристы Е. П. Оболенский, Г. С. Батеньков, П. Н. Свистунов, петрашевец Н. С. Кашкин и другие. Они приняли активное участие в проведении реформ на территории Калужской губернии.

Сторонники реформ отличались от своих противников не возрастом, не положением в обществе, не уровнем материального достатка, а тем, что общественные интересы, интересы государства ставили выше личных. Именно благодаря уму и воле таких людей Россия сумела преодолеть тот глубочайший политический и экономический кризис, который так ярко проявился в ходе Крымской войны. Преодолевать его пришлось и тем, кто сам участвовал в войне и тем, чьи близкие родственники еще недавно сражались на бастионах Севастополя.

Настоящее издание не претендует на исчерпывающее освещение жизни и воинских подвигов наших земляков во время Крымской войны и в последующие годы. Рядом с героями этой книги в Крыму сражались: прапорщик корпуса штурманов П. Д. Челищев, поручик 17-й артиллерийской бригады С. С. Унковский (будущий генерал от артиллерии, младший брат И. С. Унковского), офицеры Тарутинского егерского полка И. К. Доманский, В. Н. Шестаков, П. П. Зубов, П. Н. Сокольников и другие.

В исследовании биографий Михаила Федоровича Белкина, Ивана Семеновича Яновского и Петра Афанасьевича Чебышёва использованы наиболее разработанные материалы. Своеобразием представленного издания можно считать наличие в очерках родословных изысканий и экскурсов в историю Отечества.

Героев книги объединяет то, что они, являясь выпускниками Морского кадетского корпуса, в одно и то же время служили на военных кораблях Черноморского флота, а затем командовали батареями на бастионах осажденного Севастополя. Они также были сыновьями отцов, принимавших участие в войне с войсками Наполеона (1812–1815).

Потомки двоих из них (Михаила Федоровича Белкина и Петра Афанасьевича Чебышёва) также выбрали военно-морскую карьеру, оставили заметный след в истории российского флота, стали первыми российскими моряками-подводниками.

Всех троих отличала беззаветная любовь к Отчизне, личная храбрость. Их имена были выбиты на мраморных досках мемориального комплекса Севастополя после того, как в город вновь вернулись военные моряки России. Пример их жизни — вечный источник патриотического воспитания молодых поколений. Их судьба и судьба тех, кто сражался рядом с ними за независимость и свободу нашей Родины, является предметом дальнейшего изучения.

ЗАГОВОРЁННЫЙ ЛЕЙТЕНАНТ Михаил Фёдорович Белкин (1825–1909)

Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский…

Л. Н. Толстой

Моряки рождаются на суше

Имя Михаила Фёдоровича Белкина связано со славной победой русского флота над турецким в 1853 г. при Синопе, беспримерной 11-месячной обороной Севастополя (1854–1855) и другими историческими событиями, которые определили развитие Военно-морского флота России вплоть до начала XX в.

Председатель Морской секции Российского дворянского собрания Александр Павлович Нахимов дает такие сведения о родословной Михаила Фёдоровича, который еще с первой половины позапрошлого века вписан в его собственное генеалогическое древо:

«Род дворян Белкиных известен в России с начала XIV века. Многие Белкины отмечены ратными заслугами. Отец Михаила — Фёдор Михайлович Белкин в чине полковника со своим полком гнал французов в 1812 г. с родной земли. Недалеко от Вязьмы ему удалось настичь обоз отступавших французов и в коротком бою отбить его. Среди награбленного в московских домах и храмах имущества обнаружилась митра святителя Алексия, митрополита Московского.

После окончания войны с Наполеоном Фёдор Михайлович Белкин вышел в отставку и занялся своим имением. В 1817 г. он женился на Екатерине Ивановне Энгельгардт, а в начале 1820-х семья перебралась в свое родовое имение Белкино-Дольское, находившееся в Малоярославецком уезде Калужской губернии.

Ранее, в 1815 г., младшая сестра Фёдора Михайловича Екатерина вышла замуж за Николая Матвеевича Нахимова, владельца обширного имения на Смоленщине — села Волочек Сычевского уезда. Николай Матвеевич, будучи в 1812 г. дворянским предводителем в своем уезде, организовал отпор захватчикам, фактически начав народную партизанскую войну в губернии против французских войск. Имя его было впоследствии занесено на памятную доску отличившихся в войне 1812 г. (она установлена внутри храма Христа Спасителя в Москве). Император Александр I наградил его орденом св. Владимира.

Николай Матвеевич — мой прямой прапрадед. Дом в Волочке, в котором родились мой отец и дед, дожил до Октябрьской революции Село с 1953 г. носит название Нахимовское в честь героя обороны Севастополя вице-адмирала Павла Степановича Нахимова, частенько гостившего здесь у любимого крестного, приходившегося ему двоюродным дядей.

Последнюю, самую младшую сестру Фёдора Михайловича Белкина — Варвару Михайловну взял в жены капитан-лейтенант Российского флота Семён Яковлевич Унковский, боевой офицер, сподвижник М. П. Лазарева в его втором кругосветном плавании.

Обвенчавшись 6 июля 1817 г. в храме села Богородицкого Калужской губернии (ныне — село Козлово), они направились в соседнюю деревню Колышево Калужской губернии, принадлежавшую тетушке супруга, где и начали свою семейную жизнь.

В 1822 г. у них родился сын Иван, продолживший дело отца и ставший одним из самых известных и удачливых мореходов Российского флота середины XIX века. Капитан-лейтенант Иван Семёнович Унковский командовал фрегатом „Паллада“ в плавании в 1852–1855 гг. из Кронштадта к берегам Японии, что и было талантливо описано известным русским писателем И. А. Гончаровым в его книге „Фрегат „Паллада““».

Семьи выдающихся российских флотоводцев и мореплавателей XIX века прочно связаны родственными узами. В родовых дворянских имениях, расположенных в Центральной России, далеко от морей, вырастали сыновья, мечтавшие продолжить славные дела своих отцов. Честь морского офицера здесь была фамильной честью.

В 1825 г. у Федора Михайловича Белкина и его супруги Екатерины Ивановны (урожденной Энгельгардт) появился на свет сын Михаил. Он родился в калужском доме Белкиных, что находился на ул. Березуйской (ныне ул. Рылеева, д. 15). Рос мальчик в родовом имении Белкино-Дольское, расположенном на территории Малоярославецкого уезда. В том, что Михаил со временем выберет военную службу, у родственников не было сомнений.

От «Чесмы» до люнета Белкина

Годы учёбы в Морском кадетском корпусе пролетели быстро, и в 1844 г. мичман Белкин уже на Чёрном море в 33-м флотском экипаже. Молодой офицер служит на различных судах Кавказского отряда, охранявшего побережье от контрабандных турецких и британских поставок оружия мятежным горцам.

В то время Турция стремилась не только сохранить свое господство над балканскими христианскими народами, но и строила планы по захвату Кавказа и Крыма. Правящие круги Англии и Франции в свою очередь стремились к расширению сфер влияния на ближнем Востоке и на Балканах. Они планировали использовать турецкие вооруженные силы в качестве ударного авангарда и оказывали турецкой армии помощь военными советниками, которые строили укрепления и обучали войска. Под руководством иностранных специалистов велось также строительство военно-морского флота Турции, почти вся артиллерия турецкого флота была сделана на английских заводах.

По своему обыкновению, Нахимов внимательно приглядывался к молодым офицерам и всегда был готов прийти на помощь тому, в ком замечал искреннее желание овладеть непростой флотской профессией. Павел Степанович спешил составить для себя мнение — каков же он, молодой Белкин? Совместная служба не разочаровала его в начинающем службу мичмане. В 1850 г. Михаил Фёдорович Белкин за отличия в боевых операциях против горцев был награждён орденом св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и произведён в лейтенанты.

1853 г. принёс новые испытания России. Турция, поощряемая Англией и Францией, упорно отказывалась следовать статьям мирных договоров предыдущих лет, мечтая о восстановлении своего былого могущества, когда всё побережье Чёрного моря находилось под ее контролем.

21 сентября 1853 г. (по старому календарному стилю) Турция объявляет России войну, а в начале октября атакует отряд наших судов на Дунае. В ночь с 15 на 16 октября турецкий отряд в несколько тысяч человек захватывает небольшой укреплённый российский форт св. Николая южнее Сухуми и жестоко расправляется с тремя сотнями воинов гарнизона.

В стратегических планах Турции важнейшая роль отводилась захвату черноморского побережья Кавказа. В Батуми турки сосредоточили около 20 тыс. войск, которые готовы были высадиться десантом на русском побережье в районе Сухуми, Поти, Гагры, Сочи, Туапсе. Для этого в Константинополе была сформирована эскадра из лучших быстроходных кораблей, которую возглавил вице-адмирал Осман-паша.

Пароходному отряду противника удалось незаметно пройти к кавказскому побережью и оповестить войска в Батуми о скором прибытии эскадры Осман-паши. Однако на обратном пути турецкие пароходы были замечены русскими кораблями, в столкновениях с которыми понесли немалый урон. Командование черноморского флота разгадало намерения противника, поэтому 3 ноября 1853 г. вице-адмирал Нахимов объявил по эскадре приказ, в котором были такие слова:

«…Имею известие, что турецкий флот вышел в море в намерении занять принадлежащий нам порт Сухум-Кале. Неприятель иначе не может исполнить свое намерение, как пройдя мимо нас или дав нам сражение… Я надеюсь с честью принять сражение».

11 ноября 1853 г. корабли нахимовской эскадры («Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав») в штормовую погоду подошли к Синопской бухте, где и обнаружили под прикрытием береговых батарей стоящую полумесяцем турецкую эскадру в составе 7 больших фрегатов, 3 корветов, 2 пароходов, 2 транспортов и несколько коммерческих судов.

Нахимов принял решение заблокировать турецкий флот в бухте до подхода подкрепления. Турки, не понимая намерений русских, видя явный перевес своих сил, продолжали оставаться на месте, ожидая хорошей погоды. Но 16 ноября к кораблям вице-адмирала П. С. Нахимова присоединились корабли эскадры контр-адмирала Ф. М. Новосильского: «Париж», «Константин», «Три святителя» (каждый имел по 120 пушек), а также два фрегата — «Кагул» и «Кулевчи».

Утром 18 ноября 1853 г. в строю двух кильватерных колонн русская эскадра стала входить в Синопскую бухту (рис. 1). Корабли сразу попали под сильнейший перекрестный огонь с турецких судов и береговых орудий, но продолжали уверенно идти на рейд Синопа. Нахимов предвидел, что огонь неприятеля будет сосредоточен не по палубам, а по рангоуту (мачтам, снастям, парусам), чтобы вывести из строя как можно больше матросов, которые должны будут убирать паруса перед тем, как стать на якорь. Турецкие ядра крушили на русских кораблях реи и стеньги, дырявили паруса, но матросы по приказу вице-адмирала находились внизу. Русские корабли становились на якоря не убирая парусов. Когда все корабли заняли свои места согласно плану атаки, черноморская эскадра открыла ураганный огонь своих бортовых батарей: до 200 снарядов в минуту. Благодаря высокой подготовленности комендоров русские бортовые пушки были самыми скорострельными.

Линейный 84-пушечный корабль «Чесма» сражался против двух береговых батарей, успешно подавил их и перенес огонь на турецкий фрегат «Навек-Бахри», который скоро взлетел на воздух вместе со своей командой.

В итоге Синопского сражения из неприятельской эскадры в 16 вымпелов было уничтожено 15 судов. Удалось спастись лишь одному пароходу, на котором бежал английский советник. Командующий турецкой эскадрой вице-адмирал Осман-паша попал в плен.

Рис. 1. Синопское сражение.

Лейтенант российского флота Михаил Белкин был представлен Нахимовым к ордену св. Владимира 4-й степени «за отличную храбрость и распорядительность во время боя при метком и быстром действии дека» и, наряду со всеми участниками боя, одарён годовым окладом жалованья.

Среди общего ликования в стане черноморцев печален был один человек — самый главный герой Синопа вице-адмирал П. С. Нахимов. Ближайшему окружению он говорил: «Разгром турецкого флота настолько очевиден, что теперь на сцену должны выйти сами кукловоды». И Павел Степанович не ошибся: 27 и 28 марта 1854 г. (по новому календарному стилю) Франция, а за ней и Англия объявляют о войне с Россией.

В начале сентября 1853 г. союзники высадили 60-тысячный десант в Крыму близ Евпатории и после неудачного для нашей армии Альминского сражения стали угрожать непосредственно Севастополю. По приказанию главнокомандующего князя Александра Сергеевича Меншикова вход в Севастопольскую бухту был перегорожен затопленными пятью старыми кораблями и двумя фрегатами.

Сам Севастополь был объявлен на осадном положении. Моряки сходили с кораблей на берег и вливались в ряды защитников города. Лейтенанту 33-го флотского экипажа Михаилу Белкину было поручено командовать батареей из пяти орудий, названой во время боев люнетом Белкина. Он поставил к орудиям лучших своих комендоров из команды «Чесмы», и когда Севастополь подвергся первой бомбардировке, его люнет не только выдержал жестокий обстрел, но и смог метким огнём подавить противостоявшую ему батарею на позициях французов.

Лейтенант Белкин в числе других 24 офицеров, наиболее отличившихся в октябре, был представлен к самой почётной боевой награде — ордену св. Георгия Победоносца 4-й степени, а также он был награжден орденом св. Анны 2-й степени.

При последнем штурме 5-й бастион отразил несколько атак французов с большими потерями для последних. Когда штурмовые отряды союзников перегруппировались и лавиной двинулись к нашим укреплениям, на бастионе подорвали заранее заложенный мощный фугас. Взрыв был настолько сильным и губительным для штурмующих, что французы оставили все попытки атаковать на этом участке оборонительной линии. Стойкость и храбрость защитников на участке люнета Белкина в последний день обороны Севастополя была оценена по заслугам, а сам командир был отмечен орденом св. Станислава 2-й степени с императорской короной и мечами.

В феврале 1856 г. в Москве городские власти первопрестольной организовали торжественную встречу оставшимся в живых героям защитникам Севастополя. Писатель и публицист А. Ф. Писемский, побывав на этой встрече, оставил в своих «Путевых заметках» такие воспоминания об этом событии:

«…Из ста офицеров не наберется и пяти, которые не были бы ранены. Какие же это не раненные? А вот какие. Смотрите, вот там молодой офицер с георгиевским, с владимирским крестом. Фамилия его уже прославилась: это Белкин. А товарищи зовут его белочкой. Вот эта белочка стояла и гуляла все 11 месяцев на 6-м бастионе, командовала батареею. У него переменилось три прислуги, тысячи две человек было перебито около него, а его ни разу не задело, и он остался без царапины… Таких уцелело во всем черноморском флоте не больше десяти человек!..».

У штурвала Добровольного флота

С окончанием войны Михаил Фёдорович Белкин командовал тендером «Копчик». Согласно Парижскому мирному договору (1856) Чёрное море должно было оставаться без военных эскадр. В 1857 г. по семейным обстоятельствам Михаил Фёдорович выходит в отставку, заводит семью, приобретает небольшое имение при селе Введенском под Ярославлем. У них с женой Варварой Степановной (согласно данным личного архива председателя Морской секции Российского дворянского собрания Александра Павловича Нахимова) было двое сыновей — Фёдор (09.06.1869), Николай (03.12.1872) и две дочери — Мария (04.07.1864) и Анна (09.08.1870).

Сыновья пошли по стопам отца. Они окончили Морской кадетский корпус и направились служить на флот, стали первыми российскими моряками-подводниками.

В 1880 г. Михаил Фёдорович возвращается на службу в чине капитан-лейтенанта. 18 ноября 1898 г. он находился среди почётных гостей на Екатерининской площади Севастополя, где в день сорокапятилетия славного Синопского сражения был открыт памятник его родственнику — вице-адмиралу П. С. Нахимову.

Известно, что Михаил Фёдорович долго состоял членом комитета Добровольного флота и в 1905 г. с выходом в отставку был произведен в контр-адмиралы за заслуги перед Отечеством.

Однако этот факт биографии Михаила Фёдоровича Белкина невольно может вызвать некоторое недоумение. Да, за плечами у него были боевая молодость, славное Синопское сражение, героическая оборона Севастополя, боевые награды. Имя его, командира батареи, которая ни разу не была взята противником, увековечено в Севастополе установкой обелиска с надписью «Здесь был люнет Белкина». Все это так, но за что 80-летнему старому моряку присвоено звание контр-адмирала, ведь Добровольный флот — организация вполне гражданская, коммерческая, заведующая, в основном, морским и речным торговым флотом? Чтобы ответить на этот вопрос, надо заглянуть в историю создания Добровольного флота, понять ту роль, которую он был призван играть в экономической и политической жизни России.

В середине XIX века, с началом реформ российскому обществу становилось ясно: бюрократическая государственная машина не всегда в состоянии поддерживать гражданский и военный флот на должном уровне. В том числе и материально. Речь заходила о создании добровольного движения по сбору капитала в интересах отечественного флота.

Разумеется, и раньше среди россиян находились состоятельные лица, которые выделяли большие средства для развития кораблестроения, но первой всероссийской акцией стал сбор пожертвований, благодаря которым был создан российский Добровольный флот, в руководство которым и вошел в 1883 г. Михаил Фёдорович Белкин.

Отсутствие военно-морского флота на Чёрном море негативно сказывалось на внешней политике России. Особенно во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. После подписания в феврале 1878 г. Сан-Стефанского мирного договора Россией и Турцией Великобритания ввела в Мраморное море свою мощную эскадру и добилась пересмотра заключенного договора, что фактически лишило Россию главных плодов ее победы в этой кровопролитной войне. Это вызвало большой резонанс в российском обществе.

Налицо был и другой фактор: реформы Александра II привели к росту промышленности, в России увеличилось производство хлеба, остро требовался выход на мировой рынок. Отвечая запросам времени, группа российских инициаторов (среди которых находилось немало морских офицеров) создает в 1873 г. в Москве Императорское общество для содействия русскому торговому мореходству. Это общество обратилось ко всем подданным России с призывом начать сбор народных средств для закупки за рубежом быстроходных судов. Эти пароходы предполагалось в случае необходимости переделать в крейсера-рейдеры. Разумеется, такой флот не мог противостоять военному флоту той же Англии, но вполне мог нанести большой урон ее морской торговле.

В мирное время закупленные за рубежом скоростные суда могли бы входить в состав Добровольного флота, осуществляя перевозки грузов под коммерческим флагом и заодно послужить основой возникновения русского океанского торгового флота. Но в любом случае Добровольный флот должен был быть экономической и военной опорой страны, средством сохранения целостности государственной территории. Руководил Добровольным флотом специальный комитет, подобранный из людей, которые прекрасно разбирались в морском деле.

В марте 1878 г. в Москве был учрежден Главный комитет для сбора пожертвований на приобретение морских судов для Добровольного флота. Возглавил комитет московский генерал-губернатор В. А. Долгоруков. В апреле этого же года Александр II дал разрешение на подписку. Во всех губерниях России были созданы комитеты для сбора пожертвований. Комитет Добровольного флота обратился прежде всего в правления различных акционерных обществ, торговых и промышленных предприятий, но не были забыты и широкие слои населения.

Деньги стали перечислять не только купцы и заводчики, пожертвования приходили от учителей, военнослужащих, ремесленников, чиновников и священнослужителей. Вся Россия приняла участие в создании Добровольного флота! Среди учебных заведений отличилась Калужская мужская гимназия (в первой половине XIX в. ею руководили известные мореплаватели Семен Яковлевич Унковский и Семен Иванович Яновский), она перечислила на счет Добровольного флота большую по тем временам сумму — 300 рублей.

Даже сами организаторы не ожидали такого энтузиазма: за несколько недель собрали около 2 млн. рублей, а 6 июня в Германии были куплены три быстроходных парохода, которые получили названия: «Россия», «Москва», «Петербург». Позже в состав Добровольного флота России вошли пароходы «Нижний Новгород», «Ярославль», «Курск», «Орел», «Пенза», «Полтава», «Рязань», «Казань» и др. Вскоре мировые державы на океанских торговых трассах могли с удивлением созерцать целую серию российских кораблей-городов. Россия снова продемонстрировала всему миру «непотопляемость» своего флота.

Всего с 1878 по 1902 гг. на счет Добровольного флота поступило 4 млн. 150 тыс. 794 рубля 56 копеек. Отчетность комитета была на высшем уровне. Никто из его руководства не позволил себе злоупотребить своим служебным положением.

Во время Русско-японской войны эта общероссийская инициатива получила свое второе дыхание. В феврале 1904 г. был создан Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования. И опять все сословия и слои населения проявили патриотизм. И снова военный и торговый флоты России получили значительную финансовую поддержку. Причем большие суммы вносили не только центральные губернии. Например, эмир Бухарский внес 1 млн. рублей, «кочевые трухменцы» Ставропольской губернии — 300 тыс. рублей, финляндский сенат — столько же…

Основная часть средств была собрана в течение 1904–1905 гг. К февралю 1912 г. пожертвования составили более 17,5 млн. рублей. На эти средства были построены 18 минных крейсеров водоизмещением 500–615 тонн, обладавших скоростью 25 узлов. Кроме того, на эти же добровольные средства были сооружены четыре подводные лодки, которые вошли в боевые подразделения Военно-морского флота России.

Весьма символично, что сыновья Михаила Фёдоровича Белкина (одного из самых опытных и деятельных членов комитета Добровольного флота) Фёдор и Николай, избравшие, как и их отец, службу на флоте, стали первыми российскими офицерами-подводниками. Фёдор Михайлович Белкин в составе Тихоокеанского военно-морского флота командовал подводной лодкой «Налим», а Николай Михайлович Белкин был заведующим отрядом подводного плавания в Севастополе и считался одним из самых перспективных офицеров Черноморского флота. К сожалению, 29 мая 1909 г. он, вместе со всей командой подводной лодки «Камбала» погиб в море недалеко от Севастополя: в ночное время субмарину протаранил броненосец «Ростислав». В Севастополе погибшему экипажу этой подводной лодки был поставлен памятник.

Михаил Фёдорович Белкин не узнал о трагедии. 12 февраля 1909 г. в возрасте 83 лет он в звании контр-адмирала скончался в своем имении при селе Введенском под Ярославлем. Рядом с ним в фамильном склепе покоится прах его младшего сына, капитана 2-го ранга, Николая Михайловича Белкина.

Помещичья усадьба Дольское на калужской земле, в котором выросло несколько поколений дворян Белкиных, находится в 8 км от ст. Суходрев Малоярославецкого района. Давно разоренная, она и поныне поражает своей планировкой: рядом с остатками разрушенного двухэтажного дома — сохранившийся каменный флигель и Успенская церковь с колокольней. Недалеко — речка Рожня, к которой каскадом спускались три пруда. На старом плане усадьбы — аллеи регулярного парка, сад, оранжереи… Дольское было основано в середине XVIII века прапрадедом Михаила Фёдоровича «капитаном флота-полковником» Гавриилом Ивановичем Белкиным, уволившимся в запас в 1744 г.

Усадьба принадлежала Белкиным до середины XIX века. Затем она перешла к А. А. Храповицкому, женатому на О. В. Белкиной, и до 1917 г. их дочери В. А. Храповицкой.

НА ОГНЕННЫХ БАСТИОНАХ СЕВАСТОПОЛЯ Иван Семёнович Яновский (1831–1855)

Истинная Россия есть страна милости, а не ненависти.

Б. К. Зайцев

Гимназист мечтал о море…

Если имена морских офицеров, героев обороны Севастополя 1854–1855 гг., уроженцев Калужской области Михаила Фёдоровича Белкина и Петра Афанасьевича Чебышёва хорошо известны калужским историкам и краеведам, то имя Ивана Семеновича Яновского, геройски сражавшегося на бастионах осажденного Севастополя, долгое время оставалось для калужан в тени. Виной тому ранняя гибель лейтенанта Яновского на крымской земле и крайне малое количество материалов о нем в калужских госархивах.

Иван Семенович Яновский родился в 1831 году в Калуге, в семье известного российского мореплавателя, бывшего главного правителя российских колоний в Америке, Семена Ивановича Яновского (1789–1876). Имя его сына Ивана Семеновича Яновского было внесено в дворянскую родословную книгу Калужской губернии в октябре 1832 года, а утверждено сенатским указом в марте 1840 г. Отец будущего героя Крымской войны 17 лет (с 1834 по 1851 год) находился на должности директора калужских училищ и возглавлял Калужскую мужскую гимназию, куда и поступил учиться в восьмилетнем возрасте Иван Яновский.

В неофициальной информации «Калужских губернских ведомостей» от 6 октября 1840 г. помещен список учеников Калужской гимназии, которые заслужили поощрение за отличную учебу. Среди награжденных почетными грамотами гимназистов два сына Семена Ивановича Яновского: Николай (гимназист 2-го класса) и Иван (гимназист 1-го класса).

В той же неофициальной информации «Калужских губернских ведомостей» за последующие годы неоднократно сообщается о благотворительных концертах, на которых выступали с концертными номерами (игра на фортепиано, сольные номера, декламация стихов) младшие сыновья Семена Ивановича Яновского и дети его старого флотского друга Семена Яковлевича Унковского.

В 1834 г. семья Яновских поселилась и до 1851 года жила в комнатах двухэтажного каменного дома № 1/2, который и поныне стоит на углу, где пересекаются улицы Дзержинского и Луначарского. Это была казенная квартира, которую по обыкновению занимал директор калужских училищ. Гимназия совсем рядом — через дорогу.

В семье Яновских авторитет отца, участника Заграничных походов русской армии против Наполеона, награждённого медалью «За взятие Парижа», участника Четвертого российского кругосветного путешествия (1816–1817), был непререкаемым. Сыновья Семена Ивановича Яновского воспитывались в патриотическом и православном духе. Старший сын Александр, рожденный в 1819 г. в столице Русской Америки — Ново-Архангельске (о. Ситка, у полуострова Аляска), к этому времени уже стал офицером и проходил службу на флоте. Младший, Иван, тоже мечтал о морской службе.

Окончив несколько классов Калужской гимназии, он пошёл по стопам отца и старшего брата Александра — поступил в Морской кадетский корпус. В те времена это военно-морское учебное заведение России, находившееся в Санкт-Петербурге, считалось элитарным. Из его стен вышли многие морские офицеры, составившие честь и славу российского флота в XVIII XIX вв.

Корабельная артиллерия сходит на берег

В 1849 г. Иван Яновский окончил Морской корпус и в звании мичмана был направлен в 28-й флотский экипаж Черноморского флота. Офицеры и матросы этого экипажа комплектовали команды линейного корабля «Варна», фрегата «Мидия», транспортов «Килия», «Аккерман» и «Портица», а также парохода «Могучий» и паровой шхуны «Аргонавт». В 1853 г. 28-й экипаж был переименован в 45-й. Мичману Ивану Яновскому, как и другим молодым морским офицерам, пришлось проходить службу на судах различных классов. Именно так руководство Черноморского флота, среди которого было немало талантливых флотоводцев, стремилось сразу сделать из вчерашних выпускников Морского корпуса универсальных боевых офицеров, способных управлять судами любого класса. Служить на кораблях Черноморского флота в то время было почетно, но очень нелегко: главнокомандующий флотом вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов часто устраивал смотры, маневры и учебные артиллерийские стрельбы.

Линейные корабли находились в крейсерстве по Чёрному морю. Главной их задачей было защищать территориальные воды от флота противника, препятствовать возможной высадке десанта и пресекать контрабанду оружия для кавказских горцев. Но после разрыва дипломатических отношений с Турцией перед черноморцами была поставлена новая задача: для усиления войск в Закавказье надо было одновременно перевезти из Севастополя в Сухуми 13-ю пехотную дивизию со всем конным парком, обозом и артиллерией, а из Одессы в Севастополь доставить 1-ю бригаду 14-й пехотной дивизии. В этой экстренной операции, продлившейся около месяца, принимал также участие 84-пушечный линейный корабль «Варна», на котором служил мичман Иван Яновский. Экипаж «Варны» перевозил в Сухуми 1-й батальон Брестского полка с боезапасом, провиантом, конным парком и лазаретными повозками. К концу сентября переброска войск успешно закончилась.

Турция, которой была обещана поддержка Францией и Англией, первой начала военные действия против России. Манифест с объявлением войны России был обнародован в Турции 14 сентября 1853 года, а первые выстрелы со стороны турок раздались 11 октября при прохождении нашей Дунайской флотилии вверх по реке. Столкновение военных флотов двух держав на Черном море стало неизбежным.

В ноябре 1853 г. боевой парусник «Варна», на котором служил Иван Яновский, находился в составе эскадры, двинувшейся в штормовую погоду к Синопу, где сосредоточились турецкие военные корабли. Но экипажу «Варны» не суждено было принять участие в славном походе: в самом начале пути на корабле открылась течь и по приказу главнокомандующего князя Александра Сергеевича Меншикова «Варна» вернулась в Севастополь для ремонта.

Синопский разгром значительно подорвал боевую мощь Турции. Но России предстояла трудная борьба с её союзниками — более развитыми странами — Францией и Англией. Позже к ним присоединились Сардиния и Австрия. Военный флот новых противников России был полностью паровым, по своей маневренности и скорости намного превосходящим русский парусный флот. Черноморская флотилия имела небольшие корветы с паровыми двигателями. Но техническое перевооружение находилось только в самом начале, российские пароходы не могли противостоять военному флоту западноевропейских держав.

После военного совета, который провел вице-адмирал Корнилов 9 сентября 1854 г., было решено заградить проход в Севастопольскую бухту потоплением парусных кораблей и выйти на берег с оружием, чтобы сражаться на суше. 13 сентября 1854 г. на рейде Севастополя было затоплено 5 линейных кораблей и 2 фрегата, в том числе корабль «Варна». Накануне затопления судна Иван Яновский вместе с другими офицерами руководил снятием с корабля орудий, боеприпасов и всего того, что могло служить обороне от врага на суше.

Из офицеров и матросов 45-го флотского экипажа сформировали 45-й флотский батальон (всего 442 человека), который был переправлен на северную сторону для защиты Северного укрепления. Но в связи с тем, что неприятельские войска отказались от штурма укреплений северной стороны, батальон был переброшен на Корабельную сторону в район Пересыпи (в настоящее время там находится железнодорожная станция).

20 сентября 1854 г. батальон занял позиции на фланге 3-й дистанции. В конце сентября в траншее, примыкающей к 3-му бастиону, с левой стороны была заложена батарея № 21 на пять орудий (рис. 2). Со временем количество орудий на ней увеличилось.

Эта батарея строилась войсковыми саперами и матросами «Варны» под руководством мичмана Ивана Яновского, поэтому и получила впоследствии его имя «батарея Яновского». Она противостояла английским батареям, которые по количеству орудий и общему их калибру значительно превосходили русские. Но у защитников Севастополя, среди которых находились лучшие комендоры (артиллеристы) российского флота, было больше боевого опыта и самоотверженности, поэтому намерения союзных войск сходу взять Севастополь, имевший надежные укрепления только со стороны моря, с треском провалились. Началась длительная 11-месячная осада города, которая свела на нет стратегические планы Франции и Англии, несмотря на их военное превосходство.

И один в поле воин

Мичман Иван Яновский постоянно пребывал на своей батарее, которая вела обстрел неприятеля и сама находилась под огнем. В начале октября 1854 г. на бастионах Севастополя и укреплениях Малахова кургана разгорелся крупный бой, который начался массированным артиллерийским обстрелом англичанами наших позиций. Как писал в своих воспоминаниях капитан-лейтенант Александр Жандр:

«…Всего действовало с английских батареи по нашим укреплениям 71 орудие, а с нашей стороны отвечали им только 54 орудия… Как мы видели, 3-й бастион был приведен в полуразрушенное состояние. Смежные батареи: № 27 (Артюхова) и № 21 (Яновского) также были сильно повреждены…».

Однако русские ночью быстро восстановили свои бастионы, заменили подбитые орудия и не уступили своих позиций. Хотя гарнизон Севастополя и имел потери, но ни одна батарея не была полностью подавлена. Напрасно пехота союзников весь день простояла под ружьём, ожидая возможности броситься на штурм. Штурма не состоялось, но погиб от осколков вражеской бомбы организатор и руководитель обороны Севастополя вице-адмирал В. А. Корнилов.

Рис. 2. Оборонительные сооружения Севастополя.

В конце октября 1854 г. позиции, которые занимала батарея Яновского, были значительно укреплены и расширены. На новом участке обороны мичман Яновский с матросами в ночное время установил еще три 36-фунтовые пушки-карронады. Полное вооружение батареи Яновского к ноябрю 1854 г. уже составляло 8 орудий. Были также усилены и соседние батареи.

4 апреля 1855 г. во время боя Иван Яновский был ранен, но остался на своей батарее, руководя огнем пушек. Особенно жарким был бой на батарее Яновского 6 июня, когда англичане открыли ураганный огонь по позициям 3-го бастиона и прилегающих к нему батарей, пытаясь полностью подавить и прорвать оборону на этом участке. В этот день все комендоры у орудий на батарее Яновского были перебиты. Но пушки продолжали вести прицельный огонь по врагу. Иван Яновский, оставшись в одиночестве у орудий, сам поочередно заряжал их и стрелял. На помощь Яновскому пришли пехотинцы Суздальского пехотного полка под командованием Фёдора Ивановича Дарагана и солдаты 6-го саперного батальона, возглавляемые прапорщиком Михаилом Ксаверьевичем фон Зиген-Корном. В ходе жестокого боя, перешедшего в рукопашную схватку, войска противника понесли большие потери и были отбиты.

Во время вражеского обстрела батареи 8 июля 1855 г. (по старому календарному стилю) Иван Семенович Яновский был ранен вторично. На этот раз очень тяжело.

Сестра милосердия Крестовоздвиженской православной общины, организованной для помощи врачам, Анна Крупская оставила в своих воспоминаниях следующие строки:

«…Я перешла в Северное укрепление; там был главным доктором г-н Белоусов, а ординатором г. Рейниш. Палата наша была устроена в черезвычайно опасном месте, так что бомбы летали через крышу.

В этом-то Северном укреплении находился раненный мичман И. С. Яновский, молодой, храбрый красивый мужчина; он пробыл 8 месяцев на Малаховом кургане безвредно, но однажды опустился в блиндаж и бомба, пробив потолок, оторвала ему ногу. Операцию ему сделал г. Белоусов. Раненный был очень терпелив, переносил операцию и болезнь без ропота, но я боялась, чтобы он не получил лихорадки, к несчастию, мои опасения сбылись. Часто навещал его смотритель Комаровский, который входя, спрашивал: „Что, сестра, каков наш красавец?“. Но вскоре наш красавец от лихорадки и ран скончался…».

В этих воспоминаниях сестры милосердия есть неточность: Иван Яновский был тяжело ранен не на Малаховом кургане, а на 3-й дистанции, где и находилась его батарея. Лейтенант российского военно-морского флота Иван Семенович Яновский умер от ран 30 июля 1855 г. Он был похоронен на севастопольском Михайловском кладбище на северной стороне. Могила его (как и могилы многих защитников Севастополя), к сожалению, не сохранилась, на этом месте сегодня находится городской жилой фонд.

В память участников обороны Севастополя в Крымской войне 1853–1856 гг. был воздвигнут на Севастопольском братском кладбище храм-памятник во имя святителя Николая Чудотворца. Сооружался он на народные пожертвования: заложен был в 1857 г., а освящен — в 1870-м. Внутри на стенах храма укреплены 38 плит с именами 943 погибших офицеров. Среди них — имя нашего земляка Ивана Семеновича Яновского. Службы в этом храме идут по сей день, возносятся молитвы о павших воинах-севастопольцах.

Незадолго до смерти Иван Семенович Яновский был произведен в чин лейтенанта. Участвуя в обороне Севастополя с 13 сентября 1854 г. по 8 июля 1855 г., он был награжден орденами св. Владимира 4-й степени с бантом, св. Анны 3-й степени с бантом и Золотой саблей с надписью «За храбрость» (с 1913 г. «Георгиевское оружие»).

У святынь православия

С гибелью Ивана Семеновича Яновского в Севастополе военно-морская династия калужских дворян Яновских пресеклась. Он умер на 25-м году жизни, не успев обзавестись семьей. Старшего брата Александра, по стопам которого он пошел, ждала не менее драматическая судьба. Морской офицер Александр Семенович Яновский (1819–1876) в 1861 году стал монахом Калужской Оптиной пустыни под именем Христофора. Известно, что он состоял в Иерусалимской миссии, которую возглавлял духовный писатель, архимандрит Леонид (1822–1891), в миру — Лев Александрович Кавелин, бывший офицер Волынского полка, калужанин (его мать — Мария Михайловна, урожденная Нахимова, приходилась двоюродной сестрой вице-адмиралу П. С. Нахимову).

Россия стремилась приблизить своих духовных пастырей и паломников к мировым святыням христианского мира, находящимся в Иерусалиме. Судьбы братьев Яновских — младшего Ивана и старшего Александра неразрывно связаны с борьбой России за права православной церкви на Ближнем Востоке.

Как известно, прелюдией Крымской войны стало обострение восточного вопроса, в котором главным был спор о святых местах в Палестине. В 1850 г. православный патриарх Иерусалимский Кирилл обратился к турецким властям с просьбой разрешить починку главного купола храма Святого Гроба Господня. Турки дали согласие. Но в мае того же года французский посол в Константинополе потребовал от султана восстановить права латинской церкви в святых местах, напомнив, что еще с 1740 года преимущественные права здесь получили католики, а не православные священнослужители.

Французскому послу в свою очередь напомнили, что в годы Французской революции, когда санкюлоты убивали священников и оскверняли храмы, Франция сама тем самым уступила первенство православным. Луи Наполеону, затаившему обиду на Николая I за то, что тот не желал его признавать полноценным императором, крайне была нужна поддержка католической церкви. Франция усилила свой нажим на Турцию, и в результате турецкие власти передали Римско-католической церкви ключи от главного входа в храм Рождества Христова в Вифлееме, тогда как традиционно ими владела Иерусалимская Православная Церковь.

Дипломатические шаги, предпринятые Николаем I, не имели успеха. Турция не думала менять своего решения, уверенная в поддержке Франции и Англии. В 1854 г. члены Русской Духовной Миссии вынуждены были оставить Иерусалим. Причиной тому стала начавшаяся Крымская война. Неудачи дипломатического корпуса Николая I и самоуверенность императора привели к тому, что Россия осталась в критический момент без союзников. Расплачиваться за это пришлось ее армии и военному флоту, которые на бастионах Севастополя отстояли честь России, но понесли большие потери.

После окончания войны вновь стал вопрос о Духовной Миссии на Святой Земле. Новый император (Александр II) утвердил 23 марта 1857 г. решение о продолжении деятельности Миссии, после чего было получено разрешение от турецких властей.

В июне 1864 г. Синод решил назначить начальником Миссии насельника Калужской Оптиной пустыни архимандрита Леонида. В его свите монах той же обители о. Христофор. Именно при новом составе Миссии произошло важнейшее событие, которое подняло престиж России: состоялось освящение домовой церкви Миссии первого русского храма на Святой Земле. Церковь была освящена в честь мученицы царицы Александры. С устроением Русского подворья в Иерусалиме выросла активность Миссии, связанная с обустройством и духовным окормлением паломников из России.

Вернувшись из-за границы, о. Христофор стал монахом Тихоновой пустыни, где с 1864 г. находился его отец Семен Иванович Яновский.

После смерти отца (который с именем схимонаха Сергия скончался в Сретенском скиту 19 января 1876 г.), 17 апреля о. Христофор во время поминальной службы по родителю, нечаянно столкнул на пол керосиновую лампу, пламя перекинулось на одежду. Получив сильные ожоги, о. Христофор скончался 25 апреля того же года. Был похоронен в Тихоновой пустыни рядом с отцом как схимник. К могилам о. Сергия и о. Христофора было паломничество со всей России.

Все четыре сестры Ивана Семеновича Яновского (Мария, Елизавета, Елена и Александра) закончили свои дни в Калужском женском монастыре. Младшая Александра (1838–1915) 12 августа 1896 г. была избрана в настоятельницы этой калужской православной обители — стала игуменьей Ангелиной. Прах ее покоится в Казанском соборе, где ныне располагается Калужский государственный архив.

Средний брат — Николай Семенович Яновский (1830 — ?), который был на год старше Ивана, окончив несколько курсов юридического факультета Московского университета, посвятил себя гражданской службе. И весьма успешно: дослужился до тайного советника и несколько раз избирался губернским предводителем калужского дворянства. Именно он в конце XIX века, когда престарелые участники обороны Севастополя решили издать еще одну книгу о своей боевой молодости, прислал в Петербург из Калуги портрет брата Ивана и сведения о нем.

АДМИРАЛ ИЗ АЛАДИНО Чебышёв Пётр Афанасьевич (1820–1891)

Два чувства дивно близки нам — В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам. А. С. Пушкин

Из прапорщиков — в мичмана

Петр Афанасьевич Чебышёв родился 1 марта 1820 г. в с. Аладино Козельского уезда в семье помещика, коллежского регистратора, Афанасия Андреевича Чебышёва. В семье Чебышёвых уже было пятеро детей, Пётр стал шестым. Старше были два брата и три сестры. Владелец 18 душ крепостных, Афанасий Андреевич в молодости проходил военную службу в лейб-гвардии Преображенском полку, откуда и ушел через два с половиной года в отставку с переименованием в коллежские регистраторы (22 сентября 1802 г.). Однако через десять лет война с Наполеоном заставила его снова взять в руки оружие: 14 сентября 1812 года Афанасий Андреевич Чебышёв добровольно вступил в 1-й пеший казачий полк Калужского ополчения с чином прапорщика.

Во время войны с войсками Наполеона Калужская губерния выставила весьма значительные силы: общая численность Калужского ополчения составила 15 370 человек (батальон егерей, один конный и пять пеших полков). Перед калужанами стояла задача обезопасить территорию своей губернии, где были сосредоточены большие запасы продовольствия для русской армии.

В одном из рапортов начальника Калужского ополчения генерал-лейтенанта В. Ф. Шепелева говорилось о том, что ратники и крестьяне «неусыпно действуя, поражают и истребляют не только мародерство, но и партии французских войск…».

В октябре 1812 г. по приказу главнокомандующего Михаила Илларионовича Кутузова Калужское ополчение выделило пятитысячный отряд на защиту Брянска и его арсеналов. На марше под Ельней отряд встретил четырехтысячную неприятельскую группировку под командованием генерала Шампиньи и в бою разгромил её. В своем донесении от 27 октября начальник Калужского ополчения сообщает Кутузову, что «корпус сей выполнил волю его сиятельства, сохранил Брянск и истребил в Ельне противника».

Афанасий Андреевич Чебышёв женился на Александре Николаевне Кожиной, дочери сенатора Н. П. Кожина, богатого помещика, который заново отстроил дом в Аладино, поскольку старый был уничтожен пожаром 1 марта 1820 г. Как гласит семейное придание Чебышёвых, именно в этот день и родился младший сын Афанасия Андреевича — Пётр, будущий вице-адмирал. После возвращения с войны Афанасий Андреевич стал периодически страдать от приступов психического заболевания. Родственники считали, что ночной пожар случился именно по его вине, поэтому позже Афанасий Андреевич был отправлен на лечение в Калугу, в Хлюстинскую губернскую больницу, где и скончался.

Детство Петра Афанасьевича прошло в Аладино, в большом новом доме, фасад которого украшали четыре белые колонны. Усадьба была расположена в живописном месте, рядом находились барский сад и большой пруд. Старшая сестра Анна, не вышедшая замуж, посвятила свою жизнь воспитанию младшего брата. Она так основательно знала математику, физику и другие науки, что смогла подготовить Петра для поступления в Морской кадетский корпус.

В 1831 г. Пётр Чебышёв становится кадетом Морского корпуса, а в 1838 году оканчивает его унтер-офицером 3-го класса и направляется в корпус морской артиллерии.

В том же 1838 г. Пётр Афанасьевич уже ходит на судах разного класса у Абхазских берегов в Черном море, где и состоялось его первое боевое крещение в боях с горцами. В 1839 году за отличие при занятии местечка Субаши, у абхазских берегов, он был произведен в юнкера. Во время одной из высадок десанта в июле этого же года Чебышёв ранен в правую руку. В марте следующего года за отличие в боях против горцев получает звание прапорщика морской артиллерии, а в декабре — по собственному ходатайству «переименован» в мичмана. С этого времени и до 1856 г. Петр Афанасьевич Чебышёв служит в составе Черноморского флота. В дни Крымской войны лейтенант Чебышёв — на переднем крае обороняющегося Севастополя. В гарнизоне состоял с 13 сентября 1854 по 27 августа 1955 г.

На самом опасном участке обороны

С января по август 1855 г. он командует батареей № 10 на 4-м бастионе. Это укрепление располагалось в одном из самых опасных мест обороны, поскольку находилось ближе остальных к передовым позициям противника. Не случайно великий писатель России Л. Н. Толстой (в то время подпоручик из вольноопределяющихся) в своих «Севастопольских рассказах» красочно описал бой артиллеристов именно этого бастиона. Потери личного состава на этом участке обороны от огня вражеской артиллерии и штуцерных пуль были очень велики. Смертельный риск сопровождал каждого, кто хоть ненадолго посещал 4-й бастион. Выписка из послужного списка лейтенанта Чебышёва свидетельствует о том, что он находился в самом пекле сражения:

«…10 мая 1855 г. разрывом бомбы контужен в голову с обожжением лица, 6 июня ранен в голову с обожжением черепа и 10 июня ранен в орбиту правого глаза».

Ратные подвиги Петра Афанасьевича были оценены по заслугам. Тот же послужной список говорит о его наградах:

«…Награждён орденами св. Анны 3-й степени с мечами и св. Станислава 2-й степени с мечами, Золотою саблею с надписью „За храбрость“ и чином капитан-лейтенанта».

К этим наградам Петра Афанасьевича добавились медали: серебряная с Георгиевской лентой и бронзовая на Андреевской ленте, а позже, за 18 морских кампаний, Чебышёву был пожалован орден св. Георгия 4-й степени.

29 июня 1855 г. Пётр Афанасьевич пишет письмо на родину своей жене Юлии Григорьевне Чебышёвой, в котором были такие слова:

«…Неприятели все строят новые и новые батареи, роют траншеи и теперь нет места в городе, куда бы не попадали их ядра; даже залетают через весь город на северную сторону… Лучшие наши адмиралы все убиты, осталась такая дрянь, что срам сказать… Вчера вечером нас постигло большое горе, Нахимов ранен пулей в голову. Потеря эта велика для всей России, а для нас необъятна… Вот будут рады турки-французы, когда узнают, что он убит, и ошибутся, потому, что дух его не убит, а надолго останется с нами…».

30 марта 1856 г., после тяжелейших переговоров, был подписан Парижский мирный договор. Ни Россия, ни Турция не имели права держать военный флот на Чёрном море. Были нейтрализованы также проливы, дельта Дуная перешла к Молдавии, которая была, фактически, вассалом Турции. Христиане, подданные султана, перешли под протекторат всех европейских держав. Николай I не дожил до окончания войны. Мирный договор подписал новый император Александр II, который был намерен менять внешнюю политику и сосредоточить усилия на внутренних реформах государства.

Министр иностранных дел Российской империи A. M. Горчаков в своей дипломатической депеше от 21 августа (2 сентября) 1856 г. давал мировому сообществу представление о новых принципах и подходах к осуществлению внешней политики в царствование Александра II.

Появление этого документа говорило другим странам о том, что Россия не только подводит итог недавнему военному конфликту — войне в Крыму, но и подводит черту под прежним политическим курсом, начиная новый. Горчаков в своей депеше писал:

«…Первейшие интересы России отныне обращены на решение национальных задач: хозяйственное строительство и улучшение жизни народа. Ее участие в мировых делах будет проявлено лишь в обстоятельствах, затрагивающих российские интересы, или в случаях, когда Россия сочтет своим долгом стать на защиту справедливости… Говорят, что Россия сердится. Россия сосредотачивается…».

Россия, имевшая огромный экономический потенциал, неограниченные запасы полезных ископаемых и внушительные людские резервы, несмотря на свое поражение в Крымской войне, оставалась по-прежнему грозной державой. Обновленный Кабинет министров нового царя и генеральный штаб империи понимали, что военный флот не только может, но и должен играть значительную роль во внешней политике не только во время войны, но и в мирное время. И вскоре тем, кто прошел жестокие бои на бастионах Севастополя, пришлось доказывать это на практике.

После заключения Парижского мира моряки-черноморцы распределялись в другие флотилии: на Балтику, на Дальний Восток, на Каспий. Служба Петра Афанасьевича Чебышёва складывалась после Севастополя удачно: в 1856–1860 гг. он состоял на службе при Кронштадтском порту, командовал различными кораблями Балтийской флотилии. Известно, что 17 июля 1857 года он был назначен командиром винтового корвета «Медведь» — одного из самых быстроходных по тем временам военных кораблей, а 17 апреля 1862 г. Петру Афанасьевичу Чебышёву было присвоено звание капитана 2-го ранга. К этому времени он уже назначен командиром корвета «Богатырь», который входил в российскую Тихоокеанскую эскадру. Являясь капитаном этого нового винтового корабля, Петр Афанасьевич снова становится участником событий, которые не только показали мастерство российских моряков, но и значительно повысили престиж России как морской державы.

На волнах международной политики

Как известно, во второй половине 1863 г. в Соединенных Штатах велись ожесточенные бои между армиями Севера и Юга. Судьба конфликта еще не была решена, и никто еще не мог предсказать, какая сторона станет победителем. Ситуация для северян осложнялась тем, что Англия и Франция открыто вели приготовления к признанию Штатов Южной Конфедерации и поддерживали вооруженные силы южан.

И в эти тяжелые дни, когда судьбу правительства президента Линкольна было трудно предсказать, Соединенные Штаты и весь мир вдруг узнали, что в главные порты Северной Америки (Нью-Йорк и Сан-Франциско) без всякого предупреждения вошли две русские эскадры. Это сообщение буквально шокировало недавних противников России по Крымской войне — Англию и Францию.

Атлантическая эскадра Императорского Российского флота под командой контр-адмирала С. С. Лесовского вошла в порт Нью-Йорка 24 сентября 1863 года, а Тихоокеанская эскадра под командой контр-адмирала А. А. Попова 6 октября того же года стала на рейде Сан-Франциско.

Прибытие этих двух эскадр заставило Англию отказаться от прямой поддержки отделившихся Южных Штатов. Русские военные корабли если не прямо, то, во всяком случае, косвенно оказали несомненное влияние на исход братоубийственной войны в этой стране.

Дружба с Соединенными Штатами стала зарождаться в тяжелые для России дни во время Крымской кампании 1853–1856 гг., когда Россия оказалась одинокой, без друзей среди великих держав, кроме заокеанской республики Соединенных Штатов. Тот факт, что обе страны были расположены на кардинально противоположных полюсах политической системы, одна страна — абсолютная монархия, и другая — демократическая республика, не мешало их сближению. Известно, что освобождение российских крестьян от крепостной зависимости царским Манифестом в 1861 г. вызвало восхищение американцев-северян.

Во время обороны Севастополя 30 американских докторов вступили добровольцами в Русскую армию и «своими трудами и жертвами спасли тысячи русских жизней». Разумеется, об этом хорошо знали морские офицеры, которые продолжали свою службу на кораблях дружественных эскадр. Набор наемных солдат и матросов для английского флота и армии был запрещен на территории Америки.

Известна еще одна большая услуга дружественной державы во времена Крымской войны: именно американский консул в Гонолулу предупредил русских о неминуемом нападении соединенных военно-морских сил Англии и Франции на русские владения на Дальнем Востоке. Целью агрессии союзников должен был стать Петропавловск-на-Камчатке.

Своевременное предупреждение позволило русским скрыть от мощной эскадры противника свой малочисленный флот и подготовить береговые укрепления к отражению десанта с моря. В результате нападение англо-французской эскадры было с успехом отражено.

Отношения России с Англией после Крымской войны оставались напряженными, особенно в результате начавшегося продвижения русских в Среднюю Азию, где Россия уже присоединила к себе Хивинское ханство и была готова к присоединению Коканда и Бухары. В то же время успехи России на Дальнем Востоке в ее отношениях с Китаем ознаменовались подписанием Айгунского договора 1858 г., согласно которому Амурские земли по левому берегу Амура были признаны принадлежащими России, а по договору 1860 г. Россия приняла в свое владение и приморские земли.

В начале шестидесятых годов XIX в. иностранная политика и цели обеих стран — России и Соединенных Штатов — в общем совпадали, особенно когда дело касалось их отношений с Англией. В Вашингтоне и Петербурге понимали, что Англии нужен, прежде всего, дешевый хлопок конфедератов-южан, без которого английская текстильная промышленность понесла бы огромные потери.

Появление русских эскадр у берегов Америки в 1863 г. связано также с обострением отношений России с Англией и Францией из-за польского восстания, начавшегося в Варшаве 22 января 1863 г. Россия приняла меры к его подавлению и в апреле этого же года получила ноты с требованием разрешения Польского вопроса тремя странами: Францией, Англией и Австрией. Россия отвергла это требование. Нависла угроза новой войны. Западные державы пытались привлечь Соединенные Штаты на свою сторону, но вашингтонский Кабинет отклонил их предложение.

Объяснить истинные причины отправки двух русских эскадр в американские порты неоднократно пытались советские и американские историки. В США, отмечая решительный шаг России, тем не менее, считали, что русские таким образом спасали свои эскадры у берегов дружественного им народа от разгрома более мощным англо-французским флотом. Советские историки, возражая коллегам из США, в своих публикациях утверждали, что Россия послала свои эскадры в американские воды в ответ на просьбу Кабинета Линкольна, когда само существование республики в результате войны между Севером и Югом было под вопросом. Более объективный взгляд на этот вопрос дают разъяснения Военной энциклопедии, изданной в России в 1911 году и давно ставшей библиографической редкостью:

«…Император Александр II остановился на этой смелой… мысли, внушенной ему управляющим Морским министерством адмиралом Н. К. Краббе: разрешить польский вопрос в его международном значении так, как требовало достоинство России, т. е. принудить державы немедленно отказаться от вмешательства в русские дела, возложив эту задачу на русский флот и осуществив ее у берегов Америки!».

Александр II пришел к заключению, что самым лучшим выходом было использовать суда русского флота «для демонстрации против Англии в самом чувствительном нерве ее политики — морской торговле, для этого следовало воспользоваться междоусобной Американской войной с тем, чтобы демонстрация, враждебная Англии, была в то же время демонстрацией, дружественной в отношении Северных Штатов…».

Это было гениальное политическое решение. Одновременное появление двух русских эскадр в портах Сан-Франциско и Нью-Йорка поставило их в выгодное тактическое положение, так как в случае объявления войны все торговые коммуникации Англии и, отчасти, Франции оказывались в зависимости от военного флота России. Суда двух российских эскадр были серьезной угрозой для коммерческого флота европейских держав и одновременно неуязвимыми для военного флота союзников. Из положения угрожаемого Россия сразу становилась в положение угрожающей державы. По мнению адмирала Н. К. Краббе, из-за опасения многомиллионных убытков и полного расстройства торговли Англия должна была немедленно отказаться от вооруженного выступления против России. Что, собственно говоря, и произошло.

В конце сентября 1863 г. на рейде Нью-йоркского порта стала русская эскадра адмирала С. С. Лесовского: флагманский фрегат «Александр Невский» с капитаном 1-го ранга Федоровским, фрегат «Пересвет» — капитан-лейтенант Копытов, фрегат «Ослябя» — капитан 1-го ранга Бутаков, корвет «Витязь» — капитан-лейтенант Лунд и корвет «Варяг» — капитан-лейтенант Кремер. Клипер «Алмаз» под командой капитан-лейтенанта Зеленого, на котором в то время служил гардемарином Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844–1908), впоследствии знаменитый русский композитор, задержался в море из-за штормов и пришел в Нью-Йорк позже.

Раньше всей остальной эскадры в Нью-Йорке появился фрегат «Ослябя» (капитан Бутаков), пришедший туда из Средиземного моря в середине сентября 1863 г. С первого же дня его прибытия в Нью-Йорк на русский корабль началось настоящее паломничество жителей города. Помимо представителей городской власти, «Ослябю» посетили даже гости из Вашингтона. Среди них супруга президента Линкольна и представитель военного министерства генерал Джон Дикс.

Такое внимание к русским было не случайным. Слабый флот северян не мог контролировать побережье, а южане тем временем, вопреки международному законодательству, регулярно получали контрабандным путем оружие и боеприпасы от Англии и Франции.

Вооруженные корабли южан, успешно действуя против торгового флота северян, потопили к тому времени сотни кораблей противника и принесли убытки, исчислявшиеся в 20 млн. долларов. Более того, новые корабли для крейсерских операций Юга продолжали строиться на верфях Англии и Франции.

Русским военным морякам предстояло заняться тем же, чем они занимались долгие годы в акватории Черного моря у берегов Кавказа: бороться с контрабандой оружия, отстаивая международное право. Во внутренние дела американцев Россия не вмешивалась, но помощь россиян в те критические времена для северных штатов трудно было переоценить. Не случайно 1 октября городские власти Нью-Йорка устроили русским офицерам эскадры торжественный прием.

Местные газеты и журналы были полны хвалебных статей в адрес русского флота и императора Александра II. Адмирал С. С. Лесовский и офицеры его эскадры постоянно получали приглашения на балы и вечера не только в Нью-Йорке, но и в других городах северных штатов. В то время, как Нью-Йорк бурно чествовал русских моряков, между армиями Севера и Юга велись кровопролитные сражения. В это же время в Европе русские войска успешно сражались с польскими повстанцами.

В октябре 1863 года в Сан-Франциско прибыли корабли Дальневосточной эскадры: корвет «Богатырь» (флагман), клипер «Гайдамак» и корвет «Калевала». На «Богатыре», имевшем 48 пушек и 312 человек команды, находился адмирал А. А. Попов. Командовал винтовым корветом, имевшим паровую машину в 360 сил, капитан второго ранга Пётр Афанасьевич Чебышёв.

Представители местной власти, поддерживавшей президента США А. Линкольна, были несказанно рады союзникам, поскольку ситуация у западных берегов Соединенных Штатов также была тревожной. Незадолго до прихода русских военных кораблей в самом Сан-Франциско было раскрыто тайное общество конфедератов, готовивших заговор. Выяснилось также, что сторонники южан уже снаряжали быстроходный пароход для крейсерства по окрестной акватории. Пароход был конфискован таможенниками, а заговорщики арестованы, но обстановка оставалась тревожной. Дисциплина на суднах местного флота хромала. В соседней с США Мексике хозяйничали французы. Распоясавшиеся пираты грабили торговые суда в тихоокеанских водах.

Как и в Нью-Йорке, в Сан-Франциско в честь русских моряков устраивались многочисленные приемы и балы. Одним из первых и самых больших был бал, устроенный 17 ноября 1863 г. Пригласительные карточки, разосланные почетным гражданам города, гласили:

«Граждане города Сан-Франциско, желая выразить свои чувства дружбы и уважения, которые они питают по отношению к России как нации, почтительно пригласили адмирала А. А. Попова и офицеров эскадры Российского Императорского флота присутствовать на торжественном балу, который состоится в „Юнинон-Холл“ во вторник вечером…».

После прекрасного обеда начался бал, который продолжался до утра. Спустя несколько дней офицеры русской эскадры устроили ответный банкет на борту «Богатыря» в честь командующего Американской Тихоокеанской эскадрой адмирала Бэлла. Флагманский корвет по приказу его капитана Петра Афанасьевича Чебышёва был надраен до блеска. Высшие морские и армейские чины штата Калифорния остались приемом довольны.

Адмирал А. А. Попов не давал своим морякам засиживаться на одном месте. Он требовал от офицеров и матросов бдительности и готовности в любую минуту броситься в бой. Корабли эскадры постоянно находились в крейсерстве и создавали иллюзию о многочисленности русского флота у берегов Америки. Русские корабли по очереди чинились на морской базе Мэйр Айланда. Среди офицерского состава эскадры несли службу два кадета: будущий писатель-маринист Константин Михайлович Станюкович и будущий славный адмирал Степан Осипович Макаров. Последний был в звании кадета Николаевского-на-Амуре Морского училища и, как самый младший из команды, находился на борту корвета «Богатырь» под личной опекой капитана П. А. Чебышёва.

Боевая выучка русских матросов вскоре пригодилась. Утром 23 октября 1863 г. в финансовой части Сан-Франциско начался пожар, который огненным валом прошелся по улицам Дэвис, Калифорния и Сакраменто. Одна из версий утверждает, что это был поджог — типичная диверсия тех времен. Городские пожарные команды были не в состоянии противостоять огню. Тогда по приказу адмирала Попова половина команд во главе с офицерами покинула свои корабли и направилась на помощь американским пожарным. Вооруженные топорами, крючьями и веревочными лестницами русские моряки бросились на борьбу с огнем. Проявляя мужество и героизм, моряки спасли многих погибавших.

Как писала позже американская пресса, русские снимали брезентовые мокрые бушлаты, защищая спасаемых детей от пламени, тем самым подвергая себя ожогам. Позже известный морской писатель К. М. Станюкович, очевидец геройских подвигов матросов, рассказал об этом в своем рассказе «Подвиг матроса Чайкина».

Многие русские моряки получили сильные ожоги, некоторые тяжёлые ранения, у двоих были раздроблены руки, у одного нога. Капитан корвета «Богатырь» Пётр Афанасьевич Чебышёв лично вынес из огня нескольких детей, получив при этом ожоги. Раненые и обожженные доставлялись в Морской госпиталь, где им оказывалась срочная помощь. Но именно в этот день русская эскадра понесла потери: шестеро русских матросов, получив слишком сильные ожоги и травмы, скончались на госпитальных койках. Их прах и поныне покоится на кладбище морской базы Мэйр Айланд.

Местные газеты, описывая подвиги русских моряков, преподносили это как яркое доказательство дружбы между Соединенными Штатами и Россией. Городская управа Сан-Франциско и Пожарный департамент города официально опубликовали свои благодарности русским за их помощь на пожаре. Командир корвета «Богатырь» Чебышёв получил личную благодарственную грамоту от муниципалитета Сан-Франциско.

Конец 1863 г. и первую часть 1864 г. обе русские эскадры провели в портах Нью-Йорка и Сан-Франциско, в любой момент ожидая начала военных действий. Таким образом, прошел почти год, и когда к середине 1864 г. стало ясно, что Юг находится на грани поражения, обе русские эскадры были отозваны домой.

Эскадра адмирала С. С. Лесовского вернулась в Кронштадт 25 июля 1864 г. Тихоокеанская эскадра (которой командовал адмирал Ендогуров, сменивший адмирала Попова) вышла из Сан-Франциско 1 августа 1864 г. и прибыла в Шанхай, где суда эскадры были распределены по китайским и японским портам.

К последней пристани

Вернувшись к родным берегам, Пётр Афанасьевич 4 октября 1865 г. назначается командиром корабля «Цесаревич», а через полгода он уже в звании капитана 1-го ранга. Спустя 6 лет 24 апреля 1872 г. он принимает командование над 6-м флотским экипажем, а 16 апреля 1878 г. произведен в контр-адмиралы.

Спустя два месяца контр-адмирал П. А. Чебышёв в связи с угрожающими действиями Англии, имеющей мощный броненосный военный флот, направляется приказом Управления Морского министерства руководить морскими укреплениями Свеаборга. Этот крупный российский военный форт, вооруженный крупнокалиберной артиллерией, закрывал подходы с моря к Петербургу. Именно Свеаборг во время Крымской войны не дал подойти большой англо-французской эскадре к северной столице России.

После Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Англия и Австро-Венгрия, недовольные статьями мирного договора, заключенного в Сан-Стефано 19 февраля 1878 г., стали оказывать на Россию давление. В ходе этой войны, где главные события разворачивались на суше, русский флот, тем не менее, сумел вытеснить с Черного моря турецкие корабли и применил на практике новые средства ведения морского боя — миноносцы. Здесь проявился талант будущего флотоводца и военного инженера Степана Осиповича Макарова, который первые шаги в своей карьере делал под началом Петра Афанасьевича Чебышёва.

Время неумолимо двигалось вперед, военно-морской флот одевался в броню, его вооружение становилось более мощным и сложным. Но России по-прежнему нужны были опытные моряки с боевым опытом. 12 апреля 1881 г. контр-адмирал Чебышёв назначается младшим флагманом Балтийского флота, ровно через год его ждёт новая заграничная командировка: 5 апреля 1882 г. он назначается начальником отряда российских военных судов в Греческих водах.

Это, однако, не означало, что морякам эскадры Чебышёва приходилось нести службу исключительно у берегов Греции, контролируя ее взаимоотношения с вековым противником России — Османской Турцией. Отряду кораблей под командованием контр-адмирала Чебышёва доводилось бывать и в водах других государств Средиземноморья.

В мае 1884 г. Пётр Афанасьевич по приказу Управления Морского министерства сдает командование отрядом и направляется в Россию. По воспоминаниям его правнучки Татьяны Александровны Аксаковой, проживавшей в Ленинграде, жители Неаполя подарили уже старому адмиралу небольшой круглый столик, в доске которого перламутровой инкрустацией были изображены все 11 кораблей, на которых он служил и которыми командовал в разное время.

13 апреля 1886 г. в возрасте 66 лет Пётр Афанасьевич был произведен в вице-адмиралы. Это был его последний чин. Он уезжает на родную калужскую землю, где находилось его родовое имение. В сельце Аладино он занимается хозяйством, его новое любимое дело — разведение яблоневых садов. Заслуги старого боевого флотоводца не были забыты государством: в 1890 г. в связи с 50-летием его службы на флоте Пётр Афанасьевич получает еще одну награду — орден святого Владимира.

Умер вице-адмирал Чебышёв 29 января 1891 г. в родном Аладино. Как гласит его послужной список, всей службы — 54 года, с прибавкой за военное время — 62 года. 9 апреля 1891 г. вдова вице-адмирала Юлия Григорьевна Чебышёва обратилась с прошением в Управление Морского министерства о назначении ей в связи со смертью мужа пособия и пенсии. Просьба была удовлетворена.

Эстафета боевой славы

Славные боевые традиции семьи Чебышёвых продолжил внук Петра Афанасьевича, тоже морской офицер, герой Русско-японской войны, Андрей Петрович Штер (1878–1907). Прах его покоится в одной могиле с прахом деда на кладбище села Субботники Сухиничского района.

За свою недолгую жизнь он тоже сумел оставить своё имя в славной истории Военно-морского флота России. Послужной список лейтенанта Андрея Петровича Штера гласит:

«Родился в С-Петербурге 7 октября 1878 г. Из потомственных дворян. Поступил в Морской корпус 30 августа 1891 г., а 15 сентября 1897 г. по окончании корпуса произведен в мичмана и зачислен в Сибирский флотский экипаж…».

После — служба на брандвахтенной лодке «Горностай» во Владивостоке, на пароходе-ледоколе «Надежный», транспортах «Тунгуз», «Ермак», «Алеут», канонерской лодке «Манджур», крейсерах «Князь Пожарский», «Джигит», «Россия». И, наконец, служба с декабря 1903 по август 1904 г. вахтенным начальником на крейсере 2-го ранга «Новик», где капитанами были последовательно Н. О. фон Эссен и М. Ф. фон Шульц.

23 января 1904 г. Япония объявила России войну. Весь годный для боевых действий флот Японии был объединен под начало опытного вице-адмирала Того Хейхачиро. Как известно, японский военный флот застиг нашу Тихоокеанскую эскадру врасплох. Она была разделена на две части. Меньшая часть эскадры осталась во Владивостоке, большая, состоявшая из 7 линейных кораблей, 5 лёгких крейсеров (среди них «Новик»), 5 канонерских лодок и 25 миноносцев, находилась на рейде Порт-Артура. Именно эта российская эскадра и была атакована ночью 24 января 1904 г. японскими миноносцами.

Прибытие в Порт-Артур адмирала С. О. Макарова, сменившего вице-адмирала О. В. Старка, было воспринято моряками-тихоокеанцами с радостью. В течение всего одного месяца (столько было отпущено адмиралу судьбой) было сделано немало для укрепления крепости Порт-Артура и эскадры. Но 31 марта 1904 г. флагман «Петропавловск», взорвавшись на минах, в считанные минуты затонул. Вместе с главнокомандующим флотом погибло около 600 человек офицеров и матросов. Стратега, равного адмиралу Макарову, найти было невозможно, но трагедия сплотила лучших морских офицеров эскадры.

Среди русских кораблей, отличавшихся своими высокими боевыми качествами, крейсер «Новик», на котором служил внук адмирала Чебышёва Андрей Петрович Штер, успешно отбивал атаки японских миноносцев и других кораблей противника, стремившихся «закупорить» русские корабли в заливе.

Именно капитан 2-го ранга Н. О. фон Эссен, командовавший с декабря 1902 г. по март 1904 г. крейсером «Новик», предлагал решительные действия для прорыва русской эскадры во Владивосток, но заменивший адмирала Макарова адмирал В. К. Витгефт проявил нерешительность, чем позволил японцам создать внушительное преимущество на море. Результатом стало поражение ослабленной Тихоокеанской флотилии у мыса Шантунг.

Пробившись сквозь огневые заслоны вражеских кораблей, крейсер «Новик» под командованием капитана 2-го ранга Шульца взял курс на Владивосток. Недостаток угля заставил его зайти в порт Корсаковский, где и произошло последнее сражение «Новика». Первый бой с японским крейсером «Цусима» был успешным. Японский корабль был настолько поврежден после артиллерийской дуэли, что с трудом ретировался. Но появившийся второй японский крейсер не давал шансов на победу, поскольку «Новик» тоже получил серьезные повреждения и вырабатывал последние запасы угля. В этом бою лейтенант А. П. Штер был ранен.

В своем рапорте капитан крейсера «Новик» М. Ф. фон Шульц давал следующие сведения:

«…B 4 ч. дня снялся с якоря и пошел навстречу неприятельскому судну. Выйдя с рейда, повернул на W, чтобы этим ввести в заблуждение противника и потом с наступлением темноты повернуть на обратный курс в Лаперузов пролив… В 5 ч. 15 мин., сойдясь с противником до 40 каб., открыл по нем стрельбу, на что тотчас же последовал ответный огонь. Сам я получил снаряд в корму. Этим снарядом убило комендора ютовой 120-мм пушки Аникина, ранило лейтенанта Штера и прислугу. Лейтенант Штер, перевязавшись тут же, на палубе, остался управлять кормовым плутонгом…».

Ночью подошли к крейсеру русские баржи, которые и перевезли на берег всю команду. Сам крейсер «Новик» был затоплен недалеко от берега на глубине 28 футов.

Вскоре после окончания войны Андрею Петровичу Штеру предстояло освоить совершенно новое для себя дело, которое поручалось лишь самым лучшим офицерам: создавать боевые экипажи первых российских подводных лодок. С марта по май 1905 г. он был помощником командира подводной лодки «Дельфин» лейтенанта Г. С. Завойко, а потом стал поочередно командиром подводных лодок «Форель» и «Сом». В связи с началом Русско-японской войны, к концу лета 1905 г., с Балтики во Владивосток было транспортировано по железной дороге 13 подводных лодок.

Центральный государственный архив Военно-морского флота (ЦГА ВМФ, ф. ГМШ, 1906, ф. 28006, л. 177) хранит следующие сведения об этом периоде службы на подводном флоте Андрея Петровича Штера:

«28 апреля 1905 года подводные лодки „Сом“, „Дельфин“ и „Касатка“ находились в бухте Преображенья, в 70 милях от Владивостока, где предлагалось встретить японские корабли. В районе нахождения „Сома“ появились два двухтрубных японских миноносца. Обнаружив их, командир лодки пошел в атаку, но миноносцы, заметив ее, увеличили скорость и, взяв курс на зюйд, ушли из опасного района…».

Подводная лодка «Сом» проявляла большую активность. За шесть месяцев боевых действий 1905 г. она имела 65 съемок с якоря, прошла под водой 1318 миль, удаляясь от Владивостока на 120 миль. Несмотря на свои пока еще низкие технические качества, первые подводные лодки России сыграли немалую роль морального фактора: само их наличие заставляло японцев держаться осторожно, сковывало их активность. Благодаря подводникам японскому флоту так и не удалось блокировать русский флот в бухтах Владивостока, несмотря на все свои победы.

В апреле 1906 г. по приказанию Морского министерства Андрей Петрович Штер вернулся в Петербург и принял под начало миноносец, состоявший в балтийской эскадре. Скоро этот боевой корабль стал образцовым.

В феврале 1907 года Андрей Петрович Штер возвращается во Владивосток, где в возрасте 29 неполных лет становится командиром контрминоносца «Скорый». На флоте было неспокойно. Раздувая недоверие младших чинов к офицерскому составу после поражения в Русско-японской войне, революционеры ведут антиправительственную агитацию и провоцируют беспорядки. Таковые и вспыхнули в феврале 1907 г. во Владивостоке. Мятеж перекинулся на некоторые боевые корабли. Пытаясь навести порядок среди возбужденных матросов, лейтенант Андрей Петрович Штер поплатился за это жизнью: был застрелен из револьвера 17 октября 1907 г. матросом — минным содержателем Яковом Пойловым.

В самом конце октября 1907 г. цинковый гроб с телом лейтенанта А. П. Штера прибыл в сопровождении моряков-дальневосточников на железнодорожную станцию Сухиничи из Владивостока. При гробе был венок от сослуживцев покойного и от команды крейсера «Новик», где стояла подпись бывшего командира Андрея Петровича Штера — капитана первого ранга Н. О. фон Эссена.

От родового имения Чебышёвых сельца Ададино, которое тогда находилось на территории Козельского уезда (ныне — Сухиничский район) до села Субботники, где был похоронен адмирал Пётр Афанасьевич Чебышёв, гроб с телом его внука, героя Русско-японской войны, несли на руках. Дед и внук нашли упокоение в одном склепе, в ограде храма во имя Чудотворца Николая, который, как известно, является покровителем всех моряков.

После революции, в 1923 г., жители Субботников стали свидетелями того, как в село приехали два человека в военном и один в штатском. Они вскрыли склеп и цинковый гроб, изъяли из него саблю и кортик, составили протокол. Чуть позже, уже без всякого протокола, захоронение героев-моряков осквернили еще раз. Останки из могилы выбросили, а из цинкового гроба сделали ведра. Храм пришел в запустение и его стали потихоньку растаскивать. В начале 70-х XX в. он уже представлял из себя груду развалин. Потом развалины разровняли бульдозером, и получилась школьная спортивная площадка.

Долгое время имя вице-адмирала П. А. Чебышёва и его родственников находилось в забвении. Благодаря деятельности краеведа, заведующего Козельским филиалом Калужского областного краеведческого музея, Василия Николаевича Сорокина, опубликовавшего в Калужской областной газете «Знамя» (22 февраля 1974 г.) статью «Наш земляк — флотоводец Чебышёв», стало выходить из тени забвенья имя этого выдающегося человека.

Славной фамилией Чебышёвых заинтересовались историки и краеведы, появились книги, освещающие жизненный путь многих представителей этого рода. Как упоминал в той же статье В. Н. Сорокин, мысль о том, чтобы собрать материал о флотоводце, подал на Всесоюзном географическом съезде адмирал Военно-морского флота СССР С. Г. Горшков. Главные воспоминания о Петре Афанасьевиче Чебышёве прислала из Ленинграда его правнучка Татьяна Александровна Аксакова. Сегодня калужане (да и не только они) по праву гордятся именем этого замечательного человека, настоящего патриота России.

Послесловие

Далекая от морей калужская земля за последние три века (со времен Петра Великого) дала Отечеству столько выдающихся военных моряков, что даже краткое перечисление их имен и заслуг вполне «потянуло» бы на отдельную книгу.

Славные мореплаватели и флотоводцы России XVIII–XIX вв., жившие на калужской земле: С. И. Челюскин, В. В. Прончищев, Д. Н. Сенявин, С. Я. Унковский, И. С. Унковский, С. И. Яновский и другие хорошо известны калужским историкам и краеведам. Постепенно выходят из тени забвения моряки-калужане, доблестно сражавшиеся на бастионах осажденного Севастополя в годы Крымской войны (1853–1856) и во время Русско-японской войны (1904–1905).

Минувший XX в. вписал в историю нашей Родины новую плеяду боевых морских офицеров, среди которых славные имена моряков-подводников, уроженцев нашей области. Достаточно вспомнить Героев Советского Союза, контр-адмиралов А. Л. Сорокина и Л. H. Столярова (оба — руководители первого в мире кругосветного похода под водой в 1966 г.); капитана 1-го ранга Д. Н. Новикова, под командованием которого атомный подводный крейсер в 1980 г. совершил подо льдами Северного Ледовитого океана переход с Северного в Тихоокеанский флот и других.

Последние годы жизни провел в Обнинске (и там похоронен) командир первой атомной подводной лодки «Ленинский комсомолец» контр-адмирал Л. Г. Осипенко. В наукограде много лет успешно работает центр подготовки экипажей для атомных подводных лодок. Давно сроднилась калужская земля с необъятными просторами морей и океанов!

Каждый год моряки Калужской области, накануне празднования Дня Военно-Морского Флота, проводят различные мероприятия, посвященные памяти моряков-калужан, вписавших яркие страницы в развитие отечественного флота. 24 июля 2007 года в селе Субботники Сухиничского района состоялось торжественное открытие и освящение мемориального комплекса в честь вице-адмирала Петра Афанасьевича Чебышёва и лейтенанта морского флота России Андрея Петровича Штера.

У старого сельского кладбища в этот день было многолюдно. Почтить память славных моряков России приехали представители администрации губернатора Калужской области, Калужского морского собрания, ДОСААФ, министерства образования, культуры и спорта Калужской области, администрации Сухиничского района, ветераны ВМФ России, военные моряки, проходящие службу на территории нашего региона, историки, краеведы, представители многочисленного рода Чебышёвых-Аксаковых, жители окрестных сел и деревень, представители Русской Православной Церкви.

Руководил торжественным мероприятием начальник управления администрации губернатора области, контр-адмирал ВМФ РФ Владимир Павлович Васенков. Право произнести приветственное слово ко всем собравшимся предоставили председателю Калужского морского собрания, вице-адмиралу ВМФ РФ Олегу Михайловичу Фалееву.

— И сегодня продолжают служить на флоте калужане-моряки, — сказал Олег Михайлович. — Они проходят службу на подводных лодках «Калуга» и «Обнинск», на подшефных кораблях нашей области — тяжелом авианосном ракетном крейсере Северного флота «Петр Великий», на малом ракетном корабле Каспийской флотилии «Мираж», на большом противолодочном корабле «Сметливый» и в бригаде пограничных кораблей Черноморского флота. Удачи им всем!

Ветеран ВМФ, представитель рода Аксаковых — Михаил Аксаков выразил благодарность семье Джаббаровых, которая много лет ухаживала за надгробиями Петра Афанасьевича Чебышёва, его внука Андрея Петровича Штера и их родственников.

После выступлений настоятель Свято-Георгиевского Мещовского монастыря отец Георгий совершил молебен и окропил святой водой обновленный памятник, к подножию которого были возложены венки и букеты цветов.

Завершением мероприятия стал торжественный марш военных моряков, которые с Андреевским флагом под звуки духового оркестра прошли строем, равняясь на новый мемориальный комплекс.

Это была дань памяти всем нашим землякам, связавшим свою судьбу с Военно-морским флотом России.

Жизнь славных моряков-калужан являет достойный пример служения Отечеству. Надеемся, что очерки о них не только помогут подрастающему поколению внимательнее изучать историю Родины, но также будут неиссякаемым источником для патриотического воспитания молодежи.

Хроника основных событий Крымской войны 1853–1856 годов

(Даты хроники представлены по новому календарному стилю)

1850–1853

Спор России и Франции о «святых местах» в Иерусалиме и Вифлееме

1853

Январь — февраль Конфиденциальное предложение Николая I о разделе Оттоманской империи между Россией и Англией, изложенное императором в беседах с послом Великобритании сэром Гамильтоном Сеймуром 9 февраля Секретная депеша министра иностранных дел Великобритании лорда Джона Росселя, отклоняющая предложение Николая I 27 февраля Секретное соглашение между Англией и Францией о координации действий против России 23 марта Наполеон III отдает приказ об отправке французской эскадры под командованием адмирала Гамлэна к островам Греческого архипелага Март — май Чрезвычайное посольство во главе с князем А. С. Меншиковым в Константинополе передает требование России предоставить ей право покровительства над всем православным населением Оттоманской империи. Требование отвергнуто султаном Абдул-Меджидом Конец мая Британское адмиралтейство отдает приказ об отправке английской эскадры под командованием адмирала Д. У. Дондаса к островам Греческого архипелага 13-14 июня Английская и французская эскадры бросили якорь в Безинской бухте, расположенной у входа в Дарданеллы 26 июня Николай I отдает приказ главнокомандующему Южной Армией князю М. Д. Горчакову занять вассальные турецкие придунайские княжества — Молдавию и Валахию 4 июля Русские войска переходят реку Прут и занимают княжества 26 сентября Султан Абдул-Меджид в ультимативной форме требует от Николая I вывести войска из Молдавии и Валахии. Требование оставлено Россией без ответа 29 сентября — 7 октября Черноморский флот под командованием вице-адмирала П. С. Нахимова обеспечивает доставку сухопутных войск и артиллерии на Кавказ 4 октября Турция объявляет войну России 23 октября Турция начинает военные действия против России, обстреляв канонерские лодки и пароходы, проходившие по Дунаю 28 октября Взятие турецкими войсками крепости св. Николая на Кавказе. Жестокая расправа с ее гарнизоном 29 октября Англо-французская эскадра в нарушение договора 1841 г., воспрещающего военным судам вход в проливы, становится на якорь в Дарданеллах Ноябрь Лондонская и Парижская биржи приступают к оформлению золотого займа на военные цели Турции в размере 2 млн. фунтов стерлингов 1 ноября Высочайшим манифестом Николай I объявляет о состоянии войны с Турцией 4 ноября Битва на Дунае при Ольтенице 14 ноября Поражение русских войск под Баядуром на Кавказе 26 ноября Победа русских войск под г. Ахалцих на Кавказе. Англо-французская эскадра становится на якорь в Босфоре 30 ноября Эскадра Черноморского флота России под командованием вице-адмирала П. С. Нахимова наносит поражение турецкой эскадре при Синопе. Командующий турецкой эскадрой вице-адмирал Осман-паша взят в плен 1 декабря Крупная победа над турками под селением Башкадыклара на Кавказе 3 декабря Англо-французская эскадра, стоявшая в Босфоре, отряжает 4 парохода в Черное море для разведки Декабрь Турция получает от Франции и Англии золотой займ

1854

6 января Битва на Дунае при Четати 7 января Декрет Наполеона III о призыве на военную службу резервистов 16 января Англо-французская эскадра входит в Черное море и направляется к Синопу 28 января Русская миссия во главе с графом А. Ф. Орловым прибывает в Вену для переговоров о нейтралитете Австрии и Пруссии. Переговоры не принесли желаемых результатов Февраль Британские войска направляются на Мальту 13 февраля Лорд Ф. Дж. Раглан назначается главнокомандующим Британскими экспедиционными силами 21 февраля Россия объявляет о разрыве дипломатических отношений с Англией и Францией 23 февраля Адмирал Чарльз Непир назначается главнокомандующим английской эскадрой на Балтике Март Лорд Г. Дж. Пальмерстон вручает членам британского Кабинета меморандум, который он сам определяет как «прекрасный идеал войны»: «Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции. Некоторые из немецких провинций России на Балтике уступаются Пруссии. Польское королевство восстанавливается как барьер между Германией и Россией. Молдавия, Валахия и устье Дуная передаются Австрии… Крым, Черкесия и Грузия отбираются у России; Крым и Грузия передаются Турции; Черкесия объявляется независимой или соединяется с султаном узами сюзеренитета». 2 марта Ультимативное требование Англии в двухмесячный срок вывести русские войска га дунайских княжеств 3 марта Ультимативное требование Франции в двухмесячный срок вывести русские войска из дунайских княжеств 23 марта Русские войска переходят на правый берег Дуная 24 марта Наполеон III назначает главнокомандующим «восточной армией» маршала А. Ж. Л. Сент-Арно. Начало осады Силистрии 27 марта Франция объявляет войну России 28 марта Великобритания объявляет войну России 10 апреля Великобритания и Франция заключают союзнический договор 11 апреля Россия объявляет войну Великобритании и Франции 15 апреля К союзническому договору Великобритании и Франции присоединяется Турция 16 апреля Князь А. С. Меншиков назначается главнокомандующим военно-сухопутными и морскими силами в Крыму 20 апреля Австрия и Пруссия подписывают конвенцию о нейтралитете, фактически означавшую создание военного союза против России 21 апреля Балтийская эскадра адмирала Непира подошла к Стокгольму. Переговоры с королем Швеции о вступлении в войну с Россией успеха не принесли 22 апреля Бомбардировка англо-французской эскадрой Одессы. Попытка высадить десант пресечена огнем русских береговых батарей 20-21 мая Английская эскадра подвергает бомбардировке русские батареи в Финляндии Первая половина июня Армии союзников перебрасываются в Варну для поддержки турок на Дунае. Австрия заключает с Турцией соглашение о военном сотрудничестве 28 июня Британское и французское правительства принимают решение высадиться в Крыму и уничтожить военно-морскую базу русских в Севастополе 18-19 июля Английские фрегаты обстреливают Соловецкий монастырь на Белом море 28 июля Русская Дунайская армия оставляет Валахию. Территорию Валахии занимают австрийские войска 6 августа В Варну к маршалу Сент-Арно и лорду Раглану прибывает с Кавказа делегация от Шамиля во главе с его родственником Наиб-пашой. Переговоры, целью которых было побудить союзников высадиться на Кавказе, не дали результатов 29 августа Англо-французская эскадра подошла к Петропавловску-на-Камчатке. Французской эскадрой командует адмирал Депуант. Английской — адмирал Прайс. Застать врасплох русских не удалось: береговая артиллерия встретила вражеские корабли огнем 30 августа Английский адмирал Прайс, переживая неудачи, застрелился. Командование эскадрой переходит к французскому адмиралу Депуанту. Он скончается по дороге во Францию от горечи поражения 5 сентября Десант союзников с целью захвата Петропавловска-на-Камчатке отражен русскими войсками под командованием адмирала B. C. Завойко 14 сентября Союзники высаживаются в Крыму в заливе Каламита у Евпатории 15 сентября Русская Дунайская армия оставляет Молдавию 19 сентября Начало наступления на Севастополь. Стычка на реке Булганак 20 сентября Сражение в долине реки Альма. На поле битвы Даша Севастопольская впервые перевязывает раненых русских солдат 23 сентября Затопление кораблей Черноморского флота у входа в Севастопольскую бухту. Начало продвижения союзников к Севастополю 25 сентября Севастополь объявляется на осадном положении. Начало 349-дневной обороны города 29 сентября Войска французов занимают Камышовую бухту. Смерть маршала Сент-Арно от холеры по пути в Константинополь Сентябрь — ноябрь Создание системы сухопутной обороны Севастополя 17 октября Первая бомбардировка Севастополя. Гибель вице-адмирала В. А. Корнилова 25 октября Сражение при Балаклаве 5 ноября Сражение под Инкерманом 14 ноября Буря на море, гибель многих кораблей союзников (в том числе парового фрегата «Принц» у Балаклавы) 19 ноября В Севастопольский гарнизон прибывает подпоручик Л. H. Толстой, добившийся перевода из Дунайской армии в Крым 24 ноября В Севастополь прибывает и начинает свою работу вместе с другими врачами знаменитый хирург Н. И. Пирогов 2 декабря Австрия подписала договор о союзе с Англией и Францией

1855

Декабрь 1854 — апрель 1855 Венская конференция послов Англии, Франции, России и австрийского министра иностранных дел, ставившая своей целью подготовку мирных переговоров, потерпела провал 5 января Турецкие войска во главе с генералом Омер-пашой высаживаются в Крыму 22 января Королевство Сардиния присоединяется к Англии и Франции и объявляет войну России 5 февраля Премьер-министром Англии становится лорд Г. Дж. Пальмерстон 18 февраля Неудачный штурм Евпатории русскими войсками 27 февраля Отставка князя А. С. Меншикова. Командование русскими войсками принимает князь М. Д. Горчаков 2 марта Смерть императора Николая I. Российским императором становится его сын Александр II 19 марта Гибель контр-адмирала В. И. Истомина 9-19 апреля Вторая бомбардировка Севастополя 17 апреля — 27 мая Служба Л. Н. Толстого на 4-м бастионе 27-31 мая Эскадра союзников обстреливает устье Амура и Петропавловск-на Камчатке Июнь — сентябрь Войдя в Азовское море, англо-французские корабли подвергли обстрелу Бердянск, Геническ, Мариуполь, Таганрог, Ейск 6-7 июня Третья бомбардировка Севастополя. Взятие французами Камчатского люнета 15 июня Начало осады русскими войсками крепости Каре в Турции 17-18 июня Четвертая бомбардировка и первый генеральный штурм Севастополя 28 июня Смерть лорда Ф. Дж. Раглана. Командование английскими войсками переходит к генералу Дж. Симпсону Июнь-июль Успешные сражения русских против турок на Кавказе 12 июля Гибель вице-адмирала П. С. Нахимова Июль Бомбардировка англо-французской эскадрой русских береговых батарей на Балтике не приносит союзникам успеха 9-10 августа Неудачная попытка англо-французской эскадры на Балтике штурмовать Свеаборг 16 августа Сражение при речке Черной 17 августа Пятая бомбардировка Севастополя 20-29 августа Сооружение русскими понтонного моста на северную сторону Севастополя 5 сентября Шестая бомбардировка Севастополя 6 сентября Генерал Омер-паша и турецкие войска по приказу султана Абдул-Меджида покидают Крым и направляются на Кавказ 8 сентября Второй генеральный штурм Севастополя. Взятие Малахова кургана французами под командованием дивизионного генерала М. — Э. Мак-Магона 8-9 сентября Переход русских войск по понтонному мосту на северную сторону. Окончание обороны Севастополя 24 сентября Русские войска оставляют Фанагорию, позже Тамань 29 сентября Неудачный штурм русскими под командованием генерала Н. Н. Муравьева турецкой крепости Карс 10 ноября Александр II посетил Севастополь 25 ноября Капитуляция турецкого гарнизона Карса. Омер-паша отводит свои войска к Батуми 23 декабря Начало уничтожения всех морских и военных сооружений русских в Севастополе 27 декабря Население Екатеринодара и войска отражают нападение горцев

1856

15 января Александр II дает согласие на проведение мирных переговоров Февраль — март Австрия выступает посредником в прекращении военных действий 30 марта Подписание Парижского мирного договора 12 июля Последние войска союзников покидают Крым

1870

Октябрь Русское правительство отказывается выполнить статьи Парижского договора о военных ограничениях

1871

13 марта Лондонская конференция фактически узаконила отказ России, приняв конвенцию о черноморских проливах и подтвердив право России на восстановление Черноморского флота

Библиографический список

Арцимович, В. А. Воспоминания. Характеристики [Текст] / B. А. Арцимович. — Спб., 1904.

Бестужев, И. В. Крымская война 1853–1856 гг. [Текст] / И. В. Бестужев. — М.: Академия наук СССР, 1956.

Брежнев, А. П. Пирогов. ЖЗЛ [Текст] / А. П. Брежнев. — М.: Молодая гвардия, 1990.

Истомин, В. К. Адмирал Унковский. Рассказы из его жизни [Текст] / В. К. Истомин. — Калуга: Издательство «Фридгельм», 2005. C.66–67.

Волков, C. B. Русский офицерский корпус [Текст] / C. B. Волков. — М.: Воениздат, 1993.

Выскочков, Л. B. Николай I. ЖЗЛ [Текст] / Л. В. Выскочков. — М.: Молодая гвардия, 2003.

Глубинный дозор [Текст]. — М.: Молодая гвардия, 1978. Государственный архив Калужской области (ГАКО):

1. Ф. Р. — 77, оп. 1, дд. 369, 410, 412.

2. Ф. Р. — 77, оп. 2, д. 1582.

3. Ф. Р. — 69, оп. 1, д. 2092.

4. Ф. Р. — 66, оп. 3, «ОЦ» д. 71, 72, 92, 106, 117.

5. Ф. Р. — 66, оп. 3, д. 95, 836.

6. Ф. Р. — 66, оп. 2, д. 1582, 2736, 2705.

7. Ф. Р. — 58, оп. 1, д. 836.

8. Ф. Р. — 37, оп. 1, д. 961.

9. Ф. Р. — 165, оп. 2, д. 161.

10. Ф. Р. — 165, оп. 1, д. 1058.

Давыдов, А. Уссуриец, Туркменец, Финн… или Как эмир Бухарский и «кочевые трухменцы» строили Доброфлот [Текст] / А. Давыдов // Россия. — 1996. №№ 7–8. С. 53–56.

Джаббаров, P. M. За подвиг ваш… [Текст] / P. M. Джаббаров. — Калуга: Издательство «Фридгельм», 2003.

Дрязгунов, К. В. Великие люди земли Калужской [Текст] / К. В. Дрязгунов. — Калуга: Институт повышения квалификации работников образования, 2002. С. 17–18.

Жандр, А. Материалы для истории обороны Севастополя и для биографии Владимира Алексеевича Корнилова [Текст] / А. Жандр. — Спб., 1859. С. 215, 225, 233, 239, 325.

Журавская, И. Л. Севастопольская страда (349 дней героической обороны) [Текст] / И. Л. Журавская. — М.: Государственный исторический музей, 2005.

Храм — чудо-памятник [Текст] // За веру и Отечество. — М.: Даръ, 2006. С. 124–125.

Зверев, Б. И. Страницы военно-морской летописи России [Текст] / Б. И. Зверев. — М.: Просвещение, 1981.

История рода Чебышёвых [Текст] / сост.: Н. В. Лопатин, В. А. Бессонов, С. Л. Заурдина. — Калуга: Историко-родословное общество в Москве. Российский родословный фонд, 2004. С. 72, 75, 76, 208, 209, 216.

Казарин, В. П. Перед юбилеем (очерки и размышления накануне 150-летия Крымской войны) [Текст] / В. П. Казарин. Симферополь: Крымский архив, 2004. С. 27–30.

Крупская, А. Воспоминания Крымской войны [Текст] / А. Крупская. Спб., 1861. С. 35.

Лопатников, В. А. Пьедестал. Время и служение канцлера Горчакова. ЖЗЛ [Текст] / В. А. Лопатников. — М.: Молодая гвардия, 2003.

Морозова, Г. М. Калуга. Прогулки по старой Калуге [Текст] / Г. М. Морозова. — Калуга: Золотая аллея, 1993.

Памятная книжка Калужской губернии на 1861 г. [Текст] / под ред. П. Щепетова-Самгина. — Калуга: Издательство Калужского губернского статистического кабинета, 1861.

Нахимов, А. П. Родословная заговоренного лейтенанта [Текст] / А. П. Нахимов // Калужские губернские ведомости. 2007 г. 24 мая. С. 6.

Поленков, К. А. Калужане — Герои Советского Союза, Герои России [Текст] / К. А. Поленков, Т. В. Романова, Н. А. Хромиенков. — Калуга: Золотая аллея, 2000. С. 267, 270–271, 374–375, 388–389.

Попов, А. И. От Тарутино до Малоярославца [Текст] / А. И. Попов. — Калуга: Золотая аллея, 2002. С. 191–199.

Рерберг, П. А. Севастопольцы. Сборник портретов участников обороны Севастополя в 1854–1855 годах [Текст] / П. А. Рерберг. — Спб., 1903. С. 28, 30, 35.

150 лет Русской Духовной миссии в Иерусалиме. Паломничество во Святую Землю [Текст] / под ред. Архиепископа Калужского и Боровского Климента. — М.: ЭКОМ-ПРЕСС, 1997. С. 299–305.

Столетняя годовщина прихода Русских эскадр в Америку 1863–1963 гг. [Текст] / под ред. профессора В. П. Петрова. — Washington: Victor Kamkin, 1963. С. 9–13, 18, 19, 28–30, 53, 55, 61, 66, 67, 70–74.

Русское военно-морское искусство [Текст] / отв. редактор Р. Н. Мордвинов. — М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951. С. 178, 181.

Семанов, С. Н. Макаров. ЖЗЛ [Текст] / С. Н. Семанов. — М.: Молодая гвардия, 2005.

Смирнова-Россет, А. О. Дневники. Воспоминания [Текст] / А. О. Смирнова-Россет. — М.: Наука, 1989.

Толстой, Л. H. Избранные произведения. Севастопольские рассказы [Текст] / Л. Н. Толстой — М.: Детская литература, 1985.

Холопов, Ю. В. Андреевский флаг над Субботниками [Текст] / Ю. В. Холопов // Весть. 2007. 28 июля. С. 1–2.

Холопов, Ю. В. Иван Яновский — герой Крымской войны [Текст] / Ю. В. Холопов // Весть. 2005. 2 декабря. С. 6.

Холопов, Ю. В. Одиссея лейтенанта Яновского [Текст] / Ю. В. Холопов. — Калуга: Золотая аллея, 1998.

Хроника основных событий Восточной (Крымской) войны 1853–1856 гг. [Текст] / Крымский архив. Симферополь: Крымский центр гуманитарных исследований, 2003. С. 7–16.

Чебышёв Петр Афанасьевич [Текст] // Калужская энциклопедия. Калуга: Издательство Н. Бочкарёвой. С. 642–643.

Чижков, А. Б. Калужские усадьбы. Каталог с картой расположения усадеб [Текст] / А. Б. Чижков, А. А. Зорин. — М., 2007. С. 69.

Оглавление

Гимн Севастополя

Предисловие

ЗАГОВОРЁННЫЙ ЛЕЙТЕНАНТ Михаил Фёдорович Белкин (1825–1909)

НА ОГНЕННЫХ БАСТИОНАХ СЕВАСТОПОЛЯ Иван Семёнович Яновский (1831–1855)

АДМИРАЛ ИЗ АЛАДИНО Чебышёв Пётр Афанасьевич (1820–1891)

Послесловие

Хроника основных событий Крымской войны 1853–1856 годов

Библиографический список Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg