«Кики и новое колдовство»

Кики и новое колдовство (fb2) - Кики и новое колдовство (пер. Галина Викторовна Соловьева) 1155K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эйко Кадоно

Эйко Кадоно

ВЕДЬМИНА СЛУЖБА ДОСТАВКИ:

КИКИ И НОВОЕ КОЛДОВСТВО

Глава 1

КИКИ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В КОРИКО

Примерно четырнадцать лет назад в одном небольшом городке, окружённом дремучими лесами и отлогими холмами, поросшими травой, родилась девочка по имени Кики.

У этой девочки был один маленький секрет: хотя её отец был обычным человеком, но мама её была ведьмой. Так что и Кики — наполовину ведьма. Когда Кики исполнилось десять лет, она решила пойти по стопам матери и посвятить жизнь ведьминскому ремеслу. Вот только никакой могучей магией она не обладала, разве что на помеле умела летать. Однако уж в этом она была заправским мастером. Усадить сзади на помело своего чёрного кота Дзидзи да выписать в воздухе две с половиной мёртвых петли было для неё плёвым делом.

Чёрный кот Дзидзи жил и рос вместе с Кики почти с самого её рождения. Правда, он ничуточки не волшебный. Ну если только считать за колдовство то, что он умеет разговаривать с Кики (но только с ней!), тогда да, волшебный.

Мама Кики, Кокири, умеет и на помеле летать, и варить снадобье от кашля. Мама Кокири, бабушка Кики, умела ещё больше: например, она умела так заколдовать еду в дорогу, чтобы она долго-долго не портилась. Как ни погляди, а ясно как день, что волшебство в мире мало-помалу слабеет и исчезает. Некоторые люди говорят, всему виной то, что не стало ни по-настоящему тёмных ночей, ни доподлинно беззвучной тишины. В наше время всегда где-нибудь да горит огонёк, где-то что-то да шумит, так что волей-неволей на всё это отвлекаешься и уже как следует не поколдуешь. И пусть даже Окино (это папа Кики, он учёный-этнограф, изучающий легенды и народные сказания о феях и ведьмах) и говорит: «Вполне возможно, что утраченное колдовство вот-вот вернётся», но всё же…

К слову, любая ведьма, достигнув тринадцати лет, должна выбрать ночь полнолуния, когда она начнёт свою самостоятельную жизнь. Она должна улететь из родного города, отыскать другой город или деревню, где ведьм нет, и жить там самостоятельно, полагаясь только на собственные силы. Это очень важная традиция, ведь благодаря ей люди узнают, что ведьмы по-прежнему живут на свете. Вот и ведьмочка Кики, главная героиня этой истории, ровно год назад начала жить самостоятельно. Она нашла себе большой приморский город Корико, поселилась в нём и открыла ведьмину службу доставки. За этот год Кики пришлось немало испытать, случалось ей и печалиться, и страшиться, и тревожиться. Она развезла множество посылок, и посылки эти были самые разные: иногда обычные вещи, а иногда такое, чего и глазами не увидишь. Так, потихоньку-полегоньку, она прожила в Корико целый год, а потом слетала ненадолго домой, в свой родной город.

И вот теперь Кики вместе с Дзидзи возвращаются обратно в Корико. Помело резво летит вперёд.

— Эй, Дзидзи, гляди-гляди, вон Корико! — Кики вытянула руку вперёд.

Там, в лучах угасающего заката, на фоне светло-сиреневого неба из-за горизонта показался город Корико. А вон тот помигивающий огонёк — это, верно, часовая башня, на ней свет включают раньше всего. Пусть даже Кики улетала совсем ненадолго, но теперь она начала перебирать в памяти улицы, переулки, крыши, знакомые лица — и в груди у неё сладко заныло.

— Когда я прилетела сюда год назад, я была таким ребёнком!..

— Можно подумать… — пробормотал, поцокав языком, угнездившийся на венике Дзидзи.

— А? Ты о чём?

— Да так… Просто, по-моему, ты не очень-то и изменилась…

— Да ты просто дразнишься! — Кики резко выпрямилась и прибавила скорости.

Заходящее солнце скрылось в море. На потемневший небосклон выплыл месяц, тонкий, как бровь красавицы.

— Год назад было полнолуние, а сегодня месяц во-о-он какой тонюсенький…

— Какой-то он словно призрачный, — заметил Дзидзи.

Кики наклонила черенок помела и начала медленно снижаться. Здесь, на отшибе от города, уже царила полная темнота, и одетые в пышную листву деревья стояли рядами, похожие на чёрных чудовищ.

— Ай-ай-ай! — вдруг вскрикнула Кики. Что-то ударило её по ноге.

— A! — Дзидзи втянул голову в плечи. — Меня по щеке что-то задело!

— Больно как!.. Что это? — Кики поспешно развернулась на месте. Она посмотрела вниз и увидела, что на верхней ветке одного из самых высоких деревьев качается влево-вправо какое-то белое пятно.

И тут Кики опять что-то пребольно ударило.

— Ой-ой-ой! — Ведьмочка невольно прижала руки к лицу, и тут — о ужас! — помело стало падать! В узелке с подарками громко забренчал колокольчик, который Кики везла своему другу Томбо.

— Миу-у-у! — раздался душераздирающий вопль Дзидзи. Кики отчаянно пыталась справиться с помелом и выровнять его полёт, но у неё ничего не получалось. Помело неуправляемо кувыркалась прямо к земле.

— Здесь! Сюда! Хватайся за ветку! — закричал Дзидзи, вцепившийся в юбку Кики.

Ведьмочка вытянула руки и мёртвой хваткой стиснула первую попавшуюся ветку. Ветка закачалась туда-сюда под тяжестью Кики, словно цирковые качели.

— Ага! Ура! Получилось! — раздался голос сверху. Кики посмотрела вверх и увидела маленького мальчика в белой пижаме, который также раскачивался на ветке, только повыше, и жадно глядел на неё. — Сестрёнка-а-а! Я её пойма-а-ал! — завопил мальчик во всё горло.

Внизу загорелся огонёк и распахнулась дверь маленького домика, притулившегося к дереву. Из домика выбежала девочка.

— Опять ты за своё? А ну прекрати немедленно!

— Я поймал двух летучих мышей, большую и маленькую, вон, смотри!

«Летучих мышей?» — удивлённо подумала Кики. Она стала озираться вокруг, потом посмотрела вниз и встретилась взглядом с девочкой, которая как раз подняла глаза и от испуга застыла на месте как вкопанная. На вид девочка была примерно ровесницей Кики.

— Добрый вечер, — поздоровалась Кики сверху, не придумав ничего лучше. — Знаете, хоть я и вишу на ветке, но я не летучая мышь.

Девочка согласно кивнула.

— Врёт она всё! Она летучая мышь! Просто превратилась! Вон чернущая какая! — возразил мальчик, раскачивая дерево.

— Ой! Пожалуйста, не балуйся там! — вскричала Кики, и тут ветка, за которую она держалась, с громким треском обломилась, и в следующую секунду Кики шлёпнулась на землю. Её копчик отозвался на удар сильной болью. Рядом безвольно растянулся Дзидзи, глаза его закатились.

— Дзидзи! Дзидзи! — Перепуганная Кики подхватила Дзидзи на руки и подёргала его за усы. Кот глубоко и тяжко вздохнул.

— С вами всё в порядке? — Девочка испуганно смотрела на них.

— Да, более-менее. — Кики кое-как поднялась, держась за ноющую поясницу. — Я…

— Я тебя знаю! — перебила её девочка. — Ты же наверняка та самая ведьма, о которой весь Корико говорит?

Кики кивнула, и лицо девочки просияло.

— Городские о тебе рассказывали. Ты ведь занимаешься доставкой? Говорят, когда ты летишь по небу, это потрясающее зрелище! — Она посмотрела на перемазанную грязью и оцарапанную Кики и нахмурилась: — Почему же ты сейчас упала?

— Да вот так уж вышло, — угрюмо усмехнулась Кики и принялась счищать грязь с юбки.

— Сестрёнка, это я в неё попал, прямо в яблочко! Я молодец, правда ведь? — снова раздался сверху мальчишеский голос.

Девочка посмотрела вверх и снова затряслась от страха:

— А! Яа, нельзя залезать так высоко! Ой! Осторожней! Сиди и не шевелись!..

— Да не трусь, ничего мне не будет! — И мальчик, похваляясь, потянулся к ветке ещё выше. — Я доберусь до луны, до самой луны! — пропел он и стал карабкаться вверх, нарочно раскачиваясь всё сильнее. В одной руке он держал рогатку. Ветка размашисто моталась из стороны в сторону — вверх-вниз, вправо-влево.

— Ай! Что мне делать?! Ветка сейчас сломается! Он же упадёт!

— Не волнуйся, я же из службы доставки. Так что начну-ка я работу с того, что доставлю тебе этого шалопая! — рассмеялась Кики и добавила: — Хотя этот полёт вряд ли выйдет потрясающе зрелищным…

Она уселась на помело и — ух! — взлетела вертикально вверх. Ведьмочка одним махом поднялась до верхушки дерева, не без труда ухватила раскачивающегося озорника за пижамные штанишки и сняла его с дерева.

— Эй, пусти, я не хочу! — забрыкался мальчик. — Сестрёнка-а-а, летучая мышь хочет меня съе-е-есть!

— Да никакая я не летучая мышь! — одёрнула его Кики и опустилась на землю, мягко, как осенний листок.

— Но ты же совсем-совсем чёрная! Сейчас же верни луну обратно и сделай, чтобы она была круглая!

— Что? Луну? Вернуть? Что за нелепицу он говорит? — обернулась Кики к девочке.

— Прости… — потупилась та. — Понимаешь, Яа, мой брат… Он просто обожает луну, но только полную… А ведь луна не всё время круглая, она то уменьшится, то совсем исчезнет. И тогда он начинает донимать меня вопросами, почему да отчего она пропадает, никакого сладу с ним нет. Вчера он весь вечер глядел на небо и чуть не плакал из-за того, что луна стала такая тоненькая. Вот я и выдумала, что луну спрятала большая чёрная летучая мышь…

— Так поэтому он швырял в меня камнями? — Кики потёрла царапину на ноге.

— Урр… — утробно заворчал Дзидзи и поднял хвост трубой. Но кончик хвоста был загнут.

— Ой, какой ужас, у тебя хвост вывихнулся! — Девочка нагнулась и виновато погладила Дзидзи.

— Эй, а ну верни луну! — Яа изо всех силёнок дёрнул Кики за юбку.

— Ох, ну вот опять он… — Девочка втянула голову в плечи. — Мама с папой уехали по делам… Я его сестра и остаюсь за старшую, я бы и рада всё ему как следует объяснить… В травках и цветах я ещё кое-как разбираюсь, они тут, рядом, а что там на небе… Оно ведь так высоко и далеко! Бабушка, которая к нам время от времени приходит, рассказывала, что луна сделана из сыра и её сгрызла мышка. Но Яа с ней не согласен, говорит, мышам так высоко не запрыгнуть… Он чудной мальчик, я знаю…

— Послушай. — Кики посмотрела Яа прямо в глаза. — Я когда-то слышала, что луна уменьшается потому, что уходит гулять и прячется за горой высоко в небе…

— Хм… — Яа посмотрел на небо.

— Послушай, Яа! Давай я — черным-чернущая летучая мышь — слетаю к луне, расскажу ей, что ты её ждёшь, и попрошу, чтобы она поскорее возвращалась?

— Ой, правда? Ты с ней договоришься?

— Ну да! Возьму с неё обещание и пожму ей руку от твоего имени.

— Ой, вот будет здорово!

— Хорошо, тогда для начала давай руку мне… — Кики протянула ему свою ладонь.

Яа крепко-крепко пожал руку Кики и сказал:

— Передай круглой луне, чтобы поскорее возвращалась, хорошо?

— Хорошо.

— Спасибо, что выручила, ведьмочка! Ты такая умная! — разулыбалась девочка.

— Ну, я полетела! — Кики уселась на помело, Дзидзи проворно вскочил на своё место, и помело взмыло вверх, вмиг поднявшись над верхушками деревьев. — Прощайте! — И Кики собралась лететь дальше.

Но тут её снова догнал звонкий голосок Яа:

— Эй-эй, летучая девочка, погоди! Ты обещала пожать луне руку за меня, а у луны руки-то есть?

— Хм, не знаю… Но я поищу!

— Ты знаешь что? Если рук не найдёшь — пожми ей хвостик!

— А? Какой хвостик? — Кики подняла глаза и посмотрела на тоненькую луну.

А внизу снова зазвенел голос Яа:

— Хорошо коту, у него вон тоже хвост есть… Вон как машет! Ой, летучая девочка, а скажи еще, почему у кота есть хвост, а у меня нет?

— Хм, ну кто же знает почему… А! Наверно, потому, что он ходит на четырёх лапах и они у него заняты? — ответила Кики, замерев в воздухе.

— Яа, ну хватит уже. Давай-ка возвращайся в дом, спать пора. — Сестрёнка потянула Яа за руку.

— Ну, пока! — Кики, смеясь, перевела взгляд на луну и одним махом взлетела ещё выше. — Мне ещё нужно доставить рукопожатие адресату!

Кики протянула правую руку к сияющему в тёмном небе тонкому месяцу.

— Госпожа Луна, давайте пожмём друг другу руки! — прокричала она, поднимаясь всё выше и выше. Когда Кики поднялась так высоко, что стало холодно, она описала правой рукой два широких круга. — Ну вот я и доставила рукопожатие Яа! — сказала она и начала медленно снижаться.

— Послушай, Кики, — прозвучал за её спиной серьёзный голос Дзидзи. — Разве хорошо обманывать такого маленького мальчика? Ты ведь на самом деле не можешь ничего отвезти луне…

— Но разве это обман?

— Но ты же не можешь долететь до луны!

— Я, может, и не могу, но мой привет долетит…

— Но руку ей пожать ты всё-таки не можешь, ведь так?

— Говори что хочешь, назови это обманом, но, по-моему, я его подбодрила и утешила. — Видя, что Дзидзи хочет ещё что-то сказать, Кики добавила: — Всё, полетели домой, к Соно!

— Ой, Кики, а скажи, почему ночью становится так темно, ну почему?

— Вот ещё, тоже мне нашёлся кот-подражала! Ну конечно потому, что ночью небо закрывает глаза!

— Хм, небо… А разве у него есть глаза? — Дзидзи, прищурившись, посмотрел на небо.

Кики тоже посмотрела в небо и невольно кашлянула: ей показалось, что тонкий серпик месяца вдруг на мгновение закрылся, как глаз, словно подмигивая ей.

Дверь открыла Соно.

— Ну и ну, ну и ну, Кики, ты ли это! — воскликнула она, покачивая круглыми боками. Но тут же понизила голос и зашептала: — Кики, ты и в самом деле вернулась!.. В самом деле!..

— Да. Я решила доставить в город Корико себя, — кивнула Кики.

— Ох, как же я рада-то! — Соно взяла Кики за руку. — Ну же, заходи, проходи!

Внутри царил знакомый запах хлеба.

— А, с возвращением! Мы по тебе скучали! — поприветствовал Кики муж Соно, он как раз месил на столе тесто для утреннего хлеба. На тарелке лежали любимые булочки Кики: с фасолью и с лимоном.

— Как чувствует себя малышка? — спросила Кики.

— Да вот как раз недавно уснула. Так что можем спокойно посидеть. — Соно показала на второй этаж. — Вот только она уже не малышка. Вдруг взяла и выучилась ходить. Теперь проказничает напропалую, глаз с неё спустить нельзя… — Соно болтала без умолку, но вдруг уставилась на Кики: — Кики, что с тобой стряслось? На щеке грязь, и… Ой, и листья в волосах… Ох, беда, у Дзидзи-то вроде как хвост сломан? Загнут, как рыболовный крючок!

— Ой, и правда… Соно, у вас не найдётся пластыря? У меня вон, смотрите. — Кики приподняла подол юбки.

— Ох, да у тебя кровь!

— Это мне прилетело из рогатки от егозы…

— Егозы? — Соно всполошённо посмотрела вверх.

— Не беспокойтесь, не от этой егозы! — невольно рассмеялась Кики.

Соно беспокойно потёрла грудь и достала с полки аптечку.

— Твою ссадину мы сейчас промоем, мазью намажем, и всё будет в порядке, а вот что делать с хвостом Дзидзи — ума не приложу. Не утюгом же его выглаживать… А, знаю, надо его под пресс положить — глядишь, поможет. Положим хвост Дзидзи на одну ночку под мужнину подушку, она тяжёлая. — Соно проворно откинула крышку аптечки.

Дзидзи жалобно покосился на свой хвост.

— Ох и беспокойное у вас вышло возвращение. Впрочем, Кики, это очень на тебя похоже.

— Пожалуй. Кажется, этот второй мой год будет довольно хлопотным, — развела руками Кики.

Глава 2

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ БЕГЕМОТА

— Дрринь! Дрринь! — зазвенел телефон.

— Ма-а-амочка, пожалуйста!.. Ответь ты!.. — простонала Кики, нырнув под одеяло.

— Эй, ты чего это разнежилась? Тут никакой мамы нет! — Дзидзи подцепил когтями край одеяла и отпихнул его в сторону.

— Дрринь! Дрринь! — продолжал надрываться телефон.

Кики высунулась из-под одеяла, помотала головой:

— Ой, я где?

Так и не проснувшись до конца, она поспешила вниз по лестнице и сняла трубку.

— Алло… Да, верно. Да, я ведьма… Что вы сказали? Хвост?.. — вдруг испуганно переспросила Кики.

Дзидзи, который подошёл послушать, дёрнул ушами и тревожно уставился на собственный, погнутый вчера хвост. Благодаря подушке, которую Соно применила в качестве пресса, хвост более-менее расправился и теперь напоминал не крючок, а скорее дугу. Дзидзи перевёл дух.

— Да, я сейчас же прилечу, — бойко ответила Кики и положила трубку.

— Ты сказала, хвост? Чей?

— Хвост бегемота. Это из зоопарка звонили, очень просят помочь.

— Просят перевезти хвост?

— Не знаю, я не поняла толком. Надо слетать посмотреть, ты со мной?

— Ну конечно! — воскликнул Дзидзи, подскочив на месте.

Городской зоопарк Корико расположился на невысоком холме за Большой рекой. Там выстроились ряды самых разнообразных домиков, и на крыше каждого была установлена фигурка зверя, живущего в нём. Кики высмотрела фигурку бегемота и спустилась вниз. Перед домиком был бассейн, у воды сидела на корточках какая-то женщина и смотрела в воду. Заметив Кики, она подняла голову.

— Ах, ведьмочка, вот и ты! Я так тебя ждала! Сюда, лети сюда. Вот, ты только посмотри на это!

Женщина требовательно указала на пруд. Там, глубоко погрузившись в воду, так, что над поверхностью торчали лишь дырочки ноздрей да глаза с ушами, сидели два бегемота, большой и маленький.

— Они тут с самого утра как засели, так и не вылезают. Это бегемотик Марко и его мама. А я Мама, их смотрительница. Не смейся, это моё настоящее имя! — Мама поднялась и, хоть об этом и неловко говорить, оказалась такой толстенькой и кругленькой — будто и впрямь была мамой бегемотов.

Мама легонько тронула Кики за локоть и тихим голосом обратилась к ней:

— Скажи, вон там, в соседнем, мм, гмм… — прошелестела она.

— А? В соседнем что? — громко переспросила Кики.

— Тсс! — Мама склонилась к уху Кики и сказала ещё тише, чем до того. — Что делает лев в соседнем вольере? Ты только прямо на него не смотри, так, не глядя, посмотри…

Кики озадаченно прикусила губу. «Посмотреть не глядя — непростая задачка…»

Ведьмочка как бы невзначай бросила беглый взгляд на соседний вольер. И тут лев, который, казалось бы, лежал и дремал, вдруг распахнул глаза и так и впился взглядом в Кики.

— Он смотрит в нашу сторону, — прошептала Кики на ухо Маме.

— Так и знала, что он тоже беспокоится. Ох уж этот негодник… Пойдём-ка со мной. — Мама взяла Кики за руку и отвела в тень домика. — Видишь ли, этот шкодник слопал хвост Марко.

— Что-о?! Но ведь он ещё совсем маленький львёнок!

— Так-то оно так… Но у него как раз меняются зубки, так и зудят. А Марко с мамой всё время машут своими хвостиками, круть-верть, льва это просто из себя выводило. По-хорошему, его надо б выпускать иногда побегать вволю, чтоб он мог отвлечься и развеяться… В общем, в конце концов вышло так, что Марко нечаянно выставил хвостик за решётку… Тут лев его и цапнул.

— Ой! Больно же, наверно! — Кики содрогнулась всем телом.

— Да, должно быть, больно было не на шутку. Но я его подлечила в лучшем виде, почти зажило уже. Так что и Марко стоило бы смириться с потерей хвоста… но вот, сидит и дуется. — Мама вытерла с носа капельку пота.

— Но ему, наверное, был дорог его хвост…

— Похоже на то, пусть даже он был совсем махонький. Боюсь, Марко даже и не видел никогда своего хвоста, даром что это его собственный. Вон у него какая попа обширная, много тут разглядишь? И всё-таки, когда Марко понял, что хвоста у него больше нет, он страшно расстроился. Так сильно, что и его мама, Тарко, совсем приуныла. Вот они оба в пруду и засели, как навсегда. Хуже того, с тех пор они и есть перестали.

— Ого… — Кики сочувственно посмотрела на Марко, а потом обратилась к Дзидзи, который с озабоченным видом крутился у неё под ногами: — Неужели хвост так важен?

Дзидзи промолчал, только резким движением вздёрнул вверх свой собственный хвост. И пока шла эта беседа, Марко и Тарко в своём пруду то и дело поводили ушами, прислушиваясь.

— По мне, так это всего лишь хвост. С глаз долой — из сердца вон. Я ему сказала было, что не стоит принимать так близко к сердцу потерю того, чего в глаза не видел, но тут, похоже, все не так уж просто…

Мама обернулась и ласково обратилась к Марко:

— Не переживай. Вон, ведьмочка уже прилетела.

— Простите… Да, я ведьма, но отрастить ему хвост я не в силах! — Кики замотала головой и попятилась.

— Я знаю, знаю. Твое колдовство заключается в том, что ты умеешь летать по небу, — коротко кивнула Мама. — Но ты же работаешь в службе доставки? Ты сможешь его перевезти.

— Вы что, хотите…

— Да, именно этого я и хочу. Пожалуйста, перевези Марко.

Кики застыла с разинутым ртом, не в силах выдавить даже звука.

— И по возможности как можно скорее.

Кики судорожно сглотнула:

— Он же такой… тяжёлый!

— Да, но я ведь слышала, что про тебя говорят! Ты берёшься доставить посылку быстрее всех, перевозишь что угодно, даже неосязаемые вещи! А значит, размер и вес для тебя уж точно не помеха! — Мама пристально посмотрела Кики в глаза. — Видишь ли, ведьмочка, тут дело нешуточное. Я навела справки: странное поведение Марко — это не просто душевное потрясение из-за утраты хвоста. Это серьёзная болезнь. Потеряв хвост, он заболел Потерей Средоточия Души и Тела.

— Ого! А разве есть такая болезнь?

— Судя по всему, есть. И если её запустить, больной забудет, кто он такой. Поэтому, прошу, поскорее отвези Марко к ветеринару.

— Но почему бы ветеринару самому не приехать? Это было бы проще, разве нет?

— Понимаешь, в чём дело… Изучением этой загадочной болезни занимается всего один ветеринар, и он живёт в соседнем городе, в Иине. А город этот хоть и соседний, но ехать туда пару сотен километров. Я звонила туда, и ветеринар — его Иси зовут — сказал, что у него сейчас неприятности… судя по всему, и впрямь серьёзные. Потом он меня спросил, мол, у вас же в городе есть ведьма, которая занимается спешной доставкой? Сказал, если ты привезёшь ему Марко, он его осмотрит. И добавил, что ни грузовиком, ни поездом везти нельзя. Почему-то он настаивал, чтоб это сделала именно ты.

— Настаивал, значит… — пробормотала Кики.

— Прости, но дело очень срочное. Марко и Тарко всё время сидят в воде, это и для укушенного места вредно, не ровён час гниль заведётся. А гниль — страшная напасть, она по всему телу распространиться может.

Кики слушала всё это, и её бросало то в жар, то в холод. Что делать? Что делать? Эта мысль молотом стучала в её голове, отдаваясь по всему телу. Кики посмотрела на лежащего в бассейне Марко. Его глазки, высовывающиеся из воды, беспокойно помаргивали. Потеря Средоточия… Хотя Кики впервые слышала о такой болезни, но уже по названию было ясно, что такой опасный недуг нельзя пускать на самотёк.

Посетители зоопарка видели, что ведьма Кики в компании своего чёрного кота стоит в вольере бегемотов с помелом в руке и разговаривает со смотрительницей. Было очевидно, что что-то случилось, и у вольера стала собираться толпа.

— Эй, ведьмочка, ты что, в этот раз верхом на бегемоте полетишь? — выкрикнул кто-то.

Кики занервничала ещё больше.

— Он хоть и маленький, но на вид увесистый…

Кики уже просто дрожала от страха.

— Да уж, небось, на сотню кило потянет!

— Что?! Сто килограммов?! — Кики, передёрнувшись, посмотрела на черенок помела. Он был примерно такой же толщины, как большой и указательный пальцы, сложенные колечком, никак не больше.

«Но я ведь летаю не потому, что у меня помело волшебное. Я летаю потому, что я — ведьма!» — Кики постаралась внушить себе уверенность в своих способностях. Она сжала кулаки, чтобы придать себе хоть немножко сил.

— Марко! Марко! — позвала Мама, опустившись на корточки у кромки бассейна. — Послушай, вот эта девочка сказала, что отвезёт тебя туда, где тебе вылечат твою болючую болячку! — Вода в бассейне заплескалась, по поверхности разбежались невысокие волны.

— Эй, п-постойте! — подскочила было Кики, но Мама шикнула на неё и отстранила рукой.

— Тише, Марко зашевелился.

Марко, покачиваясь, подплыл к берегу и стал неуклюже выбираться. Он весь перекособочился, его грузный зад колыхался: трюх-трюх, плюм-плюм. Как ни посмотри, а Потеря Средоточия — это вам не шутки. На заду бегемота, прямо посередине, красовался огромный пластырь. Увидев его, люди, собравшиеся вокруг, разразились смехом.

— Не обращай на них внимания, Марко. Ты же хочешь поскорее выздороветь? Вот так, хороший мальчик… — Мама похлопала Марко по спине и перевела взгляд на Кики. — Как ты его повезёшь, ведьмочка? Не в охапке же его тащить…

— А он не брыкается?

— Бывает иногда… Немножко, но всё же… — заговорила было Мама, но тут её взгляд упал на подвешенное к помелу Кики радио. — О! Думаю, стоит включить ему какую-нибудь музыку. Животные любят приятные звуки.

Кики — чик! — повернула выключатель радио. Раздалась тихая мелодия. Марко застыл на месте, только уши подёргивались. Тарко, которая вылезла из бассейна вслед за сыном, тоже замерла. Лев в соседней клетке, явно чувствуя свою вину, прижался мордой к сетке и наблюдал за происходящим.

Кики огляделась вокруг и спросила:

— У вас не найдётся чего-нибудь вроде большого гамака?

— Думаю, у нас как раз есть подходящий. Мы подвешивали жирафа Кирико, когда у него был вывих… подожди немного. — Мама вышла за ограду и вскоре вернулась, волоча за собой гамак. Она расстелила его на земле. — Ну, Марко, забирайся сюда. Повезло нам, что ты ещё крошка.

Марко вперевалочку — трюх-трюх, плюм-плюм — потопал к гамаку и — пумс! — улёгся на бок, а потом широко зевнул во весь рот.

— Надо же, какой понятливый! — раздался голос из-за ограды. Мама с явным облегчением сложила руки на груди.

— Прекрасно. Так, теперь радио лучше выключить, ему нужна тишина.

Кики послушно выключила радио и нанизала края гамака на черенок помела.

— Поднимется ли?.. — Кики неуверенно забралась на помело.

— Ой, подожди, постой! — Мама взяла стоявшее рядом ведро, зачерпнула воды из бассейна и окатила спину Марко. — Бегемоты любят, чтоб было мокро. Ой, ну надо же, малыш уже уснул. Какой же он простодушный и милый… Эй, котик, а ты что же? Поторопись, а то останешься здесь.

Дзидзи громко фыркнул и, забравшись на спину Марко, проворчал:

— А вот кошки, наоборот, сырость на дух не переносят. — Он с брезгливым видом потряс лапами, стряхивая воду.

— Ну!.. — Кики крепко упёрлась ногами в землю, а потом с силой оттолкнулась.

— Ого-о!.. — вздохнула толпа зевак.

Помело, слегка покачиваясь, всё же начало подниматься. Стропы гамака от напряжения зазвенели, как струны, сам гамак растянулся, и Марко оторвался от земли.

— У-ух!.. — разом выдохнули собравшиеся зеваки.

Кики удивлённо посмотрела вниз, на Маму:

— Он гораздо легче, чем казалось на вид. Даже не верится!

— Что, правда? Неужели Марко всего за один день так сильно исхудал? Да нет, быть того не может… Но я всё-таки волнуюсь. Нужно, чтоб доктор Иси поскорее его осмотрел! — Мама подняла руки, словно и сама собралась полететь следом.

Кики посмотрела было вверх, но тут же спохватилась и обернулась снова:

— Так я же не знаю, куда лететь!

— Ох, прости! Тебе нужно в город Иина. Он к востоку отсюда, пересечёшь две реки, за ними увидишь окружённый горами город. Прямо в центре два болотца, соединённые протокой. И чуть поодаль от них, к северу, и стоит ветеринарная больница доктора Иси. Думаю, ты её легко найдёшь.

— Ну, тогда я полетела. — Кики подняла руку и тут же взмыла вверх, а потом развернула помело на восток.

Кики летела согласно указаниям Мамы: она пересекла две широкие реки, пролетела между выстроившихся цепью высоких гор и впереди увидела долину, где у пологих горных склонов сверкали под солнцем два болотца. В их воде отражались голубое небо и мягкие, как волосики младенца, облака. С высоты эти два болотца были похожи на лежащее на земле пенсне.

— Вон он, город Иина, — произнесла Кики. — Совсем небольшой, но красивый.

— Хмм… Ну, хорошо, что долетели без хлопот. Не время сейчас красотами любоваться, снижайся поскорее. А то Марко почти совсем высох, — проговорил Дзидзи, сидевший на спине бегемотика.

— Ой, правда? И как он там?

— Не знаю. Он так и пролежал всё время с закрытыми глазами. Можно его в болото скинуть, глядишь, проснётся.

— Дзидзи, ну что ты в самом деле, что за хулиганские идеи? Марко же болен!

— Ну и что, он-то сам наверняка будет рад болоту гораздо больше, чем больнице.

— В этом ты, может, и прав, тут так красиво…

Тем временем они подлетали всё ближе к городу Иина. Вокруг болот разбегалось и извивалось множество протоптанных в траве тропинок, видимо дорожки для прогулок. Вдоль дорожек росли ряды высоких деревьев, похожих на помело Кики, если б оно встало на дыбы. А за ними виднелись дома и торговые лавки.

— Ага! — вскрикнула Кики и подалась вперёд. — Вон там, это, должно быть, и есть ветеринарная больница! Вот только что-то с ней явно не так… Что могло случиться?..

К северу от болота кучно стояли несколько невысоких хижин. А на крыше самой большой из них, отчаянно цепляясь за что попало, сидели пять или шесть человек в белых халатах, и все они отчаянно галдели.

Мама упоминала о каких-то неприятностях, должно быть, это и имелось в виду?..

Кики подлетела поближе, сложила руки рупором и прокричала:

— Скажите, ветеринарная больница — это здесь?

Но люди в халатах только высматривали что-то внизу да громко причитали. Кики подлетела так близко, что едва не задела крышу бегемотом, и закричала снова:

— Скажите, ветеринарная больница — это здесь? Мне нужен доктор Иси!

Один человек резко вскинул голову. Он чуть не поскользнулся на крутой крыше и поспешно вцепился в неё снова.

— О, ведьмочка… Д-да, это здесь…

— Доктор Иси — это вы?

Человек закивал.

— Ты очень вовремя прилетела, ну очень вовремя, подлети ещё немного поближе, — проговорил он и, не без опаски оторвав одну руку от крыши, поманил Кики к себе.

— Вам звонили сегодня из зоопарка в Корико, так вот, я привезла бегемота Марко… — громко пояснила Кики.

Доктор Иси указал на соседнюю крышу:

— Подвесь пациента на конёк вон той крыши и возвращайся сюда, ко мне.

— Подвесить? Жалко же… Ему бы дать полежать, мы такой долгий путь проделали…

— Я всё понимаю, но сейчас это никак невозможно. Больному это нисколько не повредит, я врач и знаю, о чём говорю, можешь не беспокоиться. Так что давай прилетай скорее.

Кики неохотно повесила гамак с Марко на острый конёк крыши, озабоченно шепнула ему: «Будь умницей, веди себя хорошо» — и перепорхнула обратно к соседней крыше.

И тут вдруг, откуда ни возьмись, раздался такой гул, будто сама земля затряслась. Кики обернулась — и увидела огромного слона, который бежал, словно обезумев! Он высоко задрал хобот, и размахивал им, и трубил как одержимый, и уши у него хлопали, как двери на сквозняке. Слон с невероятной скоростью мчался по узкой тропинке к больнице. Он нёсся, не обращая внимания на то, что рискует пораниться об острый угол здания или вовсе врезаться в стену!

— Это мой пациент.

— Вид у него вполне бодрый…

— Да уж, сейчас бодрости ему не занимать! Вот только с утра он еле дышал. А когда мы хотели измерить ему температуру во время утреннего обхода, он вдруг бросился бежать и так с тех пор и бегает… Мы еле-еле сумели спастись от него на крыше! — Доктор Иси перевёл дух и взглянул на Кики. — И тут, хоть мне и неловко в этом признаваться, очень кстати заболел ваш бегемот, потому-то я и настоял, чтобы его непременно привезла именно ты. Подумал, что ты-то сможешь как-нибудь поколдовать над этим буяном и загнать его обратно в палату!

— Что?! Слона?! — У Кики от изумления даже помело встало на дыбы. Мало ей было бегемота, теперь ещё и слон!

— Но ведь ты же ведьма… — напомнил Иси.

Кики поморщилась. Как же много людей думают, как вот этот врач, что ведьмы могут всё на свете! Эх, если б Кики могла у всех на глазах взять речку и завязать бантиком или дунуть на гору так, чтоб она поднялась прямо в небо, как бы ей легко жилось! Но ведьмы такой силы жили в глубокой древности, их уж нет давно.

— Прошу тебя, поторопись! — продолжал настаивать Иси.

И тут Кики поняла, что ей совершенно не хочется признавать своё бессилие. Её глаза сверкнули, и она взмыла в небо.

— Мяу! — Дзидзи не успел толком вскарабкаться на помело и теперь свисал с веника, отчаянно цепляясь за него. А Кики полетела прямиком к воротам больницы, отодвинула засов, широко распахнула створки и полетела обратно.

— Ты что?! А если слон выбежит наружу?! — отчаянно вскричал Иси.

Кики притворилась, будто не услышала, и продолжала лететь себе дальше. Она приблизилась к слону, который как раз пробежал через садик на задворках больницы и теперь мчался, задевая боками дома, по одной из узеньких дорожек, извивавшихся между больничными зданиями. Она пролетела перед задравшим хобот слоном, увлекая его за собой, и прокричала:

— Ну же, беги, можно! Беги быстрее!

Слон радостно затрубил и помчался изо всех сил. Кики, прибавив скорость, полетела за ним вдогонку, и они понеслись вперёд, словно наперегонки, проскочили в открытые Кики ворота и выбежали наружу. Они вихрем помчались вперёд по одной из тропок, огибавших болото. Деревья закачались, по воде в болотцах побежала рябь. Люди, прогуливавшиеся по тропинкам, поспешно попрятались за деревья, а те, кто был в домах, наоборот, повыскакивали наружу.

— Ах! Ох! А-а! Какой ужас! — доктор Иси на крыше закрыл лицо руками.

— Беги! Можно! Беги сколько захочешь! — Кики махала рукой, подгоняя слона. Слон всё бежал и бежал, а Кики всё летела и летела. Вздымая тучи пыли, они описали вокруг болота три круга. И вот понемногу, почти незаметно, слон начал замедлять шаг. Тут Кики вспомнила, как Мама говорила о том, что звери любят музыку, потянулась и включила радио. Ей повезло: из радио полилась весёлая, жизнерадостная мелодия.

— Та-аратта, та-аратта! — это был вальс.

Слон начал покачивать хоботом в такт мелодии, и его ноги, повинуясь ритму музыки, тоже стали двигаться медленнее.

— Та-аратта, та-аратта!

Тут и сама Кики тоже начала покачиваться на помеле под музыку.

— Та-аратта, па-араппа, ту-уратта, та-аратта!

Слон прикрыл глаза, казалось, он улыбается. Жители города, загоревшись любопытством, гурьбой побежали за ними.

— Та-аратта, та-аратта!

Теперь все они шли и пританцовывали, точь-в-точь как на параде во время праздника. Колонна весело описала ещё один круг вокруг болота и вошла в ворота больницы. А потом слон взял и сам зашёл в свою палату.

— Медсестра, срочно осмотрите слона! Его состояние внушает опасение! Он так внезапно присмирел, есть вероятность, что его состояние резко ухудшилось вследствие экстремальных физических нагрузок! — хрипло прокричал доктор Иси, не без опаски слезая с крыши.

Совершенно измотанная, Кики устало присела рядом со слоновьей клеткой. И тут она случайно взглянула вверх, где всё так и висел в своём гамаке подвешенный к коньку крыши бегемот Марко. Кики заметила, что он совсем обмяк и, кажется, даже потерял сознание. Она испуганно подскочила и закричала:

— Доктор! Доктор Иси! А теперь, пожалуйста, помогите Марко! Он плохо себя чувствует!

— Ох, прости, я совсем забыл… — спохватился Иси.

Кики снова поднялась вверх на помеле, отцепила Марко и бережно опустила его на землю. Марко выбрался из гамака и вперевалочку — трюх-трюх, плюм-плюм — пошёл к доктору.

— Ох, да у него и в самом деле совершенно расстроено Средоточие, — покачал головой доктор Иси и отлепил пластырь от Марковой попы. — Ого, чисто сработано! Так, а где хвост малыша?

— Так его же лев…

— Это я понял. Но где сам откушенный хвост?

— Полагаю, сейчас он в животе у льва.

— Вот глупый какой лев! Хвост — это же совсем невкусно! — грубовато проворчал Иси. Он поманил Кики в тень забора. — Подойди-ка сюда, не хочу, чтоб он меня слышал. У него такая болезнь, что чем больше о ней знаешь, тем сложнее выздороветь… Настоящего хвоста у нас нет, и с этим уже ничего не поделаешь. Но хвосту нужно найти замену.

— Ой, вы его приделаете?

— Тсс, он же услышит! Я найду ему прекрасный хвост. Но это будет только эрзац, с этим придётся смириться. В общем, у него будет протез хвоста.

Кики недоумённо склонила голову.

— Ну, бывают же зубные протезы? Это очень похоже. — Проговорив это, доктор Иси куда-то убежал и через некоторое время вернулся, держа в руках коротенькую, сантиметров десять, косичку, сплетённую из каких-то волос, и медицинский чемоданчик.

Он зашёл Марко за спину, чтобы тот ничего не видел, и сказал:

— Ну вот, сейчас вернём тебе хвост. Будет точь-в-точь как раньше!

Иси достал из чемоданчика большой степлер, приложил плетёный хвостик к заду Марко и — чик! — прикрепил его. Когда раздался щелчок, Марко вздрогнул, но быстро оправился и пошел себе гулять как ни в чём не бывало. Топ-топ-топ! Теперь его шаги были ровными и уверенными.

— Гляди-ка, он совершенно поправился! — Иси гордо выпятил грудь, а потом, обернувшись к Кики, тихонько добавил: — Тут всё дело в равновесии. Даже самый маленький хвостик нельзя недооценивать. Иногда бывает так, что пока есть хвост — есть и жизнь.

— Жизнь?

— Да, именно хвост позволяет почувствовать, как же прекрасна жизнь. Благодаря ему жизнь становится ярче! Ну, довольно об этом, бери Марко и возвращайтесь домой.

— Спасибо вам за всё!

— Да что ты, это тебе спасибо, что загнала слона в вольер. Сразу видно настоящую ведьму! — Доктор Иси поклонился Кики.

Тут к ним подбежала медсестра.

— Доктор, это чудо! Судя по всему, слон совершенно здоров!

— Что ты говоришь? Такой тяжелейший невроз — и прошёл? Он же непрестанно мотал хоботом!

— Да, но теперь он успокоился.

— Неужели это оттого, что он побегал?..

— Похоже на то…

Кики, стоявшая рядом с доктором, решила уточнить:

— Скажите, доктор, а как быть со скрепкой, которая в бегемоте?

— А, эта? Это особенная скрепка, она примерно за десять дней сама рассосётся и исчезнет. К тому моменту от болезни уже не должно и следа остаться.

— Ух ты, ничего себе!

— Не подумай, что я хвастаюсь, но это новейшее достижение медицины. Должен тебе честно признаться: пришить хвост кому бы то ни было — сложнейшая задача. И всё-таки… Очень важно внушить пациенту, что хвост на прежнем месте, что он здоров. Не зря же говорят, что все болезни от нервов. Вот потому-то врачам иногда тоже приходится прибегать к небольшим хитростям… Кстати, а ведь ты сотворила чудо. Слон-то, похоже, тоже выздоровел. Ты вот говорила, что такой магией не владеешь, но тем не менее… Ты же всё-таки немножко поколдовала, а? Расскажи, не нужно этого скрывать.

— Нет, доктор, пожалуйста, не думайте, что ведьмам всё под силу. Если все станут так считать, мне будет очень тяжело, я ведь ничем не отличаюсь от обычных людей. Слон — он же очень большой, а его вечно держат взаперти, беднягу. Теперь, когда он выздоровел, его же снова вернут в зоопарк, так ведь? Доктор, вы уж скажите им, чтобы давали ему побольше свободы. Он должен знать, что может в любой момент вольно побегать, для него это очень важно, понимаете? Это ведь точно так же, как с хвостом Марко!

Сердце у Кики так и колотилось. Ей нечасто приходилось так откровенно высказывать свои мысли.

— Да, ты права. — Иси веско кивнул два раза.

Марко снова залез в гамак, а Кики подвесила гамак к помелу и взлетела.

— Ну, до свидания!

Но в этот раз — что такое? — Марко стал гораздо тяжелее. По сравнению с первым полётом в нём точно прибавилось веса. Тем не менее Кики всё-таки смогла его поднять.

— Доктор, с ним что-то странное! Марко вдруг стал гораздо тяжелее!

— Не стоит беспокоиться! Это потому, что Средоточие Души и Тела вернулось на своё законное место. Марко сумел уловить себя, и его вес — лучшее тому подтверждение. Теперь с ним всё будет хорошо.

— Ну надо же! — изумилась Кики. — Уловил себя… и стал тяжелее?..

Кики и раскачивающийся в гамаке Марко благополучно вернулись обратно в зоопарк Корико. Тарко подозрительно оглядела новый хвостик Марко, но, поняв, что Марко чувствует себя хорошо, успокоилась. Они бок о бок бодро потопали гулять вокруг пруда.

Кики была очень рада, что ей удалось благополучно доставить свой первый после возвращения в Корико заказ, и она тоже сделала кружок вокруг пруда вслед за бегемотами. Смотрительница Мама сказала, что в качестве отдарка она покатает Кики на ком угодно из животных зоопарка. После долгих раздумий Кики решила покататься на носу морского котика, разумеется, вместе с Дзидзи.

В тот вечер Дзидзи вдруг принялся гоняться по кругу за своим хвостом.

— Дзидзи, ты чего? У тебя хвост чешется?

— Не-а.

— Тогда не шуми, пожалуйста. Я сегодня немного устала…

— Подожди немножко, я хочу как следует уловить свой хвост. Это же моя жизненная свечка!

— А? Что ты такое говоришь, какая ещё свечка?

— Это тот врач говорил! Что от хвоста становится светлее!

— Он имел в виду, что пока есть хвост, есть и жизнь, — рассмеялась Кики и подумала: «Вот было б хорошо, если бы у меня тоже был хвост… — А потом спросила саму себя: — А я? Что нужно мне, чтобы чувствовать, как прекрасна жизнь?»

Глава 3

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ САКВОЯЖ ЦВЕТА НЕБА

Кики получила письмо от доктора Иси, который вылечил хвост бегемота Марко.

«Как дела, уважаемая ведьмочка? Я очень признателен тебе за всё. После твоего визита мы решили ввести в нашей больнице новое правило, и теперь каждый вечер разрешаем пациентам прогуляться вокруг болот пару кружочков. Ты открыла нам глаза на то, что прогулка на свободе излечивает получше многих лекарств, спасибо тебе за это. И разумеется мы собираемся давать соответствующие рекомендации относительно улучшения условий содержания всем зоопаркам, куда мы выписываем наших пациентов. Кстати, как состояние хвоста Марко? Должен признаться, его хвост сплетён из конского волоса. Лошадь, у которой я отрезал немного волос с хвоста, заболела Потерей Средоточия Души и Тела в лёгкой форме, её всю перекосило, пока хвост не отрос обратно. Три раза я выпадал из седла, такие вот дела…»

— Хи-хи-хи, да уж, беда! — тихонько рассмеялась Кики. У неё было прекрасное настроение. После того как она вернулась в Корико, дела в ведьминой службе доставки шли как нельзя лучше.

«Горожане ждали моего возвращения. И я буду работать не покладая рук!»

Кики вскочила и победно вскинула вверх руку с зажатым в ней письмом.

— Почему это ты так воодушевилась? — спросил Дзидзи, округлив глаза.

— Потому что я прекрасно себя чувствую! Кстати, ты знал, что похвала для ведьм — лучшее лекарство? Она придаёт нам бодрости! Запомни это как следует!

— Это и ведьминых котов касается ничуть не меньше…

— Хорошо-хорошо, я поняла. Ты милый-премилый милаха! А-ха-ха! — Кики кивнула и рассмеялась от всей души.

— Не нужно мне таких дразнилок, я уже не котёнок. «Милаха», тоже мне… — Дзидзи фыркнул и отвернулся.

— Дрринь! Дрринь! — зазвенел телефон.

— Здравствуйте, ведьмина служба доставки слушает.

— Мне б неб-небольшую посылочку переправить… — раздался из трубки мужской голос. У мужчины был немного странный, словно бы слегка пританцовывающий выговор.

— Слу-слушаю. — Кики невольно ответила в той же манере.

— Я живу рядом с Грушевым парком, в многоэтажке «Грушевая косточка», в домике на крыше. Зовусь я Здес. Мне б неб-небольшое поручение… одно.

— Неб-небольшое, понятно. Нем-немедленно вылетаю, — ответила Кики в тон, повесила трубку и рассмеялась: — Кто-то звал ведьму Кики? Я уже в пути! — радостно провозгласила она и тут же принялась готовиться к вылету.

— Ого, Кики, да ты делаешь успехи!

— Именно! Я расту день ото дня! — гордо задрала нос Кики. Она схватила помело в охапку и побежала к двери, Дзидзи поспешил за ней.

— О, как ты быстро прилетела, тысяча благодарностей! — поприветствовал Кики Здес, его длиннющие усы так и подпрыгивали. — К стыду своему, должен признаться, что на днях я прищемил себе дверью драгоценнейший рабочий инструмент — свою правую руку, вон, смотри, как распухла. Я как раз раз-разливал чай по чашкам, и тут, верь не верь, дверь-верь как хлопнет по пальцам, пальцы там, а я, Здес, здесь… Ну какой я после этого фокусник? Стыд и позор, ну я и шляпа…

— Вы — шляпа?

— А какой же фокусник без шляпы? Добрый день, зовусь я Здес. К вашим услугам! — Он щегольски подкрутил усы левой, неопухшей рукой и поклонился. — Вот так мы и решили, что этим вечером меня на сцене будет заменять мой ученик, Мельк. Но тут ещё, как назло, оказалось, что от безделья мой реквизит весь заплесневел… Ну какой я после этого учитель? Мне так стыдно, так стыдно, как от земли до тридцать шестого этажа… Так вот, мне б неб-небольшая помощь совсем не помешала бы. Доставишь саквояж фокусника Здеся туда? Мельк сейчас очень занят, ему нужно срочно отутюжить свой костюм, сам он забрать саквояж никак не сможет, а я, как ты сама видишь, одной рукой такую тяжесть никак не унесу. Вот такие мы оба горе-артисты, хе-хе-хе…

— Пон-поняла, ни о чём не беспокойтесь, — твёрдо кивнула Кики. Её охватило предвкушение чуда, словно она была на представлении.

— Вот, собственно… — Здес открыл шкаф и достал из него большой саквояж.

— Ого! — невольно выдохнула Кики. Саквояж был цвета неба, на красивом голубом фоне плыли белые облачка. Посерёдке саквояж был перехвачен круглой золотистой застёжкой.

— Все тайны магического искусства Здеся — здесь, в этом саквояже. Хе-хе-хе! Знаешь, может, по мне этого и не скажешь, но я сейчас в Корико чрезвычайно популярен. Я выступаю с программой «Ой-ой, из саквояжа — шурх-шасть!». Отменять выступление мне никак нельзя. Так что я тебя про-прошу, шустро доставь этот саквояж Мельку в варьете на Дроздовой улице. Вот только эту золотистую застёжку на саквояже лучше лишний раз не трогать. Если саквояж откроется — быть беде, ведь у меня там внутри секреты всех моих фокусов.

— Хорошо, я поняла.

Кики взяла саквояж. Он оказался куда тяжелее, чем казалось на вид, так что Кики аж повело в сторону.

— Это всё потому, что там каких только трюков нет, — подмигнув, улыбнулся Здес. — И да, позволь тебя отблагодарить. Это, конечно, безделица… — Здес шагнул к Кики и — хоп! — протянул вперёд левую руку для рукопожатия. Кики машинально сжала его руку, и вдруг раздалось скрипучее кваканье, и, откуда ни возьмись, из ладони Кики выскочило с десяток крохотных зелёных лягушек.

— Ай! — Кики шарахнулась в сторону, а Здес, рассмеявшись каркающим смехом, собрал разлетевшихся лягушек, крепко сжал их, слепив вместе, а потом положил Кики в карман.

— Это такой фокус. Когда будешь выпускать, сожми их снова, тогда они запрыгают, вот и весь секрет. Спасибо тебе большое, девочка. А теперь лети, я на тебя надеюсь.

У Кики горло перехватило от изумления, так что она просто молча кивнула.

— Кики, когда ты так летишь, свесив саквояж вниз, то и не разобрать, где небо, а где саквояж. Интересно, это тоже фокус такой? А ведь из него наверняка и цветы вырастают, и птицы вылетают. Может, даже настоящий лев может вылезти! — проговорил Дзидзи, не сводя глаз с покачивающегося на черенке саквояжа.

Кики обернулась к нему и ответила:

— Ну уж нет, настоящий точно не вылезет. Но если резиновый, как те лягушки, да ещё и надувной, то, может, и поместится. Я бы непременно выпускала! Чтобы зрители удивились!

— Вот и я бы…

— Эх, здорово-то как! Эй, послушай, а ведьмам же тоже можно такое устраивать? Вот бы здорово было иногда наколдовать что-нибудь эдакое, зрелищное!

— Но, Кики, ты же не умеешь?

— Фу, Дзидзи, вот тебе лишь бы всё настроение испортить. Ой, кстати, а я вспомнила, я же видела выступление фокусника в детстве!

— Да, в городском клубе, нас Кокири водила.

— Мама тогда сказала, что фокусы и магия — это не совсем одно и то же… Магия — это невидимое чудо, а фокусы — это видимое чудо.

— Разве? Фокусы же тоже не видно, как делаются…

— А мне бы так хотелось посмотреть! Жуть как хочется открыть саквояж, прямо руки чешутся!

— Вот и у меня тоже… Аж лапы зудят!

— Ой, смотри, что там! — вдруг вскричал Дзидзи, вспрыгнув на плечо Кики.

Кики посмотрела вниз и увидела, что на танцевальной площадке, рядом с крутой лестницей, отчаянно дерутся двое мальчишек. Они толкались плечами, пинались и в конце концов повалились и покатились по земле. Из школьных ранцев во все стороны полетели тетради и цветные карандаши. Вокруг собрались дети, они свистели, подзуживая драчунов, и топали ногами.

— Эй! Осторожнее! Ой! Они упадут! — отчаянно завопил Дзидзи. Казалось, что сцепившиеся мальчишки вот-вот покатятся вниз по лестнице.

— Давай! Врежь ему! Наподдай! — кричали дети вокруг. Один из ребят споткнулся на ступеньках и зашатался.

Кики стрелой слетела вниз.

— Прекратите! — закричала она и растащила мальчишек, сдерживая их.

— А что этот сопляк распищался?! Нюня! — заорал один из драчунов, вырываясь из рук Кики.

— Сам такой! Всё «мама» да «мама», маменькин сынок! — не желал уступать второй и начал пинаться. Щёки у обоих были расцарапаны, одежда изодрана, нескольких пуговиц не хватало.

— Прекратите! Перестаньте, кому сказала! — кричала Кики, но мальчики её и слышать не хотели.

Они вырвались из рук Кики, вскочили на ноги, и драка началась по новой. Тогда Кики сунула руку в карман, с силой сжала лягушек, подаренных Здесем, а потом раскрыла ладонь прямо перед носом дерущихся.

Ква! Ква-ква! Ква!

Лягушки фонтаном посыпались на мальчишек.

— А-а-а!

— Что это?!

Оба вмиг прекратили драку и переглянулись.

— Лягушки!

— Фу, гадость!

Они шарахнулись от лягушек, которые стали прыгать у них под ногами. Только тут они обратили внимание на стоявшую рядом Кики.

— Ой, это же ведьма! Она по воздуху летает!

— Ты что, и лягушек колдовать умеешь?

— Ага, точно! Это такое колдовство на случай драки! — выпятила подбородок Кики.

— Ух ты! Ты такие здоровские штуки делаешь!

— Классно было! Эй, а покажи ещё что-нибудь! У тебя же всё там?

Мальчики схватились за саквояж в руках Кики. Стоявшие вокруг дети тоже радостно загалдели:

— Покажи! Скорее! Быстрее! Покажи!

— Нет, нельзя! — Кики испуганно прижала саквояж к груди и попятилась. Дзидзи поспешил на помощь и встал перед Кики.

— Да ладно, чего ты?

— Не жадничай!

Кто-то протянул руку и ухватился за саквояж.

— Эй, перестаньте! Прекратите! Вы его испортите! — Кики вырвала саквояж из чужих рук и засунула под мышку. Похоже, в суматохе она задела золотистый замок, потому что саквояж приоткрылся, и из него раздался странный звук — уа-а-а-ау, — будто кто-то широко зевнул. И вместе со звуком из саквояжа, трепеща крылышками, выпорхнула стайка жёлтых бабочек.

— Ого!

Все дружно задрали головы. Но тут зевающий звук сменился лёгкой музыкой, и из саквояжа высунули головки цыплята. Они тоненько попискивали — пи-пи-пи! — и гуськом взвились в небо.

Дети вокруг стояли с разинутыми ртами, они только и могли, что молча проводить их взглядом.

— Кошмар! — Кики попыталась защёлкнуть саквояж, но оттуда, вывернувшись из-под её рук, полетели голуби.

Курлык! Курлык!

Стремясь на волю, они щипали клювиками руки Кики, и вот уже один, два… целых три голубя с хлопаньем крыльев взвились в воздух.

— Они живые! Настоящие! — Кики, сжимая в руках саквояж, уставилась в небо вслед голубям.

— Вот это да!

— Ты — настоящая ведьма!

Теперь в голосах детей звучало уже не изумление, а восторг. Кто возбуждённо прыгал, кто хлопал в ладоши, и все до единого кричали во всё горло:

— Ещё! Ещё! Покажи ещё! Ведьма, ещё! Ура-а-а!

Но Кики было не до смеха. Она схватила валявшееся рядом помело, подозвала Дзидзи и взлетела. Дзидзи еле-еле успел запрыгнуть на веник помела. Кики отчаянно заметалась в воздухе, совсем как мысли в её голове, но потом наконец приняла решение.

— Прежде всего, нужно лететь в варьете. Мельк ждёт!

— А-ха-ха-ха!

Выслушав рассказ съёжившейся от страха Кики, ученик фокусника Мельк беззаботно расхохотался во весь голос.

— Это же был фокус «Ой-ой, шурх-шасть!». Вот если бы никто не вылетел, тогда было б о чём переживать. Ты лучше скажи, девочка, зрителям понравилось? Они тебе похлопали, громко?

— Ну да… Все были очень-очень рады.

— Тебе ведь и самой понравилось?

— Да… Немножко…

— Вот и прекрасно. Кстати… в саквояже теперь надо навести порядок. Ну да это не беда-да, да-да! Ну-ка, ну-ка… — Мельк говорил точь-в-точь как Здес. Он взял у Кики саквояж, легонько погладил его, чуть приоткрыл замочек и, прищурившись, одним глазом заглянул внутрь. — Значит, вылетели раньше голубей, так? Ну, тогда нам повезло. Всё остальное в полном порядке.

— А?! Там ещё что-то есть?!

— Ну так ведь «шурх-шасть»! Вот только мне неб-небольшая помощь бы не помешала… Бабочки и цыплята там искусственные, да еще и малость подпортились, их я своими заменить могу, а вот голуби... Они-то были живые. Сейчас они, наверно, летят домой, к маэстро Здесю, но слетать за ними ты уже не успеешь... А? Ну-ка, ну-ка... А ведь подойдет... – Мельк вдруг пристально уставился вниз, на Дзидзи. – Котик, ты не сделаешь мне неб-большое одолжение? Нужно подменить голубей.

Дзидзи так изумился, что даже попятился.

— Это совсем не больно и не сложно, честное слово, - заверил его Мельк.

Дзидзи, продолжая пятиться, спросил у Кики:

— Подменить голубей? Это мне в саквояж надо будет лезть?

— Похоже на то. Дзидзи, если ты против, то прямо так и скажи.

Дзидзи пристально посмотрел на саквояж, а потом, решившись, выпалил:

— Я помогу!

— Что? — изумленно переспросила Кики. А Дзидзи уже шустро подбежал к Мельку.

— Так ты согласен? Спасибо тебе огромное! Прошу со мной! — Мельк взял Дзидзи на руки, поднял саквояж и открыл дверь в соседнюю комнату. – Извини, тебе смотреть нельзя, я должен установить механизм для фокуса, это профессиональный секрет. Производственная тайна, так сказать! Хе-хе-хе! – Мельк подмигнул Кики и плотно закрыл дверь.

Через некоторое время Мельк вышел снова, с изрядно распухшим саквояжем.

— Ну вот, теперь все в порядке. Кота я тебе верну в целости и сохранности, не переживай.

Прозвенел звонок.

— Ну что ж... Пора начинать! – провозгласил Мельк.

Кики подскочила к нему и попыталась заговорить с саквояжем:

— Дзидзи, ты как там? Все в порядке? Ты же там, внутри? Если да, то ответь мне!

Но из саквояжа не раздалось ни звука.

Кики бросилась ко входу, купила билет и зашла в зал. Там уже сидело полно народу, людей было так много, что в зале яблоку было негде упасть. Сердце у Кики колотилось, и ведьмочка не могла спокойно усидеть на месте. Она то вскакивала, то садилась, то принималась сверлить взглядом закрывающий стену занавес. Как там Дзидзи? Саквояж ведь такой маленький, вдруг коту в нем душно? От волнения и тревоги Кики поминутно стискивала руки.

Представление началось. Саквояж небесного цвета поставили на большом столе посреди сцены. Высвеченный тонким лучом прожектора, он одиноко стоял там, словно всеми забытый. Сердце Кики стучало, как барабан. И тут на сцену вышел Мельк, и заиграла бравурная музыка. Мельк мягким движением коснулся саквояжа. Музыка оборвалась. Зрители застыли и, затаив дыхание, глядели на сцену. И тут, совсем незадолго до этого, раздался звук, словно кто-то зевнул — уа-а-ау, — и из слегка приоткрывшегося саквояжа вылетели бабочки и принялись порхать перед зрителями.

Потом настала очередь цыплят. Мелко перебирая ножками, они гуськом взлетели ввысь. Раздались громовые аплодисменты. Мельк изящным жестом прижал правую руку к груди и поклонился.

Но Кики так и не могла ни на секунду отвести взгляд от саквояжа. Раз Дзидзи должен подменять голубей, то теперь настала его очередь вылезать!

— Та-да-да-а! — затрубили трубы.

Саквояж вдруг раскрылся во всю ширь, и Кики невольно подалась вперед. Однако из саквояжа высунулись две руки. Они принялись двигаться в такт музыке, ладони то гладили друг друга, то «разговаривали», то хлопали и в конце концом принялись драться. Зрители разразились хохотом.

— Еще! Еще! — раздавались возгласы из зала.

Но вот ладони мало-помалу утихомирились и объединились в дружеском рукопожатии.

Заиграла веселая и жизнерадостная мелодия. Ладони раскрылись, как бутон цветка, и между ними показался черный клубочек... Кот! Дзидзи! Он стал подниматься, и оказалось, что кот сидит на голове красиво девушки! Ох уж этот Дзидзи! Он держал хвост свечкой и важничал что было сил. Девушка начала танцевать и, извиваясь и изгибаясь, понемногу выбралась из саквояжа. Они с Дзидзи прижались щека к щеке и поклонились публике. Раздались такие оглушительные аплодисменты, что казалось, что крыша маленького варьете не выдержит. Кики перевела дух и вытерла вспотевшие ладони и подол юбки.

Весь вечер Кики ходила по пятам за Дзидзи и засыпала его вопросами:

— Ну пожалуйста, ну расскажи, что там, внутри саквояжа? А та девушка, она что, все это время внутри сидела? Он хоть и тяжеленный был, но не настолько же... Ее ведь там и не было, так? Ну расскажи! Дзидзи, ну пожалуйста!

Но на все вопросы Дзидзи только невозмутимо отвечал:

— Я не могу. Это профессиональная тайна Здеся и Мелька.

Глава 4

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ ОКНО В ЛЕС

— Держи, это тебе подарок. – Кики протянула Томбо сверток, привезенный из поездки в родной город.

— Пода-а-арок? Вот здорово! – Томбо радостно взял сверток и тут же заглянул внутрь через неплотно завязанные петли узелка. – Ого, это что, один из тех самых? Ты рассказывала про колокольчики на деревьях из твоего детства... Красивый какой, серебристый...

— Он довольно старый и изрядно перепачкался, но я его хорошенько почистила.

Томбо развязал сверток и достал колокольчик.

— А расскажи поподробнее, зачем они тебе были нужны?

— Мама развесила их по верхушкам самых высоких деревьев нашего городка. Видишь ли, когда мне исполнилось десять лет, я решила, что буду ведьмой, и с тех пор начала учиться летать на помеле. Но, понимаешь, сверху видишь столько всего интересного! Я постоянно глазела по сторонам, любопытно же... Вот поэтому на деревьях и развесили колокольчики. Они звенели, когда я цепляла ногами деревья, и тогда я быстренько взлетала повыше, вот так это работало. Ну конечно, случалось и так, что колокольчики-то я не задевала, а вот коньки крыш – вполне себе. И люде пугала, и ноги сбивала, порой до слез дело доходило. А иногда я, наоборот, развлекалась тем, что нарочно задевала колокольчики, чтобы они звенели... — Кики немного смущенно посмотрела на Томбо. Тот моргнул, будто ему что-то в глаз попало. — Хм, Томбо, ты как будто немного изменился. Ты что, вырасти успел?

—Разве?.. Да нет, я такого же роста, какого и был. По-моему, это ты изменилась. Стала такая взрослая девушка, — прищурился Томбо.

— Что? Да нет! — У Кики екнуло в груди, она невольно прижала руки к сердцу и тут же, пытаясь скрыть замешательство, притопнула ногой.

Томбо легонько звякнул колокольчиком.

— Хорошая был идея – подвесить колокольчики.

— Насколько я понимаю, это давняя традиция.

— Вот бы мне тоже так! Я б развесил по городским деревьям такие же колокольчики, много-много, и давал бы летучие концерты! Дилинь, бомм, дилинь-дилинь, дилилинь! Вот здорово было бы... Но летать-то я не могу! Вечная моя беда!.. Хорошо тебе, Кики... — Томбо вдруг посмотрел на Кики словно с досадой.

— Мне даже неловко, что я умею летать... — ссутулилась ведьмочка.

— Ну как, Томбо понравился колокольчик? — подбежал к Кики Дзидзи, когда та вернулась домой.

— Да, похоже, понравился. Но я не уверена. – Кики тяжело плюхнулась на стул. А потом невнятно пробормотала: — Эти мальчишки... Их не поймешь. Я-то надеялась, он еще что-нибудь скажет том, что я стала взрослой девушкой, а он... Тоска!..

— А? Кто «взрослая девушка»? — поднял мордочку Дзидзи.

— Да никто, — отмахнулась Кики.

— Кики, ты здесь? — Дверь открылась, и внутрь заглянула Соно. — Тебе письмо, держи.

— Ой, неужели от мамы? — Кики взяла письмо и поспешно распечатала конверт.

«До меня дошли слухи о тебе, говорят, ты летаешь как веете. Я живу неблизко, но мне хотелось бы поручить тебе одну посылку. Моя хижина стоит на горе Ямамата, я выпущу воздушного змея, ты найдешь меня по нему. Заранее спасибо, Мидзуна».

— Хмм... Гора Ямамата, это где? — пробормотала Кики, разглядывая висящую на стене карту Корико. Дзидзи тут же проворно вскарабкался ей на плечо.

— Раз гора, то должна быть вдалеке от побережья.

— Ну да, действительно... А! Вот! Вот она! В само углу карты, только кусочек влез... Ну что, Дзидзи, полетели?

— Как, прямо сейчас?

— Ну да! А почему нет? Работа – это же весело! А я нужна городу!

— Ну да, но... А обедать?

— После того, как закончим.

— Хм, по-моему, ты перебарщиваешь. Сидеть без обеда... Кошмар!

— У меня в кармане есть три конфеты, я отдам тебе две, договорились? — Кики похлопала по карману, взяла помело в одну руку, а второй подхватила Дзидзи.

— Да что с тобой? Ты сама не своя.

— Ничего со мной такого, и я такая же, как всегда.

— Что-то не верится... — посмотрел на Кики Дзидзи.

Кики открыла стеклянную дверь булочной и заглянула внутрь.

— Соно, я улечу ненадолго! — предупредила она, живо вскочила на помело и взлетела в воздух.

— Как, ты уже улетаешь? — раздался ей вдогонку изумленный голос Соно.

— Ага, полетела... И куда ты только так торопишься? Мы же даже не договорили толком... — громко фыркнул Дзидзи.

Весна в Корико была в полном разгаре, Кики то и дело пролетала сквозь волны цветочного аромата.

— Ой, это пахнут цветущие яблони! Ой, а это абрикосы! — Кики летела и взмахивала то одной, то другой рукой, словно пытаясь поймать запахи. Из радио, покачивающегося на черенке, лилась веселая музыка. Город купался в ярких солнечных лучах и сверкал, как новенькая игрушка.

Дома поредели, сменились зелеными полями и островками леса, и вот уже появились подернутые дымкой тумана горы. Кики перемахивала вершины одну за другой.

— Ой, смотри, что это там? Похоже на большую бабочку! — показал Дзидзи из-за спины Кики.

— Бабочка? А, вон то? Это наверняка воздушный змей Мидзуны!

Вскоре он уже был отчетливо виден: желтый воздушны змей, покачивающийся на ветру над покрытыми нежной зеленью горами. Кики проследила взглядом за веревкой и полетела к рощице, в которой исчезал ее кончик.

В роще стоял домик, и его пухлая соломенная крыша смотрелась словно модная короткая стрижка. Посреди крыши торчала печная труба, из которой медленно поднимался белый дымок. На двери висела табличка: «Поделюсь с вами песнями деревьев». Кики вспомнила похожую мамину табличку: «Поделюсь с вами снадобьем от кашля» — и улыбнулась.

— Интересно, что значит «Песни деревьев»?..

Дверь открылась. Кики подняла глаза: перед ней стоял молодой человек в белой спецовке и светло-зеленом фартуке.

— Здравствуйте, я из ведьминской службы доставки. Я получила ваше письмо и прилетела, — торопливо поклонилась Кики.

— Спасибо. Я – Мидзуна, — представился тот, слегка прищурившись.

В доме была всего одна просторная комната, так что и постель, и кухня были на виду. На плите посвистывал чайник. Напротив двери было окно, за ним виднелась ярко освещенная солнцем лужайка.

— Ой, как красиво! — воскликнула Кики, увидев пейзаж за окном. Мидзуна распахнул окно пошире. — А что я должна доставить? — спросила Кики, озираясь вокруг. На полу лежало множество деревянных брусков самой разной формы. В комнате витал легкий запах древесины. — А это что, те самые «песни деревьев», про которые написано на двери?

— Да, — чуть смущенно подтвердил Мидзуна, взял лежащий рядом брусок, примерно с руку величиной, и протянул его Кики. — Вот, видишь, здесь рот? — На одном из древесных узелков виднелось круглое отверстие.

— И что, отсюда раздается песня? — удивленно переспросила Кики и заглянула в дырочку.

— Да, я мастерю им рты, чтобы они могли петь. Понимаешь, деревья же срубают. Я знаю, с этим ничего не поделаешь... Но я прошу у дровосеков ветки и щепки и приношу их домой. По крайней мере, так они смогут продолжать петь песни и после того, как их срубят...

— Как, разве деревья поют? — Кики от изумления подалась вперед.

— А? А ты что, не знала? Разве ты их никогда не слышала? — Судя по голосу Мидзуны, он был изрядно удивлен. — Но... ты же ведьма? Я был уверен, что ведьмы умеют слышать песни и голоса чего угодно. Напевы камней, беседы огородных пугал... Я вот сам совсем недавно научился слышать голоса деревьев – но и только. Для этого я поселился здесь, в горах, каждый день пристально всматривался и внимательно вслушивался...

— Простите, но я ничего такого не умею, — виновато потупилась Кики. — А... А скажите, когда деревья поют?

— Непрестанно. Они поют о том, что пошел дождь, или о том, как нынче жарко. Они потягиваются и покачиваются, совсем как мы, люди. Голоса у них разные, зависит от вида... Смотри, вон там растут рядком три бука, они сейчас дружно покачиваются, подняв правое плечо. Они просто обожают петь хором и сейчас очень весело поют, ведь сегодня прекрасная погода.

Мидзуна показал на окно. Кики прислушалась. Ветки деревьев качались в такт, и действительно казалось, что деревья в самом деле поют. Но Кики услышала только мягкий шум ветра да долетающее издалека птичье пение.

— Вот бы и мне тоже послушать пение деревьев... — невольно пробормотала Кики.

— Пожалуйста. — Мидзуна снова взял в руки все тот же брусок дерева. – Вот это – каштановое дерево, — объяснил он, приложил губы к тому, что он называл ртом, и тихонько подул.

— Тррын-тры-ы-ынн, рынн... — раздался такой звук, будто где-то что-то зацепилось.

— А это софора. — Мидзуна взял другой брусок дерева и снова подул.

— Хо-хо-хо! Хо! Хо-хо! — В это раз звук был такой, словно кто-то рассмеялся.

— Ну как? — Глаза Мидзуны сверкали от гордости.

— Это и есть песни деревьев? — Кики склонила голову набок.

— Не нравится? — обеспокоенно спросил Мидзуна, глядя на нее.

— Не в этом дело... Просто я первый раз слышу что-то подобное... У деревьев такие необычные голоса! Я почему-то была уверена, что это будет очень высокий звук, ведь сами деревья такие высокие... — улыбнувшись, торопливо пояснила Кики.

— Ох, прости! Я совсем отвлекся, а ведь... — Мидзуна достал с полки деревяшку крайне причудливого вида, — я хотел попросить тебя доставить его. Я мог бы и сам это сделать, но она заупрямится, если меня увидит...

То, что он держал в руках, было составлено из брусков древесины разного цвета: темного, светлого, мышино-серого, в итоге получилось нечто совершенно ни на что не похожее.

— Я хотел собрать разные породы древесины, чтобы можно было в них во все дуть и слушать песни разных деревьев... Я назвал его «Окно в лес».

— Ой, это прекрасное название! И куда я должна его доставить?

— На Брюзгливую улицу. Знаешь такую?

Кики резко подняла голову. Эта улица была известна как место, которое едва ли захочется выбрать для прогулки. Сама Кики там еще ни разу не бывала. Если смотреть сверху, было видно, что улица эта проходила позади высоких домов на побережье и потому всегда была погружена в тень.

— Что, не возьмешься туда лететь?

— Нет, что вы, я все доставлю! — Кики взяла свирель из рук Мидзуны.

— Дом тридцать девять, это общежитие «Ракушка», передай девушке из комнаты номер три. Ее зовут Насина.

— Хорошо, поняла. — Кики повернулась к двери и подозвала Дзидзи. — Ну, пойдем!

Дзидзи одним махом взлетел Кики на плечо.

— Да, и я хотел бы подарить тебе любую из них, какая тебе понравится... Скромный знак благодарности, — сказал Мидзуна.

— Правда? А можно мне вон тот, похожий на птичку?

— Это красная сосна.

Кики взяла протянутый ей сосновый брусок и уточнила у Дзидзи:

— Он же тебе тоже нравится?

— Мя-а-ау! — отозвался Дзидзи в ответ.

— Ты что, понимаешь кошачий язык? — спросил Мидзуна, глядя на Кики круглыми глазами. — Да ты настоящая ведьма! Кошачий язык ведь должен быть гораздо сложнее, чем пение деревьев!

— Да нет, вовсе нет! — затрясла головой Кики, но в глубине души она немножко загордилась собой. — Ну, до свидания!

Кики вышла наружу, вскочила на помело и уже поднялась в небо, когда Мидзуна вдруг высочил из дома и прокричал ей вслед:

— Эй, и передай Насине, что здесь очень хорошо и весело! Спроси, не придет ли она ко мне в гости хоть разок! — Голос Мидзуны звенел от напряжения.

Кики махнула рукой, показывая, что поняла, и полетела вверх, едва не касаясь крутых горных склонов.

Брюзгливая улица была именно такой, какой Кики ее себе представляла: мрачной, узкой, извилистой. Там и сям вдоль тесной улочки бежали ручейки грязной воды и несли с собой какие-то бумажные обрывки. Стены домой были сплошь исписаны. Но даже на фоне этой унылой картины общежитие «Ракушка» выделялось каким-то особенно потрепанным видом. Оно было все в пятнах сырости и плесени, а комната номер три оказалась в полуподвале, наполовину утопленном в землю. Кики робко постучала в дверь.

— Открыто! — раздался из-за двери женский голос. Было слышно, что в комнате играет музыка из радио.

— Насина – это вы? — громко спросила Кики, открывая дверь и тут она, вздрогнув, застыла на пороге.

В комнатке было лишь одно крошечное окошко под самым потолком, оно еле пропускало свет, так что внутри было темно, словно на улице стоял не ясны полдень, а сумерки. Как разительно эта комната отличалась от залитого светом дома Мидзуны!

Из темноты, двигаясь в такт музыке, появилась женщина, на вид она была намного старше Кики.

— Вам посылка от Мидзуны. — Кики протянула е деревянный инструмент, который она сжимала в руках.

— Ну-ну, и что на этот раз? — Женщина выключила радио и подняла голову.

— Он сказал, что это песни деревьев.

— Опять... Ну и подарки у него! Вечно какие-то засушенные полевые цветы или закладки из кленовых листьев... Разве женщине такие подарки дарить надо? Вот ты как думаешь? Он, конечно, человек хороший, но как будто не от мира сего. — Насина надулась и фыркнула. — Да, именно! Вечно он все делает не как положено! – Ворча так, Насина неохотно взяла у Кики интсрумент.

— Он еще просил передать вам кое-что на словах. Сказать, что в горах очень хорошо и весело и что он хотел бы, чтобы вы пришли к нему в гости.

— Что, опять? Знаешь, я люблю его. Я нередко думаю, что хотела бы быть с ним. Я все время прошу его, чтобы он переехал ко мне, а он? Мне противна эта его лесная жизнь! Изо дня в день – один ветер, да деревья, да литься, зелень и зелень, тоска зеленая! А тут, пусть люди и злословят про эту улицу, да и хвалить ее в самом деле не за что, но мне все кажется, что тут вот-вот произойдет что-то интересное, что-то захватывающее! Правда, пока ничего такого никогда не случалось... Но здесь слышно новые песни, и если нарядиться, люди на улицах, бывает, оборачиваются. А вот деревья едва ли станут обращать на меня внимание! Вот мы с Мидзуной друг друга и дергаем туда-сюда. «Иди ты ко мне!» — «Нет, ты ко мне!»

Насина усмехнулась, склонив голову, и поднесла деревянную вещицу к носу:

— Как приятно пахнет, не ожидала...

— Правда ведь? — Кики шагнула вперед. — Это свирель, она называется «Окно в лес». Видите эти дырочки? Если в них подуть, раздастся песня.

— Песня?

— Да! Я тоже раньше не знала, что деревья поют. Но Мидзуна говорит, он их слышит. А еще он сказал, что некоторые деревья даже поют хором. А это «Окно» он сделал из веток и щепок срубленных деревьев...

Кики так загорелась желанием помочь Мидзуне! Правда, в глубине души она переживала: а вдруг весь этот хохот и треск Насине не понравится?

— Песни деревьев – это же, должно быть, любопытно? — проговорила Кики с несвойственным ей нажимом.

— Так эта штука называется «Окно в лес»? — Насина пристально рассматривала деревянный инструмент у себя в руках. — Какое маленькое окно, курам на смех. И, значит, вот в эти дырочки надо дуть?

— Да. Может, попробуете? Мне и самой хотелось бы послушать...

Насина легонько дунула в одну из дырочек.

— Тру-ру-ру! Тру-ру-ру!

— Хм, забавно. — Насина улыбнулась и подула в соседнюю дырочку.

— Ли-лу-ли-ла, ли-лу-ли-ла, ли-лу-ли-ла...

Два звука наложились друг на друга, отзываясь словно эхо. Глаза Насины удивленно блеснули, и она подула в третье отверстие.

— Тра-ла-ли-ли, тра-ла-ли-ли!

Звуки продолжали сплетаться и перекликаться. Комната наполнилась мелодией, и казалось, будто в темной, наполовину утопленной в землю комнатушке распахнулось широкое светлое окно и внутрь ворвался ласковый ветер.

Это и была песнь деревьев?

Так вот как они поют?

Но ведь те песни, которые Кики слышала в горах, были совсем другими...

Кики объяло ощущение чуда. А Насина продолжала самозабвенно выдувать музыку. У нее на глазах даже выступили крохотные слезинки.

Наконец она перестала играть и замерла неподвижно. А потом негромко обронила:

— Словно мы снова стоим, прижавшись щека к щеке. Я... совсем забыла, как это было...

Насина подняла веки. Колючий блеск пропал из ее глаз, и они чуть позеленели, словно в них отразилась лесная листва.

— Думаю, я все-таки загляну к нему разок.

— А вы знаете дорогу? Я могу объяснить... — поспешно проговорила Кики.

— На Горе Ямамата, так ведь? Я, в отличие от тебя, летать не умею, так что возьму рюкзак и побреду своим ходом, медленно, но верно, — улыбнулась Насина.

Вернувшись домой, Кики попробовала подуть в брусок из красной сосны, который подарил ей Мидзуна.

— Тэ-тэ! Тэ-тэ-тэ-тэ-э!

— А-ха-ха! — невольно прыснула Кики.

Какой смешной звук!

Кики задумалась.

«Когда дую я, всегда получается какая-то смешная нелепость. Почему же только «Окно в лес» так красиво пело?.. Наверно, в том инструменте было спрятано какое-то чудо. Чудо, которое случается, когда необыкновенный человек хочет подарить что-то тому, кто ему дорог... Свои необыкновенные чувства... Должно быть, так и есть...»

Глава 5

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ РУБАШКУ

— Хлоп-хлоп! —отчетливо разнеслось в воздухе. Кики удивленно выглянула из окна и увидела Соно, которая бодро размахивала свежевыстиранной кипенно-белой простыней, сложенной вдвое.

— Какой приятный звук! — подала голос Кики.

— Бодрящий такой, правда? Если простыню как следует встряхнуть перед сушкой, она выйдет такая ровная и гладкая, что и утюжить будет одно удовольствие!

Соно еще раз хлопнула простыней, повесила ее на рамку для сушки и защипнула с двух концов прищепками.

— В такой ясны денек, как сегодня, только и жди ветра, так что белье непременно нужно закреплять как следует. Кстати, Кики, что я вчера видела! Знаешь холм неподалеку от побережья, невысокий такой? Там вчера люди летали на чем-то вроде птичьих крыльев. Так, по кругу, по кругу, не больно-то и высоко и далеко, но летали! Смотреть было одно удовольствие, мне и самой попробовать захотелось. Мы, люди, не можем летать, как вы, ведьмы, но уподобиться птицам нам, похоже по плечу.

Сонно наклонилась, взялась за нижние уголки только что подвешенной простыни и взмахнула ею, как крыльями.

— Ого! А кто это был?

— Детишки примерно твоего возраста, четверо или пятеро.

— Это что, новая забава такая сейчас?

— Похоже на то.

— А Томбо там тоже был?

— Тот мальчик, твой приятель? Ну да, он же всегда мечтал о полетах... Но те ребятишки были слишком далеко, лиц я не разглядела. А ты все о нем так и думаешь? — Соно подмигнула, слегка поддразнивая Кики.

— Дрринь! Дрринь! — зазвенел телефон.

Кики взяла трубку и отчетливо проговорила:

— Добрый день, ведьмина служба доставки.

— Ну, здравствуй! Какой бойкий голосок! Это лавка «С иголочки». Слыхала о такой? Рубашечная мастерская на углу Кизилового переулка. Я бы хотела поручить тебе доставку.

— Хорошо, сейчас прилечу. — Кики одной рукой положила трубку на рычаг, а второй сжала помело. — Дзидзи, у нас работа! Вылетаем!

Мастерская «С иголочки» оказалась совсем крошечной. Если б не вывеска с нарисованными на ней рубашкой и галстуком-бабочкой, Кики наверняка пролетела бы мимо.

Внутри Кики увидела маленькую сгорбленную старушку, которая гладила белую рубашку. Вверх с шипением поднимались облачка пара.

— Ведьмочка, ты уж подожди немножко, я вот именно эту рубашку и хотела тебе поручить. Тут чуть-чуть отутюжить осталось. Знаешь, по нашим временам заказ на белую рубашку – большая редкость. Все только и носят что цветное да яркое. Должно быть, очень примерный молодой человек, раз он предпочитает белое.

Старушка приподняла голову, взглянула на Кики и Дзидзи и тут же топливо добавила:

— Ох, котик, ты только не подумай плохого, это не значит, что я ругаю черный цвет. Черный – удивительный цвет, ведь он может спрятать что угодно... — Во все время разговора старушка продолжала проворно работать утюгом. — Все должно быть с иголочки. А морщинки пусть будут только у меня на лице. — Старушка снова подняла голову и улыбнулась Кики.

— Каждая ваша морщинка – как улыбка! — рассмеялась в ответ Кики.

И вот наконец старушка безукоризненно – ни единой морщинки! – отутюжила рубашку, сложила ее и завернула в бумагу, а потом вручила сверток Кики:

— Доставить нужно на улицу Золотых Деревьев, дом так же называется. Третий этаж, первая квартира. Будь так добра, доставь ее аккуратно, срочности тут нет никакой. Слишком быстро не лети, чтобы не помять.

— Все сделаю, не беспокойтесь. — Кики бережно взяла сверток и взлетела.

— Ах да, чуть не забыла, как тебя отблагодарить? — подскочила старушка.

— Что угодно подойдет! Я вам, вы мне! — крикнула в ответ Кики.

— Ну, тогда, если у тебя что помнется, принеси мне. Любую вещь я выглажу так, что будет как с иголочки!

Кики кивнула и помахала рукой.

Вверху, в небе, дул ласковый легкий ветерок, и воздух здесь был словно чуточку голубоватым, не таким, как внизу, на земле.

Кики вспомнила тот день, когда ее мать, Кокири, стала учить ее летать: в тот день ветер тоже дул такой же нежный. Кики включила висящее на черенке радио, и раздался голос диктора:

— Погода сегодня просто чудесная! Предлагаем вам ненадолго отложить дела и полюбоваться голубым небом под звуки «Облачного вальса».

Кики летела вперед, выписывая в воздухе широкие дуги в такт музыке. Ленточка в ее волосах реяла в воздухе, тихо шелестя на ветру, бумажный сверток в руке издавал деликатный шорох.

— Давай сделаем небольшой крюк?

— Зачем? — спросил сидящий сзади Дзидзи. Кики не ответила ему, просто начала понемногу забирать влево. — А, понял. Хочешь посмотреть на тех летунов, про которых Соно рассказывала?

— Да, совсем немножко. Только взгляну, — смущенно рассмеялась Кики.

Кики летела на запад, к побережью. Море было спокойным, шум волн до Кики не долетал. Ведьмочка перевела взгляд туда, где песчаный пляж заканчивался, и увидела, что там, где напротив берега вздымаются отвесные обрывы небольшой горы, над которой реет что-то вроде красно-белых платков.

— А, вот они где!

Кики полетела было вперед, потом, немного подумав, свернула и подлетела к горе уже со стороны моря, словно бы ей было по дороге.

— Дзидзи, вздыбь шерсть на спине, так ты будешь лучше смотреться.

— Зачем?

— Ну так на тебя же все смотреть будут.

— И что?

— Пфф, Дзидзи, ты вредина!

— Что, хочешь покрасоваться перед ребятами? Ладно, понял, помогу чем смогу.

— Чтоб тебя, Дзидзи...

Тем временем до горы уже было рукой подать. По крутому склону бежал мальчик с огромными белыми крыльями за спиной, он подпрыгивал, пытаясь взлететь. На солнце сверкнули хорошо знакомые Кики огромные очки.

— Это Томбо! Так и знала, что он здесь! — Кики невольно рассмеялась, так ее обрадовало, что предчувствие оказалось верным.

Томбо взлетел вверх. Но тут с моря налетел внезапный порыв ветра, Томбо тряхнуло, накренило и потащило в вбок.

— А-а-а! — закричала Кики.

— И-и, не могу на это смотреть! — взвизгнул Дзидзи.

Томбо, услышав их голоса, поднял голову?

— Ой, Кики, ты, что ли?

Но тут крылья Томбо опять заломило набок.

— Эй! Вправо! Правее возьми! Лови ветер! — закричала Кики во весь голос, и сама – шух! – нырнула вниз и полетела сбоку от Томбо.

— Ловить ветер... Я ж не умею-у!

Омбо швырнуло было высоко вверх, но он тут же снова потеряла высоту.

Кики догнала его и опять пристроилась сбоку.

— Чтоб поймать ветер, надо сменить направление? На сколько градусов? — прокричал Томбо. Он никак не мог начать лететь ровно и то нырял вниз, то закручивался, едва не опрокидываясь.

Кики, отчаянно стараясь не отстать, объяснила:

— Понимаешь, у ветра есть форма...

— Форма?! Какая?

— На словах это не расскажешь. Его же не видно, его нужно почувствовать. Положись на ветер, положись на свое тело. А, вот опять крепчает, давай сюда, сюда! — Кики поманила Томбо рукой.

— Подожди!.. — Томбо забил ногами, словно плывя по воде.

— Да, во-от так вот. Расслабься, оседлай ветер, стань ветром. Ну! Ну вот так, давай вместе, хоп, хо-оп!

Кики мягко взмыла вверх, Томбо, косясь на нее, повторил за ней.

— Да-да, вот так. Ну, ты понял, да? Это как на волне кататься. Вот, опять порыв! Фу-ух, хоп! — Кики выровняла помело, раскинула руки, как птичьи крылья, и полетела вперед. Томбо следовал за ней. — Вот, так и держись! Ты молодец, у тебя все получается!

— Угу, — кивнул Томбо и продолжил лететь с сосредоточенным видом.

— Кстати, Томбо, а как ты будешь приземляться?

— Не знаю! Я об этом еще не думал!

— Какой ты беспечный... Ладно, ничего. Повторяй за мной, двигайся туда, куда тянет, следуй по ветру, мягко, медленно, и – круть! – поворачивай, — громким голосом направляла Кики Томбо, летя перед ним. — Да, вот так, теперь снижайся, медленно и плавно, как будто сам собой...

Кики удостоверилась, что Томбо благополучно приземлился, а затем и сама полетела вниз, направляясь к верхушке утеса.

— Уф, обошлось, он сумел спуститься... Но что хорошего в том, что он летать научился? Я тут подумал: а вдруг и обычные кошки тоже летать научатся? Тогда я перестану быть особенным котом... Это же беда будет! — ворчливо пробормотал Дзидзи себе под нос.

— Что за ерунду ты болтаешь? Держись бодрее, будь на высоте! — одернула его Кики.

На вершине скалы стояли двое, нет, трое в таком же летном обмундировании, как у Томбо, и махали руками:

— Сюда, Кики, сюда!

— Эй!

— Вперед!

Один из голосов явно был девчоночьим. Приглядевшись, Кики узнала Мими. В прошлом году Кики взялась перевезти ее письмо, но по дороге подсмотрела в него, и все это едва не обернулось неприятностями. Но зато благодаря этому случаю Кики и Мими подружились.

— Кики, Кики, лети скорее сюда! Я тоже хочу с тобой вместе полетать! — изо всех сил махала руками Мими. Светло-розовый шарфик, повязанный вокруг ее шеи, полоскался на ветру.

«Мими всегда такая нарядная...» — Кики, почувствовав легкий укол зависти, невольно бросила взгляд на свою черную юбку.

— Эй, мастер, спускайся к нам! — позвал кто-то из мальчиков. Это были ребята, с которыми Кики встречалась в авиаклубе.

«Мастер, ну-ну...» — хихикнула Кики.

— Уже лечу! Сейчас-сейчас! — Кики порывисто взмахнула обеими руками, и тут...

— А-а!!! — вскричали в один голос и Кики, и Дзидзи, и все, кто стоял на утесе.

Сверток с новехонькой рубашкой, который Кики все это время старалась держать как можно бережнее, выскользнул у нее из руки! Он, вращаясь, полетел вниз, бумага разорвалась, и сложенная рубашка развернулась во всю ширь. Рукава распластались по воздуху, как крылья огромной белой птицы, и рубашка полетела к морю. Ее несло довольно быстро, полы реяли на ветру, как хвост.

— Сто-о-ой! Сто-о-ой!!! — Кики, вытянув руки, помчалась вдогонку, в спину ей впились коготки перепуганного Дзидзи.

Рубашка словно от всей души наслаждалась полетом, она уворачивалась и увиливала от протянутых руки Кики и летела себе дальше. Подгоняемая морским бризом, она повернула от моря к суше. И только тогда, когда дома стали встречаться реже, а внизу показались широкие поля и леса, рубашка наконец начала снижаться. Она нырнула в лесок на берегу реки и пропала из виду, словно ее и не было. И разумеется, Кики поспешила нырнуть за ней. Она приземлилась так жестко, что чуть не упала, и тут же закрутилась на месте, выискивая рубашку.

— Подойдет! Лучше и не придумаешь! — вдруг раздался голос от реки.

Кики ринулась туда и увидела, что на берегу собралось множество мальчиков и девочек. Они сбились в небольшие группки, каждая из которых готовилась спустить на воду большую, в человеческий рост, модель корабля. Одна из группок шумела громче остальных, оттуда доносились возгласы:

— Мы спасены, это просто дар с небес! Как она вовремя прилетела!

— Судья-а! Подождите чуть-чуть, мы его в полминуты заменим!

Кики пригляделась и – да что ж это такое?! Свежевыглаженную, с иголочки, рубашку, привязывали к мачте!

— Стойте! Прекратите! Эй, это... Это же моя-а-а!!! — закричала Кики и помчалась со всех ног.

Все обернулись на голос.

— Это моя рубашка! — выпалила Кики, подбежав к ребятам.

— Прости!.. — Один из мальчишек подскочил и встал у Кики на пути. — Пожалуйста, одолжи ее нам! Мы обязательно вернем! У нас парус порвался, она нам нужна на замену! Это очень важная регата! Пожалуйста!

— Но ведь я... Но ведь она мне тоже... — начала было Кики, но тут раздался свисток.

Фьюу-у-у-у!

— Все по местам! — прокричал стоящий на берегу судья.

— Прости! Это полчаса займет, не больше! — Капитан команды кивнул, подхватил вместе со всеми корабль с привязанной к нему рубашкой, и они поставили его на воду.

— Готовьсь!

Паф! Пистолет в руке судьи выстрелил.

— И-эх! — раздался дружный возглас, и корабли – их было с десяток – отпихнули от берега на середину реки, где их подхватило течением. Ветер наполнил хлопающие паруса.

— Давай, вперед!

— Вот так, жми!

— Быстре-е-ей!

— Не зевай п сторонам!

Все побежали по берегу, крича и болея каждый за свой корабль. И конечно, Кики тоже побежала. Среди корабле были непослушные: они тыкались носом в другие модели, то принимались крутиться на одном месте, словно дурачась... Но рубашка с иголочки, оправдывая свое звание, вела себя безукоризненно. Ее надуло ветром, и корабль мчался стрелой. И пусть издали лодка была похожа на горбуна в рубашке с расстегнутыми пуговицами, зато, всем на зависть, бежала впереди всех.

— Ура-а! Впере-о-од! Скоре-е-ей! — невольно вырвался у Кики ободряющий возглас. — Ох!

Вокруг раздались испуганные вздохи. Возглавлявший регату рубашечный окрабль шел прямиком на выступающий из воды камень. Корабль с треском прочертил бортом о рифы и завалился набок – уж очень быстро он шел. Парус с плеском плюхнулся в воду.

— А-а-а!

— Кто-нибудь, скорее, поднимите корабль!

Началась страшная суматоха. Двое из мальчиков, перескакивая с камня на камень, добрались до корабля и подняли его. С промокшей рубашки-паруса капала вода. Мальчики взялись за корабль спереди и сзади, вытряхнули из него воду, поставили на речную гладь и подпихнули. Рубашечный корабль снова пустился бежать. Он мастерски проскользнул между кораблями, которые успели обогнать его, и снова возглавил регату.

— Ура-а-а! — запрыгала Кики вместе со всеми.

Вскоре рубашечный корабль пересек финишную черту. Первое место! К Кики подбежал давешни мальчик.

— Спасибо! Ты нас спасла! Рубашку сейчас вернем. Мы тут все из кораблестроительного клуба, и сегодня у нас была большая регата, которая проводится всего раз в полгода. Наш парус зацепился за ветку и разорвался, мы уж не знали, что делать, и тут прилетела твоя рубашка... Мы решили, что это дар небес...

— Ну, так оно и и есть, раз она прилетела с неба! — рассмеявшись, кивнула Кики.

— Огромное тебе спасибо! — К Кики подбежал другой мальчик с рубашкой в руках.

— Ой!!! — Кики взглянула на нее и вытаращила глаза. Новенькая, с иголочки, рубашка была вся измята и в складках.

— Что же теперь делать?! — взвизгнул Дзидзи.

— Я ее высушу и выглажу. Если подвесить ее на метловище и так полететь, она высохнет, пока мы долетим до дома.

— Но ведь уже вечер! И до ночи недалеко!

Кики огляделась вокруг. И в само деле, солнце уже заходило, еще немного – и оно скроется за лесом. Последние лучи уходящего дня пронзили речную воду, придавая ей голубоватый оттенок.

— Нытье тут не поможет. Я объясню, что случилось, и извинюсь. А завтра приведу рубашку в порядок и доставлю по адресу, — пробормотала Кики, а потом обратилась к ребятам, которые столпились вокруг нее с огорченными лицами. — Я и не знала, что корабли тоже движутся с помощью ветра.

— Но так и есть. Пока нет ветра, любой парусник – просто кусок дерева.

Кики зажала рубашку под мышкой и пошла прочь. Семенивший за ней Дзидзи догнал ее и напомнил:

— Томбо и ребята наверняка волнуются...

— Ох! — Кики застыла было на месте, но потом посмотрела на потемневшее небо. — Я им попозже позвоню.

Дверь одной из квартир дома «Золотое дерево» открылась, и из нее вышла женщина.

— Мне невероятно жаль. Из-за мое неосторожности рубашку унесло ветром, пока я ее везла, а потом она упала в реку. Правда, сейчас она уже просохла, но я заново выстираю ее дочиста, отутюжу и завтра привезу. Она же из мастерской «С иголочки», она именно такой и была. Я очень постараюсь, она будет как новенькая, простите меня, пожалуйста! — Кики проговорила все это, держа рубашку перед собой.

— Ах вот оно что... Да, нехорошо вышло. Я-то ее заказала, чтобы сыну на день рождения подарить. Так что уж окажи любезность, приведи ее в порядок как следует, а потом уже приноси, — огорченно проговорила женщина.

И тут сзади послышался голос:

— Что там такое?

В дверях показался молодой человек.

— Ты вечно носишь что попало, вот я и подумала, пусть у тебя будет хоть одна пристойная белая рубашка, и заказала, чтобы тебе такую сшили, но...

— Но пока я ее вам везла, так получилось, что она вся измялась...

— Ну-ка дай-ка. — Юноша взял рубашку. — Хм, а мне нравится, славные складки, улыбчивые.

— Улыбчивые? Что за глупости ты опять придумал?

— Мама, да пойми ты, элегантная одежда – это все наносное. Подожди, я сбегаю примерю ее.

— Ну-ну... — Женщина только руками развела.

Вскоре юноша вернулся, уже в рубашке. Он поднял воротничок, закатал рукава, оставил расстегнутыми пару пуговиц спереди. Казалось, он носит эту рубашку уже давным-давно, так привычно она на нем сидела. Так вот что значило «улыбчивые»?..

У Кики голова кругом шла.

Кики и Дзидзи с облегчением вышли на совершенно темную улицу. На редкость суматошный выдался денек.

— И что? Что теперь? Думаешь, работа выполнена?

— Ну да.

— А как думаешь, хозяйка мастерской «С иголочки» не будет недовольна?

— Но ведь все хорошо кончилось. Да, его мать любит все с иголочки, но самому-то имениннику нравится мятое.

— Ну а ты? Ты-то сама? Что ты думаешь?

— Дзидзи, ну что ты такой назойливый? Раз все довольны, значит все хорошо, разве нет? — одернула Дзидзи Кики, однако у нее самой на душе было неспокойно.

— Ого, так у нас и корабельный клуб есть? — заинтересованно спросил Томбо на другом конце линии.

— Да, и вам всем нужен ветер, что корабельному клубу, что авиамодельному, забавно, правда? Но знаешь, я совершенно потеряла голову и совсем про вас забыла, вспомнила только, когда все закончилось, ты меня прости. Ты, наверно, волновался, что я вдруг пропала?

— Да нет, нисколечко. Я любовался, как ты летаешь, у тебя это мастерски выходит.

— Правда? Я ведь, наверно, так нелепо смотрелась...

— Вовсе нет! Ты не расходуешь силы понапрасну, очень четко и умело летаешь, это здорово! И направление движения относительно ветра прекрасно чувствуешь. Да, ты явно была растеряна, но летала при этом безукоризненно, совсем не барахталась. Тогда еще подумал, что это, должно быть, из-за волшебства.

— Разве?.. — заговорила было Кики, но осеклась.

«Я сказала Дзидзи, что раз все довольны, значит все хорошо. Но ведь мне дали важное поручение, нельзя было относиться к нему так легкомысленно... Ведь я лета только благодаря тому, что у меня есть магический дар».

Кики легонько шлепнула себя по затылку.

Но зато... Зато Томбо признался, что он ею любовался.

Но при этом он сказал, что совсем не волновался. «Нисколечко», так и сказал.. Нисколечко – это неинтересно...

В ушах Кики снова эхом отозвался голос Томбо:

— Нисколечко.

Глава 6

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ ФОТОГРАФИЮ МАЛЫША

Кики сунула руку в карман, достала из него листик с дерева, разгладила и вложила между страниц блокнота.

— Этот малыш мне и сегодня листок подарил. Сколько их тут уже? — Кики полистала блокнот. Там были и побуревшие листики, и влажные, с прозеленью, множество листьев самой разнообразной формы. Каждое утро, когда Кики отправлялась в парк на пробежку, малыш в детской коляске, стоявшей неподалеку от входа в парке, подзывал ее: «Оть! Оть!» — и давал ей листок. У Кики рука не поднималась их выбрасывать, так что она складывала листья между страниц блокнота и засушивала там. Так продолжалось уже много дней.

— Кики, ты куда это бегаешь каждый день, ты что, уже начала готовиться к новогоднему марафону? — окликнула ее булочница Соно, когда Кики выходила из дома.

— Ха-ха-ха! Вы меня раскусили! Я ведь в прошлом году не смогла пробежать, в этом году хочу хотя бы в десятку войти.

На самом деле Кики каждое утро отправлялась на пробежку не только потому, что ей хотелось победить в марафоне. Когда она летала ненадолго в родной город, она сказала своей маме, Кокири: «По-моему, ведьмам не следует все время летать по воздуху, иногда стоит и пешком пройтись» — и она продолжала придерживаться этой мысли.

И все-таки Кики было как-то странно бежать по улице вот так, без помела, без Дзидзи под боком – словно чего-то недоставало.

Кики вбежала в парке и услышала чей-то голос:

— Ну, здравствуй! Ты, как всегда, бодра и весела!

Кики невольно притормозила. Окликнувший оказался бородатым старичком, которого она встречала здесь каждое утро. Он стоял, крепко опершись обеими руками на трость, увенчанную резным набалдашником в виде собачьей головы с длинными ушами.

— Ой, здравствуйте!

— Скажи-ка мне, девочка, а ведь ты и по небу летать обучена?

— Ну да...

— Я вот сейчас тебя увидел и подумал... Те, кто умеет летать по небу, что с ними происходит в старости, когда тело становится неловким и непослушным? Может, они теряют способность подниматься в воздух или могут летать только совсем низко, над самой землей? Но уж едва ли им требуется подпорка, как мне, даже когда с годами они совсем одряхлеют... — Старик тяжело налег всем телом на трость и внимательно посмотрел на Кики.

— Ой... — озадаченно выдохнула Кики.

До сих пор она еще ни разу не думала о том, что будет, когда она состарится. А ведь в самом деле, в сказках ведьмы почти всегда старухи... Но сама Кики до сих пор ни разу не встречала ведьм преклонного возраста. Кокири была еще молода, а мама Кокири, та самая бабушка Кики, которая умела готовить еду в дорогу так, что она не портилась, покинула этот мир еще до рождения Кики.

«Твоя бабушка умерла рано, но она была очень жизнерадостной. И смеялась во весь голос... Она не отказывала ни в какой просьбе, всегда говорила: «Хорошо-хорошо, все будет». Еще за три дня до смерти она летала, куда хотела, и часто заводила беседы с теми, кто был гораздо старше ее...» — так рассказала однажды Кокири.

— У меня теперь одна опора – этот песик-трость. Вот уж не думал, что когда-нибудь буду так признателен простой палке. Ох, я же тебе, наверно, помешал? Беги, увидимся завтра. — Старик чуть приподнял шляпу, собравшись с силами, переставил палку на шажок вперед, а затем, покачнувшись, переступил вслед за ней и сам. Кики, как зачарованная, смотрела на его сгорбленную спину.

«Ничего-то я не знаю...»

Бабушка Кики, которая всегда смеялась в полный голос, — что она думала о свое ведьминской судьбе? Она была добра к людям, но ее саму всегда воспринимали не так, как других, ведь она была иной, она была ведьмой... Задумывалась ли она об этом хоть иногда?

Кики, пытаясь избавиться от внезапно нахлынувших мыслей, снова пустилась бежать.

— Оть! Оть! — Малыш в коляске издалека заметил Кики и, как обычно, призывно поднял руку с зажатым в ней листком.

— Ой, спасибо! — Кики подбежала к нему. И тут женщина, которая стояла чуть поодаль и распечатывала пухлый бумажный сверток, подняла голову.

— О, спасибо за покупку! Этот малыш распродает свои газеты куда как лучше, чем я. Даже досадно... — Женщина широко раскрыла рот и хрипловато расхохоталась.

— Газеты?

— Ну да, по крайней мере, он так думает. Это он мне подражает. Ему всего год с небольшим, а уже пытается работать, с мамы пример берет. Может, он гений? А-ха-ха! Ты, кажется, сегодня немного раньше обычного прибежала?

— Ну, может быть... А вы меня знаете?

— А как же! Ты же его любимая покупательница. Ну и к тому же всем известная ведьма. Я каждый день продаю газеты рядом со входом в парк. С коляской там стоять не слишком удобно, так что я оставляю малыша здесь. Но я все время за ним присматриваю.

— Понятно. А я-то все думала, где же его мама... Я всегда беру у него листья.

— Ах вот оно что... Значит, и у него есть постоянные покупатели. Кстати, ведьмочка, а что это ты тут бегаешь каждый день? Тренируешься, для здоровья?

— Отчасти для этого, а еще потому, что так можно познакомиться с самыми разными людьми.

— Любишь знакомиться?

— Да, люблю.

— Хм, понятно... Встречать новых людей все любят. А бываю люди, которые в самом деле, ну просто очень-очень любят быть в полном одиночестве? Как ты думаешь?

— Разве так бывает? Это не человек будет, а камень какой-то.

— Ой, ведьмочка, а ты умеешь превращать вещи в камень? Может, заколдуешь моего, как он вернется, чтоб он – хоп! – и стал каменным? А то иначе он опять куда-нибудь исчезнет.

— Вашего кого?

— Да муженька моего. Ой, беда, мне же нужно газеты продавать! А я так заболталась, что утренний выпуск газеты того гляди вечерним станет! — И, сказав напоследок малышу «будь хорошим мальчиком», женщина схватила в охапку свою пачку и побежала ко входу в парк. На бегу она крикнула: — Я к тебе попозже загляну посоветоваться! Ты же возле «Камень-ножницы-буханка» живешь? Я знаю, где это!

— Да, но я не умею никого превращать в камень! — поспешила разуверить ее Кики.

Женщина только кивнула, обернувшись на бегу, выскочила из парка, остановилась и начала выкрикивать бодрым голосом:

— Новости! Новости!

Разные разности!

Сейчас не прочтешь —

Жалеть будешь до старости!

После полудня газетчица, толкая перед собой коляску, пришла к Кики.

— Здравствуй, ведьмочка... Вот я пришла, как и обещала.

— Меня зовут Кики. А это кот Дзидзи, мой товарищ, — проговорила Кики, предлагая посетительнице стул. Женщина легким кивком поздоровалась с Дзидзи, тот вместо ответа потянулся передними лапами и задрал хвост. Малыш достал опавший листок и с криком: «Оть!» — бросил его Дзидзи.

— Ой, как мило с твоей стороны. Кстати, малыша зовут Саа. А я — газетчица Маа. А моего пропавшего мужа зовут Ганта.

— Пропавшего? — изумленно переспросила Кики.

— Ну, сам-то он едва ли так думает, но как по мне, так он пропал. Смотри вот, что он мне прислал. — Женщина достала из висевшей у нее на плече сумки три открытки и отдала их Саа со словами: «Передай девочке».

— Оть, оть, оть! — Саа привычным жестом по одной отдал открытки Кики.

— Видишь ли, мой муж по профессии первооткрыватель. Он очень усердно работает, но... до сих пор только и открыл что комету-зигзаг. Слышала о такой? Про нее писали в газетах. Говорят, комета, которая движется зигзагами, — довольно редкое явление. В тот раз от него двадцать три дня не было ни слуху ни духу. Сидел на верхушке высоченного дерева где-то в горах и смотрел на звезды, он часто такое делает. Он писал о своих наблюдениях в газету, это его работа, и его записки нравились людям, газеты с его историями прекрасно расходились. А вот теперь он отправился на поиски сладкопевца, это зверь такой. Вот уже с год, как он, муж мой, где-то пропадает... Ты слышала, в дальних странах есть такой зверь – ленивец? Ну так вот сладкопевцы им вроде как сродни. Они тоже висят на деревьях, да так неподвижно, что и не поймешь, живые ли они или нет, только сладкопевцы еще и петь умеют. Говорят, даже хором поют. Правда, все это только по слухам, на деле их никто толком и не слышал. Вот Ганта и загорелся! Сказал, мол, хочет найти, где они живут, и записать их песни на пленку. По слухам, водятся эти звери на маленьком островке в архипелаге Созвездие, далеко к югу от бухты Корико, он уплыл туда на их поиски и с тех пор не возвращается. А в архипелаге Созвездие больше сотни крохотных островков, что там сыщешь? Неужели миру и людям так важно, чтобы эти звери нашлись? Я, конечно, не знаю... Но для Ганты это стало смыслом жизни. Нет, пожалуйста, я совсем не против. Но Саа все растет и растет, а от отца только и видел что три открытки, ну как так?.. Я хочу, чтобы Ганта хотя бы на фотографии увидел, какой Саа стал.

— А, так значит, самого Ганту мне везти не нужно?

— Нет, это слишком тяжело, он же твердо-каменный, — слегка скривилась Маа. Она покопалась в сумке и достала из нее фотографию. — Вот, это он.

«Томбо!» — чуть не вскрикнула Кики, но прикусила язык. Человек на фотографии был как две капли воды похож на Томбо. Круглые очки, а за стеклами – маленькие, но наблюдательные глаза, высокий выпуклый лоб, острый подбородок, и в довершение всего мужчина был таким же худощавым.

Кики еще раз взглянула на открытки у себя в руках:

— А как эти открытки к вам попали?

— Он просит моряков с проходящих мимо кораблей, чтобы они бросили их в почтовый ящик в любом порту. — Маа тяжело вздохнула и взяла на руки сидевшего в коляске Саа.

На одной открытке было написано «Мы тут» и нарисованы пять длинноруких животных, висящих на дереве. На второй были нарисованы два больших, во всю открытку, круга, а в середке – что-то вроде треугольного флажка. И на последней открытке, горизонтальной, выстроились в ряд ноты, а под ними было написано «Вот! Вот!».

— И больше никаких зацепок нет? — Кики посмотрела на Маа.

— Никаких.

— Но как же узнать, где он, — досадливо нахмурилась Кики.

— Что, никак? Я-то думала, есть какая-то надежда, ты же все-таки ведьма...

— Простите, но это выше моих сил...

— Да нет, что ты, ничего страшного, — легко отмахнулась Маа.

Кики немножко приободрилась, взяла открытки и по одной передала их Саа, приговаривая:

— Оть-оть, это от твоего папы.

Саа весело загулил в ответ, взял открытки и вдруг, показав на картину со зверями, воскликнул:

— Гав-гав!

— Ой, он сказал «гав-гав»! Четко и ясно, он заговорил! — На глазах Маа вдруг выступили слезы. — Пожалуйста, Кики, отвези ему фотографию. Прошу тебя! — обратилась Маа к Кики, и лицо ее было серьезным. Саа тоже не отрываясь смотрел на ведьмочку.

— Ох... Но ведь я только и умею, что летать. Я же не ясновидящая, не знаю, кА и подступиться... — потерянно заговорила было Кики, но тут ее осенила мысль. — Скажите, а вы согласитесь немного подождать?

Кики вдруг загорелась желанием найти Ганту. Отчасти дело было в том, что она хотела отдать ему фотографию Саа, ведь он такой славный! Но еще больше ее заинтриговала надпись на открытке: «Мы тут». За этой короткой надписью крылось что-то настолько важное, что Ганта бросил своих любимых Саа и Маа, лишь бы на это посмотреть. Кики подумала, что она тоже должна непременно это увидеть, если только сможет. К тому же, ей пришло в голову, что раз Ганта так похож на Томбо, то, может, стоит посоветоваться с Томбо, и тот сможет что-то подсказать?

— Я уже целый год прождала, мне совсем несложно подождать еще немного, — ответила Маа. Она оставила Кики три открытки Ганты и его фотографию, а заодно и свою фотографию с Саа и ушла домой.

Стоило Маа уйти, как Дзидзи в один прыжок оказался возле Кики.

— Скажи, а первооткрыватель – это что такое?

— Так ты же слышал, о чем мы говорили. Это человек, который разыскивает всяческие редкости.

— Какие еще редкости?

— Ну, тех же сладкопевцев.

— Хм... Ну а сами сладкопевцы, они же наверняка не считают себя какой-то там редкостью?

— Думаю, нет. Это люди за них так решили.

— Можно подумать, их кто-то просил...

— Но ведь это поющие звери! Они и хором поют!

— Петь и я умею! А-ха-ха-ха! Фыр-фыр-фыр! Я – поющий ко-о-от! Слу-шай-те ме-ня-а-а! — Дзидзи гордо выпятил грудь.

— Это что, песня? — рассмеялась Кики. Но тут же взяла себя в руки и строго обратилась к Дзидзи: — Ты в последнее время только и делаешь, что морочишь мне голову.

— Неправда. Я просто стал вдумчивее ко всему относиться. А кстати... Кики, ты ведь тоже редкость! Я тебя открыл! Ты же ведьма, летающая девочка! Та-дам!

— Ой! — Кики от неожиданности даже дар речи потеряла.

Над матовым стеклом, вставленным в дверь, было четкими раздельными буквами написано: «Авиаклуб». Кики робко приоткрыла ее, до условленного с Томбо времени – три часа – оставалось еще пять минут. Она просунула голову в приоткрытую дверь.

— Здравствуйте...

— Привет! — Из темного угла ярко блеснули очки Томбо. — Говоришь, остров будешь искать? Я тут собрал подробные карты.

Кики достала из кармана три открытки и фотографию Ганты и разложила их на столе. Томбо подошел посмотреть.

— Ух ты, это он, первооткрыватель? Здоровско! — восхитился Томбо, разглядывая фотографию.

— Ты его раньше нигде не видел? — стараясь оставаться серьезной, спросила Кики, глядя на Томбо.

— Нет, а что?

— Так он же на тебя похож как две капли воды!

— Разве? — Томбо поспешил взглянуть на фотографию еще разок. — Надо же, я похож на первооткрывателя! Есть чем гордиться!

— Ты слышал про сладкопевцев? Это такие звери.

— Да, немножко слышал. Редкие животные, живут на каком-то острове, еще они, вроде, хором поют... А, так это они на открытке?

—Этот первооткрыватель отправился на их поиски.

— Правда? Вот здорово!

— Ты уверен, что это так уж здорово? У него очень славный малыш, который совершенно не видит своего отца. По мне, так ребенок гораздо важнее каких-то там редких зверей. Вот поэтому меня и попросили отвезти ему эту фотографию... Но все, что я знаю, — это то, что остров находится в архипелаге Созвездие где-то далеко-далеко к югу от бухты Корико... И больше ровным счетом ничего. Из подсказок – только эти открытки. Я подумала, раз ты на него похож, может, у тебя возникнут какие-то догадки...

Томбо взял открытки в руки и стал разглядывать их одну за другой.

— Так, погоди-ка, — вдруг сказал он и принялся перелистывать страницы огромного атласа. — Ну ничего себе! Сколько ж островов в этом архипелаге Созвездие! И он умудрился что-то там найти? Во дает! Так, я тут подумал...

— О чем?

— Может быть, вот эти два круга на открытке – это остров такой формы? Этот архипелаг образован коралловыми рифами, так что там вполне может оказаться остров с такими очертаниями. Смотри, тут и полумесяц есть, и совсем круглый остров. Наверно, это остров в форме кольца, а внутри море..

— Да? Так это же замечательно! — обрадовалась Кики.

— Нет, радоваться еще рано. Тут ведь невероятно много островов. И несмотря на это, он нашел, что искал, вот это да! Вот бы мне тоже так! Разыскать что-то, чего никто не видел, стать самым первым! Аж мурашки по коже! Приключения – это так замечательно!

— Думаешь? Разве быть первым – это так уж замечательно? — Кики, сама не зная почему, начала сердиться на Томбо, который вперился в фотографию Ганты и перестал замечать что-либо вокруг.

Томбо только и думает о том, чтобы чему-то научиться, или что-то найти, или суметь что-то, чего остальные люди не умеют... Его ничего, кроме себя самого, не волнует. Ему и в голову не приходить подумать, каково малышу и Маа! Ганта хорош, и Томбо не лучше! Все эти мужчины такие легкомысленные!

Кики вдруг вспомнила вчерашние слова Дзидзи.

— Томбо, а ты не думал о том, что сами сладкопевцы себя редкостью не считают? Это же люди подняли из-за них шум.

— А?! — Томбо воззрился на нее с таким ошалелым видом, будто его стукнули.

— В общем, я завтра лечу. — Кики поднялась со стула.

— Думаешь, ты сможешь его найти? Кики, это глупо. У тебя же даже догадок нет!

— Но я пообещала и от заказа отказываться не хочу. Надо лететь, а там посмотрим. Если не найду – вернусь.

— Везет тебе, Кики, что ты можешь взять и полететь! Поделись со мной своей магией! — рассмеялся Томбо, глядя на Кики.

Кики только сжала губы и подумала: «Ничего он не понимает...» Она попрощалась, открыла дверь и ушла.

На следующий день Кики, чуть только рассвело, отправилась в путь. Давненько она не летала над морем... Стоило вылететь из бухты Корико, как ветер внезапно переменился. Кики умело поймала его и стремглав помчалась вперед. Теперь, когда она летела высоко над волнами, ее злость и досада на Томбо понемногу развеялись, словно Кики летела, оставляя их позади.

Как же все-таки прекрасно уметь летать!

Кики полетела еще быстрее.

— Прекрати, куда ты так торопишься? Вот упаду в море, и больше ты меня не увидишь! — отчаянно прокричал Дзидзи, борясь с бьющим в лицо ветром.

— Нам нужно добраться до места к вечеру! Нельзя оставаться в воздухе, когда стемнеет, мы летим наперегонки с солнцем! — ответила Кики и пересадила Дзидзи вперед, перед собой.

Красное закатное небо стало постепенно темнеть, когда вдали, на само горизонте, показалось множество островков. Вокруг островков шумели и волновались, словно живые, белые волны. Кики начала понемногу снижаться.

Ну надо же, сколько их здесь! Бесчисленное множество островов виднелось повсюду, словно какая-то великанская рука сгребла с неба горсть звезд и рассыпала их по морю. Как и говорил Томбо, острова здесь были самых разных и самых причудливых форм. Здесь были те, что сцеплялись друг с другом вроде цепи, были серпы и полукруги, были острова, которые извивались как змеи, ну и конечно, круглые острова здесь тоже были.

— И в это мешанине нужно отыскать Ганту? Да это же совершенно невозможно! — воскликнула Кики с отчаянием в голосе. — Остров с двумя кругами... Так, у меня же картинка есть! — Кики достала из кармана открытки и поднесла поближе к глазам ту, на которой были два круга и треугольны флажок. — Что эти два круга могут обозначать, ну в самом деле? Вот это, внутри, это в самом деле море, как думал Томбо? Или это остров? — Сердце Кики отчаянно стучало. Теперь она горько пожалела, что не выслушала Томбо как следует.

«Ну как я могла разозлиться на ровном месте и пропустить все самое важное...»

Тем временем небо понемногу становилось все темнее. Если Кики не найдет Ганту, е придется провести бессонную ночь на каком-нибудь из островков. Вокруг, куда ни глянь, не было намека не то что на ночлег, но даже просто на то, что где-то здесь живут люди.

Сердце Кики стучало все быстрее и сильнее. Ведьмочка, напряженно глядя по сторонам, продолжала лететь вперед.

— Остров с двумя кругами. Остров с двумя кругами, — безостановочно твердила она в такт отчаянно бьющемуся сердцу, и эти слова гулкими ударами отдавались в ее голове.

«Ну что ему мешало нарисовать что-нибудь более внятное?!» — злилась она на Ганту.

— Все в порядке? — спросил Кики цепляющийся за нее Дзидзи.

— Все в порядке! — сварливо буркнула в ответ ведьмочка.

Ветер стал совсем холодным. На небе осталась лишь тонюсенькая светлая полоска, теперь оно было темным и неотличимым от моря. И вдруг – сверк! – словно где-то промелькнул огонек.

— Звезда? — Кики подняла голову. Но проблеск света явно был не вверху, а внизу. Кики напрягла зрение что было сил, но больше вокруг не было ни огонька, лишь темное море и еще более темные пятна островов на нем.

— Показалось... — пробормотала Кики, и голос ее дрогнул. Кики украдкой, чтобы Дзидзи не заметил, вытерла глаза рукавом.

И тут внизу опять блеснул огонек! Сверк-сверк – в этот раз он мигнул дважды.

— А-а, там свет! — закричала Кики. И начала спускаться так резко, что едва не встала на голову.

Остров, как и предполагал Томбо, оказался в форме кольца. В круге плескалась морская вода, а в самом центре что-то колыхалось. Приблизившись, Кики увидела треугольный флаг, точь-в-точь как нарисованный на открытке. Видимо, это был некий ориентир, он стоял, привязанный к буку, и мотался из стороны в сторону. Флаг, развеваемый ветром, громко хлопал.

— Здесь! Это здесь!

Кики чуть не пролетела мимо, но тут же поспешно вернулась и приземлилась на песчаный пляж. Остров был покрыт густым лесом, и в просветах между деревьями, теперь уже совершенно явственно, мерцал огонек.

Кики, крепко прижимая Дзидзи к груди, пошла вперед, пробираясь сквозь деревья и кусты. Она увидела подвешенный между двумя деревьями гамак, в котором сидел человек. Рядом виднелась огороженная плетнем хижина, через просветы просачивался слабенький свет. Услышав шаги Кики, человек обернулся. А увидев ее, так изумился, что перевернулся в воздухе вместе с гамаком, а потом шмякнулся вниз.

— Здравствуйте, вы Ганта? — спросила Кики, подойдя поближе. Она достала из кармана фотографию Саа и показала ее. — Вам посылка. Я из Корико, ведьмина служба доставки.

— О-о... Ого! О-о... — Ганта подбежал к свету и впился глазами в фотографию. — Ну надо же, как странно! Просто чудо какое-то! Саа уже совсем большой стал!

«Если тут кто и странный, так это вы...» — подумала про себя Кики.

Ганта еще некоторое время смотрел на фотографию, кивая и бормоча что-то невнятное, а потом вдруг резко обернулся к Кики:

— Но как ты узнала, что я здесь? А! А-а! Ну да, ты же ведьма! У тебя, наверно, есть такой хрустальный шар, в котором весь мир видно?

— Фрр! — Кики только поджала губы.

«Опять «ведьма»! Был бы у меня такой шар, мне было бы гораздо проще жить! А так все думают, что у меня есть магия, и идут с просьбами, а я не умею отказывать...»

— Я нашла вас по этим открыткам. Это было все равно, что ребус разгадывать... Но когда стемнело, мне повезло, я заметила тут свет. — Кики хотела было пожаловаться, но подавила этот порыв. — И все-таки вам стоило бы написать чуть подробнее...

— Ты уж прости, я б и рад был написать, но я и сам толком не знаю, где я. Я столько раз пересаживался с корабля на корабль... Мне понадобилось много времени, чтобы сюда добраться... Но все-таки и тут изредка проходят корабли. Вот с ними я и отправлял открытки.

Ганта взъерошил и без того взлохмаченные волосы. Его лицо загорело га солнце и обросло клочковатой бородой, и все же глаза, поблескивающие за стеклами очков, были точь-в-точь как у Томбо. Это был взгляд человека, безоглядно чем-то увлеченного.

— Мне пора возвращаться. Я не думала, что это затянется до ночи. — Кики резко развернулась, собираясь уходить.

— Как, ты уже уходишь? Может, до завтра подождешь? Только до завтра! Здесь великолепные рассветы! — порывисто проговорил Ганта.

— Но... — начала было Кики и вдруг застыла на месте.

«Ой, точно, я же хотела посмотреть, из-за чего Ганта позабыл обо всем на свете...»

— А можно? — немного смущенно спросила она в конце концов.

— Ну конечно можно! Разумеется! — И Ганта расправил для Кики гамак.

— Просыпайся, ведьмочка, — раздался приглушенный голос Ганты. Кики открыла глаза. — Раскрой-ка глазки пошире и посмотри во-о-он туда, на ветки того дерева.

Кики повернулась туда, куда ей было сказано, и увидела, что с ветвей дерева свисают, уцепившись одной рукой, маленькие темные фигурки. Их было около полусотни.

— Ой, это что, сладкопевцы? — спросила Кики. Ганта молча кивнул.

Сладкопевцы висели не шевелясь, словно сами были продолжением веток. Вокруг стояла удивительная тишина.

Небо начало понемногу менять цвет, и тут послышались низкие голоса, которые как будто стелились по земле.

— Мо-о-мо-мо тутуту-у...Мо-о-мо-мо тутуту-у...

Поначалу голоса звучали не в лад, но постепенно подстроились друг к другу, и теперь хор звенел так, словно сладкопевцы пели некую молитву.

Спустя немного времени небо совсем посветлело, и голоса внезапно стихли. И тут же, словно заступая им на смену, раздалось пение птиц и шум волн. Сладкопевцы продолжали висеть на ветвях без движения.

— Ты знаешь про голос космоса? Говорят, его можно услышать только в ту короткую минуту, что отделяет ночь от утра, — обратился Ганта к Кики.

— Да, слышала когда-то.

— Как, ты его слышала? Хорошо же быть ведьмой...

— Да нет, я всего-навсего слышала, что такое бывает, — пояснила Кики, но про себя подумала, что слова «хорошо же быть ведьмой» прозвучали совсем так, как если бы их сказал Томбо.

— Значит, его все-таки не слышно... А вот сладкопевцы его вроде как слышат.

— Правда?

— У меня создалось такое впечатление. Ты же сама только что слышала, тебе не кажется, что они поют: «Мы тут, мы тут»?

— А ведь и в само деле...

— Мне кажется, что сладкопевцы поют от имени всех живых существ на земле, шлют ответный привет, который несется через весь мир, в невероятную даль. Может, конечно, у меня слишком богатое воображение... Но я почему-то уверен, что так оно и есть. Поэтому я и хочу, чтобы эту песню услышали и Маа, и Саа, и вообще как можно больше людей. — Глаза Ганты повлажнели. Кики и сама чувствовала, что поющие голоса до сих пор эхом отдаются в ее душе. Эти звуки она не забудет никогда.

«Так вот что значило «мы тут», написанное на открытке...»

— Я останусь здесь еще ненадолго, сделаю запись, а потом собираюсь вернуться домой. Конечно, мне еще предстоит поймать проходящий мимо корабль, так что, когда именно я вернусь, я пока сам не знаю. Но где-то раз в десяток дней хоть один корабль мимо да проходит, так что вернуться будет несложно. Вчера вечером я написал Маа открытку, ты не могла бы ее доставить?

Ганта вложил в протянутую руку Кики открытку: «Вот». Кики невольно рассмеялась: взгляд Ганты и этот его жест были точь-в-точь как у Саа.

Кики взлетела вверх, озаренная рассветными лучами, и полетела в сторону Корико. Дзидзи, державшийся за ее спину, обратился к ней:

— Помнишь, Томбо попросил тебя поделиться с ним своей магией? Тебе не кажется, что ты и так уже это делаешь? Ведь эта твоя служба доставки – это как раз такая работа и есть. По крайней мере, я так думаю.

— Да, но и другие люди со мной чем только не делятся! Эта песня, которую мы услышали сегодня утром, — чудесный отдарок, ты так не считаешь? — обернулась Кики к Дзидзи.

Глава 7

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ НАРАДНУЮ СЕБЯ

Вчера до самой ночи шел дождь, так что утро выдалось приятным и прохладным. Небо было чистым и ясным, только на горизонте виднелись крохотные, словно ватные, клочки облаков, какие часто можно увидеть в начале осени. Кики открыла дверь и всей грудью глубоко вдохнула свежий воздух.

— Доброе утро, Кики! – раздался голос Соно.

Кики оглянулась и увидела Соно, которая играла возле своей булочной с малышкой Ноно, ковыляющей неуверенными шажками.

— Дзи-и! Дзидзидзидзи! — радостно завизжала Ноно, увидев Дзидзи, и устремилась к нему. Но Дзидзи ловко увернулся и убежал обратно в дом. Ноно попыталась было его поймать, но споткнулась, упала и разрыдалась.

— Ой, простите! Дзидзи, ну что ты вредничаешь?! — Кики обняла Ноно и помогла ей встать.

— Ничего-ничего, все хорошо. Она в последнее время взяла привычку за все дергать. Вчера столько пуха у Дзидзи понавыдергивала, горстями! Ему же больно... Вот Дзидзи от нее и убегает, — улыбнулась Соно и забрала Ноно из рук Кики.

— Ой, Соно, у вас обновка! Какой красивый цвет! — Кики уставилась на юбку Соно. Раньше она ее не видела.

— Ты про юбку? Она подержанная. Я ее на днях купила на рынке «Всякая всячина». Кики, ты же знаешь где это? На аллее Дзелькв [1], которая выходит на площадь Голубого Неба.

— Да, знаю, я над ней часто пролетаю.

_____________________________________________

[1] Дзельква – крупное дерево, разновидность вяза.

— Вот там я ее и купила, у Уи. Она развешивает одежду прямо на двух больших дзельквах, такая вот у нее лавка. Уи мне рассказала, что такие юбки были в моде лет с десять назад. Мне цвет уж очень понравился.

— Цвет просто замечательный! Интересно, чья это юбка?..

— Мне и самой любопытно. — Соно взяла юбку за подол и немного приподняла, расправляя. — Эта Уи, она не только старую одежду продает, она между делом еще и стихи пишет. Правда, какие-то уж очень непонятные... Но зато одежда у нее до чего красивая — загляденье одно! Слетала б ты тоже посмотреть.

— Но я должна носить только черное... — Кики потеребила свою юбку.

— Ах, ну да... Но у нее и ленточки есть. Ой, мне же пора булочную открывать! — спохватилась Соно и заторопилась в лавку с Ноно на руках. Дзидзи тут же выскочил наружу.

— Дзидзи, чего ты вредничаешь? Ноно же такая славная...

— Славная, кто б спорил. Только подгузник ее мне не нравится, ходит как утка, с боку на бок переваливается. Вот дорастет до юбок, тогда я и буду с ней играть.

— Ого! — Кики удивленно посмотрела на Дзидзи. Кто бы мог подумать, что и Дзидзи больше нравятся девочки в юбках?

— Дзидзи, летим гулять? — предложила Кики.

— Почему бы и нет? На рынок «Всякая всячина», так? — Дзидзи весело запрыгнул на помело.

Кики приземлилась чуть в стороне от рынка и отправилась на прогулку. По обе стороны улицы расположились торговые лотки и столики со всяческим товаром. Настоящих магазинов и лавок тут вовсе не было: просто кто-то предлагал чашки, расставленные на скатерке, кто торговал полевыми цветами прямо из маленьких корзинок.

— Если б я взялась что-то продавать, я бы торговала пуговицами, — сказала Кики сидящему у нее на плече Дзидзи.

— А я бы тебе помогал.

— Да? А как?

— Я бы умывался и намывал гостей. То есть покупателей.

— А-ха-ха! Ну почему бы и нет? А я бы пришила на свое ведьминское платье много-много разных пуговиц и предлагала бы: «Здравствуйте, не желаете ли пуговицу? Если вам какая приглянется, я с удовольствием для вас отрежу». На моем ведьминском платье пуговицы бы очень хорошо смотрелись, думаю, торговля бы бойко шла! — Кики взмахнула подолом юбки.

И тут ведьмочка тихонько ойкнула. Она заметила, что чуть поодаль, в переулке перед палаткой с мороженым, стоит Томбо с какой-то девочкой. Они беседовали, облизывая мороженое.

— Томбо! — Кики хотела было подбежать к нему, но замешкалась и остановилась. Ведь девочка, с которой говорил Томбо, — это была Мими.

Кики поспешила перейти на другую сторону улицы. Томбо и Мими так весело болтали друг с другом! А на Мими к тому же было красивое платье клубничного цвета с рукавами-фонариками, которое было ей очень к лицу.

Сердце Кики забилось так отчаянно, что ведьмочка даже испугалась.

— Ты что, не подойдешь к нему? Почему? — Дзидзи потеребил коготками плечо Кики.

— Нет... — выдавила Кики сиплым голосом, едва сумев услышать саму себя. — Так, Уи развешивает товар на телеграфном столбе, правильно? — пробормотала она, чтобы произнести хоть что-то.

— Да нет же! На дереве, дзелькве! — громко поправил ее Дзидзи.

— Не кричи на меня так!

— Я просто сказал, что на дзелькве... — Теперь уже и у Дзидзи испортилось настроение, и он раздраженно вздыбил шерсть.

Ближе к концу рынка «Всякая всячина» стояли, словно меряясь, которая выше, две дзельквы. На одном дереве была развешана мужская одежда, на другом – женская. Между деревьями сидела девушка, видимо, та самая Уи, и увлеченно что-то строчила в блокнот, лежащий у нее на коленях.

Кики подошла и коснулась рукой нескольких платьев. Здесь были пышные юбки, богато отделанные кружевами, словно платье невесты, платья в цветочек и в горошек. Между ними висели сумочки, у подножия деревьев были выставлены туфли и ботинки. Все, на что ни посмотри, было просто чудесным. Кики тяжело вздохнула. Уи подняла голову и взглянула на Кики.

— Привет. А ты, случайно, не ведьма?

— Да, — кивнула Кики.

— Вот это да... Я слышала, что ты живешь у нас в городе, но что ты за покупками ходишь...

— Меня нетрудно узнать, я всегда в черном платье.

— Оно у тебя прекрасное! И тебе очень идет.

— Да, но когда я вижу все эти замечательные разноцветные наряды, как-то досадно становится. — Кики попыталась улыбнуться, но тут ей снова вспомнилось платье цвета клубники с рукавами-фонариками, и у ведьмочки задрожали губы.

— Да тут же все старое..

— И как, покупают?

— Ну, расходятся помаленьку.

— Быстро раскупают? — настойчиво спросила Кики.

— Да как повезет... — Уи с недоумением смотрела на нее.

Кики остановила взгляд на платье с узором из цветов космеи, которое не давало ей покоя с тех пор, как она его заметила. Платье такого же цвета когда-то было выставлено в витрине магазина в родном городе Кики. Кики даже просила родителей купить его ей, чтобы надеть, отправляясь в путь, но Кокири ей не позволила, сказав, что ведьмы обязаны носить одежду черного цвета, наичернейшего из всех черных. И все же этот цвет розовой космеи так и остался жить в глубине души Кики.

«Оно наверняка было бы мне очень к лицу...»

Кики представила, как бы это платье смотрелось на ней, а потом сравнила его с платьем Мими.

Уи тем временем снова принялась писать.

— Ты стихи пишешь? Мне Соно рассказывала... — обратилась к ней Кики.

— Соно? А, булочница? Хочешь почитать? — Уи встала, держа блокнот в руках.

— Да! Очень! — Кики торопливо кивнула два раза подряд.

Вот какие стихи были в блокноте:

Дрожь не унять,

Даже если закрыть глаза.

Дрожь не унять,

Даже если не дышать.

Дрожь не унять,

Даже если убежать,

Дрожь не унять.

— Это «Песнь любви», — с гордым видом пояснила Уи.

«Вот это?» — Кики была озадачена.

Соно предупреждала, что стихи Уи какие-то чудные, и это стихотворение и в самом деле было странным.

И все же слова «дрожь не унять» вдруг зазвенели у Кики в ушах. Они повторялись вновь и вновь и не умолкали. Наверно, это все Томбо с Мими виноваты со свое веселой болтовней... Как бы то ни было, Кики неожиданно прониклась звучанием «Песни любви».

Кики взялась за подол платья с узором в виде цветов космеи и уставилась на него. Когда-то давно Кокири сказала ей: «В ведьминском черном объединены все цвета, какие только существуют на свете. Этот цвет как нельзя лучше подходит ведьмам, ведь они испокон веков по мере сил брали на себя исполнение всех людских чаяний».

Но цветочный узор был так красив! Кики тихонько вздохнула.

И тут платье, за которое держалась Кики, с противоположно стороны кто-то подергал. Кики всполошено потянула подол на себя.

— Эй, покажи-ка мне это платье! — Из-за свисающей одежды высунулась девочка примерно одних лет с Кики. — Мне оно нравится, я хочу его примерить. Эй, можно же? — спросила девочка у Уи, которая как раз принялась снова строчить что-то в блокноте.

— Да, — коротко ответила Уи, подняв голову, но тут Кики поспешно выступила вперед и скороговоркой проговорила:

— Я собиралась его примерить! Уи, пожалуйста.

— Чего-о?! — пронзительно вскричала девочка.

— А что тут такого? — Кики тоже повысила голос.

— Ну уж нет, я первая была! Так ведь? А ты своим черным платьем обойдешься.

— Нет-нет, это я была первой! — вскричала Кики, не помня себя. Она просто не могла остановиться. Где-то в глубине души она сама поражалась своим словам и своему поведению.

— Вот же пристала... Сколько раз тебе повторять: я была первая! А ну отдай! — девочка, зло сверкнув глазами на Кики, с силой дернула платье на себя.

Уи совершенно растерялась и только молча хлопала глазами.

— Ну и ладно, значит, не буду примерять. Я его покупаю. Сколько стоит? — Девочка, не обращая больше на Кики внимание, раскрыла сумочку.

— А... Ну... Эм... — Глаза Уи забегали, она посмотрела на расстроенную Кики, а потом вдруг произнесла окрепшим голосом: — Ах, извини! Я ведь договорилась с ведьмочкой заранее, что я ей его продам. Прости, что не предупредила тебя.

Кики от изумления вздрогнула всем телом. Уи повернулась к девочке и покаянно наклонила голову.

— Прошу прощения... Может, посмотришь что-то из других платьев? Я сделаю скидку.

— Ничего мне не надо! — Девочка резко развернулась и ушла.

Кики не знала, что и сказать, но тут Уи улыбнулась ей:

— Ну, ведьмочка, примеришь?

— Прости, я сама не знаю, что на меня нашло... Я же не могу его купить! — Кики, дрожа всем телом, попятилась.

— Не можешь – и не нужно. Я даю тебе его напрокат. Почему бы тебе не отдохнуть хоть полденечка от того, что ты ведьма? Надень платье, прогуляйся немного

— Н-но мне нельзя! Я же...

— Можно. И мне самой хочется посмотреть на нарядную ведьму.

— Но...

— Ну что ты все мнешься? Нет, конечно, заставлять тебя я не стану... — Уи взяла у Кики платье и собралась повесить его обратно на ветку.

— Я примерю! — вырвалось у Кики.

Кики надела платье с цветочным узором, обулась в белые туфельки, которые ей подобрала Уи, оставила на время Уи свои черное платье, туфли и помело и отправилась на прогулку. Она шла, пританцовывая и поворачиваясь, и при этом тихонько посматривала вниз, на подол, любуясь кружащейся юбкой.

Кики это так нравилось, что она шла и вертелась, снова и снова.

— Послушай, ты еще долго собираешься так идти? Мы так до моря дошагаем. — Все это время Дзидзи с довольным мурчанием семенил рядом, любуясь Кики, но, видимо, уже немного устал.

— Я перевожу нарядную себя! До «Посиделок у моря».

— А? «Посиделки у моря»? Ты серьезно? Но это же очень дорогое заведение, туда взрослые ходят! Причем небедные...

— Именно. Я займу там лучшее место, ближе всего к морю, и буду есть мороженое из вазочки-лилии. Я видела, там такое подают. Это будет шикарно, и я разом потрачу все свои деньги, которые так долго копила, ну и пусть! Сегодня особый день, и я буду есть ложечкой, как положено! И на колени положу кружевную салфетку! Это совсем не то что есть, стоя на улице. Пусть они там лижут свои мороженки, а я буду лакомиться мороженым!

— Ну да, действительно. Держать в руках мороженое, облизывать его языком – это так некрасиво смотрится!..

— Дзидзи, ты такой милый! — Кики наклонилась и погладила Дзидзи по спинке.

К безупречно белому зданию, в котором располагались «Посиделки у моря», примыкал сад, выходящий к морю, где стояли белые столики и плетеные стулья нежно-голубого цвета. Официант в белоснежном костюме проводил Кики к столику, стоявшему ближе всего к морю, и Кики аккуратно присела, как это делают взрослые красивые девушки. Она изо всех сил старалась не показать, как отчаянно колотится у нее сердце, и попросила:

— Мне, пожалуйста, мороженое «Лилия»...

Вскоре ей принесли белую кружевную салфетку, серебряную ложечку и чашечку в форме только что распустившейся лилии, в которой лежало мороженое апельсинового цвета.

— Ты только посмотри! — тихонько сказала Кики Дзидзи. — Они положили в чашечку лепесток лили! Как же красиво!

Дзидзи восторженно вздохнул. Кики взяла ложечку и начала аккуратно есть мороженое. Иногда она клала кусочек на кончик пальца и угощала Дзидзи. Мороженое было очень вкусным, и чем меньше его оставалось, тем вкуснее оно становилось. Закончив есть, Кики подперла щеку рукой и стала смотреть на море.

Она вспомнила, как Мими беззаботно смеялась, глядя в глаза Томбо, и попробовала так же жизнерадостно улыбнуться во весь рот, подражая ей. Но вокруг были одни лишь официанты, и они только тем и заняты были, что, выстроившись в ряд, стояли, как белые колонны.

По морю неспешно катились волны. На горизонте, поблескивая на солнце, плыл белый корабль.

— Эх... — тихо вздохнула Кики. Она расправила подол юбки и чинно уложила руки на колени. «Дрожь не унять». Эти слова, словно сердце, стучали у нее в груди.

«О чем могли разговаривать Томбо и Мими? Когда Томбо болтает со мной, он только и говорит что о магии, с помощью которой летает помело, а с обычной девочкой он о чем будет говорить?»

Купальный сезон уже подошел к концу, на пляже не было ни души. Кики была в таком замечательном платье, сидела в таком замечательном месте, сейчас непременно должно бы случиться ну хоть что-нибудь такое же замечательное, но... Уголки губ Кики потихоньку поползли вниз. Дзидзи, сидевший у ее ног, зевнул во всю пасть.

И тут вдруг – пум! – что-то стукнуло в туфельку Кики. Посмотрев вниз, Кики увидела насквозь промокши мячик. На безукоризненно-белой туфельке осталось мокрое пятно, к ней прилип песок. И тут, откуда ни возьмись, к Кики подскочил старый пес с поседевшей мордой и вываленным языком, он подбежал к Кики, капая слюной. Кики пнула мячик, и тот, хотя Кики этого вовсе не хотела, ускакал прямо в море. Волны тут же подхватили его, мячик завертело и понесло прочь. Пес, видя это, помчался за ним, и, не раздумывая, бросился в воду. Он доплыл до мячика, схватил его зубами, стрелой вернулся обратно и – хоп! – уронил мяч у ног Кики. Пес с гордым видом посмотрел на девочку, а потом принялся с безумной скоростью крутиться на месте, отряхиваясь. Брызги полетели во все стороны. Тонкая ткань платья Кики тут же промокла насквозь, юбка прилипла к ногам.

— Прекрати! — тихо сказала псу Кики, по-прежнему пытаясь держаться с достоинством.

Но пес явно решил, что Кики его похвалила. Виляя хвостом, он встал на задние лапы, положил передние на колени Кики, и тут же облизал ее щеки своим огромным языком. Он засыпал ее мокрую юбку песком, обслюнявил лицо... Дзидзи растерянно съежился на соседнем стуле, не зная, что делать. Официанты зашикали на собаку.

И тут на Кики нахлынула волна теплых воспоминании. Она вспомнила, как в детстве они с Дзидзи играли и дурашливо терлись носами.

Тут раздался свист. Пес живо обернулся на звук – там, у моря, стоял мальчик, никто и не заметил, откуда он взялся. Он смотрел на Кики сквозь свою челку, которая падала ему на левый глаз.

— Прости! Дружок такой невоспитанный...

— Да... Нет... Он... — Кики поднялась со стула, бормоча что-то невразумительное.

— Прости, я только на секундочку отвернулся, а он... — Мальчик виновато опустил голову. — Ему очень нравится все красивое. — Он скорчил недовольную гримасу, но потом улыбнулся. Кики, внезапно повеселев, улыбнулась в ответ.

Мальчик еще долго рассыпался в извинениях, но Кики заверила его, что все в порядке и она легко отстирает платье, а потом, вся мокрая и в песке, вернулась к Уи. Она рассказала, что случилось, и Уи сразу все поняла и приняла ее извинения. Кики пообещала, что вычистит платье и завтра же привезет ведьминской службой доставки, а потом, забрав свой черный наряд, отправилась домой.

Глава 8

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ ЧЕРНОЕ ПИСЬМО

— Дрринь! Дрринь! — раздался телефонный звонок.

Только кики протянула руку, чтобы снять трубку, как звон резко оборвался.

— Наверно, номером ошиблись...

Но тут телефон снова зазвонил, Кики подняла трубку и приветливо проговорила:

— Ведьминская служба доставки, слушаю вас! — Однако в ответ не раздалось ни звука. На другом конце была такая тишина, словно собеседник Кики замер и даже затаил дыхание, внимательно прислушиваясь. — Алло? Алло-о? — переспросила Кики, повысив голос.

Однако на другом конце молчали. Кики слегка поморщилась и отняла трубку от уха. И тут наконец из трубки послышался голос.

— А... Мм... — Это был голос маленькой девочки.

Кики поспешно снова поднесла трубку у уху:

— Да-да? Ведьминская служба доставки, говорите, я слушаю.

— А... Ну... Я еще маленькая... это ничего? Мне нужно кое-что отнести... — Голос девочки дрожал. — А... А ты настоящая ведьма?

— Да, и меня зовут Кики.

— Но раз ты взаправдашняя ведьма, значит, ты носишь черное? И юбку, дли-и-инную, да?

— Да, так и есть...

— А рот у тебя большой?

— Что? Рот? — Кики изумленно воззрилась на трубку. Потом немного вымученно заговорила снова: — Ну, не сказать что маленький...

— Ой, это хорошо! А глаза, какого цвета у тебя глаза? Они у тебя зеленые?

— Что? Нет, зеленые глаза у моего кота, а у меня обычные. Черные, ну или очень темно-карие.

— А они блестят? Ну, так чтоб сверкали?

Кики даже заморгала от удивления.

— Блестя-а-ат? Ну, как сказать... Глаза у всех чуть поблескивают... Но вот чтоб сверкали... Нет, такого нет.

— Жа-а-алко... Ну ладно, сойдет, — решительно сказала девочка. Судя по голосу, она немного успокоилась.

— Итак? Какое у тебя ко мне дело?

— Я хочу отправить посылку, это можно?

— Да, разумеется. Это ведь моя работа.

— Тогда я буду ждать перед домом. Улица Акаций... дом тринадцать, знаешь, где это? Я тут стою... Прилетай сейчас, прямо сейчас!

— Да, разумеется. — Кики, недоуменно наклонив голову, положила трубку, а потом посмотрелась в висящее рядом зеркало. — Сверкают ли у меня глаза?.. — Кики широко разинула рот. — Странный вышел разговор... Ладно, Дзидзи, за работу!

— Мм... — недовольно протянул развалившийся на полу Дзидзи. — там же холодно снаружи...

— Не так уж и холодно! Давай, пошли! Она сказала «прямо сейчас».

На улице Акаций и впрямь стояла девочка, которая неотрывно глядела в небо. Когда Кики опустилась рядом, девочка радостно побежала к ней, но вдруг остановилась с удивленным возгласом.

— Ой, ты что, не старая? Почему? — Девочка смерила Кики взглядом.

— Кто, я?

— Но ты же... ведьма?

— А разве ведьма непременно должна быть старой? Ты что, не знала? Я единственная ведьма в этом городе, но с тех пор, как ею стала, пошел всего-то второй год. Мне пятнадцать лет.

— Нет, не знала... — девочка надулась.

Кики посмотрела на нее повнимательнее. Ей было где-то лет десять, тоненькая, как спичка. Она просительно смотрела на Кики широко распахнутыми глазами.

— И все-таки, пожалуйста! Отвези его! — Девочка осторожно вытащила из кармана свитера что-то четырехугольное. Это оказался черный конверт.

До сих пор Кики не раз перевозила всяческие письма, но такой совершенно черный конверт она видела впервые. К тому же, на нем даже не было имени адресата. Кики протянула было руку, чтобы взять его, но застыла в нерешительности.

— Это очень важное письмо, я обещала, что оно придет сегодня. Именно сегодня, непременно!

— Хорошо, поняла. Так куда и кому его доставить?

— В парке на реке Большая.

— Парк? Ты про парк на острове?

— Да. Там будут играть две девочки. Мы договорились по дороге из школы, так что они должны быть там. Их зовут Така и Тон.

— Хорошо, поняла. Кстати, а тебя как зовут?

— Саки. Прекрасное имя! — резко ответила девочка. Она так пыжилась, что Кики не смогла сдержать улыбку. — Чего ты смеешься?

— Да так, ничего. Просто настроение хорошее.

— Вот только давай без этого. Мне не нужно, чтоб ты улыбалась... договорились? Доставь письмо как положено. Открой рот пошире, сделай лицо пострашнее.

— А? Зачем?

— Ну... Короче, так надо. Ты же ведьма, можешь любую просьбу исполнить! Хорошо? Просто сделай, как я прошу. И спускайся не так медленно, как сейчас, а вихрем, как ураган, вжжих! По-ведьмински!

— По-ведьмински? — переспросила Кики. Она устало ссутулилась: она ведь настоящая ведьма, она иначе как «по-ведьмински» спускаться не может... — Ладно. Доставлю.

Кики взяла конверт, подняла Дзидзи на руки и взлетела.

— Эта девочка такая фантазерка... — с глубокомысленным видом пробормотал Дзидзи.

В парке на острове посреди Большой реки и в само деле играли две девочки, как и сказала Саки. Они нарисовали на земле несколько кругов и прыгали по ним. Кики не стала изображать вихрь и ураган, а тихо опустилась рядом.

— Извините, вы подруги Саки? — окликнула девочек Кики, подойдя поближе.

Те обернулись, а потом переглянулись между собой.

— Ну да... Только мы, наверно, не подруги... — произнесла одна.

— Думаю, нет. А что тебе нужно? — удивленно спросила вторая.

И вдруг обе девочки вскрикнули:

— Ой, ты же с неба слетела?

— Да, это была я. Вот вам письмо от Саки.

Девочки отпрянули от Кики и уставились на черный конверт в ее руке.

— Прилетела по небу, в черном платье... Ты, случайно, не в-ведьма?

— Да, я ведьма, — кивнула Кики.

— А-а-а! — Девочки оглянулись, явно подыскивая пути для бегства.

— Эй! Постойте! Возьмите письмо!

— Не нужно нам! Не хотим! Это не нам!

Обе девочки побледнели и замотали головой. Они отступили на несколько шагов, резко развернулись и бросились наутек.

— Да постойте вы! Что случилось-то?! — Кики побежала за ними вдогонку. Она обогнала и встала, раскинув руки и не давая бежать дальше. — Хорошо, пусть оно вам не нужно, но убегать-то зачем? Это же от вашей подруги письмо!

— Но ты же ведьма!

— Подруги так не поступают!

У Кики даже голова закружилась. Похоже, весь этот шум был из-за письма, которое она привезла.

— Мы ничего плохого не сделали!

— Это все Саки, ей нравится все портить!..

— Ага! Она рассердилась, когда мы подружились...

— А ведь мы совсем не хотели с ней ссориться! Мы ей предлагали: давай играть все вместе! Втроем же веселее, чем вдвоем!

Девочки тараторили наперебой.

— А она после этого начала мне говорить всякие гадости про Тон!

— Да, а мне она говорила гадости про Таку! И это еще не все! Мы втроем вели «дневник дружбы», а она его спрятала!

— И говорит, что это не она, но врет же!

— Ага! Она врушка! Рассказывает учителям о том, чего не было, а нам потом от них влетает!

— А сегодня в школе она кричала, что она на нас проклятие нашлет! Сказала, что пришлет нам с ведьмой проклятое письмо... Что ее ведьма научила ж-жутко древнему проклятии!

Поначалу голоса девочек были робкими и дрожали, но чем больше они говорили, тем увереннее становились.

— А ты? Как ты можешь так поступать? Ничего не знаешь, а привезла нам это письмо...

— Да еще и проклятию ее научила!

Девочки неприязненно смотрели на Кики, казалось, вот-вот в драку полезут.

Но хуже всех сейчас было самой Кики. Она всего лишь прилетела по просьбе и никак не ожидала, что ее за это засыплют упреками... В душе Кики поднялась волна непонятного чувства. Поначалу это была досада, потом печаль, и в конце концов Кики охватил гнев.

— Ясно, — только и бросила Кики, развернулась и ушла.

— Эй, Кики, постой! — Дзидзи вприпрыжку догнал ее. — Слушай, может, я и не прав, но ведь может оказаться. Что эти девочки неправду говорят! Может, это просто самое обычное письмо!

— Мне уже все равно. Обычное-необычное... Я этот заказ выполнять не собираюсь. Верну письмо обратно, и все. — Кики резким рывком вскочила на помело и взмыла в воздух. Дзидзи поспешил вцепиться в юбку Кики.

Кики вмиг долетела обратно до улицы Акаций, опустилась возле дома номер тринадцать и забарабанила в дверь:

— Саки! Саки!

Саки тут же вышла на стук.

— Они не взяли твое письмо, сказали, что не хотят.

— Почему? — Лицо Саки так и сморщилось. — Нет! Нет! Пусть возьмут! Отдай им!

Тут Саки разревелась навзрыд, содрогаясь всем телом.

Дзидзи, прижав уши, спрятался в тени дома. Кики пораженно уставилась на рыдающую девочку. Саки была в таком отчаянии, что бурлящий гнев Кики понемногу растаял, и она успокоилась.

Кики молча стояла рядом с Саки. Наконец, ее всхлипы мало-помалу стали стихать.

— Я, я хоте... Хотела изв... извиниться! Я пом... помириться хотела! Поч... почему они так со мноц! — с трудом выговорила Саки сквозь рыдания, а потом опять заплакала. — Ну по... почему так вышло?! Я же по... Попросить прощения хотела!.. В-вот, смотри, вот! — Саки дрожащими руками вскрыла конверт. Внутри было написано: «Простите меня. Давайте помиримся».

— Так зачем ты им сказала, что пошлешь письмо с проклятием?

— Ну... Когда я сегодня сказала, что пришлю им письмо, Така мне ответила: «Опять письмо с дразнилками?» Я рассердилась и крикнула: «Нет, с проклятием от ведьмы, она сама его вам принесет!»

—Что ж, раз так, то лучше б тебе не письма им писать, а на словах объясниться.

— Я боюсь, а вдруг они со мной говорить не захотят?

— Неправда, не будет такого. Тон и Така сами мне сказали, что они хотят с тобой помириться! Что ни хотят играть втроем, чтобы всем было весело!

— Правда? Правда? Тогда я поду к ним! Ведь все будет хорошо? — всхлипывая, спрашивала Саки.

В тот вечер Кики была непривычно молчалива.

— Вот это рева так рева! Весь Корико ходуном заходил! — шутил Дзидзи, стараясь взбодрить Кики.

«Как там они, смогли помириться?..»

Кики постоянно возвращалась мыслями к случившемуся за день, и из головы у нее не шли слова Саки.

У ведьм сверкающие глаза.

У ведьм огромный раззявленый рот.

Ведьмы летают вихрем, как ураган.

И в придачу ко всему ведьмы разносят проклятия.

Сколько же гадостей ей пришлось выслушать!

Но грустила Кики вовсе не поэтому.

Да, о ведьмах в само деле немало злословят. Ведь когда-то, давным-давно, и в самом деле были такие ведьмы. Но и теперь, много лет спустя, остаются люди, которые в красках описывают злокозненность ведьм, и поэтому многие по сей день искренне верят, что ведьмы злые. Даже там, где Кики выросла, в детстве ей нет-нет да приходилось слышать колкости в свой адрес.

Потому-то она и хотела приносить людям добро свое доставкой, перевозить сами вещи и заложенные в них теплые чувства. Ее нередко хвалили: «Ты такая молоденькая и такое хорошее дело делаешь!» Но даже если не думать о сегодняшнем случае, нужно признать, что если перевозить вещи бездумно, то может случиться так, что Кики принесет не радость, а проклятие или беду. Ее сердце словно застыло от холода и душа оледенела.

«Что же такое моя работа на само деле? Правильно ли я поступаю, занимаясь доставкой?»

Все это были слишком сложные вопросы, какими Кики еще никогда не задавалась. И в конечном счете сводились они к одному – а стоит ли Кики и дальше оставаться ведьмой?

— Кажется, я заболела Потерей Средоточия Души и Тела, как бегемотик Марко...

А что сказала бы об этом мама? Кики сосредоточилась и попыталась вспомнить лицо Кокири. Перед ее внутренним взором проплывали сплошь радостные картины: вот она весело варит снадобье от кашля, вот с улыбкой навьючивает его на помело и летит развозить...

«Надо бы написать ей письмо, давно не писала...»

Кики немного успокоилась, и на сердце у нее чуть потеплело.

Глава 9

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ ЯБЛОКО

— Дзидзи, я хочу немного прогуляться, ты со мной? — спросила Кики, стоя у приоткрытой двери, в которую падали косые лучи заходящего солнца. Но в ответ не услышала привычного мягкого топотка Дзидзи. Кики повернулась и окинула внимательным взглядом всю комнату. — Опять его нет? — нахмурилась Кики. — Ну и ладно! Больше звать не буду!

В последнее время Дзидзи взял привычку без предупреждения уходить гулять в одиночку. Причем уходил он по кошачьим тропам, которыми раньше пренебрегал: то по забору утопает, то под живой изгородью пролезет, будто так и надо

— Ох уж этот Дзидзи, и чего притворяется обычным котом?.. — досадливо проговорила Кики. Е было одиноко. — Ну давай полетаем чуток, отвезешь меня куда-нибудь? — спросила Кики помело и уселась верхом. Но помело вдруг резко опустило веник и только царапнуло прутьями по полу. Оно словно пыталось намекнуть, что его истинное призвание – подметать полы.

— Ты что, тоже решило стать обычным помелом? — Кики со злостью вперилась в черенок помела и резко задрала его кверху.

Дрррр... Помело скрипело, словно ему нездоровилось, но все-таки подскочило сантиметров на тридцать вверх от земли, а потом стало медленно и неохотно набирать высоту. Однако стоило Кики хоть чуть-чуть ослабить внимание, как помело тут же клевало носом и ныряло вниз. Тем не менее Кики все же дотянула до площадки на часовой башне. Еле-еле. Она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и уселась на площадке.

Последние отблески вечерней зари мягко озаряли ведьмочку, само солнце только что нырнуло за горизонт и исчезло в волнах бухты Корико. Все вокруг словно подернулось бледно-сиреневой дымкой, и в домах там и сям начали зажигаться огоньки. Но – что такое? — огоньки как-то странно расплывались, будто они мерцали из-под воды... Кики поспешно промокнула уголки глаз.

— С Дзидзи что-то не так, с помелом что-то не так, и со мной тоже явно что-то не так... — пробормотала она.

Когда Кики исполнилось десять лет, она приняла решение прожить свою жизнь ведьмой, и с тех пор, как бы тяжело е ни приходилось, полеты на помеле всегда были ей в радость. Она летала, словно вышивая ветрами, и ей это никогда не наскучивало. Кики обычно летала как раз примерно на высоте башни, и всякий раз, когда она выбирала, где бы ей приземлиться, она любовалась прекрасным видом и любила это занятие больше всего на свете. Знакомый и привычный город с высоты казался полным чудес, и у Кики радостно трепетало сердце, словно перед ней стояла коробка с подарком, которую она вот-вот откроет.

Но в последнее время Корико казался Кики ненастоящим, словно его покинула всякая жизнь. «Как же так?» — с досадой подумала Кики. Но, может, жизнь покинула вовсе не город, может, это сердце Кики заледенело? Кики снова стерла с глаз выступившие слезы.

«Мне так одиноко...» — беззвучно прошептала Кики. Со дня прилета в Корико ей впервые было так одиноко. Это было совсем не то одиночество, от которого она страдала, начав жить самостоятельно. Кокири всегда говорила, что для ведьмы очень важна улыбка, ведь она трогает души других людей, и Кики, помня о ее словах, всегда разносила посылки с улыбкой на лице.

Вместе с посылками адресатам летели доброта и тепло других людей, и такая работа приносила радость и Кики. Кики думала, что жители города приняли ее... Но с каким бы доброжелательным настроением ни развозила Кики посылки, вполне может случиться так, что они обернутся каким-то злом. Может, сама того не зная, ведьмочка где-то стала нежеланно гостье, курьером, разносящим несчастья? А если так, достойна ли она того, чтобы и дальше пользоваться своей способностью летать, силой, данной одним только ведьмам?

Кики снова посмотрела на город Корико глазами, полными слез. Такая привычная и знакомая картина. Вон тот мост, сколько раз она над ним пролетала! И над той узкой улочкой, и над той рощицей...

И все же сейчас город почему-то казался далеким и чужим.

«А вдруг у меня теперь больше нет дома?..» От этой тревожной мысли Кики почувствовала себя совсем одинокой. Может, бросить и полеты, и ведьмовство? Кики повесила голову и прижалась щекой к черенку помела.

— О! Да! Ну конечно! – вдруг раздался голос сзади. Кики испуганно вздрогнула и чуть было не свалилась с карниза, но все же восстановила равновесие. — Я и запамятовал, что в нашем городе есть такая чудесная ведьма!

Кики подняла голову и увидела часовщика, присматривающего за башней. Она поспешила вытереть слезы, а часовщик, улыбаясь, сел рядом.

— Тогда, в канун Нового года, ты меня просто спасла. — Часовщик с признательностью склонил голову. — ты привезла для нас Новый Год, я тебе за это безмерно благодарен. Кто бы мог подумать, что ты обладаешь такой силой!

— Да нет... Вовсе я не... — тихо проговорила Кики, неотрывно глядя в пол.

— С тех пор мэр совсем покой потерял из-за этих часов. Видимо, не хочет опозориться, если за время его работы с ними что-то случится. Ну что ж, его можно понять. Эти часы – ни словно сердце города Корико. Плохо только, что теперь я круглые сутки должен стоять возле них на страже.

— Так вот оно что... Теперь понятно, почему часы теперь так бодро тикают.

— Да, если вдуматься, как раз часам-то и приходится тяжелее всех, у них ведь и минутки на отдых нет. — Часовщик слегка нахмурился, а потом певуче проговорил: — Давай-ка навострим уши! А-ха-ха! Хорошие слова, не правда ли? Сколько ни повторяй! — Он рассмеялся. — Знаешь, это очень хорошо, что я тебя тут встретил. Честно говоря, у меня к тебе есть просьба.

Часовщик внимательно посмотрел на Кики.

— Дело в том, что я хотел бы попросить тебя доставить одно яблоко. Мое сестре. Простое поручение, правда ведь? Видишь ли, моя сестра живет в том городе, где в канун Нового года люди сцепляются мизинцами, и живет она там одна-одинешенька. В последнее время она совсем ослабла, почти ничего есть не может... Годы берут свое, с этим уж ничего не поделаешь... Так вот, она тут сказала, что хотела бы поесть яблок из моего сада. Наверно, хочет вспомнить вкус детства. По счастью, у меня еще осталось одно яблоко из нынешнего урожая, и поначалу я подумал, что просто возьму да отнесу его ей, а потом спохватился, что мне же от часов отойти нельзя, да ты и сама видишь... Есть поговорка, что время не остановить, зато меня самого время запросто остановило. Я думал, кого бы попросить об этой услуге, ведь яблоко-то всего одно. А вдруг с ним что случится, это же беда будет... И тут ты сама ко мне прилетела, так удачно! Кому-кому, а тебе можно любую работу доверить!

Кики так и впилась пальцами в метловище. Вот как раз сейчас ей едва ли стоит что-то доверять.

— Ну так что, могу я тебя об этом попросить? — Часовщик заглянул Кики в глаза. Кики невольно кивнула в ответ на его просительный взгляд, но в груди у нее екнуло от беспокойства.

— Всего одно яблоко... — пробормотала она, словно пытаясь уговорить саму себя.

— Оно чуточку крупнее, чем обычные яблоки, но это просто яблоко. Ну что, прилетишь завтра к обеду?

— Хорошо, так и сделаю, — ответила Кики, подумав про себя, что хоть до того города и далеко, но если она будет делать передышки, то как-нибудь доберется, пусть даже с непослушным помелом.

Утром следующего дня, как только Кики проснулась, она сразу обратилась к Дзидзи:

— Я сегодня после обеда полечу за западные горы, в город, где люди сцепляются мизинцами. Дзидзи, ты со мной?

— После обеда? Ты уж извини, но мне нужно кое-куда сходить, — ответил Дзидзи, старательно отворачиваясь от Кики.

— Что?! Опять?! — вскричала Кики. То, что Дзидзи избегал смотреть ей в глаза, только подлило масла в огонь. — Ну и ладно. Я все равно на тебя не рассчитывала. Но, Дзидзи, ты же так перестанешь быть ведьминским котом! Будешь обычный помойный кот!

Дзидзи медленно развернулся к Кики, и из его пасти вырвалось рассерженное шипение.

— Вот только грубить мне не надо, никакой я не помойный кот! Да что на тебя нашло в последнее время? Ходишь вечно недовольная, посмотри на себя! Ты вот-вот станешь обычной девочкой! — Выпалив это, Дзидзи резко выпрямился и пошел прочь. Кики сердито надула губы.

«Может, лучше было бы мне быть обычной девочкой...»

Кики неотрывно смотрела вслед удаляющемуся хвосту Дзидзи.

Часовщик уже ждал Кики на башне, с собой у него был узелок с красивым цветочным узором. Сквозь ушки узелка поблескивало красивое красное яблоко, источавшее сладкий аромат.

— Моя сестра живет в Женьшеневом переулке, дом два. Вот, я нарисовал для тебя карту, — сказал часовщик.

Кики продела черенок в петли узелка, сказала с напускной бодростью: «Ну, я полетела!» — И отправилась в путь.

Помело вело себя не так плохо, как опасалась ведьмочка. Кики с облегчением перевела дух и направила помело на запад. Город Сцепленных Мизинцев располагался на западе, сразу за тремя горами.

Помело легко перелетело через первую из гор. Вдалеке виднелось море, на волнах которого плясали солнечные отблески. Кики оседлала ветер, поднимавшийся из лощины, и полетела дальше. Вот только по спине у нее тек холодок — может, потому, что сзади, на венике, больше не сидел Дзидзи? Кики попыталась взять себя в руки.

— Ну, нет Дзидзи – невелика беда, — тихонько пробормотала она.

Где-то там, далеко,

Волны плещут.

Где-то тут, вблизи,

Ветер свищет.

Ну а я, прямо здесь,

Лихо петлю опишу,

А-ха-ха!

Тихонько промурлыкав себе под нос песенку, Кики опустила черенок помела, словно собираясь скатиться с горки. Помело – вжух! – повернулось на месте.

— А-аха-ха! Да ты сегодня в хорошем настроении! — преувеличенно громко рассмеялась Кики. И вдруг она вздрогнула и резко обернулась назад. Веник издавал какой-то странный звук.

Дррр...

Кики пригнулась пониже, глядя через плечо на веник.

— Ой!

Из веника вылетел тоненьки прутик, а за ним – еще один. Кики протянула руку и попыталась их удержать, но тут прутья стали вылетать один за другим, словно стрелы.

— Нет! Нет! Стойте! — Кики в панике развернулась задом наперед и схватилась за веник, но прутья выскальзывали у нее из рук, вылетая прочь, один за другим. Прутья падали, а вслед за ними стало падать и помело. Миг – и оно с треском врезалось в склон второй горы, подпрыгнуло и замерло. Кики ударилась спиной и вскрикнула от боли. И тут, прямо у нее на глазах, яблоко выпало из узелка и покатилось вниз. Кики, не дав себе и минуты передышки, бросилась за ним.

Это ведь не просто какое-то яблоко! Оно одно-единственное, таких больше нет! Оно нужно бабушке, которая больше не может ничего есть, она ждет его! Но круглое гладкое яблоко катилось быстрее, чем бежала Кики. Оно вмиг докатилось до горной речки и тут, на глазах у Кики, яблоко врезалось в острый камень. Ошметки фейерверком разлетелись во все стороны, и большая часть попала в воду. Кики завороженно уставилась на размазанные по камням остатки яблока. Ведьмочка понятия не имела, как же ей теперь быть. Кики машинально сколупнула с камня приставший к нему кусочек яблока и отправила его в рот.

— Вкусно... — словно невзначай вырвалось у нее. И тут из ее глаз хлынули слезы. Сладкий вкус во рту Кики только добавил горечи ее отчаянию. Кики заплакала навзрыд.

Через некоторое время Кики поднялась на ноги и полезла вверх на гору. По пути она подобрала лоскут, в который было завернуто яблоко, и совершенно облысевшее метловище. Она привязала лоскут к черенку метлы и, то и дело вытирая слепнущие от слез глаза, принялась разыскивать выпавшие прутья. Е кое-как удалось собрать некоторые из них, потом она нашла глицинию и связала ее гибкими побегами найденные прутья вместе с обычными лесными хворостинками. Все еще тихо всхлипывая, Кики взобралась на помело. То, хоть и было сделано на скорую руку, летело тихо, словно испугавшись случившегося. Так Кики и добралась до Города Сцепленных Мизинцев.

Она быстро нашла дом номер два на Женьшеневой улице. Там на кровати сидела маленькая сухонькая старушка, согнувшаяся под тяжестью прожитых лет. Кики честно рассказала все как было, все по порядку, и попросила прощения. Слезы так и катились по щекам Кики, и конца им не было. Старушка, кивая, выслушала Кики, а потом подняла на нее глаза, утопавшие в многочисленных морщинках.

— Девочка моя, прошу тебя, не убивайся так. Это ведь просто несчастливый случай, а сама ты ни в чем не виновата... О? О-о! Ну-ка, ну-ка... — Старушка вдруг осеклась на полуслове, а потом изумленно воскликнула: — А что это у тебя там за лоскуток на помеле? Покажи-ка мне!

— Яблоко было завязано в этот узелок... — Кики сняла лоскут и протянула старушке.

— Ну надо же!.. А знаешь, я эту косынку носила, когда была молоденькая, как ты. И все мне говорили, как же мне идет этот узор из цветов примулы. Ах, как же давно это было... — Старушка с улыбкой накинула косынку на голову и завязала уголки под подбородком. — Было и в моей жизни время, когда этот узор был мне к лицу. Надо же, даже на душе посветлело, да и самой словно бы теплее стало.

— Простите, я испортила ваше яблоко... — снова попросила прощения Кики.

— Да, яблока и в самом деле очень жаль. Но, знаешь, девочка... Я-то уже помирать собиралась, а теперь думаю, пусть уж смерть меня еще немножко подождет. Теперь мне уж хочется как-нибудь доскрипеть до следующей осени, чтобы еще раз попробовать тех яблок. Так что будущей осенью прилетай снова. Пообещай, дай-ка мизинчик. — Старушка протянула мизинец – и Кики зацепилась за него своим. —И знаешь, ты уж не рассказывай об этом моему брату, часовщику. Такая славная девочка не должна столько плакать, — сказала бабушка, и все морщинки на ее лице превратились в улыбки.

Кики летела домой на своем помеле, сухие ветки бились друг и друга и тоскливо шуршали. Кики вспомнила все, что случилось, и снова начала всхлипывать.

Ну почему все так вышло? Неужели помело просто взяло и поломалось? Или во всем виновата тревога, владевшая Кики с тех пор, как она отвезла черное письмо? Осознав, что так оно и есть, Кики впала в полнейшее расстройство. Ей казалось, словно она вообще уже не здесь, а где-то в неведомых далях. Что же сделать, чтобы снова стать собой, чтобы снова, как прежде, радоваться тому, что она ведьма? Кики точно знала только одно – в том, что случилось, не виноваты ни Дзидзи, ни помело. Дело было в ней самой.

Глава 10

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ ПРОГУЛКУ

— Дррринь! Дррринь! — зазвенел телефон.

Кики отложила тряпку, которой протирала пол, и подошла взять трубку.

— Алло? Ведьмочка, это ты? — раздался из трубки хриплый клокочущий старческий голос.

— Да, это я.

— Мне бы хотелось дать тебе небольшое поручение. Вот только сейчас я в больнице... Ты не могла бы сюда заглянуть?

— Конечно, разумеется. Только скажите, это не очень срочно? — После происшествия с яблоком Кики перестала развозить посылки на помеле.

— Нет-нет, совсем не срочно. Времени у меня вдоволь. Я в Цветочной больнице, что на склоне западной горы, в двадцать третьей палате. Если бы ты смогла прийти где-то с часу до трех, во время послеобеденного отдыха, я был бы тебе очень признателен...

— Хорошо, я так и сделаю. — И Кики повесила трубку.

Когда телефон зазвенел, Дзидзи поднял было мордочку, но теперь снова опустил голову между лапками и свернулся в клубок.

— Дзидзи, ты в последнее время после своих прогулок и с хвостом не играешь, и когти точить совсем перестал, только и делаешь, что спишь.

— Сплю себе и сплю, что в этом плохого, что ты разворчалась? Я сны смотрю.

— А? Какие еще сны?

— Бесконечные сны... И больше не спрашивай, — отрезал Дзидзи, стукнув хвостом по полу.

Кики пожала плечами.

«Бесконечные сны? Вот ведь воображала...»

— Не шевелись, притворись игрушкой, — шепнула Кики сидящему у нее на плече Дзидзи, когда они вошли в больницу.

Дверь двадцать третьей палаты была открыта. На кровати, наполовину зарывшись лицом в одеяло, спал старичок с растрепанными седыми волосами. Когда Кики тихонько подошла к нему, он открыл глаза и улыбнулся ей, словно только ее и ждал.

— Помнишь меня? — спросил он.

Посмотрев в светло-серые глаза старика, Кики вспомнила: она встречала его летом, когда готовилась к марафону, они потом частенько здоровались в парке. Как-то раз старичок спросил ее, а что же происходит с ведьмами, когда они стареют. Этот вопрос с тех пор занозой засел в сердце Кики.

— Да, я вас помню. Мы виделись в парке, — улыбнулась Кики в ответ.

— В конце лета я простыл, да так и слег с тех пор. — Старичок тихонько рассмеялся, словно находил в этом что-то забавное. Но смех его был тихим, казалось, он вот-вот угаснет. Как же сильно дедушка изменился с лета! Он словно уменьшился, стал совсем крошечным... Старичок дрожащей рукой взял трость, прислоненную к изголовью его кровати, и протянул ее Кики. — Вот, ее нужно доставить по адресу.

Кики помнила ее, эту трость с набалдашником в виде длинноухой собачьей головы. Старичок всегда гулял по парку медленно, опираясь на трость всем телом.

— У меня дома в прихожей есть стойка для зонтов, поставь ее туда, пожалуйста.

— Но... Но как же вы тут будете без нее?

— Ничего, я скоро смогу легко ходить без всякой трости. А она тут так давно, что наверняка уже застоялась и изнывает по прогулкам. И да, ведьмочка, может, это будет немного самонадеянно, но мне хотелось бы попросить, чтобы ты не летела на помеле, как обычно, а дошла до моего дома с это тростью пешком. Дома у меня никого нет, дверь не заперта, так что просто оставь там... Я был бы тебе очень признателен.

— Хорошо, — с облегчением кивнула Кики. Заказ и в само деле был необычным, но сейчас просьба обойтись без помела была для Кики весьма кстати.

— А еще я хотел бы попросить, чтобы ты шла, как начерчено вот на это карте. Раньше я частенько гулял этой дорогой. Так я смогу себе представлять, будто я тоже гуляю вместе с тобой. На пути тебе встретится много интересного, и я очень надеюсь, что тебе понравится. Если тебе захочется куда-нибудь свернуть по дороге, не стесняйся, на то она и прогулка, чтобы свободно идти, куда душа просит. Ну а если в пути тебя застанет ночь, возвращайся домой, а назавтра продолжишь, ничего страшного.

Кики посмотрела на карту, которую ей передал старичок. Там были и спуски, и подъемы, и большой парк. Возле скамейки в углу парка было подписано: «Посидеть на лавочке».

— Скажите, это ведь тот самый парк, в котором мы встречались летом? — Кики пытливо посмотрела на старичка.

— Да, это он. Хороший парк...

— Здесь написано «посидеть на лавочке», что вы имели в виду?

— Ну, понимаешь, я всегда сидел на то скамеечке... — Из-под одеяла виднелись только прищуренные глаза, но они улыбались.

Судя по карте, выйдя из парка, нужно было протии извилистым путем по узеньким переулкам, а потом выйти на берег реки, где стоял кораблик с маленьким иллюминатором.

— Какой славный кораблик, — показала пальцем Кики.

— Там живет мой друг, — подмигнул старичок.

— На корабле?

— Да. Вернее, подруга.

— Подруга?

— Ну да. Хе-хе-хе! Моя приятельница. — Старичок хрипловато рассмеялся.

— Может, мне стоит к ней зайти?

— Было бы неплохо. Она обрадуется, хе-хе-хе... Ты только не говори ей, что я болен. Скажи, что мне пришлось уехать по делам в путешествие, или что-нибудь в этом роде. Как туда дойдешь, до моего дома уже будет рукой подать. Всего-то останется перейти через мост да еще чуть-чуть прошагать... Там висит вывеска «Шляпник». Ах да, ведьмочка, я ведь должен тебя отблагодарить...

— Ну что вы... Не стоит об этом беспокоиться.

— Нет-нет, я слышал, что тебе нужен «отдарок», у вас обычай такой – «ты мне, я тебе». Но вот только чем же мне отдариться?.. Я ведь шляпник не только потому, что шляпы продавал, я их сам же и шил. Так вот, у меня дома, над стойкой для зонтиков, и сейчас висит красная шляпка, последняя моя работа. Мне почему-то вдруг захотелось сделать красивую дамскую шляпку... Как же все удачно сложилось! Я дарю ее тебе в знак благодарности! Ты согласна?

— Да! Большое спасибо, это замечательно! — кивнула Кики, глядя старичку в глаза.

— Ну а потом... когда ты все сделаешь, мне хотелось бы послушать рассказ о том, как вы с тростью прогулялись.

— Да, конечно! Я обязательно, непременно все расскажу. — Кики даже привстала от волнения. На нее вдруг накатила волна сильного чувства, помесь страха и печали. Кики невольно схватилась за грудь и задержала дыхание.

— Ну что ты, ведьмочка, не стоит так огорчаться, я надеюсь, прогулка доставит тебе радость... Радость, слышишь меня? Тогда и мне станет радостно. — Старичок тихо помахал ей на прощание тонкой рукой.

Кики вышла из больницы на склоне западной горы и зашагала вниз, в сторону города. В правой руке она держала трость, рядышком семенил Дзидзи.

— Он попросил меня отнести трость, но у меня такое чувство, будто на самом деле мне нужн доставить не трость, а прогулку. Прости, Дзидзи, тебе будет нелегко...

Дзидзи, стараясь не отставать, поднял на Кики глаза:

— А знаешь, эта трость им пахнет. Можно подумать, будто он сам с нами шагает, — произнес он с непривычно серьезным видом.

Было уже почти три часа. Лучи послеполуденного солнца мягко освещали раскинувшийся внизу город. Дорожка, бежавшая под уклон, перешла в крутую лестницу, а потом снова принялась петлять вниз по склону. По сторонам тесно лепились друг к другу дома, и Кики частенько по пути встречались люди, идущие за послеобеденными покупками. Некоторые из них, замечая в руках Кики трость, бросали на нее удивленный взгляд.

«Должно быть, они знают этого дедушку», — думала Кики и всякий раз дружелюбно улыбалась в ответ.

Кики вошла в парк, разыскала скамейку, указанную на карте, и присела. Она размышляла над тем, почему старичок выбрал именно эту скамейку, и внимательно разглядывала все вокруг. Вполне обычный вид, каких много в парке. Мимо пробежала девочка, прыгая на ходу через скакалку, за ней вдогонку бежал мальчик. Держась за руки, прошли мужчина и женщина. На одной из ближних скамеек сидел человек, словно погруженный в глубокое раздумье, но на самом деле он просто спал. К Кики подскочила белка, но, заметив растянувшегося на траве Дзидзи, поспешила удрать подальше.

И тут внимание Кики привлекло высокое дерево, стоявшее напротив скамейки в семи-восьми метрах от нее. Хотя Кики несчетное число раз бегала по парку, до сих пор она не замечала, что здесь растет такое великолепное дерево. Мощный ствол, крепкие корни, выпирающие из земли, — Кики вдруг показалось, что дерево словно сидит, скрестив ноги. Примерно на высоте человеческого роста ствол был слегка искривлен, и там виднелся большой узловатый нарост.

— Смотри, какое великолепное дерево... Я здесь столько раз проходила и не замечала его. Глянь, а вон там – похоже на рот. Интересно, а это дерево тоже поет? — спросила Кики у Дзидзи, вспомнив, как она перевозила песни деревьев. Но Дзидзи пристально смотрел вслед убежавшее белке и не услышал вопроса Кики.

В парке было много всяких старых деревьев, но это дерево было не похоже ни на гинкго, ни на дзелькву, хотя бы тем, что его по-прежнему покрывала темно-зеленая листва. Узловатые ветви тянулись к Кики, и казалось, что дерево источает какое-то волшебство. Кики застыла, не в силах отвести глаз от дерева.

И тут со стороны донесся негромки вскрик:

— Ой! — К ведьмочке подбежал мальчик семи-восьми лет. — О, откуда у тебя эта трость? — с тревогой в голосе спросил он. — Это же дедушкина трость! Ему же без нее ходить трудно... — Беспокойство в его глазах сменилось недоверием.

— Дедушка уехал в путешествие. А ты с ним, наверно, часто здесь встречался?

— Ага, мы тут иногда сидели вместе.

— Тогда, может, посидишь и со мной? — Кики подвинулась, освобождая место на скамейке, и мальчик удобно устроился рядом.

— Эй, а ты во-о-он то дерево видела? Оно называется камфорный лавр.

— Видела. На дедушку похоже.

— Ага, и впрямь похоже. Тот дедушка, шляпник, он все смотрел на это дерево и напевал: «Глянь-глянь, вон и Лавр показался, вон и Лавр показался». А потом смотрел на меня и говорил: «Глянь-глянь, сейчас Лавр покажется, сейчас покажется».

— А потом?

— Я ему говорил, что и так прекрасно вижу это дерево, а он мне: «Нет-нет, я про Лавр говорю» — и опять напевал: «Глянь-глянь, вон и Лавр показался, вон и Лавр показался». Когда я слышал эту песенку, мне каждый раз так хотелось спать...

— И что, видел ты Лавр?

— Да, только один раз, но видел. Лавр – это дверь. Она невидимая, но иногда – фьють! – и приоткроется. Может, если ты будешь внимательно и хорошенько вглядываться, и ты ее разглядишь?

— Внимательно и хорошенько?

— Да, мне так дедушка говорил. «Смотри внимательно, смотри хорошенько, не спеши, не торопись...!

Кики вспомнила старичка в палате, и ей показалось, будто она слышит его голос, он словно вплелся в голос мальчика.

— Но, наверно, раз дедушки здесь нет, то вряд ли что получится...

— Скажи, а что было потом?

— Дедушка открыл дверь и вошел внутрь.

— Что?!

— Здорово, правда? Я тоже за ним пошел. — Мальчик гордо выпятил подбородок. — Я вроде как сидел тут, на этой скамейке, но при этом одновременно шел по тропинке внутрь дерева. Настоящее волшебство! Дорожка все время петляла, так что не видно было, куда она ведет. А дедушка все время приговаривал: «Глянь-глянь!» — и заглядывал за каждый поворот.

— А что было потом? — поторопила мальчика Кики.

— Больше ничего. Я сказал, что хочу пойти дальше, а он мне ответил, что это бесконечная дорога и нужно возвращаться, иначе можно вовсе не вернуться... Когда я очнулся, оказалось, что я снова сижу на скамейке. Странно, да? Но я правду говорю, честное слово!

Кики только молча кивнула и снова посмотрела на лавровое дерево. Сквозь густую листву просвечивали тонкие солнечные лучики.

— Дедушка говорил, здесь его любимая дорожка для прогулок, он по ней каждый день ходит. А ты видишь Лавр?

— Нет...

— Да, все-таки без дедушки никак... — огорченно протянул мальчик, а потом вдруг оглянулся и спрыгнул со скамейки. — Ой, уже совсем поздно! Мне домой пора!

— А мы с тобой еще увидимся? — спросила Кики.

— Конечно! Ты приходи в следующий раз вместе с дедушкой, хорошо? Втроем веселее будет! Ну все, пока! — И мальчик побежал прочь, его белы свитер пятнышком прыгал в сгущающихся сумерках.

В парке совсем стемнело. Солнце спряталось за домами вдалеке, и лавровое дерево вдруг словно выросло. Кики все вспоминала старичка и, подражая ему, оперлась подбородком на сложенные руки. И тут лавровое дерево начало расти и расти, и вот Кики уже ничего, кроме него, не видела. Дерево простерло ветви в ведьмочке, словно приглашая подружиться. Трость, которую Кики по-прежнему сжимала в руках, потеплела. Кики очнулась и огляделась вокруг. Дзидзи, который до сих пор лежал рядом, куда-то исчез.

— Дзидзи! Дзидзи! — громко позвала Кики.

И тут Дзидзи клубком выкатился из черной тени у подножия лавра.

— Ой, Дзидзи, ты что, был по ту сторону Лавра?

Кики обняла Дзидзи. Шерсть у того стояла дыбом, так что он стал похож на ежа, и все его тельце ходило ходуном. Кики ошеломленно посмотрела на дерево.

На следующий день Кики решила продолжить прогулку от парка, но она все никак не могла перестать думать о камфорном лавре. Она села на скамейку, точно так же, как прошлым вечером, и, опершись подбородком на трость, уставилась на дерево.

— Глянь-глянь, вон и Лавр показался, вон и Лавр показался, — попробовала пропеть она, подражая дедушкиному голосу.

Лавровое дерево и при ярком свете дня стояло величаво, словно огромный лес, хранящий свои тайны. Но как Кики ни вглядывалась, она никак не могла разглядеть на нем Лавр, волшебную дверь, ведущую к чудесной тропинке, Кики она так и не явилась.

И вдруг лица Кики коснулась горячая волна звериного дыхания. Дзидзи отскочил в сторону как ужаленный. Огромный пес схватил зубами подол юбки Кики и попытался куда-то ее потащить. Тут же раздался пронзительный свист, и к ведьмочке подбежал мальчик, рассыпаясь в извинениях. Оттаскивая собаку, он бросил взгляд на Кики и воскликнул:

— Ох, да ты же...

— Ой! — Тут и Кики не сдержала возгласа.

Это был хозяин того самого пса, который перепачкал Кики платье, когда та ела мороженое в ресторане на берегу моря.

— Дружок, нельзя, фу! Прости, он всегда такой...

— Все в порядке, ничего страшного. — Кики поднялась на ноги.

— А что ты здесь делаешь? — Мальчик с легким удивлением посмотрел на трость в руках Кики.

— Гуляю. Вот как раз решила присесть немного отдохнуть. Правда, я немножко странно гуляю, с тросточкой, да еще и с котом... — улыбнулась Кики.

— Я тоже как раз гуляю, только с собакой. Если хочешь, можем пойти вместе.

Кики покосилась на Дзидзи.

— Или твоему коту мой пес не нравится?

— Да нет, не думаю... — Кики размышляла о том, что ей сказал старичок. С одно стороны, она сейчас на работе. С другой, он же сам просил ее радоваться тому, что встретится на пути, и не стесняться, если захочется куда-нибудь свернуть.

— Пойдем, — сказала она.

— Пошли! — И мальчик бодро зашагал вперед. Пес, радостно виляя хвостом, побежал рядом.

— Тоже мне, развеселая псина... — низким ворчливым голосом процедил Дзидзи. — Где это видано, чтобы кот и собака гуляли вместе?

— Меня Кики зовут, — сказала Кики, чуть замедлив шаг.

— Меня Ику. А пса – Дружок. Рад знакомству!

— Моего кота зовут Дзидзи. Ику, а куда ты, собственно, идешь?

— Ну-у... Немножко туда, чуть-чуть сюда, а потом на ту сторону... Как-то так.

— Как, на ту сторону? Ты хочешь перейти через западную гору?

— Да нет. Как бы тебе объяснить... Я называю «той стороной» такие места, названий которых не знаю, которые по ту сторону всего знакомого. — Ику посмотрел куда-то вдаль и вверх.

— «По ту сторону всего»... Ты, случайно, не про Лавр?

— А? О ком ты? — обернулся Ику.

— Это не человек. Ты, наверно, видел там, в парке, большое камфорное дерево? Так вот, где-то в нем и есть Лавр. Хозяин это трости, дедушка-шляпник, это он меня попросил об услуге, вот я со вчерашнего дня и гуляю...

— Ты гуляешь по его просьбе?

— Именно. Немного странно звучит, да? Понимаешь, он раньше каждый день гулял, никогда не пропускал. Но теперь он слишком занят и никак не может, поэтому попросил меня погулять за него. И чтобы я ему потом обо всем рассказала. Так вот, этот старичок нашел в камфорном дереве одно волшебное место, и иногда он гулял и там. Это место называется Лавром.

— Хмм... Я уверен, это место ему очень дорого. Эдакое особое место, которое человек в душе считает своим... По крайней мере, мне так кажется. А у тебя есть такое особое место?

— А? У меня? Но я же в этом городе живу всего год с небольшим...

— А там, где ты раньше жила, было такое?

— Там, где я родилась? Ну, как сказать... — Перед мысленным взором Кики встал родной город. — Разве что... Было одно... Но я тогда была еще маленькой. Знаешь, у нас за домом был поросший травой холм, там росли яблони, а под ними трава, густая-густая. Я когда там гуляла, то всегда напевала: «Пойдем на улицу гулять, прыг-прыг! Через веревочку скакать, прыг-прыг!» Непременно именно эту песенку. Смешная, да? Но она мне невероятно нравилась. А еще я всем говорила, что это мое место и сюда никому нельзя, я ведь маленькая была... Я верила в это.

— «Прыг-прыг»? А-ха-ха, это так мило... — весело подмигнул Ику.

— Ребячество... — смущенно проговорила Кики.

— Да нет же! А еще что было? Или ты все рассказала?

— Нет, не все. В те заросли травы я всегда залезала ползком, у меня было такое ощущение, будто я заворачиваюсь в мягкое и очень душистое одеяло. Я ложилась на спину и смотрела вверх, крепко-крепко зажмурившись. И тогда перед глазами начинали вспыхивать радужные круги, они прыгали и плавали туда-сюда, так забавно! Как будто у меня под веками было свое собственное небо. А еще как-то раз я услышала, что глубоко из-под земли доносится тихий кашель. Кто-то кашлял и никак не мог остановиться. Моя мама умеет варить славное снадобье от кашля, так что я взяла лекарство и оставила его на том месте, где был слышен кашель. Когда я пришла в следующий раз, снадобье исчезло, а на том месте слышался уже не кашель, а легкий стукоток. Я тогда решила, что это крот. С тех пор я начала с ним разговаривать.

— А то место до сих пор существует?

— Думаю, да. Надо будет сходить туда, когда я в следующий раз полечу домой... Как же давно все это было, я вот сейчас вспомнила – аж мурашки по коже. — Кики улыбнулась Ику. — Я еще кое-что вспомнила. Я стучала по земле – тук-тутутук! – и это означало: «Кики пришла!» Я когда рассказала об этом друзьям, они подняли меня на смех и сказали, что я выдумщица.

— Люди часто не понимают подобных вещей...

— Ику, скажи, а где твое «особое место»?

— Хочешь туда сходить?

— Да! Очень!

— Может, тебе там не очень-то и понравится. Или покажется слишком детским... Мне даже неловко.

— А это далеко? Мне хотелось бы сегодня успеть дойти до дома-корабля на реке, вот тут на карте указано.

— Дай-ка глянуть.

Кики развернула карту, и Ику посмотрел на нее.

— На корабле живет подруга старичка-шляпника, так что я никак не могу к ней не заглянуть. К тому же, дом-корабль — это так необычно...

— Времени еще много, ты все успеешь. — Ику встал и зашагал вперед.

Вдруг со стороны до них донесся голос:

— Эй! Эй!

Они шли по улочке, на которой плотно жались друг к другу небольшие лавочки.

— Эй! Эй, ты что же, сегодня ко мне не завернешь? — снова раздался тот же голос.

Оглядевшись, Кики и Ику заметили сапожника. Это был старичок с плешью на макушке, и он сидел спиной к Кики и Ику, подшивая подошву ботинка. Сапожник воткнул шило в подметку, оторвался от работы, обернулся и удивленно округлил глаза:

— Ох, да я обознался! Извините... — Но тут же перевел взгляд на трость в руках Кики. —Хо, а тростью-то я не ошибся. Это же шляпника трость, верно? Он здесь каждый день ею постукивал, так что тут уж никак не перепутаешь. А скажи-ка, деточка, что с ним стряслось?

— Он уехал путешествовать, а меня попросил прогуляться с его тростью за него. Беспокоится, что она застоится.

— Да уж, его можно понять, он же каждый день гулял! Потому-то и я его тут дожидался. Выходит, он уехал... Как же он там обходится, без трости-то, на машине, что ли, ездит? Хорошая затея! — Старичок-сапожник отряхнул свой перепачканный черной и коричневой ваксой фартук и поднялся с места. — Ну что ж, прогуляюсь-ка я с вами, как это у нас было заведено.

— А? С нами? — невольно вырвалось у Кики. Она почувствовала укол разочарования. Гулять с каким-то незнакомым дедушкой...

Тем временем, сапожник ловко втерся между Кики и Ику, взял из за руки и вперевалочку зашагал вперед.

На прогулку шарк-шарк-шарк!

Раз, и два, и три шага!

На прогулку шарк-шарк-шарк!

Раз, и два, и три шага!

Сапожник поочередно повернул голову к Кики и Ику:

— Ну, ребятки, на этом наша прогулка окончена. — И он громко, от все души расхохотался. — Мы со шляпником так каждый день делали. Он всегда приходил, триста шестьдесят пять дней в году, если только погода не была совсем уж скверной. Я уже и задумываться стал, не случилось ли чего, раз он не приходит. А теперь прямо от сердца отлегло. Ну что ж, мне пора за работу, пока, ребятки. — И сапожник вернулся к своему верстаку.

Кики глядела ему вслед, разинув рот.

Какой же разной может быть прогулка... Кто-то идет «на ту сторону всего», а кто-то делает сего пару-тройку шагов. А ведь так, по чуть-чуть, можно и не выходя из больницы гулять. Кики решила, что, когда пойдет к старичку рассказать ему прогулке, непременно с ним вот так походит.

— Весело получилось! Ну а теперь пойдем! — Ику свистнул, подзывая Дружка. Дружок побежал впереди, его длинная шерсть волновалась на ветру, а ветер становился все крепче.

Улочка, ведущая через торговый квартал, нырнула в коротенький туннель, а потом круто повернула и привела их в парк, который одним краем выходил на побережье. Сам парк был разбит на пологом склоне, плавно спускавшемся к морю. Посреди парка были устроены качели, взрослые и детские, и игровая башня с лазалками. Покрашенная в зеленый цвет, она возвышалась на площадке, словно самый высокий городской небоскреб.

— Ого, а я и не знала, что тут есть парк! — Кики подбежала к табличке у входа и прочитала ее. — «Бесконечный парк». Ну надо же, даром что такой маленький...

— Но когда в него зайдешь, он кажется большим! — Ику бегом вбежал в парк. — Ну что, дружище, полезли наверх?

Ику взял Дружка на руки. Пес едва умещался в объятиях мальчика. С трудом цепляясь за железные прутья кончиками пальцев, Ику полез вверх.

Кики, в свою очередь, посадила Дзидзи на плечо, вскарабкалась вслед за Ику и уселась рядом с ним и Дружком лицом к морю.

До них долетал тихи шум волн. Добежав до берега, волны показывали белые гребешки – словно сверкали зубами в улыбке – и исчезали. А если посмотреть далеко-далеко, то можно было увидеть, как сверкает серебряная ниточка воды на само горизонте. Дзидзи зевнул во всю пасть.

Ветер дышал им в лица, сдувая волосы назад. Кики вдруг почувствовала себя так, словно все ее существо распахнулось навстречу ветру.

— Теперь понимаешь, почему этот парк назвали бесконечным? — спросил Ику.

— Ой, а это что, оно и есть? Твое особенное место?..

— Догадалась, да? Когда я смотрю отсюда на море, мне кажется, что я как будто становлюсь бесконечным и куда угодно могу дотянуться. Наверно, это очень странно звучит... Но когда я здесь, мне кажется, что моя душа улетает куда-то далеко, по ту сторону всего... Вот почему я так люблю здесь бывать. — Глаза Ику сверкали.

— Ты прав. Я тоже чувствую себя здесь так, будто я где-то посреди моря, где-то посреди неба. Ах, сколько же всего интересного я увидела благодаря дедушкиной просьбе! — Кики посмотрела на горизонт, и перед ее внутренним взглядом всплыло множество прекрасных картин, словно она и впрямь отправилась в путешествие по ту сторону горизонта. — А знаешь, я ведь на самом деле ведьма. Правда, начинающая... — проговорила Кики, избегая смотреть Ику в глаза. Ику удивленно воззрился на Кики.

— Так это ты?.. Я слышал, что у нас в городе есть ведьма, но...

— Сейчас я немножко отошла от дел, но обычно я занимаюсь спешно доставкой, развожу вещи, летая на помеле.

— Хм, понятно... И как, нравится тебе твоя работа?

Глаза Кики широко распахнулись. До сих пор никто и никогда не спрашивал ее, нравится ли ей это. Все вокруг были твердо убеждены, что летать по небу – замечательная работа, иначе и быть не может. Тот же Томбо при каждой встрече только об этом и твердил. Этот вопрос заставил Кики по-новому взглянуть на свою жизнь.

— Нравится! Ну конечно нравится! — Кики вдруг захотелось похвастаться. — Я куда только не летала! Ну, например... Я была в городе, в котором есть два болотца, похожие на очки... Я возила туда бегемотика. А, еще вот что! Слышал про архипелаг Созвездие? Там живут очень диковинные звери, они хором поют! Я их слышала, это было потрясающе.

— Здорово как... Ты так далеко летаешь и видишь такое, чего мне даже отсюда, с самой верхушки, не рассмотреть... Это просто замечательно! — отозвался Ику.

— Правильно этот парк назвали, у него и в самом деле нет ни конца ни края. Теперь я это поняла. Сидишь тут – а душа уносится вдаль. Есть то, что можно увидеть, только умея летать, но, оказывается, есть много и того, что можно увидеть, просто сидя на месте. Мне кажется, в этом тоже есть какое-то волшебство. Знаешь, я в последнее время все чаще начала задумываться, не слишком ли я полагаюсь на свое умение летать... — Кики смутилась собственным словам и опустила глаза.

Ику широко распахнул руки. Кики, подражая ему, тоже развела руки в стороны.

— Уфф! – оба вдохнули и выдохнули всей грудью, а потом переглянулись и разразились безудержным смехом. Дружок звучно подвывал, вытянув шею. Их голоса унеслись высоко в небо и растворились в нем.

— Дзидзи, сказал бы и ты что-нибудь? — подзадорила Кики Дзидзи, но кот, сидевший у нее на плече, только зевнул во весь рот и отвернулся.

— Похоже, он у тебя спать хочет, — заметил Ику.

— На него иногда находит, начинает важничать... Дзидзи, ну что ты, ну? — Кики со смехом потормошила Дзидзи.

— Так. Тебе же нужно дальше идти гулять?.. — С этими словами Ику снова взял Дружка на руки и принялся спускаться.

— Я хочу как-нибудь снова сюда прийти! — Кики с Дзидзи с охапку последовала за ним.

Ику попрощался с Кики, сказав, что у него еще есть дела, и Кики направилась к дому-кораблю, где жила дедушкина подруга. Сверяясь с картой, она прошла по дорожке вдоль реки и вскоре увидела корабль. Он был маленький, похожий на ящик, и сидел в воде совсем неглубоко, словно на самом деле был сложен из бумаги. В палубной надстройке имелась дверь и по два окошка с каждой стороны, все выкрашено краской персикового цвета. Кики хотела было перейти по досочкам, переброшенным с кораблика на берег, но только она застучала по ним тростью, как дверь распахнулась внутрь и Кики увидела перед собой девочку, примерно свою ровесницу.

На ней были белая рубашка, узкие светло-голубые брюки и маленькая синяя шляпка, надвинутая на лоб.

Кики от удивления застыла на месте. Она была совершенно уверена, что «подруга» старичка – какая-нибудь бабушка.

— Ой, а где он? — Глаза девочки забегали по сторонам.

— Я за него. Он отправился в путешествие и попросил меня, чтобы я зашла к тебе во время прогулки.. Мне не стоило? Я так поняла, вы с ним очень дружны...

— Дружны? Ну да, как же! Я просто с ним болтала, потому что он сам каждый день приходил. Если тебе тоже языком почесать охота, так заходи. — Девочка резко развернулась и скрылась в комнате.

У Кики испортилось настроение. Но ведь дедушка сказал ей, что это его подруга, он надеялся, что ей понравится... Он же, наверно, огорчится, если Кики просто развернется и уйдет.

— Дзидзи, я все-таки зайду.

— Так заходи! — передразнил Дзидзи девочкину манеру говорить.

Каюта оказалась узкой и длинной, а в носовой части был укреплен круглый штурвал. Под окнами расположились постели и полки, а дальняя стена была сплошь завешена картинами, большими и маленькими.

— Так говоришь, старик-шляпник в путешествие уехал? Что ж им всем так нравится разъезжать туда-сюда?

— А тебе разве не нравится? Но ведь путешествовать по свету – это так интересно, — удивленно протянула Кики. Девочка обернулась.

— Да неужели? По-моему, куда ни поедешь – везде одно и то же. Меня родители уже замучили, что папа, что мама, только и талдычат: едем с нами, едем с нами! Они оба художники, все время малюют свои дурацкие морские пейзажи. Да еще говорят мне, что море все время разное, что оно изменяется каждый час, каждую минуту... Все время дергают, посмотри да посмотри... Нашли на что глазеть. Море – это просто вода, ничего в нем особенного нет...

Девочка скривила губы. Кики слушала ее, словно оглушенная.

— Люди такие зануды! Вот и старый шляпник тоже, заявлялся каждый день, хотя его не звал никто, все время лыбился. Приставал, мол, что ты ту вечно одна сидишь, пойдем сходим погуляем. Я ему: «Если ходить, то это же и устать можно», — а он мне: «Но можно же совсем по чуть-чуть гулять!» И начинает петь ни с того ни с сего: «На прогулку шарк-шарк-шарк! Раз, и два, и три шага!» Говорил всякую непонятную ерунду, что «прогулка, она бесконечная», и еще что-то такое... Да как два-три шага могут быть бесконечными?

Кики исподлобья смотрела на девочку.

— Как же мне все это наскучило! — вздохнула та.

— Ты в самом деле скучаешь? Но если все время только и делать, что сидеть и жаловаться на скуку, то и в самом деле скиснуть можно. — Кики невольно повысила голос.

— И что мне прикажешь делать, встать и попрыгать? Нет уж, спасибо. Скучать – мое любимое занятие. Оставь меня в покое! Вот же навязалась, попросили ее, видите ли... Послушная какая!

— Я что, так сильно тебе помешала? — неприязненно посмотрела на нее Кики.

Девочка только фыркнула в ответ.

— Понимаешь, я ведьма, занимаюсь доставкой посылок. Дедушка попросил меня доставить эту трость, поэтому я и...

— Хм! Ведьма, значит. Понятно. Мне мама про тебя рассказывала. Что ты у нас в городе живешь и какая ты работящая, даром что моя ровесница. Мама вечно мне кого-нибудь в пример ставит. А по-моему, уметь колдовать – не повод лезть в чужие дела. — Девочка показательно отвернулась и выпятила подбородок.

Кики вскипела:

— Ну, извини, что влезла! Дедушка боле, он попросил меня погулять вместо него...

— Неправда! Ты же только что сказала, что он уехал! — Девочка изменилась в лице.

— Потому что он велел мне так говорить! Он очень сильно исхудал, даже встать не может! Он сказал мне, что ты его подруга, он так тепло о тебе отзывался, а ты его так ненавидишь! Бедный дедушка!..

Девочка нервно дернула шляпку за поля и резко отвернулась в сторону.

— Где? Где он сейчас? — спросила она, уставившись в пол.

— В Цветочной больнице, у западной горы, — ответила Кики, и девочка тут же вскочила и побежала к двери. — Ты пойдешь к нему?

Девочка обернулась.

— Да, — кивнула она. Ее глаза влажно блестели из-под полей шляпы, она старалась не моргать.

— Но это далеко отсюда, ты дорогу-то знаешь? К тому же, на сегодня время посещений уже закончилось...

— Меня не впустят?

— Сомневаюсь. Завтра утром я и сама к нему пойду, хочешь, пойдем вместе?

— Да, пойдем!

— Тогда встречаемся завтра в десять часов у часовой башни.

— Хорошо! — кивнула девочка и, глядя на Кики, добавила: — Только не опаздывай... И кстати, меня зовут Море.

Кики вышла из корабля-домика, прошла чуть вперед и обернулась. Из маленьких окошек лился электрический свет. Кики вздохнула, достала карту, которую ей дал старичок, и посмотрела на нее.

Пройти оставалось всего ничего. Кики, сверяясь с картой, пошла по тропинке вдоль реки, потом пересекла ее по белому мостику и толкнула застекленную дверь с табличкой, на которой было крупными буквами написано: «ШЛЯПНИК».

Застоявшийся воздух нежилого дома окатил Кики холодной волной. Она нашла в темной прихожей стойку для зонтиков и поставила в нее трость, а потом взяла висевшую над стойкой красную шляпку. Шляпка оказалась точь-в-точь такой же формы, как та, которую носила Море.

— Ох, дедушка... — глухо пробормотала Кики, и голос ее сорвался. Кики надела шляпку.

— Тебе очень идет, — одобрил Дзидзи, посмотрев на нее.

На следующее утро Кики и Море, как и было условлено, встретились у часовой башни, а потом бегом побежали в больницу. Но на койке, где прежде лежал шляпник, спал какой-то другой, незнакомый старичок.

Медсестра заметила Кики и подбежала к ней с другого конца коридора:

— Это же ты – ведьмочка? Дедушка-шляпник просил меня кое-что тебе передать. Позавчера вечером, сразу после твоего ухода, ему пришлось срочно уехать в путешествие, но он просил передать тебе привет и сказать, когда ты придешь, что однажды вы с ним встретитесь снова. Ну вот, я тебе все и рассказала. Я обещала ему, что непременно все тебе передам. — Выпалив это, медсестра чуть ли не бегом помчалась по своим делам, а потрясенные девочки застыли на месте.

Кики и Море молча шли потупившись. Красная и синяя шляпки склонялись вниз. Так они и брели вниз по склону, пока дорожка не разделилась на две.

— Дальше я и сама дорогу найду, — сказала Море и, бросив короткое «Пока!», зашагала по одной из дорожек. Кики хотела было ее догнать, но остановилась и только окликнула:

— Послушай, Море, может, погуляем как-нибудь вместе? Можно будет к тебе заглянуть?

Море не обернулась, шагая прочь, и только резко кивнула.

Кики пришла в себя в парке, вновь сидя перед камфорным лавром. Он был таким же внушительным, как и пару дней назад, но сейчас его листву освещали лучи полуденного солнца, и крона дерева ярко блестела. Кики пристально всмотрелась в могучий ствол дерева. Она была уверена, что старичок сейчас где-то там, шагает по ту сторону Лавра.

Но все же чего именно он от нее хотел? Просто отнести домой трость? Или ему хотелось представить, что он прогулялся вместе с ней? За время своих каждодневных прогулок старичок оставил после себя столько следов... Может, он просто хотел, чтобы Кики все это увидела?..

Кики глубоко вздохнула и подняла взгляд в небо.

Глава 11

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ КРАСНЫЕ ТУФЕЛЬКИ

С самого утра зарядил дождь.

— Все капает да хлюпает, я так сама сейчас расклеюсь! — Кики неприязненно посмотрела на свои выстиранные и давным-давно развешанные на просушку вещи, которые даже не собирались высыхать. Рядом сосредоточенно умывался лапкой Дзидзи.

— По-моему, это все равно лучше, чем снег.

— Пойти, что ли, наверх, выпить горячего чаю... — Кики поднялась было из-за стола, но тут – дррринь! – зазвонил телефон. Кики сняла трубку.

— А-а, кхм, скажите, я говорю с ведьмой из службы доставки? — раздался из трубки громкий скрипучий голос.

— Да, я вас слушаю.

— А-а, кхм, кхм, можно вас попросить кое-что доставить?

— Конечно. — Кики метнула неуверенный взгляд на стоящее в углу комнаты помело.

— Я-то сама, кхм, на улице Астр живу, дом девяносто девять... Вы в самом деле прямо сейчас прибудете?

— Да-да.

— Но, мм, дождь ведь идет?

— Все равно. Значит, улица Астр?

—Да, тогда я жду.

Кики выглянула из окна и посмотрела в небо.

— Все льет и льет, эх... — Кики тяжело вздохнула и достала из шкафа черный зонтик. — Ну хоть бы зонтик был красный или розовый... Неужели мне хотя бы зонтиком себя подбодрить нельзя?..

Дзидзи смотрел на Кики. Их взгляды встретились, и Кики слегка поморщилась.

— Кики, ты в последнее время почти не вылезаешь из дома, тебе надо б хоть немного подышать свежим воздухом... Ты что, не хочешь лететь?

— Не то чтоб не хочу, но помело...

С тех пор как Кики сломала помело, перевозя яблоко, она так и не заменила веник, собранный на скорую руку из лесного хвороста и рассыпавшихся прутьев. Кики все думала, что надо б сделать новый, да поскорее, но так и затянула с этим.

— Что, пешком пойдем?

— Наверно...

— Да что ты все мнешься, как только можно быть такой нюней? Улица Астр – это же такая даль! И ты собираешься топать туда пешком в такой ливень?

— Нет, все-таки полетим уж как-нибудь. Решено.

Кики взяла помело и направилась к двери.

Помело вело себя из рук вон плохо, его то и дело мотало из стороны в сторону.

Улица Астр выходила на самую окраину Корико. Дома здесь стояли далеко друг от друга, и самым последним одиноко торчал домик номер девяносто девять.

Кики позвонила в дверь, в ответ послышались шаркающие шаги, и дверь отворилась. Сухонькая старушка с явным трудом подняла голову и посмотрела на Кики:

— Какая же ты молодец, что прилетела! О-хо-хо, да ты же до костей промокла... Ну же, ну, проходи скорее.

Кики послушно зашла внутрь и попала в плотное облако теплого пара.

— Снаружи ливень, внутри туман... — тихонько кашлянув, пробормотал Дзидзи.

Окна запотели от пара, и Кики вдруг почудилось, что она словно провалилась в какой-то другой мир.

— Ах да, да... Я тут как раз бобы варю. Ты любишь бобы? Они у меня сладкие. — Старушка подошла к плите, на которой стояла позвякивающая крышкой кастрюлька, убавила огонь и положила на тарелку горстку горячих белых бобов. — Не хочешь попробовать?

Кики взяла один боб и отправила в рот:

— Мм, вкусно!

Глаза старушки радостно блеснули. Она открыла стоявшую рядом картонную коробку и достала из нее пару туфелек, украшенных красными бантами.

— А-а, кхм, мне нужно, чтобы ты отнесла их вон туда. — Старушка неловко повернулась и показала пальцем на запотевшее до белизны окно.

— Туда? То есть, совсем рядом? — переспросила Кики.

— Да-да. Ты окошечко-то протри да выгляни, отсюда видно, — кивнула старушка. Кики подошла к окну и сделала, как ей было велено: протерла стекло ладонью и посмотрела за окно. С карниза спорхнул испуганный воробей. Ведьмочка увидела изгородь старушкиного дома, за которой сплошной стеной стоял лес.

— Видишь, вон там, большой дом? Он стоит на Щавелевой улице. На лестнице, что ведет к главному входу, сидит маленькая девочка, видишь? Ее зовут Кодама. Вот я и хочу, чтобы ты отнесла е эти туфельки.

Кики не знала, что и ответить. Как она ни всматривалась, она не могла разглядеть не то что девочку, но хотя бы сам дом. Густая роща стала почти прозрачной, осыпая листья, и местами деревья стояли совсем голые, но только они да исчезающая в роще дорога – вот и все, что видела Кики. Но старушка говорила так уверенно...

— Этот дом, он за рощей? — робко уточнила Кики.

— Да нет же, ты посмотри, это же рядом, все видно! Вон лестница, украшенная резными зайцами, а вон на ступеньках девочка сидит.

Кики молча помотала головой.

— Как, ты не видишь? Ну вон же зайчики. Одного из них Мико зовут... — недоуменно переспросила старушка. Кики огорченно помотала головой снова.

— Странно как... — Старушка развернулась на месте и протерла рукавом кофты окно, расположенное напротив того, на которое она указала Кики. — Ну вон же, все прекрасно видно!

— А, так нужно было в эту сторону смотреть? — Кики посмотрела в окно через ее плечо. Там и в самом деле виднелся дом. Но он стоял одиноко и был очень далеко. Окна его были занавешены, и никакая лестница не вела ко входу. И девочки, сидящей на ступенях, тоже не было. Только струи дождя.

Кики вдруг стало страшно, ее передернуло.

— Ну, теперь-то видишь? — Старушка с облегчением перевела дух и уселась на стоящий рядом диван. — Видела, какая Кодама печальная? Это все потому, что она поступила очень плохо и теперь горько раскаивается в своем проступке. Четыре дня назад ее старшей сестре, Кодзуэ, исполнилось восемь лет. И Кодзуэ получила от отца в подарок на день рождения красные туфельки с высокими каблучками. Вот такие же, как эти. Замечательные туфельки, почти совсем как у взрослых. — Старушка погладила туфельки. — Кодаме было очень завидно. Она все упрашивала сестру: «Кодзуэ, ну дай мне их поносить, хоть чуть-чуть, совсем немножко!» Но Кодзуэ ответила: «Нет, они мои!» — И прятала туфли за спину и даже посмотреть на них не давала. Сестры чуть было не поссорились, но тут вмешался отец: «Ну-ну, не спорьте, мы сейчас поедем в ресторан на берегу и там отпразднуем. Давайте собирайтесь скорее и ждите нас на лестнице». Тогда Кодзуэ запрыгала – скок-скок! – и закричала: «Я поеду в новых туфельках! В новых! Можно же? Можно? А Кодаме свои старые отдам!» Кодама хоть и была на год младше Кодзуэ, но размер ноги у них был почти одинаковый. Они обе быстренько переоделись в свои самые нарядные платья, обулись и вышли на улицу. Кодзуэ была так рада своим новым туфелькам, что принялась прыгать вверх-вниз по ступенькам, напевая вот такую песенку:

Каблучки – цок-цок!

Каблучки – топ-топ!

Каблучки – тук-тук!

Стойте, каблучки!

Топ-топ-топ – стоп!

Высокие каблучки Кодзуэ звонко и весело цокали по ступеням. Кодама тоже хотела было повторить за ней, но ее старые туфли лишь поскрипывали да плюхали. Только и слышалось:

Каблучки – скрип-скрип!

Каблучки – шарк-шарк!

«Кодзуэ, ну дай мне туфельки, ну хоть примерить!» — снова взмолилась Кодама. Но Кодзуэ только дразнилась: «Не да-а-ам! Они мои-и-и!»

Тут наконец из дома вышли папа с мамой: «Ну что, поехали?» Они все вместе сели на поезд. По дороге все оживленно обсуждали, чего бы им поесть вкусного в ресторане. Кодзуэ сидела, закинув ногу на ногу, как взрослая, и выставив вперед туфельку всем напоказ. Она так и крутила носком – круть-верть, — а Кодама все смотрела... Приплясывала туфелька, подрагивал в такт алый бант. Кодама возвращалась к нему взглядом снова и снова, и тут поезд выехал на мост над Большой рекой. Кодама сорвала туфельку с ноги Кодзуэ и выкинула в окно – швырк! Туфелька прочертила в воздухе алую линию и упала вниз, прямо в реку. Кодзуэ зарыдала в голос, Кодама тоже навзрыд заплакала. Рассерженный голос папы, рассерженный голос мамы, рыдания обеих девочек – в вагоне поднялся страшный шум.

Праздничный обед был безнадежно испорчен. Кодзуэ только всхлипывала: «Моя туфелька, моя туфелька!» Кодама тоже всхлипывала без конца – когда она выкинула туфельку в окно, то тут же опомнилась и поняла, как же нехорошо она поступила. На следующий день Кодама в одиночку пошла к мосту и осмотрела все внизу, надеясь, что туфельку выбросило на берег. Но ничего не нашла. Через день она снова пошла туда, но найти пропажу так и не удалось...

Старушка беспокойно поглядывала сквозь протертый кружок в запотевшем стекле, словно надеясь увидеть что-то. Ее закутанные шалью плечи вдруг вздрогнули, и на какое-то мгновение Кики показалось, что перед ней не старушка, а маленькая девочка. Кики ахнула, дыхание у нее перехватило.

— Как же так... — вырвалось у нее.

— Ох уж эта девочка, она что же, так и собирается там сидеть до скончания времен?.. Бедняжка... — пробормотала старушка себе под нос, а потом вдруг резко повернулась к Кики. — Да! Так вот! Сегодня утром я пошла за покупками и в магазине на главной улице увидела туфельки, точь-в-точь такие, какие были у Кодзуэ. Вот эти самые. — Она протянула Кики туфли. — Отнеси их Кодаме, ведьмочка, и поскорее. Скажи, пусть вернет их Кодзуэ. Она все это время так убивается, что у нее сердце разрывается от боли. Прошу тебя, помоги ей справиться с этим горем.

— Конечно, — кивнула Кики и взяла туфли.

Старушка торопливо добавила:

— Дом стоит на Щавелевой улице! Это к востоку от часовой башни, седьмой дом. Очень тебя прошу!

— Хорошо. — Кики открыла дверь и вышла наружу. Однако она сделала всего с десяток шагов, а потом остановилась.

— Что нам делать? Все это оч-чень странно... — проговорил Дзидзи, глядя на Кики.

— Тсс! А вдруг она услышит?

— Но послушай, она же явно все на свете перепутала. Ей что рядом, что далеко – все едино!

— И все-таки давай слетаем к часовой башне.

— Где же там эта Щавелевая улица? Я о такой даже не слышал ни разу. — Дзидзи, брезгливо отряхнув воду с лапок, запрыгнул на веник.

Дождь превратился в легкую, не такую уж досадную морось. Кики разложила красные туфельки по карманам и взмыла в небо. Она долетела до часовой башни, медленно описала круг и приземлилась с восточной стороны. Этот квартал назывался Старым городом, и здесь стояли ряды домов, построенных давным-давно. Улочки тут были кривыми и узенькими, многие дома чуть покосились от времени. Кики отправилась в путь, всматриваясь в таблички на стенах домов. Но улицы с диковинным названием Щавелевая нигде не было. Кики попробовала порасспрашивать прохожих, но все только пожимали плечами и признавались, что не знают такой. А вдруг эта Щавелевая улица и вовсе существует лишь в старушкиных грезах? Может, ее невозможно найти, сколько ни ищи? Кики прислонилась к стене. Она не понимала, как ей быть. Кики рассеянно скользнула взглядом по автомастерской напротив и вдруг вздрогнула. Столбики перил ведущей ко входу лестницы – коротенькой, всего-то пара ступенек – украшали резные фигурки зайцев.

— Бабушка ведь тоже говорила про лестницу с зайцами... — Кики бегом вбежала внутрь мастерской. Там, в небольшой конторе, сидел всего один человек и что-то писал.

— Простите, а эта мастерская здесь давно? — спросила Кики.

— Да уж порядочно.

— Но у вас там лестница... с зайцами... Такая, очень старая на вид.

— А, эта? Она осталась от того дома, который здесь раньше стоял.

— Да? Так я и думала! Так, значит, Щавелевая улица – это здесь?

— Ну да. И откуда ты только узнала? Название поменяли лет двадцать – если не тридцать – назад, саму улицу спрямили и сделали Главный проспект. А ты что-то ищешь, девочка? — спросил мужчина.

— Да... То есть нет... Спасибо большое, — поблагодарила Кики и вышла. Туфли, лежавшие в карманах, постукивали ее по ногам.

— И что все это значит? Странно все это. Очень странно! У меня голова кругом идет! Так выходит, место, о котором говорила старушка, все-таки здесь? — бормотал Дзидзи на бегу, догоняя Кики.

— Похоже на то... Но это было очень давно. — Кики мельком взглянула на небо. — Нужно все-таки полететь обратно и вернуть ей туфли. — Она протянула руку Дзидзи и взлетела. А потом вдруг подумала вслух: — Может получиться так, что я их не верну, а доставлю...

Кики постучала. Послышались шаркающие шаги, и дверь отворилась – на пороге стояла старушка с приветливой улыбкой на лице.

— Понимаете, эти туфли... — заговорила было Кики, но тут старушка так и подскочила к ней.

— Ах, это же те самые туфельки! Где же они были? А я-то их обыскалась... Я все это время их разыскивала! Спасибо тебе большое, что нашла их! — И старушка совсем детским жестом прижала туфельки к груди.

Кики не знала, что и ответить. Она хотела было молча закрыть дверь, но задержалась:

— Бабушка, скажите, а как вас зовут?

— Меня-то? Меня Кодама зовут, — звонко сказала старушка, легко обернувшись и подняв голову. Кики пристально посмотрела на старушку, молча поклонилась и закрыла дверь.

— Эй, и все-таки что все это значит? Она сказала, что ее Кодама зовут... — настойчиво расспрашивал Дзидзи, пока они летели домой.

— Кажется, она путает прошлое с настоящим, живет то тут, то там... Вот и мы с тобой побывали и тут, и там и, судя по всему, доставили туфли маленькой Кодаме, которая все еще живет где-то в ее душе.

— Хмм... — протянул Дзидзи и глубокомысленно посмотрел в небо.

Глава 12

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ ГОРОДСКУЮ ДЕВОЧКУ

Кики дочитала письмо от Кокири, положила листок на колени и уставилась в потолок.

Вот что было в письме от мамы:

Кики, спасибо тебе за письмо. Я была рада получить его, ведь ты так давно не писала... Похоже, ты неплохо справляешься, по твоему письму очень хорошо видно, как сильно ты выросла и повзрослела. Но я вижу, что ты не можешь разобраться в собственных мыслях. Ты поняла, что ты перевозишь не только посылки, но и те чувства, которые люди в них вкладывают, — в этом все и дело. Ты доросла до того, что начала всерьез обдумывать собственные поступки. Я очень хорошо тебя понимаю, ведь когда-то я сама переживала то же самое. Ведьмы ведь бывают самые разные. И среди ведьм древности были те... кто избрал своим ремеслом проклятия. Но ведь и проклятия тоже бывают самые разные. Бывают проклятия от безысходности... Иногда очень тяжело понять, добрые или злые побуждения руководили человеком. Знаешь, я сама считаю, что об этом никто не вправе судить.

Поэтому я подумала, что если я буду создавать что-то, чем могла бы по праву гордиться, может, тогда люди будут мне рады? Так я и начала готовить снадобье от кашля. Создавать – это само по себе чудо. Когда ты что-то создаешь, то будто становишься другим человеком.

Далее в письме Кокири увлекательно расписала, как идут дела у Окино, что происходит в городе, и о новом снадобье от кашля, которое Кокири придумала в этом году.

Когда кики дочитала письмо, ее охватило какое-то странное чувство. Обычно, когда мама хвалила ее в письмах, всем этим похвалам неизменно сопутствовало какое-нибудь «но, знаешь».

«Но, знаешь, мир не так уж прост».

«Но, знаешь, тебе следует хорошенько все обдумать».

В сегодняшнем письме ничего подобного не было. Кики чувствовала, что Кокири хочет что-то ей сказать, но почему-то сдерживается.

— Снадобье от кашля... — негромко обронила Кики.

Она еще раз перечитала строчку со словами «Создавать – это само по себе чудо. Когда ты что-то создаешь, то будто становишься другим человеком». Кики никак не могла взять в толк, что бы это могло значить, но эти слова почему-то казались ей очень важными.

— Дррринь! Дррринь! — зазвенел телефон.

Кики взяла трубку, и из нее тут же раздался бодрый и звонкий голос:

— Ведьмочка, это ты?

— Да! — в тон, так же звонко, ответила Кики.

— Ты меня помнишь? Мой братишка когда-то принял тебя за летучую мышь и стрелял в тебя из рогатки с верхушки дерева.

— А, тот озорник, который все время выспрашивал, почему да отчего?

— Да-да! Ой, Яа, не дергай телефон за провод! Сначала я с ведьмочкой поговорю, а потом уже ты!

Из трубки послышался мальчишеский голосок:

— Ой, ведьмочка, а скажи, а у кота хвост же до сих пор есть? А как он им машет? Ну скажи, как?

Кики невольно рассмеялась. Мальчик ничуть не изменился.

— Послушай, ведьмочка... — Трубку снова взяла девочка.

— Меня зовут Кики, можешь называть меня по имени.

— Кики? Ой, какое милое имя! А меня Мори зовут, простенько совсем. Ну, тут ничего не поделаешь.

— Мори? Хорошее имя.

— Спасибо, Кики, ведь ты доставкой занимаешься? У меня к тебе есть одна просьба. Ты не могла бы привезти мне настоящую городскую девочку?

— Что?! Городскую девочку?

— Да, замечательную девочку, из города!

— Какой сложный заказ...

— И совсем даже не сложный! Я ведь о тебе говорю! Я хочу с тобой подружиться!

— Ой, как здорово! Но...

— Я буду тебя ждать! Прилетай, когда освободишься, а я сама все время свободна, — скороговоркой выпалила Мори и повесила трубку.

— Городская девочка?.. Я?.. — Кики посмотрела на свое отражение в оконном стекле.

Хоп! – через раскрытое окно в комнату запрыгнул Дзидзи и приземлился на полу.

— Ой, Дзидзи, ты куда уходил?

Дзидзи ничего не ответил, только потянулся передними лапами и широко, во всю пасть, зевнул.

— У тебя усталый вид. Так куда ты ходил?

— Да так, по мелочи, — высокомерно бросил Дзидзи и направился в глубину комнаты.

— Дзидзи, да сколько можно! Расскажи, тебе жалко, что ли?

Дзидзи, поняв, что отвертеться не удастся, вернулся и уселся у ног Кики.

— Я просто был на собрании.

— Собрании?

— Да, на кошачьем собрании. Мы гимнастику делаем. Для глаз. Глаза для кошки очень важны.

— Дзидзи, ну что случилось, почему ты со мной так сухо разговариваешь? У тебя же прекрасное зрение, я знаю. Нас обоих врач проверял, говорил, мы с тобой оба не хуже орлов видим. И что еще за кошачье собрание, ты всегда недолюбливал всякие сборища и посиделки.

— Мне нравится. Мы сидим, делаем вместе зарядку и поем:

Глаза, что видят в темноте,

Научим заглянуть за тьму,

Проникнуть в самый мрак души.

Хе-хе-хе! Замечательная песня, правда же? Нам глаза даны не просто для того, чтобы ими зыркать! — Сказав это, Дзидзи прищурился и выглянул в окно.

— Дзидзи, у тебя в последнее время откуда-то взялась манера говорить всякие мудреные вещи... — Кики надула щеки.

— Думаю, я просто понемножку взрослею. Хочу глядеть на мир шире.

— Ты в последнее время то и дело машешь хвостом и о чем-то думаешь... А на эти собрания только кошек пускают?

— Да. Но один человек туда все-таки ходит. Ма-а-аленькая девочка. Туда приходит ее любимый котенок – и она с ним. Славная такая девочка, садится рядышком на корточки и ждет. Сворачивается в клубочек, точь-в-точь кошка.

— Дзидзи, тебе нравятся маленькие девочки?

— А-ха-ха! Тот трехцветный котенок, с которым она приходит, гораздо лучше! — Дзидзи вдруг смутился и принялся намываться.

— Ага, так тебе на самом деле тот трехцветный котенок нравится! — поддразнила Дзидзи Кики, легонько потянув его за хвост.

Кики решила сходить к Соно посоветоваться.

— Понимаете, Соно, мне тут заказали привезти настоящую городскую девочку.. И при этом имели в виду меня саму, я даже не знаю, что делать...

— А чего тут стесняться, взяла да полетела!

— Но я ведь самая обычная, ничем не примечательная девочка... Если б я не была ведьмой, на меня никто бы и внимания не обращал...

Соно, нахмурив брови, посмотрела на Кики.

— Что ты такое говоришь? Откуда эти глупости? Знаешь, ты слишком много думаешь о том, что ты ведьма, это уже становится твоей дурной привычкой. Тебе есть чем гордиться, так что выше нос!

— Разве? — Кики закусила губу.

— В общем, давай-ка не рассиживайся, а заплети волосы в кос-кос-косички, да и лети, и все у тебя будет прекрасно.

— Что еще за кос-кос-косички?

— Ну надо же! Ты что, не знаешь? Отстаешь от моды, это нехорошо. Сейчас, почитай, все девочки плетут себе такие косички, как у певицы Кос-Кос. Да ты по улице-то прогуляйся, сразу увидишь.

Кики высунулась за дверь и посмотрела вдаль, на проспект. Там как раз шла девочка с волосами, заплетенными в несколько косичек, на конце каждой был завязан бантик. Косички весело подпрыгивал на каждом шагу.

— Ну вон, видишь? — кивнула подошедшая Соно.

— Неужели она настолько популярна? — Кики взяла прядь своих волос и уставилась на нее.

На следующее утро Кики старательно и не без труда заплела себе косички.

— Дзидзи, посмотри, как тебе? — повернулась Кики, показывая свою работу. Заплетенные косы качнулись туда-сюда, как детские качели.

— Всегда знал, что люди мечтают обзавестись хвостами! — Дзидзи насмешливо фыркнул носом.

— До Мори лететь недалеко, можно было б одним махом долететь, вот только с таким помелом одним махом не выйдет, наверно... Но ты давай держись молодцом, будем как городские! Настоящая городская девочка с настоящим городским котом!.. — Кики похлопала по подолу юбки, стряхивая пылинки. И тут...

Дррринь! Дррринь! — зазвенел телефон.

— Ой, только бы не заказ!

Кики сняла трубку.

— Здравствуйте, это ведьмина служба спешной доставки? — послышался женский голос.

— да.

— Ты ведь та самая девочка, которая всегда ходит с черным котом?

— Да, это я...

— Послушай, у меня к тебе есть огромная просьба... Ты не могла бы прилететь?

— Мм... — замялась Кики, теребя кончик косички.

— Прости, но я уже не знаю, как и быть... — сбивчиво добавила женщина.

— Хорошо, поняла. Немедленно лечу.

— Ты меня так выручишь! Я живу на улице Камелий, дом тридцать два. Меня зовут Судзуно.

— Улица Камелий? Хорошо, скоро буду у вас. — Кики положила трубку.

Дзидзи вытянул шею:

— Улица Камелий?

— Да, и кстати, она откуда-то тебя знает.

— Неужели...

— Неужели – что?

— Да так, ничего. — И Дзидзи беспокойно заходил кругами.

Кики быстро нашла нужный дом.

Судзуно вышла в прихожую встретить Кики, держа на руках маленькую девочку, закутанную в толстое одеяло. И если присмотреться, можно было увидеть, что девочка обнимает совсем крошечного котенка.

— Так я и знал! — вырвалось у Дзидзи, сидевшего на Кикином плече. — Это она, та самая девочка, про которую я тебе рассказывал, что она приходит на кошачьи собрания. Котенка зовут Бэти.

— Так это и есть тот котенок, который так тебе по душе пришелся?

Тут заговорила Судзуно:

— Дочка ни на минуту Бэти из рук не выпускает. Вчера она очень сильно простудилась, у нее страшный жар, но Бэти так и держит. Ей бы поспать, а она просыпается ночью без конца, все зовет Бэти, нельзя же так. Насколько я знаю, у тебя очень разумный и понятливый кот, я вас видела вместе. Вот я и подумала, не могли бы вы взять Бэти ненадолго к себе?..

Девочка дышала тяжело, с хрипом. Щечки у нее были совсем пунцовые.

— Говорят, что пристроить на время котенка – невелик труд, но на деле это довольно непросто... — Судзуно с беспокойством взглянула на Кики. И тут Дзидзи громко замяукал: «Мяу! Мяу!» Это означало: «Давай возьмем, почему нет?»

— Но мы же собирались к Мори лететь, — обратилась Кики к Дзидзи так, чтобы понять ее мог только он.

— Возьмем с собой, что тут такого? Я вовсе даже не против. — Дзидзи был необыкновенно отзывчив и сговорчив.

— Твой кот так мяучит, он, видимо, против? – спросила Судзуно.

— Нет-нет, это он так радуется. — Кики стало смешно.

— Прекрасно, просто камень с души. Бэл, послушай, вот этот взрослый котик возьмет Бэти на время к себе пожить. Только до того времени, пока ты не выздоровеешь, не дольше.

Бэл открыла глаза, посмотрела на Дзидзи и, тихонько кивнув, отпустила Бэти. Обретя свободу, котенок тут же вспрыгнул на свободное плечо Кики.

— Огромное спасибо, ты мне так помогла! — Судзуно вздохнула с облегчением и расправила плечи.

— Я еще с утра позвонила Мори и пообещала ей, что прилечу сегодня. А теперь еще эту кроху с собой везти... — ворчала Кики по дороге домой. Дзидзи самозабвенно играл с Бэти, что было на него совсем не похоже, и Кики это не нравилось. К тому же она только сейчас поняла, что Дзидзи может общаться с другими кошками на незнакомом ей языке, и это ее тоже слегка задевало. — Прямо не знаю, что делать.

— Да ничего же не случилось. Бэти еще совсем котенок, но котенок разумный, хлопот никаких не доставит, и весит она совсем немного... — Дзидзи потянулся к Бэти, словно говоря «все будет хорошо».

— То есть этот котенок – кошечка? – уточнила Кики.

— Да, - ответил Дзидзи и резко отвернулся.

— Тогда все ясно, — усмехнулась Кики.

— Ой, приве-е-ет! Я тебя ждала! – Мори стояла перед домом и смотрела, как Кики спускается вниз, она тут же подбежала к ней с сияющим лицом.

— Вот только я не очень тяну на городскую девочку... — сказала Кики, пожав руку Мори.

— Да не важно это все! Я просто рада тебя видеть! Давай проходи! – Мори распахнула дверь дома.

Кики хотела было войти, как вдруг откуда-то сверху ей на голову дождем посыпались паданцы.

— А, это Яа с тобой так здоровается!

Кики взглянула вверх и увидела, что мальчик сидит на том же дереве, что и в прошлую их встречу. Он держался там так крепко, словно сросся с деревом, и качался вместе с ветками туда-сюда.

— Ох, я же совсем забыл, что он тоже тут! – взвыл Дзидзи.

— Ой, у тебя теперь две кошки? Маленькая, видно, родилась недавно?

— Нет, я взяла ее на время, меня попросили присмотреть за ней...

Мори крикнула, глядя вверх:

— Эй, Яа, спускайся давай! Твоя любимая ведьмочка прилетела!

Яа начал проворно спускаться. Оба котика поспешили скрыться в кустах.

— Привет, — сказала Кики. Яа, который уже успел спуститься на землю, молча подпрыгнул в ответ. — Надо же, как высоко ты умеешь забираться! — Кики погладила Яа по голове.

— После то встречи с ним совсем сладу не было, только и ныл: «Хочу да хочу научиться так же летать».. Но потом все-таки понял, что это невозможно, и с удвоенно силой начал лазать по деревьям.

— Ага! Я теперь умею залезать высоко-высоко! Так высоко могу залезть, что даже луне могу руку пожать! Здорово, правда? — Яа шагнул вперед и гордо выпятил грудь.

— Да, в самом деле здорово, — рассмеялась Кики.

— И так – каждый день... Ладно, пойдем внутрь, чаю попьем.

Мори зашла в дом. За ней последовали Кики и Яа, а за ними, крадучись и как можно тише, чтобы Яа не заметил, внутрь пробрались Дзидзи и Бэти.

— Ух ты! – невольно вырвалось у Кики, стоило войти в дом.

Если снаружи все уже было окрашено в осенние цвета пожухло травы и листвы, то внутри домик напоминал весеннюю полянку. На салфетках и скатерти были вышиты яркие цветы. На небесно-голубых занавесках красовались сшитые из лоскутков бабочка и божья коровка. На бледно-зеленом ковре лежала подушка, цветом напоминающая бело-розовый клевер, а низенький белый столик напоминал спустившееся к земле кучевое облако. В корзинке на столике лежали теплые булочки.

— Как замечательно! Кто все это сделал? — восхищенно спросила Кики.

— Хи-хи-хи! Я! — улыбнулась Мори. — У меня свободного времени много, вот я и сижу с иголкой.

В уголке стояли сплетенные из соломки тапочки. Висевшая на стене шляпке была украшена яркими вязаными цветами и фруктами и смотрелась необычайно прелестно.

Кики невольно вспомнила собственную комнату. Занавесками ей служили хлопчатые мешки из-под муки, сшитые попарно, в остальном все оставалось так же, как было в ту пору, когда дом служил амбаром. Сонно намекала ей, что неплохо было бы навести какой-никакой уют, но Кики считала, что занавесок вполне достаточно.

Ведьмочка нередко дулась из-за того, что ей приходится постоянно носить черное, ведь ей, как любой девочке, время от времени хотелось принарядиться. А тут она вдруг словно впервые увидела, что украшать можно не только себя! У Кики будто пелена с глаз упала.

— Мори, ты такая молодец!

— Правда? Спасибо, мне очень приятно. У меня тут жизнь совсем не такая, как в городе, все дни одинаковые, и к тому же друзей у меня нет... Поэтому я стараюсь подружиться со всем, что вокруг меня. Иначе тут совсем тоскливо будет. Но ты не подумай, что я это от отчаяния, деревья и травы и в самом деле могут быть на удивление хорошими друзьями. — Мори подмигнула и улыбнулась.

Кики не могла отвести глаз от Мори, ей казалось, что та будто светится изнутри.

«Вот я иногда думаю, что, может быть, мне было бы лучше быть обычной девочкой, а не ведьмой... Может, это не минутный каприз, а вправду так и есть? Мори вон какая замечательная, столько всего умеет, мне никогда такой не стать...» — подумала Кики.

— Кики, расскажешь мне про город?

Услышав это, Кики на миг коснулась рукой своих волос.

— Ой, у тебя такая интересная прическа! Это городские так носят? Я тоже хочу попробовать!

— Глупо смотрится, да?

— Нет-нет, очень мило!

— Ну, тогда садись.

Кики усадила Мори перед зеркалом и заплела ей косички, как у певицы Кос-Кос. Когда все было готово, Мори изучила себя в зеркале и огорченно поморщилась:

— Нет, не выйдет из меня настоящей городской девочки, как ты, Кики. Какие-то крысиные хвостики получились...

— Прости, это потому, что я плохо умею заплетать.

— Нет-нет, это у меня волосы неудачные.

Тем не менее, Мори с явным удовольствием потрясла косичками.

— Ой, ведьмочка, а я тоже хочу себе мышиный хвостик! — Яа сильно потянул Кики за подол юбки.

— Эй-эй, аккуратнее! — Кики вернула подол себе.

— Ну давай, ну сделай, поскорее! Я очень хочу! Хочу хвост, как у тех двух кошек, и тогда мы будем все вместе играть!

Дзидзи и Бэти думали, что они надежно спрятались под шкафом. Когда они услышали слова Яа, то оба содрогнулись от ужаса.

— Ага! — Яа проворно запустил руку под шкаф, сцапал Дзидзи за хвост и поволок.

— Йа-ау! — взвыл Дзидзи.

— Яа, прекрати! — вскричала Кики.

Испуганный Яа обернулся на крик, Дзидзи, воспользовавшись этим, спас сво хвост, и они с Бэти поспешили поглубже забиться под шкаф.

— Котя, котя, котя! — Яа затопал ногами и заревел. — Я хочу играть! Играть! Играть!

Кики была вне себя от гнева:

— Нет, нет и нет!!!

Яа рыдал, а Кики со злостью уставилась на него, не зная, что и делать.

И тут раздался безмятежный голос Мори:

— Яа, я все поняла. Значит, ты тоже хочешь себе хвостик?

Яа тут же перестал плакать и застыл.

— Так давай я смастерю тебе хвост, прямо сейчас и сделаю. — Мори открыла шкафчик, достала из него моток красной пряжи и начала плести косичку.

Она с удивительным проворством сплела хвостик где-то сантиметров в тридцать длиной и пришила его к штанам Яа. Это было похоже на хирургическую операцию, и Кики вспомнила, как доктор Иси делал когда-то протез хвоста.

— Ну вот, готово дело. Яа, у тебя теперь есть хвостик! Та-дам! — Мори подергала за плетеную косичку, и Яа вмиг повеселел.

— Эй, котя, давай поздороваемся хвост-в-хвост! — радостно закричал Яа и принялся заглядывать под шкафы и за занавески. Дзидзи очень медленно и осторожно выбрался из своего укрытия. С хмурым видом он повернулся хвостом к Яа и – хлоп-хлоп! – похлопал хвостом по его хвостику.

— Ура-а! Мы поздоровались хвостами! — Яа так и запрыгал от радости.

— Дзидзи, ты молодец, стерпел... — прошептала Кики.

Дзидзи выгнул спину:

— Он всего лишь ребенок, что с ним поделаешь.

Мори налила всем чаю, и нос защекотал сладкий аромат.

— Как вкусно... зачарованно проговорила Кики.

— Я его сама приготовила – набрала весной всяких цветов и трав, тут восемнадцать всяких травок намешано. Люблю собирать травы для чая, можно вволю гулять по нагретым солнцем лесам и холмам. Ходишь, присматриваешься к травкам, а вдруг какая-нибудь пахнет ароматнее других, будто зовет: «Я в чае очень пригожусь!» Этой весной я так увлеклась, что даже заблудиться умудрилась, хи-хи-хи!

— А я взял и нашел дорогу и привел нас домой! — Яа гордо задрал нос.

— Да-да, мы тогда только благодаря тебе благополучно вернулись, — кивнула Мори. — Ты хоть и маленький, но толку от тебя совсем немало! — рассмеялась она.

Кики вдруг вспомнились слова из письма Кокири: «Создавать – это само по себе чудо. Когда ты что-то создаешь, то будто становишься другим человеком». А ведь, может быть, Мори эти слова не показались бы непонятными... Кики пристально посмотрела на Мори.

— Нам пора. Мы должны вернуться засветло. — Кики выглянула в окно на клонящееся к закату солнце и встала.

— Жалко как... Но ты еще прилетай. — Мори тоже поднялась с места.

— Эй, Дзидзи, Бэти, мы летим домой! — Кики заглянула под шкаф. Дзидзи радостно выпрыгнул навстречу. — Ой, а где Бэти?

Кики огляделась вокруг. Дзидзи нырнул обратно под шкаф, тут же пулей выскочил обратно и принялся метаться по комнате.

— Она же все время спала в углу! — Дзидзи навострил уши и напряженно вслушивался.

— Бэти, Бэти, иди сюда! — Кики стала звать и искать Бэти. Мори тоже принялась звать, но Бэти не выходила.

— Кстати... — Мори хмуро посмотрела на Яа. — Яа, ты же недавно выходил наружу... Ты ее спрятал?

— Я ничего не делал! Совсем-совсем ничего! Правда-правда-преправда ничего! — замотал головой Яа.

— Вот каждый раз, когда ты говоришь «правда-правда-преправда», это всегда оказывается вранье-превранье!

— Мя-а-ау! — Дзидзи влетел в дверь.

— Похоже, Дзидзи ее нашел! — Кики и Мори выбежали наружу.

Откуда-то сверху, с дерева, доносилось жалобное мяуканье Бэти, голос ее дрожал.

— Это не она, это другая кошка, правда-преправда совсем другая!

Дзидзи вскочил на дерево. И тут все разглядели Бэти, она сидела, вцепившись в ветку на самой верхушке. Всякий раз, стоило Бэти мяукнуть, ветка прогибалась так, что казалось, вот-вот переломится.

— А-а! Держись! — Кики схватила стоявшее у двери помело и взмыла в воздух. Она вмиг поднялась вровень с верхушкой дерева и протянула руку кошечке. — Давай, Бэти, иди ко мне.

Но Бэти только отчаянно мяукала и цеплялась за ветку что было сил. Кики пыталась ухватить ее, но тонкую ветку так раскачивало под весом Бэти, что Кики не удавалось ухватить котенка.

— Дзидзи, лезь сюда! — крикнула Кики, посмотрев вниз. Но Дзидзи, начав подниматься, застрял на ветке далеко внизу и не мог двинуться дальше.

— Яа, живо лезь наверх! — приказала Мори.

— Не хочу! — отвернулся Яа.

— Миу! Миу! Мий! — надрывалась Бэти.

Тут Яа спросил:

— А если я ее сниму, ты мне ее подаришь?

И тут ладошка Мори с звонким хлопком опустилась на попу Яа.

— Ай, больно! — вскрикнул он.

— Если ты делаешь больно другим, тебе тоже будет больно! — Мори продолжала с силой шлепать Яа. — А если Бэти упадет, ей будет больнее! Гораздо больнее! — выговаривала Мори с раскрасневшимся от гнева лицом.

И куда только делась прежняя девочка? Кики спустилась вниз и от изумления замерла на месте.

— Так, пошел, живо! — Мори подпихнула Яа к дереву и показала пальцем вверх.

Яа с плачем начал карабкаться наверх. Лез он на удивление ловко, быстро-быстро перебирая руками и ногами, словно жучок. Вот он уже ухватил ветку на верхушке дерева, снял с нее Бэти, сунул себе за пазуху и спустился вниз. Кики взяла Бэти у Яа и посадила себе в карман. Там кошечка сжалась в комочек и затихла. Всхлипы Яа постепенно становились все тише и тише, и вот он уже перестал плакать.

— Прости за весь этот переполох. — Мори взяла Кики за руку. Яа, стоявший рядом, избегал смотреть Кики в глаза, но все же поклонился, прося прощения.

— Вот, это тебе отдарок. Ты мне, я – тебе, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты привезла мне себя. Ты ведь из службы спешно доставки. — Мори протянула Кики баночку с весенним чаем и маленький мешочек, украшенный вышитыми полевыми цветами.

— Ой, да что ты, было бы за что благодарить... Спасибо, мне очень приятно! Я рада, что мы с тобой снова встретились! Давай будем дружить?

— Конечно будем! — И Мори помахала рукой.

Кики улыбнулась Яа, она на него уже совсем не сердилась.

— Яа, ты замечательно лазаешь по деревьям, я и не думала, что ты так здорово умеешь!

Яа гордо выпятил грудь:

— А то как же! Они ведь мои друзья!

Через два дня Бэл выздоровела, и Кики полетела к Судзуно, чтобы вернуть Бэти. Едва Бэти увидела Бэл, то бросилась к ней, позабыв все на свете. Дзидзи, глядя на это, уныло повесил нос.

— Но ты же еще увидишь ее снова на ваших собраниях, — попыталась утешить его Кики. Но это не помогло: Дзидзи всю ночь пролежал, свернувшись в плотный клубок и спрятав в лапках мордочку.

Глава 13

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ БАТАТЫ

Кики наклонилась и взяла выглядывавший из-под двери конверт. Почерк показался ей знакомым.

— Это же от Томбо! — Кики поспешно распечатала конверт.

«Мы давно не встречались, как у тебя дела? У меня все хорошо. Но хотя у меня все очень хорошо, я немножко не знаю, что делать. Мне нужно как можно скорее с тобой увидеться, ты как, сможешь?»

Почерк был очень аккуратным, буквы были тщательно выписаны и стояли вплотную друг к другу.

— Надо же, с чего это Томбо решил послать мне письмо? Обычно он всегда звонил... — пробормотала Кики.

Дзидзи, который, растянувшись, дремал на полу, сонно приподнял голову и посмотрел на Кики:

— Ты уходишь?

— Ага... — Кики посмотрела в зеркало, пригладила волосы и чуть пощипала за щеки.

— Ты что это делаешь? — спросил Дзидзи.

— Да так...

— Что, прихорашиваешься? — поддразнил Кики Дзидзи и мазнул хвостом по ее ногам.

— Привет! – заглянула в дверь Соно. — Кики, посмотри на западные горы!

У Кики вдруг кольнуло в груди: она вспомнила, как отвозила яблоко.

— Да посмотри же, скорее! Такая красота! — настойчиво повторила Соно.

Кики выглянула из окошка наружу.

Оказалось, что ночью выпал снег и три западные горы, стоявшие рядком, оделись в белые шапки. Утренние лучи освещали их, и они сверкали так, что глазам было больно.

— Каждый год, когда эти горы закутываются в снег, я думаю: ну вот, и этот год подошел к концу. И я всякий раз опять корю себя за то, что прожила его, как и все предыдущие. — Соно тяжело вздохнула и заговорила снова: — И опять ничегошеньки не сделала из того, что обещала себе сделать в начале года...

— А что вы себе в этом году пообещали?

— Да все то же, что и каждый год. Вставать по утрам на час раньше и читать в это время книги, изучить историю хлебопекарного искусства... Написать об этом свою книгу, а еще – связать одинаковые свитера для всей семьи! Ну и так далее, и так далее, и тому подобное.

— Надо же, сколько всего... И как? Что из этого удалось сделать?

— Ой, даже не спрашивай! Я только и смогла, что свитерок для Ноно связать, да и тот без рукавов, а-ха-ха!

— Что, правда? Хи-хи-хи!

— Я всегда себя корю за это три минуты да тридцать секунд. Вот если бы я хоть тридцать минут себя бранила, глядишь, была б куда лучшей хозяйкой...

— Чепуха! Соно, вы прекрасная хозяйка! Вы чудесная мама, и мужу своему вы всегда помогаете...

— Ах да, я и забыла совсем, я же будущим летом еще раз мамой стану!

— Ух ты! Здорово! И как вы умудрились о таком забыть? А-ха-ха!

— А кстати, зачем я к тебе пошла-то?..

— Ну, Соно, что ж вы так?

— Ах да, точно, я хотела спросить про новогодний марафон. «Давай-ка навострим уши!» Кики, ты в этом году домой полетишь?

— Да нет, не собиралась.

— Значит, будешь бежать в городском марафоне?

— Побегу. Но вам-то, наверно, нельзя? Раз вы ребенка ждете?

— Ну уж нет, я побегу! Непременно побегу! — Соно задвигала руками вперед-назад, словно она уже пустилась бежать марафон. Она уже собралась так и «выбежать» наружу, как вдруг заметила помело Кики и остановилась. — Ой, ты что же, так и не починила помело?

Кики отвела глаза. С тех пор, как она сломала помело в западных горах, оно так и осталось связанным на скорую руку из чего попало. Прутья торчали во все стороны, некоторые из них были совсем кривыми. — Ну, оно более-менее летает...

— То-то я заметила, что тебя в последнее время мотает в полете. Ты же ведьма, хоть молодая, ты должна быть собранной!

— Да... — кивнула Кики.

— Кики, ты же сама мне когда-то говорила, что помело – душа ведьмы... Кто же виноват в том, что тебя швыряет туда-сюда: помело или ты сама?

— Знаете... Я сама не знаю... Что со мной происходит... — упавшим голосом призналась Кики.

— Не надо так, ты должна быть уверенной в себе. Я за тебя переживаю...

— Что, тоже три минуты да тридцать секунд?

— Ну нет, тут случай особый, тут нужно целых три минуты да тридцать пять секунд! — Соно от все души рассмеялась и стала спускаться по лестнице.

— Спасибо... — прошептала Кики, глядя ей вслед. И подумала, как же е повезло, что рядом есть Соно, которая всегда умеет ее приободрить.

— Дррринь! Дррринь! — зазвенел телефон.

— Ведьминская служба доставки, слушаю вас! — громко отрапортовала Кики в трубку.

— Ого, как громко! Так и оглохнуть можно, — раздался в ответ голос Томбо.

— Спасибо за письмо!

— Ты его уже прочитала? Мне бы с тобой встретиться, если у тебя время надеется... Ты не прилетишь ко мне?

— Хорошо, прилечу. Постараюсь как можно быстрее, — суховато ответила Кики, будто говорила с заказчиком.

— Ты знаешь, где я живу? На улице Астр, дом десять.

— Да, прекрасно знаю, — отрывисто подтвердила Кики. — Томбо хочет со мно встретиться... — пробормотала она, положив трубку.

Дзидзи тут же подбежал к ней.

— Ой, Дзидзи, ты что, со мной сегодня?

— Я же всегда с тобой летаю, — надулся Дзидзи в ответ.

— И как сегодня, на плече полетишь? Или хочешь свеситься с метловища и покачаться?

— Ну уж нет, это опасно... Кики, а ты с чего вдруг так развеселилась?

— Да так! Спасибо! — невпопад ответила Кики и, усадив Дзидзи на спину на манер рюкзака, поднялась в воздух.

Помело мотало и кружило. Кики подгоняла и понукала его, но оно все норовило вильнуть вправо, а в довершение всего попыталось и вовсе развернуться обратно.

— Эй, ну что ты проказничаешь? — Кики похлопала по метловищу.

— Вот придира, да? И все-таки сегодня явно случай особый, ты уж давай поспокойнее! —— обратился Дзидзи к помелу.

Так или иначе, помело все-таки продвигалось вперед, и вскоре они увидели Томбо, который стоял перед воротами, размахивая руками и подавая знаки. Кики приземлилась перед ним.

— Для начала загляни в сарай. — Томбо потянул Кики за руку и повел за дом. Там был небольшой задний двор, в уголке которого стоял маленький сарайчик, а перед ним громоздилась гора батата [1]. Заглянув внутрь, Кики убедилась, что и сам сарай битком набит бататами.

— Ого, ничего себе!

— Неплохо, правда? Это все я сам вырастил. Все-все. Вот, хотел тебе показать. — Томбо с гордым видом поправил очки.

— Ты столько всего умеешь, Томбо! Но в письме было написано, что ты «не знаешь, что делать». Что ты имел в виду?

— Да вот этот самый батат! Ты любишь батат? — Ну да, в общем-то, люблю.

— Это очень хорошо! Тогда съешь его! И побыстрее, пожалуйста! — Томбо убежал в дом и вернулся с корзинкой, в которой горкой высились запеченные клубни батата.

Кики выпучила глаза. Вообще-то, она сделала это нарочно, от обиды и разочарования. Она-то думала, что Томбо совсем не поэтому хочет с не встретиться...

— Но ведь ведьмы едят очень мало...

— Ну постарайся, пожалуйста! Сначала они у меня просто лежали снаружи, но мне сказали, что они так померзнут. Я пытался запихать их в сарай, но все не поместилось! Никак не влезают... Вот мама и велела из раздарить... хотя бы отчасти.

_____________________________________________

[1] Батат – произрастающий в теплых странах корнеплод, похожи на картошку, только слаще. Его часто так и называют – сладкий картофель. Иногда бататом ошибочно называют ямс, еще один очень похожий на картофель съедобный клубень.

— Раздарить? Так много?

— Я не справлюсь!.. — широко развел руками Томбо.

Кики взяла из корзинки один батат и надкусила. Он был теплый, вкусный и сладкий. Но при всем желании она смогла съесть только парочку.

— Дзидзи, помог бы!

Дзидзи, не ответив, спрыгнул со спины Кики.

Томбо с беспомощным видом поднял руки вверх.

— Я, за что ни возьмусь, вечно перебарщиваю. Вот летом я только и думал что о полетах. Даже когда просто по улице шел, все равно расставлял руки в стороны и бежал, ловя ветер. В конце концов мама меня за это отругала. Сказала, чтоб я на дереве жил, если мне так сильно хочется полетать.

— А-ха-ха! — прыснула Кики, но тут же зажала рот руками.

— А еще сказала, что я слишком легкомысленны. Что для человека ходить по земле – это его суть и природа. И что я должен хотя бы иногда задумываться о земле, по которой ступаю.

— Ну и?

Томбо вдруг хлопнул себя по лбу.

— Ой, прости, я не должен был тебе это говорить, ведь для тебя полет – это профессия...

— Нет-нет. Я и сама считаю, что, если не ходить по земле, можно очень многое проглядеть.

— Вот и мама так же говорит. Сказала, что в полете, конечно, можно много всякого любопытного увидеть, но на земле тоже много всего происходит. И предложила, что раз я люблю все испытывать и пробовать, почему бы мне для начала не вырастить что-нибудь на заднем дворе...

Кики вспомнила, что сама когда-то воротила нос от зельеварения, и Кокири выговаривала ей примерно то же самое. «Кики, ты вот говоришь, что тебе неинтересно, но ты только вдумайся, какие могучие силы скрыты в каждом маленьком зернышке... И уж ничуть не менее важные, чем все то, что ты видишь с высоты».

В письме матери, которое получила Кики, Кокири писала: «Создавать – это само по себе чудо. Когда ты что-то создаешь, то будто становишься другим человеком» — и эти слова никак не давали Кики покоя. Ведьмочка повторяла их про себя раз за разом и все время размышляла над их значением.

— Ну так что? Ты попробовал? — Кики посмотрела на Томбо.

— Когда я услышал об «испытаниях», я загорелся этой идеей... Я ведь действительно люблю пробовать новое, мама знала, чем меня зацепить. Я начал разузнавать что да как, в итоге выяснил, что земля в этом саду лучше всего подходит для батата, если удобрить ее как положено. Вообще-то, я собирался вырастить совсем немножко, но ведь это как фокусы показывать: «А я еще вот чего умею!» Будто открыл коробку и – хоп! – достаешь оттуда букет цветов, такое же чувство. Мама тоже удивилась такому количеству и даже пожурила меня: «Какой же ты увлекающийся!» По-моему, это нечестно!

— Но теперь-то ты учел свои ошибки?

— Можешь смеяться, но я ничему и не научился, мне только интереснее стало. Когда проклюнулись первые ростки, я так нервничал! Потом они стали понемножку вытягиваться, такие славные... Но я не думал, что их в итоге столько вырастет!

— Это потому, что ты все правильно сделал.

— Вот я и решил с тобой посоветоваться. Может, ты знаешь кого-нибудь, кто любит батат, и отвезешь их ему?

— Что , все?

— Не выйдет, да?

— Ну, если немножко, то я знаю, куда их можно отнести. Тут недалеко живет одна очень старая бабушка, но, думаю, много ей не нужно... Пойдешь со мной? — Кики вспомнила о Кодаме, для которой не так давно перевозила красные туфельки. Она как раз тоже жила на улице Астр, в самом ее конце. В тот раз Кодама варила бобы, так что батат ей тоже наверняка придется по душе, решила Кики.

— С тобой? Это что же, я на своих двоих, а ты на помеле? Жалкое выйдет зрелище...

— У меня помело немного неисправно, так что я пойду пешком вместе с тобой.

— Правда? Нет, все-таки, я правильно сделал, что решил с тобой посоветоваться!

— Рано радуешься. Весь батат мы все равно не унесем.

Они набили клубнями мешки, взвалили их на плечи и отправились в путь.

— А я посижу здесь, с помелом, — бросил Дзидзи им вслед.

—Тук-тук! — Кики постучала в дверь домика Кодамы.

— Госпожа Кодама-а! Это я, Кики, из ведьминской службы доставки!.. — Кики постучала чуть сильнее.

И тут в ответ раздался слабый подрагивающий голос:

— Меня сейчас нет дома. Приходите попозже.

Кики и Томбо переглянулись.

—Госпожа Кодама, скажите, пожалуйста, вы любите батат? Если любите, я просто оставлю их под дверью, — сказала Кики, наклонившись к замочной скважине.

— Ах-ах, батат, говоришь? — Голос вдруг окреп и стал четче. И вдруг:

Ух ты, ах ты, бататы!

Ну и дела, ла-ла-ла,

Да ну, ну да, правда?

Дверь медленно отворилась, на пороге стояла Кодама. Она словно бы стала еще на голову ниже, чем была. На ней был толстый халат, а шею бабушка обмотала шалью.

— Ох, ведьмочка, да это же ты! Спасибо тебе, что отвезла тогда туфельки. Кодама тут же вернула их Кодзуэ, они помирились, и все стало, как было. Все благодаря тебе.

— Я очень рада, — улыбнулась Кики.

— Пожалуйста, угощайтесь. — Томбо открыл мешок и показал уложенные в него бататы.

— Ой, как замечательно! У меня уже живот от голода подвело, еды-то в доме ни крошки. На улице холодно, а я еще и простыла, за покупками идти совсем несподручно, но вот как раз думала все-таки пойти. Ну же, проходите. Вы уж будьте любезны, выберите пару клубней покрупнее и положите на плиту. Там как раз огонек чуть теплится, в самый раз для того, чтоб бататы запечь. — Кодама даже чуть подпрыгнула от радости, а потом тяжело присела на кровать. — Знаете, я с бататами всегда была в ладах. Я ведь даже как-то раз сбежала из дома – и прямиком к ним в гости. В стародавние времена, как наступит зима, в земле копали яму и закладывали в нее батат. Вот в ту-то яму я и сбежала. Я разукрасила все стены в столовой карандашами, нарисовала на них тюльпаны, так красиво вышло. Думала, меня похвалят, а мама так рассердилась, что отшлепала меня. Вот поэтому я и сбежала из дома к бататам. С ними было так тепло и хорошо! А вы гляньте вон туда, на стены в столовой. Правда ведь красивые я тюльпаны нарисовала? — Глаза Кодамы по-детски сияли. Однако «вон там», где, по ее словам, находилась столовая, ничего не было, в доме была лишь одна комната. Кики метнула на Томбо беспокойный взгляд. Но Томбо смотрел на старушку с совершенно серьезным лицом.

— Кстати, как там бататы, испеклись?

Кики на пробу потыкала бататы на плите, но клубни были еще совсем твердые.

— Ясно, значит, не готовы еще... Батат лучше всего печь помедленнее. По правде говоря, вкуснее печеных бататов ничего на свете нет. Разжечь дрова, накалить камни, оставить на этих камнях бататы, огонь затушить... А потом подождать и потерпеть, потерпеть и подождать – вот бататы и готовы. Вкусные – пальчики оближешь. Вы оба запомните хорошенько, как это делается. — Теперь она говорила, как умудренный опытом человек в летах. — Когда испекутся, я один съем, а еще один буду держать заместо грелки. Теперь мне голод не страшен, ведь у меня теперь столько бататов! Ну, ребятки, до свидания. Приходите в следующем году.

Кики и Томбо вышли и тихонько закрыли за собой дверь. Чуть погодя Томбо произнес:

— Мне кажется, у этой старушки какое-то особое время, свое собственное... Я еще когда батат выращивал, подумал, что время у всех течет по-разному. У батата свое, бататовое время, у муравьев – муравьиное. А люди смотрят на всех с точки зрения своего времени, поэтому некоторые вещи и кажутся им странными.

— У Кодамы свое время?.. Может быть, и так... — пробормотала Кики.

— Она ушла в то время, которое ей дорого, время своего детства. Правда, она не на помеле путешествует, а на клубнях батата, которые я вырастил... Но мне почему-то радостно за нее. — Томбо кивнул своим мыслям и, перебросив через плечо пустой мешок, зашагал по улице.

Из окна одного из домов послышалась песенка, кто-то слушал радио:

Давайте-ка побежим

Все вместе!

Раз-два, раз-два,

Топ-топ, топ-топ!

Давайте-ка навострим уши,

Все вместе!

Уже совсем скоро

Пробьет колокол.

— Ой, я знаю эту песню! Это самая популярная из песен нынешнего марафона! — Томбо вытянул шею, прислушиваясь.

— Давайте-ка навострим уши! — порывисто выкрикнула Кики.

— Давайте-ка навострим уши! — вторя ей, прокричал Томбо. — Кики, тебе в прошлом году в праздник нелегко пришлось... Даже не знаю, а вдруг и в этом году в канун Нового года что-нибудь случится?

— Думаю, беспокоиться не стоит. После того случая мэр велел часовщику каждый день приходить на башню, за ней хорошо присматривают.

— Давайте-ка съедим бататы, все вместе! ­— пропел Томбо в такт по-прежнему слышимым звукам мелодии.

— А кстати! Почему бы тебе в день марафона не угостить своими бататами горожан? — предложила Кики.

— А что, хорошая идея... Просто замечательная! Но как с ними быть до Нового года? Если их не закрыть в сарае, бататы могут померзнуть.

— Может, ко мне домой? Половина там должна поместиться. Я спрошу у Соно разрешения. И все смогут угоститься бататами, которые ты вырастил, это же здорово! — сказала Кики и поглядела на Томбо.

Глава 14

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ КРОССОВКИ

На следующий день, как только Кики встала, она тут же побежала к Соно, чтоб попросить ее об одолжении. Та как раз выкладывала хлеб на полки.

— ...вот я и подумала, если можно, пусть бататы, которые вырастил Томбо, до марафона полежат у меня? Если клубни оставить на улице, они померзнуть могут.

Сонно замерла с буханкой хлеба в руках и проговорила:

— Ну да, бататы ведь простудиться могут. Знаешь, как они чихают? «Ба... Ба... Батапчхи!»

— Соно, вы такая смешная!

— Ну а как же, у бататов собственный язык имеется не стоит их недооценивать! Но пожалуйста-пожалуйста, делай все, что хочешь, это ведь твой дом, — легко разрешила Соно. А потом вдруг спохватилась: — Послушай, а мне немножко бататов не уступишь? Я хочу напечь хлеба с бататами и продавать его в конце года. «Давайте-ка поедим бататового хлеба, все вместе!» А-ха-ха!

— Конечно берите, у нас их много! — со смехом кивнула Кики.

Кики тут же побежала к Томбо, и они вдвоем принялись перетаскивать бататы, но даже на то, чтобы перенести половину, ушло целых полдня. Когда они закончили, Томбо предложил:

— Кики, не хочешь пойти поесть мороженого? После тяжелой работы мороженое вкуснее всего кажется, даже в такой холодный день.

— Пойдем, почему нет? — беззаботно откликнулась Кики, но сердце у нее вдруг застучало. Она живо вспомнила, как в один из летних дней увидела Томбо и Мими, весело уплетавших вместе мороженое. «А ведь и в самом деле, поесть вместе мороженого – это такой пустяк. Ая тогда так из-за этого распереживалась, вот глупость-то...»

Они встали на дорожке возле палатки мороженщика, и Кики стала лизать свое клубничное мороженое в вафельном рожке. Она нарочно старалась высовывать язык как можно дальше. Кики покосилась на Томбо – тот так же увлеченно лизал свое мороженое. «Хорошо...» — подумала Кики.

— Топ-топ-топ! — Сбоку послышался бодрый топот. Это был мальчик, который, несмотря на холод, вышел на пробежку. Он увидел Кики и Томбо, помахал им рукой и прокричал:

— Давайте-ка навострим уши!

— Горожане всегда так оживляются, когда дело касается новогоднего марафона!

— Может, и мне тоже стоит начать тренироваться? — проговорил Томбо.

— И мне! — подхватила Кики. А потом негромко спросила: — А может... будем вместе бегать?

— Конечно, давай! Будем бегать в парке каждый день с завтрашнего утра! — И Томбо бодро затопал на месте.

Дзидзи лежал, свернувшись клубочком, возле печки. Заметив, что Кики засучивает рукава, он окинул ее чуть насмешливым взглядом:

— Собираешься бегать в такую холодину? Вот тебе не сидится!

— Завтра побежишь вместе со мной тренироваться. Вон сколько у тебя лап, тебе нужно их как следует закалять и укреплять, — беспечно отозвалась Кики и открыла дверь. И тут – пум! – она за что-то зацепилась ногой. Это оказался перевязанный крест-накрест сверток. На оберточной бумаге было написано: «Пожалуйста, прочитайте письмо внутри». — Ой, это, наверно, от Томбо! — вырвалось у Кики.

— Ах вот оно что, опять Томбо? Ну-ну, — рассудительно качая головой, ввернул Дзидзи.

Кики развернула сверток, в нем оказались маленькие поношенны кроссовки. В нос Кики ударил терпкий запах ношеной обуви.

— Ну и дела... Какая странная посылка.

Она прочитала письмо. «Пожалуйста, лети как можно скорее, когда повезешь их по адресу! Лети быстро-пребыстро! Улица Камнеплодника, дом восемнадцать, от Быстронога Быстроногу».

— А я-то собиралась до Нового года больше не летать, чтобы ноги натренировать... — пробормотала Кики и посмотрела на карту города, висящую на стене. — Э-эй, да это же всего через три квартала отсюда! Если туда лететь на полной скорости, то и мимо проскочить можно. Пойду пешком. Но меня ведь Томбо ждет... Значит, сначала зайду в парке, а потом пойдем с ним вместе.

Кики снова завернула кроссовки и поторопилась к двери.

— А он точно захочет с тобой пойти? Вас, женщин, хлебом не корми, дай к кому-нибудь поприставать, — сверкнул глазами Дзидзи.

— Ой, Дзидзи, можно подумать, тебе не хотелось бы, чтобы Бэти с тобой погуляла!

— Но она-то миленькая!

— Ты что имеешь в виду?! — вскричала Кики.

— Иди уже давай, а то опоздаешь.

— Дзидзи, ты вредина! — И Кики выбежала наружу.

Томбо ожидал ее у ворот парка. Кики показала ему сверток.

— Не хочешь отнести его вместе со мной? Можно бегом.

— Хорошо. Раз там написано, что надо доставить побыстрее, значит побежали наперегонки! — И Томбо помчался вперед.

Кики побежала за ним. Они свернули за угол на улицу Камнеплодника и там, перед домом номер восемнадцать, увидели маленького мальчика, который стоял и смотрел в небо.

— Быстроног – это ты? — прокричала Кики ему на бегу. Мальчик заметил Кики, хотел было подбежать к ней, но вдруг застыл на месте. Глаза его наполнились слезами.

— Почему не по небу? Почему? Почему ты не летела?

— Но ведь тут совсем близко... Зато я бежала изо всех сил! Вот, смотри, как запыхалась! — И Кики принялась преувеличенно громко дышать.

— Нет, так неправильно! — Быстроног в отчаянии затряс головой.

Кики и Томбо переглянулись.

Быстроног размазывал по лицу слезы. На них начали оборачиваться прохожие.

— Кики, раз так, может, тебе стоит принести посылку снова, по воздуху? — предложил Томбо.

— Малыш, так подойдет?

— Да! — Быстроног поднял заплаканное лицо и кивнул.

— Тогда придется подождать. У меня помело сломалось. Если нужно лететь быстро, то я должна его для начала починить, а на это понадобится время. Ничего?

— Ничего! — Быстроног замотал головой. — Я хоть до ночи ждать буду!

Вернувшись домой, Кики тут же бросилась чинить помело.

«Если я стану веселой и жизнерадостной, то и помело выправится», — думала про себя Кики. Она вспомнила свое помело из ветки ивы, которое смастерила два года назад, когда только собиралась путешествие. Тогда она хотела себе щегольское помело и тщательно подбирала прутик к прутику. Но Кокири сказала ей, что она должна взять не красивое помело, а том, которое ей привычнее и роднее, и Кики полетела на мамином помеле.

— Давай-ка я пока сбегаю прутьев насобираю. Тебе же любые подходят? — предложил Томбо.

— Да, пожалуйста! — торопливо ответила Кики. Только сейчас она вдруг начала понимать: в том, как она себя чувствует, есть особая сила и эта сила передается помелу.

Кики взяла прутья, которые принес Томбо, добавила к ним те прутья, которые она когда-то на скорую руку собрала на западной горе, и связала их в большой веник.

— Как у тебя помело растолстело! — рассмеялся Дзидзи.

— Лучше б сказал, что оно теперь похоже на комету. По-моему, прекрасное длиннохвостое помело. — Кики широко взмахнула готовым помелом.

— Такое наверняка будет шустро летать! — кивнул Томбо.

— Ну, мне пора. Прости, Томбо, но подготовку к марафону придется отложить на завтра. Давай, Дзидзи, полетели! — И Кики взмыла вверх. Она пронзала небо, как стрела.

— Похоже, помело вышло на славу, — пробормотала Кики.

Мальчик Быстроног стоял все на том же месте и смотрел в небо. Он крутил головой туда-сюда и явно беспокоился.

Кики, не сбавляя хода, вихрем опустилась на землю:

— Так лучше?

— Да! Замечательно! — Быстроног обнял протянутый ему сверток, быстро поклонился и убежал в дом.

Кики склонила голову:

— И все-таки странно, от Быстронога Быстроногу... Это что, самому себе?..

Проснувшись на следующее утро, Кики тут же побежала к двери, чтобы проверить, как там погода. И тут – ой, что это? У порога лежала целая гора свертков размером примерно со вчерашний. Навскидку их было где-то два-три десятка.

— Это что еще такое? — Кики поспешно открыла один из свертков. Внутри оказались старые кроссовки, связанные вместе шнурками. В приложенном письме было написано следующее: «Пожалуйста, лети как можно быстрее, когда будешь везти посылку. И так, чтобы никто не увидел. Адрес...»

Кики, все больше изумляясь, один за другим открывала свертки. Во всех, какой ни возьми, лежали кроссовки. И во всех записках была просьба лететь как можно быстрее и хранить все в тайне.

Кики позвонила Томбо:

— ...так что сегодня я опять не смогу пойти с тобой тренироваться. Сперва гора батата, теперь – гора кроссовок!

Кики вскрыла все свертки, рассортировала их по адресам, от самых ближних к самым дальним, и принялась за доставку.

— Но зачем они все это делают? — спросил Дзидзи.

— Да я и сама не понимаю!

— Не повезло вам, людям. Приходится носить обувь. — Дзидзи не забывал отпускать колкости, но все же помогал Кики и сопровождал ее весь день, пока она носилась туда-сюда. Только к вечеру гора кроссовок, наконец, растаяла.

Однако на следующее утро гора свертков перед дверью высилась снова! И была куда больше вчерашней!

— Все это похоже на какой-то странный розыгрыш...

«И почему я обязана им подыгрывать?..» — подумала Кики. Но не могла же она просто оставить все как есть и уйти.

Кики поморщилась и принялась летать туда-сюда, разнося свертки, как и днем ранее. Ей надарили множество самых разных отдарков: карандаш, красивую ложку, даже шнурки для обуви! Но развести все до темноты Кики в итоге так и не успела.

— Кики, ты в последнее время трудишься не покладая рук, как я погляжу. Что, в этом году так много предновогодних посылок? — Это Соно, беспокоясь за Кики, решила к ней заглянуть.

— Да, но они все какие-то странные. Сплошь старые кроссовки. Похоже на какую-то игру, в которую меня зачем-то втянули. — Кики показала на новую гору свертков.

— Добрый вечер, простите за беспокойство, — послышался голос снаружи.

Сонно открыла дверь. На пороге, заложив руки за спину, стоял мэр города.

— Скажите, а малышка Кики дома? — спросил мэр. Вид у него почему-то был заговорщицкий.

— Да-да, я здесь!

Стоило Кики выйти, как лицо мэра приняло совсем уж загадочное выражение.

— Я хотел бы попросить тебя доставить одну посылку...

— Прямо сейчас? Кики сегодня летала целый день, она устала! — подала голос Соно.

— Нет-нет, совершенно не обязательно прямо сейчас, лишь бы успеть до утра накануне Нового года...

— А, ну если так, то все в порядке, — кивнула Кики. — А что это?

Мэр протянул вперед руки, которые все это время прятал за спиной.

— А-а! — вскрикнула Кики.

— Ох! — округлила глаза Соно.

Ну надо же! В руках мэра покачивалась, вися на шнурках, пара поношенных кроссовок.

— Кики, в чем дело? Ты что, не хочешь доставить мой заказ?

— Да что ж это такое? Опять?! Ну почему все хотят, чтобы я возила их кроссовки?!

— О, ты разве не знаешь? По всему городу ходят слухи: тот, кому Кики доставит кроссовки для новогоднего марафона, будет бежать быстрее всех, полетит, как на крыльях!

— Что-о-о?! — изумилась Кики.

— Доставь и мою пару тоже? Заколдуй их, чтоб летели...

Кики уставилась на мэра, раскрыв рот. А потом расхохоталась и хохотала до слез.

— А-ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Хе-хе-хе! Нет, я не могу, это невозможно!

— Господин мэр, как вам не стыдно жульничать? — упрекнула Соно мэра.

— Ну зачем вы со мной так строго... Мне просто нравится думать, что Кики приносит удачу, вот и все, — покраснел мэр.

— Знаете, на самом деле, мне очень приятно. Выходит, я развожу радость всем, кто любит ежегодный марафон, — призналась Кики.

— Так-то оно так... Но, господин мэр, вы только взгляните на эту гору свертков. Это все сплошь кроссовки, — обратилась Соно к мэру.

— Ого, ничего себе! Да тут целых две горы...

— Нет, та гора, что побольше, — это батат... — поспешно пояснила Кики.

— О, так ты и батат заколдовываешь? Кто такой съест – будет бежать быстрее, да?

— Ну-ну! Что-то вы слишком многого хотите! — рассмеялась Соно.

— Мы эти бататы хотели испечь на берегу и после марафона всех угостить.

— А, кстати, господин мэр, может, объявите, что в этом году финиш будет на побережье и там будут угощать печеным бататом? —живо предложила Соно.

— Хм, а что, неплохо. На вкусный запах все побегут еще охотнее! Вперед-вперед! — Мэр добродушно рассмеялся и вручил Кики свои кроссовки. — Пожалуйста, лети как можно быстрее и выше! — подмигнул он ей.

В день накануне Нового года Кики и Томбо хлопотали не покладая рук. Прежде всего Кики написала на белом полотнище объявление: «В этом году финиш марафона – на побережье!» — и транспарант повесили на часовой башне.

Затем, с помощью других горожан, они перетаскали весь батат на побережье и там сделали все, как учила Кодама: вырыли в песке яму, выложили ее камнями, сверху развели костер, а когда камни накалились, разложили на них бататы и присыпали сверху песком. Когда все было готово, уже сгустились сумерки и до марафона оставалось всего ничего.

И тут Кики охнула: «Чуть не забыла!» В городе, где родилась Кики, в канун Нового года было принято есть тефтельки в томатном соусе. В прошлом году Кики приготовила их себе сама, вспомнив, как это делала Кокири. Но в этом году она будет есть печеные бататы. Как все изменилось... Кики тихонько улыбнулась.

Городские часы показывали без четверти полночь. Люди уже собрались. Из уст в уста передавался предмарафонный лозунг: «Давайте-ка навострим уши», все разминали ноги, чтобы, как только пробьет двенадцать, разом тронуться с места. Сонно прикрепила себе на грудь и спину по лоскуту, на которых было написано: «Давайте-ка поедим бататового хлеба, все вместе! Булочная ''Камень-ножницы-буханка''», и стояла на площади рука об руку со своим мужем, который посадил на плечи малышку Ноно.

Кики вместе с Томбо, Мими и другими ребятами из авиаклуба тоже стояла на площади и разминала ноги. Здесь же были ребята из корабельного клуба. А возле ног Кики черный кот Дзидзи тряс каждой лапкой по очереди, делая свою зарядку.

Те, кому Кики доставила кроссовки, тихонько подмигивали ей в знак благодарности, а она незаметно махала им рукой в ответ.

Ну а мэр... А, вот и он! Весь светится от уверенности в себе. Подпрыгивая на месте, как мячик, он выкрикивал:

— Все следуйте за мной! Все следуйте за мной! Финиш – на берегу бухты Корико! Финиш – там, где бататы!

И вот стрелки часов со щелчком сошлись на двенадцати. Тут же раздался гулкий звон колокола. Стоявший на вершине башни часовщик радостно захлопал в ладоши:

— Ура-а!

— Ура-а! — разразилась криками толпа на площади, и все люди, как один, побежали к морю.

Глава 15

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ ГРЕЛКУ

— Мм... — сонно промычала Кики, натянула на себя одеяло и завернулась в него поплотнее. Сквозь открывшуюся сбоку щелочку тут же ворвался ледяной воздух.

— Холодно-о! — Кики съежилась и открыла глаза.

— Кики, не шевелись. Холодно же! — Дзидзи, пригревшийся у Кики под боком, залез поглубже под одеяло.

— Кто? Кто открыл окно? — Кики подняла голову и огляделась. Окно было плотно закрыто, как и положено. Кики потянулась и включила радио.

— Доброе утро! — раздался голос диктора. — Уважаемые радиослушатели, просим вашего внимания! Хотя до весны осталось совсем немного, но бюро погоды предупреждает: к городу Корико приближается холодный ураган «Брр-Брр». Этот ураган отличается относительно слабым ветром, но он несет с собой исключительно сильные морозы, просто леденящие! Пожалуйста, соблюдайте осторожность, нас ожидает волна простудных заболеваний. На этом мы заканчиваем наш прогноз погоды.

— Так вот почему так холодно... — Кики спустила ногу с кровати, коснулась пола и вздрогнула всем телом. Мороз пробирал просто до костей. — Не хочу я просыпаться, хочу впасть в зимнюю спячку! — Кики спрятала ногу обратно под одеяло и свернулась клубочком, обхватив колени руками.

Дзидзи вяло переполз повыше и лизнул Кики в лоб:

— Нет, все-таки надо вставать.

— Ну надо же, какой ты сегодня благоразумный! Нет, я хочу еще немножко поспать. Дзидзи, побудь моей теплой грелкой? — Кики прижала Дзидзи к себе и крепко обняла.

— Не хочу, ты меня задушишь! — Дзидзи вырвался из объятий ведьмочки и выбежал из комнаты.

— Апчхи! — тоненько чихнула Кики.

Ничего не поделаешь, хочешь не хочешь, а Кики пришлось вставать. Стуча зубами, она оделась, открыла шкаф и достала из него толстый шерстяной жилет.

— Хорошо тебе, Кики, можешь побольше всего на себя надеть... А у меня только и есть что мех, который я ношу с рождения, да единственный набрюшник, — проворчал Дзидзи и вдруг – фьюу-у! – хрипловато засвистел.

— Ну надо же, жалуешься, что озяб, а сам вон как весело насвистываешь, — удивилась Кики.

— Это не от хорошего настроения! Я это делаю, чтобы выгнать холодный воздух из тела наружу.

— Пф, ну и глупость ты выдумал! — хихикнула Кики, подняв брови.

— Дррринь! Дррринь! — зазвонил телефон.

— Только не это, не может быть, это же не по работе? В такой мороз! — Кики посмотрела в окно. На улице перед домом не было видно ни души. Все окна до единого подернулись узорчатой корочкой льда, от одного взгляда на которую становилось еще холоднее.

— Дррринь! — настойчиво звенел телефон.

Кики взяла трубку.

— Ведьминская служба доставки. Морозный сегодня денек!

Из трубки, без всяких приветствий, послышался отрывистый голос:

— Будь любезна, доставь моему сыну грелку.

— Х-хорошо.

— Он такой зябкий, чуть какой холод – сразу простывает. Он там наверняка уже до костей продрог, я себе места не нахожу от беспокойства. Уроки еще не начались, так что отвези ему грелку поскорее, пусть засунет под свитер. Мы живем на Веерниковой улице, дом три, а мой сын учится в младшей школе номер два, он первоклассник, его зовут Нио. Ну все, жду. — И связь оборвалась.

— Значит, грелку в школу... — пробормотала Кики.

Ветер, дувший в лицо Кики, был таким студеным, что ей казалось – в тело впиваются сотни невидимых иголок.

— Я так ледяной ведьмой стану... — пожаловалась Кики Дзидзи, забравшемуся к ней под жилетку.

— И не говори, такой холод, что страшно делается... — поддакнул кот. Голос у него стал совсем хриплый, похожий на хруст льда. Кики уже успела слетать к матери Нио и взять у нее грелку и теперь спешила к младшей школе номер два.

Кики заглянула в первый класс и застыла на пороге как вкопанная. Маленькие школяры тряслись от холода: «Брррр! О-о-ой!» — терли ладошки и притопывали ногами. Кто-то чуть не плакал: «Холодно... Холодно...» То тут, то там кто-то начинал кашлять. Все мерзли, все до единого! Ну нельзя же дать грелку одному только Нио, когда всем так плохо!

— Ой, это же девочка-ведьма! — заметил ее кто-то.

— Ведьма? Ой, как здорово! Ты сделаешь так, чтобы стало тепло? — попросил кто-то.

— И поскорее-е!

Кики уверенно кивнула:

— Да, вам всем нужно согреться. Так, расскажите-ка мне, что именно у вас замерзло?

— Ладошки!

— Все-все, от макушки до пяток!

— Ой, ужас какой, аж от макушки до пяток? Ну, надо что-то делать, давайте поскорее греться! — обратилась к детям Кики. — Так, у меня есть прекрасная идея. Давайте-ка все вместе выдохнем наружу холодный воздух, который в вас есть!

— А ка-а-ак?!

— Надо посвистеть!

Дзидзи резко поднял мордочку:

— Эй, это ты у меня собезьянничала? А сама же еще меня на смех подняла!

— Смотрите, я буду дудеть в грелку, а вы все повторяйте за мной. Тогда весь холодный воздух вместе со свистом и выйдет!

Кики побежала на школьный двор, вылила из грелки всю горячую воду и бегом вернулась в класс. Она встала перед детьми, набрала полную грудь воздуха, приложила губы к отверстию грелки и выдохнула.

— Фрррр! — раздался громки булькающий звук.

— Повторяйте все за мной, свистите изо всех сил как можно дольше! Все поняли? Ну, начали!

Дети вытянули губы трубочкой и принялись дуть.

— Фью-у! Пффф! Фшш! — какие только звуки не раздавались из маленьких ртов!

— Громче! Дольше! Кто сможет просвистеть самую длинную трель? У кого получится? Как воздух кончится, начинайте свистеть по новой! Снова кончится – свистите снова и снова! – Кики то отдавала команды, то принималась дуть в грелку. Свистки звучали опять и опять, все старались изо всех сил! Щечки детей разгорались на глазах.

— Ну что, весь холодный воздух вышел?

— Да, весь вышел! Весь! Тепло стало! — И все радостно запрыгали.

У Кики отлегло от сердца.

— Если снова замерзнете, принимайтесь свистеть. А мне пора лететь. Ну, до свидания!

Кики развернулась и пошла, и тут до нее долетел детски голосок:

— Уважаемая ведьма, если мы замерзнем, ты прилетай снова, помоги нам!

Кики вернулась к маме Нио, отдала е пустую грелку и честно рассказала обо всем, что было в школе. Та выслушала ее, ввивая головой.

— Я поступила неблагоразумно, только о своем сыне и думала... Спасибо тебе, ведьмочка.

Кики выдохнула с облегчением. Пока она летала туда-сюда, она продрогла до костей и совсем закоченела, но сейчас на душе у нее потеплело.

В знак благодарности мама Нио подарила Кики сверток с печеньем.

— Я его сама испекла. Положила от души желтков и сливок, с таким хорошо согреваться в морозы.

Едва Кики вернулась домой, как телефон затрезвонил снова.

— Алло, ты не отвезешь шерстяные шапки на северную гору? Всего-то шестнадцать штук...

— Ну... Хорошо...

— Наши ребята отправились деревья валить, в такой-то мороз! Хуже нет, чем застудить голову во время жаркой работы, понимаешь? Как же нам повезло, что у нас в городе есть ведьма и есть, к кому обратиться за помощью!..

У Кики перехватило горло, когда она снова посмотрела в окно. Небо было затянуто белесыми облаками, словно и оно покрылось ледяно коркой.

— Ну что, договорились? — Собеседник Кики три раза повторил адрес, для верности, и повесил трубку.

— О-хо-хо, ну что же мне делать? Мне ведь и самой тоже холодно! — досадливо пробормотала Кики.

— Но они на тебя надеются, придется лететь, — твердо заявил Дзидзи, для убедительности стукнув хвостом по полу.

Кики летела к северной горе сквозь лютую стужу, она так замерзла, что у нее зуб на зуб не попадал. Помело летело, рассекая ветер, и свистело так резко и пронзительно, словно стонало от холода.

— Я буду грелкой. Так ведь немножко теплее? — Дзидзи, забравшийся Кики под пальто, тоже трясся от холода.

Но зато как же обрадовались лесорубы, когда Кики привезла им их шерстяные шапки!

— Когда голове холодно, то и все остальное мерзнет. А как голову согреешь, так и на душе теплеет. Спасибо тебе от всего сердца, ведьмочка!

Лесорубы протянули Кики для рукопожатия свои жесткие натруженные ладони.

Поднявшись в воздух, Кики обернулась и посмотрела вниз. В сухостое, сплошь покрывавшем склон горы, разноцветные шапки лесорубов были похожи на яркие цветы. И хотя Кики страшно озябла, в душе ее словно бы зажегся теплый огонек.

У Кики не было ни минуты отдыха. Телефон трезвонил не умолкая.

— Алло, пожалуйста, отвези горячего овощного супу моему дедушке?

— Нужно доставить ингалятор к внуку домой!

— Теплые штаны для папы, он вышел в бухту Корико рыбачить!

— Перчатки в зоопарк для старой обезьянки!

— Шарф водителю автобуса!

И всякий раз, стоило Кики доставить очередную посылку, все, словно сговорившись, благодарили ее: «Как же хорошо, что ты у нас есть, ведьмочка!» И всякий раз Кики становилось еще немножко, еще чуть-чуть теплее.

Когда она закончила развозить посылки, уже совсем стемнело. Мороз крепчал все больше.

— Когда все тебе так рады, это греет лучше любых грелок! — весело сказала Кики.

— Ведьма Кики — спасительница города Корико! А кот, который ей помогает и выручает, — спаситель вдвойне, так? — хриплым голосом проговорил Дзидзи, потом вдруг сморщил свой черный носик и звонко расчихался.

—Ой-ей-ей, Дзидзи, ты что, простыл? — Кики обняла Дзидзи и укутала его в жилет. — Так, давай-ка мы с тобой выпьем горячего чаю, который нам Кокири прислала, и согреемся. Интересно, что там с ураганом?

Кики разлила чай и включила радио.

— Мы прерываем нашу передачу, чтобы сообщить последние новости о холодном урагане «Брр-Брр». Судя по всему, ураган ударит прямо по Корико. Просим всех горожан сделать запасы продуктов. В ближайшее время ветер резко усилится. К нам уже поступило сообщение, что за городом видели птицу, которая замерзла в полете и упала с неба. Все школы закрываются, пока не минует угроза. А-апчхи! Чхи! Охх, прошу прощения. На этом мы заканчиваем наш экстренный выпуск новостей.

— Ну и дела, все-все чихают... — улыбнулась Кики, наклонив голову. — Дзидзи, ты засыпай поскорее, тебе отдых нужен. Слышишь, Дзидзи? Ой! Эй, Дзидзи? Ты где?

Кики заглянула в жилет.

— Ох уж этот Дзидзи... И куда он пошел, такой больной? — Кики поставила недопитую чашку чая на стол и окинула взглядом комнату.

— Дррринь! — зазвенел телефон.

— Как, еще заказ? В такой поздний час? — Кики, чуть поморщившись, сняла трубку.

— Алло... А... — послышался в трубке сиплый голос.

— Ведьминская служба доставки, я вас слушаю. Ну и морозный сегодня денек!

— Кики? — просипел голос.

— Ой, Томбо, это ты, что ли? Что у тебя с голосом?

— Горло болит. Кики, ты-то сама как? Здорова?

— Да, пока не жалуюсь, хотя и очень замерзла.

— А я вот совсем простыл. Накрылся с головой одеялом, обложился тремя грелками – и все равно дрожу. А-апчхи! А ты, похоже, держишься? Я переживал, как ты там, а вдруг простыла? Ты ведь одна живешь, я и забеспокоился... А-апчхи! Ты молодец, лучше меня справляешься!

Кики слушала голос Томбо и вдруг почувствовала, как волна тепла разлилась от кончиков пальцев ног по всему ее телу. Кики, не отнимая трубку от уха, свободной рукой открыла шкафчик, достала оттуда мешочек и заглянула в него.

— А, вот оно, нашлось! Не помню, говорила я тебе или нет, что моя мама варит прекрасное зелье от кашля? Это ведьминское снадобье прекрасно помогает и при простуде. Сейчас я его тебе привезу.

— Ведьминское зелье? Ух ты! Вот это здорово! Н-но... Тебе лучше его для себя приберечь. А вдруг ты сама заболеешь?

— Ничего! Тут и на двоих хватит. А ты с ним наверняка сразу поправишься. Так, ты же на улице Астр живешь, верно?

— Да, дом десять. Но это далеко!

— Я помело уже починила, так что все в порядке. Сейчас прилечу.

Кики достала из мешочка пакетик со снадобьем и разделила его на две части. Хотя она сказала Томбо, что зелья хватит на двоих, на самом деле там была только одна порция и еще чуть-чуть сверх того.

— Я-то сама здорова, мне бояться нечего...

Кики тщательно завернула снадобье и положила в карман. Она быстро надела пальто и, крикнув: «Дзидзи, я улетаю ненадолго!» — вышла на улицу и взлетела. В городе Корико всюду горели огни, и казалось, они сверкают, как острые льдинки.

Кики долетела до дома Томбо, отдала сверток маме Томбо со словами: «Это лекарство от простуды. Нужно заварить в горячей воде и выпить» — и отправилась домой. Наверху, в небе, царил страшный холод. Кики закоченела так, что любое движение давалось ей с трудом.

Она пыталась позвать Дзидзи, но губы у нее занемели, и выходило то «Диди», то «Зизи». И все-таки через некоторое время Кики мало-помалу оттаяла и пришла в себя.

— Мя-а-ау! — Дзидзи открыл когтями окно и запрыгнул внутрь.

— Ох, ты куда уходил в такой мороз? Ну же, закрывай окно, скорее! — вскрикнула Кики, обернувшись на звук.

— Да я так, немножко, — промямлил Дзидзи, потирая нос. — А-апчхи! — громко чихнул он.

— А! Ага-а!.. Ты ведь... Ты ведь, верно, к Бэти ходил? — догадалась Кики и улыбнулась уголками губ.

— Я ненадолго, просто волновался, — смущенно признался Дзидзи и чихнул еще раз, на этот раз тише.

— Ну? И как там Бэти?

— Здорова, — невнятно пробормотал Дзидзи.

— Все это очень мило с твоей стороны, но тебе стоило бы о себе побеспокоиться. Еще не хватало, чтобы ты вконец расхворался. Так что давай выпей-ка маминого снадобья. Повезло, что тут осталось как раз на твою долю. — Кики взяла остатки снадобья, которые так и лежали на столе все это время.

— У нас что, так мало было? Но если я все выпью, а ты заболеешь, что тогда будем делать?

— Какой же ты заботливый! Но ты не переживай, я крепкая. А вот Томбо простыл и совсем разболелся, я и отвезла ему снадобье.

Дзидзи уставился на Кики круглыми глазами:

— И ты еще меня называешь заботливым? А сама-то! Аж к Томбо слетала, чтоб лекарство отнести!

— Хе-хе-хе! – негромко рассмеялась Кики, потупив взгляд. — Знаешь... Если отнять у ведьмы доброту, у нее, кроме черного платья, ничего не останется.

— А если отнять доброту у ведьминского черного кота, то у него останется одна только черная шерсть.

Они переглянулись и рассмеялись.

Глава 16

КИКИ ПЕРЕВОЗИТ СЕМЕНА

— Ну и ну, только я успел обрадоваться, что к нам вернулась наша маленькая Кики, а она с порога заявляет, что твердо решила освоить зельеварение? — Окино прищурился и внимательно посмотрел на стоящих возле двери Дзидзи и Кики, в глазах которых сверкала решимость.

— Именно! Твердо и железокаменно решила! И я уже не маленькая Кики! — Ведьмочка выпрямилась во весь рост. Дзидзи, подражая ей, задрал хвост торчком.

— Ну-ну, что вы так расшумелись... Важные решения нужно на спокойную голову принимать, — сокрушенно покачала головой Кокири, но подошла к Кики и тепло обняла ее. — С возвращением! Я ждала тебя!

Кики прижалась щекой к маминой груди.

— Я очень люблю свою работу в службе доставки, она мне нравится. Я и дальше собираюсь этим заниматься... Но мне хочется делать что-то, во что я могла бы вложить свою душу, свою ведьминскую суть... Дурацкое желание, да? Взрослая, а ребячусь... — Кики вдруг почувствовала, что у нее защипало в глазах.

Окино поднялся со стула и подошел к Кики.

— Эй, мы так долго не виделись, хочешь, сделаю «высоко-высоко»? — Он вдруг подхватил Кики на руки и закружил, как делал это, когда она была еще маленькой.

— Ой, пап, перестань! — шутливо вырываясь, засмеялась Кики.

Когда волнение от встречи после долгой разлуки чуточку улеглось, Кики и Дзидзи уселись за стол, и Кокири налила им горячего чая.

— А ты молодец, Кики, что все запомнила и вернулась вовремя.

— А? Запомнила? Что запомнила?

— Ой! Так ты не нарочно именно сегодня прилетела?

— Да нет... Просто позавчера вечером, когда я смотрела на луну и думала, что вот-вот будет полнолуние, мне вдруг совершенно нестерпимо захотелось слетать к вам. Вот я и полетела, одну только Соно и предупредила...

— Надо же, чудеса какие. Должно быть, это в тебе кровь заговорила, ведьминская кровь... — задумчиво проговорил Окино.

— Да, зачастую все именно так и случается... — Кокири кивнула и посмотрела на Кики. — Видишь ли, Кики, изготовление снадобья от кашля следует начинать в ночь полнолуния перед весенним равноденствием. Так было заведено издревле. И в нынешнем году эта ночь наступит как раз завтра. Вот я и решила, что ты именно поэтому прилетела сегодня.

— Ну надо же, а я и не знала... Понимаешь, я до сих пор была ведьмой безо всяких особых усилий, летала себе и летала в свое удовольствие, все складывалось само собой. Но потом... я писала тебе об этом в письме... я забеспокоилась. А вдруг я, сама того не зная, приношу людям неприятности? Я тогда совсем в себе разуверилась. Вот я и подумала: пусть я только начинающая ведьма, но было бы неплохо найти себе занятие, в которое я могла бы вложить душу. Может, я тогда смогу избавиться от своей тревоги? Тогда я перечитала твое письмо и решила, а не попробовать ли мне варить снадобье?

— Я каждый год предлагала тебе этим заняться, но ты всякий раз пренебрежительно отмахивалась, говорила, что тебе это скучно. Ведьминские снадобья таковы, что если их варят с неохотой, то они не действуют. При их изготовлении важнее всего любовь к своему делу, вложенные в дело чувства. Поэтому я тебя никогда не принуждала.

— Да, я знаю. Сама не понимаю, поему я так упорно отбрыкивалась... Но сейчас я очень хочу этим заниматься! Это не просто сиюминутный каприз, я так хочу варить снадобья, что сама себе поражаюсь. — Кики внимательно посмотрела на сидящих перед ней Кокири и Окино.

— Этим вечером ты привезла в наш дом на своем помеле могучую силу. Да, я это чувствую.

— Могучую силу? — нахмурилась Кики.

— Рано ил поздно ты тоже это поймешь, Кики. Потихоньку, помаленьку... — Кокири смотрела невидящим взглядом куда-то вдаль. — Начнем завтра в полночь. А пока отдохни как следует.

— Хорошо! — с готовностью кивнула Кики.

После ужина по гостиной потек аромат кофе. Это был аромат любимого кофе Окино, чуточку пережаренного. Дрова в камине сонно потрескивали, изредка выпуская оранжевые язычки пламени. Запахи, звуки, цвета – все было точно так же, как в ту пору, когда Кики была маленькой. Все окна были плотно закрыты, шторы задернуты, казалось, они тоже стоят на страже покоя и уюта. Было так хорошо, что так и тянуло в дремоту.

Кики сидела на диване, вытянув ноги и полуприкрыв глаза, и всем своим существом наслаждалась теплом родного дома. И все же где-то в глубине ее души было раскрыто крохотное окошко, из которого неизменно был виден город Корико.

«Я принадлежу миру вне этого дома, я вернулась сюда лишь ненадолго. Я здесь гостья», — с щемящей нежностью подумала Кики.

— Кики, тебе нельзя спать. — Дзидзи, который и сам то и дело поклевывал носом, похлопал уснувшую Кики передней лапкой. — Полночь уже совсем скоро!

— Да, я знаю... — Кики кое-как подняла слипающиеся веки.

Снаружи послышались шаги. Дзидзи навострил уши.

— Ой, это Кокири!

Кики поспешно открыла дверь, ведущую в сад, и в лицо ей – даром что весна была уже на дворе – ударила волна по-зимнему холодного воздуха.

— Брр, холодно! — Кики втянула голову в плечи, посмотрела в небо и вскрикнула. — Ой, а что луны нет?

— Она там! — раздался в ответ голос Кокири. Она стояла, держа две широкие – еле ухватишь – и неглубокие корзины.

Кики отвернулась от нее и посмотрела за дом – и впрямь, там сияла ясным светом круглая луна. Небо, озаренное ее мерцанием, было чистым и высоким.

— Нынче ночью луна едва ли не краше той, что была в ночь, когда ты отправлялась в новую жизнь. Ну что ж, давай приступать к «омовению семян».

— Омовению?

— Ох, ты что, забыла? Мы должны омыть семена лекарственных трав в лунном свете.

— А, теперь вспомнила. Там еще надо петь такую тарабарскую песенку.

— Тарабарскую... Ну ты скажешь тоже. Чина, марена, донник, просвирник... — низким бормочущим голосом пропела Кокири.

— Да-да, эту. Но сейчас она звучит иначе, чем тогда. Она так гармонирует с лунным светом! — удивилась Кики и тоже забормотала, вторя матери: — Чина, марена...

— Когда ты была маленькой, то говорила, что такая песня только для лесных чудищ годится. Еще предлагала что-нибудь другое петь, звонкое и громкое...

— Да, но знаешь, теперь мне кажется, что это очень красивая песня, даже странно.

— Это потому, что ты стала немного взрослее. Ну что, начнем? — Кокири поставила корзины, которые держала в руках, на траву. — Итак, прежде всего – семена. Двенадцать лекарственных трав собирают в разгар лета, но часть, сколько покажется соразмерным, оставляют на гряде до осени, тогда-то и собирают семена. Когда идешь за семенами, нужно быть честной с самой собой и брать именно столько, сколько сочтешь нужным. Жадничать тут нельзя. Вот в прошлом году мне вдруг захотелось собрать больше, чем когда-либо... Тогда я сама себе удивилась, а теперь я понимаю, что я собрала и на твою долю.

— Ой, так, значит, травы знали, что я прилечу? Уже тогда, когда я сама еще об этом даже не думала?

— Выходит, что так. — Кокири окинула взглядом грядки для лекарственных трав, протянувшиеся через весь сад.

— Страшновато... — невольно пробормотала Кики и посмотрела в небо.

— Итак, начинаем. Кики, это твоя доля. — Кокири достала из большой холщовой сумки, висевшей у нее на плече, двенадцать маленьких пухлых полотняных мешочков и передала их Кики вместе с корзиной. На мешочках были красными нитками вышиты названия лекарственных трав и сами семена. — Мешочками воспользуешься и на будущий год, так что береги их.

Кокири встала на колени на траву и поставила корзину перед собой. Кики, повторяя ее движения, села рядом.

— Итак, представь, что корзина – это часы. Нужно разложить семена шести трав на места от шести до одиннадцати по порядку, как в песне, это будут утренние травы. А места от двенадцати до пяти – для вечерних трав, их тоже шесть. Все поняла? Ну, начинаем. — И Кокири, негромко напевая, принялась раскладывать семена:

Вот утренние травы:

Чина, марена,

Донник, багульник,

Дымянка, наперстянка.

А вот вечерние травы:

Лапчатка, горчанка,

Пустырник, просвирник,

Душица, кислица.

— Вот и все двенадцать трав. Кики, у тебя все получилось?

Кики, пропев: «Кислица», — бережно положила на место последние семена и откликнулась:

— Да, все готово!

— Эй, скажи, а лапчатка – это которая из них? — Дзидзи с любопытством сунул нос в корзину.

— Та, что из двенадцати, — прошептала Кики в ответ.

— Да? Так это же самые обычные семена. Я-то думал, они на лапки чем-то похожи...

— Да, это обычные семена. Но в них заключено множество чудес, — чуточку заносчиво ответила Кики.

Полная круглая луна озаряла все своим светом. Все было видно четко и ясно, как днем, и все отбрасывало густые тени. Горки разложенных по кругу семян тоже отбрасывали каждая свою тень.

— Замечательно! Такую луну нечасто увидишь. В этом году непременно вырастут прекрасные травы. — Кокири с довольным видом посмотрела в небо, крепко сцепила руки и закрыла глаза.

Кики повторила вслед за Кокири. Зазвучала «Песнь омовения», и лунный свет раздробился на множество бесчисленных нитей, и Кики почувствовала, что они пронизывают ее насквозь. Это было очень приятное ощущение. «Я запомню это чувство навсегда», — подумала Кики.

— Чина, марена, донник... — Бормоча, Кики приоткрыла глаза и посмотрела на сидящего сбоку Дзидзи. Дзидзи сидел, закрыв глаза и выпрямив спину, словно статуэтка, изваянная из черного камня. Кики поспешила снова закрыть глаза.

Она вспомнила слова: «Создавать – это само по себе чудо. Когда ты что-то создаешь, то будто становишься другим человеком» - и подумала: «Как же мне хочется поскорее понять истинный смысл этих слов!»

— Как прошло омовение, удачно? — спросил Окино на следующее утро за завтраком.

— Да, луна была на редкость хороша...

— Тебе нужно было пойти с нами, папа, это было так здорово!

— Ну нет. В этом деле я вам не помощник.

— А? — Кики вдруг почувствовала, что сказала что-то не то.

— К сожалению, таковы правила.

— Да, обряд никто не должен видеть. Запомни это хорошенько, — веско сказала Кокири.

— Именно поэтому лекарственные травы обретают свою силу. Так уже повелось, — добавил Окино.

— Кики, запомни как следует то, что я сейчас тебе расскажу. — Кокири посмотрела на Кики. — Семена, прошедшие омовение, нужно посадить в день весеннего равноденствия, утренние травы в шесть утра, вечерние в шесть вечера. Затем в течение тринадцати дней их нужно каждый день поливать, точно в то же время, когда ты их высадила, поливать, даже если на улице дождь. Затем, на восьмой день восьмого месяца, в самый разгар лета, травы нужно будет срезать. Утренние травы в шесть утра, вечерние травы в шесть вечера. А на следующий день травы – стебли вместе с листьями и корнями – нужно покрошить, положить в медны котелок и высушить на слабом огне. У меня как раз есть запасной котелок, я дарю его тебе, заберешь с собой. Время от времени содержимое котелка нужно толочь, так травы постепенно искрошатся, и в конце концов из них выйдет порошок. Когда это случится, загаси огонь, возьми виноградного вина, вылей в котелок три горсти, аромат будет просто чудесный. Вот твое снадобье от кашля и готово. Храни его в бутыли с широким горлышком и по мере надобности раздавай всем, кто заболеет, завернув в бумагу. Все поняла?

—Да, но... По мере надобности – это сколько?

— Столько, сколько сочтешь нудным в каждом отдельном случае.

— да, но как я это узнаю?! — Кики с беспокойством посмотрела на Кокири, на лице ее проступило капризное выражение.

— Все будет хорошо. Тебе будет точно известно, что нужно именно столько, не больше и не меньше. — Кокири ободряюще похлопала Кики по плечу и продолжила говорить: — Теперь что касается заготовки семян на следующий год. Когда ты будешь собирать травы, то часть оставишь на грядке, так? Этот остаток нужно срезать, все разом, на пятнадцатую ночь десятого месяца, собрать семена, разобрать их по видам и высушить, а потом хранить в полной темноте вплоть до ночи омовения. Теперь ты знаешь все о том, как готовить снадобье. Видишь не так уж и с ложно!

Мать взяла Кики за подбородок, повернула лицом к себе и пытливо посмотрела на Кики.

— Не знаю, получится ли у меня такое же снадобье от кашля, как у тебя, мама... — проговорила Кики, глядя в глаза Кокири.

— Разумеется, у тебя будет другое снадобье, совсем не такое, как у меня! Это же очевидно, ведь это ты будешь его делать! — решительно припечатала Кокири.

Кики широко распахнула глаза от изумления.

— Кокири мне пыталась это разъяснить, но там все довольно мудрено, — заметил Окино.

— А мне нравится вот этот кусочек: «лапчатка, горчанка, пустырник...» Просто почему-то нравится, — вставил словечко Дзидзи.

— Значит, это будет снадобье Кики... Как чудесно... Как замечательно... — пробормотала Кики, ни к кому не обращаясь.

Теперь, когда она все знала о том, как готовить снадобье, ведьмочка вдруг забеспокоилась о том, как же ей быть дальше.

— Где же мне посадить эти семена, когда я вернусь в Корико? У меня нет никакого огорода... ничего.

Кики вспомнила о дворике за домом Томбо, потом о пустоши на горе, где жил Мидзуна, который мастерил «голоса деревьев». Кроме этих двух мест, ей ничего на ум и не пришло.

— Все как-нибудь образуется. Наверняка где-нибудь да найдется местечко, — заверила ее Кокири.

— Но до весеннего равноденствия осталось совсем немного времени! Скажи, а какого размера грядка нужна для такого количества семян? — Кики приподняла мешочек с семенами, лежащий на столе.

— Это должна решить ты сама.

— Что? Но как я это решу? Корико – большой город! В нем и людей живет гораздо больше, чем здесь... А вдруг опять пойдет волна простуды, как этой зимой, — это же беда будет! Всем захочется снадобья... Но где мне взять такую огромную грядку? Ох, что же мне делать...

— Тебе не нужно ни о чем беспокоиться. Ты непременно найдешь подходящее место для посадки. Ты сразу поймешь: «Ах, ну конечно, это именно то, что мне нужно!» — рассмеялась Кокири.

— Вот тебе легко говорить! А если снадобья не хватит, что тогда? Не смогу же я отказывать тем, кто придет ко мне за «снадобьем Кики»! Я должна заготовить его побольше!

— Зачем бояться того, что еще не случилось? Я вот в прошлом году набрала семян больше, чем собиралась. Сама себе удивлялась, а оказалось, все дело было в твоем возвращении... Ну да я во время омовения тебе это уже рассказывала. Если вдуматься, это просто чудо какое-то, но уж что есть, то есть. В нынешнем году перебор, в следующем – недобор, так вот оно все и уравновесится.

— Хм, так, значит, мне надо просто сесть и ждать и все само гладко пойдет? Ну, это я запросто! — Лицо Кики просветлело.

— Эй-эй, ты что, опять за свое? — Кокири раздосадовано махнула рукой. Окино переводил взгляд то на одну, то на другую. — Я тебе не о том говорю, что ничего не надо делать. Ты должна сердцем чувствовать, что происходит, и быть внимательной к тому, что твое сердце тебе говорит. Ты должна проживать каждый день в полную силу, быть легкой на подъем, иначе ничего не выйдет. Такова ведьминская природа.

— Ведьминская природа? И все-таки я что-то не чувствую уверенности в себе. А вдруг не получится?..

— Нет ничего надежнее и вернее ведьминской природы. Кики, ты непременно справишься. Не трать силы на беспокойство, просто будь внимательна ко всему, прислушивайся и к своему сердцу, и к тому, что происходит вокруг. Всматривайся в то, чего и глазом-то не увидеть. И тогда ты непременно отыщешь искомое.

— Правда?

— Ну конечно, раз тебе это нужно, — твердо и решительно кивнула Кокири. Окино просто молча накрыл лежащие на столе руки дочери своими ладонями.

— Что-что? Грядка? — Соно тяжело дышала – уф-уф, — и ее округлившийся живот тоже ходил туда-сюда – уф-уф. — Сперва лавка, теперь, значит, грядка. Выходит, ведьмы тоже расширяют свои дела? А-ха-ха! И какой же величины грядка тебе нужна?

— Этого я не знаю, пока не увижу.

— И то верно. Да, верно... — покивала Соно, но волноваться не перестала.

— Кики! — обгоняя собственный крик, в дом влетел Томбо.

— Ого, к тебе на выручку пришел могучий друг. Ну, привет! — махнула ему Соно.

— Слушай, Кики, я тут насчет твоей грядки, — может, ты знаешь круглый холм по дороге к северной горе? Как он тебе?

— Да, знаю, он еще на шляпу похож... — Кики вспомнила холм, над которым она то и дело пролетала. — Может быть...

Кики кивнула, но Соно только пренебрежительно махнула рукой.

— Не пойдет, это слишком далеко. Как тогда быть с твоей службой доставки? Там у тебя из работы будет разве что перевезти цветочек от зайца белке. Нет, это тоже неплохо, но... А жить ты где будешь? Тебе там придется непросто, а меня рядом не будет. И встречаться каждый жень уже не сможем.

Кики промолчала. Она попробовала представить, каково ей будет выращивать целебные травы на том холме. Да, конечно, это было очень красивое место, и травы там разрастутся пышно. Но Кики чувствовала в сердце какой-то разлад. Она не смогла выразить это словами, но что-то было не так. «Может, это и есть та самая ''ведьминская природа''?» — подумала Кики.

— Но в самом городе нам так и не удалось подыскать местечко, пригодное для грядки, — заступился Томбо за предложенное им место.

— Да уж... — согласно кивнула Кики.

— Я буду скучать... — пробормотала Соно.

В груди у Кики стало больно. Она подумывала о том, что стала слишком полагаться на Соно и что надо бы после возвращения воспользоваться подвернувшимся предлогом и начать жить отдельно. Но теперь печаль Соно передалась и ей.

— Что ж у нас за город такой! Все улицы названы именами цветов и деревьев, — казалось бы, такой радушный город, а мы не можем найти в нем и клочка земли для Кики... И куда только мэр смотрит? Ух, аж зло берет! — Соно горько скривила губы.

Тут Томбо вдруг резко вскинул голову:

— Улица!

— Что-то? — переспросила Соно. Кики тоже недоуменно воззрилась на мальчика.

— Улица перед домом! — Томбо открыл дверь и вылетел наружу. Сонно последовала за ним.

— Ах, а ведь и правда!.. — послышался ее громкий возглас. — Кики! Здесь прекрасное место!

— Да, почему бы тебе не посадить травы по обочинам этой улицы? — весело прозвенел голос Томбо.

«Здесь? Перед булочной ''Камень-ножницы-буханка''?» — Кики округлила глаза. Ей такое и в голову не приходило.

Когда Кики только прилетела в горл, здесь была лишь земляная тропа, утоптанная людьми, там и сям буйно росла трава, и летом Соно время от времени приходилось ее выпаливать. Потом, с полгода назад, улицу вымостили как положено, а по обочинам оставили место для клумб. Поговаривали, что совсем скоро здесь высадят деревья или цветы и назовут улицу соответствующим именем.

— Да, это отличное место!

—Ага! Прекрасное! Замечательное! — наперегонки кивали друг другу Томбо и Соно.

— Я поговорю с мэром насчет разрешения. Он наверняка не сможет отказать, он ведь Кики стольким обязан. — Соно похлопала Томбо по плечу. Оба так радовались, словно вопрос уже был окончательно решен.

— Эй! – недовольно мяукнул Дзидзи. — Это же Кики выбирать должна!

Кики вышла на улицу и внимательно посмотрела на обочины дороги. Она представляла, как будет выглядеть улица, если на ней с весны до разгара лета будут расти душистые травы. Ветерок будет разносить пряные ароматы...

— Как славно разрослись!

— А эта трава как называется?

— Ой, как хорошо пахнет!

— Какие красивые цветочки!

Кики представила, как горожане будут переговариваться между собой, как они будут ухаживать за травами и как чудесно все это будет. И Кики тогда сможет продолжать заниматься доставкой. Но важнее всего было то, что чем дольше смотрела Кики, тем сильнее крепла в ее душе уверенность, что это место подходит ей как нельзя лучше. Это было такое чувство, словно ключ с лязгом повернулся в скважине, и дверь распахнулась.

— Улица Целебных Трав, улица Целебных Трав, — вдруг пробормотала Кики.

— Да, точно, это будет улица Целебных Трав, решено! — дружно воскликнули Томбо и Соно, которые смотрели на Кики и ждали ее решения.

— Хмм, почему бы и нет? Улица Целебных Трав, значит. Но это же великолепно! А раз малышка Кики нам поможет, так будет еще лучше! — Мэр города охотно дал свое согласие.

Наступил день весеннего равноденствия. В шесть утра Кики высадила семена утренних трав. Она сажала их, напевая:

Чина, марена,

Донник, багульник,

Дымянка, наперстянка.

Целебные травы,

Луною омытые,

В землю вернулись, о-о...

Три дня и десяток

Мою пейте воду,

Растите, тянитесь, о-о...

А вечером, в шесть часов, напевая похожую песенку, она высадила семена вечерних трав:

Лапчатка, горчанка,

Пустырник, просвирник,

Душица, кислица.

Целебные травы,

Луною омытые,

В землю вернулись, о-о...

Три дня и десяток

Мою пейте воду,

Растите, тянитесь, о-о...

Осенью, когда от северных гор задул холодный ветер, по городу тут и там стали раздаваться кашель и чихание, и Кики повесила рядом с табличкой «Ведьмина служба доставки» еще одну: «Поделюсь с вами снадобьем от кашля. Ведьма Кики».

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg