Киевский Змей Головачёв Сергей
Шумит, гремит конец Киева…
Крест на могиле зашатался, и тихо поднялся из неё высохший мертвец…
Страшно протянул он руки вверх, как будто хотел достать месяца…
Н. В. Гоголь. «Страшная месть»© Головачёв Сергей, 2015
© Сергей Головачёв, дизайн обложки, 2015
© Сергей Головачёв, фотографии, 2015
© Сергей Головачёв, иллюстрации, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
…А спустя много лет на том самом месте в Киеве восстала из земли другая фигура. Так же тянется она руками вверх, как будто хочет теперь дотянуться до самого солнца. И нет до сих пор на земле чего-то подобного выше. Называют её в народе, кто Родиной-матерью, кто – железной леди, а кто – языческой богиней Ладой.
Мир первый – правь
Два маленьких чуда
Жили-были в одной семье два маленьких чуда – братик и сестричка. Когда они мирно спали в своих кроватках, мама с папой их просто обожали. Но стоило им проснуться, как в квартире появлялись два маленьких стихийных бедствия.
Квартира тут же переворачивалась верх дном и ходила ходуном. Игрушки – куклы, машинки и зверюшки – разбрасывались по всем комнатам. А кошка тут же пряталась под диван, иначе её тут же тянули в разные стороны за хвост и усы.
Сестра собиралась осенью идти в школу. И хотя братик был младше её на два года, себя он считал самым главным в семье и вёл себя так, будто он старший.
Дети при этом ни в чём не уступали друг другу. Если она говорила «дай!», он всегда отвечал «не дам!». В результате, игрушка отбиралась, он в отместку её щипал, тут же получал подзатыльник, и оба в голос начинали реветь.
А как только они открывали рот, они тут же превращались в двух маленьких чудовищ. Братец и сестрица так орали, что мама тут же зажимала уши руками, а папа говорил:
– Ну-ка, сейчас же прекратите! А то живо окажетесь там!
Папа показывал на дверь ванной комнаты, и дети тут же замолкали, потому что больше всего на свете они боялись этой двери. Отец постоянно закрывал их там за непослушание, выключая свет. Там было влажно, душно и постоянно капала из крана вода.
Как только свет гас, дети тут же попадали в тёмное царство, где обитал Киевский Змей. Он сидел в ванной и протягивал к ним свои чёрные лапы. Братик и сестричка в ужасе наталкивались на свои руки, вопили, как резаные, стучали в дверь ногами и умоляли отца их выпустить.
Но как только он их выпускал, всё начиналось заново. Дети никого не слушались, зато любили командовать родителями. Они не давали им ни минуты покоя. Маленькие тираны так изводили маму и папу своим непослушанием, что те убегали на работу, как на праздник.
Бабушка Веда
На смену им приходила бабушка Веда. Наверно, её назвали так потому, чтобы она всё на свете знала и обо всём ведала. Она знала, что больше всего на свете внуки не любили есть и спать. Они ужасно вели себя за столом, а засыпали лишь в том случае, если им читали перед сном сказку. Несмотря на это, бабушка Веда так обожала своих внуков, что выполняла все их капризы.
– Не хочу я есть эту манную кашу, – капризно говорил внук и перекладывал ложку с кашей на тарелку старшей сестрице.
– Сам ешь свою кашу! – перекидывала внучка её назад.
Таким образом, манная каша разлеталась по всей кухне. Но бабушка почему-то не ругала их за это, а только нахваливала:
– Молодцы! Раскидывайте кашу побольше.
– А почему побольше? – удивилась внучка.
– Потому что за холодильником живёт паучок. И чем больше вы раскидаете этой каши, тем больше ему достанется.
– Паучок? – заинтересовался внук.
– Ну, не совсем паучок. Скорей, это уже паук. Ведь всё, что вы не съедаете, он доедает за вами. И поэтому растёт, как на дрожжах.
– Растёт? – испуганно спросил внук.
– Да, не по дням, а по часам. И скоро станет огромным паучищем. А когда каши ему станет мало, он станет грызть всё подряд. Пока не доберётся и до вас.
– Тогда его надо прихлопнуть, – посоветовала внучка.
– Нельзя этого делать.
– Почему? Он же нас скушает, – забеспокоился внук.
– Не скушает. Если не давать ему каши, то он не вырастет, а так и останется маленьким безобидным паучком.
На этот раз внук даже вылизал свою тарелку, а внучка взяла тряпку и сама тщательно вытерла на полу ошмётки каши.
Сказки закончились
После обеда бабушка уложила их в постель и приготовилась читать им перед сном новую сказку. Но оказалось, что она уже перечитала им все детские книжки, которые только были в доме.
– Всё, милые мои – сказала бабушка, – на сегодня сказки закончились.
– Как же мы теперь заснём? – забеспокоился внук.
– Тогда мы не будем спать! – решительно заявила внучка.
– Ну и не спите, – пожала плечами бабушка Веда.
– Ура! – радостно закричали внук и внучка.
– А хотите, – предложила бабушка, – я почитаю вам какую-нибудь старую сказку.
– Нет, только новую! – заканючил внук. – Старую – не интересно.
– Только новую сказку! – поддержала брата сестрица и пригрозила, – если не прочитаешь, мы будем кричать.
Но эта угроза почему-то на бабушку Веду не подействовала.
– Кричите, – разрешила им она.
Она уже давно поняла, что им бессмысленно что-либо запрещать. Всё равно они сделают по-своему.
– А-а-а! А-а-а! – завопили дети.
И при этом так затопали ногами, что сосед снизу тотчас застучал по трубе отопления. Пришлось бабушке смириться.
– Ладно, ладно, успокойтесь. А хотите, я вам буду сказки рассказывать?
– Рассказывать? – удивилась сестрица.
– Новые? – засомневался её младший братец.
– Можете не сомневаться, – ответила им бабушка Веда. – Таких сказок вы ещё не слышали. Потому что это будут не сказки, а самые настоящие истории.
Настоящая история о двух солнышках
– Жили-были два солнышка, – начала бабушка Веда.
– Как это два? – не понял внук, укладывая голову на подушку. – Солнышко ведь одно.
– Какая же это правда? – удивилась внучка.
– Тогда я начну так, – ответила бабушка, – жили-были три солнышка.
– Бабуля, ну ты совсем уже, – удивилась внучка. – Как это три?
– А вот так: одно солнышко сияло на небе, а два других светили в этой квартире на радость маме, папе и бабушке.
– Ой, можно запутаться в этих трёх солнцах, – заметил внук.
– Ну, хорошо, чтобы вы не путались, – вздохнула бабушка Веда, – я начну тогда с самого начала.
Настоящая история о том, почему у вашей мамы поначалу не было детей
Давным-давно, когда вас ещё не было свете, жили-были ваши мама и папа. Они очень любили друг друга и очень хотели иметь детей, но детей почему-то у них и не было.
Год прошёл – они призадумались, три года прошло – заволновались, а уж как пять лет прошло – совсем загрустили. Нет у них детей, и всё тут. Что только они не делали, к каким только врачам не обращались – ничего не помогало. И в церковь они ходили, и ко всяким иконам прикладывались – ничего.
Раз узнала ваша мама, что живёт поблизости одна бабка по имени Зореслава, которая может помочь. Нашла её и всё ей рассказала. А Зореслава та и отвечает:
«То, что у тебя детей нет – это твоя вина. В чём-то ты провинилась».
«Даже не знаю, в чём моя вина», – сказала ваша мама.
А бабка та была не простая, а настоящая волхвиня.
– Что ещё за волхвиня? – спросила внучка.
– Ну, короче, волшебница такая. Вот она и говорит вашей матери:
«Хорошо, я тебе подскажу: живому надо поклоняться, а не мёртвому. Роду своему, а также всему, что в природе, то есть самой природе: ветру, воде, солнцу и земле. Только живое родит, а мёртвое забирает. Как поймёшь это, да повинишься, приходи ко мне снова – помогу, чем могу».
Тут и смекнула ваша мама, почему у неё нет детей. Совсем отошла она от природы. Всё, что её окружало в жизни, было искусственным. Всё было пластиковым и электронным. Она почти не видела солнца. Солнцем для неё был экран компьютера и телевизора. Да и общалась она со всеми только по мобильному телефону.
И как только она это поняла, она выкинула телефон в мусорное ведро, а компьютер и телевизор папа ваш вынес на свалку.
– Так вот почему у нас нет телевизора, – догадался внук.
– Так вот почему у нас нет компьютера и мобильника, – поняла внучка.
– Зато теперь у вашей мамы есть вы, – сказала бабушка.
– Очень удачное приобретение, – скептически заметила внучка.
– Как же мы у неё появились? – поинтересовался внук.
– А вот слушайте. Поехала она после этого на дачу и повинилась перед живой природой – перед ветром, водой, солнцем и землей – за то, что изгнала их из своей жизни. Пришла затем к Зореславе и та рассказала, что делать дальше.
«Первым делом надо тебе к солнцу обратиться. Обращаться к нему надо по имени. Это сейчас солнце для всех безымянное да безликое – рода среднего.
А вот в старину у него было много разных имён. И столько же разных ликов – как мужских, так и женских.
В разное время года солнце и звали по-разному. Зимой, когда оно рождалось, его звали Колядой. Весной солнышко превращалось в статного молодца Ярилу.
Летом оно обращалось в девицу – красавицу Купалу, а осенью на смену ей приходила матушка Лада. Та в свою очередь и рожала зимой Коляду. Так вот, по кругу, и двигалось колесо года, и каждые три месяца одно лицо у солнца сменялось другим.
Но у этого четырёхликого солнца есть ещё одно имя, которое сейчас мало кто знает. Да и не всем об этом знать надо.
Потому что имя это тайное и используется нами, волхвинями, для заклинаний. Как только произнесёшь его вслух, солнце даст тебе всё, что ни пожелаешь».
– Какое же это имя? – полюбопытствовал внук.
– Что это за имя такое? – заинтересовалась и внучка.
– Ишь вы, какие прыткие! Так я вам сразу всё и рассказала. Подождите до завтра.
Как солнышко появилось на свет
В давние времена на том самом месте, где сейчас стоит Киев, был прежде рай.
Назывался тот рай Ирием, и жили в нём боги славянские. Но в отличие от греческих, которые обитали на Олимпе, наши жили на Бусовой горе.
– А где эта Бусова гора? – спросила внучка.
– В Ботаническом саду. На той горе сейчас цветёт сирень, которая так и называется – бузок.
Бусова гора, где жили раньше боги славянские.
– А мы гуляли там с мамой и папой, – радостно заявила внучка.
– Я тоже хочу в рай, – сказал внук. – Бабушка, покажешь мне, где этот… как его… Ирий?
– Обязательно, – пообещала бабушка Веда.
– Там ещё растут такие маленькие райские яблочки! – восторженно сообщила внучка.
– Это и всё, что осталось от того райского сада, – продолжила бабушка, – а раньше сад был огромен.
Хотя богов поначалу там жило немного: небесный бог Сварог да земная богиня Макоша, да родитель их Род, да сынок их вояка, настоящий забияка.
Не дай бог, было его разозлить! Страшен становился он в гневе да грозен на вид. Тут же начинал он переть на обидчика, метать в него молнии да громом греметь. За что и прозвали его Перуном громовержцем.
И хотя была у него жена-красавица Перуница, всё равно он заглядывался на других девиц.
Как-то увидел он на другом берегу Днепра-Славутича русалок, которые водили хоровод.
Одна из них, по имени Рось, тоже его заприметила. Пустила она свой венок по волнам и сказала:
– Я любовь свою тому герою подарю, кто Днепр могучий переплывёт и венок мой возьмёт.
Загорелась тут кровь в жилах Перуна, бросился он в воды Славутича и уже доплыл до середины. Но взволновался тут Славутич и выбросил его на крутой берег:
– Не плыви, Перун, по моим волнам! Не гневи, Перун, Сварога своего батюшку. Не нарушай закон его: не изменяй жене своей красавице!
А русалка Рось рассмеялась:
– Не герой ты Перун, не достанусь я тебе. Не одолел ты Днепра могучего.
Рассердился тут Перун, разгневался и метнул в русалку молнию. Но успела Рось за камень спрятаться.
Ударила молния в камень и зажгла в нём огонь огненный.
А в огне том возник образ явственный – образ солнышка с лицом человеческим.
Позвала русалка на помощь Сварога – царя небесного. Увидел тот солнце живое и спрашивает:
– Что это ещё за чудо такое?
– Дай бог солнышко, – отвечает Рось.
– Дай бог, говоришь?
– Дай бог, – заговорило вдруг солнышко. – Освободи меня, Сварог, из плена каменного. Исполню я любое твоё желание.
– Ну, тогда … освети мне весь мир своим светом!
Ударил Сварог по камню молотом, засияло солнышко ярче. Ударил второй раз, засияло оно ещё сильней. Ударил он третий раз и разбил камень. Вырвалось златоглавое солнышко на волю и ослепило всех своим светом.
Памятник солнышку, вырвавшемуся из каменных тисков.
Покатилось оно колобком по земле. Перебирает язычками огненными, как ножками.
Да только не может златокудрое весь мир осветить. Лишь перед собой оно тьму разгоняет.
Закрутилось тогда солнцеликое пропеллером, завертелось коловратом, да и поднялось на небо. А уж сверху осветить весь мир ему ничего не стоило.
Как появилось на свет второе солнышко
На следующее утро внуки пристали к бабушке, чтобы она рассказала им, что было дальше.
– А на чём я там остановилась? – спросила бабушка.
– Как наша мама пришла к волшебнице Зореславе, – подсказал внук.
– Ах, да, – вспомнила бабушка. – Пришла ваша мама к волшебнице Зореславе, а та и спрашивает:
«Кого тебе больше хочется – девочку или мальчика?»
«Всё равно кого», – отвечает мама.
«По глазам вижу, что девочку хочешь».
«Да, девочку очень хочу».
«Ну, так и быть, помогу я тебе. Только с одним условием».
«Каким?»
«Что дочку свою назовёшь Купалой».
«Купалой?» – удивилась мама.
«Да, – сказала Зореслава, – пришла пора ей возродиться».
Ничего не поняла тогда ваша мама. И хотя она очень хотела назвать свою дочку Сонечкой, согласилась с волхвиней.
«Ну что ж, Купала так Купала».
«А чтобы непременно девочка у тебя родилась, – продолжила волхвиня, – придётся подождать тебе до осени. Вернее, до дня осеннего равноденствия, когда матушка Лада вступит в свои права. А к тому времени сплети куклу соломенную.
И вот, как только день станет равным ночи, поезжай в лес, выйди на полянку в лесу и разожги там костёр. Затем поклонись солнышку и скажи слова заветные:
– Солнце, дай боже!
Вскинь руки вверх и обрати к Ладе свои ладошки. Как только почувствуешь тепло на ладонях, это значит – она к тебе явилась. Вот тогда и заявляй о своём желании:
– Дай мне дочку живую, а взамен возьми куклу соломенную.
Затем брось куклу в костёр, чтобы она сгорела и тем самым скорее долетела до солнца, и тотчас беги к своему мужу».
Сделала так ваша мама, и ровно через девять месяцев в вашей квартире засияло маленькое солнышко, которое она с папой назвала Купалой.
– Значит, я произошла от солнца? – спросила внучка.
– Именно так. Ты у нас не простая девочка. Не обыкновенная. Тебя не аист принёс. Не в капусте нашли. Ты родилась от солнца. Поэтому ты сама -солнышко. Ты – внучка солнца.
Загордилась тут Купала, приосанилась, повела лицом своим, словно солнышко.
– Ой-ой-ой, наша Купала – съехидничал младший братец, – со стула упала.
– Бабуля, ну чего он меня обзывает, – пожаловалась внучка.
– Не обзывай её, Коляда.
– А она меня тоже обзывает, – обиженно произнёс Коляда.
– Как?
– Говорит: Коляда, иди сюда! А когда я приду, говорит: Коляда, иди туда!
– Не издевайся над ним, Купала.
– А меня почему Колядой назвали? – спросил внук. – Расскажи теперь настоящую историю про меня.
– Завтра расскажу, – сладко зевнула бабушка и потянулась на диванчике. – Не видите, я уже сплю.
Как появилось на свет третье солнышко
После того, как в семье появилась дочка-солнышко, папа ваш захотел ещё одного ребёнка. Пристал к маме и говорит:
«Роди теперь мне сына. Хочу, чтобы в доме был мальчишка».
Но как они не старались, ребёнок опять у них не получался. Сколько раз мама не обращалась к солнышку – всё безрезультатно. Год прошёл, второй пошёл, – никак ребёнок у них не рождается.
Говорит тогда отец ваш:
«Сходи опять к той волхвине».
Пошла мама снова к Зореславе и всё рассказала.
«Значит, муж твой мальчика хочет? – переспросила волхвиня, – ну, так и быть, помогу я тебе. Только с одним условием».
«Каким?»
«Что сына своего назовёшь Колядой».
«Ну что ж, Коляда так Коляда», – согласилась ваша мама, хотя и хотела назвать своего сына Николаем.
И Зореслава рассказала тогда, что надо сделать.
«Чтобы родился непременно мальчик – придётся ждать тебе весны. Вернее, весеннего равноденствия, когда вступает в свои права мужское солнце Ярило. А к тому времени сплети соломенное чучело.
И вот, как только день станет равным ночи, поезжай в лес, выйди на полянку в лесу и разожги там костёр. Затем поклонись солнцу и скажи слова заветные:
– Солнце, дай боже!
Вскинь руки вверх и обрати к Яриле свои ладошки. Как только почувствуешь тепло на ладонях, это значит – он к тебе явился. Вот тогда и заявляй о своём желании:
– Дай мне сыночка живого, а взамен возьми чучело соломенное.
Затем брось чучело в костёр, чтобы оно с помощью огня скорее добралось до солнца, и тотчас беги к своему мужу».
Сделала так ваша мама, и ровно через девять месяцев в вашей квартире засияло ещё одно маленькое солнышко.
– Значит, я тоже солнечный? – сонно спросил внук.
– Да, ты тоже мальчик не простой. Ты – мальчик-солнышко.
Настоящая история о тёмном царстве
На следующий день после обеда дети заигрались на кухне. Спать им совсем не хотелось, а вот бабушку Веду, как назло, уже вовсю клонило в сон.
В отличие от внуков, она постоянно хотела спать и могла заснуть, даже сидя на стуле. Засыпала она мгновенно и так же мгновенно просыпалась, если её толкнуть в бок.
– Бабуля, не спи, – обычно толкала её в бок Купала.
– Я не сплю, – открывала глаза бабушка Веда и тут же их закрывала.
Но сейчас она никак не отреагировала на толчок Купалы. Сидя на стуле, она спала так крепко, что даже не пошевельнулась.
– Бабуль, ты чего? – удивилась внучка и сильней потормошила её, – ты спишь?
Ничего не ответила бабушка.
– Что это с ней? – забеспокоился Коляда.
– Не знаю, – ответила Купала.
– Бабуль, ты чего? – потормошил внук бабушку с другой стороны, – ты спишь?
– Да-а! – неожиданно ответила бабушка, проснувшись.
Коляда отскочил от неё, как ошпаренный.
– Что, напугала? – улыбнулась бабушка
– Да, – честно признался внук.
– Если бы вы только знали, как я хочу спать, – зевнула бабушка, отводя их в детскую комнату. – Как бы я хотела поменяться с вами местами, чтобы это я после обеда спала, а вы меня укладывали.
– Потом поспишь, – недовольно сказал Коляда, ложась в свою кроватку, – сначала нас уложи.
– Знали бы вы, что мне сейчас приснилось.
– Что? – спросила внучка.
– Тёмное царство, – ответила бабушка.
– Которое у нас в ванной комнате? – испуганно переспросил Коляда.
– Нет, оно находится под землёй. Вот когда я умру, я туда попаду, – пошутила бабушка, а затем пожаловалась, – а то что-то со здоровьем у меня неладно стало.
– Не надо, не умирай, бабушка, – огорчился внук. – Кто нам сказки тогда будет рассказывать?
– Не сказки, а настоящую правду, – уточнила бабушка Веда. – Сказки выдумывают те, кто хочет скрыть правду.
На самом деле, старые и больные люди не умирают, а просто уходят на время в мир иной, в тёмное царство, в Навь, чтобы потом, через какое-то время, вновь вернуться в Явь молодыми и здоровыми.
– Как это? – не понял Коляда.
– Так же, как это происходит в природе. Зимой ведь все листики на деревьях умирают, зато весной вновь нарождаются.
– И ты вновь родишься? – спросила Купала.
– Да. Бабушки и дедушки обычно возрождаются в своих правнуках.
– Значит, когда ты умрёшь, я тебя потом рожу? – спросила Купала.
– Обязательно родишь, – улыбнулась бабушка.
Но эти женские премудрости постичь Коляде было не под силу.
– А где эта Навь находится? – спросил он.
– В Киеве. Вернее, под Киевом, в логове Змиевом. Обитал здесь Киевский Змей ещё тогда, когда вечного города здесь и в помине не было.
Все холмы киевские изрыты им. На десятки километров ходы подземные простираются.
Даже под Днепром он прорыл, чтобы можно было на тот берег выбраться.
А Печерск так назвали потому, что он весь испещрён его пещерами. Кстати, памятник этому Змею до сих пор стоит на детской площадке неподалёку от Михайловской площади.
Памятник Киевскому Змею.
Многие проходят мимо этого каменного змея и даже не догадываются, кем он на самом деле является.
– А где же у него было логово? – спросила Купала.
– Оно до сих пор сохранилось, в Дорогожичах, неподалёку от Кирилловской церкви. Есть там глубокий овраг с колючим названием Репьяхов Яр. Там и находится эта Змиева пещера.
В давние времена туда, на окраину города, отводили непослушных мальчиков и девочек, чтобы принести их в жертву кровожадному зверю.
– А я послушный? – на всякий случай спросил Коляда.
– Когда спишь, – улыбнулась бабушка.
– Тебя отвели бы туда в первую очередь, – язвительно заверила его сестра.
– Вместе со мной, – тут же парировал братец.
– Бабуля, а что, там и, правда, был вход в тёмное царство? – забеспокоилась Купала.
– А чего ты шёпотом спрашиваешь? – поинтересовалась бабушка.
– Да мне уже страшно становится, – призналась Купала.
– И мне, – признался Коляда.
– Нет, вход в подземное пекельное царство был в другом месте – продолжила бабушка Веда. – Возле крутого Смородинского спуска.
Именно там до сих пор протекает река Смородина, которая отделяет мир живых от мира мёртвых…
Раньше как было? В каждом городе вечном было своё царство подземное.
У греков в Афинах адом заведовал Аид со своей женой Персефоной.
У римлян потусторонним миром правили Плутон и Кора.
У славян же в Киеве души умерших встречала другая пара – Велес да Мара.
Велес был велик и трёхлик. Был он вхож во все три мира: и в Явь, и в Навь, и в Правь.
По земле и под землёй он змеем ползал, по лесу он медведем шастал, а среди людей быком разгуливал.
Так бы и ходил до сих пор по всем мирам, если бы повелителем Трёхмирья не стал Кощей, состоящий из одних костей. Несмотря на то, что был он похож на мёртвый скелет, на самом деле, он был живее всех живых. Сколько бы раз его не убивали весной, каждый раз он возрождался вновь. Поэтому и назвали его Бессмертным.
Захватил он все царства надземные и подземные, повыгонял с престолов прежних владык и стал править мирами вместе с матерью своей Ягой, костяной ногой.
Замолчала тут бабушка Веда, будто задумалась.
– А дальше что? – сонно спросил Коляда.
– А дальше – всё! Всем – спать. Одно могу сказать, Баба-Яга и Кощей, вовсе не те герои сказочные, за которых они себя выдают.
– А кто они, – зевнула Купала, – на самом деле?
– Об этом я расскажу вам завтра, – в ответ зевнула бабушка, – в воскресенье.
Мир второй – явь
Театр живых скульптур
В воскресенье бабушка повезла Коляду и Купалу на Крещатик.
По выходным дням главная улица столицы превращалась в пешеходную зону, и проезжую часть вместо машин заполняли люди.
То тут, то там бродячие артисты, танцоры и музыканты собирали вокруг себя прохожих. В одном круге танцевали брейк-данс, в другом – играли на гитарах, в третьем – ходили на ходулях…
Всё, как всегда. Но сегодня ожидалось нечто неожиданное. Сегодня должен был давать представление Театр живых скульптур.
И вот впереди зазвучала громкая музыка, раздался смех и аплодисменты. Коляда и Купала с бабушкой поспешили туда, где сплошной стеной толпился народ.
– Добро пожаловать в сказку! – голосил кто-то радостно в микрофон, – мы поможем вам поверить в неё.
Еле протиснувшись сквозь толпу, бабушка с внуками увидели на сцене двух белых ангелов. Вернее, две гипсовые скульптуры с огромными, сложенными за спиной, крыльями. И каждая в руке держала белую корзинку.
Затем на сцену вышли два толстяка с гроздями надувных шаров. Разноцветные шары так и рвались в небо. Едва толстяки прикрепили их к статуям, как те тут же поднялись в воздух.
Гипсовые скульптуры с надувными шариками поплыли над Крещатиком. Все дружно зааплодировали. Но это было ещё не всё.
Белые ангелы вдруг ожили. Они расправили крылья и стали разбрасывать над толпой конфетти.
– Они ведь живые! – воскликнул Коляда.
Возглас этот сильно позабавил публику. Все засмеялись. Но тут у одного из ангелов вдруг вырвался шар.
Толпа ахнула. Тут же воздушный шар улетел и у другого ангела. А затем шары один за другим стали уноситься вверх у обоих.
– Они же сейчас упадут! – истошно закричал Коляда, и люди испуганно бросились в разные стороны.
Но ангелы плавно опустились на опустевший асфальт и застыли, выпустив из рук последние шары.
Тут же на тележках вывезли и бережно установили на постаменты ещё с десяток статуй.
Это были беломраморные парковые скульптуры античных богов и богинь.
Кроме этого появились также несколько славянских идолов: грозный Перун с молнией в руке, матушка Лада со снопом пшеницы и бравый молодец Ярила.
Поначалу многие смотрели на них с опаской, боясь подойти к ним поближе и проверить: живые эти статуи или нет.
Но вскоре зрители осмелели. Одни стали фотографироваться на их фоне, другие начали даже трогать их.
Самыми непосредственными оказались дети. Они любыми способами пытались проверить статуи на живость. Девочки щипали их и щекотали, а мальчики дёргали за уши, за нос и даже пытались стащить с их рук белые перчатки.
Статуи терпели и изо всех сил пытались доказать детям, что они – настоящие статуи. Дети же, прежде всего, хотели убедиться в том, что они – живые.
Взрослые в свою очередь предлагали симпатичным скульптурам познакомиться, спрашивали у них номера телефонов и упрямо настаивали, чтобы те заговорили.
Как только интерес к ним стал угасать, на Крещатик вывезли другие фигуры: серебристых роботов, ярких кукол и пёстрых клоунов.
По обе стороны улицы перед входом в дорогие магазины были выставлены живые манекены. Они ничем не отличались от тех, что стояли в витринах, и это сбивало покупателей с толку. Когда кто-то из них заходил в магазин, манекены кланялись ему и пугали до такой степени, что покупатель даже спотыкался.
– Ой, а я думал, это манекен! – оправдывался он перед прохожими.
Коляда и Купала остановились перед бронзовым шутом с металлической кружкой в руке. На плечах у него сидело два голубя. Иногда один из них перебирался шуту на голову.
Коляда обошёл вокруг клоуна и начал строить ему смешные рожи, провоцируя вызвать у того хоть какую-то ответную реакцию. Но всё напрасно, ни малейшего движения.
Одна девушка, проходившая мимо, бросила в кружку монетку. Неожиданно шут ожил и поклонился ей. Девушка отпрянула и воскликнула от изумления: «Так он что – живой?» Но шут опять застыл, как памятник.
Прорвав очередное кольцо зрителей, Коляда и Купала увидели на небольшом пьедестале ещё одного клоуна, который держал в руках разноцветные мячики.
Живой клоун.
Рядом стоял магнитофон, из которого звучала веселая музыка, и лежала коробка, в которой валялись монетки.
Клоун застыл в неудобной позе, не успев завершить движение. Зрители смотрели с интересом: сколько так можно простоять на одной ноге, и что будет дальше?
Удивительно, но даже стоя неподвижно, как памятник, он удерживал внимание публики. Никто не расходился. Какая-то магия была в этой застывшей фигуре.
– Брось ему монетку, – предложила бабушка Купале и дала ей пять копеек.
Купала, не раздумывая, бросила в коробку монетку, и клоун тут же начал жонглировать мячиками. Но, увидев мелочь, он с пренебрежением прекратил движение.
Тут же подбежала ещё одна девочка и бросила две монетки. Клоун два раза подбросил мячики вверх и вновь замер.
– Я тоже хочу, – сказал Коляда.
Бабушка дала ему целую горсть мелочи. Коляда подбежал к клоуну и бросил монетки в коробку. Клоун тут же начал весело жонглировать и больше минуты подкидывал вверх разноцветные мячики.
В это время на Крещатик выскочили ещё более подвижные фигуры. Они выскочили, словно из преисподней: чёрная смерть с косой, чёрт, леший, человек-колючка и прочая нечисть.
Они почти не стояли на месте. Это были агрессивные статуи, которые гонялись за прохожими.
Толпа тут же разделилась на зрителей и на тех невинных прохожих, которые куда-то спешили и ни о чём не подозревали.
Человек-колючка шёл вслед за пузатым дядечкой, но когда тот оборачивался, колючка мгновенно застывала в той позе, в какой её застали. Так продолжалось до тех пор, пока дядечка не терял терпение и не показывал колючке кулак.
На углу Крещатика и Прорезной стояла смерть с косой. Накрытая чёрным балахоном, она стояла неподвижно, как скорпион, высматривающий свою жертву.
Когда бабушка Веда, ничего не подозревая, проходила мимо, чёрная фигура неожиданно замахнулась на неё косой, чем напугала её до смерти.
– Так же можно инфаркт получить! – схватилась бабушка за сердце. – Пойдём скорей отсюда.
Она взяла внуков за руки и повела их в сторону Майдана.
Как Коляда и Купала сделали сказку былью
На Майдане бабушка Веда, прежде всего, повела внуков к бронзовой скульптуре козака Мамая и его доблестного коня.
Эта скульптура пользовалась у всех детей огромной популярностью. Она привлекала их тем, что на неё можно было залезть. Детвора так часто взбиралась на плечи Мамая и на спину его коня, что отполировала их до блеска
Скульптура козака Мамая.
– Я тоже хочу покататься на лошадке, – попросил Коляда.
– Покатайся, – разрешила бабушка.
Она помогла внуку взобраться на спину коня, и Коляда тут же ударил пятками по брюху:
– Но, поехала!
Но лошадка никуда не поехала. Купала тем временем уселась на плечи козаку и схватила его за чуб.
– Бабушка, брось монетку, – попросил Коляда.
– Зачем? – удивилась бабушка.
– А вдруг эта лошадка оживёт, как те статуи…
– Не оживёт, – усмехнулась бабушка.
– А вдруг, – озорно улыбнулся он.
Бабушка Веда открыла кошелёк и бросила монетку под ноги коню. Но ничего не произошло. Конь как стоял, так и продолжал стоять, не шелохнувшись.
– Вот видишь, – сказала бабушка, – это тебе не театр живых скульптур. Это обычный памятник… Слезай! И ты, Купала, слезай! Хватит уже!
– Я ещё посижу, – упрямо ответил Коляда.
– И я ещё посижу! – так же упрямо ответила Купала.
В это время к скульптуре подошла группа туристов, и гид стал им рассказывать:
– Сидит козак, на бандуре играет. Всё, что задумает – всё его. Козак Мамай – фигура необычная. Он и воин, и мудрец, и кобзарь. Песни его летят к солнцу, к небу, и тем самым он словно разговаривает с высшими силами.
Коляда посмотрел на солнце и вдруг вспомнил те слова заветные, о которых рассказывала бабушка. Обратил он ладошки к солнцу и сказал:
«Солнце, дай боже! Дай на минутку мне коня живого, а себе возьми бронзового».
Одна туристка в это время снимала скульптуру на мобильный телефон. На дисплее было видно морду бронзового коня, которая вдруг ожила и ушла в сторону. Но сама девушка, к сожалению, этого не видела.
Когда статуи оживают, все люди вокруг замирают.Все и замерли вместе с бабушкой. Все – кроме Коляды и Купалы.
Купала даже рот открыла от изумления и заморгала глазами: её брат проехал мимо неё на живом коне! Конь поцокал копытами по каменным плитам и сразу же направился к фонтану, чтобы попить водички.
– Ты видишь? – радостно кричал сестре Коляда, – ты видишь? Он живой. Вот это да! Живой!
– Ничего себе! – воскликнула Купала, – они тут даже памятники заменили живыми скульптурами!
И она вслед за братом произнесла заветные слова:
«Солнце, дай боже! Дай на минутку мне Мамая живого, а себе возьми бронзового!»
Чуб Мамая неожиданно вздрогнул, глаза приоткрылись, оживший козак повёл плечами, привычно тронул руками бандуру и грустно затянул:
«Ой, як важко мені, важко…»
Вдруг он опомнился, ощутив на плечах Купалу, и отставил бандуру в сторону.
– Миттю злізай з мене! – грозно приказал он. – Як ви мені вже набридли! Що за діти такі неслухняні!
Купала тут же испуганно слезла с Мамая. Козак, тем временем, взял в руки флягу, потряс её, приставил к губам и недовольно произнёс:
– Нічого нема. Дайте мені хто-небудь горло промочити.
Но застывшая публика никак на его слова не отреагировала. Лишь Купала огляделась по сторонам и сообразила, что делать: она выхватила у какого-то парня бутылку пива и вручила её козаку.
Мамай мигом ополовинил бутылку, залихватски вытер усы и потянулся к своей люльке. Трубка оказалась пуста.
– Люди добрі, тютюном не почастуєте? – обратился он к толпе.
Купала тут же услужливо протянула ему дымящуюся сигарету, которую она выхватила из руки другого парня.
– А це що таке? – спросил её Мамай.
– Это такая современная люлька, – засмеялась Купала.
В это время подъехал на коне Коляда. Конь встал на то же самое место, где стоял раньше. Как только козак затянулся сигаретой, она вдруг забронзовела.
А за ней постепенно забронзовели его усы, голова, плечи. В другой руке его забронзовела бутылка пива.
Минутка закончилась: козак Мамай вместе с конём вновь превратился в скульптуру. Публика тут же ожила и пришла в движение, а бабушка Веда, ни о чём не подозревая, вновь привычно крикнула внуку:
– Слезай! Нам пора уже домой.
Но Коляда ни за что не хотел слезать с бронзового коня.
– Я ещё хочу покататься, – заявил он.
– Живо слезай! – приказала ему сестра. – Ты что не видишь, что тут творится?
Толпа обступила Мамая со всех сторон. Кто-то уже хлопал козака по плечу, кто-то с недоумением рассматривал бронзовую сигарету, а кто-то пытался отобрать у него бронзовую бутылку пива.
Как только Коляда слез с коня по древку флага, на его бронзовую спину тут же взобрался другой мальчишка и, пытаясь сдвинуть коня с места, стал изо всех сил пинать его в брюхо ногами.
– Пойдём! – бабушка взяла за руку внука и внучку и повела их за собой.
Голуби на глобусе
Они перешли через Крещатик на другую половину Майдана, к почтамту. У Коляды, между тем, вовсю горели глаза:
– Давай проверим ещё раз, – шепнул он сестре.
– Давай! – согласилась Купала.
– Что ещё за проверки? – не поняла бабушка.
– Бабуль, – умоляющим взглядом посмотрел Коляда на бабушку. – Я хочу только посмотреть, полетят эти птички, или нет?
– Какие ещё птички? – пожала плечами бабушка.
Птичек на площади было много. Майдан представляла собой огромный птичник, от края и до края заполненный бронзовыми птицами и крылатыми статуями.
Над площадью, расправив руки-крылья, реяла Берегиня Киева. Напротив неё на Лядских воротах расположился небесный покровитель города – золотокрылый архангел Михаил. Два лебедя взлетали над братьями-основателями Киева и сестрой их Лыбедью. Но больше всего птичек разместилось на глобусе, установленном возле почтамта.
– Вот эти, – показал Коляда.
Они остановились перед белой мраморной колонной, на которой был водружён синий глобус с пятью бронзовыми голубями.
Голуби на глобусе.
– Если хочешь посмотреть, то смотри, – разрешила ему бабушка.
Коляда тут же протянул ладошки к солнышку и произнес заветную фразу:
«Солнце, дай боже! Дай мне на минутку живых голубей, а себе возьми бронзовых».
В тот же миг синий глобус закрутился, голуби вспорхнули, а бабушка и прохожие застыли на месте, будто кто-то нажал на стоп-кадр.
– Вот это да! Класс! Работает! Работает! – с восхищением произнес Коляда.
– Ура! – закричала и Купала.
Но через минуту земной шар остановился, пять голубей вернулись на прежнее место и вновь забронзовели, а прохожие, как ни в чём не бывало, пришли в движение и продолжили свой путь.
Бабушка же всплеснула руками и с издёвкой спросила:
– Ну что, полетели они?
– Конечно. А ты что, не видела? – удивился Коляда.
– Летающих бронзовых голубей? – усмехнулась бабушка. – Нет, из ума я пока ещё не выжила. А теперь всё, поехали домой.
– Не хочу я домой, – сразу заныл Коляда.
– И я не хочу, – поддержала его сестрица.
Они подошли к Лядским воротам, над которыми возвышалась золотисто-чёрная фигура архангела Михаила.
– Ну как хотите, – пожала плечами бабушка Веда, – тогда я поеду домой одна. Вон уже и троллейбус подошёл.
И она, не оглядываясь, пошла к остановке троллейбуса. Она намеревалась этим напугать внука и внучку. Она думала, что они тут же побегут вслед за ней. Но она жестоко ошибалась. У Коляды и Купалы на уме было совсем другое.
– Давай ещё раз попробуем, – предложила сестрица.
– Давай, – согласился братец.
– Только на этот раз не говори, что на минутку, – посоветовала ему Купала. – А то они все только на минутку оживают.
– Хорошо, – кивнул Коляда.
Пройдя десять метров, бабушка Веда обернулась и увидела, что внук и внучка до сих пор ещё стоят у ворот.
Архангел Михаил
Задрав голову вверх, они разглядывали бронзовую фигуру архангела Михаила.
Тот возвышался над ними, как гигантская птица с огромными, распростертыми за спиной золотыми крыльями. В одной руке архистратиг держал золотой меч, в другой золотой щит, над головой у него сиял золотой нимб, а сам он был чёрный, как негр.
Архангел Михаил.
– Солнце, дай боже! – торжественно начал Коляда, протянув ладошки солнцу. – Дай мне архангела живого, а взамен возьми себе чёрного! – быстро добавил он.
В то же мгновенье архангел с шумом и свистом взвился в воздух.
Когда статуи оживают, все люди вокруг замирают.
Все и замерли вместе с бабушкой. Все – кроме Коляды и Купалы. Сделав небольшой круг над площадью, он вернулся к воротам и приземлился перед братом и сестрой. Сложив крылья, архистратиг, как чёрный ворон, навис над ними.
– Так говоришь: солнце, дай боже? – грозно спросил он Коляду.
– Да, – испуганно произнёс брат.
– Так говоришь, возьми себе чёрного? – ещё более грозно спросил он.
Коляда ничего не сказал, боясь разозлить чем-то архангела.
– Может, скажешь ещё, что я чёрнокожий? – загрохотал тот, как гром.
– Не-ет, – затрепетал от страха Коляда.
– Что я похож на чёрта? – не унимался архистратиг.
– Это не я говорил, – нашёлся Коляда.
– А кто? – угрожающе расправил крылья Михаил.
– Люди, – ответила Купала.
Она уже где-то слышала такие выражения в адрес архангела.
– И ещё вас называют бэтменом? – добавила Купала.
– Как? Неужели я похож на эту гадкую летучую мышь? – удивился Михаил.
– Нет, вы совсем на неё не похожи, – вступилась за брата Купала. – Вы очень даже симпатичный.
– Только немного чёрный, – опять неосторожно добавил Коляда.
– Ах ты, несносный мальчишка! – разгневался архангел. – Как ты смеешь! Кто ты такой, чтобы так дерзить мне?
– Коляда…
– Коляда? – удивился архистратиг. – Тот самый? Мальчик-солнышко… Ну, что же, ты ещё пожалеешь, что оживил меня. Я ведь знаю, чего ты боишься больше всего на свете.
– Нет, нет, – бросился бежать от него Коляда.
Но архистратиг уже занёс над ним огненный меч. Остриём меча он подцепил Коляду за воротник и тут же взмыл с мальчишкой в воздух. Не успела сестра опомниться, как архистратиг с братом уже скрылся за домами.
Как Коляда летал над Киевом
Закрыв глаза от ужаса, Коляда орал так, что его слышал, наверно, весь Киев:
– А-а-а-а-а…
– Не ори, – сказал архистриг, пролетая над золотыми маковками Михайловского собора, названного так в его честь.
– Мамочки-и-и..
Архистратиг не мог вынести такого крика. Если бы его руки не были заняты, он давно бы уже зажал уши руками.
– Не ори, я сказал.
– Отпусти-и-и-и, – пуще прежнего завопил Коляда.
– Пожалуйста, – вежливо ответил архистратиг и опустил меч.
Коляда соскользнул с кончика меча и полетел вниз. Правда, у самой земли архангел Михаил подхватил его и вместе с ним снова взмыл вверх. Но этого было достаточно, чтобы Коляда перестал орать.
– Больше не будешь кричать?
– Нет.
– Вот и замечательно.
– А куда мы летим? – спросил Коляда, стараясь не смотреть вниз.
– Уже прилетели, – ответил архистратиг и приземлился на детской площадке недалеко от Михайловской площади.
Здесь находилась каменная крепость с зубчатой стеной и двумя башенками над арочным входом. Крепость охранял каменный змей огромных размеров.
Каменная крепость.
Коляда с опаской подошёл к нему. Лежащая на земле голова змея была выше его роста, а хвост растянулся на десять метров.
– Так вот он какой… Киевский Змей! – восхитился Коляда.
– Да, он такой. Хочешь познакомиться с ним поближе?
– Хочу. Мне бабушка много о нём рассказывала.
– Сейчас познакомишься. Давай оживляй его, как меня оживил.
– Зачем?
– Поиграешь с ним, пока я за сестрой твоей слетаю.
Коляда заглянул в широкую пасть каменного змея, из которой высовывался метровый красный язык и торчали зубы, каждый величиной с булыжник, и замотал головой:
– Нет, я боюсь его, он страшный.
– Хочешь снова полетать со мной?
– Не хочу.
– Тогда оживляй.
Княгиня Ольга и апостол Андрей
Купала побежала вслед за архангелом Михаилом вверх по Михайловской улице и вскоре, запыхавшись, выбежала на Михайловскую площадь.
Огляделась: не видно ни брата, ни архангела. Увидела на площади памятник княгине Ольге, призадумалась.
Состоял тот памятник из четырех фигур беломраморных. Правда, выглядели они, как облизанное мороженое.
Посередине стояла княгиня строгая. На постаменте было написано, что она первая от Руси вошла в царство небесное. Слева от неё находились два дяденьки, один из которых читал книжку толстую. Справа стоял старичок с посохом и рукой куда-то показывал.
«Вот кто поможет мне», – подумала Купала и поклонилась солнышку:
– Солнце, дай боже! Дай мне княгиню Ольгу живую, а себе возьми беломраморную. А вместе с ней и других дядечек.
Первой пробудилась Ольга от сна каменного.
Княгиня Ольга.
– Княгиня, княгиня, скажи, куда делся мой братец Коляда?
Княгиня строго посмотрела на неё и ответила:
– Скажу, если перестанешь солнышку своему кланяться.
– Как же мне ему не кланяться? – с недоумением произнесла девочка. – Я ведь внучка его.
– Ну, как знаешь, – развела княгиня Ольга руками.
Вслед за ней ожил лысый старичок с посохом.
– Старичок, старичок, скажи…
– Какой я тебе старичок? – возмутился старичок, – не видишь, что внизу написано: апостол я, Андрей Первозванный.
– Апостол, апостол, скажи, не видел ли ты братца моего Коляду?
Апостол Андрей.
– Мальчика такого маленького? Нет, не видел, – сказал апостол, а затем добавил. – А, может быть, и видел.
– Унёс его архангел Михаил, а куда не знаю.
– И я не знаю. Я ведь не местный.
– А тут написано, что ты был здесь и говорил: «Видите ли горы сия? Яко на сих горах воссияет благодать божия», – прочитала Купала надпись на постаменте.
– Никогда я не был на этих горах киевских, как мне тут приписывают. А может быть, и был. Не знаю, а если и знаю, то не скажу.
– Скажи! – не сдавалась Купала. – Я ведь знаю, что ты знаешь.
– Вон туда полетел, – показал апостол направо. – А может быть и туда, – показал он налево.
– Ты что, издеваешься?
– Ладно, девочка, скажу. Но при одном условии.
– Каком?
– Скажу, если перестанешь солнышку своему кланяться.
– Как же мне ему не кланяться? – пожала плечами девочка. – Я ведь внучка его.
– Ну, тогда я ничем не могу тебе помочь, – развёл руками старичок.
Киевский Змей
А тем временем Коляда произнёс слова заветные и разбудил Змея каменного.
– Ух ты, какая у меня в теле лёгкость образовалась, – произнёс первые слова Киевский Змей. – И ползучесть вновь появилась.
Увидел он архангела, пополз к нему и почтительно склонил перед ним голову:
– Чего изволите, архистратиг?
– Ты и сам знаешь, змея подколодная, что тебе нужно делать. Вот тебе мальчик маленький. Поиграй тут с ним, расскажи ему сказочки. А я пока слетаю за его сестрой.
Взвился архистратиг в воздух и понёсся назад на площадь. А Змей повернул свою голову к мальчику:
– Спасибо тебе, мальчик, что разбудил меня. Так надоело мне сидеть сиднем здесь веки вечные. Ужас, как хочется размять свои косточки.
Киевский Змей.
– Так вот ты какой! – восхитился Коляда. – А мне бабушка Веда про тебя рассказывала.
– Бабушка Веда? – закатил он глаза кверху, как бы вспоминая. – Откуда она об этом знает? Ну да ладно, – его пасть растянулась в улыбке. – Хочешь, покатаю тебя на себе? Аттракцион бесплатный устрою.
– Хочу.
– Ну, тогда садись мне на спину.
Взобрался Коляда ему на спину, и повёз его Киевский Змей вокруг детской крепости.
– А летать ты не умеешь? – на всякий случай спросил его Коляда.
– Какое там! Это дед мой – о шести головах – летать умел. А вот отец мой – о трёх головах – тот по земле уже только ползал. Я же вообще под землю спустился.
– А почему у тебя только одна голова? – спросил Коляда.
– Потому что с одной головой под землёй легче двигаться. Показать тебе мои бывшие владения подземные?
– Почему бывшие?
– Скоро узнаешь.
– А где же вход под землю? – заинтересовался Коляда.
– Вот.
Кончиком хвоста Киевский Змей показал на открытый канализационный люк, расположенный неподалёку.
– Как-нибудь в следующий раз, – сказал Коляда и спустился на землю.
– Чего ты испугался? – удивился Киевский Змей.
– Я темноты боюсь, – честно признался Коляда.
– А хочешь, я научу тебя не бояться темноты.
– Хочу.
– Ну, тогда слушай меня внимательно. К темноте надо сперва привыкнуть. Поэтому закрой глаза крепко-крепко … и считай до десяти.
Братья Кирилл и Мефодий
Тем временем ожили и двое дядечек, один из которых читал книжку толстую.
– Может, вы, дядечки, мне поможете? – с надеждой спросила Купала.
– Какие мы тебе дядечки?
– А кто вы?
– Мы – создатели азбуки – Кирилл и Мефодий.
Создатели азбуки.
– Так это вы азбуку читаете? – обратилась она к Кириллу, у которого на коленях лежала книга.
– Нет, библию. Мы создали азбуку, чтобы читать библию.
– А вы случайно не видели, куда полетел архангел? – спросила Купала.
– Ты видел? – спросил Мефодий.
– Нет, я библию читал, – ответил Кирилл. – А ты?
– Я тоже читал библию. Некогда мне по сторонам смотреть.
– Ну, пожалуйста, – взмолилась Купала, – скажите, где мой брат. Вы же сами – братья,
Братья вздохнули и просмотрели друг на друга.
– Ладно, девочка, скажем. Но только при одном условии, – сказал Кирилл.
– При двух, – добавил Мефодий.
– Каких? – спросила Купала.
– Если ты возьмёшь у нас эту библию, – сказал Кирилл.
– И обещаешь каждый день читать её вслух, – добавил Мефодий.
– Но она ж такая тяжёлая. Я ведь её даже не донесу.
Мефодий в ответ только молча развел руками, а Кирилл добавил:
– Ну, тебе виднее.
Коляда попался
Закрыл Коляда крепко глаза. Досчитал до десяти. И в ту же секунду очутился в Тёмном царстве. Вернее, сначала попал он в какой-то тесный узкий проход, в котором было не только темно, но ещё и мерзко и влажно.
Понял Коляда, что затащил его Киевский Змей в свой подземный ход. Нащупал он в темноте Змея и стукнул его по брюху.
– Не нравится мне здесь. Поворачивай назад.
Киевский Змей зевнул и усмехнулся:
– Поздно уже, солнышко, поздно. Отсюда не возвращаются.
– Как это не возвращаются? – не понял Коляда. – А ну вытаскивай меня назад!
– Назад не получится.
– Как это не получится? Хочу назад на белый свет.
– Все хотят, да только ни у кого не выходит.
– Ты что издеваешься надо мной, Змей поганый? – пнул Коляда его ногой в бок. – А ну вытаскивай меня отсюда!
– И не собираюсь.
– Ну, тогда я сам полезу!
– Эй, ты чего! – забеспокоился Киевский Змей. – Сиди тихо там и не рыпайся. Что за мальчишки пошли такие непослушные.
Но Коляда уже задвигал руками и ногами, собираясь сам выбраться наружу.
– Ты что делаешь? – недовольно проворчал Киевский Змей. – Ну что тебе там неймётся. Не мешай пище перевариваться.
– Какой ещё пище? – не понял Коляда.
А когда понял, то закричал так, что у Змея чуть барабанные перепонки не лопнули:
– А-а-а-ах ты ж Змей поганый!!! Я же тебя сейчас обратно в камень превращу!
– Ну и толку-то? – невозмутимо ответил Киевский Змей. – Как ты выберешься тогда из моего каменного желудка?
Берегиня Киева
Купала, тем временем, вернулась на площадь Независимости. Издалека заметив бронзовую статую Берегини, вознесённую над колонной, она сразу поняла, кто сможет ей помочь.
Остановившись перед высокой колонной, Купала запрокинула голову вверх и посмотрела на Берегиню, широко раскинувшую руки над площадью. Солнце слепило в глаза. Поклонилась ему Купала:
– Солнце, дай боже! – прошептала она, – дай мне Берегиню живую, а себе возьми бронзовую.
Берегиня Киева.
И в тот же миг Берегиня взмахнула руками-крыльями, оторвалась от бронзового шара, на котором стояла, и плавно опустилась перед Купалой между застывшими, как статуи, фигурами людей.
Вблизи Берегиня оказалась красивой женщиной в белой сорочке и в красной юбке. В высоко поднятых руках она привычно держала золотую калиновую ветвь.
– Спасибо тебе, девочка-солнышко, – поблагодарила она Купалу и тут же опустила ветку вниз, – если бы ты знала, как я устала держать в руках эту ветку.
– Умоляю, Берегиня, помоги мне.
– Чем могу – помогу.
– Ты высоко стоишь, далеко глядишь. Скажи мне, куда архангел унёс моего брата Коляду.
– На Михайловскую площадь, к Киевскому Змею.
– Как? Я ведь только что оттуда! – всплеснула Купала руками в отчаянии, – и никого там не видела.
– Значит, не туда смотрела. Там слева за деревьями есть площадка детская… с каменной крепостью. Вот там и лежит Змей каменный.
– А Коляда! – догадалась Купала, – он оживил его?
– Оживил, – кивнула Берегиня, – на свою голову. Хотя там и раньше бывали случаи…
– Что ещё за случаи? – предчувствуя нехорошее, насторожилась Купала.
– Приходят детки туда играться, а потом куда-то исчезают. И никто даже не догадывается…
Берегиня с тревогой всматривалась в даль.
– Что? – беспокойно спросила Купала.
– …что это именно Киевский Змей уносит их в своё логово.
– Змей унёс Коляду? – побледнела Купала.
– Этого я сверху не видела, – ответила Берегиня, – зато я вижу сейчас архангела. И он явно летит сюда за тобой.
– Что же делать? – Купала в отчаянии схватила себя за голову.
– Успокойся, девочка-солнышко, – погладила её Берегиня по голове, – я не дам тебя в обиду.
Едва успела она это сказать, как архистратиг уже завис над ними. Махая чёрными с позолотой крыльями, он выбирал момент, чтобы половчее схватить Купалу. Берегиня замахнулась на него калиновой ветвью, поднялась сама в воздух и погнала его веткой прочь.
Отбив атаку щитом, архистратиг сам пошёл в наступление. Между ними завязался воздушный бой. Хоть и крупнее была Берегиня, но силы у противников были неравные: острый меч против ветки калиновой. Застывшие внизу люди даже не подозревали, что творилось у них над головами. Носясь вокруг колонны, Берегиня едва уворачивалась от архангела.
Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь
Поклонилась тут Купала светилу небесному и зашептала слова заветные:
– Солнце, дай боже! Защити мне Берегиню от архангела! Дай мне в помощь живых Кия, Щека и Хорива, да сестру их Лыбедь, а себе возьми бронзовых.
Ожили в тот же час братья-основатели Киева.
Братья-основатели Киева и сестра их Лыбедь.
Землепашец князь Щек прикрыл плугом Купалу, князь-воин Кий замахнулся мечом на архангела, а князь Хорив пустил в него стрелу из лука.
Попала стрела в архистратига, да ногу ему поранила. Бросил архистратиг поле битвы и улетел куда-то на склоны Днепра рану залечивать.
Подбежала Лыбедь к Купале, обнимать, утешать её стала. Да только вырвалась Купала из рук её и навстречу Берегине побежала.
– Отнеси меня к Киевскому Змею, – попросила она. – Хочу я спасти своего брата.
Подхватила её Берегиня и унесла на площадь Михайловскую. А князь Кий собрал своих братьев и сестру и сказал им:
– Не место нам быть тут, братья. В низине, на бывшем Козьем болоте. Пора возвращаться нам в горы, каждый в свою вотчину. Я стану княжить на своей горе Киевской. Ты, Хорив, отправляйся на Хоревицу, ты, Щек, – на Щекавицу. Ну а ты, сестра, – на Девичь-гору, там, где река Лыбедь впадает в Днепр.
Разошлись они все в разные стороны. Опустела площадь без памятников. Не стоял уже на воротах архангел Михаил, не было и Берегини на колонне. Только козак Мамай с конём остался на своём привычном месте.
Поиски Змея
Прилетели Купала с Берегиней на детскую площадку, а там нет никого. Ни Коляды, ни Змея Киевского.
Даже след их простыл, выветрился. Только люк открыт неподалёку, да крышка от люка валяется.
– Ушёл, – покачала головой Берегиня, – ушёл, Змей поганый.
– Как же быть? – опечалилась Купала. – Где искать его?
Заглянула в люк Берегиня:
– Видно, на дно залёг.
– Лезть туда? – спросила Купала с трепетом.
– Нет смысла. Под землёй у него тысячи ходов. Весь Киев ходами изрыт. Использует он и канализацию. Скорей всего, через этот люк он и ушёл. Чтобы залечь в своё логово.
– А где его логово? – с надеждой спросила Купала.
– Возле Кирилловской церкви. Там, где Кирилла Кожемяка бился с его отцом – трёхглавым Змеем, а Добрыня Никитич – с его дедом шестиглавым. Там у них и находится родовое поместье – пещера Змиева.
– Ну, так летим туда!
– Полетели.
Села Купала ей на спину, обхватила руками за шею. Так и полетели: над Детинцем, Щекавицей и Хоревицей, над Подолом полетели и Лукьяновкой.
Справа виден был им Днепр могучий, с лесными дубравами, впереди Бабий яр поднимался, телевизионной вышкой увенчанный.
– А зачем ты эту калиновую ветвь прихватила? – спросила Купала.
– Авось пригодится, – ответила Берегиня.
Наконец, на склоне обрывистого холма они заметили черный вход в пещеру. Приземлились они неподалёку, но подойти к ней было совсем не просто – вёл туда неудобный извилистый спуск.
С трудом преодолев его, Купала воочию увидела логово Киевского Змея. Вход в пещеру был высотой с человеческий рост, но сама пещера внутри была достаточно большая: огромный зверь мог бы поместиться тут запросто.
Заглянула туда Купала – стало ей страшно.
– Боишься? – спросила Берегиня.
– Боюсь, – честно призналась Купала, – но не Змея, а темноты.
– Не бойся, если что, я приду на помощь.
Преодолев страх, зашла Купала в черный провал и громко крикнула:
– Эй ты, Змей!
– Эй-эй! – кто-то ответил ей.
Купала отпрянула.
– Это эхо, – объяснила ей Берегиня. – Смелей.
Зашла вглубь Купала метров на пять и громко закричала:
– Выползай, гад ползучий!
Прошла она ещё метров десять, но дальше пещера сужалась настолько, что ей пришлось ползти на четвереньках, пока проход не упёрся в тупик.
– Ну что? – поинтересовалась Берегиня.
– Нет никого.
– Я так и думала. Если бы он был здесь, он давно бы вылез нам навстречу.
Вышла Купала из пещеры:
– Где же тогда он может быть?
– Есть тут ещё одно местечко.
– Что ещё за местечко?
– На реке Смородине. Только нам для этого надо кое-что приобрести.
Река Смородина и Калинов мост
Полетели они назад к Подолу. Приземлилась Берегиня возле Житного рынка, опустила Купалу на землю и вместе с ней направилась к торговым рядам.
У прилавка с хозяйственными товарами они остановились.
Увидев в руках Берегини золотую калиновую ветвь, продавщица не сдержалась и спросила:
– А она золотая?
– Позолоченная.
– Извините, но я уже где-то вас видела.
– Вероятно, на площади Независимости, – небрежно ответила Берегиня, разглядывая товары, выложенные на прилавке.
– Точно, и как это я сразу не догадалась. А что вы желаете?
– Моток верёвки, защитную маску, фонарик и световую шашку.
Продавщица засуетилась, складывая заказанные товары в кулёк.
– Только денег у нас нет, – призналась Берегиня.
– Понимаю, какие у вас могут быть деньги? Ну, если только листик позолоченный…
Берегиня отломала ей пару листиков от ветки и положила их на прилавок. Продавщица достала из кармана халата свой мобильный телефон.
– А можно мне сняться с вами на память? А то дома никто не поверит.
– Можно, только скорее, мы очень спешим.
– Девочка, нажми вот тут, – продавщица дала Купале телефон и поспешила встать рядом с живым памятником.
Затем Купала вновь взобралась Берегине на спину, и они полетели на реку Смородину.
– А почему она так называется? Она что ли чёрная, как смородина?
– Отчасти и поэтому, – уклончиво ответила Берегиня, приземляясь на склоне крутой горы.
– А где же река? Нет тут никакой реки. Обрыв какой-то.
– Вон там, видишь, где машины едут, – показала рукой Берегиня, – это Смородинский спуск. Значит, где-то рядом должна быть и река Смородина.
– Тут сам чёрт голову скрутит, – Купала спускалась вниз, придерживаясь за ветки кустарников.
– Надо искать эту речку по запаху, – объяснила Берегиня. – Потому что эта речка вовсе не пахнет смородиной. Она смердит. От неё смрад идёт. По-другому, её ещё называют речкой Вонючкой.
– Да, есть какой-то запах.
– Это не запах, а вонь. Значит, мы на верном пути.
– Вот откуда несёт, – наклонилась Купала над люком, попавшимся ей на пути.
– Это она и есть. Река Смородина. Её потому и упрятали под землю, чтобы она не отравляла воздух.
Берегиня и Купала заглянули внутрь. Внизу было темно. Из глубины доносился шум канализационных стоков.
– Вот тебе защитная маска – нос прикрывать. Вот тебе и фонарик. Заткни его за пояс. А это тебе шашка световая с верёвочкой. Дёрнешь за эту верёвочку, шашка сразу и загорится ярким пламенем.
Берегиня прижала к себе Купалу и поцеловала её в лоб.
– А теперь спускайся вниз. И ничего не бойся.
Надела Купала защитную маску и спустилась по металлической лестнице вниз.
Вскоре она оказалась на бетонном берегу. Огромный бурлящий чёрный поток нечистот преграждал ей путь.
– Теперь ты должна переправиться на другой берег, – крикнула Берегиня.
– Я не смогу, – глухо, сквозь маску ответила Купала.
– Что? – не поняла Берегиня.
– Я не смогу перепрыгнуть, – крикнула Купала. – Тут метра полтора.
– А тебе и не надо прыгать, – сказала Берегиня, привязывая верёвку к золотой калиновой ветке. – Ты же сама сказала, что речку Смородину переходят по Калиновому мосту.
– А где же этот мост? Я его не вижу.
– Будет тебе сейчас мост.
Берегиня опустила на верёвке калиновую ветвь таким образом, что она как мостик встала над потоком.
– Думаешь, для чего я эту ветку захватила? Становись на неё, не бойся. Она тебя выдержит.
Купала встала на золотую калиновую ветвь и сделала один шаг. Ветка, действительно, держала её. Расставив руки для балансира, она сделала ещё один шаг, затем ещё один. Но тут ветка резко качнулась, и Купала наверняка упала бы в смердящий поток, если бы не ухватилась рукой за верёвку.
– Спокойно, я держу тебя, – крикнула сверху Берегиня, из последних сил удерживая на скользкой верёвке девочку и Калиновый мост.
Купала собралась с духом и в два шага пробежала оставшуюся половину моста. Но в самый последний момент верёвка вырвалась из рук Берегини, и Калиновый мост рухнул в поток.
– Ну вот, – сама себе сказала Купала, – теперь назад дороги нет.
– Пока, Купала, – крикнула ей сверху Берегиня, – больше я тебе ничем помочь не смогу.
– До свиданья, Берегиня. Спасибо тебе за всё.
– До свиданья, Купала. Мы обязательно ещё увидимся, – сказала Берегиня и закрыла решётку.
Мир третий – навь
Тёмное царство
Купала потопталась на месте и нерешительно двинулась вперёд.
– Где ты, Змей, выходи! – крикнула она в темноту.
Никто не ответил ей.
– А ну отвечай, ты здесь?
Прислушалась: нет ответа. Направила она световую шашку в темноту и дёрнула за верёвочку. Вспыхнула шашка ярким красным светом, и в то же мгновенье Купала увидела перед собой огромную широко раскрытую пасть Змея, который именно в этот миг и хотел её сожрать.
– Здесь, здесь, – недовольно отстранил он пасть и поморщился, – убери эту жуткую свечку!
– Нет, сначала скажи, где мой брат? – потребовала Купала.
– Сначала скажи, кто ты есть? Человек али нежить?
– Человек.
– Откуда идёшь и куда путь держишь?
– К тебе иду, Змей поганый. Говори скорее, где мой брат.
– На том свете, ха-ха-ха, – осклабился КиевскийЗмей и захохотал, – в царстве пекельном.
– Значит, Коляда мёртв?
– Для кого-то он мёртв, а для кого-то жив.
– Хватит говорить загадками!
– Для белого света он мертв, – разъяснил Киевский Змей. – А в Тёмном царстве все упокойники продолжают жить, как и жили.
– Значит, я смогу его увидеть?
– Конечно, сможешь. Только для этого я должен тебя слопать. Ха-ха-ха, – вновь зареготал Киевский Змей.
– Не поняла? – возмутилась Купала.
– Чего тут непонятного. Здесь живут только мёртвые. Я ведь для того сюда и приставлен, чтобы не пропускать живых в Тёмное царство. Ты – живая. Если хочешь увидеть брата, я должен тебя проглотить. Логично?
– Ничего у тебя не получится. Я ведь уже перешла Калинов мост. Надо было лопать меня на том берегу.
– Не смог. Берегиня, будь она неладна, вмешалась со своей веткой калиновой.
– Значит, я уже перешла на тот свет. И лопать меня поэтому необязательно.
– Логично. Но такого за время моего тысячелетнего дежурства ещё ни разу не случалось.
– Так что вези меня давай к брату, да побыстрей.
– По инструкции не полагается. По инструкции мне полагается вначале тебя слопать.
– Но бывают же и исключения. Тем более, что я ненадолго. Увижу брата и назад.
– Назад ещё никто отсюда не возвращался.
– Значит, я буду первой.
– Ладно, хватить болтать. Полезай ко мне в пасть и дело с концом.
– Хорошо, только, сначала я брошу тебе в пасть эту шашку тротиловую.
– Что значит тротиловую?
– Пока она горит – ничего, но только она потухнет у тебя в желудке – сразу взорвётся. И ты в одно мгновенье разорвёшься на тысячу маленьких кусочков. И это будет твой последний день, Киевский Змей.
– Ладно, ладно, так и быть, сделаю для тебя исключение.
– А теперь, пока она не потухла, вези меня скорей к брату. У тебя на всё про всё десять минут. Успеешь?
– А что ещё мне остаётся делать? Садись на спину.
Села Купала Змею на спину и поплыл тот вверх против течения, отчаянно гребя лапами. Красный свет от шашки освещал им путь.
Подземная река Смородина.
– Далеко ещё?
– Близко. Когда я братца твоего проглотил, он мне такую весёлую жизнь в желудке устроил, что пришлось его выплюнуть под Дальними пещерами. Там он сейчас и находится.
– Это потому, что он не простой мальчик, а мальчик-солнышко. А солнышко, сколько ни глотай, всё равно живым останется.
– Откуда я это знал? Хотя. По правде говоря, я ведь тоже раньше служил солнцу светлому. И отец мой трёхглавый, да и дед мой шестиглавый. Да погубила нас рать кощеева. И теперь я сам служу Кощею, да пресмыкаюсь перед архангелом.
Минуты через две выбрался Киевский Змей на берег и, повернув налево, потопал по ходу подземному. Этот ход был очень извилистый, и на каждом из поворотов на Купалу бросались мертвецы с ужасными лицами.
Тянулись к ней руки костлявые, стучали зубами черепа безглазые. Но только она направляла на них световую шашку, как они тотчас убирались и прятались, пугаясь света, как ладана.
А потом налетела на них тьма тьмущая ворон и воронов и стала их с шумом преследовать. Побежал от них Киевский Змей с такой скоростью, что на одном из поворотов Купала чуть не свалилась.
Наконец, чёрные птицы отстали. Показались своды кирпичные. По бокам в нишах видны были гробы приоткрытые, а из них выглядывали черепа да кости.
– Ну, вот мы и приехали, – сказал Змей.
– Где мы? – спросила Купала.
– В царстве Кощеевом. Под Печерской Лаврой, в Дальних пещерах. Вернее, в Варяжских, куда живым монахам вход запрещён. Дальше пойдёшь сама. Там в одной из келий и найдёшь своего брата.
– Спасибо тебе, Змей.
– Не за что. Только на всё про всё тебе пять минут. Как увидишь брата, сразу хватай его и беги отсюда. Живым здесь не место. Как узнает о том Кощей, мне не сдобровать.
– Как же я отсюда с братом выберусь?
– Через дверь в конце коридора выйдете в пещеры Дальние, а там вас любой монах выведет.
– До свиданья, Змей. Не такой уж ты и поганый, как я раньше о тебе думала.
– На самом деле, я не Змей, – сказал он и в тот же миг обратился в медведя бурого.
Испугалась Купала, попятилась. А медведь на дыбы встал и превратился в старика с головой быка на плечах.
– Кто ты?
– Велес.
– Велес? – удивилась Купала, – повелитель Нави?
– Был когда-то повелителем, – с сожалением сказал Велес, – а теперь, к сожалению, прислужник Кощея. Ступай, у тебя осталось слишком мало времени.
Подземное царство Кощея
Световая шашка вдруг погасла, и в непроглядной тьме Купала услышала страшные шорохи от движенья по полу костяных ног. Со всех сторон двинулись на неё скелеты да покойники.
От страха она даже забыла, что у неё есть фонарик. Опомнилась лишь тогда, когда вцепились в неё пальцы костлявые.
Вытащила Купала из-за пояса фонарик, зажгла его, и как только луч света заплясал по косматым черепам, мертвецы тут же в испуге попятились да в темноту сгинули.
Пошла Купала вперёд. По обе стороны коридора длинного располагались двери железные, а на каждой двери – окошки решётчатые. Направила она в одно окошко луч света от фонарика, и увидела там сплошь спины тёмных людей, стоящих на коленях и молящихся.
Луч света поднялся выше и уперся в картину, на котором была нарисована Мара – повелительница Тьмы. Тёмные люди отбивали ей поклоны и в такт повторяли: «Мать-Тьма! Мать-Тьма!»
Заглянула она в другое окошко, а там то же самое. Только другой портрет намалеванный: скелет Кощея. Этому скелету и молились люди тёмные, повторяя на все лады: «Кощей, Кощей! Спаси нас, людей!»
– Коляда! – позвала Купала, – Коляда!
Неожиданно кто-то обернулся на свет, и что-то знакомое увиделось ей в том лице. Это был её братик. Но он был совсем не похож на себя. Лицо его было мертвенно бледным и бесстрастным.
Отворила Купала дверь железную и бросилась к нему.
– Братик мой родной, Коляда, – обняла она его за плечи и прижала к себе. – Вот ты где. Наконец-то я тебя нашла. Собирайся скорей, я тебя выведу отсюда.
Он был живым, теплокровным, но как будто не узнавал её, и словно совсем был не рад встрече.
– Не надо.
– Что не надо? – не поняла Купала.
– Я никуда отсюда не пойду.
Купала с недоумением посмотрела на него. Остальные люди, не оборачиваясь, продолжали бить поклоны.
– Ты что, Коляда! Я тебя не понимаю. Ты хочешь остаться здесь? В этой земле сырой?
– Хочу. И никуда отсюда не пойду.
– Ничего я не пойму.
– А ты как сюда попала? – в свою очередь спросил Коляда. – Тебя тоже слопал Киевский Змей?
– Нет, не слопал. И не Змей он вовсе, но не в этом дело. Я пришла забрать тебя отсюда.
– Никуда я не пойду, – упрямо ответил Коляда. – Мне здесь нравится.
– Коляда, что ты несёшь? Как может нравиться эта темница? Ты же всегда боялся темноты.
– А теперь я боюсь света. Я должен отмолить здесь все свои грехи.
– Какие у тебя грехи? О чём ты говоришь. Открой глаза. Посмотри, кому ты молишься! Скелету! Мертвечине! Ты ведь – солнышко! Внук живого Солнца. Посмотри, в кого ты превратился! Ты ведь всегда был веселым и радовался!
– Это ты ничего не понимаешь. Веселятся и радуются лишь черти да ведьмы! Уходи, отсюда! – оттолкнул он её. – Не мешай мне молиться.
– Никуда я не уйду без тебя! – схватила она его за руку и попыталась насильно увести его из темницы. Но Коляда вырвался.
– Пусти! Я останусь здесь.
В это время в темницу забежал старик быкоголовый.
– Убегай, Купала! – крикнул Велес.
– Он не хочет идти со мной, – пожаловалась она на брата.
– И не пойдёт. Разве ты не видишь: заколдован он Кощеем, зачарован Марою.
– Что же мне делать?
– Убегать отсюда и как можно скорее.
Тут в темницу ворвались слуги Кощеевы. Чёрные, как вороны, и огромные, как гориллы. Бросились они на Купалу, но остановила она их лучом света, двигая фонариком из стороны в сторону. Тогда накинулись они на Велеса, подхватили его под руки и потащили прочь из темницы.
– Убегай скорей, Купала. Убегай, солнышко! – крикнул ей Велес. – Кощей идёт сюда! А с ним Мать-Тьма.
– Я ещё вернусь за тобой, – пообещала Купала брату.
Выбежала она из темницы вслед за Велесом.
– Что они хотят сделать с тобой? – спросила она, направляя свет на спины нежитей.
– Ничего они мне не сделают. Прикуют лишь цепями к стене. А ты беги! Вон в ту дверь, – кивнул он в конец коридора.
– Нет, я должна спасти брата! – крикнула ему Купала.
Вращая над головой фонариком, она отбивалась от полчищ наседавших на неё крылатых чудовищ.
– Чтобы его спасти – надо прогнать Кощея! – крикнул ей Велес.
Чёрные прислужники уже затащили его в соседнюю келью.
– Как?
– Знай, пуще смерти Кощей боится света, – ответил Велес, позволяя слугам Кощея заковать себя в кандалы.
– Так у меня же есть фонарик! – обрадовалась Купала.
– Этот фонарик ему до лампочки. Фонарика боятся только нетопыри да нежити, а Кощей боится лишь живого света. Беги отсюда! Помочь ты ему сможешь только наверху.
– Каким образом?
– Обратись к Ладе-защитнице, к Родине-матери Её меч не просто меч, а проводник солнца. Как только она воткнёт меч свой в землю, – солнце войдёт в тёмное царство и разрушит чары Кощея бессмертного.
Сказал это Велес, заревел по-звериному, и, пытаясь разорвать цепи железные, вновь обратился в Змея Киевского.
– Я поняла, – крикнула Купала и стремглав помчалась к спасительной двери.
Дёрнула она за ручку, но дверь не открылась. Засунула она фонарик сзади за пояс джинсов, чтобы свет от него защищал её сзади от покойников, и двумя руками дёрнула за ручку. Дверь не поддавалась.
– Хватайте её! – послышался сзади чей-то жуткий голос. И она поняла, что это голос Кощея.
Ещё сильнее дёрнула она за ручку, но ржавая ручка отломилась и осталась у неё в руках. А в её плечи и спину уже вцепились руки чёрных прислужников. Что есть силы, Купала забила в дверь руками и ногами.
– Кто там? – послышалось из-за двери с той стороны.
– Выпустите меня скорей! – закричала Купала. – Умоляю, выпустите!
– Сейчас, сейчас, – кто-то уже вставлял с той стороны в скважину ключ.
Неожиданно фонарик выпал из-за пояса джинсов и разбился.
– Держите её! – послышался чей-то визгливый женский голос за её спиной. И Купала поняла, что это голос Мары. Слуги Кощея схватили Купалу и потащили её назад от двери. Но в этот момент дверь, наконец-то открылась.
На пороге стоял молодой монах с горящей свечой руке.
– Спасите меня! – закричала Купала.
Монах бросился ей на помощь. Ткнул он свечой в морды чёрные, и слуги Кощеевы, отворачиваясь, ослабили хватку. Схватил монах Купалу за руку, и буквально вырвал её из рук чёрных чудовищ.
Спасибо белому свету
Купала смогла перевести дыхание лишь тогда, когда монах закрыл дверь на ключ. Она стояла, ни жива, ни мертва. Руки её были в синяках и царапинах. Вся футболка на ней была изодрана сзади в клочья.
– Как ты там оказалась? – спросил монах.
– Лучше не спрашивай. Скорей выведи меня отсюда! – только и смогла она вымолвить.
Вышла Купала из Лаврских пещер, увидала солнце ясное, и так обрадовалась ему, словно второй раз на свет народилась.
– Спасибо тебе, солнце, за то, что ты мне светишь, – поблагодарила она его.
– Может, принести тебе водички? – предложил монах, – из святого источника.
Купала кивнула.
Вдохнула она свежий воздух – закружилась у неё голова от счастья.
– Спасибо и тебе, ветер, за то, что ты есть на свете, – поблагодарила она ветер.
Присела она на травку и сразу почувствовала, как силы вливаются в неё.
– Спасибо и тебе, землица, за то, что даёшь ты силу.
Выпила она воды из кружки, которую принёс монах.
– Спасибо и тебе, водица. Ты меня просто оживила.
Родина-Мать Лада
Поблагодарила Купала монаха и вышла за ворота Печерской лавры. Глянь, а навстречу ей архистратиг летит, мечом воздух рассекает.
Завис он над ней – схватить хочет. Юркнула Купала в подворотню, он – туда же. Рванулась она к ближайшему подъезду, а из него как раз люди выходят. Шмыгнула она мышкой за металлические кодовые двери, они тут же за ней и захлопнулись.
Только успела перевести дух – слышит звон разбитого стекла. Это слёту архистратиг вышиб плечом оконную раму на пятом этаже.
Влетел он на лестничную площадку и понёсся вниз, с этажа на этаж перепрыгивая. Нажала Купала кнопочку – открылась ей дверь автоматически. А архангел не успел – дверь перед ним захлопнулась.
Стукнул архистратиг с досады щитом по закрытой двери и понёсся обратно наверх к разбитому окну, с этажа на этаж перепрыгивая. Выскочила Купала на улицу и отчаянно замахала рукой проезжающему джипу.
– Куда тебе, девочка? – спросил лысый водитель.
– Куда хотите, только подальше отсюда.
– А что, за тобою кто-то гонится? – с улыбкой полюбопытствовал водитель.
Но улыбка мгновенно исчезла с его лица, когда он увидел вылетающего из окна пятого этажа архангела. Купала рывком открыла дверцу и уселась на заднем сидении.
– Поехали!
Чёрный джип рванул вперёд, в направлении Родины-матери. Архистратиг настиг их, когда машина уже сворачивала к спуску. Он с такой яростью загрохотал своим мечом по крыше, что водитель ненароком вывернул руль в другую сторону.
Джип проскочил через триумфальные ворота и запрыгал по ступенькам, ведущим к музею Великой отечественной войны.
Родина-мать была видна отсюда, как на ладони. Осёдланная крылатым Михаилом машина понеслась к ней по аллее мимо выставленных на обочине пушек.
– Так он мне всю крышу изуродует! – недовольно крикнул водитель и с испугу нажал на тормоза.
В это время огненный меч архангела пронзил крышу в сантиметре от его головы. Архангел по инерции слетел с машины и упал перед ней на асфальт. Водитель ударился головой о руль и потерял сознание. Купала также сильно ушиблась, но быстро пришла в себя.
Защитница Лада Родина-мать была уже совсем близко. Не дожидаясь, пока архангел поднимется, Купала торопливо зашептала:
– Солнце, дай боже! Дай мне Родину-мать живую, а взамен возьми себе металлическую.
Архистратиг вскочил на ноги, грозно расправил крылья и направился к джипу. За его спиной Родина-мать развела руки в стороны и потянулась:
– Боже, как я устала!
Архангел тем временем рванул на себя переднюю дверцу и выкинул из машины водителя. Затем он вытащил из крыши свой меч, засунул его за пояс и взялся за ручку второй дверцы. Купала выскочила из джипа с другой стороны и со всех ног понеслась к своей защитнице.
– Лада, помоги!
450-тонная Лада спрыгнула с постамента, и от удара её ног о землю пушки и танки, стоящие рядом, подскочили вверх на полметра. Купалу тоже порядком подбросило, но когда она приземлилась, её тут же подхватил архангел Михаил и взвился с ней над деревьями.
В два шага гигантская Родина-мать Лада настигла его:
– А ну отпусти девочку! – закричала она ему, – а не то прихлопну тебя, как муху.
Его размеры, по сравнению с ней, примерно мухе и соответствовали. Архистратиг не придал её словам значения и вместе со своей ношей ринулся в яр. Шестидесятиметровая Лада погналась за ним по склонам, размахивая мечом, как мухобойкой, и пару раз едва не пришибла его вместе с девочкой.
Родина-Мать.
– Ну, ты достала меня, ведьма старая, – разъярился архангел.
Он опустился на летнюю эстраду и отшвырнул Купалу в сторону.
– Не думай, что я такой маленький. За мной стоит сила высшая, мощь великая, – напыщенно произнёс он и стал расти прямо на глазах.
Через минуту он был уже вровень с Родиной-матерью.
– Ой-ой-ой, как мы надулись, – усмехнулась Лада. – Смотри, как бы тебе не сдуться.
Расправил он крылья свои золотые и стал казаться ещё больше и могущественнее. Попытался он на воздух взлететь. Взмахнул пару раз крыльями, но ничего у него не получилось. Слишком вес у него стал большой, неподъёмный.
– Ой-ой-ой, – опять посмеялась над ним защитница Лада, – не оброни, смотри, нимб с головы своей.
Рассвирепел архистратиг:
– Ну, держись теперь, старуха! Как поднялась ты здесь из земли киевской, так сейчас в неё и ляжешь.
– Посмотрим, – ответила Лада.
Встала Родина-мать перед ним так же, как стояла прежде на постаменте, предостерегающе подняв руки вверх, а затем воинственно по щиту мечом ударила.
– Видишь герб на щите моём? Вспомни, что было с тобой при советской власти? Страшно ещё не стало? Вспомни и Успенский собор, и Михайловский.
Пошёл тут из центра Киева колокольный звон. И из Успенского собора, и из Михайловского
– Как видишь, восстали они из руин, – показал мечом архистратиг. – А теперь сама держись!
Стали они друг против друга, приготовились. Замахнулся архистратиг и пошёл в наступление. Как мужчина, оказался он гораздо сильнее Лады.
Ударил он по щиту её – пошатнулась она.
– Это тебе за Успенский!
Ударил он второй раз – едва щит она из рук не выронила.
– Это тебе за Михайловский!
Ударил он третий раз – и разлетелся щит с гербом вдребезги.
– А это тебе за все церкви православные!
Осталась Лада с одним лишь мечом. И не может сдержать натиска. Вот уже ступила ногой на бульвар Дружбы Народов, перегородив ступнёй автомобильное движение. И пятится дальше, спотыкается. Вот уже бьются они в Ботаническом саду возле горы Бусовой. Но гонит её архангел дальше, к Лысой горе.
– Там твоё место, ведьма старая!
Со всей силы ударил он по мечу её. Взвился вверх девятитонный меч Родины-матери и, описав дугу, вошёл в землю неподалёку от Дальних пещер.
– Вот и конец тебе, – сказал архистратиг и занёс меч свой над беззащитной женщиной.
Купала, наблюдавшая за битвой этой со сцены летнего театра, с мольбой обратилась к солнышку:
– Солнце, дай боже! Забери скорей отсюда архангела живого и верни бронзового.
Услышал архистратиг эти слова и в два прыжка вскочил на постамент, где раньше стояла Родина-мать. Расправил он крылья свои золотые над Днепром и в тот же миг забронзовел. Лада, отступая, споткнулась о Лысую гору и упала там, где цвела пышным цветом бузина.
Когда статуи застывают – люди вокруг оживают.
Пришли люди в движение и заметили странные перемены с памятниками. Одни исчезли со своих пьедесталов, другие встали на их место.
А из провала, куда воткнулся меч Лады, вылез Киевский Змей. Отразившись от меча, живое солнце осветило тёмное царство и разрушило чары Кощея. Вмиг перестали скандировать люди «мать-тьма!» и поклоняться скелету. Велес же вырвался из темницы на волю и превратился в медведя бурого. Заревел он во весь голос и убежал затем в чащи зелёные вниз по склону.
Услыхав знакомый рёв, Купала помчалась назад в Лавру, к Дальним пещерам. Видит: торчит из земли меч гигантский, а из провала вылезает мальчик маленький.
– Коляда! – радостно закричала Купала и поспешила навстречу брату.
Вернулись они поскорее на Майдан, а там их уже ждёт-не дождётся бабушка.
– Где это вы были так долго? – спросила она. – Куда это вы пропали?
– Где мы только не были, – устало ответил Коляда.
– Ну, ладно, потом расскажете. А сейчас живо домой поехали! Вам давно уже пора кушать и спать.
– Ох, как я проголодалась! – сказала Купала.
– И я! – добавил Коляда. – У меня такой аппетит разыгрался.
Комментарии к книге «Киевский Змей», Сергей Головачёв
Всего 0 комментариев