«Волшебный дипломат»

Все имена и персонажи произведения вымышлены, любые аналогии незаконны.

Глава первая ЗНАКОМСТВО В АЭРОПОРТУ

— Вылет самолета рейсом до Москвы задерживается до 18.00 в связи с метеоусловиями города Москвы… — после звука зуммера, сообщил приятный женский голос.

— Ну вот, опять откладывается! Сколько можно ждать! Надо было ехать на поезде. Тише едешь, давно на месте будешь, — сетовала женщина, сидевшая рядом со мной. Спицы, повинуясь воли её рук, методично постукивали — путая шерстяную пряжу в замысловатый узор.

— Действительно, ожидание затянулось. Я должна была улететь ещё вчера вечером, а сейчас уже обед, и я все ещё сижу здесь, в аэропорту, вместе с кучей народа, — думала я про себя.

— Как по вашему, мы улетим в 18.00? — спросила меня женщина, продолжая свое вязание.

— Не знаю, это не от нас зависит.

— А от кого же?

— От неба, — и я показала пальцем в потолок, за которым находилось это капризное небо.

— О-о-о! Как мне это надоело, я сейчас взорвусь от злости! — сама себя распаляла женщина, — ещё этот человек перед нами все время посапывает, будто его ничто не волнует. А эти его карманы? Они меня просто бесят! Посмотрите, сколько их у него! Большие, маленькие, круглые, квадратные. Один карман нашит на другой. Они даже на кепке и на башмаках!

— Пожалуйста, тише. Вы его разбудите, — попросила я, поглядывая на мужчину. Я сама давно с интересом наблюдала за этим странным человеком. Вся его одежда была обшита карманами. Все они были чем-то до отказа набиты, поэтому топорщились и делали мужчину невероятно толстым. Иногда толстяк вскакивал и куда-то убегал, а затем, возвращаясь, опять засыпал в красном казенном кресле аэропорта.

Стрелки часов медленно ползли по циферблату. Смотреть телевизор надоело, интерес к мужчине тоже пропал. Женщина, немного успокоившись, продолжала колдовать над вязанием. Мне стало совсем скучно. Опершись руками на перила балкона второго этажа, я стала наблюдать за суетившейся внизу толпой: кто-то протягивал паспорт с билетом дежурному аэропорта, доказывая, что ему необходимо улететь именно сейчас и немедленно; кто-то тащил тяжелый чемодан; кто-то, равнодушно потягивая холодный кофе, созерцал все это. Мои мысли прервал звук зуммера, после которого диктор объявил:

— Внимание! Самолет, выполняющий рейс «Дели-Москва», совершает вынужденную посадку.

— Очень, очень хорошо, — проговорил кто-то рядом со мной. Это был тот самый человек с карманами.

— А что в этом хорошего? — поинтересовалась я.

— А-а-а, это ты, Сания? — откликнулся мужчина, чем очень сильно удивил меня.

— Вам известно мое имя?

— Я не только имя знаю. Я про тебя знаю все.

— Но откуда?

— Не откуда, а почему…

— Хорошо. Почему?

— Потому что ты должна участвовать в моей сказке. А я всегда стараюсь познакомиться со своими героями заранее.

— Вы шутите?

— Ничуть.

— Кто вы?

— Я — Карманкул. Ты, наверное, заметила, что у меня на одежде очень много карманов. Все они заполнены вещами из сказок. Посмотри: вот это — мольберт из Страны Пластмасс, а вот это — кусочек мыла из сказки о мыльном гномике.

Карманкул вытащил из кармана маленький мольберт с кистями, а затем и кусочек мыла, который он аккуратно придерживал только двумя пальцами.

— О каждой вещи из своих карманов могу рассказать по сказке, — сказал он. Заметив мой удивленный вопросительный взгляд он продолжил. — Я понимаю, что в век технического прогресса и царствования компьютеров — в это тяжело поверить. Кажется, что сказка — это вымысел. Но я уверяю, что она вокруг нас, надо только обратить на неё свой взор — заметить. Каждый из нас участвовал, участвует или будет участвовать хотя бы в одной из сказок. Невероятные истории, сверхъестественные события, волшебные случаи — во всем этом мы присутствуем, иногда помимо нашей воли. Я вижу, что ты мне не веришь. Действительно, взрослому человеку, инженеру, пытаются доказать существование сказок. Ты думаешь, что я сумасшедший? Но это не так. Прошу тебя, обрати внимание вон на того респектабельного молодого человека с кейсом в руке.

Карманкул указал на высокого, красивого мужчину, который нетерпеливо топтался у стойки регистрации пассажиров.

— Подожди минутку, я сейчас, — сказал толстяк и быстро, словно мячик, покатился вниз, на первый этаж. Он немного постоял около красавчика с дипломатом в руках и вскоре вернулся обратно.

— Вот, я взял его паспорт, — довольно похвастался Карманкул.

— Как Вам не стыдно!

— Ну, ну, не кипятись. Я верну, как только сказка закончится.

— Надоели мне ваши разговоры про сказки.

— Все правильно. Умный, рассудительный человек никогда не должен верить всяким пройдохам. Ведь ты так обо мне думаешь? И правильно сделаешь. Но тебе все-таки придется мне поверить, — закончил он свою тираду.

Я была в растерянности. Во мне боролись противоречивые мысли: "Верить или не верить? Ерунда какая-то, мистика, глупость. Ну да ладно. Посмотрим, что будет дальше, что из этого получится? Хоть какое-то развлечение…"

— Вот, обрати внимание вон туда, — и Карманкул показал рукой направление.

Я увидела уже другого молодого человека, который медленно шел между кресел пассажиров. Когда юноша проходил мимо старушки, Карманкул зашептал на ухо:

— Смотри, сейчас произойдет самое интересное.

Неожиданно старушка встала и уронила платочек и клюку. Юноша услышал стук падающей деревяшки, приостановился, заметил платочек и, видимо, в его голове мелькнула какая-то странная мысль. Он на секунду замешкался и двинулся дальше. Старушка глубоко вздохнула, нагнулась и сама подобрала и платочек, и клюку.

— Жаль, — сказал Карманкул.

— Что жаль? — поинтересовалась я. Мне и раньше приходилось видеть такие случаи.

— Этот молодой человек рожден совершить великое открытие в физике, которое ослабит угрозу экологической катастрофы. Но для этого ему обязательно надо было воспользоваться случаем. Элементарный поклон старушке-судьбе — и она отблагодарила бы его за такое внимание.

— А что же будет теперь? — спросила я.

— Ну, наверное, она ещё раз попытается что-нибудь сделать. Но если юноша так и останется черствым, то судьба будет ждать рождения другого гения.

— Смотрите, старушка опять уронила платочек.

— Не может быть, она редко это делает, — запротестовал толстяк и внимательно вгляделся в лицо девушки, которая, подняв платочек, уже передала его в руки старушки.

— О-о-о, эта девушка станет великим биологом. Как она здесь оказалась? — и толстяк стал листать свой блокнот. — Все ясно. Метеоусловия. Она летела в Москву, а Москва не принимает. Ну что ж, пусть будет так.

— А что, много на свете талантливых людей?

— Все люди на земле по-своему талантливы.

— Но как же так?

— Да, да. Посмотри на любого человека! Вон видишь того дедушку? Он единственный человек в мире, кто может прочитать древнейшую рукопись галиоскопов. А вон та девочка будет любить так, что величие той любви не даст покоя ни поэту, ни музыканту. Эта женщина может перекричать гул самолета — это тоже своего рода талант и уникальность. Только их талант не всегда проявляется. Этот дедушка не знает о существовании такой книги древних галиоскопов, та девочка пока не встретила своего единственного, а женщине не приходила в голову мысль соревноваться с самолетом. Мы им помогаем.

— Кто это мы?

— Нас много. Сегодня в аэропорту мы работаем втроем. Конечно, такое бывает редко, но погода внесла свои поправки в наши планы. Поэтому здесь нас трое ваш покорный слуга, старушка, вы имели честь её созерцать, и вон тот нищий, Карманкул указал на старца, который сидел около входа.

— А что он делает?

— Собирает милостыню, — пожал плечами толстяк, — это просто стиль его работы: если ты дашь ему монету, у тебя тут же появится сто монет…

Звякнув зуммером, диктор объявила:

— Самолет «Дели-Москва» совершил посадку в аэропорту нашего города.

— Ну вот, все готово: самолет сел, индийский принц прилетел, девушка тоже здесь. Сказка продолжается. Извините меня, милый друг, но мне пора на работу. Если будете терпеливы, то я скоро вернусь и расскажу Вам эту сказку и много других сказочных историй.

И действительно, вскоре Карманкул вернулся и выполнил свое обещание, рассказав мне много удивительных сказочных историй, которые я для вас записала.

Глава вторая СТРАННЫЙ МУЖЧИНА

Аяз был скромным учеником пятого класса. Круглое лицо, светлый ежик волос с пучком торчащей челки. Веснушчатый нос блинчиком, серые глаза прикрытые мешковатыми припухлыми веками. Помятый школьный костюм, с галстуком в кармане, белая рубашка, однажды одетая наизнанку. Успеваемость в школе была средней. Пятерки-редкие гости его дневника, в отличие от троек и двоек. Аяз, конечно же, расстраивался по поводу оценок, но его успокаивал друг Даут, с которым они дружили ещё с детского сада.

Даут никогда не унывал. Огромные стрекозьи зеленовато сияющие глаза под охраной длинных, бархатных ресниц, в ансамбле с белоснежными зубами в улыбке ромашки — визитной карточкой Даута, безупречным аргументом при любой беседе, особенно с девочками. Однажды в школе на Новый год ему даже вручили грамоту как самому обаятельному ученику. Даут очень умело пользовался этим даром и, благодаря своему компромиссному характеру, деловой хватке, безупречной внешности — помогал другу Аязу справиться с унынием и другими мелкими неприятностями.

— Не тушуйся, старик, — хлопал Даут Аяза по плечу, приветствуя и провожая взглядом одноклассниц. Он уже давно знал всех девочек школы по имени, когда Аяз при виде хоть одной из них терялся и пытался скрыться в ближайшее укрытие.

Вот и сегодня Комарова из седьмого класса засмеялась над ним, когда тот, заикаясь, не смог выговорить свое имя;

— Вот скажи, чем отличается бабочка от мухи?

Как всегда на помощь пришел Даут, защитив друга грудью, он весело произнес:

— Это знают даже первоклассники, — и потащил друга в раздевалку.

— Ну чем? — не отставала Комарова.

— Запахом! — воскликнул Даут, хлопнув дверью мальчишеской раздевалки.

Аяз пришел домой, бросил дипломат, подарок тетки, в дальний угол. Развалившись на софе, он включил телевизор, чтобы заглушить смех Комаровой, до сих пор стоявший в ушах.

Телевизор надрывался простуженным дикторским голосом, славя представителя самой богатой страны мира — Хоринотрундии. После рекламы жевательной резинки Диро-биро-зуба на экране, в обществе очаровательной молодой дикторши появился респектабельный человек.

Звонко-томно хлопая ресницами, стреляя огромными глазами в сторону молодого работника посольства Хоринотрундии, крашеная блондинка с вечной улыбкой на устах объясняла:

— Они приехали поделиться опытом — как нам вылезти из кризисной ямы, причем ничего не делать, и жить богато. — Поерзав на стуле, красавица продолжала. — Господин Джонсон Всенам любезно согласился встретиться с телезрителями и ответить на наши-ваши вопросы…

Она хотела ещё что-то сказать, но изображение запрыгало, задергалось и исчезло.

— Ну вот, — разочарованно протянул Аяз. — Ворона!!! — оглядевшись, повторил он: — Ворона… ну, Ворона… где ты? Отремонтируй, пожалуйста, телевизор, просил мальчик, заглядывая под софу. — Ворона, кис, кис…

В дверном проеме появилась черная кошка. Изогнувшись и мяукнув, она подошла к софе.

— Ворона, кисонька, птичка моя, будь другом, настрой телевизор, — жалобно повторил Аяз.

Облизнув лапку, кошка вскочила на тумбочку с телевизором. Обойдя телевизор со всех сторон, она принюхалась и, зевнув, мягко ударила хвостом в правый угол.

Экран замигал, зашуршал, и на нем совершенно неожиданно появился полный мужчина в странном костюме. Кепочка, куртка — все было обшито карманами разнообразной формы, величины и объема. Они топорщились, висели, отчего мужчина выглядел ещё толще.

— Аяз! — обратился мужчина с телеэкрана. Аяз, поправив подушку, устроился поудобнее, решив, что начинается один из жевательных сериалов.

— Ты готов? — вопрошал мужчина.

— Странный мужик, — подумал Аяз, когда тот стал нести бред о каких-то уроках.

— Аяз! — снова повторил толстяк.

— Это вы мне? — наконец-то сообразил мальчик.

— Да, тебе! — улыбнулся толстяк, заметив округлившиеся глаза мальчика.

— А я разве с вами знаком? — заикаясь, промямлил Аяз.

— Сейчас познакомимся, — ответил толстяк, — готов?

— К чему готов? — удивился мальчик.

— К знакомству.

— А… да!

— Ну что, будем знакомиться? — спросил мужчина с экрана телевизора.

— Будем, — неуверенно ответил Аяз.

— Здравствуй, меня зовут Карманкул, — улыбнулся толстяк. — А как тебя?

— Аяз.

— О, какое прекрасное имя! — восхищенно воскликнул толстяк. — Как много в этом слове… так, кажется, похвалил. А теперь? Значит так: теперь я буду следить за твоим воспитанием.

— Это что, тамагоча наоборот, — наконец-то сообразил Аяз, — папины электронные штучки.

Вздернув плечами, Карманкул возразил:

— Я не знаком ни с Тамой, ни с Гочей… — он ещё что-то хотел сказать, но вдруг передумал и выпалил: — А уроки ты сделал?

— Сделал, — съехидничал Аяз, ему сразу же не понравился вопрос толстяка.

— Точно? — допытывался тот.

— Совершенно, — отозвался мальчик

— Странно, а в дипломат сложил? — забеспокоился толстяк.

— А… утром сложу, — отмахнулся мальчик.

— Уф, испугал.

— Чего испугались? Того, что я уроки сделал?

— Нет, я испугался, что дипломат принял твои ответы.

— Что? И дипломат будет за мной следить, — возмутился Аяз. — За что?

— Не за тобой… а за правильностью твоих решений. Это мой тебе подарок.

— Лучше бы скейтборд мне подарили. Я бы спортом занялся. Это правильное решение?

Тут изображение дернулось, подпрыгнуло, и на экране появился элегантный работник посольства Джонсон Всенам.

— …ощень большой кредит… отдайт, когда можно мы хотейть, — улыбался на экране информационной коробочки переносчик мобильного телефона.

— Ничего не понимаю, — засопел Аяз, пощелкав кнопочками пульта переключения каналов. Не найдя мультиков, он выключил телевизор.

Поиграв с Вороной, пообедав, Аяз принялся за уроки. С трудом найдя свой обтертый по углам дипломат, мальчик вытащил учебники. Сев за стол, он сразу заскучал. Почему-то вспомнился господин Джонсон Всенам, красавица с вечной улыбкой, да ещё что-то… Аяз засыпал, удобно уложив голову на переплетенье рук. "Чуток посплю, а потом сделаю уроки", — успокаивал он себя, проваливаясь в бездну сна…

— Аяз! Аяз! Ну… — сквозь сон услышал Аяз голос друга. — Аяз! Просыпайся, — тряс его за плечо Даут. Он уже пять минут пытался разбудить своего одноклассника: — Приходи, мол, компашки послушаем, — передразнивая Аяза, говорил Даут, — а сам дрыхнешь.

Аяз, открыв глаза, недоверчиво уставился на друга.

— Ты чего? — удивился тот.

Стряхнув с себя последние остатки сна, тяжело вздохнув, Аяз спросил:

— А ты как сюда зашел?

— В дверь, она была открыта, — ответил Даут.

— Я точно помню, как её закрывал, чтобы Ворона не убежала… — сказал Аяз, вспоминая сон, толстяка в одежде с набитыми карманами. — Впрочем, да, да, толстяк вышел через дверь и не закрыл её, я это точно помню, — немного помолчав, пробубнил Аяз… Пощупав голову, оглядел комнату, задумался.

— Ты чего? — повторил вопрос Даут.

— Даут, ты не заметил ничего подозрительного, когда шел ко мне, и когда зашел в квартиру?

— А что я должен был заметить? — удивился друг.

— Да так, всякую мелочь. Ну, например, толстяка с карманами.

— Нет, ни с карманами, ни без карманов я толстяка не видел, зато я вижу тебя опухшего ото сна.

Не обратив внимания на колкость, Аяз сказал:

— Сон приснился. Будто пришел ко мне толстяк, сложил ладонь в ладонь, низко поклонился и говорит: "О, Великий Аяз, в своих руках имеешь ты огромное богатство, оно дороже денег, драгоценностей. Береги свой школьный дипломат, подарок родной тетки. Его великая сила заключается в правильности ответа. О, всемогущий Аяз, воспользуйся даром, посланным тебе свыше, для истины. Если ты впадешь в сомнение, дипломат подскажет тебе правильное решение". И, прикоснувшись ладонью ко лбу и груди в низком поклоне, толстяк удалился через дверь. Ты что-нибудь понял?

— Да ну тебя… дар, посланный свыше… — отмахнулся Даут от друга. — Мама была права, когда говорила: "Сон от пяти до шести часов вечера вреден".

— Время ещё только два часа дня.

— Ну и что, все равно через три-четыре часа я буду прав.

— Что бы это значило?! — не переставал сомневаться Аяз. — Надо сонник Миллера посмотреть, кажется, у мамы он есть.

— Не позорься, — воскликнул Даут, — это пишут только для девчонок, не выдумывай, давай лучше компашки послушаем.

Глава третья СОН СБЫВАЕТСЯ

— Даут!.. Аяз!.. — кричала мама, пытаясь перекрыть грохот не понимаемой ею музыки тяжелого рока. — Сделайте потише. Вы подготовили уроки? — все ещё кричала она во внезапно наступившей тишине.

— Мам, ну зачем так кричать, сейчас все уладим, мы уже готовим уроки. Вот видишь, я сел за стол, открыл учебник, читаю, думаю, а ты кричишь, — ласково хитрил сын.

Готовить уроки скучно, неинтересно, но Аяз с Даутом чистосердечно корпели над задачей:

— По-моему, сейчас все правильно, давай переписывай, и закругляемся, а то вдруг понравится делать уроки, — решил Аяз. Он собрал учебники, ручки, дневник и все сложил в дипломат. — Кажется, все… Ах, да, тетрадь по математике… Ну, все переписал?..

Аяз захлопнул тетрадь и положил её в разинутую бегемотовую пасть кейса. Но тут произошло то, что очень напугало ребят. Крышка дипломата неожиданно открылась, и оттуда вылетела тетрадь по математике, словно её кто-то выплюнул. Взглянув на друга, Аяз поднял её и быстро засунул обратно в дипломат. Все повторилось: тетрадь, вылетев и описав дугу, снова приземлилась у ног Аяза.

— Ай, — взвизгнул он и вскочил на диван.

Теперь уже Даут, схватив тетрадь и сунув её в кейс, уселся на крышку дипломата. Часы монотонно тикали отсчитывая секунды, напоминая минуты. Ребята уже хотели, было обрадоваться, но тут крышка поднатужившись скрипнула, затем откинулась, прижав Даута к спинке софы. Болтая ногами мальчик пытался освободиться из невольного плена. Такое обстоятельство явно раздосадовало и разозлило друзей. Приглядевшись и пошушукавшись, они разом пришли к единому мнению.

— Я все равно с тобой справлюсь, вреднюга, — сказал Аяз и, всунув тетрадь в дипломат, стал завязывать его своим кожаным ремнем, затем ремнем Даута, дальше в дело пошел письменный стол, которым придавили дипломат. Вскоре над столом возвышалась куча книг, две папины гантели, и всю пирамиду завершали довольные друзья, усевшиеся на её вершине.

— Мальчики! Что с вами? — спросила мама, заглянув в комнату.

— А мы склеиваем детали, — растерявшись, соврал Даут.

— Странно, — сказала она, — а уроки-то сделали?

Друзья утвердительно закивали. Как только дверь за мамой закрылась и мальчики облегченно вздохнули, конструкция под ними зашаталась и вмиг рассыпалась, произведя грохот огромнейшей силы.

— Мальчики! Что с вами? — снова заглянула мама.

— Да что-то у нас не клеится, — буркнул Аяз, потирая ушибленное место.

— Странно, — сказала она, может стоит попробовать другой метод.

— Наверно, — грустно согласился сын, поднимая тетрадь, вылетевшую из дипломата.

Как только мама закрыла за собой дверь, Аяз тотчас спросил у Даута:

— Ты что-нибудь понял?

— ?

— И я нет…

— Что… он расплевался? — недоумевал Даут. — И давно это с ним?

Аяз, немного подумав и схватив учебник с тетрадью по математике, скрылся за дверью. Вернувшись через десять минут, он протянул тетрадь другу.

— Мама сказала, что задача решена неправильно. Помнишь сон, ну я тебе рассказывал про толстяка с карманами, — увидев округленные глаза Даута, Аяз раздраженно продолжал, — ну он говорил, что дипломат принимает правильные решения и подсказывает… ну что-то в этом роде…

— Нда… — почесав в затылке, задумался Даут, — Слушай, а зачем он нам нужен? Ну, неправильно решена задача, теперь её надо переделывать, — косо взглянув на черную обтертую по углам вещь, огорченно фыркнул он, — кто его просил лезть со своей правильностью…

— Да ты что?! Теперь мы станем отличниками, — заликовал Аяз, — ни одной ошибки. Вот это да!

— Ну и что, подумаешь, отличник, толку-то? Твой отец институт с красным дипломом закончил, кандидатскую диссертацию защитил, а велосипед тебе купить не может.

— Ты моего отца не трогай, — обиделся Аяз.

— Ну и что, я могу и своего тронуть.

— Вот своего и трогай!

— А трогай не трогай, все равно в кармане-то пусто. Вон у Меньки Ковалева братан с восьмиклассным образованием, зато дома компьютер, приставка, во дворе Мерседес стоит, да и каждое лето отдых на Канарских островах.

— Что ты предлагаешь, вообще не учиться? — спросил Аяз.

— Почему? Учиться надо, — тут же скис Даут, — и все равно, — не сдавался он, — твой волшебный дипломат — это ерунда. Он только определяет правильность ответа. А как сделать правильно, он не подсказывает. Твой дипломат может посоветовать: как надо решить задачу?

— Нет, не может. Но нам даже и этого достаточно, — парировал Аяз. — Давай исправлять задачу.

Только к позднему вечеру друзья справились с замысловатым решением. Предложив дипломату уже пятый вариант ответа, Аяз с Даутом, затаив дыхание, стали ждать реакцию плоской коробки. Прошла секунда, другая, а дипломат безмолвствовал. Мальчики облегченно вздохнули, так как им уже надоела летающая тетрадка, норовящая попасть прямо в лоб. Клацанье защелок дипломата приводило их в трепет. Так что наступившая долгожданная тишина вызвала в них успокоение и удовлетворение.

— Я, наверно, пойду, — вытирая пот со лба, вздохнул Даут, — ещё пара таких задач, и я уже стану гением. Может, Аяз, ты подумаешь насчет другой сумочки, скажем, более простой. Я не стану смеяться, если даже это будет бабушкина сетка-авоська.

— Я подумаю над твоим предложением, — заулыбался Аяз. — Пока! Завтра встретимся, — попрощался он, закрывая за другом дверь.

Глава четвертая ГОСПОДИН ДЖОНСОН ВСЕНАМ

Утром перед школой Даут зашел за Аязом:

— Привет! Как дела?

— Привет! У меня эта история с дипломатом не выходит из головы, пожаловался Аяз.

— А ты знаешь, сколько всего я придумал? — и Даут, мечтательно прикрыв глаза, стал засыпать друга идеями.

Друзья брели по аллее, перебивая друг друга своими рассказами-фантазиями. Только и было слышно: "А вот это… да ну?… а если так!"

— Откроем фирму "Правильный ответ", — ликовал Аяз, — представляешь, мы все верные ответы знаем, нам за это бизнесмены огромные деньги платить будут…

— А еще… — захлебываясь, вторил Даут, — еще, еще… — но в голове было пусто насчет «еще».

Ребята так увлеклись планами на будущее, перспективами денежного успеха, что не сразу обратили внимание на пронзительный визг тормозов. Невидимая сила приподняла их за шиворот. Ошалевшие от неожиданности, друзья, повиснув в воздухе, болтали ногами, пытаясь вырваться. Аяз, оглядевшись, заметил, что они находятся посередине дороги, перед сверкающим капотом черного автомобиля. Опустив правое заднее стекло, из окна автомобиля выглянул молодой человек с очаровательной улыбкой.

"Где-то я его видел", — подумал Аяз. Но мохнатая рука, трясшая мальчиков за шиворот, словно вытряхивая из детских голов остатки мыслей, не давала сосредоточиться.

— Я вам покажу, как шастать по дороге, — рычал кто-то сзади.

— Не надо показывать, я и сам умею, — возмутился в душе Аяз.

— О, пожалуйста, отпускайть этот детка, — вежливо сказал молодой человек, повелительно махнув рукой детине и одновременно подумав: "Да брось ты их, ехать надо".

И тут Аяза осенило: "Ну, конечно же, это тот дипломат какой-то страны, то ли хорошей, то ли трудной, господин… а как зовут его… кажется, что-то с карманами связано… Ой, да перестань ты меня трясти!"

Но не успел Аяз ничего додумать, как под ногами почувствовал твердую почву. Оказывается, так приятно крепко стоять на своих ногах, а не болтаться между небом и землей, подчиняясь чьей-то силе.

— Что вы хватаете детей посередине дороги, — возмущался Даут, поправляя измятый пиджак.

— Чтой такой сложный проблема, я есть помогайт вам? — улыбался Дипломат, подумав: "Навязались на мою голову". — Что вы есть, как это сказать… ах да, обсуждайт? Вы чуть есть попадайт автокатастрофа, — подумав: "Хоть бы милиция не заметила, а то начнутся разборки, а у меня только кредитная карточка".

— А мы… — замялись ребята, — а мы спорили о домашнем задании по математике, — вывернулся Даут.

Внимательно взглянув на ребят, Всенам промолвил:

— Понимайт, понимайт, у вас свой тайна, я есть уважай чужой тайна, — и подумал "Здесь даже дети вечно врут".

— До свидания, извините, мы опаздываем в школу, — вежливо откланялся Аяз. — А где дипломат? — вдруг вспомнил он.

— О, я и есть Дипломат великой страны Хоринотрундии, — сказал Джонсон Всенам и подумал (он всегда так делал): "Зачем этим пацанам Великий Дипломат страны Хоринотрундии?"

— Нет, нам нужен наш дипломат, — возразил Аяз.

— О!.. Ваша страна Дипломат! Я хорошо знаком с ним… — сказал Всенам, подумав: "Зачем им этот Рыжий?"

— Фу ты, нет, нам нужен наш дипломат, то есть сумка, портфель, мы туда кладем ручки, тетради, учебники.

— А-а-а… я есть понимайт, это есть кейс, — подав сигнал охраннику, Джонсон продолжил, — сей секунда, ваш кейс найдут. — Сам же продолжал думать: "Надо было ехать по трассе, а не по аллее, свежего воздуха захотелось!.. Плюнуть бы на все это, но имидж…"

Ребята вместе с охранником принялись за поиски. Они облазили все кусты вокруг, охранник даже заглянул в канализационный люк, но кейса нигде не было. И напоследок, в десятый раз, заглянув под машину, Аяз заметил там что-то темное.

— Может, это он? — с надеждой обратился он к охраннику. У машины была низкая посадка, поэтому разглядеть внимательно, что находится под ней было очень трудно, тем более достать. Как охранник с ребятами ни пытались, но вытащить оттуда кейс оказалось практически невозможно.

— А ну-ка, пацаны, отвалите, — и охранник, присев и схватившись за бампер автомобиля, приподнял правое заднее колесо, — а ну-ка быстрей вытаскивайте свое барахло, — зарычал он, краснея от натуги.

Аяз, не теряя времени, выхватил оттуда свой чудо-дипломат, а через секунду машина грохнулась на свое место, жалобно скрипнув амортизаторами.

— Когда Бог раздавал мозги, тогда он, наверное, стоял в очереди за силой, — заворчал посол Хоринотрундии, потирая ушибленное плечо. Буквально за минуту до этого, вычеркнув детей из памяти, удобно устроившись на кожаном сиденье, Всенам налил себе кофе и раскрыл деловые документы. Взлет правого крыла автомобиля повлек за собой следующее: пролитый кофе на деловые документы, разбитую чашку, отлетевший и ударившийся о левую дверцу правым плечом Джонсон Всенам, шофер с расквашенным носом и паутина треснувшего лобового стекла…

Вылезая из автомобиля, Джонсон Всенам готов был разорвать охранника на кусочки, но имидж доброжелательного, отзывчивого человека и учеба в разведшколе не позволяли расслабляться и поддаваться эмоциям. Как бы приклеив улыбку к лицу, Джонсон обратил внимание на мальчика, пытающегося привести свой кейс в порядок.

— Жаль, — вздохнул Аяз, стараясь приставить отодранный кусок дерматиновой кожи на место. Ручка деформировалась и сошла с места, а один замок не закрывался.

— Какой жалость, — пропел Джонсон, — "Все это ради этой дряни?" — подумал он.

— Слышь, Аяз, нам пора в школу, мы опаздываем, — толкнув друга в бок, прошептал Даут.

Посол уже хотел было облегченно вздохнуть, как вдруг заметил автомобиль с мигалкой, показавшийся вдалеке.

— Вы есть учиться в какой школа? — спросил он у друзей.

— В 20-ой.

Затем он спросил что-то у шофера с расквашенным носом на хоринотрундийском языке, и, получив ответ, обратился к ребятам:

— Мы есть ехайт попутчик, можно взять вас… — подумав при этом: "Теперь придется сделать крюк, как это все некстати".

— Ух ты! — вздохнули друзья. Прокатиться на столь шикарном автомобиле было пределом их мечтаний.

— Вот Менька взвизгнет от зависти, если увидит, что мы выходим из такой классной штуки аж самого посла Хоринотрундии, — полюбовался Даут на свое отражение, которое послушно перекатывалось по ослепительно зеркальной поверхности автомобиля, повинуясь движению мальчика.

Утонув в коже сиденья, Даут восторженно наблюдал за панорамой города. Все было давно знакомо: улицы, автобусы, магазины, но сейчас сквозь тонированные стекла и под плавное движение колес все казалось сказочным и загадочным.

Только Аяз иногда вздыхал, поглядывая на свой дипломат, и в очередной раз пытаясь вернуть непослушный кусочек обшивки на место. Заметив его взгляд, посол Хоринотрундии объявил:

— Молодой человек расстроен потеря? О да, да, наша страна есть дарить вам великолепный новый кейс, — и Джонсон вытряхнул из своего шикарного кожаного новенького кейса все содержимое. Щелкнув золотистыми кодовыми замками, он протянул Аязу подарок, и, мысленно погладив себя по голове, подумал: "Какой я добрый!"

— Вот это да, — охнул Даут, — везет же… вот Менька взвизгнет от восторга!

— Нда, — только и сказал Аяз, и руки сами потянулись за подарком, так что он тут же забыл о своем растерзанном старом дипломате.

Пока ребята восторгались обновкой, Джонсон Всенам пытался найти место своим деловым бумагам. Но даже сигарам не находилось укромного уголка. Тут его взгляд упал на брошенный на пол старый кейс Аяза. Тихонько вздохнув и брезгливо подняв сумку, посол стал складывать в него свои вещи. Аккуратно уложив документы, калькулятор и многое другое, Джонсон захлопнул крышку.

То, что произошло через секунду, страшно удивило и испугало всех находившихся в салоне. Из приоткрытой крышки дипломата со свистом петард стали вылетать все деловые бумаги, затем сумка стала выплевывать сигары и, наконец освободившись от блока жевательной резинки и какого-то пакетика с белым порошком, крышка, протяжно вздохнув, захлопнулась.

— Что это? — охнул посол, защищаясь от пулеметной очереди сигар, увертываясь от жвачек.

— Мы и забыли, — вскрикнули ребята, — это наш волшебный дипломат, он дает правильные ответы.

Скидывая с лица лист бумаги, Аяз сказал:

— Все ваши документы неправильны, вот дипломат их и не принимает.

Посол хотел ещё что-то спросить, но тут машина, скрипнув тормозами, остановилась у ворот двадцатой школы.

Поблагодарив за все и схватив старый дипломат и учебники, ребята, хлопнув дверью машины, ринулись в школу. Новый кейс остался одиноко лежать на сиденье около ошалевшего посла. Занятый своими мыслями Джонсон не заметил дороги. Машина подрулила к парадному подъезду посольства Хоринотрундии. Выйдя из машины, он быстро, временами переходя на бег, проследовал в свои апартаменты в сопровождении охранника, кое-как успевшего собрать разбросанные в салоне автомобиля вещи.

Глава пятая ПАРИ

За минуту до звонка друзья протиснулись в класс. Даут приземлился на соседнюю парту, хлопнув по спине лопоухого одноклассника Меньку Ковалева.

В Менькиных карманах всегда водились деньги, иногда там шуршали и крутобаны, чем он очень гордился. Менька никогда не тратил свои деньги. Да ему это было и не нужно, потому что благодаря своему брату, он имел практически все, о чем мог мечтать любой пацан его возраста. Менькин брат, казалось, ничем не занимался, но имел огромный доход.

— Хочешь, пари? — шепнул на ухо Меньке Даут.

— Хочу. А какое? — встрепенулся он, заядлый любитель всевозможных споров.

— Аяз получит целых три пятерки, — улыбнулся Даут.

— За год? — спросил Менька.

— Нет! — гордо покачал головой Даут.

— За четверть? — встрепенулся Ковалев.

— Нет же!

— Неужели за месяц? — не поверил Менька.

— Эх ты, лопух! — и щелкнув Меньку по уху, гордо произнес, — за день.

— Не может быть, — забыв об ухе, удивился он, — все, спорим. А на что? Ему хотелось заключить выгодную сделку, так как он не сомневался в выигрыше.

— На лазер!

— У меня уже есть лазер. Нет, не буду спорить на лазер, — разочарованно протянул Менька.

— Ха, струсил, — восхитился Даут.

— Нет, я просто знаю, что у тебя нет лазера. Как ты можешь проиграть то, чего у тебя нет?

— Вот поэтому я и спорю. У тебя же есть. Был твоим, стал моим.

Этот спор не остался без внимания одноклассников. Поведение Меньки показывало, что наступают чрезвычайные события. Девочки затихли, навострив уши, ребята на миг забыли о делах. Только Аяз ничего не замечал, углубившись в свои мысли.

Тут прозвенел звонок. В класс вошел учитель истории Фель Менович. Не спуская глаз с учителя, Менька, наклонясь к Дауту, зашипел:

— Я согласен, по рукам!

У Феля Меновича, учителя истории с сорокалетним стажем, было прекрасное настроение. Сегодня его любимая тема: Казанский Кремль. О нем он знал все. Когда-то давно, будучи студентом, он работал на археологических раскопках, проводившихся на территории Казанского Кремля.

— Башня любви… Спасская башня… Иван Грозный… — зачарованно рассказывал учитель. Он так увлекся, что не заметил, как урок стал подходить к концу.

— Я, кажется, забыл спросить домашнее задание, — вдруг вспомнил он и, немного подумав, решил: — А давайте проведем викторину по пройденному материалу. Я вам задаю вопрос, предлагаю три варианта ответов на вопрос, а вы выбираете правильный. Итак! Первый вопрос: Сколько лет Казанскому Кремлю? Кто внимательно меня слушал, с ответом не затруднится. Первый ответ — 500, второй — 800, третий — около 1000 лет.

— Вот он — долгожданный момент триумфа, — понял Аяз. Он быстро написал на одной бумажке 500 лет, а на другой — 800, пока Даут выводил на третьей бумажке 1000 лет. Завернув и сложив бумажки в дипломат, Аяз хлопнул крышкой. Через мгновение крышка откинулась, и к ногам Феля Меновича вылетело две записки.

Учитель, пожав плечами, произнес:

— Оригинальный способ ответа, вообще-то раньше ученики поднимали руки и делились своими мыслями и предположениями, а теперь…

Подняв записки, учитель развернул одну из них и прочитал: 500 лет, на второй записке значилась дата 800 лет.

— Так, какая же все-таки цифра правильна? — спросил Фель Менович.

— Около 1000 лет, — в один голос закричали Аяз с Даутом.

— Нет, не правильно, Казанскому Кремлю — 800 лет, это подтверждают раскопки

Аяз с Даутом переглянулись. Даут забарабанил пальцем по крышке дипломата, и тут его осенило, он что-то зашептал другу на ухо.

— Извините, Фель Менович, — встрепенулся Аяз, — но вчера по телевизору передавали результаты последних раскопок. Там нашли какую-то штучку, доказывающую, что Казанскому Кремлю около 1000 лет.

Недоверчиво взглянув на Аяза, Фель Менович засуетился, затем, извинившись, покинул класс.

Менька повернулся к друзьям и многозначительно покрутил пальцем около виска. Даут тоже стал жестикулировать, напоминая обезьяну. Он так увлекся, что не заметил, как дверь отворилась и на пороге с грустной улыбкой появился учитель истории Фель Менович.

— За директором, наверно, ходил, — подумал Аяз, но услышал:

— Аяз, вы правы, действительно только вчера моим другом студенческих лет и группой ученых-исследователей обнаружены неопровержимые доказательства, что Казанскому Кремлю около 1000 лет.

— Ура! — воскликнули Аяз и Даут, весело подбрасывая дипломат.

— Но откуда вы узнали, ведь мой друг сказал, что об этом факте средствам массовой информации ещё не сообщали, — поинтересовался учитель, — они очень удивились моему звонку.

— А… а… у нас, вернее, моя соседка участвует в этих раскопках, — тут же нашелся Даут.

— Мда… пять, — только и сказал Фель Менович, и тут прозвенел звонок. Идя по коридору в учительскую, он все размышлял: "Откуда ребятам известны результаты раскопок? Я точно знаю, что в составе экспедиции женщин не было".

На следующем уроке по физкультуре Аяз без труда получил пятерку за выполненные упражнения. "Повезло, — решил Менька, раздосадованный таким поворотом дел; над его лазером нависла опасность. Но впереди была ещё математика, а Аяз в ней слабак. Ничего, — утешал он себя, — Лидию Мидиевну не так легко провести".

В отличие от своих учеников, Лидия Мидиевна имела одну особенность: она заходила в класс вместе с трелью звонка. Звонок всегда на полсекунды опережал детей. Ученики врывались в класс после учителя и, гремя крышками парт да ножками стульев, усаживались по местам.

— Здравствуйте, дети! — поглядывая поверх очков, сказала она, дождавшись тишины.

Все дружно встали.

— Садитесь! — продолжила она, не меняя интонации. Заметив шевеление в среднем ряду, она строго произнесла: — Ковалев? В чем дело?

Менька, отмахнувшись от Даута, нехотя встал, и тут его осенила блестящая мысль:

— Я удивлен! — начал он.

— Чему? — в свою очередь удивилась учительница.

— С сегодняшнего дня Аяз обещает стать отличником, — гордо проговорил Менька.

— Прекрасно! — воскликнула она.

— Я никому ничего не обещал! — сообразив, что речь идет о нем, возмутился Аяз, зло взглянув на Меньку.

— Обещал, — упорствовал Менька, — вот и Даут подтвердит.

— Обещал, обещал, — воскликнула стройная маленькая Лимуза, вредная, но умная девочка, влюбленная в Меньку со второй четверти третьего класса. Она во всем соглашалась и потакала избраннику, — я сама слышала, — под общий гул класса настаивала она.

— Тише, тише, — подняв руку, успокаивала всех Лидия Мидиевна. — Аяз! Может ты решишь нашу проблему. Прошу тебя к доске.

— Извините, но я не готов к уроку, — приподнявшись, буркнул Аяз.

— Но как же твое желание стать отличником?

Аяз, опустив глаза, ногтем ковырял облупившуюся краску школьного стола.

Еще раз, взглянув на ученика, Лидия Мидиевна проговорила:

— Хорошо, а домашнюю задачу ты решил?

— Нет!

— Что… — удивился Даут, — Он все врет! Он решил! И решил правильно, я вчера сам списал у него вечером, — и под общий хохот класса Даут быстро положил на стол учителя тетрадь по математике с домашним заданием.

Поправив очки и открыв тетрадь, Лидия Мидиевна углубилась в чтение, через минуту она сказала:

— Задача действительно решена правильно. Аязу пять, Дауту — пять.

Класс загудел, Менька возмутился:

— А Дауту за что?

— За честность.

"Дурак, — думал Менька, мысленно истязая себя всякими плохими словами. Мало было одного лазера, так два захотел", — рыдала его душа, передавая Дауту выигранный им лазер.

— Не переживай, — подбодрил Меньку Даут, аккуратно держа вещицу. — Тебе братан ещё купит.

Глава шестая МАФИЯ

— Господин президент, договор подписан, они взяли кредит на двадцать миллиардов крутобанов, — послушав речь на другом конце провода, Джонсон Всенам продолжал: — Да, в залог получил двести нефтяных вышек, двадцать вагонов золота. Да, все хорошо, только одна неприятность… нет, заводы не начали работать, это похуже, здесь в городе у двух школьников появился дипломат, дающий правильные советы-ответы. — Что-то прослушав на другом конце провода, посол продолжил: — Нет, это не новый сотрудник посольства, это волшебный кейс, сумка, портфель… Нет, я не сошел с ума, я сам лично держал в руках этот кейс, и он выкинул наши документы на дальнейшее сотрудничество… Нет, купить не могу, — жалобно скулил Джонсон Всенам, сопротивляясь громыхающему голосу президента. — Хорошо, я постараюсь… попробую… сделаю… так точно…

Аккуратно положив трубку на рычаг телефона, вытерев пот со лба, Джонсон Всенам залпом осушил бокал напитка Хорино-Бума-Бира, тут же схватившись за левый бок, он простонал:

— Кто поставил сюда эту гадость? Уволить немедленно!

Рухнув на кресло и скорчившись от боли, он размышлял: "Как я заимею этот кейс, не воровать же?" Перевернувшись на другой бок, он воскликнул:

— Ой, как больно, за что мне такие страдания? — и подумал: "Все, господин президент, если эта штука попадет мне в руки, если этот волшебный кейс будет моим, то самым Великим Президентом Великой страны Хоринотрундии станет Великий Джонсон Всенам". От этих мыслей боль мгновенно ослабила хватку и исчезла. Выпрямившись в кресле, Джонсон громогласно заявил самому себе:

— За работу! За президента! Под лежачий камень мартини не течет. — И, нажав кнопку селектора, приказал: — Соедините меня с министром Смокингом.

В это же время в подвале огромного дома в уютном небольшом помещении, заставленном компьютерами и другими замысловатыми приборами, в глубоких кожаных креслах сидели два мафиозника.

Тот, что поменьше ростом и невзрачней на вид, сняв наушники и щелкнув кнопкой с красным огоньком, сказал:

— Все, сделка совершена, вагоны с золотом уходят, будем брать, счет для кредита оформили, деньги у нас, — продолжил мафиозник по кличке Зеленый, хотя его фамилия была Безменный, обращаясь к своему напарнику — здоровяку по кличке Безмен, хотя фамилия того была Зеленый:

— Слышь, Безмен, он ещё что-то буровит о каком-то Дипломате, Кейсе, который дает правильные советы. Кто такой?

— Не знаю, — напряг бицепсы Безмен. Он легко дрался, боролся, бегал от законов, но соображал туго.

— Сложно размышлять мышцами, — постучал по голове напарника Зеленый, схватив телефонную трубку. — Из какого района? Под чьей крышей? Предложите ему все, что он хочет, он нам нужен. Пусть дает нам правильные советы. Школьников найти, доставить сюда, в офис № 12.

Глава седьмая ВАЖНЫЕ ГОСТИ

Звонок ещё не закончил свою трель, а друзья уже выскочили из школы. Там их ожидал сюрприз. На маленькой площадке школьного двора, как на международной выставке автомобилей красовались самые ультрасовременные марки легковых машин. Зрелище не для слабонервных.

Школьники окружили чудо современной техники. На фоне обшарпанной облупившейся школы автомобили сверкали роскошью, поражали изысканностью.

— Ух ты! Мерседес!.. Сам ты Мерседес, это Линкольн… Фиат! БМВ! — неслись возгласы со всех сторон.

Даут с Аязом тоже любовались этим великолепием. "А вот и наши герои", услышали они чью-то реплику. Отделившись от группы серьезных толстых мужчин, напоминающих своим видом кротов, им приветливо улыбался высокий седовласый мужчина в смокинге. Протянув руку, он приблизился к друзьям:

— Рад приветствовать вас, — произнес Смокинг. — Друзья! — обратился он ко всем школьникам и учителям, — Произошло чудо! У мальчиков вашей школы появился дипломат, дающий правильные ответы. — Затем, повернувшись к мальчикам, шепотом спросил: — Я не ошибся?

— Но мы…

Но Смокинг, перебивая их, продолжил:

— Я главный представитель нашей страны, нам необходим этот дипломат. Накопилось очень много неразрешенных проблем, я надеюсь, эти милые мальчики дадут нам на время свое чудо. Как только проблемы будут решены, мы сразу вернем им их имущество, — бескомпромиссным голосом заявил Смокинг. — Мальчики, разрешите взглянуть на ваше чудо.

Взяв в руки дипломат, Смокинг погладил крышку, щелкнул застежками, заглянул внутрь. "Обычная ерунда", — подумал он.

— Давайте проверим, — загудел школьный двор, — мы тоже хотим увидеть. Задайте вопрос дипломату.

Смокинг оглянулся на толпу седовласых строгих мужчин у автомобилей. Увидев одобрительный кивок, он сказал:

— Хорошо, вот здесь в этих бумагах два закона: в синей папке закон за снижение налогов, который предлагаю я, а в красной папке закон об увеличении налогов, который нам рекомендует страна Хоринотрундия. Давайте положим обе папки в дипломат, посмотрим, что он нам ответит.

— А я и без дипломата знаю, что налоги надо снижать, — бросил учитель Фель Менович.

— Обойдемся без адвокатов, — остановил его Смокинг, и, положив папки в дипломат, захлопнул крышку.

Через миг крышка приоткрылась и оттуда стремглав вылетела красная папка. Перевернувшись в воздухе, она улетела далеко-далеко, и совсем исчезла.

Воспользовавшись возникшей суматохой и суетой, Смокинг схватил Аяза с Даутом и засунул их в машину, знаком приказав шоферу отъезжать.

Когда колонна машин скрылась за поворотом, Смокинг облегченно вздохнул. Пригнувшись к друзьям, он доверительным голосом спросил:

— Вы же не будете против, если мы возьмем в аренду ваше имущество? Ненадолго.

Ошалев от случившегося, Даут утвердительно закивал головой.

— Ну, вот и хорошо, — заулыбался Смокинг. — Ваш дом… А это благодарность от фирмы, — сунул Смокинг в руку Даута бумажку.

Машина тормознула, Смокинг, высадив друзей, хлопнул дверцей. Ребята взглядом проводили кортеж автомобилей, словно стая черных ворон уносившаяся по прямой ленте шоссе.

Даут раскрыл ладонь, на ней лежала смятая купюра хоринотрундийской валюты.

— Это сколько? — удивился Даут.

Покачав купюру в ладони, Аяз ответил;

— Судя по весу, это много. — Что будем делать? — спросил он, но ответа не услышал, так как кто-то в этот момент схватил их и посадил уже в другую машину.

Глава восьмая НОВОЕ ЗНАКОМСТВО

Сидя в кресле, Зеленый от скуки стал клевать носом, тут в наушниках зашуршало, и он услышал:

— Господин, это Смокинг, да, задание выполнено, скоро я буду, встретимся как всегда.

— Хорошо, я есть ехать…

— Я думаю, наши дружеские отношения останутся на прежнем уровне, заискивал Смокинг, помогая себе нервным смешком.

— О, диа, диа, наша страна есть не забывайт свой герой, — сухо ответил собеседник, в ком Зеленый без ошибки признал Джонсона Всенама.

— Ну, Смокинг, — как от зубной боли скривился Зеленый. "Я хоть и бандит, но не предатель", — тайно похвалил он себя.

Что-то в наушниках ещё журчало, шуршало, Зеленый никак не мог сосредоточиться. Тут его мучения прервал шум открываемых дверей. В комнату ввалились два охранника-верзилы, таща двух пацанов. Поставив свои ноши перед шефом, охранники мгновенно скрылись, бесшумно закрыв за собой тяжелые бронированные двери.

Сняв наушники, Зеленый спросил:

— Кто такие?

— Даут, Аяз, — спешно представились друзья.

— Даутаяз? Не знаю такого, — удивился Зеленый. — Под чьей крышей работаете?

— Под школьной. А мы пока учимся, не работаем, — посмел ответить Аяз, зачем нас сюда притащили?

— А кто его знает? — удивился Зеленый, и, нажав кнопку, буркнул в телефонную трубку: — Кто приказал?.. Я приказал?.. — удивился он, услышав ответ. Наконец-то он сообразил.

— Слышь, Безмен, вот эти пацаны, — обратился было Зеленый к храпящему Безмену. — Да ты же дрыхнешь! — обиделся он. — Слышь, пацаны, кто такой Кейс, он нам во… как нужен, — и Зеленый торчащим большим пальцем руки резко дернул по своей жилистой шее как раз под подбородком.

— А мы же не знаем никакого Кейса, — удивились ребята.

— С вами утром разговаривал Дипломат Хоринотрундии?

— Ну.

— Вы ему о каком-то Кейсе долбили?

— Ничего мы не долбили! — обиделся Аяз.

— Ну, хорошо — втирали?..

— И не втирали, — попытался понять Даут, — Что вы от нас хотите?

— Как это слово-то называется? — защелкал пальцами Зеленый, сморщив лоб и пытаясь поймать свою мысль, нужное слово. Наконец, вспомнив, воскликнул, разделяя слоги: — Рас-ска-зы-ва-ли! Вот я и спрашиваю: о каком Кейсе вы рас-ска-зы-ва-ли Джонсону?

Облегченно вздохнув, Даут выпалил:

— Так это же сумка такая, по-нашему дипломат, по-ихнему кейс.

— Что, очень хорошая штука?

— Да, очень правильные ответы дает, правду говорит.

— Ну, всю правду я и без кейса знаю, а вот советчик мне нужен, а то с Безменом одни проблемы, зеленый еще. Слышь, пацаны, продайте дипломат, то есть кейс, — попросил Зеленый.

— Нет, не можем, — ответил Аяз.

— Круто заплачу.

— Да нет у нас его, мы его уже отдали.

— Кому? — тут же проснулся Безмен.

И ребята рассказали про кавалькаду автомобилей и седовласого Смокинга.

— Будем брать, — решил Зеленый. — Шестую группировку соединить с четырнадцатой, встреча через тридцать минут в первом офисе, — крикнул он в микрофон. — Пацанов отправить домой, — оглянувшись на друзей, приказал Зеленый.

— Поторапливайтесь, — услышал Аяз чей-то грубый окрик.

Присмотревшись, мальчик заметил рыжего парня в черной кожаной куртке. Что-то очень знакомое было в лице этого парня.

— Ты его никогда не видел? — тихо спросил Аяз у Даута.

— Кого?

— Да вот этого верзилу, что провожает нас.

Даут, оглянувшись, ответил:

— Нет, в первый раз вижу.

И тут Аяза осенило:

— Это Менькин брат.

Даут ещё раз, недоверчиво оглянувшись, присмотрелся к проводнику.

— Чего оглядываешься? — буркнул тот, идите, пока босс добр, считайте, что вам повезло, — в страшной улыбке оскалил зубы верзила. Увидев его улыбку, Даут уловил сходство со своим одноклассником Менькой.

— Да он очень похож на Меньку, особенно когда улыбается, только тот худой, маленький, а этот посмотри, какой здоровый…

— И ещё они одеты по-разному, Менька всегда засунут в школьную форму, а этот «хрустит» кожей и брякает золотом, «шуршит» валютой, — съехидничал Аяз.

— Так, детский сад, завяжем пучилки-гляделки, — ласково сказал верзила и, натянув черные вязаные шапочки ребятам на глаза, схватил их под руки.

— Куда вы нас тащите? — возмутился Даут, серьезно треснувшись лбом обо что-то острое. — Мне больно! — ещё раз возопил он, опять ударившись.

Сильная рука тащила их по лабиринту. Вскоре после звука металла, хлопанья дверей, ребята почувствовали свет. Даут прислушался: вот повернулся ключ в замке, послышался скрежет открываемых дверей. Неожиданно сквозь черные нитки шапки ударил в глаза свет.

Запнувшись о порог, Аяз ощутил, как те же самые руки нагнули его голову и резко толкнули вперед. Аяз понял, что это машина, лишь тогда, когда очутился на мягких подушках сидения. Двигатель заработал — машина плавно тронулась с места. Через некоторое время Аяза и Даута высадили, предварительно сдернув с них шапки.

Зажмурившись от яркого света, Аяз нащупал друга:

— Ты здесь?

— Угу.

— Номер машины запомнил?

— Нет, я ничего не вижу.

— Я тоже.

Когда глаза привыкли к свету, ребята заметили, что находятся рядом с домом.

— Ну, я пойду, — неуверенно сказал Даут, — зайду к тебе попозже, может компашки послушаем.

— Пока, — тихо попрощался Аяз и направился к своему подъезду.

Глава девятая ОБЕЩАНИЕ

Только тогда, когда за Аязом захлопнулась дверь, мальчик успокоился. Вытащив из холодильника пакет с кефиром и холодную котлету, Аяз, включив телевизор, растянулся на софе. Шли мультфильмы, затем сериал, под конец телеигры мальчик совсем успокоился. Ворона лежала рядом, мурлыча во сне.

— Милицейские сводки. Сегодня в нашем городе произошло чрезвычайное происшествие… — услышал Аяз, и вдруг телевизор зашуршал, изображение прыгнуло, дернулось и потухло.

— Опять… — устало протянул Аяз, — как всегда на самом интересном месте. — Ворона! Ты здесь? Проснись, пожалуйста, — Аяз тихонько подтолкнул кошку к телевизору. Ворона приоткрыла глаз, протерла его тыльной стороной лапы и, сладко зевнув, спрыгнула с софы.

— Ну быстрей, там что-то интересное передают, — торопил мальчик и, подхватив кошку за брюхо, подтащил её к телевизору. Она принюхалась, осмотрела со всех сторон телевизор, заглянула в экран и, фыркнув, аккуратно потрогала лапкой штепсель антенного провода.

Изображение переменными кадрами побежало по экрану в сопровождении с обрывками речи:

— …не пострадал… дале… группировка… рсия… — и тут загудела мелодия рекламной паузы.

— Да ну этот телевизор, — хотел обидеться Аяз, но на экране появился толстяк Карманкул.

— Ну, здравствуй, Аяз, — обратился он к мальчику.

— Здравствуйте.

— Как дела в школе?

— Три пятерки получил, — похвастался Аяз.

— Прекрасно, а уроки сделал? — не отставал Карманкул.

— Да сделал, — соврал Аяз.

— И дипломат принял твои решения?

— А дипломат я отдал, — гордо сказал Аяз и, увидев удивленный взгляд Карманкула, продолжил, — отдал Смокингу, главному министру, помочь разобраться с делами.

— Зря, — вздохнул Карманкул. — Я тебе подарил дипломат, чтобы ты поверил в себя, в свои силы и способности, а ты так бездарно все развалил. Если бы нужно было отдать дипломат Смокингу, я бы сам это сделал. Обещай, что найдешь дипломат и отдашь его мне.

— Я постараюсь, — расстроился Аяз.

— Старайся, старайся, а теперь отдыхай, — сказал Карманкул и исчез с экрана телевизора.

Выключив телевизор, Аяз ласково позвал кошку:

— Ворона! Ворона, кисонька, пойдем, я тебя котлеткой побалую.

Неожиданно Аяз зевнул и словно по волшебству мгновенно уснул. Ворона, мурлыкнув и на время попрощавшись с обещанной котлетой, ушла на кухню. Примостившись на подоконнике, она стала наблюдать за происходящим на улице. Засмотревшись на поливальную машину, резкую струю, поднимающую грязный фонтан воды, Ворона вдруг что-то почувствовала. Оглянувшись, она заметила, как по прихожей проследовал толстяк. Откинув крючок, он замешкался, приостановился. Затем отворив дверь он перешагнул через порог.

Вжавшись, насколько было возможно, в угол между подоконником и окном, Ворона жалобно пискнула. Шерсть, вставшая дыбом, подсказывала, что Ворона испугалась не на шутку. От внезапно раздавшегося звонка, кошка, выпрямившись, сиганула с подоконника. Через мгновение кончик её хвоста исчез за кухонной тумбой.

Даут ещё два раза надавил на кнопку звонка, и, не дождавшись ответа, толкнул дверь. Она тихонько скрипнула и открылась. Дауту это очень не понравилось. Тихо ступив через порог, он на цыпочках зашел в прихожую; тишину нарушало чье-то тихое посапывание. Заглянув в зал, Даут заметил Аяза, мирно спавшего на софе.

— Ты снова спишь? Сейчас будешь рассказывать о толстяке с карманами… съязвил Даут, растолкав друга.

— А ты откуда это знаешь? — испугался проснувшийся Аяз.

— Все очень просто, дверь открыта. Ты скажи ему в следующий раз, чтобы он за собой дверь закрывал, — подсказал мальчик.

Аяз, казалось, совершенно не слушал или не слышал друга.

— Эй, проснись! — потребовал тот, тряся Аяза за плечо. — Что с тобой? Что-то новенькое… Что тебе поведал старичок?

— Ты знаешь, он поругал меня.

— Час от часу не легче, дома ругают, в школе ругают, вот и до снов дошли. Куда деваться бедному ребенку? — возмутился Даут. — Что этому толстому из толстейших не понравилось?

Аяз встал с софы. Вдруг он вспомнил про Ворону и обещанную ей котлету.

— Ворона! — закричал он и стал бегать по всей квартире в поисках кошки. Ворона не откликалась. — Ворона, кис-кис…

Аяз обошел все комнаты, заглянул в туалет, в ванную, на кухню. Вороны не было.

Даут, ходивший за Аязом по пятам, требовал:

— Чего хотел старик?

— Слушай, может, Ворона выбежала на улицу?

— Ну и пусть бежит! Далеко не убежит, она же не дура, — не унимался Даут. Его уже начинало обижать, что Аяз черную кошку предпочитает другу.

— А кто будет ремонтировать телевизор?

— О, слушай насчет телевизора! — встрепенулся Даут. — Ты слушал милицейские сводки?

— Нет, а что?

— Там передавали о чрезвычайном происшествии.

— Да, я что-то слышал, но телевизор сломался. Ну где же Ворона? — Аяз заглянул под стол, а затем за шторку.

— Твоя Ворона улетела, — пошутил Даут, раздосадованный невниманием друга.

— Ты серьезно? — удивился Аяз.

— Серьезнее быть не может, я когда к тебе шел, увидел, как она летела и лапками махала: раз-два, раз-два, раз-два.

— А как же она вылетела?

— В форточку, — продолжал шутить Даут.

— А форточки все закрыты, — схватился за последнюю нить Аяз.

— А у тебя Ворона — воспитанная кошечка, умеет не только телевизоры ремонтировать, но ещё и форточки за собой прикрывать.

— Да? Ну ладно, полетает и вернется. Что ты там говорил насчет чрезвычайного происшествия?

— На машину Смокинга напали бандиты в масках, никого и ничего не тронули, забрали только старый дипломат.

— Ну и что? Нам-то какое дело? Не в первый раз кто-то нападает, что-то забирает.

— Аяз! Ты проснулся? — почти выкрикнул Даут. — Я же тебе ясно говорю: они забрали дипломат!

Внимательно посмотрев на друга, Аяз только пожал плечами.

Тут уж Даут совсем не выдержал:

— Они забрали твой дипломат у Смокинга!

Только тут Аяз понял смысл происшедшего. Присев на край кресла, он схватился за голову:

— Что же теперь будет?

— Да ладно, что ты переживаешь? Ты же жил без этого дипломата, вот и дальше проживешь. Я даже рад, что так все произошло.

— Ой-е-ей, — застонал Аяз. — Что теперь будет?..

— Объясни толком, что происходит? Это ты из-за Вороны что ли? встревожился Даут за друга.

— Понимаешь, я обещал толстяку сегодня же вернуть дипломат. Он сказал, что если бы было нужно дипломат отдать Смокингу, он бы и сам это сделал.

— Нда!

— Где я теперь буду искать свой дипломат? — чуть не плакал Аяз.

Глава десятая ПОИСКИ КЕЙСА

— Надо как-то разыскать кейс, — вздохнул Аяз, обращаясь к Дауту. — Мысли есть?

— Мысли-то есть, но, думаю, что они тебе не понравятся.

— Тогда оставь себе!

Аяз ходил из угла в угол. Стукнувшись о край стола, натолкнувшись на торшер, и, наконец, запнувшись о пылесос, он выдал идею:

— Этот дипломат из автомобиля Смокинга умыкнули те мафиозники, в этом сомнений нет, Значит, он у них.

— А зачем мафиозникам твой старый кейс? — удивился Даут.

— Сам кейс им, конечно же, не нужен, но им важна суть.

— Что такое суть?

— Папа говорит: если ты поймешь суть дела — ты поймешь все. Ну. Понял?

— Нет!

— Вообще-то, я и сам не понимаю, — горестно вздохнул Аяз.

Он присел на край софы и опять задумался. Но Даут прервал его мысли:

— Пошли к Меньке!

— Зачем?

— Ну помнишь, там, у мафиозников, мы встретили его брата.

— Точно, — встрепенулся Аяз, — придем к нему, попросим отвезти нас к его главарю…

— А дальше?

— А дальше: пойдем к самому главному главарю и попросим вернуть дипломат.

Ребята быстро собрались, схватили по бутерброду, и уже через минуту, перепрыгивая через ступеньки, спустились во двор.

Менька жил в многоподъездном длинном девятиэтажном доме недалеко от Аяза. Надо было пройти мимо магазина, перейти дорогу, обогнуть кинотеатр, и вы у цели. Стояла весна, и у подъездов сидело много народу. Менька раскатывал во дворе на велосипеде. Завидев его, друзья окликнули одноклассника:

— Чего вам? — круто подруливая, затормозил Менька, чем вызвал зависть у друзей.

— Лучше бы тебе волшебник велосипед подарил, — прошептал на ухо Аязу Даут.

— Ну чего? — нетерпеливо буркнул Менька.

Даут, поковыряв носком кроссовки землю, спросил:

— Как дела?

— Плохо.

— Почему? — встрепенулись друзья.

— А потому, что два олуха мешают мне кататься на велосипеде.

— Это ты кого олухами обозвал? — возмутился Даут.

— Олухами я называю олухов. Понял? — высокомерно спросил Менька, и удобнее устроившись на сиденье велосипеда, поймав ногой педаль, дернулся, пытаясь уехать.

— Эй, эй, подожди, — схватившись за руль воскликнули друзья, — нам нужен твой брат.

Наклонив велосипед и опершись на правую ногу, Менька выпучил глаза.

— Зачем?

— У нас к нему серьезный разговор.

— У вас? Ладно, не смешите. Отваливайте, — он вдруг вспомнил про лазер, проигранный накануне Дауту.

— Подожди, не кипятись, — сказал Аяз, решив сменить тему разговора, — нам действительно необходима встреча с ним. — Он хотел ещё что-то сказать, но заметил Лимузу, стоявшую позади.

— Иди отсюда, — грубо сказал Аяз.

— Грубиян, — фыркнула девочка и, повернувшись, пошла прочь.

Убедившись, что та отдалилась на почтительное расстояние, Аяз доверительным голосом сказал:

— Нам надо встретиться с шефом твоего брата.

Менька не поверил своим ушам:

— Зачем?

— Чтобы попросить его вернуть Даутику и Аязику их сокровище — дипломат, услышали мальчики девичий голос

— Ты опять здесь? — обернувшись, стал наступать на Лимузу Даут. — Тебе сказали, брысь отсюда!

Лимуза, отпрыгнув на два шага назад, затараторила:

— Менечка, помоги мне, уйми их.

— А ну… — сжав кулаки, двинулся в сторону девочки Аяз. Его взбесило, что эта противная девчонка знает об их планах.

— Если вы не оставите её в покое, то я вам не помогу, — сказал Менька, аккуратно положив велосипед на землю. — Иди сюда, — обратился он к Лимузе. Она говорит правду? — спросил он у друзей.

Даут с Аязом насупились в знак согласия.

— Вы что, действительно думаете, что брат Менечки отведет вас к шефу, а тот вам спокойно отдаст дипломат, — вмешалась снова Лимуза. — А вы не задавали себе вопроса, зачем они рисковали, грабя Смокинга. Уж не ради ли вас?

— Молчи, девочка! — ещё сильнее насупился Аяз.

— Ты откуда знаешь, что их дипломат у шефа моего брата? — поинтересовался Менька у Лимузы.

Вздернув косичкой, Лимуза гордо объявила:

— Логика. Если Смокинг приехал к каким-то пацанам за какой-то вещью, значит эта вещь действительно ценная. А все ценное мафия пытается прибрать к рукам.

— Послушай, зачем ты учишься в школе? Тебе давно пора преподавать в милицейской академии.

— Нет, преподавать я не хочу, я буду манекенщицей. Красота плюс ум — это страшная сила!

— С чего ты взяла? — удивился Аяз. — Ну, может, сейчас ты доказала, что у тебя что-то в голове шевелится, а вот насчет красоты ты перегнула.

— Сказки читать надо. Помнишь, у Пушкина в "Золотом петушке" — Шамаханская царица!

— Так то в сказке! — протянул Даут.

— Интересно, а откуда у вас этот столь замечательный дипломат? парировала Лимуза.

— Ну все, хватит, — рубанул рукой Аяз. — Ты нам поможешь? — обратился он к Меньке.

— Не… я боюсь, — немного подумав, ответил тот.

— Правильно, — похвалила друга Лимуза, посмотрев на него влюбленными глазами, — разведчик был героем тогда, когда вовремя боялся.

Хлопнув Аяза по плечу, Даут сказал:

— Пошли домой, в этом море волн не бывает. Мы и без тебя познакомимся с твоим братом, — через плечо бросил Даут.

Но знакомиться с братом Меньки не пришлось потому, что вопрос решился сам собой.

Вечером, когда Аяз с родителями поужинали и уже сидели у телевизора, в прихожей раздался требовательный звонок.

— Кто это? — испугалась мама, — к тебе, наверное, Аяз.

Звонок повторился, необычно вереща, он требовал у хозяев скорейшего участия. Кнопку звонка приводил в ужас этот волосатый палец с головкой обгрызенного ногтя. Кнопочка с содроганием пыталась вжаться в коробочку всеми своими контактами, передавая бившую её дрожь на барабанную тарелку. Чувствуя гнетущее напряжение, звонок дзенькал, бренькал, всей душой и телом испугавшись за свою кнопочку, звенел, вкладывая в этот процесс весь свой опыт, талант, умение.

— Сейчас, сейчас, — заторопилась мама и спросила: — Кто там?

— Аяз Гатин здесь проживает? — услышала она из-за дверей.

— Да!

— Откройте!!! Милиция!

— Что мой сын натворил? — испугалась женщина, откидывая защелку.

На лестничной клетке в сопровождении четырех охранников с пистолетами в руках стоял Смокинг.

С очаровательной улыбкой и мягким елейным голоском Смокинг спросил: — Аяз дома?

— Да, — неуверенно ответила мама.

— Пожалуйста, пригласите его.

— Я здесь, — выглянув из-за спины матери, сказал Аяз.

Губы Смокинга растянулись в умильной улыбке:

— Возвращаем ваш волшебный дипломат. Спасибо, вы очень помогли государству. Благодаря вам, мы избежали многих ошибок. Мы отказались от не выгодных нашему народу проектов. Сейчас в работе новые законы на благо нашей страны, — расшаркивался он. Протянув Аязу его дипломат, Смокинг щелкнул пальцами. Охранники тотчас вытащили из лифта огромный букет алых роз и вручили его маме Аяза. Тут же в прихожей выросла целая гора каких-то коробок и коробочек. Когда охранники кончили с выгрузкой лифта и загрузкой прихожей, Смокинг, улыбнувшись в очередной раз, вытащил лист бумаги и, обратившись к Аязу, спросил:

— Я, надеюсь, все это останется в тайне, — и увидев утвердительный кивок мальчика, Смокинг спросил у его родителей: — надеюсь, вы не будете приставать к ребенку с расспросами, ведь это же государственная тайна.

— Н-но… — протянул отец.

— Никаких но… Распишитесь, пожалуйста, о сохранении тайны, — сурово сказал Смокинг, — вы же интеллигентный человек, — уже мягче закончил он, протягивая лист бумаги и ручку. И, не давая взрослым вникнуть в суть написанного, он ткнул волосатым пальцем в то место, где должна стоять подпись.

Дождавшись, когда родители оставят завитки росписи на бумаге, он убрал её в папку. Забрав ручку из рук папы Аяза, Смокинг вместе с охранниками стал спускаться по лестнице. Дверцы лифта хлопнули, и кабинка поехала вниз.

Когда все стихло, мама закрыла дверь и прошла в комнату. Она присела на софу и задумалась. Ее руки устало теребили букет роз. Уколовшись о шип цветка, мама вздрогнула.

— Что с тобой? — тронул отец её руку.

— Да так, укололась.

Словно чувствуя за собой вину, он погладил её тонкие пальцы, и виновато улыбнулся. Затем отец обратился к Аязу:

— Сынок, расскажи, что все это значит?

Аяз, немного подумав, решил все рассказать родителям. Про Карманкула, чудесные свойства дипломата, про Смокинга.

Когда Аяз закончил свой рассказ, мать потребовала вернуть волшебнику его дипломат.

— Хорошо, — тут же согласился Аяз.

— Интересно, а как ты это сделаешь?

— Не знаю, — пожал плечами мальчик.

Тут в разговор вступил папа. Заикаясь, он попросил:

— Аяз, а ты можешь продемонстрировать эту штуку?

— Какую штуку? — удивился Аяз.

— Ну… вот… эту… бегемотову пасть… — неуверенно продолжал отец.

— Пожалуйста! Что бы ты хотел проверить?

— Ну, допустим, твои уроки, — решился отец.

— Нет, уроки нельзя.

— Почему? — встрепенулись родители.

— Потому что я их ещё не приготовил.

— А чем ты до сих пор занимался? — привскочила мама.

— Подожди, мамуля, речь сейчас идет не об этом, — остановил её папа, давай проверим мою кандидатскую работу, — и отец принес папку с бумагами.

— Клади, — открыв дипломат, предложил Аяз.

— Нет, уж ты сам, пожалуйста. Лезть бегемоту в пасть, — это для меня сложно, — упорствовал глава семейства.

— Да чего там, — Аяз уверенно взял папку, положил её в дипломат и захлопнул крышку.

Через секунду крышка поднялась, и из дипломата вылетела папка.

— Вот видишь, папочка, летательный исход твоей кандидатской. Твоя кандидатская неправильна, — подвел итоги мальчик.

— Странно, ничего не понимаю, мой метод давно уже запущен в производство и успешно работает, дает заметные результаты и немалую прибыль, — засомневался отец. — Послушай, а может дипломат того… ошибается? — и папа в воздухе помахал пальцами, казалось, пытаясь уцепиться за невидимую нить.

— Папуля, дипломат ещё ни разу не ошибался.

Отец встал и ушел на кухню, где в углу, за маленьким столиком он творил чудеса инженерного искусства. Вместе со шкварчанием сковородки, бульканьем бульона в его голове закипали и рождались уникальные мысли и замысловатые идеи.

Собрав учебники, Аяз сел за уроки. Но тут его окликнула мама:

— Аяз, ты не видел папку?

— Он, кажется, ушел на кухню, — отмахнулся Аяз.

— Кто? — переспросила мама.

— Мам, ну поищи сама, мне надо делать уроки.

— Плюющиеся дипломаты, ходячие папки… — раскрыв глаза от удивления, опешила мама.

— Что с тобой — удивился отец Аяза, увидев испуганное лицо жены в дверном проеме кухни. — Ты принесла папку?

— А… а она к тебе ушла.

— Кто?

— Ну, папка!

— Нда, ты уверена? — озадаченно спросил он.

— Аяз сказал! — пожала плечами женщина.

— Ну и где же она? — оглянулся отец Аяза.

— Не знаю.

— Так, надо что-то предпринимать, — и мужчина решительно направился в комнату. — Аяз, так куда, ты говоришь, ушла папка?

— Не ушла, а ушел, — поправил отца сын. — Так вот же ты, а мама тебя ищет.

Ничего не понимая, отец протянул:

— Нет, мама ищет не меня, она ищет мою папку с диссертацией.

— Так она валяется под софой, — снова отмахнулся от родителей Аяз.

Глава одиннадцатая УЧЕНЫЙ ГЛОБУС

Утром, выскочив из подъезда, Аяз сразу же наткнулся на поджидавшего его Даута.

— Привет, а знаешь, я придумал, как нам попасть к главарю мафии…

Но Аяз перебил друга:

— Не надо. Смокинг вчера вернул дипломат.

— Фи… — разочарованно протянул Даут.

Он всю ночь не спал, придумывал планы похищения волшебного дипломата. Пиф-паф, тра-та-та! Взрыв, грохот, уханье бомб и визг поверженных противников рисовались в воображении Даута. Все оказалось так просто и неинтересно. Сразу же погрустнев, Даут умолк, до самой школы не проронив ни слова.

Когда Аяз с Даутом зашли в класс, все ребята притихли. Менька, приподнявшись из-за стола, заметил в руках Аяза вчерашний дипломат.

— Неужели отдал? — удивленно присвистнул он.

— Кто? — не понял Аяз.

— Ну, шеф брательника!

— Нет, Смокинг вчера сам принес.

— Как это благородно, — восхитилась Лимуза, — только вопрос: откуда у Смокинга дипломат, если вчера его у него свистнули? — подытожила она.

Аяз закипел от негодования:

— А ну, брысь!

Отдалившись от Аяза на безопасное расстояние, Лимуза продолжила:

— Логика мне подсказывает, что вас просто… наду…

Но её грубо оборвал Даут:

— Женские мысли и действия не поддаются логике, — заключил он.

— Не груби, — заступился за подругу Менька.

— Ах ты!!! Влюбленный трусливый разведчик, — сжав кулаки, наступал на Меньку Даут.

Неизвестно, чем бы это закончилось, хотя, скорее всего, дракой с катанием по грязному полу. Надеяться на дружеское рукопожатие было бессмысленно. Единственное, что могло разрядить атмосферу, так это только звонок. Через секунду он прозвенел.

В целом учебный день прошел без проблем, если не считать толчков, возню и ядовитые шуточки. Но последний урок биологии подготовил новый сюрприз.

В класс вошел Фель Менович вместе с низким сухим лысеющим мужчиной.

— А где биология? — зашумел класс, увидев высушенного раскопками ученого человека.

Фель Менович, откашлявшись, обратился к ребятам:

— Друзья! Учительница биологии заболела…

— Ура!!! Звезда Морей заболела! — раздалось со всех сторон, не давая учителю закончить начатую фразу.

— При чем здесь морская звезда? — недоумевал учитель истории, интеллигентно поправляя очки. — Сегодня к нам в гости пришел ученый, лауреат Государственных премий, писатель-историк и мой друг Плень Иванович Глобус.

— Что? География? — удивился Аяз. — А мы глобус прошли вдоль и поперек.

— Это он был руководителем раскопок Казанского Кремля, — продолжал Фель Менович, — и его очень заинтересовали наши ребята Аяз и Даут. Прошу вас, обратился учитель к ученому Глобусу.

— При губительном воздействии фронтов воздушных масс с переменно низко-высокими показателями давления, подзолистые почвы… — и ученый стал говорить долгую, абсолютно непонятную ребятам речь.

Дождавшись, когда его друг закончит свое выступление, и увидев вопросительные взгляды детей, Фель Менович пояснил:

— Моего друга очень удивило событие вчерашнего дня. Он хотел бы побеседовать с Аязом и Даутом.

Класс притих, ожидая дальнейшего развития событий. А учитель продолжил:

— Мальчики, пожалуйста, помогите найти ответы на ряд вопросов, связанных с раскопками. При раскопках найдено ещё много исторических фактов, требующих конкретных ответов. Дату возникновения Казанского Кремля мы уже выяснили. Я надеюсь, что вы разрешите воспользоваться услугами вашего дипломата и узнать, например, какому оружию, а может быть и домашней утвари принадлежит этот осколок, — и учитель показал кусочек то ли металла, то ли камня, изъеденного временем, на котором красовалась бирочка: «Топор».

Освободив дипломат от учебников и тетрадей, Аяз предоставил учителю возможность положить экспонат вовнутрь.

Через секунду он вылетел из кейса. Вместе с ним вылетели все варианты бирок, предложенных учеными: "наконечник копья", "наконечник стрелы", "женское украшение" и другие. Вскоре уже все ребята предлагали свои варианты, выдвигали новые версии: «стеклоразбиватель», "воронометатель", «зубовышибатель». Но дипломат неизменно отвергал все попытки найти правильный ответ.

Наверное, разгадки продолжались бы бесконечно, но в последний раз исторический камень, вылетев из дипломата, угодил ученому в глаз. Схватившись за глаз, Плень Иванович услышал веселую трель звонка.

Школьники, побросав в портфели свои пожитки, моментально освободили класс. Фель Менович ушел, уводя под руку расстроенного Глобуса.

— Ну, пошли, — предложил Аязу Даут.

— Да сейчас, — и Аяз стал складывать в дипломат свои учебники и тетради. Захлопнув крышку и собравшись уходить, Аяз с Даутом обомлели. И было от чего! Крышка кейса раскрылась и все имущество Аяза разлетелось по классу.

— Перегрелся, — констатировал Даут, ощупывая крышку сумки, — теплый.

Вздохнув, ребята снова стали собирать учебники… Домой они шли, неся книги и тетради подмышками.

— Верни ты этот дипломат своему мужику с карманами, — посоветовал Даут.

— Угу…

— Чего угу… Слышь, Аяз, а можно, я тоже сейчас к тебе пойду, посмотрю на этого пришельца.

Глава двенадцатая МЕХАНИЧЕСКИЙ ДИПЛОМАТ

— Пошли, — согласился Аяз. Он почему-то не сомневался, что толстяк появится.

Пообедав, ребята устроились на софе. По телевизору шел остросюжетный детектив. Даут, уставившись в экран, бросил Аязу:

— Когда появится твой толстяк?

— Боится, наверное, там же стреляют, гремят, — сказал Аяз. — Сделай потише.

Вскоре Даут и сам не заметил, как уснул. Аяз разбудил его:

— Ну что, видел толстяка?

— Какого толстяка?

— Ну того, что с карманами!!! — воскликнул Аяз.

Поняв, что все проспал, Даут расстроился:

— Может, тебе показалось? — схватился он за спасательную мысль.

— А дверь?

Мальчики бросились в прихожую.

— Ну вот, видишь, дверь закрыта, — обрадовался Даут.

— Ты не на дверь смотри, а на замки и защелки. Помнишь, когда мы с тобой пришли, мы их заперли, а теперь…

Даут почесал в затылке. Действительно, замки были открыты, защелка откинута, хотя он лично сам их закрывал и проверял.

Вернувшись в комнату, Даут спросил:

— Вернул старику дипломат?

— Нет.

— Ты че… совсем… — многозначительно указательным пальцем покрутил у виска Даут.

— Он сам не взял.

— Он че… совсем… — не отнимая палец от виска, удивился он.

— Это не его дипломат!

— Я щас… того… — в третий раз покрутил Даут пальцем.

— Понимаешь, это подделка. Этот дипломат напичкан всякими хитроумными электронными штучками. Он вовсе не волшебный. Вот смотри, — и Даут, оторвав обшивку дипломата, продемонстрировал другу микросхему, подключенную к толкателю. При закрытии крышки, он срабатывал и выталкивал все содержимое.

— Но он же не всегда выталкивал, — возразил Даут, — например, в нем ты нес учебники в школу…

— Видимо, заложена программа на повременное действие.

— Зачем они это сделали?

— Может, мафиозники действительно прихватизировали дипломат, а Смокингу стало стыдно, что его ограбили. Тогда опять надо искать мафиозников. Но где?..

— Слушай, — решил Даут, — я пошел домой. Ты подумай, я подумаю, может, так в два раза быстрее придумаем.

Попрощавшись, Даут ушел.

Вскоре пришли родители с работы и отец с порога заявил сыну:

— Твой дипломат оказался прав, мы нашли ошибку. Мы делали сложно, а оказалось все намного проще и, главное, дешевле.

— А дипломат не волшебный, это электронные штучки…

— Да-да, ты прав, все дело в электронике, — не вдумываясь в слова сына автоматически ответил отец и сразу же ушел на кухню.

Мама уже колдовала на кухне, пытаясь из ничего сделать что-нибудь вкусное. Когда семья села ужинать, в прихожей раздался звонок.

— Что, опять розы? — встрепенулась мама.

— Нет, — покачал отец головой, — это телефон.

— Странно… впервые перепутала звонки, — расстроилась она.

— Алло, — поднял трубку Аяз.

— Аяз, ты? — услышал он голос Даута.

— Что случилось?

— Я звоню, чтобы сказать, что я ничего не смог придумать.

— Ты звони только тогда, когда надумаешь…. - посоветовал Аяз.

— Включив телевизор, ещё не увидев изображения на экране, Аяз услышал:

— …Сегодня при налете на банк была обезврежена самая сильная группировка нашего города, — вещал диктор с телеэкрана. — Сейчас перед вами участники налета. Людей, узнавших или пострадавших от данных лиц, просим обращаться по телефону 02. — И по экрану замелькали физиономии налетчиков.

Неожиданно среди них Аяз узнал одного человека.

— Так это же Менькин брат, — воскликнул он, — значит, банду взяли. А как же дипломат?

— Аяз! — услышал он мамин голос. — Иди пить чай!..

На следующий день, в воскресенье, Аяз с утра стучался в дверь к Дауту.

— Ну, что надумал? Телевизор вчера смотрел? — спросил он с порога.

— Смотрел, — сонно ответил друг, — последняя ниточка оборвалась. Может быть, пойти к Смокингу?

— Ну, сегодня воскресенье. Смокинг наверняка на рыбалке или на охоте. А потом, как ты собираешься проникнуть в Дом Правительства?

— Не знаю, — пожал плечами Даут, — надо будет подумать.

— Я не Государственная Дума, моя «думалка» сегодня отдыхает, я в жизни столько не думал, сколько за эти два дня пришлось поработать, — устало сказал Аяз.

Глава тринадцатая ПОИСКИ СМОКИНГА

Аяз с Даутом все утро ломали голову, в надежде найти хоть крошку маленького решения, как вдруг Даута осенило:

— А пошли к Лимузе, эта вредная особа наверняка что-нибудь придумает.

— К девчонке за советом?.. — фыркнул Аяз, — Еще возгордится! Да ну её, все равно она не поможет.

— А мы не скажем, что пришли за советом. Мы сделаем вид, что все знаем без нее, она, как всегда, сама будет лезть со своими мыслями.

И ребята пошли. Около кинотеатра им навстречу попались Менька с Лимузой.

— Вот так встреча! Вы куда? — удивился Аяз.

Менька, с опухшими от слез глазами, прошмыгнул мимо друзей.

— Подожди… — окликнул его Даут.

— Мы скоро, — прошептала Лимуза, бросившись догонять друга.

— Я же говорил — не поможет, — раздосадованно махнул рукой Аяз, — придется ждать.

Купив стакан семечек, друзья устроились на скамейке. Время шло. Менька с Лимузой не появлялись. К кинотеатру стали подтягиваться люди, они шли по одному или группами. В основном, это были люди пожилого пенсионного возраста. Старушка, проходя мимо друзей, бросила:

— Ни стыда, ни совести, все кругом оплевали!

Кое-как запинав мусор от семечек под скамейку, Даут оглянулся. Он заметил около входа в кинотеатр целую кучу бумаги.

— А! Пошли отсюда, — махнул рукой Аяз и, перешагнув через бордюр, пошел в сторону дома. Затем, оглянувшись, позвал: — Даут, где ты?..

Даут возился с какими-то бумажками. Внимание Аяза вдруг привлекла агитационная листовка, приклеенная на трансформаторной будке. На этом черном ящике всегда красовался череп со словами: "Не влезай, убьет!" Череп был заклеен портретом кандидата в депутаты с призывом "Голосуй, а то проиграешь!" А ниже все так же можно было прочитать: "Не влезай, убьет!" Видимо, не хватило бумаги. Необычное сочетание призывов привлекло внимание Аяза и к личности самого депутата. Приглядевшись, он обомлел!

— Да это же Зеленый! Даут! — закричал Аяз.

— Ну, чего кричишь? — тут же ответил друг, уже стоявший позади. — На-ка, лучше, возьми кулечек.

— Да подожди ты со своим кулечком, тоже мне Гринпис!

Даут, мельком взглянув на портрет, продолжал заворачивать кулек. Но что-то его встревожило. Немного подумав, он развернул лист, из которого делал кулек.

— Узнаешь?

— Кого?

— Ну того, в подвале, который расспрашивал нас о дипломате?

— Ну-ка, ну-ка! — стал приглядываться Аяз. — Точно, это же он! И на трансформаторной будке он, посмотри!

— Так это, значит, он кандидат в депутаты, — и Аяз, схватив Даута за руку, потащил к кинотеатру, где была назначена встреча кандидатов с избирателями.

Встреча уже началась. В пустом огромном зале на сцене стоял оратор, иногда заглядывая в свои бумаги, он призывно повествовал:

— Я вор, но я иду в депутаты не воровать, я и так богат, я иду в депутаты, чтобы писать законы, которые облегчат жизнь мне, а я вам…

Устроившись поближе к сцене, ребята услышали:

— …Я не продаюсь, я сам все покупаю. Выбирайте меня, и вы поймете, что не ошиблись.

Оратор размахивал руками, топал ногами, призывая народ к любви и пониманию. Его речь иногда вызывала бурный восторг, иногда тихое негодование. Все девять человек, включая Аяза с Даутом, внимательно слушали выступление.

Вопросы задавали одни и те же.

— Повысят пенсию? — спросили шесть стариков.

— Запишите ваши фамилии, ваши пенсии будут повышены.

— А как насчет работы? — раздался неуверенный голосок молоденькой девушки из заднего ряда.

— С завтрашнего дня вы будете обеспечены работой, — и обратившись к секретарю, кандидат в депутаты сказал: — Запишите имя девушки, и где она хотела бы работать… А вы, молодые люди, чего вы хотели? — обратился он к Аязу с Даутом.

— А нас интересует дипломат! — уверенно произнес Аяз.

— Не понял, — удивился оратор. — Вы насчет образования?

— Мы хотели бы вернуть наш дипломат, который вы…

Но Даут не успел закончить, как его перебил кандидат в депутаты:

— Спасибо, дорогие друзья, за встречу. Все ваши наказы будут выполнены. И, спустившись по лестнице со сцены, мафиозник стал удаляться.

Еще минута, и он скроется в дверном проеме кинотеатра.

И тут Аяз крикнул:

— Он не волшебный!

Спина мафиози дернулась, и он, остановившись, обернулся к друзьям. Взглянув на них, он о чем-то подумал. Пауза затягивалась, мальчишки в ожидании забыли о дыхании. Наконец мафиозник передернул плечами и скрылся за дверями.

— С чего ты взял, что дипломат у него не волшебный? — спросил Даут, поднимаясь с кресла кинотеатра.

— А ты слушал его речь? Я вор, я вор!

— Ну и что?

— Значит, он действительно украл у Смокинга дипломат!

— Логично, но я все-таки не понял, почему ты решил, что дипломат у него не волшебный?

— А я и сам не знаю, надо было что-то сказать, вот я и сказал. Пошли отсюда!

Когда они вышли из кинотеатра, к ним подошел элегантно одетый мужчина:

— Босс приглашает вас откушать мороженое. В ближайшем кафе…

За столиком сидел мафиозник. Подсев к нему, ребята переглянулись. Мафиозник молча положил на стол старый Аязовский дипломат. Аяз тоже молча открыл крышку и оторвал обшивку, То, что они увидели, поразило всех. И этот дипломат был напичкан электроникой.

Мафиозник заскрежетал зубами:

— Он у меня поплатится! А я, дурак, перед избирателями: я вор, я вор, денег куча… Это надо же так наколоться!

Схватив радиотелефон, мафиозник приказал:

— Смокинга — сюда! С сумками, кейсами, дипломатами!

Взмахнув рукой, Безмен подозвал официанта:

— Пацанам весь набор сладостей. Мне — пиво!

— Может, мы пойдем… — неуверенно предложил Аяз.

— Не тушуйтесь, сейчас привезут дипломаты, опознаете свой, получите по велосипеду. Хотите велосипеды?

Велосипеды очень хотелось, но ввязываться во что-то неизвестное было опасно.

Раздумья друзей прервали официанты, несшие полные разносы сладостей. Такого разнообразия в выборе блюд Аяз с Даутом никогда не видали, даже в Хоринотрундийских фильмах. Все было не только красиво, но и необычайно вкусно.

— Откуда это? — удивился Аяз.

— Из местной заводской столовой. А вы давайте не стесняйтесь, — заулыбался Мафиозник.

Ребят не стоило уговаривать, они с удовольствием принялись за дело. Они так увлеклись, что не заметили, сколько прошло времени. От пира их отвлек визг тормозов автомобиля.

Около кафе остановилась машина черного цвета с тонированными стеклами, из задней двери выволокли полного мужчину в трусах. Друзья с трудом узнали в нем Смокинга. К животу он прижимал изодранный дипломат. Не замечая капель то ли пота, то ли воды, стекающих на асфальт, раздетый мужчина неуверенно приблизился к Мафиознику.

Схватив у него дипломат, Мафиозник протянул его ребятам:

— Этот?

— Вроде мой, — неуверенно сказал Аяз и, взяв в руки, подтвердил: — да, да, точно, мой.

Открыв крышку, Аяз ощупал обшивку. Сомнений не было: и этот дипломат оказался подделкой.

Оглянувшись на охранников, Мафиозник спросил:

— Еще есть другие дипломаты?

— Мы взяли его в бассейне. С ним был этот дипломат. Из дома, с работы, дачи собрали все кейсы, — и охранники выгрузили из машины на асфальт огромное количество сумок, портфелей, дипломатов, барсеток, кошельков.

Оглядев всю кучу барахла, Мафиозник взглянул на полуголого мужчину с огромным животом, украшенным множественными отпечатками утюга.

— Ну… — протянул он.

Сложив ладонь в ладонь в молитвенном жесте, возведя глаза к небу, толстяк простонал:

— Что вы от меня хотите?

— Где дипломат?

— Какой?

— Настоящий! — прошипел Мафиозник.

— Ну, они все настоящие.

— Зададим вопрос по-другому: где волшебный дипломат мальчика?

— А я… я… — заикаясь, проговорил Смокинг, — вернул его детям. Вот им, — и он указал пальцем в сторону друзей.

Аяз чуть не подавился куском пирожного.

— Он врет! — воскликнул он.

— Ну… — опять протянул Мафиозник, обращаясь к Смокингу.

Тот, разбрасывая руки в сторону друзей, заверещал:

— Да как вы смеете, сопливые…

Но он не успел закончить, как услышал:

— Ну… — суровая интонация этого «ну» не предвещала ничего хорошего.

Оробев, толстяк бросил:

— Твои же люди ограбили меня по дороге!

— Чьи люди? — предупреждающе остановил его Мафиозник.

— Хорошо, хорошо, чьи-то люди забрали дипломат и исчезли в неизвестном направлении.

— Но это не волшебный дипломат, — возразил ему Мафиозник. — А где волшебный?

— Хорошо, хорошо, я расскажу. Я знал, что этот волшебный дипломат вызовет сенсацию. Я нисколько не сомневался, что желающих на такую штучку окажется немало. Поэтому я сразу же заехал к одному народному умельцу, и он мне за пару часов изготовил две таких штучки. Одну я вернул пацанам, другую у меня забрали вы, ох… извините, забрали бандиты, а третий остался у меня.

— А какой из них настоящий? — опешил Мафиозник.

— Ну вот, мой, — скромно потупив глазки, ответил Смокинг.

Еще раз взглянув на электронную начинку дипломата, Мафиозник разочарованно протянул:

— А я думал, что дипломат волшебный, а это просто игрушка, — и, захлопнув крышку, Мафиозник протянул дипломат пацанам. — Забирайте свой чудо-кейс и мотайте отсюда. Взглянув на дрожащего Смокинга, он тотчас добавил: — Полотенце ему! Это же надо так наколоться. Поверил в чудо… я вор… я вор… расхохотался Зеленый.

Схватив дипломат, друзья поспешили покинуть кафе.

Только заскочив в квартиру Аяза и захлопнув дверь, друзья успокоились и перевели дух. Усевшись на софу, Даут протянул:

— Мороженое, кажется, было вкусное!

— Да, мне тоже так показалось, — и ребята залились смехом.

Успокоившись, Аяз решительно заявил:

— Надо обязательно вернуть старику дипломат, как бы не стало хуже.

— Вернешь, если это его…

— А чей же? Смокинг же сказал, что…

— Смокинг мог и обмануть, Ведь подсунул же он нам подделку.

— Да, — согласился Аяз, — но это он нас обманул, а мафиозникам врать не будет.

— А ты откуда знаешь?

— Но вернул же он нам наш дипломат!

— А где гарантия в том, что и это не подделка.

— Ладно, покажем старику, — сказал Аяз.

— А мне кажется, что вообще никакого старика не было, просто твой папа придумал хитроумные штучки, а ты мне задурил голову, — произнес задумчиво Даут.

— Ты что, мне не веришь? — от обиды закричал Аяз, — Ну ты же видел, как он правильно решал задачи.

— Все было тщательно спланировано, — красиво произнес Даут.

— Что?!! — сжав кулаки, пошел на друга Аяз.

— Да, да, да! — ехидно продолжал Даут. — Мне надо было с самого начала догадаться, проверить электронное дно твоего дипломата.

— Да я! да ты! — и Аяз вдруг расплакался.

— Во, ревешь, стыдно стало, я к тебе всей душой, а ты обманывать, это даже шуткой не назовешь. Я больше с тобой не дружу, — и Даут решительно направился к выходу. Хлопнув дверью, он ушел.

Аяз, уткнувшись в подушку, долго плакал. Ворона примостилась под боком мальчика, пытаясь своим присутствием успокоить хозяина. От души наплакавшись, и выкинув мокрую подушку на пол, Аяз включил телевизор.

На экране сразу же возник Карманкул:

— Плачешь? Искать надо волшебный дипломат!

— А где я его найду? — сквозь слезы спросил Аяз. — Его все равно нигде нет.

— Вот ты весь в этом: математику учить не буду, все равно пятерку не получу, спортом заниматься не буду, все равно из меня не получится олимпийский чемпион, это не получится… это не смогу… Делай, ищи! Верни мне мой волшебный дипломат, пока он бед не натворил. Ищи не причины, а возможности…

Глава четырнадцатая ИСЧЕЗНОВЕНИЕ АЯЗА

Даут, немного успокоившись решил: "Не буду дружить и разговаривать с этим лгунишкой и врунишкой". Идя по тротуару в школу, он складывал в пирамиду все плохие слова, которые он скажет этому бывшему другу.

Зайдя в класс, Даут собрал самые обидные, колкие изречения. В нем кипела злоба, и чем больше Аяз опаздывал, тем суровее становился Даут. Прозвенел звонок, но Аяз не появился. Даут злорадствовал: "Без меня даже в школу прийти вовремя не может. Вечно опаздывает!" Но когда Аяз не пришел ни на второй, ни на третий урок, Даут забеспокоился.

После третьего урока он не выдержал и уже через десять минут давил на кнопку звонка квартиры Аяза. Никто не отзывался. Тогда мальчик стал стучать, барабанить по двери; ещё один удар — и дверь, скрипнув, отворилась, приглашая непрошеного посетителя в полутемную прихожую. Сердце Даута сжалось в предчувствии опасности. Осторожно оглянувшись, он ступил за порог в темноту. Сделав шаг, он запнулся и упал на что-то мягкое. Даут похолодел от ужаса. Мяукнув, оно скрылось в темноте.

— Фу-ты, Ворона, напугала меня. А где Аяз? — поднявшись и зайдя в комнату, крикнул Даут. — Аяз! Опять спишь?

Но в комнате стояла тишина. Аяза нигде не было. Включив свет в прихожей, Даут заметил кроссовки друга и брошенный дипломат. В углу стоял новенький двенадцатискоростной спортивный велосипед.

— Вот это да! — восхищенно воскликнул Даут, поглаживая никелированную поверхность двухколесной машины. — Теперь я понимаю, почему Аяз не появился в школе. Я за него переживаю, а он дома любуется подарочком.

Обида плюс зависть с двойной силой захлестнули Даута. Хлопнув дверью, он направился домой, решив навсегда забыть о существовании этого человечка.

* * *

Заслышав шуршание ключа в замочной скважине, трехлетняя Лилита заковыляла к двери, встречая своего брата Даута. Увидев его, она сразу же затараторила:

— Татут, а тебе принесли лелосипет…

— Отстань! — отмахнулся от неё Даут.

— Ты лыиглал в лотиею, — её переполняло обилие информации, поэтому она не сразу заметила плохое настроение брата, но второе "Отстань!" обидело и раздосадовало малышку. Она засеменила к маме, сидевшей за швейной машиной.

— Мамочка, Татут обисает Лилиту, — и, обратившись к нему, решив помочь маме, она серьезно бросила: — Зачем Лилиту обисаешь, в укол поставлю!

— Даут, тебе действительно принесли сегодня велосипед, посмотри, он стоит у тебя в комнате.

Заглянув в комнату, Даут увидел точно такой же велосипед, как у Аяза.

— Сынок, откуда это? — спросила мама.

Оправившись от изумления и восторга, Даут радостно произнес:

— Вчера на встрече избирателей кандидат в депутаты раздавал всем подарки.

— И что, он всем подарил по велосипеду? — удивилась мама.

— Нет, велосипеды он обещал только нам с Аязом. Одной женщине он обещал работу, шестерым пенсионерам он обещал повышения пенсий.

— А остальным? — поинтересовалась мама.

— А больше никого не было.

Пожав плечами, женщина произнесла:

— Жаль, что я не пошла, — и немного подумав, добавила: — что-то в последнее время у меня швейная машинка барахлит.

— Мам, можно я покатаюсь на велосипеде? — спросил Даут.

— Да, да, конечно же, сынок, — задумчиво произнесла она.

— Я тосе хосю, — захныкала Лилита, вцепившись в колесо.

— Чего ты хочешь?

— С тобой хосю!..

— Куда?

— А ты кута?

Кое-как успокоив сестренку, наобещав ей кучу всевозможного из невозможного, Даут выкатил свое чудо на улицу. Зашуршали колеса, запели педали, зазвучала музыка движения велосипеда. Даут наслаждался, он носился по двору, переваливаясь из стороны в сторону. Он и не заметил, как наступил вечер. С трудом затаскивая велосипед в прихожую, Даут услышал:

— Сынок, Аяз был с тобой? Его родители звонили. Они беспокоятся.

— Мы с ним поссорились. Он, наверное, тоже катается.

— Кажется, они говорили, что велосипед стоит на месте.

"Странно", — подумал Даут. Запах с кухни манил и требовал мыслить о голодном желудке. Плюхнувшись на табуретку, мальчик принялся за жареную картошку.

Вскоре раздался звонок.

— Даут, сынок, тебя к телефону!

Схватив трубку, мальчик услышал приятный голос матери Аяза:

— Даут, добрый вечер, ты случайно не знаешь, где Аяз?

— Нет, может он у Меньки?

— Мы обзвонили всех ваших одноклассников, милицию, больницы…

Дауту очень не понравилась эта информация, по спине забегали мурашки. Он сразу все вспомнил и представил, как обвинил друга во лжи. Он решил поговорить с отцом Аяза. Услышав его голос, Даут спросил:

— А дипломат, ну волшебный дипломат… — поправил он себя, — это не ваше изобретение?

— Увы, молодой человек, я был бы счастлив сконструировать такую штучку, но моя кандидатская и докторская не в силах помочь понять смысл происходящего.

— Значит, это действительно волшебный дипломат, — констатировал Даут, надо спасать Аяза… — задумчиво произнес он и, не попрощавшись, положил трубку.

Глава пятнадцатая АЯЗ ИЩЕТ СВОЙ ВОЛШЕБНЫЙ ДИПЛОМАТ

После исчезновения Карманкула, Аяз решился взяться за дело. Хоть он был уверен, что все бессмысленно. Но неведомое ранее чувство ответственности теребило мальчишку, призывая к действиям. Вспомнив приемы разведчиков из телесериалов, он нарисовал схему-список людей, кому, возможно, был нужен волшебный дипломат.

1. Даут

2. Лидия Мидиевна

3. Фель Менович

4. Менька, Лимуза

5. Плень Иванович

6. Смокинг

7. Безмен

8. Родители

"Менька с Лимузой отпадают, они узнали о волшебных свойствах дипломата только после того, как я его отдал Смокингу". И Аяз аккуратно вычеркнул их из списка. "Фель Менович и Плень Иванович тоже не могли поменять дипломат. Фель Менович узнал о дипломате тоже после приезда Смокинга, а когда Плень Иванович появился, у меня уже была подделка". Через секунду их фамилии исчезли из списка. Аяз вычеркнул фамилию Лидии Мидиевны, удивившись, зачем он вообще её туда вписал."Так, теперь с родителями. А что с родителями? — думал Аяз. Получается, они тоже никогда не видели настоящего дипломата, и Безмен не видел, и Смокинг не видел. Один Даут только видел. Значит, только Даут мог поменять мне дипломат".

От этих мыслей о своем друге Аязу стало ещё тоскливее.

"Интересно, — подумал Аяз, — кто помог ему изготовить такую точную копию? Завтра в школе придется разбираться. Может, позвонить сегодня?"

Решив оставить неприятный разговор с Даутом до утра, Аяз спрятал список в ящик письменного стола.

Утром, наскоро позавтракав, Аяз вылетел из дома, торопясь появиться в школе раньше Даута. Он так усердно торопился, что чуть не выскочил на красный свет светофора. Было огромное желание рвануть через пустую дорогу, только где-то вдалеке маячила сверкающая машина. Мальчик уже приготовился перебежать пустую дорогу, как его внимание привлек приближающийся черный автомобиль. Аяз сразу же узнал машину дипломата Хоринотрундии. Автомобиль приближался, притормаживая на желтый свет светофора. Вспыхнул зеленый для Аяза, но мальчик не двигался, мысли о господине Джонсоне Всенаме напомнили ему о недавнем случае.

Через секунду Аяз уже аккуратно стучал пальчиком в стекло автомобиля:

— Господин Всенам, я так рад вас видеть, — кричал Аяз в тонированное зеркальное стекло.

Из первой двери выскочил охранник серьезных размеров. Нахмурившись, он прогудел:

— Пацан, брысь от машины, запачкаешь!

— Я только хотел поприветствовать господина Всенама, — промямлил мальчик, не переставая стучать в стекло.

Стекло опустилось и из окна выглянуло разглаженное лицо с маской улыбки господина Джонсона Всенама.

— О, кого я есть созердумать, мой крошка друг!

Аяз, видя, что времени у него осталось почти ничего-секунда, и вспыхнет зеленый для посла, — сделав плаксивую гримасу на лице, прошептал:

— Пожалуйста, господин Всенам, подбросьте меня до школы.

— Но… — кисло протянул Дипломат, — ну корошо.

Не успев закрыть дверцу, Аяз почувствовал, что машина тронулась.

— Как поживайть молодочка человек, — учтиво спросил Дипломат, играя роль гостеприимного хозяина.

— Прекрасно, — соврал Аяз, и забарабанил пальчиками по крышке дипломата.

— Господин Всенам, — обратился Аяз к послу, — в прошлый раз вы подарили мне свой кейс, но я в суматохе забыл его забрать, — и Аяз потянулся за кейсом Всенама.

Господин Всенам вздрогнул от неожиданности. Схватив обеими руками свой кейс, он вскрикнул:

— О, там важный бумага.

— Да заберите свои важные бумаги, а кейс мне отдайте, это же, вроде, как мой подарок, — и немного подумав добавил, — подарок вашей Великой страны Хоринотрундии.

— Это другой кейс — это есть подарок президента вашей страны. Ваш кейс, я вручать вам завтра на школьной сантиметре, ой… досочке… — и господин Всенам ласково похлопал Аяза по плечу.

— Линейке, — подсказал Аяз.

— О, да, да, я есть плохо говорить ваш язык.

— Прекрасно! — барабаня пальчиками, ответил Аяз; задумавшись, он обидчиво забубнил что-то себе под нос.

— О чем думайть? Размышляйт?

— Да так, — отмахнулся Аяз.

Ему вдруг захотелось наговорить кучу гадостей этому лощеному послу Хоринотрундии. Вспомнив, какое удивление вызвал у него волшебный дипломат, Аяз продолжил:

— Вот вспоминаю заклинание своего волшебного дипломата.

— Что есть заклинание? — подпрыгнул посол.

— Волшебные слова, их надо обязательно говорить каждые три дня, иначе дипломат потеряет свою силу.

— А что есть за слова? — напрягся Всенам.

— А зачем вам? — прицепился Аяз.

— Да так, интересно, — равнодушно отмахнулся Всенам.

— Да я пошутил, — кисло улыбнулся мальчик, — и нет у меня волшебного дипломата.

Губы Джонсона Всенама расплылись в очаровательной улыбке.

— Понимайт, понимайт.

Заметив косой взгляд мальчика, Всенам вытащил сигареты и закурил. Руки его подрагивали.

Машина затормозила, дверца открылась, приглашая мальчика освободить салон. Подхватив свой дипломат-подделку, вежливо улыбнувшись и поблагодарив, Аяз вышел.

— Что-то надо делать, — хаотически соображал он. Его не отпускало предчувствие чего-то невыполненного, уходящего. Неожиданно для себя, дернув ручку дверцы, он закричал:

— А ну, верни мой дипломат!

— Какой дипломат? — обалдел от неожиданности посол Хоринотрундии.

Аязу вдруг стало стыдно от нелепости положения, но отступать было поздно.

— Верни, говорю! Я все знаю. Или я закричу на всю улицу, что вы вор волшебных дипломатов.

— Хорошо, хорошо, садись в машину, я сейчас освобожу твой дипломат от своих бумаг, — вдруг серьезно сказал Всенам.

Не ожидая такого поворота событий, Аяз совершил ошибку. Бухнувшись на сиденье рядом с Всенам, он стал ждать выполнение обещанного.

Всенам полез в карман, вытащил носовой платок с какой-то бутылочкой. Прикрыв свое лицо платком, он распылил содержимое бутылочки в лицо Аязу.

— Что вы де… — не успел договорить мальчик, как окунулся в темноту.

Когда Аяз очнулся, было уже очень темно, пахло бензином, резиной и очень болела голова. Было неудобно лежать в маленьком замкнутом пространстве. Приподняв голову, мальчик больно ударился о какое-то металлическое ребро, и тут же услышал:

— Ах, да, о пацане… — Аяз узнал голос Всенама. — Самолет у меня вылетает через четыре часа, значит, через пять часов откроешь багажник. Я думаю, у него хватит ума выбраться из него. А я в это время буду уже в небе… — услышал Аяз удаляющийся голос. Последних слов мальчик уже не расслышал.

"Значит, я в багажнике, и мне ещё долго предстоит здесь валяться. Интересно, сколько времени я уже здесь?" — думал Аяз. Он ещё раз пошевелился, попытался перевернуться, открыть капот, но со связанными руками и ногами сделать это было сложно. Еще пару раз ударившись лбом, ногой, плечом и, наконец, успокоившись, он прислушался.

Время тянулось медленно; иногда Аяз переворачивался, пытаясь, насколько это возможно, найти более удобное положение своему занемевшему телу. Он задавал себе миллион вопросов, не находя на них ни одного ответа. Как там родители? Что сейчас — день ли ночь? Ему уже казалось, что про него совсем забыли. Наконец он уловил шуршание, затем щелчок. Яркий свет ударил в глаза, заставив их зажмурить, кто-то небрежно дергал его за руки и ноги, освобождая от пут. Свет погас, и опять стало тихо и темно.

Полежав ещё две-три минуты, Аяз пошевелил затекшие тело. Кровь, почувствовав свободу, смело ринулась ко всем клеточкам организма, доставляя мальчику резкую боль освобождения. Вывалившись из багажника, он с трудом разглядел нечеткие очертания фигуры.

— Очухался, — услышал Аяз. — Сейчас я отвезу тебя домой, — продолжал тот же голос, — садись в машину.

Попытавшись подняться на ватные ноги, и не удержавшись на них, мальчик словно баран ударился лбом об дверцу машины.

— А… — возмутился голос, — красавицу мою сломаешь. Аяз почувствовал как сильные руки подхватив его, сунули на заднее сиденье автомобиля. — Кажысь не поцарапал, — устраиваясь на сколько возможно, услышал бормотание Аяз.

Ворота заскрипели, открывая пространство ночи. Машина лениво перекатывалась по ухабам, плавно покачиваясь по колдобинам. Аяз абсолютно не ориентировался в местности. Сплошная черная масса леса, прорезанная узкой замысловатой дорогой, спряталась под покрывалом тумана. Вскоре дорога разгладилась, навстречу стали попадаться одинокие автомобили. Несколько крутых поворотов, и машина въехала в город. Тут Аяз уже стал примечать знакомые места. Заехав на теневую сторону улицы, машина остановилась около дома мальчика.

Водитель, за всю дорогу ни разу не произнесший ни одного слова, сказал:

— Выноси свой лоб! Чуть машину не угробил.

Но Аязу и не надо было этого говорить, он уже хлопал дверцей автомобиля освобождая его.

Водитель выглянув в окошко заорал:

— Дома есть холодильник?

— Есть, — несмело произнес Аяз.

— Вот и хлопай его дверцей, — взревел тот.

Машина заурчала, трогаясь с места. Отскочив от неё на три шага, Аяз оглянулся, но машину уже поглотил серый туман. Только удалявшееся урчание мотора напоминало Аязу о случившемся. Как только этот звук стих, мальчик бросился домой.

Он только успел вставить ключ в замок, как дверь сама распахнулась, и на пороге появились родители. Прижав к себе сына, мама расплакалась.

— Сынок, милый мой, живой, — услышал Аяз.

— Ты знаешь, который теперь час? — сурово спросил отец, так как ему тоже очень хотелось обнять сына, приласкать и пожалеть мальчика, но он боялся показаться сентиментальным. — Ну, я жду ответа…

— Нет, не знаю…

— К твоему сведению, уже четыре часа утра. Где ты был?

— У меня украли мой волшебный дипломат, и я его искал, — тихо проговорил Аяз.

— Да, да. Даут так и предполагал, — затараторила мама, — надо ему позвонить. Подожди, надо позвонить и в милицию, и директору школы… — и женщина, бормоча что-то себе под нос, бросилась к телефону.

— Не надо никому звонить, я же здесь, дома, — устало протянул Аяз.

— Вот поэтому-то и надо позвонить, ведь все они волнуются за тебя, предупредил отец.

— Почему они волнуются? — удивился Аяз.

— Понимаешь, — грустно ответил отец, — мы тебя ждали до двенадцати часов ночи, но когда ты не появился ни в час, ни в два, мы начали бить тревогу. Пошли тебя искать, но туман — гений игр в прятки, обыграл нас, мы заблудились уже в детской песочнице. Пришлось вернуться и ждать до утра.

Мама усердно крутила диск телефона, иногда платочком смахивая слезу со щеки.

Через пятнадцать минут, когда Аяз с родителями уже пили чай, прибежал Даут. Поздоровавшись, он разглядел огромнейший синяк на лбу друга:

— Извини…

— За что? — удивился Аяз.

— За то, что не поверил тебе. А где ты был?

— Искал дипломат.

— Нашел?

— Нет, но я знаю, где он может быть.

— Где? — привскочил с табуретки Даут, расплескав горячий чай.

— Поосторожней! — посоветовал отец Аяза. — Давай, сынок, рассказывай.

— Мы можем ещё успеть. Сегодня туман, значит нелетная погода.

— А причем здесь летная погода? — удивился Даут.

— Осталась надежда, что наш дипломат ещё не улетел, — ответил Аяз.

— Он что, ещё и летать умеет? — поинтересовалась мама. — Это как ковер-самолет?

— Нет, дипломат летать не умеет, а вот наша Ворона умеет, Даут сам видел, — гордо сказал Аяз.

Увидев испуганное лицо женщины, Даут поспешил её успокоить:

— Я пошутил насчет Вороны, а Аяз очень доверчивый, вот и попадает во всякие истории.

— Не буду ничего рассказывать, — насупился Аяз и, встав из-за стола, стал собираться.

— Ты куда?

— В аэропорт.

— Зачем?

— Туда поехал господин посол Джонсон Всенам, теперь у него мой волшебный дипломат. Может, ещё успею.

— Я с тобой, — в один голос сказали все.

После непродолжительных дебатов, решено было оставить маму отвечать на телефонные звонки, а мужчины возьмут на свои плечи задание более ответственное — это поездка в аэропорт. Папа настаивал на том, что уже поздно, и придется смириться с потерей, но мальчишки решили все-таки съездить, просто так, для очистки совести. Мужчины собрались: в пять часов утра они вышли из дома.

До аэропорта добрались без приключений, на первом рейсе автобуса. Правда, папа по пути забежал к своему другу и оттуда вышел с тяжелой сумкой.

— Зачем это? — поинтересовались друзья.

— Может, пригодится, — потряс ею отец, — работает безотказно, с этой штукой открываются любые двери, даже к президенту.

— Это твое новое изобретение? — поинтересовался сын.

— Ну, да, — заулыбался отец, — по-другому никак не получается, а этот способ проверенный.

Глава шестнадцатая АРОМАТЫ ПРИКЛЮЧЕНИЙ

Покинув автобус с сонным водителем, отец заторопился:

— Где здесь туалет?

— Судя по запаху, там, — указал Даут на левое крыло аэропорта.

— Ты, пап, сходи, а мы тебя здесь подождем.

— Ты мне нужен, — схватив сумку, заторопился отец. — Даут, здесь покараулишь, пока мы переоденемся.

— Зачем?

— Для конспирации.

— Это как революционеры! — восхищенно воскликнул Аяз. — А в туалет идти обязательно? Там же дышать нечем.

— Так надо, — буркнул отец и силой потащил мальчика по лестнице вниз. «Ароматы» воздуха подсказывали о близости цели. Захлопнув дверь, он достал из сумки серые тряпки.

— Переодевайся.

Поморщившись и заткнув нос, Аяз подчинился.

Двумя пальцами приподняв безобразные штаны, Аяз уловил смрад.

— Что это за химическое оружие, — задыхаясь, застонал мальчик.

— Спецодежда, — буркнул папа, натягивая перчатки, а затем штаны.

— Бе, какая гадость, весь воздух испортили, — возмутился мальчик. — Может, не надо? — с надеждой переспросил он.

— Может, действительно, не стоит, — задыхаясь, засомневался отец, держа в руках куртку от спецовки, — да ну… зачем нам этот дипломат, жили без него и дальше проживем.

Глубоко вздохнув, чуть не задохнувшись, Аяз стал залазить в штаны:

— Раз надо, так надо, — успокаивал он себя.

Когда они вышли из туалетной комнаты, Даут их не узнал. Увидев двух грязных рабочих, он уступил им дорогу и отвернулся, пытаясь поймать глоток свежего воздуха.

— Ну все, мы готовы, — сказал маленький рабочий, подходя к Дауту.

— О, это ты, так воня… — но, заметив взгляд отца Аяза, Даут осекся.

— Нам пора, — сказал папа. — Твоя задача, — обратился отец к сыну, молчать, а твоя, Даут: смотреть в оба и примечать! Пока мы будем в самолете, ты остаешься в здании аэропорта.

— Ну, пошли, — надвинув кепку на глаза, решительно двинулся отец по направлению таможенного контроля. В руке он тащил какие-то железные трубки, банки.

К стойке таможенного контроля стояла небольшая очередь. Люди предусмотрительно отодвигаясь на почтительное расстояние и вытаскивая носовые платки, беспрекословно пропустили двух рабочих.

Высокий таможенник с белозубой улыбкой выглянул из-за монитора компьютера. Лицо, секунду назад являвшееся воплощением безукоризненной красоты, постепенно покрылось гримасой презрения. Потянув носом и затаив дыхание, он сквозь зубы выдавил:

— Кто такие?

— Санэпидемстанция, — и, махнув рукой в сторону сына, бросил, ассенизатор на Хоринотрундийский самолет по спец. пропуску.

— Почему идете здесь, а не по служебному входу?

— Там посол. Здесь велено.

— Документы?

— Вот, пожалуйста, лениво вытянул бумагу отец, нечаянно просыпав серый порошок клопомора и дуста.

— Аккуратнее, — поморщился таможенник.

Аяз из-под козырька кепки наблюдал, как таможенник Речкин, так значилось на табличке, прикрепленной на лацкане пиджака, брезгливо взял бумажку.

"Уж не сын ли это великого спортивного комментатора?" — припоминал Аяз фамилию.

Развернув её, Речкин ужаснулся, из бумажки посыпались тараканы, клопы и всякая нечисть.

— Да, да… — округлив глаза, потеряв дар речи, защелкал зубами страж границы.

— Извини, друг, я на работе, при исполнении, так сказать… — пожал плечами отец, — документы ассенизатора проверять будешь? — поинтересовался он.

Набрав полную грудь воздуха и чуть не задохнувшись, раскрасневшийся таможенник повизгивая, самоотверженно стряхивал с себя кровных врагов санэпидемстанции.

— Не будешь, значит, — выждав паузу, подытожил отец. Аккуратно сложив серую бумажку, выпавшую из рук таможенника, и, подхватив сумку с инструментами, он направился на летное поле, где на солнышке в обществе серых самолетов сверкая грелся, белый лайнер посла Хоринотрундии. Сын семенил следом, отпугивая своими ароматами пассажиров и работников аэропорта. Стая черных ворон потянулась нескончаемым шлейфом за Аязом.

Беспрепятственно преодолев длинноногую стюардессу, брезгливо выскочившую из салона, отец облегченно вздохнул:

— Вот, сынок, умей пользоваться слабостями людскими. А теперь за работу. Ищи свой дипломат.

В салоне, кроме накрытого столика, было пусто. Открыв багажное отделение, Аяз охнул: все полки и весь пол был аккуратно заставлены сумками, как две капли воды сходными с его дипломатом.

— А как его здесь найти? Зря пришли, — заплакал Аяз.

— Нда, — почесал в затылке отец, — задача усложняется. Ну, думай, а мне придется протянуть время, — и, надев на лицо себе и сыну маски, отец закачал насос, разбрызгивая пульверизатором гадостный клопомор.

Глава семнадцатая СЛОМАННЫЙ КАБЛУК

Карманкул рассказал мне много сказочных историй. Я их слушала и записывала. Я не знаю, сколько прошло времени, но туман уже стал рассеиваться, и вскоре объявили посадку ряда рейсов, однако моего среди них не было. Меня все время тревожила мысль об украденном паспорте. В очередной раз задумавшись об этом, я услышала:

— О чем думаем? — это спросил Карманкул.

— Извините, но мне все-таки неудобно из-за паспорта.

— А, ты об этом, вот возьми, верни, — и Карманкул протянул мне паспорт.

Отложив блокнот в сторону и взяв паспорт, я встала. От долгого сиденья затекли ноги. Спускаться на высоких каблуках было не удобно. Я уже увидела того респектабельного человека, который стоял у стойки кафе и наслаждался утренним кофе, но…

— Зачем я одела эти босоножки, ведь не люблю же каблуки; да, чего только не сделает женщина ради красоты…, - думала я, приближаясь нему.

То ли я засмотрелась, то ли устала, но моя левая нога подвернулась, и я услышала треск ломающегося каблука моих дорогих, новых хоринотрундийских босоножек. Потеряв равновесие, я стала глупо размахивать руками, пытаясь найти опору. Вдруг мои пальцы наткнулись на что-то мягкое, податливое. Инстинктивно схватившись за неведомое, но казалось спасительное, я почувствовала, что падаю, — увлекая за собой молодого человека, цепко держа его за полы пиджака.

Должна сказать без лишней скромности, что грохот был не малый. Тем более что ещё упал и столик, за который пытался удержаться молодой человек.

Я не помню, сколько мы копошились на грязном, залитом кофе полу, но мне помогли подняться два здоровенных верзилы, при этом закрутив мне руки за спину.

Отряхивая от грязи свой пиджак, посол Хоринотрундии рассвирепел:

— Куда смотрейт полиция?

— На вас смотрит милиция, — ответили неизвестно откуда взявшиеся два милиционера.

Увидев спрятанный за поясом Джонсона пистолет, нас попросили пройти в кабинет стражей порядка. Джонсон попытался объяснить, что у него самолет и дипломатическая неприкосновенность.

Я ковыляла на сломанном каблуке, пытаясь сумочкой прикрыть дырку на чулке. Украдкой бросая взгляд на любопытную толпу мгновенно собравшуюся на месте происшествия, я стыдливо пыталась отряхнуть с платья пыль. В толпе зевак ободряюще улыбнулся Карманкул. "Вот и отдала паспорт, сделала доброе дело… Не делай добра, не получишь и зла…" — бормотала я себе под нос.

Ответив на ряд формальных вопросов, я услышала:

— Зачем вы напали на господина посла?

— Да я и не собиралась на него нападать.

— А господин посол утверждает, что вы сзади пытались снять с него пиджак, кстати, очень дорогой. Знаете, как это называется? — спросил милиционер.

— Да, знаю, — защищалась я, — мелкая неприятность.

— Это называется разбойное нападение. Что, понравился пиджачок господина Джонсона? — съехидничал милиционер.

— Понимаете… — начала я объяснять ему.

— Ничего не хочу понимать! — прогремел страж порядка, стукнув кулаком по столу. — Зачем вы подошли к господину?

— Я хотела вернуть ему паспорт.

— Что-о-о… — округлив глаза, протянул милиционер, — Значит, вы ещё и его паспорт умыкнули?

— Нет, меня попросили его вернуть.

— Кто попросил?

— Я его случайно нашла, — я поняла, в каком глупом положении оказалась: если сейчас начну рассказывать о Карманкуле и сказке, то меня посчитают не только бандиткой, но и сумасшедшей. "Дешевле молчать", — решила я, потому что босоножки уже отправили на экспертизу на случай подпила, колготки тоже забрали оставив мне только одни дырки. На самолет — практически опоздала, так как уже давно было объявлено об окончании посадки. Вместо того, чтобы усаживаться в мягкое кресло авиалайнера, я сейчас торчала на табуретке в комнате милиции. Если лавина идет, то обязательно где-то рядом. Меня спасало только то, что Джонсон куда-то очень торопился и все время поглядывая на часы — бубнил, что его ждут государственные дела, что он без претензий к этой террористке, причем все время намекая о важности содержимого его багажа.

Вскоре меня отпустили из-за отсутствия заявления от пострадавшего. Джонсон Всенам, подписав какие-то бумаги, выскочил из комнаты милиции. Выйдя босиком, я оглянулась в надежде найти киоск, где могла бы приобрести какие-нибудь тапочки. Тут мой взгляд наткнулся на Карманкула. Насупившись, я отвернулась и зашагала в противоположную от него сторону.

— Ну, не обижайся, — услышала я сзади, — смотри, что я тебе купил. Я думаю, что тебе понравится, — и Карманкул, забежав вперед, открыл крышку коробки, на дне которой лежали замечательные удобные босоножки. Сердце мое стало медленно оттаивать. Взглянув на свои босые ноги, я присела на скамейку и стала обуваться. Пока я колдовала над застежками, Карманкул посвящал меня в тайну моего падения.

— Понимаешь, надо было во что бы то ни стало задержать Джонсона. Поэтому пришлось пожертвовать твоим каблучком.

— Я все ещё не понимаю, зачем надо было его задерживать? — удивилась я.

— Посол обманным путем завладел волшебным дипломатом Аяза, а Аяз опаздывал в аэропорт, так что пришлось помочь. Пока ты сидела в комнате милиции, а Джонсон вместе с охранниками находились рядом с тобой. Аяз проник в самолет.

Когда сказка закончится, тогда я тебя с ними познакомлю.

* * *

Когда объявили об окончании посадки на мой рейс, я, махнув Карманкулу на прощание рукой и схватив дорожную сумку, ринулась к таможенной стойке для прохождения регистрации.

Некультурно подвинув культурную очередь пассажиров, я гордо «предъявила» свои документы таможеннику. «Речкин» прочитала я на табличке, прикрепленной к лацкану пиджака. "Уж не родственник ли это великого спортивного комментатора", — подумала я, пытаясь успокоиться после пережитых событий. Пальчики мои дрожали, язык заплетался, глаза нервно подергивались.

Речкин вкрадчивым голосом поинтересовался:

— Наркотики, крутобаны, ценности, контрабанду, незаконный груз имеете?

— Нет, — затрясла я головой. "Интересно, — подумала я, — неужели он ждет ответа «Да».

— А почему вы дрожите? — зацепился он.

— Замерзла. У меня колготки порвались.

Взглянув на меня, он сквозь зубы процедил:

— Пройдемте со мной на личный досмотр.

— Что, опять проблемы? — возмутилась я. — Да меня только что проверяли.

— Очень хорошо, если другим можно, почему нам нельзя. Прошу вас, — указал Речкин на серую дверь

Процедура досмотра заняла не более пятнадцати минут. Все закончилось относительно благополучно, если не считать оторванных каблуков новых босоножек, отпоротой подкладки сумочки. Попрощавшись с милыми дамами и выйдя из комнаты досмотра, я обратилась к Речкину.

— Я не опоздаю на самолет?

— Нет, не опоздаете, — улыбнулся он, — вы вообще никуда не полетите.

Мои ноги задрожали, по телу побежали мурашки от холода и страха.

— Я не ослышалась?

— Это ваш паспорт? — показал он мне мой документ.

— Да, — закивала я головой.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Подпишите, — пододвинул он мне бумагу.

— А в чем, собственно, дело? — возмутилась я. — Что за бумажки вы мне суете?

— Подпишите, это акт проверки вашего паспорта, — ласково успокаивал меня Речкин, — небольшая формальность.

Взглянув в бумагу и ничего не поняв, я гордо заявила:

— Я отказываюсь подписывать без адвоката.

— Вам же хуже. Своим некорректным поведением вы усугубляете ваше незавидное положение.

— Ничего не понимаю.

— Не родился ещё такой человек, который бы разобрался в нашем таможенном законодательстве. Хотя это так легко, как в сказке: "Корешки мне, вершки тебе". Нам права, вам обязанности.

— Давайте, отложим это дело до моего возвращения, нехорошо задерживать самолет.

— А самолет давно в воздухе. А вам предъявлено обвинение в незаконном приобретении паспорта. Где вы получили его? — потряс он перед моим носом красной книжечкой.

— По месту жительства.

— Так вот бланки этих паспортов вашим ЖЭКом не получались, а вот и справочка, — и Речкин сунул мне под нос какую-то бумажку. Буквы плясали злорадный танец, не давая себя прочесть.

— Ну как же… — растирая слезы, всхлипывала я, — ну как же… — пыталась что-то сказать в свою защиту. Но тут к стойке таможенника подошел Джонсон Всенам.

Брезгливо взглянув в мою сторону, он поприветствовал Речкина.

— Господин посол, а мне сказали, что вы через служебный вход выйдете, скрылся за улыбкой Речкин.

— Я с народом. Мой дипломат, паспорт, — протянул документы посол.

— Ой, что вы, что вы, ещё приезжайте, — замахал ручками Речкин, гордо стукнув штампом в декларации. — Привет вашей стране.

Взяв декларацию, Всенам обратился к Речкину:

— Что с этой женщиной? — подразумевая меня, спросил он.

— А так… нарушитель границы, контрабандист, — пренебрежительно махнув рукой, бросил Речкин.

— Я так и подумайт, — сказал Джонсон и сунул бумагу в кейс.

Через секунду декларация посла, вылетев из кейса, запорхала по залу.

— Это, кажется, ваша декларация, — воскликнул Речкин и бросился ловить бумажку.

— Какой возмутительный оплошность, — воскликнул Джонсон и подумал: "Надо же так опростоволоситься". — Не аккуратно работаете. Сунуть ведь тоже надо уметь. Понаблюдав как Речкин безрезультатно пытается отловить бумажку, Всенам потеряв надежду бросился на помощь. Получив разрешения от сквозняка, бумажка словно заигрывая проносилась перед носом посла, умело варьируя между растопыренными колбасными пальцами охраников.

Воспользовавшись суматохой, я открыла кейс Всенама, там на дне лежал черный дипломат со сломанной ручкой. Это был тот самый, волшебный дипломат Аяза, о котором говорил Карманкул.

— А что, если проверить, — мелькнула мысль. Схватив свой паспорт, я сунула его в дипломат Аяза. Хлопнув крышкой, стала ждать — дипломат бездействовал. Казалось прошло более двух с половиной ужасных часов ожидания, от страха ноги подкашивались, исполняя роль кренделей. Ну, ну, — стенала я от нетерпения. Дальше ждать не было времени. Бланк декларации пошалив под сводами аэропорта, степенно покачиваясь стал приземляться. Джонсон, опередив Речкина на долю секунды, и поймав лист декларации, уже направлялся к стойке таможенного контроля… Выхватив паспорт из дипломата, я пыталась унять дрожь, овладевшую моим тщедушным телом. — Кажется никто не заметил.

Проводив господина Джонсона Всенама, Речкин вспомнил обо мне.

— Так, значит, вы — контрабандистка.

— Вы ошибаетесь, — заулыбалась я, — паспорт-то настоящий.

— А я и не говорил, что он поддельный, я только утверждаю, что он приобретен незаконным путем.

— И что мне за это грозит? — поинтересовалась я, поняв, что спорить бесполезно.

— Штраф.

— Сколько?

Пощелкав кнопочками на клавиатуре и взглянув на монитор, Речкин гордо произнес:

— Девять тысяч крутобанов.

— Да ну? — от удивления присела я. — Я и цифр-то таких не знаю.

Посчитав в уме, я пришла к выводу, что если я буду ежемесячно отдавать всю свою зарплату, мне на выплату всего штрафа потребуется 76 лет.

— У меня же нет таких денег, — сквозь слезы промямлила я.

— Работать надо. Дамочка, освободите помещение, ваш самолет давно улетел, не мешайте мне работать, — отключился от меня Речкин.

— Это, наверно, опять замыслы Карманкула, — подумала я и поплелась в здание аэропорта.

А в это время, пока я препиралась с Речкиным, посол Хоринотрундии поднялся по трапу самолета. Мысленно он ругал все: даже погоду — непредсказуемую в этой стране.

— Что здейсь делайть этот рабочий? — зажав нос, возмутился посол Хоринотрундии, внезапно появившийся в салоне и увидев копошащихся существ, разбрызгивающих какую-то гадость.

За его спиной стояла стюардесса, задыхаясь то ли от волнения, то ли от гордости, и пыталась объяснить:

— Это вот санэпидемстанция уничтожает вирус, очищает салон от паразитов.

— Я сейчас умирать, — застонал Всенам и, бросив все, схватился за нос.

— Не надо, а кого я полечу? — засуетилась стюардесса. — Неужели и на вас действует? — удивилась она.

Когда очередная струя, усердно пущенная отцом в сторону посла, пронеслась всего в полумиллиметре от носа господина Джонсона Всенама, тот, задохнувшись от клопомора, вылетел из салона.

— Аяз, выходи, а то назревает скандал, — окликнул его отец.

Из багажного отделения появилась голова в зеленой поролоновой маске. Сдернув её, Аяз произнес:

— Дипломата нигде нет.

— Уходим, — заторопил отец, засовывая инструменты в сумку, — скорее, пока они не очухались.

— Я сейчас, — возразил Аяз и ринулся в багажное отделение. Что-то непреодолимо тонкое удерживало мальчика. Он чувствовал, что это близко, ещё немного — именно та малость, которой ему всегда не хватало.

Вскоре, схватив один из дипломатов, он заспешил к выходу. Тут его взгляд упал на кресло. На его подушке красовался кейс посла господина Джонсона Всенама. Секунду помедлив, мальчик схватил этот кейс.

— Не смей, — крикнул было отец, но Аяз решительно щелкнул замками и откинул крышку.

Вот он, его дипломат! Вот же он лежит в кейсе посла. Недолго думая, Аяз схватил эту черную коробочку, на её место водрузив дипломат из багажного отделения.

Облегченно вздохнув, отец потащил сына к выходу. На нижней ступеньке лайнера сидел посиневший от клопомора посол с прикрытыми глазами. Стюардесса старательно обмахивала клиента подолом юбки.

Оставшись незамеченными, отец с сыном устало миновали летное поле, вошли в здание аэропорта. Они беспрепятственно проследовали мимо задержавшего дыхание таможенника Речкина.

Так и не найдя Карманкула, я пошла на автобусную остановку. Проходя через двери аэропорта, я заметила, как мужчина, собирающий милостыню, встал, подхватил проходившую мимо старушку под руку и направился за угол здания аэропорта. Я засеменила за ними.

— За нами кто-то следит, — громко сказал старичок, постукивая тросточкой.

От услышанного ответа, я аж вздрогнула:

— А это она Карманкула ищет, — ответила старушка и, повернувшись ко мне, приветливо сказала: — В том, что ты не улетела, Карманкул не виноват, это сказочные герои расшалились, законотворчеством балуются, для людей пишут законы, для себя — права, а на друзей — компромат.

— Почему ты не улетела? — услышала я голос Карманкула, появившегося вдруг из-за угла.

— Да так, — вдруг засмущалась я, перебирая пальцами босых ног, — хотела спросить, зачем надо было дарить Аязу дипломат?

Лукаво усмехнувшись, Карманкул сказал:

— Я хотел, чтобы все знали, что Казанскому Кремлю действительно около тысячи лет.

— Странно, — думала я, — кажется, что чем больше я думаю, тем меньше понимаю…

— Пойдем, я познакомлю тебя с Аязом и Даутом, они расскажут тебе все подробнее, а ты запишешь.

— А как же со штрафом? — засомневалась я, и мне было уже не до сказок…

Старичок, собиравший милостыню, засмеялся. Но Карманкул потянул меня к автобусной остановке, где стояли Даут и Аяз с отцом. Представив меня им, он вздохнул:

— Ну теперь-то уж эта сказка точно закончилась, — сказал он, засовывая маленькую босоножку со сломанным каблуком в один из своих многочисленных карманов. Затем, застегнув пуговицу, он обратился к отцу Аяза:

— Ну вот, видите, к чему бы привело ваше открытие? Вы пытались помочь сыну быть решительным, идти до победного конца, ставили вопросы, а жизнь сама дала ответы. Дерзайте дальше, но только посоветуйтесь со мной, — улыбнулся Карманкул и побежал догонять друзей.

Трясясь в старом поскрипывающем автобусе: Даут, Аяз, его отец и я вспоминали события прошедшей ночи.

К всеобщему недовольству дремлющих пассажиров, мы тихонько переговаривались, шушукались, заразительно смеялись. Я так увлеклась рассказом друзей, что не обратила внимания, как автобус резко тормознул, и Аяз со всего размаху приземлился на мою босую ногу, а затем пять раз на ней подпрыгнул. За папу, маму, себя и за всех деток мира.

Апрель 2001 г.

Оглавление

Глава первая . ЗНАКОМСТВО В АЭРОПОРТУ

Глава вторая . СТРАННЫЙ МУЖЧИНА

Глава третья . СОН СБЫВАЕТСЯ

Глава четвертая . ГОСПОДИН ДЖОНСОН ВСЕНАМ

Глава пятая . ПАРИ

Глава шестая . МАФИЯ

Глава седьмая . ВАЖНЫЕ ГОСТИ

Глава восьмая . НОВОЕ ЗНАКОМСТВО

Глава девятая . ОБЕЩАНИЕ

Глава десятая . ПОИСКИ КЕЙСА

Глава одиннадцатая . УЧЕНЫЙ ГЛОБУС

Глава двенадцатая . МЕХАНИЧЕСКИЙ ДИПЛОМАТ

Глава тринадцатая . ПОИСКИ СМОКИНГА

Глава четырнадцатая . ИСЧЕЗНОВЕНИЕ АЯЗА

Глава пятнадцатая . АЯЗ ИЩЕТ СВОЙ ВОЛШЕБНЫЙ ДИПЛОМАТ

Глава шестнадцатая . АРОМАТЫ ПРИКЛЮЧЕНИЙ

Глава семнадцатая . СЛОМАННЫЙ КАБЛУК