«Планета вампиров или машина молодости (СИ)»

Планета вампиров или машина молодости (СИ) (fb2) - Планета вампиров или машина молодости (СИ) 514K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Элеонора Александровна Мандалян

Элеонора Мандалян

Планета вампиров или машина молодости

фантастическая повесть для подростков

Глава 1

Нежно-зеленое кружево обволакивало налившиеся соком упругие ветки. Солнечные лучи, свободно проходя сквозь нераскрывшуюся еще листву, ласкали истосковавшуюся по теплу кожу. Люди, гулявшие в парке, радовались весне и тому, что можно, наконец, оставить дома шубы, шапки, сапоги и вздохнуть свободно, не только легкими – всем, освобожденным от лишней одежды, телом. Этот погожий апрельский денек был таким же, как все прочие, как вчерашний и, возможно, завтрашний. Таким же да не таким. По крайней мере для четырех неразлучных друзей, которым именно сегодня предстояло совершить неожиданный и опасный скачок в неведомое. Только они еще этого не знали.

Восемь лет проучились в одном классе Нана, Валера, Гагик и Сёма, и все восемь лет их было, что называется, водой не разлить. Никому даже в голову не приходило спросить: А почему три мальчика и одна девочка? Да потому, что Нана по характеру куда больше мальчишка, чем ее друзья.

Но то ли весна им вскружила вдруг головы, то ли возраст на подходе такой, а только начали все трое подшумок вздыхать по Нане. А почему бы, собственно, и не вздыхать! Девчонка она видная, ладная, все на месте. А глаза! Как новогодние фонарики, так и светятся, задорно и насмешливо. Попробуй устоять.

Излюбленным местом их прогулок был Парк Культуры имени Горького. Зимой они тут самозабвенно гоняли на коньках по сказочно искрящейся в свете фонарей Ландышевой аллее, лихо вспарывая на крутых виражах «канадами» лед – так, что ледяная стружка веером разлеталась в стороны. Раскрасневшиеся и счастливые, пили с лотка, на сугробной обочине горячее какао с сосиской, запеченной в булочку. Летом разгуливали по тем же аллеям в шортах, катались на аттракционах, на лодке – по озеру, слушали концерты у парковой «Ракушки», потягивая холодную кока-колу.

Вот и сегодня, как только выдалось свободное время - на тролейбус и в любимый парк. Усевшись рядком на гранитных ступеньках у самой кромки воды недавно скинувшей оковы льда Москва-реки, все четверо слизывали мороженое из вафельных стаканчиков, рассеянно следя за проплывавшими мимо прогулочными катерами.

Валерка среди них самый высокий, плечистый, спортивный. Густые, вечно спутанные волосы, что спелая пшеница на ветру, сквозь которую весело прогля-дывают глаза–васильки. Ни дать, ни взять, будущий русский богатырь в отрочестве. Сема хоть фигурой и помельче, зато умом поострее. Взгляд внимательный и лукавый одновременно. За словом в карман не лезет, чем вечно злит учителей и смешит одноклассников. Гагик среди них пожалуй самый броский и самый застенчивый – черноволосый, стройный, с огромными шоколадными глазами, мечтательно обращенными вглубь себя. Его тайным хобби были стихи, которые он никому не показывал, поскольку все они разумеется посвящались Нане. Только, вот беда, ей больше нравилась в мальчишке не сентиментальная романтичность, а смелость и решительность.

- До чего ж хорошо быть молодой, когда вся необъятная жизнь еще впереди! – Нана блаженно зажмурилась, подставляя ласковому солнышку, отвыкшее за зиму от загара, лицо. – Знаете, мне всегда ужасно жаль стариков. Тех, что во дворах на лавочках весь день сидят. И в первую очередь – моих бабушку и дедушку. Ведь у них уже все позади. Это наверное ужасно грустно. Не побегать, не попрыгать, не помечтать о будущем. Леденцы и те погрызть нечем. А мы... мы с вами такие счастливые! Жаль только, что нельзя хоть одним глазком заглянуть в это самое будущее, подсмотреть, что нас там ждет. Так не терпится поскорее стать самостоятельной! Чтобы ни перед кем не отчитываться, самой принимать решения. И вообще все делать самой.

- А я не люблю заглядывать вперед, - отмахнулся Валера. – Я хочу жить сегодня, сейчас. По мне так ничего нет дороже и интереснее данной минуты.

- Да ты, Валерка, почти философ, - одобрительно кивнул Сема.

- Это еще почему? – насторожился Валера, ища в словах приятеля скрытую подковырку.

- Некоторые философы считают, что жизнь это и есть тот момент, в который ты живешь, а все остальное – бред собачий. Фикция. Сам читал.

- Точно, как в песне поется, да? - подхватил Гагик: - Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь.

- Ну и чем же знаменателен для тебя данный миг? – спросил Валеру Сема.

- А вот прыгну сейчас в Москва-реку, тогда скажу. Искупаться страсть как хочется.

- Да ты сначала повнимательнее себе под ноги посмотри. – Нана указала ему на волны от промчавшегося мимо катера, бьющиесся о каменную ступеньку. Они переливались всеми цветами радуги. – Сплошной бензин и мазут. Нырнешь беленьким, а вылезешь серо-буро-малиновым. Да и холодно еще.

- Это смотря для кого. Мы с отцом и зимой купаемся, - похвастался Валера.

- Ну да?! – В глазах Наны тотчас вспыхнул шальной огонек. – Моржи, значит? – Покончив с мороженым, она принялась по привычке теребить пальцем дырку в джинсах, на колене, ту самую, что, следуя моде, три дня старательно протерала дома пемзой.

- Прям, - ехидно фыркнул Сема, не желавший позволить приятелю выде-литься за счет чужой славы. – Отец у него действительно морж. А наш Валерочка при нем так, скалярия.

- Что такое скалярия? – не поняла Нана.

- Рыбка аквариумная. Тепловодная.

Все рассмеялись, а Валера, насупившись, принялся расстегивать ремень.

- Сам ты скалярия.

- Не надо, Валера, - строго одернула его Нана. – Я например тебе и так верю. Лучше давайте пройдемся немного. А то уже скоро домой.

Все поднялись и бодро зашагали вдоль гранитной набережной. Валера с Семой, немного поотстав, что-то оживленно обсуждали. Нана шла впереди легкой танцующей походкой, размахивая зажатым в руке жакетом и мурлыча себе под нос песенку. На ней были блекло-голубые джинсы с коротенькой трикотажной кофточкой – белой, с разноцветными горошинами, оставлявшей открытой узкую полоску тугого, плоского живота. Ее длинные, отливавшие темной медью волосы, обычно струившиеся по плечам блестящим волнистым потоком, сейчас, будто танцуя, весело подпрыгивали в такт шагу. И столько во всем ее юном облике было лучистой радости жизни, что прохожие не могли равнодушно пройти мимо. Они умильно смотрели на Нану и улыбались, сами не понимая, чему.

На газонах самостийно цвели одуванчики, разбрызгавшись желтыми каплями по сочной, победно зеленевшей траве. По небесному океану мчались на раздутых парусах фрегаты облаков.

Прибавив шагу, Гагик догнал Нану и пошел рядом, кося на нее черный от волнения глаз. Долго собирался с духом и, наконец решившись, спросил:

- Как ты думаешь, много нам еще осталось до взрослости?

- Чего это ты? – удивилась она, перестав напевать, но продолжая пританцо-вывать. – Так это ж, наверное, у каждого по-своему. А вообще-то совсем чуть-чуть.

- А поконкретнее? - настаивал Гагик.

- Да почем я знаю. Года три, наверное, - пожала она плечом.

- Три-и!? Э нет, столько я не смогу.

- Чего не сможешь?

- Столько ждать не смогу. Молчать еще целых три года! Да я ж лопну.

Она с любопытством воззрилась на него.

- Тайна что ль какая?

- Ага. – Он предательски покраснел.

- А ты сейчас скажи, - шепнула она ему в самое ухо и тихонько рассмеялась.

- А вот возьму и скажу. – Нерешительный Гагик вдруг стал ужас каким решительным.

- Ну давай. Я жду, - озорно подначивала Нана, прокрутившись на одной ноге. Ее глаза в лучах солнца светились зеленоватым светом, как два прозрачных изумрудных камушка.

- Чего «давай»! - взъерошился вдруг Гагик и, набрав в легкие воздуха, выпалил, как в колодец прыгнул: - Хочу, чтоб замуж за меня пошла. Вот. Нана так и прыснула со смеху от неожиданности.

- Ну ты даешь! Чего это ради?

- Чего ради, чего ради. Люблю я тебя. С первого класса. И пожалуйста не смотри на меня так. Сама захотела, что б сейчас сказал, - вконец расстроился Гагик.

Став вдруг серьезной, Нана внимательно посмотрела на него, задумалась. Весна, должно быть, и ей кружила голову. А тут, на тебе, первое в ее жизни признание.

- Откуда ты знаешь, что любишь меня? – лукаво спросила она, пытаясь поймать его смущенно убегающий взгляд. – Может тебе это только кажется.

- Ничего мне не кажется, - обиделся Гагик. – Я все время только о тебе и думаю. Разговариваю с тобой... мысленно. И во сне тоже. Да я про себя уже раз десять тебе в любви признавался. А так... в глаза, думал не сумею.

- А вот я, знаешь, о чем всегда жалею, - доверительно проговорила Нана, беря его под руку. – Что не родилась в те времена, когда рыцарь бился за свою даму сердца на шпагах, когда он мчался к ней верхом на коне, совершал безумные подвиги, защищал ее и спасал от злодеев. И вообще был готов на все ради нее. Вот это, я понимаю, была любовь. А теперь что? Скукота одна. – Нана конечно же даже не подумала о том, что мало чем отличается сейчас от сотен и тысяч молоденьких девушек, мечтающих о сказочном принце.

- Ну почему же, - не согласился Гагик. – Вот я думаю все время о тебе, и мне вовсе не скучно.

- Думать легко. Думать каждый дурак может. - Нана сложила бантиком хорошенький пухлый ротик. – А вот что бы такое, особенное ты мог ради меня совершить, чем пожертвовать? – задала она извечный девичий вопрос.

- Да все, что захочешь! – воодушевился Гагик.

- Пустые слова, - заскучала Нана, взмахнув зажатым в руке жакетом. – Конкретно.

Гагик начал мучительно соображать. Броситься с парапета в холодную грязную воду? Валерка только что собирался это сделать. Подраться из-за нее с кем-нибудь? Так ведь никто не задирается. Да и драки он терпеть не может. Уличный язык кулаков не для него.

- Что ж замолчал?– насмешливо спросила Нана.– Ничего не придумывается?

- Так ведь... – Он даже слов нужных не находил. – Вот если бы на тебя кто-нибудь напал. Или тебя бы похитили. Или угрожала бы опасность какая. А то все вокруг до того благополучно, до того обыденно, аж противно.

- Если б да кабы, - передразнила Нана. – Вот и я про то ж. – И она красноре-чиво вздохнула, сверкнув глазами и дыркой на подброшенном колене.

«А молодостью своей, если потребуется, ради любимой пожертвовать сможешь?» - вдруг явственно услышал Гагик и, споткнувшись от неожиданности, застыл на месте.

Остановилась и Нана, с недоумением озираясь по сторонам.

- С...слыхала? – заикаясь, почему-то шепотом спросил Гагик.

- Что это было?! – Нана нервно сглотнула. – Кто это сказал? Может нас подслушивали? Но кто?

- Мефистофель, - пробормотал Гагик, подозрительно вглядываясь в лица прохожих.

- Так ведь, если я не ослышалась, не получить, а отдать молодость тебе предлагают. А, Гагик, – лукаво добавила она, - ты способен ради меня на такую жертву?

Сказать ей «нет» значило признаться в том, что его любовь ничего не стоит, что он всего лишь обыкновенный трепач и малодушный трус. Но ведь это не так! Нана должна поверить, что он без колебаний готов на любые подвиги и жертвы ради нее. К тому же смешно и глупо было бы принимать всерьез какой-то бредовый шепот из ниоткуда.

- О чем речь! - с беспечной, отнюдь не свойственной ему самоуверенностью заявил он, и добавил с улыбкой: – При условии, что ты будешь любить меня и в облике глубокого старика. Ладно, шутки в сторону, все же, кто это провякал?

- Видимо кто-то, бессовестным образом подслушав наш разговор, решил нас разыграть, - разочарованно отмахнулась Нана.

«Не разыграть, а испытать. Все ваше поколение, - снова оба услышали голос, гулкий и емкий как колокол. – Так пожертвуешь, Гагик, или нет?»

Ну вот опять! Этот чертов голос знает его имя! Гуляющие парочки, занятые друг другом, фланировали мимо, не обращая на них внимания. Какой-то самодовольный парень с огромным догом на поводке прошел так близко, что дог, не менее самодовольный, чем его хозяин, хлестнул Гагика своим крысиноподоб-ным хвостом. Сема с Валеркой отстали шагов на десять и о чем-то взахлеб спорили. Выходит, дурачить их было просто некому. Тогда кто же, кто говорит с ними и откуда?! Задрав голову, Гагик на всякий случай оглядел полуголые ветви деревьев – никого.

- Р...ради нее в...всем пожертвую, - растерянно пробормотал он, глядя на Нану округлившимися глазами. – С...скажи, кто ты. Назовись.

«Этого тебе знать не дано. Но послушайся совета: Не упусти свой шанс. Другого не будет. Я отправлю вас в путешествие...»

- В путешествие!?. – одними губами повторил Гагик.

«В очень далекое путешествие. На другую планету.»

- Ерунда собачья! – разом успокоившись, отмахнулся он.

«Спрашиваю последний раз, - прогудел в мозгу Гагика бестелесный голос. – Влюбленных на вашей планете хватает. Желающие себя испытать найдутся.»

- Соглашайся, балда! – нетерпеливо шепнула Нана. – Это же интересно! – И храбро заявила в пустоту: - Не знаю, кто ты, но, коли не шутишь, мы согласны.

- Погоди! – Гагик испуганно схватил ее за руку. – А назад мы вернемся?

«Вернетесь... Если выдержите испытание», - последовал бесстрастный ответ.

- Только, чур, все вчетвером! Мы всегда вместе, - поставила условие Нана, со всей серьезностью отнесшаяся к этой, более чем странной беседе, при которой их неведомый собеседник не только оставался невидимым, но и голос его звучал как бы сразу у обоих в мозгу.

«Вчетвером так вчетвером.»

И в тот же миг что-то случилось на набережной Москва-реки. Вроде и ветра не поднялось, и никакого светопредставления, а только все четверо вдруг разом исчезли, будто их корова слизала. Никто из гуляющих даже не заметил этого. Как гуляли, так и продолжали себе гулять.

Глава 2

А наши подростки ничего даже не почувствовали и ужасно удивились, увидев себя на крыше высокого дома, и поначалу понять не могли, каким ветром их туда занесло.

- Как вы думаете, где мы и что все это значит? – спросил Сема, озадаченно озираясь по сторонам.

- Знать бы, - тревожно отозвался Валера.

- По-моему, я вижу все это во сне, - пробормотал Сема. – Разве мы не гуляли только что все вместе в парке?

Нана виновато молчала, косясь на Гагика, а тот лишь сердито хмурился и старался вообще не смотреть на нее.

- Вы очень удивитесь, если я скажу вам, что мы на другой планете? – набравшись духу, выпалила Нана.

Валера и Сема уставились на нее, как на сумасшедшую.

Поразмыслив над услышанным, рассудительный Сема беспечно отмахнулся:

- Очередной фантастики начиталась?

- Тогда объясни ты, как мы тут оказались.

- Понятия не имею... – Он поскреб скальп под густыми кудрями. – Может ураган вдруг налетел – весна ведь. И нас на крышу дома закинуло. А мы от удара в отключке были.

- Нет, Семочка. Все гораздо серьезнее. – Нана указала ему на темно-сиреневую полусферу над ними, сквозь которую просвечивали два бесформенных спутника, похожие на гигантские куски пористой пемзы. Один был раза в три больше земной Луны, другой лишь незначительно уступал ему в размерах. - Кажется, мы влипли в историю. Но вы не расстраивайтесь. Нас обещали вернуть обратно.

- Кто??? – в один голос взревели Сема с Валерой.

- Ой-ей! Что там происходит? – вскрикнула Нана, чтобы отвлечь их. Ей вовсе не хотелось признаваться, что, по существу, во всем была виновата она.

А снизу действительно доносились чьи-то возбужденные голоса и крики. Мальчики подбежали к каменному парапету, заглянули вниз. Нана последовала за ними. Находились они на высоте примерно пятиэтажного дома, особняком стояв-шего посреди круглой площади. Площадь была окружена редкой растительностью привычного для глаза землян зеленого цвета, сквозь которую повсюду виднелись плоские крыши одноэтажных строений, уныло сгруппированных в прямоугольники и квадраты. Крики повторились, и мальчики сконцентрировали внимание на том, что происходило прямо под ними. А там, на выложенной каменными плитами площади толпа взрослых людей, вооруженных палками, лопатами и железными прутьями, окружила... кучку детей, воинственно наступая на них.

- Теперь вы скажете, что там, внизу, инопланетяне? – ехидно спросил Валера.

- Нет конечно, - в тон ему отозвался Сема. – Инопланетяне, по версии Наны, мы с вами, а они, соответственно, просто планетяне.

- Ребята! – Нана с негодованием сжала кулаки. – Что ж это за планета такая, где взрослые нападают на беззащитных, слабых малышей! Да где это видано!

- Скорее вниз! – засуетился Валера, забывая сразу обо всем. – Надо помочь им.

- Сюда! Тут есть выход! – Сема потянул на себя невысокую узкую дверь.

Скоростной лифт почти мгновенно спустил их. Парадная дверь была приоткрыта, но Нана обратила внимание, что изнутри она вся была покрыта накладными и врезными замками. Однако удивляться ей было некогда. Подростки выбежали на площадь - как раз в тот момент, когда одна из женщин занесла палку над головой пугливо съежившегося мальчугана лет семи, а крепкий, мускулистый мужчина схватил за волосы другого, который был еще меньше первого. Лицо несчастного морщилось от боли, но он только молча стискивал зубы.

- Что вы делаете!? – звонко крикнула Нана, перекрывая рев толпы. – Бить детей! Да как вам не стыдно!

Толпа «планетян» вдруг разом притихла. Мужчина отпустил волосы ребенка, а женщина застыла с палкой в руках. Дети, воспользовавшись замешательством своих мучителей, мигом окружили вступившихся за них незнакомцев.

- Это еще кто такие? – проворчал агрессивный мужчина, обращаясь к своим. – Из их шайки что ли?

- На каком языке ты заговорила с ними? – с изумлением спросил Нану Гагик.

- Да вроде бы на их языке, - удивляясь сама себе, ответила Нана. – Видно, тот, кто нас сюда отправил, позаботился и об этом.

- Наверное, он что-то сделал с нашими мозгами. Мне показалось, что я тоже понимал и их, и тебя.

- И я, - вмешался Сема.

- И я! – почему-то обрадовался Валера. – Чудеса, да и только.

- Бедные дети. Им надо помочь. Какое невиданное зверство. – Склонившись, Нана участливо обняла за плечи одного из малышей. – За что они напали на вас? Что вы такое натворили?

Мальчик, со взъерошенными от полученной трепки волосами, решительно отстранился и, наморщив лоб, проговорил тоненьким голоском:

- Они слишком распустились, эти бездельники. Их нужно как следует проучить.

Друзья озадаченно переглянулись. Меньше всего они ожидали услышать такой ответ. Толпа, оправившись от кратковременного замешательства, вызванного внезапным появлением чужаков, снова пришла в движение.

- Бей извергов! Бей негодяев! Этому надо положить конец! – визгливо выкрикнула женщина с палкой, двинувшись прямиком на Нану.

Валера одним прыжком преградил смутьянке дорогу и вырвал палку из ее рук. Дети сгрудились за спинами своих заступников, а один из них незаметно проскользнул в подъезд высокого дома, с крыши которого только что спустилась неразлучная четверка.

Крепко взявшись за руки, Нана, Гагик, Валера и Сема образовали живую стену, решив, что не дадут в обиду беззащитных детей, чего бы им это не стоило. Разъяренная толпа подступала все ближе., выкрикивая какие-то ругательства. Еще мгновение, и град ударов обрушился бы на храбрецов, но тут послышался тяжелый дробный топот. Толпа в панике отступила.

Из подъезда дома четким строевым шагом надвигались, как океанская штормовая волна, сгруппированные рядами мужчины. Рослые, одетые в серое, с тяжелыми дубинками наперевес.Нане показалось, что все они, как отформованные, на одно лицо, одного роста и комплекции. Собравшиеся, разом потеряв всю свою агрессивность, обратились в бегство.

На пороге дома стоял тот самый малыш, очень довольный собой.

- Догнать и изловить всех до единого! - тоненьким пронзительным голоском командовал он.- Наказать со всей строгостью в соответствии с параграфом третьим Устава о труде и послушании.

Не веря своим ушам, земляне во все глаза смотрели на ребенка. Как только разбежавшаяся толпа и ее преследователи скрылись из виду, малыши обрели спокойствие.

- Вы очень храбро себя вели, - покровительственным тоном обратился малыш к самозванным спасителям. – Ваше поведение заслуживает всяческих похвал.

Только сейчас друзья заметили, что одеты дети совсем не по-детски. На них были элегантные строгие костюмы глубоких тонов и белые сорочки из тончайшей кружевной ткани.

- По-моему никакие они не дети, а лилипуты, - шепнул Валера Семе.

- Если верить Нане и Гагику, - тоже шепотом отозвался тот, - мы каким-то образом очутились на другой планете. А значит, здесь должно быть все по-другому. Может дети у них уже родятся с умом взрослых. Может...

- Будьте любезны пройти с нами в наш Офис, - вежливо и в то же время напористо предложил мальчик-командир.

Он производил впечатление холеного барчука. Идеально подогнанный к его хрупкой фигурке бархатный синий костюм сидел на нем, как влитой. Белоснежная сорочка с жабо была перехвачена на шее золотым шнурком, а брюки заправлены в высокие сапожки. Волнистые светлые волосы, которые малыш видимо успел причесать, красиво блестели.

Озадаченные и заинтригованные, земляне покорно примкнули к группе малышей, исчезавших в подъезде. По бокам от входа застыли два часовых из тех, что были одеты во все серое. Как только малыши с гостями вошли в просторный вестибюль, отделанный сиреневым камнем, часовые тотчас заперли двери на все имевшиеся на них запоры. Задержавшись у лифта, малолетний командир повелительно обратился к остальным:

- Я прошу всех вернуться на свои рабочие места и впредь без сопровождаю-щих в город не выходить. Осложнения с толпой ни к чему хорошему не приведут.

Малыши послушно начали расходиться, искоса бросая на чужаков странные взгляды, в которых не было и намека на благодарность или доброжелательность.

- Кто эти дети? – не удержавшись, спросила Нана.

- Никакие они не дети, - высокомерно и недовольно обронил командир. – Все они – члены моего Парламента. – Двери лифта разъехались, и он сухо добавил: - Прошу следовать за мной.

Глава 3

Несколькими минутами позже друзья оказались в большом затененном кабинете, стены которого были обиты темно-бордовым бархатом. Посредине стоял массивный стол и большое мягкое кресло с высокой, троноподобной спинкой. Деловито семеня, малыш обогнул доходивший ему до подбородка стол, не без труда вскарабкался на кресло и, устроившись, принял вид большого начальника, что выглядело довольно комично. Другой мебели в кабинете не было, и гости вынуждены были стоять перед ним. На бархатной стене позади кресла в золоченой раме висел портрет седовласого господина с изрытым морщинами лицом и надменно-властным взглядом. Между этим старцем и утонувшим в кресле мальчуганом Нана подметила явное сходство.

- Твой дедушка? – кивнула она на портрет.

Малыш сердито заерзал, насупился и холодно отрезал:

- Нет у меня никакого дедушки. На стене висит мой портрет.

- Т...то есть к...как?!. – опешили гости.

- Чему вы так удивляетесь? - повел плечом хозяин кабинета. – Да, это я в будущем.

- Никто не может знать, каким он станет в будущем, - убежденно заявил Сема.

- А-а, кажется я догадалась! – оживилась Нана. – Твой папа, шутки ради, заказал художнику твой портрет в старости. Я знаю, с помощью компьютера можно делать такие штучки...

- Не угадала, - перебил ее малыш. Это не картина, а фото. Мое фото.

- Да ну тебя! – отмахнулась Нана. – Хватит разыгрывать. Так не бывает.

- Ошибаешься. Бывает.

- Да? Тогда я тоже хочу сфотографироваться у этого фотографа. Любопытно посмотреть, какой я буду в старости.

Недобрый и насмешливый огонек вспыхнул на мгновение в глазах малыша.

- Не исключено, что я смогу исполнить твою просьбу, - проговорил он холодно.

Друзья со страхом и недоверием смотрели на бархатного пацаненка с замашками всевластного старика.

- Выходит, вы растете наоборот? – высказал предположение Сема.

- Вроде того.– «Малыш» явно начинал тяготиться бестактными расспросами непрошенных гостей.

- Выходит, вы рождаетесь стариками и начинаете с годами молодеть, - не унимался Сема. – А умираете маленькими детьми.

«Малыш» побагровел. Нана сердито дернула дотошного приятеля за рукав.

- Ну это как кому повезет, - произнес «малыш» совсем уже странную фразу и, чтобы прекратить расспросы, быстро добавил: - Лучше объясните мне, как вы тут оказались.

- С неба свалились, - невесело улыбнулся Гагик.

- У меня нет времени для шуток.

- А он и не думает шутить. Мы действительно свалились к вам с неба, - заверила древнего малыша Нана. – Прилетели из космоса. С другой планеты.

- Понятно. – Он сосредоточенно сдвинул брови, что-то про себя соображая, и деловито поинтересовался: - Родители у вас есть?

- А как же! – удивилась вопросу Нана.

- Они прилетели вместе с вами?

- Нет, конечно. Они остались на Земле.

- Что такое «земля»?

- Наша планета.

- Это далеко отсюда?

- Я думаю, несколько световых лет будет, - с умным видом ответил за Нану Сема.

- Я не знаю, что такое «земля», я не знаю, что такое «световых лет», - отмахнулся нетерпеливо «малыш», - меня интересует только, с родителями вы здесь или нет.

- Тебе же сказали, что они остались на Земле.

- Вот это хорошо. Очень хорошо. Просто замечательно. – «Малыш» даже руки потер от воодушевления и, как бы размышляя вслух, проговорил: - Это вполне то, что может заинтересовать Хозяина. – Он нажал кнопку в панели стола, и на стене, позади землян вспыхнул экран. – Лицом к экрану, будьте любезны, - с холодной вежливостью потребовал белокурый малыш, поспешно выбираясь из мягкого плена огромного кресла и вытягиваясь перед экраном по стойке смирно.

На стене возникло объемное изображение человека лет 50-и с немного усталым, непроницаемым лицом. Остро прищурясь, он разглядывал подростков. Потом спросил деловито и бесцеремонно:

- Что это?

- Гости из космоса, коль не врут, достопочтенный Хозяин. – В тоне малыша появились нотки подобострастия. – Прекрасные энергетики. Все четверо. Они только что продемонстрировали это на площади. Прибыли одни. Без родителей. И я подумал, что вас это могло бы...

- Вы правильно подумали, мой друг, - перебило его изображение. – Буду рад пополнению. Переправьте их ко мне.

Экран отключившись погас.

- Не нравится мне все это, - шепнула Нана Гагику. – Он даже не поздоровался с нами, не обратился непосредственно к нам, будто мы мебель какая, неодушевленные предметы.

- Наверное, у них свои законы, - тоже шепотом отозвался Гагик.

Дверь бесшумно отворилась и на пороге появились два серых мужчины. Такие же, как те, что с дубинками преследовали на площади убегавшую толпу.

- Гостей сопроводите к Хозяину, - распорядился бархатный мальчик. И, обращаясь к подросткам, с вымученной улыбкой счел нужным заверить их: - У Хозяина в Санатории вам будет хорошо и спокойно. Там за вами будут ухаживать, сытно кормить. А мне, простите, нужно работать. Я и так потерял на вас слишком много времени. Прощайте.

- Нет, как вам это нравится! – возмущенно прошипел Сема. – Он потерял на нас много времени! И это вместо спасибо за то, что мы отбили их у взбешенной толпы!

Глава 4

- Следуйте за мной,- приказал один из «серых мужчин». От звука его голоса, лишенного всяких эмоций, гости содрогнулись.

Второй встал позади них. Они снова вошли в лифт. Но на сей раз кабина спустилась ниже уровня площади. Друзья оказались в глухом коридоре, больше похожем на тоннель, и очень долго шли по нему.

- Мы находимся под землей? – спросил Сема у замыкавшего шествие.

Тот молча кивнул.

- А что над нами?

- Город.

Человек в сером явно не был расположен к беседе, и мальчик прекратил свои расспросы.

Коридору казалось не будет конца. Но он все-таки кончился. Поднявшись по каменным ступенькам, подростки зажмурились от яркого света, ударившего в глаза. Провожатые, не сказав ни слова, развернулись на 180 градусов и вернулись обратно в туннель. Услышав металлический лязг задвигаемых изнутри засовов, все четверо растерянно переглянулись.

Потоптавшись у запертой двери, они поднялись еще на несколько ступенек и оказались вдруг в прекрасном парке с высокими пышными деревьями и яркой россыпью цветов.

- Действительно санаторий, - удивилась Нана. – Совсе как у нас в Парке Горького.

- Точно! – подхватил Валера. – Смотрите! Даже аттракционы.

- Вот уж аттракционов здесь ну никак быть не должно. Черезчур все на нас похоже.

- Разыграли вас с Гагиком, - насмешливо прокомментировал Сема. – А вы – нас с Валеркой. – Конечно же никакая это не другая планета, а наша, родненькая Земля. Я думаю, нас всех каким-то образом отключили, засунули в беспамятстве в машину и отвезли куда-нибудь на окраину, в микрорайон. Оставили на крыше первого попавшегося дома, вот вам и вся инопланетная заграница. И с малышами явный розыгрыш. Школьный кружок самодеятельности.

- Между прочим, меня давно дома ждут, - ворчливо заметил Валера.

- И меня тоже, - поддержал его Сема.

- И меня, - покосившись на Нану, поддакнул им Гагик.

- Ну конечно. Вас всех ждут, а меня нет, - разозлилась Нана. – У меня, наверное, ни папы, ни мамы нет.

Неизвестно откуда появившийся человек в сером таким же бесстрастным голосом предложил гостям следовать за ним. Он повел их по аллее к утопавшему в зелени трехэтажному особняку, украшенному барельефами и колоннами. Ряды балконов, опоясывающих особняк по периметру, придавали ему праздничность и воздушность.

Провожатый, не меняя выражения лица, ввел их внутрь и проводил до отведенных для гостей комнат. Та, что поменьше, предназначалась девочке, другая, попросторнее – для троих мальчиков. Молча поклонившись, человек в сером исчез.

- Кайф! – впервые за все время обрадовался Валера.

- Красотища! – подхватила Нана. – Будто в Эрмитаж попали. Вы только посмотрите, какой отсюда вид! Сказка! – Нана отдернула тяжелую гардину, залю-бовавшись ухоженной зеленью парка.

- По-моему нас поселили в раю. – Сема с наслаждением развалился в мягком плюшевом кресле. – Кажется, я непрочь тут погостить. Полный комфорт, и никаких замечаний, наставлений, поучений, которыми нас до упора пичкают дома и в школе.

- Ну, в этом еще надо убедиться, - охладил его пыл Гагик. – Судя по тем лилипутам, командовать они тут любят.

На пороге снова возник слуга, на сей раз одетый в зеленое.

- Время обеда, - объявил он так, будто говорил им это уже в стотысячный раз. – Прошу следовать за мной.

- Это именно то, чего нам больше всего сейчас нехватало! – Валера первым шагнул к выходу.

- Давно бы так, - проворчал Гагик. – А то живот уже к спине прилип.

- А я все понять никак не мог, чего это у меня под ложечкой сосет, - присоединился к ним Сема.

- Мальчики! А руки мыть? – напомнила Нана.

- Ну вот. А ты, Семка, говорил, что с наставлениями временно покончено, - вздохнул Гагик, послушно направляясь в ванную комнату.

Последовав за ним, Валера проворчал:

- Тоже мне Мальвина нашлась.

- Слушай, Буратино, на тебе ж дорожная космическая пыль, - усмехнулась Нана.

- Ну, если космическая...

Глава 5

В сопровождении слуги гости вошли в просторную, залитую светом столовую, представлявшую собой застекленную веранду в саду. За накрытыми яркими, разноцветными скатертями столами сидели дети и, не поднимая голов, сосредоточенно, жадно ели. Они так были поглощены этим занятием, что даже не взглянули на новеньких.

- Такое впечатление, что последний раз их кормили в прошлом году, - заметила Нана.

Зеленый слуга указал гостям их столик и удалился.

Появился другой слуга, одетый в желтое, с подносом в руках. Он поставил перед каждым полные до краев тарелки.

- Как вы думаете, что это может быть? – шепнула Нана, подозрительно принюхиваясь.

- Понятия не имею, - с оттенком брезгливости сказал Валера.

- Инопланетная похлебка. Не привередничайте. Ешьте, - посоветовал Сема.

Нана опасливо лизнула ложку розовым язычком, потом засунула ее в рот по самую ручку и быстро начала истреблять содержимое тарелки. Мальчишки последовали ее примеру.

- Вкуснота-а!

- А хлеба у них не бывает?

Желтый слуга поставил на стол тарелку с нарезанными овощами, убрал быстро опустевшую посуду и принес второе. И снова было невозможно понять, из чего и как оно приготовлено. А овощи по вкусу и виду даже отдаленно не напоминали земные.

- Вот теперь я кажется начинаю верить, что мы на другой планете, - заметил Сема, внимательно изучая бледно-розовый пористый кусочек, выловленный из салата. От него пахло свежестью, как от огурца, а на вкус он был терпко-сладковатый, с приятной кислинкой.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Нана обернулась. Из-за соседнего стола на нее смотрел мальчик лет двенадцати. Среди жадно поглощавших пищу детей он один сидел за нетронутой тарелкой. У него были большие, грустные, слегка затуманенные глаза сиреневого цвета, тонкое, почти девичье личико, длинные вьющиеся волосы. Нана приветливо улыбнулась ему. Он не ответил на улыбку, но и взгляда не отвел.

- Хоть один из них обратил на нас внимание, - обиженно заметил Гагик.

- Не на нас, а на Нану, - поправил его Сема. – Она ему явно приглянулась.

- Скажешь тоже, - отмахнулась Нана, украдкой поправляя волосы.

- Ребята, а ведь за нами, ей богу, кто-то подглядывает, - шепнул Валера, указывая друзьям на слегка прикрытую дверь, за которой шла странная возня.

- Чудно. Чего это они? – насторожился Гагик.

На пороге другой двери появился слуга, одетый в оранжевое, и громко провозгласил:

- Обед окончен. Все на прогулку.

Заметно повеселевшие дети, с шумом отодвигая стулья, резво вскакивали со своих мест и бросались к выходу. Наши земляне последовали их примеру, тоже ощущая в себе прилив сил. Впереди, держась за руки, скакали две девочки лет восьми, кудрявые, пухленькие, темноволосые. Мальчик с сиреневыми глазами уныло брел позади всех.

В саду к ним присоединились еще две группы гуляющих – пожилые и довольно старые люди, одетые скромно и одинаково.

- Детский сад для всех возрастов, включая пенсионеров, - шепнул Сема. – Все под одну гребенку.

- Скорее богодельня, - отозвалась Нана.

- Что-то я не пойму, где их светило. – Гагик внимательно разглядывал небо. – Эти две глыбины вижу. А свет-то откуда?

Все подняли головы и тоже посмотрели на небо, ровно мерцавшее светло сиреневым светом. Привычного светила на нем действительно видно не было.

- Может за домом его не видно или за деревьями, - предположила Нана. – Может облака у них сиреневые...

- Чур, ракета моя! – выкрикнула одна из двух пухленьких девчушек и опрометью бросилась к карусели.

Все без исключения обитатели парка, заслышав ее клич, тоже устремились к аттракциону, толкаясь и суетясь.

- Вот это прыть, - озадаченно почесал вихрастую голову Валера. – А старики-то, старики туда же!

На карусели не хватило всем места. Оставшиеся, завистливо косясь на оседлавших деревянные фигурки счастливцев, слонялись вокруг, стараясь найти себе другое занятие. Земляне с растущим недоумением и любопытством наблюдали за ними. Дети, взрослые и старики, все вместе самозабвенно лазали по искусственным горкам и турникам, вертелись на каруселях.

Какой-то старец тщетно пытался залезть на дерево вслед за отчаянными девчушками, но, не удержавшись на ветке, сорвался и шлепнулся на землю. Слуги в оранжевом, как заботливые няньки не спускавшие глаз со странной компании, тотчас подхватили упавшего и унесли в дом.

Два других старца затеяли под высокой глухой оградой вялую драку. Тузя и пиная друг друга ногами, они делали неуклюжие подсечки, пока не свалились в зелень газона. Кряхтя, оба с трудом поднялись и, держась за спины, тяжело плюхнулись на скамейку. А одна старушка, седая и всклокоченная, вместе с детьми прыгала по расчерченным на аллее классикам.

- Цирк да и только! – фыркнул Валера.

- Вроде бы все как у нас, даже карусели и классики, - задумчиво пробормо-тал Сема. – Но что-то тут явно не так.

- По-моему нас определили в элементарную инопланетную психушку, - высказала предположение Нана. – Так вести себя могут только сумасшедшие.

- А мне их жалко, - сказал Гагик.

- Нашел кого жалеть. Они здесь прекрасно себя чувствуют. Люди всех возрастов живут и проводят время вместе. Играют, резвятся. Ни забот тебе, ни хлопот. Мне нравится. В этом, представьте, что-то есть, - возразила Нана.

- Если честно, мне тоже захотелось побегать и повозиться вместе с ними, - признался Валера. – Внутри все так и бурлит.

- И у меня внутри все так и бурлит, - поддержал его Сема. – Не могу на месте устоять.

- Тогда чего же мы ждем?! – обрадовался Валера. – Айда на аттракционы! Чем мы хуже. – И с воинственным кличем он бросился к карусели.

Сема и Гагик за ним.

Глава 6

Нана тоже хотела было примкнуть к друзьям, но ее внимание снова привлек навязчиво-пристальный взгляд сиреневых глаз.Мальчик сидел на скамейке в полном одиночестве. Нана подошла к нему и вежливо спросила:

- Можно посидеть около тебя?

Он удивленно посмотрел на нее и не сразу ответил:

- Сиди, где хочешь. Здесь все наше. И ничего нам не принадлежит.

Она села.

- А почему ты ни с кем не играешь?

- Не хочется.

- Почему?

- Потому что я не стал сегодня есть их энергостимуляторы.

- Чево-чево? – не поняла Нана.

- Энергостимуляторы. Без них все они волочили бы ноги как последние дохлятины.

- Откуда ты знаешь?

- Догадался. И ты догадаешься, если пару раз понаблюдаешь за нами до и после еды.

- А зачем вам дают эти, как их, энергостимуляторы?

- Вот этого я пока не знаю.

- Как тебя зовут?

- Шестой.

- Дурачок, я спросила твое имя.

- Это и есть мое имя.

- Здесь что, армия, что ли? Или тюрьма?

- Я не знаю, что ты имеешь ввиду. Парламент знаю. Санаторий знаю. И еще Интернат.

- Что за интернат? – выпытывала Нана.

- Место, где все мы растем, пока нас не переведут в Санаторий.

- А где же ваши родители?

Он смотрел на нее непонимающе.

- Что такое родители?

- Ну ты, парень, даешь! Подумать только, он не знает, что такое родители! – возмутилась Нана. – Это папа и мама, которые дают жизнь своему ребенку, которые потом растят его, заботятся о нем, любят его больше всего на свете и готовы пожертвовать ради него даже собственной жизнью.

- О нас заботятся только няни и слуги, - грустно ответил мальчик. – Но ко мне... только ко мне одному, несколько раз приходила какая-то женщина. Она чего-то все время боялась, плакала, украдкой целовала меня и исчезала.

- Конечно же это была твоя мама! – воскликнула Нана.

- Ма-ма? – с сомнением и надеждой в голосе повторил Шестой. – Не знаю. Может быть. – И вздохнув признался: - Я все думаю о ней и очень скучаю. Потому что с тех пор, как меня перевели из Интерната в Санаторий, она больше не появлялась. Это очень печально. «Мама». Теперь я буду мысленно называть ее так, а то я не знал даже ее имени. Знаешь, ты сразу понравилась мне. Наверное потому что такая же теплая, как она. Ты не сердишься на меня за это?

- Нет-нет, что ты, - поспешила заверить его Нана, хотя ее куда больше устроило бы быть похожей, скажем, на его сестру.

- Я никогда не видел вас прежде. Вы из другого Интерната?

- Нет, - улыбнулась девочка. – Мы с другой планеты.

Но он ее явно не понял.

- Если хочешь, присоединяйся к нашей компании, - предложила она. – С нами тебе будет веселее.

- Спасибо. С удовольствием. Вы не такие как все. И мне это нравится.

Прыгая как мячики по траве, к ним подскочили две черноволосые девочки.

- Ты уже подружился с новенькой? – крикнула одна из них. – Познакомь теперь нас. Эй, ты какой номер?

- Меня зовут Нана. – «Новенькая» поморщилась. – А вас?

- Я – Четвертая. А вот она – Третья. – Подружки с ногами забрались на скамейку.

- Вы, должно быть, сестры, - поинтересовалась Нана, разглядывая девочек. Они действительно были очень похожи.

- Извини, мы не знаем, что такое «сестры», - виновато сказала та, что назвалась Четвертой.

- Нас троих несколько дней назад доставили сюда роботы, - единственное, что знал Шестой.- Мы из одного Интерната.

- Роботы? – насторожилась Нана. – Это которые?

Мальчик неприязненно покосился на фланирующих поодаль оранжевых слуг.

- А вот такие же. Только эти все – желтые, оранжевые, красные – собствен-ность Хозяина. А те, что серые, принадлежат членам Парламента.

- Ты хочешь сказать, что все они роботы!?. – поразилась Нана.

- Конечно. А разве не видно? Обыкновенные биокомпьютерные сенсорные роботы.

- М-да-а... – Нана вскочила. – Извините меня, я на минуточку. Сема! Гагик! Валерка! Где вы? – закричала она.

Глава 7

- Прогулка окончена, - зычно провозгласил оранжевый слуга. – Час отдыха. Всем разойтись по своим комнатам.

- На него посмотрите! – возмутилась Нана. – Чего это ради он нами командовать будет, железяка поршивая.

- Почему «железяка»? – удивился Сема.

- А потому что робот.

- Робот!? – присвистнул Валера. – То-то, я смотрю, все они на одно лицо.

- Если так дальше пойдет, я ихнему хозяину такой скандал закачу, мало не покажется. Не на тех напали. Мы для них гости из Космоса, а не интернатовские сироты.

- А им на это наплевать с высокой колокольни, - буркнул Гагик. – Не видите разве, тут каждый чем-то озабочен. И правда как в психушке.

Гуляющие покорно разбились на три группы – дети, взрослые, старики – и направились к дому.

- Никому не позволено задерживаться, - сказал оранжевый друзьям, видя, что они не сдвинулись с места. – Отправляйтесь в свои комнаты.

Пришлось подчиниться.

- Мы разберемся с ними позже, - пообещала Нана.

- Не дергайтесь!Я думаю, что с нами поступают очень даже гуманно, давая нам возможность приди в себя и аклиматься с дороги в их естественных условиях, - предположил рассудительный Сема. – А сами они сейчас, наверняка, стоят там все на ушах от шока, что им на головы свалились инопланетяне. Заседают, спорят, принимают решения, что с нами делать. Отправить в бокс, в изолятор, посадить в клетку или сдать в музей. Шутка ли! Ведь мы для них – ЧП тысячелетия! Вот увидите, завтра нас примет их хозяин. Торжественно, со всеми почестями. Они наверняка устроят нам встречу с жителями их планеты, покажут нас по телевизору, если он у них есть, устроят с нами пресс-конференцию. Ведь им же наверняка интересно расспросить нас о нашем мире.

- Семка прав! – подхватил Гагик. – Мы расскажем им о Земле. О том, какая она красивая, какое у нас небо, какое Солнце, звезды и Луна. Расскажем о наших достижениях. О том, что мы уже можем летать в космос.

- А еще о наших школах, театрах, - сказал Валера. – Мы можем сплясать для них и спеть. А ты, Нана, можешь нарисовать им наши цветы и фрукты, наши дома, машины, самолеты. У тебя это хорошо получается. Пусть они узнают, что мы не дикари какие-нибудь, что наша цивилизация получше ихней.

- Лучше молитесь Богу, чтобы у них не возникло желания покопаться в наших внутренностях, - проворчала Нана, - полюбопытствовать, как и из чего мы сделаны. Кажется у нас на Земле именно так поступали с пришельцами из Космоса.

- Скажешь тоже! – замахал на нее руками Гагик.

- Ладно уж, дождемся завтрашнего дня, - с перепугу сразу согласился Валера.

– И будем благодарны им за то, что нас поместили в пансионат, а не в какую-нибудь бактериологическую лабораторию или изолятор... Спокойной ночи, мальчики, – не очень весело добавила Нана и скрылась в отведенной ей комнате.

Глава 8

Нана была уверена, что волнения и тревоги минувшего дня, мысли о доме, о родителях, которые наверняка сейчас сходят с ума от волнения, не дадут ей уснуть всю ночь. Но стоило голове ее коснуться подушки, и она словно растворилась. А когда открыла глаза, в сиреневом небе, прямо напротив ее окна висел здоровущий голубой шар, протягивая руки-лучи к ее постели.

Но она проснулась вовсе не от местного светила, а от возбужденного шепота и возни за дверью ее комнаты. Поначалу Нана решила, что проспала и мальчики спорят между собой, стоит ее будить или нет. Она вскочила, босиком подбежала к двери и распахнула ее. В конце холла мелькнула и исчезла чья-то тень. Нана заглянула в комнату мальчиков – те крепко спали.

Начинается, подумала она. Молва о том, что в Санатории пришельцы, не дает покоя его обитателям. За ними подшумок подглядывают.

Появился робот и приказал быстро одеваться и следовать за ним.

- Опять куда-то тащат! – ворчал сонный Валера, натягивая штаны. – Не дали даже душ принять.

- Это не Санаторий. Это военная казарма, - вторил ему Гагик. – Палочная дисциплина. Хуже, чем в армии.

Робот привел их в подвальный этаж.

- Похоже на поликлинику, - шепнул Гагик.

- Или на лабораторию, - мрачно поправил Сема.

Две молчаливые женщины в медицинских комбинезонах, не проявившие к пришельцам из космоса ни малейшего интереса, обмерили их, взвесили, ощупали, заглянули в рот, под веки и в уши, проверили сердце, кровяное давление и что-то еще.

- У нас в Санаториях тоже проходят медицинский осмотр, - - заметил Сема. – Но туда обычно ездят больные или старые. А нам-то на что?

- Мне это дело начинает надоедать, - взбеленился Валера. – Если этот дурацкий робот не перестанет командовать, я так ему заеду по чайнику, что искры посыпятся.

- Осмотр окончен, - обяъявил меж тем их сопровождающий. – Вот ваша новая форма. Наденьте ее.

- Такая же, как у всех остальных! – возмутился Гагик. – Они что, рехнулись? Да за кого они нас принимают!

- Не надену! – твердо заявила Нана и отшвырнула свою форму ногой. – Еще чего!

- У нас не принято возражать, - бесстрастно проговорил робот.

- А мы не ваши! – дерзко выкрикнула Нана, забывая, с кем говорит. – Мы с другой планеты. И ваши порядки нас не касаются. Так и передай своему хозяину.

Робот остановился в нерешительности. И наконей проговорил:

- Отправляйтесь на завтрак. А я должен уточнить инструкции.

- Уточняй, голубчик, уточняй, - съехидничал Валера. – Пошли ребята, а то опять живот подвело.

Глава 9

В столовой все были уже в сборе. Но что-то изменилось во внешнем виде и поведении детей. Это были какие-то другие дети – бледные, вялые, осунув-шиеся и будто бы даже повзрослевшие. Необъяснимым образом повзрослели за одну ночь и две черноволосые девчушки. Разве что мальчик с сиреневыми глазами остался прежним. Но и у него был напряженный и мрачный вид.

Желтые роботы принесли еду – много еды. Полные доверху тарелки, вазы с овощами и фруктами, каких земляне никогда не видывали. Обитатели Санатория ели вяло и без аппетита.

- Что это с ними? – шепнула Нана Гагику.

- Понятия не имею. Какие-то опрокинутые все.

- На прогулку! – зычно провозгласил возникший в дверях веранды оранжевый робот.

Дети вяло спустились по широким каменным ступеням и так же вяло принялись бродить по аллеям. Ни аттракционы, ни яркие пышные цветники, казалось, не привлекали их. Две другие группы не вышли в сад вовсе. Зато на аллеях появились вдруг странные существа – старики и старухи в шикарных, причудливых туалетах. Они величественно спустились по ступеням и направились в сторону детей. И было в этом шествии что-то неестественное – карнавальное и комичное. Они совсем не были похожи на тех чудаковатых стариков, что резвились здесь накануне вместе с детьми. У этих движения были медлительными, а поступь тяжелой. И держались они так, будто весь мир принадлежал им одним.

Две сухонькие старушки в замысловатых шляпках с цветами и перьями подозвали к себе черноволосых подружек и, взяв их за руки, свернули на боковую аллею. Тощий, сгорбленный старик с крючковатым носом и массивными перстнями на пальцах подошел мальчику с сиреневыми глазами, внимательно оглядел его со всех сторон и что-то умильно зашептал. А тот весь как-то съежился и окончательно помрачнел. Видно было, что общество старика его тяготит.

- Боже, какая чудная девочка! – прокудахтала над ухом Наны крупная, дряблая дама с огромным зеленым камнем на шее. Подагрические суставы на пальцах делали ее руки похожими на куриные лапы. И эти лапы с длинными, загнутыми внутрь ногтями впились в плечи девочки, бесцеремонно ощупывая их.

- Что вы делаете? Немедленно отпустите! – вскрикнула Нана. – Что вам от меня нужно?

- Не бойся, глупенькая. Ты просто очень понравилась мне, - снова закудахтала дама. – У тебя такое упругое, крепкое тело...

- Вам-то что за дело до моего тела?

- Прости, милая. Я наверное сделала тебе больно. Давай присядем на скамеечку, поговорим.

Нане вовсе не хотелось говорить с ней.

- А это мой муж. Он очень добрый и славный, - сказала дама, усаживая рядом с собой старика с большими мохнатыми ушами и отвислой челюстью.

- Давай познакомим его с твоим товарищем.

- Которым?

- Во-он тем, черноглазеньким, с такими мягкими черными волосиками, с таким мечтательным, задумчивым взглядом.

- Гагик! – позвала Нана. – С тобой тут познакомиться хотят. – И уже на ухо ему добавила: - Одна большая старая наседка и ее вислоухий муженек.

- Подойди, мальчик. Подойди к нам. Присядь, - скрипуче забубнил ушастый. И, ухватив Гагика за руку, потянул его на скамейку подле себя. – Расскажи мне, что ты умеешь делать, хороший ли у тебя аппетит.

- Зачем вам? – Гагик попытался отстраниться от навязчивого старика.

- Деточки, мы хотели бы пригласить вас к себе в гости, - поспешила вмешаться дама. – Наши комнаты расположены вон там, на втором этаже. Угловые, слева. И мы были бы счастливы видеть вас у себя сегодня вечером, после ужина.

- Хорошо, хорошо, мы подумаем, - сказала Нана, вставая. Ей нетерпелось отделаться от назойливых приставучек. – А сейчас позвольте нам погулять. Гагик, пошли.

Гагик с готовностью вскочил. Но стоило им отойти всего на несколько шагов, как тут же объявилась другая пара. Делая вид, что обнимают подростков, они, с приторными улыбками на морщинистых лицах, щупали их руки, спины, плечи, причиняя физическую боль и вызывая отвращение.

- Да что вам всем от нас надо?! – вспылила Нана. – Оставьте нас в покое...

Не успела она договорить, как на стариков разъяренными коршунами налетела первая пара.

- Не трогайте их! – взвизгнула Большая Наседка. Зеленый камень зло подпрыгнул на ее дряблой шее. – Вы не имеете права!

- Это почему же? – хрипло прокаркала вторая старуха. – Они пока что ничьи.

- Ошибаетесь, - вмешался в перепалку старик с мохнатыми ушами. – Сожалею, но вы опоздали.

- Да-да, - подтвердила Большая Наседка. – Мы уже пригласили их в гости. И они дали свое согласие. Правда ведь, деточка? – Она обняла и прижала к себе Нану. – Скажи им, что сегодня вечером вы обещали навестить нас.

- Ничего и никому мы не обещали! – Нана не без усилий высвободилась из рук цепкой дамы.

- Но как же так, милая? – растерялась та. – Разве вы не хотите подружиться с нами?

- Дети должны дружить с детьми, а взрослые со взрослыми, - отрезала Нана. – Пошли, Гагик. – И, отводя его в сторону, сердито проворчала: - Зоопарк какой-то. Одна страшнее другой. Как из фильма ужасов. Видел эту ощипанную ворону и ее древнего ворона? Они чуть из-за нас не подрались.Как-будто мы балонки какие или плюшевые игрушки.

- Да ладно, зря ты про них так. По-моему, очень милые старички. Добрые, гостеприимные. Им скучно в этом Санатории и они ищут себе развлечения. Мы тут новенькие, вот на нас все и обращают внимание.

- Не нравится мне все это. Смотри! К Валерке и Семе тоже прилипло по одной старой пиявке. Надо помочь им.

Они подошли поближе. Нана собралась уже сказать какую-нибудь грубость, но два старичка – один седой как одуванчик, другой лысый как речной валун, вызвали у нее жалость. К тому же вели они себя безупречно вежливо, не трогали мальчиков руками, не восхищались их упитанностью. Но тоже приглашали заглянуть вечерком к ним в гости, поиграть в какую-то настольную игру.

- А почему бы и не зайти? – поддался на их уговоры Валера. – С нас не убудет. Все веселее, чем одним в четырех стенах сидеть.

Нана повнимательнее оглядела старичков. Один был пучеглазый, костистый, с большой бледной родинкой на носу, и она тут же окрестила его «Жабенком». Другой – с выцветшими подслеповатыми глазками и беззубый. В ухе у него красовалась серьга в виде большого сверкающего камня. Он сходу получил прозвище «Кокетка».

- Там видно будет, - уклончиво ответила Нана. – Поблагодарите их за приглашение и попрощайтесь. Нам надо поговорить.

- Так мы ждем вас! – уже вдогонку крикнул один из старцев. – Если хотите, приходите все вместе.

Земляне отыскали мальчика с сиреневыми глазами. Ему только что удалось отделаться от тощего старика с хищным лицом и перстнями на всех пальцах.

- Объясни хоть ты нам, Шестой, что им всем от нас надо, - попросила Нана. – Чего они к нам лезут?

- Если б я знал, - мрачно отозвался мальчик.

- Может у вас так принято, чтобы старики приставали к детям? Может у них нет своих близких – детей, внуков, и они, спасаясь от скуки и одиночества, ищут себе среди сирот живую игрушку?

- Ну да, как мы в Москве ходили на Птичий рынок, чтобы купить там кошку, собаку или, на худой конец, морскую свинку, - вклинился Валера.

- Я ничего не понял из ваших слов, - нахмурился мальчик.

- Мы спрашиваем тебя, может те старики, что только что приставали к тебе, хотят, чтобы ты стал им внуком? – попытался объяснить Валера.

- Что такое «внук»? – Шестой растерянно хлопал большими, красивыми глазами.

- Как?! – удивился Валера. – Правда не знаешь? У всех бабушек и дедушек должны быть внуки. Это дети их детей.

- Бабушек и дедушек...

- Валер, прекрати, - сверкнула на приятеля глазами Нана. – Он не знает даже, что такое отец и мать.

- Иди ты!

Мальчики участливо уставились на сироту.

- Но одну загадку он все же должен нам объяснить, - сказал Сема, глядя на Шестого. – Мы видели, как сильные, взрослые люди нападали на беззащитных малышей. Разве может такое быть?

- На членов Парламента? – догадался Шестой.

- Да-да, один из них нам так и сказал.

- Никакие они не дети.

- И это он тоже нам пытался доказать. Но мы же видели их собственными глазами. Они самые настоящие дети. Правда, вроде бы для детей слишком умные. Объясни хоть ты нам, кто они.

Мальчик лишь беспомощно покачал головой.

- Я знаю только, что их все ненавидят за то, что они мучают людей, заставляют их день и ночь работать на себя. И еще за что-то, чего я не понимаю и о чем нельзя говорить вслух.

- А откуда ты вообще про них знаешь? – подозрительно спросила Нана.

- От той женщины, что навещала меня. – Глаза мальчика затуманились и потеплели, а губы беззвучно произнесли заветное слово, которому накануне научила его Нана – ма-ма. - Однажды они пришли к нам в Интернат и очень внимательно нас всех разглядывали, а некоторым даже задавали вопросы. Тогда-то я их и увидел.

Глава 10

Прошло утро. Наступил день. Сиреневое светило переместилось на середину небосвода и неподвижно повисло там. Гостями из Космоса по-прежнему никто не интересовался. С ними обращались так же, как с сиротами из Интерната.

После обеда снова наступила эта странная эйфория. Обитателям Санатория снова захотелось бегать, лазать, драться и шуметь. Но на сей раз робот пригласил все три группы не в парк, а в просторный светлый зал с множеством игральных, музыкальных автоматов, настольных игр и всевозможных механических игрушек.

- Как хорошо, что здесь нет тех въедливых древних липучек, - порадовалась Нана. – Некому будет к нам приставать.

- Ну как же нет, - возразил Валера. – Вон, видишь, там кучка стариков.

- Это какие-то другие старики. У них, по-моему, не все дома. Они хоть и старые, а ведут себя как маленькие. Шалят, везде лезут и дерутся. Но ни к кому, вроде бы, не пристают.

Мальчики при виде игральных автоматов не могли устоять на месте. Нана тоже подошла к одному из автоматов, перед которым с сосредоточенным видом застыла облаченная в синий комбинезон старушка.

- Добрый день, - вежливо сказала Нана. – Вы не могли бы мне объяснить правила игры?

Старушка вскинула на нее озорные глаза:

- А-а, новенькая. Зачем тебе? Автоматы это скучно. - Лукаво прищурясь, она предложила: - Давай лучше наперегонки – до стены и обратно.

- Да-авайте... коль не шутите. – С нескрываемым любопытством Нана оглядела чокнутую старушенцию с ног до головы. Особенно позабавили ее седые космы, игриво торчащие в стороны двумя жидкими хвостиками, перетянутыми над ушами цветными шнурочками.

- Присели... – командовала веселая старушка, - приготовились... Побежали!

И, сорвавшись с места, они бросились вперед. Но через два прыжка старушка поскользнулась и, растянувшись во весь рост, проехала на пузе по скользкому полу. Прервав несостоявшийся забег, Нана помогла ей подняться. Лицо старушки побледнело, сморщилось от боли и стыда. Припадая со стонами на ушибленную ногу, она еле-еле доковыляла до ближайшего дивана. Нана хотела присесть рядом, утешить ее, но та капризно заявила, что хочет побыть одна и отвернулась к стенке.

Решив продолжить свое собственное расследование, Нана подошла к бледнолицему мужчине с жиденькой растительностью на лице, которого окрестила про себя «Бородачом», и храбро предложила:

- Поиграем в прятки?

- С радостью! – тотчас откликнулся тот. – Только я не умею.

Нана объяснила ему несложные правила игры.

- Все понял! Я – Одиннадцатый. А ты?

Это что ж такое! Выходит, у них не только дети, но и взрослые по номерам.

- А я Нана.

- Как-как?

- Наной меня зовут. Запомните, пожалуйста. Вы тоже интернатовский? – на всякий случай уточнила она, ожидая, что Бородач непременно должен возмутиться.

- Ага, - беспечно подтвердил тот. – Ну так что, играем?

- Так не вдвоем же.

Он кликнул клич, и вокруг них собралось человек десять всех возрастов – от семи лет до семидесяти. Возглавив эту странную компанию, Нана повернулась к стене лицом, закрыла глаза и начала «водить». Остальные бросились врассыпную, прячась кто где – за портьерой, за диваном, под столом, за автоматами. Те, что не принимали участия в игре, оставив свои занятия, с завистью и любопытством наблюдали за ними.

- А теперь в жмурки! – войдя во вкус, азартно крикнула Нана и, сняв с себя поясок от платья, завязала им глаза Бородачу.

Смешно растопырив руки и ноги, он хлопал в ладоши, ловя ими воздух и от натуги раздувал щеки. А обитатели Санатория, возглавляемые Наной, носились вокруг, визжа и улюлюкая. Не удержалась от соблазна и растянувшаяся на полу старушка. Она подкрадывалась к Барадачу сзади и дергала его за штаны или норовила дать ему подножку. Тот неуклюже развернулся и, заваливаясь вперед, обхватил надоедливую старушку обеими руками, как телеграфный столб. «Столб» снова не устоял на ногах. Под всеобщий визг и хохот они оба свалились на пол.

Привлеченные небывалым шумом в зале игр, повыползали из своих покоев карнавально разодетые напыженные старики. Сгрудившись у дверей, они с интересом и явным удовольствием наблюдали за происходящим. Нана уже хорошо различала их.

- Ба, знакомые все лица! – шепнула она Гагику. – Узнаешь? Вот мои новые подружки – Большая Наседка и Общипанная Ворона. Вон твой Вислоухий. А те двое, Жабенок и Кокетка, приятели Семы и Валеры. Не пригласить ли их поиграть с нами?

- Не советую. Рассыпятся еще, чего доброго, - усмехнулся Гагик. – Смотри-ка, кто пожаловал!

Расфуфыренные старцы, сгрудившиеся у широкой двустворчатой двери, ведущей во внутренние покои, почтительно расступились, и в зал для игр вошла незнакомая землянам пара. Высокий, статный мужчина лет пятидесяти и дама лет сорока, красивая, холеная и надменная. Оживление в зале мигом стихло. Все взгляды были прикованы к вошедшим.

- Кто это? – шепотом спросила Нана у Бородача.

- Как, ты не знаешь?! – тоже шепотом ответил тот. – Хозяин с Хозяйкаю.

- Почему здесь сегодня так шумно? – строго спросила надменная дама. – От вашей беготни и криков содрогается весь дом.

Все невольно посмотрели на Нану, виновницу суматохи. Испугавшись за нее, Гагик поспешил встать рядом.

- Взгляни, какая прекрасная пара! – восхищенно шепнула Хозяйка мужу. – Так это и есть наши гости из Космоса?

Хозяин едва заметно кивнул.

- Это именно то, что нам надо. Я наконец сделала выбор...

Большая Наседка подалась вперед. Ее глаза злобно сверкнули. Но, не рискуя перечить жене Хозяина, она только нервно теребила свой зеленый камень. А супруги, не сказав больше ни слова ни виновато застывшим детям, ни толпившимся в дверях престарелым гостям, ушли к себе так же внезапно как и появились. У всех сразу отлегло от сердца. Черноволосые подружки, подбежав к Нане, доверчиво повисли на ней с двух сторон.

- Поиграй с нами еще, - в один голос клянчили они. – У тебя это так хорошо получается.

- Отстаньте! – отмахнулась Нана. – Не хочется больше. Устала.

- Ну и возню же ты устроила, - пробились к ней Сема с Валерой. – Перебала-мутила всех.

- Играть так играть, - улыбнулась Нана, довольная собой.

- Долго мне еще с завязанными глазами стоять? – жалобно проблеял бородатый, шаря в воздухе руками.

- Ой, мамочки! Про тебя-то я забыла совсем, козлик ты мой бедненький. – Нана поспешила развязать свой поясок на его затылке. – Извини, пожалуйста.

- Извиню, если завтра поиграешь с нами еще, - широко улыбнулся тот. – Ты мне очень понравилась.

- Хорош «козлик», - ревниво проворчал Гагик. – Здоровенный козел, только пока безрогий.

- Так это ж видимость одна, что здоровенный. А по характеру чистый ребенок. – Нана пригладила встрепанные волосы не спускавшему с нее восторженных глаз бородачу и спросила: - Сколько тебе лет?

- Когда привели в Санаторий, было девять, - беспечно ответил бородач.

- Что ж это за санаторий такой, в котором держат пожизненно?! – поразился Сема. – А сейчас вам уже сколько?

- Я не знаю, - растерялся тот. – Говорят, здесь время течет иначе, чем в Интернате. Мы растем ужасно быстро, какими-то скачками. – Он вздохнул и глаза его сделались такими печальными, что казалось из них вот-вот польются слезы. – Это очень обидно. Ведь я все еще чувствую себя мальчишкой, а у меня, вон, уже борода.

- Может ваша планета слишком быстро вертится? – предположил Валера озабоченно. Ему совсем не улыбалась перспектива вернуться домой с бородой или, того хуже, плешивым.

- Не знаю. Но ведь в Интернате мы были маленькими, по-моему, даже слишком долго, - возразил бородач.

Сестрички-подружки, прильнув к Нане, с любопытством и тревогой прислушивались к их разговору.

- А вы, бабушка, тоже состарились скачками? – спросила Нана старушку, пожелавшую побегать с ней наперегонки.

Старушка исподлобья взглянула на нее, шмыгнула носом, сморщилась вся, как прохудившийся воздушный шарик, и вдруг разревелась, тоненько и нудно подвывая.

Глава 11

Появился зеленый слуга-робот и, растолкав собравшихся, деловито взял за руки Нану и Гагика.

- Вам надо пойти со мной, - сказал он голосом, лишенным выражений.

- Куда? – Нана попыталась вырвать руку и почувствовала, как холодные, сильные лпальцы тисками сжимают ее ладонь.

- Вас хочет видеть Хозяин.

- Давно пора. – Нана удовлетворенно подмигнула друзьям. – Ведь мы как ни как для вас инопланетные гости. А вы обращаетесь с нами так, будто нас вырастили в вашем дурацком интернате... Да отпусти ты мою руку, грубиян! Больно ведь! – вспылила Нана и ударила свободным кулачком в грудь бесстрастно-го слуги. Тот даже не шелохнулся. Зато у нее от ушиба заныла рука. – Кому говорят, отпусти! Мы и так пойдем. Мне самой хочется побеседовать с твоим Хозяином. А, кстати, почему пригласили только меня и Гагика? Ведь на четверо.

- Я выполняю то, что мне поручено, - последовал холодный ответ.

- Дождитесь нас, мы скоро! – уже на ходу крикнул товарищам Гагик, увлекаемый роботом вглубь коридора.

Свернув за угол, они поднялись по ажурной лестнице в небольшой холл, в который выходила всего одна дверь. Робот отпер ее и, пропустив вперед Нану и Гагика, снова запер, оставшись снаружи. Неожиданно для себя они оказались в роскошных апартаментах. Мягкие ковры на отполированных до блеска полах, обитые шелковистой тканью стены, замысловатые светильники, гроздями свисавшие с высоких потолков. Их поджидало сразу несколько слуг, одетых в нарядную, шоколадного цвета робу с бежевой оторочкой, без сомнения тоже роботы. Нана уже безошибочно отличала их от настоящих людей, хотя держались они иначе, чем те, что следили за детьми – вежливо и даже предупредительно.

- Личный обслуживающий персонал Хозяина, - шепотом прокомментировал Гагик.

- Добро пожаловать! – приветствовали их хором бежево-шоколадные слуги. – Позвольте показать вам ваши комнаты.

- То-есть как?! – насторожилась Нана. – Мы остаёмся здесь?

- Таково желание Хозяина.

Слуги были сама любезность. Они распахнули перед вновьприбывшими двери.

- Это комната для девочки, - сказал один.

- А эта комната для мальчика, - сказал другой.

- Располагайтесь, - добавил третий. – Через полчаса вас пригласят к ужину.

И. поклонившись, все трое чинно удалились.

В «комнате для девочки» портьеры, занавеска, обивка мебели, покрывало на постели и даже пушистый толстый ковер – все было нежно сиреневых тонов с белыми узорами в виде экзотических цветов. Такие же цветы, только живые, стояли на круглом столике у окна в выгнутой вопросительным знаком вазе. Окинув недоверчивым взглядом всю эту роскошь, Нана шагнула в «комнату для мальчика». Здесь все было выдержано в сине-голубых тонах, а на столе, вместо вазы с цветами, стояла миниатюрная модель карусели – той самой, на которой они катались в саду.

- Какая прелесть, - невесело пробормотала Нана, чуя во всем этом коварство и подвох.

- По-моему просто чудесно! Никогда не жил в такой роскоши. – Гагик весь так и сиял. Он не мог скрыть своей тайной радости от того, что они будут жить здесь вдвоем – только он и она, и что отделять их будет всего одна дверь.

Задумчиво постояв на пороге, Нана вернулась в «свою» комнату. Девчачье любопытство взяло верх. Она открыла дверцы пузатого шкафа, напоминавшего по форме половинку сказочной тыквы, и ахнула от изумления. Шкаф был полон великолепных воздушных платьев, шарфиков, кофточек. На полках аккуратными стопками лежало белье.

- Не заходи ко мне! – крикнула Нана и, прикрыв дверь, принялась примерять свои новые платья.

Ей очень хотелось знать, как она в них выглядит. Но сколько она не смотрела по сторонам, нигде, даже с обратной стороны шкафа, даже в ванной комнате над раковиной, не было ни одного зеркала. И это ее не только удивило, но и расстроило. Только сейчас Нана сообразила, что вообще нигде не видела здесь зеркал. Неужели они не додумались до такой естественной и такой необходимой вещи, как зеркало? - недоумевала она. – А может есть в комнате для мальчика?

- Гагик, к тебе можно?

Он не отозвлся. Приоткрыв дверь, Нана заглянула внутрь и вошла. Гагика в комнате не было. Наверное, умывается, - решила она. И, оглядевшись, вздохнула: - Здесь тоже нет.

- Га-агик! Где ты?

- На балконе, - отозвался он.

Балкон! Как же она его не заметила. Это же здорово. Нана проскользнула в скрытую занавеской, распахнутую настежь дверь. Она предстала перед Гагиком сияющая, вся в воздушных оборочках вокруг тонкой длинной талии и такая хорошенькая, что Гагик, потеряв от изумления дар речи, залюбовался ею.

- Да ты прямо как принцесса! – наконец сказал он, не спуская с нее глаз.

- Будь мне зеркалом, - кокетливо попросила Нана. – Как я выгляжу?

Он лишь смущенно хлопал своими кудрявыми черными ресницами и, не найдясь что ответить, предательски покраснел. Довольная произведенным эффектом, Нана продолжала изображать из себя не сказочную, а «всамделишную» принцессу – распрямив гибкую спину, грациозно прошлась по балкону, отставив в сторону ручку с оттопыренным мизинчиком. Затем томно облокотилась о перила и огляделась.

- Какой длинный балкон! – удивилась она. – Из конца в конец дома. А под нами море зелени и цветов. Блеск! – Но вспомнив про оставшихся внизу друзей, нахмурилась. – Все равно нам здесь долго оставаться нельзя. Сема с Валеркой волноваться будут. Да и к этим бедным сиротам я уже успела привязаться.

Глава 12

- Вас приглашают на ужин, - торжественно провозгласил нарядный робот, неожиданно возникший в дверях.

- Ой, мне ж надо переодеться в свое! – засуетилась Нана.

- Зачем? Иди так. Тебе очень идет это платье.

- Ты находишь? Ну хорошо.

Взявшись за руки, они отправились вслед за роботом через широкий холл по коридору, мимо вереницы закрытых дверей. Мягко пружинивший ковер под ногами гасил их шаги. Робот ввел их в просторную комнату, больше похожую на зал, посреди которой стоял накрытый стол, сервированный на четверых. За столом чинно восседали Хозяин с супругой. При виде детей Хозяйка приветливо и радостно заулыбалась. Это была молодая еще, красивая дама. Хозяин сохранял надменный, отчужденный вид. Нана и Гагик вежливо поздоровались.

- Рады видеть вас у себя. – Дама поднялась, обогнула стол и, обняв их, по-матерински поцеловала обоих. – А тебе, девочка, очень подошло это платье, - заметила она, любуясь Наной. – Я сама подбирала твой гардероб. – Ее руки все еще покоились на их плечах. Мягко подтолкнув их к столу, она сказала: - Ведь вы поужинаете с нами, правда? Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. Больше того – будьте членами нашей семьи. Мы с мужем так одиноки. Ничто не радует нас. – Дама тяжко вздохнула и подняла к потолку свои большие тигриные глаза со слегка набрякшими веками. – Правда ведь, дорогой?

«Дорогой» не прореагировал. Лишь царственым жестом указал гостям на их места за столом. Роботы тотчас принялись обслуживать новоявленную «семью».

- Кушайте, кушайте! – На лице Хозяйки появилось уже знакомое Нане умильное выражение. – Я так люблю смотреть на детей, когда они хорошо, с аппетитом едят.

- Скажите, пожалуйста, - не слишком вежливо перебила ее Нана, - ведь вы пригласили нас только поужинать с вами, правда?

Дама бросила быстрый взгляд на супруга.

- О, нет! Мы хотим, чтобы вы остались с нами. Вы теперь наши личные... гости. Вам будет здесь намного удобнее и приятнее. Разве комнаты, что я приготовила специально для вас, не лучше тех, в которых вас до этого поселили?

- Комнаты просто великолепные, нет слов. И все остальное тоже. – Нана пригладила оборочки на своем новом платье. – Спасибо. Вы очень добры. Но вы, не учли, наверное, что нас не двое, а четверо. И мы не можем допустить, чтобы нас разлучали.

Лицо Хозяйки несколько омрачилось.

- Мы не должны быть эгоистами, - сказала она тоном классной дамы. – Вы ведь уже познакомились с нашими милыми старичками. Они тоже мечтают взять к себе деток. Старость... это так неприятно. – Она скорбно вздохнула.

- Не забывайте, пожалуйста, что мы не интернатские. Мы – с другой планеты, - с вызовом бросила ей Нана. – Мы погостим у вас совсем недолго. День, ну может два, и обратно. Нас ждут дома родители, школа.

В глазах женщины запульсировал тревожный огонек.

- Ну это там видно будет, - пробормотала она и быстро добавила: - Вы двое чудесные ребята. Позвольте нам хоть на время почувствовать себя вашими родителями. У нас ведь никогда не было своих детей.

Гагик, как всегда, застенчивый и молчаливый, сосредоточенно ел, глядя в себе в тарелку, лишь изредко бросая взгляды на присутствующих. Его смущал Хозяин, бесцеремонно изучавший его с таким видом, будто перед ним сидел не человек, а насекомое. Покончив с ужином, он молча встал, промокнул губы салфеткой и, бросив ее на стол, вышел из комнаты.

- Почему он такой мрачный и неразговорчивый? – обиделась Нана. – Сам же пригласил нас в гости и не сказал ни слова.

- Не обращай внимания, милая. – Дама снова ласково обняла ее за плечи. – Мой муж очень занятой человек. Он все время решает в голове какие-то проблемы и даже со мной почти не разговаривает. Только представь, как мне бывает тоскливо и тяжело. Он великий ученый. Самый великий из всех, когда-либо существовавших на нашей планете. Он работает день и ночь. Я даже не знаю, спит ли он вообще. – Обращаясь только к Нане, женщина прохаживалась с ней в обнимку по комнате, не обращая внимания на Гагика, будто они были здесь одни.

- А над чем работает важ муж? – из вежливости поинтересовалась Нана.

Дама, не ожидавшая от девочки такого вопроса, явно смутилась.

- Это тайна, милая. Я не могу об этом говорить, - скороговоркой ответила она и сразу заторопилась. – Ну, отдыхайте, играйте. Рядом с вашим отсеком есть комната для игр. Встретимся за завтраком. Спокойной ночи. – И, поцеловав обоих в лоб, дама поспешно удалилась.

Глава 13

После очередной трапезы Сема и Валера вышли из столовой, держась за животы.

- Тошнит что-то, - пожаловался Валера.

- Тебя тоже? – поморщился Сема. – Не пойдем сегодня в парк. Не хочется что-то.

- Полежать бы.

Но только они добрались до своей комнаты, как на пороге появился зеленый робот-слуга.

- Почему не в парке? – спросил он голосом, лишенным интонаций и оттого показавшимся друзьям зловещим.

- Мы плохо себя чувствуем, - ответил Сема.

- Нас обоих почему-то тошнит, - добавил Валера.

Ничего не ответив, робот удалился. А немного погодя вдруг появился сам Хозяин. Вид у него был обеспокоенный.

- Расскажите мне, что с вами такое, - потребовал он.

Мальчики поведали Хозяину о своих ощущениях. Хоть тот и держался с ними высокомерно, все же с живым человеком общаться было куда приятнее, чем с бездушным роботом. Помрачнев, Хозяин долго качал головой, как бы над чем-то размышляя.

- Тошнота и боли начались у нас сразу после обеда, - сказал Валера. – Как вы думаете, это серьезно?

- Боюсь, что да, - озабоченно подтвердил Хозяин.

- Похоже на отравление вашей едой, - подсказал Сема. – Может она нам, как инопланетянам, противопоказана?

- Не исключаю. Не исключаю... Хоть продукты у нас здесь всегда свежие и самого высокого качества, но дело в том, что за пределами Санатория свирепствует эпидемия. – Он сделал скорбное лицо. – Непонятный вирус поражает в основном детей. Заболевшие таинственной болезнью начинают катастрофически быстро стареть. Вы наверняка уже встретились здесь с такими несчастными. Но я никак не мог предположить, что вы – наши инопланетные гости, тоже подвержены этому вирусу.

- Как!?. Вы хотите сказать, что мы... мы... – заикаясь, начал Сема, холодея от ужаса.

- О-о, возможно я ошибаюсь, - постарался успокоить его Хозяин. – Очень хочу надеяться, что ошибаюсь. Может у вас обыкновенное несварение желудка, не привыкшего еще к новой для него пище. Несколько лечебных процедур, и все это быстро наладится.

- Каких еще процедур? – насторожился Валера.

- Ничего страшного, - заверил его Хозяин. – Процедура абсолютно безболезненная. Легкое прогревание в области солнечного сплетения, только и всего. – Он поднялся. – Я вижу, вы корчитесь от боли. Так не будем терять время. Мои слуги проводят вас в лабораторию. Утром процедуру повторим. И, надеюсь, все благополучно обойдется.

- Спасибо, - без энтузиазма промямлил Валера, согнувшись пополам.

Сема промолчал.

Глава 14

Прошло несколько дней. Нане и Гагику не разрешали встречаться с другими детьми. Даже в парк они выходили только с Хозяином и Хозяйкой, когда все прочие обитатели Санатория отдыхали в доме. Большую часть времени они бесцельно слонялись по отведенным им комнатам и не знали, куда себя деть. Нана даже думать боялась о том, что испытывают сейчас их родители.

Правда Гагику удалось ее успокоить.

- Зря волнуешься, - сказал он, сидя верхом на перилах балкона. – Тот, кто нас сюда заслал, наверняка обо всем позаботился. Мы ведь уже проходили эту, как ее... Теорию относительности.

- Альберта Эйнштейна, что ли?

- Ну да.

- К чему ты это? – наморщила лоб Нана.

- У какого-то поэта, не помню... кажется, у Бернса есть стишок про теорию относительности. Он мне очень понравился. Звучит примерно так:

Сегодня в полдень пущена ракета.

Она летит куда скорее света

И долетит до цели в семь утра...

Вчера.

Сечёшь?

- Честно говоря, не очень.

- Ну чего ж тут непонятного? – удивился Гагик. – Если ракета будет лететь скорее света или со скоростью света, то она будет двигаться быстрее, чем вертится наша Земля. Значит время на Земле будет идти медленнее, чем на ракете. Ну а что случилось с нами? Нас забросили неведомо куда безо всякой ракеты. За секунду. Значит, для нас могут пройти, скажем, дни или даже недели, а на Земле всего минуты.

- Хорошо бы, - задумчиво проговорила Нана, пытаясь осмыслить услышан-ное. – Тогда наши родители не успели бы даже поволноваться, а мы бы уже были дома.

Заметив, что гости из Космоса скучают, супруга Хозяина решила развлечь их. Под вечер она вошла в комнату Наны, разодетая, вся в драгоценностях, с замысловато уложенными волосами.

- Какая вы красивая! – восхищенно прошептала Нана. – Просто глаз не оторвать.

- Спасибо, милая. Мне очень приятно слышать, что я тебе нравлюсь. Если ты позволишь, я помогу и тебе выбрать самое нарядное платье.

- А зачем?

Дама заговорщически улыбнулась.

- Это сюрприз. У нас сегодня бал для гостей Санатория. И я хочу взять вас с Гагиком с собой.

- Значит мы увидимся с нашими друзьями! – обрадовалась Нана. – Наконец-то!

Дама сделала строгое лицо и сразу стала такой же холодной и высокомерной, как ее муж.

- Видишь ли, милая, обычно мы детей на на балы не приглашаем. Это развлечение только для взрослых. Но из любви к тебе я решила нарушить наши правила. Ты ведь не хочешь, чтобы я об этом пожалела?

Закусив губу, Нана опустила глаза.

- Ну вот и умница. А теперь займемся твоим туалетом. Ты должна быть такой же красивой, как я.

В ярко освещенном зале звучала музыка, похожая на всплески лениво и монотонно катящихся морских волн. Или на заевшую пластинку, все время повторяющую одни и те же звуки.

Празднично разодетые пары, держась за руки, медленно плавали в этих звуках, как ягоды в компоте. Те, что не танцевали, собравшись «букетами», о чем-то оживленно беседовали. На столиках вдоль стен были разложены фрукты, явства. Слуги в серебристых робах сновали между гостями, предлагая им разноцветные напитки в узких, высоких бокалах.

Двустворчатая дверь распахнулась, и на пороге появились Хозяин с Хозяйкой, в сопровождении пары подростков. Он был облачен в атласный белый костюм с золотым бантом поверх кружевной сорочки. Его блистательная супруга в очень длинном бирюзовом платье и с драгоценными камнями, звездочками вспыхивавшими в ее волосах, взирала на собравшихся с видом королевы. Нана с Гагиком походили на две большие подарочные куклы, наряженные в костюмы для взрослых. Вызванный их появлением шумок в зале перешел в восторженный гул.

Сдержанно и высокомерно поприветствовав собравшихся, Хозяин с супругой опустились в кресла, подставленные им слугами. Нана и Гагик, как верные пажи, остались стоять у них за спиной.

- Чувствуй себя свободее, милая, - шепнула Хозяйка Нане. – Потанцуй. А мы посмотрим, как танцуют жители других планет.

Высокий мужчина, приблизившись гарцующей походкой, пригласил Хозяйку на танец. Та неспешно поднялась и протянула ему обе руки.

- Друг мой, не будь таким серьезным, - бросила она на прощание мужу. – Отключись от своих забот хоть на один вечер.

Послушавшись совета жены, Хозяин пригласил на танец молоденькую, кокетливую до вертлявости особу.

- Давай и мы, - предложил Нане Гагик. – Будет потом что вспомнить. Ведь расскажешь такое в классе, не поверят. Танцевать на расстоянии десятков, а может и сотен световых лет от дома!

- Ты надеешься вернуться? – В голосе Наны прозвучали грусть и сомнение.

- Ты чего? – встревожился Гагик. – Конечно надеюсь. А ты разве нет? Давай лучше думать о веселом. Вокруг нас такие забавные, милые люди. И важные карапузы из их «парламента», и ужасно смешные старички, проказящие как дети, и прилипучие старцы, тоскующие по внукам. Мне так жаль их. А как добры к нам Хозяева! Хозяйка так просто души в тебе не чаит. Ни минуты уже без тебя не обходится.

Нана как-то задумчиво и странно смотрела на него.

Наверное она восхищается тем, как я выгляжу, - решил Гагик, перехватив ее взгляд. – Жаль, у них тут нет зеркал. Жуть как хочется посмотреть на себя сейчас. На нем был такой же белый и блестящий, как у Хозяина, костюм, такая же кружевная сорочка. И даже золотой бант. – Они, должно быть, нарочно нарядили нас так, чтобы мы выглядели ихними детьми.

- Глупый ты, - сказала она почти ласково. – Ты смотришь на всё глазами большого ребенка и ни в чем даже не пытаешься разобраться.

- А в чем, по-твоему, я должен разбираться?

- Неужели ты не замечаешь, что вокруг нас творится что-то неестественно-странное?

- Так ведь может странным все кажется только нам, по той простой причине, что мы живем на Земле, а они... неизвестно даже где. Может для них все это вполне нормально.

-Ты считаешь нормальным, когда взрослые с палками накидываются на слабых, беззащитных малышей? Когда старики ведут себя как дети, когда...

- Нан! Мы, кажется, собирались танцевать, - перебил ее Гагик и потянул за собой на середину зала.

- А ты хоть умеешь? Не оскандалимся перед инопланетной братьей? Ведь они сейчас все на нас вылупятся. – Говоря это, Нана с театрально-обворожительной улыбкой принцессы подала ему ручку и слегка опустила увенчанную пышными локонами головку.– Смотри не отдави мне ноги. Таких изящных, атласных туфелек у меня отродясь не было, - шепнула она Гагику в самое ухо, поскольку он уже, чуть дрожащими от волнения руками, держал ее за талию.

И действительно, как только они начали в ритме вальса медленно и плавно кружиться среди танцующих, все взгляды тотчас приковались к ним. И все эти взгляды объединяло одно – непонятная, жадная зависть. Чему они завидуют? Их бьющей в глаза юности? Кому они завидуют ? Хозяину с Хозяйкой? За то, что эти два лакомых кусочка достались не им?

- Посмотри, - шепнул Гагик, - какой кавалер у нашей покровительницы. – Тонкий, стройный, как жокей.

- Ага. Только вот нос крючком, - подметила Нана. – Сдается мне, я уже видела этот нос. – Она перевела взгляд на руку молодого «жокея», в которой покоилась рука Хозяйки. – Да и перстни тоже... Честное слово, видела. – Нана мучительно наморщила лоб. - ...Вспомнила! В тот день в саду! Старик, пристававший к Шестому. Сухонький такой. Сгорбленный. – Она побледнела.

- И что ты хочешь этим сказать? Может жокей его сын.

- Да они же все тут жалуются на одиночество. – Она стала внимательнее приглядываться к танцующим. – Взгляни-ка вон на ту высокую, полноватую даму. Хорошо смотри! Она никого тебе не напоминает?

- Большую Наседку! – изумленно воскликнул Гагик.

- Точно. Даже повадки те же. Только эта лет на тридцать моложе. Да нет... Невозможно. Такого просто не может быть. Ой, мамочки! – тихо вскрикнула Нана, и ее ладошка в руке Гагика вспотела. – Зеленый камень у нее на шее. Тот же самый. Уж это я точно знаю. У старухи была ужасная дряблая шея. А у этой вон какая упругая.

Не следя за ритмом, которого впрочем и не было, машинально передвигая ноги, подростки пристально вглядывались в довольные, весело улыбающиеся лица танцующих.

- Я тоже узнал одного! – шепнул Гагик. – Помнишь старика с мохнатыми большими ушами и отвисшей челюстью, что приставал ко мне?

- Вислоухий. Муженек Наседки. Конечно помню.

- Приглядись повнимательнее. Вон у того парня, что танцует с худенькой девушкой в черном платье, разве не такие же уши? – Теперь и Гагику стало не по себе.

- А вон Жабёнок! Только ему сейчас на вид наверное лет тридцать, но все равно такой щуплый, пучеглазый, и бородавка на носу... Фантастикак какая-то.

- Так не бывает, - озадаченно пробормотал Гагик, чувствуя, как у него по спине расползаются холодные мурашки.

- Отчего ж не бывает, - язвительно передразнила его Нана. – Ведь мы ж на другой планете. И. помрачнев, добавила: - Я загадала: если тот, с мохнатыми ушами, окажется мужем тетки с зеленым камнем на шее, значит это Вислоухий и Большая Наседка.

- Жабенок приставал к Семе. А где другой, что обхаживал Валерку?

- Сейчас поищем. Я запомнила его по серьге на одном ухе.

- Точно-точно! Ты еще назвала его кокеткой. Низенький, трясущийся, подслеповатый.

- Да вон же он! Ишь,щеголь какой. Весь из себя. И движения какие-то девчачьи. Был лысенький совсем, а теперь волосики кудрявятся. Чудеса.

Музыка смолкла. Хозяин и его супруга вернулись в свои кресла. Молодой мужчина с оттопыренными мясистыми ушами, раскланившись перед партнершей, подошел к полной, высокой женщине с зеленым камнем на шее и что-то возбужденно зашептал ей на ухо. Нана нервно сжала руку Гагика.

- Как вам нравится наш бал? – сияя, спросила Хозяйка.

Нана подтолкнула Гагика локтем, бросив на него предостерегающий взгляд.

- Очень нравится, - вымученно улыбнулась она. – Столько нарядных молодых пар кругом. Мы не видели их здесь раньше..

- Не удивительно, - загадочно усмехнулась Хозяйка. – Вы и не могли их видеть. Они и сами давно себя такими не видели. – Обернувшись к мужу, она ласково положила свою холену, унизанную кольцами руку на его плечо. – Не правда ли, дорогой?

Слушая ее, Нана метнула быстрый, тревожный взгляд в Хозяина, и тот перехватил его.

- Ты слишком много разговариваешь, - отрезал супруг, сопроводив грубость испепеляющим взглядом.

- По-твоему, лучше вообще не открывать рта? – оскорбилась женщина и даже покраснела.

- Да. Иногда лучше.

Она поняла, наконец, что взболтнула что-то лишнее, и, виновато поджав пухлые губы, умолкла. Нана и Гагик переглянулись.

Тут к Хозяину, чуть ли не вприпрыжку, подскочили две хорошенькие молоденькие девушки с веселыми кудряжками и наперебой застрекотали:

- Наш бесценный повелитель!

- Наша единственная надежда и спасение! Мы так благодарны вам! Так...

- Так благодарны! Мы готовы целовать ваши руки, ноги...

- Ваш гениальный лоб!

- Мы собрались здесь повеселиться, - хмурясь, оборвал их Хозяин. – Вы избрали не лучшее место для благодарностей. Которые, как вам известно, я принимаю отнюдь не в словесной форме. Вы уже покидаете нас?

- О, нет! – взвизгнули обе в один голос. – Умоляем вас! Еще немножко! Еще чуточку! Это такое восхитительное, ни с чем не сравнимое блаженство, когда чувствуешь, как по твоим жилам...

Вторая, сестра или подружка, больно пнула ее острым локтем в бок, отчего поток слов у говорившей застрял поперек горла, так и не излившись до конца.

- Вот-вот. И так каждый раз, - брезгливо поморщился Хозяин. И, отворачиваясь, проронил: - Мне что. Как пожелаете.

- Кого-то мне напоминают эти девушки, - шепнул Гагик, когда они умчались.

- Ты, наверное, имеешь ввиду двух тощеньких старушек, что приставали к нам в парке. Уж не они ли...

Нана вдруг поймала на себе недобрый, изучающий взгляд Хозяина. Она вся похолодела, краски отхлынули от ее лица. Ей показалось, что он видит ее насквозь. Не спуская с нее пристального взгляда, Хозяин наклонился к жене и что-то тихо сказал. Хозяйка метнула в сторону подростков недоверчиво-тревожный взгляд и подозвала к себе Нану.

- Я думаю, детям уже пора спать, - проворковала она. – Вы устали, не правда ли. Слуга проводит вас в ваши комнаты. Спокойной ночи и приятных снов. – Дама ласково поцеловала Нану в лобик.

Глава 15

Но Нане и Гагику не спалось в эту ночь. Они встретились на балконе и долго стояли молча, склонившись над тревожно шуршащим листвой, погруженным в призрачный полумрак садом. Две местные луны с успехом заменяли жителям этой планеты ночные фонари. В их свете настолько хорошо все было видно, что при желании можно было бы даже читать. Из глубины дома все еще приглушенно доносилась музыка.

- Послушай, по-моему все объясняется довольно просто! - осенило Гагика. – Вспомни, что сказал нам малыш из ихнего парламента. Что они здесь как бы растут наоборот. Сначала старет, а потом начинают опять молодеть.

- Он этого не говорил. Так предположил Сема. А хитрый малыш уклонился от прямого ответа. А его странную фразу помнишь? «Как кому повезет.» Что это значит? Кому повезет, тот может снова помолодеть, а кому не повезет, останется стариком? Ты видел, в зале сидело несколько старух, злющих, как грозовые тучи. Если у них время как бы начинает течь вспять, то почему не для всех? А те старики, что пытались лазать по деревьям, затевали драки и катались на аттракционах. Почему же они не молодели? Нет, Гагик, тут какая-то тайна. И, наверное, не случайно разгневанная толпа нападала в тот день на маленьких детей. Мы уже знаем с тобой, что никакие они не дети, а помолодевшие старики. Но как, как им это удается? Вот загадка.

- Мне кажется, секретом владеет Хозяин. Уж очень все они вокруг него вьются. А те две барышни на балу явно у него что-то выклянчивали.

- И, знаешь, - подхватила Нана, - он почувствовал, что мы можем догадаться о чем-то таком, чего нам знать не следует. Это он подсказал жене, чтобы она поскорее отправила нас спать. Он испугался.

- Скажешь тоже. По-моему он никого и ничего не боится. Мне даже кажется, что все на этой планете зависят от него. Даже его жена.

- Почему они не пускают нас к Семе и Валере?

- Они оказали нам честь, особо выделили нас, - улыбнулся Гагик. – Видимо, у них общество делится на высшие и низшие классы. Нас с тобой перевели в высший. Сам Хозяин с Хозяйкой пожелали иметь нас рядом с собой.

- Ну да, как веселых, пушистых щенков или котят. И тебя это устраивает? – зеленые глаза Наны пристально изучали его.

- Да ты чего, - насупился Гагик. – На кой они мне вообще сдались!

- По-моему мы с тобой просто предатели.

- Не говори так! Что мы можем сделать? Ведь они насильно держат нас здесь. Я несколько раз пытался открыть дверь, через которую нас сюда привели, но она всегда заперта. И дверь в сад тоже на запоре. Я проверял.

- Слушай! – вскричала Нана и, испугавшись собственного голоса, гулко разнесшегося в ночи, зажала себе рукой рот. – Какие же мы с тобой олухи!

- Ты что-то придумала? – оживился Гагик.

- На каком мы этаже?

- На третьем.

- А на каком были наши первые комнаты?

- Тоже на третьем.

- Помнишь, мы обратили внимание, когда только сюда попали, что балконы здесь опоясывают весь дом, по периметру.

- Ну ты молоток! Как же мы с тобой раньше не сообразили! – Гагик на радостях чмокнул Нану в щеку и тотчас отскочил, покраснев. Не оплеухи он испугался, а того, что творилось у него внутри, когда он к ней приближался. – Так мы же можем прямо сейчас пробраться к ребятам!

- Нет. Сейчас не можем, - охладила его пыл рассудительная Нана. – Нужно дождаться, когда кончится бал, когда все разойдутся по своим комнатам и уснут.

- Может мы сегодня же узнаем от ребят что-то новое. Семка дотошный. Он быстрее нас разберется во всей этой чертовщине... О! Слышишь? Гости, кажется, расходятся. И их занудная музыка больше не играет.

- Давай залезем в свои постели и сделаем вид, что спим, - предложила Нана. – А то Хозяйка иногда заходит поцеловать меня на ночь.

- Кажется, она решила удочерить тебя, - усмехнулся Гагик.

- Если только меня, то зачем им ты? Еще одна загадка. Ну ладно. По постелям! Быстро!

Гагик перемахнул через низкие перилла, разделявшие их балконы, и скрылся у себя в комнате. Последовав его примеру, Нана, не раздеваясь, юркнула в постель. И как раз вовремя. Хозяйка тихонько приоткрыла дверь, подошла к кровати, умильно и нежно глядя на притворившуюся спящей девочку и поцеловав ее в лоб, еле слышно прошептала:

- Счастье ты мое. Надежда моя. Спи крепко, мой бутончик. Набирайся сил. – И на цыпочках вышла, беззвучно прикрыв за собой дверь.

Выждав несколько минут, Нана проворно вскочила, натянула на себя свою собственную одежду – джинсы и кофту, которые не стесняли движений и были ей милее всех рюшечек и оборочек, навязанных Хозяйкой. Крадучись выйдя на балкон, она заглянула на половину Гагика и тихонько окликнула его.

Глава 16

Они легко перелезли через барьер на соседний балкон. За окнами выходившей на него комнаты было темно и тихо. Но оказавшись на следующем балконе, Нана с Гагиком замерли, испуганно глядя друг на друга. Здесь окно светилось мягким золотистым светом, а из-за слегка приоткрытой двери доносились приглушенные голоса.

- По-моему, это спальня Хозяйки, - шепнула Нана.

- Скорее пошли дальше! – Гагик потянул ее за руку к следующему барьеру. -Не хватало, чтобы она застукала нас здесь.

- Подожди. Интересно, о чем они говорят. – Притаившись за дверью, она прислушалась.

- Посмотри, мое тело теряет упругость, - донесся до нее капризный голос Хозяйки.

- Ты еще очень хороша собой и прекрасно это знаешь, - возразил ей голос Хозяина. – Не уподобляйся этим алчным дегенератам. Ты – моя жена и должна слушаться меня.

- Ну как ты не можешь понять! Почему? Почему я должна выглядеть хуже этих «алчных дегенератов»? Ты видел, как они сегодня на балу красовались передо мной, хвастаясь своей молодостью? Я чувствовала себя рядом с ними старой.

- Они спешат. Они недопустимо спешат, нарушая все законы и правила, - перебил ее раздраженно Хозяин. - Они поглощают энергию огромными порциями, молодея скачками. Их организмы не успевают перестроиться, о чем им потом придется жестоко пожалеть. Они не понимают, что сами обкрадывают себя - и духовно, и физически. Ведь куда приятнее и интереснее для них было бы продлить удовольствие. Медленно, день за днем молодеть, радуясь постепенному исчезновению морщин, крепнущей походке, прибывающим силам, блеску в глазах. Так нет же. Им все подавай сразу. Они приходят ко мне жалкие, на все согласные, клянчя бодрости и избавления от старческих болезней. А когда получают желаемое, уже не могут остановиться. Но ты ведь моя жена. Ты все прекрасно знаешь...

Нана обернулась к застывшему подле нее Гагику и выразительно посмотрела на него, округлившимися, как у кошки глазами.

- Я не потеряю голову, как они, обещаю тебе, - плаксиво молила супруга. – Вспомни, в прошлый раз я ведь послушно исполняла все твои инструкции. Мы молодели вместе. И настолько, насколько ты хотел. Но я не желаю снова превращаться в старуху, не хочу видеть, как будет морщиться и дряхлеть моя кожа. Да и зачем себя мучить, если так легко можно оставаться вечно молодой!

- Я ведь попросил тебя всего лишь немного подождать. Дать мне возможность довести до конца мои расчеты. Потерпи каких-нибудь несколько дней, и мы, как в прошлый раз, пристуступим к процедуре вместе.

- Ну прошу тебя. Только один разок. Совсем чуть-чуть. Лет на пять. Больше пока не надо.

- Я сказал нет! – Он вышел-таки из себя.

Жена разразилась слезами. Нана с Гагиком переглянулись. Ими овладел страх, хоть они еще до конца не понимали всего, что услышали. Тихонько покинув хозяйский балкон, они пустились в обход дома. Это напоминало спортивный бег с препятствиями, где постоянно приходилось преодолевать барьеры, отделявшие один балкон от другого.

- Стоп! – наконец, шепнул Гагик. – Если я не ошибаюсь, наша комната была здесь.

- Откуда ты знаешь? Все балконы похожи один на другой.

- Но наш был последний, угловой. И потом я узнал вон то раздвоенное дерево.

- Тогда входи... первый.

Гагик толкнул балконную дверь, но она не поддалась.

- Закрыто, - растерянно прошептал он. – Неужели зря столько добирались?

- Погоди. – Нана тихонько забарабанила ноготками по стеклу. Потом сильнее и настойчивее.

Наконец занавеска отодвинулась, и на них глянуло сквозь стекло землистого цвета бородатое лицо с глубокими залысинами и остро торчащими скулами.

- Ой! – отпрянула испуганно Нана. – Мы все же не туда попали.

Вглядевшись в ночной полумрак, бледный призрак неожиданно просиял. Балконная дверь распахнулась.

- Ребята! Как вы тут оказались? – От голоса бородача, такого знакомого и такого невыносимо чужого, Нана чуть не лишилась рассудка. – Эй, соня, вставай! Смотри, кто к нам пожаловал!

- П...простите, что разбудили, - промямлил Гагик и попятился. – Мы ошиблись. Тут раньше жили наши друзья...

- Кончай придуриваться! - Незнакомец шарахнул его кулаком в грудь. – Не хватит поднял среди ночи, так еще и разыгрываешь.

В комнате вспыхнул свет. И Нана с Гагиком, теперь уже абсолютно ясно увидели двух пожилых мужчин в обвислых трусах и майках. Их тела напоминали обтянутые кожей скелеты.

- Мамочки родные, - с трудом вымолвила Нана, выстукивая зубами дробь. Скулы ей свела судорога.

- Ты чего? – удивился седеющий мужчина с глазами Валеры. – Замерзла? Да заходите же, чего в дверях застряли? Мы так вас ждали. Так ждали. И все в толк не могли взять, куда вы запропастились.

- Нет-нет... Нет! – Гагик лишь обалдело мотал головой. – Это невозможно.

Нану бил озноб. Она не могла говорить.

- Дурацкая планета, - проворчал бородатый осипшим голосом. – Здесь все взрослеют, как ненормальные, прямо на глазах. Хорошо бы поскорее убраться отсюда, пока не сыграли в ящик. А то иной раз ну такая слабость навалится, руку и то поднять лень.

- Сём! Смотри, а они-то, вон, ни чуточки не повзрослели. Как же так? Выходит, их вирусы действуют не на всех? – озадаченно заметил седой.

Нана с Гагиком переводили взгляд с одного на другого, отказываясь верить собственным глазам.

- Ну и дела... – растерянно бормотал Гагик.

- Что же мы родителям их скажем? И вообще. Что нам теперь делать?

- Гаго, будь другом, прикрой дверь, - попросил «дядя Валера». – В спину дует. Боюсь, просквозит. – И, зябко поежившись, полез под одеяло. – Извини, Нан, что-то кости не греют.

Бородатый «дядя Сема» тотчас последовал его примеру. Теперь из-под одеял торчали только их головы – одна, успевшая изрядно облысеть, другая – поседеть. И глаза. Те самые. Мальчишеские.

У Наны подкашивались ноги. Она опустилась в кресло, вернее, упала в него. Гагик продолжал остолбенело стоять посреди комнаты.

- Что они с вами делают? – наконец взяв себя в руки, потребовала объясне-ний Нана.

- Кто? – не поняли ее несчастные друзья.

- Ничего не делают. Кормят, как всегда, до отвала и водят в парк на прогул-ки. Скукота. Надоело все до чертиков. Каждый день одно и то же.

- Не может такого быть, чтобы ничего не делали! – настаивала Нана. – Подумайте хорошенько. Напрягите, дяденьки, свои мозги.

- В игры всякие играем. Эти сумасшедшие старухи завязывают нам глаза и заставляют ловить их. Научила их на нашу голову.

- Какие старухи? – насторожилась Нана.

- Ну помнишь, те две подружки чернявенькие. Все под ногами путались. Увидишь их сейчас – не узнаешь. Две дряхлые клячи. Даже руки трясутся. Их уже кажется собираются списать в богодельню.

- Какую такую богодельню?

- А мы почем знаем. Как кто-нибудь совсем скапустится, так его куда-то списывают. Наши старички все про какую-то богодельню бормочут. Ну и мы за ними повторяем.

- А Шестой? – с замиранием сердца спросила Нана. – О...он т...тоже?

- Он как огурчик, - успокоил ее «дядя Сема». – Вот как вы с Гаго.

Нане даже стыдно стало, что их товарищи в беде, а они, как ни в чем не бывало, по балконам лазают и живут по-королевски, под крылышком у самих хозяев Санатория.

- И что же, вы никому даже не пытались жаловаться, протестовать? – возмутилась она их пассивности.

- Сразу же как мы заразились, к нам Хозяин сам пришел.

- Где заразились? Чем?

- А кто ж его знает. После ихней еды животы вдруг свело.

- Ну и?

- Хозяин долго сокрушался, качал головой.

- Потом?

- Потом он все объяснил нам про их вирус. Сказал, что мы, возможно, тоже его подхватили. И назначил лечебные процедуры. – «дядя Сема» умолк и устало откинулся на подушку.

- Мерзавец! Лицемер! – в бешенстве вскричал Гагик.

- Зачем ты так о нем, - оскорбился за Хозяина «дядя Валера» и по-стариковски закашлялся. – Местные говорят, он великий ученый. Жители планеты боготворят его. И нам он тоже очень понравился. Внимательный такой. Заботливый.

Гагик и Нана переглянулись.

- Мы спрашивали его про вас, - снова заговорил «дядя Сема». – Он сказал, что вы в Изоляторе и пока не заражены. Что вас пытаются уберечь от заболевания. Теперь мы видим, что он не обманул нас. Слава Богу, хоть вы пока здоровы. Особенно ты, Нана, - добавил он застенчиво и отвел глаза. – Если бы такое случилось с тобой... Это было бы просто ужасно.

- Расскажите подробнее, что это за лечебные процедуры, которые вам назначили, - осторожно попросила Нана.

- Да так, ерунда на постном масле. Не то рентген, не то физиотерапия, - отмахнулся «дядя Валера». – Толку от них, как видите, никакого.

- Пожалуйста, подробнее, - продолжала настаивать Нана.

Валера и Сема принялись, не слишком связно и не слишком охотно, расска-зывать, дополняя друг друга.

- Большая комната. Две тетки в комбинезонах. Врачихи, должно быть. По-моему, настоящие.

- Что значит настоящие?

- Ну не роботы, как все ихние слуги. Но парочка роботов всегда ошивается тут же. Торчат под стенкой, как часовые.

- И что дальше?

- Заводят нас, значит, в эту комнату по одному. Сажают спиной к какому-то аппарату. Сидишь себе, ворон считаешь. Ничего абсолютно не чувствуешь. Даже скучно становится. И ужасно потом спать хочется. Ну до того разморит, что роботы потом, как шаха персидского, на каталке везут. С доставкой на дом.

- Отлежимся немного и после еды в себя приходим. Да только не помогают что-то процедуры эти. Вирус свое черное дело делает. Жаль, нигде ни одного зеркала нет. Я Семку вижу, он – меня. А самому на себя посмотреть негде. Не додумались они до зеркал, что ли.

- Тоскливо уж очень стало. Вас все вспоминаем.

- Вы мне лучше скажите, где находится эта лаборатория, - перебила его Нана.

- А кто ее знает. Где-то в подвале. Там такие путанные ходы, сам черт голову сломает, - отмахнулся «дядя Валера» и, зевнув, пожаловался: - Извини. Весь день спать хочется.

- Сема, ты тоже не запомнил?

-Не-а.

- Ребята, миленькие, ну постарайтесь вспомнить, - взмолилась Нана. – Это очень важно. Для нас всех.

- На что она тебе? – удивился Сема. – Но, если хочешь, спроси у Шестого. Он, по-моему, часто туда бегает. И все потихоньку. Никому не говорит, зачем.

- Часто бегает, а стареть не стареет? – удивилась Нана.

- А при чем тут старость? – в свою очередь изумился Сема. И, внезапно побледнев, осекся. Хотя, казалось сильнее бледнеть ему было уже некуда. – Кажется, я что-то начинаю соображать.

- Лучше поздно, чем никогда, - буркнула Нана сердито. – А еще самым умным в классе слыл. Или свои мозги на Земле оставил? Ладно, извини, - устыдилась она, заглянув в мутные глаза друга, украшенные сеткой разбегавшихся во все стороны морщинок.

- С Шестым неувязка получается, - подсказал Гагик.

- Верно. Загадка какая-то. Мальчики... – Она чуть не сказала «дяденьки», - Вы не знаете, как найти Шестого?

- Приходите завтра, в парк...

- Дураки! – снова рассердилась Нана, чьи нервы были и так на пределе. – Если бы мы могли приходить, когда хотим, не стали бы красться к вам по балконам ночью. Говорите скорее, где найти Шестого.

- Да здесь он, близко. Через балкон от нас, - ответил Валера. – Мы часто с ним переговариваемся. Я для него даже рогатку сделал.

Нана вскочила.

- Пошли, Гагик! Скорее! Нам надо успеть... – Она обернулась к двум жалким созданиям, в которые превратились ее лучшие друзья. – Ребята, вы вот что, постарайтесь от этих ваших процедур любой ценой отговориться. Пока мы с Гагиком что-нибудь придумаем.

- Легко сказать, - огрызнулся Валера. – Приходят за тобой два твердолобых робота и гонят впереди себя, как скотину. Даже пикнуть не смеешь. Силища-то у них какая. А мы что теперь? Две дохлятины.

- Семка, ну не мне тебя учить. Не можете силой, возьмите хитростью. Притворитесь больными. С постели не вставайте. Охайте, ахайте. Больные вы им наверняка не нужны.

- И ждите нас. Мы обязательно что-нибудь придумаем, - добавил Гагик, с надеждой глядя на Нану.

Глава 17

Балконная дверь в комнату Шестого была открыта. Нана с Гагиком беспрепятственно прошли внутрь и, без предупреждения, включили свет. Разбу-женный ими мальчик испуганно заморгал с просонья, натянув одеяло на голову.

- Кто здесь? Что вам надо? – послышался его приглушенный голосок.

- Э-эй, Шестой, - окликнула девочка. – Не бойся. Это я, Нана.

Одеяло мгновенно слетело с его головы. Он радостно, широко улыбнулся.

- На-на. А я уж решил, что никогда больше не увижу тебя.

Она смотрела на него подозрительно и строго.

- Что-нибудь случилось? – растерялся ребенок, хлопая сиреневыми глазищами.

- А разве нет? Что происходит с нашими друзьями?

- То же, что и со всеми.

- А что происходит со всеми?

- Этого никто не знает.

- Ну тогда объясни мне, почему этого не происходит с тобой?

- ...Наверное мне еще не время, - обреченно пролепетал Шестой.

- Не время что? Не повзрослев, стареть?

Нана устроила несчастному настоящий допрос. А он никак не мог понять, за что эта милая, красивая девочка на него так взъелась. Что он ей сделал.

- Отвечай мне! – Нана почти кричала. Изменившиеся до неузнаваемости лица друзей неотступно стояли у нее перед глазами, сводили с ума. Ее сердце разрывалось от жалости к ним и от страха за собственную судьбу. Беззащитный маленький сирота подвернулся ей под горячую руку, и она обрушила на него весь свой страх и гнев. – Только не вздумай мне врать!

- Зачем ты так? – Вконец растерялся мальчик. – Я всегда говорю правду.

- Если ты такой правдивый, расскажи, как тебе удается свободно ходить туда, куда водят насильно, и оставаться при этом ребенком.

Мальчик испуганно отвел глаза, с силой сжав в руках одеяло. Нана и Гагик многозначительно переглянулись.

- Говори! – попытался подстегнуть его Гагик.

- Нет, - с тихой, но непоколебимой решимостью ответил ему мальчик, собрав все свое мужество. – Это моя тайна. – И, потупясь, добавил: - Я могу доверить ее только Нане. Под большим секретом.

- Гагик! Выйди на балкон. Быстро, - командовала Нана. – У нас мало времени. – И, оставшись наедине с Шестым, выжидательно посмотрела на него.

Он заговорил не сразу. Видно было, что ему нелегко даже с ней делиться самым сокровенным.

- Я рассказывал тебе, помнишь, что ко мне в Интернат иногда... очень редко, приходила одна женщина... Ты назвала ее моей мамой.

- Помню, помню, - нетерпеливо торопила Нана. – При чем тут она? Я спрашиваю тебя совсем о другом.

- Эта женщина теперь работает здесь, в лаборатории Хозяина, - свистящим от волнения шепотом поведал мальчик. – Она – врач-оператор. И она разрешает мне после ее работы забегать к ней. Мы видимся тайно. Всего по несколько минут. Она предупредила меня, что никто не должен знать о наших встречах, иначе будет плохо и ей, и мне.

Взгляд Наны потеплел. Ей сразу стало стыдно, что она, как фурия, налетела на ни в чем не повинного ребенка.

- Извини меня. Пожалуйста, извини. Я была неправа.

- Не-ет! – Он энергично замотал головой. – Это ты меня извини. – И, покраснев, спрятал от нее глаза.

- Послушай, а не мог бы ты показать нам дорогу к этой лаборатории?

- Прямо сейчас?!.

- Ну да. Пока все спят.

- Но если нас увидят роботы, нам несдобровать.

- Если мы срочно что-то не придумаем, нам всем тут несдобровать. И Гагику, и тебе, и мне. И всем остальным.

- Как! И тебе? – испугался ребенок – не за себя испугался, а за предмет своего обожания.

- Решайся, Шестой. Уже скоро утро.

- Я сделаю все, о чем ты попросишь.

- Тогда поднимайся живее. Пошли!

Гагик и Нана на цыпочках крались вслед за мальчиком по пустынным, тускло освещенным коридорам, пока не уткнулись носом в запертую дверь лаборатории.

- Ну вот, - расстроился Гагик. – Выходит, зря мы столько шли.

- Не огорчайся, - успокоил его Шестой и ловко набрал код на клавишах миниатюрной приборной доски, вмонтированной в стену.

Дверь бесшумно и мягко отъехала в сторону. Он включил свет.

- Да ты просто находка! Что бы мы без тебя делали. – В тоне Наны были и обобрение, и язвительность одновременно. Независимо от себя, она не могла простить ему – представителю чужой и коварной планеты, того, что случилось с ее друзьями.

Глава 18

Длинное помещение непонятной формы, с закутками, тамбурами и путаными проходами, по центру было занято каким-то громоздким агрегатом. У стен стояли кушетки, ширмы, шкафы, вешалки.

Нана тревожно огляделась по сторонам. Здесь пахло сыростью и опасностью. Казалось, кто-то злобный и враждебный таится в глубоких, слепых тенях, следит за каждым их шагом. Ей захотелось все бросить и убежать. Все равно куда. Или обратиться мысленно к тому неведомому бестелесному голосу, что по собственной прихоти забросил их на эту ужасную планету, где у детей отнимают молодость, будущее, саму жизнь. Умолять его вернуть ее обратно – домой, к родителям. Нет, она не могла этого сделать, не могла помышлять о бегстве, когда Сема и Валера в беде. Нана непроизвольно придвинулась поближе к Гагику, обеими руками взяла его под руку, приникнув к нему плечом. Но взглянув на мальчика, на целую голову ниже ее ростом, в сиреневых глазах которого не было и тени страха, устыдилась за свое малодушие.

- Ты видел, что делают с теми, кого сюда приводят? – спросил у мальчика Гагик.

- Нет. Я ни разу здесь не был во время процедур.

- Тогда откуда ты знаешь про это место?

- Не надо, Гагик. Не спрашивай его ни о чем, - остановила товарища Нана. Вид у нее был озабоченный и угнетенный. Ей никак не удавалось справиться с нахлынувшим страхом. – Не волнуйся, - сказала она Шестому, - никто не узнает твою тайну. Но ты должен нам помочь. Одним нам не справиться.

- Я сделаю все, о чем ты меня просишь, - поспешил заверить ее тот. – И безо всяких условий.

Этот открытый, бесхитростный мальчик еще раз заставил Нану устыдиться своей резкости и недоверия к нему.

- Помоги нам спрятаться здесь. А сам запри дверь и иди спать.

- С ума сошла! – испугался Гагик. – Что ты задумала? Они же расправятся с нами.

Нана обдала его презрительным взглядом.

- Я должна понять, что здесь происходит. И как происходит. Ясно? Если ты трусишь, уходи вместе с ним. Возвращайся в свою пуховую постельку, пока еще до тебя не дошла очередь.

- Ты прекрасно знаешь, что я не оставлю тебя одну. – Гагик даже покраснел от обиды. – Но ты не можешь так рисковать.

- Все еще надеешься, что они нас не тронут?

- Мы все равно не можем ничего изменить.

- О чем вы? – Мальчик переводил сиреневый взгляд с одного на другого.

- Мы сами еще до конца не разобрались, - сказала ему Нана. – Но уверены, у вас тут творятся ужасные вещи, о которых вы, глупые, даже не догадываетесь. Ну все. Хватит разговоров. Так ты уходишь или остаешься? – Она остановила на Гагике искрящийся иронией взгляд

- Ты сумасшедшая. – Он нервно передернул плечами. – Конечно я остаюсь. Только потом не говори, что я тебя не предупреждал и не отговаривал.

Дверь давно захлопнулась за их маленьким другом, а они все стояли посреди помещения, растерянно глядя друг на друга. Нана изо всех сил старалась показать, что ей ни чуточки не страшно, хотя ноги вдруг стали какими-то рыхлыми и так и норовили подогнуться. Гагик же, казалось, наоборот, приняв окончательное решение, собрался, взял себя в руки и оттого даже успокоился.

- Будь что будет, - сказал он с видом философа. – Терять-то нам вроде как особенно нечего. Даже если они нас убьют, это лучше, чем ни с того ни с сего превратиться в старую, беззубую развалину. А потому предлагаю остаток ночи поспать, чтобы к утру быть в форме.

- Не уверена, что смогу уснуть. Но попробовать можно, - сразу согласилась Нана, чтобы избавиться от дрожи в ногах.

Она забралась на высокую больничную кушетку, свернулась калачиком и затихла, не спуская однако глаз с двери. Гагик занял вторую кушетку. Некоторое время они лежали очень тихо, отчего глухая тишина подвала казалась особенно нестерпимой.

- Ты спишь? – подал голос Гагик.

- Уснешь тут. Как же.

- Я подумал, надо бы погасить свет. А то откроют дверь, увидят свет и поймут...

- А то, что увидят нас, ничего?

- Так мы же спрячемся.

- Нет. Не трогай свет. Остаться тут в темноте, это уж слишком. У тебя же часы на руке. Постарайся не проспать и дай знать, когда наступит утро.

Через некоторое время до Гагика донеслось ее мерное дыхание. Нане-таки удалось уснуть. Он воспринял ее слова, как указание остаться на часах. Теперь, когда она спала, он как бы отвечал за обоих. Мне спать нельзя. Ни единой минуты, - благоразумно решил он и слез с кушетки, чтобы, не дай Бог, и его не сморило.

Он подошел к спящей девочке и долго, не отрываясь, смотрел на нее. Она лежала на боку, положив голову на согнутую в локте руку. Ее великолепные, отливающие медью волосы разметались по кушетке, от длинных густых ресниц на щеках легли тени, а на лбу меж бровей так и не разгладилась вертикальная складочка. Ее лицо даже во сне сохраняло выражение озабоченности и настороженности.

Сколько раз в классе и на переменах он украдкой бросал на нее взгляды, любуясь ее походкой, ее профилем и волосами, которые потом воспевал в своих стихах, ее манерой держаться – независимо и с достоинством. Нет, он мог смотреть на нее, сколько ему захочется.Ведь они, все четверо, были неразлучными друзьями. Но это было не то. Он всегда следил за собой, боясь выдать свои чувства, боясь стать посмешищем в глазах друзей. В ее глазах! И вот сейчас он может смотреть на нее сколько угодно. До самого утра. Впитывать в себя каждую ее черточку. Он должен бы чувствовать себя самым счастливым человеком. Но вместо этого им владела тревога. И не столько за себя, сколько за нее. Что они делают вдвоем в этом неприветливом холодном месте, которое с утра заполнится роботами и людьми Хозяина. Что с ними будет, если их найдут?

Гагику вспомнились невероятным образом постаревшие лица и тела друзей и ему стало до дрожи холодно. Неужели он видел это не во сне, а наяву? Неужели такое возможно? И неужели Нана права, то же самое ждет и их?

Нет, лучше об этом не думать, - наказал он себе. – А то так ведь и свихнуться недолго. Надо решить, где нам спрятаться, чтобы не бросаться сломя голову куда попало, когда начнут открывать дверь.

Гагик неспеша обошел лабораторию, заглянул во все углы и закутки, всё внимательно осмотрел и нашел то, что искал – вполне укромное местечко за склад-ной перегородкой, где было нагромождение каких-то вещей и куда практически не попадал свет.

Глава 19

- Я не проспала? - Нана вскочила, пугливо озираясь.

- У тебя, что, в животе будильник? – улыбнулся Гагик. – Я как раз собрался тебя будить. По-моему уже время. Пора прятаться. Я сейчас погашу свет, а ты сиди, где сидишь, чтобы мне легче было тебя найти.

Он тронул панель у двери, и помещение погрузилось в кромешную тьму.

- Как же мы тут будем двигаться? – жалобно прошептала Нана.

- Положись на меня.

Он нашел в темноте ее руку и потянул за собой. Дорогу к выбранному накануне месту Гагик уже знал наизусть. Они устроились в тесном закутке, прижавшись друг к другу, чтобы занимать как можно меньше места, и затихли. Они не знали, сколько времени им пришлось так просидеть, но ноги у них уже основательно затекли, когда послышался, наконец, звук открываемой двери и на пол легла дорожка света из коридора. А потом осветилась и вся лаборатория. Из своего укрытия они увидели двух женщин в одинаковых красных комбинезонах. Одна помоложе, другая постарше. Едва войдя, они принялись деловито возиться с какими-то приборами, не обмениваясь при этом ни единым словом.

Два робота, поздоровавшись с женщинами безжизненными голосами, заняли свои места: один – у двери, ведущей в коридор, другой – у входа во внутреннее помещение, которого Гагик, как оказалось, даже не заметил.

В сопровождении третьего робота в лабораторию, шаркая ногами, вошел сутулый, бородатый старик. Нана зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть. Она узнала в нем «Козлика», с которым недавно играла в жмурки.

Женщины-операторы встретили его так, как встречают тяжело больного, пришедшего на лечебную процедуру. «Козлик» сам покорно уселся на узкое кресло, спиной к аппарату. Нана и Гагик, затаив дыхание, следили за происходящим.

Задрав пациенту рубашку, пожилая операторша тщательно закрепила на его голом теле, на котором можно было сосчитать все ребра, большой эластичный щуп-присосок.

И тут подростки увидели, как из внутреннего помещения, неслышно ступая, появился другой человек. Он подошел к аппарату с противоположной стороны и занял свое место во втором кресле, которого «Козлик» при всем желании видеть не мог. Оператор – та, что помоложе, подошла к нему и проделала ту же несложную операцию, закрепив у него над пупком эластичный присосок. Затем, отработанным движением набрав на приборном щитке нужную комбинацию цифр, она включила аппарат.

Вся процедура, в течение которой оба человека сохраняли полную неподвижность и внешнее спокойствие, длилась каких-нибудь несколько минут. Как только аппарат отключили, человек, прятавшийся с другой стороны, мгновенно исчез во внутреннем помещении, а робот неслышно прикрыл за ним дверь.

Женщины в комбинезонах цвета крови по-прежнему вели себя с беднягой так, будто тот был один в лаборатории.

Так вот почему все они понятия не имеют, что с ними происходит, - холодея от ужаса, подумала Нана.

А «Козлик» после «лечебной» процедуры, несмотря на все усилия, никак не мог самостоятельно выбраться из кресла. Бледный, с безжизненно повисшими руками, с окончательно побелевшими за эти несколько минут волосами и заострившимися, как у покойника, чертами лица, он сидел, вернее – висел в кресле, уронив голову на впалую грудь.

Пожилая операторша некоторое время нетерпеливо ждала, пока тот встанет.

- Да поторапливайся же! – не выдержала она. – Ты у нас не единственный.

Нана заметила, что у другой, той что помоложе, дрожала нижняя губа. И, чтобы унять эту дрожь, она ее сильно прикусила. Пожилая нажала на кнопку вызова, и робот вкатил в лабораторию инвалидное кресло. Легко подхватив тщедушное, безвольное тело, он бросил ег, как мешок, в кресло на колесах.

Как только робот с донором скрылись за дверью, в лабораторию влетел тот, что во время сеанса сидел по другую сторону аппарата, и накинулся на женщин с упреками.

- Я снова ничего не почувствовал! – гневно кричал он. – Никакого прилива энергии. От этого жалкого дистрофика уже нет никакого толку!

- Уверяю вас, уважаемый, - заволновалась та, что была старше, - в этом ребенке энергии было столько же, сколько во всех остальных. И отдавал он ее точно так же, как все. Аппарат работает безотказно. У вас нет причин для беспокойства.

- Значит, все, что мог, он уже отдал! – Клиент даже позеленел от гнева. – Значит, с него больше нечего взять. Тогда пусть его заменят другим. Ведь я заплатил за омоложение целое состояние. Я имею право требовать...

- Поверьте, от нас ничего не зависит, - увещевала разбушевавшегося клиента оператор. (Та, что помоложе, хранила мрачное молчание) – Мы всего лишь исполнители, обслуживающие аппарат. Ваши претензии вам нужно предъявлять не нам, а Хозяину.

- А я уверен, что вы жульничаете! – злобно выкрикнул тот. – Вы щадите их. Вы не включаете аппарат, как положено, на полную мощность. Сегодня же я потребую свое вознаграждение обратно!

Обе женщины, напуганные угрозой, бросились к нему, умоляя успокоиться. Роботы, приблизившись к смутьяну, не спускали с него своих искусственных глаз.

Воспользовавшись переполохом, Нана и Гагик тихонько выскользнули из лаборатории. Отыскивая дорогу назад, они дважды чудом не столкнулись с вездесущими роботами, но умудрились проскользнуть незамеченными. Поплутав по коридорам, подростки благополучно добрались до гостиничной части здания, где размещались богатые клиенты и жил Хозяин с супругой.

Однако пробраться незамеченными в свои комнаты им не удалось. В холле их перехватила не на шутку встревоженная Хозяйка. Она крепко схватила обоих за руки и, заглядывая им в глаза, елейным голосом, в котором звучала материнская забота и тревога, спросила:

- Куда вы исчезли, крошки? Я искала вас повсюду. Я так переволновалась.

Гагик растерянно покосился на Нану.

- Мы рано проснулись, - нашлась та. – Нам не спалось после вчерашнего бала. От нечего делать бродили по дому. И заблудились.

Хозяйка пытливо и недоверчиво сверлила ее взглядом. Нана мужественно выдержала его.

- Обещайте мне, что никогда больше не сделаете этого без разрешения, - с умоляющей улыбкой сказала Хозяйка. И вдруг побагровев, прошипела с нескрываемой более угрозой: - Слышите, ни-ког-да! Отправляйтесь в свои комнаты. Сегодня в наказание вы останетесь без завтрака.

Она приставила к их дверям двух роботов, приказав не выпускать пленников до особого ее распоряжения.

Глава 20

Оставшись одна, Нана с отвращением окинула взглядом кукольно-пышное убранство комнаты, в которую ее посадили, как канарейку в дорогую клетку. Да нет, канарейку хоть и лишают свободы, но держат для удовольствия. Ее слушают, за ней ухаживают, ее любят. А для чего посадили сюда их? Страшно подумать. Они с Гагиком, как рождественские поросята, обреченные на заклание, которых холят и откармливают, чтобы потом обгладать до косточек.

Дав наконец волю переполнявшим ее чувствам, Нана начала вышвыривать из шкафа приготовленную для нее одежду и топтать ее ногами. Обессилев, она уселась на пол, на груду измятых нарядов, и громко, навзрыд расплакалась. Постепенно истерика уступила место безысходности и отчаянию. И все же Нане удалось взять себя в руки. Она понимала, сдаться или хотя бы даже просто выдать себя значит погибнуть. А рассчитывать ей, кроме как на себя, было не на кого. Сема с Валерой, можно считать, полностью деморализованы, - рассуждала она, - физически и морально. До Гагика дело не дошло лишь по счастливой случайности. Удивительно, они все четверо однолетки. Но и Сема, и Валера, и Гагик еще сущие дети. Казалось бы они должны быть ей защитой и опорой, а получается наоборот. Ей, ей одной нужно теперь ломать голову, как спасти своих товарищей и себя.

Подобрав с пола платья, Нана аккуратно развесила их по местам, оправила и разгладила измятую постель, расчесала волосы, умылась холодной водой. Оконча-тельно приведя себя и свои взбунтовавшиеся чувства в порядок, она перебралась через балкон к Гагику.

Гагик сидел на краешке постели, обхватив голову руками, и тихонько раскачивался, вперед - назад, вперед - назад, как мятник. Он едва взглянул на Нану, не изменив даже позы, только качаться перестал.

- Что делать будем? – безо всякого выражения спросила она и, скинув туфли, с ногами забралась рядом с ним на кровать.

- Как ты можешь оставаться такой спокойной и равнодушной, будто ты тоже робот, - бросил он ей злой упрек. – У меня лица Валерки и Сёмы перед глазами стоят.

- Лучше уж быть роботом, чем слабонервной девчонкой, - не теряя самооб-ладания, парировала Нана.

Он вскинул на нее гневный взгляд.

- Не смей так говорить!

- А ты не смей раскисать.

- Неужели ты не понимаешь, что это конец? Все пропало. Нам никогда отсюда не выбраться. Они – каплю за каплей – выпьют из нас наши силы, нашу жизнь, превратят в половые тряпки и отправят на свалку. Я не хочу... Не хочу, чтобы с тобой это случилось! Я просто этого не переживу.

Она осторожно провела ладонью по его щеке, пригладила растрепавшиеся волосы, участливо заглядывая в глаза:

- Ты боишься?

- Да-да, боюсь! – с ожесточением пробормотал он сквозь стиснутые зубы. – А ты разве нет?

- И я боюсь. Очень боюсь. Но только это нас не спасет.

- Ты веришь, что нас вообще еще что-то может спасти?

- Мой папа говорит, без веры нет жизни. Нужно бороться, а не распускать нюни.

- С ке-ем??? Ка-ак??? – Глаза Гагику застилали злость и отчаяние.

- Нам нужно все тщательно обдумать...

- Да брось ты, - безнадежно отмахнулся он. – Что мы можем с тобой вдвоем? Их вон сколько. А нам уже даже Сема с Валерой не помощники. И мы... мы тоже станем такими, страшными, старыми и никому не нужными.

- А я-то считала тебя настоящим парнем. - Нана сокрушенно вздохнула. – Даже размечталась как-то: вот кончу школу и выйду за тебя замуж. И буду себя чувствовать с тобой легко и надежно, как за каменной стеной. А ты... – передернув плечиком, она отвернулась.

Гагик ошарашенно уставился на нее. У него даже язык прилип к небу. Нане удалось-таки хорошенько встряхнуть его, привести в чувство.

- Так ты способен соображать или нет? – сердито спросила она.

Нервно сглотнув, он только молча кивнул.

- Тогда давай думать, что мы можем предпринять. – Нана устроилась поудобнее, обхватив согнутые в коленях ноги руками. – Самое простое, конечно, было бы попытаться отсюда удрать под прикрытием ночи. Перелезть через забор и добраться до тех людей, что нападали на членов их парламента. Они бы, я думаю, нас не выдали. Но мы не можем бросить в беде Сему и Валеру. Мы должны теперь помочь не только себе, но и им.

- Разве можно им чем-то помочь? Ведь они уже...

- Я не знаю, - жестко прервала Нана. – Но попытаться – наш долг. Итак. Самое страшное чудовище, как выяснилось, сам Хозяин. Это он все придумал. И на тебя у него вполне определенные виды. Ему только нужно закончить какие-то расчеты, чтобы определить, какими порциями лучше всего выкачивать из тебя энергию. Ласковая красавица Хозяйка ничем не лучше тех гнусных старух. Она ждет-не дождется, с какого конца получше присосаться ко мне. Недаром смотрит на меня, пуская слюньки, как на бифштекс. Но если у нас с тобой самое страшное еще впереди, то наши друзья уже сидят по уши в беде. Такова ситуация. Теперь давай помозгуем, как нам из нее выпутаться.

- Ах, да никто, ровным счетом никто нам не поможет, - безнадежно отмахнулся Гагик.

- Я же просила тебя: соберись, - прикрикнула на него Нана. И снова принялась размышлять вслух. – Можно было бы открыть глаза на то, что у них тут происходит, этим преждевременно состарившимся детям. Но они такие немощные, какой от них толк.

- А Шестой? – напомнил Гагик, наконец обретая способность мыслить.

- Вот именно, Шестой! – оживилась Нана. – Его до сих пор еще не посадили к аппарату. Как ты думаешь, почему?

- Предатель он, твой Шестой. Вот почему.

- Балда, - фыркнула Нана. – Разве не он провел нас в лабораторию? И, заметь, никому ни словечка.

- Просто он влюбился в тебя.

- Глупости. Он маленький и очень одинокий.

- Я бы не сказал. К кому он бегает в лабораторию?

- Вот именно! – воодушевляясь, Нана вскочила на колени. – Хочешь знать, почему его до сих пор не тронули? Если я не ошибаюсь, одна из двух операторш его мать. И я даже знаю, какая. Та, что помоложе. Врубаешься?

Гагик, не мигая, смотрел на Нану. Его зрачки расширились и оттого глаза казались совсем черными, как безлунная ночь. Но на самом дне этой «безлунной ночи» слабым лучиком уже затеплилась надежда.

- Вот кто мог бы нам помочь! – продолжала Нана. – Мать пойдет на все, чтобы спасти своего ребенка. Но, по-моему, она, как и все тут, до смерти боится Хозяина. У нее нет ни друзей, ни союзников, иначе ее сын не попал бы в этот ад. И потом, как долго она сможет оттягивать то, что с ним хотят сделать? День? Два? Неделю? Вряд ли ее, как мать, это устраивает.

- Что ты предлагаешь?

- Мы должны с ней поговорить.

- Но как?

- Ты мне надоел, Гагик! – рассердилась Нана. – Одни вопросы и эмоции. Что-нибудь тоже сам придумай. А я послушаю. Не для красоты же тебе голова дана.

- Снова проберемся в лабораторию?

- Как бы не так. А роботы? А ее напарница? С этой старой ведьмой лучше не связываться. По глазам видно.

Гагик мучительно морщил лоб в тщетных попытках что-нибудь придумать.

- Дождемся ночи, - шепотом сказала Нана, - и попытаемя по балконам найти ее комнату.

- Точно! – обрадовался он. – Молодец!

Она криво усмехнулась, что означало: «Я-то молодец, а ты?» и спрыгнула с высокой постели.

- Ну я пошла. – Нана взялась за ручку балконной двери, но вспомнив что-то еще, что не успела сказать, на цыпочках вернулась: - Запомни, с Хозяином и Хозяйкой ведем себя как ни в чем не бывало. Если они что-нибудь заподозрят раньше времени, всему конец. Встречаемся ночью. Пока.

Глава 21

Дождавшись, когда у хозяев погаснет свет, Нана с Гагиком по балконам снова пробрались к своим друзьям. Но комната Семы и Валеры была пус-та. Не зная, что думать, где искать их, они бросились к Шестому, единственному, кто хоть что-то мог им объяснить.

Несмотря на то, что стояла глубокая ночь – «глубокая» только по времени - в свете двух лун и еще с полдюжины довольно крупных планет было светло, как земным пасмурным днем. Они перелезли через разделявший балконы барьер и нос к носу столкнулись с мальчиком. Видно было, что он еще даже не ложился спать.

- Я ждал вас, - радостно зашептал тот, - и очень беспокоился. Я так боялся, что роботы найдут вас и обо всем доложат Хозяину. Вы очень храбрые ребята. Я наверное не мог бы быть таким.

- Зайдем к тебе, а то нас могут услышать. – Потянув Шестого за руку, Нана проскользнула в его комнату. – Гагик, прикрой дверь. Нужно быть осторожными.

- Говори скорее, где Сема и Валера, - нетерпеливо потребовал Гагик.

- Я не знаю. Но если они не у себя, значит их уже отправили в Богодельню, - печально проговорил мальчик.

- Как в Богодельню!?. – Нана опустилась на неразобранную постель. У нее подкосились ноги. – Мамочки родные... Выходит, опоздали. Что же нам теперь делать?

- Ты забыла? У нас есть один шанс, - напомнил Гагик. – Мы должны его использовать.

Нана некоторое время тупо смотрела на него, силясь сообразить, о чем он говорит. Потрясение лишило ее способности соображать.

- Ты прав! – Вспомнив, она вскочила. – Надо действовать! Немедленно!

- Куда вы? – громким шепотом остановил их Шестой. – Не оставляйте меня одного. Возьмите с собой. Я боюсь.

Подростки в нерешительности посмотрели друг на друга.

- Прекрасная идея! – улыбнулась Нана. – Ты нам можешь очень даже пригодиться. Пошли!

- Надеюсь, через перила лазать умеешь? – ворчливо поинтересовался Гагик. Несмотря на то, что Шестой был совсем еще ребенок, он ревновал Нану даже к нему.

В небольшой, казенно и скупо обставленной комнате на постели сидела женщина с распущенными волосами и заплаканным лицом. Они долго смотрели на нее через окно, не решаясь выдать своего присутствия. Наконец, наказав Шестому оставаться пока на балконе, Нана тихонько толкнула неплотно прикрытую дверь и шагнула внутрь. Гагик тенью – за ней.

При виде их женщина, слабо вскрикнув, вскочила. Кратковременный страх сменился на ее лице гневом.

- Кто вы? Что вам здесь надо? Как вы посмели?

- Простите нас за такое позднее вторжение, - умоляющим тоном заговорила Нана. – Не сердитесь на нас. Мы вам сейчас все объясним. У нас не было другого выхода...

Вне себя от возмущения, женщина бросилась к двери, ведущей в коридор.

- Какая неслыханная дерзость! Я подниму сейчас на ноги всю охрану! Я...

В два прыжка нагнав и опередив ее, Гагик преградил ей дорогу.

- Вы не сделаете этого, - тихо, но твердо проговорил он.

- Прочь! – Женщина попыталась оттолкнуть его.

Нана подошла к ней вплотную:

- Остановитесь. Заклинаю вас именем вашего сына...

Женщина вздрогнула, втянула голову в плечи. Гнев угасал в ее глазах, уступая место страху.

- К...какого с...сына? – с трудом выговорила она. – Нет у меня никакого сына. – И снова потребовала, на этот раз почти шепотом, должно быть, оттого, что голос не повиновался ей: - Убирайтесь отсюда.

- Прошу вас. – Нана мягко и сочувственно положила руку ей на плечо. – Согласитесь выслушать нас. Успокойтесь. Вам ничего не угрожает. Мы не собира-емся вас шантажировать. Мы пришли к вам за помощью. И, кто знает, может быть сумеем помочь и вам.

- Да что же вам, в конце концов, от меня надо? – В голосе женщины уже не было панической агрессии.

- Мы хотим, с вашей помощью, положить конец кошмару, который здесь творится, - храбро проговорила Нана.

- О чем вы? Я вас не понимаю. – В ее сиреневых глазах снова вспыхнул страх.

- Мы все знаем. Мы видели собственными глазами, как вы отнимаете у несчастных детей энергию и перекачиваете ее этим мерзким, бессовестным старикам и старухам.

- Ложь! – взвизгнула женщина. – Вы не могли этого видеть! Вы – опасные преступники, насильно проникшие среди ночи в мою комнату. Вы...

- Ведь вас принуждают, правда? – будто и не слыша ее, вкрадчиво продол-жала Нана. – Когда вы совершаете это чудовищное насилие над беззащитными, ни о чем не догадывающимися детьми, вы рыдаете внутри, я сама видела. Но не имеете права выдать себя. Ведь только что, до того, как мы вошли, вы тоже плакали.

Женщина затравленно смотрела на девочку.

- Ложь... Все ложь, - уже совсем неубедительно пробормотала она и, словно испугавшись, что тот – страшный и всевластный, именующий себя «хозяином», даже ночью контролирует ее, наблюдает за ней, громко проговорила: - Я добросо-вестно исполняю свою работу. И никто, слышите, никто не посмеет упрекнуть меня в обратном.

- Слишком добросовестно, - зло ввернул Гагик.

Нана тихонько пнула его локтем.

- Возможно, - продолжила она свое наступление. – Никто, кроме вашего сына, верно?

- Я же сказала, нет у меня никакого сына!

- Первый раз вижу, чтобы мать отказывалась от собственного ребенка. – Нана загадочно улыбнулась и, не оборачиваясь, позвала: - Шесто-ой! Иди, дружок, сюда.

Мальчик робко переступил порог комнаты и остановился в дверях. Женщина испуганно уставилась на него.

- Посмотри, Гагик, как они похожи, - заметила Нана, любуясь обоими. – Одни глаза, один рот и нос. Даже цвет волос...

- Это шантаж! – взвизгнула женщина. – Я впервые вижу его, я...

- Ма...ма, - еле слышно произнес мальчик.

Она обомлела, запнувшись на полуслове, шагнула было к нему. Попятилась и разрыдалась.

- Кто научил тебя этому слову? – утирая рукавом слезы, спросила она.

- Мои друзья, Нана и Гагик. Не бойся их. Им можно доверять. – Мальчик не сводил сиреневых глаз с женщины. – Ответь мне, ведь это правда, что ты моя мама?

Будучи не в силах совладать с собой, впервые испытав огромное облегчение от того, что может наконец выпустить на волю свои, таящиеся под тяжким спудом чувства, женщина бросилась к мальчику, заключила его в объятия и крепко прижала к своей груди.

- Сын мой... Сыночек, - заливаясь слезами, бормотала она. – Какое счастье держать тебя в своих руках, чувствовать биение твоего сердечка... Будь что будет. Я не отдам тебя им. Пусть они возьмут мою энергию. Только бы не тронули тебя. Я так измучилась. Так исстрадалась.

- А может быть хватит жертв и насилия? – сказала Нана.

Женщина беззлобно взглянула на нее, не отпуская от себя сына, и устало проговорила:

- Вам удалось подсмотреть то, чего никогда не видит ни один донор. Но вы еще слишком многого не знаете.

- Так помогите нам. Расскажите. Может мы вместе придумаем, как спасти вашего сына и остальных.

Безнадежно покачав головой, женщина лишь тяжело вздохнула и, наконец отпустив мальчика, села.

- Объясните нам, почему все так пресмыкаются перед этим симпатичным и с виду совсем не злым человеком и почему называют его Хозяином, - попросила Нана, пристроившись подле нее на корточках.

Конечно же она и сама уже все поняла о том, что касалось «хозяина», но хотела услышать подробности – не от ребенка, а от взрослого человека, который к тому же на него работал.

- Потому что от него зависит бессмертие самых могущественных и самых богатых людей планеты, способных хорошо заплатить ему за это, - ответила женщина. – Говорят, больше ста лет назад, будучи уже совсем дряхлым стариком, он сделал гениальное открытие, на основе которого сконструировал тот аппарат, что вы видели в лаборатории. Аппарат, позволяющий перекачивать жизненные силы от одного живого организма к другому. Он опробовал этот аппарат на себе и превратился в молодого, полного сил и энергии мужчину. Следующей стала его жена. Затем он вернул молодость нескольким членам Парламента. Так все и началось.

Он построил этот «Санаторий», - продолжала мать Шестого, - разбил вокруг него парк, обнес свои владения глухой стеной без ворот и калиток, которую день и ночь охраняют роботы. Попасть в Санаторий, равно как и покинуть его, можно только через подземный потайной ход, с ведома и разрешения Хозяина. Члены Парламента, управляющие страной, буквально молятся на него. Всю жизнь они копят богатства, чтобы потом, к старости, отдать их Хозяину. Они, не задумываясь, убьют каждого, кто посягнет на безопасность этого сверхчеловека, потому что он один владеет ключом к вечной молодости, а следовательно – ключом к их бессмертию.

Гагик, Нана и Шестой, не спускавшие с говорившей полных ужаса глаз, подавленно молчали. Женщина умолкла ненадолго и снова продолжила свой страшный рассказ.

- У Хозяина нет отбоя от желающих повернуть время вспять. Его адская машина работает без передышки и не дает сбоев. А для нее каждый раз нужно «свежее сырье». Ей нужны молодые, полные сил организмы. Поначалу роботы Хозяина отлавливали детей на улицах, как бродячих собак, и тайком доставляли в Санаторий. Но этот промысел был не слишком надежным и не всегда безопасным. Он грозил усилить волнения среди простого населения страны. И тогда Хозяин нашел выход из положения. Он построил «Интернат». Детей там содержат в чистоте и довольстве. Они ведут беззаботный образ жизни – досыта едят, спят и играют. И даже учатся. Хозяин придает большое значение интеллекту доноров, влияющему, как он считает, на качество зреющей в них энергии...

- Но где он берет детей для своего Интерната? – поинтересовался Гагик.

- Все очень просто, - печально улыбнулась женщина. – В стране есть много бедняков, ведущих полуголодное существование. Они просто мечтают о том, чтобы их дети оказались в числе «счастливчиков», отобранных слугами Хозяина. Ведь все уверены, что Интернат это благотворительное воспитательное заведение для детей бедноты. Они понятия не имеют о том, что происходит в стенах Санатория и для чего Хозяину нужен Интернат.

Женщина снова умолкла, погрузившись, видимо, в грустные воспоминания. Какое-то время над собравшимися висела тягостная, подавляющая мысли и чувства тишина.

- Пожалуйста, - не выдержав, первая нарушила ее Нана. – Продолжайте. Мы должны все знать, во всем разобраться.

- Слуги Хозяина отбирают только самых здоровых и крепких детей. За ними ухаживают... как за домашней скотиной, предназначенной на убой. А когда приходит время, их небольшими партиями переводят в Санаторий, где богатенькие клиенты Хозяина сами выбирают себе доноров.

Эти проклятые старики настолько алчны и ненасытны, что, стоит им раз присосаться к своей жертве, и они уже не могут остановиться. Так некоторые из них, перескочив намеченный Хозяином рубеж, снова превращаются в детей. О! Это невыносимо отвратительное зрелище! – Женщина брезгливо и болезненно сморщилась, будто в рот ей попало что-то очень горькое. – Они верещат от злости, если им кажется, что омоложение идет недостаточно быстро, или униженно клянчат продолжения, ни чуточки не заботясь о тех, кто отдает им свои силы и молодость. Свою жизнь!

- А действительно. Что с ними случается потом? – дрогнувшим голосом спросила Нана.

- Использованные доноры навсегда исчезают в подвалах Санатория, где быстро погибают,- нехотя ответила женщина, покосившись на странно притихшего сына.

- Так вот что такое Богодельня, – в отчаянии пробормотала Нана. – Вот куда угодили наши друзья.

Шестой не спускал с матери округлившихся от ужаса глаз.

- Да как же на вашей планете допускают такое? – севшим голосом хрипло прошептал Гагик, пряча в карманы руки, чтобы никто не заметил, как они дрожат. – Почему никто не пытается бороться с этим?

- Для того, чтобы бороться, нужно знать с чем. А клиенты Хозяина, кровно заинтересованные в его услугах, умеют хранить тайну. Обыкновенные жители страны ничего не знают о Хозяине, потому что он очень редко покидает глухие стены своего Санатория. Но слухи о том, что пропадают дети, постепенно обрастают легендами. Люди напуганы. Они начали бояться заводить детей. И теперь население нашей страны катастрофически сокращается. Если так будет продолжаться и дальше, нам грозит вымирание.

- Вы хотите сказать, что родители даже не пытались вернуть своих пропавших детей? – удивился Гагик.

Женщина лишь нервно пожала плечом.

- Да как же такое может быть? – взорвалась Нана. – Допустим, они не знают про Санаторий. Но где находится Интернат ведь им известно. Пусть ворвутся туда. Пусть силой заберут своих детей. Тогда у Хозяина не будет больше доноров.

- Вот именно, - поддержал ее Гагик. – И его лавочка захлопнется.

- Дело в том, - мрачно проговорила женщина, - что врываться-то некому.

- Как это? – в один голос воскликнули Нана и Гагик.

- Через год или два после того, как ребенок попадает в Интернат, его родители таинственным образом исчезают.

Нана с Гагиком, потрясенные, переглянулись.

- Но люди не могли не заметить чудесного и нелепого омоложения старцев из Парламента, их необъяснимого превращения в малышей. Заподозрив неладное, они начали требовать ответа. А те, объявив народ бунтарями, напускают на них своих роботов. Люди в отчаянии и растерянности. Они никак не могут докопаться до истины. – Женщина поднялась, нервно прошлась по комнате и, остановившись перед окном, надолго умолкла.

- Расскажите нам о себе, - попросила Нана, глядя ей в спину. – О себе и о вашем сыне.

Женщина вздрогнула. Видно было, как напрягся каждый ее мускул. Она не обернулась. А когда заговорила, голос ее звучал глухо, как из могилы.

- Мне легче умереть, чем говорить об этом... в присутствии моего мальчика. Но я ведь и так уже давно мертва внутри... Мальчика моего у меня похитили, когда он лишь едва научился ходить. Прямо на улице. При свете дня. Я не переставала его искать, но все было напрасно. В ту пору я училась управлять сложными медицинскими машинами. И когда закончила учебу, мне предложили работу, пообещав, что я не буду ни в чем знать нужды, но без права выхода с места работы. Мне нечего было терять. Все, что было у меня дорогого, я уже потеряла. Я согласилась. И попала сюда. Страшную правду я узнала лишь когда начала исполнять эту гнусную работу. Не делать ее я уже не могла. Живой меня отсюда никто бы не отпустил. Во время сеансов роботы бдительно следят за каждым моим движением и не допустят даже малейшего отклонения от инструкций.

Теперь женщина говорила, глядя в пол, с мучительной, обреченной решимостью, как на исповеди. Да это и была исповедь, которую к тому же слушал не священник за перегородкой, а ее собственный сын.

- В виде особого доверия Хозяин начал время от времени посылать меня в Интернат, отбирать «созревших» доноров. И однажды среди несчастных детей я нашла своего мальчика. Но чем... чем? я могла помочь ему, кроме того, что оттягивала день его перевода в Санаторий. Я даже не смела открыться ему. Я молча умирала от горя и страха за его судьбу.

Случилось так, - продолжала она, - что однажды вместо меня послали в Интернат мою напарницу.И с очередной партией доноров она привела в Санаторий моего сына. – Женщина понизила голос до еле слышного шепота. – С того дня я не сплю ни одной ночи. Я знаю, что нет и не может быть спасения...

- Так не бывает, - твердо возразила Нана. – Выход есть в любой ситуации. Его просто нужно суметь найти.

Женщина безнадежно покачала головой:

- Это не тот случай. Вас слишком мало и вы еще дети.

- Ну не такие уж мы и дети, - оскорбился за обоих Гагик. – А если вы с вашей напарницей примкнете к нам, вместе мы наверняка что-нибудь придумаем.

- Моя напарница? Да о чем ты говоришь! – женщина энергично замотала головой. – В ее сердце нет ни сострадания, ни жалости к несчастным жертвам. Она относится к ним, как к энергетическому сырью. Кроме того, Хозяин пообещал нам обеим за верную службу подарить вторую молодость. А она панически боится старости и ждет не дождется, когда он исполнит свое обещание. Она выдаст Хозяину любого, кто осмелится помешать осуществлению ее планов. – Виновато отводя глаза, женщина добавила: - Как знать, может и я была бы такой же, если бы не мой мальчик.

- А я-то верил тебе, что там, в лаборатории, ты лечишь заболевших детей, - вдруг заговорил молчавший до сих пор Шестой. В детском голоске его звенели боль, осуждение, упрек.

Женщина изменилась в лице. Побледнела.

- Теперь ты возненавидишь меня?

- То, что ты делаешь, ужасно.

- Но я... я всего лишь бесправный исполнитель. Я хуже робота. Если бы даже я отказалась, нашлись бы другие, - оправдывалась она.

- Другие не ты. И ты не робот, - холодно обронил мальчик. – Дети, с которыми я рос в Интернате, на моих глазах превращаются в дряхлых стариков. Я никак не мог понять, почему это с ними происходит. И вот я узнал, что отнимает у них жизнь и молодость та, которую я любил больше всего на свете.

- Сынок... – жалобно простонала женщина, подавшись всем телом к нему.

- Нет! – Мальчик заслонился рукой, как от удара, попятился. Его славное детское личико искривила гримаса отвращения. – Если кто-нибудь из наших узнает, что ты моя мама, я умру от стыда. Никогда... Слышишь, никогда больше не называй меня сыном.

- Но сынок... мальчик мой... – Женщина стояла посреди комнаты, белая, как гипсовая скульптура, будто вся кровь разом вытекла из нее.

- И не укрывай меня больше от этих алчных богачей, - безжалостно продол-жал он. – Пусть со мной поступят так же, как поступили с моими товарищами. Я не хочу, чтобы на меня показывали пальцами. Я один из них, такой же, как они.

Все подавленно молчали, стараясь не смотреть друг на друга. На лице женщины отражалась мука и внутренняя борьба. Наконец, набравшись решимости, она заговорила.

- У нас есть один шанс. Но я не знаю, осуществим ли он.

Гагик с Наной встрепенулись. В их потухших было глазах разом вспыхнула надежда.

- Сила Хозяина в его роботах. Они подвластны ему одному. Стоит Хозяину изменить программу, и вежливые слуги превратятся в безжалостных, неуязвимых воинов, которые не задумываясь – потому как сами думать не умеют – уничтожат любого, кто встанет у него на пути.

- Так где же тут шанс? – Гагик не скрывал разочарования.

- Шанс в том, что они всего лишь роботы. Бездушные машины, которые подчиняются тому, в чьих руках пульт управления.

- Пульт управления!? – вскричал Гагик, вскакивая.

- Этот пульт, - продолжала женщина, - вернее, миниатюрный ультразву-ковой излучатель, Хозяин всегда держит при себе и никогда с ним не расстается.

- Спасибо вам! – Нана подбежала к операторше и звонко чмокнула ее в щеку. – Будем надеяться, что еще не все потеряно. – Она собралась было уйти, но взглянув на напряженно застывшую женщину, остановилась. – Шестой! – сказала Нана строго. – Ты не должен думать плохо о своей матери. Зло творит Хозяин, а не она. Подойди и поцелуй маму, чтобы она могла спокойно уснуть.

- Ни за что! – Мальчик резко отвернулся и выбежал на балкон.

Глава 22

Гагику не спалось. Он вертелся, вздыхал. Мягкая пуховая постель душила его.

«Зачем, зачем она, глупая, согласилась на это путешествие! – уже в который раз безмолвно вопрошал он полутьму. – Что же теперь с нами со всеми будет?» Он чувствовал себя маленьким и беззащитным. Хотелось домой, к родителям, в привычный, упорядоченный уют, где ничего... ну или почти ничего не происходит и, засыпая, можно быть уверенным в завтрашнем дне.

...Отчаянный вопль Наны разбудил его. Он кубарем скатился с постели, выбежал босиком, в ночной пижаме из комнаты.

Два робота волокли извивавшуюся, кричащую Нану за ноги по коридору. Ее изумительные волосы медной волной стелились по полу. В дверях своих апартаментов, подбоченясь, стояла Хозяйка. Она хладнокровно наблюдала за происходящим и на губах ее играла иезуитская ухмылка.

«Негодяи! Что вы делаете? Немедленно отпустите ее!» – закричал Гагик, бросаясь на роботов.

По знаку Хозяйки два других робота схватили его, заломили руки за спину.

«Не так громко, мой милый, - промурлыкала она. –Ты разбудишь мужа. – И приказала роботам: - Тащите девчонку в процедурную, да поживее.»

«А что делать с этим?» - спросили двое других.

Хозяйка ненадолго задумалась.

«Вообще-то он нам пока не нужен. Муж собирается заняться им денька через два. Но чтобы не буянил тут, возьмем его с собой.»

На ней был красивый кружевной пеньюар, но простоволосая и без косметики она казалась сейчас почти страшной. А когда ехидно и злобно улыбнулась, изо рта вдруг, к ужасу Гагика, выглянули странным образом удлинившиеся клыки.

Их бесцеремонно и грубо поволокли по бесконечно длинным, полутемным коридорам. В углах, под потолком гнездилась плесень и повсюду свисала густая, заросшая пылью паутина. Хозяйка не шла, а буквально летела впереди в развевающемся крыльями летучей мыши пеньюаре. Ее волосы зловеще хлопали, прыгая по спине. Нану по-прежнему тащили волоком. Ее голова болталась, как у тряпичной куклы, и Гагик был почти уверен, что она потеряла сознание.

Мать Шестого не допустит, - думал он. - Она поможет.

Их втащили в процедурную. Хозяйка с торжествующим видом стояла уже там, в окружении обеих операторш и ассистентов-роботов.

«Приступайте, - потребовала она. – А этого держите покрепче.»

Гагик истошно завопил:

«Если вы тронете ее хоть пальцем, я убью вас всех!»

Хозяйка, запрокинув голову, нагло расхохоталась, и теперь уж Гагик совершенно явственно видел два длинных, желтых клыка, которые стали даже еще длиннее.

«Я все расскажу про вас Хозяину! – выпалил он в отчаянии. – Он запретил вам трогать ее без его разрешения. Вам влетит...»

Сатанинский хохот оборвался, будто в глотку ей вставили пробку или кляп. Хозяйка злобно уставилась на дерзкого подростка – ее глаза налились кровью, губы стали пунцово-красными, а волосы поднялись дыбом, как если бы на голове ее копошился целый клубок змей. Гагик похолодел.

«Я вижу, от тебя просто так не отделаться», - прошипела она сквозь стиснутые зубы.

«Не надо, Гагик. Замолчи! – взмолилась Нана. – Мы ничего уже не можем изменить.»

«Никогда! – вскричал он. – Я не отдам им тебя! Пусть лучше я... – И, глядя на чудовищно преобразившуюся Хозяйку, превозмогая страх, пролепетал: - Возьмите меня. Только не трогайте Нану. Умоляю вас. Посмотрите, какая она красивая. Пожалейте ее.» - Лаборатория странным образом поплыла перед глазами Гагика. Он не сразу понял, что это слезы мешают ему смотреть.

Все три женщины расхохотались ему в лицо.

«Как!? И вы с ними заодно!? – опешил Гагик, в ужасе глядя на мать Шестого. – Вы предали нас?»

«Глупец, - презрительно проронила та. – Я так легко не меняю Хозяев.»

«Вы подлая. Подлая! – вскричал Гагик. – Вы предали не только нас, но и своего родного сына!»

«А нет у меня никакого сына». - Женщина принялась натягивать черные резиновые перчатки, неспеша расправляя их на каждом пальце.

То же самое делала и ее напарница. С невозмутимым видом они готовились к адской процедуре. Оглядев Нану, Хозяйка вдруг зловеще улыбнулась, обнажая свои страшные клыки:

«Мальчишка прав. Она и впрямь чертовски хороша. Может пощадим ее? Пока. И муж тогда ничего не заподозрит. Ты, парень, молодец! Неплохую подал идею. Так тому и быть. К аппарату его!»

Роботы ловко подхватили Гагика под мышки и усадили на донорское кресло. Обе операторши тотчас крепко прикрутили ремнями ему руки и ноги. И, дернув за края пижамы так, что посыпались пуговицы, обнажили ему грудь и живот. Огромными, широко распахнутыми от любопытства глазами Нана смотрела на Гагика, не произнося ни слова. Хозяйка, победоносно улыбаясь, заняла кресло клиента. В черных руках матери Шестого возник огромный черный щуп-присосок, почему-то похожий на тот, которым гагикин папа прочищал дома канализацию от засорения. Скованный ужасом, мальчик завороженно и тупо смотрел на него.

Операторша пришлепнула присосок точно на солнечное сплетение, и тот впился в тело, присосался, как сотня кровожадных пиявок, натягивая до боли кожу, выворачивая наружу внутренности. Заметались на приборах стрелки, бешено замигали лампочки. Что-то угрожающе гудело, отстукивало, отсчитывало. И все это тонуло в нарастающем звоне, от которого можно было сойти с ума. Потом вдруг разом все смолкло, стихло, улеглось. И одно только слово упало в затуманен-ное сознание Гагика, как нож гильотины: «Готово.»

Придя в себя, он увидел Нану и молоденькую девушку. Они стояли, держась за руки, друг против друга и улыбались. Стояли вроде бы по другую сторону этой проклятой машины, за его спиной, но он их отчетливо видел.

«Как вы помолодели! – восхищенно проговорила Нана. – И какая стали красотка, просто загляденье.»

«Как ты думаешь, муж узнает меня?» - игриво спросила «красотка».

«Не знаю. Но что влюбится без памяти, это уж точно», - заверила ее Нана.

«А на дружка своего взглянуть хочешь?»

«Может не надо? Мне страшно.»

«Как никак он спас тебя. Давай поглядим.»

И все так же, держась за руки, они направились к донорскому месту. При виде сидящего в кресле счастливые улыбки мигом увяли на их жизнерадостных лицах, переродившись в брезгливую гримасу, будто перед ними была гадюка или жаба.

«Фу, какой противный, - поморщилась Нана.

«Вот видишь. А ты за него заступалась.»

«И этот плешивый жалкий урод смел объясняться мне в любви. Нечего сказать, хорошенькое ждало меня будущее.»

«Дадим ему взглянуть на себя?» - предложила помолодевшая Хозяйка.

Она извлекла из складок пеньюара круглое зеркальце и со злорадной ухмылкой сунула его Гагику под нос. Нетерпеливо заглянув в него, он содрогнулся от ужаса и отвращения. Из красивой ажурной рамки на него смотрела отвратительная сморщенная физиономия, беззубая, со слезящимися глазами без бровей и ресниц, с редким пушком на блестящей макушке и с загнутым крючком носом.

- Не-е-ет! Не хо-очу-у-у!!! – истошно заорал Гагик и... проснулся.

А потом долго, тупо сидел на кровати, свесив ноги, щупал свое гладкое лицо, нос, шелковистые брови, густые, приятно пружинящие под рукой волосы, и никак не мог прийти в себя. Даже пуговицы на пижаме пересчитал. К счастью, все они были на месте.

Глава 23

За столом во время обеда Хозяйка казалась то неестественно возбужденной и веселой, то нервной. Она либо разражалась вдруг громким смехом, либо надолго умолкала, уходя в себя. Хозяин хмурился и молчал, брезгливо ковыряясь двузубой вилкой в овощном рагу, к которому почти не притронулся. Гагика он, как всегда, практически не замечал, будто его и не было вовсе, а на Нану время от времени бросал задумчиво-пронзительный взгляд и тут же уводил его в сторону.

После трапезы Хозяйка поднялась и, обняв девочку, попросила:

- Проводи меня в мои покои, дружочек.

- Вам нездоровится? – участливо спросила Нана, подставляя ей свое плечо.

- Кружится голова.

Они направились к двери. Гагик проводил обоих настороженным взглядом. Со стороны их вполне можно было принять за мать и дочь, подумалось ему. Нана, как несозревший колосок – стройная, узкобедрая, с длинной гибкой талией и гордо откинутой головой на высокой шее. Хозяйка – поплотнее и пониже ростом, с достоинством носила щедрые остатки былой красоты и бремя первой леди этого маленького, замкнутого «королевства». Прежде чем скрыться за дверью, Нана обернулась и, перехватив тревожный взгляд друга, улыбнулась ему далеко не беззаботной улыбкой.

Хозяин тоже поднялся и, едва кивнув Гагику, удалился на свою половину.

Будуар Хозяйки был похож на внутренность шкатулки для драгоценностей. Мягкая бархатная мебель всех оттенков горячих тонов – от алого до темно-вишневого. Окна и стены декорированы жемчужным атласом, собранным в замысловатые складки, ниспадающие до самого пола. И масса всевозможных безделушек.

- Как у вас здесь интересно! – Нана остановилась посреди будуара, с любопытством озираясь по сторонам.

Ее внимание приковало зеркало. Самое настоящее овальное зеркало в обрамлении пурпурного бархата с тяжелыми золотыми кистями.

- Зеркало! – удивленно воскликнула Нана, разглядывая свое отражение. – А я уже решила, что на вашей планете вообще не знают, что такое зеркала.

- Ну что ты, милая. Разве может настоящая женщина обойтись без зеркала, - проворковала Хозяйка.

- Но в моей комнате нет зеркала. И у Гагика в комнате нет. И нигде в вашем Санатории я их не видела.

Слова девочки, казалось, ничуть не смутили даму. Напротив. На ее лице отразилось изумление.

- Да что ты говоришь! Какое непростительное упущение. Я завтра же лично займусь этим вопросом... Ах! – Она поморщилась и схватилась за голову. – Эти жуткие мигрени. Они меня доканают.

- Как мне помочь вам? – участливо спросила Нана. – Может вам следует принять ванну? Или массаж?

- Ты сама можешь облегчить мои страдания, дитя, - слабеющим голосом проговорила Хозяйка. – Если проводишь меня к нашему доктору. Самой мне туда не дойти. Очень кружится голова.

- Конечно я провожу вас. Обопритесь о мою руку.

- Доброе, славное дитя.

Привалясь к Нане и сопровождая стонами чуть ли ни каждый шаг, Хозяйка увлекала свою жертву в подземную часть здания по уже знакомым девочке коридорам. Нана изо всех сил подыгрывала комедиантке, довольно скверно игравшей свою роль.

Увидев на пороге Хозяйку в сопровождении своей ночной гостьи, мать Шестого, изменившись в лице, застыла от неожиданности. Два робота, как манекены, украшали собою вход в лабораторию и, казалось, не проявляли никакого интереса к происходящему.

Старшая операторша с угодливой готовностью подскочила к ним:

- Чем могу быть полезна, госпожа Хозяйка?

- Ах, милочка, опять меня замучила эта проклятая мигрень. Вы должны спасти меня от нее.

Хозяйка играла не по правилам, и женщина не могла сразу сообразить, как ей следует подыгрывать. Ко всеобщему удивлению им на помощь пришла сама жертва.

- На нашей планете, - сказала она, - есть люди, обладающие особыми свойствами. Мы называем их экстрасенсами. Они снимают боли и разные болезни простым наложением рук. То есть они лечат своей энергией.

- Да что ты говоришь! – тотчас оживилась Хозяйка. – Так ведь нечто подобное используем и мы. Только мой муж усовершенствовал этот метод. Он сконструировал специальную машину, - она с гордостью указала на громоздкий агрегат, занимавший всю центральную часть обширной лаборатории, - которая сама передает часть энергии от одного человека к другому. Это безвредно и совсем безболезненно. Хочешь попробовать?

- Если это поможет вам...

- Конечно поможет! Еще как поможет! Я буду безмерно тебе благодарна.

Мать Шестого во все глаза смотрела на Нану.

- Так не будем терять время! – Хозяйка прямо-таки сгорала от нетерпения. – Приступаем! – скомандовала она обеим операторшам и направилась к креслу клиента.

- А мне куда? – с наивным видом спросила Нана.

Старшая операторша указала ей на донорское кресло и пошла за ней следом.

- Позвольте сегодня мне заняться девочкой, - обратилась к ней мать Шестого.

- С чего бы это? – удивленно и подозрительно вскинулась та.

Обычно доноры были ее обязанностью. Мать Шестого старалась не смотреть на несчастные жертвы во время перекачки энергии и потому предпочитала обслуживать клиентов.

- Я робею перед столь знатной особой, - понизив голос, доверительно проговорила младшая операторша. – Боюсь сделать что-нибудь не так.

Пожилая женщина надменно и холодно улыбнулась. Робость коллеги в данном случае ее вполне устроила. Быть поближе к самой Хозяйке, лишний раз продемонстрировать ей свою расторопность и преданность, проведя процедуру омоложения собственными руками, было для нее желанным звеном на пути к достижению заветной цели. Обещанное вознаграждение за добросовестную службу не давало ей покоя ни днем ни ночью. Поэтому она охотно пошла навстречу коллеге.

- Что мне делать? – одними губами спросила Нану мать Шестого, усаживая ее в кресло.

- Выполнять свои обязанности, - тоже шепотом сказала девочка. – Только энергии у меня возьмите совсем чуть-чуть. – И, не совладав с собой, дрогнувшим голосом добавила: - Обещаете?

Женщина молча кивнула и принялась закреплять над ее солнечным сплетением черный резиновый щуп.

«Что я делаю! Зачем я это делаю?! - в ужасе думала Нана, следя за действиями женщины. – А если она не послушает меня? А если она с ними заодно? А если я сползу с этого кресла глубокой старухой? Господи, Господи, Господи! Не допусти. Умоляю, не допусти.»

Аппарат ожил и тихонько угрожающе заворчал. Замигали разноцветные лампочки, дрогнули и поползли на экранах стрелки, защелкали, выскакивая одна за другой цифры. В районе солнечного сплетения появилось неприятное тянущее ощущение. А может Нана это только внушала себе? Ею все больше завладевал страх, от которого вспотели ладошки, а на лбу выступила испарина.

Внимательно следившая за ней мать Шестого, закрыв Нану от роботов спиной, наклонилась, будто что-то желая поправить, и быстрым незаметным движением вывернула резиновый щуп присоском наружу. Аппарат продолжал жужжать, но теперь он работал как бы вхолостую.

Через несколько мучительно долгих минут старшая оператор, получив приказ от Хозяйки, отключила аппарат. Мать Шестого, спеша чтобы никто ничего не заметил, освободила Нану от щупа и целой паутины датчиков. Некоторое время Нана продолжала неподвижно сидеть в донорском кресле, пытаясь по глазам женщины прочесть свой приговор, но та упорно отводила взгляд

- Ты в порядке, моя дорогая? - Перед ними неожиданно появилась Хозяйка, сияющая, жизнерадостная... заметно помолодевшая. – Скажи скорее, как ты меня находишь? – Она кокетливо вертелась перед девочкой, поворачиваясь то одним боком, то другим, будто демонстрировала ей свое новое платье или прическу.

Нана смотрела на нее во все глаза и не могла вымолвить ни слова. Мелкие морщинки на лице женщины исчезли, кожа разгладилась и натянулась. Губы стали полнее и ярче, будто плод, налившийся соком – наниным, соком. В ее волнистых темно-каштановых волосах и в такого же цвета глазах появился задорный блеск.

- Вы... вы просто великолепны, - наконец пробормотала Нана.

- Вот и прекрасно. Пойдем скорее ко мне, полюбуемся на себя в зеркало. – И, подхватив Нану под руку, она потянула ее к выходу.

Добравшись до своего этажа, Хозяйка приложила палец к губам и, стараясь ступать неслышно, встала на цыпочки.

- Тсс, не хочу, чтобы муж увидел нас раньше времени, - шепнула она. – Пусть это будет для него сюрпризом. – Схватив Нану за руку, она буквально втащила ее в свой будуар и, развернув за плечи, поставила перед зеркалом. - Смотри!

Из глубины овальной рамы на Нану смотрели две молодые особы – одна с пышными каштановыми волосами, другая с длинными, бронзовыми, одна пониже ростом и поплотнее, другая стройная, с тонкой талией, высоким бюстом и гордо откинутой головой. Одной на вид было лет тридцать, другой... лет двадцать пять. И та, двадцатипятилетняя, была настолько хороша собой, что Нана невольно залюбовалась ею.

- Неужели это я? – пробормотала она растерянно. – Не может быть...

- Свершилось чудо, моя дорогая, - ликующе подтвердила Хозяйка. – Я слегка помолодела, а ты выросла и превратилась во взрослую девушку. Взгляни, мы теперь с тобой как сестры. Знаешь, что это значит?

Нана, не спускавшая со своего отражения глаз, лишь отключенно покачала головой.

- Это значит, что мы с тобой, почти сравнявшись в возрасте, можем теперь быть подругами. Ты только подумай, как это здорово. Мы везде будем бывать вместе – на приемах, в гостях, на прогулках. Я смогу доверять тебе свои большие и маленькие секреты. Я познакомлю тебя со всеми своими друзьями. А сейчас, - не давая Нане опомниться, тараторила Хозяйка, - ты должна полностью изменить свой стиль. Ведь ты уже не девочка, не подросток. Ты стала взрослой, моя звездочка! Только подумай, как это здорово. Тебе не пришлось ждать годами, когда наконец это произойдет.

Не умолкая ни на минуту, Хозяйка не спускала глаз со своего отражения, любуясь и восхищаясь собою. А затем усадила Нану в кресло перед зеркалом и принялась сооружать замысловатую башню из ее шикарных волос, закрепляя прическу разноцветными шпильками.

Удовлетворенно оглядев свое творение, она распахнула необъятный гардероб и широким жестом указала Нане на вывешанные там туалеты:

- Выбирай любой.

- Мне ничего не надо, - поспешила отказаться Нана.

- Ты уверена? Посмотри на себя внимательнее в зеркало. Ведь ты уже не умещаешься в своих рваных на коленке штанах и в этой кофточке, которая вот-вот лопнет.

Нана последовала ее совету и покраснела. А ведь и правда не умещается.

Глава 24

Сидя вдвоем с Хозяином за обеденным столом, Гагик не спускал глаз с двери, сходя с ума от тревоги за Нану, не понимая, куда она запропастилась и что все это может значить. Вопреки обыкновению нервничал и Хозяин.

- Где твоя подружка? – не глядя на Гагика, наконец спросил он.

- Я и сам хотел бы это знать, - ответил мальчик. – После того как они вместе с вашей женой ушли из-за стола, я ее больше не видел.

Открылась дверь и на пороге появились две статные особы, одна совсем молоденькая, другая чуть постарше. У обоих волосы уложены в прически, стройность ног подчеркнута высокими каблучками, а безукоризненность кожи и форм вечерними туалетами. Хозяин и Гагик, испытывая противоположные чувства, уставились на вошедших. Гагик зажмурился, тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения, и снова открыл глаза. Вне всякого сомнения, одна из них была помолодевшая Хозяйка, а другая – повзрослевшая Нана. Он ощутил вдруг нестерпимо острую боль, будто кто-то сжал в кулак его горло и внутренности.

Молодые особы рука об руку проследовали к столу и сели рядом. Хозяин, забыв про еду, неотрывно смотрел... не на жену, на Нану. Потом, наконец, медленно, как бы нехотя перевел взгляд на жену и в этом взгляде появилось недовольство.

- Ты ничего не хочешь сказать мне? – с вызовом спросила она, ожидавшая от мужа совсем иной реакции.

- Многое, - холодно отозвался Хозяин. – Но, в твоих интересах, чтобы разговор этот состоялся не при посторонних.

Он склонился над своей тарелкой и больше ни разу ни на кого не поднял взгляда. Обиженная Хозяйка тоже уткнулась в тарелку. Нана, испытывая сильное чувство голода, жадно набросилась на еду. А Гагик так ни к чему и не притронулся, спазмы в горле и в желудке не проходили. Его надежды на то, что после обеда Нана сама прибежит к нему и все расскажет, не оправдались. Хозяйка снова увела ее с собой.

Весь остаток дня Гагик метался по своей комнате, бил кулаками в стены, пока по рукам не потекли горячие струйки крови. Он то и дело выходил на балкон и подолгу стоял там, чутко вслушиваясь в разнообразие доносившихся до него звуков. Стоял и ждал в тщетной надежде, что Нана вот-вот окликнет его. Потом он начал ждать наступления ночи, а ночь, как на зло, все не приходила.

Наконец на небо выкатились две безобразные в своей бесформенности глыбы, окрашенные мертвенно-сиреневым цветом. На них отчетливо были видны все выбоины и кратеры, оставшиеся от ударов комет. Эти угрожающе зависшие над головой колоссы рождали чувство тревоги и незащищенности. Гагик представил себя насекомым, над которым занесли космический булыжник. Хрясть – и нет тебя. Когда дьявольский санаторий окончательно затих, Гагик перелез через перегородку на нанин балкон, заглянул в ее окно. Комната была пуста. Тогда он отправился по балконам дальше и нашел незнакомую ему девушку-Нану, мирно беседовавшую с Хозяйкой. На обоих были длинные кружевные пеньюары поверх таких же кружевных сорочек.

Вернувшись ни с чем к себе, Гагик растянулся на балконе, прямо на полу, и так пролежал до утра, устремив взгляд в, похожую на жидкий кисель, сиреневую ночную муть, за которой даже звезды невозможно было разглядеть. Хорошо хоть рябая парочка, переместившись на край небосклона, уже готовилась провалиться за горизонт, и можно было не опасаться быть раздавленным.

Нана испытывала любопытство и даже своеобразное удовольствие от своего нового состояния. Ведь она так много думала о том времени, когда станет наконец не подростком, а девушкой, и вот это свершилось, как по волшебству. Ей захотелось насладиться волнующим ощущением взрослости, но у нее почему-то не получалось. Она чувствовала себя все той же девочкой, напялившей без спросу мамино платье. Но не это было главным, а то, что она в одиночку, ни на кого не полагаясь, задумала опасный эксперимент и уже приступила к его осуществлению. Пусть Хозяйке и дальше кажется, что она ловко дурит наивную инопланетянку, играя с ней в подружки и в прочие игры. Посмотрим еще, кто из этой игры выйдет победителем. А Гагик... Пусть поволнуется, пусть научится наконец жить собственной головой. Ему это будет только полезно.

- Не жди меня, ложись спать, моя дорогая, - сказала Хозяйка, заботливо взбивая ей подушку. – Муж просил заглянуть к нему. Боюсь, мне придется долго выслушивать его упреки и наставления.

Нана была уверена, что не сомкнет глаз всю ночь. Шутка ли в одночасье стать на десять лет старше, проскочив свое отрочество и юность. Такое надо было суметь принять и переварить. Но едва голова ее коснулась подушки, на нее навалилась такая непреодолимая усталость, что она даже не заметила как погрузилась в сон. Засыпая на специально для нее поставленной роскошной кровати в спальне Хозяйки, Нана слышала возбужденные голоса, доносившиеся с половины Хозяина.

На следующее утро она проснулась поздно. Сладко потянулась, зевнула. Сиреневое светило уже вкатилось на небеса так высоко, что лучи его не проникали в комнату. Выходит, она проспала завтрак. А есть хотелось по-черному. Никогда прежде Нана не испытывала такой острый, мучительный голод. Она удивленно огляделась по сторонам, не узнавая свою комнату, к которой успела привыкнуть. И наконец сообразила, что находится в спальне Хозяйки. Вслед за этим вернулись в память и все события минувшего дня. Выходит, ее внезапное повзросление вовсе не сон, а явь. Постель Хозяйки была разобрана и смята, но самой ее нигде не было – ни в спальне, ни в будуаре, ни в ванной.

Нана остановилась перед зеркалом. Из обвитой бархатом овальной рамы на нее глянула высокая стройная девушка с вспыхивающими всеми цветами радуги медными волосами, струящимися по плечам и спине, с изумленно-растерянным взглядом рыже-зеленых глаз, затененных густыми ресницами. Ну вот мы и встретились с тобой, мое Будущее, - прошептала она своему отражению. – И, знаешь, ты мне нравишься.

Дверь беззвучно отворилась. На пороге появился хозяйский слуга.

- Доброе утро, - сказал он. – Вас ждут к завтраку.

- Ждут? А я думала, что все давно уже разошлись, - заторопилась Нана. – Я сейчас. Только умоюсь и переоденусь.

С умыванием проблем не возникло. А вот с переодеванием... Хозяйка была права. Показаться кому-либо на глаза в старой одежде было бы просто неприлично. Снова напялить вчерашнее вечернее платье? К завтраку! Она беспомощно огляделась по сторонам и заметила аккуратно разложенную на кресле одежду – короткую синюю юбку в складочку, золотистую кофточку из тончайшей, очень приятной на ощупь ткани и пару сандалей.

- До чего ж вы заботливы, моя ласковая Хозяйка, - пробормотала Нана, быстро натягивая на себя оставленную ею одежду. – Аж слеза прошибает.

Наскоро причесавшись, она вышла в трапезную. К ее удивлению, ни Гагика, ни Хозяйки там не оказалось. За сервированным к завтраку столом в гордом одиночестве восседал Хозяин. При виде Наны он поднялся и, окинув всю ее – с головы до пят – быстрым, оценивающим взглядом, проговорил:

- Доброе утро, Нана. Прошу к столу.

Впервые он назвал ее по имени. Впервые отодвинул для нее стул. Впервые ухаживал во время еды, передавая ей блюда или лично накладывая их в ее тарелку, чем очень ее смущал.

- А где Гагик? – спросила Нана. – Почему сегодня мы одни? Должно быть я опоздала?

- Да. Ты опоздала. Они позавтракали без тебя. А я вот решил дождаться, чтобы тебе не было скучно одной.

Она не верила собственным ушам. Одно из двух: либо у нее слуховые галлюцинации, либо у Хозяина крыша поехала.

- Ты ешь. Не обращай на меня внимания. – Чудеса продолжались. – А я подожду. Сегодняшнее утро мы проведем с тобой вместе.

Нана бросила на него быстрый, тревожный взгляд. Кажется, теперь он нацелился на ее энергию. Неужели он тоже потащит ее в лабораторию?

- А где ваша супруга? – отважилась спросить Нана. – Я не услышала утром, когда она ушла.

- О-о, ей нетерпелось похвастаться перед подружками своей внешностью. Она умчалась в город и вернется, в лучшем случае, к обеду.

Нана отодвинула от себя тарелку. Нарастающая внутри тревога начисто отбила ей аппетит.

- Ты скучаешь по своей планете? – вдруг спросил Хозяин, как-то по особому глядя на нее. От этого взгляда ей захотелось чем-нибудь укрыться или залезть под стол.

- Конечно скучаю. И даже очень.

- Какая она, расскажи?

- Изумительная! Ласковая, добрая, бесподобная. Лучшая во всей Вселенной.

- Она сильно отличается от нашей?

- Да в общем-то нет. Если не считать, что ваше светило сиреневое, а наше красное, что у вас два здоровенных уродливых спутника, а у нас один и к тому же жутко красивый. В остальном все почти то же самое. Природа, люди...

- Тогда почему ты скучаешь?

- Вы серьезно считаете, что это надо объяснять? – удивилась Нана.

- Я хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь, как дома. Пойдем. Я кое-что покажу тебе.

Он взял ее под руку и повел к выходу. Его жесткие пальцы, сомкнувшиеся кольцом на ее предплечье, причиняли Нане физическую боль. Что хочет от нее это симпатичное с виду чудовище? Что он задумал?

Два робота - личная охрана Хозяина, молча отделились от стены и, сохраняя дистанцию, пошли следом. Хозяин увлекал Нану в подземную часть здания. Так и есть. Он решил в отсутствие супруги тоже поживиться ее энергией. Сердце Наны бешено колотилось. Куда запропастился Гагик? У кого просить помощи?

Продолжая спускаться, они миновали этаж, на котором располагалась лаборатория, а затем свернули в противоположную сторону. Мамочки родные, куда он ее тащит? Остановившись перед глухой железной дверью, Хозяин наказал роботам ждать его снаружи. Отпер дверь и, пропустив Нану, плотно прикрыл ее изнутри.

Они оказались в прямоугольном замкнутом пространстве с глухими стенами. Дверь, в которую только что вошли, и дверь впереди, вот и все. У Наны гулко заколотилось сердце.

- То, что я собираюсь тебе показать, имеют право видеть только двое – я и моя жена, - заявил вдруг Хозяин, глядя ей прямо в глаза.

Нана удивленно воззрилась на него.

- Тогда зачем же вы привели меня сюда?

- Я никогда не делаю необдуманных шагов. Прошу.

Нажав кнопку выключателя, а возможно и одному ему известного кода, он распахнул перед девушкой вторую, внутреннюю дверь. Яркий свет ударил ей в глаза. Она на минуту зажмурилась. А когда рискнула наконец оглядеться по сторонам, чуть не прыснула со смеху. Совсем как в детской сказке вдоль стен были расставлены сундуки и ларцы. Сейчас он начнет по очереди открывать тяжелые крышки, демонстрируя ей их содержимое. Но зачем?! Чем вызвано такое супердоверие?

Нана не ошиблась. Хозяин действительно принялся открывать сундук за сундуком. Оторвавшись от своего занятия, он озадаченно посмотрел на девушку.

- Да тебе, я вижу, это совсем не интересно!

- Вы угадали, - насмешливо подтвердила она. – Меня может привлечь в жизни содержимое только двух сундуков, которых, увы, нет ни у вас, ни в этом подвале.

- Такого не может быть! – выпрямляясь, самодовольно заявил он. – Здесь есть абсолютно все.

Нана лишь отрицательно и сочувственно покачала головой.

- Объяснись. О каких сундуках ты говоришь?

- Вот об этом. И об этом. - Она постучала пальцами по своей голове, а потом приложила руку к груди. – Туда сам Бог закладывает сокровища, которые не купишь ни за какие деньги и которые стоят всего этого хлама. – Она брезгливо указала подбородком на ларцы и сундуки. – Выпустите меня отсюда. Мне душно.

Не сказав ни слова, он распахнул перед ней двери. Хозяин больше ни минуты не сомневался, что залетная инопланетянка это именно то, что ему нужно. А он, как человек, имеющий богатство и власть, обычно получал все, чего желал.

Поднимаясь наверх, они были так же безмолвны, как механические слуги, сопровождавшие их. В просторном холле Нана замешкалась, не зная, куда ей следует повернуть, и, воспользовавшись тем, что Хозяин продолжал хранить молчание, юркнула к себе в комнату.

Глава 25

Гагик, бессменно карауливший ее на балконе, заслышав шум, тотчас перемахнул через перегородку, ворвался в ее комнату и замер. Вид повзрослевшей Наны лишал его дара речи. Он медленно опустился на пол, обхватил голову руками бормоча:

- Я не уберег тебя. Не защитил. Я – ни на что не годная половая тряпка.

- Глупости! - неожиданно весело прервала его самобичевания Нана. – Я сама этого захотела.

- Что??? – Он уставился на нее, не мигая, силясь понять, не ослышался ли.

- Ну да. А что? Разве можно было не воспользоваться такой уникальной возможностью заглянуть в собственное будущее?

- Ты соображаешь, что говоришь? Ты в своем уме?

- Эй! Как ты разговариваешь со старшими!

- Нана, прекрати, - взмолился Гагик. – Я и так уже, кажется, того... – Он покрутил пальцем у своего виска.

- Скажи честно, ведь я тебе так больше нравлюсь? - красуясь перед ним, игриво допытывалась Нана.

- Ты – супер! У меня язык присыхает к небу, когда я на тебя смотрю, - признался он. – Да только ты теперь старше меня лет на десять.

- Так догоняй. Представляешь, какой кайф, если нам обоим будет по 25, - насмешливо подначивала она. – Могу за тебя похлопотать. Мы с Хозяином теперь вроде как друзья. Попрошу его, чтобы он не тянул со своей процедурой.

- Попросишь Хозяина?! – От обиды и возмущения на смуглых щеках Гагика проступили красные пятна. – Я заметил за столом, как он смотрел на тебя. Да-да. Он в тебя влюбился. Факт. И ты, значит, хочешь, чтобы он за мой счет помолодел?

- По-моему ты ревнуешь. – Она уселась в кресло, картинно закинув ногу на ногу.

- Господи, Нана... – Гагик запнулся. – Мне даже имя твое как-то странно стало произносить. Будто ты это вовсе не ты... Только вникни, о чем мы говорим! Я караулил тебя всю ночь. Сходил с ума. Не знал, как с тобой увидеться. И вот мы вдвоем, а несем какую-то чушь. Неужели ты не понимаешь, что Хозяйка на этом не остановится? Что она будет по частям выкачивать из тебя энергию, пока не превратит тебя в... дряхлую старуху.

- Не бойся, не будет, - беспечно качая ногой, ответила Нана.

- Как?!.

- А так. Хозяин не допустит.

- Хозяин? Ты думаешь, он сможет контролировать ее?

- Я уже сказала, что думаю: он не до-пус-тит.

- Откуда такая уверенность?

- По-моему он собрался на мне жениться, - небрежно бросила она, наблюдая за реакцией Гагика. – А старая жена ему в этом случае, как ты понимаешь, уже не будет нужна.

Он ошарашенно молчал, часто моргая. Наконец, с трудом выдавил:

- И ты?...

- А что я?

- И ты согласишься?

- Ну-у, я еще окончательно не решила. Вполне возможно, что я поставлю ему условие. Дам свое согласие, если он вернет Семе и Валерке молодость и отпустит вас троих домой.

- Да никуда я без тебя не пойду! – вспылил Гагик. – Ты не сделаешь этого. Скажи. Ведь не сделаешь? Ты так со мной не поступишь.

- Почему же. Если есть шанс спасти хотя бы троих из нас, я согласна собою пожертвовать.

- Я убью его, - сквозь стиснутые зубы процедил он.

- Тоже вариант. Но тогда может лучше сначала немного повзрослеть с помощью Хозяина? Чтобы силы сравнялись.

Глядя на взрослую девушку, все больше входящую в свою новую роль, он с вызовом бросил:

- А собственно почему бы и нет. Я согласен. Устрой мне это.

Дверь резко открылась, ударившись об стену, и на пороге появился Хозяин.

- Разве я давала вам право врываться ко мне в комнату, да еще и без стука? – С видом потревоженной королевы Нана остановила отяжелевший взгляд на вошедшем.

- Если мне не изменяют глаза, ты не одна, - ответил Хозяин, сбитый с толку таким приемом.

- Это мой лучший друг, с которым мы дружим с детства. А вы для меня посторонний мужчина.

- Пусть лучший друг вернется в свою комнату.

- И не подумаю! – заортачился Гагик. – Вы не смеете командовать нами.

Хозяин сделал знак роботам, и те, ухватив упиравшегося упрямца под мышки, выволокли его вон из комнаты. Когда Нана и Хозяин остались одни, со словами «Ты позволишь?» он уселся в кресло напротив нее.

- Моя жена так редко отсутствует, - начал он, - что я спешу воспользоваться предоставившейся мне возможностью пообщаться с тобой один на один.

- Зачем?

- Чтобы лучше узнать тебя.

- Вы стремитесь «лучше узнать» каждого, прежде чем выкачать из него энергию и отправить на свалку? – дерзко поинтересовалась Нана.

Не ожидавший такого вопроса Хозяин долго молчал, сверля ее колючим взглядом.

- Ты сама обо всем догадалась? – наконец спросил он.

- Это было совсем несложно. Вы бесчеловечно поступаете со своими детьми. И вы посмели сделать то же самое с нами, вашими гостями с другой планеты.

- Я сразу понял, что ты умная девочка, - будто и не слыша ее, проговорил он поощрительно. – И к тому же красивая. Очень красивая. Ну а если уж ты такая догадливая, то понимаешь, что ждет тебя в ближайшем будущем. Верно? Моя супруга, как и все они, не остановится на полпути.

Холодные мурашки побежали по спине Наны, но, стараясь не выдать своего волнения, она не отвела взгляда, не изменила выражения лица.

- Почему вы мне это говорите?

- Потому что хочу уберечь тебя от беды.

- Очень мило с вашей стороны, - съязвила Нана.

- Умная. Красивая. И смелая, - как бы размышляя вслух, констатировал Хозяин. – Столько достоинств сразу в одной вчерашней девочке.

- Это потому, что девочка не с вашей планеты. Вы все здесь такие примитивные, что вас видно насквозь.

Его густые, резко очерченные брови взлетели вверх, затем сошлись на переносице. А перламутрово-бесцветные глаза смотрели на Нану сердито и осуждающе.

- И меня тоже?

- Нет. Вы – исключение. В вас я еще до конца не разобралась.

- Давай лучше вернемся к тебе. Ты хочешь иметь в моем лице защитника?

- Защитника? – искренне удивилась она. – От кого? От вас же?

- Видишь ли, как ты наверное заметила, здесь все подчиняются моей воле. Все, кроме моей собственной супруги. Она затащила тебя в лабораторию тайком от меня. И ей ничего не стоит повторить эту процедуру еще и еще. Ты хочешь чтобы это случилось?

- Не-ет!!! Конечно не хочу!

- Тогда я вижу только один выход.

- Какой же?

- Стань моей женой. Я не только сохраню тебе жизнь, но и подарю вечную, неувядающую молодость.

- Как вы можете предлагать мне такое? Вы ведь уже женаты.

- Знаешь, сколько времени мы женаты? Сто восемьдесят пять лет. За столь долгий срок даже самая лучшая, самая любимая жена может изрядно надоесть. Я давно уже присматриваю себе новую жену. И я ее нашел в твоем лице. Я самый могущественный, самый уважаемый и самый богатый человек на планете, Нана. И я могу дать тебе то, чего не может дать ни один мужчина в мире. Соглашайся, не пожалеешь.

- И пожалею, если не соглашусь. Ведь так?

- Так, моя умница. Так.

- У нас на Земле не принято выходить замуж за человека, которого едва знаешь.

- Ну так познакомься со мной поближе. Трех дней тебе будет достаточно?

- Более чем, - усмехнулась Нана.

- Хорошо. Я буду ждать три дня. – В тоне, которым он это сказал, сквозило не нетерпение влюбленного, а откровенная, не скрываемая угроза. Он поднялся и, церемонно поклонившись ей, вышел.

И как раз вовремя. Из комнаты Хозяйки донесся ее мелодичный голосок:

- На-на, радость моя-я, куда ты запропастила-ась?

Нана пригладила волосы, распрямила спину и неспешной, полной достоинства походкой отправилась на зов. Хозяйка, возбужденная, свежая, нарядно одетая, заключила ее в свои объятия.

- Прости, мой цветочек, что я умчалась утром одна. Ты так крепко, так сладко спала, что я не стала тебя будить. Ты очень скучала здесь без меня?

- Ни чуточки, - с невинным видом ответила Нана. – Ваш супруг развлекал меня.

Лицо Хозяйки вытянулось и окаменело. Она бросила на девушку подозрительно-тревожный взгляд, но взяв себя в руки, рассмеялась искусственным смехом.

- Ну вот и хорошо. Я просто умираю с голоду. Идем скорее обедать.

Они сели за стол рядом. Робот-официант тотчас принялся обслуживать их. Через несколько минут появился Гагик, озабоченный и хмурый.

- Кажется твой друг не в духе, - заметила Хозяйка.

- А с чего ему быть в духе. Как мы будем теперь дружить?

- Ну-у, это дело поправимое, - беспечно отмахнулась Хозяйка. – Попросим моего супруга, и он все уладит. Раз! – она щелкнула пальцами. - И вы снова однолетки.

Гагик смерил ее злым взглядом и отвернулся. Вошел Хозяин. На нем был перламутровый, как его глаза, костюм, серебряный бант на шее и серебряные туфли. Его густые, с красноватым отливом волосы были тщательно уложены, а лицо слегка подпудрено.

- Как прошел выход в город? – спросил он жену, пододвигая к себе блюдо с крупно нарезанными овощами.

- О-о, великолепно, дорогой! Я потом тебе подробно расскажу, с кем я виделась и как они меня восприняли в новом облике.

Но Хозяин не слышал ее ответа. Он, не отрываясь, смотрел на Нану. Гагик и Хозяйка, забыв про еду, ревниво наблюдали за ним. И снова, как во время завтрака, Хозяин, даже не пытаясь скрывать свои намерения, ухаживал за Наной, предлагая ей напитки и блюда. А когда она собралась встать из-за стола, резво вскочил, отодвинув ей стул.

- Завтра, - сказал он, склоняясь для поцелуя к ее руке, - прибывает новая партия гостей. По традиции, мы устраиваем бал в их честь после того как они получат то, за чем приходят сюда. Но я хочу нарушить традиции и завтра же устроить бал в твою честь, Нана.

Хозяйка и девушка переглянулись. То были взгляды меча и щита. Хозяин играл в открытую, недвусмысленно и при всех давая понять своей супруге, что ее время истекло.

- А сегодня к тебе пожалуют портные, - продолжал он. - Они подгонят по фигуре туалет, который ты сама выберешь. Я хочу, чтобы завтра ты была особенно хороша. – Небрежно обернувшись к Гагику, он добавил: - Портные заглянут и к тебе, мальчик.

Глава 26

После обеда, оставшись вдвоем, женщины долго молчали. Нана стояла у двери на балкон, глядя в сад, а Хозяйка сверлила взглядом ее увенчанный медными локонами затылок.

- Я отсутствовала всего полдня, - наконец заговорила она. - Когда ты успела?

- Успела что? – не оборачиваясь уточнила Нана.

- Охмурить моего мужа.

- О-о, это было совсем нетрудно сделать, - набравшись храбрости, выпалила Нана. – Хотя, если честно, он мне сто лет не нужен.

- А мне нужен. И не сто лет, а вот уже почти двести.

- Вы не будете возражать, если я вернусь в свою комнату? – Нана наконец оторвалась от созерцания сада и холодно взглянула на нервно кусавшую губы Хозяйку.

- Никуда ты не пойдешь. Ты будешь рядом со мной. Под моим контролем.

- Как скажете. – Передернув плечиком, Нана плюхнулась в кресло, закинув одну ногу на подлокотник.

- Сиди здесь и без меня ни шагу! – наказала Хозяйка. – Я скоро вернусь.

Через несколько минут до Наны донесся ее взвинченный голос. Между супругами явно разгорался скандал.

Пока Хозяйка отсутствовала, явились обещанные портные, толкая впереди себя целый гардероб разнообразных туалетов на самоходной тележке. Нане пришлось перемерить с десяток платьев прежде чем она выбрала одно, достаточно скромное и элегантное из тяжелой ткани цвета спелой вишни, и такого же цвета туфельки к нему.

Ночью, лежа в своих постелях, ни Нана, ни Хозяйка не спали. Хозяйка была слишком возбуждена и встревожена свалившейся на нее бедой, а Нана попросту боялась уснуть.

- Знаешь, что мне сказал этот негодяй? – наконец заговорила Хозяйка. – Что он решил жениться на тебе.

- Ну, для этого нужно, по-моему, и мое согласие, - хладнокровно отозвалась из полумрака Нана, ничуть не удивившись.

- Могу я узнать, что ты сама думаешь по этому поводу? – допытывалась Хозяйка, тем самым как бы признавая свое поражение.

- Как вам сказать... В общем-то он довольно мил.

- Мил?!. Мил! Вот как! Он ей «довольно мил»! Да ты ведь его совсем не знаешь! – Хозяйка села в постели, спустив свои почти девичьи ноги. Ее голос зазвучал доверительно и грустно. – Никто не знает его тайну. Лишь я одна. Но теперь узнаешь ее и ты. Я так решила. Я должна предостеречь тебя, цветочек мой, и отомстить изменнику. Слушай! Сильные мира сего его боготворят, молятся на него. Они считают его гениальным ученым...

- А разве это не так? – удивилась Нана и тоже села.

- Нет, жизнь моя, не так. Гением был его отец. Это он изобрел Машину Молодости. Изобрел для себя, потому что не хотел, как и все мы, ни стареть, ни тем более умирать. Он омолодился сам и омолодил свою жену. И собирался повторять эту процедуру каждые двадцать лет. Мой муж пытался убедить отца, что его изобретение может приносить большие богатства, но тот и слышать ничего не хотел. Он возражал, что аппарат еще слишком несовершенен, что он должен найти сначала иное, более безобидное донорское сырье. Но помыслами мужа завладела жажда наживы. Наживы и власти – над временем и людьми. И тогда... – Хозяйка покосилась на дверь, чтобы убедиться, что ее не подслушивают, и, понизив голос, продолжила: - тогда в один прекрасный день мой муж хладнокровно убил своего отца. А заодно и мать, чтобы не оставлять свидетелей. Я не в счет, я была его женой и сообщницей. Так мой дорогой супруг стал единственным обладателем бесценного изобретения. Он не только сохранял молодость себе и мне, но и создал этот Санаторий, куда самые богатые люди планеты с радостью несут свои сбережения, чтобы взамен получить от мужа вторую жизнь.

- Но я... я слышала, что он день и ночь трудится над чертежами.

- Трудится? – презрительно фыркнула Хозяйка. – Делает вид что трудится. Вот уже сто восемьдесят лет он перебирает и перебирает записи и расчеты своего отца. Но так ничего и не сумел в них понять.

- Странно. Тогда зачем же он попусту теряет время?

- А кто сказал, что попусту? Ведь его все считают создателем уникального аппарата. Великим ученым. Клиенты должны знать, что их кумир не покладая рук трудится над усовершенствованием своего творения, что в скором будущем их ждут новые приятные сюрпризы.

- Почему вы решили рассказать мне все это?

- Чтобы ты знала, мое сокровище, что ждет тебя впереди. Если этот человек мог пойти на убийство собственных родителей, а теперь вот предает меня – его верную, бессменную жену, то можешь не сомневаться, что рано или поздно он не пощадит и тебя.

- Я ценю ваше доверие. – Нана демонстративно зевнула. – Но, признаться, ужасно хочу спать. Спокойной ночи, госпожа Хозяйка.

И, укутавшись в одеяло, она повернулась к ней спиной. Только конечно же не уснула, до самого утра чутко прислушиваясь к дыханию и движениям спящей в нескольких шагах от нее женщины-вампира.

Весь следующий день Хозяйка никуда не отлучалась сама и ни на шаг не отпускала от себя Нану. Даже к завтраку и обеду она потащила ее раньше времени, чтобы исключить их встречу с Хозяином. Но ближе к вечеру, готовясь к банкету, начала с особой тщательностью наряжаться и краситься, милостиво разрешив заняться своим туалетом и Нане.

Глава 27

В назначенный час две молодые, шикарно одетые женщины рука об руку спустились в зал приемов. Там уже толпились приглашенные – те, что заканчивали свой «курс омоложения» и те, кто с вожделенным нетерпением ождали его. Последние с откровенной завистью разглядывали своих предшественников. А те красовались перед ними, всячески подчеркивая и выпячивая свою заново обретенную молодость. Они громко переговаривались, театрально смеялись, кокетничали друг с другом, пытаясь вспомнить уже забытые игры и уловки давно ушедшей юности.

По тому, как затих зал, как все головы разом повернулись в одном направлении, Нана поняла, что их «бог», их единственная надежда на подходе. И действительно, в дверях появился Хозяин в сопровождении Гагика. На сей раз одеты они были по-разному. Хозяин держался с королевским высокомерием. Он окинул критически-холодным взглядом присутствующих, отвесил им общий поклон и опустился на предназначенное ему кресло с высокой спинкой, очень походившее на трон. Гагик выглядел мрачным и настороженным. Он тут же отыскал глазами Нану и только тогда немного успокоился, уже ни на минуту не выпуская ее из виду.

Хозяйка устроилась рядом с супругом, раздавая направо и налево искусственно удерживаемые на лице улыбки. Она приказала слуге пододвинуть третий стул и усадила рядом с собой Нану, не отпуская ее руки.

Хозяин, не вставая со своего «трона» обратился к собравшимся с короткой речью, поприветствовав вновь прибывших и поздравив с исполнением заветных мечтаний остальных. Пожелав всем приятного вечера, он дал знак оркестрантам. И буквально с первыми звуками музыки поднялся. Сделав мучительно долгую, как показалось Хозяйке, паузу, ее супруг галантно склонился... не перед ней, перед Наной, приглашая ее на танец.

Изобразив на лице счастливую улыбку, Нана с готовностью поднялась, чуть ли не силой выдернув руку из конвульсивно сжавшихся пальцев Хозяйки. Гагик в бессильной ярости кусал губы.

Большие жесткие ладони тисками сдавили талию Наны, вызывая у нее отвращение и физическую боль. Но она продолжала улыбаться. То ли оттого, что ей теперь был известен истинный возраст Хозяина, то ли из-за его, едва уловимых движений, взглядов и манер, она не могла отделаться от навязчивой мысли, что танцует с древним, полуразложившимся стариком, которому давно уже место в могиле.

- А у нас с тобой на завтра запланирована прогулка, - шепнул ей Хозяин в самое ухо.

От его смердящего горячего дыхания Нану замутило.

- Ведь ты, можно считать, еще не видела нашей планеты.

- Не видела, - пересилив себя, кивнула она. – Ничего, кроме площади перед Парламентом и Санатория. Мы отправимся на прогулку вчетвером?

- Нет. Вдвоем. На моем личном четырехкрылом самолете.

- Надо же, у вас тоже есть самолеты! А я и не знала.

- Ты многого еще не знаешь, сердце мое. Стань моей женой, и я покажу тебе весь мир. Ты забудешь про свою планету. Сколько вас там? Тысячи? Миллионы? Уверен, ты была одной из всех, такой же как все. Здесь ты будешь единственной. Я подарю тебе власть над людьми, богатство и вечную молодость.

Его лицо было так близко от нее, что она могла разглядеть каждую черточку, пятна и едва заметные маленькие шрамы, бугорки и поры, тонкую сетку сизых склеротических капилляр. Впервые она обратила внимание, что перламутровую, почти лишенную цвета радужку в его глазах отделяет от зрачка тонкая оранжево-желтая обводка, постоянно меняющая форму и цвет.

Музыка смолкла. Нана высвободилась из рук Хозяина и вернулась на свое место. А когда оркестр заиграл снова, она поспешно вскочила, чтобы ей не помешали, и сама пригласила на танец Гагика.

- Нана! Что происходит? – радуясь и волнуясь оттого, что представилась, наконец, возможность поговорить с ней, быстро спросил он, невпопад передвигая ногами и глядя на нее снизу вверх. Потому как Нана теперь была выше его на целую голову. – Я сойду с ума... Я...

- Помолчи и слушай, - оборвала его она. – Мы должны лишить зубов и рогов этого старого козла.

- О ком ты? – не понял Гагаик.

- О Хозяине, о ком же еще.

- Может он и козел, но пока что совсем не старый.

- Балда, ему, как минимум, двести лет. И он задумал на мне жениться.

- Ах мерзавец! Подлец! Негодяй!.. А как же его жена?

- Да плевал он на свою жену, разве не видишь? Ему на всех плевать. Он крутит людьми, как своими роботами. Но дело даже не в этом. Оказывается, никакой он не гений, не изобретатель, а подлый вор и убийца. Много-много лет назад он прикончил собственных родителей и завладел изобретением отца – этой чертовой машиной. Но сам в ней ничего не смыслит. Врубаешься? Он только делает вид, что трудится над чертежами, которые остались у него от отца. Его власть на этой планете зиждется на трех китах – Машина, роботы и обман.

- Роботы... Они обеспечивают его безопасность и неуязвимость.

- Вот именно. Теперь слушай меня внимательно, - зашептала Нана, слегка склоняясь к своему партнеру и следя за тем чтобы сохранять беспечный вид. – Надо действовать, Гагик. Я сделала все, что могла. Я расколола вражеский лагерь надвое, поссорив Хозяина с Хозяйкой. Она рвет и мечет. Но при этом, ясное дело, никогда не примкнет к нам, потому как я теперь ее враг номер один. Он же готов на все ради меня, но только до тех пор, пока я не отвечу ему отказом. Тогда моя победа может обернуться для нас самым большим поражением. Он дал мне срок три дня. Первый истекает сегодня. Нужно действовать, Гагик.

- Знать бы как. – Гагик был так счастлив оттого, что Нана не переметнулась, как ему казалось, на сторону Хозяина, и в то же время чувствовал себя таким жалким и маленьким рядом с расцветшей и повзрослевшей возлюбленной, что почти утратил способность соображать.

- Ты должен выкрасть у него пульт. – Когда он останется совсем один – без поддержки роботов и жены, его можно будет брать голыми руками.

- Да как же я доберусь до пульта, если понятия не имею, где он его держит.

- Ладно. Завтра я попробую это выяснить. Он собирается прокатить меня на своем самолете.

Во взгляде Гагика снова вспыхнула ревность.

- Послушай! – вдруг сказал он. – Скажи своему Хозяину, что он слишком стар для тебя. Пусть он омолодится немного за счет меня.

Нана внимательно посмотрела на Гагика. Брови ее осуждающе сдвинулись.

- Не смей даже думать об этом.

- Но я ведь теперь рядом с тобой пацан-недомерок. Я так не могу. Я...

Танец кончился, а вместе с ним и их разговор.

Глава 28

На следующий день, за завтраком Хозяин объявил жене, что намерен показать гостье из Космоса их планету и что для этого он уже вызвал самолет.

- Но у нас здесь два гостя из Космоса, - напомнила Хозяйка, не желавшая отпускать их вдвоем. – Возьмите с собой и мальчика. И меня тоже.

- Нет, - отрезал Хозяин. – Я беру только ее.

Самолет ждал их на крыше дома. Это был довольно большой летательный аппарат с непривычным расположением четырех широких крыльев – в два ряда вдоль корпуса, и тремя подвижными хвостами. Ни турбин, ни винтов Нана не заметила. Нос, бока и брюхо самолета были прозрачными. Внутри оказалось довольно уютно, но и страшно. Салон был оборудован в виде обычной комнаты – стол с несколькими креслами, софа, холодильник. Но когда самолет начал вертикально и почти беззвучно взлетать, у Наны перехватило дыхание. Из-за прозрачного корпуса почва, в буквальном смысле слова, уходила у нее из-под ног, проваливаясь в бездонную сиреневую бездну. Она чувствовала себя беззащитным перышком, подвешенным в пустоте.

- А самолетом управляет тоже робот? – на всякий случай решила уточнить Нана.

- Конечно нет. Это очень опытный пилот. Роботу я не доверил бы свою жизнь.

Когда самолет набрал высоту и выровнялся, на смену страху пришло любопытство. Теперь уже Нана с интересом глазела по сторонам, на проплывавшие под ней маленькие селения и города, на горные цепи, покрытые довольно скудной растительностью, на ржавые долины, округлые зеркальца сиреневых озер. Хозяин же смотрел только на нее.

- Этому невозможно поверить! – воскликнула Нана. – Ваша планета почти копия нашей. Те же озера, горы и леса. Поразительно. Если бы не этот сиреневый оттенок на всем, вполне можно было бы подумать, что я дома. А моря и океаны у вас тоже есть? – Нана не заметила, что слова «море» и «океан» произнесла на земном языке, потому что в ее мозгу не возникло местных аналогов этих слов.

- Я не понял тебя? Повтори.

- Я спросила про моря и океаны. Видите вон те озера? Они очень маленькие. Море это как большое-большое озеро. Ну очень большое. И вода в нем соленая. А океан, это как сто больших морей и тоже соленый. Океан у нас занимает половину планеты. Представляете? Пол планеты затоплено водой. Обидно даже.

- Нет. Не представляю. У нас только вот эти озера. А вся вода в основном под землей. Но зато половина нашей планеты необитаема. Над ней даже на самолете нельзя пролететь.

- Почему?! – удивилась Нана.

- Потому что там очень жарко. Нестерпимо жарко. Днем почва раскаляется, как на кухонной плите. На ней ничего не растет и никто не живет. Если сбросить туда, скажем, человека, он тут же воспламенится и сгорит. Отличная была бы казнь для провинившегося, да только исполнять некому.

Нана испуганно покосилась на своего добровольного гида, напомнившего ей, с кем она имеет дело.

- Наша планета, - как ни в чем не бывало продолжал он, - вместе со своим светилом и двумя спутниками вращается вокруг другого светила, очень большого и горячего. Но, на наше счастье, мы всегда остаемся на теневой стороне. Иначе нас уже давно бы никого не было. Нам видно отсюда лишь его сиреневое свечение в небе.

- Да это же как наша Луна! Она тоже повернута к нам всегда одной и той же стороной.

- Ну, хватит об этом. Давай поговорим лучше о нас. Ты не забыла, что завтра последний день? Принимая окончательное решение, имей ввиду, любовь моя, что у тебя есть только два варианта: или ты становишься моей женой и весь мир, вот как сейчас, будет лежать у твоих ног, или я полностью отдаю тебя своей супруге.

- А знаете, на нашей планете совсем иначе объясняются в любви, - дерзко глядя ему в глаза, сказала Нана.

- Любопытно будет узнать. – Он откинулся на спинку кресла и, обхватив колено руками, приготовился слушать.

- У нас молодой человек... ну или мужчина говорит любимой ласковые слова, пытается доказать ей, что готов на все ради нее, даже пожертвовать собственной жизнью...

Хозяин презрительно скривил свой безгубый рот:

- Лицемеры ваши мужчины. Лицемеры и лжецы. Ни одна женщина на свете, даже самая красивая, не стоит того, чтобы ради нее жертвовать своей жизнью. Потому как жизнь это самое дорогое, что есть у человека.

- Вот как? Поэтому вы с такой легкостью отбираете ее у не успевших даже вырасти детей? – прищурясь, заметила Нана.

Он посмотрел на нее долгим, оценивающим взглядом, что-то прикидывая в уме, и ничего не ответил. Его рука машинально скользнула в карман, извлекла оттуда продолговатый, сумеречно поблескивающий предмет и пальцы привычно забегали по разноцветным клавишам, перебирая их как четки.

- Что это за штучка? Можно взглянуть? – с невинным видом попросила Нана.

- Только из моих рук. Это пульт управления роботами. Никто, кроме меня, не смеет прикасаться к нему. – Он вытянул вперед руку с пультом на ладони. –Благодаря этой штучке роботы слушаются только меня и мою супругу. Когда моей женой станешь ты, они будут слушаться только меня и тебя.

- Звучит заманчиво. А как он работает?

Ехидная усмешка снова искривила его рот, а ярко-желтая прожилка, опоя-сывающая зрачок, предостерегающе запульсировала.

- Вот когда станешь моей женой, тогда и узнаешь, - сказал он, пряча пульт обратно в карман.

- А вам не кажется, что вы... как бы помягче выразиться, слишком взрослый для меня?

- Ты забыла, дитя, с кем имеешь дело. Для меня не существует возрастных проблем. Мне будет столько лет, сколько ты пожелаешь – двадцать, тридцать, сорок.

- И поможет вам в этом мой друг, не так ли? Как помогли вашим клиентам два других моих друга. Как я помогла надоевшей вам жене.

- Чем больше я узнаю тебя, тем больше ты мне нравишься. Умные женщины такая редкость на нашей планете.

- Я успела это заметить.

- Кстати, взгляни вниз. Видишь тот дворец на берегу озера? Белый, с башнями и зелеными лужайками. Он очень большой и красивый. Я только что закончил его строительство. Чтобы тебя не смущали доноры и клиенты моего Санатория, я поселю тебя в этом дворце и буду прилетать к тебе на самолете каждый день. Итак завтра я надеюсь узнать о твоем решении. – И он отдал пилоту команду возвращаться.

Они вернулись в Санаторий и, поднявшись на свой этаж, столкнулись с Хозяйкой, поджидавшей их в холле.

- Мне надо с тобой поговорить, - сказала она мужу, преграждая ему путь.

- Я устал и хочу отдохнуть, - резко ответил он и, отодвинув ее в сторону, как непрошенную преграду, скрылся в своем кабинете.

Роботы-сторожа неподвижно стояли у стены, казалось ничего не замечая вокруг. Нана тоже хотела проскользнуть в свою комнату, но Хозяйка цепко ухватила ее за руку.

- Ку-уда? Ты, по крайней мере, уж точно пойдешь со мной.

Пожав плечом, Нана нехотя подчинилась. От приторного и фальшивого сюсюканья Хозяйки-вампирши не осталось и следа. Теперь, несмотря на свой моложавый вид, она стала наконец тем, чем была на самом деле – злобной фурией, мегерой.

- Итак, бутончик мой, - на сей раз эти ласковые слова прозвучали, как ругательство, - ты твердо решила занять мое место. И, кажется, весьма в том преуспела. Но ты ведь не думаешь, что я так легко уступлю тебе свое место.

Нана изо всех сил старалась сохранять независимый и спокойный вид. Однако ей это плохо удавалось. Страх все глубже закрадывался в душу. Затеянная ею игра принимала опасный оборот.

- Я хотела сделать тебя своей подругой, компаньонкой. Я хотела, чтобы мы везде бывали вместе. Я даже поселила тебя в своей спальне, чего раньше никогда не делала.

- «Раньше» это с другими донорами, за счет которых вы сохраняете себе жизнь и молодость почти две сотни лет? – уточнила Нана, колюче глядя ей в глаза.

- Тебе нет дела до других! Разве тебе было плохо со мной? Благодаря мне ты из нескладного подростка превратилась в такую красавицу, что даже мой муж влюбился в тебя.

- Допустим, в красавицу я превратилась благодаря своим родителям, а не вам. Только стала бы такой не сразу, а в положенное время. Все, что сделали вы, это съели десять лет моей жизни. Я ненавижу вас, ненавижу вашего мужа и все то, что вы здесь с ним на пару творите.

- Я передам ему твои слова. А чтобы он не слишком заглядывался на тебя, я намерена «съесть» еще два-три десятка твоих годков. Потом еще пару десятков. И еще. Посмотрим, захочет ли он тогда на тебе жениться.

- Но и вы ему уже вряд ли будете нужны, - обороняясь, напомнила Нана. –Сами-то вы превратитесь в младенца.

- А это уже не твоя забота. – Хозяйка только делала вид, что слова девушки не смутили ее. Ей сразу вспомнились напыщенные парламентские малыши, не утратившие замашки стариков. Она вовсе не хотела стать таким же посмешищем. Тогда уж точно муж прогонит ее. Но она не могла отказать себе в удовольствии проучить наглую девчонку, посягнувшую на ее богатства и положение. – Для меня сейчас главное воздать тебе по заслугам. Я не успокоюсь, пока ты не согнешься пополам от старости и не поползешь на четвереньках в Богодельню. Если доползешь. А теперь убирайся отсюда. Не желаю больше видеть тебя в своих покоях. Готовься к следующей процедуре. Я пришлю за тобой слуг. Цветочек мой ненаглядный.

Нана с трудом поднялась и медленно пошла к двери. Ноги, не слушаясь ее, подгибались. Она держалась за стены, чтобы не упасть.

Глава 29

При виде Наны на пороге своей комнаты Гагик испугался, такая она была бледная и жалкая. Несмотря на свое чудесное повзросление, она показалась ему сейчас маленькой, потерянной девочкой.

- Что случилось, Нана!? – вскричал он, тоже бледнея. – Этот негодяй обидел тебя?

- Хозяйка решила превратить меня в старуху. Она собирается сделать это прямо сейчас, - пролепетала Нана, привалясь к стене и сползая на пол под дверью. - Она сказала, что пришлет за мной роботов. Я не хочу, Гагик. Не хочу! Ведь жизнь еще, можно сказать, даже не начиналась. Не отдам я ей свою молодость. Свое будущее. Не отдам! – Губы Наны кривились и дрожали. – Я... я же собиралась выйти за тебя замуж, иметь детей – мальчика и девочку, таких же, как ты и я. Я верила, что буду счастливой, понимаешь. – Она закрыла лицо руками и крепко стиснула зубы, что-бы не расплакаться.

Гагик сел рядом с ней на пол и, не зная как себя вести, неумело обнял ее за плечи, погладил по волосам.

- Я не дам тебя в обиду, - сказал он, чувствуя, что фальшивит, потому что сознавал всю свою беспомощность. Но злость и протест, закипавшие в нем, придали ему недостающей храбрости. – Я убью их обоих! – выпалил он и сам испугался своих слов. По натуре он был тихим, романтичным мальчиком, чуждым всякой агрессии. Но высказанное вслух странным образом взбудоражило его. – Конечно! Их можно просто убить. Ведь они же обыкновенные смертные. И потом... У нас уже есть сообщница. Мать Шестого поможет нам.

- Нет. Она слишком боится их. И слишком от них зависит, - возразила Нана. - Нам могут помочь только роботы. Это наш единственный шанс, пойми. С ними мы обрели бы недостающую нам силу. Мы должны завладеть пультом Хозяина. Я видела эту штуковину сегодня. Она похожа на обыкновенный телевизионный дистанционник. Он держит пульт в левом кармане. Гагик, миленький, спаси меня! – В ее глазах, в ее голосе, в сомкнутых лодочкой ладошках была мольба. – Ты должен во что бы то ни стало достать этот проклятый пульт.

- Х...хорошо. Я попробую, - неуверенно пробормотал он и, устыдившись взгляда Наны, добавил: - Обещаю тебе.

- За мной могут придти с минуты на минуту. У нас совсем не осталось времени. Действовать нужно прямо сейчас. Иначе... иначе будет поздно.

На дверь с силой надавили снаружи, отчего Нана с Гагиком разлетелись в разные стороны. На пороге с невозмутимыми лицами стояли два робота.

- Идем с нами, - сказал один из них Нане. – Это приказ Хозяйки.

- Да никуда я не пойду. Так ей и передайте. А еще лучше, пригласите сюда Хозяина. Мне надо сказать ему что-то очень важное.

- Ты пойдешь с нами. Прямо сейчас. Не подчинишься, мы поведем тебя силой.

- Я должна поговорить с Хозяином. Позовите его.

- У нас не было такого приказа. Идем.

Вскочив, Гагик прикрыл собой Нану:

- Оставьте ее в покое! Я пойду с вами. Вместо нее.

- Перестань, - шепнула ему Нана. - Это бесполезно. Будешь путаться у них под ногами, они запрут тебя в каком-нибудь чулане. И тогда нам обоим каюк. Тебе нужно быть свободным, чтобы сделать то, о чем мы договорились.

- Ну? Долго мне еще ждать? – В дверях, подбоченясь, стояла Хозяйка.

- Сделайте одолжение, пригласите сюда своего мужа, - попробовала воздействовать на нее Нана.

- Мой муж это мой муж, и ты к нему не имеешь никакого отношения. Не желает идти добром, тащите ее силой, - сказала она роботам.

И те, взяв Нану с двух сторон в железные тиски, поволокли ее к двери. - Помогите! – закричала Нана в надежде, что ее услышит Хозяин.

Но цепкая рука Хозяйки с силой зажала ей рот. Гагик с мистическим ужасом созерцал эту сцену. Его страшный сон проигрывался перед ним наяву. Усилием воли он заставил себя остаться на месте. Нана права, кулаками тут не поможешь.

Глава 30

Как только стихли голоса и шаги, Гагик крадучесь вышел в холл, не имея ни малейшего представления, как осуществить задуманное. Он твердо знал лишь одно: той единственной, без которой он не представлял своей будущей жизни, грозит большая беда. Такая же невыносимо страшная беда, какая постигла Сему и Валеру. И какая, скорее всего, уготована и ему. Но он сейчас не думал ни о несчастных друзьях, ни о себе. Лишь одна мысль владела Гагиком: спасти Нану. С ней не может, не должно это случиться. Он не допустит, чтобы она посчитала его трусом. Она рассчитывает на него, на его помощь.

Осторожно выглянув из-за угла, он увидел двух неподвижно застывших, шоколадно-бежевых роботов, бессменно охранявших вход в покои Хозяина. Гагик попятился. О том, чтобы проскользнуть мимо них незамеченным, не могло быть и речи. Оставался лишь один, уже испытанный путь – через балконы. Да только одно дело пробираться ночью, когда весь этот проклятый «Санаторий» спит, и совсем другое при свете дня.

На цыпочках вернувшись в свою комнату, Гагик потоптался на месте, собираясь с духом, и, приняв беспечный вид, вышел на балкон. Облокотившись о перила, он со скучающим видом посмотрел по сторонам, заглянул вниз. Деревья, окаймлявшие дом по периметру, не только скрывали от него дорожки и площадки парка, но и его самого делали невидимым для тех, кто мог находиться внизу. Гагик постоял еще немного, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, и, ухватившись обеими руками за невысокую разделительную перегородку, легко перемахнул через нее.

Он хорошо успел запомнить расположение хозяйских комнат – где находятся их спальни, где гостиная со столовой, будуар, кабинет. Заглянув сквозь щелку светозащитных щитков, Гагик увидел плечи и голову Хозяина, склоненного над письменным столом. Стол, как и положено, стоял так, чтобы на него падал дневной свет, а следовательно Хозяин сидел лицом к балкону. Стоило ему поднять голову или взгляд, и дерзкий самозванец был бы неминуемо схвачен с поличным. Следовательно отпадал и этот вариант.

Гагиком овладело отчаяние. Хозяйка должно быть уже приволокла Нану в подземную лабораторию. А может ее уже усадили в донорское кресло. Как страшно должно быть ей. Она надеется на него. На него одного. А он, как последний идиот, топчется на месте и ничем, абсолютно ничем не может ей помочь.

Тут Гагик заметил дверь, соединявшую кабинет со спальней. Сердце ёкнуло. Надежда снова возродилась. Пробраться с балкона в пустую спальню было делом одной минуты. И вот он уже смотрел в спину ни о чем не подозревавшему Хозяину. А если тот обернется или встанет из-за стола и увидит его, что тогда? Будь что будет. Ведь терять-то все равно уже нечего.

«Вот и настал твой час, мальчик, – вдруг явственно прозвучал в голове Гагика уже знакомый ему таинственный голос. – Не упусти свой шанс. Упустишь, не спасешь любимую.»

Голос умолк, но на смену ему пришла дивной чистоты и прозрачности музыка, звучавшая не в комнате, не в ушах и даже не в голове Гагика, а в каждой клеточке его тела, в нем самом и вокруг него, рождая волшебное, волнующее сияние, будто его перенесли в иной мир, в иное измерение. Эта музыка растопила и уничтожила остатки страха, придала ему решимости и уверенности в себе

«Я спасу ее! – беззвучно прошептал он, стискивая кулаки. – Даже если ради этого мне придется умереть!»

Музыка смолкла. Молчал и голос. Он снова был один на один с коварным Хозяином. Правда теперь Гагик знал, что это не совсем так, что за ним наблюдает тот всесильный и неведомый, кто заварил всю эту кашу и кто оценивает каждый его шаг.

Гагик огляделся по сторонам. На столике у двери были разложены какие-то безделушки. Среди них каменная ваза с удлиненным узким горлышком. Он схватил ее, как гранату, и шагнул в кабинет. Хозяин сосредоточенно что-то разглядывал, склонившись над кипой бумаг. Превозмогая предательскую дрожь во всем теле, Гагик занес зажатую в руке вазу над его головой. Нана говорила про левый карман, вспомнил он. Так и есть, карман действительно оттопыривался и из него маняще выглядывало что-то темное и прямоугольное.

Затаив дыхание, Гагик двумя пальцами начал вытягивать из кармана заветный предмет. Проделывал он это очень медленно и с огромными предосторожностями. Хозяин наверняка так ничего бы и не почувствовал, если бы Гагика в последний момент не подвело дыхание. Когда пульт был уже у него в руке, ему не хватило воздуха, и он сделал шумный вдох.

Вздрогнув от неожиданности, Хозяин резко обернулся. Вскочил. На его лице отразилось сначала недоумение, затем гнев. Обычно матово-перламутровые глаза Хозяина с оранжевой прожилкой вкруг зрачка, мгновенно потемнев, стали вдруг почти черными. И теперь, как раскаленная вольфрамовая нить, была видна только эта угрожающе мерцающая прожилка.

- Что ты тут делаешь? – процедил он сквозь зубы. – Как ты посмел?

Руку с краденным пультом Гагик успел спрятать за спину, но Хозяин заметил вазу, зажатую в его другой руке. Гагику казалось, что ноги его стали корнями и намертво вросли в пол, что их теперь ни за что не выдрать оттуда. И все же он нашел в себе силы преодолеть оцепенение и, сорвавшись с места, опрометью бросился вон из кабинета. Пролетев мимо роботов, он помчался по коридору.

- Догнать! Схватить! Доставить немедленно ко мне! – заорал Хозяин на роботов.

Бежево-шоколадные слуги не сдвинулись с места. Хозяин опешил. Ему еще не приходилось сталкиваться с неповиновением механических слуг.

- Остолопы! Вы что, оглохли? Или у вас питание кончилось? Выполняйте приказ!

Охранники смотрели на него бесстрастными стеклянными глазами. Не понимая еще, что происходит, Хозяин привычно сунул руку в карман и побледнел. Теперь только до него дошло, зачем прокрался инопланетный мальчик в его кабинет.

- Я кому сказал! – вне себя заорал он, набрасываясь на слуг, превратившихся в неподвижных истуканов, и колотя их кулаками в грудь. – Догнать! Схватить! Немед... – Осознав, наконец, всю нелепость своего поведения, Хозяин оставил роботов в покое и поспешил было сам вслед за умчавшимся беглецом, но передумав повернул в противоположную сторону.

Глава 31

Упиравшуюся Нану силой втащили в лабораторию. За ней появилась Хозяйка. Мать Шестого замерла на месте, уставившись на девушку. Старшая операторша тут же подскочила к Хозяйке:

- Чем могу быть полезна, госпожа?

- Ясное дело, чем. Нужна очередная процедура, - в открытую заявила Хозяйка. - Сажайте ее к аппарату. И поживее. Сеанс будет максимальным.

Лабораторные роботы, неотрывно следившие за манипуляциями операторш и поведением доноров, были всегда начеку. Но сегодня они должны были удвоить бдительность, поскольку ситуация была явно нестандартной. Люди не прибегали ко лжи для того, чтобы подключить к аппарату донора, которого к тому же привели сюда силой. Слуги Хозяина снова применили силу, втискивая девушку в кресло и удерживали там за руки и за ноги, пока операторша закрепляла на ней щуп и датчики.

- Дальше, если не возражаете, я сама, - сказала стоявшая в сторонке мать Шестого. А вы снова займитесь Хозяйкой.

Бросив подозрительный взгляд на напарницу, та молча направилась к креслу клиента.

- Что все это значит? – шепотом спросила Мать Шестого, склоняясь над Наной.

- Она заявила, что превратит меня в старуху. – Голос Наны дрожал, а глаза наполнились слезами. – Не допустите этого, умоляю.

- Не уверена, что смогу тебе это обещать. Роботы не спускают с нас глаз. Как насчет пульта?

Нане нечего было ей ответить. Она лишь смотрела на женщину полными мольбы глазами. Обе понимали, что в их распоряжении считанные минуты. Стоит операторше еще немного замешкаться, и роботы поднимут тревогу. Ее старшая коллега, которая обычно не хуже роботов следила за каждым ее движением, сейчас была всецело поглощена Хозяйкой, усаживая ее в кресло с противоположной стороны аппарата и закрепляя на ней передающие устройства.

На пороге появился запыхавшийся Гагик. Нана затаила дыхание, до крови закусив губу. Метнувшись к аппарату, он сунул ей в руку похищенный пульт и отступил назад, к стене, откуда мог видеть всех присутствующих, чтобы лучше контролировать ситуацию. В мгновение ока Нана преобразилась. Краски вернулись на ее лицо, а в зеленых глазах вспыхнули победоносно-мстительные огоньки. Сорвав с себя страшные путы, она вскочила и, обогнув аппарат, предстала перед Хозяйкой, уже настроившейся на сеанс. Хлопотавшая вокруг нее операторша, оторвавшись от своего занятия, изумленно уставилась на девушку.

- Т...ты!? Кто позволил? Почему ты здесь? – возмущенно спросила Хозяйка. - Младшего оператора ко мне! Немедленно!

- Зачем же так нервничать, - дерзко бросила ей Нана. – Я просто хотела предложить вам поменяться со мной местами.

- Что за глупые шутки? Кажется, ты вздумала бунтовать? Мне некогда играть с тобой в эти игры. Эй, слуги! Схватить ее! Немедленно вернуть к аппарату! Да покрепче прикрутить к креслу, чтоб не рыпалась.

Роботы не сдвинулись с места. Их искусственные глаза были устремлены на Нану. Мать Шестого отступила за аппарат, откуда Хозяйке ее не было видно. Гагик, не покидавший своего наблюдательного пункта, напоминал туго свернутую пружину, в любую минуту готовую к стремительному броску.

- Я кому сказала?! – захлебнувшись от негодования, взвизгнула Хозяйка. – Выполняйте! Это приказ!

- Теперь приказы отдавать буду я, - спокойно сказала Нана и, повернувшись к роботам, твердо и внятно произнесла: - С этой минуты вы служите только мне и Гагику, защищаете и охраняете нас. Вы никому не позволите даже пальцем к нам прикоснуться и будете выполнять все мои команды и поручения.

Роботы вытянулись по стойке смирно и в один голос отчеканили:

- Мы ваши покорные слуги, госпожа.

И тут Хозяйка, наконец, все поняла.

- Негодяйка. Воровка. Бесчестная интриганка, - сдавленно выкрикивала она. – Тебе это даром не пройдет.

- Этих двоих, – Нана указала роботам на Хозяйку и старшую операторшу, –заприте в комнате ожидания.

Пугающе-размеренной поступью роботы направились к женщинам – по двое к каждой – и, скрутив им руки, бесцеремонно поволокли в ту самую комнату, где обычно прятались богатые клиенты, подкарауливая своих жертв. Хозяйка извивалась как дикая кошка, грозилась, брызгая слюной, требовала немедленно отпустить ее, забывая, что имеет дело с неодушевленными биомашинами, послушными лишь обладателю пульта. Старшая операторша злобно сверкала глазами, но в целом вела себя более сдержанно.

- Предательница, - прошипела она своей сотруднице, пугливо наблюдавшей за происходящим. – Ты сама себе подписала приговор.

Роботы бесцеремонно втолкнули свою недавнюю госпожу и ее работницу в пустую комнату и заперли дверь. Теперь истошные вопли Хозяйки были едва слышны. Нана вздохнула с облегчением. Бросив взгляд на Гагика, она прыснула со смеху. Сам того не замечая, он продолжал воинственно сжимать в руке каменную вазу.

- С тобой не соскучишься, горе ты мое. На что тебе эта ваза?

Гагик отключенно поглядел на свои руки, повертел перед глазами вазу и в сердцах отшвырнул ее в угол.

- Неужели ты – наш тихоня, прикончил ею Хозяина?! – ужаснулась Нана своему подозрению.

- Я собирался, но не смог. – Гагик виновато потупился.– Оказывается совсем не просто поднять руку на человека.

- Нам всем сейчас было бы куда спокойнее, если б ты ее поднял, - вмешалась мать Шестого. – Хозяин страшный человек, жестокий и безжалостный. Не думайте, что он позволит вам просто так отнять у него все, чем он владеет, все, чем он силен.

Глава 32

Из глубины коридоров донесся отдаленный гул голосов. Все разом застыли, напряженно прислушиваясь.

- Это именно то, чего я боялась, - сказала операторша упавшим голосом. – Лишившись поддержки роботов, он собрал всех своих клиентов и ведет их сюда.

- И что нам теперь делать? – испуганно пробормотала Нана.

- Глупенькая. Ты держишь в руках ключ от всех проблем, - напомнила мать Шестого. – До тех пор пока пульт у вас, настоящие хозяева Санатория вы. На его территории – в парке, в подвалах и подземных ходах, в комнатах, коридорах и на кухне работают десятки и десятки роботов – охранников, слуг, поваров. И все они подчиняются обладателю пульта. То есть вам. Зови их на помощь. Скорее!

- А как?

- Просто зови. Голосом. Они должны услышать тебя. Честно говоря, я не очень разбираюсь в этом.

Шум, доносившийся из коридора, неотвратимо приближался. Выставив вперед пульт, как телевизионный дистанционник, Нана с сомнением проговорила:

- Все ко мне... быстро.

Погоди! – подскочил к ней Гагик. – Вряд ли они тебя так услышат. Дай-ка сюда пульт.

Он повертел в руках увесистый прямоугольник, разграниченный на ровные цветные квадратики. Ряд оранжевых квадратиков, ряд зеленых, серых, бежевых... Вспомнив, как отличались по цвету спецодежды слуги, работавшие в «Санатории», Гагик без труда догадался, что это может значить. Нижний ряд пульта представлял собой одну сплошную, длинную клавишу, на которой, как на обозначении спектра, присутствовали сразу все цвета.

- Вот она, универсальная клавиша! – обрадованно воскликнул он. – До примитивного просто. Назовем эту клавишу «свистать всех наверх».

- Только свистать их нам надо вниз, - уточнила Нана.

Возбужденные голоса раздались за самой дверью.

- Охранять нас! – приказала Нана четырем роботам. – Вы больше не слуги. Вы воины. Не впускайте их!

Сгруппировавшись у двери, роботы сотворили из себя «живой» щит.

Вдавив длинную кнопку до упора, Гагик крикнул срывающимся от волнения голосом:

- Всем, всем роботам! Всем слугам и охранникам, нянькам и поварам! Немедленно прибыть в лабораторию!

Дверь с грохотом распахнулась. Оттесняя четырех роботов, внутрь ворвалась возглавляемая Хозяином толпа.То были в основном молодые, напитавшиеся чужой энергией люди, и среди них несколько человек из вновьприбывших, не успевших еще воспользоваться услугами гостеприимного «Санатория». Роботы продолжали держать оборону, встав стеной на их пути.

- Нана? – удивился Хозяин. – А что здесь делаешь ты?

- Что делаю? Спросите лучше у своей жены. Она насильно приволокла меня сюда. Чтобы досадить вам, она собралась превратить меня в дряхлую старуху.

Хозяин нахмурился:

- Где она?

- Разве не слышите? За той дверью. Вопит и бранится, не умолкая. Мы заперли ее. Если бы не Гагик, она уже осуществила бы то, что задумала.

- Успокойся, девочка моя. Я очень сожалею. Обещаю тебе, этого больше не повторится. Я разберусь с ней сам. Она ответит за свое самоуправство. Сегодня же ее не будет в Санатории, и ты никогда ее больше не увидишь.

Мать Шестого, слушавшая этот диалог, изумленно смотрела на обоих, не веря своим ушам. Не веря тому, что эта, совсем еще неопытная девочка смогла с такой легкостью расколоть монолит «Хозяин-Хозяйка».

Поразило это известие и сообщников Хозяина, топтавшихся в проходе позади него. Их вовсе не устраивали возможные перемены в семейном положении их кумира. Стабильность и незыблемость устоев «Санатория» была для них залогом бесконечно долгой, полноценной жизни.

- Ты, Гагик, поступил благородно, - продолжал меж тем свою психическую атаку Хозяин, впервые обращаясь к юному гостю по имени. – Я благодарен тебе за то, что ты уберег мою невесту от большой беды. С этого дня вы можете жить и спать спокойно. Ни ей, ни тебе больше ничего не грозит. Друг моей будущей жены мой друг. Верни то, что ты взял, и наши гости разойдутся по своим комнатам с миром.

- Она никогда не будет вашей женой! Слышите, вы! – покрываясь испариной, выкрикнул Гагик. – Выкиньте это из своей головы!

Хозяин, снисходительно улыбнувшись выходке нерадивого подростка, перевел взгляд на Нану.

- А что скажешь мне ты, любовь моя? Сегодня как раз истекает отпущенный тебе на размышления срок. Так порадуй меня в присутствии моих друзей своим ответом.

- Что я скажу? – Опустив голову, Нана исподлобья смотрела на него. – Да то, что стать женой такого монстра, как вы, куда ужаснее и страшнее, чем отдать свои лучшие годы, свою единственную жизнь вашей половине. Вы жалкий лжец и ничтожество, которому лучше было бы и не родиться на этот свет. Я презираю вас.

Хозяин остолбенел. Гагику довелось вторично увидеть, как почернели его перламутровые глаза, издали показавшиеся ему пустыми дырами.

- Ну что ж, вы сами сделали свой выбор. Мне искренне жаль. – Последние слова относились непосредственно к Нане. – Спрашиваю последний раз: Намерены ли вы вернуть мне то, что украли?

Нана и Гагик стояли с каменными лицами, заложив руки за спину, что мешало ему определить, у кого из двоих находится его пульт.

Мать Шестого придвинулась к Нане, шепнув ей:

Держись, девочка. Назад пути нет.

- Как!? – вскричал пораженный Хозяин. – И вы с ними заодно? Вы предали меня и свое будущее ради этих чужаков?!. Да у них настоящий заговор! Друзья мои! – Он обернулся к безмолвствовавшей толпе клиентов. – Покажем им, кто здесь хозяева?

Клиенты, только того и ждавшие, с воинственными воплями бросились на двух женщин и мальчика, побороть которых, как им представлялось, не составит труда. Но нападавшим преградили дорогу роботы, выставив вперед искусственные бицепсы и кулаки. Сообщники Хозяина в замешательстве отступили. Они давно отвыкшими применять физическую силу. К тому же внезапная измена роботов вселяла в них мистический страх.

- Чего вы испугались? Это всего лишь вышедшие из повиновения машины, - подначивал свою «армию» Хозяин. – Как бы они не были сильны, их только четверо, тогда как нас несоизмеримо больше. Валите их на пол, топчите ногами.

Следуя совету своего кумира, перевоплощенные старцы предприняли новую атаку. Хозяин оказался прав. Под натиском толпы роботы, не устояв, опрокинулись навзничь и были затоптаны. Их несовершенные руки и ноги повыскакивали из своих гнезд и повисли плетьми. Синтетическая кожа местами прорвалась, обнажив металлические суставы и провода.

Нана, Гагик и операторша, прижавшись к стене и друг к другу, с ужасом наблюдали за тем, как разъяренные люди уничтожают их единственную надежду на спасение.

На лице Хозяина, наблюдавшего за происходящим со стороны, появилась гримаса брезгливости и раздражения. Эти вчерашние немощные развалины, войдя во вкус, продолжали остервенело топтать ни на что уже не годные машины, забыв об основной цели.

- Довольно! Хватит! – крикнул он. - Наши враги не безмозглые роботы, а эти дерзкие смутьяны. Хватайте, вяжите их! – Он шагнул к Нане и Гагику, протягивая вперед руку ладонью вверх: – У кого из вас пульт? Советую вернуть мне его добровольно, если вы не хотите, чтобы вместе с пультом вам выломали руки. Увы, друзья мои, вы проиграли.

Казалось, ничто уже не спасет трех дрожавших от страха заговорщиков. Но в один миг все снова изменилось. Лабораторию вдруг начали заполнять роботы, прибывавшие изо всех коридоров – желтые, оранжевые, зеленые, серые, бежево-шоколадные. Сигнал, посланный Гагиком через пульт, таки сработал. Молча, без суеты и разумеется безо всяких эмоций, они набрасывались на оторопело застывших сподвижников Хозяина, заламывали им руки за спину и укладывали штабелями на пол, лицом вниз. Не избежал той же участи и сам Хозяин. Сжав руку Гагика, Нана обменялась с ним торжествующим взглядом.

- Не успокаивайтесь раньше времени, - шепнула друзьям операторша. – Я уже предупреждала вас, что Хозяин хитер и коварен. С него ни на минуту нельзя спускать глаз.

Подняв с пола моток цветных проводов, Гагик направился к Хозяину и, приказав одному из роботов придержать его, связал ему на всякий случай руки.

- Так будет надежнее и нам спокойнее, - деловито заметил он, стараясь не смотреть на зловещие оранжевые всполохи в черных глазах развенчанного кумира.

К Нане подошел высокий плечистый мужчина, одетый во все черное.

- Каковы будут дальнейшие распоряжения, Хозяйка? – осведомился он с легким поклоном.

«Он назвал меня Хозяйкой! – поразилась Нана. –Ну и дела. А собственно почему бы и нет. Раз роботы теперь подчиняются ей, значит она и есть их хозяйка.»

- Кто ты? – храбро спросила девушка. – Я вижу тебя впервые.

- Начальник охраны Санатория, - механическим голосом представился идеально сконструированный робот.

- Прекрасно, - обрадовалась Нана. – Ты-то нам и нужен. – И спохватившись, что имеет дело с машиной, четко произнесла: - Останешься со своей охраной в лаборатории. Проследи, чтобы ни один из пленников не улизнул. Они еще понадобятся мне здесь.

- Будет исполнено, Хозяйка, - отчеканил начальник охраны и, вернувшись к своему немногочисленному воинству, отдал ему соответствующие распоряжения.

Роботы безостоновочно прохаживались между рядами уложенных ничком пленников, зорко следя за ними. И если кто-либо начинал ерзать, шевелиться или, того хуже, пытался встать, один из роботов ногой прижимал его к полу, и недовольный тотчас затихал.

Глава 33

- Подскажите, как нам найти наших друзей, - обратился Гагик к операторше. – Мы должны попытаться спасти их.

- Если их нет в комнатах наверху, значит они отправлены умирать в Богодельню, - сразу помрачнев и виновато отводя глаза, ответила женщина. – Не исключено, что их уже нет в живых.

- Что она сказала!? – вскричала Нана, услышав слова операторши. – Этого не может быть! Немедленно ведите нас туда!

- Но... я не знаю, куда сгружают отработанный материал... Простите. - Женщина смутилась. – Я хотела сказать, где содержат использованных доноров. В мои обязанности не входило посещение Богодельни.

- А ваша коллега?

- Она тоже не знает. Наш рабочий день начинался и кончался здесь, в лаборатории.

- Что если обыскать весь дом, комнату за комнатой? – предложил Гагик.

- У вас уйдет на это слишком много времени. Подземная часть дома, включающая подвалы и потайные ходы, намного больше, чем наземная.

- Пусть Хозяин сам укажет нам дорогу! – Глаза Гагика воинственно сверкнули. – Разверните его лицом вверх и прислоните к стене, - приказал он слугам. И когда те исполнили его приказ, потребовал: - Вы обязаны сказать нам, как найти вашу чертову богодельню.

- Молодой человек кажется спутал меня с роботом, - холодно и надменно процедил тот, не разжимая зубов. - Увы, пульт, которым вы столь бесцеремонно завладели, не имеет надо мной силы.

- Блестящая мысль! – оживилась Нана. – Благодарю за подсказку. - Она сделала перед ним насмешливый реверанс. - Как же мы сами не догадались. Ведь здесь сейчас собрались роботы со всего дома. – И, подозвав к себе начальника охраны, спросила: - В чьи обязанности входит обслуживание Богодельни?

Начальник охраны сделал знак, и пять роботов, одетых в серое, выступили вперед.

- Проводите нас в Богодельню, - потребовала Нана.

- Следуйте за нами, - отозвался один из них, направляясь к двери.

- Не сметь! – крикнул Хозяин. – Это враги. Они не должны знать наши тайны. - Привыкший безраздельно властвовать и повелевать, он никак не мог смириться с тем, что роботы больше не подчиняются ему.

- Остальным стеречь пленников, - приказала Нана, беря за руку Гагика. – А вас, - обратилась она к операторше, - я попросила бы присмотреть за роботами. Кто их знает...

И, продолжая крепко держаться за руки, друзья отправились в путь, едва поспевая за размеренно шагавшими впереди роботами. Они спустились по крутой каменной лестнице, потом по глухим, петляющим коридорам, больше похожим на прорытые прямо в земле тоннели. Стены становились все уже, потолки все ниже, а шаги глуше. Было страшно и жутко находиться здесь, в глухом подземелье, в компании неодушевленных, человекоподобных машин. И сейчас оба особенно остро почувствовали, как одиноки они на этой, далеко не гостеприимной планете за, Бог знает, сколько световых лет от дома, от родных и друзей.

Роботы вывели их в подземелье с нависающими над головой грубо обработанными сводами. Здесь, в тусклом свете, за решеткой, прямо на земляном полу бесформенной кучей тряпья жались друг к другу жалкие существа – грязные, ободранные, с изможденными, морщинистыми лицами, с всклокоченными седыми космами или абсолютно лысыми черепами. Их, обведенные синевой, глубоко запавшие глаза казались пустыми дырами, отчего создавалось жуткое ощущение, будто на полу копошатся живые скелеты. Для этих несчастных фарс с богато убранными отдельными комнатами, аттракционами и вкусной едой кончился навсегда.

С появлением Наны и Гагика существа начали подтягиваться к решетке – кто по-пластунски, кто на четвереньках. Они цеплялись за прутья скрюченными пальцами с распухшими суставами, с длинными загнутыми ногтями, которые некому и незачем было стричь, и издавали жалобные, звериные звуки, похожие на поскуливание. А потом все разом тоненькими плаксивыми голосами начали молить о помощи, всхлипывая и подвывая. Не выдержав этого зрелища, Нана отвернулась, спрятав голову на груди Гагика.

- Сема! Валера! Если вы здесь, отзовитесь! – громко выкрикнул Гагик, стараясь перекрыть скорбный хор голосов.

Нытье и мольбы, как по команде, оборвалось и в наступившей тишине кто-то равнодушно-безысходным голосом произнес:

- Мы здесь.

Нана и Гагик бросились на голос, но в клубке старческих тел никак не могли отыскать тех, кто были их друзьями и одноклассниками.

- Да где же вы? Где?

Из дальнего полутемного угла поднялись две руки Прижавшись лицом к липким, влажным прутьям, Нана завороженно всматривалась в две дрожащие от напряжения старческие руки, силясь разглядеть за ними лица. Ухватившись за решетку, Гагик изо всех сил потянул ее на себя. Решетка лишь слабо вибрировала. Нана удивленно посмотрела на товарища.

- Что ты делаешь? Подожди. – И, обращаясь к неподвижно стоявшим роботам, приказала: - Поднять решетку! Быстро!.

Один из роботов, подойдя к вмонтированной в стене панели, нажал какую-то кнопку. Решетка вздрогнула и с металлическим скрежетом медленно поползла вверх. Жалкие, трясущиеся от внезапно наступившей старости существа, не веря в саму возможность освобождения, спешили протиснуться в образовавшуюся щель. Они лезли друг на друга, скатывались, расползаясь по полу, и снова карабкались, спеша оказаться по ту сторону решетки.

- Я сойду с ума... Я сойду с ума, - как в бреду, бормотала Нана, сжимая ладонями виски. – Это невозможно вынести.

Вдруг с двух сторон на нее налипло что-то холодное и шершавое.

- Ой, мамочки! – вскрикнула от неожиданности она, пытаясь сбросить с себя двух повисших на ней старушек.

- А мы тебя знаем.

- А мы тебя помним, - зашамкали те беззубыми ртами, хватая ее за руки. – Мы тебя любим.

- Да это ж подружки-сестрички, - догадалась Нана. – Отпустите! Тяжело ведь.

Разжав морщинистые руки, старушки шлепнулись, как первые дождевые капли, на пол и прохихикали:

- Угадала.

- Они самые.

Нана старалась не смотреть на них, чтобы не расплакаться.

Тощий старец с торчащими из-под кожи костями остановился у Наны за спиной и, тронув ее за плечо, хрипло спросил:

- А меня тоже узнаешь?

- Нет, извините, вас я не припомню, - растерянно проговорила Нана, разглядывая абсолютно лысый череп и редкую белую бороду, сквозь которую просвечивала дряблая, тонкая шея. Хотя глаза...

- Чушь собачья. Друзей так быстро не забывают. Ведь я-то тебя узнал, хоть ты и здорово изменилась.

- Ой, Господи, Сема! Неужели это ты?

- Ну. Собственной персоной. Разве не похож? А ты стала клёвой чувихой. Блеск! – одобрительно добавил он.

Нана во все глаза смотрела на него. Услышав их разговор, Гагик обернулся, да так и застыл на месте.

- Мы думали, вы уж никогда не придете, - упрекнул их старец. – Здесь так скверно пахнет. И все время есть хочется. А главное, скукота, хоть копыта откинь. Как у бегемота в желудке.

- Где Валера? – с трудом выдавил из себя Гагик.

- Да вон же он. Пытается пробраться к нам.

Пробившись сквозь толпу беспорядочно суетившихся обитателей богодельни, к ним подошел тот, на кого указал Сема. Это был высокий, сутулый старик с абсолютно белыми волосами и такой же белой бородой. Его некогда звонко-синие глаза выцвели и померкли, будто их выстирали в жавеле.

- Ребятушки! Вы все-таки пришли, - обрадовался он, тщетно пытаясь пригладить пятерней спутанные, непомерно отросшие волосы. – Класс! Говорил я тебе, балда стоеросовая, что они нас в беде не бросят, а ты не верил. Поздновато правда. – Он натужно, по-стариковски закашлялся, отчего в горле у него что-то захрипело, забулькало. – Нам уже всё, хана. Видите, во что мы превратились.

- Ну это мы еще поглядим, кому хана, - гневно пробормотал себе под нос Гагик. – Идти сами можете?

- Если не очень далеко, думаю, дойдем, - заверил его Сема.

- Внимание роботам! – громко провозгласила Нана. – Мы возвращаемся. Ты, - она ткнула одного из них в грудь, - пойдешь впереди. Провожатым. Следом – все освобожденные. Остальные слуги будут замыкать шествие и помогать ослабевшим. Быстренько строиться за ведущим, парами. И не отставать, - почувствовав себя этаким школьным лидером, командовала Нана.

- Ты только погляди, как ее роботы слушаются! – поразился Валера, подтолкнув Сему локтем. – С какого навару?

- Потом расскажу, - отмахнулась Нана. – Ей нетерпелось поскорее покинуть эту зловонную, мрачную богодельню. – А кто там, в углу клетки заснул? Почему не встает?

Оживленная возня в подземелье разом стихла. Любопытные и тревожные ребячьи глаза в обрамлении преждевременных морщин уставились на жалкий комочек, прилипший к полу. Нана нетерпеливо шагнула к нему. Гагик последовал за ней.

- Ты чего расселся? Неужели не хочешь поскорее уйти вместе с нами отсюда? – спросила она, присаживаясь на корточки.

Кучка тряпья вяло шевельнулась. На девочку глянули знакомые глаза.

- Да ведь я ж тебя знаю! – воскликнула она. – Погоди, погоди... Гагик, это же Козлик! Помнишь его? Мы играли с ним в жмурки. Бедный ты мой, во что ж они тебя превратили! Ну вставай, вставай, миленький. Мы поможем тебе.

- Кучка тряпья лишь покачала головой.

- Нет, - еле слышно донесся его слабеющий голос, - мне уже не подняться. Идите без меня.

- Глупости! Мы донесем тебя. Валера, Гагик! Давайте поднимем его... Какой же ты легонький. Как пушинка... Ой! Ребята, что это с ним?

«Козлик» весь разом обмяк в руках друзей, голова и руки его безвольно повисли.

- Он умер, - проговорил чей-то безразличный старческий голос. – У нас тут каждый день кто-нибудь умирает.

Нана недоуменно смотрела на сухонького старичка с закатившимися глазами. Впервые в жизни она видела смерть. И эта смерть покоилась на ее руках. Заметив, как бледнеет Нана прямо на глазах, Гагик заставил ее опустить их страшную ношу на земляной пол.

- Пойдем отсюда, - сказал он, беря ее за плечи и силой заставляя отвернуться. – Ему уже ничем не поможешь.

- Негодяи... Подлые негодяи, - прошептала Нана, стискивая кулаки. И, взяв себя в руки, крикнула: - Уходим! Быстро!.. Гагик, пожалуйста, помоги тем, кому трудно идти. – Она отыскала двух сестричек-старушек, подхватила их под руки и потащила в коридор.

Глава 34

- Вы ведь знаете, любезная, что ждет вас за предательство и измену? – елейным голосом выговаривал Хозяин, в упор глядя на мать Шестого.

- Догадываюсь, - отозвалась та, стараясь увести взгляд.

- Зачем вы это сделали? Что вы выиграли? Разве я плохо обращался с вами? За добросовестную службу я обещал вам вечную молодость. Неужели эта плата показалась вам недостаточной?

- О-о, напротив. Слишком щедрой, - с горькой иронией ответила она.

- А что могут предложить вам взамен эти молокососы? Ведь они чужаки. Им никогда не понять нас, не оценить всей грандиозности моего открытия. Но вы! Вы умная, взрослая женщина, прекрасный специалист. Как вы могли себе такое позволить? А что если они вдруг исчезнут с нашей планеты так же внезапно, как появились? Исчезнут навсегда. Ведь вы-то останетесь здесь, среди нас. Одна! – Он зловеще улыбнулся.

Жещина втянула голову в плечи и не нашлась что ответить. Голос Хозяина зазвучал мягко, проникновенно и покровительственно.

- Я вижу раскаяние в ваших глазах. Значит еще не все потеряно. Так и быть, я подарю вам шанс – шанс искупить свою вину. Обещаю, что все будет забыто.

Уложенные на пол клиенты продолжали оставаться в тех же позах, лицом вниз. Но все они внимательно вслушивались в разговор Хозяина Санатория с его оператором. Один из них, не удержавшись, вмешался:

- Все мы не только простим вас, но и щедро вознаградим.

Остальные повернули в ее сторону головы и, насколько им позволяли неудобные позы, поощрительно заулыбались.

- Да-да! – подхватил другой.

Он попытался приподняться. Робот, монотонно прохаживавшийся между рядами поверженных пленников, тотчас придавил его ногой к полу. И все же тот договорил. Его голос звучал глухо, но операторша расслышала каждое слово:

- Мы все, каждый из нас поделится с вами своими богатствами и вы станете такой же как мы. У вас будет большой красивый дом и все, что вы пожелаете.

Женщина растерянно смотрела на них. Почувствовав, что она колеблется, пленники оживились, наперебой суля ей золотые горы.

- Сделайте свой первый шаг, чтобы мы вам поверили, - вкрадчиво сказал Хозяин. – Отоприте дверь и выпустите мою жену. Бедняжка там в полном одиночестве сходит с ума от страха.

- Она не одна, - ответила мать Шестого. – С ней старшая оператор.

- Вот как! И вам не жаль вашу коллегу. Ведь вы работали вместе, бок о бок.

Женщина подняла на него полные слез и отчаяния глаза. Он поощрительно, всепрощающе улыбался.

- Умница... умница, - ласково приговаривал Хозяин. – Я рад, что мы поняли друг друга, что вы предпочли своих чужим. Вас ждет прекрасное, безоблачное будущее. Вы получите всё, о чем не смели даже мечтать. Богатство и вечная молодость. Отоприте же скорее дверь. Выпустите их.

- А роботы? – окончательно сдаваясь, пролепетала женщина.

- Они не получали никаких инструкций относительно вас. Они не тронут вас и не будут вам препятствовать.

Все затаили дыхание, следя за каждым ее движением. Медленно, как во сне, женщина направилась к двери, протянула руку...

Мама!!! – раздался в напряженной тишине звонкий детский голос. – Ты не сделаешь этого! – На пороге стоял мальчик с гневно сверкавшими аметистовыми глазами.

Женщина отдернула руку, застыв на месте. Негодующие сдавленные вопли уткнутых в пол ртов были похожи на звериное рычание. Хозяин в сердцах выругался. Забыв о том, что только что намеревалась сделать, женщина испуганно смотрела на мальчика. Своим неосмотрительным возгласом он выдал ее многолетнюю, тщательно скрываемую тайну.

- Уходи! – прошептала она побелевшими губами. – Беги отсюда. Они убьют тебя.

- Ни за что! – упрямо заявил Шестой. – Я останусь здесь, с тобой.

Он подошел к матери, обнял ее и с вызовом посмотрел на плененного Хозяина. По лицу исстрадавшейся женщины разлилась блаженная улыбка. Ее мальчик больше не отрекается от нее. Он принадлежит ей, он ее любит. И будь что будет!

- Откуда взялся этот щенок? – взревел Хозяин. – Так вы еще и укрывали от меня сына! Немедленно делайте, что вам говорят, или вы будете наказаны самым безжалостным образом.

- Нет, мама. Нет! – Мальчик крепче обхватил ее руками. – Разве ты не видишь, они обманывают тебя. Они хотят тебя использовать. Потому что больше некого.

- Я боюсь, сынок. Боюсь за тебя.

- Ты не предашь наших друзей, ведь правда?

- Не предам, сынок, не предам. – Он помог-таки ей обрести недостающую твердость. И, повернувшись к Хозяину, женщина проговорила: - Ваша власть окончена. Слишком много горя и страдания принесли вы людям. На нашей планете больше не должно быть женщин, оплакивающих своих детей, женщин, боящихся материнства.

И тут на пороге лаборатории появилась процессия, на которую нельзя было смотреть без содрогания. Клиенты Хозяина, как по команде, уткнули лица в пол.

- Нет уж вы посмотрите! Вы хорошо посмотрите на дело рук своих! – взорвалась Нана, выступая вперед в обнимку с двумя трясущимися от слабости старушками. – Усадите пленников спиной к стене! - приказала она слугам. – Так, чтобы им некуда было спрятать глаза.

Роботы принялись исполнять ее поручение.

- Их надо расстрелять, растоптать, уничтожить! Всех до единого! Вампиры вонючие! – распалился вдруг Гагик. – Я сам передушу их собственными руками. Или нет, зачем пачкаться, когда можно поручить это роботам.

- А не надо ни топтать, ни душить, - разом успокаиваясь, проговорила Нана. – Мы просто восстановим справедливость. Отберем у них назад то, чем они незаконно завладели.

- Молодчина! Какая же ты молодчина! – воодушевился было Гагик, но засомневавшись, тут же сник. – Ты думаешь, такое возможно?

Оба с надеждой посмотрели на операторшу. Омолодившиеся клиенты напряженно наблюдали за ними. Женщина пожала плечом, покосилась на Хозяина – тот саркастически ухмыльнулся ей в лицо, и это окончательно ее смутило.

- Мне никогда не доводилось совершать обратных операций, - призналась она.

- Так совершим их сейчас. Чего ж тут раздумывать. Заодно и проверим, возможно это или нет, - самостоятельно приняла решение Нана. – Сема, Валера! С кого из вас начнем?

Оба товарища, осоловело глядя перед собой, покачивались на плохо державших их ногах, ни к чему не проявляя, казалось, интереса. Не расслышав вопроса Наны, Валера тяжело плюхнулся на пол рядом с другими старичками и прикрыл глаза.

- Сема, давай с тебя. Садись к аппарату!

Бородатый старец послушно заковылял к донорскому креслу.

- Эй, куда? – остановил его Гагик. – Теперь твое место по ту сторону аппарата... – И. грозно сдвинув густые брови, он обвел взглядом настороженно застывшую кучку богачей: - Ну? Кто первым желает вернуть свой долг? Имейте ввиду, отвертеться не удастся никому. Так что, чем скорее вы это сделаете, тем для вас же лучше. Отказавшихся мы попросту уничтожим.

- Мне нужен второй оператор, - подала голос мать Шестого. – Одной мне не справиться.

- Откройте двери и приведите сюда обеих женщин, - приказала Нана начальнику охраны.

Робот, исполнявший приказ, не успел даже отдернуть руку, как дверь уже с грохотом распахнулась, и на пороге появилась разъяренная жена Хозяина. Обведя взглядом открывшуюся перед ней картину, она разом осела, как наехавшая на гвоздь покрышка. Ее всевластный супруг и его клинтура, плененные роботами. Жалкие одряхлевшие доноры, извлеченные на свет из мрачных подвалов, откуда обычно уже не возвращаются. И эти дерзкие инопланетяне, все четверо, снова вместе. От такого можно было и впрямь потерять дар речи. Но иронически-надменное выражение, застывшее на лице мужа, успокоило даму, вселило в нее надежду.

- Будьте так любезны, - с подчеркнутой вежливостью обратилась к ней Нана, - встаньте у стены рядом с вашим мужем, если не желаете быть снова запертой.

Дама раздраженно передернула плечами, но все же проявила благоразумие и подчинилась. Ее больше устраивало быть в гуще событий, нежели сидеть под замком и ничего не видеть. Расположившиеся у противоположной стены, прямо на полу доноры-старички, отдыхая от слишком утомительного для них восхождения, с любопытством глазели по сторонам, не слишком понимая, что происходит.

- Обстоятельства, как видите, изменились, - обратилась меж тем мать Шестого к своей коллеге. – Наш с вами долг попытаться вернуть несчастным детям украденную у них жизнь. Вы поможете мне в этом, не правда ли?

Та метнула быстрый взгляд в сторону Хозяина, задала немой вопрос и, получив желаемый ответ, холодно бросила:

- Разумеется. Бедняжкам необходимо помочь.

Готовность, с которой эта злая, бессердечная женщина дала свое согласие, насторожила Нану.

- Не спускай с нее глаз. От нее можно ожидать чего угодно, - шепнула она Гагику. И, волнуясь, громко проговорила: - Начнем с главного виновника. Подключить к аппарату Хозяина.

Два одетых в серое охранника подхватили под руки Хозяина, который даже не попытался оказать им сопротивление. На его лице по-прежнему блуждала злорадно-саркастическая ухмылка. Его усадили на донорское кресло, спиной к аппарату. Младшая операторша, стараясь не встречаться с Хозяином взглядом, поспешно закрепила на его теле щуп-присосок и подошла проверить, добросовестно ли выполняет свои обязанности ее коллега. Та деловито возилась со старичком-Семой. Нана вертелась тут же, внимательно следя за каждым ее движением.

- Готово, - небрежно бросила операторша через плечо.

- Так включайте скорее. Чего ж тянуть. – У Гагика сдавали нервы.

Все присутствующие напряженно следили за происходящим. Не слишком доверяя старшей операторше, мать Шестого потянулась к пульту управления Машиной.

- Я сама, - остановила ее та. – Это моя обязанность.

Жена Хозяина с тревогой смотрела на своего мужа. Гагик с Наной не отходили от кресла клиента, чтобы своими глазами увидеть, как к их другу начнут возвращаться силы и молодость. Но сколько они ни вглядывались, им так и не удалось обнаружить каких-либо перемен. Хозяин не желал стареть, а Сема ни чуточки не помолодел.

- В чем дело? Почему не срабатывает?! – всполошился Гагик.

- Ничего не могу понять, - развела руками их союзница. – Все как положено. Переключено на реверс. Может загвоздка в том, что Хозяин слишком давно провел сеанс омоложения и успел переработать донорскую энергию в свою собственную.

- Ладно. Попробуем с другими. Сажайте к аппарату вот эту крупную девицу с зеленым камнем на шее, - потребовала Нана. – Я хорошо помню ее. Будучи старухой, она все примеривалась, к кому бы из нас ей присосаться. Вон как налилась и помолодела за чужой счет.

- Напрасно теряете время, - холодно обронил Хозяин, поднимаясь с донорс-кого кресла. – Не вашего это ума дело. Если бы было все так просто, каждый второй был бы великим ученым. Но пока что я единственный на всю планету. И надеюсь им остаться...

- Поумерьте свою спесь, господин, иначе я расскажу всем, какой вы «великий ученый», - пригрозила ему Нана.

От неожиданности Хозяин опешил. И, сообразив, откуда ветер дует, бросил пронизывающий взгляд на жену. Ведь кроме нее продать его было некому. Та виновато отвернулась.

- Дура! – пробормотал он себе под нос.

К аппарату усадили девицу с зеленым камнем. При этом она так верещала и сопротивлялась, что с ней с трудом справлялись три робота. Но эксперимент снова не удался.

- Вы дольше меня обслуживаете Машину Молодости, - обратилась к коллеге мать Шестого. - Может вы разберетесь, в чем тут дело?

- Неужто вы и вправду поверили, что я стану помогать вам в вашем подлом предательстве? – зеленея от злости, прошипела та.

Женщина растерялась.

- Немедленно отойдите от аппарата! – потребовала Нана. – Мы не доверяем вам больше. – Вы специально выводите аппарат из строя.

- К сожалению, это невозможно, - сквозь стиснутые зубы процедила та. – Иначе непременно бы вывела.

Глава 35

- Что же делать? – мучительно размышляла вслух Нана. – Что же нам делать?

- Тебе ведь сказали, деточка, не твоего ума это дело, - съехидничал сидевший на полу щеголеватый человечек с серьгой в ухе и лихо закрученным черным чубом. – Убрались бы вы отсюда подобру, поздорову.

Взглянув на говорившего, Гагик воскликнул:

- Я узнал тебя! Нана, смотри! Это же один из старикашек, пристававших к нашим ребятам.

- Точно! Я еще прозвала его «Кокеткой».

- Погоди, погоди... У меня появилась идейка! – стукнул себя по лбу Гагик. – Семка... Семочка, очнись, не спи. Ты помнишь старика с серьгой?

Тот безучастно кивнул головой.

- К кому он больше клеился, к тебе или к Валерке?

- Валерку обхаживал пучеглазый. А этот ко мне все лип, - прошамкал Сема, силясь поднять отяжелевшие веки.

- Прекрасно. Усадите-ка вон того к аппарату, - приказал Гагик, исподтишка наблюдая за Хозяином.

Насмешливое выражение на его лице уступило место напряжению и тревоге.

- Вы не смеете!– кричал, тряся чубом, щеголь.– Я заплатил за эту процедуру целое состояние! Вы не имеете права заниматься самоуправством! Оставьте меня в покое, не то...

Роботам пришлось держать разбушевавшегося богача за руки и за ноги, пока мать Шестого подсоединяла его к аппарату. Под ее руководством ей ассистировала Нана.

Старшая операторша была сейчас единственной из вражеского стана, не находившейся под надзором роботов, поскольку Нана с Гагиком забыли отдать им такое распоряжение. Делая вид, что праздно прохаживается вокруг аппарата, она незаметно приблизилась к Хозяину настолько, что тот смог шепнуть ей:

- Проберитесь в Парламент. Расскажите им о случившемся. У них роботов в три раза больше чем у меня. Все входы и выходы свободны. Действуйте! Быстрее.

Воспользовавшись тем, что всеобщее внимание было приковано к сидящим у аппарата, женщина незаметно выскользнула из лаборатории. Хозяин с супругой удовлетворенно переглянулись.

- Ну что там? – торопил операторшу Гагик.

- Готово, - отозвалась она. – Включаю.

- Поехали!

Машина Молодости заработала в третий раз. Желчный юноша с серьгой в ухе на глазах у всех начал катастрофически стареть, а Сема с такой же скоростью молодел. Дряблая, провисшая кожа на его шее, лице, руках разглаживалась и натягивалась, обретая утраченную эластичность. Волосы чернели и укорачивались, потухшие было глаза вновь обретали живость и блеск. Его спина и плечи распрямились. Какое-то время перед ошеломленными Наной, Гагиком и Валерой в кресле клиента сидел представительный солидный мужчина со слегка округлившимся животиком, умным, самоуверенным лицом и легкими залысинами над высоким лбом. Но уже в следующую минуту залысины затянулись густой шевелюрой, а во взгляде, устремленном на друзей, появилось так хорошо знакомое им мальчишеское выражение. И вот уже перед ними снова был прежний Сема.

- Стоп-стоп! – закричала Нана младшей операторше. – Хватит! Выключайте. А не то он станет таким же, как эти идиоты-малыши из вашего Парламента.

Мать Шестого послушно выключила аппарат. Нана с Гагиком, как козлята, запрыгали по комнате.

- Ур-р-а-а! – кричала Нана, размахивая руками. – Гагик, ты гений! Из тебя обязательно получится первоклассный инженер-изобретатель.

- Меня с самого начала мучила эта мысль, - польщенный ее похвалой признался Гагик. – По логике возвращать донору краденую энергию должен не кто попало, а именно тот, к кому эта энергия перешла.

- Вот и весь ваш секрет, господин Великий Ученый! – Нана состроила Хозяину уморительную рожицу.

- Да сделай же что-нибудь, - напустилась на мужа Хозяйка. – Что ты сидишь как истукан. Не дай этим недомеркам погубить всех нас.

Он ничего ей не ответил. По устремленным на него взглядам клиентов он видел, что они думают то же самое. В этих взглядах было раздражение, мольба и страх, страх потерять то, к чему они готовились долгие годы и что, едва получив, должны были отдать.

Сема, как только операторша отключила его от аппарата, проворно вскочив, бросился к Нане и Гагику. Друзья, прижавшись друг к другу лбами, застыли на миг в радостном объятье. Шестой, старавшийся держаться к ним поближе, с грустной завистью смотрел на инопланетян, оказавшихся сильнее самого Хозяина.

- Всё, всё, всё! Эмоции потом, - первая проявила благоразумие Нана. – Валера, теперь ты. Садись скорее на место Семы. Я помню твою «пиявку». Вон он пытается спрятаться за чужие спины. Этот Жабенок хоть и помолодел, а все такой же противный. И бородавка на носу осталась. Будьте добры, любезный, займите донорское место, - с издевкой обратилась она к «Жабенку».

- Не смейте меня трогать! – дискантом взвизгнул тот, вдавливаясь в пол и пытаясь заползти в какую-то щель.

- Без разговоров! Живее! – прикрикнул на него Гагик. – Вон вас тут сколько. У нас еще уйма работы.

Охранники выволокли упиравшегося Жабенка и силой усадили его в кресло. Сема, стоя в сторонке, изучал свои по-мальчишески длинные и неуклюжие руки, щупал лицо, шею, волосы. Даже прошелся пальцем по зубам, удостоверившись, что все они снова на месте. А потом, растолкав друзей, присел на корточки перед Валерой, нетерпеливо вглядываясь в его изможденное, изрытое преждевременны-ми морщинами лицо.

Помогая операторше, Нана шепнула ей:

- Что дальше делать будем? Я смогу найти, в лучшем случае, еще двух старух, обхаживавших сестричек-подружек. А остальных мы просто не знаем.

- Не волнуйся, - успокоила ее женщина, включая аппарат. – Я прекрасно помню каждую пару.

- Верните нашему другу его прежний возраст, - напомнила на всякий случай Нана. – Ни годом больше, ни годом меньше. Нам не нужно от этих ничтожеств ни капельки их собственной гнусной энергии. Пусть отдадут то, что украли, и катятся на все четыре стороны.

На этот раз трое друзей получили уникальную возможность просмотреть все стадии жизни Валеры в обратном ее развитии – от глубокой старости к отрочеству. Когда он проходил через юношескую зрелость, Гагик с Семой даже присвистнули. Шея колонной, плечи и грудь как у гладиатора, короткий ёжик соломенных волос, будто скошенное поле. Тугие бицепсы перекатывались под покрытой загаром лоснящейся кожей.

- Может оставим его таким? – шепнула Нана. – Уж больно хорош.

- Ты ведь не Хозяин, чтобы отнимать у человека то, что принадлежит только ему, - отозвался Гагик. – Он сам должен сделать себя таким собственным трудом и тренировками.

- А еще, перескочи Валерка сейчас лет на десять вперед, и он пропустит ту единственную, которую ему возможно именно в этом возрасте суждено встретить, - поддержал Гагика Сема.

- Да это я так, пошутила, - отступилась Нана. – Представляете, что было бы с его родителями, если бы он вернулся домой таким. – Про себя же она подумала; А что с ними было бы, если бы они увидели его таким, каким он был десять минут назад?

Пока они разговаривали, могучий богатырь снова превратился в хорошо знакомого им синеглазого, вихрастого подростка.

- Достаточно! – крикнул операторше Гагик. – Порядок!

Валера легко спрыгнул с кресла и угодил в крепкие объятия Семы. Как два боевых петуха, они волчком вертелись друг подле друга, не смея поверить, что все их страхи, ужасы и страдания позади. Ни на кого не обращая внимания, они щупали друг друга, ударяли кулаками в грудь, тянули за волосы, приплясывали и до упаду хохотали.

- Подружки-старушки! – шутливо крикнула Нана. – Ваша очередь!

Мать Шестого обратила, наконец, внимание на то, что Хозяин был снова подозрительно спокоен, а в глазах неотступно следившей за ней Хозяйки ей почудились даже угроза и злорадство. Вспомнив про отстраненную от работы коллегу, она попыталась отыскать ее в забитой людьми и роботами лаборатории. И, не найдя, взволнованно сказала Нане:

- Пропала моя напарница.

Встревожилась и Нана.

- Начальник охраны, ко мне! – крикнула она.

Наделенный властью робот тотчас оказался рядом.

- Куда подевалась вторая операторша?

- Вышла в коридор тридцать четыре с половиной минуты назад, - невозмутимо отчеканил начальник охраны.

- Почему же ее не остановили?

- Не было приказа, - последовал ответ.

- И куда, по-твоему, она могла пойти?

Начальник охраны молчал. Махнув на него рукой, Нана бросилась к товарищам, чтобы поделиться с ними тревожной новостью.

«Слава Богу, - подумала она, - что нас снова четверо. Это гораздо лучше, чем двое, правда при условии, что роботы и дальше будут на нашей стороне. В противном случае...»

- Я думаю, моя напарница отправилась по поручению Хозяина в Парламент, - сказала мать Шестого.

- А может попросту смылась? – предположил Сема.

- Хорошо бы это выяснить, - хмурил брови Гагик. – Ведь у малышей тоже есть роботы. А мы, как последние болваны, убрали отовсюду стражу. И теперь сюда может проникнуть кто угодно. Боюсь, здесь скоро станет жарко.

- Я знаю, что делать! – Глаза Валеры – прежние, мальчишеские глаза – вспыхнули воинственным огнем. – Доверьте мне военные действия.

- Валерка у нас прирожденный стратег, - поддержал товарища Сема. – Об этом все ребята в классе знают.

- Валяй! – с радостью согласился Гагик. – Нана, отдай ему пульт.

Нет, Нане не хотелось доверять пульт ни одному из мальчишек. Они все такие бесшабашные, безответственные. А пульт это залог не только их победы, но и выживания. Но отказать, значит обидеть парня, который только что вернулся, можно сказать, из ада, с самого края смерти. Она нехотя протянула пульт Валере:

- Береги его, как зеницу ока. Без него нас съедят с потрохами.

- Не дрейфь. Не на того напали, - заверил ее Валера, пряча пульт в кармане брюк. – Значит так. Ты, Нана, и вы, - он указал на мать Шестого, - останетесь здесь, в лаборатории. Всех этих вампиров запрем в соседней комнате и приставим к двери охрану. Думаю, четырех роботов будет достаточно. А остальные пойдут со мной наверх. Ах, если бы у них было оружие.

- Давайте узнаем у них самих, - посоветовала Нана и, подозвав начальника охраны, с невинным видом спросила: – Где вы держите свое оружие?

- Наш арсенал этажом выше, в левом крыле здания, - последовал ответ. – Код замка введен в мою память.

Друзья обрадованно переглянулись.

Роботы затолкали отчаянно сопротивлявшихся, орущих на разные голоса богачей в комнату ожидания и заперли их там. Две девчушки, которым уже успели за это время вернуть прежний облик, повисли по своему обыкновению на Нане, наперебой что-то щебеча ей в уши.

- С вашего позволения, господин Главнокомандующий, я должен ненадолго отлучиться, - шутливо и в то же время озабоченно обратился к Валере Гагик. – У меня тут есть одно очень важное дельце.

- Это куда? – насторожилась Нана.

- Вернусь, расскажу, - уклончиво ответил Гагик и скрылся за дверью.

- Вы должны остановить это вопиющее самоуправство! – раздраженно подступили к Хозяину его клиенты. – Они по одному вытаскивают нас отсюда и отбирают у нас энергию.

- Взгляните на меня! – простонал Жабенок. – Я, как прежде, стар и немощен.

- И я...

- И я, - поддержали его сразу несколько голосов.

- Мы все снова станем такими.

- Господа, в Санатории создалась чрезвычайная ситуация. Среди доноров вспыхнул бунт, - оправдывался Хозяин, который всерьез начинал побаиваться, как бы разъяренные старцы не учинили над ним расправу.

- Мы это понимаем. Но и вы нас поймите. – Клиенты плотным, далеко не дружелюбным кольцом обступили Хозяина с Хозяйкой. – Каждый из нас отдал вам едва ли не все свои накопления. И что получил взамен? Мы уважаемые, привилегированные люди планеты. А вы позволили каким-то нищим полудетям обойтись с нами, как с бесправной беднотой. Они нагло отобрали у нас то, за что мы вам честно заплатили. Мы ограблены, унижены и обмануты. И отвечать за это должны вы.

- Не нужно так волноваться, господа. Наберитесь терпения и ждите. Очень скоро ситуация будет снова взята мною под контроль, - увещевал их Хозяин. – Я уже послал за подкреплением. Отряд вооруженных роботов из Парламента прибудет с минуты на минуту. Нас освободят. Убытки, в любом случае, буду терпеть я, а не вы. Ведь если перебьют моих роботов, мне придется заказывать новых. А это, вы знаете, стоит недешево. Но зато мы разделаемся с бунтовщиками. Этих молокососов из Космоса я посажу к Машине первыми, чтобы покончить с ними раз и навсегда. Даю вам слово, каждый получит назад то, за что заплатил.

Успокоенные клиенты расселись кто где – на диванах, стульях, на столах и прямо на полу, приготовившись терпеливо ждать, когда их освободят.

- Теперь-то ты понял, дорогой, кого собирался пригреть на своей груди? – с нескрываемым злорадством шепнула Хозяйка мужу.

- Конечно понял, - не глядя на нее, мрачно отозвался тот. – Захоти она быть моей союзницей, а не врагом, и от нее толку было бы во сто крат больше, чем от тебя, радость моя.

Глава 36

- Итак, внимание роботам! – приступил Валера к своим обязанностям стратега и полководца. – Приказываю: в случае нападения незамедлительно начать боевые действия. Начальник охраны! Вскрыть арсенал, вооружить воинов, построить отряд и вывести его в парк.

- Валерка, я с тобой, - напросился Сема, сгорая от превкушения острых ощущений.

Нана, не верившая в возможность нападения, со снисходительной улыбкой наблюдала за ними.

- Вспомнили игру в казаки-разбойники?

- Мы скоро увидим, игра это или не игра. – Валера был сама серьезность. – Приступаем к операции.

Роботам чуждо было чувство юмора. Они принимали любое поручение и стремились выполнить его со всей тщательностью, на какую были способны, при условии, разумеется, что оно исходило от обладателя пульта управления ими. По-военному быстро вооружившись, роботы всех цветов построились, как приказал им Валера, по двое и маршем устремились наверх.

- Занять боевые позиции! – командовал тот. – Рассредоточиться по парку. Охранять подступы к дому.

- Кажется, Нана была права, - ухмыльнулся Сема, наблюдавший за товарищем и роботами как бы со стороны. – Все это и впрямь очень смахивает на игру в казаки-раз...

Он не успел договорить. Из глубины парка показалась целая колонна вражеских роботов, облаченных в черное. Над головами подростков просвистели первые пули.

- Вперед! – прячась за колонной, рявкнул Валера ломающимся на высоких нотах голосом. – Открыть ответный огонь на поражение!.. Сема, давай сюда. Быстро! – Потянув товарища за рукав, он заставил и его спрятаться за колонну. – Они неодушевленные, вот пусть и палят друг в дружку. А нам незачем подставляться. Начальник охраны! Выбрать оптимальную программу действий. Перейти в наступление. Уничтожить противника! Ни один из них не должен проникнуть в дом.

Роботы, вооруженные огнестрельным оружием, похожим на короткие тяжелые автоматы, бросились в атаку.

- Круто берешь! – Сема от восторга даже присвистнул. – Да у тебя и впрямь талант полководца.

- А то, - хвастливо подхватил Валера, не отрывая пристального взгляда от места, где завязалась схватка. – Я для себя уже четко решил: кончу школу и в военное училище... Тесни их с флангов! – заорал он, перекрывая шум пальбы. – Бери в кольцо!

Валера с удовлетворением отметил, что роботы вели бой по всем правилам военного искусства. Они прятались от пуль за стволы деревьев, за колонны и аттракционы. Перебегали, пригнув головы, от укрытия к укрытию и палили, палили. Выстрелы трещали как барабанная дробь. Парк потонул в дыму.

Пули, видимо, не слишком действовали на роботов. Оружие предназначалось не для механических, а для человеческих тел. Но поврежденные роботы все же выходили из строя, что выглядело довольно забавно. Одни после нескольких попаданий, сразу деревенея, опрокидывались навзничь и отключались. Другие начинали двигаться хаотично, конвульсивно дергая конечностями или вертясь на одном месте, не разбирая уже дороги, ударялись о преграды и под конец все же падали. Иногда, прежде чем окончательно отключиться, робот долго еще продолжал беспорядочно палить в воздух.

Малолетние члены Парламента, выслав вперед свою гвардию, не спешили покинуть укрытия.

- А они не дураки, - заметил Сема. – Выжидают, видно, чем вся эта заварушка кончится. Вот бы завладеть и их пультом.

- Скажешь тоже, - фыркнул Валера. – Сразу весь кайф пропадет. С кем мы тогда воевать будем? Не в детей же, на самом деле, стрелять.

- Хороши дети! Злобные жадные старикашки-оборотни, купившие себе вторую жизнь за счет жизней настоящих детей.

- Я понимаю. А все равно. Рука бы не поднялась.

- И как эти роботы отличают своего от чужого? – удивлялся Сема, с азартом следя за сражением.

- Чудак, по заложенной в них программе, как же еще - с видом знатока объяснил Валера. – Начальник охраны! – снова крикнул он, высовывая нос из-за колонны. – Неприятель обходит наши укрепления с левого фланга. Усилить бдительность!

А роботы малышей все прибывали и прибывали через подземный ход, группами возникая в парке словно из ниоткуда.

- Этак они перебьют всех наших, - всполошился Валера. – Что тогда делать будем?

Сема даже в лице изменился.

- Тогда нас снова превратят в стариков. И Нану с Гагиком в первую очередь. Тогда... тогда уж точно всем нам крышка.

Вражеские роботы тем временем, подобрались совсем близко к зданию «Санатория». Роботы Хозяина, послушные воле землян, сопротивлялись до последнего, но ряды их заметно редели.

- Так и есть, крышка, - кусая от страха и бессильной ярости губы, бормотал Сема. – Не хочу! Не бывать этому. Лучше сразу под пули.

Он метнулся вперед, навстречу несмолкающей пулеметной трескотне. Валера попытался удержать его и не успел.

Между тем Гагик, вернувшись в хозяйские покои, беспрепятственно прошел в его «рабочий» кабинет. И хотя бояться ему теперь было некого и нечего, на всякий случай огляделся по сторонам. В пустых, никем не охраняемых комнатах царила холодная, тревожная тишина.

С какой-то даже нарочитой медлительностью, будто разыгрывая чужую роль, он уселся в хозяйское кресло. На массивном письменном столе лежал раскрытый дневник в потертом кожаном переплете. Гагик полистал крошащиеся у него под рукой, пожелтевшие страницы. Попытался вникнуть в замысловатые вензеля и крючки, но ровным счетом ничего не понял. Выдвигая по очереди ящики письменного стола, он вытащил все папки и бумаги, которые там нашлись. Поразмыслив над тем, как с ними лучше поступить, он сгреб все в охапку и отнес в ванную комнату. Там, в каменной чаше-бассейне, воспользовавшись спичками, которые всегда носил при себе, он устроил из собранных записей знатный костер.

- Вот так-то лучше, - прокомментировал Гагик собственные действия и, удовлетворенно оглядев черную кучу пепла, открыл кран. Вода остудила и унесла шипящие останки трудов местного гения.

Глава 37

Прятавшиеся в укрытиях «малыши» сразу заметили одного из главных своих врагов – юного инопланетянина, дерзко сующего нос во все их дела и теперь добровольно превращавшего себя в мишень. В следующую минуту, по их команде, дула автоматов ближайших воинов повернулись в сторону Семы.

У Валеры, ставшего свидетелем этой сцены, язык присох к небу. Он хотел крикнуть, но голос не слушался его. Хотел выскочить на открытую площадку, чтобы оттащить Сему – ноги будто приросли к каменному полу. Оставалось только зажмуриться, чтобы не видеть, как его лучший друг будет изрешеченным падать в затоптанную зелень газона.

И тут из-за высокой глухой ограды донесся быстро нараставший грозный гул голосов. Головы всех роботов – и парламентских, и хозяйских – повернулись на шум. Сема стоял у всех на виду, прислушиваясь. До него донеслись отдельные голоса людей, требовавших впустить их на территорию «Санатория».

- Что там происходит? – Придя в себя от пережитого шока, Валера тоже покинул укрытие.

- Кажется, по ту сторону стены собираются ихние планетяне, привлеченные стрельбой, - отозвался Сема. – По-моему, у нас появился шанс на подкрепление. Их необходимо впустить. Сейчас это единственное, что могло бы помочь нам. Но как? Стена не имеет ни ворот, ни калиток, а о существовании подземного хода никто из них не знает.

Теперь уже крики раздавались под самой стеной. Взбудораженная толпа требовала расправы со злодеями и тиранами.

- Говоришь, нет входа? – Валера самодовольно улыбнулся. – Так создадим его. Что нам стоит дом построить. Внимание всем роботам! – зычно крикнул он. – Приготовить к бою гранаты! Приказываю взорвать стену!

Кучка уцелевших роботов, потерявших, казалось, всякие шансы на победу, замерла на мгновение. Мальчики даже не поняли, откуда в руке каждого появилось вдруг по круглому «мячику». Размахнувшись, роботы метнули снаряды с идеально точным прицелом, каждый – в свой собственный отрезок стены. Раздалась серия оглушительных взрывов, над стеной расцвела вереница огненных вспышек, окутавшихся плотным облаком. Затем на какое-то время наступила полная тишина. Когда дым и пыль рассеялись, друзья с ликованием увидели вооруженных людей, карабкавшихся по развалинам.

- Ур-р-а-а!!! – в один голос закричали Сема с Валерой. – Наша взяла!

Воинственно настроенных жителей планеты становилось все больше. Люди, настоящие живые люди, перелезая через образовавшуюся брешь в стене, заполняли аллеи и лужайки парка. Размахивая дубинками и огнестрельным оружием, они уже теснили роботов по направлению к дому.

- Как бы заодно не перебили и всех наших, - забеспокоился Сема. – Ведь люди не знают, что мы на их стороне и что хозяйские роботы теперь служат нам.

- Погоди-ка, попробуем их уберечь, - тотчас включился Валера. – Внимание роботам! – крикнул он, держа перед собой пульт. – Немедленно отступаем. Всем укрыться в доме. Бегом!

Когда Гагик вернулся в лабораторию, мать Шестого и Нана заканчивали омоложение последнего пострадавшего. Его встретила шумная ватага счастливых детей, среди которых он без труда узнавал своих старых знакомых. Вампиры-богачи, пытавшиеся отнять у них молодость, находились тут же. Они снова были такими, какими сюда прибыли – дряхлыми и омерзительными своей жестокой, ненасытной алчностью. После реверс-сеанса их не стали снова запирать в комнате ожидания, так как они никому уже не были опасны. И старики, злые и мрачные, сидя на полу, у стен, со злой завистью косились на резвящихся и галдящих вокруг детей.

Больше всех радовался мальчик с сиреневыми глазами. Обычно грустное личико его, на котором никто никогда не видел улыбки, сияло.

- Уф, устала. – Женщина с трудом разогнула спину. – Сынок, принеси-ка мне стакан воды.

Шестой с готовностью бросился исполнять просьбу матери.

У Наны тоже был утомленный, но довольный вид.

- Вы все успели? – спросил Гагик, нетерпеливо и возбужденно.

- Мы сделали, что смогли, - ответила женщина. – Но, к сожалению, не все вернули свои долги.

- Кого вы имеете ввиду? – Гагик нахмурился.

- Тех, кому уже некому возвращать украденную энергию. Их доноры не дожили до этого счастливого дня.

- Говорите, все успели? – переспросил Гагик, глядя на Нану.

- Ну да. А что?

- А про себя ты забыла?

Нана растерянно ощупала себя руками.

- Вот те на. Забыла. Хотя... я совсем непрочь остаться такой. Не хочу назад в детство. Надоело. Хочу быть взрослой.

Гагик изменился в лице. Одно из двух: он должен либо немедленно ее уговорить, либо сам стать то ли донором, то вампиром, чтобы сравняться с ней в возрасте.

- А ты о родителях своих подумала? – напомнил он. – Да с ними будет инфаркт, если они увидят тебя такой. Или ты решила навсегда остаться здесь... подле Хозяина?

- Ты прав. С родителями будут осложнения, - начала сомневаться Нана. – Да и потом, не могу же я быть старше вас – моих друзей, старше тебя, Гаго, на целых десять лет... – Вздохнув, она обратилась к операторше: - Я знаю, вы очень устали. Вы в состоянии провести еще один сеанс?

- Для тебя, девочка моя, хоть ползком.

- Быстро! Тащите сюда Хозяйку, - приказал роботам Гагик, беря инициативу на себя. – Нана, садись к аппарату и расслабься. Я сам буду ассистировать. Не волнуйся, справлюсь.

Нет, Хозяйка не кричала, не извивалась, не пыталась вырываться. Поняв, что сопротивляться бесполезно, она смирилась с неизбежным и потому вела себя с достоинством. «В конце-концов, - решила она про себя, - мои дела не так уж плохи. Я не превращусь, как остальные, в развалину, а лишь опять стану немного старше. А когда все уляжется, найду себе другого донора. Зато моя соперница снова будет малолеткой и мне не придется бояться, что у меня уведут мужа.»

Когда сеанс был благополучно завершен, Хозяйка подошла к девочке-подростку, и, окинув ее удовлетворенно-ироническим взглядом с головы до пят, спросила:

- Ты довольна, бутончик мой?

Нана задумчиво посмотрела на красивую статную даму средних лет и, грустно улыбнувшись ей, честно призналась:

- Не очень. Взрослой я себе нравилась больше.

- И мне тоже. – Хозяйка вдруг улыбнулась ей в ответ. – Удивительно, - добавила она, - ты устроила тут нам такое... а я на тебя почти не злюсь. Я даже понимаю своего мужа. Девушкой ты будешь чертовски хороша. – А про себя она подумала: «Если я допущу это.»

На пороге лаборатории появился начальник охраны с кучкой роботов. Вид у них был довольно потрепанный, чтобы не сказать жалкий.

- Что случилось? – всполошилась Нана. – Почему вы здесь и где остальные?

- Нам поручено было покинуть боевые позиции и вернуться, - отчеканил начальник охраны. – Все здесь. Остальные выбыли из употребления. Противник занял парк и подступы к дому.

- Кажется, вашему разгулу приходит конец. – Поняв, что ситуация меняется в ее пользу, Хозяйка мгновенно преобразилась, став вновь высокомерной и самоуверенной.

- Неужели мы проиграли? – Нана побледнела.

- Не бывать этому! – с неожиданной решимостью вскричал Гагик. – Это не должно повториться ни с ними, ни с нами, ни с одним ребенком их планеты! Никто, слышишь Нана, никто не отнимет больше у тебя твои годы, - он бросил гневный взгляд на вновь почуявшую власть Хозяйку. – Я не допущу!

Нана изумленно смотрела на Гагика и не узнавала его.

- Выведите детей в коридор, – потребовал он. – Освободите лабораторию. А те старые клячи, если хотят, пусть остаются на местах. Им это даже будет полезно.

Не понимая еще, что он задумал, Нана с операторшей послушно принялись исполнять его поручение. Убедившись, что все дети в коридоре, Гагик выхватил из рук начальника охраны автомат и с горящим взглядом направился вглубь лаборатории.

- Эй! – встревожилась Нана. – Я не позволю тебе убивать стариков! Какие бы они ни были, это люди.

- У нас нет времени для дискуссий, - отстранил ее Гагик.

Упершись широко расставленными ногами в пол, он вскинул автомат, как настоящий супермен из компьютерных игр, и дал очередь по Машине Молодости. Хрипло-скрипучие вопли старцев. Протестующе вытянутые вперед скрюченные руки. Широко раскрывшиеся от ужаса склеротические глаза...

Отдельные вспышки коротких замыканий слились в яркий фейерверк взрывающихся один за другим огненных снопов. Машина по цепной реакции уничтожала сама себя, пока не превратилась в груду металлолома. Зачарованные небывалым зрелищем дети с восторженными мордочками теснились в дверях.

- Готово! - деловито объявил Гагаик, отшвыривая от себя автомат. – Отныне Хозяйн безвреден, как оса с вырванным жалом. Надеюсь, теперь с этим покончено навсегда.

- Ну так уж и навсегда, - усомнилась Нана. – Что ему помешает создать новую машину?

- Что помешает? Вода, которая унесла в трап жалкую кучку пепла, оставшуюся от трудов его отца.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что уничтожил все чертежи и записи?! – воскликнула, не веря своим ушам, Нана.

- Именно это я и пытаюсь тебе втолковать.

- Фантастика! Ты взрослеешь не по дням, а по часам, - радостно улыбнулась она.

- Такая уж, видно, эта планета, - отшутился Гагик.

И Нана, сияя от гордости за друга, впервые с девичьей застенчивостью опустила перед ним глаза.

- Надо бы взглянуть, как там, наверху, - сказал Гагик, направляясь к выходу. – Может ребятам нужна помощь.

Нана хотела последовать за ним, но ее остановил тихий грустный голос. - Подожди минуточку, - сказал Шестой. – Мне так не хочется расставаться с тобой.

- Глупенький. С чего ты взял, что мы расстаемся?

- Я чувствую это. И я хочу, чтобы ты знала, что я буду помнить тебя всегда. Всю мою жизнь.

Нана смотрела на него с участием и симпатией.

- У тебя теперь будет все хорошо, - сказала она. – С тобой рядом мама. У тебя будет много друзей. А когда вырастешь, появится она – та единственная, с которой ты пойдешь рука об руку по жизни. И жизнь ваша будет долгой-долгой и обязательно счастливой.

- Конечно. И все это благодаря тебе. Тебе и твоим замечательным друзьям... Вы так много для нас сделали. Вы вернули нам детство. И не просто детство – целую жизнь.

- Мы сделали это все вместе. Без тебя и твоей мамы у нас ничего бы не получилось. А знаешь что! Я хочу оставить тебе на память один подарок, - оживилась Нана. – Никогда и никому больше не позволяй называть себя «шестым». Это унизительно. Ведь ты человек, а не робот. Я подарю тебе хорошее имя, одно из тех, которыми на моей планете называют мальчиков. Запомни, тебя теперь зовут Виктор. Знаешь, что это значит? Победитель. С таким именем ты будешь всегда и во всем побеждать.

- Виктор... – задумчиво повторил он. – Звучит красиво. Ты сделала мне чудесный подарок. Он будет всегда со мной. Каждый раз, как меня кто-нибудь окликнет, я вспомню о тебе.

- Я тоже буду всегда помнить о тебе, если... если когда-нибудь вернусь домой.

Наклонившись, Нана быстро поцеловала мальчика в лоб. И, не замечая счастливой растерянности, алым цветком расцветшей на его обычно бледном личике, выбежала вслед за Гагиком в коридор.

Она нашла товарищей в колоннаде парадного входа, но не успела обмолвиться с ними даже словом.

«Молодцы, ребята, - услышал каждый из друзей одобрительный голос, и Нана с Гагиком сразу узнали его. - Жители планеты не забудут вас. Вы выдержали экзамен на мужество и преданность. Все четверо. А теперь пора и домой.»

Перед «Санаторием» кипела битва. Людей, проникавших внутрь через пробоину в изгороди, становилось все больше. Они яростно нападали на парламентских роботов. Уже слышались воинственные призывы разделаться с «малышами». Все это очень походило на настоящее восстание.

Люди и роботы были так поглощены сражением, что никто даже не заметил исчезновения четырех друзей, растаявших в воздухе, как утренний сон.

Нежно-зеленые газоны Парка Культуры и Отдыха с желтыми брызгами одуванчиков, Москва-река, лениво катившая свои мазутно-бензиновые воды, и самодовольный тип с самодовольным догом на поводке, который снова нацелился хлестнуть Гагика своим необрубленным хвостом. Прохожие с добрыми улыбками поглядывали на группу подростков с очень привлекательной девочкой во главе, так гармонично и естественно вписывавшихся в этот весенний жизнерадостный пейзаж. И при этом никому из гуляющих и в голову не могло бы придти, что все четверо куда-то исчезали. А подростки озирались по сторонам с таким растерянно-радостным видом, будто видели этот парк и эту реку впервые, будто боялись поверить собственным глазам.

- Ура, - тихо сказал Сема. – Кажется, мы дома, на своей планете.

- На людей, на людей посмотрите, - тоже почему-то шепотом предложил Валера. – Обыкновенные! – И с неожиданной нежностью пробормотал: - Ну самые что ни на есть обыкновенненькие! Родненькие вы мои. Хорошо-то как.

- Слушайте, а может все это нам привиделось? Может мы заснули на траве все четверо, под весенним солнышком и оно нам голову-то и припекло? Или может это был какой-то коллективный гипноз, а?

- И не было никаких старых детей и молодых стариков? – с надеждой продолжил Валера. – Ну конечно не было! Не могли же мы провести Бог знает где столько времени и оказаться в тот же день на том же месте. Вон того пятнистого дога я очень хорошо помню. Он прогуливался здесь со своим хозяином, когда мы сидели на набережной. Я еще... – Привычно сунув руки в карманы брюк, Валера умолк и, озадаченно глядя на Сему, вытащил оттуда замысловатой формы тяжелый предмет с разноцветными клавишами на корпусе.

- Это же пульт управления роботами! - пробормотал Сема. – Тот самый, что Гагик свиснул у Хозяина. Выходит...

- Выходит, мы вернулись из тур.поездки с сувениром. Но если пульт остался у меня, кто же там будет теперь управлять хозяйскими роботами?

- А никто. Роботов расставят по комнатам или сдадут в музей, как у нас – доспехи средневековых рыцарей.

- И придется бедненьким Хозяину с Хозяйкой самим заботиться о себе. – Валера даже всхлипнул, выражая притворное сочувствие тамошним монстрам. – Если, конечно, планетяне оставят их в живых...

- Ошибочка, - поправил приятеля Сема. – Планетяне теперь уже мы с тобой. Планетяне-земляне. А они для нас снова инопланетяне... Гагик! Посмотри-ка, что прихватил с собой Валерка!.

Гагик даже головы не повернул. Он не слышал разговора товарищей. Не видел он и «обыкновенненьких» земных прохожих. Он смотрел на Нану. А Нана на него. И, не отводя от него счастливого взгляда, она как во сне прошептала, обращаясь к товарищам:

- Ребята... Важное сообщение: Я нашла своего рыцаря. И я выхожу за него замуж.

- Как!?! – опешили Сема с Валерой. – Прямо сейчас?

- Ну зачем же сейчас, - улыбнулась Гагику Нана. – По-быстрому закончим школу и поженимся.

© Copyright: Элеонора Мандалян, 2014

Свидетельство о публикации №214110800250

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg