«Аудитор»

Аудитор (fb2) - Аудитор (Налоговый консультант Стас Савельев - 1) 1315K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Евгений Владимирович Сивков

Евгений Сивков Аудитор

Эту книгу я посвящаю маме

Предупреждение

Все, что изложено в книге – плод буйного авторского воображения. Любые совпадения с действительными событиями абсолютно случайны и подтверждают, что закон больших чисел до сих пор работает. Все персонажи романа выдуманы от начала до конца, черты характеров конкретных людей вплетены в сновидения автора о совершенно других людях. Единственный реальный персонаж книги, списанный с натуры – налоговая система Российской Федерации. В качестве превентивной меры автор сообщает, что он, будучи законопослушным гражданином, осуждает экстремизм в любых его проявлениях. Автор никогда не был замечен в публичных призывах к насильственному изменению основ конституционного строя. А к ст. 57 Конституции РФ он относится с особым благоговением.

1. Брачные танцы павиана

Самец павиана во время брачного периода ведет себя очень агрессивно и представляет серьезную опасность для окружающих…

«Черт, что за дурацкие мысли лезут в голову», – подумал Стас, глядя на здоровенного потного мужика, который скакал вокруг него, размахивая зажатой в кулаке синей книжицей.

Дело происходило на семинаре по поддержке малого предпринимательства, который вел Заместитель мэра столицы, курирующий вопросы предпринимательства. Чиновник слезно просил Стаса провести семинар:

«На тебя народ точно пойдет, а мне, если явку не обеспечу, шеф голову снимет».

Все вроде бы шло нормально – и вдруг такой казус. Брызгающий слюной «павиан» еще не так давно служил начальником одной республиканской налоговой инспекции. И мартовский гормональный взрыв здесь был совсем не причем. Все дело было в книжке, которая называлась «Убийца камеральных и выездных проверок». Подзаголовок был тоже веселенький: «Мы не оставим ни одного шанса налоговой службе!» Автор – Стас Савельев, владелец аудиторской фирмы «Фронда», известный налоговый адвокат.

«Это все полная чушь, налоговики так не работают», – продолжал вопить отставной начальник.

Откуда ему было знать, что Стас написал книгу после тщательного анализа истории, произошедшей в соседней области.

История эта завершилась скандальным увольнением такого же начальника налоговой вместе со всей его командой. Участие Стаса в этом происшествии сыграло не последнюю роль, а сам он получил награду в виде боевого шрама на подбородке.

Савельев не смотрел на чересчур нервного оппонента. Его интересовала реакция людей в зале.

Некоторые из них в разное время обращались за услугами в аудиторскую компанию «Фронда». Поэтому синенький «Убийца» был их настольной книгой. Оценив реакцию аудитории на происходящее как позитивную, Стас решил не тратить время на споры с человеком, которого убеждать в чем-то было абсолютно непродуктивно. В этот момент завибрировал его сотовый телефон.

«Работа напоминает о себе», – подумал Савельев.

Он взглянул на номер вызывающего абонента, взял папку с материалами семинара и поднялся с места.

«Прошу меня извинить, – сказал он ведущему, – дело чрезвычайной важности. Моя помощница Анастасия запишет все ваши вопросы. На каждый из них мы обязательно дадим ответ».

Мужик на сцене слегка отвесил челюсть и начал автоматически стучать себя кулаком в бочкообразную грудь. Теперь он напоминал уже не бешеного павиана, а самца гориллы, противник которого внезапно покинул брачный турнир. Посетительницы семинара – бухгалтерши в возрасте от 25 до 55 лет – дружно повернули головы вслед удаляющемуся Стасу. Нарушитель спокойствия боковым зрением привычно отметил дамское внимание, которым не был обделен ни на одном из подобных мероприятий, да и по жизни вообще. Насколько все-таки лучше быть молодым, умным и красивым мужчиной, чем старым, потным обалдуем. Законы биологии отменить не в силах никто.

2. Появление героя

Китайцы утверждают, что их чудесные китайские гены доминируют на протяжении восьми поколений. А японцы свято верят в то, что их императорская династия не прерывается уже на протяжении 126 поколений. Мы, конечно, не так доверчивы, как наши дальневосточные соседи. Люди – не мушки-дрозофилы, для нас восемь поколений очень большой срок, поэтому проверить китайские басни экспериментально пока невозможно. То же и с японцами. Определить чистоту происхождения нынешнего императора страны восходящего солнца непросто.

Но в народе не даром говорят, что кровь – не водица. Наследственность плюс социальное окружение – вот основные факторы естественного отбора, так утверждают биологи. Стас Савельев, директор аудиторской фирмы «Фронда», не случайно занял свое место в жизни. Бухгалтер в третьем поколении – это вам не шутка! Причем как по материнской, так и по отцовской линии. Почтенная древняя профессия требует от своих адептов самого серьезного отношения, характер будущего аудитора формировался еще в детстве.

Дед Стаса работал счетоводом в колхозе. Здоровенный русский мужик, обладатель взрывного характера, он очень серьезно относился к своим обязанностям. Однажды, обнаружив недостачу, дед Савельева выстроил перед собой провинившуюся бригаду механизаторов и учинил колхозникам допрос с пристрастием. Разбираться в происшедшем приехала комиссия из района. Проверяющие, выслушивая показания потерпевших, не могли поверить своим ушам. Каким образом двенадцать крепких мужиков умудрились получить повреждения разной степени тяжести в такой ситуации? В деле фигурировали сломанные носы, треснувшие ребра, свернутые челюсти и выбитые зубы.

«Дык, вы б сами попробовали! – оправдывались смущенные мужики, – Егорыч, если в раж войдет, его только всей деревней утихомирить можно!»

Деда тогда чуть не исключили из партии, но в результате он отделался менее строгим наказанием. На пару лет он был переведен в ветеринары. Спасло его то, что жесткие методы ведения допроса все-таки дали результат. Растратчик был установлен.

Стас пошел характером в своего предка, поэтому, зная, к чему может привести его бурный темперамент, будущий аудитор еще со школы воспитал в себе привычку: перед тем, как принять решение, мысленно досчитать до десяти. А кулаки в ход пускать только в тех случаях, когда отказ от драки может быть воспринят как трусость.

Еще до школы Стас попал под очарование магии цифр. Тонкости десятичной системы счисления он постиг раньше, чем научился читать. Цифры всегда были для него роднее букв. Когда Савельев уже в институте прочитал, что письменность зародилась из-за необходимости ведения древней бухгалтерии, его это ни капельки не удивило.

А в том, что тщательное планирование финансовой деятельности – самое важное дело на свете, его убедила жизнь. Семье Савельевых жилось непросто. Мать поднимала двоих сыновей. Приходилось считать каждую копейку, на скромную зарплату бухгалтерши небольшого предприятия не разгуляешься. В школе Стас принял решение: он со временем займет такое положение, которое позволит ему обеспечить всем необходимым семью – мать и младшего братишку. Когда будущий аудитор учился в старших классах, мать преподала ему очень важный урок. В то время престарелый генсек Андропов предпринимал попытки навести в стране порядок. За трудовую дисциплину взялись всерьез: в рабочее время людей отлавливали в банях и кинотеатрах. Директор предприятия, в котором трудилась мать Савельева, попал, что называется, под раздачу. Его застукали на даче, куда он пожаловал с группой товарищей на казенной машине. Главбух Савельева выручила своего начальника: она задним числом оформила служебную записку, которая объясняла, почему казенный транспорт оказался в ненужное время в ненужном месте.

– Слушай, мам, зачем тебе это надо? Ты ведь головой рискуешь, – спросил Стас, когда мать рассказала ему об этом происшествии.

– Видишь ли, сынок, главбух и директор всегда должны работать в паре. Сегодня я его выручила, завтра – он меня.

– И он тебя всегда поддерживает? – усомнился скептически настроенный сын.

Мать ушла от ответа. Стас сделал для себя вывод: профессия бухгалтера, это не только цифры и бумаги, это еще и работа в команде.

После окончания школы Савельев поступил в сельхозинститут на экономический факультет. На первом курсе будущая звезда отечественного аудита сформулировал для себя цель: он должен стать абсолютно и непререкаемо лучшим в своей профессии. Для этого потребовалось мощнейшая концентрация. Стас сознательно отказался от получения лишней информации. В школе он взахлеб читал художественную литературу – пришлось отказаться от этой привычки. Только литература по специальности, зато в максимально возможном объеме.

Конечно, молодой человек не избегал традиционных студенческих развлечений: танцы до упада, споры до хрипоты, свидания с милыми сокурсницами. За одним исключением: никакого алкоголя. «Бухгалтеру всегда нужна ясная голова, а для веселья мне и своей природной дури хватает, – шутил Стас, отказываясь в очередной раз от протянутого ему стакана с горячительным зельем. – Расслабиться? А я и не напрягаюсь».

Закончил вуз Савельев с красным дипломом и тут же созрел для нового шага вверх по карьерной лестнице. Он понял, что необходима диссертация. Работа над ней шла три года. Писал ее Стас по вечерам, днем он исполнял обязанности бухгалтера на одном провинциальном заводе. В начале 90-х экономическая ситуация в стране пугала своей абсолютной предсказуемостью. С той же неизбежностью, с которой горящий самолет срывается в крутое пике, советская экономика летела под откос.

Савельев работал на предприятии всего вторую неделю, когда начались волнения. Рабочие, которые сидели без зарплаты уже полгода, ворвались в административный корпус и методично громили кабинеты отсутствующего руководства. Кабинет Стаса они тоже не пропустили.

– Где главный бухгалтер? – грозно спросил молодого специалиста вождь рабочего движения.

– Как где? Вот он, перед вами, – спокойно ответил Савельев после десятисекундной паузы.

Работяга подошел к столу Стаса и в изумлении уставился на молодого человека. Перед ним сидел крупный парень, чей массивный торс туго обтягивала футболка. Вожак приблизился к Стасу и вдруг ткнул его пальцем в грудь. Он с изумлением увидел, как палец на несколько сантиметров погрузился в податливую плоть. Этот эксперимент настолько изумил пролетария, что он разразился громким хохотом. Смех оказался заразительным, через полминуты ржали все, включая и самого хозяина кабинета.

– Ладно, пошли отсюда, – сказал пожилой рабочий, входивший в состав буйных переговорщиков. – Отстаньте от парня, он здесь без году неделя, что с него взять.

Но спорт занимал в жизни Стаса немаловажную роль. За несколько лет он добился серьезных успехов в бодибилдинге. Теперь любопытствующий экспериментатор, если бы таковой нашелся, при попытке проверить плотность тела Савельева рисковал сломать палец об его железные мышцы.

В отличие от профессиональной карьеры, которая развивалась в соответствии с намеченными Стасом планами, его личная жизнь складывалась не столь удачно. Женился он довольно рано. Дочь руководителя предприятия, на котором работал Савельев, влюбилась в него горячо и беззаветно. Стас не устоял перед бурным натиском. Уже через полгода после свадьбы он всерьез задумался: может быть, пошлая поговорка «с милым рай и в шалаше» в чем-то верна? С имущественной точки зрения их брак представлял настоящий мезальянс, девушка из состоятельной семьи и парень, заработки которого пока не могли соответствовать потребностям избалованной барышни. Родители невесты предоставили молодым малый советский набор, необходимый для семейного счастья: квартиру, машину и дачу. Стас принял решение о разводе после того, как отец жены наорал на него из-за нежелания задвигать работу над диссертацией для того, чтобы отвести высокопоставленного тестя на рыбалку. «Я тебе эту машину купил, а ты мне уважение оказать не соизволишь?», – именно эта фраза положила конец браку Савельева.

Теперь Стас понял: жениться нужно только после того, как будет мощная база материального благополучия для будущей семьи. А в том, что недостатка в претендентках не будет, Савельев нисколько не сомневался. Его самоуверенность была основана на объективных факторах. С древних времен сильный добычливый охотник считается самым завидным женихом.

К середине «нулевых» карьера Стаса вышла на траекторию устойчивого роста. Хозяин небольшой, но уважаемой аудиторской фирмы, кандидат наук, владелец престижной иномарки – эти видимые признаки успеха были только вершиной айсберга. Основной капитал Савельева представлял его авторитет среди коллег и многочисленных клиентов. Будущее открывало отважному рыцарю аудита еще более радужные перспективы. А вот с личной жизнью как-то не складывалось. Образ жизни бизнесмена-холостяка затягивал. Катастрофическая нехватка времени стала основным препятствием для реализации матримониальных планов 35-летнего мужчины. Стас как-то поделился с одним своим приятелем размышлениями на этот счет: «Я убедился, что у какого-нибудь нищего студента больше шансов завести серьезное знакомство с перспективной девчонкой. Нехватка денег у них компенсируется избытком свободного времени. Он ее на трамвае покатает, пирожками угостит, веточку сирени раздобудет, под гитару споет – она и растает. Я, конечно, свожу барышню в шикарный ресторан, но предлагать постельные отношения через два часа после знакомства просто дурной тон. Если дама соглашается на такой вариант, у меня возникают серьезные сомнения».

Однако надежды Савельев не терял. А любимая профессия не оставляла ему времени для долгих размышлений на абстрактные темы. Дело – в первую очередь.

3. Банкирша

«Поздравляю тебя, Оля, репутацию расчетливой фригидной стервы ты себе заработала!», – думала про себя Ольга Кузнецова, управляющая столичным отделением «Старт-Банка», Она смотрела из окна своего офиса на оживленную московскую улицу и пыталась понять, что происходит в её отношениях с мужчинами. Поводом для печального диагноза стал небольшой эпизод, который случился утром. Молодой помощник Ольги, интересный бойкий парень, принес ей на подпись письмо и получил средней силы разнос из-за небольшой ошибки. Кузнецова, которая утром отметила про себя, что находится в прекрасной форме, не поймала в глазах молодого человека даже тени сексуального интереса. Только страх перед гневом начальства.

В свои 35 лет Ольга обладала эффектной внешностью и выглядела максимум на 25. Только в глазах – гораздо больше уверенности в себе. Ещё манера одеваться – двадцатилетней девчонке потребуются годы на то, чтобы понять, как должна выглядеть настоящая бизнес-вумен. Одевалась Кузнецова исключительно в Милане, одежда английских, германских и французских Домов Моды её категорически не устраивала, несмотря на всю их престижность и качество. Только итальянцы, с молоком матери впитавшие средиземноморские идеалы красоты, могли создавать такие безупречные лекала и шить по ним костюмы, которые выгодно подчеркивали все женские формы. Такая одежда сидела на Ольге просто идеально.

Профессиональные достижения и карьерный рост Кузнецовой внушали зависть многим коллегам-мужчинам. Кандидатская диссертация, защищенная в 25 лет, стажировки в Германии и Англии, свободное владение тремя европейскими языками. Свою нынешнюю должность Ольга получила пять лет назад, а сегодня рассматривался вопрос о ее повышении. Красавица банкирша взвешивала две возможности: перейти в круг топ-менеджеров или начать завоевание западной банковской системы.

Но при всех очевидных успехах – полное отсутствие полноценной личной жизни. На счету кареглазой красавицы не было ни одного серьезного романа, ни одного шанса создать семью. «Что во мне так отпугивает мужиков?», – задавалась вопросом Ольга.

Ответ был ей ясен – спасибо маме! Татьяна Герасимовна буквально запрограммировала свою дочь на несчастную личную жизнь. До 7 класса Оля была примерной девочкой, прилежно учила уроки, много читала, помогала матери по хозяйству. Но однажды она внимательно посмотрела на себя в зеркало. Вывод был однозначен. Она самая настоящая красавица: почти черные миндалевидные глаза в пол-лица, роскошная грива каштановых волос, длинные, стройные ноги. Ольга забросила учебу. Зачем напрягаться, если жизнь и так принесет ей все, о чем только можно мечтать. Маму встревожило резкое падение успеваемости Оли. Будучи хорошим домашним психологом, Татьяна Герасимовна быстро отыскала ключ к загадке. И решила применить одно надежное средство. Однажды вечером мама с дочкой зашли поужинать в кафе. И Татьяна Герасимовна обратила внимание Оли на одну смазливую официантку, которая обслуживала столик, заполненный подгулявшими командировочными мужичками. «Смотри, какая красивая девушка. Жалко, в школе плохо училась, дошла только до таблицы умножения на калькуляторе. И теперь она всю свою жизнь будет разносить солянку пьяным мужикам, а каждый желающий будет безнаказанно шлепать ее по заднице», – просветила дочурку умная мама.

Оля оказалась очень впечатлительной девушкой. Этот урок она усвоила крепко. Взялась за учебу так, что поступление в престижный вуз после школы для нее проблем не составило. Как результат – карьера задалась.

Вспоминая «свою» официантку, Ольга приучила мужчин держать руки на расстоянии от ее прекрасного тела. И эта постоянная готовность к отпору вызывала соответствующую реакцию потенциальных партнеров: заигрывать с Ольгой пытались только самые оголтелые бабники. А вот с порядочными мужчинами, которые нравились молодой карьеристке, отношения не складывались.

«Хватит распускать нюни, пора и о делах подумать», – решила Ольга. Кузнецова вернулась к проблеме, которая занимала ее последние дни.

Вчера ее вызвал Председатель Совета директоров ФПК «СтаБиКо» (Финансово-Промышленной Корпорации «Старт-Бизнес-Компани»). Он недвусмысленно дал понять Ольге, что с одним из клиентов «Старт-банка» нужно поступить предельно жестко.

– Есть у тебя там один мужичок… Кайгородов, кажется, его фамилия.

– Да, Василий Степанович, это директор Чуковской текстильной фабрики. Проблем не доставляет, рассчитывается аккуратно. Да и вообще – предприятие перспективное. Собираемся работать с ними и дальше.

– Знаю, Оля, знаю. Но вот что я тебе скажу: кризис на дворе, так что ты процентик ему подними, обеспечение по кредиту увеличить тоже не помешало бы. Он дядька крепкий, покряхтит, конечно, но вытянет.

– Не вытянет, Василь Степаныч, кризис, как вы правильно заметили.

– У нас имеется достоверная информация: фабрику все равно скоро приберут к рукам. Причем такие деятели, что мало никому не покажется. А они все-таки выполняют заказы Минобороны. Так что в наших интересах передать их в надежные руки. Поэтому действуй.

– Но….

– Никаких но, Оленька. Сколько тебе потребуется времени? Все нужно делать быстро, аккуратно, неявно.

Ольга замялась.

– Короче: через шесть месяцев все нужно закончить, активы компании перейдут… Я над этим подумаю и скажу тебе позже. На этом все.

Василий Степанович не сомневался, что Кузнецова проведет операцию на должном уровне. В ее высоком профессионализме он не сомневался. За это и держал.

«Вот стерва!» – восхищенно подумал олигарх, глядя на плавно покачивающиеся бедра уходящей Ольги.

Настоящий мачо, он не терпел от женщин отказов. А Кузнецовой удалось ему отказать, при этом сумела сделать это так решительно и деликатно, что подобных вопросов больше не возникало.

– Василь Степаныч, у меня принцип: секс и работа несовместимы. Ресторан вечером – заявление об уходе утром, – сказала, как отрезала, строптивая красавица.

Кузнецова прекрасно поняла намерения руководства. Чуковская текстильная фабрика в последние годы стала поистине лакомым кусочком.

Как настоящий банкир-профессионал, она спокойно воспринимала рейдерскую практику российских банков. «Если не мы, то кто-нибудь другой. Рынок живет по законам волчьей стаи», – философски рассуждала в таких случаях Ольга. Но этот случай не был для нее рядовым.

Кузнецова понимала, что шеф дал ей весьма щекотливое поручение. Если не удастся провернуть операцию по намеченному плану, то все шишки достанутся ей: банк ухудшит показатели по невозврату кредитов, а то и, не дай бог, Центробанк лицензию отзовет. «И так туда деньги чемоданами возить приходится, а тут возможны такие экстремальные ситуации, что ничем не поможешь, прихлопнут, как муху – с горечью подумала Ольга, – и тогда – прощай карьера».

Нужен был четкий план решения сложной задачи: сохранить предприятие и не испортить отношения с учредителями.

«Проблемка уровня Стаса Савельева. Он у нас спец по таким головоломкам», – вспомнила Ольга своего однокурсника.

Стас действительно пару раз подкинул ей несколько неочевидных решений, благодаря которым активы банка весьма ощутимо пополнились.

«Да и вообще, с ним чертовски весело», – подвела итог Кузнецова. Она взяла телефон, набрала знакомый номер и усмехнулась, вспомнив в этот момент Стаса в их студенческие годы. Молодой рослый парень с широченными плечами и круглыми бицепсами величиной с голову ребенка (и, надо сказать, довольно крупного) не был внешне похож на интеллектуала. Как-то молодая преподавательница, объясняя сложную тему по финансовому анализу, подошла к Стасу (он обычно сидел на первой парте) и сказала: «Молодой человек, шли бы вы на галерку. Вы загораживаете доску тем, кто действительно может что-то понять. А вам, спортсменам, и так диплом дадут. Отдохните перед соревнованиями. Только, чур, не храпеть». Аудитория буквально взорвалась хохотом. Однокашники прекрасно знали, что Стас – круглый отличник – даст сто очков вперед по знанию любого предмета не только студентам, но и кое-кому из преподавателей, вроде этой наивной дамочки, которая судит об интеллекте человека по его внешним данным.

4. Звонок другу

– Стас, нужна консультация. Срочно и не по телефону. Дело серьезное, выручай, – сказала Ольга Кузнецова, когда Стас взял трубку, покинув семинар по поддержке малого предпринимательства.

Интересно, что в институте Савельев особо Ольгу не выделял: симпатичная девчонка, она вроде бы ничем не отличалась от стандартных факультетских красоток. Но когда он встретил ее через несколько лет после окончания ВУЗа, Ольга уже стала по-настоящему интересной женщиной: бизнес-леди с повадками светской львицы не могла не привлечь его внимания. Их знакомство возобновилось при очень интересных обстоятельствах.

Один партнер «Фронды» безуспешно пытался получить в банке отсрочку по кредиту. Обычная история: бюджет не платит уже несколько месяцев, а банк хочет наложить лапу на заложенное оборудование, без которого остановится основное производство предприятия. А хозяйка банка (по словам партнера – старая злобная грымза) ни в какую на уступки идти не желает. Зная дипломатические способности Стаса, партнер умоляет включить все его хваленое обаяние, умение вести деловые переговоры в критических ситуациях и спасти его от неизбежного краха. Настя, помощница Савельева, позвонила в офис банка и все-таки договорилась о встрече. Ей сказали, что «грымза» может уделить Стасу только 15 минут в обеденный перерыв. Но если Савельев добивается встречи только для решения проблем своего партнера – ему ровным счетом ничего не светит. А придет на встречу старая банкирша только потому, что ей просто любопытно самой взглянуть – что это за фрукт такой, знаменитый Стас Савельев.

Встреча состоялась. Свирепой даме было лет этак под 70, но ухоженная она была просто как Красная площадь перед парадом 9 Мая, на вид больше полтинника не дашь. Этот Сорос в юбке интенсивно излучает крайнее недовольство: дескать, какой-то выскочка отнимает ее драгоценное время по самому ничтожному поводу.

Железная бабуля выслушивает самые искусные доводы Стаса и заявляет, что все напрасно. И время она потратила зря. Даже поесть вкусно не удалось, готовят в ресторане ни к черту. Только свежевыжатый апельсиновый сок неплох. Ну и до свидания.

Стас слегка озверел, оттого что все его старания оказались напрасными. Ну да терять уже нечего. И тут Савельев отмочил такую штуку, которой от себя сам не ожидал.

– А знаете, почему вам сок таким вкусным показался? Помните, вы отходили от стола на звоночек ответить? Так я в этот момент вам в стакан плюнул!

Пауза. Стас мертвеет от собственной наглости. И тут банкирша разражается таким приступом хохота, что произведение высокого стоматологического искусства – фарфоровые зубы – становится предметом всеобщего внимания посетителей ресторана. Через долю секунды Стас присоединяется к ржанию.

– Ладно, весельчак, – говорит, отсмеявшись, банкирша. – Скажи своему приятелю, что я даю ему отсрочку.

Вскоре Стас узнал, что подшутил он над бабушкой своей однокурсницы – Ольги Кузнецовой.

Теперь же Ольга возглавляла бабулин банк, который со временем купил довольно известный московский финансовый олигарх. «Старт-банк» вошел в состав корпорации «СтаБиКо». Насколько Савельеву было известно, Ольгина карьера развивалась успешно: два года назад ей была вручена престижная награда за вклад в российскую экономику.

Стас решил не откладывать дело в долгий ящик, поехал на встречу с Ольгой.

– Не буду ходить вокруг да около. Сразу перехожу к сути дела. У меня есть клиент в небольшом городе, но с большими оборотами. Так вот, наш собственник дал команду «фас». Мы должны это предприятие любыми известными нам (и тебе) способами прибрать к рукам. Произвести, так сказать, замену неэффективного собственника. И делать это надо будет в экстремальных условиях.

– История, прямо скажем, не уникальная. Тебе-то что до этого? У тебя личный интерес к этому делу?

– Очень даже личный. Кайгородов, директор этой фабрики, когда-то моей бабушке дал деньги на приобретение того самого банка, которым я сейчас управляю. А по семейным долгам надо платить.

5. Клиент на связи

Директор текстильной фабрики в небольшом районном центре крупного приуральского региона Иван Семенович Кайгородов пять лет назад заключил с компанией «Фронда» контракт на проведение инициативного аудита. Савельев лично встречался с ним шесть раз: при заключении контракта, потом в связи с первым отчетом по обзорной проверке. Потом Стас предложил Кайгородову схему оптимизации налогов, которая просто ошеломила директора.

Тот не мог понять, почему он на протяжении стольких лет так бездарно платил родному государству огромные налоги притом, что средняя зарплата его работников составляла 3 тысячи рублей. Понадобилось еще четыре встречи для того, чтобы убедить твердолобого «красного директора» в абсолютной законности предлагаемых схем. После этого они были запущены, и дела предприятия резко пошли в гору.

По обыкновению Стасу звонила главный бухгалтер фабрики. Но последние два года подряд по неизвестным для него причинам она стала наотрез отказываться от аудита и просила его не спрашивать о причинах. А тут вдруг Кайгородов лично позвонил Савельеву.

– Иван Семенович, что случилось?

– Да вроде бы ничего особенного… Но уж больно у меня душа болит, перемудрили мы с тобой, наверное.

– Мы это уже в те времена, столько раз обсуждали! Я вам говорил, что любая оптимизация – это риск, и налоговка таких вещей страшно не любит. Вы на этот риск пошли вполне сознательно. Вспомните, сами же мне цифры показывали: рентабельность не выше 6 %, зарплата у людей мизерная. Да вас с чисто экономической точки зрения давно прикрыть надо было. Так ведь нельзя, градообразующее предприятие, семь тысяч работников. А мы с вами вырулили! Учет налажен, как часы, доходность в разы выросла. В чем проблема?

– Да все вроде бы так. У нас только что налоговая проверка за прошлый год прошла, главбух говорит, все нормально.

– Ну, вот видите!

– Но вот какая штука, – прервал Стаса директор, – пару дней назад я пересекался с заместительницей начальника налоговой. Она мне намекнула, что расслабляться не стоит. Дескать, едет к нам краевая проверка, и начальнику налоговой ничего хорошего не светит, он план не выполняет. А проверять они будут там, где дела идут получше, да где народу работает побольше. Так что меня точно не обойдут. Начальник у них новый – Архаров. Он борзый, расти надо – так что только держись.

– Так, Иван Семенович, вспомним наши инструкции. Предупредите всех сотрудников о проверке, чтоб где-нибудь в курилке не сболтнули лишнего – раз. На все вопросы контролеров пусть отвечают «не в моей компетенции», «любые разъяснения только с письменного разрешения руководства» и всё в таком духе – два. Если просят подписать документ о правонарушении, рядом с подписью обязательно добавляют фразу «с возражениями» – три. И вообще, как только проверка нагрянет, пусть сразу созваниваются с администрацией, а уж потом проверяют документы этих контролеров, снимают копии, переписывают данные, спрашивают экземпляр решения о проверке, мурыжат их по полной, торопиться-то некуда.

– Да знаю, знаю… Только поможет ли?

«Все-таки пора старику на пенсию, – подумал Стас, – нервишки уже не те, да и менталитет совковый не изменить. Сомнут его при первом же серьезном наезде. Дикий российский капитализм – это вам не тепленькая осень коммунизма брежневских времен».

– Иван Семенович, вспомните, я рекомендовал вам вывести с фабрики все денные активы. Если не получится – отдать их в залог надежным людям. Вы это сделали?

Кайгородов ушел от ответа.

Стас прекрасно помнил, последние переговоры были тяжелыми: Кайгородов, человек старой коммунистической закалки, с настороженностью относился к методам работы аудиторов. Отчасти его понять было можно: обороты миллиардные, а в случае наступления ответственности имущество аудиторской фирмы не покрывало и сотой доли процента обязательств. Савельев нашел страховую компанию, которая застраховала риски за 0,8 % от предполагаемой суммы ответственности.

– Слушай, будь добр, приезжай сам, проверь нашу готовность.

– Нет, Семеныч, не получится. Давай лучше сделаем так: закажи через своих людей «специальную» проверочку. Пусть они под видом милиции или налоговой зайдут на предприятие, потом посмотрим на их заключение.

– Да ты хотя бы консультацию проведи, мы семинар тебе закажем.

– Ладно, договорились, через пару дней нагряну.

6. Пункт назначения – Чуковский

Чуковский (городок, где находилась фабрика Кайгородова) располагался в 1200 километрах от Москвы. Рано утром Савельев сел в свой черный «Лексус» и тронулся в путь.

Разъезжать по городам и весям Савельеву приходилось часто, как говорится, волка ноги кормят. Иногда за один день приходилось наматывать больше 1000 километров, поэтому комфорт и безопасность – главное, что он ценил в машинах. Когда прямо с колес приходится читать лекции или вести переговоры, нельзя себе позволить выглядеть уставшим с дороги. Стас водил автомобиль, что называется, технологично. Четко, аккуратно, с соблюдением раз и навсегда установленных им правил. Самое важное в любом деле – владеть технологией, считал Савельев. Дальняя дорога предполагает подбор оптимального скоростного режима, руки водителя в удобных перчатках, положение кресла идеально соответствует его манере вождения. Ровно через два часа – остановка. Все делается для сохранения максимальной концентрации за рулем. Как его учили на курсах экстремального вождения – так он и поступал. Эти правила его ни разу не подводили.

Лекции, семинары, переговоры, консультации… С напряженным графиком своей работы Савельев справлялся благодаря жесткой системе, алгоритму действий. «Ничего не откладывать на потом! Делать всё здесь и сейчас. Есть вопрос – сразу давать ответ! Чем больше отвечаешь на вопросы – тем умнее становишься», – так всегда говорил он своим сотрудникам. «Профессионалы денег за диагностику не берут», – ещё одно из правил, установленных в его компании. Телефонные консультации всегда бесплатно. Благодаря ним приобретаешь опыт и клиентуру. Самому Стасу каждый день звонили раз по десять. Клиенты «Фронды» знали, что в самых экстремальных ситуациях всегда получат четкие, лаконичные рекомендации Савельева. Вот и сейчас снова зазвонил сотовый.

– Станислав Николаевич! Срочно! Что делать не знаю, – один из клиентов Стаса загнанно дышал в трубку.

– Что за паника, Вадим Михалыч? Давайте по порядку.

– Засада полная. Меня один чудик из ОБЭПа в лес завез, угрожает. Бабло требует. Я отпросился, как бы отлить, а сам вот вам звоню. Налоговая проверка была, насчитали нам неслабую сумму. Так этот деятель теперь пятьдесят процентов просит, чтобы дело не завели. Как быть? Платить мне ему или нет?

– Однозначно нет! – Савельев прекрасно знал неофициальную, но проверенную жизнью статистику: вымогательство со стороны правоохранительных органов в 70 процентах случаев – блеф чистой воды. – Он вас на понт берет. Кто он такой, чтобы ему платить? Отдадите деньги сейчас, а у него тоже начальник, которому нужно план выполнять, придется и ему отстегивать. Такая в России вертикаль власти образовалась. Устроят из вашей фирмы кормушку, будут до бесконечности тянуть. Закончится тем, что при любом движении фирмы вверх, к вам придут старые друзья и напомнят о черном прошлом. Даже если эти друзья уже уволены из органов. Такие вещи сроков давности не имеют.

– А как же дело?

– Тут ещё неизвестно, чем закончится. Так что посылайте его сейчас куда подальше, и точка. А в следующий раз диктофон с собой носите, очень полезная вещь. И при расставании скажите, что разговор записан, и при любом движении в вашу сторону ему прилетит так, что мало не покажется. Если потребуется – судиться будем. С налоговкой бороться сложно, но можно. Но лучше отбиться сейчас, раз и навсегда. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

– Ясно, спасибо. Я всё понял.

Через три недели Стасу стало известно, чем кончилась эта история: угрозы ОБЭП-овского чудика действительно оказались блефом. Статистика не подвела. Резкий отказ сэкономил клиенту огромные деньги и обеспечил светлое будущее. Не плати вымогателям – и спи спокойно.

Савельев съехал на обочину, вышел из машины. Сделать пару-тройку упражнений для разминки. Помассировать точку между бровей плюс жужжащее «дыхание шмеля» по системе йоги. Теперь – снова в путь! Шины «Лексуса» опять мягко зашуршали по трассе.

Стас любил свой автомобиль не только за его мощь и комфорт. Бешеный ритм жизни практически не оставлял ему свободного времени для чтения, а без ежедневной порции новой полезной информации он чувствовал себя неуютно. Организму словно не хватало какого-то интеллектуального витамина. И «Лексус» стал для Савельева ещё и настоящим университетом на колесах. В дальнюю дорогу он всегда брал несколько аудио-книг. Что интересно: процесс поглощения информации не отвлекал его от дорожной обстановки. Наоборот, необходимость концентрации на аудио-информации заставляла его повышать и концентрацию рефлекторную, чисто водительскую.

Через 11 часов глава «Фронды» уже был в Чуковском. Подъезжая к фабрике, Савельев издалека увидел свет на 6 этаже административного здания, где располагался кабинет директора. А ведь время-то уже не детское. Охранник провел его наверх. Все были в сборе, ждали только его. Директор, его зам, главный инженер, начальник охраны, все руководство предприятия.

– Ну, наконец-то и ты добрался, Стас, – приветствовал Савельева Кайгородов.

7. Правила техники безопасности

– Иван Семенович, вам 50 миллионов рублей на спокойную жизнь хватит? – Спросил Савельев Кайгородова перед тем, как начать совещание.

– Э-э-э, – замялся директор.

– Я это не из любопытства спрашиваю. Самое главное: интуиция мне подсказывает, что налоговая на вас наезжает неспроста, – Стас знал еще и о планах, навязанных Ольге Кузнецовой учредителями «Старт-банка», и это могло быть не единственной причиной проблем Чуковской фабрики. – Скорее всего, дело идет к подготовке рейдерского захвата вашего предприятия. Из этого сценария мы и будем исходить. Мы сейчас с вами обсудим приемы скунса. Нужно, чтобы от нашей фабрики так «воняло», чтобы рейдеры на веки вечные утратили охоту сюда соваться. Идея такая: сделать так, чтобы после захвата предприятия новым хозяевам достались такая огромная куча проблем, что они сами не знали, что с таким сокровищем делать. Первая ловушка – золотые и серебряные парашюты. Вам по контракту какое выходное пособие при увольнении полагается?

– Все как положено по трудовому законодательству: двухмесячное выходное пособие.

– Иван Семенович! Вы просто как ребенок! В вашем контракте можно и не такое выходное пособие прописать! Срочно вносим изменения в ваш контракт: если не хватит 50 миллионов, пишите больше. Для вас это – золотой парашют, а для рейдеров – обременение собственности. Подберите еще пару-тройку надежных людей – им тоже пособия. Поменьше – серебряные парашюты. Сделаете? Помните, нашим законодательством допускаются повышенные размеры выходного пособия, если это предусмотрено коллективным и трудовым договором. И верхней планки Трудовой кодекс не указывает. И с точки зрения налогообложения здесь все тоже все гладко. Эти выплаты не облагаются ни НДФЛ, ни ЕСН, буквально ничем! Так что готовьте допсоглашения к трудовым контрактам.

– Попробуем, Стас. Это ж надо, с тонущего корабля – да на золотом парашюте, – зажмурился мечтательно Кайгородов.

– Вы это про тонущий корабль бросьте, Иван Семенович, мы еще побарахтаемся. Давайте начинать наше совещание.

Они вошли в зал, где их ждали все руководители основных подразделений фабрики.

– Добрый вечер, – поприветствовал всех собравшихся Стас, – Обсудим, что нам делать в сложившейся ситуации. Будем применять тактику осажденной крепости. Это все из той же оперы: максимально затруднить противнику использование захваченной территории. Помните, я вам как-то говорил: все энергетическое хозяйство предприятия вначале выделить в особое структурное подразделение, а потом провести реорганизацию и создать дочку. Котельная, компрессорная станция, газораспределительный комплекс, трансформаторная подстанция, очистные сооружения – выделить все. То же с транспортным цехом, с ремонтным хозяйством. На какой стадии процесс?

– С котельной уже на финальной стадии – оформляем документы. С остальными только начинаем.

– Ладно, сделаем все, что успеем. Как говорится, если что – отрубим газ. А заодно и электричество с канализацией.

– Дадим просраться! – внезапно подал голос зам Кайгородова, но тут же замолк под суровым взглядом Стаса.

– Вы лучше посмотрите внимательно, что у вас на предприятии происходит. Что у вас за оборудование горой свалено перед товарным складом?

– Это новую парогазовую установку для котельной купили, Стас Николаич, – с гордостью ответил зам.

– Так и находиться она должна на площадке самой котельной. Это уже почти другое предприятие! Потом доказывай, чья она. Все ценное с опасной территории долой! Кстати, нужно думать не только о видимом и материальном. Позаботимся и о неимущественных ценностях, как говорят юристы. Авторское право сегодня тоже дорогого стоит. Чуковский текстиль – это же всероссийский бренд. Дело, конечно, не быстрое – но подать документы на регистрацию товарного знака стоит. Потом если что – по судам затаскаем.

– Вы нас просто завалили информацией, Станислав Николаевич, – пролепетала главбух.

– Только начинаю, Елена Павловна. Теперь как раз по вашей части. Надо перестроить всю работу с кредиторской задолженностью. Создаем фирму «Буфер» и заключаем с ней договор поручительства. Буфер – между нами и военным заказчиком. Все расчеты – через эту контору. Пусть за поставки генералы расплачиваются с этим самым «Буфером». А они эти денежки – в копилку складывают, нам не перечисляют. Накапливаем «дружественную» кредиторку. Миллиардов 20 так можно накопить. Если нас начнут потом подводить под банкротство – на собраниях кредиторов у «наших» будет увесистый голос. Схема понятна?

– Да, Станислав Николаевич.

– Работать будем и с теми долгами, которые у нас уже имеются. На падающем рынке вообще можно неплохо заработать. На нас наезжают – это скоро поймут все, кто следит за ситуацией. В том числе и наши кредиторы. Этот момент нужно ловить: слухи вызовут хотя бы легкую панику – тут можно наши долги начинать скупать. И довольно дешево. Работу ведем по всем направлениям, сроки самые сжатые. И, наконец, последнее. Личная безопасность руководства предприятия.

– С охраной у нас все в порядке, Стас, – заметил Кайгородов.

– Я о другом говорю. Вам сейчас не только такая охрана нужна. Несколько качков с чугунными кулаками, конечно, тоже пригодятся. Но в первую очередь подберите пару зубастых быстроногих адвокатов. У каждого топ-менеджера на телефоне – тревожный номер. Противник может в любой момент парализовать руководство. Под любым предлогом, по любому поводу нашего человека хватают, задерживают, сажают на 15 суток, возбуждают уголовное дело – все, что угодно. А наши адвокаты – всегда на связи. В любое время суток обеспечивают конституционное право на квалифицированную юридическую помощь. Как неотложка. Теперь вроде все. За работу.

8. Мэр и его секретарша

Мэр Приуральска Юрий Тестоедов с детства не любил географию. Как-то в седьмом классе средней школы он делал доклад о подвигах Фиделя Кастро и начал свое выступление так: «Остров Куба находится в Тихом океане…». Дружное ржание одноклассников смутило Юру только на секунду. Он тут же поправился: «Куба расположена на границе Тихого и Атлантического океанов». Уже тогда он понял, что невозмутимость и быстрая реакция могут с лихвой компенсировать нехватку знаний.

Но сегодня Тестоедову нужны были конкретные знания в области экономической географии. Он пытался вспомнить, что это за страна такая – Бельгия. Что это за город такой – Мехелен, и можно ли всерьез относиться к компании «Стандарт-стрим» из этого неизвестного ему населенного пункта. Кролик Васька, устроившийся на животе мэра, помочь ему в этом точно не мог. Так же, как и игуана Танюша, мирно пучившая глаза в террариуме. Тестоедов искренне любил животных, а людей он в лучшем случае терпел. Чаще – просто ненавидел. Злопыхатели способны извратить самые прекрасные свойства человека – недавно кто-то пришпилил к двери кабинета мэра листок бумаги с надписью: «Гитлер тоже любил животных». Жена Тестоедова Ирина давно распознала все душевные качества своего супруга и тихо ненавидела его лютой ненавистью. Не уходила она от Тестоедова только ради любимого сына – Андрея.

«Куда запропастилась Зойка? – подумал градоначальник, – когда нужна – вечно ее нет на месте». Зойка – Зоя (точнее – Зульфия) Шарипова – исполняла обязанности любовницы, секретаря, юриста и консультанта по самому широкому кругу вопросов при своем высокопоставленном покровителе. Эта миниатюрная черноглазая женщина внешне являла собой полную противоположность Тестоедову. Мэр был крупным (под 150 килограммов), вальяжным блондином. Разность темпераментов иногда раздражала Тестоедова, но все искупала искренняя преданность Зои, которая подкреплялась серьезным материальным интересом женщины, на шее которой сидел безработный муж (творческий работник, художник) и двое детей. Кроме того, как и всякий скрытый педофил, Тестоедов обожал маленьких женщин с детской фигуркой. В Таиланд он мог вырваться не чаще, чем два раза в год. А Зойка – вот она, всегда под рукой. Видимо, для того, чтобы не слишком афишировать свои пристрастия, мэр всегда стремился появляться на людях только со своими «парадными» любовницами. Как на подбор, это были рослые фигуристые блондинки. Но сейчас ему была нужна именно Зойка. Все данные по бельгийским контактам были у нее.

Через полчаса Тестоедов и Шарипова сидели за ноутбуком. Мэр Приуральска уже знал кое-что о Бельгии, Мехелене, и сути интересного предложения, которое сделала ему компания «Стандарт-стрим».

Бельгийцы хотели купить текстильную фабрику в Чуковском, чтобы начать там выпуск ткани для химической промышленности. Плюсы такого решения были очевидны: наличие обученного и низкооплачиваемого персонала, развитая инфраструктура. И, самое главное, с трех сторон предприятие омывает большая река. Просто идеальное место для сброса отходов. Тем более в России защитники природных ресурсов еще не набрали такой силы, как на Западе. Да и с местными властями всегда можно договориться, цена давно известна.

В своей сдвинутой на экологии Западной Европе «зеленые» никогда бы не позволили развернуть такое вредное производство. Конечно, люди от воздействия ядовитых токсинов помирают, но не сразу же, а лет этак через 15–20. Китайцы Бельгии тоже отказали, узкоглазые почему-то в последнее время тоже озаботились охраной окружающей среды. А с русскими переговоры велись активно, страна-то большая. Сначала хотели договориться напрямую с директором Чуковской фабрики, но тот наотрез отказался. Тогда бельгийцы вышли на Тестоедова с предложением под видом инвестиций в развитие региона модернизировать предприятие в одном из его районных центров. При этом они жаловались на то, что сегодняшний директор фабрики отсталый коммунист и бесперспективный руководитель, препятствует прогрессивной инвестиционной активности добрых дяденек с Запада.

– Хорошо, а что я лично со всего этого буду иметь? – спросил Тестоедов подругу.

– Зайка, дорогуша, ты вспомни – выборы на носу. Ты думаешь, избиратели твою милую тушку готовы терпеть еще 4 года? Пора и о семье подумать. Андрюша подрастает, ему бы в Оксфорд. Да и тебе к нему поближе переместиться не помешает.

– А разве Оксфорд в Бельгии?

– Что ты, Зая, в Англии, конечно. Но там буквально рукой подать – через пролив. Ближе, чем от нас до Казани. А эти ребята из «Стандарт-стрим» обещают тебе такой особнячок – пальчики оближешь, там даже бассейн с подогревом, все просто супер. И способ оформления права собственности через оффшоры – нашим налоговикам ни за что не разобраться, не с их квалификацией. Так что все чисто. Ты получишь домишко в Бельгии, а вашу с Ириной квартирку можешь мне отдать. Я отслужу на совесть. Остается только обработать этого деревенщину Кайгородова. Но уж это ты сделать сумеешь.

– Пожалуй, может выгореть. Тем более, начальник налоговой приехал из другого региона, «по обмену». Семью он с собой не привез, надолго у нас задерживаться не собирается. Его задача выполнить план, получить повышение и смотаться из нашей дыры в столицу. Так что будем действовать, Зойка.

– Вот и славно, Зайка.

Тестоедов принял решение. Его медлительность была обманчивой. Этот крупный мужчина обладал медвежьей хваткой, упорством и бесстрашием. Главное – чтобы добыча того стоила.

9. Железная Маша

«Сейчас как запоет!» – как всегда подумала Мария Петровна Будакова, глядя на своего начальника Архарова. Начальник краевой налоговой инспекции напоминал Муслима Магомаева, любимого певца Будаковой. Но петь Архаров категорически не любил. Разочарованная Мария Петровна незаметно вздохнула, и принялась внимательно слушать строгое начальство.

– Значит так, Мария Петровна, – сказал Архаров, – вы у нас работник опытный, грамотный. Телевизор смотрите, представляете, какая ситуация в стране складывается. С одной стороны – кризис, дай бог социалку удержать. А кое-кто уже забыл урок имени господина Ходорковского. По некоторым сведениям у нас тоже такие имеются. Поэтому мы принимаем решение: нужна показательная порка. Да такая, чтобы никто больше не вздумал хоть копейку от государства утаить.

– Кого пороть будем, Дмитрий Геннадьевич?

– Кайгородова, знаешь такого?

– Так ведь там недавно проверка проходила! Все чисто, а ведь там Аркадий Генрихович работал, он мужик въедливый.

– Вот поэтому вас и посылаем. Если Аркадий ничего не нарыл – только вам задачка по силам. Знаю, знаю… Непросто будет. Но вы уж расстарайтесь. Только, чур, не халтурить! Вы ведь на будущий год на пенсию выходите?

– Да, Дмитрий Геннадьевич, уже домишко себе в деревне присмотрела.

– Подождите домик присматривать. Если все пройдет хорошо – такой прощальный подарок перед пенсией получите, что внуков в особняке нянчить будете. Кстати, как младшенькая ваша, Ксюша, поживает? По-прежнему в академию готовится?

– Старается девочка, Дмитрий Геннадьевич. Да и мы с отцом на репетиторов денег не жалеем.

– Жалко будет, если такая умная барышня – и не поступит. Ну да ничего, мы ей поможем. Чуть не забыл, я вчера ей направление подписал на бюджетное место.

– Спасибо вам огромное, век не забудем!

– Ладно, потом благодарностями сочтемся. Теперь к делу. Мы из этого Кайгородова должны сделать котлету. А для отбивания этой котлетки у нас имеется неплохой молоток – закон об отмывании грязных денег называется.

– Дмитрий Геннадьевич, мне нужно время для подготовки перед началом такого дела.

– Я помогу. Вам не придется делать сплошную проверку, хватит и выборочной. У нас кое-какая информация с фабрики появилась – так что вы будете знать, на что обратить внимание. И сами еще посмотрите, может быть, что и обнаружите. Интуицией вас бог не обидел. Все ясно?

– Будет сделано, Дмитрий Геннадьевич, – по-военному отчеканила Будакова.

«Эта не подведет, – подумал Архаров, – боевая старушенция. Жалко, такие кадры уходят!».

Трамвай на ходу остановит, в горящую домну войдет… Откуда берутся такие женщины в русских селеньях? Мария Петровна выросла в простой советской семье. Типичная судьба. Отец ушел на войну в августе 41-го, служил писарем в штабе. Семь ранений за три с половиной года. Мать в 42-м подделала метрику, добавила себе два года и пошла работать на оборонный завод. После войны отец прожил недолго. Ровно столько, сколько требуется для того, чтобы зачать четырех дочерей. Маша была младшей.

Худенькая невзрачная девочка с маленькими, вечно прищуренными близорукими глазами, редкими волосенками мышиного цвета, она быстро поняла, что подарков от жизни ей не дождаться. Учитель математики в шестом классе как-то сказал расшалившейся Маше: «С такими внешними данными тебе надо быть поскромнее. И поумнее». Скромность – вещь производная от привычки к самодисциплине, и при наличии умеренных актерских способностей скромницей прослыть легко. Как быть с врожденным застоем умственной деятельности? Про таких, как Будакова, в народе говорят: «В башке масла нет». Извилины работают с таким скрипом, что возникает естественная ассоциация с несмазанным колесом. Маша знала за собой этот недостаток. Но уже в школе она поняла, с кого следует брать пример. Читая биографии советских вождей, она наткнулась на характеристику, которую Ленин дал Вячеславу Михайловичу Молотову. Большой вождь похвалил маленького за то, что у него самая каменная задница во всей партии. Будущий нарком иностранных дел компенсировал нехватку интеллектуальной мощи и внешнего ораторского блеска своим легендарным упорством. И задница у него закаменела от неустанного сидения за рабочим столом.

Дети, как известно, отличаются откровенной злобностью. О чем промолчат взрослые – вам с удовольствием скажут маленькие девочки. А упрямством и злопамятностью с ними могут сравниться только пожилые кошки. Одноклассницы скоро заметили, что Маша тратит массу времени на подготовку к занятиям, и тут же сообщили «подруге», что от многочасового сидения за партой ее попа приобрела форму школьного портфеля. Будущая хищница налогового ведомства внимательно рассмотрела свою фигуру в зеркале и решила никогда не забывать и об этом своем недостатке.

После школы она поступила на бухгалтерские курсы. Следующим этапом стало обучение на вечернем отделении экономического вуза. Получив диплом, Мария поняла, что теперь пора устраивать свою личную жизнь. На танцах в доме культуры она присмотрела подходящего кандидата. Крупный увалень с открытым русским лицом. Типаж – первый парень на деревне. Мария отважно пригласила своего избранника на танец и не оставляла его на протяжении всего вечера. Тот был вынужден проводить невзрачную девушку до квартиры, которую та снимала вместе с подругами. Мария говорила без умолку все те двадцать минут, которые продолжались эти проводы. Она не разменивалась на обычные романтические благоглупости, которые навешивают на уши стеснительным ухажерам бойкие девицы. Ее монолог представлял собой цитаты из кулинарной книги, которая была освоена Марией весьма обстоятельно. На следующий вечер Василий Будаков понял, что такое настоящая домашняя кухня: украинский суп с клецками, цыпленок табака, греческий салат и сотэ из баклажанов по-абхазски. Плюс ледяная водка в маленьких стопочках под маринованные грибочки.

Свадьбу сыграли через месяц. С выбором Мария не ошиблась. Василий оказался прекрасным мужем. Тихий домашний выпивоха, он уделял все свободное от работы время благоустройству квартиры и дачным заботам, занятиям с дочкой. А роль главы семьи он безоговорочно отдал жене. Постепенно Мария, теперь уже Петровна, сделала умеренно успешную карьеру. Со своей никчемной внешностью ей пришлось при этом основательно поработать. Если дама честолюбива, она не может себе позволить непрезентабельный вид. Дорогая элегантная оправа для очков, тщательно продуманный макияж, стильная стрижка – и вот перед вами образец деловой женщины. Плюс к этому правильно подобранная одежда, чтобы скрыть отдельные недостатки фигуры и подчеркнуть скромные достоинства. Будаковой удалось сотворить образ настоящей гранд-дамы, даже приклеившаяся к ней кличка чем-то напоминала о железной леди – Маргарет Тэтчер, что, безусловно, льстило самолюбию Марии Петровны. Железная Маша – именно так, боязливо-уважительно, за глаза называли Будакову.

Младшая дочь родилась в семье Будаковых, когда старшая уже училась в седьмом классе. Это не стало помехой для успешного карьерного роста Марии Петровны. Наработав неплохой бухгалтерский стаж, она перешла работать в налоговую инспекцию. Железная Маша придерживалась самых простых взглядов на жизнь. Есть те, кого стригут и те, кто стрижет. Выбор разумного человека очевиден. Он предпочтет роль пастуха (или его овчарки) либо волка. Такие, если овец не зарежут, так обкарнают. А к своим клиентам – налогоплательщикам – она относилась без эмоций. Ни сочувствия, ни гнева они у нее не вызывали. Кто же станет растрачивать свои чувства на баранов?

10. Колдун: первое знакомство

«Чего уставился, чурка, пиндос недоделанный, собака полутранспарентная! Русских что ли ни разу не видел!», – Стас слегка опешил, услышав эту фразу от своего соседа по столику.

Дело происходило в прошлом году в ресторане туристического комплекса Шарм-Эль-Шейха, где за ужином собралась разношерстная интернациональная компания. Стас обратил внимание на мужчину, которого посадили за его стол. Его внешность действительно приковывала внимание окружающих. Такое смешение ярко выраженных расовых признаков в одном человек встретишь не часто: массивная голова, широченные скулы, приплюснутый нос, раскосые глазки, смуглый цвет лица. И, в то же время – ярко-рыжие курчавые волосы и пронзительно зеленые глаза! Мужик принял Стаса за американца, их было довольно много среди посетителей ресторана. Английским Савельев владел в совершенстве и сегодня разговаривал с официантом, используя американскую разновидность этого языка.

– Там, откуда я приехал, как раз таких «русских», как ты, чурками и называют, – жестко отреагировал на неожиданную атаку Стас. – Может, тебе съездить куда-нибудь?

– Съездить? Мы и так уже в Африке, – опешил от неожиданного превращения тихого американца в энергичного русака зеленоглазый монголоид.

– Для начала – в морду. Не люблю, когда меня чурка – чуркой называет, – продолжал давление Стас.

Сталкиваясь с агрессией, он всегда возвращал негативный посыл адресату, причем с хорошей добавкой. Незнакомец мгновенно оценил возможные последствия продолжения ссоры. Он оказался человеком разумным, и решил, что драка с накачанным молодым мужчиной может сложиться самым непредсказуемым образом. Решение было принято мгновенно.

– Извини, земеля, своих не признал. Я тут просто озверел: уже три дня не с кем не то, что водки выпить – просто поговорить по-человечески. То немчура, то япошки. А сегодня эта банда старичков-ковбоев заехала. Меня зовут Зенон, – собеседник протянул Стасу широченную, как лопата ладонь. – Зенон Сарсадских. Чингизид в четырнадцатом поколении, законный наследник моальских князей.

Так Стас познакомился с Зеноном. Это знакомство переросло в тесную дружбу. За две недели, которые они провели в Египте, Савельев узнал много интересного. Оказывается, что в Южной Киргизии, откуда родом Зенон, живут самые необычные женщины на свете. Выше пояса они напоминают обычных человеческих самок. А ниже пояса эти дамы сплошь покрыты густым медвежьим волосом. В полном соответствии со старинным южно-киргизским обычаем девочки после достижения половой зрелости удаляются в горы, где их лишают невинности тянь-шаньские медведи. Только после этого молодая могла выйти замуж. Когда в эту страну пришли монгольские отряды Чингиз-хана, южно-киргизскими племенами правил далекий предок Зенона, Кобланды-батыр. Его дочь, юная Джабыр-баян, не радовала отца. В кого она уродилась – неизвестно, дело точно не обошлось без участия злых огненных демонов – горных джиннов. Всем хороша была Джабыр-баян: полная грудь, ноги, формой напоминающие охотничий лук. Только вот медвежья растительность покрывала ее тело не так, как того требовали обычаи племени: ниже пояса не росло ни единого волоска, зато лицо украшала густая борода необычного для тех мест рыжего цвета. Отправленная в горы, девушка была позорно отвергнута медведями. Отец юной принцессы страдал.

Киргизы – народ очень благоразумный – подчинились монгольским завоевателям добровольно. Они гостеприимно угощали кумысом усталых всадников на горных джайляу. И на одной из таких пирушек Кобланды-батыр поделился своим горем с начальником монгольского тумена. Тот пришел в чрезвычайное волнение от рассказа. Оказывается, великий вождь победоносных монголов – могучий и непобедимый Чингиз – тоже не вполне соответствовал стандартам своей расы. Он был рыжеволосым и зеленоглазым! Сговорились они быстро: за два стада круторогих баранов и бурдюк толченой печени улара (горной куропатки), которая, как известно, предохраняет от оспы, монгол согласился отвезти киргизскую принцессу в столицу Чингиз-хана, город Каракорум, который стоит на берегах полноводного Керулена.

Через год Джабыр-баян вернулась в родное селение. Ее сопровождал отряд монгольских всадников и караван верблюдов с богатыми дарами. В золоченой повозке, запряженной небесными жеребцами (этих лучших в мире скакунов разводят только в Ферганской долине), с великими предосторожностями везли колыбель, в которой посапывал носом будущий моальский князь. Младенец был рыжеволосым и зеленоглазым.

«Это был мой прапрапрадед», – завершил свой рассказ Зенон.

Той осенью Стас услышал еще несколько вариантов родословной своего нового приятеля. Оказывается, дедушка Зенона по отцовской линии был самым почитаемым рабби в Могилеве. Почтенный старик был не только великим толкователем Талмуда. Он умел общаться с диббуками, злыми еврейскими демонами. И, по слухам, его попытка создать голема, оказалась удачной. Подвиги этого боевого глиняного робота впоследствии приписывались сразу нескольким партизанским отрядам. Зенон с горячностью утверждал, что именно его дедушка взорвал большую часть гитлеровских эшелонов, которые перемещались по территории оккупированной Белоруссии. А через пару дней Зенон вдруг вспоминал о том, что его дедушка (уже по материнской линии) был знаменитым енисейским шаманом. Посмотреть на его камлания собирались ненцы, эвенки и нивхи буквально со всей необъятной Сибири. Он знал языки всех животных, обитающих в тайге, умел перемещаться в потусторонние миры. Там, вступая в гомосексуальную связь с духами, дедушка Зенона получал самую достоверную связь о прошлом и будущем.

«Так что чуркой ты меня зря назвал, – говорил Зенон Стасу, – я – самый настоящий русский, и для того, чтобы найти во мне татарина, скрести долго не надо. Кровь чингизидов, гены библейских пророков, сокровенные знания енисейских шаманов – все ты найдешь в моем лице великорусской национальности!».

Вначале Савельев скептически относился к своему новому знакомцу. Но постепенно до него стало доходить, что за шутовскими байками, веселыми прибаутками скрывается весьма незаурядная личность. От Зенона веяло такой мощной энергетикой, что Стас ощущал его присутствие уже за несколько метров.

– Слушай, прости за нескромный вопрос. Чем ты на жизнь зарабатываешь? – спросил его Савельев после того, как тот рассказал очень интересную историю о роли антарктических пингвинов в организации половой жизни украинских подводников.

– Да тем же, чем и ты, – ответил Зенон.

– А я тебе, между прочим, не рассказывал о своих профессиональных достижениях, – удивился Стас.

– Да у тебя на лице это написано. Ты – консультант, – засмеялся наследник Чингиз-хана.

– Может, скажешь, по каким вопросам я консультирую?

– Что-то юридическое, может по финансовой части.

– Почти угадал, – осторожно ответил Савельев. – А ты?

– Я – колдун, – спокойно ответил Зенон. – Не веришь?

– Не имею привычки обвинять человека во лжи до тех пор, пока не получу явных доказательств. Колдун, так колдун.

– Ладно, будут тебе доказательства. Сделаем так: услуга за услугу. Ты меня консультируешь, я – тебя. Бартер. Ты, случайно, в налогах не разбираешься?

– Если без ложной скромности – я один из лучших специалистов по оптимизации налогообложения в России.

– Лады, вернемся в Москву – у меня к тебе будет предметный разговор. Теперь: что могу я. Хочешь, скажу, когда ты умрешь? С точностью до минуты?

– А зачем мне такая информация, – рассмеялся Савельев.

– Ты можешь лучше спланировать отведенное тебе время. Потом: обладая таким знанием, можно изменить будущее, отодвинуть дату своей смерти.

– А как я тогда узнаю, правду ты мне сказал или нет. Ты говоришь дату, я ее отодвигаю – может, ты наугад сказал?

– Ладно, другой вариант. Я тебе предскажу дату смерти любого человека по твоему выбору. А ты ему ничего не говори.

Стас задумался. Потом назвал колдуну имя одного своего знакомого, человека ничем не примечательного, заведомо неизвестного Зенону.

– Лады. У тебя водка есть? Я свою уже выпил.

Зенон объяснил Стасу, что для вхождения в шаманский транс ему потребуется два литра беленькой. Ни виски, ни бренди не подойдет для этих целей. Только водка. Могучие енисейские шаманы пустили русских в свою страну только потому, что те принесли с собой очень полезную огненную воду. «А вот американцы со своим долбанным виски вылетели бы из Сибири в два счета!», – заявил человек великорусской национальности.

Савельев был человеком непьющим, но, как и всякий опытный путешественник, отправляясь за границу (особенно в мусульманскую страну), он запасся водкой.

На следующий день Зенон явился к завтраку с опозданием, и вид имел весьма утомленный.

– Два месяца и четыре дня, – сходу объявил колдун.

Больше они к этому разговору до конца поездки не возвращались. Но Стас сделал себе пометку в ежедневнике.

Его знакомый умер точно в указанный колдуном срок. С тех пор Савельев регулярно консультировал своего приятеля. И об оплате своих услуг Стас разговора не заводил. И вовсе не потому, что они подружились с Зеноном. Савельев бесплатно не работал ни на кого. Интуиция подсказывала Стасу, что услуги колдуна могут ему понадобиться. И тогда бартерная сделка будет завершена.

11. Альфа-самка

– Я не просто стерва, я – Стерва, с большой буквы!

Так думала про себя Татьяна Балобанова, владелица аудиторской компании «Альфа». В Приуральске это была самая «крутая» аудиторская фирма. И это лидирующее место «Альфа» заняла благодаря личным усилиям Татьяны. Поэтому она гордилась кличкой, которой ее наградили подчиненные – Альфа-самка. Так обычно именуют саму агрессивную особь в стае животных. Этот высокий статус Балобанова всячески подчеркивала в своей манере общения с подчиненными: бета-самцы и гамма-самки буквально трепетали перед ней.

Рабочий день только начался, а Балобанова была все еще занята личными проблемами. Ее сынишка – Максик – был для мамочки светом в окошке. «Настоящий мальчик-индиго!», – с восхищением думала о нем чадолюбивая мамаша. Максик с младенчества не знал отказа буквально ни в чем, и потому к тринадцати годам превратился в настоящего тирана. Он не терпел возражений, при любом отказе впадал в дикую истерику, начиная крушить все вокруг. Из-за сына личная жизнь Татьяны никак не могла устроиться. Отец мальчика давно расстался с Балобановой, убедившись, что жить с великой Стервой может только откровенный подкаблучник. После нескольких неудачных попыток познакомить сына с потенциальным отцом семейства, Татьяна оставила такие намерения, и со своими любовниками встречалась где угодно, только не дома.

Вчера Максик учинил очередной скандал: училка по рисованию поставила ему тройку, эта тупица не смогла увидеть в нем таланта нового Сальвадора Дали. Сынок потребовал от мамочки, чтобы она добилась увольнения неугодной, благо связи Татьяны позволяли ей это устроить.

– Ладно, подумаю об этом попозже, – решила Балобанова. – А пока надо решать вопрос поставок мяса.

Мясом Альфа-самка называла своих студентов (кроме аудита Татьяна занималась преподаванием в местном университете). Работа в университете не была для Балобановой самоцелью. Вуз для нее был источником дармовой рабочей силы. Студенты-старшекурсники получали двухчасовую консультацию, после которой «Альфа» отправляла их с аудиторской проверкой на предприятия. Чисто символическая плата плюс пятерка на экзамене – прекрасный стимул. Качество проверки при этом никого не волновало, у Татьяны все было схвачено, она специализировалась на проверках муниципальных предприятий, а связи в мэрии заранее определяли содержание аудиторского заключения.

Сегодня Балобанова находилась на распутье. Конкуренты начали атаку как раз на том участке рынка аудиторских услуг, который она давно уже считала своей вотчиной.

– Ну, Володенька, удружил! – вспомнила Татьяна своего покровителя в мэрии Приуральска.

Несколько лет назад, включив все свое женское обаяние, она отбила у тогдашней любовницы второго человека в муниципальной команде краевого центра – красавца Владимира Тихомирова, который занимал хлебный пост вице-мэра. Сколько ей пришлось вытерпеть! Природная фригидность позволяла Татьяне со спокойной душой ложиться в постель почти с любым представителем презираемого ею мужского пола. Надо для дела – нет проблем. Но Володя оказался тяжелой добычей: вокруг него постоянно вились стервы, пусть меньшего калибра, чем Татьяна, но все же достаточно энергичные для того, чтобы не на шутку осложнять ей жизнь.

Но Тихомирова погубили не его любовные похождения. Он перешел грань вседозволенности, положенную чиновнику его ранга. В пьяном виде сбить инспектора ГИБДД в центре города и скрыться с места происшествия! Средний палец Вовиной руки, глумливо торчащий из окна известного всему городу бордового «Хаммера», видели десятки свидетелей происшествия. После этого Тихомиров умудрился врезаться в светофор… Новенький светодиодный светофор, который недавно с большой помпой презентовал городу сам губернатор в рамках открытия краевой программы безопасности дорожного движения!

В общем, Татьяна лишилась покровителя. И это в такой ответственный момент! Балобанова как раз начала планировать стратегическую программу по реализации огромных творческих возможностей своего сына. Сорбонна или Оксфорд? Английский или французский? Экономика или юриспруденция? Надо принимать решение, нанимать репетиторов, собирать деньги. А вот с этим могут возникнуть серьезные проблемы…

Впрочем, пока миром правят похотливые самцы, настоящая альфа-самка пробьет любые стены.

Вице-мэр Володя не был единственным покровителем Татьяны.

Не так давно Балобанова познакомилась с новым начальником краевой налоговой службы. Она исправно удовлетворяла прихотливые сексуальные фантазии крепкого мужика, приехавшего в Приуральск без семьи, а заодно исполняла при нем роль получателя. В крае уже начали привыкать к мысли о том, что любой вопрос с налоговой можно решить через Балобанову. А на аудит она отправляла мясо.

Сегодня Татьяна должна была обдумать сложившуюся ситуацию. Вокруг Чуковской текстильной фабрики начали разворачиваться нешуточные события. Подготовка к капитальной налоговой проверке, неясные сигналы из мэрии, странное поведение «Старт-банка» – есть о чем подумать. Балобанова решила, что эту информацию можно неплохо пристроить в одном местечке. Местный криминальный авторитет Гоша Паровоз тоже был включен в круг ее интересов. Владелица солидной аудиторской компании, вхожая в высший свет краевого истеблишмента – Татьяна откровенно побаивалась бандитов. Поэтому при малейшей возможности она сливала интересную информацию Гоше.

12. Налоговая готовит проверку

Если при решении задачи десятью способами вы получаете один и тот же результат – это математика. Если ответы будут всегда разные – это бухгалтерия. Мария Петровна на практике убедилась в истинности этой поговорки, поэтому ее по большому счету не смущали результаты предыдущей проверки Чуковской фабрики. Не может такого быть, чтобы на крупном предприятии все было абсолютно чисто. Главное – хорошо подготовиться.

Будаковой впервые дали время на подготовку. Конечно, те времена, когда налоговые инспекторы начинали проверку, даже не зная, как называется проверяемое предприятие, канули в прошлое. Но все-таки – готовиться так тщательно, неслыханное дело!

– Видимо, дело важное, – подумала она, – кому-то очень хочется наложить лапу на хозяйство Кайгородова, – ну да ничего, наше дело маленькое. Небольшой особнячок, младшую дочку в институт пристроить – вот она, достойная старость!

Мария Петровна принялась за дело. Сегодня для того, чтобы «замочить» предприятие, не нужна тщательная проверка бухгалтерских проводок, не обязательно смотреть расчеты. Такие действия, конечно, совершаются, но делается это исключительно формально, «для галочки». Да и специалистов, которые на самом деле понимают содержание документов бухгалтерской и финансовой отчетности, в налоговой практически не осталось. Одни салаги, да такие ветераны, как Будакова. Мизерная зарплата за несколько лет буквально вымыла квалифицированные кадры из налоговых органов.

– Будем действовать наверняка, – решила железная Маша.

А наверняка – это означало использование такого мощного оружия, как применение так называемых общеэкономических категорий. В Налоговом кодексе нет таких понятий, как «экономическая целесообразность», «должная осмотрительность», «добросовестный контрагент», «деловая цель». А вот суды, рассматривая налоговые споры, оценивают действия налогоплательщика с учетом этих факторов. Суть заключается в том, что такие оценочные понятия опираются на субъективные мнения участников судебного процесса. Стремился ли бизнесмен, заключая сделку, к достижению экономической выгоды? Или он думал о том, как обдурить родное государство? Вот и доказывай потом, что ты не верблюд. Ты заключал договор, собираясь получить прибыль, а дело сорвалось. Предпринимательская деятельность по определению дело рискованное. Но для налоговых органов презумпция невиновности – пустой звук.

На долгом веку Марии Петровна только одному налогоплательщику удалось в суде отбить атаку, организованную таким образом. Да и то ему просто повезло. Этот случай запомнился ей надолго: начальство тогда лишило Будакову премии. А ведь она так аккуратно подводила директора предприятия к мысли о том, что ей нужно перестелить пол в коттедже зятя!

Сидя за компьютером, она начала делать выборку контрагентов, по которым проведет встречные проверки: именно так можно наработать массив сомнительных сделок предприятия.

И тут Мария Петровна вспомнила московского аудитора, Стаса Савельева… Ее коллеги несколько раз сталкивались с ним в судах, и результат, как правило, был не в пользу налогового ведомства. Против Стаса не срабатывал даже проверенный способ «докажи, что ты на самом деле честный». Как ему это удавалось – непонятно. Но необходимо было подготовить и резервные варианты.

«Если этот аудитор опять возникнет на горизонте – используем запасной вариант. Из свидетельских показаний сегодня можно состряпать все, что угодно, – решила железная Маша, – суды принимают такие доказательства с большой охотой».

Итак, на предприятии Кайгородова работает семь тысяч человек. Если потребуется – опросить придется буквально каждого. Начиная от главного бухгалтера и заканчивая уборщицами и вахтерами. Самое главное – задавать «правильные» вопросы и записывать «правильные» ответы.

13. Снова в Чуковский

Предстоящий приезд бригады Будаковой в Чуковский недолго оставался секретом для Кайгородова, и тот сразу же позвонил Стасу. Савельев понял, что времени остается всего ничего. Он вылетел в провинцию утренним рейсом. На следующий день ожидалась вся его команда в полном составе. Стас знал историю: большую часть своих сражений Наполеон выиграл благодаря поддержке своих маршалов. А ему предстояла генеральная битва.

Совещание в кабинете Кайгородова проходило в напряженной обстановке. Руководители предприятия внимательно слушали своего спасителя, делали пометки в блокнотах.

– Времени у нас не осталось, кое-какие меры мы принять уже не успеем. Но гостей надо встречать по всем правилам антирейдерского искусства. Работаем. Первое: мы должны знать, кто заказчик. Против кого работаем? Возможно, уже вечером я узнаю ответ на этот вопрос. А пока пойдем по порядку: я обозначаю проблему, проговариваю варианты решения. Если надо, вы местных лучше меня знаете, подскажете лучшего исполнителя. Кстати, о местных: Калюжный еще живой?

– Живой, Станислав Николаевич, – ответил начальник юридического отдела, – недавно в магазине видел, он портвейном отоваривался.

Калюжный принадлежал к славному племени злых городских сумасшедших, которых можно встретить в каждом российском райцентре. Когда-то он был подающим большие надежды молодым юристом. Но склочный характер, всепоглощающая тяга к сутяжничеству по самым ничтожным поводам и патологическая обидчивость сделали его настоящим изгоем. Клиенты и коллеги бежали от него, как от огня: любое неосторожное слово, неуловимый жест могли быть истолкованы Калюжным как оскорбление. И тогда – жди судебного иска. А судился тот азартно и свирепо. Дело мог проиграть, но кровь противнику пускал от души. Как раз такой человек и нужен был Стасу.

– Почему-то многие забывают, что в налоговой тоже работают люди… Прекратить ржание! Повторяю: там работают обычные люди из мяса и костей, почти такие же, как мы. И, следовательно, у них тоже имеется нервная система, к тому же истощенная опасной и трудной службой на благо государства. Воевать с конторой – моя задача. А вот вывести из равновесия этих «налогообразных» приматов должны вы. Цель – железная Маша. Калюжного протрезвить и озадачить. Весь компромат, каждое Машино слово, любой ее чих и пук – задокументировать и передать ему. А он стервятник еще тот, не заклюет, так говном закидает. Если нароет на статеечку (самоуправство, халатность, злоупотребление служебным положением) – передайте коллеге, он у меня вместо портвейна месяц коньяк пить будет. Если надо – пусть в кабаке к ней подойдет, выльет на себя стакан томатного сока, а Будакова пусть потом доказывает в суде, что она ему костюмчик портить не собиралась.

Участники совещания попытались сдержать смех: костюм Калюжного, протертый чуть ли не до дыр, был настоящей достопримечательностью Чуковского.

– Итак, запускаем Калюжного. Теперь серьезные вопросы. Учебную проверку, о которой мы в прошлый раз договаривались, вы провели. Вечером мне резюме на стол, посмотрю, как вели себя наши работнички при наезде. Я тут в самолете просмотрел краевую прессу – под вас серьезно кто-то копает. Статья о задержках зарплаты, материал про загрязнение фабрикой реки, две публикации об отсталых технологиях – всего за месяц! Это не случайное совпадение. Надо поработать на этом направлении. Пусть редакция вашей многотиражки все бросает, надо – наймите в крае хорошего борзописца. Нужно подготовить серию материалов про то, какие мы хорошие. Будет материал о злоупотреблениях во время проверки (а он точно будет) – тут же в печать! Рейдер действует как леопард, он шума не любит. Поэтому больше шума. Надо будет – привлекаем и федеральные СМИ, подключу свои связи. Еще про шум. Письменная атака по всем фронтам. Кто от края в Госдуме? Родному депутату пишем: караул, душат градообразующее предприятие. Он ведь у вас коммунист? Тем лучше! Народного директора, любимца пролетариата хитрый буржуй прессует. А от депутатского запроса просто так не отмахнешься, будут реагировать. Можно его и в город пригласить, экскурсию по фабрике устроить. Собираем подписи трудового коллектива в полном составе. Копии – в правительство края, Минэкономразвития, Федеральную антимонопольную службу. Короче всем. Звоним во все колокола. Отдельно – заявления в прокуратуру и УВД края. Признаки приготовления к такому преступлению, как преднамеренное банкротство. Но здесь нужен конкретный персонаж, заказчик. Как только выясним – юротдел пусть занимается.

Стас перевел дух.

– Служба безопасности, Федор Яковлевич?

– Здесь я, Стас Николаич, – пробасил старый служака, оттрубивший в органах не один десяток лет.

– Ты с вашим начальником РОВД топор войны зарыл, восстановил отношения, как я просил?

– Так точно, Стас Николаич. Намедни на свадьбе его дочки гуляли.

– Значит так: на днях ты устраиваешь свадьбу своей дочки, и заодно имеешь разговор с твоим старым другом…

– Так рано ей еще, мелкая она у меня совсем, школу только заканчивает!

– Шучу. Короче, по любому поводу с ним встреча – и договорись, чтобы он по договору тебе несколько человек в охрану устроил.

– Да сами, вроде, неплохо справляемся, – обиделся Федор Яковлевич.

– Неплохо-то неплохо, только это все – до первого маски-шоу. А там такие люди к вам пожалуют, что твоим молодцам головы не сносить. А статья за покушение на жизнь работника правоохранительных органов – штука очень серьезная. Тут накажут как за государственную измену. И любой бандит это прекрасно знает. Поэтому: договор с РОВД. Кого угодно – только в форме. Один человек постоянно на главной проходной, еще один – в здании администрации. Хорошо бы еще человечка на товарный склад, но это вряд ли получится. Все ясно?

– Так точно. Мы как раз завтра на рыбалку собираемся вместе.

– Хорошо. Следующий пункт. Бухгалтерия включает кэш-систему.

– Это что за зверь такой, Станислав Николаевич? – округлила глаза главбух.

– Переход на наличный расчет. В налоговую – с чемоданом, к поставщикам – с тремя чемоданами. Смелей, Елена Павловна, смелей, Налоговый кодекс это позволяет! Берете доверенность и вперед.

– Так ведь оштрафуют!

– Ничего. Да срок давности там небольшой, всего два месяца. Зато информации для чужих глаз будет меньше.

Еще об информации. Знаете, почему немцы войну проиграли? Англичане их секретные коды взломали и на шаг вперед все просчитать могли. Так что вводим режим абсолютной секретности. С территории завтра же вывезти учредительные документы, документы права собственности. Записываете, Елена Павловна? Полностью закрываем информацию по персоналу, дебиторке и кредиторке, по зарплате сотрудникам. Видеокамеры и микрофоны – везде, где работают с бухгалтерскими документами. Внутренняя производственная информация переводится в натуральное исчисление. Я тут как-то обратил внимание: начальнику участка спускают производственный план – а там стоимость продукции в рублях! Вы что, с ума посходили? Да ему для работы только квадратные метры нужны!

Теперь задание системному администратору: надо организовать сервер за пределами фабрики. Можно на частной квартире. На основных компьютерах установить пароли и систему блокировки. Это, конечно, на крайний случай, если противник установит контроль над административным корпусом. Но готовиться нужно к худшему.

– Когда нужно сделать, Станислав Николаевич?

– Вчера. Так, общий инструктаж завершен. Дальше – в рабочем порядке. Ко мне завтра моя бригада прилетает – распределю зоны ответственности. А сейчас поработаем в узком составе.

В кабинете остались Савельев, Кайгородов, главбух и начальник юридического отдела фабрики.

14. Подготовка к допросам

«Они вколачивали в меня марксизм по всем правилам диалектического материализма: один удар справа, другой слева», – вспомнил Стас рассказ старого приятеля своего деда, бухгалтера Варламова. Старик еще в дремучие советские времена получил срок за растрату, и с ним работали следователи той еще школы. В каждом кабинете, где проводились допросы, имелся книжный шкаф, там стройными рядами стояли собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма в добротных переплетах под кожу. Следователь, который вел дело Варламова, всегда держал под рукой два увесистых тома марксова «Капитала». «Вот тебе, сука, твоя прибавочная стоимость», – приговаривал он, нанося попеременно удары то одним томом (справа), то другим (слева) по голове Варламова.

Марксизм сегодня не в моде. Но методы ведения допросов остаются прежними. 80 % российских адвокатов утверждают, что к их клиентам применяются незаконные способы ведения допросов. И, скорее всего, в девяти случаях из десяти эти утверждения соответствуют действительности.

Стас как-то работал с клиенткой, которая в ходе ведения следствия резко поменяла свои показания. От полного отрицания своей вины она перешла к абсолютно признательным показаниям. «Что произошло? Почему вы это подписали?», – спросил Стас, рассматривая протокол второго допроса. «От неожиданности, Станислав Николаевич, – ответила клиентка, – на первом допросе следователь был такой вежливый, внимательный, чаем меня угощал. А во второй раз он меня сходу как треснет телефоном по голове!». «Наверное, он не изучал Маркса», – подумал Стас.

Помощники Стаса во главе с Настей прилетели в Чуковский ранним утром. Сейчас они готовились к встрече с теми сотрудниками предприятия, которым предстояли опросы в ходе проведения налоговой проверки. Таких по разным подсчетам могло быть от 50 до 70 человек. Это работники ключевых с точки зрения налоговиков структурных подразделений: бухгалтерия, кадровая служба, система сбыта, складское хозяйство. Стас взял на себя общий инструктаж. Его команда, если потребуется, будет вести индивидуальную работу с каждым. Отдельная задача – выйти на тех, кто уволился с фабрики в течение последнего года. Их тоже могли вызвать в налоговую.

Стас прекрасно понимал, что непросвещенный человек слабо разбирается в дебрях российского законодательства. Поэтому, не вдаваясь в тонкости налогового права, аудитор решил провести консультацию, ориентируя слушателей на приемы, которые используют правоохранительные органы при возбуждении уголовных дел. «Следователь» звучит страшнее, чем «налоговый инспектор», а «допрос свидетеля» – более грозно, чем опрос того же свидетеля.

– В первую очередь вам следует забыть три сказочки, которые нам внушают кино и телевидение. Но обо всем по порядку, – начал свое выступление Савельев. Первый миф: есть добрый и злой следователи. Для вас они все – злые. Помните лозунг советских чекистов? Если у вас нет судимости, то это не ваша заслуга, а наша недоработка.

Сказочка номер два: активное сотрудничество со следствием, раскаяние в содеянном, помощь в раскрытии преступления и возмещение причиненного вреда освобождают от уголовной ответственности или смягчают наказание. Советую вам внимательно прочитать статью 75 Уголовного кодекса. Там это называется «деятельное раскаяние». Правило распространяется только на тех, кто впервые совершил преступление небольшой или средней тяжести. И – самое главное – там написано «… может быть освобожден от уголовной ответственности…». Ключевое слово – «может»! Значит, как суд решит. А для суда все обещания следователя, которые он вам давал в ходе ведения дела, не значат ровным счетом ничего. И просить за вас судью следователь не будет: его работа закончена, дело в суд передали, он про вас и думать забыл.

Третью сказку нам рассказывают в голливудских фильмах: «Вы имеете право хранить молчание, все сказанное может быть использовано против вас, вы имеете право на адвоката…», – так говорят копы, наяривая по бокам задержанного бандита. Правило Миранды, называется.

– Что за Миранда такая, газировка, что ли? – раздался вопрос из зала, в котором собрались сотрудники Чуковской текстильной.

– Нет, не газировка, и не такая, а такой. Был один бандит и насильник, с такой фамилией – Эрнесто Миранда, латинос. Его копы буквально с тела несовершеннолетней сняли. А перед допросом забыли о его святых гражданских правах предупредить. В фильмах врут: предупреждать надо не при задержании, а именно перед допросом. Так вот, верховный суд США отменил приговор Миранде только потому, что копы такую процессуальную ошибочку допустили. С тех пор стараются не допускать.

– Ни фига себе, насильника, взятого на месте преступления, из-за такой ерунды отпустили! – раздался возглас из зала.

– Да, это Америка. Там к таким вещам серьезно относятся. А мы живем в России. Поэтому про Голливуд забудьте! Там хороший, дорогой адвокат отмажет клиента, даже когда его застали с дымящимся пистолетом над трупом его злейшего врага. Если, конечно, очевидцев было меньше десяти человек. А у нас: что написано пером, то не вырубишь топором. Написано – в протоколе допроса. Ладно, ближе к теме. У нас тоже есть своя «миранда». Это 51-я статья конституции. С одной стороны, вас могут привлечь к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний. А с другой – 51-я дает нам право на молчание. Если от вас требуют давать показания против нас самих и наших близких родственников. Предупреждать об этом праве следователь обязан перед разговором, о чем в протоколе допроса есть пометочка, а там – ваша подпись. Но вот в чем проблема: как вы определите, против вас идет допрос – или нет? Расспрашивать-то будут о действиях руководства. Вы – пока просто свидетель. А когда достаточно материала нароют, то могут и против вас лично дело завести. Тогда уже поздно будет: был свидетель, а потом стал подозреваемым, обвиняемым, а там и до подсудимого недалеко. Поэтому железное правило: любые ваши показания могут быть и действительно будут направлены против вас лично. Так что прошу вас внимательно выслушать общие рекомендации.

Стас отпил из стакана воды, посмотрел в лица собравшихся. Люди перестали хихикать и переговариваться, настрой был самый серьезный.

– Итак, вас попросили рассказать о каких-то событиях. Попросите листок бумаги, скажите, что вам легче написать, чем рассказать. Имеете право. Дадут – пишите. Что угодно: какая погода была в тот день, как вам спалось, как добирались на работу. Но – ничего по делу. Они беситься начнут – а вы отвечайте, что рассказали абсолютно все, что помните. Бумага есть, вы показания дали – привлечь к ответственности за отказ уже нельзя.

– И что, можно только про погоду? Они ж не дураки, – спросил Савельева пожилой мужчина, сидящий в первом ряду.

– Нет, конечно, не только про погоду. Говорить и по делу придется. Обратите внимание, на что ссылается налоговый инспектор, когда задает вам вопрос. Если на устные показания ваших коллег – можете не беспокоиться. А вот если вам показывают письменные документы, то вот это уже доказательство. Тогда стоит призадуматься, что вам говорить. Главное – что и как. Мы разработаем для всех вас «болванки» – приблизительные сценарии ответов. Просьба – заучить это информацию и придерживаться только этой линии. Помните, если вами заинтересовалось следствие – начинает работать конвейер. Несколько человек постоянно задают вам вопросы об одних и тех же событиях. В разной последовательности. И обращают внимание как раз на мелочи. Существует тактика выявления ложных показаний. Если человек постоянно сбивается, об одном и том же говорит каждый раз другое – он врет. Если человек не может вспомнить мелкие детали – он врет. Как правило, избытком фантазии обычные люди не страдают, поэтому, когда они что-то пытаются придумать, то забывают о мелочах. Но: если человек в мельчайших деталях воспроизводит одни и те же события – значит, заучил подробный сценарий, значит – тоже врет. Надо придерживаться золотой середины. О существенных вещах – твердо держимся одной версии. О мелочах – иногда «забываем», немножко путаемся. Еще один момент: будьте внимательны с цифрами! Здесь сидит много людей, у которых профессиональная память на цифры. Не вздумайте в ходе допроса эту свою замечательную память показывать! Налоговку как раз интересуют точные цифры: какая зарплата, как платили, сколько перечислили поставщикам, контрагентам. Вот здесь как раз нужно проявить «забывчивость»: точно не вспомню; могу сказать только приблизительно; нет-нет, забыл; совсем из головы вылетело, извините. И, наконец, последнее.

Психологические аспекты допроса. Помните, опытный следователь прекрасный психолог. Существует масса проверенных методик, при помощи которых можно выявлять ложные показания. Работают – похлеще знаменитого детектора лжи. Если изучить 10 тысяч оттенков человеческой мимики – можно со стопроцентной уверенностью определить, правду говорит человек или врет.

– Да ну, кто этим в налоговке заниматься будет – 10 тысяч оттенков запоминать, – сказал какой-то скептик.

– 10 тысяч – это едва ли. Но недооценивать противника не стоит. Там тоже есть неглупые люди, которые в университете юрпсихологию изучали. И некоторые навыки у них имеются. Поэтому вам нужно усвоить хотя бы несколько самых элементарных вещей. Во-первых, при допросе не стоит принимать откровенно закрытые позы. Скрещенные на груди руки, закинутая нога на ногу, сцепленные в замок кисти рук – это сигнал, что человек закрылся, ему есть, что скрывать, он не хочет сотрудничать. Не прячьте руки: они должны быть на виду, ладони раскрыты. Дамы, когда идете к следователю, сделайте маникюр. А то у вас ноготь обломан, вы стесняетесь, кулачок сжимаете – а он думает, что вы запираетесь. Дальше: кое-кто имеет привычку тянуть руки к лицу, теребить ухо. Постарайтесь себя контролировать, это может вас выдать. Вы говорите неправду – ладошка инстинктивно закрывает рот, пальцы теребят мочку уха. Опытный человек это обязательно отметит. Вот вроде бы и все. Да, чуть не забыл. Вам может попасться «добрый», «душевный» следователь. Вы приходите к нему – нервы на пределе. А там такой интеллигентный, симпатичный товарищ. Чаем угощает, разговоры за жизнь заводит. О чем? Да любая женщина просто обожает поболтать про детей-внуков. А он искренне интересуется: как учатся, чем увлекаются, чем болеют? Мамаша-бабуля растаяла – и вот мы уже знаем, что дочурка учится в Москве в солидном вузе, а внучку за успехи в учебе во Францию на каникулы возили. «Позвольте поинтересоваться, Марьванна, сколько вы в месяц получаете? Муж-то у вас пенсионер, если не ошибаюсь?», – и вы попали. Теперь точно – все. Попрошу остаться начальника кадровой службы – остальные свободны.

Савельев остался один на один с кадровиком. Им было над чем поработать. Необходимо проверить списки недавно уволенных с фабрики людей и «декретниц». Ими налоговая тоже могла заинтересоваться. Кто ушел с предприятия, затаив обиду на руководство? Какой информацией могли располагать эти люди? Кто из них получал «серую» зарплату»? Что можно было предпринять в каждом конкретном случае?

15. Железная Маша активирована

Кроликов гипнотизирует мерное раскачивание головы удава, кобру успокаивает ритмичное движение флейты факира… Марию Петровну Будакову буквально завораживало перемещение роскошных бровей ее начальника: Архаров расхаживал по кабинету, рубил ребром ладони воздух, а его брови то наползали на высокий лоб, то нависали мохнатыми гусеницами над глазами.

«Настоящий бровеносец, – с восхищением подумала Будакова, – вылитый Леонид Ильич! Или все-таки Магомаев?». Мария Петровна почему-то вспомнила архивные кадры: Брежнев слушает, как Магомаев поет любимую песню генсека, «Белла чао». Мелодия этого марша итальянских партизан времен второй мировой войны великолепно соответствовала ритмике архаровской речи.

– Я говорил, что мы дадим вам полезную информацию – и эта информация будет предоставлена вам в полном объеме…

Зачарованная Будакова поедала начальство глазами, но ее мысли почему-то перескакивали на посторонние темы: «Эта старушонка – просто сумасшедшая, – думала железная Маша, – какой прорыв, какие ночные концерты?». Старушонкой она называла свою ровесницу, Электрону Вадимовну (теперешнюю старую деву угораздило родиться в семье физика), которая жила в квартире этажом ниже. Мирная соседка в последнее время как с цепи сорвалась. Она буквально каждый вечер вызывала участкового: то Будакова якобы музыку громко включает, то у нее кошка мяучит как реактивный самолет на взлете. Потом старушонка натравила на мужа Будаковой инспектора ГИБДД: тот не заметил, как при парковке своей машины во дворе чуть-чуть заехал передним колесом на газон. И вот теперь – новая атака. Соседка вызвала комиссию из ЖЭУ: Будакова, оказывается, ее затопила. Мария Петровна не подозревала, что все эти напасти стали результатом кратковременного визита в Приуральск адвоката Калюжного. Электрона Вадимовна (в обмен на небольшую прибавку к пенсии) пообещала сыграть роль кровожадной фурии, и обещание свое она честно исполняла. Калюжный неоднократно опробовал этот прием на практике. Он, вслед за Мухаммедом Али, применял тактику атакующего насекомого: порхать как бабочка и жалить как пчела. Пару лет тому назад именно таким образом Калюжному удалось довести до инфаркта коллегу Будаковой, налоговую инспекторшу из Чуковского.

Мария Петровна попыталась сосредоточиться: Архаров давал последние инструкции перед выездной проверкой Чуковской текстильной фабрики.

– Надеюсь, вам не надо объяснять, по какому принципу наши предприятия работают с госзаказом? – продолжал чеканить Архаров.

– Да, Лео… Дмитрий Геннадьевич, – запнулась Будакова, – как морской прибой: откат – заказ – откат – заказ. Так с чемоданами в министерства и ездят.

– Так вот, нам удалось выяснить, через какие фирмы-однодневки работал Кайгородов.

Однодневками налоговики называют фирмы, услугами которых пользуются недобросовестные налогоплательщики для оптимизации своих расходов или для обналичивания денег. Такие компании обычно работают по договорам по оказанию услуг, которые не имеют материального результата (консультации, маркетинг). У заказчика, таким образом, отпадает необходимость ставить на учет какое-то имущество, полученное в результате работы по договору. Типичная схема (которую был вынужден использовать Кайгородов): по фиктивному договору на счет однодневки перечисляются деньги, которые быстро снимаются и расходуются якобы на хозяйственные нужды. Работа с фирмой-однодневкой – как красный флаг для налоговой. Копай здесь, тут – нарушения. Найти такую фирму перед налоговой проверкой – большая удача для слуг государевых.

– Назовем условно эти однодневки: фирма «Рога и копыта», общество «Глаза и зубы», компания «Фобос энд Деймос».

– Последняя – как? – округлила глаза Мария Петровна.

– Страх и ужас, – снисходительно объяснил Архаров, – так спутники Марса называются.

Перед подчиненными Архаров не стеснялся демонстрировать свою образованность. В кабинетах высокого начальства он и не подумал бы щеголять эрудицией, а здесь можно было отрываться.

– Эта тройка однодневок занималась обналичкой откатов Кайгородова. Значит, у него есть три слабых места. Бейте сюда, все контакты, все связи – изучить под микроскопом.

– Что-нибудь найдем обязательно, – заверила шефа Будакова, – тут уж они должны были наследить: расчеты с однодневками в расходах не покажешь, НДС тоже убирается… Мы им такие штрафы, такие пени насчитаем!

– Что-нибудь – недостаточно. Надо такой материал нарыть, чтобы Кайгородову статья серьезная светила. Я в вас верю, Мария Петровна. С богом. Счастливой охоты!

«Интересно, откуда он получил информацию про эти… страх и ужас? В городе – без году неделя, а уже в курсе», – восхитилась своим шефом Будакова.

Ничего интересного в способе добычи Архаровым информации по однодневкам не было. Ее принесла ему буквально на блюдечке с голубой каемочкой Татьяна Балобанова. Альфа-самка когда-то приложила руку к созданию триады по обналичке. И теперь со спокойной совестью сдала Кайгородова своему любовнику.

16. Таланты и поклонницы

«Если продолжить мысль, чего хочет женщина – того хочет бог, – думал Савельев, стоя под душем своего гостиничного номера в Чуковском, – то получается странная вещь: бог, оказывается, хочет цветы, духи и замуж. Но исключения бывают». Доказательством тому была записка, которую он обнаружил утром на прикроватной тумбочке. Там было всего одно слово: «Спасибо». Марина Митрофанова не хотела от Стаса ничего, она ушла пока он спал.

Эту внимательную и, как это ни странно звучит, умную блондинку, Стас впервые встретил на ГТРК Приуральска. В радиопрограмме, которая шла в прямом эфире, он рассказывал о суперпамяти, способах и методике развития способности запоминать максимум информации. Тогда про себя он отнес ее к категории зануд, а для тренировки придумал забавную мнемоническую ассоциацию: ему надо к морю, а метро забито толпами фанатов – Марина Митрофанова. Потом он еще несколько раз видел её на своих лекциях и семинарах. Савельев не подозревал, что на самом деле она стала его страстной поклонницей, и дело было не только в его профессиональных достижениях. У Марины «снесло крышу», Стас стал для нее недостижимым идеалом: красивый, умный, уверенный в себе, успешный мужчина. Даже просто находиться рядом, поглощать всеми фибрами души излучаемую им энергию, заворожено слушать его голос – это уже счастье.

Митрофанова была, что называется, «паркетным» журналистом, освещала официальные мероприятия, пресс-конференции. Бюджетный процесс, изменения налогового законодательства, обзор рынка ценных бумаг, предвыборная ситуация – всё это тоже было ее поляной, на которую большинство девочек-журналисток даже нос сунуть не решались. В наших СМИ, вопреки бытующему мнению, чаще можно встретить филологов, юристов, экономистов по образованию, чем выпускников журфака. Встречается даже такая экзотика, как «строительные» журналисты. Марина, благодаря своему экономическому образованию, была серьезным аналитиком. А в последнее время она руководила пресс-службой мэрии Приуральска.

Было уже довольно поздно, когда Стас возвращался после напряженной работы на Чуковской текстильной фабрике. Припарковавшись у гостиницы, он уже думал поскорей подняться в номер и рухнуть спать, когда услышал за спиной:

– Станислав Николаевич, здравствуйте. Вы меня, наверно, не помните?

Стас обернулся, мозг тут же выдал: море, метро, фанаты…

– Обижаете, Марина, – тут же включил все свое обаяние Савельев. – Конечно, помню. Чем обязан? Что привело ко мне такую красавицу в столь поздний час?

Легкое замешательство, Марина даже слегка покраснела. Она явно не привыкла к комплиментам, а красавицей себя никогда не считала.

– Мне нужно с вами поговорить.

– Могу предложить подняться ко мне в номер, на чашку кофе, если вас это не смутит.

– Понимаете, это очень серьёзно, – неуверенно пробормотала Марина. – Даже может быть опасно, для вас… Я хочу предупредить…

Мысли Митрофановой окончательно, спутались, кровь стучала в висках. Надо срочно всё рассказать Савельеву, именно для этого она приехала из Приуральска, нашла Стаса, а теперь стоит перед ним, как девочка, и лепечет что-то невнятное.

– Есть важная информация по Чуковской текстильной фабрике. Вам нужно знать. Да, наверно, вы правы, лучше подняться в номер. Вы должны просмотреть эти материалы и лучше без свидетелей.

Стас насторожился, дело принимало неожиданный оборот.

Содержимое папки, которую ему дала просмотреть Митрофанова, объясняло многое. К фабрике имел серьёзный интерес Тестоедов, в пресс-службе которого работала Марина. Ей стало известно, что через бельгийцев и налоговую мэр Приуральска развернул настоящую боевую операцию по захвату предприятия Кайгородова. Ставки в этой игре были высоки, а сам Тестоедов не остановится ни перед чем, он опасный и сильный противник.

Они уже выпили по паре чашек дежурного растворимого кофе с конфетами. У Стаса в командировках всегда имелся набор типа «На всякий случай»: кофе, конфеты, шампанское. Он еще в детстве запомнил частушку, которую любил напевать дедушка: «По деревне шел Иван, был мороз трескучий. У Ивана хрен стоял. Так, на всякий случай».

Теперь Марина рассказывала о том, чего не было в документах: цепочка Тестоедов и Шарипова, Архаров и Балобанова, мотивы, причины, связи, рычаги воздействия, ей действительно было известно многое.

– Марина, вся эта информация, действительно, дорогого стоит. Сколько вы за неё хотите?

Митрофанова осеклась и снова покраснела, потом подняла на Стаса покрасневшие глаза, губы почему-то дрожали:

– Савельев, ты ничего не понял. Я не хочу ничего…

Неожиданно она вдруг просто разревелась. «Так, этого мне только, не хватало», – подумал Стас.

– Я… я когда узнала, что ты консультируешь Кайгородова, я испугалась… Они страшные люди, я хотела предупредить тебя, – продолжала всхлипывать Марина.

Бороться с дамскими истериками, как и «лечить» кого бы то ни было, в планы Савельева абсолютно не входило. Но с этим счастьем надо было срочно что-то делать. Тушь текла по щекам, нос распух, в руке скомканная салфетка.

– Марина, Марина, ну, успокойся, что ты, – Стас аккуратно вел плачущую барышню к умывальнику. – Всё будет замечательно.

Ты умница, красавица…

«Несу бред какой-то», – думал про себя Савельев.

– Какая я красавица, мышь серая, – вытирала слёзы Марина.

– Ты с ума сошла! Посмотри на себя внимательно.

Стас взял Митрофанову за плечи и хорошенько встряхнул. Она подняла глаза на отражение в зеркале. Растрепавшиеся волосы натурального, изумительного пепельного оттенка, добиться которого непросто даже самым хитрым стилистам, тонкие черты лица, без косметики ставшие ещё нежнее.

«Какого чёрта, в самом деле, может он прав, – пришла в голову мысль. – Что я загоняю себя все время, кому и что доказываю? Если блондинка, то значит – дура? А если умная, то значит – синий чулок?»

– Смотри на себя и повторяй: «Я себе нравлюсь!», ну давай же, «Я себе нравлюсь!» – Стас видел, что истерика почти закончилась. – Если ты каждый день будешь повторять это 50 раз, у тебя всё будет замечательно, нельзя жить с такой низкой самооценкой, в первую очередь нужно полюбить себя.

– Я себе нравлюсь, – сначала нерешительно произнесла Митрофанова. – Да, я себе нравлюсь, – теперь получилось более уверено.

Она обернулась навстречу Стасу. Дальше все уже сложилось само собой. Рухнул какой-то внутренний барьер, всё перестало иметь значение, осталось только ощущение свободы. Полное освобождение от стереотипов, страхов, условностей.

Под утро Марина покинула гостиничный номер без лишних сожалений, с мыслью о том, что теперь всё и на самом деле будет замечательно. Савельева она будить не стала, только оставила записку.

17. Тестоедов атакует

«Регулярное прослушивание концертов классической музыки привело к повышению надоев молочного стада колхоза «Путь Ильича» на пять литров с одной единицы поголовья фуражного стада!», – в голове Зои Шариповой отчетливо прозвучал идиотски-восторженный голос радиодиктора советских времен.

Салон автомобиля, в котором Зоя и ее шеф, мэр Приуральска Юрий Тестоедов, направлялись в Чуковский, был заполнен звуками симфонического оркестра. Мерно перемалывающие жевательную резинку челюсти Тестоедова в сочетании симфонической мелодией и вызвали такие странные ассоциации.

Мэр обожал музыкальную классику. Он оснастил свой «Порш-кайен» самой совершенной стереосистемой, какую только можно было отыскать в Приуральске. В дальних поездках он предпочитал слушать Гектора Берлиоза.

«Идеальная музыка! – говорил мэр-меломан своей верной Зойке, – ничто так меня не расслабляет физически и не концентрирует интеллектуально, как Берлиоз».

При этом Тестоедов тщательно скрывал свои музыкальные пристрастия. Негоже публичному политику в стране, которая гордится победами на конкурсе Евровидения, признаваться в любви к симфонической музыке, пусть даже слегка попсовой. Поэтому Тестоедов держал в своей машине на всякий случай диск группы «Любэ», который ставил для посторонних. И Зойка одобряла подобную тактику: «Путин, может, втихаря вообще Баха слушает. Но его официальная любовь – «Любэ». И это правильно!».

Тестоедов только внешне казался расслабленным. Мысленно он готовился к важнейшему разговору, прорабатывал сюжет предстоящей беседы с директором Чуковской текстильной фабрики Кайгородовым до мелочей.

А Шарипова, поглядывая на унылый весенний пейзаж, проплывающий за окном, прокручивала в голове другую беседу, которая состоялась не так давно.

Собираясь с помпой отметить свое 45-летие, Тестоедов решился на необычный для провинциального города шаг. Он не стал заказывать банкет в одном из VIP-ресторанов краевого центра, а позвал гостей на конюшню городского ипподрома. Барная стойка и фуршетные столы располагались напротив стойла, в котором нервно бил копытом племенной жеребец Ворон – местная знаменитость. Официанты, естественно, были одеты жокейскую форму и комплекции были соответственной: субтильные на грани лиллипутства. В число избранных гостей, которым разослали шикарные пригласительные билеты, входил и новый начальник краевой налоговой инспекции Дмитрий Архаров. Стоит ли говорить о том, что сопровождала его Альфа-самка – Татьяна Балобанова. После того, как светская тусовка перешла в неофициальную фазу, когда гвоздь программы – дефиле девушек из местного дома моделей верхом на лошадях – сорвал ожидаемый шквал аплодисментов, состоялась встреча при свечах. Две пары – Тестоедов и Шарипова, Архаров и Балобанова – присели за небольшой столик в углу зала и завели содержательную беседу.

– Рад лично с вами познакомиться, Дмитрий Геннадьевич. С вашим предшественником у нас были замечательные отношения. Понимали мы друг друга всегда с полуслова.

– Благодарю вас за приглашение, Юрий Рудольфович. Я тоже надеюсь на конструктивное сотрудничество.

Пока мужчины обменивались приветствиями, дамы постреливали друг в друга изучающими взглядами. Обе были прекрасно осведомлены о том, какую роль в жизни города играла каждая из них. Но личная встреча – совсем другое дело.

«Да у нее на лбу можно клеймо ставить: торговка-блядь-воровка, и как только мало-мальски интересный мужчина мог купиться на такую убого-вульгарную бабищу!» – вынесла вердикт Альфа-самке Зоя Шарипова.

«Ни рожи, ни кожи! Чем берет – непонятно. С такой внешностью парой-тройкой приемчиков из «Кама-сутры» не отделаешься», – и Татьяна в своем приговоре была безжалостна.

При этом дамы мило улыбнулись друг другу и с преданностью посмотрели на своих кавалеров.

– Дмитрий Геннадьевич, вы у нас – человек новый. Осмотритесь, может быть и осядете?

– Ничего сказать не могу. Мы – люди подневольные. Москва решает, где кому служить.

– Москва Москвой – а местные власти тоже кое-какое значение имеют. Как вы относитесь к нашему губернатору?

Задать собеседнику неуместно откровенный, провокационный вопрос после расслабляющей неофициальной беседы – таков был любимый прием Тестоедова. Архаров пришел в замешательство. В крае все знали, что губернатор – один из немногих либералов-рыночников во власти – был не в чести у Кремля. Пару лет назад налоговая произвела публичную порку: проверка сети магазинов, принадлежавших жене губернатора, закончилась грандиозными штрафами. В Приуральске сразу заговорили о том, что грядет смена начальства. Но губернатор в своем кресле удержался, однако слухи о его снятии постоянно будоражили общественное мнение региона. А Тестоедов в неофициальных рейтингах возможного преемника на посту руководителя края занимал далеко не последние строчки.

Архаров намек понял.

– Мы все на государевой службе, – осторожно ответил начальник фискального ведомства. – Я привык уважать высокую должность. Раз человек ее занимает – значит, он того заслуживает.

«Готов лечь под любого губернатора», – перевела про себя Шарипова с дипломатического на русский.

– Я рад, что мы друг друга поняли, – барственно пророкотал Тестоедов. – Мы все – в одной упряжке. Край будет на подъеме – нас в Москве оценят. Всех – и вас, и меня, и губернатора… Кто бы он ни был. Но сегодня у нас самая острая проблема – низкая инвестиционная привлекательность региона. И я намерен ситуацию в корне изменить.

Вступительная часть закончилась. Собеседники прощупали друг друга. Тестоедов прямым текстом обозначил перед Архаровым цель: Чуковская фабрика должна сменить подданство, ее хозяевами станут граждане одной европейской страны…

– Твоя задача – набрать столько материала, чтобы Кайгородов почувствовал запах тюремной параши, – любитель Берлиоза мог изъясняться и на доступном, народном языке. – Но в суд ты материалы сразу не передавай. Притормози слегка. Я с ним сначала переговоры проведу – а там посмотрим.

И вот теперь, через три недели после этого разговора, Тестоедов отправился в Чуковский. На фабрике началась краевая налоговая проверка. Мэр Приуральска рассчитал время нанесения удара. Кайгородов уже напуган, он еще не представляет, чем может обернуться проверка, кто за ней стоит. Тестоедов раскроет ему глаза, покажет, в какую пропасть может свалиться директор фабрики. И тут же сделает очень выгодное предложение. «Десять процентов акций и пост директора за тобой останутся», – так хотел закончить свой разговор с Кайгородовым «великодушный» рейдер.

– Зайка, не слишком ли это жирно? Десять процентов – серьезные деньги. Он у нас и так в руках, останется на воле – и пусть радуется, – осмелилась возразить Шарипова своему патрону, когда он в деталях посвятил ее в эти планы.

– Ты у меня, конечно, умница. Но просчитываешь только на пару ходов вперед. А я – как минимум на пять, – спокойно отмел возражения Тестоедов. – Когда через пару-тройку лет бельгийцы нашу родную природу изгадят до полной очевидности для общественного мнения, нам очень даже понадобится человек, который за это ответит.

«Вот за это я его, мерзавца, и люблю», – подумала Зойка, которая питала слабость к продуманным негодяям.

18. Откуда берутся политики?

Как из маленьких мальчиков вырастают матерые негодяи? Любителям ужастиков ответ на этот вопрос известен во всех подробностях. Таких мальчиков, как правило, растят одинокие сексуально озабоченные психопатки-мамаши. За любую провинность несчастный ребенок подвергается жесточайшим наказаниям. Мамочка, например, прищемляет шалуну пиписку дверью. Несколько лет использование такого эффективного педагогического приема успешно приводят к чудесной метаморфозе: из маленького тихого «ботаника» вырастает сексуальный маньяк, который в различной последовательности убивает, насилует и расчленяет всех, кто попадается на его пути независимо от пола, возраста, социального происхождения и расовой принадлежности. Кстати, наши суды отчасти разделяют точку зрения авторов «ужасной» литературы: закон при назначении наказания требует не только учитывать все обстоятельства по делу, но и полный набор смягчающих и отягчающих обстоятельств. Суд должен учесть и влияние окружающей среды на формирование личности будущего преступника. То есть бандит, мошенник или убийца, которому в детстве что-то прищемили, может в принципе рассчитывать на некоторое снисхождение сурового суда.

Тестоедову подобные льготы не светили.

Мама Юры Тестоедова в педагогических чудачествах отмечена не была. Мальчик рос во вполне благополучной интеллигентной советской семье: мама учительница, папа инженер. Уроки он учил прилежно, лапки тараканам не отрывал, не выкалывал глазки котятам. Наоборот, уже с детства будущий мэр Приуаральска проявлял самую нежную любовь к животным. Именно это свойство привело Тестоедова однажды к принятию кардинального решения, которое резко изменило его дальнейшую жизнь.

Однажды ясным солнечным днем в конце зимы Юра чуть не стал свидетелем весьма интересного зрелища. Соседские мальчишки пытались поджечь бродячую собачонку, которую они предусмотрительно привязали к колышку посреди заботливо сложенной поленницы. Странные представления были у советских детишек о том, как нужно справлять масленицу! Юра смело бросился в бой на превосходящие силы собаконенавистников. В результате он был крепко бит, но собака в суматохе сумела удрать и тем избежать геройской смерти. Тестоедов был крупным мальчиком. Обладатель большого рыхлого тела, он служил предметом насмешек одноклассников. Кличка «жиртрест» сопровождала его на протяжении обучения в младших классах.

После история с несостоявшимся сожжением собаки Юра принял важное решение: надо заниматься спортом. Только так ты сможешь выстоять в этом жестоком мире. После нескольких посещений секции классической борьбы он решил сменить вид спорта. Ему вовсе не улыбалось стать через несколько лет обладателем пары огромных расплющенных ушей-вареников, которыми щеголяли опытные борцы. И он записался в секцию бокса, этому виду спорта Тестоедов оставался верен на протяжении всей последующей жизни. Перспектива украсить свое лицо сломанным носом его не пугала. Он считал, что это даже придает лицу настоящего мужчины дополнительный шарм. Женщин привлекает – мужчин настораживает. Но, несмотря на то, что даже в свои 45 лет мэр Приулаьска регулярно посещал тренировочный зал и проводил спарринги с серьезными противниками, судьба берегла его нос от рокового удара. Следуя политической моде, Тестоедов со временем освоил и такие «популярные» виды спорта, как теннис и горные лыжи. Но в душе он отдавал предпочтение именно боксу.

Еще одним серьезным увлечением будущего рейдера стали шахматы. Уже к седьмому классу Юра добился серьезных успехов: он получил первый взрослый разряд. Умение рассчитывать план смертельной матовой атаки на вражеского короля Тестоедов ценил в себе не меньше, чем искусство нанесения молниеносного удара в солнечное сплетение. Как ни странно, увлечение шахматами не переросло в дальнейшем в пристрастие к коммерческим карточным играм. К преферансу, покеру и бриджу Тестоедов был равнодушен. Дело в том, что к тому времени, когда наши люди получили возможность посещать зарубежные казино, Юрий (уже Юрий Рудольфович) увлекся совсем другими играми. Он понял, что бизнес и политика – самые увлекательные игры на свете. Идеальное сочетание бокса и шахмат! При этом выигрыш оборачивался не просто моральным удовлетворением, а возможностью буквально в одно мгновение многократно приумножить содержимое своего банковского счета.

В годы перестройки Тестоедов бросил университет, считая, что обладатель толстого кошелька при необходимости купит любой диплом (что и было сделано в дальнейшем). Он занялся видеобизнесом. На старом фургончике Тестоедов колесил по городам и селам родного края. Старенький видеомагнитофон и несколько десятков кассет – вот и все, что ему требовалось. Для показа фильмов годилось помещение любого сельского клуба или небольшого дворца культуры. Через пару лет Тестоедов стал хозяином целой сети видеосалонов в Приуральске. Напористого малого заметили в городской администрации, и тогдашний мэр города перед очередной избирательной кампанией пригласил Юрия в свою команду. Прошли годы. Бывший шеф Юрия уже давно на пенсии. И рулит всем городским хозяйством сам Тестоедов…

«Все-таки даже самые умные женщины дальше своего носа не видят, – размышлял мэр Приуральска, – эта дурища Зойка думает, что меня привлекает домишко в Бельгии и десяток миллионов отката за фабрику!».

Планы Тестоедова были гораздо серьезней. Его целью было кресло губернатора края. Комбинация с фабрикой была только промежуточным этапом. Само предприятие служило разменной фигурой в партии, которую задумал комбинатор. А успех или неудача в рейдерской операции всего лишь несколько меняли дальнейший ход событий. Тестоедов внимательно изучил практику работы бельгийских партнеров в странах «неустойчивой» демократии. Они проводили политику выжженной земли. Портфельные инвесторы не заботились о развитии захваченных предприятий. А уж экологическая ситуация в какой-то недоразвитой стране их не интересовала тем более. Губернатор, на подведомственной территории которого начинаются социальные волнения и стихийные бунты с зеленым оттенком, Москву никак устроить не может. Если захват предприятия терпит неудачу – можно пойти другим путем. Разгорается скандал уже другого типа. Самоуправство налоговой, разнузданные «маски-шоу», избитые сотрудники фабрики – используя творческие возможности пары федеральных телеканалов, может сделать губернатору такую антирекламу, что он и в этом случае не удержится на своем посту.

«И тут на сцену выхожу я, в белом фраке. Все вокруг пидарасы – и только я Д’Артаньян!», – мечтательно зажмурился Тестоедов.

19. Олигарх и его дочь

– Катерина, ты меня до инфаркта доведешь! – выговаривал своей дочери Василий Степанович, размахивая глянцевым журналом. – Что ты себе позволяешь, что это за порнография?

– В чем дело? Какая ещё порнография?

Катя на подобные вспышки отцовского гнева давно научилась реагировать спокойно. В таких ситуациях главное – ни в коем случае не оправдываться. Негодование главы корпорации «СтаБиКо» было вызвано фоторепортажем с открытия нового столичного клуба «Катрин». На одной из фотографий была запечатлена крупным планом хозяйка клуба – Катя, в руке у неё был надкушенный банан.

– Приличные барышни бананы на терке натирают! Ты разве не понимаешь, что выглядишь вульгарно? Не смей меня позорить!

Катерина в ответ просто рассмеялась.

– Папа, ну что за бред! Кому какое дело до этой глянцевой макулатуры. Ну, щелкнул меня один придурок не в самый удачный момент. Им за то деньги и платят. Тебя-то каким боком это задевает?

– Ты моя дочь, и я не позволю тебе… – начал было Василь Степаныч.

– Папа! Всё, с меня хватит. Прекрати контролировать каждый мой шаг. Я не хочу быть для всех только твоей дочерью. В конце концов, я уже взрослый самостоятельный человек, – решительно перебила его Катя.

– Неужели? И тебе не нужна моя поддержка?

– Знаешь, это как в том анекдоте. Играет Иисус Христос в гольф. Удар – мяч сносит порывом ветра, но тут в небе появляется селезень, он подхватывает мяч, мяч падает в лапы выбежавшему из кустов кролику. Тот бежит вперед, луч света с небес указывает ему путь, затем эстафету у кролика принимает мышь, она аккуратно закатывает мячик прямиком в лунку. Аплодисменты! А Иисус Христос поднимает взгляд в небо и кричит: «Папа! Может, все-таки дашь мне просто поиграть!»

Отсмеявшись, польщенный сравнением с богом-отцом олигарх уже не таким суровым тоном, скорее для порядка, проворчал:

– Ох, Катерина, смотри, доиграешься.

На свою дочь он категорически не мог долго сердиться, а она прекрасно знала это. Со своим суровым папашей, которого боялись и не смели ни в чем перечить многочисленные подчиненные, Екатерина умела не просто конструктивно спорить, отстаивая собственные решения, она буквально манипулировала им. Причем делала это так изящно и ненавязчиво, что сопротивляться ей было бесполезно.

– Понимаешь, это – моя игра, я прекрасно с ней справляюсь. Поэтому и прошу, убери от меня своих горилл, – речь шла о круглосуточной охране, на которой настаивал отец. – Они мне шагу ступить не дают, даже в туалет сопровождают. Вульгарно выглядит именно это, а не какой-то там банан. Я тоже имею полное право на личную жизнь.

– А что, я тебя этого права лишаю?

– Мне всё труднее становится понять, кто видит во мне только дочку «самого великого и ужасного», а кто общается именно со мной, как с независимой личностью. Мне фамилию сменить?

– Ты и так носишь фамилию матери. Зачем тебе её менять, замуж собралась, что ли? За кого? Мне вроде не докладывали.

– А ты еще в спальню мне охранника приставь, – съязвила Катя. – Чтобы было кому свечку держать и о чем докладывать.

– Ладно, сдаюсь. Поступай, как знаешь. Кстати, объясни мне, зачем тебе этот клуб понадобился? Мало тебе хлопот с фитнес-центрами?

Бизнес Екатерины – сеть элитных фитнес-центров «ВР» («Best persons») – был стабильным и приносил неплохой доход. В последнее время в России люди вдруг в массовом порядке ринулись заниматься спортом. Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным – осознав эту элементарную истину, толпы желающих приобщиться к здоровому образу жизни срочно стали накачивать мышцы, плавать, крутить педали велотренажёров, заниматься йогой, худеть, играть в теннис, кататься на горных лыжах. Быть в хорошей спортивной форме стало модно и престижно. Сам Василий Степанович тоже старался регулярно посещать тренажерный зал, сауну, массаж в центре «ВР» и всегда с удовольствием отмечал, что уровень услуг соответствует самым высоким стандартам: спортивное оборудование – новейшее, инструкторы – профи, обслуживающий персонал – вышколен. Всё, одним словом – «the best», и в этом была заслуга Кати.

Ставить себе конкретные цели, верить в успех и обязательно добиваться наилучшего результата – такому алгоритму учили её с детства. А теперь в светской хронике появилось сообщение об открытии нового клуба – «Катрин».

– Знаешь, пап, «Катрин» – это не бизнес, это – для души. Я тебе обещаю быть хорошей девочкой, не устраивать там шумных тусовок, и больше никаких провокационных фото. Все будет камерно и культурно. А ты забери обратно своих костоломов, чтоб интерьер мне не портили. Ладно, мне пора, я побежала.

Екатерина легко выскочила из глубины просторного кресла, гибко перегнулась через широкий стол, коротко коснувшись губами отцовской щеки. От тяжелых с медным отливом волос исходил тонкий цитрусовый аромат, который некоторое время еще витал в кабинете Василия Степановича, в то время как стук её каблучков уже удалялся за дверью.

Катя, Котёнок (как назвал её отец), всегда была абсолютно солнечным ребенком. Она, казалось, сама излучала свет: огненными волосами, медового оттенка кожей, оливкового цвета блестящими глазами, ослепительной улыбкой. Но этот Котёнок, мог выпустить и острые коготки, если было надо.

– Ах, какая фактура, – умилялись четырёхлетней девчушке тренеры. – С вашими данными надо непременно заниматься художественной гимнастикой.

В раннем детстве длинными конечностями и узкой костью Катя действительно сильно отличалась от своих ещё неуклюжих, по-детски пухленьких сверстниц.

– Вам светит прекрасное спортивное будущее, – продолжали и через несколько лет восхищаться наставники самого детского вида спорта, – такой красавице дополнительные баллы на соревнованиях за один внешний вид будут ставить.

Отчасти они были правы, на многочисленных турнирах по художественной гимнастике, в которых участвовала Катя, эффектная внешность была её дополнительным преимуществом.

А отец Катерины, когда бывал на соревнованиях, глядя на густо накрашенных девчушек, с залакированными блестящими головками в сверкающих стразами костюмах, которые вытворяли под музыку невероятные кульбиты на ковре, каждый раз поражался:

– Господи, что за спорт такой! Мечта педофила, а не гимнастика!

Но к жесткой самодисциплине, умению бороться, работать над собой ежедневные изнурительные тренировки Катю приучили. В десять лет второй взрослый разряд, в двенадцать – первый, в четырнадцать – КМС. Через боль, растяжения, травмы, и при этом – улыбаться, улыбаться! – даже если слёзы блестят на глазах. Хотя тренеры не мучили Катерину жесточайшими диетами, как других, более склонных к полноте «художниц», не «сушили» перед соревнованиями и без того похожую на макаронину девчонку, к шестнадцати годам нужно стало делать выбор. Большой спорт или здоровье? В период бурного роста Катины коленные суставы не выдержали. Тяжелые нагрузки, многочисленные микротравмы сделали свое черное дело, стало больно даже просто ходить.

– Мастер спорта – моя последняя цель в спорте, – решила Катя, – но я все равно её добьюсь!

Звание мастера спорта она подтвердила, а ценой каких усилий, теперь уже не имело значения. Теперь надо было продолжать учебу, определяться с карьерой. Организм требовал своей дозы физических нагрузок, поэтому замена спорта обычным фитнесом стало самым логичным выходом.

Теперь фитнес-центры «Best persons» процветали, а у Кати появились новые идеи. Училась она в Лондоне, а во время каникул однажды поехала в Испанию и влюбилась в эту страну, её культуру, музыку, поэзию. Фламенко стало её новой страстью. С тех пор она каждый год старалась вырваться туда на пару недель. Соседняя же Португалия покорила Катю своим традиционным романсом – фадо. Клуб «Катарина», небольшое заведение для немногих ценителей иберийской культуры, не экспортной, безнадежно попсовой и американизированной, а настоящей, вряд ли стал бы пользоваться шумным успехом, но Кате очень хотелось разделить свою любовь с кем-то ещё.

20. Знакомство Стаса и Кати

Что такое автоматическая дура? «Валентине Терешковой за полет космический Фидель Кастро подарил член автоматический»… Нет, это образец искрометного творчества советского пролетариата, измученного партийным официозом и неуклонным ростом цен на водку. А настоящая автоматическая дура представляет собой синтез дурацкого вопроса и уж совсем идиотского ответа на него.

– Не слишком ли высоко летают сегодня пешеходы, мадмуазель? – вылепил Стас, стирая со лба холодный пот.

– Быть дождю, милостивый государь, – ошалевшая девица на проезжей части перед капотом черного «Лексуса», как ни странно, не утратила чувства юмора.

«Вот тебе, бабушка, и курсы экстремального вождения, – подумал Стас. – За разговоры по сотовому надо не только водителей, но и таких вот матрешек штрафовать: размахивают руками, закатывают глазки, а потом резко меняют траекторию движения и – тебе под колеса, тут уж ничего не спасет». Он, наконец-то, унял дрожь в руках.

– Вы в порядке? – Стас протянул руку, чтобы помочь подняться потерпевшей.

Все-таки Савельев не зря гордился своей уникальной водительской реакцией. Он затормозил вовремя, бампер его «Лексуса» ударил, судя по всему, не очень сильно.

– Да, все нормально, – девушка смогла встать – уже хорошо, значит, переломов нет. – Удачно это я сгруппировалась.

Слегка прихрамывая, она подобрала сумочку, отлетевший на пару метров сотовый телефон. Коленку она расшибла основательно, колготки были разорваны, ссадина слегка кровоточила.

– Гаишников вызывать будем? – спросил её Стас.

– Нет, не надо, я сама виновата.

– Может быть вам денег дать? – Савельев начал вытаскивать бумажник. – Ну, на колготки там, на зеленку. Колено-то обработать надо.

– И денег не надо, разберусь сама как-нибудь. Хотя, – девушка взглянула на расползающиеся дыры, текущую кровь, грязные пятна на светлой юбке, – если вы меня сейчас подвезете, будем считать – инцидент исчерпан.

– Конечно, конечно, с удовольствием, – Савельев распахнул перед ней переднюю дверцу. – Садитесь.

Ехать в травматологию она отказалась, назвала адрес и теперь осторожно вытирала влажной салфеткой ссадину на колене.

«А ножки у неё – супер, – отметил про себя Стас, – да и вообще хороша, надо знакомиться, однозначно». Он улыбнулся своей самой лучезарной улыбкой и переключился в режим милой непринужденной беседы.

– Что же это вы, милая барышня, под колеса бросаетесь? Меня, кстати, Стас зовут.

– Екатерина, – представилась она, откинув прядь темно-медных волос со лба.

– Очень приятно. А то уж я думал, Анна ваше имя, раз решили свести счеты с жизнью таким способом. Хорошо хоть не под поезд.

– А вы, что, специалист по самоубийствам? – рассмеялась Катя. – Консультируете по таким вопросам?

– Консультирую я по другим вопросам, но если, вам интересно, могу рассказать одну забавную историю про то, как сам чуть из окна не выбросился. Проходила предварительная защита моей диссертации, – Стас искоса посмотрел на свою пассажирку, пытаясь отметить ее реакцию на то, что ее везет не просто богатый мужик на крутой тачке, а человек, имеющий научную степень. Та только снисходительно улыбалась. – Я тогда совсем молодой был, глупый. Только-только институт закончил, с красным дипломом. Был факультетской звездой – думал, все меня, такого умного, просто обожают. А на защиту собралась куча старперов. Профессура еще советской закалки, воспитанная на марксистско-ленинской политэкономии. Для них Адам Смит так и остался непревзойденным гением экономической науки, – Стас запнулся и опять глянул на девушку.

– Я знаю, кто такой Адам Смит, это шотландский экономист 18 века. Продолжайте. И смотреть лучше на дорогу, а не на меня. А то у вас еще кто-нибудь вспорхнет перед колесами.

Стас мысленно еще повысил рейтинг своей «жертвы» на один пункт. Человек, наделенный чувством юмора, в его всегда глазах стоял ступенькой выше, чем надутый осознанием собственного достоинства индивид.

– Я с энтузиазмом излагаю этому стаду динозавров свои идеи – и вдруг вижу, как у них глаза буквально стекленеют. Они просто ничего не понимают! Я сходу пытаюсь изложить тему на пальцах, по-крестьянски, чуть ли не с примерами из мультфильмов. Адаптирую привычную для них терминологию к современным экономическим категориям – и тут один мастодонт не выдерживает. Профессор Конев выдает гневную речь: «Коллеги, тут перед нами молодой человек бренчал, как цыганка монистами, понятиями: учет, планирование, анализ. Нам известно точное значение этих научных терминов. Юноша, а вы сами поняли, о чем только что говорили? Советую вам освоить на должном уровне категориальный аппарат нашей, повторяю, нашей науки. А потом, возможно, и до диссертации дело дойдет». Я в просто ступор впал – так меня ещё никто не опускал. Не помню, как уж закончил выступление. Вылетел пулей из аудитории, заскочил в туалет. Пытаюсь в себя прийти, а там (летом дело происходило) – окно настежь.

– И манит, и манит…

– Точно. Так мне все обрыдло, столько сил и энергии вложил в свою работу. Я же тогда только-только работать начал. Три года над диссертацией трудился, мебель всю продал, телевизор, видеокамеру. Все напрасно. И жить не хочется. Чувствую, что ноги у меня абсолютно самостоятельно начинают передвижение в сторону подоконника. И тут за спиной раздается голос…

– Адама Смита…

– Нет, в нашем институтском туалете привидения классиков не водились. В те времена там только призрак коммунизма обитал, его туда сквознячком перестройки занесло. Мой научный руководитель, Петр Ильич (мы его, конечно, за глаза Чайковским звали), зашел покурить.

– Кто бы знал, Стасик, как мне осточертело с этими придурками общаться. Ты только не принимай близко к сердцу, это же предзащита. А на защите все будет нормально. Там другие люди в комиссии. И работа у тебя классная, я просто горжусь таким учеником. А если ты вниз башкой сигануть задумал – я б тебе посоветовал парой этажей выше подняться. Потолки у нас, конечно, высокие. Но при десантировании из этого окошка ты рискуешь заработать только простенький перелом лодыжки или стопы. Может, если повезет – перелом позвоночника. Представляешь – ты еще совсем живой, молодой и сексуально озабоченный. А с таким дефектом телосложения на тебя ни одна девушка не посмотрит. Уж лучше на кладбище. Друзья дешевыми пластмассовыми цветами могилку украшают, девицы рыдают. Высший класс! Очень романтично!

Екатерина с интересом слушала байку Савельева.

– И знаете, что меня зацепило? – спросил он.

– Если скажете – узнаю.

– Пластмассовые цветы на моей могилке. У меня тогда богатых друзей не было, только мои ровесники, такие же безденежные, как и я. Так что приличный букет из живых цветов мне точно не светил. Я как представил себе свои сиротские похороны – просто подпрыгнул от злости. Хрен вам! Я вас всех переживу! Я еще станцую краковяк на твоей могиле, Конев, старый ты козел. Хоть и не знаю, как этот самый краковяк пляшут – специально разучу и станцую. А мое тело в последний путь отправится на лафете артиллерийского орудия. И гвардейцы из президентского полка будут тащить за моим гробом кучу подушек с орденами. Каждая подушка – размером с колесо от троллейбуса. И в почетном карауле будет стоять… Кто там будет Президентом России в самом конце XXI века? И моя безутешная красавица вдова, раздирая в кровь модельное лицо, умчится мыкать горе на нашу виллу в Гонолулу…

В общем, Чайковский высказался – и вышел. Даже не посмотрел, что я дальше делать буду. Милейший человек, замечательный психолог, классный преподаватель. Был.

– Вы ему – цветы пластмассовые на могилку?

– Злая вы, девушка. Зря я вас не добил. Мог бы лицевой счет пополнить. Видели, сколько звездочек на бампере моего истребителя?

– Вы угадали. Я – злая, очень злая. Станешь тут злой: идешь, беседуешь себе мирно по телефону, а тут на тебя пикирует черный ворон… то есть «Лексус». В наказание за причиненный мне ущерб я от вас потребую еще одну историю.

– О чем?

– Все о том же: о жизни и смерти.

– Ладно, будет вам и о том, и о другом. Только это история-перевертыш. Здесь все будет наоборот.

– Вы меня заинтриговали, о, великий сказитель!

– Был у меня один знакомый. Назовем его Иван Иваныч. Мужик продуманный, что называется, до сблеву. Я сам планирую свою жизнь с четкой разбивкой по неделям, месяцам, годам. Но этот – я вам доложу – просто монстр какой-то был. Все у него по полочкам было разложено. Знаете, как в том анекдоте, как я стал миллионером? Купил яблоко, помыл-продал – купил два яблока; помыл-продал – купил четыре яблока…

– Да, а потом умер дядюшка и оставил мне десять миллионов.

– У Иван Иваныча никакого дяди не было. И сколотил он свои миллионы исключительно благодаря собственным усилиям. Начинал с нуля, а когда мы с ним познакомились, у человека было все, о чем только можно мечтать: заводы, газеты, пароходы… Но было у него одно слабое место. Он имел склонность в запои впадать, причем по-взрослому, недели на две-три. Человек был просто железный, в руках себя держал жестко. Но раз в год давал себе послабление. С 31 декабря по 7 января – загул. Но ведь потом надо на работу, бабло заколачивать. Что он придумал: каждый раз перед Новым годом…

– Он ходил в баню?

– Нет, баня-водка-девочки потом. Он заказывал себе реанимационную палату в самой крутой клинике Москвы. Все – по самому высшему классу. Денег не жалел. 8 января за ним приезжала роскошная машинка желтого цвета, тело туда грузили и транспортировали в клинику. А там уже все наготове: чистка организма, переливание крови, витамины. Все достижения современной медицины. И через день Иван Иваныч, свежий, как огурчик, снова готов к труду и обороне.

– Здорово!

– У моего дедушки поговорка такая была: не повезет, так на родной сестре сифилис поймаешь.

– Дайте угадаю: его заразили СПИДом?

– Нет. Он просто умер. Какая-то тамарка-санитарка не тот раствор в капельницу ввела. В самой крутой клинике столицы нашей родины, оснащенной самой крутой медицинской техникой – все равно найдется дурища, которой все по барабану.

– Весьма поучительная история. А какова мораль?

– Мораль простая. Даже если у тебя куча денег, на медицину надеяться не стоит. Лучше не пить, не курить, не э-э-э… ну, в общем, надо спортом заниматься.

– Я оценила вашу паузу. Сексом тоже лучше не заниматься, ведь это вредно для здоровья?

– Жить вообще вредно. А сексом заниматься очень даже полезно. Старым добрым гетеросексуальным сексом. И смерть в постели с прекрасной дамой от избытка усердия – почетна и сладостна для настоящего мужчины!

– Представляю себе медицинское заключение: погиб в результате перелома шейных позвонков вследствие неосторожно-конвульсивного сжатия нижними женскими конечностями.

– Очень перспективно. Мне нравится ход ваших мыслей!

Они добрались до конечной точки маршрута. Стас, галантно подавая Кате руку, попросил телефончик. Та молча протянула визитку. Екатерина Белозёрова, телефон и электронный адрес – вот и вся информация, которая была напечатана на скромном темно-синем прямоугольнике.

21. Катя размышляет

«Голая обезьяна с самым большим среди всех приматов пенисом и мозгом» – такое определение дает homo sapiens известный английский биолог Десмонд Моррис. В своих многочисленных исследованиях он сравнивает современных городских жителей с обитателями зоопарков. Удивительно насколько близки, оказывается, модели поведения животных в неволе и человека в каменных джунглях мегаполиса. Несмотря на мощный интеллект, биологическая составляющая играет не самую последнюю роль в мотивации любых поступков человеческих особей.

«Этот экземпляр голой обезьяны недвусмысленно демонстрирует свой доминирующий статус», – дала оценку своему новому знакомому Екатерина, когда Савельев подвез её домой после случившегося ДТП. И это был серьёзный комплимент!

Когда Катя анализировала свой предыдущий опыт общения с мужчинами, она пришла к любопытному выводу. Вокруг неё всегда крутилось множество самцов, но роль лидера никто из них брать на себя не хотел. За ней постоянно пытались ухаживать. Букеты, конфеты, комплименты, розовые сопли неумелых стихов – как всё это было знакомо. И что в результате? Всем нужна только «мамочка», которая приголубит, обогреет, накормит, будет вытирать эти самые розовые сопли… Сначала стихи заценит, потом в постельку уложит, сама рядом ляжет.

Некоторое время у Кати были близкие отношения с одним дизайнером. Красновский был, безусловно, талантлив, но страдал чувством собственной нереализованности. Это выражалось в том, что он мог целыми днями лежать на диване, размышляя о том, почему его гениальные идеи не поняты «тупыми» заказчиками. Приспосабливаться к конъюнктуре рынка рекламных услуг он считал ниже своего достоинства, что периодически вызвало у него глубокие депрессии.

В то время у Катерины жил кот Персик, здоровенный рыжий перс, который отличался самым боевым характером. Присутствие в квартире Краснов-ского, самца-конкурента, претендующего на любовь и внимание хозяйки, его, конечно, раздражало. Персик отчаянно метил свою территорию, причем старался нагадить именно на тот диван, где имел обыкновение возлежать Красновский. Война между ними велась не на жизнь, а на смерть. Однажды Катя пришла домой поздно и застала последствия очередного побоища.

Красновский в полной прострации повторял, закрыв лицо руками:

– Что я наделал! Катюша, представляешь, я его убил, убил! – рыдания сотрясают плечи Катиного друга, а рядом без движения лежит любимый кот.

– Что тут происходит? – Катя с порога бросается к ним, – вы что, парни, опять повздорили?

– Он снова нагадил, а я вляпался… Хотел поймать его, а он, тварь, за диван шмыгнул и сидит. Я его достать хочу, он шипит, сволочь, а потом, как вцепится мне в морду своими когтищами. Ну, я тоже озверел, схватил его, душить начал. Я не хотел, честное слово, прости меня, родная, но, кажется, он не дышит.

Ясно, Персика надо срочно реанимировать. Катя лихорадочно соображает, что же делать. Людей, если они лишаются чувств, кажется, водой отливают. Они хватают несчастного кота, тащат его в ванную и окатывают ледяным душем. Персик сначала придушенный, потом замоченный (хорошо, хоть не в сортире), продолжает оставаться в коматозном состоянии, не подает никаких признаков жизни. Красновский бьется в истерике.

– Так, в холодильнике, вроде, водка есть, тащи её быстро сюда, – командует Катя.

Они вливают Персику в пасть немного сорокоградусной, тот конвульсивно вздрагивает, спазм сотрясает его многострадальную тушку. Наконец, он начинает отфыркиваться, кашляет водкой. Живой! Ура! Кот, конечно, оскорблен до глубины души, таким обращением, выскальзывает из рук и гордо удаляется зализывать мокрую шкуру и душевные раны. Теперь наступает очередь откачивать его соперника. Только сейчас Катерина замечает, что лицо Красновского в кровь изодрано свирепым хищником, а самого его натурально трясет. Шок такой, что даже зубы стучат.

– Золотко, успокойся, все уже в порядке, – Катя заботливо обрабатывает раны на лице пострадавшего перекисью водорода.

– Никогда себе этого не прощу… как я мог…, – бормочет Красновский, морщась от каждого прикосновения к глубоким царапинам.

– Ничего, бывает. Я вас обоих, дураков, все равно люблю. Все будет хорошо, – успокаивает милосердная Катя.

Чтобы второй боец окончательно успокоился, она капает в стакан валерьянки, разбавляет минералкой. Дрожащими руками Красновский берет стакан, судорожными глотками выпивает, продолжая издавать всхлипывающие звуки.

Только потом, когда она со смехом вспоминала эту кровавую эпопею, Кате пришла в голову мысль: «Персику – водки, Красновскому – валерьянки. Я тогда ничего случайно не перепутала?»

С гением дизайна Екатерине все же пришлось со временем расстаться. Милый, нежный, ранимый, по большому счету он так и остался великовозрастным ребенком. Катя просто устала нянчиться с ним. А Персик героически погиб в неравной схватке со свирепым ротвейлером. Кот имел обыкновение вылезать в форточку, прыгая по карнизам, спускаться во двор и устраивать разборки среди кошачьего населения близлежащих дворов. Свободолюбивое животное отважно боролось за власть, шастая по помойкам. Персику не нужна была еда, нужно было признание его превосходства над более слабыми особями. Но однажды ему не повезло. Хозяин ротвейлера не смог удержать на поводке своего пса, когда Персик, распушив свой роскошный хвост и оскалив зубы, громко зашипел на вспыльчивого кобеля. Пес успел получить мощный удар когтями по носу, но его железные челюсти сомкнулись в мертвой хватке на загривке отважного Персика…

Грустная история. Но ещё более грустно было Кате осознавать тот факт, что если бы Красновский обладал характером Персика, а Персик – характером Красновского, тогда все сложилось бы иначе. И так было бы правильнее.

Сильную энергетику Стаса Екатерина почувствовала сразу. «Держится уверенно, в меру агрессивен, но без откровенного хамства, умеет привлечь внимание собеседника и удерживать его длительное время, – анализировала нового знакомого Катя. – Чувством юмора не обижен, а это, как известно, признак ума. Хотя, что бы он там ни болтал о диссертации, верится с трудом. На интеллектуала он совсем не похож». Она усмехнулась, вспомнив бугры бицепсов, игравших под тонким трикотажем спортивной толстовки.

Екатерина направилась в душ – нужно переодеться, обработать полученные в результате падения на асфальт ссадины. Глянула в зеркало и, обращаясь к своему отражению, проговорила: «Признайся, Катя, а он ведь тебя мощно зацепил! Есть в нем что-то неординарное». «Поживем – увидим, – ответила сама себе, – хвост распускал активно, по натуре – явный лидер, охотник. Телефон взял, думаю, ещё объявится. А пока первоначальный диагноз – красивое, сильное, сексуально привлекательное животное».

И чтобы не потерять будоражащего кровь ощущения, Катя, выходя из душа, достала один из своих любимых DVD дисков. На полутораметровом экране плазменного телевизора вспыхнула заставка: Алехандро Фернандес, Мехико-Мадрид. Уютно расположившись на диване, Катерина в очередной раз наслаждалась дивными звуками музыки и сильным, великолепно поставленным баритональным тенором знойного мексиканского красавца.

Алехандро Фернандес – золотой голос Мексики, давал концерт в Мадриде, и Катя в свое время была буквально ошеломлена этим выступлением. Дело было не только в уникальных вокальных данных певца. Поклонницы Алехандро буквально шпарили одеколоном на крепдешин от его мужской энергетики, фонтанов тестостерона, которые, казалось, вот-вот брызнут во все стороны. Фернандес горячими волнами физического магнетизма сводил с ума тысячи женщин, сопротивляться его обаянию было практически невозможно.

«А они чем-то похожи, кстати», – засыпая, подумала Катя.

22. Налоговая проверка начинается

«На стене клопы сидели и на солнце щурились, фининспектора узрели – сразу окочурились!» – Мария Петровна напевала про себя эту озорную частушку, направляясь по территории Чуковской текстильной фабрики к своему рабочему месту. Начало выездной налоговой проверки всегда вызвало у железной Маши прилив сил, она чувствовала боевой азарт, подобно гончей, взявшей след дичи.

Она недаром выбрала в качестве своего боевого гимна частушку времен НЭПа. Окрепшее советское государство в начале 30-х годов под водительством товарища Сталина приступило к окончательному сворачиванию рыночных отношений. И орудием для наступления на бизнесменов того времени – нэпманов – была избрана налоговая политика. Фининспекторы, предшественники сотрудников налоговых органов современной России, давили предпринимателей, используя любые возможности. Фискальное ведомство стало настоящим карающим мечом в руках государства. Посадки начались позже, а в начале нэпманов просто разоряли, заставляя выплачивать немыслимые штрафы и огромные недоимки.

Будакова не совсем понимала, почему сегодня, в эпоху победившего капитализма, российские власти продолжают действовать так же, как и 80 лет назад. «Что ж, служба есть служба», – думала эта казенная душонка, разоряя вчистую очередное предприятие.

План действий был принят. Архаров установил самые жесткие сроки. Акт выездной проверки должен лечь к нему на стол не позже, чем через месяц после начала работы на Чуковском. Мария Петровна попробовала возмутиться – обычный срок составлял два месяца. Но начальник отмел все возражения: «Я облегчил тебе задачу. Направление главного удара – однодневки. Работай именно в этом направлении. Параллельно пусть твоя команда работает по типичной схеме: допросы, работа с документами бухгалтерской отчетности. Не будет результата, сама знаешь – надо провести инвентаризацию, пробить кассовые чеки. Не мне тебя учить. Но однодневки стопудово зацепки должны дать».

Стас тоже знал о том, что контакты с однодневками позволят налоговой найти очень сильные аргументы для решения спора в суде. Для налоговой наступили золотые времена. Ведь проведение серьезной выездной проверки – дело непростое, хлопотное, требующее солидных знаний, терпения и внимательности. Нужно перерыть кучу документов для того, чтобы установить правильность и своевременность уплаты, удержания и перечисления различных налогов. Нужно обращать внимание не только на документы, но и на реальное состояние объектов налогообложения. Закон требует от проверяющих выявлять и другие нарушения: в порядке ведения кассовых операций, условий работы с наличностью, соблюдение валютного законодательства, отсутствие лицензий и сертификатов. Нужно посмотреть, насколько уровень рентабельности и средней зарплаты компании отличается от средних по отрасли показателей при сопоставимости суммарной налоговой базы. Голова кругом может пойти!

А сегодня проверяющие могут позволить себе вообще не копаться в налоговых расчетах предприятия! Можно использовать размытые критерии экономической целесообразности, должной осмотрительности, отсутствие деловой цели. А то, что все эти премудрости нигде толком не прописаны, только облегчает работу фискальных органов. Если вы имеете контакты с однодневкой – ваше дело плохо. Это означает, что вы ведете деятельность с высокой степенью налоговых рисков. Арбитражные суды имеют руководящее указание – пресекать деятельность таких экономических мотыльков любыми средствами. Так что главная цель – подвести любое предприятие под налоговые санкции – может быть достигнута с использованием минимальных усилий.

В прошлом месяце, начиная подготовку к налоговой проверке на фабрике Кайгородова, Савельев беседовал с главным бухгалтером предприятия.

– Елена Павловна, к налоговой проверке нужно готовиться заранее. Давайте проверим, соответствует ли ваш текущий учет избранной учетной политике. Я видел эти документы пару лет назад. Теперь какие-нибудь изменения возникли?

– Не помню, вроде было что-то.

– Надо проверить, соответствуют ли заявленные тогда методы тем, которые вы используете на практике. И второе. Нетиповые операции. Какие-то нетрадиционные для вас сделки заключались в последнее время?

– Вроде бы ничего особенного, Станислав Николаевич. Хотя, подождите… Мы работали с тремя новыми фирмами. Но здесь все чисто должно быть. Их нам Таня Балобанова подогнала, она человек опытный, осторожный.

Стас напрягся, репутация Альфа-самки ему была известна.

– Отчеты по этим фирмам имеются? Принесите, пожалуйста.

Через пять минут Елена Павловна выложила на стол три увесистые папки.

– Две фирмы оказывали нам услуги по маркетинговым исследованиям. Еще одна – подрядная организация, они крышу фабричного санатория перекрывали.

«Маркетинговые исследования!» – сигнал тревоги буквально зазвенел в голове Стаса.

– Вы их читали?

– Нет. Саша читал. Я их в шкаф положила, хотела попозже взглянуть. Да замоталась что-то, руки не дошли, – виновато сказала бухгалтерша.

Саша был зятем Кайгородова, занимал должность заместителя директора фабрики по общим вопросам. Вел он себя по-хозяйски, тесть многое ему позволял, поэтому даже топ-менеджеры предприятий старались не вступать в конфликты с Александром. Особенно по мелочам. Но Стас понимал, что проблема возникает самая серьезная.

– Так, посмотрим, – начал Савельев, раскрывая первую папку. – Исследование рынка сбыта Бразилии… Охренеть! Интересно, сколько денежек вы отвалили за эти эпохальные, совершенно необходимые для вас исследования. Перечислили 20 миллионов! Охренеть два раза, не встать ни разу!

Стас, не глядя на главного бухгалтера, которая сама не знала, куда деть глаза, взял документы и направился в свой рабочий кабинет. Он зашел на сайт налогового ведомства и быстренько нашел наименование заинтересовавшей его фирмы. Оправдались его самые худшие ожидания: это имя находилось в черном списке! Причем фирма была включена в список буквально на днях. Хотя существовала уже три года!

Ее рекомендовала Альфа-самка – значит, и налоговую навела тоже она. «Интересно, зачем ей это понадобилось? – подумал Савельев. – Впрочем, сейчас это неважно, потом надо будет разобраться».

Он попросил Кайгородова о срочной встрече.

– Иван Семенович! Используя шахматную терминологию, вы находитесь под угрозой матовой атаки. Налоговая имеет информацию о том, что фабрика связана с фирмами-однодневками. Зачем так грубо работать? Сегодня серьезные компании этих методов стараются избегать.

– Пойми, Стас, откаты в таких масштабах! Наши вояки совсем стыд потеряли. Ну как мне еще было обналичку проводить? А Татьяна божилась, что все чисто, дескать, все так работают. Кстати, Балобанову нам рекомендовал начальник налоговой, тот, который раньше. Три раза нам звонил! Аудитор она, сказал, классный, не пожалеете.

– Аудитор, которого рекомендует налоговая – это как адвокат, который с прокурором дружит. Да что там говорить, вы сами с ней сотрудничать перестали, когда поняли, что она под клиентов копает. Так что, скорее всего, ваша милая Татьяна и сдала вас налоговке, – Савельев перевел дух.

– И вот вам результат. Посмотрите в документы: 20 миллионов за отчет о количестве мулатов, которые носят белые штаны в Рио-де-Жанейро! Еще столько же – за металлочерепицу на сторожке санатория! Да от всего этого притворной сделкой за версту несет. Налоговики разорутся, как потерпевшие.

– Какие белые штаны, какие мулаты? – ошарашено спросил Кайгородов.

– Это маркетинговые исследования о возможности сбыта продукции вашей фабрики в Бразилии! Эти подлецы даже придумать ничего сами не смогли. Передрали из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова, там Остап Бендер хочет в Рио-де-Жанейро уехать, где полмиллиона мулатов – и все поголовно в белых штанах ходят!

– И что нам теперь делать?

– Я подключаю ваш юротдел. Надо срочно выкатить иски этим однодневным ребятам. И когда я говорю срочно – это значит немедленно. Пусть пошевеливаются. Нам нужно иметь на руках судебные решения о действительности этих сделок еще до того, как нам налоговая попытается арбитражную Цусиму устроить. Присылайте ко мне юриста, я ему в двух словах объясню ситуацию. Время работает против нас! Юристы ваши пусть в командировки собираются. В Алтайский край, на Чукотку – где там состоят на учете эти однодневки. Почте сейчас доверять не стоит.

23. Тестоедов против Кайгородова

По обычаю кочевников с любым гостем, даже незваным, надо разделить трапезу. Вначале накорми человека, обеспечь ему ночлег, а ограбить и зарезать его ты сможешь, когда долг гостеприимства исполнен, на пути из твоего кочевья, в вольной степи.

Кайгородов принимал Тестоедова в лучшем кафе Чуковского. Маленький VIP-зал был вежливо очищен от командировочных и мелкого местного начальства, официантки покрыли большой стол накрахмаленной скатертью. В морозильнике всегда хранилась охлажденная водка для директора фабрики, но сегодня в честь высокого гостя предлагался дефицитный с некоторых пор грузинский коньяк «Тетрони». Законы провинциального гостеприимства были исполнены в полном объеме.

– Чем обязан визиту? – спросил Кайгородов после первого тоста за процветание родного края.

– Я, Иван Степанович, внимательно слежу за ситуацией на нашей малой родине. А ваша фабрика сейчас привлекает пристальное внимание общественности. Статьи в газетах, визит депутата Госдумы. Так что решил получить информацию из первых рук.

– Следует ли мне понимать, что вас прислал губернатор?

Тестоедов чуть не поперхнулся грузинским напитком, настолько бестактным показался ему этот вопрос.

– С чего вы взяли, Иван Степанович, что нашего губернатора интересует состояние дел в вашем скромном городке? Его можно чаще в Москве встретить, чем в Приуральске. А уж про Чуковский и говорить не приходится.

– Ну, если губернатора его край не интересует, то почему вас волнуют наши проблемы?

– В политике, Иван Семенович, мелочей не бывает. Мне мои знакомые в администрации президента недавно намекнули, что в Кремле не очень довольны состоянием дел в крае. Там ведь маленькая точка на карте огромной России становится заметна только в том случае, когда несколько остреньких сюжетов на федеральном телеканале подают сигнал: здесь пожар. А у вас как раз дымком попахивает.

– Послушайте, Юрий Рудольфович, я – человек прямой. Вокруг да около ходить не приучен. Вам, наверное, известно, что мы стали объектом рейдерской атаки. Кто за этим наездом стоит – я пока не знаю. Но что заказ идет от серьезных людей даже мне очевидно. Какой интерес у вас в этом деле?

«Вот ведь вредный старикан, – подумал Тестоедов, посасывая кусочек сыра. – Ладно, намеков не понимаешь – будет тебе правда-матка».

– Хорошо, давайте отбросим условности. У меня действительно имеется прямой интерес. И я скажу, в чем он заключается. На фабрику хочет войти группа серьезных инвесторов. Иностранцы из Европы. И реализация этого проекта пойдет на пользу всему краю.

– Откаты, естественно, по лучшим европейским стандартам, – задумчиво прокомментировал Кайгородов.

– Фу, как грубо, – поморщился Тестоедов. – Мы с вами, конечно, не дети, знаем, как делаются дела в нашей стране. Но если вы думаете, что мне нужны деньги… Вернее, только деньги, то вы ошибаетесь.

– Дайте, я попробую угадать. Если в этом деле вас не интересуют деньги – значит, большая политика на марше. Только вот каким образом захват фабрики иностранной группой поможет вам занять пост губернатора?

– Какого губернатора? – сделал удивленные глаза мэр Приуральска.

– Губернатора Приуральского края. Мы, конечно, живем на отшибе, но и до нас кое-какие слухи доходят. Если честно, Юрий Рудольфович, мне кажется, что вы действительно более предпочтительный вариант, чем наш нынешний. Но при чем здесь наше предприятие?

– За оценку моих скромных административных способностей – спасибо. А про вашу фабрику я вам вот что скажу. Если хотите – вам просто немного не повезло. В политике очень важно в нужный момент тронуть один маленький камешек, который, скатываясь по склону горы, вызовет лавину. Так вот, не вдаваясь в подробности: события в Чуковском могут сыграть роль такого катящегося с горы камня.

– А мне лично что вы посоветуете делать? С гор кататься я так и не научился, да и возраст уже не тот.

– У меня к вам, Иван Семенович, есть предложение. Серьезное предложение. Вы можете не торопиться, я не жду от вас немедленного ответа. Продумайте все хорошенько.

– Слушаю вас, Юрий Рудольфович.

– Так вот. От вас не требуется предпринимать никаких активных действий. Просто все должно идти своим чередом. Не надо препятствовать ходу событий.

– То есть я должен спокойно смотреть, как происходит захват фабрики? И что я получу взамен?

– Вы при любом раскладе сохраните пост генерального директора плюс пакет в десять процентов акций. Поверьте, это не самый худший вариант. Кроме того, если вдруг в нашем крае произойдут перемены… Ну, всякое в жизни бывает… Я никогда не забываю тех, кто оказывает мне поддержку. А покровительство на краевом уровне много значит для любого предприятия.

– Хорошо, Юрий Рудольфович, я обдумаю ваше предложение. Кстати, как вам коньячок? Мы специально запасец в свое время сделали, когда Путин всерьез за грузин взялся. Вы там у себя в столицах, поди, «Хенесси» пить привыкли. Но я своих привычек не меняю – как с советских времен на грузинский подсел, так только его и употребляю.

Больше на серьезные темы собеседники не говорили.

24. Стас и колдун – консультанты

Хорошая конституция должна быть короткой и непонятной!

Знаменитая фраза Наполеона пришла в голову Стаса, когда он в некотором недоумении разглядывал скромную вывеску над входом в офис Зенона: «Доктор Мозгоклюй: по дереву не стучу».

«Коротко. Непонятно. Но заинтриговало», – сделал вывод Савельев и решительно взялся за дверную ручку.

Когда после египетского знакомства прошло месяца три, раздался телефонный звонок.

– Привет, коллега. Помнишь старика Зенона?

– Забудешь тебя! Это ведь ты устроил мамаево побоище?

– Не я, это мой предок по боковой линии, – скромно ответил колдун, – слушай, мне твои услуги срочно требуются. Когда сможешь подъехать?

И вот Стас на месте. Небольшая приемная, строгая секретарша в очках. Всё это напоминает частный врачебный кабинет.

– Проходи, не стесняйся, – приветствовал Савельева Зенон, когда аудитор, откинув тяжелый занавес (кажется, это была настоящая верблюжья шкура) вошел в затемненное помещение.

Стас огляделся: стены обиты войлоком, ни одного стула, на коврах, которыми до последнего квадратного сантиметра покрыт пол, повсюду разбросаны подушки. По углам – курильницы, которые наполняли обиталище колдуна незнакомыми ароматами.

«Я, конечно, никогда не был в настоящей юрте, – подумал Савельев, – но, наверно, так там и должно все выглядеть».

– Присаживайся, – хозяин величаво указал рукой на одну из подушек. – Фатима сейчас чайку принесет.

Тут же в комнату проскользнула секретарша и молча протянула гостю большую пиалу, на донышке которой плескалась горячая жидкость. Колдун наградил строгую секретаршу ласковым щипком за плоскую задницу, и та мгновенно исчезла из кабинета.

Стас, поджав ноги, примостился на подушку и осторожно отхлебнул из чаши. Вкусом напиток вовсе не напоминал традиционный чай.

– По нашим степным традициям чай нужно пить с растопленным курдючным жиром черного барана, – отреагировал на вопросительный взгляд Стаса Зенон.

Савельев уже успел сделать небольшой глоток, поэтому, подавив рвотный позыв, аккуратно поставил пиалу на ковер и перешел к делу.

– Время – деньги. За чай спасибо, а теперь скажи, чего тебе надобно, старче?

– Если я скажу, что мне требуется от тебя толика братской любви и небольшая порция отцовской ласки, ты мне не поверишь. И правильно сделаешь. Ты говорил, что можешь в любой момент разделать налоговку, как бог черепаху. Так вот, коллега, мне нужна квалифицированная консультация.

– Я, Зенон, чего-то не понимаю. Ты можешь делать такие вещи, как точное предсказание даты смерти человека, а с налоговой разобраться не можешь!

– Я – колдун. Очень сильный колдун. Но силы мои не беспредельны. То, что я тебе сейчас расскажу – строго между нами.

Ты знаешь, чем я занимаюсь… Не делай удивленные глаза, наверняка навел обо мне справки, перед тем, как здесь нарисоваться.

Стас действительно наводил справки, и полученная информация убедила его в том, что Зенон – очень серьезный человек.

– Не мне тебе рассказывать, что наш бизнес и политика живут по тем же законам, что и банка с пауками. И самые кусачие пауки в этой банке – мы, колдуны. Любая солидная контора имеет команду скромных незаметных психологов, на счету которых такие дела, что простым смертным лучше и не знать. Я не буду о себе особо распространяться. Только один пример. Знаешь, почему Рома сегодня футболом в Лондоне балуется, а Миша в Сибири рукавицы шьет? Один со мной работал, а другой не на того человека ставку сделал.

– Не надо меня за советскую власть агитировать, – прервал Стас Зенона. – Я знаю, ты человек в своем бизнесе очень авторитетный.

– Так вот. Я работаю обычно через посредников. Предпочитаю наличку. Иногда закрутишься, дел много, не прощупаешь человечка – а он засланец. И налоговка на меня давно зуб точит. Вызывают меня недавно в один скромный кабинетик. Захожу – за столом мужичок сидит. Обычный инспектор, типичные приемы расспросов-допросов. Я смотрю – а в углу, на стульчике примостилась дамочка, такая мышь серая, ничего особенного. Но одна деталь: в помещении жарко, батареи шпарят, налоговка тепло экономить не любит. А она в перчатках. Длинные такие перчатки, до локтя. Из желтой кожи. Меня сразу торкнуло, только я не совсем понял, что всё это значит. А эта мышка мой взгляд поймала, глазки так закатила, зевнула лениво – и перчатки потихоньку снимать начала. Я уже инспектора не слушаю, а на нее смотрю. Она перчатки скинула на пол небрежно – я вижу, а пальцы у нее с длиннющими ногтями! Ногти тоже желтые, сантиметров по десять. И каждый – в свою сторону загибается. И тут до меня дошло – это Жалмауз Кымпыр!

– Кто? – изумился Стас.

– Мы, южные киргизы, называем их Жалмауз Кымпыр, узбеки говорят Ялмауз Кимпыр. Как русские назовут – не знаю. Это самые страшные ведьмы, каких только можно себе вообразить. Мои предки на своей шкуре убедились, что может сделать Жалмауз Кымпыр.

И Зенон начал рассказывать Савельеву очередную старинную легенду. Дело происходило лет двести назад. Тогда предки Зенона попали под власть хивинского хана. Они не знали, как поведет себя их новый владыка, много лет киргизы жили под Бухарским эмиром, притерпелись уже, приспособились. А тут к ним пожаловал сборщик налогов из Хивы. Хитрые киргизы загодя перегнали большую часть своего скота на горные пастбища, самым красивым девушкам сделали макияж из верблюжьего навоза, чтоб в гарем хана не забрали. Сварили казан пустой похлебки из горького мучнистого корня гульджан, который едят только в пору самого страшного голода. Если стада баранов зимой не могут пробить корку льда над снегом – наступает джут, массовый падеж скота. Время есть корень гульджан. В общем, прикинулись киргизы бедными, ждут налоговку из метрополии.

Приезжает чиновник узбек. Важный – спасу нет. С коня сходит – на спину шестерке своей наступает. Ему – самую лучшую юрту из белого войлока. И миску похлебки из корешков: «Извини, дорогой, чем богаты, у самих животы к позвоночнику прилипают». А налоговый инспектор тоже не дурак. Молча поел супчика, выпил пиалу чая. А потом пальцами – щелк. Его шестерки волокут из повозки здоровенный сундук, обитый медными полосами. Хивинец повозился с замком, крышку открыл, и вылезает из ящика худенькая такая бабенка. Ничего особенного вроде, но халат на ней с длинными рукавами, и рук не видно.

Узбек что-то бабенке шепчет на ухо, та молча кивает, присаживается на корточки и начинает жужжать. Тихонько так вначале, потом все громче, громче, пока звук не начинает напоминать жужжание гигантского пчелиного роя. Тетка медленно поднимает руки, и все видят, что пальцы ее украшены длиннющими кривыми когтями желтого цвета. Колдунья начинает медленно вращаться по кругу, вытягивает в сторону руки – и тут киргизы с ужасом замечают, что руки эти начинают удлиняться! Жалмауз Кымпыр стоит посреди большой юрты, а ее жуткие руки уже на улице! Ведьма дотягивается своими конечностями до неприметной юрты, которая находится на самом краю кочевья. Вождь племени, предок Зенона, вздрогнул. Именно там он спрятал от посторонних глаз свою дочь, красавицу Айше. Девочке еще не исполнилось 12 лет, а к ней сватались самые видные женихи со всей округи, на расстоянии пятидневного бега самого резвого аргамака, акыны слагали джиры, воспевающие красоту Айше.

– Слушай! – не вытерпел Стас, – А эта твоя Айше – она волосами в какой части тела была покрыта: ниже пояса или выше? Борода у нее была?

– Нет, – грустно ответил Зенон, – к тому времени предки мои уже выродились. И девочки у нас вырастали как у всех. Так что Айше была типичной красавицей: румяные, как яблоко, щеки, кожа белая, как сметана, брови соболиные… Ну, в общем, лирика Блока. Ничего особенного, но местные джигиты от нее точно балдели.

– Слушай, классно травишь, местный колорит просто отпадный. Но я не совсем догоняю. Про акынов, предположим, знаю. А эти… кавардаки и жиры?

– Аргамак – дорогой скакун, «Мерин» тогдашних братков-джигитов. А джир – это жанр народной поэзии, лирика Блока, в общем. Продолжаю. Вдруг раздается жуткий визг! Все выбегают наружу и видят: руки колдуньи вытаскивают из юрты бедную девочку, ведьма волочит ее, воткнув свои когти в окровавленные глазницы несчастной жертвы! Жалмауз Кымпыр всегда знает самое больное место любого человека. И ударит по нему без промедления. Эти ведьмы не щадят никого.

Хивинец потом сказал киргизам: «Все вы видели могущество моего президента («Тьфу, хана», – извинился Зенон). Если надо – я всем вам глаза вырву. А то – сами все жирные, аж халаты лопаются, а мне гульджан подсовываете? Скотинку припрятали, знаю я вас. Так, платить будете налог с дыма, налог с юрты, налог женами, налог со скота. Не забудьте зякет – налог для борцов за веру».

– Серьезный им инспектор попался, – прокомментировал Стас. – Сокрытие налогооблагаемой базы – это никому не понравится.

– А еще узбек сказал моим соплеменникам, что обязан привезти хану или мешок денег – или мешок с вырванными глазами нерадивых налогоплательщиков.

– Две формы отчетности, – задумчиво пробормотал Савельев.

– Убитый горем отец заплатил все подати и налоги. И киргизам в самом деле пришлось питаться остаток года похлебкой из мучнистого горького корня гульджан.

Савельев буквально заслушался этими страшными сказками колдуна.

– Вот почему в Средней Азии люди всегда послушно платили налоги своим правителям, – закончил историю Зенон. – Я всегда знал, что наша налоговка использует своих колдунов, все так делают. И по простоте душевной считал, что смогу уделать любого. Но Жалмауз Кымпыр мне не одолеть, не мой уровень.

– А чей это уровень? – полюбопытствовал Стас.

– Не знаю. Мой дед, наверное, мог бы с ними пободаться. Сильный был шаман. В общем, мои приемы здесь бессильны. Так что вся надежда на тебя.

– Скажи, а как эти страшные налоговые бабы в России оказались? – заинтересовался аудитор.

– Их по заданию чека бойцы первой конной армии в Москву из Ферганы вывезли, когда добивали там банды Ибрагим-бека в 31-м году. Смотрел фильм «Белое солнце пустыни»? Ты что думаешь, товарищ Сухов просто так жизнью рисковал из-за каких-то смазливых бабенок? Их в налоговке немного, их специально для таких клиентов, как я используют. Я сразу понял, что тот мужичок за столом – только для вида. Ведет меня сама ведьма. Она мне прямым текстом сказала, что если не буду платить, сколько они нарисуют, мои близкие очень серьезно пострадают. И доказать никто ничего не сможет.

– Ладно, все ясно. Рассказывай по делу, что там у тебя. Чем смогу – помогу. Да, пока не приступили. Удовлетвори мое любопытство, что за вывеска у тебя такая, про мозгоклюя?

– Я работаю с энергетикой головного мозга клиента, поэтому – Мозгоклюй. А если у человека чердак абсолютно пустой, мне там делать нечего. С деревом не работаю, я ж не дятел, а совсем другая птица.

– Ты, Зенон, конечно, великий сказочник. А я рожден, чтоб сказку сделать былью, – Стас приступил к исполнению своих профессиональных обязанностей.

– Только давай абсолютно серьезно, – колдун мгновенно настроился на деловой лад. – Мы ведь коллеги, консультанты, так что я знаю все эти приемчики по запудриванию мозгов клиента: «Я самый крутой, творю чудеса по заказу в течение всего рабочего дня!».

– Ты что, сомневаешься в моей квалификации? – слегка закинулся Савельев.

– Не горячись. Есть такая древнеримская присказка: гаруспик и авгур не могут без смеха друг другу в глаза смотреть. Так и у нас.

– А теперь, то же самое – но по-русски.

– Это были две конкурирующие организации, которые консультировали древнеримское население. Авгуры предсказывали погоды-доходы по полету орлов и прочих пернатых. А гаруспики такие услуги при помощи баранов оказывали.

– Бараны у них, что ли, говорящие были? Слушай, вы, киргизы, на этих животных помешаны, дай вам волю, так вы скоростное свежевание баранов вообще бы олимпийским видом спорта сделали! – не выдержал Стас.

– Хороший баран – мертвый баран, – невозмутимо продолжал Зенон. – Они ему брюхо вспарывали, кишки вытаскивали. И по состоянию печени предсказывали результаты предстоящей фискальной проверки со стороны администрации императора. Так что не кипятись. Коллеги всегда друг друга поймут. Учти, кстати, что клиенты у нас зачастую – одни и те же люди. Мы можем аккуратно помогать друг другу.

– Ладно, давай своего барана. Печенку на стол – и после консультации ты мне шашлык сделаешь. Давайте начнем по порядку, – Савельев, подчеркивая, что консультация началась, перешел на «вы».

– Вы на учете в налоговой стоите?

– Нет, но мне там намекнули, что на учет встать надо. А заодно о налоговой и уголовной ответственности подробненько все растолковали.

– Я надеюсь, вы ничего не подписывали, ни в чем не сознавались?

– Я, конечно, в налоговых делах разбираюсь, как свинья в апельсинах, но дураком никогда не был. Мы так, чисто о потустороннем мире поболтали.

– А это гнездышко мозгоклюя, в котором мы с вами беседуем – это что: офис, квартира?

– Квартира. А что, квартиры сегодня для деловых целей использовать не полагается?

– Все можно. И все нельзя. Это как дело повернуть. Поэтому я и спрашиваю.

– Слушай, я сам точно не знаю. Фатима! – гаркнул Зенон.

В комнату на полусогнутых ногах проскользнула секретарша.

«Смотри, как бабу вышколил!», – подумал Стас, вспоминая свободолюбивый нрав своих сотрудниц.

– Где у тебя документы на это помещение?

– Я поищу, Зенон-ака, – ответствовала офисная рабыня. Она покорно подставила задницу для дежурного щипка.

– Срочно надо? – обернулся Зенон к Стасу.

– Это уж как вам нужно. А вам нужно – вчера! Хотя, если бы они хотели за вас всерьез взяться, то беседы беседовать не стали бы. Продолжим интервью: клиентов много приходит, как платят?

– Платят наличкой, вот в тот кувшин кладут.

Стас с уважением оценил емкость здоровенного сосуда, покрытого орнаментом из голубых линий, который скромно стоял в углу.

– Кладут рубли или доллары, фунты, тугрики? Вообще, как расчеты ведете?

– Да все от человека зависит, от ситуации. Вчера вот женушка одного депутата приходила, спросила у меня, когда муж самолет купит. Ну, я сказал. Она мне – 10000 долларов. Американских.

– Круто! И что, как даты, сходятся?

– Обижаешь, коллега!

– Извините! Не хотел вас обидеть. Думаю, такая клиентка мне бы тоже не помешала.

– Намек понял, учту.

– Идем дальше, вернемся к нашим баранам. Давайте определимся принципиально, на уровне конечных целей. Предлагаю два варианта. Первый: вы продолжаете дурить наше любимое государство, но уже по-умному. Как это, например, Ходорковский делал…

– Чур меня! – испуганно перебил Стаса клиент.

– Уточню: как это Ходорковский делал в свои лучшие годы. Второй вариант: вы становитесь законопослушным гражданином.

– Как Ходорковский в свои худшие годы?

– Да бог с ним, с Ходорковским. Вам как нужно?

– Цена вопроса: сколько это будет мне стоить?

– А вы еще кроме этого кувшина волшебного, какой-нибудь доход имеете?

– Ну, – слегка задумался колдун, – пару бизнесов еще веду!

Стас удивленно вскинул брови.

– Что в вашем случае означает «веду»?

– Магия – инструмент универсальный. Я им помогаю от долгов отбиться, доход повысить, персонал при приеме на работу проверить… Да все, что угодно!

– Так вы на самом деле мой конкурент, Зенон, – улыбнулся Савельев. – Только подходы у вас не самые традиционные. И как они с вами рассчитываются?

– Три процента от выручки, – колдун в очередной раз удивил Стаса.

– А как вы этот процент определяете, бухгалтерскую отчетность смотрите?

– Да ты что Стас, у меня свой аудит, небесный, сколько говорю столько и привозят, а иначе…

– Так, аудит небесный… А ментовка у вас, значит, архангельская. Страшный вы человек! Вот и налоговая связываться с вами не хочет, побаивается. Пока просто предупредили. Идем дальше. А недвижимость на вас какая-нибудь числится?

– Скрывать ничего не буду. Я деньги вкладываю в московские квартиры. 22 штуки уже приобрел. Думаю, когда их у меня полсотни наберется – остановлюсь. А то на одной коммуналке сегодня разориться можно. Вообще, недвижимость – это самый надежный вариант, – разоткровенничался Зенон, – а мне и о старости подумать надо. Понимаешь, не всегда можно предсказать событие со стопроцентной точностью… А последствия могут быть самые разные. Общение с потусторонним миром для здоровья даром не проходит.

– Сквознячком адским продуть может?

– Может, еще как может.

– А квартиры свои вы сдаете?

– Что ты, Стас! Ни метра квадратного у меня на это не найдется. Я же потомок моальских князей! У меня обязательства перед моими людьми. Для меня – дело чести родственников поддержать. Вот они в Москву и едут. Но это я так, вообще мне грех жаловаться.

Судя по бриллиантовому браслету на руке колдуна, который тянул на полмиллиона баксов, Зенону и впрямь грех было жаловаться на свою судьбу.

– А вы в налоговую – с этим с браслетиком на руке ходили? – спросил Стас.

– Так это же моя униформа! Я и дубинку свою шаманскую всегда при себе держу – все мое всегда со мной. Это ведь защита. От потусторонних сил, и от темных, и от светлых.

Стас на мгновение задумался. Конечно, Зенон заплатит ему любую сумму и, может быть, солидных клиентов подгонит. Но затягивать консультацию не стоит. Нужен очень быстрый, простой и эффективный способ, который расставит все по своим местам.

– Итак, Зенон, я обозначу для вас цели. Во-первых, нужно легализовать ваш бизнес. Тогда эти невнятные прогулки в налоговую прекратятся. Второе. Надо, как это делают разумные люди, свести уплату налогов к минимуму. И учет при этом не должен быть слишком запутанным. А самое главное – необходимо защитить ваш основной капитал, то есть недвижимость. И, если можно, маленький совет. Идете в налоговку, да в любую государственную контору – одевайтесь поскромнее. Я понимаю, что с потусторонними силами нужно быть осторожным. Но, поверьте мне, в налоговой черти пострашнее сидят.

Стас вспомнил объявление на дверях одной налоговой инспекции: «Уважаемые налогоплательщики! Убедительно просим вас стирать последнюю рубаху». В этой шутке был заложен самый серьезный смысл.

– Теперь прямо по пунктам запишем план реализации наших целей.

– Подожди, Стас, тебе что, времени на подготовку не надо? Так прямо из головы, сходу? – разволновался колдун.

Савельев испытал прилив профессиональной гордости: «Я тебе сейчас высший пилотаж продемонстрирую! И безо всяких твоих шаманских браслетиков и прочих волшебных штучек».

– Зенон, я вам как коллеге скажу: то, что я сейчас сделаю – я уже делал как минимум раз пятнадцать. Для разных клиентов. Так что расслабьтесь, берите бумагу и записывайте,

– Я лучше Фатиму позову.

– Нет, обойдемся пока без нее. Кстати, про Фатиму. Какие у вас с ней отношения?

– Я тебя не понял. Мы про налоги говорим или про эту бабу? Какое она отношение к теме имеет.

– Вы мне не поверите, но уже через месяц эти две темы будут связаны самым непосредственным образом.

– Ладно, хорош издеваться, коллега.

– Тогда отвечайте на вопрос.

– Все очень просто. Она – моя личная рабыня.

– Так любит?

– Ты меня не понял. Я же говорю – рабыня. Женщины из их рода становятся нашими рабынями уже на протяжении пяти поколений. Ее предок убил моего прапрапрадеда. Там вопрос стоял так: или их вырезают до последнего человека, или они при рождении наследника князя выделяют девочку и передают ее в услужение. Все просто: если она провинится, я ее посажу на цепь денька на три. Или камчой отделаю так, что она месяц только на животе лежать сможет. А самое страшное наказание для рабыни – когда хозяин ей велит прочь уйти.

– Что, не уйдет?

– Уйдет, но недалеко. У нее в комнате на видном месте шнурочек такой шелковый висит. Если я ее прогоню – она на этом шнурке повесится.

– Ничего себе у вас и порядочки!

– Не порядочки, а порядки, – обиделся Зенон, – зато мой народ уже тысячи лет живет дружно, и еще тысячу лет так жить будет.

– Ладно, не будем обсуждать народные обычаи. Главное – что ваша Фатима своего хозяина точно не подведет. И очень хорошо, что киргизская рабыня по совместительству – полноправная гражданка России. Тогда, значит, делаем так. Весь бизнес держится на вас. Но вести дела напрямую, в собственной компании – опасно, налоговая все равно крайним вас сделает. А мы возьмем, и организуем ИП на Фатиму, а вас она возьмет консультантом, будете образовательные услуги оказывать. И еще: зарегистрируйте свое имя как товарный знак, а то я на сайте под этим именем и еще троих Зенонов нашел, которые тем же самым занимаются. Сделаем упрощенку. Отдавать будете шесть процентов от доходов. Вас устроит?

– Это же больше, чем я сейчас беру!

– Вы извините, но спокойствие тоже денег стоит, это ценный товар. Купите кассовый аппарат, чтобы все было официально, поставите рядом с кувшином. Я бланки договора подготовлю. На консультацию с потусторонним миром. Возьмем вас на обслуживание. Мои сотрудники будут приходить раз в квартал и готовить отчетность. А самое главное, не надо выдавать никаких дипломов, сертификатов, экзамены проводить тоже нельзя. А то мигом лицензию заставят получать. На эти ваши образовательные услуги. Сейчас я поеду в офис, вышлем вам перечень документов, а завтра мой юрист приедет, поможет ИП открыть и заявление на упрощенцу написать. Через неделю все будет готово.

– Стас, а сейчас мне что делать? У меня запись, не могу же я сказать: подождите, люди добрые, пока я ИП открою и кассовый чек пробью.

Савельев взял листок бумаги и молча стал что-то писать. Через пару минут отдал листок Зенону. Там было написано: «Я, такой-то, такой-то, даю Зенону Касымовичу Сарсадских такую-то сумму денег для приобретения лекарственных трав».

– И пусть все, кто к вам приходит, пишут такую бумажку и складывают в кувшин вместе с деньгами. Неделю протянем, а потом сожжете эти бумажки – чем не ритуал. Главное, не перепутайте расписки с купюрами, когда жечь будете, – пошутил Стас и, дав понять, что официальная консультация закончена, снова перешел на «ты». – Теперь о нас с тобой: денег я за свои услуги не возьму, а то мне как-то неудобно у коллеги деньги брать, не в наших это правилах. Лучше уж бартером.

25. Стас в фитнес-клубе

«…Великий полководец Александр Македонский считал себя сыном бога. Он демонстрировал своим воинам силу и физическое совершенство, купаясь обнаженным в реке. Однажды простудился – и чуть не умер. Александр покорил полмира, но его звезда быстро закатилась, он не дожил и до 33 лет…» – истории из жизни замечательных людей. «Best persons» – совсем другая история! Лучших людей, которые по-настоящему успешны. Всегда. Спортивный клуб «Best persons» – ВАШЕ здоровье и успех!»

Рекламный ролик на мониторе в фойе фитнес-клуба «Best persons», привлек внимание Савельева. «Любопытная мысль, – подумал он, – маркетинговый ход построен на том, что клиенты должны сравнивать себя с великими людьми и делать вывод о собственной исключительности. Занимайся спортом – будешь лучшим, будешь успешным, сумеешь бросить вызов даже великим историческим личностям. Впечатляет. Посмотрим, что мне предложат эти «Best persons». Стас направился к стойке администратора.

Савельев начал серьёзно заниматься бодибилдингом ещё на первом курсе института. Работа над совершенством собственного тела уже давно превратилась из самоцели в привычку. Победы на спортивных турнирах были пройденным этапом. Но поддерживать форму он продолжал регулярно. Полтора-два часа ежедневных тренировок, легкая эйфория от выброса адреналина в кровь, ощущение, что ты здоров, бодр и готов к любым подвигам. Несмотря на бешеный ритм и разъездной характер своей работы, Стас всегда находил возможность в любом городе, при любых обстоятельствах найти возможность побывать в тренажёрке. На заднем сидении его автомобиля неизменно лежала сумка с парой комплектов спортивной формы. Савельев считал, что люди, оправдывающие свою лень отсутствием времени на занятия спортом, на самом деле полностью нарушили равновесие своей жизни.

Фитнес-центр «Best persons» открылся не так давно, Стас был здесь впервые, но сразу решил оформить клубную карту. Спортзал был удобно расположен неподалеку от его офиса и выглядел вполне респектабельно.

«… Французский монарх Людовик XIV называл себя «король-солнце», ему же приписывают фразу «государство– это я!». Жестокий тиран считал себя еще и красавцем, особенно гордился ногами, носил обтягивающие панталоны, чулки и туфли на высоких каблуках. Коротышка! Кто мог решиться возразить королю?» – истории из жизни замечательных людей.

«Best persons» – совсем другая история!»… – продолжал исторические параллели голос из монитора.

– Я тоже считаю себя красавцем, но все-таки я не тиран и далеко не коротышка, – улыбнулся Савельев симпатичной девушке администратору.

– Добро пожаловать в клуб «Best persons», – любезно отозвалась та, протягивая ему пластиковую карту.

– Быть лучшим, это по мне, спасибо, – и Стас зашагал к раздевалке.

Светлые просторные помещения, прекрасное оборудование, кондиционеры работают отлично. Нет даже намека на специфический запах конюшни, чем грешат многие подобные заведения, где множество людей активно качают мышцы и, соответственно, также активно потеют. В тренажерном зале Савельев отказался от услуг персонального инструктора, своя программа ему была известна. Нагнать пульс, крутя педали, растяжка, разминка, количество подходов и вес на каждом тренажере – система отработана. Энергичная, но ненавязчивая музыка, металлическое позвякивание кирпичиков утяжеления, радость каждой мышцы тела от бодрящего напряжения. Великолепное утро! Мысленно составляешь рабочий график на весь день, и не только.

Стас всегда был убежден, что определить будет ли человек успешным можно по одному единственному признаку. Планирование – вот ключ к достижению максимальных результатов. Если человек планирует свою жизнь не только на день-два, а на месяцы, годы и десятилетия вперед, такой человек будет успешен. Он знает, куда двигаться и достигнет любой поставленной цели. Савельев пришел к такому выводу, изучая биографии самых богатых людей планеты. От Моргана и Дюпона до Билла Гейтса и Романа Абрамовича. Вывод был однозначен: планку в своей жизни нужно обязательно ставить самую высокую. Не только в спорте, но и в карьере.

Кстати, гора накачанных за годы занятий бодибилдингом мышц вводила в заблуждение многих людей. Савельева редко принимали за бухгалтера, аудитора и вообще, человека интеллектуального труда. В лучшем случае могли решить, что он охранник или телохранитель. Такая вот получалась забавная маскировка. Один раз он поджидал своего клиента в магазине бытовой техники. Какой-то пьяненький мужичок подошел к нему и попросил: «Давай, парень, подтащи-ка мне плазменный телевизор, видишь, который самый здоровый?». Стас удивленно вытаращил глаза на хлипкого мужика, тот, видно, решил, что у отдела с телевизорами стоит грузчик. Поэтому ещё и гордо так добавил, глядя снизу вверх на Савельева: «Да, представь себе, вот я – могу себе это позволить, хорошо зарабатываю. А ты – лось здоровый, будешь до пенсии тяжести тягать». Стас только усмехнулся про себя. Затевать дискуссии с пьяными чудаками не входило в его привычки. «Лже-грузчик» подхватил коробку с телевизором и донес гордому покупателю его новое приобретение до автомобиля. Правда, пришлось ещё немного потрудиться, чтобы втиснуть телевизор на заднее сидение девятки. Рядом был припаркован «Лексус» Стаса.

«Спасибо за покупку, всего доброго», – сыграл до конца свою случайную роль Савельев и двинулся навстречу своему настоящему клиенту, который в это время как раз показался на горизонте.

Ещё пару жимов, так, всё, глубокий вдох, выдох…

Можно заканчивать. Теперь – в душ. И вперёд – к новым свершениям! После спортзала Савельев, как всегда, пребывал в прекрасном расположении духа.

«…Великая российская императрица Екатерина II была одной из самых просвещенных и образованных женщин своего столетия. Но ее личная жизнь – бесконечная смена фаворитов. Она жаловала им титулы, дарила поместья, но никто не смог оставаться с ней долго, Екатерина была уже некрасивой и тучной дамой…» – истории из жизни замечательных людей. «Best persons» – совсем другая история!»… – продолжал наставлять в вестибюле на путь истинный своих клиентов голос из рекламного ролика.

– Екатерина Васильевна, – услышал Савельев, как одна из сотрудниц клуба окликнула стройную даму.

«А эта их Екатерина совсем не похожа на императрицу. Далеко не тучная тетка, надо отметить, – успел окинуть оценивающим взглядом длинноногую фигуру молодой начальницы этого заведения Стас. – Оп-аньки! Так это ж та самая, Катя, летающая барышня…»

Но прежде, чем Савельев успел подойти поздороваться, Екатерина (она, оказывается, ещё и Васильевна) успела отдать какие-то распоряжения, стремительно направиться к выходу, и, хлопнув дверцей вишневого «Порша-кайен», умчаться в неизвестном направлении.

Стас слегка завис от неожиданности. Вот так сюрприз! А Катя на самом деле крутая дама, а не просто смазливая девчонка. Остается загадкой, почему в тот день она вообще пешком ходила. Обычно такие экземпляры на тротуарах не валяются! Жаль, что она его сейчас не заметила. Ну, ничего, телефон с её визитки надежно отпечатался в голове. Суперпамять – forever! Стас прекрасно владел способами и методикой развития способности запоминать максимум информации. Ассоциативный ряд, выстроенный в голове Савельева по набору цифр, сработал безупречно. Он обязательно позвонит при случае этой загадочной Екатерине.

26. Банковская комбинация

«Уважаемые граждане и прочие олигархи! Статью 57 Конституции надо знать, чтить, и даже немножко любить!» – часто повторял Стас Савельев, причем без всякой иронии. Любимая статья Стаса утверждает, что все обязаны платить законно установленные налоги. Ключевое слово – «законно»! И поэтому Стас, разрабатывая для своих клиентом схемы оптимизации налогов, со спокойной совестью использовал многочисленные «дыры» в наших законах. Как однажды выразился председатель Конституционного суда: «У нас государство законы полуисполняет, а народ полусоблюдает».

После разговора с Кузнецовой прошло три недели. Стас обещал Ольге «разрулить» ситуацию, а ей предложил без лишних сомнений действовать согласно плану, обозначенному боссом.

В России уже давно главными рейдерами являются банки, и действуют они без всяких «масок-шоу», этой наиболее знакомой широкой публике «классики жанра». Банки процедуру изъятия собственности проводят камерно – практически отсутствуют силовые захваты, липовые решения собрания акционеров и прочая атрибутика.

Сейчас Савельев не без интереса наблюдал, как его подруга-банкирша в соответствии с жесткими законами финансовых джунглей начала давить на предприятие Кайгородова. Стаса всегда удивляли хладнокровие и спокойствие, с которым Ольга обычно расправлялась с заказанными бизнесменами.

«Профессионально работает наша Оленька!», – восхищался Савельев.

«Старт-банк» вел осаду Чуковской текстильной фабрики по всем правилам рейдерского искусства. Фабрике было предложено увеличить обеспечение по кредиту, поскольку рыночная стоимость залога из-за кризиса упала. Выданный два года назад кредит в размере 700 миллионов рублей сроком на 10 лет под 15 % годовых был теперь смертельным оружием в руках банка. При выдаче кредита Кайгородов, имея за душой солидный заказ от Минобороны на поставку тканей, спокойно отдал в залог свои основные производственные мощности.

Прочный тыл позволял ему уверенно обживаться на рынке, особо не переживая даже по поводу нашествия вездесущих китайцев с их бесстыдно низкими ценами. «Пока нужно одевать армию – не сможет Поднебесная добить нашу отрасль», – думал директор-патриот. Да и президент по телевизору обещал поддержать легкую промышленность.

Что думал по этому поводу глава ФПК «СтаБиКо», мы не знаем. Он вообще не очень любил предаваться праздным размышлениям, предпочитал действовать.

Кому звонил Василь Степаныч, в чьем кабинете принималось решение – все это останется под покровом тайны. Причем тайны военной. Но результат этого звонка для Чуковских текстильщиков был сопоставим с последствиями выстрела «Авроры». С поправкой на масштабы, разумеется. Военный заказчик перестал оплачивать свои заказы.

«Какая красивая комбинация, ничего лишнего! Просто финансовые шахматы! – думал Стас. – Игра переходит в эндшпиль.

Теперь комбинату не справится, пора звонить Зурабу Давидовичу».

27. Вор в законе

Вы хотите «перехватить» у знакомого денег на пару дней, до получки? Большинство наших граждан без труда решают такие задачки. Но если речь идет о сумме в 700 миллионов, а лишние формальности вам ни к чему – помочь может только Зураб Давидович.

Батоно Зураб пользовался широчайшей известностью в чрезвычайно узких кругах. Когда-то его авторитет не подвергался сомнению на всей территории бывшего Союза и в ряде сопредельных стран.

Зураб Давидович Хурцилава, вор в законе, смог пережить лихие 90-е годы и стать уважаемым предпринимателем. Он, конечно, слышал, что такое Налоговый кодекс, и это максимум, что его связывало с налогами. Все его дела вели ребята по понятиям. Но после внезапной выездной налоговой проверки, при которой ни связи, ни авторитет ему уже не помогли, Хурцилава понял, что времена меняются, да и возраст уже не тот, чтобы воевать с кем бы то ни было.

Стаса Зурабу Давидовичу порекомендовала его племянница Карина, которая занималась ломбардным бизнесом. Она читала несколько книг Савельева по проблемам налогообложения, они её весьма впечатлили. За Стасом прилетел вертолет в Хабаровск, где он читал лекции по изменениям налогового законодательства, и пообещали вернуть через несколько часов. Савельев понял, что он взошел на самую вершину профессиональной пирамиды. Если для десятиминутного разговора за ним высылают вертолет, значит, он – консультант высшего класса!

Предыдущие консультанты не могли дать батоно Зурабу ответ на один простой вопрос: каким образом огромные суммы наличной валюты с минимальными затратами и при полном отсутствии серьезных рисков могут превратиться в абсолютно легальные цифры на счетах солидных банковских учреждений.

Несколько лет назад в России был принят закон о противодействии легализации денег, добытых преступным путем. Закон этот появился в результате жесткого давления Запада. Нашим очень хотелось добиться исключения России из черных списков серьезных международных экспертных организаций, которые отпугивали инвесторов. Думские эксперты-юристы старались как никогда, закон вышел – просто загляденье! Важная комиссия из Евросоюза тщательно изучила этот документ и порекомендовала его в качестве образца для тех стран, которые собираются бороться с отмыванием денег. Из черных списков Россию вычеркнули. Все вздохнули с облегчением. И все пошло по-старому. Просто схемы отмывания грязных денег пришлось серьезно пересмотреть.

За то время, что Стас летел на вертолете, его ввели в курс дела. Работа Савельева – давать ответы на поставленные вопросы, а богатый опыт давал ему возможность иметь ответы в 90 % случаев. Проблемы, волнующие его клиентов, были достаточно стандартными. По вопросам, которые интересовали Хурцилаву, у Стаса тоже имелись свои наработки, так что прилетел он к потенциальному клиенту не с пустыми руками.

В офисе заказчика Стаса встретила эффектная молодая дама восточного типа, которая представилась Кариной. После предварительной беседы она проводила его в кабинет к батоно Зурабу.

Стас обратил внимание на мебель, солидную и неброскую. За спиной хозяина, который расположился в вольтеровском кресле, стоял старенький деревянный шкаф, который не соответствовал стилю кабинета. «Такому старью место где-нибудь в советской хрущобе, – подумал Савельев. – Наверное, хранят как воспоминание о прошлом».

– Я постепенно отхожу от дел. Хочу спокойно провести старость, обеспечить безбедную жизнь нескольким близким мне людям. Племянница сказала, что ты человек толковый. Берешься? Если да, то в какие сроки?

– Если вы четко обозначите цель – через неделю будут готовы абсолютно надежные схемы.

На самом деле Савельев мог предложить предварительные варианты уже сейчас. Но так вести себя было бы несолидно, клиент, не зная специфики его бизнеса, не понял бы, почему нужно платить деньги за 15-минутный разговор.

Поэтому цель была поставлена, высокие договаривающиеся стороны обозначили конкретные суммы, обороты и сроки. Стас аккуратно сложил листок, на котором были сделаны расчеты. При дальнейших переговорах он сможет напомнить «забывчивому» заказчику о том, что задача была поставлена именно так, а не иначе.

– Но, к сожалению, – добавил Стас, – стопроцентной гарантии, что к вам не будет претензий при налоговой проверке, я не обещаю.

– Как так? Все обещают, а ты нет?

– Я обещаю только то, что все будет сделано строго в рамках закона! А как эти законы будет читать налоговая, мне не известно!

После этого наступило время поговорить об оплате услуг консультанта. Зураб Давидович подошел к шкафу, на который еще в начале визита обратил внимание Савельев, распахнул дверцу. У Стаса брови непроизвольно поползли вверх: такой суммы наличкой в одном месте он никогда не видел. Хранить миллионы долларов в старом шкафу, который не имел даже намека на какие-то запоры, мог себе позволить только человек масштаба Хурцилавы.

И вот Зураб Давидович с видимым усилием вытаскивает пачку «зеленых» из плотной стопки. Завороженным взглядом Савельев сопровождает движение руки хозяина кабинет: бумажный кирпич плавно перемещается в пространстве, пальцы медленно разжимаются, и пачка купюр увесисто шлепается на стол.

– Столько хватит?

Стас смог только молча кивнуть. Пересчитал деньги он уже дома. Оказывается, его услуги батоно Зураб оценил в 10 тысяч долларов.

А схема, которая легла на стол Хурцилавы через неделю, была предельно проста, как и все гениальное.

Для клиента создается некоммерческая организация, фирма «КЛГ» («Консалтинг-Лизинг-Гарантии» или, для посвященных, «Кукиш-Любимому-Государству»). Все формальности соблюдаются в полном соответствии с требованиями закона, особенно в части ведения бухгалтерии. Фирма получает серьезные денежные средства (можно использовать договор займа). Затем нужных людей трудоустраивают в этой конторе. Должности, естественно, максимально высокооплачиваемые (финансовый директор, начальник производства). Конечно, имеются все документы, подтверждающие их квалификацию. Наличие трудовых отношений можно будет доказать в любом суде: трудовой договор, трудовая книжка, расчетные листки… Все как положено. Клиенты исправно получает свою гигантскую зарплату, что тоже подтверждается соответствующими документами (ведомости выдачи, платежи через банк – в зависимости от способа получения).

Как долго можно использовать такой способ отмывки? До первой налоговой проверки, то есть 1–3 года, поскольку подавать налоговую отчетность организация абсолютно не собирается. Затем руководство компании своевременно увольняется, в налоговую подаются соответствующие сведения. Организацию в связи с отсутствием у нее органов управления ликвидируют в административном порядке.

И тут объявляется «работник» Хурцилава. Он возмущен тем, что «работодатель», фирма «КЛГ», нарушает его конституционное право на оплату тяжкого труда. И хочет он всего-навсего восстановить порушенную справедливость – получить жалкую пару-тройку миллионов задержанной за несколько лет зарплаты скромного топ-менеджера. А наш самый гуманный в мире суд, как известно, в трудовых спорах склонен брать сторону обиженного работника (если, конечно, нет руководящего указания свыше об ином исходе дела).

Клиенты могут надеть бермуды и ехать на Багамы. Всем хорошо, все довольны. Заказчик даже не обязан платить налог на доходы физических лиц, потому что эта обязанность возложена законом на его работодателя, который, естественно, «забыл» это сделать.

Зураб Давидович, как и все граждане Российского государства, имеет право на достойную пенсию по старости. И он будет получать эту пенсию, несмотря на то, что его «недобросовестный работодатель» так и не удосужился перечислить Пенсионному фонду пенсионные взносы. Но это – уже проблема государства.

Кстати, миллиарды рублей из бюджета перечисляются Фонду для того, чтобы предотвратить выход на улицы миллионных толп голодных пенсионеров. Отчасти причина возникшей ситуации в том, что с легкой руки Стаса эта схема отмывания грязных денег стала применяться довольно активно, и авторские права на такие вещи закон не защищает.

28. Идея с ломбардами

«Молчи, нерпа глупая. Я все сказал!» – заходя в свой ломбард, Карина услышала, как ее зам Костя распекал девочку-приемщицу за какие-то провинности.

Подбирая персонал для сети своих ломбардов, Карина составляла мысленную психологическую характеристику кандидата. Принимая на работу Костю, который должен был руководить небольшим женским коллективом, Карина занесла его в графу «маленькая мужская сексистская шовинистическая свинья». Сегодня она внесла коррективы в персональное дело бойкого юнца.

«Пожалуй, маленький поросеночек превращается в настоящего конфликтно-ориентированного патриархального гегемониста. Надо подыскать ему замену и уволить к чертовой матери. Девчонки уже все на нервах, поэтому добра не жди», – приняла решение Карина.

Собственно, у нее не было особых дел в ломбарде, она заскочила сюда по пути. Ее волновали серьезные проблемы. Стас Савельев попросил ее о помощи.

Они познакомились со Стасом несколько лет назад, в кабинете Зураба Давидовича, дяди Карины. Девушка не знала в подробностях, что за консультация потребовалась ее могущественному родственнику, но то, что задание было выполнено на высшем уровне, для нее секретом не стало. И уже через неделю после их знакомства она позвонила Стасу: ее ожидала серьезная налоговая проверка. Савельев дал Карине четкие разъяснения по интересующему ее вопросу, а денег за консультацию не взял. Так у них и повелось: к налоговому консультанту привыкаешь, как к домашнему доктору. Между клиентом и консультантом устанавливаются самые доверительные отношения, от «налогового доктора» секретов нет. Но Карина, которую воспитывал брат ее покойной матери, Зураб Давидович, знала закон жизни: за услуги когда-нибудь придется платить. И была к этому готова. Стас обратился к ней с очень серьезной просьбой.

События вокруг Чуковской текстильной фабрики развивались с угрожающей скоростью. Кайгородов обивал пороги кабинетов военных заказчиков из Министерства обороны: на предприятии накопились долги по зарплате, нужно было закупать сырье, а платежи по госзаказу все не поступали. Кузнецова, следуя четким указаниям своего шефа, не «бомбила» руководство фабрики с требованиями дать разъяснения по поводу просрочки платежей по кредиту. Так поступил бы на ее месте управляющий добросовестного банка, но Ольга готовила рейдерскую операцию, которая шума не терпит. Кузнецова готовилась нанести решающий удар по заранее подготовленному плану. Она готовила договор продажи долгов предприятия одной оффшорной компании, хозяином которого являлся будущий собственник фабрики. Вся хитрость заключалась в том, что компания-обманка не имела расчетных счетов! Поэтому после продажи долга Кайгородов не будет иметь возможности рассчитываться по своим обязательствам – а это прямой путь к передаче права собственности кредитору.

Стас, анализируя ситуацию, понял, что ждать больше нельзя. Звонок к Зурабу Давидовичу, вроде бы, дал положительный результат. Зная, как Стас помогает его племяннице, Хурцилава сделал царский подарок. Он даст Стасу сумму в 680 миллионов 300 тысяч рублей на три дня. Наличкой. Без процентов. Стас клятвенно заверил своего благодетеля, что через три дня деньги вернутся на свое место – на полки старого шкафа в кабинете Зураба Давидовича.

Но этот звонок имел и другие последствия. У Василия Степановича были свои люди буквально везде, поэтому результаты прослушки этого телефонного разговора стали ему известны буквально через час после того, как он состоялся. Председатель Совета директоров «СтаБиКо» позвонил своему приятелю, занимающему высокий пост в МВД.

– Слушай, Палыч, твое ведомство вообще собирается с преступностью бороться? – после обычных приветствий «подколол» своего собеседника олигарх.

– Кто бы говорил о преступности. Тоже мне, проблема. Вы, денежные мешки, целый мировой кризис просрали, вся страна раком стоит, – с солдатской прямотой парировал милицейский генерал. – Давай не будем ментов во всех бедах виноватить. Есть конкретный вопрос – будем решать.

– Помнишь, ты мне хвалился, что Саакашвили помог вам подрезать воровскую верхушку? Мол, с грузинскими авторитетами можно теперь делать все что угодно, Кремль отдал команду «фас»?

– Так оно и есть.

– А у меня есть информация, что один такой недобиток пытается отмыть общак. И делает он это так, что по закону его никак не зацепить. Грамотно проконсультировали его, гада.

– Короче: что я могу сделать?

– Ничего особенного. Просто этого авторитета надо закрыть на пару недель. Посмотри его старые дела – что-нибудь да найдется. Ты ж знаешь: «в качестве меры пресечения избрать содержание под стражей». Но самое главное – никакой связи с волей! А то у вас уголовники уже с GPS на короткой ноге.

– Ладно, Степаныч, для тебя – сделаем. С тебя ящик коньяка.

– Хоть два. Только грузинского, – Василь Степаныч всегда старался завершать деловой разговор доброй шуткой.

В результате этой дружеской беседы Зураб Давидович был вынужден освежить навыки сидельца в камере Матросской тишины, а Стас остался без обещанных миллионов. Поэтому ему и пришлось обратиться к Карине.

29. Медный склад

– Иван Семенович! Вы знаете поговорку: время – деньги? Решим задачу: время – три дня; деньги – около 700 миллионов. Есть варианты? Какие материальные активы в виде движимого имущества мы с вами сможем переместить из Чуковского в Москву? Вспоминайте!

– Да что ты, Стас! Откуда такие сокровища! Ты же знаешь – банкиры залог очень качественно подобрали. Все мало-мальски ценное и ликвидное – у них в кулаке.

И тут Савельева оценило:

– Иван Семенович – а медный склад?

– Ты гений, Стас!

Савельев был человеком дотошным, он считал, что информация лишней не бывает. Поэтому, бывая с консультациями на предприятиях, он никогда не упускал случая познакомиться со спецификой производства, организацией труда. Не стала исключением и Чуковская текстильная фабрика. Обследуя территорию предприятия, Стас обратил внимание на огромное складское помещение, находящееся в самом дальнем углу фабричного двора.

– Это медный склад, – объяснил ему главный инженер Кайгородова.

Он рассказал Стасу о том, что хранится на этом складе. Это были медные валы, которые использовались для нанесения рисунка на ткань. После того, как ассортимент менялся, для нанесения нового рисунка приходилось заказывать новые валы. А старые отправлялись на склад. При этом в балансе предприятия валы засвечены не были. Руководство фабрики предусмотрительно их списывало. Мировые цены на рафинированную медь неуклонно росли, так что такой вид вложений был гораздо надежней, чем банковские вклады или игра на рынке ценных бумаг. Стас тогда поразился: насколько неэффективно работала социалистическая производственная система: ценнейший металл использовался для изготовления среднесрочной оснастки! Но сегодня наследие советских времен могло спасти фабрику Кайгородова.

– Иван Семенович, я тут поинтересуюсь ценами на медь, а вы подскажите, сколько у вас этого добра скопилось. По моим прикидкам речь может идти о тысячах тонн. И сразу: надо в срочном порядке организовать железнодорожные составы с этой медью до Москвы. Какое счастье, что цены на рафинированную медь даже в кризис растут!

– Там не только медь, Стас. Серьезные добавки серебра имеются. Я уточню, сколько.

– Еще лучше. В общем, за вами медный паровоз. А уж с банком я разберусь. За работу. Время – деньги.

30. Ломбард – это шанс!

В мире, который все больше погружается в пучину безналичных расчетов, где отсутствие банковской карты у человека возможно только в том случае, если он принадлежит к касте бомжей, именно ломбард может считаться островком классического капитализма. Здесь формула «товар – деньги – товар» работает буквально, и деньги здесь – не набор электрических сигналов в памяти банковского компьютера, а вполне осязаемые бумажные купюры.

Карина, несмотря на свою молодость, считалась одним из лидеров московского сообщества ломбардщиков. Отчасти этому помогло родство с Зурабом Давидовичем. Но и пробивной характер самой Карины, ее принципиальность, ее кредо «умри, а с долгами рассчитайся» тоже сыграли свою роль. В замкнутом мире ломбардщиков эти качества ценились чрезвычайно высоко. Поэтому даже убеленные сединами ветераны ломбардного цеха называли ее уважительно – Карина Витальевна.

Карина знала о содержимом шкафа в дядином кабинете, она верила Стасу, который рассказал ей о решении Зураба Давидовича подкинуть на несколько дней увесистую сумму. Однако без личного дядиного подтверждения их договоренности она не могла передать Савельеву даже гораздо меньшую сумму. Но: умри, а с долгами рассчитайся. Карина прекрасно знала, где можно быстро собрать такую сумму наличкой. Она лишний раз убедилась в этом после того, как обзвонила 17 московских ломбардов. 680 миллионов 300 тысяч? Легко! Приносите заклады на такую сумму – и ломбард вам поможет. Оставались сущие пустяки – найти материальные ценности на несколько сотен миллионов. И Стас эту задачу решил.

31. Медь едет в Москву

«Из меня, наверное, получился бы настоящий наркобарон!», – не без гордости думал директор Чуковской текстильной фабрики Кайгородов. Он где-то читал, что самые совершенные схемы транспортной логистики разрабатывают мафиозные кланы, которые занимаются переброской наркотиков и из одной части света в другую.

Сравнение пришло в голову Кайгородову неслучайно. Он только что завершил грандиозную операцию. В Москву были отправлены два железнодорожных состава, загруженные медными валами. Когда Стас предложил эту схему работы со «Старт-банком», директор фабрики вначале просто отмахнулся:

– Стас – это совершенно нереально! Два состава на московское направление – за неделю…

– Иван Семенович, есть такая поговорка: глаза боятся – морда пьет. Главное поставить себе цель. Я вам со своей стороны помогу. Ломбардщики уже резервные площадки на станциях обещали расчистить, так что прием обеспечим. За вами – погрузка и доставка.

Делать нечего. Кайгородов вышел на своего знакомого, железнодорожного начальника Выхухолева. Это был мужик с железными нервами. Можно себе представить, какой характер сформируется у человека, которого все называют сначала Похухолевым, потом Нахухолевым, и только затем по паспорту…

Выхухолев прославился на всю РЖД в 2001 году, когда в Россию совершил свой первый визит любимый руководитель корейского народа товарищ Ким Чен Ир. Бронированный поезд высокопоставленного корейца несся тогда по России, нагоняя ужас на все железнодорожное начальство: рушились графики, пассажиры подняли вой на всю Россию, контрагенты грозили судами.

Выхухолев отвечал за один из самых сложных участков. Время передвижения дружественного руководителя было рассчитано буквально по минутам. И тут, как на грех, возникает заминка. Нужно пропустить пару составов ну очень нужных людей. И всего-то час для этого требуется. Выхухолев этот час обеспечил! Он умудрился найти и доставить на небольшой полустанок ветерана, который во время войны грудью заслонил великого вождя корейского народа товарища Ким Ир Сена от вражеской гранаты. А любимый руководитель очень уважал великого вождя, своего папу. Ким угощал ветерана чаем в своем личном вагоне почти полтора часа!

Так что Кайгородов обратился по адресу.

– Будет непросто, Семеныч. Но идеи чучхе непобедимы. Сделаем, – сказал Выхухолев.

И сделал. Сыграли свою роль три немаловажных фактора. Во-первых, преданность Выхухолева идеям корейского социализма – чучхе, в которые он твердо уверовал после знакомства с Кимом. Во-вторых, кризис. Объем перевозок по железке резко упал, движение уже не напоминало сумасшедшие тараканьи бега времен визита любимого Кима. И, в-третьих, один состав под Кайгородова уже был выделен. Он как раз готовил к отправке в Москву груз со склада метизов, где с советских времен копились запасы крепежа, оснастки, инструмента. Когда-то материал этот стоил копейки, и его при первой возможности тоннами списывали. А теперь метизы стоили целое состояние. «Медь – в первую очередь», – решил Кайгородов. И отдал метизный состав под валы.

32. Стас решает еврейский вопрос

«Откуда у русского человека фамилия Бонапарт? Значит – еврей! Это называется – навеяло», – подумал Стас, пожимая очередную руку.

– Лев Исаакович.

– Давид Моисеевич.

– Арон Израилевич.

– Аркадий Маркович…

– Очень приятно!

Встреча с представителями Ассоциации московских ломбардов происходила в офисе ее председателя.

Лев Исаакович Бернадот (именно эта фамилия «навеяла» Стасу дурацкую хохму про Бонапарта) пошел навстречу Карине исключительно из уважения к ее дяде.

– Видишь ли, деточка, мы, ломбардщики – люди очень консервативные. И рисковать такими деньгами не привыкли. Но если сам Зураб Давидович, чрезвычайно разумный человек, готов был пойти на такой шаг, то и мы посмотрим. Привози своего суперадвоката. Поглядим, что это за гений финансовых махинаций. Может быть, потом вспоминать будем, как нам русский Ротшильд руку пожимал. Но, если честно – то вряд ли он нас убедить сможет.

Стас кропотливо готовился к встрече. Он был намерен решить «еврейский вопрос» быстро, одним ударом. И промашки здесь допустить нельзя. Когда Савельев готовился к важной операции, он тщательно анализировал информацию о контрагентах. Деловая репутация, склонность к разумному риску, манера ведения переговоров – учитывалось все. В том числе и менталитет будущих партнеров. Племянница Зураба Давидовича Карина была скорее исключением, чем правилом в этом обществе. Мир московских ломбардов был давно и прочно оккупирован еврейской диаспорой, поэтому Стас готовился к поединку именно с таким противником. А евреев Савельев уважал крепко. Еще с детства.

Когда Стас перешел в четвертый класс – его семья переехала из деревни в большой город. В конце первого учебного дня в школе к новичку подошел один из неформальных лидеров класса.

– Пойдешь еврея п…ть? – спросил он Стаса?

– А кто это такой?

– Вот село неасфальтированное! Пойдем, увидишь.

Стасу стало любопытно. Ему не понравилось то, что он увидел на заднем дворе школы. Куча его одноклассников (он насчитал восемь человек), громко хэкая, топтала ногами свернувшегося в клубок парнишку.

«Может, за дело», – подумал Стас. Он не собирался вмешиваться до тех пор, пока не поймет причин происходящего.

Толпа тоже когда-то устает. Пацаны отправились по своим делам, а объект товарищеского суда Линча, утирая кровавую юшку с подбородка, ползала по раннему снегу в поисках частей небогатого гардероба. Стас подобрал шапку-ушанку и протянул ее жертве народного гнева.

– Стучал? По карманам тырил?

– Дурак, что ли?

– За что тогда?

– Вчера Израиль палестинцев бомбил.

– Кого?

– Палестинцев, арабов то есть.

– А ты здесь причем?

– А я – еврей.

На том и расстались. Стас так и не понял причин происходящего. Но был он пареньком дотошным. Вечером пристал с расспросами к матери. Та, слегка удивленная интересом сына к проблемам международных отношений, попыталась ему кратко, доступными словами, пересказать информацию, которой кормили советских граждан международные обозреватели по телевизору: плохие евреи не дают хорошим арабам создать собственное государство в Палестине. Весь советский народ их осуждает. А евреи плохие потому, что их поддерживают американцы. Друзья наших врагов – наши враги. А враги друзей наших врагов – наши друзья. Поэтому арабы хорошие.

Стас понял, что парню досталось не по делу. А восемь на одного – у них в деревенской школе так не поступали даже с последними подонками.

На следующий день он вышел из школы пораньше, дождался выхода отщепенца и встал рядом с ним. Одноклассники опешили:

– Слушай, деревня, отвали, тебя пока не трогаем, только еврея.

– Может я и деревня, село неасфальтированное. Только у нас десять на одного – это когда собачья свадьба. Вам бы, твари, сучку шелудивую поискать. Сучку в течке. Глядишь – полегчает.

Стая с воем накинулась на Стаса и его первого подзащитного.

– Меня Аркадий зовут, – напарник протянул разбитую в кровь руку Стасу после неравного боя.

Так они и подружились. Первое время крепко доставалось обоим. Стасу, честно говоря, это надоело очень скоро. И он нашел выход. Они с Аркашей разработали план партизанской операции. Друзья вычислили место жительства каждого из своих мучителей. Буквально за пару недель они встретились с каждым из них. Стас по-прежнему считал, что поединки должны проводиться по деревенским правилам. Поэтому каждый раз жертве предлагался выбор: с кем он будет драться один на один. В любом случае победа оставалась за друзьями. Стас тогда усвоил: в драке побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто больше жаждет победы. Плоды партизанской тактики не заставили себя долго ждать. Их противники очень скоро почувствовали разницу между волчьей травлей и рыцарским поединком. Как-то вечером друзья вышли из школы и застыли в ожидании традиционного побоища. Ватага поклонников свободной Палестины прошла мимо, старясь не смотреть им в глаза. Аркаша Биндер откинул русую прядь со лба, смачно извлек соплю из своего носа картошкой, прищурил ярко-голубые глаза и сказал:

– Пусть знают, сволочи, как с евреями связываться.

Только через пару лет Стас случайно узнал о том, что его друг Аркадий в младенческом возрасте был усыновлен бездетной еврейской парой.

Тогда Савельев усвоил очевидную истину: еврейство это не национальность, это рядовая жизненная ситуация. Если ты в меньшинстве, если тебя прессует банда подонков, если окружающие стыдливо отводят глаза, чтобы не смотреть, как тебе крушат ребра – значит, ты попал. Сегодня ты – еврей. Савельев понимал, что представители этого вселенского меньшинства – результат жесточайшего естественного отбора. Еврей – это, как правило, очень серьезный оппонент. Навыки выживания в агрессивной окружающей среде у него в крови. И соревноваться с ним нужно при помощи его же оружия. Евреи не уважают тупую силу, они могут согнуться, но не сломаться под грубым напором. Их сила – изощренный интеллект. Их слабость – нежелание совершать чрезмерно рискованные шаги. Собираясь на встречу с ломбардщиками, Стас учел эти факторы.

– Итак, юноша, что вы имеете нам предложить? Карина Витальевна в общих чертах обрисовала мне такую картину маслом, что нам стало удивительно интересно. Все это очень отдает аферой. И не просто аферой, а грандиозной аферой. Мы здесь собрались, чтобы иметь возможность лицезреть чудо: как такое интересное предложение вы сумеете превратить в реальный деловой проект.

Лев Исаакович закончил вступление. Стас поднялся, окинул взглядом аудиторию. Его изучающее буравили глазами представители ломбардной элиты.

– Господа! Позвольте мне для начала по доброй русской традиции рассказать вам один старый антисемитский анекдот…

Стас сделал паузу. Он добился того, чего хотел. Ошарашенные его наглостью ломбардщики теперь не пропустят ни единого слова.

– Жил-был один пожилой еврей. Он славился на все местечко своим искусством заваривать чай. Он угощал этим напитком своих гостей. Те, естественно, приходили в восторг, а хозяин ни за что на свете не хотел раскрывать свой секрет. И вот этому еврею пришла пора умирать. У его постели собралась масса соплеменников. Наследников у еврея не было, поэтому все надеялись, что он не станет уносить в могилу тайну и поделится ей с окружающими. Время идет, все ждут, напряжение растет. И вот приходит смертный час знаменитого чаевника – он начинает говорить, все склонились над ним и слышат: «Евреи! Не жалейте заварки!».

Лев Исаакович в недоумении переглянулся с Аркадием Марковичем. Стас понимал, что он рискует: рассказывать антисемитские анекдоты могут позволить себе только евреи. Но шокировать аудиторию для дополнительной концентрации внимания – проверенный ораторский прием.

– А теперь к делу. Скажите, какой металл ценится больше всего на свете? Я могу предугадать ваш ответ – золото. Сколько стоит тройская унция на сегодняшний день? Каждый из вас всегда знает точный ответ на этот вопрос. Вы привыкли работать с желтым металлом. Ведь в ломбард чаще всего несут ювелирку. А теперь я докажу вам, что вы ошибаетесь! Сегодня для вас самый интересный металл – это медь. Сколько стоит унция этого металла? Никто сходу не ответит на этот вопрос. При оценке стоимости меди счет идет на тонны. И я вам эти тонны предлагаю. Тысячи тонн. Это как раз тот случай, когда количество переходит в качество. Как при заваривании чая.

Я ни в коем случае не собираюсь подвергать сомнению высочайший уровень вашего профессионализма. Но вы привыкли работать, если позволите мне такую метафору, с микроскопом. А я вам предлагаю проект астрономического масштаба. Здесь уже телескоп требуется.

– Мы прекрасно работаем с золотом. Что мы будем делать с вашими гигантскими тоннами? – спросили Савельева.

– Площадки для хранения металла подготовлены, наши партнеры берут эту задачу на себя. Очень хорошо охраняемые площадки, смею вас уверить, – тут же парировал Стас, – вам не придется работать с медью в натуре, непосредственно.

– Вы хотите сказать, молодой человек, что сделка выгодна ломбардам благодаря величине вложения. Но хотелось бы точно узнать, сколько мы с этого будем иметь? – последовал новый вопрос.

– Процент по этой сделке – в два раза выше, чем традиционно взимают ломбарды.

– Двойные проценты – с такой суммы! Конечно, считать деньги в чужом кармане не совсем деликатно, но позвольте поинтересоваться, в чем ваша выгода? Как вы сможете с нами рассчитаться?

– Благодаря краткосрочности нашей операции. Речь идет всего о трех днях, так что такие проценты мой клиент потянет, – отреагировал на вопрос Савельев.

– Деловые люди всегда должны точно просчитать все возможные риски. Тем более, когда речь идет о таких суммах. Как вы гарантируете нам, что через три дня мы получим свои деньги? И что нам делать с вашим огромным богатством, сели вдруг у вас что-то не срастется. Как реализовать несколько килограммов золота – это нам известно. А кто выкупит у нас три состава меди? Причем в кратчайшие сроки, иначе мы просто разоримся на хранении.

– Я предлагаю вам ознакомиться с этим документом, – Стас протянул Льву Исааковичу гарантийное письмо хозяина одного из крупнейших в стране металлургических предприятий, – взгляните на подпись, эта фамилия вам о чем-то говорит?

Глава Ассоциации ломбардов удивленно поднял кустистые брови: фамилия впечатляла.

– Вы видите: этот человек выкупает у вас медь и самостоятельно ее вывозит. А он, как известно всем деловым людям в этой стране, слов на ветер не бросает. Он прекрасно знает, что такое состав чистейшей меди. И не из Чили через полгода. А из Москвы и сегодня.

Стас перевел дух. Он снова обвел взглядом аудиторию. «Наша взяла!», – подумал Савельев. Конечно, надо будет проговорить еще массу деталей. Но это уже не столь важно. Он сумел убедить матерых ломбардщиков в том, что сделка вполне реальна. И очень выгодна для них.

Но Савельев упустил один фактор. Он вёл переговоры с учетом особенностей традиционного еврейского делового менталитета, но тут вмешалась статистика.

Старинная еврейская легенда гласит, что когда-то, в библейские времена, господь решил облагодетельствовать народ избранный. Собрал он на горе Синайской все десять колен Израилевых и велел пройти перед лицом своим, которое, как обычно, скрыто было за пылающим кустом, листья которого содержали эфирные масла. И у всех проходящих перед ним евреев собирал бог всю имеющуюся в их головах глупость, аккуратно складывая огромное количество идиотизма в особый ковчежец. Так он поступал с каждыми 999-ю представителями богоизбранного народа. Но закон сохранения энергии обязателен для всех, даже для всеведущего и всемогущего. Поэтому Иегова отдавал все накопленное в ковчежце «богатство» последнему по счету из каждой проходящей перед ним тысячи. Результат: евреи в подавляющем большинстве своем – люди умные. Но если среди них попадается дурак – то это всем дуракам дурак. Упертый в своей тупости до немыслимой степени, агрессивный, всегда убежденный в своей непререкаемой правоте. Такого дурака называют еврей-тысячник.

И надо же было такому случиться, что в сообществе московских ломбардщиков оказался один представитель этого славного племени! Тысячник – среди семнадцати!

Обсуждение технических тонкостей предстоящей операции было прервано возгласом до сих пор молча сидевшего в уголке пожилого мужчины в скромном костюме. Прорвало Арона Израилевича.

– Люди, опомнитесь! Что мы делаем? Этот аферист нас всех погубит, помянете мои слова. Мы лишимся своих денег, да еще наживем кучу неприятностей. За этим стоят серьёзные люди, с ними шутки плохи.

«Опять Арончика понесло», – подумал Лев Исаакович.

Но, зная характер «тысячника», он понимал: уговаривать его не имеет смысла. Глава Ассоциации ломбардов отвел крикуна в сторону, и что-то шепнул ему на ухо, после чего тот быстро удалился. Чутье подсказывало Стасу, что этот неприятный инцидент еще будет иметь продолжение.

33. Катя в книжном магазине

Лучший пророк в современном мире – роскошная баба с распутным взглядом, длинными ногами и крутой задницей. Голливудская дива Шерон Стоун навеки вбила в сознание миллионов, что основной инстинкт человека – стремление к сексу и к убийству себе подобных.

Жизненный опыт и неплохая теоретическая подготовка подсказывали Кате, что это не совсем так. Главное в жизни человека, особенно мужчины – это стремление получить наиболее высокий статус. Если перевести эту мысль на русский народный, получится очень просто и убедительно: «В нашем деле главное – понты!».

«Странно, многие думают, что понты лучше всего умеют гнать гопники из семей потомственных алкоголиков. Полная чушь! У пролетария, даже самого гениального, шансов пробиться наверх гораздо меньше, чем у рассвирепевшего идиота из высшего общества», – продолжала размышлять Катя, бродя между книжных полок.

«Но природа давно бы ликвидировала людей, как враждебный класс, если бы не существовало способов прорыва наверх небольшой части способных людей снизу. Как стать суперлидером? На каждого победителя в этой гонке за статусом приходится по миллиарду проигравших. Впрочем, со сперматозоиодами дело обстоит так же. Эти проигравшие, впрочем, не смогут винить в своей неудаче внешние силы несправедливой системы, им придется честно признать, что проиграли они только из-за личных недостатков», – эти мысли Кате навеяло окончательное расставание с Красновским. Дело, вроде бы, прошлое, но девушка очень тяжело воспринимала свое теперешнее одиночество.

«В каком, действительно, зверинце мы живем», – подумала Екатерина, глядя на толпу окруживших очередного кумира поклонниц, жаждущих автографа.

Дело происходило в крупнейшем московском книжном магазине «Библио-глобус», куда частенько наведывалась Катя за очередными книжными новинками. Читать она просто обожала. Сегодня она выбрала пару новых книг из серии «Интеллектуальный бестселлер» и «Людской зверинец» её любимого Десмонда Морриса.

Когда она спустилась со второго этажа, то была весьма озадачена картиной, представшей перед ее глазами. Оказывается, в холле магазина проходила презентация новой книги «Консультант», Автор этого «налогового триллера», как было заявлено на афишах, Стас Савельев купался в лучах своей славы. Дамочки в возрасте от 20 до 55 лет буквально пожирали его глазами. Было видно, что это не первый его публичный опыт, и определенная категория фанаток явно «подсела» на все, что пишет, произносит, вещает их обожаемый мужчина.

Стоп! Катя разглядела, наконец, этого знаменитого писателя. Сказать, что она испытала шок, было бы слишком мягко! Это тот самый Стас, под капот «Лексуса» которого она рухнула не так давно. Ощущение возбуждения от совместной поездки с места происшествия до её дома вдруг нахлынули снова.

«Вот так, значит, да? Ты еще и писатель! Очень любопытно», – Катя тихонько отошла в сторону, краем глаза продолжая наблюдать весь этот нездоровый ажиотаж.

«Ну, уж, дудки! В эту толпу я точно не полезу. Ни к чему мне такая конкуренция. Лучше незаметно куплю это гениальное сочинение и внимательно ознакомлюсь. Похоже, мой первоначальный диагноз был преждевременным», – решила про себя Катерина и, прихватив томик с яркой надписью «Консультант» на обложке, решительно направилась к выходу.

Бухгалтер в третьем поколении, три высших образования, кандидат экономических наук, директор аудиторской компании «Фронда». Так вот кто этот красивый и сильный зверь – Стас Савельев, фотография которого красовалась на обложке книги, купленной сегодня в «Библио-глобусе». Его захватывающие истории из современной жизни аудиторов, рейдеров, политиков, директоров предприятий, налоговых инспекторов и бухгалтеров увлекли Катю. Она на одном дыхании проглотила все 400 страниц. Хотя тема аудита и тонкостей налогового законодательства особенно не задевала Катерину, она сумела оценить и другие вещи. Качественно закрученный сюжет, узнаваемые типажи, тонкие иронические отступления дали понять, что парень далеко не так прост, как могло показаться с первого взгляда.

«Не врал, значит, про диссертацию, – подумала Катя, – с головой у него тоже всё в порядке, а не только с мужской харизмой. Скорее всего, это тот случай, один на миллиард, когда благодаря собственным способностям человек смог подняться на вершину социальной пирамиды. Удачливый охотник за статусом. Молодец! Уважаю. А все-таки он должен мне позвонить, я верю в это. Это именно тот человек, который нужен мне сейчас. А если я сформулировала это в своих мыслях, все обязательно случится так, как я задумала!»

34. Медь уже в Москве

Злые языки утверждают, что некоторые сумасшедшие барышни не просто похудеть стремятся. Они ставят себе цель: стать похожей на полуденную тень изможденного глистной инвазией 11-летнего мальчика. Помощница Стаса, Настя, никогда не считалась корпулентной дамой. И проблемой лишнего веса озабочена абсолютно не была. Теперь же буквально за три дня она потеряла шесть кило. «Сейчас я похожа на такого мальчика, – с грустью подумала Настя, рассматривая себя в зеркале, – но я еще легко отделалась, могло быть и хуже». То, что организовал Выхухолев в Приуральске – Насте удалось проделать на другом конце медного маршрута – в Москве.

Стас доверял помощникам, как Наполеон своим маршалам. Хрупкая Анастасия была его легкой кавалерией: на своем ярко-желтом «Матизе» она носилась с изумительной ловкостью, московские пробки ее остановить не могли. В экстренных случаях Настя надевала роскошный платиновый парик, красила губы яркой помадой и надевала огромные зеркальные очки. Бешеная блондинка на желтенькой букашке вселяла ужас даже видавшим виды столичным таксистам. Поэтому три дня прошли в бешеной суматохе: ломбард, станция, ломбард, станция…

Решение принципиальных вопросов Стас взял на себя. Но технические проблемы Насте решать пришлось самостоятельно. Дело в том, что отношения между сторонами договора хранения – процесс во многом интимный. Сдать в ломбард имущество может только его собственник, третьи лица – никак. Кайгородов срочно оформил фиктивный договор купли-продажи партии валов на помощницу Стаса, и Настя на несколько дней превратилась в миллионершу. И миллионерше пришлось поработать для того, чтобы партия валов нашла свое успокоение на охраняемой площадке, которую предоставили партнеры Чуковской фабрики в Москве. Там вся медь была взвешена, для чего ее пришлось выгружать из вагонов. Затем строгий председатель Ассоциации ломбардов лично ознакомился с результатами независимой экспертизы, которая подтвердила качество материала. И вот теперь Настя держала в руках именную сохранную квитанцию: партия валов была принята ломбардами на хранение.

Дело было сделано. Девушка отправилась в кондитерскую и заказала себе пятнадцать пирожных. Причем выбирала самые калорийные. «А дома попрошу у мамочки сковородку жареной картошки, – решила Настя, – пора восстанавливать форму».

35. Олигарх в бешенстве

Глава «СтаБиКо» с растерянностью смотрел себе под ноги: роскошный туркменский ковер, гордость его коллекции, был засыпан табачным крошевом. Варварски растерзанные табачные листья были буквально втоптаны в упругий ворс. Кабинет Василь Степаныча переполнял изысканный запах гаванских сигар. Олигарх уделял в этой жизни серьезное внимание только двум вещам: состоянию своего счета в надежном швейцарском банке и содержимому сигарного сундучка на своем рабочем столе. Остальное – женщины, автомобили, престижная живопись на стенах – все служило только данью, которую он платил своему социальному статусу. Раз олигархам так положено – будем хоть племенных жеребцов покупать. Василь Степаныч с тайной страстью пополнял сундучок самыми изысканными и редкими сортами. Одно время он отдавал предпочтение манильским сигарам, а потом все-таки остановился на более традиционных кубинских сортах. Бережно относясь к своему здоровью, он позволял себе выкурить только одну сигару в неделю. Еще одна полагалась кому-нибудь из важных гостей. И вот теперь его сокровищница оказалась пустой! Он собственными руками раскрошил в хлам полсотни сигар!

«Теперь я на собственном опыте знаю, что такое – состояние аффекта», – подумал Василь Степаныч и постарался взять себя в руки. Он начал в деталях прокручивать разговор, который ввел его психику в неконтролируемое состояние. Позвонила Ольга Кузнецова.

– Василий Степанович! Экстренные новости.

– Что, Минфин сгорел?

– Хуже. Кайгородов кредит собирается погасить. Весь. Одним платежом.

Ольге показалось, что она услышала в телефонной трубке скрип зубов своего босса.

– Я все делала так, как вы рекомендовали, – искусно придала рыдающие интонации своему голосу Кузнецова. – Расчетный счет заблокировали, так они лазейку нашли, через своего поставщика на ссудный перечислили.

– Откуда они взяли деньги? – прохрипел Василь Степаныч. – Все ж под колпаком было.

– Так что мне делать, закрывать кредит? – спросила Ольга.

– Ты что, с дуба рухнула, идиотка! – сорвался вдруг на визг олигарх. – Возьми калькулятор, таблицу умножения вспомни, 15 % с 680 миллионов за восемь лет, это тебе не баран чихнул!

Ольга никогда не видела, чтобы Василь Степаныч настолько терял над собой контроль. О том, что босс находится в состоянии крайнего озверения (это с ним случалось крайне редко), Ольга судила по его обращению к ней. «Видите ли, милочка…», – так начинались его самые свирепые разносы.

«Назвал меня идиоткой! Вот бы на его красную рожу сейчас хоть одним глазком посмотреть! Стасу расскажу – обалдеет», – в восторженном ужасе подумала Ольга.

– Звони Кайгородову, начинай переговоры, – шеф бросил трубку.

Условия соглашения, которое было заключено через два дня после сигарного побоища в кабинете Василь Степаныча, превосходили самые радужные ожидания Чуковских текстильщиков. Снижение процентной ставки до 11 % плюс запрет на продажу долга без согласия должника. Такова цена неудавшегося рейдерского маневра. Стас мысленно нарисовал еще одну звездочку на борту своего виртуального истребителя.

36. Операция по вывозу денег

«Деньги не пахнут. Они греют», – вспомнил Стас поговорку одного своего знакомого. Тот много лет работал инкассатором, и ему доводилось перевозить огромные суммы наличкой. «Представляешь, – рассказывал он Савельеву, – на улице мороз страшенный, заскакиваешь в машину, садишься на мешок с деньгами, и через пару минут задница потеть начинает. Никакого подогрева сиденья не нужно».

Стас спиной ощущал поток тепла. Это было не удивительно: заднее сиденье мощного внедорожника было забито сумками, в которых покоились пачки денег. Двум парням, которые зажимали между ногами автоматы, пришлось буквально впечататься в боковые дверки. Началась операция по возврату денег ломбардам.

При перевозке денег в банк Стас особых предосторожностей не предпринимал, а сегодня он отнесся к операции самым серьезным образом. Информация о перевозке такой гигантской суммы наверняка стала известна некоторым заинтересованным лицам, поэтому возник серьезный риск ее отъема. В России можно лишиться жизни из-за того, что кому-то понадобилась пара сотен рублей в твоем кошельке. А тут – сотни миллионов. За такое могут пролить целые реки крови.

Предчувствия не обманывали Савельева. За два дня до начала операции по вывозу денег между главой «СтаБиКо» и начальником его службы безопасности, Петром Максимовым, состоялся короткий, но очень содержательный разговор.

– Мне нужно от тебя две вещи. Во-первых, ты мне скажешь, кто стоит за всей этой махинацией с погашением Чуковского кредита. Я не верю, чтобы Кайгородов сам все это мог провернуть, не такой он человек. Значит – автора на сцену. Подключай свои источники. Я тебя не с улицы взял, а из очень серьезного учреждения. Так что нарой мне эту информацию.

– Сколько времени даете на получение информации?

– Сильно не тороплю, но и откладывать дело в долгий ящик не рекомендую. А вот второе дело – первостепенной срочности. Послезавтра кайгородовцы вывозят от нас деньги. Мои деньги. Ты понял?

Начальник службы безопасности молча кивнул. Он умел понимать намеки хозяина, за что его и держали.

– Задействуй все силы, ресурсы – по максимуму. Оплачу все накладные расходы. Тебе – еще одну звезду на погоны. Сейчас ты у меня в полковниках ходишь, сделаю генералом. Понял? Премия будет генеральская. А провалишь дело – будешь новую работу искать. И искать тебе ее будет очень сложно. Руки у меня очень длинные.

Ярость Василия Степановича уже перешла в новую стадию. Он не бушевал, не срывался на крик. Он действовал. Олигарх не любил проигрывать. Не любил и не умел. Тем более что такой болезненный удар ему нанес человек не его масштаба, а какой-то наглый выскочка. Такие чувства мог бы испытывать гроссмейстер по шахматам после партии, проигранной перворазряднику.

– И последнее: противодействия официальных структур можешь не бояться. У них с этой наличкой работает физическое лицо, подставной человек. Сам понимаешь, внятно объясняться по поводу происхождения таких денег он ни с кем не будет.

Савельев прекрасно понимал всю серьезность ситуации. «Старт-банк» входил в состав такого монстра как Финансово-Промышленная Корпорация «Старт-Бизнес-Компани». Поэтому он обратился за поддержкой к единственному человеку, которому было по силам тягаться с главой «СтаБиКо».

Зураб Давидович тоже пребывал не в самом лучшем расположении духа. Он давно отвык от такого обращения: камера, в которой он провел последние две недели, была, конечно, достаточно комфортабельной, но полная изоляция от мира для человека, возглавляющего солидный бизнес, могла пагубно отразиться на его делах. Хурцилава знал, чьих это рук дело, поэтому согласился на просьбу Стаса о встрече, которую тот передал через Карину. Горячий грузинский темперамент не позволял Зурабу Давидовичу до конца понять поговорку о том, что месть – это блюдо, которое надо подавать холодным.

– Я дам тебе людей. Для такого дела – дам. Но помни: это очень ценные специалисты, мои лучшие кадры. И мне будет очень обидно, если они сложат головы из-за просчета в планировании операции. А планировать ее будешь ты.

Стас сидел на пассажирском сиденье. Он был прекрасным водителем, но сегодня за рулем сидел человек, который много лет занимался постановкой каскадерских трюков на «Мосфильме». Хурцилава действительно дал Савельеву своих лучших людей. Поэтому Стас сконцентрировался на координации действий своей группы по телефону. Он давно заметил слежку. Пара неказистых на вид фургончиков с мерседесовскими звездами на капотах ловко перемещалась за ними по забитой машинами трассе. Савельев несколько раз умышленно менял маршрут – преследователи не отставали. «Ладно, пора», – решил Стас. «Маневр «Рокировка» через два квартала», – отдал он приказ по телефону.

Впереди показалось кольцо транспортной развязки. Машина Стаса двигалась по второстепенной дороге, но перед самым выездом на поворот произошла удивительная вещь: в потоке машин, которые должен был пропустить автомобиль Савельева, на мгновенье возник зазор, в который виртуозно вписался водитель-каскадер. Зазор тут же сомкнулся, и преследователям пришлось дожидаться удобного момента. Когда «Мерседесы» все же догнали передвижной сейф Стаса, преследователи просто не могли поверить своим глазам. Перед ними двигалась кавалькада из четырех абсолютно одинаковых внедорожников. Совпадало все: модель, цвет, и даже номера этих машин совпадали до последней цифры! На ближайшем повороте один из «близнецов» шустро свернул в переулок. Один фургон помчался за ним. А на ближайшем перекрестке оставшиеся три машины команды Савельева разъехались в разные стороны. Водитель фургончика очертя голову ринулся вслед одной из них. И не угадал. Вскоре преследуемый автомобиль остановился, из него вышла блондинка в огромных солнцезащитных очках. Она небрежно показала «Мерседесу» средний палец и не торопясь направилась к припаркованному неподалеку желтому «Матизу».

Максимов понял, что операция фактически провалена. Он тут же позвонил шефу и сообщил о неутешительном результате.

– На бензине решил сэкономить? – прошипел Василь Степаныч, когда несостоявшийся «генерал» доложил ему о результате операции, – я же сказал, задействуй все необходимые ресурсы. Мог взять хоть двадцать машин! Слушай меня внимательно, меняем план действий. Не удалось перехватить их в дороге – придется брать в конце маршрута.

– Так мы же их потеряли, куда они идут – мне неизвестно!

– Неизвестно ему. Кретин! Зато у меня появились другие источники информации. Офис Ассоциации московских ломбардов знаешь?

– Так точно, – повеселел Максимов.

– Гони туда живо!

Буквально за полчаса до начала операции секретарша соединила Василия Степановича с человеком, который божился, что готов предоставить главе «СтаБиКо» ценнейшую информацию. Секретарша знала, что шефа сейчас по пустякам тревожить не стоит, но интуиция ей подсказала, что это не тот случай.

– Слушаю вас, – сухо сказал олигарх, который ждал отчета о ходе операции по возврату его честно заработанных миллионов.

– Вы меня, наверное, не знаете. Арон Израилевич меня зовут. Ломбардик у меня…

– Милейший, у меня жесткий дефицит времени. У вас полторы минуты, – прервал это вступление Василий Степанович.

– Из вашего банка сегодня должны вывезти крупную сумму денег, – затараторил ломбардщик.

– Откуда у вас такие сведения? – насторожился олигарх.

– Из самых достоверных источников, смею вас уверить. Так вот, я думаю, что вас интересует адрес, по которому эти средства будут доставлены.

– Предположим, что это так…

– Я тут кредитик себе подыскиваю. Знаете, с мелким бизнесом банки сегодня не особенно охотно общаются.

– Слушайте меня: я никогда не забываю людей, которые оказывают мне услуги. Говорите адрес, если эта информация мне пригодится – проблем с кредитом у вас не будет. Я гарантирую.

Оторвавшись от погони, Стас, насколько это позволяли московские пробки и мастерство его водителя, помчался кратчайшей дорогой к месту назначения. Когда последний мешок с деньгами заносили в здание, раздался скрип тормозов. Во двор влетел серый фургон с мерседесовской звездой на капоте.

37. Стас в осаде

«Совершенно мудрый муж, оказавшись в безвыходной ситуации, созывает друзей, наливает им вина, музыканты играют торжественную музыку. И главное – не надо жалеть флагов. Их вид внесет успокоение в смятенную душу», – вспомнил Стас изречение китайского мудреца Мо Цзы.

«Кажется, наступило время, когда на флагах экономить не стоит», – подумал Стас, наблюдая из окна офиса Ассоциации ломбардов за тем, как два десятка крепких парней в камуфляже и масках занимают боевые позиции.

Все выходы из здания были перекрыты. Команда Стаса состояла из семи человек, предоставленных Зурабом Давидовичем. На охрану офиса рассчитывать не приходилось: перепуганные до смерти, охранники закрылись в подсобке и не реагировали даже на звонки по сотовому. Лев Исаакович с тоской смотрел на Савельева.

– Таки втянули вы нас в историю, молодой человек. Вы сейчас скажете мне, что обязательства исполнены вами в полном объеме и надлежащим образом, раскланяетесь и удалитесь. А меня эти головорезы тут же начнут строгать на тонкие ломтики и поедать с маслом.

– Может быть, уважаемый, я бы так и поступил. Только вот обложили нас плотно. И когда начнется изготовление бутербродов – не поздоровится всем, кто имеет несчастье находиться в вашем офисе. Так что все мы в одной лодке. Ладно, я кашу заварил – мне и расхлебывать.

Стас решительно направился вниз. Надо было спешить. Профессионалы при штурме здания работают четко и быстро, по заранее отработанной схеме. После того, как они ворвутся в офис, будет уже не до разговоров. Люди Зураба Давидовича, возможно, постараются дать отпор – тогда парой переломанных конечностей и несколькими разбитыми головами не отделаешься.

Савельев приблизился к входной двери и начал осторожно раскрывать створку, стараясь не высовываться из-за косяка. После того, как дверь была распахнута, Стас, сделав глубокий вдох, вышел наружу. Вытянутые руки он держал на виду. Ни малейшего повода для тревоги у нападавших быть не должно, никаких подозрений.

Стас встал у входа. К нему волчьей крадущейся походкой приблизился боевик в камуфляже.

– Кто тут старший? Хочу поговорить с ним. Мы крови не хотим.

Камуфляжник, не отводя глаз от дверного проема за спиной Стаса, заговорил по сотовому телефону. Потом, аккуратно раскачав его на ладони, бросил аппарат Стасу.

– Я знаю, кто вас послал, – сказал Стас.

Хотя стопроцентной уверенности в том, что его атакует «СтБиКо» у него не было, Савельев, оценивая качество подготовки операции, пришел к выводу, что акцию наверняка проводится по распоряжению Василь Степаныча.

– Милиция уже вызвана. Вы что, решили устроить бойню посреди Москвы?

– Ты блефуешь, – услышал Стас хрипловатый голос, – не вызывали вы никаких ментов. У самих рыльце в пушку. Так что давайте по-хорошему. Наша задача – забрать то, что вам не принадлежит. Я жду три минуты. Если не начнется вынос груза – командую атаку. Церемониться не будем.

– Слушай, начальник, ты человек опытный, раз тебе такую операцию доверили.

По спине Стаса стекали ручейки холодного пота. Даже самый хладнокровный человек чувствует себя неуютно, когда на него направлены стволы десятка автоматов.

– Если бы вы нас в городе взяли – это одно дело. Тогда мы ментов на помощь звать бы не стали. Но тебе не повезло. Груз доставлен и оприходован. Все документы оформлены. Все чисто. Ты представляешь, на что идешь? Разбойное нападение, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием оружия! А сумма – ты знаешь, о чем я говорю – такая, что у судьи глаза на лоб полезут. И закатает он вас всерьез и надолго. Никакие адвокаты не помогут. Да и не будет никаких адвокатов, хозяин уже приказ о твоем увольнении задним числом из сейфа достает. Не дури, ты же профессионал. Я тебя переиграл, начинай отход. Минут пять мы против вас продержимся, у меня, знаешь, тоже не мальчики наверху сидят. А там и спецназ подъедет.

Стас аккуратно положил мобильник на землю, медленно развернулся и пошел к дому на одеревеневших ногах.

Максимов, который сидел в одном из фургонов, не отводил взгляда от удаляющейся фигуры.

«Да, ты прав. Ты меня переиграл, – думал начальник охраны «СтБиКо», – поэтому ты умрешь. Умный такой, красивый. Сделал меня, как пацана. Я тебя убью за это. Найду – где угодно – и убью».

– Начинаем отход! – скомандовал Максимов, откинувшись на спинку сиденья.

Через полчаса он стоял навытяжку в кабинете Василия Степановича.

– Ладно, разговор окончен. Теперь будешь экономить на бензине до конца жизни. На зарплату вахтера не разгуляешься. А другой работы у тебя больше не будет.

– Василий Степанович, все что угодно сделаю, кровью искуплю, – раздался хриплый полушепот.

– Кровью, говоришь? Смотри, сам подписался. Иди пока, дай мне подумать.

В это время Стас сидел в кабинете Льва Исааковича и маленьким глотками пил горячий чай. Он отклонил любезное предложение хозяина разбавить напиток коньяком. Алкоголь не входил в число средств, при помощи которых Савельев снимал стресс. Все, в чем он сейчас нуждался – это именно горячий сладкий чай. «Все хорошо, Стас, ты справился, ты их уделал», – повторял он про себя монотонно одну и ту же фразу. И, как всегда, в самый неподходящий момент, заверещал сотовый. Стас на автомате поднес трубку к уху. Он придерживался железного правила: на все звонки надо отвечать, во что бы то ни стало, и ни когда не откладывать на потом.

– Савельев слушает, – ответил он устало.

– Станислав Николаевич, извините за беспокойство. Вас мне порекомендовал мой хороший партнер.

Собеседник назвал имя одного из давних клиентов «Фронды»,

– Он сказал, что если не поможете вы, тогда уже никто не поможет, – зачастил голос в телефонной трубке, – а наши аудиторы сказали, что умывают руки. Дело – швах!

– Изложите суть проблемы, – попытался придти в себя Стас.

– Компания у нас активно развивается. Только с кадрами не везет почему-то. Шесть главных бухгалтеров за два года сменилось!

– Представляю, в каком состоянии у вас бухучет находится!

– И не говорите, кошмар просто! Сам черт ногу сломит. А у нас через месяц налоговая проверка. Я просто ума не приложу, что делать. Вопрос стоит ребром: сохраним мы фирму – или полный… пипец, короче. Насчитают нам немеренно. Как нам основные фонды спасти? Автомобили, пара складских помещений, офис, в конце концов. Что делать? Продавать? Так не успеем: недвижимость через регпалату пока проведешь… А машины – весь этот геморрой с ГИБДД.

– Вы что, хотите дело свернуть? Тогда учтите, при продаже вы снова под налоги попадаете.

– В том-то и дело, бизнес перспективный, хотелось бы еще поработать. Так что продавать имущество нам точно не с руки. Мы вообще-то кредит брать собирались. А кто нам без залоговой массы деньги даст?

– Никто не даст, – согласился Стас. – В общем, проблема ясна. Один вопрос: вы женаты?

– А какое это имеет отношение к делу?

– Самое прямое.

– Ну, женат.

– С супругой отношения нормальные? Разводиться случаем не собрались?

– Двое детишек у нас, какие уж тут разводы. Только на ноги встали.

– Отлично. Решаем проблему так: ваша жена дает взаймы вашей компании деньги. Срочно оформляйте договор.

– А дальше что?

– В счет обеспечения займа – все самое ценное. То, что под ударом: автомобиль ваш любимый, склады, офис. Идея понятна?

– Вроде бы, да.

– В самом крайнем случае она как займодавец, обязательство перед которым обеспечено залогом, в очереди кредиторов стоит в третьей очереди. После работников с трудовыми травмами, и теми, кому вы зарплату задолжали. Да что я вам рассказываю, посмотрите гражданский кодекс, или пусть ваш юрист его хоть раз в жизни почитает!

– Обязательно почитает теперь, стервец, – раздался радостный вопль в трубке, – спасибо, Станислав Николаевич, сколько мы вам должны?

– Профессионалы за диагностику деньги не берут, – привычно отреагировал Стас.

Через пару часов Савельев, окончательно оправившись от потрясений этого трудного дня, сидел за рулем своего верного «Лексуса».

«Куда тронемся? – размышлял Стас, – он понимал, что заснуть ему сейчас не удастся. Хотелось пообщаться, поговорить по душам с кем-нибудь из самых близких людей. Посмотрел на часы. – А мама наверняка спит уже». Решение пришло внезапно. «Интересно, чем в это время занимается «летающая» девушка Катя?», – и Савельев набрал номер своей новой знакомой.

38. Катя в клубе «Катрин»

– Екатерина, добрый вечер, – услышала Катя усталый голос в трубке, – это Стас, помните меня?

– Здравствуйте, Стас Савельев – великий консультант и писатель, – весело ответила девушка, – не только помню, но и знаю теперь о вас много интересного. Очень рада, что вы позвонили. На самом деле давно жду вашего звонка.

После стольких событий сегодняшнего дня, Стас был уже не в силах удивляться почти ничему. Играла ритмичная музыка, слышны были голоса людей. Савельев засомневался:

– Извините, Катя, быть может, я не совсем вовремя. Я хотел бы встретиться с вами в каком-нибудь тихом месте, продолжить наше знакомство. Но вы, похоже, не одна сейчас.

– Да бросьте извиняться, Стас. Приезжайте, если хотите. Место не такое уж шумное, мешать нам никто не будет. Клуб «Катрин», записывайте адрес или так запомните, куда ехать?

– Запомню, конечно.

– Вот и хорошо. Послушаете настоящее фламенко. Ничего против этой музыки не имеете?

– Фламенко, так фламенко, – согласился Стас, ему было абсолютно безразлично. – Так и быть, послушаем ваших сладкоголосых соловьев.

– Да какие там соловьи, они орут, как грачи на помойке, – засмеялась Катя, – но вам должно понравиться. Так я вас жду, приезжайте.

Некоторые люди ассоциируют своих знакомых с каким-нибудь цветом. Другие пытаются различать друзей и приятелей, сравнивая их с каким-нибудь животным. Возможна и комбинация этих способов.

Розовый поросеночек, мышь белая, скунс крапчатый…

Катя была человеком музыкальным, поэтому знакомство с человеком отражалось в ее сознании какой-нибудь из памятных мелодий. После звонка Стаса девушка записала его номер и мгновенно присвоила позывной. Теперь вызов Савельева можно было узнать благодаря страстному голосу Алехандро Фернандеса.

«Тантита пена» – то, что надо!» – решила Катя. Название бессмертного хита чудесного поющего самца из экзотической Мексики Катя переводила для друзей максимально доступно: офигенная мука.

Стас подъехал в «Катрин» через 20 минут после телефонного разговора. «Стильное местечко», – подумал Савельев, проходя по затемненному помещению к столику, из-за которого ему призывно махала рукой его новая знакомая.

Обивка под темный дуб, гравюры на стенах с изображениями тореро, быков, исполнительниц фламенко и севильяны, прочей испанской экзотики. Один из стульев у столика, за которым расположилась Катина компания, был оснащен каким-то металлическим ошейником с винтом. Катя уловила во взгляде Стаса немой вопрос.

– Это гаррота. Аналог электрического стула, средство приведения в исполнение смертного приговора в средневековой Испании. Человек садится на это креслице, на шее закрепляется ошейник, палач закручивает винт…

– И для кого приготовлено это удовольствие?

– Для собеседника, проигравшего в споре. Нравы у нас самые жестокие. Не боитесь?

– Или грудь в крестах – или, как говорил Борис Николаевич Ельцин, голова на рельсах, – сказал Савельев, присаживаясь за свободное место.

– Этот знойный атлет на самом деле великий налоговый адвокат и писатель успешно раскупаемых романов по совместительству, – представила Стаса Катя. – А это – мои друзья. Леша Карпов – гениальный поэт. Мы только что спорили, кто на самом деле круче – Мандельштам или наш Лешенька.

Справа от Стаса сидел щуплый парень с блестящими голубыми глазами. Один глаз блестел от избытка принятого на тощую грудь спиртного, а другой отражался в лучах светильника неживым стеклянным блеском.

– Сережа Левченко – звезда желтой журналистики. Настоящий писака-киллер. Его перо прикончило не одну политическую репутацию.

Круглоголовый мужчина средних лет в металлических очках небрежно кивнул Стасу.

– И, наконец, Ленуся. Будущая звезда отечественного музыкального небосклона. Сейчас она работает над сонатой для флейты и саксофона. Ленуся создала новый стиль: кантри-соул-янки-дудль.

Лохматое создание неопределенной половой принадлежности тряхнуло нечесаными космами и протянуло для рукопожатия Стасу длинную флейту. Мундштук этого дырчатого жезла его владелица массировала чувственными пухлыми губами. Озорные глазенки Ленуси с интересом наблюдали за реакцией нового знакомого. Савельев сделал вид, что не заметил этого «дружелюбного» жеста.

– Скажите, пожалуйста, Стас, – приступил к допросу новичка одноглазый конкурент Осипа Мандельштама, – к какой литературной категории относится ваш роман?

– Налоговый триллер. Мясо, или тело произведения, если вам угодно, составляют случаи из жизни, наработки из моей аудиторской практики. Сюжет выстроен по канонам триллера: активные действия персонажей, жесткое противоборство парней в белых и черных шляпах. Стремительные диалоги, четко обрисованные характеры.

– Все ясно, – вмешался в разговор писака-киллер, – типичный образчик массовой литературы, изготовленный по принципу «пипл хавает».

– Зато продается неплохо, – скромно ответил Стас. – Вы, к примеру, сколько своих книг сумели продать? На вид вам – полтинник плюс-минус трамвайная остановка. А вот на процветающего деятеля элитарной культуры, извините, не тянете. Наверное, времена массовых политических избиений в российской прессе остались в далеком прошлом?

– Вы, Стас, не совсем правы, – вступилась за своих друзей Катя, – вот Леша пишет действительно замечательные стихи. Но кому сегодня нужна поэзия?

– Согласен, – ответил Стас, – поэзия, даже самая замечательная, прокормить никого не сможет. Я не претендую на гениальность. То, что я делаю, приносит мне немножко удовольствия и кучу денег.

– Вы считаете, что пошлая поговорка «Если ты умный, то почему не богатый» верна? – продолжал наступление уязвленный журналист.

– Еще более пошлой я считаю поговорку «Не в деньгах счастье». Это оправдание лентяев и бездарей. За редкими исключениями талантливый и энергичный человек способен заработать себе на кусок хлеба с маслом и горкой икры. Что касается «умных-небогатых», то я не имею привычки путаться в категориях, которые разобраны еще Аристотелем. «Из равенства в одном отношении не следует равенства в другом отношении. Из неравенства в одном отношении также не следует неравенство в другом отношении». Первая пара – интеллектуальное отношение, вторая – имущественное. Составлять из них уравнение – нарушение законов логики, – отчеканил Стас.

У Катиных интеллектуалов отвисли челюсти. Приходит какой-то качок и начинает цитировать Аристотеля! Первым опомнился поэт.

– Знаете, мне даже чуть-чуть завидно стало. Я целую ночь сижу, рифмы вылавливаю, а в результате пара-тройка удачных четверостиший. А мне потом предлагают поучаствовать в издании поэтического сборника. За деньги. Десять тысяч платишь – и несколько твоих стихотворений попадают в альманах, который будет напечатан тиражом три сотни экземпляров. А вы занимаетесь любимым делом, пишете прозу, да еще доход с этого имеете. У меня к вам предложение. Как коллега коллеге – поучаствуйте в благородном деле продвижения высокой культуры в косные массы. Цена вопроса – 10 тысяч.

Стас поймал на себе заинтересованный взгляд Кати. Как поведет себя ее новый знакомый? Вызов был принят.

– Я в первую очередь бизнесмен. К меценатству отношусь в целом положительно, но просто так разбрасываться деньгами привычки не имею. Давайте поступим так. Вы мне скинете по электронке подборку своих стихотворений, если они меня впечатлят, я помогу, не вопрос. Я, конечно, не бог весть какой ценитель поэзии. Но сравнение с Мандельштамом не просто грубая лесть, думаю, меня прошибет. А если ваше творчество на меня не подействует – извините. Придется вам поискать других коллег.

Не давая Кате переварить полученную информацию, Савельев перешел к решительным действиям.

– Разрешите пригласить вас на танец, – галантный Стас навис над Катей.

Та с некоторым удивлением подняла на него глаза, протянула руку своему кавалеру и попыталась встать из-за стола. И тут случилось неожиданное: Стас стремительно подхватил Катю на руки.

– Слушай, мне уже надоели твои умники-зануды, – шепнул он в очаровательное ушко. – Поедем отсюда, хочу побыть с тобой вдвоем.

Катя колебалась буквально секунду:

– В номера? – весело спросила она Савельева, обнимая рукой его могучую шею. – Только счет оплатить надо.

– Держите, парни, выпейте за Аристотеля, мир ему! – Стас запустил через плечо несколько купюр, которые плавно спланировали прямо в тарелку с гаспаччо, стоявшую перед гениальным поэтом.

В номера они, конечно, не поехали. Стас никогда не разменивался на мимолетные связи с доступными дамочками, которых привлекали его внешние данные в сочетании с аурой успеха. Прагматик до мозга костей, Савельев старался сочетать приятное с полезным: «Эмоциональный контакт – это прекрасно, качественный секс – просто здорово! Но мне нужны глаженые рубашки каждый день, а вкусная домашняя пища – залог бодрости и здоровья!».

На следующее утро Катя проснулась в квартире Стаса в полном одиночестве. На прикроватном столике лежала лаконичная записка и ключи. Катя прочитала несколько строк, написанных твердым почерком.

«Так, мой ночной повелитель уверен, что к ужину я приготовлю ему борщ. Все необходимое для совершения этого подвига меня ждет на кухне. Кажется, меня пытаются превратить из вольной птички в домашнюю курочку, – с усмешкой подумала девушка, – это даже забавно. Хотя своими ночными подвигами он вполне заслужил качественной кормежки. Самой приготовить или заказать у нашего шеф-повара? Посмотрим».

Все эти мысли почему-то не испортили прекрасного утреннего настроения. По пути на кухню она решила изучить обиталище Стаса.

«Чисто, опрятно, функционально. Но женская рука не чувствуется. Аккуратный холостяк – большая редкость, – Катя подошла к стеллажу, плотно забитому книгами и брошюрами. – Вау! Да он просто маньяк своего дела!»

Несколько сотен книг – и только один роман! «Консультант», автор Стас Савельев. Все остальные издания по бухучету, налоговому делу, финансовому менеджменту, экономике предприятий. Монографии, учебные пособия, сборники научных статей. И еще один штрих привлек внимание дочки олигарха. Стены кабинета Савельева были увешаны гравюрами в японском стиле: томные красавицы в пестрых кимоно; хищные самураи в боевых позах; разумеется, цветущая сакура, морские и горные пейзажи в хокусаевском стиле. И вся эта красота была видна только фрагментами, ее заслоняли купюры и монеты, вставленные под стекло! Рубли, доллары, евро, фунты и масса экзотики, о происхождении которой девушка не имела ни малейшего представления. А над рабочим столом Стаса висел небольшой портрет, на котором был изображен суровый бородач в сюртуке по моде конца XIX века. Катя рассмотрела надпись под портретом: Джон Д. Рокфеллер-старший…

«Бедный папочка! Кажется, со временем у тебя появится очень зубастый конкурент», – посочувствовала любознательная исследовательница незавидной судьбе Василия Степановича.

Добравшись до кухни, Катя распахнула дверцу холодильника. На полках роскошного агрегата двухметровой высоты красовалась упаковка йогурта. Рядом сиротливо лежало красное яблоко. К его румяному боку была пришпилена записка. Девушка, читая очередное сообщение Стаса, задумчиво куснула прохладное яблоко.

«Насчет борща – это шутка, но раз ты заглянула в холодильник, попытка засчитана», – писал своей подруге Савельев.

«Шутки, значит, шутим. Ладно, будет тебе твой любимый борщ», – решила Катя. Она набрала номер шеф-повара клуба «Катрин».

– Валерий Петрович, будьте так любезны, у меня срочный заказ.

Вечером Стас обнаружил на кухонном столе огромную кастрюлю. Рядом красовалась записка: «Использовала все, что нашла в холодильнике. Приятного аппетита».

– Привет, красавица, борщ просто потрясающий, спасибо, – Стас позвонил Кате уже за полночь.

– На здоровье, шутник, – оказывается, девушка тоже еще не спала, – как прошёл день великого аудитора?

– Как обычно, в делах, в заботах… – вздохнул Савельев, – готовлю к налоговой проверке одно предприятие. Случай тяжелый, почти клинический. Без меня им не выпутаться.

– Ты прямо как бог из машины! – рассмеялась Екатерина.

– Да, я – Аполлон, – согласился Стас, – правда, «Лексус» по сегодняшним временам – не самая крутая тачка.

– Да ты не понял!

И Катя объяснила Савельеву, что «бог из машины» – прием древнегреческой драматургии. Когда действие пьесы запутывалось до невозможности, а главным героям грозила неизбежная гибель – сверху с грохотом на специальной театральной машине спускался здоровенный мужик в лавровом венке – Зевс громовержец. Он-то и распутывал все сюжетные узлы, наказывал злодеев, награждал хороших парней.

Самому же Савельеву больше нравилось другое сравнение. Налоговая проверка неотвратима, как падающий на голову кирпич. Но разумный человек тот, кто напялил на голову каску и заказал палату в реанимации. И позаботился о том, чтобы его приняла бригада трезвых врачей.

– Завтра я снова, как Чип и Дейл, спешу на помощь. Выезжаю рано утром, надо выспаться, как следует. Мне очень жаль, Катюша, что сегодня тебя не будет рядом со мной, – от воспоминаний о чудных моментах прошлого вечера Стаса захлестнула волна нежности.

– Ничего, милый, ложись спать, – промурлыкала Катя, – я обещаю тебе присниться. Звони. И удачи тебе!

39. Налоговая проверка: продолжение

«Не проверка, а просто стрижка свиней какая-то, визгу много – шерсти нет», – так оценивала результаты своих действий за первую неделю налоговой проверки Будакова.

Она лениво перелистывала документы, расположившись в кресле у окна своего кабинета. Помещение ей отвели уютное, обставленное добротной мебелью, светлое. Одна беда – за окном буквально в паре метров проходила узкоколейка, по которой целый день с интервалом в несколько минут проносились грузовые вагоны, локомотивы и дрезины.

Стас позаботился о том, чтобы фискальная команда испытывала в работе максимальный дискомфорт. Поэтому под предлогом ремонта, проводившегося в кабинете главного бухгалтера предприятия, ее временно подселили к Будаковой. Железная Маша с раздражением слушала, как Елена Павловна целыми днями трещит по телефону.

– Хочешь анекдот про налоговика? – главбух, совершенно не стесняясь присутствия Будаковой, увлеченно беседовала с приятельницей-бухгалетршей. – Слушай: я обожаю своего налогового инспектора, он мне напоминает моего любимого песика, так же все время роет, роет. В глаза заглядывает. А объяснить ничегошеньки не может!

Мария Петровна вздрогнула от раскатов хохота, который вызвал у бухгалтерши Кайгородова ее же собственный анекдот.

«Издеваешься, сучка! – подумала Будакова. – Что ж, пока стерплю, но если что нарою, то с песиком сравнивать ты меня больше не станешь. И говорить я не буду, лаять – тоже. Я напишу. Ты еще посмотришь мой отчет».

Традиционные меры выездной налоговой проверки пока не дали мало-мальски серьезных результатов. Фабрика подготовилась к приезду незваных гостей основательно.

Команда Елены Павловны, которая теперь легкомысленно болтала по телефону, выводя из равновесия свою противницу, работала последние перед проверкой дни в поте лица. Были оценены все налоговые риски, на их основании в бухгалтерский и налоговый учет внесли необходимые правки: скорректировали отраженные в них операции, перепроверили расчет налогов. В самый последний момент постарались заплатить всё по максимуму. Все партнеры фабрики были предупреждены о возможности встречных проверок.

Группа Будаковой, конечно, нашла немало «блох», но такой мелкий результат никак не мог устроить Марию Петровну. Допросы сотрудников предприятия тоже не радовали: показания были сбивчивыми, противоречивыми, стройную версию налогового правонарушения на их основании выстроить не было никакой возможности. Беседы с уволенными сотрудниками – снова впустую, кайгородовцы заранее встретились буквально с каждым из этих людей. Выяснилось, что все уходили, в общем-το, по-хорошему. Кадровую политику на фабрике вели неплохо, людей понапрасну старались не обижать, а потому и желания мстить ни у кого не возникло.

Будакова в отчаянии решилась даже на такой шаг, как проверка товарных и кассовых чеков, представленных в отчетности фабрики. Трое студентов-практикантов, нанятых ею, пробежались по адресам и убедились, что все чеки принадлежат реально существующим организациям.

Конечно, оставались еще однодневки. Будакова по первому требованию получила все документы, связанные с тремя фирмами-мотыльками. Она мельком просмотрела материал, отметила про себя, что здесь всё же будет, чем поживиться. Но ее насторожила спокойная реакция руководства предприятия. Что делать дальше? Возможно, ответ на этот вопрос она получит сегодня вечером. Только что ей позвонил из Приуральска шеф и сказал, что вечером с ней встретится один человек с фабрики и предоставит ценную информацию.

Через час после окончания рабочего дня Мария Петровна сидела в небольшом кафе на окраине Чуковского. За ее столиком, спиной к входу, расположился Саша, зять Кайгородова.

– Мария Петровна, вы, наверное, знаете, что я – на вашей стороне.

– Дмитрий Геннадьевич сказал мне, что вы готовы предоставить мне полезную информацию. Почему вы это делаете – я не знаю. Наверное, выполняете долг каждого законопослушного гражданина, сообщая о состоявшемся налоговом преступлении, – с усмешкой сказала железная Маша.

Она, как и большинство населения нашей страны, интуитивно не доверяла стукачам. Рабочий день прошел неудачно, результаты были нулевые. Поэтому Будакова не смогла сдержать раздражения, которое вызывал в ней собеседник.

– Знаете, за что презирают Иуду? – спросила она Александра.

– Ну… За то, что Христа продал, – растерянно ответил зятек-предатель.

– Нет, не за то, что продал, а за то, что продешевил. Надеюсь, ваши труды оценят достойно. К делу. Что конкретно вы мне хотите сообщить?

– Понимаете, вы – бухгалтер, финансист. Работаете с документами, отчетность проверяете. А я – производственник.

– И что с того?

– Я не могу вас учить, как проводить проверку. Только мне совершенно очевидно, что вы не там ищете. За бумажками своими света белого не видите, – не удержался от ехидства задетый за живое сравнением с Иудой Саша.

– Что вы имеете в виду?

– Понимаете, оборудование, материальные объекты иногда списываются. Поэтому в бухгалтерской отчетности они отсутствуют. А на складе предприятия они всё равно остаются, как миленькие.

– И вы меня ещё учить будете? Буквально на днях начинаем проводить инвентаризацию.

– А я вам подскажу, где в первую очередь начинать эту инвентаризацию. У нас в производстве используются медные валы. Причем в очень больших количествах…

После этого разговора Саша буквально дрожал от злости: «Ей помогаешь, а она – туда же, продал, продешевил. Нет, шалишь, я себе цену знаю».

Молодым парнем, сразу после окончания института, Александр пришел на фабрику и приступил к исполнению обязанностей инженера-технолога. Света, дочка Кайгородова, на очередном корпоративе положила глаз на высокого статного парня. Роман выдался бурным и непродолжительным, свадьба была скоропостижной. Отец Светланы против брака не возражал, но отношения с зятем у него не задались. Конечно, старик радовался появлению внуков-погодков, мальчика и девочки. Он стремительно продвигал Сашу по карьерной лестнице, и буквально за полтора года тот поднялся до уровня заместителя директора. На предприятии за Александром незаметно закрепилось обидное прозвище – Кайгородыш, а настоящей его фамилии никто даже не вспоминал. Но руководитель крупного предприятия, Иван Семенович относился к новоявленному родственнику как к любому из своих подчиненных. Мог прикрикнуть, устроить публичный разнос. И не терпел никаких возражений. А теща не упускала случая показать Саше, что считает его самым настоящим голодранцем. «Пришел на все готовое, квартира, машина, дача – а туда же, еще рот разевает!» – сказала она ему во время какой-то пустяковой перепалки.

Поэтому для Саши приятной неожиданностью стал недавний разговор с мэром Приуральска Тестоедовым. Их познакомила Татьяна Балобанова во время одной из поездок Александра в столицу края. Тестоедов предложил зятю Кайгородова выгодную сделку: пост директора предприятия и 10 % акций после передачи фабрики новым хозяевам.

Саша сразу понравился градоначальнику-рейдеру: «Молодой, с амбициями, а умом явно не блещет. С таким вполне можно работать. Если Кайгородов на мировую не пойдет – будет запасной вариант».

40. Столкновение на складе

Будакова недаром заслужила прозвище железная Маша. Глаза ее застилала пелена дикого гнева, ладони непроизвольно сжались в кулаки, но Мария Петровна сдерживала себя. Для этого она использовала один интересный психологический прием: мысленная трансформация рвущегося с языка матерного выражения в политкорректную форму. «Уважаемый альтернативно одаренный неординарно волосатый полновеснофигурный коллега!», – Будакова заставляла повторять себя эту фразу снова и снова. Сквозь этот речитатив визгом прорывалось совсем другое: «Жирный плешивый идиот!».

Прием в очередной раз помог. Будакова взяла себя в руки и наконец-то смогла сказать нечто более или менее приемлемое:

– Птицу видно по полету, добра молодца по соплям. А службу судебных приставов – по неуклюжему маски-шоу.

Крупный толстяк, сидевший в кабинете Будаковой, нервно утирал платком вспотевшую лысину.

– Итак, подведем итоги трудового дня, уважаемый коллега: шестеро раненых, из них двое – тяжело. Кто за все это безобразие отвечать будет?

– А моему заму теперь нужно прививки от бешенства ставить! – запальчиво ответил толстяк.

– Вам такие прививки еще в детстве надо было поставить. А сегодня уже поздно. Судебным приставам это – что мертвому припарки, – за железной Машей не заржавело.

А ведь день начинался весьма перспективно. Марья Петровна, сидела в своем кабинете, просматривая протоколы опросов сотрудников. Болтливой соседки рядом не было. Еще пару дней назад главбух Чуковской фабрики куда-то потерялась, о чем Будакова ни капельки не жалела.

«Такое ощущение, что все опрашиваемые говорят, следуя подсказкам невидимого суфлера. Ну не могли все сотрудники бухгалтерии, юротдела, службы снабжения так четко придерживаться единой линии поведения, не могли!», – размышляла железная Маша.

Многолетний опыт подсказывал Марии Петровне, что всеми этими марионетками управляет рука опытного кукловода.

«Интересно, откуда этот Карабас Барабас взялся?

Обязательно выясню, выявлю и бороду ему на медный вал намотаю», – решила Будакова.

Помощники ей доложили, что на территории фабрики периодически появляется черный джип с московскими номерами.

«Ладно, сегодня я из этого Кайгородыша вытяну, что за гость столичный здесь нарисовался. Иудушка темнит что-то, и нашим, и вашим подыграть пытается. Только со мной этот номер не пройдет», – Будакова взглянула на часы, до прихода Саши еще оставалось время, и она занялась текущими делами.

Действовать она решила наверняка, использовать все возможности, известные ей из практики работы налоговых служб с подозрительными налогоплательщиками.

«Начнем с туристических агентств этого вонючего городишки!», – Мария Петровна решила запросить в местных турфирмах данные о поездках граждан в страны Шенгенской зоны.

Для оформления визы в эти государства необходимо представить справку о том, что ежемесячный заработок туриста составляет не менее 15 тысяч рублей.

«По результатам запроса мы их и вскроем», – мысленно потирала руки налоговая хищница.

Она тут же сделала несколько звонков, и налоговые инспекторы получили команду: пригласить для беседы тех сотрудников предприятия, чей доход согласно налоговой декларации не превышает 5000 рублей в месяц и ткнуть их носом в одно интересное обстоятельство: заявленные для получения визы суммы значительно превышают их официальный доход. Прием должен был сработать, налоговые службы неоднократно начинали проверки организаций благодаря таким «хитро-выгнутым» туристам.

«Теперь по банкам пробежимся», – обозначила Будакова направление следующего удара.

Бум потребительских кредитов играет на руку налоговому ведомству. Недаром руководство ФНС России призывает своих инспекторов активнее требовать у банков справки о доходах клиентов – физических лиц. Налоговики ссылаются на статью 93.1 Налогового кодекса РФ – банк является организацией, которая располагает документами, касающимися деятельности проверяемого налогоплательщика. Если указанный в справке для кредита доход отличается от официальной зарплаты, компании-работодателю можно доначислить НДФЛ.

«Все равно я их зацеплю, – железная Маша была уверена в своих силах, – так, сейчас разберемся с мальчиком Сашей. С инвентаризацией спешить не будем, проведем сначала просто осмотр. Обнаружим что-нибудь интересное – опишем эту картину. И вот тогда – создаем инвентаризационную комиссию, получаем последние приходные и расходные документы, отчеты о движении материальных ценностей и денежных средств. А председателем комиссии станет наш любимый Александр. Он эти документики завизирует с указанием «до инвентаризации на «…» (дата)». Это будет служить основанием для определения остатков имущества к началу инвентаризации по учетным данным».

Точно в назначенное время в кабинете Будаковой появился зять Кайгородова. Налоговая леди заметила, что «клиент» нервничает.

«Ишь, глазки-то бегают, ручки за спину норовят спрятаться!», – отметила про себя железная Маша.

– Медные валы, говоришь, со сталинских времен на складе. Что ж, посмотрим. Я тут заказала группу из ОБЭП, через полчаса они должны будут подъехать. Ты нас и поведешь.

Кайгородыш растерянно захлопал своими длинными ресницами. Он вовсе не ожидал, что Будакова начнет действовать так стремительно. Зазор между обещанием предательства и необходимостью приступить к активным действиям оказался слишком коротким. К роли Павлика Морозова, оказывается, нужно привыкать постепенно.

– Да, Мария Петровна. Медные валы, в огромных количествах. Списаны подчистую, ни в одном документе не учтены.

Тонкие губы Будаковой растянулись в хищной улыбке.

– Так… неучтенные материальные ценности! Очень серьезное нарушение. За это по головке точно никто не погладит.

ОБЭПовцы подъехали точно в назначенное время. Саша с Будаковой сидели в первой машине кавалькады, катившей по территории фабрики к заброшенному цеху, который был приспособлен под склад медных валов. Дорога привела их к огромному одноэтажному зданию добротной старой постройки. После войны здесь славно потрудилась команда пленных немцев. Заводская узкоколейка скрывалась за массивными металлическими воротами. С противоположной стороны к складу примыкала железная дорога, что позволяло оперативно вывозить материалы с территории фабрики.

Путь к складу пролегал по неблагоустроенному участку фабричной территории, которая использовалась для свалки отработавшего свой срок оборудования, так что последние двести метров Будакова и ее люди преодолели, прыгая по шпалам «железки». Кайгородыш скакал, словно кот, стараясь не замочить в весенних лужах модные штиблеты. Мария Петровна уверенно перемещалась к намеченной цели, она предусмотрительно надела простые резиновые сапоги. За ними топала команда камуфляжников. В сторожке перед дверью склада никого не оказалась. На стук в ворота тоже никто не отозвался. Саша судорожно тыкал в кнопки сотового телефона. Ждать пришлось минут двадцать, затем створки ворот медленно открылись. Команда вошла в помещение: ряды металлических стеллажей, забитых каким-то хламом, под потолком – рельсы кран-балок. Типичный склад крупногабаритных материалов…

И тут тишину внезапно разрывают необычные звуки: протяжный звериный вой, перемежающийся гулкими хлопками. Бойцы ОБЭП, мгновенно распознав звуки автоматных выстрелов, берут оружие наизготовку и, рассредоточившись вдоль стеллажей, короткими перебежками устремляются навстречу неизвестному.

– Что здесь происходит? Прекратить этот идиотский маскарад, – рявкает на Сашу Будакова. – Немедленно свяжитесь со службой охраны и с руководством фабрики!

Побледневший Кайгородыш опять суетится с телефоном.

– Мария Петровна, с той стороны на склад зашла группа из службы судебных приставов! – через пару минут докладывает он Будаковой. – Я ничего не понимаю…

Будакова решила, что разбираться в тонкостях проблемы она будет позже. Сейчас главная задача – не допустить команду внезапно возникших конкурентов к желанной добыче. Если приставы вывезут валы – у нее не будет материала для акта проверки. Она тут же связалась с командиром ОБЭПовцев и отдала ему жесткий приказ.

– Посторонних со склада вон!

Через пару минут звуки выстрелов стали интенсивней, завязалась настоящая перестрелка. Громче становился и странный вой, вдалеке замелькали какие-то тени. Будакова и Саша шарахнулись в сторону – мимо них пролетела свора огромных собак во главе с тоскливо подвывающим ротвейлером, а за ними мчалась толпа тяжело сопящих мужиков.

– А это – тоже судебные приставы? – грозно зарычала на Кайгородыша налоговая фурия.

На Сашу напала нервная икота. Он-то знал, что происходит.

Фабрика располагала несколькими десятками складских помещений, которые обслуживала делая бригада сторожей. В лихое перестроечное время, когда предприятие подверглось настоящему нашествию мелких воришек, несунов, бандитов и прочих любителей легкой наживы, Кайгородов разрешил сторожам усилить мощь охранной команды. Так была создана группа поддержки из двух десятков злобных псов. Сочетая приятное с полезным, фабричные сторожа постепенно освоили искусство натравливать своих зубастых помощников на расхитителей казенного добра. После того, как грозная слава лихих охранников-кинологов сделала свое дело, и воришки сняли осаду, сторожа даже заскучали. Но выход был найден. Собачьи бои! Теперь по выходным в каком-нибудь тихом уголке одного из многочисленных складов фабрики собирались любители этой кровавой мужской забавы. Бригадир сторожей принимал ставки. Свою долю дохода имело и начальство. Саша входил в круг посвященных. И надо же было такому случиться, что именно сегодня складская команда затеяла тренировку боевых четвероногих монстров перед очередной псовой корридой!

Железная Маша не стала отвлекаться на мелочи, она схватила своего икающего партнера за рукав и отважно бросилась вперед. Не думая о том, что может стать мишенью для шальной пули, эта бой-баба неслась к цели. Трепет административного восторга вошел в резонанс с боевым азартом. Возможно, одно из своих прошлых перерождений Будакова провела в теле немецкой овчарки, которая служила в Бухенвальде.

– Отставить стрельбу по должностным лицам при исполнении служебных обязанностей! – при необходимости Мария Петровна могла издавать оглушительные басистые звуки, которые можно было сравнить с ревом взлетающего реактивного лайнера.

Шумовая атака подействовала. Руководители противоборствующих сторон смогли, наконец-то, взять ситуацию под контроль. Тяжело дыша, Будакова грозно надвигалась на толстяка в штатском, который возглавлял штурмовой отряд службы судебных приставов.

– По какому праву вы препятствуете законным действиям налоговых служб? Вы ответите за самоуправство! Немедленно отведите своих людей и не мешайте проведению осмотра помещения!

Пристав стушевался и, делая умиротворяющие движения руками, попятился к своим.

– Через час жду вас в своем кабинете для объяснений, – проскрежетала налоговая дама.

Она обернулась к Саше.

– Место хранения валов?

Тот указал рукой на массивные двери, отделявшие солидную часть громадного склада.

– Кладовщика с ключами сюда. Приготовить видеокамеры. Позаботиться об освещении. Снимать все действия группы с момента вскрытия дверей, – Мария Петровна, несомненно, обладала ещё и талантом режиссера.

Вскоре появился кладовщик. Он трясущимися руками вставил ключ в скважину замка, с усилием его повернул.

– Внимание, съемка, – скомандовала Будакова.

Издалека за происходящим с тревожным вниманием наблюдала команда судебных приставов. ОБЭПовцы от налоговой злобно косились на своих противников, но активных действий не предпринимали, подчиняясь распоряжению своей грозной предводительницы.

Люди с видеокамерами медленно вошли в помещение…

– Сукин сын, гаденыш! – привстав на цыпочки, Будакова трясла за грудки растерянного Сашу. – Стрельбу устроили, собаками людей травили, из-за чего? Где медь, куда все подевалось? Кладовщик здесь?

– Так я вам говорил уже, помещение временно не используется по назначению ввиду отсутствия материальных ценностей, подлежащих хранению, – забубнил пожилой мужичонка. – Могу все документы предъявить, сдал-принял, все как положено. Пять лет, почитай, как склад этот пустует.

– Мария Петровна, богом клянусь, были здесь валы! – Сашины пухлые губы тряслись в такт энергичным движениям Будаковой, которая дергала растерянного дылду за лацканы его дорогого пиджака.

– Ладно, все. Уходим, – внезапно успокоилась разъяренная валькирия. – Но тебе, юноша, это даром не пройдет. Сидеть на своем рабочем месте и ждать моих распоряжений!

Вскоре Будакова в своем кабинете вступила в переговоры с руководителем группы служебных приставов. Несчастных псов по территории фабрики пришлось отлавливать еще целую неделю. А трое ОБЭПовцев и один судебный пристав получили свою порцию мучительных прививок от бешенства.

Мария Петровна внимательно прочитала представленные документы. На основании решения арбитражного суда Приуральского округа на имущество фабрики было обращено взыскание. Основание – требование о возмещении ущерба двум компаниям, который был причинен неисполнением обязательств предприятием Кайгородова.

– Ладно, свободен, – отпустила пристава Мария Петровна.

Оставшись одна, Будакова сделала несколько междугородных звонков, покопалась в интернете.

«Дело ясное, что дело темное», – сделала вывод неутомимая охотница.

Оказалось, что иски фабрике были предъявлены фирмами-однодневками, которые фигурировали в черных списках налоговой службы! Мария Петровна доложила об этом примечательном факте Архарову, но тот посоветовал ей не лезть не в свое дело и заниматься своими непосредственными обязанностями.

– Я жду от вас результата. И пока ничего интересного вы мне не представили. Время – деньги. И деньги эти должны принадлежать государству, – сурово отчитал бровеносец свою подчиненную.

41. Как уйти от налогов?

Когда-то отдаленные предки современного человека обитали на деревьях. В отличие от живущих на земле братьев своих меньших, они не привыкли соблюдать элементарные санитарные требования, а потому хищники могли вычислить место обитания беспечных приматов по запаху, которые источали груды экскрементов под деревом, если на его ветвях гнездились пращуры Эйнштейна и Толстого.

Мария Петровна считала, что людские нравы слабо изменились со времен хвостатых предков. «Налогоплательщик ленив и неопрятен, ему легче замести отходы своей финансовой деятельности куда-нибудь под ковер, чем провести полноценную работу по налоговой ассенизации. Идите на запах, держите нос по ветру – и вы непременно возьмете след», – поучала железная Маша инспекторов-новичков.

После медного фиаско она взялась за подготовку нового штурма кайгородовской цитадели. Просматривая протоколы опросов персонала предприятия, Будакова обратила внимание на показания начальника одного из производственных цехов. Тот сообщил, что три года назад на предприятии случился неприятный инцидент: произошла утечка хлора из-за разгерметизации баллонов. Расследование показало, что вины фабричных в этом не было, подкачали поставщики. Но несколько работников, которые устраняли последствие аварии, не успели вовремя надеть противогазы и глотнули на свою беду ядовитого газа. Кайгородов, по словам опрашиваемого, поступил самым благородным образом, он выплатил пострадавшим очень серьезные суммы в виде материальной помощи.

Мария Петровна постаралась вникнуть в эту схему: оказывается, материальная помощь оформлялась через профсоюз, членами которого состоят все работники фабрики, включая ее руководство!

Будакова не знала, как на самом деле все происходило. Как раз три года назад, незадолго до хлорной аварии, Кайгородов обратился к Савельеву за очередной консультацией. Предприятие тогда попало в полосу неудач, суммы, которые надо было перечислять в виде налогов, оказались совершенно неподъемными. Савельев предложил Чуковским страдальцам очень интересную схему оптимизации.

Руководство предприятия устанавливает себе огромную зарплату, что позволяет применять минимальную ставку по единому социальному налогу. Остальным работникам фабрики, наоборот, устанавливают зарплаты в мизерных размерах. Затем регистрируется независимый профсоюз, который охватывает весь коллектив предприятия. Устав этого профсоюза предусматривает перечисление членских взносов по прогрессивной шкале (чем больше зарплата – тем больше размер взноса). Получается, что именно руководитель со своей гигантской зарплатой платит свыше 90 процентов всей суммы членских взносов. А профсоюз из этих сумм может оказывать материальную помощь работникам, оказавшимся в тяжелом материальном положении. И помощь эта, в отличие от зарплаты, не облагается ни ЕСН, ни НДФЛ. Все остаются при своих, а предприятие экономит огромные суммы.

Будакова нервно потирала виски. Налицо уход от налогов – но все чисто, закон не запрещает создавать профсоюзы, а эти организации, призванные защищать права трудящихся, имеют налоговые льготы!

«Снова следы московского гостя», – подумала Мария Петровна, продолжая свои изыскания. Упорная, как оголодавший крот, она вскоре нарыла интересную информацию.

Стас предложил Кайгородову ещё целый набор схем, которые давали изящную возможность залезть на елку финансового благополучия, не оцарапав задницу об острые иголки налогового законодательства.

На любом крупном предприятии имеется большая категория работников, которые должны выполнять производственные задачи за пределами предприятия. Это водители, экспедиторы, снабженцы. А Трудовой кодекс устанавливает порядок возмещения расходов, которые связаны с разъездным характером работ сотрудников. К ним относятся оплата проезда, расходы на проживание, суточные, полевое довольствие, прочие расходы. Самое интересное, что законодательно нормативы таких расходов не утверждены. Предприятие может вести нормирование таких расходов самостоятельно! Конечно, налоговые органы постараются проверить, насколько разъездные расходы подтверждены документально и экономически оправданы. Савельев предложил Кайгородову проделать все необходимые манипуляции для того, чтобы никакая проверка не могла к нему придраться по этому поводу.

Кадровики, бухгалтеры и юристы засели за работу. Необходимо было утвердить перечень работ и профессий, на которые распространяются компенсации. Для этого нужно было внести изменения в должностные инструкции и трудовые договоры. Очень важно, чтобы в таких документах подчеркивалось: разъездные работы являются постоянной должностной обязанностью сотрудника. Были подготовлены изменения и в коллективный договор предприятия, в положении об оплате труда появился пункт о порядке и сроках выплаты разъездной компенсации. Поменялся и порядок оформления поездок. Сотрудникам перестали выписывать обычные командировочные удостоверения, оформлять приказы на командировки. Вместо этого была утверждена форма отчета о служебных поездках. В результате предприятие выбралось из ловушки, которую законодатель установил для тех, кто отправляет своих людей в командировки. Ведь при расчете налога на прибыль суточные расходы командированного работника можно учесть только в пределах норматива, установленного правительством. А на «разъездные» суточные это правило не распространяется.

Будакова обратила внимание на эту тонкость. По ее заданию инспекторы буквально рыли носом землю, проверяя обоснованность разъездных расходов. Но смогли найти только небольшие несоответствия, что обошлось Чуковской фабрике в несколько тысяч рублей. Но сегодня на стол Марии Петровне лег отчет одного из ее помощников. Речь в нем шла о разъездных расходах одного из замов директора фабрики.

«А ты, братец, не только предатель и трус. Раздеваешь родное предприятие на такие суммы!» – брови Будаковой поползли вверх.

Похождения Саши Кайгородыша в столице нашей родины в течение буквально пары месяцев его служебных поездок тянули как минимум на полмиллиона рублей штрафов.

Мария Петровна стремительно встала из-за стола. Она решила нанести визит Александру.

– Итак, молодой человек, подведем промежуточные итоги нашего с вами сотрудничества. А они весьма неутешительны. Для вас неутешительны.

Будакова расположилась в кресле за столом хозяина кабинета, а Саша примостился на низкой банкетке за журнальным столиком, где обычно сидела его секретарша.

– Во-первых, ваша информация по неучтенке оказалась недостоверной, в результате серьезно пострадали сотрудники правоохранительных органов. Во-вторых, ваш отчет о служебных поездках оказался сплошной липой. Вы просто обкрадывали предприятие, на котором занимаете руководящую должность. А фирмы, которые выдавали вам первичные документы, не существуют в природе. В результате вы можете быть привлечены к дисциплинарной и материальной ответственности. И если я немного постараюсь – даже к уголовной. А если папочка вашей обожаемой супруги узнает о похождениях зятька – вы мигом вылетите с работы, с этого теплого местечка. Что скажете?

– Мария Петровна, я до сих пор не понимаю, что произошло с медью. А поездки… Я просто потерял чеки за гостиницу! Скажите, что мне нужно сделать?

– Интересная, однако, была гостиница. Она не в Лас-Вегасе, случаем, расположена? Там в фойе, наверное, небольшое казино имеется? Ладно, поверю тебе еще один раз. Но мне от тебя требуется информация. Я смотрела ваши документы – и просто поразилась. Мы обнаружили как минимум четыре схемы ухода от налогов. Сильные схемы, оригинальные решения. Вы здесь, в вашем Мухосранске, до этого додуматься просто не могли. Мозги не те. Поэтому я тебя прошу, Сашенька, ласково прошу, – в голосе Будаковой зазвенели металлические нотки, – дай мне автора. Кто для вас разработал эти схемы? На размышление тебе ровно десять секунд.

Саша резко выдохнул.

– Это наш аудитор. Зовут – Станислав Николаевич Савельев, аудиторская компания «Фронда». Ездит к нам из Москвы.

– Так, понятно, чей это «Лексус» шныряет по фабрике. Этот Савельев – мужик продуманный. Он, наверняка понимает, что ваши овцы из вашей козлинской бухгалтерии все эти тонкости дольше, чем на пару минут в своих бараньих мозгах не удержат. Значит, в природе существуют подробные инструкции, как эти схемы применять. Твоя задача: завтра утром эти документы должны лежать у меня на рабочем столе. Все понял?

Саша нервно кивнул. Он знал, где искать схемы Савельвева.

– Выполнять! – Будакова рывком поднялась из кресла и энергично зашагала к выходу.

42. Сашина кража

«Аки тать в нощи, что нашел – тащи», – повторял про себя детскую считалку Саша, направляясь в кабинет своего тестя.

Он точно знал, где искать инструкции Савельева по применению налоговых схем. Эти бумаги Кайгородов хранил в своем личном сейфе. А шифр от сейфа был Саше известен. Дело в том, что директор, не полагаясь на свою память, записал набор цифр на одном из листков перекидного календаря. Александр как-то обратил внимание, что тесть, перед тем, как открыть сейф, открывает календарь на страничке, заложенной ярко-красной закладкой. Поэтому выполнить задание Будаковой оказалось проще простого: надо было только выбрать момент, когда директор покинет свой кабинет.

Саша не знал, откуда взялось это выражение – тать в нощи, то есть ночной вор. По древним законам «Русской правды» хозяин, заставший ночью в своем доме вора, имел право безнаказанно убить татя на месте. Дневного вора убивать без суда не разрешалось. Впрочем, Саша отправился на дело днем, в разгар рабочего дня. Но рисковал он серьезно. Вспыльчивый директор Чуковской фабрики имел привычку швырять в нерадивых подчиненных увесистым пресс-папье из добротного каррарского мрамора, которое стояло на его столе. Саше уже приходилось уворачиваться от бросков рассвирепевшего тестя. Особой меткостью директор, конечно, не отличался но, застань он воришку на месте преступления, Кайгородыш имел шанс получить серьезную травму.

– Что ж, молодец. Начинаешь искупать свои грехи перед государством, – похвалила Мария Петровна Сашу, когда он положил на ее стол увесистую папку. – Иди, отдыхай, а то, наверное, взмок от волнения, как мустанг-иноходец.

– Открываем огонь по штабам, как любил говорить товарищ Мао Цзедун, – обратилась к своим инспекторам Будакова на совещании, которое она созвала после тщательного изучения заветной папки. – Нам теперь известны все уязвимые места в обороне нашего любимого налогоплательщика.

Железная Маша руководила действиями своей команды подобно дирижеру, который управляет игрой симфонического оркестра. Через полчаса каждый инспектор получил конкретное задание: структурное подразделение, перечень документов, круг опрашиваемых лиц.

Савельев очень скоро почуял неладное. Налоговая нанесла несколько очень чувствительных ударов. Аудитор поспешил в бухгалтерию Чуковской фабрики.

– Елена Павловна, помните, я давал консультации по схемам оптимизации? Вы тогда кучу документов должны были привести в соответствие этим схемам. Все сделали, ничего не упустили?

– Станислав Николаевич! Постарались, конечно, но ведь до всего руки могли и не дойти, возможно, где-то и не доработали.

– Понятно. Поступим так, давайте просмотрим записи видеонаблюдения из кабинета Будаковой. Вы их сохраняете?

– Да, конечно, как вы и говорили.

Стасу повезло. Уже через полчаса просмотра он смог найти ключ к загадке. На мониторе компьютера он увидел, как железная Маша листает его папку! На всякий случай Савельев попросил Кайгородова проверить содержимое сейфа в своем кабинете. А дальнейший просмотр записей видеонаблюдения помог вычислить и предателя. Стас убедился в том, что интуиция его не подвела. Когда они с Кайгородовым обсуждали круг доверенных людей, которым предоставлялась полная информация о мерах противодействия налоговой проверке, Савельев убедил директора Чуковской фабрики не включать туда зятя. «Чем уже круг доверенных лиц, тем легче проверить источник слива информации», – сказал тогда Стас.

– Вот гаденыш! – бушевал Кайгородов. – Кого я на груди пригрел! Приказ об увольнении – и вон из моего дома!

– Иван Семенович, давайте не будем торопиться, – успокаивал разъяренного старика Савельев. – Уволить вы его всегда успеете, пусть только проверка закончится. Мы теперь знаем, кто сливает информацию противнику, этим можно воспользоваться. Постарайтесь не подавать виду, что раскусили зятька. Мы сами через него подкинем Будаковой что-нибудь интересное.

– Ладно, потерплю немного, – насупился Кайгородов. – Но как только налоговка уедет, мало ему не покажется. Я его отделаю, как японский городовой китайскую черепаху.

Савельев собрал экстренное совещание, на котором был разработан план действий.

– Сегодня вечером мы должны зайти к нашим налоговым друзьям и проверить, как у них идут дела. Надеюсь, запасной комплект ключей от их помещения у нас найдется?

После окончания рабочего дня Стас и его помощники нанесли визит в кабинет, предоставленный для работы налоговым инспекторам.

– Мы вовремя! Поезд пришел точно по расписанию! – ликовал Савельев. – Смотрите, они успели только отметить самые интересные места закладочками.

Команда Стаса собрала документы, которые инспекторы изучали еще час назад, и отправились с ними в бухгалтерию. Елена Павловна уже объявила своим сотрудникам, что ночевать им придется на своих рабочих местах.

– Как сказал адмирал Нельсон перед Трафальгарской битвой, каждый обязан выполнить свой долг! За работу, милые дамы, – обратился Савельев к бухгалтершам. – Берем документы, открываем на той странице, которую отметили закладкой наши заботливые друзья, и смотрим, где вы могли напортачить. Исправляем, меняем, вырываем, вклеиваем. Это называется метод клея и ножниц. Кстати, Нельсон в той битве погиб геройской смертью, а мы с вами еще повоюем. Если сделаем все, как надо.

– Станислав Николаевич! – заскулила молоденькая бухгалтерша. – Мы и так без выходных трудимся, а теперь еще и ночью работать придется. Муж скоро забудет, как я выгляжу.

– Знаете, почему Америка всегда нас обгоняла и обгонять будет? Историки подсчитали, что у русских крепостных выходных дней было в два раза больше, чем у американских фермеров. Одни работали на дядю-помещика, а другие – на себя. Что интересно, когда крепостное право отменили – наши вольные крестьяне еще больше отдыхать стали. Намек ясен? Вы ведь работаете не на дядю-директора, а на себя. Фабрику задавят – и вас не помилуют. Приступаем к работе. После проверки – все в отгулы уйдете, мужей порадуете. Они соскучатся и полюбят вас с новыми силами.

На следующее утро Елена Павловна не отказала себе в удовольствии появиться на своем рабочем месте, которое она делила с Будаковой.

Мария Петровна с удивлением отметила, что, несмотря на утомленный вид и красные с недосыпа глаза, ее соседка просто лучится от радости: напевает песенки Аллы Пугачевой, угощается чаем и даже предложила ей домашнего печенья.

«Что это с ней, – поморщилась Будакова от грохота проносившегося за окном состава, – прямо как невеста после первой брачной ночи, неужели еще находятся мужики, которые на такое добро позариться могут?».

Но уже через десять минут Будакову перестали интересовать особенности поведения Елены Павловны. Подчиненные доложили ей о том, что за прошедшую ночь с документами, которые были истребованы для проверки, произошло нечто удивительное. Почти все огрехи были устранены, ошибки исправлены. Теперь прицепиться можно было только к паре-тройке незначительных мелочей.

– И вы даже копий не сделали? – изумилась железная Маша. – Учишь вас, учишь, а вы так дураками и помрете!

Мария Петровна чувствовала, что проверка близится к бесславному концу. Оставался один единственный козырь – работа с однодневками. Зато теперь Будакова знала, кто ее главный противник.

«Пора разобраться с этим Савельевым», – Мария Петровна набрала номер своего начальника.

43. Дискуссия о налогах

О вкусах, как известно, не спорят. Вкус или есть – или его просто нет. Нет темы для серьезного разговора.

Стас рассматривал огромную картину в массивной раме с золочеными виньетками. На ней была изображена евангельская сцена: святое семейство в полном составе беседует с ангелами. Привал во время бегства в Египет. Святой Иосиф держит на плече топор, усталый ослик жует сено, вокруг вьется стайка розовых купидонов…

Каким образом в приемной мэра Приуральска оказалась попсовая копия картины второстепенного итальянца XVII века, Стас предположить не мог. Ему стало забавно. В солидной приемной, обставленной канцелярской мебелью в стиле сталинского ампира – слащавый религиозный сюжет.

А картина принадлежала кисти известного приуральского живописца Алексиса Данилова, настоящим призванием которого была фальсификация антиквариата, произведений искусства и документов. Четырнадцатилетним мальчишкой Данилов сумел впарить известному в Приуральске коллекционеру якобы подлинное летное удостоверение Валерия Чкалова, которое вручил тому лично Герман Геринг. Таким образом, юный Алексис произвел переворот в исторической науке: оказывается, знаменитый советский летчик имел звание почетного пилота гитлеровских люфтваффе! Подвела парня одна деталь: свастика на обложке удостоверения катила свои колючки не в ту сторону. Разъяренный коллекционер (кстати, доктор исторических наук), которому коллеги со смехом указали на это несоответствие, надавал пацану подзатыльников и пристроил к делу. Алексис мастерил раритетное холодное оружие, тренировался в подделке почерков, добился серьезных успехов в искусстве состаривания новоделов. А в начале «нулевых» годов Данилов открыл для себя золотое дно. Он стал богомазом. Началось все с продажи пары поддельных икон западным коллекционерам. Данилов набил руку, его заметили. И он получил свой первый серьезный заказ: крупную партию икон для храма на севере России. Несмотря на то, что Данилов относил себя к шаманистам-агностикам, православным батюшкам его творчество пришлось по душе. Его иконы каким-то таинственным образом начинали даже мирроточить, а технологию производства чудес Алексис держал в строжайшем секрете. Бизнес развивался, и художник решил найти себе надежную крышу. Картина, висящая в приемной Тестоедова, была свидетельством признательности художника своему высокому покровителю. До этого Данилов мастерски выполнил еще один заказ Тестоедова, он изготовил группу манекенов, на которых как влитые сидели средневековые самурайские доспехи из коллекции мэра. Чиновник платил по-царски.

«Все-таки в советские времена было проще, в каждом кабинете стандартный большевистский иконостас: портреты бородатых классиков, для душевности – Ленин в Горках. И все. Никакого раздолья дурному вкусу. А сейчас дурость каждого чинуши выставляется напоказ», – Стас уже десять минут томился в приемной, и ему изрядно надоело рассматривать картину на стене.

Секретарша, деловито стучащая по клавиатуре компьютера, тоже особого интереса не вызывала. Голос это сухощавой дамы неопределенного возраста раздался вчера в телефонной трубке владельца «Фронды»,

– Господин Савельев? С вами говорят из приемной главы муниципального образования «город Приуральск» Тестоедова Юрия Рудольфовича. Вы располагаете свободным временем завтра во второй половине дня?

– Вообще-то, я нахожусь в Чуковском к краткосрочной командировке, а завтра планировал вернуться в Москву.

– Беседа с Юрием Рудольфовичем много времени у вас не отнимет. А в Москву вы можете улететь ночным рейсом из Приуральска. Билеты мы для вас закажем.

Так Савельев оказался в приемной Тестоедова. Стас решил не отказываться от личного знакомства с одним из самых влиятельных людей края. Он уже знал, что интерес мэра к его персоне не случаен, и давно ждал с его стороны каких-то действий.

– Проходите, Юрий Рудольфович ждет вас, – секретарша указала аудитору на дверь в кабинет Тестоедова.

Мэр расположился во главе огромного овального стола. По правую руку от него сидел высокий мужчина в строгом костюме. Он рассматривал Стаса, насупив кустистые брови. Слева от Тестоедова находилась яркая блондинка средних лет в брючном костюме вызывающего красного цвета.

Савельев решил прервать затянувшуюся паузу.

– Может быть, вы познакомите меня со своими помощниками, Юрий Рудольфович?

– А тебе, парень, это абсолютно ни к чему, – с неожиданной развязностью ответил Тестоедов. – Ты их видишь в первый и, возможно, в последний раз. Вообще такие резвые молодые люди живут очень насыщенной жизнью. Но живут они, как правило, очень недолго.

Стас отреагировал на агрессивный выпад чиновника внешне достаточно спокойно. Не дожидаясь приглашения, он отодвинул от стола стул и расположился на нем, приняв демонстративно расслабленную позу.

– Позвольте тогда поинтересоваться, что послужило поводом для нашей встречи? – небрежно начал беседу Савельев.

– Мне доложили, что вы ведете на территории нашего края подрывную деятельность, препятствующую работе правоохранительных органов, – отчеканил Тестоедов.

– Наверное, не очень вежливо отвечать вопросом на вопрос, но я, все же, позволю себе такую бестактность. Во-первых, с каких это пор законное осуществление профессиональных обязанностей аудитора приравнивается к подрывной деятельности? И, во-вторых, почему вы проявляете такую заботу о положении дел за пределами подведомственной вам территории? Ведь, если не ошибаюсь, господин Тестоедов пока еще не занимает пост губернатора края?

Савельев посмотрел сначала на Архарова, а потом на Альфа-самку, как бы предлагая ответить им на последний вопрос.

Те промолчали, зато Тестоедов отреагировал без промедления.

– Мальчишка! Ты еще будешь учить меня, как я должен работать! Ты представляешь себе, что такое исполнение консолидированного бюджета края? Столица – основной поставщик налоговых отчислений. И если с какой-то территории бюджет недополучит заложенные средства – расплачиваться будет именно Приуральск. А ты шастаешь в Чуковский и срываешь выполнение плановых показателей налоговой службы. Вы там, в Москве, совсем зажрались. Не понимаете, как живут люди в провинции. С каких шишей я должен платить зарплату бюджетникам? Правительство и так идет навстречу толстосумам, плоскую шкалу НДФЛ установили, плати 13 процентов – и спи спокойно. Нигде в мире таких поблажек не делают, так нет, даже эту малость платить не хотят. И всегда наготове такой вот наемный лакей плутократии – ищет дырки в законе и без мыла туда пробраться норовит!

Тут уже не выдержал Стас.

– И вы еще будете говорить о том, что правительство нашим гражданам прямо рай налоговый устроило? Не надо передергивать! Если посчитать в процентах – да, в России на налоги идет небольшая доля доходов человека. А вот если подсчитать в абсолютных суммах – совсем другая картина получается. В Штатах человек из своих пяти тысяч баксов половину отдает казне, и оставшихся средств ему за глаза хватает на сытую жизнь. А вот когда человек получает те же пять тысяч, но уже в рублях, и платит с них всего 650 рубликов, на оставшиеся средства, да с нашими ценами – ему хоть в петлю!

Тут в дискуссию вступил начальник налогового ведомства.

– А вот если бы все без исключения соблюдали финансовую дисциплину, не увиливали бы от уплаты налогов, государство могло бы больше средств направлять на поддержку социально-незащищенных слоев населения.

– Дождешься от нашего государства, – возразил Савельев. – Такая непрозрачная система расходования бюджетных средств, как у нас, применяется только в дикой-дикой Африке. Поэтому до тех пор, пока я не буду уверен, что казенные деньги расходуются как положено, буду стараться уменьшать налогооблагаемую базу. В рамках закона, разумеется.

– Это вы мне рассказываете о рамках закона, – горячился Архаров. – Мне доложили, что вы там, в Чуковском, вытворяете!

Балобанова в разговоре участия не принимала. Она молча делала пометки в блокнотике, искоса переводя взгляд с одного собеседника на другого.

– Законы эти вы сами пишете, причем так, что в них сам черт ногу сломит. И применяете их по собственному разумению. Даже знаменитую презумпцию невиновности умудрились изнасиловать до полной утраты ее прямого предназначения, – перешел в атаку Савельев.

– Лишили невинности презумпцию невиновности, – не удержалась от ехидного замечания Альфа-самка.

– Не надо ля-ля! Налоговые органы презумпцию невиновности соблюдают! – вспылил Архаров.

– Конечно, соблюдают. Но только с момента возбуждения дела о налоговом правонарушении. А во время налоговой проверки, пока дело еще не возбуждено, вы только и занимаетесь тем, что заставляете налогоплательщика доказывать свою невиновность. И чем вы после этого отличаетесь от средневековой инквизиции?

Тестоедову, очевидно, надоело выслушивать перепалку между аудитором и налоговым начальником.

– Ладно. Дискуссию считаю законченной. Я выслушал ваше мнение, господин аудитор. Теперь вы услышите то, что по этому поводу думаю я. И мое мнение, заметьте, считается в этом кабинете единственно правильным.

– Я повесил свои уши на гвоздь внимания, господин начальник, – с напускной покорностью произнес Савельев.

– Так вот, умник, я вижу, говорить ты умеешь. Я скажу тебе просто: чтоб ноги твоей в Чуковском больше не было! Забудь туда дорожку. Иначе у тебя будут серьезные неприятности. Не только материального, но и сугубо личного характера. Съезди лучше в отпуск, здоровье поправь. Пока оно у тебя еще есть.

Понимая, что разговор окончен, Савельев поднялся из-за стола, коротко кивнул на прощанье Тестоедову и покинул кабинет грозного чиновника.

– Ну, что делать будем? – спросил мэр своих подельников после ухода Стаса.

– По-моему, Юрий Рудольфович, не станет он прислушиваться к вашим рекомендациям, – тихо сказала Балобанова.

– Ладно, не хочет по-хорошему – будет по-плохому. Был у тебя, Танечка, один хороший знакомый. Помнится, его звали Гоша, то ли Пароход, то ли Тепловоз?

– Гоша Паровоз, Юрий Рудольфович, – подсказала Альфа-самка.

– Неважно, ты поняла, о ком идет речь. Устрой мне с ним встречу. Как-нибудь на днях.

44. Мэр и Архаров

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!

Архаров уже собирался покинуть кабинет Тестоедова после беседы с Савельевым, когда прозвучала эта фраза. Каждый русский человек знает, что она предвещает не самый приятный разговор.

Мэр кивнул на прощание Балобановой и устремил нежный гестаповский взор на Архарова.

– Устраивайтесь поудобнее, разговор у нас будет обстоятельный.

Шеф налоговой службы поерзал на стуле и вопросительно взглянул на градоначальника.

– Я тут на досуге провел одно интересное исследование, – Юрий Рудольфович открыл лежащую на его столе папку. – Можете взглянуть на его результаты.

Тестоедов подтолкнул папку по гладкому столу, и она подкатилась к Архарову. Сопереживание – чувство, которое посещает человека в самый неподходящий момент. Когда-то Архаров от души смеялся, читая о похождениях великого комбинатора Остапа Бендера. Жертвы махинаций Остапа не вызывали у будущего налогового начальника ни малейшего сочувствия. А сейчас, сидя в кабинете мэра Приуральска, Дмитрий Геннадьевич Архаров испытал чувство острой жалости к такому малосимпатичному персонажу «Золотого теленка», как Александр Иванович Корейко. Папочка, которую передал ему Тестоедов, содержала увесистую подборку похождений Архарова как по его старому месту службы, так и по-нынешнему.

– Для меня проводят мониторинг местной прессы, и я обратил внимание, что ты стал одним из самых популярных персонажей. Можно сказать, наши журналюги именно благодаря тебе вспомнили такой давно забытый жанр, как фельетон. А когда я сам в интернет залез – так у меня просто волосы дыбом встали. Да ты смотри, смотри, наслаждайся, – ласково прорычал градоначальник.

Заголовки статей, подобранных Тестоедовым, впечатляли: «Архаров – крышеватель базаров», «Архаров хрена не слаще», «Служебный секс в налоговой инспекции»…

– Больше всего мне понравилось про Будду под фикусом, – подсказал Архарову Тестоедов, – почитай, очень интересно написано.

Статья называлась «Солидный господь для солидных господ».

– Автор, конечно, у Пелевина одолжается, но текст очень занимательный, – прокомментировал начитанный Тестоедов.

Корреспондент описал свой визит в кабинет Архарова. Развернутое официозное интервью по поводу итогов налогового сезона было заказано краевой газетой. Но журналист привык жить по принципу «продай себя дважды», поэтому одновременно с основным материалом он накропал злобный фельетон и для желтой газетки, которая пользовалась большой популярностью у населения краевого центра.

«Оказывается, нашим чиновникам не чужды простые человеческие чувства! Так же, как и нас, простых смертных, их одолевает отвращение к мерзостям обычной жизни, они тоже не любят свою работу. Зарабатывая себе на кусок хлеба (с маслом и икрой, разумеется), они думают о чистом, светлом и духовном. Кто-то открывает часовенку при своем банке, кто-то рядом с портретом президента в красном углу кабинета иконку повесит. А вот начальник налоговой инспекции края Дмитрий Геннадьевич Архаров не может позволить себе этих милых православных радостей. Дмитрий Геннадьевич – буддист. Главный предмет обстановки этого просветленного слуги народа – статуя Будды. Этот позолоченный монумент в человеческий рост располагается под фикусом, который сидит в кадке, выполненной в форме пагоды! Господин Архаров, видимо, человек не только просветленный, но и просвещенный. Он понимает, что спасителю мира, который, как известно, достиг нирваны под деревом Ficus religiosa, будет чувствовать себя не очень уютно под кустиком герани».

Лицо Архарова побагровело.

– Ты что, Архаров, охренел совсем? – зарычал Тестоедов, – дома места уже не хватает, награбленное добро хранить, в кабинет к себе статуи позолоченные тащишь?

Начальник налоговой не отвечал. Его могучие брови сдерживали ручьи пота, которые струились по лбу.

– Запомни, мы здесь у себя таких фокусов с фикусами не потерпим. Ты своими действиями дискредитируешь краевые власти. Допрыгаешься – с работы пулей вылетишь. Я тут в прокуратуре интересовался, на тебя уже два дела возбуждены. За самоуправство и халатность. Поговорил откровенно с одним прокурорским, тот говорит, что жадный ты очень. Не любишь делиться, говорит. Две автостоянки незаконные крышуешь – а им не отстегиваешь.

– Да это бред чистой воды, Юрий Рудольфович! Возбудить дело проще простого, а до суда они его точно не доведут. Это типичный прокурорский наезд, – наконец-то заговорил Архаров.

– Знаю, что садить они тебя не собираются. Таких как ты, не садят. Слишком много знаете. Ты на прошлом месте тоже наследил порядочно. Тут в папочке и про это есть. Посмотри, «Взяточник на самосвале» называется.

Архарову не надо было читать эту заметку. Он прекрасно помнил обстоятельства того старого дела. Тогда он еще только начинал свою деятельность. Налоговая сфера – золотое дно для предприимчивого человека, это молодой Архаров прекрасно понимал уже тогда. По результатам проверки набираешь материальчик на пару уголовных дел – и директор предприятия у тебя на крючке. Отфутболишь налогоплательщика под разными предлогами несколько раз, а сроки подачи документов уже прошли – нарушение. Способов много, результат один: гражданин, гони монету! Остается обдумать чисто технический вопрос, как защитить себя от взятия с поличным. Тогда еще наши чиновники не освоили технологии принятия подношений борзыми щенками: оформление ценных бумаг, поездки за границу, устройство детей в престижные вузы. Работали по старинке, брали наличкой. А закон, как известно, освобождает взяткодателя от уголовной ответственности в случае, если он поможет правоохранительным органам прижать взяткополучателя. Берешь у себя в кабинете аккуратную зелененькую пачечку – а в этот момент к тебе врывается ОБЭП. Но на этот случай под окном кабинета Архарова стоял наготове самосвал. Каким бы стремительным не было вторжение, находчивый налоговый инспектор всегда успевал выбросить в форточку главное доказательство своей преступной деятельности. Кузов у самосвала был просторный, промахнуться было невозможно. Водитель жал на газ, и доказать факт получения взятки уже невозможно. Архаров с успехом применял этот прием до тех пор, пока не освоил безналичные коррупционные технологии.

– Это еще не все, – продолжал Тестоедов. – Я узнавал – на тебя подано около двадцати исков. Из них несколько коллективных.

– Это все не случайно, Юрий Рудольфович, это спланированная атака! Видимо, наши действия на Чуковской фабрике кому-то поперек горла встали.

– Понял уже давно, не дурак. Будем разбираться. А ты иди, но помни: провалишь дело в Чуковском – мы тебе все грехи припомним. А грехов у тебя, сам понимаешь, вдесятером не отмолить.

«Придется его убирать, – подумал Тестоедов, глядя в спину удаляющегося Архарова, – берет не по чину, замаран по самое не хочу. После Чуковского дела подыщем ему замену. А Савельев этот – парень не промах. Как он этого Архарова прижал – просто класс. В моей команде такой человек может очень даже пригодиться».

Интуиция не подвела Тестоедова. Атака на ценителя позолоченных статуй была организована Стасом. Адвокат Калюжный проделал огромную работу. Он лично встретился с несколькими десятками людей, у которых имелись самые веские основания поминать недобрым словом господина Архарова. Директора предприятий, вынужденные платить откаты вплоть до истечения срока давности налоговых правонарушений; главные бухгалтеры, доведенные до инфаркта издевательскими придирками налоговых инспекторов; сотрудницы налоговых органов, которые увольнялись по собственному желанию после того, как уставали объясняться с мужьями по поводу происхождения синяков на бедрах и ягодицах… Калюжный действовал напористо. Он сразу ставил условие: никаких адвокатских гонораров, только процент с суммы возмещения ущерба в случае выигрыша дела в суде. Обиженные Архаровым люди, как правило, соглашались. Месть за чужой счет – очень трудно удержаться от такого искушения! Работа с прессой тоже была поставлена на поток. Калюжный нанял троих бойких журналистов, измученных поденщиной в подконтрольных власти газетах. Получить двойной гонорар и при этом отвести душу, выдавая на гора по-настоящему хлесткий материал! Это для провинциальных борзописцев по нынешним временам просто роскошь. Сочетание материальных и эмоциональных стимулов всегда дает отличный результат. Савельев никогда не сомневался в действенности такого приема.

45. Игры и игроки

Маленькие обезьянки саймири, если им грозит опасность, ведут себя очень своеобразно. Самец саймири для устрашения противника тычет ему в морду свой напряженный пенис. И это отнюдь не сексуальное домогательство. Таким оскорбительным способом более агрессивная особь демонстрирует своё доминирующее положение. Всё, что требуется в этой ситуации от другого самца, это подтвердить свой статус подчиненного, чтобы избежать драки и возможных травм.

«Эта толстенная сигара с красным угольком на конце очень мне что-то напоминает, – усмехнулась про себя Ольга Кузнецова, входя в кабинет своего босса, – смотрите, как запугал Василь Степаныч бедного парня, тот прямо хвост поджал, глядя на фаллический символ, который у него маячит перед самым носом».

Председатель Совета директоров ФПК «СтаБиКо» заканчивал свой далеко не самый нежный разговор с одним из своих подчиненных.

– Всё, свободен! – рявкнул напоследок олигарх. Его собеседник затравлено кивнул, суетливо собрал документы и чуть ли не на полусогнутых удалился из кабинета.

«А шеф, похоже, опять не в духе, хотя пар, скорее всего уже выпустил. Дым, точнее, – Ольга подошла к развалившемуся Василию Степановичу, который уже совершенно спокойно затягивался своей могучей гаванской сигарой. – Свое место в иерархии он уже обозначил, на меня так орать пока не станет». Кузнецова, конечно, не считала своего босса мелкой обезьяной.

Василий Степанович был мужчиной крупным, да и его весомый авторитет никем не подвергался сомнению. От него буквально фонило уверенностью, силой и властью. Но пресмыкаться перед кем бы то ни было Ольге казалось постыдным и недостойным занятием, уж лучше сохранять нейтралитет, чем заниматься начальственным «ануслизингом». Вообще, все попытки высокопоставленных мужчин завести шашни с подчиненными дамами Кузнецова также считала только попытками подтверждения своего лидерского положения, а не реальными домогательствами. Потому и отказала в свое время Василию Степанычу. Принцип «не спать с теми, с кем работаешь» был универсальным способом уйти от унизительной роли очередного трофея самца-победителя.

– Заходи, Оля, садись, – олигарх кивнул на опустевшее рядом с ним кресло, – Не обращай внимания, я тут слегка погорячился. Что у тебя?

По отношению к Кузнецовой он в данный момент был настроен действительно не так агрессивно.

– Василий Степанович, к нам в банк обратился некий Нудельман Арон Израилевич, член «Ассоциации московских ломбардов».

– A-а, этот, да помню такого. Что просит?

– Кредит, разумеется. Только не такого масштаба услуга, чтобы «Старт-банк» особые условия ему предоставил. Поэтому мне не совсем понятно, почему он на вас при этом ссылается.

Шеф слегка нахмурился и, наконец, затушил свою сигару. От внимательного Ольгиного взгляда не ускользнуло то, что сделал он это чересчур тщательно и аккуратно, словно ему напомнили о чем-то неприятном, но он не хотел показывать свою досаду.

– Короче так, Ольга Валерьевна, кредит вы ему дайте, – после некоторого раздумья произнес Василий Степанович, – в пределах разумного, конечно. Этот член ломбардный действительно оказал мне небольшую услугу. А я дал ему слово, что посодействую с кредитом. Особые льготы предоставлять не обязательно, но обещанье свое я сдержать должен. Все ясно?

– Да, Василь Степаныч.

Выйдя из кабинета босса, Ольга попыталась проанализировать ситуацию. «Старт-банк» по-прежнему будоражили слухи о нашумевшем деле с кредитом Чуковской фабрики. И Кузнецова прекрасно понимала, какую роль во всем этом сыграл её бывший сокурсник. Стас Савельев провернул головокружительную операцию, благодаря которой у Ольги камень с души упал. Кайгородов был совсем не посторонним человеком для её бабушки, поэтому Ольга искренне радовалась, что его предприятие удалось отстоять. Причем по имеющейся у нее информации в этом деле фигурировали огромная партия меди и несколько московских ломбардов.

«Шеф сейчас имеет большой зуб на Савельева – это раз, Стас работал с ломбардами – это два, Арон Израилевич, ломбардщик, оказал Степанычу какую-то таинственную услугу – три. Вывод: надо поговорить с Савельевым, что тут к чему. Я же сама его в эту историю впутала, теперь надо предупредить парня. А то слишком отчаянно себя ведет».

Стас в последнее время все время мотался в Чуковский и обратно. Если история с медными валами и кредитом в «Старт-банке» благополучно завершилась, то свирепствовавшая налоговая проверка и другие события вокруг предприятия Кайгородова накручивались одно на другое с все возрастающим напряжением. Когда ему позвонила Ольга Кузнецова, он только прилетел в Москву. Прикинув все свои дела на сегодняшний день, он предложил встретиться вечером, поужинать и заодно узнать, что её так встревожило.

– Ты, Стас, орёл, конечно, такую комбинацию провернул, – начала Ольга, – но я начинаю за тебя беспокоиться. Видел бы ты, в какое бешенство пришел тогда мой шеф. Чуть весь свой кабинет не разнес. Я сама еле увернулась, неделю только по телефону с ним старалась общаться.

– Не переживай, у меня все под контролем, – отмахнулся Савельев. – Хотя я и немного занервничал, когда твой многоуважаемый шеф на меня целую охоту устроил. Но деньги мы все равно у него из-под носа увели и в ломбарды вернули. Хотя, похоже, меня тогда все-таки сдал кто-то из друзей евреев.

– Друзей евреев, говоришь, из ломбардов? – посерьезнела Ольга, в голове у неё окончательно сложились все части этой простой, в общем-то, головоломки, – фамилия Нудельман, Арон Израилевич, тебе ни о чем не говорит?

– Постой, постой, был там такой персонаж. Я его еще как еврея-тысячника опознал. Он один из всех отказался со мной работать.

– Этот Арон, растак его, Израилевич, пришел за кредитом в наш банк, да еще и права качает, а Василь Степаныч говорит, удовлетвори его, Оля, он мне услугу оказал. Вот, значит, какая это была услуга.

– Гад, ничего не скажешь, – согласился Стас. – Ну, так что мне теперь гоняться за ним с кулаками? Проехали.

– Ну, уж нет! Не проехали, – щеки Ольги порозовели, в черных глазах вспыхнули искорки, гнев делал её на редкость привлекательной.

Стас, в который раз отметил, насколько все-таки похорошела Кузнецова по сравнению с их студенческими годами. «Куда только мужики смотрят? – подумал Савельев. – Такая красивая, успешная женщина. Почему она до сих пор одна?» Он сам вдруг остро ощутил, что соскучился по Кате, они не виделись всего несколько дней, а ему показалось, что целую вечность.

– Знаешь, Савельев, ты мне друг все-таки, – продолжала тем временем Кузнецова. – И ты мне помог с риском для жизни, можно сказать. Поэтому я с этим Нудельманом разберусь, что бы там не обещал наш дорогой Василь Степаныч.

– Спасибо, Оля. Но мне кажется, что ты преувеличиваешь опасность для моей жизни. Я же застрахован со всех сторон: жизнь, здоровье, имущество. В кризис это первое дело, страховка автомобиля, например, окупается всегда. Я не люблю лишних рисков.

– Поэтому ты и не пьешь шампанского? – засмеялась Ольга, приподняв свой бокал. – Тогда за твое застрахованное здоровье, продуманный ты мой!

Кузнецова немного расслабилась. Стас предупрежден – значит, вооружен.

– Слушай, гусар ты мой бесстрашный, все в заботах, хлопотах. Не пора ли тебе расслабиться?

– Да все не досуг, Оленька, мы, ударники капиталистического труда, как негры на тростниковых плантациях: рубим, рубим… Бабло, разумеется.

– А ты знаешь, что деньги – божество капризное? Если их только под себя подгребать, они могут немножко обидеться. Спугнешь денежку – и пересох ручеек валютный. Так что иногда надо для приличия пустить на ветер толику долларов, тебе сразу удача подвалит. Проверено на собственном опыте, поверь. Заодно и отдохнешь.

– Что ты мне предлагаешь, в Монте-Карло на выходные съездить?

– Круче – в Лас-Вегас.

– Шутишь, родная. С визой в Штаты столько провозишься, что меньше чем на две недели туда и смысла ехать не имеет. А столько я себе позволить не могу.

– Ничего подобного! Штаты становятся открытой страной. Для избранных, разумеется. Я сама недавно на выходные в казино прошвырнулась. Схема простая до изумления: посылаешь копии документов по электронке, едешь в аэропорт, тебе прямо там штамп в паспорт ставят – и вперед. Цена вопроса: ты покупаешь фишки казино на 20 штук баксов.

– Тогда играть на них придется.

– Так ты и сыграй! С умом ставить в рулетку – много не проиграешь, повезет, даже выиграешь немного. Зато удовольствия сколько, – Ольга мечтательно зажмурилась.

– Вот не знал, что ты играешь!

– Ты много обо мне не знаешь. Моя бабуля была заядлая преферансистка. Каждую пятницу они с подружками зависали на полночи за этим делом. Я смотрела, смотрела, и лет в 12 меня бабушка приобщила. Кстати, преферанс – отличная прививка от азарта. Учит думать, рассчитывать, вовремя останавливаться.

– У меня такой прививки нет, – Стас никогда не увлекался карточными играми.

– Ничего, тебя твоя работа этому научила. Ты же все на десять шагов вперед просчитываешь. И учти – новичкам действительно иногда везет.

– Ты прямо змея-искусительница, – улыбнулся Савельев, – в город греха меня затащить хочешь.

– Это только америкосы свой Диснейленд для взрослых городом греха назвать могут! Там круглые сутки светло, как днем. И греха там не больше, чем в российском провинциальном Луна-парке. Ощущения, что весь мир у тебя на ладони. Смотришь с балкона своего номера на этаже этак двадцатом, а там и башня Эйфелева, и пирамиды египетские, и статуя Свободы. Все почти в натуральную величину и на одной улице. Лас-Вегас это ж практически кругосветка для ленивых, ну и состоятельных, конечно.

Стас не придал большого значения этому разговору. Все его мысли концентрировались на Кате и после расставания с Ольгой он поспешил к ней.

46. Стас консультирует

Стас взглянул на часы: 7 утра, рабочий день начинается.

«Добрый доктор Аудит, в фирме «Фронда» он сидит. Приходи к нему учиться от налоговой укрыться, От проверки защититься и от рейдера. Всех научит, защитит, добрый доктор Аудит».

Эта песенка приснилась Савельеву, и теперь он не мог от нее отвязаться. «Вот чертовщина, будет крутиться в голове весь день! Может, ролик рекламный заказать? Мотивчик прилипчивый, да и текст дедушки Чуковского каждому с детства знаком. Надо будет обдумать эту идею», – решил Стас.

Иногда дотошные клиенты спрашивали Стаса, почему он дал своей фирме такое название. Савельев отвечал, что распространенный смысл слова «фронда» (несерьезная оппозиция, буза, попросту говоря) к делу отношения не имеет. «Изначально фронда – это праща. А, если помните, при помощи этого незатейливого приспособления кроха Давид победил гиганта Голиафа. Мы – маленькая фирма, но иногда валим таких голиафов, крупные юридические компании», – пояснял Стас.

Бешеному кобелю сто верст не околица, а волка кормят исключительно ноги. Стас всегда был легок на подъем, если дело требовало, он мог собраться буквально в течение получаса и отправиться в любую точку необъятной России. Современные средства связи позволяли мобильному аудитору вести консультации на расстоянии, поэтому Савельев, совершая челночные поездки в Чуковский, вел параллельно еще несколько дел. Но с некоторыми клиентами все-таки были необходимы очные встречи. Для таких случаев Стас выделял пару-тройку дней в месяц. Тогда он приезжал в свой московский офис и в течение нескольких часов вел прием. И сегодня как раз выдался такой денек. Доктор Аудит посмотрел в свой ежедневник: ему предстояло провести консультации с шестью клиентами. Не самый напряженный график, Савельеву случалось пропускать за день до десяти человек.

Ровно в девять в кабинет Савельева вошли первые посетители. Директор строительной компании в сопровождении главного бухгалтера. Типичная история: фирма не имеет постоянной рабочей силы. Появляется объект – нанимаются гастарбайтеры, которых увольняют после его сдачи.

– Вы поймите нас правильно, – начал оправдываться директор. – В нашей стране невозможно вести строительную деятельность цивилизованно. Откаты за выделение участков под застройку, расходы на коммунальную инфраструктуру, согласительных и контрольных инстанций не один десяток, все с рукой протянутой, всем на лапу надо. Так что если я еще и работников буду набирать и увольнять в соответствии с трудовым законодательством, то просто без штанов останусь.

– Я прекрасно вас понимаю, если вы думаете, что такая ситуация только у строителей, то ошибаетесь. Ко мне приходят люди, работающие в самых разных сферах. Везде то же самое. Давайте к делу, в чем ваша проблема?

– Проблема непростая. Нам приходится доверять очень серьезный, дорогостоящий инструмент не очень серьезным людям. Представляете, сколько может стоить мощный перфоратор. А наши работнички из какого-нибудь чуркистана такой инструмент то сломают, то потеряют. Начинаешь разбираться – они сразу русский язык забывают. И что ты с ним сделаешь? К материальной ответственности привлечешь?

– Проблема ясна. И выход очевиден. Записывайте. Первое, ваши прорабы пишут несколько служебных записок по поводу утраты и порчи инструмента. Второе, вы создаете комиссию, которая принимает решение о продаже мелкого инвентаря персоналу. При этом компания берет на себя обязательства по компенсации сотрудникам за использование на работе личного инструмента. Далее: часть зарплаты будет составлять эта самая компенсация.

Бухгалтер радостно закивал головой.

– Вы поняли преимущества идеи, – сказал Савельев. – Такая компенсация не облагается зарплатными налогами и включается в состав расходов. Все. Они будут работать практически со своим инструментом, поэтому, уверяю вас, поломки и потери станут происходить значительно реже, чем сейчас. Мы с вашим бухгалтером обсудим небольшие тонкости с налогообложением по этой схеме, но в принципе вопрос, я думаю, решен.

Не успел Стас попить чайку после ухода строителей, как подошла очередь следующего посетителя. Им, точнее ей, оказалась увесистая дама постбальзаковского возраста. По ее холеному лицу и украшениям Савельев определил, что его посетительница относится к категории финансовых тяжеловесов. Даму сопровождал адвокат.

– У меня случилось горе, – приступила к рассказу женщина. – Пять месяцев назад умер мой муж.

– Примите мои соболезнования.

– Благодарю. Сами понимаете, похороны, поминки, масса хлопот. Пока дело дошло до вскрытия завещания – прошло какое-то время.

– Я так понимаю, ваш муж был человеком состоятельным?

– Я, конечно, в дела мужа не лезла, но, предполагаю, был он человеком небедным. Речь идет о суммах, которые исчисляются десятками миллионов долларов, – просто сказала клиентка. – Так вот, на вскрытии завещания обнаружилась очень странная вещь, оказывается, буквально за несколько дней до смерти Леонид Никифорович продал все свои доли в компаниях, которые он создал, нескольким своим партнерам! У меня осталось очень немного: наш дом, машина и украшения! Я не представляю, что мне теперь делать. У меня дети школьного возраста.

Стас понял, что перед ним непростой, запутанный случай. Он догадывался, что люди, которые провернули подобную операцию, обладали серьезными ресурсами. За ними стояли большие деньги, плюс связи в налоговых органах. «Нет, милая дама, тут вам с одним только адвокатом, будь он семи пядей во лбу, не справиться», – подумал Савельев.

– Вы пытались вести переговоры с партнерами вашего мужа? Сами ведь бизнесом не занимаетесь?

– Нет. Мои адвокаты сказали, что правда на моей стороне, мы сможем в конечном итоге вернуть все обратно.

– Даже если вы заберете все обратно, то кто этими будет распоряжаться, дела вести?

– Не знаю, я об этом пока не думала.

– Предлагаю вам уже сейчас обдумать этот вопрос. Возможен такой вариант: вы отдаете им бизнес, а вам дают отступные. Они профессиональные бизнесмены, вот и будут делами заниматься. А вы станете вести жизнь обеспеченной домохозяйки.

Будущая обеспеченная домохозяйка задумалась.

– А вы могли бы это сделать, ну, грамотно объяснить им, что такой вариант в принципе устроит всех?

– Да, я смогу это сделать. Но для этого мне нужно владеть ситуацией. Необходима полная информация о состоянии дел на момент смерти вашего мужа.

Стас тут же вызвал Настю и одного из ведущих аудиторов фирмы.

– Нужно четко разобраться, какие виды имущества и на основе каких прав принадлежат или принадлежали вашему мужу. Сделаем запросы в налоговые органы, где надо – проведем аудит. Работа предстоит очень серьезная, но мы возьмемся за ваше дело.

– Во сколько это мне обойдется? – поинтересовалась вдова олигарха.

– 10 процентов от суммы, которую мы сможем вам вернуть. Или те же 10 процентов с отступных, которые удастся выбить из партнеров вашего мужа. Плюс текущие затраты.

После короткого совещания с адвокатом клиентка согласилась на условия Савельева.

Третьим посетителем стал владелец сети мебельных магазинов.

Его фирма платит государству единый налог на вмененный доход (ЕНВД), размер которого зависит от того, сколько квадратных метров занимают торговые салоны.

– Понимаете, кризис ударил по нам с сумасшедшей силой. Объемы продаж упали примерно в три раза! Мы еле концы с концами сводим, а тут еще и ЕНВД повысили. Так что вы – последняя наша надежда.

«Насчет последней надежды – это уже к Зенону», – улыбнулся про себя доктор Аудит.

– Давайте попробуем ваши надежды оправдать. Вы ведете торговлю по образцам?

– Да, конечно, покупатель выбирает образец в салоне, а мы ему выдаем мебель со склада.

– Прекрасно. Предлагаю вам такой вариант. Вам нужно создать еще одну фирму, которая будет работать на тех же площадях. Эта фирма будет заниматься демонстрацией выставочных образцов. Понимаете, она не торгует, а только демонстрирует товар. И за это будет получать деньги от второй вашей фирмы, которая будет заниматься торговлей со склада. И площадь под этой торговой точкой будет значительно меньше, чем под «выставочной» фирмой. То есть вы большую часть своих площадей выводите из-под налогообложения. Я так думаю, что это сэкономит вам около 70 процентов от той суммы, которую вы платите сегодня.

– Сколько стоит ваша консультация? – робко спросил директор, ошарашенный тем, с каким изяществом снята его проблема.

Савельев понял, что задачка решена на пять с плюсом.

– За диагностику денег не беру, – привычно ответил хозяин «Фронды». – А вот за то, чтобы всю эту схему претворить в жизнь, вы мне заплатите некоторый гонорар.

Савельев черкнул на листке бумаги несколько цифр и протянул его клиенту. Тот задумчиво почесал затылок.

– Послушайте, а почему я должен платить вам эти деньги? Вы ведь мне уже все рассказали. За диагностику денег не берете, спасибо. Дальше мы сделаем все сами.

– Пожалуйста, делайте. Только вы не учли кое-что. Эта схема проста только на бумаге. На пути ее реализации встретится столько подводных камней, что вам понадобится очень опытный лоцман. Представьте себе, как вам придется объясняться с налоговой инспекцией. Вы же станете платить на 70 процентов меньше налогов! Думаете, им это понравится? Это – первый камешек. Продолжать?

– Нет, не надо. Вы правы. Каждый должен заниматься собственным делом. Согласен.

После ухода клиента Стас сделал небольшой перерыв. «Теперь допишем доклад, потом пара звонков», – решил Савельев. Один звонок в Чуковский, а другой – Кате. Вчера вечером после встречи с Ольгой он поехал в клуб «Катрин», там у Стаса возникла одна идея. Чтобы воплотить ее в жизнь, нужно начинать действовать.

47. Катина мечта

«Скажи мне, что ты ешь – и я скажу, кто ты есть», – говорят прагматики немцы. Но все-таки характер народа лучше всего иллюстрируют его музыкальные, а не гастрономические пристрастия. Африканский темперамент сформирован сумасшедшим ритмом тамтамов, японца невозможно понять, если не усвоишь странную мелодику сямисэна, с евреем можно подружиться, насвистывая «семь – сорок». Русский музыкальный гений (что бы ни говорили поклонники Чайковского) подарил миру крещендо оркестра, исполнители которого «играют» на автоматах Калашникова. С таким музыкальным вкусом не поспоришь!

Высокая женщина с абсолютно белыми короткими волосами, уложенными по-африкански в плотно прилегающие к голове рельефные дорожки, создавала впечатление совершено инопланетного существа. Закрыв глаза, она пела великолепным сильным голосом под аккомпанемент струнного квартета. Рядом на небольшой сцене клуба «Катрин» брюнет с мефистофелевской бородкой и забавно подвижной мимикой самозабвенно играл на странной гитаре, формой больше напоминавшей мандолину. Пышная в пол юбка с кринолином, шаль, накинутая на плечи, движения рук с невероятно длинными пальцами придавали певице сходство с тростевой куклой.

– Привет, Катюша. В вашем клубе сегодня с «Необыкновенным концертом» куклы Сергея Образцова? – Стас подошел к столику, где сидела Катерина. Инопланетянка закончила песню, и раздались аплодисменты.

– Остряк ты, Савельев, – рассмеялась Катя, подставив щеку для поцелуя. – Садись, послушай лучше. Это же Мариза, знаменитая исполнительница португальского романса фадо. Приобщись к мировой музыкальной культуре, а то сам-то, наверно, только блатной шансон у себя в машине слушаешь.

– Если честно, я в машине музыку вообще не ставлю, у меня диски только с обучающими программами и аудиокнигами, – Стас уселся рядом с Катей, которая изумленно смотрела на него.

– Разве так бывает?!

– Мне времени жалко, если только музыка идет фоном для лучшего восприятия информации, тогда, конечно.

Тем временем португальская дива на сцене снова запела. На этот раз четкий ритм мелодии усиливался стуком барабанов, появилась троица новых музыкантов. Притопывая в такт, и раскинув крылья-руки, певица выдавала такие голосовые вибрации, что все заворожено притихли. Низы барабанов отдавались глубоко в сердце, а звенящие верхние ноты уносили в какие-то хрустально-небесные сферы. Возникло ощущение, что от этих запредельных звуков публика клуба «Катрин», где сегодня было достаточно многолюдно, входит в транс.

«Так, наверно, до шаманского экстаза дед Зенона себя доводил, когда камлал и бил в свой бубен», – подумал Савельев.

Наконец, прозвучали и затихли последние аккорды, зал на пару секунд задержал дыхание. Мариза открыла свои огромные глаза цвета вишни, наивно, по-кукольному, захлопала ресницами и улыбнулась такой обворожительно милой улыбкой, что все разом выдохнули и громко начали рукоплескать артистке.

«Пожалуй, все же ничего демонического в ней нет, зря я ее с шаманом сравнил. Она просто милашка, но голосище, конечно, не слабый, – пытался понять причину всеобщего восторга Стас. – Публику мастерски заводит – зачет, уважаю».

– Странный ты человек, Стас, – задумчиво проговорила Катя после этой сокрушительной по мощи и энергетике композиции. – Неужели тебя не прошибает? Знаешь, по силе эмоционального воздействия музыка уступает разве что оргазму.

– Так все-таки уступает же. Зачем мне то, что стоит на втором месте, в таком случае? – Савельев придвинулся совсем близко, вдохнув пьянящий запах разгоряченной кожи, положил ладонь на гладкое колено девушки. – Я, кстати, безумно соскучился, солнышко. Ты сама на меня производишь самое большое эмоциональное воздействие.

Щеки Кати вспыхнули, чуть дрогнувшими пальцами она отстранила Стаса.

– Ну-ка, руки по швам! – скомандовала она шутливо строгим тоном. – Потерпишь еще немного. А пока сиди и просвещайся дальше.

Савельев кротко вздохнул, убрал руку и с видом послушного школьника уставился на сцену. Это выглядело так комично, что Катерина не выдержала и скривила губы в улыбке.

– Мне, между прочим, большого труда стоило договориться, чтобы она сегодня здесь выступила. Мариза по всему миру стадионы собирает. На открытии Олимпийских игр в Афинах вместе со Стингом пела. А в нашей убогой стране только два-прихлопа-три-притопа уважают, кроме жуткой попсы больше ничего спросом не пользуется. Так что это с её стороны – просто благотворительная вечеринка.

– Раз у нас большинство такая же дебря в музыке, как я, каким же ветром тогда вообще ее сюда занесло? – поинтересовался строящий из себя дисциплинированного слушателя Стас.

– У нас храм есть один с потрясающей акустикой. Есть планы сделать там запись, любит Мариза в соборах петь. Только с великой Ириной Архиповой она, к сожаленью, встретиться уже не успела. Да не делай ты такие страшные глаза, поняла я уже, что тебе и это имя ни о чем не говорит, русской православной музыки ты тоже никогда слыхом не слыхивал, и оперное меццо-сопрано от визга эстрадных звездулек не отличаешь.

– Каждый обязан быть профессионалом только в своем деле. Как говорил незабвенный Козьма Прутков, нельзя объять необъятного.

– Точно. А ещё он говорил, что узкий специалист подобен флюсу. Ну-ка, дай я тебя рассмотрю повнимательней, – Катя насмешливо прищурила озорные глаза. – Не перекосило еще нигде от твоего профессионализма?

– Не дождетесь! – поддержал её дурашливый тон Стас. – Но если прекрасная дама настаивает, о’кей! Я назначаю вас моим личным атташе по культурным вопросам, в том числе и музыкальным. Только, чур, уговор: строго в нерабочее время, и мусора мне никакого не подсовывать, только самые сливки. А тут уж на твое усмотрение, золотко, ты сама вся такая стильная и изысканная, что твоему вкусу я готов довериться.

– Договорились, босс, – Катя сидя попыталась изобразить подобие реверанса. Получилось неуклюже, от чего им обоим стало ещё веселее.

Несмотря на то, что дочь олигарха и selfmade man были людьми разного склада – эмоционально тонкая натура и прагматик-рационалист, отчего-то вместе им было удивительно легко. Конечно, Савельев не подозревал, что Катя дочь главы Финансово-Промышленной Корпорации «СтаБиКо», в последнее время Екатерина старалась не афишировать этот факт. Стасу очень нравилось в ней чувство юмора, незаурядный интеллект и в то же время открытость и простота в общении, причем без малейшего намека на вульгарность.

Через час португальская исполнительница инопланетного вида закончила свое выступление, срывая одну овацию за другой, откланялась перед публикой и с огромной охапкой цветов уехала на шикарном лимузине из клуба «Катрин» вместе со своими музыкантами.

Катя, исполняя обязанности хозяйки, на несколько минут покинула своего спутника. Она выходила поблагодарить и проводить чудом оказавшуюся на сцене её заведения звезду. Теперь же она сидела рядом с Савельевым, пребывая в самом элегическом настроении.

– Стас, вот ты бизнесмен, профессионал в своем деле. Но неужели можно жить одной только работой? Скажи мне, что в твоем понимании романтика? Ты мечтаешь о чем-нибудь?

– О чем еще можно мечтать, когда сейчас рядом со мной такая красавица! – и он тихонько чмокнул Катю в кончик её очаровательного носика. – А что до романтики, знаешь, я всегда хотел научиться летать!

– Неужели? И как успехи?

– Отлично! В любом деле главное – освоить технологию. Поэтому я записался на специальные курсы и теперь я это умею. Хочешь, сертификат покажу и удостоверение?

– Какое еще удостоверение?

– Вертолетное, конечно, – улыбнулся Стас. – Представляешь, как это романтично – летать на вертолете!

– Ты хочешь сказать, что любой человек может осуществить свою мечту, и для каждого чуда есть рациональное объяснение?

– Конечно, все и всё могут, если очень захотят. Тем более ради любимого и близкого человека. Вот ты сама, Катюша, просто настоящая фея. Мой холодильник был пуст, как барабан, а ты решила сделать мне приятное, палочкой волшебной взмахнула, или скатерть-самобранку из сумочки достала, я уж не знаю, как вы, феи это делаете, раз – и ужин для меня уже благоухает из кастрюли всеми своими волшебными ароматами.

– Нет, по-другому все было, я лампу старинную потерла, заклинание из несколько цифр вспомнила и добрый джин, его, кстати, Валерий Петрович зовут, шеф-повар наш, изготовил по моему веленью столь божественное яство.

– Вот видишь, мечтать тоже конструктивно нужно. Закрой сейчас глаза и загадай свое самое заветное желание, – Стас обнял девушку за плечи. – А я как твой персональный волшебник, обязательно его исполню.

– Я хочу, – Катя на некоторое время задумалась, на её губах появилась мечтательная улыбка, – любви и счастья, конечно, а еще, чтоб мир оказался у наших ног, весь сразу, в один день. Чтобы позавтракать вдвоем с любимым на тихой улочке Парижа, потом увидеть извержение вулкана в Исландии, африканские водопады, небоскребы Нью-Йорка и пирамиды Египта, прокатиться по каналам Венеции на гондоле и войти в замок короля Артура.

Стоп! В мозгу Стаса что-то щелкнуло. Нечто подобное он уже слышал – весь мир, как на ладони. Лас-Вегас! Ольга рассказывала об этом грандиозном аттракционе. Неспроста все так совпало. Послать, в самом деле, все к черту на пару деньков и махнуть с Катей за океан. Вот только закончить сначала все дела с судами и налоговой проверкой в Чуковском. Решение созрело почти молниеносно.

– Милая, твоя мечта обязательно сбудется, очень скоро причем, я тебе обещаю, – уверенно заявил он удивленной Катерине.

48. Гоша Паровоз

«Грозный Генька-генератор грубо грыз горох горстями», – эта детская дразнилка так достала однажды Гену Герасимова, что он решил сменить имя. В первом классе он потребовал, чтобы его называли не иначе, как Гоша Паровоз. А несогласным с самовольной сменой имени грозила утрата возможности грубо грызть горох горстями вследствие нехватки зубов. Гена, то есть Гоша, был большой мастак по части разбивания носов, ломке челюстей и нанесению прочих телесных повреждений разной степени тяжести.

Идея прицепить паровоз к своему имени у Гоши возникла не случайно. Самым ярким впечатлением детства будущего криминального авторитета стала поездка на настоящем паровозе. Гошин дядя служил машинистом на железной дороге, и однажды он взял своего трехлетнего племянника в поездку. Горящая ярким пламенем топка, периодически раздвигавшая створки для того, чтобы кочегар метким броском подкинул туда угля, пронзительный звук паровозного гудка буквально заворожили мальчугана. Когда Гоше исполнилось 18 лет, он просто ошарашил своих родителей: попросил их подарить ему на совершеннолетие игрушечную железную дорогу.

Избыток здоровья и свободного времени, дефицит родительского внимания, реактивный характер и влияние улицы сделали свое дело. Гоша Паровоз стал лидером неформального дворового объединения темпераментных подростков. Проще говоря, банда шпаны под руководством Гоши занялась типичным подростковым рэкетом. Мелочи, выбитой из малолетних обитателей дворовых джунглей, вполне хватало на выпивку, курево и прочие юношеские радости. В лихие 90-е заматеревшая группа Паровоза занялась уже делами посерьезней. Отважные налеты на мелких и не очень мелких предпринимателей сделали Гошу легендой провинциального Приуральска. От неминуемой смерти в перестрелке с коллегами бандита спасла посадка. Паровоз получил увесистую «десятку» за вооруженный разбой, а пребывание в колонии строгого режима положительно повлияло на формирование его характера. Общение с серьезными людьми в сочетании с обостренным чувством справедливости превратило молодого «отморозка» в ярого сторонника строгих воровских законов. А масса свободного времени вызвала у Гоши тягу к беспорядочному чтению. Сначала он прочитал все, что было возможно найти о своих любимых паровозах. Теперь Гоша всем сообщал, что огнедышащее железное чудище – его тотемное животное. Мечтой же Паровоза стало совершение необычного для современной России преступления – ограбления железнодорожного состава.

Уже в конце срока Гоше попалась в руки краевая газета «Полдень», в которой была размещена статья доцента Приуральского университета Андрея Коновалова. Называлась заметка лихо: «О соотношении категорий рыцарского этоса и поведенческих моделей уголовного мира России». Доцент, что называется, нес полную пургу, обкатывая на страницах бульварной газетенки бредовые идеи, которые невозможно было излагать в научных изданиях. Он проводил аналогию между этикой рыцарей и бандитов, используя несколько поверхностных совпадений. И те, и другие очень любят оружие. Меч, копье, автомат, финка – какая в принципе разница. Рыцарь мог полцарства отдать за коня – уличный ковбой жизнь положит за свой черный бумер. У рыцарей – кодекс чести, уголовники живут по понятиям. Коновалов почему-то забыл обратить внимание на одно серьезное отличие: рыцарское отношение к женщине базировалось на культе девы Марии, а отношение воров к своим марухам в эту схему как-то не укладывается.

Однако на Паровоза измышления веселого доцента произвели огромное впечатление. После выхода на волю, он в кратчайшие сроки восстановил свою банду и активно начал внедрять в ее жизнь рыцарские и самурайские принципы.

– Значит так, – обратился к своим соратникам Паровоз. – Жить вы теперь будете по принципам самурайского клана. За предательство даймё (пахана по-нашему) – сэппуку.

– Что еще за сепулька такая? – изумились Гошины быки.

– Проще говоря, харакири, – поморщился Паровоз.

Он объяснил подельникам правила совершения этого сурового обряда и пообещал свою личную помощь в деле отсечения головы провинившегося после того, как тот самостоятельно вскроет себе брюхо. Члены банды убедились, что их вожак настроен абсолютно серьезно после того, как Паровоз продемонстрировал им набор самых настоящих самурайских мечей, изготовленных в одном глухом селении на острове Сикоку знаменитым на всю Японию мастером. Так, по крайней мере, говорил Гоше его одноклассник, художник Алексис Данилов, когда сбывал эти боевые изделия Паровозу.

– И отрублю я вам башку так нежно и аккуратно, что когда она вам в руки упадет, вы ей в носу поковырять успеете, – мечтательно пообещал бандитам новоявленный даймё.

Бандиты слегка приуныли, но в делом с мерами по наведению жесткой дисциплины были согласны все.

Гоша продолжал изучать обычаи старинных боевых сообществ. Одно время он даже задумывался над внедрением интересного старинного обычая викингов. Он назывался «прогулка под ясенем». Если какой-нибудь варяг совершал неблаговидный поступок, несовместимый с кодексом поведения честного экспроприатора чужого имущества, он должен был свести счеты с жизнью на глазах друзей и близких.

«Все, как у самураев, только круче!», – восхитился Паровоз.

Викинг должен был вскрыть себе живот, вытащить кишки, прибить один конец к ясеню, а затем ходить вокруг дерева до тех пор, пока своеобразная привязь не примотает его к священному дереву вплотную. При этом викинг должен был ещё и развлекать зрителей, распевая произведения древних скальдов о подвигах великих героев.

После серьезных размышлений Гоша пришел к выводу, что его братки, наверное, не смогут исполнить этот красивый древний ритуал.

«Вот откуда возникла поговорка – кишка тонка», – догадался Паровоз.

От размышлений на тему упадка нравов современного криминального сообщества Гошу отвлек телефонный звонок.

– Есть грандиозная идея, шеф! – звонил один из информаторов Паровоза. – Ты ведь цветными металлами интересуешься?

Гоша очень даже интересовался цветными металлами. После выхода на волю, он взялся крышевать пункты приема металлолома и постепенно поставил этот бизнес под свой полный контроль. Губернатор рвал и метал: целые районы края оставались без электроэнергии из-за того, что какие-то лиходеи буквально километрами срезали провода линий электропередач, раскапывали подземные кабели.

– Что, опять присмотрел памятник героям революции из чистой бронзы? Мы вроде бы уже их все на переплавку отправили, – усомнился Паровоз.

– Нет, шеф, все гораздо круче. Помнишь, китайцы к нам приезжали?

– Забудешь товарища Чжао с Шанхайского металлургического комбината!

В прошлом году Гошу свели с представителем китайского бизнеса, который рыскал по Приуральскому краю в поисках легкой поживы. Гоша затащил товарища Чжао в гости, напоил его до бесчувствия в баньке и заставил разучить гражданина Поднебесной нетрадиционный текст знаменитой в советские времена песни «Москва – Пекин». Вместо «русский с китайцем братья на век» нужно было исполнять «все люди братья, поцелуй китайца в жопу».

Пока товарищ Чжао еще был относительно вменяемым, он объяснил Гоше, что готов установить сотрудничество в деле утилизации абсолютно ненужного русским товарищам цветного металла. Но для этого нужны крупные масштабы. Шанхайский комбинат хотел бы иметь дело с поставщиком, который располагает парой тысяч тонн меди, например.

– Шеф, мы нашли медь, кучу меди, прямо медную гору!

– А у горы этой хозяйка имеется? – поинтересовался Паровоз.

– Есть хозяйка, Чуковская текстильная фабрика называется.

Несколько дней после этого разговора Гоша пребывал в глубокой задумчивости. Как вывезти со склада пару КАМазов металлолома – ему было понятно. Но сейчас речь шла о нескольких железнодорожных составах. Ограбление поезда, скорее всего, так и останется мечтой, понял Гоша. Чисто силовой вариант отпадал, слишком шумно получалось. Надо идти другим путем, решил Паровоз.

Он вспомнил свой давний контакт: «Танечка Балобанова – вот кто мне нужен».

– Привет Танюша, дельце к тебе есть, – поприветствовал свою старую знакомую Гоша. – Ты мне недавно говорила, что вокруг Чуковской фабрики каша заварилась. И нажористая она оказалась очень, я тоже похлебать хочу. Дай совет, как мне отъесть свою долю без лишнего шума.

Они были знакомы с Альфа-самкой еще с лихих рэкетирских времен. Татьяна, которая в 90-е только начинала свой бизнес, не раз прибегала к услугам банды Паровоза: отметелить конкурента, поджечь его машину. Такие заказы Гоша исполнял на редкость оперативно и качественно. Сегодня Балобанова стала солидной дамой, давнее знакомство ее слегка напрягало. Но она знала, что Паровоз – человек решительный и свирепый. Поэтому аудиторша согласилась дать ему предварительную консультацию.

– Тебе, Гошенька, нужно провернуть грамотную рейдерскую операцию.

Просто сливать интересную информацию – это одно дело, но сейчас Балобанова попала в щекотливое положение. Отказ такому человеку может обойтись очень дорого. А помощь в разработке рискованной рейдерской операции может обойтись еще дороже. Гарантировать стопроцентный успех подобных начинаний не может никто. Но Татьяна вовсе не горела желанием объяснять это разъяренному бандиту в случае провала. Она нашла компромиссное решение.

– Я, Гоша, давно отошла от таких дел, – слукавила Альфа-самка, – немножко не в теме. Но есть у меня знакомый, который даст тебе квалифицированную консультацию.

Аудиторша свела Паровоза со своим старым подельником, бывшим начальником налоговой инспекции края (внимательный читатель, возможно, вспомнит свирепого «павиана», который совершал ритуальные танцы на семинаре Савельева в самом начале нашего повествования). Тот согласился. Паровоз, правда, выразил Балобановой свое неудовольствие по поводу цены, которую заломил отставной начальник.

«Павиан» предложил Паровозу простенькую, но эффективную схему. Он согласился предоставить в распоряжение своему знакомцу три своих фирмы-однодневки. Необходимо было составить качественные поддельные документы на сделки, которые якобы эти фирмы заключали с Чуковской фабрикой.

Следующий этап – грамотные юристы выходят в суд, выигрывают дело. Взыскание по иску о причинении ущерба, вызванного неисполнением фабрикой своих обязательств по сделкам, обращается на якобы заложенное имущество – медные валы. Налаживаются конструктивные отношения со службой судебных приставов.

– На откаты, Геннадий Михайлович, здесь денег жалеть не надо, – просвещал налоговый примат своего клиента. – И, наконец, транспортная операция: погрузка медных валов в вагоны и отправка в Китай.

Гоша взялся за дело всерьез. Алексис Данилов засел за работу. Великий умелец народных промыслов нарисовал своему покровителю полный пакет документов.

Все реквизиты полностью соответствовали установленным образцам, подписи и оттиски печатей не вызвали бы сомнений у самого придирчивого эксперта.

Гоша не поленился и показал результаты криминального творчества Данилова специалисту. Тот, тщательно просмотрев документы, уважительно кивнул.

– Очень квалифицированная работа! И бумага подобрана правильно, и материал для письма – то, что надо. А то сейчас находятся «умельцы», подмахнут документ шариковой ручкой – эксперт по степени отвердевания загустителя довольно точно срок написания документа определить можно. Ваш спец свое дело знает – все написано чернилами. Здесь уже экспертиза бессильна, не нашли пока способа установить срок написания текста, если чернила использованы. То же и с печатями, если оттиск сделан при помощи мастики – вы попали. А у вас все, как положено, чернилами. Надеюсь, над подписями ваш человек тоже грамотно поработал. Никаких развесистых виньеток, самые простые закорючки. У эксперта в этом случае почти нет материала для сравнительного анализа. Тут главное – руку набить, выполнять подпись одним движением, с равной степенью нажима. Ладно, документы у вас в порядке.

Суд тоже прошел удачно. А вот посещение фабрики командой судебных приставов закончилось полным провалом.

– Слушай, ты, Альфа-сука, – прорычал в телефон Гоша. – Знаешь, что тебе за подставу будет?

– Гошенька, я не причем, честное слово. Я сама в таком говне оказалась! Я тебя с очень грамотным человеком свела, честное слово. Просто вам не повезло. Ты же с ним договаривался, пусть он тебе неустойку и платит, – застрекотала Балобанова.

Оправдывались самые худшие ее ожидания.

– С этого козла на самом деле взятки гладки, он сразу сказал, что успех не гарантируется. А вот ты за него поручилась. Сказала, человек надежный. Если ты – не причем, тогда кто? Хочешь чистенькой остаться – докажи, что форс-мажор произошел. Дай мне человека, который за все ответит, – поставил ультиматум бандит.

– Дам я тебе этого человека, Гоша! И как раз по этому поводу с тобой один очень большой человек хочет переговорить.

– Ладно, я пока потерплю. Но помни, крайней в очереди ты будешь.

– В какой очереди?

– На аттракционе покататься. В комнате ужасов. Гроб на восьми колесиках, а внутри мой клиент.

49. Тестоедов и Паровоз

Пусть не бросает камни тот, кто сам живет в стеклянном доме. Гоша Паровоз прочитал девиз, написанный над дверью особняка Тестоедова. «В тему написано», – одобрил мысль бизнесмен Герасимов. Именно в таком качестве уголовный авторитет был приглашен в гости к руководителю муниципального образования. Тестоедов и Балобанова обсудили эту проблему. Как можно устроить встречу честного слуги народа с известным на весь край бандитом? Тестоедов, разрабатывая стратегию борьбы за кресло губернатора, старался быть очень разборчивым в личных контактах. Раздражать Кремль без серьезного повода не стоило.

Сошлись они на том, что Паровоз вполне может рассматриваться как потенциальный исполнитель муниципального заказа для проведения работ по утилизации отработавших свой срок автомобилей советской сборки, которые стояли на вечном приколе в гараже администрации Приуральска. Легальный бизнес Гоши Паровоза представлял собой сеть пунктов по приему вторсырья. Название фирмы – ООО «Смерть отходам» – с учетом грозной репутации ее хозяина звучало довольно двусмысленно.

– А серьезный разговор вы можете провести на улице, в вашем садике камней, – посоветовала Альфа-самка. – Там прослушки точно быть не должно.

Гоша Паровоз оглянулся через плечо: «А камни для метания Юрик на всякий случай припас, хотя и живет в стеклянном доме!». Пешеходная дорожка к дому Тестоедова была проложена через лужайку, на которой в художественном беспорядке красовались замшелые камни. Мэр приказал разбить для него настоящий сад пятнадцати камней в японском стиле. Его ничуть не заботило, как произведение дзэнского садово-паркового искусства будет сочетаться с трехэтажным зданием, сплошь покрытым зеркальными панелями.

Молчаливая прислуга распахнула перед гостем тяжелые створки, Паровоз вошел в просторный холл и застыл в изумлении. Вдоль стены выстроились в ряд металлические фигуры. Гоша прошелся вдоль строя манекенов, наряженных в рыцарские доспехи.

«Настоящий миланский стиль», – с уважением подумал носитель моральных ценностей средневековых «терминаторов». На левом краю шеренги притаились две низкорослые фигуры. Гоша даже присвистнул от изумления: «Япония, XVII век, эпоха первых сёгунов династии Токугава!».

Увлечение мэра самурайскими доспехами открыло глаза матерому бандиту на многое. В крае знали, что бывший губернатор края Шершнев, возглавляющий теперь одно хлебное федеральное министерство, коллекционировал средневековые самурайские доспехи. «Так вот ты куда метишь, парень», – сделал вывод Гоша.

– Настоящие, из Японии, – раздался голос за спиной посетителя своеобразного музея военного искусства.

– Вижу, что настоящие, – не оборачиваясь, ответил честный предприниматель Герасимов. – Со времен Ода Нобунага японцы утяжелили доспех, после похода в Китай, учли боевой опыт. Так что это, скорее всего, работа мастеров Токугава Хидэёси.

Паровоз щегольнул эрудицией и наконец-то обернулся. Мэр протянул Гоше руку.

– Приятно поговорить с настоящим ценителем.

– Мне до вас, конечно, далеко. Но кое-что и у меня имеется. Недавно удалось приобрести настоящую катану работы мастера Минамото, – не удержался от хвастовства гость Тестоедова.

Мэр вида не подал, насколько неприятным стало для него это неожиданное сообщение.

«Так, с Даниловым надо разобраться, – сделал мысленную пометку Тестоедов, – говорил мне, что мой экземпляр – эксклюзивный, едва успел перекупить у калифорнийского коллекционера. А тут вдруг оказывается, что какой-то бандюга такой же меч купил».

– Вот было бы интересно провести эксперимент, хорошим мечом, да по добротному доспеху рубануть, – задумчиво сказал Паровоз.

– Есть более традиционный способ, меч проверяется на соломенных муляжах. А эти доспехи мне обошлись не дешево, так что давайте уж без экспериментов, – сухо сказал Тестоедов и пригласил гостя в кабинет.

Официальная часть визита была посвящена автомобильному металлолому, и вполне могла быть запротоколирована нежелательными слушателями. Но потом хозяин особняка предпочел проводить посетителя в садик камней. Здесь-το и состоялся разговор, ради которого Паровоз приехал к Тестоедову.

– Вы, может быть, слышали об инциденте на Чуковской фабрике?

– Кое-что слышал, – усмехнулся Гоша. – Какая-то перестрелка между ментами случилась.

Юрий Рудольфович буравил глазами безмятежную физиономию криминального охотника за цветным металлоломом.

– Не надо во мне дырки сверлить, гражданин начальник, – в голосе Паровоза прорезались интонации бывалого урки. – Все чисто, моих людей там не было.

– У меня имеется другая информация, – отвел взгляд в сторону Тестоедов. – Ладно, компетентные органы разберутся. Но вот что я вам скажу, господин Герасимов, не лезьте в это дело, не ваш это масштаб. Времена сегодня уже не те.

– Времена всегда самые те, – жестко ответил Паровоз. – Закон – тайга, прокурор – медведь. Это правило в России еще никто не отменял. Просто сегодня в лесу прокурором самый большой медведь. Мишек поменьше, Ходорковских всяких там, подмял, волков разогнал, одно шакалье вокруг него вьется.

– Вы на что это намекаете? – встрепенулся мэр, на лацкане пиджака которого был нацеплен значок с партийным медведем.

– Нет, я не про медвед-преведа, это так, для декорации. Гризли это американский. А в наших лесах другой зверь хозяйничает.

– Ладно, оставим байки про зверюшек баснописцу Сергею Михалкову. Я говорю вам прямым текстом: судьба фабрики решается на другом уровне. Вы свой сегмент рынка освоили – вот и работайте себе спокойно. Никто вам прошлое припоминать не собирается. Собственно, проблемы в Чуковском возникли не из-за вашей самодеятельности. Есть там один человек, который ставит палки в колеса нашим правоохранительным органам. И традиционными методами, к сожалению, здесь не обойтись…

– То есть вы мне предлагаете мокруху потому, что менты работать совсем разучились? – усмехнулся Гоша.

– Выбирайте выражения! Просто у человека могут возникнуть некоторые проблемы со здоровьем, он может занервничать из-за того, что с его автомобилем возникли непредвиденные сложности. Или, к примеру, администрация гостиницы не смогла уследить за сохранностью его личных вещей. Ничего серьезного, но этот деятель вдруг начинает чувствовать себя не очень уютно в нашем гостеприимном крае и убирается, в конце концов, в благословенную столицу нашей великой родины. Откуда он на нашу голову и нарисовался. Что касается работы «за ментов». Я знаю, что люди вашего круга таких вещей не одобряют. Но тут случай особенный. У вас имеется личный интерес для предметного разговора с московским гостем.

– И в чем этот интерес заключается? – насторожился собеседник Тестоедова.

– У меня есть информация: тот склад с медными валами, на который вы положили глаз, оказался пустым благодаря усилиям того же человека, который мешает нам навести порядок на Чуковской фабрике, – отчеканил мэр.

Лицо Гоши Паровоза буквально окаменело:

– Имя!

Тестоедов исполнил просьбу грозного хищника.

«Тоже мне, медведь нашелся! – рассуждал про себя Гоша, направляясь к своему бумеру. – Шакал настоящий и есть. Думает, что я – шпана мелкая, шестеркой поработаю, аудитора этого припугну. Нет, шалишь! Если кто-то всерьез подставил Гошу Паровоза – не жить ему. Кишки на дерево намотаю».

50. Колдун предупреждает

Ученые до сих пор ищут недостающее звено цепочки эволюции современного человека, между питекантропом и Homo Sapiens существует грандиозный разрыв. Но такие разрывы можно отыскать и на современном этапе развития человека. Где найти связь между папуасом из Новой Гвинеи и британским джентльменом? Правильно, в России! Русский джентльмено-папуас (или папуасо-джентльмен) объединяет в себе черты и того, и другого. Джентльмен верит в науку, папуас – в магию. А российский «папик» охотно использует и то, и другое. Бизнес-план или избирательная кампания строятся в строгом соответствии с предписаниями гороскопов, которые просчитаны с использованием возможностей самых современных радиотелескопов. Кукла врага, в которую втыкаются раскаленные иглы, изготавливается специалистами компьютерного 3D-моделирования, заклинания передаются через системы спутниковой связи. И, представьте себе, срабатывает! Колдун Зенон при необходимости тоже пользовался мобильной связью.

– Привет, Стас! У меня к тебе срочное дело… Нет-нет, твои дела подождут! Приезжай прямо сейчас… Да, именно, дело жизни и смерти.

По трагизму в голосе Зенона Савельев понял, что на самом деле отложить разговор никак не получится. Аудитор, ссылаясь на форс-мажор и рассыпаясь в извинениях, отменил две деловые встречи и отправился в офис доктора-мозгоклюя.

Таким своего друга он еще не видел. Зенон сидел за рабочим столом, подперев рукой косматую голову. Перед ним стояли три водочных бутылки, две из которых были уже опорожнены.

– Что случилось? Требуется помощь? – Стас не представлял, какие обстоятельства могли так подействовать на великого и могучего колдуна. – Проблемы?

– Да, проблемы. Серьезные проблемы. Причем и у меня, и у тебя.

– Давай вначале с твоими разберемся, чем смогу, помогу, – Савельев расположился в кресле и сосредоточился на предстоящей консультации.

– Нет, дружище, сегодня ты мне не помощник. Хотя, может, просто послушаешь, вдруг что-нибудь дельное в голову придет. Ты в курсе, что в Киргизии сегодня происходит?

– Нет, как-то замотался, новости давненько не смотрел.

Зенон рассказал Савельеву о том, что происходит на его исторической родине. Президент Бакиев блистательно доказал всему миру, что ресурсов маленькой бедной страны не хватает для прокорма большой богатой семьи. приватизация национального достояния хищным кланом Бакиевых привела к такой разрухе, что даже терпеливые киргизы не выдержали. Результат: погромы и передел собственности. В столице временное правительство, а президент перелетел под крылышко батьки Лукашенко в Минск, откуда вещает миру о попранной справедливости.

– Сочувствую, конечно, но ты-то здесь причем? Толпа родни в Москву приехала, квартирный вопрос решать приходится?

– Если бы только это, – горестно махнул рукой Зенон и присосался к бутылке. – Мне тут солидные товарищи из компетентных органов предъяву выкатили.

– По поводу?

– Так это ж я им Бакиева сосватал! Ты думаешь, президент в Киргизии без визы Кремля утверждается? А консультирую органы по этому направлению я лично. За это и предъява.

– А зачем ты этого шакала с его стаей присоветовал?

– Понимаешь, все дело в имени. Тут очень сильная магия работает. Я ведь и прошлого президента подбирал. У того вообще была волшебная фамилия – Акаев.

– И что в этой фамилии чудесного?

– Просто идеальная фамилия для президента про-российской ориентации. В ней заключено магическое сочетание, ключевой символ русской ментальности, – Зенон шумно выдохнул и занюхал очередной глоток рукавом пиджака.

– Да говори ты толком. Какой ещё символ? – Стас начал проявлять нетерпение.

– Все очень просто. Русский ментальный символ – автомат Калашникова, АК сокращенно. А фамилия прошлого президента АКаев. Дошло? Кстати, у нас уважительное обращение к человеку – ака. Так что никуда нам друг от друга не деться.

– И почему твой идеальный Акаев на троне не усидел?

– Так американцы тоже не дремлют, у них на ЦРУ такие шаманы из племени чероки работают! Но я тогда обошелся меньшим злом, нашел человека с фамилией похуже, но вроде бы тоже общий нужный символ содержит БАКиев.

– Постой, постой! – заволновался Стас. – А БарАК Обама тоже твоя работа?

– Нет, на американском направлении другие люди работают. Но принцип ты уловил верно. Ты думаешь, Обама сегодня случайно социализм строит? Еще увидишь, самый классный президент США из него получится. Для России. Да, так вот, вначале с этим фруктом, Бакиевым, было вроде все нормально. Американцев стал с их транспортным аэродромом поджимать. А потом – как с цепи сорвался. Без этих чертей-чероки точно не обошлось! Представь, он под свой контроль наркотрафик поставил. Недоглядел я, он с парой моих родственничков, наркобаронов…

– Наркобаранов? – переспросил Стас, который уже привык, что все разговоры о Киргизии сводятся к этим благородным животным.

– … наркобаронов недоделанных из Ошской долины, сговорился – и как на Россию вся эта дрянь поперла. Ну и терпение большого брата, – колдун уважительно указал пальцем в потолок, – закончилось. В общем, теперь мне выкатывают все.

– И что ты собираешься делать, чем я тебе могу помочь? – сочувственно спросил друга Савельев.

– Да ничем, собственно. Я пытаюсь консультации у духов получить. Вот видишь, сколько водки выпил, мне сильный транс нужен. Да, знаешь, зачем я тебя позвал. Я когда в астрал выходить начал, кое-что про тебя узнал. Это очень серьезно. Помнишь, я смерть предсказывал твоему человеку?

– Ну и? – насторожился аудитор.

– Тебе по всем признакам тоже недолго жить осталось, – прямо ответил колдун и посмотрел на Стаса неожиданно трезвыми глазами.

– Сколько? – спросил Савельев.

– Вот здесь-το и вся закавыка. Дата какая-то неопределенная. Но я одно тебе скажу точно: через две недели для тебя наступит очень опасный период. И два-три дня смерть за тобой буквально по пятам ходить будет.

– И как с этим счастьем жить?

– Выкарабкаться можно. Духи не говорят о том, что ты точно умрешь. Я попробую с ними договориться. Но помни, духи просто так смерть не отводят. За все платить приходится.

– Ты меня не удивил, на этом свете действует тот же принцип, – усмехнулся Савельев. – Ладно, спасибо, что предупредил. Постараюсь беречься. А пока я жив – время деньги.

Стас пожал Зенону руку и вышел. Колдун задумчиво смотрел в спину своему другу. Он не сказал Стасу об одной очень важной вещи. О цене, которую духи берут за отсрочку смертного приговора.

– Фатима! – требовательно воскликнул Зенон.

Дверь в кабинет открылась, но на пороге не возникла фигура покорной офисной рабыни, это вернулся Савельев.

– Ты что-то еще узнать хочешь? – спросил его колдун.

– Нет, информацию я получил. У меня к тебе необычное предложение: давай напьемся.

– Так ты же не пьешь!

– Знаешь, за две недели довести печень до циррозного состояния довольно сложно. Так что я, пожалуй, рискну. Составишь компанию? – и Савельев выразительно щелкнул себя по горлу.

– И все-таки не верю я, что ты русский, – изрядно опьяневший Стас одной рукой приобнял за плечо Зенона, а другой пытался развернуть массивную голову приятеля так, чтобы внимательно изучить его лицо.

Разговор этот происходил спустя два часа после принятия Савельевым исторического решения: надраться в стельку. Задуманное ему удалось осуществить с блеском. Друзья сумели сменить три бара, основательно прошерстив представленный там ассортимент, начиная от фирменных коктейлей и заканчивая банальной водкой.

– Хочешь, паспорт покажу? – Зенон извлек из кармана документ.

– Да плевал я на твой паспорт. Тем более там теперь национальность не указывают. И паспорт у тебя наверняка колдунский – написано то, что ты хочешь. Дай сюда, – Савельев выхватил у собутыльника паспорт, раскрыл его и начал его внимательно изучать.

– Во, говорил же я – паспорт колдунский. Здесь не только дата рождения, но и дата смерти указана, – Стас ткнул пальцем в раскрытую книжицу.

– Где? – испугался Зенон, пытаясь вырвать документ из рук Савельева.

– Вау, попался, киргизский шпион! В российских паспортах дату смерти со сталинских времен не ставят! – рассмеялся Стас.

– Тьфу на тебя! – до Зенона дошло, что он стал жертвой дружеского прикола.

– Слушай, у меня идея, – оживился Савельев. – Давай я подгоню тебе Пенсионный фонд! Ты им будешь даты смерти граждан устанавливать. Представляешь, мечта нашего государства наконец-то сбудется. Человек всю жизнь денежки себе на старость перечисляет, а страховщики знают, что он точно не доживет!

– Ты это серьезно? – спросил Зенон.

– Нет, конечно, – заржал Савельев. – Туда киргизских шпионов не принимают! Ладно, давай я тебя без паспорта на вшивость проверю. Докажи, что ты – истинно русский человек. И я тебя за это поцелую.

– Доказать – докажу, а целоваться с тобой не буду.

– Ладно, черт с тобой, не стану я тебя целовать. Итак, проверка, сосредоточиться. Назови мне три самых красивых глагола в русском языке.

– Ну…, – Зенон задумался, – может, верить, любить и надеяться?

– Не угадал, чурка ты нерусская. Запоминай. Третий по красоте глагол – растамаживать. Второе место занимает чудесное слово узаканивать.

– Эй, так не честно, – запротестовал колдун, – я нормальные слова назвал.

– Наплевать и забыть на твои нормальные слова. А теперь – внимание, шедевр, порожденный гением моего народа. Это слово…. Отсрачивать!

– Чего делать? – растерялся Зенон.

– Подъем! – скомандовал Стас. – У меня идея. Я тебе на примере покажу, что означает это великое русское слово.

Друзья рассчитались с барменом и, пошатываясь, направились к выходу.

– Московская налоговая служба! – назвал таксисту пункт назначения Савельев.

– Итак, – объявил Савельев, когда они прибыли на место, – сейчас мы должны найти фотографа, желательно симпатичную девушку.

– Барышня, можно вас на минутку, – обратился ценитель странных глаголов к проходящей мимо блондинке.

Та с некоторым сомнением оглядела с ног до головы пьяных приятелей.

– Сделайте доброе дело. Мы с товарищем сейчас устроим хэппенинг, а вы запечатлеете это произведение современного искусства на наш фотоаппарат, – он протянул девице свой сотовый телефон, та после некоторых колебаний, взяла его.

– Постарайтесь снять нас так, чтобы в кадр попала вывеска, – инструктировал девушку Стас.

Неверной походкой в обнимку друзья поднялись по лестнице и расположились под табличкой, на которой было написано название грозного учреждения. Барышня направила на парочку встроенный в телефон фотоаппарат.

– Внимание! – крикнул Стас.

Они с Зеноном повернулись лицом к зданию, поэтому немногочисленные зрители не могли разглядеть, что друзья расстегнули брюки.

Через пару секунд обалдевшая барышня начала как сумасшедшая нажимать на кнопку фотосъемки. Кадр получился эффектный: две крепкие мужские задницы, а сверху надпись: Управление Федеральной Налоговой Службы Российской Федерации по городу Москве.

Как оказалось, фотографировала парочку не только блондинка, которой Савельев доверил свой сотовый телефон. В тот же день в интернете появилась «отсраченная» фотография, а под ней надпись: «Налогоплательщики, отдавшие родному государству последние рубахи, готовы снять и последние штаны. Они требуют отсрачивания уплаты налогов».

– Ну, ты приколист! Это ж надо. «Отсрачивать», – хохотал во все горло Зенон, разглядывая на дисплее телефона снимки. – Очень символичное словечко. Надо взять на вооружение.

– Ладно, поехали отсюда, а то сейчас охранники набегут, – Стас уже снова ловил такси. – Клуб «Катрин», пожалуйста.

– Что, мало тебе еще? Окончательно догнаться решил? – поинтересовался колдун, втиснувшись на заднее сидение.

– Хочу тебя кое с кем познакомить, – подмигнул ему собутыльник. – Только смотри у меня, без амикошонства! Никаких там щипков за задницу и тому подобных штучек.

– Не-не-не-не, – замахал своими лапищами Зенон. – Буду кроток, как овечка. Бэ-э-э…

Двух основательно пьяных мужчин при входе в клуб тормознули, пускать в приличное заведение в таком состоянии их категорически отказывались. Стас набрал Катин номер.

– О-хре-неть! – вышла через пару минут хозяйка клуба. – Савельев, ты ли это? Как тебя, убежденного трезвенника, угораздило так нарезаться?

– Катенька, золотко, все в порядке! Мы тут с моим другом, знакомься, кстати, Зенон Сарсадских, – Стас кивнул на колдуна, тот стукнул себя правым кулаком в грудь и резко мотнул рыжей косматой башкой, – обсуждали некоторые проблемы русской морфологии.

– Ладно, клоуны, заходите.

Катерина провела их в зал и усадила за дальний столик. Друзья плюхнулись на мягкий кожаный диванчик. Приглушенный свет висящих над столами абажуров, с большого проекционного экрана темпераментно исполняла классическое фламенко дама с грудным, с легкой хрипотцой голосом.

– Вас, похоже, уже реанимировать пора. Совсем мертвые, – озабочено посмотрела на мужчин Катя.

– Это мы-то мертвые? Ошибаетесь, милая барышня. Мы живее всех живых! – подал голос Зенон. – А вот эта дамочка, которую вы все тут слушаете, точно мертвая!

– Вы о Росно Хурадо? – удивилась Катерина. – Да, действительно, это запись ее прощального концерта, она уже умерла четыре года назад. Великая была певица. А вы разве знакомы с ее творчеством?

– Первый раз вижу. Но я такие вещи сразу чую, нутром. Мощнейшая энергетика, и качает она ее широкими потоками на публику, такое простым смертным даром не дается. Потому и сгорела.

– Катюша, не удивляйся, просто Зенон колдуном работает, профессия у него такая, – пояснил Стас.

– Колдуном, говоришь? А вот я считаю, что для вас сейчас лучше наколдовать чего-нибудь горячего, мясного и с острым томатным соусом, – улыбнулась Катя и поднялась из-за стола. – Пойду, приготовлю зелья целебного, чтоб вас от власти зеленого змия спасти. А тебе, между прочим, Стасик, – она взъерошила волосы своего друга, – так резко начинать обильные возлияния вообще не рекомендуется, твои ферменты не тренированы, с непривычки большие дозы алкоголя им переработать трудно.

Катерина вышла. Колдун пристальным, изучающим взглядом провожал ее удаляющуюся фигурку.

– Зенон, дружище, ну скажи, развеона не прелесть? – толкнул в бок слегка зависшего приятеля Стас.

Глаза колдуна словно остекленели, пару минут он молчал. Потом с видимым усилием разжал губы и произнес странным голосом:

– Эта девочка – настоящее сокровище для тебя. Подарок судьбы, кысмет по-нашему.

– Конечно, куда там твоим рабыням покорным! – съехидничал загордившийся Савельев.

– Екатерина твоя, Стас, далеко не рабыня, – колдун, казалось, старательно подбирал слова, словно боялся сказать что-то лишнее. – По рождению она царица. Но сама отвергла власть, переданную ей в роду. Теперь она – женщина-воин. Не женщина-мать, хранительница очага, не женщина-бабочка, муза поэтов и украшение жизни. Она воин. Отважный, чистый сердцем, светлый. Но… как бы тебе это объяснить? Она слишком открыта и уязвима, будто специально скинула с себя доспехи защитные…

– О чем это ты? – встревожился Стас.

– Она любит тебя, понял, парень! – почти закричал внезапно рассвирепевший прорицатель. – И она нужна тебе, ой, как нужна! Со своей стороны ты должен – слышишь меня? – должен сделать для нее все, что в твоих силах. Пусть девочка получит столько счастья, сколько позволено свыше и даже больше. И как можно скорее, – зеленые глаза Зенона вдруг потемнели. – А больше я тебе ничего не скажу…

51. Беседа Стаса с Паровозом

Стас зажмурился. С его головы сдернули мешок, и в глаза сразу ударил яркий свет. Он сидел на стуле посреди небольшой комнаты без окон, а перед ним нервно расхаживал высокий сухощавый блондин.

– Если хотите побеседовать – садитесь лучше, – Савельев кивнул в сторону второго стула, который вместе с предметом мебели, на который усадили его самого, составлял всю обстановку комнату.

– Ты что это, посадить меня пытаешься? – ощерился хозяин комнаты.

«Интересно, журналисты «Эха Москвы» просто злобные провокаторы или на самом деле платные агенты ЦРУ?», – пронеслось в голове Стаса. Сработала система ассоциативного бреда.

Пару лет назад Савельев слушал передачу этой крамольной радиостанции, которая, как обычно, посвящалась стебу по поводу очередного не слишком удачного заявления президента. Глава государства в тот раз, видимо, решил заполнить информационную паузу, и ввиду отсутствия подходящих поводов, а как-то: утопления подводных лодок, определения места проведения очередных Олимпийских игр, взрывов в метро, побед на Евровидении, неосторожно затронул скользкую тему. Как должны вести себя мигранты, которым оказана великая честь пребывания на священной российской земле. Оказывается, эти пришельцы должны знакомиться с нравами и обычаями коренного населения, а затем неукоснительно их соблюдать. Борзописцы (точнее – шустроболтуны) «Эха Москвы» тут же ухватили лакомый кусок. Они решили провести среди радиослушателей опрос: знают ли сами туземцы хоть один исконно местный обычай, который необходимо срочно изучить оккупантам-гастарбайтерам? Оказалось, что кроме «после первой не закусывают» никто ничего толком вспомнить не может. То-то покуражились прислужники мирового империализма! Оказывается, великий-могучий русский народ и обычаев-то кроме чисто алкогольных понятий за душой не имеет!

Стас никогда не считал себя записным патриотом, но здесь его зацепило за живое. Он стал вспоминать, и тут же навскидку обнаружил десятка полтора обычаев и привычек, которые можно было идентифицировать в качестве типично русских: присесть на дорожку, через порог не здороваться, посмотреть в зеркало при незапланированном возвращении домой, стучать по дереву от сглаза… Почему люди не могли вспомнить прекрасно известные им вещи? Возможно, они просто не замечают этих фоновых правил в силу их глубокой укорененности, типичности. Или в эфир станции допускались только наймиты забугорной буржуазии. Затем Савельев попытался вспомнить такую традицию, которая бы точно выдавала характер русского народа. Через полчаса размышлений он обнаружил это глубинное правило. Оказывается, в России полностью табуирован глагол «садиться»! Точной семантикой, смысловым значением слова жертвовали абсолютно все. Даже президент на официальных приемах приглашает своих гостей «присаживаться»! Уголовные традиции стали частью национальной культуры великого народа.

– Я просто употребляю слова в точном соответствии с их начальным смыслом. Если человек устраивает свое седалище на горизонтальную поверхность – то он именно садится. Отсюда, кстати, и седалище, а не какое-нибудь «приседалище». А присесть – значит разместиться на краешке стула. Такой приставкой действию придается незавершенный характер.

Собеседник Стаса застыл в изумлении.

– А ты, видать, не из пугливых. Русскому языку Гошу Паровоза учишь. Что ж, я все-таки присяду. Разговор к тебе имеется.

В гостях у Гоши Паровоза Стас оказался не по своей воле. Сегодня утром, когда Савельев подходил к дверям своего московского офиса, к нему стремительно подошли два крепких мужчины. Один из них ткнул в бок аудитору дуло пистолета, а второй, крепко ухватив Стаса за локоть, подтолкнул его к дверям взявшейся неизвестно откуда скромной «девятки». Сейчас эти парни располагались за спиной своего пленника.

– Значит, ты и есть Станислав Николаевич Савельев, хозяин аудиторской фирмы «Фронда»?

– Совершенно точно. Кстати, предварительные консультации по телефону я даю бесплатно, так что вы могли бы сэкономить свои деньги, просто набрав мой номер. С кем имею честь?

– Гоша Паровоз. В Приуральске меня каждая собака знает, а ты там гостишь частенько. И наследил ты у нас на серьезную сумму. А за это отвечать придется.

– Не понимаю, о чем вы?

– Все ты прекрасно понимаешь. Я, собственно, просто посмотреть на тебя хотел. Перед тем, как смерть тебе выбрать. Держишься хорошо, молодец. Значит, и смерть получишь достойную. Хочешь – по самурайскому обычаю? Сэппуку исполнишь, я тебе помогу.

– Понятия не имею, почему вы мне такие печальные вещи говорите. Но если чисто теоретически подойти к проблеме, то я категорически против применения ко мне глубоко чуждых русскому человеку японских правил.

– И чем это тебе японские правила не угодили? Если ты настоящий мужчина – бусидо (кодекс война) самый твой путь, – Паровоз с интересом ждал ответной реплики Стаса.

Савельев только внешне выглядел невозмутимым. На самом деле он лихорадочно искал пути к спасению. Он знал тип людей, к которому принадлежал Гоша Паровоз. Они были склонны к импульсивным действиям, но в то же время их отличал интерес к занимательной беседе. Времени у тюремных сидельцев было много, поэтому в такой среде очень ценится искусство (по их же собственной терминологии) «травить рОман».

– Видите ли, не хотелось бы в последний момент испортить о себе впечатление. Искусство ухода из жизни очень ярко характеризует национальные особенности любого народа. Возьмем, к примеру, традиции древнего Рима. Воины кончали жизнь самоубийством, бросаясь грудью на меч. Попасть самому себе прямо в сердце – это мог сделать только настоящий рубака. А казнить римского гражданина, распиная его на кресте, означало чудовищное оскорбление. Так поступали только с рабами. А знаете, как наказывали в Риме за самое страшное преступление?

– Это за что, за кражу полкового знамени, что ли?

– Нет. За отцеубийство. Специально придумали способ. Такого непочтительного сына зашивали в мешок вместе с группой самых позорных животных: с собакой, обезьяной и змеей. По некоторым сведениям – еще петуха добавляли.

– Правильные ребята были, – одобрил выбор петуха Гоша.

– А потом их всех вместе топили. Что интересно: после принятия этого закона его не применяли почти пятьсот лет. Очень почтительные сыновья были эти римляне.

– Паханов своих уважали, – Паровоз начинал все более проникаться симпатией к древнему народу.

– Или возьмите наших предков – татаро-монголов. Честному воину, нарушившему законы Яссы, ломали хребет. А вот пленных русских князей монголы после битвы на Калке просто закатали в ковры, положили на них доски, и устроили пирушку. Пока степняки допили свой кумыс, князья задохнулись.

– Интересно проходило первое знакомство наших предков по русской и татарской линии! – заржал Гоша.

Стас оценил перемену в настроении своего грозного противника и продолжил.

– Я не говорю о всяких варварских обычаях, которые просто недостойны цивилизованного человека, например, вскрытие грудной клетки каменным ножом для того, чтобы вырвать еще живое сердце из груди пленника.

– Знаю, видел в кино у Мала Гибсона! – прервал речь Стаса бандит.

– Индейцы в этом отношении были настоящие дикари. Пришли испанцы и стали их культурно так на кострах сжигать. А вот цивилизованные китайцы превратили казнь в настоящее искусство. Они лоскутками снимали кожу со смертника, по частям отрезали отдельные кусочки. И следили за тем, чтобы человек не умирал в течение нескольких дней. А палач, который владел секретом проводить казнь дней так с десяток, почитался в Поднебесной, как олимпийский чемпион.

– Не зря японцы китайцев не уважают. Настоящие отморозки! И водку тоже пить не умеют, знал я одного такого, – прокомментировал Паровоз. – А у японцев все-таки понятия самые правильные.

– Не буду спорить. Может быть. Но дело в том, что мы не японцы. И никогда их не поймем. Поэтому и кончать жизнь по-японски я не хочу.

– А ты докажи! – вошел в азарт Паровоз. – Только трави интересно. Тогда я тебя, может быть, живым отсюда отпущу.

– Нет проблем. Вы помните, что такое субботник?

– Это когда шалаву по кругу пускают, – закивал головой Гоша.

– Нет, я про другой субботник. Про всесоюзный ленинский, который коммунистический.

– Да, что-то про резиновое бревно Ильича, помню этот анекдот.

– Так вот, у японцев – совсем другой анекдот. Там в апреле, когда сакура зацветает, объявляется генеральная уборка императорского дворца и прилегающего к нему садово-паркового ансамбля. Дворец у императора не маленький, да и садик тоже. И, представьте себе, подданные императора записываются в очередь, чтобы с веничком или граблями помочь отцу нации чистоту навести!

– А сколько за это платят?

– Нисколько. Абсолютно бесплатное мероприятие. Я же говорю – субботник. Вы можете понять этих людей? Я лично не могу.

Гоша задумчиво покачал головой.

– Ладно, убедил. В чем-то никогда мы этих японцев не поймем. А потому хрен им японский, а не Курильские острова! – неожиданно закончил свою мысль Гоша. – Интересный ты парень. Повеселил меня. Слушай, откуда ты все это знаешь? Ну, там, про казни китайские? Я вот за десять лет столько книжек прочитал – ничего такого не встречал.

Стас скромно пожал плечами.

– Приходилось встречаться с очень интересными людьми по работе. А про себя подумал: «Три высших образования получить – это вам не пуп по пальмам царапать, что-то в голове остается».

– Не буду я тебя убивать, – огласил приговор Гоша. – Ты, вообще-то, по понятиям не виноват. Я просто сгоряча тогда сказал, что тебе не жить. А мое слово – тверже гороха. Но условие мое про японцев ты выполнил, потому старое слово силу теряет. Но все-таки, как же ты меня подставил! Я ж к этим медным валам уже вплотную подошел, все сделал по вашим фраерским правилам – и такой облом.

– Так вот оно что! Значит, это ваши приставы с налоговкой на складе схлестнулись. Так бы сразу и сказали. Послушайте, мне страшно интересно, кто вас надоумил так топорно операцию провести. Поверьте моему опыту, серьезные люди давно так не работают.

– Да есть один козел, – поморщился Гоша. – Где ж ты раньше был, умник? Говоришь, топорно сработали, так скажи, как по-умному такие дела делаются?

Стас попал в щекотливое положение. Объяснить криминальному авторитету план рейдерской операции – так и в соучастники недолго попасть. В то же время профессиональный консультант должен уметь приобретать новых клиентов в любой ситуации.

– Можно мне ручку и лист бумаги? – Савельев демонстративно показал Паровозу на уши, дескать, возможна прослушка. Гоша понимающе кивнул, и через минуту аудитор получил все необходимое.

– Только уговор, по прочтении – сжечь, – предупредил Паровоза Стас.

– Не вопрос, – согласился тот.

Еще через десять минут листок, исписанный аккуратным почерком Стаса, перешел в руки Гоши.

– Круто, а ты, парень в своем деле дока, – криминальный авторитет поразился изяществу и простоте решения, которое предложил Стас. – У тебя получается, что и волки сыты, и овцы целки. Им же эта неучтенка тоже не нужна.

Стас приложил палец к губам, Гоша снова кивнул и щелкнул зажигалкой, листок вспыхнул.

– Звоните в любое время, – сказал на прощанье Паровозу Савельев и передал ему свою визитку. – Всегда буду рад помочь.

«А за валы все равно кто-то ответит, – решил вожак приуральских самураев, – Альфа-Танька меня свела с ментом налоговым, значит, ей и ответ держать».

52. Колдун и Альфа-самка

Как известно, статистика – самая точная из всех лженаук. После астрологии, разумеется. И статистические исследования говорят нам, что судьба человека напрямую связана с его именем. Мы можем со стопроцентной уверенностью предполагать, что жизнь человека, которого зовут, к примеру, Иван Петрович Говнищев, сложится не так, как у Фердинанда Аполинарьевича Катценеленбоген. В лучшем случае карьерной вершиной Ивана Петровича будет должность дворника или вахтера, а вот нобелевская премия ему, скорее всего, не светит. Главный приз, естественно, отхватит какой-нибудь Фердинанд Аполинарьевич.

Что может ждать в этой жизни даму, которую зовут Татьяна Николаевна Балобанова? Альфа-самка буквально выстрадала ответ на этот вопрос. Казалось бы, ее имя не таило в себе никаких подвохов. К отчеству тоже претензий быть не могло. Но вот фамилия… Как правильно ставить ударение? На первое «о» или на второе «а»? Татьяна выросла в Приуралье, русский язык здешнего населения испытал большое влияние угро-финских говоров. Это проявляется и в том, что ударение переносится к началу слова. В этом регионе ЧернышЁв превращается в ЧЕрнышева, ЖуйкОвы звучат как ЖУйковы. Поэтому гордый сокол-балобАн, от которого вела происхождение фамилия Татьяны, в Приуралье превратился в какую-то невнятную балаболку. Будущая Альфа-самка как могла, боролась с магией местных диалектов, настаивала на том, чтобы ее фамилия произносилась в соответствии с требованиями фонетики великого могучего литературного русского языка. Она обратила внимание: если её фамилия произносилась окружающими правильно, день проходил удачно. А если побеждали местные диалектные традиции – пиши пропало. В последнее время Альфа-самке не везло просто фатально. Последней каплей стал звонок Гоши Паровоза, который сухо сообщил Татьяне, что той пора привести в порядок свои дела. Отвечать за неудачу на Чуковской фабрике придется ей.

– Тому, кто кинул Гошу Паровоза на такие бабки, не жить, – заявил бандит. – Так что лежать тебе, Таня, в гробу в белых тапочках, и ждать нам этого радостного события уже не долго.

Что можно противопоставить таким ударам судьбы? Может, сменить неудачную фамилию? Балобанова навела справки, порылась в интернете и решила обратиться к профессионалу. Колдун Зенон Сарсадских показался ей самой подходящей кандидатурой. Она специально отправилась в Москву и прямо из аэропорта поехала по заветному адресу. «Доктор-мозгоклюй, что бы это значило?», – Татьяна озадаченно изучала вывеску над дверью офиса Зенона Сарсадских.

Консультации Савельева изменили способ ведения бизнеса колдуна. Стас убедил Зенона, что все его шаманские штучки давно уже вышли из моды, такие приемы остались уделом провинциальных магов и экстрасенсов.

Татьяна оказалось в стандартном офисном помещении, где её ознакомили с перечнем услуг, которые на вполне законных основаниях могут оказывать гражданам астрологи, гадалки и работники смежных профессий. Набор включал в себя предсказание прошедших, текущих и будущих событий в жизни клиентов методами астрологии или при помощи других приемов, предостережение от опасностей, а также советы о том, как нужно вести себя в различных ситуациях.

Предсказание событий даются на основе изучения положения звезд и планет в определенное время. Клиент мог получить гороскоп, в том числе и в подарочном оформлении. Зенон практиковал и предсказание судьбы клиентов по характеристике их ладони, с использованием игральных карт, по расположению чайного листа или кофейной гущи в чашке или на основе других подобных методов. Колдун мог дать и совет о необходимости принятия мер предосторожности во избежание неблагоприятных влияний.

Со времени знакомства Стаса с Зеноном многое изменилось. Законодатель фактически легализовал колдовской бизнес. Теперь профессии астрологов и гадалок были внесены в Общероссийский классификатор занятий, необходимость прикидываться торговцем лекарственными травами и ароматическими веществами для Зенона отпала.

Альфа-аудиторша внимательно ознакомилась с прейскурантом, подписала договор и была препровождена в рабочий кабинет Зенона. Здесь уже ничего не напоминало киргизскую юрту. Курильницы, экзотический кувшин, верблюжья шкура – все это осталось в прошлом. Строгая деловая обстановка. Большой стол, несколько кожаных кресел, сертификаты и дипломы под стеклом вперемешку с пейзажами в рериховском стиле на стенах.

Крупный мужчина в дорогом костюме устремил на посетительницу проницательный взор своих зеленых глаз.

– Вам кажется, что вы попали в полосу серьезных жизненных неудач, поэтому вы просите моего совета о том, как преодолеть эти неприятности?

– Наверное, большинство ваших клиентов приходят к вам именно для этого, так что догадкой своей вы меня не удивили, – ответила Балобанова, которая скептически относилась к рассказам о чудесах современных колдунов.

– Вы абсолютно правы, большая часть моих клиентов приходит ко мне именно в таких случаях. Но это – не про вас.

– Что вы имеете в виду? Как вы об этом можете судить? Вы бы вначале расспросили меня: родилась, училась, разводилась… Ну все, как обычно. Руку могу показать, линии жизни-любви посмотрите.

– Да не нужны мне ваши анкетные данные. И ладошку вашу миленькую мне тоже рассматривать ни к чему. Я вашу энергетику чувствую, этого достаточно.

– И что же сказала вам моя несчастная энергетика?

– Она рассказала мне одну очень интересную вещь. Но вы сами должны решить, нужна вам такая информация или нет.

Зенон внимательно изучал реакцию своей собеседницы. Альфа-самка нервно теребила в руках навороченный сотовый телефон.

– Вы хотите сказать, что эта информация, если она станет мне известна, может причинить вред мне самой?

– Ладно, не буду ходить вокруг да около, – колдун чуть наклонил вперед свое массивное тело. – Вы хотите знать точную дату своей смерти?

Балобанова нервно сглотнула.

– Что, так скоро?

– Да, – коротко ответил Зенон. – Очень скоро.

– Тогда говорите.

– Три месяца. Более точную дату, в пределах суток, я вам смогу назвать завтра. Надо будет поработать с вашим гороскопом. Если вы захотите уточнить дату до часов или минут – вам придется внести дополнительную плату. Сразу предупреждаю, что точность предсказания в этом случае несколько снижается. Если речь идет о часах в течение суток – погрешность 10 процентов, о минутах в пределах часа – 25 процентов. Что с вами? Фатима! Быстро воды!

Клиентка Зенона начала сползать с кресла. Альфа-самка никогда не была замечена в склонности падать в обморок, но предсказание Зенона свалило ее подобно удару молота по голове загнанного на бойню быка. Дело в том, что Гоша Паровоз обозначил Балобановой срок, в течение которого она должна была привести в порядок свои земные дела. На все это бандит отвел ей ровно три месяца.

53. Альфа-самка: просветление

Велик, могуч и богат русский язык! С его помощью Пушкин определял вкус шампанского, лизал марки Толстой и виртуозно выражал свои мысли Виктор Степанович Черномырдин. Оцените энергетику такого выражения, аналога которому невозможно подобрать в других великих и могучих: «Ты чё, с дуба рухнул?». Пусть себе японцы изгаляюся со своим «хлопками одной ладони», пусть китайские монахи до посинения лупят своих учеников палками по головам! Описание момента просветления лучше всего отображает именно стремительное падение с могучего дуба.

После визита в офис колдуна душевное состояние Татьяны Балобановой можно было описать только при помощи вышеупомянутого идиоматического выражения. Итак, жить ей осталось всего три месяца. Все, что казалось раньше важным и нужным, утратило всякий смысл. С глаз Альфа-самки как будто спала темная пелена, вещи приобрели совершенно другой масштаб. После того, как Зенон привел аудиторшу в чувство, на прощание он посоветовал за отведенное ей время постараться развязать самые важные кармические узлы: «Грехи замаливать уже поздно. Попробуйте исправить хотя бы то, что можете».

Запиликал звонок, в трубке раздался истошный вопль: «Ты, мамуля, совсем обалдела в последнее время! Смоталась в столицу, а холодильник кто будет заполнять? Пушкин и папа Карло?».

Татьяна вышла из прострации: «Послушай, сынуля, Максик, поросеночек мой дорогой… Заткнись ты наконец! И, засранец, не смей так с матерью разговаривать! Пару дней можешь и фаст-фудом перебиться. Я скоро приеду – разговор у нас будет серьезный.

Все, точка… Не визжать! Мне не до тебя сейчас».

От неожиданности Максик действительно перестал визжать. Зато раздался визг тормозов.

«Чем дальше в лес, тем толще партизаны!», – взору Стаса предстало дежа-вю. Снова перед капотом его «Лексуса» растерянная дамочка пыталась собрать рассыпавшиеся из сумочки вещи.

«И что, теперь на меня каждый месяц будут бросаться безумные телефонистки?», – Савельев выскочил из машины.

– Вы живы? Слава богу!

Балобанова подняла глаза. Она узнала Стаса. «Так, судьба мне сама один узелок, завязанный кармой, подкидывает. Встретить в мегаполисе знакомого человека случайно просто невозможно».

– Ничего страшного, – улыбнулась она коллеге, – кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

– Это вы о чем? – Савельев отнес странную фразу на счет стрессового состояния потерпевшей.

– Не обращайте внимания, это я так.

– Давайте я вас подвезу, вам нужно успокоиться. В таком состоянии лучше по московским улицам не ходить. Тут рядом неплохое кафе. В качестве небольшой компенсации я вас приглашаю на обед.

– Что ж, предложение принимается. Тем более что у меня к вам разговор имеется, господин Савельев.

– Да-да, припоминаю, мы с вами знакомы. Правда, в одностороннем порядке. Тестоедов тогда мне вас не представил.

– Татьяна Балобанова, – Альфа-самка по-мужски протянула Стасу руку.

Как ни странно, обед удался. Стас с удивлением отмечал про себя перемену, произошедшую с Балобановой. Куда-то исчезла напряженная собранность, пропала агрессивность во взгляде. Обведенные ярко-красной помадой губы уже не складывались в презрительную ухмылку, линия рта стала мягче. Обесцвеченные волосы слегка растрепались и создавали впечатление чего-то трогательно кукольного. Раньше её прическа представляла собой идеально залакированную жесткую конструкцию. Теперь Татьяну язык не поворачивался назвать Альфа-самкой, женщиной вамп. Перед Стасом сидела милая, слегка растерянная женщина средних лет.

– Станислав Николаевич, вы в судьбу верите? – Балобанова пребывала в философском настроении.

– После сегодняшнего случая, наверное, начну верить. Такая встреча!

– Я тоже в судьбу поверила только сегодня. И сделала выводы. Знаете, я впервые поставила своего сына на место!

– Правильно. Парней воспитывать непросто. Не покажешь, кто в семье главный – на голову сядут. Сколько лет вашему сыну? – у Стаса выдался свободный час, поэтому он решил расслабиться и немножко отдохнуть за беседой на свободные темы.

– Скоро 15 исполнится. Ума не приложу, как он дальше жить будет, – на глаза Татьяны навернулись слезы.

– Пора подумать о выборе профессии, – уверенно ответил Стас. – Карьера для мужчины – самое главное.

– Куда бы вы посоветовали ему пойти после школы?

– Только бухгалтерское образование! Совершенно однозначно, – Савельев был категоричен.

– Но это вроде как женская профессия, – возразила Альфа-самка.

– Ничего подобного! Это профессия мужчины, который собирается добиться максимальных успехов. Почитайте биографии самых богатых людей – вы увидите, что почти все они имеют за плечами бухгалтерское образование. Основатель династии Рокфеллеров начинал с бухгалтерских курсов.

– Сейчас экономических вузов хватает. Какой бы вы посоветовали?

– Лучше всего – сельскохозяйственный вуз.

– Почему? – удивилась собеседница Стаса.

– В сельском хозяйстве самая сложная бухгалтерия, если ее освоить, все остальное – просто семечки, – Савельев знал это по собственному опыту.

– Ну да ладно, у него еще есть время, – на этом слове Балобанова споткнулась и вспомнила, что ей самой осталось совсем немного. – Послушайте, Станислав Николаевич! Я перед вами очень виновата!

– В чем? – искренне удивился Стас. – Я прекрасно понимаю, что вы исполняете заказ своего клиента. Если он использует не очень корректные методы, что ж, такова жизнь.

– Нет, нет, – с жаром возразила Татьяна. – Я сегодня поняла, что есть какая-то мера подлости, которую превышать ну просто нельзя! А я эту меру превысила. И не раз…

Стас с интересом смотрел на свою собеседницу: «А ведь я встретил ее сегодня не случайно! Офис Зенона в двух шагах! Что-то у нее случилось, раз она на консультацию к колдуну ходила».

– Я знаю, что происходит вокруг Чуковской фабрики! – Балобанова подалась вперед и почему-то перешла на шепот. – Поверьте, ничего хорошего! Новые хозяева выжмут из предприятия последние соки, выжмут, как апельсин. Людей просто жалко. Да и Кайгородов – мужик хороший. Знаете что? Я вам помогу, сделаю все, что в моих силах.

– Что ж, – осторожно ответил Стас, – я никогда от помощи не отказываюсь. Если ее предлагают от чистого сердца.

Результат превзошел самые смелые ожидания Савельева. Балобанова действительно помогла коллеге. Она сдала Стасу свои фирмы однодневки. В кармане аудитора лежали доверенности на представление интересов этих фирм, выданные на имя его помощницы Насти.

«Теперь мы посмотрим, чья возьмет, – ликовал Савельев, – я им такой фокус устрою, каких наша любимая судебная система еще не видывала!»

54. Суд идет

Судья Петров взял у истца Иванова пятьдесят тысяч. Затем он взял у ответчика Сидорова семьдесят тысяч. Потом судью Петрова замучила совесть. Он вернул двадцать тысяч ответчику Сидорову и решил дело по справедливости, в полном соответствии с принципом законности.

«Этот анекдот к нашему случаю все-таки отношения не имеет, – размышлял Стас, наблюдая за судьей Воробьевой, – одна из сторон – налоговая инспекция, а потому о справедливости даже в таком варианте стоит забыть».

Налоговым адвокатам иногда снятся фантастические сны: в российских судах вдруг вспомнили о такой штуке, как презумпция невиновности. Наступает утро, а с ним и суровые будни. Любые сомнения трактуются судьями в пользу налогового ведомства.

А налогоплательщику остается доказывать, что он не имеет никакого отношения к представителям семейства мозоленогих, то есть верблюдов.

Судья Наталья Воробьева (в девичестве Орлова, что давало коллегам повод для многочисленных шуток), крупная рыхлая женщина с копной начесанных волос на голове – заметно нервничала. Она регулярно протирала очки мятым платочком, суетливо перекладывала бумаги на своем столе, отхлебывала из стакана минералку. Поводов для беспокойства у служительницы закона хватало.

За пару дней до начала предварительного слушания по делу она вроде бы случайно пересеклась с начальником налоговой инспекции края Архаровым. Они встретились в здании администрации края, где проходило очередное совещание по дальнейшему усилению мер в деле неуклонной борьбы с коррупцией. Архаров, гаденько улыбаясь, подошел в перерыве к Воробьевой, и после обычных приветствий и традиционных жалоб на погоду вдруг задал судье краевого арбитражного суда неожиданный вопрос: «Скажите, коллега, где вы брали стройматериалы для вашего чудесного загородного домика? По нашим подсчетам металлочерепица плюс кирпич для трехэтажного сооружения – все это стоит недешево. А братец ваш недавно ипотеку на пятикомнатную квартиру взял». Не дожидаясь ответа опешившей Воробьевой, Архаров метнулся к синемундирному прокурору, который удалялся в сторону буфета. Наталья поежилась. Она прекрасно знала, что только в этом году в их арбитражном округе пятеро судей написали заявления «по собственному желанию» из-за того, что их официальные доходы слегка не соответствовали их неофициальным расходам.

«Ишь, как его заусило это дело с Чуковской фабрикой, – раздраженно подумала судья. – Ладно, нам не привыкать, намек понятен)».

Но уже в ходе предварительных слушаний поводов для раздражения у Воробьевой ещё прибавилось. И причиной тому стал Савельев со своей командой. Казалось бы, дело достаточно простое, у налоговой есть весомые аргументы, при помощи которых фискальное ведомство постоянно выигрывало аналогичные суды. Но у Воробьевой возникло ощущение, что в незыблемую скалу, которой представлялись еще недавно доводы налоговиков, врезался топор. Еще минута – скала пойдет трещинами и рассыплется в пыль.

Стас не считал себя большим докой в юриспруденции, несмотря на то, что за его плечами был не один процесс. Юридическую казуистику он оставлял Насте, полностью доверяясь ее квалификации. Но стратегию процесса он всегда выстраивал самостоятельно. Вот и на этот раз он постепенно заставлял своих оппонентов играть по своим правилам. На своем опыте аудитор усвоил, что в суде главное – процедура. Материальный повод не столь важен для конечного результата, как использование всех тонкостей судебных церемоний.

«Знание тонкостей церемонии отличает цивилизованного человека от варвара», – Стас готов был подписаться под этим изречением Конфуция.

Пакет ходатайств был приготовлен загодя, три дня в юротделе фабрики трудились, не покладая рук. Ксерили документы, посылали запросы, получали ответы. Стас перестал ходить в спортзал и начал пить кофе литрами, что с ним случалось крайне редко.

«Слушай, Станислав Николаич, я такого никогда не видел, – рассказывал Савельеву о предварительных слушаниях начальник юротдела, – налоговики орали на всю Ивановскую. Минут сорок, без остановки!»

Стас прослушал диктофонную запись. Суть претензий фискального ведомства заключалась в том, что предприятие работало с фирмами, занесенными в черный список, использовало схему по отмыванию грязных денег. Отдельно было сказано о бразильских контактах Кайгородова. Дескать, экономическая целесообразность подобных сделок весьма сомнительна. Юристы Кайгородова пытались обратить внимание Воробьевой на то, что фирмы, которые внесены налоговым ведомством в черный список однодневок, неоднократно выигрывали конкурсы на получение государственных контрактов. А в таких случаях каждая сделка проверяется аудиторами счетной палаты. Воробьева пропустила эти доводы мимо ушей, а представитель налоговой гневно заявил, что его ведомство не намерено мириться с уклонением от уплаты налогов. Естественно, много слов было сказано о несчастных пенсионерах и бюджетниках, о наглости некоторых предпринимателей, о необходимости воспитывать чувство социальной ответственности у российских бизнесменов.

«Итак, прелюдия закончена. Начинаем подготовку к судебному оргазму, – принял решение Савельев. – Для начала восемь техничных фрикций».

Судью с птичьей фамилией ожидал уже в первый день процесса каскад из восьми ходатайств, заботливо подготовленных командой Стаса. Их можно было разделить на две группы: непосредственно способные повлиять на ход дела и носящие исключительно психологический характер. Естественно, кайгородовцы не ждали, что ходатайство об отводе судьи возымеют действие. Тем более что формальных поводов для этого не было. Просто надо было дать понять Воробьевой, что в процессе кроме налоговой инспекции принимает участие и другая сторона.

Еще один шаг по привлечению внимания высокого суда – устное ходатайство о разрешении на использование диктофона.

Воробьева его удовлетворила, но почему-то стала говорить значительно тише. Стасу все время приходилось переспрашивать судью, о чем она говорит. В конце концов, он передвинул диктофон прямо на ее стол. Произошло мгновенное исцеление внезапно обрушившейся на Воробьеву слабости голосовых связок.

Налоговики допустили небольшую ошибку, представили копии документов, оригиналы которых хранились в следственном отделе МВД. Получить оригинал из такого источника в короткие сроки весьма проблематично. А ходатайство об истребовании оригиналов было подкреплено двумя копиями одного и того же документа, на которых стояли разные даты. Воробьева скрепя сердце удовлетворила ходатайство.

Еще одно ходатайство Стаса касалось вызова свидетелей. Одна из фирм-однодневок занималась строительным бизнесом – Савельев предложил вызвать представителей лицензирующей организации. Необходимо было выяснить, каким образом фирма, которая не имеет за душой материальных и трудовых ресурсов (так утверждали налоговики), могла получить лицензию на ведение строительных работ.

Дело затягивалось, в судебном заседании был объявлен перерыв.

На выходе из здания суда Савельева догнала Будакова, которая внимательно следила за ходом процесса.

– Послушайте, молодой человек, – обратилась она к Стасу. – Я не понимаю тактику, которую вы избрали. Неужели ваши юристы не объяснили вам, что ваше дело швах? Зачем оттягивать неизбежный конец?

– Знаете принцип товарища Сухова?

Будакова в недоумении пожала плечами.

– Это из «Белого солнца пустыни». Я лучше помучаюсь.

– И какая польза от ваших мук?

– А ведь мы с вами уже встречались на одном процессе, Мария Петровна. Помните, чем дело закончилось?

Еще бы железная Маша не помнила тот случай! Стас выступал ее оппонентом по делу одной из дочек «Юкоса». Эта компания – одна единственная из всей империи Ходорковского – смогла вырваться из железных объятий государства. Стас срубил рекордный гонорар, Будакова схлопотала выговор, а ее тогдашний начальник отправился на заслуженную пенсию.

Мария Петровна развернулась через левое плечо по-армейски, удалилась, не прощаясь – по-английски.

А Наталья Воробьева нервно курила в судейской комнате: «Черт меня дернул пойти в арбитраж!» Еще студенткой она работала секретарем в суде. Уже тогда ее поражало: с каким остервенением люди оспаривают самые мизерные штрафы. «То ли дело арбитраж! – хвастались ей старшие подруги, – приходят солидные люди, каждый по пачке документов на стол – хлоп. Просмотришь, все ясно. Судья выносит решение, и в абсолютной тишине миллионы меняют своего хозяина. А ты в своем суде скоро по-человечески разговаривать разучишься, начнешь по фене ботать».

Поэтому Воробьева предприняла грандиозные усилия для того, чтобы стать судьей арбитражного суда. Но времена изменились. Никто уже не соглашался безропотно расставаться со своим имуществом. И такого мата, как сегодня, Татьяна не слышала даже на уголовных процессах. Звонок Тестоедова застал ее прямо в комнате для совещаний. Мэр пришел в ярость, когда узнал, что процесс отложен.

«Поймите, Юрий Рудольфович, – оправдывалась представительница независимой судебной ветви государственной власти. – Я не имею законных оснований для ускорения процесса, они через каждые пять минут то ходатайство предоставляют, то свидетелей им подавай, то документы истребуй. Так просто им рот не заткнешь, очень грамотно действуют. Я стараюсь работать чисто. Мне не нужны проблемы в вышестоящих инстанциях! Потерпите! Всего несколько дней, и процесс снова пойдет».

Тестоедов в сердцах бросил трубку.

Между тем эта пятидневная передышка была нужна Стасу как воздух. Он ждал очень важного решения.

55. Иов из ломбарда

Если только вылупившимся из яйца цыплятам показать розовый мячик, то уже через пять минут появление мамы-курицы не вызовет у них никакого энтузиазма. Их родительницей уже стал резиновый шар, за которым они пойдут хоть на край света. Это свойство называется импринтинг. Злые языки утверждали, что первые пять минут своей зрячей жизни маленький Арончик посвятил разглядыванию сторублевой купюры. В это можно было поверить: Арон Израилевич всю свою жизнь посвятил служению великому божеству – Мамоне. И на край света его могла привести только и исключительно страсть к наживе. Если бы открытие ломбарда в эскимосском иглу могло принести солидную прибыль – он давно бы это сделал.

Но сегодня старому ломбардщику было не до планов покорения крайнего Севера. Он внимательно изучал письмо, доставленное из «Старт-Банка». Сей документ уведомлял уважаемого заемщика о том, что в соответствии с одним из пунктов кредитного договора со следующего месяца процент по займу увеличивается в три раза. Арон Израилевич утер пот со лба, лихорадочно пролистал свой ежедневник, нашел заветный номер и потянулся к телефону.

– Оля, зайди ко мне на пару минут, – Василий Степанович досадливо морщился, от телефонного нытья ломбардщика у него почему-то ломило зубы.

Кузнецова вошла в кабинет шефа. Ее лицо излучало безмятежность.

– Слушай, дорогуша, помнишь, я тебе про одного человечка говорил? Он ломбард держит. Я ему обещал кредит небольшой выдать.

– Да, Василь Степаныч, конечно, помню. А что случилось? Деньги он, если не ошибаюсь, получил.

– Он мне звонил только что, жалуется, что ты процент по договору подняла. В чем дело, можешь мне объяснить?

Кузнецова сделала удивленные глаза.

– Василий Степанович, я вас, извините, не понимаю. Когда вы давали мне это поручение, то ни о каких особых условиях для этого клиента речи не шло. Вы попросили выдать ему кредит – я это сделала. Но, следуя кредитной политике нашего банка, я провела ряд стандартных процедур. Если желаете, я подниму документы, и через десять минут они будут у вас на столе.

– Не надо мне голову лишней информацией забивать, – досадливо взмахнул холеной рукой олигарх. – Коротко, самую суть. Излагай.

– Хорошо, докладываю. Нам удалось выяснить, что кредитная история этого господина из ломбарда, мягко говоря, идеальной чистотой не отличается. Пять лет назад – просрочка по платежам в одном солидном банке. Два года назад – такая же история еще по одному займу. Кроме того, наша служба безопасности установила, что этот самый Арон Израилевич привлекался в качестве свидетеля по двум уголовным делам, связанным с пособничеством при совершении имущественных преступлений. Доказать ничего не удалось, но наши секьюрити утверждают, что этот деятель – ловкий барыга, участвует в реализации краденного. И уверены они в этом на сто процентов.

– Так, так, так, – Василий Степанович нервно потер лоб. – Значит, мы с мелким уголовником связались.

– Вот в этом-то все дело! – Кузнецова победно улыбнулась. – Как вы прикажете вести себя с таким клиентом? Банку нужна дополнительная страховка. Отсюда и изменение процентной ставки, которая предусмотрена договором.

– Как обстоит дело с обеспечением обязательств по займу? – жестко поинтересовался глава корпорации «СтаБиКо».

– У клиента сейчас возникли определенные трудности, но для обращения взыскания кое-что имеется: офис находится в собственности, несколько автомобилей тоже кое-чего стоят, так что все в порядке, – успокоила шефа Ольга.

– Ладно, Оля, действуйте по стандартной процедуре, – вздохнул Василий Степанович. – Я, честно говоря, ничем особым этому человеку и не обязан. А с пособниками бандитов у нас разговор короткий.

Успокоив свою совесть, олигарх фактически дал команду к началу рейдерской атаки на своего клиента. Кузнецова была довольна. «Приятная мелочь – задавить сволочь», – думала Ольга, покидая кабинет своего босса.

Арон Израилевич еще не знал, что участь его уже решена. Еврея-тысячника ожидала судьба библейского Иова. И роль карающей десницы божьей должна была сыграть служба судебных приставов.

56. Суд пришел

Все-таки народные пословицы и поговорки – наиболее точный индикатор культурных предпочтений общества. Оцените чеканное «Пусть погибнет мир – да здравствует юстиция!». Гордое смирение в стремлении соблюсти справедливость любой ценой вбивалось в головы варваров оружием римских легионов. Русские, к сожалению, не попали в сферу влияния римского права. Отсюда императивом нашего правосознания стала пословица «Закон что дышло – куда повернешь, туда и вышло».

«Так и живем. Со времен царя Гороха ничего на Руси не изменилось», – грустно размышлял Стас, перечитывая в очередной раз акт выездной налоговой проверки на Чуковской фабрике.

«Нас обвиняют в том, что цель наших сделок – обналичивание денег, уход от налогов. При этом налоговая показывает всю цепочку: фирмы, банки, людей. Вопрос: а почему к ответственности привлекают только нас? У банка не отбирают лицензию, на директоров фирм не заводят уголовные дела, в отношении других фирм не проводят выездных проверок, не закрывают их. В этой раскрученной цепочке виноваты только мы? Значит, от нас чего-то хотят!», – строго говоря, такие выводы для Савельева, опытного аудитора, были не в новинку. Он знал, что практически 99 процентов дел по однодневкам проходят по такой схеме. Да здравствует борьба с обналичкой денег! Это самый мощный инструмент устранения любого участника рынка. А с тех, кто уходить не желает, можно взять все, что угодно. Это и называется налоговая коррупция.

«Ладно, не будем о грустном», – решил Стас.

Пятидневная передышка дала свои результаты, теперь в руках команды Савельева было мощное оружие, которое позволяло надеяться на успешный исход битвы в Приуральском арбитражном суде.

Опытный полководец при подготовке к генеральному сражению проводит массу вспомогательных операций. Стас тщательно готовился к главному процессу. Юристы Кайгородова подали иски против трех однодневок с требованием признать заключенные с ними сделки недействительными. Поводы для этого использовались самые разнообразные: придирки по поводу актов выполненных работ, неясность в определении предмета договора, неточности оформления, несоблюдения сроков – все шло в дело. Идея была проста: если суды признают правомочность претензий, налоговая не сможет обвинить Чуковскую фабрику в отмывании денег, ведь последствием признания сделки недействительной выступает односторонняя реституция, то есть возврат всего полученного по сделке. Было: деньги – товар; станет: товар – деньги. Но и противоположный исход дела тоже был только на руку Стасу. Если суды признают отношения фабрики и ее мотыльков-партнеров законными – налоговое ведомство не сможет обвинить Кайгородова в отмывании грязных денег, в неправильном исчислении налогов.

Интересы однодневок во всех трех процессах представляла Настя, вооруженная доверенностями Балобановой. И пятидневный перерыв нужен был команде Стаса для того, чтобы вступили в законную силу решения судов по этим делам. Буквально за день до окончания перерыва Савельев получил долгожданные документы. Настя отбила иски Кайгородова, все сделки были признаны действительными. Даже отношения с фирмой, которая проводила исследования бразильского рынка, были признаны абсолютно законными. Экономическая целесообразность проведения среди населения штата Рио-де-Жанейро исследований их отношения к белым брюкам была подтверждена офертой (предложением о заключении договора) на поставки ткани белого и кремового цветов из Чуковского в Бразилию. Конечно, это предложение так и осталось на бумаге, но судье было представлено обоснование: почему приуральцев заинтересовали исследования экзотического рынка.

На следующий день настроение у Стаса было самое боевое. Воробьева также была преисполнена желания закончить неприятный процесс. В суд явился долгожданный свидетель. Представитель сертифицирующей организации подтвердил, что однодневка, которая должна была выполнить строительные работы в фабричном профилактории, действительно отвечает всем требованиям закона. Савельев дополнительно представил документы, которые подтверждали участие этой фирмы в выполнении ряда муниципальных заказов на территории края. Воробьева оказалась в затруднительном положении. Признавать однодневкой фирму, которая имеет официальные отношения с властями, было опасно. Это уже попахивало обвинением в коррупции.

Оставались еще два «мотылька». И тогда Савельев выложил на стол козырные карты: решения судов о признании законности сделок между однодневками и Чуковской фабрикой…

Воробьева, читая эти решения, закусила губу. Иначе она могла не сдержать непарламентские выражения, которые буквально рвались с языка. «Уму непостижимо, даже бразильские сделки признали действительными! Он что, мать его, – помянула она своего коллегу недобрым словом, – на футболе помешан, раз все бразильское для него прокатывает?»

Но делать было нечего. Решение суда не может быть предметом рассмотрения другого суда той же инстанции. Оно имеет преюдициальный характер, то есть должно приниматься как юридический факт. Тем более что Высший арбитражный суд РФ требует от нижестоящих судов придерживаться единообразия практики. А кроме материалов по однодневкам налоговая не имела серьезных претензий к налогоплательщику. Особых надежд на благоприятный исход при обжаловании Архаров не питал. Практика показывает, что около 80 процентов решений судов вышестоящие инстанции оставляют в силе.

Стороны покидали здание суда в разном настроении. Архаров и Будакова прекрасно понимали, что ничего хорошего их не ждет. Начальство не простит им поражения, налоговое ведомство не часто покидает поле судебных ристалищ с таким позором. Судья Воробьева прокручивала в голове предстоящий разговор с Тестоедовым. И он ей ничего хорошего не сулил, ведь у мэра были прекрасные отношения с председателем краевого арбитражного суда. История с домиком тоже беспокоила Воробьеву. Налоговое ведомство отличает долгая память. «Ладно, придется отработать», – приняла решение судья. Следующий ее процесс с участием налоговой инспекции не предвещал ничего хорошего противникам фискального ведомства.

Зато команда Чуковской фабрики ликовала, все начали обниматься прямо в зале суда. Кайгородов едва сдерживал слезы радости, Стас, как ни старался, не мог освободить руку, которую старый текстильщик тряс уже минут пять.

– Ты их дожал, Стасик! А ведь я до самого конца сомневался! Век не забуду, родной. Спасибо огромное!

– Спасибо – это слишком много, – скромно ответил аудитор. – Мне хватит моего гонорара.

57. Карронады и коронация

Отцы и дети, дядья и племянники, тести и зятья – проблема отношений старших и младших родственников по мужской линии красной нитью протянулась через всю мировую историю. Вначале инициатива была на стороне более опытных: Авраам спокойно собирается принести в жертву Исаака, Иван Грозный убивает своего сына, Тарас Бульба вначале порождает, а потом все-таки убивает недостойного потомка. Но постепенно расстановка сил меняется. Решительные папаши почему-то начинают сомневаться, приводя приговор в исполнение. Уж на что Петр I был нетерпим к нелояльности ближнего своего, так нет, устроил какую-то комедию с судом над царевичем Алексеем вместо того, чтобы собственноручно свернуть своенравному сынишке шею. И к чему это привело? Прошло каких-то двести с небольшим лет, и национальным героем в нашей стране стал Павлик Морозов! О времена, о нравы!

Стас не без интереса наблюдал за поведением интересной пары: Иван Семенович Кайгородов сидел за столом прямо напротив Савельева. По левую руку от директора Чуковской текстильной фабрики располагался его зять – Саша Кайгородыш. Старик буквально шею свернул, стараясь не встречаться взглядом с зятьком-предателем. Поэтому Саше приходилось подливать в фужер своего начальственного тестя буквально по наитию, ориентируясь на уровень оставшегося там спиртного.

Дело происходило в лучшем ресторане Приуральска, куда сразу после победного решения суда отправилась команда Кайгородова вместе с группой поддержки Савельева. Директор постучал вилкой по фужеру, призывая собравшихся к тишине.

– Предлагаю тост, – Кайгородов поднялся со своего места. – Когда-то давно, еще в детстве, со мной случилось происшествие, которое могло закончиться весьма печально. Играли мы по весне на пруду, лед уже ненадежный, в общем, провалился я в прорубь. Хорошо, рядом паренек один оказался. Щупленький такой, чуть постарше меня, но цепкий. Зубами впился мне в воротник. А, надо бы вам знать, мышцы челюстей – самые мощные у человека. Руками меня вытащить не мог – так зубами ухватил. Полчаса держал, черт зубастый, пока взрослые мужики не прибежали. Так вот. Я этому парню – сейчас это уже пожилой дядька, такой же, как я, каждую весну в это число открытку благодарственную шлю. Я ж, считай, второй раз тогда родился. К чему это я? За нашим столом сегодня сидит человек, которому весь коллектив нашего предприятия должен такие открытки посылать. Вот он, – оратор указал рукой с фужером в сторону Савельева, – посмотрите: зубастый такой! Как вцепился нам за шкирку, так и не отпускал, пока нам на бережок выползти не удалось. Спасибо тебе, Станислав Николаевич, дорогой, спаситель ты наш!

Кайгородов залпом замахнул фужер водки.

– Спасибо и вам, Иван Семенович, за теплые слова, – откликнулся Стас.

– Но кроме «спасибо» с нас еще кое-что причитается, ведь так? – Кайгородов вопросительно посмотрел на аудитора. – Обозначь мне цену твоего участия в нашем спасении.

Савельев встал, обогнул стол, подошел к Кайгородову и протянул директору сложенный вдвое листок бумаги.

– Это предложение об оплате моих скромных услуг.

Кайгородов достал из кармана очки, водрузил их на нос, не торопясь развернул листок. И вот тогда-то юркий Саша совершил роковую ошибку. Он посмотрел через плечо тестя и увидел, какие цифры написал глава «Фронды»,

– Иван Семенович, мы находимся сейчас не в столь блестящем финансовом положении, чтобы единовременно выплачивать такую сумму! Конечно, Станислав Николаевич проделал громадную работу, добился благоприятного для нас результата… Но такие гонорары, наверное, только воротилы с Уолл-Стрита могут себе позволить выплачивать.

Кайгородов медленно обратил свой взор на зятя.

– Не хотел я сейчас этот разговор заводить. Но ты сам нарвался, – привычный басок старого директора трансформировался в свистящий шепот. – Во-первых, я хоть и не воротила с Уолл-Стрита, хоть фабрика наша действительно находится не в самом идеальном состоянии, слово свое сдержу. Господин Савельев получит свой гонорар в полном объеме в течение трех дней, я это при всех говорю. Я добро помню. А теперь – во-вторых. Зло я тоже очень хорошо помню. Ты читал когда-нибудь книжку Виктора Гюго, «93 год» называется? – Кайгородов поймал взгляд Саши.

– Какого такого Гюго? – Кайгородыш слегка опешил от резкой реакции, которую вызвала его реплика.

– Не читал, значит. Пацан ты необразованный, классику знать надо. Тогда ошибок меньше делаешь, если типовые ситуации понимать начинаешь. А классики их хорошо описывают.

Собравшиеся скромно потупили глаза. Большинство из них про Гюго знали лишь благодаря экранизации романа «Собор Парижской богоматери». А некоторые только хит из мюзикла по мотивам этого произведения слышали.

– Ладно. Слушай: там история описывается такая. Дело было давно, из Англии во Францию шло парусное судно на помощь Вандейскому восстанию… Не буду тебе объяснять, что это за восстание такое было, все равно не поймешь. Не важно. Начался шторм. А на корабле была здоровенная пушка такая – карронада.

И один матрос пушку эту плохо закрепил на палубе. В шторм карронада сорвалась с привязи и начала носиться по палубе как сумасшедшая. Огромная такая дура из чугуна – на палубе деревянного судна. Борта ломает, по мачтам лупит, людей давит. Матрос этот нерадивый бросается на эту самую пушку и каким-то чудом блокирует колеса и закрепляет их на месте. Шторм кончился. Все спасены. Командир экспедиции строит команду на палубе. Вызывает этого матроса. Благодарит за мужество. Снимает со своего мундира орден, весь бриллиантами усыпанный, награждает героя. За мужество. А потом велит его расстрелять. За халатное отношение к служебным обязанностям.

Саша с изумлением смотрел на тестя.

– Не дошла мораль? Тогда объясняю прямым текстом, при всех, – Кайгородов обвел взглядом своих притихших сотрудников. – Мне прекрасно известно, кто сливал налоговке информацию. Ты, сукин сын, меня предал, всех нас предал. Это твой минус. Тебя за это в добрые времена точно бы к стенке поставили.

Саша изменился в лице и слегка попятился от стола.

– Думал я сначала вышвырнуть тебя с волчьим билетом. Если б захотел – мог бы информацию о том, какой ты Иуда, распространить среди работодателей. У меня связи по всей стране. Попадешь в такой черный список, до конца жизни кроме как дворником-грузчиком работать нигде не сможешь. Но классика учит нас быть справедливыми. За тобой большая заслуга числится. Внучата мои любимые. Хоть что-то доброе ты в жизни своей никчемной сделал. А плюс на минус в сумме ноль дают. Так что я тебя отпускаю с миром. Пишешь заявление по собственному желанию – и вон со двора.

Бледный как мел, Кайогородыш продолжал пятиться от стола.

– Хотя нет, подожди. Я ж про орден забыл. С бриллиантами.

Кайгородов с неожиданной легкостью подскочил со своего стула, обвел глазами стол. Затем старик наклонился и схватил большую хрустальную салатницу, заполненную до краев традиционным «оливье». Резкое движение, разворот, синхронное движение рук – и через миг голова предателя коронована поблескивающей в свете ресторанной люстры посудиной. Обильно сдобренная майонезом субстанция кашей сползает по Сашиному лицу и делает яркий рисунок его галстука уже совершенно сюрреалистическим.

«А старик наверняка в молодости баскетболом увлекался, такой бросок из-под кольца! – оценил мастерство Кайгородова Савельев. – И козлу этому еще крупно повезло, что у тестя под рукой его любимого пресс-папье не оказалось».

58. Стратегическое решение

«Умная обезьяна сидит на склоне горы и смотрит, как в долине дерутся два тигра». Китайские мудрецы наловчились даже самые банальные идеи облачать в блестящую конфетную обертку, которая привлекает внимание недалекой публики и придает им статус великих мыслителей. Законы PR были открыты не на Западе.

Кайгородов сидел в своем кабинете и в ожидании Савельева просматривал подборку местной и федеральной прессы, старательно подготовленную для него референтом.

«Кремль недоволен губернатором Шаркуновым», «Президент просматривает кадровый резерв», «Приуральский край: губернатор устал», «Рейдеры распоясались», «Захваты и откаты». Директор Чуковской фабрики внимательно читал статьи, посвященные результатам победной для него схватки с рейдерами.

– К вам Савельев, Иван Семенович, – раздался в телефонной трубке голос секретарши.

– Пусть заходит, – ответил Кайгородов.

Дело происходило на следующий день после «коронации» Саши.

– Заходи, Стасик, присаживайся.

Аудитор пожал крепкую сухую руку Кайгородова и разместился в кресле для посетителей.

– Деньги сегодня перечислили, так что на днях получишь. Я свое слово держу. Отличная работа – приличная оплата.

– Спасибо, Иван Семенович, я и не сомневался, что задержки не будет. Вижу, вы прессу просматриваете. Что интересного пишут?

– Да много чего. Но ведь сегодня самое главное не что пишут, а для кого, – старик протянул Савельеву несколько газет и показал на подчеркнутые заголовки. – Что ты думаешь по этому поводу?

Аудитор стремительно пробежался глазами по текстам.

– По-моему, все очевидно, Иван Семенович. Тестоедов начинает решающую атаку на губернаторский пост. Он – мужик очень не глупый. И свое поражение в Чуковской битве использует в качестве козыря. Смотрите, – Стас показал Кайгородову одну из статей. – Если перевести с эзопова языка на русский получится следующее: совершена мощная рейдерская атака на одно из градообразующих предприятий края; захват планировался в пользу недобросовестных зарубежных инвесторов; смена собственника могла привести к необратимым социальным и экологическим потерям; губернатор Шаркунов оставил эти события без внимания; мэр Приуральска повел себя как настоящий государственный муж и приложил массу усилий для того, чтобы население родного края шло по дороге процветания.

– Да, Юра Тестоедов далеко пойдет, – вздохнул Кайгородов. – Если шею себе не сломает.

– У меня предчувствие, что если он и сломает шею, то не при подъеме на эту вершину. У него мощный политический ресурс. Он по-настоящему сильный политик. Мы его еще в Москве увидим. В очень солидном кабинете, – Савельев задумчиво потирал кончик носа.

Партнеры понимали, что испытания, выпавшие на долю фабрики, еще не закончены. Они нажили себе могучего врага, который в самое ближайшее время может стать полновластным хозяином края.

– Что мне делать, Стас? – спросил Кайгородов своего консультанта. – Мне-то что, я старик, могу хоть завтра на пенсию – огород, грибы, рыбалка. А вот внучат мне жалко. У них вся жизнь впереди, не хочу, чтобы ребятишек затоптали.

– Выход есть всегда, Иван Семенович, – Стас был готов поделиться со своим клиентом идеей. – У вас, например, в такой ситуации имеется два варианта. Первый: срочно уходить в оффшор. Если правила бизнеса по-русски вас окончательно достали – дранг нах вестей.

– Думал я над этим, долго думал, – Кайгородов позвонил секретарше и заказал чай. – Но пойми меня правильно, люди моего поколения тяжело привыкают к жизни за границей. Вроде бы все хорошо: комфорт, цивилизация, безопасность. А что-то не то, все равно домой тянет. Мне жена говорит, что о ребятишках подумать надо. Но вот какая штука, я почему-то хочу, чтобы мои внуки выросли не англичанами или немцами, а русскими людьми. Ничего с собой поделать не могу. Может, другой вариант посмотрим.

– Можно и другой, – согласился Савельев. – Так даже интересней. Но и сложнее. Нам надо превратить своего врага если не в друга, то хотя бы в партнера. Пока еще не до конца ясно, кто победит, Шаркунов или Тестоедов. А мы рискнем, предложим свою поддержку Юрию Рудольфовичу. Потом поздно будет, к нему все на брюхе поползут, а мы уже сегодня руку ему протянем.

– Идея смелая, – согласился Кайгородов. – Только вот в чем проблема, что мы ему сможем предложить? Раньше, когда губернаторов выбирали, я мог работяг своих построить, чтобы они голосовали как надо. А сейчас? У меня связей в администрации президента нет. Деньги? Можно, конечно…

– Нет, Иван Семенович, не деньги. Мы ему предложим интеллектуальную поддержку. Серьезная консультация для политика иногда дороже денег. Тестоедов – мощный мужик. Но вот команды настоящей у него пока нет. Даже для уровня губернатора края. Короче, предлагаю вам организовать для меня с ним встречу. Сможете?

Кайгородов с сомнением посмотрел на аудитора.

– Ладно, попробую. Я с тобой, Станислав, не первый год работаю. И знаешь, какое качество в тебе мне приглянулось больше всего? Ты доверяешь своей интуиции. Принимаешь решение – и прешь до конца.

И ведь ни разу по крупному не ошибся, стервец! – засмеялся директор.

– Наталья, соедини меня с приемной Тестоедова… Да, жду, – Иван Семенович положил трубку.

Савельев решил дождаться итогов разговора с мэром Приуральска.

– Кстати, пока не забыл, – глаза Кайгородова весело заблестели. – Тут мне на днях позвонил некий предприниматель Герасимов…

Стас оживился и вопросительно посмотрел на собеседника.

– И озвучил мне одно очень интересное предложение, – Кайгородов сделал паузу. – А ссылался он при этом на некоего господина Савельева, дескать, идея принадлежит именно этому широко известному аудитору-консультанту. Что скажешь?

– Думаю, Иван Семенович, предложение предпринимателя Герасимова заслуживает самого серьезного внимания, – улыбнулся Стас. – Так мне подсказывает интуиция.

А про себя подумал: «Все-таки, Гоша Паровоз оказался умнее, чем я предполагал!».

59. Стас и Тестоедов– партнеры

Если японец отвесил знакомому поклон на пять градусов выше, чем тому полагалось по статусу – это смертельное оскорбление. Если неожиданно заорать в ухо медведю-гризли – животное пробьет понос необычайной интенсивности. Если назвать президента демократического государства «Ваше превосходительство» – можно получить орденок. Великая вещь – знание правил политеса с одной стороны и ситуационной психологии – с другой.

Сидя в приемной Тестоедова, Стас размышлял над тем, как грамотно выстроить разговор с мэром Приуральска. Звонок Кайгородова вызвал неоднозначную реакцию у будущего губернатора края. Удивление, раздражение и некоторая толика любопытства – такие мотивы подвигли Тестоедова на встречу со строптивым аудитором.

Савельев понимал, что действия по принципу «кто первый обиделся – тот и прав» в этом случае абсолютно неуместны. А с другой стороны лебезить перед матерым политиком тоже смысла не имело. «Скромно и решительно, уважительно, но с чувством собственного достоинства», – принял окончательное решение Стас, заходя в уже знакомый ему кабинет.

Мэр Приуральска указал посетителю на место за столом для совещаний и выжидающе посмотрел на Савельева.

– Признаться, мне стало любопытно. Как вы смогли набраться наглости и напроситься ко мне на прием? Кайгородов мне сказал, что у вас ко мне есть деловое предложение. Слушаю вас. Пять минут. У меня важная встреча.

– Во-первых, Юрий Рудольфович, я не собираюсь перед вами извиняться. Мне, конечно, слегка неловко от того, что в Чуковской истории мы с вами оказались по разные стороны баррикад, но я нисколько не переживаю по этому поводу. Бизнес есть бизнес, как говорится – ничего личного и ничего лишнего. Но я – человек разумный. Поэтому особой эйфории от результатов этой истории тоже не испытываю.

Тестоедов внимательно слушал речь Савельева.

– Так вот, я прекрасно понимаю, что мы с вами принадлежим к разным весовым категориям. Вы – политик уже практически федерального масштаба. А я обычный частный предприниматель. И если в одном конкретном деле удача оказалась на моей стороне – это вовсе не значит, что вы при желании не сможете меня раздавить.

– Правильно момент просекаешь, – одобрительно кивнул Тестоедов. – А теперь скажи, что мне может помешать зачистить территорию моего края от таких шустрых деятелей, как ты? И от таких борзых стариканов, как твой клиент Кайгородов?

– Скажу, если позволите. Вы – человек трезвомыслящий. Иначе просто не смогли бы дорасти до такого уровня. А потому нас с Кайгородовым может спасти только ваш здравый смысл.

– Я так понимаю, что вы, молодой человек, хотите заключить сделку? Спасение в обмен на лояльность. И что конкретно вы можете мне предложить? – Тестоедов слегка расслабился, он напоминал Савельеву матерого кота, который следит за мышью, загнанной в угол.

– Совершенно верно, Юрий Рудольфович. Начнем с того, что новому губернатору края потребуются новые идеи.

– Я пока еще мэр Приуральска, а не губернатор, – усмехнулся Тестоедов.

– Ключевое слово – пока, – уточнил Савельев. – При нынешнем раскладе ваше назначение только вопрос времени. И это время как раз можно использовать для того, чтобы разработать программу управления регионом, способную поднять вас еще выше.

– Ладно, хватит лирики. Ближе к делу, – хозяин кабинета выразительно постучал пальцем по стеклу своего массивного «Ролекса».

– Хорошо, – согласился Стас. – Не мне рассказывать вам о том, что представляет собой политика бюджетного федерализма. Львиную долю доходов, собираемых на территории края, Москва перекачивает через налоги в федеральный бюджет. На те крохи, которые остаются в краевом бюджете, особенно не разгуляешься. И приходится гордому губернатору ходить по столичным кабинетам, выбивать субсидии и дотации. Нынешний губернатор делает это не очень успешно, отсюда недовольство населения, которое, в свою очередь, раздражает центр. Замкнутый круг получается.

– Ну и?

– Вы, Юрий Рудольфович, возможно, знаете, что я неплохо разбираюсь в схемах оптимизации налогообложения. Для частных лиц, – аудитор сделал выразительную паузу. – Но ведь то, что я делаю для отдельного предприятия, можно сделать для целого субъекта федерации. Я тут на досуге набросал несколько схемок. Вот, посмотрите. Это и будет мой вклад в ваше успешное продвижение по политической лестнице.

Савельев положил перед мэром небольшую папочку. Прошло десять минут.

– Чай или кофе? – не отрывая глаз от содержимого папки, спросил своего гостя Тестоедов. – Может, коньяку?

– Так вы же говорили, что у вас встреча, – не удержался Стас.

– А ты, если на меня работать собираешься, не имей привычку делать мне замечания. Я свой график меняю, когда захочу, – мэр поднялся из-за стола, подошел к небольшому бару в углу кабинета и достал пузатую бутылку, наполненную золотисто-коричневой жидкостью. – Ну, давай, за плодотворное сотрудничество!

60. Полет до Лас-Вегаса

Если земля круглая – то где же находится край света? Ответ на этот непростой вопрос очевиден для любого авиапассажира. Взгляни в иллюминатор самолета и посмотри на горизонт. Вот он, край мироздания. Так близок – и в то же время недосягаем.

И тяга к полету заложена в человека природой. Первый «Гагарин», сорвавшийся в доисторические времена с баобаба, наверное, прорычал на своем обезьяньем языке: «Я лечу!». А мы говорим: «Летайте самолетами «Аэрофлота»!»

В Шереметьево Кате и Стасу в специальном автобусе шлепнули в паспорта визу, после чего они подписали договор, внесли часть платы, получили сертификат казино, потом проходили таможенный осмотр, заполняли еще какие-то бумаги, их везли на посадку. После всей этой суеты было приятно расслабиться в креслах комфортабельного «Боинга». Воздушный путь через Атлантику не близок, им предстояло провести в полете почти 12 часов.

– Представляешь, Стас, как это забавно, – размышляла вслух Катя. – Вот мы летим сейчас на запад, пересекаем часовые пояса, и время будто замерло. Вылетели мы в пятницу, в 16.30, и когда приземлимся, тоже будет пятница и снова 16.30.

Катя склонила голову на плечо своего любимого, обхватила его руку и доверчиво прижалась к нему.

– Остановись мгновенье, ты прекрасно, – шепнул Катерине Стас, с наслаждением вдыхая аромат ее волос. – Это чудо, быть вместе, даже время остановилось специально для нас.

– Ни за что спать в полете не буду! Проспать такие мгновения просто кощунство. Давай лучше пить шампанское.

Мимо них как раз катила тележку с напитками стюардесса, сияющая профессиональной улыбкой.

– А мне, будьте любезны, двойной виски, – попросил сидящий рядом с влюбленной парочкой солидный мужчина.

Он деликатно молчал, пока те чокались, обменивались поцелуями, смеялись. Но когда расшалившаяся Катя украдкой залезла Стасу под свитер и легонько царапнула по спине, от чего тот весь покрылся мурашками и чуть не пролил на соседа пузырящийся в бокале напиток, мужчина хмыкнул, извинился и вышел.

– Ой, мы, кажется, своим хулиганством совсем дядьку засмущали, хорош, наверно, дурачиться, – Катя пыталась оттереть с шеи Стаса след своей помады.

– Ладно, попробуем вести себя прилично, хотя, если честно, какая-то пушистая кошечка совсем меня раздразнила. Если спрячет свои коготки – может и остыну.

Сосед вернулся, угнездился в кресле, отхлебнул свой виски и понимающе кивнул молодым людям.

– Свадебное путешествие?

– Пока нет, но мысль хорошая, мы подумаем, – Стас обернулся к Кате. – Правда, дорогая?

– Может быть, – улыбнулась та.

– В первый раз в Вегас летите? – решил поддержать завязавшуюся беседу мужчина. – А я вот уже пятый. Затягивает. Не скажу, что уж очень азартный я игрок, просто развеяться время от времени нужно. Причем, ни разу еще в пух и прах не проигрывался, все более или менее в пределах допустимого. В этом процессе главное – правильная подготовка.

– В каком смысле? – не понял Стас. – Как можно к игре готовиться?

– Вы знаете, что в картах, как и в бизнесе нужна отменная память. Хотите, проверим сейчас ваши способности? И дама к нам тоже может присоединиться.

– Почему бы и нет, времени у нас достаточно. Попробуем, Катюш?

– Ах, увольте меня от своих проверок, – фыркнула Катя, а про себя подумала, что взрослые мужики часто ведут себя, как мальчишки. Вечно они находят повод чем-нибудь да помериться.

– Да ладно тебе дуться, это же интересно. Говорите, что нужно делать? – обернулся к собеседнику уверенный в своих силах Савельев.

– Сыграем в детскую игру, называется – «Я кладу в чемодан».

Я вам говорю: «Я кладу в чемодан расческу». Вы говорите: «Я кладу в чемодан расческу и паспорт». Я снова добавляю к списку один предмет: «Расческу, паспорт и фотоаппарат», Так и продолжаем, кто первый собьется, тот и проиграл.

– Все ясно. Поехали.

Игра началась. И Стас, и его противник оказались крепкими орешками. Через некоторое время их поединок привлек внимание пассажиров и стюардесс. Зрители с напряжением ждали, кто первый допустит ошибку? Состязание становилось все более азартным, на участников детской игры вполне можно было делать ставки. Сдаваться не хотел ни один из них.

– Прекратите этот цирк, – взмолилась через два часа Катя. – Доказали уже всем, насколько вы крутые. Пора и остановиться.

– Ладно, солнышко, уговорила. Пусть будет ничья, – предложил сопернику Савельев.

– Идет, – с радостью согласился тот. – Продолжим как-нибудь в следующий раз. Я, честно говоря, не ожидал такого расклада. Думал, что в первые десять минут выиграю. А вы оказались сильным игроком.

– Стимул – великая вещь! Я, например, просто не люблю получать по заднице!

Сосед с изумление уставился на Стаса.

– Объясняю. Вам, кончено, известна поговорка о том, что ум лучше всего проникает в голову человека через задние ворота? Так вот, я убедился в том, что это выражение следует понимать буквально. Мы в школе любили развлекаться этой игрой. Правила были простые: играет три – четыре человека. Кто проигрывает – получает от победителей по одному пендалю. А у нас в классе учились несколько парней, которые футболом увлекались… Одного проигрыша мне хватило. С тех пор я свою задницу берегу. Очень в бизнесе помогает, память и расчет здесь самое главное. Бизнес – это вам не рулетка.

– Да что вы! – махнул рукой сосед Стаса. – Заниматься бизнесом у нас в России гораздо опасней. Вот уж где деньги улетают со скоростью света! Покруче, чем в рулетке.

– И куда же они улетают, если не секрет? – заинтересовался Савельев. Судя по всему, мужчина, сидящий рядом с ним, был крупным бизнесменом.

– Да с откатами этими замаялся уже. Причем налоговый начальник, который бабки тянет, на мои же деньги так отрывается в том же Лас-Вегасе, только шум стоит. Зло берет. То с женой, то с любовницей его вижу. Сколько раз уже пытался добиться от своих консультантов, чтобы научили так откаты давать, чтобы фирмы мои чистыми оставались. А они только доят меня и доят, как посоветовали два года назад этому упырю платить, так до сих пор и ношу деньгу, а он на моих глазах её по казино спускает. И попал я в замкнутый круг. Чтобы давать откаты, нужно деньги обналичивать. А чтобы их обналичивать, нужно однодневки использовать. Эти фирмы в черных списках налоговой появляются, и налоговики нас опять за них имеют. Знакома такая ситуация? Вот вы сами, чем занимаетесь?

– А я и есть консультант. Налоговый.

Мужчина удивленно вскинул брови.

– Вот как? И вы можете по этому поводу рассказать мне что-то новое?

– Новое вряд ли. Но чтобы каким-то образом оправдать своих коллег, могу посоветовать вам, все откаты проводить через оффшоры, как это делается во всем цивилизованном мире. Используйте неименные или, так называемые, неэмбоссированные банковские карты. И забудьте про фирмы однодневки. Тогда, возможно, вы сможете отвязаться от налоговой.

– Интересно…

Савельев начал рассказывать об общих схемах российского и зарубежного опыта откатов. Говорили долго, обстоятельно. Катя окончательно заскучала, в конце концов, не выдержала и ткнула его локтем в бок. Стас понял, что пора заткнуться. Мужчины обменялись визитками и договорились продолжить обсуждение этих проблем после возвращения в Москву.

Новый клиент аудитора задумчиво потягивал янтарную жидкость, долго молчал, позвякивал ледышками на дне стакана, переваривал информацию, которую ему выложил попутчик.

– Послушайте, – наконец произнес он, – у меня к вам деловое предложение…

– А можно уже закончить свои деловые переговоры? – вмешалась возмущенная Катя. – У нас романтическое путешествие все-таки, а не бизнес-тур.

– Не сердитесь, пожалуйста, очаровательная барышня. Как раз об этом я и хотел вам обоим сказать. Вы вообще как к азартным играм относитесь?

– Пока никак. Но слышал, что новичкам везет, попробуем, – отозвался Стас.

– Смотрю я просто на вас и думаю – зачем такой счастливой паре в казино торчать? А вдруг другая народная примета «не везет в картах – повезет в любви» сработает в обратном направлении. Сам-то я уже не первый раз в Вегас еду, почти все уже видел. А вам лучше гулять, развлекаться, там столько всего интересного. Хотите, я часть ваших фишек куплю? Пусть это будет гонорар за консультацию. Сам я по крупному играть задумал, мне мой астролог в этот раз предсказал большой выигрыш. Ну, как, согласны?

– Отлично, не все, конечно, часть мы все же оставим для пробы. А остальные забирайте.

– По рукам!

Самолет пошел на снижение. Слегка заложило уши.

– Вау, Сташук, смотри, – прильнув к иллюминатору, изумленно воскликнула Катерина. – Ничего подобного я еще не видела. Какой-то абсолютно марсианский пейзаж! На какой вообще мы сейчас планете? Ощущение такое, будто сейчас откуда-нибудь выползет луноход, тьфу ты, этакий марсоход фантастический.

Внизу проплывали необозримые, темно багровые каменистые просторы. С такой высоты не было видно ни растительности, ни единого ручейка или речки, ни, тем более, каких либо признаков жизни человека. Так действительно могла выглядеть только красная планета Марс.

«Уважаемые пассажиры! Через 30 минут наш самолет совершит посадку в Лас-Вегасе. Лас-Вегас – мировая столица казино и шоу-бизнеса. Расположенный в пустыне вдали от крупных центров, этот город-оазис обладает магической способностью привлекать к себе любителей острых ощущений», – раздался в микрофоне голос бортпроводницы.

На горизонте, у края этой, как сначала показалось, бескрайней пустыни, показались очертания города.

«Фешенебельные отели; роскошные рестораны и казино; театры; киноконцертные залы; бесчисленное количество шоу и аттракционов снискали Лас-Вегасу славу города развлечений и веселья, где реальность смыкается с фантазией. Сухой климат и 310 солнечных дней в году подогревают темперамент посетителей, – продолжала свою речь стюардесса, – Просим вас пристегнуть ремни. Мы совершаем посадку в аэропорту Лас-Вегас. В городе ясно, температура воздуха плюс 28 градусов по Цельсию.

Лас-Вегас стал широко известен благодаря истории, случившейся 19 мая 1931 года. На территории штата Невада были разрешены азартные игры. Либеральное законодательство стало привлекать сюда все больше людей. Уже к 1940 году насчитывалось почти 9 тысяч играющих, а спустя 20 лет это число выросло до 64 тысяч. С тех самых пор игровые дома стали больше появляться на улицах Лас-Вегаса. Самым первым казино считается El Rancho, которое, к сожалению, до наших дней не сохранилось. Сейчас этот вид бизнеса – основной источник доходов Лас-Вегаса.

Экипаж нашего авиалайнера желает вам приятного отдыха. Всего вам доброго. Игрокам – удачи!»

Игровые автоматы, стоящие длинными рядами встречали прилетевших уже в самом здании аэропорта. К обычному шуму, который создает гул толпы пассажиров, объявления диспетчеров, призывы носильщиков и гидов добавлялся характерный звон сыплющихся металлических жетонов, пиликанье автоматов и возгласы играющих.

У слегка одуревших от перелета Стаса и Кати зарябило в глазах от множества мигающих мониторов одноруких бандитов. Благообразные старички и старушки, леди и джентльмены, джинсово-хипповатые юнцы неопределенной половой принадлежности с увлечением дергали за ручки, азартно давили на кнопки.

Фойе отеля, в который группу привезли на автобусе, тоже представлял собой огромное казино. Но тут были уже не только автоматы. Рулетка, блэк-джек, баккара, покер, бинго – желающие могли играть круглые сутки. И таких желающих было немало! Пока туристы стояли на ресепшине, Стас разглядывал всю эту пеструю публику.

– Катюш, обрати внимание, кроме официанток хоть бы одна дама в юбке была или платье. Все поголовно в мешковатых штанах. Даже мужики в костюмах – только секьюрики, остальные все одеты как попало: майки, хламиды какие-то, тапочки.

– Ну, почему, как попало? Просто как удобно. Американцы, похоже, вообще своим внешним видом не парятся. Я, например, и шпилек не наблюдаю и раскраса боевого на лицах. В джинсах, кроссовках и без косметики в любом случае свободней.

– Ну да! А некоторым не помешало бы поработать над внешностью. Ни одной красивой девчонки не вижу, все какие-то расплывшиеся бледные тети-моти. В тренажерки никто не ходит тут, что ли? Или гамбургерами своими объелись?

– Да, ладно тебе! Не обобщай, – засмеялась Катя и кивнула в сторону стройной мулатки в обтягивающих шортах. – Смотри, какая славная шоколадная куколка. Тебе, между прочим, улыбается, во все свои тридцать два белоснежных зуба.

– Плевать мне на всех куколок. Ты у меня самая лучшая, – обнял подругу Савельев. – Если б не я рядом, отбою бы тебе не было от восхищенных мужчин. Я ж тоже вижу, как на тебя все обращают внимание.

– Расслабься, терминатор! И не напрягай так угрожающе свои бицепсы, – успокоила Стаса Катя. – Думаешь, это твое присутствие всех распугало? Как бы ни так! У американцев вообще не принято к девушкам клеиться. Феминистки давно всех так построили, что малейшее телодвижение в сторону привлекательной девушки грозит неосторожному мужчине иском за сексуальное домогательство. Тут даже дверь перед дамами не принято открывать потому, что это расценивается как половая дискриминация. А уж руку подать при высадке из машины – вообще смертельное оскорбление. Приравнять здоровую женщину к инвалиду – за это если не схлопочешь сразу по морде, так в суде ответишь! А можно и то, и другое. Тогда суд расценит дамский апперкот как необходимую оборону.

– Вот и замечательно, – обрадовался Савельев. – Я сам за тобой буду ухаживать, холить и лелеять. И толпы других поклонников мне ни к чему.

61. Кесарю слесарево, а слесарю – кесарево

Интересно, насколько соответствует действительности русская поговорка: «Не свисти, а то денег не будет?» Такой вопрос пришел в голову Гоше Паровозу, когда он изучал опыт наработки тактических навыков древнего народа хунну. Эти кочевники (предки гуннов, потрясших Римскую империю), славились железной воинской дисциплиной. Вождь хунну – шаньюй – добивался бездумного автоматического подчинения своим боевым командам, используя интересный метод. Вначале воинам отдавался строгий приказ: «Делай, как я!» Затем как-нибудь на охоте шаньюй пускал стрелу в своего любимого коня (жену, наследника престола, тещу и далее по списку). Вышколенные гвардейцы тоже должны были мгновенно выстрелить в цель, избранную вождем, так что конь (жена, наследник престола, теща и далее по списку) превращались в некое подобие дикобраза. Тех, кто позволял себе хотя бы секундную задержку, тут же казнили. Картина получалась очень кинематографичной, поскольку действие сопровождалось интересным саунд-треком. Дело в том, что хунну использовали «музыкальные» стрелы, на древко надевался шарик с дырочкой, который при полете издавал мелодичный свист.

Гоша Паровоз мечтательно закрыл глаза и представил себе картину: свист стрел, ржание коня (жены, наследника и так далее). Криминальный авторитет раздумывал о внедрении подобного правила в своей боевой группе, но в последний момент с сожалением отказался от этой затеи: нельзя свистеть, а то деньги потеряешь.

Терять же Паровозу было что. Он последовал рекомендациям Стаса, которые позволили исполнить заветную Гошину мечту. Преступление века было исполнено виртуозно. Предприниматель Герасимов нанес визит вежливости директору Чуковской фабрики Кайгородову и посвятил его в план, предложенный Савельевым. После двухчасовой проработки деталей стороны пришли к полюбовному соглашению. В результате два железнодорожных состава с медными валами бесследно исчезли с траектории передвижения по маршруту «Москва – Чуковский», Шанхайский металлургический комбинат получил желанное сырье, а на нескольких счетах в странах, не присоединившихся к международной конвенции по отмыванию грязных денег, образовались солидные суммы. К взаимному удовольствию высоких договорившихся сторон.

Так что Паровоз вполне мог позволить себе выйти на покой и проводить досуг, изучая старинные воинские трактаты. Гоша поднялся из кресла, отложил в сторону книгу. И тут он вспомнил: не так давно он пригрозил Альфа-самке, что та не проживет больше трех месяцев. Срок еще не истек, но угроза уже потеряла свою актуальность.

«Ладно, черт с ней, – решил бандит-пенсионер. – Пусть живет, тем более что с валами дело таки выгорело».

Он набрал телефон своей несостоявшейся жертвы. В трубке долго раздавались гудки. Паровоз в недоумении пожал плечами и дал отбой.

У Татьяны Балобановой была уважительная причина, по которой она не могла ответить на звонок Гоши Паровоза. Она забыла взять телефон в психиатрическую клинику, где ей предстояло провести неопределенно долгий срок. Ожидание неизбежной смерти дурно повлияло на расшатанную дамскую психику. Шизофрения в тяжелой форме, к сожалению, плохо поддается лечению.

По странному совпадению в то же время, что и Паровоз, директор Кайгородов также набирал телефонный номер. Директор Чуковской фабрики хотел сделать интересное предложение одной особе.

– Мария Петровна? С вами говорит Кайгородов. У вас найдется для меня пара минут?

У железной Маши была пара минут, и даже значительно больше. Собственно, у нее имелся абсолютно неограниченный запас времени. Пенсионеры – люди свободные. После проигрыша Чуковской баталии налоговое войско Приуаральска заметно поредело. В отставку был отправлен Архаров. Естественно, начальство не забыло и о Будаковой. Мечты о собственном домике сгорели в синем пламени обманутых надежд, дочка лишилась бюджетного места в вузе.

– Чем обязана? – резко спросила Будакова.

– Видите ли, Мария Петровна, – замялся Кайгородов, – мы с вами познакомились в несколько нестандартной ситуации.

– Вот уж точно, стандартной такую ситуацию не назовешь, – горько усмехнулась вынужденная пенсионерка.

– Я человек прямой, – продолжал Иван Семенович. – Мы с вами здорово повоевали. Ох, и попили же вы нам крови!

– Я просто исполняла свой служебный долг, – отчеканила железная Маша.

– Конечно, конечно, я же не в упрек вам. Скорее наоборот, – Кайгородов сделал паузу. – Вы здорово держались. Я оценил. Так вот, дело в том, что у нас возникла серьезная кадровая проблема.

– А я здесь при чем?

– При том, уважаемая Мария Петровна. Наш главный бухгалтер, в конце концов, не выдержала. Все эти волнения серьезно подорвали здоровье Елены Павловны, и она решила уволиться. Так что теперь место вакантно.

– И что? – насторожилась Будакова.

– А то, что я предлагаю вам это самое место занять, – выпалил Кайгородов. – Нам именно такая боевая женщина, как вы и нужна! Я еще во время проверки смотрел на вас и думал: «Такая точно не подведет, просто идеальный главбух». Подождите, не торопитесь, хорошенько обдумайте мое предложение. Сразу скажу: с зарплатой не обидим. И жилищные условия создадим – просто сказка… У нас на берегу Камы как раз коттеджный поселок сдается, присмотрите себе домик – и он ваш. Сколько времени возьмете на размышление?

– Нисколько, – отрубила Будакова. – Я согласна. Когда приступать к исполнению служебных обязанностей?

62. Так говорят хуалапаи

Прав ли был поэт, когда сказал: «Нам, русским, за границей иностранцы ни к чему»? Внимание Стаса привлекла странная троица, расположившаяся за столиком для игры в покер. Двое из них – мужчина и женщина – безусловно, относились к славной когорте русских путешественников. Это можно было понять по крепким русским ругательствам, которыми пересыпал свою речь парень откровенно раздолбайского вида. Черты лица задумчиво смотрящей в карты женщины выдавали в ней сестру «раздолбан». Между ними сидел человек, как будто сошедший с классической рекламы сигарет «Мальборо». Конечно, этот ковбой сильно постарел по сравнению с рекламным образцом середины 50-х, но, оставаясь верным своему призванию, смолил сигареты без фильтра.

Пока подруга приводила себя в порядок, Стас решил испытать на себе атмосферу легендарного азарта и спустился в казино отеля. Он приблизился к столику, за которым располагалась заинтересовавшая его троица. Парень цепким взглядом просканировал Стаса. В отличие от Зенона египетских времен, он тут же опознал в Савельеве соотечественника.

– Присаживайся, земляк, составишь компанию. Николай Кропачев, Ижевск, Россия, место обитания легендарного конструктора стрелкового оружия Михал Тимофеича Калашникова, – он протянул Стасу ладонь для рукопожатия.

Савельев назвался и разместился по правую сторону от Николая.

– Моя сестра, Дарья, – молодая женщина подняла на Стаса огромные васильковые глаза, взмахнула длиннющими ресницами и рассеянно кивнула.

– А это мой кент, – Николай небрежно кивнул в сторону долговязого «ковбоя». – А зовут его тоже Кент, представляешь?

Американец, распознав в русской речи свое имя, залопотал по-английски и дружелюбно закивал Савельеву.

– Правда, курит он почему-то исключительно «Кэмел», – заржал Кропачев. – Зато курит без остановки. Если бы он так же пить умел – цены б ему не было.

Николай внезапно бросил карты.

– Все, хорош, надоело. Играю уже третий день, – повернулся он к Стасу. – Достали меня эти америкосы. Улыбки до ушей, а сами внутри какие-то холодные. Даже крупье у них недружелюбные. В наших казино всегда назовут комбинацию, а эти молча бабки сгребли – и дальше. Пять штук баксов выиграл, а удовольствия никакого. Пойдем лучше выпьем. За знакомство, – Николай хлопнул Савельева по плечу.

– Извини, земляк, у меня другие планы.

В это время к столику подошла Катя. Кропачев в изумлении вытаращился: девушка выглядела просто потрясающе. О впечатлении, произведенном подругой Савельева на земляка Калашникова, можно было судить по тому, что из его речи внезапно испарились матерные выражения. Дарья тоже сложила карты и оценивающе осмотрела подругу Стаса.

– Мы тут решили на вертолете покататься, не желаете присоединиться? – Савельев принял спонтанное решение. Новые знакомые ему почему-то пришлись по душе, и он решил, что Катю они тоже развлекут.

– О чем речь, летать, так летать, – охотно согласился легкий на подъем Кропачев. Будучи по своей природе лидером, он не счел нужным поинтересоваться мнением сестры и своего американского приятеля.

По пути на аэродром Стас и Катя узнали, каким образом Николая и его сестру занесло в Америку. История по нынешним временам достаточно банальная: личная жизнь у Дарьи не задалась, ранний брак, развод, ребенка одной поднимать надо. Вдобавок финансовые проблемы и полное отсутствие карьерных перспектив. Знакомство по интернету и поездка за границу к будущему жениху. Брат, удачливый предприниматель, решил использовать Дашу как средство передвижения, сам он давно мечтал совершить вояж в Америку, поэтому взял расходы, связанные с путешествием на себя.

– Представляешь, Стас, этот орел копченый, – Кропачев ткнул пальцем в Кента, – прислал Дашке свою фотку двадцатилетней давности. Встречает он нас в Лос-Анджелесе, так она чуть в обморок не грохнулась. Ей мужика крепкого надо, а тут старикашка!

Катя сочувственно посмотрела на Дашу. Николай пребывал в отличном расположении духа и продолжал веселиться.

– Но это еще не все! Дашку угораздило прямо перед поездкой: влюбилась по самое не хочу! Нам ехать пора, визы-билеты готовы, деньги заплачены, а она ни в какую: «Не поеду, мне теперь и здесь хорошо!» Я ее буквально из постели от дружка вытащил. Ничего, – обратился весельчак к своей печальной сестре, – недолго терпеть осталось, скоро домой. А Кент наш с носом остался, Дашка его динамит, борщ только приготовила и никаких больше удовольствий.

– Вы не находите, Катерина, что в форме кактуса есть что-то фаллическое? – задумчиво обратилась Дарья к подруге Савельева.

Та от неожиданности не нашлась с ответом.

– Я просто изверг, – захохотал Кропачев. – Обломал Дашке медовый месяц, у нее ломка началась, везде члены мерещатся!

– Кончай уже прикалываться, Колян, – вышла из состояния ступора его сестра. – Не только ведь в этом дело. Я даже поговорить не могу по-человечески уже две недели. Английский только на бытовом уровне понимаю, зубы уже сводит. Мне интеллектуальное общение, может быть, не меньше нужно, иначе точно свихнусь через месяц.

– Ой, да ладно, куда уж мне, колхознику, изыски стилистические, да разговоры литературовыгнутые оценить. По мне, так все должно быть просто и ясно, без закидонов. Коммой бэби, ол райт, йа-йа, даст ист фантастиш, фу, черт, это уже, кажется, из другой оперы.

– А чем себе на жизнь ваш американский друг зарабатывает? – решил сменить тему Савельев.

– Кент у нас большой человек. Он – налоговый консультант. Говорит, что работает на самые крутые американские корпорации.

Стас с интересом посмотрел на долговязого «ковбоя», Пара-тройка профессиональных вопросов уже готовы были сорваться с его языка.

– Только врет он все! – не дал ему вступить в разговор Николай. – Крутизны в нем – ноль целых хрен десятых! Ты бы посмотрел, как он живет. В каком-то занюханном вагончике. Да у меня в деревне банька и то просторней, конура у собаки тоже больше. А псина у меня здоровая, – оживился Кропачев. – Недавно почтальону чуть яйца не отхватила. А этот, – показал на Кента Николай, – точно никому яйца отхватить не сможет. Попытался я с ним про налоги поговорить, так он ни черта не рулит. Рассуждает просто как ребенок. Если я после его советов в нашу налоговку приду – меня два раза обуют и три раза разденут.

– Вы, наверное, несправедливы к моему коллеге. Американская система налогообложения и российская – две большие разницы. Вернетесь на родину, будут проблемы, лучше обращайтесь ко мне, – аудитор протянул соотечественнику визитку.

– Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь! В кои-то веки выбрался в Штаты и нашел консультанта по налогам. У нас с тобой будет тема для разговора, – Кропачев спрятал визитку Савельева.

Полет на вертолете удался на славу. Деньги и летное удостоверение сделали свое дело, Савельев получил возможность самостоятельного пилотирования. Легкая маневренная машинка была послушна Стасу, как его верный «Лексус», Сумасшедшее аризонское солнце высвечивало грандиозную картину: Гранд-Каньон предстал перед путешественниками во всем своем великолепии. По глубокому ущелью мчались кирпичного цвета воды Колорадо, они катили по дну огромные валуны и гальку. Поток нес с собой столько песка и глины, что река была абсолютно непрозрачной. Насколько мог видеть глаз, вдаль простирался грандиозный комплекс водопадов, пещер, башен, уступов и оврагов; от масштаба и величия картины просто захватывало дух. Предзакатное солнце и тени от пробегающих облаков заставляли скалы постоянно менять оттенки цветов в изысканной гамме от черного и пурпурно-коричневого до бледно-розового и голубовато-серого.

Вертолет летел по нескончаемым лабиринтам полосатых скал.

Их вершины были покрыты соснами и можжевельником, на склонах – зарослями березняка и зелеными дубравами, а на дне огромной расселины росли агавы и гигантские кактусы.

– Глянь-ка, Стас! – привлек внимание пилота Кропачев. – У того кактуса эякуляция началась!

Катя посмотрела вниз и ахнула: в паре сотен метров перед ними стоял красавец кактус высотой с десяток метров. Растение было украшено великолепным цветком лилейного цвета с малиновыми продольными полосками.

– Катюша! – Савельев заметил реакцию своей подруги. – Что-то я тебе давно цветов не дарил. Виноват, исправлюсь.

Стас мастерски подвесил вертолет прямо над кактусом. Кропачев под испуганные вопли женщин по пояс высунулся из окна летучей машины и умудрился срезать красавец-цветок.

В Гранд-Каньоне водятся не только кактусы. Здесь в резервации Hualapai Indian Land проживают индейцы племени хуалапаи, которых от поголовного истребления еще в XIX веке спасло отсутствие у тогдашней американской армии авиации.

Путеводитель, которым запаслись путешественники, сообщал, что название хуалапаи происходит от слова hwal – «сосна» на языке юма, и означает «люди высокой сосны». Они славятся на всю страну как племя колдунов-предсказателей, совершающих обряды, без которых наш мир давно сгинул бы во вселенской катастрофе. Естественно, Савельев не стал отказываться от возможности познакомить Катю с обрядами экзотического народа.

Пока Кропачев, Кент и Даша совершали шопинг по местным сувенирным лавкам, Савельев и Катя бродили по сонным улочкам деревни хопи.

– Ой, Стас, сфотографируй меня с ним! – Катя указала Савельеву на индейца, невозмутимо стоявшего прямо посреди улицы.

Его вид способен был разбудить кучу ностальгических воспоминаний у любого русского человека. Сыновья большой медведицы, неуловимый Чингачгук в исполнении Гойко Митича, Виннету и его верные апачи… Савельев знаками привлек внимание индейца. Но тот величаво покачал головой и, зашелестев головным убором из пыльных перьев, сделал решительный жест. Туристам пришлось убрать фотоаппарат. Оказалось, что фотографировать и снимать на камеру в пределах резервации категорически запрещено. Стас попытался рассмотреть затейливую татуировку на щеках вождя. Внезапно лицо индейца исказила судорога, глаза медленно закатились, обнажив пожелтевшие белки, челюсть туземца отвисла. Откуда-то из живота раздался глухой звук, и Савельев услышал басовитый голос.

– А цветочек, парень, ты зря сорвал. Местным духам очень не нравится, когда священный кактус Тескатлипоки лишают головного убора. Быть беде, белый человек!

Стас оторвал взгляд от змеящихся линий татуировки и поднял голову вверх. Может быть, ему просто напекло голову знойное солнце Аризоны? Посреди Гранд-Каньона, в глухом индейском селенье услышать грозное предупреждение медиума, который говорил с ним на чистом русском языке!

– Эй, Стас, гляди сюда, – к Савельеву и Кате бежал неунывающий Кропачев. – Смотри, что я надыбал!

Перед поездкой в Штаты Николай обещал своему сыну привезти из страны ковбоев что-нибудь по-настоящему американское. Велико же было его изумление, когда он выяснил, что все магазины великой индустриальной державы забиты исключительно товарами азиатского происхождения. И вот, наконец, мечта сбылась. Кропачев протянул Стасу, который еще не пришел в себя после странного происшествия, футболку.

– И что в ней такого? – спросил приятеля Савельев.

– Ты сюда смотри, – Николай показал земляку на чекуху, пришитую к вороту футболки.

Там красовалась надпись: «Сделано в Гондурасе». – Йес, хуалапай вам от меня, супермаркеты с китайским ширпотребом, нефиг славян надувать! Не ту страну назвали Гондурасом!

63. Лас-Вегас: окончание праздника

Наука отмечает три непременных условия абсолютного счастья: человек должен обладать идеальным здоровьем, наслаждаться полным отсутствием совести, и, самое главное, иметь официальную справку о признании ее владельца клиническим идиотом. Для обычного человека сочетание этих условий возможно только на протяжении нескольких минут. Отсюда и знаменитое высказывание: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!».

Еще один день в Лас-Вегасе превысил все допустимые нормы эйфории, которые только могли выдержать Стас и Катя. Парижские улочки с многочисленными кофейнями и Эйфелева башня, небоскребы Манхеттена и статуя Свободы, пирамида Хеопса и огромный сфинкс – это было только начало их фантастических приключений в городе-сказке. Главная улица – Лас-Вегас Стрип – это одно непрекращающееся грандиозное шоу, которое способно поразить воображение любого. С замиранием сердца влюбленные проносились по отвесным спускам и головокружительным виражам огромных американских горок, любовались феерическим шоу поющих фонтанов, бродили по тропическим джунглям, наблюдали превращение фонтана с водопадом в извергающийся вулкан.

Стас и Катя погуляли по римским садам и торговому кварталу, в центре которого возвышалась копия знаменитого скульптурного портрета библейского Давида резца Микеланджело. Прокатились по движущемуся тротуару через Древний Рим, оживающий при помощи голографических фокусов и лазерных эффектов. А на Острове сокровищ им довелось увидеть сражение пиратского корабля с английским фрегатом.

– Какие удивительные декорации, какой масштаб и правдоподобие, – удивлялась Катерина. – Я побывала во многих странах, но ничего подобного еще не видела. Вот уж действительно, целый мир у наших ног. Весь сразу.

– Милая, я же обещал тебе, что твоя мечта обязательно сбудется, – улыбнулся подруге Стас.

– Ты мой волшебник. Это просто чудо. Все так романтично.

Теперь они оказались на улочках Венеции. Под крышей очередного роскошного отеля текли каналы, по искусно смоделированному небосклону бежали розовые вечерние облака, гондольеры распевали песни, развлекая своих пассажиров. На площади Святого Марка, куда по водной глади доставила их гондола, молодые люди решили поужинать в чудесном итальянском ресторане.

– Стас, радость моя, скажи, ты был когда-нибудь так же счастлив, как сегодня? – в ожидании заказа Катя потягивала из бокала терпкое «Мерло».

– Не знаю, нет, наверно. Сейчас все так замечательно, просто не верится, что это происходит на самом деле, – Савельев уже понял, что этот день останется в его памяти на всю жизнь.

Они вместе, любовь существует, впечатлений – масса, эмоций – через край. Что еще нужно для счастья? Где-то там, в другом измерении остались дела и заботы, удачи и поражения. Конечно, любая сказка заканчивается рано или поздно. Наступят снова будни, но нужно до конца насладиться теми часами, минутами и даже мгновениями отпущенной им сейчас радости.

– А чем становится мечта, когда она исполнилась? – задумчиво проговорила Катерина.

– Я думаю, прекрасным воспоминанием. Но нам с тобой еще рано жить одними воспоминаниями. Пусть это будет началом коллекции наших впечатлений. Впереди будет еще много хорошего.

– В этой коллекции уже есть наша великолепная прогулка на вертолете. Ты прав, летать – это здорово! Твоя мечта исполнилась и стала еще одним способом получить незабываемые ощущения. А ради этого, я думаю, и стоит жить.

– За нас с тобой! – поднял свой бокал Стас. – И за новые, самые смелые мечты!

– И за их исполнение!

В то же время Савельева продолжала терзать тревога. Слова индейца-медиума, что это – галлюцинация или предупреждение о грядущей опасности?

64. Пуля – дура

Тем, кто собирается заниматься разведением гепардов в неволе, нужно помнить об одной интересной особенности брачного поведения этих грациозных животных. Самка будет готова к оплодотворению только после многокилометровой гонки по саванне. Несколько молодых самцов должны загонять гепардиху буквально до изнеможения, только тогда у нее начнется овуляция.

«А вот эту гепардочку я бы сам погонял с огромным удовольствием», – думал Петр Максимов, начальник службы безопасности «СтБиКо». Предметом его сексуально-охотничьего вожделения стала изящная девушка в блузке расцветки «леопард кенийский, предзакатный», что и вызвало у него столь интересные ассоциации. Максимов мог оценить внешние данные Кати по достоинству: в оптический прицел снайперской винтовки он видел ее так, как будто они сидели в полуметре друг от друга. Правда, на таком расстоянии от прекрасной «гепардихи» был сейчас не Максимов, а совсем другой человек – Стас Савельев. «Интересно, босс знает, с кем его разлюбезная дочурка время свободное проводит», – размышлял снайпер, подбирая удобный момент для решающего выстрела.

Сегодняшний день начался для Савельева необычно рано. В шесть утра его разбудил телефонный звонок.

– Слышь, коллега, сегодня для тебя день «Икс» наступил, – Стас спросонок не сразу сообразил, что слышит голос Зенона.

– Какой еще день «Икс»?

– Ты что, не помнишь? – разъярился колдун. – Кирдык тебе сегодня может наступить!

Савельев мгновенно сбросил остатки сна.

– Слушай сюда, дружище. Самый опасный момент – с шести до семи вечера. Точнее сказать тебе не могу, извини. Поэтому тебе лучше всего именно в это время забиться куда-нибудь в угол и сидеть тихотихо. И уголок этот должен быть в таком месте, о котором никто догадаться не сможет. Ни твоя квартира, ни офис для этого точно не подойдут. Ты меня слушаешь?

– Я весь внимание, – Савельев вспомнил разговор двухнедельной давности и поэтому впитывал в себя буквально каждое слово.

– Так вот. Опасное время я тебе указал с вероятностью 90 процентов. Поэтому тебе надо быть крайне осторожным весь день. Лучше всего, конечно, забиться в щель прямо сейчас и сидеть там до завтрашнего дня. Но я ж тебя знаю, ты весь в делах. Поэтому мой совет: веди себя нестандартным образом – меняй в последний момент маршрут, используй нетипичные для тебя виды транспорта, отменяй встречи или меняй их очередность, опаздывай как только можно. Усек?

– Да, Зенон, спасибо за заботу. Я, правда, тебе очень благодарен. За мной – огромный должок.

– Да ладно, какие счеты между друзьями. Давай, счастливо. Удачи! Она тебе сегодня точно понадобится. Надеюсь увидеть тебя завтра живым и здоровым.

Савельев задумался. Он, конечно, верил в способности Зенона, но доля сомнения в точности предсказаний колдуна не позволяла аудитору отказаться от его рабочих планов. Стасу предстояло провести две очень важные встречи. И самое главное: на шесть часов было назначено свидание с Катей. Обручальное кольцо с крупным бриллиантом в изящной коробочке Савельев с вечера положил на прикроватную тумбочку.

«Ладно, посмотрим, – решил Стас и отправился в ванную комнату бриться. – Сегодня я должен выглядеть идеально. Жив останусь – женюсь, ей-богу!».

Савельев набрал Катин номер:

– С добрым утром, красавица… Да, знаю, знаю, спишь еще. Ничего, кто рано встает – тому бог подает. У меня тут небольшая заминочка случилась. Потом как-нибудь при случае объясню. Нет, все в силе. Только место встречи изменить придется. Есть у меня на примете одна кафешка, с виду невзрачная, но кормят прилично. Давай, пусть будет кусочек экзотики. После твоих шикарных клубов – посмотришь на простой народ в общепите.

Стас решил сделать неожиданный ход. Никто из его знакомых не мог бы себе вообразить, что преуспевающий аудитор поведет свою невесту в заурядное московское кафе. Но тщательные предосторожности жизнь зачастую сводит на нет при помощи самых нелепых ошибок. Стас не предполагал, что его в последнее время прослушивает один очень заинтересованный человек. Максимов подключил свои старые гэбэшные связи и был в курсе переговоров своего «клиента».

Следуя совету Зенона, Савельев, оставил верный «Лексус» на стоянке и отправился в офис на метро. Последний раз он пользовался этим народным видом транспорта лет семь назад. Поднимаясь на эскалаторе своей станции, Стас услышал глухой взрыв. Народ в панике рванул к выходу. Савельев инстинктивно растопырил локти: ему не хотелось, чтобы клиенты встретили его в мятом костюме. Уже на улице он услышал истеричный вой сирен.

«Опять шахиды проклятые, житья от них нет!», – прошелестело в толпе.

Спина Стаса взмокла, в животе похолодело: «Чтобы я еще раз в Зеноне усомнился! Не успел бы заскочить в этот поезд – выносили бы меня сейчас из метро на носилках. По частям. Правда, по времени он немного ошибся. Хотя… колдунище честно сказал: вероятность 90 процентов, будь осторожен весь день. Ладно, теперь все пойдет своим чередом… Никогда больше под землю не полезу, взорвут к черту – и закапывать не придется».

Савельев подтянул узел галстука и зашагал по направлению к своему офису.

– Ты знаешь, Сташук, тебе очень пойдет сомбреро! Ты тогда будешь ну просто вылитый молодой Фернандес… Нет, не молодой, а зрелый такой Фернандес, который в самом соку! – Катя пребывала в прекрасном настроении и была необычно говорлива.

Савельев и его будущая невеста сидели на террасе кафе, напротив которого располагалась недостроенная высотка. Вечер выдался необычно теплым, поэтому парочка решила перебраться из душноватого зала на свежий воздух.

– Слышь, Витек, а жопа у этой телки – самое то, задени, – за соседним столиком сидела пара быдловатых молодых людей в спортивных костюмах. Их внимание привлекла молоденькая официантка в мини-юбке, стремительно обносившая многочисленных клиентов.

Стас, галантно извинившись перед своей дамой, снял пиджак и повесил на спинку стула.

«Авотпиджачоктызряснял, – рассуждал Максимов, оценивая ситуацию при помощи цейсовской оптики. – Ты, дружок, ведешь себя как будущий покойник».

Максимов был знаком с приемами голливудской драматургии. Он частенько поражал приятелей, точно предсказывая, кто из героев фильма будет убит в ходе начинающейся перестрелки: «Все очень просто: тот парень снял пиджак и остался в белой рубашке. Все остальные – нет. Значит, его режиссер подводит к сцене смерти. На белом красное пятно выглядит эффектнее».

– Но если ты будешь вести себя, как Фернандес – между нами все закончится в один миг, – Катя шутливо погрозила пальчиком Стасу.

– Упругая задница, аппетитная, – гнусавил приятель Витька. – Но это – с виду. На самом деле, если с нее колготки содрать – она на ветру колыхаться будет. И звук такой издавать станет – сквиш-сквиш. Это когда булки друг об друга трутся.

Парочка быдло-гопников появилась в кафе не случайно. Духи тьмы после напряженных камланий Зенона согласились помочь колдуну. Пара бесов нашла подходящее «мясо» и направила своих зомби к месту решающих событий.

– А как ведет себя твой любимый Фернандес?

– Это смотря какой – молодой или когда уже закабанел. Когда молодой был – девчонок своих в могилу сводил. У него все клипы на один сюжет: мачо любит-любит девушку. Потом напоет ей своих сладких песен до потери сопротивляемости дамского организма – и в постель, на сеновал какой-нибудь под пальмами мексиканскими. Она ему через минуту – бац, ребеночка снесла. Он их уже вдвоем любит, поет сладко-сладко. А дамочка – бац – и померла. И он опять поет, еще слаще. Уже на ее могилке. А я это самое «бац» не хочу, пожить хочется! А Фернадес который в соку – он уже пятерых детей настрогал, для меня это перебор. Хотя пятеро спиногрызов его не от одной жены, а от двух. Последовательно, разумеется. А еще у него есть официальная любовница!

– А слабо тебе проверить, как у нее жопа на щипок? А, Витек? – бес, вселившийся в тело, ослабленное неумеренным потреблением алкоголя и наркотиков, может манипулировать только самыми низменными инстинктами «клиента». Азарт и похоть – подходящие инструменты для потусторонних кукловодов.

«Давай, мальчик, давай, в профиль в самый раз будет! Давай, сделай мне профиль, хороший такой, как у дедушки Ленина на юбилейном рубле 70-го года», – Максимов нежно поглаживал пальцем спусковой крючок.

– Пятеро и для меня многовато, а любовниц содержать – ни сил, ни времени! – Савельев сжал в кармане коробочку с кольцом. – Слушай, любовь моя, поговорим о Фернандесе как-нибудь в другой раз. Давай лучше о нас с тобой. Я пригласил тебя сегодня не случайно. У меня к тебе очень важное дело.

Стас постарался сосредоточиться, привести в порядок свои мысли и достойно воспроизвести ту речь, которую он репетировал полночи. Любая девушка, начиная лет этак с шестнадцати, безошибочно чувствует момент, когда ее поклонник созрел до предложения руки и сердца. И Катя прекрасно понимала, что Савельев неспроста настоял сегодня на свидании. И все-таки приближение ожидаемого события заставило ее сердце забиться с повышенной частотой.

– Да, Стас. Я слушаю тебя, – девушка отбросила легкомысленный тон, теперь она нежно смотрела в глаза своему собеседнику.

– Знаешь, Катя, я очень боюсь, – начал Стас. – Хотя человек я, в общем, не трусливый, но сейчас мне по-настоящему страшно.

– Это не я тебя, случайно, напугала? – спросила Катя своего друга неожиданно низким, грудным голосом.

– Нет, конечно, не ты. Я сам себя боюсь. Видишь ли, Катюша, когда первое знакомство человека с глубокой водой заканчивается криками «Тону!», второй раз учиться плавать достаточно сложно. Я ведь уже был женат…

– Знаю, ты мне рассказывал.

– Не могу сказать, любил ли я ее по-настоящему. Все как в тумане было. И закончилось полным крахом. Знаю, что виноваты были оба. Но у меня остались сомнения. Могу ли я стать хорошим мужем? Когда я встретил тебя, когда узнал тебя, когда мы стали по-настоящему близки, я сразу решил – ты просто идеальная жена для меня, спутница жизни до самого конца, единственная, ненаглядная! И тогда я по-настоящему испугался…

– Ну что ты, Стас, милый, все хорошо, мы с тобой вместе, – Катя с изумлением увидела, что на глаза ее могучего мачо наворачиваются слезы.

– Получить такое сокровище! Единственный шанс на миллион! А я – обыкновенный человек, с кучей недостатков.

– Не правда! Ты – самый необыкновенный! И все твои маленькие недостатки – продолжение твоих огромных достоинств, – Катя обхватила руку Стаса горячими ладошками и начала успокаивающе ее поглаживать.

– Все равно. Тебя достоин только настоящий принц. Ведь ты – царица, – Стас перевел дыхание. – Так вот. Значит… Я решил! К черту этих самых принцев! Ты моя! Мое сокровище, никому не отдам! Бриллиант к бриллианту, – Савельев наконец-то добрался до заранее заготовленной фразы и вытащил из кармана заветную коробочку. – Дай мне свою руку!

Катя освободила ладонь жениха и протянула пальчики Стасу.

– Ты согласна стать моей женой? – вопрос был явно риторическим.

Савельев с нежностью надевал кольцо на палец своей избранницы, и Катя кивнула так энергично, что слезы счастья с ее пушистых ресниц сорвались и заблестели росинками на щеках.

Говорят, что состояние полного счастья может длиться всего несколько секунд…

– Ну, сто баксов – если с вывертом защипнешь! – енисейский бесенок-провокатор Вакытгыргын, вселившийся в приятеля Витька, гнет свою линию.

Балкон недостроенной высотки, на котором пристроился снайпер, закрывает тень набежавшей на весеннее солнце тучки.

Официантка Алена Емельянова внезапно ощущает резкую боль пониже спины. Витек поддается на бесовскую провокацию: щипок получается зверским. Из рук официантки выскальзывает поднос. Тарелка со спагетти летит прямо в лицо элегантной барышне в гепардовом наряде, сидящей за ближайшим столом. Катя становится действительно похожей на грациозную дикую кошку: стремительный прыжок в попытке уклониться от блюда, которое напоминает голову Горгоны Медузы со змеящимися волосами-макаронами, заканчивается в объятиях Стаса. Плавное движение указательного пальца снайпера… Выстрела в кафе не слышит никто.

Снайперская винтовка Драгунова в умелых руках – идеальная машинка для причинения смерти человеку. А пуля калибра 7,62 при попадании в корпус не оставляет жертве ни единого шанса. Аккуратное красное пятнышко под левой лопаткой Кати оборачивается кровавым извержением со стороны солнечного сплетения девушки. Расцветка рубашки Стаса теперь напоминает снежное поле, усеянное гроздьями спелой рябины.

«Ёпа-ёпа-ёпа мать! – Максимов мерно раскачивается, сидя на корточках и закрывая лицо руками. Винтовка валяется рядом. – Грохнуть дочку босса! Да он меня живым в землю зароет!».

Если бы начальник охраны корпорации «СтаБиКо» имел возможность обратиться за консультацией к Зенону, тот дал бы ему предсказание со стопроцентной точностью. Ровно через пять дней Максимов получит украшение, называемое в народе чеченский галстук. Василь Степаныч, если того требовали обстоятельства, обращался к услугам очень серьезных людей с боевым опытом еще первой абхазской кампании.

Санитары долго не могли разжать руки Стаса. Тот сжимал в них Катину похолодевшую ладошку. На безымянном пальце мертвой девушки в лучах предзакатного солнца поблескивал бриллиант.

65. Похороны сегодня – пожар завтра

Что делает человека человеком? Чем мы отличаемся от прочих приматов и остальных млекопитающих? Начало истории цивилизованного человека положил обычай хоронить своих усопших. Поэтому даже каннибалы, аккуратно закапывающие в землю тщательно обглоданные косточки ближнего своего, могут заслуженно носить высокое звание человека разумного.

Похороны Кати были немноголюдными. Скандальный оттенок, вызванный странными обстоятельствами ее смерти, не позволил отцу покойной провести обряд с той светской пышностью, которая присуща похоронам людей его круга. Люди, собравшиеся солнечным днем на одном из умеренно-престижных московских кладбищ, стихийно разделились на две группы. В центре одной из них, которая располагалась непосредственно у открытой могилы, находился Василий Степанович. Выражение его глаз скрывали затемненные очки. За его спиной располагалась стайка родственников и соратников по бизнесу. Чуть в стороне, сцепив руки замком и широко расставив ноги, озирали окрестности трое дюжих телохранителей олигарха.

Савельев приехал на кладбище, но подойти к отцу Кати было выше его сил. Как такое могло произойти? В голове не укладывалось. Василий Степанович – грозный олигарх и отец Кати… Кто он? Смертельно опасный противник? Враг? Убитый горем отец, потерявший единственную дочь? Безжалостный убийца? Мысли путались, кровь стучала в висках. Одуряющий запах цветущей повсюду сирени туманил рассудок. Все это напоминало дурной сон, кошмар, из вязкого ужаса которого никак не получалось выбраться. Катюша, Катенька, солнышко, счастье мое… Стас почувствовал, как темнеет в глазах от обрушившегося горя и отчаянья. Разбилось счастье, звенящая пустота и холод в душе. Оборвалась кинопленка, где промелькнули счастливые кадры их с Катей истории любви, ее голос, смех, взгляд, жесты, движения… Раз – и нет ничего! Не будет хэппи-энда!

С окаменевшим лицом Стас стоял в стороне от группы родственников. К нему стихийно потянулись друзья его невесты. Ленусик и Леша Карпов синхронно хлюпали носами, поддерживая Стаса под правый и левый локоть соответственно. Рядом журналист Левченко, потупив голову, переминался с ноги на ногу. Он только что принял важное решение. Прямо на кладбище ему позвонил редактор одного светского еженедельника и предложил журналисту написать репортаж со скандальных похорон. Гонорар предлагался достаточно увесистый. К чести акулы пера нужно сказать, что обозначенная сумма вызвала только секундную задержку с ответом. Левченко отказался поставлять колоритные сплетни с похорон своей подруги. И сделал это в очень грубой форме. Дальнейшая публикация его материалов в престижном издании отныне была исключена.

От окружавшей олигарха группы людей незаметно отделилась одна фигура. Ольга Кузнецова с бледным, как мел лицом подошла к Савельеву.

– Стас, я не знала… – тихо проговорила она, коснувшись его плеча.

– Ничего не говори сейчас, – едва сумел разжать стиснутые зубы Савельев.

Все шло своим чередом: речи, слезы, проход вдоль могилы, соболезнования родным и близким… Только Стас не сошел со своего места, он стоял, слегка раскачиваясь на пятках, не отводя взгляда от могилы. Церемония завершилась, люди потянулись к выходу с кладбища. Ленуся и Карпов, легонько подталкивая под локти Савельева, постарались пристроиться к хвосту процессии.

Чтобы выйти из состояния оцепенения, Стас буквально заставил себя снова взяться за работу. Но было заметно, что он двигается, говорит, совершает все необходимые действия на автомате, как робот – четко, просчитано, без эмоций. Через несколько дней после похорон в офисе Савельева раздался очередной звонок. Секретарша из приемной «СтаБиКо» сообщила главе «Фронды» о том, что ее босс хочет с ним встретиться. Личная безопасность ему при этом гарантирована.

– Вы предлагаете мне приехать к вам в офис? – спросил Стас.

– Нет. Василий Степанович пожелал, чтобы разговор состоялся в неформальной обстановке.

– Хорошо. Но у меня сегодня много дел, – слукавил Савельев.

– Много времени у вас эта встреча не займет. Посмотрите, пожалуйста, в окно.

Савельев исполнил эту просьбу. Прямо перед дверью его офиса стоял лимузин пронзительно черного цвета. Задняя дверка машины была предупредительно распахнута. Стас положил трубку и вышел на улицу. Он шагнул в салон и разместился на кожаном диванчике. Напротив него сидел Катин отец. Василий Степанович сделал большой глоток из горлышка бутылки и протянул стеклянный сосуд Стасу.

– Держи. Помянем Катюшу. Девятый день сегодня.

Несостоявшийся зять олигарха предложение принял. Он отхлебнул обжигающий напиток, поставил бутылку между колен и вопросительно посмотрел на своего визави.

– Спасибо, что принял мое приглашение. Не побоялся, – начал Василий Степанович.

– А я теперь ничего не боюсь, – глухо ответил Стас. – Все самое страшное со мной уже произошло.

– Ты не прав. У тебя еще вся жизнь впереди. И самое страшное, может быть, тоже. А вот со мной действительно приключилась непоправимая беда.

– Вы же сами во всем виноваты! – Савельев посмотрел прямо в глаза Катиному отцу.

– Слушай сюда, волчонок, – Василий Степанович вызов Стаса принял и взгляда не отвел. – Я волк матерый, так что могу тебя еще жизни поучить. В том, что произошло, никто не виноват. Никто из людей.

– А кто тогда?

– Судьба. Фатум. Рок. Предопределение. Называй, как хочешь.

– Вы хотите сказать, что от человека в этой жизни ничего не зависит?

– Не все так просто. Если человек попал в поток судьбы – его несет, и он действительно уже ничего поделать не может. Но в этом потоке встречаются развилки. Их иногда называют точки бифуркации. И в этих точках человек может выбирать, по какой стремнине ему плыть дальше. Сделал выбор – поворот, и опять от тебя ничего не зависит. До следующей точки бифуркации. И ты, и я, и Катя в разное время выбрали свои развилки, а потом нас увлекло одним мощным потоком. Вот и все.

– И что теперь?

– А теперь как раз время выбора подоспело. И моего, и твоего. Так что нам вместе решать.

– Раз вы такой матерый, вам первому слово, – Стас откинулся на спинку дивана.

– Хорошо, – Василий Степанович вытащил из кармана ароматную сигару, отрезал при помощи золотой гильотинки кончик коричневого цилиндра и закурил. – Так вот. Однажды ты лишил меня моей законной добычи…

– Это о каком таком законе вы говорите? – прервал олигарха аудитор.

– О том законе, по которому живут джунгли, бизнес и тайга. О законе силы. Так что это была моя добыча. Если хоть раз дашь слабину, позволишь вырвать кусок из пасти – тебя затопчут. И в джунглях, и в тайге, и в бизнесе. Как ты думаешь, что я должен был с тобой делать? – Василий Степанович выпустил кольцо сигарного дыма.

Савельев пожал плечами.

– Ты прекрасно все понимаешь. И когда принимал решение о начале операции – ты выбрал очень опасный поток. А когда сделал Кате предложение, то это тоже повлияло на твою судьбу. Именно благодаря выбору во второй точке бифуркации ты, в конце концов, и остаешься жить. Я знаю свою дочь… – Василий Степанович запнулся. – Точнее – знал. Неважно. Главное: она никогда не была легкомысленным человеком, а потому не стала бы выходить замуж за плохого, никчемного человека. Поэтому, господин Савельев, я считаю, что счеты между нами исчерпаны. Вы мне ничего не должны.

Стас, понимая, что разговор закончен, коротко кивнул и приподнялся с дивана, собираясь покинуть салон лимузина.

– Постой, парень, не торопись, – раздался за его плечом голос олигарха.

Стас обернулся. Василий Степанович протягивал ему руку. В ней был белый бумажный прямоугольник.

– Возьми. Здесь мой прямой телефон. Я всегда на связи. Мало ли что в жизни происходит, может, тебе как-нибудь пригодится.

Стас проводил взглядом рванувший с места лимузин. Из-за поворота выехала раздолбанная «Волга». Водитель оказался любителем ретро-музыки. «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…» – раздавалось из салона. Савельев тряхнул головой: «…мне не везет с этим так, что просто беда… Да, беда эта отняла тебя так жестоко, Катюша. Прости… Видимо, суждено мне сгореть на работе».

Гореть можно по-разному: тусклым пламенем домашней газовой горелки, пляшушим огоньком небольшого костра, искрами от сгорающего Феникса, сердцем Данко, на месте которого уже стучит в грудь пепел Клааса. «А я сгорю так, что мало никому не покажется. Этот фейерверк с Луны виден будет!», – Стас решительно направился к офису.

В кармане призывно зазвенел телефон…

Оглавление

Предупреждение

1. Брачные танцы павиана

2. Появление героя

3. Банкирша

4. Звонок другу

5. Клиент на связи

6. Пункт назначения – Чуковский

7. Правила техники безопасности

8. Мэр и его секретарша

9. Железная Маша

10. Колдун: первое знакомство

11. Альфа-самка

12. Налоговая готовит проверку

13. Снова в Чуковский

14. Подготовка к допросам

15. Железная Маша активирована

16. Таланты и поклонницы

17. Тестоедов атакует

18. Откуда берутся политики?

19. Олигарх и его дочь

20. Знакомство Стаса и Кати

21. Катя размышляет

22. Налоговая проверка начинается

23. Тестоедов против Кайгородова

24. Стас и колдун – консультанты

25. Стас в фитнес-клубе

26. Банковская комбинация

27. Вор в законе

28. Идея с ломбардами

29. Медный склад

30. Ломбард – это шанс!

31. Медь едет в Москву

32. Стас решает еврейский вопрос

33. Катя в книжном магазине

34. Медь уже в Москве

35. Олигарх в бешенстве

36. Операция по вывозу денег

37. Стас в осаде

38. Катя в клубе «Катрин»

39. Налоговая проверка: продолжение

40. Столкновение на складе

41. Как уйти от налогов?

42. Сашина кража

43. Дискуссия о налогах

44. Мэр и Архаров

45. Игры и игроки

46. Стас консультирует

47. Катина мечта

48. Гоша Паровоз

49. Тестоедов и Паровоз

50. Колдун предупреждает

51. Беседа Стаса с Паровозом

52. Колдун и Альфа-самка

53. Альфа-самка: просветление

54. Суд идет

55. Иов из ломбарда

56. Суд пришел

57. Карронады и коронация

58. Стратегическое решение

59. Стас и Тестоедов– партнеры

60. Полет до Лас-Вегаса

61. Кесарю слесарево, а слесарю – кесарево

62. Так говорят хуалапаи

63. Лас-Вегас: окончание праздника

64. Пуля – дура

65. Похороны сегодня – пожар завтра Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg