«Когда кругом обман»

Когда кругом обман (fb2) - Когда кругом обман 747K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Блейк Пирс

Блейк Пирс Когда кругом обман

Пролог

Капитан Джимми Коул только что закончил рассказывать своим пассажирам историю о призраке на Гудзоне. То была отличная старая история об убийце с топором в длинном чёрном пальто, идеально подходящая для сегодняшнего туманного вечера. Он откинулся в своём кресле и на миг расслабил колени, которые уже скрипели от многочисленных перенесённых операций, и в миллионный раз задумался о том, что ему пора на пенсию. Он видел уже практически каждую деревушку на берегах Гудзона и даже его маленькая рыбацкая лодка, «Сьюзи», уже начинала ему надоедать.

Вечер переходил в ночь и он направил лодку к берегу. Плавно приближаясь к причалу Ридспорта, он внезапно услышал возглас одного из пассажиров, который вывел его из задумчивости:

— Эй, кэп, это не твой ли призрак вон там?

Джимми даже не повернул головы. Все четверо его пассажиров — две молодые пары в отпуске — были изрядно пьяны. Без сомнения, один из парней просто решил попугать девушек.

Но тут одна из них присоединилась к нему:

— Я тоже его вижу. Очень странно!

Джимми повернулся к своим пассажирам. Чёртовы пьяницы. Чтоб он ещё раз повёз кого-то поздно вечером!

Второй мужчина показал рукой.

— Он вон там, — сказал он.

Его жена прикрыла глаза.

— О, я не могу это видеть! — сказала она с нервным смущённым смешком.

Джимми, раздражённый осознанием того, что его не оставят в покое, наконец обернулся и посмотрел в ту сторону, в которую указывал мужчина.

На берегу между деревьями действительно было что-то, что привлекло его внимание. Там как будто что-то сверкнуло, а очертания напоминали человеческую фигуру. Что бы то ни было, казалось, что оно парит над землей. Но с такого расстояния рассмотреть было сложно.

Прежде, чем Джимми успел потянуться за биноклем, это нечто скрылось за деревьями.

Дело было в том, что Джимми и сам пропустил пару стаканов пива. Он не считал это проблемой: реку он знал, как свои пять пальцев. И ему нравилась его работа. Особенно он любил выходить на Гудзон в это время суток, когда вода была мирной и гладкой. Мало что могло поколебать его спокойствие в это время.

Он снизил скорость и осторожно подвёл «Сьюзи» к пристани. Довольный тем, что причалил очень мягко, он выключил мотор и лодка упёрлась в доски.

С гиганьем и смешками пассажиры вывалились из лодки и, пошатываясь, побрели к своей гостинице. Джимми был рад, что они заплатили вперёд.

Однако сам он не мог перестать думать о странном предмете, который только что видел. Он остался далеко позади вдоль линии берега и отсюда не просматривался. Кто или что это может быть?

Эта мысль его раздражала, но он знал, что не успокоится, пока не выяснит, что там — таков был его характер.

Джимми глубоко вздохнул и, ужасно раздражённый, пошёл назад вдоль берега по железнодорожным путям. Последний раз эти пути использовались лет сто назад, когда весь Ридспорт состоял по большей части из борделей и игорных притонов. Теперь же они лежали тут очередным отголоском давно минувших времён.

Через какое-то время береговая линия изогнулась и Джимми подошёл к старому складу, стоящему рядом с путями. Несколько аварийных лампочек на здании излучали тусклый свет, в котором он заметил это: поблёскивающая человеческая фигура, которая, казалось, парит в воздухе. Фигура свисала с одной из перекладин опоры электропередачи.

Когда он приблизился и пригляделся получше, по спине у него пробежал холодок. Фигура действительно была человеческая, однако никаких признаков жизни она не подавала. Тело висело к нему спиной, завёрнутое в какую-то ткань и обмотанное тяжёлыми цепями, которые перекрещивались и связывались несмотря на отсутствие всяческой необходимости удерживать пленника. Цепи блестели на свету.

О Боже, только не это снова.

Джимми невольно вспомнил жуткого убийцу, который держал в страхе весь район несколько лет назад.

На подкашивающихся ногах Джимми обошёл тело. Он подошёл, чтобы разглядеть лицо, и чуть не упал в потрясении прямо на пути. Он узнал её: то была местная женщина, медсестра и его старая подруга. У неё было перерезано горло, а в открытом рте была цепь, обматывающая голову.

От горя и ужаса Джимми застонал.

Убийца снова вернулся.

Глава 1

Специальный агент Райли Пейдж застыла, в шоке уставившись на горсть камешков, которым явно было не место на её кровати. Кто-то вломился в её дом и оставил их — кто-то, кто желает ей зла.

Она сразу поняла, что галька — это сообщение, и сообщение это от её старого врага. Он хочет донести до неё, что, несмотря ни на что, она его не убила.

Петерсон жив.

От одной этой мысли всё её тело задрожало.

Она давно это подозревала, а теперь была абсолютно уверена. А хуже всего было то, что он был в её доме. Эта мысль разрывала её на части. А может быть, он всё ещё здесь?

От страха дыхание её участилось. Райли знала, что её физические возможности сейчас ограничены. В тот день она чудом пережила встречу с убийцей-садистом, и её голова всё ещё была перебинтована, а тело покрыто синяками. Готова ли она к встрече с ним, если он всё ещё в доме?

Райли тут же вытащила пистолет из кобуры. Дрожащими руками она распахнула шкаф. Внутри никого не было. Она проверила под кроватью. И там никого.

Райли постаралась заставить себя рассуждать трезво. Заходила ли она в спальню с тех пор, как вернулась домой? Да, заходила, чтобы положить пистолет на комод рядом с дверью. Но она не зажигала свет и даже не заглянула в комнату — просто переступила через порог, положила оружие сверху комода и ушла. Переодевалась в пижаму она в ванной.

Мог ли её заклятый враг всё это время быть в доме? После того, как они с Эприл вернулись домой, они проболтали перед телевизором до позднего вечера. А потом Эприл пошла спать. В таком маленьком доме, как этот, нужна изрядная хитрость, чтобы оставаться незамеченным. Но она не недооценивала его возможности.

Тут её обуял новый страх.

Эприл!

Райли схватила фонарик с прикроватного столика. С пистолетом в правой руке и фонариком в левой она вышла из спальни и включила свет в коридоре. Не услышав ничего подозрительного, она быстро добежала до спальни Эприл и открыла дверь нараспашку. В комнате стояла абсолютная темнота. Райли включила верхний свет.

Её дочь уже лежала в кровати.

— Что такое, мама? — спросила Эприл, удивлённо прищурившись.

Райли зашла в комнату.

— Не вставай, — сказала она. — Оставайся в постели.

— Мама, ты меня пугаешь, — сказала Эприл дрожащим голосом.

Райли это не удивило: она сама была ужасно напугана, и у её дочери были на это все причины. Она подошла к шкафу Эприл, осветила его фонариком изнутри, оглядев каждый уголок, но никого не увидела. Под кроватью Эприл тоже никого не было.

Что делать теперь? Она должна осмотреть весь дом.

Райли знала, что сказал бы на это её бывший партнёр, Билл Джеффрис: «Райли, вызывай подкрепление, чёрт побери!»

Её старая привычка делать всё самостоятельно всегда приводила Билла в ярость. Но в этот раз она последует его совету: в доме Эприл, и Райли не собирается рисковать ею.

— Надевай халат и тапочки, — скомандовала она дочери, — но пока не выходи из комнаты.

Райли вернулась в свою спальню и взяла телефон со столика. Она нажала на автонабор номера отдела поведенческого анализа ФБР и, услышав голос на линии, прошипела: «Это специальный агент Райли Пейдж. У меня взломали дом, взломщик может всё ещё быть здесь. Мне нужен кто-нибудь и побыстрей», — она подумала с секунду и добавила: «И пришлите, пожалуйста, команду для сбора улик».

— Сейчас будет, — последовал ответ.

Райли повесила трубку и снова вышла в коридор. За исключением света в двух спальнях и коридоре, дом всё ещё был погружён в темноту. Он мог быть где угодно, наблюдая и выжидая подходящее время для нападения. Этот человек однажды уже застал её врасплох и она чуть не погибла от его рук.

Включая везде свет на своём пути и держа пистолет наготове, Райли быстро двигалась по дому. Она направляла фонарик в каждый шкаф и тёмный угол.

Наконец она взглянула на потолок коридора. Дверь перед ней вела на чердак, внутри была спрятана раскладная лестница. Отважится ли она забраться туда и посмотреть?

В это мгновение Райли услышала полицейские сирены. Она выдохнула с облегчением, поняв, что агентство вызвало для неё местную полицию, поскольку штаб ОПА больше чем в получасе езды.

Она пошла в спальню, надела тапочки и халат и вернулась в комнату Эприл.

— Пойдём со мной, — сказала она. — Держись рядом.

Всё ещё сжимая пистолет, левой рукой Райли обняла Эприл за плечи. Бедная девочка тряслась от страха. Райли подвела Эприл к входной двери и открыла её как раз в тот момент, когда несколько полицейских в униформах уже бежали по дорожке к дому.

Дежурный офицер зашёл в дом с пистолетом в руках.

— Что произошло? — спросил он.

— Кто-то был в доме, — сказала Райли. — И он всё ещё может быть здесь.

Офицер смущённо посмотрел на пистолет в её руке.

— Я из ФБР, — объяснила Райли. — Агенты ОПА скоро будут здесь. Я уже обыскала весь дом, кроме чердака, — она махнула рукой в его сторону. — В коридоре дверь в потолке.

Офицер крикнул:

— Боуэрс, Райт, пойдите проверьте чердак, остальные обыщите снаружи.

Боуэрс и Райт тут же прошли по коридору и выдвинули лестницу. У обоих из них в руках были пистолеты. Один встал снизу лестницы, в то время как другой забрался внутрь и осветил всё фонариком. На несколько мгновений мужчина исчез в проёме.

Вскоре раздался его голос:

— Здесь никого.

Райли хотелось почувствовать облегчение, однако она скорее желала, чтобы Петерсон оказался здесь, чтобы его арестовали сейчас же — а лучше застрелили. Она была более чем уверена, что на переднем или заднем дворе его тоже не окажется.

— У вас есть подвал? — спросил главный офицер.

— Нет, только подпол, — сказала Райли.

Офицер крикнул на улицу:

— Бенсон, Прэтт, проверьте под домом.

Эприл всё ещё изо всех сил сжимала руку матери.

— Что происходит, мам? — спросила она.

Райли задумалась. Она много лет избегала рассказывать Эприл страшную правду о своей работе, но недавно поняла, что была чересчур скрытной, так что решилась рассказать Эприл о своём болезненном опыте плена у Петерсона — по крайней мере столько, сколько, она сочла, та сможет вынести. О своём сомнении в смерти мужчины она тоже умолчала.

Но что сказать Эприл теперь? Она не знала.

Прежде чем Райли решилась на что-то, Эприл произнесла:

— Это Петерсон, правда?

Райли крепко обняла дочь. Она кивнула в ответ, стараясь сдержать дрожь, которая пронзала всё её тело.

— Он всё ещё жив.

Глава 2

Час спустя дом Райли уже кишел людьми в униформах с бейджами ФБР. До зубов вооружённые федеральные агенты и команда по сбору улик работали вместе с полицией.

— Соберите эти камешки с кровати, — командовал Крейг Хуанг, — на них могли остаться отпечатки пальцев или ДНК.

Поначалу Райли не обрадовалась, увидев, что за дело отвечает Хуанг. Он был очень молод, и её предыдущий опыт сотрудничества с ним прошёл не очень гладко. Но теперь она видела, что он отдаёт правильные приказы и эффективно организует расследование. Хуанг набирался опыта.

Команда по сбору улик уже приступила к работе, прочёсывая каждый сантиметр дома и рассыпая порошок для снятия отпечатков. Другие агенты исчезли в темноте позади дома, стараясь найти следы транспорта или какой-либо намёк на тропу, ведущую в лес. Теперь, когда процесс шёл своим чередом, Хуанг отвёл Райли от остальных на кухню. Они сели за стол. К ним подошла Эприл, всё ещё ужасно дрожа.

— Итак, что вы думаете? — спросил Хуанг. — Есть ли шанс, что мы его обнаружим?

Райли печально вздохнула.

— Нет, боюсь, что он давно ушёл. Он, вероятно, приходил раньше, прежде чем мы с дочерью вернулись домой.

В этот момент с задней стороны дома показалась девушка-агент в кевларовой броне. У неё были тёмные волосы и глаза и смуглый цвет лица, на вид она была ещё моложе Хуанга.

— Агент Хуанг, я кое-что обнаружила, — сказала она. — На замке задней двери царапины, похоже кто-то взломал его.

— Отлично, Варгас, — сказал Хуанг. — Теперь мы знаем, как он проник в дом. Вы не могли бы побыть немного с Райли и её дочкой?

Лицо девушки засветилось от радости.

— С удовольствием.

Она села за стол, а Хуанг вышел из кухни и присоединился к другим агентам.

— Агент Пейдж, меня зовут Мария де ла Луз Варгас Рамирез, — она широко улыбнулась. — Я знаю, оно трудно произносимое. Это мексиканское имя. Люди зовут меня просто Люси Варгас.

— Рада, что вы здесь, агент Варгас, — сказала Райли.

— Просто Люси, пожалуйста.

Девушка замолчала на мгновение, всё ещё не отводя глаз от Райли. Наконец, она сказала:

— Агент Пейдж, надеюсь, мои слова не прозвучат слишком дерзко, но… для меня большая честь познакомиться с вами. Я слежу за вашей работой с самого начала моей стажировки. Каждое ваше расследование просто невероятно!

— Спасибо, — сказала Райли.

Люси восхищённо улыбнулась.

— Я имею в виду то, как вы раскрыли дело Петерсона — вся эта история потрясла меня.

Райли покачала головой.

— Жаль, что всё не так просто, — сказала она. — Он не мёртв. Это он вломился ко мне сегодня.

Люси в шоке уставилась на неё.

— Но все говорят… — начала Люси.

Райли перебила её:

— Не я одна считаю его живым. Ещё Мари, женщина, которую я спасла. Она была уверена, что он продолжал преследовать её. Она…

Райли замолчала, с болью вспомнив вид тела Мари, висящего в её собственной комнате.

— Она покончила с жизнью, — закончила мысль Райли.

Люси посмотрела на неё в ужасе и удивлении.

— Мне очень жаль, — сказала она.

В этот момент Райли услышала, что её окликает знакомый голос:

— Райли? С тобой всё в порядке?

Она обернулась и увидела, что в дверях кухни с взволнованным видом стоит Билл Джеффрис. ОПА, видимо, известили его о событии, и он приехал сюда по собственному желанию.

— Я в порядке, Билл, — сказала она. — И Эприл тоже. Садись.

Билл сел за стол с Райли, Эприл и Люси. Люси уставилась на него, по её лицу было видно, что она испытывает благоговение от того, что видит бывшего партнёра Райли — ещё одну ходячую легенду ФБР.

Хуанг вернулся на кухню.

— В доме никого нет, как и снаружи, — сказал он Райли. — Мои люди собрали все улики, которые могли найти. Они говорят, что их немного. Всё зависит от лаборантов, смогут ли они что-то узнать по ним.

— Этого я и боялась, — сказала Райли.

— Похоже, что нам пора сворачиваться на сегодня, — сказал Хуанг и покинул кухню, чтобы раздать последние приказы агентам.

Райли повернулась к дочери:

— Эприл, ты сегодня останешься у отца.

У Эприл широко открылись глаза.

— Я не оставлю тебя здесь одну, — возразила девочка. — И уж конечно я не хочу оставаться у папы.

— Тебе придётся, — сказала Райли. — Здесь может быть небезопасно.

— Но мам…

Райли перебила её:

— Эприл, я тебе не всё рассказала об этом человеке. Кроме самого ужасного. С отцом ты будешь в безопасности. Завтра утром я заберу тебя и отвезу в школу.

Прежде чем Эприл открыла рот, чтобы продолжить протестовать, заговорила Люси:

— Твоя мама права, Эприл. Поверь мне. Пусть это будет мой приказ. Я выберу пару агентов, которые смогут отвезти тебя туда. Агент Пейдж, с вашего позволения, я позвоню вашему бывшему супругу и расскажу, что произошло.

Райли удивило предложение Люси. И порадовало. Почти невероятно, но Люси догадалась, что для Райли это будет очень некомфортный звонок. Райан, естественно, воспримет новость более серьёзно от любого другого агента, но не от Райли. Люси хорошо справилась и с Эприл.

Люси не только заметила взломанный замок, она ещё и проявила сочувствие — ценное качество любого агента ФБР, которое так часто стирается от стресса работы.

«А она хороша», — подумала Райли.

— Пойдём, — сказала Люси Эприл. — Давай позвоним твоему отцу.

Эприл бросила на Райли недовольный взгляд, но всё же встала из-за стола и вслед за Люси пошла в гостиную, где они стали звонить.

Райли с Биллом остались сидеть за кухонным столом в одиночестве. Хотя больше ничего не надо было делать, Райли казалось правильным, что Билл рядом. Она вместе работали много лет, и она всегда думала, что они идеальные партнёры — обоим за сорок, в чёрных волосах проглядывает седина, оба преданы своей работе, у обоих несчастный брак. У Билла было крепкое телосложение и характер.

— Это был Петерсон, — сказала Райли. — Он был здесь.

Билл ничего не сказал. Он не выглядел убеждённым.

— Ты мне не веришь? — спросила Райли. — На моей кровати были камешки. Это он положил их. Они не могли проникнуть туда никак иначе!

Билл покачал головой.

— Райли, я уверен, что взлом действительно был, — сказал он. — Эту часть ты не выдумала. Но Петерсон… В этом я очень сомневаюсь.

Райли начинала злиться.

— Билл, послушай меня. Однажды я услышала грохот у двери, выглянула и увидела камешки. Мари слышала, как в её окно кто-то кидает камешки. Кто ещё это может быть?

Билл вздохнул и покачал головой.

— Райли, ты устала, — сказал он. — А когда ты устаёшь, а в голове замыкается одна мысль, можно поверить всему, чему угодно. Такое может произойти с каждым.

Райли почувствовала, что к глазам подступают слёзы. Раньше Билл поверил бы её инстинктам без вопросов. Но это время давно прошло. И она знала почему. Несколько дней назад она позвонила ему ночью пьяная и предложила начать интрижку по причине их взаимной симпатии. Она поступила ужасно и она знала об этом; с тех пор она не пила. Но сделанного не воротишь: теперь их отношения уже никогда не будут прежними.

— Я знаю, в чём тут дело, Билл, — сказала она. — Это всё из-за того глупого телефонного звонка. Ты мне больше не доверяешь.

Теперь уже голос Билла задрожал от ярости:

— Чёрт, Райли, я просто пытаюсь быть реалистом.

Райли кипела от негодования.

— Просто уходи, Билл.

— Но Райли…

— Верь мне или не верь — твоё право. Но прямо сейчас я хочу, чтобы ты ушёл.

С покорным видом Билл встал из-за стола и вышел.

Через открытую на кухню дверь Райли видела, что почти все уже покинули дом, включая Эприл. Люси вернулась на кухню.

— Агент Хуанг оставляет здесь пару агентов, — сказала она. — Они посмотрят за домом из машины остаток ночи. Я не думаю, что вам правильно оставаться одной внутри. Я бы с радостью осталась.

Райли задумалась. Чего бы ей хотелось — что ей было просто необходимо — чтобы кто-то поверил, что Петерсон жив. Она сомневалась, что ей удастся убедить в этом Люси. Всё казалось безнадёжным.

— Я буду в порядке, Люси, — сказала Райли.

Люси кивнула и ушла из кухни. Райли услышала, как последние агенты вышли из дома и закрыли за собой дверь. Она встала и проверила входную и заднюю двери, чтобы убедиться, что они закрыты, и придвинула два стула к задней двери. Они создадут шум, если кто-то попытается взломать замок снова.

Затем она встала посреди гостиной и огляделась. Дом выглядел странно светлым, в нём горела каждая лампочка.

«Я должна выключить свет», — подумала она.

Но когда она протянула руку к выключателю в гостиной, её пальцы застыли. Она просто не могла этого сделать. Её парализовал ужас.

Она знала, что Петерсон снова придёт за ней.

Глава 3

Входя в здание ОПА, Райли заколебалась на мгновение, раздумывая, действительно ли готова видеть всех уже сегодня. Она не спала всю ночь и была ужасно вымотана. Ощущение ужаса, которое не давало ей уснуть всю ночь, гоняло по крови адреналин, пока ничего не осталось, и теперь она чувствовала себя опустошённой.

Райли глубоко вдохнула.

Она должна пройти через всё это, другого пути нет.

Она собрала всю свою решимость и вошла в бурлящий котёл агентов ФБР, специалистов и персонала службы поддержки. Проходя по офису, она тут и там натыкалась на знакомые лица за компьютерами. Многие улыбались ей, кто-то показывал большой палец. Постепенно Райли обрадовалась тому, что пришла сегодня. Она нуждалась в том, чтобы кто-то поднял ей настроение.

— Продолжай в том же духе, как с Кукольным убийцей, — сказал один молодой агент.

Райли потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он имеет в виду. Затем она осознала, что «Кукольный убийца» — это, по всей видимости, прозвище Дика Монро, психопата, которого она только что поймала. Подходящее имечко.

Райли заметила, что у некоторых взгляд немного обеспокоен. Без сомнения, они слышали о ночном инциденте в её доме, когда целая команда примчалась на её отчаянную просьбу о помощи. «Скорей всего они гадают, в своём ли я уме», — подумала она. Насколько она знала, в Бюро ни одна душа не верила в то, что Петерсон ещё жив.

Райли остановилась у стола Сэма Флореса, лаборанта в очках с чёрной оправой, погружённого в работу на компьютере.

— Какие у тебя для меня новости, Сэм? — спросила Райли.

Сэм поднял на неё глаза от экрана.

— Ты ведь про ночное вторжение? Как раз читаю предварительный отчёт. Боюсь, что немного. В лаборатории ничего не нашли на камушках — ни следа ДНК или волос. И отпечатков на них тоже нет.

Райли расстроенно вздохнула.

— Дай мне знать, если что-то появится, — сказала она, похлопав Флореса по спине.

— Я бы на это не рассчитывал, — ответил Флорес.

Райли пошла дальше к месту работы старших агентов. Проходя мимо небольших офисов со стеклянными стенами, она увидела, что Билла нет внутри. Она почувствовала облегчение, хотя и понимала, что рано или поздно ей придётся прояснить возникшую между ними неловкость.

Войдя в свой уютный, хорошо организованный офис, Райли тут же заметила, что на телефоне висит сообщение. Оно было от Майка Невинса, судмедэксперта из Вашингтона, который иногда консультировал ОПА в расследованиях. Уже много лет она считала его источником удивительной интуиции, и не только в плане расследований. Майк помогал Райли справиться с посттравматическим стрессом после пыток и плена Петерсона. Она знала, что он звонит справиться о ней, как он частенько делал.

Она как раз собиралась перезвонить ему, когда перед ней в дверном проёме появилась широкая фигура специального агента Брента Мередита. Угловатые черты темнокожего лица главы подразделения отражали его упрямый и строгий характер. Райли была рада видеть его, её всегда обнадёживало его присутствие.

— Добро пожаловать назад, агент Пейдж, — сказал он.

Райли поднялась, чтобы пожать ему руку.

— Спасибо, агент Мередита.

— Слышал, что у тебя было ещё одно маленькое приключение прошлой ночью. Рад, что ты цела.

— Всё хорошо, спасибо.

Мередит посмотрел на неё с тёплой заботой, и Райли почувствовала, что он пытается оценить её готовность к работе.

— Не хочешь выпить со мной кофе в зоне отдыха? — спросил он.

— Спасибо, но есть пара документов, которые мне срочно надо изучить. Как-нибудь в другой раз.

Мередит кивнул и ничего не сказал. Райли знала, что он ждёт, что она заговорит. Несомненно, он тоже слышал, что она верит в то, что взломщиком был Петерсон, и давал ей шанс высказать своё мнение. Но она была уверена, что Мередит не больше других склонен согласиться с ней насчёт Петерсона.

— Ну, я, наверное, пойду, — сказал он. — Дай мне знать, если захочешь кофе или перекусить.

— Непременно.

Мередит помедлил и повернулся к Райли.

— Будьте осторожны, агент Пейдж, — сказал он медленно и осторожно.

Райли ощутила всю гамму значений, которую он вкладывал в свои слова. Не так давно другая шишка в агентстве обвинила её в субординации. Её восстановили в должности, но её позиция всё ещё была непрочная. Райли почувствовала, что Мередит дружески её предостерегает. Он не хотел, чтобы она ставила под удар свою репутацию. А поднятие шума по делу Петерсона могло привести к проблемам с теми, кто объявил дело закрытым.

Оставшись в одиночестве, Райли подошла к своей картотеке и достала толстую папку с делом Петерсона. Она открыла её на своём столе и стала просматривать, освежая память о своём заклятом враге. Она не нашла ничего, что могло бы ей помочь.

Дело было в том, что этот человек оставался загадкой. О его существовании не было вообще никаких сведений, пока Билл с Райли не выследили его. Его даже звать могли не «Петерсон» — они обнаружили несколько разных имён, которые были связаны с его личностью. Пролистывая документы в папке, Райли наткнулась на фотографии его жертв — женщин, которые были найдены в неглубоких могилах. На телах их всех обнаружили шрамы от огня, а причиной смерти было удушение руками. Райли затрясло от воспоминания о больших, сильных руках, которые поймали её и посадили в клетку, как животное.

Никто не знал, скольких женщин он убил. Могло быть еще много не найденных трупов. И пока Мари и Райли не побывали в плену и не выжили, чтобы рассказать обо всём, никто не знал, как он любил мучить женщин в темноте газовой лампой. И никто не хотел верить в то, что Петерсон всё ещё жив.

Всё это действовало удручающе. Райли славилась своей способностью проникать в головы убийц — способностью, которая иногда пугала её саму. Но проникнуть в голову Петерсона у неё никак не получалось. А прямо сейчас она понимала его ещё меньше.

Он никогда не казался Райли организованным психопатом. Сам факт, что он оставлял тела в неглубоких могилах, говорил об обратном. Он не был перфекционистом. Но всё же он был достаточно дотошным, чтобы не оставлять за собой улик. Парадоксальный человек.

Она вспомнила, что сказала ей Мари незадолго до самоубийства:

«Может быть он призрак, Райли. Может быть, он превратился в него, когда ты его взорвала. Ты убила его тело, но не его злобный дух».

Он не был призраком, и Райли это знала, Она была уверена — более, чем когда-либо — что он был здесь и что она — его следующая жертва. Хотя он всё равно, что призрак, ведь кроме неё никто не верит в его существование.

— Где ты, подлец? — громко прошептала она.

Она не знала, и никак не могла это выяснить. Она была в полном тупике. У неё не было иного выбора, как забыть об этом, хотя бы ненадолго. Она закрыла папку и поставила её на место в своём архиве.

Тут раздался телефонный звонок. Она увидела, что звонок проходит по внутренней линии, к которой подключены все специальные агенты. То была линия, по которой в ОПА направляли вызовы агентам. По негласному правилу первый, кто брал трубку, получал дело.

Райли оглядела остальные офисы — кажется, сейчас никого нет на местах. Остальные агенты или ушли на перерыв, или занимаются своими расследованиями. Райли подняла трубку.

— Специальный агент Райли Пейдж. Чем я могу вам помочь?

Голос на линии был встревоженный и измученный.

— Агент Пейдж, это Раймонд Альфорд, шеф полиции Ридспорта, штат Нью-Йорк. У нас здесь настоящая беда. Как вы отнесётесь, если мы переключимся на видео чат? Думаю, так я смогу объяснить лучше. И я сделал несколько фотографий, которые вам лучше увидеть.

Любопытство Райли было затронуто.

— Конечно, — сказала она и сообщила Альфорду свои контактные данные. Через несколько мгновений она уже разговаривала с ним лицом к лицу. То был худой, лысеющий мужчина далеко в годах. Его лицо выражало тревогу и усталость.

— Прошлой ночью у нас произошло убийство, — рассказал ей Альфорд. — Причём очень мерзкое. Да я вам сейчас покажу…

На компьютерном экране Райли открылась фотография. На ней было, судя по всему женское тело, висящее на цепи над железнодорожными путями. Вокруг тела была намотана длинная цепь, одежда на нём тоже была странная.

— Во что одета жертва? — спросила Райли.

— Смирительная рубашка, — ответил Альфорд.

Райли была поражена. Приглядевшись, она поняла, что это правда. Тут картинка исчезла и Райли снова оказалась лицом к лицу с Альфордом.

— Шеф Альфорд, я ценю ваш звонок. Но почему вы считаете, что этим делом должен заниматься отдел ОПА?

— Потому что пять лет назад недалеко отсюда произошло в точности то же самое, — сказал Альфорд.

Появилось изображение другого трупа женщины. Она также была обмотана цепями и одета в смирительную рубашку.

— В то время она работала в тюрьме на полставки, её звали Марла Блейни. Почерк точно такой же — разве что в тот раз тело лежало на берегу реки, а не висело.

Снова появилось лицо Альфорда.

— На этот раз жертвой стала Розмари Пикенс, местная медсестра, — сказал он. — Никто не представляет, какой может быть мотив убийства этих женщин. Их обеих очень любили.

Альфорд устало опустил глаза и покачал головой.

— Агент Пейдж, нам с моими людьми это дело не по зубам. Это новое убийство или серийное, или имитация. Проблема в том, что ни один из вариантов не имеет смысла. Нам в Ридспорте такого не понять. Это просто маленький туристический городок на реке Гудзон с населением тысяч в семь. Иногда нам приходится разнять драку или выловить туриста из реки. Хуже этого обычно ничего не происходит.

Райли задумалась об этом. Действительно, похоже, за дело придётся взяться ОПА. Она должна направить Альфорда напрямую к Мередиту.

Но, взглянув на офис Мередита, она увидела, что он ещё не вернулся. Она предупредит его позже. А пока, может быть, она сможет чем-то помочь.

— Какова причина смерти? — спросила она.

— Перерезано горло, у обеих.

Райли постаралась не выдать своего изумления. Удушение или нанесение смертельных побоев гораздо более распространённые причины смерти, чем резаные раны.

По-видимому, это в крайней степени необычный убийца. И всё же это психопат, которых Райли хорошо знала. Она специализировалась на подобных делах. Даже жаль, что она не сможет приложить свои навыки к этому делу: в свете своей недавней травмы она не сможет получить его.

— Вы уже сняли тело? — спросила Райли.

— Нет, — ответил Альфорд. — Оно всё ещё висит там.

— И не снимайте. Пусть оно повисит, пока не прибудут наши агенты.

Альфорд выглядел недовольным.

— Агент Пейдж, вашу просьбу выполнить трудно. Тело висит прямо над путями и его видно с реки. А городу не нужна подобная известность. Все настаивают, чтобы я его снял.

— Оставьте его, — сказала Райли. — Пусть это трудно, но это очень важно. Это не займёт много времени. Наши агенты прибудут после обеда.

Альфорд молча кивнул в знак согласия.

— У вас есть ещё фотографии последней жертвы? — спросила Райли. — Желательно крупные планы.

— Конечно, сейчас покажу.

Райли стала разглядывать ряд фотографий деталей трупа. Местные полицейские проделали неплохую работу. Фотографии показывали, как крепко и продумано цепи были обмотаны вокруг тела.

Наконец, было фото лица жертвы крупным планом.

У Райли сердце подпрыгнуло в груди. Глаза жертвы выпучены, во рту цепь. Но не это шокировало Райли.

Женщина выглядела, как Мари. Она была старше и полней, но всё же Мари скорей всего выглядела бы именно так, если бы прожила ещё с десяток лет. Райли получила будто удар под дых. Мари как будто звала её, требуя найти этого убийцу.

Она знала, что должна получить это дело.

Глава 4

Петерсон ехал на машине вдоль тротуара. Не слишком быстро, но и не слишком медленно, довольный тем, что снова видит девчонку. Наконец он нашёл её. Вот она, дочь Райли, одна, идёт в школу и не имеет ни малейшего понятия, что он за ней следит. Что он вот-вот оборвёт её жизнь.

Он всё наблюдал, когда она вдруг остановилась и огляделась, как будто почувствовала, что на неё смотрят. Она стояла, как будто в нерешительности. Мимо неё прошло несколько других школьников и забежало в здание школы.

Петерсон не спеша катился в ожидании, что она будет делать дальше.

Нет, девочка ничего не значила для него, её мать — вот истинный объект его мести. Её мать ему серьёзно помешала, и он ей за это заплатит. Она уже получила от него в каком-то роде — когда он довёл до самоубийства Мари Сайлес. Но теперь он заберёт у неё дочь, которая значила для неё больше всего.

К его радости девочка обернулась и пошла прочь от школы. Очевидно, она решила не ходить сегодня на уроки. У него громко стучало сердце — ему хотелось наброситься на неё. Но он не мог. Не сейчас. Он сказал себе быть терпеливым. Вокруг них люди.

Петерсон проехал вперёд и объехал квартал, набираясь терпения. Он подавил радостную улыбку. Судя по тому, что он заготовил для девочки, Райли будет страдать так, как только вообще возможно. Ещё нескладная и неуклюжая, девочка выглядела в точности, как мать, — это принесёт ему дополнительное удовлетворение.

Сделав круг, он увидел, что девочка торопливо идёт по тротуару. Он остановился у обочины и несколько мгновений наблюдал за ней, пока не понял, что она идёт по дороге, которая ведёт прочь из города. Если она собралась пешком вернуться домой, для него это идеальный момент, чтобы взять её.

С бьющимся сердцем, желая в полной мере насладиться сладким моментом предвкушения, Петерсон сделал ещё один круг.

Люди должны научиться откладывать определённые удовольствия, ждать правильного момента — это Петерсон знал очень хорошо. Отсроченное наслаждение становится ещё более приятным. Он научился этому за годы восхитительной, тягучей жестокости.

«Столько всего нужно дождаться», — думал он удовлетворённо.

Когда он сделал круг и снова увидел её, Петерсон громко рассмеялся. Он автостопила! Боги к нему сегодня особенно благосклонны. Они разрешают ему забрать её жизнь.

Он остановил машину рядом с ней и улыбнулся ей своей самой приятной улыбкой.

— Подбросить?

Девочка широко улыбнулась в ответ.

— Спасибо, это было бы здорово.

— Куда направляешься? — спросил он.

— Я живу недалеко от города.

Девочка назвала ему адрес.

— Я как раз еду мимо. Запрыгивай, — сказал он.

Девочка забралась на переднее сиденье. С растущим удовлетворением он заметил, что даже глаза у неё карие, как у матери.

Петерсон нажал на кнопку, блокирующую двери и окна. За тихим шуршанием кондиционера девочка этого даже не заметила.

* * *

Эприл почувствовала приятный приток адреналина в крови, застёгивая ремень безопасности. Она раньше не занималась автостопом. Её мать хватит удар, если она узнает об этом.

Конечно, мама должна получить по заслугам, думала Эприл. Это было действительно гадко с её стороны заставить её переночевать у отца прошлой ночью — и всё из-за этой её сумасшедшей идеи, что Петерсон проник в их дом. Это было не так, Эприл была уверена. Так сказали два агента, которые везли её к отцу. Из того, что они говорили, следовало, что всё агентство считает её мать «поехавшей».

Водитель спросил:

— Так что привело тебя в Фредриксбург?

Эприл повернулась и посмотрела на него. Он приятно выглядел, у него были большие губы, лохматые волосы и щетина. Он улыбался.

— Школа, — сказала Эприл.

— Летние уроки? — спросил он.

— Да, — ответила Эприл. Она не собиралась говорить ему, что решила сегодня прогулять. Не то чтобы он выглядел так, что не понял бы её. Он казался довольно классным. Может быть, он даже поддержал бы её в стремлении отрицать родительский авторитет, но всё же она не хотела рисковать.

Улыбка мужчины стала озорной.

— Так и что по поводу автостопа думает твоя мама?

Эприл покраснела от смущения.

— О, да она нормально относится.

Мужчина рассмеялся. Смех у него был не очень приятный. Тут Эприл озарила какая-то мысль. Он спросил, что думает его мама, а не родители. Почему он так спросил?

В это время утра трафик у школы был довольно напряжённый. Видимо, пока они доберутся до дому пройдёт немало времени. Эприл хотела избежать неловкости и надеялась, что мужчина не собирается продолжать разговор.

Но когда они проехали несколько кварталов в молчании, Эприл стало ещё более некомфортно. Мужчина перестал улыбаться и его выражение лица показалось ей довольно угрюмым. Она заметила, что двери закрыты. Она незаметно нажала на кнопку окна пассажирской двери. Оно не открылось.

Машина остановилась в ряду ожидающих на светофоре машин. Мужчина включил левый поворотник. Эприл внезапно почувствовала приступ беспокойства.

— Эм, нам нужно здесь ехать прямо, — сказала она.

Мужчина ничего не сказал. Может он просто не услышал? Почему-то у неё не хватило храбрости повторить вопрос. К тому же, может быть он просто решил поехать другим путём. Но нет, она не могла придумать, как он может попасть к ней домой по этой дороге.

Эприл стала думать, что делать. Закричать о помощи? Услышит ли её кто-нибудь? И что, если мужчина просто не слышал, что она сказала? И не собирается причинить ей никакого вреда? Тогда ей станет ужасно неловко.

Тут она увидела знакомого, который брёл по тротуару со свисающим с плеча рюкзаком. Это был Брайан, мальчик, с которым она тогда дружила. Она громко постучала по стеклу и облегчённо вздохнула, когда Брайан обернулся и посмотрел на неё.

— Подвезти? — спросила она губами.

Брайан разулыбался и кивнул.

— О, это мой парень, — сказала Эприл. — Может быть, мы остановимся и подберём его, пожалуйста? Он живёт совсем рядом со мной.

Это была ложь. На самом деле Эприл не имела понятия, куда направляется Брайан. Мужчина нахмурился и тяжело вздохнул. Его это совсем не порадовало. Остановится ли он? У Эприл бешено колотилось сердце.

Брайан разговаривал по мобильному телефону, стоя на тротуаре в ожидании. Но он смотрел прямо на машину и Эприл была уверена, что он хорошенько разглядел водителя. Она была рада, что у неё есть потенциальный свидетель на случай, если мужчина замышляет что-то недоброе.

Мужчина изучил Брайана и тоже увидел, как тот разговаривает по телефону, глядя прямо на него.

Не говоря ни слова, он разблокировал двери. Эприл знаком показала Брайану забраться на заднее сиденье, так что он открыл дверь и запрыгнул внутрь. Он закрыл дверь как раз тогда, когда загорелся зелёный и машины снова начали двигаться.

— Спасибо, что подбрасываете, мистер, — радостно сказал Брайан.

— Он подвезёт нас к моему дому, Брайан, — сказала Эприл.

— Отлично, — ответил Брайан.

Теперь Эприл чувствовала себя в безопасности. Если у мужчины действительно были плохие намерения, он определённо не станет нападать на них обоих. Теперь он вёз их прямиком к дому.

Продолжая размышлять обо всём, Эприл задумалась, стоит ли ей сказать матери о мужчине и о её подозрениях. Хотя нет, это означало бы то, что ей придётся признаться и в том, что она пропустила уроки и автостопила. Мама обязательно накажет её.

Кроме того, думала она, водитель никак не может быть Петерсоном.

Петерсон был убийцей-психопатом, но никак не обычным водителем машины.

Кроме того, Петерсон мёртв.

Глава 5

По строгому, суровому выражению лица Брента Мередита Райли поняла, что ему совсем не понравился её запрос.

— Очевидно, что именно я должна взять это дело, — убеждала она. — У меня больше, чем у кого-либо другого, опыта изучения таких извращённых серийных убийц.

Пока она описывала звонок из Ридспорта, челюсти Мередита всё время были сжаты.

Спустя долгое молчание, Мередит наконец вздохнул.

— Я дам своё разрешение, — нехотя сказал он.

Райли глубоко вздохнула с облегчением.

— Спасибо, сэр, — сказала она.

— Не благодари меня, — проворчал он. — Я делаю это вопреки здравому смыслу. Я соглашаюсь на это только потому, что у тебя есть навыки, чтобы раскрыть это дело. Твой опыт работы с такого рода убийцами уникален. Я назначу тебе партнёра.

Райли это не порадовало: она знала, что работать с Биллом для неё сейчас не вариант, но она не знала, в курсе ли Мередит, почему между долгосрочными партнёрами возникли разногласия. Она подумала, что скорей всего Билл просто сказал Мередиту, что пока хочет быть ближе к своим домашним.

— Но сэр… — начала она.

— Никаких но, — отрезал Мередит. — И больше никаких выходок волка-одиночки. Это не умно и это идёт вразрез с правилами. Тебя уже дважды чуть не убили. Правила есть правила. И сейчас я нарушаю достаточное их количество, не отправляя тебя на отдых после всех недавних инцидентов.

— Да, сэр, — тихо сказала Райли.

Мередит потёр подбородок, по-видимому взвешивая все варианты.

— С тобой пойдёт агент Варгас, — наконец сказал он.

— Люси Варгас? — переспросила Райли.

Мередит лишь кивнул. Райли не очень понравилась эта идея.

— Она была среди агентов, приехавших на вызов в мой дом прошлой ночью, — сказала Райли. — Она производит впечатление, и она мне понравилась, но ведь она новичок. Я бы предпочла более опытного партнёра.

Мередит широко улыбнулся.

— Её оценки в Академии просто из ряда вон. А то, что она молода, что ж — нечасто бывает, что студентов принимают в ОПА прямиком из Академии. Но одна действительно настолько хороша. Она готова к работе в этой области.

Райли знала, что у неё нет выбора.

Мередит продолжал:

— Как скоро ты сможешь выдвинуться?

Райли мысленно перебрала необходимые приготовления. На первом месте в списке шёл разговор с дочерью. Что ещё? Её сумка для поездок не в офисе. Ей нужно будет съездить в Фредриксбург, заехать домой и убедиться, что Эприл будет ночевать у отца, затем вернуться в Квантико.

— Дайте мне три часа, — сказала она.

— Я закажу самолёт, — сказал Мередит. — И извещу шефа полиции Ридспорта, что команда в пути. Будьте на аэродроме ровно через три часа. Если опоздаете, придётся выплатить сумасшедший штраф.

Райли нервно встала со стула.

— Понимаю, сэр, — сказала она. Она чуть было не поблагодарила его снова, но вовремя вспомнила, что он приказал ей не делать этого. Без лишних слов она покинула офис.

* * *

Райли добралась до дома за полчаса, припарковалась снаружи и помчалась ко входной двери. Ей нужно схватить сумку для поездок — небольшой чемодан, в котором всегда лежали туалетные принадлежности и сменная одежда, затем быстро пообедать и ехать в город, где нужно всё объяснить Эприл и Райану. Это будет не самая приятная часть, но ей нужно убедиться в том, что Эприл будет в безопасности.

Поворачивая ключ во входной двери, она обнаружила, что та уже открыта. Она была уверена, что закрывала её перед уходом — она всегда это делала и ни разу не забыла. Все чувства Райли обострились в тревоге. Она вытащила пистолет и сделала шаг внутрь.

Незаметно продвигаясь по дому и заглядывая во все углы, она постоянно слышала долгий, непрекращающийся шум. Он как будто исходил снаружи дома, с заднего двора. Это была музыка, и очень громкая.

Какого чёрта?

Всё ещё настороженно высматривая следы взлома, она прошла на кухню. Задняя дверь была приоткрыта, оттуда доносилась какая-то попсовая песня. Она почувствовала знакомый аромат.

«О боже, только не это, опять», — сказала она себе.

Она сунула пистолет обратно в кобуру и вышла во дворик. Ну конечно, там, за небольшим столиком для пикников сидела Эприл с тощим мальчиком её возраста. Музыка доносилась из двух маленьких колонок, стоящих на столе.

При виде матери в глазах Эприл отразилась паника. Она опустила руку с бычком под стол, очевидно, надеясь спрятать его.

— Не пытайся его спрятать, — сказала Райли, направляясь к столу. — Я знаю, чем ты занимаешься.

Она едва слышала себя, так орала музыка. Потянувшись к магнитофону, она выключила его.

— Это не то, что ты подумала, мама, — сказала Эприл.

— Это именно то, что я подумала, — возразила Райли. — Давай остальное.

Закатив глаза, Эприл передала матери пластиковый пакет с небольшим количеством травы в нём.

— Я думала, ты на работе, — сказала Эприл, как будто в оправдание.

Райли не знала, злиться ей или расстраиваться. Она уже однажды ловила Эприл за курением травы, но отношения между ними улучшились, и она не думала, что это повторится снова.

Райли уставилась на мальчика.

— Мам, это Брайан, — сказала Эприл. — Мой друг со школы.

С пустой улыбкой и стеклянным взглядом мальчик протянул Райли руку, чтобы поздороваться.

— Рад с вами познакомиться, мисс Пейдж, — сказал он.

Райли не пошевелила рукой.

— Как ты вообще здесь оказалась? — спросила Эприл Райли.

— Я тут живу, — сказала Эприл, пожав плечами.

— Ты знаешь, о чём я. Ты должна быть у отца.

Эприл не ответила. Райли посмотрела на часы. Времени не так много. Она должна быстро разрешить ситуацию.

— Расскажи мне, что случилось, — попросила Райли.

Лицо Эприл приобрело смущённый вид. К этому она была не готова.

— Я шла в школу от дома папы сегодня утром, — начала она. — И перед школой встретила Брайана. Мы решили прогулять сегодня уроки. Это ничего, что я один раз прогуляла. У меня хорошие отметки. А экзамен не раньше пятницы.

Брайан издал нервный, глупый смешок.

— Да, Эприл действительно хорошо учится, мисс Пейдж, — сказал он. — Она просто супер.

— Как вы добрались сюда? — спросила Райли.

Эприл отвела взгляд. Райли легко поняла, что она не хочет говорить ей правду.

— О Боже, да вы ехали автостопом, да? — спросила она.

— Водитель был хорошим парнем, правда, он ехал осторожно, — сказала Эприл. — И Брайан всё время был со мной, всё было безопасно.

Райли изо всех сил старалась успокоиться и говорить спокойно.

— Откуда ты знаешь, что вы были в безопасности? Эприл, ты никогда не должна ездить с незнакомыми людьми. И зачем ты приехала сюда после того кошмара, который приключился прошлой ночью? Это было очень глупо. А вдруг Петерсон был бы неподалёку?

Эприл снисходительно улыбнулась.

— Ну мам, ты слишком много волнуешься. Так сказали остальные агенты. Я слышала, как они обсуждали это — парни, которые везли меня к отцу той ночью. Они сказали, что Петерсон точно мёртв, а ты просто не можешь это принять. Они сказали, что кто бы ни оставил эти камни, скорее всего, это был просто шутник.

Райли едва сдерживалась. Она жалела, что не может задушить тех агентов своими руками. Да они вообще не имеют страха, осмеливаясь противоречить Райли в зоне слышимости её дочери! Она хотела спросить Эприл, как их звали, но передумала.

— Послушай меня, Эприл, — сказала Райли. — Мне придётся уехать из города на работу на несколько дней. Прямо сейчас. Я отвезу тебя к отцу. Мне нужно, чтобы ты осталась там.

— Почему я не могу поехать с тобой? — спросила Эприл.

Райли задумалась, как вообще некоторые подростки могут быть настолько глупыми в каких-то вещах.

— Потому, что тебе нужно закончить школу, — сказала она. — Нужно сдать экзамен, или ты будешь отставать. Английский — обязательный предмет, а ты прогуляла его безо всякой причины. Кроме того, я еду работать. Быть со мной, когда я работаю, не всегда безопасно. Ты уже должна бы это знать.

Эприл промолчала.

— Пошли внутрь, — сказала Райли. — У меня очень мало времени, я должна собраться, как и ты. А потом я отвезу тебя к отцу.

Повернувшись к Брайану, Райли добавила:

— И тебя домой.

— Я могу достопить, — сказал Брайан.

Райли просто посмотрела на него.

— Ладно, ладно, — сказал Брайан, стушевавшись. Они с Эприл встали из-за стола и вместе с Райли пошли в дом.

— Давайте, забирайтесь в машину, вы оба, — сказала она. Дети послушно вышли на улицу.

Она задвинула новый засов на задней двери и обошла все комнаты, чтобы убедиться, что все окна закрыты на щеколду.

В своей комнате она схватила сумку и убедилась, что в ней есть всё необходимое. Уходя, она нервно посмотрела на кровать, как будто камешки могли вернуться. На какое-то мгновение она задумалась, почему направляется в другой штат вместо того, чтобы остаться и попытаться выследить убийцу, который издевательски положил их сюда.

Кроме того, её испугали проделки Эприл. Может ли она доверять дочери, быть уверенной, что она будет в безопасности в Фредриксбурге? Раньше она так думала, но теперь её мучали сомнения.

Но она уже ничего не могла изменить. Её назначили на новое дело и ей нужно ехать. Выходя со двора к машине, она посмотрела в густой, тёмный лес, как будто могла заметить Петерсона.

Но там ничего не было.

Глава 6

Отвозя детей в престижный район Фредриксбурга, Райли посмотрела на часы в машине и вздрогнула, увидев, как мало осталось времени. Ей в голову тут же пришли слова Мередита:

«Если опоздаете, придётся выплатить сумасшедший штраф».

Пока ещё есть шанс приехать в аэропорт вовремя. Она планировала лишь заскочить домой и схватить сумку, но всё получилось намного сложнее. Интересно, стоит ли ей позвонить Мередиту и предупредить, что из-за семейных проблем она может задержаться? Нет, решила она: её босс и так отпустил её с неохотой, не стоит ожидать, что он даст ей поблажку.

К счастью, Брайан жил по пути к дому Райана. Когда Райли въехала на большой палисадник перед его домом и остановила машину, она сказала:

— Я должна зайти и сказать твоим родителям о том, что произошло.

— Их здесь нет, — пожал плечами Брайан. — Отец окончательно нас бросил, а мама не часто бывает дома.

Он вышел из машины, обернулся и сказал: «Спасибо, что подбросили». Он пошёл к дому, а Райли задумалась, как родители могут предоставлять такого ребёнка самого себе. Неужели они не понимают, в какую беду он может попасть?

«Может быть, у его матери нет другого выбора, — горько подумала Райли. — Кто я, чтобы осуждать её?»

Как только Брайан зашёл в дом, Райли выехала со двора. Эприл ещё ничего не сказала за всю поездку и казалась не в настроении для разговоров. Райли не понимала, из-за угрюмости ли это или из-за стыда. Она ещё многого не знает о своей дочери.

Райли была расстроена из-за себя и из-за дочери. Буквально вчера они ладили гораздо лучше. Ей казалось, что Эприл начала понимать все «прелести» работы в ФБР. Но когда Райли настояла на том, чтобы Эприл поехала к отцу прошлой ночью, она взбунтовалась, не желая, чтобы её заставляли.

Райли напомнила себе, что должна спокойней к этому относиться. Она сама всегда была бунтаркой. И Райли знала, каково это — потерять мать и жить без отца. Эприл боялась, что с ней произойдёт то же.

«Она боится за меня», — неожиданно поняла Райли. Последние несколько месяцев Эприл видела, как её мать мучается от телесных и душевных ран. После кошмара вторжения прошлой ночью, Эприл, конечно же, ужасно беспокоилась. Райли напомнила себе, что должна больше думать о том, что может чувствовать её дочь. Справляться с трудностями жизни тяжело в любом возрасте.

Райли въехала на дорожку перед домом, в котором когда-то жила с Райаном. Это был большой, красивый дом с портиком у заднего двора, или porte-cochere, как его называл Райан. В последнее время Райли предпочитала парковаться на улице вместо того, чтобы подъезжать к дому.

Она никогда не чувствовала себя в своей тарелке. Почему-то жизнь в респектабельном пригородном районе не подходила ей. Её брак, дом, район — всё это олицетворяло ожидания, которые она так и не смогла оправдать.

За долгие годы Райли поняла, что в работе она лучше, чем когда-либо сможет быть в нормальной жизни. В конце концов она бросила брак, дом, район и решила стать просто матерью девочки-подростка.

Когда Эприл начала открывать дверь, Райли сказала:

— Подожди.

Эприл обернулась и выжидающе посмотрела на неё.

Райли быстро и без раздумий произнесла:

— Я знаю. Теперь я поняла.

Эприл потрясённо уставилась на неё. На мгновение Райли показалось, что она сейчас расплачется. Райли чувствовала себя не менее удивлённой, чем дочь. Она не совсем понимала, что на неё нашло. Она лишь знала, что сейчас не надо читать родительские лекции, даже если бы у неё было лишнее время. А ещё она чувствовала, что сказала всё правильно.

Райли и Эприл вышли из машины и вместе пошли к дому. Она не знала, надеяться ли ей, что Райан будет дома, или нет. Она не хотела вступать с ним в спор, и уже решила не рассказывать про случай с курением травки. Она знала, что ей следовало бы, но у неё просто не было времени выслушивать его реакцию. А ей ещё придётся объяснить ему, что её не будет несколько дней.

Габриэлла, пышная гватемалка средних лет, которая уже много лет проработала экономкой в их семье, встретила Райли и Эприл у дверей. Глаза Габриэллы широко открылись от беспокойства.

— Драствуй, где ты была? — спросила она с сильным акцентом.

— Прости, Габриэлла, — смиренно сказала Эприл.

Габриэлла пристально посмотрела девочке в лицо. По изменившемуся выражению её лица Райли поняла, что женщина заметила следы курения Эприл.

— Глупая девочка! — резко сказала Габриэлла по-испански.

— Мне жаль, — с непритворным сожалением ответила ей Эприл.

— Пошли, — сказала она. Уводя Эприл, она бросила на Райли взгляд, полный горького неодобрения.

Райли поёжилась от её взгляда. Габриэлла принадлежала к тем немногим людям в мире, которые могли её устрашить. А ещё эта женщина превосходно ладила с Эприл и временами казалась ей лучшей матерью, чем Райли.

Райли крикнула вслед Габриэлле:

— Райан здесь?

Уходя, Габриэлла ответила:

— Si, — а затем крикнула вглубь дома: «Сеньор Пейдж, ваша дочь вернулась».

В коридоре показался Райан, одетый и готовый уходить. Он удивился, увидев Райли.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Где была Эприл?

— У меня дома.

— Что?! После всего того, что случилось прошлой ночью, ты отвезла её домой?

Райли ожесточённо стиснула челюсти.

— Я никуда её не отвозила, — сказала она. — Если захочешь узнать, как она там оказалась, спроси у неё самой. Я ничего не могу поделать, если она не хочет жить с тобой. Это только ты можешь исправить.

— Это всё из-за тебя, Райли. Из-за тебя она полностью вышла из-под контроля.

На долю секунды Райли пришла в ярость. Но её злость улетучилась от горького ощущения его возможной правоты. Это было несправедливое замечание, но он отлично знал, где у неё слабые места.

Райли глубоко вздохнула и сказала:

— Послушай, мне придётся уехать из города на несколько дней. У меня дело на севере штата Нью-Йорк. Эприл должна остаться здесь и никуда не ездить. Пожалуйста, объясни ситуацию Габриэлле.

— Сама объясни Габриэлле, — бросил Райан. — Я должен встретиться с клиентом. Прямо сейчас.

— А мне нужно сесть на самолёт. Прямо сейчас.

На мгновение они стояли и смотрели друг на друга. Спор зашёл в тупик. Глядя ему в глаза, Райли напомнила себе, что когда-то любила этого человека. И вроде как любил её так же сильно. Это было давно, когда они были молоды и бедны, когда он ещё не стал успешным юристом, а она — агентом ФБР.

Она не могла не отметить, что он всё ещё был довольно привлекательным. Поддерживать себя в хорошей форме стоило ему многих усилий и часов в спортзале. Райли отлично знала, что у него было много женщин. Это было частью проблемы: ему слишком нравилась его холостяцкая жизнь, чтобы думать о воспитании дочери.

«Да и я немногим лучше него», — подумала Райли.

Тут Райан сказал:

— Всё из-за твоей работы.

Райли постаралась скрыть злость. Они снова и снова перемывали эту тему. Её работа почему-то была одновременно слишком опасной и слишком незначительной. Его работа — вот, что было действительно важно, потому, что он зарабатывал много денег и потому, что он, дескать, претендовал на то, чтобы действительно изменить мир. Как будто разбор дел богатеньких клиентов значил больше, чем бесконечная борьба Райли со злом.

Но она не могла позволить ему затащить её сейчас в этот старый спор. Всё равно никто из них его не выиграет.

— Поговорим, когда я вернусь, — сказала она.

Она повернулась и пошла из дома. Она услышала, как Райан хлопнул дверью за её спиной.

Райли села в машину и поехала. У неё осталось меньше часа, чтобы добраться до Квантико. У неё кружилась голова. Всё происходило слишком быстро. Буквально недавно она решила взяться за новое дело. Теперь она задумалась, правильно ли поступила. Дело было не только в том, что нужно было справиться с проблемами Эприл, но и в том, что в её жизнь снова вернулся Петерсон.

Но в каком-то смысле это к лучшему: пока Эприл с отцом, она не попадёт в лапы к Петерсону. И Петерсон не собирается брать новых жертв. Озадаченная им полностью, в одном Райли была уверена: она единственная мишень для его мести. Она, и никто иной, должна быть его следующей жертвой. Будет приятно какое-то время побыть подальше от него.

Ещё она вспомнила о жестоком уроке, который усвоила в прошлом своём деле: не нужно пытаться одолеть всё зло мира одновременно. Это свелось к её новому жизненному кредо: «По одному монстру за раз».

И прямо сейчас она охотится на особенно безжалостную тварь. На человека, который, она знала это совершенно точно, скоро ударит снова.

Глава 7

Мужчина начал разматывать длинные цепи на своём рабочем столе в подвале. Снаружи уже стемнело, но звенья ярко блестели под светом голой лампочки.

Он полностью размотал одну из цепей. Её бренчание всколыхнуло ужасные воспоминания о том, как его заковали, посадили в клетку и мучали цепями типа этих. Но он как будто говорил себе: «Я должен встретить свои страхи лицом».

А для этого ему нужно доказать свою власть над цепями, ведь в прошлом цепи слишком часто показывали свою власть над ним.

Жаль, что кто-то должен страдать из-за этого. На пять лет он думал, что забыл обо всём. Ему очень помогло, когда его приняли на работу ночным сторожем в церковь. Ему нравилась его работа, он гордился своей значимостью. Ему нравилось ощущать себя сильным и полезным.

Но в прошлом месяце его уволили. Им понадобился кто-то с опытом в службе охраны, так они сказали, и с лучшими характеристиками — более крепкий и сильный. Они обещали оставить его работать в саду. Он всё ещё мог зарабатывать достаточно денег, чтобы платить ренту за свой крошечный домишко.

И всё же потеря работы, потеря авторитета, который она ему давала, потрясли его, он стал чувствовать себя беспомощным. И снова появилось желание — отчаянное стремление доказать свою силу, неистовая потребность утвердить власть над цепями, чтобы они не смогли захватить его снова. Он пытался убежать от своего желания, пытался оставить свою внутреннюю тьму здесь, в подвале. В прошлый раз он проехал весь путь до Ридспорта в надежде, что оно оставит его. Но оно не прошло.

Он не знал, почему. Он был хорошим человеком с добрым сердцем и ему нравилось оказывать услуги. Но рано или поздно его доброта всего оборачивалась против него. Когда он помог женщине, той медсестре, донести покупки до машины в Ридспорте, она улыбнулась и сказала: «Какой хороший мальчик!»

Он вздрогнул, вспомнив её улыбку и эти слова.

«Какой хороший мальчик!»

Его мать улыбалась и говорила ему так даже тогда, когда цепь на его ноге была слишком коротка, чтобы он мог дотянуться до еды или выглянуть наружу. И монашки тоже улыбались и говорили подобные вещи, через маленькое квадратное окно заглядывая в его маленькую тюрьму.

«Какой хороший мальчик!»

Не все были жестоки, он это знал. Большинство людей действительно желало ему добра, особенно в этом маленьком городке, где он поселился уже давно. Он даже нравился им. Но почему все относятся к нему, как к ребёнку, причём неполноценному ребёнку? Ему двадцать семь лет и он исключительно умён, он это знает. В его голове роятся прекрасные мысли, и он едва ли когда-то встречал задачу, которую не смог бы решить.

Но он, конечно же, знал, почему все относятся к нему так, как относятся: потому, что он с трудом мог говорить. Всю свою сознательную жизнь он ужасно заикался, так что даже не пытался разговаривать, хотя и прекрасно понимал всё, что говорили остальные.

И он был невелик ростом, слаб, а лицо у него было туповатое и детское, как у людей с врождёнными патологиями. В его немного уродливом черепе был заперт выдающийся ум, стремящийся совершать гениальные поступки. Но никто этого не знал. Вообще никто. Даже доктора в психиатрической клинике.

Какая ирония.

Люди даже не знали, что он знает слово ирония. Но он знал.

Он осознал, что нервно теребит в руке пуговицу. Он оторвал её с рубашки медсестры, когда подвешивал её. Вспомнив о ней, он оглянулся на койку, на которой он больше недели держал её связанной. Он хотел с ней поговорить, объяснить, что не хочет быть жестоким, просто она слишком похожа на его мать и монашек, особенно в своём халате медсестры.

Её вид в халате смутил его. Пять лет назад с женщиной из тюремной охраны было так же. Обе женщины каким-то образом ассоциировались с его матерью, монахинями и работниками больницы. Он просто не мог их отличить друг от друга.

Он почувствовал облегчение, когда покончил с ней. Держать её здесь связанной, давать воду, слушать её стенания сквозь цепь, которой он заткнул ей рот, была ужасная ответственность. Он развязывал цепь только для того, чтобы сунуть ей в рот трубочку для воды, а она попыталась закричать.

Если бы он только мог объяснить ей, что она не должна кричать, что через улицу живут соседи, которые не должны её услышать. Если только он мог бы сказать ей, возможно, она поняла бы. Но он не мог объяснить, безнадёжно заикаясь. Вместо этого он пригрозил ей опасной бритвой. Но в конце концов не помогла и угроза. И тогда ему пришлось перерезать ей горло.

Он отвёз её обратно в Ридспорт и повесил так, чтобы все видели. Он не знал, зачем это сделал. Возможно, как предупреждение. Если бы только кто-то мог его понять, тогда он не был бы так жесток.

Возможно, это был единственный способ, которым он мог донести миру, как сожалеет.

А ему действительно жаль. Завтра он пойдёт к торговцу цветами и купит цветов — дешёвый маленький букетик для её семьи. Он не будет разговаривать с флористом, но он может кратко написать свои пожелания. Подарок будет анонимным. И если он найдёт подходящее место, чтобы скрыться, он придёт на кладбище, когда её будут хоронить, и будет стоять, опустив голову, как и остальные скорбящие.

Он подтянул ещё одно звено и сжал его концы со всей силой, какой только мог, заставляя стихнуть его бренчание. Но глубоко в душе он понимал, что этого недостаточно, чтобы он стал хозяином цепей. Для этого ему придётся использовать их снова. Их и ещё одну смирительную рубашку из тех, что всё ещё оставались у него. Кто-то будет связан так, как он был связан.

Кто-то будет страдать и умрёт.

Глава 8

Как только Райли с Люси сошли с самолёта ФБР, они увидели, что по взлётной полосе к ним несётся молодой полицейский в форме.

— Ну наконец-то, рад вас видеть, — сказал он вместо приветствия. — Шефа Альфорда впору связывать. Если никто не снимет тело Розмари прямо сейчас, его точно хватит удар. Журналисты уже перемывают всё это. Меня зовут Тим Бойден.

Райли с упавшим сердцем назвала их с Люси имена. Если на месте преступления полно журналистов, это верный признак проблем. Придётся начинать дело с корабля на бал.

— Вам помочь с багажом? — спросил офицер Бойден.

— Мы справимся, — ответила Райли. У них с Люси было лишь по небольшой сумке на каждую.

Офицер Бойден махнул рукой куда-то на другой конец посадочной полосы.

— Машина там, — сказал он.

Втроём они быстро пошли к машине. Райли села на пассажирское сиденье спереди, а Люси забралась на заднее.

— До города буквально пара минут, — сказал Бойден, трогая. — Боже, я не могу поверить в происходящее. Бедная Розмари. Она всем так нравилась. Она всегда всем помогала. Когда она исчезла пару недель назад, мы все боялись самого худшего. Но такого представить не могли…

Голос его сошёл на нет, он лишь качал головой в жутком неверии.

Люси наклонилась вперёд с заднего сиденья.

— Насколько я поняла, у вас уже были подобные убийства, — сказала она.

— Да, я тогда ещё учился в школе, — отвечал Бойден. — Хотя и не здесь, в Ридспорте. Тогда это случилось недалеко от Ойбанкса, дальше на юг по течению реки. Тоже тело в цепях, как и Розмари. Тоже в смирительной рубашке. Неужели шеф прав и мы имеем дело с серийным маньяком?

— Ещё рано делать выводы, — сказала Райли.

Хотя сама она думала, что он прав, ей не хотелось ещё больше огорчать молодого полицейского. Не было никакого смысла в том, чтобы продолжать его тревожить.

— Не могу поверить, — сказал Бойден, снова качая головой. — Такой маленький милый городок, как наш. Такая милая дама, как Розмари. Просто не могу поверить.

Когда они въезжали в город, Райли заметила пару микроавтобусов со съёмочными группами из теленовостей на небольшой центральной улочке. Над городом летал вертолёт с логотипом телевизионной станции.

Бойден подъехал к ленте, возле которой толпились репортёры, и проехал дальше, за ограждение, и через несколько секунд остановил машину у железнодорожного полотна. Там со столба с электропитанием свисало тело, неподалёку от него стояло несколько полицейских в форме.

Выйдя из машины, Райли узнала шефа полиции Раймонда Альфорда, который тут же подбежал к ней. Счастливым его назвать никак было нельзя.

— Я чертовски уверен, что у вас были веские основания для того, чтобы оставить тело болтаться здесь вот так, — сказал он. — Это какой-то кошмар. Мэр угрожает мне забрать значок.

Райли и Люси пошли вслед за ним к телу. В лучах вечернего солнца оно выглядело ещё более странно, чем на фотографиях, которые Райли рассматривала с экрана компьютера. Цепи из нержавеющей стали блестели на свету.

— Я вижу, вы оградили место преступления, — сказала Райли Альфорду.

— Мы сделали это настолько быстро, насколько смогли, — сказал Альфорд. — Мы постарались оградить всё как можно дальше, чтобы тело не было видно, разве что только с реки. Мы перенаправили поезда, чтобы они шли в объезд города. Это замедляет их и рушит весь график. Думаю, что Новости Олбани именно так узнали о происходящем, ведь от моих людей они узнать точно не могли.

Слова Альфорда потонули в шуме от вертолёта, повисшего прямо над ними. Он оставил попытки договорить: по его губам Райли читала лишь проклятия в адрес вертолёта. Когда тот покачнулся и полетел по кругу, чтобы вернуться сюда снова, Альфорд достал мобильный телефон. Дозвонившись кому-то, он заорал в трубку: «Я кому сказал держаться на проклятом вертолёте подальше от этого места?! А теперь донесите до своего пилота, чтобы он не опускался ниже ста пятидесяти метров. Это закон!»

По выражениям Альфорда Райли начала подозревать, что на другом конце провода ему возражают.

Наконец, Альфорд сказал:

— Если эта птичка не улетит отсюда прямо сейчас, ваших репортёров не допустят на пресс-конференцию, которую я провожу сегодня вечером.

Его лицо расслабилось. Он посмотрел на небо и подождал. И впрямь: через несколько мгновений вертолёт поднялся на приемлемую высоту, хотя шум от его мотора всё ещё наполнял воздух громким равномерным гудением.

— Боже, я надеюсь, что больше этого не повторится, — прорычал Альфорд. — Возможно, когда мы снимем тело, их перестанет сюда тянуть. Хотя в краткосрочной перспективе от этого есть польза: гостиницы и отели забиты, как и рестораны — журналисты должны питаться. Но в долгосрочной? Будет грустно, если туристов отпугнёт от Ридспорта эта история.

— Вы неплохо справляетесь с тем, чтобы держать их всех подальше от места преступления, — похвалила Райли.

— Ценная похвала из ваших уст, — сказал Альфорд. — Ну, надо уже покончить с этим.

Альфорд подвёл Райли и Люси поближе к подвешенному телу. К обмотанным по всему телу цепям была привязана толстая верёвка, перекинутая через прикреплённый к поперечной балке металлический блок. Излишек верёвки спадал на землю.

Теперь Райли могла рассмотреть лицо девушки. Её снова как током пронзила мысль о том, как похожа она на Мари — то же выражение боли и тоски, которое было на лице её подруги после того, как она повесилась. Выпученные глаза и рот, заткнутый цепью, делали вид ещё более неприятным.

Райли посмотрела на свою новую партнёршу, ожидая её реакции. К своему удивлению, она обнаружила, что Люси уже делает записи.

— Это твоя первая сцена убийства? — спросила её Райли.

Люси лишь кивнула, что-то записывая и отмечая. Райли подумала, что она слишком хорошо отреагировала на вид трупа. Почти всех новичков сейчас бы уже выворачивало в кустах.

Альфорду же, напротив, было явно не по себе. Даже спустя столько часов он не смог привыкнуть к этому виду. Райли понадеялась, что он видит такое в последний раз.

— Пока не сильно пахнет, — сказал Альфорд.

— Пока нет, — объяснила Райли. — Автолиз всё ещё в процессе, распадаются лишь внутренние клетки. Этого недостаточно, чтобы запустить процесс разложения. Тело ещё не начало гнить изнутри, а только тогда начнётся самый сильный запах.

От таких разговоров Альфорд побледнел ещё больше.

— А как насчёт трупного окоченения? — спросила Люси.

— Она полностью окоченела, я уверена, — ответила Райли. — И ещё будет в таком состоянии в ближайшие 12 часов.

Люси по-прежнему не показывала следов беспокойства и лишь продолжала что-то записывать.

— Вы поняли, как убийца поднял её туда? — спросила Люси Альфорда.

— У нас есть одна хорошая мысль, — сказал Альфорд. — Он забрался наверх и привязал верёвку к блоку. А потом поднял тело. Видите, как верёвка закреплена.

Альфорд показал на несколько тяжёлых железных гирь, которые лежали рядом с путями. Веревка была привязана к дыркам в гирях и тщательно завязана. Это были гири, которые можно увидеть на тренажёрах в каждом спортзале.

Люси наклонилась и более пристально исследовала гири.

— Веса столько, чтобы практически полностью уравновесить тело, — сказала Люси. — Странно, что он притащил всю эту тяжесть с собой. Ведь мог просто привязать верёвку к рельсам.

— О чём это говорит тебе? — спросила Райли.

Люси задумалась на мгновение.

— Что он невысокий и не очень сильный, — сказала Люси. — Блок не дал ему достаточного рычага. Ему пришлось использовать гири для этого.

— Очень хорошо, — сказала Райли. Затем она показала на противоположную сторону рельс. Там виднелись короткие следы пары шин, немного съехавших с тротуара на землю. — И ты видишь, что он очень близко подъехал. Ему пришлось — он не мог сам дотащить тело.

Райли изучила землю под столбом и нашла на земле острые отпечатки.

— Похоже, что он использовал лестницу, — сказала она.

— Да, и мы нашли её, — сказал Альфорд. — Пойдёмте, я вам покажу.

Альфорд повёл Райли и Люси через рельсы в потрёпанный природой склад, сделанный из заржавевшей стали. На засове на двери висел сломанный замок.

— Видите, как он сюда вломился, — сказал Альфорд. — Это было довольно легко, с помощью одних лишь болторезов. Этот склад уже давно не использовался, лишь для долговременного хранения, так что он был не таким уж и охраняемым.

Альфорд открыл дверь и включил неоновые лампы над головой. Внутри и впрямь было почти пусто, за исключением нескольких ящиков, вдоль и поперёк опутанных паутиной. Альфорд показал на высокую лестницу, опирающуюся на стену напротив двери.

— Вот лестница, — сказал он. — Мы нашли свежую землю на её ножках. Она, видимо, всегда здесь стоит, и убийца знал об этом. Он взломал дверь, вытащил её и взобрался по ней, чтобы привязать верёвку к блоку. А когда он сделал с телом всё, что хотел, он притащил лестницу обратно. И уехал.

— Может быть, он и блок притащил со склада, — предположила Люси.

— Передняя сторона склада освещается ночью, — сказал Альфорд. — Так что он храбр и, готов поспорить, очень быстр, хотя и не силён.

В этот момент снаружи раздался громкий резкий звук.

— Какого чёрта? — закричал Альфорд.

Райли тут же поняла, что это выстрел.

Глава 9

Сжав пистолет, Альфорд выскочил со склада. Райли и Люси последовали за ним с руками на собственных кобурах с оружием. Снаружи они увидели, что вокруг столба с трупом что-то летает кругами, издавая мерное громкое жужжание.

Молодой офицер Бойден стоял с пистолетом в руках. Он только что сделал выстрел в маленького дрона, который кружился вокруг тела, и собирался сделать ещё один.

— Бойден, убери чёртов пистолет! — крикнул Альфорд. Он и свой сунул обратно в кобуру.

Бойден с удивлением повернулся к Альфорду. Как раз тогда, когда он убирал пистолет, дрон взлетел выше и улетел прочь.

Шеф пылал от негодования.

— Какого чёрта ты делаешь, ты рехнулся что ли пользоваться оружием вот так? — заорал он на Бойдена.

— Я защищал место преступления, — запротестовал Бойден. — Это, вероятно, какой-то блоггер делал фотографии.

— Возможно, — сказал Альфорд. — И мне это нравится не меньше твоего. Но стрелять в эти штуковины незаконно! Кроме того, это населённая зона. В следующий раз думай лучше.

Бойден смущённо повесил голову.

— Простите, сэр, — сказал он.

Альфорд повернулся к Райли.

— Дроны, чёрт побери! — сказал он. — Я точно ненавижу этот двадцать первый век. Агент Пейдж, пожалуйста, скажите, что мы наконец можем снять это тело.

— У вас есть ещё фотографии помимо тех, что вы уже мне показывали? — спросила Райли.

— Тонны, на них запечатлена каждая деталь, — сказал Альфорд. — Могу показать их у себя в офисе.

Райли кивнула.

— Я увидела здесь всё, что хотела. Вы проделали неплохую работу, защищая сцену от посторонних глаз. Можете снимать труп.

Альфорд сказал Бойдену:

— Позови местного следователя. Скажи, что ему пора перестать бездельничать и приниматься за дело.

— Есть, шеф, — сказал Бойден, доставая сотовый.

— Пойдёмте, — сказал Альфорд Райли и Люси и повёл их к полицейской машине, на которой полицейский проехал мимо заграждения на главную улицу.

Райли внимательно осматривала дорогу. Убийца должен был въезжать и выезжать оттуда тем же путём, что использовали Бойден и Альфорд. Другой дороги к складу и путям не было. Казалось вполне вероятным, что кто-то мог увидеть транспорт убийцы, хотя и не заметил в нём ничего необычного.

Отделение полиции Ридспорта было не более чем небольшим кирпичным зданием прямо на главном проспекте города. Альфорд, Райли и Люси зашли внутрь и сели в офисе шефа.

Альфорд положил на стол стопку папок.

— Здесь всё, что у нас есть, — сказал он. — Полное досье по прошлому делу пятилетней давности и всё, что пока есть на убийство, совершённое прошлой ночью.

Райли и Люси взяли каждая по папке и начали их просматривать. Внимание Райли привлекли фотографии по первому делу.

Обе женщины были примерно одного возраста. Первая работала в тюрьме, отчего могла считаться в какой-то степени подверженной риску. Однако вторая была менее рискованной жертвой. Не было никакого указания, что какая-либо из них посещала бары или другие места, в которых могла бы быть уязвима. Обеих женщин описывали как дружелюбных, предупредительных и вежливых. И всё же должно было быть что-то, что привлекло внимание убийцы именно к этим женщинам.

— У вас получилось продвинуться по делу об убийстве Марлы Блейни? — спросила Райли Альфорда.

— Оно находилось в ведении полиции Ойбанкса, а именно капитана Лоусона. Но я работал вместе с ним над делом. Мы не нашли ничего ценного. Цепи были совершенно обычными. Убийца мог купить их в любом магазине скобяных товаров.

Люси наклонилась к Райли и посмотрела на те же фотографии.

— Но он купил их очень много, — сказала она. — Следует полагать, что продавец заметил бы, что кто-то покупает столько цепей.

Альфорд кивнул в знак согласия.

— Да, мы тогда тоже так подумали. Но мы связались со всеми магазинами в этих краях. Ни у одного из продавцов не было такой необычной продажи. Наверное, он покупал их понемножку, то там, то сям, не привлекая особого внимания. К тому времени, когда он подготовил убийство, у него уже было приличное их количество на руках. Возможно, и до сих пор осталось.

Райли пристально посмотрела на смирительную рубашку, которая была надета на женщине. Она выглядела точно так же, как та, что связывала ночную жертву.

— А что насчёт смирительных рубашек? — спросила Райли.

Альфорд пожал плечами.

— Вы вероятно думаете, что их легко отследить. Но нам не удалось. Это обычная вещь в психиатрических клиниках. Мы проверили все больницы штата, включая ту, что находится очень близко отсюда. Никто не заметил, чтобы пропадали смирительные рубашки.

Повисло молчание, пока Райли и Люси продолжали рассматривать фотографии и отчёты. Расстояние между местами, где были оставлены тела, составляло около пятнадцати километров. Это указывало на то, что убийца жил где-то неподалёку. Но тело первой женщины было бесцеремонно выброшено на берег реки. За пять лет, прошедшие между убийствами, отношение убийцы в какой-то мере изменилось.

— И что вы об этом думаете? — спросил Альфорд. — Почему смирительные рубашки и все эти цепи? Не кажется ли вам, что это самоуничижение?

Райли задумалась на мгновение.

— Только не по его мнению, — сказала она. — Для него это сила. Он хочет связать своих жертв не только физически, но и символично. Тут дело вовсе не в практической ценности. Задача в том, чтобы забрать силу жертвы. На это убийца делает особый упор.

— Но почему женщины? — спросила Люси. — Если он хочет лишить жертву силы, не будет ли это более показательно с мужчинами?

— Хороший вопрос, — признала Райли. Она мысленно вернулась на место преступления — к тому, как тщательно уравновешено было тело.

— Но вспомни, он не очень-то силён, — ответила она. — Возможно, что отчасти поэтому он выбирает более слабых жертв. Женщины среднего возраста, как эти, скорей всего не будут сильно сопротивляться. Но они ещё и что-то олицетворяют для него. Они были выбраны не как личности, но как женщины — вне зависимости от того, что женщины для него значат.

Альфорд скептически хмыкнул.

— Вы говорите, ничего личного, — сказал он. — Что женщины не сделали ничего такого, за что их можно было бы взять в плен и убить. Что убийца даже не думал, что они особенно заслуживают этого.

— Так часто бывает, — сказала Райли. — В моём последнем деле убийца выбирал женщин, которые покупали кукол. Ему было неважно, кто они. Всё, что имело значение, так то, что он видел, как они покупали кукол.

Повисло очередное молчание. Альфорд посмотрел на часы.

— Через полчаса у меня пресс-конференция, — сказал он. — Мы должны обсудить перед этим что-либо ещё?

— Что ж, чем раньше мы с агентом Варгас сможем побеседовать с родственниками жертвы, тем лучше. Сегодня вечером, если это возможно, — сказала Райли.

Альфорд озабоченно нахмурился.

— Не думаю, — сказал он. — Её муж умер молодым, лет пятнадцать назад. Все, кто у неё есть, это пара уже взрослых детей, сын и дочь, у каждого свои семьи. Они живут в городе. Мои люди опрашивали их сегодня весь день. Они измотаны и убиты горем. Давайте дадим им отдохнуть до завтра, прежде чем начинать всё по-новой.

Райли увидела, что Люси собирается запротестовать, и остановила её молчаливым жестом. Желание Люси опросить их прямо сейчас умно, но Райли также знала, что значит спорить с местной полицией, особенно когда она компетентна, как Альфорд и его команда.

— Понимаю, — сказала Райли. — Давайте попробуем договориться на завтрашнее утро. Как насчёт семьи первой жертвы?

— Думаю, что у неё всё ещё могут быть родственники в Ойбанкса, — сказал Альфорд. — Я проверю. Давайте не будем торопить события. Как-никак, убийца не торопится. Его предыдущее убийство было пять лет назад и никто не ждёт от него новых действий в ближайшее время. Будем делать всё обстоятельно и не торопясь.

Альфорд встал с кресла.

— Я пойду готовиться к пресс-конференции, — сказал он. — Вы хотите поучаствовать? Уже готовы сделать какие-нибудь заявления?

Райли поразмыслила над его предложением.

— Нет, думаю, нет, — сказала она. — Будет лучше, если ФБР будет отмалчиваться. Мы не хотим, чтобы убийца думал, что привлёк значительное внимание общественности. Он скорее проявит себя, если не будет знать, что получает столько внимания, сколько заслуживает. Пока что лучше, чтобы вы были лицом, которое увидят люди.

— Тогда вы можете пока обустраиваться, — сказал Альфорд. — Я зарезервировал пару комнат в нашей местной гостинице. А у входа стоит машина, которой вы можете воспользоваться.

Он положил на стол и толкнул в направлении агентов бланк бронирования и ключи от машины, и Райли с Люси покинули отделение.

* * *

Позднее этим вечером Райли сидела на подоконнике и смотрела на главный проспект Ридспорта. Спустились сумерки и уже зажглись уличные фонари. Ночной воздух был тёпл и приятен, было тихо и на горизонте не было видно ни одного репортёра.

Альфорд забронировал для Райли и Люси две уютные комнатки на втором этаже гостиницы. Её хозяйка накрыла вкусный ужин, после которого Райли с Люси около часа обсуждали планы на завтра в гостиной.

Ридспорт действительно оказался старомодным и приятным городишкой. В других обстоятельствах здесь было бы хорошо провести отпуск. Но теперь, когда разговоры о вчерашнем убийстве завершились, думы Райли перешли на семейные проблемы.

Она не думала о Петерсоне весь день до этого момента. Он был там, у неё дома, она это знала, но кроме неё в это никто не верил. Правильно ли она поступила, бросив всё вот так и уехав? Не стоило ли ей продолжать пытаться кого-нибудь убедить?

От мысли, что два убийцы — Петерсон и кто бы то ни был, кто убил здесь двух женщин — в этот момент расхаживают на свободе и могут делать всё, что им заблагорассудится, у неё пробежали мурашки по спине. Сколько их ещё где-то в этом штате, во всей стране? Почему нашу культуру терзают эти морально изуродованные человеческие существа?

Что они могут делать сейчас? В одиночестве строят свои коварные планы или проводят время с друзьями и семьёй — ничего не подозревающими, невинными людьми, которые не имеют никакого понятия о том, какое зло притаилось среди них?

Райли пока не знала ответа, но выяснить — вот её работа.

Кроме того, она с беспокойством думала об Эприл. Она не считала, что, просто сбросив дочь на отца, она поступила правильно. Но что ей оставалось делать? Райли знала, что даже если бы она не взяла это дело, скоро появилось бы другое. Она слишком загружена работой, чтобы разбираться с неуправляемыми подростками. Она слишком мало бывает дома.

Под влиянием импульса Райли достала мобильник и написала сообщение.

Привет, Эприл. Ты как?

Через несколько секунд пришёл ответ:

Всё нормально, мам. Как ты? Уже разгадала его?

Райли потребовалось время, чтобы понять, что Эприл имеет в виду новое дело.

Ещё нет, ответила она.

Эприл ответила: Скоро разгадаешь.

Райли улыбнулась на её уверенность.

Она написала: Не хочешь поговорить? Я могу позвонить тебе.

Она дождалась ответа, который пришёл через пару минут.

Не сейчас. У меня всё хорошо.

Райли не поняла, что именно имеет в виду её дочь; ей стало немного грустно.

Хорошо, написала она. Спокойной ночи. Люблю тебя.

Она закончила переписку и теперь сидела, глядя в сгущающуюся тьму ночи. Вспомнив вопрос Эприл, она грустно улыбнулась.

Ты уже разгадала его?

«Его» могло относиться ко стольким многим вещам в жизни Райли. И она чувствовала, что бесконечно далека от их решения.

Райли снова уставилась в ночь. Глядя вниз на улицу, она представляла, как убийца едет через весь город к железнодорожным путям. Это был смелый шаг. Но даже и близко не такой смелый, как повесить тело на столб, где его видно в свете от склада.

В этом плане его характер значительно изменился за последние пять лет — теперь он не небрежно выкинул тело у реки, а повесил так, чтобы его видел каждый. Он не казался Райли слишком организованным, но он точно становился одержимым. Что-то в его жизни изменилось. Но что?

Райли знала, что такого рода храбрость часто отражает растущее желание известности, славы. Это точно было верно относительно последнего убийцы, которого она выследила.

Но здесь дело было в другом. Что-то подсказывало Райли, что этот убийца был не только невысоким и довольно слабым, но и скромным, даже застенчивым.

Ему не нравилось убивать, в этом Райли была почти уверена. И не ради славы он пошёл на такой смелый шаг. То было чистое отчаяние. А может быть даже раскаяние, полусознательное желание быть пойманным.

Из личного опыта Райли знала, что никогда убийцы не бывали более опасными, чем когда поворачивались против себя.

Райли вспомнила слова шефа Альфорда:

«В конце концов, убийца никуда не торопится».

Она была уверена, что он ошибается.

Глава 10

Райли стало жаль районного следователя, мужчину в среднем возрасте и с избыточным весом, когда он стал раскладывать фотографии на столе шефа Альфорда. На них была запечатлена каждая жуткая деталь со вскрытия Розмари Пикенс. Судмедэксперт, Бен Тули, выглядел немного нездоровым. Ему, конечно, было гораздо привычней исследовать тела людей, которые умерли от удара или сердечного приступа. Он выглядел так, будто не спал ночью, и она поняла, что ему без сомнения пришлось засидеться вчерашним вечером. Да и когда он уже лёг, поняла Райли, ему не удалось нормально поспать после такого зрелища.

Было утро, и сама Райли на удивление хорошо отдохнула. У неё была мягкая и удобная кровать, и ни кошмары, ни взломщики не нарушали её сон. Это был как раз такой отдых, какой был ей нужен. Люси и шеф Альфорд тоже выглядели бодро, но сказать этого про следователя было никак нельзя.

— Это ничем не лучше убийства Марлы Блейни пять лет назад, — сказал Тули. — А может быть и хуже. Боже, после того случая я надеялся, что больше таких ужасов не произойдёт. Но не повезло.

Тули показал серию крупных планов головы женщины. Была видна большая, глубокая рана и испачканные кровью волосы.

— Её сильно ударили по левой теменной кости, — объяснил он. — Удар был настолько сильным, что череп немного деформировался. Вероятно, она получила сотрясение мозга, а может быть, и потеряла ненадолго сознание.

— Каким предметом был нанесён удар? — спросила Райли.

— Судя по вырванным волосам и царапинам, это могла быть тяжёлая цепь. У Марлы Блейни была такая же рана в том же месте.

Альфорд покачал головой.

— У этого типа везде цепи, — сказал он. — Журналисты уже прозвали его «цепным убийцей».

Люси указала на фотографии, крупным планом показывавшие живот жертвы.

— Вы думаете, он избивал её постоянно? — спросила она. — У неё ужасные синяки.

— Да, они сильные, но не от того, что он её избивал, — сказал Тули. — Синяки по всему телу остались от того, что он её крепко связывал. Связанная цепями и в смирительной рубашке, она постоянно испытывала сильную боль. Так же, как и Марла Блейни.

В комнате повисло недолгое молчание, пока все обдумывали значимость этой информации.

Наконец, Люси сказала:

— Мы знаем, что он невелик ростом и не очень силён, и мы предполагаем, что он мужчина. Так что похоже, что он бил их по голове, а потом, когда они теряли сознание или под эффектом неожиданности, он тащил их в машину, которая стояла неподалёку.

Райли одобрительно кивнула. Это было хорошее предположение.

— А как он с ней обращался, когда держал в плену? — спросил Альфорд.

Тули порылся среди фотографий и выудил ту, что показывала разрезанный во время вскрытия живот.

— Да плохо, — сказал он. — В желудках почти ничего не было. Как и в кишках. Он, должно быть, держал её на одной воде. Но и не пытался заморить голодом — на это потребовалось бы гораздо больше времени. Возможно, он просто пытался ослабить её. И то же с Марлой Блейни. Вскрытое горло было решающей и смертельной раной в обоих случаях.

Повисло очередное молчание. Сказать уже было нечего, но подумать нужно было о многом. Голова Райли кипела от количества вопросов. Почему убийца держал этих женщин в плену? Обычные причины здесь не подходили. Он не мучил их и не насиловал. Если он с самого начала собирался их убить, зачем ему понадобилось тянуть время? Может быть для того, чтобы собраться с решимостью?

Очевидно, подумала она, убийцу мучила идея о том, чтобы сделать их беспомощными. Это давало ему некоторое удовлетворение. Возможно, он страдал от подобной беспомощности сам, возможно, в детстве. Она также подозревала, что он не кормил жертв по другим причинам, нежели чтобы просто ослабить их. Заставляли ли убийцу голодать самого?

Райли подавила вздох. Вопросов было слишком много. На этом этапе расследования их всегда много. Как и работы.

Два часа спустя Райли вела данную Альфордом машину с Люси в качестве пассажира на юг вдоль реки Гудзон. Они направлялись в Ойбанкс, где жила и была убита Марла Блейни. Ехали они из дома Розмари Пикенс, где разговаривали с двумя её взрослыми детьми.

Райли мысленно прокручивала в голове их встречу. Она не была особенно продуктивной, безутешные брат с сестрой не смогли сказать ничего нового. Они понятия не имели, почему их мать, добрая и отзывчивая душа, могла быть выбрана в качестве жертвы такого жестокого преступления.

И всё же, Райли была рада, что большую часть вопросов задавала Люси. Работа её новой партнёрши снова впечатлила её — особенно её способность ладить с людьми, находящимися в шоке или скорбящими. Люси удалось мягко заставить брата с сестрой предаться воспоминаниям о своей матери.

Благодаря учтивости сочувствующих расспросов Люси, портрет Розмари Пикенс стал яснее. Это была любящая, остроумная и щедрая женщина, по которой будет ужасно скучать её семья, как и всё население Ридспорта. Райли знала, как важно выработать такое понимание жертвы, и Люси прекрасно справилась со своей задачей.

Ведя машину по двухполосной дороге, ведущей вдоль широкого Гудзона, она поняла, что почти ничего не знает о талантливом молодом агенте, которая сидела рядом с ней. Прямо сейчас Люси казалась глубоко погружённой в свои думы, несомненно, занятая переосмысливанием тех немногих фактов, которые им пока удалось добыть.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, Люси, — сказала Райли.

— Что, например? — спросила Люси, удивлённо глядя на Райли.

Та пожала плечами.

— Что ж, я думаю, ты не замужем. А как насчёт парня?

— Сейчас нет, — сказал Люси.

— Как насчёт будущего?

Люси молча подумала.

— Я не знаю, Райли, — ответила она наконец. — Думаю, что долгосрочные привязанности не про меня. Когда бы я ни пыталась представить жизнь с мужем и детьми, у меня ничего не получается, просто пустота. Поверь, такое отношение не слишком поощряется в мексиканско-американских семьях. Некоторые из моих братьев и сестёр уже обзавелись детьми, родители ждут того же от меня. Боюсь, что мне придётся их разочаровать. Но что я могу поделать?

Люси снова замолчала. Потом она продолжила:

— Пока я очень сильно люблю эту работу. Это хорошая работа и её нужно выполнять. Я хочу отдать ей всё, что у меня есть, хочу действительно изменить мир к лучшему. Я не знаю, как найти время на что-то ещё — даже на отношения. Это звучит эгоистично?

Райли грустно улыбнулась.

— Вовсе не эгоистично, — сказала она.

Сама она, напротив, задумалась о своём выборе. Она пыталась иметь всё одновременно — брак, семью, трудоёмкую работу. Может быть, это было эгоистично? Может быть ей стоило с самого начала расставить приоритеты, как Люси?

«Но тогда у меня не было бы Эприл, — подумала она. — А Эприл… Эприл стоит лишних усилий». Она глубоко любила свою дочь и надеялась, что ещё не окончательно всё испортила, и её дочь станет хорошим человеком, когда вырастет.

Через мгновение они уже были в Ойбанксе. Этот город был больше Ридспорта, но найти скромный, но симпатичный двухэтажный дом всё же не составило труда. На переднем крыльце в креслах качалках сидело двое мужчин. Они встали, когда Райли и Люси вышли из машины и направились к дому. Коренастый мужчина в униформе, примерно ровесник Райли, вышел поприветствовать их.

— Меня зовут Двайт Слэтер, дежурный офицер Ойбанкса, — сказал он.

Райли и Люси представились. Второй мужчина был высокого роста с волевым, дружелюбным лицом.

— Это Крейг Блейни, вдовец Марлы Блейни, — сказал Слэтер.

Блейни за руку поздоровался с Райли и Люси.

— Садитесь поудобней, — сказал он на удивление глубоким и приятным голосом. Райли пришло в голову, что из него вышел бы отличный проповедник.

Слэтер и Блейни снова сели в свои кресла, а Райли и Люси расположились на стульях напротив.

Райли начала с самого основного:

— Мистер Блейни, может показаться странным, что я говорю это спустя столько лет, но я ужасно соболезную вашей потере. И мне жаль, что нам приходится ворошить ужасные воспоминания. Моя партнёр и я постараемся сделать нашу беседу короткой.

Блейни кивнул.

— Спасибо, — сказал он. — Но, пожалуйста, не торопитесь. Я понимаю, что в Ридспорте было новое убийство. Мне очень жаль. Но если я смогу сказать или сделать что-то, что поможет остановить этого монстра, я буду бесконечно счастлив.

Райли достала блокнот и начала писать. Она заметила, что Люси сделала то же самое.

— Чем вы занимаетесь, мистер Блейни? — спросила она.

— У меня магазин скобяных товаров. Он принадлежал моей семье последние пару поколений. Со мной традиция и умрёт, — грустно улыбнулся он. — Мои дети не хотят продолжать семейный бизнес. Не то, чтобы я жаловался — они прекрасно справляются сами. Джилл учится в университете в Буффало, а Алекс работает на радио на Лонгайленде.

В его голосе была слышна нотка гордости.

Райли кивнула Люси, молча подав ей знак начать расспрашивать его.

— У вас есть ещё родственники здесь, в Ойбанксе? — спросила Люси.

— Раньше здесь жили мои брат с сестрой, у них уже свои дети. Но после всей этой истории с Марлой…

Блейни замолчал, стараясь справиться с эмоциями.

— Что ж, город никогда уже не был прежним для них после этого. Воспоминания были слишком ужасны. Им пришлось уехать. Эми с семьёй поселилась в Филадельфии, а Бакстер со своей переехал в Мэн.

Блейни пожал плечами и покачал головой.

— Не знаю, почему я не чувствовал того же. Я наоборот как будто ещё больше пустил здесь корни почему-то. Может потому, что я привык запоминать больше хорошее, чем плохое. А у нас с Марлой было здесь много всего хорошего.

Блейни тоскливо посмотрел перед собой, на мгновение утонув в воспоминаниях. Люси мягко заговорила, стараясь вернуть его в реальность.

— Насколько я поняла, ваша жена работала тюремным надзирателем? — спросила она.

— Верно. В мужской исправительной колонии, там, за рекой.

Райли видела, что Люси мучительно раздумывает, как бы помягче задать следующий вопрос.

— Мистер Блейни, охранять преступников в тюрьме — тяжёлая работа, даже для мужчины, — сказала Люси. — А для женщины она слишком жестокая. И вне зависимости от того, мужчина или женщина, надзиратель просто не может не нажить врагов. А кое-кто из них может быть довольно плохими людьми. И они не остаются в тюрьме навечно.

Блейни вздохнул и покачал головой, всё ещё с грустной улыбкой.

— Я понимаю, к чему вы ведёте, — сказал он. — Пять лет назад меня спрашивали о том же. Полиция из Олбани хотела знать всё о врагах, которые у неё были на работе. Они были просто уверены, что убийца — бывший заключённый, затаивший на неё злобу.

Двайт Слэтер пристально посмотрел на Райли и Люси.

— Дело в том, что я знал Марлу Блейни очень хорошо, — сказал Слэтер. — Они с Крейгом были мне как родные. И поверьте мне, Марла не была стереотипным тюремным надзирателем. Ну, вы понимаете, о каком типе я говорю: садистский и продажный грубиян. Многие не знали, как её расценивать.

Блейни кивнул в знак согласия и встал с кресла.

— Пойдёмте в дом, я вам кое-что покажу.

Райли, Люси и Слэтер прошли вслед за ним в уютную, милую гостиную. Блейни предложил всем сесть и располагаться поудобней. На стенах висело полно семейных фотографий — с пикников, выпускных, дней рождений, свадеб, со школы. Легко было заметить, что Крейг Блейни действительно окружил себя лучшими воспоминаниями.

Когда Блейни открыл стол и стал копаться в его содержимом, взгляд Райли упал на фотографию Марлы Блейни в её униформе надзирателя. Женщина, как и муж, была высокого роста, с таким же решительным, сильным лицом. Но на её лице была улыбка, которая буквально освещала комнату даже спустя пять лет после ужасной смерти её владелицы.

Найдя то, что искал, Блейни дал Райли и Люси по стопке писем, написанных от руки. Одного только взгляда на письма было достаточно, чтобы привести Райли в изумление.

Это были письма благодарности от бывших заключённых с тюрьмы, где работала Марла. Мужчины писали ей, чтобы поблагодарить за доброту, которую она проявила по отношению к ним во время их заключения — за слова поддержки, за то, что она приносила им книги, давала полезные советы. Мужчины, очевидно, положили конец криминальной жизни и чувствовали, что своим успехом в мире вне тюрьмы они в какой-то, пусть и небольшой, степени обязаны Марле.

Пока они читали, Блейни заговорил:

— Не хочу, чтобы у вас создавалось впечатление, будто Марле приходилось легко на работе или что её все любили. Её целыми днями окружали плохие люди — лгуны и манипуляторы в большинстве своём. Но она не позволяла втягивать себя в неподобающие отношения. Она была тюремным надзирателем и естественно, что некоторые заключённые презирали её и даже ненавидели. И всё же, я не думаю, что у неё были настоящие враги, даже среди них.

Пока Блейни говорил, Двайт Слэтер оглядывал комнату, наслаждаясь своей порцией воспоминаний. Он сказал:

— Я иногда беседую с начальником тюрьмы, и он всё ещё считает, что она принесла больше пользы, чем любой их социальный работник. Она со всеми была крайне добра.

Райли посмотрела на Люси и увидела, что та удивлена не меньше её. Кто бы мог подумать, что у тюремной надзирательницы окажется такой милый характер? И с какой вообще стати кто-то мог решить забрать её жизнь таким ужасным способом?

Блейни широко улыбнулся радушной улыбкой.

— Ну, я уверен, что у вас ещё много вопросов, — сказал он. — Не хотите ли выпить чего-нибудь? Может быть, холодного чая? Я буквально только что сделал свежий.

— Это было бы здорово, — сказала Райли.

— Да, спасибо, — присоединилась Люси.

Райли кивнула в знак согласия, но её мысли уже блуждали где-то далеко. У неё появилось знакомое ощущение, где-то вне её сознания. Она знала, что обладает редкой способностью проникать в головы убийц, а также то, что вот-вот к ней придёт озарение.

А это означало, что ей очень нужно увидеть кое-что ещё.

Кое-что очень важное.

Глава 11

Вскоре Райли и Люси уже снова сидели в своей машине, следуя за Слэтером. Как обычно, от приближения к месту преступления, чувства Райли обострялись, внимание максимально концентрировалось.

Было нелегко уговорить Слэтера показать им путь. По его мнению, там было нечего смотреть, особенно спустя все эти годы. И всё же Райли не терпелось посмотреть на место, где было оставлено тело Марлы Блейни. Она знала, что фотографии не могут передать то, что расскажет ей само место.

Недалеко от города, там, где двухполосное шоссе пересекалось с железнодорожными путями, Слэтер съехал на обочину и остановился. Райли затормозила следом.

— Вроде бы, здесь, — сказал Слэтер, выходя из машины. — Трудно вспомнить спустя все эти годы.

— Покажите мне снова фотографии, — попросила Райли.

Слэтер передал ей папку с фотографиями с места преступления Блейни. Райли посмотрела сквозь деревья на берег: он резко обрывался к реке буквально в нескольких метрах от них.

Райли сравнила место с фотографиями тела, сделанными с дороги. За это время кустарник разросся и какое-то время она не могла найти сходства между местом на фотографии и перед ней.

На фото она видела, что тело Марлы, закованное в цепи и смирительную рубашку, лежит в куче у поваленного ствола дерева. Райли шагнула в высокую траву у дороги. Это оно — неподалёку от реки лежал тот самый ствол.

— Вы правы, это то самое место, — сказала Райли Слэтеру. — Как вы думаете, как он спустил сюда тело?

Слэтер пожал плечами.

— Нести было недалеко. Он остановил машину там же, где и мы, а потом просто столкнул тело с обочины. На всей траектории движения тела были смяты кусты и трава.

Он показал на фото, которое держала Райли.

— Вот тут видно следы машины на берегу, — сказал он. — Вероятно, микроавтобус, но мы не смогли отследить машину. Несколько дней никто не замечал тело, пока над ним не начали кружить грифы.

Сравнивая фото с реальным местом, Райли поняла, что стоит на том самом месте, откуда убийца сбросил тело. Она пристально осмотрела берег, проникаясь пейзажем. Она начала представлять закованное в цепи и одетое в смирительную рубашку тело, катящееся по склону. Тут она увидела, что Люси пристально на неё смотрит. Ей показался странным её взгляд. Она недоумённо посмотрела на неё в ответ.

— Ой, простите, что я пялюсь, — сказала Люси немного смущённо. — Просто… ммм… я слышала, что на месте преступления у вас включаются необъяснимые инстинкты. Говорят, будто вы можете проникать в головы преступников, чувствовать то, что чувствовал он, видеть то, что видел он, понять, что именно он думал.

Райли не знала, что сказать. Места преступления действительно частенько слишком глубоко проникали в неё. И её способность понимать точку зрения убийцы её тоже иногда беспокоила. Но это был всего лишь её способ работы, а в устах Люси это прозвучало, будто она обладала легендарным навыком. Из-за этого Райли смутилась и почувствовала себя не в своей тарелке.

Так или иначе, она не ощутила никаких флюидов там, где она стояла, никакого намёка на мысли убийцы. Она не знала, оттого это, что место было слишком неприметно, или оттого, что на неё смотрели другие люди.

— Подержи-ка, — сказала она Люси, передавая ей папку.

Тут Райли начала спускаться по склону, оставляя Люси и Слэтера недоумённо смотреть ей вслед.

— Будьте осторожны! — крикнул Слэтер.

— Мне пойти за вами? — спросила Люси.

— Нет, всё нормально, — крикнула в ответ Райли. — Оставайтесь там.

Берег был крутой и более ненадёжный, чем он выглядел с дороги. Она продиралась сквозь кусты и ветки, хорошенько исцарапавшись на своём пути. Крутой берег быстро напомнил ей о том, что она ещё не совсем восстановилась от своих недавно полученных ран. Мышцы, которые вроде бы начали восстанавливаться, теперь снова заныли.

Наконец, она дошла до конца склона. Теперь она стояла перед поваленным бревном, буквально в паре метров от воды. Сюда скатилось тело Марлы и здесь его потом обнаружили. Тишину нарушало гудение от моторной лодки, несущейся по реке неподалёку. Рябь от лодки разбилась о бревно, и вода снова успокоилась.

Вспоминая фотографии, Райли представила, что тело Марлы лежит у её ног. Она ясно видела его. А ещё она поняла, что если бы не бревно, тело скорей всего скатилось бы прямо в воду. Оно застряло здесь совершенно случайно. Работая в темноте, убийца, конечно, не понял, что тело не оказалось в воде, как он планировал.

Судя по склону, Райли поняла, что здесь должно было быть глубоко. А под весом цепей, тело бы утонуло, не оставив следов. И могло никогда не быть найдено.

Постепенно её начало покалывать от понимания. Тело этой женщины, как и само место, ничего не значили для убийцы, когда он сбрасывал её сюда. Найдут его или нет — ему было совершенно неважно. Цепи и смирительная рубашка были его личным делом, тем, что связывало его с жертвой. Они использовались, чтобы мучать её, и несли для него особое значение. Они не предназначались для всеобщего обозрения.

Что-то круто поменялось за время, прошедшее между двумя убийствами. Теперь убийце отчаянно хотелось, чтобы все оценили ужас его поступка. Со своей второй жертвой он пытался донести нечто такое, что его не волновало в первый раз.

Райли тяжело простонала. Судя по всему, убийца будет ускоряться. То, что он держал под контролем пять лет, теперь рвалось изнутри, заставляло его показать свою боль всему миру.

В этот момент у неё завибрировал телефон. Она достала его из кармана и с удивлением увидела, что пришло сообщение от Эприл.

Привет, мама — вот всё, там было написано.

Райли была ошеломлена этим странной бессвязностью. Она стоит там, где когда-то был брошен труп, и получает сообщение от дочери, которая зачастую не хочет иметь с ней ничего общего. Нужно ли объяснять, что сейчас было не лучшее время для переписки?

Привет, Эприл, написала она в ответ. Что случилось?

Тут же пришёл ответ:

Завтра закончится школа. В понедельник у меня последний экзамен.

Райли написала: Ты готова?

Не знаю, ответила Эприл.

Райли вздохнула. Эта беседа с дочерью уже стала совершенно бессмысленной.

Но тут Эприл написала:

Я хочу с тобой поговорить.

Райли вздрогнула от неожиданных эмоций.

Я тоже, набрала она. Сможешь подождать, пока я вернусь в гостиницу?

Следующее сообщение Эприл привело её в совершенное недоумение.

Не по телефону, а так. Приезжай домой, и мы поговорим.

Глава 12

Райли остановилась на платформе железной дороги.

Она всё ещё не понимала, что делает, хотя они с Люси уже несколько раз всё обсудили. Они обе были уверены, что здесь, в Ридспорте, больше ничего не произойдёт. Цепной убийца наносил свои удары в двух разных городах и когда бы он ни планировал новое убийство, это будет в другом месте.

— Я всё ещё не уверена, Люси, — сказала Райли. — Обычно я не бросаю дела на полпути.

— Всё нормально, — сказала Люси с оттенком раздражения в голосе. — Я знаю, что делать. Я опрошу всех, кого смогу. Схожу на похороны, если вдруг он решит прийти. Проверю всех, кто прислал цветы.

В этот момент раздался голос кондуктора: «Всем занять свои места!»

Райли сказала:

— Если случится что-то важное, я тут же вернусь.

— Езжай, — твёрдо сказала Люси.

— Спасибо, — ответила Райли.

Небольшой самолёт ФБР, на котором они прибыли в Ридспорт, улетел практически сразу же после того, как высадил их, так что вернуться на нём она не могла. Люси предложила Райли отвезти её в Олбани, чтобы посадить на самолёт домой, но Райли выбрала поезд: на нём она сможет доехать прямо до Квантико лишь с одной пересадкой в Нью-Йорке, а во время дороги у неё будет время обдумать документы и постараться проникнуть в разум убийцы.

Она вошла в просторный вагон бизнес-класса и заняла своё место. Она хорошенько вытянулась, расположившись на двух больших креслах, своём и свободном соседнем. Когда поезд начал отъезжать от станции, она выглянула в окно. Люси не было видно, так что Райли решила, что та сразу же вернулась к работе.

Она откинула кресло в лежачее положение и стала отдыхать. Мерное, дружелюбное постукивание и мягкая вибрация вагона помогли Райли начать переосмысливать всю информацию с помощью своего необычного навыка. Она начала с вопроса о том, почему убийца морил голодом обеих своих жертв. Конечно, он надеялся ослабить их. Райли также была уверена, что его самого морили голодом в какой-то период его жизни и поэтому он чувствовал потребность причинить подобное страдание другим.

Но ей пришло в голову нечто другое. Если бы он кормил женщин, он бы признал их человечность. А так он мог почувствовать к ним симпатию. Он же хотел, чтобы они оставались для него лишь объектами, символами того, что причиняло ему боль или приводило в ярость в прошлом.

Райли стала глубоко дышать. Да, связь с ним начала устанавливаться, и получше, чем даже на месте преступления.

«Он человек, — думала она. — Слишком человек».

Он не был холодным и бесчувственным социопатом. И скорей всего он был способен на симпатию и даже доброту. И именно этого он в себе боялся больше всего, ведь они и могли его погубить.

Райли закрыла глаза. Она почувствовала его колебания и усилия, когда он пытался подавить в себе человеческие черты. С его слабостью, надолго ли хватит у него сил быть смертоносным животным? Он лишь знал, что у него нет другого выбора.

Ей начало проясняться и другое. Шокирующая театрализация его последнего убийства, с висящим на всеобщем обозрении телом, была не только попыткой потрясти весь мир. Он делал это и для себя. Он отчаянно нуждался в том, чтобы убедить всех, включая себя, что он гораздо более жестокий, чем кажется.

Райли понимала, что отчаяние его усиливается, а преступления скорей всего будут становиться всё более жуткими и безобразными. Он не мог позволить себе показать ни намёка на предательское милосердие или человечность. Он должен сделать всё, что в его силах, чтобы стать монстром вне предела своих представлений.

Мерное постукивание колёс поезда проявило свой гипнотический эффект. Райли не думала, что устала, но теперь осознала, что последние пару дней находилась в напряжении. Она закрыла глаза.

Райли лежала свернувшись в грязном погребе, дверь в её клетку была открыта и кромешную темноту прорезал яркий свет от пламени. Белый свет на мгновение ослепил её. Пламя от газовой горелки было единственным, что она вообще когда-либо видела в этом жутком месте — кроме лица Петерсона, которое оно освещало.

Теперь она снова начала различать лицо своего мучителя, издевающегося над ней шипящим огнём, заставляя её уклоняться от его обжигающегося потока. Она не могла рассмотреть, как именно он выглядел, но его присутствие уже стало ей привычным.

— Добро пожаловать домой! — ликующе сказал Петерсон.

— Это не мой дом, — сказала Райли.

— Это единственный дом, который ты заслуживаешь.

Райли хотелось вырвать у него из рук горелку и повернуть против него. Но его движения были слишком быстрыми и ловкими. Всё, что она могла, это извиваться и уклоняться, избегая пламени.

— Я убью тебя, — сказала она с вызовом. — Просто знай.

Петерсон мрачно усмехнулся.

— Добро пожаловать домой, — повторил он.

Райли проснулась от крика кондуктора:

— Станция Пенсильвания!

Пора было совершать пересадку.

* * *

Въезжая тем вечером в Фредриксбург, Райли мысленно повторяла: по одному монстру за раз.

Сон о Петерсоне сильно потряс её, она не могла успокоиться весь оставшийся путь до Квантико. Но несмотря на это ей удалось неплохо поработать. Она провела поиск с помощью своего ноутбука и вай-фая в поезде, просмотрела все имеющиеся у неё копии документов и фотографий. Она отправила доклад лично Бренту Мередиту. Особой нужды заходить в ФБР у неё не было, так что он решила ехать прямиком к дому Райана, где её ждала Эприл.

Райли напомнила себе, что монстры принимают много форм. Прямо сейчас она хотела сосредоточиться на другом монстре — чудовище, в которое превратилась её личная жизнь. Возможно, она сможет победить его, или хотя бы придать ему более приятную форму. После всей критики и возмущения, Эприл наконец захотела с ней поговорить. Это положительный признак. Райли не собиралась подводить свою дочь, по крайней мере в этот раз.

Кроме того, Райли прекрасно понимала, что её жизнь нуждается в серьёзных переменах. Не было смысла ждать перерыва между делами. Перерывы случались редко и в ближайшем будущем их не предвиделось.

Первым делом она решила, что они должны переехать из их маленького домика. Вторжение Петерсона доказало, что их жилище слишком изолировано и незащищено. Когда она арендовала его, они с Райаном только что расстались и она не была уверена в своих финансовых возможностях. Она могла себе позволить только что-то вне Фредриксбурга, кроме того, так она чувствовала себя подальше от прошлой жизни.

Но развод скоро уже завершится и Райан согласился делать регулярные выплаты на поддержку ребёнка вместо нестабильных вливаний, который он делал сейчас. На самом деле, он даже стал довольно щедр, когда понял, что это способ освободиться от любых других обязанностей по отношению к их дочери.

Это устраивало Райли. Она была рада сама полностью заботиться об Эприл, и отчаянно хотела стать ей хорошей матерью. Ей лишь нужно было понять, как организовать это дело лучше, чем это было в недалёком прошлом.

Выглядывая из окна такси, Райли увидела, что они едут мимо хорошеньких коттеджей. Теперь, когда её доход стал постоянным и стабильным, она могла всерьёз задуматься о новом месте для жизни, возможно даже о покупке подходящего жилья в городе. Будет здорово, если у них появятся соседи, да и отсюда ближе к школе Эприл. А Фредриксбург достаточно велик, так что она может не беспокоиться о том, что случайно пересечётся с Райаном.

Перспектива воспитания Эприл своими силами навела её на другую тему. Райли не могла ничего поделать с тем, что проводит много времени вне дома. Ей нужен был кто-то, кто мог бы помочь ей заботиться о дочери.

Очевидным выбором была Габриэлла. Они с Эприл нравились друг другу, и Эприл не станет возражать, если её старая экономка будет приглядывать за ней.

Согласится ли Габриэлла переехать к ним, если у неё будет отдельная комната и ванная? Или хотя бы приходить, когда Райли будет уезжать на несколько дней? Райли мысленно сделала галочку, что нужно поговорить с Габриэллой при первой возможности.

Когда Райли добралась до цели, она заехала по аллее к дому и поставила машину под навесом. Она вылезла из неё и, подойдя к входной двери, нажала на звонок, к чему уже успела привыкнуть с тех пор, как съехала отсюда. Габриэлла открыла дверь с беспокойным выражением лица:

— Сеньора Райли! — воскликнула она. — Вы знаете, где Эприл?

Глава 13

От шока Райли затрясло.

— Разве Эприл не здесь? — спросила она.

— Была тут, но сейчас её нет, — ответила Габриэлла. — Vente! Заходите в дом!

Райли сделала шаг внутрь и Габриэлла захлопнула за ней дверь.

— Она была дома, когда я пошла в tienda за продуктами, — стала объяснять Габриэлла. — Когда я вернулась, её уже не было. Я сказала сеньору Райану, а он сказал не беспокоиться. Но я всё же беспокоюсь. Она не сказала ничего, что собирается выходить. Не понимаю.

Беспокойство Райли усилилось.

— Где Райан? — спросила она.

— Обедает.

Габриэлла отвела Райли в столовую. Райан сидел за столом, ковыряя вилкой свой обед и одновременно разговаривая по своему мобильнику. Было накрыто ещё на одного человека, но тарелка была не тронута. Габриэлла нервно начала убирать со стола.

— Всё будет нормально, — сказал Райан своему собеседнику — клиенту, предположила Райли. — Я буду в девять. Мы обо всём позаботимся сегодня вечером.

Он закончил разговор и удивлённо посмотрел на Райли.

— Я не ожидал, что ты приедешь сегодня, — сказал он. — Я думал, ты расследуешь дело в Нью-Йорке. Как оно?

— Где Эприл? — набросилась на него Райли.

— Откуда мне знать? — раздражённо пожав плечами, ответил Райан. — Она себе на уме, вся в тебя. Думаешь, она мне что-то рассказывает?

Райли не обратила внимания на обвиняющий тон бывшего мужа.

— Где ты был сегодня? — спросила она.

— Не то чтобы я был обязан докладывать о том, когда прихожу и ухожу, — проворчал Райан, — но сегодня я весь день был дома. Я с утра не выходил, всё время провёл в кабинете. Я был очень занят.

— Эприл возвращалась со школы?

Райан доел и положил на стол салфетку.

— Да, мы уже успели поссориться. Не спрашивай, из-за чего. Я сам не понял. Я отправил её в её комнату и сказал не выходить, пока она не будет готова извиниться. Я думал, что она там, пока Габриэлла не пришла и не сказала, что её нигде нет.

Райан встал из-за стола и собрался уходить.

— Послушай, мне нужно подготовиться ко встрече с клиентом, — сказал он. — Это гораздо важнее, чем ваши глупости, поверь мне — особенно теперь, когда ты ожидаешь от меня щедрых алиментов. Честно говоря, я не понимаю, почему вы с Габриэллой в такой панике. Девчонка обиделась и ушла, вернётся, когда захочет.

Райли встала перед Райаном, преграждая ему путь.

— Она не обиделась и ушла, — проговорила она. — Она сказала, что хочет поговорить со мной и я написала ей, что возвращаюсь. Она ждала меня. Она бы не ушла из дома.

— Ну, судя по всему, именно это она и сделала, — возразил Райан. — Наверное, она сейчас у тебя.

Райли почувствовала проблеск надежды. Возможно ли, что Эприл решила встретить Райли у неё дома? Может быть, её дочь ждёт её там?

Райли достала мобильник и набрала свой домашний номер. Она прослушала собственноручно записанное приветствие на автоответчике и после сигнала сказала: «Эприл, если ты дома, возьми трубку. Я приехала».

Ответа не последовало.

Тогда она попыталась дозвониться Эприл на мобильник. Услышав голосовое сообщение Эприл, она невольно закричала: «Эприл, если ты меня слышишь, возьми трубку! Где ты? Ты меня до смерти напугала. Позвони мне сейчас же!»

Райли положила трубку и уставилась на мобильник в руке.

— Она позвонит, когда захочет, — сказал Райан. — А теперь, если ты не возражаешь…

Он попытался оттолкнуть Райли, но она не сдвинулась с его пути.

— Ты никуда не пойдёшь, — бросила она.

— Меня ждёт клиент, Райли.

Голос Райли задрожал от с трудом сдерживаемого негодования и страха.

— Твоя дочь тоже тебя ждёт, — сказала она.

Райли обернулась и увидела, что Габриэлла стоит в дверях кухни, на лице её читались страх и беспокойство.

— Габриэлла, во сколько ты ушла за продуктами? — спросила Райли.

— Около трёх, я думаю, — сказала Габриэлла. — Дверь Эприл была открыта и она была там. Когда я вернулась, её не было нигде в доме, и я сказала сеньору Райану.

Райли снова повернулась к Райану. Его выражение по-прежнему было равнодушным. Её привела в бешенство его неспособность оценить всю серьёзность ситуации.

— Кто-нибудь приходил после обеда? — спросила Райли.

— Я не знаю. Как я сказал, я весь день просидел в кабинете, — сказал Райан.

— Райан, думай. Ты слышал, что кто-нибудь звонил в дверь сегодня?

Райан на минуту задумался.

— Один раз звонили. После обеда. Да, я слышал, что подъехала машина, а потом позвонили в дверь. Это было после того, как я отправил Эприл к себе. Я был уверен, что Габриэлла открыла.

Райли повернулась к экономке.

— Габриэлла, ты открывала кому-нибудь дверь?

— Я не слышала, чтобы сегодня вообще кто-нибудь звонил.

Райли затрясло от тревоги и ярости. Она снова повернулась к Райану.

— Габриэлла не открывала, — жёстко сказала она. — Она ушла за продуктами. Эприл открыла дверь и с тех пор её никто не видел. К настоящему моменту её нет уже несколько часов. Габриэлла тебе сказала, но тебе всё безразлично.

Райан начинал нервничать.

— Послушай, ты накручиваешь, — сказал он. — Наверное, это её парень. Наверное, он приехал за ней и она с ним уехала. Когда она вернётся, я её посажу под домашний арест. Тебе давно следовало это сделать.

Райли вспомнила, как поймала Эприл и её парня за курением травки у них во дворе.

— Ты вообще видел её парня? — бросила Райли. — Его зовут Брайан и ему четырнадцать или пятнадцать. Он не водит машину. Это был не он, как и никто из её друзей. У неё нет друзей с машинами. Боже, Райан, ты вообще хоть что-нибудь знаешь о своей дочери?

Райли не стала дожидаться ответа. Она оттолкнула Райана и побежала по лестнице в комнату Эприл. Райан и Габриэлла последовали за ней. Как и сказала Габриэлла, дверь была открыта. В комнате царил бардак.

Райли снова достала мобильник и набрала номер Эприл. В этот раз сердце у неё оборвалось. Она услышала, как он завибрировал на кровати.

Она бросилась к ней, скинула с нее тряпки и её сердце остановилось.

Он был тут.

Райли подняла вибрирующий мобильник и в ужасе уставилась на него.

Эприл не взяла с собой телефон.

Это могло значить только одно.

Её похитили.

Глава 14

Эприл сжалась от страха, услышав шаги мужчины над головой. Он ходил туда и обратно по деревянной веранде в полуметре над её головой, то хихикая сам с собой, то хохоча в полный голос. Она старалась не закричать. Он сказал, что застрелит её, если она закричит, и она была уверена, что он так и сделает.

Она знала, что человек, который ходил по палубе, был Петерсон. Другого варианта нет. Как и все остальные, Эприл ставила под сомнение убеждённость матери, что Петерсон всё ещё был жив. Ей хотелось верить, что убийца, который когда-то похитил её мать, был мёртв. Но это было не так: он жив и теперь он похитил её.

Она с ужасом вспомнила то немногое, что мама рассказывала про этого человека, про то, как он обращался с ней, когда держал её в плену. Но больше всего Эприл пугало то, чего мать ей не рассказала. Она была уверена, что её мать утаила правду о своих собственных страданиях. Она всегда делала это из жалости к Эприл, но теперь Эприл с ужасом думала о том, что ей придётся узнать на своей шкуре обо всём, что осталось несказанным.

Даже спустя несколько часов, проведённых в заточении, Эприл по-прежнему не имела ни малейшего понятия, где находится. Когда Петерсон выволок её из багажника автомобиля, она успела краем глаза заметить маленький дом с большой террасой. Но сколько времени она провела в багажнике? Как далеко от дома они уехали?

Когда он вытаскивал её из багажника, он оторвал клейкую ленту, которой заклеивал ей рот, но она всё ещё была слишком напугала, чтобы закричать. Он дотащил её до дома, перекинув через плечо, затолкал под пол террасы, поставил на место доски и просто оставил её там, всё ещё со связанными руками и ногами. Она в панике корчилась и извивалась, но пластиковые наручники держались крепко.

Когда ей удалось заставить себя перестать трястись, она осмотрела свою тюрьму. Место под террасой было закрыто деревянными досками. Он убрал одну из них, кинул её в клетку и закрыл обратно. Она подумала, что доска сделана из довольно непрочного дерева, но не отважилась попробовать выбить её. Не сейчас, когда Петерсон ходит прямо над головой.

Эприл изгибалась в полом пространстве под полом. Тут она могла сидеть, но не могла бы встать. Она оперлась спиной о фундамент дома. Под полом было сумеречно, хотя на улице ещё светило солнце. Сквозь дырки между досками она видела, что дом стоит достаточно обособленно. Вокруг дома была пустошь, за исключением нескольких разрозненных деревьев. Она не видела ни следа других домов и не представляла, как далеко от людей они находятся.

Звук его шагов и смеха приводил в бешенство.

«Как я могла быть такой глупой?» — думала она. Но она знала, что глупость её началась раньше, чем сегодняшний день. Она сама позволила ему считать себя лёгкой добычей. Когда он приехал к дому её отца, она тут же его узнала. Он был водителем, который подвозил их с Брайаном пару дней назад. Теперь она поняла, что он уже тогда охотился на неё.

За доли секунды она увидела пистолет у него в руке и попыталась захлопнуть дверь. Но он был слишком быстр. Он схватил её за запястье и завернул руку ей за спину. Он крепко сжал её руку и упёр в спину пистолет, когда вёл её по дорожке. На долю секунды она застыла, не в силах идти. От страха, не от сопротивления. Этим она застала его врасплох и он покачнулся, наступив одной ногой на клумбу.

«Увидит ли кто-нибудь этот след? — гадала Эприл. — Кто-нибудь вообще уже заметил, что меня нет?»

Может быть, ей нужно было подгадать момент и… что? Атаковать его? Попытаться выбить у него из рук пистолет? Просто смешно думать, что она могла бы одолеть его.

Она продолжала прокручивать все события в голове. Машина Петерсона стояла задом под навесом рядом с домом её отца. Это была более новая и дорогая машина, чем та, на которой он подвозил их с Брайаном. Багажник был уже открыт, когда он подвёл Эприл к нему.

Она содрогнулась, вспомнив, что он сделал потом. Всё ещё держа её на прицеле, он заставил её заклеить себе самой рот и связать свои запястья пластиковыми наручниками. Унижение от этого ещё больше усилило ужас.

Теперь ей стало немного стыдно.

«Я не должна была поддаваться, — подумала она. — Это было трусливо».

Но что случилось бы, если бы она отказалась заклеить себе рот и связать руки? Наверное, он просто убил бы её сразу там на месте. Её отец, погружённый в работу в своём кабинете и так глубоко застрявший в своём собственном мирке, мог даже не услышать выстрела. И тело нашла бы бедная Габриэлла, когда та вернулась бы домой из магазина.

Она попыталась сопротивляться, когда он связывал ей лодыжки. А после этого она полностью потеряла надежду.

Теперь всё её тело болело от езды по кочкам в багажнике автомобиля и от борьбы с наручниками. Ещё она проголодалась и устала. Она подавила в горле крик и поднимающиеся рыданья. Она знала, что Петерсон убьёт её, если она попытается привлечь внимание. И она не должна тратить энергию. Она должна оставаться начеку, обращать на всё внимание и попытаться не упустить малейший шанс.

Неожиданно что-то озарило её — что-то, похожее на надежду. Сегодня вернётся с командировки мама. Возможно, она уже в Фредриксбурге. Если так, она точно поймёт, что Эприл похитили.

Он смеялся ещё громче и по его топоту казалось, что он танцует джигу. Эприл не могла сдержаться больше ни минуты.

— Моя мама найдёт меня! — закричала она. — И убьёт тебя!

Звуки над головой стихли. На мгновение воцарилась тишина. А потом последовало тихое хихиканье.

— О да, она придёт искать тебя, — ухмыльнулся он. — Я на это рассчитываю.

Звуки его шагов изменились. Теперь они спускались по крыльцу. Она затряслась от страха. Тогда он поднял кусок доски и заглянул внутрь. Он залез под пол со зловещей ухмылкой, держа в руке какой-то металлический цилиндр.

Что это? Огнетушитель? Какого чёрта он собирается делать с огнетушителем?

Неожиданно из него вырвалось белое шипящее пламя. Теперь она поняла, что это. Пропановая горелка. Мама упоминала горелку. Но она не говорила Эприл, что он делал с ней с её помощью.

— Иди сюда, моя прелесть, — услышала она его слова за гулом лампы.

Он пополз к ней, размахивая перед собой пламенем. Она вжалась сильнее в основание дома.

— Иди сюда и я расплавлю эти наручники с твоих рук, — сказал он.

Эприл не могла пошевелиться. Страх парализовал её.

— Испугалась огня? — сказал он. — Твоя мама тоже. Что ж. Давай подождём, пока ты станешь послушной и голодной. Может быть, тогда ты станешь храбрее. Посмотрим.

Эприл вжалась губами в сжатый кулак, чтобы не закричать.

Петерсон выключил горелку и выполз из-под пола, закрыв за собой отверстие. Она услышала, как он поднялся по лестнице, вошёл в дом и закрыл дверь.

Может, закричать теперь? Нет, это слишком опасно, кроме того, она уверена, что никто её не услышит.

Она поняла, что начало темнеть. Что будет, когда свет совсем уйдёт? Что он сделает с ней тогда? Интересно, может ли она умереть от страха?

«Мама, — молча молилась она. — Прошу тебя. Ты всё, что у меня есть в этом мире. Найди меня».

Глава 15

Райли стояла, уставившись на вибрирующий в её руке телефон, и понимала, что осуществились худшие из её страхов.

— Значит, она забыла телефон, — слабо сказал Райан.

— Она не забыла. Она никуда без него не ходит. Она к нему практически приклеена.

Райан тупо уставился на неё. Райли видела, что он начал понимать ужас ситуации. Она снова пробежала мимо него и побежала вниз. На пути к главному выходу она окинула взглядом гостиную, стараясь заметить что-нибудь необычное или неуместное.

Ничего не бросилось ей в глаза.

Она бросилась на улицу и обошла дом к навесу, под которым была припаркована её машина. Она увидела, что дверь гаража рядом с домом закрыта. Никто не мог заметить машину Райана внутри. Никто не мог бы предположить, что он сегодня дома.

В голове Райли разворачивался сценарий. Когда Габриэлла ушла в магазин, некто, наблюдавший за домом, естественно, решил, что Эприл осталась дома одна. Однако Эприл действительно была всё равно что одна, ведь Райана, закрывшегося в кабинете и погружённого в работу, можно было не считать.

Так что могло случиться, когда Эприл открыла дверь и оказалась лицом к лицу с незнакомцем?

Что, если незнакомец был вооружён?

Райли пошла к дому тем же путём. Оглядываясь вперёд и назад, она вдруг кое-что заметила. Это был отпечаток ботинка на клумбе, буквально рядом с краем дорожки. Он был слишком велик, чтобы принадлежать Райану, и гораздо больше ноги Габриэллы, кроме того, он был совсем свежий.

Кто-то потерял равновесие, споткнулся и оставил след на земле.

Райли почувствовала, что из её легких уходит воздух. Какое-то мгновение она не могла дышать. Кто бы то ни был, у него были железные нервы, чтобы похитить подростка средь бела дня. И она знала, кто это мог быть.

Райан и Габриэлла стояли на переднем крыльце.

— Звони 911, — крикнула она Райану. — Скажи им, что нашу дочь похитили.

Райан ничего не ответил. На его лице был написан немой шок.

— Скорей! — закричала Райли.

Встревоженный и ошеломлённый, Райан кивнул. Он побежал обратно в дом, а Габриэлла последовала за ним.

Райли достала мобильник и подумала, кому позвонить в первую очередь. Горячая линия ФБР хороша для экстренных ситуаций. И всё же, Райли немного опасалась звонить по тому номеру. К настоящему моменту ФБР уже кишит сплетнями о навязчивой вере Райли в то, что Петерсон жив — вере, которую никто больше не разделял. Что, если никто её не послушает?

Вместо этого она позвонила на мобильный лично Бренту Мередиту. К её облегчению, он сразу же ответил на звонок.

— Райли? — сказал он. — Что случилось?

— Мне нужна твоя помощь, — закричала она. — Мою дочь похитили.

— Эприл? — ответил Мередит удивлённым тоном. — Ты уверена?

Райли громко простонала. Мередит всегда был её единственным настоящим союзником в агентстве, не считая Билла. Что случится, если он сочтёт это просто типичным проявлением подросткового характера?

— Я уверена, — сказала Райли. — Это Петерсон, сэр. Он забрал её. Поверьте мне.

Повисло молчание.

— Я тебе верю, агент Пейдж, — наконец сказал Мередит. — Где это произошло? Когда её похитили?

В панике Райли не сразу смогла ответить.

— Это… я… — пробормотала она. — Это там, где я жила раньше, в Фредриксбурге, в доме моего бывшего мужа. Её похитили прямо отсюда. Примерно после обеда.

— Кто-нибудь позвонил 911?

— Райан позвонил только что.

Голос Мередита был глубоким и успокаивающим.

— Хорошо. Оставайся там. Не пытайся пока ничего делать. Я соберу всё, что у нас есть на Петерсона. Запущу дело. И отправлю к тебе агентов прямо сейчас. Запасись терпением.

— Так точно, сэр, — сказала Райли, задушив рыдание. — Спасибо.

Завершив разговор, Райли вернулась в дом. Райан стоял у камина, глядя перед собой в пустоту. Бедная Габриэлла сидела на диване и беспомощно всхлипывала.

— Это моя вина, это моя вина, — плача навзрыд, повторяла Габриэлла по-испански.

— Нет, это не так, Габриэлла, — сказала Райли. Она села рядом с ней и погладила её руку. — Это не твоя вина. Ты не могла знать.

Райан повернул свой горький взгляд на Райли.

— Это твоя вина, — сказал он.

Райли сдержала свою ярость. Она знала, что хочет сказать ему: «Чёрт побери, да, это моя вина. Моя вина, что я думала, что могу доверить тебе Эприл. Это моя вина, что я думала, что тебе есть дело до неё или до кого-нибудь другого».

Однако Райли оставила это при себе. Сейчас не время для встречных обвинений, хоть и справедливых. На счету поставлено слишком многое, чтобы позволять себе удовлетворять свою ярость. Сейчас нужно действовать трезво, с холодной головой.

Она стала мерять шагами гостиную, размышляя, чем сейчас занимается Мередит. Поставив себя на его место, она поняла, что первым делом он хочет достать фотографию Петерсона. Сейчас необходимо сделать множество их копий. Полиции они понадобятся, чтобы ходить от двери к двери и спрашивать, видел ли его кто-нибудь.

Однако Петерсон был мрачной фигурой, чьё прошлое оставалось в тумане. Единственная существовавшая его фотография, о которой было известно Райли, был размытый снимок, сделанный в полиции, когда его арестовывали за мелкое нарушение много лет назад. Он тогда начал драку в круглосуточном магазине.

Она сохранила этот снимок на мобильный, он там и сейчас. Это он помог Райли и Биллу выследить Петерсона и подобраться к нему ближе, чем раньше. Но поможет ли он сейчас? Райли сама едва могла узнать его во время своего заточения, и была уверена, что он изменил свою внешность.

В этот момент она услышала приближающиеся к дому сирены полицейских машин. Она знала, что они проверят соседние дома, чтобы выяснить, не видел ли кто человека у дома Райана, или хотя бы машину. Хотя дома стояли довольно далеко друг от друга, у нескольких из них был вид на передний двор Райана. Кто-то мог помочь — свидетель, который видел его и мог бы опознать.

«Кто это может быть?» — спрашивала себя Райли.

Неожиданно она поняла. Она достала из кармана телефон Эприл. На нём был нужный номер, Райли была в этом уверена. Его должно было легко найти.

«Если бы только мои руки перестали дрожать», — подумала Райли.

Глава 16

У Райли вспотели ладони, когда она стучала в дверь.

Она надеялась и молилась, что узнает здесь то, что ей нужно.

Шестью минутами ранее она судорожно копалась в записной книжке в телефоне Эприл, пока не нашла то, что искала. Это был телефон Брайана — мальчика, которого она застукала за курением травы вместе с Эприл вчера. Она позвонила ему и сказала, что сейчас приедет. Она не стала объяснять, зачем.

Высокая, стройная, ухоженная женщина открыла дверь. По ней видно было, что она тратит много усилий на то, чтобы не выглядеть достаточно старой, чтобы быть матерью сына-подростка.

Райли показала женщине значок.

— Меня зовут агент Райли Пейдж, — сказала она.

Она не знала, что сказать дальше. Странная ситуация: агент ФБР расследует исчезновение своей собственной дочери.

Женщина избавила Райли от необходимости объясняться.

— Заходите, — сказала она нервно. — Меня зовут Кэрол, я мать Брайана. Брайан сказал мне, что вы приедете.

Райли прошла вслед за женщиной в просторную и элегантно обставленную гостиную, где уже ждал Брайан. Когда Райли села, она обратила внимание, каким маленьким кажется худенький мальчик, сидя в огромном мягком кресле. Он не был похож на накуренного наглого мальчишку, который курил с Эприл косяк, теперь он выглядел напуганным. Он, очевидно, решил, что Райли явилась затем, чтобы рассказать о его проступке его матери.

«Он должно быть напуган», — подумала Райли. Но её собственный страх был слишком пронзительным, чтобы она хотела причинять кому-то ненужные травмы.

Мать мальчика встала рядом с креслом. Она тоже выглядела напуганной.

— Брайан попал в какую-то беду? — спросила она.

На мгновение Райли поняла, что не знает, что сказать. Конечно, она знала, что Брайан не имеет ничего общего с похищением Эприл. Но всё же, они вместе автостопили. И Райли это приводило в ярость. Она строго напомнила себе держать себя под контролем. Она достала блокнот.

— Брайан, — сказала она, глядя прямо в глаза мальчику. — Эприл похитили.

Глаза мальчика широко раскрылись, он побледнел. Райли понимала, почему: буквально несколько секунд назад самое худшее, что он мог представить, это то, что его накажут за травку. Теперь же страх резко поднялся на новую стадию.

— Кто такая Эприл? — спросила Кэрол.

— Она… она моя девушка, — заикаясь пробормотал мальчик.

— Оу, — озадаченно проговорила Кэрол.

— И моя дочь, — добавила Райли, прекрасно понимая, как странно прозвучат её слова в данной ситуации.

На секунду могло показаться, что женщина сейчас упадёт в обморок. Она кое-как дошла до другого кресла и села в него.

— Мне так жаль, — проговорила она. — Какой кошмар.

Райли саму захлёстывали эмоции. Это была смесь ярости и страха. На мгновение ей показалось, что она прямо сейчас сойдёт с ума. Почему она поставила себя в такую ситуацию? Почему не дождалась, пока это сделает другой агент — кто-то, чьи нервы не обнажены, как провода?

Она жалела, что Билла нет рядом. Или Люси. Именно такого человека, как Люси, ей не хватало рядом — спокойного, интеллигентного, сочувствующего. Люси должна задавать эти вопросы, а не Райли.

Но теперь уже ничего нельзя было поделать. И нельзя было терять время. Из собственного опыта Райли слишком хорошо представляла, что придётся пережить Эприл, только она не знала, сколько она сможет продержаться.

Брайан с матерью смотрели на неё. Через мгновение Кэрол дрожащим голосом спросила:

— Но что Брайан… причём здесь мой сын?

Райли с трудом сглотнула и постаралась говорить спокойным голосом:

— Брайан, вы с Эприл поймали машину до моего дома несколько дней назад. Мне кажется, Эприл похитил её водитель.

— О Боже, — охнул мальчик.

— Мне нужно, чтобы ты рассказал мне всё, что сможешь, про тот день. Что это была за машина?

Брайан замолчал, стараясь припомнить.

— Это был форд, я думаю. Да, форд, довольно старый, года 2010, наверное.

— Какого цвета?

— Серого. Он был довольно побитый. На пассажирской двери большая вмятина.

Райли стало чуть легче дышать, когда она записала информацию. Что бы она ни думала о мальчике, ясно, что он хочет помочь. Но самый важный вопрос только предстоит. Она достала мобильник и открыла фото Петерсона. Она посмотрела на него, не показывая мальчику.

— Как выглядел водитель? — спросила она.

— Он довольно крупный, не толстый, а высокий. И широкий, я думаю.

Райли ещё больше приободрилась. Хотя ей не удалось как следует рассмотреть Петерсона во время своего заточения, она вспомнила, что он производил внушительное впечатление. На фотографии арестованного было написано, что он более метра восьмидесяти ростом.

— Хорошо, — подбодрила Райли. — Продолжай.

— У него кудрявые волосы, — сказал Брайан. — И щетина на подбородке. Но не так, будто он забыл побриться. А такая модная.

Райли сравнила описание мальчика с фотографией. На ней Петерсон был коротко острижен и гладко выбрит. И она его помнила без щетины. Она была права, что он изменил свою внешность.

Мальчик старался вспомнить что-нибудь ещё.

— Форма лица? — спросила Райли.

— А, да, я помню. У него довольно большой квадратный подбородок.

Райли вспомнила его выступающий подбородок, освещённый светом пропановой горелки. Такой же подбородок был заметен и на фотографии.

Она быстро подумала о том, чтобы показать Брайану фотографию, проверить, узнает ли он его. Но тут же передумала. Она уже нисколько не сомневалась, что водителем был Петерсон. Но она знала ещё и то, что ей придётся убедить своих коллег в ОПА. А для этого будет лучше, чтобы Брайан описал водителя по памяти, чтобы не казалось, что Райли на него повлияла.

Райли повернулась к матери мальчика.

— Кэрол, мне нужно, чтобы вы с Брайаном пошли со мной в отделение полиции, — сказала она.

Губы женщины задрожали и она сказала слабым голосом:

— Мне нужно позвонить своему адвокату? — спросила она.

— Ничего такого, — сказала Райли. — Брайан ни в чём не виноват. Мне просто нужно, чтобы он повторил описание художнику-криминалисту. Мальчик очень наблюдателен и может помочь следствию.

Кэрол вздохнула с облегчением.

— Тогда пошли, — сказала она сыну. — Мы будем рады помочь, как только сможем.

Райли была благодарна за их желание помочь. Она приведёт мальчика к художнику и оставит их там.

А сама поедет в ОПА, чтобы достать всё, что нужно, чтобы выследить Петерсона — и убить его.

Глава 17

Отдел Поведенческого Анализа ФБР в буквальном смысле кипел, когда его агенты старались вычислить местоположение Эприл. Теперь они все знали, что Райли всё время была права. Петерсон действительно жив и сейчас представляет наибольшую угрозу. Флаер не оставил места для остававшегося ещё скептицизма, и некоторые агенты, естественно выглядели смущёнными.

А на флаере располагался портрет арестованного и набросок, сделанный по описанию Брайана. На обоих был мужчина обычного вида, приметить которого в толпе можно было бы только по крупному телосложению и выдающейся челюсти. Сходство наброска и фотографии было несомненным.

Райли хотела бы порадоваться тому, что все наконец признали её правоту, однако вместо этого она чувствовала себя абсолютно несчастной.

Мередит появился в дверях её кабинета, его грубые черты осветились сочувствующей заботой.

— Как ты держишься? — спросил он Райли.

Райли тяжело сглотнула. Она не могла позволить себе заплакать. Она должна держать себя в руках.

— Я чувствую себя такой виноватой, — сказала она. — Это имеет смысл?

— Нет, — ответил Мередит. — Но сейчас ничего не имеет.

Райли кивнула. Мередит был совершенно прав. Никто не знал этого лучше её самой. Но за все годы работы оперативным сотрудником она никогда не была на этом месте. Ей угрожали, но за подобным ужасом она всегда лишь наблюдала со стороны. Эти эмоции были новы для неё.

— У тебя есть новости? — спросила Райли.

Мередит устало вздохнул.

— Не много, — сказал он. — Копы ходят по соседям в районе дома твоего мужа с флаером. Пока никто не узнал Петерсона.

— Что насчёт машины? — спросила Райли.

— Полицейские Фредриксбурга нашли машину, которую описывал мальчик. Он была украдена. Её нашли вскоре после того, как он подвозил детей. Соседка через дорогу сказала, что заметила чёрный кадиллак во дворе дома твоего бывшего мужа. Он, вероятнее всего, тоже был украден, мы пытаемся выяснить это. Но соседка не видела, что там произошло.

От каждого слова Мередита сердце Райли дрожало, стараясь найти хоть что-то, внушающее надежду. Но то, что она услышала, не сильно её приободрило.

Мередит остановил взгляд на Райли. Затем он сказал:

— Сейчас ты ничего не можешь сделать. Я понимаю, что не смогу уговорить тебя поехать домой и поспать.

Райли затрясла головой.

— Ещё рано, — сказала она.

Кроме того, она понимала, что не сможет спать, пока Эприл не найдётся. Она сомневалась, что большая часть сотрудников ОПА тоже сможет уснуть до этого момента.

— Хорошо, — сказал Мередит. — Я дам тебе знать, когда появится информация.

Он ушёл из её кабинета, а Райли снова уставилась на флаер. Мысленно она проанализировала выбор слов Мередита. Он сказал «когда появится информация». Он не сказал «если». Райли постаралась утешиться этим. Конечно, она понимала, что Мередит специально выбрал эти слова. Действительно ли он подаёт надежду, что Эприл найдут живой?

В этот момент она услышала знакомый голос в дверях.

— Райли.

Она обернулась и увидела, что там стоит Билл.

— Я всё знаю, — сказал он.

В его глазах читалось беспокойство. И ни следа злости или обиды. Какая бы ни была последнее время между ними неприязнь, Райли знала, что перед лицом этой трагедии она испарилась.

Райли сделала последнюю напрасную попытку удержать эмоции под контролем. Но потом она поняла, что ей ни к чему это делать. Её друг вернулся — друг, который понимал её лучше всех в мире.

Из глаз её брызнули слёзы, она вскочила на ноги и бросилась на руки Биллу.

— О, Билл, ты здесь, ты здесь.

Она безудержно зарыдала, покачиваясь в нежных объятьях Билла.

Билл сидел за рулём внедорожника, который они взяли в Квантико. Сидя на пассажирском сиденье рядом с ним, Райли загружала четыре трёхдюймовые пули в Ремингтон 870, дробовик двенадцатого калибра, лежащий у неё на коленях. Она запросила его в ОПА, прежде чем они отправились в Вашингтон.

— Помни, что эта штука — тяжёлое оружие, — сказал Билл. — Скорей всего мы будем какое-то время опрашивать мирных жителей.

— Я пока оставлю его в машине, — ответила Райли.

Билл знал, что правильно поступил, поехав с ней. Его лучший друг находится под влиянием эмоций и нуждается в его присутствии. Отказаться от их партнёрства в такой сложной ситуации было бы совсем неверно. Он понимал, что сегодняшняя поездка скорей всего ознаменует конец его без того уже шаткого брака, но не мог позволить Райли поехать без него.

Она умна, но она бывает безрассудна. Она так близко подошла к смерти, когда отправилась решать их последнее дело в одиночку, что он не мог позволить этому повториться.

— Расскажи мне о Петерсоне, — попросил Билл. — Ты нашла что-нибудь новое с тех пор, как мы выследили его в прошлый раз?

— Он меняется, Билл, — сказала она.

— Как?

— Трудно точно определить.

После короткого молчания Билл снова нарушил её мысли:

— Райли, мне чертовски не хочется заставлять тебя всё это вспоминать. Но подумай о том, что он говорил, когда держал тебя в плену. Что-нибудь приходит в голову?

— Однажды он сказал мне: «Ты не мой тип», — сказала она.

— Хм, хорошо, ты не была его типом, — задумчиво произнёс Билл. — Что-нибудь ещё?

— Да, он тогда ещё добавил что-то типа: «Но ты мне всё равно нравишься. Ты расширяешь мои горизонты».

— Как ты думаешь, что он имел в виду?

— Мы так много про него не знаем, — сказала Райли. — Никто даже не уверен, сколько женщин всего он замучил и убил. Мы знаем только о тех четырёх, которых мы нашли в неглубоких могилах. Скорей всего есть ещё много, которых мы не нашли.

— Верно, — сказал Билл. — А те, кого мы нашли, были довольно хорошо обеспечены. Первая была замужем за психиатром. Вторая — редактор газеты. Третья замужем за застройщиком. Четвёртая стояла высоко на служебной лестнице в крупной корпорации. И наконец, Мари, юрист из Джорджтауна. Очевидно, началось это как классовая месть. Вероятно, он вырос в бедноте. Он презирал это. Особенно женщин, у которых водились деньги.

Райли кивнула.

— Это мешало ему чувствовать себя мужчиной, — сказала она. — Так что он решил мстить, выбирая женщин, которые олицетворяли для него всё, что он так ненавидел. Кроме того, это женщины, которые были недоступны для парня его социального статуса. Возможно, его первой женщиной стала богатая дама, которая отвергла его ухаживания. Он видимо вообразил что-то типа одиночной революции. Так что его злость имеет сексуальную подоплёку, хотя и изнасилования никогда не входили в его приоритеты.

— Ты говоришь о вещах, которые мы раньше не прорабатывали, — отметил Билл. — Продолжай.

— И он стал в этом очень хорош, — продолжала Райли. — Судя по его портретам, он из тех людей, которые могут слиться с любым окружением. А последняя машина, которую он украл, была кадиллаком. Так что, правильно выбирая одежду и аксессуары, он может без труда выдать себя за богача. Он мог общаться с женщинами, даже встречаться и спать с ними. Важно было то, что они олицетворяли — богатство и привилегии, которыми он был обделён.

Билл крякнул — его обычная реакция, когда он чувствовал, что к нему приходит понимание.

— Райли, это оно, — сказал он. — Ты не его тип — не богатый профессионал, не хозяйка коттеджа, не та добыча, на которую он охотился до этого. Но ты ему всё равно понравилась. Это его удивило. Он понял, что вся эта классовая ненависть больше для него ничего не значит. Он не был одиночным борцом за права притеснённых. Он занимался этим из чистого садизма — радости от причиняемых боли и ужаса.

— Прямо в точку, Билл, — сказала она. — Он не типичный серийный маньяк. Он меняется. Приспосабливается. Поэтому его так трудно поймать.

— Будем надеяться, что это изменится, — сказал Билл.

Тут они прибыли к цели — к безлюдному блоку заброшенных домов. В разваливающемся районе было темно, большей частью потому, что уличные огни не горели. Всё, что осталось от дома, где Петерсон держал Райли, была пустошь. Взрыв разрушил дом, в котором он обитал. Два дома по обеим сторонам пострадали настолько, что быстро развалились.

Билл остановил внедорожник у бордюра. Он сказал.

— Не хочешь позвонить в полицию Вашингтона? Они смогут покрыть большую площадь, опрашивая людей.

— Нет, — ответила Райли. — Если наш поиск станем таким явным, он может испугаться и исчезнуть. Давай пока займёмся этим самостоятельно. У нас у обоих есть ключи от машины, так что мы можем разделиться. Ты пойдешь на восток, а я на запад.

— Хорошо, — сказал Билл. — Но позвони, если что-то произойдёт — всё, что угодно.

Он посмотрел, как Райли зашла на пустошь, где она встретила Петерсона в прошлый раз. Он знал, что ей нужно встретиться со своими демонами.

Билл отправился по лестнице, полный решимости найти зацепку, найти ответ на вопрос, где Петерсон держит дочь Райли. Он знал, что если первый найдёт его, то сам убьёт монстра.

Глава 18

Райли посмотрела, как Билл удаляется. Она с тоской посмотрела на внедорожник, в котором остался Ремингтон.

Но расхаживание с дробовиком вечером в такое время могло привлечь неправильное внимание. Пока что план — искать, а не разрушать.

«По крайней мере пока», — подумала Райли.

Прямо сейчас ей хотелось погрузиться в укромные уголки своей памяти — место, откуда она могла извлечь то немногое, что она знала про Петерсона.

Она вошла на выжженную площадку. Она лишь раз возвращалась сюда после того как побывала в плену и бежала. Тогда стоял день. Но тогда она была уверена, что нашла то место, которое искала, так что теперь прошла туда же. Вскоре её инстинкты сказали ей, что она на месте — стоит на той самой точке.

Она глубоко вдохнула ночной воздух. Да, это оно. Не может быть никаких сомнений. Под её ногами именно то место, где она нашла Мари в тёмном и мрачном подполе. И именно там он запер её в тот самый момент, когда она освобождала Мари. Тут она страдала от боли, мучений и унижений.

Её пронзила ярость. Казалось, что она поднимается из земли, проходит сквозь её ступни и ноги, выше колен, через живот и руки, пока не наполнила собой её грудь и голову. На мгновение ей показалось, что вокруг неё действительно стоит дом.

«Если бы только он на самом деле был здесь, — думала она. — Если бы только он был здесь».

С какой радостью она сделала бы то, что она уже сделала один раз — избила человека почти до бессознательного состояния, открыла его баллоны с пропаном, зажгла спичку и смотрела, как всё взлетело на воздух в громадном взрыве.

Если бы только на кону снова была её жизнь, а не Эприл.

Когда она повернулась к улице, она заметила бомжа, который выглядел так, будто эта часть города была ему знакома. Она остановила его и показала ему флаер.

— Вы видели этого человека? — спросила она.

Бомж не раздумывая ответил:

— Ага, я видел его несколько раз. Всё точно, это тип с картинки — высокий, с большим подбородком. Он приходит сюда почти каждый день. И сегодня рано утром приходил. Я был там, на другом конце улицы, сидел на обочине. Он пришёл прямо сюда, как обычно. Постоял на тротуаре, примерно где мы сейчас стоим, просто посмотрел на пустошь. А потом прошёл туда, где только что стояли вы, мадам. Он всегда так поступал. Постоял там, глядя на землю, как вы только что делали. Он ещё что-то говорит, но я слишком далеко, чтобы расслышать.

Райли с трудом могла сдержать возбуждение.

— Он приезжает сюда на машине? — спросила она.

Бродяга почесал затылок.

— Я не знаю, — он указал на запад. — Сегодня он ушёл в ту сторону. Я всегда смотрю, куда он уходит, потому что он мне почему-то кажется странным. Он всегда сворачивает в какой-нибудь переулок. Может быть у него где-то неподалёку припаркована машина, а может нет. Не знаю.

— Спасибо, о, спасибо вам! — с жаром произнесла Райли. Она полезла в сумочку за кошельком. Едва ли давать деньги полезному свидетелю было сильно профессионально, но она не смогла сдержаться. Она протянула мужчине двадцатидолларовую купюру.

— Премного благодарен, — сказал он и ушёл дальше, дребезжа своей магазинной тележкой по тротуару.

У Райли бесконтрольно ускорилось дыхание. Она сделала глубокий, медленный вдох. Он действительно был здесь. Возможно, он где-то неподалёку прямо сейчас. Возможно, он даже живёт где-то здесь. Возможно, она приближается к тому, чтобы найти Эприл.

* * *

Спустя несколько часов безостановочной ходьбы, Райли ничего не нашла. Абсолютно ничего. Она обрыскала каждую улицу до Джорджтауна, расспрашивая всех на своём пути. Несколько человек узнали мужчину с флаера, а двое сказали, что видели его недавно за рулём кадиллака. Но никто не мог сказать точно, где он может быть.

Она надеялась, что Биллу удалось узнать больше, где бы он сейчас ни был. Хотя и сомневалась в этом.

«Петерсон побеждает, — подумала она в отчаянии, направляясь обратно к машине. — Я всё делаю не так».

В довершение ко всем бедам с неба заморосило, а через несколько секунд начался сильный дождь. Она промокнет насквозь задолго до того, как доберётся до автомобиля. Она с радостью увидела, что впереди открыт бар. Она зашла внутрь и села за барную стойку.

Пока бармен был занял обслуживанием другого клиента, Райли думала, что заказать. Об алкоголе не было и речи.

Она окончательно перестала пить после пьяного звонка Биллу, который почти разрушил их отношения. Теперь не время начинать снова.

Или время?

Глаза Райли скользили по рядам бутылок, которые выстроились за стойкой на зеркальной стенке. Её взгляд упал на бутылки с виски — особенно лучших сортов. Было так легко представить, как она делает глоток горького, обжигающего, успокаивающего напитка. Легко было представить и второй, и третий, и четвёртый стаканы…

И почему бы и нет, в конце концов? Она сделала всё, что в её силах. Ситуация безнадёжная, по крайней мере сейчас. Виски бы как раз помогло ей расслабиться, успокоило бы её вымотанные нервы.

К ней подошёл мускулистый бармен.

— Что желаете, леди? — спросил он.

Райли не ответила.

— Леди, мы закрываемся через пять минут, — сказал он.

Она задумалась. За пять минут она успеет выпить немало виски. Но она всё ещё боролась. Эприл где-то там, в лапах монстра. Что она делает, как она может даже думать о том, чтобы выпить?

Высокий, суровый на вид мужчина прислонился к барной стойке рядом с ней. Он был очень близко к ней.

— Давайте же, дамочка, — промурлыкал он. — Что будете? Я угощаю.

У Райли сжались челюсти. Последнее, чего ей сейчас было нужно, это чтобы к ней приставали какие-то придурки.

— Я не пью, — сказала она твёрдо.

Она почувствовала облегчение от звуков собственных слов. Теперь, когда они были произнесены, она порадовалась своему решению.

Мужчина рассмеялся.

— Не отказывайся, если не пробовала, — сказал он.

Райли ухмыльнулась. Что этот парень о себе возомнил? Неужели он действительно думает, что она никогда не пила до этого? Может быть в тусклом свете он не видит, сколько ей лет. Или же он для этого слишком пьян.

— Дайте мне содовую, — попросила Райли бармена.

— Нет, не наливайте, — сказал стоящий рядом мужчина. — Я знаю, какой напиток тебе понравится. — Глядя на бармена, он сказал: — Клайд, смешай этой даме клубничный дайкири. Запиши на меня.

— Принесите содовую, — сухо повторила Райли.

Бармен пожал плечами.

— Дама сказала содовую, — сказал он. Он открыл холодильник из нержавеющей стали, вытащил бутылку и открыл её.

— Как хочешь, стерва, — сказал мужчина.

У Райли натянулись нервы.

— Что ты сказал? — спросила она.

Но мужчина уже шёл от неё по направлению к двери. Он позвал друга, который сидел в одиночестве за столом.

— Пошли, Рэд. Они закрываются.

Друг поднялся и мужчины вдвоём вышли из бара.

Сражаясь со злостью, Райли заплатила за содовую. Она быстро выпила её прямо из бутылки и положила мелочь на стойку в качестве чаевых.

— Спасибо, — сказала она бармену. Заведение опустело, она уходила последней. Когда она вышла из двери, она с облегчением увидела, что дождь пока прекратился. Вечер всё ещё был влажный и тёмный, и скорей всего скоро снова начнёт поливать.

Когда дверь бара закрылась за её спиной, она почувствовала, что её кто-то сильно схватил за запястье, и услышала знакомый мерзкий голос.

— Привет, дамочка.

Райли обернулась и увидела ухмыляющегося мужчину. Она снова разозлилась.

— Прошу прощенья за небольшой конфликт, который вышел в баре, — сказал он. — Как насчёт того, чтобы поцеловаться и помириться? А дальше посмотрим.

Райли сделала шаг назад, но со спины её схватила за шею другая рука. Друг мужчины тоже был здесь.

— Не делай шума и я не сделаю тебе слишком больно, — сказал мужчина сзади неё.

Райли всю затрясло от злости. Это была абсолютная, бестолковая злость, направленная на всех убийц, насильников и людей, типа этих, которые думали, что могут получить всё, что пожелают.

Она сильно ткнула локтем в солнечное сплетение держащего её сзади мужчину, в то время как коленом она ударила первому мужчине между ног. Оба скорчились от боли. Она достала пушку и направила на них. Но она не хотела стрелять в них, она хотела избить их в кровавое месиво, прямо как Петерсона, когда вырвалась из его лап.

Она ударила пистолетом наотмашь человека, который первый начал к ней приставать. Затем обернулась и ударила ребром ладони второго парня по лицу. Она почувствовала и услышала, как хрустнул его нос.

После этого она на автомате совершила ряд ударов и пинков, поворотов и приёмов, которые подействовали на неё удовлетворяющее. Когда она закончила, оба мужчины лежали на тротуаре и стонали от боли.

Не в силах остановить поток ярости, желание мести, Райли наклонилась и приставила пушку к голове первого мужчины. Она взвела курок, который характерно щёлкнул.

Мужчина поднял на неё глаза, полные ужаса, и неожиданно обмочился в штаны.

— Пожалуйста, — проскулил он. — Не убивайте меня.

Он выглядел жалко.

Райли знала, что действует не по закону, направляя пистолет на невооружённого гражданина. Она знала, что это к тому же аморально, вне зависимости от того, что он сделал. Она заходит слишком далеко.

Но остановиться она не могла. От ярости у неё дрожали руки и на мгновение она почувствовала, что действительно могла бы убить его. Она постаралась остановиться, но внутри неё развернулась целая битва — внутри было слишком много демонов.

Наконец, Райли сунула пистолет обратно в кобуру, чувствуя, что её злость улетучилась. Арестовать их? Нет, это займёт слишком много времени, а у неё есть дела поважнее.

— Ещё раз вас увижу, — прошипела она. — И точно убью.

Она встала, а мужчины вскочили и заковыляли прочь, от ужаса даже ни разу не оглянувшись.

Глава 19

Райли снова лежала, скорчившись, в темноте. Она чувствовала запах плесени и сырости подпола, ощущала вокруг себя грязь. Но на этот раз она была готова. Она крепко сжимала Ремингтон, заряженный и снятый с предохранителя.

— Покажи себя, ублюдок, — прорычала она.

Было настолько темно, что она ничего не видела, даже собственного оружия. Но в ту же секунду она увидела свет от огня горелки Петерсона.

Однако тут она услышала знакомый низкий гогот.

— Ты же не думаешь, что я легко сдамся?

Она быстро подняла пистолет в направлении голоса, но тут голос прозвучал прямо за ней.

— Сдавайся, — сказал он. — Я становлюсь в этом всё лучше и лучше.

Голос был справа.

— И я отлично провожу время.

Теперь он раздавался слева.

— Ты ни за что не успеешь к ней вовремя.

Она подняла пистолет и выстрелила.

Райли проснулась от голоса Билла.

— Я принёс поесть.

Она открыла глаза, содрогаясь от недавнего кошмара. Она лежала на заднем сиденье внедорожника. Билл стоял у открытой двери, в его руках был бумажный пакет и два стакана дымящегося, горячего кофе.

Райли вспомнила свои долгие тщетные поиски, как она задавала вопросы, которые ни к чему не привели, и драку возле бара. Она вернулась в машину и легла тут, собираясь лишь немного подремать.

— Сколько время? — спросила она.

— Около четырёх утра, — ответил Билл.

Райли села и увидела, что машина теперь стоит на небольшой парковке.

— Почему ты не разбудил меня?

Билл копался в содержимом пакета.

— Больше не было никого, с кем можно было поговорить — по крайней мере, никого трезвого. А ты выглядела так, будто тебе уже хватило на сегодня. Я тоже немного поспал. А когда проснулся, то поехал к этому минимаркету, который заметил прошлым вечером. Он круглосуточный.

Он передал ей бумажный стаканчик с кофе и завёрнутый сэндвич.

— Спасибо, — сказала Райли, благодарная за то, что он ни о чём её не расспрашивал. Ей не хотелось рассказывать ни о своём соблазне выпить, ни о том, как она избила тех парней. Она развернула сэндвич с яйцом и сосиской и жадно откусила кусок. Она была очень голодна.

— У меня есть хорошие новости, — сказал Билл. — Кассир в кафе сменился с тех пор, как я заходил туда в первый раз. Новый парень рассказал мне, что он видел Петерсона. Он думает, что он работает в продуктовом магазине недалеко отсюда.

Райли допила кофе.

— Чего же мы ждём?

Райли зашла в супермаркет в уборную, а когда вернулась, они с Биллом прошли несколько кварталов до небольшого магазинчика. Похоже было, что это семейный бизнес. Внутри горел свет, но Райли боялась обнаружить, что магазин закрыт до девяти. Она посмотрела через заплетённое сеткой стекло в двери и заметила движение внутри. Кто-то наклонился над коробкой, доставая из неё товары.

Райли громко постучала в дверь. Невысокая смуглая женщина встала и посмотрела на неё, затем продолжила раскладывать товары на полке. Вероятно, это была хозяйка, сортирующая товар в нерабочие часы. Райли снова заколотила в дверь, поднеся к окну значок. Женщина подошла к двери и посмотрела на него сквозь стекло.

— ФБР, — закричала Райли. — Открывайте!

Женщина открыла дверь, на мгновение остановила взгляд на Билле и Райли и, наконец, впустила их внутрь.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она с восточным акцентом, закрывая за ними двери.

— Специальный агент Райли Пейдж, а это мой партнёр — специальный агент Билл Джеффрис. Мы ищем подозреваемого в убийстве.

Билл показал ей флаер.

— Вы видели этого человека? — спросил он.

— А, он похож… — начала она говорить, глядя на фотографии. Потом она подняла взгляд на Райли: — Я думаю, что это может быть человек, который работал здесь раньше, две недели назад. А зачем вы его ищете?

— Он разыскивается по подозрению в похищении и убийстве, — ответила Райли.

Женщина была в шоке.

— Он всегда был очень приятным, — сказала она, улыбнувшись, как будто что-то вспомнила. — Он бывал совершенно очаровательным.

Билл предостерёг её:

— Этот мужчина очень опасен. Никогда больше не подпускайте его к себе.

Женщина посерьёзнела. Она указала на фото из полиции.

— Но его звали не так. Его звали Брюс. Дайте я посмотрю…

Она провела Билла и Райли за стойку и открыла на компьютере какой-то файл.

— Да, Брюс Стонтон.

Женщина с беспокойством посмотрела на Райли и Билла.

— Так вы говорите, он подозревается в убийстве?

— Боюсь, что так, — ответила Райли. — Нам нужно, чтобы рассказали нам всё, что могло бы вывести нас на него. У вас есть его адрес?

Женщина снова посмотрела на монитор компьютера.

— Да, но он уже не актуальный. Раньше он жил рядом с магазином. А потом он сказал, что переехал и решил найти работу рядом с домом. Поэтому он ушёл.

Райли подавила стон разочарования.

— Он не оставил своего нового адреса? — спросила она.

— Или место работы? — добавил Билл.

— Нет, но он сказал, что это на северо-востоке. Он сказал, что хочет жить поближе к реке.

Райли знала, что Вашингтон географически делился на четыре квадрата. Сейчас они были в Северо-Западном районе, а Северо-Восточный, о котором говорила женщина, был прямо к востоку отсюда. Но это была довольно большая площадь.

— К какой реке? — спросил Билл.

— К Анакостии. Я там никогда не была, но знаю, что она в том районе.

Женщина открыла карту на компьютере.

— Вот, — сказала она, ткнув туда, где, по её мнению, мог быть подозреваемый. — Из того, что он сказал, я поняла, что он скорей всего поедет туда. Где-то там, на Северо-Востоке, и на берегу реки.

Райли поблагодарила женщину, которая открыла дверь и впустила их внутрь.

— Я могу ошибаться, — сказала женщина. — Это может быть и не человек с фотографии.

— Это он, всё верно, — сказал Билл. — Не впускайте его, если он вернётся. Звоните в полицию.

Она покивала и закрыла за ними дверь.

Райли уже шла к месту, где они оставили машину. Билл догнал её и сказал:

— Я попробую пробить имя, вдруг, что-то найдётся.

Когда они дошли до автомобиля, Райли села на водительское сиденье, в то время как Билл был занят подключением к ОПА. Вскоре он с удивлением посмотрел на Райли.

— Мужчина по имени Брюс Стонтон недавно сменил свой почтовый адрес, — сказал Билл.

— И где новый?

Ещё через несколько секунд Билл ответил:

— Как раз в том районе, про который нам говорила женщина.

— Тогда поехали, — Райли завела мотор.

— Не так быстро, — сказал Билл. — Здесь что-то не так. Это слишком просто. А Петерсон умный парень. Он должен понимать, что мы могли явиться сюда и расспрашивать о нём. Он рассказал о себе хозяйке магазина и даже сменил свой почтовый адрес, чтобы мы могли найти его? Какой вывод мы может сделать?

Райли не отвечала. Она дала задний ход и вырулила с парковки. Она сказала Биллу:

— Говори куда, а я поведу.

Она знала, что Билл был прав. Петерсон мог дать женщине информацию по двум причинам: он или пытается запутать её, пустить по ложному следу, или же заманивает в ловушку.

Райли надеялась на второе. Она была более чем готова к такому раскладу.

Глава 20

«Через двадцать метров поверните налево», — сказал женский голос в навигаторе.

Билл включил поворотник, а Райли почувствовала себя странным образом спокойной от голоса. Ощущение, что кто-то знает, куда они едут, немного снял крутящий в животе страх и ужас.

Она пыталась определить путь по карте, прежде, чем они начали движение. Обычно она хорошо ориентировалась в картах, но сейчас её голова была слишком забита ужасными картинами Эприл в плену и Петерсона, мучающего её пропановой горелкой. Она не могла ясно думать, не могла проложить правильный маршрут. Билл настоял на том, чтобы он сел за руль и включил GPS, и теперь дружелюбный голос принял на себя заботу об том, чтобы они не заблудились.

Вскоре после поворота машина переехала через мост, ведущий через реку. Они оказались на Северо-Западе.

— Мы уже близко, — сказал Билл.

«Но к чему?» — гадала Райли.

Снаружи всё ещё было темно, но дождь усилился, крупные капли без остановки лупили по стеклу. Она не имела представления, где он держал Эприл, но знала, что спасти её будет нелегко. Она снова подумала, не стоит ли им с Биллом вызвать подкрепление. Однако они всё ещё не знали, правильный ли адрес им оставил так-называемый Брюс Стонтон. Кроме того, даже если правильный, будет лучше, если место не начнёт штурмовать маленькая армия. А то Эприл точно убьют.

Если она ещё не мертва.

Эта мысль была невыносима. Райли пришлось выбросить её из головы. Это не может быть правдой. Она не позволит.

«Поверните направо. Вы прибыли!»

— Чёрт, — пробормотал Билл.

Райли разделила его разочарование. Это был вовсе не дом, а всего лишь небольшой круглосуточный магазинчик. Свет, исходящий изнутри, освещал тёмной дождливое пространство. Билл припарковался. Они вышли на улицу и открыли зонты.

— Я бы не назвала это полной неудачей, — сказала Райли. — Маловероятно, что он дал случайный адрес, если бы не проводил время в этом районе. Он не тут, в этом я уверена. Но я также думаю, что он тут был. Я думаю, что он где-то рядом. Он любит подразнить. Ему нравится показывать нам, что он нас не боится, что он умней, чем мы. Так что он дал нам адрес не того места, где живёт, но близкого к нему.

Билл вздохнул.

— По крайней мере, магазин открыт, — сказал Билл. — Пошли внутрь и спросим их.

— Иди вперёд, — сказала Райли. — Я хочу немного оглядеться.

— Хорошо, — сказал Билл. Он зашёл в магазин.

Райли стояла на парковке, осматривая район. Она увидела, что они приехали в место, где живут семьи среднего класса, с тесно стоящими маленькими домишками. Напротив был квартал целиком состоящий из ряда таунхаусов. Парочка окон горела даже несмотря на столь ранний час. Райли предположила, что их владельцы собираются на работу.

Где и как мог Петерсон держать Эприл в таком густо населённом месте? Месте, где все друг друга знают?

«Это не здесь», — подумала она.

И всё же, все её инстинкты говорили ей о том, что Петерсон не обманул их — по крайней мере не полностью. Возможно, ей просто хотелось так думать, но Райли была уверена, что Петерсон расставил для неё ловушку, и что она постепенно приближается к тому, чтобы найти, где он. Как-никак, он всё же хотел сразиться с ней.

Билл вышел из магазина и по лужам подошёл к Райли.

— Продавец сказал, что узнаёт лицо, — сказал он. — Он думает, что видел его на стройке у реки.

Райли приободрилась.

— Пошли проверим.

Они с Биллом снова погрузились во внедорожник.

— Парень сказал ехать по этой улице, — сказал Билл.

Во время их пути бдительность Райли усилилась. Район казался всё менее населённым и более обнадёживающим. Здесь должно быть просто найти заброшенный дом — изолированный ото всех, где никто не услышит отчаянные женские крики о помощи.

Когда они добрались до ограждения из сетки, Райли сказала:

— Останови здесь.

Билл затормозил и они вышли, открыв свои зонты. Большой знак на ограждении гласил, что здесь строится новый жилищный комплекс. Неподалёку стояло лишь несколько жилых домов. Место напомнило Райли участок, где её держали в плену. Сердце у неё забилось сильней.

— Думаю, мы близко, — сказала она Биллу. — Смотри, как здесь пусто.

Билл покачал головой.

— Не знаю, Райли. Ночью оно выглядит таким. Но посмотри на всё это оборудование. При свете дня это место просто кишит строителями. Ты видишь какой-нибудь дом, где мог бы укрываться Петерсон?

Райли осмотрелась. Какая-то часть района была освещена, но она никого не увидела.

— Где-то должен быть ночной сторож, — сказал Билл. — Возможно, он нам что-нибудь расскажет. — Он махнул рукой: — Давай обойдём стройку. Может быть, он с другой стороны.

В этот момент Райли услышала детские голоса. В это время суток, в темноте и под дождём, услышать их было очень странно. Она обернулась и увидела несколько подростков, которые стояли под навесом рядом со стройкой.

— Ты иди, — сказала она Биллу. — А я поговорю с этими детьми.

Билл ушёл, а Райли подошла к группе тинейджеров. Их было семеро, смешанная компания — чернокожие и белокожие, девушки и парни. Они изо всех сил старались выглядеть похожими на гангстеров и бандитов, одетые подобающе и курящие сигареты. Райли почувствовала и аромат травки.

Она достала флаер с изображениями Петерсона из сумки и показала детям, как только подошла достаточно близко.

— Вы когда-нибудь видели этого человека? — спросила она.

Один из подростков важно подошёл к ней. Он казался самым старшим и, видимо, воображал себя лидером группы. Райли заметила, что он молча подал сигнал самому крупному из ребят, и тот стал обходить её со спины. Она знала, что с ними нужно быть настороже.

— А ты что, типа из полиции? — спросил старший парень.

Райли показала свой значок.

— Так я и думал, — ухмыльнулся парень. — С чего ты решила, что мы будем разговаривать с копами?

— Пропала невинная девочка, — сказала Райли. — Где-то неподалёку отсюда её держит психопат. Наверняка, мучает. Если я её не найду, он скоро её убьёт.

Она протянула фотографию подростку, который подошёл к ней.

— Ты его видел? — спросила она.

Мальчик снова ухмыльнулся.

— Даже если и видел, почему ты думаешь, что я тебе расскажу?

— Давай полегче, Мишин, — сказала чернокожая девочка помладше. — Она наверняка здесь не одна.

Парень кисло рассмеялся:

— И что? Мы не сделали ничего плохого.

Райли заметила, что он легонько кивнул головой, и поняла, что это знак парню, который зашёл сзади неё.

Райли резко развернулась и схватила крупного парня за запястье как раз тогда, когда он поднял над ней нож. Она схватила его руку в блок, и круто завернула его руку за спину и дернула вверх. Она знала, что с лёгкостью может её сломать.

И всё же, несмотря на то, что он только что мог её ранить, она не хотела причинять ему боль. Большой и сильный, он всё же был всего лишь ребёнком.

Он уронил нож и застонал от боли, извиваясь, но не в силах высвободиться.

Остальные подростки с широко открытыми глазами уставились на них в панике и удивлении.

— Я ничего не собирался делать! — крикнул парень. — Не ломайте мне руку!

Райли была в ярости. Она представила, что этот мальчик мог сделать с тем, кто не мог за себя постоять.

— Я могу тебя отправить в тюрьму за это, — прошипела она ему на ухо. — Надолго, ох, как надолго.

Парень заскулил, а остальные подростки стали нервно передвигаться. Несколько из них развернулись и удрали.

— Простите, леди, — стонал он. — Я больше так не буду.

Райли наконец вздохнула и отпустила его. Ей пришлось напомнить себе, что она гоняется за другим врагом, и что иногда милосердие — самый большой подарок, который можно кому-либо дать. И нужно дарить его, когда возможно: вряд ли что-то останется тому человеку, который похитил её дочь.

Как только она отпустила парня и он удрал, Райли наклонилась и подобрала выроненный им нож. Она снова уставилась на лидера, единственного кто остался перед ней из парней, он выглядел слишком напуганным, чтобы бежать.

— Убирайся, чтобы я тебя больше не видела, — прорычала Райли.

Парень наконец удрал.

Когда Райли увидела, что они убежали далеко, она завернула лезвие и положила нож в карман. Тут она услышала за собой шорох и с удивлением обнаружила девочку, пытавшуюся остановить своих товарищей в начале, у себя за спиной. Она вышла из тени и с восхищением посмотрела на Райли.

— Это было круто, — сказала она. — Я никогда не видела, чтобы женщина делала что-то подобное. Не обращайте на них внимания, они просто придурки. О какой девочке вы говорили?

— Она моя дочь, — сказала Райли. — Ей четырнадцать.

Райли почувствовала, что её слова дошли до девочки. Она была примерно возраста Эприл.

— Я видела его — человека с фотографии, — сказала она. — Думаю, он живёт где-то неподалёку.

Она махнула рукой.

— В ту сторону, мимо всей этой стройки, практически у края реки. Недалеко отсюда. Это небольшой дом, там он единственный. В последний раз я видела его, когда он ехал в чёрном кадиллаке.

У Райли заколотилось сердце. Она пошла в том направлении.

— Пошли, — сказала она девочке. — Покажешь мне.

Но девочка попятилась.

— Не-не, — отказалась она. — Туда без меня. Последний раз я подошла к тому месту слишком близко и он наставил на меня ружьё.

Без лишних слов она побежала к навесу автобусной остановки. На полпути она остановилась и повернулась к Райли.

— Он мерзкий ублюдок, — крикнула она.

— Я знаю, — прошептала себе под нос Райли.

Она вернулась в машину, чтобы взять фонарик. Ещё ей хотелось достать Ремингтон. Она была более, чем уверена, что он ей пригодится.

Глава 21

«Да ему, наверное, даже не придётся меня убивать, — думала Эприл. — Я, может быть, просто сама умру».

Под деревянным полом было темно, хоть выколи глаз.

По доскам у неё над головой стучал дождь, просачиваясь сквозь щели. Уже несколько часов дождь не прекращался, и земля, на которой она лежала, превратилась в грязь. Хотя стояла тёплая августовская ночь, она промокла до нитки и дрожала. А ещё она была голодна и хотела пить.

После того, как спустилась ночь, Петерсон несколько раз забирался к ней, держа тарелку с едой и размахивая горящей горелкой, чтобы не дать девочке добраться до неё. Он жестоко смеялся над её попытками взять еду со связанными запястьями.

Так что теперь она знала, как именно он мучал маму, когда она попала к нему в лапы. Но маме удалось от него бежать. Сможет ли она сделать то же?

По крайней мере, теперь его отпугивал дождь. Он уже давно сидел дома и она не слышала оттуда ни звука. Возможно, он уснул. Возможно, это её шанс выбраться.

Руки и ноги Эприл снова затекли от того, что были связаны пластиковыми наручниками. Она в очередной раз потёрла и покрутила кистями и щиколотками, чтобы восстановить кровообращение. Через несколько минут острого, холодного покалывания, они снова пришли в чувство.

Она поползла по грязи по направлению к тем доскам, которые он обычно открывал и закрывал. Она не видела их в темноте, но точно знала, где они: на дальнем от дома углу террасы.

Она упёрлась ногами и стала давить на доски. Безрезультатно. Они были слишком тяжёлыми в этом месте. Видимо, Петерсон откручивал болты и закручивал снова всякий раз, когда приходил и уходил. Надежды открыть их изнутри, тем более со связанными руками, не было никакой.

Она снова поползла по грязи, на этот раз она стремилась к фундаменту дома. Она решила, что в том месте, где к нему крепятся доски, они могут держаться слабее. Она привстала и ощупала места креплений руками, нащупав все вбитые в толстое дерево гвозди, а потом легла и ударила ногами точно в это место.

Она охнула, почувствовав, что дерево чуть сдвинулось под её ногой. Тут оно действительно держалось слабее!

Она снова пнула. Доска не сильно сдвинулась, зато она услышала резкий, громкий шум ломающегося дерева. Она застыла от страха. Мог ли Петерсон услышать его из дома? Как он мог не услышать? В её испуганном и истощённом состоянии, звук показался ей практически оглушающим.

Что он сделает, если он услышал и теперь обнаружит, что она пытается бежать? Что бы то ни было, вряд ли это будет намного хуже того, что он планирует с ней сделать без того.

Она застыла и прислушалась. Никаких шагов не было слышно. Может быть он не услышал.

Но всё же ей нужно постараться делать всё потише. Она стала давить на край доски ребром запястья, медленно и осторожно, надеясь потихоньку, по одному достать гвозди. Она чувствовала небольшое продвижение от каждого своего нажима. Затем один из гвоздей полностью высвободился.

Она продолжала потихоньку нажимать, пока не вылетели остававшиеся гвозди. Они производили опасные скрипящие звуки от каждого её касания, однако сделать это бесшумно было просто невозможно.

Наконец, вся доска со скрипом освободилась и упала на землю. Теперь она может выбраться — если только он не слышал этого последнего громкого шума. Но куда ей пойти и как?

Извиваясь в грязи, как гусеница, то сжимая вместе колени и руки, то вытягиваясь, ей удалось выбраться наружу. У неё получилось пролезть между досок и не пораниться о гвозди. От каждого движения она тёрлась лицом о землю, царапала его о грязные кусты. Она понимала, что лицо у неё уже кровоточит — как и руки и ноги, но она ничего не могла с этим поделать.

Полностью выбравшись из подпола, она села и осмотрелась. Было всё ещё темно, свет из единственного горящего окна отражался от хромированной панели стоящей в нескольких метрах большой тёмной машины. Неподалёку от неё было лишь несколько небольших кустов. Она могла разобрать силуэты нескольких деревьев чуть подальше, но за ними ничего не было видно — ни уличных фонарей, ни горящих окон. Не было никакого признака движения машин ни в одном направлении.

В горле Эприл появился комок. Она была одна-одинёшенька и не имела понятия, где находится ближайший человек, который мог бы ей помочь. Она стиснула зубы и проглотила слёзы. Она подумала о матери и попыталась представить, чтобы она делала на её месте, но воображение не нашло ни одного простого варианта.

Одно было точно: её мама бы не сдалась. В этом одном она была уверена. Её мама никогда не бросала задачи на полпути. На самом деле, в её голове звучала и надежда, что её мать никогда не бросит её.

Эприл знала, что ей нужно выбраться достаточно далеко, чтобы найти кого-нибудь, кого угодно, кто сможет ей помочь. Кого-то, кто поможет ей позвонить её матери, которая приедет с оперативной группой и уничтожит монстра вместе с его домом и освободит Эприл. Её воображение нарисовало её вспышки выстрелов многих ружей, которые решили бы проблему раз и навсегда.

Но под рукой не было никакого отряда быстрого реагирования и ей нужно было продолжать двигаться. Неважно, куда, главное, подальше от дома, подальше от Петерсона.

Она решила, что куда проще, быстрее и менее болезненно будет катиться, нежели извиваться гусеничкой. Она легла и попробовала это сделать.

В этот момент темноту прорезал яркий свет. Она застыла на месте и увидела, что перед домом зажёгся свет. Дверь открылась и наружу вышел Петерсон. У Эприл бешено заколотилось сердце.

«Он услышал», — подумала она. Однако мужчина не оглядывался вокруг в её поисках.

Она вытянулась на земле, стараясь быть незаметной. Но как он может не видеть её на такой пустой площадке, где она лежит? Лишь пара кустов могла загораживать её от его взора.

Всё же, ночь была темна, к тому же шёл дождь. Она едва дышала, когда она спустился по ступенькам во двор.

К её удивлению, он прошёл мимо неё буквально в паре метров. Он сел в машину, включил фары и завёл двигатель. На мгновение Эприл отважилась надеяться, что он уедет и у неё будет время, чтобы убежать.

Но тут он снова открыл дверь машины и вышел. Он захлопнул дверь. Эприл задохнулась от страха. Наверное, он всё-таки видел её. Нет, он направился прямиком к дому. Видимо, что-то забыл.

Эприл осенила новая идея побега. Петерсон оставил машину заведённой.

Если бы только у неё получилось угнать её и уехать! Но как она может это сделать? У неё связаны руки и ноги.

И всё же, надо попытаться. Она стала перекатываться по земле, пока не добралась до машины. Там она встала и открыла дверь водительского места. Она забралась на сиденье и села, уставившись в лобовое стекло, по которому бежали капли. Неожиданно ей показалось, что это совершенно сумасшедшая идея. Она не только связана, но и никогда в жизни не водила машину. Она даже не знала, как включить дворники.

Но у неё не было выбора. Петерсон вернётся в любую секунду. Она собрала все свои знания о машинах.

— Ты сможешь, — сказала она вслух.

У неё получилось снять ручной тормоз и поехать. К её ужасу машина тут же поехала вперёд. Она вжала тормоз двумя связанными ногами и машина резко затормозила.

«Как это делается?» — задумалась она.

Она положила свои связанные руки на руль, надеясь, что сможет достаточно хорошо разглядеть перед собой дорогу, чтобы никуда не врезаться. Потом она убрала ноги с тормозов и нажала на газ. Машина поехала вперёд.

Сквозь дождь она различала приближающиеся кроны деревьев. Лихорадочно закрутив руль, она умудрилась их объехать. Она не имела представления, куда едет.

Через несколько секунд она проехала мимо деревьев и оказалась на открытом пространстве. Она продолжала нажимать на газ, чтобы машина ехала.

На какой-то кочке дверь водительского места открылась на распашку. Она недостаточно плотно её закрыла, но теперь она точно не могла дотянуться до неё, чтобы снова закрыть. Она была не пристёгнута и рисковала вылететь из машины, которая подскакивала на неровной дороге.

На другой кочке она случайно слишком сильно нажала на газ и машина подпрыгнула. На мгновение показалось, что она взлетела, а затем снова коснулась земли и понеслась вперёд. В свете фар Эприл увидела большое дерево на своём пути, но было уже поздно тянуться ногами к тормозу. Машина на скорости столкнулась с деревом, перед ней раскрылась подушка безопасности, спасая от смертельного удара.

Эприл мгновение сидела в ошеломлении. Она почувствовала на губах вкус крови. Потом она осознала, что мотор машины больше не работает, а из под покорёженного капота идёт дым. Она вылезла из машины, но споткнулась и покатилась по заросшему сорняком откосу и упала на отмель. Ей удалось сесть и осмотреться.

В свете фар она увидела, что находится на берегу реки. Сквозь дождь ей удалось различить свет на другом берегу. На вид недалеко, но насколько глубока река?

* * *

«Проклятая девчонка!» — думал Петерсон, шагая сквозь дождь. В одной руке он сжимал фонарик, а в другой пистолет.

Это всё из-за фонарика. Буквально несколько минут назад он сел в машину и собрался уехать: он решил, что сейчас самое подходящее время избавиться от автомобиля и угнать новый. Возможно, что-то менее пафосное. Такая дождливая ночь, как эта, идеально подходила для того, чтобы сделать оба дела, не привлекая внимания.

Кроме того, он решил, что девчонка практически беспомощна и от неё осталась лишь мокрая лужица бесформенного страха где-то под досками.

Но буквально перед тем, как тронуться в путь, он вспомнил, что ему понадобится фонарик. Он открыл бардачок и увидел, что там его нет. Он остался в доме. Мужчина громко выругался. Ему всегда казалось, что он хорошо организован.

Он побежал в дом, всё ещё спокойный — и неторопливый, ну или так он думал. Когда он нашёл фонарик, он попробовал включить его и обнаружил, что батарейки сели. Так что ему пришлось порыться в кухонном шкафчике, чтобы найти новые, и он едва успел поставить их на место, когда услышал, как машина уезжает.

Он выскочил из дома как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как машина петляет между деревьями и окончательно пропадает в темноте.

Теперь он едва мог поверить в происходящее. Посветив фонариком на террасу, он увидел оторванную доску, лежащую в грязи. Тогда он понял, что это девчонка выбралась и угнала машину.

«Очень похожа на свою мать, — думал он. — Слишком похожа».

Но сумела ли девчонка снять наручники? И если так, умеет ли она водить? Она слишком молодая, чтобы у неё были права, но она могла уже учиться. Если так, она могла уехать куда угодно.

Но, идя по дикому следу шин, оставленному в грязи, он в этом засомневался. Она вела ужасно неуверенно, как будто не могла толком контролировать машину. Нет, даже если она умеет водить, она всё ещё связана. Она не могла уехать далеко. Она должна была врезаться во что-нибудь очень скоро. Ему лишь нужно пройти по следу и он скоро её поймает.

Он был зол и расстроен. Он всё испортил. Её мать скорей всего уже идёт по его следу и скоро будет здесь. Он на это рассчитывал. Он надеялся сделать смерть девчонки болезненной и эффектной — подходящее наказание для женщины, которая расстроила его планы. Она просто с ума сойдет от ужаса и вины и будет умолять его убить её тоже. Что он с радостью и сделает.

Но теперь всё дело приобрело скользкий и хаотичный поворот. Ему это чертовски не нравилось.

Когда он увидел впереди разбитую машину, он лишь надеялся, что девчонка не погибла в аварии. Он положил палец на курок, ему не терпелось спустить его.

«Больше никаких игр, — решил он. — Пришло время прикончить её».

Глава 22

Стоя рядом с внедорожником, Райли достала Ремингтон 870, ружьё двенадцатого калибра из чехла и повесила его на плечо. Было приятно ощущать его тяжесть. Затем она достала свой пистолет, проверила его и снова убрала в кобуру. Она достала фонарик и положила в карман куртки. В этом месте улица была хорошо освещена, но скоро он мог ей понадобиться.

Хотя дождь всё ещё лил, она бросила зонт в машину. Ей нужно было, чтобы обе руки были свободными, они могли ей понадобиться в любой момент. Её не волновало то, что она промокнет.

«Я готова», — подумала она, стиснув зубы и захлопнув дверь внедорожника.

Она огляделась, но Билла нигде не увидела. Он пошёл вдоль огороженной зоны стройки, надеясь найти сторожа. Она больше не могла ждать ничего и никого, но решила известить его о том, что происходит.

Она достала телефон и написала:

«Я знаю, где он. К западу от стройки. Быстрее».

Она задумалась, как быстро Билл сможет её догнать. Он может даже не прочитать сообщение тут же, если разговаривает со сторожем. Она отправила следом:

«Одиночный дом у реки».

Она быстро пошла сквозь дождь и вскоре вся стройка осталась позади. Дорога заканчивалась на широком, открытом поле, на котором там и тут росли деревья. Она знала, что река где-то впереди, хотя и не видела её.

Единственный свет горел в небольшом домике с краю от дороги. Вот он. Это убежище Петерсона. После того, что ей только что сказала девочка, она в этом не сомневалась. Она осторожно подошла к дому, держа в руке пистолет.

Обычным её действием было бы постучать в дверь и объявить, что это ФБР, но это была не нормальная ситуация. Петерсон где-то держит Эприл. Прежде чем Райли сможет с ним сразиться, она должна найти и освободить дочь.

Она подкралась к дому и проверила его фундамент. Из своего опыта она ожидала, что Петерсон мог держать жертву под полом дома. Но у этого дома был низкий бетонный фундамент, в котором она не увидела никаких отверстий. Она решила, что вход может быть с другой стороны.

Райли быстро пошла в обход дома, пока не наткнулась на деревянную террасу.

«Наверное, она под ней», — подумала Райли.

Но тут её взгляд упал на оторванную доску, лежащую на земле, которая вела под доски. Она наклонилась и посветила фонариком внутрь. Там никого не было, хотя она видела следы недавнего присутствия там людей. Наверное, Эприл была там совсем недавно.

Но где она теперь? Убежала, или же Петерсон вытащил её, планируя покончить с ней?

У Райли зашкаливал пульс. Больше не беспокоясь о том, что её могут услышать или увидеть, она пробежала по террасе к горящему окну. Внутри никого не было видно. Она дернула дверь. Заперто. Она разбила окно, сунула внутрь руку, открыла его, и забралась внутрь.

Держа пистолет наготове, Райли обошла дом. Это не заняло много времени: быстро окинув взглядом спальню, ванную, гостиную и кухню, она поняла, что дом пуст. Но лампы горели, как будто Петерсон уходил в спешке. Куда?

Она открыла заднюю дверь и вышла на террасу. Дождь заканчивался. Осветив фонариком двор, она заметила что-то новое — глубокие следы от шин, которые зигзагом уходили от дома в сторону открытого поля. Подбежав к следам, она увидела глубокие отпечатки ботинок, ведущие вдоль следов. Было похоже, что кто-то, видимо, Петерсон, пошёл за машиной пешком.

«Что это значит? — спрашивала себя Райли. — Что здесь могло произойти?»

Но она не могла просто стоять и гадать, так что она сунула пистолет в кобуру и сняла с плеча ружьё, взяв его в правую руку. Если ей предстоит встретиться с Петерсоном, пусть оно будет наготове — так она даже в темноте сможет попасть в него.

Она побежала по грязному следу от шин. Они вели через поле, дико петляя между случайных деревьев.

Наконец, она увидела впереди свет. Подойдя поближе, она увидела, что это свет от единственной оставшейся целой фары кадиллака, который врезался в дерево. Дверь водительского места была открыта, но внутри никого не оказалось.

В свете фар она увидела склон, который вёл к тёмной воде. Река. Внизу кто-то махал фонариком. Она выключила свой собственный фонарик и убрала в карман.

Тут она услышала плач Эприл.

— О, пожалуйста, пожалуйста!

— Слишком поздно, девчонка, — бросил знакомый мужской голос. — Прекращай рыдать!

— Эприл! — крикнула Райли.

Имя вылетело у неё изо рта прежде, чем она успела подумать. Это была ошибка. Она только что объявила Петерсону о своём приходе и тем самым потеряла элемент неожиданности.

Райли сделала шаг вперёд и чуть не упала с крутого берега, который обрывался прямо за деревом. Она удержалась и ясно увидела Петерсона в свете машины. Он стоял по щиколотку в воде, буквально в метре от него наполовину погружённая в воду стояла Эприл, связанная по рукам и ногам.

Её дочь стояла так близко к человеку, который заполнил все её кошмары, что сердце у Райли заколотилось.

— Даже не думай, — крикнул Петерсон. — Одно движение и ей конец.

У Райли упало сердце. Если она только попробует поднять ружьё, Петерсон убьёт Эприл прежде, чем она успеет выстрелить.

— Положи ружьё на землю, — приказал он.

Райли с трудом сглотнула. У неё не было других вариантов. Под угрозой жизнь Эприл.

Она наклонилась и положила ружьё на землю рядом с водой.

Тут Петерсон быстро повернул пистолет в её направлении и выстрелил.

Райли сжалась, ожидая пулю.

Но ничего не произошло. Пистолет или дал осечку, или же был незаряжен.

Райли знала, что у неё есть доли секунды, чтобы что-то предпринять.

Она сунула руку в карман и достала нож, который принадлежал тому мальчику. Она раскрыла его и сделала выпад, прыгнув в мелкую воду по направлению к Петерсону.

Она целилась в солнечное сплетение — мягкую точку, пробить которую было легче всего, но подскользнулась в грязи, так что лезвие вошло выше, прямо между рёбер. Там оно и застряло.

Петерсон взвыл от боли и сделал шаг назад. Нож остался торчать у него из груди, выскользнув из рук Райли.

Неожиданно он снова двинулся вперёд, прежде, чем она успела восстановить равновесие. Она стала падать назад, на спину, в мелкую воду, мельком подумав о том, какая она холодная.

Мгновение спустя, прежде, чем она смогла потянуться и остановить его, она увидела большие мясистые руки, замкнувшиеся на её горле. Её голова ушла под воду.

Вокруг всё было как в тумане. Лишённая возможности дышать, она извивалась и толкалась, чувствуя, как жизнь покидает её. Как ужасно, думала она, умирать здесь, в мелкой воде, будучи задушенной до смерти в метре от собственной дочери.

Мысль о дочери вернула её к реальности. Эприл. Райли не могла позволить, чтобы её убили. Хотя бы потому, что её смерть означала смерть Эприл.

Райли с удвоенными усилиями стала извиваться, как морской уж, пока наконец у неё не получилось поднять одно колено между его ногами. Такой удар мог лишить сил любого мужчину.

Однако Петерсон, к её удивлению, не сдвинулся. Он на мгновение ослабил хватку, вздрогнув, однако затем он снова сжал её горло, к тому же в два раза крепче.

Райли знала, что она погибнет здесь. Она сделала всё, что в её силах, но даже этого не хватило, чтобы избавиться от монстра.

Неожиданно Райли краем глаза заметила движение высоко над своей головой. Из грязной воды она с трудом могла различить что-либо, и поначалу решила, что это ангел прилетел за ней.

Но затем она поняла: это Эприл. Она нашла ружьё Райли и теперь неловко держала его в своих связанных руках. Из-за мешавших ей наручников она могла схватиться только за ствол. Райли удивлённо смотрела, как Эприл со связанными ногами, неспособная идти, постепенно подбиралась к Петерсону, царапая колени о камни. Когда она подошла достаточно близко, она высоко подняла ружьё и опустила на него.

Послышался громкий треск, слышный даже под водой, когда рукоятка ружья опустилась на затылок Петерсону с силой, которая удивила даже Райли.

Впервые Петерсон ослабил свою сверхъестественную хватку на её горле и упал набок.

Райли тут же села, огромными глотками вдыхая воздух. Она вытерла воду с глаз и увидела, что Петерсон отшатнулся, схватившись за голову, и упал на колени. На его лице была написана боль и ярость. Эприл стояла в ошеломлении от того, что только что сделала, и в панике смотрела на ружьё в реке. Оно, должно быть, выскользнуло у неё из рук. Райли тоже в ужасе смотрела на то, как его уносит течением.

Петерсон издал крик раненного животного, бросившись на Эприл. Он повалил её на землю, развернул спиной к себе и схватил за волосы. Обеими руками он потащил её под воду головой вперёд. Она не могла поднять голову и через несколько мгновений девочка была бы уже мертва.

Пересилив свой шок, Райли вскочила на ноги, ощупала дно реки и схватила самый острый камень, который могла. Она издала первобытный крик, прыгнув на Петерсона, со всей силой разозлённой матери размахивая камнем.

Райли почувствовала, что камень с нужной силой достиг его головы. Она ударила его достаточно сильно, чтобы заставить отпустить Эприл. Райли дёрнула её, и голова Эприл показалась над водой, судорожно вдыхая воздух. Райли с облегчением увидела, что она жива.

Райли бросилась в атаку. Она не могла оставить Петерсону ни единого шанса восстановиться. Он прыгнула на него сверху прежде, чем он успел встать. Он задёргался под ней лишь с долей силы, которая была у него несколько минут назад. Он ослаб, глаза у него были стеклянными, он пусто смотрел на неё, когда она уселась сверху. Она подняла камень высоко над головой и застыла так; руки у неё дрожали. Вот он — демон, мучивший её ночами, во плоти.

Он ухмыльнулся ей в лицо дьявольской усмешкой.

— Ты этого не сделаешь, — сказал он, изо рта у него бежала кровь. — Если сделаешь, мы будем связаны навечно.

Райли глубоко вдохнула и вспомнила, как именно он мучал её, всех остальных женщин, её дочь — и опустила камень вниз со всей силой, на которую была способна. Острым концом камень вошёл в центр его лба и она выпустила его из рук. Сделав это, она будто избавилась от собственных демонов, как будто гора упала у неё с плеч.

Река потемнела от крови и через несколько мгновений Петерсон уже лежал с широко открытыми глазами, безжизненный, и единственное, что было слышно, это шум бегущей по его лицу воды. На этот раз он действительно был мёртв.

— Мама! — услышала она голос.

Райли сидела на груди Петерсона и не знала, сколько так прошло времени. Она обернулась и увидела, что рядом с ней стоит Эприл. Она плакала, протягивая ей дрожащую руку.

— Мам, — сказала она. — Он мёртв.

Райли снова посмотрела на Петерсона и с трудом могла в это поверить.

Он мёртв.

Через мгновение раздался плеск и она увидела Билла. Подбегая, он замедлил шаг, медленно опустил пистолет, в неверии и ужасе осматривая сцену, видимо, слишком потрясённый, чтобы говорить.

Позади него Райли увидела начинающее рдеть небо. Скоро рассветёт. Казалось невозможным, что солнце снова сможет встать в этом мире.

И всё же оно встало.

Глава 23

Толпа пришедших на похороны уже начала расходиться, когда Люси заметила невысокого и худого молодого парня, который явно выглядел подозрительно. Он отвернулся от могилы, но на его лице не было ничего, напоминающего скорбь. Опустив голову вниз и сунув в руки в карманы, он стоял и, казалось, даже улыбался.

«Это он, — подумала Люси, её нервы натянулись. — Это должен быть он».

Она спокойно стояла и смотрела, как он прошёл буквально в метре от неё. На его лице действительно была ухмылка. Этот человек злорадствовал, а не сожалел, в этом Люси не сомневалась.

Она повернулась и пошла за ним.

Сзади она видела, что его плечи дрожат — от смеха, а не от плача, в этом не могло быть сомнений. Большими шагами она постаралась нагнать его, тщательно размышляя о том, что ему скажет. Она решила, что лучше действовать прямо, назваться агентом ФБР и потребовать, чтобы он ответил на несколько вопросов. Если он попытается бежать, далеко уйти у него не получится — здесь полно местных полицейских. Она достала значок и побежала за ним.

В этот самый момент к парню вышла пара среднего возраста.

— Хью! — сказал старший мужчина.

— Как ты держишься? — спросила женщина.

Парень повернулся к парочке, всё ещё улыбаясь.

— Хорошо, — сказал он. — Знаю, это странно, но я всё ещё думаю о том, какой забавной была тётушка Розмари. Вы помните, как она любила…

Люси перестала его слышать, когда они с парой вместе двинулись прочь от неё. Через пару мгновений Люси услышала, как все трое грустно смеются над какой-то рассказанной парнем историей.

Она убрала значок. Ложная тревога. Парнишка улыбался счастливым воспоминаниям, которые часто приходят к людям на похоронах. Она радовалась, что не устроила сцену и не поставила себя в неловкое положение.

«Иди на похороны, — говорила ей Райли. — Он может быть из тех, кого мучают угрызения совести. Он может прийти туда». Но если убийца и был здесь, она не может его раскрыть. Она медленно повернулась по своей оси, внимательно осматривая всех присутствующих.

Было солнечное приятное утро. Ближайшие родственники Розмари Пикенс всё ещё толпились под голубым тентом рядом с могилой, принимая соболезнования от десятков любящих друзей и родственников. Другие посетители ходили неподалёку группами.

Люси поняла, что ошиблась в расчётах. В таком маленьком городке она ожидала скромные, душевные похороны, на которых она легко сможет заметить того, кто выглядит странно и не к месту. Но она была не права. Она не сумела предугадать, какое количество населения придёт. В Ридспорте не только все друг друга знали, но и все интересовались друг другом.

Она пошла обратно к тенту, чтобы осмотреть груды цветов, которые покрывали и окружали гроб. Ей нужно изучить каждый цветок или букет, поскольку он может быть подписан именем незнакомца, который окажется убийцей.

К счастью, местные полицейские соберут информацию о заказах, которые поступили через крупные коммерческие организации. Сама Люси хотела лично обойти местных флористов и расспросить их об их заказах. Она почти уже собралась покинуть кладбище, когда внезапно её внимание привлёк молодой парень, который стоял у гроба: тоже невысокий, худой, он по-видимому пришёл сюда один. Он был довольно неприглядным, с большим носом и довольно широкими бровями.

«Может быть он?» — задумалась Люси. Она пошла к нему.

Но когда она подошла достаточно близко, она увидела, что по его щекам бегут слёзы, а на лице написана неподдельная скорбь. Отвернувшись от гроба, он достал из пакета салфетку, высморкался и утёр глаза. Когда он поднял глаза и увидел Люси, он попытался сочувствующе улыбнуться, помахал ей и ушёл. Люси была уверена, что это точно не тот, кого она ищет. Его скорбь была слишком искренняя, слишком проникновенная.

Она приуныла. С того момента, как уехала Райли, ей не удалось толком продвинуться. Местные жители горели желанием ей помочь, но никто не мог дать сколько-нибудь полезной информации. Она изучила всё, что могло показаться важным — незнакомцы в городе, неизвестные машины и тому подобное — но всё это ни к чему не привело.

Она была уверена, что Райли сказала бы, что устранение подозреваемых и возможных вариантов развития событий — важная часть их работы.

«Хотя и не слишком интересная», — подумала Люси.

* * *

Позже тем же утром Люси заходила в последний из трёх городских магазинов цветов. В первых двух она спрашивала о незнакомцах, покупавших цветы на похороны, но зацепок не обнаружила. Флористы знали всех своих покупателей.

Люси зашла внутрь и увидела, что магазин выглядит очень похоже на предыдущие два — практически опустошён, внутри лёгкий беспорядок после такого наплыва посетителей. Но в предыдущих магазинах Люси не заметила никакой радости от крупных продаж: продавцы знали Розмари Пикенс и тоже были убиты горем.

Пожилая женщина мыла стёкла опустевшего цветочного холодильника.

— Вы хозяйка магазина? — спросила Люси.

— Да, — уставшим голосом ответила женщина.

Люси достала значок.

— Специальный агент Люси Варгас, — сказала она. — Я расследую дело об убийстве Розмари Пикенс. Я бы хотела задать вам несколько вопросов.

— Конечно, — ответила женщина. — Чем я могу помочь?

— Мы просто пытаемся учесть все варианты, — сказала Люси. — Вы не припомните ничего странного касаемо тех, кто покупал у вас сегодня цветы? Например, кого-нибудь незнакомого.

Женщина задумалась.

— Был молодой человек, которого я не знаю, — сказала она. — И он был немного странным. Дайте-ка вспомнить.

Она потёрла рукой лоб.

— Такой грустный день, — сказала она. — Утром была такая толпа и у меня всё заканчивалось. Я бы, наверное, и не заметила его, но он выделился тем, что… а, да, я вспомнила. Он ужасно заикается. Он практически говорить не мог.

Женщина провела Люси к передней стойке.

— К тому времени, как он пришёл, в магазине практически ничего не осталось, — сказала она. — Ему было так трудно говорить, что он написал. Вот, смотрите.

Женщина передала Люси одну из визиток магазина. На задней стороне было аккуратным почерком написано: «Пожалуйста, дайте несколько маргариток».

Женщина сказала:

— К счастью, у меня были маргаритки, поэтому я продала их ему.

Люси достала блокнот, чтобы всё записать.

— Вы можете его описать? — спросила она.

Женщина нахмурилась, изо всех сил пытаясь вспомнить.

— О нет, боюсь, что нет, — сказала она. — Всё, что я могу вспомнить, это то, что он молодой и не очень высокий. Ну и заикание, конечно.

— Пожалуйста, попытайтесь, — попросила Люси.

Женщина снова задумалась.

— Простите, но сегодня было столько посетителей, что я не обратила на него особого внимания. И у меня плохая память на лица. Я только и запомнила, что он просто не мог сказать, что ему нужно, так что я дала ему карточку и ручку, чтобы он написал.

Люси попыталась скрыть разочарование.

— Можно я заберу визитку? — спросила она. — Она может оказаться важной уликой.

Флористика протянула ей карточку и извинилась, что не смогла ей помочь больше. Люси поблагодарила и покинула магазин, на ходу положив карточку в блокнот, и пошла к машине, припаркованной в паре кварталов оттуда.

Она немного расстроилась. Казалось вероятным, что покупатель маргариток мог оказаться убийцей. На карточке могли остаться отпечатки и по почерку что-то можно было определить. Но самое важное, конечно, было не это.

«Он заикается, — думала она. — По крайней мере какая-то зацепка».

На пути к машине она достала мобильник. Ей хотелось позвонить Райли, рассказать обо всём, спросить совета.

Когда она дошла до перекрёстка и повернулась, чтобы перейти улицу, она с удивлением увидела белый фургон, который медленно ехал за ней. От стекла на месте водителя отражался солнечный свет, так что она не могла увидеть его лицо. Люси остановилась на тротуаре, чтобы пропустить его.

Неожиданно он ускорился. Он резко повернул направо и быстро поехал по улице.

Люси в удивлении достала сотовый и сделала его фото.

«Что с ним такое?» — размышляла она. Фургон завернул за другой угол и скрылся из виду.

Люси очень захотелось позвонить в местную полицию и заявить о лихаче. Но она сказала себе, что фургон не нанёс никакого вреда. Возможно, он даже и не очень быстро ехал — ей могло просто показаться, когда он так неожиданно ускорился и повернул.

Когда она перешла улицу и дошла до машины, она села и стала звонить в ОПА.

— Специальный агент Люси Варгас, — сказала она женщине-оператору. — Я работаю над делом о серийном убийце в Ридспорте, штат Нью-Йорк. Пожалуйста, соедините меня с кабинетом Райли Пейдж, — попросила она.

— Агент Пейдж в настоящий момент нет в ОПА.

— Хорошо, — сказала Люси. — Я позвоню ей на сотовый.

С неожиданной настойчивостью женщина проговорила:

— Вам лучше этого не делать, агент Варгас, — сказала она. — Агент Пейдж сейчас не надо беспокоить.

— Что случилось? — крикнула Люси. — Райли ранена?

— Сожалею, но это всё, что я вправе сообщить.

— Мы работаем над делом вместе. Мне нужно знать, в порядке ли она!

— Одну минуту.

Спустя короткое молчание на линии появился голос Брента Мередита.

— Агент Варгас?

— Да. Скажите, Райли в порядке?

— С ней всё хорошо. Её дочь была похищена, но её уже нашли.

— Эприл похитили? О боже!

— Её вернули. Агенты Пейдж и Джеффрис уже возвращаются с девочкой.

Люси была в шоке.

— Хорошо, — пробормотала она. — Спасибо, что сообщили мне.

— Вас введут в курс дела сегодня чуть позже. Что-то ещё?

— Я, эм… — Люси пыталась вспомнить, какая была первоначальная причина её звонка. — У меня есть что-то, что может быть уликой.

— Я соединю вас с лабораторией.

— Спасибо.

Люси стала рассеянно разговаривать с лаборантом.

— У меня есть визитка с почерком подозреваемого, — сказала она. — Возможно, на ней остались и следы. Я отнесу её в местную полицию, они снимут отпечатки, и я отправлю вам всё, что они найдут.

— Что-то ещё? — спросил техник.

— Подозреваемый, возможно, заика, — сказала она.

Техник сказал, что отметит это, и они закончили разговор.

Люси спрятала телефон обратно в сумочку, совершенно позабыв о снимке, который только что сделала.

Глава 24

Когда фургон резко повернул за угол и ускорился, груда цепей, лежащих на пассажирском сиденье громко звякнула.

— Тихо! — сказал он цепям.

Но тут он наехал на кочку и они снова загремели. Не было никакого сомнения — цепи требовали его внимания. Они требовали, чтобы он проявил власть над ними — или они проявят над ним свою власть и снова свяжут, как они делали тогда, когда он был маленьким.

— Имейте терпение, — взмолился он.

Он заставил себя сбросить скорость. Если его поймают за превышение скорости, это будет совсем некстати. Ему нужно выехать из Ридспорта незамеченным.

Но он знал, что цепи в бешенстве. Они ожидали, что он возьмёт для них агента ФБР. Они думали, что он нападёт на неё прямо на улице, по которой она шла. Но она обернулась и увидела, как он едет за ней в фургоне. Не было никакой возможности напасть на неё неожиданно, а он был уверен, что она вооружена.

— Она не подходит, — сказал он им.

Цепи снова загремели в ответ, подскакивая на неровностях дороги.

— Я знаю, что она влиятельна, — возражал он. — Я видел её значок ФБР, когда она доставала его на похоронах. Но она не была в форме. Нам бы хотелось, чтобы она была в форме.

Звон цепей прозвучал сердито.

— Она слишком молода, — объяснял он. — Она совсем не походит на тех женщин, которых мы выбирали раньше.

Остаток дороги до выезда из города он ехал очень аккуратно.

— Было бы глупо брать ещё одну женщину в том же городе, — сказал он цепям. — Мы поедем на север, прямиком в Олбани. Там полно униформ. И много женщин подходящего возраста и типа. Я найду такую, которая вам понравится.

Цепи умолкли на время и он решил, что привёл убедительный аргумент. На пути в Олбани он избегал заезжать в города и не нарушал скоростной режим. Он объяснил цепям, что ему не нужно привлекать внимание. И всё же они время от времени тихо позвякивали, напоминая ему, что они рядом и они им недовольны.

Он струсил в Ридспорте и не должен сделать это снова.

— Я найду другую, — снова и снова обещал он цепям. — Я найду кого-нибудь очень скоро.

Глава 25

— Я только что прочёл ваш отчёт, агент Пейдж, — сказал специальный агент Мередит, когда Райли вошла к нему в кабинет. — Мои поздравления, — он пожал ей руку и добавил: — Кстати говоря, выглядишь ты ужасно.

Райли слабо улыбнулась и села. Мередит был прав по обоим пунктам. Она заслуживала поздравлений за то, что наконец уничтожила Петерсона. Но выглядела и чувствовала она себя ужасно, хотя и старалась не показать этого. Последние пару часов она старалась прийти в себя.

Билл позаботился о том, чтобы известить ОПА и полицию Вашингтона о смерти Петерсона. Он завернул мокрых, грязных и эмоционально потрясённых Райли и Эприл в одеяла и повёз прямиком в Квантико. Райли и Эприл всю дорогу сидели обнявшись и плакали от невероятного облегчения.

Райли отвела Эприл в клинику ОПА, чтобы они позаботились об её многочисленных царапинах и порезах, которые, к счастью, были несерьёзными. Они обе приняли душ прямо в здании и надели чистую одежду, которую им позаимствовала молодая агент Эмили Крейтон. Эприл уселась в зоне отдыха, пока Райли потратила пару часов на написание последнего отчёта по делу Петерсона.

Агент Мередит пролистал написанный доклад.

— Я впечатлён, — сказал Мередит. — Вы потрясающе сработали.

— Спасибо, сэр, — сказала Райли. — Но у него была моя дочь. После этого он никак не мог выйти сухим из воды. — Потом она добавила: — Когда я смогу вернуться в штат Нью-Йорк?

Мередит рассмеялся.

— Не скоро. Ты никуда не поедешь.

Райли была удивлена:

— Почему, сэр?

— Ты себя в зеркало видела? Ты ужасно потрёпана, это естественно. Тебе нужно хорошенько отдохнуть. Кроме того, ты нужна нам здесь. А там просто «висяк».

— Вообще никаких зацепок? — спросила Райли.

Мередит пожал плечами.

— Недостаточно, чтобы продвинуться. Агент Варгас нашла визитку флориста, на которой, возможно, есть образец почерка убийцы. Но на ней кроме отпечатков флористки и Варгас только часть отпечатка, по которому мы ничего не можем определить. Варгас тратит там силы впустую и мы, наверное, скоро вернём её.

Мередит откинулся в кресле.

— Кроме того, — сказал он, — местные полицейские неплохо справляются сами и если появятся новые зацепки в Ридспорте, они нас известят. Убийца, скорей всего, уже совсем в другом районе. К сожалению, мы можем не узнать, где он, пока он не нанесёт очередной удар.

Райли чувствовала себя странным образом погрустневшей.

Она попробовала возражать:

— Но сэр…

— У вас отпуск, агент Пейдж. Считайте это приказом.

Мередит наклонился вперёд и с заботой посмотрел на Райли.

— У тебя есть дочь, которая сейчас нуждается в твоём внимании, — сказал он. — Я видел, что она в комнате отдыха — вот, где ты сейчас должна быть.

Райли снова поблагодарила Мередита и вышла из офиса. Она пошла прямиком в комнату отдыха, где нашла Эприл, стискивающую картонный стаканчик из-под кофе и глядящую в пустоту. У Райли сердце сжалось от тоски.

Она села рядом с Эприл и взяла её за руку.

— Мне так жаль, — сказала она раз уже в тысячный.

Эприл тяжело сглотнула и сказала:

— Он сказал, я убийца.

Райли сильно сжала руку Эприл.

— Он убийца, — твёрдо сказала она. — И мы его уничтожили. Мы вдвоём. Ты меня отлично прикрывала. Я этого никогда не забуду.

По щеке Эприл скатилась слеза.

— Не оставляй меня с папой сегодня, — попросила она. — Не оставляй меня там больше никогда.

Райли была поражена, что Эприл думала об этом сейчас. Но поразмыслив, она поняла, что это нормально. Она позвонила Райану, пока они добирались до Квантико, и рассказала ему, что произошло, опустив мучительные детали. Сначала он был в шоке, потом в его голосе прозвучало облегчение, а потом и отсутствие интереса.

Нет, Райан точно не тот, в ком сейчас нуждается Эприл.

— Давай просто поедем домой, — сказала Райли.

— Нет, — охнула Эприл. — Ещё рано. И не туда.

Райли отлично понимала и эту реакцию. Для них обеих дом был связан с преследованием Петерсона. Райли тоже не очень-то туда рвалась. Она поняла, что сейчас самое время обсудить то, о чём она размышляла уже давно.

— Эприл, я подумываю о переезде, — сказала она.

Эприл с внезапным интересом подняла на неё глаза.

Райли продолжила:

— Думаю, что я могу позволить себе купить таунхаус в Фредриксбурге. Там мы не будем жить в таком уединении. И тебе будет ближе до школы и друзей.

Она видела, что Эприл немного расслабилась всем телом.

— И ещё я думала, что, может быть, Габриэлла согласится жить с нами. Я ещё не спрашивала её.

Эприл улыбнулась. Райли показалось, что она уже очень давно не видела этой улыбки.

— Я спрошу её, — сказала Эприл. — Она согласится, я знаю.

Райли сжала руку дочери и тоже улыбнулась. Ей захлестнуло облегчение, что, возможно, она нашла правильное решение хотя бы одной давней проблемы. И поскольку она в отпуске, они с Эприл могут провести вместе побольше времени. Вот только где? Они обе вымотаны и нуждаются в передышке.

Тут ей пришла мысль.

— Эприл, — выпалила она, — поехали в Нью-Йорк. Отдохнём несколько дней.

Лицо Эприл засветилось ещё больше.

— Правда? Нью-Йорк? Ты серьёзно?

— Да, прямо сейчас. Билл отвезёт нас в аэропорт. Не надо возвращаться домой. Просто поехали.

— Но что мне надеть? — воскликнула Эприл, глядя на джинсы и футболку, которые ей одолжила Эмили Крейтон.

Райли радостно рассмеялась на такие типичные подростковые вопросы.

— Не беспокойся по поводу одежды, — сказала она. — Купим всё, что нам нужно, там. Побудем немного транжирами — поселимся в хорошем отеле, сходим на какие-нибудь представления…

— Но у нас точно есть на это деньги? — спросила Эприл.

Райли пожала плечами.

— Будем считать, что мы отдыхаем за все те отпуска, которых у нас не было. Выпотрошим мой счёт. Мы это заслужили.

Эприл громко засмеялась.

— Звучит круто, мам!

Смех Эприл был самым приятным звуком, который Райли только могла надеяться услышать.

* * *

Позднее тем же днём Райли и Эприл вышли из такси перед своим отелем на Манхэттене. На лице Эприл было написано полнейшее изумление, когда она смотрела на бурлящий трафик, на небоскрёбы. Райли было приятно видеть такое выражение лица дочери.

— О, мама, — сказала Эприл. — Но с чего нам начать?

Райли рассмеялась.

— Сначала самое необходимое, — сказала она. — Думаю, нам надо серьёзно закупиться одеждой. Или ты хочешь сначала посмотреть на нашу комнату?

— Может сначала по магазинам? — умоляюще сказала Эприл. — В этой одежде, что дала Эмили, я чувствую себя неловко.

— Дай-ка подумать, — сказала Райли. — Я уже так давно здесь не была.

Отель располагался буквально в нескольких кварталах к югу от Центрального парка. Райли повела Эприл по Седьмой Авеню к Таймс-сквер. Она помнила пару магазинов в центре, в которых цены не были заоблачными.

В первом магазине Эприл купила себе бриджи и футболку, а Райли выбрала брючный костюм, который неплохо бил по кошельку, но всё-таки она же должна одеться во что-то приличное в большом городе. В следующем у Райли перехватило дыхание, когда она увидела Эприл в платье, которое она сама подобрала ей. Её дочь выглядела уже больше как молодая женщина, а не как девочка-подросток.

— Пожалуйста, мама, — попросила Эприл, — мне оно нравится.

Платье действительно было очень красивое и прекрасно сидело на Эприл. Они купили его и закончили свою вылазку покупкой обуви и сумок.

Наконец, они вернулись в свой отель, загруженные пакетами и счастливо смеющиеся. Они зарегистрировались и на лифте поднялись в свою комнату на двенадцатом этаже.

Развешивая одежду в шкафу, Райли заметила, что Эприл выглядит уставшей — неудивительно, после всего, через что ей пришлось пройти.

— Думаю, что сегодня вечером мы никуда не пойдём, — сказала ей Райли. — Закажем ужин в номер, а своими туристскими делами займёмся завтра.

— Это здорово, — сказала Эприл и пошла в ванную.

Райли выглянула в окно номера. Из него открывался отличный вид на очертания города. Она стала размышлять о их будущих планах. Может быть они успеют на утренний сеанс на Бродвей? Надо посмотреть, что там идёт.

Райли вздохнула. Почему она перестала ездить с дочерью в отпуска? Когда она сама успела забыть, как наслаждаться ими? Когда Эприл была маленькая, они ездили куда-то вместе с Райаном. Они ездили на Чин отёк и смотрели на диких пони, пару раз были на горных курортах.

Но в последние годы? Не так много. Несколько лет назад она брала несколько дней во время каникул Эприл, а Райан был слишком занят, чтобы куда-то ехать. Тогда они с Эприл сняли домик на пляже Вирджинии. С тех пор они нигде не бывали.

Она знала, что Эприл давно мечтала о том, чтобы увидеть Нью-Йорк. Но будет ли это путешествие осуществлением её мечты? Она столько всего натерпелась. Радость от пребывания здесь и шоппинга, конечно, скоро пройдёт.

Когда Эприл вышла из ванной, она села на край одной из кроватей. Она снова выглядела отстранённой, озабоченной.

— Мам, — тихо сказала она. — Я не могу смотреться в зеркало.

Райли села рядом с ней и обняла Эприл за плечи.

— Я знаю это чувство, — сказала она.

Ей не нужно было спрашивать, откуда у Эприл этот страх. У бедняжки всё лицо было всё ещё покрыто синяками и ссадинами. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы вспомнить ужасную травму, которую она получила в лапах Петерсона.

Райли положила голову на плечо Райли.

— Завтра у меня день рождения, — сказала она.

У Райли упало сердце. Она, конечно же, забыла.

— Мне так жаль, — сказала она.

— Нет, тебе не нужно так думать, — сказала Эприл. — Ты только что купила мне кучу всего. Я не поэтому сказала. Просто завтра у меня день рождения, а…

Эприл всхлипнула.

— А мне почему-то без разницы, — проговорила она. — Мне теперь уже всё без разницы.

— Я понимаю, — сказала Райли.

— Я знаю.

Они несколько минут посидели в тишине. Как жизнь изменилась буквально за последние несколько дней! Райли часто расстраивалась раньше, что Эприл не понимает её работу — почему она так увлечена ею, как она важна и как опасна.

А теперь Эприл отлично всё понимает. А Райли от всей души желает, чтобы всё было, как прежде.

Теперь была очередь Райли идти в ванную. Но она не торопилась. Она вспомнила слова Мередита.

«Ты себя в зеркало видела?»

Как и дочь, Райли переполняли по этому поводу опасения. Она знала, что скорей всего увидит в зеркале — лица бесчисленных жертв и их мучений. А на своём лице она встретит то, что ей совсем не хочется.

Она увидит лицо женщины, у которой нет никакого права и надежды на нормальную счастливую жизнь, дуру, которая вообразила, что сможет вырастить дочь в этом ужасном мире. В мире, в котором ещё полно монстров.

Райли всегда считала своим долгом, смыслом своего существования остановить их, кто бы и где бы они ни были. И несмотря на слова Мередита, она не могла перестать думать о монстре, который всё ещё разгуливал на свободе на севере штата Нью-Йорк.

Глава 26

Мужчина клевал носом, засыпая, когда цепи на пассажирском сиденье снова начали ворчать. Его фургон был припаркован на парковке торгового центра в Олбани. Цепи даже не звенели на этот раз, но он всё равно слышал их ворчание. И он знал, на что они жалуются. На то, что он не похитил ту женщину из ФБР вчера.

— Сколько раз вам говорить, что она не подходит? — бросил он. — Если бы я взял её, вы не были бы довольны. Вы бы спрашивали, почему она не старше, почему не в униформе, почему не сделала того, что должна. Вы бы только жаловались.

Цепи приутихли, но в целом не прекратили ворчать. Его не удивляло, что они сегодня с цепями совершенно не в ладах. Он находился с ними в замкнутом пространстве фургона уже больше двадцати четырёх часов. Естественно, что они уже начали действовать друг другу на нервы.

После вчерашнего происшествия с женщиной, он поехал прямиком в Олбани и сделал эту парковку своей базой. Рано или поздно, он был уверен, правильная жертва появится. Но день уже подошёл к концу и успел пройти, а этого всё ещё не произошло. После того, как центр закрылся вечером, он переехал на фургоне на соседнюю улочку и уснул в нём на полу. Он вернулся сюда первым делом поутру.

Уже становилось темно, и он размышлял, как проведёт здесь ночь. Цепи определённо раздражались всё больше и больше. Он не был уверен, сколько он ещё вынесет.

Он в свою очередь тоже устал и был раздражён. Но терпение и бдительность — самое важное. Он достал батончик из бардачка и начал его есть. Пусть немного, но ему нужно было подкрепить силы и восполнить запас энергии. Он не мог выйти из фургона и пойти купить себе еду. Цепи не дадут ему. И, конечно, будут правы. Если он даже на несколько минут покинет свой пост, он может упустить идеальную жертву.

В этот час люди больше выходили из торгового центра, нежели входили в него. В основном это были молодые люди и семьи с детьми. Он не увидел никого, кто бы отдалённо походил на того, кого искали они с цепями.

Несмотря на это, батончик поднял ему настроение. Ему в целом полегчало. И правда — у него есть всё, что ему нужно в жизни. Особенно он был доволен фургоном. Он привёз его сюда много лет назад и он верно служил ему всё это время. Фургон был достаточно большим, чтобы в нём можно было спать, когда необходимо, и удобный для того, чтобы перевозить женщин. Он быстро понял, что женщины тоже могут спать здесь — то есть, начинать свой вечный сон.

И он уж точно никогда не жалел, что покинул свой прежний дом. Он слишком был связан с его детскими кошмарами. Он был абсолютно счастлив уехать в полном одиночестве, выбрать новый город и поселиться в нём.

Тогда ему было восемнадцать. Его новый дом понравился ему с самого начала, и люди были добры к нему. Несколько лет он жил спокойно и не причинял никому никакого вреда. Всё изменилось пять лет назад, когда он взял свою первую жертву.

Доедая батончик, он задумался, что пошло не так. Он никогда не хотел кого-то мучать или убивать. Он и сейчас не хотел.

Возможно, ему не стоило красть те смирительные рубашки, когда его выпустили из психбольницы. Просто тогда у него появилось непреодолимое ощущение, что они ему понадобятся однажды. И цепи, которые он копил потихоньку много лет, тоже настаивали, чтобы он их хранил.

Но что произойдёт теперь? Если он не возьмёт новую женщину, он знал, что цепи покажут свою власть над ним, свяжут его, закроют его дверь, чтобы он не смог выбраться, сделают его беспомощным, как в детстве. Ему нужна третья жертва, и побыстрей.

Неожиданно цепи зашелестели, будто призывая его быть внимательным. И точно — из центра выходили две женщины, на обеих были надеты униформы медсестёр. Одна была стройная и слишком молодая, но другая была плотного телосложения и среднего возраста, именно такая, какую он искал.

Он посмотрел, как они пошли к машине в соседнем ряду на парковке. Женщина, которая была ему нужна, села за руль. Он завёл мотор и поехал следом за их автомобилем.

Следуя за ними в спальный район, он вдруг понял, что что-то не так. Если даже он схватит плотную женщину, он всё ещё не сможет покорить её. Проблема была простая.

Я не выбирал тех двух. Они выбрали меня.

В первый раз, пять лет назад, бедная женщина из Ойбанкса спровоцировала его, когда он поднял мелочь, которую она обронила в магазине.

«Какой милый мальчик!» — сказала она.

Эти слова и этот тон — такой снисходительный, как будто он умственно отсталый — больно укололи его, напомнив его мать и монахинь.

То же случилось с женщиной из Ридспорта.

«Какой хороший мальчик!» — сказала она, когда он помог ей донести покупки.

Обе женщины подписали свой приговор этими словами, хоть и сказанными из добрых побуждений. Но эта женщина ничего ему не говорила. А без этого импульса, без провокации он не мог действовать.

А если он не будет действовать, он окажется во власти цепей.

Машина, за которой он ехал, остановилась перед домом. Младшая женщина вышла, помахала водителю и пошла в дом. Вторая снова тронулась, а он поехал следом, всё ещё не зная, что делать.

Но тут цепи стали шептать ему, объясняя всё: он должен как-то спровоцировать её, чтобы она спровоцировала его. И у цепей была своя идея на этот счёт. Но для этого нужно было очень точно всё подгадать, а они сомневались, что он сумеет это сделать. Он решил доказать им, что они ошибаются.

Теперь он ехал за женщиной по дороге, которая петляла по парку. Вокруг никого не было. Место казалось подходящим для действия.

— Здесь? — спросил он цепи.

Цепи что-то пробормотали в знак согласия.

Впереди, на краю парка, был светофор. Горел зелёный, но цепи убедили его, что скоро цвет сменится. Он осторожно обогнал машину женщины и поехал прямо спереди неё. Загорелся жёлтый и он ускорился немного, как будто собираясь проехать перекрёсток прежде, чем загорится красный.

Затем он хорошенько вдавил тормоза. И конечно, машина женщины врезалась в его сзади с резким ударом. Столкновение не было достаточно сильным, чтобы принести большой ущерб, но свою цель оно выполнило.

Он съехал на обочину, поставил машину на тормоз и вылез. Женщина отъехала от его фургона на несколько метров и вышла с озабоченным выражением лица. Он подошёл к задней части своего фургона и изучил нанесённый обеим машинам ущерб. Когда подошла женщина, он попытался объяснить ей, что произошло, и извиниться.

— Я… Я… Я… — стал заикаться он.

На лице женщине вдруг отразилась симпатия.

— О, бедняжка! — сказала она. — Конечно же, это моя вина. Пойду найду свою страховку.

Женщина вернулась в машину и открыла бардачок.

Он почувствовал именно тот приступ агрессии и злости, которые ему были нужны.

«О, бедняжка!» — сказала она.

Что она себе думает, он что, ребёнок?

Он открыл заднюю дверь своего фургона и достал тяжёлую связку цепей, и стал ждать, держа цепи за спиной одной рукой. Когда женщина снова показалась, он указал на свой задний бампер, как будто пытаясь привлечь её внимание к повреждениям.

— Что там? — спросила она.

Когда она наклонилась, чтобы взглянуть получше, он ударил её по затылку связкой цепей. Она упала именно так, как было нужно: головой в кузов фургона, полностью без сознания. Так что ему осталось только поднять её ноги в фургон и закрыть дверь.

Когда он уезжал, цепи молчали. Он знал почему. Они были слегка восхищены. Они не ожидали, что он сделает всё так смело и ловко. Они недооценивали его. А теперь он показал свою над ними власть — по крайней мере, на ближайшее время.

* * *

Час спустя он приехал домой. Он подъехал на фургоне к дому и сдал задом к двери в подвал. Тогда он вышел, подошёл к задней двери фургона и открыл её.

Вот она, лежит совершенно без движения, вокруг её головы лужица крови. Он наклонился, чтобы убедиться, что она всё ещё дышит. К счастью, она дышала. Цепи хотели, чтобы она была жива, пока жива.

Он остановился на дороге за Олбани и надел на неё смирительную рубашку. Рано или поздно сознание вернётся к ней, и цепи решили, что будет лучше, если он наденет на неё рубашку сразу.

Теперь стояла трудная задача, как занести её в подвал. Женщина была немного тяжелей, чем предыдущие две, а он был совсем не сильным. Он дёргал и тянул её, пока она не вывалилась из фургона, а потом снова, дергал и тащил, пока она не оказалась у двери в подвал. Он открыл дверь и толкнул её внутрь.

Пока он катил её по бетонному полу, женщина издала громкий стон, затем снова замолчала. Койка уже была подготовлена. Он положил на неё верхнюю часть тела, затем закинул и ноги.

Теперь всё должно быть проще. Он начал обматывать её цепями, крепко привязывая к койке. Цепи смеялись от удовольствия. Они были довольны его работой.

Когда он закончил, он услышал её слова:

— Где я? — спросила она, приходя в сознание. — О Боже, где я? Что происходит?

Он громко шикнул на неё. Если бы он мог говорить, он бы объяснил ей, почему она должна молчать. Здесь разрешалось говорить только цепям.

Но шиканье не помогло.

— Где я? — невнятно проговорила она, её ужас усиливался. — Кто-нибудь, помогите!

Он сунул ей в рот тряпку и закрепил её, обмотав вокруг её головы цепями. Она продолжала извиваться и стонать. Её широко открытые глаза остановились на чём-то в комнате. Он проследил её взгляд и увидел, что она смотрит на маленький алтарь, который он соорудил.

На столе, придвинутом к стене, стояла доска объявлений. На самом столе он почтительно разложил обувь, значок тюремного надсмотрщика, униформу медсестры и её бейджик, несколько пуговиц и другие вещи, принадлежащие тем женщинам. На доске объявлений были прикреплены некрологи, похоронные листовки и фотографии цветов, которые он положил на могилы.

Он был рад, что она увидела. Это должно было её немного успокоить. Она, конечно, поняла, что он и её память увековечит тут, когда придёт время. К его глазам подступила слеза, когда он вспомнил, как оплакивал тех женщин и как будет оплакивать эту.

Но женщина громко застонала под кляпом. Она не поняла. Это взбесило его. Всё происходило так же, как и тогда. Он ослабил цепи и вытащил кляп, чтобы дать ей воды, но она бесконтрольно закричала.

Возможно, у него получится объяснить этой. Он достал свою опасную бритву из кармана, открыл её и поднёс к горлу женщины, снова шикая. Так она поймёт, что он не хочет резать ей горло и это будет её выбор, если она не перестанет орать. Всё, что ей нужно, это замолчать.

Её стоны немного притихли. И всё же он увидел следы несговорчивости в её глазах. Это не к добру. Рано или поздно она закричит, и тогда у него не будет другого выбора, как убить её.

Как и в прошлый раз, он повесит её на всеобщее обозрение. Это предупреждение абсолютно необходимо. Мир должен знать. Мир должен понять. Мир должен оставить его в покое. Он ещё не знал, где и как выставит её. Цепи ему подскажут.

Так было всегда. Убийства этих женщин никогда не были его инициативой. Цепи просто не оставляли ему другого выбора. Это был просто закон жизни и он ничего не мог с этим поделать.

Глава 27

Сообщение пришло на третий день их пребывания в Нью-Йорке, когда Райли с Эприл сидели в фудкорте Национального Музея Истории. Они ели хот-доги, заполненные разными начинками. Райли с удивлением увидела, что на экране вибрирующего телефона высветилось сообщение от Люси.

Простите, что отвлекаю от отпуска. Позвоните, если можете.

— Что там, мам? — спросила маму Эприл.

— Это Люси — то есть, агент Варгас. Ты видела её в ту ночь, когда к нам вломились.

Эприл была заинтригована. Райли не видела это выражение искреннего интереса на лице Эприл с тех пор, как они приехали в мегаполис.

Они делали все обязательные для туристов вещи — съездили на Статую Свободы, забрались на вершину Эмпайр-стейт-билдинг, посмотрели шоу на Бродвее. Всё ещё не отойдя от своего испытания, Эприл не проявляла былого энтузиазма.

Райли не могла её винить. Она даже начала думать, что всё это путешествие с самого начала было плохой идеей.

— Что ей нужно? — спросила Эприл.

— Она хочет, чтобы я позвонила ей, — ответила Райли. — Это может подождать.

— Зачем ждать? — сказала Эприл, пожав плечами.

Хороший вопрос. Люси вряд ли могла всё испортить. Райли набрала номер.

— Райли! — почти прокричала Люси, подняв трубку. — Как я рада тебя снова слышать!

— Что случилось?

— У нас ещё одна жертва! — сказала Люси.

У Райли участился пульс. Интуиция ей подсказывала, что убийца снова ударит, рано или поздно. Иногда ей не нравилось оказываться правой.

— Я в Олбани, — объясняла Люси. — Здесь пропала женщина из машины. Она была медсестрой. В форме, как и последняя женщина.

Интерес Райли вырос. Это соответствовало определённой схеме: надсмотрщица в тюрьме, и теперь уже вторая медсестра — все в формах.

— Ты уверена, что это наш клиент? — спросила Райли.

— Да, и в штабе со мной согласны. Полиция нашла небольшой обрывок цепи на тротуаре. Они знали о цепном убийце, поэтому связались с ФБР, а наши агенты поставили в известность меня. Конечно, цепь может быть совпадением.

— Но цепи явно указывают на нашего психопата, — сказала Райли, глубоко вдохнув. Тут она заметила, что Эприл смотрит на неё и настороженно прислушивается.

— Почему ты хотела поговорить со мной? — спросила Райли.

Повисло молчание. Райли почувствовала, что Люси собирается попросить её об одолжении.

— Райли, я позвонила в Квантико, — начала младший агент. — Агент Мередит сказал, что они пошлют мне кого-нибудь в партнёры. Я ещё не знаю, кого. И конечно, я согласна работать с местным штабом, но…

Голос Люси сорвался.

— Нет, это безумие, — сказала она. — Ты в отпуске. Мне не нужно было беспокоить тебя. Не стоит.

— Расскажи мне, — попросила Райли.

Повисла очередная пауза.

— Слушай, кого бы они ни послали, я видимо буду за старшую, потому, что я уже занимаюсь делом. А я не уверена, что готова к этому. Я уже чувствую себя недостаточно компетентной. Я лишь хотела узнать, не сможешь ли ты…

Люси снова остановилась, но необходимости договаривать не было. Райли прекрасно поняла, что Люси хочет, чтобы она снова взяла дело под свой контроль.

— Я не знаю насчёт этого, Люси, — сказала Райли. — Мередит дал мне довольно строгий приказ уйти в отпуск.

— Я понимаю, — сказала Люси. — Я знаю, что это сумасшествие. Прости, что потревожила тебя.

— Нет, подожди, не бросай трубку, — сказала Райли. Повисло очередное молчание. Райли заколебалась, не зная, что сказать.

— Давай я перезвоню, — наконец сказала она.

— Хорошо, — ответила Люси.

Они закончили разговор.

— О чём вы говорили? — спросила Эприл.

— На севере Нью-Йорка снова кого-то похитили, — сказала Райли. — Люси хочет, чтобы я вернулась к работе над делом.

У Эприл широко раскрылись глаза.

— И что ты собираешься делать? — спросила она.

— Я думаю, что может быть мне стоит поехать, — сказала Райли. — Я бы могла сесть на следующий поезд до Олбани.

Эприл выглядела встревоженной.

— О нет, мам, — сказала она. — Даже не думай. Ты же не пошлёшь меня назад к папе? Я не поеду туда!

Райли вздохнула. Эприл права. Но есть ли выбор?

Тогда Эприл спросила:

— Почему бы мне не поехать с тобой?

Она улыбалась. Райли обрадовалась, что она снова улыбается.

— Может быть я помогу, — добавила Эприл.

— Точно нет, — сказала Райли. — Если и поедешь, ты будешь сидеть в комнате в отеле. И я не хочу слышать никаких жалоб по этому поводу.

Эприл на секунду помялось, но тут же сказала:

— Хорошо. Но пусть в отеле будет бассейн. И мне придётся купить купальник. Я всё ещё на каникулах, даже если ты и нет, — Эприл замолчала, а затем добавила: — Обещаю дать тебе заниматься своей работой. Я не буду мешать.

— По рукам, — сказала Райли. Она набрала Люси и сказала, что уже едет.

* * *

Спустя примерно четыре часа Райли уже была в Олбани, сидя в машине, управляла которой Люси. Они только что оставили Эприл в уютной комнате, забронированной молодым агентом. Она была рядом с комнатой, в которой Люси остановилась сама. Райли купила Эприл купальник прямо в отеле и оставила дочь счастливо плескающейся в бассейне. Было приятно знать, что Эприл в безопасности.

Люси доехала до парка и остановилась у огороженной лентой полосы, на которой всё ещё прямо на дороге стояла машина. Неподалёку стояла пара офицеров Олбанской полиции. Часть парка вокруг тоже была перекрыта от публики оградительной лентой.

— Вот тут, — сказала Люси. — Я попросила их оставить всё на местах, пока ты не приедешь.

Они вылезли и пошли исследовать сцену. Райли видела, что брошенная машина была помята, но не сильно. Очевидно, это не была авария на высокой скорости. Дверь водителя всё ещё была открыта.

— Её зовут Клара Листон, — сказала Люси. — Она ехала домой после смены в больнице и шоппинга с подругой, Мирой Кортезе, тоже медсестрой. Листон подбросила Кортезе прежде, чем доехала досюда.

Люси показала на тротуар спереди от машины.

— На асфальте следы шин, — сказала она. — И немного стекла на дороге с её фар.

Райли наклонилась и изучила вмятину на передней части машины.

— Проанализируйте эти белые следы, — сказала она. — Они точно принадлежат машине убийцы, по ним, возможно, можно будет определить марку. И это значит ещё, что у машины помят зад.

Люси сказала:

— Машина похитителя, видимо, резко остановилась на светофоре. Я полагаю, он нарочно сделал так, что она врезалась в него. Он атаковал её, когда она вылезла из машины, чтобы посмотреть на повреждения.

Райли согласно кивнула.

— И мы уже совершенно уверены, что он мал и не вызывает страха, — добавила Райли. — Так что она не испугалась его, когда увидела. Ты продвинулась в его описании?

— Да, — сказала Люси. — Я думаю, что он заика. Я получила этот факт от флористки, которая запомнила незнакомца, который не мог сказать, какие цветы он хочет купить на похороны.

— Отлично, — сказала Райли. — Это может быть важной зацепкой.

Она более пристально посмотрела на перед машины женщины.

— Вмятина выше, чем должна быть от машины обычного размера. Это значит, что у него фургон или грузовик. Мы уже предположили, что у него скорей всего фургон. Как насчёт цепи, которую нашли копы?

Люси достала из папки цветные фотографии и дала их Райли. Фотография была сделана, когда цепь всё ещё лежала на тротуаре. Это была короткая медная цепочка из тех, что обычно используются на дверях.

— Это не такая цепь, которой он обычно связывает жертв, — сказала Люси. — Ты думаешь, он хотел ей что-то донести?

— Я так не думаю, — ответила Райли. — Свою идею он доносит, вывешивая жертв. Я думаю, что она просто выпала у него из фургона, а он не заметил. Он, видимо, разъезжает со всевозможными цепями в кузове.

— Но зачем? — спросила Люси. — Я имею в виду, кроме того, чтобы атаковать жертв.

Райли не ответила. Это был хороший вопрос и важный. Что бы ни руководило убийцей, она этого не понимала. Ей хотелось услышать чужое мнение.

— Я хочу кое-кому позвонить, — сказала Райли.

Она села на лавочку в парке и набрала номер Майка Невинса. Её друг-судмедэксперт имел богатый опыт работы со всевозможными убийцами и другими преступниками. ФБР часто обращались к нему в качестве консультанта по трудным делам.

Дозвонившись, Райли сказала:

— Майк, мне нужно твоё мнение. Я в Олбани, работаю над делом серийного убийцы. Он похитил ещё одну женщину.

— Я думал, ты в отпуске, — сказал Майк.

Райли вздохнула. Ей очень не хотелось обсуждать это с Майком. Он не одобрил бы её ослушания приказов Мередита.

— Ну, я и была, но теперь нет. Не спрашивай меня, ладно? Я так понимаю, ты знаком с делом.

— Да, я держусь в курсе. Он совершил два убийства. Обеих жертв нашли в смирительных рубашках и замотанных цепями.

— Верно, — сказала Райли. — И цепей на них гораздо больше, чем нужно, чтобы кого-то обездвижить. Он даже рот им заматывал. Он как будто помешан на цепях. Он видимо коллекционирует их, куда бы ни попал. Бог знает, сколько их у него дома. Видимо, цепи — его фетиш.

Райли встала и начала ходить туда-обратно.

— Но я не понимаю, — сказала она. — Почему цепи? Почему не что-то другое? И зачем вообще они поверх смирительной рубашки? Вот на этот вопрос я хочу услышать ответ от тебя.

Повисло долгое молчание.

Наконец, Майк сказал:

— Я могу придумать всевозможные варианты, но это будут лишь гипотезы. Я знаю, с кем тебе нужно поговорить. Поезжай в Синг-Синг.

Глава 28

Охранник проводил Райли в маленькую комнатку с кремового цвета стенами и зарешеченным окном. На одной стене было зеркало в раме, которое, очевидно, было окном для наблюдения с другой стороны. Охранник вопросительно посмотрел на Райли, она сказала: «Всё в порядке», и он ушёл, закрыв за собой дверь.

Заключённый, одетый в тёмно-зелёный комбинезон уже сидел за столом и ждал. Он улыбнулся ей.

Райли не совсем поняла, что значила эта улыбка. В конце концов то была улыбка хладнокровного убийцы, приговорённого к пожизненному заключению. Она села на пустое кресло на другой стороне стола, напротив него.

Шейн Хэтчер был крепко сложенным афроамериканцем. Майк Невинс сказал Райли, что ему пятьдесят пять лет, но выглядел он моложе. Райли решила, что он хорошо заботится о себе и пользуется спортзалом Синг-Синга.

— Так значит ты — агент Райли Пейдж, — сказал Хэтчер. — Майк Невинс мне много про тебя рассказывал.

— Надеюсь, что хорошее, — сказала Райли.

Хэтчер не ответил, но его улыбка стала ещё более загадочной.

На нём были маленькие очки для чтения, которые сидели глубоко на переносице. Но он не выглядел из-за них ботаником. Его лицо было слишком внушительным для этого.

Вчера Майк сказал Райли, что она должна поговорить с Хэтчером, и она тут же договорилась о визите на утро. За два часа она доехала из Олбани до исправительной колонии Синг-Синг. Она поехала одна, поскольку Люси ждала в штабе ФБР Олбани своего нового партнёра.

— Я люблю старину Майка, — сказал Хэтчер. — Он связался со мной после того, как прочитал одну из моих статей. Я ведь публиковался в нескольких журналах. Я много учусь здесь. В основном изучаю криминологию. В каком-то роде я уже эксперт по этому предмету, пользуюсь уважением. Я решил, что если смогу поделиться своими знаниями с миром, это будет своего рода искуплением.

Он наклонился вперёд к ней и сказал доверительным тоном:

— Я сильно изменился. Я уже не тот ребёнок, которым попал сюда, — немного помолчав, он добавил: — Хотя никто не остаётся прежним, проведя здесь много времени.

Райли чувствовала, что это так, но не была уверена, что именно он имел в виду. Этот человек уже давно в Синг-Синге. Исправился ли он настолько, что может вернуться в свободное общество? Ни одна из комиссий так не считала, а сколько их было за несколько десятилетий… Нет, Шейн Хэтчер неспроста всё ещё за решёткой. Так же неспроста он и выжил. Он мог стать лучше, чем тот ребёнок, которым он сюда попал, но он стал и более хитрым, возможно, более изощрённым. А это гораздо опасней.

Он пристально посмотрел на Райли, по-видимому, оценивая её.

— Так зачем мне говорить с тобой? — спросил он. — Я имею в виду, что я получу от этой сделки?

Этот вопрос не был совершенно неожиданным. Ещё до приезда сюда Райли размышляла, сможет ли она пронести небольшую контрабанду — пачку сигарет или небольшую бутылку виски. Заключённым всегда что-то нужно от посетителей. И Хэтчер не собирался становиться исключением.

— А что ты хочешь? — осторожно спросила Райли.

Хэтчер постучал по столу пальцами.

— Что ж, я скажу тебе то, что ты хочешь узнать, взамен на то, что ты скажешь мне кое-что, когда мы закончим. Что-то, о чём ты не хочешь, чтобы знали другие люди. Что-то такое, что ты не хочешь, чтобы вообще кто-то знал.

Райли постаралась скрыть беспокойство. Это могло быть уловкой. Очень вероятно, что он надеется, что она ему скажет что-то такое, что он сможет использовать в своё преимущество и может быть даже шантажировать её.

Но что её действительно удивило, так это то, что он не попросил сделать это раньше, прежде чем выложит ей свою информацию. Райли ведь могла и нарушить обещание.

Хотя могла ли? Или он верно распознал в ней человека, чьему слову можно доверять?

— По рукам, — сказала она.

— Тогда начинай, — сказал Хэтчер.

Райли решила сразу перейти к делу.

— Майк сказал, что ты многое знаешь о цепях, — сказала она.

Улыбка Хэтчера немного помрачнела.

— Да, меня называли «мастером цепей», давно, ещё когда я состоял в уличной банде. Я много дрался цепями, это была моя своего рода фишка. Выглядел я из-за этого довольно угрожающе, так что я быстро рос в рейтингах. И я убил нескольких человек цепями. Даже не сосчитаю, скольких. Всё-таки я был уличным воином.

Его лицо приобрело отстранённое выражение, когда он погрузился в воспоминания.

— Был один участковый, который особенно точил на меня зуб, — сказал он. — Он клялся, что посадит меня, а я клялся, что убью его, если он попытается. Что ж, однажды я раскрошил его в порошок с помощью шинных цепей. От него мало что осталось, когда я закончил. Хоронили его в закрытом гробу.

Его глаза сузились.

— О, стоит ли добавлять, что я бросил его тело к нему на крыльцо, чтобы его нашли его жена с детьми. Тогда меня поймали. И так я попал туда, где и нахожусь до сих пор.

Райли была поражена тем, как спокойно он это сказал, как будто рассказывал о ком-то другом. Она пыталась найти на его лице сожаление, но так и не смогла. Этот рассказ объяснял, почему его не выпустили досрочно.

Хэтчер продолжал:

— Майк рассказывал мне о серийном маньяке, на которого ты охотишься. О том, как он связывает женщин, мучает их, оставляет их тела обмотанными цепями. И в смирительных рубашках.

— Верно, — подтвердила Райли. — Он помешан на цепях. Кажется, он их коллекционирует, все их виды.

— И я знаю, почему, — сказал Хэтчер. — Цепи дают ощущение силы. Для меня они сначала были просто фишкой, средством устрашения. Я никогда не собирался убивать. Но они вызывают зависимость. Я их по-настоящему полюбил. И убийства — что ж, они очень приятны, так что мне не хотелось останавливаться. Эти цепи заставили меня переступить грань, превратили из закомплексованного подростка в кровожадного монстра.

Хэтчер задумчиво почесал подбородок.

— Какие улики у вас есть? — спросил он. — Я имею в виду, кроме его интереса к цепям и смирительным рубашкам.

Райли задумалась.

— Моя партнёр нашла визитку, на которой может быть образец его почерка, — сказала она. Она достала увеличенное изображение карточки из папки и передала его через стол. Хэтчер поднял его и стал изучать, сдвинув очки подальше на переносицу.

— Я так понимаю, её проверяли на отпечатки, — предположил он.

— Да, но там только часть, мы не можем по ней ничего найти.

Хэтчер снова сдвинул очки, чтобы лучше видеть.

— А что говорят эксперты по почерку в ОПА? — спросил он.

— Пока ничего.

Хэтчера, казалось, карточка всё больше и больше завораживала его.

Он сказал медленно и задумчиво:

— В этом почерке что-то есть. Я только не совсем уверен, что именно…

Он щёлкнул пальцами.

— Да, теперь понял. Почерк очень похож на почерк Дэвида Берковитца. Ты же слышала про «Сына Сэма»?

— Конечно, — сказала Райли.

Она изучала Дэвида Берковитца в академии. Это был психически больной серийный убийца, который убил шестерых человек и ранил ещё семь за середину 1970-х годов. Прежде, чем его поймали, он оставил письма, подписанные «сыном Сэма». С тех пор его так называют.

Райли также знала, что Берковитц провёл какое-то время в Синг-Синг. Ей стало интересно, знал ли его лично Хэтчер. Это были бы примечательные отношения.

Хэтчер указал на деталь в почерке.

— Такие же вертикальные буквы, — отметил он. — Они к тому же выглядят напряжёнными и плотные, как и у Берковитца. Я готов поспорить, что ваш тип очень на него похож.

— Например чем? — спросила Райли.

Хэтчер наклонился вперёд в кресле.

— Ну, Берковитца бросили родители, и он был усыновлён. Он вырос с ощущением брошенности. У него был настоящий комплекс по этому поводу.

Хэтчер ещё подумал.

— Начинает что-то наклёвываться, — сказал он. — Берковитц не интересовался цепями, но я знаю других, которые интересовались. И я с ними разговаривал об этом. У любителей цепей есть одна общая черта — детская травма, их часто бросали. С ними плохо обращались с использованием цепей, когда они были детьми, били ими, связывали. Они были беспомощны, так что теперь они ищут в цепях силу.

Хэтчер становился всё более воодушевлённым. По-видимому, ему нравилось, что он мог с кем-то поговорить об этом, а особенно поучить чем-то.

Он продолжал:

— Конечно, цепи не могут дать силу, потому что именно из-за них они чувствовали себя слабыми. Но, я уверен, что ты слышала эйнштейновское определение безумия.

Райли кивнула.

— Он говорил, что это когда кто-то делает одно и то же, и каждый раз ожидает иного результата.

— Что ж, это не мой профиль, поскольку я не психопат, — сказал Хэтчер. — Но если ты говоришь о настоящем серийном убийце, то…

Хэтчер посмотрел Райли прямо в глаза.

— Я думаю, что тебе лучше проверить все приюты и тому подобное. Ищи того, кто был брошен и кого связывали. Кого-то, кого мучали, — сказал он.

Он ударил ладонями по столу.

— Я могу помочь чем-то ещё? — спросил он.

Райли чувствовала себя более чем удовлетворённой.

— Нет, думаю, достаточно, — сказала она.

— Так что ты не хочешь, чтобы другие люди про тебя знали? — спросил он.

Какое-то время Райли ничего не говорила. Она колебалась. Настал момент, когда она должна была просто встать из-за стола и выйти, разрушив свою часть договора. В конце концов, этот человек не представлял для неё никакой угрозы — он никогда не выберется отсюда.

Но его глаза всё ещё смотрели в её. Его воля невероятно сильна. И он прочитал её самым обескураживающим образом. Он знал, что она не нарушит своё слово. Даже безо всяких причин его сдерживать, она не могла так поступить.

Но что она могла ему рассказать, чтобы не дать ему ещё больше власти над собой, нежели есть у него сейчас?

— Я паршивая мать, — сказала она.

Хэтчер покачал головой и кисло рассмеялся.

— Попробуй лучше, — сказал он. — Я не хочу услышать то, что все, кто тебя знают, знают и так. Даже я уже это понял.

У Райли по спине пробежал холодок. Он видимо на самом деле понял про неё достаточно. Несколько мгновений она думала молча.

Наконец, она сказала.

— Ты рассказал, что приятно убивать цепями. Мне знакомо это чувство.

— Правда? — спросил он заинтригованно.

— Пару дней назад я убила человека острым камнем, — сказала она. — Я била его по голове, снова и снова. И дело в том, что я не пожалела об этом, ни на йоту. На самом деле, я бы с удовольствием повторила.

Он широко улыбнулся, по-видимому наслаждаясь её ответом.

— А теперь, если ты не против, я пойду, — сказала она. Как только она произнесла это, она подумала: «Почему вообще я прошу разрешения?»

Судя по всему, он действительно силён.

— Ещё кое-что, — сказал Хэтчер. — Мне нужен честный ответ на простой вопрос. Ты считаешь, что человек вроде меня достоен жить на свободе?

Райли почувствовала на своём лице улыбку.

— Нет, — сказала она.

Хэтчер мрачно рассмеялся и встал с кресла.

— Приходи в любое время, поболтаем, — сказал он. Затем, двинув плечом и подмигнув, он добавил: — Я буду тут.

* * *

После разговора с Хэтчером Райли вернулась к машине ФБР, чтобы поехать обратно в Олбани. Прежде, чем завести машину, она позвонила Люси в местный штаб. Она передала ей разговор с Хэтчером и попросила Люси отправить команду ОПА в детские дома, интернаты и службы усыновления для поиска детей с дефектами речи, особенно заик.

— Ты имеешь в виду места, которые обвинялись в чрезмерной строгости обращения с детьми? — спросила Люси.

— Именно, и они должны также искать там информацию о детях, на которых использовались ограничительные меры. Особенно с цепями. Они должны сравнить эти данные с нашими предположениями относительно возраста и строения убийцы. Мы всё ещё не очень понимаем, чего ищем, но это будет началом.

— Хорошо, что-нибудь ещё?

— В общем, они должны искать всё, что связано с цепями.

Люси согласилась и повесила трубку. Райли надеялась, что поиск ФБР окажется более полезным, чем опросы семьи похищенной жертвы и её коллег. Родственники были эмоционально подавлены и всё ещё отрицали случившееся. Они отказывались верить, что женщину похитили. Возможно, она пострадала в автокатастрофе, настаивали они, и теперь ходит где-то, потеряв память. И всё же они умоляли полицию и ФБР позаботиться обо всём, найти её и вернуть домой.

Медсестра, которую подвозила жертва, изо всех сил старалась помочь. Она описала всё, что они делали в центре после работы, но всё время останавливалась и поправлялась, ставя события в неправильном порядке.

— Простите, — плакала она. — Мне стоило запомнить больше. Мы просто ходили за покупками после работы, хорошо проводили время. Всё было так нормально.

Райли попросила удручённую женщину позвонить, если та вспомнит что-то ещё, даже маленькую деталь. Но это было маловероятно.

Райли мрачно ехала обратно в Олбани. Но она надеялась, что в ОПА найдут что-то полезное к тому времени, как она вернётся.

Менее, чем через два часа Райли вошла в главный офис оперативного штаба ФБР. Когда она увидела, кто стоит рядом с Люси, она застыла на месте. У стойки регистрировался Билл Джеффрис. Он отвернулся от стойки как раз вовремя, чтобы увидеть Райли.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Что ты здесь делаешь? — в ответ спросила Райли.

— Мередит направил меня на помощь агенту Варгас, — сказал он. — Я знаю, что он не отправлял тебя. Ты должна быть в отпуске. Он сказал мне, что это приказ.

Люси стало стыдно.

— О нет, — пробормотала она. — Это всё моя вина.

— Нет, это не так, Люси, — устало сказала Райли. — Это было моё решение.

Билл с трудом мог поверить своим глазам.

— Райли, ты вообще думаешь, что делаешь? Тебя уже однажды уволили. Хочешь, чтобы это повторилось? И после всего того, через что вы прошли с дочерью, ты вообще в здравом уме, чтобы вернуться к работе?

— С моим умом ничего плохого не случилось, — отрезала Райли.

Билл покачал головой.

— И что с Эприл? — спросил он. — Где она сейчас?

— Она здесь, в Олбани, — ответила Райли. — Она в безопасности, Билл, и с ней теперь ничего не случится.

Люси попыталась вклиниться между Биллом и Райли. Она сказала:

— Агент Джеффрис, вся ответственность на мне. Я попросила её приехать.

Прежде чем Билл успел ответить, неподалёку раздался робкий голос:

— Эм, агент Пейдж…

Райли и её компаньоны обернулись. Застенчивый молодой лаборант в очках только что вошёл в помещение.

— Думаю, мы напали на след, — сказал он.

Глава 29

В офисе оперативного штаба всем было некомфортно. Биллу очевидно не нравилось присутствие Райли в Олбани. Они с Люси сидели рядом за столом, просматривая список возможных подозреваемых. Прямо напротив них Райли тоже внимательно изучала каждый пункт.

Пол Нуни, похожий на мышь лаборант, который окликнул их, сидел неподалёку, разбираясь в папке с возможными подозреваемыми. Его ноутбук был открыт и он то и дело запускал поиски.

— Что насчёт этого? — спросил Билл, передавая Люси листок бумаги.

— Я так не думаю, — сказала Люси. — Этот парень сопротивлялся, когда его арестовывали, потребовалось трое полицейских, чтобы смирить его. Мы не ищем такого силача.

Райли, которая протянула руку и взяла листок, только кивнула.

— О, вот кто-то есть, — сказал Нуни, — Зовут Вэйн Тёрнер, проживает в Валькотте. Ему двадцать восемь, рост метр семьдесят, весит около пятидесяти килограмм. Судя по его досье, он слегка заикается. Он сирота и провёл какое-то время в детдоме, прежде чем его усыновили. Семь месяцев назад его арестовали за то, что он напал на женщину у кинотеатра. Это его единственный привод, но всё же…

Райли заинтересовалась.

— Можешь найти на него ещё что-то? — спросила она.

Нуни запустил поиск на ноутбуке.

— Он недавно получил работу в оптовом магазине скобяных товаров, — сказал он. Глядя на остальных, он добавил: — Это значит, что у него есть доступ к цепям. А также то, что он будет много путешествовать по долине. Может быть, уже начал.

Билл посмотрел на Люси.

— Похоже, что ему надо нанести визит.

Люси кивнула и они с Биллом встали. Райли тоже встала.

— Без тебя, — бросил Билл Райли. — Ты не назначена на дело. Возвращайся в отель и проводи время с Эприл. Ей нужно твоё внимание.

Райли почувствовала себя в тупике. Она мысленно закончила предложение подразумевающимся «а мы нет». Она знала, что Билл прав. Эприл отлично справлялась, но она, конечно, была бы рада компании.

Тогда Люси сказала:

— Я вернусь в отель. Я там поработаю и заодно проверю Эприл.

Райли с Биллом удивлённо посмотрели на Люси.

Люси пожала плечами и сказала:

— Слушайте, я не понимаю, что между вами происходит, но вам нужно в этом разобраться, а я только помешаю. Идите, выполняйте свою работу.

Билл опустил взгляд на Райли. Затем он прорычал:

— Ладно, пошли.

* * *

Во время получасового переезда из Олбани до Валькотте, Райли несколько раз пыталась начать разговор с Биллом. Все попытки были безуспешны. Она отважилась даже пару раз извиниться за то, что приехала в Олбани вопреки приказу Мередита. Она предложила, чтобы они обсудили причины их натянутых отношений, включая её пьяный телефонный звонок.

Но Билл не хотел говорить ни о чём из этого. Это беспокоило Райли. Его немногословность не располагала к опросам потенциальных подозреваемых.

Билл остановил машину ФБР перед маленьким белым домиком — обычным маленьким домиком в обычном маленьком городке. Но Райли подумала, что в каком-то плане это как раз такое место, где мог бы жить серийный убийца.

Они подошли к двери и постучали. Открыл человек с удивительно детским лицом. Он был низким и ужасно худым.

На долю секунды Райли хотелось спросить: «Твой отец дома?», но она себя сдержала.

— Вы — Вэйн Тёрнер? — спросила она.

— Д-да, ч-что вам нужно? — заикаясь, нервно произнёс человек.

Билл достал свой значок и сказал:

— Агенты Джеффрис и Пейдж, ФБР. Мы хотели бы войти и задать несколько вопросов.

— Я-а-а-а не понимаю.

— Мы всё объясним, — сказал Билл. Мы войдём?

Вэйн Тёрнер провёл их в убранную, скромную гостиную. Жестом он пригласил их сесть.

Тёрнер глубоко вдохнул, чтобы проконтролировать свою речь, и сказал очень медленно, но ровно:

— Прошу прощенья за заиканье. Это случается, когда я нервничаю. Я лечил это. Обычно я могу себя контролировать.

Билл сказал:

— Не могли бы вы рассказать, где были вечером в прошлую среду, после того как стемнело и до полуночи?

Тёрнеру стало некомфортно, но ему удалось сказать без заикания:

— Я ехал. Отсюда в Дудли, навещал родителей.

— Кто-то может подтвердить ваше местонахождение? — спросил Билл.

— В-в то время, о к-котором вы говорите, н-нет, — произнёс Тёрнер с возросшей тревогой. — Я уехал от р-родителей около в-восьми. И т-т-только около полуночи приехал. Д-д-дорога д-длинная.

Лицо Билла стало ещё более подозрительным.

Он спросил:

— А вечером в воскресенье? Между восемью и десятью?

Глаза Тёрнера забегали.

— В-воскресенье? Я был д-д-дома, — сказал он.

— Один? — спросил Билл.

— Д-да.

Райли видела, что Тёрнер начал паниковать. Но это не обязательно значило, что он — человек, которого они ищут. Райли многократно видела, как совершенно невинные люди нервничают от подобных вопросов. Она понимала, что опрос пойдёт лучше, если они с Биллом не будут заставлять его защищаться. Она решила сама задавать вопросы.

— Мы слышали, вы получили новую работу, — дружелюбно сказала Райли. — Поздравляем! Не могли бы вы рассказать про неё?

Тёрнер смутился, но немного успокоился. Он уже мог говорить более ровно.

— Я начал работать в «Металлоизделиях братьев Декатур». Это оптовое предприятие. Я представитель по продажам. Много передвигаюсь. Мне нравится, я люблю путешествовать.

— А прежде, чем вы получили эту работу? — спросила Райли.

Тёрнер наклонил голову. Она увидела, что задела больную для него тему.

— К-какое-то время мне не удавалось найти работу, — сказал он. — Это т-трудно, если не можешь нормально г-говорить. Это всегда происходит не вовремя.

— Надеюсь, что на новой работе у вас всё будет хорошо, — сказала Райли.

— Спасибо.

Тут встрял Билл.

— Мы слышали, что вас арестовывали несколько месяцев назад. По какому поводу?

Из реакции Тёрнера было видно, что Билл затронул ещё более тяжёлую тему, чем поиск работы. Она надеялась, что вопрос не сорвёт всё интервью.

— Ах, эта-то, — сказал Тёрнер со стыдом. — Женщина в-вклинилась передо мной в кинотеатре. Я п-пожаловался. Она подняла меня на с-смех из-за моего з-з-заикания.

Он покачал головой.

— Не з-знаю, что на меня нашло, — сказал он. — Я уд-дарил её. Я н-н-никогда раньше не делал н-н-ничего подобного.

Райли изучала его лицо. Он мог говорить правду, но мог и лгать. Она не была уверена.

— Мистер Тёрнер, надеюсь, вас не потревожит мой вопрос. Вы ведь были усыновлены, верно? — спросила она.

Тёрнер кивнул.

— Вы сказали, что ездили навещать родителей в Дудли, — сказала она.

Тёрнер сказал ровно:

— Я езжу туда каждую неделю.

— Значит, вы в хороших отношениях с родителями? — спросила Райли.

— О да, — ответил он. — Они всегда ко мне хорошо относились.

Райли помедлила, потом спросила:

— Перед тем, как вас усыновили, вы ведь были в интернате, не так ли?

Тёрнер снова кивнул.

Самым мягким тоном, на какой только была способна, Райли спросила:

— А там с вами хорошо обращались?

Тёрнер посмотрел ей прямо в глаза и удивительно спокойно произнёс:

— Мне там не нравилось. Я бы предпочёл не обсуждать этого.

Райли удивило его внезапное самообладание.

Затем Тёрнер спросил:

— Меня подозревают в каком-то преступлении?

— Мы расследуем дело о двух убийствах и похищении, — ответил Билл.

Райли сдержала вздох. Ответ Билла прозвучал ни в коей мере не любезно. Однако Тёрнер всё ещё был на удивление невозмутим.

— Я никого не убивал, никому не вредил и никого не похищал, — сказал Тёрнер. — Теперь, если вы не против, я перестану отвечать на вопросы. Если вы хотите спросить о чём-то ещё, я приглашу своего адвоката.

Билл только открыл рот, собираясь что-то сказать, когда Райли жестом его остановила.

Тёрнер встал с кресла и подошёл к письменному столу. Он порылся в визитках, затем достал одну и передал её Райли.

— Это карточка моего адвоката, — сказал он. — Пожалуйста, свяжитесь с ним, если у вас появятся ещё вопросы.

Райли вежливо улыбнулась и сказала:

— Мы вас понимаем, мистер Тёрнер. Спасибо, за то, что уделили нам время.

Билл с Райли вышли из дома и сели в машину.

Билл завёл двигатель и сказал:

— Ты слышала, как изменилась его речь? Он почти не заикался в конце. Как ты думаешь, почему?

Райли не ответила. На самом деле, она сама не понимала этого. Изменение поведения Тёрнера могло быть чертой хладнокровного психопата. С другой стороны, человек, который всю жизнь мучился от таких проблем с речью, какие были у Тёрнера, конечно, разработал разные стратегии, как с этим справляться. Возможно, они только что стали свидетелями того, насколько силён он был внутренне.

Раздумывая обо всём этом, Райли крутила в пальцах визитку, которую дал ей Тёрнер. Неожиданно её осенило.

— Билл, это не он, — сказала Райли.

— Почему?

— Ты помнишь, что рассказывала Люси про визитку? Которую ей дала флористика.

Билл кивнул.

— Да, на которой вроде как почерк убийцы.

— Так он заказывал цветы, — сказала Райли. — Он написал заказ. Вэйн Тёрнер так бы не сделал. Он бы разговаривал с флористом, даже если ему было бы трудно. Для него это вопрос чести. А тот, кого мы ищем, не таков. Он едва ли вообще может говорить, если верить той женщине. Кто-то может подумать, что он на самом деле немой. Или умственно отсталый.

Билл кивнул и добавил:

— И он бы не смог получить работу продавца.

В этот момент у Райли завибрировал телефон. Звонила Люси.

— Райли, что-то удалось найти?

— Нет, — ответила Райли. — Это не он. Мы возвращаемся.

— О, хорошо, — возбуждённо сказала Люси. — Лучше бы вам как можно скорее вернуться в Олбани.

Райли почувствовала панику.

— Что-то случилось с Эприл? — спросила она.

— Нет, с Эприл всё хорошо, — ответила Люси. — Я в штабе. Я попросила одну из горничных отеля присматривать за ней. Дала ей за то неплохие чаевые. Эприл будет в порядке под её присмотром.

Райли облегчённо выдохнула. Люси, по-видимому, нашла какую-нибудь испанку, которая напоминала бы Эприл о Габриэлле. Умный ход.

— Тогда что случилось? — спросила Райли.

— В штаб пришла Мира Кортезе, — сказала Люси. — Это та медсестра, которая была с похищенной жертвой. Она сказала, что кое-что вспомнила.

Глава 30

«Может быть мы наконец сдвинемся с мёртвой точки», — думала Райли. Возможно медсестра вспомнила что-то такое, что даст им направление, идею, откуда можно начинать поиски Клары Листон. Возможно, они найдут этого очень странного цепного убийцу прежде, чем он убьёт женщину, которая сейчас у него.

Когда они с Биллом вернулись в штаб, Люси и Мира Кортезе уже ждали их в конференц-зале. Стройная темноволосая женщина сегодня была не в своей форме медсестры. Она выглядела уставшей. Без сомнения, она плохо спала с тех пор, как пропала её подруга. Но она всё ещё горела желанием помочь.

— Мне очень жаль, что я не смогла рассказать вам больше в тот раз, когда мы говорили в последний раз, — сказала Мира, когда Билл и Райли уселись за стол. — Я была не в себе. Такой шок. Я ни о чём не могла ясно думать. Думаю, сейчас я вспомнила больше. По крайней мере, некоторые кусочки и детали начали вставать на места.

— Мы ценим вашу помощь, мисс Кортезе, — сказал Билл.

— Всё, что вы вспомните, очень нам поможет.

Райли видела, что Билл уже готов начать спрашивать, но она покачала головой и сделала еле видный жест Люси. Райли предпочитала, чтобы стала опрашивать Люси со своей чувствительностью и умением. Билл понял посыл, кивнул и ничего не сказал.

— Я не знаю, с чего начать, — сказала Мира. — Я вспомнила детали, но я не знаю, что из них важно. Я лишь подумала, что мне стоит прийти и снова попробовать.

— Это нормально, — сказала Люси. — Давайте сделаем это вместе. Начнём с торгового центра. Вы с Карлой после работы пошли по магазинам и…

— Ну, это было не совсем так, — объяснила Мира. — Мы не то чтобы прям покупали что-то. В центре есть кафе, которое нам нравится. Мы туда частенько ходим после того, как закроем клинику. Мы лишь зашли туда выпить по чашечке капучино и поговорить о работе.

Райли приободрилась. По тону Миры было понятно, что на этот раз она в лучшем расположении духа, чем во время их предыдущего интервью.

— Отлично, мисс Кортезе, — сказала Люси. — Надеюсь, вы не будете против, если я задам вопросы, которые уже вам уже задавали в прошлый раз.

— Совершенно не против.

Люси ласково и терпеливо посмотрела на неё.

— Вы не заметили ничего странного в кафе? — спросила она. — Людей, которые чем-то выделялись? Работников или посетителей?

Мира задумалась.

— Нет, — ответила она. — Бариста, как обычно, была Дженна. Вообще, в кафе было немного людей. За соседним с нами столиком сидела пожилая пара. За другим была женщина, которую мы с Карлой обе знаем, хорошая подруга. Ещё молодая пара… группа детей… Вроде бы, больше никого.

— Во сколько вы ушли? — спросила Люси.

— Ой, думаю, ближе к девяти, — сказала Мира. — Мы прошли через центр прямо к машине на парковке. Это было недалеко.

Люси погладила женщину по руке.

— На пути по центру вы не встретили никого, кто бы вам запомнился? — спросила она.

Мира закрыла глаза.

— Был мужчина, — сказала она. — Высокий, крупный, рыжий, с бородой. Он встретился со мной глазами. Он вроде бы ухмылялся. Мне он не понравился.

Райли ободрила эта деталь. Конечно, человек, о котором она упомянула, не подходил под их профиль, но если она видела и убийцу, она могла вспомнить его и попытаться описать.

— Очень хорошо, — сказала Люси. — А когда вы вышли?

— Там были просто какие-то люди, большинство шли к своим машинам, как и мы. Было несколько подростков. Никто особо не выделялся.

Глаза женщины всё ещё были закрыты. Несколько секунд Люси не беспокоила её никакими вопросами. Райли понимала, почему: надо было дать возможность воспоминаниям женщины выйти на поверхность.

— А как насчёт машин? — наконец спросила Люси. — Просто назовите какие-нибудь, какие сможете вспомнить.

— Ну, наша машина стояла рядом с какой-то низкой спортивной машиной, — она снова замолчала, потом сказала: — Перед машиной Карлы стоял пикап с небольшим прицепом. С другой стороны вроде бы был большой внедорожник.

Райли начала записывать. Убийца вряд ли разъезжал на внедорожнике или пикапе с прицепом.

Тут Мира сказала:

— О, я помню ещё белый фургон. Он тронулся как раз вместе с нами. Это был фургон доставки, такой, у которого нет окон на кузове.

Люси убрала свою руку. Она выглядела шокированной.

— О боже! — воскликнула она.

Райли поразила неожиданная потеря самообладания Люси. Мира тоже удивлённо открыла глаза.

— Это важно? — спросила она. — Знаете, я как будто видела белый фургон снова, когда Карла высаживала меня у дома. Не знаю, тот же это был или нет.

Люси достала мобильник и что-то там нашла. Она показала изображение Мире.

— Он выглядел так? — спросила она.

— Ну, да, так, — согласилась Мира. — Я почти уверена, что тот, что был около торгового центра, выглядел именно так.

Люси побледнела и начала дрожать.

— Мира, вы нам очень помогли, — сказала она дрожащим голосом. — Не могли бы вы подождать минутку, пока я поговорю с коллегами наедине?

— Конечно, — сказала Мира.

Люси встала с кресла. Райли и Билл вышли вслед за ней из комнаты.

— О боже, — сказала Люси. — Боюсь, я всё испортила.

— Что случилось? — спросила Райли.

Люси стала мерять шагами комнату.

— Тогда в Ридспорте, после похорон Розмари Пикенс, я шла, а за мной ехал белый фургон. Слишком близко, подумала я тогда.

Она показала Биллу и Райли фотографии с мобильного телефона.

— Потом он ускорился и уехал, а я успела сделать эту фотографию. На автомате, но, как вы видите, номер не попал в кадр. Я не думала об этом с тех пор — до этого момента. Это должен был быть он. Я упустила его. Я дала ему уйти.

Райли почувствовала разочарование. Действительно, это было глупо со стороны Люси. Но Билл считал иначе.

— Не переживай, — сказал он Люси. — Мы всё ещё не уверены, что фургон, который ты видела, тот же, что запомнила Мира. Вокруг полно белых фургонов. Это могло быть просто совпадением.

Райли сильно в этом сомневалась. Судя по тоскливому выражению лица Люси, она тоже.

— Я должна это исправить, — сказала Люси. — Я поговорю с Полом, лаборантом. Он может связаться с торговым центром, взять у них фотографии с камер слежения.

* * *

Какое-то время спустя, когда они поблагодарили Миру Кортезе за помощь и отпустили домой, Райли, Билл и Люси столпились в лаборатории, в нетерпении ожидая, что сможет найти Пол Нуни. Он тут же сказал им, что фургон на фотографии Люси — форд возрастом лет десяти. На кузове не было никаких букв или других отличительных признаков, хотя краска точно была поцарапана.

Теперь компьютер лаборанта производил поиск по фотографиям с камер наблюдения, ища совпадение.

— Вот оно, — сказал Пол. — Взгляните.

Райли и Билл с Люси сгрудились за Полом. И точно, камера поймала заднюю часть доставочного форда, выезжающего с парковки у торгового центра.

— Как мы можем быть уверены, что это тот же фургон? — спросил Билл.

Люси поднесла фотографию со своего мобильника к изображению на компьютере.

— Вот тут, видишь, краска поцарапана в том же месте. Это действительно тот же фургон. И я действительно его упустила. Но по крайней мере, теперь у нас есть чёткий снимок номеров. Номера Пенсильванские. Пол, как скоро ты сможешь найти его владельца?

— Буквально минуту, — сказал Пол и уткнулся в монитор.

Райли взяла Билла за локоть и немного отвела от Люси.

— Я так разочарована ею, Билл, — сказала она тихо, чтобы Люси не услышала. — Я думала, она лучше соображает.

— Уймись, Райли, — сказал Билл. — Не пытайся говорить мне, что сама никогда не портила всё, когда только начинала. Я уж точно и не раз. И даже если она сначала дала маху, она всё-таки не забыла до конца и теперь может исправить.

Райли понимала, что Билл прав. Он всегда был прав и иногда это её ужасно раздражало. Она повернулась и увидела, что Люси выглядит несчастной.

Райли подошла к молодому агенту и сказала:

— Всё хорошо.

— Нет, это не так, — сказала Люси.

В этот момент раздался голос Пола:

— Вот и он, идите сюда, я вам покажу.

Все снова столпились за спиной Пола и заглянули ему через плечо. На экране всё ещё горело фото из службы безопасности торгового центра, а рядом с ним был документ из автотранспортного управления.

— Регистрация устарела, — сказал он. — Уже много лет. Наклейка с датой на фото выглядит новой, но я уверен, что это подделка. Имя и адрес на регистрации те же, что и в водительских правах. По ним он проживает там же. Его зовут Волтер Сэттлер и живёт он всё ещё в Хоксвилле, Пенсильвания. Город расположен очень близко к границе со штатом, в паре часов езды отсюда.

На фотографии с водительских прав показалось худое, мальчишеское лицо. Мужчина был около ста семидесяти сантиметров ростом. Ему было тридцать три.

— Это должен быть он, — сказал Билл. — Берём ордер и в дорогу.

Райли кивнула.

— Мы всё ещё можем успеть спасти Карлу.

Глава 31

Райли подумала, что может быть этот долгий день всё-таки увенчается успехом. После её поездки в Синг-Синг кусочки пазла, собранные вместе, указали на адрес в Хоксвилле, Пенсильвания. Они с Биллом с опаской подошли к дому.

Они получали ордер на обыск дольше, чем ожидали, а потом два часа ехали, так что теперь уже было очень поздно и темно. Район среднего рабочего класса выглядел приятным и мирным. Хотя внутри дома и во дворе ничего не горело, сама улица была хорошо освещена. Райли видела, что в подвале дома есть окна — там могли находиться жертвы. Хотя около дома не было видно никаких машин, скорей всего в доме есть закрытый гараж, где, скорей всего, и стоит фургон.

— Оружие? — тихо спросила Райли, собираясь достать свой пистолет. Они решили, что жертва скорее выживет, если они не нагрянут сюда с целым отрядом быстрого реагирования.

— Пока рано, — сказал Билл. — Надеюсь, что оно нам и не потребуется. Он не вооружён, да и не очень сильный.

Заходя на переднее крыльцо, Райли надеялась, что он прав. И всё же, ей ещё не приходилось сталкиваться с хладнокровными убийцами, которые никак не сопротивлялись, а большинство из них были вооружены.

Билл нажал на дверной звонок и громко постучал в дверь. Никакого ответа не последовало. Билл снова постучал.

— ФБР! — крикнул он. — Здесь проживает Волтер Сэттлер? У нас ордер на обыск.

Снова никакого ответа, однако Райли показалось, что она услышала движение за дверью. Она инстинктивно достала пистолет, несмотря на нежелание Билла использовать оружие.

Неожиданно дверь распахнулась. Невысокий человек в пижаме стоял за дверью с наведённым на них пистолетом в руках. Райли направила пистолет прямо ему в лицо.

— Полегче, — сказал мужчина, переводя пистолет с Райли на Билла и обратно. — Расслабьтесь. Мне не нужны проблемы. Я лишь хочу увидеть значки.

Свободными руками Билл и Райли показали свои значки. Мужчина опустил свой пистолет.

— Положи пистолет, — сказал Билл.

— Хорошо, Боже мой, — мужчина наклонился и положил пистолет на пол; Райли тут же подняла его.

— Руки на голову, — скомандовал Билл.

Человек подчинился.

— Я же сотрудничаю, зачем это всё?

У Райли упало сердце.

«Он отлично говорит», — подумала она. Голос мужчины отражал нервозность, как и любого в подобной ситуации, но в нём не было ни следа заикания.

И она всё же узнала человека, чьё фото было на водительских правах. Это определённо был Волтер Сэттлер. Улики не просто так вывели на него.

Может ли это быть банда из двух преступников?

Нет, не походит.

Райли уже собиралась убрать пистолет в кобуру, когда неожиданно раздался женский голос, возвращая её к реальности.

— Волтер, что происходит? Позвонить в 911?

На верхней площадке лестницы стояла женщина в ночнушке. В волосах у неё были бигуди.

— Нет, не нужно, Пег, — сказал Вольтер Сэттлер. — Это ФБР. Не знаю, что им нужно. Поди проверь, не испугались ли дети, и возвращайся в постель. Я справлюсь.

Женщина снова ушла. Сэттлер всё ещё держал руки на виду. Билл быстро обыскал его на предмет других предметов оружия. Ничего не найдя, он убрал пистолет, но Райли по-прежнему держала свой наготове.

— У нас есть ордер на обыск этого места, — сказал Билл, доставая бумагу.

— Что, если я буду против? — сказал Сэттлер.

Райли ответила:

— Спросите своего юриста, — затем, обращаясь к Биллу, она сказала: — Подвал кажется наиболее вероятным.

Билл прошёл по дому и исчез.

— В чём дело? — спросил Сэттлер Райли. — Что вы всё-таки ищете?

— У вас есть белый доставочный фургон марки форд?

Сэттлер выглядел совершенно ошеломлённым.

— Что? Нет! У нас микроавтобус Ниссан, он стоит в гараже. У меня не было фургона с…

Его голос оборвалось, он как будто что-то вспоминал. В комнату вернулся Билл.

— В подвале ничего подозрительного, — сказал он. — Проверить чердак?

— Нет, — ответила Райли. — Погоди.

Учитывая, что наверху спали его жена и дети, было маловероятно, что похищенная женщина спрятана где-то здесь. Казалось довольно очевидным, что Сэттлер никого не держал в заложниках, по крайней мере, не в доме.

Сэттлер же стал ещё более покорным.

— Послушайте, здесь ошибка, — сказал он. — Садитесь. Может быть, мы вместе сможем разобраться.

Райли и Билл сели с ним вместе в гостиной.

— Расскажите мне больше про форд, который вы ищете, — сказал Сэттлер.

— Я его покажу, — сказала Райли.

Она показала фотографию, сделанную Люси, которую она сохранила себе на сотовом, а также фото с камер наблюдения. Она показала их Сэттлеру.

— Чёрт побери, — сказал Сэттлер, — я думал, что видел, как этому фургону пришёл конец.

— Объясните, что вы имеете в виду, мистер Сэттлер, — попросила Райли.

Сэттлер сделал глубокий вдох.

— Послушайте, вы ищете не меня, — сказал он. — Вы ищете моего двоюродного брата, Юджина Фиска. Я не видел его несколько лет. Что он натворил?

— Он подозревается в двух убийствах и одном похищении, — ответил Билл.

У Сэттлера от изумления открылся рот.

— Как так получилось, что у него оказался ваш фургон? — спросила Райли.

— Я дал его ему девять лет назад, — сказал Сэттлер. — Я ужасно хотел, чтобы он уехал, настолько, что даже не стал заморачиваться с дарственными. Я просто отдал ему ключи и сказал: «Уезжай отсюда, и чтобы я тебя больше не видел и не слышал». Так он и сделал.

Сэттлер виновато повесил голову.

— Знаю, это было неправильное решение, — сказал он. — Я много раз об этом думал с тех пор. Но если бы вы знали Юджина… Что ж, я просто хотел, чтобы он раз и навсегда ушёл из моей жизни.

Сэттлер полными стыда и сожаления глазами обвёл комнату.

— Что вы можете рассказать о нём? — спросила Райли.

— Юджин был сыном сестры моей матери, — сказал Сэттлер. — Её звали Шерри Фиск. Я с ней не был толком знаком. Вся семья — включая моих родителей — думали, что она погибла в автокатастрофе. Говорили, что она была сумасшедшей.

Сэттлер остановился на минуту.

— Никто не знал отца Юджина, — продолжал он. — И я не знал Юджина — по крайней мере, когда он был ребёнком. Его мать убили, когда я был подростком. Юджину тогда было лет десять, наверное. Я не слышал никаких подробностей об этом. Это было что-то типа семейной тайны, о которой никто не говорит. Убийцу так и не поймали.

Райли записывала.

— Что случилось с Юджином после того, как его мать убили? — спросила она.

— Я знаю, что он был в детдоме, — ответил Сэттлер. — У него были какие-то проблемы, и его официально признали умственно отсталым.

Сэттлер снова помолчал.

— Они выписали его, когда ему исполнилось восемнадцать. Мне тогда было двадцать с чем-то, я уже был женат, успешно начинал жизнь. Как я и сказал, детьми я не сильно-то был с ним знаком. Но теперь он вдруг стал вести себя так, будто мы всегда были очень близки. И он был…

Сэттлер покачал головой.

— Ну, он был странным, вот и всё. Он практически не мог говорить. Настолько, что иногда писал записки, вместо того, чтобы говорить. И он постоянно что-то требовал. То просил деньги, то приходил, чтобы поесть. Это было не просто неудобно. Это было страшно. Он просто преследовал меня! Когда он был рядом, у меня было такое чувство…

У него снова оборвался голос.

— Так или иначе, — продолжал он, — именно тогда я отдал ему фургон. И сказал никогда не возвращаться.

Несколько минут Райли обдумывала, что она только что узнала. Возможно, в Хоксвилле есть кто-то, кто мог бы рассказать им больше о Юджине Фиске?

— Твои родители ещё живы? — спросила она Сэттлера.

— Нет, я последний в нашей семье. За исключением Юджина.

— Где лечили Юджина?

— В Психиатрическом центре Хоксвилля, прямо здесь, в городе.

Райли решила, что им надо ехать сразу туда. Конечно, там им удастся узнать больше. Но, может быть, Сэттлер мог рассказать ещё кое-что.

— У вас есть фотографии брата? — спросила она.

— Ни на одной не видно, как он выглядит, — сказал Сэттлер. — Но у меня вроде бы есть одна старая…

Он встал со стула и открыл ящик. Порывшись там, он достал фото и передал его Райли.

— Это фотография с того времени, когда мы были детьми, — сказал он. — Я сохранил её потому, что довольно необычно, что на ней мы вместе.

Пока Билл задавал последние вопросы, Райли смотрела на фото. На нём было два мальчика. В том, что повыше, узнавался Сэттлер. А пониже был довольно странно выглядящий ребёнок, его черты были как будто гипертрофированы.

И всё же Райли невольно думала, какая у него милая улыбка.

Она не могла представить, что могло превратить этого улыбающегося мальчика в серийного убийцу.

Глава 32

Карла не знала, сколько она провела времени привязанной цепями к койке в подвале. Окна, расположенные в самом верху бетонных стен, были закрыты картоном, не пропускающим ни одного луча света снаружи. Когда выключался свет над головой, как было и сейчас, она оказывалась в кромешной темноте.

Она знала только то, что была голодна, вся в грязи и в жуткой боли. Она ничего не ела с тех самых пор, как попала сюда. Иногда чудовищный невысокий мужчина ослаблял кляп на её рту и давал ей глотнуть воды — вот было и всё, чем она питалась.

Её уже перестала беспокоить собственная вонь. Достоинство уже ничего для неё не значило. Она хотела лишь выжить.

Но пока что не было никакого намёка на спасение.

Он ударил её цепью, когда похищал ещё в Олбани. Теперь, когда последствия сотрясения мозга прошли, она чувствовала себя заторможенной и обезумевшей от боли и голода. Она то спала, то была в обмороке, потом просыпалась и снова не понимала, где находится и что произошло.

Но ей всегда удавалось вспомнить чудовищную реальность. Трезвая голова была совершенно необходима. Способ выбраться есть, она в этом уверена. Она пыталась пошевелиться в темноте, двигаясь вперёд и назад. Она постоянно это делала, когда его не было в комнате. Он обмотал цепи вокруг нее и койки, но, видимо, никаких не закрепил. Она чувствовала, что они постепенно ослабляются.

А на этот раз она почувствовала, что они ослабли настолько, что она могла попробовать выскользнуть из них. Смирительная рубашка — ещё одна проблема, но ей она займётся позже.

Начиная с плеч, она стала ёрзать и извиваться, так что цепи начали сползать.

Но тут она услышала его шаги. Он, видимо, шёл сюда. Времени сражаться с цепями не осталось, так что она позволила своему измождённому телу расслабиться.

Она услышала, что открылась дверь наверху лестницы, ведущая в подвал. Вскоре её ослепил включенный свет. Она закрыла глаза, притворяясь спящей, и слушала, как он спускается по лестнице.

Через мгновение она услышала его дыхание, когда он наклонился над ней. Она услышала, как он что-то шепчет цепям. Он постоянно с ними разговаривал — шептал что-то настолько тихо, что она не могла разобрать слова. Её как будто там не было, а единственными живыми существами в подвале были цепи.

Будучи медсестрой, раньше она имела дело с психически больными людьми. Этот человек был серьёзно болен, это она знала совершенно точно. Он часто подходил к своему рабочему столу и раскладывал на нём другие цепи. Он заводил с ними долгие беседы, иногда умоляя о чём-то, иногда заверяя в своей преданности, иногда убеждая их, что всё идёт так, как они хотели.

Когда он пытался сказать что-то ей, он всегда безнадёжно заикался, в то время как с ними всегда разговаривал гладко и без проблем.

Она дышала медленно и ровно, как будто спала. Через какое-то время она услышала звуки его шагов по направлению к лестнице, а затем по дому. Она услышала, что открылась и закрылась входная дверь, и открыла глаза. Снова стояла кромешная тьма.

Она прислушалась. Над ней не было слышно никаких шагов. Это значило, что он ушёл. Иногда он уходил на несколько часов за раз, и она надеялась, что это как раз такой случай.

Всё её тело заныло от боли, когда она снова начала изгибаться и извиваться. Как мотыльку, вылезающему из кокона, ей удалось сдвинуть мотки цепей по животу. Вскоре она была свободна до талии.

Сражаясь со смирительной рубашкой, она смогла сесть. На мгновение её настигло головокружение, она чуть не упала в обморок. Но ей удалось справиться с ним, и теперь она трясла и двигала ногами, пока цепи не сдвинулись до колен. Она подтянула к себе щиколотки и вытащила из-под цепей обе ноги.

Теперь она сидела на краю койки, всё ещё связанная смирительной рубашкой. Пора было решать эту проблему. Она думала о том, как вылезти из неё всё время, пока лежала связанная. Когда он надевал её на неё, она была без сознания, но он скорей всего делал это в спешке и вряд ли хорошо её завязал.

Она вспомнила, как однажды видела передачу по телевизору про цирк, в которой артист демонстрировал, как выбраться из смирительной рубашки. Мысленно она тщательно прошлась по всем шагам.

«Я смогу, — подумала она. — Я справлюсь».

Сначала она расслабилась и выдохнула, максимально уменьшив своё тело. Смирительная рубашка стала свободней. Тогда она потянулась передней рукой к противоположному плечу. С такой позиции было нетрудно поднять руку и перенести ремень через голову так, чтобы он оказался спереди. Она поднесла застежку на рукаве к лицу и открыла её зубами, а потом проделала то же со второй рукой.

Теперь её руки были абсолютно свободны и она легко смогла раскрыть оставшиеся застёжки, встать и полностью снять с себя смирительную рубашку.

Но когда она полностью освободилась, боль разыгралась с новой силой и она рухнула обратно на койку. Мышцы, которые не использовались уже несколько дней, горели, а части её тела онемели от недостаточного притока крови.

Она встряхнулась всем телом, потом собрала волю в кулак и заставила себя снова встать. Она знала, что в подвале есть дверь, которая ведёт наружу, а есть и лестница в дом. Её похититель приходил и уходил обоими путями.

Она наощупь подошла к двери на улицу. Ощупав её, она нашла ручку, открыла замок и повернула её. Дверь не открылась. Она пошарила над ручкой и поняла, что не сможет открыть её без ключа.

Пару минут Карла была готова сдаться. Чтобы выбраться из подвала, ей придётся пройти по дому. Наконец она набралась решимости на это. Другого пути у неё действительно не было.

Хоть в подвале и стояла темень, она ясно представляла, как добраться до лестницы. Она шла вдоль стены, пока не наткнулась на перила и на нижнюю ступеньку. Шаг за шагом она стала подниматься, двигаясь настолько тихо, насколько могла. Добравшись до двери наверху, она обнаружила, что та не заперта.

Карла открыла дверь и шагнула в дом убийцы. В его тесном и обшарпанном жилище стояла тишина. Его здесь не было.

Тут Карла снова почувствовала слабость. Она не ела много дней и у неё ужасно кружилась голова. Но она собрала всю свою силу воли и пошла по маленькой комнатке к входной двери.

Открыв дверь, она выглянула наружу в тусклый свет дня. Она не понимала, что сейчас — утро или вечер. На дорожке у дома стоял белый фургон, тот же, на котором он увёз её. За ним она увидела ещё один дом, который был совсем рядом дальше по улице, которая шла около дома.

«Вот куда я пойду», — сказала она себе.

Но только она успела двинуться в том направлении, как из-за фургона вышел её жуткий похититель. Он, видимо, работал там и теперь вышел как раз вовремя, чтобы увидеть её. Когда их глаза встретились, в руках у него была связка тяжёлых цепей. Она открыла рот и попыталась закричать, но у неё не получилось издать ни звука.

Она вернулась в дом и попыталась запереть дверь, чтобы убийца не смог войти, но он был быстрее. Он распахнул её и ворвался внутрь.

Карле пришлось собрать все свои ресурсы. Несмотря на мучавшие её боль и тошноту, она хватала всё, что могла, и кидала в него. Она перевернула маленький столик, чтобы помешать ему пройти. Но он увернулся и неумолимо двигался на неё.

Она забежала на крошечную кухню и схватила со стола тяжёлую сковороду. Она тяжело опустила её ему на голову и он упал на колени.

Женщина изучающе посмотрела на него и в шоке осознала, что она гораздо крепче его. Он был совсем хилым.

Карла никогда никому не вредила за всю свою жизнь, но теперь включился её первобытный инстинкт. Всё её тело наполнилось яростью и она запрыгнула на своего потенциального убийцу. Она толкнула его на пол, с изумлением обнаружив, что намного его сильней. Она села сверху него, подняла свои кулаки и стала бить его по лицу, снова и снова.

Убийца пытался отбиваться, но у него не получалось пересилить её, так что он скулил как маленький мальчик.

Наконец, его лицо превратилось в кровавое месиво, а он перестал шевелиться.

Карла посмотрела на него, удивившись. А ещё она почувствовала, что комната кружится вокруг неё, и, наблюдая за этим, она поняла, насколько ослабла.

Она спрыгнула с него, не желая его касаться и даже быть рядом, плюнула ему на лицо, переступила через него и пошла к открытой входной двери с облегчением.

Неожиданно она почувствовала, что не может дышать. Она не понимала, что происходит, пока не услышала шум позади себя. Тут она почувствовала на своём горле цепь. Она стала пинаться и отбиваться, но на этот раз он оказался сильнее.

Ещё через несколько секунд мир погрузился в темноту.

* * *

Юджин тащил женщину за шею назад к двери в подвал. Она была без сознания и тяжело покатилась по ступенями. Он пошёл за ней и, приглядевшись, вдруг понял, что она мертва. Он сломал её шею, когда тащил вот так.

— О нет, — охнул он.

Слёзы скорби и паники подступили к его глазам. Он не хотел, чтобы это произошло вот так. Он ожидал, что продержит её в живых по крайней мере ещё следующую неделю.

Он включил в подвале свет и увидел, что цепи, связывавшие женщину, лежат на полу вокруг койки. Они злы на него. Он это знает. Он их подвёл.

Он подумал, что, может быть, ему удастся смягчить их своим обычным жестом, сделав то, что он обычно делал с другими жертвами. Так что он достал бритву и перерезал её безжизненное горло. Но это не помогло. Он не мог притвориться, что сделал то, что требовали цепи.

Теперь ему нужно отвезти её туда, где он её похитил, чтобы показать всему миру. А после этого ему нужна новая жертва, и как можно скорей. Цепи превратят его жизнь в ад, пока он этого не сделает.

Глава 33

Регистрация в мотеле прошла напряжённо.

— Вам совместную комнату? — спросила женщина за стойкой.

Билл повернулся к Райли, как будто ожидая её ответа, а когда она не отреагировала, сам сказал женщине:

— Нет.

Утром они уже были в пути. Райли гадала, что бы случилось, если бы она кивнула в тот критический момент. Какой бы была их ночь?

Утром они не обсуждали этот вопрос, да и вообще почти не разговаривали. Они едва перекинулись словами во время завтрака в мотеле и едва говорили за весь путь до Хоксвильского Психиатрического центра, в котором Юджин Фиск провёл значительную часть своей жизни.

Райли позвонила в госпиталь поутру. Её удивило, что лечащий врач Юджина с радостью согласился встретиться с ними: врачи обычно уклоняются от интервью, чтобы не нарушать врачебную тайну. По каким-то причинам доктора Джозефа Ломбарда это не сильно беспокоило, и Райли не терпелось узнать, почему.

«Держись, — подумала она, когда увидела здание клиники. — Сейчас не время думать о прошлой ночи».

В конце концов, Билл отчаянно пытается наладить отношения с Мэгги, а у Райли куча своих вопросов, требующих решения. А ещё у них есть работа, а их союз, в прошлом прочный теперь совсем неустойчив.

И всё же она невольно вспоминала о своём пьяном предложении, которое она сделала Биллу по телефону, после которого их дружба распалась. Действительно ли оно его обидело, или скорее испугало? Испугало, что между ними рано или поздно что-то будет? И существует ли до сих пор эта вероятность?

Она краем глаза посмотрела на Билла. Он выглядел крайне организованным агентом ФБР, каким и был на самом деле, с тщательно причёсанными тёмными волосами. На самом деле, сегодня он постарался выглядеть профессиональным гораздо более обычного — он далеко не всегда надевал костюм и галстук. В этот момент он казался абсолютно сосредоточенным на вождении, но она невольно задумалась, не задаёт ли он себе те же вопросы, что и она. По его сильному лицу догадаться было нельзя.

Когда Билл въехал на парковку, Райли отбросила все эти мысли. Они прошли в больницу, зарегистрировались, и их проводили прямиком в кабинет доктора Ломбарда.

Доктор, высокий мужчина лет шестидесяти, встал из-за стола, чтобы встретить их.

— Агенты Пейдж и Джеффрис, — сказал он. — Присаживайтесь, прошу вас.

Билл и Райли сели в кресла напротив доктора за столом. Какое-то время доктор всё ещё стоял, беспокойно глядя на них.

— Вы сказали, что хотите поговорить об Юджине Фиске, — сказал он. — Он лечился у нас около десяти лет назад.

Доктор сел и продолжил:

— В нашем телефонном разговоре вы упомянули, что ищете в Пенсильвании убийцу, орудующего в штате Нью-Йорк. Вы упоминали цепи, смирительные рубашки, перерезанные горла. И вы сказали, что похищена ещё одна женщина? Это ужасно.

Он помедлил.

— Я правильно понимаю, что мистер Фиск является подозреваемым? — уточнил он.

— Он единственный подозреваемый, — ответил Билл.

Доктор Ломбард не ответил, но на его лице было написано глубокое беспокойство.

Райли сказала:

— Доктор Ломбард, как я и подчёркивала, дело очень срочное. Мы очень рады, что вы согласились поговорить о мистере Фиске без ордера.

— Да, я уверен, что это необычно, — ответил Ломбард. — Но законы Пенсильвании довольно специфичны на этот счёт. Мне запрещено выдавать только ту информацию, что очерняет характер моего пациента.

Доктор Ломбард со значением посмотрел на Райли, потом на Билла.

— Я постараюсь не перейти линию, — сказал он.

Райли поняла. Доктор был согласен сотрудничать. Но это будет не обычное интервью. То, что осталось не сказано, было не менее важно, чем произнесённые слова. Райли знала, что ей нужно внимательно прислушиваться ко всем намёкам.

Доктор открыл файл.

— Здесь у меня есть все записи, — сказал он, просматривая его содержание. — Его назначили сюда шестнадцать лет назад. Ему тогда было одиннадцать лет. Он был сиротой и жил в интернате, который сгорел как раз перед его переездом сюда. Это его сильно… травмировало.

Доктор остановился. Райли заметила, что он оставил многое несказанным.

Она сказала:

— Насколько мы поняли, он находился здесь пока ему не исполнилось восемнадцать.

— Это так, — подтвердил Ломбард. — Когда он впервые оказался здесь, он едва ли вообще разговаривал. Он держался закрытым и игнорировал всех, кто пытался с ним заговорить. Но мало-помалу ситуация улучшилась. Он вышел из своей раковины.

Доктор нахмурился, что-то припоминая.

— У него были большие проблемы с речью, — сказал он. — Он так и не избавился от них, хотя речь его и улучшилась. Я уверен, они у него были с самого детства. Он говорил со мной, но совсем немного. Но он часто просто записывал на бумажке то, что хотел сказать, вместо того, чтобы произнести.

Ломбард откинулся в кресле.

— Он развивался медленно, но верно, — сказал он. — Ну или я так думал. Он многому научился за то время, что провёл здесь. Он выучился садоводству, научился пользоваться компьютером, посещал какие-то уроки. Это был очень добродушный, щедрый, добрый мальчик. Он никогда не был ни капли агрессивным. Все его любили — пациенты, персонал. И мне он нравился.

Он достал фотографию из папки и передал им. С неё тёплой улыбкой улыбался подросток, хотя Райли его глаза показались пустыми.

Доктор продолжал, но в его голосе стал проглядывать оттенок сожаления.

— Он казался более чем готовым к реальному миру. И мы выпустили его. Мы пытались следить за его деятельностью и передвижениями. Но он пропал бесследно. Меня это беспокоило. Это произошло девять лет назад.

Голос доктора оборвался. Райли собиралась вытащить из него больше информации.

Она сказала:

— Доктор Ломбард, нам нужно задать вам несколько вопросов. Если вы сможете ответить на них, не нарушая закона, пожалуйста, сделайте это. Если нет — вы не обязаны что-то говорить. Как вам такой вариант?

— Отлично, — сказал доктор.

Райли посмотрела на Билла. Он кивнул. Райли видела, что он понял её тактику и готов поддержать её.

— Доктор Ломбард, — начала Райли, — когда детдом Юджина сгорел, подозревали ли когда-нибудь поджог?

Доктор уставился перед собой и ничего не сказал.

Встрял Билл:

— Кто-нибудь погиб в пожаре?

Доктор снова ничего не сказал.

Райли спросила:

— Кого-либо убили?

Доктор смотрел на неё, не произнося ни слова.

Наконец, он сказал:

— Думаю, это всё, что я могу вам сказать.

Билл сказал:

— Возможно вы сможете помочь ещё кое-чем. Скажите, восстановили ли детдом? Работает ли он сейчас?

— Да, — ответил доктор. — Я могу дать вам адрес.

Ломбард написал адрес на бумажке и дал её Биллу.

Райли снова посмотрела на фотографию Юджина Фиска.

— Вы не могли бы дать нам копию фотографии?

— Можете оставить эту, для досье я распечатаю ещё одну.

Билл с Райли поблагодарили его за помощь и покинули кабинет.

— Очень информативно, — сказал Билл, когда они шли к машине. — Поехали сразу к детдому.

Райли сказала:

— Ты садись за руль, а я пока позвоню Сэму Флоресу в Квантико. Пусть поищет все новостные статьи о том, что случилось в интернате.

* * *

Детский приют имени Святого Генезиса располагался в Бовербанке, Пенсильвания, примерно в получасе езды из Хоксвилля. Пока Билл вёл машину, Райли получила газетную статью от Сэма Флореса. От того, что она прочла, у неё встали дыбом волосы.

Шестнадцать лет назад интернат сгорел дотла. Подозревали поджог. В руинах нашли тело двенадцатилетнего мальчика, Итана Хольбрука. Причина смерти в статье не сообщалась.

— Бедный мальчик должно быть стал первой жертвой Юджина, — сказала Райли, дочитав статью Биллу.

— Боже, — пробормотал Билл. — Он начал, когда ему и десяти не было? С каким же монстром мы имеем дело?!

Райли вспомнила каменное молчание доктора Ломбарда, когда она спросила его, убили ли кого-то. Подумала об улыбающемся мальчике, которого увидела на фотографии в доме Волтера Сэттлера. За какое время этот ребёнок превратился в убийцу?

Пока Билл парковал машину, Райли заметила, что детский дом располагался в чистом, современном здании. Перед ним была яркая игровая площадка, на которой радостно играла дюжина детей.

Две одетые в серое улыбающиеся монахини присматривали за ними. Райли с Биллом подошли к той, что стояла поближе.

— Прошу прощения, сестра, — сказала Райли. — Не могли бы вы провести нас к местному директору?

— А это я, — приятным голосом сказала монахиня. — Сестра Сесилия Берри. Чем могу быть полезна?

Райли удивило, насколько молодо она выглядела. Было непохоже, чтобы она занимала этот пост в то время. Райли задумалась, можно ли надеяться что-то от неё узнать.

Райли с Биллом достали свои значки.

— Агенты Джеффрис и Пейдж, ФБР, — сказал Билл. — Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

Улыбка Сесилии пропала. Она побледнела. Она оглянулась, как будто хотела убедиться, что никто не смотрит.

— Пожалуйста, пойдёмте со мной, — сказала она. Она окликнула вторую медсестру, чтобы та взяла наблюдение полностью на себя.

Райли с Биллом пошли вместе с ней в здание. На пути в кабинет монахини Райли заметила, что здание построено по типу общежития. В одном коридоре она увидела ряд комнат, во многие двери были открыты. Пара добродушных на вид монахинь присматривали за детьми, останавливаясь, чтобы поговорить с ними по пути. Слышались музыка, разговоры и смех.

Насколько можно было судить, детский дом имени Святого Генезиса был тёплым, приятным местом.

«Так почему же эта женщина так смутилась?» — гадала Райли.

Райли с Биллом сели в кабинете сестры Сесилии. Но сестра не села, она взволновано стала ходить по комнате.

— Я не знаю, почему вы здесь, — сказала она. — У нас не было жалоб с тех пор, как открылось новое здание. Со старыми делами разбираются юристы. Если вы справитесь в департаменте социального обслуживания, они вам расскажут, что мы прошли все проверки с отличными результатами. Я покажу вам последний отчёт.

Она стала открывать ящик с документами.

— Сестра Сесилия, думаю, вы не понимаете причины нашего визита, — сказал Билл.

— Мы пришли, чтобы узнать об одном ребёнке, который находился тут шестнадцать лет назад, Юджине Фиске. Мы пытаемся найти его. Он подозревается в убийстве, — пояснила Райли.

— О, — удивлённо сказала медсестра. Она села за стол. — Пожалуйста, простите мне мою ошибку, — сказала она. — Мы пытаемся забыть нашу историю. Вы можете это понять, я уверена.

Впрочем, дело было в том, что Райли не понимала, и была уверена, что и Билл также не понимает.

— Что вы можете рассказать нам об Юджине Фиске? — спросила Райли.

Сестра Сесилия выглядела озабоченно.

— А что вы уже знаете? — спросила она.

Билл сказал:

— Мы знаем, что его перевели в психиатрическую больницу, после того, как сгорело ваше старое здание. В пожаре погиб мальчик, Итан Хольбрук. Мы хотели узнать больше о произошедшем.

— Конечно, в то время я ещё не работала, — сказала сестра Сесилия, вставая из-за стол и возвращаясь к шкафу с папками. — Но я отлично знаю историю Юджина.

Она открыла ящик, достала папку и села снова.

— Это была ужасная история, — сказала она, открывая файл и просматривая её содержимое. — Большинство монахинь думало, что поджог устроил Юджин. Они даже думали, что он убил Итана. Но ничего не было доказано.

— Почему бы ему потребовалось убивать другого ребёнка? — спросила Райли.

Глядя на старый документ, сестра Сесилия объяснила:

— Итан Хольбрук был как будто ужасным хулиганом. Особенно часто он обижал Юджина. Юджин был маленьким, слабым и неуклюжим. И у него были большие проблемы с речью. Итан досаждал и издевался над ним за это.

— Почему монахини не остановили его издевательства? — спросила Райли.

Сестра Сесилия замолчала.

— У меня создаётся впечатление, что вы о чём-то не хотите нам рассказать, — сказала Райли.

Медленно и неохотно медсестра произнесла:

— Есть много чего, о чём я бы не хотела вам рассказывать. Хотя это и не секрет. Это совсем даже не секрет. Вы можете найти записи в суде об этом и старые новостные статьи. Просто так не хочется ворошить прошлое. И я бы ужасно не хотела, чтобы это всё снова попало в новости. С Божьей помощью, мы постарались оставить это всё позади. Мы здесь занимаемся ничем иным, как работой во благо. И это правда.

— Мы не сомневаемся, что это так, — сказала Райли. — Но нам бы помогло, если бы вы могли нам всё рассказать.

Сестра Сесилия какое-то время ничего не говорила. Затем она продолжала:

— После пожара, когда дом начали восстанавливать, правда начала выходить. Директором в то время была сестра Вероника Орландо. Она руководила заведением больше десяти лет. Она со своими монахинями была безжалостна. Они поощряли, когда дети издевались друг над другом. И она вместе с монахинями жестоко наказывала детей за малейшие проступки — например, если кто-то чихал или писался в постель.

Райли поразило грустное выражение монахини. Она видела, что сестра Сесилия изо всех сил старается оградить дом от его ужасной истории. И всё же, беднягу преследовало прошлое, за которое она не несла никакой ответственности.

— Сестра Сесилия, — сказала Райли мягко, — включали ли какие-то наказания цепи?

— Если вас интересует, связывали ли самих детей, то нет, — сказала она. — Но сестра Вероника и монахини иногда запирали их, накладывая на двери цепи.

Сестра вопросительно наклонила голову.

— Хотя это интересно, что вы спросили о цепях, — сказала она, снова проверяя досье. — Юджин пришёл сюда, когда ему было десять лет. Его нашли с оковой на одной ноге, которой он был прикован цепями к стойке в доме. Он умирал от голода и вообще не мог говорить.

— А где была его мать? — спросил Билл.

— Её убили. Тело нашли там же в доме, прямо перед ребёнком, так что он видел всё. Убийцу так и не поймали.

— Как её убили? — спросила Райли.

— Её горло было перерезано, — ответила сестра Сесилия. — Бритва, которой это сделали, была найдена там же — лежала рядом на полу. Однако на ней не было никаких отпечатков пальцев.

Монахиня испугано посмотрела в окно.

— В газетах этого не пишут, — сказала она, — но Итан Хольбрук умер так же.

Глава 34

Райли проснулась от того, что Люси колотила в общую дверь между их комнатами в отеле.

— Включи телевизор! — кричала она.

Райли рывком села.

— Что? — спросила она.

Она увидела, что уже утро. Они с Биллом вернулись в Олбани прошлым вечером. В соседней кровати сонно простонала Эприл:

— Что происходит?

— Сейчас, — сказала Люси. Она нашла пульт и включила телевизор сама. Первые слова, которые услышала Райли, принадлежали диктору телевидения:

— Мы должны предупредить наших телезрителей, что следующие кадры довольно тяжелы.

Райли тут же поняла, что диктор совершенно прав: на первом кадре было показано тело в цепях, свисающее с ветки дерева. К счастью, лицом тело было повёрнуто в другую сторону.

Диктор продолжал:

— Женщину жестоко убили прошлой ночью, её тело оставили в Олбанском парке Кертис. Судя по всему, это последнее из серии «цепных убийств», которые уже пять лет держат в страхе район реки Гудзон. Личность жертвы ожидает опознания родственников.

— Нет, — пробормотала Райли. — Не может быть. Ещё рано.

Ветвь дерева простиралась над дорогой и казалось, что это тот же парк, в котором похитили Карлу Листон. Висящее тело точно принадлежало Карле. Но почему так скоро? Он всего несколько дней назад похитил её.

Диктор продолжал рассказывать, а камера показала группу зевак, которые столпились рядом с ограждением из полицейской ленты. Настоящий кошмар для расследования.

Теперь репортёр с места происшествия брал интервью у человека, который обнаружил тело несколькими часами раньше.

— Я просто ехал через парк на работу, — рассказывал он. — Когда я увидел её, я чуть не улетел с дороги. Потом я подумал, что, может быть, это чучело, подвешенное какими-то чокнутыми шутниками. Но приглядевшись я понял, что это не так…

В этот момент в дверь громко постучали. Пока Райли смотрела на экран телевизора, Люси встала и впустила Билла.

Он сказал:

— Я только что получил звонок от Харви Девурста, главы оперативного штаба в Олбани. Он там с ума сходит. Этот тип, которого вы сейчас видите, позвонил в телевидение раньше, чем в полицию.

Райли озабоченно покачала головой.

— Что ж, он точно получил свои пятнадцать минут славы, — сказала она.

Билл продолжал:

— Когда полиция узнала об этом, они поняли, что это наше дело и позвонили в оперативный штаб. К тому времени, когда Девурст и его люди добрались туда, телевизионщики уже были повсюду. И туристы начали подходить.

— Нужно ехать туда, — сказала Люси.

Райли уже встала и рыскала вокруг в поисках одежды. Она утащила вещи в ванную и там быстро переоделась. Времени для завтрака нет. Возможно, ей удастся утащить чашечку кофе, когда они будут проходить мимо столовой мотеля.

Когда она вышла, Билл и Люси уже ждали у двери.

— Нам надо ехать, Эприл, — сказала Райли дочери. — Нам всем. А ты оставайся здесь и всегда будь на связи.

— Это твоя работа, — сказала Эприл. — Поезжай. Я буду в порядке.

* * *

На пути в парк Кертис Райли старалась обдумать произошедшее.

— Я не понимаю, что происходит, — пожаловалась она. — Он сломал собственный стиль. Он должен был продержать жертву дольше, несколько недель. Почему он убил её так быстро?

Её захлестнула волна разочарования.

— Я думала, у нас больше времени, чтобы спасти Карлу Листон, — сказала она с грустью.

— Мы сделали всё, что было в наших силах, — подала голос Люси с заднего сиденья.

Но Билл ничего не ответил за рулём. Райли знала, что он чувствует в точности то же, что и она. После всех тех лет, что они проработали в ФБР. они никак не могли привыкнуть терять жертв. Особенно тяжело это было тогда, когда они так близко подобрались к убийце.

Прибыв в парк, Райли увидела фургоны телевизионщиков вперемешку с полицейскими машинами. Толпа за лентами оцепления росла, люди снимали место преступления на телефон. Вместе с Люси они последовали за Биллом, пока он пробивался к ленте. Они показали свои значки паре полицейских, которые изо всех сил старались держать место под контролем.

Потом все втроём они пошли к тому месту, где всё ещё висело тело у всех на виду. Теперь было видно, что на жертве всё та же смирительная рубашка, что и у предыдущих жертв, и как Розмари Пикенс, Клара висела на верёвке, которая проходила через блок. Райли остановилась и в шоке стала смотреть, поражаясь смелости демонстрации. Юджин Фиск по-видимому приехал сюда до рассвета, залез на дерево, закрепил на нём блок, прокинул через него верёвку и затем спустился вниз и поднял тело Карлы Листон.

«И за всё это время его никто не увидел», — подумала Райли. Он очень отважен, но не менее и удачлив.

Это уже был не заброшенный склад у железнодорожных путей, но часто используемая дорога через городской парк. С любым другим серийным маньяком Райли решила бы, что он всё больше наглеет и бахвалится перед властями. Но она знала, что с Юджином Фиском всё по-другому. Скорее, это был жест чистого отчаяния. Она снова задумалась о том, что происходит с убийцей.

Специальный агент Харви Девурст подбежал к ним. Это был полный мужчина среднего возраста, в этот момент взволнованный, с покрасневшим лицом, обливающийся потом. А ещё он был чертовски зол.

— Терпеть не могу, когда такое происходит, — сказал Девурст. — Вы эксперты из Квантико. Скажите же, какие меры по безопасности мы можем принять!

— Первым делом вам надо спустить её, — сказал Билл.

Райли согласилась. Она просила шефа Альфорда оставить тело Розмари Пикенс висеть до своего приезда, но сейчас дело было другое. Полиция Ридспорта лучше контролировала место преступления. А здесь уже сделано очень много фотографий трупа, да и они с другими агентами уже всё осмотрели.

Девурст обернулся к местному копу.

— Скажите своим людям снять её, — сказал он. — И пусть следователь получит разрешение на осмотр тела.

Он огляделся и добавил:

— И избавьтесь от посторонних. Передвиньте ленту туда, откуда они не смогут фотографировать, и освободите место для машины следователя.

Полицейский убежал исполнять приказы Девурста.

— Что дальше? — спросил Девурст.

Райли на мгновение задумалась.

— Мы можем извлечь пользу из СМИ, — сказала она. — Пусть телевизионщики предупредят публику, что мы ищем белый доставочный форд с помятым бампером сзади, без надписей, с номерами Пенсильвании. Агент Варгас может дать вам его фото. Убедитесь, что объявление пустят по новостям.

Райли порылась в сумке и достала фото Юджина, который ей дал психиатр.

— На этой фотографии подозреваемый в детстве, — объяснила Райли. — Сейчас ему двадцать семь лет. Возьмите фото в штаб и прогоните через программу, которая покажет, как он выглядит сейчас. И тоже пустите его по телевидению и в интернет.

Она задумалась на мгновение, а затем добавила:

— Не упоминайте, что преступник заикается, так мы сможем фильтровать звонки.

В это время Девурста окликнул судмедэксперт.

— Вам лучше взглянуть на это, — он склонился над телом, которое осторожно опустили на землю.

Райли, Билл и Люси пошли за Девурста, чтобы увидеть, что хочет показать эксперт. Глаза женщины были широко раскрыты, на её лице застыло выражение ужаса. Судмедэксперт показал на её горло.

— Ей перерезали горло, — сказал он, — именно так он и приканчивал всех своих жертв. Но не здесь. В этот раз кровотечения почти не было.

Он повернулся и посмотрел на них:

— Это не было причиной смерти. На этот раз в первую очередь была сломана шея.

Билл удивлённо посмотрел на Райли.

— Ещё одна перемена, — сказал он. — Да что с ним такое?

— Я не понимаю, почему он так быстро меняется, — сказала Райли. — Он не похож на того, кто вообще собирается меняться. Но я знаю, кого нужно об этом спросить.

Глава 35

Райли снова пришла в исправительную колонию Синг-Синг. Её грела надежда, что это будет не напрасно. С ней был Билл, который, впрочем, присоединился к ней неохотно, настаивая, что так они отклоняются от расследования. Но глубоко в душе Райли чувствовала, что Шейн Хэтчер ещё может поделиться ценными мыслями.

— Очень надеюсь, что ты права, — проворчал Билл, пока охранник вёл их в комнату посещений — ту же комнату со стенами кремового цвета, в которой Райли встречалась с Шейном Хэтчером два дня назад.

Как только они сели за стол, в комнату ввели Хэтчера в сопровождении пары охранников. Он сел напротив них и пристально посмотрел поверх своих очков на Билла, затем повернулся к Райли.

— Вижу, на этот раз ты привела друга, — сказал он.

— Это специальный агент Билл Джеффрис, — представила его Райли. — Он приехал в Олбани, чтобы помочь с расследованием.

Хэтчер сидел со своей привычной загадочной улыбкой на ожесточённом лице. Он так же посмотрел на Билла, как смотрел на Райли в прошлый раз — оценивая его, размышляя, что он за человек.

Райли знала, что несмотря на то — а может, из-за того — что он долгое время просидел взаперти, Хэтчер стал любопытным исследователем человеческой природы и ей было интересно, какие выводы он сделал о Билле.

— Не говорите, зачем вы пришли, — сказал Хэтчер. — Я всё видел по телевизору. Ну и сценка. Я сразу понял, что ты вернёшься.

Он неодобрительно покачал головой.

— Собрались все стервятники — репортёры, зеваки, жаждущие рейтингов телевизионщики. Разве это не свело вас с ума? В моём месте жительства есть по меньшей мере один плюс — здесь нет всего этого варварства. Конечно, у нас своё варварство, но мне оно нравится даже больше. Я ведь всем говорю, что свободу переоценивают. Верят ли они мне? Нет.

Райли услышала, что Билл издал ироничный смешок. Ей самой было странно слышать, как неоднократный убийца читает морали. Но она напомнила себе, что Шейн Хэтчер был необычным монстром. Она подумала, что даже если бы она говорила с ним каждый день до конца года, он всё равно нашёл бы чем её удивить — и, скорей всего, чем испугать.

— Вы оказались правы насчёт всего, — сказала Райли. — Преступника мучали в детстве. Его мать связывала его цепями, а потом над ним издевались в приюте — дразнили другие дети, а также монахини, которые должны были о нём заботиться.

— Что ещё вы обнаружили? — спросил Хэтчер.

— Он убивал с детства, — сказала Райли. — Он перерезал горло своей матери, когда ему было десять лет. Год спустя он перерезал горло другому ребёнку и сжёг интернат. Несколько лет его лечили в психбольнице, но он всех убедил, что вылечился, включая своего доктора. Поэтому теперь он свободен.

Хэтчер понимающе кивнул.

— На этот раз всё по-другому, верно? — сказал он. — Он изменил свой стиль. И поэтому вы хотели поговорить со мной.

Райли видела, что Билл наклонился и теперь слушает его внимательней. Её партнёр мог быть презрительным, но он ценил любые источники информации, которые могли принести пользу.

— Теперь этот тип ускорился, — сказал Билл. — Он не долго держит своих жертв живыми.

Райли добавила:

— И последнюю свою жертву он убил не так, как предыдущую. Он тоже перерезал ей горло, но уже после того, как она была мертва.

— А что было причиной смерти? — спросил Хэтчер.

— Шея сломана, — сказал Билл.

Хэтчер с интересом прищурился.

— Точно могу сказать, он не собирался этого делать. Это вышло случайно. Перерезать горло — это часть ритуала, он не мог обойтись без этого, по крайней мере намеренно. Так что он сделал это после, но это было не то. Он потерял контроль. Теперь он будет действовать ещё быстрее, чтобы вновь обрести равновесие. Но у него не получится. Ничего не вернёт его. Ничто не сработает. Он будет продолжать совершать ошибки.

Хэтчер помедлил и задумался.

— Не надо недооценивать силу его психического расстройства. С помощью своих поступков он не собирается получить что-то, например, деньги или статус. Он не мстит. И он определённо не делает это ради каких-то ощущений. Этим парнем движет то, чего он не понимает. Он может даже не хотеть делать всё это.

Райли поняла, что она всё время чувствовала это.

— Его мучает совесть, — сказала она.

— Верно. Он ужасно чувствует свою вину. И единственный способ, с помощью которого он может освободить себя от этого чувства, это…

Хэтчер сделал жест Райли, чтобы она закончила его мысль.

— Продолжать убивать, — сказала она. — Ублажать своих внутренних демонов.

Хэтчер кивнул и улыбнулся.

— Умная девочка. Это звучит странно, но это так. Его отчаяние растёт, и это может дать вам преимущество. Он не сможет просто исчезнуть, скрыться. По крайней мере надолго.

Хэтчер постучал костяшками пальцев по столу и сказал с лёгкой усмешкой:

— Что ж, поймаете вы его прежде, чем он ещё кого-то убьёт, или нет — всё в ваших руках. Рад, что это ваша работа, а не моя. Этого здесь, в Большом Доме, тоже нет.

Неожиданно Хэтчер крикнул:

— Охрана, я думаю, мы всё.

Райли была поражена. Она хотела задать ему ещё несколько вопросов. Хэтчер же, по-видимому, думал иначе, и она знала, что лучше с ним не спорить. Кроме того, он многое успел рассказать им на скорую руку.

Хэтчер наклонился через стол к Биллу и Райли.

— Ещё одно, — сказал он тихо. — Я чувствую натяжение между вами двоими. Избавьтесь от него. Я не говорю, что вы хороши друг для друга. Вероятно, что вы чертовски плохо друг другу подходите. Но сделать что-то хорошее можно только вместе. В долгосрочной перспективе это значит больше, чем всё остальное.

Он пристально посмотрел на Билла, а затем указал на его обручальное кольцо на пальце и сказал:

— И оставь попытки исправить отношения с женой. Это невозможно. Она никогда не поймёт жизнь, которую ты выбрал для себя. Или которая выбрала тебя.

Райли видела, что от шока у Билла открылась челюсть.

Тут Хэтчер повернулся к ней и сказал:

— И ты. Перестань сопротивляться.

Райли едва не спросила: «Сопротивляться чему?»

Но нет, она решила, что надо знать меру в том, чтобы принимать личные советы от хладнокровных убийц. Это нездорово.

«Даже если он прав, — подумала он. — А он скорей всего прав».

— Ах да, и вот ещё, — сказал Хэтчер. — Вы оба, в точности как и все копы и следователи, которых я встречал, считаете себя бессмертными, хотя и понимаете, что это не так. Не позволяйте себе этого с этим парнем.

Тон Хэтчера стал крайне настойчивым.

— Он ранен туда, где болит сильнее всего — в душу. А нет ничего более опасного, чем раненное животное. Будьте внимательны. Не становитесь небрежными, как он.

Хэтчер встал со стула и снова ухмыльнулся.

— Он может убить кого-то из вас прежде, чем вы покончите с ним.

Глава 36

Всё следующее утро в голове у Райли крутились слова Хэтчера.

«Он может убить кого-то из вас прежде, чем вы покончите с ним».

До этого она не думала о серийном убийце как о прямой угрозе себе или другим агентам. Жертвы, которых он искал, похищал и убивал принадлежали к конкретному типу. Но она знала, что лучше не игнорировать предостережение Хэтчера. У этого человека был мудрый взгляд, очевидно, воспитавшийся за годы наблюдений за человеческой природой с его особенной перспективы в особо охраняемой тюрьме.

Даже сейчас, находясь в сверх защищённом штабе ФБР в Олбани, от размышлений над этими словами у Райли появилось иррациональное, но сильное чувство опасности. Казалось, что Юджин Фиск чуть ли не находится среди них прямо здесь и сейчас, невидимый, но готовый напасть на кого-то из клиентов. Глупое ощущение, но она не могла от него избавиться.

Райли ходила по штабу, где агенты принимали телефонные звонки, пытаясь найти подсказки и напасть на след. Воздух наполняли разговоры по телефону. Райли переходила от стола к столу, спрашивая всех о новостях — или их отсутствии.

За одним столом молодой агент только что положил трубку.

— Что сообщили? — спросила Райли.

Парень устало покачал головой.

— Одна девочка-подросток в Серсо была уверена, что убийца — её дядя Джо, — сказал он. — Что-то в нём подходит под описание, но многие детали нет. Я спросил про заикание, но он говорит отлично. Хотя, если то, что она сказала, правда, то дяде Джо самое место за решёткой. Я перенаправил её звонок в социальную службу.

— Продолжай, — сказала она, похлопав его по плечу. — Скоро что-то появится.

Она оглядела комнату, сосредоточенные и преданные лица тех, кто изо всех сил старался найти Юджина Фиска. Как и предполагалось, по горячему номеру звонили сотни людей, многие из которых подозревали своего соседа или родственника.

Поскольку медиа не сообщили о заикании, можно было быстро определить ложный вызов, задав один-единственный вопрос об этом. Звонящие частенько говорили:

— Что ж, он не заикается, но он тот ещё подлец.

И конечно, бесчисленное множество людей видело фургоны марки форд по всей долине реки Гудзон. Эти звонки отсеять было труднее, но агенты делали всё возможное. В этой же комнате работала и Люси, помогая оперативным агентам отличить полезные звонки от бессмысленной болтовни. Всё, достойное внимания, они передавали Биллу, которому поручили вести дело.

Решив, что пора проверить, как всё продвигается, Райли пошла ко временному кабинету, который дали Биллу. Когда она открыла дверь и заглянула внутрь, он махнул ей, чтобы она зашла.

— Что-то новое? — спросила Райли, войдя и сев.

— Ни черта, — простонал Билл. — Пока у нас пять признаний — парни пришли с повинной в пяти разных городах. Самые заурядные искатели внимания.

Райли вздохнула. В лучшие времена она могла проникнуть в голову настоящего серийного убийцы. Но головы людей, пытающихся казаться психопатами, оставались для неё неразрешимой загадкой. Кто мог знать, что думают такие люди?

Как раз в этот момент в кабинет засунула голову Люси.

На её лице читалась решимость.

— Мы что-то нашли, — сказала она, заходя в кабинет. — Правда, боюсь, это не хорошая новость, а скорее плохая.

Она передала Биллу и Райли распечатанные копии.

— Это транскрипции трёх записанных звонков, — объяснила Люси. — Все они поступили от жителей Тальмаджа, городка, который расположен примерно на половине пути отсюда до Ридспорта. Каждый из этих людей звонил сообщить о человеке, который называет себя Юджин Оссинджер. Он отлично подходит под все описания, включая заикание.

Райли просмотрела записи разговоров.

— Вижу, что он водит фургон форд, — сказала она.

— Верно, — ответила Люси. — Никому из звонящих не пришло в голову записать номер прежде, чем вышли новости. Фургона там сейчас нет. Но двое из них запомнили, что номер пенсильванский.

— Судя по всему, это наш парень, — сказал Билл. — А какая плохая новость?

Люси села за стол.

— Ещё нам позвонили напрямую из отделения полиции Тальмаджа, — сказала она. — Один из этих людей позвонил им в первую очередь. Местные полицейские уже побывали там вместе с командой оперативников. Юджина Оссинджера там больше нет. И никто не знает, куда он исчез.

Райли это не расстроило.

— Это какое-никакое начало, — сказала она. — Поехали туда.

* * *

Примерно полчаса спустя Билл, Люси и Райли уже прибыли в Тальмадж, небольшой городок на западном берегу Гудзона. Когда Билл остановился у дома, стоящего по записанному ими адресу, место уже было отгорожено лентой и окружено местными полицейскими и опергруппой. Неподалёку стояло несколько соседей. Все, по-видимому, просто ждали агентов ФБР, которые, как они знали, уже в пути.

Агенты втроём вылезли из машин и пошли к дому. Билл представился и представил своих компаньонов дежурному полицейскому.

— Видимо он понял, что его нашли, — сказал им один из полицейских. — Он уехал раньше, чем мы сюда добрались.

— Давайте посмотрим на его жилище, — сказала Райли.

Они прошли через главный вход в очень маленькую гостиную. Кроме неё в доме была единственная спальня, плохо обустроенная ванная и мини-кухня. Старая и потёртая мебель выглядела так, будто ею пользовалось уже немало съёмщиков.

Пока Райли и Люси оглядывались, Билл сказал:

— Я взгляну на подвал.

Райли заметила следы недавней борьбы, включая сломанную лампу. За исключением этого, всё в доме было в меру убрано и чисто. Дом показался Райли подходящим выбором для человека с крошечным доходом. Она решила, что Юджин жил на доход от случайных работ разного вида. В шкафу в спальне было немного потрёпанной одежды. Видимо, он забрал всё, что ему нужно, с собой, хотя у него вряд ли было много вещей.

Она услышала, что Люси крикнула из кухни:

— В холодильнике совсем немного еды, ничего странного.

Райли вышла из ванной как раз вовремя, чтобы увидеть, как Билл поднимается из подвала.

— Это действительно его дом, — сказал Билл. — Пойдёмте я вам покажу.

Райли с Люси последовали за Биллом по короткому пролёту деревянной лестницы на голый пол подвала.

В центре небольшого помещения, похожего на тюремную камеру, стояла заляпанная кровью койка. Никаких сомнений не было: именно здесь он держал и мучал своих жертв, скорей всего, сразу в смирительных рубашках и в цепях.

Райли почувствовала странное спокойствие. Она наконец-то здесь, в самом сердце мира убийцы. Она именно там, где должна быть.

— Дайте мне минутку наедине, — сказала она Биллу.

Билл кивнул. Конечно же, он понял, что именно она имеет в виду. Как и Люси. Они оба поднялись обратно в дом и закрыли за собой дверь.

Райли стала впитывать в себя обстановку. Единственная лампочка над головой уже горела, видимо, включенная полицейскими. Она увидела, что окна плотно закрыты, так что если свет был выключенным, в комнате было совершенно темно.

Одному Богу известно сколько часов провели все три женщины будучи в лапах Юджина Фиска в полной темноте. Но Райли сейчас интересовали не ощущения женщин; это был её шанс узнать что-то о Юджине Фиске, о том, что он чувствовал, как работала его голова.

Взгляд Райли упал на доску, висящую над побитым деревянным столиком, стоящим у одной из стен. Похоже, что это был своего рода алтарь. На столе были аккуратно расставлены всевозможные предметы, которые, без сомнения, принадлежали женщинам, которые попадали сюда: туфли, бейджики с именем, значки, несколько пуговиц. К доске были прикреплены всевозможные упоминания жертв — некрологи, вырезки из газет, фотографии, которые он сам сделал с их могил.

Райли глубоко вдохнула, пытаясь найти в своей голове мысли врага, призрачное присутствие которого заполнило всё помещение.

«Это больше, чем алтарь, — подумала она. — Это священный храм».

За то время, что он держал их здесь, женщины были для него дрожащей, стонущей, голодающей массой из плоти, крови и костей. Они находились под его беспокойным, хрупким контролем. Но покидая его мир, они становились мстительными духами, как Фурии из легенд Древней Греции.

Все вещи, которые он приносил им в жертву, все слёзы сожаления, которые он проливал над этим столом, были напрасны. Он никогда не мог вымолить себе прощения за те страдания, что он им принёс.

На другой стороне комнаты Райли увидела другой стол. К его краю был прикреплен заржавевший металлический зажим, свидетельство того, что когда-то давным-давно стол использовали для работы. Панель на стене раньше была заполнена инструментами, но теперь пустовала.

Райли почувствовала, что и у этого стола есть история. Она подошла к нему и пристально посмотрела на его поверхность, изучая странный рисунок царапин на его потрёпанной столешнице. Что значат эти царапины? Что они несут в себе?

В её голове возник образ цепей. Эти следы были оставлены цепями. Он держал их здесь грудами, некоторые были аккуратно свёрнуты, некоторые во всю длину разложены по столу. Он всегда относился к ним с глубочайшим уважением.

Ведь цепи тоже были своего рода божествами. Цепи властвовали над ним с самого детства, когда его мать приковывала его в собственном доме, а потом снова в интернате, когда монахини закрывали цепями дверь в его комнате, не разрешая ему выходить.

Он невольно собирал их всю свою жизнь. И здесь, прямо на этом месте, они взывали к нему, командовали им, управляли им. Но как и духи этих женщин, их невозможно было удовлетворить, вне зависимости от того, насколько преданно он им служил.

Райли смотрела то на один, то на другой стол. Оба они были алтарями, путеводными звёздами его жизни, один из них — ось вины, стыда и раскаяния, а другой — бессильной тщетности, они вечно высмеивали беспомощного ребёнка, которым он был до сих пор.

Но в отличие от стола с фотографиями и напоминаниями, стол, который раньше населяли цепи, теперь был пуст. Что это значит?

Райли глубоко вдохнула и выдохнула, позволяя себе с пониманием отнестись к тому, через что сейчас проходит Юджин.

Он, конечно же, забрал цепи с собой. Он не мог оставить их здесь. Без них у него не было смысла в жизни. Как он ни ненавидел то, что они заставляли его делать, они были единственным смыслом, который он мог найти.

Ещё Райли почувствовала, каким потерянным он чувствовал себя сейчас, покинув свои драгоценные алтари. Сейчас он был более одиноким и отчаявшимся, чем когда-либо, и цепи, без сомнения, были рассержены на него. Сейчас он, должно быть, неистово пытался найти себе новую опору.

И тут он поняла. Она взбежала по лестнице и открыла дверь. Билл с Люси ждали в доме пока она закончит свой одиночный обряд.

— Я знаю, где он, — сказала Райли.

Глава 37

На кладбище было тихо и темно. Здесь, вдали от главного проезда, который проходил по всей территории, единственным источником света была яркая луна на небе.

«Но лунного света будет достаточно», — подумала Райли. Она была полностью уверена.

Она выглядывала из-за огромного мраморного ангела с распростёртыми крыльями. Скульптура стояла на склоне холма, выше, чем могилы под ним. Одна из этих могил была свежей — в ней этим утром была похоронена Карла Листон.

В лунном свете Райли ясно видела дорожку и группу надгробий. Когда они с Биллом приехали сюда не так давно, она заметила, что справа было несколько могил, отгороженных металлической оградой с острыми пиками. С ангела, за которым она пряталась, их тоже было отлично видно.

Райли не приходила на похороны утром. Она была уверена, что Юджина там не будет — после всего того внимания со стороны средств массовой информации, которое он получил. Билл с Люси сходили, на всякий случай изучив толпу, высматривая кого-нибудь похожего на сгенерированное компьютером фото. Мира Кортезе и несколько других медсестёр тоже пытались его увидеть, но Райли оказалась права и убийца не пришёл.

Вместо того, чтобы пойти на похороны, Райли провела утро в отеле с Эприл. Теперь они хорошо ладили, Райли чувствовала, что их отношения укрепляются, и верила, что на этот раз они расстроятся не скоро. «Наконец-то, — думала она, — связь кажется достаточно прочной, чтобы пережить оставшиеся волнения подросткового возраста, которые, конечно, ещё будут».

Свою же внимательность и наблюдательность Райли приберегла на ночь. И теперь время пришло. Билл тоже пристально наблюдал, выглядывая из-за деревьев, росших сбоку от могилы Карлы Листон.

После того, как она всё поняла в подвале Юджина, Райли ни разу не посещали сомнения, что он явится сюда. Она знала, что два этих священных алтаря были для него смыслом жизни. И один из них, оставленный дома, говорил о том, что он точно явится сюда. Он просто обязан найти отдушину для своих ужасных раскаяний.

Но слежка должна была пройти незаметно. Райли и Билл решили прийти сюда в одиночестве, и тщательно постараться остаться невидимыми. Сейчас Юджин будет особенно внимательным. Даже горсточки копов и агентов, стоящих у входов на кладбище, будет достаточно, чтобы привлечь его внимание.

И всё же в штабе Олбани знали о идее Билла и Райли. В стратегических местах неподалёку было полно агентов, и все они высматривали Юджина или белый фургон. Люси была среди них, она координировала их действия. Райли была уверена, что они с Биллом заметят Юджина, как и в том, что он от них не уйдёт.

Неожиданно она услышала неподалёку сдавленные голоса. Она обернулась и увидела молодую парочку, которая смеялась и хихикала, идя по тропе. Они были похожи на подростков, которые думали, что нашли прекрасное место, чтобы заняться любовью.

Райли вышла из-за белого ангела и остановила их. В лунном свете она показала им свой значок ФБР и поднесла палец к губам, чтобы заставить их замолчать.

Парень с девушкой выглядели шокированными. Поняли ли они, что Райли пришла выслеживать убийцу? Райли перестала думать об этом как только они ушли — развернулись и тихо исчезли за деревьями в том же направлении, откуда пришли.

Райли вернулась на своё место за ангелом и опёрлась лбом о его крылья, выглядывая из-под мраморных перьев. Ночь была тиха.

Она снова вспомнила слова Хэтчера…

«Он ранен туда, где болит сильнее всего — в душу. А нет ничего более опасного, чем раненное животное».

Она вспомнила и другие слова жителя Синг-Синга.

«Перестань сопротивляться».

Его слова могли значить всё, что угодно, начиная хотя бы с одержимости работой и привязанности к Биллу. Она, наверное, никогда не узнает, что он имел в виду. Так или иначе, сейчас было не то время и место, чтобы размышлять об этом.

Как раз в этот момент между могильных плит она увидела движение. Среди них бесшумно кралась фигура человека небольшого роста; время от времени он включал фонарик. Она достала пистолет и тихо вышла из-за ангела.

Мужчина шёл к могиле Карлы Листон. Он осветил фонариком надгробие, видимо, проверяя имя. Убедившись, что пришёл на правильное место, он положил ей на могилу несколько цветков — в свете его фонарика она увидела, что это маргаритки.

Райли почувствовала адреналин в крови. Цепной убийца и на могиле в Ридспорте оставил маргаритки. Это определённо он. Юджин Фиск явился, чтобы выразить свою скорбь женщине, которую он убил.

Он смотрел в сторону и Райли двинулась вниз по холму в его направлении так тихо, как только могла. И всё же он, видимо, услышал её. Он обернулся и посмотрел в её направлении, а затем развернулся и побежал.

Райли побежала за ним. Она не стала звонить Биллу, который, она была уверена, тоже всё видел и уже действовал.

Райли неслась за убийцей; плиты и статуи слились в одно. Её удивляло проявленное им кошачье проворство. Она уже давно предполагала, что Юджин Фиск не очень силён, и, очевидно, было права, но она не думала, что он окажется таким шустрым и быстрым. Она гадала, не видит ли он и в темноте лучшее её.

Она начинала к нему приближаться, когда неожиданно споткнулась о маленькое надгробие. Она потеряла равновесие и чуть не упала. К тому времени, когда она снова обрела контроль над телом, убийцу нигде не было видно.

Она стояла совершенно тихо, всматриваясь и вслушиваясь.

Она услышала движение сбоку и, повернувшись, увидела Билла, который подбежал к ней. Он тоже потерял преступника из виду и остановил преследование.

Райли с Биллом вдвоём стояли без движения, изучая местность. Вскоре они увидели вспышку света, которая на короткое время обозначила фигуру впереди них. Человек быстро включил и выключил фонарик, стараясь разглядеть тропу.

Райли с Биллом бросились бежать туда, где увидели свет. На бегу Райли в голову пришёл образ — она вспомнила, как в детстве пыталась поймать светлячков, следуя за огнями в темноте. Она помнила, что поймать летающего светлячка после того, как увидел его свет, было невозможно.

Тут она услышала проклятия Билла. Он влетел прямо в металлическое шипованное ограждение, стоящее вокруг нескольких могил. Райли удалось остановиться раньше, чем она сама влетела в шипы. Она пошла вдоль ограждения в одну сторону, а Билл в другую.

Но когда они повернули за угол ограды, человека нигде не было. Кроме их движений и звуков, ничего не было слышно.

— Проклятье, — услышала Райли, как пробормотал Билл в нескольких метрах от неё.

Он достал телефон и позвонил Люси, чтобы предупредить агентов о том, что подозреваемый бежал. В это время Райли продолжала искать, везде светя фонариком. Когда Билл закончил говорить, он тоже присоединился к поискам.

Райли смотрела везде, где только могла — за деревьями, статуями, большими надгробиями, в дверном проёме мавзолея… Наконец, её тропа встретилась с тропой Билла на большой парковке, на которой не стояло ни одной машины. От столкновения с забором у Билла кровоточили руки.

— Подлец, — прорычал он. — Что ж, далеко он не уйдёт — в городе слишком много агентов.

Но Райли нутром уже почувствовала отчаяние. Проворство и ловкость преследуемой жертвы застали её врасплох. Она была уверена, что он слишком умён, чтобы оставлять фургон неподалёку и снова вспомнила о том, как трудно поймать в темноте светлячка.

— Нет, — сказала она Биллу, пытаясь отдышаться, — мы его упустили.

Глава 38

Был рассвет и цепи ворчали. Юджин вторую ночь провёл, свернувшись на пассажирском сиденье своего фургона, боясь спать сзади, где цепи могли одолеть его. Они были в ярости.

— Повторяю вам, — говорил он сонно, — больше ничего нельзя было поделать.

Но ворчание продолжалось. Юджин знал, что нет смысла пытаться объяснить всё снова — что на него вышли, что полиция скоро приедет в его дом и что ему нужно бежать и забрать с собой все цепи, иначе они останутся там в одиночестве. И что стало бы с ними, если бы их обнаружили?

Юджин поворочался, пытаясь найти удобное положение для своего уставшего тела. После того как он едва ушёл от преследования на кладбище прошлой ночью, у него всё болело. Он и сам не представлял, что способен так быстро и так далеко бежать. А его бег с препятствиями был далёк — по задним дворам и через заборы, пока не добежал до фургона. Хорошо ещё, что он решил не парковаться возле кладбища.

Он осторожно выехал из Олбани, петляя по маленьким улочкам и аллеям, понимая, что копы повсюду ищут его. Покинув город по маленькой южной дороге, он вздохнул с облегчением и наконец заехал в густой лес, где решил поспать.

Теперь же Юджин знал, что ему снова пора в путь, но не имел представления, куда его заведёт дорога. Хотя он изменил вид фургона, он всё же нервничал. Несколько лет назад, зная, что такой день, как сейчас, может прийти, он украл нью-йоркские номера и заказал магнитные украшения. С большими яркими цветами на каждой стороне фургона и вымышленным названием компании он надеялся, что его примут за фургон для доставки цветов.

Он сунул руку в пакет с едой, которую он прихватил из дому, уезжая. В нём остался лишь чёрствый пончик, который он стал медленно жевать.

— Куда мне поехать? — спросил он цепи.

Но они бормотали что-то невнятное, несколько раздражённых голосов сказали ехать на север, другие выбрали юг, а остальные говорили направляться на запад в горы Катскилла. Он никогда не думал, что цепи так любят поспорить между собой. Они были такими с тех пор, как он испортил убийство последней женщины, сломав ей шею вместо того, чтобы перерезать горло.

Он знал, что это его ошибка. Всё его ошибка.

И всё-таки ему надо было куда-то ехать. Он завёл двигатель и стал выезжать из-за деревьев. Когда фургон въехал на неровную дорогу, цепи громко заговорили. Он повернулся к ним.

— Что вам нужно? — потребовал он ответа.

Тут зашумели шины и раздался громкий сигнал машины. Он резко нажал на тормоз и остановил фургон. Отвлёкшись на болтовню цепей, он выехал на дорогу прямо перед другой машиной.

Теперь водитель смотрел на него в шоке и гневном удивлении. Юджин вывернул на дальнюю полосу и продолжал ехать.

Он заставил себя проехать медленно мимо нескольких домой, ресторанов и почты. Он надеялся, что никто в этой деревеньке его не заметит. Когда по обеим сторонам дороги снова выросли деревья, он немного расслабился.

Но цепи снова заволновались. Они что-то хотели. Они вечно что-то хотели.

Через несколько мгновений он увидел, что перед ним по обочине идёт женщина. Она была в белом. Было похоже, что это форма официантки. Она не была медсестрой или охранником, как те, но всё же…

— Её? — спросил он цепи.

Они издали звуки одобрения.

Он съехал на обочину и остановил фургон, но оставил двигатель включённым. Затем вылез, обошёл фургон сзади и открыл дверь, в одну руку взяв тяжёлую связку цепей.

К этому времени женщина уже проходила мимо него по дороге.

— У вас что-то сломалось? — спросила она, делая к нему шаг с вежливой улыбкой. — Тут неподалёку есть ремонтная мастерская…

Но тут её лицо застыло от ужаса. Она узнала его. Когда она повернулась, чтобы бежать, Юджин опустил цепи на её затылок. Она с криком упала на колени, а он снова ударил её и поймал под руки, когда она потеряла сознание. К счастью, она была достаточно невысокой и лёгкой, чтобы он справился. Он затащил её в фургон и вернулся в кресло водителя.

— Надеюсь, теперь вы довольны, — сказал он цепям.

Но он ехал и его захлёстывала новая волна отчаяния.

Как он может разобраться с этой женщиной так, чтобы угодить цепям полностью? Как минимум ему негде держать её. И ему придётся убить её намного быстрей. И где ему вообще это сделать? Куда он может увезти её?

Дорога всё ещё пролегала между деревьев. Через какое-то время она прошла через железнодорожные пути и закончилась пристанью. Здесь был ветхий пирс с парой привязанных к нему старых рыбацких лодок. На пирсе высилась массивная ржавая конструкция.

Поняв, что это, Юджин радостно рассмеялся. Он не мог поверить в свою удачу: это был старый подъёмный кран для лодок, с помощью которого маленькие яхты ставили на воду. Он выглядел так, будто им не пользовались уже много лет, но на одной из перекладин всё ещё был подъёмный блок. Через блок проходил трос и свисал до земли. Будет легко поднять туда женщину, где её найдут её семья и соседи.

Нужно быть крайне храбрым, чтобы отважится сделать это средь белого дня.

«Тем лучше», — подумал он.

Может быть, цепи будут впечатлены.

Чтобы убедиться, что в округе нет наблюдателей, он вышел на пирс. Ему нужно было двигаться осторожно, поскольку некоторых досок не было, а остальные были очень хрупкие. Когда он дошёл до конца, он обернулся и осмотрел берег.

Никого не было видно. Он осмотрел воду. На Гудзоне было несколько лодок, но слишком далеко, чтобы его увидеть. Кто-то дружелюбно помахал ему, проплывая на лодке неподалёку. Он помахал в ответ и посмотрел, как лодка проплывает мимо. На её борту было написано «Сьюзи».

— «Сьюзи», — подумал он. — Каково это — плыть на лодке под названием «Сьюзи»?

Стоя на конце пирса, Юджин вдруг почувствовал странное желание: если бы у него была бы лодка и он мог уплыть по воде, как бы цепи последовали за ним? Разве они смогли бы?

Там он может стать свободным. Он уже и не помнил, что значит быть свободным.

На пирсе были привязаны две старые лодки. Обе они были на плаву и выглядели годными для плавания. Может ли он завести на одной из них мотор и уплыть отсюда навсегда?

Но тут он услышал громкий стон из фургона: женщина начинала приходить в сознание. Он должен подчинить её, надеть на неё смирительную рубашку и цепи. А потом совершить и остаток ритуала. Цепи не оставляли ему выбора.

Они никогда не оставляли ему выбора.

Глава 39

Нутром Райли чувствовала, что вот-вот что-то наклюнется. Она не знала, откуда пришло это ощущение.

Они ехали на место, которое выбрали по довольно скупой информации. Билл сидел за рулём, и они втроём ехали на юг от Олбании.

Поле вчерашнего побега Юджина Фиска с кладбища, люди стали ещё больше звонить по телефонам, прозвучавшим в новостях. Агенты разъехались по адресам, которые казались хоть сколько-нибудь правдоподобными. Целая группа лиц звонила с шоссе, выходившего с Олбани на юг, так что Билл, Райли и Люси решили двигаться в том направлении.

— Насколько мы далеко от Коллуэя? — спросила Люси с заднего сиденья.

Райли обернулась и увидела, что Люси смотрит на полученное только что текстовое сообщение. Видимо, оно поступило из штаба Олбани.

— Мы только проехали поворот туда, — сказал Билл.

— Нужно вернуться и повернуть, — сказала Люси.

Без лишних вопросов Билл сбросил скорость и развернулся. Пока он это делал, Люси объяснила, какую информацию получила.

— Мужчина в Коллуэе сказал, что какой-то сумасшедший вывернул из леса на дорогу перед его машиной. Это был белый фургон для доставки какой-то фирмы под названием «Июньские Цветы». Мужчина хорошо рассмотрел водителя. Он клянётся, что это наш тип, и что он направился к старой пристани. Всем в городе было сказано держаться оттуда подальше.

У Райли ускорился пульс. Вот оно, она в этом уверена. Название фирмы не удивило её — все в штабе в Олбани были уверены, что Юджин Фиск изменил внешний вид фургона.

— Люси, напиши в ответ, что мы едем туда, — сказал Билл поворачивая на дорогу, которую он проехал пару минут назад. — Возможно, нам понадобится подкрепление. Райли, проверь по GPS, куда мы едем.

Райли открыла на своём сотовом карту и то, что она увидела, приободрило её.

— Мы на верном пути, — сказала она. — Дорога ведёт через Коллуэй, а потом прямо на пристань и кончается тупиком. Если Юджин Фиск поехал по ней, мимо нас он не проедет.

Билл поехал быстрее и включил сирену.

Въехав в Коллуэй, он замедлился. На тротуаре их проводили взглядами несколько жителей с обеспокоенными лицами, на выезде из деревни полиция поставила блокпост. Билл показал свой значок ФБР и ему жестом разрешили проезжать. Он снова ускорился и уже через несколько минут выехал к морю.

Билл остановил машину и выключил сирену.

У Райли бешено колотилось сердце. Так и есть — недалеко от ржавого здания подъёмника стоял белый фургон, украшенный цветами и названием фирмы «Июньские Цветы». Трое агентов выпрыгнули из машины и побежали к фургону. Билл оказался возле него первым и рывком раскрыл дверь.

На полу, свернувшись, лежала женщина, связанная смирительной рубашкой и цепями. Глаза её были открыты и она стонала сквозь кляп во рту, который закрепляла цепь, обмотанная вокруг её лица.

«Она жива», — с облегчением подумала Райли. Они прибыли вовремя.

Но Юджина Фиска нигде не было видно.

— Люси, позаботься о женщине, — сказала Райли. — А мы с Биллом пойдём его искать.

Райли обошла фургон и пошла к берегу, но голос Билла остановил её.

— Райли!

Она обернулась и посмотрела на него. Его глаза встретились с глазами Райли, в них читалось решительное, но сочувствующее выражение.

— Этот тип не Петерсон, — сказал Билл.

На секунду Райли не могла понять, что он имеет в виду.

— Что? — переспросила она.

Билл прищурил глаза и медленно повторил:

— Он не Петерсон.

Тут Райли поняла, о чём он. Она убила Петерсона из мести. Но Бюро ничего не сказало против этого — ведь она сама пострадала в руках Петерсона. В этот раз ситуация отличалась: им нужно было взять Юджина Фиска живым.

Вот такой мгновенной связью с Биллом она и дорожила больше всего, именно её ей и не хватало всё время их разрыва.

— Поняла, — сказала она ему.

С оружием в руках Райли с Биллом двинулись вокруг фургона. Он стоял совсем рядом с водой. Убийца мог скрываться среди деревьев на возвышенности. Райли была уверена, что они рядом с ним. Она осторожно пошла к деревьям слева, а Билл двинулся вправо.

Райли поняла, что убийца не там, где она его искала, когда услышала крик Люси:

— Я его вижу.

Райли обернулась и увидела, что девушка отошла от фургона. Она достала пистолет и бежала к пирсу. Ужасный маленький человек стоял в нескольких метрах от неё на старой конструкции.

— Стой! — кричала ему Люси, направляя на него пистолет. — Руки вверх, чтобы я видела!

Юджин остановился и повернулся, поднял над головой руки. В одной руке у него были сжаты цепи.

Райли вытащила свой пистолет и побежала к ним. Она чувствовала облегчение. Всё закончится легко и без насилия. Здесь не повторится того, что случилось при задержании Петерсона.

Люси зашла на пирс, не сводя глаз с Юджина. Но сделав несколько шагов, она почувствовала, что прогнившая доска под ней проломилась и она упала в водоросли.

— Чёрт! — крикнула Люси.

Юджин, как и на кладбище, проявил ловкость и проворство. В одно мгновение он схватил Люси прямо в проломе. Одной рукой он обмотал вокруг её шеи цепь, другой вытащил из кармана бритву. Он открыл лезвие и поднёс его к шее Люси. Её лицо исказилось от боли.

Юджин отчаянно пытался что-то сказать Райли.

— Б-б-б-р-р-р…

Она знала, что он скорей всего пытается сказать ей бросить пистолет. Она не могла сделать этого.

Люси вскрикнула от боли, когда Юджин вытащил её из-под досок и силой потащил по пирсу к берегу. Было похоже, что у неё сломана нога.

— Д-д-д-дай мне…

Райли поняла: цепной убийца хотел сунуть Люси в свой фургон в качестве заложницы и как ни в чём ни бывало уехать оттуда.

Она услышала, что Билл говорит Юджину:

— Тише, тише, — сказал он Юджину. — Ты не сможешь уехать отсюда. Ты же знаешь.

Но Райли видела, что ни она, ни Билл не могут выстрелить: тело Люси стало удобным щитом.

— Д-д-дай мне, — снова сказал Юджин. Он уже был на берегу и вместе с заложницей отступал к фургону.

Билл стоял рядом с Райли, в его руке был пистолет.

Райли попыталась оценить ситуацию и мысли её переключились. Одно она знала наверняка: Юджин Фиск не шутит с бритвой. Он уже перерезал женщинам горло и он снова сделает это в одной мгновение, как только Райли с Биллом сделают что-то не так.

Шейн Хэтчер был совершенно прав.

«Он может убить одного из вас, прежде, чем вы с ним покончите».

Райли бросила взгляд на Билла.

— Пропусти его, Билл, — сказала она.

Билл удивлённо посмотрел на неё. Но пистолет опустил.

Райли наклонилась и положила пистолет на землю.

— Я кладу свой пистолет, Юджин, — сказала она. — Ты можешь отпустить её. Мы покончим с этим мирно.

Но Юджин покачал головой.

— Н-н-н-ет-т, — проговорил он. Он всё ещё собирался бежать с Люси в качестве заложницы и продолжал тащить её к фургону.

Райли посмотрела ему прямо в глаза. Он посмотрел в ответ, не в силах избавиться от её взгляда, как загипнотизированный. Его глаза были маленькие, как бусины, но Райли увидела в них ужасные миры — миры детских страданий и взрослого унижения, боли физической и эмоциональной и почти бесконечной ненависти к себе.

«Он не Петерсон», — несколько минут назад сказал Билл.

Райли знала, что Билл был прав больше, чем он думал.

Юджин Фиск был самым жалким монстром из всех, что она когда-либо встречала. И она могла повернуть это в свою пользу.

Пока Юджин пятился вместе с Люси, Райли медленно пошла в ту же сторону.

— Я знаю про цепи, Юджин, — сказала Райли сочувствующим тоном. — Я тоже их слышу. Ты не одинок. Ты не единственный их слышишь. Я их тоже слышу.

Юджин остановился. Теперь он выглядел совершенно шокированным. Райли попала в точку.

Он вспомнила, что сказал Хэтчер.

«Он ранен туда, где болит сильней всего — в душу».

«А я трогаю прямо за больное», — подумала Райли.

— Ты слышишь, что они говорят прямо сейчас, Юджин, эти цепи? — продолжала Райли. — Они говорят, что всё кончено. Ты заставил их уехать, ты предал их в последний раз, и они покончили с тобой. На этот раз всё действительно кончено. Так говорят цепи. Я слышу их. И ты тоже.

Маленькие глазки расширились. На них блестели слёзы.

— Цепи не хотят, чтобы ты брал эту женщину, — сказала Райли. — Она не то, что им нужно.

Юджин понимающе кивнул.

— Ты знаешь, что цепи хотят, что бы ты сделал вместо этого, — сказала Райли.

Юджин снова кивнул.

А затем он поднёс лезвие к собственному горлу и глубоко его перерезал по всей ширине.

Райли услышала собственный крик.

Юджин упал на землю, схватившись за горло, булькая и кашляя. Люси захлестнуло струёй его крови, но теперь она была свободна. Она тоже упала, но откатилась от раненного убийцы.

Райли сама бросилась на извивающегося Юджина. Своими руками она пыталась остановить кровь, сохранить его быстро исчезающее дыхание. Но это не помогло. Она ничего не могла сделать. Его глаза были широко открыты от страха и быстро затухали. Через несколько секунд он уже лежал без движения. Она знала, что он мёртв.

Билл подошёл к ней. Он протянул ей руку, помогая встать.

— Ну ладно, — сказал он. — Пошли поможем той женщине.

Но Райли не могла стоять спокойно.

— Я убила его! — сказала она.

— Ты сделала то, что должна была, — сказал Билл.

— Нет, — повторила Райли. — Я убила его.

Она упала на колени и стала плакать под звук приближающихся сирен.

Глава 40

Оглядывая свой новый дом, Райли чувствовала себя свободней, удачливей и богаче, чем была когда-либо, даже в том изысканном доме, что она делила с Райаном. В конце концов этот дом принадлежал ей.

Несмотря на это что-то в глубине души тревожило её.

«Что это?» — гадала она.

Она никак не могла разобраться, что к чему.

Без сомнения, это место было лучше, чем Райли могла даже мечтать. С большим первым этажом, совмещенной гостиной и столовой и большой верандой на заднем дворе. Кухня была великолепна, больше по размеру, чем Райли думала, ей понадобится, но Габриэлла её полюбила.

Но главной причиной, почему Райли выбрала этот дом, была комната Габриэллы — комната в подвале, выходящая на маленький задний дворик, была тем, что агент по продаже назвал «люкс». Это была большая комната с ковром и камином, и отдельной ванной.

Габриэлла как раз была там, она разбирала и расставляла вещи.

Эприл шаталась по кухне, она жевала бутерброд.

— Как идёт дело с разбором вещей? — спросила Райли.

— Комната слишком большая! — сказала Эприл с широкой улыбкой. — Она в два раза больше, чем у меня была! И шкаф!

Райли улыбнулась, впервые за долгое время она почувствовала себя счастливой. Почувствовала себя настоящей матерью.

— Так я уже могу посмотреть? — спросила Райли.

— Ещё нет. Там нужно ещё кое-что расставить. А потом ты мне поможешь кое-что развесить на стенах.

— Позови, когда я тебе понадоблюсь.

Эприл проглотила последний кусок сэндвича и сказала:

— Мам.

— Что?

— Мам, мне нравится! Я люблю этот дом. И свою комнату.

— А я тебя, — сказала Райли, обнимая дочь.

Эприл обняла её в ответ и умчалась вверх по лестнице.

Райли вздохнула с облегчением. Не только её дочь полюбила новый дом, но она сама снова почувствовала себя энергичным подростком, которым не была уже много месяцев.

Ей повезло, что она нашла дом по наводке своего коллеги раньше, чем его выставили на продажу. Поездка в Квантико отсюда будет занимать у неё буквально полчаса, а Эприл сможет добираться в школу на общественном транспорте — больше никакого автостопа. И ей не придётся менять школу.

Это определённо ознаменовывало для них начало новой жизни. Он чувствовала уверенность, что эта жизнь будет лучше и для Эприл, и для неё самой. Их развод окончен, и Райан платил алименты, которые обещал. Райли и Эприл обе понимали, что их общение с Райаном сведётся к вежливым, но не частым встречам. Райли решила, что так будет лучше для всех них.

Райан уже завёл новые отношения — с разведённой женщиной из Вашингтона, которая всячески будет поддерживать его. Райли не удивится, если он скоро переедет поближе к столице.

«Да, — думала Райли, — это будет устраивать нас всех — Эприл, Габриэллу и меня».

И всё же какой-то разлад раздражающе звучал у неё в голове. Она решила игнорировать его. Она осмотрелась, решая, где нужно будет расставить новую мебель.

Её мысли нарушил звонок в дверь. Открыв, она увидела Билла.

— Просто решил, что смогу заехать и посмотреть на твой новый дом, — сказал он.

По его натянутой улыбке и усталому, растрёпанному виду Райли видела, что он приехал не только за этим.

— Что случилось? — спросила она.

— Можно войти? — спросил Билл.

— Конечно.

Билл вошёл и они сели вдвоём на диван.

— Мэгги подаёт на развод, — сказал Билл. — Я уже съехал, переехал в квартиру неподалёку от ОПА.

— Мне так жаль, — сказала Райли.

Билл покачал головой в замешательстве и растерянности.

— Просто я столько лет старался, — сказал он. — Странно думать, что всё действительно кончено. Мы с Мэгги уже давно незнакомцы. Но дети… Я не хочу быть незнакомцем для своих сыновей.

Райли погладила его руку.

— Ты и не будешь, — успокоила она.

— Ты не можешь знать наверняка, — возразил он.

Райли вздохнула. Она не знала ничего об этом. В жизни было слишком много всего того, чего она не знала.

Билл решил сменить тему.

— Это последнее дело, — начал он, но покачал головой и вздохнул. Она видела, что он тоже всё ещё не может о нём забыть. В некотором роде ей доставило облегчение мысль, что она такая не одна. — Разве мы когда-нибудь имели дело с таким извращённым психопатом?

Райли задумалась.

— Извращённым? Нет, это не то слово. Просто он пострадал больше всех.

— Пострадал или извращённый — сама выбирай слово, — сказал Билл, качая головой. — Цепи, смирительная рубашка и бритва — для меня это была новая комбинация.

Райли вспомнила свои ощущения, когда пыталась проникнуть ему в голову.

— Юджин был самым неохотным убийцей из всех, что я видела, — сказала она. — Но он никогда не остановился бы, если бы мы его не настигли.

— А мы остановили его, — сказал Билл. — В этом мы хороши. Вместе мы в этом хороши.

* * *

Вскоре Билл ушёл, сказав, что не хочет надоедать Райли, когда у неё всё так хорошо складывается. Она запротестовала, что он отнюдь не надоедает ей, что никогда не надоедал и никогда не будет, но он всё равно уехал.

Она смотрела, как он уезжает, и думала, насколько глубоко порядочным человеком он был. Ей на редкость повезло иметь такого партнёра и друга. Что бы ни случилось между ними в будущем, она надеялась, что их дружбу это не нарушит — они и так слишком близко подошли к тому, чтобы её потерять.

Потом она прошла по дому и вышла на веранду. Через несколько домов она увидела, как во дворе играют дети. Райли давно хотелось именно этого — жить в оживлённом районе, где люди проживают свои нормальные жизни самым обычным образом.

Так чего не хватает? Что не так?

И тут она вспомнила — она всё ещё не могла смотреть в зеркало. Из него до сих пор на неё смотрели все жертвы и монстры. И теперь там было и лицо Юджина — с его болью, виной и ненавистью к себе в маленьких глазках. Она слишком хорошо понимала, что говорят его глаза. И судьба этого ужасного человека всё ещё преследовала её.

С Петерсоном она просто подралась и убила его обычным образом, защищая себя и свою дочь.

С Юджином же она использовала свою силу сочувствия и понимания.

С Юджином она применила смертельную силу.

И никто во всём мире не понимал этого, кроме Райли.

Она знала, что в мире полно монстров, и, вероятно, больше их видов, чем она могла представить. И она должна их остановить. Но что она сделает в следующий раз, когда встретит тех, кто мучал и разрушал?

Она вспомнила, что ей сказал Хэтчер.

«Перестань сопротивляться».

Она всё ещё не знала, что он имел в виду, но начинала думать, что он говорил о чём-то важном, видимо настолько обширном, как и вся её жизнь. Но как могло получиться так, что человек, который много убивал, понял о ней что-то такое, что она сама не знала про себя?

Её размышления перебил телефонный звонок. Она увидела, что звонит Брент Мередит. Она знала, что он звонит не только за тем, чтобы узнать, как движется её переезд.

У неё сильней застучало сердце. Он звонил по новому делу.

Она стояла и смотрела, как вибрирует её сотовый. Потом отвернулась и посмотрела в окно, на район, на свой новый дом — куда угодно, только не на телефон.

И всё же он продолжал звонить. Вся её жизнь — нескончаемый поток новых дел.

«Перестань сопротивляться».

Может быть он имел в виду желание взять новое дело? Или что-то другое? Перестать сопротивляться жизни? Наконец начать жить?

Райли смотрела, как её телефон звонит, снова и снова.

На этот раз она не торопилась взять трубку.

И она не знала, будет ли когда-нибудь снова торопиться.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg