«Как деньги гуляли по миру. Итальянская история»

Как деньги гуляли по миру. Итальянская история (fb2) - Как деньги гуляли по миру. Итальянская история (Большие деньги для маленьких) 2155K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Светлана Григорьевна Резник

Светлана Резник Как деньги гуляли по миру. Итальянская история

© Резник С. Г., 2015

© Иллюстрации. Шнырева Д. Ю., 2015

© Издание. Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015

Предисловие

«…Tutto ciò che è oggetto di scambio deve essere in qualche modo commensurabile. A questo scopo è stata inventata la moneta, che è divenuta una sorta di termine medio, dato che misura tutto.»

(Aristotele, Etica Nicomachea, V, 1133)

Монета является необходимым условием функционирования экономической системы. Сначала металлическая, затем бумажная, а сейчас и электронная. Монета – это платежный инструмент, обычно используемый для покупки того, что нужно людям, организациям, обществу. У монеты есть три основные функции: она является платежным инструментом, благодаря чему мы можем обменивать товар в любом количестве и в любое время, расчетной единицей (иначе говоря – мерой ценности), а также резервом (то есть монета может храниться и при этом быть использована в будущем).

Ее эволюция шла нога в ногу с цивилизацией, о чем есть множество исторических доказательств. Помимо выполнения основных экономических функций, монета является связующим звеном между культурой и обществом, людьми, разного рода товаров и услуг, ведения счета и использования языка.

Само слово «монета» – римский эпитет Юноны. Богиню прозвали так, потому что считалось, что она неоднократно предупреждала римлян о землетрясениях и нападениях врагов. В переводе с латинского глагол monere означает «предостерегать», «советовать», «наставлять».

В Риме, на Капитолийском холме, при храме посвященном богине, находился Монетный двор. Вероятно, титул богини послужил названием монеты.

Интересно отметить, что древние греки для обозначения монеты использовали слово νόμισμα (nomisma), которое происходит от νόμος (nomos), что обозначает привычка, обыкновение, закон, обычай. В «Никомаховой этике» Аристотель пишет о том, что монеты не существует в природе, это результат соглашения, условность.

Монета явилась результатом длительного исследовательского процесса, который предприняло общество для облегчения товарообмена и сдерживания стоимости. На протяжении веков торговля основывалась на бартере, передаче одной вещи в обмен на другую. Ограниченность этой системы связана с трудностью найти кого-либо, имеющего нужный товар и готового уступить его. Драгоценные металлы, используемые в качестве монет в виде слитков, самородков, мелких твердых частиц, быстро вошли в употребление как торговые монеты. Имея небольшие размеры их можно было легко перевозить и хранить. Однако и этот платежный инструмент имел некоторые неудобства в использовании.

Чеканка монет из драгоценных металлов позволила преодолеть эти неудобства. В процессе чеканки высшая значимость монеты гарантировалась посредством нанесения печати. Указом устанавливаются проба и вес монеты.

Первым металлом, который использовали для изготовления монет, был сплав золота и серебра. Для обеспечения стоимости обращаемых монет и избежания их подделки, государство объявляет чеканку и выход монет в обращение своей привилегией. На одной из сторон монет наносилось изображение правителя. Государство гарантировало ценность монет и брало на себя обязательство обеспечивать ее прием гражданами для оплаты, например, налогов.

Однако использование драгоценных монет требовало затрат экономического и практического характера. Для удовлетворения новых потребностей, с развитием торговли, были разработаны бумажные монеты.

В конце четырнадцатого века, купцы и ювелиры стали выдавать бумажные квитанции в обмен на драгоценный металл. Это были так называемые банкноты, удостоверявшие факт приема на хранение и обязательство хранителя возвратить монеты по требованию предъявителя документа. Хранить монеты в таком виде было очень удобно. Путешествуя, достаточно было иметь при себе документы, выданные банкиром, для того, чтобы получить сумму, оставленную на хранение. Термин банкнота происходит от «банковская записка».

Преимущества банкноты были очевидны. Оплата происходила простой передачей из рук в руки, не требуя металлического эквивалента монет. Новая система была эффективной и удобной. Постепенно оплата драгоценным металлом снизилась и бумажные деньги стали основной формой оплаты в торговле.

В отличие от драгоценных монет, банкноты изготавливались и изготавливаются из бумаги. Банкнота не содержит ценности, но представляет ее. Приживались они с трудом и вплоть до конца 19 века люди предпочитали бумажным деньгам традиционные золотые и серебряные монеты. Ценность банкнот гарантировалась лишь честным словом, выпустившего их банка и стабильностью в стране. Для экономистов было трудно оценить надежность банкнот, выпущенных множеством банковских институтов. Опыт банковских кризисов постепенно привел к принятию монополии на выпуск банкноты во всех странах. Эта деятельность стала исключительной прерогативой особого банка. Так зародился Центральный банк государства. В прошлом, Центральный банк должен был конвертировать банкноты в драгоценные металлы, по запросу граждан. Банкноты все еще считались заменителем золота. Исторический след этого обязательства конверсии еще долго прослеживался в истории, даже после его отмены.

От автора

Книга «Как деньги гуляли по миру. Итальянская история» является продолжением серии «Большие деньги для…».

Серия знакомит детей разных возрастов с такими понятиями, как деньги, прибыль, маркетинг, курс валют, и различными аспектами бизнеса, банковского дела.

Книга «Как деньги гуляли по миру. Итальянская история» предназначена для детей среднего школьного возраста. Сюжет книги переносит читателей из современного мира в Италию XV века, где героев ожидают головокружительные приключения.

Цель книги – познакомить читателей с основами современной банковской системы, легко и доступно рассказать о времени и месте ее зарождения.

Читатель откроет для себя не только историю Италии, но и узнает о том существенном вкладе, который внесли средневековые итальянские банкиры в становление и развитие современного финансового мира.

Как «гуляли» деньги по миру? Почему появились банки? Как они работали в Средневековье? Какое отношение их деятельность в XV веке имеет к работе банков в наши дни? Ответы на эти вопросы читатель найдет в этой книге.

Глава 1. Встреча с деньгами в современной России

Илья отлично знал эту дорогу. Всего несколько километров от Москвы в комфортной машине отца – и перед ним распахнутся высокие автоматические ворота, которые откроют потрясающий вид на аллею, обрамленную старыми крепкими деревьями и упирающуюся в большой трехэтажный кирпичный дом деда.

Дядя Матвей, работающий в саду, приветливо и деловито помашет клетчатой кепкой, на минуту оторвавшись от работы, и крикнет шутливо и привычно: «Привет, олигарх!»

Машина подъедет прямо к дому, где на веранде до наступления зимы всегда стоит кресло-качалка с мягким пушистым пледом, в котором после обеда любит отдыхать дедушка. Вокруг небольшого круглого стола, накрытого для чаепития, четыре венских стула ожидают гостей. В выходные дни, во сколько ни приехать, – за столом уютно расположились соседи, которые зашли продегустировать варенье, или, из дачного поселка, что расположен неподалеку, прибыли друзья дедушки для обсуждения последних экономических новостей. Но иногда веранда пустовала. Особенно осенью.

Это было любимое время года Ильи. Ранняя осень, легкий ветерок играет разноцветной листвой, воздух уже прохладный и очень прозрачный. Солнце не греет, но рассеивает такой фантастический свет, что хочется смеяться без всякой причины. Веранда не только летом, но и осенью стояла украшенной. На столе ваза с букетом кленовых листьев и нескольких веточек рябины.

Илья знал сценарий своих поездок в этот дом наизусть. Через пару минут на балкон второго этажа выйдет бабушка – с фигурой японской статуэтки в спортивном костюме из последней коллекции Версаче: «Илья, мальчик мой, дедушка уже ждет» – и постучит по золотым наручным часам, демонстрируя особый статус времени. Потом она пойдет накрывать на стол, расставляя заранее приготовленные блюда для дорогого внука. Выполнив сервировку в самом изысканном стиле, бабушка будет ждать окончания беседы внука с суровым и требовательным дедом.

Каждый месяц, из года в год, сколько себя помнит, Илья выполнял этот ритуал – приезд на дачу. К дедушке – за порцией нравоучений и нотаций разной степени интенсивности, к бабушке – за вкуснейшими в мире пирожками и запеченным с особым соусом мясом.

Когда был совсем маленьким, он делал это с удовольствием и интересом, потом – из страха перед отцом, теперь – с большим раздражением и из желания выглядеть послушным сыном в глазах матери.

Кабинет деда вполне мог бы служить декорацией к малобюджетному фильму о партийных руководителях прошлых лет. Эта комната отличалась от всех в огромном дедовском доме. Она была самая большая, с потолком, в два раза выше, чем в других комнатах, включая гостиную, и бронзовой люстрой «неизмеримого» диаметра. Вдоль одной из стен стоял трехметровый диван, обтянутый мягкой кожей, с высокой спинкой и с округлыми широкими подлокотниками. У большого окна располагалось обитое темным шелком кресло, напоминающее музейный трон, над которым нависал трехламповый торшер.

Почти все стены в кабинете дедушки заполняли книжные полки с собраниями сочинений на разных языках. Для того чтобы найти книгу на верхних полках, приходилось пользоваться узким деревянным балконом к которому вела небольшая лестница.

На свободных местах висели картины и фотографии разных лет. Некоторые фото и черно-белые карандашные рисунки немного пожелтели от времени, но сюжеты, изображенные на них, неплохо сохранились. Особенно диковинно выглядела серия рисунков, на которых были изображены одни и те же персонажи в одеждах разных лет – при этом их лица оставались одинаково молоды, несмотря на даты, четко выведенные острым карандашом на бумаге. Как будто одни и те же люди снимали костюмированное представление в разные столетия в разных странах. Илья часто спрашивал деда о молодых парнях на рисунках. Но в ответ слышал всегда одно и то же: «Наступит время – узнаешь».

Илью эта фраза ужасно бесила, каждый раз вызывая такой приступ негодования, что он обещал себе нарушить режим посещений дедовского дома, серьезно поговорив об этом с отцом.

Чего тогда стоят рассуждения старших родственников? Когда им удобно, следуют заявления: «Ты уже большой, надо развивать чувство ответственности». В других случаях они ограничиваются безапелляционным подходом: «Тебе еще рано это знать. Подрастешь – узнаешь». Как в случае с серией старых карандашных рисунков.

Большую часть кабинета занимал письменный стол, за которым при проведении вечеринки Илья мог бы разместить весь свой и параллельный классы.

От этой мысли он расхохотался, представив, как приятель Никита, развалившись на огромном кожаном диване, громко призывает всех присутствующих сыграть в футбол и при этом лежа чеканит мяч. Никита вообще дружит со спортом, постоянно посещает пару-тройку секций и всех окружающих агитирует поступать так же. Он записывается везде сам и включает в список различных дворовых, районных и даже международных любительских соревнований всех знакомых ребят и девчонок. Никита относится к такому типу людей, которым достаточно начать говорить: «А не пойти ли нам…», и он, даже не дослушав, ответит: «Пойдем». Спортивный, активный, веселый и заводной – вот такой он, Никита.

На воображаемой вечеринке очкарик Мишка, который всегда носит с собой полбиблиотеки, примостившись на краю стола, взахлеб рассказывает последний прочитанный им рассказ, употребляя при этом одному ему понятную терминологию. Он не зануда, нет. Просто он все время читает и делится прочитанным. Иногда кажется, что Мишка питается информацией. Он скорее отдаст свой бутерброд, чем последний номер журнала о новинках техники. Как только выдается свободная минута, он достает гаджет или книгу и углубляется в потребление информации. Для друзей Мишкины знания обо всем на свете – очень удобная вещь. В любое время можно задать вопрос на любую тему и получить точный и развернутый ответ.

Леша тихо бренчит на гитаре, сочиняя альтернативную музыку. Он считает, что лучшее произведение еще не написано, и очень мечтает сделать это. Леша хочет достичь в музыке такого совершенства, чтобы любой слушатель смог испытать те эмоции, которые он в нее вложил. Он романтичный и немного сентиментальный. Иногда друзья подтрунивают над ним, шутливо называя «немного озверевшим романтиком». Леша не обижается и пишет, пишет музыку, которую пока еще никто не оценил.

А Настя, используя поручни внутреннего балкона со стеллажами книг как хореографический станок, репетирует различные па танца. У нее это великолепно получается по нескольким причинам. Во-первых, она давно занимается в танцевальной студии, во-вторых, она очень красивая, и, в-третьих, она очень нравится Илье. Хотя правильный порядок перечислений – обратный.

Ничего более нелепого, чем веселье с друзьями в кабинете строгого деда, и представить нельзя.

Дедушка всегда чем-то недоволен, хорошего настроения у него не бывает ни в будни, ни в праздники. Он ворчит, воспитывает, поучает, иногда кричит, возмущенный поведением домочадцев, особенно Ильи. Такая категория, как поощрение, не входит в его воспитательный арсенал. От деда не дождешься проявления интереса к личным делам внука. По его мнению, Илья не может интересоваться ничем достойным. Занятия современными видами спорта – это пустая трата времени и сил. Общение с друзьями, с его точки зрения, вообще не имеет никакого смысла. Свое время внук должен тратить только на то, что полезно и приведет, как считает дед, к реальным результатам и достижениям.

Каждая минута жизни внука должна быть наполнена смыслом и пользой. Причем с каждым годом требования дедушки возрастают в геометрической прогрессии, равно как и его ворчливость и недовольство окружающими. Кроме бабушки, уже никто и не помнил, каким он когда-то был оптимистичным и деятельным. В настоящее время все большую подозрительность в семействе вызывали ее рассказы о том, как в былые годы молодой тогда дедушка мог увлечь своих единомышленников, являясь харизматичным лидером и вдохновителем самых рискованных проектов. Илья все чаще задавался вопросом, об одном ли человеке они говорят.

Сегодня, как обычно на встрече с дедушкой, придется выслушать несколько профессионально структурированных монологов. Вероятно, точно так же он проводил совещания со своими подчиненными, потому что это была единственная модель общения, доступная деду.

Первая часть, как правило, посвящалась несделанным и очень важным, с точки зрения деда, делам. Например: «Почему не посетил лекцию в Политехническом музее, анонс которой был переправлен по электронной почте? Отчего не съездил к дяде Семену на станцию метро «Фрунзенская» на дополнительные занятия по химии, о которых договаривалась бабушка? Как можно посетить только два занятия из десяти, которые предложил провести сосед по даче, профессор математики? Почему прогулял занятие по английскому языку? Почему не пришел на факультатив по немецкому? Почему за неделю выучил меньше пятидесяти итальянских слов?» И так до бесконечности… При этом деда совершенно не волновало, что у Ильи могли быть свои планы и интересы, о которых его никто не спрашивал. Дед просто сообщал по телефону или электронной почте, где внуку предстоит быть и что необходимо сделать, забивая расписанием всевозможных занятий все его время. Среди друзей Ильи даже ходила про него грубая шутка: «Он занят, как помойное ведро, то есть всегда». Но самое ужасное было в том, что и родители, и бабушка поддерживали подход деда к воспитанию. Это невероятно обидно, когда ты со своей позицией – один против всех.

Это интересно

Появление первых КРУПНЫХ золотых монет в Средневековье в Западной Европе напрямую связано с крестовыми походами. Тогда итальянские купцы нажили большие состояния на торговле и перевозке людей в крестоносные государства Святой земли, и поэтому именно в Италии начался чекан золотой монеты. В 1252 г. Флоренция выпустила золотую монету (итал. fi orino d›ro – золотой флорин) весом в 3,537 г почти из чистого золота. Монета была высоко-пробной и поэтому быстро распространилась по всей Европе.

Вторая часть монолога деда вообще не подлежала никакой логике и называлась: «А я в твоем возрасте…» Обычно Илья в это время старался думать о своем. Дедушка неустанно в тысячный раз рассказывал о том, что всегда учился «не поднимая головы», в редкие свободные часы подрабатывал на овощной базе, перебирая гнилые овощи, а в еще более редкие минуты отдыха занимался нумизматикой. При этом неплохо зарабатывал.

Справедливости ради надо отметить, что коллекция монет у деда была огромная. Дедушка, несмотря на свой почтенный возраст, не только помнил каждую монету, но и мог рассказать историю монетной чеканки и денежного обращения любого периода. «В своей любви к монетам я как итальянский поэт Франческо Петрарка», – говорил он, намекая, что тот был большим любителем античных монет. Дед также обладал неплохой коллекцией ценных бумаг – понятно, утративших за давностью лет свою истинную ценность, но монеты ценил намного больше.

Особенно дед дорожил одной монетой, мог говорить о ней целый час с большим вдохновением, а также о Генуе, как месте ее происхождения. За несколько лет выслушивания разных рассказов Илья не мог не запомнить и запросто повторил бы даже во сне, что «в античные времена на территории города Генуя находилась небольшая греческая колония, которая впоследствии перешла к Римской империи. После падения Рима эту местность захватили сначала остготы, затем византийцы, потом лангобарды, и, наконец, в VIII веке ее завоевали франки. В X веке Генуя превратилась в один из крупнейших портов Средиземноморья. Началу ее морской и колониальной мощи положили крестовые походы, особенно первый поход. За помощь крестоносцам, которым Генуя предоставила свой флот, она получила в начале XII века торговые привилегии и кварталы в Иерусалиме, Антиохии, Яффе и других городах. Эти территории стали центрами посреднической торговли между Востоком и Западной Европой. Генуя обрела статус независимого города-государства. Наиболее влиятельные семейства Генуи представляли интересы различных торговых гильдий. Генуя обзавелась колониями – в их число входили Корсика и северная часть Сардинии».

Справедливости ради надо признать, что, благодаря дедушкиным рассказам, Илье не только удавалось иметь неплохие отметки по истории и географии, но и блистать своими познаниями перед Настей, которая очень любит послушать увлекательные исторические факты.

Время от времени, доставая свою любимую монету из специального футляра, дедушка сообщал: «Она тут главная», и непременно добавлял: «С нее все началось. Это не просто золотая монетка, она волшебная».

Монета действительно выглядела необыкновенно, хотя монеты Генуэзской республики никогда не отличались особо интересным дизайном. Неотъемлемым элементом оформления аверса генуэзских монет всегда была эмблема, стилизация крепости из трех башен. Резчики штемпелей, сохраняя основной силуэт трех башен, допускали незначительные вариации при изображении. Чаще всего это были малозаметные различия в изображении ворот, заменяемых иногда стилизованным источником или цветком. Особенно Илье нравилось на монете написание года, где пятерки напоминали латинскую букву S.

Монета (Генуя, 1555 год)

Оставалось за кадром, что именно с монеты началось, когда и чем закончилось. На все вопросы Ильи дедушка, как настоящий разведчик, отвечал молчанием и хитрой улыбкой. Или еще круче: взмахнув рукой в сторону, говорил: «Потом», что означало: «Отстань».

Кроме того, почему-то деду не приходило в голову, что современные молодые люди в тринадцать лет уже не верят в волшебство.

Самая длинная часть традиционной речи деда состояла из списка необходимых дел, сильно напоминающего сказку «Золушка». Только вместо пункта «отделить одну крупу от другой в объеме мешка» список для внука на неделю включал посещение пятнадцати мероприятий образовательного и познавательного характера, изучение дополнительных тем и предметов не менее десяти, встречи с интеллектуалами, профессионалами и репетиторами в каждый день недели по два человека. То есть все то, что с точки зрения дедушки, интересно молодому человеку в тринадцать лет. И нереализуемо в реальной жизни, по мнению Ильи. На все три части своего моноспектакля дедушка тратил ровно один час и пятнадцать минут, никогда не превышая отведенное для данной цели время, что являлось существенным плюсом – точно знаешь, когда воспитательный «террор» закончится.

Завершался монолог деда небольшим диалогом с внуком, то есть Илье удавалось подать голос:

– Итак, Илья, надеюсь, теперь ты все понял?

– Угу.

– Кстати, о твоем внешнем виде. Почему у тебя такие узкие и короткие джинсы? Неужели нельзя купить по размеру? Они же не держатся на поясе, образуя подозрительный мешок на интересных местах…

– Так модно, дедушка.

– Почему нельзя зашить на них дырки и как следует выстирать?

– Это специальные дырки и креативная грязь, дедушка.

– Просто позор! Куда катится молодежь?

– По наклонной плоскости, дедушка, – пошутил Илья.

– Дерзишь? – нахмурился дед. – Кстати, почему у тебя полные карманы всякой ерунды? Выбрось это немедленно.

– Это мелочь скопилась. Вечером выложу в коробку, – послушно ответил Илья и отвел взгляд, понимая, что ничего делать не будет.

Не будет пытаться отстирать фирменные джинсы, о которых долго мечтал именно с такими специально сделанными пятнами и, разумеется, зашивать их не будет тоже. И горсть мелочи, которая всегда нужна, будет по-прежнему звенеть в кармане. Кроме того, ее очень приятно перебирать в кармане, когда нечего делать, и просеивать монеты сквозь пальцы.

Илья знал наизусть все, что дедушка скажет. Содержание его еженедельной речи не менялось с тех пор, как Илья себя помнил. Сколько раз он готов был ответить деду, что сам хочет строить свою жизнь. Свое время Илья хотел тратить и на друзей, и на спорт, и на Настю, которая ему нравилась все больше. И даже на то, чтобы ничего не делать! Однако он мужественно терпел. По разным причинам. Потому что, несмотря на занудство и постоянный командный тон деда, Илья его очень любил. Как любил всегда занятого работой отца, и, конечно же, маму.

Напоследок, отработанный годами сценарий общения с дедом, как положено на любом экзамене или зачете, включал «тестовые задания». Вероятно, дедушка всегда имел заготовки коротких вопросов из разных научных сфер. Давать правильные ответы было чрезвычайно важно, так как от них зависело материальное благополучие Ильи в части карманных денег. По логике деда самый существенный доход люди получают, работая мозгами, чуть ниже – работая руками, и совсем маленький, работая ногами, если ты, конечно, не звезда балета.

Дедушка предлагал внуку такой выбор: работа для ног – отвезти в соседний коттеджный поселок на велосипеде книги для его давнего знакомого, работа для рук – помочь бабушке в саду, работа для ума – ответить на три вопроса. Тариф одинаковый, триста рублей.

Илья всегда выбирал последний вариант. Это было рискованно, по сравнению с двумя другими, так как их гарантированно можно было выполнить. А заработок умом складывался, как повезет. Хотя именно в этом проявлялся принцип, который так продвигал дед: «Ключевой выбор на финансовом рынке, мой дорогой, впрочем, как и в жизненных ситуациях, это соотношение риск-доходность. Не хочешь рисковать, получай скромный доход. Чем выше риск, тем выше потенциальный доход». Пытаясь отвечать на вопросы дедушки, Илья рисковал не получить ничего. Но в случае правильных ответов за несколько минут он мог заработать максимум из возможного.

По мнению деда, заработать своим умом можно, ответив на такие «простые» вопросы:

От имени какого флорентийского исследователя, жившего в 1454–1512 гг., произошли названия двух континентов? Он был единственным человеком в мире, в честь которого был назван континент, а точнее, даже два, и он был торговцем из Флоренции.

Единственная монета в мире, которая названа в честь города в Италии?

Кто выполнял функции банков до их создания в Италии в XIII веке?

Какой штраф платили венецианские заемщики при просрочке кредита в XIII веке?

Крупнейший в Европе банк в XV веке?

Как правило, Илья знал ответы на 1–2 вопроса, за что получал 100–200 рублей. Но, поскольку время от времени дедушка любил вопросы повторять, неизвестные ответы Илья находил в книгах или Интернете и держал наготове, чем повышал свои шансы на следующий заработок.

Но сегодня был особенный день. Главной целью Ильи была скорость мероприятия. План состоял в том, чтобы согласиться со всеми упреками дедушки, интенсивно кивая после каждого предложения. Потом быстро съесть все, что приготовила к его приезду бабушка. Это была самая простая часть. Церемонию прощания и передачи приветов сократить до десяти минут. Сесть в машину и, самое важное, добраться до своего дома к шести часам вечера.

Это интересно

Основные банковские операции изобретены и апробированы тамплиерами. Орден храмовников, или тамплиеров, возник в 1119 году. Тамплиеры были очень богатыми. Они изобрели безналичный перевод денег, когда золото не перевозилось физически, а переводилось со счета на счет по письмам казначеев.

Кроме безналичного перевода денег, храмовники придумали множество других банковских новинок. Они изобрели систему банковских представительств, отделили собственно банковское дело от купеческой торговли, создали систему чеков и аккредитивов, ввели в обиход «текущий счет».

Все мысли Ильи были только об этом. Именно сегодня начинался районный чемпионат по воркауту на турнике и брусьях, где Илья планировал, и очень хотел, победить. Он долго тренировался, особенно ему удавались переходы с «флажка» в элемент «копье» и так называемые «выходы принца и ангела», которые могли обеспечить победу. Сейчас главное было не опоздать.

Илья. Сложная фигура на турнике

Войдя в дом, Илья обнаружил заметные перемены. Во-первых, бабушка, как обычно, не вышла ему навстречу в холл. Во-вторых, в доме звучала музыка, чего Илья не слышал ни разу, кроме как во время больших семейных посиделок. В кабинете деда кто-то возбужденно разговаривал и громко смеялся. Вот это да!

Илья понял, что дедушка принимает гостей, и решил подождать. Он уютно разместился на большом подоконнике рядом с кабинетом, где открывался потрясающий вид из окна и хорошо просматривалась дверь.

Он уже ясно представлял, как получит свою «порцию» нотаций от всегда хмурого и строгого деда и скорее поедет побеждать в чемпионате по воркауту в присутствии своего главного зрителя Насти Родиной. Илья представил, как девушка будет восхищенно смотреть на него своими «бархатными» темными, почти черными глазами, которые всегда блестят, а при выполнении им сложных элементов зажмуриваться и сжимать маленькие кулачки. Он размечтался и не заметил, как дверь кабинета тихо открылась и дедушка, стоя в дверном проеме и улыбаясь, смотрел на него.

– Дедуля, привет, – поздоровался Илья, немного смутившись, как будто кто-то мог слышать его мечты, – как здоровье?

– Отлично, мой герой, нас ждут великие дела, – громко пропел дед оперным голосом, не замечая, что несвойственной ему веселостью шокирует внука.

Илья решил, что дедушка явно не в себе. Обычно он пребывал в дурном настроении, ворчливо всех поучал и скандалил по самому ничтожному поводу.

Сегодня Илья впервые увидел, как дед хорош собой. Несмотря на преклонные годы, у него отличная спортивная фигура, красивое лицо и просто бездна обаяния. А главное, задорный молодой взгляд и хорошее настроение.

Илья тут же решил воспользоваться выпавшим шансом.

– Дедушка, я сегодня не долго. Ладно? У нас там… – начал он.

Но дед, заграбастав внука в медвежьи объятия, тут же перебил его:

– Конечно, мой мальчик, я не собираюсь претендовать на все твое время. Я же знаю, как сейчас занята молодежь: столько интересов, соблазнов, красивых девчонок… – При этом дедушка подмигнул Илье, который находился в состоянии шока от происходящего, и как заговорщик продолжил: – Пойдем в кабинет, я познакомлю тебя со своими давними друзьями.

«Началось, – подумал Илья, – сейчас целых три древних деда будут делиться унылыми воспоминаниями на тему „А я в твоем возрасте…“». По привычке он подготовился мысленно нажать на кнопку «выключить звук» и едва не рухнул на пол, увидев картину, сравнимую с фантазийной вечеринкой своих друзей в кабинете деда.

– Вот, боец, знакомься, – с гордостью произнес дед, выводя Илью из оцепенения и подталкивая вперед, – мои давние друзья. Уже много лет я очень дорожу их дружбой. Надеюсь, и ты оценишь их по достоинству.

Илья хотел задать сразу тысячу вопросов. Почему друзьям деда на вид нет и шестнадцати лет, и с какой стати они так вольготно чувствуют себя в его кабинете, где лишний раз и улыбнуться запрещается? Как они могут быть давними, даже если считать «с пеленок»? Зачем на столе на специальной подставке под мощной лампой лежит монета, которой так дорожит дед? Почему эти так называемые давние друзья как две капли воды похожи на людей с карандашных рисунков XV века?

Но дед не дал ему опомниться. Заталкивая Илью, ноги которого совершенно одеревенели, в кабинет и без умолку возбужденно тараторя о том, что всех ожидают крутые перемены к лучшему, дедушка успевал и слегка пригладить прическу внука, и одернуть сзади его футболку для придания ему более презентабельного вида перед гостями.

Пока дедушка с упоением рассказывал о тесной дружбе с этими молодыми парнями, основанной на том, что им вместе довелось пройти «огонь, воду и медные трубы», испытать взлеты и падения в бизнесе, предательство и любовь, – внук окончательно понял, что тот заговаривается. От этого вывода Илья немного пришел в себя и стал рассматривать удивительных гостей, которые так нагло расположились в этом строгом кабинете, пытаясь осознать, где реальность, а где дедушкины фантазии.

Действительно, несмотря на всю абсурдность ситуации и заверения деда, ребята были молодыми, лет четырнадцати-пятнадцати, то есть практически – ровесники Ильи. Смотрелись они, с его точки зрения, как-то искусственно и театрально, но при этом были очень современно и стильно одеты. Наиболее модные одноклассники Ильи одевались именно так, как с обложки глянцевого журнала. Это, кстати, очень нравилось Насте.

Оба гостя явно были спортсменами или, как минимум, посещали тренажерный зал. Один из них, светловолосый, с практически выбритым затылком и длинной челкой, спадающей на одну сторону, был высоким, накачанным, немного тяжеловесным и существенно крупнее Ильи. Он смотрел исподлобья, что делало его неприветливым и набычившимся из-за нависающих бровей, хотя взгляд его не выражал ровным счетом ничего, даже заинтересованности в знакомстве. Здесь вывод мог быть только один. Его следует иметь в друзьях, так как он дает чувство силы и надежности. А вот становиться его противником, определенно, не стоит.

Второй парень на фоне своего друга смотрелся верхом элегантности и стиля. Его можно было хоть сейчас поместить на обложку модного журнала. Он был среднего роста, имел телосложение не хуже Аполлона Бельведерского в современном исполнении, темные волосы были уложены по последнему писку моды, как будто он вышел из салона красоты пять минут назад. Его голубые глаза на фоне легкого загара смотрели на Илью немного озорно, но при этом также равнодушно.

– Не робей, герой, – пропел дед так громко, как мощная стереосистема, – это же мои друзья. Стало быть, и твои тоже. Знакомься, красавец. Вам еще вместе не один день общаться…

– Так они надолго приехали? – не смущаясь присутствия гостей, спросил Илья, перебив деда, поскольку опять стал впадать в состояние шока от происходящего.

Гельд, Сольди и Илья

– Неизвестно. Надеюсь, что навсегда, – игриво ответил дедушка, чем ввел внука в полный транс.

Дед замолчал, и наступила неловкая пауза. Илья смотрел на странных гостей, как будто это были пришельцы из космоса, а они равнодушно и холодно взирали на него. Это длилось не больше минуты, а казалось, прошло более получаса.

В мобильном телефоне в кармане Ильи брякнула SMS-ка. «Опаздываю! – встрепенулся он, – надо срочно заканчивать этот спектакль».

– Дедушка, мне, правда, пора уже, – несмело начал он. – Ребята ждут. Сегодня чемпионат по воркауту. Помнишь, я тебе показывал видео на телефоне?

Илья почти пожалел о сказанном, так как вспомнил крики деда после просмотра упражнений. Тогда дедушка так голосил о том, что этот спорт – полное безобразие, что надо сообщить куда следует: директору школы, главному врачу района, министру внутренних дел, и прекратить издевательство над телами подростков. От его воплей в тот день в кабинет прибежали бабушка, дядя Матвей и даже сосед, который проходил мимо дома. Но дедуля на этот раз удивил.

– Да, это бесподобно. – Дед явно гордился внуком, демонстрируя свои эмоции гостям и поясняя: – Воркаут – это невероятно сложные упражнения на турнике. Смело, креативно, как раз для спортивной молодежи. Такой спорт дает ощущение свободы, полета.

Гости согласно закивали, хотя было очевидно, что они не знают, о чем идет речь. Илья продолжил:

– Я поеду тогда, ладно?

– Конечно, мой дорогой, – удивительно быстро согласился дед.

– А где бабушка? – поинтересовался Илья. – Я хотел с ней поздороваться…

– Понятия не имею, – весело сообщил дед.

И опять поразил Илью. Сколько парень себя помнил, дедушка всегда знал, где его жена и чем она занята. Не столько потому, что хотел полного контроля, сколько из-за того, что нуждался в ее обществе каждую минуту. А теперь такие вот заявления…

Из этого абсурдного театра Илье захотелось сбежать, скорее исчезнуть.

Два молодых парня спортивного вида, по заявлению деда его старые друзья, которые пока не проронили ни слова и сидели практически без движения, равнодушно взирая на странное общение родственников, – это с одной стороны. И дедушка, с сегодняшнего дня явно страдающий отклонениями здравого ума, который тараторит какие-то глупости в состоянии крайнего возбуждения и сомнительной веселости, – с другой стороны.

– Я пойду, – жалобно и просительно сказал Илья, – меня ждут.

– Да, да, – тут же согласился дед, – только познакомься сначала. – И подтолкнул внука к светловолосому парню. – Это мой немецкий друг Гельд.

«Качок», проведя огромной пятерней по длинной челке, медленно поднялся, став на голову выше Ильи, и протянул ему руку:

– Привет, – просто, как старому знакомому, сказал он. – Я – Гельд, будем знакомы.

– Привет! – ответил Илья, пожав огромную и сильную руку.

Парень показался ему простым и добрым, как все люди больших размеров. А дед уже подталкивал внука к следующему гостю:

– А это мой старый друг из Италии, его зовут Сольди.

– Привет! – поздоровался Илья.

Парень с обложки модного журнала тоже встал и крепко пожал Илье руку, подкрепив свою доброжелательность белозубой улыбкой.

– Возьмешь нас с собой на соревнования? – без предисловий спросил Сольди, глядя при этом на деда. – Мы никогда не видели подобных чемпионатов.

– Не видели, – сурово подтвердил Гельд.

– Конечно, – тут же закивал дедушка, как будто это ему предстояло отправиться на чемпионат по воркауту, – это отличная идея. – И добавил, обращаясь к внуку: – Илюшенька, это же наши гости, возьми их с собой, они не помешают, будут болеть за тебя – так сказать, международная группа поддержки. Познакомишь их с друзьями, они у тебя замечательные.

За эти полчаса у Ильи полностью иссякли силы. Ни осознавать помешательство деда и присутствие его старых, и одновременно очень молодых, друзей из Германии и Италии, отлично говорящих на русском языке, ни уточнять, что происходит на самом деле, ни спорить относительно навязывания ненужного ему общества «болельщиков» он уже не мог. После шокового состояния наступило полное безволие, поскольку все происходящее напоминало участие в кинофильме с сомнительным сценарием.

Единственное, что по-прежнему оставалось для него важным, это успеть на соревнования, где он очень хотел победить. Поэтому Илья решил не вступать в бессмысленную дискуссию, а извлечь хоть что-то приятное из сложившейся ситуации – то, о чем ранее ни при каких обстоятельствах даже заикаться было нельзя.

– Хорошо, дедушка, я все понял. Друзей твоих иностранных выгуляю в нашем обществе, все покажу и расскажу и ближе к ночи верну тебе. – Парни согласно закивали, а дед смотрел на внука таким умиленным взглядом, как будто получил подарок или сбылась его сокровенная мечта.

– Спасибо, спасибо, мой дорогой. Я уверен, теперь все будет великолепно, – горячо и несколько театрально начал благодарить дед, но Илья перебил его:

– Все сделаю в лучшем виде. Только ты мне дашь эту монету, – выпалил Илья, указывая на главную драгоценность деда, которая блестела под лампой на столе.

Мальчик был почти уверен в провале предлагаемой им сделки. Даже заготовил ответ, что если монету не дают, то и старых друзей деда он с собой не берет. И никаких компромиссов. Или – или. Так как время поджимало, получив отрицательный ответ, можно было бы сделать обиженный вид и быстро добежать до машины, которая ждала во дворе, готовая выехать в Москву в любой момент. Но ответ, как все происходящее в этот день в доме деда, сразил Илью наповал.

– Конечно, мой хороший, бери, – ласково произнес дед, а гости при этом опять согласно закивали, – я и сам хотел тебе предложить. Это самая необыкновенная монета в мире…

– Знаю, знаю, – прервал его Илья. – Очень старая и очень ценная.

– Не только, – лукаво подмигнул дедушка не то Илье, не то своим друзьям. – Придет время, и ты все поймешь.

– Я помню, сейчас еще не время, – ехидно процитировал внук деда.

– Бери, бери. – Дедушка сам взял монету и опустил ее Илье в карман в общую кучу мелочи. – Пора вам, ребята, – важно заявил он, обращаясь к своим друзьям.

– Бабушку увидишь, передай привет, – выходя из кабинета, попросил Илья, вспоминая мамины уроки хороших манер.

– Обязательно, мой дорогой, – пообещал дед, практически выталкивая Илью со своими любимыми старыми друзьями из своего дома.

Ребята сели в машину, и она двинулась в сторону города, навстречу его победе в дворовом чемпионате, как думал Илья.

За время дороги никто не проронил ни слова.

Илья сердился, что дед навязал ему этих странных зрителей, которых после соревнований водитель должен был вернуть на дачу, и пытался сосредоточиться на прокручивании в уме сложных элементов, которыми хотел поразить участников чемпионата.

Иностранные гости, не отрываясь, смотрели в окно. По предположению Ильи, любуясь русской природой.

Уже наступила осень, и деревья вдоль шоссе стояли во всем своем великолепии. Дневное солнце давало неповторимый игривый свет, но уже не грело, поэтому воздух был прохладный и свежий. Самое красивое время года в средней полосе России. И любоваться было чем. Разноцветная листва приветственно покачивалась в слабых вихрях редко налетающего ветра.

Водитель заехал прямо во внутренний двор, который спрятался за кирпичным десятиэтажным домом, построенным в форме каре, практически к спортивной площадке, и Илью вдруг пробила дрожь.

Вокруг пяти турников собралось полшколы. Зрителей было так много, что деревянные скамейки, которые обычно занимали молодые мамы, гуляющие с детьми, или местные бабушки, невозможно было даже увидеть. Удивительно, что объявление о проведении соревнований на листке из тетради, которое написала Настя, приведет к такой рекламной эффективности.

Опасаясь, что опоздал на жеребьевку, Илья, забыв про старых друзей деда, выскочил из машины и бросился к столу организаторов, который соорудили из лавки и листа фанеры его товарищи.

– Привет, ребята, чуть не опоздал, – сообщил он, поспешно пожимая руки своим школьным друзьям.

Московский внутренний двор

– Привет, хорошо, что приехал, – явно с облегчением сказал Мишка.

– Да уж, некоторые тут начали говорить, что ты не приедешь, испугаешься, – добавил Никита, незаметно кивая в сторону парня из параллельного класса, который числился главным соперником Ильи уже второй год.

– Но другие в это не верили, – хитро подмигнул Мишка, махнув рукой в сторону стайки девчонок, среди которых стояла Настя.

– Правда? – Илья был доволен, что Настя поддерживает его.

После этих успешных соревнований он наконец предложит ей прогуляться вдвоем. Однажды Илья приглашал ее в кино на отличный боевик, но девушка отказалась смотреть этот фильм. Позже, узнав об этой небольшой неприятности сына, отец Ильи посоветовал никогда не приглашать девушек туда, куда хочешь пойти сам. А узнать, чем интересуется она, и звать именно туда. Илья видел, что Настя с удовольствием прогуливается с подругами, – значит, от прогулки с ним не откажется.

– А это что за перцы с тобой? – спросил Никита про парней, которые вышли из машины вместе с Ильей и сейчас стояли поодаль. – Ребята, видно, очень крепкие. Будут выступать за нашу команду?

«Старые друзья моего великого и ужасного деда», – хотел ответить Илья, но, глянув в сторону иностранных гостей, которые приветливо помахали, увидев, что на них смотрят, понял абсурдность данной презентации и поэтому произнес:

– Так, знакомые. Дед попросил показать им соревнования, пусть с нашими болельщиками постоят, а потом их обратно на дачу надо вернуть.

– А откуда они? Как зовут? Может, пусть с нами тусуются? – продолжал любопытствовать Никита.

– Да, познакомь. Тот, что нарядный такой, случайно не в модельном бизнесе? Я читал на одном ресурсе требования к парням, которые хотят делать карь еру в модельной сфере, так этот точно подходит, – стал настаивать и Мишка.

– Ребята, отстаньте уже. Мне сейчас выступать, а вы с какими-то глупостями, – раздраженно сказал Илья. – Хотите знакомиться, займитесь этим сами. Того, что повыше ростом, зовут Гельд, а супермодель – Сольди.

– Это что? Прозвища? – удивился Никита.

– Я так и знал, что где-то о нем читал. Это псевдоним. Сольди, Сольди. Где же я про него читал? – попытался вспомнить Мишка, потирая лоб.

В это время начали объявлять очередность выступлений. Илья должен был показать все, на что способен, седьмым.

Дворовый чемпионат по воркауту начался, потребовав от Ильи полного сосредоточения и не шуточной борьбы с собственными нервами, а гости, друзья и даже Настя отошли на второй план.

Соперники Ильи выступали по-разному. Кто-то излишне рисковал и срывал сложные элементы, другие показывали упражнения попроще, но чистенько. Конечно, последним рассчитывать на победу не приходилось, да и зрители на такие выступления взирали равнодушно, показывая всем своим видом «мол, подумаешь, зачем и вышел». В отличие от выступавших зрители не знали, что качественное выполнение даже очень простого упражнения на турнике требовало нескольких месяцев тренировки.

Илья смотрел на ребят и мысленно представлял свое выступление. Он планировал рисковать. И очень волновался, хотя понимал, что сильное волнение может свести на нет годовую тренировочную подготовку.

«Номер семь», – донеслось до него откуда-то издалека. Он подошел к турнику и на несколько секунд замер.

Сердце забилось быстрее, в мышцах появилась скованность, тут же захотелось пить. Илья старался сохранять ровное дыхание, но давалось ему это с большим трудом.

Первая часть его выступления прошла вполне чисто. Илья выполнил по семь подтягиваний на каждой руке и горизонтальный вис сзади, называемый «ласточка». Оставалось одно сложное упражнение «флажок», которое на тренировках он делал много раз. И тогда все. Победа обеспечена.

Илья плавно начал выполнение элемента, как внезапно, в период обязательной пятнадцатисекундной фиксации тела, острая боль пронзила локоть и плечо. Он отпустил планку турника, непроизвольно разжав руки, и упал, несильно ударившись о землю.

Ему стало очень жарко, на лбу выступил пот, где-то вдали он слышал, как суетятся зрители. Чьи-то сильные руки подняли мальчика с земли и положили на лавку, накрыв плечи его легкой курткой. Сквозь пелену он увидел, как сосредоточенно и со знанием дела первую помощь ему оказывал Гельд, следуя советам Сольди, которые не подпускали к Илье никого.

Как ни странно, глядя в ничего не выражающие пронзительно голубые глаза Сольди, Илья успокоился, боль стала стихать, и из своего полуобморочного состояния он перешел в состояние приятной полудремы, по привычке перебирая монеты в кармане куртки, которой его укрыли.

Нащупав монетку, которая показалась ему самой гладкой, Илья зажал ее в руке, подумав, что это та самая, необыкновенная, которую он взял у деда, и мгновенно провалился в сон.

Глава 2. Денежные приключения в Генуе в 1411 году

Илья почти проснулся, но, еще не открывая глаз, понял, как болит голова, ломит плечо и затекли пальцы, сжимающие монету в кармане. Кроме того, жутко хотелось пить, чувствовалась нестерпимая жара, и откуда-то доносился хор голосов, как будто одновременно разговаривали сто человек или чирикали на разные лады сотни птичек. Доносившаяся человеческая речь больше напоминала пение, чем разговор.

Он слегка потянулся, разминая руки, и, нащупав рядом прохладную стену, попытался сесть, прислонившись к ней. Это удалось с трудом.

«Смотри, смотри, он просыпается», – услышал Илья голос, который ему явно был знаком. Подняв голову, он как в тумане увидел Сольди и Гельда – присев на корточки напротив него, они внимательно всматривались в его лицо.

– Что случилось? – задал Илья вопрос, который ему самому показался очень глупым. – И почему так жарко?

Сольди и Гельд переглянулись, пытаясь удостовериться, выдержит ли их товарищ суровую правду. Помолчав некоторое время, они решили мягко начать рассказ, поскольку отвечать на вопросы Ильи пришлось бы в любом случае.

– Ты упал с турника, – сказал красавчик Сольди с большим сожалением в голосе и, поняв, что этого недостаточно, добавил: – Повредил плечо. И вот что из этого вышло…

Он театрально развел руками в разные стороны, чтобы Илья смог убедиться, «что из этого вышло». Гельд на всякий случай отошел на несколько шагов в сторону, то ли опасаясь непредсказуемой реакции Ильи, то ли для лучшего обзора «того, что вышло».

Илья наконец окончательно проснулся и, проследив за жестом Сольди, постарался оценить происходящее. Если бы было куда упасть, он, наверняка, упал бы.

На площади, вероятно времен Средневековья, где Илья сидел на корточках, прислонившись спиной к холодной стене каменного здания, кипела жизнь.

Молодые люди прохаживались вдоль торговых рядов в коротких и весьма броских одеждах, похожих на античную тунику, снабженную пышными рукавами. Туника была намного короче колен и открывала облегающие эксцентричные штаны, сшитые из материи разного цвета, похожие на лосины, которые носили некоторые девушки в школе Ильи. У некоторых парней, вероятно модников, на ногах были остроконечные башмаки с длинными и загнутыми вверх мысами. Они вышагивали, как павлины, чтобы все окружающие могли восхититься их пышными и широкими рукавами, диковинными шляпами и «бесподобными» башмаками.

Девушки и женщины были одеты в длинные шелковые платья с широкими рукавами красных, зеленых и синих цветов, украшенными золотом парчи. Волосы более молодых девушек были распущены по плечам, а взрослые женщины имели гладкие прически с нитями жемчуга или прикрытые сетками. У женщин всех возрастов прическа обязательно была чем-то украшена: лентой, обручем, венком.

Эти театральные герои большими и малыми группами занимались своими делами: у некоторых в руках были корзины с продуктами, другие только глазели на торговые ряды или прогуливались. Некоторые пришли на площадь с явной целью – покрасоваться и поболтать. Это были наиболее разряженные представители «тусовки». Стайки молодых девушек с чудесными длинными светлыми волосами хихикали и перемигивались, обсуждая проходящих мимо парней. Те, дефилируя мимо и подозревая, что речь идет о них, принимали нарочито равнодушный вид, не забывая при этом мельком глянуть на красавиц. На этом небольшом пространстве суши шла весьма разнообразная и интенсивная жизнь, а атмосфера царила праздничная и веселая.

Поначалу Илья даже не осознал, что окружающие его декорации реальны, настолько они были интересны и восхитительны.

Площадь была довольно большой и нарядной. Она явно являлась воплощением гордости и независимости жителей этого города. С двух сторон друг напротив друга располагались здания, первые этажи которых представляли собой аркаду, в каждой арке которой шла оживленная торговля самыми разнообразными товарами: сукном, изделиями из кожи, сырами, рыбой. Стены и потолок аркады были расписаны фресками. Облик центрального здания площади из серого камня с огромными круглыми часами наверху был призван воплотить в себе все величие города.

На площади можно было рассмотреть два фонтана и колодцы, откуда люди набирали воду для питья.

Увидев струи чистейшей воды, Илья жалобно посмотрел на Гельда.

– Принесу воды, – сообщил тот, поняв, что его российский друг уже не может говорить от жажды.

Торговая площадь средневековой Италии

– Побольше, – сказал Сольди, подмигнув Илье, давая понять, что все будет хорошо.

Гельд направился в сторону фонтана, а Сольди сообщил:

– Видишь, балконные двери открылись на главном здании под часами?

– Угу, – кивнул Илья, все еще сидя на корточках и впитывая прохладу каменной стены, на которую облокотился. – И что?..

– Сейчас будут читать указ для жителей города.

– А мы не на съемочной площадке? – Илья попытался вернуться в реальность.

– Конечно нет. Я думаю, что мы в Генуе, – ответил Сольди как само собой разумеющееся.

– Совсем рехнулись, – пробубнил Илья, практически вырывая из рук подошедшего Гельда небольшую глиняную миску с водой.

Моментально осушив ее, Илья попытался встать на ноги. Получилось с трудом. Голова гудела, плечо ныло, глаза отказывались верить окружающей картине. Он осмотрелся.

Она была действительно великолепна, эта площадь со зданием с часами и большим балконом, с которого, по заявлению Сольди, объявлялись указы.

– Кстати о балконе, – проследив за взглядом Ильи, произнес Сольди. – Балкон настолько существенный элемент здания на главной площади в средневековой Италии, что при потере независимости города завоеватели нередко его уничтожали.

– О чем ты говоришь! – возмутился Илья. – Я хотел бы знать, где мы находимся и как отсюда выйти?

Сольди только пожал плечами и невозмутимо сказал:

– Мы в средневековой Генуе, в Италии, которая является самостоятельным государством, имеет порт, флот, ведет морскую торговлю, обладает правом монетного чекана, то есть чеканит свою монету, как это делают Венеция, Флоренция, Рим, Болонья и другие. Поэтому сюда стекается громадное количество разного рода сортов монет, как по внешнему виду, так и по внутреннему своему достоинству. Короче, без менял не разберешься…

– А ты что скажешь? – прервал его рассказ Илья и обратился к молчаливому Гельду, надеясь получить разъяснения другого рода относительно происходящего, потому что ответы Сольди никак не соответствовали представлениям Ильи о разговоре с разумным человеком.

– Уходить будем морем, – серьезно сообщил он и, прочитав недоверие в глазах товарищей, добавил: – У меня есть карта. Когда ходил за водой, выменял на использованный проездной билет на метро.

От возмущения такой сделкой говорливый Сольди потерял дар речи и только пытался произнести какие-то непонятные звуки, а Илья покрутил пальцем у виска, демонстрируя, что Гельд сошел с ума.

– Да ладно, – миролюбиво сказал Гельд и, кивнув в сторону стола менял, где он совершил сделку, добавил: – Видите, им нравится. Кстати, карта вот. Она нам очень понадобится.

Карта средневековой Генуи

Илья и Сольди посмотрели в сторону менял, которые по очереди крутили немного помятый проездной билет, обменянный на карту. Было очевидно, что сделкой они недовольны. При этом к ним примкнули менялы с соседних столов и стали отпускать шутки по поводу такого обмена.

Это интересно

Во всех крупных городах средневековой Италии была своя долговая тюрьма. В Падуе в XIII веке ее закрыли для экономии городского бюджета. С тех пор осужденный по приговору суда должник должен был каяться перед всеми прохожими, сидя на специальном камне, при этом – почти в голом виде! А после, опозоренный, но свободный, покидал город.

Разворачивающийся сюжет не предвещал ничего хорошего и попахивал грядущей криминальной историей. Менялы стали что-то выкрикивать в сторону трех друзей. Судя по их виду, это были угрозы. Оценив неравные силы, Илья стал спешно рассматривать пути отхода, то есть бегства, при этом Сольди, пользуясь тем, что противники угрожали через площадь, вступил с ними в словесную перепалку на странном итальянском диалекте.

Атмосфера накалялась. Группа менял медленно двинулась в сторону ребят, интенсивно размахивая руками, рассыпая словесные угрозы и сжимая кулаки.

Сольди перестал ругаться. Гельд, спрятав драгоценную карту в карман, засучил рукава куртки и прижался спиной к стене, собираясь, оттолкнувшись от нее, бесстрашно ринуться в неравный бой. Илья, исследуя возможные пути отхода, крадучись, заглянул за угол каменного дома и увидел очень красивую девушку, которая держала в руках корзину с фруктами.

Красавица смотрела на Илью и улыбалась. У нее были такие же бархатные темные глаза, как у Насти Родиной. Она была одета в длинное мягкое платье с пышными рукавами, а в гладкой прическе из светлых волос мелькал жемчуг. Илья мог бы долго любоваться девушкой, но надвигающийся гул разъяренных менял и истошные призывные вопли Сольди заставили его очнуться. Неравный бой был неизбежен.

Вдруг все моментально стихло, как по взмаху волшебной палочки. Все замерли: менялы, торговцы, покупатели и праздно гуляющие горожане.

На балконе главного здания площади, который являлся трибуной для выступления, появился сам дож, правитель Генуэзской республики, в окружении Совета, то есть авторитетных людей города. Одеяние дожа Лоренцо Перуцци состояло из шапки-колпака особой формы, пурпурной мантии с воротником из меха горностая, красных башмаков и меча.

Около минуты все стояли молча. Люди на площади и властители на главном балконе. Потом, в этой оглушительной тишине, человек, стоявший рядом с дожем, провозгласил очередной указ:

«Для всех, без исключения, за нарушение торговых правил полагается штраф или позорное наказание. Для тех, кто был или будет осужден за нарушение торговых правил, тот не может и не должен просить деньги у жителей города лично или через кого-либо, в связи со своим совершившимся или предполагаемым осуждением, или принимать какой-либо заем или что иное деньгами и вещами. Будут сделаны два ящика, и один из них установлен во дворце дожа, под недавно построенной лоджией, а второй – во дворце господина защитника, в открытом и доступном всем месте. И пусть разрешено будет каждому бросать в эти ящики записки, сообщающие о тех, кто действует вопреки данным правилам. При долговой несостоятельности, отказе платить по своим долговым обязательствам из-за отсутствия средств, финансовом крахе, разорении кредиторы могут крушить рабочие места оказавшихся не в состоянии выплачивать долги менял или торговцев».

Указ был зачитан, и дож в сопровождении помощников величественно удалился с балкона, дверь которого тут же захлопнулась.

– Ну вот, теперь они могут нас избить вполне законно, – обреченно произнес Сольди, кивая в сторону менял, которые, сбившись в стаю, оживленно проводили «экспресс-совещание».

– Какая разница, как бьют, законно или нет? – усмехнулся Илья, рассуждая как бы с самим собой. – Больно-то в любом случае.

– Надо уходить морем, – непонятно к чему сказал Гельд.

– Кстати, а почему разрешено ломать рабочие места? – поинтересовался Илья. – Может быть, мы сможем это использовать в своих целях?

– По факту так было и раньше. Если меняла кого-то обманул, потерпевший мог перевернуть или сломать его стол. Но сейчас это стало абсолютно законно, – пояснил Сольди.

– А если меняла просто ошибся? – предположил Илья.

– Это вряд ли, – уверенно произнес Сольди. – Торговля у менял ведется монетами разных государств, городов и даже монетами частных лиц. Все они имеют разный вес, форму и номинал, бывает плохая чеканка, подделки. Профессиональные менялы являются настоящими экспертами и знатоками монетного дела, чтобы безошибочно определять действительную стоимость какого-то количества конкретных монет. Меняла не может ошибиться, это суперпрофессионал. Но может обмануть.

– А ломать-то зачем рабочие места? – пытался удовлетворить свое любопытство Илья, несмотря на опять начавшийся дебош среди менял-недругов.

– Это просто. – Было видно, что Сольди испытывает серьезное чувство тревоги, но пытается быть вежливым и терпеливым. – В вашем современном мире как называют человека, который не в состоянии платить?

– Банкрот, – быстро ответил Илья.

– Да. Это от итальянского слова «bancarotta», дословно переводится как «сломанная, разбитая скамья, прилавок, стол, контора». Для осуществления простейших форм банковского дела – расчетов, обмена валют – требуется скамейка или стол, что на итальянском означает «banca». Видишь, на чем они работают, на «banca». Понимаешь?

Илья не успел ответить.

Группа менял, у которых Гельд выменял карту, подошла к ним вплотную. Выглядела она подозрительно миролюбиво. Один из менял, вероятно лидер группы, что-то сказал на языке, напоминающем итальянский. Смутно припоминая содержание итало-русского разговорника, который Илье презентовала бабушка, он уловил, что меняла спрашивает имя и интересуется, из какой они страны.

Илья локтем подтолкнул Сольди, мол, «давай, твой выход». Тот все понял с первого «пинка». Сконцентрировался, собрал по крупицам все свои актерские способности, выпрямил спину, театрально выставил вперед левую ногу и сообщил, что они прибыли из России, хотят вести торговлю монетами, и что использованный билет на метро, который им дал Гельд, стоит в 5 раз больше, чем нарисованная от руки карта Генуэзской республики.

Менялы кивнули, заулыбались, показали на стол своего коллеги, покрытый зеленым сукном, и пригласили друзей подойти для обмена, коль скоро они для этого пришли.

Театральность Сольди моментально улетучилась, в его глазах читалась паника. Гельд плотно прикрывал карман куртки, где лежала карта, своей огромной рукой, сжав другую в кулак.

– Отличная бойцовая команда, – с иронией произнес Илья и смело направился к столу с зеленым сукном.

Меняла за работой

На столе менялы чего только не было: монеты большие и маленькие с разными рисунками, какие-то бумаги, свернутые в рулон, кусочки металла, небольшие весы, огромная толстая книга и всякая всячина, название которой Илья не знал. Это и были предметы для обмена, оцененные менялой. С помощью бумаг он проводил даже такие сложные операции, как перевод денег за рубеж. Путешественник мог оставить деньги у менялы, о чем производилась запись в специальной книге, а взамен получить бумагу с подписью менялы. Прибыв в нужный ему пункт назначения, например Венецию или Флоренцию, которые являлись самостоятельными республиками, путешественник направлялся к такому же меняле и получал свои деньги. За вычетом комиссии, разумеется.

Всем было выгодно. Менялы зарабатывали, а путешественник не рисковал своими деньгами, отправляясь в долгий путь.

Это интересно

Чек – приказ банку выплатить сумму определенному лицу, означенному на документе. Его первая форма – квитанция менял, которые взимали процент с вкладчиков за хранение денег, в те времена полноценных металлических денег – золотых и серебряных монет. Чек как квитанция выступал в качестве сертификата, удостоверения, свидетельствующего о наличии денег. В современном понимании чек – это средство передачи собственности на деньги.

Все это Илье рассказывал дедушка, поэтому, стоя перед столом менялы, он мог оценить серьезный масштаб его деятельности. И монет для обмена, и бумаг для путешественников, то есть «дорожных чеков», у этого менялы было много.

– Это меняла из семейства Ладзари. Очень важный человек, пользуется огромным авторитетом, ему отдают свободные деньги на хранение очень известные семьи Генуи, а он обеспечивает им доход до 50 % в год, – шепнул Илье на ухо Сольди и с тревогой добавил: – Они что-то задумали, надо быть настороже.

Илья кивнул и смело достал из кармана куртки несколько монет, которых, по мнению дедушки, скапливалось в Илюшиных карманах видимо-невидимо.

– Это для обмена, Синьор Ладзари, – сказал Илья, выложив на стол менялы несколько монет по 2 рубля и удивившись, как великолепно они смотрелись на фоне всех монет на столе: сверкающие, с четким штампованным рисунком.

Группа менял, окружавших стол и наблюдавших за обменом, стала размахивать руками и вопить, как трибуна на футбольном матче при голе, забитом любимой командой. Синьор Ладзари привстал, нежно провел рукой по идеально ровным краям монет, попробовал одну из них на зуб и улыбнулся. Потом, глядя на Илью, указал на свой стол и сказал: «Выбирай».

Сольди и Гельд вплотную приблизились к Илье, пытаясь рассмотреть, что из имеющихся на столе вещей может им пригодиться. Сольди подталкивал Илью локтем, пытаясь указать на монету венецианской республики, которая лежала в правом верхнем углу стола, а Гельд смешно водил глазами из стороны в сторону, давая понять, что он «не в теме».

Илья дотронулся до двух монет, которые показались ему наиболее красивыми, так как его целью было не обогатиться, что было бы неплохо при других обстоятельствах, а побыстрее покинуть эту «киношную» площадь без физических и моральных потерь.

Менялы опять закричали и замахали руками. Вероятно, только им и было понятно, что происходит.

Синьор Ладзари кивнул и протянул выбранные монеты Илье.

Друзья решили, что легко отделались, и, поблагодарив всех, собрались уходить. Но стоявшие рядом менялы не давали пройти.

– Они хотят, чтобы мы немного задержались, – сообщил Сольди, уловив смысл слов в этом птичьем гомоне.

Через несколько секунд все стало понятно. К столу приближался человек с какими-то аптекарскими пузырьками. Он был одет в ниспадающий с плеч до самой земли темный плащ с вшитыми рукавами и широким воротником. Его костюм дополняла удобная кожаная обувь с широкими мысами, так называемая «медвежья лапа», а на голове красовался большой, мягкий берет. Менялы зааплодировали, как будто на арену вышел фокусник.

– Все, ребята, нам конец, – сообщил Сольди, в его голосе слышалась безысходность.

– Да ладно, не переживай, – попытался успокоить его Илья. – Синьор Ладзари взял наши монеты, за них отдал свои. Все честно.

– Это тебе так кажется. – Сольди почти рыдал.

– Не ной, – строго оборвал его Илья.

– Нас казнят, – сообщил Сольди.

Этот неожиданный вывод заинтересовал друзей.

– Что?! – дуэтом воскликнули они. При этом Гельд от возмущения сделал такие круглые глаза, что казалось, они вылезут из орбит. А Илья, повернувшись к Сольди и взяв его за плечи, стал трясти приятеля что есть сил, требуя ответа.

– Хватит, хватит, – взмолился Сольди, поправляя свой супермодный наряд. – Скажи мне, сколько в твоих монетах серебра?

– Нет там никакого серебра, – честно сообщил Илья.

– О, нас казнят или бросят в подземелье, – опять начал рыдать Сольди, указывая на стол синьора Ладзари, где человек с аптечными пузырьками явно проводил какие-то химические опыты, капая разными жидкостями на двухрублевые монеты Ильи.

– Соберись, тряпка! – крикнул Илья в ухо Сольди, от чего тот вытянулся в струнку, как рядовой перед генералом. – Говори толком и быстро.

– В средневековой Италии любое государство, город или мы с тобой могут чеканить монету, – начал свой рассказ Сольди, глотая от волнения воздух, от чего речь его становилась прерывистой.

– Это мы знаем, знаем, давай короче, – прервал его Илья.

– Короче, единственное условие для чеканки – это неизменное содержание серебра в металле монеты. Покупательная способность монеты полностью соответствует цене серебра, которое в ней содержится, что исключает инфляцию и подделку денег. Конечно, фальшивые монеты все равно встречаются: они имеют меньший вес или пробу, хотя визуально почти не отличаются от подлинных.

– Вот это да! А если серебра вовсе нет? – поинтересовался Гельд.

– Тогда в тюрьму, – громко завыл Сольди, – или того хуже…

В это время человек за столом с зеленым сукном закончил опыты с двухрублевыми монетами. И покачал головой из стороны в сторону. Сомнений не оставалось, он сообщил, что монеты Ильи не содержат серебра, то есть синьору Ладзари подсунули подделку. Все менялы, работающие на главной площади, сосредоточились у стола синьора Ладзари, который, по их мнению, ошибся в обмене, что существенно подрывало его авторитет. И конечно, все жаждали казни мошенников, которые не только подсунули подделки при обмене, но и покусились на профессионализм самого уважаемого менялы, чем оскорбили его. Да, дело было дрянь!

Илья посмотрел в сторону фонтана, от отчаяния пытаясь найти хоть какой-то выход, и встретил взгляд той самой красивой девушки, которая держала корзину с фруктами и у которой были такие же бархатные темные глаза, как у Насти Родиной.

Он так решительно направился в ее сторону, что друзья тут же последовали за ним, а менялы немного расступились.

Внезапно девушка кивнула Илье и быстро побежала в сторону дворца дожа, затем проскользнула под балконом, на котором совсем недавно стоял глава Генуэзской республики Лоренцо Перуцци, и юркнула с площади на боковую улицу. Друзья последовали в ту же сторону, ускоряя шаг, поскольку за спиной они слышали угрозы и улюлюканье разъяренной толпы менял и торговцев, некоторые из которых для преследования «мошенников» поспешили вооружиться подручными средствами.

Пробежав по пустынной боковой улице, ребята оказались у черного входа во дворец, где их уже ждала девушка. Она молча открыла маленькую, но тяжелую, обрамленную металлом дверь и, впустив Илью с друзьями в здание, тут же ее закрыла, крикнув приближающейся толпе, что мошенники побежали дальше по улице.

Несколько преследователей толкнули дверь, куда вбежали ребята, но без результата. Дверь не поддалась. Убедившись в правдивости слов девушки, они бросились дальше по улице. Красавица, присоединившись к менялам, жаждущим возмездия, быстрым шагом направилась прочь от дворца.

А друзья остались одни в полной темноте, прохладе и тишине, где слышался только стук трех мальчишеских сердец. Никакого объяснения происходящему не было, факт перемещения во времени и пространстве не поддавался никакой логике. Весь ужас ситуации состоял в том, что возможность влиять на обстоятельства стремилась к нулю, можно было только им следовать и на них реагировать. То есть худшее из возможного.

– Кстати, она из очень уважаемой семьи, – ни к кому не обращаясь, сообщил Сольди, как будто прочитал мысли Ильи.

А тот и правда думал о спасительнице: «Как она красива и как похожа на Настю. Увидимся ли мы еще когда-нибудь? С девушкой из средневековой Генуи и тем более с Настей. Как же хочется домой!» Раньше Илья и представить себе не мог, как дорого ему все, что его окружало в реальном мире: родители, дедушка и бабушка, друзья. А сейчас, сидя со странными друзьями деда, которые уже успели стать и его друзьями, неизвестно в каком времени и месте с фантастическим сюжетом развития событий, участником которых он был, и неясным финалом, на который почти не влияешь, мальчик почти затосковал.

– Их семья с другими уважаемыми семьями Генуи владеют банком, – продолжал тем временем Сольди. – Это первый банк в мире.

– Сомневаюсь, – поддержал беседу Гельд, как обычно очень содержательно.

– Напрасно, – ехидно заметил Сольди. – Если у тебя есть другая версия, скажи. Но я знаю точно, что первый банк в мире создан в Генуе и одним из совладельцев является синьор Альмерито, отец девушки, которая нас спасла. Ее зовут Лючия Альмерито. Семья очень богата. Ее отец раньше давал ссуды на торговые мероприятия, связанные с морскими перевозками, как крупный меняла.

– Рискованно, – коротко бросил Гельд.

– Очень, – живо отозвался Сольди, всегда готовый блеснуть познаниями. – Представляете, снаряжают судно и грузят на него разные товары, сукно, продукты. Торговец, который отправляется в дальний путь, владеет только некоторой частью груза, большая часть принадлежит другим. Он нанимает судно, команду, обеспечивает загрузку. На какие деньги, спрашивается?

– Да, на какие? – Илье тоже стало интересно.

– На заемные, – шепотом, как будто это был великий секрет, важно сообщил Сольди.

– И что тут удивительного? – засмеялся Илья.

– Все удивительно, – категорично сказал Сольди, немного обидевшись на иронию Ильи. – Кто, например, тебе или Гельду даст сейчас деньги взаймы, чтобы нанять судно с командой?

– Да уж, – задумчиво произнес Гельд и добавил, похлопав своей огромной ручищей по карману, где лежала карта Генуи: – А уходить надо морем.

– Пожалуй, никто денег не даст, – согласился Илья. – Понятно, что, взяв деньги, мы спокойно уйдем морем, как подсказывает Гельд, с товаром или без него. И больше не вернемся. Давать нам деньги слишком рискованно.

Это интересно

Заем – средства, взятые во временное пользование. Ссуда – передача денежных средств одним участником займа другому на условиях возвратности, срочности, платности.

– Но ведь кому-то эти ссуды давали? – спросил Гельд, понимая, что призрачный шанс уйти морем все-таки существует.

– Конечно, – охотно подтвердил Сольди. – Деньги мог взять тот, кому доверяют. Например, кто имеет безупречную репутацию торговца или производит самое лучшее сукно, которое хотят покупать в других странах, и кроме того, имеет хотя бы треть необходимой для этого путешествия суммы и очень долго знаком с держателем капитала. Тот ведь участвует в этом мероприятии не своими деньгами, а чужими. Люди, которые отдают деньги меняле, то есть держателю капитала, доверяют ему и хотят заработать проценты на свой капитал. Кроме того, деньги дают тому, кто может найти надежное судно, способное противостоять штормам, и бесстрашную команду, имеющую опыт столь дальнего плавания. И еще…

– Хватит, хватит, – перебил его Илья, – нам все это не понадобится, у нас все равно нет ничего для получения заемных денег для плавания.

– Да, – мрачно подтвердил Гельд.

– Кстати, надо как-то выбираться отсюда. Уже больше часа сидим в темноте.

– Да, из этого здания без карты можно и не выйти, – с явным восхищением в голосе начал свой рассказ Сольди и, расслышав вздохи своих товарищей, продолжил: – Вдоль стены здания, то есть палаццо, мы бежали метров пятьдесят, потом повернули за угол и еще пробежали метров тридцать. У всех палаццо есть внутренний двор. Определить точно, в какой части и что находится, практически невозможно. Вероятно, мы очутились в малых хозяйственных помещениях дворца дожа Лоренцо Перуцци.

Это интересно

Давать ссуду, то есть предоставлять деньги или другие ценности в долг, можно только тому, кому веришь. «Credit» – вера, доверие от латинского слова «credere» – верить, доверять. Кредит – это ссуда, то есть предоставление одним лицом другому лицу суммы денег на определенное время на условиях возвратности и вознаграждения (процент).

– Да ладно! – хором воскликнули слушатели.

– Тише, а то нас казнят, – заметил Сольди.

– Что ты заладил, ей-богу, «казнят, казнят». – Илья понимал, что надо двигаться навстречу своей свободе. – Давай по делу. Как нам выбраться отсюда и как попасть домой?

– Думаю, это практически невозможно, но мы попробуем. Самое простое, это поговорить с дожем Лоренцо Перуцци. Так как мы ему не нужны, дож нас отпустит. В качестве выкупа мы можем предложить ему что-нибудь ценное, – сказал Сольди.

– Что, например? – поинтересовался Илья.

– Твои российские монеты. Он таких никогда не видел.

– Ты же говорил, что нас за них казнят, так как в них нет серебра.

– Говорил, конечно, говорил. Но главное – правильное позиционирование товара. Нужно придумать историю этих монет. Они совершенно одинаковые и идеально ровные. С точки зрения дожа и его окружения таких монет не бывает. То есть наш товар в виде невиданных монет совершенно ликвиден. Надо продать ему будущее. Понимаете? – закончил речь Сольди, явно довольный собой.

Это интересно

Ликвидность – близость активов к наличным деньгам и способность активов с минимальными затратами и предельно быстро превратиться в наличные деньги.

– Пока не очень, усомнился Гельд.

– Возможно, ты прав, – непонятно кому сказал Илья. – Мы предложим ему медно-никелевый сплав в монетах, как перспективное направление бизнеса, и за это попросим небольшое судно с командой.

– Эка невидаль, этот сплав, – усмехнулся Гельд.

– Конечно, для дожа – невидаль. Этот сплав стали использовать после 1958 года. Мне об этом дедушка рассказывал. Поскольку дож живет в пятнадцатом веке, он не знает ничего об этом сплаве. Возможно, получив эту информацию, он сможет стать самым богатым в мире.

– Потрясающая мысль! – поддержал идею Сольди. – Так и будем действовать. Решено.

На несколько секунд повисла тишина. Вдруг распахнулась внутренняя дверь, которую ребята в темноте не могли видеть, и в освещенном дверном проеме, практически целиком заслоняя его, показалась огромная мужская фигура с венецианским мечом – пилой вместо одного лезвия.

– Синьоры, вам пора к дожу, главному правителю Генуэзской республики Лоренцо Перуцци, – торжественно произнес он и, отодвинувшись, освободил дверной проем, предлагая ребятам пройти.

Друзья сначала зажмурились от яркого света, потом послушно вышли в длинный коридор, стены которого были богато украшены фресками, и последовали за громилой с оружием. Шли довольно долго, поворачивая в узкие проходы с каменными лестницами, расположенными, с точки зрения Ильи, абсолютно хаотично. Теперь стали понятны слова Сольди, что из этого палаццо без карты не выбраться. Наверное, это была настоящая крепость, неприступная для самых агрессивных и обученных врагов дожа. По мере продвижения коридоры становились шире и красивее, пока не стали напоминать музейные залы с высоченными потолками, украшенными росписью, мозаикой и картинами на стенах.

Наконец сопровождавший парней громила остановился перед дверьми высотой не менее трех метров, которые смело можно было назвать произведением искусства. Каждая дверь была украшена скульптурными сценами из Ветхого Завета и имела большие кованые ручки.

Указывая на дверь, он торжественно произнес:

– Зал Совета, синьоры! – И распахнул тяжелые двери.

Увиденное настолько ошарашило ребят своей грандиозностью, роскошью и величием, что они, не сговариваясь, прижались ближе друг к другу спинами, образуя замкнутый круг, как для уличной драки с противником, существенно превосходящим по численности.

В великолепном зале, с пятиметровыми витражными окнами и росписью на стенах, казалось, все занимались своими делами, не обращая внимания на других.

ГВАРДИ ФРАНЧЕСКО – Аудиенция дожа в Зале Совета во Дворце дожей

Дамы в нарядах, которые едва ли можно было носить без специальной подготовки, в шляпах, украшенных перьями и цветами, неспешно и с большим достоинством общались с мужчинами.

Группы синьоров в длинных плащах-накидках, коротких бриджах и гольфах что-то тихо обсуждали. На подиуме, инкрустированном золотом, в креслах с высокими спинками с резьбой, восседали приближенные дожа. Сам дож Лоренцо Перуцци вальяжно расположился в самом высоком и широком кресле, больше похожем на трон.

– Прошу, вперед, – услышали ребята рядом уже знакомый им голос.

– Теперь нас точно казнят, – уверенно заявил Сольди.

В нынешних обстоятельствах Илья с Гельдом вынуждены были с ним согласиться.

Знакомый голос принадлежал самому влиятельному меняле в Генуэзской республике синьору Ладзари. Именно он, их главный преследователь, хитро улыбаясь, жестами приглашал друзей проследовать к трону дожа.

Ребята, от страха не чуя под ногами пола, выложенного цветной мраморной плиткой, медленно, «не размыкая цепи», двинули навстречу своей незавидной участи в сопровождении авторитетного синьора Ладзари. Как только они приблизились к подиуму с высокими креслами, где чинно разместились члены городского Совета, а посередине стоял трон с дожем, все люди, находившиеся в зале площадью в два футбольных поля, замолчали и замерли.

Целую минуту длилась эта мучительная тишина, которая показалась друзьям вечностью.

– Вы из каких стран будете, синьоры? – наконец донесся до ребят немного хриплый, но жесткий и уверенный голос дожа.

– Мы из России, – гордо произнес Илья, для важности расправив плечи и приподняв подбородок.

Дож вопросительно посмотрел на членов городского Совета справа, потом слева. Те пожимали плечами, мол, «не знаем такого места».

Илья решил сообщить коротко все, что обычно туристы рассказывают о России за границей и что так удивляет иностранцев, не выезжающих за пределы своего родного города.

– Наша страна очень большая. На юге летом жарко, почти как в Генуе… – Слушатели в зале стали проявлять интерес, так как уловили родное название, и Илья продолжил: – На севере почти всегда зима, холодно, идет снег. Люди ходят в теплой одежде круглый год.

– Отлично, – перебил дож. – Мы можем предложить качественное сукно и снарядить торговые суда для доставки его в вашу холодную страну. Нам очень нравится, что есть страны, где целый год холодно. Это для нас лучший торговый партнер.

Дож Лоренцо Перуцци рассмеялся собственной шутке тяжелым хриплым смехом – следом за ним начали смеяться все присутствующие, что принесло Илье надежду на отсрочку их казни. Вряд ли под всеобщий смех их казнят. Поэтому он вдохновенно, но с достоинством продолжил:

– Конкретные вопросы поставки решает мой дедушка. – При этих словах все присутствующие одобрительно закивали, давая понять, что оценили семейственность бизнеса и почтение к старости. – А я хотел бы предложить вам несколько монет из сплава никеля. Это сплав будущего, такого нет ни у кого.

– Даже в Венецианской республике? – уточнил один из членов городского совета.

– Ни у кого, – уверенно подтвердил Илья.

– Это важно для нашего банка, – задумчиво произнес дож. – Вы знаете, синьоры, что в Генуэзской республике есть банк? Это первый банк в мире. Там можно не только хранить деньги, зарабатывая хорошие проценты, но и брать кредит. А также получать расписки банкиров для перемещения денег из одного места в другое, не имея их физически. Сложно ведь перевезти несколько сундуков с монетами в другую республику для покупки там товара.

– Да это фантастика! – воскликнул Сольди.

– Наш банк носит имя Святого Георгия. Мы его создали четыре года назад, в 1407 году. Ничего подобного в мире еще не было, и, наверное, не будет, – гордо произнес дож Лоренцо Перуцци.

– Почему не будет? – пробубнил Гельд и громко добавил: – Пройдет немного времени, и банки будут работать не только в каждой стране, но и в каждом городе, и даже деревне…

– Это что, прорицатель? – тут же оживился неприметный мужчина в длинном черном плаще, потирая руки.

Его внешность была такой обыкновенной, что не поддавалась описанию. Просто идеальный осведомитель или представитель тайной полиции.

Илья попытался вспомнить все известные ему ужасы средневековой инквизиции, отчего на него нахлынул дикий страх, стимулировав мгновенную реакцию. И, прикрывая Гельда от взгляда дожа, он спешно произнес:

– Нет, нет, он немного того, знаете ли. С головой у него плохо. – И, увидев сомнение в лицах окружающих, добавил: – Это у них семейное, все чуть-чуть сумасшедшие, но безвредные. Поэтому он иногда несет невесть чего на непонятном языке.

Илья с силой пнул ногой Сольди, который тут же больно ущипнул Гельда, и тот моментально стал орать на голландском языке ругательства и угрозы, размахивая при этом руками и выкидывая поочередно ноги вперед, демонстрируя тем самым, как он будет избивать обидчика. Так как выкрикиваемый Гельдом текст действительно был совершенно непонятен любому из присутствующих, а его беспорядочные движения и ярость прилюдно обиженного человека были мало подходящими для приличного общества, всем стало очевидно, что перед ними полоумный.

Илья достиг своей цели: спас ничего не подозревающего Гельда от прижигания раскаленным железом в застенках святой инквизиции. Окружающие хихикали, кивая в сторону чудного парня, крутили указательным пальцем у виска, признавая в нем дурачка. Но, главное, не подозревали в нем прорицательских способностей. Через несколько минут они потеряли всякий интерес к чудаку, на что Илья и рассчитывал.

– Возможно, монеты такого сплава и будут нам интересны, – миролюбиво произнес дож и жестом подозвал к себе синьора Ладзари, как самого авторитетного в данном сообществе в вопросах экспертизы монет.

Тот, понимая настроение дожа, решил проявить себя в лучшем виде, то есть угадать то, что от него хотели услышать. Он долго рассматривал монеты, которые Илья передал дожу, как будто видел их впервые, а не гнался совсем недавно за ребятами со своими головорезами из-за этих монет. Синьор Ладзари пересыпал монеты из одной руки в другую, действуя при этом как опытный фокусник, очаровывающий публику плавностью жестов. Он сосредоточенно слушал, как они позвякивают, приближая зажатые в ладонях монеты то к одному, то к другому уху. Потом, достав из кармана лупу, долго рассматривал каждую монету, пытаясь найти хоть какое-то отличие в нескольких двухрублевых монетах современной России, отчеканенных на Монетном дворе в Москве.

– Возможно, монеты такого сплава будут нам интересны, – наконец повторил он слово в слово сказанное дожем и передал их обратно верховному правителю.

– Что вы хотите за свои монеты, синьоры? – спросил дож у ребят, и все присутствующие замерли в ожидании, мысленно угадывая потенциальный аппетит просителей: палаццо, новые суда, плодородные земли, виноградники, оливковые рощи, должности в Верховном Совете, мастерские по изготовлению сукна, членство в управлении банком. То есть все то, что каждый попросил бы для себя.

– Мы хотели бы просить вашей помощи, чтобы вернуться в Россию и передать предложение о поставке сукна семье Ильи, – смело высказал Сольди.

– Не много. – В голосе дожа слышалось сомнение, так как он не рассчитывал так легко получить монеты из диковинного сплава. Тем не менее он продолжил, не дождавшись следующих пунктов по сделке: – Я готов посодействовать. Утром вас отвезут в порт и посадят на подходящее судно. Сомневаюсь, что оно пойдет в Россию, но это уж вы сами прокладывайте маршрут.

– Мы проложим, – уверенно сообщил Гельд, похлопывая по карману, где лежала карта.

– Может быть, ваш «непрорицатель» выдаст что-нибудь из серии будущих сюжетов для потехи? – хитро прищурившись, попросил дож Лоренцо Перуцци тоном, не допускающим возражений.

– Конечно, – охотно откликнулся Гельд, не реагируя на сигналы друзей с призывом молчать, и выдал: – Сейчас каждая провинция Италии является отдельной республикой, а в будущем будет входить в единую страну. Включая Сицилию, Венецию и Рим.

Повисла мрачная пауза. Реакция дожа была никому не известна. И вдруг он захохотал. Весь зал также стал закатываться от смеха и восклицать: «Вот умора! Вы слышали, единая страна Италия? Мы вместе с Венецией? Он, правда, полоумный! Еще, еще, для потехи!»

– Сначала в Италии будет единая монета – лира, а потом единая с другими странами: Францией, Германией и прочими. Называться она будет – евро, – невозмутимо продолжал Гельд, несмотря на то что от его фантастического прогноза некоторые присутствующие без стеснения согнулись пополам и, хохоча, держались за живот, другие же катались по полу от смеха, а дож от хохота уже почти рыдал.

– Единые деньги с другими странами? Ну, ты и дурак! – сквозь смех сказал дож. А вдохновленный публикой Гельд продолжил представление, осознавая, что это его звездный час.

– А банковская система, которая сейчас рождается в Италии, распространится по всему миру. И итальянские банки будут работать в нашей России.

– Все, хватит, больше не могу, – прокряхтел Лоренцо Перуцци, придерживая свой живот, который заболел от смеха. – Уводите гостей на ночлег.

К ребятам подошел стражник и жестом пригласил следовать за ним. А Сольди, решив быть до конца галантным, подошел поближе к подиуму дожа, чтобы засвидетельствовать свою признательность.

Тот тихо разговаривал с членом городского Совета, который, стоя перед дожем, заслонил собой приближающегося Сольди. В их шепоте Сольди смог расслышать слова дожа: «…чтобы глаз с них не спускали. Бить и обижать не надо, но следить за каждым шагом. Пусть живут в дальних покоях палаццо с южной стороны. Они мне нужны все. И прорицатель, который притворился полоумным, а сам точно знает будущее, и парень с диковинными монетами. Короче, будут жить в Генуе, а я решу, что с ними делать дальше».

Не дожидаясь, пока дож заметит его, Сольди присоединился к своим друзьям и последовал за стражником из этого огромного, великолепного, полного людей зала. Проходя мимо одной из групп гостей, которая в основном состояла из перьев, бантов и цветов, то есть молодых девушек, ребята заметили свою спасительницу Лючию. Она сделала вид, что не знает их, и, отвернувшись в другую сторону, продолжила разговор с подругами.

Стражник не долго водил их по коридорам, потом остановился перед высокой деревянной резной дверью и, с усилием открыв ее, сказал:

– Ваши покои, синьоры.

Ребята вошли в довольно холодную и богато декорированную комнату. В помещении было не много мебели: ларь-скамья с подлокотниками и спинкой и большая кровать с балдахином. Стены украшены картинами в рамах.

Как только друзья пересекли порог комнаты, дверь моментально закрылась и они услышали поворот ключа.

– Гостеприимно, – пошутил Илья.

– Ты даже не представляешь, до какой степени, – сказал Сольди. – Они нас казнят.

– Опять ты за свое! – Гельда начало раздражать, что Сольди постоянно твердит об их казни, без всякого на то основания.

– Да. Я подслушал разговор дожа с членом городского Совета…

– И что? – начал терять терпение Илья.

– Он не хочет нас никуда отпускать. Будет пока держать у себя.

– Но он обещал! – возмутился Гельд, который всегда следовал данному слову и не представлял, что кто-то может поступать иначе.

– Его обещание ничего не стоит. Сейчас он сказал так, потом – наоборот. У них так принято, – пояснил Сольди.

– Да уж, – подтвердил Илья, – так принято. Лючия то спасает нас на площади, рискуя жизнью, то делает вид, что мы не знакомы. Вот такие нравы в средневековой Генуе, друзья мои.

– Не обижайся на нее, – заступился за девушку Сольди. – Значит, у нее есть серьезная причина так вести себя.

– Конечно, – удрученно произнес Илья и замолчал, потому что услышал поворот ключа в тяжелой двери.

Он приложил указательный палец к губам, давая понять друзьям, чтобы те молчали. Сольди и Гельд кивнули. Слегка приоткрыв тяжелую дверь, в комнату прошмыгнула Лючия. По прерывистому дыханию и раскрасневшимся щекам было видно, что она бежала.

– Вам надо быстро уходить, – сообщила она. – Я могу вас спрятать до завтра. Дож не выпустит вас живыми из Генуи. А за этим парнем, – она кивнула в сторону Гельда, – уже утром придет инквизитор. Сами знаете, что тогда уже ему не выбраться ни за какие деньги.

– Когда идти? – коротко спросил Илья.

– Прямо сейчас, – ответила Лючия и посмотрела на него своими темными глазами. Ее взгляд выражал уверенность и спокойствие. Когда она так смотрела, можно было пойти за ней куда угодно.

– А может быть… – начал Гельд, присаживаясь на кровать под балдахином.

– Нет, не может, – строго оборвала его девушка, подбирая повыше длинное платье, как будто собиралась бежать. – Сейчас основная задача – быстро выбраться из палаццо. Потом добежим до порта и площади Карикаменто. Если это удастся, то укроемся в здании банка. Все. Пошли.

Лючия выглянула в коридор. Там было очень тихо и мрачно. Стараясь не шуметь, ребята все вместе, прижимаясь к холодным стенам, направились за Лючией. Надо признать, ее план действительно был хорош и нравился даже Гельду, так как уходить им, как ни крути, придется через порт, то есть морем.

Они довольно долго крались по коридорам палаццо – несколько раз им пришлось останавливаться, так как неподалеку слышались чьи-то голоса. Чем ближе они подходили к заветной спасительной двери наружу, тем уже и темнее становились коридоры и лестницы дворца. Илья понял, что они следуют по маршруту, ведущему к выходу, через который еще днем Лючия впустила их в палаццо дожа Лоренцо Перуцци.

Банк Святого Георгия (Banka di San Georgia), Генуя

В очередной раз спустившись по каменным ступеням и повернув в узкий проход, они оказались в небольшом помещении, где их и нашел ранее стражник.

Дверь оказалась открытой, и ребята, следуя за Лючией, которая была надежно укрыта длинным плащом с широким капюшоном, оказались на безлюдной улице, где уже стемнело и похолодало. Под покровом ночи друзья направились в сторону набережной, выбирая самые темные и узкие улицы – по некоторым из них можно было пройти только по одному, выстроившись в цепь.

Наконец они достигли припортовой площади Карикаменто, где разгуливал сильный ветер и слышался шум волн. В этом жутковатом мраке они смогли разглядеть небольшое, но величественное здание с часами на верхней башне.

– Мы из роскошной тюрьмы пришли опять в тюрьму, – громко засмеявшись, сообщил Сольди.

– Ты сам себе не надоел с такими глупостями? – поинтересовался Илья.

– Это не глупости, это – правда, – обиделся Сольди. – Палаццо Сан-Джорджо, в котором нам предстоит укрыться, построено в 1260 году. Некоторое время там располагалась тюрьма, узниками которой были весьма известные люди.

– Например?.. – включился в разговор Гельд.

Это интересно

С целью выяснения точных фактов отступления от веры в 1184 году была учреждена инквизиция, название которой означало «Розыск». Организованные в XIII веке трибуналы инквизиции утвердились в романских странах. К их компетенции относились, кроме ереси, преступления, связанные со святотатством, богохульством, волшебством, магией и алхимией. Инквизиция в Италии была церковной и действовала по постановлениям Церкви. В конце XV века инквизиционным судам в Италии была поручена борьба с колдовством, принявшим тогда форму эпидемии.

– Например, знаменитый венецианский путешественник и купец Марко Поло, который описал историю своего путешествия по Азии. Семейство Поло посещало Китай и находилось в доста точно дружеских отношениях с двором хана. Как раз после своего возвращения из Китая он и провел в заточении Сан-Джорджо чуть больше года.

– Полагаю, не по доброй воле? – поинтересовался Гельд.

– Конечно, – засмеявшись, подтвердил Сольди и добавил: – А теперь в Сан-Джорджо первый в мире коммерческий банк Святого Георгия, синьоры. Кстати, с самого основания банка Генуэзская республика взяла у него ряд крупных займов, поэтому дож так хвалился этим учреждением. Вскоре после создания в управление банка перешли все регалии и колониальные владения Генуи, и он стал одним из могущественных учреждений своего времени. К слову сказать, сейчас, в 1411 году, банк Святого Георгия содержит войска и флот, может вести войны и заключать мирные и союзные договоры, что делает и будет делать еще многие годы. Кроме того, принимает частные вклады под хорошие проценты.

– Мы пришли, – сказала Лючия. – Не будем нарушать традицию, пойдем через потайную боковую дверь, если никто не возражает.

И, не дожидаясь ответа, проследовала мимо парадного входа.

Как это ни удивительно, здание бывшей тюрьмы, предназначенное ныне для серьезных банковских дел, внутри оказалось очень теплым и уютным. Привычно зайдя с бокового входа, Лючия повела гостей наверх в небольшую комнату, бывшую ранее кабинетом ее отца.

В комнате не было никаких излишеств. Два сундука, которые можно использовать как сиденья у одной стены, несколько незамысловатых кресел с подлокотниками вокруг невысокого круглого стола для переговоров, узкая конторка у окна, служившая письменным столом и местом для хранения бумаг.

Устав за время своих приключений от роскоши, помпезности и величия интерьеров, ребята вздохнули с облегчением – эта комната, куда привела друзей Лючия, располагала к отдыху и расслаблению.

Они так обрадовались своему спасению, что не сразу заметили сидящего за конторкой немолодого человека.

– Ой, здравствуйте! – всполошился Илья.

– Добрый вечер, синьор Альмерито, – с легким поклоном поприветствовал человека в комнате Сольди.

– Располагайтесь, друзья, – приятным голосом произнес мужчина, указывая на кресла вокруг круглого стола. – Я уже наслышан о ваших злоключениях. Моя дочь Лючия рассказала мне.

– Да, все ужасно, – подтвердил Гельд, – нам бы уйти морем…

– Так и будет, – заверил синьор Альмерито и улыбнулся. – Вас, кстати, уже ищет инквизиция, то есть святой отдел расследований еретической греховности римско-католической церкви.

– Ерунда, я с ними справлюсь, – не очень уверенно сказал Гельд.

– Ох, какой смелый! – подтрунил над ним Сольди. – Знаешь, с 1483 года только испанская инквизиция в течение восемнадцати лет сожгла на костре 10 220 человек; изображений людей сожжено 6819; наказано иными способами 97 321 человек. Как тебе масштаб?

– Впечатляет, – согласился Гельд. – Но за что?

Все присутствующие засмеялись.

– За нечистую силу и колдовство. Сжигали даже маленьких девочек, – сообщил Илья, вспомнив уроки истории.

– В Венеции инквизиция занималась розыском соучастников заговоров и политическим трибуналом, а в Неаполе она никогда не пользовалась большим значением, из-за раздоров между неаполитанскими государями и римской церковью. Наибольшего же развития и силы инквизиция достигла в Риме, – рассказал Сольди.

– К сожалению, инквизиция еще борется с наукой и учеными, – добавил синьор Альмерито, – но сейчас не об этом. Каковы ваши планы, синьоры?

Это интересно

Кредитный риск – это риск невыплаты кредита в срок. Он выступает как вероятность для кредитодателя (банка) понести потери или не получить прибыль в связи с невыполнением кредитополучателем (заемщиком) своих обязательств по взятому кредиту.

Наблюдая за этим спокойным и уверенным человеком, Илья подумал, что смог бы, как и многие, доверить ему свои сбережения, ценности и секреты. Синьор Альмерито даже в кресле сидел с особым достоинством. Говорил он негромким, немного вкрадчивым голосом, обладал отличной спортивной фигурой и красивым лицом с умными карими глазами. Своим видом он полностью располагал к себе собеседника. Не удивительно, что синьор Альмерито пользовался таким доверием среди богатых жителей Генуэзской республики. Илья тоже решил вести беседу со всей откровенностью.

– Синьор Альмерито, – начал он, – спасибо, что приняли нас под свое крыло. Планы наши простые и одновременно сложные. Неизвестно, каким образом мы оказались в Генуэзской республике 1411 года. И очень хотим вернуться домой.

– Очень. Причем морем, – подтвердил Гельд.

– Мы не знаем, как это сделать, – продолжил Илья, – поскольку не располагаем надежной репутацией, чтобы снарядить судно совместно с торговцами, ведь для этого нужна длительная совместная деятельность и хорошая деловая история. Не располагаем мы и ценностями, которые могли бы оставить в залог и получить деньги на организацию своего путешествия. Любая потенциальная сделка выглядит тупиковой и нереализуемой. Как минимум, очень рискованной.

– Вы очень разумны, мой друг, – сказал синьор Альмерито, – но, по моему опыту, не бывает безвыходных ситуаций. Во-первых, вы являетесь обладателем необыкновенной монеты, которая и спровоцировала начало вашего путешествия.

Видя, что Илья собирается протестовать, мужчина жестом попросил не перебивать и продолжил:

– Во-вторых, если у вас не срастается кредитная схема с хорошей кредитной историей и надежным залогом, самое вероятное предпринять инвестиционную схему.

– Мы согласны, – поспешно вмешался Сольди.

– Не торопитесь, – опять улыбнулся синьор Альмерито. – Это тоже может быть рискованно и невыгодно. Но оба инвестора рискуют вместе: делят или прибыль, или убыток от проекта, согласно доле внесенных средств. Подумайте, что вы можете предложить для совместного участия в организации путешествия?

– Карту Генуи, – уверенно сказал Гельд.

– Хорошо, но этого мало, – деликатно оставил без комментариев предложенный вклад синьор Альмерито, так как нарисованные карты Генуи продавались менялами на каждом большом рынке и никакой ценности не представляли.

– У нас есть монеты будущего, – включился в формирование ускользающей сделки Сольди. – Непревзойденный никелевый сплав, невероятно ровные стороны, невиданный четкий рисунок.

– Вот это реклама! – не смог скрыть восхищения генуэзский банкир. – И во что же оцениваются ваши монеты?

– Синьор Ладзари на приеме у дожа сказал, что эти монеты могут быть интересны, – сообщил Сольди.

– То есть вы располагаете мнением авторитета?

– Да, да, так и сказал, – подтвердил Илья.

– Ну что же, выкладывайте, что у вас есть, – предложил синьор Альмерито, расстилая на круглом столе кусок зеленого сукна.

Как же Илья был теперь рад, что в больших карманах его спортивной куртки и джинсов собраны настоящие сокровища. Особенно с учетом средневековой Генуи. Маленький лазерный фонарик-указка, привезенный в качестве сувенира папой из Мюнхена, брелок с символом BMW, элегантная ручка черного цвета, карманный календарь с телефоном спортивного магазина, сложенный в несколько раз лист бумаги с напечатанным расписанием тренировок и целая горсть мелочи.

Развеселившийся средневековый банкир играет лазерной указкой

Часть этой мелочи Илья предусмотрительно оставил в кармане на случай дальнейшего торга или непредвиденных обстоятельств.

Было видно, что синьору Альмерито нравится решительно все из предложенного «инвестиционного» взноса для организации путешествия. Он подолгу рассматривал с помощью увеличительного стекла предметы, взвешивал их на весах, включая лист бумаги, протирал маленькими суконными тряпочками ручку и монеты.

Такой подход очень вдохновил друзей, и, подмигнув друг другу, они пустили в ход «тайное оружие»: включили указку и направили луч в сторону синьора Альмерито, который от неожиданности чуть не лишился чувств, спрятавшись за высокой спинкой кресла.

Поняв, что ему ничего не угрожает, он с интересом, как мальчишка, стал играть с указкой, направляя ее то на стену, то по очереди на ребят. Не меньший интерес вызвал брелок, который при нажатии на кнопку издавал звуки сирены.

Это интересно

Вексель – письменное денежное обязательство, оформленное по строго установленной форме, дающее владельцу векселя (векселедержателю) право на получение от должника по векселю определенной в нем суммы в конкретном месте.

От всех этих вещей синьор Альмерито пришел в полный восторг. Заигравшись, он бегал вприпрыжку по небольшой конторке, включая и выключая указку и брелок. Ребятам стало понятно, что сделка состоится. Теперь настала очередь второго инвестора в лице синьора Альмерито предложить свой взнос для совместного проекта.

– Что ж, ваш взнос я оцениваю как весьма существенный. Однако должен предупредить, что, если вы не вернетесь через два года, все вещи останутся у меня, так как это очень рискованное предприятие, – сообщил банкир.

– Почему через два? – спросил Гельд.

– Это средний срок любого торгового путешествия морем, – пояснил синьор Альмерито. – Если вы не против, конечно.

– Нет, не против, – ответил за всех Илья. – Какова ваша часть, синьор Альмерито?

– Моим взносом будет небольшое судно без команды и доверительное письмо к менялам разных городов, до которых вы сможете добраться.

– По-нашему, это вексель, – дополнил Сольди, а синьор Альмерито продолжил:

– Часть ваших денег я записываю на ваш счет у себя в книге, а получить их вы сможете в указанных портах по моей бумаге. Это очень хорошее предложение, – сообщил банкир.

– Конечно, хорошее, – вступил в разговор Сольди, – оно ведь единственное.

– Может быть, в качестве своего взноса вы еще наймете небольшую команду? – спросил Илья. – У нас нет опыта самостоятельных морских путешествий.

– Неправда, – опять некстати встрял Гельд, – у меня такой опыт есть. Я практически капитан.

Все присутствующие посмотрели на него в полном недоумении, как будто он все еще изображал полоумного во дворце дожа.

– Ты уверен, что сможешь совершить это плавание без команды? – не унимался Илья.

– Почему без команды? А вы с Сольди кто? – в свою очередь удивился рассуждениям Ильи Гельд.

– В любом случае, друзья, – сказал синьор Альмерито, – другую команду нам не найти. Уйти вы должны на рассвете, который почти уже наступил. Если вы согласны, я оформлю оценку всех ценностей, ваш взнос в проект и бумаги, необходимые для путешествия.

Друзья дружно посмотрели друг на друга, понимая, что другого случая выбраться из средневековой Генуэзской республики может не представиться. Поиграв предложенными ценностями в виде лазерной указки и брелока, банкир довольно быстро посадит батарейки, а в карманах практически больше ничего нет. Маленькое судно на троих с картой, которая есть у Гельда, это лучше, чем месть синьора Ладзари и дожа, и намного лучше, чем застенки святой инквизиции. Вывод напрашивался сам собой. Надо соглашаться.

– Оформляйте все, что нужно, синьор Альмерито, – уверенно сказал Илья. Сольди и Гельд согласно закивали.

– Это займет немного времени, – сообщил банкир.

Не успели новоиспеченные инвесторы проекта пожать друг другу руки, как дверь открылась и на пороге появилась встревоженная Лючия, отсутствия которой раньше никто не заметил.

– Папа, у центрального входа в банк стоит экипаж святой инквизиции. Наверное, они приехали за… – От страха она не договорила, а только кивнула в сторону Гельда.

– Не будем медлить, друзья, – сказал синьор Альмерито, начиная рас кладывать монеты Ильи в специальные коробочки и одновременно пытаясь открыть большую толстую книгу для финансовых записей на нужной странице.

– Что нам делать? – спросил Сольди, понимая, что такая близкая свобода может улетучиться за один момент.

– Как только я подготовлю две необходимые бумаги, соглашение инвесторов с условиями и дорожный чек, Лючия проводит вас в подвал нашего здания. Внизу протекает река, которая выходит в море. Прямо из подвала, проплыв на лодке около двухсот метров вы выйдете в море. А дальше все зависит только от вас. – Рассказывая это, банкир писал условия соглашения.

Ребята испытывали большое нетерпение и некоторый страх, так как снизу в открытое окно конторки доносились грозные голоса и бряцание оружия. Все это заставляло поторапливаться. Илья от волнения просеивал между пальцев оставшиеся в кармане несколько монет, Гельд нервно похлопывал по карману, где лежало его главное сокровище, карта Генуи, выменянная на использованный проездной билет, Сольди ходил из угла в угол небольшой комнаты, время от времени нетерпеливо поглядывая на синьора Альмерито.

– Все готово, – наконец произнес тот. – Представителю инвестора нужно подписать. Еще раз напоминаю вам, синьоры, что, если вы не вернетесь через два года, то есть в 1413 году, в банк Святого Георгия и не предъявите данное соглашение, все ваши оцененные ценности перейдут в собственность банка, так как наш с вами проект относится к крайне рискованным.

– Подписывай, Илья, – подтолкнул Сольди товарища, – уходить надо.

В подтверждение его слов в дверь банка уже стучали стражники инквизиции. Илья быстро подписал несколько бумаг, две из которых синьор Альмерито аккуратно свернул в рулончик, положил в небольшой кожаный мешочек, перетянул его кожаным шнурком и передал Илье.

– В добрый путь, синьоры, – сказал банкир и по очереди обнял друзей на прощание. – Время не ждет.

Лючия уже ожидала ребят за дверью. Они стали спускаться сначала по мраморным ступеням – потом, свернув направо и пройдя через узкий мрачный коридор, по каменным. Уже чувствовалось дыхание утреннего моря, потому что Илье было очень зябко.

Лестница, ведущая к спасению, была очень скользкой и узкой и заканчивалась непосредственно у воды, где, покачиваясь на волнах, ребят ждала лодка. Назвать эту посудину небольшим судном, как ее охарактеризовал синь ор Альмерито, язык не поворачивал ся. Обыкновенная лодка с двумя веслами – слава богу, не худая, без течи.

Сольди и Гельд моментально забрались в лодку, а Илья стоял и смотрел на Лючию. Наверное, он больше никогда ее не увидит. Как будто прочитав его мысли, Сольди крикнул:

– Через одну минуту ты точно уже ее не увидишь. Святая инквизиция будет жарить твое спортивное тело вместе с твоими еретическими любовными чувствами на костре.

Очнувшись от своих мыслей, Илья быстро запрыгнул в лодку, и по узкому подземному каналу она двинулась в сторону освобождения друзей.

Как только лодка вышла в море, справа от порта на небольшом удалении ребята заметили едва различимые в предрассветном тумане большие суда.

– Это торговые суда, скорее всего принадлежащие Генуэзской республике, – предположил Илья. – Они не обратят на нас никакого внимания.

– Я бы не был в этом так уверен, – вглядываясь вдаль и не переставая грести, заметил Сольди. – Возможно, это пираты, коих здесь великое множество. Разрозненные правительства республик сами обращаются к корсарам, если нужно воздействовать на какого-то правителя. Особенно от них страдают торговые суда морских республик – Венецианской и Генуэзской. Но что-то мне подсказывает, что сейчас начинается какая-то война.

– С какой стати? – удивился Илья. – К 1410 году война с Венецией, которую вели османы, насколько я помню, закончилась.

– Чем закончилась? – на всякий случай уточнил Гельд.

– Победой Халифа Сулеймана. Венеция тогда потеряла все свои территории. Тогда же султан предложил Австрии выкупить город Тревизо, от чего австрийский герцог беспечно отказался. Султан был огорчен и напал на Геную, как раз в 1411 году, – рассказал Илья.

Не успел он договорить, как рядом с лодкой упало что-то крупное, тем самым раскачав ее так сильно, что Сольди и Гельд бросили весла и вынуждены были держаться за борта.

Волны вздыбились такой стеной, что стало ничего не видно и не слышно из-за их рева. Потом последовала целая серия тяжелых ударов, выпущенных из орудий, которые были установлены на корме едва заметных в тумане боевых кораблей.

– Ребята, это настоящий морской бой, – прокричал Илья, прижимаясь к борту как можно крепче.

– Да, мы просто случайно попали в это пекло, в войну между османами и Генуей, – стараясь перекричать рев волн и гул ударов из орудий, завопил Сольди. – Нам не выбраться, парни.

– Уйдем морем, как положено, – хмуро констатировал Гельд, правда, в его словах не было уверенности. – Держитесь, друзья.

Тем временем лодку раскачивало как игрушечный кораблик в тазике для детских игр. У ребят уже не было сил держаться. Вся одежда была мокрой и тяжелой, пальцы рук побелели от напряжения и переставали слушаться. В лодке было полно воды, и легкая посудина черпала ее все больше и больше при каждом ударе орудий рядом.

С каждой секундой становилось все очевиднее, что выбраться из этого ада невозможно. При этом атаки враждующих сторон усиливались, и маленькая лодка с тремя друзьями не имела шансов на выживание. Вдруг бабахнуло так мощно, что, казалось, снаряд попал прямо в судно ребят. Волны подбросили хлипкую посудину на несколько метров, и наступил полный мрак.

– Гельд! – изо всех сил крикнул Илья, как только лодка опустилась на внезапно возникшую морскую гладь, и, когда схлынула волна, он не увидел товарища.

– Я его тоже не вижу! – в панике закричал Сольди, еще сильнее прижимаясь к борту наполовину наполненной водой лодки. – Илья, я не вижу его.

– Гельд, Гельд! – стал звать Илья, но его призыв остался без ответа.

– Кажется, нашу лодку практически принесло к берегу, – крикнул Сольди, указывая в сторону Генуи. – Илья, если что…

– Не говори ничего, – перебил его Илья. – Мы выберемся и найдем Гельда.

– Послушай… – Сольди стал очень серьезным. – Держи крепко монету, которую взял у дедушки. Она твой ключ к возвращению домой. С нее ведь все и началось.

– Хватит молоть чушь, – остановил его Илья. – Надо вычерпывать воду и грести в сторону берега.

– Чем грести? – только и успел спросить Сольди, имея в виду, что весла давно утеряны, как очередной поток от выстрела из орудий османского корабля на огромной волне подхватил лодку, закружил ее как волчок и понес прямо к берегу, заливая все соленой водой.

Илья от страха зажмурил глаза, прижался всем телом к борту лодки и стал кричать:

– Сольди, Сольди! – надеясь сквозь грохот орудий и шквал волн услышать голос друга.

Вдруг Илья почувствовал сильную боль в плече, как во время такого давнего чемпионата по воркауту. Он судорожно полез в карман мокрой куртки, с силой прижавшись к борту, на ощупь нашел лучшую монету дедушки, как советовал его исчезнувший друг, и только успел мысленно пожелать: «Дедушка, помоги мне сейчас», как наступила оглушительная тишина и темнота.

Глава 3. До новых встреч с деньгами в современной России

– Почему вы не привезли его раньше? Ведь машина с водителем все время была рядом? – доносился издалека строгий голос отца.

– Мы надеялись, что ему станет лучше, он ведь даже не упал, просто повредил плечо. Хотя это, конечно, нас не оправдывает, – отвечал Мишка.

– Ничего, ничего, он поправится. Парень спортивный, молодой. Врач сказал, что ничего страшного. Небольшой подвывих плечевого сустава на фоне серьезного стресса, – успокаивал всех дедушка.

– А что он там все время бубнит? Я не могу разобрать слова, – с беспокойством спросила мама.

– Я уже прислушивался, пока мы в машине ехали. Он твердит одно и то же: «сольди и гельд», – доложил Мишка.

– Это дедушка ему своими рассказами сознание затуманил, – предположил отец.

– Да где это видано, ребенок практически без сознания, а твердит только про деньги, – поддержала его мама.

– Почему про деньги? – удивился Никита.

– Потому что «сольди» это деньги на итальянском, а «гелд» – деньги на голландском. И в зажатой руке у него была старая монета, еле забрали, – сообщил отец.

– Да, кто бы мог подумать… – вздохнув, сказал дедушка.

Как в тумане, не открывая глаз, Илья слышал все эти разговоры. Повернуться и что-либо сказать не было ни сил, ни желания. Внутри ощущались беспокойство и тоска. Что с ним произошло? Неужели приключения в средневековой Генуе были на самом деле? Где он находится сейчас? Где его друзья, Сольди и Гельд? Почему он не слышит их голосов?

Немного подождав, он заставил себя приоткрыть один глаз. Очевидно, Илья находился в кабинете дедушки на его даче. Скорее всего, он лежал на кожаном диване, потому что видел стену с картинами и фотографиями, а также с серией рисунков, на которых были изображены его друзья Сольди и Гельд с дедушкой в одеждах разных лет – при этом их лица были одинаково молоды, несмотря на даты, четко выведенные острым карандашом на бумаге.

Голоса, которые он слышал, принадлежали маме, папе, приятелю Никите и другу Мишке.

– Кажется, он пришел в себя, – вдруг послышался шепот Насти Родиной.

– Что случилось? – спросил он.

– Мальчик мой, – нежно погладила его по голове мама, – как ты нас напугал. Я прошу тебя прекратить эти опасные занятия на турнике. Лучше заниматься шахматами, тем более ты неплохо играешь. Или плаванием – рядом с домом отличный бассейн. Но эти экстремальные упражнения я прошу тебя бросить.

– Или хотя бы сделать их более безопасными, – примирительно сказал отец, подозревая, что Илья может взбунтоваться.

– Что случилось? – опять спросил Илья.

– На соревнованиях ты сильно повредил плечо, – почему-то переходя на шепот, сообщил Мишка, поправляя очки. – Мы положили тебя на скамейку, поскольку ты сильно стонал и не отвечал на вопросы. А потом привезли на дачу к твоему дедушке на машине. Позвонили твоему папе. Он тоже приехал.

– А Настя?

– Она с нами поехала, – добавил Никита, – не хотела тебя оставлять в трудную минуту.

– Спасибо, – только и смог сказать Илья и опять закрыл глаза.

– А теперь идите все отсюда, – услышал он командный голос деда, – ему спать надо. Шутка ли, мальчик такое пережил. Доктор сказал, что ему покой нужен и положительные эмоции. Идите, займитесь делами.

– Уходим, уходим, – согласился папа.

Илья услышал, как закрылась дверь дедушкиного кабинета, а хозяин сел в большое кресло у окна. Наступила тишина, в которой было слышно, как время от времени дед вздыхает.

– Илюша, ты ведь не спишь? – наконец спросил он, наверняка зная ответ на вопрос, и продолжил: – Ты это, монетку-то больше не трогай. Она необыкновенная. С нее все и началось. Стоит ее потереть посильнее – не знаешь, где окажешься и что приключится.

– А где Сольди и Гельд? – спросил Илья, так как это было единственным интересующим его вопросом. Он даже не допускал мысли о безвозвратной потере друзей. Был готов, немного отдохнув и окрепнув, отправиться на их поиски в любое место.

– Не волнуйся о них, – просто, как о само собой разумеющемся сказал дедушка. – Они приходят, когда хотят, и так же исчезают. С ними очень интересно и здорово. Я и сам их люблю до умопомрачения.

– Я увижу их когда-нибудь?

– Конечно. Я уверен: они тоже будут ждать этой встречи, – повеселев, сообщил дедушка. – Правда, встреча с ними – это всегда большое приключение.

Илья осознавал, что произошедшее с ним – загадка, ответ на которую он не получит прямо сейчас.

Он сел на диване, завернулся в плед, которым был укрыт, и увидел на огромном столе дедушки свернутый в трубочку мешочек из кожи. «Так это было на самом деле!» – мелькнуло у него в голове. Он перевел взгляд на деда и серьезно его спросил:

– Сольди и Гельд – настоящие?

Дедушка встал с кресла, взял со стола кожаный мешочек и монету и подал их Илье со словами:

– По-твоему, это не настоящее?

– Конечно, настоящее, – ответил Илья, крутя в руках предметы.

– Соглашение с великим синьором Альмерито, датированное 1411 годом и подписанное в Генуэзской республике, это мечта любого коллекционера, – сообщил дед.

– Дедушка, у меня так много вопросов, просто голова идет кругом, – страдальческим голосом произнес Илья. – Объясни мне все, дедушка. Почему Италия?

Дед присел на диван рядом с внуком, обнял его за плечи и ответил:

– Италия в Средние века и в эпоху Возрождения была средоточием не только выдающихся шедевров литературы и искусства, которыми мы наслаждаемся по сей день, но и всего передового в области деловой жизни, и она оказала большое влияние на развитие мира. В Италии той поры берут начало формы современной торговли и банковской деятельности, промышленного производства. К XIII веку Сиена, Милан, Флоренция и другие города, став важными торговыми центрами, ориентировались на торговлю с Западной Европой, а венецианцы и генуэзцы отправлялись на Восток на кораблях, построенных на их собственных верфях. Тебе не скучно? – поинтересовался дедушка, замечая, что Илью клонит ко сну.

– Нет, нет, очень интересно.

– В городах Сирии, Египта и других стран они продавали привезенные с Запада товары и закупали местные: красители, пряности, ковры, шелковые ткани, бархат и парчу, изделия из драгоценных камней и слоновой кости. Часть привезенных с Востока товаров итальянцы вывозили дальше на Запад, где торговля осуществлялась на ярмарках в Шампани, а впоследствии в Женеве, Лионе и других городах. Вплоть до XVI века итальянцы господствовали на этих ярмарках и пользовались там наибольшими привилегиями. Не было сколько-нибудь значительного города Западной Европы, где нельзя было встретить итальянских купцов. На Восток итальянцы отправляли изделия из сукна, мыло, бумагу. Торговцы Генуи и Венеции привозили зерно из районов Черного моря. Только после захвата Константинополя турками в 1453 г. Черное море закрылось для итальянских купцов.

– А в Англии итальянские купцы торговали? поинтересовался Илья, перебивая деда.

Это интересно

Слово «экспорт» происходит от лат. «exporto», что в буквальном смысле означает «вывозить товары и услуги из порта страны». «Импорт» от лат. «importo» – ввозить, привозить, вводить – ввоз товаров, работ, услуг, результатов интеллектуальной деятельности и т. п. на таможенную территорию страны из-за границы без обязательств на обратный вывоз.

Разница стоимостных объемов экспорта и импорта формирует торговое сальдо. Сумма экспорта и импорта – торговый оборот.

– Конечно. Они были очень продвинутыми торговцами, как сейчас принято говорить. В Англию с товарами и на закупки итальянцы начали ездить с конца XII века, и вскоре Лондон стал одним из ведущих центров итальянского бизнеса. В Англию ввозили восточные товары, шелковые ткани итальянского производства, а основным товаром, покупаемым итальянцами в Англии, была шерсть. Например, известно, что в 1324 году генуэзские галеры вывезли 4000 мешков шерсти, в том числе 500 для флорентийской компании «Барди», а зимой 1338 года «Барди» и «Перуцци» вывезли в Италию 7365 мешков шерсти. Ты, кстати, Перуцци знаешь? – спросил дедушка и подмигнул внуку.

Илья рассмеялся. В этом разговоре с дедом перепуталось все: время, исторические события, современность. Разве можно обыденно спросить: «Ты с Медичи знаком, или Леонардо да Винчи знаешь?»

– Перуцци знаю, – с нарочитым вызовом ответил Илья. – Это знатная семья Флоренции, которая обладала мощным капиталом и вела банковские операции. На деньги семьи Перуцци и других банкиров Флоренции велась Столетняя война. Семья занималась экспортом шерсти из Англии и хлеба из Неаполитанского королевства. Они, кстати, давали деньги взаймы королям и монашеским орденам. К сожалению, дедушка, Перуцци потерпели крах в 1343 году ввиду отказа королей погасить долги. Когда думаешь о том времени, понимаешь, как деловые люди рисковали, – с грустью в голосе произнес он.

– Деятельность банкира и купца была очень рискованной не только из-за опасностей, поджидающих в пути, – сказал дед, – ведь заранее трудно было знать, найдется ли покупатель для привезенного товара и найдется ли товар для вывоза. А затраты на торговое путешествие были немалые. И вложенные в него деньги – не только свои, но и заемные. Но все равно торговля была выгодным занятием. Считается, что средняя купеческая прибыль в XV веке составляла 14 процентов. Денежные средства текли в Италию: в импорте преобладало сырье, а в экспорте готовая продукция.

– Как сейчас пишут об этом газеты, – добавил Илья, – торговый баланс – положительный.

– Верно, – подтвердил дед, – кроме того, торговля оказала мощное влияние на другие сферы.

– Перевозки?

– Безусловно, – важно ответил дедушка, – и на страхование.

– Его тогда точно не было, – сообщил Илья на правах эрудированного путешественника, который все видел своими глазами.

– Новшеством, введенным итальянскими купцами в морские перевозки, было страхование грузов. Этим занимались сами купцы-банкиры. Вот так, мой друг. – От удовольствия дед прищелкнул языком. – Подобные сделки встречаются уже в XIV веке. Стоимость страховки зависела как от дальности пути, ценности груза, типа корабля, так и от политической ситуации и от других обстоятельств. Во Флоренции, например, такса страховки колебалась от 2 до 18 процентов.

– Ничего себе! – возмутился Илья и давности страхования грузов, и разбросу в тарифах. – Но ведь и на развитие финансов торговля влияла?

– Еще как. Деньги, добытые в торговле, вкладывались в финансовые сделки. Это давало возможность быстро мобилизовать значительные суммы денег. И уже в XV веке банковские операции начинают преобладать в деятельности итальянцев. – Дедушка внимательно посмотрел на внука. – Может быть, тебе пора спать?

– Нет, умоляю. Еще расскажи.

Это интересно

Внешнеторговый баланс страны – соотношение стоимости товаров, экспортированных и импортированных в течение определенного промежутка времени. Например, за один календарный год. Положительный торговый баланс говорит о спросе товаров данной страны на международном рынке, а также о том, что страна не потребляет все то, что производит. Отрицательный торговый баланс говорит о том, что страна кроме своих товаров потребляет и иностранные товары.

– Наиболее крупными центрами банковской деятельности в Италии были тосканские города, Сиена и Флоренция. А за пределами Италии финансовыми операциями крупного масштаба занимались лишь там, где жили итальянцы, которые были в этой области монополистами. Успехи итальянцев в финансовой сфере основывались на их преимуществах в организации этой деятельности. Это они изобрели и применяли векселя, чеки, стали выплачивать деньги по устному или письменному ордеру, переводить депозиты, не полностью покрытые кассовыми деньгами.

– Дедушка, мне не все слова понятны…

– Извини, увлекся, – примирительно сказал дед и продолжил: – Одним словом, итальянцы заложили основы тех законов банковской деятельности, которыми пользуется весь мир и по сей день. Например, ссуда. Люди, занимающиеся хранением и обменом денег, понимали, что собранные богатства лежат без движения. Если же хотя бы часть имеющихся средств отдавать во временное пользование, то можно получать существенную выгоду. Так возникли ссудные или кредитные операции, в основе которых – передача денег на оговоренный срок с обязательным возвратом и с уплатой процентов.

– А что в залоге? – поинтересовался Илья, так как в недалеком прошлом ему пришлось решать эту задачу.

– Залогом выступали дома, корабли, драгоценные вещи, скот, рабы. Или вот еще пример… – Было видно, что эта тема волнует деда не меньше, чем внука. – Так как у одного банкира могли обслуживаться несколько людей, связанных между собой взаиморасчетами, то постепенно возникла потребность в проведении операций по расчетному обслуживанию клиентов. Понимаешь?

Илья кивнул, а дедушка продолжил:

– Каждый вкладчик в банке имел свой счет в форме таблицы с обозначением его имени. В таблице отражалось движение денег, то есть приход или расход. Если требовалось отдать деньги другому вкладчику, то не было необходимости делать это наличными деньгами. Операции проводил банкир на основе либо устного, либо письменного приказа вкладчика, а соответствующие изменения вносились в таблицы лиц, участвовавших во взаиморасчетах. Эти простейшие услуги образовали первые формы безналичных расчетов.

Счет клиента банка Синьора Ладзарини

– Круто они придумали, – восхищенно заметил Илья. – Ведь прошло уже больше пятисот лет, а все до сих пор этим пользуются.

– Да, и я восхищен, – согласился дедушка.

Это интересно

Итальянское слово saldo – расчет, остаток, разница, баланс. Сальдо – разность между итогами записей по дебету и кредиту счетов.

Разница между суммой приходного счета (дебета) и суммой расходного счета (кредита).

– Хорошо. А почему Генуя? – спросил Илья и, уловив вопрос во взгляде деда, уточнил: – Почему мы с Сольди и Гельдом попали в Геную, в 1411 год?

– О, Генуя… – с умилением произнес дедушка и закатил глаза, как будто речь шла о его давней любви, и он растаял в этих воспоминаниях, но потом деловито продолжил: – До XV века в Генуе шла постоянная борьба за власть между различными группировками, часто менялись руководители республики. Наряду с морской торговлей в Генуе были развиты ремесла, корабельное дело, шелкоткацкое производство, обработка металлов, производство зеркал. Но Генуя оставалась, прежде всего, торговой республикой, и ремесло играло в городе сравнительно незначительную роль. Представляешь, в 1261 году Генуя получила доступ к проливам, соединяющим Средиземное и Черное моря, что привело к созданию генуэзских колоний. Эти колонии просуществовали два века. Сегодня развалины генуэзских крепостей можно увидеть в окрестностях Феодосии, Судака, Балаклавы.

– Вот это да!

– Да, в 1284 году Генуя одержала победу над Пизой. Тогда, как ты помнишь, все области периодически воевали друг с другом. Пиза вынуждена была уступить Генуе принадлежащую ей Корсику. В 1298 году Генуя одержала победу над своей извечной соперницей – Венецией, что закрепило господство Генуи в западной части Средиземного моря и на Черном море.

– Круто!

– Очень, – согласился дед, – но позже Генуя стала терять отвоеванные территории, проигрывая битвы за них. После взятия турками Константинополя в 1453 году Генуя лишилась своих черноморских колоний. Торговые пути из Средиземного моря переместились в Атлантический океан. Это нанесло окончательный удар по Генуэзской республике.

– Но… – произнес Илья, понимая, что история не может закончиться на такой ноте.

– Именно там, в Генуе, был создан первый в мире банк. В 1407 году первый публичный банк, представлявший собой объединение частных банкиров-кредиторов. Правда, в научных кругах до сих пор идут споры. Есть версия, что более старым должен считаться Палермский банк. Также есть мнение, что банки создавались исключительно для того, чтобы снабдить правительство требуемой суммой. Правительство вместо уплаты долга и процентов этим компаниям отдавало им в управление целые статьи государственных доходов. Впоследствии такие компании, как знаменитая генуэзская «Сан-Джорджо», присоединяли к своей деятельности и частное банковское дело.

– Правительству банки давали кредит и вместо него собирали налоги? – возмутился Илья.

– Да, так и было. Первый известный заем Генуэзской республики по случаю войны с Алжиром и Тунисом относится к 1148 году. Кредиторы, ссудившие правительство, составили товарищество, которому республика передала сбор некоторых налогов для обеспечения процентов и погашения займа. С самого основания общества «Сан-Джорджо» Генуэзская республика взяла у него ряд крупных займов, так что вскоре в управление этого банка перешли все регалии и колониальные владения Генуи.

– Это просто в голове не укладывается, – не мог скрыть удивления Илья. – Сейчас даже представить себе это невозможно.

– Что правда, то правда, – согласился дед.

– А как же займы на морские путешествия? – не унимался Илья.

– Это на сегодня последний ответ, как ты понимаешь, – заранее сообщил дедушка. – У тебя уже глаза слипаются.

– Ладно, – согласился внук.

– В средневековой Италии существовали морские займы. Торговец или судовладелец, который отправлялся в плавание, получал у кредитора, в лице которого могли выступать несколько компаний, определенную сумму. Ее необходимо было вернуть вместе с процентами, когда купец прибывал в порт назначения или возвращался в порт, откуда начинал плавание. Проценты по таким кредитам были достаточно высокими. Так, в конце XII века они составляли 20–25 процентов, но не годовых, а на срок плавания. Другие договоры, согласно которым морская ссуда предоставлялась на 2 года, предусматривали 33 процента годовых. Известен также случай, когда плавание не было слишком продолжительным, но довольно опасным, и проценты выросли до 50. Все, – сурово заключил дед, – теперь спать.

Илья укутался в одеяло почти с головой, прокручивая в уме то, что произошло с ним раньше и то, что рассказал дедушка. Многое стало понятным и очевидным. Дед погасил в кабинете все торшеры, зажженной осталась только лампа на его огромном рабочем столе. А Илье не давали заснуть еще несколько вопросов.

– А Сольди и Гельд? Они что, живые деньги? – тихо, почти шепотом спросил Илья. – Мама ведь сказала, что это просто деньги.

– Конечно, деньги, – развеселился дедушка, – только не просто. А монетку, внучек, отдай мне, – попросил он. – Как бы чего опять не вышло. Необыкновенная она, с нее все и началось, – повторил дед ранее сказанное.

– Так я увижу их еще? – не унимался Илья.

– Обязательно, – уверенно подтвердил дед, забирая монету.

Илью стало клонить в сон. Он откинулся на подушки. Засыпая, он пытался восстановить в памяти все свои удивительные приключения с друзьями Сольди и Гельдом, встречи с Лючией и синьором Альмерито. Эти теплые воспоминания и усталость погрузили его в долгожданный сон, а на губах блуждала довольная улыбка.

Послесловие. К одной замечательной книжке

Сделал попытку написать послесловие ко второму изданию Светланы Резник в рамках серии книг по деловому образованию юных читателей.

Светлану Резник знаю давно как профессионального финансиста, экономиста, а теперь и как талантливую детскую писательницу.

От себя добавлю, сегодня трудно установить, где именно зародились основы банковского дела. Несомненно, распространение первых общественных банков затронуло такие города, как Генуя, Венеция и Флоренция.

Возникший в 1407 в результате слияния множества общественных банков Банк Святого Георгия в Генуе имел огромные привилегии в качестве основного кредитора Генуэзской республики.

Интересен и тот факт, что именно преемник этого банка – Banco di San Giorgio – вошел, спустя 600 лет, в 2007 в состав группы УБИ – в итальянскую банковскую группу, которую я представляю в России.

«…Итальянская история» доступным языком объясняет юным читателям, что банки – занимаются не только «финансовыми махинациями». Банковская система – один из двигателей развития страны с экономической, социальной и культурной точек зрения.

Да, как банкир хочу подтвердить: банкиры люди прагматичные, в состоянии уловить и вовремя оценить будущие возможности и ожидаемые результаты. В то же время банкиры всегда готовы прийти на помощь клиентам, как это сделал генуэзский банкир из книги Синьор Альмерито. Правда, не забывая при этом заранее оформить залог…

Дорогие юные читатели! Я желаю каждому из вас найти свой путь и свое дело, и никогда их не терять.

Удачи!Фердинандо Пелаццо,глава Представительства УБИ Банка(Италия) в Москве

Оглавление

Предисловие

От автора

Глава 1. Встреча с деньгами в современной России

Глава 2. Денежные приключения в Генуе в 1411 году

Глава 3. До новых встреч с деньгами в современной России

Послесловие. К одной замечательной книжке Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg