«Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)»

Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение) (fb2) - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение) 3587K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Евгений Владимирович Сивков

Евгений Сивков Классика российского налогового консалтинга

Эту книгу я посвящаю маме

Автор благодарит коллектив аудиторской компании «ФБКА»

Предупреждение

Все что, изложено в книге – плод буйного авторского воображения. Любые совпадения с действительными событиями абсолютно случайны и подтверждают, что закон больших чисел до сих пор работает. Все персонажи романа выдуманы от начала до конца, черты характеров конкретных людей вплетены в сновидения автора о совершенно других людях. Единственный реальный персонаж книги, списанный с натуры – налоговая система Российской Федерации. В качестве превентивной меры автор сообщает, что он, будучи законопослушным гражданином, осуждает экстремизм в любых его проявлениях. Автор никогда не был замечен в публичных призывах к насильственному изменению основ конституционного строя. А к ст. 57 Конституции РФ он относится с особым благоговением.

Аудитор

Глава 1. Брачные танцы павиана

Самец павиана во время брачного периода ведет себя очень агрессивно и представляет серьезную опасность для окружающих…

«Черт, что за дурацкие мысли лезут в голову», – подумал Стас, глядя на здоровенного потного мужика, который скакал вокруг него, размахивая зажатой в кулаке синей книжицей.

Дело происходило на семинаре по поддержке малого предпринимательства, который вел Заместитель мэра столицы, курирующий вопросы предпринимательства. Чиновник слезно просил Стаса провести семинар.

– На тебя народ точно пойдет, а мне, если явку не обеспечу, шеф голову снимет.

Все вроде бы шло нормально – и, вдруг, такой казус. Брызгающий слюной «павиан» еще не так давно служил начальником одной республиканской налоговой инспекции. И мартовский гормональный взрыв здесь был совсем не причем. Все дело было в книжке, которая называлась «Убийца камеральных и выездных проверок». Подзаголовок был тоже веселенький: «Мы не оставим ни одного шанса налоговой службе!» Автор – Стас Савельев, владелец аудиторской фирмы «Фронда», известный налоговый адвокат.

– Это все полная чушь, налоговики так не работают, – продолжал вопить отставной начальник.

Откуда ему было знать, что Стас написал книгу после тщательного анализа истории, произошедшей в соседней области.

История эта завершилась скандальным увольнением такого же начальника налоговой вместе со всей его командой. Участие Стаса в этом происшествии сыграло не последнюю роль, а сам он получил награду в виде боевого шрама на подбородке.

Савельев не смотрел на чересчур нервного оппонента. Его интересовала реакция людей в зале.

Некоторые из них в разное время обращались за услугами в аудиторскую компанию «Фронда». Поэтому синенький «Убийца» был их настольной книгой. Оценив реакцию аудитории на происходящее как позитивную, Стас решил не тратить время на споры с человеком, которого убеждать в чем-то было абсолютно непродуктивно. В этот момент завибрировал его сотовый телефон.

– Работа напоминает о себе, – подумал Савельев.

Он взглянул на номер вызывающего абонента, взял папку с материалами семинара и поднялся с места.

– Прошу меня извинить, – сказал он ведущему, – дело чрезвычайной важности. Моя помощница Анастасия запишет все ваши вопросы. На каждый из них мы обязательно дадим ответ.

Мужик на сцене слегка отвесил челюсть и начал автоматически стучать себя кулаком в бочкообразную грудь. Теперь он напоминал уже не бешеного павиана, а самца гориллы, противник которого внезапно покинул брачный турнир. Посетительницы семинара – бухгалтерши в возрасте от 25 до 55 лет – дружно повернули головы вслед удаляющемуся Стасу. Нарушитель спокойствия боковым зрением привычно отметил дамское внимание, которым не был обделен ни на одном из подобных мероприятий, да и по жизни вообще. Насколько все-таки лучше быть молодым, умным и красивым мужчиной, чем старым потным обалдуем. Законы биологии отменить не в силах никто.

Глава 2. Появление героя

Китайцы утверждают, что их чудесные китайские гены доминируют на протяжении восьми поколений. А японцы свято верят в то, что их императорская династия не прерывается уже на протяжении 126 поколений. Мы, конечно, не так доверчивы, как наши дальневосточные соседи. Люди – не мушки-дрозофилы, для нас восемь поколений очень большой срок, поэтому проверить китайские басни экспериментально пока невозможно. То же и с японцами. Определить чистоту происхождения нынешнего императора страны восходящего солнца непросто.

Но в народе недаром говорят, что кровь – не водица. Наследственность плюс социальное окружение – вот основные факторы естественного отбора, так утверждают биологи. Стас Савельев, директор аудиторской фирмы «Фронда», не случайно занял свое место в жизни. Бухгалтер в третьем поколении – это вам не шутка! Причем как по материнской, так и по отцовской линии. Почтенная древняя профессия требует от своих адептов самого серьезного отношения, характер будущего аудитора формировался еще в детстве.

Дед Стаса работал счетоводом в колхозе. Здоровенный русский мужик, обладатель взрывного характера, он очень серьезно относился к своим обязанностям. Однажды, обнаружив недостачу, дед Савельева выстроил перед собой провинившуюся бригаду механизаторов и учинил колхозникам допрос с пристрастием. Разбираться в происшедшем приехала комиссия из района. Проверяющие, выслушивая показания потерпевших, не могли поверить своим ушам. Каким образом двенадцать крепких мужиков умудрились получить повреждения разной степени тяжести в такой ситуации? В деле фигурировали сломанные носы, треснувшие ребра, свернутые челюсти и выбитые зубы.

«Дык, вы б сами попробовали! – оправдывались смущенные мужики, – Егорыч, если в раж войдет, его только всей деревней утихомирить можно!»

Деда тогда чуть не исключили из партии, но в результате он отделался менее строгим наказанием. На пару лет он был переведен в ветеринары. Спасло его то, что жесткие методы ведения допроса все-таки дали результат. Растратчик был установлен.

Стас пошел характером в своего предка, поэтому, зная, к чему может привести его бурный темперамент, будущий аудитор еще со школы воспитал в себе привычку: перед тем, как принять решение, мысленно досчитать до десяти. А кулаки в ход пускать только в тех случаях, когда отказ от драки может быть воспринят как трусость.

Еще до школы Стас попал под очарование магии цифр. Тонкости десятичной системы счисления он постиг раньше, чем научился читать. Цифры всегда были для него роднее букв. Когда Савельев уже в институте прочитал, что письменность зародилась из-за необходимости ведения древней бухгалтерии, его это ни капельки не удивило.

А в том, что тщательное планирование финансовой деятельности – самое важное дело на свете, его убедила жизнь. Семье Савельевых жилось непросто. Мать поднимала двоих сыновей. Приходилось считать каждую копейку, на скромную зарплату бухгалтерши небольшого предприятия не разгуляешься. В школе Стас принял решение: он со временем займет такое положение, которое позволит ему обеспечить всем необходимым семью – мать и младшего братишку. Когда будущий аудитор учился в старших классах, мать преподала ему очень важный урок. В то время престарелый генсек Андропов предпринимал попытки навести в стране порядок. За трудовую дисциплину взялись всерьез: в рабочее время людей отлавливали в банях и кинотеатрах. Директор предприятия, в котором трудилась мать Савельева, попал, что называется, под раздачу. Его застукали на даче, куда он пожаловал с группой товарищей на казенной машине. Главбух Савельева выручила своего начальника: она задним числом оформила служебную записку, которая объясняла, почему казенный транспорт оказался в ненужное время в ненужном месте.

– Слушай, мам, зачем тебе это надо? Ты ведь головой рискуешь, – спросил Стас, когда мать рассказала ему об этом происшествии.

– Видишь ли, сынок, главбух и директор всегда должны работать в паре. Сегодня я его выручила, завтра – он меня.

– И он тебя всегда поддерживает? – усомнился скептически настроенный сын.

Мать ушла от ответа. Стас сделал для себя вывод: профессия бухгалтера, это не только цифры и бумаги, это еще и работа в команде.

После окончания школы Савельев поступил в сельхозинститут на экономический факультет. На первом курсе будущая звезда отечественного аудита сформулировал для себя цель: он должен стать абсолютно и непререкаемо лучшим в своей профессии. Для этого потребовалось мощнейшая концентрация. Стас сознательно отказался от получения лишней информации. В школе он взахлеб читал художественную литературу – пришлось отказаться от этой привычки. Только литература по специальности, зато в максимально возможном объеме.

Конечно, молодой человек не избегал традиционных студенческих развлечений: танцы до упада, споры до хрипоты, свидания с милыми сокурсницами. За одним исключением: никакого алкоголя. «Бухгалтеру всегда нужна ясная голова, а для веселья мне и своей природной дури хватает, – шутил Стас, отказываясь в очередной раз от протянутого ему стакана с горячительным зельем. – Расслабиться? А я и не напрягаюсь».

Закончил вуз Савельев с красным дипломом, и тут же созрел для нового шага вверх по карьерной лестнице. Он понял, что необходима диссертация. Работа над ней шла три года. Писал ее Стас по вечерам, днем он исполнял обязанности бухгалтера на одном провинциальном заводе. В начале 90-х экономическая ситуация в стране пугала своей абсолютной предсказуемостью. С той же неизбежностью, с которой горящий самолет срывается в крутое пике, советская экономика летела под откос.

Савельев работал на предприятии всего вторую неделю, когда начались волнения. Рабочие, которые сидели без зарплаты уже полгода, ворвались в административный корпус и методично громили кабинеты отсутствующего руководства. Кабинет Стаса они тоже не пропустили.

– Где главный бухгалтер? – грозно спросил молодого специалиста вождь рабочего движения.

– Как где? Вот он, перед вами, – спокойно ответил Савельев после десяти секундной паузы.

Работяга подошел к столу Стаса и в изумлении уставился на молодого человека. Перед ним сидел крупный парень, чей массивный торс туго обтягивала футболка. Вожак приблизился к Стасу и вдруг ткнул его пальцем в грудь. Он с изумлением увидел, как палец на несколько сантиметров погрузился в податливую плоть. Этот эксперимент настолько изумил пролетария, что он разразился громким хохотом. Смех оказался заразительным, через полминуты ржали все, включая и самого хозяина кабинета.

– Ладно, пошли отсюда, – сказал пожилой рабочий, входивший в состав буйных переговорщиков. – Отстаньте от парня, он здесь без году неделя, что с него взять.

Но спорт занимал в жизни Стаса немаловажную роль. За несколько лет он добился серьезных успехов в бодибилдинге. Теперь любопытствующий экспериментатор, если бы таковой нашелся, при попытке проверить плотность тела Савельева рисковал сломать палец об его железные мышцы.

В отличие от профессиональной карьеры, которая развивалась в соответствии с намеченными Стасом планами, его личная жизнь складывалась не столь удачно. Женился он довольно рано. Дочь руководителя предприятия, на котором работал Савельев, влюбилась в него горячо и беззаветно. Стас не устоял перед бурным натиском. Уже через полгода после свадьбы он всерьез задумался: может быть, пошлая поговорка «с милым рай и в шалаше» в чем-то верна? С имущественной точки зрения их брак представлял настоящий мезальянс, девушка из состоятельной семьи и парень, заработки которого пока не могли соответствовать потребностям избалованной барышни. Родители невесты предоставили молодым малый советский набор, необходимый для семейного счастья: квартиру, машину и дачу. Стас принял решение о разводе после того, как отец жены наорал на него из-за нежелания задвигать работу над диссертацией для того, чтобы отвести высокопоставленного тестя на рыбалку. «Я тебе эту машину купил, а ты мне уважение оказать не соизволишь?», – именно эта фраза положила конец браку Савельева.

Теперь Стас понял: жениться нужно только после того, как будет мощная база материального благополучия для будущей семьи. А в том, что недостатка в претендентках не будет, Савельев нисколько не сомневался. Его самоуверенность была основана на объективных факторах. С древних времен сильный добычливый охотник считается самым завидным женихом.

К середине «нулевых» карьера Стаса вышла на траекторию устойчивого роста. Хозяин небольшой, но уважаемой аудиторской фирмы, кандидат наук, владелец престижной иномарки – эти видимые признаки успеха были только вершиной айсберга. Основной капитал Савельева представлял его авторитет среди коллег и многочисленных клиентов. Будущее открывало отважному рыцарю аудита еще более радужные перспективы. А вот с личной жизнью как-то не складывалось. Образ жизни бизнесмена-холостяка затягивал. Катастрофическая нехватка времени стала основным препятствием для реализации матримониальных планов 35-летнего мужчины. Стас как-то поделился с одним своим приятелем размышлениями на этот счет: «Я убедился, что у какого-нибудь нищего студента больше шансов завести серьезное знакомство с перспективной девчонкой. Нехватка денег у них компенсируется избытком свободного времени. Он ее на трамвае покатает, пирожками угостит, веточку сирени раздобудет, под гитару споет – она и растает. Я, конечно, свожу барышню в шикарный ресторан, но предлагать постельные отношения через два часа после знакомства просто дурной тон. Если дама соглашается на такой вариант, у меня возникают серьезные сомнения».

Однако надежды Савельев не терял. А любимая профессия не оставляла ему времени для долгих размышлений на абстрактные темы. Дело – в первую очередь.

Глава 3. Банкирша

«Поздравляю тебя, Оля, репутацию расчетливой фригидной стервы ты себе заработала!», – думала про себя Ольга Кузнецова, управляющая столичным отделением «Старт-Банка». Она смотрела из окна своего офиса на оживленную московскую улицу, и пыталась понять, что происходит в её отношениях с мужчинами. Поводом для печального диагноза стал небольшой эпизод, который случился утром. Молодой помощник Ольги, интересный бойкий парень, принес ей на подпись письмо и получил средней силы разнос из-за небольшой ошибки. Кузнецова, которая утром отметила про себя, что находится в прекрасной форме, не поймала в глазах молодого человека даже тени сексуального интереса. Только страх перед гневом начальства.

В свои 35 лет Ольга обладала эффектной внешностью и выглядела максимум на 25. Только в глазах – гораздо больше уверенности в себе. Ещё манера одеваться – двадцатилетней девчонке потребуются годы на то, чтобы понять, как должна выглядеть настоящая бизнес-вумен. Одевалась Кузнецова исключительно в Милане, одежда английских, германских и французских Домов Моды её категорически не устраивала, несмотря на всю их престижность и качество. Только итальянцы, с молоком матери впитавшие средиземноморские идеалы красоты, могли создавать такие безупречные лекала и шить по ним костюмы, которые выгодно подчеркивали все женские формы. Такая одежда сидела на Ольге просто идеально.

Профессиональные достижения и карьерный рост Кузнецовой внушали зависть многим коллегам-мужчинам. Кандидатская диссертация, защищенная в 25 лет, стажировки в Германии и Англии, свободное владение тремя европейскими языками. Свою нынешнюю должность Ольга получила пять лет назад, а сегодня рассматривался вопрос о ее повышении. Красавица банкирша взвешивала две возможности: перейти в круг топ-менеджеров или начать завоевание западной банковской системы.

Но при всех очевидных успехах – полное отсутствие полноценной личной жизни. На счету кареглазой красавицы не было ни одного серьезного романа, ни одного шанса создать семью. «Что во мне так отпугивает мужиков?», – задавалась вопросом Ольга.

Ответ был ей ясен – спасибо маме! Татьяна Герасимовна буквально запрограммировала свою дочь на несчастную личную жизнь. До 7 класса Оля была примерной девочкой, прилежно учила уроки, много читала, помогали матери по хозяйству. Но однажды она внимательно посмотрела на себя в зеркало. Вывод был однозначен. Она самая настоящая красавица: почти черные миндалевидные глаза в пол-лица, роскошная грива каштановых волос, длинные, стройные ноги. Ольга забросила учебу. Зачем напрягаться, если жизнь и так принесет ей все, о чем только можно мечтать. Маму встревожило резкое падение успеваемости Оли. Будучи хорошим домашним психологом, Татьяна Герасимовна быстро отыскала ключ к загадке. И решила применить одно надежное средство. Однажды вечером мама с дочкой зашли поужинать в кафе. И Татьяна Герасимовна обратила внимание Оли на одну смазливую официантку, которая обслуживала столик, заполненный подгулявшими командировочными мужичками. «Смотри, какая красивая девушка. Жалко, в школе плохо училась, дошла только до таблицы умножения на калькуляторе. И теперь она всю свою жизнь будет разносить солянку пьяным мужикам, а каждый желающий будет безнаказанно шлепать ее по заднице», – просветила дочурку умная мама.

Оля оказалась очень впечатлительной девушкой. Этот урок она усвоила крепко. Взялась за учебу так, что поступление в престижный вуз после школы для нее проблем не составило. Как результат – карьера задалась.

Вспоминая «свою» официантку, Ольга приучила мужчин держать руки на расстоянии от ее прекрасного тела. И эта постоянная готовность к отпору вызывала соответствующую реакцию потенциальных партнеров: заигрывать с Ольгой пытались только самые оголтелые бабники. А вот с порядочными мужчинами, которые нравились молодой карьеристке, отношения не складывались.

«Хватит распускать нюни, пора и о делах подумать», – решила Ольга. Кузнецова вернулась к проблеме, которая занимала ее последние дни.

Вчера ее вызвал Председатель Совета директоров ФПК «СтаБиКо» (Финансово-Промышленной Корпорации «Старт-Бизнес-Компани»). Он недвусмысленно дал понять Ольге, что с одним из клиентов «Старт-банка» нужно поступить предельно жестко.

– Есть у тебя там один мужичок… Кайгородов, кажется, его фамилия.

– Да, Василий Степанович, это директор Чуковской текстильной фабрики. Проблем не доставляет, рассчитывается аккуратно. Да и вообще – предприятие перспективное. Собираемся работать с ними и дальше.

– Знаю, Оля, знаю. Но вот что я тебе скажу: кризис на дворе, так что ты процентик ему подними, обеспечение по кредиту увеличить тоже не помешало бы. Он дядька крепкий, покряхтит, конечно, но вытянет.

– Не вытянет, Василь Степаныч, кризис, как вы правильно заметили.

– У нас имеется достоверная информация: фабрику все равно скоро приберут к рукам. Причем такие деятели, что мало никому не покажется. А они все-таки выполняют заказы Минобороны. Так что в наших интересах передать их в надежные руки. Поэтому действуй.

– Но….

– Никаких но, Оленька. Сколько тебе потребуется времени? Все нужно делать быстро, аккуратно, неявно.

Ольга замялась.

– Короче: через шесть месяцев все нужно закончить, активы компании перейдут… Я над этим подумаю и скажу тебе позже. На этом все.

Василий Степанович не сомневался, что Кузнецова проведет операцию на должном уровне. В ее высоком профессионализме он не сомневался. За это и держал.

«Вот стерва!» – восхищенно подумал олигарх, глядя на плавно покачивающиеся бедра уходящей Ольги.

Настоящий мачо, он не терпел от женщин отказов. А Кузнецовой удалось ему отказать, при этом сумела сделать это так решительно и деликатно, что подобных вопросов больше не возникало.

– Василь Степаныч, у меня принцип: секс и работа несовместимы. Ресторан вечером – заявление об уходе утром, – сказала, как отрезала, строптивая красавица.

Кузнецова прекрасно поняла намерения руководства. Чуковская текстильная фабрика в последние годы стала поистине лакомым кусочком.

Как настоящий банкир-профессионал, она спокойно воспринимала рейдерскую практику российских банков. «Если не мы – то кто-нибудь другой. Рынок живет по законам волчьей стаи», – философски рассуждала в таких случаях Ольга. Но этот случай не был для нее рядовым.

Кузнецова понимала, что шеф дал ей весьма щекотливое поручение. Если не удастся провернуть операцию по намеченному плану, то все шишки достанутся ей: банк ухудшит показатели по невозврату кредитов, а то и, не дай бог, Центробанк лицензию отзовет. «И так туда деньги чемоданами возить приходится, а тут возможны такие экстремальные ситуации, что ничем не поможешь, прихлопнут, как муху – с горечью подумала Ольга, – и тогда – прощай карьера».

Нужен был четкий план решения сложной задачи: сохранить предприятие и не испортить отношения с учредителями.

«Проблемка уровня Стаса Савельева. Он у нас спец по таким головоломкам», – вспомнила Ольга своего однокурсника.

Стас действительно пару раз подкинул ей несколько неочевидных решений, благодаря которым активы банка весьма ощутимо пополнились.

«Да и вообще, с ним чертовски весело», – подвела итог Кузнецова. Она взяла телефон, набрала знакомый номер и усмехнулась, вспомнив в этот момент Стаса в их студенческие годы. Молодой рослый парень с широченными плечами и круглыми бицепсами величиной с голову ребенка (и, надо сказать, довольно крупного) не был внешне похож на интеллектуала. Как-то молодая преподавательница, объясняя сложную тему по финансовому анализу, подошла к Стасу (он обычно сидел на первой парте) и сказала: «Молодой человек, шли бы вы на галерку.

Вы загораживаете доску тем, кто действительно может что-то понять. А вам, спортсменам, и так диплом дадут. Отдохните перед соревнованиями. Только, чур, не храпеть». Аудитория буквально взорвалась хохотом. Однокашники прекрасно знали, что Стас – круглый отличник – даст сто очков вперед по знанию любого предмета не только студентам, но и кое-кому из преподавателей, вроде этой наивной дамочки, которая судит об интеллекте человека по его внешним данным.

Глава 4. Звонок другу

– Стас, нужна консультация. Срочно и не по телефону. Дело серьезное, выручай, – сказала Ольга Кузнецова, когда Стас взял трубку, покинув семинар по поддержке малого предпринимательства.

Интересно, что в институте Савельев особо Ольгу не выделял: симпатичная девчонка, она вроде бы ничем не отличалась от стандартных факультетских красоток. Но когда он встретил ее через несколько лет после окончания ВУЗа, Ольга уже стала по-настоящему интересной женщиной: бизнес-леди с повадками светской львицы не могла не привлечь его внимания. Их знакомство возобновилось при очень интересных обстоятельствах.

Один партнер «Фронды» безуспешно пытался получить в банке отсрочку по кредиту. Обычная история: бюджет не платит уже несколько месяцев, а банк хочет наложить лапу на заложенное оборудование, без которого остановится основное производство предприятия. А хозяйка банка (по словам партнера – старая злобная грымза) ни в какую на уступки идти не желает. Зная дипломатические способности Стаса, партнер умоляет включить все его хваленое обаяние, умение вести деловые переговоры в критических ситуациях и спасти его от неизбежного краха. Настя, помощница Савельева, позвонила в офис банка и все-таки договорилась о встрече. Ей сказали, что «грымза» может уделить Стасу только 15 минут в обеденный перерыв. Но если Савельев добивается встречи только для решения проблем своего партнера – ему ровным счетом ничего не светит. А придет на встречу старая банкирша только потому, что ей просто любопытно самой взглянуть – что это за фрукт такой, знаменитый Стас Савельев.

Встреча состоялась. Свирепой даме было лет этак под 70, но ухоженная она была просто как Красная площадь перед парадом 9 Мая, на вид больше полтинника не дашь. Этот Сорос в юбке интенсивно излучает крайнее недовольство: дескать, какой-то выскочка отнимает ее драгоценное время по самому ничтожному поводу.

Железная бабуля выслушивает самые искусные доводы Стаса и заявляет, что все напрасно. И время она потратила зря. Даже поесть вкусно не удалось, готовят в ресторане ни к черту. Только свежевыжатый апельсиновый сок неплох. Ну и до свидания.

Стас слегка озверел, оттого что все его старания оказались напрасными. Ну да терять уже нечего. И тут Савельев отмочил такую штуку, которой от себя сам не ожидал.

– А знаете, почему вам сок таким вкусным показался? Помните, вы отходили от стола на звоночек ответить? Так я в этот момент вам в стакан плюнул!

Пауза. Стас мертвеет от собственной наглости. И тут банкирша разражается таким приступом хохота, что произведение высокого стоматологического искусства – фарфоровые зубы – становится предметом всеобщего внимания посетителей ресторана. Через долю секунды Стас присоединяется к ржанию.

– Ладно, весельчак, – говорит, отсмеявшись, банкирша. – Скажи своему приятелю, что я даю ему отсрочку.

Вскоре Стас узнал, что подшутил он над бабушкой своей однокурсницы – Ольги Кузнецовой.

Теперь же Ольга возглавляла бабулин банк, который со временем купил довольно известный московский финансовый олигарх. «Старт-банк» вошел в состав корпорации «СтаБиКо». Насколько Савельеву было известно, Ольгина карьера развивалась успешно: два года назад ей была вручена престижная награда за вклад в российскую экономику.

Стас решил не откладывать дело в долгий ящик, поехал на встречу с Ольгой.

– Не буду ходить вокруг да около. Сразу перехожу к сути дела. У меня есть клиент в небольшом городе, но с большими оборотами. Так вот, наш собственник дал команду «фас». Мы должны это предприятие любыми известными нам (и тебе) способами прибрать к рукам. Произвести, так сказать, замену неэффективного собственника. И делать это надо будет в экстремальных условиях.

– История, прямо скажем, не уникальная. Тебе-то что до этого? У тебя личный интерес к этому делу?

– Очень даже личный. Кайгородов, директор этой фабрики, когда-то моей бабушке дал деньги на приобретение того самого банка, которым я сейчас управляю. А по семейным долгам надо платить.

Глава 5. Клиент на связи

Директор текстильной фабрики в небольшом районном центре крупного приуральского региона Иван Семенович Кайгородов пять лет назад заключил с компанией «Фронда» контракт на проведение инициативного аудита. Савельев лично встречался с ним шесть раз: при заключении контракта, потом в связи с первым отчетом по обзорной проверке. Потом Стас предложил Кайгородову схему оптимизации налогов, которая просто ошеломила директора.

Тот не мог понять, почему он на протяжении стольких лет так бездарно платил родному государству огромные налоги притом, что средняя зарплата его работников составляла 3 тысячи рублей. Понадобилось еще четыре встречи для того, чтобы убедить твердолобого «красного директора» в абсолютной законности предлагаемых схем. После этого они были запущены, и дела предприятия резко пошли в гору.

По обыкновению Стасу звонила главный бухгалтер фабрики. Но последние два года неизвестно почему она стала наотрез отказываться от аудита и просила его не спрашивать о причинах. А тут вдруг Кайгородов лично позвонил Савельеву.

– Иван Семенович, что случилось?

– Да вроде бы ничего особенного… Но уж больно у меня душа болит, перемудрили мы с тобой, наверное.

– Мы это уже в те времена, столько раз обсуждали! Я вам говорил, что любая оптимизация – это риск, и налоговка таких вещей страшно не любит. Вы на этот риск пошли вполне сознательно. Вспомните, сами же мне цифры показывали: рентабельность не выше 6 %, зарплата у людей мизерная. Да вас с чисто экономической точки зрения давно прикрыть надо было. Так ведь нельзя, градообразующее предприятие, семь тысяч работников. А мы с вами вырулили! Учет налажен, как часы, доходность в разы выросла. В чем проблема?

– Да все вроде бы так. У нас только что налоговая проверка за прошлый год прошла, главбух говорит, все нормально.

– Ну, вот видите!

– Но вот какая штука, – прервал Стаса директор, – пару дней назад я пересекался с заместительницей начальника налоговой. Она мне намекнула, что расслабляться не стоит. Дескать, едет к нам краевая проверка, и начальнику налоговой ничего хорошего не светит, он план не выполняет. А проверять они будут там, где дела идут получше, да где народу работает побольше. Так что меня точно не обойдут. Начальник у них новый – Архаров. Он борзый, расти надо – так что только держись.

– Так, Иван Семенович, вспомним наши инструкции. Предупредите всех сотрудников о проверке, чтоб где-нибудь в курилке не сболтнули лишнего – раз. На все вопросы контролеров пусть отвечают «не в моей компетенции», «любые разъяснения только с письменно разрешения руководства» и всё в таком духе – два. Если просят подписать документ о правонарушении, рядом с подписью обязательно добавляют фразу «с возражениями» – три. И вообще, как только проверка нагрянет, пусть сразу созваниваются с администрацией, а уж потом проверяют документы этих контролеров, снимают копии, переписывают данные, спрашивают экземпляр решения о проверке, мурыжат их по полной, торопиться-то некуда.

– Да знаю, знаю… Только поможет ли?

«Все-таки пора старику на пенсию, – подумал Стас, – нервишки уже не те, да и менталитет совковый не изменить. Сомнут его при первом же серьезном наезде. Дикий российский капитализм – это вам не тепленькая осень коммунизма брежневских времен».

– Иван Семенович, вспомните, я рекомендовал вам вывести с фабрики все ценные активы. Если не получится – отдать их в залог надежным людям. Вы это сделали?

Кайгородов ушел от ответа.

Стас прекрасно помнил, последние переговоры были тяжелыми: Кайгородов, человек старой коммунистической закалки, с настороженностью относился к методам работы аудиторов. Отчасти его понять было можно: обороты миллиардные, а в случае наступления ответственности имущество аудиторской фирмы не покрывало и сотой доли процента обязательств. Савельев нашел страховую компанию, которая застраховала риски за 0,8 % от предполагаемой суммы ответственности.

– Слушай, будь добр, приезжай сам, проверь нашу готовность.

– Нет, Семеныч, не получится. Давай лучше сделаем так: закажи через своих людей «специальную» проверочку. Пусть они под видом милиции или налоговой зайдут на предприятие, потом посмотрим на их заключение.

– Да ты хотя бы консультацию проведи, мы семинар тебе закажем.

– Ладно, договорились, через пару дней нагряну.

Глава 6. Пункт назначения – Чуковский

Чуковский (городок, где находилась фабрика Кайгородова) располагался в 120 километрах от Москвы. Рано утром Савельев сел в свой черный «Лексус» и тронулся в путь.

Разъезжать по городам и весям Савельеву приходилось часто, как говорится, волка ноги кормят. Иногда за один день приходилось наматывать больше 100 километров, поэтому комфорт и безопасность – главное, что он ценил в машинах. Когда прямо с колес приходится читать лекции или вести переговоры, нельзя себе позволить выглядеть уставшим с дороги. Стас водил автомобиль, что называется, технологично. Четко, аккуратно, с соблюдением раз и навсегда установленных им правил. Самое важное в любом деле – владеть технологией, считал Савельев. Дальняя дорога предполагает подбор оптимального скоростного режима, руки водителя в удобных перчатках, положение кресла идеально соответствует его манере вождения. Ровно через два часа – остановка. Все делается для сохранения максимальной концентрации за рулем. Как его учили на курсах экстремального вождения – так он и поступал. Эти правила его ни разу не подводили.

Лекции, семинары, переговоры, консультации… С напряженным графиком своей работы Савельев справлялся благодаря жесткой системе, алгоритму действий. «Ничего не откладывать на потом! Делать всё здесь и сейчас. Есть вопрос – сразу давать ответ! Чем больше отвечаешь на вопросы – тем умнее становишься», – так всегда говорил он своим сотрудникам. «Профессионалы денег за диагностику не берут», – ещё одно из правил, установленных в его компании. Телефонные консультации всегда бесплатно. Благодаря им приобретаешь опыт и клиентуру. Самому Стасу каждый день звонили раз по десять. Клиенты «Фронды» знали, что в самых экстремальных ситуациях всегда получат четкие, лаконичные рекомендации Савельева. Вот и сейчас снова зазвонил сотовый.

– Станислав Николаевич! Срочно! Что делать не знаю, – один из клиентов Стаса загнанно дышал в трубку.

– Что за паника, Вадим Михалыч? Давайте по порядку.

– Засада полная. Меня один чудик из ОБЭПа в лес завез, угрожает. Бабло требует. Я отпросился, как бы отлить, а сам вот вам звоню. Налоговая проверка была, насчитали нам неслабую сумму. Так этот деятель теперь пятьдесят процентов просит, чтобы дело не завели. Как быть? Платить мне ему или нет?

– Однозначно нет! – Савельев прекрасно знал неофициальную, но проверенную жизнью статистику: вымогательство со стороны правоохранительных органов в 70 процентах случаев – блеф чистой воды. – Он вас на понт берет. Кто он такой, чтобы ему платить? Отдадите деньги сейчас, а у него тоже начальник, которому нужно план выполнять, придется и ему отстегивать. Такая в России вертикаль власти образовалась. Устроят из вашей фирмы кормушку, будут до бесконечности тянуть. Закончится тем, что при любом движении фирмы вверх, к вам придут старые друзья и напомнят о черном прошлом. Даже если эти друзья уже уволены из органов. Такие вещи сроков давности не имеют.

– А как же дело?

– Тут ещё неизвестно, чем закончится. Так что посылайте его сейчас куда подальше, и точка. А в следующий раз диктофон с собой носите, очень полезная вещь. И при расставании скажите, что разговор записан, и при любом движении в вашу сторону ему прилетит так, что мало не покажется. Если потребуется – судиться будем. С налоговкой бороться сложно, но можно. Но лучше отбиться сейчас, раз и навсегда. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

– Ясно, спасибо. Я всё понял.

Через три недели Стасу стало известно, чем кончилась эта история: угрозы ОБЭПовского чудика действительно оказались блефом. Статистика не подвела. Резкий отказ сэкономил клиенту огромные деньги и обеспечил светлое будущее. Не плати вымогателям – и спи спокойно.

Савельев съехал на обочину, вышел из машины. Сделать пару-тройку упражнений для разминки. Помассировать точку между бровей плюс жужжащее «дыхание шмеля» по системе йоги. Теперь – снова в путь! Шины «Лексуса» опять мягко зашуршали по трассе.

Стас любил свой автомобиль не только за его мощь и комфорт. Бешеный ритм жизни практически не оставлял ему свободного времени для чтения, а без ежедневной порции новой полезной информации он чувствовал себя неуютно. Организму словно не хватало какого-то интеллектуального витамина. И «Лексус» стал для Савельева ещё и настоящим университетом на колесах. В дальнюю дорогу он всегда брал несколько аудиокниг. Что интересно: процесс поглощения информации не отвлекал его от дорожной обстановки. Наоборот, необходимость концентрации на аудиоинформации заставляла его повышать и концентрацию рефлекторную, чисто водительскую.

Через 11 часов глава «Фронды» уже был в Чуковском. Подъезжая к фабрике, Савельев издалека увидел свет на 6 этаже административного здания, где располагался кабинет директора. А ведь время-то уже не детское. Охранник провел его наверх. Все были в сборе, ждали только его. Директор, его зам, главный инженер, начальник охраны, все руководство предприятия.

– Ну, наконец-то и ты добрался, Стас, – приветствовал Савельева Кайгородов.

Глава 7. Правила техники безопасности

– Иван Семенович, вам 50 миллионов рублей на спокойную жизнь хватит? – Спросил Савельев Кайгородова перед тем, как начать совещание.

– Э-э-э, – замялся директор.

– Я это не из любопытства спрашиваю. Самое главное: интуиция мне подсказывает, что налоговая на вас наезжает неспроста, – Стас знал еще и о планах, навязанных Ольге Кузнецовой учредителями «Старт-банка», и это могло быть не единственной причиной проблем Чуковской фабрики. – Скорее всего, дело идет к подготовке рейдерского захвата вашего предприятия. Из этого сценария мы и будем исходить. Мы сейчас с вами обсудим приемы скунса. Нужно, чтобы от нашей фабрики так «воняло», чтобы рейдеры на веки вечные утратили охоту сюда соваться. Идея такая: сделать так, чтобы после захвата предприятия новым хозяевам достались такая огромная куча проблем, что они сами не знали, что с таким сокровищем делать. Первая ловушка – золотые и серебряные парашюты. Вам по контракту какое выходное пособие при увольнении полагается?

– Все как положено по трудовому законодательству: двухмесячное выходное пособие.

– Иван Семенович! Вы просто как ребенок! В вашем контракте можно и не такое выходное пособие прописать! Срочно вносим изменения в ваш контракт: если не хватит 50 миллионов, пишите больше. Для вас это – золотой парашют, а для рейдеров – обременение собственности. Подберите еще пару-тройку надежных людей – им тоже пособия. Поменьше – серебряные парашюты. Сделаете? Помните, нашим законодательством допускаются повышенные размеры выходного пособия, если это предусмотрено коллективным и трудовым договором. И верхней планки Трудовой кодекс не указывает. И с точки зрения налогообложения здесь тоже все гладко. Эти выплаты не облагаются ни НДФЛ, ни ЕСН, буквально ничем! Так что готовьте доп-соглашения к трудовым контрактам.

– Попробуем, Стас. Это ж надо, с тонущего корабля – да на золотом парашюте, – зажмурился мечтательно Кайгородов.

– Вы это про тонущий корабль бросьте, Иван Семенович, мы еще побарахтаемся. Давайте начинать наше совещание.

Они вошли в зал, где их ждали все руководители основных подразделений фабрики.

– Добрый вечер, – поприветствовал всех собравшихся Стас, – Обсудим, что нам делать в сложившейся ситуации. Будем применять тактику осажденной крепости. Это все из той же оперы: максимально затруднить противнику использование захваченной территории. Помните, я вам как-то говорил: все энергетическое хозяйство предприятия вначале выделить в особое структурное подразделение, а потом провести реорганизацию и создать дочку. Котельная, компрессорная станция, газораспределительный комплекс, трансформаторная подстанция, очистные сооружения – выделить все. То же с транспортным цехом, с ремонтным хозяйством. На какой стадии процесс?

– С котельной уже на финальной стадии – оформляем документы. С остальными только начинаем.

– Ладно, сделаем все, что успеем. Как говорится, если что – отрубим газ. А заодно и электричество с канализацией.

– Дадим просраться! – внезапно подал голос зам Кайгородова, но тут же замолк под суровым взглядом Стаса.

– Вы лучше посмотрите внимательно, что у вас на предприятии происходит. Что у вас за оборудование горой свалено перед товарным складом?

– Это новую парогазовую установку для котельной купили, Стас Николаич, – с гордостью ответил зам.

– Так и находиться она должна на площадке самой котельной. Это уже почти другое предприятие! Потом доказывай, чья она. Все ценное с опасной территории долой! Кстати, нужно думать не только о видимом и материальном. Позаботимся и о неимущественных ценностях, как говорят юристы. Авторское право сегодня тоже дорогого стоит. Чуковский текстиль – это же всероссийский бренд. Дело, конечно, не быстрое – но подать документы на регистрацию товарного знака стоит. Потом если что – по судам затаскаем.

– Вы нас просто завалили информацией, Станислав Николаевич, – пролепетала главбух.

– Только начинаю, Елена Павловна. Теперь как раз по вашей части. Надо перестроить всю работу с кредиторской задолженностью. Создаем фирму «Буфер» и заключаем с ней договор поручительства. Буфер – между нами и военным заказчиком. Все расчеты – через эту контору. Пусть за поставки генералы расплачиваются с этим самым «Буфером». А они эти денежки – в копилку складывают, нам не перечисляют. Накапливаем «дружественную» кредиторку Миллиардов 20 так можно накопить. Если нас начнут потом подводить под банкротство – на собраниях кредиторов у «наших» будет увесистый голос. Схема понятна?

– Да, Станислав Николаевич.

– Работать будем и с теми долгами, которые у нас уже имеются. На падающем рынке вообще можно неплохо заработать. На нас наезжают – это скоро поймут все, кто следит за ситуацией. В том числе и наши кредиторы. Этот момент нужно ловить: слухи вызовут хотя бы легкую панику – тут можно наши долги начинать скупать. И довольно дешево. Работу ведем по всем направлениям, сроки самые сжатые. И, наконец, последнее. Личная безопасность руководства предприятия.

– С охраной у нас все в порядке, Стас, – заметил Кайгородов.

– Я о другом говорю. Вам сейчас не только такая охрана нужна. Несколько качков с чугунными кулаками, конечно, тоже пригодятся. Но в первую очередь подберите пару зубастых быстроногих адвокатов. У каждого топ-менеджера на телефоне – тревожный номер. Противник может в любой момент парализовать руководство. Под любым предлогом, по любому поводу нашего человека хватают, задерживают, сажают на 15 суток, возбуждают уголовное дело – все, что угодно. А наши адвокаты – всегда на связи. В любое время суток обеспечивают конституционное право на квалифицированную юридическую помощь. Как неотложка. Теперь вроде все. За работу.

Глава 8. Мэр и его секретарша

Мэр Приуральска Юрий Тестоедов с детства не любил географию. Как-то в седьмом классе средней школы он делал доклад о подвигах Фиделя Кастро и начал свое выступление так: «Остров Куба находится в Тихом океане…». Дружное ржание одноклассников смутило Юру только на секунду. Он тут же поправился: «Куба расположена на границе Тихого и Атлантического океанов». Уже тогда он понял, что невозмутимость и быстрая реакция могут с лихвой компенсировать нехватку знаний.

Но сегодня Тестоедову нужны были конкретные знания в области экономической географии. Он пытался вспомнить, что это за страна такая – Бельгия. Что это за город такой – Мехелен, и можно ли всерьез относиться к компании «Стандарт-стрим» из этого неизвестного ему населенного пункта. Кролик Васька, устроившийся на животе мэра, помочь ему в этом точно не мог. Так же, как и игуана Танюша, мирно пучившая глаза в террариуме. Тестоедов искренне любил животных, а людей он в лучшем случае терпел. Чаще – просто ненавидел. Злопыхатели способны извратить самые прекрасные свойства человека – недавно кто-то пришпилил к двери кабинета мэра листок бумаги с надписью: «Гитлер тоже любил животных». Жена Тестоедова Ирина давно распознала все душевные качества своего супруга и тихо ненавидела его лютой ненавистью. Не уходила она от Тестоедова только ради любимого сына – Андрея.

«Куда запропастилась Зойка? – подумал градоначальник, – когда нужна – вечно ее нет на месте». Зойка – Зоя (точнее – Зульфия) Шарипова – исполняла обязанности любовницы, секретаря, юриста и консультанта по самому широкому кругу вопросов при своем высокопоставленном покровителе. Эта миниатюрная черноглазая женщина внешне являла собой полную противоположность Тестоедову. Мэр был крупным (под 150 килограммов) вальяжным блондином. Разность темпераментов иногда раздражала Тестоедова, но все искупала искренняя Зоина преданность, которая подкреплялась серьезным материальным интересом женщины, на шее которой сидел безработный муж (творческий работник, художник) и двое детей. Кроме того, как и всякий скрытый педофил, Тестоедов обожал маленьких женщин с детской фигуркой. В Таиланд он мог вырваться не чаще, чем два раза в год. А Зойка – вот она, всегда под рукой. Видимо, для того, чтобы не слишком афишировать свои пристрастия, мэр всегда стремился появляться на людях только со своими «парадными» любовницами. Как на подбор, это были рослые фигуристые блондинки. Но сейчас ему была нужна именно Зойка. Все данные по бельгийским контактам были у нее.

Через полчаса Тестоедов и Шарипова сидели за ноутбуком. Мэр Приуральска уже знал кое-что о Бельгии, Мехелене, и сути интересного предложения, которое сделала ему компания «Стандарт-стрим».

Бельгийцы хотели купить текстильную фабрику в Чуковском, чтобы начать там выпуск ткани для химической промышленности.

Плюсы такого решения были очевидны: наличие обученного и низкооплачиваемого персонала, развитая инфраструктура. И, самое главное, с трех сторон предприятие омывает большая река. Просто идеальное место для сброса отходов. Тем более в России защитники природных ресурсов еще не набрали такой силы, как на Западе. Да и с местными властями всегда можно договориться, цена давно известна. В своей сдвинутой на экологии Западной Европе «зеленые» никогда бы не позволили развернуть такое вредное производство. Конечно, люди от воздействия ядовитых токсинов помирают, но не сразу же, а лет этак через 15–20. Китайцы Бельгии тоже отказали, узкоглазые почему-то в последнее время тоже озаботились охраной окружающей среды. А с русскими переговоры велись активно, страна-то большая. Сначала хотели договориться напрямую с директором Чуковской фабрики, но тот наотрез отказался. Тогда бельгийцы вышли на Тестоедова с предложением под видом инвестиций в развитие региона модернизировать предприятие в одном из его районных центров. При этом они жаловались на то, что сегодняшний директор фабрики отсталый коммунист и бесперспективный руководитель, препятствует прогрессивной инвестиционной активности добрых дяденек с Запада.

– Хорошо, а что я лично со всего этого буду иметь? – спросил Тестоедов подругу.

– Зайка, дорогуша, ты вспомни – выборы на носу. Ты думаешь, избиратели твою милую тушку готовы терпеть еще 4 года? Пора и о семье подумать. Андрюша подрастает, ему бы в Оксфорд. Да и тебе к нему поближе переместиться не помешает.

– А разве Оксфорд в Бельгии?

– Что ты, Зая, в Англии, конечно. Но там буквально рукой подать – через пролив. Ближе, чем от нас до Казани. А эти ребята из «Стандарт-стрим» обещают тебе такой особнячок – пальчики оближешь, там даже бассейн с подогревом, все просто супер. И способ оформления права собственности через оффшоры – нашим налоговикам ни за что не разобраться, не с их квалификацией. Так что все чисто. Ты получишь домишко в Бельгии, а вашу с Ириной квартирку можешь мне отдать. Я отслужу на совесть. Остается только обработать этого деревенщину Кайгородова. Но уж это ты сделать сумеешь.

– Пожалуй, может выгореть. Тем более, начальник налоговой приехал из другого региона, «по обмену». Семью он с собой не привез, надолго у нас задерживаться не собирается. Его задача выполнить план, получить повышение и смотаться из нашей дыры в столицу. Так что будем действовать, Зойка.

– Вот и славно, Зайка.

Тестоедов принял решение. Его медлительность была обманчивой. Этот крупный мужчина обладал медвежьей хваткой, упорством и бесстрашием. Главное – чтобы добыча того стоила.

Глава 9. Железная Маша

«Сейчас как запоет!» – как всегда подумала Мария Петровна Будакова, глядя на своего начальника Архарова. Начальник краевой налоговой инспекции напоминал Муслима Магомаева, любимого певца Будаковой. Но петь Архаров категорически не любил. Разочарованная Мария Петровна незаметно вздохнула, и принялась внимательно слушать строгое начальство.

– Значит так, Мария Петровна, – сказал Архаров, – вы у нас работник опытный, грамотный. Телевизор смотрите, представляете, какая ситуация в стране складывается. С одной стороны – кризис, дай бог социалку удержать. А кое-кто уже забыл урок имени господина Ходорковского. По некоторым сведениям у нас тоже такие имеются. Поэтому мы принимаем решение: нужна показательная порка. Да такая, чтобы никто больше не вздумал хоть копейку от государства утаить.

– Кого пороть будем, Дмитрий Геннадьевич?

– Кайгородова, знаешь такого?

– Так ведь там недавно проверка проходила! Все чисто, а ведь там Аркадий Генрихович работал, он мужик въедливый.

– Вот поэтому вас и посылаем. Если Аркадий ничего не нарыл – только вам задачка по силам. Знаю, знаю… Непросто будет. Но вы уж расстарайтесь. Только, чур, не халтурить! Вы ведь на будущий год на пенсию выходите?

– Да, Дмитрий Геннадьевич, уже домишко себе в деревне присмотрела.

– Подождите домик присматривать. Если все пройдет хорошо – такой прощальный подарок перед пенсией получите, что внуков в особняке нянчить будете. Кстати, как младшенькая ваша, Ксюша, поживает? По-прежнему в академию готовится?

– Старается девочка, Дмитрий Геннадьевич. Да и мы с отцом на репетиторов денег не жалеем.

– Жалко будет, если такая умная барышня – и не поступит. Ну да ничего, мы ей поможем. Чуть не забыл, я вчера ей направление подписал на бюджетное место.

– Спасибо вам огромное, век не забудем!

– Ладно, потом благодарностями сочтемся. Теперь к делу. Мы из этого Кайгородова должны сделать котлету. А для отбивания этой котлетки у нас имеется неплохой молоток – закон об отмывании грязных денег называется.

– Дмитрий Геннадьевич, мне нужно время для подготовки перед началом такого дела.

– Я помогу. Вам не придется делать сплошную проверку, хватит и выборочной. У нас кое-какая информация с фабрики появилась – так что вы будете знать, на что обратить внимание. И сами еще посмотрите, может быть, что и обнаружите. Интуицией вас бог не обидел. Все ясно?

– Будет сделано, Дмитрий Геннадьевич, – по-военному отчеканила Будакова.

«Эта не подведет, – подумал Архаров, – боевая старушенция. Жалко, такие кадры уходят!».

Трамвай на ходу остановит, в горящую домну войдет… Откуда берутся такие женщины в русских селеньях? Мария Петровна выросла в простой советской семье. Типичная судьба. Отец ушел на войну в августе 41-го, служил писарем в штабе. Семь ранений за три с половиной года. Мать в 42-м подделала метрику, добавила себе два года и пошла работать на оборонный завод. После войны отец прожил недолго. Ровно столько, сколько требуется для того, чтобы зачать четырех дочерей. Маша была младшей.

Худенькая невзрачная девочка с маленькими, вечно прищуренными близорукими глазами, редкими волосенками мышиного цвета, она быстро поняла, что подарков от жизни ей не дождаться. Учитель математики в шестом классе как-то сказал расшалившейся Маше: «С такими внешними данными тебе надо быть поскромнее. И поумнее». Скромность – вещь производная от привычки к самодисциплине, и при наличии умеренных актерских способностей скромницей прослыть легко. Как быть с врожденным застоем умственной деятельности? Про таких, как Будакова, в народе говорят: «В башке масла нет». Извилины работают с таким скрипом, что возникает естественная ассоциация с несмазанным колесом. Маша знала за собой этот недостаток. Но уже в школе она поняла, с кого следует брать пример. Читая биографии советских вождей, она наткнулась на характеристику, которую Ленин дал Вячеславу Михайловичу Молотову Большой вождь похвалил маленького за то, что у него самая каменная задница во всей партии. Будущий нарком иностранных дел компенсировал нехватку интеллектуальной мощи и внешнего ораторского блеска своим легендарным упорством. И задница у него закаменела от неустанного сидения за рабочим столом.

Дети, как известно, отличаются откровенной злобностью. О чем промолчат взрослые – вам с удовольствием скажут маленькие девочки. А упрямством и злопамятностью с ними могут сравниться только пожилые кошки. Одноклассницы скоро заметили, что Маша тратит массу времени на подготовку к занятиям, и тут же сообщили «подруге», что от многочасового сидения за партой ее попа приобрела форму школьного портфеля. Будущая хищница налогового ведомства внимательно рассмотрела свою фигуру в зеркале и решила не никогда не забывать и об этом своем недостатке.

После школы она поступила на бухгалтерские курсы. Следующим этапом стало обучение на вечернем отделении экономического вуза. Получив диплом, Мария поняла, что теперь пора устраивать свою личную жизнь. На танцах в доме культуры она присмотрела подходящего кандидата. Крупный увалень с открытым русским лицом. Типаж – первый парень на деревне. Мария отважно пригласила своего избранника на танец и не оставляла его на протяжении всего вечера. Тот был вынужден проводить невзрачную девушку до квартиры, которую та снимала вместе с подругами. Мария говорила без умолку все те двадцать минут, которые продолжались эти проводы. Она не разменивалась на обычные романтические благоглупости, которые навешивают на уши стеснительным ухажерам бойкие девицы. Ее монолог представлял собой цитаты из кулинарной книги, которая была освоена Марией весьма обстоятельно. На следующий вечер Василий Будаков понял, что такое настоящая домашняя кухня: украинский суп с клецками, цыпленок табака, греческий салат и сотэ из баклажанов по-абхазски. Плюс ледяная водка в маленьких стопочках под маринованные грибочки.

Свадьбу сыграли через месяц. С выбором Мария не ошиблась. Василий оказался прекрасным мужем. Тихий домашний выпивоха, он уделял все свободное от работы время благоустройству квартиры и дачным заботам, занятиям с дочкой. А роль главы семьи он безоговорочно отдал жене. Постепенно Мария, теперь уже Петровна, сделала умеренно успешную карьеру. Со своей никчемной внешностью ей пришлось при этом основательно поработать. Если дама честолюбива, она не может себе позволить непрезентабельный вид. Дорогая элегантная оправа для очков, тщательно продуманный макияж, стильная стрижка – и вот перед вами образец деловой женщины. Плюс к этому правильно подобранная одежда, чтобы скрыть отдельные недостатки фигуры и подчеркнуть скромные достоинства. Будаковой удалось сотворить образ настоящей гранд-дамы, даже приклеившаяся к ней кличка чем-то напоминала о железной леди – Маргарет Тэтчер, что, безусловно, льстило самолюбию Марии Петровны. Железная Маша – именно так, боязливо-уважительно, за глаза называли Будакову.

Младшая дочь родилась в семье Будаковых, когда старшая уже училась в седьмом классе. Это не стало помехой для успешного карьерного роста Марии Петровны. Наработав неплохой бухгалтерский стаж, она перешла работать в налоговую инспекцию. Железная Маша придерживалась самых простых взглядов на жизнь. Есть те, кого стригут и те, кто стрижет. Выбор разумного человека очевиден. Он предпочтет роль пастуха (или его овчарки) либо волка. Такие, если овец не зарежут, так обкорнают. А к своим клиентам – налогоплательщикам – она относилась без эмоций. Ни сочувствия, ни гнева они у нее не вызывали. Кто же станет растрачивать свои чувства на баранов?

Глава 10. Колдун: первое знакомство

«Чего уставился, чурка, пиндос недоделанный, собака полутранспарентная! Русских что ли ни разу не видел!», – Стас слегка опешил, услышав эту фразу от своего соседа по столику.

Дело происходило в прошлом году в ресторане туристического комплекса Шарм-Эль-Шейха, где за ужином собралась разношерстная интернациональная компания. Стас обратил внимание на мужчину, которого посадили за его стол. Его внешность действительно приковывала внимание окружающих. Такое смешение ярко выраженных расовых признаков в одном человек встретишь не часто: массивная голова, широченные скулы, приплюснутый нос, раскосые глазки, смуглый цвет лица. И, в то же время – ярко-рыжие курчавые волосы и пронзительно зеленые глаза! Мужик принял Стаса за американца, их было довольно много среди посетителей ресторана. Английским Савельев владел в совершенстве и сегодня разговаривал с официантом, используя американскую разновидность этого языка.

– Там, откуда я приехал, как раз таких «русских», как ты, чурками и называют, – жестко отреагировал на неожиданную атаку Стас. – Может, тебе съездить куда-нибудь?

– Съездить? Мы и так уже в Африке, – опешил от неожиданного превращения тихого американца в энергичного русака зеленоглазый монголоид.

– Для начала – в морду. Не люблю, когда меня чурка – чуркой называет, – продолжал давление Стас.

Сталкиваясь с агрессией, он всегда возвращал негативный посыл адресату, причем с хорошей добавкой. Незнакомец мгновенно оценил возможные последствия продолжения ссоры. Он оказался человеком разумным, и решил, что драка с накачанным молодым мужчиной может сложиться самым непредсказуемым образом. Решение было принято мгновенно.

– Извини, земеля, своих не признал. Я тут просто озверел: уже три дня не с кем не то, что водки выпить – просто поговорить по-человечески. То немчура, то япошки. А сегодня эта банда старичков-ковбоев заехала. Меня зовут Зенон, – собеседник протянул Стасу широченную, как лопата ладонь. – Зенон Сарсадских. Чингизид в четырнадцатом поколении, законный наследник моальских князей.

Так Стас познакомился с Зеноном. Это знакомство переросло в тесную дружбу. За две недели, которые они провели в Египте, Савельев узнал много интересного. Оказывается, что в Южной Киргизии, откуда родом Зенон, живут самые необычные женщины на свете. Выше пояса они напоминают обычных человеческих самок. А ниже пояса эти дамы сплошь покрыты густым медвежьим волосом. В полном соответствии со старинным южно-киргизским обычаем девочки после достижения половой зрелости удаляются в горы, где их лишают невинности тянь-шаньские медведи. Только после этого молодая могла выйти замуж. Когда в эту страну пришли монгольские отряды Чингиз-хана, южно-киргизскими племенами правил далекий предок Зенона, Кобланды-батыр. Его дочь, юная Джабыр-баян, не радовала отца. В кого она уродилась – неизвестно, дело точно не обошлось без участия злых огненных демонов – горных джиннов. Всем хороша была Джабыр-баян: полная грудь, ноги, формой напоминающие охотничий лук. Только вот медвежья растительность покрывала ее тело не так, как того требовали обычаи племени: ниже пояса не росло ни единого волоска, зато лицо украшала густая борода необычного для тех мест рыжего цвета. Отправленная в горы, девушка была позорно отвергнута медведями. Отец юной принцессы страдал.

Киргизы – народ очень благоразумный – подчинились монгольским завоевателям добровольно. Они гостеприимно угощали кумысом усталых всадников на горных джайляу. И на одной из таких пирушек Кобланды-батыр поделился своим горем с начальником монгольского тумена. Тот пришел в чрезвычайное волнение от рассказа. Оказывается, великий вождь победоносных монголов – могучий и непобедимый Чингиз – тоже не вполне соответствовал стандартам своей расы. Он был рыжеволосым и зеленоглазым! Сговорились они быстро: за два стада круторогих баранов и бурдюк толченой печени улара (горной куропатки), которая, как известно, предохраняет от оспы, монгол согласился отвезти киргизскую принцессу в столицу Чингиз-хана, город Каракорум, который стоит на берегах полноводного Керулена.

Через год Джабыр-баян вернулась в родное селение. Ее сопровождал отряд монгольских всадников и караван верблюдов с богатыми дарами. В золоченой повозке, запряженной небесными жеребцами (этих лучших в мире скакунов разводят только в Ферганской долине), с великими предосторожностями везли колыбель, в которой посапывал носом будущий моальский князь. Младенец был рыжеволосым и зеленоглазым.

«Это был мой прапрапрадед», – завершил свой рассказ Зенон.

Той осенью Стас услышал еще несколько вариантов родословной своего нового приятеля. Оказывается, дедушка Зенона по отцовской линии был самым почитаемым рабби в Могилеве. Почтенный старик был не только великим толкователем Талмуда. Он умел общаться с диббуками, злыми еврейскими демонами. И, по слухам, его попытка создать голема, оказалась удачной. Подвиги этого боевого глиняного робота впоследствии приписывались сразу нескольким партизанским отрядам. Зенон с горячностью утверждал, что именно его дедушка взорвал большую часть гитлеровских эшелонов, которые перемещались по территории оккупированной Белоруссию. А через пару дней Зенон вдруг вспоминал о том, что его дедушка (уже по материнской линии) был знаменитым енисейским шаманом. Посмотреть на его камлания собирались ненцы, эвенки и нивхи буквально со всей необъятной Сибири. Он знал языки всех животных, обитающих в тайге, умел перемещаться в потусторонние миры. Там, вступая в гомосексуальную связь с духами, дедушка Зенона получал самую достоверную информацию о прошлом и будущем.

«Так что чуркой ты меня зря назвал, – говорил Зенон Стасу, – я – самый настоящий русский, и для того, чтобы найти во мне татарина, скрести долго не надо. Кровь чингизидов, гены библейских пророков, сокровенные знания енисейских шаманов – все ты найдешь в моем лице великорусской национальности!».

Вначале Савельев скептически относился к своему новому знакомцу. Но постепенно до него стало доходить, что за шутовскими байками, веселыми прибаутками скрывается весьма незаурядная личность. От Зенона веяло такой мощной энергетикой, что Стас ощущал его присутствие уже за несколько метров.

– Слушай, прости за нескромный вопрос. Чем ты на жизнь зарабатываешь? – спросил его Савельев после того, как тот рассказал очень интересную историю о роли антарктических пингвинов в организации половой жизни украинских подводников.

– Да тем же, чем и ты, – ответил Зенон.

– А я тебе, между прочим, не рассказывал о своих профессиональных достижениях, – удивился Стас.

– Да у тебя на лице это написано. Ты – консультант, – засмеялся наследник Чингиз-хана.

– Может, скажешь, по каким вопросам я консультирую?

– Что-то юридическое, может по финансовой части.

– Почти угадал, – осторожно ответил Савельев. – А ты?

– Я – колдун, – спокойно ответил Зенон. – Не веришь?

– Не имею привычки обвинять человека во лжи до тех пор, пока не получу явных доказательств. Колдун, так колдун.

– Ладно, будут тебе доказательства. Сделаем так: услуга за услугу. Ты меня консультируешь, я – тебя. Бартер. Ты, случайно, в налогах не разбираешься?

– Если без ложной скромности – я один из лучших специалистов по оптимизации налогообложения в России.

– Лады, вернемся в Москву – у меня к тебе будет предметный разговор. Теперь: что могу я. Хочешь, скажу, когда ты умрешь? С точностью до минуты?

– А зачем мне такая информация, – рассмеялся Савельев.

– Ты можешь лучше спланировать отведенное тебе время. Потом: обладая таким знанием, можно изменить будущее, отодвинуть дату своей смерти.

– А как я тогда узнаю, правду ты мне сказал или нет. Ты говоришь дату, я ее отодвигаю – может, ты наугад сказал?

– Ладно, другой вариант. Я тебе предскажу дату смерти любого человека по твоему выбору. А ты ему ничего не говори.

Стас задумался. Потом назвал колдуну имя одного своего знакомого, человека ничем не примечательного, заведомо неизвестного Зенону.

– Лады. У тебя водка есть? Я свою уже выпил.

Зенон объяснил Стасу, что для вхождения в шаманский транс ему потребуется два литра беленькой. Ни виски, ни бренди не подойдут для этих целей. Только водка. Могучие енисейские шаманы пустили русских в свою страну только потому что те принесли с собой очень полезную огненную воду. «А вот американцы со своим долбаным виски вылетели бы из Сибири в два счета!», – заявил человек великорусской национальности.

Савельев был непьющим, но, как и всякий опытный путешественник, отправляясь за границу (особенно в мусульманскую страну), он запасся водкой.

На следующий день Зенон явился к завтраку с опозданием, и вид имел весьма утомленный.

– Два месяца и четыре дня, – сходу объявил колдун. Больше они к этому разговору до конца поездки не возвращались. Но Стас сделал себе пометку в ежедневнике.

Его знакомый умер точно в указанный колдуном срок. С тех пор Савельев регулярно консультировал своего приятеля. И об оплате своих услуг Стас разговора не заводил. И вовсе не потому, что они подружились с Зеноном. Савельев бесплатно не работал ни на кого. Интуиция подсказывала Стасу, что услуги колдуна могут ему понадобиться. И тогда бартерная сделка будет завершена.

Глава 11. Альфа-самка

– Я не просто стерва, я – Стерва, с большой буквы!

Так думала про себя Татьяна Балобанова, владелица аудиторской компании «Альфа». В Приуральске это была самая «крутая» аудиторская фирма. И это лидирующее место «Альфа» заняла благодаря личным усилиям Татьяны. Поэтому она гордилась кличкой, которой ее наградили подчиненные – Альфа-самка. Так обычно именуют саму агрессивную особь в стае животных. Этот высокий статус Балобанова всячески подчеркивала в своей манере общения с подчиненными: бета-самцы и гамма-самки буквально трепетали перед ней.

Рабочий день только начался, а Балобанова была все еще занята личными проблемами. Ее сынишка – Максик – был для мамочки светом в окошке. «Настоящий мальчик-индиго!», – с восхищением думала о нем чадолюбивая мамаша. Максик с младенчества не знал отказа буквально ни в чем, и потому к тринадцати годам превратился в настоящего тирана. Он не терпел возражений, при любом отказе впадал в дикую истерику, начиная крушить все вокруг. Из-за сына личная жизнь Татьяны никак не могла устроиться. Отец мальчика давно расстался с Балобановой, убедившись, что жить с великой Стервой может только откровенный подкаблучник. После нескольких неудачных попыток познакомить сына с потенциальным отцом семейства, Татьяна оставила такие намерения, и со своими любовниками встречалась где угодно, только не дома.

Вчера Максик учинил очередной скандал: училка по рисованию поставила ему тройку, эта тупица не смогла увидеть в нем таланта нового Сальвадора Дали. Сынок потребовал от мамочки, чтобы она добилась увольнения неугодной, благо связи Татьяны позволяли ей это устроить.

– Ладно, подумаю об этом попозже, – решила Балобанова. – А пока надо решать вопрос поставок мяса.

Мясом Альфа-самка называла своих студентов (кроме аудита Татьяна занималась преподаванием в местном университете). Работа в университете не была для Балобановой самоцелью. Вуз для нее был источником дармовой рабочей силы. Студенты-старшекурсники получали двухчасовую консультацию, после чего «Альфа» отправляла их с аудиторской проверкой на предприятия. Чисто символическая плата плюс пятерка на экзамене – прекрасный стимул. Качество проверки при этом никого не волновало, у Татьяны все было схвачено, она специализировалась на проверках муниципальных предприятий, а связи в мэрии заранее определяли содержание аудиторского заключения.

Сегодня Балобанова находилась на распутье. Конкуренты начали атаку как раз на том участке рынка аудиторских услуг, который она давно уже считала своей вотчиной.

– Ну, Володенька, удружил! – вспомнила Татьяна своего покровителя в мэрии Приуральска.

Несколько лет назад, включив все свое женское обаяние, она отбила у тогдашней любовницы второго человека в муниципальной команде краевого центра – красавца Владимира Тихомирова. Он занимал хлебный пост вице-мэра. Сколько ей пришлось вытерпеть! Природная фригидность позволяла Татьяне со спокойной душой ложиться в постель почти с любым представителем презираемого ею мужского пола. Надо для дела – нет проблем. Но Володя оказался тяжелой добычей: вокруг него постоянно вились стервы, пусть меньшего калибра, чем Татьяна, но все же достаточно энергичные для того, чтобы не на шутку осложнять ей жизнь.

Но Тихомирова погубили не его любовные похождения. Он перешел грань вседозволенности, положенную чиновнику его ранга. В пьяном виде сбить инспектора ГИБДД в центре города и скрыться с места происшествия! Средний палец Вовиной руки, глумливо торчащий из окна известного всему городу бордового «Хаммера», видели десятки свидетелей происшествия. После этого Тихомиров умудрился врезаться в светофор… Новенький светодиодный светофор, который недавно с большой помпой презентовал городу сам губернатор в рамках открытия краевой программы безопасности дорожного движения!

В общем, Татьяна лишилась покровителя. И это в такой ответственный момент! Балобанова как раз начала планировать стратегическую программу по реализации огромных творческих возможностей своего сына. Сорбонна или Оксфорд? Английский или французский? Экономика или юриспруденция? Надо принимать решение, нанимать репетиторов, собирать деньги. А вот с этим могут возникнуть серьезные проблемы…

Впрочем, пока миром правят похотливые самцы, настоящая альфа-самка пробьет любые стены.

Вице-мэр Володя не был единственным покровителем Татьяны.

Не так давно Балобанова познакомилась с новым начальником краевой налоговой службы. Она исправно удовлетворяла прихотливые сексуальные фантазии крепкого мужика, приехавшего в Приуральск без семьи, а заодно исполняла при нем роль получателя. В крае уже начали привыкать к мысли о том, что любой вопрос с налоговой можно решить через Балобанову А на аудит она отправляла мясо.

Сегодня Татьяна должна была обдумать сложившуюся ситуацию. Вокруг Чуковской текстильной фабрики начали разворачиваться нешуточные события. Подготовка к капитальной налоговой проверке, неясные сигналы из мэрии, странное поведение «Старт-банка» – есть о чем подумать. Балобанова решила, что эту информацию можно неплохо пристроить в одном местечке. Местный криминальный авторитет Гоша Паровоз тоже был включен в круг ее интересов. Владелица солидной аудиторской компании, вхожая в высший свет краевого истеблишмента – Татьяна откровенно побаивалась бандитов. Поэтому при малейшей возможности она сливала интересную информацию Гоше.

Глава 12. Налоговая готовит проверку

Если при решении задачи десятью способами вы получаете один и тот же результат – это математика. Если ответы будут всегда разные – это бухгалтерия. Мария Петровна на практике убедилась в истинности этой поговорки, поэтому ее по большому счету не смущали результаты предыдущей проверки Чуковской фабрики. Не может такого быть, чтобы на крупном предприятии все было абсолютно чисто. Главное – хорошо подготовиться.

Будаковой впервые дали время на подготовку. Конечно, те времена, когда налоговые инспекторы начинали проверку, даже не зная, как называется проверяемое предприятие, канули в прошлое. Но все-таки – готовиться так тщательно, неслыханное дело!

– Видимо, дело важное, – подумала она, – кому-то очень хочется наложить лапу на хозяйство Кайгородова, – ну да ничего, наше дело маленькое. Небольшой особнячок, младшую дочку в институт пристроить – вот она, достойная старость!

Мария Петровна принялась за дело. Сегодня для того, чтобы «замочить» предприятие, не нужна тщательная проверка бухгалтерских проводок, не обязательно смотреть расчеты. Такие действия, конечно, совершаются, но делается это исключительно формально, «для галочки». Да и специалистов, которые на самом деле понимают содержание документов бухгалтерской и финансовой отчетности, в налоговой практически не осталось. Одни салаги, да такие ветераны, как Будакова. Мизерная зарплата за несколько лет буквально вымыла квалифицированные кадры из налоговых органов.

– Будем действовать наверняка, – решила железная Маша.

А наверняка – это означало использование такого мощного оружия, как применение так называемых общеэкономических категорий. В Налоговом кодексе нет таких понятий, как «экономическая целесообразность», «должная осмотрительность», «добросовестный контрагент», «деловая цель». А вот суды, рассматривая налоговые споры, оценивают действия налогоплательщика с учетом этих факторов. Суть заключается в том, что такие оценочные понятия опираются на субъективные мнения участников судебного процесса. Стремился ли бизнесмен, заключая сделку, к достижению экономической выгоды? Или он думал о том, как обдурить родное государство? Вот и доказывай потом, что ты не верблюд. Ты заключал договор, собираясь получить прибыль, а дело сорвалось. Предпринимательская деятельность по определению дело рискованное. Но для налоговых органов презумпция невиновности – пустой звук.

На долгом веку Марии Петровна только одному налогоплательщику удалось в суде отбить атаку, организованную таким образом. Да и то ему просто повезло. Этот случай запомнился ей надолго: начальство тогда лишило Будакову премии. А ведь она так аккуратно подводила директора предприятия к мысли о том, что ей нужно перестелить пол в коттедже зятя!

Сидя за компьютером, она начала делать выборку контрагентов, по которым проведет встречные проверки: именно так можно наработать массив сомнительных сделок предприятия.

И тут Мария Петровна вспомнила московского аудитора, Стаса Савельева… Ее коллеги несколько раз сталкивались с ним в судах, и результат, как правило, был не в пользу налогового ведомства. Против Стаса не срабатывал даже проверенный способ «докажи, что ты на самом деле честный». Как ему это удавалось – непонятно. Но необходимо было подготовить и резервные варианты.

«Если этот аудитор опять возникнет на горизонте – используем запасной вариант. Из свидетельских показаний сегодня можно состряпать все, что угодно, – решила железная Маша, – суды принимают такие доказательства с большой охотой».

Итак, на предприятии Кайгородова работает семь тысяч человек. Если потребуется – опросить придется буквально каждого. Начиная от главного бухгалтера и заканчивая уборщицами и вахтерами. Самое главное – задавать «правильные» вопросы и записывать «правильные» ответы.

Глава 13. Снова в Чуковский

Предстоящий приезд бригады Будаковой в Чуковский недолго оставался секретом для Кайгородова, и тот сразу же позвонил Стасу. Савельев понял, что времени остается всего ничего. Он вылетел в провинцию утренним рейсом. На следующий день ожидалась вся его команда в полном составе. Стас знал историю: большую часть своих сражений Наполеон выиграл благодаря поддержке своих маршалов. А ему предстояла генеральная битва.

Совещание в кабинете Кайгородова проходило в напряженной обстановке. Руководители предприятия внимательно слушали своего спасителя, делали пометки в блокнотах.

– Времени у нас не осталось, кое-какие меры мы принять уже не успеем. Но гостей надо встречать по всем правилам антирейдерского искусства. Работаем. Первое: мы должны знать, кто заказчик. Против кого работаем? Возможно, уже вечером я узнаю ответ на этот вопрос. А пока пойдем по порядку: я обозначаю проблему, проговариваю варианты решения. Если надо – вы местных лучше меня знаете, подскажете лучшего исполнителя. Кстати, о местных: Калюжный еще живой?

– Живой, Станислав Николаевич, – ответил начальник юридического отдела, – недавно в магазине видел, он портвейном отоваривался.

Калюжный принадлежал к славному племени злых городских сумасшедших, которых можно встретить в каждом российском райцентре. Когда-то он был подающим большие надежды молодым юристом. Но склочный характер, всепоглощающая тяга к сутяжничеству по самым ничтожным поводам и патологическая обидчивость сделали его настоящим изгоем. Клиенты и коллеги бежали от него, как от огня: любое неосторожное слово, неуловимый жест могли быть истолкованы Калюжным как оскорбление. И тогда – жди судебного иска. А судился тот азартно и свирепо. Дело мог проиграть – но кровь противнику пускал от души. Как раз такой человек и нужен был Стасу.

– Почему-то многие забывают, что в налоговой тоже работают люди… Прекратить ржание! Повторяю: там работают обычные люди из мяса и костей, почти такие же, как мы. И, следовательно, у них тоже имеется нервная система, к тому же истощенная опасной и трудной службой на благо государства. Воевать с конторой – моя задача. А вот вывести из равновесия этих «налогообразных» приматов должны вы. Цель – железная Маша. Калюжного протрезвить и озадачить. Весь компромат, каждое Машино слово, любой ее чих и пук – задокументировать и передать ему. А он стервятник еще тот, не заклюет, так говном закидает. Если нароет на статеечку (самоуправство, халатность, злоупотребление служебным положением) – передайте коллеге, он у меня вместо портвейна месяц коньяк пить будет. Если надо – пусть в кабаке к ней подойдет, выльет на себя стакан томатного сока, а Будакова пусть потом доказывает в суде, что она ему костюмчик портить не собиралась.

Участники совещания попытались сдержать смех: костюм Калюжного, протертый чуть ли не до дыр, был настоящей достопримечательностью Чуковского.

– Итак, запускаем Калюжного. Теперь серьезные вопросы. Учебную проверку, о которой мы в прошлый раз договаривались, вы провели. Вечером мне резюме на стол, посмотрю, как вели себя наши работнички при наезде. Я тут в самолете просмотрел краевую прессу – под вас серьезно кто-то копает. Статья о задержках зарплаты, материал про загрязнение фабрикой реки, две публикации об отсталых технологиях – всего за месяц! Это не случайное совпадение. Надо поработать на этом направлении. Пусть редакция вашей многотиражки все бросает, надо – наймите в крае хорошего борзописца. Нужно подготовить серию материалов про то, какие мы хорошие. Будет материал о злоупотреблениях во время проверки (а он точно будет) – тут же в печать! Рейдер действует как леопард, он шума не любит. Поэтому больше шума. Надо будет – привлекаем и федеральные СМИ, подключу свои связи. Еще про шум. Письменная атака по всем фронтам. Кто от края в Госдуме? Родному депутату пишем: караул, душат градообразующее предприятие. Он ведь у вас коммунист? Тем лучше! Народного директора, любимца пролетариата хитрый буржуй прессует. А от депутатского запроса просто так не отмахнешься, будут реагировать. Можно его и в город пригласить, экскурсию по фабрике устроить. Собираем подписи трудового коллектива в полном составе. Копии – в Правительство края, Минэкономразвития, Федеральную антимонопольную службу. Короче всем. Звоним во все колокола. Отдельно – заявления в прокуратуру и УВД края. Признаки приготовления к такому преступлению, как преднамеренное банкротство. Но здесь нужен конкретный персонаж, заказчик. Как только выясним – юротдел пусть занимается. Стас перевел дух.

– Служба безопасности, Федор Яковлевич?

– Здесь я, Стас Николаич, – пробасил старый служака, оттрубивший в органах не один десяток лет.

– Ты с вашим начальником РОВД топор войны зарыл, восстановил отношения, как я просил?

– Так точно, Стас Николаич. Намедни на свадьбе его дочки гуляли.

– Значит так: на днях ты устраиваешь свадьбу своей дочки, и заодно имеешь разговор с твоим старым другом…

– Так рано ей еще, мелкая она у меня совсем, школу только заканчивает!

– Шучу. Короче, по любому поводу с ним встреча – и договорись, чтобы он по договору тебе несколько человек в охрану устроил.

– Да сами, вроде, неплохо справляемся, – обиделся Федор Яковлевич.

– Неплохо-то неплохо, только это все – до первого маски-шоу А там такие люди к вам пожалуют, что твоим молодцам головы не сносить. А статья за покушение на жизнь работника правоохранительных органов – штука очень серьезная. Тут накажут как за государственную измену. И любой бандит это прекрасно знает. Поэтому: договор с РОВД. Кого угодно – только в форме. Один человек постоянно на главной проходной, еще один – в здании администрации. Хорошо бы еще человечка на товарный склад, но это вряд ли получится. Все ясно?

– Так точно. Мы как раз завтра на рыбалку собираемся вместе. – Хорошо. Следующий пункт. Бухгалтерия включает кэш-систему.

– Это что за зверь такой, Станислав Николаевич? – округлила глаза главбух.

– Переход на наличный расчет. В налоговую – с чемоданом, к поставщикам – с тремя чемоданами. Смелей, Елена Павловна, смелей, Налоговый кодекс это позволяет! Берете доверенность и вперед.

– Так ведь оштрафуют!

– Ничего. Да срок давности там небольшой, всего два месяца. Зато информации для чужих глаз будет меньше.

Еще об информации. Знаете, почему немцы войну проиграли? Англичане их секретные коды взломали и на шаг вперед все просчитать могли. Так что вводим режим абсолютной секретности. С территории завтра же вывезти учредительные документы, документы права собственности. Записываете, Елена Павловна? Полностью закрываем информацию по персоналу, дебиторке и кредиторке, по зарплате сотрудников. Видеокамеры и микрофоны – везде, где работают с бухгалтерскими документами. Внутренняя производственная информация переводится в натуральное исчисление. Я тут как-то обратил внимание на то, что начальнику участка спускают производственный план – а там стоимость продукции в рублях! Вы что, с ума посходили? Да ему для работы только квадратные метры нужны!

Теперь задание системному администратору: надо организовать сервер за пределами фабрики. Можно на частной квартире. На основных компьютерах установить пароли и систему блокировки. Это, конечно, на крайний случай, если противник установит контроль над административным корпусом. Но готовиться нужно к худшему.

– Когда нужно сделать, Станислав Николаевич?

– Вчера. Так, общий инструктаж завершен. Дальше – в рабочем порядке. Ко мне завтра моя бригада прилетает – распределю зоны ответственности. А сейчас поработаем в узком составе.

В кабинете остались Савельев, Кайгородов, главбух и начальник юридического отдела фабрики.

Глава 14. Подготовка к допросам

«Они вколачивали в меня марксизм по всем правилам диалектического материализма: один удар справа, другой слева», – вспомнил Стас рассказ старого приятеля своего деда, бухгалтера Варламова. Старик еще в дремучие советские времена получил срок за растрату, и с ним работали следователи той еще школы. В каждом кабинете, где проводились допросы, имелся книжный шкаф, там стройными рядами стояли собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма в добротных переплетах под кожу. Следователь, который вел дело Варламова, всегда держал под рукой два увесистых тома марксова «Капитала». «Вот тебе, сука, твоя прибавочная стоимость», – приговаривал он, нанося попеременно удары то одним томом (справа), то другим (слева) по голове Варламова.

Марксизм сегодня не в моде. Но методы ведения допросов остаются прежними. 80 % российских адвокатов утверждают, что к их клиентам применяются незаконные способы ведения допросов. И, скорее всего, в девяти случаях из десяти эти утверждения соответствуют действительности.

Стас как-то работал с клиенткой, которая в ходе ведения следствия резко поменяла свои показания. От полного отрицания своей вины она перешла к абсолютно признательным показаниям. «Что произошло? Почему вы это подписали?», – спросил Стас, рассматривая протокол второго допроса. «От неожиданности, Станислав Николаевич, – ответила клиентка, – на первом допросе следователь был такой вежливый, внимательный, чаем меня угощал. А во второй раз он меня сходу как треснет телефоном по голове!». «Наверное, он не изучал Маркса», – подумал Стас.

Помощники Стаса во главе с Настей прилетели в Чуковский ранним утром. Сейчас они готовились к встрече с теми сотрудниками предприятия, которым предстояли опросы в ходе проведения налоговой проверки. Таких по разным подсчетам могло быть от 50 до 70 человек. Это работники ключевых с точки зрения налоговиков структурных подразделений: бухгалтерия, кадровая служба, система сбыта, складское хозяйство. Стас взял на себя общий инструктаж. Его команда, если потребуется, будет вести индивидуальную работу с каждым. Отдельная задача – выйти на тех, кто уволился с фабрики в течение последнего года. Их тоже могли вызвать в налоговую.

Стас прекрасно понимал, что непросвещенный человек слабо разбирается в дебрях российского законодательства. Поэтому, не вдаваясь в тонкости налогового права, аудитор решил провести консультацию, ориентируя слушателей на приемы, которые используют правоохранительные органы при возбуждении уголовных дел. «Следователь» звучит страшнее, чем «налоговый инспектор», а «допрос свидетеля» – более грозно, чем опрос того же свидетеля.

– В первую очередь вам следует забыть три сказочки, которые нам внушают кино и телевидение. Но обо всем по порядку, – начал свое выступление Савельев. Первый миф: есть добрый и злой следователи. Для вас они все – злые. Помните лозунг советских чекистов? Если у вас нет судимости, то это не ваша заслуга, а наша недоработка.

Сказочка номер два: активное сотрудничество со следствием, раскаяние в содеянном, помощь в раскрытии преступления и возмещение причиненного вреда освобождают от уголовной ответственности или смягчают наказание. Советую вам внимательно прочитать статью 75 Уголовного кодекса. Там это называется «деятельное раскаяние». Правило распространяется только на тех, кто впервые совершил преступление небольшой или средней тяжести. И – самое главное – там написано «… может быть освобождено от уголовной ответственности…». Ключевое слово – «может»! Значит, как суд решит. А для суда все обещания следователя, которые он вам давал в ходе ведения дела, не значат ровным счетом ничего. И просить за вас судью следователь не будет: его работа закончена, дело в суд передали, он про вас и думать забыл.

Третью сказку нам рассказывают в голливудских фильмах: «Вы имеете право хранить молчание, все сказанное может быть использовано против вас, вы имеете право на адвоката…», – так говорят копы, наяривая по бокам задержанного бандита. Правило Миранды называется.

– Что за Миранда такая, газировка, что ли? – раздался вопрос из зала, в котором собрались сотрудники Чуковской текстильной.

– Нет, не газировка, и не такая, а такой. Был один бандит и насильник, с такой фамилией – Эрнесто Миранда, латинос. Его копы буквально с тела несовершеннолетней сняли. А перед допросом забыли о его святых гражданских правах предупредить. В фильмах врут: предупреждать надо не при задержании, а именно перед допросом. Так вот, верховный суд США отменил приговор Миранде только потому, что копы такую процессуальную ошибочку допустили. С тех пор стараются не допускать.

– Ни фига себе, насильника, взятого на месте преступления, из-за такой ерунды отпустили! – раздался возглас из зала.

– Да, это Америка. Там к таким вещам серьезно относятся. А мы живем в России. Поэтому про Голливуд забудьте! Там хороший дорогой адвокат отмажет клиента, даже когда его застали с дымящимся пистолетом над трупом его злейшего врага. Если, конечно, очевидцев было меньше десяти человек. А у нас: что написано пером, то не вырубишь топором. Написано – в протоколе допроса. Ладно, ближе к теме. У нас тоже есть своя «миранда». Это 51-я статья конституции. С одной стороны, вас могут привлечь к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний. А с другой – 51-я дает нам право на молчание. Если от вас требуют давать показания против нас самих и наших близких родственников. Предупреждать об этом праве следователь обязан перед разговором, о чем в протоколе допроса есть пометочка, а там – ваша подпись. Но вот в чем проблема: как вы определите, против вас идет допрос – или нет? Расспрашивать-то будут о действиях руководства. Вы – пока просто свидетель. А когда достаточно материала нароют, то могут и против вас лично дело завести. Тогда уже поздно будет: был свидетель, а потом стал подозреваемым, обвиняемым, а там и до подсудимого недалеко. Поэтому железное правило: любые ваши показания могут быть и действительно будут направлены против вас лично. Так что прошу вас внимательно выслушать общие рекомендации.

Стас отпил из стакана воды, посмотрел в лица собравшихся. Люди перестали хихикать и переговариваться, настрой был самый серьезный.

– Итак, вас попросили рассказать о каких-то событиях. Попросите листок бумаги, скажите, что вам легче написать, чем рассказать. Имеете право. Дадут – пишите. Что угодно: какая погода была в тот день, как вам спалось, как добирались на работу. Но – ничего по делу. Они беситься начнут – а вы отвечайте, что рассказали абсолютно все, что помните. Бумага есть, вы показания дали – привлечь к ответственности за отказ уже нельзя.

– И что, можно только про погоду? Они ж не дураки, – спросил Савельева пожилой мужчина, сидящий в первом ряду.

– Нет, конечно, не только про погоду. Говорить и по делу придется. Обратите внимание, на что ссылается налоговый инспектор, когда задает вам вопрос. Если на устные показания ваших коллег – можете не беспокоиться. А вот если вам показывают письменные документы, то вот это уже доказательство. Тогда стоит призадуматься, что вам говорить. Главное – что и как. Мы разработаем для всех вас «болванки» – приблизительные сценарии ответов. Просьба – заучить эту информацию и придерживаться только этой линии. Помните, если вами заинтересовалось следствие – начинает работать конвейер. Несколько человек постоянно задают вам вопросы об одних и тех же событиях. В разной последовательности. И обращают внимание как раз на мелочи. Существует тактика выявления ложных показаний. Если человек постоянно сбивается, об одном и том же говорит каждый раз другое – он врет. Если человек не может вспомнить мелкие детали – он врет. Как правило, избытком фантазии обычные люди не страдают, поэтому, когда они что-то пытаются придумать, то забывают о мелочах. Но: если человек в мельчайших деталях воспроизводит одни и те же события – значит, заучил подробный сценарий, значит – тоже врет. Надо придерживаться золотой середины. О существенных вещах – твердо держимся одной версии. О мелочах – иногда «забываем», немножко путаемся. Еще один момент: будьте внимательны с цифрами! Здесь сидит много людей, у которых профессиональная память на цифры. Не вздумайте в ходе допроса эту свою замечательную память показывать! Налоговку как раз интересуют точные цифры: какая зарплата, как платили, сколько перечислили поставщикам, контрагентам. Вот здесь как раз нужно проявить «забывчивость»: точно не вспомню; могу сказать только приблизительно; нет-нет, забыл; совсем из головы вылетело, извините. И, наконец, последнее. Психологические аспекты допроса. Помните, опытный следователь прекрасный психолог. Существует масса проверенных методик, при помощи которых можно выявлять ложные показания. Работают – похлеще знаменитого детектора лжи. Если изучить 10 тысяч оттенков человеческой мимики – можно со стопроцентной уверенностью определить, правду говорит человек или врет.

– Да ну, кто этим в налоговке заниматься будет – 10 тысяч оттенков запоминать, – сказал какой-то скептик.

– 10 тысяч – это едва ли. Но недооценивать противника не стоит. Там тоже есть неглупые люди, которые в университете юрпсихологию изучали. И некоторые навыки у них имеются. Поэтому вам нужно усвоить хотя бы несколько самых элементарных вещей. Во-первых, при допросе не стоит принимать откровенно закрытые позы. Скрещенные на груди руки, закинутая нога на ногу, сцепленные в замок кисти рук – это сигнал, что человек закрылся, ему есть, что скрывать, он не хочет сотрудничать. Не прячьте руки: они должны быть на виду, ладони раскрыты. Дамы, когда идете к следователю, сделайте маникюр. А то у вас ноготь обломан, вы стесняетесь, кулачок сжимаете – а он думает, что вы запираетесь. Дальше: кое-кто имеет привычку тянуть руки к лицу, теребить ухо. Постарайтесь себя контролировать, это может вас выдать. Вы говорите неправду – ладошка инстинктивно закрывает рот, пальцы теребят мочку уха. Опытный человек это обязательно отметит. Вот вроде бы и все. Да, чуть не забыл. Вам может попасться «добрый», «душевный» следователь. Вы приходите к нему – нервы на пределе. А там такой интеллигентный, симпатичный товарищ. Чаем угощает, разговоры за жизнь заводит. О чем? Да любая женщина просто обожает поболтать про детей-внуков. А он искренне интересуется: как учатся, чем увлекаются, чем болеют? Мамаша-бабуля растаяла – и вот мы уже знаем, что дочурка учится в Москве в солидном вузе, а внучку за успехи в учебе во Францию на каникулы возили. «Позвольте поинтересоваться, Марьванна, сколько вы в месяц получаете? Муж-то у вас пенсионер, если не ошибаюсь?», – и вы попали. Теперь точно – все. Попрошу остаться начальника кадровой службы – остальные свободны.

Савельев остался один на один с кадровиком. Им было над чем поработать. Необходимо проверить списки недавно уволенных с фабрики людей и «декретниц». Ими налоговая тоже могла заинтересоваться. Кто ушел с предприятия, затаив обиду на руководство? Какой информацией могли располагать эти люди? Кто из них получал «серую» зарплату»? Что можно было предпринять в каждом конкретном случае?

Глава 15. Железная Маша активирована

Кроликов гипнотизирует мерное раскачивание головы удава, кобру успокаивает ритмичное движение флейты факира… Марию Петровну Будакову буквально завораживало перемещение роскошных бровей ее начальника: Архаров расхаживал по кабинету рубил ребром ладони воздух, а его брови то наползали на высокий лоб, то нависали мохнатыми гусеницами над глазами.

«Настоящий бровеносец, – с восхищением подумала Будакова, – вылитый Леонид Ильич! Или все-таки Магомаев?». Мария Петровна почему-то вспомнила архивные кадры: Брежнев слушает, как Магомаев поет любимую песню генсека «Белла, чао». Мелодия этого марша итальянских партизан времен второй мировой войны великолепно соответствовала ритмике архаровской речи.

– Я говорил, что мы дадим вам полезную информацию – и эта информация будет предоставлена вам в полном объеме…

Зачарованная Будакова поедала начальство глазами, но ее мысли почему-то перескакивали на посторонние темы: «Эта старушонка – просто сумасшедшая, – думала железная Маша, – какой прорыв, какие ночные концерты?». Старушонкой она называла свою ровесницу, Электрону Вадимовну (эту старую деву угораздило родиться в семье физика), которая жила в квартире этажом ниже. Мирная соседка в последнее время как с цепи сорвалась. Она буквально каждый вечер вызывала участкового: то Будакова якобы музыку громко включает, то у нее кошка мяучит как реактивный самолет на взлете. Потом старушонка натравила на мужа Будаковой инспектора ГИБДД: тот не заметил, как при парковке своей машины во дворе чуть-чуть заехал передним колесом на газон. И вот теперь – новая атака. Соседка вызвала комиссию из ЖЭУ: Будакова, оказывается, ее затопила. Мария Петровна не подозревала, что все эти напасти стали результатом кратковременного визита в Приуральск адвоката Калюжного. Электрона Вадимовна (в обмен на небольшую прибавку к пенсии) пообещала сыграть роль кровожадной фурии, и обещание свое она честно исполняла. Калюжный неоднократно опробовал этот прием на практике. Он, вслед за Мухаммедом Али, применял тактику атакующего насекомого: порхать как бабочка и жалить как пчела. Пару лет тому назад именно таким образом Калюжному удалось довести до инфаркта коллегу Будаковой – налоговую инспекторшу из Чуковского.

Мария Петровна попыталась сосредоточиться: Архаров давал последние инструкции перед выездной проверкой Чуковской текстильной фабрики.

– Надеюсь, вам не надо объяснять, по какому принципу наши предприятия работают с госзаказом? – продолжал чеканить Архаров.

– Да, Лео… Дмитрий Геннадьевич, – запнулась Будакова, – как морской прибой: откат – заказ – откат – заказ. Так с чемоданами в министерства и ездят.

– Так вот, нам удалось выяснить, через какие фирмы-однодневки работал Кайгородов.

Однодневками налоговики называют фирмы, услугами которых пользуются недобросовестные налогоплательщики для оптимизации своих расходов или для обналичивания денег. Такие компании обычно работают по договорам по оказанию услуг, которые не имеют материального результата (консультации, маркетинг). У заказчика, таким образом, отпадает необходимость ставить на учет какое-то имущество, полученное в результате работы по договору. Типичная схема (которую был вынужден использовать Кайгородов): по фиктивному договору на счет однодневки перечисляются деньги, которые быстро снимаются и расходуются якобы на хозяйственные нужды. Работа с фирмой-однодневкой – как красный флаг для налоговой. Копай здесь, тут – нарушения. Найти такую фирму перед налоговой проверкой – большая удача для слуг государевых.

– Назовем условно эти однодневки: фирма «Рога и копыта», общество «Глаза и зубы», компания «Фобос энд Деймос».

– Последняя – как? – округлила глаза Мария Петровна.

– Страх и ужас, – снисходительно объяснил Архаров, – так спутники Марса называются.

Перед подчиненными Архаров не стеснялся демонстрировать свою образованность. В кабинетах высокого начальства он и не подумал бы щеголять эрудицией, а здесь можно было отрываться.

– Эта тройка однодневок занималась обналичкой откатов Кайгородова. Значит, у него есть три слабых места. Бейте сюда, все контакты, все связи – изучить под микроскопом.

– Что-нибудь найдем обязательно, – заверила шефа Будакова, – тут уж они должны были наследить: расчеты с однодневками в расходах не покажешь, НДС тоже убирается… Мы им такие штрафы, такие пени насчитаем!

– Что-нибудь – недостаточно. Надо такой материал нарыть, чтобы Кайгородову статья серьезная светила. Я в вас верю, Мария Петровна. С богом. Счастливой охоты!

«Интересно, откуда он получил информацию про эти… страх и ужас? В городе – без году неделя, а уже в курсе», – восхитилась своим шефом Будакова.

Ничего интересного в способе добычи Архаровым информации по однодневкам не было. Ее принесла ему буквально на блюдечке с голубой каемочкой Татьяна Балобанова. Альфа-самка когда-то приложила руку к созданию триады по обналичке. И теперь со спокойной совестью сдала Кайгородова своему любовнику.

Глава 16. Таланты и поклонницы

«Если продолжить мысль, чего хочет женщина – того хочет бог, – думал Савельев, стоя под душем своего гостиничного номера в Чуковском, – то получается странная вещь: бог, оказывается, хочет цветы, духи и замуж. Но исключения бывают». Доказательством тому была записка, которую он обнаружил утром на прикроватной тумбочке. Там было всего одно слово: «Спасибо». Марина Митрофанова не хотела от Стаса ничего, она ушла пока он спал.

Эту внимательную и, как это ни странно звучит, умную блондинку, Стас впервые встретил на ГТРК Приуральска. В радиопрограмме, которая шла в прямом эфире, он рассказывал о суперпамяти, способах и методике развития способности запоминать максимум информации. Тогда про себя он отнес ее к категории зануд, а для тренировки придумал забавную мнемоническую ассоциацию с Мариной Митрофановой: ему надо к морю, а метро забито толпами фанатов. Потом он еще несколько раз видел её на своих лекциях и семинарах. Савельев не подозревал, что на самом деле она стала его страстной поклонницей, и дело было не только в его профессиональных достижениях. У Марины «снесло крышу», Стас стал для нее недостижимым идеалом: красивый, умный, уверенный в себе, успешный мужчина. Даже просто находиться рядом, поглощать всеми фибрами души излучаемую им энергию, заворожено слушать его голос – это уже счастье.

Митрофанова была, что называется, «паркетным» журналистом, освещала официальные мероприятия, пресс-конференции. Бюджетный процесс, изменения налогового законодательства, обзор рынка ценных бумаг, предвыборная ситуация – всё это тоже было ее поляной, на которую большинство девочек-журналисток даже нос сунуть не решались. В наших СМИ, вопреки бытующему мнению, чаще можно встретить филологов, юристов, экономистов по образованию, чем выпускников журфака. Встречается даже такая экзотика, как «строительные» журналисты. Марина, благодаря своему экономическому образованию, была серьезным аналитиком. А в последнее время она руководила пресс-службой мэрии Приуральска.

Было уже довольно поздно, когда Стас возвращался после напряженной работы на Чуковской текстильной фабрике. Припарковавшись у гостиницы, он уже думал поскорей подняться в номер и рухнуть спать, когда услышал за спиной:

– Станислав Николаевич, здравствуйте. Вы меня, наверно, не помните?

Стас обернулся, мозг тут же выдал: море, метро, фанаты…

– Обижаете, Марина, – тут же включил все свое обаяние Савельев. – Конечно, помню. Чем обязан? Что привело ко мне такую красавицу в столь поздний час?

Легкое замешательство, Марина даже слегка покраснела. Она явно не привыкла к комплиментам, а красавицей себя никогда не считала.

– Мне нужно с вами поговорить.

– Могу предложить подняться ко мне в номер, на чашку кофе, если вас это не смутит.

– Понимаете, это очень серьёзно, – неуверенно пробормотала Марина. – Даже может быть опасно, для вас… Я хочу предупредить…

Мысли Митрофановой окончательно спутались, кровь стучала в висках. Надо срочно всё рассказать Савельеву, именно для этого она приехала из Приуральска, нашла Стаса, а теперь стоит перед ним, как девочка, и лепечет что-то невнятное.

– Есть важная информация по Чуковской текстильной фабрике. Вам нужно знать. Да, наверно, вы правы, лучше подняться в номер. Вы должны просмотреть эти материалы и лучше без свидетелей.

Стас насторожился, дело принимало неожиданный оборот.

Содержимое папки, которую ему дала просмотреть Митрофанова, объясняло многое. К фабрике имел серьёзный интерес Тестоедов, в пресс-службе которого работала Марина. Ей стало известно, что через бельгийцев и налоговую мэр Приуральска развернул настоящую боевую операцию по захвату предприятия Кайгородова. Ставки в этой игре были высоки, а сам Тестоедов не остановится ни перед чем, он опасный и сильный противник.

Они уже выпили по паре чашек дежурного растворимого кофе с конфетами. У Стаса в командировках всегда имелся набор типа «На всякий случай»: кофе, конфеты, шампанское. Он еще в детстве запомнил частушку, которую любил напевать дедушка: «По деревне шел Иван, был мороз трескучий. У Ивана хрен стоял. Так, на всякий случай».

Теперь Марина рассказывала о том, чего не было в документах: цепочка Тестоедов и Шарипова, Архаров и Балобанова, мотивы, причины, связи, рычаги воздействия. Ей действительно было известно многое.

– Марина, вся эта информация и в самом деле дорогого стоит. Сколько вы за неё хотите?

Митрофанова осеклась и снова покраснела, потом подняла на Стаса покрасневшие глаза, губы почему-то дрожали:

– Савельев, ты ничего не понял. Я не хочу ничего…

Неожиданно она вдруг просто разревелась. «Так, этого мне только, не хватало», – подумал Стас.

– Я… я когда узнала, что ты консультируешь Кайгородова, я испугалась… Они страшные люди, я хотела предупредить тебя, – продолжала всхлипывать Марина.

Бороться с дамскими истериками, как и «лечить» кого бы то ни было, в планы Савельева абсолютно не входило. Но с этим счастьем надо было срочно что-то делать. Тушь текла по щекам, нос распух, в руке скомканная салфетка.

– Марина, Марина, ну, успокойся, что ты, – Стас аккуратно вел плачущую барышню к умывальнику. – Всё будет замечательно.

Ты умница, красавица…

«Несу бред какой-то», – думал про себя Савельев.

– Какая я красавица, мышь серая, – вытирала слёзы Марина.

– Ты с ума сошла! Посмотри на себя внимательно.

Стас взял Митрофанову за плечи и хорошенько встряхнул. Она подняла глаза на отражение в зеркале. Растрепавшиеся волосы натурального, изумительного пепельного оттенка, добиться которого непросто даже самым хитрым стилистам, тонкие черты лица, без косметики ставшие ещё нежнее.

«Какого чёрта, в самом деле, может он прав, – пришла в голову мысль. – Что я загоняю себя все время, кому и что доказываю? Если блондинка, то значит – дура? А если умная, то значит – синий чулок?»

– Смотри на себя и повторяй: «Я себе нравлюсь!». Ну, давай же: «Я себе нравлюсь!» Стас видел, что истерика почти закончилась.

– Если ты каждый день будешь повторять это 50 раз, у тебя всё будет замечательно, нельзя жить с такой низкой самооценкой, в первую очередь нужно полюбить себя.

– Я себе нравлюсь, – сначала нерешительно произнесла Митрофанова. – Да, я себе нравлюсь, – теперь получилось более уверено.

Она обернулась навстречу Стасу Дальше все уже сложилось само собой. Рухнул какой-то внутренний барьер, всё перестало иметь значение, осталось только ощущение свободы. Полное освобождение от стереотипов, страхов, условностей.

Под утро Марина покинула гостиничный номер без лишних сожалений, с мыслью о том, что теперь всё и на самом деле будет замечательно. Савельева она будить не стала, только оставила записку.

Глава 17. Тестоедов атакует

«Регулярное прослушивание концертов классической музыки привело к повышению надоев молочного стада колхоза «Путь Ильича» на пять литров с одной единицы поголовья фуражного стада!», – в голове Зои Шариповой отчетливо прозвучал идиотски-восторженный голос радиодиктора советских времен.

Салон автомобиля, в котором Зоя и ее шеф мэр Приуральска Юрий Тестоедов направлялись в Чуковский, был заполнен звуками симфонического оркестра. Мерно перемалывающие жевательную резинку челюсти Тестоедова в сочетании симфонической мелодией и вызвали такие странные ассоциации.

Мэр обожал музыкальную классику. Он оснастил свой «Порш-кайен» самой совершенной стереосистемой, какую только можно было отыскать в Приуральске. В дальних поездках он предпочитал слушать Гектора Берлиоза.

«Идеальная музыка! – говорил мэр-меломан своей верной Зойке, – ничто так меня не расслабляет физически и не концентрирует интеллектуально, как Берлиоз».

При этом Тестоедов тщательно скрывал свои музыкальные пристрастия. Негоже публичному политику в стране, которая гордится победами на конкурсе Евровидения, признаваться в любви к симфонической музыке, пусть даже слегка попсовой. Поэтому Тестоедов держал в своей машине на всякий случай диск группы «Любэ», который ставил для посторонних. И Зойка одобряла подобную тактику: «Путин, может, втихаря вообще Баха слушает. Но его официальная любовь – «Любэ». И это правильно!».

Тестоедов только внешне казался расслабленным. Мысленно он готовился к важнейшему разговору, прорабатывал сюжет предстоящей беседы с директором Чуковской текстильной фабрики Кайгородовым до мелочей.

А Шарипова, поглядывая на унылый весенний пейзаж, проплывающий за окном, прокручивала в голове другую беседу, состоявшуюся не так давно.

Собираясь с помпой отметить свое 45-летие, Тестоедов решился на необычный для провинциального города шаг. Он не стал заказывать банкет в одном из VIP-ресторанов краевого центра, а позвал гостей на конюшню городского ипподрома. Барная стойка и фуршетные столы располагались напротив стойла, в котором нервно бил копытом племенной жеребец Ворон – местная знаменитость. Официанты, естественно, были одеты жокейскую форму и комплекции были соответственной: субтильные на грани лилипутства. В число избранных гостей, кому разослали шикарные пригласительные билеты, входил и новый начальник краевой налоговой инспекции Дмитрий Архаров. Стоит ли говорить о том, что сопровождала его Альфа-самка – Татьяна Балобанова. После того, как светская тусовка перешла в неофициальную фазу, когда гвоздь программы – дефиле девушек из местного дома моделей верхом на лошадях – сорвал ожидаемый шквал аплодисментов, состоялась встреча при свечах. Две пары – Тестоедов и Шарипова, Архаров и Балобанова – присели за небольшой столик в углу зала и завели содержательную беседу.

– Рад лично с вами познакомиться, Дмитрий Геннадьевич. С вашим предшественником у нас были замечательные отношения. Понимали мы друг друга всегда с полуслова.

– Благодарю вас за приглашение, Юрий Рудольфович. Я тоже надеюсь на конструктивное сотрудничество.

Пока мужчины обменивались приветствиями, дамы постреливали друг в друга изучающими взглядами. Обе были прекрасно осведомлены о том, какую роль в жизни города играла каждая из них. Но личная встреча – совсем другое дело.

«Да у нее на лбу можно клеймо ставить: торговка-блядь-воровка, и как только мало-мальски интересный мужчина мог купиться на такую убого-вульгарную бабищу!» – вынесла вердикт Альфа-самке Зоя Шарипова.

«Ни рожи, ни кожи! Чем берет – непонятно. С такой внешностью парой-тройкой приемчиков из «Кама-сутры» не отделаешься», – и Татьяна в своем приговоре была безжалостна.

При этом дамы мило улыбались друг другу и с преданностью смотрели на своих кавалеров.

– Дмитрий Геннадьевич, вы у нас – человек новый. Осмотритесь, может быть и осядете?

– Ничего сказать не могу. Мы – люди подневольные. Москва решает, где кому служить.

– Москва Москвой – а местные власти тоже кое-какое значение имеют. Как вы относитесь к нашему губернатору?

Задать собеседнику неуместно откровенный, провокационный вопрос после расслабляющей неофициальной беседы – таков был любимый прием Тестоедова. Архаров пришел в замешательство. В крае все знали, что губернатор – один из немногих либералов-рыночников во власти – был не в чести у Кремля. Пару лет назад налоговая произвела публичную порку: проверка сети магазинов, принадлежавших жене губернатора, закончилась грандиозными штрафами.

В Приуральске сразу заговорили о том, что грядет смена начальства. Но губернатор в своем кресле удержался, однако слухи о его снятии постоянно будоражили общественное мнение региона. А Тестоедов в неофициальных рейтингах возможного преемника на посту руководителя края занимал далеко не последние строчки.

Архаров намек понял.

– Мы все на государевой службе, – осторожно ответил начальник фискального ведомства. – Я привык уважать высокую должность. Раз человек ее занимает – значит, он того заслуживает.

«Готов лечь под любого губернатора», – перевела про себя Шарипова с дипломатического на русский.

– Я рад, что мы друг друга поняли, – барственно пророкотал Тестоедов. – Мы все в одной упряжке. Край будет на подъеме – нас в Москве оценят. Всех – и вас, и меня, и губернатора… Кто бы он ни был. Но сегодня у нас самая острая проблема – низкая инвестиционная привлекательность региона. И я намерен ситуацию в корне изменить.

Вступительная часть закончилась. Собеседники прощупали друг друга. Тестоедов прямым текстом обозначил перед Архаровым цель: Чуковская фабрика должна сменить подданство, ее хозяевами станут граждане одной европейской страны…

– Твоя задача – набрать столько материала, чтобы Кайгородов почувствовал запах тюремной параши, – любитель Берлиоза мог изъясняться и на доступном народном языке. – Но в суд ты материалы сразу не передавай. Притормози слегка. Я с ним сначала переговоры проведу – а там посмотрим.

И вот теперь, через три недели после этого разговора, Тестоедов отправился в Чуковский. На фабрике началась краевая налоговая проверка. Мэр Приуральска рассчитал время нанесения удара. Кайгородов уже напуган, он еще не представляет, чем может обернуться проверка, кто за ней стоит. Тестоедов раскроет ему глаза, покажет, в какую пропасть может свалиться директор фабрики. И тут же сделает очень выгодное предложение. «Десять процентов акций и пост директора за тобой останутся», – так хотел закончить свой разговор с Кайгородовым «великодушный» рейдер.

– Зайка, не слишком ли это жирно? Десять процентов – серьезные деньги. Он у нас и так в руках, останется на воле – и пусть радуется, – осмелилась возразить Шарипова своему патрону когда он в деталях посвятил ее в эти планы.

– Ты у меня, конечно, умница. Но просчитываешь только на пару ходов вперед. А я – как минимум на пять, – спокойно отмел возражения Тестоедов. – Когда через пару-тройку лет бельгийцы нашу родную природу изгадят до полной очевидности для общественного мнения, нам очень даже понадобится человек, который за это ответит. «Вот за это я его, мерзавца, и люблю», – подумала Зойка, которая питала слабость к продуманным негодяям.

Глава 18. Откуда берутся политики?

Как из маленьких мальчиков вырастают матерые негодяи? Любителям ужастиков ответ на этот вопрос известен во всех подробностях. Таких мальчиков, как правило, растят одинокие сексуально озабоченные психопатки-мамаши. За любую провинность несчастный ребенок подвергается жесточайшим наказаниям. Мамочка, например, прищемляет шалуну пиписку дверью. Несколько лет использование такого эффективного педагогического приема успешно приводят к чудесной метаморфозе: из маленького тихого «ботаника» вырастает сексуальный маньяк, который в различной последовательности убивает, насилует и расчленяет всех, кто попадается на его пути независимо от пола, возраста, социального происхождения и расовой принадлежности. Кстати, наши суды отчасти разделяют точку зрения авторов «ужасной» литературы: закон при назначении наказания требует не только учитывать все обстоятельства по делу, но и полный набор смягчающих и отягчающих обстоятельств. Суд должен учесть и влияние окружающей среды на формирование личности будущего преступника. То есть бандит, мошенник или убийца, которому в детстве что-то прищемили, может в принципе рассчитывать на некоторое снисхождение сурового суда.

Тестоедову подобные льготы не светили.

Мама Юры Тестоедова в педагогических чудачествах отмечена не была. Мальчик рос во вполне благополучной интеллигентной советской семье: мама учительница, папа инженер. Уроки он учил прилежно, лапки тараканам не отрывал, не выкалывал глазки котятам.

Наоборот, уже с детства будущий мэр Приуральска проявлял самую нежную любовь к животным. Именно это свойство привело Тестоедова однажды к принятию кардинального решения, которое резко изменило его дальнейшую жизнь.

Однажды ясным солнечным днем в конце зимы Юра чуть не стал свидетелем весьма интересного зрелища. Соседские мальчишки пытались поджечь бродячую собачонку, которую они предусмотрительно привязали к колышку посреди заботливо сложенной поленницы. Странные представления были у советских детишек о том, как нужно справлять масленицу! Юра смело бросился в бой на превосходящие силы собаконенавистников. В результате он был крепко бит, но собака в суматохе сумела удрать и тем избежать геройской смерти. Тестоедов был крупным мальчиком. Обладатель большого рыхлого тела, он служил предметом насмешек одноклассников. Кличка «жиртрест» сопровождала его на протяжении обучения в младших классах.

После история с несостоявшимся сожжением собаки Юра принял важное решение: надо заниматься спортом. Только так ты сможешь выстоять в этом жестоком мире. После нескольких посещений секции классической борьбы он решил сменить вид спорта. Ему вовсе не улыбалось стать через несколько лет обладателем пары огромных расплющенных ушей-вареников, как у опытных борцов. И он записался в секцию бокса, этому виду спорта Тестоедов оставался верен на протяжении всей последующей жизни. Перспектива украсить свое лицо сломанным носом его не пугала. Он считал, что это даже придает лицу настоящего мужчины дополнительный шарм. Женщин это привлекает, мужчин настораживает. Но, несмотря на то, что даже в свои 45 лет мэр Приуральска регулярно посещал тренировочный зал и проводил спарринги с серьезными противниками, судьба берегла его нос от рокового удара. Следуя политической моде, Тестоедов со временем освоил и такие «популярные» виды спорта, как теннис и горные лыжи. Но в душе он отдавал предпочтение именно боксу.

Еще одним серьезным увлечением будущего рейдера стали шахматы. Уже к седьмому классу Юра добился серьезных успехов: он получил первый взрослый разряд. Умение рассчитывать план смертельной матовой атаки на вражеского короля Тестоедов ценил в себе не меньше, чем искусство нанесения молниеносного удара в солнечное сплетение. Как ни странно, увлечение шахматами не переросло в дальнейшем в пристрастие к коммерческим карточным играм. К преферансу, покеру и бриджу Тестоедов был равнодушен. Дело в том, что к тому времени, когда наши люди получили возможность посещать зарубежные казино, Юрий (уже Юрий Рудольфович) увлекся совсем другими играми. Он понял, что бизнес и политика – самые увлекательные игры на свете. Идеальное сочетание бокса и шахмат! При этом выигрыш оборачивался не просто моральным удовлетворением, а возможностью буквально в одно мгновение многократно приумножить содержимое своего банковского счета.

В годы перестройки Тестоедов бросил университет, считая, что обладатель толстого кошелька при необходимости купит любой диплом (что и было сделано в дальнейшем). Он занялся видеобизнесом. На старом фургончике Тестоедов колесил по городам и селам родного края. Старенький видеомагнитофон и несколько десятков кассет – вот и все, что ему требовалось. Для показа фильмов годилось помещение любого сельского клуба или небольшого дворца культуры. Через пару лет Тестоедов стал хозяином целой сети видеосалонов в Приуральске. Напористого малого заметили в городской администрации, и тогдашний мэр города перед очередной избирательной кампанией пригласил Юрия в свою команду. Прошли годы. Бывший шеф Юрия уже давно на пенсии. И рулит всем городским хозяйством сам Тестоедов…

«Все-таки даже самые умные женщины дальше своего носа не видят, – размышлял мэр Приуральска, – эта дурища Зойка думает, что меня привлекает домишко в Бельгии и десяток миллионов отката за фабрику!».

Планы Тестоедова были гораздо серьезней. Его целью было кресло губернатора края. Комбинация с фабрикой была только промежуточным этапом. Само предприятие служило разменной фигурой в партии, которую задумал комбинатор. А успех или неудача в рейдерской операции всего лишь несколько меняли дальнейший ход событий. Тестоедов внимательно изучил практику работы бельгийских партнеров в странах «неустойчивой» демократии. Они проводили политику выжженной земли. Портфельные инвесторы не заботились о развитии захваченных предприятий. А уж экологическая ситуация в какой-то недоразвитой стране их не интересовала тем более. Губернатор, на подведомственной территории которого начинаются социальные волнения и стихийные бунты с зеленым оттенком, Москву никак устроить не может. Если захват предприятия терпит неудачу – можно пойти другим путем. Разгорается скандал уже другого типа. Самоуправство налоговой, разнузданные «маски-шоу», избитые сотрудники фабрики – используя творческие возможности пары федеральных телеканалов, всё это может сделать губернатору такую антирекламу, что он и в этом случае не удержится на своем посту.

«И тут на сцену выхожу я, в белом фраке. Все вокруг пидарасы – и только я Д'Артаньян!», – мечтательно зажмурился Тестоедов.

Глава 19. Олигарх и его дочь

– Катерина, ты меня до инфаркта доведешь! – выговаривал своей дочери Василий Степанович, размахивая глянцевым журналом. – Что ты себе позволяешь, что это за порнография?

– В чем дело? Какая ещё порнография?

Катя на подобные вспышки отцовского гнева давно научилась реагировать спокойно. В таких ситуациях главное – ни в коем случае не оправдываться. Негодование главы корпорации «СтаБиКо» было вызвано фоторепортажем с открытия нового столичного клуба «Катрин». На одной из фотографий была запечатлена крупным планом хозяйка клуба – Катя, в руке у неё был надкушенный банан.

– Приличные барышни бананы едят только в протёртом виде! Ты разве не понимаешь, что выглядишь вульгарно? Не смей меня позорить!

Катерина в ответ просто рассмеялась.

– Папа, ну что за бред! Кому какое дело до этой глянцевой макулатуры. Ну, щелкнул меня один придурок не в самый удачный момент. Им за то деньги и платят. Тебя-то каким боком это задевает?

– Ты моя дочь, и я не позволю тебе… – начал было Василь Степаныч.

– Папа! Всё, с меня хватит. Прекрати контролировать каждый мой шаг. Я не хочу быть для всех только твоей дочерью. В конце концов, я уже взрослый самостоятельный человек, – решительно перебила его Катя.

– Неужели? И тебе не нужна моя поддержка?

– Знаешь, это как в том анекдоте. Играет Иисус Христос в гольф. Удар – мяч сносит порывом ветра, но тут в небе появляется селезень, он подхватывает мяч, мяч падает в лапы выбежавшему из кустов кролику. Тот бежит вперед, луч света с небес указывает ему путь, затем эстафету у кролика принимает мышь, она аккуратно закатывает мячик прямиком в лунку. Аплодисменты! А Иисус Христос поднимает взгляд в небо и кричит: «Папа! Может, все-таки дашь мне просто поиграть!»

Отсмеявшись, польщенный сравнением с богом-отцом олигарх уже не таким суровым тоном, скорее для порядка, проворчал:

– Ох, Катерина, смотри, доиграешься.

На свою дочь он категорически не мог долго сердиться, а она прекрасно знала это. Со своим суровым папашей, которого боялись и не смели ни в чем перечить многочисленные подчиненные, Екатерина умела не просто конструктивно спорить, отстаивая собственные решения, она буквально манипулировала им. Причем делала это так изящно и ненавязчиво, что сопротивляться ей было бесполезно.

– Понимаешь, это – моя игра, я прекрасно с ней справляюсь. Поэтому и прошу: убери от меня своих горилл, – речь шла о круглосуточной охране, на которой настаивал отец. – Они мне шагу ступить не дают, даже в туалет сопровождают. Вульгарно выглядит именно это, а не какой-то там банан. Я тоже имею полное право на личную жизнь.

– А что, я тебя этого права лишаю?

– Мне всё труднее становится понять, кто видит во мне только дочку «самого великого и ужасного», а кто общается именно со мной, как с независимой личностью. Мне фамилию сменить?

– Ты и так носишь фамилию матери. Зачем тебе её менять, замуж собралась, что ли? За кого? Мне вроде не докладывали.

– А ты еще в спальню мне охранника приставь, – съязвила Катя. – Чтобы было кому свечку держать и о чем докладывать.

– Ладно, сдаюсь. Поступай, как знаешь. Кстати, объясни мне, зачем тебе этот клуб понадобился? Мало тебе хлопот с фитнес-центрами?

Бизнес Екатерины – сеть элитных фитнес-центров «ВР» («Best persons») – был стабильным и приносил неплохой доход. В последнее время в России люди вдруг в массовом порядке ринулись заниматься спортом. Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным – осознав эту элементарную истину, толпы желающих приобщиться к здоровому образу жизни срочно стали накачивать мышцы, плавать, крутить педали велотренажёров, заниматься йогой, худеть, играть в теннис, кататься на горных лыжах. Быть в хорошей спортивной форме стало модно и престижно. Сам Василий Степанович тоже старался регулярно посещать тренажерный зал, сауну, массаж в центре «ВР» и всегда с удовольствием отмечал, что уровень услуг соответствует самым высоким стандартам: спортивное оборудование – новейшее, инструкторы – профи, обслуживающий персонал – вышколен. Всё, как говорится, «the best», и в этом была заслуга Кати.

Ставить себе конкретные цели, верить в успех и обязательно добиваться наилучшего результата – такому алгоритму учили её с детства. А теперь в светской хронике появилось сообщение об открытии нового клуба – «Катрин».

– Знаешь, пап, «Катрин» – это не бизнес, это – для души. Я тебе обещаю быть хорошей девочкой, не устраивать там шумных тусовок, и больше никаких провокационных фото. Все будет камерно и культурно. А ты забери обратно своих костоломов, чтоб интерьер мне не портили. Ладно, мне пора, я побежала.

Екатерина легко выскочила из глубины просторного кресла, гибко перегнулась через широкий стол, коротко коснувшись губами отцовской щеки. От тяжелых с медным отливом волос исходил тонкий цитрусовый аромат, который некоторое время еще витал в кабинете Василия Степановича, в то время как стук её каблучков уже удалялся за дверью.

Катя, Котёнок (как назвал её отец), всегда была абсолютно солнечным ребенком. Она, казалось, сама излучала свет: огненными волосами, медового оттенка кожей, оливкового цвета блестящими глазами, ослепительной улыбкой. Но этот Котёнок, мог выпустить и острые коготки, если было надо.

– Ах, какая фактура, – умилялись четырёхлетней девчушке тренеры. – С вашими данными надо непременно заниматься художественной гимнастикой.

В раннем детстве длинными конечностями и узкой костью Катя действительно сильно отличалась от своих ещё неуклюжих, по-детски пухленьких сверстниц.

– Вам светит прекрасное спортивное будущее, – продолжали и через несколько лет восхищаться наставники самого детского вида спорта, – такой красавице дополнительные баллы на соревнованиях за один внешний вид будут ставить.

Отчасти они были правы, на многочисленных турнирах по художественной гимнастике, в которых участвовала Катя, эффектная внешность была её дополнительным преимуществом.

А отец Катерины, когда бывал на соревнованиях, глядя на густо накрашенных девчушек с залакированными блестящими головками в сверкающих стразами костюмах. Они вытворяли под музыку невероятные кульбиты на ковре, и Василий Степанович каждый раз поражался:

– Господи, что за спорт такой! Мечта педофила, а не гимнастика! Но к жесткой самодисциплине, умению бороться, работать над собой ежедневные изнурительные тренировки Катю приучили. В десять лет второй взрослый разряд, в двенадцать – первый, в четырнадцать – КМС. Через боль, растяжения, травмы, и при этом – улыбаться, улыбаться! Даже если слёзы блестят на глазах. Хотя тренеры не мучили Катерину жесточайшими диетами, как других, более склонных к полноте «художниц», не «сушили» перед соревнованиями и без того похожую на макаронину девчонку, к шестнадцати годам нужно стало делать выбор. Большой спорт или здоровье? В период бурного роста Катины коленные суставы не выдержали. Тяжелые нагрузки, многочисленные микротравмы сделали свое черное дело, стало больно даже просто ходить.

– Мастер спорта – моя последняя цель в спорте, – решила Катя, – но я все равно её добьюсь!

Звание мастера спорта она подтвердила, а ценой каких усилий, уже не имело значения. Теперь надо было продолжать учебу, определяться с карьерой. Организм требовал своей дозы физических нагрузок, поэтому замена спорта обычным фитнесом стало самым логичным выходом.

Теперь фитнес-центры «Best persons» процветали, а у Кати появились новые идеи. Училась она в Лондоне, а во время каникул однажды поехала в Испанию и влюбилась в эту страну, её культуру музыку поэзию. Фламенко стало её новой страстью. С тех пор она каждый год старалась вырваться туда на пару недель. Соседняя же Португалия покорила Катю своим традиционным романсом – фадо. Клуб «Катарина», небольшое заведение для немногих ценителей иберийской культуры, не экспортной, безнадежно попсовой и американизированной, а настоящей, вряд ли стал бы пользоваться шумным успехом, но Кате очень хотелось разделить свою любовь с кем-то ещё.

Глава 20. Знакомство Стаса и Кати

Что такое автоматическая дура? «Валентине Терешковой за полет космический Фидель Кастро подарил член автоматический»… Нет, это образец искрометного творчества советского пролетариата, измученного партийным официозом и неуклонным ростом цен на водку. А настоящая автоматическая дура представляет собой синтез дурацкого вопроса и уж совсем идиотского ответа на него.

– Не слишком ли высоко летают сегодня пешеходы, мадмуазель? – вылепил Стас, стирая со лба холодный пот.

– Быть дождю, милостивый государь, – ошалевшая девица на проезжей части перед капотом черного «Лексуса», как ни странно, не утратила чувства юмора.

«Вот тебе, бабушка, и курсы экстремального вождения, – подумал Стас. – За разговоры по сотовому надо не только водителей, но и таких вот матрешек штрафовать: размахивают руками, закатывают глазки, а потом резко меняют траекторию движения и – тебе под колеса, тут уж ничего не спасет». Он, наконец-то, унял дрожь в руках.

– Вы в порядке? – Стас протянул руку, чтобы помочь подняться потерпевшей.

Все-таки Савельев не зря гордился своей уникальной водительской реакцией. Он затормозил вовремя, бампер его «Лексуса» ударил, судя по всему, не очень сильно.

– Да, все нормально, – девушка смогла встать – уже хорошо, значит, переломов нет. – Удачно это я сгруппировалась.

Слегка прихрамывая, она подобрала сумочку и отлетевший на пару метров сотовый телефон. Коленку она расшибла основательно, колготки были разорваны, ссадина слегка кровоточила.

– Гаишников вызывать будем? – спросил её Стас.

– Нет, не надо, я сама виновата.

– Может быть вам денег дать? – Савельев начал вытаскивать бумажник. – Ну, на колготки там, на зеленку. Колено-то обработать надо.

– И денег не надо, разберусь сама как-нибудь. Хотя, – девушка взглянула на расползающиеся дыры, текущую кровь, грязные пятна на светлой юбке, – если вы меня сейчас подвезете, будем считать – инцидент исчерпан.

– Конечно, конечно, с удовольствием, – Савельев распахнул перед ней переднюю дверцу. – Садитесь.

Ехать в травматологию она отказалась, назвала адрес и теперь осторожно вытирала влажной салфеткой ссадину на колене.

«А ножки у неё – супер, – отметил про себя Стас, – да и вообще хороша, надо знакомиться, однозначно». Он улыбнулся своей самой лучезарной улыбкой и переключился в режим милой непринужденной беседы.

– Что же это вы, милая барышня, под колеса бросаетесь? Меня, кстати, Стас зовут.

– Екатерина, – представилась она, откинув прядь темно-медных волос со лба.

– Очень приятно. А то уж я думал, Анна ваше имя, раз решили свести счеты с жизнью таким способом. Хорошо хоть не под поезд.

– А вы, что, специалист по самоубийствам? – рассмеялась Катя. – Консультируете по таким вопросам?

– Консультирую я по другим вопросам, но если, вам интересно, могу рассказать одну забавную историю про то, как сам чуть из окна не выбросился. Проходила предварительная защита моей диссертации, – Стас искоса посмотрел на свою пассажирку, пытаясь отметить ее реакцию на то, что ее везет не просто богатый мужик на крутой тачке, а человек, имеющий научную степень. Та только снисходительно улыбалась. – Я тогда совсем молодой был, глупый. Только-только институт закончил с красным дипломом. Был факультетской звездой – думал, что все меня, такого умного, просто обожают. А на защиту собралась куча старперов. Профессура еще советской закалки, воспитанная на марксистско-ленинской политэкономии. Для них Адам Смит так и остался непревзойденным гением экономической науки, – Стас запнулся и опять глянул на девушку.

– Я знаю, кто такой Адам Смит, это шотландский экономист 18 века. Продолжайте. И смотреть лучше на дорогу, а не на меня. А то у вас еще кто-нибудь вспорхнет перед колесами.

Стас мысленно повысил рейтинг своей «жертвы» еще на один пункт. Человек, наделенный чувством юмора, в его всегда глазах стоял ступенькой выше, чем надутый осознанием собственного достоинства индивид.

– Я с энтузиазмом излагаю этому стаду динозавров свои идеи, и вдруг вижу, как у них глаза буквально стекленеют. Они просто ничего не понимают! Я сходу пытаюсь изложить тему на пальцах, по-крестьянски, чуть ли не с примерами из мультфильмов. Адаптирую привычную для них терминологию к современным экономическим категориям – и тут один мастодонт не выдерживает. Профессор Конев выдает гневную речь: «Коллеги, тут перед нами молодой человек бренчал, как цыганка монистами, понятиями: учет, планирование, анализ. Нам известно точное значение этих научных терминов. Юноша, а вы сами поняли, о чем только что говорили? Советую вам освоить на должном уровне категориальный аппарат нашей, повторяю, нашей науки. А потом, возможно, и до диссертации дело дойдет». Я просто в ступор впал – так меня ещё никто не опускал. Не помню, как закончил выступление. Вылетел пулей из аудитории, заскочил в туалет. Пытаюсь в себя прийти, а там (летом дело происходило) – окно настежь.

– И манит, и манит…

– Точно. Так мне все обрыдло, столько сил и энергии вложил в свою работу. Я же тогда только-только работать начал. Три года над диссертацией трудился, мебель всю продал, телевизор, видеокамеру. Все напрасно. И жить не хочется. Чувствую, что ноги у меня абсолютно самостоятельно начинают передвижение в сторону подоконника. И тут за спиной раздается голос…

– Адама Смита…

– Нет, в нашем институтском туалете привидения классиков не водились. В те времена там только призрак коммунизма обитал, его туда сквознячком перестройки занесло. Мой научный руководитель Петр Ильич (мы его, конечно, за глаза Чайковским звали) зашел покурить.

– Кто бы знал, Стасик, как мне осточертело с этими придурками общаться. Ты только не принимай близко к сердцу, это же предзащита. А на защите все будет нормально. Там другие люди в комиссии. И работа у тебя классная, я просто горжусь таким учеником. А если ты вниз башкой сигануть задумал – я б тебе посоветовал на пару этажей выше подняться. Потолки у нас, конечно, высокие. Но при десантировании из этого окошка ты рискуешь заработать только простенький перелом лодыжки или стопы. Может, если повезет – перелом позвоночника. Представляешь – ты еще совсем живой, молодой и сексуально озабоченный. А с таким дефектом телосложения на тебя ни одна девушка не посмотрит. Уж лучше на кладбище. Друзья дешевыми пластмассовыми цветами могилку украшают, девицы рыдают. Высший класс! Очень романтично!

Екатерина с интересом слушала байку Савельева.

– И знаете, что меня зацепило? – спросил он.

– Если скажете – узнаю.

– Пластмассовые цветы на моей могилке. У меня тогда богатых друзей не было, только мои ровесники, такие же безденежные, как и я. Так что приличный букет из живых цветов мне точно не светил. Я как представил себе свои сиротские похороны – просто подпрыгнул от злости. Хрен вам! Я вас всех переживу! Я еще станцую краковяк на твоей могиле, Конев, старый ты козел. Хоть и не знаю, как этот самый краковяк пляшут – специально разучу и станцую. А мое тело в последний путь отправится на лафете артиллерийского орудия. И гвардейцы из президентского полка будут тащить за моим гробом кучу подушек с орденами. Каждая подушка – размером с колесо от троллейбуса. И в почетном карауле будет стоять… Кто там будет Президентом России в самом конце XXI века? И моя безутешная красавица вдова, раздирая в кровь модельное лицо, умчится мыкать горе на нашу виллу в Гонолулу…

В общем, Чайковский высказался и вышел. Даже не посмотрел, что я дальше делать буду. Милейший человек, замечательный психолог, классный преподаватель. Был.

– Вы ему – цветы пластмассовые на могилку?

– Злая вы, девушка. Зря я вас не добил. Мог бы лицевой счет пополнить. Видели, сколько звездочек на бампере моего истребителя?

– Вы угадали. Я – злая, очень злая. Станешь тут злой: идешь, беседуешь себе мирно по телефону, а тут на тебя пикирует черный ворон…, то есть «Лексус». В наказание за причиненный мне ущерб я от вас потребую еще одну историю.

– О чем?

– Все о том же: о жизни и смерти.

– Ладно, будет вам и о том, и о другом. Только это история-перевертыш. Здесь все будет наоборот.

– Вы меня заинтриговали, о, великий сказитель!

– Был у меня один знакомый. Назовем его Иван Иваныч. Мужик продуманный, что называется, до сблеву Я сам планирую свою жизнь с четкой разбивкой по неделям, месяцам, годам. Но этот – я вам доложу – просто монстр какой-то был. Все у него по полочкам было разложено. Знаете, как в том анекдоте, как я стал миллионером? Купил яблоко, помыл-продал – купил два яблока; помыл-продал – купил четыре яблока…

– Да, а потом умер дядюшка и оставил мне десять миллионов.

– У Иван Иваныча никакого дяди не было. И сколотил он свои миллионы исключительно благодаря собственным усилиям. Начинал с нуля, а когда мы с ним познакомились, у человека было все, о чем только можно мечтать: заводы, газеты, пароходы… Но было у него одно слабое место. Он имел склонность в запои впадать, причем по-взрослому, недели на две-три. Человек был просто железный, в руках себя держал жестко. Но раз в год давал себе послабление. С 31 декабря по 7 января – загул. Но ведь потом надо на работу, бабло заколачивать. Что он придумал: каждый раз перед Новым годом…

– Он ходил в баню?

– Нет, баня-водка-девочки потом. Он заказывал себе реанимационную палату в самой крутой клинике Москвы. Все – по самому высшему классу. Денег не жалел. 8 января за ним приезжала роскошная машинка желтого цвета, тело туда грузили и транспортировали в клинику. А там уже все наготове: чистка организма, переливание крови, витамины. Все достижения современной медицины. И через день Иван Иваныч, свежий, как огурчик, снова готов к труду и обороне.

– Здорово!

– У моего дедушки поговорка такая была: не повезет, так на родной сестре сифилис поймаешь.

– Дайте угадаю: его заразили СПИДом?

– Нет. Он просто умер. Какая-то тамарка-санитарка не тот раствор в капельницу ввела. В самой крутой клинике столицы нашей родины, оснащенной самой крутой медицинской техникой – все равно найдется дурища, которой все по барабану.

– Весьма поучительная история. А какова мораль?

– Мораль простая. Даже если у тебя куча денег, на медицину надеяться не стоит. Лучше не пить, не курить, не э-э-э… ну, в общем, надо спортом заниматься.

– Я оценила вашу паузу. Сексом тоже лучше не заниматься, ведь это вредно для здоровья?

– Жить вообще вредно. А сексом заниматься очень даже полезно. Старым добрым гетеросексуальным сексом. И смерть в постели с прекрасной дамой от избытка усердия – почетна и сладостна для настоящего мужчины!

– Представляю себе медицинское заключение: погиб в результате перелома шейных позвонков вследствие неосторожно-конвульсивного сжатия нижними женскими конечностями.

– Очень перспективно. Мне нравится ход ваших мыслей!

Они добрались до конечной точки маршрута. Стас, галантно подавая Кате руку, попросил телефончик. Та молча протянула визитку. Екатерина Белозёрова, телефон и электронный адрес – вот и вся информация, которая была напечатана на скромном темно-синем прямоугольнике.

Глава 21. Катя размышляет

«Голая обезьяна с самым большим среди всех приматов пенисом и мозгом» – такое определение дает homo sapiens известный английский биолог Десмонд Моррис. В своих многочисленных исследованиях он сравнивает современных городских жителей с обитателями зоопарков. Удивительно насколько близки, оказывается, модели поведения животных в неволе и человека в каменных джунглях мегаполиса. Несмотря на мощный интеллект, биологическая составляющая играет не самую последнюю роль в мотивации любых поступков человеческих особей.

«Этот экземпляр голой обезьяны недвусмысленно демонстрирует свой доминирующий статус», – дала оценку своему новому знакомому Екатерина, когда Савельев подвез её домой после случившегося ДТП. И это был серьёзный комплимент!

Когда Катя анализировала свой предыдущий опыт общения с мужчинами, она пришла к любопытному выводу. Вокруг неё всегда крутилось множество самцов, но роль лидера никто из них брать на себя не хотел. За ней постоянно пытались ухаживать. Букеты, конфеты, комплименты, розовые сопли неумелых стихов – как всё это было знакомо. И что в результате? Всем нужна только «мамочка», которая приголубит, обогреет, накормит, будет вытирать эти самые розовые сопли… Сначала стихи заценит, потом в постельку уложит, сама рядом ляжет.

Некоторое время у Кати были близкие отношения с одним дизайнером. Красновский был, безусловно, талантлив, но страдал чувством собственной нереализованности. Это выражалось в том, что он мог целыми днями лежать на диване, размышляя о том, почему его гениальные идеи не поняты «тупыми» заказчиками. Приспосабливаться к конъюнктуре рынка рекламных услуг он считал ниже своего достоинства, что периодически вызвало у него глубокие депрессии.

В то время у Катерины жил кот Персик, здоровенный рыжий перс, который отличался самым боевым характером. Присутствие в квартире Красновского, самца-конкурента, претендующего на любовь и внимание хозяйки, его, конечно, раздражало. Персик отчаянно метил свою территорию, причем старался нагадить именно на тот диван, где имел обыкновение возлежать Красновский. Война между ними велась не на жизнь, а на смерть. Однажды Катя пришла домой поздно и застала последствия очередного побоища.

Красновский в полной прострации повторял, закрыв лицо руками:

– Что я наделал! Катюша, представляешь, я его убил, убил! – рыдания сотрясают плечи Катиного друга, а рядом без движения лежит любимый кот.

– Что тут происходит? – Катя с порога бросается к ним, – вы что, парни, опять повздорили?

– Он снова нагадил, а я вляпался… Хотел поймать его, а он, тварь, за диван шмыгнул и сидит. Я его достать хочу, он шипит, сволочь, а потом, как вцепится мне в морду своими когтищами. Ну, я тоже озверел, схватил его, душить начал. Я не хотел, честное слово, прости меня, родная, но, кажется, он не дышит.

Ясно, Персика надо срочно реанимировать. Катя лихорадочно соображает, что же делать. Людей, если они лишаются чувств, кажется, водой отливают. Они хватают несчастного кота, тащат его в ванную и окатывают ледяным душем. Персик сначала придушенный, потом замоченный (хорошо, хоть не в сортире), продолжает оставаться в коматозном состоянии, не подает никаких признаков жизни. Красновский бьется в истерике.

– Так, в холодильнике, вроде, водка есть, тащи её быстро сюда, – командует Катя.

Они вливают Персику в пасть немного сорокоградусной, тот конвульсивно вздрагивает, спазм сотрясает его многострадальную тушку. Наконец, он начинает отфыркиваться, кашлять водкой. Живой! Ура! Кот, конечно, оскорблен до глубины души таким обращением, выскальзывает из рук и гордо удаляется зализывать мокрую шкуру и душевные раны. Теперь наступает очередь откачивать его соперника. Только сейчас Катерина замечает, что лицо Красновского в кровь изодрано свирепым хищником, а самого его натурально трясет. Шок такой, что даже зубы стучат.

– Золотко, успокойся, все уже в порядке, – Катя заботливо обрабатывает раны на лице пострадавшего перекисью водорода.

– Никогда себе этого не прощу… как я мог…, – бормочет Красновский, морщась от каждого прикосновения к глубоким царапинам.

– Ничего, бывает. Я вас обоих, дураков, все равно люблю. Все будет хорошо, – успокаивает милосердная Катя.

Чтобы второй боец окончательно успокоился, она капает в стакан валерьянки, разбавляет минералкой. Дрожащими руками Красновский берет стакан, судорожными глотками выпивает, продолжая издавать всхлипывающие звуки.

Только потом, когда она со смехом вспоминала эту кровавую эпопею, Кате пришла в голову мысль: «Персику – водки, Красновскому – валерьянки. Я тогда ничего случайно не перепутала?»

С гением дизайна Екатерине все же пришлось со временем расстаться. Милый, нежный, ранимый – по большому счету он так и остался великовозрастным ребенком. Катя просто устала нянчиться с ним. А Персик героически погиб в неравной схватке со свирепым ротвейлером. Кот имел обыкновение вылезать в форточку, прыгая по карнизам, спускаться во двор и устраивать разборки среди кошачьего населения близлежащих дворов. Свободолюбивое животное отважно боролось за власть, шастая по помойкам. Персику не нужна была еда, нужно было признание его превосходства над более слабыми особями. Но однажды ему не повезло. Хозяин ротвейлера не смог удержать на поводке своего пса, когда Персик, распушив свой роскошный хвост и оскалив зубы, громко зашипел на вспыльчивого кобеля. Пес успел получить мощный удар когтями по носу, но его железные челюсти сомкнулись в мертвой хватке на загривке отважного Персика…

Грустная история. Но ещё более грустно было Кате осознавать тот факт, что если бы Красновский обладал характером Персика, а Персик – характером Красновского, тогда все сложилось бы иначе. И так было бы правильнее.

Сильную энергетику Стаса Екатерина почувствовала сразу. «Держится уверенно, в меру агрессивен, но без откровенного хамства, умеет привлечь внимание собеседника и удерживать его длительное время, – анализировала нового знакомого Катя. – Чувством юмора не обижен, а это, как известно, признак ума. Хотя, что бы он там ни болтал о диссертации, верится с трудом. На интеллектуала он совсем не похож». Она усмехнулась, вспомнив бугры бицепсов, игравших под тонким трикотажем спортивной толстовки.

Екатерина направилась в душ – нужно переодеться, обработать полученные в результате падения на асфальт ссадины. Глянула в зеркало и, обращаясь к своему отражению, проговорила: «Признайся, Катя, а он ведь тебя мощно зацепил! Есть в нем что-то неординарное». «Поживем – увидим, – ответила сама себе, – хвост распускал активно, по натуре – явный лидер, охотник. Телефон взял, думаю, ещё объявится. А пока первоначальный диагноз – красивое, сильное, сексуально привлекательное животное».

И чтобы не потерять будоражащего кровь ощущения, Катя, выходя из душа, достала один из своих любимых DVD дисков. На полутораметровом экране плазменного телевизора вспыхнула заставка: Алехандро Фернандес, Мехико-Мадрид. Уютно расположившись на диване, Катерина в очередной раз наслаждалась дивными звуками музыки и сильным, великолепно поставленным баритональным тенором знойного мексиканского красавца.

Алехандро Фернандес – золотой голос Мексики, давал концерт в Мадриде, и Катя в свое время была буквально ошеломлена этим выступлением. Дело было не только в уникальных вокальных данных певца. Поклонницы Алехандро буквально шпарили одеколоном на крепдешин от его мужской энергетики, фонтанов тестостерона, которые, казалось, вот-вот брызнут во все стороны. Фернандес горячими волнами физического магнетизма сводил с ума тысячи женщин, сопротивляться его обаянию было практически невозможно.

«А они чем-то похожи, кстати», – засыпая, подумала Катя.

Глава 22. Налоговая проверка начинается

«На стене клопы сидели и на солнце щурились, фининспектора узрели – сразу окочурились!» – Мария Петровна напевала про себя эту озорную частушку, направляясь по территории Чуковской текстильной фабрики к своему рабочему месту. Начало выездной налоговой проверки всегда вызвало у железной Маши прилив сил, она чувствовала боевой азарт, подобно гончей, взявшей след дичи.

Она недаром выбрала в качестве своего боевого гимна частушку времен НЭПа. Окрепшее советское государство в начале 30-х годов под водительством товарища Сталина приступило к окончательному сворачиванию рыночных отношений. И орудием для наступления на бизнесменов того времени – нэпманов – была избрана налоговая политика. Фининспекторы, предшественники сотрудников налоговых органов современной России, давили предпринимателей, используя любые возможности. Фискальное ведомство стало настоящим карающим мечом в руках государства. Посадки начались позже, а в начале нэпманов просто разоряли, заставляя выплачивать немыслимые штрафы и огромные недоимки.

Будакова не совсем понимала, почему сегодня, в эпоху победившего капитализма, российские власти продолжают действовать так же, как и 80 лет назад. «Что ж, служба есть служба», – думала эта казенная душонка, разоряя вчистую очередное предприятие.

План действий был принят. Архаров установил самые жесткие сроки. Акт выездной проверки должен лечь к нему на стол не позже, чем через месяц после начала работы на Чуковском. Мария Петровна попробовала возмутиться – обычный срок составлял два месяца. Но начальник отмел все возражения: «Я облегчил тебе задачу. Направление главного удара – однодневки. Работай именно в этом направлении. Параллельно пусть твоя команда работает по типичной схеме: допросы, работа с документами бухгалтерской отчетности. Не будет результата, сама знаешь – надо провести инвентаризацию, пробить кассовые чеки. Не мне тебя учить. Но однодневки стопудово зацепки должны дать».

Стас тоже знал о том, что контакты с однодневками позволят налоговой найти очень сильные аргументы для решения спора в суде. Для налоговой наступили золотые времена. Ведь проведение серьезной выездной проверки – дело непростое, хлопотное, требующее солидных знаний, терпения и внимательности. Нужно перерыть кучу документов для того, чтобы установить правильность и своевременность уплаты, удержания и перечисления различных налогов. Нужно обращать внимание не только на документы, но и на реальное состояние объектов налогообложения. Закон требует от проверяющих выявлять и другие нарушения: порядок ведения кассовых операций, работа с наличностью, соблюдение валютного законодательства, отсутствие лицензий и сертификатов. Нужно посмотреть, насколько уровень рентабельности и средней зарплаты компании отличается от средних по отрасли показателей при сопоставимости суммарной налоговой базы. Голова кругом может пойти!

А сегодня проверяющие могут позволить себе вообще не копаться в налоговых расчетах предприятия! Можно использовать размытые критерии экономической целесообразности, должной осмотрительности, отсутствие деловой цели. А то, что все эти премудрости нигде толком не прописаны, только облегчает работу фискальных органов. Если вы имеете контакты с однодневкой – ваше дело плохо. Это означает, что вы ведете деятельность с высокой степенью налоговых рисков. Арбитражные суды имеют руководящее указание – пресекать деятельность таких экономических мотыльков любыми средствами. Так что главная цель – подвести любое предприятие под налоговые санкции – может быть достигнута с использованием минимальных усилий.

В прошлом месяце, начиная подготовку к налоговой проверке на фабрике Кайгородова, Савельев беседовал с главным бухгалтером предприятия.

– Елена Павловна, к налоговой проверке нужно готовиться заранее. Давайте проверим, соответствует ли ваш текущий учет избранной учетной политике. Я видел эти документы пару лет назад. Теперь какие-нибудь изменения возникли?

– Не помню, вроде было что-то.

– Надо проверить, соответствуют ли заявленные тогда методы тем, которые вы используете на практике. И второе. Нетиповые операции. Какие-то нетрадиционные для вас сделки заключались в последнее время?

– Вроде бы ничего особенного, Станислав Николаевич. Хотя, подождите… Мы работали с тремя новыми фирмами. Но здесь все чисто должно быть. Их нам Таня Балобанова подогнала, она человек опытный, осторожный.

Стас напрягся, репутация Альфа-самки ему была известна.

– Отчеты по этим фирмам имеются? Принесите, пожалуйста. Через пять минут Елена Павловна выложила на стол три увесистые папки.

– Две фирмы оказывали нам услуги по маркетинговым исследованиям. Еще одна – подрядная организация, они крышу фабричного санатория перекрывали.

«Маркетинговые исследования!» – сигнал тревоги буквально зазвенел в голове Стаса.

– Вы их читали?

– Нет. Саша читал. Я их в шкаф положила, хотела попозже взглянуть. Да замоталась что-то, руки не дошли, – виновато сказала бухгалтерша.

Саша был зятем Кайгородова, занимал должность заместителя директора фабрики по общим вопросам. Вел он себя по-хозяйски, тесть многое ему позволял, поэтому даже топ-менеджеры предприятий старались не вступать в конфликты с Александром. Особенно по мелочам. Но Стас понимал, что проблема возникает самая серьезная.

– Так, посмотрим, – начал Савельев, раскрывая первую папку. – Исследование рынка сбыта Бразилии… Охренеть! Интересно, сколько денежек вы отвалили за эти эпохальные, совершенно необходимые для вас исследования. Перечислили 20 миллионов! Охренеть два раза, не встать ни разу!

Стас, не глядя на главного бухгалтера, которая сама не знала, куда деть глаза, взял документы и направился в свой рабочий кабинет. Он зашел на сайт налогового ведомства и быстренько нашел наименование заинтересовавшей его фирмы. Оправдались его самые худшие ожидания: это имя находилось в черном списке! Причем фирма была включена в список буквально на днях. Хотя существовала уже три года!

Ее рекомендовала Альфа-самка – значит, и налоговую навела тоже она. «Интересно, зачем ей это понадобилось? – подумал Савельев. – Впрочем, сейчас это неважно, потом надо будет разобраться».

Он попросил Кайгородова о срочной встрече.

– Иван Семенович! Используя шахматную терминологию, вы находитесь под угрозой матовой атаки. Налоговая имеет информацию о том, что фабрика связана с фирмами-однодневками. Зачем так грубо работать? Сегодня серьезные компании этих методов стараются избегать.

– Пойми, Стас, откаты в таких масштабах! Наши вояки совсем стыд потеряли. Ну как мне еще было обналичку проводить? А Татьяна божилась, что все чисто, дескать, все так работают. Кстати, Балобанову нам рекомендовал начальник налоговой, тот, который раньше. Три раза нам звонил! Аудитор она, сказал, классный, не пожалеете.

– Аудитор, которого рекомендует налоговая – это как адвокат, который с прокурором дружит. Да что там говорить, вы сами с ней сотрудничать перестали, когда поняли, что она под клиентов копает. Так что, скорее всего, ваша милая Татьяна и сдала вас налоговке, – Савельев перевел дух.

– И вот вам результат. Посмотрите в документы: 20 миллионов за отчет о количестве мулатов, которые носят белые штаны в Рио-де-Жанейро! Еще столько же – за металлочерепицу на сторожке санатория! Да от всего этого притворной сделкой за версту несет. Налоговики разорутся, как потерпевшие.

– Какие белые штаны, какие мулаты? – ошарашено спросил Кайгородов.

– Это маркетинговые исследования о возможности сбыта продукции вашей фабрики в Бразилии! Эти подлецы даже придумать ничего сами не смогли. Передрали из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова, там Остап Бендер хочет в Рио-де-Жанейро уехать, где полмиллиона мулатов – и все поголовно в белых штанах ходят!

– И что нам теперь делать?

– Я подключаю ваш юротдел. Надо срочно выкатить иски этим однодневным ребятам. И когда я говорю срочно – это значит немедленно. Пусть пошевеливаются. Нам нужно иметь на руках судебные решения о действительности этих сделок еще до того, как нам налоговая попытается арбитражную Цусиму устроить. Присылайте ко мне юриста, я ему в двух словах объясню ситуацию. Время работает против нас! Юристы ваши пусть в командировки собираются. В Алтайский край, на Чукотку – где там состоят на учете эти однодневки. Почте сейчас доверять не стоит.

Глава 23. Тестоедов против Кайгородова

По обычаю кочевников с любым гостем, даже незваным, надо разделить трапезу. Вначале накорми человека, обеспечь ему ночлег, а ограбить и зарезать его ты сможешь на пути из твоего кочевья, в вольной степи, когда долг гостеприимства исполнен.

Кайгородов принимал Тестоедова в лучшем кафе Чуковского. Маленький VIP-зал был вежливо очищен от командировочных и мелкого местного начальства, официантки покрыли большой стол накрахмаленной скатертью. В морозильнике всегда хранилась охлажденная водка для директора фабрики, но сегодня в честь высокого гостя предлагался дефицитный с некоторых пор грузинский коньяк «Тетрони». Законы провинциального гостеприимства были исполнены в полном объеме.

– Чем обязан визиту? – спросил Кайгородов после первого тоста за процветание родного края.

– Я, Иван Семенович, внимательно слежу за ситуацией на нашей малой родине. А ваша фабрика сейчас привлекает пристальное внимание общественности. Статьи в газетах, визит депутата Госдумы. Так что решил получить информацию из первых рук.

– Следует ли мне понимать, что вас прислал губернатор? Тестоедов чуть не поперхнулся грузинским напитком, настолько бестактным показался ему этот вопрос.

– С чего вы взяли, Иван Семенович, что нашего губернатора интересует состояние дел в вашем скромном городке? Его можно чаще в Москве встретить, чем в Приуральске. А уж про Чуковский и говорить не приходится.

– Ну, если губернатора его край не интересует, то почему вас волнуют наши проблемы?

– В политике, Иван Семенович, мелочей не бывает. Мне мои знакомые в администрации Президента недавно намекнули, что в Кремле не очень довольны состоянием дел в крае. Там ведь маленькая точка на карте огромной России становится заметна только в том случае, когда несколько остреньких сюжетов на федеральном телеканале подают сигнал: здесь пожар. А у вас как раз дымком попахивает.

– Послушайте, Юрий Рудольфович, я – человек прямой. Вокруг да около ходить не приучен. Вам, наверное, известно, что мы стали объектом рейдерской атаки. Кто за этим наездом стоит – я пока не знаю. Но что заказ идет от серьезных людей даже мне очевидно. Какой интерес у вас в этом деле?

«Вот ведь вредный старикан, – подумал Тестоедов, посасывая кусочек сыра. – Ладно, намеков не понимаешь – будет тебе правда-матка».

– Хорошо, давайте отбросим условности. У меня действительно имеется прямой интерес. И я скажу, в чем он заключается. На фабрику хочет войти группа серьезных инвесторов. Иностранцы из Европы. И реализация этого проекта пойдет на пользу всему краю.

– Откаты, естественно, по лучшим европейским стандартам, – задумчиво прокомментировал Кайгородов.

– Фу, как грубо, – поморщился Тестоедов. – Мы с вами, конечно, не дети, знаем, как делаются дела в нашей стране. Но если вы думаете, что мне нужны деньги… Вернее, только деньги, то вы ошибаетесь.

– Дайте, я попробую угадать. Если в этом деле вас не интересуют деньги – значит, большая политика на марше. Только вот каким образом захват фабрики иностранной группой поможет вам занять пост губернатора?

– Какого губернатора? – сделал удивленные глаза мэр Приуральска.

– Губернатора Приуральского края. Мы, конечно, живем на отшибе, но и до нас кое-какие слухи доходят. Если честно, Юрий Рудольфович, мне кажется, что вы действительно более предпочтительный вариант, чем наш нынешний. Но при чем здесь наше предприятие?

– За оценку моих скромных административных способностей – спасибо. А про вашу фабрику я вам вот что скажу. Если хотите – вам просто немного не повезло. В политике очень важно в нужный момент тронуть один маленький камешек, который, скатываясь по склону горы, вызовет лавину. Так вот, не вдаваясь в подробности: события в Чуковском могут сыграть роль такого катящегося с горы камня.

– А мне лично что вы посоветуете делать? С гор кататься я так и не научился, да и возраст уже не тот.

– У меня к вам, Иван Семенович, есть предложение. Серьезное предложение. Вы можете не торопиться, я не жду от вас немедленного ответа. Продумайте все хорошенько.

– Слушаю вас, Юрий Рудольфович.

– Так вот. От вас не требуется предпринимать никаких активных действий. Просто все должно идти своим чередом. Не надо препятствовать ходу событий.

– То есть я должен спокойно смотреть, как происходит захват фабрики? И что я получу взамен?

– Вы при любом раскладе сохраните пост генерального директора плюс пакет в десять процентов акций. Поверьте, это не самый худший вариант. Кроме того, если вдруг в нашем крае произойдут перемены… Ну, всякое в жизни бывает… Я никогда не забываю тех, кто оказывает мне поддержку. А покровительство на краевом уровне много значит для любого предприятия.

– Хорошо, Юрий Рудольфович, я обдумаю ваше предложение. Кстати, как вам коньячок? Мы специально запасец в свое время сделали, когда Путин всерьез за грузин взялся. Вы там у себя в столицах, поди, «Хенесси» пить привыкли. Но я своих привычек не меняю – как с советских времен на грузинский подсел, так только его и употребляю.

Больше на серьезные темы собеседники не говорили.

Глава 24. Стас и колдун – консультанты

Хорошая конституция должна быть короткой и непонятной!

Знаменитая фраза Наполеона пришла в голову Стасу, когда он в некотором недоумении разглядывал скромную вывеску над входом в офис Зенона: «Доктор Мозгоклюй: по дереву не стучу».

«Коротко. Непонятно. Но заинтриговало», – сделал вывод Савельев и решительно взялся за дверную ручку.

Когда после египетского знакомства прошло месяца три, раздался телефонный звонок.

– Привет, коллега. Помнишь старика Зенона?

– Забудешь тебя! Это ведь ты устроил мамаево побоище?

– Не я, это мой предок по боковой линии, – скромно ответил колдун, – слушай, мне твои услуги срочно требуются. Когда сможешь подъехать?

И вот Стас на месте. Небольшая приемная, строгая секретарша в очках. Всё это напоминает частный врачебный кабинет.

– Проходи, не стесняйся, – приветствовал Савельева Зенон, когда аудитор, откинув тяжелый занавес (кажется, это была настоящая верблюжья шкура) вошел в затемненное помещение.

Стас огляделся: стены обиты войлоком, ни одного стула, на коврах, которыми до последнего квадратного сантиметра покрыт пол, повсюду разбросаны подушки. По углам – курильницы, наполняющие обиталище колдуна незнакомыми ароматами.

«Я, конечно, никогда не был в настоящей юрте, – подумал Савельев, – но, наверно, так там и должно все выглядеть».

– Присаживайся, – хозяин величаво указал рукой на одну из подушек. – Фатима сейчас чайку принесет.

Тут же в комнату проскользнула секретарша и молча протянула гостю большую пиалу, на донышке которой плескалась горячая жидкость. Колдун наградил строгую секретаршу ласковым щипком за плоскую задницу, и та мгновенно исчезла из кабинета.

Стас, поджав ноги, примостился на подушку и осторожно отхлебнул из чаши. Вкусом напиток вовсе не напоминал традиционный чай.

– По нашим степным традициям чай нужно пить с растопленным курдючным жиром черного барана, – отреагировал на вопросительный взгляд Стаса Зенон.

Савельев уже успел сделать небольшой глоток, поэтому, подавив рвотный позыв, аккуратно поставил пиалу на ковер и перешел к делу.

– Время – деньги. За чай спасибо, а теперь скажи, чего тебе надобно, старче?

– Если я скажу, что мне требуется от тебя толика братской любви и небольшая порция отцовской ласки, ты мне не поверишь. И правильно сделаешь. Ты говорил, что можешь в любой момент разделать налоговку, как бог черепаху. Так вот, коллега, мне нужна квалифицированная консультация.

– Я, Зенон, чего-то не понимаю. Ты можешь делать такие вещи, как точное предсказание даты смерти человека, а с налоговой разобраться не можешь!

– Я – колдун. Очень сильный колдун. Но силы мои не беспредельны. То, что я тебе сейчас расскажу – строго между нами.

Ты знаешь, чем я занимаюсь… Не делай удивленные глаза, наверняка навел обо мне справки, перед тем, как здесь нарисоваться.

Стас действительно наводил справки, и полученная информация убедила его в том, что Зенон – очень серьезный человек.

– Не мне тебе рассказывать, что наш бизнес и политика живут по тем же законам, что и пауки в банке. И самые кусачие пауки в этой банке – мы, колдуны. Любая солидная контора имеет команду скромных незаметных психологов, на счету которых такие дела, что простым смертным лучше и не знать. Я не буду о себе особо распространяться. Только один пример. Знаешь, почему Рома сегодня футболом в Лондоне балуется, а Миша в Сибири рукавицы шьет? Один со мной работал, а другой не на того человека ставку сделал.

– Не надо меня за советскую власть агитировать, – прервал Стас Зенона. – Я знаю, ты человек в своем бизнесе очень авторитетный.

– Так вот. Я работаю обычно через посредников. Предпочитаю наличку. Иногда закрутишься, дел много, не прощупаешь человечка – а он засланец. И налоговка на меня давно зуб точит. Вызывают меня недавно в один скромный кабинетик. Захожу – за столом мужичок сидит. Обычный инспектор, типичные приемы расспросов-допросов. Я смотрю – а в углу на стульчике примостилась дамочка, такая мышь серая, ничего особенного. Но одна деталь: в помещении жарко, батареи шпарят, налоговка тепло экономить не любит. А она в перчатках. Длинные такие перчатки, до локтя. Из желтой кожи. Меня сразу торкнуло, только я не совсем понял, что всё это значит. А эта мышка мой взгляд поймала, глазки так закатила, зевнула лениво – и перчатки потихоньку снимать начала. Я уже инспектора не слушаю, а на нее смотрю. Она перчатки скинула на пол небрежно – я вижу, а пальцы у нее с длиннющими ногтями! Ногти тоже желтые, сантиметров по десять. И каждый – в свою сторону загибается. И тут до меня дошло – это Жалмауз Кымпыр!

– Кто? – изумился Стас.

– Мы, южные киргизы, называем их Жалмауз Кымпыр, узбеки говорят Ялмауз Кимпыр. Как русские назовут – не знаю. Это самые страшные ведьмы, каких только можно себе вообразить. Мои предки на своей шкуре убедились, что может сделать Жалмауз Кымпыр.

И Зенон начал рассказывать Савельеву очередную старинную легенду. Дело происходило лет двести назад. Тогда предки Зенона попали под власть хивинского хана. Они не знали, как поведет себя их новый владыка, много лет киргизы жили под Бухарским эмиром, притерпелись уже, приспособились. А тут к ним пожаловал сборщик налогов из Хивы. Хитрые киргизы загодя перегнали большую часть своего скота на горные пастбища, самым красивым девушкам сделали макияж из верблюжьего навоза, чтоб в гарем хана не забрали. Сварили казан пустой похлебки из горького мучнистого корня гульджан, который едят только в пору самого страшного голода. Если стада баранов зимой не могут пробить корку льда над снегом – наступает джут, массовый падеж скота. Время есть корень гульджан. В общем, прикинулись киргизы бедными, ждут налоговку из метрополии.

Приезжает чиновник узбек. Важный – спасу нет. С коня сходит – на спину шестерке своей наступает. Ему – самую лучшую юрту из белого войлока. И миску похлебки из корешков: «Извини, дорогой, чем богаты, у самих животы к позвоночнику прилипают». А налоговый инспектор тоже не дурак. Молча поел супчика, выпил пиалу чая. А потом пальцами – щелк. Его шестерки волокут из повозки здоровенный сундук, обитый медными полосами. Хивинец повозился с замком, крышку открыл, и вылезает из ящика худенькая такая бабенка. Ничего особенного вроде, но халат на ней с длинными рукавами, и рук не видно. Узбек что-то бабенке шепчет на ухо, та молча кивает, присаживается на корточки и начинает жужжать. Тихонько так вначале, потом все громче, громче, пока звук не начинает напоминать жужжание гигантского пчелиного роя. Тетка медленно поднимает руки, и все видят, что пальцы ее украшены длиннющими кривыми когтями желтого цвета. Колдунья начинает медленно вращаться по кругу, вытягивает в сторону руки – и тут киргизы с ужасом замечают, что руки эти начинают удлиняться! Жалмауз Кымпыр стоит посреди большой юрты, а ее жуткие руки уже на улице! Ведьма дотягивается своими конечностями до неприметной юрты, которая находится на самом краю кочевья. Вождь племени, предок Зенона, вздрогнул. Именно там он спрятал от посторонних глаз свою дочь, красавицу Айше. Девочке еще не исполнилось 12 лет, а к ней сватались самые видные женихи со всей округи, на расстоянии пятидневного бега самого резвого аргамака, акыны слагали джиры, воспевающие красоту Айше.

– Слушай! – не вытерпел Стас, – А эта твоя Айше – она волосами в какой части тела была покрыта: ниже пояса или выше? Борода у нее была?

– Нет, – грустно ответил Зенон, – к тому времени предки мои уже выродились. И девочки у нас вырастали как у всех. Так что Айше была типичной красавицей: румяные, как яблоко, щеки, кожа белая, как сметана, брови соболиные… Ну, в общем, лирика Блока. Ничего особенного, но местные джигиты от нее точно балдели.

– Слушай, классно травишь, местный колорит просто отпадный. Но я не совсем догоняю. Про акынов, предположим, знаю. А эти… кавардаки и жиры?

– Аргамак – дорогой скакун, «Мерин» тогдашних братков-джигитов. А джир – это жанр народной поэзии, лирика Блока, в общем. Продолжаю. Вдруг раздается жуткий визг! Все выбегают наружу и видят: руки колдуньи вытаскивают из юрты бедную девочку ведьма волочит ее, воткнув свои когти в окровавленные глазницы несчастной жертвы! Жалмауз Кымпыр всегда знает самое больное место любого человека. И ударит по нему без промедления. Эти ведьмы не щадят никого.

Хивинец потом сказал киргизам: «Все вы видели могущество моего президента («Тьфу хана», – извинился Зенон). Если надо – я всем вам глаза вырву. А то – сами все жирные, аж халаты лопаются, а мне гульджан подсовываете? Скотинку припрятали, знаю я вас. Так, платить будете налог с дыма, налог с юрты, налог женами, налог со скота. Не забудьте зякет – налог для борцов за веру».

– Серьезный им инспектор попался, – прокомментировал Стас. – Сокрытие налогооблагаемой базы – это никому не понравится.

– А еще узбек сказал моим соплеменникам, что обязан привезти хану или мешок денег, или мешок с вырванными глазами нерадивых налогоплательщиков.

– Две формы отчетности, – задумчиво пробормотал Савельев.

– Убитый горем отец заплатил все подати и налоги. И киргизам в самом деле пришлось питаться остаток года похлебкой из мучнистого горького корня гульджан.

Савельев буквально заслушался этими страшными сказками колдуна.

– Вот почему в Средней Азии люди всегда послушно платили налоги своим правителям, – закончил историю Зенон. – Я всегда знал, что наша налоговка использует своих колдунов, все так делают. И по простоте душевной считал, что смогу уделать любого. Но Жалмауз Кымпыр мне не одолеть, не мой уровень.

– А чей это уровень? – полюбопытствовал Стас.

– Не знаю. Мой дед, наверное, мог бы с ними пободаться. Сильный был шаман. В общем, мои приемы здесь бессильны. Так что вся надежда на тебя.

– Скажи, а как эти страшные налоговые бабы в России оказались? – заинтересовался аудитор.

– Их по заданию чека бойцы первой конной армии в Москву из Ферганы вывезли, когда добивали там банды Ибрагим-бека в 31-м году. Смотрел фильм «Белое солнце пустыни»? Ты что думаешь, товарищ Сухов просто так жизнью рисковал из-за каких-то смазливых бабенок? Их в налоговке немного, их специально для таких клиентов, как я используют. Я сразу понял, что тот мужичок за столом – только для вида. Ведет меня сама ведьма. Она мне прямым текстом сказала, что если не буду платить, сколько они нарисуют, мои близкие очень серьезно пострадают. И доказать никто ничего не сможет.

– Ладно, все ясно. Рассказывай по делу, что там у тебя. Чем смогу – помогу. Да, пока не приступили. Удовлетвори мое любопытство, что за вывеска у тебя такая, про мозгоклюя?

– Я работаю с энергетикой головного мозга клиента, поэтому – Мозгоклюй. А если у человека чердак абсолютно пустой, мне там делать нечего. С деревом не работаю, я ж не дятел, а совсем другая птица.

– Ты, Зенон, конечно, великий сказочник. А я рожден, чтоб сказку сделать былью, – Стас приступил к исполнению своих профессиональных обязанностей.

– Только давай абсолютно серьезно, – колдун мгновенно настроился на деловой лад. – Мы ведь коллеги, консультанты, так что я знаю все эти приемчики по запудриванию мозгов клиента: «Я самый крутой, творю чудеса по заказу в течение всего рабочего дня!».

– Ты что, сомневаешься в моей квалификации? – слегка закинулся Савельев.

– Не горячись. Есть такая древнеримская присказка: гаруспик и авгур не могут без смеха друг другу в глаза смотреть. Так и у нас.

– А теперь, то же самое – но по-русски.

– Это были две конкурирующие организации, которые консультировали древнеримское население. Авгуры предсказывали погоды-доходы по полету орлов и прочих пернатых. А гаруспики такие услуги при помощи баранов оказывали.

– Бараны у них, что ли, говорящие были? Слушай, вы, киргизы, на этих животных помешаны, дай вам волю, так вы скоростное свежевание баранов вообще бы олимпийским видом спорта сделали! – не выдержал Стас.

– Хороший баран – мертвый баран, – невозмутимо продолжал Зенон. – Они ему брюхо вспарывали, кишки вытаскивали. И по состоянию печени предсказывали результаты предстоящей фискальной проверки со стороны администрации императора. Так что не кипятись. Коллеги всегда друг друга поймут. Учти, кстати, что клиенты у нас зачастую – одни и те же люди. Мы можем аккуратно помогать друг другу.

– Ладно, давай своего барана. Печенку на стол – и после консультации ты мне шашлык сделаешь. Давайте начнем по порядку, – Савельев, подчеркивая, что консультация началась, перешел на «вы».

– Вы на учете в налоговой стоите?

– Нет, но мне там намекнули, что на учет встать надо. А заодно о налоговой и уголовной ответственности подробненько все растолковали.

– Я надеюсь, вы ничего не подписывали, ни в чем не сознавались?

– Я, конечно, в налоговых делах разбираюсь, как свинья в апельсинах, но дураком никогда не был. Мы так, чисто о потустороннем мире поболтали.

– А это гнездышко мозгоклюя, в котором мы с вами беседуем – это что: офис, квартира?

– Квартира. А что, квартиры сегодня для деловых целей использовать не полагается?

– Все можно. И все нельзя. Это как дело повернуть. Поэтому я и спрашиваю.

– Слушай, я сам точно не знаю. Фатима! – гаркнул Зенон.

В комнату на полусогнутых ногах проскользнула секретарша. «Смотри, как бабу вышколил!», – подумал Стас, вспоминая свободолюбивый нрав своих сотрудниц.

– Где у тебя документы на это помещение?

– Я поищу, Зенон-ака, – ответствовала офисная рабыня. Она покорно подставила задницу для дежурного щипка.

– Срочно надо? – обернулся Зенон к Стасу.

– Это уж как вам нужно. А вам нужно – вчера! Хотя, если бы они хотели за вас всерьез взяться, то беседы беседовать не стали бы. Продолжим интервью: клиентов много приходит, как платят?

– Платят наличкой, вот в тот кувшин кладут.

Стас с уважением оценил емкость здоровенного сосуда, покрытого орнаментом из голубых линий, который скромно стоял в углу.

– Кладут рубли или доллары, фунты, тугрики? Вообще, как расчеты ведете?

– Да все от человека зависит, от ситуации. Вчера вот женушка одного депутата приходила, спросила у меня, когда муж самолет купит. Ну, я сказал. Она мне – 1000 долларов. Американских.

– Круто! И что, как даты, сходятся?

– Обижаешь, коллега!

– Извините! Не хотел вас обидеть. Думаю, такая клиентка мне бы тоже не помешала.

– Намек понял, учту.

– Идем дальше, вернемся к нашим баранам. Давайте определимся принципиально, на уровне конечных целей. Предлагаю два варианта. Первый: вы продолжаете дурить наше любимое государство, но уже по-умному Как это, например, Ходорковский делал…

– Чур меня! – испуганно перебил Стаса клиент.

– Уточню: как это Ходорковский делал в свои лучшие годы. Второй вариант: вы становитесь законопослушным гражданином.

– Как Ходорковский в свои худшие годы?

– Да бог с ним, с Ходорковским. Вам как нужно?

– Цена вопроса: сколько это будет мне стоить?

– А вы еще кроме этого кувшина волшебного, какой-нибудь доход имеете?

– Ну, – слегка задумался колдун, – пару бизнесов еще веду! Стас удивленно вскинул брови.

– Что в вашем случае означает «веду»?

– Магия – инструмент универсальный. Я им помогаю от долгов отбиться, доход повысить, персонал при приеме на работу проверить… Да все, что угодно!

– Так вы на самом деле мой конкурент, Зенон, – улыбнулся Савельев. – Только подходы у вас не самые традиционные. И как они с вами рассчитываются?

– Три процента от выручки, – колдун в очередной раз удивил Стаса.

– А как вы этот процент определяете, бухгалтерскую отчетность смотрите?

– Да ты что Стас, у меня свой аудит, небесный, сколько говорю столько и привозят, а иначе…

– Так, аудит небесный… А ментовка у вас, значит, архангельская. Страшный вы человек! Вот и налоговая связываться с вами не хочет, побаивается. Пока просто предупредили. Идем дальше. А недвижимость на вас какая-нибудь числится?

– Скрывать ничего не буду. Я деньги вкладываю в московские квартиры. 22 штуки уже приобрел. Думаю, когда их у меня полсотни наберется – остановлюсь. А то на одной коммуналке сегодня разориться можно. Вообще, недвижимость – это самый надежный вариант, – разоткровенничался Зенон, – а мне и о старости подумать надо. Понимаешь, не всегда можно предсказать событие со стопроцентной точностью… А последствия могут быть самые разные. Общение с потусторонним миром для здоровья даром не проходит.

– Сквознячком адским продуть может?

– Может, еще как может.

– А квартиры свои вы сдаете?

– Что ты, Стас! Ни метра квадратного у меня на это не найдется. Я же потомок моальских князей! У меня обязательства перед моими людьми. Для меня – дело чести родственников поддержать. Вот они в Москву и едут. Но это я так, вообще мне грех жаловаться.

Судя по бриллиантовому браслету на руке колдуна, который тянул на полмиллиона баксов, Зенону и впрямь грех было жаловаться на свою судьбу.

– А вы в налоговую – с этим с браслетиком на руке ходили? – спросил Стас.

– Так это же моя униформа! Я и дубинку свою шаманскую всегда при себе держу – все мое всегда со мной. Это ведь защита. От потусторонних сил, и от темных, и от светлых.

Стас на мгновение задумался. Конечно, Зенон заплатит ему любую сумму и, может быть, солидных клиентов подгонит. Но затягивать консультацию не стоит. Нужен очень быстрый, простой и эффективный способ, который расставит все по своим местам.

– Итак, Зенон, я обозначу для вас цели. Во-первых, нужно легализовать ваш бизнес. Тогда эти невнятные прогулки в налоговую прекратятся. Второе. Надо, как это делают разумные люди, свести уплату налогов к минимуму. И учет при этом не должен быть слишком запутанным. А самое главное – необходимо защитить ваш основной капитал, то есть недвижимость. И, если можно, маленький совет. Идете в налоговку, да в любую государственную контору – одевайтесь поскромнее. Я понимаю, что с потусторонними силами нужно быть осторожным. Но, поверьте мне, в налоговой черти пострашнее сидят. Стас вспомнил объявление на дверях одной налоговой инспекции: «Уважаемые налогоплательщики! Убедительно просим вас стирать последнюю рубаху». В этой шутке был заложен самый серьезный смысл.

– Теперь прямо по пунктам запишем план реализации наших целей.

– Подожди, Стас, тебе что, времени на подготовку не надо? Так прямо из головы, сходу? – разволновался колдун.

Савельев испытал прилив профессиональной гордости: «Я тебе сейчас высший пилотаж продемонстрирую! И безо всяких твоих шаманских браслетиков и прочих волшебных штучек».

– Зенон, я вам как коллеге скажу: то, что я сейчас сделаю – я уже делал как минимум раз пятнадцать. Для разных клиентов. Так что расслабьтесь, берите бумагу и записывайте.

– Я лучше Фатиму позову.

– Нет, обойдемся пока без нее. Кстати, про Фатиму. Какие у вас с ней отношения?

– Я тебя не понял. Мы про налоги говорим или про эту бабу? Какое она отношение к теме имеет.

– Вы мне не поверите, но уже через месяц эти две темы будут связаны самым непосредственным образом.

– Ладно, хорош издеваться, коллега.

– Тогда отвечайте на вопрос.

– Все очень просто. Она – моя личная рабыня.

– Так любит?

– Ты меня не понял. Я же говорю – рабыня. Женщины из их рода становятся нашими рабынями уже на протяжении пяти поколений. Ее предок убил моего прапрапрадеда. Там вопрос стоял так: или их вырезают до последнего человека, или они при рождении наследника князя выделяют девочку и передают ее в услужение. Все просто: если она провинится, я ее посажу на цепь денька на три. Или камчой отделаю так, что она месяц только на животе лежать сможет. А самое страшное наказание для рабыни – когда хозяин ей велит прочь уйти.

– Что, не уйдет?

– Уйдет, но недалеко. У нее в комнате на видном месте шнурочек такой шелковый висит. Если я ее прогоню – она на этом шнурке повесится.

– Ничего себе у вас и порядочки!

– Не порядочки, а порядки, – обиделся Зенон, – зато мой народ уже тысячи лет живет дружно, и еще тысячу лет так жить будет.

– Ладно, не будем обсуждать народные обычаи. Главное – что ваша Фатима своего хозяина точно не подведет. И очень хорошо, что киргизская рабыня по совместительству – полноправная гражданка России. Тогда, значит, делаем так. Весь бизнес держится на вас. Но вести дела напрямую, в собственной компании – опасно, налоговая все равно крайним вас сделает. А мы возьмем, и организуем ИП на Фатиму, а вас она возьмет консультантом, будете образовательные услуги оказывать. И еще: зарегистрируйте свое имя как товарный знак, а то я на сайте под этим именем и еще троих Зенонов нашел, которые тем же самым занимаются. Сделаем упрощенку. Отдавать будете шесть процентов от доходов. Вас устроит?

– Это же больше, чем я сейчас беру!

– Вы извините, но спокойствие тоже денег стоит, это ценный товар. Купите кассовый аппарат, чтобы все было официально, поставите рядом с кувшином. Я бланки договора подготовлю. На консультацию с потусторонним миром. Возьмем вас на обслуживание. Мои сотрудники будут приходить раз в квартал и готовить отчетность. А самое главное, не надо выдавать никаких дипломов, сертификатов, экзамены проводить тоже нельзя. А то мигом лицензию заставят получать. На эти ваши образовательные услуги. Сейчас я поеду в офис, вышлем вам перечень документов, а завтра мой юрист приедет, поможет ИП открыть и заявление на упрощенцу написать. Через неделю все будет готово.

– Стас, а сейчас мне что делать? У меня запись, не могу же я сказать: подождите, люди добрые, пока я ИП открою и кассовый чек пробью.

Савельев взял листок бумаги и молча стал что-то писать. Через пару минут отдал листок Зенону Там было написано: «Я, такой-то, такой-то, даю Зенону Касымовичу Сарсадских такую-то сумму денег для приобретения лекарственных трав».

– И пусть все, кто к вам приходит, пишут такую бумажку и складывают в кувшин вместе с деньгами. Неделю протянем, а потом сожжете эти бумажки – чем не ритуал. Главное, не перепутайте расписки с купюрами, когда жечь будете, – пошутил Стас и, дав понять, что официальная консультация закончена, снова перешел на «ты». – Теперь о нас с тобой: денег я за свои услуги не возьму, а то мне как-то неудобно у коллеги деньги брать, не в наших это правилах. Лучше уж бартером.

Глава 25. Стас в фитнес-клубе

«…Великий полководец Александр Македонский считал себя сыном бога. Он демонстрировал своим воинам силу и физическое совершенство, купаясь обнаженным в реке. Однажды простудился и чуть не умер. Александр покорил полмира, но его звезда быстро закатилась, он не дожил и до 33 лет…» – истории из жизни замечательных людей. «Best persons» – совсем другая история! Лучших людей, которые по-настоящему успешны. Всегда. Спортивный клуб «Best persons» – ВАШЕ здоровье и успех!»

Рекламный ролик на мониторе в фойе фитнес-клуба «Best persons» привлек внимание Савельева. «Любопытная мысль, – подумал он, – маркетинговый ход построен на том, что клиенты должны сравнивать себя с великими людьми и делать вывод о собственной исключительности. Занимайся спортом – будешь лучшим, будешь успешным, сумеешь бросить вызов даже великим историческим личностям. Впечатляет. Посмотрим, что мне предложат эти «Best persons». Стас направился к стойке администратора.

Савельев начал серьёзно заниматься бодибилдингом ещё на первом курсе института. Работа над совершенством собственного тела уже давно превратилась из самоцели в привычку. Победы на спортивных турнирах были пройденным этапом. Но поддерживать форму он продолжал регулярно. Полтора-два часа ежедневных тренировок, легкая эйфория от выброса адреналина в кровь, ощущение, что ты здоров, бодр и готов к любым подвигам. Несмотря на бешеный ритм и разъездной характер своей работы, Стас всегда находил возможность в любом городе, при любых обстоятельствах найти возможность побывать в тренажёрке. На заднем сидении его автомобиля неизменно лежала сумка с парой комплектов спортивной формы. Савельев считал, что люди, оправдывающие свою лень отсутствием времени на занятия спортом, на самом деле полностью нарушили равновесие своей жизни.

Фитнес-центр «Best persons» открылся не так давно, Стас был здесь впервые, но сразу решил оформить клубную карту. Спортзал был удобно расположен неподалеку от его офиса и выглядел вполне респектабельно.

«…Французский монарх Людовик XIV называл себя «король-солнце», ему же приписывают фразу «государство – это я!». Жестокий тиран считал себя еще и красавцем, особенно гордился ногами, носил обтягивающие панталоны, чулки и туфли на высоких каблуках. Коротышка! Кто мог решиться возразить королю?» – истории из жизни замечательных людей. «Best persons» – совсем другая история!»… – продолжал исторические параллели голос из монитора.

– Я тоже считаю себя красавцем, но все-таки я не тиран и далеко не коротышка, – улыбнулся Савельев симпатичной девушке администратору.

– Добро пожаловать в клуб «Best persons», – любезно отозвалась та, протягивая ему пластиковую карту.

– Быть лучшим, это по мне, спасибо, – и Стас зашагал к раздевалке.

Светлые просторные помещения, прекрасное оборудование, кондиционеры работают отлично. Нет даже намека на специфический запах конюшни, чем грешат многие подобные заведения, где множество людей активно качают мышцы и, соответственно, также активно потеют. В тренажерном зале Савельев отказался от услуг персонального инструктора, своя программа ему была известна. Нагнать пульс, крутя педали, растяжка, разминка, количество подходов и вес на каждом тренажере – система отработана. Энергичная, но ненавязчивая музыка, металлическое позвякивание кирпичиков утяжеления, радость каждой мышцы тела от бодрящего напряжения. Великолепное утро! Мысленно составляешь рабочий график на весь день, и не только.

Стас всегда был убежден, что определить будет ли человек успешным можно по одному единственному признаку. Планирование – вот ключ к достижению максимальных результатов. Если человек планирует свою жизнь не только на день-два, а на месяцы, годы и десятилетия вперед, такой человек будет успешен. Он знает, куда двигаться и достигнет любой поставленной цели. Савельев пришел к такому выводу, изучая биографии самых богатых людей планеты. От Моргана и Дюпона до Билла Гейтса и Романа Абрамовича. Вывод был однозначен: планку в своей жизни нужно обязательно ставить самую высокую. Не только в спорте, но и в карьере.

Кстати, гора накачанных за годы занятий бодибилдингом мышц вводила в заблуждение многих людей. Савельева редко принимали за бухгалтера, аудитора и вообще, человека интеллектуального труда. В лучшем случае могли решить, что он охранник или телохранитель. Такая вот получалась забавная маскировка. Один раз он поджидал своего клиента в магазине бытовой техники. Какой-то пьяненький мужичок подошел к нему и попросил: «Давай, парень, подтащи-ка мне плазменный телевизор, видишь, который самый здоровый?». Стас удивленно вытаращил глаза на хлипкого мужика, тот, видно, решил, что у отдела с телевизорами стоит грузчик. Поэтому ещё и гордо так добавил, глядя снизу вверх на Савельева: «Да, представь себе, вот я – могу себе это позволить, хорошо зарабатываю. А ты – лось здоровый, будешь до пенсии тяжести тягать». Стас только усмехнулся про себя. Затевать дискуссии с пьяными чудаками не входило в его привычки. «Лже-грузчик» подхватил коробку с телевизором и донес гордому покупателю его новое приобретение до автомобиля. Правда, пришлось ещё немного потрудиться, чтобы втиснуть телевизор на заднее сидение девятки. Рядом был припаркован «Лексус» Стаса.

«Спасибо за покупку, всего доброго», – сыграл до конца свою случайную роль Савельев и двинулся навстречу своему настоящему клиенту, который в это время как раз показался на горизонте.

Ещё пару жимов, так, всё, глубокий вдох, выдох… Можно заканчивать. Теперь – в душ. И вперёд – к новым свершениям! После спортзала Савельев, как всегда, пребывал в прекрасном расположении духа.

«…Великая российская императрица Екатерина II была одной из самых просвещенных и образованных женщин своего столетия. Но ее личная жизнь – бесконечная смена фаворитов. Она жаловала им титулы, дарила поместья, но никто не смог оставаться с ней долго, Екатерина была уже некрасивой и тучной дамой…» – истории из жизни замечательных людей. «Best persons» – совсем другая история!»… – продолжал наставлять в вестибюле на путь истинный своих клиентов голос из рекламного ролика.

– Екатерина Васильевна, – услышал Савельев, как одна из сотрудниц клуба окликнула стройную даму.

«А эта их Екатерина совсем не похожа на императрицу. Далеко не тучная тетка, надо отметить, – успел окинуть оценивающим взглядом длинноногую фигуру молодой начальницы этого заведения Стас. – Опаньки! Так это ж та самая, Катя, летающая барышня…»

Но прежде, чем Савельев успел подойти поздороваться, Екатерина (она, оказывается, ещё и Васильевна) успела отдать какие-то распоряжения, стремительно направиться к выходу, и, хлопнув дверцей вишневого «Порша-кайен», умчаться в неизвестном направлении.

Стас слегка завис от неожиданности. Вот так сюрприз! А Катя на самом деле крутая дама, а не просто смазливая девчонка. Остается загадкой, почему в тот день она вообще пешком ходила. Обычно такие экземпляры на тротуарах не валяются! Жаль, что она его сейчас не заметила. Ну, ничего, телефон с её визитки надежно отпечатался в голове. Суперпамять – forever! Стас прекрасно владел способами и методикой развития способности запоминать максимум информации. Ассоциативный ряд, выстроенный в голове Савельева по набору цифр, сработал безупречно. Он обязательно позвонит при случае этой загадочной Екатерине.

Глава 26. Банковская комбинация

«Уважаемые граждане и прочие олигархи! Статью 57 Конституции надо знать, чтить, и даже немножко любить!» – часто повторял Стас Савельев, причем без всякой иронии. Любимая статья Стаса утверждает, что все обязаны платить законно установленные налоги. Ключевое слово – «законно»! И поэтому Стас, разрабатывая для своих клиентом схемы оптимизации налогов, со спокойной совестью использовал многочисленные «дыры» в наших законах. Как однажды выразился председатель Конституционного суда: «У нас государство законы полуисполняет, а народ полусоблюдает».

После разговора с Кузнецовой прошло три недели. Стас обещал Ольге «разрулить» ситуацию, а ей предложил без лишних сомнений действовать согласно плану, обозначенному боссом.

В России уже давно главными рейдерами являются банки, и действуют они без всяких «масок-шоу», этой наиболее знакомой широкой публике «классики жанра». Банки процедуру изъятия собственности проводят камерно – практически отсутствуют силовые захваты, липовые решения собрания акционеров и прочая атрибутика.

Сейчас Савельев не без интереса наблюдал, как его подруга-банкирша в соответствии с жесткими законами финансовых джунглей начала давить на предприятие Кайгородова. Стаса всегда удивляли хладнокровие и спокойствие, с которым Ольга обычно расправлялась с заказанными бизнесменами.

«Профессионально работает наша Оленька!», – восхищался Савельев.

«Старт-банк» вел осаду Чуковской текстильной фабрики по всем правилам рейдерского искусства. Фабрике было предложено увеличить обеспечение по кредиту, поскольку рыночная стоимость залога из-за кризиса упала. Выданный два года назад кредит в размере 70 миллионов рублей сроком на 10 лет под 15 % годовых был теперь смертельным оружием в руках банка. При выдаче кредита Кайгородов, имея за душой солидный заказ от Минобороны на поставку тканей, спокойно отдал в залог свои основные производственные мощности.

Прочный тыл позволял ему уверенно обживаться на рынке, особо не переживая даже по поводу нашествия вездесущих китайцев с их бесстыдно низкими ценами. «Пока нужно одевать армию – не сможет Поднебесная добить нашу отрасль», – думал директор-патриот. Да и президент по телевизору обещал поддержать легкую промышленность.

Что думал по этому поводу глава ФПК «СтаБиКо», мы не знаем. Он вообще не очень любил предаваться праздным размышлениям, предпочитал действовать.

Кому звонил Василий Степанович, в чьем кабинете принималось решение – все это останется под покровом тайны. Причем тайны военной. Но результат этого звонка для Чуковских текстильщиков был сопоставим с последствиями выстрела «Авроры». С поправкой на масштабы, разумеется. Военный заказчик перестал оплачивать свои заказы.

«Какая красивая комбинация, ничего лишнего! Просто финансовые шахматы! – думал Стас. – Игра переходит в эндшпиль.

Теперь комбинату не справится, пора звонить Зурабу Давидовичу».

Глава 27. Вор в законе

Вы хотите «перехватить» у знакомого денег на пару дней, до получки? Большинство наших граждан без труда решают такие задачки. Но если речь идет о сумме в 70 миллионов, а лишние формальности вам ни к чему – помочь может только Зураб Давидович.

Батоно Зураб пользовался широчайшей известностью в чрезвычайно узких кругах. Когда-то его авторитет не подвергался сомнению на всей территории бывшего Союза и в ряде сопредельных стран.

Зураб Давидович Хурцилава – вор в законе – смог пережить лихие 90-е годы и стать уважаемым предпринимателем. Он, конечно, слышал, что такое Налоговый кодекс, и это максимум, что его связывало с налогами. Все его дела вели ребята по понятиям. Но после внезапной выездной налоговой проверки, когда ни связи, ни авторитет ему уже не помогли, Хурцилава понял, что времена меняются, да и возраст уже не тот, чтобы воевать с кем бы то ни было.

Стаса Зурабу Давидовичу порекомендовала его племянница Карина, занимавшаяся ломбардным бизнесом. Она читала несколько книг Савельева по проблемам налогообложения, они её весьма впечатлили. За Стасом прилетел вертолет в Хабаровск, где он читал лекции по изменениям налогового законодательства, и пообещали вернуть через несколько часов. Савельев понял, что он взошел на самую вершину профессиональной пирамиды. Если для десятиминутного разговора за ним высылают вертолет, значит, он – консультант высшего класса!

Предыдущие консультанты не могли дать батоно Зурабу ответ на один простой вопрос: каким образом огромные суммы наличной валюты с минимальными затратами и при полном отсутствии серьезных рисков могут превратиться в абсолютно легальные цифры на счетах солидных банковских учреждений.

Несколько лет назад в России был принят закон о противодействии легализации денег, добытых преступным путем. Закон этот появился в результате жесткого давления Запада. Нашим очень хотелось добиться исключения России из черных списков серьезных международных экспертных организаций, которые отпугивали инвесторов. Думские эксперты-юристы старались как никогда, закон вышел – просто загляденье! Важная комиссия из Евросоюза тщательно изучила этот документ и порекомендовала его в качестве образца для тех стран, которые собираются бороться с отмыванием денег. Из черных списков Россию вычеркнули. Все вздохнули с облегчением. И все пошло по-старому. Просто схемы отмывания грязных денег пришлось серьезно пересмотреть.

За то время, что Стас летел на вертолете, его ввели в курс дела. Работа Савельева – давать ответы на поставленные вопросы, а богатый опыт давал ему возможность иметь ответы в 90 % случаев. Проблемы, волнующие его клиентов, были достаточно стандартными. По вопросам, интересовавшим Хурцилаву, у Стаса тоже имелись свои наработки, так что прилетел он к потенциальному клиенту не с пустыми руками.

В офисе заказчика Стаса встретила эффектная молодая дама кавказского типа по имени Карина. После предварительной беседы она проводила его в кабинет к батоно Зурабу.

Стас обратил внимание на мебель, солидную и неброскую. Хозяин расположился в вольтеровском кресле. За спиной хозяина, который расположился, стоял старенький деревянный шкаф, не соответствовавший стилю кабинета. «Такому старью место где-нибудь в советской хрущобе, – подумал Савельев. – Наверное, хранят как воспоминание о прошлом».

– Я постепенно отхожу от дел. Хочу спокойно провести старость, обеспечить безбедную жизнь нескольким близким мне людям. Племянница сказала, что ты человек толковый. Берешься? Если да, то в какие сроки?

– Если вы четко обозначите цель – через неделю будут готовы абсолютно надежные схемы.

На самом деле Савельев мог предложить предварительные варианты уже сейчас. Но так вести себя было бы несолидно, клиент, не зная специфики его бизнеса, не понял бы, почему нужно платить деньги за 15-минутный разговор.

Поэтому цель была поставлена, высокие договаривающиеся стороны обозначили конкретные суммы, обороты и сроки. Стас аккуратно сложил листок, на котором были сделаны расчеты. При дальнейших переговорах он сможет напомнить «забывчивому» заказчику о том, что задача была поставлена именно так, а не иначе.

– Но, к сожалению, – добавил Стас, – стопроцентной гарантии, что к вам не будет претензий при налоговой проверке, я не обещаю.

– Как так? Все обещают, а ты нет?

– Я обещаю только то, что все будет сделано строго в рамках закона! А как эти законы будет читать налоговая, мне не известно!

После этого наступило время поговорить об оплате услуг консультанта. Зураб Давидович подошел к шкафу, на который еще в начале визита обратил внимание Савельев, распахнул дверцу. У Стаса брови непроизвольно поползли вверх: такой суммы наличкой в одном месте он никогда не видел. Хранить миллионы долларов в старом шкафу, не имеющем даже намека на какие-то запоры, мог себе позволить только человек масштаба Хурцилавы.

И вот Зураб Давидович с видимым усилием вытаскивает пачку «зеленых» из плотной стопки. Завороженным взглядом Савельев сопровождает движение руки хозяина кабинет: бумажный кирпич плавно перемещается в пространстве, пальцы медленно разжимаются, и пачка купюр увесисто шлепается на стол.

– Столько хватит?

Стас смог только молча кивнуть. Пересчитал деньги он уже дома. Оказывается, его услуги батоно Зураб оценил в 10 тысяч долларов.

А схема, которая легла на стол Хурцилавы через неделю, была предельно проста, как и все гениальное.

Для клиента создается некоммерческая организация, фирма «КЛГ» («Консалтинг-Лизинг-Гарантии» или, для посвященных, «Кукиш-Любимому-Государству»). Все формальности соблюдаются в полном соответствии с требованиями закона, особенно в части ведения бухгалтерии. Фирма получает серьезные денежные средства (можно использовать договор займа). Затем нужных людей трудоустраивают в этой конторе. Должности, естественно, максимально высокооплачиваемые (финансовый директор, начальник производства). Конечно, имеются все документы, подтверждающие их квалификацию. Наличие трудовых отношений можно будет доказать в любом суде: трудовой договор, трудовая книжка, расчетные листки… Все как положено. Клиенты исправно получает свою гигантскую зарплату, что тоже подтверждается соответствующими документами (ведомости выдачи, платежи через банк – в зависимости от способа получения).

Как долго можно использовать такой способ отмывки? До первой налоговой проверки, то есть 1–3 года, поскольку подавать налоговую отчетность организация абсолютно не собирается. Затем руководство компании своевременно увольняется, в налоговую подаются соответствующие сведения. Организацию в связи с отсутствием у нее органов управления ликвидируют в административном порядке.

И тут объявляется «работник» Хурцилава. Он возмущен тем, что «работодатель», фирма «КЛГ», нарушает его конституционное право на оплату тяжкого труда. И хочет он всего-навсего восстановить порушенную справедливость – получить жалкую пару-тройку миллионов задержанной за несколько лет зарплаты скромного топ-менеджера. А наш самый гуманный в мире суд, как известно, в трудовых спорах склонен брать сторону обиженного работника (если, конечно, нет руководящего указания свыше об ином исходе дела).

Клиенты могут надеть бермуды и ехать на Багамы. Всем хорошо, все довольны. Заказчик даже не обязан платить налог на доходы физических лиц, потому что эта обязанность возложена законом на его работодателя, который, естественно, «забыл» это сделать.

Зураб Давидович, как и все граждане Российского государства, имеет право на достойную пенсию по старости. И он будет получать эту пенсию, несмотря на то, что его «недобросовестный работодатель» так и не удосужился перечислить Пенсионному фонду пенсионные взносы. Но это – уже проблема государства.

Кстати, миллиарды рублей из бюджета перечисляются Фонду для того, чтобы предотвратить выход на улицы миллионных толп голодных пенсионеров. Отчасти причина возникшей ситуации в том, что с легкой руки Стаса эта схема отмывания грязных денег стала применяться довольно активно, и авторские права на такие вещи закон не защищает.

Глава 28. Идея с ломбардами

«Молчи, нерпа глупая. Я все сказал!» – заходя в свой ломбард, Карина услышала, как ее зам Костя распекал девочку-приемщицу за какие-то провинности.

Подбирая персонал для сети своих ломбардов, Карина составляла мысленную психологическую характеристику кандидата. Принимая на работу Костю, который должен был руководить небольшим женским коллективом, Карина занесла его в графу «маленькая мужская сексистская шовинистическая свинья». Сегодня она внесла коррективы в персональное дело бойкого юнца.

«Пожалуй, маленький поросеночек превращается в настоящего конфликтно-ориентированного патриархального гегемониста. Надо подыскать ему замену и уволить к чертовой матери. Девчонки уже все на нервах, поэтому добра не жди», – приняла решение Карина.

Собственно, у нее не было особых дел в ломбарде, она заскочила сюда по пути. Ее волновали серьезные проблемы. Стас Савельев попросил ее о помощи.

Они познакомились со Стасом несколько лет назад, в кабинете Зураба Давидовича, дяди Карины. Девушка не знала в подробностях, что за консультация потребовалась ее могущественному родственнику, но то, что задание было выполнено на высшем уровне, для нее секретом не стало. И уже через неделю после их знакомства она позвонила Стасу: ее ожидала серьезная налоговая проверка. Савельев дал Карине четкие разъяснения по интересующему ее вопросу, а денег за консультацию не взял. Так у них и повелось: к налоговому консультанту привыкаешь, как к домашнему доктору. Между клиентом и консультантом устанавливаются самые доверительные отношения, от «налогового доктора» секретов нет. Но Карина, которую воспитывал брат ее покойной матери, Зураб Давидович, знала закон жизни: за услуги когда-нибудь придется платить. И была к этому готова. Стас обратился к ней с очень серьезной просьбой.

События вокруг Чуковской текстильной фабрики развивались с угрожающей скоростью. Кайгородов обивал пороги кабинетов военных заказчиков из Министерства обороны: на предприятии накопились долги по зарплате, нужно было закупать сырье, а платежи по госзаказу все не поступали. Кузнецова, следуя четким указаниям своего шефа, не «бомбила» руководство фабрики с требованиями дать разъяснения по поводу просрочки платежей по кредиту. Так поступил бы на ее месте управляющий добросовестного банка, но Ольга готовила рейдерскую операцию, которая шума не терпит. Кузнецова готовилась нанести решающий удар по заранее подготовленному плану. Она готовила договор продажи долгов предприятия одной оффшорной компании, хозяином которого являлся будущий собственник фабрики. Вся хитрость заключалась в том, что компания-обманка не имела расчетных счетов! Поэтому после продажи долга Кайгородов не будет иметь возможности рассчитываться по своим обязательствам – а это прямой путь к передаче права собственности кредитору.

Стас, анализируя ситуацию, понял, что ждать больше нельзя. Звонок к Зурабу Давидовичу, вроде бы, дал положительный результат. Зная, как Стас помогает его племяннице, Хурцилава сделал царский подарок. Он даст Стасу сумму в 680 миллионов 30 тысяч рублей на три дня. Наличкой. Без процентов. Стас клятвенно заверил своего благодетеля, что через три дня деньги вернутся на свое место – на полки старого шкафа в кабинете Зураба Давидовича.

Но этот звонок имел и другие последствия. У Василия Степановича были свои люди буквально везде, поэтому результаты прослушки этого телефонного разговора стали ему известны буквально через час после того, как он состоялся. Председатель Совета директоров «СтаБиКо» позвонил своему приятелю, занимающему высокий пост в МВД.

– Слушай, Палыч, твое ведомство вообще собирается с преступностью бороться? – после обычных приветствий «подколол» своего собеседника олигарх.

– Кто бы говорил о преступности. Тоже мне, проблема. Вы, денежные мешки, целый мировой кризис просрали, вся страна раком стоит, – с солдатской прямотой парировал милицейский генерал. – Давай не будем ментов во всех бедах виноватить. Есть конкретный вопрос – будем решать.

– Помнишь, ты мне хвалился, что Саакашвили помог вам подрезать воровскую верхушку? Мол, с грузинскими авторитетами можно теперь делать все что угодно, Кремль отдал команду «фас»?

– Так оно и есть.

– А у меня есть информация, что один такой недобиток пытается отмыть общак. И делает он это так, что по закону его никак не зацепить. Грамотно проконсультировали его, гада.

– Короче: что я могу сделать?

– Ничего особенного. Просто этого авторитета надо закрыть на пару недель. Посмотри его старые дела – что-нибудь да найдется. Ты ж знаешь: «в качестве меры пресечения избрать содержание под стражей». Но самое главное – никакой связи с волей! А то у вас уголовники уже с GPS на короткой ноге.

– Ладно, Степаныч, для тебя – сделаем. С тебя ящик коньяка.

– Хоть два. Только грузинского, – Василь Степаныч всегда старался завершать деловой разговор доброй шуткой.

В результате этой дружеской беседы Зураб Давидович был вынужден освежить навыки сидельца в камере Матросской тишины, а Стас остался без обещанных миллионов. Поэтому ему и пришлось обратиться к Карине.

Глава 29. Медный склад

– Иван Семенович! Вы знаете поговорку: время – деньги? Решим задачу: время – три дня; деньги – около 70 миллионов. Есть варианты? Какие материальные активы в виде движимого имущества мы с вами сможем переместить из Чуковского в Москву? Вспоминайте!

– Да что ты, Стас! Откуда такие сокровища! Ты же знаешь – банкиры залог очень качественно подобрали. Все мало-мальски ценное и ликвидное – у них в кулаке.

И тут Савельева осенило:

– Иван Семенович – а медный склад?

– Ты гений, Стас!

Савельев был человеком дотошным, он считал, что информация лишней не бывает. Поэтому, бывая с консультациями на предприятиях, он никогда не упускал случая познакомиться со спецификой производства, организацией труда. Не стала исключением и Чуковская текстильная фабрика. Обследуя территорию предприятия, Стас обратил внимание на огромное складское помещение, находящееся в самом дальнем углу фабричного двора.

– Это медный склад, – объяснил ему главный инженер Кайгородова.

Он рассказал Стасу о том, что хранится на этом складе. Это были медные валы, которые использовались для нанесения рисунка на ткань. После того, как ассортимент менялся, для нанесения нового рисунка приходилось заказывать новые валы. А старые отправлялись на склад. При этом в балансе предприятия валы засвечены не были. Руководство фабрики предусмотрительно их списывало. Мировые цены на рафинированную медь неуклонно росли, так что такой вид вложений был гораздо надежней, чем банковские вклады или игра на рынке ценных бумаг. Стас тогда поразился: насколько неэффективно работала социалистическая производственная система: ценнейший металл использовался для изготовления среднесрочной оснастки! Но сегодня наследие советских времен могло спасти фабрику Кайгородова.

– Иван Семенович, я тут поинтересуюсь ценами на медь, а вы подскажите, сколько у вас этого добра скопилось. По моим прикидкам речь может идти о тысячах тонн. И сразу: надо в срочном порядке организовать железнодорожные составы с этой медью до Москвы. Какое счастье, что цены на рафинированную медь даже в кризис растут!

– Там не только медь, Стас. Серьезные добавки серебра имеются. Я уточню, сколько.

– Еще лучше. В общем, за вами медный паровоз. А уж с банком я разберусь. За работу. Время – деньги.

Глава 30. Ломбард – это шанс!

В мире, который все больше погружается в пучину безналичных расчетов, где отсутствие банковской карты у человека возможно только в том случае, если он принадлежит к касте бомжей, именно ломбард может считаться островком классического капитализма. Здесь формула «товар – деньги – товар» работает буквально, и деньги здесь – не набор электрических сигналов в памяти банковского компьютера, а вполне осязаемые бумажные купюры.

Карина, несмотря на свою молодость, считалась одним из лидеров московского сообщества ломбардщиков. Отчасти этому помогло родство с Зурабом Давидовичем. Но и пробивной характер самой Карины, ее принципиальность, ее кредо «умри, а с долгами рассчитайся» тоже сыграли свою роль. В замкнутом мире ломбардщиков эти качества ценились чрезвычайно высоко. Поэтому даже убеленные сединами ветераны ломбардного цеха называли ее уважительно – Карина Витальевна.

Карина знала о содержимом шкафа в дядином кабинете, она верила Стасу, который рассказал ей о решении Зураба Давидовича подкинуть на несколько дней увесистую сумму. Однако без личного дядиного подтверждения их договоренности она не могла передать Савельеву даже гораздо меньшую сумму. Но: умри, а с долгами рассчитайся. Карина прекрасно знала, где можно быстро собрать такую сумму наличкой. Она лишний раз убедилась в этом после того, как обзвонила 17 московских ломбардов. 680 миллионов 30 тысяч? Легко! Приносите заклады на такую сумму – и ломбард вам поможет. Оставались сущие пустяки – найти материальные ценности на несколько сотен миллионов. И Стас эту задачу решил.

Глава 31. Медь едет в Москву

«Из меня, наверное, получился бы настоящий наркобарон!», – не без гордости думал директор Чуковской текстильной фабрики Кайгородов. Он где-то читал, что самые совершенные схемы транспортной логистики разрабатывают мафиозные кланы, которые занимаются переброской наркотиков и из одной части света в другую.

Сравнение пришло в голову Кайгородову неслучайно. Он только что завершил грандиозную операцию. В Москву были отправлены два железнодорожных состава, загруженные медными валами. Когда Стас предложил эту схему работы со «Старт-банком», директор фабрики вначале просто отмахнулся:

– Стас – это совершенно нереально! Два состава на московское направление – за неделю…

– Иван Семенович, есть такая поговорка: глаза боятся – морда пьет. Главное поставить себе цель. Я вам со своей стороны помогу. Ломбардщики уже резервные площадки на станциях обещали расчистить, так что прием обеспечим. За вами – погрузка и доставка.

Делать нечего. Кайгородов вышел на своего знакомого, железнодорожного начальника Выхухолева. Это был мужик с железными нервами. Можно себе представить, какой характер сформируется у человека, которого все называют сначала Похухолевым, потом Нахухолевым, и только затем по паспорту…

Выхухолев прославился на всю РЖД в 201 году, когда в Россию совершил свой первый визит любимый руководитель корейского народа товарищ Ким Чен Ир. Бронированный поезд высокопоставленного корейца несся тогда по России, нагоняя ужас на все железнодорожное начальство: рушились графики, пассажиры подняли вой на всю Россию, контрагенты грозили судами.

Выхухолев отвечал за один из самых сложных участков. Время передвижения дружественного руководителя было рассчитано буквально по минутам. И тут, как на грех, возникает заминка. Нужно пропустить пару составов ну очень нужных людей. И всего-то час для этого требуется. Выхухолев этот час обеспечил! Он умудрился найти и доставить на небольшой полустанок ветерана, который во время войны грудью заслонил великого вождя корейского народа товарища Ким Ир Сена от вражеской гранаты. А любимый руководитель очень уважал великого вождя, своего папу. Ким угощал ветерана чаем в своем личном вагоне почти полтора часа!

Так что Кайгородов обратился по адресу.

– Будет непросто, Семеныч. Но идеи чучхе непобедимы. Сделаем, – сказал Выхухолев.

И сделал. Сыграли свою роль три немаловажных фактора. Во-первых, преданность Выхухолева идеям корейского социализма – чучхе, в которые он твердо уверовал после знакомства с Кимом. Во-вторых, кризис. Объем перевозок по железке резко упал, движение уже не напоминало сумасшедшие тараканьи бега времен визита любимого Кима. И, в-третьих, один состав под Кайгородова уже был выделен. Он как раз готовил к отправке в Москву груз со склада метизов, где с советских времен копились запасы крепежа, оснастки, инструмента. Когда-то материал этот стоил копейки, и его при первой возможности тоннами списывали. А теперь метизы стоили целое состояние. «Медь – в первую очередь», – решил Кайгородов. И отдал метизный состав под валы.

Глава 32. Стас решает еврейский вопрос

«Откуда у русского человека фамилия Бонапарт? Значит – еврей! Это называется – навеяло», – подумал Стас, пожимая очередную руку.

– Лев Исаакович.

– Давид Моисеевич.

– Арон Израилевич.

– Аркадий Маркович…

– Очень приятно!

Встреча с представителями Ассоциации московских ломбардов происходила в офисе ее председателя. Лев Исаакович Бернадот (именно эта фамилия «навеяла» Стасу дурацкую хохму про Бонапарта) пошел навстречу Карине исключительно из уважения к ее дяде.

– Видишь ли, деточка, мы, ломбардщики – люди очень консервативные. И рисковать такими деньгами не привыкли. Но если сам Зураб Давидович, чрезвычайно разумный человек, готов был пойти на такой шаг, то и мы посмотрим. Привози своего супер-адвоката. Поглядим, что это за гений финансовых махинаций. Может быть, потом вспоминать будем, как нам русский Ротшильд руку пожимал. Но, если честно – то вряд ли он нас убедить сможет.

Стас кропотливо готовился к встрече. Он был намерен решить «еврейский вопрос» быстро, одним ударом. И промашки здесь допустить нельзя. Когда Савельев готовился к важной операции, он тщательно анализировал информацию о контрагентах. Деловая репутация, склонность к разумному риску, манера ведения переговоров – учитывалось все. В том числе и менталитет будущих партнеров. Племянница Зураба Давидовича Карина была скорее исключением, чем правилом в этом обществе. Мир московских ломбардов был давно и прочно оккупирован еврейской диаспорой, поэтому Стас готовился к поединку именно с таким противником. А евреев Савельев уважал крепко. Еще с детства.

Когда Стас перешел в четвертый класс – его семья переехала из деревни в большой город. В конце первого учебного дня в школе к новичку подошел один из неформальных лидеров класса.

– Пойдешь еврея п…ть? – спросил он Стаса?

– А кто это такой?

– Вот село неасфальтированное! Пойдем, увидишь.

Стасу стало любопытно. Ему не понравилось то, что он увидел на заднем дворе школы. Куча его одноклассников (он насчитал восемь человек), громко хэкая, топтала ногами свернувшегося в клубок парнишку.

«Может, за дело», – подумал Стас. Он не собирался вмешиваться до тех пор, пока не поймет причин происходящего.

Толпа тоже когда-то устает. Пацаны отправились по своим делам, а объект товарищеского суда Линча, утирая кровавую юшку с подбородка, ползал по раннему снегу в поисках частей небогатого гардероба. Стас подобрал шапку-ушанку и протянул ее жертве народного гнева.

– Стучал? По карманам тырил?

– Дурак, что ли?

– За что тогда?

– Вчера Израиль палестинцев бомбил.

– Кого?

– Палестинцев, арабов то есть.

– А ты здесь причем?

– А я – еврей.

На том и расстались. Стас так и не понял причин происходящего. Но был он пареньком дотошным. Вечером пристал с расспросами к матери. Та, слегка удивленная интересом сына к проблемам международных отношений, попыталась ему кратко, доступными словами, пересказать информацию, которой кормили советских граждан международные обозреватели по телевизору: плохие евреи не дают хорошим арабам создать собственное государство в Палестине. Весь советский народ их осуждает. А евреи плохие потому, что их поддерживают американцы. Друзья наших врагов – наши враги. А враги друзей наших врагов – наши друзья. Поэтому арабы хорошие.

Стас понял, что парню досталось не по делу. А восемь на одного – у них в деревенской школе так не поступали даже с последними подонками.

На следующий день он вышел из школы пораньше, дождался выхода отщепенца и встал рядом с ним. Одноклассники опешили:

– Слушай, деревня, отвали, тебя пока не трогаем, только еврея.

– Может я и деревня, село неасфальтированное. Только у нас десять на одного – это когда собачья свадьба. Вам бы, твари, сучку шелудивую поискать. Сучку в течке. Глядишь – полегчает.

Стая с воем накинулась на Стаса и его первого подзащитного.

– Меня Аркадий зовут, – напарник протянул разбитую в кровь руку Стасу после неравного боя.

Так они и подружились. Первое время крепко доставалось обоим. Стасу, честно говоря, это надоело очень скоро. И он нашел выход. Они с Аркашей разработали план партизанской операции. Друзья вычислили место жительства всех своих мучителей. Буквально за пару недель они встретились с каждым из них. Стас по-прежнему считал, что поединки должны проводиться по деревенским правилам. Поэтому жертве предлагался выбор: с кем он будет драться один на один. В любом случае победа оставалась за друзьями. Стас тогда усвоил: в драке побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто больше жаждет победы. Плоды партизанской тактики не заставили себя долго ждать. Их противники очень скоро почувствовали разницу между волчьей травлей и рыцарским поединком. Как-то вечером друзья вышли из школы и застыли в ожидании традиционного побоища. Ватага поклонников свободной Палестины прошла мимо, старясь не смотреть им в глаза. Аркаша Биндер откинул русую прядь со лба, смачно извлек соплю из своего носа картошкой, прищурил ярко-голубые глаза и сказал:

– Пусть знают, сволочи, как с евреями связываться.

Только через пару лет Стас случайно узнал о том, что его друг Аркадий в младенческом возрасте был усыновлен бездетной еврейской парой.

Тогда Савельев усвоил очевидную истину: еврейство это не национальность, это рядовая жизненная ситуация. Если ты в меньшинстве, если тебя прессует банда подонков, если окружающие стыдливо отводят глаза, чтобы не смотреть, как тебе крушат ребра – значит, ты попал. Сегодня ты – еврей. Савельев понимал, что представители этого вселенского меньшинства – результат жесточайшего естественного отбора. Еврей – это, как правило, очень серьезный оппонент. Навыки выживания в агрессивной окружающей среде у него в крови. И соревноваться с ним нужно при помощи его же оружия. Евреи не уважают тупую силу, они могут согнуться, но не сломаться под грубым напором. Их сила – изощренный интеллект. Их слабость – нежелание совершать чрезмерно рискованные шаги. Собираясь на встречу с ломбардщиками, Стас учел эти факторы.

– Итак, юноша, что вы имеете нам предложить? Карина Витальевна в общих чертах обрисовала мне такую картину маслом, что нам стало удивительно интересно. Все это очень отдает аферой. И не просто аферой, а грандиозной аферой. Мы здесь собрались, чтобы иметь возможность лицезреть чудо: как такое интересное предложение вы сумеете превратить в реальный деловой проект.

Лев Исаакович закончил вступление. Стас поднялся, окинул взглядом аудиторию. Его изучающее буравили глазами представители ломбардной элиты.

– Господа! Позвольте мне для начала по доброй русской традиции рассказать вам один старый антисемитский анекдот…

Стас сделал паузу. Он добился того, чего хотел. Ошарашенные его наглостью ломбардщики теперь не пропустят ни единого слова.

– Жил-был один пожилой еврей. Он славился на все местечко своим искусством заваривать чай. Он угощал этим напитком своих гостей. Те, естественно, приходили в восторг, а хозяин ни за что на свете не хотел раскрывать свой секрет. И вот этому еврею пришла пора умирать. У его постели собралась масса соплеменников. Наследников у еврея не было, поэтому все надеялись, что он не станет уносить в могилу тайну и поделится ей с окружающими. Время идет, все ждут, напряжение растет. И вот приходит смертный час знаменитого чаевника – он начинает говорить, все склонились над ним и слышат: «Евреи! Не жалейте заварки!».

Лев Исаакович в недоумении переглянулся с Аркадием Марковичем. Стас понимал, что он рискует: рассказывать антисемитские анекдоты могут позволить себе только евреи. Но шокировать аудиторию для дополнительной концентрации внимания – проверенный ораторский прием.

– А теперь к делу. Скажите, какой металл ценится больше всего на свете? Я могу предугадать ваш ответ – золото. Сколько стоит тройская унция на сегодняшний день? Каждый из вас всегда знает точный ответ на этот вопрос. Вы привыкли работать с желтым металлом. Ведь в ломбард чаще всего несут ювелирку. А теперь я докажу вам, что вы ошибаетесь! Сегодня для вас самый интересный металл – это медь. Сколько стоит унция этого металла? Никто сходу не ответит на этот вопрос. При оценке стоимости меди счет идет на тонны. И я вам эти тонны предлагаю. Тысячи тонн. Это как раз тот случай, когда количество переходит в качество. Как при заваривании чая.

Я ни в коем случае не собираюсь подвергать сомнению высочайший уровень вашего профессионализма. Но вы привыкли работать, если позволите мне такую метафору, с микроскопом. А я вам предлагаю проект астрономического масштаба. Здесь уже телескоп требуется.

– Мы прекрасно работаем с золотом. Что мы будем делать с вашими гигантскими тоннами? – спросили Савельева.

– Площадки для хранения металла подготовлены, наши партнеры берут эту задачу на себя. Очень хорошо охраняемые площадки, смею вас уверить, – тут же парировал Стас, – вам не придется работать с медью в натуре, непосредственно.

– Вы хотите сказать, молодой человек, что сделка выгодна ломбардам благодаря величине вложения. Но хотелось бы точно узнать, сколько мы с этого будем иметь? – последовал новый вопрос.

– Процент по этой сделке – в два раза выше, чем традиционно взимают ломбарды.

– Двойные проценты – с такой суммы! Конечно, считать деньги в чужом кармане не совсем деликатно, но позвольте поинтересоваться, в чем ваша выгода? Как вы сможете с нами рассчитаться?

– Благодаря краткосрочности нашей операции. Речь идет всего о трех днях, так что такие проценты мой клиент потянет, – отреагировал на вопрос Савельев.

– Деловые люди всегда должны точно просчитать все возможные риски. Тем более, когда речь идет о таких суммах. Как вы гарантируете нам, что через три дня мы получим свои деньги? И что нам делать с вашим огромным богатством, сели вдруг у вас что-то не срастется. Как реализовать несколько килограммов золота – это нам известно. А кто выкупит у нас три состава меди? Причем в кратчайшие сроки, иначе мы просто разоримся на хранении.

– Я предлагаю вам ознакомиться с этим документом, – Стас протянул Льву Исааковичу гарантийное письмо хозяина одного из крупнейших в стране металлургических предприятий, – взгляните на подпись, эта фамилия вам о чем-то говорит?

Глава Ассоциации ломбардов удивленно поднял кустистые брови: фамилия впечатляла.

– Вы видите: этот человек выкупает у вас медь и самостоятельно ее вывозит. А он, как известно всем деловым людям в этой стране, слов на ветер не бросает. Он прекрасно знает, что такое состав чистейшей меди. И не из Чили через полгода. А из Москвы и сегодня.

Стас перевел дух. Он снова обвел взглядом аудиторию. «Наша взяла!», – подумал Савельев. Конечно, надо будет проговорить еще массу деталей. Но это уже не столь важно. Он сумел убедить матерых ломбардщиков в том, что сделка вполне реальна. И очень выгодна для них.

Но Савельев упустил один фактор. Он вёл переговоры с учетом особенностей традиционного еврейского делового менталитета, но тут вмешалась статистика.

Старинная еврейская легенда гласит, что когда-то, в библейские времена, господь решил облагодетельствовать народ избранный. Собрал он на горе Синайской все десять колен Израилевых и велел пройти перед лицом своим, которое, как обычно, скрыто было за пылающим кустом, листья которого содержали эфирные масла. И у всех проходящих перед ним евреев собирал бог всю имеющуюся в их головах глупость, аккуратно складывая огромное количество идиотизма в особый ковчежец. Так он поступал с каждыми 999-ю представителями богоизбранного народа. Но закон сохранения энергии обязателен для всех, даже для всеведущего и всемогущего. Поэтому Иегова отдавал все накопленное в ковчежце «богатство» последнему по счету из каждой проходящей перед ним тысячи. Результат: евреи в подавляющем большинстве своем – люди умные. Но если среди них попадается дурак – то это всем дуракам дурак. Упертый в своей тупости до немыслимой степени, агрессивный, всегда убежденный в своей непререкаемой правоте. Такого дурака называют еврей-тысячник.

И надо же было такому случиться, что в сообществе московских ломбардщиков оказался один представитель этого славного племени! Тысячник – среди семнадцати!

Обсуждение технических тонкостей предстоящей операции было прервано возгласом до сих пор молча сидевшего в уголке пожилого мужчины в скромном костюме. Прорвало Арона Израилевича.

– Люди, опомнитесь! Что мы делаем? Этот аферист нас всех погубит, помянете мои слова. Мы лишимся своих денег, да еще наживем кучу неприятностей. За этим стоят серьёзные люди, с ними шутки плохи.

«Опять Арончика понесло», – подумал Лев Исаакович.

Но, зная характер «тысячника», он понимал: уговаривать его не имеет смысла. Глава Ассоциации ломбардов отвел крикуна в сторону, и что-то шепнул ему на ухо, после чего тот быстро удалился. Чутье подсказывало Стасу, что этот неприятный инцидент еще будет иметь продолжение.

Глава 33. Катя в книжном магазине

Лучший пророк в современном мире – роскошная баба с распутным взглядом, длинными ногами и крутой задницей. Голливудская дива Шерон Стоун навеки вбила в сознание миллионов, что основной инстинкт человека – стремление к сексу и к убийству себе подобных.

Жизненный опыт и неплохая теоретическая подготовка подсказывали Кате, что это не совсем так. Главное в жизни человека, особенно мужчины – это стремление получить наиболее высокий статуе. Если перевести эту мысль на русский народный, получится очень просто и убедительно: «В нашем деле главное – понты!».

«Странно, многие думают, что понты лучше всего умеют гнать гопники из семей потомственных алкоголиков. Полная чушь! У пролетария, даже самого гениального, шансов пробиться наверх гораздо меньше, чем у рассвирепевшего идиота из высшего общества», – продолжала размышлять Катя, бродя между книжных полок.

«Но природа давно бы ликвидировала людей, как враждебный класс, если бы не существовало способов прорыва наверх небольшой части способных людей снизу. Как стать суперлидером? На каждого победителя в этой гонке за статусом приходится по миллиарду проигравших. Впрочем, со сперматозоидами дело обстоит так же. Эти проигравшие, впрочем, не смогут винить в своей неудаче внешние силы несправедливой системы, им придется честно признать, что проиграли они только из-за личных недостатков», – эти мысли Кате навеяло окончательное расставание с Красновским. Дело, вроде бы, прошлое, но девушка очень тяжело воспринимала свое теперешнее одиночество.

«В каком, действительно, зверинце мы живем», – подумала Екатерина, глядя на толпу окруживших очередного кумира поклонниц, жаждущих автографа.

Дело происходило в крупнейшем московском книжном магазине «Библио-глобус», куда частенько наведывалась Катя за очередными книжными новинками. Читать она просто обожала. Сегодня она выбрала пару новых книг из серии «Интеллектуальный бестселлер» и «Людской зверинец» её любимого Десмонда Морриса.

Когда она спустилась со второго этажа, то была весьма озадачена картиной, представшей перед ее глазами. Оказывается, в холле магазина проходила презентация новой книги «Консультант». Автор этого «налогового триллера», как было заявлено на афишах, Стас Савельев купался в лучах своей славы. Дамочки в возрасте от 20 до 55 лет буквально пожирали его глазами. Было видно, что это не первый его публичный опыт, и определенная категория фанаток явно «подсела» на все, что пишет, произносит, вещает их обожаемый мужчина.

Стоп! Катя разглядела, наконец, этого знаменитого писателя. Сказать, что она испытала шок, было бы слишком мягко! Это тот самый Стас, под капот «Лексуса» которого она рухнула не так давно. Ощущение возбуждения от совместной поездки с места происшествия до её дома вдруг нахлынули снова.

«Вот так, значит, да? Ты еще и писатель! Очень любопытно», – Катя тихонько отошла в сторону, краем глаза продолжая наблюдать весь этот нездоровый ажиотаж.

«Ну, уж, дудки! В эту толпу я точно не полезу. Ни к чему мне такая конкуренция. Лучше незаметно куплю это гениальное сочинение и внимательно ознакомлюсь. Похоже, мой первоначальный диагноз был преждевременным», – решила про себя Катерина и, прихватив томик с яркой надписью «Консультант» на обложке, решительно направилась к выходу.

Бухгалтер в третьем поколении, три высших образования, кандидат экономических наук, директор аудиторской компании «Фронда». Так вот кто этот красивый и сильный зверь – Стас Савельев, фотография которого красовалась на обложке книги, купленной сегодня в «Библио-глобусе». Его захватывающие истории из современной жизни аудиторов, рейдеров, политиков, директоров предприятий, налоговых инспекторов и бухгалтеров увлекли Катю. Она на одном дыхании проглотила все 40 страниц. Хотя тема аудита и тонкостей налогового законодательства особенно не задевала Катерину, она сумела оценить и другие вещи. Качественно закрученный сюжет, узнаваемые типажи, тонкие иронические отступления дали понять, что парень далеко не так прост, как могло показаться с первого взгляда.

«Не врал, значит, про диссертацию, – подумала Катя, – с головой у него тоже всё в порядке, а не только с мужской харизмой. Скорее всего, это тот случай, один на миллиард, когда благодаря собственным способностям человек смог подняться на вершину социальной пирамиды. Удачливый охотник за статусом. Молодец! Уважаю. А все-таки он должен мне позвонить, я верю в это. Это именно тот человек, который нужен мне сейчас. А если я сформулировала это в своих мыслях, все обязательно случится так, как я задумала!»

Глава 34. Медь уже в Москве

Злые языки утверждают, что некоторые сумасшедшие барышни не просто похудеть стремятся. Они ставят себе цель: стать похожей на полуденную тень изможденного глистной инвазией 11-летнего мальчика. Помощница Стаса, Настя, никогда не считалась корпулентной дамой. И проблемой лишнего веса озабочена абсолютно не была. Теперь же буквально за три дня она потеряла шесть кило. «Сейчас я похожа на такого мальчика, – с грустью подумала Настя, рассматривая себя в зеркале, – но я еще легко отделалась, могло быть и хуже». То, что организовал Выхухолев в Приуральске – Насте удалось проделать на другом конце медного маршрута – в Москве.

Стас доверял помощникам, как Наполеон своим маршалам. Хрупкая Анастасия была его легкой кавалерией: на своем ярко-желтом «Матизе» она носилась с изумительной ловкостью, московские пробки ее остановить не могли. В экстренных случаях Настя надевала роскошный платиновый парик, красила губы яркой помадой и надевала огромные зеркальные очки. Бешеная блондинка на желтенькой букашке вселяла ужас даже видавшим виды столичным таксистам. Поэтому три дня прошли в бешеной суматохе: ломбард, станция, ломбард, станция…

Решение принципиальных вопросов Стас взял на себя. Но технические проблемы Насте решать пришлось самостоятельно. Дело в том, что отношения между сторонами договора хранения – процесс во многом интимный. Сдать в ломбард имущество может только его собственник, третьи лица – никак. Кайгородов срочно оформил фиктивный договор купли-продажи партии валов на помощницу Стаса, и Настя на несколько дней превратилась в миллионершу. И миллионерше пришлось поработать для того, чтобы партия валов нашла свое успокоение на охраняемой площадке, предоставленной партнерами Чуковской фабрики в Москве. Там вся медь была взвешена, для чего ее пришлось выгружать из вагонов. Затем строгий председатель Ассоциации ломбардов лично ознакомился с результатами независимой экспертизы, которая подтвердила качество материала. И вот теперь Настя держала в руках именную сохранную квитанцию: партия валов была принята ломбардами на хранение.

Дело было сделано. Девушка отправилась в кондитерскую и заказала себе пятнадцать пирожных. Причем выбирала самые калорийные. «А дома попрошу у мамочки сковородку жареной картошки, – решила Настя, – пора восстанавливать форму».

Глава 35. Олигарх в бешенстве

Глава «СтаБиКо» с растерянностью смотрел себе под ноги: роскошный туркменский ковер, гордость его коллекции, был засыпан табачным крошевом. Варварски растерзанные табачные листья были буквально втоптаны в упругий ворс. Кабинет Василь Степаныча переполнял изысканный запах гаванских сигар. Олигарх уделял в этой жизни серьезное внимание только двум вещам: состоянию своего счета в надежном швейцарском банке и содержимому сигарного сундучка на своем рабочем столе. Остальное – женщины, автомобили, престижная живопись на стенах – все служило только данью, которую он платил своему социальному статусу. Раз олигархам так положено – будем хоть племенных жеребцов покупать. Василь Степаныч с тайной страстью пополнял сундучок самыми изысканными и редкими сортами. Одно время он отдавал предпочтение манильским сигарам, а потом все-таки остановился на более традиционных кубинских сортах. Бережно относясь к своему здоровью, он позволял себе выкурить только одну сигару в неделю. Еще одна полагалась кому-нибудь из важных гостей. И вот теперь его сокровищница оказалась пустой! Он собственными руками раскрошил в хлам полсотни сигар!

«Теперь я на собственном опыте знаю, что такое – состояние аффекта», – подумал Василь Степаныч и постарался взять себя в руки. Он начал в деталях прокручивать разговор, который ввел его психику в неконтролируемое состояние. Позвонила Ольга Кузнецова.

– Василий Степанович! Экстренные новости.

– Что, минфин сгорел?

– Хуже. Кайгородов кредит собирается погасить. Весь. Одним платежом.

Ольге показалось, что она услышала в телефонной трубке скрип зубов своего босса.

– Я все делала так, как вы рекомендовали, – искусно придала рыдающие интонации своему голосу Кузнецова. – Расчетный счет заблокировали, так они лазейку нашли, через своего поставщика на ссудный перечислили.

– Откуда они взяли деньги? – прохрипел Василь Степаныч. – Все ж под колпаком было.

– Так что мне делать, закрывать кредит? – спросила Ольга.

– Ты что, с дуба рухнула, идиотка! – сорвался вдруг на визг олигарх. – Возьми калькулятор, таблицу умножения вспомни, 15 % с 680 миллионов за восемь лет, это тебе не баран чихнул!

Ольга никогда не видела, чтобы Василь Степаныч настолько терял над собой контроль. О том, что босс находится в состоянии крайнего озверения (это с ним случалось крайне редко), Ольга судила по его обращению к ней. «Видите ли, милочка…», – так начинались его самые свирепые разносы.

«Назвал меня идиоткой! Вот бы на его красную рожу сейчас хоть одним глазком посмотреть! Стасу расскажу – обалдеет», – в восторженном ужасе подумала Ольга.

– Звони Кайгородову, начинай переговоры, – шеф бросил трубку.

Условия соглашения, которое было заключено через два дня после сигарного побоища в кабинете Василь Степаныча, превосходили самые радужные ожидания Чуковских текстильщиков. Снижение процентной ставки до 11 % плюс запрет на продажу долга без согласия должника. Такова цена неудавшегося рейдерского маневра. Стас мысленно нарисовал еще одну звездочку на борту своего виртуального истребителя.

Глава 36. Операция по вывозу денег

«Деньги не пахнут. Они греют», – вспомнил Стас поговорку одного своего знакомого. Тот много лет работал инкассатором, и ему доводилось перевозить огромные суммы наличкой. «Представляешь, – рассказывал он Савельеву, – на улице мороз страшенный, заскакиваешь в машину, садишься на мешок с деньгами, и через пару минут задница потеть начинает. Никакого подогрева сиденья не нужно».

Стас спиной ощущал поток тепла. Это было не удивительно: заднее сиденье мощного внедорожника было забито сумками, в которых покоились пачки денег. Двум парням, зажимавшим между ногам автоматы, пришлось буквально впечататься в боковые дверки. Началась операция по возврату денег ломбардам.

При перевозке денег в банк Стас особых предосторожностей не предпринимал, а сегодня он отнесся к операции самым серьезным образом. Информация о перевозке такой гигантской суммы наверняка стала известна некоторым заинтересованным лицам, поэтому возник серьезный риск ее отъема. В России можно лишиться жизни из-за того, что кому-то понадобилась пара сотен рублей в твоем кошельке. А тут – сотни миллионов. За такое могут пролить целые реки крови.

Предчувствия не обманывали Савельева. За два дня до начала операции по вывозу денег между главой «СтаБиКо» и начальником его службы безопасности, Петром Максимовым, состоялся короткий, но очень содержательный разговор.

– Мне нужно от тебя две вещи. Во-первых, ты мне скажешь, кто стоит за всей этой махинацией с погашением Чуковского кредита. Я не верю, чтобы Кайгородов сам все это мог провернуть, не такой он человек. Значит – автора на сцену. Подключай свои источники. Я тебя не с улицы взял, а из очень серьезного учреждения. Так что нарой мне эту информацию.

– Сколько времени даете на получение информации?

– Сильно не тороплю, но и откладывать дело в долгий ящик не рекомендую. А вот второе дело – первостепенной срочности. Послезавтра кайгородовцы вывозят от нас деньги. Мои деньги. Ты понял?

Начальник службы безопасности молча кивнул. Он умел понимать намеки хозяина, за что его и держали.

– Задействуй все силы, ресурсы – по максимуму. Оплачу все накладные расходы. Тебе – еще одну звезду на погоны. Сейчас ты у меня в полковниках ходишь, сделаю генералом. Понял? Премия будет генеральская. А провалишь дело – будешь новую работу искать. И искать тебе ее будет очень сложно. Руки у меня очень длинные.

Ярость Василия Степановича уже перешла в новую стадию. Он не бушевал, не срывался на крик. Он действовал. Олигарх не любил проигрывать. Не любил и не умел. Тем более, что такой болезненный удар ему нанес человек не его масштаба, а какой-то наглый выскочка. Такие чувства мог бы испытывать гроссмейстер по шахматам после партии, проигранной перворазряднику.

– И последнее: противодействия официальных структур можешь не бояться. У них с этой наличкой работает физическое лицо, подставной человек. Сам понимаешь, внятно объясняться по поводу происхождения таких денег он ни с кем не будет.

Савельев прекрасно понимал всю серьезность ситуации. «Старт-банк» входил в состав такого монстра как Финансово-Промышленная Корпорация «СтартБизнесКомпани». Поэтому он обратился за поддержкой к единственному человеку, которому было по силам тягаться с главой «СтаБиКо».

Зураб Давидович тоже пребывал не в самом лучшем расположении духа. Он давно отвык от такого обращения: камера, где он провел последние две недели, была, конечно, достаточно комфортабельной, но полная изоляция от мира для человека, возглавляющего солидный бизнес, могла пагубно отразиться на его делах. Хурцилава знал, чьих это рук дело, поэтому согласился на просьбу Стаса о встрече, тот передал эту просьбу через Карину. Горячий грузинский темперамент не позволял Зурабу Давидовичу до конца понять поговорку о том, что месть – это блюдо, которое надо подавать холодным.

– Я дам тебе людей. Для такого дела – дам. Но помни: это очень ценные специалисты, мои лучшие кадры. И мне будет очень обидно, если они сложат головы из-за просчета в планировании операции. А планировать ее будешь ты.

Стас сидел на пассажирском сиденье. Он был прекрасным водителем, но сегодня за рулем сидел человек, который много лет занимался постановкой каскадерских трюков на «Мосфильме». Хурцилава действительно дал Савельеву своих лучших людей. Поэтому Стас сконцентрировался на координации действий своей группы по телефону. Он давно заметил слежку. Пара неказистых на вид фургончиков с мерседесовскими звездами на капотах ловко перемещалась за ними по забитой машинами трассе. Савельев несколько раз умышленно менял маршрут – преследователи не отставали. «Ладно, пора», – решил Стас. «Маневр «Рокировка» через два квартала», – отдал он приказ по телефону.

Впереди показалось кольцо транспортной развязки. Машина Стаса двигалась по второстепенной дороге, но перед самым выездом на поворот произошла удивительная вещь: в потоке машин, которые должен был пропустить автомобиль Савельева, на мгновенье возник зазор, в него виртуозно вписался водитель-каскадер. Зазор тут же сомкнулся, и преследователям пришлось дожидаться удобного момента. Когда «Мерседесы» все же догнали передвижной сейф Стаса, преследователи просто не могли поверить своим глазам. Перед ними двигалась кавалькада из четырех абсолютно одинаковых внедорожников. Совпадало все: модель, цвет, и даже номера этих машин совпадали до последней цифры! На ближайшем повороте один из «близнецов» шустро свернул в переулок. Один фургон помчался за ним. А на ближайшем перекрестке оставшиеся три машины команды Савельева разъехались в разные стороны. Водитель фургончика очертя голову ринулся вслед одной из них. И не угадал. Вскоре преследуемый автомобиль остановился, из него вышла блондинка в огромных солнцезащитных очках. Она небрежно показала «Мерседесу» средний палец и не торопясь направилась к припаркованному неподалеку желтому «Матизу».

Максимов понял, что операция фактически провалена. Он тут же позвонил шефу и сообщил о неутешительном результате.

– На бензине решил сэкономить? – прошипел Василь Степаныч, когда несостоявшийся «генерал» доложил ему о результате операции, – я же сказал, задействуй все необходимые ресурсы. Мог взять хоть двадцать машин! Слушай меня внимательно, меняем план действий. Не удалось перехватить их в дороге – придется брать в конце маршрута.

– Так мы же их потеряли, куда они идут – мне неизвестно!

– Неизвестно ему. Кретин! Зато у меня появились другие источники информации. Офис Ассоциации московских ломбардов знаешь?

– Так точно, – повеселел Максимов.

– Гони туда живо!

Буквально за полчаса до начала операции секретарша соединила Василия Степановича с человеком, который божился, что готов предоставить главе «СтаБиКо» ценнейшую информацию. Секретарша знала, что шефа сейчас по пустякам тревожить не стоит, но интуиция ей подсказала, что это не тот случай.

– Слушаю вас, – сухо сказал олигарх, который ждал отчета о ходе операции по возврату его честно заработанных миллионов.

– Вы меня, наверное, не знаете. Арон Израилевич меня зовут. Ломбардик у меня…

– Милейший, у меня жесткий дефицит времени. У вас полторы минуты, – прервал это вступление Василий Степанович.

– Из вашего банка сегодня должны вывезти крупную сумму денег, – затараторил ломбардщик.

– Откуда у вас такие сведения? – насторожился олигарх.

– Из самых достоверных источников, смею вас уверить. Так вот, я думаю, что вас интересует адрес, по которому эти средства будут доставлены.

– Предположим, что это так…

– Я тут кредитик себе подыскиваю. Знаете, с мелким бизнесом банки сегодня не особенно охотно общаются.

– Слушайте меня: я никогда не забываю людей, которые оказывают мне услуги. Говорите адрес, если эта информация мне пригодится – проблем с кредитом у вас не будет. Я гарантирую.

Оторвавшись от погони, Стас, насколько это позволяли московские пробки и мастерство его водителя, помчался кратчайшей дорогой к месту назначения. Когда последний мешок с деньгами заносили в здание, раздался скрип тормозов. Во двор влетел серый фургон с мерседесовской звездой на капоте.

Глава 37. Стас в осаде

«Совершенно мудрый муж, оказавшись в безвыходной ситуации, созывает друзей, наливает им вина, музыканты играют торжественную музыку. И главное – не надо жалеть флагов. Их вид внесет успокоение в смятенную душу», – вспомнил Стас изречение китайского мудреца Мо Цзы.

«Кажется, наступило время, когда на флагах экономить не стоит», – подумал Стас, наблюдая из окна офиса Ассоциации ломбардов за тем, как два десятка крепких парней в камуфляже и масках занимают боевые позиции.

Все выходы из здания были перекрыты. Команда Стаса состояла из семи человек, предоставленных Зурабом Давидовичем. На охрану офиса рассчитывать не приходилось: перепуганные до смерти, охранники закрылись в подсобке и не реагировали даже на звонки по сотовому. Лев Исаакович с тоской смотрел на Савельева.

– Таки втянули вы нас в историю, молодой человек. Вы сейчас скажете мне, что обязательства исполнены вами в полном объеме и надлежащим образом, раскланяетесь и удалитесь. А меня эти головорезы тут же начнут строгать на тонкие ломтики и поедать с маслом.

– Может быть, уважаемый, я бы так и поступил. Только вот обложили нас плотно. И когда начнется изготовление бутербродов – не поздоровится всем, кто имеет несчастье находиться в вашем офисе. Так что все мы в одной лодке. Ладно, я кашу заварил – мне и расхлебывать.

Стас решительно направился вниз. Надо было спешить. Профессионалы при штурме здания работают четко и быстро, по заранее отработанной схеме. После того, как они ворвутся в офис, будет уже не до разговоров. Люди Зураба Давидовича, возможно, постараются дать отпор – тогда парой переломанных конечностей и несколькими разбитыми головами не отделаешься.

Савельев приблизился к входной двери и начал осторожно раскрывать створку, стараясь не высовываться из-за косяка. После того, как дверь была распахнута, Стас, сделав глубокий вдох, вышел наружу. Вытянутые руки он держал на виду. Ни малейшего повода для тревоги у нападавших быть не должно, никаких подозрений.

Стас встал у входа. К нему волчьей крадущейся походкой приблизился боевик в камуфляже.

– Кто тут старший? Хочу поговорить с ним. Мы крови не хотим. Камуфляжник, не отводя глаз от дверного проема за спиной Стаса, заговорил по сотовому телефону. Потом, аккуратно раскачав его на ладони, бросил аппарат Стасу.

– Я знаю, кто вас послал, – сказал Стас.

Хотя стопроцентной уверенности в том, что его атакует «СтБиКо» у него не было, Савельев, оценивая качество подготовки операции, пришел к выводу, что акцию наверняка проводится по распоряжению Василь Степаныча.

– Милиция уже вызвана. Вы что, решили устроить бойню посреди Москвы?

– Ты блефуешь, – услышал Стас хрипловатый голос, – не вызывали вы никаких ментов. У самих рыльце в пушку. Так что давайте по-хорошему. Наша задача – забрать то, что вам не принадлежит.

Я жду три минуты. Если не начнется вынос груза – командую атаку. Церемониться не будем.

– Слушай, начальник, ты человек опытный, раз тебе такую операцию доверили.

По спине Стаса стекали ручейки холодного пота. Даже самый хладнокровный человек чувствует себя неуютно, когда на него направлены стволы десятка автоматов.

– Если бы вы нас в городе взяли – это одно дело. Тогда мы ментов на помощь звать бы не стали. Но тебе не повезло. Груз доставлен и оприходован. Все документы оформлены. Все чисто. Ты представляешь, на что идешь? Разбойное нападение, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием оружия! А сумма – ты знаешь, о чем я говорю – такая, что у судьи глаза на лоб полезут. И закатает он вас всерьез и надолго. Никакие адвокаты не помогут. Да и не будет никаких адвокатов, хозяин уже приказ о твоем увольнении задним числом из сейфа достает. Не дури, ты же профессионал. Я тебя переиграл, начинай отход. Минут пять мы против вас продержимся, у меня, знаешь, тоже не мальчики наверху сидят. А там и спецназ подъедет.

Стас аккуратно положил мобильник на землю, медленно развернулся и пошел к дому на одеревеневших ногах.

Максимов, который сидел в одном из фургонов, не отводил взгляда от удаляющейся фигуры.

«Да, ты прав. Ты меня переиграл, – думал начальник охраны «СтаБиКо», – поэтому ты умрешь. Умный такой, красивый. Сделал меня, как пацана. Я тебя убью за это. Найду – где угодно – и убью».

– Начинаем отход! – скомандовал Максимов, откинувшись на спинку сиденья.

Через полчаса он стоял навытяжку в кабинете Василия Степановича.

– Ладно, разговор окончен. Теперь будешь экономить на бензине до конца жизни. На зарплату вахтера не разгуляешься. А другой работы у тебя больше не будет.

– Василий Степанович, все что угодно сделаю, кровью искуплю, – раздался хриплый полушепот.

– Кровью, говоришь? Смотри, сам подписался. Иди пока, дай мне подумать.

В это время Стас сидел в кабинете Льва Исааковича и маленьким глотками пил горячий чай. Он отклонил любезное предложение хозяина разбавить напиток коньяком. Алкоголь не входил в число средств, при помощи которых Савельев снимал стресс. Все, в чем он сейчас нуждался – это именно горячий сладкий чай. «Все хорошо, Стас, ты справился, ты их уделал», – повторял он про себя монотонно одну и ту же фразу. И, как всегда, в самый неподходящий момент, заверещал сотовый. Стас на автомате поднес трубку к уху. Он придерживался железного правила: на все звонки надо отвечать, во что бы то ни стало, и ни когда не откладывать на потом.

– Савельев слушает, – ответил он устало.

– Станислав Николаевич, извините за беспокойство. Вас мне порекомендовал мой хороший партнер.

Собеседник назвал имя одного из давних клиентов «Фронды».

– Он сказал, что если не поможете вы, тогда уже никто не поможет, – зачастил голос в телефонной трубке, – а наши аудиторы сказали, что умывают руки. Дело – швах!

– Изложите суть проблемы, – попытался придти в себя Стас.

– Компания у нас активно развивается. Только с кадрами не везет почему-то. Шесть главных бухгалтеров за два года сменилось!

– Представляю, в каком состоянии у вас бухучет находится!

– И не говорите, кошмар просто! Сам черт ногу сломит. А у нас через месяц налоговая проверка. Я просто ума не приложу, что делать. Вопрос стоит ребром: сохраним мы фирму – или полный… пипец, короче. Насчитают нам немерено. Как нам основные фонды спасти? Автомобили, пара складских помещений, офис, в конце концов. Что делать? Продавать? Так не успеем: недвижимость через регпалату пока проведешь… А машины – весь этот геморрой с ГИБДД.

– Вы что, хотите дело свернуть? Тогда учтите, при продаже вы снова под налоги попадаете.

– В том-то и дело, бизнес перспективный, хотелось бы еще поработать. Так что продавать имущество нам точно не с руки. Мы вообще-то кредит брать собирались. А кто нам без залоговой массы деньги даст?

– Никто не даст, – согласился Стас. – В общем, проблема ясна. Один вопрос: вы женаты?

– А какое это имеет отношение к делу?

– Самое прямое.

– Ну, женат.

– С супругой отношения нормальные? Разводиться случаем не собрались?

– Двое детишек у нас, какие уж тут разводы. Только на ноги встали.

– Отлично. Решаем проблему так: ваша жена дает взаймы вашей компании деньги. Срочно оформляйте договор.

– А дальше что?

– В счет обеспечения займа – все самое ценное. То, что под ударом: автомобиль ваш любимый, склады, офис. Идея понятна?

– Вроде бы, да.

– В самом крайнем случае она как заимодавец, обязательство перед которым обеспечено залогом, в очереди кредиторов стоит в третьей очереди. После работников с трудовыми травмами, и теми, кому вы зарплату задолжали. Да что я вам рассказываю, посмотрите гражданский кодекс, или пусть ваш юрист его хоть раз в жизни почитает!

– Обязательно почитает теперь, стервец, – раздался радостный вопль в трубке, – спасибо, Станислав Николаевич, сколько мы вам должны?

– Профессионалы за диагностику деньги не берут, – привычно отреагировал Стас.

Через пару часов Савельев, окончательно оправившись от потрясений этого трудного дня, сидел за рулем своего верного «Лексуса».

«Куда тронемся? – размышлял Стас, – он понимал, что заснуть ему сейчас не удастся. Хотелось пообщаться, поговорить по душам с кем-нибудь из самых близких людей. Посмотрел на часы. – А мама наверняка спит уже». Решение пришло внезапно. «Интересно, чем в это время занимается «летающая» девушка Катя?», – и Савельев набрал номер своей новой знакомой.

Глава 38. Катя в клубе «Катрин»

– Екатерина, добрый вечер, – услышала Катя усталый голос в трубке, – это Стас, помните меня?

– Здравствуйте, Стас Савельев – великий консультант и писатель, – весело ответила девушка, – не только помню, но и знаю теперь о вас много интересного. Очень рада, что вы позвонили. На самом деле давно жду вашего звонка.

После стольких событий сегодняшнего дня, Стас был уже не в силах удивляться почти ничему. Играла ритмичная музыка, слышны были голоса людей. Савельев засомневался:

– Извините, Катя, быть может, я не совсем вовремя. Я хотел бы встретиться с вами в каком-нибудь тихом месте, продолжить наше знакомство. Но вы, похоже, не одна сейчас.

– Да бросьте извиняться, Стас. Приезжайте, если хотите. Место не такое уж шумное, мешать нам никто не будет. Клуб «Катрин», записывайте адрес, или так запомните, куда ехать?

– Запомню, конечно.

– Вот и хорошо. Послушаете настоящее фламенко. Ничего против этой музыки не имеете?

– Фламенко, так фламенко, – согласился Стас, ему было абсолютно безразлично. – Так и быть, послушаем ваших сладкоголосых соловьев.

– Да какие там соловьи, они орут, как грачи на помойке, – засмеялась Катя, – но вам должно понравиться. Так я вас жду, приезжайте.

Некоторые люди ассоциируют своих знакомых с каким-нибудь цветом. Другие пытаются различать друзей и приятелей, сравнивая их с каким-нибудь животным. Возможна и комбинация этих способов. Розовый поросеночек, мышь белая, скунс крапчатый…

Катя была человеком музыкальным, поэтому знакомство с человеком отражалось в ее сознании какой-нибудь из памятных мелодий. После звонка Стаса девушка записала его номер и мгновенно присвоила позывной. Теперь вызов Савельева можно было узнать благодаря страстному голосу Алехандро Фернандеса.

«Тантита пена» – то, что надо! – решила Катя. Название бессмертного хита чудесного поющего самца из экзотической Мексики Катя переводила для друзей максимально доступно: офигенная мука.

Стас подъехал в «Катрин» через 20 минут после телефонного разговора. «Стильное местечко», – подумал Савельев, проходя по затемненному помещению к столику, из-за которого ему призывно махала рукой его новая знакомая.

Обивка под темный дуб, гравюры на стенах с изображениями тореро, быков, исполнительниц фламенко и севильяны, прочей испанской экзотики. Один из стульев у столика, за которым расположилась Катина компания, был оснащен каким-то металлическим ошейник с винтом. Катя уловила во взгляде Стаса немой вопрос.

– Это гаррота. Аналог электрического стула, средство приведения в исполнение смертного приговора в средневековой Испании. Человек садится на это креслице, на шее закрепляется ошейник, палач закручивает винт…

– И для кого приготовлено это удовольствие?

– Для собеседника, проигравшего в споре. Нравы у нас самые жестокие. Не боитесь?

– Или грудь в крестах – или, как говорил Борис Николаевич Ельцин, голова на рельсах, – сказал Савельев, присаживаясь за свободное место.

– Этот знойный атлет на самом деле великий налоговый адвокат и писатель успешно раскупаемых романов по совместительству, – представила Стаса Катя. – А это – мои друзья. Леша Карпов – гениальный поэт. Мы только что спорили, кто на самом деле круче – Мандельштам или наш Лешенька.

Справа от Стаса сидел щуплый парень с блестящими голубыми глазами. Один глаз блестел от избытка принятого на тощую грудь спиртного, а другой отражался в лучах светильника неживым стеклянным блеском.

– Сережа Левченко – звезда желтой журналистики. Настоящий писака-киллер. Его перо прикончило не одну политическую репутацию.

Круглоголовый мужчина средних лет в металлических очках небрежно кивнул Стасу.

– И, наконец, Ленуся. Будущая звезда отечественного музыкального небосклона. Сейчас она работает над сонатой для флейты и саксофона. Ленуся создала новый стиль: кантри-соул-янки-дудль.

Лохматое создание неопределенной половой принадлежности тряхнуло нечесаными космами и протянуло для рукопожатия Стасу длинную флейту. Мундштук этого дырчатого жезла его владелица массировала чувственными пухлыми губами. Озорные глазенки Ленуси с интересом наблюдали за реакцией нового знакомого. Савельев сделал вид, что не заметил этого «дружелюбного» жеста.

– Скажите, пожалуйста, Стас, – приступил к допросу новичка одноглазый конкурент Осипа Мандельштама, – к какой литературной категории относится ваш роман?

– Налоговый триллер. Мясо, или тело произведения, если вам угодно, составляют случаи из жизни, наработки из моей аудиторской практики. Сюжет выстроен по канонам триллера: активные действия персонажей, жесткое противоборство парней в белых и черных шляпах. Стремительные диалоги, четко обрисованные характеры.

– Все ясно, – вмешался в разговор писака-киллер, – типичный образчик массовой литературы, изготовленный по принципу «пипл хавает».

– Зато продается неплохо, – скромно ответил Стас. – Вы, к примеру, сколько своих книг сумели продать? На вид вам – полтинник плюс-минус трамвайная остановка. А вот на процветающего деятеля элитарной культуры, извините, не тянете. Наверное, времена массовых политических избиений в российской прессе остались в далеком прошлом?

– Вы, Стас, не совсем правы, – вступилась за своих друзей Катя, – вот Леша пишет действительно замечательные стихи. Но кому сегодня нужна поэзия?

– Согласен, – ответил Стас, – поэзия, даже самая замечательная, прокормить никого не сможет. Я не претендую на гениальность. То, что я делаю, приносит мне немножко удовольствия и кучу денег.

– Вы считаете, что пошлая поговорка «Если ты умный – то почему не богатый» верна? – продолжал наступление уязвленный журналист.

– Еще более пошлой я считаю поговорку «Не в деньгах счастье». Это оправдание лентяев и бездарей. За редкими исключениями талантливый и энергичный человек способен заработать себе на кусок хлеба с маслом и горкой икры. Что касается «умных-небогатых», то я не имею привычки путаться в категориях, которые разобраны еще Аристотелем. «Из равенства в одном отношении не следует равенства в другом отношении. Из неравенства в одном отношении также не следует неравенство в другом отношении». Первая пара – интеллектуальное отношение, вторая – имущественное. Составлять из них уравнение – нарушение законов логики, – отчеканил Стас.

У Катиных интеллектуалов отвисли челюсти. Приходит какой-то качок и начинает цитировать Аристотеля! Первым опомнился поэт.

– Знаете, мне даже чуть-чуть завидно стало. Я целую ночь сижу, рифмы вылавливаю, а в результате пара-тройка удачных четверостиший. А мне потом предлагают поучаствовать в издании поэтического сборника. За деньги. Десять тысяч платишь – и несколько твоих стихотворений попадают в альманах, который будет напечатан тиражом три сотни экземпляров. А вы занимаетесь любимым делом, пишете прозу, да еще доход с этого имеете. У меня к вам предложение. Как коллега коллеге – поучаствуйте в благородном деле продвижения высокой культуры в косные массы. Цена вопроса – 10 тысяч.

Стас поймал на себе заинтересованный взгляд Кати. Как поведет себя ее новый знакомый? Вызов был принят.

– Я в первую очередь бизнесмен. К меценатству отношусь в целом положительно, но просто так разбрасываться деньгами привычки не имею. Давайте поступим так. Вы мне скинете по электронке подборку своих стихотворений – если они меня впечатлят, я помогу, не вопрос. Я, конечно, не бог весть какой ценитель поэзии. Но сравнение с Мандельштамом не просто грубая лесть, думаю, меня прошибет. А если ваше творчество на меня не подействует – извините. Придется вам поискать других коллег.

Не давая Кате переварить полученную информацию, Савельев перешел к решительным действиям.

– Разрешите пригласить вас на танец, – галантный Стас навис над Катей.

Та с некоторым удивлением подняла на него глаза, протянула руку своему кавалеру и попыталась встать из-за стола. И тут случилось неожиданное: Стас стремительно подхватил Катю на руки.

– Слушай, мне уже надоели твои умники-зануды, – шепнул он в очаровательное ушко. – Поедем отсюда, хочу побыть с тобой вдвоем.

Катя колебалась буквально секунду:

– В номера? – весело спросила она Савельева, обнимая рукой его могучую шею. – Только счет оплатить надо.

– Держите, парни, выпейте за Аристотеля, мир ему! – Стас запустил через плечо несколько купюр, которые плавно спланировали прямо в тарелку с гаспаччо, стоявшую перед гениальным поэтом.

В номера они, конечно, не поехали. Стас никогда не разменивался на мимолетные связи с доступными дамочками, которых привлекали его внешние данные в сочетании с аурой успеха. Прагматик до мозга костей, Савельев старался сочетать приятное с полезным: «Эмоциональный контакт – это прекрасно, качественный секс – просто здорово! Но мне нужны глаженые рубашки каждый день, а вкусная домашняя пища – залог бодрости и здоровья!».

На следующее утро Катя проснулась в квартире Стаса в полном одиночестве. На прикроватном столике лежала лаконичная записка и ключи. Катя прочитала несколько строк, написанных твердым почерком.

«Так, мой ночной повелитель уверен, что к ужину я приготовлю ему борщ. Все необходимое для совершения этого подвига меня ждет на кухне. Кажется, меня пытаются превратить из вольной птички в домашнюю курочку, – с усмешкой подумала девушка, – это даже забавно. Хотя своими ночными подвигами он вполне заслужил качественной кормежки. Самой приготовить или заказать у нашего шеф-повара? Посмотрим».

Все эти мысли почему-то не испортили прекрасного утреннего настроения. По пути на кухню она решила изучить обиталище Стаса.

«Чисто, опрятно, функционально. Но женская рука не чувствуется. Аккуратный холостяк – большая редкость, – Катя подошла к стеллажу, плотно забитому книгами и брошюрами. – Bay! Да он просто маньяк своего дела!»

Несколько сотен книг – и только один роман! «Консультант», автор Стас Савельев. Все остальные издания по бухучету, налоговому делу, финансовому менеджменту, экономике предприятий. Монографии, учебные пособия, сборники научных статей. И еще один штрих привлек внимание дочки олигарха. Стены кабинета Савельева были увешаны гравюрами в японском стиле: томные красавицы в пестрых кимоно; хищные самураи в боевых позах; разумеется, цветущая сакура, морские и горные пейзажи в хокусаевском стиле. И вся эта красота была видна только фрагментами, ее заслоняли купюры и монеты, вставленные под стекло! Рубли, доллары, евро, фунты и масса экзотики, о происхождении которой девушка не имела ни малейшего представления. А над рабочим столом Стаса висел небольшой портрет сурового бородача в сюртуке по моде конца XIX века. Катя рассмотрела надпись под портретом: Джон Д. Рокфеллер-старший…

«Бедный папочка! Кажется, со временем у тебя появится очень зубастый конкурент», – посочувствовала любознательная исследовательница незавидной судьбе Василия Степановича.

Добравшись до кухни, Катя распахнула дверцу холодильника. На полках роскошного агрегата двухметровой высоты красовалась упаковка йогурта. Рядом сиротливо лежало красное яблоко. К его румяному боку была пришпилена записка. Девушка, читая очередное сообщение Стаса, задумчиво куснула прохладное яблоко.

«Насчет борща – это шутка, но раз ты заглянула в холодильник, попытка засчитана», – писал своей подруге Савельев.

«Шутки, значит, шутим. Ладно, будет тебе твой любимый борщ», – решила Катя. Она набрала номер шеф-повара клуба «Катрин».

– Валерий Петрович, будьте так любезны, у меня срочный заказ.

Вечером Стас обнаружил на кухонном столе огромную кастрюлю. Рядом красовалась записка: «Использовала все, что нашла в холодильнике. Приятного аппетита».

– Привет, красавица, борщ просто потрясающий, спасибо, – Стас позвонил Кате уже за полночь.

– На здоровье, шутник, – оказывается, девушка тоже еще не спала, – как прошёл день великого аудитора?

– Как обычно, в делах, в заботах… – вздохнул Савельев, – готовлю к налоговой проверке одно предприятие. Случай тяжелый, почти клинический. Без меня им не выпутаться.

– Ты прямо как бог из машины! – рассмеялась Екатерина.

– Да, я – Аполлон, – согласился Стас, – правда, «Лексус» по сегодняшним временам – не самая крутая тачка.

– Да ты не понял!

И Катя объяснила Савельеву, что «бог из машины» – прием древнегреческой драматургии. Когда действие пьесы запутывалось до невозможности, а главным героям грозила неизбежная гибель – сверху с грохотом на специальной театральной машине спускался здоровенный мужик в лавровом венке – Зевс громовержец. Он-то и распутывал все сюжетные узлы, наказывал злодеев, награждал хороших парней.

Самому же Савельеву больше нравилось другое сравнение. Налоговая проверка неотвратима, как падающий на голову кирпич. Но разумный человек тот, кто напялил на голову каску и заказал палату в реанимации. И позаботился о том, чтобы его приняла бригада трезвых врачей.

– Завтра я снова, как Чип и Дейл, спешу на помощь. Выезжаю рано утром, надо выспаться, как следует. Мне очень жаль, Катюша, что сегодня тебя не будет рядом со мной, – от воспоминаний о чудных моментах прошлого вечера Стаса захлестнула волна нежности.

– Ничего, милый, ложись спать, – промурлыкала Катя, – я обещаю тебе присниться. Звони. И удачи тебе!

Глава 39. Налоговая проверка: продолжение

«Не проверка, а просто стрижка свиней какая-то, визгу много – шерсти нет», – так оценивала результаты своих действий за первую неделю налоговой проверки Будакова.

Она лениво перелистывала документы, расположившись в кресле у окна своего кабинета. Помещение ей отвели уютное, обставленное добротной мебелью, светлое. Одна беда – за окном буквально в паре метров проходила узкоколейка, по которой целый день с интервалом в несколько минут проносились грузовые вагоны, локомотивы и дрезины.

Стас позаботился о том, чтобы фискальная команда испытывала в работе максимальный дискомфорт. Поэтому под предлогом ремонта, проводившегося в кабинете главного бухгалтера предприятия, ее временно подселили к Будаковой. Железная Маша с раздражением слушала, как Елена Павловна целыми днями трещит по телефону.

– Хочешь анекдот про налоговика? – главбух, совершенно не стесняясь присутствия Будаковой, увлеченно беседовала с приятельницей-бухгалетршей. – Слушай: я обожаю своего налогового инспектора, он мне напоминает моего любимого песика, так же все время роет, роет. В глаза заглядывает. А объяснить ничегошеньки не может!

Мария Петровна вздрогнула от раскатов хохота, который вызвал у бухгалтерши Кайгородова ее же собственный анекдот.

«Издеваешься, сучка! – подумала Будакова. – Что ж, пока стерплю, но если что нарою, то с песиком сравнивать ты меня больше не станешь. И говорить я не буду, лаять – тоже. Я напишу. Ты еще посмотришь мой отчет».

Традиционные меры выездной налоговой проверки пока не дали мало-мальски серьезных результатов. Фабрика подготовилась к приезду незваных гостей основательно.

Команда Елены Павловны, которая теперь легкомысленно болтала по телефону, выводя из равновесия свою противницу, работала последние перед проверкой дни в поте лица. Были оценены все налоговые риски, на их основании в бухгалтерский и налоговый учет внесли необходимые правки: скорректировали отраженные в них операции, перепроверили расчет налогов. В самый последний момент постарались заплатить всё по максимуму. Все партнеры фабрики были предупреждены о возможности встречных проверок.

Группа Будаковой, конечно, нашла немало «блох», но такой мелкий результат никак не мог устроить Марию Петровну. Допросы сотрудников предприятия тоже не радовали: показания были сбивчивыми, противоречивыми, стройную версию налогового правонарушения на их основании выстроить не было никакой возможности. Беседы с уволенными сотрудниками – снова впустую, кайгородовцы заранее встретились буквально с каждым из этих людей. Выяснилось, что все уходили, в общем-то, по-хорошему. Кадровую политику на фабрике вели неплохо, людей понапрасну старались не обижать, а потому и желания мстить ни у кого не возникло.

Будакова в отчаянии решилась даже на такой шаг, как проверка товарных и кассовых чеков, представленных в отчетности фабрики. Трое студентов-практикантов, нанятых ею, пробежались по адресам и убедились, что все чеки принадлежат реально существующим организациям.

Конечно, оставались еще однодневки. Будакова по первому требованию получила все документы, связанные с тремя фирмами-мотыльками. Она мельком просмотрела материал, отметила про себя, что здесь всё же будет, чем поживиться. Но ее насторожила спокойная реакция руководства предприятия. Что делать дальше? Возможно, ответ на этот вопрос она получит сегодня вечером. Только что ей позвонил из Приуральска шеф и сказал, что вечером с ней встретится один человек с фабрики и предоставит ценную информацию.

Через час после окончания рабочего дня Мария Петровна сидела в небольшом кафе на окраине Чуковского. За ее столиком, спиной к входу, расположился Саша, зять Кайгородова.

– Мария Петровна, вы, наверное, знаете, что я – на вашей стороне.

– Дмитрий Геннадьевич сказал мне, что вы готовы предоставить мне полезную информацию. Почему вы это делаете – я не знаю. Наверное, выполняете долг каждого законопослушного гражданина, сообщая о состоявшемся налоговом преступлении, – с усмешкой сказала железная Маша.

Она, как и большинство населения нашей страны, интуитивно не доверяла стукачам. Рабочий день прошел неудачно, результаты были нулевые. Поэтому Будакова не смогла сдержать раздражения, которое вызывал в ней собеседник.

– Знаете, за что презирают Иуду? – спросила она Александра.

– Ну… За то, что Христа продал, – растерянно ответил зятек-предатель.

– Нет, не за то, что продал, а за то, что продешевил. Надеюсь, ваши труды оценят достойно. К делу. Что конкретно вы мне хотите сообщить?

– Понимаете, вы – бухгалтер, финансист. Работаете с документами, отчетность проверяете. А я – производственник.

– И что с того?

– Я не могу вас учить, как проводить проверку. Только мне совершенно очевидно, что вы не там ищете. За бумажками своими света белого не видите, – не удержался от ехидства задетый за живое сравнением с Иудой Саша.

– Что вы имеете в виду?

– Понимаете, оборудование, материальные объекты иногда списываются. Поэтому в бухгалтерской отчетности они отсутствуют. А на складе предприятия они всё равно остаются, как миленькие.

– И вы меня ещё учить будете? Буквально на днях начинаем проводить инвентаризацию.

– А я вам подскажу, где в первую очередь начинать эту инвентаризацию. У нас в производстве используются медные валы. Причем в очень больших количествах…

После этого разговора Саша буквально дрожал от злости: «Ей помогаешь, а она – туда же, продал, продешевил. Нет, шалишь, я себе цену знаю».

Молодым парнем, сразу после окончания института, Александр пришел на фабрику и приступил к исполнению обязанностей инженера-технолога. Света, дочка Кайгородова, на очередном корпоративе положила глаз на высокого статного парня. Роман выдался бурным и непродолжительным, свадьба была скоропостижной. Отец Светланы против брака не возражал, но отношения с зятем у него не задались. Конечно, старик радовался появлению внуков-погодков, мальчика и девочки. Он стремительно продвигал Сашу по карьерной лестнице, и буквально за полтора года тот поднялся до уровня заместителя директора. На предприятии за Александром незаметно закрепилось обидное прозвище – Кайгородыш, а настоящей его фамилии никто даже не вспоминал. Но руководитель крупного предприятия, Иван Семенович относился к новоявленному родственнику как к любому из своих подчиненных. Мог прикрикнуть, устроить публичный разнос. И не терпел никаких возражений. А теща не упускала случая показать Саше, что считает его самым настоящим голодранцем. «Пришел на все готовое, квартира, машина, дача – а туда же, еще рот разевает!» – сказала она ему во время какой-то пустяковой перепалки.

Поэтому для Саши приятной неожиданностью стал недавний разговор с мэром Приуральска Тестоедовым. Их познакомила Татьяна Балобанова во время одной из поездок Александра в столицу края. Тестоедов предложил зятю Кайгородова выгодную сделку: пост директора предприятия и 10 % акций после передачи фабрики новым хозяевам.

Саша сразу понравился градоначальнику-рейдеру: «Молодой, с амбициями, а умом явно не блещет. С таким вполне можно работать. Если Кайгородов на мировую не пойдет – будет запасной вариант».

Глава 40. Столкновение на складе

Будакова недаром заслужила прозвище железная Маша. Глаза ее застилала пелена дикого гнева, ладони непроизвольно сжались в кулаки, но Мария Петровна сдерживала себя. Для этого она использовала один интересный психологический прием: мысленная трансформация рвущегося с языка матерного выражения в политкорректную форму. «Уважаемый альтернативно одаренный неординарно волосатый полновеснофигурный коллега!», – Будакова заставляла повторять себя эту фразу снова и снова. Сквозь этот речитатив визгом прорывалось совсем другое: «Жирный плешивый идиот!».

Прием в очередной раз помог. Будакова взяла себя в руки и наконец-то смогла сказать нечто более или менее приемлемое:

– Птицу видно по полету, добра молодца по соплям. А службу судебных приставов – по неуклюжему маски-шоу.

Крупный толстяк, сидевший в кабинете Будаковой, нервно утирал платком вспотевшую лысину.

– Итак, подведем итоги трудового дня, уважаемый коллега: шестеро раненых, из них двое – тяжело. Кто за все это безобразие отвечать будет?

– А моему заму теперь нужно прививки от бешенства ставить! – запальчиво ответил толстяк.

– Вам такие прививки еще в детстве надо было поставить. А сегодня уже поздно. Судебным приставам это – что мертвому припарки, – за железной Машей не заржавело.

А ведь день начинался весьма перспективно. Марья Петровна, сидела в своем кабинете, просматривая протоколы опросов сотрудников. Болтливой соседки рядом не было. Еще пару дней назад главбух Чуковской фабрики куда-то потерялась, о чем Будакова ни капельки не жалела.

«Такое ощущение, что все опрашиваемые говорят, следуя подсказкам невидимого суфлера. Ну не могли все сотрудники бухгалтерии, юротдела, службы снабжения так четко придерживаться единой линии поведения, не могли!», – размышляла железная Маша.

Многолетний опыт подсказывал Марии Петровне, что всеми этими марионетками управляет рука опытного кукловода.

«Интересно, откуда этот Карабас Барабас взялся? Обязательно выясню, выявлю и бороду ему на медный вал намотаю», – решила Будакова.

Помощники ей доложили, что на территории фабрики периодически появляется черный джип с московскими номерами.

«Ладно, сегодня я из этого Кайгородыша вытяну, что за гость столичный здесь нарисовался. Иудушка темнит что-то, и нашим, и вашим подыграть пытается. Только со мной этот номер не пройдет», – Будакова взглянула на часы, до прихода Саши еще оставалось время, и она занялась текущими делами.

Действовать она решила наверняка, использовать все возможности, известные ей из практики работы налоговых служб с подозрительными налогоплательщиками.

«Начнем с туристических агентств этого вонючего городишки!», – Мария Петровна решила запросить в местных турфирмах данные о поездках граждан в страны Шенгенской зоны.

Для оформления визы в эти государства необходимо представить справку о том, что ежемесячный заработок туриста составляет не менее 15 тысяч рублей.

«По результатам запроса мы их и вскроем», – мысленно потирала руки налоговая хищница.

Она тут же сделала несколько звонков, и налоговые инспекторы получили команду: пригласить для беседы тех сотрудников предприятия, чей доход согласно налоговой декларации не превышает 500 рублей в месяц и ткнуть их носом в одно интересное обстоятельство: заявленные для получения визы суммы значительно превышают их официальный доход. Прием должен был сработать, налоговые службы неоднократно начинали проверки организаций благодаря таким «хитро-выгнутым» туристам.

«Теперь по банкам пробежимся», – обозначила Будакова направление следующего удара.

Бум потребительских кредитов играет на руку налоговому ведомству. Недаром руководство ФНС России призывает своих инспекторов активнее требовать у банков справки о доходах клиентов – физических лиц. Налоговики ссылаются на статью 93.1 Налогового кодекса РФ – банк является организацией, которая располагает документами, касающимися деятельности проверяемого налогоплательщика. Если указанный в справке для кредита доход отличается от официальной зарплаты, компании-работодателю можно доначислить НДФЛ.

«Все равно я их зацеплю, – железная Маша была уверена в своих силах, – так, сейчас разберемся с мальчиком Сашей. С инвентаризацией спешить не будем, проведем сначала просто осмотр. Обнаружим что-нибудь интересное – опишем эту картину. И вот тогда – создаем инвентаризационную комиссию, получаем последние приходные и расходные документы, отчеты о движении материальных ценностей и денежных средств. А председателем комиссии станет наш любимый Александр. Он эти документики завизирует с указанием «до инвентаризации на «…» (дата)». Это будет служить основанием для определения остатков имущества к началу инвентаризации по учетным данным».

Точно в назначенное время в кабинете Будаковой появился зять Кайгородова. Налоговая леди заметила, что «клиент» нервничает.

«Ишь, глазки-то бегают, ручки за спину норовят спрятаться!», – отметила про себя железная Маша.

– Медные валы, говоришь, со сталинских времен на складе. Что ж, посмотрим. Я тут заказала группу из ОБЭП, через полчаса они должны будут подъехать. Ты нас и поведешь.

Кайгородыш растерянно захлопал своими длинными ресницами. Он вовсе не ожидал, что Будакова начнет действовать так стремительно. Зазор между обещанием предательства и необходимостью приступить к активным действиям оказался слишком коротким. К роли Павлика Морозова, оказывается, нужно привыкать постепенно.

– Да, Мария Петровна. Медные валы, в огромных количествах. Списаны подчистую, ни в одном документе не учтены.

Тонкие губы Будаковой растянулись в хищной улыбке.

– Так… неучтенные материальные ценности! Очень серьезное нарушение. За это по головке точно никто не погладит.

ОБЭПовцы подъехали точно в назначенное время. Саша с Будаковой сидели в первой машине кавалькады, катившей по территории фабрики к заброшенному цеху, который был приспособлен под склад медных валов. Дорога привела их к огромному одноэтажному зданию добротной старой постройки. После войны здесь славно потрудилась команда пленных немцев. Заводская узкоколейка скрывалась за массивными металлическими воротами. С противоположной стороны к складу примыкала железная дорога, что позволяло оперативно вывозить материалы с территории фабрики.

Путь к складу пролегал по неблагоустроенному участку фабричной территории, которая использовалась для свалки отработавшего свой срок оборудования, так что последние двести метров Будакова и ее люди преодолели, прыгая по шпалам «железки». Кайгородыш скакал, словно кот, стараясь не замочить в весенних лужах модные штиблеты. Мария Петровна уверенно перемещалась к намеченной цели, она предусмотрительно надела простые резиновые сапоги. За ними топала команда камуфляжников. В сторожке перед дверью склада никого не оказалась. На стук в ворота тоже никто не отозвался. Саша судорожно тыкал в кнопки сотового телефона. Ждать пришлось минут двадцать, затем створки ворот медленно открылись. Команда вошла в помещение: ряды металлических стеллажей, забитых каким-то хламом, под потолком – рельсы кран-балок. Типичный склад крупногабаритных материалов…

И тут тишину внезапно разрывают необычные звуки: протяжный звериный вой, перемежающийся гулкими хлопками. Бойцы ОБЭП, мгновенно распознав звуки автоматных выстрелов, берут оружие наизготовку и, рассредоточившись вдоль стеллажей, короткими перебежками устремляются навстречу неизвестному.

– Что здесь происходит? Прекратить этот идиотский маскарад, – рявкает на Сашу Будакова. – Немедленно свяжитесь со службой охраны и с руководством фабрики!

Побледневший Кайгородыш опять суетится с телефоном.

– Мария Петровна, с той стороны на склад зашла группа из службы судебных приставов! – через пару минут докладывает он Будаковой. – Я ничего не понимаю…

Будакова решила, что разбираться в тонкостях проблемы она будет позже. Сейчас главная задача – не допустить команду внезапно возникших конкурентов к желанной добыче. Если приставы вывезут валы – у нее не будет материала для акта проверки. Она тут же связалась с командиром ОБЭПовцев и отдала ему жесткий приказ.

– Посторонних со склада вон!

Через пару минут звуки выстрелов стали интенсивней, завязалась настоящая перестрелка. Громче становился и странный вой, вдалеке замелькали какие-то тени. Будакова и Саша шарахнулись в сторону – мимо них пролетела свора огромных собак во главе с тоскливо подвывающим ротвейлером, а за ними мчалась толпа тяжело сопящих мужиков.

– А это – тоже судебные приставы? – грозно зарычала на Кайгородыша налоговая фурия.

На Сашу напала нервная икота. Он-то знал, что происходит.

Фабрика располагала несколькими десятками складских помещений, которые обслуживала целая бригада сторожей. В лихое перестроечное время, когда предприятие подверглось настоящему нашествию мелких воришек, несунов, бандитов и прочих любителей легкой наживы, Кайгородов разрешил сторожам усилить мощь охранной команды. Так была создана группа поддержки из двух десятков злобных псов. Сочетая приятное с полезным, фабричные сторожа постепенно освоили искусство натравливать своих зубастых помощников на расхитителей казенного добра. После того, как грозная слава лихих охранников-кинологов сделала свое дело, и воришки сняли осаду, сторожа даже заскучали. Но выход был найден. Собачьи бои! Теперь по выходным в каком-нибудь тихом уголке одного из многочисленных складов фабрики собирались любители этой кровавой мужской забавы. Бригадир сторожей принимал ставки. Свою долю дохода имело и начальство. Саша входил в круг посвященных. И надо же было такому случиться, что именно сегодня складская команда затеяла тренировку боевых четвероногих монстров перед очередной псовой корридой!

Железная Маша не стала отвлекаться на мелочи, она схватила своего икающего партнера за рукав и отважно бросилась вперед. Не думая о том, что может стать мишенью для шальной пули, эта бой-баба неслась к цели. Трепет административного восторга вошел в резонанс с боевым азартом. Возможно, одно из своих прошлых перерождений Будакова провела в теле немецкой овчарки, которая служила в Бухенвальде.

– Отставить стрельбу по должностным лицам при исполнении служебных обязанностей! – при необходимости Мария Петровна могла издавать оглушительные басистые звуки, похожие на рев взлетающего реактивного лайнера.

Шумовая атака подействовала. Руководители противоборствующих сторон смогли, наконец-то, взять ситуацию под контроль. Тяжело дыша, Будакова грозно надвигалась на толстяка в штатском, который возглавлял штурмовой отряд службы судебных приставов.

– По какому праву вы препятствуете законным действиям налоговых служб? Вы ответите за самоуправство! Немедленно отведите своих людей и не мешайте проведению осмотра помещения!

Пристав стушевался и, делая умиротворяющие движения руками, попятился к своим.

– Через час жду вас в своем кабинете для объяснений, – проскрежетала налоговая дама.

Она обернулась к Саше.

– Место хранения валов?

Тот указал рукой на массивные двери, отделявшие солидную часть громадного склада.

– Кладовщика с ключами сюда. Приготовить видеокамеры. Позаботиться об освещении. Снимать все действия группы с момента вскрытия дверей, – Мария Петровна, несомненно, обладала ещё и талантом режиссера.

Вскоре появился кладовщик. Он трясущимися руками вставил ключ в скважину замка, с усилием его повернул.

– Внимание, съемка, – скомандовала Будакова.

Издалека за происходящим с тревожным вниманием наблюдала команда судебных приставов. ОБЭПовцы от налоговой злобно косились на своих противников, но активных действий не предпринимали, подчиняясь распоряжению своей грозной предводительницы.

Люди с видеокамерами медленно вошли в помещение…

– Сукин сын, гаденыш! – привстав на цыпочки, Будакова трясла за грудки растерянного Сашу. – Стрельбу устроили, собаками людей травили, из-за чего? Где медь, куда все подевалось? Кладовщик здесь?

– Так я вам говорил уже, помещение временно не используется по назначению ввиду отсутствия материальных ценностей, подлежащих хранению, – забубнил пожилой мужичонка. – Могу все документы предъявить, сдал-принял, все как положено. Пять лет, почитай, как склад этот пустует.

– Мария Петровна, богом клянусь, были здесь валы! – Сашины пухлые губы тряслись в такт энергичным движениям Будаковой, которая дергала растерянного дылду за лацканы его дорогого пиджака.

– Ладно, все. Уходим, – внезапно успокоилась разъяренная валькирия. – Но тебе, юноша, это даром не пройдет. Сидеть на своем рабочем месте и ждать моих распоряжений!

Вскоре Будакова в своем кабинете вступила в переговоры с руководителем группы служебных приставов. Несчастных псов по территории фабрики пришлось отлавливать еще целую неделю. А трое ОБЭПовцев и один судебный пристав получили свою порцию мучительных прививок от бешенства.

Мария Петровна внимательно прочитала представленные документы. На основании решения арбитражного суда Приуральского округа на имущество фабрики было обращено взыскание. Основание – требование о возмещении ущерба двум компаниям, который был причинен неисполнением обязательств предприятием Кайгородова.

– Ладно, свободен, – отпустила пристава Мария Петровна. Оставшись одна, Будакова сделала несколько междугородных звонков, покопалась в интернете.

«Дело ясное, что дело темное», – сделала вывод неутомимая охотница.

Оказалось, что иски фабрике были предъявлены фирмами-однодневками, которые фигурировали в черных списках налоговой службы! Мария Петровна доложила об этом примечательном факте Архарову, но тот посоветовал ей не лезть не в свое дело и заниматься своими непосредственными обязанностями.

– Я жду от вас результата. И пока ничего интересного вы мне не представили. Время – деньги. И деньги эти должны принадлежать государству, – сурово отчитал бровеносец свою подчиненную.

Глава 41. Как уйти от налогов?

Когда-то отдаленные предки современного человека обитали на деревьях. В отличие от живущих на земле братьев своих меньших, они не привыкли соблюдать элементарные санитарные требования, а потому хищники могли вычислить место обитания беспечных приматов по запаху, которые источали груды экскрементов под деревом, если на его ветвях гнездились пращуры Эйнштейна и Толстого.

Мария Петровна считала, что людские нравы слабо изменились со времен хвостатых предков. «Налогоплательщик ленив и неопрятен, ему легче замести отходы своей финансовой деятельности куда-нибудь под ковер, чем провести полноценную работу по налоговой ассенизации. Идите на запах, держите нос по ветру – и вы непременно возьмете след», – поучала железная Маша инспекторов-новичков.

После медного фиаско она взялась за подготовку нового штурма кайгородовской цитадели. Просматривая протоколы опросов персонала предприятия, Будакова обратила внимание на показания начальника одного из производственных цехов. Тот сообщил, что три года назад на предприятии случился неприятный инцидент: произошла утечка хлора из-за разгерметизации баллонов. Расследование показало, что вины фабричных в этом не было, подкачали поставщики. Но несколько работников, которые устраняли последствие аварии, не успели вовремя надеть противогазы и глотнули на свою беду ядовитого газа. Кайгородов, по словам опрашиваемого, поступил самым благородным образом, он выплатил пострадавшим очень серьезные суммы в виде материальной помощи.

Мария Петровна постаралась вникнуть в эту схему: оказывается, материальная помощь оформлялась через профсоюз, членами которого состоят все работники фабрики, включая ее руководство!

Будакова не знала, как на самом деле все происходило. Как раз три года назад, незадолго до хлорной аварии, Кайгородов обратился к Савельеву за очередной консультацией. Предприятие тогда попало в полосу неудач, суммы, перечисляемые в виде налогов, оказались совершенно неподъемными. Савельев предложил Чуковским страдальцам очень интересную схему оптимизации.

Руководство предприятия устанавливает себе огромную зарплату, что позволяет применять минимальную ставку по единому социальному налогу. Остальным работникам фабрики, наоборот, устанавливают зарплаты в мизерных размерах. Затем регистрируется независимый профсоюз, который охватывает весь коллектив предприятия. Устав этого профсоюза предусматривает перечисление членских взносов по прогрессивной шкале (чем больше зарплата – тем больше размер взноса). Получается, что именно руководитель со своей гигантской зарплатой платит свыше 90 процентов всей суммы членских взносов. А профсоюз из этих сумм может оказывать материальную помощь работникам, оказавшимся в тяжелом материальном положении. И помощь эта, в отличие от зарплаты, не облагается ни ЕСН, ни НДФЛ. Все остаются при своих, а предприятие экономит огромные суммы.

Будакова нервно потирала виски. Налицо уход от налогов – но все чисто, закон не запрещает создавать профсоюзы, а эти организации, призванные защищать права трудящихся, имеют налоговые льготы!

«Снова следы московского гостя», – подумала Мария Петровна, продолжая свои изыскания. Упорная, как оголодавший крот, она вскоре нарыла интересную информацию.

Стас предложил Кайгородову ещё целый набор схем, которые давали изящную возможность залезть на елку финансового благополучия, не оцарапав задницу об острые иголки налогового законодательства.

На любом крупном предприятии имеется большая категория работников, выполняющих производственные задачи за пределами предприятия. Это водители, экспедиторы, снабженцы. А Трудовой кодекс устанавливает порядок возмещения расходов, которые связаны с разъездным характером работ сотрудников. К ним относятся оплата проезда, расходы на проживание, суточные, полевое довольствие, прочие расходы. Самое интересное, что законодательно нормативы таких расходов не утверждены. Предприятие может вести нормирование таких расходов самостоятельно! Конечно, налоговые органы постараются проверить, насколько разъездные расходы подтверждены документально и экономически оправданы. Савельев предложил Кайгородову проделать все необходимые манипуляции для того, чтобы никакая проверка не могла к нему придраться по этому поводу.

Кадровики, бухгалтеры и юристы засели за работу. Необходимо было утвердить перечень работ и профессий, на которые распространяются компенсации. Для этого нужно было внести изменения в должностные инструкции и трудовые договоры. Очень важно, чтобы в таких документах подчеркивалось: разъездные работы являются постоянной должностной обязанностью сотрудника. Были подготовлены изменения и в коллективный договор предприятия, в положении об оплате труда появился пункт о порядке и сроках выплаты разъездной компенсации. Поменялся и порядок оформления поездок. Сотрудникам перестали выписывать обычные командировочные удостоверения, оформлять приказы на командировки. Вместо этого была утверждена форма отчета о служебных поездках. В результате предприятие выбралось из ловушки, которую законодатель установил для тех, кто отправляет своих людей в командировки. Ведь при расчете налога на прибыль суточные расходы командированного работника можно учесть только в пределах норматива, установленного правительством. А на «разъездные» суточные это правило не распространяется.

Будакова обратила внимание на эту тонкость. По ее заданию инспекторы буквально рыли носом землю, проверяя обоснованность разъездных расходов. Но смогли найти только небольшие несоответствия, что обошлось Чуковской фабрике в несколько тысяч рублей. Но сегодня на стол Марии Петровне лег отчет одного из ее помощников. Речь в нем шла о разъездных расходах одного из замов директора фабрики.

«А ты, братец, не только предатель и трус. Раздеваешь родное предприятие на такие суммы!» – брови Будаковой поползли вверх.

Похождения Саши Кайгородыша в столице нашей родины в течение буквально пары месяцев его служебных поездок тянули как минимум на полмиллиона рублей штрафов.

Мария Петровна стремительно встала из-за стола. Она решила нанести визит Александру.

– Итак, молодой человек, подведем промежуточные итоги нашего с вами сотрудничества. А они весьма неутешительны. Для вас неутешительны.

Будакова расположилась в кресле за столом хозяина кабинета, а Саша примостился на низкой банкетке за журнальным столиком, где обычно сидела его секретарша.

– Во-первых, ваша информация по неучтенке оказалась недостоверной, в результате серьезно пострадали сотрудники правоохранительных органов. Во-вторых, ваш отчет о служебных поездках оказался сплошной липой. Вы просто обкрадывали предприятие, на котором занимаете руководящую должность. А фирмы, выдававшие вам первичные документы, не существуют в природе. В результате вы можете быть привлечены к дисциплинарной и материальной ответственности. И если я немного постараюсь – даже к уголовной. А если папочка вашей обожаемой супруги узнает о похождениях зятька – вы мигом вылетите с работы, с этого теплого местечка. Что скажете?

– Мария Петровна, я до сих пор не понимаю, что произошло с медью. А поездки… Я просто потерял чеки за гостиницу! Скажите, что мне нужно сделать?

– Интересная, однако, была гостиница. Она не в Лас-Вегасе, случаем, расположена? Там в фойе, наверное, небольшое казино имеется? Ладно, поверю тебе еще один раз. Но мне от тебя требуется информация. Я смотрела ваши документы – и просто поразилась. Мы обнаружили как минимум четыре схемы ухода от налогов. Сильные схемы, оригинальные решения. Вы здесь, в вашем Мухосранске, до этого додуматься просто не могли. Мозги не те. Поэтому я тебя прошу, Сашенька, ласково прошу, – в голосе Будаковой зазвенели металлические нотки, – дай мне автора. Кто для вас разработал эти схемы? На размышление тебе ровно десять секунд.

Саша резко выдохнул.

– Это наш аудитор. Зовут – Станислав Николаевич Савельев, аудиторская компания «Фронда». Ездит к нам из Москвы.

– Так, понятно, чей это «Лексус» шныряет по фабрике. Этот Савельев – мужик продуманный. Он, наверняка понимает, что ваши овцы из вашей козлинской бухгалтерии все эти тонкости дольше, чем на пару минут в своих бараньих мозгах не удержат. Значит, в природе существуют подробные инструкции, как эти схемы применять. Твоя задача: завтра утром эти документы должны лежать у меня на рабочем столе. Все понял?

Саша нервно кивнул. Он знал, где искать схемы Савельвева.

– Выполнять! – Будакова рывком поднялась из кресла и энергично зашагала к выходу.

Глава 42. Сашина кража

«Аки тать в нощи, что нашел – тащи», – повторял про себя детскую считалку Саша, направляясь в кабинет своего тестя.

Он точно знал, где искать инструкции Савельева по применению налоговых схем. Эти бумаги Кайгородов хранил в своем личном сейфе. А шифр от сейфа был Саше известен. Дело в том, что директор, не полагаясь на свою память, записал набор цифр на одном из листков перекидного календаря. Александр как-то обратил внимание, что тесть, перед тем, как открыть сейф, открывает календарь на страничке, заложенной ярко-красной закладкой. Поэтому выполнить задание Будаковой оказалось проще простого: надо было только выбрать момент, когда директор покинет свой кабинет.

Саша не знал, откуда взялось это выражение – тать в нощи, то есть ночной вор. По древним законам «Русской правды» хозяин, заставший ночью в своем доме вора, имел право безнаказанно убить татя на месте. Дневного вора убивать без суда не разрешалось. Впрочем, Саша отправился на дело днем, в разгар рабочего дня. Но рисковал он серьезно. Вспыльчивый директор Чуковской фабрики имел привычку швырять в нерадивых подчиненных увесистым пресс-папье из добротного каррарского мрамора, которое стояло на его столе. Саше уже приходилось уворачиваться от бросков рассвирепевшего тестя. Особой меткостью директор, конечно, не отличался но, застань он воришку на месте преступления, Кайгородыш имел шанс получить серьезную травму.

– Что ж, молодец. Начинаешь искупать свои грехи перед государством, – похвалила Мария Петровна Сашу, когда он положил на ее стол увесистую папку. – Иди, отдыхай, а то, наверное, взмок от волнения, как мустанг-иноходец.

– Открываем огонь по штабам, как любил говорить товарищ Мао Цзедун, – обратилась к своим инспекторам Будакова на совещании, которое она созвала после тщательного изучения заветной папки. – Нам теперь известны все уязвимые места в обороне нашего любимого налогоплательщика.

Железная Маша руководила действиями своей команды подобно дирижеру, управляющему игрой симфонического оркестра. Через полчаса каждый инспектор получил конкретное задание: структурное подразделение, перечень документов, круг опрашиваемых лиц.

Савельев очень скоро почуял неладное. Налоговая нанесла несколько очень чувствительных ударов. Аудитор поспешил в бухгалтерию Чуковской фабрики.

– Елена Павловна, помните, я давал консультации по схемам оптимизации? Вы тогда кучу документов должны были привести в соответствие этим схемам. Все сделали, ничего не упустили?

– Станислав Николаевич! Постарались, конечно, но ведь до всего руки могли и не дойти, возможно, где-то и не доработали.

– Понятно. Поступим так, давайте просмотрим записи видеонаблюдения из кабинета Будаковой. Вы их сохраняете?

– Да, конечно, как вы и говорили.

Стасу повезло. Уже через полчаса просмотра он смог найти ключ к загадке. На мониторе компьютера он увидел, как железная Маша листает его папку! На всякий случай Савельев попросил Кайгородова проверить содержимое сейфа в своем кабинете. А дальнейший просмотр записей видеонаблюдения помог вычислить и предателя. Стас убедился в том, что интуиция его не подвела. Когда они с Кайгородовым обсуждали круг доверенных людей, которым предоставлялась полная информация о мерах противодействия налоговой проверке, Савельев убедил директора Чуковской фабрики не включать туда зятя. «Чем уже круг доверенных лиц, тем легче проверить источник слива информации», – сказал тогда Стас.

– Вот гаденыш! – бушевал Кайгородов. – Кого я на груди пригрел! Приказ об увольнении – и вон из моего дома!

– Иван Семенович, давайте не будем торопиться, – успокаивал разъяренного старика Савельев. – Уволить вы его всегда успеете, пусть только проверка закончится. Мы теперь знаем, кто сливает информацию противнику, этим можно воспользоваться. Постарайтесь не подавать виду, что раскусили зятька. Мы сами через него подкинем Будаковой что-нибудь интересное.

– Ладно, потерплю немного, – насупился Кайгородов. – Но как только налоговка уедет, мало ему не покажется. Я его отделаю, как японский городовой китайскую черепаху.

Савельев собрал экстренное совещание, на котором были разработан план действий.

– Сегодня вечером мы должны зайти к нашим налоговым друзьям и проверить, как у них идут дела. Надеюсь, запасной комплект ключей от их помещения у нас найдется?

После окончания рабочего дня Стас и его помощники нанесли визит в кабинет, предоставленный для работы налоговым инспекторам.

– Мы вовремя! Поезд пришел точно по расписанию! – ликовал Савельев. – Смотрите, они успели только отметить самые интересные места закладочками.

Команда Стаса собрала документы, которые инспекторы изучали еще час назад, и отправились с ними в бухгалтерию. Елена Павловна уже объявила своим сотрудникам, что ночевать им придется на своих рабочих местах.

– Как сказал адмирал Нельсон перед Трафальгарской битвой, каждый обязан выполнить свой долг! За работу, милые дамы, – обратился Савельев к бухгалтершам. – Берем документы, открываем на той странице, которую отметили закладкой наши заботливые друзья, и смотрим, где вы могли напортачить. Исправляем, меняем, вырываем, вклеиваем. Это называется метод клея и ножниц. Кстати, Нельсон в той битве погиб геройской смертью, а мы с вами еще повоюем. Если сделаем все, как надо.

– Станислав Николаевич! – заскулила молоденькая бухгалтерша. – Мы и так без выходных трудимся, а теперь еще и ночью работать придется. Муж скоро забудет, как я выгляжу.

– Знаете, почему Америка всегда нас обгоняла и обгонять будет? Историки подсчитали, что у русских крепостных выходных дней было в два раза больше, чем у американских фермеров. Одни работали на дядю-помещика, а другие – на себя. Что интересно, когда крепостное право отменили – наши вольные крестьяне еще больше отдыхать стали. Намек ясен? Вы ведь работаете не на дядю-директора, а на себя. Фабрику задавят – и вас не помилуют. Приступаем к работе. После проверки – все в отгулы уйдете, мужей порадуете. Они соскучатся и полюбят вас с новыми силами.

На следующее утро Елена Павловна не отказала себе в удовольствии появиться на своем рабочем месте, которое она делила с Будаковой.

Мария Петровна с удивлением отметила, что, несмотря на утомленный вид и красные с недосыпа глаза, ее соседка просто лучится от радости: напевает песенки Аллы Пугачевой, угощается чаем и даже предложила ей домашнего печенья.

«Что это с ней, – поморщилась Будакова от грохота проносившегося за окном состава, – прямо как невеста после первой брачной ночи, неужели еще находятся мужики, которые на такое добро позариться могут?».

Но уже через десять минут Будакову перестали интересовать особенности поведения Елены Павловны. Подчиненные доложили ей о том, что за прошедшую ночь с документами, которые были истребованы для проверки, произошло нечто удивительное. Почти все огрехи были устранены, ошибки исправлены. Теперь прицепиться можно было только к паре-тройке незначительных мелочей.

– И вы даже копий не сделали? – изумилась железная Маша. – Учишь вас, учишь, а вы так дураками и помрете!

Мария Петровна чувствовала, что проверка близится к бесславному концу. Оставался один единственный козырь – работа с однодневками. Зато теперь Будакова знала, кто ее главный противник.

«Пора разобраться с этим Савельевым», – Мария Петровна набрала номер своего начальника.

Глава 43. Дискуссия о налогах

О вкусах, как известно, не спорят. Вкус или есть – или его просто нет. Нет темы для серьезного разговора.

Стас рассматривал огромную картину в массивной раме с золочеными виньетками. На ней была изображена евангельская сцена: святое семейство в полном составе беседует с ангелами. Привал во время бегства в Египет. Святой Иосиф держит на плече топор, усталый ослик жует сено, вокруг вьется стайка розовых купидонов…

Каким образом в приемной мэра Приуральска оказалась попсовая копия картины второстепенного итальянца XVII века, Стас предположить не мог. Ему стало забавно. В солидной приемной, обставленной канцелярской мебелью в стиле сталинского ампира – слащавый религиозный сюжет.

А картина принадлежала кисти известного приуральского живописца Алексиса Данилова, его настоящим призванием была фальсификация антиквариата, произведений искусства и документов. Четырнадцатилетним мальчишкой Данилов сумел впарить известному в Приуральске коллекционеру якобы подлинное летное удостоверение Валерия Чкалова, которое вручил тому лично Герман Геринг. Таким образом, юный Алексис произвел переворот в исторической науке: оказывается, знаменитый советский летчик имел звание почетного пилота гитлеровских люфтваффе! Подвела парня одна деталь: свастика на обложке удостоверения катила свои колючки не в ту сторону. Разъяренный коллекционер (кстати, доктор исторических наук), которому коллеги со смехом указали на это несоответствие, надавал пацану подзатыльников и пристроил к делу. Алексис мастерил раритетное холодное оружие, тренировался в подделке почерков, добился серьезных успехов в искусстве состаривания новоделов. А в начале «нулевых» годов Данилов открыл для себя золотое дно. Он стал богомазом. Началось все с продажи пары поддельных икон западным коллекционерам. Данилов набил руку, его заметили. И он получил свой первый серьезный заказ: крупную партию икон для храма на севере России. Несмотря на то, что Данилов относил себя к шаманистам-агностикам, православным батюшкам его творчество пришлось по душе. Его иконы каким-то таинственным образом начинали даже мирроточить, а технологию производства чудес Алексис держал в строжайшем секрете. Бизнес развивался, и художник решил найти себе надежную крышу. Картина, висящая в приемной Тестоедова, была свидетельством признательности художника своему высокому покровителю. До этого Данилов мастерски выполнил еще один заказ Тестоедова, он изготовил группу манекенов, на которых как влитые сидели средневековые самурайские доспехи из коллекции мэра. Чиновник платил по-царски.

«Все-таки в советские времена было проще, в каждом кабинете стандартный большевистский иконостас: портреты бородатых классиков, для душевности – Ленин в Горках. И все. Никакого раздолья дурному вкусу. А сейчас дурость каждого чинуши выставляется напоказ», – Стас уже десять минут томился в приемной, и ему изрядно надоело рассматривать картину на стене.

Секретарша, деловито стучащая по клавиатуре компьютера, тоже особого интереса не вызывала. Голос это сухощавой дамы неопределенного возраста раздался вчера в телефонной трубке владельца «Фронды».

– Господин Савельев? С вами говорят из приемной главы муниципального образования «город Приуральск» Тестоедова Юрия Рудольфовича. Вы располагаете свободным временем завтра во второй половине дня?

– Вообще-то, я нахожусь в Чуковском к краткосрочной командировке, а завтра планировал вернуться в Москву.

– Беседа с Юрием Рудольфовичем много времени у вас не отнимет. А в Москву вы можете улететь ночным рейсом из Приуральска. Билеты мы для вас закажем.

Так Савельев оказался в приемной Тестоедова. Стас решил не отказываться от личного знакомства с одним из самых влиятельных людей края. Он уже знал, что интерес мэра к его персоне не случаен, и давно ждал с его стороны каких-то действий.

– Проходите, Юрий Рудольфович ждет вас, – секретарша указала аудитору на дверь в кабинет Тестоедова.

Мэр расположился во главе огромного овального стола. По правую руку от него сидел высокий мужчина в строгом костюме. Он рассматривал Стаса, насупив кустистые брови. Слева от Тестоедова находилась яркая блондинка средних лет в брючном костюме вызывающего красного цвета.

Савельев решил прервать затянувшуюся паузу.

– Может быть, вы познакомите меня со своими помощниками, Юрий Рудольфович?

– А тебе, парень, это абсолютно ни к чему, – с неожиданной развязностью ответил Тестоедов. – Ты их видишь в первый, и, возможно, в последний раз. Вообще такие резвые молодые люди живут очень насыщенной жизнью. Но живут они, как правило, очень недолго.

Стас отреагировал на агрессивный выпад чиновника внешне достаточно спокойно. Не дожидаясь приглашения, он отодвинул от стола стул и расположился на нем, приняв демонстративно расслабленную позу.

– Позвольте тогда поинтересоваться, что послужило поводом для нашей встречи? – небрежно начал беседу Савельев.

– Мне доложили, что вы ведете на территории нашего края подрывную деятельность, препятствующую работе правоохранительных органов, – отчеканил Тестоедов.

– Наверное, не очень вежливо отвечать вопросом на вопрос, но я, все же, позволю себе такую бестактность. Во-первых, с каких это пор законное осуществление профессиональных обязанностей аудитора приравнивается к подрывной деятельности? И, во-вторых, почему вы проявляете такую заботу о положении дел за пределами подведомственной вам территории? Ведь, если не ошибаюсь, господин Тестоедов пока еще не занимает пост губернатора края?

Савельев посмотрел сначала на Архарова, а потом на Альфа-самку, как бы предлагая ответить им на последний вопрос.

Те промолчали, зато Тестоедов отреагировал без промедления.

– Мальчишка! Ты еще будешь учить меня, как я должен работать! Ты представляешь себе, что такое исполнение консолидированного бюджета края? Столица – основной поставщик налоговых отчислений. И если с какой-то территории бюджет недополучит заложенные средства – расплачиваться будет именно Приуральск. А ты шастаешь в Чуковский и срываешь выполнение плановых показателей налоговой службы. Вы там, в Москве, совсем зажрались. Не понимаете, как живут люди в провинции. С каких шишей я должен платить зарплату бюджетникам? Правительство и так идет навстречу толстосумам, плоскую шкалу НДФЛ установили, плати 13 процентов – и спи спокойно. Нигде в мире таких поблажек не делают, так нет, даже эту малость платить не хотят. И всегда наготове такой вот наемный лакей плутократии – ищет дырки в законе и без мыла туда пробраться норовит!

Тут уже не выдержал Стас.

– И вы еще будете говорить о том, что правительство нашим гражданам прямо рай налоговый устроило? Не надо передергивать! Если посчитать в процентах – да, в России на налоги идет небольшая доля доходов человека. А вот если подсчитать в абсолютных суммах – совсем другая картина получается. В Штатах человек из своих пяти тысяч баксов половину отдает казне, и оставшихся средств ему за глаза хватает на сытую жизнь. А вот когда человек получает те же пять тысяч, но уже в рублях, и платит с них всего 650 рубликов, на оставшиеся средства, да с нашими ценами – ему хоть в петлю!

Тут в дискуссию вступил начальник налогового ведомства.

– А вот если бы все без исключения соблюдали финансовую дисциплину, не увиливали бы от уплаты налогов, государство могло бы больше средств направлять на поддержку социально-незащищенных слоев населения.

– Дождешься от нашего государства, – возразил Савельев. – Такая непрозрачная система расходования бюджетных средств, как у нас, применяется только в дикой-дикой Африке. Поэтому до тех пор, пока я не буду уверен, что казенные деньги расходуются как положено, буду стараться уменьшать налогооблагаемую базу. В рамках закона, разумеется.

– Это вы мне рассказываете о рамках закона, – горячился Архаров. – Мне доложили, что вы там, в Чуковском, вытворяете!

Балобанова в разговоре участия не принимала. Она молча делала пометки в блокнотике, искоса переводя взгляд с одного собеседника на другого.

– Законы эти вы сами пишете, причем так, что в них сам черт ногу сломит. И применяете их по собственному разумению. Даже знаменитую презумпцию невиновности умудрились изнасиловать до полной утраты ее прямого предназначения, – перешел в атаку Савельев.

– Лишили невинности презумпцию невиновности, – не удержалась от ехидного замечания Альфа-самка.

– Не надо ля-ля! Налоговые органы презумпцию невиновности соблюдают! – вспылил Архаров.

– Конечно, соблюдают. Но только с момента возбуждения дела о налоговом правонарушении. А во время налоговой проверки, пока дело еще не возбуждено, вы только и занимаетесь тем, что заставляете налогоплательщика доказывать свою невиновность. И чем вы после этого отличаетесь от средневековой инквизиции?

Тестоедову, очевидно, надоело выслушивать перепалку между аудитором и налоговым начальником.

– Ладно. Дискуссию считаю законченной. Я выслушал ваше мнение, господин аудитор. Теперь вы услышите то, что по этому поводу думаю я. И мое мнение, заметьте, считается в этом кабинете единственно правильным.

– Я повесил свои уши на гвоздь внимания, господин начальник, – с напускной покорностью произнес Савельев.

– Так вот, умник, я вижу, говорить ты умеешь. Я скажу тебе просто: чтоб ноги твоей в Чуковском больше не было! Забудь туда дорожку. Иначе у тебя будут серьезные неприятности. Не только материального, но и сугубо личного характера. Съезди лучше в отпуск, здоровье поправь. Пока оно у тебя еще есть.

Понимая, что разговор окончен, Савельев поднялся из-за стола, коротко кивнул на прощанье Тестоедову и покинул кабинет грозного чиновника.

– Ну, что делать будем? – спросил мэр своих подельников после ухода Стаса.

– По-моему, Юрий Рудольфович, не станет он прислушиваться к вашим рекомендациям, – тихо сказала Балобанова.

– Ладно, не хочет по-хорошему – будет по-плохому Был у тебя, Танечка, один хороший знакомый. Помнится, его звали Гоша, то ли Пароход, то ли Тепловоз?

– Гоша Паровоз, Юрий Рудольфович, – подсказала Альфа-самка.

– Неважно, ты поняла, о ком идет речь. Устрой мне с ним встречу. Как-нибудь на днях.

Глава 44. Мэр и Архаров

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!

Архаров уже собирался покинуть кабинет Тестоедова после беседы с Савельевым, когда прозвучала эта фраза. Каждый русский человек знает, что она предвещает не самый приятный разговор.

Мэр кивнул на прощание Балобановой и устремил нежный гестаповский взор на Архарова.

– Устраивайтесь поудобнее, разговор у нас будет обстоятельный.

Шеф налоговой службы поерзал на стуле и вопросительно взглянул на градоначальника.

– Я тут на досуге провел одно интересное исследование, – Юрий Рудольфович открыл лежащую на его столе папку. – Можете взглянуть на его результаты.

Тестоедов подтолкнул папку по гладкому столу, и она подкатилась к Архарову. Сопереживание – чувство, которое посещает человека в самый неподходящий момент. Когда-то Архаров от души смеялся, читая о похождениях великого комбинатора Остапа Бендера. Жертвы махинаций Остапа не вызывали у будущего налогового начальника ни малейшего сочувствия. А сейчас, сидя в кабинете мэра Приуральска, Дмитрий Геннадьевич Архаров испытал чувство острой жалости к такому малосимпатичному персонажу «Золотого теленка», как Александр Иванович Корейко. Папочка, которую передал ему Тестоедов, содержала увесистую подборку похождений Архарова как по его старому месту службы, так и по-нынешнему.

– Для меня проводят мониторинг местной прессы, и я обратил внимание, что ты стал одним из самых популярных персонажей. Можно сказать, наши журналюги именно благодаря тебе вспомнили такой давно забытый жанр, как фельетон. А когда я сам в интернет залез – так у меня просто волосы дыбом встали. Да ты смотри, смотри, наслаждайся, – ласково прорычал градоначальник.

Заголовки статей, подобранных Тестоедовым, впечатляли: «Архаров – крышеватель базаров», «Архаров хрена не слаще», «Служебный секс в налоговой инспекции»…

– Больше всего мне понравилось про Будду под фикусом, – подсказал Архарову Тестоедов, – почитай, очень интересно написано.

Статья называлась «Солидный господь для солидных господ».

– Автор, конечно, у Пелевина одолжается, но текст очень занимательный, – прокомментировал начитанный Тестоедов.

Корреспондент описал свой визит в кабинет Архарова. Развернутое официозное интервью по поводу итогов налогового сезона было заказано краевой газетой. Но журналист привык жить по принципу «продай себя дважды», поэтому одновременно с основным материалом он накропал злобный фельетон и для желтой газетки, которая пользовалась большой популярностью у населения краевого центра.

«Оказывается, нашим чиновникам не чужды простые человеческие чувства! Так же, как и нас, простых смертных, их одолевает отвращение к мерзостям обычной жизни, они тоже не любят свою работу. Зарабатывая себе на кусок хлеба (с маслом и икрой, разумеется), они думают о чистом, светлом и духовном. Кто-то открывает часовенку при своем банке, кто-то рядом с портретом президента в красном углу кабинета иконку повесит. А вот начальник налоговой инспекции края Дмитрий Геннадьевич Архаров не может позволить себе этих милых православных радостей. Дмитрий Геннадьевич – буддист. Главный предмет обстановки этого просветленного слуги народа – статуя Будды. Этот позолоченный монумент в человеческий рост располагается под фикусом, который сидит в кадке, выполненной в форме пагоды! Господин Архаров, видимо, человек не только просветленный, но и просвещенный. Он понимает, что спасителю мира, который, как известно, достиг нирваны под деревом Ficus religiosa, будет чувствовать себя не очень уютно под кустиком герани».

Лицо Архарова побагровело.

– Ты что, Архаров, охренел совсем? – зарычал Тестоедов, – дома места уже не хватает, награбленное добро хранить, в кабинет к себе статуи позолоченные тащишь?

Начальник налоговой не отвечал. Его могучие брови сдерживали ручьи пота, которые струились по лбу.

– Запомни, мы здесь у себя таких фокусов с фикусами не потерпим. Ты своими действиями дискредитируешь краевые власти. Допрыгаешься – с работы пулей вылетишь. Я тут в прокуратуре интересовался, на тебя уже два дела возбуждены. За самоуправство и халатность. Поговорил откровенно с одним прокурорским, тот говорит, что жадный ты очень. Не любишь делиться, говорит. Две автостоянки незаконные крышуешь – а им не отстегиваешь.

– Да это бред чистой воды, Юрий Рудольфович! Возбудить дело проще простого, а до суда они его точно не доведут. Это типичный прокурорский наезд, – наконец-то заговорил Архаров.

– Знаю, что садить они тебя не собираются. Таких как ты, не садят. Слишком много знаете. Ты на прошлом месте тоже наследил порядочно. Тут в папочке и про это есть. Посмотри, «Взяточник на самосвале» называется.

Архарову не надо было читать эту заметку. Он прекрасно помнил обстоятельства того старого дела. Тогда он еще только начинал свою деятельность. Налоговая сфера – золотое дно для предприимчивого человека, это молодой Архаров прекрасно понимал уже тогда. По результатам проверки набираешь материальчик на пару уголовных дел – и директор предприятия у тебя на крючке. Отфутболишь налогоплательщика под разными предлогами несколько раз, а сроки подачи документов уже прошли – нарушение. Способов много, результат один: гражданин, гони монету! Остается обдумать чисто технический вопрос, как защитить себя от взятия с поличным. Тогда еще наши чиновники не освоили технологии принятия подношений борзыми щенками: оформление ценных бумаг, поездки за границу, устройство детей в престижные вузы. Работали по старинке, брали наличкой. А закон, как известно, освобождает взяткодателя от уголовной ответственности в случае, если он поможет правоохранительным органам прижать взяткополучателя. Берешь у себя в кабинете аккуратную зелененькую пачечку – а в этот момент к тебе врывается ОБЭП. Но на этот случай под окном кабинета Архарова стоял наготове самосвал. Каким бы стремительным не было вторжение, находчивый налоговый инспектор всегда успевал выбросить в форточку главное доказательство своей преступной деятельности. Кузов у самосвала был просторный, промахнуться было невозможно. Водитель жал на газ, и доказать факт получения взятки уже невозможно. Архаров с успехом применял этот прием до тех пор, пока не освоил безналичные коррупционные технологии.

– Это еще не все, – продолжал Тестоедов. – Я узнавал – на тебя подано около двадцати исков. Из них несколько коллективных.

– Это все не случайно, Юрий Рудольфович, это спланированная атака! Видимо, наши действия на Чуковской фабрике кому-то поперек горла встали.

– Понял уже давно, не дурак. Будем разбираться. А ты иди, но помни: провалишь дело в Чуковском – мы тебе все грехи припомним. А грехов у тебя, сам понимаешь, вдесятером не отмолить.

«Придется его убирать, – подумал Тестоедов, глядя в спину удаляющегося Архарова, – берет не по чину, замаран по самое не хочу. После Чуковского дела подыщем ему замену. А Савельев этот – парень не промах. Как он этого Архарова прижал – просто класс. В моей команде такой человек может очень даже пригодиться».

Интуиция не подвела Тестоедова. Атака на ценителя позолоченных статуй была организована Стасом. Адвокат Калюжный проделал огромную работу. Он лично встретился с несколькими десятками людей, у которых имелись самые веские основания поминать недобрым словом господина Архарова. Директора предприятий, вынужденные платить откаты вплоть до истечения срока давности налоговых правонарушений; главные бухгалтеры, доведенные до инфаркта издевательскими придирками налоговых инспекторов; сотрудницы налоговых органов, которые увольнялись по собственному желанию после того, как уставали объясняться с мужьями по поводу происхождения синяков на бедрах и ягодицах… Калюжный действовал напористо. Он сразу ставил условие: никаких адвокатских гонораров, только процент с суммы возмещения ущерба в случае выигрыша дела в суде. Обиженные Архаровым люди, как правило, соглашались. Месть за чужой счет – очень трудно удержаться от такого искушения! Работа с прессой тоже была поставлена на поток. Калюжный нанял троих бойких журналистов, измученных поденщиной в подконтрольных власти газетах. Получить двойной гонорар и при этом отвести душу, выдавая на гора по-настоящему хлесткий материал! Это для провинциальных борзописцев по нынешним временам просто роскошь. Сочетание материальных и эмоциональных стимулов всегда дает отличный результат. Савельев никогда не сомневался в действенности такого приема.

Глава 45. Игры и игроки

Маленькие обезьянки саймири, если им грозит опасность, ведут себя очень своеобразно. Самец саймири для устрашения противника тычет ему в морду свой напряженный пенис. И это отнюдь не сексуальное домогательство. Таким оскорбительным способом более агрессивная особь демонстрирует своё доминирующее положение. Всё, что требуется в этой ситуации от другого самца, это подтвердить свой статус подчиненного, чтобы избежать драки и возможных травм.

«Эта толстенная сигара с красным угольком на конце очень мне что-то напоминает, – усмехнулась про себя Ольга Кузнецова, входя в кабинет своего босса, – смотрите, как запугал Василь Степаныч бедного парня, тот прямо хвост поджал, глядя на фаллический символ, который у него маячит перед самым носом».

Председатель Совета директоров ФПК «СтаБиКо» заканчивал свой далеко не самый нежный разговор с одним из своих подчиненных.

– Всё, свободен! – рявкнул напоследок олигарх. Его собеседник затравлено кивнул, суетливо собрал документы и чуть ли не на полусогнутых удалился из кабинета.

«А шеф, похоже, опять не в духе, хотя пар, скорее всего уже выпустил. Дым, точнее, – Ольга подошла к развалившемуся Василию Степановичу, который уже совершенно спокойно затягивался своей могучей гаванской сигарой. – Свое место в иерархии он уже обозначил, на меня так орать пока не станет». Кузнецова, конечно, не считала своего босса мелкой обезьяной.

Василий Степанович был мужчиной крупным, да и его весомый авторитет никем не подвергался сомнению. От него буквально фонило уверенностью, силой и властью. Но пресмыкаться перед кем бы то ни было Ольге казалось постыдным и недостойным занятием, уж лучше сохранять нейтралитет, чем заниматься начальственным «ануслизингом». Вообще, все попытки высокопоставленных мужчин завести шашни с подчиненными дамами Кузнецова также считала только попытками подтверждения своего лидерского положения, а не реальными домогательствами. Потому и отказала в свое время Василию Степанычу. Принцип «не спать с теми, с кем работаешь» был универсальным способом уйти от унизительной роли очередного трофея самца-победителя.

– Заходи, Оля, садись, – олигарх кивнул на опустевшее рядом с ним кресло, – Не обращай внимания, я тут слегка погорячился. Что у тебя?

По отношению к Кузнецовой он в данный момент был настроен действительно не так агрессивно.

– Василий Степанович, к нам в банк обратился некий Нудельман Арон Израилевич, член «Ассоциации московских ломбардов».

– А-а, этот, да помню такого. Что просит?

– Кредит, разумеется. Только не такого масштаба услуга, чтобы «Старт-банк» особые условия ему предоставил. Поэтому мне не совсем понятно, почему он на вас при этом ссылается.

Шеф слегка нахмурился и, наконец, затушил свою сигару. От внимательного Ольгиного взгляда не ускользнуло то, что сделал он это чересчур тщательно и аккуратно, словно ему напомнили о чем-то неприятном, но он не хотел показывать свою досаду.

– Короче так, Ольга Валерьевна, кредит вы ему дайте, – после некоторого раздумья произнес Василий Степанович, – в пределах разумного, конечно. Этот член ломбардный действительно оказал мне небольшую услугу. А я дал ему слово, что посодействую с кредитом. Особые льготы предоставлять не обязательно, но обещанье свое я сдержать должен. Все ясно?

– Да, Василь Степаныч.

Выйдя из кабинета босса, Ольга попыталась проанализировать ситуацию. «Старт-банк» по-прежнему будоражили слухи о нашумевшем деле с кредитом Чуковской фабрики. И Кузнецова прекрасно понимала, какую роль во всем этом сыграл её бывший сокурсник. Стас Савельев провернул головокружительную операцию, благодаря которой у Ольги камень с души упал. Кайгородов был совсем не посторонним человеком для её бабушки, поэтому Ольга искренне радовалась, что его предприятие удалось отстоять. Причем по имеющейся у нее информации в этом деле фигурировали огромная партия меди и несколько московских ломбардов.

«Шеф сейчас имеет большой зуб на Савельева – это раз, Стас работал с ломбардами – это два, Арон Израилевич, ломбардщик, оказал Степанычу какую-то таинственную услугу – три. Вывод: надо поговорить с Савельевым, что тут к чему. Я же сама его в эту историю впутала, теперь надо предупредить парня. А то слишком отчаянно себя ведет».

Стас в последнее время все время мотался в Чуковский и обратно. Если история с медными валами и кредитом в «Старт-банке» благополучно завершилась, то свирепствовавшая налоговая проверка и другие события вокруг предприятия Кайгородова накручивались одно на другое с все возрастающим напряжением. Когда ему позвонила Ольга Кузнецова, он только прилетел в Москву. Прикинув все свои дела на сегодняшний день, он предложил встретиться вечером, поужинать и заодно узнать, что её так встревожило.

– Ты, Стас, орёл, конечно, такую комбинацию провернул, – начала Ольга, – но я начинаю за тебя беспокоиться. Видел бы ты, в какое бешенство пришел тогда мой шеф. Чуть весь свой кабинет не разнес. Я сама еле увернулась, неделю только по телефону с ним старалась общаться.

– Не переживай, у меня все под контролем, – отмахнулся Савельев. – Хотя я и немного занервничал, когда твой многоуважаемый шеф на меня целую охоту устроил. Но деньги мы все равно у него из-под носа увели и в ломбарды вернули. Хотя, похоже, меня тогда все-таки сдал кто-то из друзей евреев.

– Друзей евреев, говоришь, из ломбардов? – посерьезнела Ольга, в голове у неё окончательно сложились все части этой простой, в общем-то, головоломки, – фамилия Нудельман, Арон Израилевич, тебе ни о чем не говорит?

– Постой, постой, был там такой персонаж. Я его еще как еврея-тысячника опознал. Он один из всех отказался со мной работать.

– Этот Арон, растак его, Израилевич, пришел за кредитом в наш банк, да еще и права качает, а Василь Степаныч говорит, удовлетвори его, Оля, он мне услугу оказал. Вот, значит, какая это была услуга.

– Гад, ничего не скажешь, – согласился Стас. – Ну, так что мне теперь гоняться за ним с кулаками? Проехали.

– Ну, уж нет! Не проехали, – щеки Ольги порозовели, в черных глазах вспыхнули искорки, гнев делал её на редкость привлекательной.

Стас, в который раз отметил, насколько все-таки похорошела Кузнецова по сравнению с их студенческими годами. «Куда только мужики смотрят? – подумал Савельев. – Такая красивая, успешная женщина. Почему она до сих пор одна?» Он сам вдруг остро ощутил, что соскучился по Кате, они не виделись всего несколько дней, а ему показалось, что целую вечность.

– Знаешь, Савельев, ты мне друг все-таки, – продолжала тем временем Кузнецова. – И ты мне помог, с риском для жизни можно сказать. Поэтому я с этим Нудельманом разберусь, что бы там не обещал наш дорогой Василь Степаныч.

– Спасибо, Оля. Но мне кажется, что ты преувеличиваешь опасность для моей жизни. Я же застрахован со всех сторон: жизнь, здоровье, имущество. В кризис это первое дело, страховка автомобиля, например, окупается всегда. Я не люблю лишних рисков.

– Поэтому ты и не пьешь шампанского? – засмеялась Ольга, приподняв свой бокал. – Тогда за твое застрахованное здоровье, продуманный ты мой!

Кузнецова немного расслабилась. Стас предупрежден – значит, вооружен.

– Слушай, гусар ты мой бесстрашный, все в заботах, хлопотах. Не пора ли тебе расслабиться?

– Да все не досуг, Оленька, мы, ударники капиталистического труда, как негры на тростниковых плантациях: рубим, рубим… Бабло, разумеется.

– А ты знаешь, что деньги – божество капризное? Если их только под себя подгребать, они могут немножко обидеться. Спугнешь денежку – и пересох ручеек валютный. Так что иногда надо для приличия пустить на ветер толику долларов, тебе сразу удача подвалит. Проверено на собственном опыте, поверь. Заодно и отдохнешь.

– Что ты мне предлагаешь, в Монте-Карло на выходные съездить?

– Круче – в Лас-Вегас.

– Шутишь, родная. С визой в Штаты столько провозишься, что меньше чем на две недели туда и смысла ехать не имеет. А столько я себе позволить не могу.

– Ничего подобного! Штаты становятся открытой страной. Для избранных, разумеется. Я сама недавно на выходные в казино прошвырнулась. Схема простая до изумления: посылаешь копии документов по электронке, едешь в аэропорт, тебе прямо там штамп в паспорт ставят – и вперед. Цена вопроса: ты покупаешь фишки казино на 20 штук баксов.

– Тогда играть на них придется.

– Так ты и сыграй! С умом ставить в рулетку – много не проиграешь, повезет, даже выиграешь немного. Зато удовольствия сколько, – Ольга мечтательно зажмурилась.

– Вот не знал, что ты играешь!

– Ты много обо мне не знаешь. Моя бабуля была заядлая преферансистка. Каждую пятницу они с подружками зависали на полночи за этим делом. Я смотрела, смотрела, и лет в 12 меня бабушка приобщила. Кстати, преферанс – отличная прививка от азарта. Учит думать, рассчитывать, вовремя останавливаться.

– У меня такой прививки нет, – Стас никогда не увлекался карточными играми.

– Ничего, тебя твоя работа этому научила. Ты же все на десять шагов вперед просчитываешь. И учти – новичкам действительно иногда везет.

– Ты прямо змея-искусительница, – улыбнулся Савельев, – в город греха меня затащить хочешь.

– Это только америкосы свой Диснейленд для взрослых городом греха назвать могут! Там круглые сутки светло, как днем. И греха там не больше, чем в российском провинциальном Луна-парке. Ощущения, что весь мир у тебя на ладони. Смотришь с балкона своего номера на этаже этак двадцатом, а там и башня Эйфелева, и пирамиды египетские, и статуя Свободы. Все почти в натуральную величину и на одной улице. Лас-Вегас это ж практически кругосветка для ленивых, ну и состоятельных, конечно.

Стас не придал большого значения этому разговору. Все его мысли концентрировались на Кате и после расставания с Ольгой он поспешил к ней.

Глава 46. Стас консультирует

Стас взглянул на часы: 7 утра, рабочий день начинается.

«Добрый доктор Аудит, в фирме «Фронда» он сидит. Приходи к нему учиться от налоговой укрыться, От проверки защититься и от рейдера. Всех научит, защитит, добрый доктор Аудит».

Эта песенка приснилась Савельеву, и теперь он не мог от нее отвязаться. «Вот чертовщина, будет крутиться в голове весь день! Может, ролик рекламный заказать? Мотивчик прилипчивый, да и текст дедушки Чуковского каждому с детства знаком. Надо будет обдумать эту идею», – решил Стас.

Иногда дотошные клиенты спрашивали Стаса, почему он дал своей фирме такое название. Савельев отвечал, что распространенный смысл слова «фронда» (несерьезная оппозиция, буза, попросту говоря) к делу отношения не имеет. «Изначально фронда – это праща. А, если помните, при помощи этого незатейливого приспособления кроха Давид победил гиганта Голиафа. Мы маленькая фирма, но иногда валим таких голиафов, крупные юридические компании», – пояснял Стас.

Бешеному кобелю сто верст не околица, а волка кормят исключительно ноги. Стас всегда был легок на подъем, если дело требовало, он мог собраться буквально в течение получаса и отправиться в любую точку необъятной России. Современные средства связи позволяли мобильному аудитору вести консультации на расстоянии, поэтому Савельев, совершая челночные поездки в Чуковский, вел параллельно еще несколько дел. Но с некоторыми клиентами все-таки были необходимы очные встречи. Для таких случаев Стас выделял пару-тройку дней в месяц. Тогда он приезжал в свой московский офис и в течение нескольких часов вел прием. И сегодня как раз выдался такой денек. Доктор Аудит посмотрел в свой ежедневник: ему предстояло провести консультации с шестью клиентами. Не самый напряженный график, Савельеву случалось пропускать за день до десяти человек.

Ровно в девять в кабинет Савельева вошли первые посетители. Директор строительной компании в сопровождении главного бухгалтера. Типичная история: фирма не имеет постоянной рабочей силы. Появляется объект – нанимаются гастарбайтеры, которых увольняют после его сдачи.

– Вы поймите нас правильно, – начал оправдываться директор. – В нашей стране невозможно вести строительную деятельность цивилизованно. Откаты за выделение участков под застройку, расходы на коммунальную инфраструктуру, согласительных и контрольных инстанций не один десяток, все с рукой протянутой, всем на лапу надо. Так что если я еще и работников буду набирать и увольнять в соответствии с трудовым законодательством, то просто без штанов останусь.

– Я прекрасно вас понимаю, если вы думаете, что такая ситуация только у строителей, то ошибаетесь. Ко мне приходят люди, работающие в самых разных сферах. Везде то же самое. Давайте к делу, в чем ваша проблема?

– Проблема непростая. Нам приходится доверять очень серьезный, дорогостоящий инструмент не очень серьезным людям. Представляете, сколько может стоить мощный перфоратор. А наши работнички из какого-нибудь чуркистана такой инструмент то сломают, то потеряют. Начинаешь разбираться – они сразу русский язык забывают. И что ты с ним сделаешь? К материальной ответственности привлечешь?

– Проблема ясна. И выход очевиден. Записывайте. Первое, ваши прорабы пишут несколько служебных записок по поводу утраты и порчи инструмента. Второе, вы создаете комиссию, которая принимает решение о продаже мелкого инвентаря персоналу. При этом компания берет на себя обязательства по компенсации сотрудникам за использование на работе личного инструмента. Далее: часть зарплаты будет составлять эта самая компенсация.

Бухгалтер радостно закивал головой.

– Вы поняли преимущества идеи, – сказал Савельев. – Такая компенсация не облагается зарплатными налогами и включается в состав расходов. Все. Они будут работать практически со своим инструментом, поэтому, уверяю вас, поломки и потери станут происходить значительно реже, чем сейчас. Мы с вашим бухгалтером обсудим небольшие тонкости с налогообложением по этой схеме, но в принципе вопрос, я думаю, решен.

Не успел Стас попить чайку после ухода строителей, как подошла очередь следующего посетителя. Им, точнее ей, оказалась увесистая дама постбальзаковского возраста. По ее холеному лицу и украшениям Савельев определил, что его посетительница относится к категории финансовых тяжеловесов. Даму сопровождал адвокат.

– У меня случилось горе, – приступила к рассказу женщина. – Пять месяцев назад умер мой муж.

– Примите мои соболезнования.

– Благодарю. Сами понимаете, похороны, поминки, масса хлопот. Пока дело дошло до вскрытия завещания – прошло какое-то время.

– Я так понимаю, ваш муж был человеком состоятельным?

– Я, конечно, в дела мужа не лезла, но, предполагаю, был он человеком небедным. Речь идет о суммах, которые исчисляются десятками миллионов долларов, – просто сказала клиентка. – Так вот, на вскрытии завещания обнаружилась очень странная вещь, оказывается, буквально за несколько дней до смерти Леонид Никифорович продал все свои доли в компаниях, которые он создал, нескольким своим партнерам! У меня осталось очень немного, наш дом, машина и украшения! Я не представляю, что мне теперь делать. У меня дети школьного возраста.

Стас понял, что перед ним непростой, запутанный случай. Он догадывался, что люди, которые провернули подобную операцию, обладали серьезными ресурсами. За ними стояли большие деньги, плюс связи в налоговых органах. «Нет, милая дама, тут вам с одним только адвокатом, будь он семи пядей во лбу, не справиться», – подумал Савельев.

– Вы пытались вести переговоры с партнерами вашего мужа? Сами ведь бизнесом не занимаетесь?

– Нет. Мои адвокаты сказали, что правда на моей стороне, мы сможем в конечном итоге вернуть все обратно.

– Даже если вы заберете все обратно, то кто этими будет распоряжаться, дела вести?

– Не знаю, я об этом пока не думала.

– Предлагаю вам уже сейчас обдумать этот вопрос. Возможен такой вариант: вы отдаете им бизнес, а вам дают отступные. Они профессиональные бизнесмены, вот и будут делами заниматься. А вы станете вести жизнь обеспеченной домохозяйки.

Будущая обеспеченная домохозяйка задумалась.

– А вы могли бы это сделать, ну, грамотно объяснить им, что такой вариант в принципе устроит всех?

– Да, я смогу это сделать. Но для этого мне нужно владеть ситуацией. Необходима полная информация о состоянии дел на момент смерти вашего мужа.

Стас тут же вызвал Настю и одного из ведущих аудиторов фирмы.

– Нужно четко разобраться, какие виды имущества и на основе каких прав принадлежат или принадлежали вашему мужу. Сделаем запросы в налоговые органы, где надо – проведем аудит. Работа предстоит очень серьезная, но мы возьмемся за ваше дело.

– Во сколько это мне обойдется? – поинтересовалась вдова олигарха.

– 10 процентов от суммы, которую мы сможем вам вернуть. Или те же 10 процентов с отступных, которые удастся выбить из партнеров вашего мужа. Плюс текущие затраты.

После короткого совещания с адвокатом клиентка согласилась на условия Савельева.

Третьим посетителем стал владелец сети мебельных магазинов.

Его фирма платит государству единый налог на вмененный доход (ЕНВД), размер которого зависит от того, сколько квадратных метров занимают торговые салоны.

– Понимаете, кризис ударил по нам с сумасшедшей силой. Объемы продаж упали примерно в три раза! Мы еле концы с концами сводим, а тут еще и ЕНВД повысили. Так что вы – последняя наша надежда.

«Насчет последней надежды – это уже к Зенону», – улыбнулся про себя доктор Аудит.

– Давайте попробуем ваши надежды оправдать. Вы ведете торговлю по образцам?

– Да, конечно, покупатель выбирает образец в салоне, а мы ему выдаем мебель со склада.

– Прекрасно. Предлагаю вам такой вариант. Вам нужно создать еще одну фирму, которая будет работать на тех же площадях. Эта фирма будет заниматься демонстрацией выставочных образцов. Понимаете, она не торгует, а только демонстрирует товар. И за это будет получать деньги от второй вашей фирмы, которая будет заниматься торговлей со склада. И площадь под этой торговой точкой будет значительно меньше, чем под «выставочной» фирмой. То есть вы большую часть своих площадей выводите из-под налогообложения. Я так думаю, что это сэкономит вам около 70 процентов от той суммы, которую вы платите сегодня.

– Сколько стоит ваша консультация? – робко спросил директор, ошарашенный тем, с каким изяществом снята его проблема.

Савельев понял, что задачка решена на пять с плюсом.

– За диагностику денег не беру, – привычно ответил хозяин «Фронды». – А вот за то, чтобы всю эту схему претворить в жизнь, вы мне заплатите некоторый гонорар.

Савельев черкнул на листке бумаги несколько цифр и протянул его клиенту. Тот задумчиво почесал затылок.

– Послушайте, а почему я должен платить вам эти деньги? Вы ведь мне уже все рассказали. За диагностику денег не берете, спасибо. Дальше мы сделаем все сами.

– Пожалуйста, делайте. Только вы не учли кое-что. Эта схема проста только на бумаге. На пути ее реализации встретится столько подводных камней, что вам понадобится очень опытный лоцман. Представьте себе, как вам придется объясняться с налоговой инспекцией. Вы же станете платить на 70 процентов меньше налогов! Думаете, им это понравится? Это – первый камешек. Продолжать?

– Нет, не надо. Вы правы. Каждый должен заниматься собственным делом. Согласен.

После ухода клиента Стас сделал небольшой перерыв. «Теперь допишем доклад, потом пара звонков», – решил Савельев. Один звонок в Чуковский, а другой – Кате. Вчера вечером после встречи с Ольгой он поехал в клуб «Катрин», там у Стаса возникла одна идея. Чтобы воплотить ее в жизнь, нужно начинать действовать.

Глава 47. Катина мечта

«Скажи мне, что ты ешь – и я скажу, кто ты есть», – говорят прагматики немцы. Но все-таки характер народа лучше всего иллюстрируют его музыкальные, а не гастрономические пристрастия. Африканский темперамент сформирован сумасшедшим ритмом тамтамов, японца невозможно понять, если не усвоишь странную мелодику сямисэна, с евреем можно подружиться, насвистывая «семь – сорок». Русский музыкальный гений (что бы ни говорили поклонники Чайковского) подарил миру крещендо оркестра, исполнители которого «играют» на автоматах Калашникова. С таким музыкальным вкусом не поспоришь!

Высокая женщина с абсолютно белыми короткими волосами, уложенными по-африкански в плотно прилегающие к голове рельефные дорожки, создавала впечатление совершено инопланетного существа. Закрыв глаза, она пела великолепным сильным голосом под аккомпанемент струнного квартета. Рядом на небольшой сцене клуба «Катрин» брюнет с мефистофелевской бородкой и забавно подвижной мимикой самозабвенно играл на странной гитаре, формой больше напоминавшей мандолину. Пышная в пол юбка с кринолином, шаль, накинутая на плечи, движения рук с невероятно длинными пальцами придавали певице сходство с тростевой куклой.

– Привет, Катюша. В вашем клубе сегодня с «Необыкновенным концертом» куклы Сергея Образцова? – Стас подошел к столику, где сидела Катерина. Инопланетянка закончила песню, и раздались аплодисменты.

– Остряк ты, Савельев, – рассмеялась Катя, подставив щеку для поцелуя. – Садись, послушай лучше. Это же Мариза, знаменитая исполнительница португальского романса фадо. Приобщись к мировой музыкальной культуре, а то сам-то, наверно, только блатной шансон у себя в машине слушаешь.

– Если честно, я в машине музыку вообще не ставлю, у меня диски только с обучающими программами и аудиокнигами, – Стас уселся рядом с Катей, которая изумленно смотрела на него.

– Разве так бывает?!

– Мне времени жалко, если только музыка идет фоном для лучшего восприятия информации, тогда, конечно.

Тем временем португальская дива на сцене снова запела. На этот раз четкий ритм мелодии усиливался стуком барабанов, появилась троица новых музыкантов. Притопывая в такт, и раскинув крылья-руки, певица выдавала такие голосовые вибрации, что все заворожено притихли. Низы барабанов отдавались глубоко в сердце, а звенящие верхние ноты уносили в какие-то хрустально-небесные сферы. Возникло ощущение, что от этих запредельных звуков публика клуба «Катрин», где сегодня было достаточно многолюдно, входит в транс.

«Так, наверно, до шаманского экстаза дед Зенона себя доводил, когда камлал и бил в свой бубен», – подумал Савельев.

Наконец, прозвучали и затихли последние аккорды, зал на пару секунд задержал дыхание. Мариза открыла свои огромные глаза цвета вишни, наивно, по-кукольному, захлопала ресницами и улыбнулась такой обворожительно милой улыбкой, что все разом выдохнули и громко начали рукоплескать артистке.

«Пожалуй, все же ничего демонического в ней нет, зря я ее с шаманом сравнил. Она просто милашка, но голосище, конечно, не слабый, – пытался понять причину всеобщего восторга Стас. – Публику мастерски заводит – зачет, уважаю».

– Странный ты человек, Стас, – задумчиво проговорила Катя после этой сокрушительной по мощи и энергетике композиции. – Неужели тебя не прошибает? Знаешь, по силе эмоционального воздействия музыка уступает разве что оргазму.

– Так все-таки уступает же. Зачем мне то, что стоит на втором месте, в таком случае? – Савельев придвинулся совсем близко, вдохнув пьянящий запах разгоряченной кожи, положил ладонь на гладкое колено девушки. – Я, кстати, безумно соскучился, солнышко. Ты сама на меня производишь самое большое эмоциональное воздействие.

Щеки Кати вспыхнули, чуть дрогнувшими пальцами она отстранила Стаса.

– Ну-ка, руки по швам! – скомандовала она шутливо строгим тоном. – Потерпишь еще немного. А пока сиди и просвещайся дальше.

Савельев кротко вздохнул, убрал руку и с видом послушного школьника уставился на сцену. Это выглядело так комично, что Катерина не выдержала и скривила губы в улыбке.

– Мне, между прочим, большого труда стоило договориться, чтобы она сегодня здесь выступила. Мариза по всему миру стадионы собирает. На открытии Олимпийских игр в Афинах вместе со Стингом пела. А в нашей убогой стране только два-прихлопа-три-притопа уважают, кроме жуткой попсы больше ничего спросом не пользуется. Так что это с её стороны – просто благотворительная вечеринка.

– Раз у нас большинство такая же дебря в музыке, как я, каким же ветром тогда вообще ее сюда занесло? – поинтересовался строящий из себя дисциплинированного слушателя Стас.

– У нас храм есть один с потрясающей акустикой. Есть планы сделать там запись, любит Мариза в соборах петь. Только с великой Ириной Архиповой она, к сожаленью, встретиться уже не успела. Да не делай ты такие страшные глаза, поняла я уже, что тебе и это имя ни о чем не говорит, русской православной музыки ты тоже никогда слыхом не слыхивал, и оперное меццо-сопрано от визга эстрадных звездулек не отличаешь.

– Каждый обязан быть профессионалом только в своем деле. Как говорил незабвенный Козьма Прутков, нельзя объять необъятного.

– Точно. А ещё он говорил, что узкий специалист подобен флюсу. Ну-ка, дай я тебя рассмотрю повнимательней, – Катя насмешливо прищурила озорные глаза. – Не перекосило еще нигде от твоего профессионализма?

– Не дождетесь! – поддержал её дурашливый тон Стас. – Но если прекрасная дама настаивает, о'кей! Я назначаю вас моим личным атташе по культурным вопросам, в том числе и музыкальным. Только, чур, уговор: строго в нерабочее время, и мусора мне никакого не подсовывать, только самые сливки. А тут уж на твое усмотрение, золотко, ты сама вся такая стильная и изысканная, что твоему вкусу я готов довериться.

– Договорились, босс, – Катя сидя попыталась изобразить подобие реверанса. Получилось неуклюже, от чего им обоим стало ещё веселее.

Не смотря на то, что дочь олигарха и selfmade man были людьми разного склада – эмоционально тонкая натура и прагматик-рационалист – отчего-то вместе им было удивительно легко. Конечно, Савельев не подозревал, что Катя дочь главы Финансово-Промышленной Корпорации «СтаБиКо», в последнее время Екатерина старалась не афишировать этот факт. Стасу очень нравилось в ней чувство юмора, незаурядный интеллект и в то же время открытость и простота в общении, причем без малейшего намека на вульгарность.

Через час португальская исполнительница инопланетного вида закончила свое выступление, срывая одну овацию за другой, откланялась перед публикой и с огромной охапкой цветов уехала на шикарном лимузине из клуба «Катрин» вместе со своими музыкантами.

Катя, исполняя обязанности хозяйки, на несколько минут покинула своего спутника. Она выходила поблагодарить и проводить чудом оказавшуюся на сцене её заведения звезду. Теперь же она сидела рядом с Савельевым, пребывая в самом элегическом настроении.

– Стас, вот ты бизнесмен, профессионал в своем деле. Но неужели можно жить одной только работой? Скажи мне, что в твоем понимании романтика? Ты мечтаешь о чем-нибудь?

– О чем еще можно мечтать, когда сейчас рядом со мной такая красавица! – и он тихонько чмокнул Катю в кончик её очаровательного носика. – А что до романтики, знаешь, я всегда хотел научиться летать!

– Неужели? И как успехи?

– Отлично! В любом деле главное – освоить технологию. Поэтому я записался на специальные курсы и теперь я это умею. Хочешь, сертификат покажу и удостоверение?

– Какое еще удостоверение?

– Вертолетное, конечно, – улыбнулся Стас. – Представляешь, как это романтично – летать на вертолете!

– Ты хочешь сказать, что любой человек может осуществить свою мечту, и для каждого чуда есть рациональное объяснение?

– Конечно, все и всё могут, если очень захотят. Тем более ради любимого и близкого человека. Вот ты сама, Катюша, просто настоящая фея. Мой холодильник был пуст, как барабан, а ты решила сделать мне приятное, палочкой волшебной взмахнула, или скатерть-самобранку из сумочки достала, я уж не знаю, как вы, феи, это делаете, раз – и ужин для меня уже благоухает из кастрюли всеми своими волшебными ароматами.

– Нет, по-другому все было, я лампу старинную потерла, заклинание из нескольких цифр вспомнила и добрый джин, его, кстати, Валерий Петрович зовут, шеф-повар наш, изготовил по моему веленью столь божественное яство.

– Вот видишь, мечтать тоже конструктивно нужно. Закрой сейчас глаза и загадай свое самое заветное желание, – Стас обнял девушку за плечи. – А я как твой персональный волшебник, обязательно его исполню.

– Я хочу, – Катя на некоторое время задумалась, на её губах появилась мечтательная улыбка, – любви и счастья, конечно, а еще: чтоб мир оказался у наших ног, весь сразу, в один день. Чтобы позавтракать вдвоем с любимым на тихой улочке Парижа, потом увидеть извержение вулкана в Исландии, африканские водопады, небоскребы Нью-Йорка и пирамиды Египта, прокатиться по каналам Венеции на гондоле и войти в замок короля Артура.

Стоп! В мозгу Стаса что-то щелкнуло. Нечто подобное он уже слышал – весь мир, как на ладони. Лас-Вегас! Ольга рассказывала об этом грандиозном аттракционе. Неспроста все так совпало. Послать, в самом деле, все к черту на пару деньков и махнуть с Катей за океан. Вот только закончить сначала все дела с судами и налоговой проверкой в Чуковском. Решение созрело почти молниеносно.

– Милая, твоя мечта обязательно сбудется, очень скоро причем, я тебе обещаю, – уверенно заявил он удивленной Катерине.

Глава 48. Гоша Паровоз

«Грозный Генька-генератор грубо грыз горох горстями», – эта детская дразнилка так достала однажды Гену Герасимова, что он решил сменить имя. В первом классе он потребовал, чтобы его называли не иначе, как Гоша Паровоз. А несогласным с самовольной сменой имени грозила утрата возможности грубо грызть горох горстями вследствие нехватки зубов. Гена, то есть Гоша, был большой мастак по части разбивания носов, ломке челюстей и нанесению прочих телесных повреждений разной степени тяжести.

Идея прицепить паровоз к своему имени у Гоши возникла не случайно. Самым ярким впечатлением детства будущего криминального авторитета стала поездка на настоящем паровозе. Гошин дядя служил машинистом на железной дороге, и однажды он взял своего трехлетнего племянника в поездку. Горящая ярким пламенем топка, периодически раздвигавшая створки для того, чтобы кочегар метким броском подкинул туда угля, пронзительный звук паровозного гудка буквально заворожили мальчугана. Когда Гоше исполнилось 18 лет, он просто ошарашил своих родителей: попросил их подарить ему на совершеннолетие игрушечную железную дорогу.

Избыток здоровья и свободного времени, дефицит родительского внимания, реактивный характер и влияние улицы сделали свое дело. Гоша Паровоз стал лидером неформального дворового объединения темпераментных подростков. Проще говоря, банда шпаны под руководством Гоши занялась типичным подростковым рэкетом. Мелочи, выбитой из малолетних обитателей дворовых джунглей, вполне хватало на выпивку, курево и прочие юношеские радости. В лихие 90-е заматеревшая группа Паровоза занялась уже делами посерьезней. Отважные налеты на мелких и не очень мелких предпринимателей сделали Гошу легендой провинциального Приуральска. От неминуемой смерти в перестрелке с коллегами бандита спасла посадка. Паровоз получил увесистую «десятку» за вооруженный разбой, а пребывание в колонии строгого режима положительно повлияло на формирование его характера. Общение с серьезными людьми в сочетании с обостренным чувством справедливости превратило молодого «отморозка» в ярого сторонника строгих воровских законов. А масса свободного времени вызвала у Гоши тягу к беспорядочному чтению. Сначала он прочитал все, что было возможно найти о своих любимых паровозах. Теперь Гоша всем сообщал, что огнедышащее железное чудище – его тотемное животное. Мечтой же Паровоза стало совершение необычного для современной России преступления – ограбления железнодорожного состава.

Уже в конце срока Гоше попалась в руки краевая газета «Полдень», где была размещена статья доцента Приуральского университета Андрея Коновалова. Называлась заметка лихо: «О соотношении категорий рыцарского этоса и поведенческих моделей уголовного мира России». Доцент, что называется, нес полную пургу, обкатывая на страницах бульварной газетенки бредовые идеи, которые невозможно было излагать в научных изданиях. Он проводил аналогию между этикой рыцарей и бандитов, используя несколько поверхностных совпадений. И те, и другие очень любят оружие. Меч, копье, автомат, финка – какая в принципе разница. Рыцарь мог полцарства отдать за коня – уличный ковбой жизнь положит за свой черный бумер. У рыцарей – кодекс чести, уголовники живут по понятиям. Коновалов почему-то забыл обратить внимание на одно серьезное отличие: рыцарское отношение к женщине базировалось на культе девы Марии, а отношение воров к своим марухам в эту схему как-то не укладывается.

Однако на Паровоза измышления веселого доцента произвели огромное впечатление. После выхода на волю, он в кратчайшие сроки восстановил свою банду, и активно начал внедрять в ее жизнь рыцарские и самурайские принципы.

– Значит так, – обратился к своим соратникам Паровоз. – Жить вы теперь будете по принципам самурайского клана. За предательство даймё (пахана по-нашему) – сэппуку.

– Что еще за сепулька такая? – изумились Гошины быки.

– Проще говоря, харакири, – поморщился Паровоз.

Он объяснил подельникам правила совершения этого сурового обряда и пообещал свою личную помощь в деле отсечения головы провинившегося после того, как тот самостоятельно вскроет себе брюхо. Члены банды убедились, что их вожак настроен абсолютно серьезно после того, как Паровоз продемонстрировал им набор самых настоящих самурайских мечей, изготовленных в одном глухом селении на острове Сикоку знаменитым на всю Японию мастером. Так, по крайней мере, говорил Гоше его одноклассник художник Алексис Данилов, когда сбывал эти боевые изделия Паровозу.

– И отрублю я вам башку так нежно и аккуратно, что когда она вам в руки упадет, вы в носу поковырять успеете, – мечтательно пообещал бандитам новоявленный даймё.

Бандиты слегка приуныли, но в целом с мерами по наведению жесткой дисциплины были согласны все.

Гоша продолжал изучать обычаи старинных боевых сообществ. Одно время он даже задумывался над внедрением интересного старинного обычая викингов. Он назывался «прогулка под ясенем». Бели какой-нибудь варяг совершал неблаговидный поступок, несовместимый с кодексом поведения честного экспроприатора чужого имущества, он должен был свести счеты с жизнью на глазах друзей и близких.

«Все, как у самураев, только круче!», – восхитился Паровоз.

Викинг должен был вскрыть себе живот, вытащить кишки, прибить один конец к ясеню, а затем ходить вокруг дерева до тех пор, пока своеобразная привязь не примотает его к священному дереву вплотную. При этом викинг должен был ещё и развлекать зрителей, распевая произведения древних скальдов о подвигах великих героев.

После серьезных размышлений Боша пришел к выводу, что его братки, наверное, не смогут исполнить этот красивый древний ритуал.

«Вот откуда возникла поговорка – кишка тонка», – догадался Паровоз.

От размышлений на тему упадка нравов современного криминального сообщества Гошу отвлек телефонный звонок.

– Есть грандиозная идея, шеф! – звонил один из информаторов Паровоза. – Ты ведь цветными металлами интересуешься?

Гоша очень даже интересовался цветными металлами. После выхода на волю, он взялся крышевать пункты приема металлолома и постепенно поставил этот бизнес под свой полный контроль. Губернатор рвал и метал: целые районы края оставались без электроэнергии из-за того, что какие-то лиходеи буквально километрами срезали провода линий электропередач, раскапывали подземные кабели.

– Что, опять присмотрел памятник героям революции из чистой бронзы? Мы вроде бы уже их все на переплавку отправили, – усомнился Паровоз.

– Нет, шеф, все гораздо круче. Помнишь, китайцы к нам приезжали?

– Забудешь товарища Чжао с Шанхайского металлургического комбината!

В прошлом году Гошу свели с представителем китайского бизнеса. Тот рыскал по Приуральскому краю в поисках легкой поживы. Гоша затащил товарища Чжао в гости, напоил его до бесчувствия в баньке и заставил разучить гражданина Поднебесной нетрадиционный текст знаменитой в советские времена песни «Москва – Пекин». Вместо «русский с китайцем братья на век» нужно было исполнять «все люди братья, поцелуй китайца в жопу».

Пока товарищ Чжао еще был относительно вменяемым, он объяснил Гоше, что готов установить сотрудничество в деле утилизации абсолютно ненужного русским товарищам цветного металла. Но для этого нужны крупные масштабы. Шанхайский комбинат хотел бы иметь дело с поставщиком, который располагает парой тысяч тонн меди, например.

– Шеф, мы нашли медь, кучу меди, прямо медную гору!

– А у горы этой хозяйка имеется? – поинтересовался Паровоз.

– Есть хозяйка, Чуковская текстильная фабрика называется. Несколько дней после этого разговора Гоша пребывал в глубокой задумчивости. Как вывезти со склада пару КАМазов металлолома – ему было понятно. Но сейчас речь шла о нескольких железнодорожных составах. Ограбление поезда, скорее всего, так и останется мечтой, понял Гоша. Чисто силовой вариант отпадал, слишком шумно получалось. Надо идти другим путем, решил Паровоз.

Он вспомнил свой давний контакт: «Танечка Балобанова – вот кто мне нужен».

– Привет Танюша, дельце к тебе есть, – поприветствовал свою старую знакомую Гоша. – Ты мне недавно говорила, что вокруг Чуковской фабрики каша заварилась. И нажористая она оказалась очень, я тоже похлебать хочу. Дай совет, как мне отъесть свою долю без лишнего шума.

Они были знакомы с Альфа-самкой еще с лихих рэкетирских времен. Татьяна, которая в 90-е только начинала свой бизнес, не раз прибегала к услугам банды Паровоза: отметелить конкурента, поджечь его машину. Такие заказы Гоша исполнял на редкость оперативно и качественно. Сегодня Балобанова стала солидной дамой, давнее знакомство ее слегка напрягало. Но она знала, что Паровоз – человек решительный и свирепый. Поэтому аудиторша согласилась дать ему предварительную консультацию.

– Тебе, Гошенька, нужно провернуть грамотную рейдерскую операцию.

Просто сливать интересную информацию – это одно дело, но сейчас Балобанова попала в щекотливое положение. Отказ такому человеку может обойтись очень дорого. А помощь в разработке рискованной рейдерской операции может обойтись еще дороже. Гарантировать стопроцентный успех подобных начинаний не может никто. Но Татьяна вовсе не горела желанием объяснять это разъяренному бандиту в случае провала. Она нашла компромиссное решение.

– Я, Гоша, давно отошла от таких дел, – слукавила Альфа-самка, – немножко не в теме. Но есть у меня знакомый, который даст тебе квалифицированную консультацию.

Аудиторша свела Паровоза со своим старым подельником, бывшим начальником налоговой инспекции края (внимательный читатель, возможно, вспомнит свирепого «павиана», совершавшего ритуальные танцы на семинаре Савельева в самом начале нашего повествования). Тот согласился. Паровоз, правда, выразил Балобановой свое неудовольствие по поводу цены, которую заломил отставной начальник.

«Павиан» предложил Паровозу простенькую, но эффективную схему. Он согласилась предоставить в распоряжение своему знакомцу три своих фирмы-однодневки. Необходимо было составить качественные поддельные документы на сделки, которые якобы эти фирмы заключали с Чуковской фабрикой.

Следующий этап – грамотные юристы выходят в суд, выигрывают дело. Взыскание по иску о причинении ущерба, вызванного неисполнением фабрикой своих обязательств по сделкам, обращается на якобы заложенное имущество – медные валы. Налаживаются конструктивные отношения со службой судебных приставов.

– На откаты, Геннадий Михайлович, здесь денег жалеть не надо, – просвещал налоговый примат своего клиента. – И, наконец, транспортная операция: погрузка медных валов в вагоны и отправка в Китай.

Гоша взялся за дело всерьез. Алексис Данилов засел за работу. Великий умелец народных промыслов нарисовал своему покровителю полный пакет документов. Все реквизиты полностью соответствовали установленным образцам, подписи и оттиски печатей не вызвали бы сомнений у самого придирчивого эксперта.

Гоша не поленился, и показал результаты криминального творчества Данилова специалисту. Тот, тщательно просмотрев документы, уважительно кивнул.

– Очень квалифицированная работа! И бумага подобрана правильно, и материал для письма – то, что надо. А то сейчас находятся «умельцы», подмахнут документ шариковой ручкой – эксперт по степени отвердевания загустителя довольно точно срок написания документа определить можно. Ваш спец свое дело знает – все написано чернилами. Здесь уже экспертиза бессильна, не нашли пока способа установить срок написания текста, если чернила использованы. То же и с печатями, если оттиск сделан при помощи мастики – вы попали. А у вас все как положено, чернилами. Надеюсь, над подписями ваш человек тоже грамотно поработал. Никаких развесистых виньеток, самые простые закорючки. У эксперта в этом случае почти нет материала для сравнительного анализа. Тут главное – руку набить, выполнять подпись одним движением, с равной степенью нажима. Ладно, документы у вас в порядке.

Суд тоже прошел удачно. А вот посещение фабрики командой судебных приставов закончилось полным провалом.

– Слушай, ты, Альфа-сука, – прорычал в телефон Гоша. – Знаешь, что тебе за подставу будет?

– Гошенька, я не причем, честное слово. Я сама в таком говне оказалась! Я тебя с очень грамотным человеком свела, честное слово. Просто вам не повезло. Ты же с ним договаривался, пусть он тебе неустойку и платит, – застрекотала Балобанова.

Оправдывались самые худшие ее ожидания.

– С этого козла на самом деле взятки гладки, он сразу сказал, что успех не гарантируется. А вот ты за него поручилась. Сказала, человек надежный. Бели ты – не причем, тогда кто? Хочешь чистенькой остаться – докажи, что форс-мажор произошел. Дай мне человека, который за все ответит, – поставил ультиматум бандит.

– Дам я тебе этого человека, Гоша! И как раз по этому поводу с тобой один очень большой человек хочет переговорить.

– Ладно, я пока потерплю. Но помни, крайней в очереди ты будешь.

– В какой очереди?

– На аттракционе покататься. В комнате ужасов. Гроб на восьми колесиках, а внутри мой клиент.

Глава 49. Тестоедов и Паровоз

Пусть не бросает камни тот, кто сам живет в стеклянном доме. Гоша Паровоз прочитал девиз, написанный над дверью особняка Тестоедова. «В тему написано», – одобрил мысль бизнесмен Герасимов. Именно в таком качестве уголовный авторитет был приглашен в гости к руководителю муниципального образования. Тестоедов и Балобанова обсудили эту проблему. Как можно устроить встречу честного слуги народа с известным на весь край бандитом? Тестоедов, разрабатывая стратегию борьбы за кресло губернатора, старался быть очень разборчивым в личных контактах. Раздражать Кремль без серьезного повода не стоило.

Сошлись они на том, что Паровоз вполне может рассматриваться как потенциальный исполнитель муниципального заказа для проведения работ по утилизации отработавших свой срок автомобилей советской сборки, которые стояли на вечном приколе в гараже администрации Приуральска. Легальный бизнес Гоши Паровоза представлял собой сеть пунктов по приему вторсырья. Название фирмы – ООО «Смерть отходам» – с учетом грозной репутации ее хозяина звучало довольно двусмысленно.

– А серьезный разговор вы можете провести на улице, в вашем садике камней, – посоветовала Альфа-самка. – Там прослушки точно быть не должно.

Гоша Паровоз оглянулся через плечо: «А камни для метания Юрик на всякий случай припас, хотя и живет в стеклянном доме!». Пешеходная дорожка к дому Тестоедова была проложена через лужайку, на которой в художественном беспорядке красовались замшелые камни. Мэр приказал разбить для него настоящий сад пятнадцати камней в японском стиле. Его ничуть не заботило, как произведение дзэнского садово-паркового искусства будет сочетаться с трехэтажным зданием, сплошь покрытым зеркальными панелями.

Молчаливая прислуга распахнула перед гостем тяжелые створки, Паровоз вошел в просторный холл и застыл в изумлении. Вдоль стены выстроились в ряд металлические фигуры. Гоша прошелся вдоль строя манекенов, наряженных в рыцарские доспехи.

«Настоящий миланский стиль», – с уважением подумал носитель моральных ценностей средневековых «терминаторов». На левом краю шеренги притаились две низкорослые фигуры. Гоша даже присвистнул от изумления: «Япония, XVII век, эпоха первых сегунов династии Токугава!».

Увлечение мэра самурайскими доспехами открыло глаза матерому бандиту на многое. В крае знали, что бывший губернатор края Шершнев, возглавляющий теперь одно хлебное федеральное министерство, коллекционировал средневековые самурайские доспехи. «Так вот ты куда метишь, парень», – сделал вывод Гоша.

– Настоящие, из Японии, – раздался голос за спиной посетителя своеобразного музея военного искусства.

– Вижу, что настоящие, – не оборачиваясь, ответил честный предприниматель Герасимов. – Со времен Ода Нобунага японцы утяжелили доспех, после похода в Китай, учли боевой опыт. Так что это, скорее всего, работа мастеров Токугава Хидэёси.

Паровоз щегольнул эрудицией и наконец-то обернулся. Мэр протянул Гоше руку.

– Приятно поговорить с настоящим ценителем.

– Мне до вас, конечно, далеко. Но кое-что и у меня имеется. Недавно удалось приобрести настоящую катану работы мастера Минамото, – не удержался от хвастовства гость Тестоедова.

Мэр вида не подал, насколько неприятным стало для него это неожиданное сообщение.

«Так, с Даниловым надо разобраться, – сделал мысленную пометку Тестоедов, – говорил мне, что мой экземпляр – эксклюзивный, едва успел перекупить у калифорнийского коллекционера. А тут вдруг оказывается, что какой-то бандюга такой же меч купил».

– Вот было бы интересно провести эксперимент, хорошим мечом, да по добротному доспеху рубануть, – задумчиво сказал Паровоз.

– Есть более традиционный способ, меч проверяется на соломенных муляжах. А эти доспехи мне обошлись не дешево, так что давайте уж без экспериментов, – сухо сказал Тестоедов и пригласил гостя в кабинет.

Официальная часть визита была посвящена автомобильному металлолому, и вполне могла быть запротоколирована нежелательными слушателями. Но потом хозяин особняка предпочел проводить посетителя в садик камней. Здесь-то и состоялся разговор, ради которого Паровоз приехал к Тестоедову.

– Вы, может быть, слышали об инциденте на Чуковской фабрике?

– Кое-что слышал, – усмехнулся Гоша. – Какая-то перестрелка между ментами случилась.

Юрий Рудольфович буравил глазами безмятежную физиономию криминального охотника за цветным металлоломом.

– Не надо во мне дырки сверлить, гражданин начальник, – в голосе Паровоза прорезались интонации бывалого урки. – Все чисто, моих людей там не было.

– У меня имеется другая информация, – отвел взгляд в сторону Тестоедов. – Ладно, компетентные органы разберутся. Но вот что я вам скажу, господин Герасимов, не лезьте в это дело, не ваш это масштаб. Времена сегодня уже не те.

– Времена всегда самые те, – жестко ответил Паровоз. – Закон – тайга, прокурор – медведь. Это правило в России еще никто не отменял. Просто сегодня в лесу прокурором самый большой медведь. Мишек поменьше, Ходорковских всяких там, подмял, волков разогнал, одно шакалье вокруг него вьется.

– Вы на что это намекаете? – встрепенулся мэр, на лацкане пиджака которого был нацеплен значок с партийным медведем.

– Нет, я не про медвед-преведа, это так, для декорации. Гризли это американский. А в наших лесах другой зверь хозяйничает.

– Ладно, оставим байки про зверюшек баснописцу Сергею Михалкову. Я говорю вам прямым текстом: судьба фабрики решается на другом уровне. Вы свой сегмент рынка освоили – вот и работайте себе спокойно. Никто вам прошлое припоминать не собирается. Собственно, проблемы в Чуковском возникли не из-за вашей самодеятельности. Есть там один человек, который ставит палки в колеса нашим правоохранительным органам. И традиционными методами, к сожалению, здесь не обойтись…

– То есть вы мне предлагаете мокруху потому, что менты работать совсем разучились? – усмехнулся Гоша.

– Выбирайте выражения! Просто у человека могут возникнуть некоторые проблемы со здоровьем, он может занервничать из-за того, что с его автомобилем возникли непредвиденные сложности. Или, к примеру, администрация гостиницы не смогла уследить за сохранностью его личных вещей. Ничего серьезного, но этот деятель вдруг начинает чувствовать себя не очень уютно в нашем гостеприимном крае, и убирается, в конце концов, в благословенную столицу нашей великой родины. Откуда он на нашу голову и нарисовался. Что касается работы «за ментов». Я знаю, что люди вашего круга таких вещей не одобряют. Но тут случай особенный. У вас имеется личный интерес для предметного разговора с московским гостем.

– Ив чем этот интерес заключается? – насторожился собеседник Тестоедова.

– У меня есть информация: тот склад с медными валами, на который вы положили глаз, оказался пустым благодаря усилиям того же человека, мешающего нам навести порядок на Чуковской фабрике, – отчеканил мэр.

Лицо Гоши Паровоза буквально окаменело:

– Имя!

Тестоедов исполнил просьбу грозного хищника.

«Тоже мне, медведь нашелся! – рассуждал про себя Гоша, направляясь к своему бумеру. – Шакал настоящий и есть. Думает, что я – шпана мелкая, шестеркой поработаю, аудитора этого припугну. Нет, шалишь! Если кто-то всерьез подставил Гошу Паровоза – не жить ему. Кишки на дерево намотаю».

Глава 50. Колдун предупреждает

Ученые до сих пор ищут недостающее звено цепочки эволюции современного человека, между питекантропом и Homo Sapiens существует грандиозный разрыв. Но такие разрывы можно отыскать и на современном этапе развития человека. Где найти связь между папуасом из Новой Гвинеи и британским джентльменом? Правильно, в России! Русский джентльмено-папуас (или папуасо-джентльмен) объединяет в себе черты и того, и другого. Джентльмен верит в науку, папуас – в магию. А российский «папик» охотно использует и то, и другое. Бизнес-план или избирательная кампания строятся в строгом соответствии с предписаниями гороскопов, просчитывающихся с использованием возможностей самых современных радиотелескопов. Кукла врага, в которую втыкаются раскаленные иглы, изготавливается специалистами компьютерного ЗD-моделирования, заклинания передаются через системы спутниковой связи. И, представьте себе, срабатывает! Колдун Зенон при необходимости тоже пользовался мобильной связью.

– Привет, Стас! У меня к тебе срочное дело… Нет-нет, твои дела подождут! Приезжай прямо сейчас… Да, именно, дело жизни и смерти.

По трагизму в голосе Зенона Савельев понял, что на самом деле отложить разговор никак не получится. Аудитор, ссылаясь на форсмажор и рассыпаясь в извинениях, отменил две деловые встречи и отправился в офис доктора-мозгоклюя.

Таким своего друга он еще не видел. Зенон сидел за рабочим столом, подперев рукой косматую голову. Перед ним стояли три водочных бутылки, две из которых были уже опорожнены.

– Что случилось? Требуется помощь? – Стас не представлял, какие обстоятельства могли так подействовать на великого и могучего колдуна. – Проблемы?

– Да, проблемы. Серьезные проблемы. Причем и у меня, и у тебя.

– Давай вначале с твоими разберемся, чем смогу, помогу, – Савельев расположился в кресле и сосредоточился на предстоящей консультации.

– Нет, дружище, сегодня ты мне не помощник. Хотя, может, просто послушаешь, вдруг что-нибудь дельное в голову придет. Ты в курсе, что в Киргизии сегодня происходит?

– Нет, как-то замотался, новости давненько не смотрел.

Зенон рассказал Савельеву о том, что происходит на его исторической родине. Президент Бакиев блистательно доказал всему миру, что ресурсов маленькой бедной страны не хватает для прокорма большой богатой семьи. Приватизация национального достояния хищным кланом Бакиевых привела к такой разрухе, что даже терпеливые киргизы не выдержали. Результат: погромы и передел собственности. В столице временное правительство, а президент перелетел под крылышко батьки Лукашенко в Минск, откуда вещает миру о попранной справедливости.

– Сочувствую, конечно, но ты-то здесь причем? Толпа родни в Москву приехала, квартирный вопрос решать приходится?

– Если бы только это, – горестно махнул рукой Зенон и присосался к бутылке. – Мне тут солидные товарищи из компетентных органов предъяву выкатили.

– По поводу?

– Так это ж я им Бакиева сосватал! Ты думаешь, президент в Киргизии без визы Кремля утверждается? А консультирую органы по этому направлению я лично. За это и предъява.

– А зачем ты этого шакала с его стаей присоветовал?

– Понимаешь, все дело в имени. Тут очень сильная магия работает. Я ведь и прошлого президента подбирал. У того вообще была волшебная фамилия – Акаев.

– И что в этой фамилии чудесного?

– Просто идеальная фамилия для президента пророссийской ориентации. В ней заключен магическое сочетание, ключевой символ русской ментальности, – Зенон шумно выдохнул и занюхал очередной глоток рукавом пиджака.

– Да говори ты толком. Какой ещё символ? – Стас начал проявлять нетерпение.

– Все очень просто. Русский ментальный символ – автомат Калашникова, АК сокращенно. А фамилия прошлого президента АКаев. Дошло? Кстати, у нас уважительное обращение к человеку – ака. Так что никуда нам друг от друга не деться.

– И почему твой идеальный Акаев на троне не усидел?

– Так американцы тоже не дремлют, у них на ЦРУ такие шаманы из племени чероки работают! Но я тогда обошелся меньшим злом, нашел человека с фамилией похуже, но вроде бы тоже общий нужный символ содержит БАКиев.

– Постой, постой! – заволновался Стас. – А БарАК Обама тоже твоя работа?

– Нет, на американском направлении другие люди работают. Но принцип ты уловил верно. Ты думаешь, Обама сегодня случайно социализм строит? Еще увидишь, самый классный президент США из него получится. Для России. Да, так вот, вначале с этим фруктом, Бакиевым, было вроде все нормально. Американцев стал с их транспортным аэродромом поджимать. А потом – как с цепи сорвался. Без этих чертей-чероки точно не обошлось! Представь, он под свой контроль наркотрафик поставил. Недоглядел я, он с парой моих родственничков, наркобаронов…

– Наркобаранов? – переспросил Стас, который уже привык, что все разговоры о Киргизии сводятся к этим благородным животным.

– … аркобаронов недоделанных из Ошской долины, сговорился – и как на Россию вся эта дрянь поперла. Ну и терпение большого брата, – колдун уважительно указал пальцем в потолок, – закончилось. В общем, теперь мне выкатывают все.

– И что ты собираешься делать, чем я тебе могу помочь? – сочувственно спросил друга Савельев.

– Да ничем, собственно. Я пытаюсь консультации у духов получить. Вот видишь, сколько водки выпил, мне сильный транс нужен. Да, знаешь, зачем я тебя позвал. Я когда в астрал выходить начал, кое-что про тебя узнал. Это очень серьезно. Помнишь, я смерть предсказывал твоему человеку?

– Ну и? – насторожился аудитор.

– Тебе по всем признакам тоже недолго жить осталось, – прямо ответил колдун и посмотрел на Стаса неожиданно трезвыми глазами.

– Сколько? – спросил Савельев.

– Вот здесь-то и вся закавыка. Дата какая-то неопределенная. Но я одно тебе скажу точно: через две недели для тебя наступит очень опасный период. И два-три дня смерть за тобой буквально по пятам ходить будет.

– И как с этим счастьем жить?

– Выкарабкаться можно. Духи не говорят о том, что ты точно умрешь. Я попробую с ними договориться. Но помни, духи просто так смерть не отводят. За все платить приходится.

– Ты меня не удивил, на этом свете действует тот же принцип, – усмехнулся Савельев. – Ладно, спасибо, что предупредил. Постараюсь беречься. А пока я жив – время деньги.

Стас пожал Зенону руку и вышел. Колдун задумчиво смотрел в спину своему другу. Он не сказал Стасу об одной очень важной вещи. О цене, которую духи берут за отсрочку смертного приговора.

– Фатима! – требовательно воскликнул Зенон.

Дверь в кабинет открылась, но на пороге не возникла фигура покорной офисной рабыни, это вернулся Савельев.

– Ты что-то еще узнать хочешь? – спросил его колдун.

– Нет, информацию я получил. У меня к тебе необычное предложение: давай напьемся.

– Так ты же не пьешь!

– Знаешь, за две недели довести печень до циррозного состояния довольно сложно. Так что я, пожалуй, рискну. Составишь компанию? – и Савельев выразительно щелкнул себя по горлу.

– И все-таки не верю я, что ты русский, – изрядно опьяневший Стас одной рукой приобнял за плечо Зенона, а другой пытался развернуть массивную голову приятеля так, чтобы внимательно изучить его лицо.

Разговор этот происходил спустя два часа после принятия Савельевым исторического решения надраться в стельку. Задуманное ему удалось осуществить с блеском. Друзья сумели сменить три бара, основательно прошерстив представленный там ассортимент, начиная от фирменных коктейлей и заканчивая банальной водкой.

– Хочешь, паспорт покажу? – Зенон извлек из кармана документ.

– Да плевал я на твой паспорт. Тем более там теперь национальность не указывают. И паспорт у тебя наверняка колдунский – написано то, что ты хочешь. Дай сюда, – Савельев выхватил у собутыльника паспорт, раскрыл его и начал его внимательно изучать.

– Во, говорил же я – паспорт колдунский. Здесь не только дата рождения, но и дата смерти указана, – Стас ткнул пальцем в раскрытую книжицу.

– Где? – испугался Зенон, пытаясь вырвать документ из рук Савельева.

– Bay, попался, киргизский шпион! В российских паспортах дату смерти со сталинских времен не ставят! – рассмеялся Стас.

– Тьфу на тебя! – до Зенона дошло, что он стал жертвой дружеского прикола.

– Слушай, у меня идея, – оживился Савельев. – Давай я подгоню тебе Пенсионный фонд! Ты им будешь даты смерти граждан устанавливать. Представляешь, мечта нашего государства наконец-то сбудется. Человек всю жизнь денежки себе на старость перечисляет, а страховщики знают, что он точно не доживет!

– Ты это серьезно? – спросил Зенон.

– Нет, конечно, – заржал Савельев. – Туда киргизских шпионов не принимают! Ладно, давай я тебя без паспорта на вшивость проверю. Докажи, что ты – истинно русский человек. И я тебя за это поцелую.

– Доказать – докажу, а целоваться с тобой не буду.

– Ладно, черт с тобой, не стану я тебя целовать. Итак, проверка, сосредоточиться. Назови мне три самых красивых глагола в русском языке.

– Ну…, – Зенон задумался, – может, верить, любить и надеяться?

– Не угадал, чурка ты нерусская. Запоминай. Третий по красоте глагол – растамаживать. Второе место занимает чудесное слово узаканивать.

– Эй, так не честно, – запротестовал колдун, – я нормальные слова назвал.

– Наплевать и забыть на твои нормальные слова. А теперь – внимание, шедевр, порожденный гением моего народа. Это слово…. Отсрачивать!

– Чего делать? – растерялся Зенон.

– Подъем! – скомандовал Стас. – У меня идея. Я тебе на примере покажу, что означает это великое русское слово.

Друзья рассчитались с барменом и, пошатываясь, направились к выходу.

– Московская налоговая служба! – назвал таксисту пункт назначения Савельев.

– Итак, – объявил Савельев, когда они прибыли на место, – сейчас мы должны найти фотографа, желательно симпатичную девушку.

– Барышня, можно вас на минутку, – обратился ценитель странных глаголов к проходящей мимо блондинке.

Та с некоторым сомнением оглядела с ног до головы пьяных приятелей.

– Сделайте доброе дело. Мы с товарищем сейчас устроим хэппенинг, а вы запечатлеете это произведение современного искусства на наш фотоаппарат, – он протянул девице свой сотовый телефон, та после некоторых колебаний, взяла его.

– Постарайтесь снять нас так, чтобы в кадр попала вывеска, – инструктировал девушку Стас.

Неверной походкой в обнимку друзья поднялись по лестнице и расположились под табличкой, на которой было написано название грозного учреждения. Барышня направила на парочку встроенный в телефон фотоаппарат.

– Внимание! – крикнул Стас.

Они с Зеноном повернулись лицом к зданию, поэтому немногочисленные зрители не могли разглядеть, что друзья расстегнули брюки.

Через пару секунд обалдевшая барышня начала как сумасшедшая нажимать на кнопку фотосъемки. Кадр получился эффектный: две крепкие мужские задницы, а сверху надпись: Управление Федеральной Налоговой Службы Российской Федерации по городу Москве.

Как оказалось, фотографировала парочку не только блондинка, которой Савельев доверил свой сотовый телефон. В тот же день в интернете появилась «отсраченная» фотография, а под ней надпись: «Налогоплательщики, отдавшие родному государству последние рубахи, готовы снять и последние штаны. Они требуют отсрачивания уплаты налогов».

– Ну, ты приколист! Это ж надо. «Отсрачивать», – хохотал во все горло Зенон, разглядывая на дисплее телефона снимки. – Очень символичное словечко. Надо взять на вооружение.

– Ладно, поехали отсюда, а то сейчас охранники набегут, – Стас уже снова ловил такси. – Клуб «Катрин», пожалуйста.

– Что, мало тебе еще? Окончательно догнаться решил? – поинтересовался колдун, втиснувшись на заднее сидение.

– Хочу тебя кое с кем познакомить, – подмигнул ему собутыльник. – Только смотри у меня, без амикошонства! Никаких там щипков за задницу и тому подобных штучек.

– Не-не-не-не, – замахал своими лапищами Зенон. – Буду кроток, как овечка. Бэ-э-э…

Двух основательно пьяных мужчин при входе в клуб тормознули, пускать в приличное заведение в таком состоянии их категорически отказывались. Стас набрал Катин номер.

– О-хре-неть! – вышла через пару минут хозяйка клуба. – Савельев, ты ли это? Как тебя, убежденного трезвенника, угораздило так нарезаться?

– Катенька, золотко, все в порядке! Мы тут с моим другом, знакомься, кстати, Зенон Сарсадских, – Стас кивнул на колдуна, тот стукнул себя правым кулаком в грудь и резко мотнул рыжей косматой башкой, – обсуждали некоторые проблемы русской морфологии.

– Ладно, клоуны, заходите.

Катерина провела их в зал и усадила за дальний столик. Друзья плюхнулись на мягкий кожаный диванчик. Приглушенный свет висящих над столами абажуров, с большого проекционного экрана темпераментно дама исполняла классическое фламенко грудным голосом с легкой хрипотцой.

– Вас, похоже, уже реанимировать пора. Совсем мертвые, – озабочено посмотрела на мужчин Катя.

– Это мы-то мертвые? Ошибаетесь, милая барышня. Мы живее всех живых! – подал голос Зенон. – А вот эта дамочка, которую вы все тут слушаете, точно мертвая!

– Вы о Росио Хурадо? – удивилась Катерина. – Да, действительно, это запись ее прощального концерта, она уже умерла четыре года назад. Великая была певица. А вы разве знакомы с ее творчеством?

– Первый раз вижу. Но я такие вещи сразу чую, нутром. Мощнейшая энергетика, и качает она ее широкими потоками на публику, такое простым смертным даром не дается. Потому и сгорела.

– Катюша, не удивляйся, просто Зенон колдуном работает, профессия у него такая, – пояснил Стас.

– Колдуном, говоришь? А вот я считаю, что для вас сейчас лучше наколдовать чего-нибудь горячего, мясного и с острым томатным соусом, – улыбнулась Катя и поднялась из-за стола. – Пойду, приготовлю зелья целебного, чтоб вас от власти зеленого змия спасти. А тебе, между прочим, Стасик, – она взъерошила волосы своего друга, – так резко начинать обильные возлияния вообще не рекомендуется, твои ферменты не тренированы, с непривычки большие дозы алкоголя им переработать трудно.

Катерина вышла. Колдун пристальным, изучающим взглядом провожал ее удаляющуюся фигурку.

– Зенон, дружище, ну скажи, разве она не прелесть? – толкнул в бок слегка зависшего приятеля Стас.

Глаза колдуна словно остекленели, пару минут он молчал. Потом с видимым усилием разжал губы и произнес странным голосом:

– Эта девочка – настоящее сокровище для тебя. Подарок судьбы, кысмет по-нашему.

– Конечно, куда там твоим рабыням покорным! – съехидничал загордившийся Савельев.

– Екатерина твоя, Стас, далеко не рабыня, – колдун, казалось, старательно подбирал слова, словно боялся сказать что-то лишнее. – По рождению она царица. Но сама отвергла власть, переданную ей в роду. Теперь она – женщина-воин. Не женщина-мать, хранительница очага, не женщина-бабочка, муза поэтов и украшение жизни. Она воин. Отважный, чистый сердцем, светлый. Но… как бы тебе это объяснить? Она слишком открыта и уязвима, будто специально скинула с себя доспехи защитные…

– О чем это ты? – встревожился Стас.

– Она любит тебя, понял, парень! – почти закричал внезапно рассвирепевший прорицатель. – И она нужна тебе, ой, как нужна! Со своей стороны ты должен – слышишь меня? – должен сделать для нее все, что в твоих силах. Пусть девочка получит столько счастья, сколько позволено свыше и даже больше. И как можно скорее, – зеленые глаза Зенона вдруг потемнели. – А больше я тебе ничего не скажу…

Глава 51. Беседа Стаса с Паровозом

Стас зажмурился. С его головы сдернули мешок, и в глаза сразу ударил яркий свет. Он сидел на стуле посреди небольшой комнаты без окон, а перед ним нервно расхаживал высокий сухощавый блондин.

– Если хотите побеседовать – садитесь лучше, – Савельев кивнул в сторону второго стула, который вместе с предметом мебели, куда усадили его самого, составлял всю обстановку комнату.

– Ты что это, посадить меня пытаешься? – ощерился хозяин комнаты.

«Интересно, журналисты «Эха Москвы» просто злобные провокаторы или на самом деле платные агенты ЦРУ?», – пронеслось в голове Стаса. Сработала система ассоциативного бреда.

Пару лет назад Савельев слушал передачу этой крамольной радиостанции, которая, как обычно, посвящалась стебу по поводу очередного не слишком удачного заявления президента. Глава государства в тот раз, видимо, решил заполнить информационную паузу, и ввиду отсутствия подходящих поводов, а как-то: утопления подводных лодок, определения места проведения очередных Олимпийских игр, взрывов в метро, побед на Евровидении, неосторожно затронул скользкую тему. Как должны вести себя мигранты, которым оказана великая честь пребывания на священной российской земле. Оказывается, эти пришельцы должны знакомиться с нравами и обычаями коренного населения, а затем неукоснительно их соблюдать. Борзописцы (точнее – шустроболтуны) «Эха Москвы» тут же ухватили лакомый кусок. Они решили провести среди радиослушателей опрос: знают ли сами туземцы хоть один исконно местный обычай, который необходимо срочно изучить оккупантам-гастарбайтерам? Оказалось, что кроме «после первой не закусывают» никто ничего толком вспомнить не может. То-то покуражились прислужники мирового империализма! Оказывается, великий-могучий русский народ и обычаев-то кроме чисто алкогольных понятий за душой не имеет!

Стас никогда не считал себя записным патриотом, но здесь его зацепило за живое. Он стал вспоминать, и тут же навскидку обнаружил десятка полтора обычаев и привычек, которые можно было идентифицировать в качестве типично русских: присесть на дорожку, через порог не здороваться, посмотреть в зеркало при незапланированном возвращении домой, стучать по дереву от сглаза… Почему люди не могли вспомнить прекрасно известные им вещи? Возможно, они просто не замечают этих фоновых правил в силу их глубокой укорененности, типичности. Или в эфир станции допускались только наймиты забугорной буржуазии. Затем Савельев попытался вспомнить такую традицию, которая бы точно выдавала характер русского народа. Через полчаса размышлений он обнаружил это глубинное правило. Оказывается, в России полностью табуирован глагол «садиться»! Точной семантикой, смысловым значением слова жертвовали абсолютно все. Даже президент на официальных приемах приглашает своих гостей «присаживаться»! Уголовные традиции стали частью национальной культуры великого народа.

– Я просто употребляю слова в точном соответствии с их начальным смыслом. Если человек устраивает свое седалище на горизонтальную поверхность – то он именно садится. Отсюда, кстати, и седалище, а не какое-нибудь «приседалище». А присесть – значит разместиться на краешке стула. Такой приставкой действию придается незавершенный характер.

Собеседник Стаса застыл в изумлении.

– А ты, видать, не из пугливых. Русскому языку Гошу Паровоза учишь. Что ж, я все-таки присяду. Разговор к тебе имеется.

В гостях у Гоши Паровоза Стас оказался не по своей воле. Сегодня утром, когда Савельев подходил к дверям своего московского офиса, к нему стремительно подошли два крепких мужчины. Один из них ткнул в бок аудитору дуло пистолета, а второй, крепко ухватив Стаса за локоть, подтолкнул его к дверям взявшейся неизвестно откуда скромной «девятки». Сейчас эти парни располагались за спиной своего пленника.

– Значит, ты и есть Станислав Николаевич Савельев, хозяин аудиторской фирмы «Фронда»?

– Совершенно точно. Кстати, предварительные консультации по телефону я даю бесплатно, так что вы могли бы сэкономить свои деньги, просто набрав мой номер. С кем имею честь?

– Гоша Паровоз. В Приуральске меня каждая собака знает, а ты там гостишь частенько. И наследил ты у нас на серьезную сумму. А за это отвечать придется.

– Не понимаю, о чем вы?

– Все ты прекрасно понимаешь. Я, собственно, просто посмотреть на тебя хотел. Перед тем, как смерть тебе выбрать. Держишься хорошо, молодец. Значит, и смерть получишь достойную. Хочешь – по самурайскому обычаю? Сэппуку исполнишь, я тебе помогу.

– Понятия не имею, почему вы мне такие печальные вещи говорите. Но если чисто теоретически подойти к проблеме, то я категорически против применения ко мне глубоко чуждых русскому человеку японских правил.

– И чем это тебе японские правила не угодили? Если ты настоящий мужчина – бусидо (кодекс воина) самый твой путь, – Паровоз с интересом ждал ответной реплики Стаса.

Савельев только внешне выглядел невозмутимым. На самом деле он лихорадочно искал пути к спасению. Он знал тип людей, к которому принадлежал Гоша Паровоз. Они были склонны к импульсивным действиям, но в то же время их отличал интерес к занимательной беседе. Времени у тюремных сидельцев было много, поэтому в такой среде очень ценится искусство (по их же собственной терминологии) «травить рОман».

– Видите ли, не хотелось бы в последний момент испортить о себе впечатление. Искусство ухода из жизни очень ярко характеризует национальные особенности любого народа. Возьмем, к примеру, традиции древнего Рима. Воины кончали жизнь самоубийством, бросаясь грудью на меч. Попасть самому себе прямо в сердце – это мог сделать только настоящий рубака. А казнить римского гражданина, распиная его на кресте, означало чудовищное оскорбление. Так поступали только с рабами. А знаете, как наказывали в Риме за самое страшное преступление?

– Это за что, за кражу полкового знамени, что ли?

– Нет. За отцеубийство. Специально придумали способ. Такого непочтительного сына зашивали в мешок вместе с группой самых позорных животных: с собакой, обезьяной и змеей. По некоторым сведениям – еще петуха добавляли.

– Правильные ребята были, – одобрил выбор петуха Гоша.

– А потом их всех вместе топили. Что интересно: после принятия этого закона его не применяли почти пятьсот лет. Очень почтительные сыновья были эти римляне.

– Паханов своих уважали, – Паровоз начинал все более проникаться симпатией к древнему народу.

– Или возьмите наших предков – татаро-монголов. Честному воину, нарушившему законы Яссы, ломали хребет. А вот пленных русских князей монголы после битвы на Калке просто закатали в ковры, положили на них доски, и устроили пирушку. Пока степняки допили свой кумыс, князья задохнулись.

– Интересно проходило первое знакомство наших предков по русской и татарской линии! – заржал Гоша.

Стас оценил перемену в настроении своего грозного противника и продолжил.

– Я не говорю о всяких варварских обычаях, которые просто недостойны цивилизованного человека, например, вскрытие грудной клетки каменным ножом для того, чтобы вырвать еще живое сердце из груди пленника.

– Знаю, видел в кино у Мэла Гибсона! – прервал речь Стаса бандит.

– Индейцы в этом отношении были настоящие дикари. Пришли испанцы и стали их культурно так на кострах сжигать. А вот цивилизованные китайцы превратили казнь в настоящее искусство. Они лоскутками снимали кожу со смертника, по частям отрезали отдельные кусочки. И следили за тем, чтобы человек не умирал в течение нескольких дней. А палач, который владел секретом проводить казнь дней так с десяток, почитался в Поднебесной, как олимпийский чемпион.

– Не зря японцы китайцев не уважают. Настоящие отморозки! И водку тоже пить не умеют, знал я одного такого, – прокомментировал Паровоз. – А у японцев все-таки понятия самые правильные.

– Не буду спорить. Может быть. Но дело в том, что мы не японцы. И никогда их не поймем. Поэтому и кончать жизнь по-японски я не хочу.

– А ты докажи! – вошел в азарт Паровоз. – Только трави интересно. Тогда я тебя, может быть, живым отсюда отпущу.

– Нет проблем. Вы помните, что такое субботник?

– Это когда шалаву по кругу пускают, – закивал головой Гоша.

– Нет, я про другой субботник. Про всесоюзный ленинский, который коммунистический.

– Да, что-то про резиновое бревно Ильича, помню этот анекдот.

– Так вот, у японцев – совсем другой анекдот. Там в апреле, когда сакура зацветает, объявляется генеральная уборка императорского дворца и прилегающего к нему садово-паркового ансамбля. Дворец у императора не маленький, да и садик тоже. И, представьте себе, подданные императора записываются в очередь, чтобы с веничком или граблями помочь отцу нации чистоту навести!

– А сколько за это платят?

– Нисколько. Абсолютно бесплатное мероприятие. Я же говорю – субботник. Вы можете понять этих людей? Я лично не могу.

Гоша задумчиво покачал головой.

– Ладно, убедил. В чем-то никогда мы этих японцев не поймем. А потому хрен им японский, а не Курильские острова! – неожиданно закончил свою мысль Гоша. – Интересный ты парень. Повеселил меня. Слушай, откуда ты все это знаешь? Ну, там, про казни китайские? Я вот за десять лет столько книжек прочитал – ничего такого не встречал.

Стас скромно пожал плечами.

– Приходилось встречаться с очень интересными людьми по работе. А про себя подумал: «Три высших образования получить – это вам не пуп по пальмам царапать, что-то в голове остается».

– Не буду я тебя убивать, – огласил приговор Гоша. – Ты, вообще-то, по понятиям не виноват. Я просто сгоряча тогда сказал, что тебе не жить. А мое слово – тверже гороха. Но условие мое про японцев ты выполнил, потому старое слово силу теряет. Но все-таки, как же ты меня подставил! Я ж к этим медным валам уже вплотную подошел, все сделал по вашим фраерским правилам – и такой облом.

– Так вот оно что! Значит, это ваши приставы с налоговкой на складе схлестнулись. Так бы сразу и сказали. Послушайте, мне страшно интересно, кто вас надоумил так топорно операцию провести. Поверьте моему опыту, серьезные люди давно так не работают.

– Да есть один козел, – поморщился Гоша. – Где ж ты раньше был, умник? Говоришь, топорно сработали, так скажи, как по-умному такие дела делаются?

Стас попал в щекотливое положение. Объяснить криминальному авторитету план рейдерской операции – так и в соучастники недолго попасть. В то же время профессиональный консультант должен уметь приобретать новых клиентов в любой ситуации.

– Можно мне ручку и лист бумаги? – Савельев демонстративно показал Паровозу на уши, дескать, возможна прослушка. Гоша понимающе кивнул, и через минуту аудитор получил все необходимое.

– Только уговор, по прочтении – сжечь, – предупредил Паровоза Стас.

– Не вопрос, – согласился тот.

Еще через десять минут листок, исписанный аккуратным почерком Стаса, перешел в руки Гоши.

– Круто, а ты, парень в своем деле дока, – криминальный авторитет поразился изяществу и простоте решения, которое предложил Стас. – У тебя получается, что и волки сыты, и овцы целки. Им же эта неучтенка тоже не нужна.

Стас приложил палец к губам, Гоша снова кивнул и щелкнул зажигалкой, листок вспыхнул.

– Звоните в любое время, – сказал на прощанье Паровозу Савельев и передал ему свою визитку. – Всегда буду рад помочь.

«А за валы все равно кто-то ответит, – решил вожак приуральских самураев, – Альфа-Танька меня свела с ментом налоговым, значит, ей и ответ держать».

Глава 52. Колдун и Альфа-самка

Как известно, статистика – самая точная из всех лженаук. После астрологии, разумеется. И статистические исследования говорят нам, что судьба человека напрямую связана с его именем. Мы можем со стопроцентной уверенностью предполагать, что жизнь человека, которого зовут, к примеру, Иван Петрович Говнищев, сложится не так, как у Фердинанда Аполинарьевича Катценеленбоген. В лучшем случае карьерной вершиной Ивана Петровича будет должность дворника или вахтера, а вот нобелевская премия ему, скорее всего, не светит. Главный приз, естественно, отхватит какой-нибудь Фердинанд Аполинарьевич.

Что может ждать в этой жизни даму, которую зовут Татьяна Николаевна Балобанова? Альфа-самка буквально выстрадала ответ на этот вопрос. Казалось бы, ее имя не таило в себе никаких подвохов. К отчеству тоже претензий быть не могло. Но вот фамилия… Как правильно ставить ударение? На первое «о» или на второе «а»? Татьяна выросла в Приуралье, русский язык здешнего населения испытал большое влияние угро-финских говоров. Это проявляется и в том, что ударение переносится к началу слова. В этом регионе ЧернышЁв превращается в ЧЕрнышева, ЖуйкОвы звучат как ЖУйковы. Поэтому гордый сокол-балобАн, от него и вела происхождение фамилия Татьяны, в Приуралье превратился в какую-то невнятную балаболку. Будущая Альфа-самка как могла, боролась с магией местных диалектов, настаивала на том, чтобы ее фамилия произносилась в соответствии с требованиями фонетики великого могучего литературного русского языка. Она обратила внимание: если её фамилия произносилась окружающими правильно, день проходил удачно. А если побеждали местные диалектные традиции – пиши пропало. В последнее время Альфа-самке не везло просто фатально. Последней каплей стал звонок Гоши Паровоза, который сухо сообщил Татьяне, что той пора привести в порядок свои дела. Отвечать за неудачу на Чуковской фабрике придется ей.

– Тому, кто кинул Гошу Паровоза на такие бабки, не жить, – заявил бандит. – Так что лежать тебе, Таня, в гробу в белых тапочках, и ждать нам этого радостного события уже не долго.

Что можно противопоставить таким ударам судьбы? Может, сменить неудачную фамилию? Балобанова навела справки, порылась в интернете и решила обратиться к профессионалу. Колдун Зенон Сарсадских показался ей самой подходящей кандидатурой. Она специально отправилась в Москву и прямо из аэропорта поехала по заветному адресу. «Доктор-мозгоклюй, что бы это значило?», – Татьяна озадаченно изучала вывеску над дверью офиса Зенона Сарсадских.

Консультации Савельева изменили способ ведения бизнеса колдуна. Стас убедил Зенона, что все его шаманские штучки давно уже вышли из моды, такие приемы остались уделом провинциальных магов и экстрасенсов.

Татьяна оказалось в стандартном офисном помещении, где её ознакомили с перечнем услуг, которые на вполне законных основаниях могут оказывать гражданам астрологи, гадалки и работники смежных профессий. Набор включал в себя предсказание прошедших, текущих и будущих событий в жизни клиентов методами астрологии или при помощи других приемов, предостережение от опасностей, а также советы о том, как нужно вести себя в различных ситуациях.

Предсказание событий даются на основе изучения положения звезд и планет в определенное время. Клиент мог получить гороскоп, в том числе и в подарочном оформлении. Зенон практиковал и предсказание судьбы клиентов по характеристике их ладони, с использованием игральных карт, по расположению чайного листа или кофейной гущи в чашке или на основе других подобных методов. Колдун мог дать и совет о необходимости принятия мер предосторожности во избежание неблагоприятных влияний.

Со времени знакомства Стаса с Зеноном многое изменилось. Законодатель фактически легализовал колдовской бизнес. Теперь профессии астрологов и гадалок были внесены в Общероссийский классификатор занятий, необходимость прикидываться торговцем лекарственными травами и ароматическими веществами для Зенона отпала.

Альфа-аудиторша внимательно ознакомилась с прейскурантом, подписала договор и была препровождена в рабочий кабинет Зенона. Здесь уже ничего не напоминало киргизскую юрту. Курильницы, экзотический кувшин, верблюжья шкура – все это осталось в прошлом.

Строгая деловая обстановка. Большой стол, несколько кожаных кресел, сертификаты и дипломы под стеклом вперемешку с пейзажами в рериховском стиле на стенах.

Крупный мужчина в дорогом костюме устремил на посетительницу проницательный взор своих зеленых глаз.

– Вам кажется, что вы попали в полосу серьезных жизненных неудач, поэтому вы просите моего совета о том, как преодолеть эти неприятности?

– Наверное, большинство ваших клиентов приходят к вам именно для этого, так что догадкой своей вы меня не удивили, – ответила Балобанова, которая скептически относилась к рассказам о чудесах современных колдунов.

– Вы абсолютно правы, большая часть моих клиентов приходит ко мне именно в таких случаях. Но это – не про вас.

– Что вы имеете в виду? Как вы об этом можете судить? Вы бы вначале расспросили меня: родилась, училась, разводилась… Ну все, как обычно. Руку могу показать, линии жизни-любви посмотрите.

– Да не нужны мне ваши анкетные данные. И ладошку вашу миленькую мне тоже рассматривать ни к чему. Я вашу энергетику чувствую, этого достаточно.

– И что же сказала вам моя несчастная энергетика?

– Она рассказала мне одну очень интересную вещь. Но вы сами должны решить, нужна вам такая информация или нет.

Зенон внимательно изучал реакцию своей собеседницы. Альфа-самка нервно теребила в руках навороченный сотовый телефон.

– Вы хотите сказать, что эта информация, если она станет мне известна, может причинить вред мне самой?

– Ладно, не буду ходить вокруг да около, – колдун чуть наклонил вперед свое массивное тело. – Вы хотите знать точную дату своей смерти?

Балобанова нервно сглотнула.

– Что, так скоро?

– Да, – коротко ответил Зенон. – Очень скоро.

– Тогда говорите.

– Три месяца. Более точную дату, в пределах суток, я вам смогу назвать завтра. Надо будет поработать с вашим гороскопом. Если вы захотите уточнить дату до часов или минут – вам придется внести дополнительную плату. Сразу предупреждаю, что точность предсказания в этом случае несколько снижается. Если речь идет о часах в течение суток – погрешность 10 процентов, о минутах в пределах часа – 25 процентов. Что с вами? Фатима! Быстро воды!

Клиентка Зенона начала сползать с кресла. Альфа-самка никогда не была замечена в склонности падать в обморок, но предсказание Зенона свалило ее подобно удару молота по голове загнанного на бойню быка. Дело в том, что Гоша Паровоз обозначил Балобановой срок, в течение которого она должна была привести в порядок свои земные дела. На все это бандит отвел ей ровно три месяца.

Глава 53. Альфа-самка: просветление

Велик, могуч и богат русский язык! С его помощью Пушкин определял вкус шампанского, лизал марки Толстой и виртуозно выражал свои мысли Виктор Степанович Черномырдин. Оцените энергетику такого выражения, аналога которому невозможно подобрать в других великих и могучих: «Ты чё, с дуба рухнул?». Пусть себе японцы изгаляются со своим «хлопками одной ладони», пусть китайские монахи до посинения лупят своих учеников палками по головам! Описание момента просветления лучше всего отображает именно стремительное падение с могучего дуба.

После визита в офис колдуна душевное состояние Татьяны Балобановой можно было описать только при помощи вышеупомянутого идиоматического выражения. Итак, жить ей осталось всего три месяца. Все, что казалось раньше важным и нужным, утратило всякий смысл. С глаз Альфа-самки как будто спала темная пелена, вещи приобрели совершенно другой масштаб. После того, как Зенон привел аудиторшу в чувство, на прощание он посоветовал за отведенное ей время постараться развязать самые важные кармические узлы: «Грехи замаливать уже поздно. Попробуйте исправить хотя бы то, что можете».

Запиликал звонок, в трубке раздался истошный вопль: «Ты, мамуля, совсем обалдела в последнее время! Смоталась в столицу, а холодильник кто будет заполнять? Пушкин и папа Карло?».

Татьяна вышла из прострации: «Послушай, сынуля, Максик, поросеночек мой дорогой… Заткнись ты наконец! И, засранец, не смей так с матерью разговаривать! Пару дней можешь и фаст-фудом перебиться. Я скоро приеду – разговор у нас будет серьезный. Все, точка… Не визжать! Мне не до тебя сейчас».

От неожиданности Максик действительно перестал визжать. Зато раздался визг тормозов.

«Чем дальше в лес, тем толще партизаны!», – взору Стаса предстало дежа-вю. Снова перед капотом его «Лексуса» растерянная дамочка пыталась собрать рассыпавшиеся из сумочки вещи.

«И что, теперь на меня каждый месяц будут бросаться безумные телефонистки?», – Савельев выскочил из машины.

– Вы живы? Слава богу!

Балобанова подняла глаза. Она узнала Стаса. «Так, судьба мне сама один узелок, завязанный кармой, подкидывает. Встретить в мегаполисе знакомого человека случайно просто невозможно».

– Ничего страшного, – улыбнулась она коллеге, – кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

– Это вы о чем? – Савельев отнес странную фразу на счет стрессового состояния потерпевшей.

– Не обращайте внимания, это я так.

– Давайте я вас подвезу, вам нужно успокоиться. В таком состоянии лучше по московским улицам не ходить. Тут рядом неплохое кафе. В качестве небольшой компенсации я вас приглашаю на обед.

– Что ж, предложение принимается. Тем более что у меня к вам разговор имеется, господин Савельев.

– Да-да, припоминаю, мы с вами знакомы. Правда, в одностороннем порядке. Тестоедов тогда мне вас не представил.

– Татьяна Балобанова, – Альфа-самка по-мужски протянула Стасу руку.

Как ни странно, обед удался. Стас с удивлением отмечал про себя перемену, произошедшую с Балобановой. Куда-то исчезла напряженная собранность, пропала агрессивность во взгляде. Обведенные ярко-красной помадой губы уже не складывались в презрительную ухмылку, линия рта стала мягче. Обесцвеченные волосы слегка растрепались и создавали впечатление чего-то трогательно кукольного.

Раньше её прическа представляла собой идеально залакированную жесткую конструкцию. Теперь Татьяну с язык не поворачивался назвать Альфа-самкой, женщиной вамп. Перед Стасом сидела милая, слегка растерянная женщина средних лет.

– Станислав Николаевич, вы в судьбу верите? – Балобанова пребывала в философском настроении.

– После сегодняшнего случая, наверное, начну верить. Такая встреча!

– Я тоже в судьбу поверила только сегодня. И сделал выводы. Знаете, я впервые поставила своего сыны на место!

– Правильно. Парней воспитывать непросто. Не покажешь, кто в семье главный – на голову сядут. Сколько лет вашему сыну? – у Стаса выдался свободный час, поэтому он решил расслабиться и немножко отдохнуть за беседой на свободные темы.

– Скоро 15 исполнится. Ума не приложу, как он дальше жить будет, – на глаза Татьяны навернулись слезы.

– Пора подумать о выборе профессии, – уверенно ответил Стас. – Карьера для мужчины – самое главное.

– Куда бы вы посоветовали ему пойти после школы?

– Только бухгалтерское образование! Совершенно однозначно, – Савельев был категоричен.

– Но это вроде как женская профессия, – возразила Альфа-самка.

– Ничего подобного! Это профессия мужчины, который собирается добиться максимальных успехов. Почитайте биографии самых богатых людей – вы увидите, что почти все они имеют за плечами бухгалтерское образование. Основатель династии Рокфеллеров начинал с бухгалтерских курсов.

– Сейчас экономических вузов хватает. Какой бы вы посоветовали?

– Лучше всего – сельскохозяйственный вуз.

– Почему? – удивилась собеседница Стаса.

– В сельском хозяйстве самая сложная бухгалтерия, если ее освоить, все остальное – просто семечки, – Савельев знал это по собственному опыту.

– Ну да ладно, у него еще есть время, – на этом слове Балобанова споткнулась и вспомнила, что ей самой осталось совсем немного. – Послушайте, Станислав Николаевич! Я перед вами очень виновата!

– В чем? – искренне удивился Стас. – Я прекрасно понимаю, что вы исполняете заказ своего клиента. Если он использует не очень корректные методы, что ж, такова жизнь.

– Нет, нет, – с жаром возразила Татьяна. – Я сегодня поняла, что есть какая-то мера подлости, которую превышать ну просто нельзя! А я эту меру превысила. И не раз…

Стас с интересом смотрел на свою собеседницу: «А ведь я встретил ее сегодня не случайно! Офис Зенона в двух шагах! Что-то у нее случилось, раз она на консультацию к колдуну ходила».

– Я знаю, что происходит вокруг Чуковской фабрики! – Балобанова подалась вперед и почему-то перешла на шепот. – Поверьте, ничего хорошего! Новые хозяева выжмут из предприятия последние соки, выжмут, как апельсин. Людей просто жалко. Да и Кайгородов – мужик хороший. Знаете что? Я вам помогу, сделаю все, что в моих силах.

– Что ж, – осторожно ответил Стас, – я никогда от помощи не отказываюсь. Если ее предлагают от чистого сердца.

Результат превзошел самые смелые ожидания Савельева. Балобанова действительно помогла коллеге. Она сдала Стасу свои фирмы однодневки. В кармане аудитора лежали доверенности на представление интересов этих фирм, выданные на имя его помощницы Насти.

«Теперь мы посмотрим, чья возьмет, – ликовал Савельев, – я им такой фокус устрою, каких наша любимая судебная система еще не видывала!»

Глава 54. Суд идет

Судья Петров взял у истца Иванова пятьдесят тысяч. Затем он взял у ответчика Сидорова семьдесят тысяч. Потом судью Петрова замучила совесть. Он вернул двадцать тысяч ответчику Сидорову и решил дело по справедливости, в полном соответствии с принципом законности.

«Этот анекдот к нашему случаю все-таки отношения не имеет, – размышлял Стас, наблюдая за судьей Воробьевой, – одна из сторон – налоговая инспекция, а потому о справедливости даже в таком варианте стоит забыть».

Налоговым адвокатам иногда снятся фантастические сны: в российских судах вдруг вспомнили о такой штуке, как презумпция невиновности. Наступает утро, а с ним и суровые будни. Любые сомнения трактуются судьями в пользу налогового ведомства. А налогоплательщику остается доказывать, что он не имеет никакого отношения к представителям семейства мозоленогих, то есть верблюдов.

Судья Наталья Воробьева (в девичестве Орлова, что давало коллегам повод для многочисленных шуток), крупная рыхлая женщина с копной начесанных волос на голове – заметно нервничала. Она регулярно протирала очки мятым платочком, суетливо перекладывала бумаги на своем столе, отхлебывала из стакана минералку. Поводов для беспокойства у служительницы закона хватало.

За пару дней до начала предварительного слушания по делу она вроде бы случайно пересеклась с начальником налоговой инспекции края Архаровым. Они встретились в здании администрации края, где проходило очередное совещание по дальнейшему усилению мер в деле неуклонной борьбы с коррупцией. Архаров, гаденько улыбаясь, подошел в перерыве к Воробьевой, и после обычных приветствий и традиционных жалоб на погоду вдруг задал судье краевого арбитражного суда неожиданный вопрос: «Скажите, коллега, где вы брали стройматериалы для вашего чудесного загородного домика? По нашим подсчетам металлочерепица плюс кирпич для трехэтажного сооружения – все это стоит недешево. А братец ваш недавно ипотеку на пятикомнатную квартиру взял». Не дожидаясь ответа опешившей Воробьевой, Архаров метнулся к синемундирному прокурору, который удалялся в сторону буфета. Наталья поежилась. Она прекрасно знала, что только в этом году в их арбитражном округе пятеро судей написали заявления «по собственному желанию» из-за того, что их официальные доходы слегка не соответствовали их неофициальным расходам.

«Ишь, как его заусило это дело с Чуковской фабрикой, – раздраженно подумала судья. – Ладно, нам не привыкать, намек понятен».

Но уже в ходе предварительных слушаний поводов для раздражения у Воробьевой ещё прибавилось. И причиной тому стал Савельев со своей командой. Казалось бы, дело достаточно простое, у налоговой есть весомые аргументы, и при их помощи фискальное ведомство постоянно выигрывало аналогичные суды. Но у Воробьевой возникло ощущение, что в незыблемую скалу которой представлялись еще недавно доводы налоговиков, врезался топор. Еще минута – скала пойдет трещинами и рассыплется в пыль.

Стас не считал себя большим докой в юриспруденции, несмотря на то, что за его плечами был не один процесс. Юридическую казуистику он оставлял Насте, полностью доверяясь ее квалификации. Но стратегию процесса он всегда выстраивал самостоятельно. Вот и на этот раз он постепенно заставлял своих оппонентов играть по своим правилам. На своем опыте аудитор усвоил, что в суде главное – процедура. Материальный повод не столь важен для конечного результата, как использование всех тонкостей судебных церемоний.

«Знание тонкостей церемонии отличает цивилизованного человека от варвара», – Стас готов был подписаться под этим изречением Конфуция.

Пакет ходатайств был приготовлен загодя, три дня в юротделе фабрики трудились, не покладая рук. Ксерили документы, посылали запросы, получали ответы. Стас перестал ходить в спортзал и начал пить кофе литрами, что с ним случалось крайне редко.

«Слушай, Станислав Николаич, я такого никогда не видел, – рассказывал Савельеву о предварительных слушаниях начальник юротдела, – налоговики орали на всю Ивановскую. Минут сорок, без остановки!»

Стас прослушал диктофонную запись. Суть претензий фискального ведомства заключалась в том, что предприятие работало с фирмами, занесенными в черный список, использовало схему по отмыванию грязных денег. Отдельно было сказано о бразильских контактах Кайгородова. Дескать, экономическая целесообразность подобных сделок весьма сомнительна. Юристы Кайгородова пытались обратить внимание Воробьевой на то, что фирмы, которые внесены налоговым ведомством в черный список однодневок, неоднократно выигрывали конкурсы на получение государственных контрактов. А в таких случаях каждая сделка проверяется аудиторами счетной палаты. Воробьева пропустила эти доводы мимо ушей, а представитель налоговой гневно заявил, что его ведомство не намерено мириться с уклонением от уплаты налогов. Естественно, много слов было сказано о несчастных пенсионерах и бюджетниках, о наглости некоторых предпринимателей, о необходимости воспитывать чувство социальной ответственности у российских бизнесменов.

«Итак, прелюдия закончена. Начинаем подготовку к судебному оргазму, – принял решение Савельев. – Для начала восемь техничных фрикций».

Судью с птичьей фамилией ожидал уже в первый день процесса каскад из восьми ходатайств, заботливо подготовленных командой Стаса. Их можно было разделить на две группы: непосредственно способные повлиять на ход дела и носящие исключительно психологический характер. Естественно, кайгородовцы не ждали, что ходатайство об отводе судьи возымеют действие. Тем более, что формальных поводов для этого не было. Просто надо было дать понять Воробьевой, что в процессе кроме налоговой инспекции принимает участие и другая сторона.

Еще один шаг по привлечению внимания высокого суда – устное ходатайство о разрешении на использование диктофона.

Воробьева его удовлетворила, но почему-то стала говорить значительно тише. Стасу все время приходилось переспрашивать судью, о чем она говорит. В конце концов, он передвинул диктофон прямо на ее стол. Произошло мгновенное исцеление внезапно обрушившейся на Воробьеву слабости голосовых связок.

Налоговики допустили небольшую ошибку, предоставили копии документов, оригиналы которых хранились в следственном отделе МВД. Получить оригинал из такого источника в короткие сроки весьма проблематично. А ходатайство об истребовании оригиналов было подкреплено двумя копиями одного и того же документа, на которых стояли разные даты. Воробьева скрепя сердце удовлетворила ходатайство.

Еще одно ходатайство Стаса касалось вызова свидетелей. Одна из фирм-однодневок занималась строительным бизнесом – Савельев предложил вызвать представителей лицензирующей организации. Необходимо было выяснить, каким образом фирма, которая не имеет за душой материальных и трудовых ресурсов (так утверждали налоговики), могла получить лицензию на ведение строительных работ.

Дело затягивалось, в судебном заседании был объявлен перерыв. На выходе из здания суда Савельева догнала Будакова, внимательно следившая за ходом процесса.

– Послушайте, молодой человек, – обратилась она к Стасу – Я не понимаю тактику, которую вы избрали. Неужели ваши юристы не объяснили вам, что ваше дело швах? Зачем оттягивать неизбежный конец?

– Знаете принцип товарища Сухова?

Будакова в недоумении пожала плечами.

– Это из «Белого солнца пустыни». Я лучше помучаюсь.

– И какая польза от ваших мук?

– А ведь мы с вами уже встречались на одном процессе, Мария Петровна. Помните, чем дело закончилось?

Еще бы железная Маша не помнила тот случай! Стас выступал ее оппонентом по делу одной из дочек «Юкоса». Эта компания – одна единственная из всей империи Ходорковского – смогла вырваться из железных объятий государства. Стас срубил рекордный гонорар, Будакова схлопотала выговор, а ее тогдашний начальник отправился на заслуженную пенсию.

Мария Петровна развернулась через левое плечо по-армейски, удалилась, не прощаясь – по-английски.

А Наталья Воробьева нервно курила в судейской комнате: «Черт меня дернул пойти в арбитраж!» Еще студенткой она работала секретарем в суде. Уже тогда ее поражало: с каким остервенением люди оспаривают самые мизерные штрафы. «То ли дело арбитраж! – хвастались ей старшие подруги, – приходят солидные люди, каждый по пачке документов на стол – хлоп. Просмотришь, все ясно. Судья выносит решение, и в абсолютной тишине миллионы меняют своего хозяина. А ты в своем суде скоро по-человечески разговаривать разучишься, начнешь по фене ботать». Поэтому Воробьева предприняла грандиозные усилия для того, чтобы стать судьей арбитражного суда. Но времена изменились. Никто уже не соглашался безропотно расставаться со своим имуществом. И такого мата, как сегодня, Наталья не слышала даже на уголовных процессах. Звонок Тестоедова застал ее прямо в комнате для совещаний. Мэр пришел в ярость, когда узнал, что процесс отложен.

– Поймите, Юрий Рудольфович, – оправдывалась представительница независимой судебной ветви государственной власти. – Я не имею законных оснований для ускорения процесса, они через каждые пять минут то ходатайство предоставляют, то свидетелей им подавай, то документы истребуй. Так просто им рот не заткнешь, очень грамотно действуют. Я стараюсь работать чисто. Мне не нужны проблемы с вышестоящими инстанциями! Потерпите! Всего несколько дней, и процесс снова пойдет.

Тестоедов в сердцах бросил трубку.

Между тем эта пятидневная передышка была нужна Стасу как воздух. Он ждал очень важного решения.

Глава 55. Иов из ломбарда

Если только вылупившимся из яйца цыплятам показать розовый мячик, то уже через пять минут появление мамы-курицы не вызовет у них никакого энтузиазма. Их родительницей уже стал резиновый шар, за которым они пойдут хоть на край света. Это свойство называется импринтинг. Злые языки утверждали, что первые пять минут своей зрячей жизни маленький Арончик посвятил разглядыванию сторублевой купюры. В это можно было поверить: Арон Израилевич всю свою жизнь посвятил служению великому божеству – Мамоне. И на край света его могла привести только и исключительно страсть к наживе. Если бы открытие ломбарда в эскимосском иглу могло принести солидную прибыль – он давно бы это сделал.

Но сегодня старому ломбардщику было не до планов покорения крайнего Севера. Он внимательно изучал письмо, доставленное из «Старт-Банка». Сей документ уведомлял уважаемого заемщика о том, что в соответствии с одним из пунктов кредитного договора со следующего месяца процент по займу увеличивается в три раза. Арон Израилевич утер пот со лба, лихорадочно пролистал свой ежедневник, нашел заветный номер и потянулся к телефону.

– Оля, зайди ко мне на пару минут, – Василий Степанович досадливо морщился, от телефонного нытья ломбардщика у него почему-то ломило зубы.

Кузнецова вошла в кабинет шефа. Ее лицо излучало безмятежность.

– Слушай, дорогуша, помнишь, я тебе про одного человечка говорил? Он ломбард держит. Я ему обещал кредит небольшой выдать.

– Да, Василь Степаныч, конечно, помню. А что случилось? Деньги он, если не ошибаюсь, получил.

– Он мне звонил только что, жалуется, что ты процент по договору подняла. В чем дело, можешь мне объяснить?

Кузнецова сделала удивленные глаза.

– Василий Степанович, я вас, извините, не понимаю. Когда вы давали мне это поручение, то ни о каких особых условиях для этого клиента речи не шло. Вы попросили выдать ему кредит – я это сделала. Но, следуя кредитной политике нашего банка, я провела ряд стандартных процедур. Если желаете, я подниму документы, и через десять минут они будут у вас на столе.

– Не надо мне голову лишней информацией забивать, – досадливо взмахнул холеной рукой олигарх. – Коротко, самую суть. Излагай.

– Хорошо, докладываю. Нам удалось выяснить, что кредитная история этого господина из ломбарда, мягко говоря, идеальной чистотой не отличается. Пять лет назад – просрочка по платежам в одном солидном банке. Два года назад – такая же история еще по одному займу. Кроме того, наша служба безопасности установила, что этот самый Арон Израилевич привлекался в качестве свидетеля по двум уголовным делам, связанным с пособничеством при совершении имущественных преступлений. Доказать ничего не удалось, но наши секьюрити утверждают, что этот деятель – ловкий барыга, участвует в реализации краденного. И уверены они в этом на сто процентов.

– Так, так, так, – Василий Степанович нервно потер лоб. – Значит, мы с мелким уголовником связались.

– Вот в этом-то все дело! – Кузнецова победно улыбнулась. – Как вы прикажете вести себя с таким клиентом? Банку нужна дополнительная страховка. Отсюда и изменение процентной ставки, которая предусмотрена договором.

– Как обстоит дело с обеспечением обязательств по займу? – жестко поинтересовался глава корпорации «СтаБиКо».

– У клиента сейчас возникли определенные трудности, но для обращения взыскания кое-что имеется: офис находится в собственности, несколько автомобилей тоже кое-чего стоят, так что все в порядке, – успокоила шефа Ольга.

– Ладно, Оля, действуйте по стандартной процедуре, – вздохнул Василий Степанович. – Я, честно говоря, ничем особым этому человеку и не обязан. А с пособниками бандитов у нас разговор короткий.

Успокоив свою совесть, олигарх фактически дал команду к началу рейдерской атаки на своего клиента. Кузнецова была довольна. «Приятная мелочь – задавить сволочь», – думала Ольга, покидая кабинет своего босса.

Арон Израилевич еще не знал, что участь его уже решена. Еврея-тысячника ожидала судьба библейского Иова. И роль карающей десницы божьей должна была сыграть служба судебных приставов.

Глава 56. Суд пришел

Все-таки народные пословицы и поговорки – наиболее точный индикатор культурных предпочтений общества. Оцените чеканное: «Пусть погибнет мир – да здравствует юстиция!». Гордое смирение в стремлении соблюсти справедливость любой ценой вбивалось в головы варваров оружием римских легионов. Русские, к сожалению, не попали в сферу влияния римского права. Отсюда императивом нашего правосознания стала пословица «Закон что дышло – куда повернешь, туда и вышло».

«Так и живем. Со времен царя Гороха ничего на Руси не изменилось», – грустно размышлял Стас, перечитывая в очередной раз акт выездной налоговой проверки на Чуковской фабрике.

«Нас обвиняют в том, что цель наших сделок – обналичивание денег, уход от налогов. При этом налоговая показывает всю цепочку: фирмы, банки, людей. Вопрос: а почему к ответственности привлекают только нас? У банка не отбирают лицензию, на директоров фирм не заводят уголовные дела, в отношении других фирм не проводят выездных проверок, не закрывают их. В этой раскрученной цепочке виноваты только мы? Значит, от нас чего-то хотят!», – строго говоря, такие выводы для Савельева, опытного аудитора, были не в новинку. Он знал, что практически 99 процентов дел по однодневкам проходят по такой схеме. Да здравствует борьба с обналичкой денег! Это самый мощный инструмент устранения любого участника рынка. А с тех, кто уходить не желает, можно взять все, что угодно. Это и называется налоговая коррупция.

«Ладно, не будем о грустном», – решил Стас.

Пятидневная передышка дала свои результаты, теперь в руках команды Савельева было мощное оружие, которое позволяло надеяться на успешный исход битвы в Приуральском арбитражном суде.

Опытный полководец при подготовке к генеральному сражению проводит массу вспомогательных операций. Стас тщательно готовился к главному процессу. Юристы Кайгородова подали иски против трех однодневок с требованием признать заключенные с ними сделки недействительными. Поводы для этого использовались самые разнообразные: придирки по поводу актов выполненных работ, неясность в определении предмета договора, неточности оформления, несоблюдения сроков – все шло в дело. Идея была проста: если суды признают правомочность претензий, налоговая не сможет обвинить Чуковскую фабрику в отмывании денег, ведь последствием признания сделки недействительной выступает односторонняя реституция, то есть возврат всего полученного по сделке. Было: деньги – товар; станет: товар – деньги. Но и противоположный исход дела тоже был только на руку Стасу Если суды признают отношения фабрики и ее мотыльков-партнеров законными – налоговое ведомство не сможет обвинить Кайгородова в отмывании грязных денег, в неправильном исчислении налогов.

Интересы однодневок во всех трех процессах представляла Настя, вооруженная доверенностями Балобановой. И пятидневный перерыв нужен был команде Стаса для того, чтобы вступили в законную силу решения судов по этим делам. Буквально за день до окончания перерыва Савельев получил долгожданные документы. Настя отбила иски Кайгородова, все сделки были признаны действительными. Даже отношения с фирмой, которая проводила исследования бразильского рынка, были признаны абсолютно законными. Экономическая целесообразность проведения среди населения штата Рио-де-Жанейро исследований их отношения к белым брюкам была подтверждена офертой (предложением о заключении договора) на поставки ткани белого и кремового цветов из Чуковского в Бразилию. Конечно, это предложение так и осталось на бумаге, но судье было представлено обоснование: почему приуральцев заинтересовали исследования экзотического рынка.

На следующий день настроение у Стаса было самое боевое. Воробьева также была преисполнена желания закончить неприятный процесс. В суд явился долгожданный свидетель. Представитель сертифицирующей организации подтвердил, что однодневка, которая должна была выполнить строительные работы в фабричном профилактории, действительно отвечает всем требованиям закона. Савельев дополнительно представил документы, подтверждающие участие этой фирмы в выполнении ряда муниципальных заказов на территории края. Воробьева оказалась в затруднительном положении. Признавать однодневкой фирму, имеющую официальные отношения с властями, было опасно. Это уже попахивало обвинением в коррупции.

Оставались еще два «мотылька». И тогда Савельев выложил на стол козырные карты: решения судов о признании законности сделок между однодневками и Чуковской фабрикой…

Воробьева, читая эти решения, закусила губу. Иначе она могла не сдержать непарламентские выражения, которые буквально рвались с языка. «Уму непостижимо, даже бразильские сделки признали действительными! Он что, мать его, – помянула она своего коллегу недобрым словом, – на футболе помешан, раз все бразильское для него прокатывает?»

Но делать было нечего. Решение суда не может быть предметом рассмотрения другого суда той же инстанции. Оно имеет преюдициальный характер, то есть должно приниматься как юридический факт. Тем более что Высший арбитражный суд РФ требует от нижестоящих судов придерживаться единообразия практики. А кроме материалов по однодневкам налоговая не имела серьезных претензий к налогоплательщику. Особых надежд на благоприятный исход при обжаловании Архаров не питал. Практика показывает, что около 80 процентов решений судов вышестоящие инстанции оставляют в силе.

Стороны покидали здание суда в разном настроении. Архаров и Будакова прекрасно понимали, что ничего хорошего их не ждет. Начальство не простит им поражения, налоговое ведомство не часто покидает поле судебных ристалищ с таким позором. Судья Воробьева прокручивала в голове предстоящий разговор с Тестоедовым. И он ей ничего хорошего не сулил, ведь у мэра были прекрасные отношения с председателем краевого арбитражного суда. История с домиком тоже беспокоила Воробьеву. Налоговое ведомство отличает долгая память. «Ладно, придется отработать», – приняла решение судья. Следующий ее процесс с участием налоговой инспекции не предвещал ничего хорошего противникам фискального ведомства.

Зато команда Чуковской фабрики ликовала, все начали обниматься прямо в зале суда. Кайгородов едва сдерживал слезы радости, Стас, как ни старался, не мог освободить руку, которую старый текстильщик тряс уже минут пять.

– Ты их дожал, Стасик! А ведь я до самого конца сомневался! Век не забуду, родной. Спасибо огромное!

– Спасибо – это слишком много, – скромно ответил аудитор. – Мне хватит моего гонорара.

Глава 57. Карронады и коронация

Отцы и дети, дядья и племянники, тести и зятья – проблема отношений старших и младших родственников по мужской линии красной нитью протянулась через всю мировую историю. Вначале инициатива была на стороне более опытных: Авраам спокойно собирается принести в жертву Исаака, Иван Грозный убивает своего сына, Тарас Бульба вначале порождает, а потом все-таки убивает недостойного потомка. Но постепенно расстановка сил меняется. Решительные папаши почему-то начинают сомневаться, приводя приговор в исполнение. Уж на что Петр I был нетерпим к нелояльности ближнего своего, так нет, устроил какую-то комедию с судом над царевичем Алексеем вместо того, чтобы собственноручно свернуть своенравному сынишке шею. И к чему это привело? Прошло каких-то двести с небольшим лет, и национальным героем в нашей стране стал Павлик Морозов! О времена, о нравы!

Стас не без интереса наблюдал за поведением интересной пары: Иван Семенович Кайгородов сидел за столом прямо напротив Савельева. По левую руку от директора Чуковской текстильной фабрики располагался его зять – Саша Кайгородыш. Старик буквально шею свернул, стараясь не встречаться взглядом с зятьком-предателем. Поэтому Саше приходилось подливать в фужер своего начальственного тестя буквально по наитию, ориентируясь на уровень оставшегося там спиртного.

Дело происходило в лучшем ресторане Приуральска, куда сразу после победного решения суда отправилась команда Кайгородова вместе с группой поддержки Савельева. Директор постучал вилкой по фужеру, призывая собравшихся к тишине.

– Предлагаю тост, – Кайгородов поднялся со своего места. – Когда-то давно, еще в детстве, со мной случилось происшествие, которое могло закончиться весьма печально. Играли мы по весне на пруду, лед уже ненадежный, в общем, провалился я в прорубь. Хорошо, рядом паренек один оказался. Щупленький такой, чуть постарше меня, но цепкий. Зубами впился мне в воротник. А, надо бы вам знать, мышцы челюстей – самые мощные у человека. Руками меня вытащить не мог – так зубами ухватил. Полчаса держал, черт зубастый, пока взрослые мужики не прибежали. Так вот. Я этому парню – сейчас это уже пожилой дядька, такой же, как я, каждую весну в это число открытку благодарственную шлю. Я ж, считай, второй раз тогда родился. К чему это я? За нашим столом сегодня сидит человек, которому весь коллектив нашего предприятия должен такие открытки посылать. Вот он, – оратор указал рукой с фужером в сторону Савельева, – посмотрите: зубастый такой! Как вцепился нам за шкирку, так и не отпускал, пока нам на бережок выползти не удалось. Спасибо тебе, Станислав Николаевич, дорогой, спаситель ты наш!

Кайгородов залпом замахнул фужер водки.

– Спасибо и вам, Иван Семенович, за теплые слова, – откликнулся Стас.

– Но кроме «спасибо» с нас еще кое-что причитается, ведь так? – Кайгородов вопросительно посмотрел на аудитора. – Обозначь мне цену твоего участия в нашем спасении.

Савельев встал, обогнул стол, подошел к Кайгородову и протянул директору сложенный вдвое листок бумаги.

– Это предложение об оплате моих скромных услуг.

Кайгородов достал из кармана очки, водрузил их на нос, не торопясь развернул листок. И вот тогда-то юркий Саша совершил роковую ошибку. Он посмотрел через плечо тестя и увидел, какие цифры написал глава «Фронды».

– Иван Семенович, мы находимся сейчас не в столь блестящем финансовом положении, чтобы единовременно выплачивать такую сумму! Конечно, Станислав Николаевич проделал громадную работу, добился благоприятного для нас результата… Но такие гонорары, наверное, только воротилы с Уолл-Стрита могут себе позволить выплачивать.

Кайгородов медленно обратил свой взор на зятя.

– Не хотел я сейчас этот разговор заводить. Но ты сам нарвался, – привычный басок старого директора трансформировался в свистящий шепот. – Во-первых, я хоть и не воротила с Уолл-Стрита, хоть фабрика наша действительно находится не в самом идеальном состоянии, слово свое сдержу. Господин Савельев получит свой гонорар в полном объеме в течение трех дней, я это при всех говорю. Я добро помню. А теперь – во-вторых. Зло я тоже очень хорошо помню. Ты читал когда-нибудь книжку Виктора Гюго, «93 год» называется? – Кайгородов поймал взгляд Саши.

– Какого такого Гюго? – Кайгородыш слегка опешил от резкой реакции, которую вызвала его реплика.

– Не читал, значит. Пацан ты необразованный, классику знать надо. Тогда ошибок меньше делаешь, если типовые ситуации понимать начинаешь. А классики их хорошо описывают.

Собравшиеся скромно потупили глаза. Большинство из них про Гюго знали лишь благодаря экранизации романа «Собор Парижской богоматери». А некоторые только хит из мюзикла по мотивам этого произведения слышали.

– Ладно. Слушай: там история описывается такая. Дело было давно, из Англии во Францию шло парусное судно на помощь Вандейскому восстанию… Не буду тебе объяснять, что это за восстание такое было, все равно не поймешь. Не важно. Начался шторм. А на корабле была здоровенная пушка такая – карронада. И один матрос пушку эту плохо закрепил на палубе. В шторм карронада сорвалась с привязи и начала носиться по палубе как сумасшедшая. Огромная такая дура из чугуна – на палубе деревянного судна. Борта ломает, по мачтам лупит, людей давит. Матрос этот нерадивый бросается на эту самую пушку, каким-то чудом блокирует колеса и закрепляет их на месте. Шторм кончился. Все спасены. Командир экспедиции строит команду на палубе. Вызывает этого матроса. Благодарит за мужество. Снимает со своего мундира орден, весь бриллиантами усыпанный, награждает героя. За мужество. А потом велит его расстрелять. За халатное отношение к служебным обязанностям.

Саша с изумлением смотрел на тестя.

– Не дошла мораль? Тогда объясняю прямым текстом, при всех, – Кайгородов обвел взглядом своих притихших сотрудников. – Мне прекрасно известно, кто сливал налоговке информацию. Ты, сукин сын, меня предал, всех нас предал. Это твой минус. Тебя за это в добрые времена точно бы к стенке поставили.

Саша изменился в лице и слегка попятился от стола.

– Думал я сначала вышвырнуть тебя с волчьим билетом. Если б захотел – мог бы информацию о том, какой ты Иуда, распространить среди работодателей. У меня связи по всей стране. Попадешь в такой черный список, до конца жизни кроме как дворником-грузчиком работать нигде не сможешь. Но классика учит нас быть справедливыми. За тобой большая заслуга числится. Внучата мои любимые. Хоть что-то доброе ты в жизни своей никчемной сделал. А плюс на минус в сумме ноль дают. Так что я тебя отпускаю с миром. Пишешь заявление по собственному желанию – и вон со двора.

Бледный как мел, Кайогородыш продолжал пятиться от стола.

– Хотя нет, подожди. Я ж про орден забыл. С бриллиантами. Кайгородов с неожиданной легкостью подскочил со своего стула, обвел глазами стол. Затем старик наклонился и схватил большую хрустальную салатницу, заполненную до краев традиционным «оливье». Резкое движение, разворот, синхронное движение рук – и через миг голова предателя коронована поблескивающей в свете ресторанной люстры посудиной. Обильно сдобренная майонезом субстанция кашей сползает по Сашиному лицу и делает яркий рисунок его галстука уже совершенно сюрреалистическим.

«А старик наверняка в молодости баскетболом увлекался, такой бросок из-под кольца! – оценил мастерство Кайгородова Савельев. – И козлу этому еще крупно повезло, что у тестя под рукой его любимого пресс-папье не оказалось».

Глава 58. Стратегическое решение

«Умная обезьяна сидит на склоне горы и смотрит, как в долине дерутся два тигра». Китайские мудрецы наловчились даже самые банальные идеи облачать в блестящую конфетную обертку, которая привлекает внимание недалекой публики и придает им статус великих мыслителей. Законы PR были открыты не на Западе.

Кайгородов сидел в своем кабинете и в ожидании Савельева просматривал подборку местной и федеральной прессы, старательно подготовленную для него референтом.

«Кремль недоволен губернатором Шаркуновым», «Президент просматривает кадровый резерв», «Приуральский край: губернатор устал», «Рейдеры распоясались», «Захваты и откаты». Директор Чуковской фабрики внимательно читал статьи, посвященные результатам победной для него схватки с рейдерами.

– К вам Савельев, Иван Семенович, – раздался в телефонной трубке голос секретарши.

– Пусть заходит, – ответил Кайгородов.

Дело происходило на следующий день после «коронации» Саши.

– Заходи, Стасик, присаживайся.

Аудитор пожал крепкую сухую руку Кайгородова и разместился в кресле для посетителей.

– Деньги сегодня перечислили, так что на днях получишь. Я свое слово держу. Отличная работа – приличная оплата.

– Спасибо, Иван Семенович, я и не сомневался, что задержки не будет. Вижу, вы прессу просматриваете. Что интересного пишут?

– Да много чего. Но ведь сегодня самое главное не что пишут, а для кого, – старик протянул Савельеву несколько газет и показал на подчеркнутые заголовки. – Что ты думаешь по этому поводу?

Аудитор стремительно пробежался глазами по текстам.

– По-моему, все очевидно, Иван Семенович. Тестоедов начинает решающую атаку на губернаторский пост. Он – мужик очень неглупый. И свое поражение в Чуковской битве использует в качестве козыря. Смотрите, – Стас показал Кайгородову одну из статей. – Если перевести с эзопова языка на русский, получится следующее: совершена мощная рейдерская атака на одно из градообразующих предприятий края; захват планировался в пользу недобросовестных зарубежных инвесторов; смена собственника могла привести к необратимым социальным и экологическим потерям; губернатор Шаркунов оставил эти события без внимания; мэр Приуральска повел себя как настоящий государственный муж и приложил массу усилий для того, чтобы население родного края шло по дороге процветания.

– Да, Юра Тестоедов далеко пойдет, – вздохнул Кайгородов. – Если шею себе не сломает.

– У меня предчувствие, что если он и сломает шею, то не при подъеме на эту вершину. У него мощный политический ресурс. Он по-настоящему сильный политик. Мы его еще в Москве увидим. В очень солидном кабинете, – Савельев задумчиво потирал кончик носа.

Партнеры понимали, что испытания, выпавшие на долю фабрики, еще не закончены. Они нажили себе могучего врага, который в самое ближайшее время может стать полновластным хозяином края.

– Что мне делать, Стас? – спросил Кайгородов своего консультанта. – Мне-то что, я старик, могу хоть завтра на пенсию – огород, грибы, рыбалка. А вот внучат мне жалко. У них вся жизнь впереди, не хочу, чтобы ребятишек затоптали.

– Выход есть всегда, Иван Семенович, – Стас был готов поделиться со своим клиентом идеей. – У вас, например, в такой ситуации имеется два варианта. Первый: срочно уходить в оффшор. Если правила бизнеса по-русски вас окончательно достали – дранг нах вестен.

– Думал я над этим, долго думал, – Кайгородов позвонил секретарше и заказал чай. – Но пойми меня правильно, люди моего поколения тяжело привыкают к жизни за границей. Вроде бы все хорошо: комфорт, цивилизация, безопасность. А что-то не то, все равно домой тянет. Мне жена говорит, что о ребятишках подумать надо. Но вот какая штука, я почему-то хочу, чтобы мои внуки выросли не англичанами или немцами, а русскими людьми. Ничего с собой поделать не могу. Может, другой вариант посмотрим.

– Можно и другой, – согласился Савельев. – Так даже интересней. Но и сложнее. Нам надо превратить своего врага если не в друга, то хотя бы в партнера. Пока еще не до конца ясно, кто победит, Шаркунов или Тестоедов. А мы рискнем, предложим свою поддержку Юрию Рудольфовичу. Потом поздно будет, к нему все на брюхе поползут, а мы уже сегодня руку ему протянем.

– Идея смелая, – согласился Кайгородов. – Только вот в чем проблема: что мы ему сможем предложить? Раньше, когда губернаторов выбирали, я мог работяг своих построить, чтобы они голосовали как надо. А сейчас? У меня связей в администрации президента нет. Деньги? Можно, конечно…

– Нет, Иван Семенович, не деньги. Мы ему предложим интеллектуальную поддержку. Серьезная консультация для политика иногда дороже денег. Тестоедов – мощный мужик. Но вот команды настоящей у него пока нет. Даже для уровня губернатора края. Короче, предлагаю вам организовать для меня с ним встречу. Сможете?

Кайгородов с сомнением посмотрел на аудитора.

– Ладно, попробую. Я с тобой, Станислав, не первый год работаю. И знаешь, какое качество в тебе мне приглянулось больше всего? Ты доверяешь своей интуиции. Принимаешь решение – и прешь до конца. И ведь ни разу по крупному не ошибся, стервец! – засмеялся директор.

– Наталья, соедини меня с приемной Тестоедова… Да, жду, – Иван Семенович положил трубку.

Савельев решил дождаться итогов разговора с мэром Приуральска.

– Кстати, пока не забыл, – глаза Кайгородова весело заблестели. – Тут мне на днях позвонил некий предприниматель Герасимов…

Стас оживился и вопросительно посмотрел на собеседника.

– И озвучил мне одно очень интересное предложение, – Кайгородов сделал паузу. – А ссылался он при этом на некоего господина Савельева, дескать, идея принадлежит именно этому широко известному аудитору-консультанту Что скажешь?

– Думаю, Иван Семенович, предложение предпринимателя Герасимова заслуживает самого серьезного внимания, – улыбнулся Стас. – Так мне подсказывает интуиция.

А про себя подумал: «Все-таки, Гоша Паровоз оказался умнее, чем я предполагал!».

Глава 59. Стас и Тестоедовов – партнеры

Если японец отвесил знакомому поклон на пять градусов выше, чем тому полагалось по статусу – это смертельное оскорбление. Если неожиданно заорать в ухо медведю-гризли – животное пробьет понос необычайной интенсивности. Если назвать президента демократического государства «Ваше превосходительство» – можно получить орденок. Великая вещь – знание правил политеса с одной стороны, и ситуационной психологии – с другой.

Сидя в приемной Тестоедова, Стас размышлял над тем, как грамотно выстроить разговор с мэром Приуральска. Звонок Кайгородова вызвал неоднозначную реакцию у будущего губернатора края. Удивление, раздражение и некоторая толика любопытства – такие мотивы подвигли Тестоедова на встречу со строптивым аудитором.

Савельев понимал, что действия по принципу «кто первый обиделся – тот и прав» в этом случае абсолютно неуместны. А с другой стороны лебезить перед матерым политиком тоже смысла не имело. «Скромно и решительно, уважительно, но с чувством собственного достоинства», – принял окончательное решение Стас, заходя в уже знакомый ему кабинет.

Мэр Приуральска указал посетителю на место за столом для совещаний и выжидающе посмотрел на Савельева.

– Признаться, мне стало любопытно. Как вы смогли набраться наглости и напроситься ко мне на прием? Кайгородов мне сказал, что у вас ко мне есть деловое предложение. Слушаю вас. Пять минут. У меня важная встреча.

– Во-первых, Юрий Рудольфович, я не собираюсь перед вами извиняться. Мне, конечно, слегка неловко от того, что в Чуковской истории мы с вами оказались по разные стороны баррикад, но я нисколько не переживаю по этому поводу. Бизнес есть бизнес, как говорится – ничего личного и ничего лишнего. Но я – человек разумный. Поэтому особой эйфории от результатов этой истории тоже не испытываю.

Тестоедов внимательно слушал речь Савельева.

– Так вот, я прекрасно понимаю, что мы с вами принадлежим к разным весовым категориям. Вы – политик уже практически федерального масштаба. А я обычный частный предприниматель. И если в одном конкретном деле удача оказалась на моей стороне – это вовсе не значит, что вы при желании не сможете меня раздавить.

– Правильно момент просекаешь, – одобрительно кивнул Тестоедов. – А теперь скажи, что мне может помешать зачистить территорию моего края от таких шустрых деятелей, как ты? И от таких борзых стариканов, как твой клиент Кайгородов?

– Скажу, если позволите. Вы – человек трезвомыслящий. Иначе просто не смогли бы дорасти до такого уровня. А потому нас с Кайгородовым может спасти только ваш здравый смысл.

– Я так понимаю, что вы, молодой человек, хотите заключить сделку? Спасение в обмен на лояльность. И что конкретно вы можете мне предложить? – Тестоедов слегка расслабился, он напоминал Савельеву матерого кота, который следит за мышью, загнанной в угол.

– Совершенно верно, Юрий Рудольфович. Начнем с того, что новому губернатору края потребуются новые идеи.

– Я пока еще мэр Приуральска, а не губернатор, – усмехнулся Тестоедов.

– Ключевое слово – пока, – уточнил Савельев. – При нынешнем раскладе ваше назначение только вопрос времени. И это время как раз можно использовать для того, чтобы разработать программу управления регионом, способную поднять вас еще выше.

– Ладно, хватит лирики. Ближе к делу, – хозяин кабинета выразительно постучал пальцем по стеклу своего массивного «Ролекса».

– Хорошо, – согласился Стас. – Не мне рассказывать вам о том, что представляет собой политика бюджетного федерализма. Львиную долю доходов, собираемых на территории края, Москва перекачивает через налоги в федеральный бюджет. На те крохи, что остаются в краевом бюджете, особенно не разгуляешься. И приходится гордому губернатору ходить по столичным кабинетам, выбивать субсидии и дотации. Нынешний губернатор делает это не очень успешно, отсюда недовольство населения, которое, в свою очередь, раздражает центр. Замкнутый круг получается.

– Ну и?

– Вы, Юрий Рудольфович, возможно, знаете, что я неплохо разбираюсь в схемах оптимизации налогообложения. Для частных лиц, – аудитор сделал выразительную паузу. – Но ведь то, что я делаю для отдельного предприятия, можно сделать для целого субъекта федерации. Я тут на досуге набросал несколько схемок. Вот, посмотрите. Это и будет мой вклад в ваше успешное продвижение по политической лестнице.

Савельев положил перед мэром небольшую папочку. Прошло десять минут.

– Чай или кофе? – не отрывая глаз от содержимого папки, спросил своего гостя Тестоедов. – Может, коньку?

– Так вы же говорили, что у вас встреча, – не удержался Стас.

– А ты, если на меня работать собираешься, не имей привычку делать мне замечания. Я свой график меняю, когда захочу, – мэр поднялся из-за стола, подошел к небольшому бару в углу кабинета и достал пузатую бутылку, наполненную золотисто-коричневой жидкостью. – Ну, давай, за плодотворное сотрудничество!

Глава 60. Полет до Лас-Вегаса

Если земля круглая – то где же находится край света? Ответ на этот непростой вопрос очевиден для любого авиапассажира. Взгляни в иллюминатор самолета и посмотри на горизонт. Вот он, край мироздания. Так близок – и в то же время недосягаем.

И тяга к полету заложена в человека природой. Первый «Гагарин», сорвавшийся в доисторические времена с баобаба, наверное, прорычал на своем обезьяньем языке: «Я лечу!». А мы говорим: «Летайте самолетами «Аэрофлота»!»

В Шереметьево Кате и Стасу в специальном автобусе шлепнули в паспорта визу, после чего они подписали договор, внесли часть платы, получили сертификат казино, потом проходили таможенный осмотр, заполняли еще какие-то бумаги, их везли на посадку. После всей этой суеты было приятно расслабиться в креслах комфортабельного «Боинга». Воздушный путь через Атлантику не близок, им предстояло провести в полете почти 12 часов.

– Представляешь, Стас, как это забавно, – размышляла вслух Катя. – Вот мы летим сейчас на запад, пересекаем часовые пояса, и время будто замерло. Вылетели мы в пятницу, в 16.30, и когда приземлимся, тоже будет пятница и снова 16.30.

Катя склонила голову на плечо своего любимого, обхватила его руку и доверчиво прижалась к нему.

– Остановись мгновенье, ты прекрасно, – шепнул Катерине Стас, с наслаждением вдыхая аромат ее волос. – Это чудо, быть вместе, даже время остановилось специально для нас.

– Ни за что спать в полете не буду! Проспать такие мгновения просто кощунство. Давай лучше пить шампанское.

Мимо них как раз катила тележку с напитками стюардесса, сияющая профессиональной улыбкой.

– А мне, будьте любезны, двойной виски, – попросил сидящий рядом с влюбленной парочкой солидный мужчина.

Он деликатно молчал, пока те чокались, обменивались поцелуями, смеялись. Но когда расшалившаяся Катя украдкой залезла Стасу под свитер и легонько царапнула по спине, от чего тот весь покрылся мурашками и чуть не пролил на соседа пузырящийся в бокале напиток, мужчина хмыкнул, извинился и вышел.

– Ой, мы, кажется, своим хулиганством совсем дядьку засмущали, хорош, наверно, дурачиться, – Катя пыталась стереть с шеи Стаса след своей помады.

– Ладно, попробуем вести себя прилично, хотя, если честно, какая-то пушистая кошечка совсем меня раздразнила. Если спрячет свои коготки – может и остыну.

Сосед вернулся, угнездился в кресле, отхлебнул свой виски и понимающе кивнул молодым людям.

– Свадебное путешествие?

– Пока нет, но мысль хорошая, мы подумаем, – Стас обернулся к Кате. – Правда, дорогая?

– Может быть, – улыбнулась та.

– В первый раз в Вегас летите? – решил поддержать завязавшуюся беседу мужчина. – А я вот уже пятый. Затягивает. Не скажу, что уж очень азартный я игрок, просто развеяться время от времени нужно. Причем, ни разу еще в пух и прах не проигрывался, все более или менее в пределах допустимого. В этом процессе главное – правильная подготовка.

– В каком смысле? – не понял Стас. – Как можно к игре готовиться?

– Вы знаете, что в картах, как и в бизнесе нужна отменная память. Хотите, проверим сейчас ваши способности? И дама к нам тоже может присоединиться.

– Почему бы и нет, времени у нас достаточно. Попробуем, Катюш?

– Ах, увольте меня от своих проверок, – фыркнула Катя, а про себя подумала, что взрослые мужики часто ведут себя, как мальчишки. Вечно они находят повод чем-нибудь да помериться.

– Да ладно тебе дуться, это же интересно. Говорите, что нужно делать? – обернулся к собеседнику уверенный в своих силах Савельев.

– Сыграем в детскую игру, называется – «Я кладу в чемодан».

Я вам говорю: «Я кладу в чемодан расческу». Вы говорите: «Я кладу в чемодан расческу и паспорт». Я снова добавляю к списку один предмет: «Расческу, паспорт и фотоаппарат». Так и продолжаем, кто первый собьется, тот и проиграл.

– Все ясно. Поехали.

Игра началась. И Стас, и его противник оказались крепкими орешками. Через некоторое время их поединок привлек внимание пассажиров и стюардесс. Зрители с напряжением ждали, кто первый допустит ошибку? Состязание становилось все более азартным, на участников детской игры вполне можно было делать ставки. Сдаваться не хотел ни один из них.

– Прекратите этот цирк, – взмолилась через два часа Катя. – Доказали уже всем, насколько вы крутые. Пора и остановиться.

– Ладно, солнышко, уговорила. Пусть будет ничья, – предложил сопернику Савельев.

– Идет, – с радостью согласился тот. – Продолжим как-нибудь в следующий раз. Я, честно говоря, не ожидал такого расклада. Думал, что в первые десять минут выиграю. А вы оказались сильным игроком.

– Стимул – великая вещь! Я, например, просто не люблю получать по заднице!

Сосед с изумление уставился на Стаса.

– Объясняю. Вам, кончено, известна поговорка о том, что ум лучше всего проникает в голову человека через задние ворота? Так вот, я убедился в том, что это выражение следует понимать буквально. Мы в школе любили развлекаться этой игрой. Правила были простые: играет три – четыре человека. Кто проигрывает – получает от победителей по одному пендалю. А у нас в классе учились несколько парней, которые футболом увлекались… Одного проигрыша мне хватило. С тех пор я свою задницу берегу. Очень в бизнесе помогает, память и расчет здесь самое главное. Бизнес – это вам не рулетка.

– Да что вы! – махнул рукой сосед Стаса. – Заниматься бизнесом у нас России гораздо опасней. Вот уж где деньги улетают со скоростью света! Покруче, чем в рулетке.

– И куда же они улетают, если не секрет? – заинтересовался Савельев. Судя по всему, мужчина, сидящий рядом с ним, был крупным бизнесменом.

– Да с откатами этими замаялся уже. Причем налоговый начальник, который бабки тянет, на мои же деньги так отрывается в том же Лас-Вегасе, только шум стоит. Зло берет. То с женой, то с любовницей его вижу. Сколько раз уже пытался добиться от своих консультантов, чтобы научили так откаты давать, чтобы фирмы мои чистыми оставались. А они только доят меня и доят, как посоветовали два года назад этому упырю платить, так до сих пор и ношу деньгу, а он на моих глазах её по казино спускает. И попал я в замкнутый круг. Чтобы давать откаты, нужно деньги обналичивать. А чтобы их обналичивать, нужно однодневки использовать. Эти фирмы в черных списках налоговой появляются, и налоговики нас опять за них имеют. Знакома такая ситуация? Вот вы сами, чем занимаетесь?

– А я и есть консультант. Налоговый.

Мужчина удивленно вскинул брови.

– Вот как? И вы можете по этому поводу рассказать мне что-то новое?

– Новое вряд ли. Но чтобы каким-то образом оправдать своих коллег, могу посоветовать вам все откаты проводить через оффшоры, как это делается во всем цивилизованном мире. Используйте неименные или, так называемые, неэмбоссированные банковские карты.

И забудьте про фирмы однодневки. Тогда, возможно, вы сможете отвязаться от налоговой.

– Интересно…

Савельев начал рассказывать об общих схемах российского и зарубежного опыта откатов. Говорили долго, обстоятельно. Катя окончательно заскучала, в конце концов, не выдержала и ткнула его локтем в бок. Стас понял, что пора заткнуться. Мужчины обменялись визитками и договорились продолжить обсуждение этих проблем после возвращения в Москву.

Новый клиент аудитора задумчиво потягивал янтарную жидкость, долго молчал, позвякивал ледышками на дне стакана, переваривал информацию, которую ему выложил попутчик.

– Послушайте, – наконец произнес он, – у меня к вам деловое предложение…

– А можно уже закончить свои деловые переговоры? – вмешалась возмущенная Катя. – У нас романтическое путешествие все-таки, а не бизнес-тур.

– Не сердитесь, пожалуйста, очаровательная барышня. Как раз об этом я и хотел вам обоим сказать. Вы вообще как к азартным играм относитесь?

– Пока никак. Но слышал, что новичкам везет, попробуем, – отозвался Стас.

– Смотрю я просто на вас и думаю – зачем такой счастливой паре в казино торчать? А вдруг другая народная примета «не везет в картах – повезет в любви» сработает в обратном направлении. Сам-то я уже не первый раз в Вегас еду, почти все уже видел. А вам лучше гулять, развлекаться, там столько всего интересного. Хотите, я часть ваших фишек куплю? Пусть это будет гонорар за консультацию. Сам я по крупному играть задумал, мне мой астролог в этот раз предсказал большой выигрыш. Ну, как, согласны?

– Отлично, не все, конечно, часть мы все же оставим для пробы. А остальные забирайте.

– По рукам!

Самолет пошел на снижение. Слегка заложило уши.

– Bay, Сташук, смотри, – прильнув к иллюминатору, изумленно воскликнула Катерина. – Ничего подобного я еще не видела. Какой-то абсолютно марсианский пейзаж! На какой вообще мы сейчас планете? Ощущение такое, будто сейчас откуда-нибудь выползет луноход, тьфу ты, этакий марсоход фантастический.

Внизу проплывали необозримые, темно багровые каменистые просторы. С такой высоты не было видно ни растительности, ни единого ручейка или речки, ни, тем более, каких либо признаков жизни человека. Так действительно могла выглядеть только красная планета Марс.

«Уважаемые пассажиры! Через 30 минут наш самолет совершит посадку в Лас-Вегасе. Лас-Вегас – мировая столица казино и шоу-бизнеса. Расположенный в пустыне вдали от крупных центров, этот город-оазис обладает магической способностью привлекать к себе любителей острых ощущений», – раздался в микрофоне голос бортпроводницы.

На горизонте, у края этой, как сначала показалось, бескрайней пустыни, появились очертания города.

«Фешенебельные отели; роскошные рестораны и казино; театры; киноконцертные залы; бесчисленное количество шоу и аттракционов снискали Лас-Вегасу славу города развлечений и веселья, где реальность смыкается с фантазией. Сухой климат и 310 солнечных дней в году подогревают темперамент посетителей, – продолжала свою речь стюардесса, – Просим вас пристегнуть ремни. Мы совершаем посадку в аэропорту Лас-Вегас. В городе ясно, температура воздуха плюс 28 градусов по Цельсию.

Лас-Вегас стал широко известен благодаря истории, случившейся 19 мая 1931 года. На территории штата Невада были разрешены азартные игры. Либеральное законодательство стало привлекать сюда все больше людей. Уже к 1940 году насчитывалось почти 9 тысяч играющих, а спустя 20 лет это число выросло до 64 тысяч. С тех самых пор игровые дома стали больше появляться на улицах Лас-Вегаса. Самым первым казино считается El Rancho, которое, к сожалению, до наших дней не сохранилось. Сейчас этот вид бизнеса – основной источник доходов Лас-Вегаса.

Экипаж нашего авиалайнера желает вам приятного отдыха. Всего вам доброго. Игрокам – удачи!»

Игровые автоматы, стоящие длинными рядами, встречали прилетевших уже в самом здании аэропорта. К обычному шуму, который создает гул толпы пассажиров, объявления диспетчеров, призывы носильщиков и гидов добавлялся характерный звон сыплющихся металлических жетонов, пиликанье автоматов и возгласы играющих.

У слегка одуревших от перелета Стаса и Кати зарябило в глазах от множества мигающих мониторов одноруких бандитов. Благообразные старички и старушки, леди и джентльмены, джинсово-хипповатые юнцы неопределенной половой принадлежности с увлечением дергали за ручки, азартно давили на кнопки.

Фойе отеля, в который группу привезли на автобусе, тоже представлял собой огромное казино. Но тут были уже не только автоматы. Рулетка, блэк-джек, баккара, покер, бинго – желающие могли играть круглые сутки. И таких желающих было немало! Пока туристы стояли на ресепшине, Стас разглядывал всю эту пеструю публику.

– Катюш, обрати внимание, кроме официанток хоть бы одна дама в юбке была или платье. Все поголовно в мешковатых штанах. Даже мужики в костюмах – только секьюрики, остальные все одеты как попало: майки, хламиды какие-то, тапочки.

– Ну, почему, как попало? Просто как удобно. Американцы, похоже, вообще своим внешним видом не парятся. Я, например, и шпилек не наблюдаю и раскраса боевого на лицах. В джинсах, кроссовках и без косметики в любом случае свободней.

– Ну да! А некоторым не помешало бы поработать над внешностью. Ни одной красивой девчонки не вижу, все какие-то расплывшиеся бледные тети-моти. В тренажерки никто не ходит тут, что ли? Или гамбургерами своими объелись?

– Да, ладно тебе! Не обобщай, – засмеялась Катя и кивнула в сторону стройной мулатки в обтягивающих шортах. – Смотри, какая славная шоколадная куколка. Тебе, между прочим, улыбается, во все свои тридцать два белоснежных зуба.

– Плевать мне на всех куколок. Ты у меня самая лучшая, – обнял подругу Савельев. – Если б не я рядом, отбою бы тебе не было от восхищенных мужчин. Я ж тоже вижу, как на тебя все обращают внимание.

– Расслабься, терминатор! И не напрягай так угрожающе свои бицепсы, – успокоила Стаса Катя. – Думаешь, это твое присутствие всех распугало? Как бы ни так! У американцев вообще не принято к девушкам клеиться. Феминистки давно всех так построили, что малейшее телодвижение в сторону привлекательной девушки грозит неосторожному мужчине иском за сексуальное домогательство. Тут даже дверь перед дамами не принято открывать, потому что это расценивается как половая дискриминация. А уж руку подать при высадке из машины – вообще смертельное оскорбление. Приравнять здоровую женщину к инвалиду – за это если не схлопочешь сразу по морде, так в суде ответишь! А можно и то, и другое. Тогда суд расценит дамский апперкот как необходимую оборону.

– Вот и замечательно, – обрадовался Савельев. – Я сам за тобой буду ухаживать, холить и лелеять. И толпы других поклонников мне ни к чему.

Глава 61. Кесарю слесарево, а слесарю – кесарево

Интересно, насколько соответствует действительности русская поговорка: «Не свисти, а то денег не будет?» Такой вопрос пришел в голову Гоше Паровозу, когда он изучал опыт наработки тактических навыков древнего народа хунну. Эти кочевники (предки гуннов, потрясших Римскую империю), славились железной воинской дисциплиной. Вождь хунну – шаньюй – добивался бездумного автоматического подчинения своим боевым командам, используя интересный метод. Вначале воинам отдавался строгий приказ: «Делай, как я!» Затем как-нибудь на охоте шаньюй пускал стрелу в своего любимого коня (жену, наследника престола, тещу и далее по списку). Вышколенные гвардейцы тоже должны были мгновенно выстрелить в цель, избранную вождем, так что конь (жена, наследник престола, теща и далее по списку) превращались в некое подобие дикобраза. Тех, кто позволял себе хотя бы секундную задержку, тут же казнили. Картина получалась очень кинематографичной, поскольку действие сопровождалось интересным саунд-треком. Дело в том, что хунну использовали «музыкальные» стрелы, на древко надевался шарик с дырочкой, который при полете издавал мелодичный свист.

Гоша Паровоз мечтательно закрыл глаза и представил себе картину: свист стрел, ржание коня (жены, наследника и так далее). Криминальный авторитет раздумывал о внедрении подобного правила в своей боевой группе, но в последний момент с сожалением отказался от этой затеи: нельзя свистеть, а то деньги потеряешь.

Терять же Паровозу было что. Он последовал рекомендациям Стаса, которые позволили исполнить заветную Гошину мечту. Преступление века было исполнено виртуозно. Предприниматель Герасимов нанес визит вежливости директору Чуковской фабрики Кайгородову и посвятил его в план, предложенный Савельевым. После двухчасовой проработки деталей стороны пришли к полюбовному соглашению. В результате два железнодорожных состава с медными валами бесследно исчезли с траектории передвижения по маршруту «Москва – Чуковский», Шанхайский металлургический комбинат получил желанное сырье, а на нескольких счетах в странах, не присоединившихся к международной конвенции по отмыванию грязных денег, образовались солидные суммы. К взаимному удовольствию высоких договорившихся сторон.

Так что Паровоз вполне мог позволить себе выйти на покой и проводить досуг, изучая старинные воинские трактаты. Гоша поднялся из кресла, отложил в сторону книгу. И тут он вспомнил: не так давно он пригрозил Альфа-самке, что та не проживет больше трех месяцев. Срок еще не истек, но угроза уже потеряла свою актуальность.

«Ладно, черт с ней, – решил бандит-пенсионер. – Пусть живет, тем более что с валами дело таки выгорело».

Он набрал телефон своей несостоявшейся жертвы. В трубке долго раздавались гудки. Паровоз в недоумении пожал плечами и дал отбой.

У Татьяны Балобановой была уважительная причина, по которой она не могла ответить на звонок Гоши Паровоза. Она забыла взять телефон в психиатрическую клинику, где ей предстояло провести неопределенно долгий срок. Ожидание неизбежной смерти дурно повлияло на расшатанную дамскую психику. Шизофрения в тяжелой форме, к сожалению, плохо поддается лечению.

По странному совпадению в то же время, что и Паровоз, директор Кайгородов также набирал телефонный номер. Директор Чуковской фабрики хотел сделать интересное предложение одной особе.

– Мария Петровна? С вами говорит Кайгородов. У вас найдется для меня пара минут?

У железной Маши была пара минут, и даже значительно больше. Собственно, у нее имелся абсолютно неограниченный запас времени. Пенсионеры – люди свободные. После проигрыша Чуковской баталии налоговое войско Приуаральска заметно поредело. В отставку был отправлен Архаров. Естественно, начальство не забыло и о Будаковой. Мечты о собственном домике сгорели в синем пламени обманутых надежд, дочка лишилась бюджетного места в вузе.

– Чем обязана? – резко спросила Будакова.

– Видите ли, Мария Петровна, – замялся Кайгородов, – мы с вами познакомились в несколько нестандартной ситуации.

– Вот уж точно, стандартной такую ситуацию не назовешь, – горько усмехнулась вынужденная пенсионерка.

– Я человек прямой, – продолжал Иван Семенович. – Мы с вами здорово повоевали. Ох, и попили же вы нам крови!

– Я просто исполняла свой служебный долг, – отчеканила железная Маша.

– Конечно, конечно, я же не в упрек вам. Скорее наоборот, – Кайгородов сделал паузу. – Вы здорово держались. Я оценил. Так вот, дело в том, что у нас возникла серьезная кадровая проблема.

– А я здесь при чем?

– При том, уважаемая Мария Петровна. Наш главный бухгалтер, в конце концов, не выдержала. Все эти волнения серьезно подорвали здоровье Елены Павловны, и она решила уволиться. Так что теперь место вакантно.

– И что? – насторожилась Будакова.

– А то, что я предлагаю вам это самое место занять, – выпалил Кайгородов. – Нам именно такая боевая женщина, как вы и нужна! Я еще во время проверки смотрел на вас и думал: «Такая точно не подведет, просто идеальный главбух». Подождите, не торопитесь, хорошенько обдумайте мое предложение. Сразу скажу: с зарплатой не обидим. И жилищные условия создадим – просто сказка… У нас на берегу Камы как раз коттеджный поселок сдается, присмотрите себе домик – и он ваш. Сколько времени возьмете на размышление?

– Нисколько, – отрубила Будакова. – Я согласна. Когда приступать к исполнению служебных обязанностей?

Глава 62. Так говорят хуалапаи

Прав ли был поэт, когда сказал: «Нам, русским, за границей иностранцы ни к чему»? Внимание Стаса привлекла странная троица, расположившаяся за столиком для игры в покер. Двое из них – мужчина и женщина – безусловно, относились к славной когорте русских путешественников. Это можно было понять по крепким русским ругательствам, которыми пересыпал свою речь парень откровенно раздолбайского вида. Черты лица задумчиво смотрящей в карты женщины выдавали в ней сестру «раздолбая». Между ними сидел человек, как будто сошедший с классической рекламы сигарет «Мальборо». Конечно, этот ковбой сильно постарел по сравнению с рекламным образцом середины 50-х, но, оставаясь верным своему призванию, смолил сигареты без фильтра.

Пока подруга приводила себя в порядок, Стас решил испытать на себе атмосферу легендарного азарта и спустился в казино отеля. Он приблизился к столику, за которым располагалась заинтересовавшая его троица. Парень цепким взглядом просканировал Стаса. В отличие от Зенона египетских времен, он тут же опознал в Савельеве соотечественника.

– Присаживайся, земляк, составишь компанию. Николай Кропачев, Ижевск, Россия, место обитания легендарного конструктора стрелкового оружия Михал Тимофеича Калашникова, – он протянул Стасу ладонь для рукопожатия.

Савельев назвался и разместился по правую сторону от Николая.

– Моя сестра, Дарья, – молодая женщина подняла на Стаса огромные васильковые глаза, взмахнула длиннющими ресницами и рассеянно кивнула.

– А это мой кент, – Николай небрежно кивнул в сторону долговязого «ковбоя». – А зовут его тоже Кент, представляешь?

Американец, распознав в русской речи свое имя, залопотал по-английски и дружелюбно закивал Савельеву.

– Правда, курит он почему-то исключительно «Кэмел», – заржал Кропачев. – Зато курит без остановки. Если бы он так же пить умел – цены б ему не было.

Николай внезапно бросил карты.

– Все, хорош, надоело. Играю уже третий день, – повернулся он к Стасу. – Достали меня эти америкосы. Улыбки до ушей, а сами внутри какие-то холодные. Даже крупье у них недружелюбные. В наших казино всегда назовут комбинацию, а эти молча бабки сгребли – и дальше. Пять штук баксов выиграл, а удовольствия никакого. Пойдем лучше выпьем. За знакомство, – Николай хлопнул Савельева по плечу.

– Извини, земляк, у меня другие планы.

В это время к столику подошла Катя. Кропачев в изумлении вытаращился: девушка выглядела просто потрясающе. О впечатлении, произведенном подругой Савельева на земляка Калашникова, можно было судить по тому, что из его речи внезапно испарились матерные выражения. Дарья тоже сложила карты и оценивающе осмотрела подругу Стаса.

– Мы тут решили на вертолете покататься, не желаете присоединиться? – Савельев принял спонтанное решение. Новые знакомые ему почему-то пришлись по душе, и он решил, что Катю они тоже развлекут.

– О чем речь, летать, так летать, – охотно согласился легкий на подъем Кропачев. Будучи по своей природе лидером, он не счел нужным поинтересоваться мнением сестры и своего американского приятеля.

По пути на аэродром Стас и Катя узнали, каким образом Николая и его сестру занесло в Америку. История по нынешним временам достаточно банальная: личная жизнь у Дарьи не задалась, ранний брак, развод, ребенка одной поднимать надо. Вдобавок финансовые проблемы и полное отсутствие карьерных перспектив. Знакомство по интернету и поездка за границу к будущему жениху. Брат, удачливый предприниматель, решил использовать Дашу как средство передвижения, сам он давно мечтал совершить вояж в Америку, поэтому взял расходы, связанные с путешествием на себя.

– Представляешь, Стас, этот орел копченый, – Кропачев ткнул пальцем в Кента, – прислал Дашке свою фотку двадцатилетней давности. Встречает он нас в Лос-Анджелесе, так она чуть в обморок не грохнулась. Ей мужика крепкого надо, а тут старикашка!

Катя сочувственно посмотрела на Дашу. Николай пребывал в отличном расположении духа и продолжал веселиться.

– Но это еще не все! Дашку угораздило прямо перед поездкой влюбилась по самое не хочу! Нам ехать пора, визы-билеты готовы, деньги заплачены, а она ни в какую: «Не поеду, мне теперь и здесь хорошо!» Я ее буквально из постели от дружка вытащил. Ничего, – обратился весельчак к своей печальной сестре, – недолго терпеть осталось, скоро домой. А Кент наш с носом остался, Дашка его динамит, борщ только приготовила и никаких больше удовольствий.

– Вы не находите, Катерина, что в форме кактуса есть что-то фаллическое? – задумчиво обратилась Дарья к подруге Савельева.

Та от неожиданности не нашлась с ответом.

– Я просто изверг, – захохотал Кропачев. – Обломал Дашке медовый месяц, у нее ломка началась, везде члены мерещатся!

– Кончай уже прикалываться, Колян, – вышла из состояния ступора его сестра. – Не только ведь в этом дело. Я даже поговорить не могу по-человечески уже две недели. Английский только на бытовом уровне понимаю, зубы уже сводит. Мне интеллектуальное общение, может быть, не меньше нужно, иначе точно свихнусь через месяц.

– Ой, да ладно, куда уж мне, колхознику, изыски стилистические, да разговоры литературовыгнутые оценить. По мне, так все должно быть просто и ясно, без закидонов. Коммон бэби, ол раит, йа-йа, даст ист фантастиш, фу, черт, это уже, кажется, из другой оперы.

– А чем себе на жизнь ваш американский друг зарабатывает? – решил сменить тему Савельев.

– Кент у нас большой человек. Он – налоговый консультант. Говорит, что работает на самые крутые американские корпорации.

Стас с интересом посмотрел на долговязого «ковбоя». Пара-тройка профессиональных вопросов уже готовы были сорваться с его языка.

– Только врет он все! – не дал ему вступить в разговор Николай. – Крутизны в нем – ноль целых хрен десятых! Ты бы посмотрел, как он живет. В каком-то занюханном вагончике. Да у меня в деревне банька и то просторней, конура у собаки тоже больше. А псина у меня здоровая, – оживился Кропачев. – Недавно почтальону чуть яйца не отхватила. А этот, – показал на Кента Николай, – точно никому яйца отхватить не сможет. Попытался я с ним про налоги поговорить, так он ни черта не рулит. Рассуждает просто как ребенок. Если я после его советов в нашу налоговку приду – меня два раза обуют и три раза разденут.

– Вы, наверное, несправедливы к моему коллеге. Американская система налогообложения и российская – две большие разницы. Вернетесь на родину, будут проблемы, лучше обращайтесь ко мне, – аудитор протянул соотечественнику визитку.

– Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь! В кои-то веки выбрался в Штаты и нашел консультанта по налогам. У нас с тобой будет тема для разговора, – Кропачев спрятал визитку Савельева.

Полет на вертолете удался на славу. Деньги и летное удостоверение сделали свое дело, Савельев получил возможность самостоятельного пилотирования. Легкая маневренная машинка была послушна Стасу, как его верный «Лексус». Сумасшедшее аризонское солнце высвечивало грандиозную картину: Гранд-Каньон предстал перед путешественниками во всем своем великолепии. По глубокому ущелью мчались кирпичного цвета воды Колорадо, они катили по дну огромные валуны и гальку. Поток нес с собой столько песка и глины, что река была абсолютно непрозрачной. Насколько мог видеть глаз, вдаль простирался грандиозный комплекс водопадов, пещер, башен, уступов и оврагов; от масштаба и величия картины просто захватывало дух. Предзакатное солнце и тени от пробегающих облаков заставляли скалы постоянно менять оттенки цветов в изысканной гамме от черного и пурпурно-коричневого до бледно-розового и голубовато-серого.

Вертолет летел по нескончаемым лабиринтам полосатых скал, их вершины были покрыты соснами и можжевельником, на склонах – зарослями березняка и зелеными дубравами, а на дне огромной расселины росли агавы и гигантские кактусы.

– Глянь-ка, Стас! – привлек внимание пилота Кропачев. – У того кактуса эякуляция началась!

Катя посмотрела вниз и ахнула: в паре сотен метров перед ними стоял красавец кактус высотой с десяток метров. Растение было украшено великолепным цветком лилейного цвета с малиновыми продольными полосками.

– Катюша! – Савельев заметил реакцию своей подруги. – Что-то я тебе давно цветов не дарил. Виноват, исправлюсь.

Стас мастерски подвесил вертолет прямо над кактусом. Кропачев под испуганные вопли женщин по пояс высунулся из окна летучей машины и умудрился срезать красавец-цветок.

В Гранд-Каньоне водятся не только кактусы. Здесь в резервации Hualapai Indian Land проживают индейцы племени хуалапаи, которых от поголовного истребления еще в XIX веке спасло отсутствие у тогдашней американской армии авиации.

Путеводитель сообщал путешественникам, что название хуалапаи происходит от слова hwal – «сосна» на языке юма, и означает «люди высокой сосны». Они славятся на всю страну как племя колдунов-предсказателей, совершающих обряды, без которых наш мир давно сгинул бы во вселенской катастрофе. Естественно, Савельев не стал отказываться от возможности познакомить Катю с обрядами экзотического народа.

Пока Кропачев, Кент и Даша совершали шопинг по местным сувенирным лавкам, Савельев и Катя бродили по сонным улочкам деревни хопи.

– Ой, Стас, сфотографируй меня с ним! – Катя указала Савельеву на индейца, невозмутимо стоявшего прямо посреди улицы.

Его вид способен был разбудить кучу ностальгических воспоминаний у любого русского человека. Сыновья большой медведицы, неуловимый Чингачгук в исполнении Гойко Митича, Виннету и его верные апачи… Савельев знаками привлек внимание индейца. Но тот величаво покачал головой и, зашелестев головным убором из пыльных перьев, сделал решительный жест. Туристам пришлось убрать фотоаппарат. Оказалось, что фотографировать и снимать на камеру в пределах резервации категорически запрещено. Стас попытался рассмотреть затейливую татуировку на щеках вождя. Внезапно лицо индейца исказила судорога, глаза медленно закатились, обнажив пожелтевшие белки, челюсть туземца отвисла. Откуда-то из живота раздался глухой звук, и Савельев услышал басовитый голос.

– А цветочек, парень, ты зря сорвал. Местным духам очень не нравится, когда священный кактус Тескатлипоки лишают головного убора. Быть беде, белый человек!

Стас оторвал взгляд от змеящихся линий татуировки и поднял голову вверх. Может быть, ему просто напекло голову знойное солнце Аризоны? Посреди Гранд-Каньона, в глухом индейском селенье услышать грозное предупреждение медиума, который говорил с ним на чистом русском языке!

– Эй, Стас, гляди сюда, – к Савельеву и Кате бежал неунывающий Кропачев. – Смотри, что я надыбал!

Перед поездкой в Штаты Николай обещал своему сыну привезти из страны ковбоев что-нибудь по-настоящему американское. Велико же было его изумление, когда он выяснил, что все магазины великой индустриальной державы забиты исключительно товарами азиатского происхождения. И вот, наконец, мечта сбылась. Кропачев протянул Стасу, который еще не пришел в себя после странного происшествия, футболку.

– И что в ней такого? – спросил приятеля Савельев.

– Ты сюда смотри, – Николай показал земляку на чекуху, пришитую к вороту футболки.

Там красовалась надпись: «Сделано в Гондурасе».

– Йес, хуалапай вам от меня, супермаркеты с китайским ширпотребом, нефиг славян надувать! Не ту страну назвали Гондурасом!

Глава 63. Лас-Вегас: окончание праздника

Наука отмечает три непременных условия абсолютного счастья: человек должен обладать идеальным здоровьем, наслаждаться полным отсутствием совести, и, самое главное, иметь официальную справку о признании ее владельца клиническим идиотом. Для обычного человека сочетание этих условий возможно только на протяжении нескольких минут. Отсюда и знаменитое высказывание: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!».

Еще один день в Лас-Вегасе превысил все допустимые нормы эйфории, которые только могли выдержать Стас и Катя. Парижские улочки с многочисленными кофейнями и Эйфелева башня, небоскребы Манхеттена и статуя Свободы, пирамида Хеопса и огромный сфинкс – это было только начало их фантастических приключений в городе-сказке. Главная улица – Лас-Вегас Стрип – это одно непрекращающееся грандиозное шоу, которое способно поразить воображение любого. С замиранием сердца влюбленные проносились по отвесным спускам и головокружительным виражам огромных американских горок, любовались феерическим шоу поющих фонтанов, бродили по тропическим джунглям, наблюдали превращение фонтана с водопадом в извергающийся вулкан.

Стас и Катя погуляли по римским садам и торговому кварталу, в центре которого возвышалась копия знаменитого скульптурного портрета библейского Давида резца Микеланджело. Прокатились по движущемуся тротуару через Древний Рим, оживающий при помощи голографических фокусов и лазерных эффектов. А на Острове сокровищ им довелось увидеть сражение пиратского корабля с английским фрегатом.

– Какие удивительные декорации, какой масштаб и правдоподобие, – удивлялась Катерина. – Я побывала во многих странах, но ничего подобного еще не видела. Вот уж действительно, целый мир у наших ног. Весь сразу.

– Милая, я же обещал тебе, что твоя мечта обязательно сбудется, – улыбнулся подруге Стас.

– Ты мой волшебник. Это просто чудо. Все так романтично.

Теперь они оказались на улочках Венеции. Под крышей очередного роскошного отеля текли каналы, по искусно смоделированному небосклону бежали розовые вечерние облака, гондольеры распевали песни, развлекая своих пассажиров. На площади Святого Марка, куда по водной глади доставила их гондола, молодые люди решили поужинать в чудесном итальянском ресторане.

– Стас, радость моя, скажи, ты был когда-нибудь так же счастлив, как сегодня? – в ожидании заказа Катя потягивала из бокала терпкое «Мерло».

– Не знаю, нет наверно. Сейчас все так замечательно, просто не верится, что это происходит на самом деле, – Савельев уже понял, что этот день останется в его памяти на всю жизнь.

Они вместе, любовь существует, впечатлений – масса, эмоций – через край. Что еще нужно для счастья? Где-то там, в другом измерении остались дела и заботы, удачи и поражения. Конечно, любая сказка заканчивается рано или поздно. Наступят снова будни, но нужно до конца насладиться теми часами, минутами и даже мгновениями отпущенной им сейчас радости.

– А чем становится мечта, когда она исполнилась? – задумчиво проговорила Катерина.

– Я думаю, прекрасным воспоминанием. Но нам с тобой еще рано жить одними воспоминаниями. Пусть это будет началом коллекции наших впечатлений. Впереди будет еще много хорошего.

– В этой коллекции уже есть наша великолепная прогулка на вертолете. Ты прав, летать – это здорово! Твоя мечта исполнилась и стала еще одним способом получить незабываемые ощущения. А ради этого, я думаю, и стоит жить.

– За нас с тобой! – поднял свой бокал Стас. – И за новые, самые смелые мечты!

– И за их исполнение!

В то же время Савельева продолжала терзать тревога. Слова индейца-медиума, что это – галлюцинация или предупреждение о грядущей опасности?

Глава 64. Покушение

Тем, кто собирается заниматься разведением гепардов в неволе, нужно помнить об одной интересной особенности брачного поведения этих грациозных животных. Самка будет готова к оплодотворению только после многокилометровой гонки по саванне. Несколько молодых самцов должны загонять гепардиху буквально до изнеможения, только тогда у нее начнется овуляция.

«А вот эту гепардочку я бы сам погонял с огромным удовольствием», – думал Петр Максимов, начальник службы безопасности «СтаБиКо». Предметом его сексуально-охотничьего вожделения стала изящная девушка в блузке расцветки «леопард кенийский предзакатный», что и вызвало у него столь интересные ассоциации. Максимов мог оценить внешние данные Кати по достоинству: в оптический прицел снайперской винтовки он видел ее так, как будто они сидели в полуметре друг от друга. Правда, на таком расстоянии от прекрасной «гепардихи» был сейчас не Максимов, а совсем другой человек – Стас Савельев. «Интересно, босс знает, с кем его разлюбезная дочурка время свободное проводит», – размышлял снайпер, подбирая удобный момент для решающего выстрела.

Сегодняшний день начался для Савельева необычно рано. В шесть утра его разбудил телефонный звонок.

– Слышь, коллега, сегодня для тебя день «Икс» наступил, – Стас спросонок не сразу сообразил, что слышит голос Зенона.

– Какой еще день «Икс»?

– Ты что, не помнишь? – разъярился колдун. – Кирдык тебе сегодня может наступить!

Савельев мгновенно сбросил остатки сна.

– Слушай сюда, дружище. Самый опасный момент – с шести до семи вечера. Точнее сказать тебе не могу, извини. Поэтому тебе лучше всего именно в это время забиться куда-нибудь в угол и сидеть тихо-тихо. И уголок этот должен быть в таком месте, о котором никто догадаться не сможет. Ни твоя квартира, ни офис для этого точно не подойдут. Ты меня слушаешь?

– Я весь внимание, – Савельев вспомнил разговор двухнедельной давности, и поэтому впитывал в себя буквально каждое слово.

– Так вот. Опасное время я тебе указал с вероятностью 90 процентов. Поэтому тебе надо быть крайне осторожным весь день. Надёжнее всего, конечно, забиться в щель прямо сейчас и сидеть там до завтрашнего дня. Но я ж тебя знаю, ты весь в делах. Поэтому мой совет: веди себя нестандартным образом – меняй в последний момент маршрут, используй нетипичные для тебя виды транспорта, отменяй встречи или меняй их очередность, опаздывай как только можно. Усек?

– Да, Зенон, спасибо за заботу. Я, правда, тебе очень благодарен. За мной – огромный должок.

– Да ладно, какие счеты между друзьями. Давай, счастливо. Удачи! Она тебе сегодня точно понадобится. Надеюсь увидеть тебя завтра живым и здоровым.

Савельев задумался. Он, конечно, верил в способности Зенона, но доля сомнения в точности предсказаний колдуна не позволяла аудитору отказаться от его рабочих планов. Стасу предстояло провести две очень важные встречи. И самое главное: на шесть часов было назначено свидание с Катей. Обручальное кольцо с крупным бриллиантом в изящной коробочке Савельев с вечера положил на прикроватную тумбочку.

«Ладно, посмотрим, – решил Стас и отправился в ванную комнату бриться. – Сегодня я должен выглядеть идеально. Жив останусь – женюсь, ей-богу!».

Савельев набрал Катин номер:

– С добрым утром, красавица… Да, знаю, знаю, спишь еще. Ничего, кто рано встает – тому бог подает. У меня тут небольшая заминочка случилась. Потом как-нибудь при случае объясню. Нет, все в силе. Только место встречи изменить придется. Есть у меня на примете одна кафешка, с виду невзрачная, но кормят прилично. Давай, пусть будет кусочек экзотики. После твоих шикарных клубов – посмотришь на простой народ в общепите.

Стас решил сделать неожиданный ход. Никто из его знакомых не мог бы себе вообразить, что преуспевающий аудитор поведет свою невесту в заурядное московское кафе. Но тщательные предосторожности жизнь зачастую сводит на нет при помощи самых нелепых ошибок. Стас не предполагал, что его в последнее время прослушивает один очень заинтересованный человек. Максимов подключил свои старые гэбэшные связи и был в курсе переговоров своего «клиента».

Следуя совету Зенона, Савельев оставил верный «Лексус» на стоянке и отправился в офис на метро. Последний раз он пользовался этим народным видом транспорта лет семь назад. Поднимаясь на эскалаторе своей станции, Стас услышал глухой взрыв. Народ в панике рванул к выходу. Савельев инстинктивно растопырил локти: ему не хотелось, чтобы клиенты встретили его в мятом костюме. Уже на улице он услышал истеричный вой сирен.

«Опять шахиды проклятые, житья от них нет!», – прошелестело в толпе.

Спина Стаса взмокла, в животе похолодело: «Чтобы я еще раз в Зеноне усомнился! Не успел бы заскочить в этот поезд – выносили бы меня сейчас из метро на носилках. По частям. Правда, по времени он немного ошибся. Хотя… колдунище честно сказал: вероятность 90 процентов, будь осторожен весь день. Ладно, теперь все пойдет своим чередом… Никогда больше под землю не полезу, взорвут к черту – и закапывать не придется».

Савельев подтянул узел галстука и зашагал по направлению к своему офису.

– Ты знаешь, Сташук, тебе очень пойдет сомбреро! Ты тогда будешь ну просто вылитый молодой Фернандес… Нет, не молодой, а зрелый такой Фернандес, который в самом соку! – Катя пребывала в прекрасном настроении и была необычно говорлива.

Савельев и его будущая невеста сидели на террасе кафе, напротив которого располагалась недостроенная высотка. Вечер выдался необычно теплым, поэтому парочка решила перебраться из душноватого зала на свежий воздух.

– Слышь, Витек, а жопа у этой телки – самое то, зацени, – за соседним столиком сидела пара быдловатых молодых людей в спортивных костюмах. Их внимание привлекла молоденькая официантка в мини-юбке, стремительно обносившая многочисленных клиентов.

Стас, галантно извинившись перед своей дамой, снял пиджак и повесил на спинку стула.

«А вот пиджачок ты зря снял, – рассуждал Максимов, оценивая ситуацию при помощи цейсовской оптики. – Ты, дружок, ведешь себя как будущий покойник».

Максимов был знаком с приемами голливудской драматургии. Он частенько поражал приятелей, точно предсказывая, кто из героев фильма будет убит в ходе начинающейся перестрелки: «Все очень просто: тот парень снял пиджак и остался в белой рубашке. Все остальные – нет. Значит, его режиссер подводит к сцене смерти. На белом красное пятно выглядит эффектнее».

– Но если ты будешь вести себя, как Фернандес – между нами все закончится в один миг, – Катя шутливо погрозила пальчиком Стасу.

– Упругая задница, аппетитная, – гнусавил приятель Витька. – Но это – с виду. На самом деле, если с нее колготки содрать – она на ветру колыхаться будет. И звук такой издавать станет – сквиш-сквиш. Это когда булки друг об друга трутся.

Парочка быдло-гопников появилась в кафе не случайно. Духи тьмы после напряженных камланий Зенона согласились помочь колдуну. Пара бесов нашла подходящее «мясо» и направила своих зомби к месту решающих событий.

– А как ведет себя твой любимый Фернандес?

– Это смотря какой – молодой или когда уже закабанел. Когда молодой был – девчонок своих в могилу сводил. У него все клипы на один сюжет: мачо любит-любит девушку. Потом напоет ей своих сладких песен до потери сопротивляемости дамского организма – и в постель, на сеновал какой-нибудь под пальмами мексиканскими. Она ему через минуту – бац, ребеночка снесла. Он их уже вдвоем любит, поет сладко-сладко. А дамочка – бац – и померла. И он опять поет, еще слаще. Уже на ее могилке. А я это самое «бац» не хочу, пожить хочется! А Фернадес который в соку – он уже пятерых детей настрогал, для меня это перебор. Хотя пятеро спиногрызов его не от одной жены, а от двух. Последовательно, разумеется. А еще у него есть официальная любовница!

– А слабо тебе проверить, как у нее жопа на щипок? А, Витек? – бес, вселившийся в тело, ослабленное неумеренным потреблением алкоголя и наркотиков, может манипулировать только самыми низменными инстинктами «клиента». Азарт и похоть – подходящие инструменты для потусторонних кукловодов.

«Давай, мальчик, давай, в профиль в самый раз будет! Давай, сделай мне профиль, хороший такой, как у дедушки Ленина на юбилейном рубле 70-го года», – Максимов нежно поглаживал пальцем спусковой крючок.

– Пятеро и для меня многовато, а любовниц содержать – ни сил, ни времени! – Савельев сжал в кармане коробочку с кольцом. – Слушай, любовь моя, поговорим о Фернандесе как-нибудь в другой раз. Давай лучше о нас с тобой. Я пригласил тебя сегодня не случайно. У меня к тебе очень важное дело.

Стас постарался сосредоточиться, привести в порядок свои мысли и достойно воспроизвести ту речь, которую он репетировал полночи. Любая девушка, начиная лет этак с шестнадцати, безошибочно чувствует момент, когда ее поклонник созрел до предложения руки и сердца. И Катя прекрасно понимала, что Савельев неспроста настоял сегодня на свидании. И все-таки приближение ожидаемого события заставило ее сердце забиться с повышенной частотой.

– Да, Стас. Я слушаю тебя, – девушка отбросила легкомысленный тон, теперь она нежно смотрела в глаза своему собеседнику.

– Знаешь, Катя, я очень боюсь, – начал Стас. – Хотя человек я, в общем, не трусливый, но сейчас мне по-настоящему страшно.

– Это не я тебя, случайно, напугала? – спросила Катя своего друга неожиданно низким, грудным голосом.

– Нет, конечно, не ты. Я сам себя боюсь. Видишь ли, Катюша, когда первое знакомство человека с глубокой водой заканчивается криками «Тону!», второй раз учиться плавать достаточно сложно. Я ведь уже был женат…

– Знаю, ты мне рассказывал.

– Не могу сказать, любил ли я ее по-настоящему. Все как в тумане было. И закончилось полным крахом. Знаю, что виноваты были оба. Но у меня остались сомнения. Могу ли я стать хорошим мужем? Когда я встретил тебя, когда узнал тебя, когда мы стали по-настоящему близки, я сразу решил – ты просто идеальная жена для меня, спутница жизни до самого конца, единственная, ненаглядная! И тогда я по-настоящему испугался…

– Ну что ты, Стас, милый, все хорошо, мы с тобой вместе, – Катя с изумлением увидела, что на глаза ее могучего мачо наворачиваются слезы.

– Получить такое сокровище! Единственный шанс на миллион! А я – обыкновенный человек, с кучей недостатков.

– Не правда! Ты – самый необыкновенный! И все твои маленькие недостатки – продолжение твоих огромных достоинств, – Катя обхватила руку Стаса горячими ладошками и начала успокаивающе ее поглаживать.

– Все равно. Тебя достоин только настоящий принц. Ведь ты – царица, – Стас перевел дыхание. – Так вот. Значит… Я решил! К черту этих самых принцев! Ты моя! Мое сокровище, никому не отдам! Бриллиант к бриллианту, – Савельев наконец-то добрался до заранее заготовленной фразы и вытащил из кармана заветную коробочку. – Дай мне свою руку!

Катя освободила ладонь жениха и протянула пальчики Стасу.

– Ты согласна стать моей женой? – вопрос был явно риторическим.

Савельев с нежностью надевал кольцо на палец своей избранницы, и Катя кивнула так энергично, что слезы счастья с ее пушистых ресниц сорвались и заблестели росинками на щеках.

Говорят, что состояние полного счастья может длиться всего несколько секунд…

– Ну, сто баксов – если с вывертом защипнешь! – енисейский бесенок-провокатор Вакытгыргын, вселившийся в приятеля Витька, гнет свою линию.

Балкон недостроенной высотки, на котором пристроился снайпер, закрывает тень набежавшей на весеннее солнце тучки.

Официантка Алена Емельянова внезапно ощущает резкую боль ниже спины. Витек поддается на бесовскую провокацию: щипок получается зверским. Из рук официантки выскальзывает поднос. Тарелка со спагетти летит прямо в лицо элегантной барышне в гепардовом наряде, сидящей за ближайшим столом. Катя становится действительно похожей на грациозную дикую кошку: стремительный прыжок в попытке уклониться от блюда, которое напоминает голову Горгоны Медузы со змеящимися волосами-макаронами, заканчивается в объятиях Стаса. Плавное движение указательного пальца снайпера… Выстрела в кафе не слышит никто.

Снайперская винтовка Драгунова в умелых руках – идеальная машинка для причинения смерти человеку. А пуля калибра 7,62 при попадании в корпус не оставляет жертве ни единого шанса. Аккуратное красное пятнышко под левой лопаткой Кати оборачивается кровавым извержением со стороны солнечного сплетения девушки. Расцветка рубашки Стаса теперь напоминает снежное поле, усеянное гроздьями спелой рябины.

«Ёпа-ёпа-ёпа мать! – Максимов мерно раскачивается, сидя на корточках и закрывая лицо руками. Винтовка валяется рядом. – Грохнуть дочку босса! Да он меня живым в землю зароет!».

Если бы начальник охраны корпорации «СтаБиКо» имел возможность обратиться за консультацией к Зенону, тот дал бы ему предсказание со стопроцентной точностью. Ровно через пять дней Максимов получит украшение, называемое в народе чеченский галстук. Василь Степаныч, если того требовали обстоятельства, обращался к услугам очень серьезных людей с боевым опытом еще первой абхазской кампании.

Санитары долго не могли разжать руки Стаса. Тот сжимал в них Катину похолодевшую ладошку. На безымянном пальце мертвой девушки в лучах предзакатного солнца поблескивал бриллиант.

Глава 65. Похороны сегодня – пожар завтра

Что делает человека человеком? Чем мы отличаемся от прочих приматов и остальных млекопитающих? Начало истории цивилизованного человека положил обычай хоронить своих усопших. Поэтому даже каннибалы, аккуратно закапывающие в землю тщательно обглоданные косточки ближнего своего, могут заслуженно носить высокое звание человека разумного.

Похороны Кати были немноголюдными. Скандальный оттенок, вызванный странными обстоятельствами ее смерти, не позволил отцу покойной провести обряд с той светской пышностью, которая присуща похоронам людей его круга. Люди, собравшиеся солнечным днем на одном из умеренно-престижных московских кладбищ, стихийно разделились на две группы. В центре одной из них, располагавшихся непосредственно у открытой могилы, находился Василий Степанович. Выражение его глаз скрывали затемненные очки. За его спиной располагалась стайка родственников и соратников по бизнесу. Чуть в стороне, сцепив руки замком и широко расставив ноги, озирали окрестности трое дюжих телохранителей олигарха.

Савельев приехал на кладбище, но подойти к отцу Кати было выше его сил. Как такое могло произойти? В голове не укладывалось. Василий Степанович – грозный олигарх и отец Кати… Кто он? Смертельно опасный противник? Враг? Убитый горем отец, потерявший единственную дочь? Безжалостный убийца? Мысли путались, кровь стучала в висках. Одуряющий запах цветущей повсюду сирени туманил рассудок. Все это напоминало дурной сон, кошмар, из вязкого ужаса которого никак не получалось выбраться. Катюша, Катенька, солнышко, счастье мое… Стас почувствовал, как темнеет в глазах от обрушившегося горя и отчаянья. Разбилось счастье, звенящая пустота и холод в душе. Оборвалась кинопленка, где промелькнули счастливые кадры их с Катей истории любви, ее голос, смех, взгляд, жесты, движения… Раз – и нет ничего! Не будет хэппи-энда!

С окаменевшим лицом Стас стоял в стороне от группы родственников. К нему стихийно потянулись друзья его невесты. Ленусик и Леша Карпов синхронно хлюпали носами, поддерживая Стаса под правый и левый локоть соответственно. Рядом журналист Левченко, потупив голову, переминался с ноги на ногу. Он только что принял важное решение. Прямо на кладбище ему позвонил редактор одного светского еженедельника и предложил журналисту написать репортаж со скандальных похорон. Гонорар предлагался достаточно увесистый. К чести акулы пера нужно сказать, что обозначенная сумма вызвала только секундную задержку с ответом. Левченко отказался поставлять колоритные сплетни с похорон своей подруги. И сделал это в очень грубой форме. Дальнейшая публикация его материалов в престижном издании отныне была исключена.

От окружавшей олигарха группы людей незаметно отделилась одна фигура. Ольга Кузнецова с бледным, как мел лицом подошла к Савельеву.

– Стас, я не знала… – тихо проговорила она, коснувшись его плеча.

– Ничего не говори сейчас, – едва сумел разжать стиснутые зубы Савельев.

Все шло своим чередом: речи, слезы, проход вдоль могилы, соболезнования родным и близким… Только Стас не сошел со своего места, он стоял, слегка раскачиваясь на пятках, не отводя взгляда от могилы. Церемония завершилась, люди потянулись к выходу с кладбища. Ленуся и Карпов, легонько подталкивая под локти Савельева, постарались пристроиться к хвосту процессии.

Чтобы выйти из состояния оцепенения, Стас буквально заставил себя снова взяться за работу. Но было заметно, что он двигается, говорит, совершает все необходимые действия на автомате, как робот – четко, просчитано, без эмоций. Через несколько дней после похорон в офисе Савельева раздался очередной звонок. Секретарша из приемной «СтаБиКо» сообщила главе «Фронды» о том, что ее босс хочет с ним встретиться. Личная безопасность ему при этом гарантирована.

– Вы предлагаете мне приехать к вам в офис? – спросил Стас.

– Нет. Василий Степанович пожелал, чтобы разговор состоялся в неформальной обстановке.

– Хорошо. Но у меня сегодня много дел, – слукавил Савельев.

– Много времени у вас эта встреча не займет. Посмотрите, пожалуйста, в окно.

Савельев исполнил эту просьбу. Прямо перед дверью его офиса стоял лимузин пронзительно черного цвета. Задняя дверка машины была предупредительно распахнута. Стас положил трубку и вышел на улицу. Он шагнул в салон и разместился на кожаном диванчике. Напротив него сидел Катин отец. Василий Степанович сделал большой глоток из горлышка бутылки и протянул стеклянный сосуд Стасу.

– Держи. Помянем Катюшу. Девятый день сегодня.

Несостоявшийся зять олигарха предложение принял. Он отхлебнул обжигающий напиток, поставил бутылку между колен и вопросительно посмотрел на своего визави.

– Спасибо, что принял мое приглашение. Не побоялся, – начал Василий Степанович.

– А я теперь ничего не боюсь, – глухо ответил Стас. – Все самое страшное со мной уже произошло.

– Ты не прав. У тебя еще вся жизнь впереди. И самое страшное, может быть, тоже. А вот со мной действительно приключилась непоправимая беда.

– Вы же сами во всем виноваты! – Савельев посмотрел прямо в глаза Катиному отцу.

– Слушай сюда, волчонок, – Василий Степанович вызов Стаса принял и взгляда не отвел. – Я волк матерый, так что могу тебя еще жизни поучить. В том, что произошло, никто не виноват. Никто из людей.

– А кто тогда?

– Судьба. Фатум. Рок. Предопределение. Называй, как хочешь.

– Вы хотите сказать, что от человека в этой жизни ничего не зависит?

– Не все так просто. Если человек попал в поток судьбы – его несет, и он действительно уже ничего поделать не может. Но в этом потоке встречаются развилки. Их иногда называют точки бифуркации. И в этих точках человек может выбирать, по какой стремнине ему плыть дальше. Сделал выбор – поворот, и опять от тебя ничего не зависит. До следующей точки бифуркации. И ты, и я, и Катя в разное время выбрали свои развилки, а потом нас увлекло одним мощным потоком. Вот и все.

– И что теперь?

– А теперь как раз время выбора подоспело. И моего, и твоего. Так что нам вместе решать.

– Раз вы такой матерый, вам первому слово, – Стас откинулся на спинку дивана.

– Хорошо, – Василий Степанович вытащил из кармана ароматную сигару, отрезал при помощи золотой гильотинки кончик коричневого цилиндра и закурил. – Так вот. Однажды ты лишил меня моей законной добычи…

– Это о каком таком законе вы говорите? – прервал олигарха аудитор.

– О том законе, по которому живут джунгли, бизнес и тайга. О законе силы. Так что это была моя добыча. Если хоть раз дашь слабину, позволишь вырвать кусок из пасти – тебя затопчут. И в джунглях, и в тайге, и в бизнесе. Как ты думаешь, что я должен был с тобой делать? – Василий Степанович выпустил кольцо сигарного дыма.

Савельев пожал плечами.

– Ты прекрасно все понимаешь. И когда принимал решение о начале операции – ты выбрал очень опасный поток. А когда сделал Кате предложение, то это тоже повлияло на твою судьбу. Именно благодаря выбору во второй точке бифуркации ты, в конце концов, и остаешься жить. Я знаю свою дочь… – Василий Степанович запнулся. – Точнее – знал. Неважно. Главное: она никогда не была легкомысленным человеком, а потому не стала бы выходить замуж за плохого, никчемного человека. Поэтому, господин Савельев, я считаю, что счеты между нами исчерпаны. Вы мне ничего не должны.

Стас, понимая, что разговор закончен, коротко кивнул и приподнялся с дивана, собираясь покинуть салон лимузина.

– Постой, парень, не торопись, – раздался за его плечом голос олигарха.

Стас обернулся. Василий Степанович протягивал ему руку. В ней был белый бумажный прямоугольник.

– Возьми. Здесь мой прямой телефон. Я всегда на связи. Мало ли что в жизни происходит, может, тебе как-нибудь пригодится.

Стас проводил взглядом рванувший с места лимузин. Из-за поворота выехала раздолбанная «Волга». Водитель оказался любителем ретро-музыки. «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…» – раздавалось из салона. Савельев тряхнул головой: «…мне не везет с этим так, что просто беда… Да, беда эта отняла тебя так жестоко, Катюша. Прости… Видимо, суждено мне сгореть на работе».

Гореть можно по-разному: тусклым пламенем домашней газовой горелки, пляшущим огоньком небольшого костра, искрами от сгорающего Феникса, сердцем Данко, на месте которого уже стучит в грудь пепел Клааса. «А я сгорю так, что мало никому не покажется. Этот фейерверк с Луны виден будет!», – Стас решительно направился к офису.

В кармане призывно зазвенел телефон…

Консультант

Глава 1. Встреча старых друзей

– Девяносто процентов каждого явления суть полное говно.

– Стас, дружище, ты не совсем прав. Последняя уточненная версия этого научного закона гласит, что пресловутая субстанция составляет девяносто пять процентов всего сущего.

О чем могут завести разговор два приятеля-интеллектуала, встретившихся после долгой разлуки? Естественно, их беседа неизбежно войдет в колею философского диалога.

Стас Савельев, глава аудиторской фирмы «Фронда» и Зенон Сарсадских, колдун-консультант не виделись около года. Последняя их встреча состоялась при обстоятельствах самого трагического характера. Невеста Стаса – Катя – погибла при попытке устранения Савельева, которая была исполнена по заказу Катиного отца, московского олигарха Василия Степановича. Сам Стас тогда уцелел только благодаря магии Зенона. Колдун сумел умилостивить духов загробного мира, и те согласились оставить его друга в живых. Только ценой договора стала жизнь его любимой девушки. Вскоре после Катиных похорон Стас уехал в Приуральск, столицу одноименного субъекта Российской Федерации. И вот сегодня, теплым июньским вечером, друзья снова увиделись. Савельев находился в столице с деловым визитом, у него выдалось свободное время, и он позвонил Зенону. Они сидели в уютном кафе на Тверской и вели философские беседы.

– Вообще не важно, девяносто или девяносто пять, – продолжал Стас, потягивая из стакана джин-тоник. – За одним исключением: если ты приобрел «Лексус» – это на сто десять процентов классная вещь. Но если не учитывать такое чудесное обстоятельство, я с тобой согласен.

– Строго говоря, можно только удивляться, что не сто. Ты сам подумай, из чего сляпана наша вселенная, если генеральный застройщик выполнил работу всего за шесть дней творения!

Зенон энергично кивнул, потрясая своей рыжей шевелюрой.

– Согласен. Торопливость до добра не доводит. Только я предлагаю сменить тему. Халдей уже тащит нам седло барашка, так что не будем перебивать себе аппетит.

– Какой ты нежный, однако! – ухмыльнулся сотрапезник колдуна. – А ведь говорил, что ты – потомок Чингис-хана в четырнадцатом поколении!

– А причем здесь мой великий предок? – насторожился Зенон. Он знал пристрастие Стаса к дружеским приколам.

– А ты вспомни, что любимая пища монгольского воина – кусок сырого мяса, привязанный под седлом его коня. После долгого похода он превращался в отбивную, пропитанную конским потом и прокопченную ароматом анальных газовых атак всадника!

– Тьфу, на тебя! – Зенон замахал руками. – Вы, русские, никогда не сможете простить нам, монголам это проклятое иго, поэтому и придумываете про нас всякие гадости! Даже если ты прав, то разговоры о дерьме – не самое лучшее сопровождение дружеской трапезы.

– Нет, приятель, ты не прав, – Стас наблюдал за официантом, который располагал на их столе источающее аппетитные ароматы блюдо. – Такие разговоры только закаляют характер мужчины. Я уже давно понял, что отсутствие брезгливости для тех, кто занимается бизнесом и особенно политикой – штука немаловажная. Вспомни великий закон природы… Когда я поступил в институт, меня поселили в комнату к старшекурсникам. Питались мы в складчину. Каждый вечер дежурный жарил картошку с тушенкой, и мы садились за стол. Народу много, все молодые, голодные, а жратвы мало. Так что эти гады придумали. Вначале они исполняли такой застольный гимн: «Как приятно у трупа смердящего перегрызть сухожилия ног и холодного мяса скользящего отхватить граммов двести кусок. Вынуть глаз – голубой, голубой! На тарелку его положить, и, обвив его тонкой кишкой, съесть и тепленьким гноем запить!»

– Не может быть! – перебил Стаса взволнованный Зенон, едва подавляя рвотный позыв. – Откуда эти пацаны узнали текст эвенкийской мантры для вызова духов – подателей сытной пищи охотнику?

– Да был у нас один паренек родом из Бурятии, – отмахнулся от приятеля Стас. – Так вот, я, мальчик домашний, как первый раз это услышал, из-за стола пулей вылетел. Вернулся минут через пять – а они уже все слопали. Остался голодным. На следующий вечер они опять свою песенку заводят. Я рвотный позыв подавил, за столом остался. Тогда их заводила продолжает: «А теперь, друзья, поговорим о говне…» Я снова не выдержал – и вон из-за стола. Опять голодаю. Через неделю мне уже пофигу были любые застольные байки, даже самые гадкие.

На некоторое время друзья прервали разговор, отдавая должное кулинарному искусству местного повара. Подали кофе, и беседа возобновилась.

– Все-таки серьезно. Чем ты сейчас занимаешься? Я слышал, ты в этом своем Приуральске дела масштабные крутишь. Город бьет рекорды по зарплате и инвестициям, Москве на пятки наступает. Твоя работа? – Зенон вопросительно посмотрел на Стаса.

– Местная администрация ведет очень грамотную политику в этом направлении. А подсказать вовремя разные полезные штучки – это уже моя задача. Я теперь – лицо официальное. Точнее, полуофициальное. Занимаю должность советника-консультанта губернатора Приуральского края Юрия Рудольфовича Тестоедова.

– Постой, постой, – Зенон наморщил лоб. – Это тот самый Тестоедов, который пытался провести рейдерскую атаку на предприятие твоего клиента?

– Он самый, – усмехнулся советник-консультант. – Здорово мы с ним тогда пободались! Но он – мужик очень неглупый. Сумел оценить мои скромные способности и пригласил в свою команду. Сколько ему это стоило, а вернее бюджету Приуральска, извини Зенон, коммерческая тайна.

– Судя по тому, что ему удалось сменить кресло мэра Приуральска на пост губернатора, он не прогадал, – высказал предположение колдун.

– Совершенно верно, не прогадал, – весело согласился Савельев.

– А это правда, что бывший губернатор, придумал схему ухода от налогов для своих подконтрольных фирм?

– Правда, только о ней он только в суде узнал, – добавил Стас. – Не буду вдаваться в подробности, Зенон, тайны клиента – табу, не мне тебе говорить!

Но в общих чертах он рассказал приятелю о том, как всего за три месяца атака Тестоедова и его команды на губернаторский особняк в Приуральске увенчалась успехом. Савельев никогда не имел привычки разглашать информацию конфиденциального характера даже самым близким друзьям. Но сегодня был особый случай. Стас имел виды на Зенона, помощь могучего колдуна при проведении политической атаки на высоты российской властной пирамиды могла стать решающим козырем в большой игре. В отношениях с таким консультантом нужна полная откровенность.

Глава 2. Уравнение с тремя неизвестными

Демократия – самая короткая дорога, которая неизбежно приведет человечество к глобальной экономической катастрофе. Стас узнал об этом много лет назад, когда во время работы над диссертацией целый месяц окучивал грядки на огороде профессора Фотина. Петр Ильич, его научный руководитель, убедительно доказал эту теорему, сидя рядышком на раскладном табурете и попыхивая папиросой.

– В чем заключается цель успешной экономической деятельности общества? – начал профессор. – Правильно, в поступательном росте валового внутреннего продукта (ВВП). А теперь вспомни, что включает в себя этот самый ВВП. Попросту говоря, это – совокупное общественное богатство. То есть все деньги и прочие материальные ценности, которые поступают в распоряжение общества. Теперь поделим ВВП на три части: сюда войдут доходы государства, затем доходы населения и прибыль бизнеса. Доход государства – это налоги, неналоговые сборы и доходы от распоряжения госимуществом. Население получает зарплату, пенсии, дивиденды и так далее. Бизнес после всех расчетов с государством и работниками тоже имеет какую-то прибыль. Верно?

Аспирант Савельев молча кивнул.

– А теперь представим себе, как можно увеличить ВВП. Например, мы решили увеличить доходы государства. Значит, рост налогов. А это уменьшает долю бизнеса, безусловно. Что касается населения – то часть от этого выиграет, ведь бюджетники кормятся из руки государства. А те, кто в частном секторе – проиграют. Им бизнес недоплатит, и государство налогом подожмет. Зайдем с другого конца, увеличим ВВП за счет доли бизнеса. Ослабим налоговый гнет. Тут же в бюджете образуется дыра, социалку трясти начинает. Можно начать с населения, но результат будет тот же. Соображаешь?

– Я понял, – ответил профессору Стас. – Эта задачка с тремя неизвестными оптимального решения не имеет.

– Правильно. Сделать всем хорошо и сразу просто невозможно. Кто-то должен смириться с тем, что ему от общественного пирога достается меньший кусочек. Отсюда вывод: демократия есть тупиковый путь развития человечества.

– Почему? – Савельева слегка ошарашил категорический вывод Фотина. – Посмотрите, как процветает Запад.

Разговор этот происходил в начале 90-х годов, задолго до 209, когда глобальный кризис обрушился на всю мировую экономику. Поэтому, глядя на своего руководителя, Савельев вдруг задумался над тем, зачем он сам, собственно говоря, занимается научной работой. Стоит ли прилагать огромную массу интеллектуальных усилий, терпеть материальные лишения для того, чтобы защитить диссертацию и через двадцать лет превратиться в такого чудака, как Фотин: неопрятный старик, голова которого усыпана перхотью, костюм на локтях лоснится. В их институте зарплату преподавателям не платили уже почти полгода. И все-таки Стас уважал этого человека. Тот, несмотря на материальные лишения, регулярно отказывался от приглашения поработать в ведущих университетах США и Европы. Видимо, профессор питал искренний скепсис к достижениям западной демократии.

– Процветает, процветает, да скоро весь процветет, – продолжал между тем профессор. – В том-то и дело, что такая машинка, как экономика демократического государства, работает по принципу велосипеда: пока быстро едет – не падает. Нельзя равномерно увеличить ВВП и никого внутри своей системы не обидеть. Государство, бизнес и население – это ненасытный трехглавый дракон, его кормить нужно в три глотки. При авторитарном режиме государство решает, кого нужно подкормить в первую очередь, а при демократии приходится ладить со всеми. Значит, надо сделать так, чтобы внутренние потребности страны удовлетворялись за счет внешней подпитки. Пока третий мир позволяет себя грабить – западные демократии процветают. Как только этот источник иссякнет, процветание закончится.

– Понимаешь, к чему я это вспомнил, Зенон? – продолжал рассказ о своих делах в Приуральске Савельев, прихлебывая из чашки ароматный кофе. – Когда меня Тестоедов пригласил в свою команду, эти слова моего любимого профессора сразу в памяти всплыли. Проблема та же самая, только в рамках отдельно взятого субъекта федерации. Надо сделать так, чтобы три едока остались довольны: государство, бизнес и простые люди. Внутренних ресурсов для этого не хватит. Значит?

– Грабь награбленное, экспроприируй экспроприаторов! – воодушевился колдун.

– Вот теперь я верю, что ты настоящий потомок Чингис-хана, – отреагировал на это Стас. – Чтобы поднять край, надо привлечь внешние источники. Какие? Во-первых, федеральный центр. Во-вторых, соседние регионы. Центр надо изящно нагнуть, в рамках закона, разумеется. А в соседних регионах ставить агентов влияния. На этом я и построил экономическую программу для Тестоедова. Но вначале нам пришлось скинуть старого губернатора Шаркунова.

– И как вам это удалось?

– Не сказать, чтобы очень просто, но все же довольно скоренько нам удалось этого деятеля подвинуть… Я разработал план. Главное – определить мишени для основных ударов и долбить в эти точки. Знаешь, у нас в стране действует такой хитрый указ президента, в котором определены показатели, по которым можно определить эффективность работы власти на региональном уровне. Как ты думаешь, сколько в этом документике пунктов?

– Ну, штук с десяток, наверное, наберется, – неуверенно предположил Зенон.

– Ровным счетом сорок шесть пунктов! – торжественно провозгласил консультант губернатора. – Там есть буквально все: от обеспеченности населения местами в детских садиках до положения дел с правами человека. Дороги, зарплаты, уровень смертности, экологическая обстановка… Чего там только нет! И если губернатор не обеспечит надлежащее состояние дел в регионе, хотя бы по одному из этих пунктов – его формально можно снять в любую минуту. То есть в России все главы субъектов находятся в подвешенном состоянии. Виноваты все, потому что обеспечить выполнение целых сорока шести пунктов просто невозможно. Так вот, мы нашли семь ключевых позиций и начали атаку в СМИ. Как мы постарались, Шаркунов просто не знал, куда деваться! – Савельев сладко зажмурился. – А уж дело с рейдерской атакой на фабрику Кайгородова, где мы с Тестоедовым бодались, было подано в лучшем виде. Губернатор не смог защитить градообразующее предприятие от рейдерской атаки! Семь тысяч человек с членами их семей рисковали оказаться без куска хлеба! Рейдеры готовили в крае экологическую катастрофу! Просто блеск!

– И этого хватило? – заинтересовался Зенон.

– Нет, конечно. Ты же знаешь, пара чемоданов валютки в нужный московский кабинет, и губернатору простят еще не такие грехи. Только второй удар мы нанесли как раз по этим самым чемоданам. Шаркунов имел серьезную финансовую базу. Его жена владеет крупной региональной торговой сетью, весь Приуральск утыкан ее магазинами. Поработать нам пришлось серьезно. Подключили антимонопольные службы, налоговку и таможню. Чего только не выкатили мадам Шаркуновой: уклонение от уплаты налогов в крупных размерах, контрабанду сотовых телефонов, ценовой сговор хозяйствующих субъектов, доминирующих на рынке! С наполнением чемоданов у губернатора проблемы тут же возникли. Он уже кредиты взять хотел – а у нас и в банковской системе все было схвачено. А окончательно Шаркунова добило то, что мы продуктовый супермаркет его супруги на три месяца прикрыли. Предпринимателей и юридических лиц вместо штрафа от тридцати до пятидесяти тысяч могут обязать приостановить деятельность на срок до девяноста дней, если обнаружится, что трудовое законодательство не соблюдалось, но умысел при этом отсутствует. Статья 5.27 КоАП РФ. Причем должностному лицу, который уже подвергался административному взысканию за аналогичное правонарушение, грозит дисквалификация сроком от одного до трех лет. В общем, прижали мы тогда супругов Шаркуновых не на шутку.

– Вы просто монстры какие-то! – восхитился Зенон. – Мой великий предок Чингис-хан точно так же организовывал осаду вражеских городов!

– И, наконец, последнее направление – партийная работа, – продолжил Стас. – По действующему закону партия, которая имеет большинство мест в региональном законодательном собрании, имеет право предлагать президенту России кандидатуру на пост губернатора. Мы плотно взялись за работу с боссами регионального отделения партии «Медвединая Россия». Я предложил сделать ход конем и провести праймериз.

– Это что еще за зверь такой? – поинтересовался колдун.

– Внутрипартийные предварительные выборы. Так американцы определяют кандидатов на пост президента от демократической и республиканской партий. Мы начали кампанию: кого правящая партия хотела бы видеть на посту губернатора? Выдвинули десять кандидатов. Все как на подбор – сплошные уроды. Кто-то проворовался, кто-то заблядовался, кто-то предприятие до банкротства довел. А наш кандидат – мэр Тестоедов – на их фоне просто Мальчиш-Кибальчиш! Ведь что такое демократия? Это когда гражданам предлагают сделать осознанный выбор в рамках тех самых девяноста или девяноста пяти процентов. И последний штрих – несколько чемоданов «зелени» в Москву. Все. Дело сделано.

– Ну ты просто великий комбинатор, гигант мысли и отец русской демократии в одном флаконе! – Зенон поднял бокал. – Твое здоровье, Стас, дорогой. Я так рад, что ты смог преодолеть… – колдун запнулся. – Ну, в общем, за тебя, за твои успехи. Ты теперь на вершине.

– Э, нет, приятель. До вершины мне еще далеко. Мой Тестоедов имеет такой потенциал, что ему в Приуральске скоро тесно станет.

– Так, значит, ты его туда двигать хочешь? – Зенон поднял указательный палец.

– Поживем, увидим, – уклончиво ответил Савельев. – А у тебя как дела, чем занимаешься? Как твои загробные консультации?

– Отгадай загадку, – Зенон откинулся на спинку стула. – Если все в мире на девяносто пять процентов состоит из дерьма, то на что приходятся остальные пять процентов? Не знаешь? Эх, ты! На золото, конечно. И вот я этими пятью процентами решил заняться вплотную.

Друзья рассчитались с официантом и направились к стоянке такси.

Глава 3. Как закалялась сталь

Циниками не рождаются, ими становятся. Если жизнь бьет ключом, да еще гаечным, да еще и по голове, имеется только один способ выдержать подобное испытание – стать тверже, отбросить сантименты и держать удар. Стасу Савельеву, советнику по финансово-экономическим вопросам губернатора Приуральского края, это было очень хорошо известно. К своим тридцати шести годам он уже давно утратил всяческие иллюзии. Если его карьера складывалась в целом достаточно успешно, то только благодаря его собственным усилиям и высокой работоспособности. Он всегда работал, как проклятый. За плечами было три высших образования, кандидатская диссертация, которую он защитил в двадцать с небольшим. Потом Савельев поставил пред собой цель – стать самым лучшим специалистом по налогообложению в России. И директор аудиторской фирмы «Фронда» добился этого. Он проводил многочисленные семинары, консультировал клиентов, издавал книги от практических пособий до художественных произведений, основанных на материале, который накопился благодаря его огромному практическому опыту. В своем деле он был профи. Плюс спорт. Бодибилдинг был для него не просто увлечением. Московский фитнес-клуб «World class» был местом, в котором Стас проводил как минимум час ежедневно, включая выходные, разумеется. Где тут найдешь время для личной жизни?

Конечно, лет в двадцать многие проходили горький урок юношеских бестолковых браков. «По первой ходке» есть в анамнезе у каждого второго в наши дни. Но не сложилось, не срослось. Кого тут винить? Не всякий способен вить семейное гнездышко. Завышенные ожидания со стороны второй половины, попытки ограничить свободу, патологическая ревность, материальные претензии, разборки «кто в доме хозяин?» – и вот уже рушится супружеская идиллия.

Настоящая любовь в зрелые годы тоже явление достаточно редкое. Начинаешь больше ценить в людях только то, насколько тебе с ними комфортно и спокойно. Своего рода расчет вместо африканских страстей юношеской поры. Ищешь тихую гавань, в которую можно вернуться после всех бурь и сражений на жестоком поле бизнес-боев без правил, зализать раны, почувствовать поддержку и понимание.

Да, случилось со Стасом год назад невероятное чудо – он влюбился, горячо, нежно и страстно. И романтика вернулась в его жизнь, наполнила ее новым смыслом, надеждами, ожиданием счастья. Но почему за все нужно платить такую страшную цену? За что самой лучшей девушке на свете выпала такая трагическая участь? Шальная пуля, предназначенная Савельеву, унесла не только жизнь его возлюбленной, она убила все чувства в сердце самого Стаса, и, скорее всего, навсегда лишила его способности любить. Пить с горя – не вариант для такого человека, как Савельев. Алкоголь притуплял все реакции, оглушал, вводил в состояние полного безразличия к окружающему миру, но боль внутри заглушить был не в состоянии. Становилось еще хуже. Уж лучше истязать свое тело до седьмого пота, с остервенением тягая железо в тренажерке своего любимого «World class», а мозг загрузить работой, работой и еще раз работой!

Поэтому Стас – ранее убежденный фрилансер и независимый бизнесмен – и принял предложение тогда еще мэра Приуральска Тестоедова стать его консультантом. Это не стало для Савельева неожиданностью. После истории с рейдерским захватом Чуковской фабрики, глава аудиторской фирмы «Фронда» по достоинству оценил своего тогдашнего противника. Стас здраво рассудил, что таких людей, как Тестоедов, лучше иметь в союзниках и партнерах. Тем более Савельеву, как опытному аудитору, тоже было что предложить мэру Приуральска. Сменить обстановку, выйти на новый уровень задач, которые нужно решать и оставаться при этом абсолютно непубличной фигурой. Это было как раз то, что нужно ему, одинокому волку российского налогового леса, в чаще которого он ориентировался как никто другой.

Но перед тем как приступить к своим обязанностям, Савельев попросил тайм-аут на два месяца. Стасу нужно было съездить в Англию. В Лондоне жил его знакомый – советник по экономическим вопросам одного высокопоставленного чиновника. Несколько лет назад Савельев столкнулся с ним, как с конкурентом. Крупный контракт тогда не достался никому, а клиент резко обанкротился, тем не менее, консультанты подружились. Они созванивались по праздникам и частенько подкидывали друг другу клиентов. Англия – страна передовых консалтинговых технологий. Все, что только начинает работать в России, там активно используется уже лет пятнадцать. Стасу полезна была такая заправка свежими идеями, можно было повторить английский и пообщаться с коллегами.

За прошедший год Савельев изменился и внешне тоже. Уже не молодой пацан, а серьезный мужчина, в коротко стриженых волосах серебрятся первые седины. Взгляд его оставался холодным, даже когда консультант натягивал на лицо маску дружелюбности, шутки и каламбуры теперь получались с изрядной долей цинизма. Внешне расчетливый и хладнокровный, тем не менее, Стас стал гораздо больше ценить жизнь. К себе он относился строже, а к близким – бережнее, регулярно бывал в церкви и маме старался звонить как можно чаще.

Глава 4. Старт в стратосферу

Китайцы говорят, что путь в тысячу ли начинается с первого шага. Стас не знал точно, сколько составляют эти самые тысяча ли, но через три недели после похорон Кати он решился сделать первый, решающий шаг. Савельев согласился работать на мэра Приуральска Юрия Тестоедова. Политик без возражений принял условия оплаты услуг своего будущего советника. Стас, вернувшись из Англии, сдал дела в московском офисе своей верной помощнице Насте и стартовал к месту исполнения своих новых обязанностей. В пути у него было время обдумать стратегию разговора со своим клиентом. На этот раз Савельев решил воспользоваться услугами железнодорожного транспорта, а потому путешествовал с комфортом, который обеспечен пассажирам спальных вагонов.

Итак, каковы перспективы Тестоедова на политическом поприще? Сорок пять лет – самое время для того, чтобы энергичный и уже достаточно опытный мэр миллионного провинциального российского города мог предпринять поход на вершины федеральной власти. Вопрос только в том, как далеко хочет пойти Тестоедов. Стас решил выяснить это при первом же серьезном разговоре со своим новым боссом. Такова стратегическая проблема. А свою ближайшую цель консультант представлял совершенно четко: уже в течение года Тестоедов должен сменить на посту губернатора Приуральского края нынешнего главу этого субъекта федерации – Шаркунова.

Принцип ротации политических элит издавна занимал историков. Каким образом меняются предпочтения избирателей? Почему сегодня они голосуют за здоровенного безалаберного алкаша, а завтра все дружно влюбляются в невзрачного офицера спецслужб и провозглашают его народным секс-символом? Демократия – всегда уравнение со многими неизвестными. При авторитарном режиме подбор потенциальных вариантов дается немного легче, но и здесь существуют закономерности, которые не поддаются рациональному анализу. Еще античные историки заметили, что императоры династии Юлиев-Флавиев менялись в режиме лысый – волосатый. Такая же периодичность прослеживалась и в советские времена, когда на смену лысому генсеку неизменно приходил его собрат, обладающий роскошной шевелюрой. С этой точки зрения шансы Тестоедова выглядели неплохо: волосатого губернатора Приуральского края Шершнева сменил Шаркунов, чей лоб украшали огромные залысины. Юрий Тестоедов будучи обладателем густых и жестких, как щетка, волос прекрасно вписывался в закономерность. Кроме того, мэр столичного города рассматривается как естественный преемник губернатора, идущего в почетную отставку или на повышение. Поэтому когда Шаркунов отправится послом в Буркина-Фассо или возглавит хлебное федеральное министерство, Тестоедов естественным путем может занять кресло своего предшественника.

После приезда в Приуральск Савельев не стал откладывать дело в долгий ящик. Устроившись в гостинице, он позвонил в приемную Тестоедова. И уже вечером того же дня состоялась встреча консультанта и будущего губернатора. Тестоедов принял экс-аудитора в своем кабинете. Единственным свидетелем разговора была Зоя Шарипова – подруга, любовница и референт Тестоедова. Эта изящная миниатюрная дама разместилась в углу просторного кабинета Приуральского градоначальника. Ее пальцы стремительно бегали по клавиатуре ноутбука, а сосредоточенный взгляд черных глаз поочередно устремлялся на двух мужчин, расположившихся за овальным столом в центре комнаты.

– Ну-с, господин советник, приветствую вас на месте исполнения ваших новых обязанностей, – начальственно пророкотал хорошо поставленным басом Тестоедов. – Вы, я надеюсь, готовы изложить мне основные пункты вашей программы? Время не терпит.

– Я, господин мэр, конечно, понимаю ваше нетерпение. Время, как всегда, поджимает. Но прошу вас учесть, что все мои предложения необходимо подвергнуть тщательному анализу. Над этим должны поработать все члены вашей… То есть нашей команды. И, конечно, последнее веское слово скажете лично вы. А теперь – к предметному разговору, – Стас достал из портфеля папку в красном кожаном переплете и положил перед собой на стол. – Итак, наша задача – демонстрация успешного развития города на фоне не самого благополучного положения края в целом. И параллельно мы должны наладить систему концентрации финансовых ресурсов для политической кампании по смене губернатора… А может быть, и не только губернатора? – Савельев вопросительно посмотрел на мэра.

– А вот в этом вопросе ты, парень, не торопись. Будем решать проблемы по мере их поступления. Первый этап – зачистка губернаторского дворца. Давай об этом.

Тестоедов кивнул Шариповой, и та принесла из соседней комнаты поднос с графином коньяка и тремя бокалами. Стас, который относился к спиртному очень осторожно, решил, что отказывать хозяину кабинета в первый же день не стоит, и вежливо принял из рук помощницы мэра свою порцию.

– Хорошо. Итак, исходные условия, – Савельев заглянул в листочек, который достал из папки. – На территории Приуральска в течение года собирается порядка трех миллиардов рублей в виде налогов и сборов. Из них в вышестоящие бюджеты уходит около восьмидесяти процентов. Правильно?!

Тестоедов глянул в сторону Шариповой.

– Совершенно верно, Юрий Рудольфович, – откликнулась референт мэра.

– Необходимо постепенно переворачивать эту пирамиду, оптимизировать сбор налогов таким образом, чтобы пропорция менялась в пользу города и края, – продолжал Стас. – Но это процесс долгий, я вам вскоре предоставлю поэтапный план такой оптимизации. А что мы можем сделать уже сейчас? Мы должны грамотно распоряжаться теми ресурсами, которыми располагает город. Давайте займемся муниципальными предприятиями. Как работает водоканал, организации общественного транспорта, дошкольные учреждения?

– Ну, много ли с них поимеешь! – недовольно проворчал Тестоедов.

– Ошибаетесь, Юрий Рудольфович! Просто их надо заставить работать эффективно. Я считаю, что необходимо провести на всех муниципальных предприятиях города качественный аудит. И, уверяю вас, через месяц мы изыщем такие резервы, которые нам и не снились. Предлагаю такой вариант: вы подаете депутатский запрос в Городскую Думу на проверку работы муниципальных предприятий. Я организую такую проверку. Официально, для депутатов, мы покажем положительные отчеты. А об истинном состоянии дел на каждом предприятии будете знать только вы. Мы сможем убить двух зайцев: с одной стороны анализ поможет нам наладить работу МУПов таким образом, что они начнут приносить прибыль. А с другой – все нерадивые директора окажутся у нас на крючке.

– Ладно, согласен, пробуй, – Тестоедов снова обернулся к Шариповой. – Зоя, организуй запрос уже на ближайшей сессии.

– Есть еще одно направление, которое я предлагаю осваивать параллельно работе с МУПами, – Стас достал из папки еще один листок. – Вы слышали про новый закон об энергоэффективности?

– Принят в начале этого года, – подсказала Шарипова. – У нас в крае разрабатывается целевая программа, в соответствии с которой затраты энергоресурсов на работу бюджетных учреждений края должны снижаться не менее чем на три процента ежегодно.

– Очень жесткие требования! – Стас уважительно посмотрел на помощницу Тестоедова. – Так вот. Я предлагаю в Приуральске перевыполнить этот план! Что для этого требуется? Мы проведем энергоаудит на всех муниципальных предприятиях, во всех бюджетных организациях. Это просто золотое дно. Во-первых, элементарный порядок на уровне организационных мер даст экономию энергии процентов двадцать на каждом предприятии. Проверено на практике! А это – снижение бюджетных расходов плюс отличные показатели качества управления, которые можно предъявить центру. И еще один момент. По этому закону все бюджетные учреждения нужно за три года оснастить приборами учета энергоресурсов. Мы поставим под контроль эти процессы. Конечно, если буквально следовать букве закона – могут возникнуть проблемы. Например, потребление воды резко снижается – выручка водоканала тоже падает. Нам это надо? Кривая поступлений налогов в бюджет пойдет вниз, налички тоже станет меньше. Поэтому есть другой вариант. Каждому директору предприятия после проведения энергоаудита предъявим ультиматум: двадцать процентов – в городской бюджет! Или организуем вам визит в прокуратуру.

– И что это нам даст? – насторожился Тестоедов.

– Я проработал эту тему. В Приуральске, как минимум, три предприятия поставляют на рынок такое оборудование – счетчики, системы удаленного сбора и обработки данных приборов учета. Мы ставим под контроль эти предприятия, закрываем рынок для их конкурентов и обеспечиваем им муниципальный заказ. У регионального производителя – заказы, у людей – заработок, у нас – деньги. Всем хорошо. Потом, надо бы осваивать близлежащие рынки. Поставки счетчиков в соседние регионы – отличный бизнес. Там ведь тоже под закон об энергосбережении все строятся в четыре шеренги. Так что пусть они для страны ресурсы экономят, а мы с этого бонусы получим.

Тестоедов одобрительно хмыкнул, Шарипова подняла глаза и внимательно посмотрела на Стаса.

– Очень интересная идея, будем работать. Зоя, отметь.

– И это еще не все, Юрий Рудольфович. Я предлагаю начать модернизацию городского транспорта. Перевод автобусов на газовое топливо, модернизация трамваев. В масштабах Приуральска можно только на этом экономить порядка 15 МегаВатт электроэнергии в год! Вообще надо подумать о привлечении иностранных инвестиций в энергосберегающий сектор. Могут появиться интересные варианты. Я, например, знаю одну французскую компанию, которая готова за свой счет строить мусороперебатывающие заводы в России при условии, что им потом позволят на нашем рынке продавать вырабатываемую этими заводами энергию. Плюс с иностранцев можно кое-что поиметь… Они на откаты в России всегда нужную сумму в бюджет закладывают.

Тестоедов снова переглянулся со своей помощницей, но на этот раз Шарипова только пожала плечами.

– Зоя, нужно проверить!

– Проверьте, цифры надо уточнить. Но порядок примерно такой, – Стас достал из заветной папки еще несколько листочков. – Таким образом, мы получаем избыток электроэнергии в крае, на халяву. И в нашем арсенале появляется мощный рычаг влияния на соседние регионы.

– Каким образом? Уточни.

– У вас под контролем находится несколько энергосбытовых компаний края, – скромно обнародовал не самую доступную широким массам населения информацию Стас. – Могу даже точно сказать, сколько. Савельев достал органайзер, приобретенный им перед отъездом из Москвы в магазине «Комус» и открыл нужную страницу.

– Ладно, верю, знаешь. Это ж надо такую интуицию иметь! Да у тебя нюх, как у собаки, а глаз, как у орла! – Тестоедов одобрительно хлопнул ладонью по столу.

– Эти компании могут выйти на соседние рынки. Обратите внимание, Юрий Рудольфович, на наших соседей. Возьмите, например, Камскую республику. Это энергодефицитный регион, там производят только тридцать процентов электроэнергии, которую потребляют. Остальное закупают в соседних регионах. Тарифы растут, население бесится, заморочки с подключением промпредприятий – полный букет проблем. И тут появляемся мы…

– Так там же Вовка Барсуков президентом сидит, – поморщился Тестоедов. – Я знаю, как к ним нефтепереработчики заходили, сколько им откатить пришлось.

– Это и хорошо, Юрий Рудольфович! – Стас энергично потер руки. – Не очень популярный среди населения президент в слабеньком регионе – прекрасный агент влияния. Барсуков недавно переутверждался, ему столько бабла в Москву перетаскать пришлось! А республика не самая аппетитная для Московских финансово-промышленных групп, там проблемная оборонка да сельское хозяйство, поживиться особенно нечем. И мы этот кусочек прихватим. Потом – еще один. Как вам Костриковская область? Глядишь – сколотим мощный региональный кулак под вашим контролем. Для старта наверх как раз то, что надо.

– Отлично, для начала получается прекрасный набор, – сказал Тестоедов. – Ладно, на сегодня хватит. Слишком много информации, надо усвоить. Иди, устраивайся. А мы с Зоей еще немножко поработаем.

– Могу я вас кое о чем попросить? Это уже из другой оперы. Не могли бы вы подарить мне картину из своей приемной?

Савельев еще в прошлый визит к Тестоедову ее мысленно сфотографировал. Копия старинной итальянской работы эпохи позднего возрождения на евангельский сюжет была выполнена придворным художником мэра Алексисом Даниловым. Савельев прекрасно понимал, что подобная мазня просто дискредитирует его шефа, он проконсультировался с одним знакомым искусствоведом, и тот подтвердил его опасения: творчество Данилова – откровенный китч.

– А ты знаешь, сколько она стоит? – спросил Тестоедов.

– Примерно столько же, сколько я заплатил за билет до Приуральска, – спокойно ответил Стас.

Шарипова кивнула.

– Ладно, забирай, дарю. Для тебя не жалко.

– Ну, и как он тебе? – спросил Тестоедов Шарипову, когда новый консультант покинул кабинет. – Налей-ка мне еще коньячку.

– Я думаю, Зая, что как раз такого человека нам в команде не хватало. Просто генератор идей какой-то, – Зоя налила янтарную жидкость в хрустальный бокал. – До чего люблю умных мужиков!

– Я тебе! – Тестоедов шутливо погрозил пальцем подруге и с удовольствием отхлебнул из бокала.

Глава 5. Бюджетные кульбиты

Все-таки даже среди итальянцев встречаются очень неглупые люди: Марчелло Липпи, Карло Анчелотти, Клаудио Раньери… В эту когорту входит и Николо Макиавелли. В XV веке на Апеннинах еще не играли в футбол, поэтому Макиавелли пришлось освоить ремесло политтехнолога. В своих наставлениях тогдашним губернаторам и президентам он обозначил грань, которую в обращении со своими подданными не должен переходить ни один разумный правитель. Государю позволено многое: можно посадить любого гражданина без суда и следствия в тюрьму, можно публично унизить подданного, допускаются даже такие вещи, как изнасилование жены на глазах мужа и совокупление с несовершеннолетней девочкой в присутствии ее родителей. Харизма настоящего вождя извиняет в глазах общества такие мелкие шалости. Но если король, президент, герцог или какой-нибудь маркиз-губернатор покусится на содержимое карманов законопослушного населения – социальный взрыв неминуем. Карл I английский и Людовик XVI французский, видимо, не читали Макиавелли.

Они транжирили бюджетные деньги направо и налево, прикармливали фаворитов, их королевы за казенный счет увешивали себя с ног до головы многокаратными блестяшками. И общественное мнение, конечно, осудило этих зарвавшихся правителей. Осуждение это, как было принято в те суровые времена, выражалось в усекновении головы неразумного распорядителя бюджетных средств. «Государь» Макиавелли стала настольной книгой Стаса Савельева. «Если бы Никола руководил итальянской сборной на последнем чемпионате мира по футболу, скуадра адзурра ни за что бы не облажалась», – так думал Стас, направляясь на встречу с Тестоедовым.

Мэр Приуральска, который с нетерпением ждал визита своего консультанта, отодвинул в сторону кипу документов.

– Что ж, господин консультант, я готов выслушать ваше мнение по проблеме оптимизации системы налогообложения подведомственной мне территории.

– Бюджетный расклад известен, Юрий Рудольфович. И нам потребуется его кардинально изменить. Итак, какие налоги на сто процентов остаются в региональном и местном бюджетах? Земельный налог, налог на имущество физических лиц, налог на имущество организаций, транспортный налог. ЕНВД, упрощенка – девяносто процентов. Налог на доходы физических лиц наш на семьдесят процентов. Самые жирные налоги, в том числе НДС и налог на добычу полезных ископаемых полностью забирает Москва. Отсюда и танцуем.

– Поле для маневра у нас не очень большое, – усмехнулся градоначальник.

– Небольшое, но развернуться можно. Да, Юрий Рудольфович, не надо забывать и о штрафах за налоговые правонарушения. Порядка пятидесяти процентов – наша доля. Что нам выгодно? Как можно больше малых предприятий, переведенных на упрощенную систему налогообложения. Конечно, мы потеряем налог на имущество, но и федеральная доля НДС тоже уменьшится, значит, деньги остаются в городе. Это неизбежно отразится на НДФЛ. Так что выгоды очевидны.

– Легко сказать – перевести на упрощенку! Как мы их заставим?

– Никто никого заставлять не будет. Когда в руках нет кнута – нужен пряник. И он у нас есть – льготные банковские кредиты для открытия своего бизнеса.

– Для этого нам потребуется серьезный банк-партнер, – резонно заметил Тестоедов.

– Такой банк у нас имеется, Юрий Рудольфович! «Старт-Банк» вас устроит? – Савельев всегда мог рассчитывать на свою давнюю подругу Ольгу Кузнецову, которая управляла этим банком, входящим в состав ФПК «СтаБиКо». А корпорацию эту возглавлял Василий Степанович – отец покойной невесты Стаса.

– Контора очень солидная, – Тестоедов уважительно покачал головой. – У тебя действительно на нее выходы имеются?

– Имеются, Юрий Рудольфович, и самые прямые, – консультант протянул шефу скромную визитку, которую ему в свое время вручил московский олигарх.

– Что ж, дело перспективное. Начинай операцию по привлечению «Старт-Банка», – мэр сделал пометку в своем ежедневнике. – Ладно, мелкий бизнес – это хорошо. А как быть с крупняком? Его ведь на упрощенку не переведешь.

– Вы абсолютно правы. Здесь нужны другие методы. В некоторых регионах действует метод золотых и серебряных сертификатов. Предприятие, которое имеет такой сертификат, берет перед местными властями обязательства по выполнению плана наполнения бюджета. За это им гарантируется самое лояльное отношение со стороны налоговой инспекции. Никаких проверок на срок, скажем, в три года.

– Я тут вижу две проблемы, – перебил консультанта мэр. – Во-первых, для этого нам нужен свой начальник краевой налоговой. А этого человека ставит Москва. Проблема номер два. Разговаривать надо с настоящими собственниками, а не с теми надутыми шестерками, которые их представляют на местах. И собственников этих, как ты понимаешь, зачастую не могут разыскать даже самые крутые спецслужбы. Сидит себе мужичок в скромном таком замке где-нибудь на французской Ривьере, шерри-бренди попивает. А у него в кармане пара-тройка наших Приуральских заводов. Или скромный слуга народа. Ежегодно подает декларацию о доходах, которые состоят из зарплаты федерального министра да гонораров за книжку о правилах организации рыбного хозяйства на Курилах. А у самого вилла на Каймановых островах. И металлургический комбинат где-нибудь в тундре.

– Согласен с вами, Юрий Рудольфович. Задачки это непростые, но решить их можно. Начальника налоговой надо через Москву ставить. У меня кое-какие мысли на этот счет уже имеются. Но это чуть позже. А вот кандидатуру на эту должность я вам уже сейчас предложить могу.

– Кто?

– Железная Маша! – Стас умел ценить серьезного противника. Он прекрасно помнил, сколько крови попортила ему Мария Петровна Будакова – зам. начальника краевой налоговой инспекции – во время рейдерской атаки на Чуковскую фабрику.

– Помню, помню, – оживился Тестоедов. – Очень жесткая дама, и хватка у нее бульдожья.

– Я бы ее, Юрий Рудольфович, сравнил не с бульдогом, а с немецкой овчаркой, – развил кинологические ассоциации мэра Стас. – Очень полезное свойство: она честно служит своему хозяину. Если тот, конечно, не забывает ей в кормушку куски мяса вовремя подкладывать. Она сейчас главбухом устроилась, но, если ее снова позвать на службу, она точно пойдет. Порода у нее такая. Что касается поиска собственников. Есть каналы, которые работают получше фээсбэшных. Я вам только что визиточку дал. Если этот человек попросит кого-то поискать и непременно найти интересующего его человека, ему вряд ли кто отказать осмелится.

– Что ж, парень. Инициатива, как ты знаешь, всегда наказуема. Ты идею подкинул, ты ее и реализуешь. Отвечать за это тоже тебе.

Глава 6. Золото Кахамарки

В мире сегодня неспокойно. На просторах финансового океана продолжает бушевать кризис. Люди в отчаянии ищут точку опоры. Недвижимость, акции, валюта уже не представляются чем-то надежным. Печатные станки работают день и ночь, ничем не обеспеченные бумажки – доллары, евро, векселя и облигации – порхают по планете.

После дружеского ужина и обмена последними новостями Стас и Зенон решили продолжить разговор в более уединенном месте – рабочем кабинете колдуна. Савельев узнал входную группу офиса своего приятеля. Вывеска над дверью гласила: «Доктор Мозгоклюй. По дереву не стучу». В свое время Зенон объяснил Савельеву, что профессиональный колдун может эффективно работать только с теми клиентами, чей интеллект превысил определенный порог. С альтернативно одаренными гражданами, головы которых наполнены опилками и прочими отходами деревообработки, колдун принципиально не общался. «Я не дятел, а птица совсем другой породы», – любил приговаривать консультант по связям с загробным миром.

А вот Фатиму, секретаршу Зенона, Стас вначале не признал. Суровая киргизка сменила наряд. Вместо строгого делового костюма ее тощее тело на этот раз было облачено в пончо из грубой ткани, разукрашенное зигзагообразными узорами. Такими же узорами были испещрены и щеки Фатимы. Но больше всего аудитора поразил головной убор секретарши колдуна. Ее макушку украшал небольшой котелок наподобие того, без которого любители кино не могли вообразить себе Чарли Чаплина.

– Слушай, Зенон, а как ты теперь умудряешься девушку за задницу пощипывать? – ляпнул обалдевший Стас.

Фатима, не меняя выражения своей каменной физиономии, распахнула перед друзьями дверь в кабинет своего босса. Не понятно было, услышала ли она реплику посетителя, который неоднократно наблюдал за тем, как Зенон проверял на прочность седалище своей офисной рабыни.

– Ничего, надо будет – и через ткань из шерсти ламы ее достану. Рабыня всегда должна чувствовать на своем теле руку хозяина, – барственно пробасил Зенон. – А наряду ее не удивляйся. Так одеваются перуанские индианки. Я старюсь точно воспроизводить местный колорит Кахамарки. Так мне легче установить ментальный контакт с виракочами.

– Не понял я тебя, Зенон, – заметил Стас. – Ты раньше все больше киргизскими обычаями увлекался, а тут инки какие-то, виракочи?

– Сейчас я тебе все объясню, заходи, – пригласил своего гостя в кабинет Зенон.

Интерьер кабинета колдуна-консультанта тоже изменился с момента последнего визита Савельева. На стенах вместо хорошо исполненных копий классических картин висели какие-то веревочки, с которых свисали нити, повязанные разноцветными узелками.

– Это кипу, – предупредил вопрос Зенон. – Узелковое письмо инков. Я пытаюсь найти аналогии между этими посланиями и текстами барсакельмесов. Про барсакельмесов я тебе тоже все расскажу.

– Что-нибудь интересное нарыть уже удалось? – поинтересовался Стас.

– Пока нет. Я думаю, что шифром для сопоставления кипу и барсакельмесской письменности станет символ золота. Оба эти народа очень трепетно относятся к желтому металлу. Впрочем, в этом ничего удивительного нет. Понимаешь, золото все равно останется самой большой ценностью. И дело не только в том, что оно блестит, не поддается коррозии и его относительно немного, – объяснял Стасу Зенон. – Этот металл обладает особой энергетикой. Мне много приходится общаться с обитателями потустороннего мира. Так вот, там в ходу только одна валюта – чистая энергия. И только один материальный носитель такой энергией обладает. Золото.

– И ты решил поставить на золото? Но ведь цены на драгметаллы на мировом рынке постоянством тоже не отличаются, – Савельев ждал дальнейших разъяснений.

– Небольшие колебания цен волнуют только тех, у кого золота немного, пара-тройка тонн, – спокойно ответил колдун.

– А у тебя что, больше трех тонн золота? – оживился Савельев.

– Пока нет, – Зенон непроизвольно перешел на шепот. – Но если все пойдет как надо – то будет. Ты знаешь историю самого большого золотого клада в истории человечества?

– Нет, – честно признался аудитор.

– Это золото Кахамарки. Есть местечко такое в Перу, в Южной Америке. Раз ты забыл школьный курс истории – напомню. Когда туда в начале XVI века пришли испанцы, они наголову разбили войско императора тамошних индейцев инков – Атауальпу, а его самого захватили в плен. Для инков фигура императора была священной, они все готовы были отдать, чтобы их божественный правитель оказался на свободе. Испанцы назначили выкуп. Они потребовали, чтобы инки наполнили золотом комнату, в которой содержали пленного Атауальпу. И комната эта была не маленькая. Семьдесят кубометров объемом.

– И что дальше? – заинтересовался Стас.

– Инки выполнили требование конкистадоров. Со всей империи Тауантинсуйю, так их государство называлось, несколько месяцев тащили золото, на рудниках выработку увеличили вдвое, все храмы пожертвовали золотые украшения. Комнату набили под потолок. А потолок там был высокий, под три метра. Представляешь? Так что золота там набралось около шести тонн. Это несколько миллиардов долларов в нынешних ценах.

– А что испанцы?

– Их подвела жадность. Эти голодранцы просто охренели от такого богатства. Им же еще и с королем своим делиться надо было. И они отказались выпускать императора. Потребовали еще больше золота. Тогда инки призвали на помощь своих духов-виракочей.

– И те спасли императора?

– Нет. Духи прекрасно знают, чего стоит золото, а чего – человек. Девяносто пять процентов и пять. Атауальпу испанцы казнили по всем правилам инквизиторского искусства. А золото пропало. Все, до последней крупинки. И никто до сих пор не знает, куда эти бешеные тонны подевались.

– Постой, постой. Я, может быть, в истории не очень хорошо разбираюсь, но кое-что все-таки вспомнил. Испанский король получил-таки свою долю этого золота.

– Это – официальная версия. Ее давно разоблачил профессор Хоменко. Знаешь, как все было на самом деле? Во-первых, подсчеты говорят, что в Испанию было отправлено только восемь процентов добычи. А по закону должно было двадцать. Оставшееся было поделено между конкистадорами. И, что интересно, все они вскоре погибли, просто перерезали друг друга. Представь: они кучу миллиардов поделили – живи и наслаждайся. Нет, ребята затеяли кровавую свару. Вывод: добыча на самом деле оказалась совсем небольшой. Про долю короля. По официальной версии весь испанский золотой караван был перехвачен в Атлантике английскими пиратами. Кого-то потопили, кого-то на абордаж взяли. В Испанию поступило ноль целых хрен десятых золота инков. Догоняешь?

– Пока не очень, – Стас попытался сообразить, к чему клонит колдун.

– Виракочи владели навыками термоядерного синтеза! Все золото Атауальпы через какое-то время превращалось в ртуть, а потом в железо. Когда конкистадоры это обнаружили – было поздно. Королю в Испанию доложили о фантастической добыче, он ждал своей доли в двадцать процентов. Пришлось выкручиваться. Они вступили в сговор с английскими пиратами и банкирским домом Ротшильдов. Банкиры субсидировали пиратскую экспедицию для прикрытия провала конкистадоров. А когда те отказались платить по сделке, Ротшильды уже за свой счет стали снаряжать пиратов для возврата процентов. И тогда Карибское море наводнили флибустьеры, которые житья не давали испанцам, топили все подряд и в конечном итоге довели их до ручки. Отсюда мораль: не надо ссориться с духами и банкирами.

– Насчет банкиров – это ты верно подметил, – согласился Савельев. – Но мне одно непонятно: если золото уже превратилось в железо, что нам от этого?

– Все-то тебе объяснять приходится, – поморщился Зенон. – Ты о законе сохранения энергии слышал?

Савельев, круглый отличник по жизни, возмущенно поднял брови.

– Так вот, духи этот закон очень уважают, – назидательно произнес колдун. – Если где-то несколько тонн золота превратилось в железо, значит, в другом месте такая же масса железа должна быть превращена в золото. Главное – найти это место.

– Ладно, ладно, версия принимается. Но это было давно и неправда. В Приуральске один профессор сумасшедший живет, так он мне доказывал, что знает точные места, в которых затонули испанские галеоны, которые золото и серебро из Нового света везли.

Стас посмотрел на часы, они с Зеноном засиделись, а на завтра ему предстояла важная встреча в одном серьезном министерстве.

– Я не знаю, на какие источники опирается твой профессор, а у меня имеется очень интересный способ по извлечению золота, – обиделся Зенон. – Ты не забывай, я могу с духами общаться.

– Так это с нашими духами, а там эти самые… виракочи, – усомнился Савельев.

– В том-то и дело. Я специально в Перу ездил, просидел там два месяца, все горы облазил. С тамошними колдунами познакомился. Не идут виракочи на прямой контакт с иностранцем – и точка. Но я узнал кое-что очень интересное. Оказывается, у нас в России эти самые инки и их духи соответственно родню имеют! И, что самое интересное, этот народ – родственник инков – проживает на территории Приуральского края! – колдун с торжеством взглянул на Стаса.

Савельев задумался. Он неплохо изучил своего приятеля, и мог понять, когда Зенон травит свою очередную байку, а когда говорит правду. Если речь шла о деньгах – колдун относился к делу очень серьезно. В душе потомок Чингис-хана был настоящим бизнесменом. И сейчас, судя по всему, Зенон говорил о таких вещах, в которых был абсолютно уверен.

– Что это за народ такой? – деловито поинтересовался Стас. Он уже не посматривал на часы.

– Барсакельмесы их зовут, – ответил Зенон.

– Я Приуральский край неплохо знаю, но про таких не в курсе, – признался аудитор.

– Ничего удивительного в этом нет. Это очень маленький народ, их на земле осталось всего тысяч десять человек. И половина из них компактно проживают в одной деревеньке на севере Приуральского края. Называется она Бармалеевка.

– Точно, есть такое местечко, слышал про него.

– Слышал, да не все, – Зенон выдержал многозначительную паузу. – Бармалеевка – это русское название. А сами барсакельмесы деревню называют по-другому. Угадаешь? Кахамарка!

Стас с изумлением смотрел на собеседника.

– Народ этот вообще какой-то непонятный, – продолжал колдун. – Откуда они взялись в России – неизвестно. Ни одной родственной языковой группы среди наших народов им подобрать не удалось. Так вот, я когда в Перу поехал, взял несколько книжек на барсакельмесском языке. Прочитал оттуда несколько фраз одному профессору в университете Лимы (это столица Перу), у того просто глаза на лоб полезли. Оказывается, имеется масса созвучий между языком барсакельмесов и языком кечуа.

– Кечуа? – переспросил Савельев.

– Да, это язык, на котором говорили инки! – глаза Зенона горели изумрудным огнем, Стасу показалось, что даже курчавые волосы на массивной голове колдуна чуть-чуть распрямились. – Понимаешь, чем это пахнет? Я постараюсь установить контакт с духами барсакельмесов и выйти на след золота Кахамарки. Ты когда в Приуральск едешь? Мне нужно в Бармалеевку попасть.

– Я так понимаю, что ты мне в долю войти предлагаешь? – спросил Стас.

– Правильно понимаешь, дружище. Если дело выгорит – золота на всех хватит. А мне поддержка местных властей совсем не помешает. Да и тебе, как я понимаю, в Москву еще не один чемодан бабла везти придется. По рукам? – колдун пристально смотрел в глаза собеседника.

В голове Стаса мгновенно промелькнуло: президентские выборы в России – проект очень дорогой. А если он все правильно прикинул, вскоре Тестоедов двинет именно в этом направлении.

– Сколько? – решил поторговаться Савельев.

– Фатима, чаю! – приказал Зенон.

«Господи, только не это!» – ужаснулся Стас. Он вспомнил, что вместо нормального, привычного для европейцев чая Зенон по обычаю своих монгольских предков предпочитал употреблять чудовищную жидкость, настоянную на курдючном жире черных баранов.

Глава 7. Свобода, равенство и блядство

В 200 году ученые Государственного Урюпинского университета сделали важное открытие. Была раскрыта одна из сложнейших загадок мировой истории. Почему на протяжении нескольких столетий маленькое государство древней Греции – Спарта – держала в повиновении весь тогдашний мир? Как спартанская фаланга умудрялась громить многочисленные армии до тех пор непобедимых персов? Оказывается, дело заключается в сексуальной ориентации воинского контингента. Спартанцы все поголовно были педерастами, а потому имели решающее преимущество над гетеросексуальной армией своего врага. Негоже показывать тыл противнику на глазах своего возлюбленного. А те же персы с удовольствием драпали с поля боя, стремясь спрятаться под юбками своих многочисленных жен. Гегемония Спарты продолжалась бы вечно, но вот беда: сообщество педерастов вымерло естественным путем из-за нежелания размножаться.

Идея урюпинских ученых была творчески переработана их коллегами из Стэнфордского университета, которые тем самым отработали солидный грант ЦРУ. Они предложили легализовать гомосексуальные отношения среди американских военнослужащих, что немедленно привело к позитивным результатам во время операции «Буря в пустыне». Поэтому у российской армии практически нет шансов на положительный исход боестолкновения с подразделениями современных последователей спартанцев.

Мэр Приуральска размышлял на эти печальные темы пред одной очень важной встречей. За несколько месяцев до «золотого» разговора Зенона с Савельевым команда Тестоедова готовилась к завершающей стадии атаки на губернатора Шаркунова. Кресло под краевым начальником шаталось весьма основательно, необходимо было нанести решающий удар, для того чтобы освободить это место. В ход должны были пойти не только экономические меры воздействия, но и умение использовать самые тонкие белые, серые и даже черные PR-технологии.

– Юрий Рудольфович, к вам господин Чванцев, – секретарша отреагировала на кивок Тестоедова и впустила посетителя.

Лицо визитера было хорошо известно жителям Приуральска. Чванцев вел популярную передачу на местном телевидении, посвященную цирку и кино. Но основным местом его работы был Приуральский ТЮЗ. А все свободное от работы время господин Чванцев посвящал пропаганде достижений гей-культуры, поскольку являлся неформальным лидером Приуральских гомосексуалистов и лесбиянок.

Тестоедов встал из-за стола и молча указал гостю на кресло для посетителей. Чванцев, растянув пухлые губы в сладчайшей улыбке и кокетливо виляя рыхлой задницей, двинулся по направлению к хозяину кабинета и протянул ему для приветствия руку. Мэр сделал вид, что не понял намерений гея-лицедея и снова уселся за стол. Глаза Чванцева сверкнули обидой.

– Так вы, господин Тестоедов, оказывается, гомофоб, – укоризненно произнес Чванцев, усаживаясь в кресло.

– Нет, я не гомофоб, – спокойно ответил градоначальник. – Я просто не люблю пидарасов.

Тестоедов прекрасно знал, в какой стране живет. В России никому не стоит зарекаться ни от нар, ни от Канар. Сегодня ты – уважаемый член общества, а завтра с тобой желает побеседовать гражданин следователь. И для обеспечения полной конфиденциальности беседы этот господин может закрыть любого законопослушного гражданина на пару-тройку месяцев в комнатку с аккуратно зарешеченным окошком. А типичные обитатели подобных помещений относятся к геям именно как к пидарасам. Информация о том, что гражданин хотя бы раз в жизни пожал руку представителю петушиного племени, может дорого обойтись гостю гражданина следователя.

– Я не пидарас, как вы изволите выражаться, я – гей! – Чванцев расправил плечи и гордо тряхнул крашенными белыми кудрями.

– По-моему, статус гея имеют гомосексуалисты достаточно высокого ранга. Вот Элтон Джон – гей. А вы, заслуженный артист провинциального российского театра юного зрителя, все-таки пидарас. Могу предложить компромисс. Вас устроит, если я буду именовать вас гоморасом? – провоцируя посетителя, Тестоедов пытался определить набор его поведенческих реакций.

Чванцев от изумления разинул рот.

– Ладно, Владим Саныч, к делу, – спокойно продолжал мэр.

– Меня зовут Владимир Александрович, – отчеканил новоявленный «гоморас».

Тестоедов не случайно использовал для обращения к посетителю литературную форму «Владим Саныч», а не казенный штамп «Владимир Александрович». Это было частью психологической проверки. Мэр помнил, как пару месяцев назад в соседней с Приуральским краем Камской республике случился политический скандал. Во время селекторного совещания с главами регионов президент России, обращаясь к Камскому президенту Барсукову, назвал того Владим Санычем. Маленький президент подумал, что президент большой явил ему свою немилость. Барсуков на неделю слег в больницу, а вся Камская республика начала готовиться к смене власти. Чванцев, сделал вывод Тестоедов, оказался таким же недалеким человеком с большим самомнением. «Именно то, что нам и требуется!» – с удовлетворением подумал хитрый политик.

– Ровно неделю назад ассоциация геев и лесбиянок Приуральска подала в мэрию заявку на проведение гей-парада. Все верно? – обратился он к Чванцеву.

– Да, мы подавали заявку! – с пафосом произнес представитель сексуальных меньшинств Приуральска. – И вы, конечно, нам отказываете. Но гей-сообщество не смирится с дискриминацией, мы все равно выйдем на улицу. Пусть на нас натравят милицию, и весь мир в очередной раз обнаружит гомофобную сущность современной российской власти!

– Вы ошибаетесь, господин Чванцев, – Тестоедов ласково улыбнулся. – Лично мне педерастия как социальное явление отвратительна. Но это не означает, что, будучи мэром Приуральска, я могу себе позволить нарушение конституционных прав и свобод наших граждан. Не буду скрывать, некоторые сомнения по поводу предстоящего гей-парада у нас возникли. Но личная просьба губернатора края склонила чашу весов в вашу пользу. Вы получаете официальное разрешение на проведение демонстрации, посвященной борьбе с гомофобией.

Тестоедов не лукавил, губернатор Шаркунов действительно просил мэра Приуральска разрешить проведение гей-парада. Мэр пришел в восторг, краевой начальник собственными руками рыл себе политическую могилу. Человек либеральных взглядов, Шаркунов всерьез воспринял призывы ЮНЕСКО принять меры по борьбе с гомофобией. Но если гей-парады провоцировали жуткие скандалы даже в Москве и Питере, то чего можно было ожидать от промышленного уральского города. «Падающего – толкни!» – вспомнил Тестоедов призыв Ницше и решил подчиниться просьбе губернатора.

– Я всегда знал, что Шаркунов – наша девка! – радостно взвизгнул Чванцев.

– Да, любезнейший, еще один момент, – прервал актриса Тестоедов. – Нам нужно согласовать маршрут демонстрации. Необходимо обеспечить охрану демонстрантов от несознательных гомофобов. Кстати, господин Чванцев, не могли бы вы оказать некоторую любезность?

Актер насторожился.

– Ничего особенного, – успокоил мэр предводителя гей-сообщества. – Мы просим вас вынести на демонстрацию несколько лозунгов, которые должны показать миру настоящее отношение властей края к сексуальным меньшинствам…

Глава 8. Гей-славяне

Несколько лет назад, когда Юрий Тестоедов проходил стажировку в Нью-Йорке, у него состоялся интересный разговор с американским коллегой, который работал в тамошней мэрии. К муниципальным властям обратилась организация неонацистов с просьбой разрешить проведение марша, посвященного дню рождения Гитлера. При этом маршрут демонстрации должен был пролегать по кварталам, населенным преимущественно евреями. Городские власти просьбу удовлетворили.

– Что-то я вас не понимаю, – удивился Тестоедов. – Вы разрешаете фашистам разгуливать по городу, да еще и по еврейскому кварталу!

– Это называется демократия, – ответил американский чиновник. – Нацизм, это, конечно, отвратительно. Но люди имеют право на публичное выражение своего мнения. А что касается маршрута… Коллега, я предлагаю вам посмотреть завтра самому, что получится у наци из этой затеи.

На следующий день Тестоедов увидел репортаж по местному телевидению. Пара сотен бритоголовых молодчиков со свастиками на рукавах черных мундиров и с портретами бесноватого фюрера в руках, окруженная плотным кольцом полицейских, медленно продвигалась по запруженной огромными толпами улице. Нацистские речевки тонули в криках возмущенных людей, которые забрасывали демонстрантов гнилыми овощами. Если бы не полиция, нацистов разорвали бы на части.

– Ну и как вам понравилось это зрелище? – поинтересовался при встрече у Тестоедова американский коллега. – Если бы мы запретили демонстрацию, эти подонки подняли бы скандал на весь Интернет, что их права и свободы нарушаются даже в самой демократической стране мира. А теперь весь мир увидел, что такое демократия в действии. Мы, конечно, готовы уважать права любого меньшинства. Но последнее слово все-таки остается за большинством.

Занимаясь подготовкой гей-парада, мэр Приуральска решил учесть американский опыт. Он прекрасно знал, что подавляющее большинство российского населения относится к гомосексуалистам немногим лучше, чем евреи к фашистам. Поэтому в день проведения демонстрации силы правопорядка краевой столицы были мобилизованы на сто процентов. Маршрут шествия пролегал по одному из центральных проспектов города. К месту проведения гей-парада его участников привезли на автобусах. Тротуары заполнила приуральская общественность, заботливо извещенная о предстоящем событии краевыми СМИ. Гетеросексуальное большинство от розово-голубой компании отделяли суровые омоновцы в полном боевом снаряжении.

Парад начался. Чванцев постарался придать шествию настоящий бразильский колорит. Из динамиков, расположенных на платформе украшенного цветочными гирляндами, воздушными шариками и разноцветными лентами грузовика, раздавались звуки ламбады. Колонну возглавлял сам Чванцев, которого сопровождали самые заслуженные активисты гей-движения Приуральска. Юрий Тестоедов, наблюдавший за событиями из окна высотки, которая располагалась в десяти метрах от начала маршрута демонстрации, в первый момент не узнал своего недавнего посетителя. Голову предводителя гей-славян украшал огромный рыжий парик с плюмажем из страусиных перьев. На длиннющих накладных ресницах можно было устроить воробьиную посадочную площадку, ярко-красные стринги едва прикрывали гениталии Владим Саныча, открывая на всеобщее обозрение посиневшую от легкой утренней прохлады задницу. Огромные накладные груди раскачивались в ламбадном ритме. Господин Чванцев на удивление ловко перемещался в пространстве, постукивая по мостовой двенадцатисантиметровыми шпильками дамских туфель сорок четвертого размера. В одной руке борец с гомофобией сжимал гигантский фалло-имитатор карамельного цвета, а в другой конечности держал плакат с текстом откровенно провокационного содержания. Тестоедов одобрительно хмыкнул: «Молодец, гоморасина! Не подкачал, петух гамбургский!»

За Чванцевым и гей-активом двигались грузовики, на платформах которых разместились гомосексуалисты и лесбиянки. Вызывающе вихляя бедрами под латиноамериканскую музыку, разодетые (вернее, практически раздетые) борцы за права секс-меньшинств потряхивали перьями боа, жеманно кривлялись, облизывали и затем показывали притихшей толпе средние пальцы. Борта грузовиков украшали лозунги: «Гомофобов на кол!», «Геи лучше алкоголиков», «Даешь однополые браки!», «Геи – классные папаши», «Голубые розы – первые цветочки на ваших могилах», «Розовые голуби – птицы счастья». А над всем этим похабным шествием гордо реял воздушный шар в виде огромной задницы.

Мрачные омоновцы внимательно следили за настроением зрителей. Как показывают опросы общественного мнения, больше восьмидесяти процентов российских граждан относится к гомосексуализму резко отрицательно. Жители Приуральска, судя по их реакции, превысили этот показатель процентов на девятнадцать. И тот факт, что весельчаков, показывающих народу «факи», приуральцы не забрасывали тухлыми овощами, как нью-йоркские евреи фашистов, объяснялся высокими ценами на дары природы в местных магазинах и низкой покупательской способностью измученных экономическим кризисом граждан. Но ропот в толпе зрителей нарастал, постепенно к месту событий подтягивались все новые люди, и настроение у них было самое боевое. Кульминация наступила с прибытием группы работяг с местного литейного завода. Задержка зарплаты на три месяца, жена-кондукторша в качестве основного кормильца семьи, пренебрежение прыщавого потомства к безденежному отцу и невозможность похмелиться ввиду полного отсутствия свободных финансовых ресурсов – смесь весьма взрывоопасная.

– Слышь, Василий, кто такие гомофобы? – спросил угрюмый мужичина в старенькой штормовке у своего приятеля.

– Это, Сашок, те, кто против пидарасни выступают, которая есть глубоко чуждое пролетариату классовое явление.

– Ага, это мы, значит. А как это – на кол?

– А вот как, Сашок, они нас опустить угрожают.

Сашок расправил широченные плечи, смачно плюнул в пудовый кулак и ринулся на ближайшего омоновца…

Потасовка, последовавшая за этим нелояльным по отношению к представителям секс-меньшинств поступком несознательного представителя в целом прогрессивного российского рабочего класса, вошла в историю Приуральска. Имя этого скромного провинциального города в течение двух дней не сходило с первых полос ведущих мировых изданий. Кадры, на которых омоновцы (блюстители правопорядка дали таки волю своим гомофобным инстинктам) лупили резиновыми дубинками визжащих гомосексуалистов, а те пытались отбиваться полуметровыми фаллоимитаторами, вошли в классику телевизионной публицистики. Но больше всего Тестоедову понравилось фото, на котором крупным планом был показан господин Чванцев, пытающийся заслониться от натиска озверевших гомофобов, выставляя перед собой огромный плакат с отчетливо читаемой надписью: «Мы любим губернатора Шаркунова!»

Вскоре после того, как омоновцы, наконец-то, навели порядок на улицах Приуральска, в кабинете мэра раздался телефонный звонок.

– Ну и сволочь ты, Юрик! – только и сказал губернатор, после чего бросил трубку.

Глава 9. Финансовый мойдодыр

Хорошая сказка всегда строится на архетипических образах. Сестрица Аленушка и ее братец Иванушка поплатились за инцест; Емеля при помощи щуки-фаллоимитатора пытается реализовать свои сексуальные фрустрации; царь-батюшка в «Коньке-горбунке» становится жертвой неудачной операции по изменению пола. С этой точки зрения понятно, что образ Мойдодыра отражает тревожные настроения советского общества времен НЭПа: только начинаешь жить по-человечески, зарабатывать деньги, создавать эффективный бизнес, как из маминой из спальни на вас надвигается грозный фининспектор. Так что термин «отмывание денег» придумал, скорее всего, Корней Чуковский.

Свежеиспеченный губернатор Приуральского края Юрий Тестоедов был озабочен серьезной проблемой. У его предшественника были мощные источники финансовой подпитки, которые позволяли ему иметь свободу для политического маневра. Кое-что, видимо, оставалось и для семейного пользования: сеть магазинов, зарегистрированных на супругу Шаркунова, росла как на дрожжах. Но новой власти необходимо перенаправить эти потоки на себя. Иначе долговременные политические планы Тестоедова реализовать будет достаточно сложно. Губернатор неделю назад дал поручение своему консультанту. Стас должен был распутать финансовую паутину, которая таилась по углам бюджетной системы края. Сегодня Тестоедов вызвал его для того, чтобы выслушать итоговый доклад.

– Схемы он использовал самые традиционные. Посмотрите: в крае действует несколько целевых программ по восстановлению культурных и религиозных объектов, по строительству сельских дорог. Я изучил списки членов общественного совета, который контролирует расходование средств на эти цели. Это все люди Шаркунова. Второе: обе строительные компании, которые выиграли подряды по этим программам, контролирует родня бывшего губернатора. Одну – племянник жены, другую брат Шаркунова. Схема проста до неприличия. Остается последнее звено…

– Кто собирает кэш и приносит чемоданы хозяину.

– Совершенно верно, Юрий Рудольфович. Но я этого человека вычислил.

– Кто?

– Зверев Пал Палыч, первый зам Шаркунова.

– Ты в этом уверен?

– Я позавчера имел с ним беседу. Он меня на радостях чуть не расцеловал. Представляете, хозяин ноги сделал, а у него налички – на целый почтовый вагон хватит. Куда ее сдавать – ни малейшего представления. Готов все вам, как законному наследнику передать. Говорит, кэш любой власти нужен, он может на нового губернатора по той же схеме работать.

Тестоедов задумчиво наморщил лоб.

– А нужна ли новой власти система, которую использовала власть старая?

– Вам решать, Юрий Рудольфович, – осторожно ответил Стас.

– Решать, конечно, буду я. Но твое мнение выслушаю.

– Мне кажется, что ситуацию нужно использовать. Тут можно получить не только финансовые, но и политические дивиденды. Я предлагаю вам включиться в борьбу с коррупцией, о которой так любит говорить наш президент.

– Ха! А ты, пожалуй, прав! Ладно, действуй. Звереву на словах скажешь, что жду его с отчетом послезавтра. Как ему организовать встречу – сообразишь. Телефоны ОБЭПа знаешь.

– Вы даете добро на операцию по задержанию с поличным взяточника, который пытается подкупить главу края?

– Правильно понимаешь. Вперед!

На следующей неделе краевые газеты взорвались заголовками: «Новая метла губернатора Тестоедова»; «Грязное белье Шаркунова»; «Коррупция краевого масштаба»; «Чемоданы для губернатора».

Президент на селекторном совещании с главами субъектов федерации особо отметил губернатора Приуральского края: «Кое-кто понимает нашу политику по борьбе с коррупцией как голую политическую декларацию. А вот Юрий Рудольфович воспринимает слова главы государства как руководство к действию».

Краевая прокуратура оперативно возбудила несколько уголовных дел. А на тендерах, срочно организованных для реализации программ по строительству и реконструкции главный приз достался компании, которую возглавлял дядя жены Тестоедова.

Глава 10. Медвежья охота

Национальная символика – всегда результат борьбы между официозным стремлением пустить пыль в глаза остальному миру и чаяниями народной души. Британские лев и единорог победили бульдога, американский белоголовый орлан одолел Микки-Мауса, французский петух заклевал свинку, утомленную поисками трюфелей. То же и в России. Герб украшен невиданным чудом природы о двух головах, а истинно народный символ – медведь – вынужден довольствоваться скромной ролью дрессированного партийного животного.

Старинная русская забава, охота на медведя, занятие столь же опасное, сколь и увлекательное. Конфетно-олимпийский косолапый мишка не имеет ничего общего с грозным бурым хищником. Цирковые укротители утверждают, что медведь гораздо более опасное существо, чем хваленые объекты для демонстрации превосходства человеческого интеллекта над силами дикой природы – львы, тигры и прочие кошачьи.

Небогатая медвежья мимика не позволяет человеку угадать настроение зверя, который готов растерзать противника, не снимая с физиономии традиционно флегматичной маски. А кошки перед решающей атакой демонстрируют всю гамму агрессивных гримас, усугубляемую хлесткими движениями разноцветных полосато-пятнистых хвостов. Наверное, медведь действительно отражает особенности русского характера: неуклюжий с виду увалень в мгновение ока превращается в свирепого убийцу, любитель медка с жадностью пожирает сотни килограммов припахивающего мясца доверчивой коровки. И по невозмутимой морде этого зверя трудно понять, когда Неман превратится в Бородино, каким кошмаром для врага станет Сталинград после стремительного бегства от западных границ России до Волги.

Стасу впервые в жизни предстояло участвовать в медвежьей охоте. Компания для этого мероприятия подобралась весьма занятная. Исполняя пожелание Тестоедова, консультант связался с Ольгой Кузнецовой, управляющей «Старт-Банка».

– Слушай, Оленька, я на днях в столицу нагряну. У меня к тебе деликатная просьба.

– Излагай. Чем смогу, помогу.

– Мне нужно встретиться с твоим шефом. Имеется очень интересное предложение стратегического характера. У меня вроде бы есть прямой выход на него. Но, если помнишь, отношения у нас не самые простые, так что посодействуй. Будь добра.

– Ну, просьбу твою выполнить проще простого, – усмехнулась подруга Савельева. – Причем тебе для этого даже в Москву ехать не придется. Василь Степаныч буквально на днях собирается нанести визит в ваши края, в Камскую республику.

– Вообще-то я обитаю в Приуральском крае, – уточнил Стас. – Камская республика находится южнее.

– Да какая разница, для тебя, я знаю, сто верст не околица.

– И каким ветром могучего олигарха несет в нашу глухомань? – полюбопытствовал Савельев.

– Шеф хочет одним выстрелом убить двух барсуков, один из которых – медведь, – огорошила приятеля банкирша.

– Слушай, подруга, а нельзя ли попроще, без каламбуров. А то мы тут в Приуралье, люди простые, привыкли, чтобы нам прямым текстом, на доступном русском матерном все излагали, – попросил Стас, который помнил о склонности Кузнецовой изъясняться в литературно-выгнутой манере.

– Хорошо, объясняю, – снизошла Ольга. – Один барсук – одноименный президент Камской республики. У шефа появился интерес к этой территории. А второй – самый настоящий медведь, на которого шеф желает поохотиться. А, как ему сказали, на севере Камской республики как раз предоставляют услуги по самому замечательному медвежьему сафари.

– Точно, слышал об этом, – вспомнил Стас. – У них в Юрском районе на самом деле лучшая медвежья охота в регионе.

– Вот-вот, в этот самый Юрский парк мы и отправляемся. Так что ты уговори своего губернатора, пусть он тоже развлечется. Всем будет интересно. Да, кстати, с нами нарисуется одна интересная дамочка.

– У Василь Степаныча новое увлечение? – навострил уши консультант.

– Можно и так сказать. Только каждый понимает в меру своей испорченности, старый ты ловелас, – поддразнила Стаса Кузнецова.

– Да о чем ты, какой я теперь ловелас. Я старый солдат, донна Роза, я не знаю слов любви. Знаешь, Оля, если серьезно, весь последний год стараюсь не думать ни о чем, кроме работы. Сердце, как камень стало, все чувства еще прошлым летом умерли…

– Извини, сгоряча ляпнула, – старая знакомая прекрасно помнила трагическую историю, которая произошла с Савельевым и дочерью ее шефа. – Но, между прочим, эта дамочка, которая вместе с Василь Степанычем на медведя поохотиться желает, возглавляет министерство содействия экономическому развитию регионов.

– А вот это уже любопытно! Отличный шанс, для дела, разумеется, – Стас в возбуждении сжал телефонную трубку. – Спасибо за информацию, Оля. С меня вечер в лучшем ресторане Приуральска!

– Овсы нынче не удались, поэтому зверя будем брать на тухлятинку. С лабаза, – егерь Юрского охотничьего хозяйства Вахрюшев строгим взглядом окинул группу охотников, которым он проводил инструктаж.

Василь Степаныч, его высокая московская гостья, президент Барсуков, Ольга Кузнецова, губернатор Приуральского края Тестоедов и скромно стоящий в сторонке Стас внимательнейшим образом слушали сорокалетнего мужичка в заношенной телогрейке. Вахрюшев слыл самым удачливым охотником на медведей на всей европейской части России.

Тестоедов и Савельев прибыли к месту охоты всего за полчаса до проведения инструктажа. Едва вертолетные лопасти прекратили свое стремительное вращение, как гостей доставили в скромные апартаменты, напоминающие комнаты европейского трехзвездочного отеля. Единственное отличие заключалось в том, что спальни номеров были украшены головами лосей, кабанов, волков и медведей, добытых егерями хозяйства для демонстрации богатых возможностей Юрского охотничьего хозяйства. Стас и его шеф быстро переоделись, превратившись из лощеных джентльменов в бывалых участников сафари: спортивные штаны, жилеты с множеством кармашков, камуфляжные куртки, тирольские шляпы – именно так городские жители представляют себе матерых добытчиков-охотников. Гостей привели в столовую, где их уже ждала компания, прибывшая двумя часами ранее из Ежовска – столицы Камской республики. Президент Барсуков оказался мужичонкой субтильного сложения, его физиономия очень бы подошла резиденту советской разведки из фильма про шпионов: мелкие черты лица, невыразительный взгляд, нос картошкой. Такого десять раз увидишь – два раза вспомнишь.

Василь Степаныч отвечал архетипическому представлению о российских олигархах: крупный мужчина с могучим торсом и подтянутым пузцом, стального оттенка цепкие глаза, идеально подстриженные волосы серебрятся благородной сединой, легкий запах дорогой туалетной воды, в зубах – увесистая сигара. Охотничий костюм Василь Степаныч выписал из Зальцбурга, его тирольская шляпа отличалась от головных уборов Тестоедова и Савельева так же, как картина кисти Леонардо от дешевых поделок придворного живописца мэра Алексиса Данилова.

Кузнецова была настолько же умна, как и хороша. Ей хватило такта не пытаться вступать в соревнование с гостьей своего шефа. Ольга спрятала свою роскошную шевелюру под нелепой вязаной шапочкой, соблазнительные формы едва угадывались под объемной курткой цвета хаки и мешковатыми штанами. Зато госпожа министерша позволила себе блеснуть: замшевые бриджи оливкового цвета намекали на то, что бедра ее обладательницы сведут с ума любого ценителя женской красоты рубенсовского толка. Сапожки из мягкой кожи на невысоком каблучке как бы говорили: длина ног нашей хозяйки оставляет далеко позади строгие дюреровские каноны. Приталенная охотничья курточка с вышитыми на боках фазанами облегала осиную талию и кокетливо топорщилась на вызывающе устремленном навстречу приключениям бюсте. Копна белокурых волос, пронзительно голубые кукольные глаза добивали даже тех упрямцев, которые могли устоять перед пропорциями умопомрачительной фигуры госпожи министерши. Тестоедов невольно приосанился, а Стас почувствовал неуместное в столь официальной обстановке шевеление в штанах.

– Министр содействия экономическому развитию регионов Российской Федерации Александра Георгиевна Гладышева! – представил прекрасную охотницу гостям из Приуральска президент Камской республики Барсуков.

Глава 11. Превед ведмед

Религия – действительно лауданум для народа, как правильно сказал в свое время дедушка Маркс. Егерь Юрского охотничьего хозяйства Денис Вахрюшев на собственном опыте убедился в том, что учение Маркса всесильно, потому что оно верно. До приобщения к религиозно-болеутоляющему наркотику Денис был обычным деревенским выпивохой и бездельником. Деревеньку Юркаменку исстари населяли ведьмурты. Этот малочисленный народ угро-финской группы получил свое имя от русских колонизаторов. Не правы злые языки, утверждающие, что ведьмуртов нарекли так, чтобы предупредить всех, кто осмелится вступить с ними в контакт: внимание, осторожно, колдуны и ведьмы! На самом деле камские аборигены славились своим умением обложить «ведмедЯ».

Денис еще мальчонкой вместе с дедом постигал все тонкости охотничьего искусства. Тщедушный конопатый парнишка Вахрюшев к изумлению односельчан сумел посватать самую рослую и красивую девку во всей Юркаменке. Жили они со Снежанной душа в душу: вместе попивали камышовку, ядреный ведьмуртский самогон, вместе горланили песни про коня, который ходит налево. А какие славные бои без правил устраивала семья Вахрюшевых после веселого застолья! То Снежанна приложит муженька поленом по хребту, то Денис компенсирует нехватку скорости передвижения на коротких кривых ножках длиной оглобли и отходит женушку по круглым ягодицам, каждая из которых размером с добрый арбуз. Беззаботная жизнь закончилась буквально в одночасье. Как-то раз пьяненького Дениску проводил до дома незнакомый человек. Высоченного роста, он был белобрыс, мелкоглаз и сладкоречив. Нос его украшали металлические очки в оправе а-ля Джон Леннон. До Юркаменки добрались миссионеры-баптисты, которые приступили к планомерному окучиванию местного населения. Ведьмурты формально считались паствой местного прихода РПЦ, но в вере были некрепки, втайне от батюшки справляли языческие обряды поклонения Ингмару, разницы которого с Иисусом Христом почти не разумели, и Гылдысину. А после удачного завершения охоты они приносили в жертву ведмедь-атаю черного петуха и пеструю кошку. Представители титульной нации Камской республики удмурты своих соседей ведьмуртов слегка недолюбливают и побаиваются. Но медвежий жир покупают у них весьма охотно.

Обращение Вахрюшева произошло в удивительно короткие сроки. Уже через неделю после знакомства с миссионером Юханом (север Камской республики осваивали шведские миссионеры) он под горестные причитания Снежанны вылил в овраг весь запас камышовки и разбил вдребезги аппарат для изготовления чудодейственного национального напитка. Нарядившись в старенький костюм, который пылился в сундуке со дня свадьбы, Вахрюшев отправился в охотхозяйство, где его, бывалого браконьера, взяли с испытательным сроком на должность егеря. И не прогадали. Степенный, непьющий, ответственный, к воровству несклонный – где на просторах Прикамья вы найдете такого работника?

Вахрюшев продолжал инструктаж высоких гостей.

– Запомните, господа короши, само главно правило: на ведмедя никакой чмех! И коть пушть пердеть задумат, вы крепитешь – никакой чмех и точка. А то атай обидится и в лес уйдет. Валымын?

Егерь сделал паузу, которую использовал для обследования содержимого своего носа, обильно колосившегося рыжей порослью.

Начинающие охотники все как один вопросительно посмотрели на президента Барсукова. Тому по должности полагалось владеть нюансами местных диалектов.

– Он говорит, что медведь не любит, когда над ним смеются. Так что нам придется соблюдать режим абсолютного молчания на все время охоты. Разговаривать и тем более смеяться нельзя категорически. У местных поверье такое – обсмеешь медведя-папашу – тебе удачи ни в чем не будет.

– Во, Владимир Александрович у нас – охотник бывалый, – одобрительно отозвался Вахрюшев. – Дык вот. Мы надысь коровку у опушки припасли. Атай и не штерпел, задрал марущьку. Она ужо пару деньков пролежала, духан пошел – будь здоров! Так что щедни к вечеру ведмедко сам пожалует. Мы два лабаза шмастрячили. И не абы как, а с учетом местной розы ветров!

Почему ведьмурты окрестили русскую буренку маруськой – до сих пор остается темой для жарких дискуссий Камского академического сообщества. Самой интересной представляется версия, согласно которой мелких черных коровенок местной породы стали называть маруськами со сталинских времен по ассоциации с фургончиками, перевозившими будущих зэков к месту свидания с товарищами из НКВД. Маруськи отличались весьма агрессивным нравом, особой бодливостью и низким уровнем надоев, который настойчиво пытался сейчас повысить президент Барсуков.

Егерь важно поднял к небу указательный палец, украшенный увесистыми результатами исследований своего волосатого носа.

– Так что зачуять нас атай не должон. Особливо если ты, дядька, – егерь ткнул пальцем в оторопевшего от подобного обращения Василь Степаныча, – свою вонючку затопчешь.

Олигарх выронил из руки дорогую гаванскую сигару.

– Вы, гости дорогие, располагайтесь на лабазах по тремя. Бабонек-то поделите по своему скусу, – Дениска хитро ухмыльнулся в клочковатую бородейку – Оружье сам лично проверю. Сбор через получас. Темнеет ужо, пора.

Вооружились охотники основательно: итальянские охотничьи ружья, снаряженные увесистыми пулями, способны были свалить не только трехсоткилограммового европейского медведя, но даже хваленого гризли. Президент Камской республики, которая славилась производством стрелкового оружия на всю Россию, тоже предпочел импортное ружье. Приборы ночного видения позволяли любителям медвежатины эффективно охотиться и ночью. Егеря с лайками были готовы в любую минуту начать преследование раненого зверя.

– Целить прямиком под лопатку! Если ведмедя подраните – сидеть на лабазе тико-тико, в кусты за ним не лазить ни в коем разе. Задерет. Подранка добьем с собачонками, – завершил инструктаж Вахрюшев. – Занимайте места согласно купленных билетов.

Стас уже понял, что егерь у них – специалист высокого класса. Несмотря на неказистую внешность и развязную манеру изъясняться на полупонятном диалекте, Денис показал себя настоящим знатоком своего дела. Он до мельчайших деталей проверил амуницию городских жителей и дал несколько дельных советов. А его манера абсолютно бесшумно перемещаться по лесной чаще Савельева просто восхитила.

По договоренности с Тестоедовым Стас занял место на «женском» лабазе вместе с прекрасной министершей и непривычно скромной сегодня банкиршей. Губернатор выразил желание поближе пообщаться с московским олигархом и Камским президентом.

Так что Савельев, лежа на соломенных тюфяках, которыми для удобства высоких гостей был устлан лабаз, вынужден был наслаждаться очаровательным зрелищем: две ладные попки прекрасных дам, которые лежали по обе стороны от консультанта, терзали взор оголодавшего от длительного воздержания молодого мужчины, благо до наступления полной темноты еще было время. Следуя строгим указаниям организаторов охоты, троица соблюдала полную тишину. Дамы начисто смыли с себя косметику. Поэтому Савельев отчетливо ощущал ароматы свежих женских тел, незамутненные посторонней примесью изысканного парфюма. В сочетании с визуальными раздражителями в виде чудных ягодичных полушарий феромоновый удар сокрушительной силы настиг измученный годичным отсутствием интимных отношений здоровый организм Савельева. Лежать на животе бедолаге стало очень неудобно. Чтобы отвлечься от сексуальных фантазий, консультант Тестоедова внимательно изучал окрестности.

В наступающих сумерках тени качаемых легким ветерком ветвей напоминали о чем-то потустороннем. Казалось, что духи, которым поклонялись ведьмурты, тоже вышли на охоту. И все-таки именно Стас первым обнаружил приближение грозной дичи. Ведмедь-атай с неожиданной для его плотной комплекции грациозностью обнаружил себя, выдвигаясь из-под молодой сосенки, которая располагалась метрах в тридцати от лабаза.

Стас от неожиданности опустил винтовку и приподнялся на локтях, внимательно всматриваясь вдаль. Сомнений быть не могло. Бурый хищник направлялся к месту своей вечерней трапезы. Савельев потрепал рукой обтянутый замшей задок охотницы, которая располагалась справа от него. Мадам Гладышева мощным движением бедра резко сбросила ладонь со священного места, нагретого министерским креслом, и гневно посмотрела на обидчика. Стас приложил палец к губам и кивком головы обратил внимание своей соратницы на живую мишень, которая стремительно удалялась от лабаза.

Александра Георгиевна мгновенно переместила ствол своего ружья в указанном направлении и после секундной паузы нажала на спусковой крючок. Могучий медвежий рев огласил окрестности. Тут же со стороны второго лабаза раздались резкие хлопки. Вдалеке нервно загавкали рвущиеся в бой лайки. А потом случилось неожиданное. В глазах Стаса буквально потемнело. Гладышева, лихо приподняв винтовку, зажатую в правой руке, ловко спрыгнула с лабаза, который располагался на высоте человеческого роста. Она устремилась вслед за ревущим от возмущения зверем прямо в заросли молодого сосняка. Рефлексы не подвели опытного спортсмена. Даже не вспоминая о предупреждении егеря, Савельев сразу бросился вдогонку за лихой министершей. Надо остановить ее любой ценой! Преследование раненного медведя в лесной чаще – занятие смертельно опасное. Ружье отважный спасатель оставил на лабазе. Дисциплинированная Кузнецова с расширенными от ужаса глазами смотрела им вслед. Шальная валькирия успела на бегу сделать еще несколько выстрелов, а затем, поскользнувшись (как потом выяснилось – на куче свежего медвежьего дерьма), нырнула ласточкой по направлению к зарослям. Симптомы медвежьей болезни, как известно, заключаются в могучем рассеивании содержимого его кишечника. Фекалии густо устилают путь отступления испуганного зверюги. Это очень затрудняет преследование удирающего ведмедь-атая азартными охотниками.

Стас, совершив регбийный пируэт, сгруппировался и полетел в том же направлении. Он накрыл своим телом отчаянную даму, как герой-красноармеец, спасающий командира от взрыва гранаты. Оглушенная парочка несколько мгновений лежала неподвижно.

– Да слезь же ты с меня, дурень. Смотри, дорвался до комиссарского тела, – полузадушенным голосом попросила об одолжении Савельева начальственная охотница.

Помогая друг другу очиститься от душистого содержимого медвежьего кишечника, парочка огласила ведьмуртские дебри запретным смехом. Егерь Вахрюшев был до глубины души возмущен поведением Савельева и его новоявленной боевой подруги.

Глава 12. Налет валькирии

История взаимоотношений между мужчиной и женщиной пишется кровью. От любви до ненависти один раз. Император Нерон устраивает успешное покушение на родную мамочку и тренирует футбольные удары на животе беременной жены; разъяренные монахи режут на кусочки женщину-философа Гипатию; женоненавистники англичане сжигают Жанну Д'Арк на костре за то, что она нанесла им ряд чувствительных поражений, нарядившись в мужской костюм. Женщины пытаются дать сдачи: Далила благодаря своему парикмахерскому искусству сдает врагам Самсона; Юдифь сносит с плеч башку царю-захватчику после брачной ночи; Клитемнестра в ревнивом сладострастии рубит в капусту Агамемнона. Апофеозом борьбы женщин за равноправное участие в кровавом триллере под названием «История тендерных отношений» стало создание царства амазонок. Женщины-воительницы буквально выкашивали хищные стаи мужчин, поражая их меткими выстрелами из луков. А для повышения прицельности стрельбы амазонки выжигали себе правую грудь. У Александры Георгиевны Гладышевой обе груди были в полном порядке, в чем мог убедиться любой, бросивший даже мимолетный взгляд в сторону федерального министра. Поэтому гневная речь егеря Вахрюшева, которой он разразился после неудачного завершения медвежьей охоты, была несправедливой.

– Ишь, амазонка нашлась! Помчалась за зверем в самую чащу! – от волнения Денис неожиданно для окружающих стал изъясняться на русском языке, максимально приближенном к литературному варианту. – Все. Кончилась забава. Не будет теперь охоты. Я же русским языком говорил: никакой чмех! – Вахрюшев опомнился и снова заговорил на колоритном местном наречии, которое служило дополнительной экзотической приманкой для заезжих охотников.

– Еще неизвестно, кто больше пострадал, – возмутилась прекрасная охотница. – Я вашего медведя даже не зацепила, а он меня своим дерьмом с ног до головы уделал. Правду говорят про медвежью болезнь, обделался ваш зверюга от страха. Я в Африке на львов охотилась, в Гренландии на овцебыка ходила, в Новой Зеландии двух кабанов подстрелила. Нигде такого трусливого зверя, как ваш «ведмедь», не встречала.

– Ну, дамочка, ты даешь! – изумился Вахрюшев, он не ожидал, что у столичной фифы такой богатый охотничий опыт.

Но в оправдание косолапого стоит заметить, что в критической ситуации каждый защищается, как может. Ящерица отбрасывает хвост, каракатица выпускает чернила, Россия готовит ассиметричный ответ на размещение американских ракет. А медведь снижает силу трения на пути преследователей при помощи собственного говна. Все по-честному.

– А вот смеяться над ведмедь-атаем нельзя было. Где я теперь вам кошку трехцветную возьму? – сокрушался егерь.

– Причем здесь кошка? – вступил в разговор Тестоедов.

– По местному поверью, если медведя оскорбить смехом, то нужна искупительная жертва. Черная курица и трехцветная кошка, – прояснил ситуацию знаток ведьмуртских обычаев президент Барсуков. – Ладно, Денис, не переживай, будет тебе кошка. Если надо – в Ежовск машину сгоняем, а трехшерстку тебе добудем. А вам, товарищи, – обратился к своим гостям хозяин Камской республики, – раз уж сегодня наша охота сорвалась, я предлагаю как следует отдохнуть, а завтра нам еще медведя подгонят. Очень рекомендую здешнюю баньку.

Пару часов спустя Савельев уже лежал в постели. Перед сном он по привычке включил очередную аудио-книгу. Но воспринимать какую-либо информацию мозг почему-то отказывался, все мысли устремились совсем в другом направлении. Министр содействия экономическому развитию регионов – это вам не шутка! Очень полезный и нужный человек в сложившейся ситуации. Знакомство с Гладышевой Стас планировал использовать в их с Тестоедовым интересах. Но Александра Георгиевна неожиданно вызвала у расчетливого консультанта жгучий интерес абсолютно иного характера. «Какая женщина! Валькирия, огонь-баба. А какие формы! – думал Савельев. – Но проявить со своей стороны инициативу – значит нарушить субординацию. Кто я такой для нее? Тем более, когда рядом влиятельный московский олигарх и губернатор Приуральского края. Камского президента, пожалуй, можно вычеркнуть – не тот формат». Хотя от внимания Стаса не ускользнул многозначительный взгляд, которым его одарила министерша. После жаркой парной он нырнул в обжигающе студеный прудик, на самом краю которого стояла хваленая банька. Ключевая вода охладила жар, на секунду перехватило дыхание. Распаренные мышцы его накачанного тела мгновенно приобрели стальную твердость. Еще пару раз окунувшись с головой Стас размашистым прыжком вскочил на деревянные мостки. Выпрямился во весь свой рост – глубокий вдох, расправил могучие плечи, запрокинул голову – взмах руками в стороны, блаженно зажмурил глаза – хорошо! «Ого!» – вывел его из состояния легкой эйфории негромкий женский возглас буквально в паре метров от него. Ольга Кузнецова и Александра Гладышева, обе в коротких махровых халатиках с перекинутыми через плечи полотенцами вышли из темноты и теперь беззастенчиво разглядывали, как капли воды стекают по квадратикам его рельефного пресса и ниже.

– Прошу прощения, дамы, что в этот чудный вечер я без смокинга, – Стас деликатно развернулся к ним спиной.

– И здесь тоже недурно, – оценила министерша вид сзади.

– С легким паром! – добавила банкирша.

– Спасибо.

Две роскошные дамы, блондинка и брюнетка, в лунном свете они были похожи на Одиллию и Одетту, только совсем наоборот. Взгляд голубоглазой Одиллии был бесстыден и призывен, в нем было обещанье порочной страсти и греха. А черноглазая Одетта казалась образцом добродетели. Рассмеявшись русалочьим смехом, женщины скрылись в предбаннике. Стас подхватил полотенце и решил, что лучше ему будет удалиться от таких искушений куда подальше, в свою комнату, например.

Однако взгляд, брошенный Гладышевой, продолжал терзать его воображение. Спать не хотелось, он маялся, стараясь сосредоточиться на голосе бодрого энтузиаста, который с воодушевлением читал страницы одного из его практических аудио-пособий. Поэтому Савельев и не услышал, как дверь номера отворилась. Зрелище, представшее его взору, когда он открыл глаза при резком звуке запираемой изнутри защелки, стало не только приятной неожиданностью для Стаса, но и на секунду показалось продолжением его непозволительных фантазий.

Александра Георгиевна собственной персоной! Сама решила проявить инициативу и нанести визит консультанту сразу после бани. Как говорится, вы – привлекательны, я – чертовски привлекательна, чего зря время терять? Все тот же короткий халатик, чалма из полотенца на влажных волосах, и – больше ничего!

– Вы, случайно, не ошиблись дверью? – на всякий случай поинтересовался у нежданной посетительницы Савельев.

«Интересно, какие интимные стрижки в этом сезоне предпочитают дамы высшего московского света?» – пронеслось в голове у слегка ошалевшего Стаса.

– Ближе к утру я, пожалуй, узнаю, ошиблась или нет, – деловито сообщила отважная охотница и спокойно скинула халатик.

Любопытство консультанта Тестоедова осталось неудовлетворенным: никакой интимной стрижки не было и в помине, лобок мадам Гладышевой был тщательно выбрит. Импульсивность и стремительность перехода к активным действиям Александра Георгиевна умела проявлять не только на охоте. Она умудрилась практически одновременно освободить голову от импровизированной чалмы, облизать средний палец правой руки, смачно мазнуть им себя между ног, а левой рукой сорвать покрывало, которым укрывался молодой мужчина. Состояние боеготовности собрата-охотника удовлетворило решительную даму, и спустя секунду она уже ловко оседлала лежащего на спине Стаса. Крепкие колени обхватили его с обеих сторон, и он сумасшедшим рывком проник в горячую и упругую женскую плоть. Лихая наездница сладострастно выгнулась, замерла на мгновенье, зажмурив глаза. Ее нечаянный любовник в этот момент тоже почти забыл, как дышать, но, ощутив благотворность воздействия ритмичных движений женских бедер столь же могучих, сколь и прекрасных, быстро вошел в нужный темп этой безумной скачки.

Той ночью Савельев побил свой личный сексуальный рекорд, который установил больше десяти лет назад во время первой брачной ночи со своей тогдашней женой. На протяжении шести часов крепкая деревянная кровать подвергалась сейсмической активности, которая была сопоставима по силе со знаменитым Лиссабонским землетрясением, повергшим в ужас население Европы четыреста лет тому назад. На этот раз в смятение пришел только один человек. Ольга Кузнецова, обреченная на бессонную ночь в соседнем номере, уже под утро пришла к интересной мысли: может быть, теплые дружеские отношения со Стасом, которые у нее установились со студенческих времен, не самый удачный вариант партнерства? Банкирша сбилась со счета, подсчитывая количество оргазмов мадам Гладышевой. Неутомимая амазонка прерывала томные стоны только для того, чтобы издать протяжный вопль, сравнимый по громкости с ревом раненого медведя.

– Молодец, Тестоедов, крепких парней себе в охрану подбирает, – сказала, томно потягиваясь, госпожа министерша.

Стас давно привык к таким ошибкам: его, крепкого мужчину с рельефной мускулатурой культуриста, частенько принимали за охранника, грузчика или даже бандита.

За окном светало.

– Точно, сил у меня – хоть отбавляй. Смотри!

Савельев вскочил с кровати, пару раз отжался одной рукой от пола, потом схватил Гладышеву в охапку, поднял на руки и подул ей прямо в живот. С хохотом они снова повалились на смятые простыни.

– Ну, что скажешь теперь, ошиблась ты дверью или нет? – спросил Савельев свою ночную гостью, сжимая ее в объятиях.

– Нет, дружок, – Александра Георгиевна ласково потрепала любовника по щеке. – Не дождешься! Я с такого горячего скакуна быстро спрыгивать не желаю. Только вот, охота эта медвежья – не самый удачный антураж для амурного времяпрепровождения.

– Есть вариант. Как вы, госпожа министр, относитесь к идее изучения на местах быта коренного населения российских регионов с целью проведения экономического анализа жизнедеятельности граждан?

– Это ты про ведьмуртов ваших?

– Нет, дамочка. Никакой чмех, – уморительно передразнил егеря Стас. – Раз накрылась наша охота, а вам еще охота, тогда по-другому попробуем. Проживает тут неподалеку еще один интересный народец. Барсакельмесы называется.

– Ладно, кельмесы, так кельмесы. Только, чур – никаких больше приключений с медвежьим говном. Я другой парфюм предпочитаю. Пойду собираться.

Грациозно покачивая бедрами, Гладышева направилась к двери. Стас с восхищеньем смотрел на великолепные круглые ягодицы своей новой подруги. Даже после столь бурной ночи они продолжали дразнить, соблазнять, интриговать проснувшегося в нем после долгой спячки самца. Александра накинула на себя халатик только перед самым выходом из номера.

Глава 13. Госпожа-министерша

Оксюморон представляет собой грамматическую конструкцию, которая содержит в себе внутреннее логическое противоречие: горячий снег, живой труп, российская политическая (экономическая, интеллектуальная, культурная) элита. Превращение подонков общества в руководителей государства уже на протяжении столетий не удивляет наших граждан. Если страной управляют хотя бы просто воры и мошенники – это уже здорово. Хорошо, что не маньяки, убийцы и садисты. Что нужно сделать для того, чтобы система социальных лифтов поднимала к вершинам власти по-настоящему достойных людей? Может быть, нам стоит вернуться к временам благословенного матриархата? Если страной станут править не бесноватые закомплексованные особи неопределенного пола, не фригидные бабы в стальных юбках и чугунных трусах, а настоящие женщины, воплощающие в себе разум и заботу жены и матери о своих детях-мужьях-согражданах, нам станет хоть чуть-чуть легче…

Маска самоуверенной и агрессивной женщины-вамп сошла с лица Гладышевой сразу, как только она устало опустилась на краешек ванны в своем номере и глянула в зеркало, висящее над раковиной.

– Что, Шурик, допрыгалась? – с горькой усмешкой спросила она свое отражение. – Съехала с катушек и остановиться не можешь.

Шуриком Гладышеву звали с детства, с тех времен, когда она еще не была так вызывающе сексапильна. В подростковом и юношеском возрасте она категорически отвергала мысль о том, что надо быть хоть немножко более женственной. Для всех приятелей в своем родном Ханты-Мансийске она была настоящей пацанкой, Шуриком, своим парнем. Наравне с мальчишками гоняла на лыжах и с азартом стреляла по мишеням. «Сашенька, ну зачем тебе этот биатлон? – вздыхала мама. – Носитесь, как лоси, по лесу, палите из своих винтовок куда попало. Не дай бог, зацепит кто-нибудь. Шла бы ты лучше в фигурное катание. Так красиво девочки в нарядных юбочках по льду кружатся». Но Сашка мамины советы пропускала мимо ушей, та давно перестала быть для нее авторитетом. Дочь считала ее настоящей клушей, с которой кроме как об огородной рассаде, да рецепте кулебяки с рыбой и поговорить-то не о чем. Вот папа – настоящий интеллектуал, он и в шахматы Сашку научил играть с самого раннего детства, и книжки читать интересные. После окончания Новосибирского государственного университета (отец был геофизиком, а мама юристом), они как молодые специалисты приехали по распределению в Ханты-Мансийск, где и родилась Александра.

«Ты не геофизик, а геошизик настоящий, все бы тебе умничать, да об абстрактных материях рассуждать, – упрекала своего мужа Сашина мама. – Ну, разве сильно затруднит тебя, Гера, по-соседски с людьми за столом посидеть, пусть даже выпить по рюмочке. Они же нормальные, простые ребята. Знаешь, как они обижаются, что ты с ними сквозь зубы разговариваешь». Но отцовский снобизм был непробиваем. Хоть и понимал, что эти работяги-нефтяники зарабатывают гораздо больше, чем он, однако, тем для общения с ними найти не мог.

Да и сама мать, кроме юридических справочников, ни одной книжки в руки брать ни малейшего желания не испытывала. Одно дело на работе, а дома руки занять всегда найдется чем, лучше по хозяйству хлопотать, вязать кружевные салфетки, да занавески с оборочками строчить. «Сама виновата, – обвиняла Сашка свою мать. – Папе с тобой скучно стало, вот он и ушел. Лучше бы он меня с собой забрал, чем теперь такое сокровище терпеть». С отчимом у Александры отношения не сложились сразу, хотя мама, скорее всего, в новом браке с прорабом Ханты-Мансийского строительного управления чувствовала себя намного комфортней, чем с занудой-интеллектуалом, первым мужем.

А Сашка превратилась в Шурика, чтобы не стать похожей на мать. Все «бабское» вызывало в ней полное отторжение. Она считала, что и мужской аналитический склад ума достался ей уж точно не от мамы. Домашний уют, достаток, разговоры о покупке финской стенки, о покраске ворот гаража, где стояла новенькая «Волга» раздражали еще больше. После десятого класса она решительно заявила: «Я в Москву поеду. Поступать в институт». «Зачем же через полстраны-то ехать? А Новосибирские ВУЗы чем тебе не вариант? Все поближе будет домой на каникулы ездить. По общагам жить – это тебе не сахар», – заохала мама. В том, что она обязательно поступит даже в столичный ВУЗ, Александра абсолютно не сомневалась, точные науки давались ей легко, по ним у нее в аттестате красовались твердые пятерки. Школьные учителя всегда восхищались Сашиной великолепной памятью и способностью нестандартно мыслить. Упрямства Шурику тоже было не занимать, поэтому раз она вбила себе в голову, что учиться будет непременно в Москве, переубедить ее не было ни малейшего шанса.

Гладышева поступила в Институт народного хозяйства имени Плеханова на специальность «Экономика труда». Учиться в «Плешке» Александре было безумно интересно. Многие из ее сокурсников, как и сама Саша, приехали из глубинки с юношеской мечтой покорить столицу. Какой преподавательский состав был в этом прославленном ВУЗе! Профессора, доктора наук, светила с мировыми именами, читают им, жадным до знаний студентам, лекции, а их амбициозные ассистенты, завтрашние доктора, проводят семинары.

Студенческая жизнь подхватила Сашу Гладышеву и закружила в своем бурном потоке. Через четыре с половиной года ее научный руководитель, любимый всеми студентами преподаватель и просто милейший человек профессор Андрей Маркович Гольдман, поднял глаза на свою самую способную ученицу, и, закрыв увесистую папку с ее дипломной работой, произнес:

– Александра, я настоятельно рекомендую вам поступать в аспирантуру. Материала, представленного здесь, достаточно для того, чтобы вам уже сейчас приступить к работе над кандидатской диссертацией.

В аудитории никого уже не было, час поздний, профессор и его дипломница остались одни, все разошлись. На пару минут повисло молчание, и вдруг, совершенно неожиданно для Андрея Марковича, Гладышева закрыла лицо руками и совсем по-детски расплакалась. Всегда боевая, активная, напористая Александра сейчас жалко шмыгала носом и тихонько всхлипывала.

Можно хихикать над народной мудростью, но, оказывается, все мужики на самом деле сволочи. Думают только о себе, прикидываются, что ценят тебя, как личность, а сами только и мечтают, как бы получше устроиться. И плевать Игорьку Приходько из Харькова, что Шурик на пятом месяце беременности. Он уже клинья к москвичке Светке Шерстневой вовсю подбивает, на предмет жениться и получить вожделенную прописку и покровительство будущего тестя. Придется Александре забыть все свои честолюбивые планы, получить диплом и ехать обратно к маме в Сибирь. Не получится у нее ни диссертацию написать, ни научной работой заниматься, впереди только пеленки и распашонки. Жизнь несправедлива, этот суровый патриархальный мир принадлежит мужчинам, а женщина, будь она хоть семи пядей во лбу, всегда вынуждена довольствоваться второстепенными ролями в этой насквозь сексистской вселенной.

Андрей Маркович Гольдман в свои сорок пять был вдовцом. Его жена умерла три года назад. Рак – болезнь безжалостная. Его супруга буквально сгорела на глазах за какие-то пару месяцев. Детей у них не было, так уж жизнь сложилась. И сейчас профессор испытывал почти отеческие чувства к этой девчонке, которая несет полную чушь о женском неравноправии, хотя с головой у нее вроде полный порядок. Аналитик великолепный, а в чувствах своих совсем запуталась. Красавица и умница, потенциал чувствуется огромный, далеко пойти может, если ей мозги вовремя вправить, чтобы не вздумала свои способности загубить. Нет, Андрей Маркович, не только отеческие чувства заставили вас тогда взять свою студентку Гладышеву за руку и просто увести ее к себе домой. Между вами уже тогда проскочила искра, из которой разгораются и другие желания, о которых вы уже и думать забыли.

Александра и Андрей Маркович расписались через месяц. Розалия Михайловна, первая теща профессора, которая и после смерти своей единственной дочери приходила к зятю, чтобы прибрать в опустевшей квартире, сготовить что-нибудь, да и просто погоревать о том, что не дал бог им с Сонечкой деток, а ей внуков, приняла молодую жену Андрюши приветливо. Что ж ему, до конца жизни одному маяться? Девочка вроде хорошая, здоровьем крепкая, миловидная, умненькая. А уж когда родилась Дашка, то Розалия Михайловна стала для нее замечательной нянькой, во внучке она просто души не чаяла. То, что Дарья дочь Андрея, было признано раз и навсегда. Тема эта обсуждению не подлежала. Но фамилию Гольдман Андрей Маркович ни жене, ни дочке брать не посоветовал. К чему белокурым и голубоглазым девчонкам такая фамилия, если в жизни и так проблем хватает.

– Ну, что, Шурик! Пора тебе Александрой Георгиевной становиться, – подшучивал над женой профессор.

Несмотря на более чем двадцатилетнюю разницу в возрасте, их брак был счастливым. В лице Андрея Саша обрела сразу и мужа, и отца. Он был замечательным другом, мудрым советчиком, нежным любовником, чудесным папой для ее дочки. Диссертацию Александра защитила без особых сложностей, ее восхождение по карьерной лестнице было стремительным. Пусть говорят, что женщины в нашей сексистской стране имеют меньше шансов стать успешными, чем агрессивные патриархальные хищники. Можно сказать, что в этой лотерее Гладышева вытянула счастливый билет.

– Золотко, ты пойми, у тебя есть серьезное конкурентное преимущество, – объяснил своей молодой жене мудрый профессор. – Даже если ты блондинка. Зря ты решила, что откровенная женственность и сексуальная привлекательность оскорбляют человеческое достоинство и унижают тебя как личность. Это сокрушительное оружие дано тебе для того, чтобы использовать его правильно. Там, где сорок даже самых умных мужчин не могут друг с другом договориться, единственная красивая женщина все уладит в два счета. Ты же прекрасно понимаешь, что в твоей голове нисколько не убудет, если ты отрастишь волосы, как у Дашкиной Барби, и оденешься как принцесса Диана. На тебя мужики еще только смотрят, забыв обо всех делах и открыв рот, а ты уже включаешь свой интеллект и – всех наповал! Ты же аналитик, стратег и гораздо более сильный, чем большинство твоих коллег-мужчин. Я в тебя верю.

Профессор Гольдман был, как всегда, прав. Сам он предпочитал заниматься чистой наукой, в политику ученого экономиста не тянуло. А его жена сумела покорить Минфин и войти в состав правительства, вполне заслуженно получив должность министра содействия экономическому развитию регионов Российской Федерации. Коллеги и подчиненные отзывались об Александре Георгиевне как о специалисте самого высокого класса, особо отмечая острый ум и необычную даже для финансиста память. При этом самая молодая министерша российского правительства была очень эффектной женщиной. Шуриком ее теперь называл только любящий муж, и то изредка. Андрею Марковичу было уже за шестьдесят, он недавно перенес инфаркт. Александра была бесконечно благодарна за все, что он сделал для нее, но в последнее время она щадила своего супруга, ей было до слез его жаль. Сама она была в самом расцвете своей женственности, и бурный темперамент требовал своего. Сублимацией всех нереализованных потребностей для Гладышевой стало ее увлечение охотой. На всех этих безумных сафари она выплескивала избыток адреналина в кровь, чтобы не дай бог не сорваться в другие, непозволительные для ее теперешнего положения авантюры. Стрелком она была метким, все-таки Ханты-Мансийская школа биатлона за плечами. Но сегодня Александра Георгиевна неожиданно для себя подстрелила совсем другую дичь.

– Стоп, дорогая! – приказала она самой себе. – Возьми себя в руки. Нельзя позволять себе таких фокусов. Парню надо четко дать понять, кто он – и кто я. Надо держать дистанцию, по крайней мере, на людях. Пусть не обольщается. Сверху всегда буду я!

Глава 14. Не сексом единым

Средний человек использует богатейшие возможности своего головного мозга всего на четыре процента. Впрочем, это и к лучшему. На что способен распоясавшийся интеллект безответственной личности – известно любому пользователю нового программного продукта. Только мы освоим плоды творческих усилий сумасшедшего племени программеров, только сумеем разгадать половину идиотских шарад поклонников творчества Билла Гейтса – нате, получите софт нового поколения, который нагло пытается думать за нас. Но природа такова, какова она есть. И пока прочие млекопитающие согласно крылатой поговорке после полового акта пребывают в благородной печали, люди, завершив любовные игрища, пытаются скрасить время, необходимое для восстановления сексуальных способностей, интересной беседой. Стас и Александра не стали исключением. Дорога до Бармалеевки, обиталища таинственного племени барсакельмесов, заняла около четырех часов. И все это время Савельев и Гладышева провели в интеллектуальной схватке, по накалу страстей не уступавшей их любовной битве, состоявшееся предыдущей ночью.

Компания высокопоставленных любителей медвежатины была несколько удивлена неожиданным решением московской гостьи сменить способ отпускного времяпровождения, но перечить отважной валькирии никто не посмел. Стас убедил Тестоедова в том, что его участие в переговорах с олигархом и маленьким президентом не потребуется, поскольку Кузнецова сделает все необходимое для того, чтобы согласие по принципиальным вопросам дальнейшего сотрудничества высоких договаривающихся сторон прошло успешно.

– Кузнецова, Юрий Рудольфович, дама серьезная, мы с ней провели подробный расклад, так что компромисс достигнуть вам удастся, я в этом уверен. А я тем временем укреплю теплые дружеские отношения с Гладышевой.

– Куда уж теплее, – ухмыльнулся Тестоедов. – Я вижу, даже обслуга на тебя с уважением глядит после вашей горячей ночки.

– Стараемся, как можем, – скромно потупил глаза консультант.

Президент Барсуков выделил для поездки горячей парочки свой комфортабельный джип, а на поиски трехцветной кошки было отправлено более скромное транспортное средство.

Дальняя дорога, удобные сиденья, ненавязчивая фоновая музыка из качественных динамиков навороченной стереосистемы, содержимое автомобильного бара – все это располагало к дружеской беседе. Да и воспоминания о прошедшей ночи предполагали наведение интеллектуальных мостов между темпераментными любовниками.

– Итак, господин Савельев, насчет охранника я пошутила, на самом деле я о вас знаю почти все, – начала Александра Георгиевна, устраиваясь поудобнее на кожаном диванчике. – Не верите? Могу назвать дату вашего рождения, год окончания института, тему диссертации, имя бывшей жены, имя вашей покойной невесты.

– Да уж, спецслужбы не дремлют, – усмехнулся Стас. – Это только я, наивный нанайский мальчик, мог поверить, что член правительства может вступить в интимную связь с человеком, чья родословная и карьерный путь могут внушать хоть малейшее сомнение.

– Да хватит сердиться, дурашка, – Гладышева ласково потрепала Савельева по затылку. – Да, нам дают подробную информацию о тех, с кем мы вступаем в плотный контакт. Но, между прочим, я о тебе давно наслышана. Мне дочура моя о тебе все уши прожужжала.

Стас удивленно поднял брови.

– Ваша дочка? Я, вроде бы, в детские сады лет тридцать уже не заглядывал.

Александра Георгиевна раскатисто захохотала, демонстрируя приятелю стройные ряды отменно белых зубов.

– До чего же я люблю грубую лесть! В детские сады он, видите ли, не заглядывает. Моей дочке уже девятнадцать, она по родительским стопам пошла, на экономиста учится. Побывала как-то на твоем семинаре, пришла оттуда просто ошалевшая: «Мамочка, бывают же такие мужчины! Умный, красивый, обаятельный, энергетика сексуальная просто фонтанирует». В общем, заинтриговала мамулю. Ну, я и решила проверить, как моя Дашка в мужчинах разбирается. Теперь я за нее спокойна.

– Я тоже очень люблю грубую лесть, – парировал Стас.

– Подожди, лапуля, нос задирать. Какой ты жеребчик – я уже поняла, заездил старушку до полусмерти. Хотя при случае можем повторить, – правительственная дама покачала в руках бокал с позвякивающими ледышками, сделала длинный глоток и продолжила. – Я читала пару твоих брошюр, мне показали аналитику по Приуральску. И, честно говоря, мне твои художества не очень понравились.

Гладышева внимательно посмотрела на собеседника. Савельев старался не проявлять признаков волнения, но внутренне весь собрался.

– Я обратила внимание на то, что в крае начались телодвижения по перераспределению налоговых поступлений. И телодвижения эти – не в пользу центра. Вы отдаете себе отчет, что делаете? – госпожа министерша говорила совершенно спокойно, но в ее голосе появились металлические нотки.

– Мы это делаем абсолютно сознательно, – консультант Тестоедова говорил вполголоса, он расслабил мышцы, и удобно откинулся на спинку сиденья.

– Так, сознательно проводим антигосударственную политику. Вы соображаете, что говорите это официальному лицу?

– Что вы, Александра Георгиевна, о какой антигосударственной политике может идти речь? – Стас удивился почти искренне. – Все дело в том, что для вас государство – это Москва. А куда же остальную Россию девать?

– Что полезно для Москвы – то полезно для России, – отчеканила Гладышева.

– Где-то я уже это слышал, – невозмутимо отреагировал консультант. – Только там речь шла о «Дженерал моторе» и Америке. Ладно, если без афоризмов, а по существу. Вы сами посмотрите, налоговая пирамида в России перевернута. Около восьмидесяти процентов налогов, собираемых с территории региона, уходит в центр. А оттуда в виде дотаций идет перераспределение в те же или другие регионы. Мировая практика говорит, что пирамида должна стоять на основании: восемьдесят процентов на местах остается, а остатки – в центр.

– Вы меня будете учить азам государственной экономики, молодой человек? – усмехнулась госпожа министерша. – В правительстве это прекрасно понимают. Но вы почему-то забываете об имперской ноше, которая лежит на России. Тот же Кавказ нужно завоевывать или прикармливать. Отдаленные регионы тоже приходится субсидировать. Это возможно только благодаря перераспределению средств, добываемых в нескольких успешных субъектах федерации. Если этого не делать – страна просто развалится на кусочки.

– Мне уже умолкнуть, гражданин начальник, или вы позволите возразить? – Стас умело интонировал голосом административную покорность.

– Продолжайте, юноша, – барственно взмахнула холеной рукой высокопоставленная блондинка.

– Продолжаю, с вашего высочайшего разрешения. Осмелюсь представить два возражения. Первое: если бы Москва играла роль эффективного распределителя аккумулированных в России финансовых ресурсов, забирая себе умеренный дисконт – против этого ни один разумный человек возражать бы не стал. Но кто назовет сегодняшний дисконт умеренным? Сколько денег идет на откаты, на прокрутку в оффшорах, на подкармливание высокими зарплатами зажравшегося столичного бюджетного и офисного псевдопролетариата? Такая система развращает центр. Возражение номер два: забирая деньги из регионов, Москва превращает провинцию в финансовых наркоманов. За дотационную дозу они готовы на все, но сами при этом теряют заинтересованность в эффективной работе – все равно Москва заберет, зачем стараться. Значит, эта система развращает и регионы.

– Да, у системы есть недостатки. С коррупцией надо бороться, а нерадивых чиновников на местах нужно бить по башке.

– Борьба с коррупцией в России – это давно уже не смешно. Это системный порок. Лечить только симптомы такой болезни не просто глупо, а преступно. Я предлагаю зайти с другого конца.

– Слушаю вас, господин доктор.

– Пока еще я простой кандидат наук, за докторскую взяться недосуг, – Савельев откашлялся и продолжил. – Осмелюсь вам напомнить, как кандидат кандидату о существовании такого раздела общечеловеческих знаний, как геоэкономика.

– Осмельтесь, – разрешила Гладышева.

– Так вот, эта самая геоэкономика доказывает, что распад государства происходит в тех случаях, когда уровень связности его частей снижается ниже критического порога.

– Поясните на примерах, юноша.

– На примерах. Речь идет об экономической и транспортной связности. Если Дальнему Востоку в несколько раз дешевле торговать с Китаем, Калининградской области – с Германией, если сроки и стоимость транспортных перевозок на этих направлениях гораздо ниже, чем при общении с исторической родиной – рано или поздно эти территории постараются отколоться от страны. Это – объективная почва для сепаратизма. Примеров тому много. По этой схеме распалась масса империй. От Римской до Советской. Экономическую нецелесообразность можно компенсировать финансовой подпиткой, пока нефть в скважинах имеется, или военно-репрессивными мерами, пока военные и спецназ зарплату получают. Но только до поры до времени. И знаете, чем все кончится? Москва превратится в одну гигантскую пробку из иномарок, а железная дорога по всей стране будет перекрыта телами голодающих пикетчиков. Чемоданы с деньгами губернаторы субъектов будут посылать в столицу вертолетами и сбрасывать их на парашютах в Кремль.

В салоне продолжавшего поглощать километры автомобиля повисла напряженная тишина.

– Слушай, парень, хочешь ко мне референтом? – неожиданно спросила Стаса Гладышева.

– В ночное время – без проблем, – галантно ответствовал Савельев.

Глава 15. Духовные люди

Если хочешь оценить чувство юмора наших предков – изучай топонимику. Вот, наверное, забавлялись первопроходцы Прикамья, давая имена своим селеньям. А сегодня нормальные, солидные люди вынуждены указывать в анкетной графе место рождения какое-нибудь Чумойтло! А кем должны себя ощущать жители деревни Петухи? И, наверняка, стремаются люди названий таких населенных пунктов, как Малый Начешур или Большие Гальюны. Так что Бармалеевка – еще не самый плохой вариант.

Джип президента Барсукова доставил путешественников к месту назначения. Водитель помог пассажирам выгрузить вещи, лихо развернулся и отправился в обратный путь. Стас и его спутница с легким изумлением уставились на вывеску, которая украшала скромное здание местной администрации: «Бармалеевцы приветствуют участников третьего Всероссийского слета практикующих тантро-дивинаторов!» Перед крыльцом сельсовета гордо стоял огромный черный козел, чьи крутые рога украшала гирлянда из ярко желтых испанмасов. Эти цветы – эндемики Приуральского края – считались флористическим национальным символом барсакельмесов.

Двери здания распахнулись, и навстречу гостям вышла необычная процессия. Глава сельсовета, кряжистый мужик лет сорока, торжественно нес на вышитом рушнике румяный каравай. Следом за ним вышагивали люди в нарядах, разнообразию которых могла бы позавидовать костюмерная столичного оперного театра. Пестрые халаты, накидки, чья расцветка напоминала флаги африканских стран, высокие колпаки – на фоне скромного приуральского пейзажа такая массовка выглядела совершенно сюрреалистически.

– Bay! Стас, что это? Психушку на ремонт закрыли, а пациентов погулять выпустили?

– Докладываю: в рамках оптимизации бюджетных расходов в этом районе произошло объединение психбольницы и сельсовета под одной крышей. Абсолютно все довольны. Некоторые шизофреники дают ценные советы главе администрации.

– Понятно. Шутка юмора у вас такая.

– Йес, мэм! – отчеканил Стас. – А если серьезно, Александра Георгиевна, это Зенон Сарсадских чудит. Бели он берется за организацию праздничка, то колорит действительно получается просто сумасшедший.

Приятель Савельева не заставил себя долго ждать. Небрежно отодвинув в сторону хлебоносца, колдун подошел к вновь приехавшим. В отличие от своих собратьев по профессии, Зенон был одет вполне цивильно: элегантный костюм стального оттенка, галстук лазурного цвета, начищенные штиблеты выдавали в нем столичного жителя.

– Приветствую вас, госпожа Гладышева! – колдун галантно подцепил своей лапищей дамскую ладошку и отметился вежливым поцелуем. – И ты, дружище, будь здоров!

Приятели обнялись. Зенон тут же организовал команду носильщиков, которые переместили багаж Гладышевой и Савельева в небольшую гостиницу, находящуюся прямо в здании сельсовета.

Через час отдохнувшие путешественники сидели в чайной комнате и слушали рассказ Зенона.

– Черт меня дернул связаться с этими дивинаторами! Съезд всего четвертый день идет, а скандалов и потасовок на две ассамблеи ООН хватит, – горячился колдун.

– Ты вначале скажи, что это такое – тантро-дивинаторы? – перебил приятеля Стас.

– Дивинация – это гадание, которое призвано открыть человеку волю богов. А тантра… – Зенон запнулся и посмотрел на Гладышеву.

– Что такое тантра, это как раз понятно, – усмехнулась Александра Георгиевна. – Так бы прямо и говорили: шабаш сексуально озабоченных гадальщиков.

Зенон поперхнулся горячим чаем.

– Теперь ты видишь, что с чувством юмора у членов нашего правительства все в порядке? Не стесняйся, гони дальше, – подбодрил колдуна Савельев.

– Имеются здесь, конечно, и гадальщики. Но на самом деле это съезд колдунов и шаманов. Просто у дивинаторов зарегистрирована своя ассоциация, вот мы под этой вывеской и работаем. А люди приехали очень серьезные: из Бурятии, Монголии, Эвенкии. Даже из Тибета человек сюда добрался.

– И все-таки, каковы цели и задачи этого странного мероприятия? – мадам-министр требовательно посмотрела на Зенона.

– Обмен опытом, демонстрация новых возможностей. Ну, и, конечно, радение духовных людей за Россию. Мы хоть и колдуны, но чувство патриотизма нам не чуждо.

– Так и доложу премьеру, – серьезно сказала Гладышева. – А что за скандал у вас разразился?

– Дураки и дороги – как всегда до добра не доведут. Великий шаман из Монголии почтенный Чойбалсан собирался продемонстрировать нам опыт по оживлению мертвых, мы специально договорились с районным моргом, чтобы они нам свежий труп подогнали. Так они пока тело по местным ухабам довезли, покойничек-то и протух!

Почтенный Чойбалсан отказался работать с таким материалом. А тут еще идиоты барсакельмесские как узнали, что шаман людей оживляет – по пьянке поножовщину затеяли, дескать, посмотрим, каково это, с того света вернуться. Два трупа. Свежие. Но дело уголовное возбудили, а почтенный Чойбалсан – человек законопослушный, оживлять этих придурков отказывается.

– Правильно делает. Тем более что он – иностранец, – одобрительно кивнула Гладышева.

– Дальше – больше. Позавчера уважаемый лама Юмжагийн из Бурятии устроил сеанс тантро-левитации. Народу собралась просто тьма. Местные праздник устроили, уху в котлах варят. Уважаемый лама лежит на коврике, медитирует. Смотрим – он потихоньку подниматься начинает, знаете, как тело человека в очень соленой воде. Все затихли. В первом ряду семейка стояла: повариха местная, бабища здоровая с черпаком в руке, от ухи оторвалась, чтобы на чудо поглазеть. А рядом с ней дочурка, толстая такая, лет семи, – глаза Зенона загорелись ненавистью. – Ой, говорит, мама, – колдун попытался изобразить писклявый детский голосок, – смотри, дядька Черноморд, про которого ты мне сказку читала! И тут самый ответственный момент наступает. Лама Юмжагийн силой воли достигает мощнейшей эрекции!

– Вот это воображение! А сценарии к эротическим фильмам он сочинять не пробовал во время своих медитаций? – поинтересовался Савельев.

– Да иди ты со своими приколами! – отмахнулся от приятеля колдун. – Суть тантро-левитации заключается в том, чтобы преобразовать сексуальную энергию в подъемную силу. Так вот, эрекция у ламы на этот раз была просто на загляденье. Покрывало с него падает, а эта мелкая жирдяйка как заверещит: «Мя-а-а-м, а у дядьки писа!» И, представляете, повариха злобная своей мешалкой так приложила ламу по причинному месту, что тот просто рухнул на землю.

Савельев и Гладышева, представив себе эту сцену, синхронно зашлись в приступе дикого хохота.

– Ничего смешного не вижу! – возмутился Зенон. – Почтенный лама теперь как минимум месяца три должен будет восстанавливать свои способности. А я, между прочим, полгода его уговаривал к нам приехать.

– А чем вы нас сегодня порадуете? Какой еще скандальчик у вас в запасе имеется? – утирая выступившие от смеха слезы, поинтересовалась Александра Георгиевна.

– Вы сейчас немного отдохните, а потом покажу вам то, ради чего я, собственно, и собрал здесь всю эту хренобратию. Устроим экскурсию по Бармалеевке. Поверьте, здесь есть на что посмотреть.

Глава 16. Красное и черное

– Все-таки ваш хваленый Фрейд был просто дураком, ничего-то он не понимал в человеческой природе, – рассуждал Зенон, сопровождая Гладышеву и Савельева в их прогулке по Бармалеевке.

– Каким местом старик Зигмунд стал вдруг нашим? Я всю жизнь считала, что он австриец, – удивилась Александра Георгиевна.

– Под «вами» я подразумеваю людей, далеких от трансцендентальных материй, агностиков и атеистов, которые считают, что чудесам и колдовству место осталось только в детских сказках, – парировал колдун.

– Ладно, значит это про нас. Мы ведь не рождены для того, чтобы сказку сделать былью. Это уже твоя профессия, – согласился Савельев. – Но все-таки, чем тебе дедушка Фрейд не угодил?

– Этот дурень исходил из абсолютно неверной предпосылки. Будто бы человеком движут два инстинкта: стремление к сексу и насилию.

– А разве это не так? – поинтересовалась министр-дама.

– Нет, конечно! Может, у них там, в гнилой Европе, человеки действительно думают только о том, как вначале отыметь, все, что движется, а потом использованные секс-машинки под пресс пустить. А мы, русские – люди абсолютно нормальные. Нет, поймите меня правильно, мы тоже потрахаться не дураки. И если нам в морду плюнут, драться лезем. Но все-таки основные движущие силы русского этноса – это любопытство и азарт. Ведь наши предки перли себе неустанно от Волги до самого Тихого океана. Почему? Тут ведь не было столько золота, как в Америке, – Зенон прикрыл ладонью рот и бросил быстрый взгляд на Стаса. – Нет, им было просто любопытно: что там дальше. А еще очень интересно: выживем в дороге или нет. Ну, конечно, по пути случалось им удовлетворять и гнилые европейские инстинкты.

– Я знаю, Зенон, байки травить ты любишь. Но все-таки: к чему ты этот разговор начал? Колись, дружище.

– Все вам будет, имейте терпение. А пока посмотрите налево, – Зенон, изображая экскурсовода, широко взмахнул рукой.

На лугу, который простирался вдоль излучины реки Бармалейки, был разбит странный палаточный городок. Прямо перед экскурсантами возвышалась настоящая чукотская яранга. Перед ее входом стоял шест с развесистыми оленьими рогами. Изнутри раздавались монотонные звуки бубна.

Гладышева сделала решительный шаг к входу в ярангу, но Зенон аккуратно придержал ее за локоть.

– Нет, нет, Александра Георгиевна. Нельзя прерывать камлание шамана, духи этого не любят. Взгляните лучше вон туда.

В нескольких метрах от жилища шамана стояла невзрачная избушка, на скорую руку сложенная из неотесанных бревен. С ее крыши свешивались могучие еловые лапы. По обе стороны от двери выстроились в ряд невысокие колья. Их украшали сморщенные человеческие головы.

– Вашему вниманию, дорогие гости, предлагается жилище настоящего тунгусского шамана.

– А на колышках, значит, головы предыдущих дорогих гостей? – Стас подошел поближе и приступил к изучению трофеев сибирского колдуна. – Ба, взгляните, Александра Георгиевна, у этого парня – полный рот золотых зубов!

– Мы, колдуны, народ бескорыстный! – гордо заявил Зенон. – Кто к нам с зубами придет – с ними и останется. Будь они хоть бриллиантовые!

Александра Георгиевна на время забыла о своем высоком ранге. Ее глаза светились изумлением, как у самой обычной девчонки. Савельев с наслажденьем наблюдал за реакцией подруги.

– Смотри, Стас, тут настоящая избушка на курьих ножках! Ну-ка, избушка, повернись ко мне передом! – пропела звонким голосом мадам-министр и захлопала в ладоши.

– А я вам про что говорил! – с тожеством заявил колдун. – Любопытство движет человеком. Людей хлебом не корми, дай им экзотического зрелища. Я это к чему. У меня предложение: давайте откроем в Бармалеевке резервацию колдунов. Туристы со всего света понаедут. Мои ребята класс покажут и заработают немного. Россия повысит свой туристический рейтинг, край бюджет подправит. Как вам идея? Гладышева на минуту задумалась.

– Что ж, есть тема для разговора. Представьте мне бизнес-план, смету прикиньте. Идея интересная. А что вы нам по поводу второй великой силы расскажете.

– А мы уже пришли, Александра Георгиевна, – Зенон гостеприимно распахнул перед своими гостями двери небольшого павильона, который находился на краю табора колдунов.

За дверью посетителей ожидала помещение площадью около сорока квадратных метров. Скромная офисная мебель, белые занавески на окнах, однотонные обои на стенах. А посередине зала взору изумленных путешественников предстало настоящее чудо – стол для игры в рулетку! За ним стоял тщедушный парнишка совершенно азиатской внешности: маленького росточка, круглое лицо, раскосые черные глазки, бронзовые от загара скулы. Одет паренек был в традиционный костюм крупье: жилетка-бабочка, белая рубашка, темные брюки.

В Гладышевой снова проснулась девчонка.

– Сейчас сыграем! – Александра Георгиевна невысоко, всего на пару сантиметров, но подпрыгнула таки от восторга.

Но через мгновенье девчонка куда-то исчезла. Госпожа министр вспомнила о своем официальном статусе.

– Позвольте, господа, вам не кажется, что перед нами случай нарушения законодательства об игорном бизнесе? – Гладышева, сверкнув грозным взглядом, повернулась к Зенону.

– Что вы, что вы! – замахал ручищами колдун. – Мы – граждане законопослушные. Перед вами просто оборудование для демонстрации экстрасенсорных возможностей человека. Поэтому на деньги мы никому играть не позволяем. Хотя рулетка самая настоящая, все апробировано-сертифицировано. Хоть сейчас в казино ставь. Итак, эксперимент начинается. Делайте ваши ставки, господа. Виртуально, разумеется, никаких денег. Итак, мадам, на что поставите вы?

– На красное, – решительно заявила Гладышева.

– Ну, а я тогда – на черное, – отреагировал Стас.

– Что ж, господа, мне ничего не остается, как поставить на «зеро», – вздохнул Зенон.

Колдун повелительно взмахнул рукой, и крупье приступил к своей работе. Шарик с жужжанием носился по кругу, игроки с напряжением следили за его движением.

– Зеро! – торжественно провозгласил Зенон. – Еще сыграем?

– Снова на красное! – упрямо повторила Гладышева.

– Снова на черное, – поддержал подругу Стас.

– А мне опять ничего не остается. Поставлю-ка я на «зеро», – колдун испустил очередной притворный вздох.

Двадцать минут игры дали следующий результат: шарик выпадал на «зеро» двенадцать раз подряд.

– Обращаю ваше внимание, господа, что рулетка находится в абсолютно нормальном состоянии. В любой момент мы можем представить ее для испытаний в любой контролирующий орган. Все чисто, никакого мошенничества, – глаза Зенона сверкали торжеством.

– Публика требует объяснений! – Гладышева ждала, скрестив руки на груди.

– Кадры решают все! Шокен, подойди к нам! – колдун подозвал к гостям крупье.

Когда парень вышел из-за стола, Савельев понял, что перед ним не подросток, а молодой мужчина. Если бы кто-нибудь из собратьев Зенона смог выпрямить ноги молодого человека, которые были идеально приспособлены для езды на крутобоких монгольских лошадках, он стал бы нормального среднего роста.

Юноша молча поклонился гостям.

– Этот молодой человек – мой родственник, родом из города Ош, который находится в Южной Киргизии. Помните, какие там погромы недавно случились?

Стас и Александра Георгиевна сочувственно закивали головами.

– Так вот, – продолжил Зенон, – во время этих беспорядков погибла вся семья этого парня, – колдун ласково потрепал юношу по коротко стриженным жестким волосам. – А семьи там не маленькие. Ровным счетом пятнадцать человек его родни бандиты перестреляли. Но он жив остался. Знаете, почему?

Зенон посмотрел на гостей в ожидании ответа на явно риторический вопрос.

– Все очень просто. Этот юноша умеет взглядом пули отводить! После того, как на их глазах целый раздел математики – теория вероятности – был подвергнут унизительному разгрому, Савельев и Гладышева не осмелились оспаривать столь смелое заявление.

– Я вывез парня в Москву, поработал с ним. Подумал, где эти чудесные свойства можно использовать. И, кажется, решение найдено.

– Вы хотите устроить его на работу в казино? – поинтересовалась Александра Георгиевна.

– Давайте мыслить в государственных масштабах, уважаемая госпожа министр! Я предлагаю открыть казино в Бармалеевке. Вы не забывайте, что барсакельмесы – вымирающий народ! Посмотрите, как они живут: работы нет, живут подсобными промыслами, рыбалкой, охотой. Пьют многовато в последнее время. Как их сохранить? А тут родное государство дарит им право на создание игорной зоны. Чем они хуже американских индейцев? – Зенон перевел дух и продолжил. – Туристов мы приманим колдунами, шаманами, экстрасенсами, местной природой, охотой, рыбалкой. А как они свое любопытство утолят – мы их природный азарт помассируем. Денег на всех хватит: и барсакельмесам исчезающим, и краевому бюджету, и благодетелям из Москвы… – Зенон лукаво посмотрел на подругу Савельева. – Ну, а паренек мой постарается сделать так, чтобы статистика выигрышей у нас была чуть-чуть в пользу заведения.

Гладышева задумчиво потерла лоб.

– Да, ребятки, задали вы мне загадку. Тут ведь надо изменения в законодательство вносить. Хотя, если за дело с умом взяться, может, что и выгорит. Только, чур: когда я играть к вам приеду, за стол к этому крупье не сяду.

Глава 17. Злобные детки против «доброго» дядьки

Телевизор обожает щекотать нервы обывателя, демонстрируя сериалы на тему: какое животное может считаться самым злобным, агрессивным и коварным на свете? Акулы, крокодилы, морские змеи и леопарды состязаются в умении причинить максимальный вред запуганному человечеству. Но, как известно, телевидение в рейтинге самых эффективных средств массовой дезинформации уступает только интернету. На самом деле самые жестокие монстры на свете – дети в возрасте от шести до шестнадцати лет. Маленькие чудовища, глядя на мир своими ясными глазами, проделывают такие вещи, которые не под силу стае оголодавших гиен. Недаром психоаналитики утверждают, что Гитлер, Сталин, Тамерлан и им подобные – просто детки-переростки, не успевшие от души порезвиться в свои юные годы.

Парочку оболтусов-тинейджеров Аню Коптеву и ее дворового приятеля Колю Митькова объединяла страсть к фантастической литературе и любовь к животным. За половину летних каникул они успели возомнить себя гениальными писателями и сочинить повесть о путешествии во времени, провести успешный эксперимент по определению предела прочности панциря черепахи, на которую с метровой высоты сбросили пудовую гирю, и теперь были готовы к новым подвигам. Наблюдая за жизнью своего двора, пытливые ребятишки обнаружили один очень интересный феномен. Оказывается, иерархию представителей местной фауны возглавлял не питбуль из второго подъезда и не лохматый кавказец из углового. Всех животных огромного двора, окруженного четырьмя девятиэтажками, держала в страхе обычная небольшая кошка. Кормилась эта бесхозная полосатая тварь на ближайшей помойке и считала себя ее полноправной владычицей. Наученные горьким опытом здоровенные псы за версту обходили киску, которая при малейшем намеке на проявление традиционного собачьего шовинизма всеми четырьмя конечностями вцеплялась в морду обидчика. Аня и Коля неоднократно с восторгом наблюдали за кото-песьей корридой.

– Слушай, Колян, а вдруг наша мурка – чемпионка мира по боям с собаками?

– Нет, Ань, я в соседнем дворе псину видел, которая ей, пожалуй, не по когтям будет. Немецкая овчарка – клыки как у саблезубого тигра.

– Надо проверить. Тактика – критерий практики, – процитировала Анютка учителя физики Павла Владимировича. – Давай проведем научный эксперимент.

Упомянутый Коляном саблезубый тигр проживал в квартире Георгия Арменаковича Мартиросяна. Начальник краевой налоговой инспекции был, по мнению подчиненных строг, но справедлив. Выходец из семьи обрусевших армян, Георгий Арменакович отличался самыми патриархальными взглядами на жизнь. Уважение к старшим по возрасту или званию, беспрекословное соблюдение субординации, четкие команды вышестоящих и мгновенное их исполнение подчиненными – вот что требуется для наведения полного порядка в нашей жизни.

Когда сняли предыдущего начальника налоговой, лучшего преемника, чем Мартиросян вышестоящее руководство найти не смогло. Всех своих инспекторов новый руководитель дрессировал жестко. Подчиненные Георгия Арменаковича побаивались, но уважали. «Сколько принесла?» – неизменно вопрошал грозный начальник, выходивших на проверку сотрудниц. Если сумма добытого оказывалась больше, чем полмиллиона, то следовала скромная похвала – молодец, но если, не дай бог, меньше, тогда в выражениях шеф не стеснялся. И особую любовь высшего начальства Мартиросян заслужил за перевыполнение планов по сбору налогов и исполнение маленьких поручений, которые то и дело поступали из Москвы. Но новоиспеченного губернатора Приуральского края Юрия Тестоедова сложившееся положение дел абсолютно не устраивало. Тестоедову на должности начальника налоговой инспекции нужен был свой человек.

Нынешний руководитель налогового ведомства строго придерживался своих принципов не только в работе, но и в частной жизни. Поэтому его любимица – немецкая овчарка Альма была выдрессирована безупречно и подчинялась хозяину беспрекословно.

Вечером после напряженного рабочего дня Георгий Арменакович чинно прогуливался по своему двору, верная собака неторопливо следовала за ним, соблюдая дистанцию несколько сантиметров от правого бедра своего хозяина. А им навстречу уже надвигался неумолимый рок в лице худенькой девочки лет тринадцати, трогательно прижимавшей к груди маленькую кошку. С их приближением Альма начала проявлять нервозность, но хозяин успокаивающе потрепал ее по холке. Киска в руках девчушки тоже слегка напряглась, а сама Анютка остановилась в паре метров от овчарки, как могло показаться, в некоторой нерешительности.

– Не бойся, малышка, собака твоего котенка не тронет, – обнадежил господин Мартиросян юную авантюристку.

– Мне-то чего бояться? Пусть Колян боится, он мне щас полтинник проспорит, – Анютка перехватила кошку в правую руку, сделала кегельбанный замах и запустила ее точнехонько в морду ошалевшей от подобной наглости овчарки.

«Нет, это не кошка, это лангольер какой-то», – с восхищением подумал Колька, наблюдавший эту сцену с безопасного расстояния. Они вместе с подругой на днях смотрели ужастик, снятый по роману Стивена Кинга, где жуть на людей нагоняли лохматые зубастые шары, пожиравшие время и пространство. Вот и сейчас милое, пушистое животное мгновенно превратилось в такого лангольера: вздыбленная до состояния шарообразности шерсть, раззявленная зубастая пасть, острые когти и мерзкое шипение не оставляли ни малейшего шанса на спасение.

Сфотографировать саму схватку Колян не успел, все произошло слишком быстро. Зато когда хозяин овчарки накинулся на Анютку, ее приятель шустро защелкал камерой своего мобильника. Раз уж он так бездарно проспорил Аньке полтинник, то хоть позлорадствовать, что и ей прилетело. Фотография, на которой Георгий Арменакович с искаженным от ярости лицом лупцует собачьим поводком испуганную девчушку, в тот же день появилась в интернете. Располосованная в кровь морда несчастной жертвы детского любопытства осталась за кадром. А досталось добропорядочной овчарке от мелкокалиберной помойной тигрицы крепко, хорошо хоть глаза целы остались. Аня же сумела ловко увернуться от бестолковых взмахов неуклюжего дядьки, было нисколечко не больно, а визжала она от смеха, который ее разобрал при виде побагровевшей от злости физиономии хозяина посрамленной собаки. Но со стороны эта заваруха выглядела очень впечатляюще: юное создание подвергается насилию со стороны взрослого мужчины откровенно кавказской наружности.

Когда Стас Савельев увидел снимок в интернете, он понял, какой это прекрасный шанс. И придумывать ничего не нужно, все само собой происходит. Заявление в прокуратуру от родителей девочки, которую следовало пороть гораздо чаще, чем один раз в тринадцать лет, было подано на следующий день.

– Ну, парень попал, – покачал головой мэр Приуральска, разглядывая на мониторе компьютера скандальное фото. – Угораздило в такую ситуацию влипнуть!

– Точно! И идею судиться с нашим дорогим Георгием Арменаковичем я людям вовремя подкинул, – не удержался от комментария Стас.

– Что ж, хвалю. Сработано профессионально, – Тестоедов хрустнул костяшками пальцев. – Но, боюсь, выкрутится он, связи имеются.

– Нет, Юрий Рудольфович, уже не выкрутится. Он совершил ошибку, которая будет стоить ему места. Мартиросян обратился к штатному юристу из налоговки.

– Что-то я не совсем понимаю…

– Когда он появится с этим юристом в суде, наши люди кляузу в Москву напишут. Налоговый юрист не имеет права заниматься иной оплачиваемой деятельностью, кроме той, за которую ему родное государство платит. Злоупотребление служебным положением налицо. Так что, Юрий Рудольфович, можно приступать к подготовке второй части операции. Надо проталкивать своего человека на место Мартиросяна.

Тестоедов в восторге хлопнул ладонью по столу с такой силой, что подарочный канцелярский прибор из малахита чуть не слетел на пол.

– Я помню, ты говорил про ту чудо-инспекторшу, с которой вы в Чуковском бодались. По-прежнему предлагаешь эту кандидатуру?

– Да, я считаю, что это оптимальный вариант. Тетка просто железная. А если мы ее в такое кресло посадим – она для нас на три метра под землю рыть будет. И не продаст.

Стас задумчиво потер подбородок и добавил:

– По крайней мере, по дешевке – точно не продаст.

– Ладно, приступай. Даю добро.

– Но тут не все так просто, Юрий Рудольфович. Девушка уже пенсионного возраста, из налоговой полгода как ушла. Хотя если подключить Гладышеву, шансы у нас все-таки есть.

– Теперь, значит, это называется подключить? – сострил Тестоедов и, представив себе роскошные формы госпожи министерши, цокнул языком.

Глава 18. Банный совет

Великое дело – придумать красивый термин для обозначения самого рядового события. Древние греки называли свои традиционные пьянки, на которых они дули разбавленное винцо десятками литров и тискали мальчиков, симпозиумами. За это их ценят и уважают интеллектуалы всего мира на протяжении нескольких тысяч лет. К сожалению, замечательный русский обычай – попариться в баньке, выпить водки и поговорить за жизнь – не обрел достойного наименования, а потому широким массам зарубежного населения почтения не внушает.

В небольшой элитной бане, которая располагалась в тихом предместье Приуральска, собралась весьма серьезная компания. Испытав прелести настоящей русской парной, утомленные ударами душистых березовых веников, истерзанные могучими руками массажистов, за круглым столом в предбаннике расположились восемь солидных господ. Все как на подбор – крупные мужчины, обладатели волевых подбородков и властных взглядов. Даже закутанные в простыни, без своих официальных костюмов и галстуков они производили впечатление высокого начальства. Кем, собственно, и были на самом деле. Банный совет держали руководители крупнейших предприятий Приуральска.

– Вы же знаете, мужики, я очень недурственно в покер играю, – обратился к коллегам Григорий Васильевич Дурновой, генеральный директор крупного машиностроительного завода. – Если игрок блефует, я сразу чую, со мной такие номера не проходят. Поэтому поверьте моим ощущениям, у Тестоедова на руках имеются сильные карты, я вам точно говорю. Не похоже, что он нас на понт берет. Шаркунова он свалил красиво, мощно, играть в политические игры мужик умеет. Мы его тогда поддержали. А теперь я думаю: может, напрасно? – Дурновой отхлебнул из запотевшей литровой кружки холодного пивка, подцепил вилкой розовый лепесток малосольной семги, отправил его в рот и вопросительно глянул на собеседников. – Так что скажете?

– Да видали мы разных губернаторов, – вступил в разговор руководитель регионального отделения московской финансово-промышленной группы Савелий Федорович Никитин, налил себе душистого чаю, свернул пробку с пузатой бутылки коньяка. – Ну что он нам сделает? Сами посудите. Наши предприятия – градообразующие, бюджет закрываем, социалку содержим. Да если мы проведем сокращение хотя бы пяти процентов своего персонала, любого губернатора за рост безработицы Кремль тут же в шею погонит.

– Так-то оно так, – покачал головой Григорий Васильевич. – Но все-таки посмотрите, как он ловко своего человека в налоговку провел. Эта баба, говорят, если вцепится – живого места не оставит. Серьезный ресурс. Может, стоит к предложению Тестоедова прислушаться? Как считаете, мужики?

Дело в том, что, следуя рекомендациям своего консультанта, губернатор Приуральского края начал наступление на «крупняк». Он получил в свое распоряжение такой мощный инструмент, как краевая налоговая инспекция во главе с Марией Петровной Будаковой. Теперь губернатор мог рассчитывать на то, что к его просьбам начнут прислушиваться руководители предприятий края, которые приносят бюджету наибольший доход и являются основными налогоплательщиками. В течение недели Тестоедов встретился со всеми представителями большой восьмерки Приуральска. Он сделал им важное предложение: золотой налоговый сертификат в обмен на обещание увеличить выплаты в городской и краевой бюджеты.

«Размер налоговых поступлений в федеральную казну – ваше личное дело, меня интересует состояние финансов именно в крае, Москва и так живет неплохо», – разъяснил свою позицию Тестоедов.

Юрий Рудольфович заверил промышленников в том, что тогда их предприятия будут защищены от активных действий со стороны налоговой инспекции. При этом Тестоедов намекнул, что в случае отказа от предложения «жить душа в душу» непокорных ожидают печальные последствия.

– Нет, все-таки, каков нахал! – возмущался директор огромного деревообрабатывающего комбината Сергей Иванович Веселков, побагровевший то ли от гнева, то ли от горячей парилки. – Знаете, что он мне заявил? Не поверите! Мы нашу продукцию через свой торговый дом в Москве отлично реализуем, объемы очень солидные. Так этот деятель мне буквально ультиматум поставил: деньги должны оставаться в крае – и точка! Вы, говорит, должны осознавать социальную ответственность бизнеса перед территорией, на которой ведете экономическую деятельность!

Участники банного совета понимающе переглянулись. Эта схема отмывания «грязных» денег была прекрасно известна всем присутствующим. Товар оформляется в столичный торговый дом буквально за копейки, а реализуется потом по самой, что ни на есть, рыночной цене. Самое главное, что прибыль оформляется не по месту производства продукции, благодаря чему провинция теряет серьезные средства.

– Так ты же патриот родного края, Иваныч! – подкусил приятеля Дурновой. – Читал я недавно интервью в газете «Полдень». Ты там просто соловьем разливался, как тебе родная природа мила, что без родного Приуральска жизни себе не мыслишь.

– А ты не ерничай! – насупился Веселков, опрокинул в себя стопку водки и захрустел соленым груздем. – Я, может, и в самом деле патриот родного края. Только вот учредителям на Приуральск наш любимый плевать с высокой колокольни. Так что вариант Тестоедов мне предлагает абсолютно нереальный.

– Наезды налоговой, конечно, штука неприятная. Но в принципе пережить можно, – Савелий Федорович сделал паузу и под уважительными взглядами коллег небрежно замахнул бокал коньяка, зажевал «николашкой». Пристрастие к такой закуске, как лимонные дольки, обсыпанные шоколадной крошкой и сахарной пудрой, выдавало в нем монархиста – поклонника последнего русского императора. – А вот что меня всерьез насторожило, так это разговоры про создание ассоциации Приуральских профсоюзов.

– Да ладно тебе. С каких пор ты вдруг испугался профсоюзных деятелей? С нашей руки кормятся, слова поперек не скажут, – Дурновой взял с тарелки аппетитный маринованный огурчик, словно созданный для того, чтобы закусить им ледяную водку.

– А ты, Григорь Василич, знаешь, кого прочат в руководители этой самой ассоциации? – спросил Никитин.

Он обвел глазами своих банных соратников. В ответ семь мощных подбородков отрицательно закачались из стороны в сторону, демонстрируя неосведомленность своих хозяев по столь насущному вопросу.

– Некто господин Герасимов. Вам он, скорее всего, знаком под кличкой Гоша Паровоз. Я тут прикинул, можно ли его провалить на выборах. И, знаете, какая штука, оказывается, голосов делегатов от наших предприятий для этого не хватает! Мелкие и средние предприятия в сумме имеют большинство. А эти голоса уже контролирует Тестоедов. Кредитная политика по поддержке малого бизнеса, понимаешь, приносит свои плоды.

– Да, не к добру это… – почесал потный загривок Веселков.

Глава 19. Приключения корейской собаки

Ветеринарная наука пока не может раскрыть механизм такого странного явления, как синдром кота. Всем известно, что делает кот, когда делать ему нечего. Но вот почему он столь усердно посвящает себя этому увлекательному занятию?

Состоятельный бизнесмен Геннадий Герасимов, он же криминальный авторитет Гоша Паровоз, вел жизнь обеспеченного рантье. Знаменитая рейдерская атака на Чуковскую фабрику, которая наделала столько шума в Приуральском крае, завершилась взаимовыгодным соглашением между хозяином предприятия и группировкой Гоши Паровоза. Посредником в переговорах, завершившихся превращением непримиримых противников в сердечных союзников, тогда выступил Стас Савельев. Паровоз получил очень солидную сумму, которая мирно покоилась в нескольких надежных оффшорных банках, что позволяло ему вести безбедное существование. Свою группировку, много лет державшую в страхе весь Приуральский край, Гоша, естественно, распускать не торопился. Его командиры стали солидными предпринимателями, а быки прекрасно освоили роли руководителей среднего звена. Но темпераментная натура Гоши бунтовала против превращения бравого мафиози в законопослушного собственника. И господин Герасимов решил посвятить себя меценатству, покровительствуя искусствам. Он всерьез был намерен превратить скромный Приуральск в подобие древних Афин, по улицам которых, как известно, прогуливались мудрые философы, рассматривающие великолепные статуи и беседующие о новинках очередного театрального сезона. Паровоз щедрой рукой раздавал деньги на постановку новаторских спектаклей, помогал в организации художественных выставок. Сегодня наступила очередь изящной словесности. В своем пригородном особняке меценат принимал редактора широко известного в узких кругах приуральских литераторов альманаха «Вавилон» Драгомира Аристарховича Феофилактова.

Драгомир Аристархович, профессор философии местного университета, был личностью чрезвычайно интересной. Высокий, стройный обладатель обширного лба и прозрачных глаз льдисто голубого цвета, он и в свои шестьдесят с хвостиком пользовался огромной популярностью у дам. Многочисленные поклонницы его творчества, которое включало в себя увесистый корпус из унылых стихотворных сборников, туманных философских статей и нескольких десятков психоделических картин из цикла «Панспермия как решающий фактор мировой духовной эволюции», именовали его Мэтром. Жалкая кучка завистников, считавших поэта-философа напыщенным занудой, решила уменьшить масштаб гения и разжаловала его в Миллимэтра. А лентяи-студенты, которых профессор-мечтатель регулярно награждал неудами, за глаза называли его Серебристым Хеком.

Гоша принимал Мэтра в своей парадной «японской» гостиной, интерьер которой был порожден буйной фантазией одного из его подопечных, приуральского художника-фальсификатора антикварных раритетов Алексиса Данилова. Вдоль стен располагались манекены, одетые в старинные самурайские доспехи, стены украшали эротические гравюры, на которых самураи (уже без доспехов) всевозможными способами ублажали коротконогих гейш. Под потолком висела модерновая люстра производства местной стекольной фабрики «Красный рассвет», долженствующая изображать ветку цветущей сакуры. Татами, икебаны и токономэ присутствовали в необходимых количествах. Уважаемого гостя усадили на футон и угостили чашечкой зеленого чая. Наряд Гоши состоял из скромного утреннего кимоно, поэтому, сидя на матрасике-футоне, он чувствовал себя вполне комфортно. Самурай-бизнесмен в глубине души всегда потешался, наблюдая за тем, как его посетители, облаченные в европейские костюмы, пытались принять пристойную позу за низеньким японским чайным столиком. Однако сегодняшний посетитель разочаровал коварного хозяина – безупречный костюм-тройка не помешал профессору непринужденно принять классическую позу лотоса.

– Э-э-э… Видите ли, милейший, – начал Феофилактов, – наш альманах представляет собой квинтэссенцию творческих духовно-эзотерических потенций Кастальского братства носителей истинно нордического духа. Мы изнываем под влиянием квази-культурного воздействия гондванических текстов. Поэтому наше издание представляет собой последний островок надежды на возрождение древней башни, которая открывала страждущим доступ к телу дхарма-кая. Отсюда и название нашего журнала – «Вавилон».

Общение с представителями богемы приучило Гошу к тому, что творческие и ученые люди предпочитают изъясняться на такой разновидности фраерской фени, которую непосвященному понять столь же трудно, как язык уголовного братства человеку, не посетившему места не столь отдаленные. Поэтому меценат, внимательно выслушал речь философа, сделал глоток из фарфоровой чашки и обозначил свою позицию.

– Я, господин Феофилактов, изящные искусства уважаю. Если дело стоящее – помогу, чем смогу. Отстегнуть денег, чтобы напечатать ваш «Аквилон», для меня не проблема.

– «Вавилон», – осмелился поправить хозяина скромный редактор.

– Ладно, пускай будет «Вавилон». Но есть у меня одно условие. Вы поместите на страницах своего альманаха одно небольшое стихотворение.

Паровоз передал Феофилактову листок бумаги формата А-4. Профессор начал читать:

Баллада о собаке

Жила у корейцев собака По кличке Трансгендер И Су, Любила футбол забияка, Спортзал, педикюр, колбасу. Корейцы кормили собаку, Водили в престижный спортзал, Ей бороду брили поляки, И чукча ей ногти срезал. И как результат тренировки Спокойно сдала на разряд, Она превзошла по сноровке Китайцев и прочих бурят. Когда проверяли нацисты В расчете послать на войну Породу признали не чистой Как есть приравняли к говну. Защитницу всех футболистов И Су обуяла печаль, Команда корейцев плечистых Меж тем просрала Мундиаль. Корейцы обиделись дико, Прокляли фашистскую клику, Призвали на помощь Чучхэ, Собаку послали на «X». Бедняга вернулась небритой, И ногти ее отросли, Однако друзья трансвеститы И Су от бесчестья спасли. Боа подарили собаке, И нежную в стразах вуаль, А великорусские хряки На хвост нацепили медаль. Красавицей стала собака И смело пришла на парад Стяжать однополого брака И прочих собачьих наград. Концепция вновь изменилась: Корейцы вернулись в Пхеньян, Собака в итоге женилась, На свадьбе порвали баян.

Конечно, использование просторечного выражения «охренеть-не-встать» абсолютно неуместно при описании чувств такой духовной личности, как профессор Феофилактов, но Драгомир Аристархович элементарно охренел, хотя виду не подал и из лотоса не поднялся, читая сумасшедшее стихотворение неизвестного ему поэта.

– Осмелюсь спросить, кто автор сего опуса?

– Алиска. Племяшка моя, – ответил гордый Гоша. – Девчонке четырнадцать только исполнилось, а она такие стихи валяет – просто блеск! У нее собака была, какой-то хитрой корейской породы. Померла недавно. Алиска вся в печаль ударилась. А тут еще футбол с ней смотрели, там португальцы ее любимую узкоглазую команду разделали, как бог японского городового. Она прям в слезах засыпала. А утром проснулась, и нате вам – стих. Берете?

– Конечно, чувствуется интонационно-ритмическая традиция ирландской народной поэзии, серьезное влияние на автора оказал и Льюис Кэролл. Только хотелось бы уточнить некоторые детали. Здесь имеются отдельные места, требующие применения навыков логической герменевтики, то есть толкования. Например, на какую войну нацисты хотели послать вышеупомянутую собаку?

– Да, Алиска говорила, что стих – не для средних умов. Профессор вздрогнул.

– Она сказала, что война, на которую послали собаку – Вторая Пуническая, где Ганнибал сражался, – блеснул эрудицией Гоша.

Профессор вздрогнул еще раз, осторожно поставил на столик чашку с чаем, достал из кармана элегантного пиджака очки в тонкой золотой оправе, и начал тщательно счищать со стекол несуществующие пылинки батистовым платочком изысканного фисташкового цвета.

– Так что медаль она получила «За разрушение Карфагена», – безжалостно продолжал бандит-меценат.

– Хорошо, тогда нам придется написать к этой интересной балладе академический комментарий, – покорно согласился философ.

– Что такое чучхе – в интернете найдете, мне-то Алиска рассказала, только объяснять долго, – продолжал свои поучения Гоша.

Левая профессорская бровь оскорбленно взлетела к середине высокого лба.

– Я, милостивый государь, более четверти века тому назад имел честь проводить семинары по марксистско-ленинской философии в Вест-Пойнте, где в то время инкогнито обучался товарищ Ким Чен Ир, ныне возглавляющий Северную Корею. Так что разработка некоторых аспектов идей чучхе принадлежит вашему покорному слуге.

– Нашим легче, – махнул рукой Паровоз.

Хозяин многозначительно взглянул на массивные золотые часы, украшавшие его волосатое запястье, гость намек понял, стремительно поднялся, вежливо раскланялся и направился к выходу.

– Да, прохвессор! Чуть не забыл! Алиска себе погоняло придумала: Белочка Тременс…

У Феофилактова потемнело в глазах.

– Что вы сказали? Какой псевдоним избрала уважаемая поэтесса?

– По буквам повторяю: Б-Е-Л-О-Ч-К-А, – грозно отчеканил Гоша. – Смотри, не перепутай!

Господин Герасимов искренне наслаждался ролью мецената-самодура. Продвинутая Алиса объяснила дядюшке, что белая горячка, в просторечии именуемая просто «белочкой», по латыни называется delirium tremens. Гоша пришел в восторг от находчивости своей талантливой племянницы и пообещал юному дарованию, что через несколько лет отправит ее на учебу в Гарвард.

Несчастный философ, опустив долу сократовский лоб, покинул жилище своего нового спонсора. Выхода у него не было. Предыдущий благодетель альманаха «Вавилон» недавно пустился в бега, после того, как дольщики, лишенные его компанией конституционного права на жилище, привлекли к деятельности своего застройщика внимание прокуратуры.

Гоша лениво продолжал потягивать чаек, когда в комнату на полусогнутых ногах, на которых красовались японские сандалии гэта, вошел его мажордом.

– Вас к телефону. Некто Савельев.

Паровоз взял услужливо протянутую телефонную трубку.

– Здорово, консультант! Как живешь-будешь?

– Вашими молитвами! У меня к вам разговор имеется, на хорошую перспективу. Если вы, конечно, от дел не отошли окончательно.

Глаза Паровоза азартно заблестели. Хищник, живущий по принципу «волка зубы кормят», синдромом кота долго не страдает.

– Такие как я, от дел не отходят. Приезжай завтра – поговорим.

Глава 20. Профсоюзный бог

Почему отдельные люди, социальные группы, целые народы любят, уважают, презирают или ненавидят друг друга? В чем секрет положительной и отрицательной комплиментарности? Зачастую проблема заключается в самых незначительных привычках, обычаях или традициях. Англосаксы обожали джин и виски – индейцы его не переваривали. Мусульманские народы не могут простить русским приверженность к туалетной бумаге – использование воды для соответствующих целей в большей степени отвечает их представлениям о личной гигиене. Поклонники камасутры никогда не примут за своих людей, зачатых в миссионерской позе. Европейцы с ужасом выслушивают рассказы о том, как корейцы поедают собак, а китайцы – насекомых. Сексуальные приемы, гастрономические традиции, гигиенические навыки разделяют конфессии, расы и народы. Сближает их только спорт.

Несмотря на то, что Стас Савельев и Гоша Паровоз были людьми из разных социально-культурных миров, они испытывали друг к другу искреннюю симпатию. Еще во время их первой встречи они осознали, что принадлежат к могучему братству любителей спорта. Паровоз принимал Стаса в своем японском садике пятнадцати камней. Когда он отстраивал свой особняк, то поинтересовался, кто был ландшафтным дизайнером у Тестоедова, и пожелал, чтобы здесь воспроизвели точно такой же. Гоша проводил в садике свою ежедневную тренировку по у-шу. Савельев, ожидая ее завершения, не без удовольствия наблюдал за тем, как он – сухощавый высокий блондин, мускулы-канаты – исполняет плавные па, сделавшие бы честь профессиональной балерине.

Через десять минут Паровоз завершил тренировку и соизволил обратить свое внимание на посетителя. Он подошел к Стасу, крепко пожал протянутую для приветствия руку и указал гостю на один из замшелых валунов. Савельев уселся на булыжник. Гоша, заложив руки за спину, мерно прохаживался перед ним, вопросительно поглядывая на консультанта губернатора Приуральского края.

– Вы, Геннадий, говорят, стали покровителем высоких искусств? Верно?

– Да, Станислав, так оно и есть. А что? Я человек состоятельный, искусством интересуюсь. Если бизнес не поможет культуре – она у нас совсем зачахнет. Почему бы нам не поддержать ее, родимую? Вот буквально вчера ко мне профессор один приходил, уважаемый человек. Очень просил денег дать, чтобы книжка со стихами вышла. Я и помог человеку, по доброте душевной.

– Стихи, конечно, дело хорошее, – согласился Стас. – Но, между прочим, любая благотворительность – серьезное основание для налоговых льгот.

– Да знаю я, – отмахнулся Гоша. – Мне мой юрист уже все уши протрындел. Я ему и говорю: «Давай, парень, действуй. Инициатива наказуема. Придумал – делай. Потом проверю, если что не так – голову сниму». Вроде делает.

– А хотите, я угадаю, как вы поддержку людям искусства оказываете? Рассмотрим конкретную ситуацию: к вам приходит человек – поэт, художник, режиссер. Просит денег на тот же поэтический сборник. Сколько вы ему даете? Ну, предположим, тысяч сто.

Паровоз выжидательно смотрел на консультанта.

– Я не спрашиваю, в какой форме вы даете эти средства, при таких суммах это не принципиально. Можете хоть из своего кармана вытащить. Но вы на самом деле даете не сто тысяч, а пять миллионов.

– С какой радости? Сотни ему за глаза хватит, – делано возмутился Паровоз.

– А радость такая. Вы ему даете пять миллионов. Но с условием: через два месяца он вам возвращает четыре миллиона восемьсот тысяч.

– Что-то я не уловил, – продолжал играть в глухую несознанку Паровоз.

– Все очень просто: пять миллионов вы ему даете, а возвращает он вам чуть меньше, но зато чистенькими. Как он это сделает? Это уже его проблемы. На этот случай у вас налажены контакты с парой-тройкой фирм-однодневок, они такие дела проворачивают шустро.

– Ну, ты орел, догадался, вычислил, – развеселился Гоша. – Все верно, так мы и работаем. Я им сегодня – кэш, а они за свою честно заработанную сотню для меня деньги отмывают. Им – стихи, а мне – полное удовольствие. Что называется, грамотный подход.

– Нет, Геннадий. Это очень грубый подход. А не желаете, я вам одну по-настоящему грамотную идейку подкину?

– И во сколько мне эта идейка обойдется? Ты человек деловой, бесплатно не работаешь, я знаю.

– Работаю я, конечно, за деньги. Но иногда могу себе позволить небольшой подарок хорошим людям сделать. В знак своего искреннего расположения. Есть такая форма ведения предпринимательской деятельности – называется «упрощенка на патенте». Ее депутаты для себя придумали, там даже учет никакой вести не надо. Платишь десять тысяч в год – и все. Никаких дополнительных налогов, никакой отчетности. А, между тем, по такой форме можно до шестидесяти миллионов в год проворачивать. Вот вы берете несколько своих подчиненных, переводите на такую упрощенку – и можете своим поэтам-художникам деньги безо всяких выкрутасов выплачивать. Вам это просто не понадобится.

– Ловко придумано, ничего не скажешь. Я уже давно понял, что голова у тебя варит. Только неувязочка выходит, господин хороший. Я теперь – гражданин законопослушный. Отмыванием денег, добытых преступным путем, не занимаюсь. А то, что мне люди искусства в клювике приносят – так, ерунда. Надо же мне иногда развлечься.

– А вот тут-то мы и подошли к сути проблемы, господин Герасимов. Сейчас я вам сделаю одно предложение, и если вы его примете, у вас появится необходимость регулярно работать с огромными массивами налички. И тогда моя схема заработает на полную мощность, как ледокол «Арктика».

Гоша понял, что разговор принимает серьезный оборот, перестал расхаживать и сел на камень, который располагался в метре от булыжника Стаса.

– Первое, что я хотел бы узнать: от чьего имени поступает это предложение? Я слышал, что ты сейчас у нового губернатора в команде не последний человек. Тестоедов в курсе?

– Ну, Геннадий, от вас ничего не скроешь, – развел руками Савельев. – Ладно, карты на стол: Тестоедов схему одобрил, а вот подбор главной персоны – моя забота. Если я губернатору предложу вашу кандидатуру, думаю, он согласится. Уверен процентов на восемьдесят. Итак, вам, господин Герасимов, предлагается возглавить ассоциацию краевых профсоюзов.

Повисла пауза. Стас отчетливо слышал жужжание шмеля, который неторопливо перемещался меж цветами в саду у Паровоза.

– Ты это серьезно? С какой стати мне, человеку авторитетному, работягами командовать? – Гоша скрестил руки на груди и недоуменно воззрился на консультанта.

– Вы, Геннадий, человек образованный, читали много, поэтому владеете информацией по самым разным вопросам.

Савельев знал о том, что во время своей десятилетней отсидки Гоша Паровоз глотал массу литературы, жадно и беспорядочно, поэтому надеялся, что в глазах собеседника его лесть не выглядит слишком грубой.

– Я задам вам только один вопрос. Скажите, на чем сделала деньги американская мафия?

– Известное дело: сухой закон, поставки спиртного из Канады в Америку. Потом игорный бизнес. Ну, с наркотой они попозже связались, – бодро отрапортовал Паровоз.

– Все верно. Эти виды деятельности американские товарищи осваивали очень активно. Но самые серьезные дивиденды им все-таки приносит руководство профсоюзным движением. Вначале они подмяли под себя профсоюз водителей грузовиков, потом перекинулись на другие отрасли. Кстати, что интересно, их работяги сами позвали. Надо было во время забастовок защищать трудовые коллективы от охраны собственников предприятий. А потом мафия полностью взяла под контроль все самые мощные профсоюзы Америки.

– И что мне этот контроль даст? Взносы профсоюзные?

– Что вы, Геннадий, это так, мелочь на карманные расходы. Можно с хозяев откаты брать за отказ от забастовок, регулировать поставки рабочей силы в пределах нескольких регионов, гарантировать отсутствие на рынке конкурентов, – Стас загибал пальцы. – Но самое главное, это, конечно, уже в перспективе – контроль над негосударственными пенсионными фондами, – Савельев мечтательно закатил глаза. – Вот это, дорогой господин Герасимов, будет уже просто золотое дно.

– Что ж, звучит заманчиво. Ладно, что мне светит, я просек. А что требуется взамен?

– Смотря кому. Губернатору Тестоедову нужно обеспечить налоговую лояльность предпринимателей на всей территории края. Как это сделать – решайте сами. Руки у вас будут развязаны, можете применять как традиционные, так и нестандартные методы. Тут уж я вам советовать ничего не буду в своем деле вы – признанный профессионал. И здесь Стас не лукавил. Гоша несколько лет держал в кулаке целые группы предприятий края, которые отстегивали ему за обеспечение крыши. Жестокость и эффективность всех методов работы организации, которую возглавлял Паровоз, была прекрасно известна местному бизнес-сообществу.

– Ладно, с Тестоедовым мы, скорее всего, договоримся. А тебе-то что надо? – грубо спросил Савельева будущий профсоюзный бог Приуральского края.

– Думаю, мы с вами тоже сумеем поладить, – спокойно ответил Стас. – Я здесь несколько цифр обозначил, взгляните.

Консультант губернатора протянул Паровозу небольшой листок бумаги.

Глава 21. Дочки-матери

Знаменитый китайский мудрец Лао Цзы, оценивая качества хорошего руководителя, писал, что начальник, любимый всеми своими работниками, хуже того босса, которого персонал боится до дрожи в коленках. А идеальным администратором мудрец считал такого человека, о котором его люди ничего не знают. Отсутствие информации порождает неуверенность у подчиненных, что положительно отражается на качестве управления.

На формирование безупречного имиджа Александры Георгиевны Гладышевой, грамотного экономиста и успешного политика, было потрачено без малого двадцать лет. Уже в начале своей карьеры она прекрасно осознавала, что одной только кандидатской диссертации и глубоких экономических знаний недостаточно, чтобы занимать высокие должности. С одной стороны необходимо обладать задатками лидера, а с другой – умело избегать открытых конфликтов. Человек, шагающий по головам своих коллег, рано или поздно рискует оступиться, слететь со ступенек карьерной лестницы и свернуть себе шею.

Около двадцати лет назад, принимая на работу тогда еще совсем молодую начальницу планового отдела, ее тогдашний шеф поставил перед Гладышевой весьма непростую задачу. За советом она без колебаний обратилась к своему домашнему Лао Цзы.

– Как мне быть, Андрей? – спросила Александра своего мужа, вернувшись домой. – От меня в течение месяца требуют решить проблему сокращения штата. Шефу надо избавиться от всех пенсионеров и еще уволить пятерых, которые по его словам мордой не вышли. Причем сделать это он намерен моими руками. А как я при этом людям в глаза смотреть буду, его не касается. Только так я смогу удержать за собой эту должность и рассчитывать на дальнейшее повышение. Или меня просто уволят как не выдержавшую испытательный срок.

– Вот поэтому, милая, я и не хочу сам участвовать в такого рода гонках на выживание, – ответил профессор. – Я не менеджер, моя стихия – наука. Но совет я тебе дам: если ты чувствуешь в себе силы, чтобы добиться в жизни большего, в первую очередь включи свою женскую интуицию. Попробуй повернуть ситуацию так, чтобы все происходило как бы само собой. Манипулировать людьми без очевидного на них давления сложно, это под силу далеко не каждому. Если сумеешь найти разумный компромисс – значит, ты по-настоящему умная женщина, а не просто способная девочка.

Александре тогда удалось разрешить эту дилемму. Люди, которых ее шеф просил уволить, ушли по собственному желанию, без скандалов. Дело было перед Новым годом, в коридоре офиса стоял ящик хорошего французского коньяка. Поскольку он был открытый и как будто совсем бесхозный, через пару дней мало кто смог устоять перед таким искушением. Предпраздничное настроение привело к тому, что сотрудники потихоньку начали таскать по бутылочке-другой этого благородного напитка. По рукам за это никто не бил, поэтому 29 декабря работники решили не мелочиться и опустошили ящик целиком, а его содержимое принялись распивать по кабинетам. Всеобщее веселье, воцарившееся в офисе, неожиданно было прервано суровым разносом шефа. Тот вдруг пришел в ярость, начал требовать со всех объяснений, какого дьявола они пьют на рабочем месте, да еще и коньяк, специально приобретенный для подарков клиентам. Веских аргументов в свою защиту не нашел никто. Проштрафившиеся сотрудники засели за написание объяснительных записок, а начальник бушевал по всей конторе. В последний рабочий день года треть коллектива написала заявления об уходе по собственному желанию. В противном случае им грозило увольнение по статье, пьянство в офисе – серьезное нарушение трудовой дисциплины. Тех, кто пытался отказаться писать заявление, припугнули милицией и обвинением в воровстве. Работники в этой ситуации были бессильны. Факт распития алкогольных напитков на рабочем месте был налицо, увольнение по этому основанию закону не противоречило. Выпивать сотрудников никто не принуждал, они сделали это по собственной инициативе, да еще и в рабочее время, значит, действия работодателя, как бы они ни выглядели с человеческой точки зрения, можно было считать вполне оправданными.

– Ты сыграла на чужих слабостях и добилась своего. Что ж, молодец, – с грустью в голосе похвалил Гладышеву муж. – Единственное о чем я хочу предупредить тебя, моя дорогая, в таком случае ты должна быть готова, что и с тобой могут поступить точно так же. Поэтому себе ты не позволяй подобного рода слабости, какими бы они ни были, иначе затопчут.

Эти слова Андрея Марковича Александра отчетливо помнила всегда. Она стала сильной и успешной женщиной и теперь занимала очень высокий пост. Как она могла позволить себе бурный роман с Савельевым? Впервые за многие годы она оказалась не в силах противиться своим желаниям. Такого с ней не случалось ни разу. После приключений на охоте и поездки в Бармалеевку Стас снова нарисовался в ее до сих пор абсолютно продуманной и рациональной жизни. Консультант сопровождал губернатора Приуральского края, когда Тестоедов приехал с очередным рабочим визитом в Москву. Не встретиться с Савельевым Гладышева не могла, но и афишировать свои амурные дела тоже не стоило. Александра Георгиевна решила, что нужно четко обозначить свой статус замужней дамы, у которой есть взрослая дочь и положение в обществе. Поэтому она и согласилась поужинать с Савельевым, но только не сообщила ему, что вечер будет проходить далеко не в романтической обстановке. Пикантность ситуации состояла в том, чтобы представить Стаса своему мужу – профессору Гольдману, не в качестве любовника, разумеется, а как делового и политического партнера. Ксению тоже взяли с собой, она давно хотела познакомиться с человеком, которым восхищалась, читая его книги.

Такая вот интересная компания должна была собраться сегодня за столиком в ресторане: госпожа министр, ее пожилой муж, взрослая дочь и молодой любовник. Но раз Александра Георгиевна сама смешала этот сумасшедший коктейль, ей было и расхлебывать, на то она и опытный политик.

Великосветская дама, собирающаяся на вечерний прием, напоминает индейца из племени апачей, наносящего боевую раскраску перед походом за скальпами. Александра Георгиевна, внимательно изучив свой гардероб, остановила выбор на костюме цвета горького шоколада. Узкая юбка до колен и приталенный жакет выгодно подчеркивали великолепную фигуру госпожи министерши. Тончайшая шелковая блузка нежного сливочного оттенка, длинная нитка жемчуга и золотые лодочки на высоченной шпильке – наряд несколько консервативный, но в то же время изыскано элегантный. Чтобы добавить макияжу в спокойно бежевых тонах вечерний акцент, Гладышева вывела стрелки коричневой подводки длиннее обычного, кончики ресниц тронула золотистой тушью, а сочный персиковый блеск для губ завершил образ дамы, отлично знающей себе цену. Оглядев себя последний раз в зеркале, Александра Георгиевна осталось довольна достигнутым результатом.

– Дашка, ты готова? – заглянула она в комнату дочери.

– Пять секунд, мамуль, – помурлыкала та, нанося последние штрихи к своему абсолютно не похожему на материнский образу.

«Ничего себе, звезда, – тихо обалдела Гладышева, когда ее дочь вышла к ней на встречу. – Нарядилась, как на свидание. Причем на романтическое. Неужели настолько я сама не молода, что дочери пора в сексапильности завидовать?»

В маленьком коктейльном платье бирюзового цвета, серебристом болеро с отделкой из голубой норки, с крупными платиново-белыми локонами, разметавшимися по плечам, Дашка была похожа на голливудскую диву, получившую свой первый «Оскар».

– Девочки, вы у меня просто королева с принцессой, – оценил своих дам Андрей Маркович. – Я временами сам себе завидую. Две самые эффектные блондинки на свете – мои жена и дочь. Я вас обожаю.

Почтенное семейство прибыло к месту встрече в самом приподнятом настроении. Мадам Гладышеву приятно будоражили воспоминания о приключении на охоте, Дарья горела желанием пообщаться со своим кумиром, Андрей Маркович с удовольствием наблюдал за тем, как блестели глаза супруги и дочери.

Стас пришел в ресторан минут за пятнадцать до приезда высокопоставленной компании. При их появлении он вежливо встал, ответил на рукопожатие главы семьи, отодвинул стулья для дам. Александра Георгиевна, отметив восхищенный взгляд, который ее любовник бросил на Дарью, внезапно поймала себя на желании дать ей волшебный пендаль по круглой попке. На самом деле Стас был в шоке совсем по другой причине. Для него появление семейства в полном составе стало полной неожиданностью. Он вовсе не горел желанием лично встречаться с мужем своей темпераментной подруги. С Гладышевой они договаривались о встрече тет-а-тет. И госпожа министерша поставила его не в самое удобное положение.

«Ладно, разберемся, – вздохнул про себя Стас. – А ты, однако, настоящая стерва, дорогуша! И как только я сразу это не понял? С самого начала было ошибкой начинать все эти игры. Теперь придется расплачиваться за собственную дурость».

Компания расположилась за небольшим столиком, который находился в углу зала. Заказ сделан. Вино разлито по бокалам. Неяркий свет и приятная фоновая музыка располагают к беседе.

– Наслышан о вас, молодой человек. Причем отзывы – самые лестные. Господин министр, – профессор ласково погладил жену по руке, – всерьез считает вас одним из самых перспективных политических менеджеров современной России. А мадмуазель Гладышева, – Андрей Маркович указал подбородком на Дарью, – утверждает, что вы разрабатываете наиболее актуальные направления построения эффективной налоговой системы в стране.

– Весьма польщен, – Стас приподнял бокал. – За прекрасных дам. Большая редкость встретить женщин настолько очаровательных, деликатных и прозорливых, – консультант сделал глоток. – Прекрасный букет.

– Это еще не все, папа, – Дарья открыла сумочку и достала оттуда томик в красно-белой обложке. – Господин Савельев пишет не только труды по экономике. Он – прекрасный писатель. Посмотри, – девушка протянула отцу книгу. – Отменный налоговый триллер, называется «Аудитор». Как вам удалось органично вплести в сюжетную линию столько реальных схем оптимизации налогообложения – просто ума не приложу.

– Ничего особенного. Просто вспомнил несколько случаев из своей практики, – скромно ответил Стас.

– А в главного героя я просто влюбилась! Джеймс Бонд, интеллектуал. Здорово! За вами автограф.

«А ты, милочка, похоже, влюбилась не только в героя, но и в автора», – сердито отметила про себя Гладышева-старшая.

– Что ж, очень интересно, – сказал профессор, небрежно откладывая в сторону роман. – Но я все-таки считаю, что для серьезного ученого трата времени и сил на беллетристику – непозволительная роскошь. Роман ваш я не читал, а вот работы по налогообложению изучил самым внимательным образом.

– И каково твое мнение? – Александра Георгиевна перевела взгляд на мужа.

– Смело, очень смело, – с ноткой сомнения похвалил Савельева Андрей Маркович. – Но вот что меня настораживает, молодой человек: предложенные вами весьма эффективные приемы оптимизации налогообложения способны расшатать всю бюджетно-финансовую систему нашей страны. Если они получат широкое распространение, разумеется. Вы не задумывались о стратегических последствиях массового внедрения ваших тактических решений?

– Я бы, конечно, мог сказать, что рассмотрение масштабных последствий предлагаемых приемов выходит за рамки моей компетенции, что это – задача государственных мужей. И жен, конечно, – Савельев дипломатично кивнул в сторону супруги профессора Гольдмана. – Но я так делать не буду. Я всегда готов обнародовать собственную принципиальную позицию по этому вопросу.

– Я весь в нетерпении, уважаемый коллега, – саркастически произнес визави Стаса.

Александра Георгиевна с некоторой тревогой наблюдала за течением дискуссии. Ситуация, в которую она поставила двух своих мужчин, уже не казалась ей забавной. Похоже, что в этот раз она несколько переоценила свои способности манипулировать людьми.

«Такие умные мужики, а все равно, как мальчишки! В присутствии женщин начинают бодаться, как весенние маралы. Лишь бы всерьез не сцепились», – подумала она и решила вмешаться в беседу.

– Кстати, Андрей, помнишь, я тебе рассказывала про Тестоедова, шефа господина Савельева. Когда решался вопрос о его назначении на пост губернатора Приуральского края, премьер и президент пришли к согласию по этой кандидатуре. Так что Станислав Николаевич уже получил возможность апробировать свои экономические принципы в реальной политике, ведь он имеет серьезное влияние на губернатора одного из ключевых регионов России.

– Что ж, господин Савельев, тем более, имея возможность влиять на принятие важнейших решений, вы должны проявлять себя как зрелый, ответственный политик.

– Абсолютно с вами согласен. И, простите меня за нескромность, я хотел бы сделать все от меня зависящее, чтобы полностью сломать нынешнюю налоговую систему России.

– Ломать – не строить. Налоговая система у нас далека от идеала. А что вы предлагаете взамен?

– Я неплохо изучил зарубежный опыт, стажировался в США, Великобритании, изучал налоговые системы крупнейших стран Евросоюза.

– И к каким выводам вы пришли?

– Наша налоговая пирамида стоит на вершине, а потому она абсолютно неустойчива. На Западе большую часть поступлений в казну составляют налоги с физических лиц, а у нас – с юридических.

– Это – общеизвестный факт, – снисходительно заметил профессор.

– Но из этого факта почему-то никто не делает выводов. Дарья не отводила восторженного взгляда от Стаса. На ее глазах кто-то осмеливался на равных спорить с ее гениальным папочкой! Александра Георгиевна, потягивая из хрустального бокала красное вино, с нарастающим раздражением наблюдала за тем, как дочурка обстреливает глазами ее законную добычу.

– Так вот, к чему мы должны прийти. Система налогообложения должна быть перестроена, мы переключим фискальную систему таким образом, чтобы не корпоративные субъекты, право собственности на которые размыто вплоть до полной неразличимости, а именно граждане пополняли государственную казну. Что это нам дает? Повышается собираемость налогов. Государству легче проконтролировать отдельного человека, чем предприятие, чья организационно-правовая форма предполагает наличие хитрых дочек, филиалов, представительств. Где решения принимаются то советом директоров, то владельцем контрольного пакета акций, то вообще неизвестно кем. Кого привлекать к ответственности? И за что? А с гражданином все понятно: не заплатил – отвечай. И еще один аспект проблемы. Если хотите, нравственного порядка. Четкая адресация при сборе налогов повышает личную ответственность субъекта. И обратная сторона медали. Вот у нас говорят: человек – это звучит гордо. А знаете, как говорят на Западе?

– Вопрос, я так понимаю, риторический, – отреагировал профессор, попыхивая короткой трубочкой.

– При любом конфликте с представителями власти дееспособный американец скажет: «Я – налогоплательщик. Я вам, чиновникам, зарплату плачу. Работайте!» А нашим чиновникам «Газпром» зарплату платит, поэтому простого человека они в упор не видят. То есть западная система повышает не только ответственность человека перед государством, но и государства перед гражданином. И платить налоги должны все без исключения. В той же Англии порядка семидесяти процентов поступлений в казну составляют налоги, собираемые с низкооплачиваемых граждан. А у нас – прищучат пару олигархов для устрашения, а с тем, что люди в массовом порядке недоплачивают налоги, никто всерьез бороться не собирается.

– В чем-то вы правы, коллега, – задумчиво произнес Андрей Маркович.

В это время произошли события, которые отвлекли Стаса от светской беседы. Шаловливая ножка Даши внезапно прикоснулась к его бедру. Поглощенный ученой дискуссией отец, не обратил внимания на то, что дочурка слегка сменила позу. Однако от внимательного взора ревнивой мамаши этот факт не ускользнул. Александра Георгиевна, которая за вечер успела приговорить почти полную бутылку французского вина, уже всерьез злилась на свою шуструю девчонку. А как прекратить подобное безобразие, чтобы Андрей Маркович не заметил всех этих шалостей? Угораздило же ее взять с собой Дашку! Интересно, каково сейчас Стасу? А барышня действовала по-юношески агрессивно и немного грубовато, настойчиво продвигалась, перебирая пальчиками по окаменевшему от возбуждения бедру все выше и выше. Ситуация на грани фола! Савельев от таких фокусов чуть не поперхнулся горячим кофе.

Когда-то царь зулусов Чака, проводя боевую подготовку своего победоносного войска, устраивал молодым воинам жестокое испытание. Полностью обнаженные молодые парни выстраивались во фронт. Коварный полководец выпускал перед ними группу специально обученных танцовщиц. Извиваясь в призывном танце, полураздетые девицы прохаживались перед строем новобранцев. А царь внимательно следил за тем, чтобы воины не теряли невозмутимости. При малейших признаках надвигающейся эрекции виновного выдергивали из строя и незамедлительно казнили. Стас вспомнил прием, который помогал юным зулусам сохранить жизнь и начать успешную военную карьеру. Но незаметно применить метод жестокого негритянского вождя за столом было абсолютно невозможно. Поэтому физическое воздействие на своевольный орган пришлось заменить психическим. Однажды консультант, занимаясь в тренажерном зале, уронил себе на ногу блин от штанги. Савельев срочно попытался восстановить в памяти ощущения, полученные во время того случая. Воспоминания о дикой боли в мгновенно распухшем большом пальце, напоминавшем по цвету баклажан, помогли ему переключиться в самый критический момент.

Будто чувствуя, что объект сексуальных домогательств перешел в другое состояние, игривая барышня прекратила свои провокационные действия. «Угомонилась, наконец, хулиганка!» – с облегчением вздохнула про себя мать.

– В чем-то вы правы… – продолжал Андрей Маркович. – А вы учли, что уровень доходов малооплачиваемых граждан в Англии и в России отличается почти на порядок? Так что предлагаемая вами модель с экономической точки зрения, безусловно, заслуживает внимания, а вот социальные факторы вы не рассматриваете.

– Да, конечно, социальная сторона вопроса видна невооруженным взглядом. Но через этот порог все равно придется перешагнуть. Ведь эффективная налоговая система, которую мы стремимся создать, в конечном итоге решит и социальные проблемы. На первом этапе будет тяжеловато, но для получения бесплатного сыра придется получить чувствительный щелчок мышеловки по носу. Все-таки, самый важный аспект налоговой модернизации – психологический, воспитательный, моральный, если хотите. Пока каждый не усвоит, что налоги платить должны все, абсолютно все, безо всяких исключений – толку не будет.

Разговор перешел на нейтральные темы. Даша рассказала пару забавных историй из жизни золотой молодежи, Александра Георгиевна поделилась планами по организации очередной экспедиции, мужчины обсудили сравнительные достоинства очередных новинок автомобильного рынка.

Прощание происходило в самой дружеской обстановке. Наклонившись для галантного поцелуя ручки мадам Гладышевой, Савельев услышал негромкое: «Позвоню на днях». Дарья предпочла рукопожатие, результатом которого стала передача кумиру записки с номером ее сотового телефона.

Стас пребывал в растерянности. Пикантное приключение могло иметь самые непредвиденные последствия. Сначала его соблазняет мамаша, а потом и дочка фортеля выделывает! Конечно, обе дамы не просто интересны, а безумно привлекательны во всех отношениях. Но сам Савельев к такому развитию событий абсолютно не готов. Этого ему еще только не хватало! «Error!!! Error!!! – большими красными буквами мигало у него в мозгу, – Произошел сбой программы! Ошибка! Беги, пока не поздно!»

А дочь и мать всю дорогу до дома задумчиво молчали. Зато отец семейства был на редкость разговорчив.

– Я вот что думаю, девочки. Дашка, конечно, еще совсем маленькая. Но к перспективным мужчинам надо присматриваться уже сейчас. Саша, ты говорила, что этот Савельев не женат?

– А разве по взгляду его озабоченному не заметно? – все-таки сорвала свое раздражение Гладышева-старшая.

Даша с изумлением посмотрела на мать.

Стас после столь напряженной встречи в ресторане решил проветрить мозги и прогуляться пешком. Его тягостные размышления прервал звонок.

– Господин Савельев, фирма «Фронда»?

– Точно так. Слушаю вас.

– Мы попали в очень сложную ситуацию.

– Попробуем разобраться.

– У нас налоговая открыла сезон охоты. И наша контора – номер один в списке жертв. Проверки, предписания, требования, придирки. Наш главбух из налоговки не выбирается, только что жесткие диски с компьютеров туда не таскала. Но, боюсь, и до этого дойдет. В общем, затравили. Там инспекторша одна – баба такая въедливая, любую мелочь вытаскивает, и сразу штрафы выкатывает. Что нам делать в такой ситуации?

– Проблемка непростая. Как долго это безобразие длится?

– Да года полтора уже вздохнуть нам не дают.

– Неожиданный вопрос. Вот вы говорите, инспекторша эта – баба въедливая. А вы бы хотели, чтобы на вас такая сотрудница работала?

– Ну, если ее характер злобный исключить, то, наверное, было бы неплохо такую иметь под рукой. И на двери конторы сразу табличку повесить: «Осторожно, злая собака!»

– Вот вы и дали ответ на свой вопрос. Собака злая к посторонним. Своему хозяину, который ее кормит, она руки лижет. Мой вам совет: постарайтесь эту инспекторшу к себе переманить. Посмотрите, если есть еще у нее несколько таких же злобных въедливых коллег – их тоже зовите. Вы знаете, какая зарплата у сотрудников налоговых органов? Правильно, не запредельная. А вы просто предложите им больше. Если, разумеется, средства вам позволяют. А она вас прикрывать будет – не нарадуетесь. Она, во-первых, ваше предприятие уже знает от и до, все ваши слабые места изучила. А уж в тактике работы налоговых органов такая дама должна разбираться прекрасно.

– Да мы уже столько денег из-за их наездов потеряли, что я готов раскошелиться для того, чтобы этот кошмар закончился.

– Отлично, принципиально вы готовы к первому шагу. Только учтите. Закон о госслужбе запрещает служащим в течение двух лет после увольнения работать в тех организациях, которые они курировали при исполнении служебных обязанностей.

– А положение это можно обойти? Как-нибудь аккуратно…

– Можно. Только это действительно надо делать аккуратно. Во-первых, не стоит с вашими новыми сотрудниками заключать трудовой договор. Его можно будет оспорить в судебном порядке. Та же налоговая инспекция, если там об этом узнают, имеет право обратиться в суд. Поэтому предлагаю вам заключить с ними гражданско-правовые договоры. На оказание консультационных услуг, например. Такие договоры в суде оспорить уже гораздо сложнее. Так что если ваша злюка согласится на такой вариант – вперед.

– Отлично. У меня прямо камень с души.

– Рад оказать услугу. Добро пожаловать в клуб постоянных клиентов фирмы «Фронда».

Глава 22. Гусарская засада

Русский джентльмен… Не правда ли, звучит несколько непривычно? То ли дело – настоящий мужик. Но по мере приобщения к европейской цивилизации многие у нас начинают понимать, что называть себя мужИКом, то есть маленьким, ничтожным мужем, как-то не комильфо. Кого наш менталитет может поставить между абсолютно чуждым русскому духу западным чопорным джентльменом и наследником политики коллективизации революционным мужиком? Правильно! Да здравствует поручик Ржевский! Мы все немножко гусары! Но русского мужчину всегда подстерегает настоящая гусарская засада: относиться к женщинами по-джентльменски он еще не привык, а обращаться с дамами так, как это делает мужик со своей бабой, уже не совсем прилично.

Стас попал в непростую ситуацию. Разруливать проблемы, подобные тем, что поставили перед ним Гладышевы, бравому консультанту еще не приходилось. Говорить на такие темы с приятелями-мужчинами Стас считал ниже своего достоинства. Если ты расскажешь в мужской компании о том, что на тебя запали дочь и мать одновременно – это может быть воспринято как откровенное хвастовство. Такие похабные байки травят в своем кругу сантехники, шоферня и прочие мужИКи. Советоваться по таким вопросам он ни с кем не собирался. В голове было четкое решение – к черту все эти приключения! Девчонку надо отшить, да и мамочка ее тоже утомила. Не до того ему сейчас, дел и так по горло.

С управляющей «Старт-Банка» Ольгой Кузнецовой Стас был знаком еще со студенческой скамьи. За многие годы их дружба так и не переросла в любовную интрижку. Он ценил Ольгу именно как делового партнера. Вот и сегодня он входил в ее кабинет, чтобы обсудить чисто профессиональные вопросы.

– С развитием малого бизнеса в Приуральске накопилась куча проблем. Я пытался проанализировать ситуацию и пришел к неутешительным выводам, – начал разговор Савельев. – С одной стороны Москва вроде бы всячески поощряет регионального предпринимателя. Разработали специальную программу, по ней выделяются серьезные гранты. Пожалуйста, подавайте заявку, участвуйте в конкурсе и, если сумели доказать, что вы самые замечательные и компетентные в своей сфере, то – вперед и с песней!

– Нормальный процесс, пробиваться наверх всегда тяжело. Пусть доказывают, борются за место под солнцем. Здоровая конкуренция – не проблема, а закон жизни! – в вопросах бизнеса Кузнецова всегда была жестким, не питающим иллюзий человеком.

– Не все так просто. Мне приходилось общаться со многими начинающими бизнесменами, они мне обрисовали в общих чертах, что происходит на самом деле. Представь себе небольшую провинциальную фирму, которая из кожи вон лезет, чтобы ее заметили, оценили, дали этот вожделенный грант. Нужно пройти конкурс, в котором на место победителя претендует в среднем десять-пятнадцать желающих. Чтобы продраться через все бюрократические джунгли иногда приходится отстегивать значительные суммы. Ты же понимаешь, что откаты в России – настоящее стихийное бедствие, они просто неизбежны.

– Это можно воспринимать и как инвестицию в перспективный проект. Даже в лотерею выиграть невозможно, если не купить хотя бы один билет.

– Да слышал я этот анекдот, согласен, что ни к чему молить бога о выигрыше в миллион. Дело не в этом. Просто билет получается очень дорогой, а с выигрыша еще и налог заплати. Только и это пережить можно, тем более, что в настоящее время рассматривается вопрос об его отмене. Предприниматели жалуются, что многочисленные конкурсы, проводимые бесконечными фондами, в итоге превращаются в распил государственного бабла, где к тому же воруют идеи. Плюс тех немногих счастливчиков, которые вышли на финишную прямую, поджидает еще один сюрприз – страховка.

– Вот и замечательно! Какой же это сюрприз? Скорее наоборот, средство избежать неприятных сюрпризов, а с малым бизнесом всякое бывает. У тебя же самого, насколько я помню, все и всегда застраховано-перестраховано.

– Со мной все понятно. Но мелких предпринимателей эта страховка добивает окончательно. Вот и выходит, что вместо всего этого геморроя с получением не такой уж большой суммы (речь идет всего о трехстах тысячах) гораздо проще тупо взять кредит в банке и не мучиться.

– Я не совсем тебя понимаю, Стас. В чем проблема? Если экономически более целесообразно брать кредит, это совсем даже не тупо. Пусть берут. Мы с тобой уже давно обговорили условия льготного кредитования для малого бизнеса Приуральского края через наш банк. Тут все в порядке, мы всегда готовы пойти навстречу. Я удивляюсь, почему это тебя так тревожит? Вроде бы не твой масштаб. Какой смысл тебе с мелочевкой возиться, если ты уже вышел на абсолютно другой уровень?

– Это уже вопрос стратегический, на перспективу. Мы Тестоедову имидж лепим: слуга вождю, отец комбатам. То есть частным предпринимателям, бизнесменам средней руки. Это сейчас модно, актуально, а значит, очень полезно с политической точки зрения.

– Что ж, ты у нас политик – тебе виднее. Если вся эта программа реализуется через министерство по экономическому развитию регионов, тогда ты обратился немного не по адресу. Такие вопросы надо с Гладышевой решать. Вы же так близко знакомы с Александрой Георгиевной, вот тебе и официальный повод для неофициальной встречи, – подколола друга Кузнецова, сама того не подозревая, она все-таки наступила на больную мозоль.

– Спасибо, посоветовала. Я уже огреб по полной программе от госпожи Гладышевой, до сих пор очухаться не могу, – сердито буркнул Стас.

После вчерашней встречи в ресторане Стас был всерьез раздосадован, обижен и зол на министершу. У него в голове не укладывалось: как могла замужняя дама придти на свидание, не важно деловое или романтическое, в сопровождении своего мужа? Стасу это показалось настоящим фарсом, как в известной комедии: «Хочешь большой и светлой любви? Приходи на сеновал!», «А можно я с кузнецом приду? Он мне как отец». Мало того, еще и дочка Гладышевой, не по годам шустрая девица, устроила весь этот цирк с подстольными номерами. А ценой каких усилий Стасу удалось сохранить хорошую мину при плохой игре и продолжать глубокомысленную беседу с папашей-профессором, никого не волнует. Обсуждать все это с Кузнецовой у него не было ни малейшего желания, но та явно почувствовала, что Савельев не совсем в своей тарелке.

– Что такое, что случилось? – продолжала подтрунивать над незадачливым гусаром Ольга. – Неужели такая интересная дама, как Гладышева, тебя нисколько не привлекает? Я думала, что у вас все чудесно сложилось, к общему удовольствию и полному удовлетворению. Все вроде взрослые люди. Ну, Стасик, я ведь просто шучу, а ты надулся, как обиженный ребенок.

Конечно, с одной стороны Ольга – взрослая, видавшая всякие виды женщина, с другой – они с ней знакомы уже тысячу лет. Но это еще не дает ей никакого права вмешиваться в подробности его личной жизни. Хотя…

– Я не надулся. Не люблю, когда меня так подставляют. Она замужем. У нее же на лбу это написано не было, когда мы на охоте той чертовой встретились, – Савельев не выдержал, в конце концов, Ольга тоже была свидетельницей той истории.

– И что с того? Разве ты не знал, что дамам ее возраста это свойственно.

– При чем тут возраст? Она меня использовала! Превратила в игрушку, а потом выбросила, – Стас уже не на шутку разозлился, что Кузнецова затеяла разговор на эту щекотливую тему.

– Та-а-ак! Значит, если мужчина использует женщину, как свежее мясо – это нормально, а когда даму в самом расцвете сил и сексуальной привлекательности потянуло к мужчине чуть моложе – ее тут же заклеймить позором, проклясть и забросать камнями? Очнись, Стас, что ты такое говоришь? – хотя Кузнецова никогда не была откровенной феминисткой, ее до глубины души возмущали двойные нормы морали, подобные этим.

– Я знаю, что говорю. Я убежден в том, что неэтично спать с замужней женщиной. А тут, дурак, прокололся! Хотя сам всегда думал, что если мужик себе такое позволяет, значит у него с головой напутано. Неустойчивая психика, отсутствие моральных принципов…

– Стоп, дорогой! – перебила Стаса Ольга. – Давай все-таки разберемся, что тебя так напрягает в этой ситуации? Может это у тебя с головой не все в порядке?

– После вчерашней встречи со всем ее семейством крыша точно поехать может. Александра Георгиевна решила меня познакомить со своим мужем и дочерью. Я в шоке.

Ольга звонко расхохоталась.

– Не вижу ничего смешного, – продолжал Стас. – Профессор Гольдман, конечно, очень приятный и умный дядька, дочка – юная красотка с задатками нимфоманки, но я-то тут при чем? Муж ведет беседы, дочь со мной флиртует напропалую, если не сказать, откровенно домогается, а Гладышева сидит, чуть от злости не лопается. Меня втянули в какие-то игры, разбираться в которых ни сил, ни желания нет. Своих проблем хватает. Я совершенно не понимаю, чего от меня хочет эта дама.

– Хочешь, я тебе объясню? Чисто по-бабски. All you need is love, как пели битлы. Тогда на охоте мы с Гладышевой пообщались немного, кое-какие выводы я сама сделала, поэтому вполне могу ее понять. Я же видела, как загорелись у нее глаза, когда она на тебя смотрела. Да, конечно, она замужем. Но сколько лет ее мужу? Хорошо за шестьдесят. Как ты думаешь, такая темпераментная женщина, как она, в состоянии долго сдерживать свои желания? Причем надо заметить, что вокруг нее огромное количество мужчин кругами ходит и слюной капает, но она всегда держит дистанцию и не позволяет себе никаких вольностей. А тут ее элементарно сорвало. Неужели ты будешь ее за это осуждать?

– Я считаю, что переход к сексуальным отношениям должен быть шагом осознанным. Всегда нужно думать головой, а не каким-то другим местом, причем еще до того, как придется ходить в суды по разводам и алиментам. А люди сплошь и рядом начинают все эти склоки, разборки, разделы имущества. Причем многие делят не просто ложки-тарелки, а целые заводы, и все ради чего? Ради получения какого-то там удовольствия в постели? Бред полный. Мужик, которым можно управлять с помощью одного лишь секса, полный придурок. Подсунут ему студентку с большой задницей, она в кабинете под столом его пару раз обслужит – и просто сказка! Теперь из него можно веревки вить. Позвольте меня вычеркнуть из этого списка, не хочу чтобы мной манипулировали.

– Если рассуждать чисто гипотетически, в чем-то ты, безусловно, прав. Но данный конкретный случай немножко другого порядка. Каким образом Гладышева может тобой манипулировать? Она ведь не твой непосредственный начальник. Развод? Не смеши меня, ей это меньше всего нужно. Алименты, раздел имущества? С ума сошел? Сам говоришь, что дочка у нее уже взрослая, да и поиметь с тебя какую-то материальную выгоду она вряд ли рассчитывает – дама далеко не бедная. Так что, расслабься, милый, и получай удовольствие. Я же говорю: all you need is love – все, что ей нужно это любовь. Никаких обязательств, никаких взаимных претензий. По-моему очень удобный вариант, для вас обоих. Тем более инициатива полностью от нее исходит, а ты принимаешь пафосные позы и говоришь о морали.

– Да уж, с инициативностью это у них семейное. Держите меня семеро…

– Ты дочку имеешь в виду? А вот с этой барышней я бы посоветовала быть поаккуратней. Юная девушка в поиске, ей нужен постоянный спутник, замуж выйти и детей рожать. А это уже серьезная ответственность. Любая нормальная самка за своих детенышей глотку перегрызет. Вот тогда и начинаются все конфликты в судах. Бабы не столько за себя рубятся, сколько за благополучие потомства. А у мужчин другие приоритеты в жизни, они не всегда ответственность эту разделить готовы. Если тебе все это не нужно, то лучше мягко, не травмируя нежную психику, объяснить девочке, что она не твой вариант. Пусть не питает ложных надежд.

– Оленька, ты мне сейчас мозги вправляешь, как мамочка. Где ты всей этой мудрости житейской нахлебалась, чтоб меня, как мальчишку учить. Сама-то во все это веришь?

– Знаешь, Стас, я столько думала в последнее время на эту тему, что скоро, наверно, дамские романы писать начну, – невесело усмехнулась Кузнецова. – Может хоть так я смогу реализовать все свои романтические фантазии, мысли о большой и светлой любви, о семейном счастье и тому подобном. В реальной жизни как-то не получается.

Только бизнес и ничего личного! Устала я смертельно от этой гонки и света в конце туннеля уже не вижу.

Вот и поговорил, называется, с деловым партнером. Как все-таки тяжело иметь дело с женщинами! Что у них на уме, одному богу известно…

Зазвонил телефон.

– Извини, Оля, мне работать надо. Деловой звонок. Все, пока, – Стас вышел из кабинета Кузнецовой и ответил на вызов.

– Приветствую вас, Станислав Николаевич! Говорят, вы в политику ударились? А для нас время найдется?

– Для старых клиентов я всегда время найду. Если совсем зашьюсь, то мои ребята из «Фронды» вам в любом случае помогут. Излагайте, слушаю вас.

– Мы тут прикинули – государство любимое совсем нас придавило. Социалку на нас взвалили, ЕСН такой выкатили, что волосы дыбом встали. Даже у моего главбуха на лысине.

– Делу помочь можно. Одним из вариантов минимизации социальных платежей – заключение с физическим лицом вместо договора подряда договора купли-продажи на результат его роботы. Законодательство это сегодня позволяет. Загляните в «Гарант» – непременно там обнаружите пару-тройку прецедентов. В соответствии с Гражданским Кодексом собственник имеет право совершать со своим имуществом любые действия, не противоречащие закону. Отсюда правило: при наличии такой возможности заключайте со своими людьми договоры гражданско-правового характера. От того, какой заключен договор, будет зависеть и сумма уплачиваемых налогов с суммы сделки. Как мы можем уйти от социальных платежей? Их объект – выплаты и иные вознаграждения, которые начисляются в пользу физических лиц, в том числе по договорам гражданско-правового характера. Но все дело в предмете такого договора. Если он заключен по поводу услуг – платим. А если это договор купли-продажи – тогда нет. Об этом сказано в Налоговом Кодексе. Основная идея: нужно оформить не оказание услуг, выполнение работ, а именно и только передачу права собственности. Значит, мы исключаем такие договоры, как договор подряда, возмездного оказания услуг, перевозки, транспортной экспедиции, хранения, поручения, комиссии, агентирования. Нам нужны договоры купли-продажи. Вознаграждение по таким договорам не облагается социальными взносами.

– Теорию понял, Станислав Николаевич.

– Теперь практика. Берете тот же договор подряда. Пересматриваете его и превращаете в договор купли-продажи. Нужно четко зафиксировать в предмете договора, что оплачивается именно готовый результат работы, право собственности на который переходит от фактического исполнителя к вам. И точка. Вы, например, решили поменять в офисе дизайн. Для выполнения художественных работ привлечен специалист, работающий в вашей организации. Художник по заказу написал несколько картин. Но вместо заключения договора подряда, вознаграждение по которому облагается социальным платежом, вы заключили с художником договор купли-продажи созданных картин. По нему данный налог не уплачивается.

– Понятно…

– Еще пример. Вы пользуетесь услугами консультанта. Но при этом не заключаете договор на оказание консультационных услуг, а используете договор купли-продажи. Согласно этому документу компания приобретает информационные материалы, которые продает консультант. На материальных носителях, разумеется.

– Отлично. Значит, у нас одной проблемой меньше…

– Не все так просто. У этой схемы есть несколько ограничений. Во-первых, она применима только к тем работам, результатом которых является материальный объект, а именно вещь. Во-вторых, регулярные покупки у собственных сотрудников могут вызвать пристальный интерес со стороны налоговых органов. Потом, учтите, иногда бывает сложно доказать экономическую обоснованность таких сделок. А налоговка к таким вещам относится ох как внимательно! И, наконец, важно, чтобы сделки были реальны и рациональны с точки зрения наличия в них деловой цели. Поэтому я вам предлагаю разработать конкретные схемы, а потом вы получите предметную консультацию по каждой из них. Тут уж мы разберем и экономическую обоснованность, и рациональность, и деловые цели.

– Лады, Станислав Николаевич. Спасибо большое. Я знаю, что ты всегда нас выручишь. До связи.

Глава 23. Сон в руку

Дядюшка Фрейд разрешил проблему, которая оказалась не по зубам дедушке Марксу. Что первично, материя или сознание? Конечно, подсознание! Смотрите сны, господа, и вы все поймете. После консультаций со своим психоаналитиком, разумеется. А сны, как известно, делятся на три категории: пустые, вещие и сны в руку. Последние необходимо воспринимать как руководство к действию.

– Станислав Николаевич, миленький, приезжайте, пожалуйста. Срочно! – грудной голос Дарьи проникал прямо в подкорку. Стас не ожидал этого звонка в столь поздний час.

– Нет, по телефону никак. Приезжайте к нам на дачу, я вам все расскажу. Это вопрос жизни и смерти, поверьте!

– Ладно, за час на такси доберусь.

Дача госпожи министерши представляла собой скромный двухэтажный особнячок, сложенный из бруса. От ворот к дому вела аллея, обсаженная тянь-шаньскими голубыми елями. Охранник пропустил Стаса после короткого разговора по телефону. Массивная металлическая дверь распахнулась, и гостя встретила сухощавая дама средних лет, облаченная в классическую униформу горничной. Савельев вздрогнул: перед ним была точная копия Мэри Поппинс в исполнении актрисы Натальи Андрейченко.

Мэри Андрейченко приняла у Стас куртку, и тот прошел в просторный холл. Огонь жарко полыхал в облицованном гранитом камине. По обе стороны от него стояли чучела животных. На правом фланге таксидермической шеренги располагался гризли, щеривший украшенную острыми зубами пасть. Тут же можно было видеть снежного барса, черного ягуара, небольшого суматранского тигра и африканского бородавочника. Савельев посмотрел налево и обомлел. В углу холла стояло чучело тираннозавра в натуральную величину. Тот факт, что в числе охотничьих трофеев воинственной министерши оказался монстр из Юрского периода, Стаса почему-то не особенно удивил. Хотя тут же промелькнула мысль: «Домик вроде двухэтажный, а эта зверюга высотой метров шесть будет».

– Поднимайтесь в спальню, Дарья Андреевна вас ожидают, – раздался голос за его спиной.

Савельев обратил внимание на винтовую лестницу, которая находилась за спиной тираннозавра. Не сомневаясь в том, что она приведет его к цели, он стал подниматься по узким ступенькам. Наверху была только одна дверь. Стас отважно шагнул через порог, и оказался в настоящем дамском будуаре, словно сошедшем с экрана исторического фильма о жизни прекрасных куртизанок времен Казановы. Розовое марево тонких занавесок, огромная с витыми стойками кровать под балдахином. «Крокодилы, пальмы, пальмы, баобабы, бабы, бабы, бабы… постель, распахнутая настежь, а в ней жена французского посла», – слова старой каэспэшной песни застучали в висках Савельева. На шелковых простынях среди множества подушек томно раскинулась Дарья Андреевна собственной персоной. Она была облачена в кружевной пеньюар неизбежно розового цвета. Кокетливая ножка мерно раскачивалась в такт речам соблазнительной девицы:

– Стас, дорогой, как долго я вас ждала! Возьмите меня, я жить без вас не могу. Вы мой рыцарь, я – ваша прекрасная дама!

– Нет, что вы, Даша! Не могу! Мое сердце уже занято, я люблю другую. Я, милая моя, рыцарь не вашего романа, – Стас исполнил балетный пируэт, развернулся на сто восемьдесят градусов и попытался выйти из будуара… Но уткнулся в могучий бюст мадам Гладышевой.

Каким образом министерша разузнала о неожиданном свидании, понять было невозможно. Но эта решительная дама успела подготовиться к рандеву. Наряд матери полностью копировал облачение дочери: розовый кружевной пеньюар и облако душных духов.

– Я знала, что ты хочешь только меня, родной мой, любимый, единственный. Я готова! Возьми меня! Дашка – прочь! Стас, дорогой, я решила, у нас должен быть ребенок, к черту карьеру, мужа, мне нужен только ты, мой милый!

Прекрасная дама в мгновенье ока очутилась в опасной близости от опешившего Стаса. Гладышева, распахнув пеньюар, набросилась на объект своего вожделения и впилась жарким поцелуем ему в губы. Тот начал задыхаться…

Стас подскочил на постели, утирая со лба холодный пот. «Приснится же такое! Просто бред похмельного маструбатора!» – Савельев почувствовал, что его знобит. Он пошарил в прикроватной тумбочке, нашел термометр и сунул под мышку. Через три минуты он посмотрел на шкалу нехитрого прибора, ртутный столбик поблескивал на отметке тридцать восемь градусов.

«Пора с этим заканчивать, – подумал Стас, – эти бабы меня точно с ума сведут».

Запиликал телефон.

– Станислав Николаевич, миленький, нам срочно нужно встретиться. По очень важному делу, – взволнованный голос Даши отозвался болью в печени Савельева.

– Только не на даче! – прохрипел герой-любовник.

Глава 24. Вежливый отказ

Если вы умеете красиво выйти из острого разговора с женщиной – значит, вам гарантирована как минимум половина успеха в этой жизни. Освоение технологии вежливого отказа – один из самых трудных аспектов дипломатического искусства. Заденешь нежные чувства милой дамы – и она тут же превратится в разъяренную фурию. Когда-то юный красавчик Парис неудачно наградил золотым яблоком одну из трех красоток, и это привело к развязыванию Троянской войны.

Перед встречей с Дашей Савельев заметно нервничал. Он прокручивал в голове возможные варианты диалога, но четкого плана беседы у него не было. Матерый консультант уже успел забыть, как нужно себя вести с юными обольстительницами. Его бурная студенческая молодость осталась далеко позади, а в более зрелом возрасте Стас старался устанавливать интимные отношения с женщинами достаточно взрослыми, а потому, предположительно, разумными. Оделся он подчеркнуто официально: строгий костюм, неброский галстук.

Хотя Стас явился на рандеву за десять минут до назначенного срока, Даша уже сидела за угловым столиком. Девушка выглядела весьма скромно: черные брючки выгодно подчеркивали стройные ноги, девственно-белая блузка, приталенная серая жилетка. Минимум макияжа, роскошные волосы собраны в тугой хвост на затылке, узкие очочки в темной оправе нацеплены на нос. Этакая зануда-отличница из старших классов средней школы.

«Дамам – цветы, детям – мороженое», – подумал Стас, когда Даша попросила заказать ей какой-нибудь десерт. Себе Савельев взял чашечку кофе.

– Прошу вас извинить меня за мое поведение, Станислав Николаевич, – трогательно краснея, начала разговор Даша. – Вы могли составить обо мне неправильное впечатление. Я вовсе никакая не вамп-девица!

Сегодня барышня действительно не походила на сорванную нимфоманку. «Девочка опять в образе. Похоже, синий чулок – вот кого на этот раз она решила изобразить. Свалилось же такое счастье на мою седеющую голову. Пубертатный период плюс все сопутствующие ему гормональные взрывы и молниеносные перепады настроения», – с тоской подумал Стас, но любезно улыбнулся и произнес совсем другое.

– Я очень рад, что вы так критично оцениваете свое поведение. Это большая редкость в вашем возрасте, – он с наслаждением сделал глоток обжигающего ароматного эспрессо.

– Почему все только и делают, что твердят о моем возрасте! Я уже не ребенок, я вполне зрелая, разумная женщина! Мама в мои годы уже полностью обдумала дальнейшую карьеру, она сама мне рассказывала…

– Да, конечно, я понимаю. А еще она полком командовала, – попытался перевести разговор в шутливое русло Савельев.

– При чем тут полк? И дело совсем не в маме, между прочим, – надула губы Даша. – Я сама много и серьезно размышляю об очень важных вещах.

– О каких, например? – вежливо поинтересовался ее собеседник.

– А вот, посмотрите. Я подготовила публикацию в одно социологическое издание. Почитайте, я еще никому не показывала. Пожалуйста, я очень высоко ценю ваше мнение, Станислав Николаевич, – Даша протянула Стасу несколько листов бумаги. – Прошу вас, это не займет много времени, а для меня это очень важно. Я надеюсь, что после этого вы лучше поймете меня, и, наконец, начнете относиться ко мне как к взрослой женщине.

Савельев насторожился. Но отказ по такому поводу, как оценка творческой работы, мог всерьез обидеть импульсивную девушку. Стас вздохнул и принялся за чтение.

Верите ли вы в сказки? Если волшебная неправдоподобная легенда облечена в освященное многовековой традицией одеяние мифа – то к ней стоит присмотреться повнимательней…

Боже, откуда столько пафоса?!

…Много поучительного можно будет узнать, например, о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной…

«Поучительного? Между мужчиной и женщиной? – удивленно вскинул брови Стас, но продолжал делать вид, что углублен в чтение. – Они все что, сговорились, что ли, поучать мужчин направо и налево? Поучайте лучше ваших паучат…»

Война полов – это не метафора, а печальная и тщательно скрываемая подоплека существования человеческой цивилизации. Романтическая традиция, начало которой положила поэзия средневековых трубадуров (сегодня ее поддерживают дурацкие молодежные сериалы), представляет собой неуклюжую попытку окультурить суровую реальность…

Скулы сводило от скуки уже на втором абзаце Дашиного произведения. Стас по диагонали скользил взглядом по чрезмерно заумному для такого юного создания тексту, выделяя лишь отдельные перлы.

…Мужской сексистский шовинизм… сильные чувства, способные трансформироваться в силовые акции, диапазон которых простирается от бытовой поножовщины до мировой войны…

У девчонки точно мозги набекрень! Сыплет учеными терминами, явно пытаясь блеснуть перед взрослым дядей своим интеллектом, и ведет себя при этом как капризный ребенок. А каких персонажей приплела к этой «животрепещущей» теме! Тоже мне, старательная исследовательница!

Агамемнон…Артемида… Ифигения…Орест…

Дальше – больше!

…Педераст Ахилл, который убивает прекрасного семьянина Гектора! Хитрец Одиссей двадцать лет скрывался от алиментов. Или вы всерьез считаете, что путь от Трои до Итаки так далек? Взгляните на карту…

Один подзаголовок особенно позабавил Стаса: «Любовь к девочкам». Так-так, интересно, что вы имеете сказать по этому поводу?

…Некоторые аспекты отношений между мужчинами и женщинами кажутся современному западному человеку настолько привычными, что он не способен оценить их абсурдность в полной мере. Посмотрите с этой точки зрения на традицию, в соответствии с которой женщина должна вступать в брак будучи девственницей. Многие первобытные племена гораздо практичней относятся к институту брака. На что должен ориентироваться мужчина, выбирая невесту? Правильно, ему нужна производительница многочисленного полноценного потомства, способная в короткие промежутки между периодами перманентной беременности добросовестно вести домашнее хозяйство. Поэтому на некоторых островах Океании лучшие шансы на удачное замужество до сих пор имеет женщина, которая может предъявить суженному пару-тройку веселых ребятишек, прижитых ею от друзей юности. А девственность там считается настолько странным явлением, что в отцовские обязанности входит дефлорация собственных дочерей. Избавим любимого зятя от грязной работы!..

Савельев едва удержался от какой-нибудь ехидной реплики. Дальше шли рассуждения о христианских традициях.

…Каким образом зачала Мария? На одном из вселенских соборов ответ был найден: дух святой оплодотворил жену плотника Иосифа (самого почитаемого рогоносца в мире, именно ему в католических странах возносят молитвы обманутые мужья) через ухо…

…Вообще обычаи средневековых джентльменов отличались экстравагантностью. Дамой сердца обычно провозглашалась замужняя женщина. Именно ей, а не собственной супруге, посвящались победы на турнирах. А как же муж? Терпел, обычай есть обычай…

Потом Дарья проехалась по викторианским нравам.

…Мужчины-викторианцы прославились своим поистине уникальным ханжеством. Они «открыли» великий принцип тогдашней сексологии: женщина в отличие от мужчины не может испытывать оргазма, а потому леди вступает в постельные отношения с мужем только для продолжения рода. В результате по количеству проституток на душу населения викторианская Англия побила все рекорды. Женщины-простолюдинки, не получившие надлежащего образования, ублажали утомленных супружеской фригидностью джентльменов и сами, надеемся, испытывали скромные дамские радости…

Стас лихорадочно пытался сообразить, какой рецензии добивается от него эта странная барышня. Себя он не считал великим писателем, его собственные литературные опыты относились к другим жанрам. Цели получить Пулитцеровскую премию он перед собой никогда не ставил. Он просто взял собственные практические пособия по вопросам экономики и налогообложения и замаскировал их под развлекательное чтиво. Незамысловатый сюжет, легкий язык, пара-тройка забавных баек – готово! Получите, читатели, налоговый триллер. Стас Савельев – профессиональный аудитор, консультант, кто угодно, только не литературный гений. Философские эссе – не его тема. Тут он не специалист. Но надо же за что-нибудь зацепиться! Девчонка смотрит на него, открыв рот, и ждет реакции. А Стасу надо сейчас всего лишь аккуратно ее отшить, чтоб под ногами не путалась. Так, на чем весь этот бред заканчивается?

…К счастью, в XX веке женщины покончили с подобными безобразиями. Великая феминистская революция покончила (по крайней мере, на Западе) с ужасами сексплуатации. Теперь женщина может не обращать внимания на фигуру, не следить за модой и не тратиться на косметику. Правда, у нас в России такие взгляды еще не стали преобладающими. Наши дамы еще не потеряли веру в традиционные ценности межполовых отношений. Для счастья им нужно всего ничего: пожизненное заключение… брака с хорошим мужчиной. Кто лучше подойдет на эту роль? Для некоторых женщин и сегодня недостижимым идеалом является эдакий красавец-дон-жуан. Тысячи мужчин до сих пор пробуют себя на этом поприще. Далеко не у всех это получается, ведь для этого требуется неистощимый запас энергии, неутолимой похоти, и соответствующий орган, не уступающий по стойкости клюву дятла. А вот однолюб – очень редкое явление. Ему нужны духовные ресурсы и незаурядный артистизм. А еще ему нужно везение, потому что однолюб должен найти женщину выдающихся качеств… Пусть всем нам, и женщинам, и мужчинам, немножко повезет!

А вот это, пожалуй, вполне подойдет! Стас закончил чтение и поднял взгляд на Дашу, та с замиранием в сердце ждала его вердикта.

«Все с тобой ясно. Обычная девица, романтичная до тошноты, как и большинство девочек твоего круга и возраста. О том, откуда дети берутся – знаешь из книжек, а туда же – исследования писать!» – Савельев, естественно, не собирался знакомить «пациентку» с диагнозом, но план дальнейших действий наконец-то обрел нужные очертания.

– Здорово! Я просто потрясен! Великолепный анализ тендерных отношений. Из вас вышел бы замечательный социолог или журналист. Но, как я понимаю, вы решили пойти по стопам мамы. Может напрасно? У вас другой талант. Вот это место в конце – просто изумительно.

– Какое? – девушка зарделась от похвалы, ее глаза светились благодарностью.

– То, где говорится про однолюбов. В точку. Понимаете Даша, – голос Стаса приобрел бархатистые интонации, – я как раз из этой породы.

– Что вы говорите!

– Да. Тут уж ничего не поделаешь. Но это история трагическая и очень личная.

– Я никому не скажу, мне вы можете доверять абсолютно!

– Ну, раз так – я открою вам один секрет. Я люблю одну женщину. Только ее и никого больше. Но так случилось в жизни, что мы не можем быть вместе… – Стас запнулся, оказалось, что произнести это вслух для него было не так уж просто.

– Отчего же? – Даша не совсем поняла, почему голос сидящего рядом с ним мужчины внезапно дрогнул.

Пару минут Савельев молчал. Стоит ли рассказывать этой сопливой девчонке о своих чувствах? Ни к чему, наверно, ей знать о том, что его невеста Катя погибла больше года назад. Но если уж начал, надо как-то поставить точку на всей этой истории. Иначе она просто не оставит его в покое.

– Единственная женщина, которую я по-настоящему люблю… Ее нет сейчас рядом. И, увы, не в моих силах изменить или исправить то, что уже произошло. Такова судьба…

Глаза Даши сначала расширились, а через секунду по ее щекам покатились слезы.

– Простите меня, Станислав Николаевич, – хлюпая носом, пролепетала впечатлительная девушка. – Я такая дурочка, но ведь я ничего о вас не знала. Можно, мы останемся друзьями?

– Да, конечно, Дашенька. Вы такая очаровательная, такая умница, такая красавица. Все у вас будет хорошо. Вы еще встретите на своем пути настоящего мужчину, верного спутника жизни. Только это буду точно не я. И, пожалуйста, пусть эта история останется между нами.

Но пожеланиям Стаса не было суждено сбыться. Весь этот разговор до последнего слова и всхлипа стал известен Александре Георгиевне. За соседним столиком все то время, пока Стас проводил операцию «вежливый отказ», сидел мужчина самой неприметной наружности. В скромном портфельчике, который лежал на его столе, находилось подслушивающее устройство. Министерша попросила своего знакомого из службы безопасности правительства представить полный отчет о времяпровождении своей шальной дочурки.

«Пожалуй, я его раньше недооценивала. Оказывается, он серьезный человек, на мелкие интрижки не разменивается. Уважаю. А Дашку он отшил – просто высший пилотаж», – подумала Гладышева, прослушав разговор Стаса и Даши.

Глава 25. Сильный аргумент

На пушках короля Людовика XIV имелась гравировка: «Последний довод королей». Император Наполеон, планируя очередную победу, любил приговаривать: «Бог на стороне больших батальонов». Гоша Паровоз еще с советских времен усвоил очевидную истину: «Против лома нет обкома».

Руководитель ассоциации краевых профсоюзов Геннадий Юрьевич Герасимов, собираясь на решающую встречу с Сергеем Ивановичем Веселковым, директором крупнейшего в регионе деревоперерабатывающего комбината «Заря Приуралья», почему-то вспомнил именно эту мрачную поговорку.

Профсоюзные дела в последнее время шли неплохо. Гошины люди заходили на предприятие, в полном соответствии с действующим законодательством организовывали профсоюзную ячейку, которая через очень непродолжительное время разрасталась и подминала под себя иные организации, представляющие интересы трудового коллектива. Паровоз применял проверенную веками тактику, поочередно используя то кнут, то пряник. Приманкой для привлечения новых членов профсоюза служила гарантия повышения зарплаты, которую Гоша планомерно выжимал из руководства. А в качестве кнута для тех, кто не желал платить достаточно серьезные взносы в кассу профсоюза, использовался грозный авторитет людей из группировки профсоюза. Эти крепкие ребята устраивались на предприятие в качестве грузчиков, водителей, охранников. Обладатели увесистых кулаков, они умело проводили разъяснительную работу с недовольными.

Гоша был человеком начитанным, в одной книжке будущему лидеру боевых профсоюзов Приуральска попалось описание очень интересной игры под названием «коммунистический покер». От традиционного покера его прогрессивный аналог отличался всего одним правилом. Победитель не имел права набивать карманы купюрами, извлеченными из кошелька проигравшего. Он должен был сжечь, спустить в унитаз, порвать на мелкие клочки или иным доступным способом уничтожить шальные деньги. Эта поправка кардинально меняла смысл игры. Целью становилось не обогащение победителя, а разорение побежденного.

Обдумывая свои действия в качестве вождя рабочего движения, просвещенный уголовный авторитет решил применять правила коммунистического покера в своей работе с неугодными работодателями. Гоша по этому поводу имел обстоятельный разговор с губернатором края. Тестоедов дал карт-бланш своему необычному союзнику.

– Как ты будешь действовать – меня не волнует. Главное, чтобы твои люди на вверенном им предприятии обеспечили конечный результат: краевой бюджет получает максимум возможного и чуть-чуть невозможного. Какие откаты пойдут тебе лично при заключении коллективного договора – меня тоже не интересует. Единственное условие: никакого членовредительства и… э-э-э… странных несчастных случаев на производстве. Уголовщины я не потреплю. Учитесь работать цивилизованно, господин Герасимов, – напутствовал Паровоза губернатор.

Гоша условия этого соглашения выполнял в полном объеме. Члены большой восьмерки Приуральского края скоро почувствовали неладное. Если просьбы и наставления губернатора игнорировались – на их предприятия обрушивался просто шквал больших, средних и малых неприятностей: внезапно портилось ценное оборудование, срывались сроки поставок, происходила путаница в ассортименте отгружаемой продукции, электричество могло отключиться в самый ответственный момент непрерывного производственного цикла.

Игра в коммунистический покер доставляла измученному капиталистической эксплуатацией пролетариату искреннее удовольствие. Все попытки найти саботажников наталкивались на каменную стену круговой поруки рядовых сотрудников. Боссы большого бизнеса Приуральска скоро убедились в том, что трудовое законодательство и судебная практика очень лояльны к работникам. Профсоюзные юристы честно отрабатывали свой хлеб, всячески осложняя процедуру увольнения нерадивых членов трудового коллектива. А когда на предприятие заходила с налоговой проверкой команда Будаковой, персонал почему-то становился до неприличия разговорчивым, важнейшие документы каким-то таинственным образом мгновенно попадали на рабочие столы инспекторов.

В один прекрасный момент в кабинет проштрафившегося перед Тестоедовым руководителя наносил визит глава ассоциации профсоюзов Приуральска господин Герасимов. За плотно закрытыми дверями тщательно обсуждались условия капитуляции. В результате довольными оставались почти все: работники предприятия, краевые власти и лично Гоша. А несчастному директору оставалось утешаться тем, что по принципу меньшего зла ему удалось предотвратить больший ущерб, понеся относительно скромные убытки.

Но одна вершина до сих пор оставалась непокоренной. Директор «Зари Приуралья» Веселков по всем правилам военного искусства отбивался от противника, превратив свое предприятие в неприступную крепость. Ему удалось выдержать даже выездную налоговую проверку. Будакова смогла выкатить ему только несколько очень умеренных штрафов. Последствий профсоюзного саботажа Веселкову удалось избежать благодаря личной преданности большей части персонала, который искренне уважал своего руководителя и упорно не поддавался на призывы новоявленных профсоюзных вожаков. И тогда Гоша решил использовать свой самый весомый аргумент.

В приемную директора «Зари Приуралья» вошла странная группа людей. Ее возглавлял высокий поджарый мужчина неопределенного возраста, пронзительный взгляд его светлых глаз заставил секретаршу вздрогнуть. Но еще больше встревожил эту видавшую виды администраторшу внешний вид предводителя необычной команды. Гоша Паровоз был облачен в старые тренировочные штаны и тяжелые туристические ботинки. Его мускулистую грудь обтягивала застиранная футболка неопределенно-серого цвета, испещренная паукообразными пацифистскими эмблемами. На мощной шее болталась золотая цепь в палец толщиной. В правой руке бандит сжимал крупные гагатовые четки. Два быка-тяжеловеса, подобно хорошо выдрессированным овчаркам, выдерживали дистанцию на полшага позади шефа. Они были обряжены в совершенно одинаковые серые костюмы и ярко-красные галстуки. Надраенные до зеркального блеска черные штиблеты являли собой невыносимый контраст с быдло-гопницкой обувкой вожака.

– Сергей Иванович сейчас… – начала было секретарша.

– Знаю, занят. Но не для меня, – прервал попытку Паровоз. – Ни с кем не соединяй. Не волнуйся, мы нашу проблему минут за десять урегулируем.

Проникнуть на территорию предприятия для Гоши и его команды труда не составило. Охрану ничуть не встревожило то, что из фургончика, ежедневно доставлявшего в офис питьевую воду, вышла необычная компания грузчиков: двое в костюмах, а один в шпанистом дворовом прикиде. Кто же обращает внимание на внешний облик почтальонов, курьеров и прочей обслуги! Подробный план помещений административного корпуса «Зари Приуралья» Паровозу начертил один из его профсоюзных активистов. Так что дорогу к приемной Веселкова колоритная троица нашла без труда.

Гоша решительно открыл массивную дверь, и компания ввалилась в директорский кабинет.

Сергей Иванович поднял взгляд поверх элегантных очков в тонкой металлической оправе. Когда он увидел, что кондиционированный воздух его кабинета стремительно рассекает фигура, наряженная по самой, что ни на есть, помоечной моде, из его руки выпала подарочная золотая самописка. Гошина охрана осталась у порога. Сам господин Герасимов обошел массивный стол и вплотную приблизился к Веселкову.

– В чем дело, товарищи? – голос Сергея Ивановича сорвался на фальцет, чего от мужчины его возраста и комплекции ожидать было просто немыслимо.

– Встать! – властно пролаял незваный посетитель. Непроизвольно подчиняясь команде, директор отодвинул увесистым задом кресло и принял вертикальную позу. Последний раз Сергей Иванович дрался в далеком детстве. В молодости от физических столкновений со сверстниками его спасало мощное телосложение и миролюбивый нрав, а в зрелые годы от прелестей доброго кулачного поединка его ограждали атрибуты успешной карьеры. Консьержи, швейцары, вахтеры, секретарши, милиционеры надежно отделяли руководителя огромного предприятия от свинцовых мерзостей русской жизни. Поэтому последующие события стали для Веселкова полной неожиданностью. Мастерский апперкот с левой подбросил его массивный подбородок вверх. Затем беззащитный директорский живот пронзил резкий удар Гошиного кулака, облаченного в кастет из четок. Сергей Иванович рухнул на пол со скоростью парашютиста, забывшего дернуть спасительное кольцо. Через долю секунды несчастный уже ощущал на своей апоплексической шее давление грязной подошвы бандитского башмака.

– Уважаемый гражданин директор, – ритмично произнес Гоша, в такт своей тираде надавливая стопой на горло поверженного врага. – Настоятельно советую вам прислушиваться к рекомендациям вышестоящих товарищей. А здорово это у меня получилось – настоятельно, – обратился Паровоз к своей команде. – Я ж на нем и взаправду стою. И советую при том.

Братки вежливо заржали. Веселков придушенно хрипел. Гоша наконец-то убрал ногу с необычного постамента, присел на корточки рядом с непокорным директором и, раскачивая перед его носом четками, дал заключительное наставление.

– Слушай сюда, сука. Сказано тебе – большую часть продукции будешь реализовывать здесь, а не через торговые дома в Москве, значит будешь. А я проверю. И если к тебе приходит представитель профсоюза – ты его встречаешь, как гостя дорогого, и очень внимательно слушаешь.

Не дожидаясь ответа, Гоша встал и направился к выходу. По пути он не поленился наступить на очки Сергея Ивановича, стекла жалобно хрустнули под массивным протектором. Последний бастион сопротивления экономической политике губернатора был покорен успешно.

Глава 26. Фикус религиозный

Очень важно оказаться в нужное время в нужном месте. Один царевич как-то уснул в тени раскидистых ветвей, а проснулся уже великим вероучителем. Будда достиг просветления под деревом, которые ученые-ботаники именуют «фикус религиозный».

В память об этом знаменательном событии, которое случилось две с половиной тысячи лет назад, в кабинете Глеба Ильича Борисоева красовалась кадка с роскошным фикусом. Растение это относилось к другому подвиду знаменитого семейства. Но главное – дать нужный намек, который смогут оценить знающие люди. Глеб Ильич возглавлял отдел по работе с религиозными организациями краевой администрации и досконально изучил информацию, связанную с историей развития самых разнообразных конфессиональных учений.

Стас Савельев профессионализм ценил, поэтому слушал Борисоева очень внимательно. Консультанта губернатора Приуральска привело к владельцу фикуса вовсе не праздное любопытство. Прогуливаясь как-то вечером по улицам Приуральска, Савельев обратил внимание на пару молодых людей. Парни в одинаковых светлых рубашках и темно-синих галстуках, демонстрируя всему миру ослепительные улыбки в тридцать два зуба, подходили к прохожим и заводили непринужденную беседу. Десятиминутный разговор завершался вручением человеку визитной карточки. Вежливый поклон, дуэт белоснежных улыбок – и парни устремлялись к очередному праздношатающемуся гражданину. Стас дождался завершения очередного сеанса и как бы невзначай переместился на траекторию передвижения сладкой парочки. Савельев ответил на приветственные улыбки самым добродушным оскалом, который позволяла изобразить его мимическая мускулатура. Ребята представились: Антон и Джон, один – русский, второй – американец. Причем речь заокеанского напарника от произношения его русского собрата отличалась только едва уловимым акцентом. Очень скоро разговор затронул самую животрепещущую для каждого русского человека тему – в чем смысл жизни. Стас охотно согласился, что погружение в мирскую суету – занятие, недостойное человека, который в школе изучал творчество Достоевского. Ребята в ответ восхитились его галстуком. Савельев, не снимая с физиономии сладчайшей улыбки, тут же предложил поменяться этим предметом мужского туалета с любым из парней. Джон торжественно снял с могучего загривка лоскут синей материи и с легким поклоном протянул его своему новому приятелю. Он не забыл упомянуть, что галстук привезен из самих заморских штатов. «Ручная филадельфийская работа», – сказал он на прощанье Стасу, вручая визитку с адресом молельного дома, в интересах которого он и проводил свою миссионерскую работу. После того, как адепты протестантизма в православной России удалились, Савельев внимательно рассмотрел подарок. То, что на этикетке значилось «сделано в Корее», его ничуть не удивило.

Через пару дней консультант направил свои стопы по адресу, указанному на визитке. Небольшое здание, расположенное на тихой улочке столицы Приуральского края, украшал огромный пустой крест. Надпись над дверью лаконично извещала, что, переступая через порог, вы попадаете в храм Бога.

Молитвенный зал бы заполнен до отказа. На деревянных скамьях сидело около двухсот человек. Стас отметил, что большую часть этих людей нельзя отнести к категории бабулек или понурых женщин неопределенного возраста, которых жизненные невзгоды или отсутствие необходимости пропалывать огородные грядки приводят в православные церкви. Храм этого бога заполнили люди достаточно молодые: крепкие мужики, женщины самого детородного возраста, необычно притихшая молодежь. На сцене человек в строгом черном костюме монотонно читал проповедь. Но через определенные промежутки времени он темп речи убыстрял, тон его голоса повышался, в нем отчетливо прорывались истеричные ноты. Люди, сидящие на скамьях, заворожено смотрели на своего пастыря-факира, раскачиваясь в такт его гипнотическим напевам. Примерно через двадцать минут камлания по проходам, разделяющим ряды скамей, начали сновать улыбчивые молодые люди с металлическими блюдами в руках. Начался сбор пожертвований. Когда один из сборщиков подошел к Стасу, тот непроизвольно сунул руку в карман, достал оттуда колбаску туго скатанных купюр и положил деньги на блюдо.

Выйдя из храма, Савельев минут пятнадцать посвятил дыхательным упражнениям, а после того, как его сознание обрело прежнюю ясность, консультант понял, что он сегодня абсолютно добровольно расстался с двадцатью тысячами рублей. Стас признал эксперимент удачным. На территории края, которым командовал Тестоедов, располагается мощная сеть по выкачиванию денег из населения. И, скорее всего, эти финансовые потоки не имеют обыкновения впадать в тихую заводь государственной казны. По крайней мере, его добровольно-гипнотическое пожертвование налогом на прибыль точно облагаться не будет. «Надо с этим разобраться», – подумал Стас. На следующий день он договорился о встрече с господином Борисоевым.

– Мы занимаемся проблемами, связанными с регистрацией религиозных организаций, в частности, проводим религиоведческие экспертизы, – Глеб Ильич, вальяжно откинувшись на спинку стула, правой рукой нежно поглаживал длинную тощую бородейку.

Стасу почему-то вспомнился классический портрет Дзержинского. Правда, бородка у господина Борисоева была несколько длиннее, чем у основателя ВЧК, а взгляд чиновника-религиоведа не был настолько параноидальным. Савельев поднял взгляд и неожиданно обнаружил на стене за фикусом тот самый портрет. Железный Феликс сверлил глазами догадливого посетителя с настойчивостью крупнокалиберной фрезы. Стас понял, что хозяин кабинета относится к числу людей, которые заповедь «Не сотвори себе кумира» соблюдать не привыкли.

– Конечно, мы обязаны быть максимально толерантными по отношению к представителям всех религиозных конфессий, действующих в рамках российского законодательства. Вы обратили внимание на мою эспаньолку?

– Да, я уловил некоторое сходство, – Стас приветливо помахал ладонью верному ленинцу, который выглядывал из-за фикуса.

– Сходство, конечно, имеется. Но оно не полное. Моя борода сантиметров на десять длиннее, чем та, которую вы наблюдаете на портрете.

– Признаться, мне не совсем понятно, чем вызвано такое серьезное расхождение.

– Толерантность, батенька, толерантность, – чиновник перестал поглаживать растительность на своем подбородке и крепко сжал жидкую косичку в кулаке. – Теперь видите?

– Что я должен видеть? – ошарашено спросил Стас.

– Я сжал в кулаке свою бороду, а клок волос еще остается снаружи! – торжественно провозгласил Борисоев.

– И что с того?

– Именно такой длины по преданию была борода пророка Мухаммеда, мир ему! Такую бороду должен носить каждый мужчина-мусульманин.

– Вы – мусульманин?

– Что вы, что вы! Я как гражданский государственный служащий не имею права высказывать своего личного отношения ни к одной из религий. Но, отрастив бороду до канонической длины, я тем самым демонстрирую свое уважение к одной из ведущих религий нашей многоконфессиональной страны.

«Боже мой, сколько идиотов сидит в начальственных кабинетах!» – с тоской подумал Савельев.

– Ладно, черт с ней, с бородой… То есть, мир ей, – поправился Стас. – Мне сказали, что вы располагаете всеми данными о религиозных организациях, представленных на территории Приуральского края. Это так?

– Совершенно верно. Самая полная и достоверная официальная информация собирается в отделе, который я имею честь возглавлять.

– Замечательно. Тогда вы можете сказать мне навскидку, сколько протестантских религиозных групп и организаций официально работают с населением в Приуральском крае?

– Это абсолютно закрытая информация. Могу я проверить ваши полномочия на ее получение? – голос Глеба Ильича приобрел фирменную казенную сухость.

Стас заранее обзавелся соответствующей бумагой, подписанной губернатором. Он протянул бланк, украшенный автографом Тестоедова своему визави.

– Хорошо. Прошу меня извинить, но в этом деле необходимо соблюдать полную конфиденциальность. Дело в том, что обнародование информации о реальном состоянии дел в данной сфере может вызвать достаточно неадекватную реакцию отдельных граждан и общественных организаций.

– Что, все так плохо?

– Да как вам сказать… В общем, судите сами. Вот вы лично как считаете, Россия – православная страна?

– Да, конечно. За исключением некоторых республик, где большинство составляют мусульмане, Россия – страна православная, – уверенно ответил Стас.

– Если говорить именно о нашем субъекте федерации, то это уже давно не так, – вздохнул Борисоев. – На территории края официально действует несколько тысяч религиозных групп протестантского толка. И количество воцерковленных протестантов уже превысило паству РПЦ.

– Давайте уточним, что значит – воцерковленные?

– Это активно и сознательно верующие прихожане. Не те, кто вспоминает о вере своих отцов только по большим религиозным праздникам. Ну, яйца на пасху красят, барашка на курбан-байрам режут. А те, кто регулярно ходят в храм, совершают все обряды, знают основы догмата, делают пожертвования.

– И вы, владея такой информацией, бездействуете! – возмутился консультант.

– А что мы можем поделать? – развел руками чиновник. – По закону все религии у нас равны, Россия – светское государство. И такая ситуация, кстати, в мире не уникальна. Например, в Бразилии сегодня в оцерков ленных протестантов больше, чем католиков. А в Великобритании наоборот, количество католиков уже превышает количество прихожан традиционной англиканской церкви.

– Ладно. Давайте перейдем к самому главному. Скажите, у вас имеется информация о размере пожертвований, хотя бы приблизительная?

– Вопрос не по адресу. Обратитесь в налоговое ведомство.

– Хорошо, тогда зайдем с другого конца. Вы регистрируете религиозные организации. Значит, вы призваны контролировать их деятельность и в случае нарушения вашими подопечными законодательства можете такие организации ликвидировать?

– Именно так мы и работаем, – подтвердил Борисоев.

– Хорошо, а вы мне можете перечислить те основания, которые позволяют запретить деятельность религиозной организации.

– Я боюсь, что процитирую закон о свободе совести не совсем буквально, но по сути к таким основаниям относится склонение паствы к отказу от обязательного образования, от получения медицинской помощи… Да, еще один интересный момент: запрету подлежит та организация, которая в своих религиозных обрядах и церемониях использует гипноз.

Стас с содроганием вспомнил свое посещение протестантского храма.

– Скажите, Глеб Ильич, а часто ли вы запрещаете деятельность религиозных организаций на таком основании?

– На моей памяти – ни одного случая. Дело в том, что реализовать на практике это положение закона крайне сложно. Требуется проведение высокопрофессиональной экспертизы. И поймать за руку таких деятелей очень непросто. Хотя жалобы на священников-гипнотизеров к нам поступают регулярно.

«Так-так-так, дело как раз для Зенона», – подумал Стас, покидая комнатку, в которой Дзержинский занимал место Будды.

Глава 27. Укрощение бесов

Как чувствовали себя наши прародители, изгнанные из райского сада, мы себе прекрасно представляем. Многие творения великих живописцев наглядно демонстрируют нам ужас и отчаяние неблагоразумной парочки, покидающей бесплатный пятизвездочной пансион. Интересно, а что ощущает человек, проделавший путешествие по обратному маршруту: из юдоли скорбных слез в эдемский сад?

Из полуобморочного оцепенения Зенона вывел стрекот цикад. Колдун открыл глаза. Он лежал навзничь в высокой траве. Зенон перевернулся на бок и встретился взглядом с чудесным существом. На ветке шиповника сидела огромная стрекоза, ее фасеточные глаза, каждый размером с мячик для гольфа, переливались всеми цветами радужного спектра. «Херувимы, серафимы, силы, престолы, – изумленный Зенон начал перебирать в памяти ангельские чины. – Если я не в тропиках, значит, уже в рай попал». Безумная логика колдуна была безупречна: встретить в средней полосе России такое гигантское насекомое в принципе невозможно, только в дождевых лесах Амазонии стрекоза может достичь ястребиных размеров. Следовательно, очевидец такого события с полной уверенностью может считать себя обитателем райского сада, где его гостеприимно встречают представители ангельского обслуживающего персонала.

В последнее время Зенон фактически избрал Бармалеевку своим постоянным местом жительства. Хлопоты по организации казино и созданию резервации колдунов отнимали массу времени. Но колдун не забывал о своей главной задаче. Золото Кахамарки должно быть найдено! Ежевечерние камлания не приносили результатов, виракочи по-прежнему не шли на контакт. Выход из тупика был найден совершенно неожиданно. Как-то раз колдун-золотоискатель стал свидетелем необычной сцены. По главной улице селения барсакельмесов передвигалась многочисленная скорбная процессия. Ее возглавляли четверо мужчин, которые держали на плечах деревянные носилки. На них лежало тело человека. Определить возраст покойного почти невозможно, это был скелет, обтянутый кожей. Наверное, так выглядели тела людей, умерших от голода во время блокады Ленинграда.

Зенон обратился за разъяснениями к старейшине барсакельмесов. Ответ был немногословен: «В деревню пришли пиштако». Колдун едва сумел сдержать радостную улыбку, абсолютно неуместную в столь трагической ситуации. Наконец-то он нашел недостающее звено.

Пиштако – персонаж мифологии индейцев, которые населяют центральные Анды. Эти вампиры, в отличие от своих собратьев из Старого света, питались не кровью. Подкрадываясь к спящей жертве, такие упыри прокусывали ее пятку и до капельки высасывали человеческий жир, после чего жертва неизбежно погибала от истощения. Современные индейцы-кечуа свято верят в то, что пиштако вступили в преступный сговор с североамериканскими корпорациями, и жир, высосанный из тел несчастных потомков инков, поступает в хранилища транснациональных корпораций. Проклятые гринго затем используют этот ценнейший биологический ресурс для изготовления косметических препаратов и производства авиационного топлива. Вот почему вслед пролетающим над Андами «Боингам» из горных долин раздаются самые страшные проклятия. Барсакельмесы, таинственным образом переселившиеся с южноамериканских высокогорных долин в российское Приуралье, в конце концов, привлекли к себе внимание сугубо кечуанской нечисти.

Зенон, используя свои как посюсторонние, так и потусторонние связи, попытался выяснить, какие средства борьбы с пиштако считаются наиболее эффективными. Оказывается, способы изничтожения жировых вампиров, проверенные на практике, много столетий назад уже были разработаны при дворе инкского императора Уаскара. Жители деревни, которую облюбовали пиштако, должны вооружиться традиционными кечуанскими флейтами-кенами, а затем следовало еженощно обходить селение по периметру, наигрывая специально сочиненную мелодию-мантру Кстати, широко растиражированная знаменитым дуэтом песенка «Эль кондор паса» относилась к категории наиболее эффективных музыкальных хлыстов против пиштако.

Решение Зенон принял мгновенно. Барсакельмесская общественность приступила к изготовлению индейских кен прямо в день похорон жертвы пиштако. На следующий вечер две команды музыкантов приступили к посменному обходу Бармалеевки. Еще через день Зенон, вошедший в шаманский транс, наконец-то установил контакт с необщительными виракочами. Акция устрашения, направленная против их младших собратьев, серьезно обеспокоила духов. Целую неделю колдун вел переговоры с хранителями золота Кахамарки. Все это время доведенные до исступления звуками кен пиштако были лишены своей привычной пищи. Наконец, соглашение было достигнуто. Для удовлетворения гастрономических потребностей пиштако в Бармалеевке должна быть открыта клиника для оказания услуг по липосакции. Богатые туристы и игроки за весьма умеренную плату смогут стать обладателями кипарисных фигур. А в обмен на эту гениальную идею Зенон получил информацию о местонахождении легендарного золота инкских императоров.

Так Зенон оказался в Запретной долине, которая находилась в десятке километров к северу от Бармалеевки. Попасть туда можно было только пешим ходом. Отсутствие леса и естественных водоемов исключали появление здесь приезжих грибников и любителей рыбной ловли. А деревенское население от посещения заветного места отпугивали смутные предания о том, что забредшим в Запретную долину грозят неприятностями самого свирепого толка – от бесплодия и стойкой импотенции до усыхания всех прочих конечностей.

За то время, которое колдун посвятил поискам магического золота инков, он понял, что использование для этих целей методов традиционной геологической разведки абсолютно бесполезно. Показания приборов и анализ проб ничего не дадут. Опытный шаман Зенон усвоил одну истину: индейское золото располагается в центрах силы, о которых нам дают знать биоэнергетические излучения. Добравшись до таинственной долины, Зенон сразу приметил одно очень перспективное место – невысокий холмик, густо поросший кустарником. Особенности растительного покрова здесь были очень характерными. Вокруг холма росли чахлые кустики чертополоха, а, уже начиная с его подножья, состав и вид местной флоры существенно менялся. Высоченные одуваны, испанмасы и заросли душистого шиповника густо покрывали эту небольшую возвышенность.

Зенон ввел себя в легкий транс. Читая охранительные мантры, потомок енисейских шаманов начал спиральное приближение к заинтересовавшему его месту. Колдун прекрасно знал, что поиски волшебных кладов очень опасны. Дело в том, что места максимальной силы окружены точками мощнейшей отрицательной энергии. Через полчаса Зенон находился уже в пяти метрах от подножья холма. И тут, охваченный предчувствием приближающейся удачи, он совершил ошибку. Неосторожный шаг вперед – и Зенона внезапно всосало в ловушку. Волна зловещего энергетического потока буквально сбила медиума с ног. Охваченный чудовищной слабостью, он рухнул на куст чертополоха. Уже теряя сознание, колдун успел прочитать про себя паучью мантру. Такое сочетание звуков делает автономным движение конечностей человека. Ноги и руки отключившегося Зенона скребли по земле и потихоньку продолжали перемещать его тело к спасительной возвышенности…

«Херувимы, серафимы, силы, престолы», – Зенон, не отрывая взгляда от радужных глаз гигантской стрекозы, поднялся на ноги. Несколько глубоких вдохов-выдохов – и сознание золотоискателя окончательно прояснилось. Зенон уверенно зашагал к вершине чудесного холма. Вблизи растительный и животный мир заветного места поражал воображение еще сильнее: стебли одуванчиков с детскую руку толщиной; цветы дикорастущего шиповника, соперничающие по размеру с подсолнухами; шмели, чей размах крыльев можно сопоставить с аэродинамическими характеристиками воробья. И, конечно, огромные стрекозы – серафимы магического заповедника. По мере подъема Зенон все больше ощущал мощный прилив энергии. Мышцы его ног наполнились силой, позвоночник сотрясали потоки кундалини, поднимающиеся от поясницы к затылку. Рубашка на спине колдуна вздулась – густая растительность, покрывавшая его спину, встала дыбом. Наконец, Зенон поднялся на вершину. Прилив энергии кундалини достиг своего пика, колдун испытал самую могучую эрекцию, которая только была за всю его богатую сексуальными приключениями жизнь. Рот Зенона непроизвольно распахнулся так, что затрещали челюсти, и радостный басовитый вопль эхом прокатился по окрестностям. Подошвами колдун чувствовал сильную вибрацию почвы – тонны магического металла приветствовали своего нового хозяина.

К вечеру усталый, но довольный победитель пиштако добрался до Бармалеевки. Как только он достиг зоны доступности мобильной связи, зазвонил телефон.

– Привет, дружище! Что поделываешь, куда пропал? Целый день тебе названиваю, – раздался взволнованный голос Стаса.

– Ты не поверишь! Тут такое происходит! Помнишь, я про Кахамарку рассказывал?

– Неужели нашел? Давай быстренько к нам в Приуральск, расскажешь все подробно. А заодно и еще одно дельце провернем. Тут такими деньжищами пахнет.

– Уж это-то чудный запах я за версту чую, – радостно прорычал в трубку неугомонный Зенон.

Глава 28. Кальвин капут

Сознание, как известно, определяет бытие. А потому протестантская этика есть по сути дух капитализма. Рыночные отношения свирепствуют на просторах Святой Руси, проповедники первоначального накопления капитала присосались к яремной вене финансовой системы нашей Родины. И нет от них спасения. Православие не имеет иммунитета от этой напасти, а потому наши надежды связаны со здравым смыслом патриотов-атеистов и шаманистов-агностиков.

Стас встретил Зенона на вокзале Приуральска. Пока черный «Лексус» Савельева, гордость и опора своего хозяина, вез друзей в гостиницу, где был заказан номер для колдуна, они успели обменяться последними новостями.

– Так значит, колдунище ты мой, там точно клад лежит? Или это все-таки месторождение?

– Да какая, по большому счету, разница. Главное, мы знаем место, где находится несколько тонн золота.

– Нет, разница все же имеется. С юридической точки зрения. От этого зависит способ добычи нашего золотишка. Или сдаем законную часть государству, или создаем золотодобывающую компанию, проводим изыскания, организуем добычу полезных ископаемых по всем правилам. Так что вопрос серьезный.

– Хорошо. Под Бармалеевкой обнаружена богатейшая золотоносная жила. Тебя устраивает?

– А как оно туда попало? Ведь испанцы уже добытое индейцами золото прикарманили – и вдруг оно оказалось в другой части света, да еще в виде самородков?

– Духи еще и не такое умеют. Ты вот скажи, как целый народ до изобретения самолетов и железных дорог перескочил с одного континента на другой?

– Ну, история знает примеры. Великие географические переселения народов всякие…

– Не тот случай. Я перерыл массу источников. Нигде не зафиксировано перемещение барсакельмесов по Евразии, от Тихого океана до Приуралья абсолютно никаких следов. Просто в начале XVII века в Приуральской губернии отмечено появление группы из двухсот молодых людей, лопочущих на каком-то непонятном наречии. Их не признавали своими ни ведьмурты, ни татары, никто. Возглавлял народец высокий мужчина с белыми волосами и голубыми глазами. Именно он вел переговоры с властями, которые определили им для проживания место там, где сегодня Бармалеевка находится. Что интересно, по легендам индейцев-кечуа их вампиры-жирососы пиштако предстают перед людьми как раз в виде высоких голубоглазых блондинов.

– Что-то подобное я читал…

– Я тебе напомню. Это очень похоже на историю с Гамельнским крысоловом. Он, играя на магической дудочке, завлек группу немецких детей в пещеру, а через несколько дней в Трансильвании объявились ребятишки, которые говорили именно по-немецки. Так что духи всемогущи. Да ты по этому поводу не парься. Главное – золото я обнаружил. Скажи лучше, зачем я тебе-то понадобился? Ну, предположим, затуманил твой мозг проповедник-гипнотизер, с кем не бывает. Ты деньги хочешь вернуть?

– Да, пожалуй, – задумчиво ответил Стас. – Обидно все-таки, что меня, тертого мужика, развели как мальчишку. Но дело не только в этом. Мне надо выстроить систему работы с этой братией. Я тут прикинул – краевой бюджет с них может получать буквально миллионы. Смотри, что я хочу выяснить: если кто-то использует гипноз на богослужениях, то это нарушение закона. Значит, на этих орлов заморских можно надавить. Если кто-то работает без зомби-штучек – тут другой подход нужен. У меня и на них управа найдется.

В тот же вечер друзья нанесли визит в молельный дом, в котором из кармана Стаса улетучилось двадцать тысяч рублей. Колдун и консультант заняли места на одной из задних скамеек в зале молитвенных собраний. Проповедник приступил к своим заклинаниям. Паства постепенно разогревалась, ритмичное раскачивание тел молящихся входило в резонанс с монотонным речитативом. Зенон немигающим взором буравил пастыря. Могучий лоб колдуна покрылся бисеринками пота. Его пальцы были затейливо заплетены в защитные мудры. Напряжение в зале нарастало. Внезапно колдун поднял ручищи и толкнул ладонями волну воздуха по направлению к проповеднику. Из его глотки вырвался едва слышный стон, большая часть его акустических колебаний пришлась на инфразвуковую часть диапазона. Эффект оказался потрясающим. Проповедник словно подавился собственным языком, зашелся в кашле, схватил себя за горло и рухнул на пол. Его тело сотрясали конвульсии, на губах выступила пена.

– Бесы, в него вселились бесы, – прошелестело в зале.

Посетители молитвенного дома соскочили со своих мест и устремились прочь из здания, которое многие из них теперь перестанут называть храмом бога.

Через полчаса Стас и его приятель сидели в офисном помещении, которое располагалось в небольшой пристройке к молитвенному дому. Проповедник уже пришел в себя, и Савельев счел возможным приступить к переговорам.

– Итак, милейший, – начал консультант губернатора, – мы располагаем абсолютно достоверной информацией о том, что вы используете в своей работе незаконные методы. Что, как вам известно, дает основания для запрета деятельности и ликвидации вашей секты.

– О чем это вы? Я не понимаю, что вы имеете в виду, – ответил не утративший самообладания гипнотизер-кальвинист.

– Ладно, не желаете по-хорошему, будет вам по закону. Знакомьтесь, господин Сарсадских, ведущий российский специалист по эзотерическим практикам. Выступает в качестве эксперта при проведении процедуры запрета деятельности религиозных организаций, использующих запрещенные законом методы воздействия на сознание человека.

Колдун поднял на побледневшего проповедника тяжелый взгляд. Тот съежился в своем кресле и прикрыл лицо руками. Переговорный процесс перешел в конструктивное русло.

– Итак, что от вас требуется. Я тут прикинул приблизительный объем пожертвований, которые прихожане после каждой службы приносят в клювиках. Мне кажется, для содержания храма и оплаты труда служителей культа это слишком много. Деньги должны работать на благо нашей любимой родины.

Проповедник обреченно кивнул.

– Слушайте дальше, – продолжал Савельев. – После того, как ваши зомбированные овечки придут в себя после сегодняшнего происшествия, вы им объясните, что пророк Мун Хаббард, или кто там у вас вместо Будды-Христа-Заратустры одесную Иеговы на Олимпе восседает, требует от людей не только души свои бесценные спасать, но и трудиться на благо заблудших тварей стада человеческого. План по благоустройству территории, которую вы окучиваете, вам также будет предоставлен. А то во дворе домика вашего дорожки брусчаткой выложены, а выйдешь за калиточку – по тротуарам на танке передвигаться нужно.

Пастырь человеческого стада открыл было рот, но Зенон снова ожег его своим взглядом, и проповедник от комментариев воздержался.

– И последнее условие. Вы человек просвещенный, информированный, знаете, что этой осенью население нашего края выразит свою политическую волю посредством прямого всеобщего голосования. В том числе и на выборах в законодательное собрание.

– А я-то здесь причем? – тоскливо простонал просвещенный человек. – Мы уважаем конституцию нашего государства…

– Это для нас Россия – родное государство, – перебил умника Савельев. – А для вас наша страна – территория миссионерского присутствия. Так что не перебивайте, вешайте свои уши на гвоздь внимания и активно впитывайте все инструкции. Так вот, ваши прихожане – люди политически пассивные. На выборы предпочитают не ходить. А это не очень хорошо. Вам, если, конечно, это не слишком сложно, придется потрудиться над выработкой активной гражданской позиции ваших подопечных. На эту тему мы с вами еще поговорим, но чуть позже. А вот о правилах налогообложения религиозных организаций мы с вами побеседуем уже на той неделе. Администрация губернатора края организует семинар на эту тему. Жду вас и вашего бухгалтера. Это – официальное приглашение.

Гости поднялись и направились к выходу. Затравленный служитель культа целился двустволкой своих маленьких глазок в затылок Стаса. Зенон, с неожиданной для его массивного тела грацией, совершил идеальную матадорскую «веронику», развернулся на сто восемьдесят градусов и по-ковбойски выкинул в сторону противника палец-пистолет.

– Ба-бах! – колдун растянул губы в хищной ухмылке. – Кальвин капут!

Несчастный гипнотизер медленно сполз с кресла под стол. К нему подошел Стас и ласково потрепал по макушке.

– Чуть не забыл. Мы тут с вами заболтались, все об общественных интересах, да о благе Родины. А у меня к вам остался еще вопрос исключительно шкурного характера. Вы, гипнотизер-затейник, меня недавно на двадцать штук развели. Так что с вас – двадцать пять тысяч. Деньги на стол!

– Вы же сказали – двадцать! – пискнул проповедник, но под тяжелым взглядом колдуна он вылез из-за стола, открыл скромно стоящий в углу сейф и выдал суровому кредитору требуемую сумму.

– Моральный ущерб тоже нужно учитывать. Скажите спасибо, что легко отделались. За такие фокусы можно было и в тюрягу вас закатать лет на несколько, – сказал Савельев, пересчитывая купюры.

Глава 29. Работа со спецконтингентом

В наше время, когда большую часть дееспособного населения составляют узкие специалисты, избалованные свободным доступом к интернет-премудрости, зачастую бывает сложно провести грань между профессионализмом и дилетантизмом. Стоматолог в непринужденной беседе расскажет вам об особенностях этического учения досократиков, профессор-филолог запросто прочитает друзьям лекцию о стратегии бомбардировочной авиации союзников во время второй мировой войны, подвыпивший сантехник огорошит вас, читая стихотворения собственного сочинения, в котором «чихуа-хуа» рифмуется с «фейхоахоа». О том, что буквально все население страны прекрасно разбирается в особенностях подготовки сборной к футбольному чемпионату, и говорить не стоит.

Стас имел за плечами не одну сотню выступлений перед различными аудиториями. Семинары по бухучету и налогообложению, встречи с читателями его романов приучили нынешнего консультанта губернатора к любым неожиданностям. Прекрасный лектор Савельев профессионально владел всеми приемами привлечения внимания слушателей, он виртуозно менял темп речи, освоил методику переключения темы разговора для ухода от неудобных вопросов. Но сегодня ему предстояло выступление перед весьма специфическим контингентом. В малом зале для совещаний губернаторской резиденции в Приуральске собрались настоящие мастера вербальной эквилибристики, профессиональные ловцы душ человеческих. Так что задача перед Стасом стояла непростая. Он должен был убедить представителей нескольких десятков религиозных организаций края в том, что времена, когда они бесконтрольно распоряжались огромными финансовыми ресурсами, прошли. В мягких креслах с красной обивкой расположились православные батюшки, мусульманские священнослужители, неприметные люди в цивильных костюмах – руководители протестантских сект.

Изучая список приглашенных, консультант Тестоедова обнаружил в их числе двух буддистских лам, зороастрийского первосвященника Приуральска и некоего господина Берендеева, основателя секты дендротеистов. За столом президиума расположились Зенон Сарсадских, Глеб Борисоев и Зоя Шарипова. Колдуна позвали для того, чтобы он вычислил проповедников-гипнотизеров, Борисоев должен был напомнить присутствующим о правилах регистрации и ликвидации религиозных организаций, а Шарипова официально представляла губернатора, который отправился по делам в Москву.

Лаконичное приветствие Шариповой стало поводом для сдержанных аплодисментов. Выступление Борисоева спровоцировало лавину скучающих зевков: собравшиеся прекрасно знали содержание закона о свободе совести и религиозных организациях. Наконец, место за трибуной занял основной докладчик.

– Я очень рад тому, что вы откликнулись на просьбу губернатора и нашли время для посещения нашего семинара. Мне очень приятно выступать перед собранием самых духовных людей края.

Стас, зная, как важно польстить аудитории в начале выступления, растянул губы в самой дружелюбной улыбке. Тому, кто изучал систему Станиславского, нетрудно научиться искренне любить всех людей, собравшихся в зале (на время своего выступления, разумеется). Шепот в задних рядах стих, священнослужители приготовились слушать.

– Мы живем в светском государстве, уважаемые господа. Но это не значит, что власти, дающие вам полную свободу в организации внутренней жизни религиозных общин, останутся равнодушными к тем случаям, когда духовные руководители общества начинают проявлять вопиющее невнимание к насущным проблемам нашего народа.

Стас сделал паузу, профессионально просканировал присутствующих, отметил, как поджали губы его слушатели, и тут же сменил стиль изложения. Ласковые душевные нотки увертюры уступили место официозному арпеджио.

– Перед началом нашего семинара вам всем раздали памятки налогоплательщика – религиозной организации. У меня имеются ваши подписи, которые свидетельствуют о том, что памятки эти нашли своих адресатов, так что ссылаться на незнание вам будет непросто.

Прошу вас обратить внимание на ключевые моменты, которые представлены в предоставленных вам брошюрах.

Слушатели зашуршали бумагой, многие надели очки.

– Итак, какие вопросы в первую очередь будут интересовать контролирующие органы, которые проведут инспекционные посещения всех крупных религиозных организаций края уже в ближайшее время. Кто должен состоять в трудовых отношениях с религиозной организацией? Каким образом следует такие отношения оформлять? Учтите, что прикрывать фактические трудовые отношения якобы бескорыстным служением церкви мы вам не позволим. А значит, придется платить социальные налоги. Представители трудовой инспекции проверят, не позволяет ли себе кто-нибудь из вас эксплуатировать труд несовершеннолетних. Дальше. Как следует вести учет пожертвований? Что признается предпринимательской деятельностью? Напоминаю: положение закона о том, что от налога на прибыль освобождаются только те пожертвования, которые идут непосредственно на поддержание деятельности религиозной организации, мы будем контролировать самым неукоснительным образом. Я лично убедился в том, что не все служители культа внимательно читали соответствующие нормы Налогового кодекса.

Зал недовольно зашумел. Савельев, подняв вверх правую руку, призвал аудиторию к порядку.

– Это еще не все. Мы предупреждаем вас: ведение черной кассы неприемлемо для законопослушного налогоплательщика. Неприемлемо – и чрезвычайно опасно. А теперь обратите внимание на тот раздел памятки, где говорится о санкциях, которые применяются к нарушителям налогового законодательства. Руководителю и всем сотрудникам, оформляющим первичные документы бухучета (такие признаются пособниками), грозит штраф от ста до пятисот тысяч рублей либо лишение свободы на срок от одного года до шести лет в зависимости от тяжести правонарушения. Так что подчиненным не стоит прикрывать руководителя. Кстати, в конце брошюрки все заинтересованные лица найдут номер телефона доверия, по которому они могут сообщить компетентным органам об имеющихся нарушениях. Анонимность таких звонков гарантируется.

Стас снова выдержал драматическую паузу. Пастыри стад человеческих вид имели самый изумленный. Они не были готовы к столь решительной атаке.

– В заключение своего краткого, но, надеюсь, очень емкого выступления, я хочу выразить надежду на то, что столь почтенная публика не имеет обыкновения нарушать законодательство нашего государства. Позвольте уведомить вас о том, что в налоговой инспекции края уже сегодня оформляются решения о проведении выездных проверок ваших организаций. Так что у вас еще есть время для добровольного устранения нарушений, которые, я в это верю, допускаются кое-кем из вас совершенно случайно.

По залу пронесся ропот, с дальних рядов раздавались смешки.

– Знаю, знаю, я вас не очень напугал. Но есть тут еще один нюанс. Параллельно будет проводиться проверка источников личных доходов священнослужителей. Закон это допускает. Тем более, господа дорогие, что многие из вас проживают непосредственно в зданиях храмов, так что проблем с неприкосновенностью жилища гражданина-священника у налоговых инспекторов не возникнет.

Сидевший в первом ряду представительный православный священник, могучий живот которого украшал массивный золотой крест, поднялся со своего места.

– Это воистину богомерзко. Власти готовы ко вторжению в частную жизнь пастырей! Так пойдет – ив душу нашу грязными сапожищами полезут!

– А вам бы, отец Афанасий, стоило немножко сбавить тон, – остудил разгоряченного попа Савельев. – Вы, если верить вашему прошлогоднему отчету, который был подан в налоговую инспекцию, вообще предпринимательской деятельностью не грешили. А как вы тогда объясните нам и коллегам тот факт, что ваша неработающая супруга приобрела участок земли под Сочи и два автомобиля марки «Мерседес»? Причем один – спортивной модели. Любишь быстро кататься – люби и саночки в налоговую возить.

Отец Афанасий затих, опустил свое седалище в кресло и сделал вид, что его очень заинтересовал текст карманного молитвенника, облаченного в черную кожу с золотым теснением.

– Так что, господа, мы вам настоятельно рекомендуем разобраться в своих налоговых проблемах самостоятельно. Как говорится, богу богово, а кесарю тоже отдай, что положено, и спи со спокойной совестью. Чтобы перед паствой не краснеть.

Овации выступление Стаса не снискало. Священнослужители в глубокой задумчивости покидали зал совещаний. Но Савельев не сомневался, что необходимый эффект достигнут. Любые сведения о том, что проповедник использует черную кассу, расходует пожертвования прихожан для личного обогащения, могут привести религиозную организацию к краху. Конкуренция на рынке предоставления духовных услуг сегодня обострилась до крайности. Ловкий пастырь-сосед сведет твое стадо – молитву прочитать не успеешь.

Зенон после завершения встречи со спецконтингентом представил Савельеву список, в котором фигурировали пять пастырей-гипнотизеров.

А уверенность Стаса в успехе была подтверждена через три месяца во время очередной квартальной проверки исполнения краевого бюджета. Налоговые поступления от религиозных организаций возросли за это время почти в пять раз.

Глава 30. Бонапарт барсакельмесский

Основная проблема организации народных масс отражена в одной гениальной строчке: «Им вождя недоставало, настоящих буйных мало – вот и нету вожаков». Иногда народ веками ждет появления лидера. Дожидаются не все. Но если нация получает своего буйного – трепещите и ужасайтесь! И неважно, откуда он возьмется, какое стечение обстоятельств поднимет супергероя на волны народного гнева. Корсиканец Бонапарт стал императором французов; австрияк Гитлер – немецким фюрером; осетин Сталин – вождем советских и прочих болгарских народов. Ведьмурт Вахрюшев вошел в историю как отважный руководитель национально-освободительного движения барсакельмесов.

Медведь умирал тяжело, жизнь не хотела покидать тело трехсоткилограммового зверя. В телепрограммах для охотников спокойный дикторский голос иезуитским выражением «животное угасло» скрывает от зрителей ужасную правду: смерть зверя от рук неумелых стрелков, которые крупнокалиберными пулями превращают его шкуру в решето, это конвульсии, фонтаны крови, пена из пасти. Егерь Вахрюшев наблюдал за тем, как глаза ведмедь-атая покрывала предсмертная пелена. Сердце его переполняла печаль, откуда-то снизу горло подпирал комок гнева. «Не по-людски они тебя свалили, нельзя так было. Прости меня, дурака кривоногого», – Денис сжал в руке ружье, развернулся и решительно направился к своим высокопоставленным подопечным, которые ломились через кустарник к месту угасания несчастного зверя.

Еще ранним вечером перед началом охоты Вахрюшева посетили дурные предчувствия. Президент Барсуков не исполнил своего обещания. Трехцветную кошку сразу найти не удалось, искупительная жертва обсмеянному ведмедь-атаю принесена не была. От повторной просьбы егеря начальство попросту отмахнулось. Большие люди не должны остаться без желанного трофея из-за странных причуд маленького ведьмурта. Пошутили – и хватит. Тем более что неподалеку от лабазов на днях обнаружен отличный экземпляр.

Камский президент, московский олигарх и мэр Приуральска разместились на боевых позициях. Как и в прошлый раз, ждать медведя пришлось недолго. Тусклое предзакатное солнце отлично подсвечивало шкуру медведя, когда тот, осторожно принюхиваясь, вышел на опушку леса. Мишень находилась буквально в пятидесяти метрах от засады, все трое увидели ее почти одновременно. Охотничий азарт обуял высокопоставленных мужей, грохот залпа из трех ружей оглушил Вахрюшева, который скромно сидел на краю лабаза.

– Биляди кусок, горе-охотнички! Промазали, в бога душу курву суку рожу мать!

Егерь соскочил с помоста, следом за ним обрушились три увесистых тела. Медведь с ревом устремился в чащу. Денис заметил, что зверь тяжело припадает на переднюю лапу. Раненое животное необходимо добить. Егеря спустили лаек, люди помчались за собаками. Свора быстро догнала бурого страдальца. Приседая на задние лапы, он отмахивался от рычащих собак уцелевшей передней. Расстрельная команда дала еще залп. Медведь, не обращая внимания на вцепившихся в его мохнатые штаны псов, ринулся в заросли мелкого ельника.

«Да что же это творится! Когда они его добьют!?» – Вахрюшев видел, как пули вырывают куски мяса из тела животного. Силы покинули жертву людского азарта. Медведь смог пройти всего метров двадцать, когда жизненная энергия окончательно оставила его могучую тушу. Вахрюшев пинками отогнал возбужденных лаек. Ведмедь-атай бился в конвульсиях, хвоя разлеталась из-под когтей, которые бороздили стылую таежную почву.

Маленький котишка, встретив стаю собак, превращается в пушистый шар, многократно увеличиваясь в размерах. Тройке охотников, путь которым преградил Денис, показалось, что коротышка ведьмурт вырос на две головы.

– Стоять-молчать-пердеть тико! – Вахрюшев направил ружье на своих клиентов.

– Ты что, совсем от самогонки ошалел? – по-волчьи зарычал Барсуков.

Егерь приподнял ружье и выстрелил над головой Камского президента.

– На колени, твари толстожопые! На колени, всех перестреляю! Начальство мгновенно исполнило приказ грозного воителя.

– А теперь повторять, как скажу. Точно-точно! Слухай ухом – болталом говори: прости нас, ведмедь-атай, тварей тупорылых, косоруких, мимоглазых! Пусть душа твоя покой найдет в берлоге заоблачной, пусть сыны твои ведмедих вволю потопчут, детишек народят. А мы в твой лес – ни ногой!

Барсуков со товарищи покорно пробубнили текст, предложенный свирепым спичрайтером.

Вахрюшев опустил ружье, аккуратно обошел коленопреклоненных охотников и устремился в лес. Через несколько минут вдалеке раздались выстрелы. Как выяснилось потом, егерь расстрелял машину президента Камской Республики. Стекла роскошного джипа были разнесены вдребезги, дверцы автомобиля изуродовал заряд картечи.

Не дожидаясь последствий, Денис пустился в бега. Снежанна, горестно причитая, на скорую руку собрала мужу рюкзачок с домашней едой, чмокнула его в рыжую макушку и осталась мыкать горе в одиночестве.

Прочесывание юрских лесов нарядами милиции, поднятыми по тревоге, результатов не принесло. Вахрюшев прекрасно ориентировался на местности. Он пошел на север.

Террориста, посягнувшего на честь и имущество государственного деятеля, обнаружили не омоновцы, не милиция и не егеря Юрского охотничьего хозяйства. Через месяц после злополучной охоты жители Бармалеевки были поражены удивительным зрелищем. По лесной опушке на окраине деревни передвигалась странная фигура. Маленький человечек, раскачиваясь на кривых ножках, бодро топал по тропинке. В правой руке он держал ружье, всклокоченная рыжая бородейка развевалась на ветру. Пастухи деревенского стада, на которых вышел Вахрюшев, услышали слова странной песни, которую распевал пришелец: «Унтер Сапун-гора, Сапун-гора, Сапун-гора…» Осторожно обойдя бодливых коровок, Денис подошел к костру, за которым сидели бармалеевцы и рухнул ничком в дымящиеся головешки. Аркадий, бригадир пастухов, вытащил рыжебородого из кострища, перевернул его на спину и плеснул в лицо прохладной водой из остывшего чайника. «Сапун-гора», – раздался свистящий шепот из растрескавшихся губ.

Барсакельмесы – народ таинственный. Странные предания будоражат воображение этих людей. Из поколения в поколение бармалеевцы передают друг другу легенду о том, что когда-нибудь со стороны запретной долины в село придет рыжебородый незнакомец, который поведет избранный им народ к неведомому будущему. В чем будут заключаться великие свершения барсакельмесов – единого мнения у сказителей не существовало. Кто-то говорил о том, что мессия Сапаинка откроет людям золотую гору, кто-то считал, что посланец виракочей выведет свой народ через волшебные пещеры на утраченную когда-то родину предков. Были версии, согласно которым счастье будет заключаться в том, что жратвы всем будет от пуза: Сапа-инка владеет заклинаниями, которые позволяют ему повелевать медведями. Те станут загонять съедобное лесное зверье прямо под дула обленившихся охотников. О том, что произошло в Юркаменском районе Камской Республики, барсакельмесские старейшины были извещены. Беглеца-террориста надлежало по обнаружению сдать властям. Но рыжебородый в бреду произнес заветное слово: «Сапа». Барсакельмесы обрели вождя. В помутившемся сознании Вахрюшева, который месяц провел в таежных дебрях, вертелись слова маршевой немецкой песни времен обороны Севастополя. Припев ее призван был напоминать будущим поколениям арийских вояк о мужестве защитников Сапун-горы. Эту песню Дениске в детстве напевал пьяненький отец, который когда-то услышал ее от пленного немца. Бармалеевцы об этом не знали, а потому версия о появлении Сапа-инки показалась им весьма правдоподобной.

Через три дня Вахрюшев пришел в себя. У его постели собрались старейшины барсакельмесов.

– За ведмедя – чмерть! – услышали старцы слова своего мессии.

На следующий день отряды бармалеевцев, вооруженных старинным боевыми карамультуками, унаследованными от предков, перекрыли единственную трассу, связывающую деревню с райцентром. Карамультук – крупнокалиберное фитильное ружье с восьмигранным кованым стволом – на небольших расстояниях представляет собой грозное средство умиротворения врагов барсакельмесского народа. Баррикада из стволов лиственницы, перегородившая дорогу, была украшена плакатом: «Чмерть русским чертям! За ведмедя – в ответе!»

Глава 31. Мал золотник, да шуму много

Отношение человечества к уникальным вещам, фактам и явлениям поражает своей неадекватностью. Ну живет где-нибудь на островах Фернандо Торреса перламутровая бесхвостая крыса в количестве двадцати одного экземпляра, человечеству ни жарко ни холодно от такого факта. И тут вдруг группа энтузиастов сообщает миру о том, что этому уникальному, очень даже эндемичному виду грозит полное истребление. Дуралеи-китобои, гостившие на этих островах, не уследили за судовой кошкой и корабельной козой, которые, десантировавшись на остров, начали активно покушаться на среду обитания перло-крысов и на священные жизни несчастных животных. Коза жевала траву, из которой грызуны строили гнезда для своего потомства, а кошка поедала вываливающихся оттуда пищащих крысят. Тут же собирается пресс-конференция светил мировой науки, которые призывают правительства прилегающих к акватории островов государств принять все необходимые меры для спасения крысоидов вплоть до организации рейда 5-го, 7-го и 4-го американских флотов. Кошка, коза и беспечный капитан китобоев Йоргенсен должны быть преданы немедленному справедливому суду. О судьбе десятков кашалотов и прочих китообразных, которые норвежцы изничтожили по пути к крысиному острову мировая общественность даже не вспомнила.

Когда губернатору Приуральского края Юрию Тестоедову доложили о чрезвычайной ситуации, сложившейся в Бармалеевском районе, он вначале не придал этой новости большого значения. Идея о посылке на место происшествия отряда омоновцев показалась самым очевидным решением курьезной проблемки. Но, как известно, самая сложная задача имеет одно очень простое решение. И оно – неправильное. Тестоедов ненадолго отвлекся от повседневных дел для того, чтобы посмотреть новости на федеральном телеканале. Каково же было его изумление, когда на второй минуте выпуска начался репортаж из Бармалеевки.

Тестоедов вздрогнул. Репортаж вел знаменитый журналист Сергей Мастодонтов, прославившийся своими дерзкими вояжами по фронтам чеченских войн.

– Маленький гордый народ, его численность составляет всего пятнадцать тысяч человек, доведенный до отчаяния произволом местных чиновников, безразличием регионального правительства к его насущным проблемам, был вынужден привлечь внимание общественности таким необычным образом.

Мастодонтов широким жестом указал миллионам телезрителей на живописную группу, которая должна была изображать отчаяние барсакельмесского населения. Камера совершила панорамный наезд и выхватила крупным планом трех мужчин, женщину и подростка в зарослях чертополоха. Правая рука каждого сжимала восьмигранный ствол карамультука. За их спинами высилась баррикада из могучих лиственниц и осин, чьи ветви продолжали тревожно трепетать на ветру. Головы повстанцев покрывали шлемы, искусно изготовленные из медвежьих и кабаньих черепов. Напряженные лица, исполненные решимости взгляды, на щеках резкие мазки сажи, напоминающие своим изгибом медвежьи когти.

– Последней каплей, переполнившей чашу терпения этого крошечного народа, стало зверское избиение местных медведей группой высокопоставленных охотников, – продолжал вещать за кадром маститый репортер. – Медведь – или, как нужно говорить на местном диалекте, ведмедь-атай – исстари был тотемным животным барсакельмесов. Охота на этого зверя должна сопровождаться строгими обрядами, она подчиняется жестким правилам, установленным народной традицией. Имена состоятельных бизнесменов и крупных чиновников, которые надругалась над священными народными обычаями, будут установлены в ближайшее время. Ситуация в Бармалеевском районе Приуральского края и без того сложилась крайне сложная. Я напомню: средняя зарплата местных жителей составляет четыре тысячи рублей, крыша районной поликлиники находится в самом плачевном состоянии, местная школа до сих пор не оснащена компьютерным классом. Доведенные до отчаяния барсакельмесы решили, что власть, наплевательски относящаяся к их социальным нуждам, решила покуситься на самое святое, что у них осталось. Отстаивая свою национально-культурную самобытность, барсакельмесы вспомнили традиции своих свободолюбивых предков. И вот результат. Сколько раз мы будем наступать на одни и те же грабли! До тех пор, пока на местах чиновники будут безнаказанно творить произвол, многонациональная Россия покоя знать не будет.

Тестоедов отер со лба обильно выступивший пот, раздраженно ткнул пальцем в кнопку пульта, экран телевизора погас. Озабоченно побарабанив пальцами по столу, губернатор все-таки решил услышать мнение оппозиции из альтернативного источника информации и включил радиоприемник. Радиостанция «Ухо Москвы» передавала чрезвычайное сообщение о событиях в Приуральском крае. Из динамика раздался скрипучий голос знаменитой правозащитницы Калерии Старообрядческой: «Движение за солидарность с борьбой свободолюбивых барсакельмесов за свою независимость ширится с каждым часом. Заявление по этому поводу сделал Йошка Фишер, лидер немецкой партии зеленых. Усама Бен Ладен выразил готовность прислать группу иорданских инструкторов, которые подготовят гордый приуральский народ к ведению партизанской войны. Рок-певец Юрий Хавчук сказал, что новый альбом группы «Дуст» будет назван «Медведи против Медведева». Перуанская подпольная организация «Сендеро луминосо» сообщила, что последнее революционное ограбление отделения Национального банка в Лиме она посвящает своим соратникам по свержению тиранических режимов из Бармалеевки. Британское общество защиты животных начало бессрочный пикет у российского посольства в Лондоне. Распорядитель двора ее величества на спешно собранной пресс-конференции в очередной раз сообщил взбудораженной британской общественности, что якобы медвежьи шапки королевских гвардейцев шьются исключительно из искусственного меха. Конгрессмен Сайрус-Вэник заявил, что США должны ввести запрет на поставку в Россию товаров и технологий, способствующих новым разработкам охотничьего оружия в этой стране. Как мы видим, медведевский антигуманный режим окончательно и бесповоротно обнажил перед миром свою истинную сущность. Его жертвами становятся не только люди, но и беззащитные животные. Я сама готова предложить посильную помощь отважным инсургентам. Я полна решимости хоть завтра отправиться в Приуральскую тайгу, взять в свои руки чудесный карамультук и положить свою жизнь на алтарь свободы, справедливости и демократии».

Мысль о немедленном силовом решении проблемы уже перестала казаться Тестоедову удачной. Если бы население Бармалеевки составляли обычные граждане великорусской национальности, визит ОМОНа сделал бы свое дело. Все можно списать на обычную уголовщину. Губернатору Приуральска не повезло. Грубое обращение с маленьким народом в современном мире могло вызвать еще более серьезные последствия, чем покушение на места обитания островных эндемиков.

– Юрий Рудольфович, – по внутренней связи раздался озабоченный голос секретарши. – Москва на проводе. С вами хочет говорить президент. Вы готовы?

– Соединяй.

– Так, так, господин губернатор. Мы оказали вам доверие, утвердили на столь ответственном посту. И что мы узнаем? Вы телевизор смотрите?

– Да, господин президент. Я в курсе.

– В курсе, значит. А в курсе ли вы, что ваши бармалеи такое цунами подняли, что мне пришлось отменить важнейший визит в Буркина-Фасо? Значит так: сегодня в восемнадцать ноль-ноль я вас жду в своем кабинете. И, будьте любезны, представьте мне полную и абсолютно достоверную информацию о происходящем. И способы разрешения барсакельмесского кризиса – тоже за вами.

– Будет исполнено, господин президент. Тестоедов переключил связь на секретаршу.

– Савельева ко мне. Немедленно!

В назначенное время Тестоедов уверенно шагнул в кабинет президента. Учтивый кивок, сдержанная улыбка – и глава Приуральского края энергичной походкой не знающего сомнений человека прошел к единственному свободному месту за столом переговоров. Подробнейший план диалога с главой государства был определен в результате двухчасового разговора губернатора с его консультантом. За овальным столом расположились советники президента по политическим вопросам, а также пара личностей в штатском, чья принадлежность к спецслужбам не вызывала у Тестоедова ни малейшего сомнения.

– Итак, господин губернатор. Жду информации их первых рук. Что происходит в крае? Откуда взрыв сепаратизма в таком благополучном регионе? Мне подготовили подробную аналитическую записку. Барсакельмесы – народ без серьезных воинственных традиций. За триста лет – именно за такое время мы обладаем достоверной информацией – не отмечено ни одного мало-мальски серьезного конфликта с властями. Ничего, кроме обычного мелкого криминала.

– И здесь, господин президент, не обошлось без заурядного хулиганства. По нашим сведениям, население Бармалеевки взбаламутил некто Вахрюшев, мелкий уголовник, который уже месяц находится в розыске. Но, к сожалению, зерно упало на благодатную почву. Могу представить вам подробнейшую справку о социально-экономическом обстановке в этом районе подведомственного мне края. Прежнее руководство не обращало должного внимания на непростую ситуацию на территории компактного проживания нацменьшинств. Я, к сожалению, после вступления в должность исправить ситуацию пока не смог. Кроме того, состояние краевого бюджета не позволяет оперативно решить эту проблему. Но у нас есть ряд соображений. Барсакельмесов можно утихомирить буквально за пару дней. Но для этого необходимо принять ряд важных решений на федеральном уровне.

– О чем идет речь?

– В Госдуме находится инициированный нами законопроект о создании на территории Бармалеевского района особой экономической зоны. Мы предложили ввести здесь специальный режим, при котором на этой территории будет легализован игорный бизнес. Плюс – создание этно-культурного заповедника. Льготная система налогообложения, приток иностранных и российских туристов привлекут на территорию района мощную волну инвестиций, благодаря которой муниципальное образование в скором времени сможет выйти на самоокупаемость. Такая перспектива успокоит националов, тогда мы сможем изолировать уголовника Вахрюшева, и очаг сепаратизма будет ликвидирован. Это, если хотите, – своего рода чеченский вариант с поправкой на американский опыт работы с индейцами. Все проблемы можно будет решить буквально за несколько месяцев. К сожалению, законопроект о легализации игорного бизнеса в Бармалеевском районе пока законсервирован. Если бы документ был рассмотрен оперативно – до таких крайностей дело бы просто не дошло.

– Так… Казино, говорите? Как в Америке у индейцев? Что ж, пожар этот придется гасить любыми средствами. Ладно, рассмотрим вопрос в экстренном порядке. Хотя, если вы ждете создание налогового оазиса на территории всего края – этого не будет.

– Разумеется. Я – реалист. Но для того, чтобы погасить волну национализма и сепаратизма на территории отдельного района, на наш взгляд, такие меры принять придется.

– Хорошо, мы обсудим ваше предложение. Но ведь там еще кроме уголовника этого, возбужденные люди с оружием в руках. Что с этим делать прикажете? Силовой вариант на сегодня исключается.

– Совершенно верно, господин президент. Нужна дипломатия. Вот мое предложение. Я посылаю в район опытного переговорщика, которому прекрасно известна обстановка на месте. Дайте нам три дня. Если барсакельмесы не разоружатся… Ну что ж, тогда за дело возьмутся силовики. Но, надеюсь, крайние меры не понадобятся. Я своему человеку доверяю полностью.

– Кто это?

– Мой консультант-советник Станислав Савельев, господин президент.

Совещание было закончено. Тестоедов уже направлялся к выходу из кабинета, когда за его спиной прозвучал недовольный голос президента.

– И как же меня все-таки утомили эти ваши барские замашки. Что вас вечно на охоту несет? Лоси, кабаны, медведи… Водились бы у нас мамонты – вы бы и их перестреляли. Занялись бы лучше плаванием. Все-таки более мирное занятие. И западное сообщество носы воротить от нас, как от дикарей, меньше будет. Или дзюдо, на худой конец. Хотя лично вам, Тестоедов, я бы сумо порекомендовал.

Губернатор Приуральского края покидал резиденцию главы государства с пылающими как запрещающий сигнал светофора ушами.

Глава 32. Человек играющий

Человека, а особенно русского человека, от прочих тварей отличают азарт и любопытство. Пожалуй, только крысы обладают этими качествами в той же мере, что и люди. Поэтому правы те исследователи, которые предлагают переименовать Homo sapiens в Homo ludens, человека разумного – в человека играющего.

Афанасий Туарегов воистину был человеком играющим, его пристрастие к азартным играм и пари обнаружилось еще в школьные годы. Именно он в третьем классе придумал играть в шахматы на деньги, установив расценки за каждую «съеденную» фигуру. В шестом Афоня организовал школьный тотализатор, где принимались ставки на результаты футбольных матчей. К десятому классу Туарегов освоил все карточные игры, правила которых он смог узнать в годы безинтернетной информационной засухи. А на третьем курсе политехнического института студент Туарегов осознал свое настоящее предназначение. В его руки случайно попала книга Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Афанасий усвоил, что первые представители нарождавшейся буржуазии были по религиозным убеждениям кальвинистами. Эта ветвь протестантизма отличается от всех прочих разновидностей христианства безумной верой в то, что господь изначально поделил всех людей на избранных и проклятых. Избранники божий после смерти попадают в рай, а проклятых ждет геенна огненная. И никакие поступки в этой жизни ничего в посмертной судьбе человека изменить не могут. Даже если проклятый ведет себя на этом свете праведно, не грешит – все равно небесный прокурор уже определил ему послежизненное заключение в местах очень отдаленных и очень горячих (посетите сталеплавильный цех металлургического завода, посмотрите на зев доменной печи). Зато избранный может творить все, что ему вздумается – боженька предоставит ему райскую синекуру. Вы верите в этот бред? Вам интересно узнать, в какой разряд попали лично вы? Способ есть. Оказывается, всевышний играет не по правилам, своим любимчикам он помогает всегда. Тебе по жизни везет, твои дела идут успешно – значит, ты выиграл в лотерею путевку в райский санаторий. А если ты постоянно вместо Канар попадаешь на нары – что ж, подгуляла божественная генетика. Всем известно, что самая азартная игра на свете – не покер, не нарды и не бильярд. Бизнес – вот поле деятельности для настоящего игрока. Поэтому первые капиталисты-пуритане вели жизнь скромную, не выставляли богатства напоказ, не носили красных камзолов и не покупали самых крутых фаэтонов. Они каждый свободный цент-фартинг вкладывали в дело. Играли, играли, играли… Банкротство, разорение, новый взлет – и снова делали ставки.

Туарегов бросил институт, занял у родственников денег и отправился в челночный рейс. Несколько поездок в Турцию – и Афанасий покупает за смешные деньги вагон хрома. В начале 90-х у российский заводов не было средств на закупку этого ценного сырья, а вывезти за границу стратегический металл было очень непросто. Владельцы хром-вагона разорялись на охране, пара автоматчиков день и ночь стерегла их имущество, требуя за свои услуги солидной оплаты. Туарегов взял в долю своего двоюродного дядю, который ходил на службу в здание на Лубянской площади, и умудрился перегнать вагон в Германию, где стальные магнаты Рура с удовольствием приобрели редкоземельный металл. Там же Афанасий прикупил партию «Мерседесов», во время недавнего наводнения исполнявших роль миниатюрных подводных лодок. Умельцы из автомастерской, которую держал приятель Туарегова, эмигрировавший за пару лет до этого на историческую родину, придали утопленникам пристойный вид. Афанасий впервые в жизни получил в свое распоряжение по-настоящему крупную сумму. С тех пор дела его шли только в гору. Он покупал и продавал, создавал компании с ловкостью фокусника, извлекающего кроликов из цилиндра, получал кредиты, торговал пакетами акций, выпускал облигации. За год до описываемых событий господин Туарегов был известен в России как владелец одного из крупнейших в стране мясокомбинатов, ему принадлежала небольшая сеть заправочных станций, неплохой доход приносила и его девелоперская компания. Но вот беда: Туарегов заскучал. Если ты все время выигрываешь, деньги перестают приносить радость, чувство азарта не находит удовлетворения. Афанасий стал завсегдатаем игорных залов известных во всем мире казино. Лас-Вегас, Монако, Макао – он побывал везде. Играл и, как правило, выигрывал. Бог кальвинистов отчетливо давал понять счастливчику, что он, безусловно, входит в число избранных. Тем тяжелее стал для Туарегова удар, внезапно нанесенный коварной судьбой.

Мясному магнату было сделано очень заманчивое предложение. Один банкир предложил сделку: контрольный пакет акций туареговского холдинга в обмен на земельный участок площадью в двадцать гектаров. Реальная стоимость участка многократно превышала продажную цену, поскольку под гектарами заросшей травой пустоши залегала богатейшая золотоносная жила. Так утверждал ушлый банкир.

– Понимаешь, геологоразведка и добыча полезных ископаемых – не наш профиль. Поэтому мы хотим избавиться от этой земли. Кстати, у нас есть еще один участок, на котором обнаружено золото. Не понравится этот – можно поговорить о другом.

Туарегов отправился в Забайкалье. Его доставили на место, вручили лоток для промывки золота, познакомили с нехитрой технологией. Первая же проба дала результат – несколько крупинок драгоценного металла. Целый день азартный бизнесмен провел в трудах и заботах, знакомых ему по рассказам Джека Лондона. По мере продвижения к вершине холма, расположенного в центре участка, пробы становились все богаче. А на его вершине Тураегова ждала награда: самородок размером с перепелиное яйцо. Уже в Москве Афанасий отнес добычу в лабораторию. Его обнадежили: он привез из поездки настоящее золото. На следующий день Туарегов подписал все необходимые бумаги. Сделка состоялась. Бывший мясной магнат погрузился в новые хлопоты. Необходимо было организовать полноценный золотой прииск. Но для начала он отправил в Забайкалье экспедицию геологов. Буквально через несколько дней его оглушило чудовищное известие: золото на его драгоценном участке отсутствует. Местные жители рассказали посланцам Туарегова о том, какой нехитрый фокус проделал мошенник банкир. Перед приездом потенциального покупателя он сделал два десятка выстрелов из дробовика в землю на предложенном к просмотру участке. Ружье при этом было заряжено дробью из чистого золота. А на вершине закопали самородок.

Искать проходимца было бесполезно, он испарился. Акции предприятия Туарегова, естественно, были уже перепроданы. Кальвинист-неудачник впал в тяжелейшую депрессию. Друзья, видя, в каком состоянии находится Афанасий, посоветовали ему обратиться к специалисту по делам духовным. Так Афанасий оказался на приеме у колдуна Зенона Сарсадских. Тот пребывал в самом благодушном настроении. Дела в Бармалеевке шли неплохо, вопрос с организацией в Приуральском крае резервации колдунов должен был решиться в ближайшее время, вибрация золота под заповедным холмом до сих пор гулким эхом отзывалось в голове Зенона.

– Дурак он, этот ваш Кальвин, – пренебрежительно сообщил пациенту колдун, выслушав историю незадачливого игрока. – Еще Эйнштейн, а человек он был, как вам известно, очень неглупый, сказал, что бог в кости не играет. Позволю себе продолжить эту мысль: бог сам в азартные игры не играет и в людях такого пристрастия не одобряет. А вот бесы – тех, наоборот, кровью не корми, дай перекинуться с людьми в шулерский покер. Вот и с тобой, уважаемый, произошла подобная история. Духи тебя морочили, подманивали, как профессиональные мошенники простака. А потом, после того, как ты ставки до потолка поднял, они одним махом выигрыш со стола смахнули.

– И что мне теперь с этим счастьем делать?

– Во-первых, ты, мил человек, уже понял, что халява для тебя кончилась. Ну да ничего, я вижу, что ты личность сильная, сумеешь все с нуля начать, просто играть в бизнес станешь теперь немного осторожней. А психику мы тебе подлечим, ауру пробитую подлатаем, будешь как новенький.

– Насчет гонорара, тут, понимаете, у меня проблемы, – замялся Туарегов, которому друзья сообщили, что колдун берет за свои услуги немалые деньги.

– Ты по этому поводу не заморачивайся, будем считать, что я тебе даю небольшой кредит. Пойдут у тебя дела, а ты не сомневайся – пойдут, никуда не денутся – вот тогда и рассчитаешься. А сейчас нам надо определиться со способом восстановления твоей проигравшейся сущности. Значит так, предлагаю методу: лечить подобное подобным.

Туарегов в недоумении поднял глаза на Зенона. Вальяжно развалившись в черном кожаном кресле, колдун крутил на пальце массивный перстень с таинственно поблескивающим синим камнем.

– Тяга к золоту тебя погубила, она же тебя и спасет. Золотую лихорадку будем лечить золотыми примочками. Энергетика этого металла – могучая сила. У тебя есть неделька свободного времени?

– У меня теперь все время свободное, – мрачно отозвался Афанасий.

– Вот и отлично. Собирайся, завтра мы полетим в одно местечко. Там прямо под ногами – богатейшая золотоносная жила. Мы с тобой займемся разведкой, навык у тебя есть, будешь мыть желтяшку, получишь энергетическую подпитку, восстановишь равновесие – и вперед, к новым подвигам.

– Если не секрет, как это местечко называется?

– Какой там секрет, все равно завтра сам все узнаешь. Есть такая деревеня – Бармалеевка называется. На севере Приуральского края. Настоящий медвежий угол, – колдун сладко улыбнулся.

Зенон внимательно наблюдал за своим пациентом, и его поразила перемена, мгновенно произошедшая с Туареговым. До сих пор тот сидел в кресле для посетителей в позе, напоминающей вопросительный знак: поникшая голова, ссутуленные плечи, руки зажаты между коленями. Услышав название барсакельмесской деревушки, Афанасий дернулся так, как будто его ужалила оса. Но через пару секунд спина и плечи его распрямились, руки непроизвольно потянулись к запрокинутой голове, ладони Туарегова начали массировать виски, тронутые легкой сединой. Губы игрока-бизнесмена сначала исказила кривая ухмылка, а затем пароксизм дикого смеха чуть не выбросил тело бывшего кальвиниста из кресла.

– Что с вами, милейший? – забеспокоился Зенон. – Вам плохо? Водички?

– Нет, мил человек, милейший вы мой, – утирая со лба пот, ответил Туарегов. – Мне как раз очень похорошело. Можно сказать, сеанс вывода из депрессии прошел успешно. Пришлите счет, я обязательно с вами рассчитаюсь. Вы не представляете, как мне полегчало. Вы абсолютно правы, халява кончилась.

– Не понимаю вас, – колдун был в полном недоумении.

– Истину глаголешь, милейший, – продолжал передразнивать манеру общения колдуна исцеленный пациент. – Кончилась халява. И для меня кончилась, и для тебя. Объясняю: эта самая Бармалеевка была вторым участком в списке золотоносных мест, которые мне предлагали!

Челюсть Зенона отвисла, зеленые глазищи колдуна чуть не вывалились из орбит. Туарегов пружинисто выскочил из кресла, обошел небольшой столик, разделявший собеседников, вплотную приблизился к колдуну.

– Что с вами, вам плохо? Может, водички? – Афанасий потрепал Зенона по плечу. – Ну да ничего, подобное надо лечить подобным. Как только найдете настоящий золотоносный участок, звоните. С удовольствием проведем там свободную недельку.

Вот почему к тому моменту, когда Стас направлялся на переговоры с восставшими барсакельмесами, колдун находился в абсолютно невменяемом состоянии. Примчавшись в Бармалеевку уже на второй день после злополучного сеанса, Зенон получил подтверждение версии Туарегова. Привезенный колдуном из Москвы геолог сказал, что взятые им пробы позволяют дать абсолютно точный ответ: никакого золота под чудесным холмом нет и быть не может. Вероломные виракочи подло обманули колдуна. И Зенон ушел в глубокий запой…

Глава 33. Миротворец

Нет такой крепости, которую не могли бы взять могучие большевики, большие деньги или искусные переговорщики. Стас, отправляясь в охваченную восстанием Бармалеевку, обладал всеми необходимыми предпосылками для успешного выполнения задания по умиротворению барсакельмесов. Власть не была расположена к силовому способу разрешения конфликта; бармалеевцы могли получить серьезные льготы финансового характера; Савельев имел за плечами богатейший опыт ведения переговоров с очень непростыми партнерами.

Дорога в Бармалеевку была перекрыта двумя кордонами. Ощетинившаяся карамультуками живописная баррикада с одной стороны и пост ОМОНовцев – с другой. Прессы ввиду раннего часа и отсутствия свежих известий не наблюдалось. Милицейский офицер, внимательно просмотрев документы, пропустил посланца губернатора через непризнанную международным сообществом границу. Стас прихватил из машины белую салфетку, прикрепил к авторучке, получился симпатичный флажок. Подходя к баррикаде, он чувствовал себя настоящим парламентером, в сознании почему-то всплывали образы из старого советского фильма: офицер под белым флагом идет к зданию Рейхстага.

– Чего хочешь, человек из России?

– Я принес вам вести от президента и губернатора. С кем я могу поговорить? Кто у вас главный?

Человеку из России было дозволено перебраться через баррикаду. Через двадцать минут Стас уже был в селении барсакельмесов. Улицы деревни опустели, по ним не бегали ребятишки, не бродили задумчивые козы, прохожих почти не видно. Сопровождающий парламентера парень, вооруженный неизменным карамультуком, молча указал на дверь сельсовета. Над входом в здание висел написанный от руки плакат: «Временное правительство республики Барса-Кельмес». Члены правительства дожидались Савельева в кабинете главы администрации. За прямоугольным столом располагались пять человек. По бокам сидели четверо старейшин барсакельмесского народа: поджарые старики с обветренными лицами и седыми бородками. Во главе стола пребывал бывший егерь, а ныне почтенный сапа-инка Вахрюшев. Рыжая клочковатая борода Дениса воинственно топорщилась, глаза его горели нездоровым блеском. На стене за спиной вождя барсакельмесов висел портрет Ленина в скромной рамочке. Чуть ниже располагался плакат, текст его представлял собой довольно странную трактовку одного из высказываний вождя революции: «Фабрики рабочим, жизнь медведям, землю крестьянами, свободу барсакельмесам». Гость уселся на колченогий табурет, на который ему царственным жестом указал Вахрюшев.

– Чего хотят от нас убийцы ведмедей?

– Я пришел к вам с миром. Меня уполномочил вести переговоры лично Президент Российской Федерации. Вам, барсакельмесы, предлагается наладить плодотворное взаимовыгодное сотрудничество. В рамках единого государства, конечно. Вот, можете посмотреть.

Парламентер протянул сидящему рядом с ним старейшине папку, тот передал ее своему вождю. Вахрюшев небрежно взял ее двумя пальцами, поднес к лицу и зачем-то понюхал. Затем экс-егерь передал папку одному из старейшин.

– Мои люди посмотрят. Вечером приходи говорить. Одно скажу сразу: ведмедям – жизнь, нам – свободу. На чем стою и не могу иначе. Иди.

Стас приподнялся с табуретки.

– Уважаемые, – обратился он к высокому собранию. – Не подскажите, где я могу найти господина Сарсадских? По моим сведениям он сейчас пребывает на территории Бармалеевского района?

– Спит он. У магазина как водится, – хором ответили седобородые.

Поиски колдуна не заняли у Савельева много времени. Туша многострадального золотоискателя бугрилась на деревянном крылечке деревенского магазина. Одна рука Зенона исполняла роль подушки, в другой он крепко сжимал бутылку с водочной этикеткой. Могучий храп колдуна оглашал окрестности, редкие посетители магазина осторожно переступали через тело, стараясь не потревожить сон господина Сарсадских. Стас проделал аналогичный маневр, вошел в магазин и попросил продавщицу налить ведро холодной воды. В сознание Зенон пришел только после того, как приятель в третий раз щедро плеснул на его макушку живительной влаги. Дотащив колдуна до гостиницы при сельсовете, в которой проживал запойный постоялец, Савельев занялся приготовлением кофе. Через полчаса Зенон стал относительно вменяемым.

Стас никогда не видел своего друга в таком состоянии: под глазами мешки, трехдневная щетина, всклокоченная шевелюра нуждается не только в стрижке, но и в многократном использовании шампуня.

– Что с тобой, старик? Ты на себя не похож. По какому поводу мировая скорбь обуяла столь могучий разум?

– Полный кирдык, Стас. Конец мечте моей жизни. Золото, золото, куда ж ты, мать твою, подевалось, – простонал Зенон.

Он поведал Савельеву о странных метаморфозах чудесного холма. В свою очередь консультант информировал колдуна о событиях, которые привели к серьезному политическому кризису федерального масштаба.

– Все вроде бы играет нам на руку. Москва дала согласие на открытие в районе игорной зоны, готовятся серьезные налоговые льготы, вопрос о создании заповедника для твоих шаманов-кудесников тоже решен. Так что ты в чем-то оказался прав. Бармалеевка – действительно золотоносный район. И не потому, что где-то под холмом залегает месторождение. А потому, что при умелом подходе можно получить доходы поистине золотые. Может, ты своих духов неправильно понял.

– Наверное, ты прав, дружище, – согласился Зенон.

– Но, понимаешь, возникла одна проблема. И ты должен в ней разобраться. Никому такая задачка не по зубам, только такому колдунищу, как ты – Стас знал, что грубая лесть в умеренных дозах представляет собой лучшую смазку для того, чтобы важное начинание заскользило по пути успеха.

– Что за проблема? – Зенон наконец-то выказал признаки интереса к разговору.

– Смотрю на местных старейшин. Вроде бы обычные деревенские мужики. Нормальный здравый смысл, хитринка такая здоровая. А как этот самый Вахрюшев рот раскроет, начнет нести пургу какую-то дикую – у них глаза стекленеют, и они начинают поддакивать самым безумным идеям. А парень – настоящий шизофреник. Я конечно, не психиатр, но такой взгляд, как у него, наблюдается у пациентов психушек. Я как-то был с посещением в одном дурдоме – на всю жизнь запомнил, ни с чем не спутаю. Через два часа у нас встреча. Я тебя прошу – сходи со мной. Диагноз поставишь, лечение предложишь. Сам я ничего сделать не смогу. По рукам?

– Побриться бы надо, – глядя в потолок, ответил колдун. Вечернее совещание в кабинете главы сельской администрации проводилось в том же составе за одним исключением. Для Зенона, которого хорошо знали в Бармалеевке, поставили дополнительный стул. Стасу предложили все тот же колченогий табурет.

– Мне сказали, чего хочет от барсакельмесов Россия. Ничего нового – нам деньги за ваш чмех. Вы пришли сюда, в наши края, с вами пришли деньги и чмех. Это зло! Мы этого не хотим, – глаза Вахрюешва мерцали янтарным светом.

Руки вождя барсакельмесов в начале его речи спокойно лежали на столе, но постепенно пальцы бывшего егеря пришли в движение, они начали отбивать по дереву столешницы странный ритм: раз-два-три-раз-два-три-раз-раз-два… Темп речи постепенно ускорялся, все быстрее становился и перестук заросших рыжим волосом пальцев Вахрюшева. Старейшины не сводили немигающих глаз с великого Сапа-инки. Их седые бороденки начали ритмично раскачиваться, зрачки неестественно расширились, губы бесшумно шевелились в такт нарастающей скороговорке предводителя.

Савельев заметил, что Зенон опустил веки и внимательно прислушивается к ритму вахрюшевского тамтама. Руки колдуна лежали на коленях, а пальцы он заплел в замысловатые фигуры – мудры. Стас знал, что мудры предназначены для отражения энергетических ударов, они препятствуют пробиванию ауры враждебными духовными эманациями.

– Кто ответит за то, что ведмедь-атай остался без жертвы? Ваш бешеный чмех не дает его духу успокоиться! – Вахрюшев сорвался на крик.

Кисти его рук уже начали жить своей собственной паучьей жизнью, мохнатые лапки-пальцы забегали по столешнице с умопомрачительной скоростью. Безымянные пальцы отбивали ритм костяшками верхних фаланг, их большие собратья ласкали дерево подушечками, а мизинцы, указательные и средние скребли поверхность стола ногтями.

Внезапно Зенон выпрямился, расправил плечи, сделал глубокий свистящий вдох через плотно сжатые зубы, его пронзительно-зеленые глаза метнули невидимую молнию в защитника прав угнетенных медведей. Ментальный выстрел свалил барсакельмесского Бонапарта наповал. Вахрюшев поперхнулся собственной тирадой, глаза его закатились, обмякшие ладони сползли со стола, а их владелец, откинувшись на спинку кресла, затих. Через пару секунд кабинет огласили звуки могучего храпа. Старейшины дружно повернули головы в сторону колдуна.

– Ваш друг говорит с духами, – прокомментировал тот удивительную метаморфозу, которая случилась с бесноватым егерем. – Не надо ему мешать. Вы идите куда-нибудь, пусть человек с вами потолкует, – Зенон указал на Савельева. – А я присмотрю за ним, чтобы никто не помешал ему общаться с виракочами.

Старейшины и посланник губернатора дружно встали со своих мест и удалились в соседнюю комнату.

Глава 34. Заячья заумь

Историки-экстремисты утверждают, что решающим фактором, определяющим ход развития науки, философии и культуры в целом, являются гастрономические пристрастия различных народов. Так, уникальная китайская философия возникла в результате многовекового воздействия на мудрецов Поднебесной рисовой диеты. Склонность к запорам, которыми страдают завзятые рисоеды, породила тот специфический стоицизм, которым отличаются все основоположники даосизма и конфуцианства поголовно. Авантюризм и бесшабашность населения евразийских степных просторов вызвана потреблением жирной баранины и острой нехваткой хлебобулочных изделий. Говорят, что степняки регулярно совершали набеги на Китай, многократно превосходивший их по численности населения, в стремлении отведать знаменитое печенье, которым славились кондитеры, прятавшиеся за Великой стеной (не путать с одноименной тушенкой).

После того, как переговоры со старейшинами барсакельмесов были завершены к взаимному удовлетворению высоких сторон, Стас и Зенон отправились в кафе, расположенное на центральной улице Бармалеевки. На звонок обеспокоенного губернатора, который интересовался, что там и как, консультант спокойно ответил: «Все в порядке, Юрий Рудольфович. ОМОН можно снимать. Готовьтесь к созданию новой свободной экономической зоны». Плотно пообедать сейчас было очень даже кстати. Приятели заказали традиционное барсакельмесское блюдо в первую очередь благодаря его названию. В меню значилось: «Заяц, заявленный до изюмления». Тушка лесного зверька, обильно фаршированная яблоками и изюмом, пришлась друзьям по вкусу, они с удовольствие обгладывали заячьи косточки, запивали горячее мясо еще более обжигающим чаем и вели задушевную беседу. Ее характер, скорее всего, определялся набором питательных веществ, поступавшим в желудки колдуна и консультанта. Стас решительно отклонил предложение Зенона о заказе спиртного.

– Знаешь, дружище, ты, наверное, прав. Золота здесь действительно нет. Но это не значит, что я полный лопух, вовсе нет, – колдун многозначительно поднял указательный палец, который перед этим шумно обсосал, наслаждаясь вкусом заяблённого зайки. – У меня есть уважительная причина. Этот холм – действительно необычное место, здесь мощнейшая энергетика буквально фонтанирует из-под земли. И я просто неправильно интерпретировал эти ментальные вибрации. Зациклился на мыслях о золоте индейцев – и вот результат. Но жалеть об этом, наверное, не стоит. Место это действительно золотое. Ты представляешь, какие возможности дает наш холмик?

– Ты мне сейчас объяснишь это вполне профессионально, но я и сам кое о чем догадываюсь. Видел я этого Вахрюшева раньше – простяцкий такой мужичонка. И что он сделал с барсакельмесами после посещения холма – просто уму непостижимо! А когда ты его отключил – все прошло как по маслу. Эти ушлые ребята выкинули из голов бред про самостийную медвежью республику. Они тут же просекли, что деревня будет иметь после открытия казино и туристического заповедника – согласились на все. Один дедок, правда, заговорил о том, чтобы Барсуков-камский лично трехцветную кошку ведмедю в жертву принес – на него так зашикали, он тут же и увял. Так что мы в сплошном выигрыше. Тестоедов – орел, а ваш покорный слуга сокол при нем. Расею от сепаратизма спасли, в краевой бюджет денежный ручеек отвели.

– Ты зря про егерька этого так пренебрежительно говоришь. Внешность и манеры бывают обманчивы, тебе ли не знать. Вахрюшев – медиум невиданной силы. Просто ему нужно было оказаться в нужное время в нужном месте. Сильнейший стресс, голодовка в тайге – и выход на энергетический фонтан. Тут-то его возможности и открылись в полной мере. Через него виракочи буквально напрямую свой народ прессовали. Меня самого чуть не снесло, когда он пальцами барабанить начал. Это можно сравнить со спиритическим сеансом, только ментальное воздействие гораздо сильнее. Мне, честно скажу, просто повезло, что я смог его одним ударом вырубить.

– А что будет, когда он очнется? Снова фокусы с духами продолжит?

– Он будет в отключке еще часов десять. За это время я с ним поработаю, будет как ручной. Но возможности такие грех не использовать. Значит так, я его в Москву перевезу, проведу тренинг – и выпущу на международную арену. Представляешь, работа российского шамана на благо международных корпораций – да это просто золотое дно. И черт с ней, с Кахамаркой. Пора заняться серьезными делами.

– Постой-постой, эк тебя понесло! – попытался отсудить пыл приятеля Стас. – Ничего себе – в Москву вывезти. Да ты знаешь, что парень в розыске находится, ему политический терроризм шьют. Чья-то высокопоставленная задница очень пострадала – кто-то должен ответить по всей строгости самого гуманного в мире российского закона. Да тебя фээсбэшникам на первом же посту сдадут.

– Ха! Это мы еще посмотрим, кто кого сдаст, – ухмыльнулся Зенон. – Я, между прочим, чемпион России и ее окрестностей по отводу глаз правоохранительных органов.

– Точно, и ты же был главным организатором этого чемпионата, а проходил он совместно с месячником по безопасности дорожного движения. Ты зайчатины, случайно, не объелся? А то тебя сегодня особенно на хвастовство пробивает.

– Ладно. Конкретный пример. Представь ситуацию: водитель под знак «сорок» идет со скоростью сто восемьдесят километров через сплошную по встречке. Что скажешь?

– Таких надо прав лишать пожизненно и сажать в кутузку года на два, – без промедления ответил Стас, который не без оснований считал себя дисциплинированным участником дорожного движения.

– Это ты так считаешь. А когда меня менты остановили – знаешь, что они сказали?

– Готовь бабло, они сказали. И при этом потирали потные ручонки.

– А вот и нет! Они сказали: «Гражданин, вам надо обратить внимание на состояние схода-развала. Что-то вашу машину немножко влево сносит. Будьте, пожалуйста, осторожней, счастливого пути!» И потной ручкой – под козырек. А ты говоришь – ФСБ. Так что не волнуйся, довезу я парня в столицу без проблем.

– Ладно, как скажешь. Это – не мои проблемы. Повезешь своего Вахрюшева в Москву, тебя остановят и спросят: «Почему ваш спаниель без намордника?» Ну что, по последней, за удачный исход дела?

Савельев наполнил кружки янтарной жидкостью из пузатого чайника, который благоухал ароматным травяным духом.

– И что бы ты без меня делал, дружище, – самодовольно пророкотал Зенон, потягивая душистый напиток. – Как я этого деятеля – одним ударом под стол отправил. Настоящий ментальный нокаут!

– Ты колдунище могучий, настоящий тяжеловес в своем виде спорта, – подыграл приятелю Савельев. – Выручил меня по самое не хочу.

Савельев относился к Зенону примерно так же, как Д'Артаньян к Портосу: он использовал в своих интересах тщеславие колдуна и щадил друга, не рассказывая в подробностях о своем вкладе в решение проблемы. На самом деле Вахрюшева сразил не ментальный удар могучего противника. Перед тем, как нанести решающий визит к вождю барсакельмесов, консультант Тестоедова, используя договоренность с одним из старейшин Бармалеевки, удостоился персональной встречи с защитником медведей. Вахрюшев при разговоре с глазу на глаз проявил себя абсолютно вменяемым человеком. Стаса это нисколько не удивило: он сразу понял, что камлания экс-егеря во многом представляют собой игру на публику. В результате непродолжительных переговоров толстый конверт с деньгами перекочевал в карман куртки барсакельмесского Бонапарта. В обмен он получил твердое обещание Савельева, что Вахрюшеву помогут избежать ответственности за тяжкое оскорбление, которое он в порыве медведелюбия нанес высокопоставленному чиновнику.

«Ты, Зенон, конечно, отличный товарищ и специалист прекрасный, но все-таки, братец, твои шаманские штучки без трезвого плана и мощной финансовой подпитки чудес не сотворят», – подумал Стас, поднимая кружку с чаем.

Он не стал рассказывать колдуну о том, на сколько ходов вперед была им продумана операция по умиротворению барсакельмесов. Чего только стоили его хлопоты по организации тревожных репортажей на федеральных телеканалах! Стас с благодарностью вспоминал свою подругу-министершу Гладышева задействовала связи на самом высоком уровне для того, чтобы зубры тележурналистики подали материал в нужном свете: татарский вариант был спроецирован на север Приуральского края. Кто располагает деньгами и контролирует распространение информации – тот владеет ситуацией.

Глава 35. Агнцы и козлища

Проблема идентификации личности стоит не только перед криминалистами. Эта задача должна эффективно решаться в рамках любого высокоорганизованного сообщества. Насекомое, забредшее в муравейник, неизбежно гибнет в челюстях свирепых охранников. Крысу, заглянувшую в незнакомый подвал, ждет страшная смерть от острых зубов своих соплеменников. Гражданский самолет, не дающий правильного ответа системе «свой-чужой», безжалостно сбивают в безопасной дали от небоскребов, гордо протыкающих вершинами облака. Через два месяца после того, как Тестоедов ознакомил бизнес-сообщество Приуральского края с принципами своей налоговой политики, команда губернатора решила начать операцию по отделению зерен от плевел и агнцев от козлищ. Не все предприниматели вняли настоятельным рекомендациям нового руководства. Некоторые продолжали работать по старинке, заботясь в первую очередь об уплате федеральных налогов и глядя сквозь пальцы на проблемы пополнения краевой казны.

– Нужна показательная порка, – задумчиво произнес Тестоедов. Совещание проходило в кабинете губернатора края, где кроме его хозяина находились Зоя Шарипова и Стас Савельев.

– С кого начнем?

– Мне кажется, Юрий Рудольфович, лучше придерживаться золотой середины. Крупняк оставим пока в покое. Их можно постепенно раскачивать разными способами. Да и захват крупного предприятия – дело непростое, займет много времени. Мелочь – не показатель, раздавим с десяток – никто и не заметит. А нам сейчас нужен широкий резонанс. Поэтому предлагаю вот этот объект, – Стас наклонился через стол и ткнул пальцем в список, лежащий перед губернатором.

Леонид Махмудович Бетельгейзин был человеком решительным. В графе «национальность» в любой анкете еще с советских времен он писал «да». Что его заставляло это делать, не совсем понятно – может быть вечное чувство противоречия, может быть, природная вредность. Необычную фамилию Леонид Махмудович унаследовал от предков-крепостных, награжденных ею помещиком, который увлекался астрономией.

Свой бизнес этот маленький, вечно насупленный человечек, обладатель кустистых бровей, мясистого грушевидного носа и рыжей шевелюры начинал с нуля. Радиоинженер по образованию и радиолюбитель по призванию, Бетельгейзин еще в конце 80-х досконально изучил рынок радиодеталей. Он был завсегдатаем всех блошиных рынков Приуральска, его знали руководители ремонтных цехов крупнейших предприятий города, имевших хотя бы косвенное отношение к электронике. Все радиолюбители края были уверены: самый дефицитный транзистор, самую редкую микросхему можно найти у Лени. Постепенно Бетельгейзин начал работать и на заказ. Он арендовал небольшое помещение в многоквартирном доме, где открыл свой первый магазин радиодеталей. Сегодня компания «Динамик» располагала обширной сетью складских и офисных помещений, торговых точек и ремонтных мастерских, которая покрывала все достаточно крупные населенные пункты Приуральского края. Бетельгейзин вел дела очень осмотрительно. Он не заходил на новую территорию до тех пор, пока не приобретал там коммерческую недвижимость. Открыть торговую точку в арендованном помещении – это противоречило принципам Леонида Махмудовича. «Только арендуешь местечко, только завезешь туда партию товара – хозяин тут же поднимает арендную плату, ведь знают мою специфику, понимают, что вывозить товар в таком ассортименте, как у меня – себе дороже», – разъяснял свою позицию коллегам продуманный коммерсант. Не так давно «Динамик» освоил новый сегмент услуг: ремонт мобильных телефонов. Бизнесмен-радиолюбитель попал в точку. Во время кризиса люди стали реже менять сотики и, следовательно, чаще их ремонтировать. Дела у Бетельгейзина шли в гору. Но, неплохой предприниматель, он ничего не понимал в политике. Поэтому призывам нового губернатора Леонид Махмудович не внял. Предложение внести свою лепту в ремонт межквартальных дорог и тротуаров в районах, где располагались его магазины, он проигнорировал. Эмиссаров губернатора, вежливо рекомендовавших ему внести небольшую сумму в избирательный фонд некоей партии, Бетельгейзин молча выслушал и отправил ни с чем. Зарплату своим работникам он выплачивал по серым схемам. В общем, человек сам накликал на себя беду.

Старый холостяк и аскет по жизни, гражданин Бетельгейзин вел самый скромный образ жизни. Зимой и летом ходил в одних и тех же стареньких джинсах, пузырившихся на его тощих коленках. Вид рубашек шефа вызвал у сердобольных сотрудниц компании «Динамик» желание немедленно взять в руки иголку и нитки. Ездил долларовый миллионер Бетельгейзин на битой десятке, а проживал в двухкомнатной хрущевке, давно нуждающейся в ремонте. Но Леонид Махмудович имел две слабости, и на эти свои прихоти денег не жалел. Его соседи давно уже смирились с необходимостью каждый вечер выслушивать двухчасовой концерт классической рок-музыки образца золотых 70-х годов. Студийная аппаратура занимала большую часть жилого пространства Бетельгейзина. А еще Леонид Махмудович обожал мулаток: стройных, задастых, горячих, как тропическое солнце. Белые женщины казались ему существами другой породы, а потому сама мысль о совокуплении с человеческими самками тех расовых типов, которые могут встретиться в средней полосе России, казалась ему отвратительной. Яростный трудоголик, хозяин «Динамика» брал отпуск не чаще, чем раз в три года. Но зато это время он проводил с огромным удовольствием. Месяц на Кубе – это просто мечта ценителей курчавых женских шевелюр, эбеновых тел и стройных ног!

Отправляясь в свой очередной вояж на вотчину братьев Кастро, Бетльгейзин как обычно сдал дела своему первому заму. Месяц пролетел незаметно, но, уже подлетая к родному Приуральску, бизнесмен выкинул из головы воспоминания о пляжах и пальмах. Прямо в аэропорту он взял такси и помчался в головной офис компании… Незнакомый охранник отказался пускать хозяина на порог. Трясущимися от волнения пальцами Леонид Махмудович настучал на мобильнике номер зама – недоступен. Через полчаса телефонных переговоров со старыми сотрудниками компании бедолаге открылась страшная истина: верный зам в отсутствие шефа умудрился продать компанию. Фирма-однодневка, провернувшая операцию, тоже времени зря не теряла и в кратчайшие сроки сдала «Динамик» за достаточно умеренную цену группе добросовестных предпринимателей из соседнего региона, которые не владели всей полнотой информации о состоянии дел на радио-рынке Приуральска. Естественно, что фирма-бабочка была теперь так же недоступна, как и проворный зам Бетельгейзина, не сумевший отказаться от предложения, сделанного ему посланцами Тестоедова.

Бетельгейзин воспользовался услугами серьезной юридической компании, но на первой же консультации ему объяснили, насколько безнадежна его ситуация. Для признания виндикационного иска (об истребовании имущества из чужого незаконного владения) у добросовестного приобретателя необходимо было установить незаконность первоначальной сделки. А ввиду отсутствия третьего лица (фирмы-однодневки) суд такое дело рассматривать не будет. Бетельгейзин, взывая к небу об отмщении, подал заявление о возбуждении уголовного дела по факту мошенничества. Закружилась следственно-прокурорская карусель: следователь принимает решение о возбуждении дела – прокурор отказывает. Тот снова принимает первоначальное решение – опять отказ… Конечно, формально, в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом следователь теперь не обязан испрашивать разрешение прокуратуры на возбуждение дела, но на практике такие консультации всегда проводятся. К губернатору Тестоедову в краевой прокуратуре сложилось самое почтительное отношение. Бетельгейзин хотел воспользоваться своим законным правом и обжаловать отказ о возбуждении дела в суде, но знающие люди объяснили ему, что и это дело безнадежное. В верховном суде края губернатора также очень уважали. Седин на голове Леонида Махмудовича прибавилось процентов на тридцать, его соседи были вынуждены терпеть уже четырехчасовые концерты. И вдруг перед несчастным радиолюбителем блеснул лучик надежды. Через громыхающие аккорды «Лед Зеппелин» ему удалось расслышать звук дверного звонка. На пороге стояла пара крепких мужчин среднего возраста в одинаковых серых костюмах. Сославшись на одного из юристов, который вел дело Бетельгейзина, они сделали Леониду Махмудовичу одно очень интересное, но абсолютно неформальное предложение. Заключается договор об оказании весьма туманно сформулированных услуг, в соответствии с которым охранное предприятие «Пирамида» решает проблемы по поискам ударившегося в бега зама. Потерявший голову от безнадеги Бетельгейзин бумажку подмахнул.

На следующий день незадачливый бизнесмен решил проконсультироваться у юриста, на которого ссылалась таинственная парочка.

– Боже мой, Леонид Махмудович, что вы наделали! – схватился за голову адвокат. – Судя по стилю, это были люди Гоши Паровоза.

Вы представляете, что может произойти, если с вашим беглецом что-то случится? А если вы будете продолжать давить на следствие – это не исключено. Вас запросто привлекут за соучастие в убийстве!

Бетельгейзин на ватных ногах вышел из офиса адвокатской конторы.

Через пару дней, сняв со счетов оставшиеся у него средства и поручив юристам продать все его имущество, включая квартиру, Леонид Махмудович улетел на Кубу. И возвращаться в Приуральск у него намерений не было.

Эта история с чьей-то подачи активно обсуждалась на нескольких популярных в Приуральске сайтах. Общее мнение их посетителей было таково: рука у нового губернатора очень тяжелая, длинная и когтистая.

Глава 36. Волки и овцы

Закон разумного использования пищевых ресурсов носит универсальный характер. Когда прайду львов не хватает для прокорма антилоп и прочих жирафов, старых животных отселяют в сторонку, где они сами становятся пищей зубастых соседей-гиен. Полярные мышки-лемминги в бескормицу совершают массовый заплыв в океан, после чего оставшимся соплеменникам уже легче найти съедобную растительность в тундре. Легендарный князь Игорь завысил размеры налогооблагаемой базы подвластных ему территорий, за что разъяренные граждане привязали его к двум деревам и безжалостно располовинили недотепу. Судьбу Игоря разделили еще несколько монархов, которые ставили себя выше законов природы. Практически все буржуазные революции начинались с того, что рассвирепевшие отары остриженных под ноль овец-налогоплательщиков втаптывали в почву своих неразумных пастухов.

Мария Петровна Будакова, начальник налоговой инспекции Приуральского края, относилась к налогоплательщикам именно как к овцам, которых следует безжалостно стричь, не обращая внимания на их жалобное блеяние.

Назначение на столь ответственный пост стало для Будаковой полной неожиданностью. После того, как Стас Савельев, несмотря на титанические усилия железной Маши, отбил атаку налоговой инспекции на Чуковскую фабрику, ее быстренько спровадили на пенсию. Однако бывший противник, оценив упорство и профессионализм свирепой налоговой дамы, порекомендовал ее своему клиенту в качестве отличного главбуха. Мария Петровна прекрасно справлялась со своими новыми обязанностями: бухгалтерская дисциплина на ее предприятии была налажена, как швейцарские часы. Но когда ей предложили вернуться в налоговые органы, да еще и с серьезным повышением, она не смогла удержаться от искушения. Волчью натуру не переделать. В налоговом ведомстве Будаковой дали понять, что ее назначение – случай уникальный. Выдвижение проштрафившейся пенсионерки на должность начальника краевой налоговой инспекции стало возможным только благодаря многоходовой комбинации, в которой активное участие принимали губернатор Тестоедов и федеральный министр Гладышева, задействовавшие свои многочисленные связи в высоких кремлевских кабинетах.

После возвращения из столицы в Приуральск Будакова имела серьезную беседу с губернатором. Тот обрисовал ей контуры новой налоговой политики в крае, представил список предприятий, которые стали обладателями золотых налоговых сертификатов. Мария Петровна, понимая, кому она обязана своим восхождением, правила игры приняла, обладателей налоговых индульгенций не тревожила. А вот с остальными налогоплательщиками она расправлялась со всей строгостью волчьих обычаев. Консультант губернатора решил, что железная Маша нуждается в дополнительных инструкциях.

– К вам господин Савельев, Мария Петровна, – доложила секретарша.

– Добрый день, Станислав Николаевич! – Будакова растянула тонкие губы в сдержанной официальной улыбке. – Чем обязана визиту столь высокого гостя? Прошлое захотелось вспомнить, о былых сражениях поговорить? Или вы все-таки по делу?

– Одно другому не мешает Мария Петровна. Но, если можно, вначале по делу. Не возражаете?

– Возражать вам, господин Савельев, себе дороже. Вы теперь большой человек при очень большом начальнике. Слушаю внимательно, какую еще указивку Юрий Рудольфович мне предъявляет.

На люстре покачаться? Это мы можем, возраст у меня еще самый боевой.

– Возраст у вас, Мария Петровна, всегда боевой, дай бог каждому. Вот это как раз Юрия Рудольфовича слегка беспокоит.

– В чем проблемы? Священных коровок ваших сертифицированных не трогаю, как и договаривались. Религиозную братию перетрясла, они теперь платят все, что требуется и даже немножко больше. Веселкова, этого олигарха местного розлива, грызла от души, сделала все, что в моих силах. Чего вам еще угодно? Мне ведь и перед Москвой отчитываться надо, план выполнять.

– Не хотелось бы напоминать о хорошо известных вам обстоятельствах, но, видимо, придется. Губернатор сделал все возможное и невозможное для того, чтобы именно вы заняли эту должность. И без его поддержки московские товарищи очень быстро передадут местечко другому кандидату, который пребывает в менее боевом возрасте, чем вы.

Будакова поджала губы.

– Если вы думаете, что в налоговом ведомстве потерпят даму пенсионного возраста, то это заблуждение, – жестко добавил Стас. – Поэтому указивки губернатора края, как вы изволили выразиться, для вас более актуальны, чем руководящие указания центра. Вы согласны?

– Да, – процедила сквозь зубы железная Маша.

– Вот и прекрасненько. А теперь только факты. Возьмем строительную компанию «Космос». Она резко свернула темпы работ и провела сокращения персонала после того, как ваши инспекторы выкатили ей миллионные штрафы. Еще: кондитерская фабрика «Сладкоежка» – та же самая история. Продолжать?

– Я действовала строго по закону. А компании эти в число неприкасаемых не входят.

– Мария Петровна, дорогая, если понимать все буквально – получается забастовка по-итальянски. Все действуют строго по инструкции, а дело стоит. Надо же творчески относиться к просьбам высокопоставленных товарищей. Короче, мы со специалистами из финансового управления края целый месяц убили на анализ влияния работы крупных и средних предприятий на состояние региона. Учли налоговые показатели, социальную обстановку. И составили два списка. Его белая часть – те, кто приносит неоспоримую пользу. Их без крайней необходимости тревожить не следует. Я все понимаю, у вас план. Проводите проверки для проформы, находите незначительные нарушения, отчитываетесь. А отрываться будете на тех, кто у нас в черном списке. Эти деньги из края выводят, производство разваливают. Неэффективные собственники, по-русски говоря.

– Но ведь у меня все равно плановые показатели полетят! А за ними и я сама полечу!

– На первое время мы вас прикроем. В Москве у нас связи есть, – утешил возмущенную даму Стас. – А через некоторое время налоговая ситуация в крае так изменится, что вас на всех совещаниях в пример ставить будут.

– С какой это радости возникнет такая чудесная ситуация? Этого не трогай, этому выкати по-маленькому – а налоговые отчисления каким образом расти будут?

– А мы, Мария Петровна, над решением этой проблемы сейчас активно работаем. И вы, кстати, можете нам в этом помочь. Изложу алгоритм сжато. Мы постараемся перетащить в край самые перспективные предприятия соседних регионов. Они становятся на учет у нас – резко растут ваши показатели поступления в краевой бюджет. Вас это устроит?

– Легко сказать – непросто сделать. Можно поконкретней?

– Можно, – согласился Савельев. – Знаете, как охотятся с загонщиками? Идет народ, свистит, топает, орет. И зверье из чащи бежит туда, где сидят охотники. Так вот, роль загонщиков сыграют руководители налоговых инспекций пограничных с нами субъектов федерации. У нас имеется списочек тех, кого бы мы хотели видеть в Приуральском крае. Мы готовы создать для них здесь настоящий налоговый рай. А наши добрые соседи на своей территории устроят им настоящий ад: бесконечные проверки-придирки, штрафы, дела уголовные. Ну, вы прекрасно знаете, как это делается.

– И кто так для вас расстарается? За красивые глаза сейчас никто не работает.

– А никто и не говорит о красивых глазах. Тут главное – личные контакты. Мы выходим на руководство налоговых инспекций и нежно с ними говорим. У вас имеются такие контакты?

– Да, кое-кто есть. В Костриковской области Сашка Желянин, мой однокашник, замом начальника налоговой работает. Есть хорошие знакомые и в Камской республике. И что я им должна пообещать, какие горы драгметаллов посулить?

– Ничего криминального в наших предложениях нет, все абсолютно законно, но страшно интересно. Вы слышали о программе губернатора «Поддержка молодой семьи»?

– Не услышишь о ней! Телевизор все уши прожужжал, пиар просто до небес.

– Так вот. У этой программы имеются две части. Одна для широкого потребления, а другая – для не очень широкого. По открытой части молодым семьям компенсируют часть ставки ипотечного кредитования. А по закрытой – отдельным категориям молодых и не очень молодых граждан предоставляются комфортабельные коттеджи в экологически чистом пригородном районе с развитой инфраструктурой. Наверное, у любого начальника налоговой службы имеются молодые или не очень молодые родственники, которые остро нуждаются в улучшении жилищных условий, – Савельев сделал паузу и посмотрел в глаза Будаковой. – У вас, наверное, такие родственники имеются? Ваша дочка, если не ошибаюсь, учится в институте. Через несколько лет барышня, наверное, задумается над тем, что пора личную жизнь устраивать.

– Намек поняла, Станислав Николаевич.

– Это, что называется, основное направление работы, Мария Петровна. Но, как вы знаете, в нашем деле мелочей не бывает. Возьмите такую проблему, как очереди в налоговой. А ведь эту задачку можно решить достаточно просто. Я озвучу вам предложения администрации губернатора. Планируется предоставить специальную программу для налогоплательщиков, которая помогает составлять отчеты в электронной форме.

– Ну, это не новость.

– Новость в том, что эта программа должна предоставляться пользователям совершенно бесплатно.

– А кто заплатит за это бесплатно? Краевой бюджет?

– Нет. Если возьметесь с умом – проект выйдет на самоокупаемость. Надо подтянуть рекламу. Осилите? А мы со своей стороны организуем семинары для налогоплательщиков при администрации губернатора. Грамотность – залог дисциплины. Так что, Мария Петровна, все в наших руках. И мы еще увидим небо в бриллиантах.

Глава 37. Наш человек в Гаване

Мы до сих пор любим Кубу. Остров зари багровой пылает в наших сердцах. Старик и море, Че Гевара и Фидель, Монкада и Гранма, барбудос и гусанос, Дайкири и Куба Либре… Между тем, еще в советские времена талантливый русский народ сложил довольно злобную частушку на мотив пафосной песни о единственной свободной территории в Западном полушарии: «Куба, отдай наш хлеб, Куба возьми свой сахар! Куба, Фиделя давно уже нет, Куба, пошла ты на…» Очень неполиткорректно! Официозная романтика споткнулась об искренний народный прагматизм. А поэты-профессионалы отметили смелость рифмы к слову «сахар».

Когда самолет пошел на посадку, Стас любовался из иллюминатора чудесным видом набережной Малекон в Гаване: прекрасный пляж, пронзительно бирюзовый океан, пальмы, роскошная шеренга зданий в испанском колониальном стиле. Поездка на Кубу стала результатом принципиального решения губернатора Приуральского края. Савельев прокручивал в голове диалог, который состоялся в кабинете Тестоедова пару недель назад.

– Значит так. Этого, как его, «динамика», надо вернуть. Займись этим вплотную.

– Вы Бетельгейзина имеете в виду, Юрий Рудольфович?

– Я и говорю – «динамика». Раскрути всю спиральку в обратном направлении и возвращай его на историческую родину.

– То есть вы хотите вернуть бизнес кубинскому эмигранту, я вас правильно понял?

– Совершенно верно, сообразительный ты мой!

– А может, подождем, пока Путин Ходорковского выпустит и «ЮКОС» ему обратно отдаст, тогда и сами начнем бизнесы возвращать? – не удержался от легкого ехидства Стас.

– А ты, братец, не путай божий дар с омлетом под соусом «жуанвиль», – спокойно отреагировал на ироничное замечание своего консультанта Тестоедов. – Мне этот Бетельгейзин, – губернатор, оказывается, прекрасно помнил фамилию незадачливого «динамика», – дорогу в политике не перебегал, козлом меня не обзывал, так что ничего личного. Народу нашему и одного Путина достаточно. Я – другой. Когда надо – жесткий, когда надо – добрый. Суров, справедлив и импозантен.

– Да, вы политик нового для России типа, – уже безо всякого ехидства согласился с шефом Савельев.

– Так что давай, подумай, отбей схемку возврата бизнеса, потом мотай на Кубу и привози добросовестного налогоплательщика обратно мне под крылышко.

– Будет сделано, Юрий Рудольфович. Операция «Возвращение блудного обалдуя» начинается.

Решение Савельев нашел быстро – в его богатой практике бывали подобные ситуации, которые он аккуратно разруливал. Ключевой фигурой в этом деле было лицо, которому по первоначальной сделке было передано право собственности на фирму «Динамик». И Стасу эта физиономия была прекрасно известна. Старший брат зама Бетельгейзина, запойный алкоголик, сам не знал, не ведал о том, каким образом хитрый родственник использовал его паспорт. Налицо были два факта, которые при должной подаче учтет любой суд: взаимозависимость двух сделок плюс отсутствие полномочий у заместителя генерального директора фирмы на заключение договора по отчуждению имущества. Признание последствий ничтожной сделки было только делом времени. При благосклонной позиции суда, разумеется. А позиция суда в отношении стороны, которую очень неофициально поддерживает губернатор, естественно, будет самой, что ни на есть, благосклонной. Стас запустил процессуальную машину, поручив реализацию технических деталей команде юристов из краевой администрации, и сам заказал билет до Гаваны.

Поиски Бетельгейзина Савельев начал с мест максимальной концентрации роскошных мулаток: досье на своего фигуранта Стас изучил досконально. Но после трех вечеров, проведенных в кабаре «Тропикана» и нескольких прочих культовых местах кубинской столицы, он пришел к выводу, что сектор поиска нуждается в серьезной корректировке. После месячного загула даже у не самого бедного человека иссякнут финансовые ресурсы, необходимые для приятного и всестороннего алкогольно-сексуального досуга в подобных местах.

Не дали результата и посещения баров, которые славились на весь мир как места, которые обожал национальный писатель острова Свободы – Эрнест Хемингуэй. «Флоридита» очень понравилась гостю из Приуральска, но при взгляде на фотографию Леонида Махмудовича тамошняя обслуга дружно пожимала плечами.

Пошли бары попроще. На Кубе морские деликатесы – национальное достояние государства, и ловить всяких там лобстеров простым гражданам запрещено. Поэтому в скромных семейных заведениях хозяевам по решению правительства разрешается устанавливать не более трех столов и кормить гостей только блюдами из говядины или курятины. Такие мини-бары в Гаване встречаются на каждом шагу, так что консультант губернатора Приуральского края прикинул, что их обход займет слишком много времени. Стас решил кардинально изменить тактику поиска. Что будет делать радио-бизнесмен после того, как иссякнут средства, необходимые для беззаботного времяпровождения? Чем может заняться такой нелегал в стране окончательно победившего социализма? Савельев начал обход мест неформальной розничной торговли, где измученные госмонополией на все и вся соотечественники пламенного Фиделя занимались своим скромным бизнесом. Буквально на третий день поисков усилия Стаса увенчались успехом. На блошином рынке в одном из трущобных районов города внимание российского туриста привлек выставленный на продажу товар. Транзистор «Спидола» рижского производства махровых советских времен в прекрасном состоянии! Из динамиков приемника разносились, естественно, звуки вездесущей «Буэна Висты». Савельев отогнал ностальгические воспоминания, в которых точно такие же агрегаты транслировали совсем другую музыку, и внимательно посмотрел на продавца. Тот сидел на корточках рядом с аккуратно разложенными на ветхой циновке радиодеталями, в числе которых были даже допотопные электронные лампы. Драная футболка с Че Геварой на груди, брюки когда-то белого цвета и тапочки-вьетнамки – одного из самых уважаемых предпринимателей Приуральска господина Бетельгейзина в этом оборванце можно было признать с огромным трудом.

– Сидим, значит, починяем примус, – Стас даже зажмурился от удовольствия.

Услыхав звуки родной речи, Леонид Махмудович сдвинул на затылок мятую бейсболку и поднял на Савельева удивленный взгляд.

– Ладно, вставай, сова, медведь пришел.

– А вы собственно кто, молодой человек?

– Я, Леонид Махмудович, являюсь персональным представителем губернатора Приуральского края на Кубе. Станислав Николаевич Савельев, прошу любить и жаловать, – отрекомендовался Стас.

– Чем обязан? – вяло поинтересовался торговец подержанным радио-товаром.

– Юрий Рудольфович узнал о постигшем вас несчастье. Губернатор был возмущен фактом дикого рейдерского захвата компании, находящейся на вверенной ему территории. Тем более что наш президент недавно призвал власти всех уровней бороться с этим пережитком эпохи дикого капитализма. Господин Тестоедов дал поручение разобраться в произошедшем. Мы оформили исковые заявления в суд, и, уверяю вас, близки к успеху. Компания будет возвращена законному владельцу, то есть вам. Но для этого требуется ваше личное присутствие в России. Вы согласны на это или окончательно решили связать свое будущее с очаровательными мулатками?

– Мулатки? Да пропади они пропадом! Нет баб на свете хуже, чем эти твари! – возопил Бетельгейзин.

В подтверждение его темпераментной инвективы из-за угла обшарпанного дома стремительным скоком выдвинулась увесистая тетка, вращающая белками глаз и раздувающая темно-коричневые щеки. Она размахивала лоснящимися ручищами и лопотала что-то на креольском диалекте, который в трущобах Гаваны заменял благородный кастильский, завезенный сюда в далеком прошлом конкистадорами.

– Ну вот, комадрита моя пожаловала, – горестно пожаловался радио-магнат в отставке. – Карманы до последнего песо выворачивает, а кормит одной фасолью.

– Вставайте, граф, нас ждут великие дела, – весело скомандовал Леониду Махмудовичу Стас.

Он схватил бедолагу за руку и поволок его прочь от горластой мегеры.

Эпопея с возвращением непокорного бизнесмена закончилась через месяц. Суд оперативно вынес справедливое решение, которое полностью соответствовало антирейдерским тезисам президента. Интернет тут же откликнулся на это событие. Блогеры отмечали роль губернатора в процессе восстановления попранной справедливости. На некоторых сайтах проводились сравнения ситуации с делом «ЮКОСа». Налоговые поступления в бюджет Приуральского края существенно возросли.

А господин Бетельгейзин оставил мысли о поездках в края мулаток и стремительно заключил брак со своей секретаршей, скромной мышкой, обладательницей кожи лабораторно белого цвета. Заполняя ЗАГСовские документы, счастливый жених отыскал графу «национальность» и твердой рукой вписал туда – «русский».

Глава 38. Налоговая неотложка

Талант в землю не зароешь, настоящее мастерство не пропьешь. Для профессионала явить миру свое искусство в чистом виде – первостепенная задача. Оплата его трудов восхищенными клиентами просто приятная приправа к основному блюду.

Начав работать на Тестоедова, Стас в связи с переездом в Приуральский край, поручил ведение дел в своей аудиторской компании помощникам. Но наиболее важные проблемы своих заказчиков он по-прежнему решал лично. Напряженный график работы консультанта по самому широкому кругу вопросов оставлял Савельеву немного времени для побочной деятельности, но он умудрялся творить настоящие чудеса даже в столь непростых условиях.

Городок Старо-Хитяево, что в Костриковской области, представлял собой небольшой населенный пункт. Но у директора тамошней мебельной фабрики «Галактика» Семена Михайловича Шварца проблемы возникли очень большие. Местная налоговая инспекция получила команду «фас» от областного начальства. Проверки, придирки, наезды. Шварц был директором, что называется матерым. Понимая, что налоговка постарается выполнить за счет его предприятия план, он стал прикидывать варианты. В области не понимают, что дом начальницы налоговой в Старо-Хитяево, Ксении Батыршиной-Буйских, построен на средства «Галактики»; ее дети получают добротное образование западного образца во Франции тоже за счет Шварца. А самое главное муж этой дамы уже много лет ходит в мастерах на той же мебельной, градообразующее предприятие, как ни крути. Поэтому Ксения Расифовна сразу по приезду из областного центра позвонила своему любимому директору и предоставила ему полную информацию о требованиях своего руководства. Показатели необходимо повысить любой ценой. А ее место готовы занять хоть пять человек, которые смогут выполнить эту задачу.

Понимая сложность ситуации, Шварц назначил совещание, на которое пригласил главбуха, юриста, руководителя кадровой службы. Естественно, налоговая была представлена на этом совещании персонально обладательницей роскошной двойной фамилии. Обстановка на совещании царила самая непосредственная, все его участники учились вместе в одном институте, так что особых секретов ни у кого не было. Типичная ситуация для типичного Российского городка, численность населения которого не превышает пятидесяти тысяч человек.

– Итак, перед нами задача с тремя неизвестными, – открыл совещание Шварц. – Первое: как убраться из региона. Возможно, Приуральск может стать приемлемым вариантом для передислокации. Дарья Семеновна, наш главбух, она немного задерживается, обещала подойти, недавно на семинаре там побывала, чудеса рассказывает. Налоговый рай – да и только. У нее сестра на стекольном заводе бухгалтером по НДС, так у нее за девять месяцев ни разу камералки не было. И бухгалтерия работает спокойно, точная дата проверки известна – через полтора года. Они деньги зарабатывают, а не бумаги таскают в налоговую. Как выполнить эту задачу, я себе пока не представляю. Проблема номер два. Если показатели сборов ухудшатся, Ксению Расифовну просто снимут и пришлют сюда какого-нибудь сокола залетного. Тот, Прометей налоговый, начнет нас клевать прямо в печенку, перед начальством выслуживаться. И, наконец, третье неизвестное. Приуральские власти эдем налоговый только для своих предприятий открыли. Кто поручится, что они такую же терпимость к нам, чужакам, проявить готовы? Переезжаем мы в соседний регион – а там, кстати, губернатор только что сменился. Тоже, понимаете, риски. А у нас тут дело всей жизни, можно сказать. Что скажете, коллеги?

Все дружно обратили взоры в сторону начальника юротдела.

– Мне кажется, Семен Михайлович, что самостоятельно эти проблемы решить мы не сможем. Тем более, что сроки поджимают. Нам нужен человек из ближнего круга Приуральского губернатора, имеющий доступ к его телу. А еще этот человек должен разбираться в налоговых и правовых проблемах. Иначе – никак. У меня по этому поводу предложение имеется. Вот, посмотрите. Я, кстати, проверил этого человека через службу безопасности нашего предприятия.

На стол Шварца лег листок с описанием некого Стаса Савельева. По мнению начальника службы безопасности «Галактики» этот человек – один из ключевых членов команды нового губернатора Приуральского края.

– Хорошо работают мои ребята, – удовлетворенно хмыкнул «галактический» директор. – Не зря из Москвы отставного полковника к нам в деревню перетащил рыбку половить.

В кабинет директора влетела запыхавшаяся Дарья Семеновна.

– Семен Михайлович, я знаю, кто нам нужен. Помните, я вам рассказывала про лектора, который в Приуральске проводил семинар по изменениям налогового законодательства. Он еще потом про налоговую систему Приуральского края говорил? Стас Савельев!

Батыршина-Буйских радостно закивала.

– Один к одному, все сходится. Я тут недавно по делам контактировала с начальницей Приуральской налоговой – тетка абсолютно адекватная, серьезная, жесткая. Она мне тоже совет дала…

– Дайте, я угадаю, про кого она тебе рассказала, – усмехнулся Шварц. – Раз, два, три – господин Савельев? Не надо аплодисментов, я просто недавно стал экстрасенсом.

Через пару дней состоялся разговор Шварца с Савельевым. Стас был краток, он предложил в ближайшем к Старо-Хитяево населенном пункте Приуральского края организовать фирму, которая будет через себя проводить все обороты. А фабрике будет заказывать выполнение работ по схеме «Толлинг в интересах покупателя».

– Если предприятие-посредник является не торговой фирмой, а производителем продукции, в этом случае следует использовать толлинговые схемы (операции с давальческим сырьем), – просветил Шварца Стас. – Толлинг – одна из посреднических схем. Покупатель поручает за его счет приобрести и переработать сырье в товар. При этом конечный товар изначально является собственностью покупателя, а производитель получает вознаграждение только за переработку сырья.

– Как вы оцениваете риски? – поинтересовался директор «Галактики».

– С этим все нормально. Операции с давальческим сырьем с точки зрения российского законодательства, а также мировой финансовой и юридической практики являются совершенно легальным способом диверсификации бизнеса.

Шварц после некоторых раздумий принял предложение консультанта Тестоедова. А ближайшим населенным пунктом Приуральского края, расположенным в пятидесяти километрах от Старо-Хитяево, оказалась Бармалеевка. Все поступления НДС и налога на прибыль участников толлинговой схемы пошли в краевую казну. Схема привлечения потенциальных налогоплательщиков в Приуральский край начала работать на полных оборотах.

Глава 39. Партайгеноссе принимает решение

Многопартийность и соборность понятия несовместные. Как ни пытайся построить в России современную многопартийную систему по западному образцу, все равно получишь КПСС в сопровождении ВЛКСМ, ВЦСПС и Союза советских женщин.

Иван Барымтач выстроил карьеру успешного партийного функционера. Работа в обкоме комсомола в эпоху позднего брежневизма дала ему великолепную закалку, которая помогла довольно быстро встроиться в систему раннего горбачевского плюрализма. Иван освоил профессию народного избранника, с уровня районного совета поднялся до краевой думы. Из рядового депутата он вырос до руководителя партийной фракции «Медвединой России» в законодательном собрании Приуральского края. Игрушечная многопартийность никогда не смущала Барымтача. Он прекрасно знал, что миллионнопалый кулак – это он и его соратники. Декоративная оппозиция особых хлопот не доставляла. Однако предстоящие этой осенью выборы в законодательное собрание Приуральского края сулили медведероссам неприятные сюрпризы. С какой целью Москва заставила краевых законодателей поменять правила, Барымтач понять не мог. Система выборов по одномандатным округам работала прекрасно. Серенькие и черненькие политтехнологи местного розлива всегда давали отличные результаты. А нынешние выборы должны были проводиться по смешанной системе. Половина депутатов займет свои места после голосования по партийным спискам. Коммунисты и либералы получают шансы побороться с партией власти, ведь ее репутация у населения сегодня сопоставима с рейтингами КПСС после достопамятного путча. Ситуация осложнялась проблемами с финансированием. Конечно, столичное начальство не оставляло без внимания ситуацию на местах. Приуральск получил возможность участвовать в паре хлебных федеральных проектов, что подавалось населению как величайшая заслуга медвежьей партии. Однако средства на проведение предвыборной кампании Москва выделяла на этот раз чрезвычайно скупо, хотя победный процент при этом продолжала требовать. Поэтому Барымтач ждал сегодняшней встречи с нетерпением. Консультант губернатора Стас Савельев обещал партайгеноссе несколько очень интересных решений.

– Приветствую вас, Иван Гаврилович, – Савельев встал из-за своего рабочего стола, радушно улыбнулся и шагнул навстречу гостю. – Давно хотел с вами познакомиться, да все как-то не получалось.

Барымтач ответил на рукопожатие Стаса, разгладил рукой пышные усы, окинул быстрым взглядом скромную обстановку кабинета, и устроился в кресле.

– Мне тоже интересно с вами познакомиться, Станислав Николаевич. Наслышан. Но вы все как-то в тени, на официальных мероприятиях я вас ни разу не видел.

– Мне мой скромный статус не позволяет в президиумах заседать, я уж лучше где-нибудь в уголке устроюсь, оттуда всегда наблюдать удобнее. Можно для начала один вопрос неформального характера?

– Пожалуйста, пожалуйста, к вашим услугам, – Барымтач, несмотря на показное благодушие, держался несколько сковано. Он пока не знал, каково реальное положение загадочного консультанта в иерархии краевой власти.

– Простите мое любопытство, но у вас такая необычная фамилия. Каково ее происхождение?

Савельев знал, что люди, как правило, очень гордятся нестандартной фамилией, даже если она не очень благозвучна. Для налаживания контакта светский разговор на подобную тему – идеальный вариант. Стас не ошибся. Его собеседник, расплывшись в самодовольной улыбке, сообщил, что его далеким предком был знаменитый зодчий Барма, один из творцов собора Василия Блаженного. Савельев вежливо соглашался, перемежая речь партийного функционера восхищенными междометиями, хотя сам накануне залез в Интернет и обнаружил, что необычная для России фамилия в переводе с казахского языка означает просто «конокрад». Но разрушать красивую версию гордого потомка великого архитектора Стас не торопился. В молодости Савельев был довольно несдержан на язык, из-за чего неоднократно попадал в неприятные истории. Как-то раз его познакомили с барышней, которая целый вечер распространялась об аристократизме своей изысканной фамилии. Дескать, князья из рода Аршава издавна управляли несколькими городами в западной Грузии, состояли в родстве с легендарной царицей Тамарой, а одна из боковых ветвей этого семейства подарила России отважного полководца Багратиона. Стас бахвальство своей новой знакомой терпел долго, а потом как бы вскользь заметил, что футболисту Аршавину не стоит играть в немецких клубах. Благородная дамочка поинтересовалась, почему знаменитый форвард не может позволить себе подобного удовольствия.

– Все очень просто, – с деланным простодушием ответил Савельев. – По-немецки «арш» – это «жопа».

Знойная грузинка побледнела от бешенства и попыталась вцепиться в физиономию Савельева своими длиннющими ногтями. В другой раз спонтанный сарказм уберег Савельева от раннего брака. Двадцатилетний парень потерял голову, бурный роман с однокурсницей Стеллой стремительно катился к свадьбе. Будущий жених нанес официальный визит своей потенциальной теще. Та благосклонно приняла традиционный букет из роз, усадила жениха за стол и завела светскую беседу. Главная тема монологов этой дамы была, естественно, посвящена ее благородной фамилии.

– Пожалуйста, запомните, молодой человек, вы собираетесь породниться с семейством Бунгардайтис. Мне кажется, что вам стоит подумать над сменой паспорта. Согласитесь, Савельев – это несколько по-плебейски. Вы послушайте, как звучит – Бунгардайтис! Вы запомнили, как это произносится? Бунгардайтис!

– Да, я запомнил. Просто в память врезалось – Высморкайтис, – непроизвольно сморозил Стас.

До двери его никто не провожал.

С годами Савельев понял, что для упражнения в остроумии следует избирать другие темы, поэтому откровения Барымтача он выслушал совершенно спокойно.

– Очень интересно! – Стас попросил секретаршу принести кофе и перешел от светской беседы к деловому разговору. – Я хотел бы выразить вам соболезнования в связи с предстоящими выборами, Иван Гаврилович.

– Слухи о нашем неизбежном поражении на выборах несколько преувеличены, – перефразировал известную остроту Марка Твена Барымтач. – Опросы общественного мнения показывают, что популярность «Медвединой России» у населения края составляет более пятидесяти процентов.

– Мы с вами не на митинге, – возразил консультант. – Вам хорошо известно, кто и каким образом проводит такие опросы. Поэтому вероятность того, что выборы по спискам вы провалите, очень велика. Но поверьте, я пригласил вас вовсе не для того, чтобы рассказывать о том, что вы и без меня прекрасно знаете. Я хочу предложить вам помощь.

– Вы – это кто?

– Мы – это губернатор Приуральского края Юрий Рудольфович Тестоедов, – спокойно ответил Стас. – Естественно, я говорю не от себя лично, а только озвучиваю его мнение.

– Губернатор как член партии возглавит наш список. Мы в свое время поддержали его кандидатуру, так что теперь его очередь нам помогать.

Стас усмехнулся.

– Еще раз напоминаю, Иван Гаврилович: мы с вами не на митинге. Давайте разговаривать как взрослые люди. Я прекрасно помню эту историю. Кандидатура Тестоедова была утверждена в Кремле, а согласие вашей фракции в заксобрании стало обычной формальностью. Если на чистоту: пока у вас с командой губернатора отношения по типу «мы вам не мешаем – и вы нас не трогайте». Конечно, губернатор по должности обязан приложить руку к тому, чтобы на выборах победила партия власти. И Юрий Рудольфович сделает все, что от него требуется. Но возможны два варианта. Первый: губернатор включает умеренный административный ресурс и играет роль свадебного генерала в вашем партийном списке. Вы набираете скромненькие пятьдесят процентов с небольшой копеечкой. Вариант номер два: губернатор всерьез берется за выборы, вам оказывают мощнейшую поддержку. И вы набираете уже процентов семьдесят-восемьдесят. Чувствуете разницу? И такой результат партия показывает в промышленном русском регионе, а не в какой-нибудь высокогорной республике. Лично для вас это станет прекрасным стартом для карьеры федерального уровня. Московские товарищи такой талантище без внимания не оставят.

– Расклад понятный. А что вы потребуете взамен?

– Полная лояльность по отношению к губернатору. Безоговорочная поддержка его политики. Использование связей по партийной линии в соседних регионах и в Москве. И поверьте, это принесет вам огромную пользу. Без обид. Медведей воспринимают как партию чиновников и начальников. Вам остро не хватает ярких личностей. А Тестоедов – личность. Если кто-то в этом пока сомневается, мы сделаем так, чтобы эти сомнения развеялись, как дым над водою.

– Что конкретно вы можете нам предложить?

– Мы привезем в край команду лекторов-профессионалов. Они работают по принципу глаза-в-глаза. Заходят в трудовые коллективы и обрабатывают избирателей. Используются самые крутые технологии воздействия на массы. Эта команда работала уже в нескольких регионах – и результаты показала просто невероятные. Стоит работа таких людей недешево, но администрация губернатора берет финансовые вопросы на себя. Дальше. Этой геббельс-команде будет оказана поддержка на местах. Если какой-то руководитель попробует не пустить ее на свое предприятие, он будет иметь дело с ассоциацией профсоюзов. Профкомы обеспечат явку избирателей, проведут предварительный разогрев трудовых коллективов. Таким образом, за пару месяцев мы обработаем процентов шестьдесят избирателей.

– Что ж, идея неплохая, – согласился Барымтач.

– Я, наверное, вас удивлю, но нами освоен еще один эффективный ресурс. Это голоса верующих избирателей.

– Какие из этих святош избиратели, – поморщился собеседник Савельева. – С огорода – и в церковь. И там, и там кверху задом стоят, они другой позы и не знают.

– Если авторитетный батюшка с паствой своей поработает – они пойдут голосовать как миленькие. Конечно, делать это необходимо грамотно, тактично, чтобы никто нас не обвинил в нарушении принципов светского государства. Но, поверьте, у нас налажены контакты с лучшими представителями всех ведущих конфессий края. Они – прекрасные пропагандисты. А рычаги воздействия на этих деятелей у нас имеются.

Партайгеноссе в задумчивости поглаживал свои развесистые усы.

– А самое сладкое я оставил на десерт. Мы сейчас начинаем кампанию под лозунгом «Партия медведей – партия честных людей!».

– Как это следует понимать? – насторожился партайгеноссе.

– Посмотрите завтра новости по телевидению, вас ждет приятный сюрприз. Да, чуть не забыл. С финансированием избирательной кампании мы вам тоже поможем.

Глава 40. Умная совесть

Совесть подобна хомяку: или спит, или грызет. Поэтому укрощение этой зверушки дело не менее сложное, чем дрессировка тигров, муравьедов или черепах.

Вольке Бабаеву и Тольке Буранову удалось решить эту непростую задачу. Эти два лукавых пупса организовали в Приуральске небольшую фирму под названием «По-чесноку». Фирма предоставляла всем желающим услуги по коммерческому использованию полиграфа – детектора лжи.

В первом классе за одной партой сидели два совершенно разных мальчугана. Волька – отпрыск состоятельных родителей, откормленный розовощекий бутуз и заморыш Толька – выходец из семьи алкоголиков-маргиналов. Подружились они практически сразу, на протяжении всех десяти школьных лет их симбиоз приносил выгоду обоим партнерам. Волька давал Тольке списывать задания по математике и русскому языку, а тот, в свою очередь, был незаменим на уроках труда. Опытный уличный боец, Толька мог дать отпор любому, кто осмеливался поднять руку на интеллигента Вольку. За это друг награждал едкими прилипчивыми кличками одноклассников, которые допускали обидные высказывания по поводу скромного гардероба Тольки.

После школы парочка замутила свой первый бизнес. Полуподпольные дискотеки в то время считались самым доступным способом убить свободное время, которого у молодых людей всегда в избытке. Из Вольки получился отличный ди-джей, а в Тольке проснулся талант первоклассного администратора. В лихие 90-е друзья перебивались мелкой торговлей, а затем оба как-то незаметно пошли в гору. Волька стал директором филиала известной федеральной сети, а Толька открыл охранное агентство. С возрастом они обзавелись солидными гладкими брюшками, за что и получили почетное звание лукавых пупсов. Женились приятели в один день, когда им было только по двадцать лет. Каждый получил в свое распоряжение по миниатюрной стерве-блондинке. Спустя несколько лет Волька со своей женой развелся, и через неделю после этого Толька тоже вернул себе свободу от брачных уз. В середине нулевых карьера друзей параллельно покатилась вниз по наклонной плоскости. Тольке пришлось скрываться от следствия на Кипре, когда его ловко подставили конкуренты. Волькин стиль руководства не понравился московскому начальству и его отправили в отставку. Пока друг отсиживался на Кипре, бывший директор открыл небольшой зоомагазинчик, в котором бойко торговал котятами своей плодовитой персидской кошки по кличке Сафо. Наконец, друзья снова свиделись. Волька встречал немного похудевшего и загоревшего под жарким солнцем приятеля в Москве. От нечего делать партнеры забрели в Третьяковку. И возле картины кисти Николая Ге «Иисус и Пилат» их осенило. «Что есть истина?» – вопрошал с холста Пилат. «Это отличный ходовой товар!» – хором ответили ему два лукавых пупса.

Но чтобы продавать товар, его нужно сперва приобрести. Или на худой конец спереть. А как раз в этом Волька и Толька были большие мастаки. Официально получать специальное образование, проходить тестирование, сдавать экзамены, платить деньги – вся эта муть была им не по нутру. Толька целых два дня рылся во всемирной паутине, но все-таки нашел самый быстрый и наименее затратный способ приобретения аппаратуры мозгового прочесывания, а также пиратскую брошюру по обучению методам тестирования на так называемом полиграфе. Сам аппарат они приобрели на «горбушке» у индивида с сильно выраженным кавказским акцентом. Проштудировав за неделю ученый фолиант и полностью вникнув в премудрости новой профессии, пупсы развернули бурную деятельность. Владельцы новой фирмы «По-чесноку» стали активно доказывать широкой общественности необходимость вывести на чистую воду бывших собратьев по нехитрому промыслу присвоения всего, что плохо лежит. Старые дружки пару раз их за это били. Но лукавые пупсы были, во-первых, ловкими махинаторами, а, во-вторых, оказались очень талантливыми психологами. С одного взгляда, они могли определить, лжет человек или говорит правду. А хитрый их приборчик упрощал технологию составления убедительных отчетов и заключений. Постепенно Бабаев и Буранов заслужили репутацию вполне приличных специалистов, кем они по сути и стали на самом деле.

О существовании фирмы «По-чесноку» Стас узнал совершенно случайно. Однажды он обратил внимание на то, что его секретарша, тихая неприметная женщина средних лет, пришла на работу с заплаканными глазами. Когда она принесла шефу традиционный утренний кофе, Савельев попытался разговорить бедняжку. Оказалось, что его помощница была замужем за дальнобойщиком. Ревнивец, вернувшись из очередной поездки, предложил жене пройти проверку на полиграфе по поводу ее потенциальной неверности. Он включил в список подозреваемых в наставлении ему рогов всех соседей мужского пола от шестнадцати до семидесяти лет включительно, в отдельном перечне фигурировала вся мужская родня подозрительного шофера. Секретарша Стаса с честью выдержала испытание, но муженек пообещал ей, что процедура будет повторяться после каждого рейса. Больше всего верную жену расстроила та дыра в семейном бюджете, которую пробила стоимость проверки.

– Вы ему скажите, чтобы он вам пояс целомудрия купил, дешевле обойдется, – предложил Стас.

Через пару дней консультант губернатора, улучив свободный часок, нанес визит в контору лукавых пупсов. Друзья снимали скромную двухкомнатную квартиру, в которой не только принимали посетителей, но и вели свое нехитрое холостяцкое хозяйство. Отсутствие женской руки чувствовалось во всем: захламленная прихожая, круги от чашек с кофе на журнальном столике, пыльные шторы неопределенного цвета на окнах. Единственным украшением офиса была репродукция судьбоносной картины на стене.

Стас представился. Волька быстренько проглотил кусок бутерброда, а Толька метнул недокуренную сигарету в раковину с немытой посудой.

– Знаете ли вы, господа, что в законодательном собрании края лежит проект закона о применении детектора лжи при проверке на лояльность государственных и муниципальных служащих?

Пупсы синхронно кивнули.

– Как вы понимаете, принятие этого нормативного акта откроет перед вами необозримые перспективы.

Пупсы одновременно почесали могучие загривки. Волька сделал это правой рукой, а Толька – левой.

– Я не открою вам секрета, если скажу, что судьба законопроекта зависит от губернатора, без его подписи он в силу не вступит. А теперь самое главное: вы можете сделать так, чтобы Юрий Рудольфович склонился в сторону принятия закона.

– Мы сделаем все, что в наших силах, – быстро отрапортовал Волька.

– Если, разумеется, нам не предлагают совершать противозаконные действия и не склоняют к поступкам, которые противоречат нашей профессиональной этике, – дополнил приятеля Толька.

– Хорошо, я раскрою перед вами карты, – вздохнул Стас. – Мы собираемся провести политическое шоу с участием губернатора.

Юрий Рудольфович публично, в присутствии своих политических оппонентов пройдет проверку на полиграфе.

– Полиграф обмануть невозможно, – торжественно провозгласил Толька фразу, которую столько раз репетировал.

– Я кое-что читал о детекторе лжи. Но хотелось бы все-таки узнать из первых рук: почему эту машинку нельзя обмануть?

– Приведу вам один простой пример, – принялся за объяснения Толька. – Если бы у вас было время, мы могли бы прямо сейчас провести небольшой эксперимент. Но предлагаю вам поверить на слово. Представьте себе: вы пишете на карточках несколько женских имен. С отчествами. В их числе имя и отчество вашей матушки. Затем проводится проверка на полиграфе. Мы поочередно зачитываем имена на карточках и спрашиваем, так ли зовут вашу почтенную маму. А вы по правилам игры должны всегда давать отрицательный ответ. Отрицание имени матери на подсознательном уровне – предательство. А отречение от матери у любого человека вызывает неконтролируемые эмоциональные реакции, которые наш прибор мгновенно зафиксирует. Таким образом, мы получим образец реакции вашего организма на ложь. Вообще говорить правду всегда легче, ложь требует определенных усилий.

– Да, наверное, вы правы. Ладно, мы не будем говорить об обмане. Но, как вы понимаете, некоторые вопросы щекотливого свойства могут несколько смутить любого государственного деятеля. Если же губернатор с честью выдержит испытание, он получит моральное право использовать возможности полиграфа для пресечения проявлений коррупции и казнокрадства. Вы представляете, какую огромную пользу извлекут из этого наши граждане? А уж о том, какую выгоду получит ваша фирма – и говорить не приходится.

– Мы, разумеется, никогда не пойдем на нарушение закона. И полиграф действительно невозможно обмануть. Но всегда имеется некоторая дельта, которая зависит от того, кто формулирует вопросы, – Волька посмотрел на партнера, тот обреченно кивнул.

– А вы можете привести конкретный пример такой дельты? – поинтересовался Стас.

– Сколько угодно, – Волька отхлебнул воды из граненого стакана. – Вы смотрели недавно сюжет по телевидению о прессконференции с музыкантом-педофилом, который успел вовремя прервать поездку по Таиланду и укрыться на родине?

– Припоминаю. Этот деятель на голубом глазу сообщил всему миру что никогда не причинял зла несчастным детям.

– И я вам как профессионал скажу: он говорил это совершенно искренне. А вот если бы он сел у нас на провода, мы бы его в момент расщелкали.

– Каким образом?

– Этот деятель, растлевая ребятишек, действительно не хотел им зла. Добрый папик великодушно пытался приобщить деток к прелестям педофильской эротики. А мы бы его спросили, что называется, в лоб: какие части своего музыкального тела, какие конкретно органы вы, батенька, вставляли в различные отверстия таиландских несовершеннолетних? И последовательно перечисляли бы все эти органы и все эти отверстия. Доступно объясняю?

– Спасибо, пример очень убедительный. Итак, господа, вы настроены на конструктивное сотрудничество с администрацией губернатора?

– Мы как люди доброй воли и чистой совести всегда готовы к такому сотрудничеству, – не глядя на партнера, ответил Волька.

– Значит, по рукам. Я извещу вас, когда губернатор найдет время для беседы с вами.

Стас откланялся.

– Я на это не подписывался, – Толька возмущенно раздул щеки. – Ты меня знаешь, я человек чести!

– Хорошо, дружище. Давай договоримся. Я – ум нашей конторы. А ты – ее честь и совесть. Полегчало? – Волька ласково похлопал приятеля по плечу. – И, кроме того, ты помнишь, как мы состряпали наши дипломы полиграфологов?

– При помощи последних достижений полиграфии, – слегка сбавил пафос Толька.

– Вот видишь, все по-чесноку! Полиграф, полиграфия – кому какая разница? Надеюсь, это смягчит муки твоей уязвленной совести.

Глава 41. Ангелический губернатор

Политический макияж – очень непростое искусство. Демократия западного образца не прижилась в России во многом благодаря тому, что визажисты политтехнологи допустили ряд серьезных проколов. Прогрессивная часть электората категорически не пожелала отдавать свои голоса деятелям, которые с ужимками привокзальных наперсточников взывали к чести и совести сограждан. Президентские выборы вызывают все меньше интереса у любителей телевизионных шоу по причине того, что ведущие персонажи носят архетипические маски, уже выходящие из моды. Добрый дедушка-алкоголик ушел со сцены под свист толпы; сухощавый папаша с глазами-пулеметами, расстреливающими детишек-избирателей из глазниц-амбразур, утомил однообразием своих свирепых шуточек; старший братец-ботаник победил на выборах только ввиду полного отсутствия конкуренции со стороны более привлекательных персонажей.

Команда Тестоедова пребывала в некоторой растерянности. На чем построить имидж шефа, который решил всерьез выступить на конкурсе распределения ролей в одном из самых унылых политических театров современной Европы? Предложение Савельева об организации шоу с публичной проверкой губернатора на детекторе лжи вызвала некоторое оживление в команде политтехнологов главы Приуральского края. Было принято решение провести встречу с полиграфистами, после которой и будет объявлено о начале нового наступления на коррупционеров и некомпетентных чиновников. Заодно общественность убедится в том, что на политической арене появился человек абсолютно нового типа: умеренно честный, абсолютно справедливый, обладающий настоящим русским чувством юмора.

В кабинет Тестоедова пришел только один из парочки лукавых пупсов. Честная совесть компании «По-чесноку» в лице Тольки Буранова продолжала отрабатывать частные заказы, а Волька Бабаев отправился вести умные разговоры с большим начальством.

Тестоедов предварительно просмотрел подробный отчет о практике использования полиграфа в различных сферах, предоставленный ему референтами.

– Надеюсь, господин Бабаев, что предупреждения о полной конфиденциальности нашего сегодняшнего разговора излишни. Поэтому попрошу вас отвечать абсолютно искренне.

– Могу дать показания с использованием возможностей нашего прибора, – развязно ответил Волька.

– Я советую вам пригасить неуёмное чувство юмора, разговор у нас будет очень серьезный, – оборвал пупса Савельев.

По обычаю, заведенному Тестоедовым, на совещаниях, где рассматривались наиболее важные решения, присутствовали только люди, которым он полностью доверял: Савельев и Шарипова.

– Мне подготовили отчет. Из него следует, что вероятность получения достоверной информации на детекторе лжи составляет всего семьдесят процентов. А вы утверждаете, что полиграф обмануть совершенно невозможно. Будьте любезны, объясните это противоречие. Если я подпишу закон об обязательной проверке на этом приборчике, тут такой шум поднимется, – губернатор в упор посмотрел на Бабаева.

– Я могу объяснить расхождение в цифрах, – спокойно ответил продавец истины. – Итак, про семьдесят процентов. Такие показатели дают полиграфисты низкой квалификации, самоучки. К сожалению, иногда встречаются среди них и откровенные шарлатаны. Мы – совсем другой случай. Наши клиенты всегда имеют возможность познакомиться с сертификатами, которые подтверждают, что мы прошли обучение для обращения с самыми современными методиками и имеем соответствующие допуски. Конечно, обычным клиентам мы говорим о том, что полиграф обмануть в принципе невозможно. Это, кстати, один из приемов оказания психологического давления на человека, который будет проходить проверку. На самом деле вероятность получения достоверной истины на полиграфе составляет порядка девяноста процентов.

– Значит, вы вводите общественность в заблуждении? – нахмурился Тестоедов.

– Ну, я бы не назвал такую тактику обманом. Согласитесь, девяносто процентов – очень приличный результат. Кто может предложить более точную методику? И, насколько я помню, рассматриваемый в заксобрании проект предполагает только добровольную проверку на полиграфе для кандидатов на замещение должностей государственной и муниципальной службы. Никто же не собирается придавать строгое процессуальное значение данным детектора лжи. Суд, естественно, не устроит десятипроцентная дельта. Зато вы при прочих равных условиях возьмете на службу человека, который согласился сесть на провода и показал хороший результат. Но для начала надо разобраться, за счет чего возникает десятипроцентная погрешность.

– Так поясните нам это, любезный.

– Хорошо. Дело в том, что определенный контингент может в принципе обмануть детектор. Это, например, сотрудники спецслужб, которые проходят соответствующее обучение. Если вы постараетесь выявить засланца иностранной разведки или товарища из какой-нибудь хитрой отечественной конторы, то я честно вам скажу – этот номер не пройдет. Для вас такая проблема очень актуальна?

– Да вроде бы, шпионов мы ловить пока не планируем, – согласился Тестоедов. – Кто еще может обдурить ваш детектор?

– Профессиональный актер, владеющий всеми тонкостями системы Станиславского. Понимаете, полиграф не предназначен для выявления объективной истины. Он может показать только истину субъективную. Если человек искренне верит в то, что говорит, физиологические характеристики, регистрируемые прибором, соответствуют норме. А хороший актер в свою роль вживается настолько, что действительно становится на какое-то время другим человеком.

– Ладно, с театральной братией мы тоже работать не собираемся. Меня интересует, может ли обычный человек обмануть вашу машинку. Я сам в интернете посмотрел – там куча рекомендаций.

– Обычному человеку такое не под силу, – уверенно ответил господин Бабаев. – По крайней мере, если беседу ведет профессионал, и используются современные методики. Все эти фокусы с прикусыванием языка, кнопкой в ботинке, поджиманием пальцев на ногах или с напряжением сфинктера заднего прохода нам прекрасно известны. Современный полиграф оснащен датчиками движений тела. Да и мы с клиента во время проверки глаз не сводим. Опытный полиграфист на прибор не смотрит, там самописец кривые рисует – мы их после сеанса внимательно проанализируем. Я всегда за лицом клиента наблюдаю.

Там тоже много чего прочитать можно, мимика выдает обычного человека с головой. И перед началом проверки я испытуемого заставляю в гаишную трубочку подышать. На предмет употребления алкоголя.

– А это еще зачем? – поинтересовался Стас.

– После приема алкоголя у человека реакция несколько заторможена, это отражается на точности результата, – снисходительно объяснил Волька. – В таких случаях мы просто переносим время проверки, а человек получает галочку в списке негативных свойств его характера: он или алкоголик, или идет на сознательный обман. Или и то, и другое.

– Предположим, вы нас убедили, – подала голос Шарипова. – Давайте перейдем ко второй части нашего собеседования. Как вы предлагаете провести тестирование губернатора?

– Я в общих чертах объяснил технологию корректного составления вопросов господину Савельеву.

– Мне были даны соответствующие разъяснения. Теперь нам стоит конкретно обговорить сценарий, – Тестоедов откинулся на спинку губернаторского трона и обвел глазами участников совещания.

– А затем, Юрий Рудольфович, нам, очевидно, стоит провести репетицию непосредственно на детекторе лжи, – предложил Савельев.

– Хорошо, господа, я составлю примерный перечень интересующих вас вопросов, а потом вы можете предложить и собственный набор. Мы вместе поработаем над формулировками ответов. Навскидку предлагаю несколько вариантов. Я, конечно, не очень разбираюсь в политике. Но, мне кажется, всех заинтересует такой вопрос. – Волька резко повернулся всем корпусом к Тестоедову. – Вы взятки берете?

– Что? – опешил высокопоставленный слуга народа.

– А почему вас так взволновал этот вполне ожидаемый вопрос? – удивился Волька. – По-моему, на него следует реагировать абсолютно спокойно. Ведь взятка – это конверт с деньгами. Вот уж не думал, что у нас все так запущенно.

Лукавый пупс, конечно, играл с огнем. Но Тестоедов был человеком опытным и к тому же обладал неплохим чувством юмора.

– Да ты, братец, как вижу, шутник, – расхохотался губернатор. Стас слегка расслабился. В первый момент ему показалось, что выходка Вольки может привести к срыву столь перспективных переговоров.

– Вот и все, господин губернатор. Значит, вы прекрасно пройдете этот тест.

– А как же ты будешь мне коррупционеров на чистую воду выводить? Они же у меня – народ тертый, борзыми бонусами берут.

– Когда мне надо будет с человечком всерьез поговорить, я его на провода посажу и поинтересуюсь, насколько состояние его банковских счетов соответствует его же официальной зарплате и иным легальным доходам. Поверьте, каждый человек ведет свою внутреннюю бухгалтерию и такое расхождение знает довольно точно. Он эту арифметику вспоминать начнет, тут-то ручки у него и вспотеют. А у меня на экране кривая спинку выгнет, как кошка сердитая. Можно еще один нескромный вопрос?

– Ладно, валяй, – разрешил Тестоедов. – Для дела – все как на духу.

– Вы жене изменяете?

Шарипова сделала вид, что у нее расстегнулась застежка на туфельке и быстро нырнула под стол.

– Нет, конечно! – уверенно отвечал Тестоедов.

– Совершенно верно. Даже если человек вашего круга имеет любовницу или обожает баньку в разнополой компании, для его жены это особого секрета не составляет. Все согласны с таким положением вещей как бы по умолчанию. Так что изменой в полном смысле этого слова такое поведение назвать нельзя. Но если у вас жена очень ревнивая…

– Нет, это не тот случай, – сухо сообщила Шарипова, снова усаживаясь в кресле прямо и оценивая внимательным взглядом безупречность собственной обуви.

– Просто блеск! – воодушевился Бабаев. – Ну, еще один стандартный вопрос. Вы страдаете алкоголизмом?

Тестоедов задумался.

– И здесь вам переживать не стоит, – успокоил губернатора Волька. – Предположим, вы по вечерам после напряженного трудового дня имеете привычку приговорить полбанки коньячка. Судя по вашему цветущему виду, вы своим алкоголизмом не страдаете, а наслаждаетесь.

– Прямо в точку! – восхитился Тестоедов. – А что, мне этот парень нравится. Хочешь испытать наслаждение моим алкоголизмом? Зоя, ты знаешь, где мои полбанки хранятся.

– Перед тем, как мы перейдем к неофициальной части, мне хотелось бы все-таки уточнить у господина Бабаева один момент, – Стас вопросительно посмотрел на шефа. – Скажите, не покажется ли такая методика ведения допроса на полиграфе игрой в поддавки? По крайней мере, искушенному зрителю?

– Тут вы, господин консультант, абсолютно правы, – посерьезнел Волька. – Если честно, то наша компания, участвуя в проведении этого хитрого шоу, рискует своей репутацией. А вот господин губернатор в такой ситуации практически ничего не теряет. Ведь наша целевая аудитория – это люди с улицы. Крутые умники, насколько я знаю, на выборы не ходят. А для бабулек-дедулек и прочего электората – вполне сойдет. Как говорится, пенсы схавают. Юрий Рудольфович у нас будет чистый ангел.

Тестоедов поморщился.

– Извините за резкость суждений, господин губернатор, но вы попросили меня быть абсолютно откровенным, – гордо отреагировал на чиновничью гримасу честный предприниматель.

– Ладно, Зоя, наливай! За честность и чистоту рядов, как говорится.

Глава 42. Show must go on

Царь Филипп Македонский, отец одноименного Александра, говорил, что лучшее оружие для взятия неприступных крепостей – осел, нагруженный мешками с золотом. Деньги решают все проблемы. Римляне предпочитали разделять и властвовать. Так родилась дипломатия. Британцы до сих пор утверждают, что у Англии нет постоянных союзников, а потому нужно отстаивать неизменные интересы великой империи. Разумный политический прагматизм можно только приветствовать. А вот русские правители испокон веков проводят политику кнута и пряника. Этот универсальный принцип до сих пор свято соблюдают отечественные политтехнологи.

Избирательная кампания в законодательное собрание Приуральского края вышла на финишную кривую. Данные опросов общественного мнения, проведенные для внутреннего пользования администрацией губернатора Тестоедова, ужаснули Стаса. За список партии «Медвединая Россия», который возглавлял шеф Савельева, могли бы проголосовать только тридцать процентов избирателей. А партию «Россия и справедливость» готовы были полюбить пятьдесят пять процентов граждан. Этот список возглавлял Сергей Захарчук.

Савельев посвятил неделю своего времени изучению досье конкурента. Выводы были самые неутешительные. Захарчук стал настоящим лидером протестного движения в крае благодаря незаурядным качествам своего характера. Удачливый бизнесмен, Захарчук смог провести свое небольшое предприятие через бури двух кризисов. Даже в самые тяжелые времена он умудрялся платить достойную зарплату рабочим. Налоговая инспекция к нему претензий не имела. Но широкую популярность противник Тестоедова приобрел после того, как ему удалось решить серьезную социальную проблему локального характера. Во дворе его дома местная мафия открыла несанкционированную автомобильную стоянку. Осел, груженный золотом, прошелся по всем нужным кабинетам. Владельцы стоянки, блюдя свои неизменные корыстные интересы, разделили население двора на автовладельцев и пенсионеров. Хозяева парковочного бизнеса успешно столкнули их лбами. Ни одна инстанция не реагировала на потоки жалоб и предложений, которые пачками писали обиженные граждане. Захарчук, возмущенный наглостью хозяев стоянки, взялся за дело всерьез. Он не жалел денег на то, чтобы лучшие юристы края тратили свое дорогостоящее время в судах, ему удалось организовать массовые пикеты у резиденции губернатора, солидный федеральный телеканал выдал в эфир пару острых сюжетов. Через полгода Захарчук добился желаемого результата: стоянка была ликвидирована, а парочка чиновников из районной администрации приступила к даче показаний гражданину следователю. Поэтому руководители партии «Россия и справедливость», подбирая кандидатов в головную часть избирательного списка, без колебаний обратились к Захарчуку с предложением начать политическую карьеру на волне протестного движения.

Стас решил пойти ва-банк и убить одним ударом двух зайцев. Он предложил Тестоедову отступить от политики партии медведей и пойти на публичные дебаты с конкурентом. И провести это мероприятие на телевидении в форме поединка с использованием детектора лжи. В качестве ведущего Савельев предложил Чванцева.

– Вы, Юрий Рудольфович, не обращайте внимания на нестандартную сексуальную ориентацию этого господина. Он прекрасно показал себя во время гей-парада. Это классический тип провокатора. Прекрасный телеведущий. В общем, то, что нам надо.

После консультаций с пупсами-полиграфистами губернатор с предложением своего консультанта согласился.

– Дорогие телезрители! Друзья! Сограждане! Вы стали свидетелями эпохального события! Впервые на ваших телеэкранах поединок политика-тяжеловеса и мухача-энтузиаста. Что победит: матерый опыт напряженной работы на руководящих должностях или настырность проворного популиста? Решать вам. По ходу поединка мы в прямом эфире будем давать результаты интерактивного голосования. По трем номерам телефонов все желающие смогут выразить свою точку зрения. Возмущайтесь и восхищайтесь! Негодуйте и голосуйте! Представьте, что выборы в законодательное собрание Приуральского края проходят уже сегодня! На старт! – господин Чванцев в ритме вальса кружился перед зрителями, которые собрались в студии краевой телекомпании.

Ослепительно белый костюм эффектно подчеркивал длинноногость шоумена и столь же умело скрывал последствия любви к пиву, с которой предводитель Приуральских геев не мог совладать уже на протяжении тридцати лет. Напомаженный кок, выкрашенный в тон костюму, раскачивался на голове Чванцева. Ярко красный атласный шарф украшал шею. Завороженная публика видела перед собой громогласного танцующего попугая.

Дуэлянты располагались в отдельном павильоне. В этой комнате присутствовали только их секунданты – полиграфисты компании «По-чесноку». Зрители в студии и все, кто наблюдал прямую трансляцию по телевидению, могли следить за реакцией соперников. При смене кадра отдельная камера крупным планом демонстрировала показания приборов. Комментарии давали приглашенные специалисты, все изменения в рейтингах кандидатов тут же отражались на экранах. Клекот танцующего попугая должен был вносить нотку настоящего безумия в предстоящее действо. Без этого современное теле-шоу шансов на успех иметь не может.

– Первый раунд начинается, гонг! – заверещал Чванцев.

– Скажите, как вы относитесь к взяткам? Вы их берете? Даете? – Волька и Толька пристально смотрели в глаза соперников.

Оба ответили отрицательно.

– Bay, у нас что – честный губернатор? В книгу Гиннеса его! – Чванцев в экстазе зачмокал пухлыми губами. – А Захарчук-то наш, смотрите: и нашим, и вашим. Приборчик показывает, что и дает, и берет!

Противник Тестоедова взяток никогда не брал. А вот давать, как и всякому предпринимателю, ему приходилось. И неоднократно. Что делать – вымогали. А бизнес вести все-таки нужно. Волька предложил объединить два вопроса в одном и не ошибся. Рейтинг Захарчука на экране сразу рухнул процентов на десять.

– Внимание, звонок! – Чванцев закружился юлой. – Слушаем вас.

– Семен Васильев, наладчик вакуумного оборудования с литейного завода. Ты мне, попугай трескучий, вот что скажи. Кому этот твой Захарчук дает?

– Ай, просто замечательный вопрос. Я вам, Семен с литейного, честно скажу, мне не известно, кому господин Захарчук дает, но лично я всегда не против. Пардон, еще звоночек.

– Здравствуйте. Меня зовут Лидия Витальевна. Я пенсионерка. Вы зря на Сергей Федотыча наговариваете. Я с ним в одном дворе живу, очень хороший человек. Когда стоянку эту проклятую затеяли, он же за весь народ вступился. Сам по квартирам ходил подписи собирать, времени своего не жалел. Всех убедил. У меня соседка Жанка, уж на что тварь беспутна, и та на адвоката писят рублей дала.

– Здорово! Что бы мы делали без наших ветеранов. Теперь понятно, почему полиграф у Сергей Федотыча заволновался. По писят рублей со старушки – вот господин Захарчук себе на буммер и насобирал.

Рейтинг лидера «России и справедливости» свалился еще на пять процентов.

– Вы – гомосексуалист? – прозвучал следующий вопрос. Тестоедовские кривые на экране полиграфа демонстрировали полное спокойствие, когда губернатор ответил отрицательно. Что произошло в голове его оппонента – понять сложно. То ли Захарчук неадекватно отреагировал на неожиданный вопрос, то ли в его памяти вспыли кое-какие юношеские воспоминания – кто знает? Но кривая детектора лжи продемонстрировала публике небольшое отклонение от нормы. Чванцев хищно облизнулся.

– Очень интересный результат. А что нам скажет эксперт? Приглашенный из Москвы за большие деньги профессор психологии важно раздул щеки.

– Конечно, результаты, полученные при помощи полиграфа, требуют тщательно обработки. Окончательный ответ можно дать не раньше, чем через два дня. Но при поверхностном анализе соотношения амплитуды артефактной кривой с ее фоновым аналогом можно с некоторой погрешностью утверждать, что обследуемый демонстрирует девиативные поведенческие дискурсы.

– Скажите, профессор, мы можем надеяться, что господин Захарчук в случае избрания поможет нам провести гей-парад на должном уровне? – Чванцев буквально навис над психологом и любезно поднес микрофон к его губам.

– Надежда умирает как последняя, – отпрянул от темпераментного шоумена эксперт.

После перерыва на рекламу Тестоедов и Захарчук должны были просветить общественность по поводу своего отношения к такому негативному явлению, как супружеская измена. Соперники дружно отвергли такую возможность решения своих сексуальных проблем.

– У нас в этом раунде один-один, – провозгласил Чванцев. – Слушаем звонок, дорогие мои.

– Это опять Семен…

– Сема, вы нам стали уже просто как родной!

– Я вот что скажу. Врут оба. Вы на рожу Тестоедова посмотрите – бабник хуже меня. А Захарчук ваш, понятно, вообще для вида женился, чтоб за нормального сойти.

– Правильно, Семен, так их!

Рейтинги Тестоедова снова растут. Народ с уважением относится к бравым мужикам. Такие не дают прохода бабам, зато и с подчиненных шкуру спустят по всем правилам. А вот нетрадиционная сексуальная ориентация широкими массами избирателей в России пока не приветствуется.

Стас наблюдал за шоу по телевизору. Пока все шло по плану. Чванцев полностью оправдал его ожидания. Наступил решающий момент.

– Итак, шоу продолжается! Уважаемые телезрители, мы сегодня наблюдаем за поединком двух политиков, которые претендуют на то, чтобы в ближайшие годы руководить нашим любимым Приуральским краем. Наступает момент истины. Самый главный вопрос.

– Вы имеете собственность за пределами Российской Федерации?

Активы Тестоедова были размещены на родине, поэтому губернатор совершенно спокойно дал отрицательный ответ. Захарчук медлил. Камера показала его лицо крупным планом. Зрители увидели, как на лбу противника губернатора выступили бисеринки пота. Чванцев, понимая, насколько эффектна возникшая драматическая пауза, на минуту примолк. И тут случилось неожиданное: Захарчук сорвал с себя датчики полиграфа, резко поднялся с кресла и стремительно выбежал из студии.

– Бегство с поля боя! Победа нокаутом присуждается губернатору! – торжествовал Чванцев.

Стас был доволен, результаты выборов теперь сомнения не вызывали.

На пресс-конференции, которая состоялась сразу после неожиданного финала полиграфической дуэли, Тестоедов проявил великодушие по отношению к поверженному противнику.

– Не могу сказать, чем вызвано такое странное поведение моего уважаемого оппонента. Может быть, это простой нервный срыв. Ну не привык человек к таким экстремальным ситуациям, нет у него политического опыта. Мне, безусловно, было легче. Помню, как три года назад, когда в Приуральске случилось серьезное происшествие, несколько районов посреди суровой зимы остались без отопления. Мне тогда такую головомойку устроили! Люди на улицы вышли, президент на прямой линии, журналисты на части рвут – ничего, разобрались, решили проблему. Так что Сергею Федотовичу нужно еще опыта набраться. Может быть, нервишки подлечить. Ну и, наверное, поаккуратнее вести свои финансовые дела.

После пресс-конференции губернатор вернулся в свою резиденцию. Тестоедов удивил своего пресс-секретаря. Вместо того, чтобы направиться в приемную, он поднялся на лифте двумя этажами выше и зашел в кабинет своего консультанта. Стас ждал этого визита.

– Хвалю. Молодец. Отличная работа, – Тестоедов от души хлопнул Савельева по плечу. – А теперь рассказывай, как ты это устроил. Захарчук этот чуть ежа не родил, когда ему вопросец про собственность подкинули. Неужели парень виллу на Лазурном берегу имеет? Так вроде бы еще не по карману такому пескарю.

– Конечно, не по карману, – улыбнулся Стас. – Не буду вдаваться в подробности, но комбинация, которую я изобрел для того, чтобы устранить с политической арены вашего соперника, достаточно проста. Я всего лишь помог стать ему владельцем английской компании.

Несколько лет назад Савельев изучал вопросы международного налогообложения, в том числе и «United kindow» для одного из клиентов. Проблема касалась вывода за границу значительных средств, все нужно было сделать в рамках закона и налогов заплатить по минимуму, чтобы от этой суммы как можно меньше «отщипнул» местный бюджет. Стаса поразила та легкость, с которой можно было зарегистрировать собственную компанию в Лондоне, причем сделать это можно из любой точки мира и любому гражданину планеты Земля. В Англии существуют несколько компаний, которые сертифицировали свой программный продукт для регистрации компании через интернет. Сначала на сайте проводится проверка на чистоту имени юридического лица, отказ последует только в том случае, когда уже имеется фирма – обладатель выбранного вами имени. Затем заполняется анкета, где указывается собственник (он же директор), телефон, гражданство и адрес в Англии. Для регистрации компании не нужна даже копия паспорта, достаточно правильно вбить все данные в установленные формы. Стоят эти услуги около пятидесяти фунтов, хотя некоторые посредники делают свои наценки. Для оплаты счета Савельеву не пришлось даже выходить из своего кабинета, все операции проходили через интернет. Стас воспользовался неименной банковской карточкой, которой однажды с ним рассчитался клиент. Кроме номера на карточке ничего не значится и сумма ограничена пятьюстами фунтами, поэтому определить, кто ей расплачивается невозможно. После регистрации заявителю достаточно оперативно выдается полный пакет документов, необходимых для ведения бизнеса: свидетельство о регистрации компании, протокол первого собрания совета директоров компании, учредительный договор, устав, сертификаты акций и реестр компании. Экспресс-почтой все это доставили в Приуральск, компания-посредник, услугами которой воспользовался Стас, гарантировала доставку документов получателю в любую точку земного шара.

Буквально за два дня до политического шоу Сергей Захарчук получил увесистую бандероль, украшенную британскими марками. Распечатав конверт, бизнесмен-правдоискатель с изумлением узнал, что он является владельцем компании «Бизнес консалтинг корпорейшен». Захарчука это известие встревожило, но он никак не связал между собой два события: сюрприз из Англии и предстоящий поединок с губернатором. А вот во время испытания на полиграфе лидер партии «Россия и справедливость» испытал настоящее потрясение. Шок был настолько сильным, что Захарчук потерял голову и с позором покинул поле боя. О серьезной политической карьере ему теперь можно было не думать, по крайней мере, года три.

– Сурово ты его приложил, – покачал головой Тестоедов. – А я, грешным делом, подумал, что его понос прошиб.

– Бывает и такое, – невозмутимо прокомментировал Стас. – Пять минут, Юрий Рудольфович, мне нужно ответить на звонок.

– Ладно, развлекайся, – сказал Тестоедов, выходя из кабинета. Консультант снова готов был выслушать своего очередного клиента.

– Алло, господина Савельева я могу услышать?

– Говорите, я вас слушаю.

– Суть нашей проблемы я вам изложу в двух словах. Мне сказали, что вы такие задачки как орехи щелкаете.

– Заранее ничего не обещаю, но обязательно постараюсь вам помочь.

– Наша компания арендует несколько земельных участков, территории которых передаёт в аренду для розничной торговли. Также в собственности у нас несколько торговых комплексов, которые сдаются под торговые павильоны. Какие варианты перехода от вменённой системы налогообложения к общей вы нам можете предложить?

– Вариантов очень много. Например, можно ваши участки не сдавать в аренду, а оказывать другие услуги. И уже в рамках этих услуг предоставлять помещение для выполнения каких-либо целей.

Второе… Давайте договоримся так: вы заключаете с фирмой «Фронда» договор, и мы вам подберем самый оптимальный вариант. Нам нужно будет изучить специфику вашего бизнеса в целом – только тогда схема будет работать наилучшим образом.

– Сколько будут стоить ваши услуги?

– Я вам сейчас скину номер телефона. Свяжетесь с фирмой «Фронда», моя помощница Анастасия Игоревна ознакомит вас с формальной стороной дела. Будем работать?

– Если цена вопроса нас устроит – попробуем.

Глава 43. Пан директор

Какая радость охватывает человека, когда ему удается безнаказанно полакомиться вареньем из банки, которую мама приберегала до наступления зимних холодов! С возрастом масштабы противоправных операций, приносящих подобное удовольствие, растут: списывание на выпускных экзаменах, перепродажа втридорога подержанного авто, получение потребительского кредита по подложным документам. Но солидный, уважающий себя человек может считать, что жизнь его прожита не зря, только после того, как ему удастся прикарманить миллион. Не рублей, естественно.

– За что я люблю Россию, так это за вашу великую литературу.

– Да, конечно, Достоевский – это наше все.

– Нет, Достоевский – это не все! У нашего Шекспира истерики разыгрываются более правдоподобно. А вашему хваленому классику я ни на гран не верю. У него постоянно некие странные дамы пачки денег в печь кидают. Я знаю женщин – они скорее свою шляпу в камин бросят, чем сожгут содержание толстого мужского портмоне. Мой любимый русский писатель – Ильф-Петров.

Этот разговор на литературные темы состоялся за полтора года до назначения Тестоедова губернатором Приуральского края. В уютном лондонском пабе на Пиккадили два джентльмена потягивали из пинтовых кружек пенистый «Гиннес». Беседа велась по-русски. Подтянутый седовласый мужчина с тонким шрамом на правой скуле говорил с едва уловимым британским акцентом. Собеседник помоложе иногда вставлял в русские фразы английские слэнговые словечки, что, по-видимому, доставляло ему немалое удовольствие. Стас Савельев и Джек Пибоди познакомились на экономическом форуме, посвященном проблемам организации взаимовыгодных российско-британских отношений. Приятельские отношения у них сложились, что называется, с первого взгляда. Джек исполнял обязанности советника по экономическим вопросам у одного высокопоставленного чиновника с Форин-оффис. Однако интуиция подсказывала Савельеву, что у его нового знакомого присутствует за плечами серьезный опыт работы в другом ведомстве. Что-то подобное МИ-6. Свое великолепное знание русского языка мистер Пибоди объяснял наличием белогвардейского предка по материнской линии и пристрастием к великой литературе.

– Ильф-Петров – великий писатель! Какое знание жизни, какое умение буквально парой штрихов обрисовать наиболее типичные ситуации, выдать в форме гротеска самые яркие черты народного характера. Он никогда не позволит персонажам деньги в качестве топлива использовать. Напротив, этот автор даст своим героям возможность рубли из воздуха делать. Помнишь историю создания Остапом Бендером конторы «Рожки да ножки»?

– «Рога и копыта», – поправил Стас.

– Да, да, прошу прощения, подпамятовал. Буду продолжать свою мысль: там был персонаж – председатель Фукс. Номинальный директор, он в тюрьму садился вместо real собственников.

– А почему ты это вспомнил? – заинтересовался Савельев.

– Потому, что это есть правда жизни! У нас в Лондоне таких Фуксов – как собак недоеных.

– Нерезаных, – приятели постоянно помогали друг другу осваивать тонкости чужого языка. Англичанин прекрасно владел литературным русским, но, используя просторечные выражения, иногда допускал забавные ошибки.

– Давно я хотел это знать. Для каких целей вы, русские, режете собак?

– Из шкур шапки-ушанки шьем, продаем их английским туристам. А мясо корейцам высылаем, – не моргнув глазом, ответствовал Стас.

– Абанамат! Бизнес-проект высочайшего уровня. Я хотел это у нас делать, однако, я испытываю страх, что общество защиты животных расшириться не даст.

По выражению «абанамат», которым щегольнул мистер Пибоди, Савельев догадался, что его собеседник в свое время плотно пообщался с коренным населением Северного Кавказа.

– I'm sorry, Джек, я тебя перебил.

– Буду продолжать. Схема простая до исступления. Ты же знаешь, как просто у нас регистрируют новые компании? Сидит где-нибудь в Москве большой чиновник, ему несут взятки в больших чемоданах. Но кэш, ты понимаешь, надо осваивать культурно. Через какое-то время в столице ее величества регистрируется скромная компания. Директор, of course, живет в Лондоне. Британский гражданин, разумеется. На счет компании постоянно тикают деньги. Немалые суммы. Директор бумагу подмигнул…

– Подмахнул.

– Я не понял. Ты говорил, что подмахивают леди в постели!

– И директора, и леди. Все подмахивают. Только по-разному.

– Очень интересно! Well. Подмахнул он бумагу – и у кого-то в России стало миллионом больше. И самое интересное, что этот номинальный директор берет за свои услуги очень скромную плату. Речь идет буквально о сотне фунтов в месяц.

– И что, находятся люди, которые делают эту работу за такие деньги? Я был более высокого мнения о британцах!

– Кого сегодня только не называют британцами, – вздохнул Пибоди. – Я недавно смотрел официальные данные. Ты знаешь, что впервые со времен queen Bloody Mary в Англии число католиков перевысило количество англикан? Не смотря на то, что англиканство – государственная религия. Откуда эти католики появились? Приехали с Востока, из Польши и Литвы. Такие новые «британцы» готовы делать любую работу. Мне еще один любопытный список попался: перечень компаний, зарегистрированных за последний месяц в Лондоне. Там фамилии директоров на девяносто процентов польские или литовские. Ты сам посмотри, список этот у меня с собой.

Слегка захмелевший англичанин почти минуту провозился с замочком кейса. Наконец он достал небольшую папку и протянул ее Стасу. Тот быстро пробежался глазами по страницам и тут же вернул папку хозяину. Дальше разговор свернул в другое русло. Но Стас владел навыками мгновенного запоминания больших объемов информации. В его памяти четко отпечаталось несколько десятков фамилий, адресов и названий фирм.

И необходимость воспользоваться содержимым списка Пибоди назрела. Тестоедов вызвал Стаса в самый неподходящий момент. Савельев одновременно продумывал стратегию выдвижения шефа на пост президента и просчитывал последствия сложной налоговой комбинации, которую собирался предложить своему давнему клиенту.

– Присаживайся, парень. Разговор будет непростой. Ситуация так накалилась, что впору пожарную команду вызывать.

– Что случилось, Юрий Рудольфович?

– Накрыло меня залпом «Авроры». Из нескольких орудий разом. Мои люди в Москве сообщают, что федеральная налоговка недовольна ситуацией со сбором налогов в крае. Плюс ФСБ телегу на стол президента подкатила: дескать, в Приуральске сколачивают группу субъектов федерации, которые собираются установить бюджетный рай для регионов. И вдобавок этот гаденыш Михрюткин в Госдуме собирается инициировать парламентские слушания о состоянии дел с соблюдением прав человека в нашем крае. Помнишь, тот гей-парад идиотский? Нашел же к чему прицепиться.

Анатолий Михрюткин, депутат от Приуральского края в Госдуме, был старинным врагом Тестоедова. Впервые серьезно мужики повздорили еще в первом классе средней школы. Юрка Тестоедов врезал Толику в пах коленкой, когда тот нагло отказался уступить ему место в очереди за плюшками в школьном буфете. Противостояние продолжалось на протяжении всех десяти лет совместного обучения. Не прекратилось оно и после того, как Тестоедов и Михрюткин начали восхождение по лестнице политической карьеры. Борьбу за кресло мэра Приуральска будущий губернатор выиграл у своего заклятого врага не без труда. Когда Михрюткин стал депутатом Госдумы и уехал в Москву, Тестоедов вздохнул с облегчением. Их интересы на время разошлись по разным квадрантам сетки политических координат. Но теперь они снова пересеклись. Михрюткин понимал, что враг-губернатор постарается прокатить его на следующих выборах, и потому со своей стороны делал все возможное для того, чтобы Тестоедов по максимально крутой траектории катапультировался из своего кресла.

– Такие дела, Стас. Навалилась на меня куча болезней. А лекарство от них одно.

– Горчичники из зеленой бумаги на всю спину и кусочек задницы.

– Правильно понимаете проблему, доктор. И зелени этой должно хватить на целую палату буйно-помешанных. В Москве других не бывает.

– Обозначьте цену вопроса, Юрий Рудольфович.

– По моим прикидкам – три миллиона долларов. Консультант присвистнул, но тут же извиняющимся жестом прикрыл рот ладонью.

– Ладно, свисти дальше, – махнул рукой губернатор. – Таких денег у меня все равно нет.

– В течение какого срока эту сумму необходимо добыть? Тестоедов приподнялся с кресла и внимательно посмотрел в глаза своему помощнику.

– Ты, братец, случайно по ночам медвежатником не подрабатываешь?

– Что вы, Юрий Рудольфович! Кувалдой по сейфу? С детства не люблю тупой физический труд. Я головой работаю.

– Две недели. Это крайний срок.

– Срок очень жесткий, но попробовать можно. У меня есть вполне реальный план. Да, кстати, вы не находите, что этому Михрюткину пора глушитель на рупор приделать?

– Давно пора. Только его, поганца, до следующих выборов не сковырнуть.

– Я предлагаю решать проблемы комплексно. Мы получаем искомую сумму, а господин депутат кляп на всю оставшуюся жизнь. Вас такой вариант устроит?

– Слушай, Савельев, ты меня знаешь. Если дело выгорит – ты первый человек в моей команде. Как бы высоко я потом не забрался. Давай, рассказывай, что ты на этот раз придумал.

На следующее утро Савельев приземлился в аэропорту Хитроу. Не заходя в гостиницу он взял такси и направился в один небольшой бар, облюбованный представителями литовской диаспоры. По пути машина прихватила еще одного пассажира. Джек Пибоди откликнулся на вчерашний звонок своего русского приятеля.

Стас еще при знакомстве с англичанином понял, что заветный список был предоставлен ему не случайно. Человек, имеющий за плечами солидный опыт работы в спецслужбах, не станет запросто делиться подобной информацией с первым встречным. Поэтому Савельева не удивило предложение, которое ему сделал Пибоди через месяц после их знакомства.

– Я, my friend, в душе романтик. Are you understand? Работаешь под снос тридцать лет, на службе ее величества здоровье тратишь. И вот она – старость около, за горой. Что я имею? Пенсия, домик-бунгало перед городом. А мой дед в Гранд-флит был полный адмирал, я моряк по наследству. Я хочу море.

Джек поведал своему русскому знакомцу, что после выхода в отставку он собирается совершить кругосветку на собственной яхте. Все готово: проложен маршрут, подготовлено снаряжение, подобрана команда. Дело за малым: приобрести соответствующее плавсредство. Пибоди, просматривая каталоги, нашел предмет своих мечтаний. Яхта «Глория», построена на Саутгемптонской верфи в 1915 году. Прекрасные мореходные качества, роскошная внутренняя отделка. И цена достаточно скромная – всего сто десять тысяч фунтов. За такую конфетку – сущая безделица! Только вот беда, наскрести эту сумму в течение недели Джек возможности не имеет. А «Глория» своего нового хозяина дольше ждать вряд ли станет, от желающих отбоя точно не будет.

– I know, вы, русские, ушастые ребята…

– Ушлые, – автоматически поправил Стас.

– Thank you. Ушлые. Укорачиваю. Я даю тебе сделку. Знаешь мой список? Запомнил? Интерес?

– Да, любопытный списочек, – осторожно сказал Савельев.

– Я по лицу твоему увидел, что тебе это надо. Но использовать эту информацию yourself ты не можешь. Это видно?

– Ясно, как день, – согласился Стас, – чтобы ее в дело пустить, нужны выходы на месте, то есть в Лондоне. А ты хочешь сказать, что такие возможности у тебя имеются?

– Да. Ты – разумный, все на бегу ловишь. Предлагаю: ты мне организуешь кэш сегодня, я тебе работаю по списку в любое время. Вам, русским, найти кэш – один раз через плечо плюнуть, два пальца в сортире замочить.

– Да, это умение в нас воспитывают с раннего детства, – согласился консультант. – Даже фильм такой есть для ребятишек. «Кэш и два портфеля» называется.

– В два портфеля столько не попадет, – усомнился англичанин.

Стас уже составлял в уме комбинацию. Его давний клиент, московский авторитет Давид Зурабович, постоянно нуждался в эффективных схемах по отмыванию денег и дальнейшему переводу крупных сумм за бугор. Подруга Савельева, Ольга Кузнецова, управляющая «Старт-банка», обладала огромным опытом организации деликатных транзакций.

– Ладно, по рукам. Но помни, Джек, я привлеку для этого дела очень серьезных людей. Если что – нам обоим головы не сносить.

– Спасибо, Стас! Ты просто не знаешь, что такое для меня эта яхта, – на глаза матерого разведчика навернулись слезы. – А про то, что вы, русские, не только люди ушлые, но и злобнопамятные, я уже знал. – Пибоди автоматически потер шрам на скуле, доставшийся ему в память об одной спецоперации под Гудермесом. – За мной будет не ржаветь.

Ягайлас Гедиминас, размачивая поникшие усы в кружке дешевого портера, предавался печальным размышлениям. Главной проблемой, отравляющей жизнь этому вислоносому щекастому человечку, было несоответствие его завышенных притязаний реальным возможностям, которые в свою очередь определялись его весьма скромными способностями. В разговоре с любым человеком, будь то продавщица в магазине, таксист, врач или банковский служащий, Ягайлас уже через минуту сообщал, что свое происхождение он ведет от великого князя литовского Ягайлы из рода Гедиминова. Того самого князя, который мог помешать Дмитрию Донскому одержать знаменитую победу на Куликовском поле. Мог, но почему-то не стал этого делать.

– Если бы не доброта и мягкость моего предка, на месте России, которая до сих пор тиранит изо всех сил малые народы Восточной Европы, располагалось бы могучее, культурное и демократическое государство – Речь Посполитая, – сообщал Гедиминас ошарашенным собеседникам.

Выпускник сельхозтехникума в Каунасе, потомок нерешительного князя большую часть своей пятидесятилетней жизни проработал на маленьком хуторе зоотехником. После того, как крошечная Литва влилась в состав огромной Европы, Ягайлас отправился на заработки в Лондон. Работал портье в отеле, таксистом, мойщиком посуды. Немалую долю своих невеликих заработков он отправлял семье на родину. Кризис 208 года подкосил это скромное благополучие. Ягайлас уже подумывал о том, чтобы вернуться в Прибалтику, но тут фортуна наконец-то повернулась к нему лицом. Пара господ, говорящих на ломаном английском, предложила ему непыльную работку. От него требовалось только поставить подписи на нескольких бумажках. И теперь раз в два-три месяца новоявленный директор должен был совершать нехитрые банковские операции, за что и получал сотню фунтов ежемесячно. Вкупе с доходом, который ему приносила розничная торговля сувенирами, этого хватало на вполне сносное существование. Но на днях Гедиминаса подкосило известие, пришедшее с родины. Его младшая дочка Кристина сломала лодыжку, ей предстояла сложная ортопедическая операция. На такие траты скромный бюджет Ягайласа рассчитан не был. Несчастному папаше оставалось только предаваться печали, потягивая маленькими глотками самое дешевое пиво, которое подавали в его любимом пабе.

Внезапно литовец ощутил на своем плече чью-то тяжелую руку.

– Вы можете уделить мне пару минут вашего драгоценного времени, пан директор?

Гедиминас вздрогнул, услышав звуки полузабытой русской речи. Литовское ухо не уловило в голосе обладателя тяжелой руки легкий британский акцент.

Глава 44. Страшные Соломоновы острова

И все-таки старик Дарвин был прав не во всем. Конечно, человек, скорее всего, действительно произошел от обезьяны, а не от тушканчика. Просто великий творец эволюционной теории слишком поверхностно отнесся к рассмотрению механизмов естественного отбора. Он считал, что в борьбе за выживание побеждают самые агрессивные особи, обладающие могучими челюстями, огромными клыками, отличным здоровьем, извилистыми мозгами и неутомимой потенцией. На самом деле все обстоит несколько иначе. Недавняя экспедиция ученых Объединенного Чукотско-Бурятского Приматологического Центра в дождевые леса верхнего Конго дала неожиданные результаты. Наблюдая за поведением племени шимпанзе, исследователи сделали интересное наблюдение. Большую часть времени, свободного от добывания пищи, сна и выкусывания из волосяного покрова насекомых, два самых крупных и сильных самца проводили в дискуссиях на тему доминирования в шимми-социуме. Разборка велась по всем правилам американского профессионального рестлинга: сокрушение ребер и челюстей высоких спорящих сторон сопровождалось воплями восторга темпераментных зрителей – самок, находящихся в репродуктивном возрасте. Ученые обратили внимание на поведение тщедушного пожилого самца, обладателя больших ушей и отвислого пуза. Он не делал никаких попыток вступить в турнирную борьбу за право занять пост Самого Крутого Парня. Пока его темпераментные соплеменники предавались радостям братского мордобоя, этот самец (приматологи, большие любители творчества певца Валерия Мармеладзе, дали ему рабочую кличку СтоШа говНазад) виртуозно подкрадывался к наиболее привлекательной самочке из команды болельщиц, делал мастерский захват за горло и уволакивал жертву в ближайшие заросли шагов на сто назад. Стоит ли удивляться тому, что большую часть подрастающего обезьяньего поколения в стае составляли большеухие вислопузые шимпанзята?

Анатолий Михрюткин с детства не любил драться, он не рвался в комсомольские вожаки, его ответы у классной доски навевали сон на учителей. Но к пятидесяти годам Анатолий Васильевич умудрился сделать неплохую карьеру. В университете его не разу не поймали за списыванием – он умело прятался за широкой спиной однокашника-штангиста. Душка Толя мастерски утешал множество девчонок, которых регулярно бросал его приятель – первый красавец курса. Свой первый бизнес в середине 90-х Михрюткин ликвидировал с большой пользой для себя. Соскочив буквально в последний момент, он подставил под бандитские пули своего напарника. Венок на кладбище он отправил очень скромный. Троих детей от двух последовательно незадавшихся браков хитрый человекообразный Стоша Говназад удачно пристроил, выдав замуж своих бывших шимпанзюшек за могучих супер-самцов из мира бизнеса. Алиментами его никто не затруднял. Свои первые выборы в городской совет неудавшийся бизнесмен Михрюткин выиграл потому, что два сильных кандидата переусердствовали, поливая друг друга грязью. Уставшие от этой грызни граждане проголосовали за тихушника, которого еще в ранней молодости поразила китайская поговорка про мудрую обезьяну, сидящую на холме и наблюдающую за тем, как в долине дерутся два тигра.

Но, добравшись до думских высот, Михрюткин совершил роковую ошибку. Он решил вступить в прямую конфронтацию с Юрием Тестоедовым, которого люто ненавидел с детства так, как может ненавидеть сильного, пробивного человека тот, кто в душе чувствует собственную неполноценность. Тестоедов был человеком осторожным, он любил другую китайскую поговорку: сиди на берегу и жди, пока течением реки мимо тебя пронесет труп твоего врага. Савельев подсказал губернатору, как ускорить течение кармической стремнины. Время «Ч» для Михрюткина наступило.

Ранним осенним утром депутат Госдумы от Приуральского края проснулся в своей московской квартире. Раздвинул шторы в спальне, глянул на пасмурное столичное утро и направился варить себе кофе. Но по пути на кухню Михрюткин вдруг сделал плавный поворот направо и занес свой увесистый круп в домашний кабинет. Подождал, пока загрузится компьютер, проделал необходимые манипуляции мышкой и зашел в интернет. Михрюткин решил прямо с утра проверить состояние своего заветного счета, на который ему должны были перечислить небольшую сумму денег. Наконец, отстучав на клавиатуре хитроумный пароль, он смог рассмотреть рядок цифр на мониторе. Ноги у Михрюткина подкосились, он рухнул на банкетку, стоявшую рядом с его компьютеризированным рабочим местом. Этой ночью на его счет капнуло три миллиона долларов.

На заседание Думы депутат Михрюткин не пошел. Что это? Дикое стечение обстоятельств, вызванное хакерскими шалостями? Небрежность банковского сотрудника? Происки спецслужб? Террористов? Подстава кого-то из деловых или политических партнеров? Потягивая коньячок, Михрюткин предавался тягостным размышлениям. В полдень депутата, которого разморила непривычная для столь раннего часа доза алкоголя, разбудил телефонный звонок. Собеседник не представился.

– Господин Михрюткин?

– Слушаю вас.

– Вам известно о последней транзакции по вашему счету в «Старт-Банке»?

– Откуда вы это знаете?

– Очень интересная сумма, три лимона, – промурлыкал в трубку незнакомец.

– Чего вы от меня хотите? – упавшим голосом спросил Михрюткин.

– Над этим вопросом мы пока размышляем. Есть варианты. Перечислить? По порядку: широкой общественности и узким специалистам из органов с еще более широкими полномочиями станет известно о прирастании благосостояния одного уважаемого слуги народа… Как вам?

– Не очень, – прошептал уважаемый слуга народа.

– Сожалею, что вам не понравился этот сценарий. У нас давненько не разгорались мало-мальски серьезные коррупционные скандалы. А президента нашего хлебом не корми, дай устроить показательную порку какого-нибудь мелкого подонка… Нет, Анатолий Васильевич, это не про вас. Вы уже достигли средних размеров. Ладно, продолжим. Вариант следующий. И окончательный. Вы сегодня же перечисляете поступившие средства на счет, номер которого вам передаст курьер. Встреча с курьером ровно в пятнадцать ноль-ноль в главном офисе «Старт-Банка». Собирайся живо. И кончай коньяк хлестать!

Пошатываясь, Михрюткин встал с дивана и, скинув на ходу домашний халат, направился в ванную. До времени, указанного зловещим телефонным голосом, оставалось всего полтора часа. Учитывая московские пробки, это совсем немного.

Разрабатывая операцию по спасению Тестодова и одновременному низведению Михрюткина, Стас прекрасно понимал, как сильно рискует. Вскрытый английский счет представлял собой копилку небольшой турфирмы, которой владели братья Илья и Семен Барбарисовы. Известные в Приуральске бандиты, в середине «нулевых» братцы решили выйти на большую дорогу международного секс-бизнеса. Под прикрытием скромной турфирмы, они занимались поставками в британские бордели свежей рабсилы из России и Украины. Пару раз их пути пересеклись с Михрюткиным. Оказать депутату Госдумы маленькую услугу – даже матерым уголовникам эта идея показалась небесполезной. Так что фирмами-близнецами, на счета которых поступали деньги для Барбарисовых и Михрюткина, номинально управлял один и тот же директор – Ягайлас Гедиминас. Для того, чтобы проследить траекторию перемещений долларовых потоков при такой раскладке, много времени не понадобится. Поэтому нужно было продумать операцию по заметанию следов. Джек Пибоди уверил Стаса в том, что наезд страшной русской мафии ему, человеку, находящемуся под защитой спецслужб ее величества, не страшен. Оставалось одно слабое звено – Анатолий Михрюткин. Стас играл, что называется, на грани фола. Переброска денег со счета на счет, в результате которой три миллиона оказались в тихой гавани Фонда инвестиционного развития Приуральского края, заняла совсем немного времени. Дальше – дело техники. Оперативная обналичка, и курьеры губернатора Тестоедова могут везти зеленые горчичники страждущим чиновникам в первопрестольную. А Михрюткину Савельев позвонил еще раз.

– Если, Анатолий Васильевич, вас кто-нибудь в ближайшее время потревожит, позвоните по номеру, который высветился на экране вашего телефона. Учтите, это будет не тот случай, когда торопиться не стоит.

– А зачем?

– Жить хочешь, придурок? Я тебя смогу вытащить. Если позвонишь через двадцать секунд после того, как тебя спросят: «Где наши бабки?»

Сакраментальный вопрос Михрюткин услышал через неделю после перевода денег на счет, указанный Савельевым. Братья Барбарисовы, вырывая друг у друга мобильник, хрипло перечисляли перепуганному депутату множество способов причинения увечий различной степени тяжести, которые полагаются козлам, повадившимся крысятничать в чужих кормушках. Трясущимися пальцами Михрюткин набрал заветные цифры. Ему был назван номер ячейки в камере хранения Ярославского вокзала. Такси депутат смог поймать, промчавшись бегом несколько кварталов прочь от своего дома. В ячейке он обнаружил небольшой пакет, где обитали загранпаспорт на имя Тукана Геннадия Ивановича, упаковка зелененьких бумажек емкостью в десять тысяч долларов и билет до Куала-Лумпура с открытой датой. Ко всему этому богатству прилагалась записка: «Из Малайзии добирайся любыми подручными способами до Соломоновых островов. Климат райский, однако, наши туда пока и не ездят. Два года – и тебя забудут».

Через неделю на острове Гуадалканал в аэропорту города Хониара приземлился небольшой самолет из Джакарты. С его борта спустился странный пассажир: спортивные штаны с тремя полосками, стоптанные кроссовки, темный пиджак поверх футболки. Голову Михрюткина украшала конусообразная вьетнамская шляпа, которую он приобрел в Малайзии. Беглый депутат щурился на яркое экваториальное солнце через очки и бережно прижимал к груди кейс, в котором хранилось все его достояние: тапки, пара трусов, полотенце, бритва и журнал «Плейбой» за позапрошлый год. Зубную щетку Михрюткин забыл в своей московской квартире.

Родина так и не дождалась своего героя. Ни через два года после описываемых нами событий, ни позже. Михрюткин умер от тропической лихорадки через три месяца после своей исторической высадки на Гуадалканале. Он не читал в детстве рассказ Джека Лондона под названием «Эти страшные Соломоновы острова». Приписка насчет райского климата оказалась неудачной шуткой. А шимпанзе там не живут, даже самые хитрые.

Глава 45. Спасите наши туши!

Если зайца долго бить – он научится курить, паять, лудить и выдавать всю известную и половину неизвестной информации. Эта поговорка в полной мере отражает стиль русского делового общения. Пан Гедиминас убедился в этом на собственном опыте после непродолжительной беседы с посланцами братьев Барбарисовых. Литовец легко отделался. Повреждения, полученные потомком гордых князей, уголовный кодекс относит к средней степени тяжести. Оторванное ухо, три сломанных ребра, отперфорированная мощными кулаками печень – с этим еще можно жить!

Следы Михрюткина окончательно затерялись в тропиках, поэтому возмущенные наглым уводом собственности братья приступили к разматыванию клубка с другого конца. Работа со служащими лондонских банков, через которые шла перекачка денег в Россию, дала свои результаты. Сыщикам-бандитам удалось индентифицировать мистера Пибоди…

– Hello, Стас! How are you? Умерзаешь? Желаешь сменить русскую погоду на итальянский климат? Вернешься после уикенда домой свежий, как томат!

В ноябре погода в Приуральске действительно не балует: мерзкие оттепели сменяются крепким морозом, пронизывающий ледяной ветер пробирает до костей человека, который поутру рассчитывал на осеннюю погоду, а к вечеру попал в полярный буран. Неделя у Стаса выдалась очень напряженная. Команда Тестоедова готовила шефа к атаке на пост главы государства, нужно было свести массу концов, обзвонить десятки людей из партийного аппарата «Медвединой России», администрации президента. На выходные шеф дал Савельеву отгулы, и консультант как раз решал, как ему с максимальной пользой провести три свободных денька. Так что звонок британского приятеля пришелся кстати. Уикенд в Сан-Ремо на борту красавицы-яхты. Ни к чему не обязывающая болтовня в компании малознакомых людей, которым нет дела до тонкостей российской политики. Стас попросил секретаршу озаботиться заказом билетов.

– Приветствую тебя, старик, на борту плавучего музея ее величества! Вход бесплатный.

Чудесный осенний вечер на побережье Ионического моря, залитая огнями набережная, легкие волны покачивают роскошную яхту. Джек познакомил Савельева со своими гостями: сутулый профессор Дойл из Эдинбургского университета, чей острый подбородок едва высовывается из зарослей рыжих бакенбардов; поджарый мужчина неопределенного возраста, называющий себя коммандер Грин; две высоченно-тощие девицы вызывающе модельной внешности, блондинка и брюнетка, Дженни и Джеки.

Компания разместилась на палубе, стюард обносил гостей капитана Пибоди напитками, мужчины дымили сигарами. Стас тоже позволил себе расслабиться и с удовольствием вдыхал ароматный дым длиннющей «Гаваны». Клиенты Савельева, конечно, были не в курсе, где сейчас находится их консультант, но не оставлять без внимания ни один деловой звонок стало неотъемлемой привычкой хозяина «Фронды». Телефон звонил, Стас поднял трубку.

– Станислав Николаевич, проблемка у нас возникла!

– Излагайте.

– У нас производство имеется. Не буду в тонкости вдаваться, но условия там, прямо скажем, не ахти. Короче, работники требуют выдачи соответствующей условиям труда спецодежды. А коллектив там не маленький. Мы законодательство, естественно, посмотрели. «Если одежда предназначена для защиты работника от вредных, опасных условий труда или используется при работе в особых температурных или загрязненных условиях, то она признается специальной». Это в Трудовом кодексе записано. «Спецодежда выдается по нормам, установленным законодательством для конкретной профессии или должности». Это уже постановление Минтруда.

– В чем же проблема?

– Нашей категории работников спецодежда по законодательству не положена! А если мы выдаем спецодежду, не предусмотренную отраслевыми нормами, то не сможем использовать этот факт для целей налогообложения прибыли! Есть по этому поводу письмо Минфина соответствующее. Подскажите, что можно сделать.

– Есть один вариант. Вам, я думаю, подойдет. Если нанести на одежду символику, которая будет свидетельствовать о принадлежности работника к компании, то она будет считаться форменной. В этом случае стоимость одежды можно отнести к расходам на оплату труда на основании п. 5 ст. 255 Налогового Кодекса. Минуту, цитирую по памяти, сейчас с «Гарантом» сверюсь. Все верно. Соответственно, для целей налогообложения прибыли такие расходы будут признаны обоснованными. Только не забывайте: одежда признается форменной, если она передается в собственность работника, и ее выдача предусмотрена трудовым или коллективным договором. На эту тему тоже есть письмо Минфина. Так что пусть ваш кадровик трудовые договоры переделает как надо.

– Спасибо огромное, Станислав Николаевич!

«Сделал дело – кури смело», – удовлетворенно подумал Стас и снова пыхнул чудесной сигарой. Пибоди с интересом наблюдал за своим приятелем, ему хотелось, чтобы тот в должной мере оценил уют и комфорт, который окружали его на красавице яхте.

– Понимаешь, старик, приобретать такую яхту есть удовольствие за счет правительства. Я обращаюсь в морское ведомство и сообщаю, что стал владельцем культурного плавательного национального достояния. Я люблю свою родину, нашу великую победную историю. Правь Британия морями! Я благородно жертвую своим правом на private, и три раза в неделю каждый из желающих имеет возможность нанести налет на мою судно-девочку Только вот что бедно: прибрать-обслужить людей, показать-рассказать – много фунтов идет прочь. Мое доброе правительство установило для меня компенсацию моих нескромных расходов. Этими деньгами я скоро долг закрою. Да, плюс страшилка! Тоже – доброе правительство помогает мне.

– Эх, Джек, давненько ты по-русски не говорил! Не страшилка, а страховка, не налет, а визит.

– А в чем разница между визитом и налетом?

Стас не успел дать дежурное разъяснение, однако дальнейшие события наглядно продемонстрировали мистеру Пибоди, чем отличается гламурный визит от лихого налета, и что страшилка начинается после вычитания первого существительного из второго. На палубе судна внезапно возникли темные фигуры, их лица скрывали черные мешки с прорезями для глаз. Зловещие фигуры, угрожающе поводя из стороны в сторону стволами коротких автоматов, в лучших голливудских традициях заняли стратегические позиции.

– Руки на стол, хенде хох, бабушку вашу!

Модельные девушки проявили завидную выдержку и даже не взвизгнули. Мужчины также не сделали попытки оказать сопротивление превосходящим силам пиратов.

– Who is mister Peebody?

К столу подошел маленький человечек, нижнюю часть лица которого скрывал небрежно повязанный клетчатый платок.

– Да ты у москаля спроси, пусть он гутарит, – раздался басовитый голос одного из незваных гостей. Человечек, внимательно рассмотрев сидящих перед ним мужчин, обратился к Савельеву.

– Так-так-так, вот он, русский след, значит. Ладно, парень, от остальных нам ничего не надо. А с тобой и твоим дружком крысячьим у нас серьезный разговор будет.

Через десять минут Савельев и Пибоди, оба крепко привязанные скотчем к стульям, сидели в кают-компании. Человек в клетчатом наморднике озвучивал им свои требования.

– Итак, вы развели наших клиентов на три зеленых лимона. Если желаете сохранить жизнь, здоровье, избежать непоправимых потрясений нравственного характера, вы должны вернуть нашему клиенту четыре миллиона долларов в течение четырех дней. Плюс полтора миллиона за наши услуги. Цена окончательная, обсуждению не подлежит. Говорить можно только о форме расчетов. Все ясно?

– Вы не смеете шантажировать подданного ее величества! Через самое недлинное время бравые британские коммандос будут на местах! Для вас будет не повздориться!

– Да нам на твое величество и твой спецназ бравый насрать! Будешь вякать – тебя водолазы в пластиковых пакетах по частям со дна моря доставать будут. И хоронить тебя будут в гробу закрытом.

– Тише, Джек. Давай я говорить буду, – вступил в разговор Стас. – Господа! Я бы хотел напрямую поговорить с вашими заказчиками. Вы можете организовать нам телефонный разговор?

– Все конкретные базары веду я, никаких телефонов. Деньги на бочку! – мгновенно отреагировал клетчатый подбородок.

– Послушайте, господин хороший, – Савельев пытался выдержать ровный, спокойный тон. – Вы же прекрасно понимаете, что я – простой исполнитель. У меня тоже есть заказчик, так же, как и у вас. Денег этих у меня нет. Что для вас важнее – вытрясти из меня душу или вернуть доллары? Если деньги, тогда вы должны дать мне возможность связаться с заказчиком, я ему разъясню ситуацию.

– Имя!

– Я, конечно, сообщу вам это имя. Для этого вам не придется тратить драгоценные мышечные усилия ваших соратников на проведение допроса третьей степени. Но вам все равно придется сообщить это имя вашему заказчику. А связываться с моим боссом в любом случае придется через меня.

– Ладно, хэрэ трепаться, черт языкастый. Имя твоего заказчика. Потом посмотрим. Этих двоих – на базу. Остальных в трюм, яхту перегоняем, куда договаривались, – скомандовал главарь.

Савельеву и англичанину бесцеремонно напялили на голову мешки, отвязали от стульев и пинками погнали сначала к выходу из каюты, потом вверх по крутому трапу.

Следующее утро приятели встретили в тесном подвале на вилле, которая, как потом выяснилось, находилась в Остии, неподалеку от Рима. Набитые соломой тюфяки, унитаз, зарешеченное окошечко под потолком – классические декорации для драмы по развитию в нормальных людях стокгольмского синдрома.

Дверь распахнулась, в камеру вошел вчерашний человек все в том же платке на подбородке. Он уселся на стул, предусмотрительно поставленный под его седалище дюжим охранником.

– Мы связались с твоим шефом. Ты не брешешь, он говорит, что в курсе. Так что жить пока будете. Обещал собрать деньги через неделю. Будем ждать. А яхта твоя, – обратился главарь похитителей к Пибоди, – у нас в залоге будет. И девки тоже. Попользуемся немного и вернем. От них не убудет. Брунетку я уже попробовал. Хороший товар. Еще неделька – так к ней привыкну, что и вертать тебе ее не стану, себе оставлю.

Мистер Пибоди побагровел, но сдержался и ничего не ответил дикарю из Восточной Европы, не разумеющему, как следует обращаться с леди в неволе.

В это самое время в Приуральске губернатор Тестоедов проводил экстренное совещание в узком кругу. Круг этот на сей раз составляли верная Шарипова и грозный Гоша Паровоз.

– Значит так, Геннадий. Мы навели справки, я подключил самые серьезные каналы, связался даже с британскими спецслужбами, поднял на ноги очень больших людей. Все, что мы знаем: дальше Рима они их вывезти не успели. В операции они задействовали украинскую мафию, которая контролирует территорию Лацио.

– Я тоже навел справки, Юрий Рудольфович. По своим каналам. Тоже очень серьезных людей на ноги поднял. Эти братья Барбарисовы – полные отморозки. Если они не получат свои бабки – кранты Стасику.

– Давай определимся, Геннадий. Деньги им возвращать никто не собирается. Они, деньги эти, уже оприходованы. Так что давай рассмотрим другие варианты.

– Значит, силовое решение.

– Во сколько мне обойдется операция?

– За вами, Юрий Рудольфович, только возмещение организационных расходов и транспортных затрат: доставка чартером моих людей в Италию, вопросы с таможней, чтобы нужный инструмент без проблем доставить на место. Больше я с вас ни копейки не возьму. Жалко мне будет, если такой парень голову сложит.

– Мне тоже. Поэтому все, что надо, в разумных пределах, конечно, я тебе предоставлю. Кто возглавит операцию?

– Я сам полечу. Тряхну стариной. Эти украинцы – ребята очень крутые, так что руководить операцией буду лично. Стартуем сегодня к вечеру.

– Зоя, займись самолетом.

– Слушаюсь, Юрий Рудольфович, – подскочила со своего места Шарипова. Ей судьба симпатяги консультанта тоже была небезразлична.

Дни в заключении тянулись с неспешностью пассажирского состава, следующего из Москвы в Хабаровск. Пибоди впал в прострацию, часами сидел, прислонившись спиной к стене. Стас пытался заниматься физическими упражнениями, приноровившись к цепи, которая не давала ему отойти больше чем на метр от скобы в стене.

На пятое утро узников разбудил грохот. Люди Паровоза начали штурм виллы.

Здание окружал двухметровый бетонный забор, по верху которого была протянута колючая проволока. Мощные железные ворота служили единственным входом. По данным разведчиков Паровоза, которые три дня наблюдали за виллой, охрану составляло четверо охранников. Один в проходной за воротами, трое в здании. Камеры видеонаблюдения простреливали всю прилегающую территорию. Выводы о численном составе гарнизона были сделаны на основании заказа в близлежащей пиццерии, откуда раз в сутки доставлялось пищевое довольствие. Гоша решил, что для штурма вполне хватит семерых боевиков, которых он привез из России. В качестве отвлекающего маневра был использован таран грузовичка, начиненного взрывчаткой. Автомобиль угнали накануне, ночью его кузов был укомплектован пластитом. В шесть утра пикапчик, разогнанный до приличной скорости, был выпущен на свободу, водитель выскочил из кабины за двадцать метров до ворот, и через долю секунды мощный взрыв в клочья разнес металлические створки, а вместе с ними охранника, сидевшего на КПП. Команда Паровоза синхронно устремилась к бетонным стенам, неся на плечах легкие дюралевые лесенки. Высокий забор они преодолели без проблем. Но после того, как приуральские штурмовики попытались перебежками пересечь сумерки небольшого двора, на них обрушилась свинцовая лавина. Огня такой плотности от троих охранников ожидать было просто немыслимо. Гошины бойцы во главе со своим командиром были буквально изрешечены градом пуль. Несколько осколочных гранат, пущенных осажденным гарнизоном, довершили дело. Гошу подвела роковая случайность. Накануне вечером на виллу с инспекцией приехал Илья Барбарисов собственной персоной. С ним было пятеро охранников. Плюс столько же прихватил с собой человек в клетчатом платке, который сопровождал заказчика. Наблюдатель Паровоза не мог доложить шефу о том, что в ворота виллы въехали три здоровенных внедорожника, поскольку в это время все Гошины люди были заняты оснащением взрывоопасного грузовичка. Сам Наполеон Бонапарт проиграл битву при Ватерлоо из-за нехватки резервов. Так что у Паравоза были великие предшественники.

Через полчаса после того, как затих рокот автоматных очередей, дверь в камеру распахнулась, Стаса и Джека расковали и грубо поволокли наверх. Небольшая комната, куда их привели, была забита тяжело дышащими парнями в тренировочных костюмах. Рядом с клетчатым стоял гориллообразный мужчина, его загорелый лысый череп был сплошь покрыт бисеринками пота. Волосатой лапой мужчина сжимал могучий агрегат, в чьих вороненых очертаниях Стас с изумлением узнал легендарный маузер. Он слышал о том, что Илья Барбарисов за баснословные деньги купил выкраденный из музея Революции маузер самого Дзержинского и использовал его для приведения в исполнение смертных приговоров самым злейшим своим врагам. Стас опустил глаза и с ужасом обнаружил, что нога Барбарисова, обутая в ковбойский сапог из крокодиловой кожи, опиралась на тело мертвого человека. «Бедняга Паровоз! Ты погиб как настоящий викинг. В бою. Значит, тебя ждет Вальхалла», – пронеслось в голове побледневшего консультанта.

– Так значит твой Тестоедов слово держит? – прошипел Барбарисов. – Звони ему, скажешь свое предсмертное слово. А скоро я к нему и сам пожалую.

Барбарисов протянул Стасу мобильник. Тот сделал шаг и двумя пальцами взял аппарат. Он не хотел, чтобы противник дотронулся до его обильно вспотевшей ладони.

– Юрий Рудольфович? Савельев на связи. Из Италии.

– Стас! Все в порядке? Ты на свободе?

– Как вам сказать… Вопрос с моим освобождением будет решен минут через пять.

– Не понимаю тебя. Дай трубку Геннадию.

– Передать трубку я могу, Юрий Рудольфович. Только он взять ее не сможет. Убили нашего Гошу.

– Кто вместо него?

– Произошла смена караула, господин губернатор. Место Гоши Паровоза занял Илья Барбарисов.

– Что ты несешь, чудик, совсем охренел с перепуга? – Барбарисов сошел с тела поверженного врага и подошел вплотную к Стасу.

Тот приложил палец губам.

– Господин Барбарисов изъявил готовность занять пост председателя ассоциации Приуральских профсоюзов. А ту небольшую сумму, которая послужила причиной досадного недоразумения между вами, он готов рассматривать как первый взнос в ваш избирательный фонд на предстоящих выборах президента.

Неандертальская челюсть Барбарисова отвисла так, что Стас увидел нижний ряд прокуренных зубов свирепого бандита.

– Бели позволите, господин губернатор, я приступаю к переговорам, на которых мы конкретизируем условия нашего соглашения.

Стас протянул трубку Барбарисову.

– Юрий Рудольфович имеет желание пообщаться с вами.

На следующий вечер тщательно отмытые и выбритые Стас и Джек Пибоди попивали кьянти в ресторане одной из римских гостиниц. Настроение у бывших сокамерников было самое приподнятое. Савельев был доволен тем, что судьба в очередной раз подарила ему сумасшедшее приключение со счастливым концом. А мистер Пибоди прикидывал, какую сумму выплатит ему страховая компания за яхту, которая была подожжена неизвестными пиратами при попытке карабинеров взять ее штурмом. Получалось, что капитан несчастной «Виргинии» мог не только расплатиться по долгам, но и купить себе в утешение плавучую конфетку самой современной конфигурации. Единственное обстоятельство омрачало думы джентльмена: все пассажиры яхты были найдены на дрейфующем в море спасательном плотике. Все, кроме красотки Джеки. Той самой, на которую положил глаз бандит в клетчатом платке.

Глава 46. Золотая лестница без перил

Социологию можно считать наукой только потому, что ее адепты открыли базовый закон развития человеческого сообщества: каждый индивид стремится преодолеть порог собственной некомпетентности. Людям свойственно делать попытки прыгнуть выше головы, забраться на самую верхнюю ступеньку золотой лестницы успеха, несмотря на то, что она не имеет перил.

Стас Савельев пытался трезво взвесить шансы губернатора Тестоедова на успех в президентских выборах. Его шеф обладал тем набором человеческих качеств, которые требуются для работы на посту главы государства: уверенность в собственной непогрешимости, огромный административный опыт, умение при необходимости идти по головам своих соратников. Будучи человеком публичным, Юрий Рудольфович слыл прекрасным оратором: он мог уверенно говорить с любой аудиторией, выступать без бумажки на самых ответственных совещаниях. Прекрасная память, великолепная интуиция, навыки харизматичного манипулятора – и этими качествами Тестоедов обладал в полном объеме. Проблема заключалась в том, что в России политиков такого типа можно было набрать не один десяток. Савельев всерьез задумывался над тем, не слишком ли много берет на себя провинциальный губернатор, пытаясь всерьез побороться за место Большого Хозяина. Стоит ли ему самому участвовать в подобной затее? Что может потерять консультант кандидата-неудачника? Наверное, не слишком много, решил Стас. А что он мог получить в случае гипотетической победы Тестоедова? В этом случае Савельев рассчитывал на очень серьезный бонус.

Конечно, месть – это блюдо, которое нужно есть холодным. Но Стас не разделял идей китайских мыслителей, которые считали, что совершенно-мудрый муж должен терпеливо сидеть на берегу реки и дожидаться, пока течение не пронесет труп врага. Прошло уже почти три года после трагической смерти Кати, невесты Савельева. А виновник ее гибели не понес заслуженного наказания. Весь абсурд ситуации состоял в том, что этот жуткий отвратительный поступок был на совести Василия Степановича – отца девушки. Формально Стас примирился со своим несостоявшимся тестем. Тот предложил зарыть топор войны, и убитый горем молодой человек выразил согласие прекратить боевые действия. Савельев в дальнейшем несколько раз прибегал к помощи влиятельного олигарха. Через свою подругу Ольгу Кузнецову, которая руководила банком Василия Степановича, он организовал ряд серьезных трансакций для Тестоедова. Но поддержание деловых отношений с главой концерна «СтаБиКо» не означало, что Стас не помнит об ужасных событиях трехлетней давности. Уже тогда Савельев обозначил перед собой цель, к которой упорно стремился все эти годы: олигарх, убивший собственную дочь, разрушивший счастье Стаса, должен быть уничтожен. Если не в физическом смысле, то хотя бы в моральном и финансовом плане. Империя Василия Степановича должна быть разрушена, сам он должен разделить судьбу библейского Иова. И, посыпая голову пеплом, бывший миллиардер будет знать, кому он обязан своим разорением. Но огромная разница в весовых категориях противников не позволяла Стасу в короткие сроки реализовать этот план. Что мог сделать он, скромный консультант, энергичный и талантливый одиночка с владельцем гигантской корпорации, обладателем счетов с огромным количеством нулей, владельцем банков и заводов, членом суперклуба промышленных и финансовых магнатов, истинных хозяев страны? Кто мог решить такую задачу?

В России этот мог сделать только capo di tutti capi, босс всех боссов, смотрящий по стране. То есть президент. Поэтому Тестоедов должен им стать. И тогда руками главы государства его доверенный советник сможет реализовать свой план. Именно поэтому Савельев служил губернатору Приуральского края не на страх, а на совесть. Именно поэтому он всячески поддерживал стремление Тестоедова взойти на вершину власти. За последние месяцы Савельев во главе команды губернатора проделал огромную работу. Момент для появления на политическом Олимпе президента-новичка был выбран идеально. Северный клан, правивший страной уже три президентских срока подряд, был расколот. Матерый премьер сомневался, стоит ли ему после перерыва возвращать себе скипетр и державу. Проблема заключалась в том, что такой маневр, призванный замаскировать отход от принципа «не может один человек занимать пост президента РФ более двух сроков подряд», выходил за рамки международных политических приличий. Запад строго следит за тем, чтобы стандарты американской демократии соблюдались в странах, которым должен быть выписан пропуск в сообщество избранных. На что-то Европа и Америка могли закрыть глаза, но откровенное нарушение нескольких священных правил прощены не будут. Поэтому премьер в бытность свою президентом решительно отказался от соблазна поменять пару слов в конституции и подарить себе третий срок. Страну в этом случае запросто могли внести в список империй зла. Продление президентского срока на Западе приняли достаточно спокойно. Но возвращаться из-за кулис на сцену в третий раз, пусть даже после перерыва, было достаточно рискованно. Оставить на второй срок своего преемника? Но молодой коллега уже в течение первого срока набрал силенок, а потому давать ему возможность порулить еще несколько лет – тоже риск. Появление темной лошадки из российской глубинки давало шанс премьеру: передышка на протяжении нескольких лет, перегруппировка сил и ресурсов – а там можно будет найти новое решение.

Тестоедов между тем показал Кремлю, что с ним нужно считаться. Он сумел добиться поддержки глав соседних регионов, которые увидели в нем мощного лидера. Партийные структуры «Медвединой России» как в Приуральском крае, так и в ряде сопредельных субъектов федерации тоже ориентировались на пробивного губернатора.

Благодаря усилиям Гладышевой, в правительстве и администрации президента Тестоедов нашел своих людей. Через хозяина «СтаБиКо» Юрий Рудольфович смог завоевать доверие нескольких крупных финансистов и промышленников, которые готовы были вложить серьезные средства в его избирательную кампанию. И, наконец, была достигнута неформальная договоренность с лидерами Северного клана. В обмен на личную и финансовую неприкосновенность и благодаря согласию не вмешиваться в отлаженный механизм распиливания бюджетных средств Тестоедов получил высочайшее благословение. Через неделю на съезде «Медвединой России» он будет выдвинут официальным претендентом от партии власти.

Стас посмотрел на часы. Надо торопиться, через десять минут в кабинете губернатора начнется совещание. Тестоедов выписал из Москвы одного из ведущих российских имиджмейкеров. Он должен дать предварительные рекомендации, следуя которым будущий президент станет особенно мил своему народу.

Савельев все-таки припозднился, когда он незаметно проскользнул в кабинет губернатора, совещание уже шло полным ходом. Кроме неизменной Шариповой, которая, как обычно, сидела за столиком в углу кабинета и ласкала пальцами клавиатуру ноутбука, на совещании присутствовал Зенон Сарсадских собственной персоной. Тестоедов согласился со Стасом, что в предвыборной команде такой специалист лишним не будет. Колдун сканировал ауру всех, с кем будущий кандидат на пост Президента вел дела. Но в том, что происходило в кабинете сейчас, Зенон непосредственного участия так же, как и Шарипова, не принимал. Главным действующим лицом выступал плотного сложения коротышка, который мерно расхаживал вдоль овального стола для совещаний. Кирилл Боровский, один из ведущих российских политтехнологов, принял приглашение провинциального губернатора только после того, как лидеры северного клана дали добро на его выдвижение. Само его присутствие в Приуральске говорило о том, что Тестоедов обладает вполне осязаемыми шансами занять президентский престол. Боровский был облачен в короткую кожаную куртку цвета надкрылков майского жука, которая плотно облегала тугой живот, формой напоминавший арбуз средних размеров. Могучая растительность, украшавшая подбородок и верхнюю губу политтехнолога, скрывала движения тонких губ Боровского, поэтому его слушателям порой казалось, что к ним обращается чревовещатель. Кирилл приехал в Приуральск не один. Стас не сразу заметил, что из-за плеча имиджмейкера выглядывает анорексичная девица, забавно оттопыривая густо пирсингованную нижнюю губу. Она старательно заносила в небольшой блокнот все идеи великого создателя президентов. За столиком рядом с Шариповой сидела еще одна московская гостья. В здоровенной лохматой бабище, одетой в мешкообразное платье пронзительно зеленого цвета Савельев с легким изумлением узнал Диану Рокотаеву Несколько лет тому назад эта красавица-телеведущая блистала в новостных блоках: строгие элегантные костюмы, безупречная укладка, сдержанная улыбка. Но поражала наповал зрителей она не столько эффектной внешностью, сколько своими саркастичными замечаниями по самым злободневным поводам. Потом она по неведомым простым смертным причинам исчезла с телеэкрана. Но уже через полгода внимание умных читателей, которые интересуются политикой, привлекли ее статьи, публикуемые в самых престижных периодических изданиях России. Блестящий ум не изменил Рокотаевой. А вот с внешностью у нее начались серьезные проблемы. По наблюдениям Стаса, она со своих золотых теле-времен прибавила в весе килограммов пятнадцать.

– …а костюмчик нам придется сменить, – Боровский продолжал речь, начало которой Савельев пропустил.

Тестоедов, сидевший в кресле во главе стола для переговоров, изумленно воззрился на рукава своего пиджака. Он зачем-то снял с плеча пылинку и вопросительно глянул на Шарипову.

– Что вы, Кирилл Рэмович! – воскликнула верная Зойка. – Это же настоящий Hugo Boss! Юрий Рудольфович его полгода назад в Париже покупал!

– Париж – отстой! – фыркнула тощая девица.

Она шагнула из-за спины Боровского, и Стас сумел как следует ее разглядеть. Высокие сапоги на ножках-ходулях, кожаная мини-юбка, широкий пояс с массивной пряжкой, топик поблескивает чешуйками из-под лайковой кожи короткого жакета. Фигура соратницы московского гостя вызвала у Савельева ассоциации с виденной им когда-то ядовитой обитательницей серпентария, помнится, это была габонская гадюка. На голове девицы-змейки были редкие волосики мышиного цвета, собранные в хвост, который, казалось, только что исполнил свое предназначение в трагической истории о разбитом золотом яичке. Бородач небрежно дернул за преступный мышиный хвостик.

– Васька у нас – большая дока в вопросах политической моды. Она, можно сказать, самого Зяблиганова сделала тем человеком, каким его знают миллионы. Доцент ленинского типа! Это, я вам доложу, была задача не из простых. Значит так, записывай: заказ для Бриони. Коллекция из пяти костюмов. Три официальных, темных оттенков. Из них один для зарубежа, другой для телевизионных выступлений и местного официоза, третий для выхода в народ. Еще один летний, и, наконец, в спортивном стиле. Снимем мерки, отправим, сошьют в лучшем виде. Там же подберем галстуки и рубашки. А своего «Босса» вон тому мужику отдай, – имиджмейкер кивнул в сторону Зенона. – Вы с ним примерно одной комплекции.

Шарипова обижено поджала губы и не удержалась от язвительного замечания:

– Горнолыжный костюм еще не забудьте заказать у этого своего Бриони.

– Спасибо, что напомнили, – спокойно отреагировал Боровский, – Ваш любимый вид спорта, господин губернатор?

– Бокс и тяжелая атлетика. Грушу поколотить и железо потягать – это мое, – ответил Тестоедов.

– Та-а-к, – задумчиво протянул имиджмейкер, – надо подумать, не пора ли ввести моду на городки. Игра самая народная, инвентарь недорогой, дерево в стране есть… А там, глядишь, и в олимпийские виды спорта протащим. По-моему, очень перспективно. Идем дальше. Прическу, к сожалению, вырастить уже не успеем, но тут у нас все вроде не критично. Загар – чуть-чуть добавить. Вы должны не белого медведя напоминать, а нормального партийного зверя. Мешочки под глазами придется подтянуть, такое богатство нам ни к чему. С подтяжками главное – не переборщить, поэтому морщины на лбу не трогаем, пусть народ видит, что о нем думают денно и нощно. Более подробные рекомендации дам завтра. А сейчас набросаем темы для интервью. Диана вас с часок попытает, зато потом долго приставать не будет, наберет тем с запасом и начнет статьи штамповать по мере необходимости. Приступаем.

Боровский сел на стул по правую руку от Тестоедова и приготовился слушать.

– Я, господин губернатор, не буду задавать вам программные вопросы политического характера, тут уж Кирюша мне рыбу сам набросает, покажу вам черновой материал.

– Тексты политического характера можете согласовывать с моим консультантом. Стас Савельев, прошу любить и жаловать.

Стас приподнялся со стула и сделал легкий поклон.

– Хорошо, это мы решим в рабочем порядке, – согласилась Рокотаева. – А с вами лично, Юрий Рудольфович, я бы хотела проговорить вопросы имиджевого плана. Характер, увлечения, семья, взгляды на жизнь, воспоминания детства, яркие моменты биографии. Ну, например, ваша любимая музыка?

– Группу «U-2» люблю! – ответил Тестоедов.

В кабинете повисло молчание. Губернатор тут же понял, что сморозил несусветную глупость.

– Значит так, господин кандидат на пост президента Российской Федерации, – прервал паузу Боровский. – Идеальный вариант, конечно, «Любэ». Но эта позиция, к сожалению, уже занята. Кстати, с моей подачи. А вы у нас будете любить «Pink Floyd» и Ларису Долину. Причем в просвещенных аудиториях – пинкфлойдов, а при общении с сельским населением и пенсионерами будьте любезны – Долину, народно и не вульгарно, простите мне этот невольный каламбур. Ладно, Юрий Рудольфович, мы, наверное, больше не будем занимать ваше драгоценное время. Вечерком с Динулей посидим – сами придумаем вам увлечения. Пристрастия и прочее. Именно такие, какие требуются. Ко мне еще вопросы имеются?

– Нет, наверное. Идите пока отдохните, а завтра с утра еще поработаем, – губернатор встал из-за стола и протянул Боровскому руку.

– И как вам этот хлыщ? – спросил Тестоедов у своих помощников после того, как Боровский и компания покинули его кабинет.

Шарипова отвела глаза. Она предпочла оставить комментарии при себе. Савельев решил высказаться.

– Трудно составить полное представление о человеке при такой короткой встрече, но, Юрий Рудольфович, репутация этого специалиста говорит сама за себя. А Рокотаева – журналист самого высокого класса.

– Самое главное – мужик этот в своих силах полностью уверен, – пробасил молчавший до этого Зенон.

– Нет, самое главное – он тебе костюмчик с губернаторского плеча подкинул, – подколол приятеля Стас.

– Счастлив безмерно, – хмыкнул колдун. – Чужой одежды носить не буду, она энергетику своего хозяина аккумулирует. Мне это ни к чему, а то я, грешным делом, в далай-ламы надумаю баллотироваться.

Глава 47. Московская сага

Демократия – это мирный способ регулярного перехода власти от одной политической элиты к другой. Губернатор Приуральского края решил принять участие в этой занятной игре. Однако неустранимые противоречия в российских верхах разрешаются иногда весьма радикальными и не самыми мирными способами.

Юрий Тестоедов отправился в поход за славой. Комфортабельный частный самолет доставил его многочисленную команду в один из московских аэропортов. Среди всех этих консультантов, пиарщиков, журналистов и телохранителей Стас Савельев и Зоя Шарипова занимали особое место. Они выступали главными координаторами действий губернаторской команды. Завтра должен был состояться решительный шаг на пути вхождения Тестоедова в высшие эшелоны власти: на съезде «Медвединой России» его официально представят как кандидата в президенты. Все остальное будет делом политической техники: регистрация кандидата, предвыборная агитация – и вот вам, пожалуйста, новый выборный царь всея Руси въезжает в Кремль на чем-нибудь белом.

Будущий президент был сосредоточен. Он молчал во время воздушного путешествия, не проронил ни слова и в машине, которая везла их в гостиницу. Верная Зойка не сводила влюбленных глаз со своего шефа. Посмотреть было на что: облаченный в новый костюм от Бриони, загорелый и похудевший Тестоедов выглядел настоящим политическим суперменом. «Наконец-то Россия сможет получить породистого, стильного президента. Да, неплохо мы над ним поработали, достойный кандидат получился», – думал Стас, поглядывая на губернатора в водительское зеркало с заднего сиденья машины.

Разместившись в своем номере, Савельев задумался о планах на вечер. Можно было позвонить Зенону, который выехал в столицу на две недели раньше, чем Тестоедов с помощниками. Но Стас по предыдущему опыту знал, что встреча с приятелем может завершиться серьезной попойкой. Душевные разговоры с колдуном почему-то располагали к употреблению алкоголя в больших количествах. Савельев очень осторожно относился к спиртному, поэтому здраво рассудил, что перед завтрашним напряженным днем это ему совсем ни к чему. Гладышевой звонить тоже не стоило. Темпераментная министерша могла настоять на личной встрече, которая, скорее всего, завершилась бы отчаянным постельным сражением. «К черту приключения! Спокойный вечер с верным ноутбуком – вот и все, что мне требуется», – решил Стас и принялся распаковывать свой походный багаж. От этого занятия его отвлек звонок мобильного телефона, номер на дисплее не определялся.

– Ты уже добрался? – женский голос он узнал сразу.

– Только что приехал, – ответил Стас на вопрос Гладышевой, которая, как обычно, взяла инициативу в свои руки.

– Где ты находишься?

– В номере.

– С тобой рядом никого? Ты один?

– Один. Но встретиться сегодня не получится, извини…

– Я сейчас не об этом, – резко оборвала его министерша. – Слушай внимательно. Только без имен.

Если Гладышева звонит с неизвестного телефона и просит не называть ее по имени – значит, дело серьезное. Что могло стрястись? Савельев сразу понял, что ничего хорошего ему ждать не приходится.

– Самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать – это выйти на лестницу, совершенно случайно на ней кувыркнуться и аккуратно так повредить себе ногу, – властная дама давала эти странные рекомендации таким тоном, что они звучали почти как приказ.

– Зачем?

– Тогда у тебя появится очень уважительная причина провести завтрашний день вдалеке от своего шефа. Завтра все люди, которые будут находиться рядом с ним, очень серьезно рискуют. Понял?

– Ты хочешь сказать…

– Именно это я и хочу сказать. Ситуация изменилась. Решение про него переиграли. Все. Финита. У меня самые надежные источники. Поверь, дорогой, я сама сильно рискую с этим звонком. Так что прощай. И умоляю, береги себя.

Послышались короткие гудки. Стас тупо уставился на свой мобильник. И тут же вздрогнул от неожиданности – телефон зазвонил снова.

– Ты уже в Москве?

– Да, Зенон, дружище. Я вспоминал о тебе. Ты уж извини, завтра дел по горло, так что пересечься пока не получится. Похоже, возникли серьезные проблемы, надо все хорошенько обдумать. Скорее всего, никуда не выберусь, остаюсь в гостинице.

– Правильно делаешь. Тебе завтра предстоит очень тяжелый день.

– Ты себе представить не можешь, насколько тяжелый!

– Вот я-то как раз представляю это, как никто другой. Не просто тяжелый, а страшно тяжелый или даже тяжело страшный! – в голосе колдуна появились зловещие нотки.

– В чем дело? – насторожился Савельев.

– Помнишь тот роковой день, когда я тебе советовал вообще из дома не высовываться? – спросил Зенон.

В груди гулко ухнуло, в животе похолодело от недоброго предчувствия. Стас прекрасно помнил тот день. Зенон предупредил его тогда, что ему грозит смерть, и выходить на улицу строго запретил. Стас ослушался колдуна и только чудом остался в живых. А его невеста трагически погибла. В памяти снова всплыл весь этот кошмар. Под тяжестью мрачных воспоминаний и враз нахлынувшего ужаса Стас рухнул в кресло.

– Так вот, завтра тебе предстоит пережить такой же страшный день, – продолжал пугающе жестким голосом вещать из трубки Зенон.

– Ты уверен?

– На все сто. Завтра смерть будет кругами ходить рядом с твоим шефом, она способна накрыть любого, кто окажется слишком близко. Ты можешь отсидеться в уголке, не приближаться к нему на пушечный выстрел?

– Боюсь, не получится. Я должен завтра быть с Тестоедовым. Игра идет по-крупному, я – часть уже запущенного механизма и не имею права выпадать из обоймы. Тем более в такой момент.

– Это твой окончательный выбор? – Да.

– Тогда я не смогу тебе помочь. Будь предельно осторожен. Сделай все возможное и невозможное чтобы избежать надвигающейся беды. Продумай все варианты, используй любые способы. Постарайся увидеть особые знаки, которые тебе будут посылать духи. Сканируй ситуацию каждую секунду. При малейшей угрозе будь готов бежать, скрыться, исчезнуть, раствориться в воздухе. Может тогда смерть и пронесет стороной. Все понял?

– Угу.

– Ну, друг, удачи тебе!

Бред какой-то… Что происходит? Мозг отказывался переваривать всю эту чертовщину. Два предупреждения из двух не связанных между собой источников. Это не может быть просто случайностью. Колдун в таких делах не ошибается. Стас уже давно убедился в этом. Гладышева тоже не станет говорить подобные вещи без серьезных на то оснований. Что же теперь делать? Бросить все, спрятать голову в песок, распрощаться с мечтами о президентстве Тестоедова? Но ставки в игре очень высоки. Надо рискнуть, решил консультант. Но риск должен быть тщательно просчитан. Нужно было срочно найти какой-то выход, определить пути отхода. В голове лихорадочно закрутились обрывки мыслей. Стас окинул взглядом свой номер. Распотрошенная сумка с вещами, раскрытый ноутбук, газета на журнальном столике… Стоп! Что это? Заголовок на первой полосе зацепил внимание Савельева: «Революционное решение московских властей: гей-парад пройдет в трехстах метрах от съезда «Медвединой России!» Стас взял в руки таблоид и пробежался глазами по передовице.

«Мэр Полянкин решил хлопнуть дверью. Накануне своей неизбежной отставки он вынимает фигу из кармана. Ему не удалось рассорить президента и премьера, интрига патриарха московской политики провалилась. Указ о его отставке уже лежит на столе главы государства. Что можно сделать в такой ситуации? Отрубить в Кремле свет и водоснабжение? Полянкин решил пойти ва-банк. Он нашел необычное решение: в день проведение съезда правящей партии, на котором должен быть выдвинут кандидат в президенты на предстоящих выборах, правительство Москвы по прямому указанию мэра разрешило провести гей-парад. Маршрут пройдет по центральной части города. Его начало у известного места сбора сексуальных меньшинств – кафе «Улюлюм» – находится буквально в трехстах метрах от дворца съездов. Чего добивается Полянкин? Скорее всего, мэр решил обеспечить запасной аэродром, на который он приземлится после неизбежного вылета с вершины российской власти. Наши источники утверждают, что нынешний московский правитель договорился с английским премьером. Тот согласился предоставить надежное убежище на туманном Альбионе опальному мэру в обмен на разрешение гей-парада в первопрестольной. Подобный шаг идейного гомофоба Полянкина покажет всему миру, что Россия капитулирует под нажимом Запада и начинает вводить у себя демократические стандарты отношения к правам сексуальных меньшинств. Вилла в предместье Лондона уже ждет заселения нового политэмигранта из России, а в Москву съезжаются гомосексуалисты и лесбиянки со всей страны для придания мероприятию общероссийского масштаба. По нашим сведениям, самый большой гей-десант ожидается из Приуральского края. Лидер тамошних гомосексуалистов Чванцев заявил, что потенциальный кандидат на пост президента губернатор Тестоедов относится к гей-движению лояльно, а потому в случае его избрания на высший государственный пост движение секс-меньшинств в защиту своих прав получит поддержку на самом верху».

Опять Чванцев! Он тоже является одной из пешек на политической шахматной доске. И, судя по всему, эта партия начинает принимать неожиданный оборот. То есть, Савельев, конечно, знал о запланированном гей-параде, но особое значение этот факт приобрел именно в свете последних событий. Может быть это знак? Уже несколько раз за прошедшие два года их дороги пересекались. Тестоедов и Чванцев… Почему они неизбежно то притягиваются, но отталкиваются друг от друга, повинуясь странной, необъяснимой связи. Как плюс и минус… Надо как-то связать воедино столь странный клубок хитросплетений. Может быть здесь та спасительная ниточка, что поможет выбраться из страшного лабиринта? Что там говорил Зенон? Убежать, спрятаться, раствориться в воздухе? Так, похоже, есть идея! Спокойный вечерок отменяется! Пора действовать.

Стас решительно подошел к телефону и набрал номер администратора отеля.

– Вы не подскажите, как можно добраться до магазина женской одежды? Меня интересует специализированный магазин, ассортимент которого предназначен для крупных дам. Для очень крупных.

Савельев записал адрес в блокнот и достал мобильный телефон.

– Господин Чванцев? У меня к вам срочное дело.

Глава 48. Способ Керенского

Актеры и политики должны уходить со сцены красиво. Император Нерон так и сказал перед смертью: «Какой актер погибает!» Его коллега Тиберий ценил себя выше. «Кажется, я становлюсь богом!» – сообщил он соратникам, собравшимся у его смертного одра. Император Клавдий не оставил после себя надлежащей автоэпитафии: его наследник Калигула придушил дядюшку подушкой, и последние слова бедняги застряли в сдавленном горле. Глава временного правительства демократической России Александр Федорович Керенский хорошо знал историю, а потому не стал испытывать судьбу. Он скрылся от большевиков, штурмующих Зимний дворец, переодевшись то ли в женское платье, то ли в форму революционного матроса. После предупреждения Зенона и Гладышевой, Стас Савельев продумывал планы спасения Тестоедова от смертельной опасности. Он решил использовать способ не столько красивый, сколько надежный. Способ имени Керенского.

За три часа до начала съезда «Медвединой России» за Тестоедовым приехал автомобиль, присланный от администрации президента. Губернатор расценил это как хороший знак. Чтобы не создавать лишней нервозности, Стас не стал говорить шефу о том, что узнал вчера вечером от колдуна и министерши. Но сам Савельев постарался быть максимально готовым к самому худшему варианту развития событий. Он отказался от официального костюма в пользу удобного наряда в спортивном стиле: водолазка, свободные брюки и легкие кроссовки. Шарипова окинула коллегу удивленным взглядом, но сочла нужным оставить замечания при себе. В конце концов, это его личное дело, тем более, что присутствие Стаса на официальных мероприятиях не предусматривалось, ему предстояло принимать участие только в кулуарных переговорax. Кроме портфеля с ноутбуком Савельев прихватил с собой весьма объемный пакет. Если бы Зоя смогла заглянуть внутрь этого странного пакета, она была бы просто в шоке. Все документы, кредитные карточки и наличность, которые Стас взял с собой из Приуральска, он рассовал по многочисленным карманам вельветовой куртки.

Тестоедов, занявший место рядом с молчаливым водителем, задумчиво насвистывал мелодию, отдаленно напоминавшую один из старинных хитов группы «Pink Floyd». На левом заднем сидении за спиной водителя сидела Шарипова. Стас, расположившийся справа от нее, внимательно смотрел по сторонам, периодически заглядывая в зеркало заднего вида. Почти сразу его внимание привлек черный внедорожник, угловатые формы которого не оставляли сомнения в том, что их создали бездарные дизайнеры концерна «Тойота».

Тестоедов отказался от использования мигалки: времени для того, чтобы добраться до места событий хватало, и губернатор решил собраться с мыслями, постаивая в московских пробках. Стас с тревогой наблюдал, как черный преследователь аккуратно, но неуклонно стремится занять положение в правом ряду. Причем так, чтобы между ними оставалось не более двух автомобилей. Но, как на грех, агрессора сдерживали три авто различных марок, но одинакового ярко-красного цвета. «Три блондинки за рулем перли как-то с ветерком, – выплыл в сознании Стаса идиотский каламбур. – Тьфу, черт! Не отвлекаться! Держать ситуацию под контролем! Где машина с охраной? Отстают все больше!» До ближайшего перекрестка оставалось метров двадцать, на светофоре загорелся зеленый свет, когда водитель черной машины решился на отчаянный маневр: он включил левый поворотник и, распугивая участников дорожного движения яростными сигналами, резко пошел на обгон по левой полосе. Через пару секунд преследователь поравнялся с машиной Тестоедова.

Тонированное стекло задней двери внедорожника опускается, Стас отчетливо видит короткое дуло автомата. Черный огрызок начинает медленное движение: сначала он направлен в пасмурное московское небо, угол в сорок пять градусов к горизонту, но вот уже чья-то уверенная рука опускает его и, приноравливаясь к скорости перемещения машин, целит прямо в переднюю дверку губернаторского авто… Легкое покачивание из стороны в сторону, мишень взята на мушку.

– Все из машины! Быстро! – дико заорал Савельев, открывая дверцу и вываливаясь прямо на проезжую часть.

Стук автоматной очереди заглушил визг тормозов. Тестоедов проявил отменную реакцию, годы тренировок на боксерском ринге не прошли даром. Команду Савельева он понял четко. На дорогу губернатор скатился всего на долю секунды позже, чем его консультант. А водителю и верной Зойке деваться некуда: слева на них обрушивается шквал раскаленного свинца. В последний момент Шарипова пытается пригнуться, падает вправо, инстинктивно закрывает голову руками. Кровавые брызги догоняют Савельева, который в это мгновенье совершает цирковой кульбит. Водитель вытянулся в струну: простреленная голова откинулась на спинку сиденья, ноги впечатаны в педали тормоза и сцепления. Черный убийца лихо выскакивает на встречку мчится через перекресток и скрывается в ближайшем переулке. Три ярко-красных паркетника в правом ряду спрессованы ударами следовавших за ними автомобилей. Лица потерпевших водительниц становятся белее вставших дыбом причесок. Стас крепко сжимает в левой руке пакет, поднимается на ноги, бросается к Тестоедову Ошалевший губернатор сидит на асфальте, остановившийся взгляд уперся в разодранный рукав его роскошного костюма.

– Даже на паспорт сфотографироваться не успел… – бормочет он какую-то ахинею, но тут же приходит в себя. – Савельев, номер запомнил?

– К черту номер, Юрий Рудольфович, уходить надо срочно.

– Где Зоя? – Тестоедов встает на ноги.

Но одного взгляда в распахнутую дверцу машины достаточно. Тонкая фигурка Шариповой напоминает сломанную куклу. Неестественно вывернутый корпус, одна нога вытянута, другая неловко согнута в колене. Изящная лодочка на каблуке отлетела к заднему стеклу и одиноко лежит на подушке, как хрустальная туфелька Золушки. Зоя упала ничком, сцепленные пальцы на кровавом месиве затылка…

– Господи, – побелевшими губами шепчет Тестоедов. – У нее ведь двое ребятишек осталось…

– Зое мы уже ничем поможем, – тянет губернатора за руку Савельев. – Бежим!

– Куда?

– Кафе «Улюлюм», там ждут.

Стас, прижимая к груди заветный пакет, устремляется через дорогу. Тестоедов бежит за ним. На проезжей части полная неразбериха. Лавируя среди плотных рядов московских пробок, несутся охранники из отставшей машины сопровождения. Лица заполнивших проезжую часть водителей растеряны. Воют сирены, шум, крики… Но беглецы уже скрылись в толпе.

Дерзкое покушение привело к тому, что городские власти были вынуждены отменить гей-парад. Съезд «Медвединой России» просто перенесли. Только через три дня с большой помпой, в торжественной обстановке медведероссы объявят о своем желании выдвинуть на пост президента страны своего любимого лидера. Премьер, устало улыбаясь, нехотя подчинится коллективной воле партии.

А в этот злополучный день, режим «Перехват», введенный в столице, результатов не дал. Черный джип был вскоре обнаружен в одном из ближайших к месту происшествия переулков, но никаких следов преступники не оставили. Все посты ГИБДД на выездах из города работали в напряженном режиме, машины, выезжающие за пределы столицы, подвергались тщательному досмотру. В девять часов вечера абсолютно вымотанный инспектор Корниленко остановил у стационарного поста ДПС странный экипаж. Розовый кадиллак – мечта поклонников творчества Элвиса Пресли – был разукрашен воздушными шариками, которые были привязаны к высокой антенне и ручкам автомобильных дверок. На огромных задних крыльях карамельного монстра, напоминавших дюзы космических ракет, были намалеваны обнаженные мужчины с могучими торсами и огромными фаллосами. Из салона преслимобиля раздавались звуки музыки. Корниленко не был знаком с творчеством и подробностями личной жизни Элтона Джона, но он, как и любой другой сотрудник московской милиции, знал о несостоявшемся сегодня гей-параде, поэтому вид пассажиров кадиллака не вызвал у него особого удивления. За рулем сидел молодой человек субтильного телосложения, на его голые плечи была накинута сиреневая шубка из искусственного меха. По тощей груди змеились татуировки самого непристойного характера. Водитель томно хлопал густо накрашенными ресницами и теребил пальчиками массивные серьги из белого металла, украшавшие мочки его ушей. Корниленко перевел взгляд на пассажира, сидевшего на переднем сиденье и брезгливо поморщился: сочетание трехдневной щетины и ярко-красной губной помады не соответствовало эстетическим вкусам милицейского сержанта. Он заглянул на заднее сиденье. Два крупных мужика, выряженные в женские платья с глубокими декольте, слились там в самозабвенном поцелуе. Пышные огненно-рыжие парики почти полностью скрывали их нарумяненные физиономии. На переднем сидении господин Чванцев (а это был именно он, собственной персоной) манерно выгнул шею, сдвинув на кончик носа огромные зеркальные очки, посмотрел назад и скривил губы в усмешке.

– Никак не могу заставить их пристегнуть ремни, дружок, – развязно обратился предводитель гей-движения Приуральска к обалдевшему гаишнику. – У них такая любовь! Неужели вы оштрафуете бедных девочек? Нам и так грустно, праздник накрылся чем попало.

– Куда направляетесь?

– На историческую родину гей-славянства, в город Приуральск.

– Багажник откройте.

Чванцев выбрался из машины. Сержант отвел глаза: клетчатая плиссированная юбочка необычного пассажира, подхваченная порывом ветра, задралось почти до пояса. Покачивая бедрами, обладатель ажурных чулок и красных стрингов обошел кадиллак, распахнул багажник. Корниленко подошел в Чванцеву Тот наклонился, отклячив задницу, и вытащил из багажника какой-то предмет.

– Разрешите, милый друг, вручить вам скромный подарок. От души и на долгую память.

Чванцев протянул обалдевшему гаишнику огромный фаллоимитатор, обвитый искусственными цветами. Не говоря ни слова, Корниленко смачно плюнул под ноги радушному педерасту, развернулся и направился к зданию поста. Розовый кадиллак сорвался с места. Сидящие на заднем сиденье Савельев и Тестоедов шарахнулись друг от друга, дико выпучив глаза и зажав руками рты.

– Остановись еще на минутку, милый, – погладил водителя по руке Чванцев. – А то эти сладкие твиксы весь салон нам сейчас загадят. Так, сверни-ка вот в этом укромном местечке.

Задние дверцы синхронно распахнулись, и пассажиры кадиллака дружно оросили дорогу содержимым своих желудков.

– В следующий раз, девочки, выбирайте губную помаду с клубничным вкусом. И тогда уж нацелуетесь в свое удовольствие, – поучал парочку ехидный Чванцев.

Глава 49. Нормальные герои

Правильная организация отступления после разгрома – вершина воинского искусства. Анабазис греческих наемников, выбиравшихся из персидской глуши к оазисам цивилизации после гибели их работодателя, воспет в классической работе историка Ксенофонта; сохранение боевого духа войск союзников после Аустерлица принесло неувядаемую славу Багратиону; древнекитайские военные теоретики не один десяток своих знаменитых стратагем посвятили методам превращения бегства в хорошо организованный отход и перегруппировку сил для нового наступления. Нормальные герои всегда идут в отход.

Савельев и Тестоедов совершили марш-бросок из негостеприимной Москвы на тыловые базы Приуральска в рекордные при сложившихся обстоятельствах сроки. Вскоре после того, как розовый кадиллак пересек границу Московской области, губернатор и его консультант распрощались с неунывающей гей-компанией, сменили омерзительное женское тряпье на приличную мужскую одежду, забросили в придорожный кювет рыжие парики, смыли с лица похабную раскраску и принялись караулить попутные машины, способные доставить их как можно ближе к главному городу Приуральского края. Уже через пару часов они слушали блатной шансон в кабине могучей восьмиосной фуры, которая везла польскую картошку в Нижний Новгород. Водитель, довольный щедрой оплатой его шоферского мастерства, высадил путешественников на окраине ярмарочной столицы России в том месте, где автостопщики по сложившейся традиции искали попутные транспортные средства. Пересадка не заняла много времени, и путешественники снова смогли наслаждаться звуками «Владимирского централа» всего через полчаса после того, как их слух перестали терзать блатные аккорды предыдущего попутчика. В Приуральск грузовик прибыл глубокой ночью. Высадившись в спальном районе этого промышленного гиганта, Тестоедов и Савельев поймали такси. Прощаясь, они договорились встретиться утром в резиденции губернатора.

Всю дорогу Савельев размышлял над причинами произошедшего. Версию о том, что руководители северного клана таким радикальным способом расчищали место на президентском престоле для премьера, он отверг как совершенно абсурдную. Тестоедову в этом случае просто сообщили бы о принятом решении, покушение как способ реализации плана выглядело совершенно излишним. Может быть, приуральские олигархи, озлобленные экономической политикой губернатора, решили наконец-то избавиться от своего обидчика? Версия правдоподобная, но в таком случае момент для теракта был выбран очень неудачно: убийство без пяти минут кандидата в президенты должно было привлечь более пристальное внимание спецслужб, чем покушение на одного из нескольких десятков глав субъектов федерации. Значит, решил Стас, сработали более сложные цепочки причин и следствий, совпали интересы сразу нескольких групп влияния. Скорее всего, кто-то решил не просто устранить губернатора, но и удовлетворить собственные интересы на федеральном, а, может быть, и на международном уровне. Из тех людей, которые работали с Тестоедовым, такие интересы в сочетании с возможностями реализации столь непростой комбинации имел только глава «СтаБиКо». Свое дедуктивное заключение Савельев мог подтвердить только набором серьезных доказательств. А для этого могла пригодиться любая информация, даже самые незначительные наблюдения таких его союзников, как Гладышева и Кузнецова.

Савельев добрался до своей квартиры и первым делом включил компьютер. Никаких серьезных сообщений его электронная почта не содержала. «Утро вечера мудренее», – решил Стас, принял душ и завалился спать.

В восемь утра его разбудила трель телефонного звонка.

– Савельев, подъем! – раздался возбужденный голос Тестоедова.

– Что случилось, Юрий Рудольфович, мы же договаривались на десять? – глядя на часы, пробормотал Стас.

– Живо собирайся и ко мне. С вещами. Срочно вылетаем в Москву.

– Так мы же оттуда едва ноги унесли. Что там сейчас творится, мы тоже пока не знаем. Хотите опять голову в пекло сунуть?

– Мне полчаса назад позвонили из администрации президента. Он обещал разобраться. Говорит, что его подставили политические противники. А мне предлагается серьезный пост на федеральном уровне. Так что – вперед! То есть – назад, в Москву, короче. Через сорок минут у меня. Машину я выслал.

Тестоедов отключился. Стас соскочил с постели и помчался в ванну. Утренний туалет занял минут десять, глоток апельсинового сока заменил Савельеву завтрак. Самое необходимое – в дорожную сумку, свежая рубашка, галстук – в нагрудный карман пиджака. «Шахиду одеться – подпоясаться», – в тот момент пришедший в голову каламбур показался Стасу просто забавным, не более.

Служебный «Опель» из гаража губернатора лихо несется по запруженным улицам Приуральска. Мигалка, сирена, отважные маневры. Стас уже подъезжает к резиденции Тестоедова. Опоздание всего на три минуты не в счет. Но шлагбаум на въезде губернаторской парковки почему-то опущен. Заторможенный охранник в будке копается в бумагах, говорит по рации, тупо смотрит на мониторы. А внедорожник «Шевроле» стального цвета, излюбленное транспортное средство губернатора, уже стоит под парами всего в каких-то тридцати метрах в глубине двора. Оттуда Савельеву уже нетерпеливо сигналят. К черту эту охрану! Выскочив из машины, Стас подныривает под шлагбаум и бегом устремляется по направлению к начальственному джипу. Личный водитель Тестоедова, видя, что последний пассажир через десяток секунд займет свое место в салоне, поворачивает ключ в замке зажигания…

– Красота какая! – пронеслось в голове Стаса.

Огненный фонтан вдруг вырос во дворе губернаторской резиденции. Оглушительный взрыв эхом прокатился на сотни метров в округе, отозвался в ушах звоном тысячи стекол. Сноп ослепительных искр взметнулся вверх и рассыпался мириадами звезд. Огромный автомобиль, как в замедленной съемке, взмыл над асфальтом, расправив дверцы-крылья, а потом лопнул в воздухе, подобно хрупкой елочной игрушке. Зеркальные осколки брызнули во все стороны. Что-то крепко шарахнуло Савельева прямо в середину лба, затем ударная волна швырнула его на землю. В воздухе завертелись хлопья раскаленных частиц, адское конфетти медленно опускалось на развороченную площадь.

Темно. Клубы дыма рассеиваются. Стас каким-то непостижимым образом видит далеко внизу суету вокруг места взрыва. Огни мигалок и звуки сирен удаляются, тонут в ватной пелене… Нет вокруг ничего. Только поток, уносящий его в бездну. Но это не страшно. Он словно превратился в легкий мыльный пузырь, который радостно скользит в пустоте и переливается всеми цветами радуги. Хлоп! Пузырь исчез, стал прозрачной каплей. Ее принимает чья-то ласковая, но сильная ладонь. Стас понимает, что в этой большой руке теперь его рука, а он сам – маленький мальчик. Он шагает вверх по лестнице, Стаса ведет за руку его дед. Огромная фигура, могучий разворот плеч рассекают пространство и время, рядом с этим великаном он чувствует себя совсем крошечным и невесомым. «Куда мы идем?» – хочет спросить он деда. Тот обнимает Стаса за плечи, и теплый поток энергии начинает наполнять все его существо, он с каждым шагом становится все сильнее, старше, мудрее. Они пришли. Но Стас так и не достиг исполинских размеров своего деда. Вровень со своим лицом Стас видит спокойный и уверенный взгляд, дед остановился на ступеньку ниже. «Иди, внук! Тебе нужно двигаться дальше», – говорят его глаза.

Впереди серебрится призрачный путь, в голубой дымке он видит очертания тонкой фигуры. Он бросается навстречу Кате, скорее угадывая, чем различая любимые черты, которые уже начали ускользать из его памяти. Стас не бежит, он стремительно летит или плывет в этом густом мареве. Объятия, сплетение рук, соединение душ – вихрь подхватил и закружил их двоих в беззвучном вальсе. Теперь Стас отчетливо видит ее лицо, плечи, волосы, нежную улыбку, взгляд влажных оливковых глаз, сверкающую на ресницах слезу. Тонкими пальцами Катя перебирает волосы своего любимого, плотно прижимает ладонь к его лбу и долго не отнимает. В голове Стаса начинает пульсировать все сильней и сильней, шумит в ушах, жгучая боль в середине лба, потом, раз! – словно вынули огромную занозу. Девушка резко стряхивает со своей руки что-то невидимое, но липко-тягостное, гнетущее, гадкое. Боль прошла, в голове осталось только легкое покалывание, как от глотка газировки. «Все хорошо», – Стас не слышит этих слов Кати, они проникают в его сознание напрямую, через волну нежности и любви, которая исходит от нее обволакивающим потоком. «Отпусти меня, прошу, любимый! Не держи в сердце зла, оно разъедает, губит твою душу. Не умножай в том мире, что я покинула, ненависть. Когда-нибудь, но не сейчас, мы встретимся снова с тобой. Я простила всю земную боль, прости и ты. Тогда станет легче пройти тот путь, что тебе уготован. Сейчас твое место не здесь. Еще рано, еще не время. Не трать своих сил на месть, она не принесет тебе ничего, кроме разочарования и пустоты в сердце. С пустым сердцем жить нельзя, с ним человек мертв, даже не умирая. А с сердцем, в котором живет любовь, мы не умрем никогда». Катя кладет свою руку на грудь Стаса, на ее пальце сверкает обручальное кольцо с бриллиантом, которое он надел ей за секунду до рокового выстрела. Стас ощущает, как в его бесплотной оболочке вдруг снова начинает что-то гулко биться. Один тугой удар… тишина… снова мощный разряд сотрясает левую сторону грудной клетки… тихо… тук… тук-тук., тук-тук-тук. Пошло! Ритм становится все ровнее. «А теперь иди, любовь моя! Ты должен жить. Тебе больше нельзя здесь оставаться. Иди, впереди у тебя долгая жизнь…» Яркая вспышка света – и ничего больше не видно вокруг… Очнулся Савельев через три дня в больничной палате.

– А вы, батенька, счастливчик.

Стас смог открыть только один глаз, левая половина его головы была плотно перевязана бинтами. Над ним склонилось круглое лицо, нижняя часть которого была скрыта марлевой повязкой.

– Восемь человек по частям в морг отправилось, а у тебя всего-то: сотрясение мозга, перелом ключицы, несколько серьезных ушибов и травма левого глаза. Ну и легкая контузия, конечно. Как себя чувствуешь, парень? Говорить можешь?

Стас отрицательно помотал головой.

– Ладно, можешь помолчать, послушать. Тут к тебе посетитель один. Очень важный.

Стас снова помотал головой.

– Ну, смотри, как хочешь, неволить больного не будем. Значит, с президентом увидишься как-нибудь в другой раз.

Савельев чуть не упал с кровати. Врач ласково придержал его за плечо.

– Так что, отправим главу государства ни с чем?

– Нет, его зови… – с трудом прохрипел Стас.

Глава 50. Друзья встречаются вновь

Когда друзья еще в ранней юности обсудили творчество Достоевского, а проблема конца света 212 года их не волнует вообще, то набор тем для типичного мужского разговора достаточно ограничен. Если собеседники не говорят о работе, автомобилях, футболе, политике и рыбалке – значит, речь идет о бабах, пардон, о прекрасных дамах. Двое мужчин, сидевших за столиком неприметного московского кафе, не составляли исключения из этого правила.

– И тут она мне заявляет: сам вешайся. А про плетку свою забудь. Я, говорит, свободная личность, полноправная гражданка Российской Федерации. Если, дескать, хочешь сохранить со мной отношения – составляем договор. Представляешь?

– Совсем страх потеряла твоя Фатима, квалификацию утратил, дружище, – сочувственно покачал головой Стас. – Куда катится мир! Так обращаться с потомком Чингис-хана!

Савельев помнил Фатиму. Эта неприметная худенькая женщина неопределенно-восточной наружности служила секретаршей у Зенона Сарсадских. Но по старинному родовому обычаю, принятому в Южной Киргизии, откуда был родом колдун и его сотрудница, Фатима считалась бесправной рабыней своего работодателя. В случае непослушания хозяин мог отстегать ее плеткой, а если секретарша-невольница переставала устраивать хозяина, тот мог предложить ей удавиться шелковым шнурком, демонстративно вывешенном в ее спальне.

– Может быть, ты и прав, – печально согласился Зенон. – Но тут не обошлось без влияния сторонних сил. Это все Снежанка ее науськивает, – глаза колдуна сверкнули недобрым огнем.

– Это что еще за персонаж?

– Я же твоего Вахрюшева к делу пристроил, как и обещал. Надо сказать, парень оправдал самые смелые ожидания. Месяц тренировок – и из него получился чудесный чукотский дервиш. Клиенты воют от восторга. Камлания у него получаются на загляденье. Он прекрасно поддается внушению. Приводим клиента, я ставлю диагноз. Потом представляю человеку великого чукотского дервиша Вахыргыргына. Тот глазки пучит, пальчиками постукивает. А он, заметь, прекрасно управляемый медиум. Так что я им как чревовещатель своей куклой играю.

– Слушай, а как ты натурального ведьмурта за чукчу выдавать умудряешься? – полюбопытствовал Стас, которого всегда интересовали технологии манипулирования народными массами.

– Да много эти иностранцы в таких вещах понимают, – махнул рукой Зенон. – Они даже меня за русского принимают. А к нашим я его пока подпускаю не часто. И то: подмажем, подкрасим, нарядим. Надо будет ему еще глазки заузить – тогда полный цимес получится.

– Ладно, с этим понятно. И все-таки, кто такая эта Снежанка?

– Да это жена вахрюшевская! Как она на его след вышла – ума не приложу. Заявляется две недели назад такая бабища, увесистая, как Царь-пушка, напористая, как танк Т-34. И орет прямо с порога: «Где мой муж? Хочу его прямо сейчас, не отдадите – разнесу все к чертовой матери!» А этот дурень, как увидел свое самоходное орудие, так на шее у нее и повис. Соплями весь офис мне измазали. Ничего не поделаешь – оставил ее у себя. Готовить, убирать, по хозяйству помогать. Она Фатиму борщ варить научила, пельмени лепить, чмаки какие-то.

– Эчпочмаки, – поправил приятеля Стас, который успел познакомиться с нехитрым набором традиционных блюд приуральских народов.

– Я и говорю: чмаки научила готовить. И кое-чему еще ее научила. Так что я теперь не знаю, как быть, как дальше жить. Без бабы своей Вахрюшев работать отказывается, а парень он очень перспективный.

– Да не горюй ты, дружище! Пора тебе привыкать к европейскому стилю отношений между полами. Поймешь теперь, каково нам приходится, деспот ты восточный, – похлопал Зенона по плечу Стас.

– А ты мне не подскажешь, как по-европейски можно строптивую бабу на место поставить?

– Подскажу. Хочет она договор – пусть получит. Мы с тобой на досуге покумекаем, сообразим договорчик: трудовой или на оказание услуг, решим, как лучше. Положишь ей хорошие денежки. А потом – мелким шрифтом – дополнительные условия. Ненадлежащее исполнение обязательств или неисполнение должностных обязанностей влечет за собой санкции. Штрафы или лишение премий. Она тебе не такой эчпочмак состряпала или с бумагами напортачила – а ты ей удар с левой прямо по кошельку. Пару раз получит гроши – задумается, а потом снова шелковой станет. Вот это и называется европейский стиль управления персоналом. А ты говоришь – плетка. Усек?

– Понял. Принимается к сведению. А у тебя как дела на личном фронте? Где сейчас твоя красотка из министерства?

Стас помрачнел, вспомнив визит, который нанесла ему Гладышева, когда он лежал в больнице после покушения на губернатора Приуральского края. Министерша держалась внешне дружелюбно, но в интонациях ее голоса отчетливо проскальзывал полуофициальный холодок. Она поставила Стаса в известность о своем уходе в отставку и объявила о намерении уехать за границу вместе с мужем. За то время, что она проработала на руководящих постах, Гладышева скопила немалые средства. На эти деньги супруги приобрели бунгало на острове Бали, куда семейство и решило выехать на заслуженный отдых.

– Значит, прошла морковь, завяли цикламены? – поинтересовался Зенон. – Да ты не расстраивайся. Она мне сразу не очень понравилась: такая расчетливая холодная сука. Карьеристка. Попользовала тебя – и к новым приключениям.

– Нет, ты не прав. Во-первых, она не холодная. Она… – Стас на секунду задумался, – … как бомба. Вроде бы снаружи холодная стальная оболочка, а как рванет – мало не покажется. Ну да ладно, не будем об этом. А человек она порядочный: предупредила меня.

Зенон открыл было рот, но Савельев не дал ему слова вставить.

– Я все помню, дружище. Ты тоже меня предупредил. Спасибо тебе огромное. Ты во второй раз меня спасаешь. Но ведь мы с тобой – друзья старинные. А она, как ты говоришь, карьеристка. Но все-таки человек хороший, позитивный. Нет, тут дело в другом. Я сам от нее не загорелся, а женщины это чувствуют. Вот и решила с мужем-синичкой в руках оставаться. А я про себя понял окончательно: однолюб я по жизни. И не мое это – постельные приключения, особенно с чужими женами. Упустил тогда свое счастье, ладно, будем жить дальше.

– Да, моя недоработка. Виноват, не смог тогда Катю твою прикрыть. Какая девушка была! Не будь ты моим другом – сам бы попробовал к ней подкатить. А то, что ты однолюб, мне духи уже давно нашептали. Если ты это понял – замечательно. У тебя большое будущее, это прямо на лбу твоем упрямом написано.

Стас, задумчиво потер небольшой шрам, украшавший лоб.

– Знаешь, откуда у меня эта отметина?

– Скажешь – узнаю.

Савельев порылся в кармане своего пиджака и протянул Зенону небольшую вещицу. Тот внимательно изучил массивный золотой перстень с крупным сапфиром и вопросительно посмотрел на приятеля.

– Вот эта штука меня в лоб и приложила. Только в ней тогда еще пальчик присутствовал. Последний привет мне от Юрия Рудольфовича. Нашли рядом с моим бесчувственным телом. Вдова Тестоедова ко мне тоже в больницу приходила. Говорит: «Палец я вместе с мужем похороню, а это – твое». А еще у меня картина осталась, которая в его приемной висела. Смотрю на нее и думаю: был губернатор, даже почти президент, раз! – и нет его. А я остался. Опять один в поле воин.

– Вот видишь – это знак. Губернатор, можно сказать, эстафету тебе передает. Так что жизнь не кончена, ты еще далеко пойдешь. С тобой, говорят, президент лично общался. Было дело?

– Было. Я только очнулся, а мне такого посетителя приводят. Говорить я толком еще не мог, зато послушал.

– И что?

– Я понял, что был прав. Заказ шел не из Кремля. Президент так и сказал: «Речь идет о попытке дискредитировать высшее руководство страны в глазах мирового сообщества. Заказ, скорее всего, отрабатывали олигархические структуры. А ветер дует с Потомака, из города Вашингтон».

– Ты в это веришь?

– Да. И я знаю, что это за олигархические структуры. Последние новости: наш общий друг из «СтаБиКо» спешно отбыл за границу. Думаю, деятель этот теперь осядет на ПМЖ где-нибудь в окрестностях Лондона.

– Достать его в тех краях будет трудновато. Если, конечно, ты не пристроишься к какому-нибудь тяжеловесу, который тебя наверх потянет. Тогда и возможности будут. Жалко, с Тестоедовым так случилось. Когда еще такой шанс тебе представится?

– Я не буду пытаться искать его, да и мстить уже тоже нелепо. Я когда в отключке был, Катю видел… не хочет она, чтоб я эту тяжесть в душе носил, отпустить просила всю боль, злобу, ненависть и идти своей дорогой…

Глаза Стаса слегка покраснели, он поднял взгляд вверх, чтобы внезапно подкатившая влага и застрявший в горле комок не выдали его чувств. Молчал и Зенон. Через пару минут раздался звонок телефона. Стас очнулся и поднес трубку к уху.

– Станислав Николаевич Савельев? С вами будут говорить из администрации президента. Вы готовы?

– Как пионер…

Советник

Глава 1. Теория административного заговора

Вы не верите в мировые заговоры? Ваши губы кривит презрительная усмешка, когда вы слышите бредни приверженцев конспирологических теорий? Вы измените свои взгляды на жизнь, когда сами столкнетесь с заговором мирового масштаба, направленным лично против вас. И тогда, придавленные могильной плитой агрессии и злобы всех и вся, вы перестанете глупо ухмыляться и заплачете горькими слезами. Но будет уже поздно.

Стас Савельев в мировые заговоры не верил. Молодой, образованный, в меру состоятельный, полный сил мужчина, умница и красавчик, он наслаждался манией величия. Ему по плечу была любая задача. Он не без оснований считал себя лучшим в России специалистом в вопросах налогообложения. Его политтехнологический гений чуть не сделал из губернатора провинциального края нового главу государства. После того, как протеже Савельева губернатор Тестоедов, был убит при невыясненных обстоятельствах, находясь буквально в шаге от президентского кресла, Стаса пригласили работать в администрацию действующего президента России. Глава администрации предложил новоиспеченному советнику по экономическим вопросам солидную зарплату, ему были выделены кабинет и секретарша самой что ни на есть модельной внешности. В приподнятом настроении, полный планов и надежд Савельев направился к месту исполнения своих новых служебных обязанностей. В чём они заключались – Стас представлял себе пока очень приблизительно.

Должность советника была введена ещё в Ельцинские времена, она предполагала самый неопределённый круг обязанностей, связанных с аналитикой, разработкой стратегических и тактических вопросов управления государством. На практике при российских президентах эта должность стала своеобразной перевалочной базой на карьерном пути многих политиков. Кто-то из советников стартовал со временем на высокие правительственные орбиты, а кто-то рухнул скромным метеором на грешную землю. Конечно, глава государства держит при себе несколько настоящих аналитиков, но такие рабочие лошадки составляют явное меньшинство в табуне жеребцов, бьющих копытом в ожидании сигнала боевой трубы, вызова на политические ристалища кремлёвской премьер-лиги.

Расположившись в кабинете, Стас попросил секретаршу Виолетту соединить его со своим начальником.

– Антон Петрович, Савельев Станислав Николаевич прибыл по месту назначения. Готов приступить к исполнению своих служебных обязанностей. Когда можно зайти к вам для получения инструкций?

– Сиди на месте, лейтенант. Сам к тебе через полчаса загляну, посмотрю, как устроился. Тогда и поговорим.

Через сорок минут глава администрации нанёс обещанный визит. Антон Петрович представлял собой существо идеально серого цвета: глаза стального оттенка, серый костюм, галстук в сине-серую полоску, седые виски, безгубый рот, очертаниями напоминающий жаберную щель акулы. Зайдя в кабинет своего помощника, Антон Петрович жестом отклонил предложение Стаса присесть и начал размеренно перемещаться по ковру с коротким ворсом, покрывавшему пол.

– Итак, Станислав Николаевич, обозначу перед вами круг служебных задач, которые вы обязаны отныне решать. Сегодня вторник. В четверг вечером я должен получить от вас сводку экономических новостей по десяти контрольным регионам страны. Основные показатели, перспективы, предложения.

– По какому критерию отбираются эти контрольные регионы?

– Я должен видеть информацию, отражающую динамику роста или падения самых экономически слабых субъектов федерации. Вот список.

На стол Савельева лёг лист бумаги. Стас мельком просмотрел перечень дотационных регионов. Северокавказские республики в полном составе плюс ещё несколько национально-ориентированных субъектов федерации. Вливания федерального бюджета – от 60 до 90 процентов доходов бюджета регионального.

– Вы продемонстрировали недюжинные способности по извлечению регионов из финансовой ямы. После вашей работы на посту консультанта губернатора Приуральска о вас, можно сказать, вся страна узнала. Я имею в виду людей, понимающих кое-что в реальной политике. Этот регион с тех пор Санкт-Петербургу и Москве на пятки наступает. Хотя губернатора уже нет, но настроенный вами механизм, видимо, продолжает работать. Так что я предлагаю вам сотворить на благо родины экономическое чудо и с этими субъектами федерации. Три месяца на анализ, а на четвёртый – ваши предложения и план действий.

«Рад стараться, ваше высокопревосходительство!» – чуть было не сорвалось с губ Савельева, но он сдержался.

– Так что пойдёшь по порядку. Каждую неделю – обзор по двум-трём регионам. И так до конца списка. А потом – по второму кругу. Задача ясна?

– Так точно, ясна. А что ещё входит в круг моих обязанностей?

– Больше – ничего.

– Следует ли это понимать так, что я должен пройти испытательный срок, прежде чем мне поручат выполнение задач, соответствующих моей квалификации?

– Какой ещё испытательный срок? Это ваши постоянные обязанности.

– То есть полный рабочий день в течение недели я должен заниматься тем, что любой выпускник экономического вуза сможет сделать за несколько часов?

Стас, конечно, лукавил. Задачу перед ним поставили архисложную. Одному человеку предлагается распутать клубок, который запутывало несколько поколений советских и российских политиков! Причины отсталости регионов носили комплексный характер, здесь переплелись проблемы не только экономического характера: политика, демография, геоэкономика, национальные и религиозные противоречия…

– Что касается полного рабочего дня. Меня не интересует, чем вы занимаетесь поминутно. Можете составлять отчёт, можете пасьянс раскладывать, можете загнать под стол чудо-Виолетту Главное: отчёт раз в неделю в моём полном распоряжении. И – никакой другой коммерческой или политической деятельности. Точка. Всё понятно?

– Да, мне всё совершенно понятно, – ответил слегка обалдевший мастер экономических и политических комбинаций.

Савельеву действительно многое стало ясно: его новая работа представляет собой настоящее минное поле. Ему дают поручение, сопоставимое по сложности с евангельской задачей накормить кучу людей при помощи небольшого продуктового набора из хлеба и рыбы. В то же время штат его помощников состоит из одной смазливой девицы. Даётся карт-бланш в отношении свободного графика, хотя Стас прекрасно помнил о том, что один из его предшественников не так давно был уволен как раз за регулярное отсутствие в своём кабинете в рабочее время.

– В таком случае – за дело!

Антон Петрович на мгновение замер на месте, потом резко развернулся через левое плечо и чеканной поступью удалился из кабинета.

Савельев не стал бы так удивляться столь странному инструктажу, если бы ему стало известно содержание разговора, состоявшегося за несколько дней до этого между президентом и главой его администрации.

– Как там дела с этим… Как его? С тестоедовским помощником?

– Стас Савельев, Дмитрий Анатольевич. На следующей неделе приступает к работе. Парень с головой, так что загрузим его по полной программе. Есть несколько интересных проектов.

– Слушай меня, Антон Петрович. Парень он, конечно, головастый, слов нет. Даже чересчур. Подумать только, за год из обычного чинуши сделать полноценного кандидата в президенты. А что он там в своём Приуральском крае творил! Я до сих пор понять не могу, как ему удалось так федеральный бюджет пощипать, и всё с полным соблюдением действующего законодательства!

– Так грех такими талантами не воспользоваться, Дмитрий Анатольевич.

– Позвольте мне самому решать, каким образом использовать чьи-то таланты. Значит так. Молодца этого к мало-мальски серьёзным политическим проектам категорически не подпускать. Дайте ему задачу по специальности. Пусть попытается выстроить алгоритм выполнения экономической задачки, которая решению в реальных условиях абсолютно не поддаётся. Пусть ломает голову двадцать четыре часа в сутки. Чтобы свободного времени у него в принципе не оставалось. Ну а денежное содержание государственного служащего Савельева должно полностью соответствовать его так называемым талантам. Идея понятна?

– Понятна, Дмитрий Анатольевич. Опасного человека лучше держать под контролем, в поле видимости. А чтобы не взбрыкнул – прикормить. Станет он сытым и послушным. И всё-таки…

– Никаких «всё-таки». Мне доложили: у этого деятеля сегодня просто отбоя нет от предложений из регионов. Тестоедовские фокусы желают повторить у себя как минимум шесть губернаторов. А нам политика бюджетного федерализма ещё пригодится, и разрушать её я никому не позволю. Если в будущем возникнет необходимость использовать его способности на практике – задействуем. А пока пусть решает задачи серьёзного теоретического уровня. Посмотрим, что за фрукт!

После отбытия шефа Стас попытался собраться с мыслями. Машинально включил телевизор, настроенный на канал экономических новостей. Импозантный мужчина с аккуратно подстриженными седыми висками давал интервью:

– Я считаю, что рынку аудиторских услуг необходима более значительная конкуренция. Четыре крупнейших фирмы – Dennoie, Pride Winners, KPMG и Ernst & Young – контролируют от семидесяти до более чем девяноста процентов рынка аудита в различных европейских странах.

Стас узнал Мишеля Барнье, еврокомиссара по внутренним рынкам.

«Кажется, до европейских чиновников кое-что начинает доходить, – усмехнулся советник, – ладно, у меня своих проблем невпроворот».

Теперь стало очевидно, что в администрации президента достойного места ему пока не находится. Сочетание высокой зарплаты и очень странных служебных обязанностей наводило на определённые мысли. Савельев понял, что стал жертвой самого настоящего административного заговора.

«В тридцать шесть лет превратиться в зажиревшего чиновного каплуна! Не дождётесь, – решил советник президента. – Что-нибудь всё равно придумаем. А пока, пожалуй, стоит им подыграть».

Картинка на экране телевизора сменилась. Лощеный диктор на фоне карты звёздного неба вещал хорошо поставленным баритоном:

– Опираясь на разные верования и научные предположения, астрологи и астрономы дружным хором предсказывают на нашей планете до 220 года как минимум двенадцать апокалипсисов. Внушительный список сообщает, что катаклизмы начались уже в 208 году, и, если повезет, Земля протянет до 220 года. По мнению специалистов, самый мощный удар должен прийтись на 212 год. На Землю упадёт астероид диаметром более восьмисот метров.

Стас позвонил секретарше. Девица, блистая лучезарной улыбкой на безупречно намакияженном лице и покачивая стройными бедрами, внесла своё роскошное тело в кабинет.

– Слушаю вас, Станислав Николаевич.

Низкое грудное контральто Виолетты диссонировало с её внешностью натуральной блондинки. Такой голос обычно встречается у природных брюнеток.

– Виолетта… Как вас по отчеству?

– Для вас – просто Вилли.

– Хорошо. Просто Вилли. Ответь мне на один непростой вопрос.

– Я вся – внимание.

– Какого цвета трусы на тебе сегодня?

Надо отдать должное выучке кремлёвской секретарши. Изменений в выражении её лица после столь провокационного вопроса нельзя было бы заметить даже с помощью самой мощной оптики.

– Нежно розового. Цвета бедра испуганной нимфы.

– Чёрт побери, – воскликнул Савельев. – Это ж надо, как мне повезло! Трусы под цвет маникюра плюс знание текстов Ильфа-Петрова. Так вот, с завтрашнего дня наденешь практичное белье, как твоя бабушка носила. И готовься пахать, как рабыня Изаура на плантациях, как Павка Корчагин на строительстве Байкало-Амурской магистрали. Что заканчивала?

– МГИМО.

– А вот это уже ближе к телу. Мне нужно знать, где и как можно собрать всю информацию о регионах, указанных в списке. Начиная от динамики смертности и завершая сменой политических лидеров. И обязательно: мониторинг бюджетной ситуации! Соотношение собственных доходов и дотаций из вышестоящего бюджета. Размеры внутреннего бюджетного долга, источники его погашения. Результаты проверок счётной палаты, если таковые проводились по региону. Статистика экономической преступности. Приватизация государственной и муниципальной собственности. Do you understand?

– Yes, I do.

Стас взял листок бумаги и схематично обозначил план действий. Не откладывать дело в долгий ящик, сразу брать быка за рога – так привык работать Савельев… В спортзал он приехал только в одиннадцать вечера.

«Ребята хотят знать, как мы это сделали в Приуральске, – размышлял Стас, наматывая километры на беговой дорожке. – Но это только один регион, задача локального характера, причём способы её решения были административными, а здесь другое… Да и секреты клиента, хотя Тестоедова уже нет в живых, выдавать не в моих правилах. Здесь нужно начинать с чистого листа. Так, кажется, иностранные консультанты говорят, пудря мозги русским заказчикам. Что ж, раз вам требуется реинжиниринг бизнес-процессов – будет вам этот самый реинжиниринг. Но подумаю я об этом, пожалуй, завтра. Утро вечера мудренее».

Глава 2. ВВПроблемы

Кому на Руси жить хорошо: умным или красивым? Этот вопрос особенно остро стоит перед шестнадцатилетними девицами, решающими важнейшую проблему, с кого делать жизнь: с Марии Склодовской-Кюри или с Ксюши Собчак? Помощница Стаса – Виолетта – именно в таком возрасте познакомилась с биографией дамы, которая не смогла пройти по минному полю, уготованному умным и красивым. Античную женщину-философа Ипатию, обладательницу профессорских мозгов и модельного тела, разорвала на кусочки толпа потных монахов. Виолетта разработала стратегию успешного продвижения по жизни, а ставку сделала на принцип социальной мимикрии. Простодушные родители в честь нетленного вождя последней русской революции нарекли девочку Виленой, что само по себе вызывало нездоровый интерес окружающих к её персоне. Для начала она сменила имя. Вилли (раньше её уменьшительно называли Вилей) покрасила волосы в платиновый цвет и начала осваивать образ отчаянной блондинки. При этом школу она закончила с золотой медалью, а к двадцати пяти годам получила дипломы двух престижных московских вузов.

Пятёрки ей ставили, разумеется, исключительно за внешние данные. Эту легенду Виолетта упорно тиражировала среди своих однокашников, а потому ей, как ни странно, никто особо не завидовал. Везёт же дурочкам! Получить место в администрации президента она смогла только благодаря связям своих родителей. Такую версию Виолетта постоянно озвучивала на девичниках, когда её университетские подруги – умненькие дурнушки – жаловались на тяжёлую судьбу офисных говно-менеджеров.

Освоившись в кремлёвских джунглях, Вилли слегка изменила тактику. Строгий деловой костюм отчасти сгладил имидж девушки, которая «любит погорячее». Платиновым локонам пришлось придать благородный медовый оттенок и уложить их в аккуратную ракушку. Стучать по клавишам компьютера было гораздо удобнее пальчиками с классическим французским маникюром, чем царапать клавиатуру когтями, являющими собой образчик безумной фантазии гламурных мастеров нейл-арта. Но окончательно превращаться в офис-даму Виолетта всё же не спешила, на своих начальников она смотрела так же, как на университетских профессоров: наивно хлопая длиннющими ресницами. Однако любое порученное дело она выполняла наилучшим образом, точно и в срок. А если какой-нибудь зам-зам-зам главы администрации подкатывал к ней с очередным нескромным предложением, Вилли включала «дурку» по полной программе и динамила самцов по всем правилам блондинистого искусства. Её целью было выгодное замужество, поэтому заслужить репутацию доступной девицы было не в её интересах. А зам-зам-замов Виолетта, тщательно скрывающая от окружающего мира такой прискорбный факт, как увлечение Борхесом, писателем-суперинтеллектуалом, именовала про себя хренами третьего порядка, или попросту хрёнирами. Савельев по её первым прикидкам дотягивал до хрёнира второго порядка. Жизнь показала, что она ошибалась.

Уже через неделю совместной работы Стас понял, что его помощница вовсе не является типичной куклой-секретаршей из числа тех, кого держат для украшения интерьера высокопоставленной приёмной.

Советник президента и его помощница трудились в авральном режиме. На днях шеф вызвал Стаса и сообщил ему, что через десять дней состоится совещание, на котором он должен будет представить подробный отчёт об итогах своей работы. Интуиция подсказывала Савельеву, что истинная цель этого мероприятия – проведение публичной порки неугодного сотрудника с последующим его увольнением за профнепригодность. Стас решил вступить в бой с открытым забралом и переиграть заранее заготовленный сценарий. Раньше десяти часов вечера ни Савельев, ни Виолетта не уходили. Умница-блондинка оперативно управляла потоками информации, поступающими от референтов, распределяла задания между конкретными исполнителями, организовывала для шефа встречи с финансовыми руководителями подотчётных регионов. Савельев был доволен способностями своей помощницы, но всё-таки пару раз она допустила серьёзные ошибки. Стас понял, что они связаны с отсутствием у Виолетты экономического образования. Поэтому он решил уделить толику своего времени ликбезу.

– Вилли, две чашки кофе – и на час нас ни для кого нет!

Девушка слегка поёжилась. Такое предложение со стороны какого-нибудь развязного мачо означало бы, что снова начнётся дискуссия по поводу цвета её белья. Но, изучив манеры Стаса, она подумала, что начальник загрузит её «по самое не хочу». Однако первый же заданный Савельевым вопрос успокоил Виолетту.

– Напомни, кто ты у нас по образованию?

– Переводчик-синхронист. Английский, испанский, итальянский. Юрист. Специализация – международное публичное право.

Стас задумчиво почесал кончик носа. Он убедился, что интуиция его не подвела и в этот раз: легкомысленная с виду блондинка Вилли на самом деле была прекрасно подготовленным профессионалом.

– Отлично. Умница-девочка. Времени зря не теряла. Поэтому буду говорить с тобой как с подготовленным человеком, имеющим неплохие навыки к усвоению новой информации. Наша специфика сегодня не публичное право или романская филология, а всего лишь региональная экономика Российской Федерации. Ответь мне, в чём измеряется эффективность экономики контролируемых нами субъектов федерации?

– Валовой внутренний продукт, по-английски Gross Domestic Product, общепринятое сокращение – ВВП по-английски GDP – рыночная стоимость всех конечных товаров и услуг, тех, что предназначены для непосредственного потребления, произведённых за год во всех отраслях экономики на территории государства для потребления, экспорта и накопления, вне зависимости от национальной принадлежности использованных факторов производства. Впервые это понятие было предложено в 1934 году Саймоном Кузнецом. ВВП – это основной макроэкономический показатель, характеризующий совокупную стоимость товаров и услуг, произведённых внутри страны, в рыночных ценах за определённый период времени, как правило, за год с раздроблением на кварталы и месяцы, – отчеканила Виолетта, которая пыталась самостоятельно освоить хотя бы азы экономической премудрости.

– Отлично, студентка! Но это – знания из учебников. А в жизни всё гораздо сложнее. Понимаешь, какая штука: структура ВВП создаётся не обществом в целом, а только теми, кто производит определяющие её товары и услуги. Поэтому на размеры ВВП оказывают влияние именно такие производители. Кто монополизировал серьёзный кусок рынка, тот и устанавливает правила игры. То есть желаемый размер ВВП измеряется суммой показателей производства материальных объектов и услуг. Услуги в сфере образования, культуры, искусства – не в счёт. А вот производство автомобилей, включая и роскошные внедорожники – одно из ключевых направлений роста ВВП. Пример: посмотри, кто сегодня, после кризиса, лучше всех чувствует себя в Европе? Не южные страны, живущие во многом за счёт туризма или стройиндустрии. Немцы, которые делают свои «Мерседесы» и прочие хитрые штучки-дрючки! Испанцы и прочие греки могут делать лишь простенькие драндулеты, поэтому они всегда останутся только рынком сбыта для немецких товаров. А Китай – фабрика мира, лидер промышленного производства – по-прежнему даёт десятипроцентный прирост. И сваливает свои товары в отсталую Африку-Европу-Америку.

– А как же закон «спроса-предложения», разве он совсем не влияет на ситуацию? Вы говорите, что всё определяет именно предложение?

– Люблю отвечать на умные вопросы. Я как экономист в третьем поколении ответственно тебе заявляю: свободная рыночная экономика – сказочка для простаков. Разработка и создание нового продукта – процесс сложный и дорогостоящий. Поэтому разумный производитель никогда не станет рисковать деньгами, и перед тем, как что-то продвигать на рынке, позаботится о создании спроса на новый товар. А потом этот спрос надо поддерживать – наступил век рекламы, искусства продаж, телевидения и управления потребителями. Поэтому все разговоры о независимости потребителя – для бедных и больных. Больных на всю голову.

– Теперь понятно, Станислав Николаевич.

– А сейчас ближе к делу. Как ты думаешь, в чём можно измерить экономический рост вверенных нам регионов? Вопрос, конечно, риторический, потому что отвечать на него буду я. А ты внимательно послушай, поймёшь потом в чём суть твоей задачи.

Виолетта унесла чашки из-под кофе и принесла свой ноутбук.

– Начну с простенькой аналогии. Возьмём современную крупную корпорацию. Кто от её имени принимает решения?

– Собственник, конечно.

– Отлично. А собственник это кто? Я же не говорю об индивидуальном предпринимателе. Я говорю об огромной корпорации. Это – акционерное общество, сотни тысяч людей являются собственниками его акций. Кто конкретно принимает решения?

– Тот, у кого контрольный пакет, – уверенно ответила «продвинутая» секретарша.

– Во-первых, может быть ещё и пакет блокирующий. Во-вторых, бывают ситуации, когда контрольным пакетом не владеет ни один акционер. И, в-третьих, огромное количество важнейших решений принимается не на собрании акционеров. Значит, настоящими хозяевами корпорации акционеры быть не могут. Понимаешь, само понятие «собственность» в современных условиях зачастую теряет свой первоначальный смысл. Я – акционер, то есть вроде бы собственник, а распоряжаются моим имуществом другие люди. Кто?

– Топ-менеджеры компании? – неуверенно захлопала роскошными ресницами Вилли.

– Снова пятёрка. Совет директоров избирается менеджментом, а при этом он формально выступает рупором воли акционеров. Снова обман, опять грандиозная ложь. А что такое корпоративное управление в подобном виде? Правильно, узаконенное самообогащение. Топ-менеджмент сам назначает огромные зарплаты, которые в конечном итоге даже не зависят от результатов работы корпорации. Когда-то в 70-е годы прошлого века знаменитый топ-менеджер Ли Якокка пришёл в компанию «Крайслер», её надо было вытаскивать за уши из такого болота, что никто не знал, как это сделать. Так вот, Якокка мог назначить себе любую зарплату. Знаешь, сколько он запросил?

– Миллион?

– Нет. Один доллар в год. А потом он первым делом срезал зарплаты всем менеджерам. И никто даже пикнуть не смел, потому что он с себя начал. А когда Якокка «Крайслер» на ноги поставил – да, тогда он себе зарплатку назначил, как положено. Так вот, сегодня никто так не поступает. Топ-менеджмент фактически грабит собственников. В гигантские зарплатные дыры уходят огромные средства. Идея понятна?

– Пока не совсем, Станислав Николаевич.

– Вернемся к нашей аналогии. Каждый регион России располагает собственным ВРП – валовым региональным продуктом. Его размеры определяются в первую очередь деятельностью ряда крупных компаний, работающих на территории этого региона. А у каждого такого предприятия имеется свой собственный хищный топ-менеджмент. И они прожирают огромную часть ВРП. Тем более что Россия – чуть ли не единственная страна в Европе с плоской шкалой налога на доход физических лиц. Да и эти несчастные тринадцать процентов платят не самые богатые люди. Кроме того, с суммы доходов, превышающей 465 тысяч рублей, социальные взносы платить не обязаны. То есть в нашей чудесной стране работающие бедняки содержат бедняков-пенсионеров.

По моим прикидкам в среднем по России речь может идти примерно о сорока процентах ВРП. Значит, регион будет работать тем эффективней, чем меньше эти господа могут утащить в свои карманы, на свои оффшорные счета. Наша главная задача – анализ состояния дел в наших регионах именно с этой точки зрения. Всё остальное нас интересует гораздо меньше. Руководству нужны результативные решения. И в самые сжатые сроки. За многие годы ничего дельного придумать не смогли, так что будем действовать наверняка.

То есть ты должна фильтровать всю информацию именно с такой позиции, а именно: сколько и куда. Ещё один момент: нам нужно несколько очень ярких, убедительных примеров, когда корпоративное воровство напрямую влияет на размер ВРП подотчётного региона. Но это ещё не всё…

Зазвонил телефон. Стаса вызывал глава президентской администрации.

– Мы ещё вернемся к беседе. А пока достаточно. Будем работать по-новому…

– Так точно, товарищ Наполеон! – глаза Виолетты сияли. Она испытывала искреннее наслаждение от решения сложных и интересных задач.

– Идите, маршал. Мы ещё увидим солнце Аустерлица.

Глава 3. Бронебойная бабуля

Нет более энергичных и агрессивных существ, чем пожилые, ухоженные, полные сил дамы. Кто вопил вслед удаляющимся навстречу смерти колоннам спартанских воинов: «Со щитом или на щите»? Кто изобрёл лозунг «Родина или смерть»? Кто громче всех скандирует: «Спартак» – чемпион!»? Это всё бессмертная когорта бронебойных бабуль.

Серафима Геннадьевна держала в тонких пальцах с длиннющими нарощенными ногтями изящный мундштук электронной сигареты и пускала в небо клубы холодного, насыщенного никотином пара…

Через несколько дней после того, как Савельев приступил к исполнению обязанностей советника президента, от составления отчёта его отвлёк телефонный звонок. Потревожила старинная подруга Ольга Кузнецова. Они со Стасом были знакомы ещё со студенческой скамьи, неоднократно пересекались по делам своего бизнеса, всегда поддерживали ровные приятельские отношения и никогда не пытались испортить их переходом на отношения интимные. Хотя ни Стас, ни Ольга в настоящий момент не состояли в браке, Кузнецова в свои тридцать с хорошим хвостом находилась в отличной форме, да и Савельев пользовался у дам повышенной популярностью, что-то удерживало их от перехода тонкой грани, отделяющей лёгкий флирт от постельных приключений. Кузнецова – прекрасный финансист – возглавляла солидный банк, входивший в состав финансово-промышлением корпорации «СтаБиКо». Когда-то этот банк был создан усилиями её бабушки Серафимы Геннадьевны. Но затем его поглотила мощная структура, которой владел крупный московский олигарх Василий Степанович. Стас случайно познакомился с его дочерью Катей, не зная о её родстве с могущественным воротилой российского бизнеса. Он тогда вёл со «СтаБиКо» войну не на жизнь, а на смерть, отстаивая интересы своего клиента и пытаясь защитить его предприятие от рейдерского захвата.

В этой борьбе Савельев, возглавлявший аудиторскую фирму «Фронда», вышел победителем. Василий Степанович решил отомстить своему обидчику. В результате неудачного покушения Стас чудом остался жив, но пуля, предназначенная ему, сразила его невесту Катю. В борьбе Савельева с главой «СтаБиКо» Кузнецова поддерживала Стаса, хотя делать это было нелегко. Их дружба выдержала и такое суровое испытание. Так что утомленный составлением нудного отчёта новоявленный кремлёвский чиновник с радостью откликнулся на предложение Ольги о встрече.

– Стас, дорогой, я тебя ангажирую на сегодняшний вечер. Только, чур, никаких отговорок. Отменяешь все встречи и свидания, прикидываешься больным-полумёртвым, врёшь напропалую, но сегодня ты должен быть со мной.

– Да с удовольствием, Оленька. Тем более что сегодня вечером я абсолютно свободен.

– Вот и ладненько. Вечерняя повестка дня: мне срочно нужен твой совет, это – раз. И второе: моя бабушка Серафима Геннадьевна желает видеть тебя на своем дне рождения.

– Bay! Ты пораньше предупредить не могла? Мне же нужно будет сюртук-смокинг организовать, о подарке подумать. Всё-таки банкет нешуточный.

– Нет, нет! Ты же помнишь мою бабулю? Она, кстати, о тебе всё время вспоминает. Как ты ей при знакомстве в стакан с соком плюнул. Хохочет – остановиться не может.

Несколько лет назад Савельев познакомился с Ольгиной бабушкой самым трагикомичным образом. Серафима Геннадьевна тогда ещё возглавляла созданный ею банк, а Стасу позарез требовался кредит для его клиента. Свирепая банкирша категорически отказала просителю, и Стас в отчаянии решился на весьма рискованную шутку. Оказалось, что с чувством юмора у бабули всё в порядке. Кредит был получен, а весельчак-аудитор запал в память Серафимы Геннадьевны.

– Забудешь её, как же, – улыбнулся Савельев. – С удовольствием поздравлю твою бабушку с рождением. Где, когда, какая форма одежды?

– Ты давно бабулю не видел, так что сразу предупреждаю, чтоб в обморок не падал. Она, как ты наверное знаешь, несколько лет была не у дел, наслаждалась заслуженным отдыхом. И, представляешь, вспомнила свою хипповскую молодость. Отправилась колесить по свету. Объездила все рок, регги, и я не знаю какие там ещё тусовки.

– То есть от дел отошла совершенно?

– Нет, моя бабуля не из той породы. Она в самых крутых светских тусовках участвует. Там, где миллионеры хиппуют. Так что между делом старые связи поддерживает, новые заводит. Пару раз я её фото в таких глянцевых изданиях видела, с такими людьми… Масштаба Билла Гейтса и Джорджа Сороса. Так вот, колбасилась моя Серафима Геннадьевна с джаз-бандами, потом махнула в Индию, в йогу ударилась. А не так давно сделала пластическую операцию в Швейцарии, после чего на горнолыжном курорте сняла какого-то паренька сорокалетнего. В общем, отрывалась, как могла. На днях только вернулась в Москву. Поэтому ни о каких смокингах бабуля слышать не желает. Есть у неё одно любимое местечко – молодежное рок-кафе, встретимся там. Никого кроме нас она не приглашала. Хотя может ещё своего бой-френда притащит, я не в курсе. В любом случае обстановка будет самая неформальная. Лучшая форма одежды – тёртые джинсы и косуха. А если ты оденешь ещё и футболку в обтяжку, то очень порадуешь мою бабушку, – усмехнулась Ольга.

«А заодно и меня», – добавила она про себя.

Стас отправился на встречу. Проезжая по ночной Москве, он обратил внимание на огромный плакат с надписью «Dennoie». Савельев вздрогнул: «Бывают же такие совпадения!» Приёмник его автомагнитолы был настроен на канал коммерческих новостей.

«На прошлой неделе Dennoie Touche Tohmatsu Umited сообщила, что по объёму выручки и числу сотрудников она впервые стала крупнейшей среди частных компаний, оказывающих профессиональные услуги. За финансовый год, завершившийся 31 мая, компания заработала 26,6 миллиардов долларов, в её штате – 170 тысяч человек. В ближайшие пять лет Dennoie намерена потратить на развитие более миллиарда долларов. Половина этой суммы будет инвестирована в приоритетные рынки, в их число входит и Россия. О том, как изменился бизнес аудиторов в кризис, рассказывает в интервью нашему каналу гендиректор международного объединения фирм Dennoie Джеймс Квигли.

– Господин Квигли, сегодня часто можно услышать, что в кризисе частично есть и вина аудиторов.

– Это абсолютно, в корне неверно. Причинами экономического кризиса, начавшегося в ипотечном секторе США, были некоторые не вполне удачные решения о предоставлении кредитов, отдельные неверные государственные политические решения, и если вы даёте взаймы деньги людям, которые не могут их вернуть, то в один прекрасный день вам придётся за это отвечать. Причём здесь аудиторское сообщество?»

«Да ты, батенька, врёшь и не краснеешь! Весь мир сегодня за ваши фортели расплачивается, – подумал Стас. – Ещё с древних времен целью аудита была защита бизнес-сообщества от подлогов, случайных ошибок, в крайнем случае, от недостатков в учёте. А сейчас у нас это называется «не вполне удачные решения». Ловко, ничего не скажешь».

Несмотря на предупреждения Ольги, Стас всё-таки был поражен бабулей. Вместо холёной пожилой дамы, одетой в строгий деловой костюм, он увидел худощавую женщину, которой на вид можно было дать не больше сорока пяти. Серафима Геннадьевна была одета по моде весёлых семидесятых: голубые джинсы-клеш, цветастая рубаха, бисер-фенечки, побрякушки-бижутерия. Единственное, что напомнило Савельеву строгую банкиршу – это роскошные фарфоровые зубы, их именинница демонстрировала всем и каждому, раздвигая пухлые силиконовые губы а-ля Анжелина Джоли в обворожительной улыбке. Бой-френд бизнес-леди оказался голубоглазым блондином гвардейского роста. Швейцарец ни слова не понимал по-русски, да и английский его лексикон не выходил за пределы спортивной и сексуальной тематики. В беседе он не принимал ни малейшего участия, что, впрочем, русскую компанию ничуть не напрягало. Бабуля периодически тискала парня за могучую коленку и подливала в его бокал щедрые дозы коньяка.

– Пока мы не приступили к праздничным возлияниям, давайте поговорим о серьёзном. Бабуля, ты не возражаешь?

– Что ты, милочка! Дурацкий день рождения в мои годы – это такие пустяки, поверьте мне, молодые люди. Так что можете пока пощебетать о своих делишках.

– Но в начале тост! – Стас встал с наполненным фужером. – Дорогая Серафима Геннадьевна, я хочу выпить за вашу сногсшибательную харизму, кипучую энергию, мощный интеллект, и нетленное обаяние зрелой юности, этот чудо-коктейль позволяет вам уже множество лет добиваться всего, чего только пожелаете. Я верю, что вы смогли бы добиться даже мирового господства. Особенно, если на вашей стороне будут такие же пробивные, бронебойные люди, как вы!

– Спасибо, Стасик! Ты принадлежишь к той категории людей, которые умеют говорить такие двусмысленные комплименты, что не знаешь, радоваться этому или по лбу тебе треснуть. Я в таких случаях предпочитаю смеяться. Это, детки, жизнь продлевает.

– Слушай, Стас, – перешла к делу Ольга. – Сейчас, после того, как наш шеф смотался в Англию, весь геморрой с банком остался на моих плечах.

– Геморрой на плечах? Сильно! Новое слово в медицинской науке, – съязвил Савельев, подмигнув при этом Серафиме Геннадьевне, та от хохота чуть не захлебнулась своим коктейлем.

Но её внучке было не до смеха. Глава «СтаБиКо» по ряду неясных широкой общественности причин впал в немилость и вынужден был в срочном порядке удалиться в добровольное изгнание на берега туманного Альбиона.

– Дела идут всё хуже, – сетовала Ольга. – Ты же у нас дока по выходу из чрезвычайных ситуаций. Поставь диагноз, подскажи.

– Так это же хорошо, что всё на твоих плечах! Скупи акции своего банка, верни бабушке, они, наверно, уже ничего не стоят.

– Ты, братец, не учи учёного, всё давно так и сделано! Но все воспринимают «СтартБанк» как детище опального олигарха. И бегут от нас, как от огня. Просто пожар в джунглях.

– У тебя с кем проблемы, с крупными клиентами или с «розничной сетью», вкладчиками?

– С крупными вопросов вроде нет, они все на кредитах повязаны, а вот мелкий и средний бизнес не желает к нам идти – и всё тут.

– А что мне будет, если я эту задачку расщёлкаю?

– Стас, умоляю, только не надо обижать мою любимую бабушку! У неё только жизнь, можно сказать, начинается, а ты её остричь норовишь!

– Да, бабушку твою лучше не трогать, – рассмеялся Стас. Ольга напряжённо улыбнулась, зато бабуля в очередной раз продемонстрировала свои тридцать два зуба во всей их фарфоровой красе.

– Ладно. Я помогаю тебе, а ты помогаешь и мне, и себе?

– По рукам!

– На самом деле ничего сложного в решении этой задачки не наблюдается. Моя «Фронда», как ты помнишь, помогает регистрировать уставы компаний при их создании и вносить при необходимости изменения в регистрационные документы. Заметь, сейчас мы это делаем за небольшую плату. А, начав сотрудничать с тобой, мы будем делать это абсолютно бесплатно!

– И что?

– Ну, в общем-то, не совсем бесплатно. Есть одно условие: мы по «желанию клиента» открываем расчётный счёт в твоём банке. У нас по компании в месяц около пятидесяти клиентов проходит, это платно, а если сделать бесплатно, то сотни две точно будет. А там уже твоя задача их обслужить.

– Умница, мальчик! – подала голос Серафима Геннадьевна. – Но не слишком ли мелко вы, друзья, плаваете? А я, между прочим, в последнее время дайвингом увлеклась. Меня поглубже тянет. Что там насчёт мирового господства, о котором ты в самом начале обмолвился?

– А вот это, милые дамы, тема для отдельного разговора. Предлагаю встретиться завтра в конце рабочего дня и подробно всё обсудить в более спокойной обстановке.

– Оленька, думаю, твой кабинет – самое подходящее место для этого. Когда твои сотрудники расходятся? – поинтересовалась у внучки бабушка.

– Давайте договоримся на шесть часов, – назначила время совещания в узком кругу Кузнецова.

– Отлично, завтра в восемнадцать ноль-ноль. А сейчас выпьем за нашу дорогую именинницу!

Глава 4. Синдром Бонапарта

В ранце каждого солдата лежит маршальский жезл. Те, кто соглашаются с этим наполеоновским тезисом, готовы штурмовать любые вершины, а некоторые и вовсе начинают бредить идеей мирового господства. Стас Савельев был человеком весьма амбициозным. И при этом он умудрялся оставаться реалистом. А потому о мировом господстве он мечтал не для себя лично, а для страны, в которой родился и вырос. Кто по праву должен доминировать на нашей планете? Какая страна по ряду объективных причин просто обречена на роль мирового лидера? Где наблюдается уникальная концентрация массы природных ископаемых на территории, населенной энергичными, весёлыми, образованными, в меру агрессивными, но в целом добродушными людьми? Если кучка господ, окопавшихся в странах золотого миллиарда, считает, что Россия – сырьевой придаток для прокорма стада зажравшихся двуногих жвачных потребителей всего и вся, то проблемы рано или поздно возникнут именно у них…

Вечером на следующий день Стас, Серафима Геннадьевна и Ольга собрались в кабинете Кузнецовой. Персонал уже покинул рабочие места, так что текущие дела не отвлекали управляющую «СтартБанка» от беседы, перешедшей на новый стратегический уровень.

– Насчёт мирового господства, Серафима Геннадьевна, я вчера действительно заговорил не случайно. Мне сейчас по службе как раз заняться нечем, скучновато на работе, задачи мелкие ставят, не по моему масштабу. Будущее у меня на этой должности – самое неопределённое. Вот я и решил слегка раздвинуть сферу моей деятельности. Вплоть до выхода за границы нашей родины, по направлению к западу. Заодно можно и пользу своим клиентам принести.

– Насколько я знакома с вашей биографией, вы, скорее всего, постараетесь провернуть какую-то финансовую комбинацию с выходом на международную арену? – пыхнула своей псевдосигареткой старая банкирша.

– Отдаю должное вашей интуиции, но организация рядовой финансовой операции – не наш уровень.

Идеи покорения мирового экономического пространства вызревали в голове Савельева не один год. Знание системы налогообложения ведущих экономических держав мира – ценнейший капитал. Тот, кто аккумулирует наиболее актуальные на сегодняшний день сведения в этой сфере, может продавать их самому широкому кругу клиентов по монопольно высокой цене. А клиентура банка Ольги Кузнецовой и аудиторской компании «Фронда» уже давно готова к рывку на международный рынок.

– Мы предложим бизнесмену не только Россию, но и весь мир. Наш клиент получит информацию, которая позволит ему организовать и вести свой бизнес в любой стране мира и его окрестностях. Плюс полное понимание местной системы налогообложения. Мы всё разложим клиенту по полочкам: сколько он заплатит налогов с каждых ста долларов, если будет вести свой бизнес в той или иной стране, и какой на выходе будет кэш.

Стас замолчал. Дамы тоже на пару минут задумались. Ольга в это время вертела в руках пульт от телевизора и машинально нажала на кнопку.

«…комета, по мнению астрономов, пролетит на безопасном расстоянии от Земли, так что оснований ожидать конца света у нас нет», – вещал с экрана очередной эксперт.

– Помнится, в моей далёкой уже юности, я была знакома с одним странным молодым человеком, – прервала молчание Серафима Геннадьевна. – Мы тогда на первом курсе учились. Длинный такой, лопоухий, глазки навыкате, морда в прыщах. Любимая тема у него была – женское коварство и бабская распущенность. Увидит какую-нибудь женщину, абсолютно ему незнакомую, и начинает расписывать в деталях, как та ведёт себя в постели, сколько раз она замуж выйдет, сколько любовников заведёт. И ведь такие истории заворачивал, что просто заслушаешься! А мне как-то по секрету признался, что он – девственник. Я ему прозвище дала: блядун-теоретик.

Ольга прыснула в чашку с кофе.

– Это вы к чему? – учтиво осведомился Стас.

– Да так, навеяло, – надменно отвечала бабуля. – Насколько я понимаю, разговор у нас начинался вроде бы серьёзный. А пока я слышу обычное «бла-бла-бла», наподобие вот этой болтовни, – Серафима Геннадьевна величаво указала на телевизор.

«…Адвокаты заключенного Михаила Ходорковского направили юридическое оружие на бывшего союзника своего клиента – аудитора Pride Winners. Российское отделение PW – ЗАО «Прайд Винере Аудит» – было внешним аудитором ЮКОСа долгие годы. Адвокаты Ходорковского заявили, что компания поступила неподобающе, когда в 207 году отозвала все аудиторские заключения по отчётности своего клиента за период с 1996 по 204 год. Защита настаивает на том, что аудитор отозвал заключения о положении дел в компании, чтобы защитить свои деловые интересы в России и исключить возможность тюремного заключения для своих партнёров. К вопросам финансовой отчётности ЮКОСа, изложенным в аудиторских заключениях, этот поступок не имел никакого отношения, считают адвокаты…»

– Давайте спустимся с небес чистой теории на нашу грешную землю. Клиентская база?

– Вы, уважаемые дамы, когда-нибудь видели, чтобы стоматолог бегал по улицам и спрашивал прохожих, болят ли у них зубы? Нет? Правильно. Не надо суетиться, нужно просто хорошо делать своё дело и клиент вас сам найдёт.

– Я, Стасик, эту байку ещё в сталинские времена слышала, – спокойно парировала Ольгина бабушка. – Но сама всю жизнь руководствовалась другим принципом: под лежачий камень вода не течёт.

– Не течёт, так не течёт. Я давно к этой проблеме подбираюсь. Ещё три года назад мы для «Фронды» сайт создали по системам национального счетоводства. Пока – только на русском и английском, а в дальнейшем будем работать на всех ведущих мировых языках. Наша цель – иностранцы, им интересна Россия. Мы будем помогать. А русским интересен весь мир. Местечко мы уже застолбили.

– Как распределяются роли? Что мы с этого будем иметь? – мгновенно отреагировала бронебойная леди.

– Я сейчас должен оставаться в тени. Поэтому нам нужна серьёзная, солидная, известная кандидатура на пост руководителя компании. И мне кажется, что лучше вас с этой задачей не справится никто. Репутация у вас в деловом мире просто отменная. Боевые качества, я надеюсь, вы не растеряли. Судя по тому, как вы выглядите, дайвинг и горные лыжи – отменный способ сохранить себя в должной кондиции…

«…да и крепкий бой-френд вас тоже в тонусе держит», – вслух конец своей мысли Стас, конечно, не произнёс, а продолжил уже по существу.

– Про Олин банк мы тоже не забудем. Параллельно введём услугу по предоставлению бесплатных налоговых консультаций для клиентов. В том числе и для тех, кто выходит на мировой рынок.

Дамы переглянулись.

– Вижу, девушки, что идея вас заинтересовала. Сейчас важно ваше принципиальное согласие, к деталям перейдём позже. Да, ещё один момент. Серафима Геннадьевна, прошу меня заранее простить за бестактность, но… Как насчёт дресс-кода для возвращения в деловой мир?

– Стасик, мальчуган, учить меня будешь? – рассмеялась Серафима Геннадьевна. – Ты что думаешь, я совсем в маразм впала? В хипповском прикиде вести заседания совета директоров не собираюсь, успокойся.

– О'кей. Тогда начну с самой главной проблемы. Это – имя компании. Имеется в виду не просто имя юридического лица. Нам требуется солидный, увесистый бренд. Бели мы начнем создавать компанию с нуля, то для закрепления на рынке нам потребуется не один десяток лет. Солидных клиентов привлекает солидный бренд, который представлен на рынке десятилетиями, с репутацией, наработанной не одним поколением. При открытии новой компании вхождение в рынок по стандартным правилам потребует соблюдения процедур, установленных корпоративными ассоциациями. А это значит обязательное «повышение профессионального уровня» на их семинарах. Что интересно: эти семинары ни одному серьёзному специалисту ума, что называется, не добавили. Но для конечного потребителя наших услуг эти процедуры влетят в копеечку. На самом деле это просто трата времени и денег. Ещё один быстрый вариант выхода на рынок – сесть где-нибудь рядом с нефтяной или газовой трубой. Превратиться в карманную структуру какого-нибудь Газ-ЛУКОЙЛ-Прома.

– А почему бы нам не сесть рядом с трубой? Я бы с удовольствием на ней даже полежала, – съязвила бабуля.

– Да потому что если просмотреть солидные рейтинги консалтинговых тире аудиторских компаний в России, то вся верхушка проводит аудит у газовиков или нефтяников, и поверьте, авторитетом у большинства бизнесменов эти компании не пользуются. Их лидирующее положение напрямую зависит от откатов и связей. Это всё до поры до времени. А мы должны выстроить крепкую долгосрочную перспективу продвижения на мировой рынок.

– Куда ни кинь, сам туда попадешь, – последовала реплика Кузнецовой. – Эти порядки в России ещё никто не отменял.

– Оля, ты права на две тысячи процентов. Но мы будем работать не в России, а для России. Точнее, для русских бизнесменов, которые не имеют административных ресурсов и такой поддержки власти, как сырьевые компании.

Телефон Серафимы Геннадьевны разродился гимном Советского Союза.

– Извини, Стас, – сказала матёрая банкирша, выключая аппарат. – Продолжай, я слушаю.

Стас отпил кофе, подошёл к демонстрационной доске, расположенный в углу кабинета, и начал рисовать схему.

– Смотрите. На мировом рынке аудиторских услуг в настоящее время действует два вида аудиторско-консалтинговых организаций. К первому из них относятся компании «большой четвёрки». В каждую из сетей, созданных ими, входят до полутора сотен фирм-членов, расположенных в разных странах мира. Все эти фирмы – отдельные юридические лица, но подчиняются головным офисам и управляющим органам, координирующим их деятельность. Помимо централизованного управления их объединяет и общая торговая марка. Второй тип международных аудиторских организаций – ассоциативный. Это своего рода аналог профессиональных объединений. С одной стороны, здесь нет централизованного управления, компании сохраняют практически полную независимость. С другой – есть общие стандарты, общая нормативная база и взаимный контроль. Возможно, что именно такая организация эффективней адаптируется к резким экономическим изменениям, что и позволяет ассоциациям лучше справляться с последствиями мирового экономического спада. Посмотрите, если «большая четвёрка» стагнирует, то большинство ассоциативных объединений демонстрируют динамичный рост. Возьмем для примера отчёт Минфина, – Стас достал из портфеля листок бумаги. – Минфин России с 207 года начал проводить исследование российского рынка аудита. Полученные результаты можно признать сенсационными: оказывается, так называемая «большая четвёрка» аудиторских компаний в России – PrisewaterhouseCoopers, Ernst & Young, Dennoie, KPMG – контролирует по итогам 206 года тридцать один процент рынка аудита. И этот показатель снижается, хотя не так быстро, тогда как широкое экспертное мнение до сих пор оценивало долю «большой четвёрки» в России в семьдесят-восемьдесят процентов.

– Стас, не ходи вокруг да около. Если ты предлагаешь вступить в ассоциацию, так и скажи.

– Видишь ли, Оля, вступление в ассоциативные объединения – как раз тот шанс, который используют наши российские аудиторы. После введения норм МСФО они будут делать фактически ту же работу, что и международные аудиторы. Но за рубежом работа таких компаний оплачивается ниже, чем аналогичные труды их западных коллег. Как я вам уже говорил, это долгий путь. Для нас и наших клиентов это неприемлемо. Особенно если учесть, что ассоциации будут постоянно лезть в наш бизнес, навязывать различные системы качества, заставлять нас платить за обучение сотрудников на их семинарах. В-общем, они постараются вытянуть из нас максимум денег на оплату минимально полезных услуг с их стороны. И девяносто процентов нашего времени будет уходить на соблюдение всех формальностей никому кроме них самих не нужного документооборота.

– И что ты предлагаешь нам, грешным, о гений международного консалтинга? – поинтересовалась Серафима Геннадьевна.

– Решение, которое я предлагаю, просто, как все гениальное. Мы не будем создавать аудиторскую компанию традиционного типа. Мы создадим консультационную компанию по международному налогообложению. Нам не потребуется ни сертификатов, ни разрешений.

– Стас, а имя, имя? Где ты его возьмешь? – дуэтом спросили бабушка и внучка.

– Это может показаться парадоксальным, милые дамы, но имя – это сегодня PR чистой воды, со всеми его особенностями. Для нас будет важно очень быстро нарастить значимость нашей будущей компании, то есть добиться её признания. При этом по скорости и качеству оказываемых услуг нам не должно быть равных на этой планете! Это и называется мировое господство.

– Хорошо. Даю принципиальное согласие на твоё предложение, Стас. А сейчас, молодые люди, мне требуется срочно пройти в другое помещение. – Бабуля резко поднялась со стула и стремительно вышла из кабинета внучки.

Стас с Олей синхронно улыбнулись: принципиальных возражений проект не вызывал. А притирать друг к другу детали проекта можно и по ходу дела. Самое главное: у Кузнецовой и Савельева сегодня практически не было альтернативы, возврата к прошлому партнёры не хотели.

Глава 5. Консалтинговый терроризм в действии

Главное – ввязаться в драку, а там посмотрим. Так любил говаривать Наполеон. Но Стас знал и другую присказку великого полководца: «Бог на стороне больших батальонов». Поэтому идеальный вариант – заручиться поддержкой всевышнего, получив в своё распоряжение эти самые батальоны, а потом уже ввязываться в драку.

Идея о создании собственной консалтинговой компании, способной активно продвигать своих партнёров на мировом рынке, была очень соблазнительна. Но её реализация наталкивалась на один серьёзный барьер. Западные партнёры требуют от российских компаний, которые заходят на их рынки, проведения аудиторской проверки силами одного из монстров «большой четвёрки».

В нашем мире виртуальных ценностей процветает тот, кто освоил искусство торговли идеальным вакуумом, таким нематериальным активом, как деловая репутация. Как говорится, полжизни ты работаешь на репутацию, а вторую половину – она пашет на тебя. Некоторые компании «большой четвёрки» имеют за плечами больше столетия добросовестной профессиональной деятельности. Сотни аудиторских компаний работают ничуть не хуже, чем та же PW. Но солидные клиенты предпочитают переплачивать за то, чтобы получить аудиторские заключения с лэйблом «Проверено временем: отсюда и в вечность». Что-то подобное происходит и на рынке вооружений: слава американского вертолета «Апач» существенно превосходит его реальные боевые качества.

Российские фирмы, если им предстоит выход на мировой рынок, для улучшения своего имиджа перед потенциальными партнёрами, инвесторами, контрагентами, потребителями практически всегда стараются приобретать аудиторские услуги именно от «большой четвёрки». Ничего не поделаешь. Таковы правила игры.

Несколько лет назад Савельев вплотную столкнулся с этой проблемой. Его старинный партнёр, глава мощного российского холдинга, специализирующегося на производстве калийных солей, решил работать с бельгийцами. Западников устраивали и цены, и качество продукции из России. Но они выставили одно условие: наличие заключения аудиторской проверки PW.

– Понимаешь, Стас, не хочу я этих шакалов на свою кухню запускать. Они мою документацию перешерстят – а там, глядишь, конкуренты получат доступ к самой секретной информации, – поделился с Савельевым своими сомнениями клиент.

– Всё правильно, Александр Владимирович, – согласился Савельев. – Они всегда действуют, как диверсанты в тылу врага. Особенно в России. Так что пускать их на вашу кухню действительно не стоит.

– И что ты предлагаешь? Бельгийцы упёрлись – и ни в какую.

– Есть одна задумка.

Стас посоветовал клиенту провести операцию по дискредитации «шакалов». Он предложил провести инициативную проверку небольшой российской компании с оборотом около пятидесяти миллионов рублей в год.

Эту однодневку активно использовали для своих операций криминальные структуры, она давно находилась под колпаком налоговых служб. Зарегистрирована компания была в Нижнем Тагиле.

Идея операции заключалась в том, что в такую глушь для проведения рядовой проверки от PW серьёзный аудитор не поедет. Пришлют, как водится в этой компании, недоучку-студента. Дабы шакаленок опыта набирался, поточил молодые зубки на простеньком дельце.

Стас решил отправить на переговоры с PW своего давнего знакомца старика Набиуллина. Этот матёрый аудитор, с которым Савельев неоднократно имел дело, давно уже ушёл на покой, но квалификации не потерял. Татарин родом из Ташкента, он, по убеждению Стаса, всё своё детство и большой кусок юности провёл на восточных базарах. Об этом говорило его умение торговаться. Старик Набиуллин с таким азартом выбивал из контрагентов буквально каждую копейку, вцеплялся своими прокуренными жёлтыми зубами в каждый грош, что партнёры только диву давались.

«Вы, русские, никогда не поймете, в чём настоящая радость бизнеса. Мы, восточные люди, настоящий кайф ловим не от того, что прибыль срубили, а оттого, что выжали всё возможное из каждой ситуации», – говаривал Стасу этот выжига.

– Рустам Наильевич, у меня дельце для вас имеется. Лучше никто справиться не сможет. Возьметесь?

– О чём разговор, Стас. Ты только меня не тормози, не гноби с вашей аудиторской этикой-шметикой – и я тебе принесу твоего клиента на блюде, как поджаренного барашка, – обрадовался старик. – Голову преподнесу на отдельной тарелке, а в зубы ему пучок кинзы всуну.

Савельев отчётливо услышал, как в телефонной трубке хищно лязгнули зубы старого волчары.

– Самое главное, Рустам Наильевич, убедить этих деятелей, что мы – клиенты маленькие, бедненькие. Много с нас не возьмешь. В нищете пребываем, последний грош из кошелька достаем. Я думаю, вы эту задачку решите с блеском.

– Ладно, дорогой, сделаем. А теперь – цена вопроса.

Стас вздохнул. Без получасового торга не обойтись. «Ладно, ублажу старика», – подумал Савельев, и назвал цену, заниженную раза в два.

Предположения Стаса полностью себя оправдали. В PW пришли к выводу, что серьёзной маржой не пахнет, а потому прислали в российскую глубинку пару молодых стажёров. Савельев позаботился, чтобы их встретили как надо. Он заранее обговорил детали в начальником местной налоговой, который вместе с главой областного ОБЭП крышевал однодневку.

– Я же знаю, Николай Михалыч, для чего вам эта конторка нужна, – рассуждал Стас. – Механика простая: как только план у вас горит, эти ребята вам сдают своих партнёров. Вы к ним выходите с проверками, пишете акты, убираете расходы, доначисляете налог на прибыль и НДС. Подсадная утка, короче.

– Всё-то ты знаешь, – вздохнул Михалыч.

– Да я прекрасно понимаю, жить всем надо, начальство давит, – успокоил налогового начальника Стас. – И про беду вашу знаю: чтобы ваша уточка на плаву держалась, требуется ежегодное аудиторское заключение с бухгалтерской отчётностью. А местные аудиторы за это дело уже не берутся, мараться не хотят, дорожат репутацией. Так я вам со стороны такой аудит подгоню – комар носа не подточит. И заключение они дадут – любо-дорого. Прямо белые одежды и чисто отмытые руки. Холодная голова и горячее сердце. По рукам?

– И что ты с этого иметь хочешь? – осторожно поинтересовался Михалыч.

– У меня там свой интерес, конечно. Но он вашему интересу ничуть не противоречит. Всё, что мне, а заодно и вам нужно – это внедрить в контору моего человека.

– Ладно, уговорил, черт языкастый.

Стажёров из PW – парня и девчонку, которым на двоих можно было дать не больше пятидесяти лет – встретила новая главная бухгалтерша однодневки, сухощавая дама неопределённого возраста, именуемая Аделаидой Филипповной. Ещё за неделю до этого она выполняла обязанности аудитора в фирме «Фронда», которую возглавлял Савельев.

Кении и Дженни (так звали парочку), уткнулись в свои ноутбуки, где были вбиты стандартные программы от PW. Они дружно барабанили по клавишам, обрабатывая информацию, заботливо предоставленную Аделаидой Филипповной. Вопросы молодняк задавал редко. Это было и не удивительно: тонкости российского бухучёта им были неведомы.

Но один вопрос позабавил русский персонал от души.

– Скажите, станьте любезны, – сдвинув на лоб очки в золотой оправе, обратился Кении к подставной бухгалтерше, – почему при таких больших оборотах в штате компании числится всего два человека?

Партнёр, курирующий проект, не обратил внимания на этот факт, однако бойкий Кении решил полюбопытствовать.

– Видите ли, это специфика ведения русского бизнеса. Она опирается на глубокие традиции и некоторые тонкости законодательства, – серьёзно ответствовала Аделаида Филипповна. – Дело в том, что наш уважаемый директор, который сейчас, к сожалению, отсутствует ввиду самых уважительных обстоятельств, является конгрессменом областной легислатуры. И в соответствии с положением о депутатском индемнитете он имеет полное право набирать штат своей компании по минимальным стандартам. За это ему полагается компенсация в виде увеличения количества помощников по депутатской работе.

На самом деле директор однодневки Веня Копытов уже вторую неделю зависал в загородной сауне у Михалыча, а таких мудрёных слов, как «индемнитет», депутат областной думы Копытов сроду не слыхивал.

Но Кении ответ Аделаиды Филипповны вполне удовлетворил, он вежливо кивнул и снова уткнулся в компьютер.

На дворе стояла суровая уральская зима. Поселили стажёров, ссылаясь на нехватку средств, в самой что ни на есть бюджетной гостинице. Подстегиваемые сорокоградусными морозами, утомленные ночными воплями пьяных соседей, Кении и Дженни с каждым днём всё быстрее колотили по клавишам ноутбуков.

Шансов у них было не больше, чем у провинциального лоха, попавшего в цыганский табор. Заключение о ведении бухгалтерского учёта законопослушной российской компанией ООО «Рога и копыта» было блестящим. За досрочное выполнение поставленной перед ними задачи стажёры получили небольшие премии по итогам годового раунд-тейбла. А клиенты однодневки получили дополнительный аргумент в споре с налоговой – положительное заключение от самой PW!

Через пару недель на однодневку наехали с проверкой зубастые российские налоговики. Её результатом стало возбуждение трёх уголовных дел. Штрафы налоговка выкатила миллионные.

– Александр Владимирович, я предлагаю вам показать бельгийским партнёрам два пакета документов сразу: заключение PW и материалы, переданные в суд нашими налоговиками. Что называется, найдите сто сорок четыре отличия.

Калийный олигарх так и поступил. А на следующий день, когда он позвонил Савельеву, его голос просто дребезжал от бешенства.

– И знаешь, Стас, что эти суки мне сказали? Незначительные ошибки могут случиться в работе любой компании! Но если вы не доверяете PW, нас устроит заключение любой другой компании из «большой четвёрки»!

У Стаса напрочь отсутствовала привычка бросать начатое дело, и он попросил олигарха организовать ему встречу с бельгийцами.

Билет на Брюссель был заказан на утро следующего дня. Савельев предстал перед ясными очами членов совета директоров бельгийской компании в тот же вечер.

– Дамы и господа! Я не собираюсь убеждать вас в эффективности работы моего российского клиента, нет нужды говорить и о качестве производимых его компанией товаров. Я просто взываю к вашему здравому смыслу, прославленному бельгийскому трезвомыслию. Что является единственным препятствием для заключения крепких партнёрских отношений вашей компанией с компанией моего клиента? Требование предоставить бумагу наподобие той, которую я сейчас держу в руках, – Стас показал собравшимся злополучное заключение за подписью Кении и Дженни. – А вы можете себе представить, во сколько обойдётся моему клиенту и вашей фирме заключение от любой из компаний «большой четвёрки», подобное этому? Приведу только несколько самых ярких примеров. Вспомните крах английского банка Barings. Компания Ernst&Young, ликвидатор банка Barings, недавно подала в суд на бывших аудиторов банка PW и Dennoie & louche, обвинив их в небрежном отношении к работе. В свое время компания Ernst&Young вынуждена была заплатить 40 миллионов долларов из-за ошибки при анализе рынка недвижимости. Напомню вам и о банкротстве английской страховой фирмы Independent после проведения у них аудита одной из компаний «большой четвёрки» и выдачи положительного заключения, огромный штраф Andersen в США за неверный аудит компании Waste Management. Ну а о банкротстве компании Enron, выплате в связи с этим PW 55 миллионов долларов в мае 201 года за преувеличение прибыли фирмы Micro Strategy сегодня не знает только ребёнок. Вам недостаточно этих примеров? Тогда можно также вспомнить исключительный в мировой практике случай с возбуждением уголовного дела в отношении генерального директора российского представительства компании Ernst&Young Карла Джохансона за неуплату налогов в особо крупных размерах. Надеюсь, вы теперь лучше понимаете опасения моего клиента, не желающего вверять свою репутацию, состояние и даже личную свободу в руки компаний, которые столь серьёзно дискредитировали себя в последнее время. Вы до сих пор доверяете их репутации? Но ведь репутация тоже может изнашиваться, а в результате возникают явления, подобные усталости металла. Стальная балка ломается в самый неподходящий момент, бизнес рушится, когда этого никто не ожидает.

Трудно сказать, что сыграло решающую роль: темпераментная речь Стаса или соображения чисто меркантильного свойства, но бельгийцы в конечном итоге заключили договор с калийным олигархом из России.

Савельев тогда крепко усвоил урок. В мире международного аудита имеет место такой процесс, как перенос деловой репутации. Крупные предприятия, попадая в список клиентов аудиторской компании, повышают её реноме, позволяя тем самым привлекать ещё более солидных клиентов. Полученную репутацию аудиторская компания переносит на своих менее респектабельных клиентов, создавая им положительный имидж. В свою очередь, сотрудники аудиторской компании, уходя из неё, берут часть репутации с собой в виде записи в резюме. Таким образом, возникает эффект переноса репутации аудиторских компаний на их клиентов. Своеобразное перекрестное опыление цветочков на бизнес-поляне. Все компании «большой четвёрки» в глазах основной массы клиентов – близнецы-братья. Ошибка одной из них автоматически снижает репутацию всей команды. А конкуренция между ними похожа на ту борьбу нанайских мальчиков, которую десятилетиями ведут между собой Coca-Cola и PepsiCola – одинаковые продукты, одинаковое качество, практически та же цена. И всё это – того самого коричневого цвета, и напоминает одну широко распространенную субстанцию…

«Необходимо разорвать этот порочный круг», – принял окончательное решение Савельев.

Начинать подготовку к диверсионной деятельности надо непосредственно в тылу врага. Под благовидным предлогом он испросил у начальства командировку в Лондон. Там как раз подвернулась конференция по проблемам глобализации.

Глава 6. Через Ла-Манш

Почтенного рабби спросили: «Вы – умудрённый годами человек, вы постигли всю мудрость Талмуда, для вас любой человек, как открытая книга. Скажите, как в двух словах можно обозначить суть человеческой природы?» Старик улыбнулся и ответил: «Взрослых людей не бывает».

Джек Пибоди очень любил этот анекдот. Офицер МИ-6 в отставке, мистер Пибоди на склоне лет решил реализовать свою мальчишескую мечту. Благодаря удачному стечению обстоятельств, Джеку удалось приобрести роскошную океанскую яхту и отправиться на ней в кругосветное путешествие. Одним из этих обстоятельств было знакомство Пибоди со Стасом Савельевым. Именно он подсказал своему британскому приятелю способ, который позволил джентльмену среднего достатка стать хозяином яхты, представлявшей собой гордость английского судостроения.

Кругосветка оправдала лучшие ожидания отставного разведчика: шторм в Индийском океане, остановка на Таити, знакомство с истуканами острова Пасхи, экстремальный переход через Магелланов пролив, карнавал в Рио. На днях Джек вернулся в Лондон. Интервью, пресс-конференции, светские приёмы – его расписание на ближайшие недели было достаточно плотным. Но один телефонный звонок внёс коррективы в планы отважного путешественника.

– Джек, дружище! Ты теперь настоящая знаменитость. Я вчера тебя по TV наблюдал – держишься великолепно!

– Стас! Много лета и зимы!

– А ты в своей кругосветке русский язык подзабыл основательно. Надо говорить: сколько лет, сколько зим.

Пибоди в разговорах со Стасом любил щегольнуть своим знанием русской идиоматики (годы службы в СССР не прошли даром), а Савельев при необходимости поправлял приятеля.

– Я сейчас в Лондоне. У тебя случайно не найдётся свободного часа для встречи со старинным другом?

– Говно вопрос!

– Фи, Джек, где ты такого нахватался? Это из лексикона гопников-малолеток.

– Russian teenagers? – заинтересовался Пибоди.

– Не совсем так. Объясню при встрече. Если честно, у меня к тебе дело небольшое имеется.

– Для тебя, Стас, я найду время всегда. Все журналисты для меня как сто чертей сейчас. Я могу отменить интервью сегодня.

Тем же вечером друзья встретились в уютном пабе в Сохо, который они облюбовали ещё пять лет назад.

– Понимаешь, Джек, мне нужен надёжный тыл здесь, в Лондоне. Солидная уважаемая фирма. Пусть небольшая, но созданная людьми с безупречной репутацией. И ещё один важный момент: возраст. Чем старше эта фирма – тем лучше. В нашем деле репутация – самый ценный капитал. Что-нибудь в голову приходит?

– Я помню, ты мне очень помог с яхтой. Поэтому я в любое время рад оказать для тебя такую плюнутую услугу.

– Плёвую, – автоматически поправил Савельев.

– О'кей, плёвую. Я имею именно это, что нужно для тебя. Аудиторская компания, создана в 1974 году. Хозяин – баронет. Профессор университета, экономист с очень хорошей академической репутацией. И – бонус! – он мой старинный приятель. Do you arrange?

– Фирма работает?

– Сожалею, нет! Это замороженная фирма. Много лет назад печальная история случалась…

Дед Брекенриджа Пристли получил титул в начале XX века за выдающиеся заслуги при подавлении одного из последних выступлений зулусов против англичан в Южной Африке. Напоминанием об африканских приключениях Пристли-старшего служило биде, сделанное из слоновьей ноги, которое дед Брекенриджа почему-то установил рядом с камином в гостиной своего дома. Малышом Брек любил прятаться там от своих назойливых нянек.

Отец Брека относился к странной, ныне исчезающей породе настоящих британских чудаков. После окончания консерватории он стал профессиональным виолончелистом, играл в Лондонском симфоническом оркестре и придерживался радикальных левых взглядов. Поскольку баронеты лишены прав пэрства, Чарльз Пристли баллотировался в палату общин от коммунистической партии Великобритании. Он с треском проигрывал выборы по своему округу сопернику-консерватору Но, несмотря на то, что его шансы на успех были близки к нулю, баронет-коммунист регулярно давал концерты перед своими избирателями. Заключительным номером таких предвыборных шоу всегда было исполнение на виолончели Интернационала. Почтенная публика награждала исполнителя вежливыми аплодисментами и отдавала свои голоса кандидату от консервативной партии.

Юный Брекенридж Пристли рано обнаружил своё будущее призвание. Как-то во время летних каникул двенадцатилетний Брек получил от отца оригинальный подарок – роскошное издание с коротким и ёмким названием «Капитал». Подростку было настоятельно рекомендовано ознакомиться с экономическим учением великого мыслителя. К концу каникул Брек представил отцу своё мнение о прочитанном в письменном виде. Учение о прибавочной стоимости было разнесено вундеркиндом вдребезги. Брек не вылезал из библиотек целое лето, но результат превзошёл все его ожидания: отец с тех пор больше не докучал ему своими политическими взглядами. А когда по окончании школы парень сообщил о своём желании получить степень бакалавра по экономике, отец не высказал никаких возражений. К музыке Пристли-младший был абсолютно равнодушен, поэтому о карьере музыканта и речи быть не могло.

Со своей будущей женой Брек познакомился на третьем курсе. Уже с семнадцати лет он прекрасно представлял себе портрет идеальной супруги. Это должна быть высокая блондинка со светлыми глазами, длинноногая, с крутыми бедрами. Принадлежность к пэрскому сословию приветствовалась, спокойный характер и отменное воспитание предполагались. Плюс активная жизненная позиция. Избранница Пристли должна была сочетать в себе качества будущей матери семейства, но при этом обязательно стать также и партнёршей мужа в его бизнесе. Брек решил, что делом его жизни станет создание семейной фирмы.

Два года поисков невесты результата не принесли. Высокие флегматичные блондинки из семей баронов и виконтов, как правило, не стремятся получить экономическое образование. Почему-то среди однокурсниц Брека преобладали приземистые энергичные брюнетки, представительницы среднего класса с замашками бойких бакалейщиц. И вот – нежданная удача! На очередном студенческом балу Брек знакомится с Юстейсией Лансинг. Её предки-гугеноты эмигрировали в Англию в конце XVII века из Ла-Рошели после отмены Нантского эдикта. За двести с лишним лет французская кровь основательно перемешалась с британской, и Стэйси получила от природы внешность настоящей арийской валькирии: высокий лоб, небесно-голубые глаза, роскошные светло-русые волосы. Своей статью она напоминала носовую фигуру парусного корабля, её походке безуспешно пытались подражать подруги: идеально прямая спина, амплитуда покачивания бедер именно такая, какую может себе позволить настоящая леди. И всё это богатство досталось барышне, страстно увлеченной премудростью царицы наук – экономики! Брек своей будущей половине представился как автор статьи в студенческом журнале, посвященной проблемам аудита на предприятиях текстильной промышленности. Стэйси заинтересовалась. Далее она подвергла основные тезисы Брека беспощадной критике, а он, внимательно выслушав её аргументы, сумел достойно на них ответить. Так было завоёвано сердце этой красавицы, абсолютно не склонной к измене. Молодую пару объединила их общая страсть – экономика. Через месяц Брекенридж сделал Юстейсии официальное предложение.

На свадьбе молодые объявили родителям о намерении по окончании университета создать семейную аудиторскую фирму. Баронет Пристли и виконт Лансинг отнеслись к затее молодожёнов с аристократическим спокойствием. Семейную поддержку начинающим предпринимателям пообещали. У лорда Лансинга были обширные связи в бизнесе: его родственники со стороны матери владели группой компаний в Бирмингеме, кузен по отцовской линии был главой солидного банка в Манчестере.

Лето 1974 года выдалось жарким. 20 июля солнце палило нещадно с самого утра. Брек, несмотря на погоду, надел костюм-тройку Молодая супруга заботливо поправила тугой узел его галстука и нежно поцеловала в свежевыбритую щеку. Чета Пристли вышла во дворик их скромного дома, муж завёл своего «жучка», который верой и правдой служил ему в студенческие годы, и направился в Лондонскую мэрию, Стейси помахала ему вслед своей белоснежной бейсболкой. Мечты сбываются! Сегодня будет зарегистрирована аудиторская фирма «В&Е» (Breckenridge & Eustacia). От волнения и духоты щеки у жены начинающего бизнесмена пылали. Сдув со вспотевшего лба белокурую прядь, и заправив её под жёсткий козырек любимого головного убора, Стейси ловко оседлала свой верный велосипед. Без устали крутить педали, прокатиться с ветерком, подставив ему разгоряченное лицо – вот самый проверенный способ успокоения нервов. Она отправилась на велосипедную прогулку в городской парк, располагавшийся неподалёку.

Через два часа счастливый Брек с коробкой обожаемого Юстейсией яблочного штруделя и огромным букетом тёмно-красных роз в руках безуспешно трезвонил в дверной звонок… Странно, но жена, похоже, ещё не вернулась с велосипедной прогулки. Ещё через три часа Брек в отчаянии крутил диск телефона, названивая в полицейский участок и близлежащие больницы. Брошенный и забытый на журнальном столике букет медленно осыпал лепестками пол в прихожей. Увядающие розы беззвучно плакали душистыми слезами цвета крови, контрастными на фоне бледного паласа. День, который обещал стать самым счастливым в жизни Пристли, обернулся вселенской катастрофой. Военный атташе посольства Нигерии изрядно перебрал дармового виски на загородной вечеринке, а потому, возвращаясь наутро в Лондон, вёл свой «Мерседес» из рук вон плохо. Юстейсии крупно не повезло.

На похоронах жены Брекенридж Пристли принял решение: он сохранит «В&Е» в память о супруге, но работать аудитором без любимой партнёрши не будет.

К концу века Пристли сделал блестящую академическую карьеру в университете Royal Holloway, это один из колледжей University of London, что относится к числу лучших в Великобритании. Выпускники профессора Пристли с успехом работали во всех аудиторских компаниях «большой четвёрки», авторитет этого специалиста был непререкаем. Но слово своё он сдержал. Аудиторской практикой блестящий теоретик не занимался.

– Понимаешь, Стас, для него эта компания – напоминание о любимой женщине. Памятник, если ты хочешь. Я постараюсь помочь для тебя. Но ты должен убеждать старину Брека о том, что ты будешь пользовать фирму для важного дела. Иначе он не будет соглашаться. И деньги не решают, только деньги не важные для него. Он человек состоятельный.

– Деньги, конечно, решают не всё, – согласился Савельев. – Но в качестве смазки при налаживании отношений они ещё никому не мешали. Так что заинтересовать твоего баронета мы тоже постараемся. Когда ты сможешь нас познакомить?

Самой примечательной чертой в облике сэра Пристли были брови. Огромные сросшиеся седые кусты, нависающие над серыми глазами, шевелились в такт движениям челюстей: профессор тщательно пережёвывал баранью отбивную. Стасу казалось, что в этих зарослях скрывается какое-то крошечное любопытное существо – маленький подкустовый выползень, например. Ещё секунда, и микроскопическая пушистая зверюшка с блестящими глазками-бусинами преодолеет боязнь открытого пространства, покинет своё убежище, прыгнет прямо в тарелку своему хозяину и присоединится к пиршеству.

Ресторанчик на Пиккадилли показался Джеку подходящим местом для проведения встречи. Стас пожертвовал семинаром на конференции по проблемам глобализации, у сэра Пристли выдался свободный от занятий день.

– Итак, молодой человек, ваша цель – создание добротной конкурентной среды на рынке аудиторских услуг. Что ж, похвально. Я тоже считаю, что доминирование компаний «большой четвёрки» не идёт на пользу мировой экономике. Я и сам в молодости имел подобный план… Извините, а вы женаты?

Профессор выжидающе поднял над тарелкой крупный породистый нос, чей цвет выдавал пристрастие его обладателя к хорошему бренди, и бросил на собеседника пронзительный взгляд.

– Увы, сэр! Я принадлежу к редкой породе однолюбов. Несколько лет назад моя невеста, на которой я собирался жениться, которую я любил, трагически погибла. Так что я смирился с судьбой холостяка. Теперь я женат на своей работе.

Баронет отложил нож и вилку, утёр губы салфеткой, задумчиво пошевелил лохматыми бровями. Выползень в кустах притих и высовываться передумал.

– Позвольте поинтересоваться: при каких обстоятельствах погибла ваша невеста?

– Она стала случайной жертвой, просто оказалась на линии огня. Пуля попала ей прямо в сердце, мгновенная смерть. В тот день счастье казалось так близко: я сделал ей предложение, а она согласилась…

– Брек, дружище, – вступил в разговор Пибоди. – Ты же представляешь себе, что творится в России. Криминальные войны, по улицам Москвы разгуливают банды международных наркоторговцев. Тот нигерийский боевик был настоящим подонком.

При упоминании о нигерийцах профессор яростно засопел. Стас стиснул зубы, его покоробила циничность, с которой Джек модернизировал обстоятельства гибели его невесты. Хотя понятно, что такая версия более сообразна требованиям момента, только поэтому Савельев промолчал и опровергать её не стал. Теперь Пибоди толкал его локтем в бок и подавал какие-то знаки.

– Ах, да, мистер Пристли, взгляните.

Стас очнулся и протянул Брекенриджу Пристли раскрытый золотой медальон. Профессор, бросив взгляд на фотографию, которая находилась в медальоне, выронил вещицу из рук. На глаза его навернулись слёзы. Светловолосая девушка с аристократическим носом и светлыми глазами напоминала собой носовую фигуру старинного парусника.

Конечно, Стас готовился к встрече. Медальон он купил в ювелирной лавке в фойе своего отеля. Фотографию изготовил на основе архивного снимка Юстейсии Пристли из интернета. Савельев хотел сделать профессору изящный подарок, который должен был означать, что будущие партнёры с уважением относятся к его памяти о погибшей жене. Но старый лис Пибоди повернул разговор так, что теперь всё это выглядело совершенно иначе. Недаром глаза Джека заблестели, когда Стас показал ему медальон. «О, да! Именно то, что надо. Но ты не будешь это дарить. Будешь показывать, когда я скажу, о кей?» – были его слова. Стас не понял замысла Джека, но кивнул в знак согласия. Сейчас стало ясно, к чему клонил Пибоди. Брекенридж Пристли был совершенно искренне растроган, а потому готов к сотрудничеству со столь милым молодым человеком, в жизни которого произошла трагическая история, так похожая на его собственную.

Принципиальное согласие было достигнуто. Фирма «В&Е» выходит на арену мировых аудиторских услуг. В Москве открывается филиал под названием «В&Е 1974». Сэр Пристли занимает пост вице-президента, а возглавляет филиал Серафима Геннадьевна. Ольга Кузнецова телефонировала Стасу, что подыскала отличный офис, из окон которого открывается великолепный вид на Кремль.

Глава 7. Полный поворот кругом

Нет человека – нет проблемы. Грамотно и красиво убрать неугодную персону – вот это действительно серьёзная задача.

Антон Петрович, глава президентской администрации, был настоящим гроссмейстером бюрократических шахмат, а потому карьера Стаса Савельева находилась под угрозой. Впавший в немилость сотрудник должен быть уволен – такое решение принял шеф. Сложнейшая задача, поставленная перед Стасом, на его взгляд, оптимального решения не имела. Тем более что на выполнение этой работы вместо первоначально отведённых трёх месяцев, «сельдяной король» (так подчинённые за глаза звали всесильного аппаратчика) дал Стасу всего полтора. Антон Петрович и в самом деле походил на эту длинную и плоскую как ремень рыбу, хищника, которого не могут сожрать более крупные особи, так как мясо сельдяного короля абсолютно несъедобно.

В небольшом конференц-зале собралась серьёзная аудитория. Публичная порка требовала присутствия солидной компании. Только в этом случае можно было рассчитывать на то, что репутации Савельева будет нанесён непоправимый урон. Продемонстрировать профессиональную непригодность перед администраторами топ-уровня и уйти с позором – такая судьба была уготована неугомонному аудитору. Министры экономического блока и их замы, несколько глав регионов из числа тех, что попали в отчёт Стаса, высокопоставленные сотрудники администрации. Савельев обвёл взглядом аудиторию, где ему предстояло выступать, мысленно отметил расположение наиболее влиятельных людей, на которых необходимо будет оказывать концентрированное воздействие при докладе, и решительно направился к трибуне.

Презентация, сопровождавшая выступление, готовилась тщательно: собравшимся был представлен набор слайдов с диаграммами, графиками, статистическими данными. Виолетта потрудилась на славу.

– Итак, господа, какие выводы мы можем сделать? Как ответить на извечные русские вопросы «кто виноват?» и «что делать?». Я надеюсь, что из моего выступления со всей очевидностью следует: существенная часть валового регионального продукта изученных нами субъектов федерации просто выводится из страны и оседает в оффшорах. Напомню, что стандартная схема этого ухода предполагает монополизацию в таких секторах рынка, как энергоснабжение и ЖКХ. От услуг подобного типа население не может отказаться ни при каких условиях, а потому монополизм здесь приносит супердивиденды. Компании федерального уровня выдавливают мелких участников на местах, затем деньги перетекают в Москву, где через огромные зарплаты топ-менеджмента транслируются в зарубежные оффшоры. Потери для экономики отдельных регионов и страны в целом просто гигантские: цифровые данные я вам продемонстрировал. Вторая дыра – коррупция, о которой сегодня не говорит только ленивый, но методов борьбы с ней не предлагает никто.

– А вы, как я понимаю, такие предложения готовы озвучить? – поинтересовался Антон Петрович.

– Да, я готов, – принял вызов Стас.

Внезапно все присутствующие в зале поднялись со своих мест. Савельев обернулся, чтобы увидеть входную дверь, находившуюся за его спиной. Невысокий сухощавый человек, чей пронзительный взгляд хорошо знаком миллионам наших граждан, стремительно прошёл вдоль овального стола к месту, мгновенно освобождённому для него кем-то из министров. Референты премьера скромно присели на стулья, расположенные в углу аудитории.

– Продолжайте, коллеги. Не буду вам мешать. Мне доложили, что сегодня будет заслушан доклад на весьма актуальные темы. Я выкроил десять минут, чтобы поприсутствовать лично.

Вторжение премьера в ведомство его партнёра-президента никого не удивило: глава государства находился за рубежом с официальным визитом, а потому премьер-министр счёл возможным прийти на совещание, посвященное важным экономическим проблемам. Кремлёвским чиновникам давно было известно стремление премьера к получению информации из первых рук: годы работы в разведке приучили его к тому, что любые сведения, полученные через цепочку посредников, имеют обыкновение утрачивать существенную часть своих первоначальных свойств. С общими положениями доклада Савельева обладатель пронзительного взгляда познакомился, просмотрев материал, переданный ему референтами. Он оценил уровень аналитики, а когда ему сообщили ещё и о том, что эта работа была проделана всего за полтора месяца, решил лично взглянуть на столь уникального сотрудника.

– Проблема, безусловно, носит комплексный характер, поэтому для её решения необходим тщательно подобранный ряд инструментов. Я не буду углубляться в детали, все подробности содержатся в аналитической записке, представленной главе администрации президента. Сразу обозначу выводы. – Савельев, старался излагать информацию коротко, ясно и только по сути. Именно такой стиль предпочитал премьер. – Наше бюджетно-налоговое законодательство нуждается в серьёзных изменениях. В аналитической записке я обозначил ряд законодательных новаций Налогового и Бюджетного кодексов. Это первое. Второе – надо принимать антикоррупционные меры, необходимость которых, на мой взгляд, совершенно очевидна. Полный запрет для детей государственных служащих, в том числе и самого высокого ранга, на обучение в зарубежных школах, колледжах и вузах.

– Чем же вам зарубежные университеты не угодили? – поинтересовался один из членов правительства, у которого дочь училась в Геттингене, а сын в Оксфорде. – Вот Петр Великий наоборот детей дворянских в Европу учиться отправлял, а вы предлагаете окно в Европу фактически захлопнуть.

– Петру было проще, – тут же парировал Савельев. – В его распоряжении были такие эффективные антикоррупционные инструменты, как топор и плаха. А мы должны учитывать, что даже у мега-воров, на миллиарды долларов обокравших страну, имеются неотчуждаемые права и свободы.

Премьер понимающе улыбнулся. Министр финансов наклонился к своему заму и шёпотом рассказал анекдот, который начал гулять по Москве после вынесения приговора по одному шумному делу: «Чем Дед Мороз отличается от Ходорковского? Номерами телефонов. У Деда Мороза – снежинка-снежинка-снежинка. А у Ходорковского – решетка-решетка-решетка… и так тринадцать раз».

– Всем прекрасно известно, что дети больших начальников, заканчивая западные университеты, тут же получают работу в крупных зарубежных компаниях. Как правило, они становятся агентами влияния западного истеблишмента на экономику и политику России. На мой взгляд, такая форма дачи взятки относится к числу самых страшных коррупционных инструментов. Логика ясна: находишься на службе государства – получи ограничения, связанные с твоим статусом. Семье придётся смириться. Кроме того, если дети высшего руководства страны будут учиться в российских школах, кое-кто всерьёз задумается над качеством нашей системы образования. Я напомню вам о том, что в моём выступлении говорилось и о проблемах нехватки квалифицированных кадров на многих стратегически важных предприятиях в различных регионах. Наши дети сегодня похожи на африканцев, которые могут получить по-настоящему хорошее образование только на Западе. А этот самый Запад, конечно, заинтересован только в подготовке небольшой группы управленцев из представителей местного населения. Большая часть русских, по мнению наших заграничных «друзей», должна иметь квалификацию простой обслуги по специальности «принеси-подай-пошёл вон».

Большинство участников совещания слушали Стаса с плохо скрываемым раздражением. Никто из них, очевидно, не испытывал желания отдавать своих отпрысков в обычные московские школы и вузы.

– Мне это предложение нравится, – прервал паузу премьер. – Подготовьте мне копию аналитической записки. Мы поработаем над этим.

Сельдяной король проскользнул к креслу главы правительства и что-то прошептал ему на ухо. Тот внимательно выслушал чиновника, поднял глаза на Стаса и произнёс: «Совещание закончено. Господин Савельев задержится, все остальные свободны».

«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться», – пронеслось в голове Стаса. Премьер кивнул в сторону соседнего кресла. Стас приглашение принял.

– Вы только что говорили об агентах западного влияния. А теперь ответьте, с какой целью вы сами, будучи на конференции в Лондоне, встречались с агентом МИ-6 Джеком Пибоди?

Савельев в принципе был готов к этому вопросу. Во время контактов со своим британским приятелем он не прибегал к конспирации, а потому об этом, естественно, стало известно российским спецслужбам.

– Вам, господин председатель правительства, конечно, известно, какие организации консультировали и консультируют наших олигархов, когда у тех возникает необходимость чуть-чуть оптимизировать свои налоги. Это, как правило, аудиторские компании, входящие в так называемую «большую четвёрку».

– По делу ЮКОСа я это прекрасно помню, не надо мне напоминать очевидное. К делу.

– Целью моих переговоров с господином Пибоди было создание мощной пророссийской компании, способной вытеснить с российского рынка аудиторских и консалтинговых услуг «большую четвёрку». И это, я уверен, основное условие, которое необходимо для проведения по-настоящему эффективной экономической и налоговой реформы.

Премьер задумался. Он прекрасно понимал, что выдавить западников из России будет непросто. Кое-кто непременно расценит это как открытый вызов, давление на Россию усилится многократно. В то же время создание такого инструмента, как пророссийский аудиторско-консалтинговый холдинг, действительно поможет правительству получить достоверную информацию о состоянии дел в экономике, позволит в дальнейшем принимать оптимальные решения по регулированию рынка.

– Без участия в этом проекте людей с той стороны решить эту задачу просто невозможно. О профессии мистера Пибоди я прекрасно осведомлён. Но, как я считаю, в нашем деле это обстоятельство помехой не является. В Великобритании, в том числе и спецслужбах, имеются люди, настроенные против PW и им подобных. Пибоди – из их числа. Я думаю, вам предоставят соответствующую информацию об этой персоне.

– Идея в принципе перспективная. А как насчёт цен? Ваша компания сможет оказывать качественные услуги по более низким расценкам, чем западные конкуренты?

– Конечно сможет! У нас издержки будут ниже, особенно, если работать без откатов.

– Ну, насчёт откатов – это я возьму под свой личный контроль, – улыбнулся собеседник Стаса.

«Что ж, пусть попробует. Если не сломает себе шею – из него выйдет толк. В случае чего у нас появляется возможность сдать эту фигуру, когда наступит пора снова поторговаться с американцами из-за Ирана или Грузии. А законодательные инициативы по налоговому кодексу можно поручить шестёркам из «Справедливой России», – принял решение премьер.

Не меняя позы, он поманил указательным пальцем правой руки референта, сидевшего за его плечом.

– Проект указа о проведении обязательного аудита предприятий с государственным участием только компанией… название вставите… завтра с утра мне на стол. Позовите этого…

Премьер, по-прежнему не оборачиваясь к помощникам, щёлкнул пальцами. Вышколенный референт прекрасно понял шефа, стремительно сорвался с места, приоткрыл двери, и через секунду в зал проскользнул сельдяной король. Глава правительства резко повернулся и прострелил чиновника грозным взглядом.

– Полтора месяца на решение задачи, с которой вся ваша контора не смогла справиться за два года… Контакты исполнителя с зарубежной спецслужбой… Как это понимать? Подковёрные игры по твоей личной инициативе или кто-то тебе команду «фас» отдавал?

Антон Петрович, внезапно ощутив сухость в горле, нервно закашлялся.

– Никак нет, господин председатель правительства, – в голосе высокопоставленного чиновника появились фельдфебельские интонации. – Никакой команды не поступало. Я решил взять инициативу на себя.

– Что ж, милейший, это как раз тот случай, когда инициатива наказуема.

Антон Петрович побледнел.

– Ладно. Когда коллега вернётся из-за рубежа, мы с ним обсудим ваши дальнейшие перспективы. Свободен.

Есть такая флотская команда: «Полный поворот кругом!» Экипажи эскадры должны при её получении дружно развернуть свои суда на 180 градусов и на всех парах мчаться в направлении, прямо противоположном изначально выбранному курсу. Сельдяной король на крейсерской скорости устремился к выходу из конференц-зала. Дальнейшая судьба Стаса его уже не интересовала. Нужно было заботиться о собственной безопасности.

Глава 8. Тихая гавань

В рейтинге самых опасных профессий по каким-то необъяснимым причинам до сих пор имеется лакуна. В одном ряду с альпинистами, футбольными арбитрами и президентами слаборазвитых стран должны находиться колдуны. Особенно, если они вступают в конфликт с мафией чукотских шаманов. Зенон Сарсадских убедился в этом на собственном опыте.

Когда Стас узнал о том, что его друг, могучий и весёлый южнокиргизский колдун и прорицатель, зеленоглазый потомок Чингисхана, попал в больницу, советник президента отложил все свои дела и помчался к Зенону.

Отдельная палата, тревожные взгляды медперсонала, капельница, сложная система блоков, удерживающая в заданном положении загипсованные конечности бравого колдуна – всё свидетельствовало о серьёзности полученных повреждений.

– Зенон, дружище, тебя что, трамвай переехал?

– Хуже. То был мусоровоз.

За всё время их знакомства Савельев уже имел возможность убедиться в том, что магические способности Зенона не блеф. Его друг умел предсказывать будущее, изменять его таким образом, чтобы увернуться от угрозы жизни и здоровью. Колдуну не раз удавалось спасти Стаса.

– Я просто глазам своим не верю. Ты не смог предвидеть, что с тобой произойдёт несчастный случай?

– Всё не так просто. Это было покушение.

– Да тебе любое покушение нипочём, я же помню.

– Чукчи проклятые. Достали меня, мало не показалось.

История о том, какие события довели Зенона до больничной койки, оказалась весьма занимательной.

В своё время вся страна удивилась, каким образом одного из самых могучих олигархов России удалось усадить в губернаторское кресло крайнего субъекта федерации. Колдун тогда по своим каналам получил достоверную информацию о причинах столь необычного назначения. За полгода до отправки олигарха в чукотскую ссылку в Певеке состоялось 28-е вселенское камлание, на котором собрались могущественные северные шаманы и примкнувшие к ним собратья, проживавшие по другую сторону Берингова пролива. Совместными усилиями они сформировали магический мессидж, адресованный руководству России: окраина обветшавшей империи должна быть орошена золотым дождём. Истомленные потоками некачественной водки, доведённые до крайности неурожаем моржовой кости, утратившие навыки ухода за оленями, несчастные потомки гордых охотников и мореплавателей остро нуждались в поддержке центральной власти. Магическое действо оказалось результативным. За короткое время миллионы долларов, направляемые усилиями грамотных социальных менеджеров из команды олигарха, превратили отсталый регион в достаточно приятное для обитания место. Средняя зарплата тружеников Чукотки почти сравнялась с московской, по оснащенности компьютерами местные школы можно было сравнить с питерскими. Но всё хорошее когда-то заканчивается. Кремль решил использовать потенциал олигарха в другом направлении. Однако за время его губернаторства чукотские шаманы проторили дорожку в столицу нашей родины. В Москве появилась влиятельная чукотская диаспора.

– Ты знаешь, кто сегодня доминирует на рынке ЖКХ? Кто организует вывоз мусора, кто работает дворниками?

– Ну… Узбеки там, или таджики, – неуверенно предположил Стас, которого раньше такие проблемы как-то не занимали.

– Для вас, русских, мы азиаты – все на одно лицо, вы даже монгола от бурята не отличите, – проворчал Зенон. – Так вот, узбеков из этого бизнеса сейчас вовсю вытесняют чукчи и нелегально въехавшие в Россию через Берингов пролив эскимосы с Аляски!

– И что ты не поделил с эскимосскими дворниками?

– Да причём здесь дворники? Чукчи наступают по всем фронтам! Кто, по-твоему, реализует проект с такси на собачьих упряжках для преодоления зимних пробок в столице? Кто устраивает нелегальные бои моржей с белыми медведями в парке Горького? Кто торгует шаурмой из оленьего мяса на Манежной площади? И управляет всей этой бизнес-империей могучий шаманский синклит. Все чукчи должны платить со своих доходов 25 процентов прибыли в шаманский общак. А схлестнулся с этой бандой я в 208 году. Помнишь, как наши тогда грузинам наваляли?

Савельев утвердительно кивнул.

– Так вот, дату для ввода войск в Южную Осетию нашему Генштабу я рассчитывал. Всё отлично получилось. А заказ этот я увёл у чукчей, они и в этот бизнес полезли. С тех пор они на меня охоту открыли. Травят, как шакала какого-нибудь полярного.

– В тундре шакалы не водятся. Там песцы. Полярные.

– Ладно, похоже, этот самый песец мне и наступил, – согласился Зенон. – Я себя на дату смерти проверяю постоянно, корректирую своё поведение, прокладываю маршруты передвижения. У нас, колдунов, жизнь, как у Фиделя Кастро. Мы сами с утра не знаем, где ночевать будем. Только эти чукчи похитрее ЦРУ оказались. Я заметил, что команда дворников во дворе моего офиса стала какой-то кривоногой. Присмотрелся – вместо честных узбеков чукчи шныряют. И буквально на следующий день мне сосулька здоровенная чуть на голову не прилетела. Я всегда настороже, увернулся. Потом обращаю внимание, что от самой входной группы офиса накатанная ледяная дорожка проложена – и прямо к проезжей части. А уличное освещение отрубилось напрочь. Я вообще на дно залёг. Из дома почти не выхожу, номера телефонов меняю как перчатки. А вчера не удержался, решил прогуляться. Вроде бы всё спокойно, духи дают благоприятный прогноз. И тут этот мусоровоз… Хорошо, что у меня реакция неплохая. Я ведь, если помнишь, потомок Чингисхана, великого воина. Хотя и в тринадцатом поколении, но боевые навыки воинственного предка всё-таки сохранились. Успел в последний момент сгруппироваться и выкатиться из-под колеса. Вот такие дела.

– Да, печально. Знаешь, что я тебе посоветую? Тебе надо хотя бы на время вообще из Москвы исчезнуть. Затравят они тебя, как медведя белого. Шкуру спустят, а скелет на сувениры из моржовой кости пустят.

– И куда ты мне предлагаешь отправиться?

– Есть одно местечко. Грейт Британ называется. Я там фирму организую, друзья хорошие есть. Приютят, обогреют. Знакомствами обрастёшь – бизнес откроешь.

– Ты думаешь, для нашего бизнеса там могут быть перспективы? В Англии колдунов своих и приезжих – как песцов нерезаных. К ним шаманы из Африки, факиры из Индии понаехали после того, как британское колониальное иго рухнуло.

– Зенон, я в тебя верю. Такой профессионал, как ты, нигде не пропадёт. Значит так. Только на ноги встаешь – начинаем операцию по твоему перемещению в Британию. Полежи пока, подумай. Но я серьёзное предложение делаю. Ты мне нужен живым и здоровым. На кладбище ходить, цветочки на твою могилку возлагать некогда. Дела, заботы…

Через три месяца после этой встречи профессор Пристли и мистер Пибоди встречали в аэропорту Хитроу необычного гостя. Огромный человек в цветастом халате и лисьем малахае гордо вышагивал по зоне таможенного контроля. Он слегка приволакивал правую ногу и опирался на посох, на верхушке которого болтался чёрный бунчук из хвоста монгольской лошади. За этой колоритной фигурой следовала странная процессия: тощая женщина восточного типа и здоровейная белобрысая бабища тащили гигантские баулы. Помощник колдуна Вахрюшев должен был присоединиться к своему шефу позднее.

Прошла всего неделя, и британские газеты запестрели объявлениями: «Дистиллированная моча памирского яка: джентльменам гарантирована феерическая первая брачная ночь!»; «Гадание по печени улара – забытое искусство тибетской дивинации!»; «Киргизский массаж нижних конечностей повышает деловую активность»; «Горловой вокализ в сопровождении флейты из берцовой кости снежного человека. Лучшие рекомендации от Мика Джаггера. The Beatles нервно курят за углом»; «Дух Уинстона Черчилля даёт рекомендации по игре на «Форекс»; «Мощный медиум из далёкой Ведьмуртии очаровал британского премьера»; «Фрикасе из печени тянь-шаньского бактриана – гастрономический хит сезона»; «Перетягивание каната. Кто победит: чемпионка мира по сумо или шестёрка упряжных тунгусских лаек?»; «Кашгарские беркуты для охоты на лис: аренда и лизинг».

Команда Зенона развернула атаку по всем фронтам. Туманный Альбион распростёрся у ног могучего потомка Чинигсхана.

Глава 9. Город Ленина – на Темзе

Все русские интеллигентные семьи несчастны по-своему. Отец Маши Литвиновой лелеял свой комплекс несостоятельности вместе с тихим алкоголизмом, а мать страдала англоманией в острой форме. Семья жила в небольшом городке в Ленинградской области. Семен Михайлович трудился начальником лаборатории в оборонном НИИ, Маргарита Петровна преподавала язык Шекспира в средней школе. Когда Машин папа впадал в очередной запой, мамина подруга, главврач местной поликлиники, обеспечивала ему алиби по службе в виде больничного по причине обострения застарелого радикулита. Во время таких приступов отец был совершенно социально не опасен, скорее просто бесполезен. Он не буянил, не выносил из дома вещи, только беззвучно страдал, изредка утирая смиренные слёзы. Он жалел не столько себя, сколько своих «девочек», которым так и не смог обеспечить жизнь, которой они, по его мнению, были достойны. Бутылка водки и банка кильки в томатном соусе – вот и всё на что он претендовал сам.

А «девочки», чтобы избавить себя от этих вздохов и никчёмной рефлексии, отправлялись в такие дни в северную столицу. Маша с детства посетила все литературные музеи, знала всё мало-мальски важное о мостах, островах, исторических особняках своего любимого города. И ещё она усвоила, что Ленинград (родители продолжали так его называть даже после очередного переименования) – второй по красоте город в мире.

«Запомни, дочка, первый город мира – Лондон. Недаром Ильич вслед за Марксом предпочитал жить и работать именно там. А Нева – бледная копия Темзы. Пусть теперь все говорят – Санкт-Петербург. Мне не жалко. Настоящий Ленинград находится на Британских островах», – поучала Машу Маргарита Петровна, истинная коммунистка.

Поэтому когда Маша, голенастая русоволосая студентка третьего курса факультета иностранных языков, почувствовала, что неплохо овладела английским, её судьба была решена. По студенческой визе она уехала в город своей мечты, знакомый пока только по глянцевым открыткам и телепередачам.

Первую неделю она просто бродила по городу. Трафальгарская площадь, Тауэр, памятник Нельсону, Британский музей, неожиданные знакомства, весёлые посиделки в пабах, вкус «Гиннеса». Невинности девятнадцатилетняя барышня лишилась на вторую неделю своего пребывания в Лондонграде. Ахмед, студент-египтянин, сразил её наповал: гибкое тело цвета молочного шоколада, миндалевидные глаза, бархатистый голос, длинные тёплые пальцы. Расстались они через три дня. Напуганная своей неожиданной бесшабашностью Маша с тех пор приобрела привычку иметь в своей сумочке упаковку презервативов. Беременность не входила в её планы.

Когда закончились деньги, выданные ей родителями, девушка решила воспользоваться типичным эмигрантским способам поправки материального положения: сбором яблок на ферме в Кенте. За пару дней она стала опытным пикером и научилась мастерски скрывать от строгих фермеров факты брюзинга (неаккуратного обращения с собранными плодами, приводящими к утрате ими товарного вида). Там же у неё завязался бурный роман с Дато, уроженцем славного города Кутаиси. Маша обладала внешностью истинной северянки, поэтому неудивительно, что «западали» на неё, как правило, жгучие брюнеты. Среди англосаксов такой неудержимый темперамент встречается довольно редко, и на блондинок они реагируют чаще всего абсолютно индифферентно. Маша не собиралась использовать свою молодость и привлекательность только для того, чтобы тянуть деньги с какого-нибудь престарелого «папика». Она была скорее наивной идеалисткой: встретить настоящую любовь, пусть не принца на белом коне, но благородного и честного юношу, выйти замуж, вместе жить, работать, строить карьеру, потом родить детей. Все брюнеты, что вились вокруг русской девушки, поначалу, конечно, заливались соловьями. Понадобилось несколько лет для того, чтобы Маше стало окончательно понятно: разница в менталитете представителей чуждых друг другу цивилизаций – непреодолимый барьер при создании прочных семейных отношений. Ветреный Дато оказался первым в списке. Угрюмый саудовский ваххабит Али сказал, что Маша должна быть готова к роли третьей жены в компании с толстой ливанкой и злющей армянкой; темпераментный аргентинец Гонсало оказался свирепым домашним боксером, после расставания с ним Маша две недели не снимала тёмных очков; стройный нигериец Джордж содержал Машу в роскошных апартаментах, но после очередной разборки среди наркодилеров его изрешечённое пулями тело отправили на родину. Последней каплей, переполнившей чашу терпения русской интеллигентки, стала история, в которую она вляпалась благодаря боснийцу Мехмету.

Этот ушлый парень сначала добыл для Маши новый паспорт, прибалтийский и почти настоящий. К тому времени студенческая виза была уже давно просрочена, устроиться на работу Маша смогла только под именем Марии Лиепиньш. Мехмет утверждал, что это редкостная удача, совпадает не только имя, но ещё и фамилия похожа, дата рождения – это вообще мелочи, три года плюс – не такая уж трагедия, а фотография переклеена профессионалами, придраться невозможно. О том, что этот паспорт принадлежит умершей женщине, Маша узнала чуть позже, с ней чуть было не случилась истерика, но изменить уже ничего было нельзя. За пару месяцев Машин бой-френд набрал с помощью того же паспорта кучу кредитов и отбыл в неизвестном направлении.

Теперь стало уже не до истерик, девушка попала в жуткую финансовую ситуацию. Родители не только не могли высылать ей денег, но и сами были вынуждены просить у дочери о помощи. Отец перенёс два инфаркта, и досрочно ушёл на пенсию, мать тоже постоянно болела, а потому не могла подрабатывать, давая уроки английского языка отпрыскам состоятельных родителей и студентам-троечникам. Годы давали о себе знать: на маму обрушилась страшная возрастная напасть, катаракта. Операция на один глаз стоила 25 тысяч рублей. А папе в кардиоцентре предложили сделать коронарное шунтирование, цена вопроса – 80 тысяч. Перед Машей остро встала проблема: как в короткое время заработать около 130 тысяч для того, чтобы её родители окончательно не превратились в инвалидов.

Началось то, что она про себя называла тараканьими гонками по вертикали. Какую работу может позволить себе девушка из России, нелегально проживающая в Великобритании, если интеллигентское воспитание не позволяет ей стать объектом откровенной сексплуатации? Маша поняла, что известная характеристика русской женщины – трамвай на ходу остановит, в горящую домну войдёт – полностью соответствует истине. Она перепробовала всё: клининг, бэбиситинг, работа официанткой в пабе, профессия ночного портье… Самой экзотической в этом списке стала профессия «дама-киссограмма». Маша занималась доставкой адресатам посланий, вручение которых должно сопровождаться поцелуем. Всё ей оказалось по силам. Через месяц родители получили необходимую сумму.

Радость Маши длилась недолго. Она встречала в Англии уже свой шестой Новый год, когда ей позвонила мать. Маша была поздним ребенком, Маргарита Петровна смогла забеременеть только в возрасте сорока лет. Поэтому теперь 25-летняя девушка относилась к престарелым папе с мамой, как молодая мамаша к несмышлёным детишкам. Но то, о чём ей сообщила мать на этот раз, ввергло Машу в настоящий шок. Окончательно утративший остатки инженерного интеллекта Семен Михайлович умудрился наступить на грабли, набившие здоровенные шишки миллионам россиян. Группа мошенников втянула старика в простейшую финансовую аферу: предложение внести взнос в беспроигрышный проект поставки товара из-за границы; средства на взнос можно получить в виде кредита; под залог отдаётся трёхкомнатная квартира. Проект, естественно, оказался жульничеством, банк требует возврата кредита, супруги Литвиновы рискуют остаться на улице. Речь шла уже о достаточно серьёзной сумме. Срок – три месяца. Для Маши началась настоящая каторга: работа в четырёх-пяти местах, днём и ночью, экономия на питании и элементарных удобствах. К исходу третьего месяца после получения маминого сообщения девушка сбавила в весе восемь килограммов. Аппетитная ладная фигурка трансформировалась в анорексичное тело, а поскольку Маша была девушкой высокой, она стала похожа на модель, идеальную вешалку для нарядов сытых покупательниц. «Почему бы и нет?» – подумала Маша, читая заметку в русскоязычной лондонской газете, подобранную в дешёвой ночлежке для эмигрантов: «Требуется девушка ярко выраженной славянской внешности в возрасте до 25 лет. Условия: модельные данные, умение обращаться с живой птицей». «Внешность у меня сейчас самая что ни на есть модельная, скулы торчат, глаза в пол-лица, даже теней не надо, а в детстве, помню, помогала бабушке в деревне кур кормить – подхожу по всем статьям», – решила Маша и позвонила в компанию «Брек&Зенон».

– Значит так, девонька, – давала ей инструкции сотрудница Зенона Снежана, – делов тут – неча делать. Нацепим тебе купальник в аккурат по фигуре… Если про этот суповой набор, конечно, можно так выразиться, – толстенная бабища презрительно хмыкнула, окидывая взглядом отощавшую Машу. – Надеваем на руку рукавицу, садим сюды птичку, а потом ты с улыбкой шуруешь на подиум. Доходишь до середины, жопа двигается, насколько это возможно изящно…

– Какая жопа? – растерянно спросила Маша.

– Твоя, конечно, не птичкина же. Не перебивай. Жопа двигается изящно, улыбка во всю морду. Потом легонько приседаешь, задницу отклячиваешь, снимаешь колпачок, выпрямляешься как колхозница, эта, с рабочим которая…

– Вы имеете в виду скульптуру Мухиной на ВДНХ?

– Я имею в виду колхозницу, которая с рабочим. Снимаешь колпачок…

– Откуда снимаю?

– Не оттуда, откуда ты подумала, – съязвила Снежана. – У птички на голове колпачок будет, ты его снимешь и распрямишься пружинкой. Птичка улетит – ты танцующей походкой сваливаешь с подиума. 30 фунтов за сеанс. Устраивает?

– Да, конечно, – обрадовалась Маша.

Она даже не сообразила спросить, какую птичку в колпачке ей придётся носить на руке.

Проект «Беркут для джентльменов» оказался неожиданно удачным. Показательная охота на лис с использованием пернатой авиации, проведённая в Шотландии, имела оглушительный успех. Зенон и его новый друг и партнёр Брек Пристли решили, что успех этот следует подкрепить грамотно организованной PR-акцией. На окраине Лондона был возведён огромный брезентовый шатёр. Шоу предполагало выход на подиум группы манекенщиц, несущих беркутов. Демонстрация птиц завершалась их запуском под купол шатра, где птички должны были усесться на роскошный насест. Билеты шли нарасхват, от заказов не было отбоя. Пять птиц, пять девушек. Вариант казался оптимальным. На беду одна из манекенщиц внезапно заболела, замену ей искали в дикой спешке. Помогло объявление в газете.

Маша не ожидала, что птичка окажется такой тяжёлой. Перед выходом на подиум она подпирала облаченную в толстенную рукавицу правую руку левой, но перед зрителями ей следовало принять непринуждённую позу настоящей охотницы на хищников семейства собачьих. Цокая каблучками и стараясь «изящно двигать жопой», она двинулась навстречу своей судьбе. Из последних сил девушка, чувствуя, как немеет правое плечо, дошла до середины подиума, над которым располагался насест для беркутов, присела, как бегун на средние дистанции перед стартом, плавным движением сняла колпачок с головы могучего пернатого хищника и попыталась в толчке запустить его вверх… Попытка оказалась неудачной. Истощенный недосыпанием и отвратительной кормёжкой организм не выдержал, Маша потеряла сознание и рухнула на пол. Обалдевший от яркого света беркут пронёсся прямо над головами зрителей и, внезапно обнаружив цель, спикировал на дога леди Крауч, которого хозяйка привязала у входа в шатёр…

Тело неудачливой укротительницы беркутов спешно уволокли за кулисы. Над ней склонился могучий рыжеволосый обладатель раскосых монгольских глаз.

– Жить будет. Укройте потеплее, очнётся – напоить бульоном. Так Маша познакомилась с Зеноном Сарсадских.

Глава 10. Братство гор

Причины возникновения межличностной комплементарности – тайна за семью печатями. По крайней мере, до тех пор, пока за её разгадку не взялись британские учёные, славящиеся своим умением осваивать правительственные гранты по самым оригинальным поводам. Казалось бы, что общего между основательно обрусевшим киргизским колдуном и шотландским профессором-экономистом из Лондонского университета? Между тем, Зенон Сарасдских и Брекенридж Пристли стали друзьями буквально с первого дня знакомства. После того, как Джек Пибоди покинул дом Брека, куда был доставлен из Хитроу Зенон со своей командой, новые знакомые могли объясняться только при помощи жестов: колдун разговаривал на нескольких языках, включая монгольский, башкирский и санскрит, а профессор неплохо владел итальянским и французским, мог к месту ввернуть латинскую цитату. Пристли обогатил свой лингвистический арсенал русским выражением, подхваченным от Джека Пибоди: «Йокарни бай-бай». А Зенон в Москве усвоил, что русскому человеку за границей может очень пригодиться универсальное слово shit. Серьёзная база для плодотворной застольной беседы! Вечером новые знакомые собрались за столом в гостиной профессорского коттеджа. Пирог с почками, бифштекс из баранины, традиционный пудинг и вклад команды Зенона – бастурма, балиш и эчпочмаки, прихваченные в дорогу запасливой Снежаной – составили эклектическое интернациональное меню ужина. Зенон сосредоточенно пережёвывал пищу, одобрительно хмыкал, сочно рыгал в знак уважения к хозяину и периодически метал тревожные взгляды на стаканы, стоявшие рядом с его столовым прибором. Брек, будучи настоящим учёным, обладал редкостной наблюдательностью. Он сделал знак экономке, прислуживавшей за столом, и та выставила на стол графинчик с жидкостью янтарного цвета. Могучая лапища колдуна зацепила сосуд, и через мгновенье состоялся первый тост. Профессор почему-то решил, что российскому гостю будет понятнее вариант застольного приветствия, которым пользовались его немецкие коллеги: «Prosit!» Зенон кивнул, опрокинул в себя полтораста граммов отменного бренди и выдохнул: «Shit!» Профессор поперхнулся. Но, будучи человеком воспитанным и гостеприимным, ни на одном из известных ему языков не стал комментировать реплику гостя. Вместо этого он снова подозвал экономку. Опорожненный менее чем на половину графин незаметно покинул стол, а его место заняла литровая бутыль со скромной черной этикеткой. Стаканы вновь наполнились. За столом ощутимо повеяло духом торфяных болот. Зенон шумно втянул волшебный запах, осторожно поднёс бокал к губам и медленно втянул в себя благоухающую жидкость. «Билядь-зараза, вот это пойло, братан!» – сообщил он профессору. Губы Брека расплылись в улыбке. Его любимый шотландский виски двадцатилетней выдержки понравился гостю гораздо больше, чем хвалёный английский бренди. «Йокарни бай-бай!» – провозгласил он и поднял свой бокал. Зенон одобрительно смотрел, как шестидесятиградусный напиток вливается в рот его собутыльника. Он щелкнул пальцами, и Снежана, аккуратно расправлявшаяся с отбивной, соскочила со своего места, выбежала из комнаты, и через пару минут на столе появились две литровые бутылки с прозрачной жидкостью. «На этикетку не смотри. Подпольный заказ для знатоков, – проинформировал нового друга колдун. – Это волшебная водка. Магик водка, йес или ноу?» «О, yes! Magic vodka! Smirnoff!» – воодушевился профессор. «Никакой Смирнофф! Просто – водка».

Через полчаса Брек и Зенон, презрев лингвистические барьеры, оживлённо беседовали, перемежая выразительные жесты фразами на всех известных им языках. Вечер завершился уникальным музыкальным номером: шотландская волынка аккомпанировала народной киргизской песне. Горловое пение шамана и монотонное завывание инструмента, оказалось, удивительно гармонично дополняли друг друга. Шотландец и киргиз – представители братских горских народов – нашли друг друга в космополитическом Лондоне.

Происшествие на презентации нового способа охоты на лис вызвало шумный скандал. Взрослый раскормленный дог оказался серьёзным противником даже для тренированной птички Зенона. Пёс повалил беркута, тот, упёршись могучими когтями ему в грудь, отбивался при помощи крыльев. Неизвестно, за кем бы осталась победа в единоборстве, но на насесте под куполом шатра сидели собратья степного воителя. Зоркие орлиные глаза послали в мозги их обладателей сигнал: крупная добыча зафиксирована, можно приступать к коллективной трапезе. Ещё две птицы спикировали вниз, и отважный дог был обречён. Когда рассвирепевшая леди Крауч, размахивая табуреткой, подоспела к месту происшествия, помощники Зенона успели оторвать беркутов от собаки. Верный пёс умер на руках своей титулованной хозяйки. Неспортивное поведение пернатых бойцов вызвало шквал протестов в британской прессе. Таблоиды запестрели заголовками: «Трое на одного – подлый русский стиль»; «Русская мафия против британских животных!»; «Война в небе над Англией продолжается». Горячие головы даже предлагали за каждого затравленного дога сбивать по одному ТУ-160, патрулирующему воздушные границы Соединённого королевства. Эта новость потеснила с первых полос многих изданий даже информацию о приближающейся к Земле комете. Солидная «Файненшл тайме» в своей передовице обратилась к теме чёрного рынка торговли экзотическими животными. Обозреватель газеты подсчитал, что стоимость нелегально ввезённого в Великобританию из Центральной Азии беркута равняется цене девяти щенков породистого датского дога. Он же высказал предположение о том, что понёсшая серьёзный моральный урон леди Крауч вполне может в качестве компенсации потребовать от компании «Брек&Зенон» пару крылатых агрессоров. Баронесса, будучи заядлой охотницей, этим советом воспользовалась. Зенон с облегчением вздохнул, когда выяснилось, что ему удастся избежать скандального судебного процесса. Ажиотаж вокруг этой темы постепенно сошёл на нет, а партнёры с некоторым удивлением обнаружили, что их проект получил отличную рекламу. Заказы пошли потоком, пришлось срочно заказывать новую партию беркутов.

Маша, между тем, осваивалась на новом месте. Колдун решил, что везти нелегалку в больницу не стоит, так как лишнее внимание властей к его деятельности ни к чему хорошему не приведёт. Девушку поселили в гостевой спальне у профессора Пристли, особняк которого стал штаб-квартирой друзей-горцев. На следующий день Зенон решил с ней побеседовать. Слёзы девушки тронули сердце колдуна.

Зенон был человеком, жёстким в делах, но патриархальные традиции чингизидов не позволяли оставлять в беде доверившегося ему человека. Профессиональная проницательность подсказывала могучему провидцу, что из девушки будет толк. Так Маша получила место секретаря-помощника в компании «Брек&Зенон». А новый работодатель дал своей ценной сотруднице кредит на щадящих условиях для того, чтобы покрыть долги Литвинова-старшего.

Глава 11. Страшная сила

Легко престарелым распопсованным рок-кумирам призывать народ не прогибаться под изменчивый мир. Настоящий судьбоносный форс-мажор может раздавить любого. Вселенная иногда создаёт условия, способные сломать судьбу не только отдельного человека, но и целой цивилизации. Представьте себе на минуту, что коренное население Африканского континента лет этак десять тысяч тому назад решило задачу по приручению носорогов. Могучая орда туарегов, восседающих на этих страшных животных, смела бы с лица земли европейцев, в распоряжении которых имелись только скромняги-лошадки. Римские легионы, средневековая рыцарская конница – ничто не смогло бы противостоять сокрушительной носорожьей силе. Стасу Савельеву пришлось столкнуться с чем-то подобным.

Советник президента, а по совместительству одинокий рыцарь российского аудита, снова прибыл в аэропорт Хитроу погожим летним утром. Повестка дня носила совершенно дежурный характер: встреча с Бреком Пристли, посвященная техническим вопросам организации консалтинговой фирмы. Настроение у Стаса было приподнятое, всё шло отлично, премьер дал добро, перед честолюбивым советником открывались отличные перспективы. В аэропорту Стаса встретила новая сотрудница компании «Брек&Зенон» Маша Литвинова. Стас окинул беглым взглядом девушку. Вроде бы ничего особенного, на своем веку он видел не одну симпатичную девицу, работающую на высокопоставленных чиновников и просто состоятельных господ. Милое открытое лицо, минимум косметики, скромный деловой костюм, приветливая улыбка. Но Савельева вдруг охватила необъяснимая тоска, какая-то его потаённая душевная струна отозвалась томительной и чувственной нотой. Ему даже пришлось предпринять серьёзные усилия для того, чтобы барышня не заметила, какое впечатление она произвела на гостя её боссов. «Что со мной происходит? – мелькнуло в голове Стаса. – Возьми себя в руки, парень, тебе сейчас ни к чему крутить романы. Смирись с тем, что такие девушки будут встречаться в твоей жизни. Только лучше, чтобы все они проходили мимо. Не по пути тебе с ними».

– С вами всё в порядке, Станислав Николаевич? – встревожено спросила Маша.

– Ничего страшного, такое со мной иногда случается после перелёта, – успокоил её Стас.

Разместившись в гостинице, Савельев вечером того же дня отправился на встречу со своими соратниками – Джеком Пибоди и Бреком Пристли. Рандеву должно было состояться в Лондонском офисе банка HSBC Стаса несколько удивило, что партнёры решили провести совещание именно там. Но Брек сказал, что поскольку он сегодня проводит консультации с персоналом банка, здесь им и будет удобнее встретиться.

Комната для переговоров производила солидное впечатление: стены, обшитые морёным дубом, овальный стол красного дерева, неброский туркменский ковёр ручной работы, удобные вольтеровские кресла. На стенах картины со сценами морских сражений при Трафальгаре и Абукирке. Над камином висела потемневшая гравюра, на которой была изображена пирамида с отдельно висящей верхушкой, с неё на переговорщиков таращилось всевидящее око.

«Вот и попал я в логово масонской братии», – ухмыльнулся про себя Стас. Однако атмосфера в комнате к легкомыслию не располагала. Пристли и Пибоди были одеты подчеркнуто официально. Брек нацепил на нос старомодное пенсне. На лацкане Джекова пиджака красовалась орденская ленточка. Приятель Савельева на этот раз не стал начинать разговор с прибауток на ломаном русском языке. Говорил он только по-английски.

– Кофе? Бренди? – спросил русского гостя профессор.

– И того, и другого. И можно без хлеба, – по тому, как переглянулись его собеседники, Стас понял, что шутки в сегодняшнем разговоре абсолютно неуместны.

Строгая офис-дама через минуту внесла в комнату поднос с графинчиком бренди, кофейником, чашками и бокалами.

– Итак, господин Савельев, мы пригласили вас для очень важного разговора. Нами получены сведения о том, что вы наделены русским правительством самыми весомыми полномочиями. А потому и предложение наше носит столь же весомый характер, – начал разговор орденоносный сослуживец Джеймса Бонда.

– Я так понимаю, что и вы наделены не самыми легковесными полномочиями. Остаётся только узнать, кого вы, уважаемые господа, представляете.

– А вы понимаете, где сейчас находитесь?

– Догадываюсь, – усмехнулся Стас. – HSBC работает в России давно, он вёл в стране активные операции ещё до революции. В новое время осваивает наши рынки с 1996 года. Занимает серьёзные позиции в финансовом секторе российской экономики. Проводит политику группы Ротшильда. Так что ваше всевидящее око светит в этом кабинете не случайно.

– Я всегда говорил Бреку, что ты, Стас – очень информированный человек. И тебе не придётся ничего разжевывать. И всё же, как ты думаешь, что означает интерес к твоим начинаниям со стороны группы, которой принадлежит этот банк?

– Просветите, я предпочитаю получать информацию из первых рук.

– Хорошо, – мистер Пристли отхлебнул из своего бокала, раскурил сигару и качественно поставленным преподавательским голосом начал вещать. – Традиционные лекции по геополитике и геоэкономике, которыми пичкают в университетах студентов, как вы, наверное, понимаете, полная чушь. Ключевые решения, определяющие судьбу мира, сегодня принимают несколько влиятельных финансовых группировок. Если несколько упростить задачу и оставить за скобками японскую и китайскую составляющие мировой политики, то таких группировок в мире насчитывается всего три. Это, во-первых, банковская группа Рокфеллеров: нефть, ВПК. Отстаивает интересы консервативной протестантской верхушки США. Организационно группировка оформлена в виде ордена иллюминатов. Дальше – банковская группа Ватикана. Их поле – финансовые потоки человеческого капитала и экономики знаний. Операционный инструмент – орден «Опус Деи», прелатура Папского престола. И, наконец, группа Ротшильдов. Это контроль за мировыми запасами благородных металлов и драгоценных камней, финансовые пирамиды и… ещё кое-что.

– Вы имеете в виду наркотики? – с невинным выражением лица поинтересовался Стас.

– Вы на самом деле неплохо осведомлены о некоторых деталях функционирования мировой финансовой системы, молодой человек, – с ледяной улыбкой проговорил Пристли. – Но всё это – частности. Самое главное для вас сейчас – понять, кто на самом деле рулит мировой экономикой, и чьи интересы представляют руководители вашего государства. Вы ведь заручились санкцией премьер-министра России, не так ли?

– Можно и так сказать, – осторожно ответил советник президента.

– А вы осознаете тот факт, что стоит сделать хотя бы один неверный шаг, и ваш лидер столь же молниеносно санкционирует ваше уничтожение. Причём в буквальном, физическом плане.

Савельев понимал, что британец абсолютно прав. Российская политика и экономика подобны минному полю. Одно неосторожное движение, неточное понимание тонкого намёка может стоить человеку не только места в тёплом кресле, но и самой жизни.

– Так вот, – продолжал Пристли, – давайте посмотрим. В мире – три центра силы. В России – два центра политического влияния. Тандем президент-премьер. Глава государства совершил ритуал приобщения к группировке Рокфеллеров через агента её влияния господина Чубайса. Нынешний премьер, ещё будучи президентом, встал на сторону ватиканской группировки «роялов». А поскольку лидерство в дуумвирате остаётся за старшим партнёром, то распределение образующихся в России «интересов» (процентов на капитал) выглядит примерно так: 50 % – в пользу «роялов» и 25 % – в пользу иллюминатов. Если вы усвоите эту простую арифметику, вам станут понятны основные тенденции политического и экономического развития России. Почему, например, под различными предлогами тормозится строительство газопроводов в Китае? В этой стране сегодня расположена операционная база Ротшильдов. Премьер, верный интересам «роллов», взял курс на снабжение газом Европы.

– Значит, если вы меня вербуете, мне придётся работать на противников моего шефа? – поинтересовался Стас.

Услышав слово «вербуете», Пибоди поморщился.

– Дружище, ты рассуждаешь как ребёнок. Профессор, наш друг всё-таки не понимает кое-какие элементарные вещи.

– Послушайте, господин Савельев, – продолжал Пристли. – Вы же грамотный экономист. И надеюсь, согласитесь со мной, что так называемая «невидимая рука рынка» – блеф чистой воды. На самом деле спрос на ведущие товары устанавливает не потребитель, а узкая группировка влиятельных финансовых тузов. Возьмите хотя бы цены на золото: они ежедневно фиксируются организацией ЛБМА. Расположена в Лондоне. В состав совета этой конторы входит ровным счётом пять человек с правом решающего голоса. Примерно так же дело обстоит и с процентными ставками, с ценами на нефть. Это – мощнейшие инструменты для управления мировой экономикой.

– В общем-то, вы мне не открыли Америку. Кучка еврейских капиталистов управляет миром – об этом в России сегодня знают даже младенцы.

– А ваши младенцы знают о том, что один из самых влиятельных еврейских капиталистов сегодня собирается окончательно решить судьбу вашей страны? – с ехидной улыбкой поинтересовался Пристли. – Вам знакомо это лицо?

Он протянул Савельеву журнал с портретом на обложке. Сероглазый человек лет сорока с породистым носом и высоким лбом добродушно улыбался в камеру.

«Кого же он мне напоминает? – на секунду задумался Стас. – Ба! Неужели? Вылитый Гитлер!»

– Натан Ротшильд! Фамильное сходств с Шикльгруберами налицо!

Пибоди поперхнулся марочным бренди.

– Не шути так больше, Стас! Мы с вами можем смеяться над перегибами политкорректности, но такие сравнения просто недопустимы!

– Да, вы правы, это Натан Ротшильд, – продолжил профессор. – Так вот, именно этот человек сегодня возглавляет продвижение своей группировки в Россию. И наступление это вскоре завершится блестящим результатом. Никакие симпатии ваших руководителей к конкурирующим кланам не смогут помешать тому, что крупнейшие компании вашей страны перейдут в руки конечных покупателей. И покупатели эти тесно связаны именно с Ротшильдами. Сегодня все мало-мальски влиятельные политики убеждены в этом. Простой пример. Буквально за десять минут до вашего визита я имел беседу с господином Лукашенко! – Пристли встал с кресла и начал расхаживать по кабинету.

– В общем, Стас, дело обстоит следующим образом, – вступил в разговор Пибоди. – Я покажу тебе план реализации госактивов крупнейших российских компаний, утвержденный вашим правительством. Всё будет продано в течение ближайшей пары лет. И серьёзные люди об этом прекрасно осведомлены. Почему, как ты думаешь, откладывается решение о строительстве небоскрёба офиса «Газпрома» в Санкт-Петербурге? Правильно. Зачем тратить на это средства, если вскоре штаб-квартира этой компании будет находиться совсем в другом месте? В том же Лондоне, например. Так что кончай сомневаться. Мы с Бреком в тебе полностью уверены. Ты человек разумный, поэтому мы за тебя поручились.

– И в чём же вы видите совпадение моих личных интересов с интересами ваших хозяев? – поинтересовался Стас.

– Всё лежит на поверхности, – Пибоди наклонился к Савельеву и почему-то перешёл на шёпот. – Продажа таких крупных предприятий невозможна без авторитетного независимого аудиторского заключения. А сегодня допустимы только два варианта. Такое заключение даёт или та же PW, представляющая интересы Рокфеллеров, или наша «В&Е»! А эти змеи из «большой четвёрки» сегодня стараются прошмыгнуть в Россию через все дыры. Времени не так много, а мы уже организовали собственную компанию. Получили «добро» от вашего премьера! Пора действовать! Твоё слово?

– Согласен, – тихо произнёс Стас.

Противостоять в одиночку непреодолимой силе, бросить вызов сильным мира сего – задача непростая. Савельев решил взять передышку, а прямой отказ такой возможности не оставлял.

«Напьюсь сегодня с Зеноном в хлам», – тоскливо думал Стас, выходя из офиса HSBC.

Глава 12. Совещание обречённых

Наши далёкие предки скифы, принимая важные решения, использовали очень интересную методу. Взрослые члены племени, имеющие право голоса, собирались на коллективное совещание, которое проходило в режиме интенсивной пьянки. Объявлять войну соседнему племени или нет? Разгоряченные скифы, естественно, голосуют за открытие боевых действий. На следующий день изнемогающие от желания опохмелиться вояки вновь собираются на совет. Обсуждается тот же вопрос. Какая война на похмельную голову? Мир любой ценой! А если соседи готовы предоставить в качестве акта доброй воли бочку рассола – мы уступаем им сотню гектаров самых аппетитных пастбищ. После этого совет старейшин пытается суммировать итоги двух обсуждений. Именно таким образом рождались мудрые дипломатические решения типа «ни войны, ни мира, а армию распустить». Стас открыл пьяную сессию со своим другом Зеноном в пабе «Чёрный крест».

– Ты понимаешь, дружище! – кричал Стас, после третьей кружки «Гиннеса». – Что они с нашей страной пытаются сделать, какое будущее всех нас ждет?

В пабе громко играла ирландская народная музыка, обещающая благородному вечно пьяному народу заслуженное процветание и божье благоволение.

– Россия окончательно и бесповоротно станет сырьевым придатком Запада. Мы просто будем обслуживать трубу.

– И что в этом такого страшного? – поинтересовался невозмутимый Зенон. – Посмотри на арабов из стран Персидского залива. Ничего так себе живёт этот самый сырьевой придаток.

– Во-первых, мы, русские – не какие-нибудь там потные арабы. И тебе, потомку Чингисхана, стыдно так думать. А во-вторых, сам прикинь, сколько народу живёт в этом самом Персидском заливе и сколько – в России?

– Ну, в России всяко больше! – уверенно сообщил колдун.

– Во-о… У нас живёт пока ещё 140 миллионов человек. А знаешь, сколько народу потребуется для обслуживания углеводородной добывающей и транспортной инфраструктуры? Порядка 30 миллионов! После того, как эти друзья приберут к своим рукам страну окончательно и бесповоротно, они первым делом добьют всякую ненужную им промышленность: машиностроение, металлургию, оборонку. Зачем им лишняя конкуренция? Оставят пару фабрик по плетению лаптей и штамповке матрёшек – и всё. Куда девать людей, которые были заняты в ликвидированных отраслях – эти 110 миллионов бедолаг – не подскажешь?

Зенон наморщил обширный лоб.

– Правильно, на кладбище. И этот процесс уже идёт, такую массу людей просто так, за пару лет не похоронишь. Это ещё немцы во вторую мировую поняли. Вандербильты и компания тот урок усвоили. Тем более им не нужны обвинения во всяких там холокостах, они в этом сами кого хочешь обвинят. Поэтому запущена программа депопуляции населения России. Смотри, что у нас делается в системе здравоохранения, как обстоят дела с лекарствами. Параллельно они проводят дебилизацию нашего народа. Не надо даже телевизор для этого включать. Я тут недавно посмотрел вопросы для ЕГЭ – охренел просто. Там тест такой имеется. Нужно угадать, кто такой Петр I. Три варианта ответов: царь, космонавт или хоккеист.

Зенон захохотал так громко, что посетители паба на минуту перестали слышать ирландские народные вопли.

– И нечего ржать, – рассвирепел Стас. – Ты понимаешь, что внедренная агентами Запада система образования современной России ориентирована на подготовку разнорабочих, официантов и прочей обслуги. Не будет больше русских инженеров, врачей, конструкторов, офицеров и учёных.

– И что нам в такой ситуации делать? – почесал затылок колдун.

– Вот я с тобой, дубина ты рыжая, и хотел посоветоваться. Давай подумаем. Только шумно здесь, надоели мне эти завывания под волынку. Пойдем в другое место.

Стас, опираясь на стол, приподнялся со своего места. Зенон взял друга под руку, и они направились к выходу. В этот момент музыка смолкла. В «Чёрном кресте» начались традиционные состязания по дартсу. Публика расчистила место у стойки, два местных чемпиона расположились на расстоянии 2 метра 70 сантиметров от чёрно-бело-красно-зелёной мишени. Метатели дротиков оказались прямо на пути задумчивой парочки. Могучее плечо Зенона снесло с траектории движения русских патриотов тщедушного мужичонку, державшего в руке изготовленный к броску дротик. Толпа болельщиков возмущенно заворчала. Колдун недоуменно обвёл взглядом посетителей паба, понимающе кивнул, выхватил у второго участника соревнований пучок метательных стрелок и швырнул их через плечо в сторону мишени. В пабе повисла тишина. Болельщики расступились, и друзья потихоньку выбрались наружу. Все пять дротиков вонзились в маленькое зелёное колечко, окружающее центр мишени.

– Тоже мне, игра. Знали бы эти shit-уроды, как стреляли лучники Чингисхана, – проворчал Зенон. – А тебе, дружище, я скажу одно: ты должен съездить в Китай.

– Почему в Китай? Ладно, завтра на трезвую голову поговорим.

Глава 13. Поднебесное озарение

«Когда на горе Ляо-шай начинает цвести вишня, когда из тёплой страны Тан-ли прилетает первая ласточка, когда совершенно-мудрый муж оказывается в нужном месте – его постигает озарение», – сказал как-то конфуцианский мудрец Гао-бай. На это его оппонент, даосский философ Мяо-гуй заметил, что для последователей Кун-цзы момент озарения почему-то наступает во время посещения сортира.

Стас не помнил точно, как дальше развивалась дискуссия между средневековыми китайцами. Но в том, что он выбрал правильное место для наступления озарения, ничуть не сомневался. Савельев прогуливался по Великой китайской стене. Одна из гор, которые были видны вдали, вполне могла называться Ляо-шай. Ласточки чиркали небо над головами туристов, совершавших паломничество к одному из чудес света. «Дождаться, когда все соберутся вместе – и уничтожить», – пронеслось в голове Савельева.

Тогда, в Лондоне, Стас ещё не мог чётко понять, что конкретно ему необходимо делать. Наутро после попойки его разбудил Зенон. Колдун явился в гостиничный номер своего приятеля не с пустыми руками. Огромная пластиковая бутыль с ядрёным рассолом стала приятным сюрпризом для Савельева, который не привык к потреблению алкоголя в больших дозах, а потому испытывал тем утром все прелести добротного русского похмелья.

– Почему Китай? – повторил свой вопрос Стас, сделав здоровенный глоток живительной влаги.

– И это вместо «спасибо, милый Карлсончик»! – укоризненно произнёс Зенон, усаживаясь в кресло, с которого он перед этим небрежно смахнул на пол ворох одежды. – Ладно, объясню. Как ты думаешь, что я вчера делал после того, как доставил твоё бесчувственное тело в отель?

– Пошёл в ближайший паб и продолжил пьянствовать.

– Ну что с тобой делать! Вечно ты о людях гадости говоришь! Я домой вернулся, достал пару заветных бутылок водочки любимой…

– И продолжил пьянствовать, – упрямо прервал колдуна Стас.

– Да нет! Ты что, пьянчуга, совсем забыл, что мне для полноценного камлания и впадения в транс нужен литр добротной русской водки!

Стас кивнул. Он действительно знал, что для общения с духами Зенону требовалось принять на грудь две поллитры беленькой.

– В общем, мне удалось пообщаться с потусторонним миром по интересующему нас вопросу.

– И что?

– Мне было сказано, что все эти твои три силы: Ротшильды, иллюминаторы всякие…

– Иллюминаты, – поправил приятеля Савельев.

– Да какая разница! Короче: на самом деле сегодня Россию пытаются раздербанить не три силы, а одна. Но в трёх обличиях. И все их разногласия – одна видимость. Буквально через три недели должно быть принято важное решение, которое определит судьбу России. И решение это будет приниматься в Китае.

– Они прямо так тебе и сказали? – посерьёзнел Стас.

– Процитирую тебе дословно. В переводе с тунгусского языка на русский, разумеется. «Великое соединение сил моря против северного гиганта произойдёт в Поднебесной». По-моему, все очень чётко сказано.

– Да, пожалуй, – согласился советник президента. – Твои духи, однако, поднатаскались в геополитике. Борьба морских держав против континентальной – это же просто классика.

– Какая геополитика? Ты о чём таком говоришь? – округлил свои узкие глаза колдун.

– Ладно, Зенон, я понял. Вот только как мне через три недели в Китай попасть?

– А об этом ты не волнуйся. Духи мне сказали, что тебя туда принесёт неодолимая сила. Так что можешь собираться потихоньку. И начинай мандаринский диалект китайского языка осваивать между делом.

Духи в очередной раз не подвели Зенона. На следующий день Мистер Пристли сообщил Стасу, что с ним пожелал встретиться один из высших руководителей. Савельев был удостоен краткого визита в резиденцию Натана Ротшильда. После обмена рукопожатиями Стасу было сказано о том, что отныне его считают полноправным членом могущественной клана.

– Дальнейшие указания вам будут передаваться через мистера Пристли. Вам также предстоит встретиться с человеком, которого вы можете считать своей, скажем так, тенью.

– Тенью? – переспросил слегка ошарашенный Стас.

– Да, тенью. Называя вещи своими именами, все серьёзные аудиторские проверки, экспертные заключения ваша компания будет проводить в тандеме с группой мистера Сноупса. На днях ваш премьер отправляется в Китай. Мы проведём с ним важные переговоры. Там вы и познакомитесь со Сноупсом. Надеюсь, что ваше сотрудничество будет плодотворным.

Прогулку по Великой стене Савельев смог себе позволить только через неделю напряжённой работы. Ему приходилось действовать сразу на двух фронтах: в качестве неформального члена команды российского премьера и как связного в группе, представляющей интересы клана Ротшильдов.

Майк Сноупс не понравился Стасу с первого взгляда. Показная душевность американца не смогла его обмануть. Сноупс тут же обозначил свои претензии на лидерство.

– Мои ребята, господин Савельев, помогут вашей команде наладить работу по стандартам, которые установлены в «большой четвёрке». Мне кажется, им крупно повезло, они приобретут бесценный опыт.

А задачи перед Сноупсом и Савельевым были поставлены просто грандиозные. Российский премьер на встрече с китайским руководством в Шанхае, где присутствовали и члены банкирского клана, дал окончательное согласие на передачу крупнейших российских предприятий под контроль Ротшильдов. Такая безумная цена была уплачена премьером за поддержку в его замыслах по проведению коренной политической реформы. Стас собирал информацию по крупицам: аналитическая записка помощника премьера, статья в официальной китайской газете, состав участников той или иной встречи, обрывок разговора в кулуарах отеля, где велись переговоры… Картина получалась просто ужасающая.

Буквально за два года все крупнейшие активы Российского государства будут переданы под контроль финансовой мафии. За это же время премьер проводит глобальную чистку силовых структур, государственного аппарата и олигархического менеджмента. Либеральная группировка и сросшийся с ней сегмент силовых ведомств полностью отстраняется от рычагов управления. В России оформляется жёсткий авторитарный режим во главе с премьером, который к тому времени возвращается на пост главы государства. Западный истеблишмент «не замечает» принципиального отхода от демократических стандартов и оставляет нового русского царя в составе мировой политической элиты.

Савельев никогда не относил себя к числу записных патриотов, но цинизм этой сделки потряс его до глубины души. Что может сделать один человек для спасения своей страны от окончательного и бесповоротного разграбления?

Озарение пришло в нужном месте.

Глава 14. Дядина школа

Во многих первобытных племенах ближайшим родственником-мужчиной для человека считается не его отец, а дядя по матери. По мнению учёных, этот странный обычай – явный пережиток матриархата, когда свободный выбор половых партнёров женщиной затруднял определение производителя её потомства.

В семье Майка Д. Сноупса матриархатом и не пахло. Но к отцу Майка – скромному тихому человеку с рыжеватыми усами-щёточками, его отпрыск не испытывал ни малейшего уважения. Зато старший брат его матери, Джосайя Макгриди, стал для Майка непререкаемым авторитетом буквально с младенческого возраста.

Город Рокфорд, штат Иллинойс, где в середине 60-х годов родители произвели на свет Майка, был типичным городком на Среднем Западе США. Несколько довольно крупных машиностроительных предприятий, фабрика по производству жевательной резинки, расчерченные по линейке спальные районы, набитые стандартными домами… Вот, пожалуй, и всё. А рядом, буквально в нескольких десятках миль, гигантский мегаполис. Дыхание Чикаго ощущалось во всём. Пятничным вечером отцы семейств после напряжённой трудовой недели отправлялись оттянуться в весёлые кварталы на берегах Мичигана, домохозяйки хотя бы раз в месяц наносили туда шопинг-визиты. Молодые люди после окончания школы разлетались по колледжам и офисам этого огромного человеческого муравейника. Но центр интересов юного Майка Д. Сноупса находился к югу от Рокфорда, на ферме его дяди.

Джосайя Макгриди занимался производством молочных продуктов. Отлично подобранное им элитное стадо коров давало сырьё для производства сыров, которые пользовались постоянным спросом. С восьми лет у Майка вошли в привычку еженедельные визиты на ферму. Если позволяла погода, он проделывал путь в пятнадцать миль на велосипеде, в противном случае мальчик добирался до дядиной фермы автостопом. Летние каникулы он также предпочитал проводить на сыроварнях Джосайи. Его мать ничего не имела против такого способа времяпровождения сына. А отец полностью переключил своё внимание на воспитание двух младших сестрёнок Майка.

Джосайя оставался верен традициям своих шотландских предков и был ревностным прихожанином местной пресвитерианской церкви, в которой, по его настоянию, был крещён Майк. Кроме литературы по сыроделию, мистер Макгриди читал только две книги.

Семейная библия и «Необходимые советы тому, кто хочет стать богатым» Бенджамина Франклина составляли всю его библиотеку. После завершения трудового дня дядя с племянником садились за круглый стол в гостиной семейного дома Макгриди и приступали к чтению. Майк штудировал книги по математике, поскольку уже с младшего школьного возраста испытывал неодолимую тягу к точным наукам. А его дядя, посасывая коротенькую трубочку из кукурузного початка и потягивая виски, читал свои любимые места из Ветхого завета: книгу пророка Исайи и Второзаконие Моисеево. Иногда Джосайя молча касался плеча племянника и обращал его внимание на привлёкшее его внимание изречение. Когда Майку исполнилось шесть лет, дядя заставил его выучить наизусть поучения Франклина. На всю жизнь в сознании будущего аудитора были впечатаны афоризмы стодолларового пророка американской революции:

– лень плетётся так медленно, что бедность догоняет её;

– хочешь иметь досуг – не теряй времени даром;

– деньги имеют способность размножаться;

– если хочешь стать богатым, научись не только зарабатывать деньги, но и быть экономным;

– если ты просыпаешься от стука молотка твоего соседа – значит, он встал раньше тебя и зарабатывает твои деньги.

Именно на ферме Джосайи Майк обнаружил в себе свойство, которым втайне очень гордился. Для охраны дома от непрошеных гостей дядя держал огромного злющего пса. Отлично выученный кобель по кличке Шерман, помесь немецкой овчарки и мастиффа, принял мальчика в качестве члена семьи, внимательно посматривал на его передвижения по ферме, но в качестве хозяина признавал только самого Джосайю. Однажды знойным летним днём во двор, пьяно пошатываясь, зашёл какой-то бродяга. Он не обратил внимания на грозное предупредительное рычание Шермана, а потому буквально через секунду оказался погребенным под мощным телом свирепого пса. Полузадушенные вопли вмиг протрезвевшего пьянчужки привлекли внимание двух работников Джосайи, но пара крепких парней оказалась бессильной: Шерман, прикусив горло несчастного, так кровожадно рычал, что никто просто не осмелился подойти к месту событий ближе, чем на пару ярдов. Джосайя был в отъезде. Работники, почесывая кудлатые затылки, уже решили звонить в полицию. Майк, наблюдавший сцену из окна, спокойно вышел на крыльцо. Внезапно он ощутил в себе какую-то неведомую ему раньше уверенность. Мальчик сделал то, чего никто не мог от него ожидать. Он просто подошёл к псу, взял его за ошейник и легонечко стал тянуть на себя. Шерман, кося красным глазом в сторону нахала, как это ни странно, подчинился. Он разжал зубы и, нервно обхлёстывая бока поленообразным хвостом, ушёл в свою конуру. Майк потом неоднократно проверял свой открывшийся вдруг талант. Ему ничего не стоило разнять дерущихся собак, успокоить жеребца, повредившего копыто. Самые недоверчивые кошки, не признававшие человеческих рук, запрыгивали на колени Майка, едва он издавал призывное «кири-кири». Мальчик довольно рано понял, что бессловесные твари ему милее представителей рода человеческого. Животные подчинялись ему беспрекословно, а для установления контроля над человеком требовалось прилагать серьёзные усилия.

После окончания школы блестящие математические способности молодого Сноупса позволили ему поступить в университет Тринити, который он закончил по специальности «Бухгалтерский учёт и финансы». К двадцати годам Майк успел вытянуться до заветных шести футов и отрастить рыжеватые усы щёточкой. Спокойный, молчаливый, улыбчивый парень завоевал уважение преподавателей и однокашников благодаря своей неизменной выдержке и блестящим аналитическим способностям. За год до окончания университета Сноупс послал резюме в одну из крупных аудиторских компаний, входящих в «большую шестёрку» (это уже сегодня она путем вычитания превратилась в «четвёрку»). Ответ последовал достаточно быстро. Майка уведомили о том, что его готовы принять в лоно компании на должность консультанта ещё до получения диплома. После некоторых размышлений он решил позвонить дяде.

– Что ж, парень, это – неплохой результат. Насколько я знаю, получить такое место мечтают многие. Но ты всё же не торопись. Ты меня слушаешь?

– Да, сэр, я вас слушаю.

– Так вот. Я в тебя всегда верил. Когда ты в четырнадцать лет нашёл ошибку в моих бухгалтерских книгах, я понял, что ты далеко пойдёшь. Поэтому мой тебе совет: пошли своё резюме в другие компании этой самой великой «шестёрки» и меньше чем на должность менеджера не соглашайся. Перескочи сразу одну ступеньку у тебя получится. Насколько я знаю, у них система жёсткая, нужно подниматься по их лестнице шаг за шагом. Но всё-таки первую ступеньку перепрыгнуть вполне реально. Не всем, конечно, а отдельно взятым личностям. Если в них почувствуют перспективу. А ты как раз из такой породы. Сделай рывок сразу на старте, в этом и будет твоё конкурентное преимущество.

При всём своём жизненном опыте Джосайя всё-таки оказался не прав. Железные правила компаний «большой четвёрки» не предусматривают возможности назначения новичка на более высокую должность, чем ему полагается.

Поэтому через месяц Майк Д. Сноупс был принят на должность консультанта налогового отдела в компании PW, специализирующегося на оказании услуг предприятиям нефтегазового сектора. Диплом бухгалтера он получил годом позже.

За десять лет Сноупс поднялся по карьерной лестнице до одной из высших её ступеней и стал партнёром компании. Сеньор, менеджер, старший менеджер… Бесконечные тренинги, семинары, аттестационные работы. Каждая новая ступенька означала новый круг обязанностей, более широкую компетенцию. Майк видел, как многие из его коллег сходят с дистанции, не выдерживая роста профессиональных нагрузок и психологического давления, усиливающегося по мере карьерного продвижения. Ему было гораздо легче. Навыки каждодневного изнурительного труда на дядиной ферме и в университетских аудиториях, интеллектуальная дисциплина, привычка подчиняться авторитету старших – всё это помогло выковать характер настоящего бойца. Стать полноправным партнёром в компании «большой четвёрки» всего за десять лет – отменный результат. Теперь Майк получал не только зарплату, но и долю в прибылях компании, то есть стал её полноправным акционером. Конечно, полноправие это было весьма условным. Таких партнёров, как Майк, настоящие руководители компании не допускали к принятию серьёзных решений стратегического характера. Но с точки зрения престижа, для повышения статуса красиво звучавшее звание партнёра имело огромное значение. Для внешнего мира короткая надпись «партнёр» на визитке являлась свидетельством того, что её обладатель находится на самой вершине аудиторского айсберга. Майк это ценил.

Не имея доступа к принятию стратегических решений, Майк всё же ощущал все их последствия, как прибыльные, так и провальные. Все бизнес-риски теперь тоже падали персонально на него, любое неудачное решение непосредственно отражалось на толщине его кошелька и состоянии банковского счёта. Буквально с первого дня Майк убедился, что попал в команду настоящих сектантов: беспрекословное подчинение вышестоящим, демонстрация личной преданности компании, чёткая дозировка информации о деятельности компании в зависимости от уровня посвящения. Майку не пришлось себя ломать, он привык к такой системе с детства. Джосайя воспитал настоящего солдата аудиторской империи.

Личная жизнь Майка складывалась, по его мнению, тоже удачно. Лёгкие романы студенческих времен не привели ни к чему определённому, молодой прагматик считал, что для брака должны существовать более серьёзные основания, чем сексуальная привязанность. Получив престижную работу, он начал потихоньку присматриваться к претенденткам на почётное звание «миссис Сноупс». Его молодая коллега, аппетитная весёлая блондинка Милли, делала Майку многообещающие авансы. Она сама предложила ему поужинать вечером в японском ресторанчике. Оплатив счёт по принципу «фифти-фифти», парочка отправилась в недорогой мотель, где и предалась радостям плотских утех. Сноупс по достоинству оценил темперамент Милли, встречи стали регулярными. Но Майка стали настораживать разговоры, которые всё чаще заводила его подруга. Она неизменно поднимала темы, связанные с ценами на недвижимость. «Милли, кажется, всерьёз собирается свить семейное гнездышко», – понял молодой карьерист. Такое развитие событий вовсе не входило в его планы. На горизонте как раз начал вырисовываться гораздо более выигрышный вариант. К нему проявляла интерес Сэйра Ирвинг, дочь одного из ведущих клиентов компании. Её отец Роберт Ирвинг возглавлял совет директоров крупной компании из Нью-Джерси. «Питер Крауч и сыновья» специализировалась на утилизации твёрдых бытовых отходов. Основал компанию ещё в конце двадцатых годов дед Роберта Ирвинга. Перед отменой сухого закона он вовремя вложил бутлеггерские денежки в легальный бизнес. И не прогадал. Гигантский мегаполис задыхался от завалов мусора, свалки вокруг Большого яблока были переполнены. Поэтому мусоросжигательный завод старика Крауча приносил его основателю неплохой доход. По старой дружбе отставной мафиози мог утилизировать не только мусор, но и тела бойцов невидимого фронта, погибших в этой вечной войне мафиозных кланов.

Майку было поручено облуживание интересов компании «Питер Крауч и сыновья», энергичный консультант рьяно взялся за возложенную на него задачу. Поскольку в 80-е годы в США аудиторская деятельность в чистом виде стала малодоходной, PW стала развивать и такое направление, как оказание консалтинговых услуг. А это постепенно привело к сращиванию консалтинга и аудита, что не могло не отразиться на соблюдении принципов классического аудита. Для клиента такой аудитор постепенно становился кем-то вроде личного парикмахера, шофёра или стоматолога. Ему можно доверять больше, чем самым близким людям, к нему можно обратиться за советом по самым разнообразным вопросам. А сам аудитор начинал относиться к своему клиенту, как верный камердинер к хозяину. Его интересы – выше всего. В том числе выше формальных требований закона и норм корпоративной этики.

Майк, следуя в русле новой политики, шёл навстречу пожеланиям клиента, его отчёты показывали, что положение компании безупречно, хотя на самом деле… Деловые отношения с главой «Питер Крауч и сыновья» постепенно трансформировались в неформальные. На одной из вечеринок, которую организовал Ирвинг, Майк познакомился с Сэйрой. Стройная, черноглазая барышня, выпускница престижного женского колледжа – решение было принято почти мгновенно. Женитьба на дочери уважаемого партнёра PW открывала перед Майком самые радужные перспективы. Правда, оставалось одно небольшое препятствие. Майк призадумался. Он вспомнил изречение своего любимого мистера Франклина: «Брак без любви неизбежно приводит к любви без брака». Сэйра, несмотря на всю свою очевидную миловидность, ровный характер и отличные манеры абсолютно не вызывала трепета в сердце Майка. А к Милли он действительно привязывался все больше и больше. Ладно, брак без любви и любовь без брака – с такими проблемами прожить можно.

Во многих американских компаниях в основе работы с персоналом лежит иезуитский обычай, именуемый «раунд-тейбл», или круглый стол по оценке персонала. Раз или два в год сотрудников опрашивают на предмет взаимоотношений с коллегами, дают им оценки по результатам работы с учётом большого количества критериев. Многие из таких критериев носят откровенно субъективный характер. И любые, даже самые необоснованные и вздорные замечания завистников и недоброжелателей могут быть использованы против того, кто по неосторожности наступил на мозоль ближнему своему.

Майк давал показания строгой комиссии, которую возглавляла Маргарет Йенсен. Эта иссушенная годами интриг крючконосая грымза славилась своей непреклонностью в решении этических проблем. Она строила из себя рьяную поборницу строгой нравственности, но Милли как-то со смехом рассказала Майку о том, что однажды миссис Йенсен подгребла к ней в дамской комнате с откровенно непристойным предложением.

– Мистер Сноупс, что вы можете нам сообщить о своих коллегах? Какие сложности во взаимоотношениях с сотрудниками компании возникали у вас в течение года? – старая клизма Мэгги строго посмотрела Майку в глаза.

– Я рад, что работаю в составе такой дружной команды. Все мои коллеги демонстрируют стремление работать на благо компании, личные мотивы всегда отходят на задний план перед решением общих задач, – чётко отрапортовал Майк. – Только вот… Небольшая проблема…

– С кем?

– Может быть, не стоило об этом говорить, – Сноупс изобразил на лице лёгкое смущение. – Речь идёт о моей коллеге Миллисент Армстронг.

– В чём суть ваших претензий? – хищно насторожилась мисс Йенсен.

– Я в последнее время стараюсь не поворачиваться к ней спиной.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Мне потом бывает больно сидеть. Синяки, мэм.

– Вы хотите сказать, что мисс Армстронг щиплет вас за задницу?

– Совершенно верно. Я, к сожалению, не смогу подтвердить это без соответствующего медицинского заключения.

– Поскольку речь идёт о сексуальных домогательствах на работе, а это очень серьёзное обвинение, комиссия хотела бы получить в своё распоряжение веские доказательства.

– У меня они имеются.

Майк выложил на стол фотографию. Обнаженная Милли в позе Данаи обворожительно улыбалась во все тридцать два белоснежных зуба. Надпись на обороте гласила: «Майки, душка, все для тебя! Милли с любовью и надеждой».

– Я это обнаружил позавчера в ящике своего письменного стола. Понимаете, мэм, я человек, воспитанный в строгих правилах. А на днях должна состояться моя помолвка с мисс Ирвинг. Это, если вы не забыли, дочь нашего уважаемого клиента. И мне кажется, что моя репутация в такой ситуации пострадать не должна. Как и репутация нашей компании.

Участь Милли была предрешена. Через три дня после проведения собеседования с Майком заплаканная девушка собирала в пластиковый мешок свои личные вещи из ящиков рабочего стола. Майка в это время в офисе не было, он предусмотрительно взял отгул.

Через полгода после этих событий Сэйра и Майк сочетались законным браком. Карьерные перспективы Сноупса ни у кого в компании сомнений не вызывали.

Глава 15. Дранг нах остен

Не имей сто друзей, а имей одного врага. Но врага настоящего, серьёзного, матёрого. Это – лучший способ мобилизации возможностей человека. Святая ненависть к супостату позволит вам отвлечься от второстепенных задач и заставит сконцентрировать свои усилия на достижение главной цели.

В начале 90-х Майка перевели в российское отделение PW. Переводу предшествовала беседа с генеральным партнёром компании Сайрусом Дэмпси.

– Что вы знаете о России, Майк?

– Огромная страна с населением почти триста миллионов человек, мощным ядерным потенциалом и полуразрушенной экономикой.

Ещё повсюду гангстеры, и бизнес нормальный там вести невозможно: или чиновники взятками разорят, или мафия в гроб загонит.

– Всё верно. Однако в этой стране ещё кое-что имеется…

– На территории России сосредоточены гигантские сырьевые ресурсы. Но это страна климатических контрастов. Обычный человек такой перепад температур выносить просто не в состоянии: 60–70 градусов между летом и зимой. Я всегда считал, что и канадцы-то не совсем нормальные люди. А уж русские и подавно. Мне кажется, что они вообще мутанты. Или напрямую от неандертальцев произошли. Так что если суммировать всё вышеизложенное, эта страна для цивилизованного человечества может быть полезной только в качестве сырьевого придатка. И население в России необходимо лишь в количестве, требуемом для обслуживания трафика углеводородов.

– Теперь в точку, мистер Сноупс. Мы хотим поручить вам очень ответственную работу. Вы блестяще зарекомендовали себя на всех этапах продвижения в нашей компании. Нам сейчас нужен как раз энергичный, молодой, но уже достаточно опытный руководитель для работы на новом перспективном направлении. Мне важно сегодня обозначить для вас общую стратегию. С деталями, я думаю, вы прекрасно справитесь сами. Я не знаю, насколько подробно вы знакомы с историей PW, поэтому сообщу вам один интересный факт. Наша компания впервые зашла на российский рынок ещё в 1913 году. Вам о чём-нибудь говорит эта дата?

– Последний мирный год в Европе. В 1914 году началась Первая мировая война.

– Совершенно верно. А ещё через три года в России произошла революция. И PW, смею вас уверить, отлично вписалась в этот исторический контекст. Мы вошли в Россию для обслуживания интересов нефтедобывающих компаний Нобелей и Ротшильдов, которые активно осваивали месторождения на восточном побережье Каспийского моря. В экономическом плане дела развивались достаточно успешно, однако российское правительство постоянно прилагало усилия по ограничению влияния западного бизнеса. И тогда PW решилась на смелый шаг. Мы сделали ставку на смену режима. Вам знакома история русской революции?

– Только в самых общих чертах, сэр.

– Власть в России захватила радикальная группировка левого толка, возглавляемая неким Лениным.

– Да, да! Припоминаю.

– Но вот что забавно: многие историки до сих пор не могут дать ответ на один интересный вопрос. Как маргинальная политическая группировка, не пользовавшаяся поддержкой широких масс, не воспринимаемая всерьёз политическими элитами тогдашней России, в кратчайшее время сумела совершить военный переворот, выиграть кровавую гражданскую войну и взять власть в огромной стране на долгие годы? Как вы думаете, что сыграло решающую роль?

– Деньги, сэр!

– Прекрасно. Ответ настоящего бухгалтера. И знаете, кто дал группировке Ленина эти деньги?

– Начинаю догадываться…

– Деньги коммунистам дали мы. Если быть максимально точным, то наша компания исполнила роль посредника между большевиками и нашими заказчиками. Нефтедобытчики из Германии, Скандинавии плюс ряд влиятельных банкирских домов из Франции. Для прикрытия была разработана версия о том, что партию Ленина финансировал германский генштаб. Но сами посудите, откуда у немцев в конце изнурительной, уже почти проигранной ими войны, могли оказаться такие средства? Зато они нашлись у нас и наших партнёров. И деньги эти русские власти отработали сполна. Так что опыт перекачки сырьевых ресурсов из России на Запад у нас имеется. Но царь Николай II с подачи своей военной контрразведки предложил нам покинуть страну. Мы продолжили финансирование уже не с территории России. Всё шло по плану, но Ленин умер, и на его место пришёл дядюшка Джо. К сожалению, после его прихода к власти…

Мистер Дэмпси поймал непонимающий взгляд Майка.

– Да уж, молодость, молодость… Во времена моей юности так называли Сталина. Так вот, дядюшка Джо решил, что такой способ взаимоотношений между Россией и Западом не отвечает интересам национальной экономики, и выдавил нас из страны. Но, слава богу, сегодня режим в России снова поменялся. Поэтому мы решили восстановить прежнюю схему. И возглавить это ответственное направление предстоит лично вам. Тем более что вы накопили серьёзный опыт работы с нефтяной отраслью.

Майк слегка замялся.

– Мистер Дэмпси, я очень польщен вашим предложением. Но предпочитаю быть максимально откровенным во всех вопросах, которые могут, так или иначе, отразиться на результатах моей деятельности. Поэтому скажу прямо: я ненавижу русских. Возможно, это личное обстоятельство негативно отразится на выполнении мною столь ответственного задания.

В детстве Майк регулярно посещал воскресные службы в окружной пресвитерианской церкви. И в его юную душу запали гневные проповеди, которые читал преподобный Джордж Хардинг, бывший зелёный берет с богатым вьетнамским опытом: «…русские – это дьяволово семя, Господь послал их на землю за грехи наши. Скоро наступит Армагеддон, и сойдутся в смертельной битве силы добра под звёздно-полосатым знаменем и эти отродья преисподней под знаменем цвета невинно пролитой ими крови…».

Воспоминания раннего детства особенно ярко впечатываются в сознание человека. Майк помнил, как ещё пятилетним мальчуганом он играл в атомную войну. Во дворе Джосайи располагался бетонный бункер, снабжённый всем необходимым на случай нанесения внезапного ядерного удара. Дядя регулярно проводил учебные тревоги: в пять часов утра в доме раздавался звук тревожной сирены, и все домашние должны были в течение пяти минут, собрав личные вещи, бежать к спасительному бункеру. Учитель начальной школы, где учился Майк, мистер Джарвис, каждый учебный год начинал с пятиминутки ненависти к русским комми. Он рассказывал детям о том, что случится с благословенной Америкой, если её захватят коварные русские: все будут жить в бараках, ежедневный рацион будет включать в себя ломоть кукурузной лепешки и бутылку кока-колы. Консервативная «Вашингтон пост», которую регулярно читал Джосайя, постоянно сообщала об очередных происках коварного врага: русские в Никарагуа, во Вьетнаме, на Кубе, в Анголе. Русские концентрируют силы для того, чтобы ударить по американским войскам в центральной Европе. Русские везде. Россия – империя зла. Майк действительно ненавидел Россию.

– Благодарю за откровенность, мистер Сноупс. Но спешу вас успокоить. Такое отношение к России нельзя считать препятствием для выполнения ваших новых обязанностей. Наоборот. Ведь вы вступаете на вражескую территорию. Сначала вы поедете в Китай, где будут проходить переговоры с российским премьером, а затем отправитесь в Москву. И там вам предстоит задержаться гораздо дольше.

Майк уходил из кабинета шефа воодушевленным. Он чувствовал себя крестоносцем, отправляющимся в святую землю для освобождения гроба Господня из лап неверных. Несколько поколений западных воителей вынуждены были убраться ни с чем. Наступила пора довершить начатое доблестными предками дело. Новоявленный крестоносец, правда, ощущал острую нехватку информации. Необходимо было тщательно изучить театр военных действий. И купить самоучитель русского языка.

Вернувшись в свой кабинет, Майк кликнул на компьютере поиск: Россия, 1913 год. Полученные сведения оказались достаточно интересными.

Россия, континентальная держава, уже на протяжении трёхсот лет выступает в качестве основного геополитического противника Атлантических держав. До конца XIX века основное бремя по её сдерживанию несла Англия. Потом инициативу в свои руки взяли США. Ситуация тогда серьёзно обострилась. Проблема доступности сырья для промышленно развитых держав стала чрезвычайно важной. В 1884 году ведущими странами мира был принят «Акт Берлинской конференции», в котором закреплялся принцип эффективной оккупации. Суть его сводилась к тому, что каждая страна обязана была эффективно добывать сырьё на своих территориях и пускать его в оборот, а если это не позволяли технические средства, то она была обязана допускать к эксплуатации другие страны и картели. И Россия стала объектом совместной эксплуатации международных концернов. К концу века эта страна оказалась банкротом. Таможенная война, объявленная ею, к 195-му году вывела Россию из тупика. Была введена золотая валюта, обстановка стабилизировалась.

«Первый этап операции провалился. Потребовалась перегруппировка сил и новое наступление», – подумал Майк.

В ответ Запад организовал финансирование революции 195 года, что стало своеобразным предупреждением русскому правительству.

Император Николай II не внял этим угрозам. Было принято решение, в соответствии с которым иностранному капиталу позволялось свободно размещаться в России, но вывоз сырья и прибыли ограничивался пределами 12,8 процентов. Началось энергичное вытеснение иностранного капитала из горного дела Урала и Сибири, торгово-промышленной деятельности на Дальнем Востоке. Русские промышленники отвоевали восемьдесят процентов нефтяного бизнеса, сто процентов производства олова. Половина доли немецких трестов в передовой электротехнической промышленности перешла в руки русских. Многие иностранные предприниматели переходили в русское подданство и переносили свои капиталы в Россию. В 1911 году США объявили России дипломатический бойкот, международные финансовые круги начали невиданную травлю. Но Россия к 1913 году из «ситцевой империи» превратилась в индустриальную державу и прочно заняла четвёртое место в мире по объёмам промышленного производства. Темпы роста производства составляли девятнадцать процентов в год, за десять лет население возросло почти на треть. Энергично развивалась химическая, энергетическая промышленность. В 1913 году Россия на пятьдесят шесть процентов удовлетворяла свои потребности в станках и оборудовании за счёт внутреннего производства. Если бы западные страны не сумели сдержать Россию, то к 1930 году и Европа, и США были бы поставлены на колени этим гигантом. Последовала мощная геополитическая акция – Первая мировая война. Таким образом, были решены две задачи: атлантисты обрушили разом и Германию, и Россию.

И вот тогда, после революции 1917 года PW вошла в Россию для того, чтобы окончательно добить векового противника.

«Да, Сталин только отсрочил неизбежный конец», – сделал вывод Майк.

Он вспомнил слова, которыми его напутствовал мистер Дэмпси: «Сегодня мы переходим в очередное наступление. Так что, натиск на восток, мистер Сноупс, дранг нах остен, как говаривали немцы, отправляясь в 1941 году на завоевание России».

Майк отключил компьютер и поехал домой собирать вещи.

«Одежду нужно купить потеплее. Не будем повторять ошибок предшественников, которые были побеждены в России генералом Зима», – решил он, садясь за руль автомобиля.

Направляясь к супермаркету, Сноупс вспомнил о том, как он пару раз встречался с русскими сотрудниками своей компании. Американские сослуживцы относились к выходцам из дикой страны свысока. За глаза их откровенно называли белой швалью. Один коллега, белый, родом из Алабамы, сказал Майку, что он считает русских рабами, которые понимают только язык грубого принуждения.

«Ну что ж, вперёд, в страну белых рабов! Мы, в конце концов, должны поставить этих дикарей на заслуженное ими место!» – Сноупс решительно нажал на педаль газа.

Глава 16. Бой без правил

В том, что теория переселения душ истинна на все сто процентов, не сомневается ни один разумный человек. Только она способна объяснить нам массу загадочных феноменов и явлений ментального характера. Как иначе можно понять, например, мгновенное возникновение сильных негативных или позитивных чувств между людьми, которые до этого ни разу не встречались? Стас Савельев пытался проанализировать, почему между ним и Майком Сноупсом сложились не просто неприязненные, а крайне враждебные отношения. То, что американец грубо и откровенно обозначил своё главенствующее положение, было не причиной, а следствием. Стаса не обманули слова Натана Ротшильда о включении его в могучий финансовый клан. Человек со стороны далеко не сразу мог приобрести статус полноправного члена команды. О том, что ему предназначена роль «засланного казачка» в стане российского политического истеблишмента, Савельев знал с самого начала, поэтому претензии Сноупса на роль его куратора воспринимал совершенно спокойно. Однако манера поведения западника выходила за рамки отношения старшего партнёра к ведомому. «Интересно, – размышлял Стас, – Кем был этот козёл в прошлой жизни? Скорее всего, крысой».

Воображение рисовало забавные картинки. Здоровенный бурый крысак, злобно посверкивая маленькими глазками, крадется в ночной тиши вдоль кухонного плинтуса. Внезапно распахивается дверь, и на кухню врывается испещренный шрамами боевой котяра… Нет, веселый терьер, прижавший в порыве охотничьего азарта уши к лохматой башке. Крысак визжит в приступе предсмертной тоски, мощные челюсти сжимаются на его жирном загривке… Стас сладко зажмурился.

Как-то в детстве будущий советник президента во время лесной прогулки чуть не наступил на большущую гадюку. Стас до сих пор в кошмарных снах обливался холодным потом, когда ему являлась плоская змеиная голова, выпускающая из щелеватой пасти раздвоенный язык. Тогда он долго с остервенением рубил кстати прихваченным из дома топориком бьющееся в предсмертных судорогах гадючье тело.

«Так крыса или змея?» – задумчиво потёр нос Савельев и взглянул на часы. Господин Сноупс должен был нанести визит в его кабинет советника через двадцать минут. Стас напомнил Виолетте, чтобы она приготовила чай со льдом. Причём излюбленного Сноупсом сорта «Эрл грей». Предыдущие встречи с капризным партнёром были осложнены тем, что русский коллега предлагал ему только горячие (или горячительные) напитки.

Тема предстоящей беседы оптимизма Стасу не внушала. Хотя как государственный служащий Савельев не имел права вести коммерческую деятельность, он продолжал курировать работу сотрудников аудиторской фирмы «Фронда». Формально компанией управляла его помощница Настя, но Сноупсу именно Стас был представлен в качестве реального руководителя проекта, поэтому все возникающие вопросы решались непосредственно через советника президента. За время проверок предназначенных к продаже предприятий разногласия между русскими и американскими аудиторами приобрели грандиозные масштабы. Расхождения в оценке стоимости гигантских производственных комплексов достигали огромных размеров. Поэтому разговор со змеекрысом предстоял нелёгкий. Предчувствия Савельева не обманули.

Майк сразу начал орать на одной ноте.

– Господин Семёнов! Манера работы ваших сотрудников не выдерживает никакой критики!

Стас давно понял, что Сноупс умышленно «забывает» его фамилию. Это было ещё одним способом принизить партнёра, обозначить подобающее ему место.

– Мои аудиторы просто в ужасе! Ни в одной из компаний «большой четвёрки» таких работников не потерпели бы и дня!

Причина противоречий между людьми Савельева и представителями PW носила принципиальный характер. Отрабатывая заказ группы Ротшильдов, американцы рьяно пытались занизить стоимость российских активов, передаваемых в руки новых хозяев. Профессиональная гордость и патриотические убеждения не позволяли русским идти на поводу у атлантических финансовых агрессоров.

– Или вы ставите своих людей на место, или мы будем решать проблему на более высоком уровне.

В кабинет вошла Виолетта с застывшей улыбкой на напряжённом лице, поставила на стол поднос с кувшином, в котором плескался позвякивающий ледышками чай. Сноупс, не глядя на девушку, взял стакан, налил туда ледяного пойла и, развалившись в кресле, закинул ноги прямо на рабочий стол хозяина. Стас в течение десяти секунд внимательно разглядывал рифленые подошвы, находящиеся в полуметре от его лица.

«Нет, всё-таки крыса!» – решил он. Затем Савельев медленно выдвинул ящик стола, достал оттуда толстенную гаванскую сигару, при помощи позолоченной гильотинки откусил её кончик. Стараясь не торопиться, придвинул к себе массивную настольную зажигалку и медленно раскурил ароматный сверток отборного карибского табака.

Сноупс, прихлебывая чай, с некоторым напряжением наблюдал за манипуляциями своего визави. Он правильно оценил действия Стаса как умышленное оскорбление. Савельеву буквально с первой встречи было указано на то, что Сноупс ведёт исключительно здоровый образ жизни и в его присутствии курение категорически исключено. Однако, взгромоздив свои ножищи на стол, американец хотел спровоцировать русского на ответные действия, вывести его из себя и получить в дальнейшем определённое психологическое преимущество.

– Хороши ботиночки, мистер Соплис, – сказал Стас, выпуская в лицо бывшему крысаку облако сигарного дыма. – Только, смею обратить ваше внимание, вот здесь у вас небольшое пятнышко. В дерьмо, наверное, наступить изволили.

Савельев, как бы пытаясь показать замаранное место владельцу рифленых подошв, слегка наклонился вперёд и тщательно загасил сигару о правый ботинок Сноупса.

Провокатор попал в расставленную им же самим психологическую ловушку. Кашляя от сигарного дыма, Сноупс скатился с кресла, на удивление ловко сгруппировался, вскочил на ноги и принял боксерскую стойку. Стас поднялся со своего места и начал обходить массивный стол. Он был готов к схватке. Однако поединок не состоялся. Внезапно Сноупс побледнел как полотно, безвольно опустил руки. Его глаза растерянно начали шарить по сторонам. Раздался громкий звук, как будто кто-то резким движением разорвал кусок полотна. В кабинете отчётливо запахло сортиром. Воинственный американец развернулся на месте и опрометью бросился вон с места несостоявшегося сражения. Руками он прикрывал свою поджарую задницу. По светлым брюкам растекалось фекальное пятно. Стас рухнул на своё кресло, откинулся на спинку и дико заржал. В дверях возникла фигура секретарши.

– Что происходит, Станислав Николаевич?

– Ничего особенного, Вилли. Просто наш уважаемый господин Соплис обосрался. В буквальном смысле этого слова. Будь так любезна, принеси, пожалуйста, из туалета освежитель воздуха. Да здравствует великий Зенон, – произнёс странную фразу Савельев, сотрясаясь от хохота и утирая слёзы.

Колдун имел самое прямое отношение к загадочному происшествию, случившемуся в кабинете Савельева. За пару недель до визита Сноупса, который завершился поносным конфузом американца, Стас имел доверительную беседу с Зеноном.

– Понимаешь, колдунище, я чувствую, у нас скоро вообще до мордобоя дойдёт. Я человек выдержанный, ко многому привык, многое повидал, с разными людьми общался. Но этот деятель меня просто затравить пытается. Дело идёт к прямым оскорблениям, а в этом случае я могу и не стерпеть. Хотя такой фокус, как набить морду старшему партнёру, сам понимаешь, на пользу мне не пойдёт. Можешь что-нибудь посоветовать?

– Очень даже могу, – зловеще ухмыльнулся колдун. – Есть одно средство. Только я тебя сразу предупреждаю. Этот приёмчик проходит по разряду боёв без правил. Тебе это подойдёт, или ты всё ещё как ребёнок исповедуешь принцип «fair play»?

– Какие там правила честной игры! Эти гады нас, русских, за людей принципиально не считают. Всё своё хвалёное джентльменство для своих приберегают. Так что давай, выкладывай.

И Зенон выложил. Он обучил приятеля постановке мудрёного ментального блока. Открытая агрессия, адресованная Стасу могла с этого момента обратиться против его оппонента. Выплеск враждебной энергии бумерангом возвращался к нападающему и вызывал сильнейшие спазмы кишечника с одновременным расслаблением сфинктеров.

– Это тайное шаманское искусство древних динлинов. Я его называю боевая фекальная йога. Незаменимая штука, при охоте на медведей особенно, – напутствовал Стаса на подвиги хитрый колдун.

Мистер Сноупс с тех пор приобрёл ещё одну кличку. Поскольку Виолетта не могла без смеха вспоминать этот курьёзный случай, то она стала называть американца (за глаза, разумеется) не только Соплисом, но и Памперсом.

Глава 17. Волшебная сила шаманства

У носителей самого передового научного мировоззрения жизнь сегодня складывается непросто: любители гороскопов, знатоки чёрной магии, адепты тантролингвитстики и прочие сайентологи наступают широким фронтом. Знание таблицы умножения и закона Ома абсолютно не котируется. Стас Савельев, воспитанный в традициях добротного советского образования, напичканный в школе и вузе математикой по самые брови, тяжело вписывался в современные мировоззренческие тенденции. Он с трудом верил в колдовство, сглаз, энергетический вампиризм, предсказание судьбы, не воспринимал всерьёз учение о реинкарнации. Но тесное знакомство с патентованным колдуном, шаманом в четвёртом поколении Зеноном Сарсадских повергло его душу в глубокие сомнения. Действенность боевой фекальной йоги в очередной раз заставила задуматься Стаса над основами устройства мироздания.

– Это ещё пустяки! Заставить обосраться заносчивого идиота для меня – раз плюнуть, – от души веселился Зенон, когда приятель рассказал ему об эффекте, произведённом зловредной мантрой. – Если знать, каким образом люди контактировали между собой в прошлом рождении, то выстроить систему защиты от агрессии просто до изумления.

– Ты хочешь сказать, что мы со Сноупсом конфликтовали ещё в прежней жизни? Он был крысой, а я псом или котом?

– Да. Нет, – коротко ответил Зенон.

– Что «да»? Что «нет? – попросил разъяснений Стас.

– Машуля, ещё водочки нам – той самой, волшебной! – скомандовал колдун.

Дело происходило в лондонском офисе Зенона. Место неизменной секретарши, а по совместительству и его рабыни Фатимы, теперь занимала свободная и гордая своим новым статусом легальной офисной служащей Мария Литвинова. Новый друг и партнёр Зенона Брек Пристли добился для девушки вида на жительство, и многолетний кошмар незаконного пребывания в Лондоне для неё наконец-то закончился. Маша добросовестно, но, не теряя собственного достоинства, отрабатывала на фирме своих благодетелей. Она оказалась отличным менеджером и референтом, по-английски говорила практически без акцента, внешности была самой представительской, а её инициативность и прирождённая русская смекалка выгодно отличали Марию от всегда покорной и услужливой Фатимы. Единственное, о чём мог сожалеть Зенон, что непозволительно стало щипать подчинённую за задницу, хотя форма её была несравненно аппетитней плоского седалища южно-киргизской рабыни. Но напитки своему шефу теперешняя помощница приносила по первому же требованию.

– А девчонка на тебя глаз положила. Зуб даю, – сообщил Зенон, замахнув рюмку живительной влаги.

– Значит, ей предстоит визит к окулисту, а тебе к стоматологу.

– Ладно, не веришь ты моей интуиции. Хочешь, я через свои контакты в загробном мире пробью вас на совместимость, на дальнейшие перспективы?

Стас, помня о возможностях своего приятеля, поёжился.

– Знаешь, дружище, лучше не надо. Я больше не желаю знать о будущих подробностях своей личной жизни. Лучше расскажи мне про обделавшегося америкоса.

– Как знаешь. Слушай. Примерно двести лет тому назад в Испании, в Мадриде при большом стечении народа, в присутствии коронованных особ состоялась коррида. Бой быков по-нашему. Там-то вы с ним в первый раз и схлестнулись.

– Значит, он всё-таки не крыса…

– Нет. Главной изюминкой того боя считалась схватка знаменитого быка Чиво – это козёл, в переводе на русский…

– Ага, этот козёл и в прошлой жизни козлом был, – обрадовался Стас.

– … и знаменитого матадора Хоакина Факундо Пикерос и Барбоса, который прославился свой неизмеримой отвагой и не менее безграничным кобелизмом…

– Вот-вот, – засмеялся Савельев, – к чему бы, думаю, временами мне что-то собачье в моей прошлой жизни блазнится. Ну и имечко – Факундо! Барбос факучий!

– Да слушай ты! – разозлился Зенон. – Испанское имя Факундо никакого отношения к тому, о чём ты подумал, не имеет! Это значит многословный. То есть болтун. Ты с тех пор нисколько не изменился. Так вот. Этот самый Чиво до той встречи запорол насмерть трёх матадоров. Здоровая тварь была, рога почти метровые. И хитрый гад, никакими фокусами тореро его обдурить не могли. Поймает момент – и на рога. Причём сразу насмерть. А наш, то есть твой мачо Факундо решил на глазах всего Мадрида этого самого быка козлиного уделать. То есть, замочить, по-нашему.

– И как у них сложилось?

– Да никак. Интересная штука получилась. Этот самый Чиво в последний момент элементарно струсил. Я кое-какие хроники после камлания поднял: всё сходится. Публика была просто вне себя: здоровенный бычара ни в какую не хотел бой принимать, бегал по всей арене от тебя… То есть от твоей предыдущей инкарнации. Кончилось тем, что Чиво рухнул на арену и прикинулся мёртвым! Вопиющий случай в истории корриды. Пришлось его просто заколоть – и на мясо. По традиции матадор в знак победы отрезает уши убитого быка и вручает его какой-нибудь прекрасной даме…

– Хорошенький подарочек для барышни! – ухмыльнулся Стас.

– Обычай такой народный, нечего ржать. Что получилось: на этот раз матадор отказался отрезать уши такому позорному быку. Плюнул ему на рога, сломал шпагу об колено и в ярости арену покинул. Так разозлился, бедняга, что потом, через пару лет геройски погиб в Сарагосе, принимая самое активное участие в боях с оккупационными войсками Наполеона.

– В общем, все умерли, – резюмировал Стас.

– Все-то все, но очень по-разному. Вот почему он на тебя так злится, простить тебе собственной трусости не может. Кстати, он недаром в Америке переродился. Тут есть любопытная закономерность. Животные, забитые человеком, перевоплощаются в граждан самых процветающих стран. Карма им компенсирует страдания прошлой жизни.

– Значит, америкосы в прошлой жизни – всякая скотина, из которой бифштексов понаделали?

– В большинстве своём – да, – кивнул Зенон.

– Слушай, а что нужно натворить в прошлой жизни такого, чтобы у нас в России переродиться? – заинтересовался Стас.

– Да примерно то, что ты в своей испанской жизни делал, – спокойно ответил Зенон. – Нужно быть отважным воякой, бойцом, не жалеть ни своей жизни, ни чужой, тем более. И чем больше человек крови прольёт, тем тяжелей у него будет карма. Знаешь, куда переродились солдаты Красной Армии и Вермахта, которые под Сталинградом друг друга в мелкую крошку перемалывали?

– В Россию?

– Нет, – махнул рукой Зенон, – это будет слишком легко, чтобы такую кровавую карму отработать. В Бангладеш всякую. Самая нищая страна, где люди от голода, наводнений и прочих ураганов как мухи мрут. Ну да ладно. Я не о том тебе сейчас толкую. Хотел рассказать, как тебе с этим Сноупсом себя вести надо. Он тебя ненавидит страшно, но всё-таки продолжает смертельно бояться. Ты ему своей матадорской шпагой такой ужас внушил, что он ещё пару перерождений при виде тебя дристать будет. Так что метода простая: в угол его загонять не стоит, может и взбеситься. Лучшая тактика – планомерное давление. Где-то можно и поторговаться, пойти на небольшие уступки. Но всё равно, отношение к нему должно быть с позиции силы.

– Ладно, дружище, учту твои рекомендации, – перестал забавляться Савельев. – Хотя тут у меня проблемы посерьёзней возникают, так что с этим Сноупсом позже разберусь. Кстати, вот они, эти проблемы.

Савельев кивнул в сторону телевизора. Ящик, стоящий в углу кабинета, в беззвучном режиме показывал сюжет о встрече каких-то официальных лиц.

– Включи-ка звук, персонажи как раз интересные.

– Машуля, пульт! – гаркнул Зенон.

Лощеный господин в костюме стального цвета вещал с экрана о том, что качество обучения в Тринити-колледже настолько высоко, что пребывание в стенах этого заведения – мечта каждого честолюбивого молодого человека.

– Знаешь, кто это? – спросил Зенона Стас. – Первый вице-премьер правительства России господин Федулов Сергей Иванович!

– И что с того? – пожал плечами Зенон. – Подумаешь. Очередной высокопоставленный чиновник отрабатывает обучение своего отпрыска в Англии.

– Как ты не понимаешь! Это – буквально корень многих российских бед! Я об этом лично премьеру докладывал. Он вроде согласился, а теперь смотри: этот деятель как ни в чём не бывало своего очередного сыночка в Британию затолкал и, не стесняясь, горланит об этом на весь белый свет!

– А хочешь, он своего сыночка прямо завтра из колледжа заберёт? И сообщит об этом всей России, – невозмутимо поинтересовался колдун.

– Да уж! Дождёшься от него!

– На что поспорим?

– Да на что угодно, – запальчиво отреагировал на спокойствие колдуна Стас.

– Машуля! – снова позвал колдун свою помощницу. Девушка мгновенно появилась в кабинете на этот раз с блокнотом и ручкой.

– Будешь свидетелем: господин Савельев в том случае, если я исполню обещание, о содержании которого тебе знать вовсе не обязательно, совершит следующий поступок. Записывай: в 6 часов вечера по Гринвичу, в любой выбранный мною день господин Савельев надевает свой лучший костюм и босиком, с закатанными штанами, перемещается по Пиккадилли на расстояние четырёх баров. На голову сей господин надевает выданный мной киргизский треух, на правом плече он имеет птичку из моей голубятни. Левая рука господина Савельева проделывает игривые движения в стиле танцев народов Востока. При этом проигравший мне пари самоуверенный господин Савельев громко и внятно произносит тексты рекламных лозунгов и речёвок компании «Брек&Зенон», которые ты заблаговременно должна сочинить.

– А что сделаешь ты в случае проигрыша?

– Машуля, записывай дальше: в том невероятном случае, если господин Сарсадских не выполнит обещание, данное господину Савельеву (о содержании этого обещания тебе знать не полагается), он по первому требованию победителя вылетает в Москву и собственноручно оклеивает помещение офиса господина Савельева купюрами достоинством в сто евро каждая. Конечная стоимость подобной отделки должна составить миллион евро. Записала? Сделай два экземпляра – и нам на подпись.

Савельев задумался. Зная деловую хватку своего старинного приятеля, он понимал, что просто так, шутки ради, подобными суммами колдун разбрасываться не станет.

– Ладно, согласен. А теперь скажи, что за хитрость ты замышляешь?

– Помнишь такого деятеля – Кашпировский его звали?

– Да, был такой шарлатан в эпоху перестройки, по телевизору глаза таращил, от всех болезней граждан излечивал.

– Шарлатан-то он был непростой, между прочим, – хмыкнул Зенон. – Ты в курсе, что он выполнял важнейшее задание ряда российских и, возможно, зарубежных спецслужб?

– Интересное, наверное, было задание: наведение злокачественного геморроя на лидеров коммунистического движения.

– Тебе бы только хохмить, – вздохнул колдун. – Нет, задание было совсем другое: дискредитация в глазах общественности и специалистов перспективнейшей отрасли магического искусства, телеколдовства. Многие тогда поддались на провокацию и свернули работу в этом направлении. А между тем, в этом виде активной магии некоторые настоящие профессионалы с тех пор достигли огромного прогресса. И ваш покорный слуга относится к их числу. Причём для меня не имеет значения, по которую сторону экрана находится объект. Только КПД будет разным. Направленно воздействовать на единичную цель через её телевизионное изображение гораздо эффективней, чем посредством своего изображения пытаться передать ментальный сигнал множественной аудитории. А если изображение объекта передаётся ещё и в режиме прямого эфира – КПД подскакивает невероятно.

– Ладно, вот тебе телевизор, вот объект – вперёд!

Зенон подошёл к аппарату, сел рядом с ним на корточки таким образом, чтобы его лицо находилось прямо по центру экрана. На секунду колдун замер. А потом стал ритмично раскачиваться параллельно экрану, как ванька-встанька. Амплитуда его движений постепенно увеличивалась, и Стас к своему изумлению вскоре увидел, как массивная голова Зенона начала биться об ковер поочередно по правую и левую сторону телевизора. В нарушение всех законов физики тело колдуна раскачивалось подобно маятнику! Глухие удары головой сопровождались горловыми звуками, отдаленно напоминавшими вой стаи волков. Камлание прекратилось, колдун в изнеможении повалился на спину. Между тем, с министром Федуловым на телеэкране происходили странные вещи: Сергей Иванович внезапно прервал на полуслове свою вдохновенную речь, схватил себя левой рукой за нос, сделал четкий поворот налево и, по-гвардейски чеканя шаг, удалился из поля зрения телевизионной камеры. Растерянные организаторы рекламного шоу застыли, разинув рты…

А через неделю Стас, прилетевший к тому времени в Москву, услышал интересные новости: господин Федулов устроил публичный скандал. На расширенном заседании правительства, проводившемся под председательством президента, вице-премьер подал прошение об отставке. В кремлевских кулуарах шепотком говорили об интересной мотивировке, указанной в заявлении: «Ввиду моей полной профессиональной несостоятельности и склонности к совершению коррупционных актов в особо крупных размерах». Федулов-младший в тот же день покинул стены Тринити-колледжа. В администрации президента началась тихая паника: многие чиновники втихаря уничтожали содержимое жёстких дисков своих компьютеров, в спешном порядке переводили имущество на самых отдаленных родственников. Поговаривали, что в недрах ФСБ группа специалистов разработала чудовищную сыворотку честности, и Федулов стал жертвой испытания этого страшного оружия.

Стас набрал лондонский номер Зенона.

– Слушай, шаман телевизионный, чудище ты эдакое. Хочу обговорить с тобой условия капитуляции. Во-первых, на мне будут надеты тёмные очки. И, во-вторых, рекламный текст не должен содержать неприличных и оскорбительных выражений. А беркута подбери самого смирного, чтобы он мне костюм не загадил. А то знаю я птичек с твоей голубятни!

– Не возражаю. На какие только уступки не пойдёшь ради старинного друга! – раскатисто хохотал на том конце провода Зенон.

Глава 18. Аудиторские войны

Все войны начинаются из-за денег. Мировая история знает лишь одно исключение из этого непререкаемого правила. В 1969 году между двумя банановыми республиками Центральной Америки началась война, поводом для которой стали итоги футбольного матча между сборными этих стран. Боевые действия велись целых 10 часов, а затем прекратились ввиду полного истощения запасов топлива для военной техники. Так что этот конфликт в целом подтвердил правило. Футбольная война началась не из-за денег, а вот закончилась она ввиду их нехватки. Неприязненные отношения между Стасом Савельевым и Майком Сноупсом в конечном итоге переросли в агрессивные действия. Из-за денег, разумеется.

«Опять эта свинья визгучая разбуторилась, колотить её в подмышку!» – советник президента вспомнил вдруг свою бабушку, которая находилась в очень своеобразных отношениях с русским языком и, описывая конфликты со своей закадычной врагиней бабой Дуней, выдавала иногда потрясающие лингвистические перлы. Бабушкино выражение пришло Стасу на ум во время телефонного разговора с Майком Сноупсом. Странная ассоциация, возникшая в его мозгу, была связана с интересным отношением бабули к иностранцам. Ещё совсем маленьким, Стас вместе с бабой Глашей наблюдал по телевизору за историческим событием – совместным полётом советских космонавтов и американских астронавтов на пристыкованных друг к другу кораблях «Союз» и «Аполлон». Бабушка, водрузив на нос очки, чьи дужки были заботливо обмотаны несколькими слоями изоленты, внимательно следила за ходом выдающейся эпопеи. Выключив старенький чёрно-белый телевизор, стоявший в летней кухне её деревенского домика (там был самый уверенный приём телепередач), она сняла очки, заботливо завернула их в чистую тряпицу, а потом сообщила внуку: «Ох, и хитрющие эти мистеры-твистеры! Ох, и хитрющие! Нашему Леонову надо ухо востро держать!» Лопоухий Стасик, только этой осенью собирающийся в школу, непонимающе уставился на бабулю. Он знал, что баба Глаша всегда делает вполне обоснованные выводы даже из самых причудливых своих умозаключений. Но перед этим она обязательно сделает многозначительную паузу.

– А зачем они такие хитрющие? – не дожидаясь этой паузы, спросил мальчуган.

– А ты, голубчик, послушай, как они говорят! Ни слова ведь не поймёшь! Как будто человеческого языка не разумеют, знай себе лопочут, словно горячую картошку жуют!

– Да будет тебе, мам! – возразила Стасова мать, присутствовавшая при разговоре. – Они же по-английски говорят, да ещё с американским произношением. Как же ты их без переводчика понять сможешь?

– Ладно тебе! Вот вырастила простодырую! Чё ни скажут – всему верит. Да они в русском не хуже нас с тобой кумекают, тока прикидываются и балаболят не по-нашему, чтоб головы мужикам задурманить.

Дочка, хотя и привыкла к упрямству своей матери, в очередной раз поддалась на старушечью провокацию и просто задохнулась от возмущенного изумления.

– Что ты такое говоришь, мама! Как они могут по-русски говорить. Они же американцы, у них родной язык – английский!

– Я, чай, жизнь не хуже тебя знаю, – надулась баба Глаша. – Все они одним миром мазаны. Вон у нас – Юсупка татарин, колбасой в сельпо торгует! Как скажешь ему, что недовес на сто грамм, так он сразу по-своему калякать начинает: «Алла-балла-шишьен сегейн». А как Любку вдовую в подсобку тащить – так соловьем заливается. И всё по-русски! Американцы твои ничем его не лучше. Одно слово – нехристи.

Но тут бабушка задумалась.

– А вообще-то, их, убогих, пожалеть надо! Они ж, дураки нерусские, будто дети. Простых вещей, поди, не понимают. Да и как ты нормальным человеком вырастешь, если тебя с детства всякими консервами кормят. А борщеца доброго и понюхать не дают!

На том дискуссия и завершилась.

Сноупс говорил с русскими коллегами исключительно по-английски. Но по тому как злобно щурились глаза, когда кто-то из подчинённых Савельева позволял при американце вставить острое словцо в его адрес, Стас сделал вывод, что сотрудник PW перед приездом в Россию основательно изучил язык, на котором изъясняются аборигены.

«Всё-таки права была бабуля: по-нашему понимает, а лопочет по-своему!» – подумал Стас, рассеянно слушая гневные излияния Сноупса. Он поймал себя на том, что в полном соответствии с заветами бабы Глаши жалеет бедолагу иностранца. Приехать в чужую страну, окунуться в абсолютно непонятную культуру. Даже «борщец добрый» среднестатистическому американцу может показаться малосъедобной экзотикой. «Страдалец ты нерусский! Что уж тут поделаешь, сунулся к нам этаким Сноупсом – получишь по полной программе. Скидок на заморское происхождение делать тебе не станем. Бизнес есть бизнес. Ничего личного», – принял решение Савельев.

– Ваши сотрудники, господин Савельев, настоящие саботажники, – «визгучие» нотки в голосе американца слышались всё более отчётливо. – Ваш любимый Сталин за подобные вещи таких работников отправил бы в недра ГУЛАГа!

«Опаньки! Америкос Сталина поминает! Значит, про свои демократические принципы он уже думать забыл. Видимо, мои ребята ему совсем поперёк горла встали», – отметил про себя Стас.

– Разберитесь со своими аудиторами! Немедленно! – Сноупс так орал, что его собеседник вынужден был отодвинуть телефонную трубку на безопасное для слуха расстояние. Но иногда американец, видимо, сдерживая себя, переходил на зловещий полушёпот. – Иначе я доложу о сложившейся ситуации своему руководству – и вас вымажут в дёгте, обваляют в перьях, а потом на шесте в таком виде на Красную площадь вынесут!

«Так, интересно, давно это он в мероприятиях Ку-клукс-клана участие принимал? Совсем парню плохо, раз до таких угроз докатился, – продолжал размышлять Савельев. – Нет, не свинья он визгучая, а скорее опоссум!»

Стас не привык, чтобы партнёры разговаривали с ним в подобном тоне, но всё-таки решил выслушать Сноупса до конца. Что с него взять, с америкоса убогого! Пока собеседник на том конце линии связи продолжал разоряться, Стас, слушая его вполуха, вспоминал о первом знакомстве с Майком. Тогда конфликт между ними ещё не обозначился так отчётливо. Сноупс после непродолжительных посиделок в ресторане рассказывал ему о своём любимом увлечении – охоте на опоссумов. Оказывается, в США огромное количество взрослых, на первый взгляд абсолютно психически здоровых мужчин страстно преданы этому удивительному занятию. Днями напролет, а зачастую и по ночам, они, вооружившись самым разнообразным огнестрельным оружием, сопровождаемые сворами свирепых собак, преследуют небольших пушистых зверьков повсюду, где смогут их обнаружить: на земле, в воде и на деревьях. Сноупс со своим дядей поставили перед собой задачу: добыть хотя бы по одному опоссуму в каждом из 42-х штатов США, где они обитают. Повествуя о перипетиях охоты на сумчатое всеядное животное, маститый американский аудитор входил в раж. Он размахивал руками, приседал, демонстрировал, как он крадётся через заросли чапареля, подпрыгивал, изображая сцену снятия тушки опоссума с ветки дерева, на которой его застала пуля отважного охотника. Стас внимательно слушал. Он знал, что о человеке можно многое узнать, если дать ему рассказать о своих увлечениях. Когда Сноупс выдохся, Савельев вежливо поинтересовался о конечной цели столь захватывающего процесса. Пригодны ли опоссумы в пищу? Насколько ценная шкурка покрывает тельце этого субтильного зверька? Сноупс удивлённо вытаращил глаза. Он пояснил, что в пищу опоссумов употребляют только презренные негры, которые завезли со своей африканской родины на священную американскую землю гнусный обычай пожирать всё, что способно перемещаться в пространстве. А шкурка опоссума особой коммерческой ценности не представляет. Тем более что после не очень точного выстрела она основательно теряет товарный вид. «Это просто спорт! – с пафосом изрёк Сноупс. – Вы, русские – нация не спортивная, вам этого просто не понять». «Да, нам этого не понять, – мысленно согласился с американцем Стас. – Зачем истреблять животное, которое ничего плохого тебе не делает? Шкуру которого не продашь за приличные деньги, которое не годится на шашлык и даже не обладает набором рогов-зубов-копыт, чтобы повесить их на стенку в качестве трофея. Мы, в таком случае, точно не спортсмены».

– А кого вы имеете в виду, говоря о вашем уважаемом руководстве? – вернулся к реальности Савельев. Задавая этот вопрос, он постарался придать своему голосу самые спокойные интонации. Говорил медленно, чётко выговаривая каждое слово. Он знал, что такая манера вести беседу – лучший способ остудить разгорячившегося оппонента.

– Вы узнаете, что это за руководство и каковы его возможности, – прошипел в трубку Сноупс. – Когда вам оторвут голову, она в полёте об этом узнает.

– Вы мне угрожаете, господин хороший?

– Можете расценивать это как самое серьёзное предупреждение. Я повторяю: эти ваши русские… – американец сделал паузу.

«Ну, скажи «свиньи», визгунишка. Для вас русские – всегда свиньи», – дал ему мысленно подсказку Стас.

– … аудиторы, они саботируют сроки проведения оценки предприятий, подлежащих продаже!

– Мистер Сноупс! У вас есть что ещё мне сказать? Нет? Тогда закончим беседу. К нашей дискуссии вернёмся как-нибудь в следующий раз.

«А в моей компании работают добросовестные надёжные люди, настоящие профессионалы. И я никогда не сталкивался ни с каким саботажем! Вы только что позволили себе опорочить деловую репутацию компании «Фронда», которая уже много лет пользуется абсолютным доверием всех своих партнёров, как в России, так и за рубежом!» – мысленно продолжал разговор Савельев.

В трубке раздавалось сопение американца. Тот, видимо, пытался решить, какой острой фразой завершить беседу.

«Интересно, лекарство от злости, прописанное Зеноном, ещё действует?» – подумал Стас, складывая перед телефонной трубкой заветную мудру.

И тут глава опороченной «Фронды» услышал в трубке отчётливый треск. Сноупса, что называется, снова пробило. «Действует! Да, ты у нас теперь настоящий поноссум. Визгучий… – Савельев решил, что кличка эта очень подходит любителю охоты на сумчатых обитателей 42-х американских штатов. – Надо будет Зенону рассказать. Он оценит».

Стас ушёл от разговора со Сноупсом. Он хотел разобраться с проблемой перед тем, как принимать решение о способе дальнейшего взаимодействия с западными партнёрами. Савельев попросил секретаршу соединить его с Алевтиной Фёдоровной, ведущим аудитором «Фронды». Этой даме, прекрасному специалисту с многолетним стажем, Савельев доверял, поскольку неоднократно видел её в самых отчаянных аудиторских переделках. Кроме того, Алевтина Фёдоровна слыла женщиной абсолютно бесконфликтной, а потому версия Сноупса о том, что сотрудница «Фронды» сама пошла на обострение отношений, показалась Стасу надуманной.

– Алевтина Фёдоровна! Сколько лет, сколько зим! Рад слышать ваш голос. Мне ведь говорили, что вы уже на покой ушли: огород, варенья-соленья, внуки любимые. А тут узнаю: вы снова с нами, в гуще сражений!

– Да попыталась я, Станислав Николаевич, на пенсии пожить. Так не поверите! Двух недель хватило! Одно дело на огород раз в неделю наведаться, а тут – целыми днями грядки. Надоело очень быстро. А внуки у меня уже взрослые, им бабуля не нужна. Так что вернулась в родной коллектив. И сразу – такое задание, с американцами! Я прямо на десять лет помолодела!

– Ну, вы человек опытный, сразу догадались, по какому поводу я вам звоню. Наши американские друзья почему-то волноваться начинают. И волнение это, похоже, грозит превратиться в самый настоящий ураган, самум или даже землетрясение.

– Да, я сама собиралась вам позвонить. Ситуация такая, что её необходимо обсудить с компетентным человеком. Вопрос здесь, как я понимаю, носит уже политический характер. А это уже не моя компетенция, а ваша.

– В чём суть проблемы?

– Мы заметили, что при оценке иностранные аудиторы заведомо занижают стоимость российских предприятий.

– Масштабы этого занижения можете обозначить?

– Я в любой момент готова представить вам письменный отчёт. Но если кратко, то в денежном измерении речь идёт о многих миллионах, если не о миллиардах.

– Я полагаю, вы это выяснили при проведении инвентаризации, – уточнил Стас.

– Совершенно верно! Я такие инвентаризации проводила по собственной инициативе. На каждом предприятии списанное имущество имеется в таких количествах, что как раз эти самые миллионы и набегают. И когда мы к отчётам стали прилагать документы по инвентаризации – этого фрукта заморского… Ну, вы знаете, кого я имею ввиду, чуть кондратий не хватил. Он к нам на днях ворвался, блажить начал, как потерпевший. Уеду, орёт, в Штаты, там такого свинства просто быть не может, а с русским быдлом работать больше не намерен. Я потом полчаса в себя прийти не могла! Столько лет работаю – никто никогда со мной так не обращался. А уж начальников я повидала всяких.

– Подождите минуточку, Алевтина Фёдоровна.

Савельева отвлекла Виолетта, она в возбуждении потрясала перед ним телефонной трубкой.

– Станислав Николаевич! Звонит глава администрации. Вас срочно вызывают! У него там руководитель Агентства по управлению федеральным имуществом и руководитель Департамента по аудиту. Вас просили непременно присутствовать.

– Извините, тут важное сообщение. Меня в самые верхи вызывают, как раз по интересующему нас вопросу. Значит так, сегодня жду от вас полный письменный отчёт о ходе оценочной компании. Приложите результаты инвентаризации, заключения… В общем, полный пакет документов. А сейчас вы мне только обозначьте порядок сумм, на которые занижается оценка наших предприятий.

– Только пару примеров, Станислав Николаевич, остальное прочитаете в отчёте. По нефтяным компаниям разброс в оценке составляет в среднем 10-150 миллионов долларов. В банковском секторе – ещё круче. По Сбербанку, например, дельта порядка 70 миллионов.

– Ого! Серьёзные ребята с нами работают! Ладно, Алевтина Фёдоровна, жду ваш отчёт.

Стас велел секретарше ни с кем его не соединять. Он дал себе ровно пять минут для того, чтобы собраться с мыслями перед важной встречей.

Глава 19. На ковре или под ковром

Сегодня много спорят о том, какие противоречия порождают основную массу конфликтов в современном обществе: национальные или классовые? Историки утверждают, что толчком к развитию антисемитизма на Украине стали события XVI века. Хитрые поляки, поработившие мирных хохлов, отдали еврейским менялам и банкирам на откуп налоги, взимаемые со скуповатых любителей сала и горилки. Для выбивания недоимок откупщики имели право закрывать православные церкви. В результате здоровая классовая ненависть налогоплательщиков обрела болезненную националистическую окраску.

Когда Стас узнал, что в совещании у главы администрации будет принимать участие руководитель Агентства по управлению федеральным имуществом, его просто затрясло от злобы. И дело было не в том, что физиономию Марка Семеновича Рубиновского украшал могучий нос самой ветхозаветной конфигурации. Просто этот чиновник в своё время пробил поправки к закону об аудите, в соответствии с которыми резко повышался уровень оборота предприятий, подлежащих обязательным аудиторским проверкам. Клиентская база «Фронды» сократилась в несколько раз, многие российские аудиторские компании приказали долго жить. Стас справедливо расценил такую законодательную новинку как прямую атаку на российские компании, выполнение лоббистского заказа монстров из «большой четвёрки». А что такое уничтожение отечественного аудита? Решающий шаг перед окончательной распродажей основных государственных активов. И отношение к Марку Рубиновскому у него было соответствующее. Его присутствие на совещании у главы президентской администрации не предвещало ничего хорошего.

Разговор начал начальник департамента аудита. Глава администрации и Рубиновский молча наблюдали за реакцией Савельева.

– Итак. С одобрения правительства подконтрольная вам аудиторская компания «Фронда» приступила к оценке ряда федеральных предприятий, уже подготовленных к продаже. И что мы имеем в сухом остатке? Тут нам позвонил… этот, как его… Сноупс. И сообщил, что российские аудиторы просто-напросто саботирую выполнение важнейшего поручения правительства России. Вы понимаете, о чём идёт речь?

– Я прекрасно понимаю суть ситуации, – начал Савельев, но чиновник резко его оборвал.

– Ничего вы не понимаете! Вы можете судить о происходящем только с высоты вашего уровня информированности. А уровень этот – просто небольшая кочка, и сидя на ней невозможно оценить масштабы процесса и той лавины последствий, которая способна обрушить экономику целой страны! Бюджет принимается с огромным дефицитом, пенсионный фонд держится только благодаря прямым вливаниям из казны, правительство собирается прибегнуть к серьёзным внешним заимствованиям, мы остаёмся на плаву только благодаря благоприятной конъюнктуре на нефтяном рынке! А вы под надуманными предлогами срываете важнейшую кампанию по привлечению средств! Вы понимаете свою роль во всей этой истории? Участие сотрудников «Фронды» в оценке носит исключительно формальный характер. Настоящую оценку предприятий должны произвести профессионалы международного класса, люди Сноупса.

Стас минут пять молча слушал гневные инвективы распалившегося чиновника. Он думал о том, как здорово было когда-то: разъезжаешь себе спокойно по просторам родины чудесной, ведёшь семинары по оптимизации налогообложения предприятий… И никто не обрушивает на твою голову такую груду дичайшего бреда! Стас дожидался момента, когда высокое начальство соизволит дать ему слово.

– Прекратить демагогию! – глава администрации стукнул кулаком по столу. – Мы не на предвыборном митинге, хватит читать лекции о том, что нам и так прекрасно известно. Мне через час перед президентом отчитываться. Если кто-то забыл – общий контроль над ходом приватизации возложен лично на меня. Господин Савельев, что вы можете сообщить нам по сути?

– Аудиторы «Фронды» чётко выполняют свои профессиональные обязанности, господин глава администрации, – Стас смотрел только на главного начальника, от которого зависело принятие окончательного решения. Он решил сконцентрировать внимание исключительно на нём. – В чём суть расхождений в оценке стоимости предприятии: мои коллеги из «Фронды» к возможной стоимости предприятий прибавили стоимость имущества, которое числится в количественном выражении, а потому суммовому учёту не подлежит и по отчётности не проходит.

– О чём идёт речь, уточните. Чем количественный учёт отличается от суммового?

– В налоговом учёте разрешается сразу списывать основные средства на расходы, если их стоимость не превышает 20 00 рублей, а с 1 января 211 года 40 00 рублей. Это прописано в Налоговом кодексе. Поэтому в балансе найти эти основные средства невозможно, так как их стоимость целиком и полностью списывается на себестоимость. Приведу простой пример. Мы купили ноутбук стоимостью до 40 00 рублей, и в этот же месяц списываем эту сумму в расходы. То есть в учёте стоимость ноутбука составляет ноль рублей. И это несмотря на то, что им никто не пользовался. Таким образом, весь инвентарь, мелкое оборудование отсутствуют в балансе. А суммы при этом могут быть очень приличные. Когда речь идёт о крупном предприятии, мы можем говорить вообще о сумасшедших деньгах.

– Каким образом можно выявить эти данные? – заинтересовался глава администрации.

– Есть один хорошо проверенный способ. Называется он инвентаризация. Вот аудиторы «Фронды» в полном соответствии со своими профессиональными обязанностями такие инвентаризации и проводят. Понимаете, проводить аудиторскую проверку без инвентаризации, это… Ну, представьте себе, к вам в администрацию приходит посетитель, охрана требует документы, смотрит в паспорт, а на человека даже глаз не поднимает. Не сличает фотографию с его физиономией. Так и здесь: посмотрели в бумаги – всё нормально. А как оно на самом деле, может показать только инвентаризация.

– И большие расхождения установлены вашими людьми? Много набежало?

– К сожалению, я непосредственно не занимался этим вопросом, исчерпывающей информации у меня пока нет. Но, например, по Сбербанку дельта составила 70 миллионов долларов. Я дал поручение ответственному сотруднику, к вечеру смогу представить вам абсолютно точные данные.

Начальственная троица синхронно вздрогнула, услышав такие цифры. Парой-тройкой миллионов, прилипших к чьим-то рукам, в России никого не удивишь. Но тут речь идёт уже о миллиардах. А за такие вещи даже в насквозь пронизанном коррупцией государстве могут снять скальпы со всех, кто хотя бы косвенно причастен к делу.

– И вы об этом молчали? – грозно посмотрел на Рубиновского и на начальника департамента аудита глава администрации.

– Неужели господин Сноупс не поставил вас в известность о фактах, которые профессионалу международного класса точно должны быть известны? – Стас с самым невинным видом посмотрел на главу департамента.

– К сожалению, ни о чём подобном господин Сноупс мне не докладывал, – пролепетал этот очень важный господин.

Его оттопыренные уши предательски покраснели.

– Картина начинает проясняться. Сегодня же доложу об этом президенту! – подвёл итог разговору глава администрации. – Все свободны. К вечеру каждый мне представит объяснительную записку, где должно быть изложено всё, что вам известно о процессе приватизации госпредприятий.

Глава 20. Парфянская стрела

Военная тактика в принципе не претерпела серьёзных изменений за последние две-три тысячи лет. Приём, используемый древним народом – парфянами – в их войнах против не менее древних римлян, используется с переменным успехом до сих пор. Притворившись, что враг обратил их в паническое бегство, парфянские всадники делали полный поворот на 180 градусов. Когда разгоряченный противник, расстраивая свои ряды, пускался в погоню, коварные парфяне на полном скаку выпускали на него лавину смертоносных стрел. Враг повержен, враг бежит – будь осторожен, бойся парфянских стрел!

Стас, выходя с совещания у главы президентской администрации, не мог сдержать довольной улыбки. И тут-то он получил свою стрелу от бегущего в панике противника.

– Кстати, милейший, – обернулся к Савельеву идущий перед ним начальник налогового департамента. – Не желаете ознакомиться с одним интересным документом? На днях в наш департамент поступил…

Он протянул Стасу лист бумаги, тот мгновенно оценил содержащуюся там информацию. Это было заявление, в котором говорилось о том, что господин Савельев грубо нарушает законодательство о гражданской государственной службе. Суть нарушения – предпринимательская деятельность. Форма нарушения – ведение платных консультаций. Имя заявителя – Наталья Сергеевна Смирнова.

– Что скажете, коллега? Нам придётся разбираться. Бумаге уже дан ход. Подумайте над объяснительной. Может быть, это отвлечёт вас хотя бы на какое-то время от забот о нуждах отечества, – чиновник ласково оскалил зубы в ехидной ухмылке, отвесил Стасу издевательский поклон и стремительно удалился в сторону лифта.

Стас прекрасно помнил даму, подписавшую донос. Он действительно консультировал её на протяжении последних двух лет. Смирнова вела тяжёлую войну со своими работодателями, и поддержка квалифицированного специалиста ей была жизненно необходима. Эта сухощавая, преждевременно постаревшая женщина с ёжиком волос цвета баклажана попала в непростую ситуацию. Её муж, довольно удачливый бизнесмен, был собственником нескольких торговых центров в ближнем Подмосковье. Столь лакомый кусок приглянулся серьёзному человеку, имевшему выход на губернатора, прокуратуру и местных братков. Пользуясь этими полезными связями, он провёл удачную рейдерскую атаку на бизнес Смирнова. Тот, попытавшись всеми доступными средствами отбить атаку, потерпел неудачу, лишился потом и кровью заработанной собственности и, как водится, запил горькую, окончательно подорвал и без того неидеальное здоровье, а потому стал завсегдатаем больниц и санаториев. А вот Наталья Сергеевна рук не опустила и решила биться с супостатом до конца. Она в семейном бизнесе курировала бухгалтерию, и новый собственник, упоённый победой, сделал роковую ошибку. Он не воспользовался возможностью, предоставляемую трудовым законодательством, и не уволил в течение трёх месяцев после смены хозяина предприятия главного бухгалтера, госпожу Смирнову. Началась война на истощение. Наталью Сергеевну пытались подвести под все допустимые и недопустимые статьи для того, чтобы снять её с должности. Здесь-то и пригодились опыт и профессиональные навыки Савельева, с которым Смирнова познакомилась на одном из его семинаров.

Стас не был юристом по образованию, однако правовое положение такой специфической категории работников, как главные бухгалтеры предприятий ему было известно до мельчайших подробностей. Поэтому консультации Смирновой давались ему без труда. Кроме того, Савельев испытывал симпатию к этой упорной женщине, не желающей отдавать семейную собственность без боя. Он прекрасно помнил все перипетии этой изматывающей войны. Сначала собственник-рейдер попытался привлечь к ответственности непокорную бухгалтершу на таком основании, как задержка в выплате зарплаты.

– Конечно, Трудовой кодекс предусматривает такую ответственность для работодателя и уполномоченного им представителя, – просвещал Смирнову её консультант. – Но здесь важно понять, что означает это самое выражение, уполномоченный. У вас в трудовом договоре или должностной инструкции указано, что вы обеспечиваете соблюдение трудового законодательства на предприятии?

– Нет, Станислав Николаевич, всё просмотрела буквально под микроскопом, нигде ничего подобного не прописано.

– Пусть отдыхают. Выиграете любой суд. Не пройдёт у них такой номер.

Вскоре Смирнову попытались подвести под другую статью. Главного бухгалтера в принципе можно уволить на том основании, что он «принял необоснованное решение, повлёкшее за собой нарушение сохранности имущества предприятия, неправомерное его использование или иной ущерб имуществу».

– Дело в том, Наталья Сергеевна, что закон не конкретизирует такое скользкое понятие, как «необоснованное решение». Если хотите, я вам скину по почте постановление пленума Верховного суда по этому поводу. Там даётся официальное разъяснение: в подобных случаях требуется установление причинно-следственной связи между вашим решением и последствиями, неблагоприятными для предприятия. Кстати, где вы нагрешили на этот раз?

– Да платёжка вовремя не прошла! Клиент в банке завис и вечером уже мчится к нам.

– Вот вы в объяснительной всё и опишите. Вашей вины в этом нет, так что и в этом случае у них ничего не получится.

Последний раз героическая бухгалтерша звонила Стасу пару месяцев назад.

– Вы будете смеяться, Станислав Николаевич, они меня опять увольняют.

– Что ваш любимый начальник придумал на сей раз?

– В связи с утратой доверия.

– Ну, тут в Трудовом кодексе чётко говорится: уволить на таком основании можно только работника, непосредственно обслуживающего материальные ценности. Вы кассу случайно не ведёте? Материальные ценности принимаете?

– Нет, ни сном, ни духом!

– Тогда это очередной блеф, Наталья Сергеевна. Спите спокойно. Да, кстати, аудиторская проверка у вас уже закончилась?

– Буквально неделю назад.

– Много написали?

– Да, всё, как вы и говорили. Написали всё, что было, чего не было и чего быть в принципе не может никогда и ни при каких обстоятельствах. Отчёт на пятьсот страниц. Но я ваши консультации прекрасно помню. Тут же сказала директору нашему, красавцу, чтоб ему… что он вообще-то тоже отвечает за организацию бухучёта на предприятии. Так что отчётик этот с огромным удовольствием будут читать в налоговой. И кому больше за это прилетит – ему или мне, ещё бабушка надвое сказала.

– И что директор?

– Думает, разбирается.

– Пусть думает. А заодно вы ему посоветуйте, пусть он своего юриста уволит. Видать, знаток ещё тот.

– А вот тут у него, Станислав Николаевич, проблемка, – развеселилась суровая бухгалтерша. – Юристом у него сынок прокурорский. Дурак-дураком, а никуда с места не сдвинешь. Папочка его этому деятелю бизнес наш прихватить помог. Вот недоросля и приходится прикармливать. Зарплатка у него – позавидуешь, а толку никакого. Пытается на меня наезжать, да всё как-то по-глупому Ну, пишу я объяснительные каждый божий день. С меня не убудет. Вы, спасибо, просветили. Я и папочку, как вы говорили, специальную завела. Все указания руководства только в письменной форме принимаю. Любые нарушения законодательства тут же отмечаю. Так что с вашей и божьей помощью сейчас мне полегче стало. Не то, что в прошлом году.

«Тут ещё, наверное, и прослушка действует», – подумал тогда Стас.

Почему Наталья Сергеевна сдала своего благодетеля, Савельев выяснил очень быстро. Ларчик просто открывался. Смирновой предложили солидный пост в Минфине. Стас не почувствовал обиды на свою протеже. «Молодец, тётка! Любую возможность в битве за выживание использует. А я ей кто? Так, посторонний человек. Женщинам, в принципе, такие вещи дозволены. Бог ей судья. А сдать меня мог кто угодно», – Савельев принял угрозу к сведению, выбросил бывшую клиентку из головы и решил заняться текущими делами.

Глава 21. Китайские контакты

Имена – зеркала людских душ. Как человека называют – так к нему и относятся. По крайней мере, первое время. Маленький человечек назывался Хуй Таобэй. «Ох уж эти китайские имена-фамилии! – вздохнул про себя Стас, пожимая руку смуглому узкоглазому господину, обладателю прекрасно сидящего тёмно-серого костюма и тонкого писклявого голоска. Мысленно он попытался адаптировать звучание азиатского имени на русский манер, никаких приличных ассоциаций в голову не пришло. – Бить тапком это самое дело, да ни один европеец до такого мазохизма не додумается». Знакомство состоялось в кулуарах очередного экономического форума в Лондоне. Китаец сам подошёл к Савельеву, вежливо поклонился на восточный манер, а затем протянул руку на манер западный. Говорили по-английски, но господин Хуй сразу сказал, что немного владеет русским.

– Я знаю, какое впечатление на русских товарищей производит мое имя. Поэтому, чтобы вас не смущать, предлагаю использовать официальную транскрипцию, принятую в русских источниках. Например, главу нашего государства, председателя КНР, принято называть в ваших СМИ Ху Цзинтао. Хотя на самом деле мы с ним, как это по-русски… Тёзки!

– Хорошо, мистер Ху, договорились, – обрадовался Стас. Тёзка китайского президента открыл портфель, который перед исполнением процедуры приветствия он поставил на пол, достал оттуда две книги и почтительно протянул их Стасу.

– Господин Савельев, я имел удовольствие прочитать ваши книги. Вы – разносторонне развитый человек: не только занимаетесь экономической политикой на самом высоком уровне, но и находите время для написания таких увлекательных романов. «Аудитор» и «Консультант» – я их, как это по-русски… до дыр зачитал! – мистер Ху радостно улыбнулся, воодушевленный своим владением великого и могучего. – Можете посмотреть – тут все поля моими… черкашками… исписаны. Позвольте ваш автограф.

Стас был искренне польщен. Он пролистал книги – поля действительно были испещрены паукообразными китайскими иероглифами. «Вот ведь, не знаешь, как и где нам слово наше отзовется», – подумал Стас, надписывая книги.

– Позвольте осведомиться, с кем имею честь говорить? Ваша официальная должность? – церемонно поинтересовался Стас.

– Прошу прощения. Я немного волнуюсь, а потому не представился, как того требует протокол. Советник по экономическим вопросам генерального секретаря ЦК КПК товарища Ху Цзинтао. – Что вы намерены делать сегодня вечером, господин Савельев, после завершения официальной части? – спросил мистер Ху.

– Для вас я всегда свободен. Приятно познакомиться!

– Тогда, не сочтите за дерзость и разрешите вам предложить отужинать вместе со мной. У меня есть информация, которая, возможно, заинтересует советника русского президента.

Стас насторожился: «Значит, с книгами это был продуманный подход. Умеют же эти восточные нации на слабостях человеческих играть. Хотя, знакомство может оказаться и весьма любопытным, возможен слив интересных данных».

– Буду только рад пообщаться с представителем Поднебесной. Встреча состоялась в небольшом китайском ресторанчике на Пиккадилли. Савельев продемонстрировал мистеру Ху своё умение пользоваться палочками для еды, что не осталось без внимания его собеседника (ловкость эта, вероятнее всего, возникла в связи с тем, что Стас с утра ничего не ел). По поводу виртуозного владения палочками пришлось сначала выслушать несколько витиеватых восточных комплиментов, после чего китаец перешёл к делу.

– Вы человек, безусловно, информированный. Вам должна быть понятна закулисная сторона переговоров, которые ведутся на форуме. Я не буду говорить, кто уполномочил меня на передачу вам тех или иных сведений. Можете сами потом провести анализ. Но, смею вас уверить, за моей спиной стоят самые высокопоставленные руководители нашего государства.

«Стоп, господин хороший! Я – всего лишь советник президента, рядовой член команды. Ты адресом не ошибся? – подумал Стас, внимательно слушая собеседника. – Да ты, дружок, шпион китайский – факт! Сейчас меня вербовать будешь».

Господин Ху продолжал быстро орудовать палочками. Внезапно месиво непонятного происхождения, покрывавшее ровным слоем его тарелку, зашевелилось, а затем, неутомимо перебирая проворными конечностями, словно какой-то сюрреалистический марсоход, на поверхность выбрался здоровенный таракан цвета легендарного «Форда Т».

Китаец аккуратно положил палочки на салфетку, нахмурил тонкие бровки и что-то залопотал на мандаринском диалекте. По визгливым интонациям Стас понял, что его сотрапезник чем-то недоволен. Видимо, тараканы, по крайней мере, живые, не входили в традиционную рецептуру предложенного мистеру Ху блюда.

К столу, постукивая каблуками, величественно подплыла красавица официантка. Изобразив на лице снисходительную улыбку, эта рослая блондинка молча выслушала гневную тираду возмущенного клиента. Вряд ли девушка поняла хоть слово по-китайски, но переведя томный взор с лица мистера Ху на его тарелку, она, как ни в чём не бывало, схватила насекомое за усы и с брезгливой физиономией удалилась прочь. «Достали…» – услышал Стас единственное русское слово, произнесённое официанткой сквозь зубы.

За столом возникла пауза. Потом Стас заржал, через секунду к нему присоединился слегка обалдевший от такого неожиданного поворота событий мистер Ху.

Справившись с пароксизмом смеха, Савельев отложил в сторону палочки, при помощи которых он только что продегустировал фирменное блюдо, названное в меню «Битва дракона и тигра». Стас почему-то не сразу сообразил, что речь идёт о рагу из мяса змеи и собачатины, обильно пропитанной соевым соусом. Из вежливости он проглотил пару кусочков и сейчас был рад тому, что неформальная часть ужина подошла к концу, гонитель тараканов прекратил трапезу, и теперь можно спокойно побеседовать.

– У вас, наверное, имеется своё понимание мотивировки действий группы Ротшильдов, господин Савельев. А вы представляете себе в полной мере точку зрения китайской стороны на эту проблему? – внезапно спросил Стаса китаец.

Сомнений не осталось, это был явно китайский спецагент.

– Прошу прощения, мистер Ху, мне нужно срочно отправить письмо.

Стас достал свой ноут и забил в поисковике три слова: советник Хуй Китай.

«С какой радости я должен это представлять? Вот понимать, какие ингредиенты включены в блюдо, наваленное в тарелку, перед тем, как положить это нечто себе в рот, мне бы не помешало. Чтобы знать, чем траванулся на этот раз, – пронеслось в голове Стаса. – Так, кажется, меня начинают серьёзно грузить. О Ротшильдах заговорил… В точку бьешь, мой друг из Поднебесной. Наверняка, реакцию проверяешь».

Китаец, не дождавшись ответа на свой риторический вопрос, оживлённо продолжал.

– Вы должны понимать мотивы нашего руководства, которое пошло на откровенный сговор с группой Ротшильдов. Во-первых, Китай избавился от исторического позора, Гонконг уже возвращён в лоно родины, и утраченное в XIX веке металлическое золото по 30–40 тонн в год возвращается из-за рубежа в Народный банк Китая. Во-вторых, чтобы лишить группу Ротшильдов преимуществ в использовании такой «резервной ликвидности», как наркотики, мы после возвращения Гонконга – Сянгана – под свою юрисдикцию прикрыли производство героина в «золотом треугольнике» Индокитая.

«Что за бред? Интересно, надолго у него хватит запала читать мне лекции?» – вежливо улыбаясь, Стас запил кусок странного на вкус мяса китайским чаем молочного цвета.

– И, в-третьих, положительно оценивая роль талибов в их непримиримой борьбе с производством опиума в Афганистане, мы расширяем своё влияние в этой зоне нестабильности. А поскольку в Афганистане сейчас сосредоточено 90 процентов производства опия и героина, вполне очевидно, что именно там будет происходить невидимая схватка Поднебесной и США за контроль над терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом, в зонах от Суэцкого канала до Синьцзяна и от Персидского залива до Каспийского моря.

– Значит ли это, что нынешние жасминовые и прочие благоухающие безобразия в Тунисе, Египте и Ливии – это локальные сражения на общем фронте глобальной битвы США и Китая? И для того, чтобы победить в этой схватке вы готовы простить Ротшильдам опиумные войны XIX века? Я вас правильно понимаю? – усмехнулся Савельев.

Глаза китайца гневно сверкнули.

– Китай, господин Савельев, величайший центр мировой культуры. А высокая культура предполагает наличие прекрасной памяти. Мы не забываем ничего…

Вдруг Стас заметил в тарелке своего соседа по столику ещё одно усатое насекомое, но увлеченный речью китаец, не глядя, ухватил его палками прямо посередине хитинового брюха, ловко отправил в рот и со смачным хрустом прожевал. Стаса от отвращения резко замутило, стало понятно, что сегодня он уже точно ничего съесть не сможет.

– Особенно тяжёлых оскорблений, – развивал свою мысль китайский коллега. – Англичане ещё ответят за то, что 150 лет тому назад, добившись применением вооруженной силы права свободных поставок в императорский Китай опиума, ввергли нашу страну в состояние наркотической спячки, из которой её сумел вывести только гений Великого кормчего. Так же и высокомерные японцы ответят за своё нежелание приносить извинения за зверства, творимые их солдатами во время второй мировой войны на оккупированных территориях Китая.

Китаец скосил и без того узкие глазки в сторону работающего телевизора. На новостном канале мелькали кадры японского побережья, изуродованного землетрясением и цунами. Американский военный вертолет поливал водой разрушенное здание атомной станции.

– Просто всему своё время, – философски изрёк мистер Ху – Мы привыкли решать задачи последовательно. Мы никуда не торопимся. Китай существует уже шесть тысяч лет, и будет существовать ещё столько же. Как минимум. Посмотрите на выскочек японцев. Они даже письменность свою получили из Поднебесной. Вся их так называемая культура, все их успехи технологического и военного свойства – это последствия приобщения к великой материнской культуре могучего Китая. И эти неблагодарные самураи осмеливаются кусать руку дающего! Что с ними происходит сегодня? Стихийное бедствие, наподобие тех, которые моя родина пережила за свою историю не один десяток, буквально рушат их хвалёную экономику. Кто им поможет? Кому они нужны? Их американские союзники кинут им очередной кусок, но за это режим оккупированной страны будет закреплён за Японией ещё на несколько десятилетий. Токио сам выбрал свою судьбу: или быть искренним благодарным другом великого Китая, или оставаться американским лакеем.

«А что будет, когда вы, товарищи с хорошей памятью, решите, что пришла очередь России отвечать за то, что в конце XIX века наш император проводил границы между Россией и Китаем, просто чиркнув карандашом по карте?» – мысленно прокомментировал инвективу мистера Ху Савельев.

– Позвольте мне всё-таки вернуться к основной теме нашего разговора, – китаец, казалось, не замечал, что давно перешёл в режим монолога, а собеседник только молча выслушивает его пламенные речи. – Как можно представить себе роль России в таком геополитическом раскладе? – продолжал он задавать риторические вопросы. – Если вы отслеживаете подоплёку событий, то, очевидно, понимаете: в 209 году, сразу после пика экономического кризиса, в вашей стране произошли такие перемены, которые можно сравнить разве что с событиями 1937 года.

Стас, видимо, не смог полностью проконтролировать свою мимику, и китаец отметил удивлённое движение его бровей.

– Пусть вас не удивляет моя осведомлённость о некоторых событиях российской истории. Я уделил этому вопросу немало времени.

На самом деле, Стас удивился не тому, что говорил ему знаток русской истории с лицом великоханьской национальности. Просто он увидел Джека Пибоди, который буквально в пяти шагах от их столика о чём-то непринужденно беседовал с официанткой. А знание русской истории современным китайским функционером было вполне объяснимо. Пробежавшись глазами по экрану компьютера, где выскочило несколько ссылок на сайты по интересующему его запросу, Савельев легко реконструировал биографию своего собеседника. Ху Таобэй происходил из семьи достаточно высокопоставленного партийного работника, репрессированного во время Культурной революции. Китайские руководители той поры почти поголовно получали образование в СССР. Отсюда знание русского языка, истории и культуры старшего брата. А сын просто унаследовал от отца свои пристрастия. Савельев не сомневался в том, что после пары рюмок водки ему удалось бы подбить китайца на коллективное исполнение «Катюши». По крайней мере, тёзка мистера Ху – товарищ Ху Цзинтао – в этом был замечен неоднократно.

– Приятно побеседовать с настоящим знатоком, – отпустил дежурный комплимент Стас, чтобы поддержать энтузиазм не в меру говорливого агента.

– Так вот, – не унимался тот, – с этого времени можно говорить о самом настоящем либеральном реванше группы Чубайса. А он, как вам, наверное, известно, представляет в России интересы Рокфеллеров. В общем, произошла настоящая февральская либеральная революция, – снова щегольнул эрудицией мистер Ху.

«За каким всё-таки чёртом сюда принесло Пибоди?» – соображал в этот момент Стас.

– Да, вы правы, произошла, февральская либеральная революция, – автоматически повторил он последнюю прозвучавшую фразу, хотя уже давно перестал врубаться, о чём идёт речь.

– Привет, старина! – хлопнул Стаса по плечу Пибоди, добравшийся наконец до их столика.

Стас поднялся из-за стола.

– Позвольте представить… Британец тут же его прервал.

– Мы знакомы с мистером Ху, это я ему подарил твои книги и порекомендовал в качестве достойного объекта для интересной беседы. А в этом милом ресторанчике я навещаю свою очаровательную подружку из Литвы. Мы с ней помогаем друг другу, правда сегодня она мне сообщила, что ввиду небольших женских обстоятельств… Вы меня понимаете, джентльмены… В общем, я чертовски рад увидеть своих знакомых, с которыми мне, надеюсь, удастся скоротать вечерок в приятной беседе.

– Хитрая и наглая ты бестия, Джек! – рассмеялся Стас и, пока Пибоди бесцеремонно сжимал китайца в дружеских объятиях, подмигнул ему из-за спины мистера Ху – Признайся, морда шпионская, ты ведь всё заранее просчитал!

Джентльмены с важным видом исполнили обряд приветствия, Пибоди занял свободное место за столом и сделал знак своей литовской подружке. Ей явно не нужно было объяснять, какой заказ Джек желает сделать.

– Я услышал краем уха часть вашей беседы, – вступил в разговор британец. – И полностью согласен с оценкой мистера Ху в отношении России.

– Это насчёт либеральной революции? – не удержался от ехидной реплики Стас. – Или по поводу того, что Чубайс и Рокфеллеры – близнецы-братья?

– У нас имеются абсолютно надёжные данные о том, как будут развиваться события.

– У кого из вас? Позвольте уточнить, о, всезнающий мистер Пибоди! – поинтересовался Стас.

– Не перебивай, старина, лучше закажи ещё что-нибудь вкусненькое. Поверь, только здесь во всем Лондоне ты можешь попробовать блюда классической гуаньчжоуской кухни.

Савельева слегка передернуло, но англичанина это ничуть не смутило.

– Согласись, Стас: премьер стремится занять… как это по-русски… царский престол. Так вот, повторю, у нас имеются абсолютно надёжные данные о том, как будут развиваться события. Сошлюсь на такой открытый источник, как материалы совещания в Якутии. Там принято решение о намерении срочно, невзирая на затраты, нарастить резерв Центрального банка России бриллиантовой составляющей. Там же премьер озвучил планы Кремля о проведении чистки «коррумпированной бюрократии, не способной управлять развитием России».

– Борьба с коррупцией в России… Эту тему мы проходили не один десяток раз. Какой бы царь ни сидел на престоле, или не метил на него, – позволил себе скептическую реплику советник российского президента.

– Сейчас, говоря попросту, премьер, я думаю, намерен заменить персональный состав своего силового блока. Что подтверждает и принятие закона о полиции, и требование о декларировании доходов чиновниками. Основной манёвр стратегического разворота намечен на ближайшие месяцы. На фоне обострения продовольственной проблемы в городах состоятся похороны российского либерализма. Произойдёт самоликвидация ложной демократии, тандема спецслужб и олигархов. Через подконтрольные Западу «демократические СМИ» в общественное сознание русских будет закачиваться новая версия важнейших событий самой новейшей истории, от гибели «Курска» до аварии на Саяно-Шушенской ГЭС и трагедии на теплоходе «Булгария». Это будет новая революция новых большевиков, инициированная на этот раз не Германией, как в 17-м году, а так называемым Дальним Западом.

Мистер Ху согласно закивал.

– Очень смелые прогнозы, – задумчиво прокомментировал высказывания Пибоди Стас. – Есть одна русская поговорка: язык до Киева доведёт! Может и так, только добром это вряд ли закончится. Во всяком случае, для меня. К чему, коллеги, вся эта болтовня? Давайте конкретней! Вы можете подкрепить свои домыслы какими-то знаковыми решениями на уровне международных проектов?

– Самые свежие новости, Стас! – Джек с улыбкой заговорщика кивнул официантке, которая поставил перед ним пузатый бокал с бренди. – В Брюсселе сегодня ведутся закулисные переговоры о назначении премьера на пост генсека НАТО!

– Ты сколько сегодня уже выпил? – недоверчиво глянул на приятеля Савельев.

– Пока ни капли! Всё абсолютно серьёзно! Решения принимаются на самом высоком уровне. У меня – очень надёжные источники. Схема проста до изумления. Премьер получает полнейшие гарантии личной неприкосновенности. Ни один суд в мире не посмеет возбудить дело о коррупции против действующего или бывшего генсека НАТО. Согласен?

Стас вздохнул.

– Ты спросишь, а что взамен? Отвечу: будет задействован план по оперативному вступлению России в НАТО по упрощённой схеме. Поверь, это не шутки. Запад сделал свой выбор: против бурно развивающегося Китая формируется мощный блок от Тихого океана на западе до Тихого океана на востоке. Запад обладает необходимыми технологиями, а Россия предоставит пушечное мясо, готовое по приказу своих генералов рисковать собственной жизнью. Мистер Ху, вы со мной согласны?

Китаец с невозмутимой миной коротко кивнул.

– Ладно, информация принята к сведению, – решительно заявил Савельев. – Честно говоря, я пока не могу сказать, что нужно предпринять в таких условиях. А за державу чертовски обидно!

– И мне обидно, – серьёзно сказал мистер Ху.

– Ты не знаешь, что делать, он не знает, я не знаю. А кто знает? – задал резонный вопрос Джек.

– Ладно, не будем в тоску вселенскую ударяться, – предложил Савельев. – А хотите узнать чистую правду, как всё будет на самом деле? Есть такой человек. Зенон Сарсадских. Предлагаю отправиться к нему и там продолжить наши переговоры. Только позвоню ему предварительно.

– Зенон, дружище ты ещё не спишь?

– Уснёшь тут! Звонят всякие…

– У меня к тебе дело есть. Точнее, у нас с Джеком и ещё одним очень ответственным товарищем.

– Знаю я ваши дела, ответственные товарищи! Набухаться в стельку, да по бабам.

– Не в этот раз. Тут дело серьёзное. Так мы выдвигаемся? С нами будет наш друг из Китая.

– Да хоть из Гондураса. Перед водкой все равны!

Глава 22. Тайна четвёртой силы

Математика – занятие не для средних умов. Недаром знаменитый Пифагор, доказавший одноименную теорему, слыл великим магом древнего мира. Разноплеменная компания, состоявшая из британца Пибоди, русского Савельева и представителя Поднебесной мистера Ху, столкнувшись с задачей противодействия трём могучим геополитическим силам, отправилась за помощью к великому магу современности – колдуну Зенону Сарсадских.

– Ну что, хохлы, прищурились? Заходите, гостями-клиентами будете. Сколько водки принесли?

Реакция посетителей Зенона на увиденное ими зрелище проявилась в различных мимических гримасах. Пибоди вытаращил глаза и втянул голову в плечи, Стас начал озадачено тереть переносицу большим пальцем правой руки, а китаец близоруко сощурился, из-за чего его глазки стали напоминать смотровые щели какого-нибудь супернадёжного оборонительного сооружения. Самый узкоглазый из тройки посетителей отшатнулся было назад, но налетел на подпиравшего его сзади Джека Пибоди. Путь к отступлению был отрезан.

Колдун размахивал перед лицами обалдевшей троицы огромной когтистой лапой какого-то исполинского хищного зверя, предположительно гималайского медведя. Сделав несколько пассов, он засунул этот магический атрибут себе в промежность и, кряхтя от удовольствия, почесал медвежьими когтями свою мускулистую задницу. Одетым Зенона можно было считать весьма условно. Весь наряд колдуна состоял из нескольких низок бус, свисавших с его шеи и чресл, и из татуировок, полностью покрывавших торс, предплечья и бедра колдуна. Стас отметил экспрессивность, с которой выполненный красной тушью китайский дракон, сползающий с правого плеча, хищно скалил огромные зубы на синий профиль товарища Сталина, уместившийся на левой груди Зенона.

– Пошлешь дурака за бутылкой, он две и принесёт, – проворчал поклонник древнего искусства тату, наблюдая за тем, как Пибоди выуживает из карманов пальто две бутылки «Смирновской».

Стас тут же успокоил колдуна, обнаружив изрядные запасы заветного пойла в большой спортивной сумке, висевшей до сих пор на его плече.

– Водку – туда! – Зенон повернулся к троице спиной и махнул рукой в сторону стола, расположенного в глубине комнаты.

Гости смогли убедиться в том, что тыл их хозяина тоже представляет собой живописное панно, над изготовлением которого потрудился не один мастер татуажа. На правой лопатке была изображена Мона Лиза, но нижняя часть её лица была замещена челюстью какой-то человекообразной обезьяны. В результате улыбка красавицы производила совершенно не то впечатление, к которому привыкли посетители Лувра. Бёдра покрывали затейливые спирали, наподобие тех, какими разукрашивают свои тела воины-маори, на пояснице расположился толстенький улыбчивый Будда в «лотосе», а с левой лопатки на зрителей скалилась угольно-чёрная медвежья морда. Выше пояса тело колдуна покрывала рыжая клочковатая шерсть, зато ягодицы в обрамлении маорийского узора, были туго обтянуты чистой розовой кожей. Мужская спина над младенческой попкой!

– Тройная улыбка – наш ответ на все тайны мироздания, – не оборачиваясь, прокомментировал представшую взорам гостей картину Зенон. – Звериная агрессия, интеллектуальная глупость человека снимаются в конечном итоге просветлённым знанием.

Компания расположилась за столом, на поверхности которого кто-то заранее расставил четыре гранёных стакана. Судя по отсутствию другой посуды, закуска регламентом предстоящего заседания не предусматривалась.

– Разрешите поинтересоваться, уважаемый Зенон, почему наш национальный символ, красный дракон восточного ветра Си Ся позволяет себе недружественные телодвижения в сторону великого лидера мирового коммунистического движения товарища Сталина? – поинтересовался мистер Ху.

– Эту татуировку я сделал лет тридцать тому назад, после одного большого геополитического камлания. Духи открыли мне, что будущее Евразии решится в противостоянии России и Китая. В чью пользу оно завершится, будет известно довольно скоро. А теперь хватит болтать, господа хорошие. К делу.

Зенон отшвырнул в сторону медвежью лапу, опёрся могучими ручищами на край столешницы и, внезапно сменив умеренно светские интонации, которые выдерживал до сих пор, грозно, по-сержантски рявкнул: «Раздевайсь! Одежду долой!» Интернациональное братство с изумлением уставилось на колдуна.

– Сегодня не обычный день, сегодня открываются врата знаний, что происходит раз в 100 лет. И одежда нарушает течение потока энергии сверхзнания, проникающей в человека через все поры напрямую, минуя мозг. Так что попрошу вас разоблачиться. Мы должны встретить тайны мирового эфира в костюме праотца Адама.

Китаец как человек, привыкший к железной дисциплине, подчиняясь чётко и властно отданному приказу, начал суетливо расстегивать пуговицы на рубашке.

– Мистер Ху, Зенон шутит! Он у нас известный затейник! Однажды на спор так загипнотизировал при мне одну свою знакомую, матёрую даму, учительницу французского языка, что она такой стриптиз попыталась изобразить! Едва успел остановить, когда она до бюстгальтера добралась.

– Какие такие ху-ху? Попрошу вас, господа, воздержаться от использования ненормативной лексики. К потоку энергии сверхзнания требую относиться уважительно! – пробасил колдун и отхлебнул какую-то мутную субстанцию из бутыли, которая словно из ниоткуда возникла в его руке. – Никакого стриптиза! Просто раздевайтесь. Догола.

– Нет, дружище, раздеваться никто перед тобой сегодня не собирается, – решительно ответил Стас. – Я твои фокусы знаю. Помнишь, как ты Марию Андреевну заставлял раздеваться? И чем дело кончилось?

Пару лет назад Зенон по наводке Савельева проводил экстрасенс-тестирование персонала на крупном предприятии. Он обратил внимание на скромную кассиршу, которая много лет незаметно сидела за решёткой кассы, выдавая сотрудникам зарплату. Колдуна поразила исключительная память этой женщины, знающей имена практически всех работников предприятия. Тестирование показало, что именно она лучше всех может исполнить роль финансового директора. Зенон имел склонность к театральным эффектам. Он старался обескуражить своих клиентов самыми неожиданными требованиями. Вот и на этот раз колдун, беседуя с кассиршей, внезапно прервал разговор и решительно потребовал, чтобы та разделась догола. Дескать, одежда мешает потоку космических энергий. Дама, прекрасно понимая, что от результата тестирования зависит её дальнейшая судьба, всё же не поддалась на провокацию и решительно отказала Зенону. Тот пожал плечами и сказал, что в таком случае не отвечает за результаты сеанса. Профессионализм не позволил колдуну наказать непокорную. Заказчику было доложено, что скромная кассирша действительно обладает исключительными способностями. Сегодня Мария Андреевна превратилась в самую настоящую олигархиню, которая с лёгкостью необыкновенной скупала и перепродавала предприятия, банки и целые корпорации.

– Ладно, не хотите – не надо. Но в этом случае я не ручаюсь за последствия, – изрёк свою любимую отмазку колдун. – Если вы такие стеснительные – можете снять только пиджаки и рубашки. Штаны можно оставить, но смотрите, как бы чего не вышло.

Он лукаво подмигнул Стасу Тот понял, что Зенон может устроить какую-нибудь каверзу. Просто так, из озорства.

– А теперь выкладывайте, что привело в столь поздний час таких уважаемых людей в дом простого русского колдуна?

– Судя по тому, что ты заставляешь вытворять «уважаемых людей в столь поздний час», – пробормотал Стас, снимая пиджак, – ты не простой русский колдун, а прожжённый сексо-тантро-мегаломаньяк!

– Можно повторить, и желательно помедленней, я постараюсь запомнить это необычное русское выражение, – попросил китаец, который уже успел разоблачиться и, как ни в чём не бывало, сидел и аккуратно строчил что-то в небольшой изящный блокнотик.

Стас и Пибоди наконец-то освободились от джентльменского прикида и, оставив на себе только брюки и туфли, тоже уселись за стол.

– Повторяю вопрос. Что привело вас в мой дом? – пророкотал Зенон, усаживаясь на стул во главе стола.

– О, колдун, великий и ужасный! Дружище Зенон! Мы всего-навсего хотим узнать от тебя будущее России. Несмотря на то, что я – русский, Джек – британец, мистер Ху из Китая, нас интересует один и тот же вопрос. Скажи, что будет с моей страной, и что нам с этим знанием потом делать?

Пибоди и китаец дружно закивали, соглашаясь с содержанием темпераментной речи Савельева.

– Ещё один момент. Перед тем, как ты нас вгонишь водкой в какую-нибудь сансаро-нирвану и мы утратим контроль над своими действиями, давай договоримся на берегу. Мы прекрасно отдаём себе отчёт, что любая открыто обсуждаемая информация может быть элементарно «слита». Поэтому всё, что здесь и сейчас будет происходить – строго между нами. Идёт? Заключаем колдунско-джентльменское соглашение о неразглашении?

Пибоди и китаец опять синхронно закивали. Два кивающих мужика чем-то напомнили Стасу пару фарфоровых болванчиков китайского производства, располагавшихся на комоде его бабушки в окружении стада слоников-на-счастье, тоже изготовленных тогда ещё дружественным китайским пролетариатом в эпоху то ли большого скачка, то ли великого похода. Савельев смутно представлял себе новейшую историю Китая.

– Обрадую вас, други мои, – важно изрёк Зенон. – Вы получите ответы на все ваши вопросы. Но при одном условии: вы должны пообещать, что всё будете делать в точности, как я скажу!

– Мы с коллегами принимаем твои условия! – ответствовал Стас, мельком взглянув на «болванчиков». – Но искренне надеемся, что ты не станешь откусывать головы петухам, крысам и прочей живности, не станешь запивать принесённый нами благородный напиток коктейлями из жабьей мочи, сусличьей желчи и околоплодной жидкости свежеощенившейся трёхцветной суки.

На следующее утро Стас проснулся от ощущения встающих дыбом волос. Но причёска шевелилась не сама по себе, а в результате воздействия на неё внешней силы. Чья-то рука осторожно ерошила спутанные волосы на голове Стаса. Он разлепил глаза и увидел склонившееся над ним лицо Маши.

Савельев попытался приподняться, но попытка эта оказалась неудачной. Его руки и ноги оказались крепко связанными. Скосив глаза, наш герой сумел разглядеть какие-то странные узоры, нарисованные на его груди: волнистые линии, ромбы, треугольники и прочая геометрическая живопись. «Интересно, чем это оттирать придётся», – пронеслось в голове Стаса.

– Станислав Николаевич, с вами всё в порядке? Что тут у вас случилось? Зенона дома нет, дверь нараспашку, по улицам полиция носится.

– Развяжи! – прошипел Стас.

Голова его буквально раскалывалась, а то обстоятельство, что его, абсолютно голого, высвободит из крепких пут молодая симпатичная девица, настроения Савельеву не улучшало.

Маша исполнила просьбу страдальца. Её нежные пальчики оказались на удивление сильными, она буквально за полминуты развязала тугие узлы на руках Стаса и деликатно удалилась, предоставив ему возможность самостоятельно освободить свои нижние конечности.

Стас рывком сел на постели и провёл осмотр места происшествия. В двух метрах от кровати, на которой по чьей-то воле он расположился на ночлег, он обнаружил тело Джека Пибоди. Тот спал в кресле напротив телевизора. Одет он был по-прежнему только в брюки, но одна штанина почему-то отсутствовала, являя миру тощую волосатую ногу гордого британца. Вокруг утомлённого джентльмена аккуратно выстроились пустые бутылки. Стас попытался их сосчитать, но, дойдя до двенадцати, сбился.

Мистер Ху сидел в соседнем кресле, его брюки тоже были лишены одной штанины. Колдун не удержался от шалости. Нежелание выполнить его просьбу было наказано, джентльменам предстояло посещение магазина, поскольку варварски оборванные штанины исключали возможность дальнейшей эксплуатации их недешёвых костюмов.

В зубах мистер Ху сжимал довольно большой лист бумаги. Стас присмотрелся и увидел, что на листке были написаны три буквы: РРВ. За окном раздавались звуки полицейской сирены.

Хлопнула дверь, Савельев обернулся на звук. Абсолютно свежий, бодрый, в костюме и при галстуке, в комнату входил Зенон!

– Так, дружище, я всегда знал, что здоровье у тебя отменное. Эти гаврики ещё часик-другой пробудут в отключке, а ты уже готов к труду на оборону! Ладно, я пошёл с полицейскими разбираться, а их пусть Маша в чувство приведёт. Слабаки!

Китаец нервно заржал во сне.

– Сам-то хоть срам прикрой, нечего девушку смущать!

Стас швырнул в колдуна подушкой, но тот ловко увернулся и выскользнул из комнаты.

Через полчаса все члены интернационального триумвирата сидели на кухне и пили чай. Совместными усилиями Стас и его друзья пытались реконструировать события прошедшей ночи, но получалось у них это слабо.

Мистер Ху вспомнил, что он вёл беседу с его уважаемым предком, товарищем Ли Лисанем, одним из основателей китайской компартии. Они, кажется, обсуждали тактику ведения партизанской войны на оккупированных японскими войсками территориях.

Пибоди рассказал, что ему явился дух свирепого викинга Харальда Хардрады. Британец пытался отговорить воинственного короля от безумной идеи прогуляться по мосту Стэнфорд-Бридж. Чем разговор закончился, Джек вспомнить не мог, но утверждал, что дискуссия велась на старо-норвежском языке, которого он, разумеется, никогда не изучал.

Стас тоже ничего толком вспомнить не мог. В его сознании мелькали обрывки каких-то фраз, поговорок, которыми любил пересыпать свою речь его покойный дед. Перед глазами стояла странная картина: мистер Ху, раскачивающийся на люстре и распевающий монотонные заклинания; Джек Пибоди, сидящий на корточках и тупо глядящий в горлышко полупустой бутылки…

На столе перед приятелями лежал листок бумаги, осторожно извлеченный из челюстей мистера Ху.

Слегка шокированная Маша подливала в чашки чай, искоса поглядывая на потрёпанных джентльменов.

Радостный и оживлённый Зенон присоединился к компании чуть позже.

– Позвольте поинтересоваться, уважаемый. Повод для визита полиции мы дали? – спросил Пибоди.

Китаец нервно вздрогнул.

– Мне неприятности ни к чему! Меня могут выслать из страны!

– Расслабьтесь, друзья. Эти полицейские – мои клиенты. Я их периодически консультирую… по сатанической части. Они отработали чей-то вызов, ничего не обнаружили, и отправились обратно, к себе в участок, – успокоил своих гостей колдун. – А теперь по делу. Я пока в полицию ехал, чтоб слегка разобраться в том, кто из соседей на меня стучит, успел набить на компьютере информационную сводку для вас. Маша уже распечатала – можете посмотреть.

Стас взял листок и начал читать вслух:

«Разделение мира на «Рокфеллеров», «Ротшильдов» и «Ватикан» во многом представляется искусственным и внешним, такая информация не является истинной…»

– Теперь мне понятно, что за буквы написаны на листочке мистера Ху, – пробормотал Савельев.

– Значит, в средствах массовой информации нам специально мозги пудрят, – скривился Пибоди. – Впрочем, этому не стоит удивляться хотя бы потому, что тема, ставшая предметом открытого обсуждения в СМИ, пусть даже не в газетах и на телевидении, а в Интернете, может запросто оказаться обыкновенной провокацией.

Стас отхлебнул чай и попросил Джека больше его не перебивать. Китаец, достал свой блокнот и приготовился записывать. Пибоди его остановил.

– Да прекратите вы упражняться в стенографии! Вам дадут такую же распечатку как лицу, прикосновенному к энергии сверхзания!

Мистер Ху отложил блокнот и начал растерянно хлопать себя по спине.

– Там что-то шевелится! Скользкое! – истерически взвизгнул потомок Ли Лисаня.

Китаец начал лихорадочно расстегивать рубашку, которую он надел перед тем, как сесть за стол. Он сунул руку под мышку, извлёк оттуда серую жабу и брезгливо швырнул несчастное земноводное на стол.

– Я же говорил – слабаки! – хмыкнул колдун. – Маша, прибери животинку. Опять ты потеряла нашу Марфушку. Смотри, проведу инвентаризацию, будет недостача – из жалования вычту.

Девушка посадила жабу на ладошку и, ласково ей что-то нашептывая, вышла из комнаты.

Стас продолжил читать:

«Итак, подведём итоги: за первыми, вторыми и третьими, безусловно, стоит четвёртая сила, присутствие которой властно, но в то же время совершенно анонимно, завуалировано, неявно. В этом случае и первые, и вторые выступают в роли «бухгалтеров», а Ватикан – всего лишь актор «культурной программы». Совершенно очевидно, что противостояние морских и континентальных держав в рамках традиционного геополитического противостояния не только не снято, но и усугубляется, а все три силы, по сути, являются разными проявления морской, «иудеохристианской» цивилизации, которая уже превращается в «постиудеохристианскую».

– А что это за четвёртая сила такая? – прерывая чтение, спросил Стас.

– Для того чтобы получить более подробную информацию, нам придётся ещё разок провести обряд подключения к источнику энергетического сверхзнания, – строго сказал Зенон. – Если вы, конечно, не прочь повторно поколбаситься! Разве вам не понравилось? Или кто-то жалеет попорченные костюмчики? Правда, для нового подключения нужно дождаться наступления следующего тысячелетия.

Колдун разразился приступом гнусного жеребячьего ржания.

– Ладно, разберёмся как-нибудь, – сказал Стас и решительно вышел из-за стола. Прихватив листок, он направился к выходу.

«Надо узнать, как там форум проходит, пока мы тут у Зенона зависаем, – думал Савельев, усаживаясь в машину. – Надеюсь, Виолетта прикроет моё опоздание, девочка вроде умная, сообразит, что к чему. Но всё-таки не стоит злоупотреблять старательностью своей секретарши. Четвёртая сила – бред какой-то! И стоило ради этой ерунды так напиваться! А с Зеноном надо реже встречаться, так и до белой горячки недалеко. Кстати, второй день поход в спортзал откладываю. Это не дело. Ладно, сегодня оторвусь».

Проанализировав в очередной раз положение дел в мировой экономике, участники экономического форума определили элементы «новой экономической реальности», которая сложилась в мире, поговорили о процессе восстановления после глобального кризиса, сделали массу ненужных выводов о важных вещах и с чувством выполненного долга начали разъезжаться. После официальной церемонии закрытия к Стасу подошёл попрощаться мистер Ху Он всё ещё пребывал в состоянии лёгкого шока после «сеанса связи» у Зенона, но держался вежливо, хотя и немного настороженно.

– Был рад знакомству, господин Савельев, – китаец протянул ему свою визитку. – Надеюсь, ещё увидимся, цзай цзянь.

– И вам пока! Всего доброго, мистер Ху.

Стасу с Виолеттой пора было отправляться домой в Москву.

Глава 23. Офицеры и джентльмены

«…и тогда британская секретная интеллигенция доложила премьер-министру о том, что немцы собираются атаковать по всему фронту…» Стас Савельев хорошо запомнил эту идиотскую фразу, услышанную когда-то при просмотре познавательной передачи на телеканале History. Тогда он не сразу сообразил, что кретин переводчик при изучении чужого языка успел забыть так толком и не освоенный родной, а поэтому так бездарно обошёлся с выражением Secret Intelligence Service. Потом Стас уже перестал удивляться тому, что на псевдоучёном канале могут работать людишки, способные «Washington, D.C.» перевести как «Вашингтон, Дипломатический корпус», и человечишки, способные спокойно выпустить подобную муру в эфир. Ничего не поделаешь. Деградация образования в России идёт параллельным курсом с дебилизацией населения.

Стас иногда в шутку именовал своего приятеля Джека Пибоди британским секретным интеллигентом. А сейчас срочно нужно было вспомнить пару «интеллигентских штучек», которые ему помог в своё время освоить Джек. Улететь в Москву сразу после окончания форума у Савельева не получилось. Буквально на выходе его поймал Майк Сноупс и с придыханием сообщил, что Биг Босс из PW желает лично встретиться со своим российским партнёром. Покосившись на Виолетту, он добавил, что присутствие посторонних лиц на этой встрече крайне нежелательно. Секретарша сопровождала Стаса в этой поездке и добросовестно выполняла свои функции помощника, но Сноупс недвусмысленно дал понять, что никто из сотрудников администрации российского президента не должен быть в курсе содержания этого разговора. «Нам необходимо окончательно урегулировать те маленькие недоразумения, которые омрачают наше в целом плодотворное сотрудничество», – так обозначил основную цель встречи американец.

– Знаешь, Зенон, что меня больше всего настораживает, так это слово «окончательно», – делился вечером своими тревогами с другом Савельев. – Маленькие недоразумения между нами приобрели такие масштабы, что предложение об урегулировании, скорее всего, обернётся требованием безоговорочной капитуляции.

– Я не знаю толком, какие дела ты крутишь с этими господами, Стас. И знать вообще не желаю. Но чувствую: затевают они что-то нехорошее. Аура у тебя какая-то мутная.

– Ну, конечно, станешь тут мутным, если столько водки с тобой по ночам употреблять.

– Водка тут не причём. Энергия сверхзнания, наоборот, твою ауру очистила, утром она была, как слеза младенца. А тучи над тобой сгустились буквально за несколько часов, пока тебя носило по твоим экономическим шабашам. Твой кармический враг постарался, и те, кто над ним ещё больше давят. Так что действуй максимально серьёзно. Будь осторожен по полной программе. А то знаю я этих джентльменов…

– И я их знаю, колдунище. Твои чукотские шаманы по сравнению с ними – просто образец честной игры. Поэтому свой кодекс офицерской чести я пока припрячу куда подальше и буду готовиться к борьбе без правил. По-джентльменски.

Стас отправился в комнату, где они сегодня утром проснулись вместе с Пибоди и мистером Ху. От ночного безобразия здесь не осталось и следа, всё было прибрано, в воздухе витал свежий цветочный запах. Савельеву нужно было подготовиться к предстоящей встрече. На всякий случай он проделал хитрую манипуляцию из арсенала агентов МИ-6: аккуратно смазал специальным воском одну сторону кожаной папки, в которой лежали кое-какие документы, имеющие отношение к PW. Спасибо Джеку, он научил Стаса этому фокусу, воспользоваться которым было теперь весьма кстати.

В то же самое время Майк Сноупс отрабатывал трюк из арсенала иллюзионистов и шпионов-отравителей, входивший в систему подготовки агентов ЦРУ. Плавное движение левой руки, три пальца держат упаковку спичек, столь же плавное движение назад, лёгкое касание безымянным пальцем дна упаковки во время обратного хода руки… Подготовка к рандеву «офицеров» и «джентльменов» шла полным ходом.

– Машуня, сегодня я тебя полностью освобождаю от текущих обязанностей, – давал на следующий день указания Зенон. – Задача перед тобой такая: присмотреть за нашим дорогим гостем. У него сегодня встреча с о-о-о-очень неприятными людьми. Только сделай это как-нибудь ненавязчиво, артистично. Уж он так не любит контроля со стороны. Горячий парень. Так что включай своё женское обаяние – и вперёд. Заметишь что-нибудь подозрительное – сразу мне сигнализируй. Я на связи. Удачи, девочка.

Машины щеки заметно порозовели.

– Сделаю всё, что в моих силах, Зенон Касымович.

– Вы в какую сторону, Станислав Николаевич? – поинтересовалась Маша у Савельева, когда тот направился к стоянке такси, расположенной неподалёку от дома Зенона.

Стас назвал адрес небольшого бара, в котором должна была состояться встреча.

– Ой, мне как раз по пути. Давайте подвезу. Да вы не бойтесь, я водитель уже опытный, и район этот отлично знаю.

– Я, милая барышня, в своей жизни боюсь только одного, – абсолютно серьёзно сообщил Стас, – это блондинки…

– Которые за рулём? – невинно хлопая ресницами, спросила Маша.

– … которые перед бампером, – ещё более серьёзно продолжил Стас. – Поэтому я их предпочитаю видеть внутри машины, а не снаружи. Везите меня, прекрасная амазонка!

Через пятнадцать минут Маша лихо припарковалась у входа в нужный бар.

– Станислав Николаевич, можно нескромный вопрос?

– Я был бы страшно обижен, если бы вы задали мне скромный вопрос, – галантно ответил Савельев. – Мои уши висят на гвозде внимания, как любил говорить один мой знакомый тунгусский шаман.

– Что вы делаете после завершения деловой части сегодняшнего дня? Вы свободны?

– До пятницы я совершенно свободен, мадмуазель Винни-Пух.

– Как это мило, господин Пятачок. Тогда разрешите вас ангажировать? Познавательная прогулка по развлекательным районам столицы Соединённого Королевства в сопровождении вполне квалифицированного гида?

– Вполне квалифицированного – и очень даже симпатичного! – Стас незаметно окинул взглядом ладную фигурку девушки.

– Тогда я вас прямо здесь подожду!

– Да что ты, Маша! Я не знаю, насколько встреча затянется. Лучше я тебе позвоню, когда закончу.

– Нет, я уж лучше подожду. А то возьмёте – и передумаете!

– Ладно, дожидайся! – рассмеялся Стас, развернулся и с лёгкой душой зашагал по направлению к бару.

Контрагенты уже собрались в отдельном зальчике, вход в который находился по левую сторону от стойки. Заведение выглядело солидно, солидные посетители сидели по двое, по трое за столиками, и вели солидные тихие переговоры.

Почти всю площадь небольшого кабинета занимал массивный прямоугольный стол тёмного дерева. За его длинной стороной лицом к двери сидел лощёный господин в строгом тёмно-синем костюме. Когда стоявший за спиной Биг Босса Сноупс назвал Стасу фамилию своего хозяина, тот понял, почему сразу не узнал этого человека, хотя его фотографию видел неоднократно на страницах серьёзных финансовых изданий. Там сей господин неизменно демонстрировал фирменную американскую улыбку в тридцать два белоснежных зуба. Сегодня монстр международного аудита не счёл нужным сложить губы хотя бы в подобие лёгкой светской улыбки, гость должен был довольствоваться лишь миной пренебрежительного равнодушия.

– Садитесь, мистер Савельев, – Сноупс суетливо обежал стол и указал Стасу на единственное кресло, расположенное напротив места Биг Босса. Сам он присел на краешек стула, находившегося у короткой стороны стола по правую руку от хозяина и, соответственно, по левую руку от гостя. Место это было выбрано Майком не случайно.

– Кофе?

Стас и Биг Босс молча кивнули. Сноупс вскочил и выбежал из кабинета.

– Вначале я вам покажу вот это, – без предисловий начал разговор строгий господин в строгом костюме и показал Стасу на листок бумаги, лежавший на столе слева от него. – А потом вот это, – он положил ладонь правой руки на такой же листок справа.

– Может быть, вначале кофе? – вежливо поинтересовался Савельев.

– Вначале первый документ, а затем – второй документ. Потом кофе.

– Хорошо. – Стас протянул руку и взял нужную бумагу. Вернулся Сноупс, успевший сделать заказ.

Савельев положил бумагу перед собой. Губы его скривились в скептической усмешке. Документ представлял собой таблицу, включавшую в себя три графы. В левом столбце были указаны российские компании, выставлявшиеся на продажу. Средний столбец заполняли цифры их оценки аудиторами «Фронды». А правый – соответствующие цифры, представленные оценщиками PW. Среднее расхождение в оценках составляло около 10 процентов.

– Результат просто вопиющий, не правда ли, мистер Савельев? – поинтересовался визави Стаса.

Молчаливый официант расставил на столе чашки с кофе, молочники, розетки с бисквитами.

– Полностью с вами согласен. Результат просто вопиет к небесам.

– Будьте любезны, придержите при себе библейскую риторику! Это бизнес! – повысил голос строгий господин.

– Я вот только не знаю, кому такой бизнес нужен, – вполголоса произнёс Савельев.

Чем громче и резче начинает говорить оппонент – тем тише и спокойней нужно отвечать. Это выведет противника из себя и, возможно, он начнёт делать ошибки. Стас расслабился и откинулся на спинку кресла.

– Взгляните на второй документ, и вам станет ясно, кому такой бизнес нужен! – прогремел Биг Босс.

Стас ленивым движением придвинул к себе вторую бумагу и поднёс к глазам так близко, как будто страдал сильной близорукостью. Это позволило ему скрыть от присутствующих изумление, в которое привело его содержимое простого листка бумаги. Документ содержал две колонки: в первой были перечислены фамилии известных российских политиков, а вторая содержала числа с многочисленными нулями. Откаты за продажу национального достояния страны первым двум лицам государства составляли суммы в несколько миллиардов. Наименование валюты в бумаге не указывалось. Но при таких масштабах разница между долларами и евро уже не имела значения. Стас привёл мимику в порядок, и после того, как он положил листок на стол, его собеседники опять увидели перед собой абсолютно расслабленного скучающего господина.

– Так вот, мистер Савельев. Я надеюсь, что содержимое бумаги номер два убедило вас в том, что расхождения, имеющиеся в бумаге номер один, подлежат скорейшему устранению. В чью пользу, вам, надеюсь, объяснять не придётся? – Биг Босс, наконец-то, позволил себе снисходительную отеческую улыбку.

Стас положил на бумагу, лежавшую перед ним, папку с документами, которую он до сих пор держал на коленях. Раскрыл её, достал оттуда несколько листков и начал зачем-то раскладывать их на столе. Хозяева встречи молча наблюдали за действиями Стаса. Савельев спокойно сложил листочки в аккуратную стопку, засунул их в папку и снова убрал её на колени. Листок с компроматом он небрежно отодвинул по направлению к Сноупсу. Пальцами левой руки Стас начал выбивать по столу какой-то странный ритм, что должно было изображать некоторое нервное возбуждение. На самом деле этот манёвр призван был отвлекать «джентльменов» от манипуляций, которые в этот момент проделывала правая рука «офицера»: несколько скользящих движений по бедру, и листок бумаги, снятый с навощённой поверхности папки, был сложен в несколько раз таким образом, чтобы без помех поместиться в нижнем кармашке жилета, предусмотрительно надетого Стасом.

– Нет. Объяснять, я думаю, всё-таки придётся, – подвёл итог своим размышлениям Стас.

– Хорошо, – неожиданно ласково произнёс Биг Босс, – но объяснять вам будут не здесь и не сейчас. Сигару к кофе?

– Не откажусь.

Хозяин встречи извлёк из нагрудного кармана пиджака две сигары и одну из них протянул Стасу. Тот небрежно скусил кончик и вопросительно взглянул в сторону Сноупса. Шустрый малый уже стоял возле Савельева и услужливо протягивал зажжённую спичку. «Вот засранец, и табачный дым ему нипочём, и кофе хлебает как миленький. В присутствии босса изображать блюстителя здорового образа жизни не решается, – отметил про себя Стас. – А без него такие истерики закатывает, что туши сигары, сливай бокалы». Пока Савельев прикуривал, левая рука американца, в трёх пальцах которой была зажата упаковка спичек, плавно прошла над чашкой с кофе, стоявшей на столе. Небольшая таблетка, аккуратно приклеенная к донцу упаковки, незаметно спикировала в чёрную гущу…

– Зенон Касымович! Со Стасом что-то не так!

– Да говори ты толком! Чётко, спокойно!

– Его не было минут двадцать. Потом он вышел, как будто пьяный, причём сильно! Не мог он за это время так напиться! Его просто шатает, руками размахивает, бормочет что-то. Я хотела выйти, помочь, но за ним выскочили два дядьки. Один высокий, моложавый такой. Второй пониже, седой, ухоженный. Они его хвать под ручки – и ведут, как будто помогают. Но если присмотреться – они его буквально волокут. А там, через дорогу джип такой здоровенный, бандитский, тёмно-синего цвета. Они его доволокли – и уже без церемоний, руки заломили и на заднее сиденье втолкнули.

– Кончай тараторить! Езжай за ними! Постарайся проследить, куда его везут. И сразу мне звони! По газам, Машуля!

– Так еду уже, Зенон-ака!. Ой, мамочки, опять на красный проскочила!

Глава 24. Лисьи проказы

Высокомерное отношение многих мужчин к нежной половине человечества имеет под собой объективное основание. Движимые инстинктом продолжения рода обаятельные человеческие самочки ведут себя словно клинические идиотки. Маша Литвинова, безусловно, была таковой. Она испытывала нежнейшую симпатию к Стасу.

И всё потому, что инстинкты вопреки здравому смыслу говорили ей: из этого большого сильного мужчины получится прекрасный отец для её будущего ребенка. Хотя, возможно, инстинкт её в конечном итоге не обманывал. Пусть даже сторонний наблюдатель не сразу мог разглядеть в ловком авантюристе, решительном импровизаторе, безнадёжном трудоголике хорошего отца, но Маша, которая в свои годы прошла огонь и воду социальных отношений, почувствовала в нём этот потенциал. Стасу крупно повезло, что в непростой ситуации ему попалась такая вот Маша: отважная и с пламенным сердцем.

После того, как Стас отказался от конструктивного диалога с Биг Боссом, тот дал Сноупсу команду задействовать план «Б»: дискредитация строптивого партнёра. Таблетка, нырнувшая в кофейную чашку Савельева, содержала ударную дозу препарата, разработанного в секретных лабораториях ЦРУ как раз для таких целей. По образному выражению одного из отцов этого лекарства для несговорчивых, препарат был способен в считанные минуты превратить человека разумного в примата приапического. Бессовестные «джентльмены» погрузили в авто абсолютно безумное существо, вся польза которого для человечества заключалась в мощнейшей эрекции. И привезли они Стаса именно туда, где это свойство было бы востребовано в полной мере. Тихий особнячок на неприметной улочке Вест Энда представлял собой заведение под скромной вывеской «Клуб холостяков». Этот уютный бордель любили гангстеры средней руки и менеджеры из северо-западных графств, навещавших столицу по делам. Биг Босс и Сноупс сдали Стаса с рук на руки хозяйке заведения, объяснив, что их приятель немного перебрал, но её девочки без особого труда сумеют привести его в кондиционное состояние. Щедро заплатив, парочка удалилась.

Перед тем, как стартовать от «Клуба холостяков», Сноупс сделал звонок в полицию. Он сообщил, что в этом почтенном заведении в настоящий момент некий господин учиняет дебош, и отдельные признаки свидетельствуют о том, что поведение его вызвано неумеренным употреблением наркотиков. Пакетик с кокаином, заботливо положенный Стасу во внутренний карман пиджака, станет для полицейских убедительным аргументом в пользу этой версии. План дискредитации грозил обернуться для Савельева очень крупными неприятностями.

– Зенон Касымович! Приезжайте! Они Стаса в какой-то хитрый домик определили. А сами вышли, забрались в своего мастодонта и умотали. Диктую адрес…

Зенон примчался на такси в тот момент, когда вдали уже раздавались звуки полицейских сирен. Колдун ворвался в особнячок и едва успел выхватить приятеля из цепких объятий бойких шлюх, собиравшихся утащить свою добычу в недра борделя. Пара быстрых пассов перед лицом Стаса сделала его на удивление спокойным и послушным. Зенон взвалил Савельева на плечо и потащил его к Машиной машине.

– Вези его к нам. Тёплая ванна, настой валерьяны – и в постель. А я отвлеку ментов. Давай, Машуня, по газам!

Едва девушка выполнила команду своего шефа, как вдалеке показались патрульные экипажи полиции. Колдун занял боевую позицию.

Современного лондонского бобби трудно чем-нибудь удивить: пакистанские факиры, карибские растаманы, пигмеи из Конго – кого только не увидишь на улицах столицы Соединённого Королевства. Но зрелище, представшее перед взорами патрульных, впечатлило даже старшего констебля Дженкинса, который нёс службу уже третий десяток лет.

Здоровенный скуластый тип – рыжие всклокоченные волосы, сверкающие щелочки зелёных глаз – сидел на корточках посреди круга, начерченного мелом на мостовой. При появлении полиции парень начал стремительно перемещаться по периметру круга гусиным шагом. Проделывал он это с потрясающим проворством. Одновременно он с какой-то дикой грацией совершал странные пассы над головой и издавал очень громкие и противные горловые звуки. Каждый второй круг перемещений колдуна завершался короткой остановкой, в течение которой он читал таинственные заклинания на непонятном языке. Полицейская бригада потеряла почти пять минут, наблюдая за удивительным представлением. Из близлежащих переулков потянулись любопытные местные жители. Наконец старший констебль Дженкинс дал команду, и бобби, аккуратно обходя меловой круг, вошли в особняк. За пару минут им удалось выяснить, что дебошира похитил как раз этот самый зеленоглазый деятель, который сейчас шаманил перед входом в бордель. Зенона аккуратно погрузили в полицейский фургон и увезли в участок. Там колдун на ломаном английском затребовал переводчика с монгольского языка. Его доставили из соответствующего посольства только на следующее утро.

Полицейские предъявили культурному атташе центрально-азиатской державы запись камланий Зенона, и тот сообщил изумленным служителям правопорядка, что они слышат старинную мантру, используемую для очищения буддистских монастырей от лисиц-демонов. «Эти ведьмы-оборотни искушали целомудренных монахов, а мантра по народным поверьям обладает мощной энергетикой, которая способна превратить даже самую похотливую лисицу в кроткую законопослушную девушку», – поведал полиции монгольский дипломат. Уже через переводчика Зенон дал показания, из них следовало, что неизвестный дебошир был его пациентом, которого лисы-оборотни заманили в обитель похоти и разврата. Отправив пациента на такси домой, он, верный клятве Цеденбала (аналог клятвы Гиппократа для монгольских целителей), проводил обряд очищения, но ему, к сожалению, не дали довести до конца. Пристыжённые полицейские с извинениями отпустили Зенона на волю. Криминальный репортёр, ставший свидетелем разговора, написал по этому поводу небольшую заметку, благодаря которой жители района, где располагался «Клуб холостяков», узнали впоследствии, кого они должны благодарить за избавление от неприятностей, терзавших тихий квартал на протяжении последних лет.

Буквально через две недели после произнесения чудесной мантры бордель прекратил свою омерзительную деятельность. Его обитательницы дружно встали на путь исправления: одни отправились на родину предков (на Украину, в Гану, Молдавию и прочие дикие страны), другие изъявили желание устроиться на работу честными продавщицами, посудомойками и официантками. А отдельные служительницы блуда только слегка изменили направление деятельности и подались в честные стриптизёрки. Обалдевшая от такого поворота судьбы хозяйка клуба скрылась в неизвестном направлении, даже не расплатившись с арендодателями и своим покровителем старшим констеблем Дженкинсом. Жители близлежащих улиц уловили связь между двумя событиями и на собрании местного церковного прихода единогласно решили присвоить монгольскому колдуну звание почётного гражданина квартала. Зенон от такой чести вежливо, но решительно отказался. Он сослался на то, заветы его предка – могучего Чингисхана – не позволяют принимать чужое гражданство. Даже почётное. Нарушителю грозит смертная казнь посредством переламывания хребта.

Китайская поговорка гласит: гонишь лису из чужого дома – жди её к себе в гости…

Ночь, которую Зенон провёл в участке, стала осуществлением инстинктивных устремлений Маши Литвиновой. Маша в точности выполнила все рекомендации по обращению с телом Стаса, которые ей дал шеф. А затем творчески их перевыполнила.

«Он же у меня замёрзнет, бедняжка! – подумала новоявленная Флоренс Найтингейл, укладывая свежевымытое тело Стаса в постель. – Надо его согреть». Англичане не очень уважают централизованное отопление, а потому в доме было действительно холодно. Маша где-то читала, что великому кормчему китайского народа Мао Цзедуну на старости лет исключительно для согрева в постель подкладывали парочку голеньких девиц. Поэтому чисто из медицинских соображений она разделась и скользнула под одеяло к своему английскому пациенту.

«Миленький какой, гладенький! Как младенчик! И гукает, малыш!» Машины руки, исследуя тело «младенчика», переместились с его рельефного живота, совершенно случайно обнаружили инструмент, которым природа вооружает мужчин как раз для производства гукающего потомства. «Размерчик подходящий и показывает точно на двенадцать. Как же он уснёт в таком-то состоянии?» – пожалела сердобольная сиделка (точнее – лежалка) бедолагу. Природа тут же подсказала решение…

В результате заснуть в эту ночь не смогли оба. Ошалевшая от каскада оргазмов, Маша только утром нашла в себе силы прекратить многочасовые скачки, откатилась на край кровати и мгновенно погрузилась в глубокий сон. Разбудил её богатырский шлепок по заднице.

– Значит так мы понимаем заботу о сирых и немощных! А если я тебя под суд, за изнасилование при исполнении профессиональных обязанностей?

– Не надо, Зенон Касымович, родненький! Я больше так не буду! – взвизгнула плутовка, выбегая из комнаты.

– Вот очухается – женишься на нём, как порядочная! – заржал колдун.

Стас пришёл в себя только на третьи сутки после безумной «брачной» ночи, и то благодаря многочасовым камланиям Зенона. Колдун не стал ничего рассказывать приятелю о лечебных процедурах, которые он получил от скромной девушки Маши. Видимо, не хотел смущать человека, чья психика и без того подверглась тяжёлым испытаниям. А для Савельева несколько дней просто выпали из жизни.

– Последнее, что помню – улыбка этого гада: смотрит мне в глаза и скалится. Гиена!

А «Гиене» сейчас было не до улыбок. Биг Босс решил ещё раз изучить содержимое бумаги номер два. Каково же было его изумление, когда вместо прейскуранта откатов он обнаружил на листке, ловко подменённом Стасом, отборное матерное ругательство с использованием малого шлюпочного загиба на чистом русском языке!

Глава 25. Венера из Хитроу

«Нам, русским, за границей иностранцы ни к чему», – сказал один поэт. И он ни капельки не лукавил. За границей нам, русским, миле всего соотечественники… Вернее, соотечественницы. Наши женщины дадут сто очков вперёд клушам-американкам, манерным француженкам, крутобёдрым бразильянкам, всем-всем-всем. И подтверждений тому – масса.

Секретарша Савельева не уехала из Лондона без своего шефа. Когда Стас очухался после всех своих приключений, то обнаружил в телефоне 83 неотвеченных вызова и 17 сообщений от Виолетты. Она пять раз меняла билеты на самолёт, последним заказом ещё вполне можно было успеть воспользоваться. Пибоди, как истинный джентльмен, предложил свои услуги и на удивление быстро довёз их до аэропорта Хитроу. Пока Виолетта сдавала багаж, друзья расположились в одном из многочисленных аэропортовских кафе. Савельеву и Пибоди так и не удалось пообщаться после попойки с колдуном и встречи Стаса с Биг Боссом PW, поэтому между ними оставалось ощущение какой-то недосказанности. Говорить при секретарше Стаса Джеку не хотелось, всю дорогу он упорно отмалчивался, но как только девушка отошла, Пибоди не выдержал.

– It's unbelievable! – вырвалось у него.

От неожиданности Стас выронил из рук меню и полез за ним под стол.

– Да уж, невероятно, согласен с тобой, – выпрямляясь, Савельев заметил, что к их столику подплывает монументальная фигура официантки.

– Hello, what is your choice? – тщательно артикулируя ярко накрашенным ртом, обратилась к ним блондинка.

Волосы цвета спелой пшеницы взбиты в высокую причёску, форменная юбка туго обтягивает могучие бёдра, роскошному бюсту тесно под полупрозрачной блузкой.

«Вот это да! – обалдел Стас, глядя на такое буйство плоти. – Туманный Альбион не способен производить подобные экземпляры. Только Россия-матушка могла породить эту румяную мадонну. Русская Венера Кустодиева, да и только! Как же тебя, милая, занесло в Лондон?»

Не успели Савельев с Пибоди опомниться, как эта массивная красотка буквально бросилась к ним на шею.

– Родненькие мои, ребята, сколько лет, сколько зим, – с умилением тараторила Снежана, обмазывая щёки Джека своей помадой.

Стас предусмотрительно отодвинулся на стуле подальше, чтобы и его не постигла та же участь. В аэропорту Хитроу они, оказывается, встретили жену Вахрюшева, собственной персоной! Снежану, самую видную девку из Бармалеевки, которая жила со своим мужем егерем Дениской душа в душу, пока не поднял он восстание барсакельмесов. После того, как Вахрюшев был объявлен вне закона, его увёз в Москву Зенон Сарсадских. Снежана и туда явилась, устроила колдуну бабий бунт вместе с его рабыней Фатимой. Да что там говорить, такие бабы, как Снежана, нигде не пропадут! Даже в Лондоне. Что-то в последнее время он не видел её в доме колдуна, функции помощницы полностью взяла на себя Маша.

– Ничего себе, вот это кульбиты! – Стас решил, что темпераментную дамочку надо срочно нейтрализовать, отвлечь разговорами, а то, не дай бог, она их совсем задушит в своих объятиях. – А как же Зенон? Вы же вроде с ним вместе приехали. И где твой ненаглядный муж Вахрюшев?

Снежана вдруг вспомнила, что она на работе и надо вести себя приличней, сдержанней, респектабельней. Стала рассказывать, как они разругалась с Зеноном, и решили вместе с Денисом сами себе на жизнь зарабатывать. Вахрюшев окончил курсы актёрского мастерства и начал играть маленькие роли в телесериалах. Типаж у него был необычный и настолько уморительный, что брали его в основном в комедийные шоу. Неистребимый ведьмуртский акцент его весьма условного английского языка делу не мешал. Дениска играл обычно экзотических иностранцев: индейцев племени кри, аборигенов острова Борнео и южноамериканских диктаторов. Новоявленная телезвезда не успокоилась на достигнутом. Экс-егерю хотелось играть колдунов и экстрасенсов. Тем более что способностями медиума он и в самом деле обладал достаточно сильными.

– Пропал совсем мой муженёк! – шмыгнула носом Снежана. – Связался с какими-то мутными типами. Эти похабники заставляли его сниматься в совсем уж срамных киношках. Нет, вы представляете, я как-то раз поставила диск, глянула, а там мой Денис с зоофилами! Туфу ты, господи, мерзость какая. После этого, хоть ты режь меня, не смогла с ним остаться. Я после карликовой пони в постель с ним никогда не лягу.

Теперь она свободна. Видимо в подтверждение этому её рука стала нежно поглаживать спину Пибоди, от чего джентльмена слегка покорёжило, а лицо его стало пунцовым. Но Снежана, не обращая на это никакого внимания, продолжала усердно ласкать британский позвоночник.

Внезапно раздался громкий гортанный вопль. Клиент ярко выраженной арабской наружности срочно затребовал любвеобильную Венеру к себе. Снежана вспомнила о своих служебных обязанностях.

– Так что вам принести?

– Пожалуй, кофе. Если тут у вас он более-менее приемлемый. Джек, ты что будешь?

Пибоди промычал что-то невнятное.

– Тогда два кофе.

Савельев едва сдерживал смех, глядя на то, в каком состоянии пребывает его приятель. Вот это натиск со стороны Снежаны! Чопорным англичанам даже не снилась такая откровенная чувственность, помноженная на полную непосредственность.

– Да уж, старик, после того, что ты с ней себе позволил на глазах у всего честного народа – ты просто обязан жениться на девушке. Так, по крайней мере, у нас, русских джентльменов, заведено.

Пибоди затравлено смотрел на Стаса, а тот и не подозревал, что сам буквально на днях едва избежал подобной участи. Колдун тогда так же заявил темпераментной Маше, которая весьма своеобразно «лечила» накачанного вражеским зельем пациента.

– Да шучу я! Тонкий ненавязчивый красноармейский юмор имени товарища Троцкого.

– Причём здесь Леон Троцкий? – вышел из состояния ступора Пибоди.

– Забудь. Долго объяснять. Русский юмор – штука парадоксальная. А наглаживала она тебя здорово. Ваши английские леди такого себе не позволяют.

До Пибоди наконец-то дошло, что приятель откровенно развлекается. Они дружно рассмеялись.

Снежана принесла их заказ, одарила взглядом-рублём и, томно покачивая своими необъятными бёдрами, удалилась, а Стас с Пибоди, смогли возобновить серьёзный мужской разговор.

– Хотели мы прояснить ситуацию, узнать с помощью нашего Зенона перспективы, да не тут-то было. У меня после той безумной ночки и весёлого свидания с главной гиеной голова до сих пор кругом идёт, – приступил к анализу Савельев. – Допустим, что с существованием трёх сил – Рокфеллеров, Ротшильдов и Ватикана, я уже успел мысленно примириться. Так тут ещё и таинственная четвёртая сила нарисовалась. Вот ты сам, Джек, на чьей стороне в этой безумной игре?

– Для больших игр я уже стар, дружище. И к тому же одинок. «Я старый солдат, донна Роза», – мысленно прокомментировал Стас.

– У меня нет семьи, ради которой стоит продумывать стратегические ходы на много лет вперёд. Однако сделать крупную ставку я всё-таки ещё способен. Может быть, и не получится у меня совершить в этом мире что-то стоящее, но пробовать я всё равно должен!

– Ты не поверишь, Джек, я хоть и не стар, и даже не такой суперстар, как ты, – позволил себе ввернуть заезженный каламбур Стас, – но чувствую то же самое! Но что мы можем сделать? Вариантов как-то не густо.

– Kill somebody. Чтобы все жили сами по себе, а не становились игрушками в чьих-то руках!

– На счёт прикончить некоторых – это, конечно, перебор, но такая мысль однажды и мне приходила в голову. Однако надо ведь что-то делать! Только что? Плести заговоры с целью устранения мирового правительства? Не получится, нас по дороге к этой цели или убьют или посадят в тюрьму. Играть в их игры? – А сейчас мы чем занимаемся? – усмехнулся британец.

В этот момент зазвонил телефон.

– Станислав Николаевич, извините… – успела произнести Настя, и связь тут же оборвалась.

Чертыхаясь, Савельев несколько раз пробовал перезвонить своей московской помощнице, но в трубке только издевательски пиликало, и бесцветный женский голос на двух языках повторял, что абонент недоступен.

К столику подошла Виолетта.

– Проблемы, Станислав Николаевич?

Вышколенная секретарша, сидевшая через столик от шефа, по недовольной гримасе Стаса поняла, что требуется её помощь. Стас сказал, чтобы она срочно дозвонилась до московского офиса «Фронды» и связала его с Настей. Совет телефонной барышни перезвонить позже был, конечно, абсолютно излишним. Всё было понятно и так.

Неспроста ведь в Лондоне Стаса пытались вывести из игры, уничтожить если не физически, то морально. Но основной удар противник нанёс с тыла. Так как Савельев был государственным чиновником, он формально уже не мог владеть своей компанией «Фронда». Договор доверительного управления аудиторской фирмой был составлен на имя Насти. И её звонок мог означать только одно: против лома нет приёма! Пока Стаса не было в Москве, Насте пришлось подписать все документы, и предназначенные для продажи компании были оценены как нужно. Теперь Сбербанк и энергетические предприятия уйдут на запад за треть своей цены. Шкатулка захлопнулась. Стас разозлился окончательно. Если как советнику президента ему нечего было терять, то истинному гражданину России терять всегда есть что!

– Вот видишь, – продолжил свою мысль Пибоди. – Кто сказал, что сейчас нами не управляют? Нашими руками хотят сделать то, что кому-то нужно! Думаешь, мы одни в таком состоянии находимся? Каждый здравомыслящий человек задаёт себе вопросы и хочет получить на них ответы!

– Стоп! Если разбираться, всеми нами управляют с самого рождения, сначала мама, потом воспитательница в детском саду, потом учительница в школе, потом старшина в армии, потом ещё кто-то! Но я считаю, что такие манипуляции должны проводиться аккуратно, внимательно и с пользой для общего дела. А здесь нас откровенно пользует банда жадных мерзавцев! И проблемы ведь создаются самые элементарные. Почему свирепствует коррупция, почему масло, бензин и газ дорожают, почему всё не так, как должно быть? Почему? – Савельеву уже трудно было остановиться. – Почему одни работают круглосуточно и ничего не имеют, а другие, не работая, получают всё и с лихвой?

– Ну, брат, я смотрю, ты совсем коммунистом стал! Да здравствует диктатура пролетариата! Рот фронт! – шутливо проскандировал англичанин, трижды подняв вверх сжатый кулак.

– О себе лучше подумай! – огрызнулся Стас.

– Доигрались мы, в общем!

– А знаешь, кто четвёртая сила? Это я! То есть, конечно, не я в прямом смысле, а люди, которые, подобно мне всё это понимают и осознают!

У столика вновь объявилась Виолетта. Она деловито сообщила Стасу, что никто в офисе не берёт трубку, а все сотовые телефоны сотрудников отключены.

– Напомню вам, Станислав Николаевич, что завтра с докладом о форуме вас ожидает глава администрации.

Объявили посадку. Друзья поднялись из-за столика и обменялись рукопожатиями.

«Что-то мы не договорили», – с грустью думал Савельев, глядя в спину Пибоди, который неторопливо шагал в сторону выхода из здания аэропорта.

– А эта официантка, ну, такая слонообразная дама, с вас просто глаз не сводит, Станислав Николаевич! – в голосе Виолетты отчётливо различались нотки ревности.

– Это поклонница Пибоди, – отмахнулся от секретарши Савельев, и они направились к регистрационной стойке.

Глава 26. Атака термоядерных куриц

Вы слыхали, как поют дрозды? Так вот, это совсем не похоже на предсмертный хрип матёрого волка, которому победоносный охотник перерезает горло. К бурятскому горловому пению Махмудгэгэн Русланджин пристрастился в раннем детстве, когда его отец, заядлый охотник, продемонстрировал мальчугану искусство такого кровопускания. Но до того как стать знаменитым бурятским рокером, Махмудгэгэн стал великим байкальским хакером.

Свой первый хакерский подвиг Махмудгэгэн (он же Махмудик, как ласково называла его мать-татарка, он же Суслик или Волосатое Чмо, под такими никами его со временем узнало интернет-сообщество) совершил в возрасте десяти лет. Компьютер он освоил ещё в младших классах средней школы, а потому взлом нескольких файлов отцовской машины не составил для него большого труда. Отменный набор любительского порно, главным действующим лицом которого выступал Русланджин-старший, заинтересовал любознательного мальчика. Но не с физиологической точки зрения, время прыщавой юности ещё не пришло. Природная смекалка подсказала ему, что обещание сохранения такой интересной информации втайне от матери можно выгодно продать отцу. Так Махмудик получил необходимые средства для приобретения модема. Посещая хакерские сайты, паренёк обнаружил несколько интересных программ. После этого в школе, где он учился, разразился серьёзный скандал: учитель информатики вынужден был с позором покинуть учебное заведение, поскольку начальство не могло понять, почему государство должно оплачивать сумасшедшие интернет-трафики. Подбор пароля к учительскому компьютеру занял у Махмудика всего-ничего, стоило лишь узнать имя любимого хомячка неудачливого педагога.

Шло время. Мальчуган-замухрышка превратился в видного молодого человека, чья неординарная внешность вызывала повышенный интерес у женского пола. Высокий, стройный обладатель широкоскулого лица, украшенного точеным носом, с царственным великодушием принимал поклонение «девок». Именно так Махмудик привык называть женщин. Исключение он делал только для матери, которую ласково именовал на татарский манер апайкой.

Махмудгэгэн быстро сообразил, что обладание программерской премудростью позволяет не только весело проводить время в невинных проказах, но и даёт возможность неплохо зарабатывать. Масса идиотов, например, готова выложить деньги за приобретение красивого номера в «аське». Махмудик, освоив искусство компьютерного взлома, с готовностью предлагал им желаемый продукт. После завершения школы он добился неплохих финансовых показателей, оплачивая свои потребности при помощи чужих банковских карт. Узнать номер карты, воспользоваться услугами интернет-торговли – для матёрого хакера это плёвое дело. А куда потратить деньги – такой проблемы у Махмудика не было никогда. Большую часть заработков он вкладывал в своё страстное увлечение – рок-музыку.

Как и всякий полукровка, Махмудгэгэн был более националистом, чем полноправные представители аборигенной народности. Рок должен быть только бурятским по форме и буддистским по содержания. Реализуя своё кредо, Махмудик создал знаменитую на всю Сибирь группу Atomic Chickens Club, или, в русском варианте – Термоядерные курицы. В состав коллектива кроме Махмудика (к этому времени его всё чаще уважительно называли Волосатое Чмо) входили собственно курицы: четыре дебелые блондинистые молодухи славянского типа. Они обладали неплохими музыкальными способностями, отменно лабали на электрогитарах, клавишных и ударных. А солистка группы – самая белобрысая и румяная матрёшка Женя Гузовлёва, обладательница среднеконсерваторских вокальных данных, даже освоила бурятское горловое пение. Махумтгэгэн исполнял партии на нетрадиционных инструментах: стиральной доске, губной гармонике, контрабасе, сямисэне и волынке. Наряженные в национальные бурятские одежды, водрузив на головы торжественные полумесяцы архарьих рогов, курицы перед началом каждого выступления строем выходили на сцену, кланялись публике в пояс и произносили символ веры Atomic Chickens Club: «Нет музыки, кроме рока, и Роберт Плант пророк его». Волосатое Чмо издавал могучий горловой рык, и с криком «Ребут Кулверстукас!» давал отмашку на исполнение первой композиции. Успехом Термоядерные курицы пользовались феноменальным. А на вопрос о том, что означает столь необычное присловье, Махмудик туманно отвечал, что для понимания его смысла необходимо посмотреть мультфильмы про крокодила Гену на литовском языке. Если кто-то обращался за разъяснениями в интернет, то ему становилось известно, что Кулверстукас – по-литовски Чебурашка. Чем не угодил неизвестный науке зверь бурятскому чудищу – так и осталось тайной. Курицы обожали своего сурового командира, но обожание это носило самый платонический характер. Дело в том, что Махмудик довольно рано женился и хранил верность своей избраннице, которую он почтительно величал полным именем: Лизелотта Генриховна, geborene Катцнеленбоген. Молодая строгая немка из Вильнюса, обладательница пышной шевелюры натурального каштанового цвета и чеканной гвардейской поступи, держала Махмудика в строгости. Стоило ей свирепо скомандовать: «Драйтаузендтойфельнохайнмальпиздохеншванцен!», как Махмудик покорно прекращал репетиции и гастрольные туры, и немедленно возвращался в лоно семьи, к суровой жене и шаловливой дочке Маришке. Поэтому поклонение термоядерных куриц проявлялось только в кулинарных жертвоприношениях своему божеству. Объедаясь домашней выпечкой, которой «девки» снабжали его в неимоверных количествах, Махмудик уже к 25-и годам обзавёлся увесистым тугим пузцом.

В нашем безумном мире пути Господни неисповедимы, мало того, траектория дао неведома даже Бодхисатве. Что могло связать воедино судьбы бурятского хакера Махмудгэгена Русланджина, китайского чиновника Ху Таобея и агента британской разведки Джека Пибоди?

Знакомство господина Ху с Махмудгэгэном произошло при самых удивительных обстоятельствах. В своём стремлении приобщиться к сокровенным тайнам буддизма, господин Ху обратил свои взоры на Бурятию. Он решил нанести визит в один из дацанов, где находилось нетленное тело впавшего несколько десятков лет тому назад в нирвану Хамбо-Ламы. Махмудика туда привело совсем другое дело. Ламы предложили хакеру-буддисту интересный заказ. Он должен был написать программу перебора истинных имён будды Майтрейи. Всего таких имён насчитывается свыше девяти миллиардов. Волосатое Чмо вначале не мог понять, почему для такой элементарной работы требуется специалист его квалификации. Ламы объяснили невежественному в эзотерических вопросах программеру, что одно из имён буддистского мессии обладает весьма интересным свойством: будучи произнесённым, оно вызовет конец света. Поэтому программа должна быть написана таким образом, чтобы перебор не включал в себя это апокалиптическое словосочетание. Махмудик поинтересовался: какой практический смысл тогда заключается в произнесении остальных имён Майтрейи? На это ламы с присущей им святой простотой сообщили, что около десятка имён тоже обладают очень полезными свойствами. Их произнесение в определённой тональности и с соблюдением нужных обрядов может вызвать катастрофы локального характера: где-нибудь случится разрушительное землетрясение или прокатится цунами. Не исключено и внезапное падение астрономического объекта. И задачей хакера было как раз аккуратное извлечение именно таких словосочетаний. Махмудик заказ принял, но поставил ламам одно условие: они должны были дать разрешение на проведение рок-концерта на территории дацана. Огромное количество туристов, приезжающих взглянуть на нетленного ламу, должно было пополнить список поклонников Atomic Chickens Club. Ламы согласились, но выдвинули встречное требование: одна из рок-композиций должна быть посвящена проблеме прекращения китайской оккупации Тибета и возвращению Далай-Ламы в Лхасу. На этом и ударили по рукам.

Господин Ху, пребывая после лицезрения нетленного ламы в самом благостном настроении, решил посетить этот концерт, так как его уверили в исключительно буддистском содержании предлагаемых группой песен. Горловое пение в сопровождении мощных гитарных рифов ему в целом понравилось. А содержание текстов не заинтересовало господина Ху, ничего необычного в них не обнаруживалось: банальные стоны по поводу несбывшихся надежд, разбитой любви и невозможности свободного употребления лёгких наркотиков. Рок – он и в Бурятии рок. Правда, иногда в текстах употреблялись такие слова, как «карма», «сансара», «бодхисатва». Местный колорит сегодня ценится во всём мире. Когда Женя лихо отчебучила: «Карма, карма ты моя, нет ни травки, них…», господин Ху только брезгливо поморщился. Однако название следующей композиции его насторожило.

«Не валяй дурака, Поднебесная! Музыка Николая Раздолбаева, группа ГЭБЭ, слова замечательной приуральской поэтессы Белочки Тременс», – объявил Махмудгэгэн притихшим зрителям. И тут же грянуло:

Не валяй дурака, Поднебесная! Вилкой рис уж пора бы метать, Жрачка ваша до ужаса пресная Неча пасть на Тибет разевать! Не валяй дурака, Поднебесная! За Янцзою пахать вам не в лом. Вам обломится Лхаса чудесная, Все вертайтесь в пекинский содом. Пёстры улицы, девки щурятся, Любо-дорого гнутся в у-шу. Разбитные шанхайские курицы Далай-Ламе насрали в душУ! Много жёлтой у вас материи, На повязки и на галифе. За свободу Буддистской империи Хунвейбинам аутодафе! Не валяй дурака, Поднебесная! По понятьям тебе говорят: Возвращайте чудесную Лхасочку Для тибетцев и прочих бурят. Что Байкал, что Тибет Будде следуют Соя, дао, нирвана и чай. Возвращайте места заповедные, Убирайтесь в любезный Китай!

По мере того, как смысл происходящего проникал в просветлённое сознание господина Ху, его волосы постепенно поднимались дыбом. Высокопоставленный китайский чиновник присутствует на провокационном сепаратистском мероприятии! За это на родине по головке не погладят. Господин Ху стремительно выбежал из зала. Несмотря на ночное время, он быстро собрал вещи, вызвал такси и умчался в Улан-Удэ, где взял билет на ближайший рейс до Пекина.

Махмудик не оставил без внимания стремительную ретираду одного из своих зрителей. Тем более что господин Ху располагался во втором ряду, и со сцены было отлично видно, как он, наступая на ноги своим соседям, в ужасе мчится к выходу. Волосатое Чмо навёл справки. И когда господин Ху, вернувшись домой, стал проверять электронную почту, он к своему ужасу обнаружил странное послание: текст песни «Не валяй дурака, Поднебесная!», заботливо переведённой на китайский язык.

История эта закончилась для господина Ху благополучно. Китайские спецслужбы, видимо, не в силах обеспечить стопроцентную перлюстрацию почтовых отправлений миллиардного населения страны. Господин Ху вежливо поблагодарил волосатого весельчака, между ними завязалась переписка. Китаец оценил таланты молодого бурятского хакера и решил при случае воспользоваться его услугами. А заодно порекомендовал своему британскому другу Джеку Пибоди.

Махмудгэгэн к тому времени стал настоящим тяжеловесом международного хакерского сообщества. Он создал несколько собственных вирусных сетей, каждая из которых включала в себя десятки тысяч компьютеров, заражённых созданными Сусликом шпионскими программами. По заказу своих клиентов Волосатое Чмо организовывал атаки на крупные корпорации и государственные учреждения. Торговля Бот-Нетами приносила ему стабильный доход.

МИ-6, как известно, организация, состоящая из шпионов-джентльменов. Они не любят понапрасну пачкать свои холёные руки, а потому для грязной работы, как правило, нанимают людей со стороны. Джек Пибоди занимался такой деликатной задачей, как обрушение фондового рынка Аргентины. Англичане не могли простить аргентинцам покушения на Фолкленды в начале 80-х годов прошлого века, а потому пакостили непокорному государству, как могли. Махмудик вступил в переговоры с мистером Пибоди. Британец, несмотря на рекомендации китайского друга, позволил себе выразить сомнение в том, что бурятский программер может в одиночку решить столь сложную задачу. Он попросил тайм-аут, пытаясь подыскать другие варианты. На следующий день после того, как Пибоди совершил столь опрометчивый поступок, все компьютеры в главном офисе МИ-6 приказали долго жить. Три дня самые маститые специалисты пытались разобраться с проблемой. А на четвёртый день ожил принтер, находящийся в кабинете самого мистера М. Оттуда с жужжанием выполз листок, и обалдевший лорд-супершпион прочитал издевательскую фразу: «Are you surprised, assholes?»

Джека Пибоди едва не отправили в отставку. Через месяц фондовый рынок Аргентины благополучно обвалился.

Глава 27. Один дома

В гостях хорошо, а дома лучше. Если, конечно, не приходится делать уборку после ухода гостей. Один, совсем один! Это чудесное чувство охватывает холостяка, оказавшегося в полном одиночестве в своей комфортабельной берлоге.

Блаженно развалившись на кровати, Стас лежал и прислушивался к собственным ощущениям. После пяти часов, проведённых в фитнес-клубе, все мышцы приятно ныли, малейшее движение отзывалось в них лёгкой дрожью. Физическое утомление от интенсивной тренировки разливалось по телу тёплой волной. Хотелось раствориться в этом изнеможении, близком к счастью, не думать больше ни о чём, отключиться, уйти в нирвану, забыть обо всех проблемах.

Хотя проблем в последнее время было хоть отбавляй, они разрастались, как снежный ком. Решение уйти с должности советника президента созрело у Савельева окончательно. Быть пешкой в чьей-то тёмной игре и исполнять роль инструмента уничтожения собственного народа Стас не хотел.

Железные правила жизни «уходя, сделай больше, чем от тебя ожидают» и «ничего не бросай, недоделав» сработали автоматически. Меморандум о том, как вытащить десять российских регионов, был прописан чётко на 72-х страницах; что и в какой последовательности делать расписано по пунктам. Документ Стас направил главе администрации по почте, заказным письмом с уведомлением о вручении, туда же вложил и заявление об увольнении по собственному желанию. Забрать свои вещи из кабинета советник президента Савельев попросил Виолетту, теперь уже можно сказать бывшую свою секретаршу. Через неё он хотел передать и готовый отчёт об экономическом форуме, где содержались указания на противоречия в международных отношениях, которые стали видны Стасу, обладающему опытом налогового консультанта.

Приближается окончательное истощение природных ресурсов планеты, при этом по сравнению с 70-ми годами доля разведанных запасов полезных ископаемых увеличилась в семь раз. А потребление ресурсов увеличилось в сотни раз. Вывод: энергетический кризис – это миф. Рост ВВП Китая – 8-15 процентов в год при американских двух процентах. Но в абсолютных единицах американский ВВП превосходит китайский в десять раз. Это говорит о том, что Китай никогда не догонит Америку. И если в Китае живётся хорошо, то почему все оттуда бегут? А пенсионеры Приморского края переезжают в Китай и с их мизерными российскими пенсиями чувствуют там себя королями. Выводы Савельева были точными и подкреплялись цифрами, напоследок советник президента выложился по максимуму.

Чтобы начать новую главу своей профессиональной деятельности, сейчас Стасу требовалось своего рода обнуление, нужно было нажать кнопку «reset» в мозговом компьютере. А для прочистки мозга нет лучшего средства, чем усталость телесная. В тренажёрном зале вместе с седьмым потом выходит весь накопленный негатив, вылетает из головы всё второстепенное и незначимое, освобождая место для дальнейших планов. Но всё это будет завтра! Сегодня хочется только тишины и покоя. Упасть и отключиться от внешнего мира.

Но внешний мир всё же нарушил эту гармонию души и тела, он настойчиво пытался напомнить о себе. Сквозь ватную полудрёму Стас различил раздражающее комариное гудение телефонного зуммера. Вот привязались! Он же переключил аппарат в режим вибрации. Но монотонный гул не прекращался. «С того света ведь достанут, черти! – с досадой подумал Стас. – Кому я так понадобился?» Он нащупал телефон и глянул на определитель номера. Да, он почти не ошибся в своих предположениях, звонили если и не из преисподней, то, во всяком случае, из очень похожего на неё учреждения. Администрация президента – только её сейчас не хватало! Савельев снова закрыл глаза, но через несколько секунд понял, что в покое его всё равно не оставят. Пришлось взять трубку.

– Станислав Николаевич, здравствуйте. Мы получили ваше заявление, – повисла многозначительная пауза.

– Угу-м-м, – чтобы просто обозначить своё присутствие бывший советник промычал нечто неопределённое.

– Знаете, отсюда ещё никто не уходил по собственному желанию, – в ласково-доверительных интонациях сельдяного короля сквозила скрытая угроза.

Стас молчал, ему было лень открывать рот. Кроме того он не мог предугадать, как будут интерпретированы его реплики. На другом конце линии связи поняли, что диалога не получится.

– Значит так, мой вам дружеский совет. Но исполнить его нужно в добровольно-принудительном порядке. Возьмите отпуск за свой счёт, и тогда можете сваливать в любом направлении, никто вас не держит. Кстати, с вашим докладом я тоже ознакомился. Впечатляет. Обязательно покажу президенту. Я потому и позвонил, что не хотелось бы такие кадры терять.

«Издевается он, что ли!» – подумал Стас и отключил телефон.

Савельев задумчиво перевёл взгляд на прикроватную тумбочку, куда он только что в раздражении бросил трубку. На матовой коричневой поверхности светлым пятном выделялся белый листок бумаги. Это был список, который он незатейливо выкрал у босса PW. Стас вспомнил, что один из документов, показанных во время той беседы, содержал в себе оценку продаваемых мировой закулисе российских предприятий. А на другом листе были фамилии людей, которым в обозначенных там же пределах и по указанным адресам надлежало проводить очень круглые откаты. Именно этот любопытный список и прилип тогда ловким образом к навощённой кожаной папке Стаса.

«А может быть это всё-таки подстава? – закрутился в голове логический моторчик. – Да быть такого не может, чтобы глава могучего постимперского государства всего за один миллиард долларов страну свою продал. Не может такого быть, не должно так быть, что-то здесь не так. Слишком уж всё очевидно, красиво – аж глаза щиплет». Богатый жизненный опыт и элементарный здравый смысл, который отличал Стаса с юных лет, говорили ему, что скоропалительные выводы делать не стоит. Утро вечера мудренее! Савельев зарылся головой в подушки и мгновенно заснул.

Но поспать было видно не судьба. В дверь кто-то коротко, но требовательно позвонил. Стас разлепил веки. Может, показалось? Нет, настырный звонок вновь затрезвонил. Завернувшись в полотенце, Стас дошёл до прихожей и распахнул дверь.

На пороге стояла Виолетта, в одной руке у неё была большая пластиковая коробка, в другой она держала чемодан. Стас с изумлением посмотрел на взволнованную и слегка запыхавшуюся красотку.

– Что это? – спросил хозяин нежданную гостью, указывая на скопление вещей, неведомо каким образом доставленных хрупкой барышней к его дверям.

– Ваши вещи.

– Так много?

– В чемодане – мои.

– Зачем? – Стас абсолютно не мог врубиться, что к чему.

– На первое время, – девушка слегка смутилась, но тут же взяла себя в руки. – Пойми, я приехала к тебе, Стас.

От резкого перехода с официального «вы» на нежное «ты» бывший шеф Виолетты даже вздрогнул.

– Я к вам пришёл навеки поселиться… – пробормотал Савельев, а потом совсем невнятно добавил, – волчица ты, тебя я…

Но на этом месте решил прервать свой ассоциативный бред. Классическая цитата Ильфа-Петрова вряд ли была сейчас уместной. Эта милашка совсем не похожа на волчицу. И она, в конце концов, не уходит к Птибурдукову, а совсем даже наоборот. Короче, Стас совсем запутался.

– Ладно. Подруга дней моих суровых, заходи, голубка юная моя! – он взял коробку из рук Виолетты.

– Я люблю тебя, хочу быть с тобой! И в беде и радости! – выпалила голубка одним духом.

Объект столь внезапной страсти выронил коробку и буквально остолбенел. В ту же секунду, воспользовавшись на сто процентов невменяемым состоянием Стаса, подруга дней суровых припечатала его губы поцелуем и одновременно содрала набедренную повязку из полотенца.

Прошло полчаса. «Надо же, как жизнь повернулась! С должности высокой соскочил, а в кровать тут же горячая штучка прыгнула! Везёт мне, или не очень? – размышлял лежа в постели Савельев. – Барышня, конечно, кровь со сливками. А мне это сегодня надо? Бонус или геморрой лишний?»

– Кстати, заявление твоё вернули. Сказали, чтобы ты в отпуск отправлялся, – промурлыкала в ухо Виолетта.

– Да уж, очень кстати… Спи, героиня-любовница. Виолетта блаженно потянулась и сладко засопела. Стас тоже провалился в сон.

Утром его разбудили звуки работающего пылесоса. Очевидно, пытаясь застолбить оккупированную территорию, Виолетта затеяла уборку в коридоре.

– Я не намерена жить в грязи! – гордо заявила она Стасу, который всё в том же целомудренном полотенце объявился перед глазами новоявленной домоправительницы.

– У тебя ещё 150 квадратных метров впереди! Притормози, однако, наивная чукотская девушка.

– Почему?

– Ты сейчас уходишь.

«Бред какой-то! Что за жизнь, дома – как на работе, не могу наладить нормальные отношения даже с теми, кто мне по-настоящему нравится. Тяжёлая карма трудоголика, – подумал Стас и молча побрёл на кухню, но губы непроизвольно растянулись в довольную улыбку. – А всё-таки это чертовски приятно!»

Глава 28. Прелести оффшорного рая

«… мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!» – напевал Стас, собираясь на встречу с отважной Серафимой Геннадьевной, которую собирался проинструктировать перед её визитом в Лондон. «Да, эта бабуля одна стоит целого бронепоезда, главное, использовать её по назначению и не устроить при этом конец света», – решил Савельев, заходя в офис компании «Фронда». Как всё-таки приятно вернуться туда, где ты на своём месте, чувствуешь себя хозяином положения и не обязан выполнять чьих-то поручений.

Бравая банкирша в ожидании Стаса расхаживала по его кабинету. «Просто тигрица! – с восхищением подумал Савельев, – только хвоста не хватает».

На столе Стаса царила чистота. Там лежал только листочек бумаги, на котором визитерша обозначила основные вопросы повестки дня. Савельев придерживался принципа, что чистота рабочего стола экономит до 30 процентов рабочего времени. Только текущие вопросы должны быть доступны взору работающему. Всё остальное – с глаз долой!

– Присаживайтесь, Серафима Геннадьевна, в ногах правды нет.

– Нет её и выше, – ответствовала гостья, усаживаясь в кресло для посетителей.

– Итак, как обстоят дела с нашим начинанием?

– В целом всё нормально, клиенты подтягиваются, но в основном это клиенты «Фронды» и нашего банка, особого ажиотажа не наблюдается. Персонал новый мы не набираем, обходимся тем, что имеем. Кстати: команда «Фронды» и наши люди неплохо сработались. Но нам нужно принять принципиальное решение: мы расширяем штат, или продолжаем работать, пока кто-то не умрёт от перегрузки?

– Будем решать проблемы по мере их поступления. Потребуются новые люди – найдём.

– Тогда второй вопрос. Рейтинги. Все просят рейтинги. Где наш рейтинг? Да мы же английская компания, на рынке сто лет без одной секунды! Нет, все просто очумели, подавай им рейтинг. Вот буквально на днях звонит финансовый директор одной конторы. Всё, говорит, у вас круто, но наш директор хочет знать, в каком рейтинге и на каком месте вы стоите?

– Начнем с конца, им нужно чётко объяснять, что такое рейтинг в России?

– А что это такое? Рейтинг как рейтинг!

– Начнём по порядку. Не всегда, но всё-таки часто, когда общаюсь с потенциальным клиентом, слышу вопрос: «А какое место ваша компания занимает в рейтинге аудиторских фирм?» Итак, что же такое, эти рейтинги?

– Вы мне, молодой человек, лекцию читать будете? – насупилась боевая бабуля.

– Какие ваши годы, Серафима Геннадьевна. Учиться, учиться и учиться! Так вот. В России самый значимый и весомый рейтинг аудиторов и консультантов ежегодно составляет рейтинговое агентство «Эксперт». Бывает, что какой-нибудь банк требует от потенциального заёмщика-юрлица представить аудиторское заключение от любой компании из «первой двадцатки рейтинга «Эксперт». Сам неоднократно с этим сталкивался. Также раз в год свои рейтинги составляют еженедельники «КоммерсантЪ-Деньги» и «ФИНАНС». Как говорит один мой приятель из ТОП-10, его компанию интересует участие только в экспертовском рейтинге, а остальные два, по его словам, не котируются. В общем, «Эксперт» – это наше всё. Но вот что интересно: все эти рейтинги базируются только на одном – на показателе годовой выручки от оказания услуг. Не берусь судить – правильный это подход или нет, но вот гипотетический пример. Есть компания А, которая выиграла за год пять крупных тендеров миллиона этак по четыре каждый, и заработала в итоге 20 миллионов. И есть компания Б, которая имеет около 40 постоянных клиентов в разных отраслей экономики, которым проводит ежегодные аудиторские проверки и зарабатывает на этом миллионов восемь в год, то есть в среднем 20 тысяч за одну проверку. Вчера вышел свежий номер журнала «ФИНАНС», где опубликованы показатели деятельности аудиторов за прошлый год. Подставим в этот рейтинг наши мифические компании, и увидим, что компания А в этом рейтинге попала бы аж в ТОП-50, а компания Б замкнула бы рейтинг на семьдесят каком-то там месте… Вот и получается, что какой бы замечательной не была компания Б с её толстенным клиентским портфелем, профессиональным штатом аудиторов и большим опытом работы на рынке, из-за показателей выручки она будет значительно ниже в рейтинге, чем компания А, даже если та ей будет уступать в профессионализме, опыте и прочих качественных показателях. Поэтому, Серафима Геннадьевна, если клиенты начинают на рейтингах зацикливаться – вы им просто эту арифметику объясните. Поверьте, нормальный заказчик (особенно русский) – далеко не дурак. Главное – объяснить доходчиво. Что касается персонала: давайте пока отложим, тут другие дела начинаются! Самое главное – клиент пошёл. А сразу только… Ну, вы в курсе. Идём дальше. По каким вопросам обращаются чаще всего?

– Всё как мы и ожидали. Народ в основном интересуется возможностями оффшоров: как налоги спрятать от любимого государства? Как денежки с родины предков вытащить?

– Ясно, вы им другие возможности оффшоров освещаете, то, что кроме уменьшения налогов, может дать оффшорная компания?

– Да, конечно.

– И что вы им предлагаете?

– Наш стандартный ответ: минимизация налогов – только одна из возможностей оффшор-бизнеса. Тут тебе и трастовые операции с недвижимостью, и регистрация судов под флагами оффшорных государств с целью получения различных льгот при работе за границей, страхование с помощью собственных оффшорных страховых фирм и многое другое. Нашему клиенту из приморского пароходства предложили суда в оффшоры вывести. Чистая экономия 1,5 миллиарда в год.

Стас удовлетворенно потёр руки. Перспективы открывались огромные. Главное, что направление верное. Он вспомнил, как Пибоди рассказывал о перспективах использование оффшорных компаний для регистрации судов и яхт.

– Ещё конфиденциальность их владения! Если вы владеете судном или яхтой через владение компанией, это защищает лично вас от претензий третьих лиц в отношении такого владения, от возможных исков, которые будут адресованы уже не вам, а оффшорной компании, причём рассматриваться такие иски будут в судах по месту регистрации судна. Это, безусловно, позволяет минимизировать как деловые риски, связанные с конкурентной борьбой, неплатёжеспособностью, так и возможные личные претензии. А в связи с тем, что в России собираются вводить налог на роскошь – нам сам бог велел поработать в этом направлении. Я с этим пока плотно дела не имел, но ведь всегда что-то случается впервые. У меня друг есть в Англии, он может вас грамотно проконсультировать, это его тема, да и яхта у него имеется роскошная – покатает заодно. Чисто технически мы всё уже знаем и готовы начинать, но есть вопросы, которые нужно уточнить. Чтобы действовать наверняка.

– Например?

– С регистрацией оффшорной компании. Тут проблем особых нет, в крайнем случае, купим. Цена вопроса – 50 фунтов. Потом перед нами встанет проблема выбора флага и юрисдикции.

– А в чём тут проблема? Пусть клиент выбирает!

– Да клиент вам скажет: моё дело маленькое! Я вам за что деньги плачу? Вы должны мне предложить вариант, который меня удовлетворит с ног до головы. А в этом я не силён, здесь нужен специалист. Мой английский партнёр просветит вас и по этому вопросу.

– Да, возни предостаточно!

– Ничего, Серафима Геннадьевна! Для России – это пока новый сектор услуг. И осваивать его будем мы с вами. Говорят, что более трети мирового денежного оборота так или иначе связано с оффшор-бизнесом. И мы пройдём мимо? Тогда эти деньги заработает кто-нибудь другой!

Стас на минуту отключился от разговора: «Кстати, в своей программе возрождения регионов я отметил, что собственниками компаний в России не могут быть компании, зарегистрированные в оффшорных зонах. Вопрос, конечно, спорный, но идея-то хорошая! Интересно только, пройдёт ли она? Надо будет добыть информацию по этой теме». Он достал блокнот и сделал пометку.

– Ладно, с официальной частью закончили. Как у Оли дела? Она на мои звонки или вообще в последнее время не отвечает, или обещает перезвонить и почему-то об этом забывает. Что случилось?

– Стас, ты не поверишь! Она замуж сходить успела и развестись!

– Да вы что! И лучшего друга не известила? Я её прямо не узнаю!

– Да муженек её против был. У меня, если честно, такое впечатление сложилось, что деятель этот её к тебе ревновать начал, она ему про Стаса своего обожаемого все уши прожужжала. А Олюшка по моим ощущениям тоже тебя на свадьбе видеть не хотела…

– Почему, интересно?

– Ладно, скажу тебе прямым текстом. Раз в жизни даже у нормальной, умной, интеллигентной женщины может затмение наступить. Не пара он ей был, я это сразу увидела. Хохол вислоусый, снабженец с какого-то Харьковского завода. Ни рожи, ни кожи, ни харизмы, ни интеллекта. Чем взял девчонку – просто не знаю. Может, в постельке себя показал хорошо? И это вряд ли. У меня, Стасик, опыт по этой части немаленький, поверь. Я хорошего кобеля за версту чую. Так вот – это явно не тот случай. В общем, приворожил он барышню нашу. Она голову потеряла, но, видимо, не до конца. На свадьбу тебя не позвала, потому что, наверное, стыдно было тебе, такому бравому парню, это не-пойми-что показывать. Слава богу, кончилось это затмение буквально за месяц. Она от него уже через неделю после свадьбы взвыла просто. Мало того, что деятель этот двух слов по любому мало-мальски занимательному поводу сказать ничего не мог. Он ещё, голубчик, оказался алкашом конченым! Пока за Олюшкой нашей вязался – как-то без бутылки крепился. А женился, тут же себя во всей красе показал… Ну, она терпеть не стала и выбросила этого орла комнатного из своей жизни. Так что с ней всё в порядке. Но ты ей пока не звони. Пусть у разведёнки нашей стресс пройдёт. А через месячишко мы все вместе над этой историей посмеемся…

Глава 29. Судьба китайского декабриста

Рецепты изготовления революции в Поднебесной давно известны. До недавнего времени их насчитывалось всего три. Рецепт номер один. Правителю Китая незаметно внедряют в сознание идею о публичном нарушении какого-нибудь уважаемого и освящённого конфуцианской традицией обычая. Например, вместо пурпурного чая с душистой жасминовой веточкой незадачливый Генеральный император партии всенародного счастья наливает себе растворимый кофе из пластмассового термоса. Или женится на вдове своего отца – младшей жене из его гарема. Результат гарантирован: взрыв гнева бушующих масс снесёт гнилой режим буквально в течение нескольких дней. Устарело. Нынешние правители народной республики досконально изучают в партийных школах абсолютно все взрывоопасные народные обычаи, свято чтут освящённые веками традиции.

Рецепт номер два. Нужно покрасить брови в красный цвет или надеть на голову жёлтую повязку. Выйти в таком виде на площадь Тяньаньмынь в Пекине и разгуливать там несколько дней, периодически вздымая к небу кулак правой руки. Историческая память народа неизбежно проснётся, если при этом гуляющий будет громко выкрикивать лозунги, направленные против засилья заморских дьяволов и их приспешников, представителей компрадорской буржуазии. В обязательную программу китайской средней школы входит история о том, как великая родина была опозорена грубым насилием европейцев, американцев и японцев в эпоху опиумных войн и во времена восстания ихэтуаней (боксёров). Должны увидеть, вспомнить и восстать. Но рецепт не работает. Площадь Тяньаньмынь находится под неусыпным контролем силовых структур, а потому краснобровому провокатору не позволят разгуливать несколько дней, выкрикивая всякую чушь.

Рецепт номер три. Через социальные сети внедрить в массовое сознание мысль о том, что заветы великого кормчего забыты нынешним руководством, и провозгласить новую культурную революцию. Даёшь огонь по штабам! Пусть расцветают 10 цветов! Снова мимо. Могучие спецслужбы современного Китая полностью контролируют интернет-пространство Поднебесной, с успехом используя для этого технологии, предоставленные западными производителями программного продукта. «Мао», «хунвейбины» и прочая революционная лексика внесены в список подрывных сигналов, которые неизбежно приведут интернет-экстремиста на скамью подсудимых.

Господин Ху изобрёл новый рецепт. Что подвигло этого внешне дисциплинированного китайского чиновника на столь безумную идею – для Стаса так и осталось загадкой. Может быть, господин Ху состоял членом таинственной секты легистов? Или его детство прошло в знаменитом монастыре Шаолинь, и революционный переворот для него служил лишь способом разрешить загадку-коан, заданную ему учёным монахом? А может быть, шанхайские триады изыскали безупречный способ шантажа, принудивший господина Ху начать революционную эпопею? На свете нет ничего загадочнее души восточного человека. По крайней мере, для европейца.

Господин Ху числился в одном могущественном техническом ведомстве, обслуживающем потребности государственного и партийного аппарата Китая. В ведение отдела, который возглавлял безумный революционер, входило, в числе прочего, программное обслуживание системы выборов в парламент поднебесной республики – Всекитайское собрание народных представителей. Идея, осенившая господина Ху, была гениально простой: кто подсчитывает результаты выборов – тот и определяет состав избираемого органа власти. Достаточно только слегка изменить соответствующую компьютерную программу – и вы получите состав ВСНП, который находится под контролем ваших единомышленников или, по крайней мере, врагов режима. Задача упрощалась благодаря тому, что систему формирования ВСНП китайцы скопировали с лучших советских образцов. Выборы трёх тысяч депутатов проводятся по многоступенной системе. Вначале низовые местные собрания депутатов (аналог наших советов) направляют своих представителей на провинциальные собрания. А на провинциальных собраниях уже избираются депутаты самого ВСНП, китайского Верховного Совета. Выборы эти находятся под контролем центральных властей. Из Пекина вниз спускаются разнарядки: от города такого-то должен быть избран представитель соответствующего пола, возраста, профессии, национальности, партийности, образования и так далее. По этим параметрам местные власти подбирают кандидатуры из своего актива. Получается абсолютно послушный парламент, который голосует так, как партия прикажет.

В программу, отвечающую за рассылку таких указаний на места, Господин Ху и его сообщники решили внедрить вирус, который изменял исходные параметры. Плюс ещё один маленький хакерский кунштюк – и на провинциальных собраниях выбирают людей совсем из другого списка. Задача облегчалась тем, что в провинциях люди из районов не были лично знакомы партийному руководству. Создание хитрого вируса из соображений конспирации поручили человеку со стороны, а именно всё тому же Махмудгэгэну Русланджину Службам безопасности отследить в сети контакты с неуловимым и вездесущим Сусликом было практически невозможно, шифроваться он умел мастерски.

Господин Ху несколько лет занимался подготовкой переворота. Он подбирал единомышленников на местах, определял круг кандидатов. В свой отдел он собрал группу отличных программистов, которые были преданы своему вождю душой и телом. Вскоре после возвращения из Лондона господин Ху приступил к решающей фазе операции. Люди на местах отмобилизованы, вирусы, порождённые злым гением бурятского хакера, запущены в систему. С нетерпением революционеры ждали известий из провинциальных собраний.

Всё завершилось трагически. Господин Ху был внезапно арестован. Как всегда, в дело вмешалась нелепая случайность. На провинциальном собрании где-то в Сычуани его председатель – дотошный старикашка ещё хунвейбиновского призыва – обнаружил, что вместо доярки национальности ляо из народной коммуны местное собрание почему-то прислало школьного учителя национальности мяо. Небольшой сбой в программе… Это для нас все китайцы на одно лицо. А великоханьские шовинисты ляо от мяо отличают прекрасно. Да ещё и пол перепутан. Последовал звонок в аппарат ЦК Компартии в Пекине, завертелись шестерёнки государственной машины, и буквально через два дня после поступления сигнала из Сычуани господин Ху был арестован.

– Слушай, Джек, что случилось с нашим китайским другом? – позвонил Савельев Пибоди. – На звонки не отвечает, в интернет не выходит?

– Та же самая история, дружище. Я навёл справки. Так вот, правозащитники на днях внесли имя нашего приятеля в список наиболее опасных для коммунистического режима диссидентов. Говорят, скоро состоится суд. И грозит господину Ху смертная казнь за государственную измену.

Савельев чуть не выронил телефонную трубку.

– Прямо декабрист ленинского типа! Никогда бы не подумал! Между тем, Пибоди лукавил. О судьбе их со Стасом китайского друга он знал немного больше, чем сказал Савельеву. Сам Джек познакомился с господином Ху пару лет назад на конференции в Гонконге. Британский разведчик и коммунистический функционер на удивление быстро сошлись друг с другом. Катализатором дружеских отношений послужило их общее увлечение. Оба многие годы увлекались изучением различных течений буддизма.

– Помнится, сам Бодхидхарма говорил о том, что карма человека отчётливо читается по форме мочки его правого уха, – обронил в разговоре Джек, когда они с господином Ху обсуждали доклад одного профессора экономики из Австралии.

Буквально через пять минут Запад и Восток соединились: англичанин и китаец забыли об экономических проблемах и углубились в дискуссию о тенденциях построения дхармических потоков согласно теории саутрантиков.

После конференции господин Ху пригласил своего нового друга к себе в гости. В небольшом внутреннем дворике дома на окраине Шанхая они попивали зелёный чай, слушали тихий звон фарфоровых колокольчиков, извлекаемый из их нутра лёгким дуновением весеннего ветра, и наблюдали за неспешным кружением карпов в живописном бассейне вблизи беседки, оплетённой лозами винограда.

– Послушайте, уважаемый Ху, – обратился к своему новоиспечённому другу Джек. – Я слышал, что сегодня в коммунистическом Китае происходит удивительное возрождение старинных традиций чань-буддизма. Власти помогли в восстановлении легендарного Шаолиня, и теперь приобщиться к мудрости чаньских патриархов может любой человек. Даже иностранец. Вы можете оказать мне любезность? Я хотел бы пожить пару-тройку недель в этом прибежище возвышенной истины. У вас имеются какие-нибудь выходы?

– Я очень рад, уважаемый господин Пибоди, что могу с лёгкостью исполнить ваше похвальное желание. Один из самых высокопоставленных настоятелей монастыря – мой дальний родственник по материнской линии. Один звонок – и вы исполните свою мечту.

Так Джек Пибоди оказался в провинции Хэнань на овеянной легендами горе Суншань.

Родственник господина Ху оказался невысоким бритым толстячком неопределённого возраста. Он прятал ладони в рукавах жёлтой монашеской одежды и старался не смотреть в глаза собеседнику.

– Я рад оказать услугу своему уважаемому родственнику и познакомить вас, господин Пибоди, с таинствами учения чань. Кроме того, во время проживания в нашем монастыре вы можете посещать школу боевых искусств. По вашему выбору.

Глаза Джека загорелись. За долгие годы, проведённые на оперативной работе, он овладел навыками самых экзотических боевых искусств. Теперь у него была возможность отшлифовать приёмы знаменитого кунфу в самом Шолине! Это превосходило его самые смелые ожидания.

Монах искоса взглянул на британца, который ошалело кивал головой.

– Я вижу, что вы готовы приобщиться не только к духовной мудрости, но и освоить навыки физического самосовершенствования. Прекрасно. Осталось только выбрать школу кун-фу, которую вы хотели бы посещать.

– А какие школы кун-фу сегодня можно считать наиболее перспективными? – поинтересовался Пибоди.

– О, вам несказанно повезло. Сегодня старинное искусство кунфу переживает настоящий расцвет. Постоянно возникают новые направления, старые школы претерпевают воистину революционные изменения. Идеи великого Мао Цзедуна о постоянном развитии народного духа оплодотворили чаньское учение. Что вам ближе: школа пьяного богомола или школа беременной тигрицы? А может быть, вы хотите освоить стиль гигантского таракана, постоянно ускользающего от назойливого внимания голодного журавля?

Уловив сомнение во взгляде гостя, радушный хозяин перешёл к новой порции соблазнительных предложений.

– Если вас не прельщают традиционные школы – мы сегодня предлагаем для наших западных клиентов модернизированные направления, которые специально разработаны учителями нового поколения. Стиль пингвина с Мадагаскара? Школа Толстой Панды?

Современный Шаолинь оплодотворили не только идеи великого кормчего. Монахи на удивление быстро освоили премудрости западного менеджмента и для привлечения туристов постарались упаковать основательно потасканные чаньские идеи в современную голливудскую упаковку.

Пибоди задумчиво почёсывал кончик носа. И тут Монах нанёс решающий удар.

– А если господин предпочитает всё самое эксклюзивное, могу предложить вам нашу изюминку: «Лолита-стиль»!

Пибоди, искренний почитатель творчества Набокова, с радостью согласился.

На следующее утро Джек, одетый в новенький хлопчатобумажный костюм ифу, направился к небольшому павильону, расположенному посреди тенистого сада. Его встретил учтивый молодой монах, прекрасно владеющий английским.

– Позвольте, уважаемый мистер Пибоди, я покажу вам тренировки, которые проводит мастер Гань Бао. Как раз первое занятие для группы австралийских любителей этого стиля.

Они вошли в тренировочный зал, и глазам изумлённого Джека открылось престранное зрелище. По большому залу в замысловатом танце кружились группы людей. Центр каждой группы представлял крупный мужчина белой расы. Около него кружили маленькие фигурки. Все держали в руках бамбуковые шесты. Присмотревшись, Пибоди обнаружил, что белых мужиков тренировали китайские девочки на вид лет двенадцати. Одеты они были не самым привычным для буддистского монастыря образом: мягкие тапочки, белые гольфы, клетчатые юбочки в складку, расстёгнутые тёмно-синие жакеты с золотыми пуговицами, короткие трикотажные топики, открывающие подтянутые животы кунфу-лолиток. На суровых девчачьих мордашках присутствовала косметика в неимоверных количествах. Грузные, слоноподобно-сопящие австралийцы отмахивались шестами от этих назойливых цветастых мушек. А те, изящно уклоняясь от могучих ударов, охаживали туши своих соперников бамбуковыми жезлами. Периодически кому-нибудь из барышень удавалось заехать маленькой пяточкой прямо в нос или в ухо адептам нового стиля. Меткое попадание отмечалось поощрительными ударами в гонг: мастер Гао Бао внимательно наблюдал за тренировкой.

– Это – первый этап тренировки, господин Пибоди, – сообщил Джеку сопровождающий. Массаж и сауна через два часа. Можете присоединяться.

Через две недели освоения модного стиля совершенно обалдевший Джек благодарил господина Ху за полученные впечатления.

– Вот уж не знал, что чань-буддисты – такие знатоки сексуальных изысков. Я думал, что это направление более традиционно для даосов.

– Я тоже так думал, – сухо ответил господин Ху.

Для него сообщение о том, что священные стены древнего монастыря укрывают от посторонних глаз бордель для педофилов, стало неприятной новостью. После отъезда Джека, господин Ху приступил к расследованию. Оказалось, что приверженцами лолита-стиля стали не только туристы из стран Запада, но и ряд высокопоставленных китайских чиновников. Господин Ху методично довёл следствие до конца. И как раз накануне затеянной им революции на нескольких интернет-сайтах были выложены фотографии, на которых были запечатлены несколько широко известных в Китае людей. Внук маршала Пэн Дэхуая купает в джакузи трёх малолеток; племянник жены товарища Лю Шаоци массирует одновременно две голые попки, каждая размером с его кулак; на плечах улыбающегося сына товарища Хуа Гофэна восседает лолитка с живописно взлохмаченной прической… В Поднебесной не любят срывания покровов, здесь трепетно относятся к тайне личной жизни. Особенно, когда речь идёт о жизни представителей коммунистической элиты. Спецслужбы бросили лучшие силы на поиски интернет-террориста. Два расследования завершились практически одновременно. Господин Ху был обречён: за его избирательные шалости он бы ещё мог отделаться тюремным сроком, но публичное оскорбление группы уважаемых товарищей, издевательство над потомками славных вождей великого революционного движения ему не простили.

– Будешь в Лондоне, Стас, обязательно посидим, помянем нашего друга. Его уже нет с нами. Как грустно! Лотос отцветает, подножье горы Суншань овевает холодный ветер…

Глава 30. Серафимы против сионистов

Имя человеку даётся не случайно. Серафима Геннадьевна была убеждена в этом на все сто процентов. Серафим – огненный, пламенный. Согласно учению Дионисия Ареопагита – высший ангельский чин, шестикрылое существо, способное испепелить неугодного Создателю смертного подобно спичке. Серафимы ничего общего не имеют с пухлыми розовыми ангелочками, лучшими друзьями сентиментальных влюбленных гимназисток. Малоизвестный средневековый мистик Прокопий Иберийский утверждал, что серафимы были покровителями воинственных амазонок. Делом своей жизни эти кровожадные дамы считали повсеместное истребление сексистских шовинистических свиней – грубых мужланов, викингов, самураев и прочих ассасинов. Если амазонки не могли победить мужские воинства в открытом сражении, они прибегали к военной хитрости. Специально подготовленные суккуб-отряды отборных красоток поголовно сдавались в плен. Далее они, разумеется, подвергались насильственным действиям сексуального характера со стороны завоевателей. Супертренинг, перед которым отдыхала любая Камасутра, позволял пленным амазонкам добиться в постели того, что не удалось их подругам на поле боя: герои-насильники не могли выдержать сладострастных утех, к утру можно было штабелями выносить из шатров их трупы.

Серафима Геннадьевна в молодые годы полностью оправдывала своё имя, её любовные подвиги странным образом соответствовали средневековой легенде. Первый раз она овдовела довольно рано. Молодой муж, спортсмен-лыжник, обладатель олимпийского здоровья, через пару медовых месяцев скончался от инфаркта. Сима стала вести себя осторожней. Второй муж протянул полтора года. С третьим, дедом Ольги Кузнецовой, она развелась вскоре после рождения дочери. Просто пожалела парня. С тех пор она пыталась сублимировать свою бурную сексуальную энергию. Благодаря чему добилась немалых успехов в банковском бизнесе. Впрочем, это была лишь одна из версий самой госпожи Кондратьевой. Количество мужей, любовников и приключений с ними связанных каждый раз могло меняться. Иногда казалось, что рассказы Олиной бабушки абсолютно противоречат друг другу. Но, тем не менее, её воспоминания о бурной молодости пестрели подробностями, переливались неожиданными гранями и складывались в невероятные узоры. И к сверкающим стеклышкам этого калейдоскопа Серафима Геннадьевна умела добавить всё новые и новые красочные кусочки.

К тому моменту, когда Стас вовлёк её в историю с созданием международной консалтинговой компании, Серафиме Геннадьевне было уже семьдесят с приличным хвостиком. Однако изумительная наследственность в сочетании с чудесными возможностями современной платной медицины и косметологии позволяли ей выглядеть (и чувствовать себя) всего-то лет на 45–50. Неукротимый темперамент пламенной банкирши находил выход в краткосрочных связях со специально подобранными крепкими молодыми людьми спортивного телосложения.

С Бреком Пристли Серафима Геннадьевна познакомилась в Москве на коротком формальном совещании, где решались ключевые организационные вопросы по созданию консалтинговой компании. Профессор ей понравился: сухощавый подтянутый мужчина вёл себя с ней подчеркнуто галантно. «Встретился бы мне этот шотландец пару десятков лет назад, провели бы мы с ним пару весёлых ночек», – с сожалением отметила про себя серафим– амазонка. Когда Стас попросил её съездить в Лондон и обсудить с партнёрами проблемы их совместного бизнеса, Серафима Геннадьевна с лёгкостью согласилась: пообщаться с интересным джентльменом для неё было не в тягость.

В аэропорту гостью из России встречал старинный друг Брека Джек Пибоди. Профессор не описал ему внешность Серафимы Геннадьевны, рассчитывая на то, что навыки профессионального разведчика помогут Пибоди опознать деловую бабулю. На всякий случай Джек всё-таки вооружился табличкой с именем российской представительницы компании «В&E». И не прогадал. Когда в поле его зрения попала энергичная подтянутая блондинка неопределённо-среднего возраста, одетая в бирюзовый брючный костюм с перламутровым отливом, Пибоди отвёл взгляд, пытаясь разглядеть в толпе прилетевших пассажиров одетую с провинциальной скромностью солидную семидесятилетнюю даму. Серафима Геннадьевна, разглядев табличку, сдвинула на лоб блюдца солнцезащитных очков и бодро ткнула острием длинного зонтика в зад носильщику, перемещавшего при помощи тележки её багаж. «Стоять, черножопик, остановка по требованию!» – скомандовала она по-русски тощему мужичонке пакистанской внешности.

– Госпожа Кондратьева? – озвучил содержание таблички обескураженный Джек.

– Йес, мистер Бонд, драть его, – ответила в рифму Серафима Геннадьевна, знавшая от Стаса некоторые подробности биографии Пибоди.

Она протянула ошалевшему англичанину для поцелуя холёные пальцы, унизанные недешёвыми перстнями. Джек осторожно прикоснулся губами к массивному изумруду.

– Где мистер Пристли? – поинтересовалась банкирша.

– У него деловая встреча. Он приносит извинения за то, что не смог встретить вас лично.

– Хорошо, у нас с вами тоже есть интересная тема для разговора. Мистер Савельев утверждает, что вы – большой знаток процедур регистрации морских судов.

– Это действительно так, мэм.

Расплатившись с испуганным пакистанцем, Серафима Геннадьевна бодро прошествовала на своих высоченных шпильках к стоянке такси и в сопровождении Джека направилась в отель, где для неё был зарезервирован номер. Через пару часов, когда дама привела себя в порядок после дороги, в ресторане при гостинице прошла официальная часть визита. Она оказалась недолгой. Накануне Стас связался с партнёрами и известил их, что в соответствии со стратегией, обозначенной Ротшильдами, основная часть операций по оценке российских компаний была проведена непосредственно фирмой «Фронда». На долю «В&Г» оставались второстепенные операции по сопровождению выхода на западный рынок некоторых старых клиентов Савельева. В связи с этим и возникла необходимость оформления небольшого пакета документов.

– Что ж, госпожа Кондратьева, поздравляю вас с началом нового этапа нашей совместной деятельности! – сказал после подписания бумаг мистер Пристли. – Как бы вы желали провести сегодняшний вечер? Достопримечательности Лондона – в вашем распоряжении. Готов стать на этот и, возможно, последующие дни вашим личным гидом.

– Я, господа, в столице вашей бывала не один, не два и даже не десяток раз. Так что Тауэр, Британский музей и прочие прелести Лондона мне, признаться, уже порядком надоели. Бели вы горите энтузиазмом и готовы развлечь почтенную даму весьма преклонного возраста…

Пристли и Пибоди синхронно издали звуки, долженствующие показать их полное несогласие со столь суровой самооценкой их прекрасной гостьи.

– Так вот, – невозмутимо продолжала заслуженная амазонка, – если вы готовы пожертвовать частью своего драгоценного времени для развлечения русской леди – давайте сходим на футбол. Сегодня как раз лондонское дерби, «Челси» против «Тоттенхема», Рома против Ромы.

Англичане в недоумении переглянулись.

– За «Тоттенхем» играет Рома Павлюченко, а «Челси» владеет Рома Абрамович, – пояснила Серафима Геннадьевна.

Пибоди пришлось подключить самые серьёзные связи в высших кругах британского истеблишмента для того, чтобы раздобыть места в ложу для почетных гостей на стадионе Stamford Bridge. Серафима Геннадьевна осталась довольна, чего нельзя было сказать о её британских партнёрах. Болела «русская леди» со всей страстью, на которую была способна её пламенная натура. В диких воплях чуткое ухо Пибоди могло иногда уловить отборные русские идиоматические выражения, удары зонтиком по спинам впереди сидевших болельщиков (от греха подальше трое солидных господ, находившихся в зоне действия этого фехтовального инструмента, вынуждены были досрочно покинуть стадион), молодецкий свист в четыре пальца… Джентльмены были поражены небывалой активностью почтенной дамы. Время от времени Серафима Геннадьевна прикладывалась к фляжке с бренди. Тем не менее, после окончания матча она, не проявляя ни малейших признаков усталости, обозначила свои пожелания по поводу дальнейших планов на вечер.

– А теперь, мальчики, я бы не отказалась от партии в бридж. Мистер Пристли, попавший под гипнотическое воздействие убойного обаяния своей гостьи, безропотно позвонил своему университетскому другу, который помог замкнуть квартет игроков.

Через два часа Серафима Геннадьевна, переодевшаяся после футбольного матча, прибыла к месту интеллектуального ристалища. В гостиной профессорского особняка всё было готово к игре: карточный стол под зелёным сукном, нераспечатанные колоды, на хрустальных бокалах искрятся отблески пламени, полыхающего в камине. Неутомимая бабуля в очередной раз сразила наповал неискушенных в тонкостях характера русских женщин жителей туманного Альбиона: перед ними предстала настоящая светская львица. Роскошный вечерний туалет, в меру откровенный и откровенно дорогой, бриллиантовое колье, не позволяющее усомниться в социальном статусе и уровне материального достатка его обладательницы.

Теперь Серафима Геннадьевна была молчалива. Она полностью сосредоточилась на игре. Ей понадобилось десять минут, чтобы изучить особенности игры своего партнёра (им был хозяин дома) и противников (Пибоди и однокашника мистера Пристли).

Но, когда через полтора часа был проведён подсчёт итогов игры, джентльмены не смогли удержаться от восторженных комплиментов. Гостья из России показала высший пилотаж, играя против весьма опытных и искушенных соперников. Глаза мистера Пристли восхищенно горели. Серафима Геннадьевна сделала определённые выводы. Соблазн был слишком велик. «Джентльмен сам выбрал свою судьбу», – решила амазонка и не стала отказывать гостеприимному хозяину в его просьбе остаться ещё на пару глоточков бренди после того, как их соперники по карточному матчу откланялись и отправились восвояси.

Спустя неделю телефонный звонок разбудил Джека в шесть часов утра.

– Мистер Пибоди, срочно приезжайте к мистеру Пристли, случилась беда, – раздался в трубке тревожный девичий голос.

– Какая такая беда, что до обеда подождать не может? – недовольно проворчал Джек.

– Он, кажется, умер! – прорыдала Маша. – А всё эта сумасшедшая старая нимфоманка!

Что сыграло решающую роль в трагическом исходе бурной связи: передоз «Виагры», чрезмерно рискованные постельные игры, предложенные бедолаге профессору его неутомимой партнёршей, или просто изношенное сердце, не выдержавшее бурного оргазма – широкая общественность осталась в неведении. Расстроенная Серафима Геннадьевна, утирая кружевным платочком заплаканные глаза, незаметно покинула дом своего свежепокойного любовника вскоре после того, как туда примчался Пибоди. Все формальности он взял на себя. Смущённые врачи решили не придавать огласке пикантные обстоятельства смерти уважаемого члена британского научного сообщества. В некрологе было сказано что-то об общей сердечной недостаточности.

На этом похождения бравой воительницы в Англии не закончились. Полный отчёт о результатах её боевой деятельности Стас получил от Зенона во время телефонного разговора, который состоялся после отбытия Серафимы Геннадьевны из Лондона.

– Слушай, Савельев, я тебе предлагаю открыть фирму по оказанию террористических услуг средних масштабов. Ты только бабулю держи в форме – тогда этот бизнес пойдёт у тебя лучше некуда. Знаешь, что она натворила с нашими друзьями-сионистами?

– Я тут завертелся совсем, до меня какие-то слухи смутные доходят, из официальных сообщений ничего толком не поймёшь. Давай, рассказывай.

– Первое, что она сделал – затрахала до смерти бедолагу Пристли. В буквальном смысле этого слова! Я сам видел тело, меня Пибоди позвал взглянуть, оно ещё остыть не успело. Морда с блаженной улыбкой на губах!

– Что ж, такой смерти можно позавидовать. Быстро – и с удовольствием.

– Слушай, что дальше было. Этот дурень Пибоди, взялся на следующий день утешать эту престарелую секс-бомбу.

– И его тоже затрахала? – изумился Стас.

– Нет, ему до такой степени не повезло. Он её решил на яхте своей по Темзе покатать, а заодно и проконсультировать по каким-то вашим теоретическим вопросам, с этими самыми яхтами связанным. Тут наша лихая тётка взялась ему помогать в вопросах практических, за снасти схватилась. Короче, потянула она не за ту верёвку, направление ветра, говорит, не учла. Парус взбрыкнул, и Джека по башке каким-то то ли гиком, то ли фалом, то ли черт его знает чем… в общем, здоровенной деревянной балясиной по балде так садануло, что он за борт и кувыркнулся. Это ещё удачно получилось, что шею не свернул. Черепушка у него крепкой оказалась, но сотрясение мозгов он себе заработал основательное. Лежит пока в больнице, без сознания, но врачи говорят, что вроде должен оклематься, и головой сочувственно качают, невинная, мол, жертва несчастного случая. Но я-то знаю, что это за несчастный случай!

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я потом с нашей бабулей побеседовал, ауру её пощупал – просто страшный человек! Да ещё и имечко при такой фамилии – смерть фашистам и прочим сионистам. Получается убийственное магическое воздействие.

– А что с именем не так?

– Посмотри в словаре. Серафимы – это такие вавилонские демоны шестикрылые. Их потом евреи сдуру к ангельскому чину причислили. На самом деле это посланники смерти. Фамилия – Кондратьева – тоже свою роль играет. Знаешь ведь выражение – кондратий хватил? В общем, я ей сказал, чтобы она с мужчинами поосторожнее была. И тебя серьёзно предупреждаю: начнёт тебе глазки строить – даже думать не смей. Усёк?

– Усёк, – ответил Стас.

Интересно, передаются ли такие опасные свойства, как способность к планомерному уничтожению мужчин, по наследству? В голове Савельева мелькнула мысль: «Олиному горе-муженьку ещё, можно сказать, крупно повезло, вовремя она его вышвырнула».

А Серафима Геннадьевна в этот самый момент летела в самолёте, который направлялся из Лондона в Москву. Времени отважная банкирша зря не теряла, она прослушивала диктофонную запись, сделанную во время переговоров с Пибоди.

«Тут возможен, например, географический принцип. Например, в водном пространство ЕС грузы перевозить могут только суда, зарегистрированные в ЕС. Идеальный вариант в этом случае – Гибралтар. Это местечко, сочетающее в себе преимущества оффшорной юрисдикции, реестра судов 1-ой категории Британского флага и членства в ЕС. Если мы хотим учесть юрисдикцию вероятных судебных процедур и защиту, связанную с исполнением решений суда, то британский флаг – один из наиболее привлекательных, поскольку обеспечен защитой британской консульской службы и британской судебной властью. Дополнительным преимуществом в эпоху крышесрывного пиратства является то, что суда, зарегистрированные под флагом Великобритании, обеспечиваются защитой британских ВМС. А после выбора флага логично выбрать юрисдикцию регистрации судна. Есть несколько различных юрисдикции, предоставляющих возможность регистрации судов под британским флагом в реестрах различных категорий. Я предоставлю вам, Серафима Геннадьевна, таблицу юрисдикции британского флага, вы разберётесь и предложите клиентам подходящий вариант для их ситуации. А потом остаются сущие мелочи: сюрвейерская оценка судна, предоставление документов на предоставление радиосигнала…»

На этом месте беднягу Пибоди как раз и прервала злосчастная «балясина».

«Ладно, придётся разбираться самостоятельно. Чай, не дура», – решила Серафима Геннадьевна.

Глава 31. Подарки судьбы

Подарки судьбы – явление таинственное, непредсказуемое, иногда весёлое, а иногда опасное. Римский император Гелиогабал предлагал своим гостям испытать судьбу, раздавая им подарки в форме абсолютно безобразной лотереи. Согласно распространяемым на пирах этого безумца билетикам, кто-то получал яд в бокале вина, кто-то муху в омлете. А счастливчики становились обладателями мешка с золотом. Серафима Геннадьевна всю жизнь получала удивительные подарки.

– Понимаешь, Стас, мне кажется, что мужчины созданы для того, чтобы сделать две вещи: умереть и сделать мне странный посмертный подарок. Судьба у меня такая.

Разговор между старой банкиршей и отставным советником президента происходил в офисе компании «В&E»Савельев попивал ароматный английский чай из чашки китайского фарфора и с удовольствием слушал, как бабушка Ольги Кузнецовой травит свои байки.

– Первый такой случай произошёл, когда мне было четырнадцать лет. Глядя на меня, старуху, ты и представить себе не можешь, какой куколкой я тогда была, – бабуля томно закатила обильно подведённые глазки.

– Что вы, Серафима Геннадьевна, вы и сейчас женщина хоть куда, – галантно ответствовал Савельев.

– Ладно, ладно тебе! Я конечно люблю топорные комплименты… Так вот, куколкой я была просто блеск: ножки стройные, никаких варикозов. Грудки маленькие, как половинки лимончиков. Чёлка по моде, глазки, губки, всё как положено. И был у меня поклонник: Володя Черновский, сын министра какой-то там промышленности, сейчас уже и не вспомню. Очень серьёзный мальчик. В шестнадцать лет три языка знал, хотел стать дипломатом. Высокий, косая сажень в плечах, попка поджарая. Чубчик такой есенинский носил. В общем, чудо-мальчик. И перспективы в связи с папой неплохие у него вырисовывались. Все девчонки за ним табуном ходили, а он ни на кого, кроме меня смотреть не хотел. И я просто назло всем его демонстративно не замечала. Если бы знала, как всё кончится, не отказала бы ему во внимании.

– И как же всё кончилось, Серафима Геннадьевна?

– Как всегда – плохо. Застрелился Володя из папиного «Вальтера». Прямо под нашими окнами. А через день после похорон его младшая сестрёнка Алька, в параллельном классе со мной училась, принесла от него мне подарочек завещанный. Коробка такая из розового картона, лентой атласной перевязана. Записочка от Володи: «Самой любимой – самое дорогое».

– И что там, в коробочке было?

– Двести оловянных солдатиков! Шотландские гайлендеры, французские гренадёры, русские драгуны… Кого только не было. Я, конечно, поревела, коробку эту под кроватью лет пять хранила. Недавно в шкафу нашла, посмотрела, а потом в интернете справилась. Представь: такая коллекция тысяч на пять долларов сегодня тянет!

– Да, интересный подарок получился.

– Это – только начало. В восемнадцать лет я просто расцвела. Красоты была неземной! – бабуля задумчиво хрустнула суставами пальцев. – Ноги от подбородка, шея лебединая, коса до попы. И попа эта была, я вам доложу… Знатоки говорили – в тройку лучших по Москве входила. И никакого целлюлита.

– А кто рейтинги по дамским попам тогда выводил? – поинтересовался Стас.

– Были эксперты с огромным опытом. Один из таких знатоков за мной сильно тогда ухаживал. Шурман Лев Исаакович. Доцент консерватории. Мужчина типа «дефлорация на марше»: пятьдесят лет, высоченный лоб, орлиный нос, копна иссиня чёрных волос, импозантные седые пряди. Рост – гвардейский. Плечи как у шахтера, а ноги – как у балеруна. Самый знаменитый столичный ловелас тех времен. Розы охапками дарил, на премьеры водил постоянно, с Арно Бабаджаняном меня познакомил.

– И что дальше?

– Невинности меня лишил, проказник сладкий. В правительственной ложе Большого театра под арию Тоски, – с армейской прямотой сообщила Серафима Герасимовна.

Стас почувствовал, что у него начали краснеть уши.

– Потом ещё пару раз мы с ним встречались в интимной обстановке. Очень сильный мужчина оказался. Это я уже потом поняла, когда было, с кем сравнить. А тогда, дурочка молодая, решила, что так со всеми будет. Одна опера – пять оргазмов! И тут, как раз, будущий Олин дед объявился. Я доцента в отставку и отправила.

– И он застрелился! – восторженно предположил Стас.

– Нет, повесился, – остудила его банкирша. – На рояльной струне, эстет! А через неделю мне бандероль по почте приходит. Там, как водится, записка: любил, хотел ради меня в четвёртый раз разводиться, прощай. Интеллигентно очень. И подарочек посмертный. Трусики кружевные. С вышивкой: «Да здравствует мировая революция!»

– Может быть, нужно было не «мировая», а «сексуальная»? – предположил Стас.

– Первая хозяйка панталончиков между этими понятиями разницы не проводила. Знаешь, чьи трусы мне Лёва прислал? Александры Коллонтай! Он по молодости с ней на гастролях в Мексике пересёкся.

– Вы их до сих пор храните? – благоговейно поинтересовался Стас.

– Надеваю только в самых торжественных случаях. Вышивка задницу натирает. И вот сегодня я их как раз надела.

Савельев представил революционную надпись на седалище престарелой банкирши, и уши его запылали светофорным огнём.

Серафима Геннадьевна издала мощное лошадиное ржание, сверкнув стройным клавишным рядом фарфоровых зубов.

– И этот наш дурень шотландский Пристли – тоже учудил. Пригласили меня на оглашение завещания. Родня покойного, естественно, косится. Дошли до меня. Всё, как обычно: парадный ассегай его величества зулусского короля Чаки производства начала XIX века, оригинал сонета какого-то поэта озёрной школы, посвященный его бабушке. С автографом, разумеется. А потом – бац! Контрольный пакет компании «В&Е». Родня его в шоке, грозят мне парламентским расследованием. Он мне ведь не только компанию, а всё состояние оставил, до копеечки. Теперь уж мне точно обеспечена безбедная старость. Только с судами повозиться нужно. Родня Пристли просто так не отстанет.

Но мне адвокат сказал: шансов у них нет абсолютно, всё чисто, завещание оспорить невозможно. Так что, Стас, вот тебе и поле деятельности. Пост генерального директора за тобой, как и договаривались. Я начала рвать английский флаг на мелкие кусочки, и это у меня получилось быстрее, Стасик, чем у тебя! – бабуля опять заржала.

– Вообще-то, Серафима Геннадьевна, к вашим приключениям с благополучным концом и я кое-какое отношение имею. Но я благодарен вам за столь щедрое приглашение. Надеюсь, вы ещё вернётесь в нашу команду. Я в этом уверен. Вы не из тех, кого устроит жизнь рантье. Судитесь в своё удовольствие – и снова в бой!

Глава 32. Резкая смена курса

Изобретательность настолько же необходима для достижения успеха, сколько и отвага. Мореплаватели на протяжении тысячелетий вынуждены были жаться к побережью и не осмеливались пускаться в океанские просторы до тех пор, пока в чью-то светлую голову не пришла идея использовать комбинированное парусное вооружение. Прямоугольные паруса поднимаются при попутном ветре, а треугольные латинские паруса позволяют лавировать и идти даже при ветре встречном. Умение вовремя менять галсы полезно не только в мореплавании. Любой успешный карьерист должен владеть подобным искусством.

После того, как Савельев понял, что ступеньки служебной лестницы в администрации президента перед ним чья-то заботливая рука обильно поливает маслом, он решился на резкую смену курса. Международный бизнес – увлекательнейшее и полное опасных приключений занятие. «Управдома из меня не получилось. Пора переквалифицироваться в графа Монте-Кристо», – думал Стас, входя в кабинет директора «В&Е». Заявление на бессрочный отпуск было отправлено главе президентской администрации.

Савельев больше ничего не ждал на чиновничьем поприще, а перед консалтинговой компанией перспективы открывались неплохие: оптимизация налогообложения, вывод денежных средств с территории России, привлечение иностранных инвестиций.

Почему-то он вспомнил последнюю часть своего доклада, где говорилось о том, что Россия – рентное государство. Чиновники не заинтересованы в развитии бизнеса, они просто сидят на своих местах и взимают плату за всё: за регистрацию, перерегистрацию, всевозможные разрешения и согласования. Даже когда обычные граждане платят за техосмотр машины, чем не рента? А надо бы госаппарат завязать на прибыль! Есть прибыль у бизнеса – законная премия чиновникам.

«Тогда они бы и поняли, что такое на хлеб насущный в поте лица своего зарабатывать!» – улыбнулся про себя Стас.

Как ни странно, именно последнее направление давало «В&Е» максимальные доходы. Иностранцы имеют привычку активно инвестировать деньги в высокотехнологические компании России, а затем продавать их конкурентам.

С одной стороны это выглядит недружественным поглощением. Но с другой стороны, русский менеджмент получает деньги на развитие производства и в собственный карман, плюс иностранные технологии. А убирать этих людей с руководящих постов иностранные хозяева боятся.

Со времён Тютчева им крепко вбили в головы мысль о том, что Россию умом не понять. Услуги отечественного менеджмента для выживания в этой загадочной стране просто незаменимы. Кадры решают всё, значит – да здравствуют кадры!

Понимая, что со штатом «СтартБанка» и аудиторской фирмы «Фронда» сразу на двух направлениях не вырулить, новоявленный директор решил сосредоточить усилия именно на подборе персонала. Этой теме должно быть посвящено его сегодняшнее совещание с Ольгой Кузнецовой. Так решил Стас. Хотя, надо признаться, он немного лукавил. В последнее время Савельев всё чаще вспоминал свою подругу, с которой он не виделся уже довольно давно. И сильно соскучился. Пусть это будет не просто совещание, а деловая встреча. Или свидание? Деловое. А может и не совсем. Стас заказал столик на двоих в приличном ресторане.

– Кухня, интерьер, музыка – всё должно быть на самом высоком джентльменском уровне, – предупредил он менеджера и погрузился в изучение документов. До шести вечера ещё было довольно много времени.

Из динамиков, скрытых в уютном полумраке, о чём-то нежно ворковал Стинг. Стас, развалившись в удобном кресле, поправил манжеты рубашки, чтобы они одинаково выглядывали из-под рукавов пиджака (и, кстати, чтобы виднелись стильные запонки), чуть ослабил слегка ассиметричный «полувиндзор» шёлкового галстука и углубился в изучение меню. Не каждому мужчине атлетического сложения удаётся непринуждённо носить классические деловые костюмы. Самое нелепое в мире зрелище – Шварценеггер в смокинге. Любой бурёнке черкесское седло, пожалуй, идёт гораздо больше. Но Савельеву удалось освоить эту премудрость, в костюмах его внушительная фигура не выглядела шифоньером. И сейчас Стас был уверен, что приталенный пиджак стального цвета сидит на нём идеально, и рубашка, цвет которой девушка-консультант в салоне обозначила как «ниагара», вполне ему подходит. Внезапно его накрыло облачко парфюма неуловимо-приятного цветочного оттенка. Чьи-то нежные пальцы закрыли его глаза.

– Тебе идёт этот цвет. Кто присоветовал? Назови мне её имя. Буду поминать в своих молитвах.

Савельев переместил Ольгины руки чуть пониже и поочередно расцеловал обе её ладошки.

– Как я по тебе соскучился, подруга! Кто бы знал! – Савельев галантно отодвинул кресло и пригласил даму к столу.

Ольга выглядела сногсшибательно: облегающее платье глубокого красного цвета струилось по фигуре ассиметричными драпировками. Ничего вызывающего – глубокого декольте или провокационных разрезов, но, тем не менее, наряд её выглядел очень сексуально. «Мы как лёд и пламень», – почему-то в голову Савельеву пришло абсолютно банальное сравнение. Но фигура Кузнецовой и в самом деле чем-то напоминала трепещущее пламя. А её тёмные глаза сверкали антрацитовым блеском. Стас получал настоящее эстетическое удовольствие, разглядывая свою даму, любуясь её неотразимой женственностью. Причёска выгодно подчеркивала безупречный овал лица, макияж не скрывал природного чудесного цвета кожи, которому могла позавидовать девятнадцатилетняя девушка. У ценителя женской красоты, каковым Стас себя не без оснований считал, подогнулись колени, и он буквально рухнул в своё кресло.

– Заказывай, дорогая! Тут твои любимые рыбные блюда водятся в таком изобилии, что я не рискнул сделать даже предварительный заказ.

Ольга небрежно отодвинула меню.

– Давай, милый, пока наслаждаемся кофе, побеседуем о делах, а уж потом закатим настоящий пир. Делу время – потехе вечность.

Стас постарался настроить себя на деловой лад.

– Как скажешь, деловая ты моя. Я хотел с тобой порешать кадровые проблемы. Предлагаю организовать систему приёма персонала в нашу с твоей бабулей компанию в соответствии с принципами, которые приняты в ведущих аудиторских компаниях мира. С учётом наших масштабов и целей, разумеется.

– Хорошо. Тема понятна. Но давай договоримся об основных понятиях. Обозначь наши цели и скажи, чем они отличаются от стандартных целей компаний «большой четвёрки». И ещё, Стас, ты окончательно ушёл с государственной службы или нет?

– Я сам пока не знаю, пока я в свободном полёте, а фирмы свои бросать не собираюсь в любом случае.

– Ты имеешь в виду «Фронду»?

– И «Фронду», и «В&Е». Работа в администрации хорошо промывает мозги, да и доступ к эксклюзивной информации позволяет смотреть на вещи по-другому. Так что последний эпизод моей биографии стал очень даже полезным с точки зрения бизнеса.

Разговор плавно перетёк на более общие темы.

– Помнишь, Оля, мы о мифическом золотом миллиарде говорили?

– Ещё бы не помнить! Ты постоянно мне на эту тему мозги промываешь! Тот самый золотой миллиард, что жирует на костях несчастных людей из третьего мира, к которому относится и наша многострадальная Россия.

– Жирует на костях! Ценю твою склонность к необычным оборотам. Знаю, надоела тебе эта тема, наверное, хуже телерекламы. Но всё равно мы от неё никуда не денемся.

Стас взобрался на своего любимого конька, а Ольга со смиренным видом приготовилась выслушать очередной доклад по международному положению.

– Суть проблемы: Америка и Европа пожирают 70 процентов ресурсов, которые потребляет мир, обделяя при этом недоразвитые страны. Предполагается, что богатые страны просто грабят весь остальной мир, скупая у него сырьё. Но я тебе приведу один пример: с 1960 года национальный продукт Америки вырос в 2,5 раза. Как ты думаешь, насколько выросло потребление, например, чёрных металлов?

Ольга рассеянно пожала плечами.

– Ответ: потребление чёрных металлов снизилось! Чем возместили? Мозгами, умом! И это – тенденция. В Германии потребление воды при производстве целлюлозы снизилось в 30 раз за тот же срок. Чем заменили? Мозгами! Потребление бензина. В 1973 году – 18 литров на тысячу долларов произведённой продукции, всего через 12 лет – уже 8 литров, а сейчас и того меньше – 6,3. И динамика эта не меняется. То есть доля нефти и газа в одном долларе упала в три раза. Вот тебе ещё факт замены материала на мозги. Раньше кабели связи делали из меди, а параллельных звонков такой кабель пропускал только 173 штуки. Сейчас оптоволоконный кабель делается из песка и пропускает 75000 одновременных разговоров. В первой половине XXI века потребность в сырье должна уменьшиться в 10 раз! Сколько стоят материалы на твоём ноутбуке? Менее двух процентов его цены. Всё остальное – мозги! И такова доля третьего мира в интеллектуальном продукте цивилизации. Нам-то как раз выгодна не сберегающая, а ресурсопожирающая экономика. Чем больше у нас закупят сырья, тем для нас лучше. Но развитые страны потребление сырья снижают. И придёт время, когда мы им будем просто не нужны. А они нам необходимы, как воздух. Нам иначе не выжить.

«Бедный Стас! – подумала Ольга, слушая разглагольствования своего друга. – Совсем одичал! Пригласить девушку в ресторан и пересказывать ей содержание геополитических сайтов. Как будто других тем для беседы не существует. Пора за парня взяться вплотную. Такой человек пропадает! Думай, Оля, думай».

– Вот мы возьмём с тобой всё сырьё, которое потребляла Америка 10 лет назад, – продолжал между тем Савельев.

Он взял кусок французской булки в правую руку.

– И сколько Америка потребляет сейчас. Второй кусок булки оказался в левой руке.

– Смотри, два одинаковых куска. Но сейчас то же самое стоит в 20 раз дороже. При одинаковом весе.

Стас дал булку Ольге, она задумчиво начала жевать хлеб. Доклад продолжался.

– Давай посмотрим, насколько зависит экономика Америки от нефти. 1,9 % от валового национального продукта! Вот насколько золотой миллиард зависит от недоразвитых стран. В развитых странах валовой национальный продукт растёт в расчёте на душу населения на 2,8 % в год, в недоразвитых – на 0,7 %. То есть пропасть между умными и всеми остальными только увеличивается. У России в такой ситуации по определению шансов нет. Мы если не поумнеем, то все погибнем. Это вопрос времени, а время играет против нас. Наверху это знают, и у всех есть тёплое местечко в Швеции или в Америке, но это не новость. А вся эта пропаганда ресурсосбережения в России – пустые словеса. Откуда наши чиновники деньги брать будут, если мы экономить начнём? Они первые заинтересованы в обратном. Так что добро пожаловать в индустрию знаний. Кто умнее, тот и выживет.

– Ничего нового, Стас, я не услышала. Так всегда было с тех пор, как самая умная обезьяна спустилась с дерева, сделал дубинку, согнала своих тупых собратьев с веток камнями и проломила им их глупые головы с целью извлечения оттуда мозгов для удовлетворения собственных гастрономических потребностей.

В разговоре возникла пауза, заполнившаяся голосом диктора из телевизора над барной стойкой. Взволнованный ведущий сообщал о предстоящей магнитной буре, которую вызовет пролетающая неподалёку от Земли комета.

– Как насчёт проблем с персоналом? Мы же с тобой хотели об этом поговорить. Но ты, наверное, уже как всегда всё сам решил.

– На самом деле всё будет просто. Мы не будем изобретать велосипед. Для большинства компаний «большой четвёрки» уже традиционной стала практика набора на позиции ассистентов первого года выпускников и студентов-старшекурсников ведущих экономических ВУЗов (Финансовая академия, Плехановская академия, экономический факультет МГУ), причём здесь уже можно говорить о здоровой конкуренции между аудиторскими фирмами. Мы, естественно, пойдём по этому пути.

Но самые «горячие позиции» – менеджеры и старшие менеджеры. Здесь от кандидатов потребуется глубокое знание международных стандартов финансовой отчётности и опыт работы в западной аудиторской компании. Учитываем и этот фактор.

Профильное образование для аудиторов – как правило, экономическое. Это не станет у нас жёстким условием, однако, участвуя в конкурсе на начальные позиции, кандидаты должны будут пройти тест, который содержит, например, блок вопросов по бухгалтерскому учёту.

Кроме профессиональных навыков надо проверять и личностные характеристики: лидерские качества, высокая мотивация, обучаемость, готовность разделять наши корпоративные ценности.

– Карьеру наши ребятки будут строить по обычному стандарту?

– Да, Оля, как в «четвёрке». Работу ассистентов будем оценивать по результатам всех завершённых проектов, по каждому из которых руководитель заполняет аттестационную форму. По результатам года все аттестационные формы обрабатываются, анализируются, и на этом основании делается заключение о том, кто обладает достаточными навыками и знаниями, чтобы перейти на следующую позицию. Переход на более высокие ступени будет последовательный. На каждой ступеньке – два-три года работы. Сейчас ключевые позиции, пока кадры растут, займут аудиторы из «Фронды», пару человек из банка я у тебя заберу – и вперёд, к трудовым подвигам!

Закончив монолог, Стас стремительно поднялся с места, обошёл столик, наклонился к Ольге и крепко поцеловал её в губы.

«Всё! Думать поздно. Надо действовать!» – пронеслось в голове у подруги Савельева.

Глава 33. Увезу тебя я в тундру

Брак подобен осаждённой крепости: те, кто внутри, стараются вырваться наружу, а те, кто снаружи – мечтают оказаться внутри.

Ольга Кузнецова после приключений со своим скоропостижным браком и таким же внезапным разводом уже имела возможность полностью в этом убедиться. Да и Савельев тоже два раза побывал в осаде. Руины своей первой несостоявшейся семьи он благополучно покинул. Второй случай был более трагичным. Эти два уже достаточно зрелыхчеловека хотя и долгие годы испытывали взаимную симпатию, но никогда не были любовниками, а только друзьями, партнёрами, собеседниками. Но один поцелуй вдруг всё перевернул с ног на голову. Их параллельные судьбы соприкоснулись, как два высоковольтных провода – короткое замыкание, мощная электрическая дуга, ослепительная вспышка и… Когда Стас оторвался от Ольгиных губ, то почувствовал, что какая-то неведомая сила окончательно и бесповоротно связала их жизни, в сети авария, предохранители сгорели, образовалась прочная спайка.

– Теперь как честный человек ты обязан на мне жениться, – с трудом восстановив дыхание, охрипшим голосом произнесла Кузнецова.

А какую ещё фразу можно произнести в подобной ситуации? Вариантов нет.

– Берёшь ли ты, раб божий, в законные супруги эту женщину? – Савельев расправил плечи и торжественно приложил правую руку к сердцу. – Оленька, я сам в шоке. Но, похоже, что да. Я готов. Руку, сердце, печень – всё что угодно. Хотя не понимаю, что вообще происходит.

Обалдевшая Ольга с нежностью смотрела на своего жениха.

– Стас, милый, не скажу, что это для меня полная неожиданность, я чувствовала: что-то надвигается. Но всё же…

– Что – всё же? Ты меня не любишь?

– Что ты! Конечно, люблю. Но, понимаешь, мы с тобой так давно дружим, что я тебя воспринимаю почти как родного брата. Тут уже инцестом попахивает.

– Тогда – да здравствует инцест! В абсолютно законном браке! Когда торжественная церемония? На сколько персон устроим банкет? Где заказываем свадебные наряды?

Ольга откинулась на спинку кресла, закинула ногу на ногу и, задумчиво накручивая на пальчик прядь волос, взяла слово.

– Мы женимся завтра. Я загадала: такое серьёзное решение, как создание семьи, нужно принимать мгновенно и реализовывать тотчас же. Или завтра – или никогда.

– Нет проблем. В ЗАГСах тоже люди работают, ты им маленький подарочек – они тебе регистрацию без очереди.

– Нет, Стас, не то. Для меня штамп в паспорте ничего не значит. И у тебя, и у меня уже были такие штампики – и что с того? Если надо, мы в ЗАГС как-нибудь потом зайдём. Мне нужно по-другому, серьёзно. На всю жизнь. И чтобы ты это осознал, и я прочувствовала. Понимаешь?

– Венчание?

– Нет, снова мимо. Ничего против православных обрядов не имею, но как-то у них всё казённо, почти как в ЗАГСе. Ещё сразу предупреждаю: никаких католиков, сектантов мне тоже не надо.

– Так чего же ты хочешь? Объясни толком.

– Сама не знаю. В голове полный сумбур. Да ещё твой приятель колдун с утра мне весь мозг вынес. Звонит из Лондона, на линии какие-то помехи, слышно через раз, а он несёт полную околесицу. Я поняла только, что он уже вылетает в Москву, а я должна быть готова к чему-то экстраординарному. И связано это с тобой. Вихревые потоки энергии, ментальный взрыв, чакры какие-то, муладахра, агрессия и выживание, красный цвет, соединение его с индиго… Я пытаюсь выяснить, что к чему. Тебе грозит опасность? А мне что делать? Ничего, отвечает, всё сама увидишь, почувствуешь и поймёшь. Ты сильная, говорит, настоящая кама-йони. Вот спасибо, приласкал… Я от возмущения чуть не задохнулась, а он, наглец, хоть бы хны, знай вопит в трубку. Я скоро буду, а вы должны принять решение. Самое важное в своей жизни.

– Так, приехали. А ведь мы сейчас действительно приняли решение. И отказываться от него я не собираюсь. Пацан сказал – пацан ответит. Оля, ты будешь моей женой?

– Да, дорогой. Пусть будет так, – Ольга подняла на Савельева взгляд своих огромных, чёрных, как маслины глаз и на лице её засияла улыбка.

– Официант, шампанского! Самого лучшего. Только, будьте любезны, пусть это будет не «Вдова Клико». Я хочу жить со своей любимой женщиной долго и счастливо.

Им принесли шампанское в серебряном ведёрке со льдом. Сам новоиспечённый жених с бодрым гусарским хлопком открыл бутылку и наполнил искрящимся напитком хрустальные бокалы. Глоток приятно покалывающей язык жидкости немного остудил разгорячённые головы помолвленной пары, привёл в порядок мысли, направил их в более спокойное русло.

– Давай, всё-таки позвоним теперь Зенону, – предложила Ольга. – Наверняка эта наглая морда уже в Москве. Пусть он и поможет устроить нам свадьбу, раз таким всемогущим предсказателем судеб себя объявил.

– Точно, – согласился Стас, вынимая из кармана мобильник.

– Ну что, голубки вы мои, у вас всё уже свершилось? – раздался в трубке басовитый голос колдуна. – Я так и понял. Дружище, у меня к тебе только один вопрос. Ты серьёзно решил? Готов жить с этой женщиной до самой смерти?

– Да, Зенон. Решение моё твёрже алмаза. Оля – моя женщина. Точка. Никто мне больше не нужен. Отбегался, отгулялся, готов превратиться в примерного семьянина.

– Молодец. А жениться будете завтра. У меня для вас есть прекрасный вариант. Ты ведь на вертолёте летать умеешь, правильно? Тогда всё отлично складывается. Я еду по направлению к офису твоей невесты. С сюрпризом. Встречаемся там через час. Всё отбой.

Ровно через час взмыленный Зенон ввалился в офис, где его уже дожидалась Ольга со Стасом. Он водрузил на стол для переговоров объёмный пакет и плюхнулся в кресло.

– Что это? – указала на пакет Ольга.

– Ваш свадебный наряд, леди.

Ольга развязала красивый розовый бант, вскрыла упаковку и с изумлением уставилась на содержимое пакета. Молча она начала извлекать оттуда свои свадебные аксессуары: миниатюрные белые валенки, покрытые затейливым узором, пушистую шапочку с огромным помпоном. И, наконец, на свет была извлечена меховая парка. Ольга вопросительно посмотрела сначала на застывшего с озадаченной физиономией Стаса, потом на хитро щурившего свои зелёные глазки Зенона.

– Помните песню такую: увезу тебя я в тундру? – потешался тем временем колдун. – Завтра, на просторах сибирской тундры, у самого Полярного круга вы станете мужем и женой. Самолёт вылетает в шесть утра. Вам надо выспаться.

– Ты уже и билеты купил? – очнулся Савельев.

– Нет. Снял с борта вахту буровиков – и целый ЯК-42 в нашем полном распоряжении.

– А зачем тогда про вертолёт спрашивал?

– Не волнуйся, приятель, и ты тоже завтра налетаешься – мало не покажется. Так что готовьтесь. Морально и физически.

Посёлок буровиков Защёкинский находится в Ханты-Мансийский автономном округе, в пятидесяти километрах к югу от Полярного круга. Командиру борта № 347 не доводилось раньше исполнять роль водителя свадебного лимузина, его обычными пассажирами были здоровенные парни, буровики нефтяных скважин. В прошлом боевой лётчик, он твёрдо усвоил одно правило, которое не раз спасало ему жизнь в Афганистане: чем круче заходишь на посадку, тем меньше шансов получить «Стингер» в брюхо. И в этот раз он не стал изменять традиции. Весёлая троица, весь полёт распивавшая шампанское, синхронно уронила на пол салона хрустальные бокалы. От резкого перепада давления виски Ольги, Стаса и Зенона охватила резкая боль, в глазах потемнело. Колдун издал глухой утробный вой, Оля тихонечко застонала, только Савельев молча терпел, стиснув зубы и откинувшись на спинку кресла.

Через десять минут самолёт бодро подрулил к небольшому зданию местного аэропорта.

– Добро пожаловать на гостеприимный Север! – отрапортовал бравый пикировщик, проходя мимо бледных пассажиров к трапу.

Друзья не стали изучать скромные защёкинские достопримечательности. Тут же в аэропорту Стас смог оформить аренду вертолёта, и через полчаса троица устремилась ещё дальше на север.

– Как ты говоришь, называется это местечко? – перекрикивая рёв двигателя, спросила Зенона Кузнецова.

Стас, не отвлекаясь на разговоры, сосредоточил своё внимание на пилотировании. Он имел весьма скромный полётный опыт, а потому старался приложить максимум усилий для того, чтобы благополучно доставить компанию по назначению.

– Сейчас мы долетим до буровой № 7, а оттуда – пешочком по тундре, три километра – и мы у цели. Стойбище ненцев, Олгой-Хорхой называется. Там нас ждёт старая Чебурека.

– А почему пешком три километра идти? Что, нельзя нанять вездеход? Или прямо на вертолёте до места?

– Я же объяснял Стасу, там всё по-особенному. Ты хотела настоящий, мощный, магический обряд? Ты его получишь.

– Ты это Стасу объяснял, а мне ничего толком ничего говорить не хочешь. Ну что ты за сексист, Зенон? То непристойными словечками обзываешься, то чего-то недоговариваешь. Я так понимаю, там какая-то могучая шаманка живёт, которая если поженит пару – это навсегда. Расскажи мне нормально, без этих твоих туманных намёков и колдовской абракадабры.

– Ладно, слушай, – согласился Зенон. – Местные эту шаманку зовут старая Чебурека, потому что настоящее её имя выговорить непросто. Но я постараюсь. Зовут эту почтенную даму Чандрагптуицилопочтли.

– Как?

– Ладно, можешь звать её Чебурека, она не обижается. Так вот, появилась она в здешних местах пять лет назад. Откуда – никто точно не знает. Ненцы рассказывают, что её прямо посреди полярной ночи привезли нарты, запряжённые белыми медведями.

– Да, а управлял нартами Санта Клаус! – захихикала Ольга.

– Ты дослушай, прикалываться потом будешь. В общем, в один прекрасный день, вернее ночь, выползли ненцы из своих кибиток – глядь, а под сполохами северного сияния стоит огромная белая яранга. Отделана шкурками бельков, детёнышей тюленьих. Зашли – и обнаружили там женщину. Совсем одну. И всё у них переменилось. Пить бросили, детей перестали в интернат отдавать, оленей пасут, как их предки, рыбу промышляют. Говорят: старая Чебурека так велела. Снабжают её всем необходимым: еду носят, дизель-генератор установили, спутниковая связь, интернет – все дела. К ней клиенты со всей России едут. Её магия силы невероятной.

– А откуда это известно?

– Оттуда. Знаешь, почему мы пешком пойдем? В радиусе трёх километров от Олгой-Хорхоя не работает ни один двигатель! Только дизель-генератор старой Чебуреки – и всё! Обнаружили сей феномен, кстати, нефтяники. Они тут разведку проводили – говорят, здесь находится самое богатое месторождение России. Как раз перед появлением шаманки приняли решение начать его разработку. Начали технику подгонять – она глохнет. Два вертолёта разбили. Ненцы пришли в Защёкинский и говорят: старая Чебурека нефть добывать не велит. Известно, что к ней один очень большой чин из администрации президента специально приезжал. Как прочие смертные пёхом протопал три километра. Ушёл такой задумчивый. Все попытки что-нибудь пробурить тут же прекратились. Говорят, Чебурека президенту пообещала отдать месторождение, когда стране совсем хреново придётся. В общем, охраняет она национальные богатства от разграбления.

– И всё-таки, кто она такая?

– По моим сведениям Чебурека – валькирия из северной Шамбалы, которую скандинавы по недоразумению называют Вальхаллой, – спокойно ответил Зенон. – Она пришла в Россию, чтобы спасти то, что от неё осталось.

– Ого! Вот значит, какая важная особа нас со Стасом женить будет!

Путешественники добрались до стойбища через пять часов: путь по раскисшей осенней тундре был нелёгким, Стасу с Ольгой приходилось ждать отстающего Зенона.

– Говорил я тебе, дружище, что со спортом дружить надо! Смотри, вот тебе твои лишние килограммы, вот тебе твоя водка, – посмеивался над приятелем Стас.

Белую ярангу друзья увидели издалека. Она стояла на окраине стойбища, которое представляло собой хаотичное скопище хижин, балков и брезентовых палаток. Старейшина ненцев пригласил путешественников в свой домик, где они смогли оставить вещи и немного передохнуть. Напившись крепкого чая и освежив себя новой порцией антикомариного репеллента, московские гости отправились по направлению к жилищу могучей шаманки.

Ольга почему-то представляла себе валькирий несколько иначе: вместо здоровенной грудастой блондинки посреди устланной коврами яранги за маленьким столиком на корточках сидела тощая старушка. Она была одета в традиционную для северных народов парку. Жиденькие седые волосы были аккуратно заплетены в косичку. На носу старушки красовались очки в простой металлической оправе. Бабуля бойко стучала по клавиатуре ноутбука. Голову старой Чебуреки венчал странный убор: блестящий металлический обод, украшенный дивной красоты изумрудными перьями какой-то тропической птицы.

– Это перья кецаля, священной птицы индейцев майя, его могут носить только особы царской крови, – шепнул на ухо Ольге Зенон.

Хозяйка, не отрывая взгляда от монитора, указала рукой куда-то в сторону. Гости увидели небольшую деревянную скамейку, на которой они с некоторым трудом и разместились. Чебурека захлопнула крышку ноутбука и повернулась к посетителям. Когда старуха сняла очки, Стаса словно током ударило: взгляд узких черных глаз словно просверлил в его голове здоровенную дыру, и в дыру эту улетели все мысли и заботы, волновавшие Савельева ещё буквально минуту назад.

– Итак, мне сообщили, что два человека решили связать себя узами вечного брака.

Голос у колдуньи оказался на удивление мощным, в яранге неизвестно откуда взялось настоящее горное эхо, поэтому слова Чебуреки гости услышали раза четыре. По-русски шаманка говорила совершенно чисто, никаких следов анекдотического псевдочукотского акцента в её речи обнаружить было невозможно.

– Да, достопочтенная Чандрагуптуицилопочтли, эти люди хотят это сделать, – ответил за друзей Зенон.

– А тебя, рыжий, не спрашивают. Вечно ты вперёд лезешь. Говорила я в своё время Темучину: зачем тебе столько жён, наплодишь таких же, как ты неугомонных, земля от них устанет. Не послушался меня, вояка похотливый.

Зенон стушевался и оставил без ответа резкую отповедь старухи. Видимо, известие о том, что она лично была знакома с его предком Чингисханом, нисколько не удивило колдуна.

– Да, уважаемая, мы приняли твёрдое решение, – взял слово Стас.

– Хорошо, я исполню вашу просьбу. Только помните: такой брак никто не сможет разрушить. А если кто-то из вас попробует изменить – погибнет страшной смертью. Вы к этому готовы?

– Да, – хором ответили Ольга и Стас.

– Встаньте, возьмите друг друга за руки, – скомандовала Чебурека.

Стас и Ольга исполнили приказание. Колдунья, нахохлившись как птица, начала отступать мелкими семенящими шажками куда-то вглубь яранги. Перья кецаля на её голове колыхались, усиливая сходство их обладательницы с представителями крылатого племени.

Спустя мгновение эта ассоциация, одновременно возникшая в сознании Ольги и Стаса, материализовалась. Старуха раскинула руки в стороны и взлетела в воздух. Она медленно подплыла к оцепеневшим от изумления гостям. Поднявшись на полметра от пола, Чебурека сравнялась ростом со Стасом. Когда колдунья приблизилась на расстояние вытянутой руки, то схватилась за его уши и притянула себя к нему. Внимательно просверлив взглядом ещё одну дыру в черепе Савельева, шаманка внезапно вцепилась острыми мелкими зубками в мочку уха находящегося в ступоре Стаса. Тот даже не почувствовал боли. Потом летунья переместилась к Ольге и впилась окровавленными губами в нежное женское ушко.

– Кровь идёт к крови, ухо идёт к уху, душа с душой сливается, тело к телу прилепляется, – Чебурека тихонечко напевала это незатейливое заклинание, продолжая покачиваться в воздухе перед Стасом и Ольгой.

Наконец, старуха опустилась на пол.

– Жить будете долго и счастливо. Только не держите курицу в клетке и кошку на привязи.

Чебурека развернулась и пошла к своему столику. Внезапно она резко обернулась через левое плечо, снова выстрелила глазами в Стаса и прокричала: «Всё так будет, как я сказала, если ты переживёшь двадцать покойников в день, когда небо обрушится на землю. Идите, теперь вы знаете всё!»

– Интересно, бабуля имеет привычку чистить зубы перед тем, как людей за уши кусать? – поинтересовалась Ольга, когда друзья вышли из белой яранги.

– Это, между прочим, старинный китайский обряд. Так женились императоры династии Шан, – блеснул эрудицией Зенон. – Недаром китайский иероглиф «жениться» состоит из двух элементов: «рука» и «ухо». После обмена кровью муж-император брал жену за ухо и так вводил во дворец. История не знает ни одного случая, чтобы брак, заключённый таким способом, закончился разводом. А насчёт ушей, Оля, беспокоиться не надо.

– Да, совсем почему-то не болит, – согласилась Кузнецова. Она протянула руку к мочке пострадавшего уха и тихо ойкнула.

Стас посмотрел на жену и обомлел: хотя её свадебная парка была забрызгана кровью, на самом ухе не осталось никаких следов укуса. Зато его украшала изящная серьга белого золота с крупным изумрудом. Савельев не помнил, чтобы его подруга носила такое украшение. Он дотронулся до своего уха – и обнаружил там точно такой же магический сувенир.

«Двадцать покойников… Небо обрушится на землю… Что, интересно, бабуля имела в виду?» – размышлял Стас.

Через неделю в Лондоне должна была состояться встреча большой двадцатки. Комета, которую астрономы нарекли именем Джулиуса Сингха, покинула облако Оорта и неслась в сторону Земли.

Глава 34. С больной головы

Самую большую тайну мироздания человек носит внутри себя. Точнее – в своей черепной коробке. Тонкости работы чудесного суперкомпьютера, головного мозга, остаются загадкой для нейрофизиологов, мистиков, астрологов и прочих шарлатанов. А серьёзные учёные просто разводят руками, когда им становится известно об очередных курьёзах, проистекающих из сбоев в работе этой замечательной машинки. Можно ли предугадать, что произойдёт после нанесения удара силой в несколько десятков ньютонов по затылочной части головы среднестатистического человека? Есть варианты: смерть от кровоизлияния в головной мозг; многолетняя кома; частичное выпадение памяти; мгновенное освоение санскрита; доказательство теоремы Ферма.

В голове мистера Пибоди произошло нечто, выпадающее из этого традиционного набора. После злополучного плавания на яхте с престарелой русской террористкой, он оказался на больничной койке. Вышел из комы он достаточно быстро: через 74 часа после того, как горизонтальное рангоутное дерево, именуемое для простоты гиком, нанесло чудовищный удар по его бритому затылку. Врачи продержали Пибоди в больнице ещё неделю, но ни физиологических, ни психических отклонений не обнаружили и благополучно выписали пациента. Оправившись от сильнейшего сотрясения мозга, Джек вернулся к своему привычному образу жизни. Окружающие никаких странностей в его поведении не замечали. Между тем, в сознании мистера Пибоди произошли необратимые изменения. И касались эти изменения вовсе не бытовых привычек, они затронули самые сокровенные основы его миропонимания. До этого времени идеология мистера Пибоди ничем существенным не отличалась от мировоззрения любого выпускника престижного колледжа Великобритании, посвятившего свою жизнь государственной службе. Всё, что хорошо для Британии – хорошо и для остального мира. Любые действия на службе её Величества угодны Богу. Точка.

И вот теперь эти консервативные устои были бесповоротно подорваны. Коммандер Пибоди, кавалер Ордена Британской империи, превратился в яростного революционера самого экстремистского толка. Он начал штудировать классические работы Троцкого, Ленина, Мао Дзэдуна и Че Гевары, поля этих книг были испещрены его заметками. Для Джека вдруг стала очевидна несправедливость существующего миропорядка, когда несколько десятков толстосумов определяют судьбы прочего человечества. Кто виноват – понятно. Что делать? Тоже. Необходимо нанести удар в самое сердце мировой закулисы. Главный вопрос – как это сделать?

Идеологический переворот в мировосприятии мистера Пибоди никак не сказался на его аналитических способностях. Многолетний опыт участия в тайных операциях подсказал ему решение. Через несколько месяцев в Лондоне должен состояться очередной саммит двадцатки. Естественно, что официальное участие в этой встрече будут принимать политические марионетки, главы государств ведущих стран мира. Но и таинственные кукловоды, члены полумифического мирового правительства будут тут же, рядом. Покончить со всеми разом – и корень зла будет уничтожен. Что делать дальше – об этом Пибоди как истинный революционер предпочитал не задумываться. Где-то на задворках его воспалённого сознания витала мысль о том, что мировое революционное правительство, которое неизбежно будет создано после уничтожения банкиров-кровососов, возглавит королева Великобритании.

Пибоди начал активно просеивать все имеющиеся у него легальные, полулегальные и вовсе незаконные связи и контакты. Как известно, маньякам в их самых безумных начинаниях частенько сопутствует удача. Пибоди получил уникальную возможность стать обладателем боевой тактической крылатой ракеты «Томагавк», оснащённой кассетным боекомплектом из 166 малокалиберных бомб. При точности попадания 80–10 метров этого было вполне достаточно для нанесения разрушений, несовместимых с жизнью нескольких десятков негодяев.

Университетский приятель Пибоди служил по интендантской части на базе королевского военно-морского флота в Шотландии. Во время проведения ливийской кампании здесь царила сплошная неразбериха, операция затягивалась, и флот катастрофически быстро исчерпал свой арсенал «Томагавков». В спешном порядке подчищались все имеющиеся запасы. Приятель Джека в этой запарке совершил серьёзный должностной проступок: вместо ракеты морского базирования он отгрузил флоту невесть каким образом оказавшуюся на складе ракету, запускаемую с наземной пусковой установки. Ошибка была обнаружена уже в ходе боевых действий, и ракету отправили на родину. Но в результате бюрократической путаницы она уже числилась израсходованной в ходе удачного пуска по дворцу Муамара Кадаффи. Незадачливый интендант оказался перед серьёзной дилеммой: или дать официальный ход делу об отправлении на театр боевых действий нестандартного боеприпаса, или по-тихому сбыть как бы уже израсходованный «Томагавк» на сторону. Так что для разрешения сей щекотливой ситуации просьба Джека Пибоди была как нельзя кстати. Пибоди пришлось взять на себя только расходы, связанные с перевозкой ракеты из Шотландии в свой эллинг, расположенный в устье Темзы. Для транспортировки секретного груза Джек привлёк бригаду из двух курдов и четырёх иорданцев. Все они входили в число подозреваемых в совершении нескольких терактов в Британии, а потому прочно сидели на крючке МИ-6. Их разработка в своё время была поручена лично Джеку, поэтому он мог распоряжаться этими людьми по собственному усмотрению. Задача облегчалась тем, что иорданцы на паях владели мощной фурой, куда спокойно можно было погрузить шестиметровую ракету.

От идеи размещения грозного оружия на борту своей яхты Пибоди после непродолжительных раздумий отказался. Пламя, изрыгаемое стартовыми двигателями «Томагавка», неизбежно сожжёт красавицу яхту и лишит мстителя возможности продолжить свою миссию другими средствами, а равно не позволит ему скрыться от возмездия со стороны карательных органов. Джек ещё раз воспользовался своими связями, основательно опустошил резервные счета и заказал на судостроительном заводе в Испании раму для запуска ракеты. Она несколько отличалась от стандартных образцов, что должно было снять возможные подозрения по поводу её назначения. Пусковая установка была смонтирована прямо в эллинге, крышу которого хозяин заботливо оснастил раскрывающимися створками. В нужный момент они должны распахнуться и выпустить орудие возмездия на волю. Яхта мистера Пибоди также не осталась безоружной. Отставной разведчик, используя безграничные возможности интернета, приобрёл в Танжере старый, но вполне работоспособный 60-тимиллиметровый ротный миномёт М224, неплохо зарекомендовавший себя в джунглях Вьетнама. Достаточно лёгкий (около 20 килограммов) и надёжный агрегат мог обслуживать один человек. Миномёт прекрасно размещался на мобильном объекте, так что Пибоди рассчитывал на то, что и в случае бегства на яхте он сможет достойно ответить преследователям.

Техническая сторона проблемы была решена. Теперь необходимо заняться организационной стороной вопроса. Джек приступил к поискам помощника. Но к кому обратиться за помощью, если в твои планы входит уничтожение нескольких сотен, а, может быть, и тысяч людей? Если исключить из участия в столь богоугодном деле откровенных атеистов, в первую очередь можно рассчитывать на тех, чьи религиозные убеждения допускают такие шалости, как массовые убийства. Христианин любой конфессии отнесётся к подобным идеям весьма сдержанно. Мусульманин поинтересуется, не окажутся ли в числе пострадавших наряду с гяурами его единоверцы, входит ли акция в рамки какого-нибудь джихада. Идеальный вариант – привлечь буддиста. Для них, как известно, разница между сансарой и нирваной столь ничтожна, что обращать внимание на такие мелочи, как пара сотен трупов, не стоит. Карма у людей бывает разная. Мистер Пибоди вышел на связь с Бурятией, он был уверен, что такой циничный человек, как Махмудгэгэн не станет задавать лишних вопросов, на то он и настоящий буддист.

В Улан-Удэ было четыре часа утра, Махмудик отсыпался после очередного рок-концерта, когда один из его многочисленных компьютеров начал издавать сигналы вызова по скайпу. После третьего гудка сработало автоматическое соединение.

– Хэлло, мистер Суслик, – раздался бодрый голос из динамиков. – С вами говорит ваш старый британский клиент. Вы меня слышите?

Кодовое имя, названное англичанином, сразу привело матёрого хакера в чувство. Он вспомнил, сколько нулей прибавилось на его счетах после проведения операции в Аргентине, и мгновенно стряхнул с себя остатки сна.

– Не только слышу, но и вижу. Каким-нибудь задницам снова нужно устроить surprise?

– Ещё какой! Есть заказ, дружище. Как раз для специалиста вашей квалификации. Размер платы обсудим на месте. Но сразу скажу: он вполне сопоставим с прошлым траншем. Вы сможете в течение десяти дней добраться до Лондона?

– Говно вопрос, через десять дней я весь ваш.

Махмудик, не откладывая дела в долгий ящик, собрал рюкзачок: спальный мешок, ноутбук, загранпаспорт, вызвал такси и добрался до окраины города. Он предпочитал путешествовать автостопом. Так и дешевле, и веселее. В дороге бурятский рокер умело развлекал дальнобойщиков горловым пением, зачарованные этими странными звуками шофёры зачастую делали для голосистого пассажира крюк в пару десятков километров, что положительно отражалось на скорости перемещения Махмудика по маршруту. Через десять дней, когда Пибоди встречал буддистского хакера на пороге своего эллинга, Махмудик вполне оправдывал своё имя: Волосатый Чмо зарос, как дикобраз и провонял, как бомж. Тысяча с лишним километров в день – даже для бывалого автостопщика это отменный результат.

Прибыв к месту назначения, путешественник-экстремал больше часа отмокал в ванне, потом рухнул спать и отключился на одиннадцать часов. Утром, заглотив сытный завтрак, изрядно отхлебнув из хозяйской бутылки односолодового виски, Махмудик стал более-менее адекватным человеком, и был готов выслушать предложение своего заказчика. Идея мистера Пибоди показалась ему достаточно сумасшедшей для того, чтобы попытаться её решить. Гонорар, предложенный джентльменом-террористом, тоже был вполне удовлетворительным. Но больше всего Махмудика вдохновила сама задача. «Томагавк» представляет собой настоящий летучий компьютер, начинённый взрывчаткой. Для наведения этой машинки на цель необходимо создать карту рельефа местности, определить несколько точек, по которым ракета должна корректировать свой полёт. Задачка эта бросала вызов его квалификации супер-хакера, и Махмудик охотно взялся за её решение. Через две недели неустанного сидения за компьютером он доложил о завершении работы. Пибоди получил подробнейшие инструкции, Махмудик несколько дней натаскивал его на специально разработанных им симуляторах. Когда будет получена точная информация о месте проведения саммита, и наступит решающий момент, Джеку останется только ввести в программу соответствующие координаты и нажать на клавишу enter. Перед отъездом бурятского хакера на родину у них с мистером Пибоди состоялся очень интересный разговор о таинственных именах будды Майтрейи. Махмудик передал своему партнёру листок, на котором было написано одно из этих имён. В обмен Пибоди согласился увеличить гонорар Суслика на весьма солидную сумму.

– Если не выгорит с ракетой – можете испробовать буддистский вариант. Поверьте, так получается гораздо круче. Мне никогда не нравились японцы. Помните, недавнее цунами? Это я для проверки израсходовал одно имя…

На знакомство с достопримечательностями британской столицы Махмудик тратить время не стал. В Магадане намечался рок-фестиваль, посвященный чукотско-эскимосской дружбе. Нужно было торопиться. Он переправился через туннель под Ла-Маншем на поезде, подкараулил поляка-дальнобойщика и отбыл в родные края.

Глава 35. До самой смерти

Стас не горел желанием опять лететь в Лондон. И дело было не в каких-то предчувствиях. Кому же захочется расставаться с любимой женой в самый разгар медового месяца? Но деваться было некуда: на саммит двадцатки приезжает вся мировая бизнес-элита. Налаживание новых контактов, восстановление старых связей – всё это требовало личного присутствия Савельева в Лондоне. А у Ольги с самого утра на душе было муторно, её терзали какие-то тревожные мысли. Безотчётный страх накатывал тяжёлой волной, становилось трудно дышать, к горлу подступали приступы дурноты.

– Может быть ну его, этот саммит? – Ольга посмотрела на мужа полными слёз глазами. – Останься со мной, что-то нехорошо мне…

– Ну что с тобой, милая? Совсем расклеилась, – Стас ласково погладил жену по щеке. – Давай я врача вызову.

– Я не хочу врача, он мне не нужен. Мне нужно чтобы ты был рядом…

– Ну не капризничай, Олюшка. Ты же взрослая девочка, всё прекрасно понимаешь. Дела есть дела. Я вернусь буквально через пару дней. Ты даже соскучиться не успеешь.

Две русские дамы сидели в уютном кафе на набережной Темзы. Был самый настоящий five o'clock: на столике перед ними стояло по чашке ароматного чая и по тарелочке с английским пирожным флэп-джек.

– Вот согласись, Римма, золотко, что Лондон всё-таки – очень скучный город. Тоже мне столица мира! Сидим мы тут с тобой – и что? Ничегошеньки весёлого-интересного даже близко не происходит.

Римма Геннадьевна согласно закивала. Они с подругой – Анастасией Валерьевной – приехали в британскую столицу из российской глубинки для того, чтобы набраться новых впечатлений, отдохнуть от провинциальной скуки. В родных Березниках, городке, расположенном на севере Пермского края, они служили главными бухгалтерами торговых сетей «Большая ярмарка» и «Сорока». Этим летом подруги отправили своих детей на курсы изучения английского языка в Лондон, а потом и сами приехали в Англию навестить отпрысков. Заодно они планировали насладиться качественным шопингом и запечатлеть в сознании виды таких достопримечательностей, как колонна Нельсона, Биг-Бен, колесо Миллеинум. Шопинг дам не разочаровал, а вот виды Лондона их не особенно впечатлили. Римма Геннадьевна и Анастасия Валерьевна были патриотками, а потому суровая северная природа была им милей имперского пафоса финансовой столицы мира.

– Да посмотри, Настя, вот это они рекой называют, – Римма Валерьевна пренебрежительно махнула рукой в сторону Темзы. – Вот Кама – я понимаю, река. А это – так себе, ручеек какой-то.

Стас собирался позвонить Джеку сразу по прилёту в Лондон, но британец опередил его. Савельев ещё не успел сесть в такси, которое должно было доставить его из Хитроу в отель, как раздался звонок.

– Привет, Стас! Ты случайно не в Лондоне? На этот дурацкий саммит народ слетается, как мухи на говно. Ты – тоже?

– Да, Джек! Только я не муха, а пчёлка, прилетел сюда нектарчика немножко подсобрать.

– Слушай, пчёлка, ты далеко от аэропорта отъехал?

– Нет, я ещё в Хитроу.

– Молодец. Послушай моего совета: возвращайся обратно, бери билет на любой ближайший рейс в любую точку земного шара и сваливай отсюда. Немедленно. Ты меня понял?

– Признаться, нет. К чему такая спешка?

– Стас, дружище, ты знаешь, что я – человек весьма информированный? Ты знаешь, что я слов на ветер не бросаю? Так вот, слушай мою команду: поворот оверштаг и попутного тебе ветра. И прощай, не поминай лихом старика Джека Пибоди.

– Да в чём дело? Говори толком!

– Знаешь, что такое три минуты молчания?

Стас помнил, что в соответствии с международными правилами с пятнадцати до восемнадцати и с сорока пяти до сорока восьми минут каждого часа на частоте 50 кГц объявляется полное молчание, чтобы терпящее бедствие судно могло послать в эфир свой сигнал о помощи.

– Так вот, через три часа ты сможешь там услышать кое-что интересное.

Пибоди отключился.

«И что я в самом деле, места себе не нахожу, – успокаивала себя Ольга. – Лёгкое недомогание ещё не повод для истерики. Кстати, а может это токсикоз? Так, надо взять себя в руки, дойти до аптеки и купить тест. Вот это будет номер! Неужели, правда?»

Хотя странный звонок Пибоди не на шутку встревожил Савельева, не в его характере было отказываться от своих планов. Закинув вещи в гостиницу, он решил направиться туда, где имелась техническая возможность прослушать морзянку на зарезервированной для сигналов SOS частоте. Он поехал в предместье Лондона, где располагался аэроклуб. Несколько лет назад именно там Савельев брал уроки пилотирования вертолёта. В обозначенное Джеком время Стас приник к наушникам. Азбуку Морзе он читал со слуха, но теперь для верности вооружился ручкой и листком бумаги. Три минуты молчания наступили. Несколько секунд в эфире висела тишина. Затем раздался писк морзянки. Стас начал автоматически расшифровывать сигнал, но ручка тут же выпала из его рук. Казалось, что он отчётливо слышит характерный хрипловатый голос Джека: «Всем! Всем! Всем! Говорит представитель революционного правительства свободного мира! Начался обратный отсчёт жизни финансовой правящей верхушки, которая сейчас заседает в Лондоне, в выставочном комплексе ExCeL. Наступил смертный час кучки олигархов, заливающих кровью нашу несчастную планету во имя своих корыстных интересов. Через минуту на их головы обрушится крылатое возмездие! Смерть Ротшильдам, Рокфеллерам и их прислужникам! Да здравствует королева! Коммандер Пибоди выполнит свой долг!»

Саммит двадцатки, который проводился в Лондоне, наложил отпечаток на режим пребывания в столице Британии иностранных туристов: полицейские оцепления, ограничения по проезду общественного транспорта не добавили русским бухгалтершам положительных эмоций.

– И с двадцаткой этой – столько шуму, а посмотреть не на что. Я вот Саркози хотела живьём увидеть. Что за мужик такой, что на него супер-модели вешаются? Так куда там – оцепили всё, и не подойди.

– А всё-таки, Риммочка, надо отдать им должное. Порядок у них железный. Всё проверяют, но без лишних напрягов. К нам налоговая проверка выезжала – так шума и пыли было гораздо больше, чем на саммите этом. Полицейские все вежливые, глобалистами пугали – и где они? Никого не видно. Тишь да гладь.

В это время в небе над Лондоном раздался оглушительный взрыв. Разом сработали тысячи противоугонок, заревели сирены, послышался шум вертолётных двигателей.

– Ого! Вот тебе и тишь. Это что, фейерверк начинается? Или парад морской. Настюша, смотри. Кажется, что-то происходит.

Стас как ошпаренный выскочил из радиорубки, метнулся к ближайшему включённому компьютеру оттолкнул сидевшего за монитором человека, и кликнул на новостной сайт ВВС.

– Срочное сообщение! Саммит двадцатки в Лондоне под угрозой срыва: только что служба противоракетной обороны Соединённого королевства зафиксировала пуск крылатой ракеты из восточного пригорода столицы. Только благодаря мастерству и высокому профессионализму доблестных бойцов ПВО ракета была сбита над акваторией Темзы в центре города. По счастливой случайности никто не пострадал. Спецслужбы оцепили район пуска, злоумышленник прорвал оцепление на скоростной яхте. Сейчас судно направляется к центру города. Как нам сообщили в Скотланд Ярде, это некий отставной офицер спецслужб. Он угрожает взорвать находящийся на яхте заряд «грязной» атомной бомбы и требует выпустить его в открытое море. Следите за новостями.

«Идиот, открытое море совсем в другой стороне», – мелькнуло в голове Савельева.

План созрел мгновенно. Стас помчался в кабинет хозяина аэроклуба.

– Мне нужен вертолёт. Срочно. Помните, ту машину советского производства, я на ней летать у вас учился. Она на ходу?

Флегматичный красноносый шотландец, привыкший к экстравагантным пожеланиям своих клиентов, молча кивнул.

Через несколько минут Стас летел к центру Лондона. Почему его вертолёт не сбили военные лётчики – остаётся загадкой. Видимо, лучшие силы королевских ВВС были брошены на поимку сумасшедшего террориста.

По Темзе на большой скорости неслась ослепительно белая яхта, в небе появились боевые вертолёты. С палубы судна раздавались звуки, в которых искушённый слух признал бы миномётные выстрелы, да и извергало орудие снаряды, начинённые далеко не пиротехническими чудесами. Огненные вспышки и клубы дыма – это не разноцветные гроздья сверкающих звёздочек. Но выглядело всё это настолько завораживающе, что дамы, сидящие на набережной, забыли о своём давно остывшем кофе.

– Wow!

– Show must go on!

– Глянь, там каскадёры на вертолёте работают.

– Класс!

Военные машины гигантскими стрекозами зависли над яхтой, в элегантных очертаниях которой было что-то лебединое. Но подобные поэтические ассоциации здесь были неуместны, всё действо скорее напоминало сошедший с экрана эпизод боевика. Саундтрэк полностью соответствовал жанру: выстрелы гремели, зловещие рокотали вертолётные лопасти, вой сирен всё нарастал. В это время откуда-то сбоку, незаметно вынырнув из-за зданий, расположенных вдоль набережной, появился ещё один вертолёт. Рядом с камуфляжно-суровыми боевыми монстрами он казался совсем игрушечным и несерьёзным.

С высоты пятидесяти метров Стасу хорошо было видно яхту Пибоди. Время от времени отважный коммандер умудрялся, бросая управление судном, запускать очередной снаряд в небо Лондона.

«Вот ведь, Джеймс Бонд чёртов!» – с восхищением подумал Стас, снижаясь над яхтой.

Нагло проскочив через воздушное оцепление, вертолёт-малютка пристроился прямо над палубой белой красавицы. Из распахнувшейся дверцы вывалилась лестница.

Задрав голову вверх, Пибоди увидел Стаса, который высунулся из кабины и призывно помахал другу рукой.

«Не послушался меня, сукин сын. В самое пекло полез. А, чем чёрт не шутит! Вдруг у него получится, и мы не поджарим в этом аду свои задницы», – Джек отчаянно рванул шнур дымовой шашки.

Под брюхом вертолёта распухло облако густого чёрного дыма, скрывая от наблюдателей общую картину. Уже через пару секунд резвая воздушная машинка начала стремительный подъём, а вверх по раскачивающейся лестнице поползла крохотная человеческая фигурка.

– Нет, Настя, это всё-таки не шоу!

Когда Савельев понял, что Джек уже карабкается по лестнице, он повёл машину резко вправо и вверх.

Один из боевых вертолётов оцепления выпустил в сторону беглецов ракету. Машина-спасительница на миг застыла в воздухе, Римма и Настя затаили дыхание. Неужели зацепили? Вроде нет. Что, вояки британские, просчитались? Мазилы! Ракета ушла в сторону, а вертолёт, в кабину которого к тому времени успел забраться человек с яхты, унёсся в сторону закатного солнца.

– Вот это круто! – воскликнула Римма Геннадьевна.

– С ума сойти! – подтвердила Анастасия Валерьевна. – Кому рассказать – не поверят!

Внезапно раздался жуткий свист, от него сразу заложило уши. В яхту ударил огромный сноп искр. Гигантский огненная хризантема, в которую превратилось судно, по размеру превосходила даже самый грандиозный фейерверк. Дамы инстинктивно пригнулись, раздался оглушительный взрыв. А через пару секунд полыхнуло уже всерьёз…

Ольга с окаменевшим лицом сидела у телевизора и слушала кошмарные новости из Лондона. Кусок кометы, которая по всем расчётам должна была мирно пролететь мимо Земли, обрушился на Лондон. Спасатели пока не могли пробраться в город: чудовищный огненный смерч втягивал в свою воронку всё, что осталось от великой мировой столицы. Ольга периодически набирала номер Стаса. «Абонент временно не доступен. Перезвоните позже», – раздавалось в трубке.

– Стас, миленький, отзовись, пожалуйста… Ведь чудеса бывают. Знаешь, родной, скоро я тебе мальчика рожу. Мы с тобой всегда будем вместе. До самой смерти…

Аудитор (возвращение)

Глава 1. История развивается по спирали

Скорбный голос диктора вывел Кристину Георгиевну Голованову из оцепенения. Она нахмурила брови, качнула головой, будто отбрасывая со лба непослушную прядь волос или пытаясь отделаться от назойливой мухи, поморщилась и постаралась сосредоточиться на реальности. Машинально женщина повернулась в ту сторону, где на стене удобно устроился плазменный телевизор. На несколько минут она снова застыла, словно пытаясь просверлить глазами бетон.

Траурная мелодия заставила ее сердце вздрогнуть.

– Сегодня мы вспоминаем те трагические события, которые совсем недавно буквально потрясли весь мир! – замерзшая девушка в черном пальто чеканила фразы в микрофон. За ее спиной был виден хорошо узнаваемый храм Христа Спасителя, слышалась поминальная молитва, вереница будто загипнотизированных людей двигалась по направлению к главному входу, очевидно, чтобы отдать последнюю дань погибшим.

– И как же это все одно к одному, – произнесла Кристина Георгиевна, продолжая следить за событиями на экране. Ее мысли вернулись в недавнее прошлое. Буквально месяц назад она похоронила маму. Сильнейшая боль потери мучила ее и по сей день, но не только это было причиной тяжелого эмоционального состояния. Гораздо больше женщину угнетала собственная морально-этическая слабость, те тайные мысли и, возможно, желания, которые закрались тогда в ее подсознание.

Мама болела почти два с половиной года. Врачи, сиделки, медсестры, поочередно вымогающие деньги за каждую мелочь, грозные диагнозы, покупка дорогостоящих лекарств, операции, процедуры… В конечном итоге Кристина Георгиевна поймала себя на мысли, что почти желает маминой смерти. Она измотана, хочет просто-напросто выспаться, ждет, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Кристина ужаснулась собственной жестокости.

Вскоре кошмар закончился, но, как хорошая дочь, она не простила себе того греха и продолжила самоистязание, день и ночь анализируя свои мысли и клеймя позором проявленную когда-то слабость. Результатом душевного разлада стал развод с мужем, уставшим видеть постоянно страдающую и отрешенную жену, а вдобавок к этому и заметно пошатнувшиеся отношения с сыном-подростком.

«Неужели я все потеряла? – сокрушалась наедине с собой Кристина Георгиевна, снова и снова прокручивая в голове события последнего года. – Ведь мой Диня – нормальный мальчик. Почему он замкнулся в себе? Почему перестал доверять? Почему? Почему?»

Тут обычно Кристина позволяла себе тяжелый вздох, почти похожий на стон, но, будучи все же женщиной очень сильной, глотала воздух, как лекарство, и восстанавливала равновесие – она пока могла справиться с эмоциями. И то, что действительно помогало ей в этом, была ее работа. Любимая работа.

К своим сорока пяти годам Кристина Георгиевна добилась очень многого, конечно, по меркам провинциального городка. Красный диплом Томского университета, стаж работы в краевой налоговой инспекции и, наконец, собственная аудиторская компания – мало кто из местных бухгалтеров мог похвалиться таким результатом. Проблема сейчас была лишь в том, что, погрузившись в семейные дела, она и на этом поле деятельности допустила непростительные ошибки. Завалив пару выгодных контрактов, Кристина потеряла доверие постоянных клиентов, и те ушли, как водится, к конкурентам. Потом начала пожинать урожай заявлений об уходе и в придачу выслушала массу сплетен и пересудов касательно ее профессионализма и здравого смысла. Последний «гвоздь в крышку гроба» удалось забить ее близкой подруге, которая, наблюдая за неразберихой в компании, не стала ждать окончания «марлезонского балета» и втихомолку подыскала себе «теплое местечко». В один прекрасный день она зашла в кабинет, сдержанно кивнула в ответ на приветствие Кристины и, деланно борясь со смущением, положила на стол аккуратно исписанный листок бумаги. Конечно, это было заявление об уходе. Подруга-начальник с трудом поборола приступ тошноты, подавила в себе эмоции и, не глядя Зинаиде в глаза, лихим росчерком завизировала документ. Про себя она выругалась: «Крыса! Восемь лет работала, а тут вдруг уволиться решила. Точно крыса – бежит с тонущего корабля. Вот она – чертова бабская дружба! Но мы еще посмотрим, потонет ли мой корабль, а то как бы тебе не пожалеть, дорогуша!» Все эти умозаключения Кристина сделала, почти не веря в успешный исход предприятия, вернее, в успешный исход для ее предприятия. Просто горечь, вызванная предательством, заставила мозг огрызнуться – побороть или осмыслить все это в данный момент было выше сил измученной ген директорши. Единственное, что она могла сделать тогда, – это лишь послать проклятия в адрес вероломной подруги.

«Да уж, жизнь действительно похожа на зебру, – задумчиво выдохнула Голованова. – Полоска белая, полоска черная, а потом… жопа! – Она цинично улыбнулась, вспомнив старый анекдот. – Но по сравнению с этим, – Кристина махнула головой в сторону телевизора, где изображение православного храма сменилось католическим костелом, – у меня всего лишь мелкие неурядицы!»

«Нужно просто думать, что идешь в сторону головы», – пошутила она, подбадривая себя и вспоминая все ту же зебру-жизнь и ее задницу.

– О событиях рассказывает наш специальный корреспондент в Лондоне Сергей Симонян.

На экране замелькали картины лондонских улиц, и, лихо закинув на плечо сброшенный порывом ветра шарф, немолодой журналист перехватил эстафету горького повествования у своей юной соотечественницы.

– Прошло чуть больше месяца со дня тех страшных событий, но и сегодня мы не можем забыть этот ужас! – Камера скользнула по руинам, на мгновение задержалась на чем-то отдаленно напоминающем Биг-Бэн и утонула своим оком в Темзе. – Сегодня мы скорбим вместе со всем миром! В православии отмечают сорок дней, и в этот день многие россияне пришли в храмы, чтобы помолиться за своего погибшего президента. Именно сорок дней назад произошла эта трагедия! Организация Объединенных Наций объявила этот день днем международного траура, днем, когда двадцать стран вспомнят своих лидеров, днем, когда двадцать народов в едином порыве почтут минутой молчания память своих соотечественников! – корреспондент нахмурился и помрачнел.

Глава 2. И снова в бой

В дверь кабинета постучали или, скорее, осторожно поскреблись. Кристина оторвала взгляд от телевизора, тихо кашлянула, чтобы не выдать дрожь в голосе, и ответила:

– Светочка, я здесь. Что ты хотела сказать?

На пороге кабинета в тот же миг возникла худощавая девица лет тридцати, дресс-код которой не оставлял никаких сомнений о роде ее службы. Любой человек без труда узнал бы в ней секретаршу или, если хотите, помощницу руководителя. Нет, не рисуйте в своем воображении грациозных платиновых блондинок с ослепительной улыбкой, облаченных в строгий деловой костюм, только подчеркивающий все прелести их фигуры. Светлана совсем не походила на голливудскую диву и уж точно выпадала из всех стандартных мнений о представительницах этой профессии. Разве что костюм говорил сам за себя. А объяснялось ее присутствие на «должности для красоток» тем, что мудрая директриса выбрала себе в подмогу «рабочую лошадку», а не «скаковую кобылку». Да и в отличие от директоров-мужчин ей было абсолютно наплевать на внешние данные Светланы. Здесь работала простая формула: народ не шарахается – вот и хорошо; вниманием не избалована, значит, будет верна, а дельные мысли могут родиться и у дурнушки. Но Светлана не была ни дурнушкой, ни серой мышкой. По известным только ей одной причинам, девушка лишь тщательно скрывала свою привлекательность.

Кристина Георгиевна потерла виски и обратила на помощницу вопросительный взгляд. Светлана расправила плечи и, придавая своему голосу как можно больше значимости, сообщила:

– Кристина Георгиевна, к вам еще два кандидата на собеседование! Вызывать?

Директриса прищурила усталые глаза – что-то странное заметила она в поведении Светланы. То ли та слишком быстро говорила, то ли держалась как-то неестественно. Впрочем, останавливать на этом свое внимание Кристина не собиралась, немного помедлив, она кивнула головой. Принимать сейчас посетителей ей было очень трудно, но она не уклонилась от своих профессиональных обязанностей. «Это работа! – утешила она себя. – Каких-то пятнадцать-двадцать минут, и они отправятся восвояси. А если их сейчас не принять, то завтра я еще какую-нибудь новость от конкурентов узнаю: мол, пришли чудо-мальчики и все дела с полпинка разрулили. Да и поредевшие кадры нужно пополнять, а то сидят три калеки в пять рядов, кто-то ведь и работать должен».

Получив согласие, Светлана выскользнула в коридор. Пару мгновений были слышны приглушенные голоса, а потом в кабинет вошел первый кандидат.

– Проходите, садитесь, пожалуйста! – Кристина взглядом указала ему на стул.

– Спасибо! – он всем своим видом демонстрировал, что рад приглашению.

– Владимир Сергеевич Полевой… правильно?

Тот закивал головой, а Кристине захотелось стукнуть его папкой по башке, так у нее зарябило в глазах. Однако, оставив парня в покое, директриса принялась изучать документы – стандартный набор поступающего на работу. При этом она умудрялась незаметно разглядывать своего оппонента.

На вид ему было лет двадцать семь – двадцать восемь. Ничем не примечательная внешность: темно-русые волосы, почти правильной формы нос, небольшие уши. Но потертый портфель, о возрасте которого можно было, наверное, слагать легенды, выдавал в нем провинциального офисного работника по «зову сердца» – только они таскают за собой по жизни свой первый школьный портфель. Не новый, но опрятный костюм сидел на парне чуть мешковато, подчеркивая его худощавое телосложение. Серые глаза смотрели почти спокойно, но, когда Кристина Георгиевна набрала в легкие воздух, собираясь продолжить разговор, волна ужаса пробежала по этому зеркалу человеческой души.

Директриса просмотрела резюме, полистала трудовую, снова взглянула на соискателя. Как опытному руководителю ей понадобилось всего несколько минут, чтобы классифицировать данное явление: «Вот уж точно парочка моей Светлане – похожи как две капли воды: тот же «мышиный» стиль, – мысленно позволила себе едкое замечание Кристина Георгиевна. – Теперь в плане карьеры… Так… Штаны в бухгалтерии, похоже, просидел. Процедуру знает, но сложных дел лучше не поручать – завалит как пить дать. А кстати… – Кристина на минутку задумалась. – Ну-ка, мы тебя сейчас проверим на профпригодность».

– Владимир Сергеевич! – вышла из раздумий директриса. И вновь стала свидетельницей бурной реакции собеседника, но решила, что пока не будет ставить «минус» за столь недостойное для профи проявление эмоций. – Я прочитала резюме, с ним все в порядке, но мне хотелось бы самой протестировать ваши знания. Итак, вопрос для специалиста: «Сотруднику вашей фирмы необходимо срочно выдать деньги, например, на покупку квартиры или машины. Как сделать это так, чтобы избежать налогообложения? С учетом того, что заемщик деньги вам, конечно, вернет!» – Она отвела взгляд от стены, на которой словно пыталась разглядеть причудливую тень от дерева, и посмотрела на Владимира Сергеевича в упор. Голованова неспроста задала этот вопрос. Достойный ответ на него опытная бухгалтер искала уже пару дней.

В попытке выиграть время Владимир решил записать вопрос. Не спросив разрешения, он потянулся за карандашом и листком бумаги, и идеально вычерченные брови Кристины Георгиевны от удивления взлетели вверх.

Напряженность этой минуты прервал настойчивый телефонный звонок. Кристина отвлеклась от своей жертвы и сняла трубку. Если бы не этот факт, она бы, конечно, заметила, как среднестатистические уши соискателя багровым пламенем откликнулись на суетливые попытки мозга найти ответ в дебрях памяти и знаний. Взгляд Владимира стал растерянным, в нем отразилась безнадега.

– А это не может подождать? – Кристина сделала паузу, слушая короткий ответ в телефонной трубке. – Хорошо, я сейчас спущусь. Подождите меня пять минут.

Закончив разговор по телефону, она извинилась перед посетителем, коротко бросив:

– Мне нужно отойти на десять минут. Срочно. Встреча с клиентом. Я вернусь, и мы продолжим. – Она встала и с удовольствием ощутила движение в уставших от сидения на стуле мышцах. Сдержав неуместное желание потянуться, женщина покинула кабинет, но, проходя по безлюдному коридору, все же сделала несколько гимнастических движений.

Обескураженный и одновременно обрадованный скорым исчезновением грозной дамы, Владимир решил воспользоваться ситуацией и любой ценой найти выход. На школьных экзаменах его всегда выручали две вещи: шпаргалка и подсказка. Первого у него точно не было, а вот второе… Он быстренько вспомнил, что в коридоре дожидается второй претендент на должность, и, напрочь забыв о чести, ринулся к выходу из кабинета.

В дверь высунулась его русая голова, и полупридушенный голос прошипел:

– Друг! Помоги! Эта стерва такой вопрос задала! Интересно, сама-то она ответ знает? – горе-претендент на вакансию изобразил страдальческую мину, больше подходившую для паперти, нежели для офиса. Он вложил в слова всю свою просительную энергию и в заключение выпалил:

– Прости! Я все понимаю! Но мне очень нужно! – бессвязная речь захлебнулась вздохом и оборвалась.

Если бы Владимир волновался немного меньше, то никогда в жизни не причислил бы этого человека к кругу советчиков по данному вопросу. Но стресс лишил его способности рассуждать здраво, так что он просто не обратил внимания, с кем рядом провел битые полчаса до собеседования. Сейчас он тем более не вникал в такие детали.

– А какой вопрос? – голос мужчины приятно отличался от нервного фальцета Владимира.

– Вот! Сейчас! Я даже записал, – Полевой протянул мужчине изрядно помятую бумажку.

– А ты бухгалтер? – расправляя листок, удивился мужчина.

В этот момент Полевой, забыв свои страхи, уставился на него и слегка ошарашенно переспросил:

– А ты?

Но пререкаться было уже некогда – звук шагов директорши неумолимо приближался. Мужчина быстро нацарапал на бумажке пару фраз и протянул Полевому.

– Прочитаешь – съешь! – чуть с издевкой произнес он, но, побеспокоившись о здоровье своего конкурента, добавил: – Шучу!

Полевой исчез за дверью кабинета как раз в тот момент, когда в конце коридора появилась Кристина Георгиевна. Краем глаза она «зацепила» сидящего на диванчике мужчину.

– Вы тоже ко мне?

– Да, я на собеседование. К директору, – уверенно ответил тот.

– А я решила – вы в охрану. Это этажом ниже, там тоже сегодня собеседование.

– Як вам! – мужчина был уверен.

Надо отдать Кристине Георгиевне должное. Несмотря на свое женское любопытство, которое так и подстрекало: «Ну поверни же голову, разгляди его получше, он того стоит!» – она не задержалась в коридоре ни на миг. Чеканным шагом бизнес-леди прошествовала в свой кабинет и исчезла за захлопнувшейся дверью.

– Итак, на чем мы остановились? – расположившись за столом, Кристина снова была готова вести допрос с пристрастием.

– Мы… я, пожалуй, готов дать ответ на ваш вопросик, – на физиономии Полевого светилась победная улыбка. Гордость перед самим собой наполняла его существо, ведь он сумел выкрутиться и найти подсказку.

– Говорите!

– Я считаю, что сотруднику можно выдать деньги под отчет. А если их вообще не возвращать, то увольняйте его и подавайте на него в суд. А там заключайте мировое соглашение на рубль. У компании убыток и никаких налогов. Кстати, как и у счастливого обладателя престижного авто.

Закончив фразу, Владимир Сергеевич окинул директрису тестирующим взглядом.

Конечно, Кристина Георгиевна не показала и виду, хотя про себя подумала: «Вот хитрец, дать под отчет! Бесспорно, банально, но – чтобы вообще все списать – хороший маневр!» Однако она не стала отвлекаться на похвалы и коротко резюмировала:

– Я вас беру! Когда вы можете выйти на работу?

– Да хоть завтра! Я уже второй год нигде не работаю! – не сдержался Владимир Сергеевич.

Голованова удивленно посмотрела на него, но, чтобы она не успела задать еще какой-нибудь вопрос, Полевой, бурча слова благодарности, поспешил удалиться от греха подальше. Место он получил, остальное уже не столь важно. На радостях парень даже забыл совет своего случайного помощника касательно того самого листка с ответом. Есть он его не стал, но и обо всех возможных предосторожностях тоже забыл: бросил в корзину для бумаг возле стола секретарши и, окрыленный победой, буквально выпорхнул в коридор.

«Ну что ж, настала очередь и тебя разглядеть поближе» – Кристина Георгиевна готовила себя к встрече с брутальным незнакомцем из коридора.

– Светочка, кто у нас там еще?

– Сейчас приглашу! – секретарша зацокала каблучками, отвечая начальнице на ходу.

Спустя несколько минут перед директрисой возник тот самый мужчина. Используя проверенную тактику наблюдения исподтишка, она разглядела, что одет он был, мало сказать, не с иголочки, а прямо-таки кое-как. Мешковатая одежда скрывала фигуру, вот только в отличие от Полевого там было что скрывать. Трехдневная щетина дополняла имидж человека, по каким-то причинам плюнувшего на свою внешность. Он протянул ей папку с документами и представился:

– Богданов Олег Семенович.

От звука его голоса Кристина вздрогнула и подняла голову.

Она встретилась взглядом с пронзительно-грустными голубыми глазами своего собеседника и застыла. Лишь спустя непростительную минуту Голованова смогла взяться за изучение бумаг. Но даже тогда, чтобы как-то систематизировать мысли, она стала мысленно говорить сама с собой: «Так, давайте посмотрим. Тридцать семь лет. Не женат, детей нет, – штудировала резюме Кристина. – Непревзойденный бабник? С такой внешностью – без проблем. Или он импотент, что ли?! – Произнеси она это вслух, все бы различили горечь досады в ее эмоциональном возгласе. – Далее: стаж работы – чистые листы в трудовой книжке. Видимо, он вообще ничего не знает о бухгалтерском учете, кабан здоровый. Точно – бабник! Хуже, если импотент!»

Поток ее мыслей прервал телефонный звонок. Звонила главбух завода, куда со дня на день ее аудиторской фирме предстояло выйти на проверку.

– Кристина Георгиевна, – голос бухгалтерши не предполагал возражений, – когда вы сможете выйти? Директор рвет и мечет, а это значит, чем скорей, тем лучше!

– Мы приедем завтра. Пришлем наши лучшие кадры. Руководитель группы… – тут директриса потянулась за анкетой первого кандидата и, быстро прочитав фамилию, отрапортовала: – Полевой Владимир Сергеевич, также с ним будет ассистент – Олег Семенович Богданов, – это имя уже успело врезаться ей в память.

Положив трубку, она обратилась к Олегу Семеновичу, державшему себя очень сдержанно и за все время аудиенции всего лишь пару раз бросившего взгляд в сторону телевизора.

– Ну что ж, коллега, поздравляю! У вас есть шанс показать, на что вы способны, как говорится, в условиях, приближенным к боевым. Завтра на проверку. Моя помощница все оформит!

Олег кивнул головой, повернулся и направился к выходу. Никто не заметил снисходительной улыбки, игравшей на его губах…

Кристина Георгиевна еще раз посмотрела вслед удаляющемуся мужчине. «Черт, с такой задницей нужно носить джинсы. И ковбойские сапоги. И две кобуры с пистолетами по бокам. И горячего скакуна еще в придачу. Впрочем, скакун он, наверное, и сам неплохой… Вот уже и на ролевые игры от одиночества потянуло», – одернула себя строгая директриса, но фантазия все же взбудоражила ее, и, чтобы успокоиться, она как палочку-выручалочку использовала телевизор.

Там на экране крупным планом две взбудораженные, видимо вниманием прессы, женщины наперебой отвечали на вопросы корреспондента. Они с огромным воодушевлением рассказывали о том, что видели в тот злополучный день трагедии, как оказались в гуще событий и как им удалось избежать прискорбной участи двадцати лидеров государств и половины населения столицы мира в придачу. На втором плане то и дело возникали пугающие картины еще не восстановленных улиц Лондона.

«А ведь я их знаю, – подумала Кристина. – Это же Римма Геннадиевна и Анастасия Валериевна. Бухгалтерши из Березняков. Вот ведь в какую передрягу их занесло! Конечно, конечно, Римма мне сама рассказывала, когда мы у них в тмутаракани с проверкой были, что дите свое в Англию хочет отправить учиться, а потом и сама к чаду в гости прокатиться, на мир, дескать, посмотреть. Вот и посмотрела! Впечатлений теперь хоть отбавляй. Под бетонным помостом они укрылись – шустрые, а то бы некому сейчас было трещать как сороки. Каскадеров они видели. Тьфу! Какие там каскадеры могли быть – государство гибло! Ан нет, только так подумали!»

На экране замелькала любительская видеозапись. Действие разворачивалось в воздухе. Несмотря на ужасное качество кадров, снятых на телефон, в кабине вертолета можно было разглядеть силуэт мужчины, веревочную лестницу сквозь клубы дыма и безумно горячий даже на глаз сноп искр, взметнувшийся в небо.

Корреспондент объявил, что эта видеозапись – единственное свидетельство террористического заговора, который был профессионально предупрежден британскими службами безопасности. Однако пока тела его организаторов так и не были найдены, а значит, он считается нераскрытым.

Кристина Георгиевна переключила канал – стоит узнать, что творится в столице. Следующий сюжет был наполнен тревогой и неопределенностью – разговор шел о том, что недавняя гибель главы государства и замешательство в правящих кругах неминуемо приведут к переделу государственной собственности. Сей факт не на шутку обеспокоил директрису.

«Ох, как бы не попасть под этот передел… тут ведь сметут, и «мокренько не останется», – слова известного героя русской сказки подходили к данному моменту лучше всех остальных. – Но ведь было за сегодняшний день и что-то хорошее! – успокоила себя Кристина. – Хоть на красивого мужика посмотрела. Все, домой!» – подытожила она, выключила телевизор и резко встала.

Глава 3. Сны и реальность

Мужчина лежал на кровати и, не моргая, смотрел в доходившее почти до пола окно, за которым открывался великолепный вид на озеро. Осенний ветер, будто голодный пес, вцеплялся зубами в голые ветви деревьев. Когда ему удавалось оторвать пожелтевшие листья, он с радостным воем швырял добычу в студеную воду и возвращался к дому, готовый продолжать свое дело с неиссякаемым упорством.

Человек погрузился в сон, и суматоха беспокойной ночи сменилась совсем другими картинами: подсознание вырезало из памяти кадры недавнего прошлого.

Тучей стремительных ястребов носились над Темзой грозные вертолеты британского воздушного флота. От выпущенных ими ракет стоял такой вой, что сжимало виски. Мутная вода вокруг красавицы яхты превратилась в пенное кружево и больше напоминала бушующий океан, чем легендарную реку английской столицы. Рев, визг, всполохи взрывов и запах раскаленного металла – вот чем было пронизано небо над патриархальным Лондоном.

– Ой, ты, собачий сын! И как тебя нелегкий черт занес сюда? – каким-то чудом сквозь чудовищный грохот пропеллера Стасу удалось расслышать слова Пибоди. Из-за остроты момента англичанин, похоже, напрочь позабыл весь русский сленг. При других обстоятельствах старый друг, конечно, получил бы пару наставлений, но сейчас Стаса беспокоило только одно – как удержать вертолет над яхтой.

Невидимый режиссер взял крупный план, а потом кадр стал удаляться. Стас увидел себя сидящим в кабине вертолета, затем ощутил непреодолимый приступ ужаса. Действие замедлилось, и лишь одна мысль лениво проползла в голове: «Только бы он смог забраться на борт! Только бы успел!»

Клубы дыма скрывали выброшенную из вертолета лестницу, и Стасу оставалось только гадать, что происходит внизу. Секунды пульсировали в венах, отстукивая: все, все, все! Вдруг Савельев увидел руку, уцепившуюся за поручень, вторая спустя мгновение приветственно помахала ему. Но радоваться было рано: за спиной друга, радостно взиравшего на своего спасителя, Стас увидел Смерть. Она смотрела на него в упор, не отводя взгляда, не моргая и не щурясь. Говорят, она многолика, но в данном случае она приняла обличье ракеты британских ВМС, выпущенной одним из вертолетов-преследователей.

Когда столбняк прошел, рука машинально рванула рычаг управления. Послушная птичка дала невероятный крен и практически рухнула вниз, за доли секунды потеряв высоту. Стас успел разглядеть золоченые поручни яхты, спасательный круг и еще не окончательно разодранные паруса на корме. Еще ниже – шасси чиркнули по воде, взбудораженная пена лизнула брюхо вертолета. Пламенный вихрь прорвал спасительную дымовую завесу над головой.

«Прочь!» – это была уже даже не мысль, а скорее последняя попытка сконцентрироваться.

Яхта стала уходить в сторону, где-то наверху, перебивая шум двигателя, набирал силу странный вой. Стало трудно дышать, в кабине заметно потеплело. Ощущение чего-то неизбежного подстегнуло реакцию. Стас бросил машину прямо на скалы, но в последний момент осуществил рискованный маневр и скрылся за каменным выступом.

В комнате было темно, только слабый лунный свет отражался в огромном оконном стекле. Ветер угомонился, выполнив свою сезонную работу – черный скелет дерева распрощался со своей последней одеждой. Человек очнулся, будто от подземного толчка. Резко сел на кровати и приложил руку ко лбу. Спонтанным движением провел по волосам и сжал виски. Вздох, похожий на стон, выразил его эмоции. Осторожно опустив ноги на мягкий ворс ковра, он еще минут пять просидел без движения, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением. В горле пересохло, и он потянулся к столику, нащупал там бутылку и отхлебнул прохладную воду.

«Она синяя», – почему-то пронеслось в голове. Он просто это знал, ведь в темноте невозможно было разглядеть цвет бутылочного стекла. «О чем я думаю? Так! Надо успокоиться! Пора взять себя в руки и научиться спать! Приходи же в себя наконец!» – короткие приказания встряхнули сознание и на какое-то время выгнали из него тяжелые остатки воспоминаний. Но как только человек уткнулся в подушку и позволил сну взять над собой верх, круговерть чудовищных событий, как дьявольская карусель, закружилась опять.

Было непривычно смотреть на происходящее со стороны сквозь клубы дыма и всполохи огня. Мимо маленького вертолетика, внутри которого Стас видел себя и Пибоди, проносились ракеты и обломки скал. Грохот оглушал, заставляя невольно втягивать голову в плечи. Внезапно Стас почувствовал резкий толчок – прихоть хозяина снов закинула его обратно в кабину. Все вокруг закачалось, вертолет потерял равновесие и забарахтался в воздухе, неистово молотя пропеллером. В один миг громадный кусок скалы подмял под себя беспомощную машину. Стас чувствовал напряжение металла и понимал, что еще чуть-чуть, и вертолет лопнет, как яйцо. Переборки жалобно заскрипели и, будто пластилиновые, стали менять свою форму. Пибоди что-то кричал, Стас потянулся к нему, но резкая боль прошила тело, и он потерял сознание.

Настойчивый будильник подпрыгивал на тумбочке и что было мочи голосил на своем механическом языке: вставать, вставать, вставать – пора на работу. В конце концов ему все-таки удалось докричаться до своего хозяина. Тот встал с кровати и потянулся, закинув руки за голову и сцепив пальцы «в замок». Подошел к окну и окинул взглядом осенний пейзаж, не забыв предварительно дать будильнику увесистый подзатыльник. Возмутитель спокойствия замолк и обиженно застыл, всем своим видом показывая: вот такая она – наша доля: делаешь доброе дело, служишь верой и правдой, а тебе каждое утро – по башке.

На улице было прохладно, погода явно не располагала к принятию водных процедур, но, верный однажды принятому правилу, Стас распахнул французское окно и, не одеваясь, направился к берегу.

За несколько месяцев, проведенных в доме своего друга Андрея Щербакова, он привык к таким нудистским прогулкам. Совершенно уединенное место, пятиметровый забор, вековые сосны-стражи, с трех сторон прикрывающие периметр, и казавшаяся почти бескрайней гладь воды. Когда Стас прочувствовал все это, то понял, что здесь он может расслабиться. Более того, шикарный особняк просто располагал ко всякого рода фантазиям и предположениям. Гостю нравилось представлять, что совсем недавно здесь собирались шумные компании, в огромной гостиной, обставленной с большим вкусом, звучала музыка, а по берегу пруда прогуливались влюбленные парочки, улизнувшие от своих вторых половинок. Иногда Стасу казалось, что он практически подглядывает за ними, и ощущение, пусть даже виртуальное, чьей-то близости будоражило кровь и будило желания. Именно поэтому он совершал свой купальный ритуал нагишом, посмеиваясь над предполагаемыми зрителями: «Из всех возможных и невозможных представительниц женского пола здесь, пожалуй, водятся только лисы и белки. Ни одной скучающей домохозяйки или готовой на эксперименты сверстницы Лолиты. Обидно!» Грех эксгибиционизма подогревало ощущение безнаказанности. И уж попадись ему сейчас кто-нибудь, кроме белки, скорее всего эта девчонка не пожалела бы об этом. Но горизонт был по-прежнему пустынным, а высокий забор не оставлял никакой надежды даже самым решительным барышням.

Ледяная вода помогла вернуть потерянное равновесие. А еще – азарт соревнования с самим собой, облеченный в форму борьбы со стихией.

Оттолкнувшись от мостка, уже в полете Стас задержал дыхание и шумно погрузился в студеную воду. Он не зря так напряг свои легкие – его целью было проплыть под водой как можно больше, в идеале – до противоположного берега. За последнее время он добился неплохих результатов, но все же в очередной раз вынырнул почти посередине озера. Лишь миг посожалев об этом, он решил, что в конце концов добьется успеха и доберется под водой до недосягаемой пока кромки. Сейчас это казалось абсурдом, но Стас не привык пасовать перед трудностями.

Холодная вода и физическая нагрузка вернули Стаса к повседневной жизни. Теперь он был готов к испытаниям своего первого рабочего дня на новом месте. Он вернулся в дом, оперативно приготовил нехитрый завтрак, оделся соответственно нынешнему образу, при этом почти порадовавшись, что не надо бриться, и быстрым шагом направился в гараж.

Средство передвижения, ожидавшее его там, вызвало бы бурю восторга лишь у истинных патриотов российского автопрома. На самом же деле светло-голубой «Москвич-412» являл собой довольно убогое зрелище, вызывая одновременно и жалость, и ностальгию. Тонировка на стеклах частично ободралась. Краска кое-где облупилась, уступив место безжалостной ржавчине – исконному врагу всех отечественных автомобилей. Лысые покрышки были свидетелями отвратительного качества дорог в российской глубинке, а прожженные сиденья – дурной привычки и неряшливости бывшего хозяина. Однако некоторые факты позволяли этому представителю бесславной братии советских авто смотреть на собратьев свысока. Механик Сергей был и правда знатоком своего дела – он умудрился присобачить в недра незатейливого «москвича» объемный двигатель от «вольво». Благодаря такой «операции на сердце» древняя колымага легко развивала скорость до ста двадцати километров в час и заводилась «с полпинка» в любую погоду. Собственно, за это она и была куплена Стасом, который в тот момент рассуждал лишь с точки зрения экономии: «Ездит как зверь, а стоит копейки. Что еще нужно в моей ситуации? Прекрасный вариант! К тому же этого мастодонта ни один полицейский из страха и практичности не остановит: вдруг развалится прямо на посту – разбирайся потом».

И тут Стас был совершенно прав – от белесого призрака социализма полицейские отворачивались с отвращением. «Да и что взять с хозяина такой развалюхи? Убогий мужичонка без бабла» – вот таким был, как правило, их суровый вердикт.

До нового офиса Стас добрался быстро и, припарковав своего хоть и неказистого, но верного коня на самом «козырном» месте, принялся последовательно закрывать все двери, – увы, снабдить своего любимца центральным замком смышленый Сергей не успел. По тому, как неуютно стало его затылку Савельев понял, что за ним кто-то наблюдает, но, сдержав желание пробежаться взглядом по окнам, продолжил свой архаичный ритуал.

Конечно, брось он взгляд на третье от торца здания окно, то заметил бы легкое движение за шторой, – стараясь остаться незамеченной, за ним наблюдала женщина.

Глава 4. Старый друг лучше новых двух

Оценив картинку за окном, Кристина Георгиевна поморщилась. Ее женское начало было оскорблено тем, что она украдкой созерцала.

Какая чудовищная нестыковка – такой парень, а на приличную машину к тридцати семи годам не накопил. Вот всегда так – работает принцип «жизнь или кошелек», то есть элементарный выбор: хочешь физически привлекательный объект – смирись с тем, что он гол как сокол, а если замахнулась на статус и мозги – смирись с тем, что он лыс и стар, как египетская мумия. Кристина усмехнулась, отпивая свой утренний кофе из кружки с надписью «Крися». Ее она притащила на работу из дома. Зачем? Видимо, в тот момент эмоции взяли верх над здравым смыслом, и свидетельство ее когда-то счастливой семейной жизни было безжалостно выселено в рабочий кабинет – подальше от воспоминаний. Но сейчас Крися не успела предаться ностальгии, перемешанной со странными фантазиями в адрес парня за окном, – от этого процесса ее отвлек звонок мобильника.

«А ты что забыла?» – вырвалось у Кристины, когда она увидела на дисплее номер своей бывшей подруги Зинаиды.

Борясь с желанием тут же нажать на сброс, директриса долго вертела телефон в руках. Древний женский бич – любопытство – подстегнул ее, и она ответила.

– Слушаю вас! – начальница постаралась быть строгой.

– Привет! Извини, ты можешь говорить? – голос подруги звучал неестественно.

– Да, могу, ты что-то хотела мне сказать?

– Кажется, да, – нерешительность сквозила в каждой нотке ее голоса.

– Тогда выкладывай, у меня мало времени.

– А это непросто… – Зина явно собиралась с духом, чтобы начать разговор.

– А просто было уйти в другую компанию? Просто было нанести удар исподтишка? Когда мне было так трудно и я не ждала захода с тыла! Просто было смотреть мне в глаза, оставляя на столе заявление об уходе? – Кристина Георгиевна больше не хотела сдерживаться. Она говорила о том, что задело ее в тот момент, и не стремилась скрыть свои обиды.

– Очень непросто! – искренность этих слов обескуражила разгневанную подругу. – Ты не можешь себе представить, как больно мне было уходить! Но все мы – люди!

– Ты хочешь сказать, все мы – волки? – резко перебила собеседницу Кристина.

– Нет! – ответ звучал не менее резко. – Мы все не свободны и не можем уйти от исполнения своего долга – перед детьми, перед близкими…

– Это означает лишь одно: я для тебя не близкий человек, раз ты смогла меня так предать! – Наверное, в эти слова стоило вложить больше эмоций, но Кристина уже не хотела этого. Ей было почти все равно.

– Ты – близкий. Я бы не звонила! – Сожаление о потерянной дружбе и стремление сохранить свое лицо руководили сейчас Зинаидой, но неожиданно она прервала женский пересуд и очень серьезно произнесла:

– Хватит! Я звоню не для того, чтобы выяснять отношения. Я ушла, ты считаешь меня предателем, пусть будет так. Я не стесняюсь сказать тебе, что на новом месте у меня не сложилось. И я ухожу, но возвращаться к тебе мне не позволяет гордость. Более того, я уезжаю из города. Но это не самое главное. Я не могу молчать о том, что узнала совершенно случайно. Пойми, я не права, но все же люблю тебя и ценю твою стойкость. Так вот, я должна тебя предупредить. Город ждут трудные времена! После гибели резидента Москва похожа на собачий ринг – каждый рвет зубами все, что плохо лежит. И ты сама прекрасно понимаешь, что очень скоро эхо передела собственности докатится и до нашего родного Томска. Уже докатилось! Я точно знаю, что несколько наших клиентов «прогнулись» под Москву, и сейчас тебе не стоит рассчитывать на них. Более того, лучше будет держаться от них подальше!

Задержав дыхание, Кристина слушала подругу. Сейчас она не сомневалась в ее искреннем желании помочь, возможно, вызванном чувством вины.

Зина между тем продолжала:

– Ты проверь по своим каналам, но говорят, у губернатора есть некий «волшебный» список предприятий, которые нужно передать, как говорится, в надежные руки, а иначе вас самих передадут, а куда – сама понимаешь. Не хочу тебя пугать, но дележка пошла! – слегка замявшись, Зинаида сделала паузу и взяла отступного:

– Я тебе рассказала, но, возможно, все это слухи. На самом деле никто не знает, что будет.

– Я понимаю! – Кристина Георгиевна не хотела сейчас систематизировать свои смешанные чувства. – Я проверю, но в любом случае – спасибо! Откровенно говоря, я не ожидала.

– Знаю, но так было нужно! Не благодари меня, я лишь инструмент, – загадочно ответила Зина.

Бывшие подруги попрощались, и каждая осталась наедине со своими мыслями. Зина – мучаясь вопросом, достаточно ли внятно она сумела предупредить подругу об опасности, а Кристина – гадая, какие действия ей следует предпринять. Задачи у женщин были разные, но по сложности не уступали одна другой.

Кристина пришла к выводу: «Кажется, пора сворачивать дела! А проще говоря, валить надо отсюда!» – таким было тревожное резюме директрисы.

Глава 5. Буревестники

Стас был практически уверен, что благодаря своей собранности пришел на работу первым и, пользуясь отсутствием наблюдателей, вальяжно плюхнулся на мягкий диван. Чтобы хоть как-то скрасить ожидание, он принялся без стеснения разглядывать незамысловатое убранство провинциального офиса.

Все как обычно: полки, сейфы, папки… «А вот это интересно!» – Стас заметил книгу на столе у секретарши. «Развод по-русски» – гласил заголовок. «О, да вы, девушка, Стаса Савельева почитываете», – обратился он к несуществующей собеседнице, но от дальнейших комментариев вслух воздержался: он вдруг понял, что не один – в щелке приоткрытой двери то и дело мелькала стройная фигура директрисы. Ее передвижения почти заворожили Стаса, и когда она перестала метаться по комнате, он решил соблюсти приличия и лично поздороваться со своей работодательницей.

Стас Савельев, или, как теперь значилось в его документах, Олег Богданов, открыл дверь ее кабинета и прямо с порога пожелал Кристине Георгиевне доброго утра.

И надо отдать ей должное – женщина за доли секунды сумела скрыть все тайное, что не хотела делать явным. На приветствие, сопровождавшее вторжение, она легко и без смущения ответила:

– Доброе утро! Ваш непосредственный начальник должен вот-вот подойти. И как только это случится, мы поедем на объект. Я лично вас отвезу, а необходимые для работы ноутбуки вы получите у секретаря.

Стас кивнул и вернулся на прежнее место. Несмотря на свое неоднозначное положение, он не смог удержаться от улыбки. На столе директрисы он заметил книги, сложенные аккуратной стопочкой. «Проверки налоговой службы», «Современный бухгалтерский учет», «Развод по-русски», «Пенсия в России» «Знакомые названия! – хмыкнул Стас. – Мне кажется, я их точно когда-то читал, нет, скорее писал». Оценить его шутку было некому.

«Да у них тут просто какой-то фан-клуб Стаса Савельева, – не без гордости пробурчал он себе под нос. – Видимо, посмертная слава настигла и меня. Ну, что ж, так часто бывает с гениями», – посмеялся Стас сам над собой, чем придал внутреннему монологу оттенок иронии.

Вынужденное безделье, к счастью, прервала секретарша, появившаяся в офисе спустя бесконечные для Стаса десять минут.

Наблюдения за поведением Светланы обескуражили бы даже самого опытного психолога. На первый взгляд девушка держалась уверенно и почти спокойно. Выдавали ее лихорадочный блеск глаз и резкие изменения траектории движения по комнате. Увидев Стаса, она тихо поздоровалась, но потом будто потеряла ориентацию. Метнулась сначала в одну сторону потом в другую, открыла наугад пару-тройку ящиков и только спустя минут пятнадцать справилась с собой, извлекла из очередного шкафа увесистые папки с документами и бухнула их на стол. Было очевидно, что девушка волнуется, но Стас даже не обратил на это внимания. В другой ситуации – да, но не сейчас. Иные у него в этот момент были приоритеты.

Представившись, аудитор попросил секретаршу показать ему прежние отчеты по «Северной звезде» – предприятию, на котором предстояло проводить проверку.

– Я знаю, кто вы! – Светлана отвела взгляд. – Вот, пожалуйста, смотрите. Я как раз их разбираю. Кристина Георгиевна просила подготовить для вашего начальника, – доложила она и указала на стол, заваленный папками.

Стас просмотрел документы. Ничего особенного он не заметил. Рядовое томское предприятие, выручка четыреста миллионов рублей в год, персонал сто пятьдесят человек, занимаются производством валов для нефтяной промышленности. Сталь покупают в России или в Германии. На первый взгляд все как обычно. Но это всего лишь на первый. Внимание зацепила одна цифра – оценка недвижимости была минимальной, всего двадцать пять тысяч рублей.

«Или у них все уже списано, или в аренде, – анализировал полученные сведения Савельев. – А еще очень большая прибыль! Налог составляет более пяти миллионов рублей – для такого бизнеса это непозволительная роскошь. Наверное, с налоговой договорились, платят определенную сумму, и их не дергают. Вот, точно, последняя проверка была аж пять лет назад. Когда страною правил царь…»

Стас задумался.

– Спускайтесь во двор! Я подойду через несколько минут, – директриса бросила эти слова, слегка повернув голову в сторону Стаса, который даже не заметил, как она подошла. – Ваш начальник опаздывает. Подождем его в машине. Бели не придет, поедем без него.

По голосу Кристины Георгиевны было понятно, что она раздражена опозданием нового работника. Прочитай кто-то ее мысли, он узнал бы следующее: «Опять ерунда! Толковый работник безбожно опаздывает, а никудышный приперся даже раньше, чем нужно. Вот с чем приходится возиться каждый день!» – мысленно сожалела дисциплинированная директриса.

Стас не торопясь вышел на улицу. На крыльце его обогнала Кристина и, махнув в направлении красного RAV 4, направилась к машине. Неловкое молчание еще не успело повиснуть в салоне, как туда был всунут ноутбук, тут же закинутый на заднее сиденье, где скромно сидел Стас. Следом ввалилось и тело Полевого. Вместе с ним появился характерный запах – сомнений не оставалось: вчерашнее веселье превратилось в сегодняшнее похмелье. Виновато глядя на коллег, Владимир принялся извиняться, но Кристина Георгиевна прервала его:

– Мы уже хотели уезжать без вас! В следующий раз так и будет. Вернее, следующего раза не будет! Вы меня поняли? – строго выговорила директриса.

– Да! Я… Жена… Друзья… Поздравляли… Новая работа же… – Полевой пытался оправдаться самым нелепым образом.

– Понятно, понятно! Но это не причина опаздывать. Прощаю на первый раз. Только потому, что вы толковый работник, – голос директрисы немного смягчился. Она завела двигатель и уверенно вырулила на дорогу.

Ехали недолго – до центра города, где находилось нужное им предприятие, было рукой подать, но Стас умудрился использовать это время. Открыв ноутбук своего начальника, он набил несколько фраз, и пока Кристина заправляла свой слегка потрепанный частыми разъездами RAV, передал его Полевому. Тот потупился, но замешательство свое поспешил скрыть – вернулась директриса.

Находчивость Владимира Сергеевича вновь сослужила ему добрую службу. Не раздумывая слишком долго, он прочитал написанные Стасом строки вслух, конечно, предварив их вступлением от себя:

– Кристина Георгиевна, я тут подумал… Набросал несколько вопросиков, – Владимир почему-то решил придерживаться небрежного тона.

– Спрашивайте! – Кристина внимательно посмотрела на собеседника.

– Кто подготовит план проверки? И где мы должны расписаться за соблюдение конфиденциальности? – Полевой был явно горд собой и даже не смущался того, что нагло украл чужие мысли.

– А вы молодец! Я действительно в вас не ошиблась. А поскольку инициатива наказуема, – улыбнулась директриса, – вот вы нам все и подготовите. И распределите задания для вас обоих, – кивком головы она указала на Стаса. – Формы документов в папке «Проверки» на вашем ноутбуке.

Брови Владимира сделали скачок вверх, а челюсть, наоборот, предательски устремилась книзу, но в этот момент машина подъехала к проходной, директрису отвлек охранник, и странная гримаса Полевого осталась незамеченной. Стас же в очередной раз отметил про себя: «Дуракам везет! Хотя этому – лишь потому, что мне он пока нужен «умным»!»

Преодолев кордон из бдительных охранников, аудиторы вошли в здание. Прямо у входа их встретила Маргарита Петровна Симачева – главный бухгалтер «Северной звезды». Она поздоровалась и, нервно жестикулируя, знаками попросила Кристину Георгиевну отделиться от своих спутников. Удалившись на порядочное расстояние, женщины стали что-то обсуждать. Стас с трудом разбирал обрывки фраз и складывал из них «лоскутное одеяло» со смыслом. Полевой глазел по сторонам.

– Он просит вас зайти к нему, – донеслось до Савельева. – Положение очень серьезное. Денис Олегович в панике. Я нашего директора таким никогда не видела.

– Да, конечно! Я сейчас поднимусь. Вы только моим архаровцам задание дайте.

– Мы все подготовили. Даже отдельный кабинет выделили. Я их провожу. – Маргарита Петровна немного успокоилась, видимо, обнадеженная появлением Кристины.

– Хорошо, тогда пусть приступают, – эти слова директриса произнесла уже в полный голос и повернулась к своей команде. – Маргарита Петровна вас проводит, будут вопросы – обращайтесь к ней. Удачи!

Сказала и направилась к лестнице.

«Да, удача нам, похоже, понадобится!» – подумал озадаченный услышанным Стас и последовал за бухгалтером. Еще не пришедший в себя Полевой поспешил за ними.

Маргарита Петровна распахнула дверь кабинета, и Стас увидел столы, заваленные папками.

«Непочатый край», – подумал он.

Ему вдруг вспомнилась молодость, то, как впервые он вышел на работу, исполнял обязанности бухгалтера по материалам и в течение трех месяцев систематизировал учет на сорока шести складах. Матерые бухгалтерши смотрели на него тогда с презрением и ждали, что он все бросит и отдаст предпочтение более подходящему для семнадцатилетнего юноши времяпрепровождению. Но Стас не сдался, чем полностью изменил их стереотипы не только о молодых людях, но и о бухучете. Бывало, он спал прямо на работе, так хотелось ему все «вылизать» и сделать как надо. Позволял себе только двухчасовую тренировку в спортзале и, если удавалось, роскошь шестичасового сна. Да и то скрепя сердце, ведь это отрывало его от занятия, которое давало ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения. Никто не мог понять того кайфа, что испытывал молодой аудитор, выверяя цифры, находя излишки или недостачи, организовывая материальную ответственность или проводя инвентаризацию на вверенных ему складах. В мгновение ока забытые ощущения вернулись к Стасу и, как голодный пес на кость, он набросился на бумаги. Он даже забыл о субординации, бросив на ходу несколько указаний своему начальнику. Ошарашенный взгляд Полевого остался у Стаса за спиной.

Слегка запыхавшись после подъема на четвертый этаж, Кристина Георгиевна вошла в кабинет генерального директора «Северной звезды». Не в первый раз она встречалась с Казаровым, не единожды бывала в его офисе. Уже несколько лет женщина работала с этим клиентом и привыкла видеть Дениса Олеговича бодрым, уверенным в себе, не изменяющим своему оригинальному чувству юмора. То, что она лицезрела сегодня, повергло ее в недоумение: галантный мужчина и успешный бизнесмен сидел за столом, обхватив голову руками, и чуть ли не рыдал. Он даже не ответил на стук – Кристине пришлось войти без приглашения.

Буквально открыв рот, она стояла и смотрела на Казарова, который повторял:

– Вот это времена настали! Но это еще что – будет гораздо хуже! Всех подомнут! Всех! Меня вот уже…

С этими словами Денис Олегович поднял голову и посмотрел на Кристину. Она невольно вздрогнула.

Глава 6. Старая гончая, или игры профессионалов

– Можно воспользоваться вашим принтером?

– Пожалуйста! – Маргарита Петровна удивленно подняла глаза на Стаса.

– Мне нужно распечатать перечень недостающих документов, – пояснил он. – А еще я не увидел результаты инвентаризации и учетную политику. Как бухгалтер по материалам вы же прекрасно знаете, что без актов инвентаризации аудиторское заключение не выдается. Так что несите все, что есть по активам, по которым проводились инвентаризации.

Маргарита Петровна вышла из кабинета, раздраженно хлопнув дверью. Высказать свое недовольство она не могла, а вот показать свое «фи», отыгравшись на двери, вполне.

«Хм! Ну и дела! Вот фрукт попался! Сидит, ни на кого не смотрит, от документов не отрывается и даже чай не пьет, – рассуждала бухгалтерша во время поиска документов. – Акты ему подавай! И где только Кристина его откопала? Ладно, принесу уж, пусть смотрит. Закопается и поостынет». Сделав такой вывод, Маргарита Петровна немного успокоилась и вернулась с ворохом бумаг. Вот только спокойствие ее улетучилось вмиг, как только дотошный аудитор заглянул в те самые акты.

– А где учет отходов? Обратите внимание, на предприятие приходит болванка весом сто килограммов, а готовый вал весит восемьдесят. Где документы, в которых это отражено? Производственные нормативы? – Стас смотрел на бухгалтершу и ждал объяснений. – Придется вам снова посетить архив, и желательно побыстрее.

Маргарита Петровна никогда не страдала излишней вспыльчивостью, но сейчас она была готова придушить этого вояку аудита.

«Вот привязался, гаденыш! – удаляясь по коридору, выругалась она почти вслух. – Будет тебе сейчас и учет остатков, и нормативы, и какао с чаем!»

Стас и его начальник остались вдвоем. Савельев корпел над документами, а Полевой затуманенным взглядом блуждал по стенам комнаты, на лице его время от времени отображалась некая смесь всезнайства и лени, в зубах торчала незажженная сигарета, а в руке он вертел спичечный коробок. Картина эта заслуживала названия «Бездельник за работой».

– А ты заметил, как наша дамочка на меня смотрит? – от неожиданности Стас чуть ли не подпрыгнул на стуле.

– Наша директриса, – пояснил воззрившемуся на него Стасу Полевой. – Мне кажется, она точно запала на меня. Глаз с моей задницы не сводит!

Полевой подмигнул коллеге и расплылся в котячьей улыбке, говорившей о том, что мысли в его голове сейчас совсем не бухгалтерские. Он встал, вальяжно прошелся по кабинету и наклонился над ухом у Стаса.

– Слушай, друг, ты же меня понимаешь? Я вчера немного лишнего «махнул» за новое назначение. Не могу я тут сидеть, кумарит меня. Пройдусь немного, развеюсь, покурю, может, что полезное узнаю.

Ни Стас, ни Полевой не могли тогда знать, в чем будет заключаться польза от столь полезного поступка, но это было еще впереди.

Сейчас же Стас кивнул, а про себя подумал: «Иди уже поскорей, от тебя только ненужная мельтешня. В работе толку никакого, а разговоры о женщинах из твоих уст послушаешь, так импотентом станешь».

– Если «наша» меня будет искать, скажи, отлучился по важному делу, а сам мне позвони. Вот телефон.

Стас взял из рук Владимира листок с номером и, ни слова не говоря, написал на нем «ОК».

Сам же он давился от смеха: ему почему-то вспомнился мистер Сноупс, его жесточайший оппонент и злейший враг из прошлого.

«Вот бы и с этим болтуном такой трюк проделать!» – Стас представил возможные последствия и уже не удержался от смеха, а вот пальцы, готовые сложиться в нужную позицию, удержал, сказав себе: «Не время».

Он был несказанно рад, что наконец-то остался один, и углубился в работу. Просмотрел программу аудита, отметил сроки каждого этапа, пролистал наугад документы. Они были в удовлетворительном состоянии. Аудиторы ответственно проводили предыдущие проверки, так что сомнений в скором окончании нынешней не оставалось. Единственное, что привлекло внимание, – это огромное количество взаимосвязанных юридических лиц: список компаний, с которыми постоянно проводились сделки, занимал несколько страниц. Большие суммы займов приходили от фирмы «Уральский металл» и еще нескольких предприятий. Денежные средства возвращались через пень-колоду, да еще и проценты не начислялись. Но гораздо больше Стаса смутило не это. Между юридическими лицами допустимы беспроцентные операции, вот только в данном случае деньги проводились регулярно и равными суммами. Да и фирмы-партнеры, судя по ИНН, совсем молодые: пятая цифра идентификационного номера налогоплательщика говорит о сроке его постановки на учет. Например, ИНН 772170155215: 77 – код региона, 21 – принадлежность к налоговой инспекции, остальные цифры – это «личный» номер, который не повторяется. В данном случае код гласил: всем компаниям не больше года.

«Налоговая увидит и прицепится, – подумал Стас. – Надо будет все внимательно проверить. Особенно раздел «Расчеты с поставщиками». И тут он пренебрег известным принципом «не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня» и решил: «Завтра во второй половине дня попрошу Маргариту Петровну предоставить мне материалы». «Вот она обрадуется!» – съехидничал он, вспоминая недовольство бухгалтерши.

Глава 7. Тайные связи

От неожиданности Кристина Георгиевна присела на первый попавшийся стул. Денис Олегович выглядел сейчас точь-в-точь как беспомощный ребенок. Он поднял голову, страдальчески посмотрел на Кристину и взмолился:

– Кристиночка, помоги!

Кристина Георгиевна открыла было рот, чтобы ответить, но Казаров ее перебил:

– Да, знаю! Чем ты мне поможешь?

Он отчаянно махнул рукой, вытер носовым платком лоб, а потом сморкнулся в него. Кристина сочувственно наблюдала за этим действом.

Вдруг Денис Олегович подпрыгнул на стуле, будто ему ежа туда подложили.

– Кристиночка, ты – чудо! Посмотрел на тебя и вспомнил! – Казаров кричал во весь голос.

Ошарашенная Кристина вскочила со стула, пытаясь решить, пора вызывать «белую карету» или еще можно справиться своими силами. Она сделала пару шагов в направлении гендиректора, но тот резко окликнул ее:

– Стой! Не двигайся! Я вспомнил, где она!

Кристина «зависла» на полушаге. А директор стал лихорадочно рыться в среднем ящике стола, безжалостно выкидывая на пол все его содержимое. Наконец он извлек из недр потрепанную кожаную визитницу, быстро перелистал и, найдя нужную карточку, почти вырвал ее из глянцевого плена и поднял над головой.

– Вот! Это наше спасение! Я по всем телефонам ему звонил – тишина, все номера заблокированы! Но помню ведь, был у меня еще один номер, самый давнишний, корпоративный. Он же не один тогда в компании был. С ним некий господин трудился. В Москве на семинаре пересекались. Вот его визитка!

– Денис Олегович, я ровным счетом ничего не понимаю, – директриса наконец оправилась от испуга и замешательства. – Что это? С кем вы встречались? Кто нам поможет?

– Стас Савельев! – гордо произнес Казаров. – Наша проблема – это его «конек». Вот только я ему дозвониться не мог. Ходили слухи, что с ним что-то случилось. Или даже он погиб. Но я не верю! А теперь, дорогая, держи кулачки. Хоть бы нам его коллега Сергей Иванов ответил! Хоть бы ответил!

С открытым ртом Кристина выслушала эту тираду. Она терялась в догадках, почему именно ее персона послужила катализатором для директорской памяти, но пока ей пришлось смириться с полной необъяснимостью данного факта.

Казаров дрожащей рукой набрал номер. Кристина слышала длинные гудки, ей казалось, что они становятся все громче и громче, а затянувшееся ожидание напоминает тягучую и липкую смолу.

– Слушаю вас! – раздался в трубке мужской голос. Денис Олегович чуть не выронил телефон.

– Добрый день! С кем имею честь говорить? – Казаров постарался перебороть волнение.

– Сергей Иванов, генеральный директор аудиторской компании «БестАудит», – представился мужчина.

– Очень хорошо! – Казаров не мог скрыть своей радости. – Вы-то мне и нужны. Помогите найти Стаса Савельева!

Сергей выслушал Казарова, а потом без обиняков спросил:

– А я чем хуже? Между прочим, тем же самым аудитом занимаюсь.

Звонок вызвал у Иванова неприятные чувства. Профессиональная зависть и конкуренция не позволили Сергею сдружиться с Савельевым тогда, ущемленное самолюбие мешало сделать доброе дело сейчас. Однако нескончаемые уговоры все же повлияли на него.

– Да вы поймите, я с Савельевым уже двести лет не виделся, многое изменилось. Вряд ли я смогу помочь. – Но его рука уже нащупывала под ворохом бумаг записную книжку. Про себя аудитор думал: «Может, хоть комиссию получу, да и человеку помогу». – Хорошо, я перезвоню, если будет какой-то результат.

Иванов повесил трубку.

Глава 8. Спасение утопающих – дело рук пожарных

Увлекшись работой, Стас не сразу различил в кармане дребезжание мобильника. Взглянул на экран. Номер незнакомый, да и кто мог звонить ему на эту симку – он сто лет ей не пользовался. Неприятные ощущения, вызванные неизвестностью, переборол природный азарт:

– Слушаю вас! – ответил он.

Пауза затянулась, собеседник, видно, решал, с чего начать.

– Привет, дружище! Сколько лет, сколько зим! – За приветливым тоном скрывалось напряжение.

– Добрый день! – осторожно прошептал Стас. Он не мог понять, с кем разговаривает. Хотя от одного факта ему все же стало легче – голос был не женский.

– Я знаю, ты человек занятой, но тут дело на миллион, – Иванов хмыкнул и продолжил: – Поэтому сразу о сути. В Томске есть предприятие «Северная звезда», а у него – директор Денис Олегович Казаров. И он очень хочет тебя видеть, точнее, ему срочно нужна помощь.

Стас порадовался, что в данный момент сидит на стуле, а в комнате нет ни одной живой души: в такие моменты свидетели – это лишнее.

– Понимаю даже, насколько срочно… – В окно Стас увидел, как к зданию подъехал автобус, из которого стали шустро выгружаться люди в камуфляже. Он мгновенно включился в процесс.

– Стоп! Как тебя там, Сергей? Времени и правда нет. Записывай!

– Что? – замялся Иванов.

– Записывай! – заорал в трубку Стас.

За две минуты были составлены пошаговые инструкции по спасению. После чего поступил приказ срочно звонить томскому директору.

Сказать, что Сергей Иванов обалдел, – это ровным счетом не сказать ничего. На самом деле он был в шоковом состоянии. «Вот работают в Москве! Полный эффект присутствия… Мы так не можем, увы. А этот будто в гуще событий!» Машинально давя на кнопки, он набрал номер Казарова. Ответили ему мгновенно.

– Ну, что там? Что? – директор не сдерживал своего нетерпения.

– Записывайте! – с чувством превосходства объявил Иванов и принялся диктовать.

Казаров ожидал, что получит спасительный номер телефона, но то, что он писал, оказалось четким перечнем действий. На последней строчке директор понял – это то, что ему предстоит немедленно выполнить.

– Пожар!

Секретарша выронила из рук кружку с чаем – Казаров кричал по селектору, что было мочи.

– Какой пожар? – Татьяна Викторовна растерялась.

– У нас пожар! – проорал директор и добавил потише: – Будет сейчас!

– А! Пожар! – спохватилась секретарша. – Конечно, пожар… раз надо! Что мне делать?

– В охрану звони! Пусть выводят людей! Из здания всех срочно! – отдавал указания директор. Получив ключ к спасению, он изменился в мгновение ока. Из загнанного в угол человека, беспомощного и жалкого, он превратился в волевого и властного руководителя.

– И МЧС вызывай! У нас пожар, землетрясение, извержение вулкана, наконец, или что там еще, черт побери, может быть! – закончил Казаров и выключил связь.

– Что еще может быть – не знаю, а вот извержение вулкана у нас точно уже началось, – пробурчала себе под нос Татьяна Викторовна и принялась исполнять приказы.

Через минуту завыла сирена. В коридоре захлопали двери, послышались возбужденные голоса сотрудников.

Денис Олегович набрал номер начальника отдела охраны – своего давнего друга.

– Здорово, здорово! Некогда сейчас миндальничать. Скажи-ка лучше мне вот что, у тебя неполадки с твоими мультиками давно были?

– Да вот как раз… сегодня утром… Да? – ответ скорее звучал как вопрос.

– Утром? Хорошо! И что? После картинка пропала?

– Да, Денис Олегович, пропала, – ответил понятливый блюститель безопасности. – Совсем пропала.

– Вот и славно! Значит, все сделаешь?

– Да, Денис Олегович, приложим все силы, чтобы восстановить! Я понял.

Директор положил трубку.

– А ты что остолбенела? Не слышишь – пожар? Все учредительные документы и печати немедленно к себе в сумку!

– Пожар?! – повторила Голованова.

– Документы, печати! Немедленно! – последовал резкий окрик.

– Денис Олегович, взгляните. У нас, кажется, гости! – Кристина указала на окно. По двору к проходной бежали люди в камуфляже.

– Началось! – прошептал директор, прижимая к груди спасительную инструкцию. – Кристина, тебе пора уходить. Скорее! Я тебя выведу.

«Из огня да в полымя. – С этими мыслями Стас улыбнулся превратностям судьбы. – Полымя… Да! Это была неплохая идея!»

Он быстро покидал в одну из пустых коробок «криминальные» документы, они ведь и так были у него на столе. Приметил на одном из столов коробок, оставленный Полевым, зажег спичку, бросил ее в коробку и пошел прочь из кабинета. Суматоха в коридоре помогла ему ускользнуть незамеченным. Вышел во двор и занял выгодную для наблюдения позицию.

К этому моменту во дворе было уже немерено народу. Появившиеся будто из ниоткуда телевизионщики приставали к каждому встречному с вопросами, стараясь выхватить из толпы начальника «покрупнее». Сквозь сутолоку пытались пробраться к входу удивленные спецназовцы, а пожарные, пользуясь своим профессиональным превосходством, отгоняли их, расчищая себе путь. Стас заметил, что после того, как начальник камуфляжников поговорил с кем-то по рации, они поспешили погрузиться в свой автобус и умчались прочь. Операцию быстро свернули.

«Ого! А тебе дали приказ отходить, – сделал вывод аудитор. – Это хорошо! Значит, у нас еще целая ночь впереди. Но завтра все повторится!»

Директор стоял у проходной, он наблюдал, как выходят люди. Иногда перекидывался несколькими словами с кем-то из руководства, пытался успокоить рядовых сотрудников. Короче говоря, выполнял свою миссию заботливого руководителя, каким и предстал зрителям в вечернем выпуске новостей.

На самом же деле где-то внутри его мучил только один вопрос: кто все это устроил?

О том, что это было реально, свидетельствовали густые клубы белого дыма, выползающего из окон бухгалтерии.

«Ну и работают они там, в своей Москве! – удивлялся он. – Бэтмены и Супермены позавидуют. Прилетели, подожгли, улетели. Прямо телешоу «Большой брат» – чувствуешь себя мышкой в стакане, а Он тебя видит», – продолжал свои бессвязные рассуждения Денис Олегович, обмахиваясь волшебной инструкцией.

Стас решил, что начальство позабыло про него, постоял еще минут пять, а потом прогулочным шагом направился в аудиторскую контору. В руках он тащил два ноутбука – свой и горе-начальника. «Интересно, когда они поймут?» – размышлял он на ходу.

Пользуясь паузой, набрал номер Сергея Иванова и велел записать новые инструкции для томского клиента.

– Как только закончим, позвони ему и скажи, пусть для начала листок с инструкциями спрячет, это ему не веер. – Иванов не понял этот пункт, но послушно записал.

– А дальше… Пусть немедленно позвонит в охрану, они должны обязательно включить в штат «человека в форме», то есть заключить договор с сотрудниками полиции. Хотя бы для здания администрации.

«Подвезти или нет? А если откажется? Ведь откажется… точно! Эх, была не была, в конце концов неудобно бросать сотрудника на дороге», – размышляла Кристина, уже издали заметив силуэт Стаса.

Зашуршали колеса, а потом раздался аккуратный сигнал. Кристина Георгиевна притормозила и опустила стекло.

– Хотите, я ваши ноутбуки заберу и до машины подброшу? Стас прервал разговор с Ивановым, сказал, что перезвонит.

На заднем сиденье, белый как снег, сидел Полевой. Стас взглянул на него, бросил ноуты в машину и захлопнул дверь. Захваченный более важными событиями, он пропустил досадный для своего начальника инцидент, который произошел через полчаса после приезда пожарных. Бывалый укротитель огня Михалыч трепетно относился к своему напарнику Семке – молодому пацану, недавно пришедшему на службу. Именно поэтому на Семкин крик он прибежал незамедлительно. Ожидая увидеть что угодно, огнеборец был напрочь поражен представшей перед ним картиной. Возбужденный Семка голосил под дверью женского туалета, указывая не нее рукой. Михалыч в два счета вышиб условную преграду и тут же застыл в недоумении. Устроившись на унитазе, в кабинке мирно похрапывал какой-то мужик. Ни вой сирены, ни крики пожарных не нарушили его младенческий сон. Лишь когда Михалыч тряхнул его за плечо, тот проснулся, посмотрел на своего спасителя и улыбнулся дурацкой улыбкой.

– Вот будешь знать, как рабочий день в сортире просиживать, да еще и в женском. – Могучий пожарный добродушно протянул руку обалдевшему Владимиру Сергеевичу. – Как ты попал-то туда, горюшко? Вот угорел бы сейчас!

Но Полевой был явно не настроен на разговоры. Едва освободившись от рукопожатия, он бросился бежать, не разбирая дороги.

Король женских уборных – а именно так прозвали его едкие на язык пожарные – был несказанно рад, встретив во дворе Кристину. Без предупреждений прыгнул к ней в машину, а о своих похождениях умолчал. Хвалиться ему было нечем.

– Погода хорошая, – сказал Стас с улыбкой. – Я пройдусь-прогуляюсь. Спасибо!

Кристина надавила на газ. Машина рванула с места, и Стас решил: «Наверное, она обиделась».

«Вот так я и думала! Странный он какой-то! – размышляла директриса. – Ладно, с этим мы еще разберемся, а пока, может, и хорошо, что он отказался – через час Казаров приедет за печатями. Не нужны мне свидетели».

Глава 9. Опавший листок и мокрые ботинки

Стас не спеша шел по улице. Он был так захвачен эмоциями, внезапно нахлынувшими на него, что даже не замечал, что вокруг бушует красавица осень. Прохладный воздух, синее небо, стаи опавших листьев и круговорот ощущений, который обычно затягивает каждого человека на стыке сезонов. Природа меняет дресс-код, а мы в этот момент мечтаем изменить жизнь…

Но пока в голове у Стаса крутились невеселые мысли. «Как же мне все осточертело! – думал он. – В моей практике были десятки рейдерских захватов, сотни, если не тысячи разборок с налоговой службой, причем практически по всей необъятной России, да что там России, пожалуй, и по всему свету. Бухгалтеры, директора, мэры, губернаторы, бандитские авторитеты и… их проблемы, которые нужно обязательно решить. Одна нескончаемая гонка за ответами! Гонка на выживание! Но для чего все это? Достичь высшего уровня в своей профессии? Но кто-то скажет, что я и так его достиг, а кто-то съязвит – нет предела совершенству. Но какая мне разница, кто и что скажет? Главное, что дальше?»

И, будто ища глазами кого-то, кто может дать ответ на этот вопрос, Стас поднял голову и посмотрел вокруг. В это время улица сделала резкий поворот, дома ушли в сторону, повинуясь градостроительному плану, а перед ошарашенным Стасом открылся завораживающий вид – на дальний пологий берег довольно шустрой реки, на покрытые, будто купола сусальным золотом, кроны деревьев, на бескрайнюю голубизну неба, лишь изредка припудренную облаками. И было в этом нечто такое, что, не вдаваясь в сложные терминологические споры, мы бы просто назвали «жизнь».

Какой-то непонятный предмет легко поскреб Стаса по шее и проскользнул под рубашку, щекоча его между лопаток. Это был всего лишь сухой листок, упавший с дерева. Только сейчас Стас заметил, что стоит в огромной луже, которая подстерегала всех заглядевшихся на осенние дали гостей этого города. Очевидно, что местные жители обычно были осторожнее.

«Получается, все опять начинается сначала, – продолжал рассуждать Стас. – Но разве смысл всего происходящего в этом сумасшедшем поиске решений? Разве в этом моя жизнь? А может быть, она… здесь и сейчас? На этой маленькой улочке в Томске, вот в этой луже, в которую я попал, потому что так было нужно. Может быть, смысл в том, что пора понять, чего я хочу? А чего я хочу? Выжить в этой гонке? Но для чего? Зачем нужна жизнь одинокому мужчине, который слишком хорошо знает, чем рано или поздно все закончится?»

Стас перевел дух и вдохнул бодрящий воздух осени.

«Ну и пусть будет сначала! Каков конец – известно всем. Туда мы еще успеем. Но тот отрезок времени, что отпущен нам, стоит использовать с умом. Ведь для чего мы тут? – Стас сделал еще вдох. Подхваченная задорным ветерком листва кружила по улице, и было в этом танце что-то такое, что заставляло отбросить тяжелые мысли и в такт незримому дирижеру напевать легкую песенку сказочной осени. Стас улыбнулся и подумал: – А ведь ветру наплевать на мои грустные раздумья!»

И, отвечая ему, тот дунул посильнее и унес их навсегда, куда-то в недра вселенной. Глаза защипало, а в груди стало тесно от ощущения, что приближается что-то необыкновенно хорошее. Неожиданно теплый воздух коснулся щеки и побежал дальше по улице, как и раньше будоража листву. А Стасу показалось, что весь мир сейчас лежит у его ног, такой его охватил экстаз. «Мы живем, чтобы чувствовать, ощущать, впитывать всеми клетками все, что нас окружает. Получать ощущения от жизни, от женщин, от работы, от денег! Поиск новых ощущений – вот смысл. Сколько мне там отведено? До шестидесяти, а если повезет, до восьмидесяти. Но я же еще ничего не попробовал!»

С этими словами Стас подпрыгнул и, подняв тучи брызг, приземлился, вернее, приводнился обратно в лужу.

– Мама, мама, смотри! А зачем дядя в лужу прыгнул? – детский голосок звучал задорно-заинтересованно.

– Не обращай внимания, дядя ее просто не увидел, – последовал короткий ответ.

Только в этот момент увлекшийся Стас заметил молодую женщину. Та ускорила шаг и постаралась поскорее утащить подальше от странного прохожего свою любопытную дочурку. Но все же, поравнявшись с лужей, женщина с любопытством взглянула на голубоглазого парня. Не каждый день увидишь, как взрослый мужчина прыгает в грязи, да еще и с таким видом, будто выиграл в лотерею миллион.

«Пьяный, что ли? – подумала девушка. – Вроде нет! И как только людей не колбасит…»

Откуда ей было знать, что всего лишь месяц назад жизнь для этого красавчика была закончена и, казалось, потеряла всякий смысл. Как могла случайная прохожая понять, что именно сейчас окружающее неожиданно стало приобретать формы, запахи, краски, звуки, а сам Стас – способность все это воспринимать и просто радоваться. Почему это случилось сейчас? Возможно, виноват теплый ветерок, поцеловавший его, или сухой листок, который щекотал его за шиворотом, или мокрые носки в таких же мокрых ботинках… А может быть, и все сразу! Это всего лишь жизнь во всех ее проявлениях – и она взяла свое!

Стас посмотрел на девушку, улыбнулся ей, желая поделиться хоть частичкой вновь обретенного счастья, аккуратно вышел из лужи, стараясь не оставить там свои мокрые ботинки, и, напевая песню из репертуара когда-то так популярного «Ласкового мая», продолжил путь к своей чудо-машине под фантастическим названием «Москвич-412».

Глава 10. Подарки судьбы во всех проявлениях

Вода из ботинок вытекает, штанины намокли, но зато на душе светло и приятно. В таком состоянии Стас добрел до машины. Он уже собирался ехать домой, как во двор аудиторской компании влетел черный джип директора завода со своим хозяином на борту.

«Где же я мог его видеть? – Одного мимолетного взгляда Казарову было достаточно, чтобы уловить что-то знакомое в лице этого парня, сидящего в «побитом молью» «москвиче». – Он точно не местный. Но где?» – мучился директор воспоминаниями, поднимаясь в кабинет Кристины Георгиевны.

– Денис Олегович, печати все здесь, документы тоже. Все в порядке, – аудитории встретила Казарова хорошими новостями прямо на пороге кабинета.

– Стой! – вдруг как ошпаренный заорал Казаров.

«Скоро я заработаю нервный тик, если он продолжит в том же духе», – успела подумать перепуганная директриса. Она замерла, не зная, что же на этот раз ожидать от клиента. Еще больше Кристина удивилась, когда, забыв про все, Денис Олегович со всех ног бросился вон из кабинета. Было слышно, как он топает по лестнице. Хлопнула дверь – значит, выбежал на улицу. Кристина перевела дух.

– Где он? Где машина? – Казаров пытался добиться ответа от своего водителя. – Где «москвич» раздолбанный? Тут был. Куда уехал?

– Да не знаю я, Денис Олегович, – оправдывался Костя. – Вы ушли, а этот, на «москвиче», постоял чуток и поехал. Вроде направо… Не глядел я.

Водитель испуганно смотрел на шефа, но толку от этого было мало.

– Эх! – директор в сердцах махнул рукой и пошел обратно в здание обсуждать с Кристиной новые инструкции из Москвы. По дороге он повторял:

– Но этого не может быть… не может быть…

Тем временем Стас вырулил на шоссе и вдавил педаль газа в пол, с удовольствием ощущая, как неказистая на вид колымага набирает скорость. В этот момент он чувствовал себя Джеймсом Бондом, догоняющим шпионов на своем BMW. Как он был сейчас близок к истине, Стас даже не предполагал. Он вспомнил свой верный «лексус» и чуть-чуть загрустил, но оптимизм взял свое, заставив Стаса произнести:

– А ведь все еще будет! И будет хорошо!

Он включил радио и поискал новости. То, что он услышал, привело его в замешательство. Бодро поставленным голосом корреспондент из Лондона вещал о том, что английское правительство объявило в розыск гражданина России Стаса Савельева. Преступление, инкриминированное ему, было очень серьезным – пособничество террористу Джеку Пибоди. Стас обомлел, когда в разговор включился Ридли Смит, полковник британских спецслужб, который сообщил миру, что, несмотря на всеобщее убеждение в том, что оба террориста были уничтожены при попытке к бегству, его миссия – найти неоспоримые доказательства этому.

– Или их трупы, или их головы! – не стесняясь своей кровожадности, заявил полковник. – Эти люди недостойны прощения. По их вине мы не смогли должным образом сосредоточить свое внимание на спасении Лондона от катастрофы, а были вынуждены бросить свои лучшие силы на борьбу с этими уродами, с этими…

Тут Стас, хорошо знавший историю, добавил от себя: «С этими врагами народа», – и сам поморщился. Полковник с пафосом продолжал:

– Мы провели расследование и имеем подтверждение преступной связи этих заговорщиков. Налицо хорошо продуманный план, который не под силу осуществить одному человеку. Сегодня все разведки мира сотрудничают с нами. Я с уверенностью заявляю: им не скрыться ни в Африке, ни в Азии, ни в России! Это лишь дело времени! Эти нелюди будут пойманы и преданы законному суду!

При этих словах Стас поморщился вновь.

«Африка, Азия… А вот насчет России ты, мой друг, ошибаешься… Тут мы еще посмотрим, кто кого!» – с определенной гордостью проговорил он себе под нос.

Сергей Иванов не прислушивался к репортеру, пока тот бойко вещал про наработки английской разведки. Иванов просматривал отчет очередной проверки и практически пропускал постороннюю информацию мимо ушей. Но, услышав фамилию Савельев, он вмиг эти самые уши навострил. В буквальном смысле слова они превратились в органы слуха овчарки и расположились на черепе так же высоко.

– Ничего себе пасьянс! Я же только что с ним разговаривал! – Зависть и амбиции подсказали решение. – Не хочу быть пособником террориста, даже не вникая в суть событий, – заявил он, обращаясь к портрету на стене. – Надо звонить! Там разберутся.

На том конце провода долго играла музыка. Хотя какой провод в наш век сотовой связи? Эх, архаичные представления. Когда-нибудь они сотрутся из нашей памяти, но пока…

Молоко успело покрыть свежесваренный кофе пенкой, но в конце концов Иванову ответили. Обстоятельно задавая наводящие вопросы, выслушали путаный рассказ стукача – архаичная терминология и здесь жила с незапамятных времен ГПУ.

«Оставайтесь в своем офисе. Никаких контактов. Сидите на месте. Через час к вам приедет наш сотрудник» – таковы были краткие инструкции, которые получил Иванов. Что-то щемящее подступило к сердцу. Сейчас он уже не знал, правильно ли поступил.

Стас покрутил приемник и нашел легкую музыку. Минуту назад он сказал себе, что неприятности надо переживать по мере их поступления, а о том, что он сейчас услышал по радио, он как минимум подумает завтра – уж больно не хотелось ему портить впечатления сегодняшнего дня и возвращаться к прошлому.

Взгляд выхватил припаркованную на обочине иномарку с включенной аварийкой и стройную девушку – в этот момент она со всей силы пнула колесо, чем и привлекла внимание Стаса.

«Автомобили, автомобили… Вам покоряются просторы, пока работают моторы… – напел он популярную песню и припарковался рядом с «шевроле». – Ух ты! Да это же та самая мамаша из лужи, – рассмеялся мужчина. – Интересно, сейчас она тоже побежит от меня сломя голову?»

– Что случилось, мадам? – Стас вышел из машины.

Девушка посмотрела на него, потом на его средство передвижения. На ее лице разом отразились все охватившие ее чувства – от испуга до сомнения.

– А… это вы! – смущаясь, проговорила она.

– А вы думали, прыгуны по лужам только раз в день встречаются? – Стас пытался разрядить ситуацию.

И ему это удалось. Девушка улыбнулась, махнула рукой в сторону заправки, которая виднелась за поворотом, и сказала, что залила там полный бак, но вот уехать ей далеко не удалось – приборная доска выдала такую цветомузыку что наилучшим решением было срулить на обочину и ждать помощи.

– Вряд ли я смогу вам чем-то помочь! Могу подбросить обратно в город или куда вы там собрались.

– Я в Москву ехала! – ответила девушка, глядя на Стаса полными отчаяния глазами.

– Далековато! – Стас пожал плечами. – Вечер уже, может, проще вернуться домой?

– Нет, не проще! – с грустью ответила незнакомка.

– Ну, как знаете, в Москву я вас точно не повезу! – отрезал Стас. – Давайте сделаем так: я позвоню своему другу, он в этом городе всех знает, вот и подскажет, что делать.

Стас набрал номер Андрея Щербакова. Объяснил ему суть проблемы и попросил как-то ее решить. Поняв, о какой заправке идет речь, Андрей расхохотался.

– Вот уж точно ты не местный! – продолжая хохотать, еле выговорил он. – Да на этой заправке мой одноклассник работает. Он еще в школе чернила мочой разбавлял, а теперь до бензина дорвался, так что можешь себе представить, что сейчас у вас в бензобаке!

Ситуация явно позабавила Андрея, но бросать своего друга без помощи он не собирался.

– Ладно, он, конечно, пройдоха, но человек свой. Ты только больше у него не заправляйся. А сейчас можешь оставить ему ключи, тачку отгонят на сервис, посмотрят, что и как. А потом вернут тебе прямо к подъезду.

– Ас девушкой что делать? – поинтересовался Стас. Андрей захохотал еще громче.

– Ну, ты, старик, даешь! Да брось ее на дороге! – давясь словами, выдавил он.

– Не надо меня бросать! – девушка умудрилась расслышать последние слова.

Стас был озадачен, но быстро нашел выход.

– Я живу недалеко. Машину обещали пригнать к моему дому. Так что, если вы не против, могу предложить вам вполне достойные апартаменты. Комнат там предостаточно, шикарный вид на озеро, релакси позитив.

– Что ж… ну если только из-за шикарного вида, – улыбнулась она. – Я согласна.

Они сели в машину и поехали к Стасу По дороге Алиса рассказала, что ушла от мужа, который мучил ее своей гипертрофированной ревностью. Но причина ее ухода была не в этом – в последнее время Семен стал распускать руки. И тут наступил предел. Алиса одолжила машину у верной школьной подруги, а дочку спрятала в деревне у троюродной тетки, про которую никогда не рассказывала мужу. Раздираемая сомнениями и материнским инстинктом, она все же решилась сбежать в Москву, чтобы найти там своего родного отца. Как рассказывала мама, он добился больших успехов и легко мог помочь дочери избавиться от мужа-тирана. Окрыленная надеждами, она мчалась по дороге.

– Вот только с заправкой мне не повезло, – печально закончила Алиса свой рассказ, когда они подкатили к воротам шикарного особняка.

Стас проводил девушку на второй этаж и, совершенно вымотанный за день, отправился спать. Вот только выспаться ему, как обычно, не удалось. Сны, мучившие его в последнее время, не давали покоя и сегодня. И только под утро тяжелый сон вырвал сознание из плена воспоминаний. Будильник опять получил по загривку, а его хозяин осуществил традиционный ритуал нудистского купания. Холодная вода, физическая нагрузка, экстаз преодоления. Утро смело переживания ночи, а вернувшееся сознание высветило вчерашний день: лужу, листья, предчувствие счастья. Стас вернулся в дом, оделся и, напрочь забыв про свою гостью, отправился на работу.

Как мог он узнать, что Алиса – ранняя пташка и привыкла вставать на рассвете. Ну разве что почувствовать удивленный женский взгляд на своей голой спине. Или услышать пронизанные тонкой иронией слова, произнесенные ему вслед:

– Да, пожалуй, виды тут прекрасные!

Со второго этажа Алиса наблюдала довольно интересную картину: позабывший обо всем хозяин дома нырял в ледяную воду, будто в Ледовитый океан.

– Релакс и позитив! – передразнила она Стаса. – Еще какой релакс! – со смехом повторила она. – А уж какой позитив!

Глава 11. Гуру аудита

Для двух аудиторов-новичков компании «Аудит-К» Владимира Полевого и Олега Богданова утро этого рабочего дня началось одинаково. Разница была лишь в том, что один выслушивал инструкции Кристины Георгиевны с неподдельным трепетом, вниманием и замешательством, а другой – удивляясь тому, как точно записал все пункты его наставлений Сергей Иванов, да к тому же после слово в слово передал их Казарову.

Для директора аудиторской компании «Аудит-К» Кристины Головановой утро началось с инструктажа своих новых работников.

– Как вы уже знаете, в офисном здании нашего клиента случился пожар.

При этих словах Полевой потупился, стараясь не смотреть на директрису.

– Такое бывает, – Кристина Георгиевна говорила так, будто старалась убедить саму себя в правдивости своих слов. – Именно поэтому мы должны объединить усилия с их бухгалтерами и как можно быстрее провести инвентаризацию. Ваша задача описать все, что осталось, и заняться восстановлением тех документов, которые были утрачены.

Для директора «Северной звезды» Дениса Казарова утро началось так, как и было предписано в полученных из Москвы инструкциях: он получил решение о назначении выездной налоговой проверки и требование о представлении целого списка документов.

Все принялись за работу.

Девчонки-бухгалтерши крутились вокруг Стаса, словно рыбы-прилипалы вокруг кита. Они так и норовили заглянуть ему в глаза в ожидании распоряжений. Чувствуя себя кумиром молодежи, Стас с легким наставническим акцентом объяснял, что и как нужно делать и почему именно так, а не иначе.

– Вот посмотрите, у нас не хватает части документов от поставщика. Значит, ему нужно отправить запрос заказным письмом с уведомлением и затребовать недостающие бумаги. Но при этом следует сначала позвонить и предупредить, что отвечать на этот запрос не обязательно. Особенно в ближайшее время и даже не в ближайшее. Понятно?

– А для чего так надо делать? – удивлялись дотошные ученицы.

– А для того, чтобы мы эти документы и до конца века не увидели. У нас налоговая проверка, документы мы восстанавливаем, для этого и запрос написали, а теперь будем ждать их… лучше целую вечность.

– А-а-а! – немногословно кивали головами ученицы и по-прежнему старались заглянуть в глаза молодому симпатичному наставнику.

В какой-то момент Стасу наскучило их назойливое внимание, и он решил переадресовать их Полевому.

– А на остальные ваши вопросы, милые дамы, ответит наш начальник Владимир Сергеевич. К нему прошу и обращаться, – не без ехидства объявил погрустневшим милым и не очень дамам Стас. – А мне нужно сосредоточиться на весьма важном деле.

Полевой встревоженно взглянул на Стаса, промолчал и тут же уткнулся в обгоревшую папку, изображая крайнюю заинтересованность ее содержимым.

«Вот страус, – усмехнулся Стас себе под нос. – Пытается голову в песок спрятать, но зад-то торчит! Ничего, мои любознательные пираньи ему это место сегодня пощиплют».

После этого он сосредоточил свое внимание на экране ноутбука. Изредка хихикая над тем, как «любознательные пираньи», то есть бухгалтерши, пытались получить у Полевого мало-мальски толковые инструкции, Стас составил письмо в налоговую от имени директора «Северной звезды», где уведомил ее, что такие-то и такие-то документы утеряны в результате пожара и что компания наняла аудиторскую фирму, чтобы их восстановить.

«Запросы разосланы… Сети расставлены…» – тихо добавил Стас, заканчивая письмо, подозвал Симачеву и велел передать бумагу директору. Маргарита Петровна пробежала листок глазами.

– Каких классных аудиторов мы наняли! – не удержалась она от восторженного возгласа, подписывая письмо. – Нужно срочно везти это в налоговую!

Через час раздался звонок из приемной начальника налоговой службы. Казарова срочно просили подъехать.

– Кристиночка! Один я точно не поеду, – сообщил Денис Олегович директрисе. – Подавай сюда своего гуру аудита, того, что письмо это волшебное настрочил. Пусть понаблюдает за моим разговором с налоговиками со стороны. Советы дельные потом даст.

Кристина Георгиевна набрала номер Полевого и попросила его подняться в кабинет директора.

– Нет! Кристина Георгиевна, я не пойду! – глаза Владимира стремились выскочить из орбит.

Стас отвернулся, чтобы не смотреть на столь противное зрелище. Он не подозревал, что Полевой боится не столько сесть в лужу из-за своей некомпетентности, сколько упоминаний о вчерашнем пожаре. Вернее, о том, как его, безмятежно дрыхнущего, нашли пожарные в женском туалете. Они ведь могли рассказать кому угодно, возможно, даже директору. Понаблюдав еще минуты три за мучениями Владимира, Стас не выдержал и сказал, что пойдет сам. Полевой чуть до потолка не подпрыгнул, подбежал к Стасу, пожал его руку и быстро выскочил из кабинета.

– Привет, медвед! – съязвил Стас, глядя ему вслед. – Вернее, медвежья болезнь!

А потом быстро унял смех, надел серьезную мину и пошел «на ковер» к Казарову.

Когда Стас вошел в кабинет, Денис Олегович изменился в лице и, еще не веря своим глазам, тревожно спросил:

– Станислав Николаевич, неужели это вы?

Отвечая ему, Савельев поднес указательный палец к губам, тем самым давая понять, что конспирация для него вещь вовсе не лишняя. Директор понимающе закивал головой.

Глава 12. Холодная месть

Полковник британской разведки Ридли Смит сидел за столом, нахмурив брови. Причиной столь тягостного настроения были те обещания, которые, зараженный бравадой, он опрометчиво дал тысячам соотечественников. Теперь дело шло к развязке. Начальство наседало.

Генштаб требовал конкретных ответов. Вот только ответов этих у него не было. Не могла их дать даже та пухлая папка, которая, ершась пестрыми закладками, лежала сейчас на его столе. Гриф «Совершенно секретно» говорил о том, что здесь находится очень важная информация. И это действительно было так. В папке содержались все материалы по делу международного преступника, англичанина Джека Пибоди, и его соучастника Стаса Савельева, гражданина России. Будто пытаясь проникнуть в ее содержание, Ридли Смит буравил папку своим тяжелым взглядом. Потом он резко открыл страницу с красной закладкой.

Записи на этой странице гласили, что такого-то числа такого-то года некий мистер Стенли, официально признанный бомж с берегов Темзы (а если читать другой отчет – штатный стукач МИ-6) наблюдал следующую картину. Две, как неоднократно подчеркивал он, весьма симпатичные иностранки вытащили из горящего вертолета человеческое тело. Тело было лет сорока от роду, сильно помятое и закопченное. Второе тело, которое они извлекли с немалым трудом из пылающего вертолета, оказалось старым сэром, что было заметно даже по его ботинкам. Тело сэра не подавало признаков жизни, в то время как молодое пришло в себя и стало задавать какие-то вопросы на непонятном мистеру Стенли языке.

Ридли Смит складывал в единое целое разрозненные части головоломки. Он думал.

Итак! Две русские туристки оказались свидетельницами катастрофы. Причем эти барышни даже не поняли, в чем она на самом деле заключалась. Ошарашенные увиденным, они решили, что это либо хорошо продуманный спектакль, либо кому-то очень нужна их помощь. Согласно этим выводам они и поступили. Быстро отбросив миф про спектакль, они сломя голову бросились на выручку пострадавшим. К своему громадному удивлению, они обнаружили, что в измятом вдребезги вертолете находится их соотечественник. Естественно, русские барышни приложили все усилия, чтобы вытащить «своего парня» из беды. И им это удалось. Откуда им было знать, что звать на помощь не стоило, что эта самая помощь – самый больший вред для спасенных ими людей. Они, как самые заботливые матери, хотели как лучше. А получилось… как получилось.

Ридли Смит перевернул листы. Синяя закладка отмечала страницу с отчетом Гарри Сэмюэля, лондонского полицейского с огромным стажем работы. Он сообщал властям, что гражданин России Станислав Савельев был доставлен в зону X, на территорию, специально отведенную после катастрофы для иностранных граждан. Там собирали живых, раненых и мертвых. Всех, что могли допросить, забрать и опознать. Впоследствии Стас так и не понял, как он оказался там после полицейского участка. Видимо, система дала сбой, и в суматохе его приняли всего лишь за пострадавшего. А поняв, что он иностранец, недолго думая направили в зону X.

«Вот идиоты! – желчно скривив губы, процедил Ридли Смит. – Упустили гада! Раззявы!»

Зеленая закладка открыла страницу с отчетом подполковника ФСБ Степана Гришко. Самое интересное, что отчет этот был адресован непосредственному начальству Степана. И нам остается только догадываться, как попал он на стол британскому спецагенту.

В этом секретнейшем документе было отмечено, что гражданин России Станислав Николаевич Савельев был опознан и доставлен на борт корабля «Иван Демидов», где и пребывал до определенного момента. В ходе разбирательства по делу о международном терроризме он был трижды допрошен (материалы допросов прилагались к отчету), дал соответствующие расписки (сей факт просто взбесил Ридли Смита) и размещен в одной из кают для гостей под специальной охраной. Далее отчет сообщал, что по прошествии двух дней никто не смог обнаружить на борту корабля Стаса Савельева. Он будто испарился, не оставив никаких следов.

Ридли Смит гневно вцепился в страницу своими тонкими пальцами, совсем не похожими на пальцы военного. Казалось, что от злости он порвет листы в клочья, но он сдержался и только прошипел:

«Ничего, я еще до тебя доберусь! Ты пока не знаешь, на что я способен! Ты не догадываешься, что моим парням было пара пустяков найти дом твоей Ольги. Ты отнял у меня мою Мэгги – теперь мы квиты! Теперь они обе мертвы! Но я все равно хочу посмотреть в твои глаза перед тем, как ты подохнешь! А потом я сам перегрызу тебе глотку! Только тогда я смогу спустить курок и присоединиться к моим любимым Мэгги и Биби…»

Но самого главного мистер Ридли не знал. Ни в одном отчете не значилось, что спустя пару дней после отплытия Стас Савельев обнаружил в кармане пиджака странную записку. После прочтения ее предлагалось съесть. Она сообщала, что в такое-то время «Иван Демидов» будет проходить недалеко от берегов. За час до этого Стасу предстоит, желательно незамеченным, выбраться на палубу. С правого борта его будет ждать шлюпка, в которую он обязан сесть, не задавая вопросов. Поразмыслив над этим заманчивым предложением, Савельев решил, что раз жизнь предлагает такой поворот, значит, надо этому следовать. Тем более что он давно думал о том, как сбежать с корабля. Он не доверял солдафонистому Степану Гришко и понимал, что рано или поздно информация о его связи с Пибоди выплывет наружу. А тогда… Мысль о том, что надо бежать, неотступно преследовала Стаса.

И он в точности выполнил полученные инструкции. Глубокой ночью вышел на палубу, спустился в шлюпку, которая, как и было обещано, ждала его у борта, и, поддаваясь воле обстоятельств, поплыл к берегу вместе со своим молчаливым спутником.

На пирсе его встретили трое рыбаков, но Стас понимал, что внешность обманчива. Его проводили в тесную каморку где-то на задворках порта. Свет внутри горел неярко, Стас никак не мог рассмотреть убогую обстановку, понять, что это за помещение. «Рыбаки» кого-то ждали. Вскоре раздался звук мотора и визг тормозов – на территорию влетел автомобиль и за секунды встал как вкопанный у двери лачуги. Мужчина невысокого роста в костюме и шляпе, слегка надвинутой на брови, вошел в каморку.

– Приветствую вас, Станислав Николаевич!

– Здрасьте! – процедил Стас.

– Представляться не буду, да вам это и не нужно, – начал разговор незнакомец. – Наша встреча сугубо конфиденциальна. И в ваших же интересах, чтобы она таковой и осталась.

Стас кивнул.

– Итак, мы изучили ваше дело. Вывод таков: вы нам нужны! И поэтому… – с этими словами незнакомец что-то протянул Савельеву. Взяв в руки маленькую книжечку, Стас понял, что это паспорт. Открыл и увидел свою фотографию и имя: Олег Богданов.

– А?. – попытался спросить Стас.

– Больше никаких вопросов и объяснений. Вас ждет самолет. Когда придет время, вы все узнаете. И последний вопрос: куда?

Стас вдруг вспомнил про своего друга Андрея Щербакова и назвал город. Мужчина в костюме кивнул. Негромко отдал какие-то распоряжения и, пожав Стасу руку удалился так же молниеносно, как и появился, – черный «мерседес» стремительно унес его в пустоту ночи. Стас вышел на улицу. Только сейчас он понял, что это не только порт, а еще и аэродром – беленький самолетик, который был до этого незаметен под брезентом, красовался на взлетной полосе. Стас поднялся по трапу и сел в кресло. Выбор ему предоставлялся огромный – самолет был совершенно пуст. Измученный событиями последних дней, он впал в тяжелый сон, составленный из лоскутов воспоминаний и пережитого стресса. Полицейский участок, допрос подполковника ФСБ, корабль – все как в тумане проплыло мимо. В сознании мелькало, как невозмутимо он держал себя на допросах. Несмотря на дикую головную боль, умудрился не заложить себя и Пибоди, о котором сейчас, кстати, ничего не знал и поэтому очень беспокоился. Да, пожалуй, именно необъяснимая тревога, засевшая внутри, не давала Стасу успокоиться.

Очнулся он от удара шасси о землю. Прошло немного времени, пока самолет «припарковался». Кто-то еще повозился снаружи, потом люк распахнули. В лицо Стасу ударил ветер, его охватило чувство свободы, и, упоенный им, он поднялся и вышел наружу.

Глава 13. Разборки бывают разные

Казаров продолжал смотреть на Стаса как зачарованный и все повторял:

– Станислав Николаевич… Станислав Николаевич, и все же это вы! Вот как вы все узнали! Но…

Стас не дал ему договорить:

– Да, это я, но в целях моей, да и вашей безопасности прошу не называть меня по имени. Теперь я – Олег Семенович Богданов. Прошу… любить и жаловать!

Казаров еще больше округлил глаза, но Стас, не обращая на это внимания, продолжал:

– И не сообщайте никому, что виделись со мной. Повторяю: для вашей же пользы. Со временем все прояснится, а сейчас я здесь, чтобы вам помочь. Так приступим к делу!

Казаров еще некоторое время поморгал глазами, а потом, сглотнув, изобразил готовность «приступить к делу».

– Первое, о чем стоит поговорить, – ваше поведение в налоговой, – Стас сделал паузу, чтобы убедиться, что Денис Олегович его внимательно слушает. – Итак, они прочитали мое письмо. И вызвали вас, потому что, уж извините, обалдели от такой наглости – в письме говорится, что ваша компания не может предоставить ряд документов, так как они сгорели во время пожара. Думаю, у них поджилки затряслись от злости – добыча из рук уходит! Они будут на вас давить, но вы должны помнить, что у вас есть акт пожарной охраны и куча свидетелей. Бояться вам нечего. Поэтому смело говорите, что проводите инвентаризацию и занимаетесь восстановлением документов.

В этот момент Стас поймал себя на мысли, что, пожалуй, не сможет припомнить, в который раз он дает подобные указания. Но, отмахнувшись от этих соображений, продолжил:

– Естественно, они зададут вам свой коронный вопрос: «Когда?» Но и тут вам не стоит пасовать. Говорите: «Как только – так сразу!» Контрагенты присылают вам копии документов – вы тут же несете все это добро в налоговую. И приправьте эту пилюлю страдальческим рассказом о том, что для ускорения процесса вы даже наняли аудиторскую компанию.

– А что потом? – обеспокоился Казаров.

– А потом – нет, как можно быстрее! – рекомендую разослать запросы всем своим партнерам, но при этом лично сообщить им, что отвечать на них крайне не обязательно. Тогда ждать вашего «так сразу» налоговая будет до морковкиной заговени.

Стас закончил свою пламенную речь и опять поймал себя на ощущении дежавю. Воодушевленный же его напутствиями Казаров отправился на ковер к начальнику налоговой.

По возращении директор доложил Стасу, что все было именно так, как тот и предсказывал, что документы попросили подготовить в течение месяца и что на это он уверенно ответил: «Как получится». В результате выездную налоговую проверку приостановили, и у «Северной звезды» появился шанс на спасение.

А еще Казаров рассказал Стасу о том, что происходит в регионе. Об очередном переделе собственности и власти. Поведал о том, что, как и он, еще несколько «хороших» предприятий попали «под раздачу».

Стас слушал, а в голове снова крутились мысли о том, что ничего не меняется в этом мире. Что его профессия, как водоворот, вновь вовлекает его в бездонный омут бесконечных захватов, разборок, судов и проверок.

«И зачем я снова устроился аудитором? Но это то, что я могу, и могу хорошо. А что еще?» В сознании промелькнули картинки раннего утра – как лихо он ныряет в воду и, напрягая все свои силы, старается проплыть под водой как можно больше.

«Стоп! – Стаса как током ударило. – Я же девушку незнакомую оставил дома одну! Мало ли что!»

Как на иголках слушая директора, впавшего в словесный понос, он наконец выловил паузу:

– Я вас прекрасно понимаю, Денис Олегович, но на данный момент позвольте мне оставить все вышесказанное без комментариев. Завтра я выскажу свои соображения, а сейчас должен идти.

Не дожидаясь долгих прощаний, Стас покинул кабинет Казарова. Спускаясь по лестнице, он набрал номер Кристины Георгиевны и попросил разрешения уйти с работы пораньше, объяснив такую необходимость неотложными личными делами. Только получив утвердительный ответ, он сбросил вызов и помчался к своей винтажной машине.

Чудо-агрегат домчал Стаса до дома всего лишь за пятнадцать минут. Алисиного «шевроле» возле ворот он не увидел, что говорило о том, что поломка все-таки серьезная и починить машину за день не удалось.

Открыв дверь, как грозный страж Стас возник на пороге. Однако его стремительное появление ничуть не смутило вчерашнюю гостью. Заметив хозяина, она как ни в чем не бывало поздоровалась и продолжила свое курсирование по кухне, время от времени что-то помешивая в кастрюле. Стас уловил завораживающе-аппетитный аромат готовящейся еды и застыл в дверях как завороженный.

– Миледи, что вы готовите? Пахнет просто восхитительно! – вместо приветствия произнес он и сделал легкий реверанс. На самом деле подобная уловка позволила ему наконец-то разглядеть спонтанную гостью. Отдых пошел ей на пользу, а ощущение безопасности придало уверенности и спокойствия. Она выглядела просто замечательно. Правильные черты лица, длинные пепельные волосы, серо-голубые глаза, ну и, конечно, фигура, которую не мог испортить даже мешковатый халат не по размеру. Стас залюбовался своей кухаркой.

В этот момент девушка смущенно запахнула поплотнее хозяйский халат, которым решилась воспользоваться без спроса в отсутствие разрешающей инстанции, и, давясь собственной шуткой, ответила:

– Да пара кошек тут по двору пробегала, и соседский попугай, кажется, на раму приземлился. Зато бульон наваристый вышел, – рассмеялась она, не в силах больше сдерживаться. – Крапива, полынь, лебеда и прочие дары природы, конечно, уже не в счет.

– И немного литературы! – поддержал шутку Стас, заметив, как Алиса пытается спрятать за спиной его книгу.

– Несомненно! Это было практически как специи! Без них ничего бы не получилось! – парировала она. – Так, значит, это вы написали?

– Да, было дело! – переходя на более сухой тон, ответил Стас. Алиса немного стушевалась и, видимо, решила, что превысила полномочия гостьи. Она постаралась реабилитироваться:

– Да вы не пугайтесь. Я в сосенках погуляла, там у вас настоящий грибной рай. Осень ведь в разгаре! Вот на суп и насобирала. Ну а про то, что у вас в глубине участка огород есть, вы, конечно, и слыхом не слыхивали. Неухоженный, но все, что нужно, я там нашла. Так что прошу – подножным кормом питаться будем!

Стас не знал, что сказать. Не любил он женской инициативы. Но запах грибного супа сделал свое дело. Почти сменив гнев на милость, Савельев кивнул в знак одобрения головой, высказал предположение, что его позовут на ужин из этого самого «подножного корма», и тут же вышел из кухни.

«Надо сделать паузу», – подумал он, уходя. Мечтая об отдыхе после напряженного дня, Савельев направился в свою комнату. Но релакс ему пока не светил. На пороге спальни его перехватил телефонный звонок. Определился номер Андрея Щербакова, и Стас немедля ответил другу.

– Привет, дружище! Как ты там поживаешь? Освоился, устроился?

– Да, все нормально! Что-то случилось? – слегка тревожным голосом проговорил Стас.

– Да как тебе сказать… – Андрей сделал паузу. – Умеешь ты в истории попадать!

– Так, говори же ты толком! В чем дело?

– Хм… Машину, помнишь, мы должны были починить? Так вот. За ней на сервис шестерки Вани Анищенко приехали.

Стас понятия не имел, кто такой этот Ваня, но Андрея перебивать не спешил.

– Оказалось, что это машинка его благоверной, которая от него в бега подалась. Я, естественно, ничего не сказал, но, насколько понимаю, эту ночь она в моем доме провела. С тобой! Твои амурные дела – не мое дело. Но вот гостей тебе встречать. И причем очень скоро. Ты наших местных людей не знаешь, поэтому, может, тебе помощь нужна?

– И не с таким справлялся! – браво ответил Стас. – А про вашего Анищенко я и знать не знаю. Значит, не так он и крут.

– Что ж, тебе решать!

Стас услышал звук мотора и выглянул в окно. Определенно это были обещанные Андреем гости.

– Оперативно! – подумал он. Описал ситуацию Щербакову и пообещал перезвонить позже. А сам пошел разбираться.

Вышел за калитку и, быстро оценив ситуацию, направился к самой дорогой машине. Тем временем из джипа поменьше выскочил здоровый детина и окликнул Стаса.

– Ты кто такой? Где Андрюха? Иван Семеныч хочет с ним говорить! – просипел он насквозь прокуренным голосом.

Стас даже не отреагировал на этот выпад. Он подошел к машине, где сидел мужчина примерно его возраста.

– Вы ко мне? – спокойно спросил он, когда его оппонент опустил стекло.

– Где Андрей? – грубым голосом спросил Иван Семенович.

– Андрея нет, за него я! – не меняя тона, ответил Стас.

– А ты кто такой? Родственник, что ли? – пренебрежительно процедил Ваня Анищенко.

Стас смотрел на него в упор, чем, видимо, совсем вывел его из равновесия. Следующие слова звучали уже как угроза.

– Короче, ты, родственник, у тебя там моя жена, так что ты скажи ей, чтоб домой возвращалась, а не то худо будет!

– Иван Семенович, вот вы ей сами и скажите, – невозмутимо ответил Стас. – И, кстати, мы разве на «ты» перешли? Я что-то брудершафта не заметил!

– Умничаешь? – рассвирепел Анищенко и взглянул на Стаса налитыми кровью глазами. – Ты, видно, не знаешь, кто я. Так вот, ты Андрюшу-то спроси. А он тебе пояснит, что в твоих же интересах, чтобы эта сучка сегодня же была дома.

Стас смотрел на Ваню с полным безразличием, к чему тот, очевидно, не привык. Удерживаясь из последних сил от прямой атаки, Анищенко дал команду к отступлению. Несмотря на охвативший его гнев, он сообразил, что такими методами от Стаса ничего не добиться, и поступил, как мудрый полководец. Машины с визгом буксанули на дороге и умчались прочь, а Стас спокойно пошел домой, раздумывая над тем, что, учитывая сегодняшний результат, завтра у него есть все шансы вынырнуть на том берегу.

Глава 14. Не хлебом единым, а хлебом во рту

Стас вернулся в дом. Проходя мимо кухни, он не удержался и заглянул в дверь. И что же? Алиса будто ждала этого момента и репетировала жест, которым она и пригласила Стаса к столу. Не раздумывая, тот воспользовался приглашением, уселся на стуле, придвинул тарелку с супом к себе и, предвкушая первую ложку, сунул в рот кусок хлеба.

Тут он взглянул на свою импровизированную кухарку и, забыв про набитый рот, решил поблагодарить ее, а заодно и рассказать о недавнем госте. Правда, вместо слов он издал что-то нечленораздельное.

– Что? – переспросила Алиса, которая, как ни старалась, не разобрала ни слова.

– Уезжать вам нужно. И поскорее! Машину ваш муж забрал, так что ищите другое средство передвижения.

Алиса помедлила с ответом одну секунду и, немного смущаясь, выдала:

– А я не хочу уезжать! Я… вас хочу!

От подобного заявления Стас неудачно сглотнул, поперхнулся разжеванным мякишем и закашлялся. Он мухой вылетел из кухни, добежал до ванной и постарался отплеваться и откашляться над раковиной. Пока горло боролось со злополучным куском, мозги соображали: «Так! Все! Пора ее выпроваживать. Надо придумать как. Мне тут и без нее «веселья» хватает».

Под эти мысли Стас наконец пришел в себя и отдышался. Он уже знал, где найти для девушки машину, и быстрым шагом направился в прихожую – порыскать в телефонной книге. Он даже не собирался заходить на кухню. Он уверенно шел мимо. Но…

Странный азарт охватил его в тот момент, когда он поравнялся с дверью, – Стас будто в очередной раз нырял в ледяную воду. Он резко изменил траекторию движения и в два шага преодолел расстояние до стола. Теперь Савельев оказался лицом к лицу с сильно удивленной Алисой. Девушка смотрела на него во все глаза и пока не понимала, радоваться ей или бросаться наутек. Но момент для бегства в любом случае был упущен – Стас стоял так близко, что ей казалось, будто он слышит, как бьется сердце под халатом, выдавая ее возбуждение. Когда Стас сократил это расстояние до «нуля», она уверила себя, что он точно слышит. Но Савельева сейчас такие сантименты не волновали. Он положил руки ей на талию, уверенно приподнял и посадил на стол. Как тонкий стебелек, обхватил шею, коснулся большим пальцем краешка губ, а потом позволил рукам скользнуть по плечам, груди и животу, довольно дерзким движением распахивая халат и освобождая точеное тело Алисы от бесформенной махровой массы. Она потянулась к его губам. Он улыбнулся. Одной рукой скинул тарелки, а другой мягко, но настойчиво подтолкнул ее в грудь, опрокидывая на стол. Девушка подчинилась. Стас коснулся ее коленей, разводя их в стороны.

Что навеяло ему такие фантазии – неизвестно. Видимо, долгое пребывание в окружении лис и белок не совсем то, что нужно молодому, полному сил мужчине. Он скользнул по ее телу вниз, потому что его буквально сжигало одно желание: он хотел реализовать давно будораживший его эпизод из популярной книги, где главный герой довел до экстаза энное количество раз прекрасную баронессу. И тут на помощь ему пришел гений секса – демон по имени Импровизация. Именно он овладел в тот момент всем существом Стаса, вкладывая в его губы и язык ту страсть и изощренность, что были накоплены этим грешным мифическим существом за всю историю человечества. По дрожи, которая пробегала по телу партнерши, Стас пытался посчитать оргазмы. Но, отвлекаясь на то, что вытворял сам, сбился со счета. Он так и не понял потом, удалось ли ему переплюнуть того героя. Да и какая разница – он просто делал что хотел.

Поймав грань, когда удовольствие рискует перейти в муку, Стас остановился. Он поднялся, чмокнул Алису в пупок, подал ей руку и утащил в спальню. Там он продолжил подвиги героя своей юности Шакала и проделал с Алисой за одну ночь все, что тот делал со своими девушками на протяжении целой книги.

Рано утром он отдал ей ключи от своей московской квартиры, сказав, что некоторое время она сможет пожить там. А дальше…

– Ты взрослая девочка, сама с остальным разберешься! – добавил он, не сильно тратясь на эмоции.

Спустя час Алиса исчезла так же внезапно, как и появилась.

Стас поднялся на второй этаж. С давних пор он имел полный доступ в святая святых – кабинет друга. Мало того, он знал «явки, адреса, пароли», то есть пользовался безграничным доверием Щербакова и даже имел право вести переписку от его лица. Когда-то благодаря именно этому ему удалось выручить Андрея из очень неприятной ситуации. Сегодня же в распоряжении Стаса были самые новые компьютеры – Андрей с большой щепетильностью относился к оснащению своего «мозгового центра». Не скрывая удовольствия, Савельев погрузился в процесс, занявшись очень важными для «правильного» аудитора делами, – уткнулся в монитор и сосредоточился на чтении новостей. Он называл эту процедуру «правилом тридцати минут». Оно гласило: каждый уважающий себя аудитор или налоговый консультант должен держать «руку на пульсе» всех последних событий в профессиональной сфере. Он должен впитывать информацию, как губка, особенно если это связано с налогами или бухгалтерским учетом. Каждый день по тридцать минут! А в результате – через пять лет ты лучший в городе, через десять – в стране, а через пятнадцать – в мире. Хорошая перспектива. Овчинка стоит выделки. Итак, Стас отдался своей самой желанной женщине на свете – работе.

Глава 15. Русская баня и гражданский кодекс

В последнее время вся страна была взбудоражена предстоящими выборами нового президента. Радио и телевидение наперебой рассказывали то о переделе собственности, то о грядущих переменах в законодательстве. Однако главной темой все же было обсуждение преемника и его заслуг перед родиной. Одной из таких заслуг считалась разработка нового Гражданского кодекса, который так и не успел ввести ныне покойный глава государства. Резко изменившаяся политическая ситуация в стране позволила дальновидному кандидату использовать данный факт как главный козырь своей предвыборной программы, который и должен поднять массы на выборы.

В «Скайп» кто-то постучался.

– Дрюша, привет! Ты тут?

Сначала Стас опешил, увидев имя отправителя. Вернее, смутило его не оно. Имя как имя. А вот пометка в скобочках его заинтриговала: заглавная буква «Б» и восклицательный знак. Они с Андреем знали друг друга почти двадцать лет, когда-то даже послания девушкам писали, меняясь именами. Но случилось так, что одно из писем Андрея серьезно поссорило Стаса и его подругу. С тех пор Стас затаил обиду и пообещал, хоть и в шутку, отомстить. Сейчас представлялся удобный случай. И он вступил в игру.

«Вот так дела! Какие интересные знакомые есть у нашего Дрюши! – констатировал он доселе неведомый ему факт. – Ох, надо будет его жене настучать при случае. Все вместе посмеемся», – веселился Стас, будучи на сто процентов уверенным в прочности супружеских отношений Андрея.

– Да, я тут! – не раскрывая инкогнито, ответил он. А про себя подумал: «Информация лишней не бывает. Пусть говорит. Вдруг потом пригодится».

– Давно не виделись! – фразу сопровождала печальная рожица-смайлик.

– Дела, работа, разъезды, – отмазался Стас, стараясь как можно лучше войти в роль.

– Ты знаешь про форум? – рожица изобразила задумчивость.

– Форум? – Стас решил выудить побольше информации.

– Да. Ты совсем отстал от жизни, дружок! – рожица улыбнулась и покрутила пальцем у виска. – Агитаторы по всей стране рыскают. Во все «гиблые» места заглядывают, форумы да конференции проводят. Видимо, наш Томск, по их мнению, именно к таким местам и относится. Так что решили они провести у нас «сейшен» и собрать на него всех представителей местной власти, да еще и крупных бизнесменов в придачу, или, как там Маяковский говорил, «владельцев заводов, судов, пароходов». Давай скину тебе программу и прочее.

Рожица Стаса усиленно закивала.

– Ну а теперь пляши! – рожица собеседницы каталась от смеха.

– В чем дело?

– Тебе как одному из представителей бизнес-элиты поручено ответственное задание, – рожица скривилась в ухмылке.

– То есть?

– Придется тебе переделаться в банщика. – На этот раз Анжела ограничилась несколькими скобочками в конце сообщения. – Тебе выпала честь помыть организаторов форума или, считай, разработчиков нового кодекса. Ты же у нас один такой – обладатель шикарной бани, знающий толк в этом деле. Приедет десять человек. Одиннадцатой буду я. – Реплику сопроводил подмигивающий смайлик.

Теперь Стас понял, зачем Андрей воздвиг свой банный храм. Великолепный политический ход! Уединенное место, шикарный пруд, все прелести традиционной парной – идеальный повод собрать нужных людей.

– Ну, что ж, надо, так помоем! – отшутился Стас. – Их со шкуркой потереть или веничка будет достаточно?

– Не узнаю тебя, Щербаков! – рожица изобразила удивление. – Ты всегда серьезно к таким вещам относился! Ой, извини, я на полчасика пропаду – губернатор вызывает!

Стас хмыкнул и пожал плечами, а Анжела «Б» неожиданно исчезла из Сети.

Возникла пауза, и Стас задумался, анализируя то, что он знал по данному вопросу.

Подготовка к изменению Гражданского кодекса велась около четырех лет, поправки вносились во все четыре части документа и заняли восемьсот страниц. Комитет работал не покладая рук, внутри были созданы четыре рабочие группы и одна сводная, так называемая «конфликтная», на рассмотрение которой выносились все спорные вопросы. При этом их работа напоминала посиделки в кампусе – группа студентов закрылась в своей каморке и о своих пересудах ничего никому не говорила. Между тем новый кандидат стал лауреатом премии «Фемида» в номинации «Государственная служба» за большой личный вклад в разработку четвертой части Гражданского кодекса и за личное представление этого законопроекта в Госдуме. Закон о модернизации Гражданского кодекса мог повлечь за собой изменения сразу в шести кодексах и шестидесяти федеральных законах. Самым кардинальным образом – на восемьдесят процентов – поменялась бы первая часть ГК, регламентирующая деятельность юридических лиц. Вторая обновилась бы на пятнадцать процентов, третья – на двадцать пять, а четвертая – почти наполовину.

Тут пришел файл, который Стас тут же сохранил и открыл.

Прочитав содержимое, он сопоставил новую и полученную раньше информацию и тут же понял, с чем имеет дело. «Правило тридцати минут» опять ему помогло.

Анжела вернулась в «Скайп».

– Все прочитал? – поинтересовалась она.

– Да. Только это не новость для меня. Отказ от «трехуровневой» системы гражданских законов, когда между ГК и развивающими его специальными законами создается «прослойка» в виде законов общего характера, например о реорганизации юридических лиц, о собственности и т. п., – знакомая история. Сокращение числа законов об отдельных видах юридических лиц путем консолидации ряда таких законов (АО, ООО, кооперативы), а в других случаях полная отмена некоторых законов с перенесением отдельных норм в ГК РФ, например многих законов о некоммерческих организациях, так это же пункт 9 введения Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации – старая песня о главном, – смело трактуя судьбоносную информацию, высказался Стас.

– Но ты же понимаешь, что это «крошилово»! – Анжела, видимо, слишком любила американские «ужастики».

– Предстоит огромная работа по приведению в соответствие с концепцией и вытекающими из нее изменениями ГК обширного массива российского законодательства – пункт 4 введения концепции, – блеснула своими знаниями «Б». – Корпоративные юристы потонут в работе! Ведь это им необходимо будет переделать уставы и другие документы согласно новым требованиям ГК РФ и соответствующим законам.

– Тогда пусть все идут в баню! – рассмеялся Стас и отправил Анжеле хохочущий смайлик.

– Тогда изучай русские традиции! – троекратным смехом ответили смайлики с той стороны.

– Тогда вот тебе телефон моего банщика. Зовут его Олег. Все оргвопросы к нему!

Вскоре раздался звонок от Анжелы. Стас поморщился, услышав ее голос.

Анжела сообщила телефон координатора форума, время сбора гостей и их вкусовые предпочтения из серии «Некоторые любят погорячее». В заключение пожелала удачи и положила трубку.

Остальное Стас доделал сам: ему не составило труда найти в Интернете информацию об участниках форума, предполагаемом составе гостей, их должностях и семьях. Приложив еще немного усилий, он стал обладателем и некоторых пикантных подробностей из жизни деловой элиты края.

– Неплохо для начинающего банщика! – похвалил себя Стас, выключил компьютер и отправился на работу.

По дороге он вспоминал наставления своего деда, который, как никто другой, знал толк в русской бане. Именно он консультировал строителей, которых Андрей Щербаков выписал аж из самой Греции, когда его посетила идея построить самую настоящую древнеславянскую баню. Тут Стас вспомнил, как, узнав об этом, дед крепко выругался и плюнул: «Тьфу ты, черти нерусские! Да как им толк в этом деле знать? Кто кроме нас на этот смысл заточен? Неужто эти иноземцы непутевые?»

Но переубедить Андрея было делом нереальным. Как все олигархи, он трудно поддавался внушению и на чужое мнение не реагировал. Однако старшего Савельева он любил и уважал, поэтому взял в консультанты. Начисто перепуганные нехилым советником греки соорудили баню и на страх, и на совесть, а Стасов дед проконтролировал каждую мелочь, начиная от полоков и заканчивая вениками и шайками.

«Полоки должны быть исключительно липовые, чтобы потом занозы в одно место не засадить, а веники определенной длины», – пояснял он незадачливому заказчику.

Поддавать пару он наказывал только квасом, который специально к каждой парилке готовил его старинный приятель – дед Матвей. Утолять жажду разрешалось тем же квасом, только с добавлением уксуса и меда, что идеально для очищения организма. Масла, мази и прочая дребедень были безжалостно выкинуты строгим наставником. В итоге баня стала произведением искусства и заслужила крайне высокую репутацию. Стас вспомнил свой первый визит в это культовое место. Аромат липового меда исходил от нагретой древесины, почти шелковая поверхность ласкала кожу, разогретый воздух смешивался с духом березовых веников, которые распаривали по старинной технологии, и дурманящим голову запахом мяты. Парились крепко и веников тоже не жалели. Разгоряченную плоть остужала благодать прозрачного озера, принимавшего в свои прохладные воды распаренные тела. Стас знал, какие легенды ходили по Томску о щербаковской бане. Мол, сделано там все по уму. По старинным традициям. Как завещали деды. Так что способна эта баня творить чудеса, да только приглашают в нее не каждого, а избранных да приближенных. Чудеса, мол, они не для всех.

Глава 16. Не «парьтесь», господа!

В назначенное время, поблескивая тонированными стеклами, к дому Андрея Щербакова подкатил новенький микроавтобус «мерседес». Первыми, не прекращая яростного спора, из него высадились двое мужчин.

Стас услышал возбужденные голоса двух мужчин и долетавшие до него обрывки фраз, по которым без труда определил, что и тот, и другой имеют прямое отношение к разработке нового Гражданского кодекса.

– Вот я не понимаю, для чего вы ввели в первую часть «обход закона»? Судьи и бандиты и так беспредельничают, а вы им – на, такой подарок! Да после этого наш народ вообще перестанет в законы верить! – громко и напористо излагал свое мнение первый мужчина.

– Не вижу в этом ничего страшного! – довольно спокойно парировал другой.

– Что значит, вы не видите? Вот как вы народу объясните, что такое «обход закона»? Как? – эмоционально отреагировал первый.

– Как, как… На примерах! – держал оборону второй.

– И какой пример вы хотите им подсунуть? – ехидно заглядывая в глаза второму, протарабанил первый.

– Какой?. – на секунду задумался второй. – Да пожалуйста! Далеко ходить не надо! В «Википедии» говорится о некоторых особенностях мусульманского права, относимого к доктринальному и поэтому считающегося всепроникающим и всеохватывающим. Вы знаете, мой друг, что Коран запрещает ростовщичество?

Первый промолчал и воззрился на своего оппонента.

– А знаете ли, что для обхода этого запрета была разработана комбинация предоставления займа под проценты? – продолжал второй. – Должник «продает» кредитору какой-либо предмет, который кредитор тут же «продает» обратно своему партнеру по сделке за цену, превосходящую первоначальную как раз на сумму заранее оговоренных процентов. Причем оплата производится в момент истечения срока кредита. Такая уловка вполне соответствует нормам шариата и требованиям оборота и практики.

– Так, значит, и Коран можно обойти «законно» и это не грех? – недовольно покосился на рассказчика первый.

– Да при чем тут вообще Коран? Это же дело принципа! – встрял в разговор догнавший их третий попутчик. – И этот принцип называется «добросовестность»!

– В очередной раз вы все путаете! – закричал первый, не в силах сдержать эмоции. – Люди вообще скоро нас понимать не будут! Откройте Ожегова – эталон русского языка! И что вы прочтете? «Добросовестный» означает «честный, выполняющий свои обязательства». А у вас в законе что написано: если юридическое лицо не сдает отчетность и у него нет движений по расчетному счету то он может быть, – эти слова он особенно выделил голосом и интонацией, – ликвидирован. Вы требуете добросовестного поведения, а сами даже гарантировать не можете, что в Реестре юридических лиц не будет фирм-однодневок. Написали: «может быть»! Третий рассмеялся и подхватил разговор:

– Все может быть, все может статься: Подруга может изменить, Машина может поломаться…

Но чтоб не пить – не может быть!

Не участвовавшие в прениях остальные члены экспедиции поддержали его почти дружным хохотом. Тем более что у них на глазах здоровенный мужик выгружал из багажника «мерседеса» призывно позвякивающие ящики с вином и водкой.

Тот оглянулся на замешкавшихся гостей и, легко подхватив свою ношу, махнул головой в сторону красивого бревенчатого дома.

– Прошу вас, господа, проследовать в лучшую баню Российской Федерации!

Сказал – и направился в глубь участка, неся перед собой по ящику водки и вина.

Первой за ним последовала Анжела «Б». Не могла же она упустить случая поближе разглядеть привлекательного банщика. Анжела давно, не скрывая интереса, наблюдала за Стасом, а он делал вид, что не замечает.

– И к чему такой пафос? – подумала она. – Симпатичный, конечно, но ведь качок. И откуда только Щербаков таких добрых молодцев раздобывает? Эх…

Баня удалась на славу. После парилки все сидели в предбаннике розовые, как поросята. Освобожденные от грязи тела и от стресса души пели благодарственный гимн своим хозяевам. Не отказывались от песен и глотки, чему способствовали регулярно раскупориваемые бутылки с водкой.

Стас смотрел на компанию с сожалением и вспоминал деда: «Да, с такими гостями квас сгодится разве что только для печи».

Гость под кодовым номером «два» прервал его мысли.

– А вы знаете, что раньше водка ценилась, как вино, и пить ее могли только дворяне?

– А что же русские люди пили тогда? – в голос спросили три человека. – Не могли же они совсем не пить, да еще при жизни такой.

– Брагу! – ответил кто-то.

– А давайте выпьем за хозяина этого дома, за его волшебную баню и нашего профи-банщика! – предложил номер «два».

– Да как вы смеете поднимать такой тост! Как у вас совести хватает! – снова вступил в разговор первый. – Вы же этого самого хозяина дома голым по миру пустите со своим Гражданским кодексом!

– Да бросьте вы, Иван Максимыч! – постарался урезонить его второй.

– А что бросать? Правда, что ли, не нравится? Вот кто, к примеру… – Иван Максимович поднял над головой указательный палец и сделал многозначительную паузу, – закрепил за понятием «владение» определение, что это «фактическое господство лица над объектом до тех пор, пока владелец имеет к нему свободный доступ»? Получается, что не по документам у нас собственность будет определяться, а по «свободному доступу». Готовите инструмент «законного» отъема честно нажитого имущества?

И он окинул собравшихся лукавым взглядом. – Сколько вы ввели новых видов вещных прав? Шесть?! На земельку русскую покушаетесь? Вот вам, – Иван Максимович показал фигу одному из разработчиков кодекса. Но коварная фигура будто перевесила тело, и он стал клониться вперед, теряя равновесие. Все, не сговариваясь, метнулись к неугомонному оратору, подхватили и уложили его на диван, который стоял недалеко от стола.

Тут в разговор вступил не на шутку испуганный гость. Судя по его речи, он принадлежал к руководству одного из местных банков.

– Извините! – проговорил он, борясь с волнением. – А почему же вы так банки-то обидели? Чем мы вам мешаем? Ведь не будет нас – не будет и вас!

Банкир с укором оглядел собравшихся и покачал головой.

– Уберите хотя бы пункт, по которому мы несем ответственность за несанкционированные платежи. Представьте! Кто-то деньги специально не на тот счет перечисляет, а мы отвечаем! А кредитки?

Кто-то код взломает, деньги снимет, а мы компенсируем! Как вам такая арифметика?

Вдруг с дивана вскочил Иван Максимович и, размахивая руками, начал орать:

– Да банки нужно вообще убрать из оборота! Они – гибель России!

Губы его затряслись, последние слова он произнес всхлипывая:

– Бедная Россия! – простонал он, бросился обратно на диван, поплакал пьяными слезами и вскоре захрапел.

Неожиданно заговорил еще один гость, который до этого все время молчал. С напускной важностью он «пролил свет» на ситуацию, коротко роняя весомые фразы:

– Предлагаю, господа, закончить демагогию! Все мы тут знаем, что и для чего написано, кому и сколько заплачено. Поэтому не надо из себя страдальцев делать. Спасибо немецко-американскому фонду за то, что финансировал весь этот проект!

С этими словами он потянулся к бутылке, налил себе рюмку и со злостью залпом вогнал в себя жидкость. Тряхнул головой и обратился к Стасу:

– А что, мил человек, где тут у вас воздухом подышать можно?

– Прямо и налево, – ответил Стас, – увидите пруд, вокруг него есть тропинка.

Гость кивнул и начал подниматься со своего места.

– Кто со мной? – окинул он взглядом товарищей по бане и расстроено констатировал: – Никого!

– Я пойду! – вставая, отозвалась Анжела Б. и, обращаясь к остальным гостям, добавила: – Отдыхайте, господа, через два часа за вами приедет машина и всех отвезут в отель. – Посмотрев на Ивана Максимовича, она с улыбкой добавила: – Будьте готовы!

Глава 17. Перевертыши

– Помогите! Кто-нибудь остановите их! Они схватили ее! Скорее! Скорее же! – с истошными криками в баню ввалился Эдуард Петрович, который всего лишь пять минут назад вместе с Анжелой Б. гордо покинул теплую компанию. Все ахнули, увидев красную манишку на рубашке Эдуарда и расквашенный нос, из которого лилась кровь. Тут же мигом протрезвели и бросились к товарищу. Но он отмахивался от помощи. Корчась от боли и заливая кровью дощатый пол, мужчина яростно жестикулировал, показывая на дверь.

– Бегите! Скорее! – выбиваясь из сил, пробормотал он и рухнул со стоном и грохотом, переворачивая тяжелый табурет. Сначала все подумали, что за ним кто-то гонится, но тут он наконец смог произнести что-то внятное:

– Они забрали Анжелу! Схватили!

Все обалдели и растерялись окончательно.

Тем временем в голове у Стаса пронеслась своевременная мысль:

– А ведь это предназначалось моему носу!

Но мысли бежали в его голове ничуть не медленнее его самого: в одной простыне он уже несся что было мочи к воротам, где в желтом свете фонарей виднелись несколько фигур, две из которых волокли что-то довольно тяжелое.

Видя, как закрываются автоматические ворота, он заорал:

– Стойте! Стойте! Идиоты! Вы не ту забрали!

Увидев голого мужика с белым флагом, который Стас на ходу изобразил из простыни, бандиты притормозили створки и задержались, стараясь получше разглядеть странное явление. Они единодушно решили, что голый мужчина не может причинить им вреда, и стали ждать продолжения спектакля.

Добежав до ворот и кое-как переведя дух, Стас выпалил:

– Вы что?! Вы же не ту взяли! Вы хоть глаза разуйте! Бандиты вылупили глаза, вернее, попытались их «разуть». По их виду было понятно – они соображают!

А Стас продолжал орать, задыхаясь и срываясь на хрип:

– Ох и влипли вы, ребята! Ошибочка у вас вышла. Вместо своей жены и меня ваш Ваня совсем других наказал!

Бандиты переминались на месте.

– Передайте Ване, что его Алиса уехала в неизвестном направлении и здесь ее нет. А вот за покушение на помощника губернатора отдуваться придется, – закончил свою речь Стас уже более спокойным голосом.

Челюсти у братков дружно попадали на грудь. Один из тех, что держал добычу, хорошенько тряхнул женщину, будто пытаясь понять по весу, потянет ли она на помощника губернатора.

И тут добыча воспользовалась заминкой, освободила руку и стащила с головы мешок.

Будь на улице чуть-чуть посветлее, от взгляда стороннего наблюдателя не укрылся бы тот факт, что лица бывалых бандитов стала заливать красная краска. Присвистнул и Стас.

Из пухлых женственных губ Анжелы Б. вырвался такой отборный мат, обычно именуемый в народе трехэтажным, что, казалось, полопаются тонированные стекла навороченных джипов. В подтверждение нешуточности своих обещаний свободной рукой Анжела виртуозно схватила одного из обидчиков за яйца и, глядя ему в глаза, просипела:

– Ты у меня, дорогой, евнухом станешь! А вы все – петухами! – оглядев остальных, добавила она.

Тут ее отпустили, и она бросилась прямиком на грудь обнаженному Стасу Успев при этом добавить, все тем же матом, еще несколько уточнений касательно того, как будет проходить процесс отмщения.

Сцену из серии «Спасение принцессы» прервали: к дому подкатили машины ОМОНа и обещанный автобус для гостей. Видимо, кто-то из оставшихся в бане догадался вызвать подкрепление. Анжелу отцепили от Стаса и усадили в губернаторский «мерседес», который тоже появился на поле боя. А сам герой-спаситель направился в дом, подальше от всей этой неразберихи.

«Думаю, в Томск они вряд ли вернутся!» – подумал Стас. Оглянувшись, он пронаблюдал, как разработчики Гражданского кодекса с недовольными гримасами, чертыхаясь и отплевываясь, грузятся в автобус.

– Ну что, как прошли выходные? Как банька? – поинтересовался губернатор у своей помощницы.

– Все хорошо, Павел Игнатьич, вот только ваш брат опять отличился.

– Ванюша? – изобразив удивление, произнес губернатор. «Будто у него другой брат есть», – мысленно огрызнулась Анжела Б.

Вслух же она сказала:

– Он меня со своей женой перепутал. Его ребята мне чуть шею не свернули. А одному из московских гостей, самому важному, нос сломали ненароком.

Губернатор отреагировал бурно. Он залился таким хохотом, что казалось, будто в кабинете сошла лавина.

– Что ж, пусть знают нравы глубинки, – без тени сочувствия проговорил он, не переставая гоготать.

– И еще, Павел Игнатьич… – Анжела помедлила. Она вспомнила, как прижималась к обнаженному телу того мужчины из бани, который ее выручил, и вздрогнула.

Губернатор глазами велел продолжать.

– Банщик у Щербакова новый появился. Только… Не банщик он вовсе, как я думаю. Холеный слишком. И, похоже, не местный. Скорее всего из Москвы. Вот только что он делает у Андрея в бане?

Губернатор напрягся.

– «Пробей» его! Все о нем разузнай. Нам еще крыс только не хватало.

– Будет сделано! – отрапортовала Б. И пошла в свой кабинет, дверь которого украшала золотая табличка с гравировкой: «Анжела Михайловна Берестова, помощник губернатора по общим вопросам».

Глава 18. Шпионки и страсти

В понедельник утром, садясь в машину, Стас натолкнулся взглядом на покореженную створку ворот.

«По-боевому прошли эти выходные! – подумал он, вспоминая события последних дней. – Эх, придется погрузиться в серые будни!»

Захлопнув дверку, он помчался на работу. Верный четыреста двенадцатый «москвич», ставший для Стаса почти родным, резво доставил его к офису аудиторской фирмы. Совершив традиционный ритуал по закрыванию дверей, Стас поднялся в директорский кабинет. Кристина Георгиевна была уже на месте. Она пила кофе из своей любимой кружки и что-то приговаривала, глядя в монитор. Аудитор поздоровался с ней и спросил, какие будут задания на сегодня.

– Садись и читай журналы по бухучету! – грубо ответила директриса.

Стас удивился – такое обращение было для нее не характерно. «Видимо, совсем нашей Кристине плохо», – подумал он, выходя из кабинета и устраиваясь в так называемой приемной – небольшой комнатке, где царствовала бдительная секретарша. Стас, пользуясь случаем, расположился в уголке и под видом чтения какой-то макулатуры стал наблюдать за Кристиной через стеклянную перегородку.

Директриса сидела, уткнувшись в монитор. Вошла Светлана – ее, как и Стаса, интересовало наличие заданий на сегодняшний день.

– Работы совсем нет, – вздохнула Кристина Георгиевна. – «Загибается» отечественный аудит. Увеличение суммы выручки, обязательной для проведения аудита, с пятидесяти миллионов рублей до четырехсот сделало свое черное дело. В эту же копилку неприятностей добавилась и сдача экзамена на аудитора. А ведь проведение этого экзамена преследует только две цели: собрать побольше денег и оставить поменьше аудиторов. И делается все это с завидным хладнокровием.

Кристина Георгиевна развела руками, верная секретарша помялась и, решив, что пока не стоит тревожить босса, удалилась в свою резиденцию за стеклом.

Нежным позвякиванием компьютер сообщил, что на электронную почту пришло новое письмо, и директриса углубилась в его изучение.

Чем дальше она читала, тем больше недоумевала и даже забыла про то, что в кабинете она не одна, таким странным показалось ей содержание письма. Кристина была озадачена: Казаров – а письмо было именно от него – предлагал подписать с ее фирмой чуть ли не пожизненный договор на оказание услуг. Обязательным условием данного соглашения он считал личные консультации, которые должен проводить Олег Богданов. Директор «Северной звезды» клялся заплатить любую сумму за его услуги и просил прислать аудитора к нему на завод «чем быстрее, тем лучше». Кристина пыталась понять, в чем здесь подвох.

«Почему Богданов? Ведь Полевой и пошустрее, и знает побольше! И что Казаров так к этому Олегу прикипел? У него же, кроме внешности, и нет ничего!» – пыталась ответить на свои вопросы директриса.

И тут… Кристина поблагодарила высшие силы за то, что под ее мягким местом есть стул. В противном случае шумного падения в обморок ей бы не избежать. Сначала она не поверила своим глазам, которые, не имея конкретного дела в данный момент, прогуливались по рабочему кабинету и вдруг уперлись в конкретный книжный корешок. Потом она не поверила им во второй раз, когда они уткнулись в лицо мужчины, мирно сидевшего в уголке приемной. Стараясь не выдавать волнения, Кристина встала из-за стола, подошла к полке и прихватила нужную книгу. Вернулась к столу и воззрилась на обложку. Во все свои тридцать два зуба ей улыбалось лицо Стаса Савельева, которое она сейчас и лицезрела в двадцати метрах от себя.

Время от времени поглядывая на своего таинственного сотрудника, Кристина набрала в поисковике Интернета «Станислав Савельев» и стала собирать воедино полученную информацию. Первое, что она прочитала, была официальная хроника:

«Бывший помощник президента С. Н. Савельев пропал без вести после катастрофы в Лондоне. Так как, по мнению британских спецслужб, он был причастен к подготовке террористического акта против английского народа, его вместе с Джеком Пибоди, непосредственным вдохновителем и реализатором теракта, признали государственным преступником. На данный момент местонахождение Джека Пибоди и Станислава Савельева неизвестно, однако лучшие представители спецслужб, и не только британских, заняты их поиском, чтобы привлечь к ответу за преступления перед обществом».

После Кристина наткнулась на биографию:

«Станислав Николаевич Савельев, 37 лет, бухгалтер в третьем поколении, причем как по материнской, так и по отцовской линии. После школы поступил в сельскохозяйственную академию на экономический факультет».

«А он был прав, черт побери, – кивнула Кристина. – В сельхозотрасли самый сложный бухучет. «Угрызешь» его – будешь первым в своем деле».

«Окончил вуз с красным дипломом. Три года работал над диссертацией и успешно защитил ее, то есть стал кандидатом экономических наук аж в 20 с небольшим. На этом не остановился и получил еще два высших образования. Был женат, но быстро развелся. Директор небольшой, но уважаемой аудиторской компании «Фронда», на его счету огромный список блестяще выигранных судебных процессов, пользуется заслуженным авторитетом среди коллег и многочисленных клиентов».

А вот заметки о нашумевшем событии: «По трагическому стечению обстоятельств невеста Стаса случайно погибла от пули киллера, которого нанял ее отец, чтобы убрать аудитора. После чудовищного случая следы Стаса терялись в Приуральске». И все.

«Хм… Рейдерский захват одного из предприятий Чуковского… Предотвращен, благодаря Савельеву и его команде. Именно поэтому его и хотел убрать директор финансовой корпорации «СтаБиКо». Очень интересно, – шептала Кристина себе под нос. – И больше никакой информации. Нет, минуточку. Есть книга. Называется «Аудитор». Что там в аннотации? Налоговый триллер, новые схемы оптимизации налогов, увлекательное чтение, отношения мужчины и женщины… Реальная история из жизни аудитора. Нужно прочитать. Мне это пригодится. О! Есть еще и продолжение. Так… «Консультант» – вторая книга! Это у нас про то, как непобедимый Стас Савельев был помощником мэра Приуральска. А тот, вы не поверите, чуть не стал президентом страны. И все опять же не без участия нашего гения аудита. Налоговый рай в отдельно взятом регионе – это что-то новенькое. И эту надо читать. Вот! А это уже ближе к делу. Последняя часть трилогии – «Советник». Значит, вот что ты делал в Лондоне. Ну да, ты же был советником президента, так все и узнал. В рискованную игру ты влез! Молодец! Это, пожалуй, самая «крутая» книжка из всех трех».

Кристина кликнула на «ЗАКАЗАТЬ», отметив все три книги, и указала необходимые данные для доставки.

«О Боже!» – Кристина на мгновение замерла.

В копии газетной заметки, датированной прошлым месяцем, говорилось, что жена Савельева Ольга Кузнецова погибла в своей квартире спустя несколько дней после событий в Лондоне. Причина была слишком банальная, чтобы в нее поверить, – взрыв произошел в результате неосторожного обращения с бытовым газом. За рамками статьи осталось то, как в злорадном исступлении заламывал и почесывал руки полковник английской разведки Ридли Смит, когда на его стол легла папка с отчетом о проведенной операции. Уничтожив семью Стаса, единственное, о чем он мечтал, – свести счеты с самим Савельевым.

Кристина просмотрела еще кое-какие ссылки, которые в основном по содержанию повторяли предыдущие. Оторвалась от компьютера. Теперь она сидела и не отрываясь смотрела на Стаса, столько разных мыслей роилось в ее голове.

«Хорошее начало дня, – сначала растерялась она, но решила проблему как истинный прагматик. – Не будем пока паниковать. Деньги тоже надо зарабатывать. Раз Казаров хочет этого легендарного Стаса-Олега – пусть получает. А я получу договор». Тут она вызвала Светлану.

– Светочка, подготовь, пожалуйста, договор на оказание услуг для «Северной звезды». Реквизиты у тебя есть.

– Хорошо, Кристина Георгиевна. А на какую сумму?

– На… – Кристина озвучила сумму.

Озадаченная Светлана кивнула головой, но сумма настолько поразила ее, что она допустила серьезную некорректность по отношению к своей начальнице.

– А вы уверены? – рискнула она переспросить директрису.

– Что?! – Кристина сверкнула глазами так, что вопросы у Светы сразу отпали. Осталось лишь недоумение. Секретарша склонила голову и вышла за дверь, по-прежнему находясь в шоке.

«Ну и что! Пусть платит! Я тоже не железная, да и кредит мне надо отдавать. Не могу я выносить эту нервотрепку каждый месяц. Я поседею, и всем будет на меня наплевать!» – так соображала, оправдывая себя, Кристина. Грех, который она взяла на душу, назывался «ноль», который, будучи дерзко приписанным к сумме гонорара, значительно увеличил ее в пользу подтасовщицы.

Справившись с сомнениями, директриса сама вышла в приемную и сообщила Стасу, что ему нужно срочно ехать на «Северную звезду» и что Казаров его ждет. Стас ушел, а директриса продолжила свои «шпионские игры», пытаясь «нарыть» еще что-то интересненькое.

За тем же занятием, то есть за изучением личности загадочного аудитора, утро застало еще одну «женщину Стаса Савельева» – Анжелу Б., или, как теперь стало известно, никакую не Б., а помощницу губернатора гражданку Берестову. Правда, в губернаторском ведомстве все было поставлено на профессиональную ногу. Анжела читала распечатки, сделанные для нее службой безопасности. В отличие от шпионкидилетантки, директора аудиторской компании «Аудит-К» Кристины Головановой, она запросила данные не только на Станислава Савельева, но и на тех людей, с которыми он так или иначе был связан.

Сейчас она изучала досье Джека Пибоди. Советник по экономическим вопросам. Но это скорее для прикрытия. Многолетний стаж работы в МИ-6 и других британских спецслужбах, участвовал в спецоперациях, в том числе и на Кавказе, кавалер ордена Британской империи. Русские корни по материнской линии. Занятно… Объявлен в Англии «врагом народа» за организацию и попытку осуществления террористического акта против глав «золой двадцатки». Анжела задумалась. «Странно, с хозяевами мира разобралась комета, а Джек Пибоди и Стас Савельев все равно во всем виноваты», – удивлялась она.

Анжела сосредоточила внимание на персонаже, показавшемся ей очень интересным. Зенон Сарсадских. Что же связывает русского аудитора и казахского, нет, киргизского колдуна? Нет, пардон, моальского князя. И все же колдуна-консультанта. Ну, конечно, он работал на ФСБ. Список его «дел» неопровержимо доказывает это. Странно. Кто-то сел ему на хвост, раз моальский бог решил отъехать в Лондон и забавляться там соколиной охотой. Не его уровень! Надо проверить эти сведения. «Здесь не все глаголы на месте, – вынесла свой вердикт внимательная Анжела. – А здесь у нас информация о гражданской жене Стаса Савельева. Если, конечно, не брать в расчет странный ритуал их бракосочетания», – констатировала факт Анжела.

Кстати, на описании этого ритуала помощница губернатора задержалась дольше, чем на чтении всех прочих подробностей. «Итак, Ольга Кузнецова. Посмотрим… Сокурсница Стаса, управляющая столичным отделением «Старт-Банка». Кандидатская диссертация в двадцать пять лет, стажировки в Германии и Англии, три языка. Стоп! Банк принадлежал корпорации «СтаБиКо», а владел ею отец Кати – погибшей невесты Стаса! Интересно! Получается, Кузнецова и Савельев действительно были друзьями до определенного момента. Что, дружба между мужчиной и женщиной возможна? До определенного момента! – улыбнулась Анжела и продолжила чтение. – Внучка «бронебойной старушки», также засветившейся в деле Пибоди. Так вот, значит, как! – переворачивая страницу за страницей, приговаривала Б. – А ведь все и правда здорово попахивает государственным заговором. Даже для непредвзятого судьи!

Ты у нас точно «засланный казачок»! Люди твоего уровня, да еще и с такими связями, просто из ниоткуда в глубинке не появляются. Ладно, разберусь сама. А вот Павлу Игнатьичу, пожалуй, пока о тебе лучше не знать…»

Анжела перевернула последний листок и потянулась к телефону. Она набрала номер Олега Богданова и, рассыпавшись в благодарностях за спасение, попросила о встрече. Причину она назвала первую попавшуюся: мол, решила построить баню, а толковых специалистов найти – пуд соли съесть. Вот и просит дать ей совет, как смастрячить баню не хуже Андреевой.

– Опять консультации! – хмыкнул Стас про себя и хотел было «отшить» Анжелу. Но гордость за то, что дедовы знания получили признание, заставила его согласиться.

«Слава нашла своего героя!» – подумал он после того, как закончил разговор с Анжелой, и выключил телефон.

Глава 19. Человек, потерявший семью

Встреча с Анжелиной Гюнтер, как ни вульгарно это звучит, была назначена в бане. Естественно, на это были вполне уважительные причины, а именно ее неуемное желание. Нет-нет, это не то, что вы думаете. Конечно, это было желание… изучить чудо-баню Андрея Щербакова. Кстати, для тех, кто под названным именем не узнал нашу Анжелу Б., поясняем. Фамилия Берестова досталась ей от мужа. Менять ее после развода она не стала, а на вопрос судьи «Почему?» гордо ответила:

– А зачем зря бумагу марать? Долго в девках я не застряну, так что фамилию все равно скоро менять. Вот пусть пока эта и побудет.

Обескураженный такой самоуверенностью судья, потеряв дар речи, подписал бумаги, и Гюнтер осталась Берестовой. На неопределенный срок. Умея видеть во всем позитив, Анжела говорила себе: «Зато не будут немецкой шпионкой называть, а для политика это, как говорится, большой жирный плюс».

Что скрывать, с того момента, как у нас в стране стало модно видеть во всех политических коллизиях «немецкий след», Анжела поймала на себе не один косой взгляд. Да и не только взгляд. Без прямых обвинений тоже не обошлось.

Что же касается имени, то оно подверглось корректировке совсем по другим причинам. Оказывается, не все прекрасные барышни страстно желают быть тезками Анжелины Джоли. Особенно, если губы не являются самым большим органом их организма, а претендует на это достойное место все же мозг. Короче, не желая никого обижать и уважая право каждой женщины, в том числе и мадам Джоли, на самовыражение, Анжелина сделала пластическую операцию, но не на губы, а на имя. И стала Анжелой. Конечно, для всех, кроме мамы.

Морозный воздух отрезвил разум. Но боль не прошла. Стас стоял на берегу и смотрел на воду. А внутри его клокотали воспоминания…

Что-то необъяснимо приятное и теплое подстегивало Савельева побыстрее добраться до дома в тот день. Уйдя с поста помощника президента и оказавшись, с одной стороны, совершенно свободным человеком, а с другой – волею судьбы попав в государственные преступники, Стас передвигался на городском транспорте – так было безопаснее. К тому же он пока не знал, что сталось с его друзьями Джеком Пибоди и Зеноном Сарсадских. Он сам вытащил Пибоди из горящего вертолета, но как сложилась его судьба потом, было для Стаса загадкой. При этом он понимал, что в силу предъявленных обвинений на Джека открыта охота. И британские спецслужбы вряд ли оставят его в живых, попадись он им, – если верить средствам массовой информации, из них со Стасом определенно сделали козлов отпущения. Стас надеялся только на здравый смысл и многолетний опыт старого разведчика. Впрочем, как и на неординарные способности колдуна Зенона. По здравому размышлению Стаса, человек, предсказавший трагический конец столицы мира, должен был непременно к этому концу подготовиться. Так или иначе, подстраховаться стоило. Однако, охваченный эмоциями, сам Стас напрочь забыл про осторожность…

Воспоминания понеслись дальше.

Женский голос в телефонной трубке задрожал, и Стас понял, что сейчас Ольга с трудом сдерживает слезы. Правда в том, что он и сам их сдерживал с трудом.

– Господи! Родной! Ты где? Я же не знала, что думать. Все такое говорят…

– Я знаю! Прости! Я не мог раньше. Меня в Томск упекли, как только смог – сбежал!

– Замолчи, это не важно! Главное – ты жив!

Тут Ольга все-таки не удержалась, а Стас молча слушал, как она плачет.

– Я приеду сейчас!

– Ты уверен? – голос стал тревожным, в нем проскользнули сомнение и страх.

– Но ты же одна?

– Да, конечно, мы тебя ждем!

Стас ничего не понял, но Ольга пояснила, еще больше запутав его:

– Мне так много нужно тебе рассказать! Но это – хорошее! – по ее тону Стас понял, что сейчас она улыбается.

– Хорошо. Я скоро приеду.

Стас выключил телефон и поспешил домой на встречу к своей жене.

Пока он шел от метро, мимо него, яростно жестикулируя и что-то выкрикивая, пронеслась пожилая женщина. Стас ее даже не заметил. С душераздирающим воем проехала «скорая помощь». И опять Стас не отреагировал. Он понял, что случилось что-то ужасное, лишь свернув в любимый проулок. И только по тому, что дорогу ему перегородили столпившиеся люди. Стас стал пробиваться через разношерстную толпу, пока еще далекий от страшных выводов. Как ни странно, закрывая глаза на окружающие его факты, он был полностью поглощен своим счастьем, ожиданием встречи, предвкушением тепла и нежности. Все рухнуло в тот миг, когда он наконец выбрался во двор. Перед его глазами возникла чудовищная картина – за еще не осевшей после взрыва пылью он различил очертания бесформенной массы. Обломки кирпичных стен, искореженные балки, разломанная мебель, битые стекла – вот все, во что превратилась половина дома номер двенадцать. Вторая, уцелевшая половина являла не менее трагическое зрелище. Она походила на подорвавшегося на мине человека – осталась только часть тела, из которой торчали кости и кишки.

Стас поискал глазами окна своей квартиры, но в секунды понял, что искать ее бесполезно. Она здесь, перед ним. В этой груде искалеченных обломков.

Пожарная машина чуть не сбила его, с оглушительным воем ворвавшись во двор. Только сейчас Стас заметил, что кое-где выбиваются языки пламени, алчно лижущие остатки здания. Пожарные взялись за дело, а Стас, плохо соображая, забился в угол двора. Присел на край песочницы и стал набирать номер Ольги.

«Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети!» – сообщил электронный голос.

Этого Стас не выдержал. Он обхватил голову руками и вцепился себе в волосы, изо всех сил стараясь вырвать их. Боль отрезвила его, но лишь для того, чтобы понять ужас потери. Он сорвался с места и бросился прочь, не обращая внимания на задетых на ходу прохожих. Он бежал, не глядя под ноги, не разбирая дороги, не видя ничего вокруг. Бежал, пока его не остановили…

Тренированный организм Стаса выдержал и умопомрачительную пробежку, и жестокий стресс. Сотрудникам ФСБ удалось быстро привести беглеца в чувство и приступить к выполнению своей миссии: втолковыванию в его голову определенных фактов и инструкций, от соблюдения которых теперь зависела жизнь аудитора.

– Помните, как в Израиле расстреляли олимпийскую команду? – начал издалека одетый в штатское майор ФСБ.

Стас озверело посмотрел на него.

– Значит, не помните! Но факт в том, что после Израиль мстил за них. Улавливаете связь? – Майор испытующе посмотрел на своего подопечного.

Стас собрался с силами и кивнул, то ли поняв, о чем речь, то ли чтобы от него наконец отстали.

– А теперь возьмите в толк. Вы совершили роковую ошибку. – Майор изо всех сил старался показать сочувствие. – Когда вас дернуло спасать Джека Пибоди, вы пошли против очень серьезных сил. Так что не удивляйтесь! Да вы и сами знаете законы этого мира – сначала ваши родственники, а потом вы.

Майор не заметил на лице Савельева ни страха, ни сожаления. Только застывшие глаза и побелевшие губы выдавали его внутреннее состояние.

Промучившись с ушедшим в себя «клиентом» еще полчаса, майор решил, что лучше отправить его назад, в Томск. Пусть отсидится в глубинке, а там видно будет. По распоряжению из центра Стаса было велено «приберечь», что ответственный майор и сделал. Стаса погрузили в самолет и отправили восвояси…

Воспоминания опять настигали Стаса, как стая волков. Охваченный ими, он вдруг заметался по берегу, быстро сорвал одежду и бросился в озеро. Сначала он неистово работал руками и ногами, заплывая все дальше и дальше. Но вдруг… расслабил мускулы и, поддаваясь стихии, стал погружаться на самое дно. Воздуха становилось все меньше и меньше, легкие начинало сдавливать, а в голове проносились странные галлюцинации.

– Еще чуть-чуть и будет поздно… Ну и пусть! – ответил себе Стас.

Галлюцинация становилась все более отчетливой и быстро приближалась.

«Русалка! Банально! Голая! Красивая!» – короткие мысли еле шевелились в задыхающемся мозгу. На миг Стасу показалось, что он видит хвост и чешую.

«Эх, хвост, чешуя, не поймал я… ничего!» – зашевелилась в его извилинах популярная частушка.

И тут милое лицо подводной красавицы с пухлыми губами исказила гримаса ужаса. Стасу показалось, что мифическая русалка стала вполне реальной женщиной и орет голосом, напоминающим то ли вой сирены, то ли сексапильный тенор помощника губернатора. Звуки он, естественно, слышать не мог, однако чего не почудится в таком состоянии. От неожиданности он почему-то нырнул еще глубже и из последних сил стал грести, что есть мочи, в сторону берега.

«Доплавался! Пора заканчивать с этими экспериментами под водой! Так и знал, что такая задержка дыхания когда-нибудь плохо закончится!» – ругал себя Стас, лежа на берегу и пытаясь отдышаться. Борьба за жизнь, с которой он был готов расстаться всего десять минут назад, отодвинула пока на задний план его душевные переживания.

Одиночество Стаса нарушили два рослых парня в костюмах. Как выяснилось позже, водитель и заместитель начальника охраны губернатора. Они след в след прошли по узкой тропинке и спустились на берег.

– Вы женщину здесь не видели? – подчеркнуто вежливо поинтересовались они.

– Женщину? – изумился Стас и хотел сказать: «Да откуда ей здесь взяться?»

Но не успел. Его прервал резкий голос «русалки». Она требовала, чтобы все отвернулись и позволили ей выйти из воды.

Мужчины отвернулись, втроем изображая «футбольную стенку», и тут водитель, будто извиняясь перед Стасом, сказал:

– Мы рановато приехали на встречу, а она увидела пруд и решила искупаться. Она же у нас «моржиха».

– Так из чего ваш дед баньку-то делал? – поинтересовалась «русалка». Она уже успела оправиться от инцидента в озере и теперь, уютно устроившись в мягком кресле, улыбалась во все свои тридцать два зуба.

– Лучшего дерева, чем липа, для бани не найти! – с умным выражением лица проговорил Стас.

– Вы это серьезно, Станислав Николаевич? – с усмешкой переспросила русалка Анжела, отставила чашку с чаем и встала с кресла.

– Ого! – подумал Стас. – Дело приобретает неожиданный оборот.

– Если вам все известно, – быстро меняя тон разговора, ответил Стас, – к чему этот маскарад с баней?

– Да к тому, что не надо нас, провинциалов, за дураков держать! Может, сами расскажете, зачем вы здесь? – Анжела сделала несколько шагов по направлению к Стасу.

– Государственная тайна! – ответил он без тени иронии.

– Вы забываетесь, Станислав Николаевич! Государственная тайна – это может быть там, – Анжела кивнула головой, обозначая направление, – у вас в Москве! А здесь никаких тайн нет, здесь все как на ладони.

– Вы же и так знаете.

– Не скрою, я навела справки, – Анжела стала до жути серьезной. – Но есть пробелы.

– Что в досье ФСБ? Или у вас не тот уровень допуска? – съязвил Стас.

– В вашей голове! – огрызнулось в ней задетое самолюбие.

– А вот туда у вас точно допуска нет! И быть не может! – Стас с размаху опустил на стол чайник, так что даже чашки подпрыгнули.

Тут она подошла к Савельеву почти вплотную и заглянула в глаза. Стас попытался отвернуться, но Анжела обхватила его руками за шею, повернула голову и коснулась его губ.

– Не бойся, дурачок! – прошептала она.

Но она натолкнулась на совершенно безразличный, холодный взгляд Стаса, который смотрел куда-то мимо нее.

– Я просто пытаюсь жить! Не нужно мне мешать, – выдавил из себя он.

Утром, когда Стас принес в постель кофе, Анжела почему-то спросила:

– А правда, что когда-то ты со своим другом, колдуном Зеноном, сфотографировался с голой задницей на фоне здания Налоговой службы Российской Федерации?

Стас кивнул.

– А ты что, и есть та девица, которая нас фоткала? – улыбнулся он.

– Нет! «Фоткала» вас девица по имени «система видеонаблюдения», – жестко парировала Анжела.

На самом деле у нее было много вопросов к этому мужчине. Почему-то ей хотелось знать о нем все. Хотелось проникнуть в его мозг, сердце, душу. Понять, что он думает, чувствует, почему страдает. Она удивлялась самой себе. Дело в том, что такое желание возникало у нее лишь раз в жизни – когда она в шестнадцать лет без памяти влюбилась в своего одноклассника Колю. Тогда, сидя на уроках, она могла часами смотреть ему в затылок, стараясь почувствовать то же, что и он. Почти забытые эмоции всколыхнулись в ней теперь с удесятеренной силой, – оказывается, она влюбилась.

Стас упал рядом с ней на кровать, а она легла ему на спину и прошептала, нежно касаясь губами мочки уха:

– Пожалуйста, не натвори никаких дел в нашей деревне! Прошу тебя!

В ответ на просьбу она услышала негромкое посапывание. Стас уснул, не обращая на нее никакого внимания, и Анжела вздохнула, не понимая, слышал он ее или нет.

В том, что Стас Савельев влип в серьезную передрягу, Анжела убедилась в этот же день. На очередном совещании губернатору доложили, что некий завод под руководством господина Казарова не идет на переговоры, а всевозможные ловушки обходит, будто по волшебству. Даже налоговую проверку Казарову удалось отложить на неопределенный срок.

– Так вот в чем дело! – задумалась русалка. – Вот вам и волшебство.

Глава 20. Планерка

Утренняя планерка проходила сегодня по стандартному сценарию. Побывав однажды на семинаре по тайм-менеджменту, Павел Игнатьевич Шайборд, губернатор N-ского края, уверовал в то, что собирать каждый раз всех сотрудников на совещание бессмысленно, да и вообще пережиток прошлого. В качестве доказательства он привел довод, что, мол, нужно экономить бюджетные средства и рабочее время. А главное – надо решать вопросы! А где их легче решить? Конечно же, в узком кругу приближенных и понимающих. Кстати сказать, губернатор, бывший министр из команды бывшего президента, в одно прекрасное время сам попросился на «хлебное место». Не давала ему министерская жизнь нужной свободы – торги электронные, да и вообще все как на ладони. А тут все свои – делай что хочешь! Тарифы на услуги ЖКХ в два раза увеличили – никто не пикнул! Стоимость проезда на городском транспорте вдвое подняли – опять тишина! Вот она вам и политическая воля!

Итак, донося информацию до ушей узкого круга, в выборе выражений Павел Игнатьевич не стеснялся. Не особо заботился он и о морально-этической стороне поставленных целей.

– Да ты соображаешь, что говоришь? – губернатор грозно навис над одним из своих замов. – Он сам, – и тут Шайборд поднял палец и показал на потолок, – приезжает! А мы тут с каким-то заводишкой справиться не можем!

– Ничего себе «заводишко», – выдавил хмуро зам. Губернатор бросил на подчиненного испепеляющий взгляд.

– Пожарные были?

– Были!

– И что? – продолжал допытываться Павел Игнатьевич.

– И ничего. Раз были, ничего нет. А по закону их не чаще одного раза в год можно присылать. Вот вам и стоп-машина.

– А СЭС тоже была? Ну-ка, дай отгадаю… Еще раньше? Точно? А на сколько?

– На пару дней, – отрапортовал зам.

– Так, хорошо. А инспекция по труду?

– И СЭС, и пожарные, и по труду, и Микки-Маус со Спайдерменом – все были! – позволил себе съязвить затюканный вопросами заместитель.

– Ну а налоговая, в конце концов? – обратился к последней надежде губернатор.

– Так они документы восстанавливают. Начальник налоговой сказал, формально привлечь не за что, – подал голос второй помощник губернатора.

– Да… – протянул, качая головой, Павел Игнатьевич. – И откуда этот Казаров такой прыткий взялся? – задал он окружающим риторический вопрос.

– Мы и сами понять не можем. Вроде общаться не отказывается. Все требования выполняет… кроме одного, – пожал плечами помощник. – Никак его сковырнуть не можем.

– Дети, жена, родственники? – губернатор глянул на Анжелу.

– Все за границей! Выехали сегодня.

– А?. – губернатор не успел договорить.

– И любовницы нет! – опередила его Анжела.

– Круто! – почти с уважением выдохнул Павел Игнатьевич. – А ну и черт с ним, скажем, что все уже решено и осталось только утрясти мелкие формальности, – махнул он рукой. – Будущий президент приезжает завтра, так что мы не должны ударить в грязь лицом. Но вам я неделю сроку даю, чтобы порвать этот завод. Или я сам их порву, как Тузик грелку. Ясно?

Глава 21. На путь истинный

– Станислав Николаич! Тьфу ты, Олег Семеныч, – быстро поправился Казаров. – Завтра меня приглашают на встречу к губернатору.

Тут он вопросительно посмотрел на Стаса.

– И по какому делу?

– Так выборы же. Завтра… – Казаров сделал паузу чтобы привлечь внимание Стаса, – сам приезжает.

– А вы тут при чем?

– А при том, что у нас на заводе хотят митинг провести – в поддержку кандидата.

– Странно, – Стас изобразил недоумение, – насколько я понял, вы – последний из могикан. Вы же им не сдались.

– Последний, точно. Всех остальных уже давно выпинали из региона.

– Что ж, тогда вам самое верное – слиться с властью. И я вам настоятельно рекомендую это сделать, а то ведь, сами знаете, придется туго.

– Да я бы рад, и не только я, остальные тоже. Но им едоков и своих хватает, так что мне при таком раскладе только кукиш с маслом светит, – сказал и тяжко вздохнул Казаров.

– А вы придумайте себе должность! Сами придумайте! Например, защитник секс-меньшинств, – сначала Стас будто шутил, но по мере того, как он говорил, слова его звучали все более серьезно. – Или защитник предпринимателей. Вот! Как вам такой расклад: уполномоченный при президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей?

Казаров смотрел на Стаса круглыми глазами.

– А если они не согласятся?

– А вы им взятку дайте. Купите себе эту должность. У них ведь вариантов нет. Воевать с вами – а для чего? Скорее сработает старая как мир схема: возьмем к себе, а потом потихоньку уберем. Но, поверьте, сразу увольнять не будут, значит, вы получите передых. Проникните в «тайну» финансов правящей партии, для начала узнаете про те фирмы-однодневки, которые ее финансируют, вернее, кто эти однодневки снабжает деньгами. Хотя все и так понятно – «Газпром» да «Роснефть»! Но вот если вам документы удастся раздобыть, тогда все – считайте, вы «свой» навсегда. Но это как пример, конечно, – улыбнулся Стас. – Можете выяснить, кто им пишет новый Гражданский кодекс, – не удержался он от иронии.

Спустя некоторое время, естественно, чтобы не вызвать подозрений, сообразительный директор «Северной звезды» купил себе «место», а завод продал, чтобы обеспечить собственную неприкосновенность. Правила жизни в определенном обществе еще раз сработали и подтвердили то, что, пожалуй, уже не нуждается в доказательствах, – бороться с системой бессмысленно и к тому же еще и опасно. И, собственно, хорошо, что Стасу удалось на нескольких красочных примерах из его практики доходчиво объяснить Казарову, что возможны лишь два сценария развития событий: первый – стать мучеником и геройски, но очень быстро закончить свою жизнь, а второй – слиться с системой и при этом еще и получить некоторые бонусы.

Теперь Стас гостил у Дениса Олеговича на даче. Они сидели на деревянном помосте, с которого обычно прыгают в воду после горячей парной, и наслаждались последним теплом осеннего солнышка. День выдался необычный. Ливший всю неделю дождь, как по приказу волшебника, прекратился, небо очистилось, а белобрысые облака закрутились на нем в хаотическом танце. Разноцветные листья пышным ковром еще украшали траву, на ветках можно было увидеть блестки паутины, и даже оголившийся лес выглядел сегодня необыкновенно приветливым.

Стас разглядывал осенний пейзаж со смешанными чувствами. Мысли, воспоминания, чувства блуждали у него внутри. Он снова наткнулся на то, что не сотня и не тысяча подобных ситуаций складывались у него в жизни. Кому-то удавалось помочь, и люди были искренне признательны за это. Кто-то просто кидал Стаса на деньги, после того как положение удавалось исправить. Кто-то не верил в победу и после первого поражения стремился найти помощь у других консультантов. Но были и те, кто держался и верил до конца, и, как правило, судьба была благосклонна к таким людям. Впрочем, как и к Стасу.

Стас отвлекся от своих размышлений и неожиданно для директора спросил:

– А вы хозяин своей судьбы?

Казаров хлебнул квасу и ответил:

– Конечно, хозяин. Все, что ты видишь, я заработал своими руками, добился своим трудом.

Стас прервал его, спросив:

– А полететь вы сможете?

– Как это – полететь? – Казаров был удивлен.

– А вот так – взять и полететь! Вы же – хозяин, значит, все можете! – с легкой иронией настаивал Стас.

– Нет… – покачал головой директор. – Этого я не могу!

– Значит, не хозяин! – констатировал Стас. – Значит, кто-то вас ограничивает. Или пишет вашу судьбу за вас. Решает, что можно, а что нельзя.

– Наверное, ты прав, – согласился Казаров.

И тут Стас вскочил с помоста и со словами «А я вот умею! Летать!» со всех ног разбежался и подпрыгнул, стараясь как можно дольше зависнуть в воздухе…

Глава 22. Транш платежа

Кристина понимала, что контракт с «Северной звездой» окончательно сорвался. Она проводила этот вечер в своем кабинете и почти в сомнамбулическом состоянии размышляла, как до пятнадцатого числа раздобыть еще пару сотен тысяч рублей, чтобы погасить висящий над ней, как дамоклов меч, очередной платеж по кредиту. На глаза ей все время попадалась обложка с фотографией Стаса.

Она вызвала секретаршу.

– А где там у нас Олег Богданов?

– Последний день на заводе, дела сдает, – ответила Светлана. – Директор так в него вцепился, что даже персоналку свою за ним к офису присылает, – зачем-то добавила она.

«Конечно, не на том же супермобиле кататься, которым он меня каждое утро в ступор вводил», – подумала Кристина Георгиевна.

– Хорошо, позвони ему и скажи, что завтра я жду его у себя. Есть серьезный разговор.

Светлана кивнула.

Указание она выполнила – утром следующего дня Савельев сидел в кабинете директрисы. Он казался отрешенным и смотрел сквозь нее.

– Чай? – проявила гостеприимство Кристина.

– Как скажете! – бесцветно ответил Стас, однако следующие слова директрисы заставили его сосредоточиться.

– Спаси меня, Стас! – по голосу он понял, что общие фразы закончились. Он слегка опешил, услышав собственное имя, но решил, что Казаров все-таки проговорился. Дальше он выслушал историю, похожую на истории многих россиян: четыре года назад она, директор преуспевающей фирмы, взяла ипотеку под одиннадцать процентов годовых. Но жизнь дала трещину, долго болела и умерла мама, а муж ушел, оставив кредит на плечах Кристины. И тут серия кризисов в сочетании с очередными подарками от Минфина. Это ее практически добило. Контракт с тем заводом был для нее последней надеждой, но и ее она потеряла. Надеяться ей не на что, клиентов просто нет, а если и есть, то их приезжают проверять из Москвы.

Стас дослушал.

– А я тут при чем? – довольно сурово высказался он.

– Помогите, Станислав Николаевич! – умоляюще воскликнула Кристина.

– Вам нужны деньги?

– И да, и нет! Вернее, да! – Кристина почему-то замялась.

– Извините, не по адресу, – холодно отрезал Стас и вышел из кабинета, не обращая внимания на рыдания Кристины, которая больше уже не могла сдерживать истерику.

Он направился к автомобилю, соображая по пути, что на этой фирме работа у него, видимо, закончилась. Он сел за руль, вставил в магнитофон любимую кассету и помчался по дороге.

«Пусть помучается. Она меня вон на инвентаризации послала, и ничего – справился! – улыбнулся он, вспоминая разговор с директрисой. Однако, смягчившись, добавил: – Утро вечера мудренее, там решим!»

Через полчаса он был дома.

Глава 23. Друзья встречаются вновь

Открыв дверь, Стас сразу же насторожился. Две вещи заставили его оперативно вооружиться зонтом, как рапирой. Во-первых, грязь, которая невооруженным глазом была видна на чистом полу, – кто-то прошел в гостиную, не снимая ботинок. Вторым признаком вторжения был храп. Да, да! Раскатистый гулкий храп, доносившийся прямо с дивана.

Передвигаясь на цыпочках и стараясь не шуметь, Стас решил подобраться к храпуну, чтобы получше его разглядеть перед тем, как нанести удар.

В полумраке гостиной он различил широкоскулую массивную голову с приплюснутым носом, рыжие даже в темноте курчавые волосы и торчащую в потолок косматую бороду. Стас удивился, рассмотрев странное одеяния бородача. Его бедра украшала традиционная шотландская юбка в клетку, а волосатые ноги до колен обтягивали полосатые гетры. На груди у непрошеного гостя красовался листок с надписью: «Меня не будить!»

«Зенон! Ах ты сукин сын! – чуть не крикнул Стас. – Живой! Как же ему это удалось? Да еще и сюда добрался. А, с другой стороны, что тут удивительного – он же колдун!»

Уже полчаса спустя друзья сидели на кухне и пили чай с черничным вареньем. Зенон громко и с наслаждением прихлебывал из огромной кружки, подцепляя на ложку нехилую порцию черники и мастерски отправляя ее в рот. При этом он изучал обстановку или, вернее, «сканировал» пространство. Надо отдать ему должное, о безопасности друга он заботился всегда. Стас же, съедаемый любопытством, закидывал гостя вопросами, на которые тот, как оказалось, не очень спешил отвечать. Наконец он соизволил пролить свет на ситуацию:

– Вообще-то я за тобой приехал, – сообщил он вмиг растерявшемуся от такого заявления Стасу.

– Ты же в курсе, что вас с Пибоди объявили в Англии национальными врагами? Что вас обвиняют, будто вы отвлекли все спецслужбы от спасательных операций, и вместо того, чтобы ловить комету, они всем скопом ловили вас?

Стас напрягся.

– Вот тебе газетка английская, погляди! – Зенон протянул Стасу слегка помятые листки. На первой полосе красовались две фотографии крупным планом – Станислава Савельева и Джека Пибоди. – Видишь? Вот меня за тобой и отправили! – продолжил Зенон, как будто это что-то объясняло.

Стас напрягся еще больше.

– Что, дрейфишь? – расхохотался колдун. – А помнишь, как ты надо мной издевался, когда узнал, что у меня в паспорте написано «колдун»? Так вот тебе!

– Да ну тебя, Зенон! – махнул рукой Стас. – Все равно я рад видеть тебя и твою бороду. Как тебе выжить удалось?

– Ай, и не спрашивай! Когда я предсказал гибель Лондона, меня сочли ненормальным. Однако заметь, жизнь все расставила по своим местам – раз, и нет верхушки «золотого миллиарда». Но я долго пытался их убедить, потом плюнул и стал рыть убежище у себя в подвале. Сначала соседи решили, что это у меня альпийская горка такая – англичане ведь на ландшафтном дизайне помешанные. Но когда эта горка стала выше их крыльца, видимо, труханули и вызвали психушку. Вот в тот момент, когда санитары пытались выкурить меня из моего подвала, все и случилось. Дом снесло начисто, и я еще неделю в своем бункере просидел. Хорошо, всем необходимым запасся. Особенно водка пригодилась, – улыбнулся колдун, взглянув на Стаса. – Я столько важного узнал во время камланий.

Глава 24. Запуск

Зенон с наслаждением втянул в себя аромат душистого чая и причмокнул, поглощая очередную порцию варенья. Наверное, если бы кто-то взглянул на эту картину со стороны, то и впрямь принял бы это действо за странный, почти мистический ритуал. За столом сидели двое. Один – молодой крепкий парень лет тридцати пяти, одетый в футболку и джинсы, – как завороженный смотрел на своего собеседника. Можно было подумать, что тот, второй, обладает магической властью над первым, тем более что весь его образ вполне мог претендовать на звание чародея. Только шотландского. Рыжая борода необыкновенно точно вписывалась в этническую характеристику этого народа, костюм волынщика соответствовал тем же канонам. Немного выбивались из темы раскосые глаза и огромные ручищи, хотя почему у крепких шотландских парней не могло быть таких лап? А глаза… считайте, что наш герой их прищурил. Но это все шутки. На самом деле острота момента заключалась в том, что в воздухе витало что-то невысказанное, что-то важное и «жизнеопределяющее». И это должно было обязательно излиться в разговоре.

– Хочу тебе сказать, Стас, что в мире нет ничего случайного. – Зенон завозился на стуле и принял почти величественную позу, однозначно готовясь к самой значимой части разговора.

Стас превратился в слух, понимая, что дальше последует много интересного.

– Ты не задавался вопросом, почему Бог отнимает у тебя женщин? Причем не просто женщин – богинь! – колдун воззрился на Стаса своим пронизывающим все существо взглядом.

Стасу стало неуютно от этих слов, и, пожалуй, сейчас больше всего ему захотелось прервать этот разговор. Он был не готов ковыряться ножом в еще не зажившей ране. Он сделал неоднозначный жест, который подразумевал то ли утвердительный ответ, то ли попытку остановить собеседника в его рассуждениях. Но Зенон не собирался молчать.

– Скажи мне, Стас, почему ты, умный мужик, нашпигованный знаниями специалист, сидишь в этой глухомани? И опять дрочишь налоговую систему. Ты знаешь, зачем все это?

Стас покачал головой. Честно говоря, сейчас ему было муторно решать глобальные проблемы человечества. Уж слишком сильно задели его за живое слова колдуна про тех, кого он любил. Но Зенон не унимался. Видимо, несчастный вид и почти отрешенное состояние Стаса заставили его применить прием под названием «клин клином» и высказать:

– Что, Стас, все ныряешь? Все играешь со смертью? А на самом деле утонуть кишка тонка?

Ничего удивительного, что прием сработал. Стас в одно мгновение встрепенулся и выпалил:

– Зенон, друг, а вот тут ты перегибаешь палку! – Неожиданно он вскочил со стула, приблизился к колдуну, мертвой хваткой схватил его за обе руки чуть-чуть повыше локтя и потащил к двери. На ходу он сообщил обалдевшему оратору: – Я тебя сейчас самого утоплю за такие слова!

– Стой, стой! – смеясь, заорал колдун. Он быстро пришел в себя после стремительного нападения и теперь изо всех сил пытался дать Стасу пендаль, чтобы хоть как-то отбиться от его мертвой хватки. – Я тебе еще самое главное не сказал, дурачина впечатлительный!

Стас отпустил руки Зенона, интуитивно понимая, что теперь он уже не шутит.

– Что на этот раз ты придумал, колдунище всезнающий? – передразнил он друга.

Зенон поправил пиджак, педантично смахнул с рукавов невидимые пылинки, будто Стас своими руками мог запачкать девственно чистый бархат, и вернулся к столу. Он опять уселся на стул, как на трон, и начал свою «судьбоносную» речь:

– Стас, тебе бабушка в детстве сказку про Илью Муромца рассказывала?

«Так, началось!» – подумал Стас, тоже садясь за стол.

– Помнишь, в чем там дело было?

– А ну-ка, напомни! – улыбнулся Стас.

– И сидел Илья Муромец на печи тридцать лет и три года, – пародируя былинных сказителей, начал Зенон. – И пришли к нему странники…

– Стой! Что-то я про три года ничего не знаю, – с иронией вклинил свою реплику Стас. – Про тридцать знаю, а вот три – это ты приписками занимаешься.

– Молчи, бухгалтер! – Зенон и сам был готов рассмеяться. – Ни к чему здесь твои схемы оптимизации. Это же сказка!

– Конечно, так, значит, можно ее каждый раз по-разному рассказывать? Это уже не сказка, а наш Налоговый кодекс – каждый трактует как хочет, только всегда не в пользу налогоплательщика!

– Так! Молчи и слушай! – воспротивился Зенон. – Хочешь познать истину – наберись терпения!

– Я весь внимание, особенно с того места, как странники появились и сделали Илюшу алкоголиком, – не унимался со своими шутками Стас.

– Ничего ты не понимаешь, ортодоксина, они его вроде медвяно пиво пить подначили, а на самом деле силу в него вложили немереную, – почти обиделся колдун.

– Ладно, ты давай, говори уже по существу, а то все ходишь вокруг да около, – подстегнул друга Савельев.

– А ты еще не уловил? Ты же и про Соловья-разбойника, небось, помнишь, и про басурман, что на стольный град Киев покушались, – всех Илюша порешил и Русь-отчизну отстоял и от ига гнетущего избавил.

У Стаса сложилось впечатление, что Зенон явно готовился к своему выступлению.

– То, что ты мне доспехи Ильи Муромца почему-то примеряешь, я уже понял, только вот твое иносказание не подходит. Во-первых, мне уже тридцать семь, а во-вторых, на печи я никогда не сидел, разве что только на раскаленной, – Стас уже практически не шутил, произнося эти слова.

– Это детали, – ответил ему Зенон. – Эх, Стас! Я же не зря две недели в подвале провел. Ты знаешь, что мне нужно, чтобы истину узреть. Правильно! Водка. А ее наша душа терпеть не может, так и рвется прочь, в нормальную среду, и это точно за пределами нашего тела. Так вот… видел я тебя, Стас. И еще видел… Миссия у тебя на земле прямо как у Ильи Муромца – защищать свою родину от разбойников и врагов.

Колдун примолк, то ли ожидая реакции собеседника, то ли набираясь сил перед следующим изречением. Стас уже не улыбался. Он внимательно слушал друга.

– Это уже интересно! – задумчиво произнес он. – Вернее, это ты серьезно? – спросил он, быстро встрепенувшись.

– Еще как! Серьезней не бывает! – всем своим видом Зенон показал, что сейчас они подобрались к самой важной части разговора. – Верхушку, правящую миром, уничтожила комета, вернее… Бог. Не всех, но в принципе большинство.

Зенон отхлебнул чай, и по тому, как он это сделал, Стас неожиданно понял, что колдун волнуется.

– Пришло время выбирать! – голос Зенона звучал так, будто он читает пророчество. – Или мы сидим тихо, рассуждаем, как нам все не нравится, наблюдаем, как нашими ресурсами, которые сберегли для нас деды, пользуются, как ты говоришь, по-умному и в соответствии с законом высшие эшелоны власти, как… – тут Зенон посмотрел на Стаса, – тебе продолжать перечислять?

– Зенон, я понял, ты – агитатор! – попытался изменить окраску беседы Стас.

– Не обижай меня. – Зенон тряхнул шевелюрой, порылся в бороде, а потом, искоса глядя на друга, добавил: – А то лягушкой сделаю.

– Молчу! – почти серьезно ответил Стас.

– Вот и хорошо, а то у меня уже терпение на исходе, – улыбнулся колдун. – Так руки и чешутся из тебя нечто склизкое и противное сделать.

Стас изобразил смирение.

– Миссия России предопределена Вселенной! – придавая как можно больше важности своим словам, продолжал Зенон. – Именно мы, – и тут он гордо расправил плечи, – будем той шестой расой, которая останется на Земле после очередного перезапуска, или, если тебе так привычнее, апокалипсиса. И твоя задача – помочь ей в этом!

Зенон поднялся со стула, вскинул руки над головой и начал читать не то молитву, не то заклинание на непонятном для Стаса языке. Ритмичные звуки действовали гипнотически, и Стас практически не заметил, как и сам стал покачиваться в такт магической речи. Восторженный экстаз, чувство причастности к чему-то великому постепенно наполнили все его существо. Сквозь пелену этих ощущений он услышал голос колдуна:

– Сегодня, Стас, я «запустил» тебя! Ты должен понимать, что это произошло бы и помимо меня, но я очень рад, что они выбрали меня! – Зенон говорил, прерывая свою тарабарщину в каких-то определенных местах.

Едва фокусируя взгляд, Стас постарался возразить:

– Не мели чушь! Я не воздушный змей, как ты мог меня запустить?

– Это ты не мели! – подражая обиженному школьнику, мгновенно ответил Зенон. – Чаек пьешь? Вот и подумай!

Стас машинально принюхался к жидкости в своей чашке. В другой момент он подумал бы: «Чай, как чай!», но сейчас запах показался ему странноватым, дурманящим и каким-то слишком приятным. Он отодвинул питье и снова воззрился на друга.

– Поздно… пить… боржоми! – с тенью сожаления, растягивая фразу, проговорил Зенон. Но тут он все же не выдержал и захохотал своим раскатистым смехом.

– Тьфу ты! – Стас выдохнул и тоже позволил себе улыбнуться.

– Я готов помогать тебе! – продолжил свою речь Зенон.

– Спасибо, друг! – Было похоже, что Стас все еще находится в трансе.

– Это не шутки. Ты должен переварить все это, а после принять решение. Времени у тебя до утра. А сейчас иди спать. – Зенон подошел к Стасу и похлопал его по плечу. Это действие оказало эффект щелчка для загипнотизированного. Стас встал и направился в свою спальню. Практически всю ночь он не сомкнул глаз. Только теперь не страшные образы прошлого, а будоражащие сознание предвестники будущего не давали ему спать. Слова колдуна не выходили из головы.

Устав ворочаться с боку на бок, он встал и подошел к стеклянной двери. По ту сторону он увидел бархатистую поверхность воды. Безветренная погода позволяла ей оставаться практически гладкой. Прямо к порогу тянулась дорога из лунного света. Стас подумал, что Зенон скорее всего назвал бы это знаком судьбы. Сам же он, не впадая в столь пафосные умозаключения, все же вздрогнул, когда неизвестно откуда прилетевший ветерок качнул жидкое серебро и бросил отблески к ногам. События последних часов все больше напоминали ему сказку. Неожиданное появление старого друга, его чудесное спасение в пылающем Лондоне, странные, будоражащие кровь слова о будущем России и… рассказ о миссии Савельева. Только сейчас ему стало понятно, что все услышанное в принципе не было для него новостью. Сейчас жизнь представилась ему чередой бесконечных тренингов, семинаров, судов, днями, заполненными встречами с клиентами, дорогами, написанием книг и статей. Как в немом кино, побежали перед ним картинки: вот зал заседаний N-ского суда, где на глазах у Стаса прямо на слушании умер от инфаркта его клиент. Он судился с налоговой три года и не выдержал этой зверской схватки; а вот рейдерский захват Чуковской фабрики. Он увидел, как сам стоит перед бандитами, тщательно выбирает слова – даже сейчас те ощущения не забылись окончательно. И снова в голове завертелись мысли. Сотни дел, схем, проблем. Бизнесменов, как кур, ощипывали жены, рейдеры, государство. Они теряли либо свой бизнес, либо всякую способность вести дела и вообще прекращали чем-либо заниматься. Плюс ко всему коррупция, взятки, неофициальные ставки. Правило простое – плати за все. А правды во всем этом просто не найти. Но он ведь уже тогда чувствовал, что настанет момент и что-то произойдет, что-то очень важное. Вся эта мясорубка, похоже, была лишь подготовкой, неким боевым крещением, первым шагом к той самой сказке, о которой он узнал сегодня. Он ощутил, что именно сейчас состоялся переход его сознания в новое качество.

Одно детское воспоминание еще больше убедило его в собственной правоте. Однажды в школе он чуть не поплатился жизнью за свою любовь к экспериментам и стремление все попробовать. Ребята ставили опыт: давили друг другу на грудь в том месте, где расположена сонная артерия, и смотрели, что будет. Очередь дошла до Стаса. Его лучший друг Леня Семкин постарался изо всех сил. А дальше… Стас открыл глаза. Он находился в светлой комнате, а над ним склонялись четыре человека в белых одеждах. На их лицах он прочитал удивление. Люди явно не понимали, почему этот ребенок попал сюда, а Стас почувствовал, что дальше его не пустят, потому что он еще не сделал что-то очень важное там – на Земле. Видение пропало, но осталось волнующее кровь осознание – ответственности за миссию, которую ему доверили.

Он распахнул двери и ступил на порог, что в этот момент было равносильно выходу в открытый космос.

– Вот оно – дело, достойное всей жизни! Вот то, за что стоит бороться! Пора принести пользу… каждому человеку… всей нации… нашей стране! – Стас стоял на берегу и смотрел на воду, произнося эти слова.

И вдруг он прыгнул. Брызги лунного серебра разлетелись в стороны, а пловец погрузился под воду. Спустя несколько минут он показался на противоположном берегу. К его собственному удивлению, дыхание было ровным, а сил будто только прибавилось. Недолго раздумывая, он вновь подошел к кромке воды и осуществил заплыв в обратном направлении. Уже стоя на пороге, Стас оглянулся на озеро. Пока он не мог понять, что больше волнует и радует его – двойной рекорд или отсутствие желания добровольно погрузиться на дно. Но то, что это победа, было неоспоримо. С этим чувством он и вернулся в дом. Лег в постель и провалился в глубокий и спокойный сон. Проспал всего лишь два часа с небольшим, а проснулся свежим и бодрым.

Глава 25. Началось

Если это чудо техники семидесятых можно было сравнить с боевым конем Ильи Муромца, то любой пришедший в гараж Стаса примерно в семь утра застал бы здесь такую картину: потрепанный жизнью «Москвич-412» практически бил копытом, или скорее колесом, тарахтел всеми своими цилиндрами, что в принципе вполне походило на лошадиный храп, и попукивал выхлопными газами, показывая тем самым свое неудержимое желание мчаться вперед, навстречу приключениям.

Стас оседлал своего верного коня и, «пришпорив» педаль газа, рванул из гаража. У ворот он чуть не сбил Зенона. Наспех нацепленный костюм шотландца смотрелся сейчас еще более уморительно.

– Я знал! – восторженно заорал колдун, уворачиваясь от бампера. – Я в тебя верил, Стас… то есть я с тобой!

Савельев окинул друга скептическим взглядом и, призвав всю свою серьезность, произнес:

– Зенон, дорогой, юбку сними – мы «в люди» едем!

Колдун окинул себя взглядом и расхохотался.

– Извини, поторопился! Сейчас исправим, – прорычал сквозь хохот Зенон и скрылся в доме. Вернулся он минуты через три, и Стас решил, что переодеваться ему явно помогали демоны – так быстро это произошло. Однако, как бы там ни было, теперь его товарищ выглядел вполне прилично, если не считать расписные гетры, выглядывающие из-под брюк. Он плюхнулся в машину и в первые секунды не смог скрыть изумления, осматривая старенький салон. Но как только машина набрала скорость, одобрительно закивал головой, давая понять, что оценил выбор Стаса.

– Кристина Георгиевна, вы еще не в офисе? – по дороге Стас позвонил директрисе.

– Еду, Станислав Николаевич, – услышал он ответ.

– Тогда поднажмите. Я буду там через десять минут.

Как удалось Кристине приехать раньше Стаса и Зенона, не знает никто – ее джипчик уже занимал штатное место на парковке возле офиса, когда они свернули во двор. Видимо, демоны сегодня исполняли свою работу «на ура» и помогали не только Зенону Или это Зенон помогал демонам помогать Кристине. Стас отбросил эти смешные рассуждения и поднялся в кабинет директрисы. Кристина встретила его вопросом:

– Что случилось, Станислав Николаевич?

Стас начал с того, что вытащил из кармана пачку денег и положил ее на стол. Кристина промолчала, ожидая объяснений, лишь проследила за его жестом.

– Это ваш очередной платеж за текущий месяц. Офис этот я арендую, а вас беру к себе на работу, – Стас говорил быстро, бросая короткие фразы и не тратя время на разжевывание деталей.

Зенон тем временем осмотрелся в офисе. Он бесцеремонно прервал монолог Стаса, указывая на место секретаря:

– А это мое место!

И тут же плюхнулся на едва выдержавший его массу стул. В довершение к этому он взгромоздил ноги на стол, продемонстрировав Кристине головокружительный тренд – полосатые гетры, видимо, от самых топовых дизайнеров Шотландии (а как же иначе), и… спустя мгновение захрапел. Не любил колдун рано вставать, но что уж тут поделать.

Кристина в недоумении смотрела то на Стаса, то на его спутника, столь наглым образом потеснившего ее верную Светочку.

Стас лишь на миг отвлекся на Зенона, улыбнулся его выходке и, вновь повернувшись к Кристине, продолжил:

– Итак, Кристина, вы со мной?

Слова будто упали на пол, такими весомыми и важными показались они директрисе. И единственным желанием, которое возникло у нее, было сказать «да», что она и сделала.

– Я с вами! – Она замялась на секунду и задала вопрос, который мучил ее уже минут пятнадцать: – А это кто такой? – И указала на Зенона.

– Вы книгу «Аудитор» читали? – спросил Стас вместо ответа.

– Да! – кивнула Кристина.

– Так вот, он и есть тот самый Зенон Сарсадских. Собственной персоной.

Зенон прервал свой зычный храп, поднял руку, чтобы все обратили на него внимание, и важно произнес, не открывая глаз:

– Потомок моальских князей, колдун в третьем поколении. Рука опустилась, и храп тут же снова наполнил кабинет.

Глава 26. Многопартийность, или почему на нас не может боженька заснуть

Прошла пара часов. За это время все организационные вопросы были утрясены, и теперь Стас проводил первое собрание своей маленькой команды, состоявшей из Зенона, Кристины и Светланы, ее секретаря.

– Каждый из нас шел к этому, и пусть разными дорогами, но в итоге мы здесь. Это начало. Наша задача проста – мы должны прийти к власти. Другого решения просто нет. Посмотрите, как много тех, кого не устраивают налоги, законы, коррупция, власть. Но разве они могут что-то изменить? Они лишь негодуют, сидя у телевизора, или ходят на демонстрации. И все, воз остается на прежнем месте. А мы профессионалы. Наших знаний и опыта достаточно, чтобы победить. Единственная наша слабость пока – это финансы. И вы должны быть готовы к любым каверзным вопросам. С вас будут требовать деньги, будут ставить в пример Прохорова, который только за участие в съезде платит семнадцать тысяч рублей. Но вы задумайтесь!

Стас сделал паузу. Участники команды с интересом смотрели на него. Он продолжил:

– Самое смешное, что подобная практика напоминает круговорот воды в природе. Помните? По географии проходили: идет дождь, потом вода испаряется, после конденсируется, и снова идет дождь. Так и с этими деньгами. Сначала кандидат забирает деньги у людей, а потом на свои же деньги они за него голосуют. Вот только обставлено все это красиво – с первого взгляда не подкопаешься. Правящая партия делает то же самое: взвинчивает налоги до небес, кладет денежку в казну, а потом на эти самые средства из бюджета, то есть, проще говоря, на «перекрашенные» налоги, поддерживает себя.

Слушатели дружно вздохнули, показывая тем самым согласие с выступающим.

– Вот вы, Кристина Георгиевна, любите расставаться с деньгами? Вы делаете это с удовольствием? – теперь Стас обратился к директрисе. Та встрепенулась, но тут же загрустила, вспомнив про кредит.

– Именно! – довольный результатом, продолжал Стас. – Вы делаете это с легким сердцем, только когда взамен честно заработанных денег получаете нечто нужное, вкусное, красивое: автомобильно-бриллиантовое или ананасово-шампанское. Ведь так?

Кристина кивнула.

– Ну разве можно представить человека, который расстается с деньгами по доброй воле, ничего не получая при этом взамен? Вы хоть раз видели такую картину?

– Нет! – теперь директриса отрицательно покачала головой.

– А вы? – Савельев посмотрел на секретаршу. По ее круглым глазам он понял, что милая Светочка вообще копейки не отдаст без острой необходимости. «Боец-девчонка!» – подумал он.

– Итак, никто не любит просто так отдавать свои деньги. Согласны?

– Не любим, не любим! – шумно выдохнул Зенон.

– Но платить налоги приходится всем! – Стас наконец подошел к самой важной части своей речи. – Нас даже убедили, что это – конституционная обязанность гражданина!

– А давайте не будем их платить! Их все равно чиновники сжирают! – Света продемонстрировала свой боевой характер.

– В том-то и проблема, что если мы перестанем платить налоги, то будет нарушен пресловутый общественный договор: мы вам деньги – вы нам стабильность. За спокойную жизнь нужно платить, иначе наступит хаос.

– Получается, кто-то честно трудится, создает материальные и духовные ценности, оказывает обществу нужные и полезные экономические, социальные и прочие услуги. А кто-то просто вытряхивает из кошельков граждан денежку на содержание чиновников, силовиков и служителей культа. – Кристину такое положение вещей явно задевало за живое.

– Такова цена социальной стабильности и экономической обустроенности нашей вселенной! – с важным видом изрек Зенон ей в ответ.

– Ты прав! – поддержал друга Стас. – Если мы вдруг перестанем платить налоги, на этот экстремальный случай у государства найдутся мощные силовые структуры для обуздания непокорных налогоплательщиков. И это замкнутый круг. В России семьдесят тысяч миллионов налогоплательщиков, но никто это силу еще никогда не объединял. Можно и по-другому сказать: им не дают объединиться. Ведь тогда придется за каждую копейку держать ответ перед человеком, который ее заработал. Но это же лишняя морока. Пусть уж лучше налогоплательщики чувствуют себя бесправными попрошайками. А система удержания их в этом статусе отлажена у нас до идеала: налоги собирают не благодаря сознательности граждан и исполнению нормативных актов, а в результате угроз. Для этих целей создаются многочисленные комиссии, публикуются письма и т. п. – инструментарий налоговых органов многогранен. Но самое главное то, что все это не предусмотрено действующим российским законодательством. Налогоплательщикам навязывают правила, которые не прописаны ни в одном законе. Яркий тому пример – проверка контрагентов на недобросовестность. Причем эта процедура стала одним из наиболее стабильных источников поступления денег в бюджет. Да что тут говорить, вы и сами все это прекрасно знаете, не мне вам объяснять.

Пока Стас произносил свою страстную речь, Зенон позволил себе задремать. Услышав храп, Савельев ловко дернул колдуна за бороду и наградил укоряющим взглядом. А после как ни в чем не бывало продолжил:

– Так вот… мы должны идти туда, где принимаются решения, во власть, в политику. Бывший президент планировал вечно быть на посту, аж до семидесяти лет. А для этого предусмотрительно переписал законы – ввел многопартийность. Однако всем понятно, что суть ее вовсе не та, о которой кричат на все каналах телевидения. Если прибегнуть к аналогиям и обратиться, например, к экономике, можно сказать, что многопартийность играет в политической системе ту же роль, что рынок в системе производства. Подобно тому как он создает механизм обратной связи между потребителем и производителем, многопартийная система служит посредником между гражданином и государственной властью. Хотя это было бы, наверное, идеально…

Зенон встал, потянулся, подошел к окну и распахнул его настежь. В кабинет ворвался холодный ветер, женщины поежились.

– Ты что это делаешь? – поинтересовался Стас.

– Вас проветриваю! – рассмеялся колдун. – Просто нужно впустить в помещение ветер перемен и дух свободы. Мне так показалось! – объяснил он.

Собравшиеся втянули в себя прохладу, напичканную ароматами осени. Все встрепенулись и поняли, что готовы слушать дальше.

– А теперь самое интересное. Знаете, зачем России нужно много партий?

Члены команды с любопытством пожали плечами, ожидая ответа.

– Как говорил наш бывший президент, чтобы создатели новых партий поняли, что их не поддерживает общественность. В этом заложен глубокий смысл, потому что, пока что-то запрещено, обязательно найдется некто и скажет, что на нем боженька заснул. Или как минимум задремал, – улыбнулся Стас. Политическая свобода снесла головы многим лидерам разного масштаба и пошиба, желающим создать себе политический имидж и добиться определенной власти. И здесь в ход пошли и деньги, и подтасовки, и спекуляции. Именно поэтому мы должны объединить вокруг себя людей, преданных идее, которых не подкупишь. Тех, кто понимает суть происходящего. И отсутствие денег на этом этапе, возможно, наше преимущество – не будет случайных людей.

Зенон посмотрел на Стаса скептически, но спорить с другом не стал.

– Итак, мы создаем партию. Политическую партию. Будем пользоваться теми преференциями, в том числе и налоговыми, которые заложены в законодательстве. Причем поскольку мы «в теме», то сможем делать это эффективнее, чем кто-либо. Мы сможем продвигать национальные интересы россиян.

– С точки зрения налогов партия – это оптимальная структура, так как все средства, что идут на развитие партийных структур, освобождаются от налогов, – вставила мудрую реплику Кристина Георгиевна.

– Да! – кивнул Стас. – Мы сможем, не стесняясь, без заключения контрактов получать деньги на свои нужды. Спасибо церкви – это ее технологии. Но вы должны понимать, что мы создаем партию не для того, чтобы зарабатывать деньги в свой карман. И не оттого, что у меня вдруг появились наполеоновские амбиции…

Зенон позволил себе улыбнуться. Но Савельев не смутился.

– У нас своя миссия, если хотите, – есть национальная идея, которую мы должны воплотить. А теперь за работу! – подытожил Стас.

Глава 27. Национальная идея

Кристина и Светлана отпросились, как они выразились, разруливать насущные проблемы, чтобы освободить время для более важных дел. В кабинете остались только Стас и Зенон. Им предстояло нелегкое дело – понять, что же такое национальная идея России.

Из различных источников они скомпилировали следующую информацию:

Национальная идея в философии – систематизированное обобщение национального самосознания. Она определяет смысл существования того или иного народа, этноса или нации. Она может выражаться посредством художественных произведений или различных философских текстов. Национальная идея призвана дать ответ на ряд вопросов, характеризующих народ. В частности, на вопрос об истории и возникновении нации, а также на вопрос об исторической миссии и о смысле существования. Часто национальная идея имеет религиозный аспект, так как религия является одним из мощных факторов, способствующих объединению народа. Философ Владимир Соловьев так определил национальную идею: «идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности».

За поиском ответов незаметно пролетел день. Осознав, что национальная идея не витает в облаках, она охватывает всех, возможно, каждую клеточку любого разумного человека, живущего на территории России, поняв, что, сформулировав ее, они получат ключ к успеху, мыслители наконец отправились домой. В машине молчали и думали. А дома наспех поели и разошлись по комнатам. В итоге Стасу потребовалось несколько дней, чтобы, задействовав все свои знания и опыт, выписать основные положения национальной идеи. Вот что у него получилось.

Национальная идея России определяется геополитическим положением и ходом исторического развития нашей страны. Россия – огромное государство, расположенное в северной части Евразии. На территории России находятся огромные запасы полезных ископаемых, Россия граничит с тринадцатью государствами Европы и Азии. В то же время население России – около ста сорока шести миллионов человек – относительно невелико для такой громадной территории. Для сравнения: в Бангладеш или в Египте проживает свыше ста миллионов человек. Россия должна контролировать огромную территорию, располагая скромными демографическими ресурсами. Наши природные богатства хотят заполучить многочисленные соседи. Забота об обороноспособности страны – важнейшая задача в рамках национальной идеи.

Россия исторически – имперская страна. Русские – основной этнос, но в России проживает огромное количество других народов. После распада СССР за границами России оказались миллионы наших соотечественников. Россия должна оказывать им покровительство, защищать их. Внутри страны должны быть созданы равные условия для всех россиян, как для русских, так и для представителей других народов.

Люди – главное богатство России. Наша страна располагает прекрасными специалистами и учеными во всех сферах экономики, в различных отраслях знания. Нужно поддерживать систему образования и здравоохранения: новые поколения россиян должны расти интеллектуально развитыми и здоровыми.

Основная религия России – православие. В то же время часть наших граждан исповедуют ислам и буддизм. Нужно предотвратить любые попытки насадить вражду между этими религиями. Установление религиозного мира в России – основа национальной идеи.

Россия богата своими традициями, многовековой культурой. Проникновение с Запада чуждой нам культуры, вредных традиций – негативное явление. Поддержание и развитие здоровых российских традиций, забота о национальной культуре всех коренных народов России – важная составляющая национальной идеи.

Россия представляет собой своеобразный мост между Востоком и Западом, Европой и Азией. Необходимо извлечь из этого выгоду. Национальная идея включает в себя необходимость организации рекреативных, экономических, интеллектуальных связей между Западом и Востоком через Россию. Нужно сделать так, чтобы обмен товарами, услугами и идеями между Европой и Азией проходил именно через Россию. Наша страна должна стать посредником в диалоге между цивилизациями и при этом извлекать выгоду.

Стас создал новый файл и подвел итоги:

Итак, национальная идея России включает в себя:

– контроль над огромной территорией при помощи немногочисленного населения, укрепление обороноспособности страны;

– повышение качества человеческого капитала: образование и здравоохранение должны быть самого высокого уровня;

– русские из бывших республик СССР должны пользоваться защитой и покровительством России;

– Россия – общий дом для многих народов; нам нужен национальный и межрелигиозный мир;

– нужно любой ценой защитить и сохранить свои традиции, культуру, язык от иностранного влияния;

– Россия – мост между Западом и Востоком; нужно использовать это выгодное положение, стать посредниками в обмене товарами, услугами и идеями между Европой и Азией.

Глава 28. Партийные будни

В кабинет вошла Кристина. За последнее время она заметно приободрилась и уже не проводила время за немым разглядыванием стен своего офиса. У нее появилась цель, а главное – у нее появилась поддержка в лице ее пусть и немногочисленных пока, но верных единомышленников. Конечно, ее все еще беспокоили странные мысли насчет новоиспеченного босса. Но с ними она старательно боролась. Особенно по вечерам.

– Какие новости? – Стас оторвался от монитора.

– Оказывается, на сегодняшний день в Министерство юстиции подано более восьмисот заявок на регистрацию партий. Нашу зарегистрировали под номером восемьсот тридцать девять, – отчиталась она перед боссом.

– По названию партии были вопросы?

– Нет. Как мы решили, так оставили. Я этому очень рада. На мой взгляд, Партия налогоплательщиков России – коротко, емко, всем понятно.

– А объявление в газете дали?

– Да. Вот, посмотрите, уже вышло, – Кристина протянула Стасу газету.

– Так… Мы выражаем желание создать политическую партию, дата проведения учредительного съезда… 15 июня… Ага, все правильно, – кивнул Стас, откладывая газету.

Кристина вздохнула, явно готовясь что-то рассказать.

– Мы с другими городами созванивались, с аудиторскими компаниями, учебными центрами. Короче, со всеми, кто так или иначе связан с темой налогов, – проговорила она.

– И?

– Все говорят, что состоят в правящей партии. Вроде за нас всей душой, но им, мол, работать надо и в противоречия входить с власть предержащими не хочется – и без того проблем выше крыши. А кто-то просто посылает куда подальше. Один товарищ наоборот, наобещал с три короба и ничего не сделал.

Кристина испытующе посмотрела на Стаса.

– Ничего, Кристина Георгиевна. На первых порах всегда трудно. Мы такое дело начали, нам нельзя отступать, – Савельев постарался поднять в ней боевой дух. – У нас все получится, а саботажников хватает всегда.

Светлана сделала знак из-за стеклянной перегородки, и Кристина вышла. А Стас даже не успел задуматься – внимание перехватил телефон.

– Поздравляю тебя! – Стас узнал голос Анжелы Б. Голос пытался быть спокойным, но по некоторым признакам было ясно, что дается это ему с трудом. – Никак не могла до тебя дозвониться… Или ты говорить не можешь, или занят – трубку не берешь…

Анжела сделала паузу только для того, чтобы не выпалить: «А сам ты мне не позвонил». Проглотив обиду, она продолжила:

– Слышала, ты легализовался.

Стас промолчал. Честно говоря, захваченный последними событиями, он почти забыл про Анжелу и теперь пытался реанимировать в мозгу последние моменты их общения. Ему даже захотелось сказать: «Так, и на чем мы там остановились?» Но, понимая, что этим он наповал сразит влюбленную девушку, воздержался.

– А еще я слышала, что ты создаешь партию.

Тут Стас сменил безразличие на милость и начал рассказывать о последних событиях партийной жизни. Он быстро втянулся в разговор и почувствовал себя свободнее.

– Замечательно! – выслушав его, заключила Анжела. – А я тебя хотела пригласить на очередной налоговый форум. Только не отказывайся! Я тебя очень прошу! Очень, очень! – последние слова прозвучали не по-деловому сентиментально, и девушка снова сделала паузу.

– Что за форум? – Стас тем временем был далек от сантиментов.

– Налоговый форум. Соберется уйма народу, все из вашей сферы. Я занималась подготовкой некоторых моментов, в частности, пригласила крутого чела из Москвы, а он обломал меня в последний момент и сказал, что не поедет. Короче, свадьба назначена, а генерала нет. Так что выручай. И мне голову сохранишь от губернаторского гнева, и сам перед ним в выгодном свете покажешься. Ну что, согласен?

– А тема форума?

– Введение нового закона о бухгалтерском учете. Подробности я выслала тебе на электронную почту. Посмотри.

– Ого! – не удержался Стас. – Так это же самое «оно»! Ладно, спасибо за приглашение. Приду на твой форум.

Анжела поблагодарила Стаса и положила трубку. Еще минут десять она сидела неподвижно. Грустные глаза выдавали ее состояние.

Глава 29. Хмурое утро

Рассвет еле брезжится, утро, похоже, будет серое и промозглое. Ветер воет за окном. Размытый неоновый свет от рекламного плаката смешивается с полумраком, и от этого на душе почему-то становится еще тоскливее. С неба сыплется водяная пыль. Нет, не дождь, а именно мелкие, почти невидимые капли, которые заставляют ранних прохожих раздумывать, открывать зонт или так добежать до автобуса. В такую погоду вылезать из-под одеяла особенно муторно. Хочется натянуть его на нос, скрыться, спрятаться или свернуться калачиком, перевернуться на бок, да еще и подушку на голову водрузить. Притаиться и лежать.

Именно такие желания мучили сейчас Анжелу. Будильник разбудил ее в срок, но она все лежала и лежала, растягивая последние минутки тепла и уюта, что хоронились где-то здесь, под одеялом. Наконец, чтобы вздернуть себя, она стала представлять сегодняшний день. Это помогло. От размышлений ее бросило сначала в жар, а потом в холод. День предстоял трудный, в этом не было сомнений, но основными ее страхами были вовсе не трепет перед публикой или ответственность. К этому она привыкла и справлялась со своими обязанностями помощника губернатора всегда на «отлично». Главным кошмаром сегодняшнего для Анжелы Б. было его, то есть Стаса, появление на форуме.

Тело будто приросло к кровати. Руки и ноги наотрез отказывались шевелиться. Сейчас она вспоминала, как хорошо ей было с ним. Как хотелось ей продолжить эти отношения, и как странно он исчез из ее жизни. Просто пропал – и все. Ни звонков, ни объяснений. А она-то думала, что он не такой, как все мужчины. А она-то надеялась, что и вправду понравилась ему. Но тут она мгновенно оправдала своего кумира – у него ведь столько работы, он такое грандиозное дело затеял, такую крутую кашу заварил.

«У него просто нет времени! – сказала себе Анжела, чтобы хоть немного успокоиться. – Он же согласился пойти на форум. Хотя… каких трудов стоило до него дозвониться».

Конечно, в данный момент ей следовало бы вспомнить одну древнюю истину: если женщина действительно нравится мужчине, он найдет и время, и силы. Ничто ему не помешает: ни проливной дождь, ни сбежавшая электричка, ни грозный начальник, ни, наконец, политическая партия. Но порой представительницам женского пола гораздо легче обмануть себя, чем признать обидную правду. Этим сейчас и занималась Анжела – откровенно врала самой себе.

И это было вполне объяснимо. В последнее время она жила как во сне. Их странная – а по-другому она никак не могла ее назвать – связь со Стасом прервалась так же быстро, как и началась. Она даже перефразировала одну английскую поговорку, которая в оригинале звучит: «Good beginning give a good ending». В ее интерпретации это было так: «Quick beginning give a quick ending». Думая обо всем об этом, она невольно сравнивала себя с маленькой девочкой, которая стоит на причале и смотрит, как в порт заходит огромный океанский лайнер. В этот день город наполняется весельем, музыкой, кругом слышен смех, все танцуют, пьют вино и радуются жизни. Но вскоре наступает утро… Причал пустеет. Корабль уходит в открытое море, а город возвращается к своей обыденной жизни. Остаются только грусть и приятное воспоминание о празднике.

«Но я не маленькая девочка! – злилась в такие минуты Анжела. – А он не корабль! И с чего это я так рот распахнула? Были у меня мужчины и покруче. Вот хотя бы вспомнить Максима».

Анжела погрузилась в воспоминания. «Богатый, красавец, во мне души не чаял, замуж предлагал… – тут она осеклась. – Правда, как выяснилось, не мне одной… – задумчиво произнесла Анжела. – Ой, это как-то не в тему!» – одернула себя девушка.

В итоге ничего, кроме стандартного «сердцу не прикажешь», в качестве объяснения она не придумывала. И каждый раз на том и заканчивала свои самоистязания. Так и жила. Работала и размышляла. И, конечно, надеялась, что звезды сойдутся и по их волшебному велению Стас обратит на нее свое внимание.

Справедливости ради стоит сказать, что Анжела и правда не была маленькой девочкой. Не была она и девушкой, падкой до мужского внимания. Просто как самодостаточный человек она могла позволить себе жить чувствами. И в данной ситуации именно искренность направляла ее. В любом случае она не жалела об их знакомстве, но хотела гораздо большего.

В это утро чувства почему-то нахлынули на нее с необычной силой. Предстоящая встреча очень взволновала Анжелу. Однако нужно было взять себя в руки, выползти из-под одеяла и собраться на форум.

Прохладный душ привел тело и мысли в рабочее состояние. Она стала обдумывать, что надеть.

«Одеться нужно по-деловому чтобы никто не мог сказать: «И что это она так вырядилась!» А с другой стороны, должно быть что-то привлекательное. Вот! Например, шарфик! – рассуждала Анжела, роясь в платяном шкафу. Она выбрала серый брючный костюм. Потом повесила его назад. – Лучше юбка; пусть, когда мы будем сидеть в президиуме за столом, будут видны колени».

Теперь ее выбор пал на темно-голубой велюровый костюм с прямой юбкой. Цвет ткани прекрасно гармонировал с цветом ее глаз, а юбка была как раз нужной длины – не слишком откровенно-короткая, но и не совсем подчеркнуто-пуританская. Примерив наряд, Анжела осталась довольна своим внешним видом. Уложила свои роскошные волосы в тугой пучок. Сделала легкий макияж и только губы накрасила довольно яркой помадой.

«Пусть это привлечет его внимание. У меня красивые губы, их нельзя не хотеть поцеловать. Да и попа ничего себе. А ярко-синий шарфик притягивает взгляд, – вынесла она заключительный вердикт, рассматривая себя в зеркале. – Еще немного «Шанель № 5» – и образ бизнес-леди-соблазнительницы готов. Пальто, ботильоны».

«Все. На выход! – скомандовала она себе и тут же рассмеялась: – Ха-ха! На выход! А документы, а ноутбук? Вот растяпа!»

Она вернулась в комнату, закинула в портфель необходимые папки, сунула ноут, задержалась на секунду, проверяя, не забыла ли она опять что-то важное.

«Вот теперь точно можно идти!»

Телефонный звонок поймал ее на пороге. Она поспешила отыскать в портфеле мобильник и ответить на вызов. И даже не взглянула на номер: так надеялась, что этот звонок от него.

– Слушаю вас! – Анжела сделала голос красивым, но в то же время официальным.

– Доброе утро, Анжела Альбертовна, вы к какому времени подъедете? Вас тут Илья Петрович обыскался, – голос секретарши губернатора звучал недовольно.

– Танечка, я уже в пути! – соврала Анжела. – Я все подготовила, регистрацией будет заниматься Марина, у нее все бейджи, за кофе-брейк отвечает Антон. Важные гости соберутся к десяти. Их я встречу сама, так что нечего шум поднимать, все под контролем.

Секретарша недовольно хмыкнула в трубку, но возразить ничего не смогла. На этом разговор и закончился.

Анжела вышла на улицу и вдохнула сырой октябрьский воздух. Небо немного просветлело, и все вокруг стало казаться не таким уж заунывным. Она простояла минуту в раздумьях, глядя на свой BMW и теребя в кармане ключи.

«А, черт с ним, пойду пешком. Тут недалеко», – приняла она решение и направилась вниз по улице в сторону местного Дворца молодежи, где и должен был проходить форум.

Опять зазвонил мобильник. Нашарив его в кармане, Анжела взглянула на экран.

«Только не сегодня!» – прошептала она.

Звонок был от мамы.

– Я тут! У тебя все хорошо? – эти слова были полны любви и заботы. Они являлись неопровержимым доказательством того, что перед нами женщина, способная отдать всю себя близкому человеку.

– Да, все нормально. Хотела пожелать тебе хорошего дня. Я знаю, что тебе сегодня понадобится много сил. – Мама говорила размеренно, будто ей было трудно это делать.

– Спасибо, родная! Ты только меня так не пугай! – мягко попросила дочь.

– Ладно, ладно! Не сердись! Все будет хорошо!

– Не переживай! Я справлюсь! – с улыбкой проговорила Анжела.

Конечно, суть этого на первый взгляд ничего не значащего разговора будет ясна только тем, кто знает, что у Анжелы были очень близкие отношения с мамой. И поэтому та была в курсе ее душевных переживаний. По возможности старалась давать советы, к которым Анжела внимательно прислушивалась. Порой делала все, чтобы оградить ее от необдуманных поступков. Мама во всем помогала своей дочери. И старалась «быть молодцом», несмотря на астму, которая в последнее время совсем не давала ей жизни.

После этого разговора мысли о Стасе почти ушли на второй план. Девушка шла по дороге и разглядывала дома. Ей нравилась игра, которую она сама изобрела для себя, – глядеть на окна, замечать какие-то детали и придумывать события жизни, которые в этот момент за этими окнами могли происходить. Увидев на балконе пеленки, она представляла, как малыш спит в своей кроватке, а нянечка с вязанием в руках посапывает в кресле рядом. Пластиковые стеклопакеты рассказывали ей о счастливой семейной жизни хозяев этой квартиры, кружевной тюль почему-то ассоциировался с образом жизни двух престарелых сестер, вечно спорящих из-за прогноза погоды, а плотные занавески заставляли представить одинокого ловеласа. Именно на такие окна Анжела загляделась сейчас.

– Ой! – нога подвернулась на мелком камушке, и Анжела оступилась. Подняв глаза, она увидела, что из того самого окна на нее смотрит тот самый ловелас. Анжела смутилась то ли от его взгляда, то ли от своих мыслей. Неловко улыбнувшись и больше не глядя в ту сторону, она поспешила поскорее пропасть из поля его зрения и ускорила шаг, насколько это было возможно. Почти бегом Анжела добралась до пункта назначения. Входя в фойе, бросила боковой взгляд в зеркало. Ее строгая прическа немного растрепалась, пара прядей выбилась из пучка, а смущение и быстрая ходьба окрасили щеки приятным румянцем. От грустной утренней барышни не осталось и следа. Анжела одобрительно улыбнулась себе, оставила пальто в гардеробе и поднялась на второй этаж.

Теперь собственным мыслям в голове не было места – только работа. И это было почти приятно, как крепкий кофе после бессонной ночи.

Приглашенные постепенно подтягивались, народу набиралось довольно много. В основном это были директора аудиторских компаний, главные бухгалтеры, юристы и студенты. В половине одиннадцатого подъехал губернатор. Анжела проводила его в зал и усадила в первом ряду. Рядом с ним расположились разработчики закона о бухгалтерском учете. В президиум Анжела посадила тех, кто должен был выступить с докладом. Лишь одно место оставалось пока свободным.

– А где наш гость из Москвы? – секретарша, как приведение, появилась за спиной у Анжелы. – Или он решил вас проигнорировать?

Анжела едва сдержалась. Она прекрасно знала, что Татьяна невзлюбила ее еще с того собеседования, которое одну из девушек сделало помощником губернатора, а другую простой секретаршей. На первый взгляд ответ прост – по Сеньке и шапка. Но поди докажи это завистливой сверстнице.

Сейчас выяснение отношений было Анжеле ни к чему, и она вежливо ответила:

– Наш докладчик из Москвы приедет ко второй части форума. Перенеси его выступление на 14:00, мы с ним это уже обсудили.

Внешнее хладнокровие далось ей нелегко. От напряжения ладони вспотели, а низ живота почему-то сладко заныл. Но Татьяна, опять недовольно хмыкнув, отвязалась от нее, чего, собственно, и требовалось.

Анжела прошла на сцену и села за стол. Пора начинать! Ей предстояло вести форум – ответственное дело, тем более что она сама пригласила на него «ядерную бомбу», появления которой она и хотела, и боялась одновременно.

Глава 30. Всех порвать

«И почему я не выспалась толком? – размышляла Анжела, объявив очередного докладчика. – Такой тягомотины я еще не видела!»

Она сидела у всех на виду, поэтому зевать ей было противопоказано. Выступления проходили сдержанно и на полутонах, и Анжела уже начинала опасаться, что очередной выступающий окончательно вгонит ее в грех и она уснет на глазах у изумленной публики. Хотя нет! Один человек не позволит ей сделать это – тот человек, которого она ждет, считая минуты до двух дня. Ведь сейчас уже 13:15. Звонить Стасу Анжела не решалась и поэтому томилась в неизвестности и мучительном ожидании.

Как она могла узнать при таком раскладе, что именно в этот день верный боевой конь по имени «Москвич-412» решил повести себя как загнанная лошадь. Довольно резво выбежав из своего стойла, а точнее, из гаража, он грустно «заржал» на середине дороги. Его железное сердце не выдержало нагрузки, надрывный хрип вырвался из-под капота, и он встал как вкопанный на размытой утренним дождем обочине. Стас даже не пытался его оживить – звуки, которые издал бедняга перед тем, как сойти с дистанции, говорили о серьезности случившегося. Выход был один – ловить попутку. Вот только дорога как на зло была пустынна на многие километры – с того места, где Стас припарковался, благодаря рельефу она хорошо просматривалась в обе стороны.

«И вроде спешить некуда – на этом форуме свет клином не сошелся, – думал Стас, стоя рядом со своим автомобилем и оглядываясь по сторонам. – А вроде что-то тянет туда! Понять бы что… Конечно, это данное обещание! Или что-то еще?»

Ветер пробирал холодком и, несмотря на выглянувшее солнышко, желание поплотней запахнуть ворот пальто одолевало Стаса. И тут он увидел свое спасение – на бугре мелькнула оранжевая кабина камаза.

«Коня на скаку остановит… – вспомнились Стасу заученные в школе строки. – А вот теперь вперед – самое время его остановить».

Стараясь не думать об опасности, Стас вышел на дорогу. Наверное, он переборщил с экстримом. Вполне возможно, что добродушный дальнобойщик Семен остановился бы и так, лишь увидев на обочине почти окоченевшего столичного гостя, – в людях водила разбирался очень хорошо, и обмануть его в этом было невозможно. Но Стас не мог рисковать.

Скрип тормозов заглушил отборный мат Семена.

– Тебе жить надоело или хочешь, чтобы тебе морду набили? – заорал водитель, высунувшись из кабины чуть ли не по пояс.

Альтернатива показалась Стасу комичной, и он расхохотался. К своему удивлению, такой же хохот он услышал из кабины.

– Что, друг, сильно ехать надо? – сменяя гнев на милость, поинтересовался Семен.

Стас кивнул. Вообще-то он только сейчас понял, что проделал довольно рискованный трюк, к тому же не совсем оправданный. Но что сделано, то сделано. Забираясь в кабину, Стас извинился.

– Да ладно! – добродушно отмахнулся Семен и представился, протягивая руку. – Командир корабля Семен Григорьев!

– Станислав Савельев, – ответил, устраиваясь на сиденье, Стас.

– Ты что, автостопом из Москвы? – рассмеялся Семен, явно иронизируя над своим неожиданным попутчиком.

– Нет, я почти местный. Машина вот сломалась, – объяснил Савельев.

– Ну, машину-то я вижу. А вот то, что ты местный, ты мне не заливай: тебя за версту видно! – С видом знатока жизни Семен поглядел на Стаса.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Стас и задумался.

– Тебе куда?

– В город. В центр. Во Дворец молодежи.

– Я туда не еду. Но… – Семен лихо покрутил ус. – Тебя что, невеста ждет, что ты так под колеса бросаешься?

– Ждет! Только не невеста, – природная смекалка придержала язык и не дала выболтать всю правду-матку.

– Ну, это пока! – утешил парня мудрый шофер. – Вот приедешь и уговоришь. Я тебя прямо к ее подъезду доставлю!

– Она не согласится, – Стас попробовал поддержать тему. Это ему удалось, хотя сам он был сейчас бесконечно далек от этих рассуждений и советов. Однако реакция Семена последовала незамедлительно – всю оставшуюся дорогу Стас был вынужден выслушивать эмоциональный рассказ о том, как его спаситель добивался расположения его нынешней жены. Он успел в деталях описать всю свою жизнь, жизнь детей, их проблемы, радости и достижения. А Стас сидел и думал: «И как это некоторые люди любят рассказывать незнакомцам всю свою подноготную? Зачем? Неужели этим нужно с кем-то делиться? Это ведь настолько личное. Это есть у тебя, так и храни внутри, для чего делить с другими, да еще и с чужими людьми?»

За рассказами и рассуждениями они не заметили, как добрались до места назначения.

– Куда прешь? – охранник на парковке озверело глядел на въехавший туда КамАЗ. Семен немного смутился от обилия дорогих джипов и прочих иномарок и заподозрил что-то неладное – невестами здесь и не пахло.

Стас пожал ему руку и поблагодарил. Что-то подсказало, что денег давать не стоит, – Семен только обидится. «Ну и хорошо!» – подумал Стас. Сейчас ему хотелось поскорее уйти от растерянного взгляда Семена и от невысказанного вопроса, таившегося в нем. Стас выпрыгнул из кабины и побежал к зданию Дворца молодежи. Он чувствовал, что опаздывает.

– Стервец! А я уж думала, что не придешь! – Анжела вздохнула с облегчением, когда запыхавшийся столичный гость очутился рядом с ней за столом. – Я перенесла твое выступление на вторую половину дня, как чувствовала, что ты опоздаешь. И… делай что хочешь, но ты должен порвать их всех. Приглядись, они же практически уснули! Пора задать им жару!

Стас одобрительно кивнул и уселся на стул. Но в тот же момент был не на шутку озадачен: ему не показалось, Анжела действительно провела рукой по его коленке.

«Господи, что я делаю? – в этот момент испуг пронзил Анжелу, как игла головку сыра, ведь она всего-навсего хотела коснуться его руки, но «промахнулась». Или это была та самая «оговорочка по Фрейду»?

«Будем надеяться, что он воспримет это, как случайность», – успела успокоить себя девушка. Стас же слегка напрягся, мысленно поблагодарил большой стол, который мог скрыть и не столь нескромные жесты, натянул приветливо-деловую улыбку и стал вытаскивать из портфеля бумаги. Закончив приготовления, он оглядел зал, а потом сосредоточился на речи очередного выступающего.

Доклад одного из разработчиков нового закона о бухгалтерском учете полностью соответствовал содержанию самого закона. То есть был таким же бессмысленным и высосанным из пальца. Стас слушал, и его возмущение нарастало, ему все больше становилось очевидно, что речь эта – пляска по заказу. Нужно было сделать доклад – его сделали, сколько заплатили, на столько и выхлоп. Внутри у Стаса все клокотало. Он уже был готов ринуться в бой, однако провидение распорядилось иначе.

Дверь в зал приоткрылась, как в фильме ужасов. В щель просунулась голова секретарши Татьяны, глаза поискали кого-то, сфокусировались на президиуме. Через секунду голова скрылась, и в прогале появилась рука. Жест выразил призыв, на который отреагировала Анжела. Она покинула свое место, прошмыгнула между рядов и бесшумно выскользнула из зала. Стас проводил ее взглядом. Странная смесь чувств овладела им в этот момент. Это был коктейль из восхищения и осторожности. Углубиться во внутренние разборки он не успел. Анжела появилась. Теперь ее походка не была такой аккуратной. Она была очень взволнована и двигалась быстро и резко. Взлетев на сцену, она почти подбежала к Стасу и склонилась к его уху. Горячее дыхание обожгло мочку он не видел ее губ, но понимал, что сейчас они почти касаются его щеки. Он замер.

– Стас! – Анжела перевела дыхание. Ее напряжение передалось ему, как сигнал SOS. – Тебя ждут! Это срочно!

Стас повернул голову и увидел огромные встревоженные глаза, выбившуюся прядь волос и красивые пухлые губы.

«До чего же причудлива человеческая суть! – подумал он. – Даже не знаю, что ждет меня за этой чертовой дверью, но как завороженный смотрю на девушку и почти хочу утонуть в этих глазах…»

Он встал и, извинившись перед аудиторией, пошел к выходу.

За дверью его встретил немолодой подтянутый человек в штатском, выправка выдавала в нем старого служаку. Что-то знакомое привиделось Стасу в его лице.

– Не может быть! – прошептал Савельев. – Это же тот самый товарищ с пирса, который сослал меня в Томск. Если он здесь – добра не жди, дело серьезное.

На этот раз человек с пирса представился. Он холодно сообщил свое имя и звание. Наконец Стас узнал, что говорит с полковником ФСБ. Сам он не стал тратить время на формальности. Зачем? Они и так все знают, раз пришли за ним.

– Вы должны пройти со мной, – строго сообщил полковник и, предвосхищая возражения, добавил: – Это ненадолго, через десять минут вы снова будете свободны.

Стас пожал плечами и пошел следом за провожатым. Они стали подниматься на третий этаж. Вдруг полковник остановился прямо перед Савельевым. Понижая голос до шепота, он проговорил:

– Не знаю, что в вас такого особенного, что настолько серьезные структуры ФСБ заинтересованы в вас. А впрочем, это не мое дело. Я лишь простой исполнитель. Что тогда, когда я спровадил вас в Томск, из которого вы, кстати, умудрились сбежать и чуть нам всю операцию не завалили. И тогда, когда мы вас по Москве искали после взрыва в квартире. Что сейчас. Меня попросили выполнить одно задание. Просьба эта неофициальная. Так что делайте выводы сами. Это ясно?

Стас кивнул.

– Хорошо. Тогда продолжим. Ведите себя спокойно, что бы ни случилось. Вам предстоит разговор по «Скайпу». Времени у вас всего десять минут. Ваш визави находится в Лондоне.

При этих словах Стас вздрогнул и внимательно посмотрел на человека с пирса. Но холодный взгляд был как броня – «годы в разведке» давали о себе знать.

– Все понятно? Стас сделал знак.

Они продолжили путь. Маленькая комнатка располагалась на пятом этаже. По обилию аппаратуры Стас определил ее как серверную. Посреди коморки стоял стол, на нем – открытый ноутбук с включенным «Скайпом». Полковник приблизился к монитору, что-то поправил и произнес по-английски:

– Ready!

Мозг Стаса машинально перевел: «Все готово!» «Скайп» отозвался стандартными позывными – с той стороны пошел вызов. Полковник указал на стул кивком головы и, выходя из кабинета, напомнил:

– У вас десять минут!

Связь установилась, и при неярком свете казенной лампы, освещавшей серые тюремные стены, Стас различил откуда-то знакомое ему лицо.

«Да что за день сегодня такой – сплошные старые знакомые», – подумал он, продолжая вглядываться и лихорадочно стараясь вспомнить, откуда он знает этого человека.

«Ну и дела! – почти воскликнул Стас. – Да это же тот самый хрен, который день и ночь мелькал в новостях после катастрофы».

Теперь Стас напрягся не на шутку. Он в мгновение ока вспомнил перекошенное злобой лицо полковника Смита и его зловещие обещания самым жестоким образом наказать гнусных врагов британского народа: Джека Пибоди и Станислава Савельева. Холодный пот прошиб Стаса – человек на экране полностью соответствовал виденной им ранее картине: черты искажала ненависть, длинные пальцы подрагивали, а глаза светились маньячным огнем. Ничего хорошего это не предвещало.

– Я очень рад нашей встрече, – заговорил полковник, сопровождая вежливую английскую фразу подобием обезьяньей гримасы на и без того перекошенном от злости лице.

Стас молчал. Он не спешил вступать в разговор, ожидая, пока собеседник хоть как-то обрисует свою позицию. Не увидев реакции, Ридли Смит продолжал:

– Dear friend! – учтиво произнес англичанин, но от этих слов Стаса передернуло.

«Какой я тебе друг?» – подумал он. Полковник сделал паузу, сверкнул на визави глазами. Савельев перевел фразу:

«Я решил вам помочь! – опять пауза. – Помочь вернуться сюда, – жестом Смит указал на стены комнаты. Перспектива не радовала – они были грязные и мрачные, а само помещение наводило ужас почти на подсознательном уровне. – В Лондон!»

Стас смотрел в монитор, ожидая объяснений, свой интерес он пытался скрыть, чтобы не давать собеседнику лишних козырей. Хладнокровие оппонента начинало бесить Ридли Смита. Он резко вскочил со стула, на который до этого неуклюже водрузил свое костлявое тело, и стал расхаживать по комнате взад и вперед, то и дело скрываясь из поля зрения Стаса. Проделав этот маневр в очередной раз, Смит вдруг неожиданно бросился к своему ноутбуку, схватил его и со всей силы тряханул, будто это был его самый злейший в мире враг. Он приблизил свое лицо почти вплотную к экрану и прошипел:

– А вернуться придется, мистер Савельев!

Инстинкт сработал – Стас отпрянул от ноута. Но спектакль на той стороне продолжался. Смит почти швырнул компьютер на стол, но теперь камера захватила другой ракурс. В углу комнаты, который до сих пор не попадал в поле зрения, на стуле сидел человек. Рядом с ним стояли два стража, одетые в английскую военную форму и вполне подходившие под русское понятие «мордоворот». По приказу полковника они подхватили стул и вытащили его вместе с пассажиром на середину камеры. Человек застонал, когда ножки с грохотом коснулись пола. С первого взгляда было понятно, что с пленником не очень-то церемонятся. Смит повернул ноут так, чтобы Стас мог разглядеть мужчину, сидящего на стуле. И даже постарался увеличить изображение. В зарябившем полумраке можно было разглядеть сильно потрепанную одежду, кое-где запачканную кровью, что свидетельствовало о довольно плачевном положении заключенного.

– Вот! – полковник указал рукой на пленника. Он сделал знак своим овчаркам. Один из них тряхнул мужчину за шиворот, приподнимая со стула, а второй схватил за подбородок и грубо задрал ему голову. Стас увидел лицо, хранившее следы многочисленных побоев: нос распух, лиловые губы кровоточили, волосы прилипли ко лбу, на виске была заметна широкая ссадина. Взгляд бесцельно блуждал по помещению, что приводило к мысли – пленник почти уже не понимает, что с ним происходит и зачем его сюда притащили.

Стаса на миг парализовало – в этом измученном человеке он с трудом узнал своего старого друга, резидента английской разведки Джека Пибоди.

Не думая больше ни о чем, Стас закричал:

– Джек, дружище, ты живой?!

Изуродованные губы друга постарались улыбнуться. Пибоди узнал Стаса.

В мониторе крупным планом возникло лицо полковника Смита.

– Пока да! – засипел он, отскочил от экрана и схватил Пибоди за плечо.

Савельев даже не успел вскрикнуть, возглас застрял у него в горле. Раздался короткий хлопок – полковник выстрелил Пибоди в плечо, будто это не человек, а тряпичная кукла. Тело Джека содрогнулось, он повалился на пол и засипел от боли. Багровое пятно расползалось по пиджаку.

Стас понимал, что лицо его сейчас белее снега в январском лесу. Противник нанес слишком жестокий удар – скрывать это было бессмысленно, да и невозможно. Организм отреагировал на стресс: внутренности в районе солнечного сплетения готовы были взорваться от боли, поэтому пошевелиться было немыслимо.

На экране опять появился полковник. Своего торжества он не скрывал.

– Я даю вам ровно неделю, чтобы добраться до Лондона. Визу вам сделают – это презент от меня, – Смит ухмыльнулся. – А в том, что шутки кончились, я думаю, вы теперь убедились. Намерения наши очень серьезны: не приедете – ваш друг умрет!

Связь прервалась.

Стаса будто вмонтировали в стул. Он продолжал смотреть в монитор, но анализировать случившееся пока не мог. Савельев просто приходил в себя. Безусловно, его жизнь состояла из сплошных стрессов. И было много такого, от чего кровь холодела в жилах. У Стаса была определенная закалка, но сейчас… В людей у него на глазах вот так хладнокровно нечасто стреляли.

Через несколько минут в комнату вошел полковник ФСБ. Он взглянул на Савельева и понял, что тот все еще в шоковом состоянии – на вопросы не отвечает, да и вообще не понятно, слышит ли их. Суть проблемы была ему ясна – достаточно было ввести пароль на установленном в соседней комнате компьютере, и он стал невидимым участником событий, то есть наблюдал за полковником глазами Стаса. Однако инструкции по дальнейшим действиям он пока не получил и поэтому решил, что самое разумное – Стаса пока отпустить. Пусть придет в себя, а там и начальство решит, что делать. Аккуратно тронув подопечного за плечо, полковник вывел его из ступора. По крайней мере, оцепенение прошло, и ноги сами повели своего хозяина к двери.

Стас остановился между четвертым и третьим этажами. Вывеска «Место для курения» подсказала ему, что здесь должно открываться окно. Распахнув узкую створку, он встал на низкий подоконник прямо в проем.

«Дышать!» – пронеслось в голове. И снова мысли метнулись в Лондон, в ту заплеванную камеру, где на полулежал раненый Пибоди. За временем Стас не следил.

Вдруг он почувствовал, что его кто-то настойчиво тянет за одежду. Оглянулся и увидел насмерть перепуганные глаза Анжелы Б.

– Стас, мой хороший, ты что делаешь? – возглас выдал ее чувства «с головой».

Он умудрился улыбнуться и спрыгнул с подоконника.

– Нет! Это не то, что ты думаешь! – он уже мог шутить. – Мне просто нужен воздух.

В этот момент он вспомнил предварительную защиту своей диссертации, окно в мужском туалете и тот юношеский порыв – тогда он и впрямь был готов сигануть вниз. Спасибо Петру Ильичу – научному руководителю: грамотно отговорил. Отвлеченные воспоминания многим помогают прийти в себя – он опять улыбнулся, припомнив свое отвращение к пластиковым цветочкам на могиле, и подумал: «На хороший венок я, конечно, уже заработал, но так просто от меня не отделаться!» Боевой дух возвращался к нему.

Анжела стояла рядом и смотрела на Стаса. Как хотелось ей сейчас, чтобы он рассказал ей о том, что его беспокоит, поделился своей проблемой, открылся, стал хоть немного ближе. Момент для этого был очень подходящий. Ведь, как известно, опасности и переживания, пройденные вместе, порой за несколько дней сводят людей гораздо теснее, чем годы, спокойно прожитые бок о бок. Она лелеяла надежду, а он опять смотрел поверх ее головы. Он думал. И даже не заметил, как она обняла его, проскользнув рукой под пиджак. Хотя нет, тут она ошибалась. Через рубашку Стас почувствовал приятное тепло, исходившее от женской руки. Оно успокаивало и расслабляло. В этом прикосновении было заложено столько позитива, что Стас на миг забыл обо всем на свете. Ему не хотелось двигаться, не хотелось терять это ощущение, не хотелось бороться с ним. Но мозг, подобно милицейской сирене в темной ночи, которая будит мирно дрыхнущих граждан, сделал свое черное дело. Стас очнулся, осторожно убрал Анжелину руку и, глядя ей прямо в глаза, сказал, стараясь сделать свой голос как можно мягче:

– Дело не в тебе! Просто сейчас не время.

На секунду ему показалось, что сейчас она потеряет сознание. Губы дрогнули, а щеки чуть побледнели. Но с остальным Анжела справилась. Шквал эмоций, родившийся в ее душе, был задушен неимоверным усилием воли. Она лишь позволила себе подумать: «Вот и все! Это конец! Что еще может быть после такого?!» Именно эти мысли чуть не лишили ее чувств. Но она выстояла.

– Сколько времени до моего выступления?

Конструктивное видение жизни брало верх над всеми проблемами.

– Тридцать минут, – немного отрешенно произнесла Анжела.

– Вот и хорошо. Успею чайку попить. Ты со мной? Девушка покачала головой.

– Мне надо… – она не смогла придумать отговорку, но Стас и не заметил.

Он уже шел вниз по лестнице. Профессиональные мозги пришли в себя, походка стала уверенной, на лице на секунду промелькнул волчий оскал – он был готов к бою.

Расположившись за столиком в кафе, он взглянул на часы. До выступления ровно двадцать минут. До часа икс – шесть дней двадцать один час сорок пять минут. Он вытащил из кармана маленький желтый блокнот – единственное, где можно было писать, и стал чиркать листок за листком. Он искал решение…

Попробуйте и вы отыскать его. Спросите себя, что может противопоставить один налоговый консультант всей военной разведке Великобритании. Как, находясь в России, спасти друга, заключенного в английскую тюрьму. Неизвестно, в каком месте, известно, под какой охраной, неизвестно, в каком состоянии, известно, что в очень сжатые сроки.

Стас сделал запись на последнем листке. Решение было найдено. Он встал. У него осталось еще три минуты, чтобы дойти до зала заседаний.

Глава 31. Профессионал

Стас оказался на месте как раз в срок – Анжела уже искала его глазами среди присутствующих. Он поднялся на сцену и оглядел зал. Собравшиеся уже подустали от нудных докладов и не чаяли, как бы поскорее отправиться домой. «Подготовленная аудитория», – усмехнулся про себя Стас.

Анжела объявила о его выступлении. Люди в зале зашевелились – московская знаменитость привлекла всеобщее внимание.

– Приветствую вас, дамы и господа! – начал Стас. Теперь он чувствовал себя как рыба в воде. Профессиональный азарт захватил его, и он отдался этому моменту, несмотря ни на что, чувствуя определенный эмоциональный подъем.

– Вижу, вы немного утомлены, поэтому буду предельно краток – всего лишь несколько замечаний по существу дела. Начнем с того, что закон о бухгалтерском учете, который вы здесь обсуждаете, был принят аж за год до того, как он вступит в силу. А знаете для чего?

По залу пробежал шепот. До этого аудиторию никто ни о чем не спрашивал. Не дождавшись вразумительного ответа, Стас продолжал:

– Вам сказали, для чего – чтобы якобы вы с ним ознакомились. Да, такова официальная версия. А неофициальную знаете?

Зал опять ответил ропотом и шептанием. Выделиться из общей массы пока никто не решался.

– А неофициальная… – докладчик постарался выхватить из зала самый заинтересованный взгляд и, как учит психология публичных выступлений, «опереться» на этого слушателя. В президиуме он нашел бы его без труда – там ведь сидела Анжела.

– Они боятся! Боятся, что поднимется волна недовольства. А почему – задумывались? Ответ очевиден: половина закона посвящена стандартам бухгалтерского учета. Их разработка, утверждение сожрали немалые деньги. А что в итоге? МСФО – как ни крутите. И что они разрабатывали, если в конце концов пришли все к тем же международным стандартам? Спрашивается, зачем напрягались? А я вам скажу – деньги опять сделали из воздуха. Чиновники довольны, а мы опять все проглотили. Сработала официальная версия – все по-тихому прошло, бухгалтерам ведь некогда в политику играть!

Люди в зале были явно взбудоражены таким поворотом выступления. Они обсуждали сказанное и неодобрительно косились на чиновников в первом ряду. Стас удивился, не обнаружив на своем месте губернатора. Когда тот умудрился исчезнуть, осталось для него загадкой.

– А теперь информация к размышлению. С моей точки зрения заслуживают внимания четырнадцать нововведений, появившихся в законе, о которых нужно знать каждому профессионалу. И более того, к этому стоит подготовиться!

Савельев перевел дух. Он был доволен. Ему удалось завладеть вниманием аудитории. Можно было говорить дальше.

– Итак, с 1 января 2013 года компании-упрощенцы обязаны вести бухгалтерский учет на общих основаниях. Что это значит?

Кто-то из зала выкрикнул:

– Опять деньги в бюджет, а предпринимателям – кукиш!

– Образно говоря, да! – согласился Стас. – Но это еще цветочки. Вот пункты со второго по шестой – это уже ягодки. Причем развесистая клюква, сказал бы я. Вы только задумайтесь: бухгалтерский учет будут вести адвокаты и нотариусы, а директор компании вообще может вести его лично при условии, что фирма, которую он возглавляет, относится к субъектам малого и среднего бизнеса. Открытые акционерные общества, страховщики, пенсионные фонды и тому подобные организации должны доверить ведение учета главному бухгалтеру или «иному должностному лицу» при условии, что этот человек имеет высшее профессиональное образование. Причем обращаю ваше внимание – любое. А при отсутствии такового достаточно стажа не менее пяти из последних семи лет работы. При наличии высшего профессионального образования по специальности «бухучет и аудит» стаж работы, связанной с ведением учета, составлением бухгалтерской отчетности либо аудитом, ограничивается тремя годами из последних пяти. А теперь – внимание – самый интересный пункт! Ваш бухгалтер не должен иметь непогашенной судимости в сфере экономики. Здесь можно посмеяться – во всех остальных сферах иметь судимость допускается!

– Да это вообще, на мой взгляд, нарушает все, что возможно! – недовольный возглас из зала прервал выступление Стаса. Он увидел, что люди закивали головами, поддерживая реплику коллеги.

– А если ваш бухучет ведет сторонняя фирма, то в ее штате должен быть хотя бы один человек, соответствующий перечисленным требованиям. Причем с ним должен быть заключен именно трудовой, а не, например, гражданско-правовой договор. Что будет, если мы с вами нарушим все вышесказанное, – видимо, ничего. Ответственность не прописана! Вы чувствуете, куда я веду?

– Дальше! Продолжайте! – послышались голоса из зала.

– Тогда еще несколько любопытных моментов. Если по состоянию на 1 января 2013 года учет уже ведется лицом, которое не соответствует высоким законодательным требованиям, – например, человек не имеет образования, стажа или имеет судимость за экономические преступления – не смертельно: раз он приступил к работе – пусть продолжает.

Из зала раздался смех.

– А оформление первички? Теперь любой документ может быть разработан компанией. Есть его форма в альбомах или нет, не важно. Главное, чтобы он содержал ряд обязательных реквизитов. Руководитель компании обязан утверждать формы всех первичных документов. Независимо от того, какой используется бланк – унифицированный или нет.

– Так это же полная неразбериха! – выступил самый активный слушатель.

– Вот именно. Я понимаю, если это касается внутренних документов! Но если товарно-транспортные накладные утверждать в десяти вариантах, даже самый опытный главбух с ума сойдет, да и сам черт в такой документации ногу сломит. А теперь я вас еще посмешу. Первичка может быть составлена в электронном виде – это вы знаете. Теперь это непосредственно предусмотрено законом. Такой документ должен быть подписан электронной цифровой подписью. А теперь – внимание! – фокус: по требованию неких «государственных органов» компания обязана распечатать электронный документ.

– Бред какой-то! – эта реплика донеслась из президиума, но Стас не успел отследить ее автора.

Стас еще долго рассказывал «о подводных камнях» нового закона о бухучете. Он поведал о новых правилах изъятия первичной документации, о проведении инвентаризаций, особенностях ведения бухгалтерской отчетности при ликвидации и реорганизации юридического лица. Он умело оперировал своим опытом, где нужно ссылался на законы, письма и приказы Минфина. Его компетентность заворожила людей. Выступление затянулось, но никто больше не зевал и уходить не собирался.

Настал момент подводить итоги.

– МСФО и разъяснения МСФО вступят в силу на территории нашей страны в день их официальной публикации в журнале «Бухгалтерский учет». В числе признанных оказались стандарты предоставления финансовой отчетности, учетной политики, изменения в бухгалтерских оценках. Кроме этого признаны двадцать шесть разъяснений МСФО. Готовьтесь, коллеги! Изучайте закон! Тут есть над чем подумать. Если раньше мы испытывали сложности в налоговой сфере, то теперь бизнес будет задыхаться от проблем с бухгалтерами. А некоторым вообще придется менять работу! С одной стороны, смысл перехода на МСФО очевиден, но с другой – это превратит наш бухучет в инструмент, который будет только мешать развитию бизнеса и в итоге станет средством получения дополнительных сборов!

Зал разразился оглушительными аплодисментами. Некоторые из слушателей повскакивали со своих мест, они возбужденно жестикулировали, обмениваясь с коллегами мнением и замечаниями. Самые смелые выкрикивали в адрес чиновников: «Воры!», а кто-то даже решился запустить в первый ряд скомканной страничкой закона.

Стоя на сцене, Стас чувствовал удовлетворение. А вот Анжеле Б. было сейчас несладко. Приглашенный «свадебный генерал» действительно порвал тусовку, но как?! По ехидному взгляду Танечки Анжела поняла, что соперница уже представляет, как перевешивает табличку на двери ее кабинета, меняя «Анжела Берестова» на «Татьяна Спиридонова». Настал момент, когда на помощь следовало призвать и гибкий дипломатический ум, и быстроту реакции. Помощники не подвели.

– Товарищи! – закричала Анжела. Она почему-то использовала обращение, больше подходящее для собрания советских времен. – Прошу всех успокоиться! У нас демократия, и не какая-то американская, а наша. Поэтому мы обязаны выслушать различные мнения. Закон вводится через несколько месяцев, и у вас есть еще время, чтобы внести свои коррективы. Представители партии «Единая Россия» выслушают ваши замечания и обязательно их учтут! Форум закончен! Спасибо всем за участие!

Она перевела дух. Ситуация была исправлена, теперь никто не посмеет бросить в нее камень. Танечка злобно ухмыльнулась в углу.

«Обломись! – подумала Анжела, сверкнув на нее глазами. Мысленно она вернула на дверь кабинета табличку со своей фамилией. – А где же…»

Бегом спускаясь по лестнице, Стас опять взглянул на часы – счетчик неумолимо работал.

Глава 32. Квантовая магия

Попутка оперативно доставила Стаса к офису «Аудит-К». Он влетел в кабинет подобно метеору, открыв дверь практически пинком ноги. Зенон проснулся от грохота, подпрыгнул на своем стуле и воззрился на друга.

– Хватит спать! Уже в памятник моальским князьям здесь превратился! – Стас безжалостно стремился согнать с колдуна остатки дремоты. Зенон погладил свою бороду, будто это было самое первое доказательство его знатного происхождения, но от шуток отказался – по состоянию Стаса он уже понял, что случилось нечто серьезное.

– Пибоди в опасности! Они держат его в тюрьме где-то близ Лондона, думаю. Самое жуткое – этот гад, полковник Смит, выстрелил в него прямо перед камерой. Бедняга Джек, а я ничем не мог ему помочь – только сидел и пялился в монитор!

– Успокойся, – размеренным голосом произнес Зенон. – Твой психоз только испортит все дело.

– Я в порядке, насколько это возможно, моих друзей нечасто калечат у меня на глазах, – пояснил свое состояние Стас. – Слушай дальше. Смит хочет, чтобы я приехал в Лондон, иначе Джеку конец. И я, как ты понимаешь, в этом не сомневаюсь.

– Тебе нельзя ехать туда, – мудро изрек колдун. – Друга ты не спасешь, а сам погибнешь. Ты же прекрасно понимаешь, что все, что им нужно, – заманить тебя на их территорию.

– Вот что ты умеешь, так это высказать свежую мысль, – огрызнулся Савельев. – Я и без тебя это знаю.

Он посмотрел в глаза Зенону металлическим взглядом и сказал:

– Некогда базарить! Приступим! Ты знаешь, кто такой Махариши?

– Стас, ты заболел? Или это на тебя так стресс влияет?

– Зенон, повторяю по буквам: «эм», «а», «ха», «и», «рэ», «и», «ша», «и» (лучше по слогам: Ма-ха-ри-ши), – при этих словах он схватил колдуна за плечи и хорошенько тряхнул. Он смотрел в его глаза не мигая, как гипнотизер. Зенон понял, что спорить не стоит, осторожно освободился от мертвой хватки своего друга и сказал:

– Конечно, я знаю, кто он такой. Махариши Махеш Йога – физик по образованию, величайший специалист по древнеиндийской философии и йоге. Прославился на весь мир своей теорией трансцендентальной медитации. Кстати, даже легендарные «битлы» пользовались его советами.

– Вот! Это я и хотел услышать! – Стас ходил по комнате. – А теперь поведай мне, в чем, собственно, суть этой медитации.

Зенон подавил свое недовольство подобным допросом и ответил:

– Если говорить простым языком, то Махариши занимался экспериментами с коллективным разумом. Собирая на определенной территории достаточно большое количество людей, он проводил общественные молебны. Его целью было умиротворение воюющих в Ливане. И, что самое интересное, во время таких медитаций количество военных операций сокращалось практически на треть – это известный и документально подтвержденный факт.

Зенон умолк, ожидая продолжения разговора.

– А теперь скажи, – Стас педантично подводил своего друга к самому главному моменту беседы, – как ты считаешь, что это означает?

Колдун пожал плечами, показывая, что ответ известен даже школьнику и тут не нужно быть маститым чародеем.

– Любая наша деятельность сопровождается возникновением в пространстве торсионных полей, которые распространяются со скоростью, в миллиарды раз превосходящей скорость света. Они являются носителями информации, способными сохранять и передавать ее…

– Правильно! – воскликнул Стас. – Именно «передавать»! Причем на колоссальные расстояния!

Зенон посмотрел на него как на сумасшедшего и покрутил пальцем у виска:

– Ты, конечно, удивил меня сегодня своими познаниями в этой области, но то, что, как мне кажется, ты задумал, переходит все границы.

– А как же дождь? – Стас был готов вступить в спор.

– Какой еще дождь? Его тоже делать будем? Ты мне сейчас одну старую колдовскую шутку напомнил советских времен – мол, дать рекламное объявление: вызываю землетрясения, цунами и такси, – колдун расхохотался.

– Эх, Зенон, ты вроде «продвинутый», а таких элементарных вещей не знаешь, – покачал головой Савельев. – При советской власти, помнишь, всем рассказывали, что священники дурят народу голову – собирают в церкви прихожан, и те читают всем миром молитвы о дожде, чтобы урожай от засухи не погиб. А то, что дождь вскоре и правда начинался, объясняли тем, что у служителей церкви барометр имеется и они молитву под перемену погоды подгадывают. Не задумывался никогда, что никакие метеоприборы тут ни при чем? Что это сама молитва срабатывала? А знаешь историю про монастырь, из которого воры украли очень ценную икону? Послушники этого монастыря молились денно и нощно о ее чудесном возвращении. И что ты думаешь? Через некоторое время они обнаружили эту икону у дверей монастыря – кто-то подкинул святыню прямо к порогу.

– Ну, это бездоказательно… – протянул колдун.

– И это говоришь мне ты – человек, который спас мне жизнь, и гибель Лондона предсказал, и мою миссию во время своей отсидки в подвале увидел? – Стас посмотрел на друга с укоризной.

– Там все по законам магии было! – не сдавался Зенон. – Тогда я с духами общался, это они мне помогли.

– Вот и сейчас общайся на здоровье. Я тебе именно для этого суть задачи поведал. Давай так: Богу богово, Кесарю кесарево. Я беру на себя организацию самой медитации, а ты выведываешь у духов слова молитвы, которую прочитают одновременно как можно больше людей. И еще… Ты вот тут про доказательства говоришь. А нельзя ли просто поверить?

Колдун удивился такому наскоку.

– Наши мысли материальны! А вера – великий инструмент! И если люди в едином порыве пожелают чего-то – это исполнится! – Стас действительно хотел заразить друга своей уверенностью.

– А как же тогда быть с черными помыслами? Не все же захотят делать только добро. Сколько найдется корыстных, злобных, подлых мыслей и желаний!

– Так в том-то все и дело. В огромном количестве светлых желаний, закручивающих торсионное поле, а значит, сохраняющих в нем самое главное – информацию, потонут, просто растворятся единицы неблаговидных замыслов. И нужно, наконец, научить людей творить добро!

– Красиво излагаешь, – улыбнулся Зенон. – Вижу я, ты и правда горишь своей идеей. А раз так, будь по твоему, сегодня меня не тревожь – вечером попробую записать молитву.

– Спасибо! Я знал, что ты поможешь! – Стас был искренне рад. – Бедняге Пибоди грех не помочь, – сказал он серьезно, а потом добавил с легкой иронией: – Главное, чтобы духи над тобой не посмеялись.

– Ну, тут уж ты договорись – это по твоей части, – в тон ему парировал Стас. – Какое там у тебя самое безотказное средство – водка с мухоморами?

Зенон хмыкнул и задумался. Теперь он понял всю серьезность поставленной задачи. И ощутил огромную ответственность. Мало того что перед Пибоди и Стасом, еще и перед всеми теми людьми, которые поверят в это.

– Да уж, тут не схалтуришь! – раздумывал про себя колдун. – Одно дело решать проблемы на местном уровне и совсем другое – повести за собой тысячи людей.

Глава 33. Незнакомец

– Девушка, а можно с вами познакомиться? – мужчина присел на лавочку рядом с нахохлившейся подобно воробью неприметной девчушкой. На вид ей можно было дать лет семнадцать, но мудрый взгляд при ближайшем рассмотрении выдавал в ней более взрослого человека. Она посмотрела на него с явным недовольством и еще глубже втянула голову в намотанный на шею пышный шарф.

– Вы не ответили! – напомнил мужчина, пытаясь заглянуть в глаза своей соседке.

– А вы и не ждали! – буркнула девушка и отвернулась.

– Вижу, вы не расположены к общению, – протянул назойливый незнакомец.

– Точно! Особенно в данный момент! – отрезала она.

– И что же у вас случилось? – не унимался он.

И тут серенький воробышек враз превратился в разгневанную гарпию.

– Да отстаньте вы от меня! Я одна хотела побыть! Неужели не понятно! ОД-НА, – выкрикнула она по слогам.

Мужчина отпрянул от неожиданности. Но удивила его вовсе не резкая перемена в образе «воробышка». Именно в момент его гневной вспышки все фонари в парке один за другим погасли. Пустынные дорожки и аллеи погрузились в кромешную тьму, хоть глаз выколи, и стало как-то жутковато. Теперь фонари, начиная с самых дальних, постепенно «приходили в себя», робким светом освещая, казалось, тоже ошарашенные деревья.

Мужчина перевел дух. Он быстро оправился и, будучи не робкого десятка, предложил:

– А попробуйте снова!

Девушка посмотрела на него с удивлением.

– Что попробовать?

– Как что? Фонари потушить, конечно! – улыбнулся он.

– Отстаньте! – только и ответила она.

– Понятно… – протянул мужчина. – Значит, вы об этом знаете.

– Знаю… – девушка казалась отрешенной. – Более того, я с этим живу!

Он немного подождал, чтобы не заваливать ее сразу кучей вопросов. Но любопытство вскоре взяло верх над корректностью.

– И что вам не нравится? – Странный вопрос, но было нужно начать с чего-то.

– Не нравится? – переспросила девушка. – Да разве вам понять? Я всю жизнь – изгой. Меня все сторонятся, избегают дружбы, отношений. Мне двадцать семь лет, и ни один мужчина не хочет со мной спать! – тут она неожиданно рассмеялась.

Он ждал продолжения рассказа с немым вопросом в глазах: «Почему?»

– Да потому, что боятся – думают, что я их в лягушку превращу! – выпалила она и снова рассмеялась.

– Ну, я не боюсь! – улыбнулся он.

– Прекрасно! И что дальше?

– Есть варианты.

– Огласите весь список.

Ему показалось, что она заинтересована. Он стал перечислять:

– Первый – мы идем ко мне, второй – мы идем к вам, третий – остаемся здесь.

– Вы что, обалдели? – девушка почти рассвирепела, и фонари снова начали гаснуть.

– Ага! Получилось! – обрадованно воскликнул он.

Парк опять погрузился в темноту. По удаляющемуся голосу она поняла, что он уходит.

– Не бойтесь этого, Светочка! Это необыкновенный дар, и его надо беречь и развивать! А чтобы мужики как минимум не шарахались – накрасьтесь как-нибудь и одежду эту «мышиную» в помойку выкиньте.

Голос стих вдали, но не в ее ушах. Вот это да! Откуда он мог знать ее имя? Кто он такой? Как очутился здесь? И почему так неожиданно исчез? Вопросы остались без ответа. Но самое интересное, что на душе у Светы полегчало. Она осмотрелась вокруг. Фонари горели ярко и радостно, освещая ей путь.

«А ведь он, пожалуй, прав… Хватит жить в нерешительности. Пора измениться».

Глава 34. Ночные прогулки, или чудеса вокруг нас

Следующая сцена разыгралась на пороге дома Андрея Щербакова, где жили и куда после напряженного дня приехали Стас и Зенон.

– А ты куда собрался? – грубо остановил Стаса Зенон.

– Вообще-то я здесь жил… До того, как ты появился, – стараясь не злиться, ответил Стас.

– А сегодня не живешь! – колдун был явно не настроен на шутки.

– И где мне ночевать прикажешь? – понимая, что дело серьезное, спросил Савельев.

– Проведи время с какой-нибудь милой подружкой или просто пошатайся по улицам, – прозвучал короткий ответ.

– Ладно, драться я с тобой, конечно, не буду, но понять, почему ты меня выгоняешь, хотелось бы, – практически смирившись с неизбежным гулянием по озябшему городу, спросил напоследок Стас.

– Сам же велел водку с мухоморами пить, – немного смягчившись, ответил колдун. – Вот только задачку ты мне задал не из легких, тут я не про водку горюю, ее в меня, сам знаешь, сколько входит. Ты меня в такие сферы вторгнуться просишь, куда просто так не пускают… Вот я и думаю…

– Ты не думаешь, а злишься на меня! – обиделся Стас.

– Дурак ты! – махнул рукой Зенон. – Ты сегодня в офисе знаниями про торсионные поля блистал, а тут сам тормозишь. Я же за тебя боюсь, а ты тут чуть драку на пороге не устроил.

– Знаешь, Зенон, ты, мне кажется, не понимаешь одной вещи. То, о чем я тебя прошу, – это не какая-то там магия, на этом суть мироздания зиждется, а ты меня тут демонами пугаешь, ну или чем-то подобным.

Колдун пожал плечами, понимая, что Стас гораздо больше разбирается в этом вопросе, чем ему сперва показалось. Но действовать решил все-таки по заранее намеченному плану.

– Сделай сегодня, как я прошу! Уходи отсюда! А мое дело доверь мне. И не спорь!

В подтверждение своих слов колдун загородил собой вход в дом и посмотрел на Стаса почти гипнотизирующим взглядом.

– Что ж, будь по-твоему. Если ночью я замерзну, знай, это будет на твоей совести, – обреченно проговорил друг.

Зенон захлопнул за собой дверь. Еще какое-то время в прихожей раздавались его тяжелые шаги, потом звуки удалились и смолкли. Стас постоял на пороге, обдумывая, куда ему податься. В собеседниках, а уж тем более в собеседницах он сейчас не нуждался. Сумасшедший день выхолостил мозг, и теперь хотелось лишь одного – лежать в кровати и смотреть в потолок или, что было гораздо естественнее для его деятельной натуры, принимать непосредственное участие в дальнейших действиях. И в том, и в другом ему отказали самым наигрубейшим образом. Нет, он не злился на Зенона, просто роль пассивного ожидающего его никогда не привлекала. Но делать было нечего – сегодняшний вечер приходилось проводить в вынужденном бездействии.

И… отправиться на прогулку.

День, начавшийся с ненастья, закончился голубым небом и розово-желтым закатом в пушисто-кружевных облаках. Теперь на небе проглядывали первые звезды, и тоненький месяц-серпик свесился сбоку небосвода. Легкий морозец не давал расслабиться, и поэтому идти приходилось довольно быстро. Двигаясь по улицам совершенно без разбору – так Стасу было даже интереснее, – он неожиданно вышел к парку. Хотел пройти мимо, но задержался, наблюдая странную картину. В тот момент, когда он подходил, весь парк был ярко освещен и вовсе не казался мрачным местом, где обычно собираются группки алкоголиков и неформальной молодежи. Стас хотел было пройтись по аллеям – делать-то все равно нечего, а время нужно как-то убить, – как вдруг фонари погасли. Причем случилось это не одновременно, как обычно бывает при отключении электроэнергии, а последовательно – они тухли один за другим. «Ну и дела, – подумал Стас. – Интересно…»

Он отвлекся на какую-то мысль, но она так быстро пробежала в голове, что ему не удалось поймать ее за хвост. В этот миг фонари стали загораться вновь, опять повторяя тот же порядок, что и при отключении. Стас наблюдал. Он даже начал замерзать, но уходить не спешил. Странный танец фонарей повторился еще, кажется, пару раз. Казалось, что этой светомузыкой руководит незримый дирижер. Но вокруг не было ни души. Даже случайные прохожие не попадались на глаза. Стас постоял еще немного, подождал, но, видимо, концерт был окончен. Пришлось идти дальше.

«Как много всего странного и необъяснимого происходит в жизни, – размышлял он на ходу. – А мы порой и не замечаем этого. Возможно, и я бы не заметил. Нет, теперь уже заметил бы. После всего, что случилось, заметил бы. Надеюсь, что я теперь всегда буду это замечать. Потому что это не что иное, как… – Стас задумался, подбирая нужное слово, и вдруг воскликнул: – Чудеса! Вот правильное определение! Мы живем, работаем, крутимся, как белка в колесе, и при этом совершенно не замечаем их. А они постоянно происходят. Они рядом, вокруг, они могут случиться в каждый миг, промелькнуть в каждом событии».

У него захватило дух, будто он открыл самую сокровенную тайну Вселенной. Стал вспоминать события своей жизни, анализируя их с новой позиции, и понял, что необычные события окружали его всегда. Просто раньше он скорее называл это удачей. Желая найти мгновенное подтверждение своей новой теории, он стал разглядывать дома, деревья, тротуар. На глаза ему попался небольшой бугорок, похожий на камушек, который слегка возвышался над асфальтом. Не взгляни он сейчас под ноги, то, наверное, подшиб бы этот бугорок или наступил на него. Стас пригляделся и вдруг отпрянул в сторону – на него кто-то смотрел. Поборов первую реакцию, он сел на корточки и приблизил глаза к бугорку. На него смотрели коричневые с золотым блестящие глаза. Забыв обо всех страшных историях, Стас взял жабу в руки. Она моргнула и «облизнулась». Как все холоднокровные, почувствовав тепло, она ожила и стала предпринимать попытки к бегству.

– Нет, подожди! – улыбнулся Стас, удерживая ее на ладони. – Ты откуда тут взялась? Мороз на улице, тебе спать давно пора где-нибудь в листьях.

Естественно, что собеседница не проявила особой «разговорчивости», только еще раз моргнула и попробовала сбежать, (в это время жабы уже глубоко под землей!)

Стас пристроил свою неожиданную знакомую под порожком небольшого частного дома, стоявшего почти у самой дороги. Нагреб кучку листьев и посадил туда жабу.

– Хорошей зимовки, царевна-лягушка! – улыбнулся он, уходя. Странные и непоследовательные вопросы-мысли хором гудели в мозгу.

«Не обижай меня, а то в лягушку превращу! Вот она – лягушка, вернее, жаба. Кого ты, великий колдун, сегодня наказал? Но явно не меня! А фонари! Может, это Зенон устроил? А может, эта жаба и есть он? И чудеса… Они же и правда вокруг нас – надо только уметь видеть! И что это может значить? Это точно знак, но как понять его? Чего ждать? И что следует предпринять?»

Савельев вышел на окраину города. Ему показалось, что здесь он уже был. Знакомый поворот дороги и лужа… Больше стала, кажется, но это из-за дождей. Воспоминания пронзили его как молния. Именно на этом месте он тогда попрощался со старой жизнью, казалось, смирился с утратой семьи, решил попробовать забыть и жить дальше. Но как же это, оказывается, нелегко. Странные ощущения пробежали по телу – на этой дороге он увидел Алису с ее маленькой дочкой. Да, Стас вспомнил сейчас о женщине. Но самое странное, что Алиса была лишь толчком. На самом деле он думал об Анжеле. Сегодняшний день, ее поведение, глаза, рука под пиджаком…

«Что это? То, что она неравнодушна ко мне. – факт очевидный, и доказательств этому хоть отбавляй. Мне с ней было хорошо? Наверное, да. Но что-то смущает… Что же это? Мне это не нужно? Без этого легче жить, быть независимым, хозяином своей судьбы, наконец. Но это же не что иное, как примитивный страх потери! Это слишком больно, чтобы пережить это снова. Я не хочу! Или, может быть, недостаточно сильно люблю?»

Стас остановился и посмотрел вдаль. В плотных сумерках горизонт почти не различался. Месяц светил еще совсем робко, и поэтому вся красота этой ночи перекочевала с земли на небо. Там был настоящий звездный карнавал. Прекрасно просматривался Млечный Путь, созвездия, и даже самолеты своими огоньками напоминали небесные светила. Тоненький светящийся след протянулся за довольно яркой вспышкой – упала звезда. Редкое для поздней осени явление.

«Не успел! – подосадовал Стас. – А если бы успел, что бы я загадал? – он задумался. «Ольга!» – вдруг мелькнуло в голове почти запретное для него имя. – Вот что нужно было загадать! Но ведь я не загадал». Стас разозлился на самого себя.

Видимо, этому дню по всем статьям предначертано было стать самым насыщенным переживаниями и событиями. События уже свершились, теперь дело было за переживаниями.

Стас стоял как соляной столб. Он не мог разобраться в себе. Мысль о том, чего он так хотел буквально месяц назад, теперь почему-то вызвала резкую боль внутри и отозвалась комком тошноты.

«Что со мной происходит? Почему я не могу отпустить прошлое и в то же время пугаюсь одной лишь возможности его возвращения? А может быть…» – он не успел додумать. По дороге пронесся какой-то джигит на копейке, осветил его фарами и исчез за углом.

«Все! Пора кончать с этим копанием в себе. Утро вечера мудренее», – встряхнул себя Стас и побрел в сторону дома. Ему вспомнилась старая английская поговорка: Nobody can go back and start a new beginning, but anyone can start today and make a new ending. «Да, пожалуй, изменить прошлое нельзя, а вот исправить будущее возможно! Мы поможем Пибоди, и это сейчас главное!»

Невдомек ему было тогда, как сильно он ошибается. И дело тут было не в изменении прошлого, а в том, что кое-чего об этом прошлом он просто не знал.

Стас добрел до дома. У ворот гаража он заметил свой «москвич».

«Ура! Вот оно – спасение! – обрадованно крикнул он. – Молодец Светка, хваткая девчонка, даже эвакуатор заказать успела. А как же они машину нашли? Я же не говорил. Ну да ладно, хватит вопросов на сегодняшний день».

Стас забрался в машину. Холодно, конечно, но все лучше, чем на улице. К тому же в своих гуляниях он провел практически всю ночь – ждать утра оставалось недолго.

Глава 35. Незримый помощник

Проснулся он от зверского холода. Ноги и руки закоченели. Зубы, казалось, даже во сне отбивали мелкую дробь. Немного придя в себя, то есть вернув себе способность шевелиться, Стас выбрался из машины и поковылял к дому, ругая по дороге Зенона и всех его демонов, духов и прочую нечистую силу. Дверь оказалась открытой нараспашку. В помещении тот же ненавистный холод, а внутри – никого. Стас выругался. Но тут же забеспокоился, вспоминая вчерашний разговор.

«Это что еще за дела? – вчерашняя тема вопросов, кажется, плавно перешла в новый день. – Надеюсь, с тобой все в порядке!»

Савельев дошел до кухни и ужаснулся. Подобного бедлама он давно не наблюдал: стулья перевернуты, стол сдвинут к стене, шторы сдернуты с карнизов, а посуда разбросана по полу. Как ни странно, не разбиты ни один фужер или тарелка. Просто все раскидано, перевернуто, передвинуто. Стас пожал плечами, еще раз огляделся. На холодильнике увидел листок. «Не волнуйся!» – гласила надпись. Стас облегченно вздохнул и почти бегом бросился в ванну, на ходу он сдирал с себя, как ему казалось, примерзшую к телу одежду. Когда он почти был у цели, в голове промелькнула зверская мысль: а вдруг горячей воды нет? Он судорожно повернул кран. Радостное журчание и парок доказали, что ему в очередной раз крупно повезло – на горячую ванну демоны не претендовали. И он погрузился в нее с превеликим удовольствием. После ночевки в «москвиче» это было настоящее блаженство. Потом крепкий кофе, свежая одежда. Он снова был готов идти вперед и биться до победы.

В офисе Стас обнаружил Зенона. Его вид хорошо бы отразила картина с названием «Грозовой перевал» или «Казбек перед бурей». Лицо мрачное, шевелюра, всклокоченная больше обычного, взгляд тяжелый и какой-то отрешенный. Стас даже не стал припоминать ему своих ночных злоключений – было очевидно, что что-то вчера пошло не так.

– Привет! – начал Савельев. – Ибо добрым это утро ты вряд ли назовешь! – попытался он пошутить.

– И тебе! Не удивляйся… А дома… Ты извини, там я все уберу.

– Это все мелочи, ты лучше расскажи, что там случилось, – попросил Савельев.

– А нечего рассказывать! – Зенон безнадежно посмотрел другу в глаза. – Не хотят они, ничего не пойму. Много видел всего и про тебя кое-что новое узнал, а как про это завожу – тишина! Как отрезано! Это не шутки уже!

Стас расстроенно смотрел на колдуна. Сначала он хотел сказать: «Может, просто мухоморов мало было», – но осекся. И правильно сделал – Зенону было не до смеха.

– Значит, у нас ничего нет? – подвел итог Стас.

– Пока нет, – кивнул колдун.

Стас принял этот удар. Как смог подбодрил друга и сел за свой компьютер. Время неумолимо бежало вперед – надо было искать выход.

Стараясь занять себя текущими делами, Савельев принялся просматривать почту. Ему как председателю партии приходило до сотни писем в день, а иногда и больше. Столько же желающих объявляли о своем намерении подружиться с ним на Fasebook. Он заставил себя погрузиться в чтение писем. Как обычно, они были самые разные, начиная с предложений о сотрудничестве и заканчивая просьбами одолжить денег. Очередь дошла до очередного послания. Стас уже было хотел удалить его, так как принял за спам – ни имени отправителя, ни темы, ни обратного адреса. Секунду рука висела над клавиатурой, а интуиция почему-то настойчиво твердила: «Нет, нет, нет». Он убрал палец и стал читать письмо – текст содержался во вложенном файле.

– Тьфу, тарабарщина какая-то! – не понимая ровным счетом ни единого слова, процедил Стас. Он даже попробовал произнести несколько слов вслух. Действие они произвели совершенно неожиданное. Сидевший с потухшими глазами Зенон подскочил чуть ли не до потолка, отбросил стул и бросился к Стасу Он вперил взгляд в монитор и стал завороженно читать загадочный текст. Стаса удивило то, что получалось у него это очень даже складно – будто это не какая-то японская скороговорка, а обычный русский язык. В ожидании ответов он смотрел на колдуна. Зенон будто вошел в транс, он читал все дальше и дальше, отстранив Стаса от компьютера. Капли пота появились у него на лбу, он учащенно дышал. Наконец он закончил и перевел дух. Спрашивать его не пришлось.

– Знаешь, что это такое?

Савельев покачал головой.

– Это очень древняя молитва о великой силе. В наших кругах считалось, что текст ее был утерян, вернее, что книга, в которой он содержался, попала во время Второй мировой в руки приспешников Гитлера. Очень сильные колдуны пытались разгадать тайну этой молитвы, но как они ни бились, она не работала. За неудачу их всех расстреляли, а куда пропала книга, осталось для нас загадкой. По преданию, каждый сильный колдун знает одну фразу из этой молитвы, так я ее и узнал, но собрать эти слова воедино не может никто. Разве что тот, кто проникнет в мозги этих колдунов и считает «с жесткого диска» данную информацию. А потом еще и добавит последнее предложение, которого не знает никто. Тайну фразы мы храним под страхом великой кары, а то иначе давно бы собрались все вместе и весь мир был бы уже у наших ног. Думаешь, что я пытался выяснить у духов вчера ночью? Вот-вот, именно – разрешения использовать эту молитву. Но я его не получил. Вернее, я ничего не получил. Будто всю информацию стерли.

– Будто вы пришли грабить банк, открыли сейф, а там пусто. Более хитрый бандит успел опередить вас! – раздался в возникшей тишине спокойный голос Светланы. И Стас, и Зенон одновременно посмотрели на нее. А она как ни в чем не бывало уткнулась в бумаги и, что-то напевая, сделала вид, что она здесь вообще ни при чем.

Зенон перевел дух. Его сразило столь верное замечание секретарши.

– Она права! – он махнул головой в Светину сторону. – Так оно примерно и было.

Стас хоть и понимал, что случилось что-то необыкновенное, сейчас был больше озабочен тем, как использовать полученный дар.

– Ты пришел в себя? – по-деловому обратился он к колдуну.

– Кажется, да, хотя после такого это вряд ли случится до конца моих дней.

Стас не собирался тратиться на сантименты:

– Мы можем это как-то использовать? – не отставал он от колдуна.

– Использовать? Это? – прозвучал невнятный ответ. – Да это ядерная бомба, это власть над миром, это кольцо всевластия, если хочешь!

– Стой, стой! Ты же только что сказал, что она не работает, что ни у кого не получилось и что все умерли.

– Да! Это так, но все дело в том, что сила этой молитвы в людях, – пояснил колдун, но тем самым еще больше запутал друга.

– Как это? – не понял его Стас.

– А так. Никто не анализировал, то ли дураки были, то ли кто-то нарочно у них способность здраво мыслить отнял, а молитва эта работает только «на общак». Ее бесполезно читать в одиночку, да еще выпрашивая себе «мерседес» почернее и телку покрасивше – ни фига не получишь. Еще и великий гнев на себя навлечешь, и не надо тебе тогда будет ни тачки крутой, ни бабы.

Стас внимательно слушал.

– Я поэтому и узнать ее хотел – это то, что может спасти Пибоди. Ты сам меня на эту мысль навел, когда сказал, что темные желания потонут среди светлых устремлений. Она работает только так, – выдохнул колдун и опустился на пол рядом со стулом Стаса.

Секунду подумав, Савельев подвел итог:

– Мы используем ее. Но тебе придется перевести молитву на человеческий язык – такой текст ни один человек не прочитает, а ошибок быть не должно, иначе провал!

Зенон посмотрел на него с ужасом:

– Ты о чем говоришь? Эти слова при прочтении создают определенные вибрации, благодаря которым рождается торсионное поле, наполненное необходимой информацией. Именно она передается Абсолюту. А ты хочешь все поменять! Другие слова – другие вибрации! И кто знает тогда, чем все это обернется… Нельзя столь вольно обращаться с такими вещами!

Но Стас был неумолим:

– А ты придумай такие слова, которые смогут передать эти вибрации.

Зенон грустно посмотрел на друга, который в очередной раз поставил перед ним суперзадачу.

– Пойми, мы должны написать нечто понятное и близкое для всех, как… национальная идея! Только для всего мира! Что-то такое, под чем подпишутся тысячи людей! Они должны одновременно, в едином искреннем порыве прочитать эти строки и силой своей веры направить их в космос. Вот наша задача!

– Стас, ты серьезно в это веришь? – колдун испытующе посмотрел другу в глаза.

– А у тебя есть другие варианты? Тогда предлагай, – последовал жесткий ответ. – К тому же… – Стас помедлил.

– Англичане верят в реальность подобных вещей. Помнишь нашумевший случай о переселении души одного тибетского ламы? Он ведь выбрал для этого именно англичанина, а они были так горды, что даже ни в чем не усомнились.

– В тебе просыпается здравый смысл, – вздохнул с облегчением Зенон.

– Надо максимально задействовать социальные сети, поисковики, телевидение, радио, цыганскую почту, наконец, они должны разнести информацию по всему миру. Церковь тоже не должна остаться в стороне. Православные храмы, мечети, костелы – все прихожане должны знать и быть готовы в определенный день в указанное время прочитать эту молитву.

– Думаешь, они так сделают? – снова позволил себе усомниться колдун.

– Сделаем пожертвования, они и откликнутся. К тому же у них миссия такая – жизни спасать!

В этот момент в комнату вошла Кристина. В руках она держала кипу бумаг. По восторженному блеску ее глаз было понятно, что случилось что-то неожиданное и хорошее.

– Я только что говорила с представителем Союза русских промышленников. Они хотят присоединиться к нашей партии! – Она победоносно посмотрела сначала на Стаса, а потом на Зенона. – Это их устав и программа. Распечатала на всякий случай. А еще вот их «послужной список».

Кристина протянула бумаги Стасу.

– Сколько у них членов?

– Говорят, около четырех тысяч. Но, вы же знаете, верить никому нельзя. Приписками частенько занимаются! – Кристина улыбнулась.

– А с программой нашей согласны?

– Руками и ногами «за», Станислав Николаевич!

– Тогда пусть вступают. Напишите письмо их представителю. А лучше договоритесь о встрече с… Кто у них главный сейчас?

– Петраков Анатолий Степанович. Только он сейчас в Швейцарии на переговорах. На встречу он согласен, так что, как только вернется, я все устрою. Это будет через два дня. Вам удобно?

– Нет, Кристиночка Георгиевна, на встречу вы пойдете без меня. Вы у нас председатель Томского регионального отделения партии – вот и вперед. Пусть мир узнает о вас!

Кристина скрыла свой испуг – она еще не совсем свыклась с ролью партийного лидера. Безусловно, новая работа ей нравилась, вот только прежняя зашуганность иногда давала о себе знать.

– Итак, сколько у нас на сегодняшний день членов партии? – громко спросил Стас.

– Перевалило за тысячу. И отделения уже в пятидесяти регионах, – отчеканила из своего угла Света.

– Прекрасно. Плюс их четыре тысячи. Готовьте билеты для них, пусть данные высылают, – обернулся к ней Стас.

Светлана кивнула головой и принялась за работу. Вернулись к своим делам и остальные члены команды. Всех охватил оптимистический подъем. Один лишь Зенон весь день пребывал в тяжких раздумьях.

Глава 36. Массированная атака

– Римма, где бы ты ни была, включай телевизор срочно! – в трубке раздавался возбужденный крик подруги.

Камышова едва успела выпрыгнуть из ванны и схватила телефон мокрой рукой.

– Ты что орешь как резаная? – недовольно пробурчала Римма Геннадиевна. – Что там такое сногсшибательное стряслось?

– А ты включи Первый канал, сразу все поймешь, – последовал ответ. – А я у телефона подожду.

Ждать пришлось недолго. Набросив халат, Римма пошла на кухню и нажала кнопку на пульте. То, что она увидела, заставило ее остолбенеть.

– Офигеть! – только и произнесла она.

На экране Римма увидела Станислава Савельева, которого последний раз они с подругой встретили во время тех самых ужасных событий в Лондоне. Его и еще какого-то британца они вытащили из горящего вертолета. А вот что случилось с этими людьми потом, узнать им не довелось. Корреспонденты со всего мира были готовы отдать свои жизни за возможность интервью с подругами, ведь они стали очевидцами и практически единственными свидетельницами такого события. После они даже мучились вопросом: не навредили ли они Стасу своими рассказами, ведь из последующих репортажей следовало, что власти Англии объявили их любимого Савельева врагом народа, да еще и пригрозили страшенной расправой? Они частенько обсуждали это с Настей – второй бухгалтершей из Березняков, которая волею судьбы тоже оказалась в то время на Туманном Альбионе. Они вспоминали Стаса и мысленно желали ему только добра. Когда-то он консультировал директора завода, на котором они работали, и вытащил его из серьезной переделки. Главбух Камышова, ее помощница Смирнова и консультант Савельев подружились тогда и надолго сохранили теплые приятельские отношения. Даже ту самую школу для их детей порекомендовал им он. И, кстати, рекомендация эта сохранила наследникам обеих женщин жизни – учебное заведение находилось за городом и осталось невредимым во время трагедии. Да, собственно, и они остались целы в чем-то благодаря Стасу: задержались в том кафе на берегу, а не пошли на шопинг в центр города, как хотели, лишь увидев аэрошоу с участием вертолета под управлением Савельева. Да и выскочили на берег, желая помочь, а там смогли спрятаться от взрывов за бетонной плитой.

Анастасия покашляла в трубку, напоминая о себе.

– Кхе-кхе! Ты в сознании?

– Да, Настя, смотрю интервью. Я так рада, что он жив.

– И я! Но вот его друг в опасности, – встревоженно ответила подруга.

– Слышала. Знаешь, Настя, я считаю, что мы должны помочь.

– Согласна. Что ты предлагаешь?

– Я позвонила (она же еще смотрит репортаж!) своему бывшему – он же у меня теперь большая шишка на центральном телевидении. – Тут Римма Геннадиевна сделала «лирическое отступление». – Я разве тебе не рассказывала, до Москвы дослужился, гад. Но тут я даже женские обиды готова забыть. Было и прошло! Не об этом сейчас.

– Он не бросил трубку? – удивилась Анастасия Валерьевна.

– Нет. Узнав, в чем дело, он, мне кажется, был готов снова на мне жениться! – рассмеялась подруга. – Короче, он нам поможет: эксклюзивное выступление на всех ведущих каналах, да еще и в прайм-тайм, – как тебе такой вариант? А еще со своими знакомыми поговорит с радио, чтобы тоже время в эфире дали.

– Супер! Я в шоке! – пародируя Сергея Зверева, выговорила Настя. – Ты просто локомотив! Осталось только сообщить об этом Стасу.

– Да! И поэтому собирайся – мы едем в Томск. Ни за что не упущу возможности повидаться с этим героем. Из такой переделки выбрался, стервец! И еще, я думаю, ему сейчас люди нужны!

Анастасия согласилась. В глубине души она надеялась, что подруга отреагирует именно так, потому что и сама хотела помочь Стасу. Теперь все сложилось очень удачно. И она пошла собирать сумку.

Через два дня все российские средства массовой информации просто взорвались. Иностранные коллеги подхватили эту эстафету.

Стас дал интервью, в котором рассказал всему миру, что гражданин Великобритании Джек Пибоди незаконно содержится под стражей на одной из военных баз близ Лондона. Запись проходивших по «Скайпу» переговоров Савельева и полковника Ридли Смита, хоть и значительно подредактированная товарищами из ФСБ, все же послужила доказательством жестокого обращения с представителем человеческого сообщества. Более того, из видеоматериала следовало, что жизни и здоровью Джека Пибоди угрожает нешуточная опасность. Ссылаясь на крайнюю серьезность ситуации, Савельев обратился к правительству Великобритании с просьбой предать законному суду своего подданного и напомнил, что времени для разбирательства у них крайне мало – Джека Пибоди грозились убить через три с половиной дня. Закончил свое выступление консультант из России так:

«Мы взываем к вашему здравому смыслу и человечности. Мы лишь хотим, чтобы наказание осуществлялось в рамках закона, да и где это видано, чтобы за падение комет на Землю отвечали люди? Но если власти не откликнутся, если оставят нашу просьбу без внимания, мы будем действовать по своим законам. И это законы Бога, которые гласят, что убийство – это грех. Ее величество королева Великобритании сама является главой церкви и обязана это понимать. Итак, ровно через три дня все, кто нас поддерживает, – а это уже большинство граждан России – прочитают специальную молитву. Мы будем просить освободить Джека Пибоди. Все желающие могут к нам присоединиться. Мы проведем самый грандиозный эксперимент на планете Земля, и, главное, мы спасем жизнь человека».

После этого выступления членов партии и сочувствующих делу Стаса стало уже несколько миллионов. Через три дня в назначенный час мир замер в ожидании.

Глава 36. Музыка нас связала

Появление в офисе Риммы Геннадиевны и Анастасии Валерьевны стало для Стаса и его друзей полной неожиданностью. Подруги явились без всякого предупреждения – хотели сделать сюрприз, и им это в самом деле удалось. На час они отвлекли команду от сумасшедшего круговорота дел и заполнили пространство радостными возгласами, своими воспоминаниями, охами, вздохами, объятиями и поцелуями. Однако, отдавая им должное, нужно сказать, что, нашумевшись и наобнимавшись вдоволь, они с удивительной скоростью влились в рабочий процесс. За что и Стас, и его команда были им несказанно благодарны. К тому же они внесли новую струю под названием «женская болтовня» в жизнь сурового Кристининого офиса. Вот только оживить мрачное настроение коллег в этот день им никак не удавалось.

Ранним утром Стас обнаружил Зенона за домом, там, где у Андрея располагался теперь уже запущенный огород. Колдун сидел на лавочке и смотрел впереди себя. Стас заметил его с порога, подошел и потрепал по плечу. Тот не отреагировал. Тогда друг присел на корточки перед ним и поводил ладонью перед глазами – никакого эффекта. Савельев сбегал в дом за водой и побрызгал ею на лицо – результат «ноль». Тогда пришлось поднапрячься и доволочь Зенона до дома, усадить на кухне и попробовать влить в рот какую-нибудь жидкость. Стас некоторое время раздумывал, выбирая: «Чай, кофе или водка?» – таков был небогатый выбор.

В итоге он остановился на кофе: «Убить не убьет, а взбодриться, авось, поможет!» – таковы были его аргументы.

Промучился минут пятнадцать – ничего не получилось. Губы и зубы колдуна были настолько плотно сжаты, что засунуть, а тем более залить что-то в рот не представлялось возможным.

– Эх, Зенон, дружище! Да что ж это с тобой такое? Ты что, решил, что я без тебя справлюсь? – грустно произнес Стас, теряя надежду привести друга в чувство.

«Тело» Зенона свалилось со стула. Стас настолько впал в отчаяние, что даже не бросился поднимать приятеля. Каково же было его изумление, когда из-под стола раздалось кряхтение и недовольный голос пробурчал:

– И поэтому можно меня даже с пола не поднимать!

Стас бросился к другу, помог ему снова усесться на стул.

– Прости, Зенон, ты меня напугал! Я уж не знал, что делать!

– Ладно, ладно, не дрейфь. Просто сеанс очень трудный был. Все силы на нем потерял.

Стас взглянул на колдуна. Ему показалось, что за эту ночь тот постарел лет на пять.

– Не смотри, – качая головой, произнес Зенон. – Это и правда так. – Он будто прочитал мысли Стаса. – Только вот толку пока чуть, – не прекращал сокрушаться колдун.

– Значит, ты пока не знаешь ответ? – встревожился его друг.

– Нет! Не дается мне каменный цветок, – попробовал пошутить расстроенный колдун.

Стас потупился.

– Да это из сказания про Хозяйку Медной горы, – последовали пояснения.

– Что-то не до шуток мне сейчас. Сам понимаешь. Время идет, надо подготовить текст, чтобы все выучить его успели, да еще на все языки мира перевести, и так, чтобы он силы своей не утратил. А тут…

– Понимаю, понимаю… Что тут сказать… – колдун расстроился еще больше.

Стас махнул рукой – ладно, мол, что-нибудь придумаем, – налил в кружки горячего кофе, выпил свой почти залпом и пошел к двери. Зенон последовал за ним, покряхтывая на ходу.

Приехали в офис. Их мрачное настроение передалось окружающим. Попытки разрядить атмосферу не увенчались успехом. Все сидели подавленные и злые, и только Света не особо поддалась всеобщему унынию – она сидела на своем месте и тихонько напевала какую-то мелодию.

Первым встрепенулся Зенон. Он сорвался со стула и в два прыжка преодолел расстояние до Светиного стола.

– Ты что поешь? – он буквально оглушил ее своим вопросом.

– Песню, – последовал короткий ответ по существу.

– Ну-ка, повтори!

Света напела мелодию, только теперь уже несколько громче. Приятные звуки задрожали в пространстве, всем показалось, что помещение будто наполнилось солнечным светом, который устремился куда-то ввысь, прямо к потолку. Света напевала все громче и громче – она сама заразилась эмоциональным подъемом, который вызвала эта музыка. Ей казалось, что звуки идут прямо из ее сердца и устремляются далеко-далеко в космос.

Зенон схватил ее за локоть. Пение оборвалось. Он смотрел ей в глаза, и слезы катились по его щекам. Стас, подруги-бухгалтерши и Кристина стояли вокруг как пыльным мешком оглушенные.

Наконец колдун нашел в себе силы объяснить им, что произошло.

– Кричите «Аллилуйя»! Это она! Стас, Кристина, девочки! Это – наша молитва!

Пока никто ничего не понимал, и он продолжил:

– Мы спасены! А я – набитый дурак, я не там искал. Я пытался создать текст, передающий вибрации той молитвы, я гадал, как перевести его на все языки, но я не мог понять, как это сделать. В любом случае молитва теряла силу! А духи молчали. Кто же знал, что для передачи информации мне они выберут эту милую барышню!

Зенон указал на Свету.

– Они послали мне ответ через этого милого ребенка. И как я не понял сразу, это музыка! Песня, мелодия, ноты! Это язык, который не знает границ, а чтобы запомнить мелодию, нужны считанные минуты. Я думаю, вы все только что почувствовали нечто особенное, пока звучала эта песня. Так вот, это и есть великая тайна древней молитвы! А теперь пойте! Все! – приказал друзьям колдун.

Он схватил диктофон и врубил его на запись. Звуки прорезали воздух, теперь они стали гораздо увереннее и действовали удивительно. Мелодия была записана. Всех охватил экстаз победы, за которым они не заметили всего лишь одну вещь. «Милый ребенок» Света хоть и радовалась вместе со всеми, но иногда бросала на Зенона недовольный взгляд и фыркала что-то себе под нос. Но этого никто не увидел.

А после Кристина через очень хороших знакомых нашла студию звукозаписи, и вскоре диск с бесценной молитвой лежал на столе у Стаса.

– Завтра это должно быть везде: Интернет, телевидение, радио! – обратился он к Кристине. – Они должны это выучить к назначенному сроку.

– Не беспокойтесь, Станислав Николаевич, мелодия будто проникает в сердце и душу – ее даже не приходится запоминать, она становится частью тебя. И от этого так хорошо! – Кристина улыбнулась улыбкой счастья.

Глава 37. Собачьи бои

Полуразвалившуюся лачугу в пригороде Лондона окружал страшнейший смрад. Остатки собачьего корма, разлагаясь, исторгали в воздух несусветное зловоние, которое смешивалось с запахом дерьма. Сырой воздух мировой столицы довершал дело, начатое нерадивым хозяином, – в этот букет зловоний добавлялся запах гнили.

Автомобиль остановился недалеко от лачуги. Мужчина вышел из машины, предварительно осветив путь маленьким фонариком, дошел до багажника, прихватил оттуда крепкую трость и пластиковый мешок. У калитки, затянутой дырявой проволочной сеткой, он достал из кармана носовой платок и прижал его к лицу – вонища показалась ему нестерпимой. Выругавшись себе под нос, он со злостью толкнул калитку, которая с грохотом распахнулась и ударилась о забор. Так же осторожно, выбирая дорогу с помощью фонаря, гость добрался до крыльца и начал тростью лупить по деревянным перилам. Внутри послышалась возня, а потом и торопливые шаркающие шаги. Звякнул засов, и на пороге возник хозяин жилища. Он был невысокого роста, почти совершенно лысый. Круглая голова с реденьким пушком на висках покоилась на таком же круглом, как классический заварочный чайник, туловище. Коротенькие ножки и ручки дополняли образ «чайника». Геометрический силуэт обтягивала откровенно поношенная тужурка, пузо украшал засаленный донельзя фартук. Из одного кармана торчала короткая плетка, а из другого – остатки перчаток типа «краги».

– Ты чего там, дрыхнешь, что ли? – последовал недовольный вопрос гостя.

– Нет, что вы, мистер Смит! Я работал! – хозяин расплылся в подобострастной улыбке, показывая нездоровые зубы, сильно поредевшие в результате плохой жизни.

– Рабо-о-тал… – протянул гость. – Небось, виски лакал, дармоед!

– Нет-нет, какой виски! – утираясь рукавом и стараясь не дышать на пришедшего, что, собственно, и было доказательством вины, хозяин хижины отступил на пару шагов назад.

– Да знаю я тебя, Кори, тебе бы только дрочить да пьянствовать, – вытирая ноги о порог, грубо бросил мужчина с тростью.

Хозяин почти смутился, отступил еще дальше, пропуская гостя, и поднял повыше керосиновый фонарь, будто свет мог спасти его от поимки с поличным.

– И дорожку не почистил опять. Сколько тебе говорить: я не хочу, чтобы их дерьмо было на моих ботинках! – мистер Смит грозно сверкнул на Кори глазами. Тот отшатнулся. По этому жесту стало понятно, что тяжелая трость не всегда используется в качестве дверной колотушки – достается от нее и самому хозяину домика.

Они вошли в грязную комнату. В помещении смрад стал еще сильнее, и мистер Смит едва подавил приступ тошноты.

– Ты хоть иногда здесь убираешь, мерзавец?

– Да, сэр! – соврал Кори.

– То-то я и вижу! – стараясь не вдыхать, выдавил гость.

– Присаживайтесь, мистер Смит! – Кори с трудом удалось отодрать стул от пола, чтобы пододвинуть его полковнику.

– Нет уж, спасибо! Я в твоем свинарнике срать не сяду! – Гость был груб, зол и не скрывал своего настроения. Его тонкие пальцы перебирали трость. К огромному сожалению, платок пришлось убрать – он мешал говорить.

Кори виновато улыбнулся, отступая в темный угол – на всякий случай, вдруг за грубыми словами последует физическая расправа.

– Ладно, к делу! Ты их подготовил? Кори кивнул, чуть выйдя на свет.

– Где? – полковник старался говорить как можно меньше. Кори молча указал рукой в сторону двух металлических клеток, накрытых сверху половиком. За решетками кто-то шевелился. Полковник подошел ближе и со всего размаху ударил тростью по клеткам. Лачугу разорвал дикий лай, перемежающийся злобным рычанием. В решетку с той стороны вцепились две собачьи пасти, обнажив огромные белые клыки, покрытые пеной и слюной.

– Ты пройдоха, Кори! – мистер Смит ударил тростью по одной из собачьих морд. Пес отлетел от решетки, насколько ему позволило тесное пространство его тюрьмы, и заскулил. Хозяин дернулся было в сторону клеток, но стальной взгляд полковника его остановил.

– Мистер Смит, не бейте их! Они голодные, правда голодные. Как черти. И я их травил. Они сейчас кого угодно готовы задрать.

– Ну-у-у… – протянул полковник. – Кобель еще ничего, а сучка – дрянь! Ей кишки в первом раунде выпустят. И сколько ты хочешь?

Кори взволнованно засопел, переминаясь с ноги на ногу.

– Я с тобой говорю? Сколько? – полковник перехватил трость в другую руку.

– Пятьде… – начал неуверенно хозяин собак. Трость заняла позицию «наготове».

– Тридцать пять! – зажмурив глаза, выпалил Кори. Трость оперлась о пол. Мистер Смит порылся в бумажнике, достал деньги и протянул их продавцу.

– Хватит тебе тридцати, – фраза не допускала апелляций. К тому же трость давно была начеку.

Кори вздохнул и взял деньги. Выбора у него не было.

– Грузи! – скомандовал полковник и поспешил выйти из лачуги.

Кори поставил клетки в пикап, на прощание что-то прошептал собакам. Чуть дольше он простоял у клетки с сучкой. Странным образом этот лишенный жалости человек привязался к ней. Нашел ее еще щенком, видно, потерялась – ошейник был дорогой, на золоченой плашке выгравирована кличка Макарена, да и по экстерьеру сразу понятно – породистая. Долго ждал, может, объявление о пропаже будет, чтобы за хорошие деньги хозяевам сучку вернуть. Не вышло. Так и пришлось «пустить в дело». А чем занимался Кори, всем уже без подробных объяснений понятно. Вот только залезла эта тигровая сучка стафтерьера ему в душу. Ухаживал он за ней, растил и… жалел. Подкармливал вкусненьким, часто от себя даже отрывал. Получается, и ему нужна была близкая душа, пускай и собачья. Так и жили они. Контингент в его собачьей школе убийц постоянно менялся. Кого-то загрызали в бою, кто-то умирал от ран, иногда он сам перерезал псу горло: зачем кормить калеку – выгоды от него никакой. Но Макарена всегда была с ним. И все бы так и продолжалось, но увидел ее как-то случайно один из клиентов Кори – полковник Ридли Смит. И положил глаз. Полковника Кори не любил и смертельно боялся. Он вообще сомневался, что у него когда-то была мать, настолько извращенно жестоким и необузданно злым был этот человек. Но бизнес есть бизнес – клиентов выбирать особо не приходилось. В один из своих визитов мистер Смит заговорил о Макарене. Кори понял: случилась беда, противостоять которой ему не под силу. Не считаясь ни с какими просьбами, полковник назначил день, когда он приедет за собакой. Все было решено. Протест Кори был подавлен с помощью трости – несчастный собачник потерял пару зубов и почти неделю не мог нормально ходить.

Пикап скрылся из виду, а хозяин побрел в дом. Без Макарены ему было одиноко.

– Она же ласковая, она же не боец, – приговаривал он, готовя себя скудный ужин.

Прошло несколько дней томительного ожидания, пока на улице перед лачугой вновь не затормозил ненавистный пикап.

– На, забирай! – Полковник распахнул багажник. Радостный лай Джекоба донесся до ушей Кори сразу же. Но ее он не услышал. Клетка была пуста! Нет, она была там – беспомощно лежала на полу и даже не скулила.

– Клетки вытащи, болван! – окрикнул его Ридли Смит. Но Кори бежал к своей лачуге, ничего не замечая вокруг. Макарену он тащил на руках. Только в доме понял, что дело плохо. Раны были настолько глубоки, что даже крепкий собачий организм мог не справиться с такими. К тому же она потеряла много крови. Исход был очевиден, и тогда Кори принял решение. Не в силах смотреть на ее мучения, он достал нож и одним движением оборвал ее жизнь. Ему было страшно взглянуть в несчастные собачьи глаза. Он даже заплакал. Закопал Макарену за лачугой и только после этого вспомнил про Ридли Смита. Но того и след простыл. Впрочем, для обоих это было к лучшему – Кори был готов на все.

Глава 38. Полковник Ридли Смит

Когда-то полковник Ридли Смит был хорошим человеком. Конечно, не считал он себя плохим и сейчас. В том, каким он стал, полковник винил одного-единственного человека – Станислава Савельева. Это он – неважно, вольно или невольно, – лишил его счастья и превратил в озверелого монстра.

Когда-то, когда он еще не был полковником, вместе с родителями, старшими братом и сестрой он жил в уютном провинциальном городке. Юные годы тянулись лениво, будто подчеркивая размеренность жизни этого уголка, притаившегося под самым боком огромного портового мегаполиса. Сразу после окончания академии он женился на чудесной девушке, с которой они с детства жили по соседству. Мэгги была образцом английского воспитания, гордилась своими безупречными манерами и добропорядочным поведением. Однажды молодой офицер, приехав в очередной отпуск, увидел на соседской лужайке симпатичную барышню. К своему удивлению, он узнал в ней подругу детства Мэган Сью Девис. За время его отсутствия из неуклюжего подростка она превратилась в юную леди, изысканную и хорошо воспитанную. Смит был сражен наповал этим превращением и влюбился в нее раз и навсегда. В этот день они прогуляли до вечера, говорили обо всем и ни о чем. Расставаясь, он попросил ее руки, а она, робко улыбаясь от смущения, кивнула головой в знак согласия. И пообещала ждать своего жениха еще два года – столько оставалось ему учиться в военной академии. Он вернулся веселый, статный, полный сил, планов и амбиций. Верная Мэгги была горда и витала на седьмом небе от счастья. Вскоре сыграли свадьбу. Родители были только рады их союзу, они ведь знали друг друга почти тридцать лет, частенько захаживали в гости на яблочный пудинг, да и вообще любили посудачить о мировых проблемах и жизни их небольшого городка. И наступила идиллия. Ридли посылали служить то на одну военную базу, то на другую, а Мэгги снова и снова провожала и встречала его, плача то от горя, то от радости. Через некоторое время Ридли Смит понял, что его семейное счастье может развалиться, как карточный домик, – жена все больше грустила и искала утешения в садоводстве. А он мучился и страдал, видя ее уныние. И тогда он пошел, как говорится, на сделку с совестью. Выбрал удобный момент и, забыв о том, что и сам не без греха, написал письмо командованию, в котором поделился некоторыми своими наблюдениями. А касались они, естественно, негласных законов, царивших на базе, где он служил. Началось следствие. Кое-кому пришлось уйти в отставку, информация каким-то образом просочилась в прессу, короче, донос Ридли Смита наделал много шума. Но вместе с тем принес и пользу своему сочинителю, которого повысили в звании и отправили служить на базу близ Лондона. Ридли Смит присмотрел уютную квартирку в престижном районе и перевез туда свою семью – к тому времени у него на попечении было уже две леди: жена Мэгги и малышка Беатрис Сью Смит, которую отец ласково называл Биби. Служба, семья, перспективы и пусть ничем не выдающаяся, но устроенная жизнь – Ридли было этого вполне достаточно. Но случилась беда. Комета обрушилась на центральную часть города как раз в то время, когда теперь уже полковник Ридли Смит занимался предотвращением террористического акта, спланированного Джеком Пибоди. В тот миг, когда огненный вихрь окутал улицы британской столицы, он сидел у монитора и следил за боевыми вертолетами, брошенными на перехват злоумышленникам. Его пальцы процарапали фанеровку на столе до самого дерева, он смотрел обезумевшими от горя глазами и только шептал: Мэгги… Биби… Он повторял и повторял эти имена, пока его не оттащили от экрана и не накачали успокоительным. Дальнейшие события трагедии разворачивались без него. Следующие пару недель он провел в отпуске, куда предусмотрительное начальство поспешило его отправить. Но после он вернулся. И стал совершенно другим человеком…

– Болтливые сучки! – Полковник Смит выключил телевизор и отбросил пульт в неизвестном направлении. Он не верил в чудеса, а напугать его с некоторых пор было вообще практически невозможно, поэтому до недавнего времени вся эта шумиха вокруг незаконного удержания в неволе Джека Пибоди и общественной молитвы о его освобождении мало его волновала. Он делал свое дело – ловил государственного преступника Станислава Савельева. А тут все средства хороши, считал полковник. Но после очередного телефонного разговора с начальством Ридли Смит не на шутку обозлился. Мало того что в его юрисдикцию самым грубым образом вмешались высшие чины, чего он страшно не любил, так еще и эти бабы из России наболтали репортерам таких подробностей, что сомнений в аресте Пибоди военными не оставалось. Именно этих словоохотливых бухгалтерш он и обозвал сейчас болтливыми сучками. – Ох, попадись они ему под руку! – Ридли Смит сжал руки в кулаки и ударил ими по столу, выражая этим жестом готовность крушить и уничтожать всех врагов, что попадутся на его пути.

«Теперь страсти так просто не улягутся! Подняли бучу! Один за другим запросы из прокуратуры приходят. Общественность. Пресса. Активисты. «Зеленые», – недовольно бурчал он себе под нос. – Даже священники по телевизору выступают. Говорят, если у русских получится, это будет похлеще падения той кометы. Кто-то пугает – все заболеют, многие умрут… А еще и сослуживцы с ума посходили, страшно им, не хотят они с потусторонними силами связываться, это, мол, перебор!»

Полковник потерял нить рассуждений и уставился в потолок. Раздался корректно-осторожный стук в дверь.

– Да!

В комнату вошел молоденький офицер.

– И какой у вас вопрос, лейтенант Брайс? – полковник Смит метнул бешеный взгляд в сторону вытянувшегося как струна подчиненного.

– У меня важное сообщение, сэр! – вздрогнув, отчеканил Брайс.

– Так говори! – злобно бросил Ридли Смит.

– У нас непредвиденная ситуация! После того интервью, которое показали по всем каналам, семьдесят процентов моих солдат подали прошение об отставке. Никто не хочет попасть под влияние мощного энергетического воздействия. Мой дядя жил по соседству с этим Зеноном, колдуном из России. Он выжил только благодаря ему – колдун всех предупреждал о комете. Но ему никто не верил, и все смеялись, когда он начал копать землянку и провизию запасать. А он остался жить в своем убежище, и даже муниципальным властям не удалось сравнять его с землей, как они вначале хотели. Да еще спасибо, дядьку моего надоумил подальше из города убраться. Так он со своей семьей и выжил, а те, кто остался, погибли. Лейтенант перевел дух.

– Сэр, я же это к тому, что колдун этот действительно все знает и, если он молитву сочинил, нам несдобровать! Солдаты все знают, они, если честно, в панике!

– Вы что, все рехнулись? Это же солдаты, какая им разница, где умирать! – полковник плохо соображал, что говорил.

– В том то и дело, что они не хотят умирать за… – лейтенант не успел договорить. Тяжелая чернильница полетела в его голову, и он едва успел увернуться.

– Вон! – заорал полковник, а Брайс поспешил выполнить его приказ.

Полковник Смит поднял трубку и вызвал того, кому действительно доверял, – охранника Джеральда Гемпшира. Вскоре на пороге замаячила огромная фигура Джеральда:

– Задание, сэр? – разговорчивостью он не отличался.

– Да! – полковник тоже был лаконичен, но суть проблемы ему все же пришлось объяснить. – Этот говнюк Савельев привлек столько внимания к нашей базе, что скоро в наших стенах будут конкурсы красоты проводить. И все из-за доходяги Пибоди. Он и так подохнет скоро, но нельзя допустить, чтобы это произошло в наших стенах. А еще вся эта шумиха вокруг молитвы… Солдаты сходят с ума! Ты понял?

Джеральд кивнул. Хотя сумбурная речь полковника вызвала у него много вопросов, он все же ждал более рационального задания.

– Надо как-то избавиться от него! Вывези его тайком и выброси в лесу живого! Понял? – уточнил мистер Смит.

Охранник опять кивнул.

– Он мало что вспомнит после нашей химобработки, а опасность от наших солдат мы отведем…

Джеральд посмотрел на Ридли Смита с нескрываемым сочувствием:

«О чем это он? Какая опасность? Бедняга, видно, и впрямь сбрендил, не прошла для него даром потеря жены и ребенка», – подумал он в этот момент.

Ридли Смит сделал знак, давая понять, что все сказал. Джеральд еще раз для порядка кивнул и удалился исполнять задание. Этой же ночью он сделал все, как и было приказано. И даже не стал проявлять инициативу, которую обычно брал на себя, – полуживого Пибоди он оставил в придорожном овраге умирать своей смертью, а пулю приберег для более важных персон – так объяснил он себе данный поступок.

Глава 39. Спасение

– Милый, я хочу спуститься во-о-он туда, – девушка указала на причудливо изогнувшийся ствол дерева, висящий над самой водой.

– Дорогая, даже не думай! – парень поцеловал ее в нос и направился вверх по дороге, оставив позади свою подружку.

Она топнула ногой и закричала ему вслед:

– Не упря-я-ямь-ся-я-я! Иди скорей сюда! Посмотри, как там красиво!

Он остановился и, не оборачиваясь, помахал ей рукой:

– Догоняй, а то брошу тебя здесь!

– Нет! Если ты не пойдешь, я сама туда спущусь, – настаивала девушка. Она сняла с плеч объемный походный рюкзак, положила его на дорогу и стала оценивать возможные варианты спуска. Тропинки не было. Склон почти отвесно уходил вниз, и поэтому перспектива свернуть себе шею показалась ей очень даже реальной. Но упрямство взяло верх. Оставив рюкзак, она стала потихоньку сползать с горы, цепляясь за ветки и траву. Дорогу осилит идущий. Постепенно путь перестал казаться ей таким уж опасным, и она снова закричала:

– Майкл, дорогой, иди же ко мне! Тут совсем не опа… – на этих словах она поползла вниз. Предательница-ветка выскользнула из руки, и, потеряв опору, тело Мэри устремилось по склону, будто бобслейные сани. Но девушке повезло, мягкая трава послужила прекрасной страховкой от ушибов, а от низких веток она умудрилась ловко увернуться. Мэри даже закричать не успела. Да и зачем, все ведь обошлось – она сидела на дне оврага и не могла прийти в себя то ли от падения, то ли от красоты, которая открылась ее глазам. Небольшая речушка струилась по легким перекатам. Вода была такая прозрачная, что казалось, будто в русло налили расплавленное золото – так идеально отражался в этом зеркале солнечный свет. Ивы полоскали свои ветки в светящемся потоке, а стайки слегка рассерженных вторжением уток сновали по речке взад и вперед.

– Уф! – довольно глядя по сторонам, Мэри перевела дух. – Какая же здесь красота! Не зря я спустилась… Майкл! Майкл! – что было силы в легких, закричала она.

Ей ответил тихий стон. Он раздался совсем рядом, так что руки и ноги у Мэри похолодели сразу. Она боялась пошевелиться. Даже посмотреть в ту сторону не решалась. Звук прекратился, и девушка решилась повернуть голову…

Она кричала так, что бедный Майкл, забыв про все предосторожности, оказался на дне оврага спустя всего лишь секунды две. Хочешь не хочешь, а экстрим бобслейного спуска пришлось испытать и ему. Едва придя в себя после такого приключения, он ползком бросился к своей девушке. То, что он увидел, повергло его в ступор.

Мэри сидела на траве и по-прежнему боялась пошевелиться – на коленях у нее лежала голова лесного чудовища. Руками оно обхватило девушку за талию и держало так, чтобы та не посмела сбежать. При этом чудовище рыдало и причитало на чистом английском языке.

– Господи, девочка моя, красавица, какая же ты умничка, девочка, умничка… – и так без конца.

Сначала Майкл хотел врезать этому монстру по башке чем-нибудь тяжелым, но не успел – Мэри усиленно замотала головой, прося всем своим видом, чтобы он так не делал. Тогда он решил, что бессмысленно сидеть в овраге, надо звать помощь. Тем более что вид «чудовища» говорил о ее крайней необходимости: следы побоев, истрепанная одежда, исхудавшее лицо и, похоже, недавняя рана на плече, плохо перевязанная какой-то тряпкой. Решено – исполняй! Вызвать службу спасения по телефону было очень просто, а вот добраться до дороги, чтобы встретить ее, – вовсе нет. Путь наверх оказался гораздо труднее спуска. Теперь из бобслеиста Майклу пришлось превратиться в альпиниста и ползти по склону, проверяя каждый уступ или ветку. Но молодой тренированный парень справился. Вскоре он уже махал руками подъезжающим машинам и деловито объяснял спасателям, где и как лучше спуститься за пострадавшим.

Так Майкл и Мэри стали героями своего округа и попали бы на первые полосы местных газет, если бы не поломка печатного станка: случилась ужасная вещь – весь тираж был залит краской и поэтому уничтожен прямо в типографии. Влюбленные немного погрустили и вскоре забыли этот досадный момент, тем более что в качестве компенсации они получили маленький конверт. В нем не было письма, только определенная денежная сумма. О том, что пришел он издалека, свидетельствовало огромное количество марок. Докапываться они не стали, а на полученные деньги сыграли свадьбу и съездили на Бали, исполнив давнюю мечту Мэри.

Спасенный ими Джек Пибоди провел в реанимации три дня. После того как стало известно, кто он такой, уход врачей и внимание прессы были ему обеспечены. Коллективный разум и желание миллионов людей сделать добро так или иначе победили – Джек Пибоди был на свободе. Высшими чинами было решено, что после выздоровления он предстанет перед комиссией, которая детально разберется в обстоятельствах этой истории и решит, правомерно ли возбуждение дела против так называемого террориста.

Когда Джек пришел в себя и смог членораздельно говорить, первым делом он потребовал телефон. Трясущимися пальцами с трудом попадал по клавишам, набирая номер Стаса Савельева.

– Сукин ты сын! – в трубке Стас услышал русские слова, произнесенные с до боли знакомым английским акцентом, который не изменили ни страдания, ни обстоятельства. – Только ты мог такое придумать, черт тебя побери!

– Ну, с чертом ты погорячился, – рассмеялся Стас. – А остальное всегда пожалуйста! Но попрыгать ты нас заставил, конечно!

– Попрыгать? Зачем? – не понял Пибоди.

– Расслабься! Это я иносказательно, – опять рассмеялся Стас. Он едва сдерживался от слез радости, ведь удалось сделать практически невозможное.

– Понял тебя. Я за эти дни много о тебе услышал. И я хочу видеть тебя! – Пибоди тоже был растроган до слез.

– Тогда приезжай к нам – мы тебе тут быстро дело найдем! А то у вас я пока еще террорист! – Стас прощупывал обстановку.

– Нет, чего-чего, а связи у меня еще кое-какие остались. Теперь ты почти национальный герой, хотя до широких масс эта информация еще не доведена. Но скоро все будет о'кей, и ты сможешь приехать.

– Хорошо, так и сделаем.

Друзья обменялись всеми необходимыми пожеланиями и заверениями и договорились, что непременно увидятся, как только Джека выпишут из больницы.

Стас был крайне возбужден разговором с другом. После пережитого волнения последней недели это было как глоток волшебного эликсира очищения. Пибоди застал друга как раз перед выступлением на очередном форуме; эмоции настолько его захватили, что, выйдя на трибуну, он не стал их скрывать. Савельев хотел поделиться радостью со всеми собравшимися.

– Коллеги, единомышленники, друзья! – так начал он свое выступление. – Я только что говорил со своим другом, Джеком Пибоди. Его историю вы все хорошо знаете. Весь мир с волнением следил за тем, как разворачивались события, связанные с его освобождением. И вы все помогали спасти его! Именно благодаря вам, вашему единому порыву, вашему желанию сделать мир лучше и не допустить бесчеловечного убийства мы спасли Джека. У нас получилось! Мы доказали всем, что наша мысль материальна, а вера в добро не знает границ. И еще мы доказали, что самый верный способ предсказать будущее – это самим его создавать! Я расскажу вам одну древнегреческую притчу: некий странник, путешествуя по дорогам Греции, однажды встретил старика и спросил его, как попасть на гору Олимп. Старик ответил так: «Если ты и вправду хочешь попасть на Олимп, то убедись, что делаешь каждый шаг именно в том направлении». Старика того звали Сократ, а мораль истории проста: если хотите добиться успеха, убедитесь в том, что каждый ваш поступок и каждая мысль направлены в нужную сторону. Запомните эту мораль, но пользуйтесь ею только в благих целях, лишь тогда наша сила будет безграничной! Мы спасли человека, мы поставили цель и добились ее! Мы сможем помочь самим себе, нашим детям, родной стране! Вместе!

Зал взорвался аплодисментами.

Глава 40. День правды

Страсти вокруг спасения Пибоди постепенно улеглись. Репортеры со всех известных и неизвестных каналов, из журналов, газет и газетенок немного поутихли, обглодав, обсосав и перемыв каждую косточку героям этого грандиозного события. В офисе Кристины Георгиевны, до этого больше напоминавшем боевой лагерь, а скорее штаб предвыборной кампании, воцарилась тишина. Это была самая настоящая тишина. Умолкли бешено звонившие на протяжении двух недель телефоны, затихли торопливые шаги на лестнице и голоса на улице, которые время от времени выкрикивали какие-то фразы, утихомирился «Скайп».

«Какое счастье! Жизнь вернулась в прежнюю колею. Можно опять посиживать в кресле, потягивать чай, дремать и наблюдать за Кристиной. Хм. А возможно, кому-то недостает этой шумихи, кому-то, кто был несказанно рад оказаться в гуще событий, чувствовать себя вершителем судьбы, самым главным и очень важным…»

Раздумывая об этом, Зенон поглядывал на тихоню-секретаршу Буквально пару дней назад Свету было не узнать – горящие глаза, уверенный голос, приподнятое настроение. Налицо были все свидетельства энергетического всплеска. После того как ей удалось подсказать или, точнее, подпеть решение с молитвой, она стала общепризнанной героиней и заслужила всеобщее уважение.

Теперь она сидела в дальнем углу кабинета и разбирала бумаги. Недовольство выселением со своего насиженного места она умело скрыла и держалась с Зеноном довольно приветливо. Однако обмануть его, как ни старайся, было невозможно.

– Что-то не так. Это точно! – таков был его вердикт.

Зенон до обеда ерзал на своем стуле. Ни тебе привычной дремоты, ни расслабления. Состояние такое, будто у тебя в затылке кто-то постоянно скребется. А потом это ощущение сползает вниз по позвоночнику. Зенон не привык к таким неудобствам. Он пытался понять, кто же является причиной этого дискомфорта. В том, что источник его – человек, а вернее, воздействие этого человека на его, Зенона, биополе, колдун не сомневался. Несколько раз поглядел в сторону Кристины. Нет, Голованова спокойно занималась своими делами, и, пожалуй, кроме уже хорошо известных Зенону (по долгу службы, естественно) эротических фантазий, никаких особенных мыслей в голове ее не пробегало.

– Вот засада! – подумал, ворочаясь на стуле, Зенон. – И какая такая бестия мне покоя не дает? Вечером надо будет ритуал защитный провести, а то намутили мы тут со Стасиком. Береженого Бог бережет. А пока пойду-ка я обедать. – Но и тут ему все было не так. И еда невкусная, и официантка нерасторопная, и пахнет чем-то в кафе неприятным. Короче, обед не задался, что еще больше испортило колдуну настроение и укрепило его догадки о существовании злоумышленника.

Остаток дня и вечер Зенон провел в крайнем беспокойстве. Он все пытался определить источник своих странных ощущений в последние дни, но пока у него ничего не получалось. Решение пришло только тогда, когда, ворочаясь с боку на бок, он пытался заставить себя уснуть.

«Не на того напали! – он почти подскочил на кровати. – И как это я позабыл? Зенон вам еще покажет фокусы».

Он еще долго что-то бурчал себе под нос, и это были рассуждения о том, как он всех выведет на чистую воду. Погружаясь в эти приятные размышления, он и уснул, а проснулся только от того, что кто-то изо всех сил тряс его за плечо.

– А! Что! Кто здесь? – тут он увидел Стаса. – Фу, это ты!

– Ты чего орешь во сне? Я с первого этажа услышал!

– Сон приснился! Интересный! Про тебя! – загадочно улыбаясь, ответил Зенон, но сам сон рассказывать не стал, отговорившись тем, что ему пора бежать в офис.

– Вот всегда ты так! Заинтригуешь – и молчок, – рассмеялся Стас. Сны его сейчас волновали мало, день предстоял трудный, и забивать голову всякой ерундой не хотелось.

– Это хорошо, что в офис. Меня до середины дня не будет. А там один важный человечек должен прийти – хочу, чтобы ты на него глянул. Ты понимаешь ведь, о чем я?

– Да, Стасик, все проконтролирую, гляну куда надо.

Стасу показалось, что Зенон его не слушает и мысли его при этом витают где-то далеко. Но разбираться времени не было, и он, высказав еще пару также не услышанных замечаний, удалился. Только хлопнула дверь, Зенон помчался на кухню и стал шуровать на полках. При этом он приговаривал: «Да где же ты, черт побери, куда ж ты подевалась?»

Вскоре он нашел то, что ему было нужно. Это был маленький пакетик с ванилью. На кухне у любой хозяйки его можно при желании в конце концов отыскать.

«Ура!» – воскликнул он и сунул добычу в карман. Теперь дело дошло до самого важного момента. Зенон порылся в своей старой колдовской сумке и извлек оттуда маленький пузырек с бордовой жидкостью, на первый взгляд похожей на вино, но гораздо гуще и мутнее. Перед тем как погрузить пузырек в карман, Зенон приподнял его над головой и посмотрел на просвет. Внутри сосуда началось какое-то движение. Замерцали искры, и появился оранжевый прицвет. Зенон удовлетворенно кхекнул: «К-хе! Славно, живы, мои хорошие! Ну что ж, девочки, пора за работу», – спрятал зелье и поспешил в офис. Ему предстоял «волшебный» день.

А вы знаете, кто такие оранжевые феи? Нет-нет, ничего страшного! Просто в широко известных узких кругах магическую жидкость бордового цвета с оранжевым отсветом принято называть именно так. Достаточно добавить всего одну каплю этого вещества в любой напиток, чтобы вызвать приступ откровения у всех, кто пригубит его. Хулиганки-феи вытрясут всю правду из человека, да еще и заставят выболтать ее каждому встречному. К счастью, желание пооткровенничать быстро проходит, но порой этого бывает достаточно, чтобы начисто переписать судьбы участников эксперимента. Теперь вы знаете, что за средство хранил в своей сумке Зенон и почему был так сильно рад, разглядывая оранжевые всполохи внутри пузырька. Феи они или не феи, но именно этих «милых дам» собирался привлечь Зенон к исполнению своих разведпланов.

В офис заглянул охранник Федя. Крупный парень лет двадцати пяти, симпатичный, рослый и по-житейски смышленый. Все в компании знали: Федор Иннокентьев спит и видит, как бы занять место нынешнего начальника – пенсионера Михаила Ивановича, которого он хоть и уважал за боевые заслуги в Афгане и работу в ФСБ, но был твердо уверен, что старичку пора на пенсию – внуков нянчить и клубнику на даче разводить. Вот с этими тайными мыслями Федор и ходил каждый день на работу.

– Ох, что-то жарко мне, совсем упрел! – весело улыбаясь Свете, Федор направился к кулеру. – Ребята со склада, соседи наши, с товаром попросили помочь – аврал там у них случился с разгрузкой, вот мы там и натаскались коробок.

Света окинула его осуждающим взглядом, без слов давая понять, что подобные подробности из жизни мужчин ее совершенно не интересуют. Парень смутился, примолк, почувствовав на себе ее взгляд, налил воды и залпом выпил.

Зенон, потревоженный его вторжением, лишь вскинул брови и тут же снова нацепил на себя маску под названием «дремота». Федя еще что-то пробурчал и вышел из комнаты. На лестнице некоторое время были слышны его шаги. Вдруг откуда-то снизу раздались резкие голоса. Один из них, помоложе, принадлежал товарищу Иннокентьеву, другой – начальнику отдела охраны Михал Иванычу Семенову. Первый не умолкал ни на секунду, фразы сыпались как пулеметная очередь, причем басистый голос Феди стал еще ниже и порой срывался на хрипение. Голос постарше старался вставить в этот, как говорится, речевой понос хоть несколько слов, что ему практически не удавалось. Отменный хлопок дверью и громкие шаги на лестнице – кто-то бежал вверх.

– Началось! – констатировал факт Зенон, не открывая глаз. – Теперь мои маленькие хулиганки покажут вам, где раки зимуют. – И тут он хотел погрузиться в размышления о раковых зимовках, которые быстро приняли гастрономический характер и заставили кишечник призывно заурчать. «Эх, раков сегодня вечером сварить, что ли?» – подумал Зенон, но тут же еле успел пригнуться. В его сторону полетела фирменная шапка Михал Иваныча, которую тот в сердцах сорвал с головы и отшвырнул в сторону не глядя. Пожилой охранник ворвался в офис как смерч и, не останавливаясь, пронесся в кабинет Кристины Георгиевны. Через стекло Зенон хорошо видел, как тот яростно жестикулирует, стараясь что-то объяснить директрисе. Пламенная речь заняла минут десять, после чего Иваныч вышел, залил в себя два стакана воды из кулера и пошел в комнату охраны. А после Зенон удовлетворенно посмеивался, прислушиваясь к голосам, доносившимся с нижнего этажа, – словесная баталия переросла в настоящий бой без правил. Только теперь обе стороны обладали одинаковой силой правдивости.

Появление курьера заставило колдуна приоткрыть глаза. Он услышал, как фыркнула Света и заинтересовался. Посмотрел из-под опущенных ресниц. Вроде нормальный парень, бойкий такой, веселый, со Светкой держится приветливо, но она почему-то с ним холодна, как тюремная стена. Пока секретарша носила документы Кристине на подпись, курьер приложился к заветному кулеру и уселся на диване напротив Зенона. Сначала он бесстыдно пялился на колдуна, причем по мере того, как проходило время, взгляд его становился все наглее и наглее. Тут Зенон слегка отвлекся от своих наблюдений и потерял бдительность. Встрепенулся он, почувствовав жаркое дыхание на своей щеке.

– Меня зовут Милочка! – почти вплотную приближая губы к Зенонову уху, томно пропел парень.

Колдун отшатнулся и воззрился на Милочку во все глаза. Но курьер повернул его голову в прежнее положение, коснувшись пальцем подбородка, и продолжил шептать:

– Вы такой колоритный мужчина! Как ваше имя?

Зенон промолчал.

– Фу, какой вы гадкий! – Милочка обиженно топнул ногой, а Света едва сдержала приступ смеха – она наблюдала за всем этим действом со своего места и давно уже поняла, в чем дело.

– На самом деле я – Макс, но мужчины мне все равно больше нравятся, чем женщины.

Зенон удачно увернулся от поцелуя, которым Милочка-Макс хотел его наградить.

– Я первый раз говорю это вслух! Я – гей! – заорал курьер во все горло.

Зенон расхохотался, Света выронила из рук штамп, но потом тоже засмеялась. Общими усилиями они едва умудрились выпроводить его из офиса. Он продолжил признания по пути, в чем они и убедились, дружно перегнувшись через подоконник и пронаблюдав, как честный гей гоняется по двору за дворником дядей Петей. Колдун и секретарша переглянулись, но, не говоря ни слова, вернулись на свои места.

– Эй, оранжевые красотки, вы пока тратите свои силы понапрасну! – прошептал Зенон, проходя мимо кулера. Именно туда с утра пораньше он выпустил своих правдолюбивых помощниц.

На некоторое время в офисе наступило затишье, за которым по всем правилам последовала буря. С очередного собрания вернулись Римма и Анастасия. Кстати сказать, они никак не могли уехать по домам – после спасения Пибоди выпросили на работе отпуска и взялись помогать Стасу и его команде. Сейчас они бурно обсуждали поправки к федеральному закону о формировании территориальных избирательных комиссий. Зацепившись языками за тему стимулирования членов ТИК, они, естественно, вскоре почувствовали необходимость промочить горло. А после началось!

– Римма! – вдруг обратилась к подруге Анастасия. Та подняла на нее глаза и ждала продолжения.

– Ты замечала, как твой Шурик смотрит на мою Танюшку? – без подготовки выдала Настя.

Римма чуть не поперхнулась крекерами, которые «поклевывала» из вазочки на столе.

– А почему он так на нее смотрит? – унять человека, попавшего под власть оранжевых фей, было невозможно.

Сначала Римма стушевалась, но, дожевав печенье, набрала воздуха в легкие и ответила:

– Потому что они спят друг с другом с пятнадцати лет, что тут удивительного.

Подруга аж задохнулась от такой новости. А Света и Зенон замерли в ожидании развязки.

– И ты мне ничего не говорила столько лет? Подруга называется, – обиделась Настя.

– А тебе можно было сказать? Вы с Костей Танюху со света бы сжили за аморальное поведение. А она девчонка нормальная, и вообще у них с Шуриком любовь. Они вон как партизаны – столько лет вместе и ни разу не прокололись.

Настя схватилась за сердце.

– Может, тебе воды принести? – участливо спросила Римма и хотела двинуться к кулеру.

– Не надо никакой воды, – поспешил остановить ее Зенон. – Я сам помогу.

Передозировка «правдивого» средства могла привести к сильнейшему упадку сил. Он подошел к Анастасии Валерьевне, поводил руками возле ее головы, сделал такой жест, будто хватает и выкидывает прочь невидимую охапку сена, а потом поймал в воздухе кого-то, тоже невидимого, и засунул в карман. Женщине постепенно полегчало, и все обрадовались, что опасности нет.

– А вот мне точно нужен глоток. – Римма сделала еще попытку проследовать к источнику воды. Зенон едва умудрился встать между ней и кулером.

– Зенон, да что это с вами? С каких это пор вы хранителем озера сделались? – ехидно заметила Света со своего места. – Вот, Римма Геннадиевна, возьмите. – Тут она извлекла из сумки и протянула женщине бутылку минеральной воды. Зенон смог покинуть свой пост, он даже не обратил внимания на удивительную Светину находчивость и наличие в дамской сумочке минералки.

Страсти улеглись. После выяснения столь неожиданных фактов подруги поняли, что они без пяти минут родственницы, и решили отметить это событие в кафе, куда и отправились не медля. Опять воцарилась тишина.

Света приготовила чай и отнесла в кабинет директрисы. Дверь распахнулась, и в офис вбежал Динька – сын Головановой. Мать говорила по телефону и знаком запретила беспокоить ее. Пришлось парню слоняться по комнате. Он покрутился около Светы, потом взял стул, уселся рядом с Зеноном и стал сопеть.

– Ты чего такой грустный? – поинтересовался колдун.

– Не скажу! – ехидно ответил парень.

– Как хочешь, а то у нас сегодня все правду говорят, – пошутил Зенон.

– А я не буду! – продолжал упрямиться Денис. Но немного подумал и по-детски не логично добавил: – Я собаку хочу.

– Так в чем же дело? Скажи маме, и купите, – просто решил вопрос колдун.

– Она не согласится, она мной недовольна, и вообще она меня не любит, – мальчик был сильно расстроен.

– А ты давно говорил ей, что ты ее любишь? – Зенон выбрал роль мудрого учителя.

– Я ей не говорил… – растерянно произнес Денис.

– Так вот пойди и скажи. Сейчас, – колдун повернул пацана лицом к маминому кабинету и легонько подтолкнул в спину. Мальчик пошел. Некоторое время можно было наблюдать, как мать и сын сидят за столом и пьют чай. Но потом…

– Вы какое право имеете встревать в мою личную жизнь? – Кристина нависла над Зеноном, как беркут над добычей. Зенон навострил уши, ожидая интересных откровений. И дождался.

– Мало того что вы сидите здесь как дурацкий пень, – Кристина не очень выбирала выражения, – выперли со своего места мою секретаршу, ничего не делаете, читаете всякую дребедень, спите, храпите, чихаете, пукаете…

Тут Зенон возражающе закачал головой.

– Не было такого! – возмущенно вставил он свое слово в жаркую речь директрисы.

– Не важно! – оборвала она его. – Раз храпите, значит, и пукаете!

– Железная логика! – оценила Света выпад Кристины и прыснула от смеха, спрятавшись за монитором.

– Прикрываетесь тем, что вы друг Стаса, а сами тут только штаны просиживаете и воду пьете. А теперь еще и сына моего вздумали учить! Я вам этого не позволю! Слышите?

Зенон хотел было защититься, но не успел. Сын Кристины Георгиевны выбежал из ее кабинета, минуту простоял как манекен, послушав, как она разносит колдуна, бросился к матери и затараторил:

– Мама, мамочка! Не ругайся, я же тебя люблю! Я буду слушаться, и учиться буду, и к институту готовиться, и на скрипке играть, если хочешь. – Тут он на миг задумался. – Конечно, лучше бокс, но, если тебе нравится, фиг с ней, пусть будет эта идиотская скрипка. И найди же себе кого-нибудь, наконец. Я все пойму, я же хочу, чтобы ты была счастлива, улыбалась почаще. А еще, пожалуйста, выкинь этих ужасных болванчиков – надо мной все школьные друзья смеются, когда приходят в гости и видят их глупые рожи. Давай лучше собаку заведем! Большую какую-нибудь. Дога или мастифа.

Слова про собаку вывели директрису из оцепенения, в которое она впала, слушая исповедь сына. Она быстро сориентировалась и задала спасительный вопрос:

– Большую! А кто с ней гулять будет?

Но Дени не смутился.

– Я буду! И гулять, и кормить!

– Это ты сейчас так говоришь, а потом все на мои плечи ляжет, – укорила его мать.

– Нет, это правда! – уверенно ответил сын. Зенон поспешил кивнуть, подтверждая его слова. Он-то знал, что пацан точно не врет.

– Ладно, с этим мы с тобой дома разберемся, – устало подвела итог директриса. – А вы извините меня, сама не пойму, что на меня нашло, – обратилась она к колдуну.

– Все в порядке, – смущенно ответил тот. – Вы ведь правы были в чем-то. Но только не…

Кристина протянула руку:

– Беру свои слова назад!

– Принимается! – улыбнулся Зенон и пожал своей лапищей нежную руку Кристины.

– Так когда за собакой поедем? Завтра или в субботу? – вставил свою реплику не желавший упускать благоприятную для него ситуацию Дени.

Кристина улыбнулась.

– Вот хватка у парня! Далеко пойдет. Наверно, аудитором будет. Надо его Савельеву на обучение отдать, – сказала она, обращаясь к Зенону и Свете, сыну же ответила: – В субботу, рэкетир ты мой, а сейчас марш домой – уроки делать.

Обрадованный Дени скрылся за дверью, а все остальные вернулись к работе. Оранжевые всполохи еще играли в бутыли на кулере, словно ожидая новых жертв.

Глава 40. Жизнь продолжается

После удачного завершения истории с Пибоди Стас отправился в турне по России. Несмотря на свою популярность в крупных городах и за границей, в глухой провинции он мало кому пока был известен. Его основной задачей было рассказать всем о партии и помочь разобраться в налоговом законодательстве. Он проводил бесплатные семинары по бухгалтерскому учету, оптимизации налогов, аудиту. А параллельно давал сотни и, возможно, тысячи консультаций. Жизнь Стаса, и без того похожая на бешеную гонку, превратилась в бесконечную смену городов и поселков в разных регионах страны. Лиц, имен, вопросов и ответов. Утром семинары, до поздней ночи консультации. Теперь уже не только бухгалтеров интересовала Партия налогоплательщиков. Историки, ученые, разного формата политики выказывали свое желание присоединиться и поддержать идею Стаса Савельева. Однако самой большой популярностью партия по-прежнему пользовалась у аудиторов. И это вполне объяснимо, ведь давно витавшая в воздухе мысль о создании серьезного противовеса четырем самым влиятельным аудиторским компаниям мира наконец обрела реальную почву под ногами. А Стас приобрел еще одну заботу: в Москве была создана некая фирма, объединившая под своим руководством аудиторские компании столичного региона. И если раньше такое объединение было практически невозможно, ведь все руководители боялись, что их просто-напросто кинут, то теперь неприкосновенность членам союза гарантировала партия. Процесс пошел семимильными шагами. Собственники и директора охотно становились партнерами новой фирмы. Присоединенная компания удерживала обороты на том же уровне, что и до слияния. Иногда с ними заключали персональный договор. Сотрудников брали в штат, гарантируя при этом стабильную зарплату и занятость. Единственным условием такого формата работы было обязательное тестирование с последующим обучением по стандартам, разработанным специально для этой фирмы. Планировалось, что уже через полгода именно эта компания станет основным источником финансирования партии.

Теперь Стаса было сложно застать в томском офисе, и его верным соратникам приходилось отлавливать его примерно как рыбакам золотую рыбку. Сегодня рыбка попалась.

– Станислав Николаевич, есть минутка? – Кристина Георгиевна звонила от секретаря.

– Да, Кристина, приходите.

Через пять минут бывшая директриса появилась в кабинете. Выглядела она великолепно, но подчеркнуто по-деловому. Черный брючный костюм идеально смотрелся на ней, блуза рубашечного кроя вписывалась в тему, а уложенные в «немецкий» валик волосы дополняли образ бизнесвумен со стажем.

– Доброе утро, я с порога и сразу к делу.

– А я думал, сперва расскажете, как вам удается так замечательно выглядеть. Слова Стаса заставили Кристину улыбнуться.

– Вот умеете вы настроение поднять. И как вас при этом не любить, – перенимая шутливую манеру разговора, ответила она. – Я же на свидание собралась.

Стас не обратил внимания на сделанное вскользь признание в любви.

– Ого! А с этого момента поподробнее, – продолжил он игривый тон разговора.

– Шучу я, Станислав Николаевич, – покачав головой, Кристина сокрушенно вздохнула. – Какие у меня могут быть свидания. На встречу иду. С председателем Союза предпринимателей.

Савельев потянулся к принтеру за каким-то документом. Разговаривая с Кристиной, он умудрялся готовить материалы для семинара. И хорошо, что на затылке у него не было глаз – страстный взгляд, брошенный Головановой из-под ресниц, смутил бы любого мужчину.

– И чем вам не свидание? Он дядька видный, – принимая прежнюю позу, рассмеялся Стас, но потом тоже перестроился на деловую волну. – А почему только сейчас, вы же с ним давно должны были встретиться?

– Еще не факт, что это и сегодня случится. Этот видный дядька вот уже около недели от меня, как бешеная вошь, носится.

Стас удивленно посмотрел на Голованову, в глазах его читался вопрос: «Чем такая эффектная дама могла напугать крупного бизнесмена?»

– Занят он постоянно, – поняв с полуслова, объяснила Кристина. – То за границей, то на съезде, то еще где-нибудь. Неуловимый. Но встретиться хочет, даже предлагает совместные мероприятия проводить, и еще у него масса планов, и я его так или иначе, но выловлю.

– Тогда удачи! И побольше сексуальности в голосе, тогда он точно от встречи не откажется.

Кристина рассмеялась.

– Предлагаете мне верное женское оружие на нем испытать? – спросила она, а про себя подумала: «А может, учения проведем? Тактику отработаем?» Но тут же испугалась своих дерзких мыслей.

– А почему нет? Едете домой, надеваете мини-юбку, пучок на фиг, кудри вместо него, остальное сообразите сами. И звоните ему.

– И как он это все по телефону увидит? – Кристина попалась на эту удочку и незаметно для себя даже приняла условия игры, видимо, все-таки нельзя в разговоре с боссом на посторонние фантазии отвлекаться.

– А вы по «Скайпу» позвоните, – Стас пробовал остаться серьезным, но после этой фразы он расхохотался.

Голованова смутилась.

– Издеваетесь? – с укором произнесла она. – А я, простофиля, купилась.

– Ладно, извините, Кристиночка, не обижайтесь на меня. Нужно же было хоть как-то вас подбодрить, – теперь тон у Стаса был примирительным. – Какой там вопрос у вас был?

– Я к встрече тезисы набросала, хотела кое-что уточнить. Помните, вы нам про «книжный магазин» рассказывали?

– Конечно. Это я так условно некую проблему назвал. Просто, чтобы понять, о чем речь, достаточно представить полки в книжном магазине советских времен. Воздуха много, а книг всего две. Выбирай не выбирай, а прочитаешь либо одну, либо другую. Или еще можно обе разом. А теперь сходите в какой-нибудь раскрученный книжный супермаркет. Что вы там найдете?

– Тысячи, порой десятки тысяч книг, от изобилия глаза разбегаются, – не задумываясь ответила Кристина.

– Правильно! И каждая кричит: «Купи меня! Я круче, чем все остальные!» И вы застынете перед полками, пытаясь разобраться в этом море разнообразия заголовков, сюжетов, обложек и авторов. Что же читать? Не закупать же все это оптом и тащить домой. Надо как-то сэкономить время, силы и деньги. А еще полезную площадь в своей квартире. И тут есть два выхода. Первый – обзвонить друзей, замучить их вопросом «Ты читал?», получить несколько совершенно разных рецензий, пяток ответов «Не читал», быть посланным раза два, но это только очень близкими друзьями…

Кристина улыбнулась шутке.

– В итоге вы составите собственное мнение, купите книгу и углубитесь в недра повествования, чтобы потом точно так же давать рецензии, говорить «нет» или посылать. А второй – искать не книгу на полке, а решение конкретной проблемы в книге. Это здорово сужает рамки поиска и практически сразу выводит на искомый объект. Когда вы знаете вопрос, вам будет легко найти ответ, и вы непременно прочитаете найденную книгу, потому что она вам изначально нужна.

– А как все это связано с властью? – директриса хотела вникнуть в подробности и понять суть.

– А вот тут внимание! Есть еще и третий вариант. Человека можно просто заставить. Такой контроль над людьми называется властью. Обладать ею – это значит иметь право решать, как использовать вверенные вам людские и материальные ресурсы. Имея власть, вы сможете принимать или отменять решения, принятые другими людьми. Вы получите право решать, какие действия должны быть предприняты или, наоборот, прекращены. В социологии различают два основных вида власти: конструктивную и иждивенческую. Ваше правление конструктивно, если вы используете дарованные вам властные полномочия или возможности, которыми обладаете в силу своего авторитета, на нужды развития компании или страны, ради достижения поставленных целей быстрым и экономически выгодным образом. Но если вы пользуетесь своим служебным положением и авторитетом ради личных целей, используя при этом подчиненных вам людей, знайте: власть ваша носит иждивенческий характер. Сейчас в России существует власть иждивенцев!

– Жестко! – сделала вывод Голованова и что-то записала в своем блокноте.

А Стас улыбнулся, возвращаясь к прежнему шутливому тону разговора.

– Скажите ему это, и он ваш до гробовой доски. Но сначала хорошенько приглядитесь, вдруг он вам не понравится.

Теперь они рассмеялись оба.

Но встреча состоялась. Председатель Союза предпринимателей действительно оказался очень интересным мужчиной, талантливым бизнесменом и прекрасным собеседником. Но и Кристина Георгиевна не ударила лицом в грязь. Подготовленная Стасом на пять баллов, она просто наповал сразила олигарха своим уровнем эрудиции и знанием вопроса. Они даже не заметили, как, обсудив деловые вопросы, перешли на обмен чисто житейскими взглядами. Во многом они смотрели на жизнь одинаково, да и судьбы у них тоже были похожими. Анатолий Степанович воспитывал сына и дочь, он был вдовцом – жена погибла в автокатастрофе. Кристина рассталась с мужем и одна растила сына. У обоих были похожие трудности с детьми-тинейджерами, оба горели на работе, забывая про личную жизнь. Да и не было ее у них. Пока.

Глава 41. Разговоры с духами по душам

Бескрайнее поле. Трава зеленая-зеленая. Небо синее-пресинее. По полю идет человек. Странный какой-то. Рыжий, косматый, борода всклокоченная. Идет и все время оглядывается. Останавливается почти на середине, хотя как ее определить, эту середину, совсем непонятно, – поле-то бескрайнее. Вытирает со лба пот огромной ручищей и снова смотрит вдаль – туда, откуда пришел. Вдруг по лицу его пробегает гримаса страха. На горизонте он видит неясные силуэты. Но они довольно быстро приближаются, причем, приметив рыжебородого странника, принимаются яростно жестикулировать и выкрикивать еще недоступные слуху фразы. Человек собирает все свои силы, делает глубокий вдох, как перед прыжком с трамплина, устремляется к противоположному краю поля, который по правилам игры, конечно, недостижим. Он почти бежит, и ему вроде удается оторваться от погони, но вдруг… он спотыкается о кротовину и падает ничком, со всего размаху ударяясь о землю. Трава взметнулась зелеными брызгами, будто он и правда упал в воду. Инстинктивно он закрыл голову руками, видимо, не ожидая от догоняющих ничего хорошего. Лежал и ждал, вдыхая аромат свежей травы, полевых цветов, пропитанной летним зноем земли. Почему он не попробовал встать? Никто не знает! Но теперь погоня настигла его. Однако вовсе не для того, чтобы побить.

– Зенон! Зенонушка! Дорогой ты наш! Что же ты бежишь? Подожди, послушай нас! – наперебой кричали три женщины, настигшие колдуна.

Зенон осторожно приподнялся и сел. Еще не понимая, что происходит, он воззрился на своих преследовательниц. К своему крайнему удивлению, в одной из них он узнал Кристину Голованову, а в другой – Анжелу Берестову. Третья женщина предстала перед ним как в тумане, и он никак не мог понять, кто же это такая. Удивленный Зенон решил прервать их галдеж:

– Так, девочки, раз уж вы меня тут взяли тепленького, давайте немного успокоимся и поговорим без нервов.

Барышни приумолкли, но вскоре снова затараторили, решая, кто из них будет говорить первой.

– Нет, так дело не пойдет! – строго приструнил их колдун. – По очереди!

Разговор начала Кристина. Анжела косилась на нее недобрым взглядом, а незнакомка вообще держалась в стороне.

– Во-первых, Зенон, перестань от нас убегать. Мы против тебя ничего не имеем, нам помощь твоя нужна в одном очень щепетильном вопросе, – Кристина помолчала, собираясь с духом. Видимо, то, о чем она собиралась просить, было действительно делом крайне деликатным.

Зенон кивнул, давая понять, что будет хранить «врачебную» тайну своих импровизированных пациенток.

– Итак! – директриса обернулась, будто искала поддержки у своих подельниц. – Нас трое, но любим мы одного мужчину. Кого? Да ты и сам уже догадался – Стаса, конечно. И мы хотим, чтобы ты нас рассудил, помирил и помог получить его сердце.

Зенон смотрел на них и думал: «Ну, вы, подруги, даете стране угля – мелкого, но много, – он вспомнил поговорку советских времен. – И как я должен сердце Стаса на вас троих поделить? Совсем очумели! Ишь, нашли себе секс-символ».

Вслух же он сказал:

– Дорогие барышни! Как известно, ни одна магия не знает способа, как заставить одного человека любить сразу троих. Один на один еще возможно, но коллективного приворота не су-ще-ству-ет! – произнес он, делая акцент на каждом слоге. – Так что поделить сердце не получится!

– Тогда выбирай! – вступила в разговор Анжела.

– Кого выбирать? – удивился колдун.

– Ту, которая будет со Стасом, – пояснила девушка.

– И как я должен это сделать? – он прикинулся простачком, чтобы выиграть время.

– У тебя два варианта, – улыбнулась Кристина, вспоминая длиннющий анекдот на эту тему. – Либо ты смотришь наше будущее и узнаешь, кому из нас выпал этот жребий. Либо заглядываешь в душу Стаса и узнаешь, кого из нас любит он.

Колдун призадумался. После недолгого молчания он наконец заговорил.

– Пусть каждая из вас даст мне какую-нибудь личную вещь, – попросил Зенон, тем самым показывая, что он согласен выполнить просьбу девушек.

И тут его окатило прохладным порывом неизвестно откуда взявшегося ветра. Голова закружилась, а глаза закрылись сами собой. Видимо, именно ветер унес прочь его собеседниц, потому что, когда Зенон очнулся, рядом никого не было. Он стал звать их, изо всех сил напрягая голосовые связки. Но крик не помог – поле было пустынным, а высокая трава даже не шевелилась. Зенон осмотрел землю, ведь должны же остаться следы. Он их действительно обнаружил. В траве валялись три предмета: ключ, обручальное кольцо и маленькая бриллиантовая сережка. Зенон едва успел подхватить эти вещицы и сунуть их в карман, как какой-то новый дух вцепился ему в плечо мертвой хваткой. Дух так сильно его тряс, что колдун потерял сознание и… проснулся!

Именно этот сон он не стал рассказывать Стасу По вполне понятным причинам. Да и в тот день было совсем не до этого. Зенон так увлекся идеей выпытать правду у своих коллег, что вспомнил об этом сне, только когда, придя домой, в кармане брюк случайно наткнулся на что-то колючее – это была сережка. Он вытащил все три предмета, разложил на столе и стал поочередно разглядывать их. И без труда определил принадлежность первых двух. Ключ принадлежал Кристине: Зенону он сказал, что директриса более чем допускает сексуальные отношения со своим новым боссом. Обручальное кольцо, естественно, было взносом Анжелы, ее надежды были как на ладони. Колдун распознал сильные и глубокие чувства. Он даже сокрушенно покачал головой: мол, такая девушка любит, а Стас ведь скорее всего и не отреагирует. Больше всего его озадачила сережка. Лишь раз в жизни он видел нечто подобное. Конечно, у него возникло предположение, что «туманным» духом и была та самая женщина, которая ее когда-то носила. На глаза колдуна навернулись слезы. Он вспомнил необычную свадьбу Стаса. Как привез его и его невесту Ольгу Кузнецову в далекое поселение баркасельмесов. Вспомнил до мельчайших подробностей магический ритуал их бракосочетания и старую шаманку Чебуреку. Картины прошлого растрогали его.

«Эх, Стасик! – только и вымолвил колдун. – Как бы я хотел помочь… Но только тебе», – некоторое время спустя добавил он задумчиво. Но сейчас он решил не верить своим догадкам. И принялся за исполнение другой работы. Несмотря на несколько необычный путь получения заказа, он чувствовал себя связанным определенным обязательством. Он ведь почти пообещал помочь. И теперь думал, как это сделать. Ничего лучшего ему в голову не пришло, как вызвать на разговор по крайней мере двух здравствующих претенденток. Колдун уселся за столом, сплел особенным образом пальцы и прочитал заклинание. Теперь ему оставалось только немного подождать.

Глава 42. Испытание

За неимением собственного офиса для приема посетителей Зенон оборудовал для этих целей одну из комнат в огромном доме Андрея Щербакова. Столкнувшись в последнее время с некоторыми новыми фактами из жизни окружающих его людей, он рассуждал так:

– Надо бы подготовиться. Чует мое сердце, клиентов у меня вскоре будет неожиданно много, особенно если считать женщин, чьи сердца покорил наш неподражаемый Стас Савельев. Это я знаю про троих, а сколько их там еще? С его-то популярностью!

И поэтому на досуге Зенон занялся оборудованием импровизированного офиса. Он накупил на местной барахолке ворох звериных шкур, несколько ковров с причудливым орнаментом, который по его представлению наилучшим образом поддерживал бы антураж шаманской хижины. Раздобыл у кого-то старый бубен и потертую чашу для разведения огня, которую он, несмотря на все протесты Стаса, притащил в дом и установил посередине комнаты.

– Только не вздумай разводить здесь огонь! – предупредил друга Стас. Еще не хватало, чтобы ты со своими ритуалами дом Андрею спалил. Зенон покивал головой, но сам и не подумал послушаться: «Надо будет – и запалю. Это же я для тебя стараюсь!»

Еще в этот список особо нужных вещей добавились рога северного оленя и довольно большой «ловец снов» – магический предмет, напоминающий своим видом паутину, натянутую на пяльцы. Памятуя о тех откровениях, которые пришли к нему именно во время сна, колдун решил, что этот предмет будет вовсе не лишним и в какой-то мере символичным, учитывая последние события. На самом деле назначение «ловца снов» – оберегать человека от дурных снов, хотя, что в данной ситуации считать дурным сном, неизвестно.

Итак, шаманское логовище было готово, оставалось только дождаться прихода гостей.

В этот вечер Зенон решил немного отдохнуть. Целый день они со Стасом провели на собрании у губернатора. Выступал, конечно, Стас и, как обычно, вся нагрузка была на нем, но и колдуну все же хватило работенки. Огромный зал, масса народа. Его задачей было «высмотреть» тех, кто был реально заинтересован в присоединении к партии. Им сейчас нужны были надежные люди, хотя, впрочем, кому и когда они не нужны? Но сейчас для Стаса и его сторонников это было особенно важно – приближались выборы. За день Зенон превратился в выжатый лимон, столько «товарищей» ему пришлось проверить на лояльность, и поэтому сейчас он наслаждался джакузи и пил тот самый животворящий чай, от которого когда-то чуть не стошнило Стаса. Но это было так давно – в их самую первую встречу. Лежа в ванне, колдун предавался воспоминаниям. Было и хорошее, и трагическое, и смешное. Он захохотал во весь голос, представив себе, как они со Стасом, напившись в стельку, демонстрировали свои задницы налоговой инспекции. Больше всего его развеселило перепуганно-растерянное лицо проходившей мимо девушки – они ведь заставили ее запечатлеть это шоу на мобильник. Отсмеявшись, Зенон хлебнул чаю, слегка поморщился – утверждать, что это необыкновенно вкусный напиток, пришедший к нам из глубины киргизских традиций, он мог только в присутствии друзей. Сам-то он прекрасно знал, что это жуткая гадость, и употреблял его сейчас только в качестве лекарства – об удовольствии и речи не шло. Но чай в комплекте с водяными пузырьками начал действовать, приятное расслабление стало растекаться по телу, и Зенон почти уже погрузился в мягкую дремоту, как услышал улюлюканье домофона. Кто-то стоял на пороге и явно желал нарушить столь удачно складывающийся конец дня.

«А вечер перестает быть томным», – недовольно пробурчал Зенон, вылезая из ванны и нацепляя на себя халат. Он прошлепал босыми ногами по коридору и воззрился на монитор. На пороге действительно кто-то был. По комплекции вроде женщина. Голова накрыта капюшоном, лица не разобрать. Но Зенон не удивился.

«Началось!» – проворчал он. Любопытство враз прогнало и остатки усталости, и банное настроение. И он открыл дверь, лишь плотнее запахнув огромный махровый халат.

– Добрый вечер! – прозвучал тихий голос гостьи.

– Добрый! – прогремел Зенон. – Не обессудьте только, что я в таком виде.

Женщина мельком взглянула на человека, впустившего ее в дверь.

– А, это… – хмыкнув, сказала она. – Да ничего страшного. Вы и так слишком быстро выскочили из джакузи. Но вообще-то извините! – добавила она уже без смеха.

Зенон немного опешил. В гостье он узнал секретаршу Кристины Георгиевны – Свету.

«Но она никогда не была в этом доме. Откуда она может знать про джакузи? Если только…» – в его голове родилось крамольное предположение.

Провожая Светлану в свою приемную, колдун продолжал недоумевать: «Ну и дела. Девочка, милая, и что же это делается? Получается, и ты туда же? Вас всех что, током ударило? Что вы так на него позападали?»

На самом деле удивление его было вполне объяснимым. Тогда на кухне он ведь прочитал заклинание, которое должно было подействовать на всех влюбленных в Стаса Савельева женщин, где бы они ни находились. Конечно, учитывая обстоятельства дела, Зенон сильно рисковал, посылая такой обобщенный запрос. И мысль «как сейчас повалят» иногда очень даже развлекала его, но все же результата он ждал несколько иного. На практике выходило наоборот – повалили.

Света оглядела комнату и расположилась прямо на ковре.

– Мило тут у вас! – похвалила она дизайнерские способности хозяина. – Только разве вам нужно все это барахло, чтобы творить чудеса?

Вопрос был, что называется, «в лоб» и вызвал у ответчика некоторое замешательство. Тогда Света ответила сама.

– Скажите сразу, что вся эта чепуха нужна только для клиентов, ну… чтобы им головы пудрить. Хотя… может, вам самому такой стиль нравится? – сказала и рассмеялась.

Зенон был озадачен.

– Как вести себя с этой дамой? Что-то я в толк не возьму. Пришла вроде как просить, а ведет себя так, будто сама мне сто очков вперед даст. Ладно, сейчас разберемся.

Наливая ей чаю, он внимательно изучал свою гостью. К своему стыду, он только сейчас заметил удивительную перемену, произошедшую в ней. Вместо серой офисной мышки, на которую даже занюханные мужички не особо-то обращали внимание, перед ним сидела настоящая красавица. Тугой, непонятного цвета хвост на макушке превратился в роскошные пепельные локоны, подчеркнувшие нежные черты женского лица. Бесцветное в обычной жизни, сейчас оно было украшено изысканным макияжем. Ничего лишнего, броского, он только выделил достоинство, и, будь Зенон женщиной, и даже никакой не колдуньей, он бы сразу понял, что Света делает макияж не в первый раз. Но такие тонкости от него пока ускользнули. Он сам как заколдованный смотрел на элегантное темно-зеленое платье, облегающее стройную, но при этом не лишенную всех необходимых рельефов фигуру, – пышный пуховик с капюшоном остался в коридоре. А еще где-то далеко-далеко за порогом осталась хорошо знакомая ему тихая, неприметная девчушка, которую он так нагло потеснил с ее рабочего места. Зенону было от чего уронить челюсть на грудь.

«Вот это да! – восхищался он своей гостьей. – Бывают же такие метаморфозы. Это же прямо «Служебный роман» какой-то. Раньше я думал, что так только в кино бывает. А какие глаза! Нет, я решительно ничего не понимаю! Как могла она дурачить нас столько времени? Да и как сама могла так жить? Ведь что же нужно сделать с женщиной, чтобы она по доброй воле стала скрывать свою привлекательность и делать из себя дурнушку? Теперь я не удивлюсь, если и она со Стасом…» – Зенон сам устыдился своей мысли, но факты, казалось, были неопровержимы. Зенон волновался, и Света заметила это.

– Вы чем-то обеспокоены? – вежливо спросила она.

И тут, почему-то решив играть в открытую, колдун выдал:

– Как минимум вашим приходом. А еще тем, что я вижу сейчас. А еще тем, о чем я думаю! – таков был на первый взгляд странный ответ.

– Понимаю! – улыбнулась девушка. – Еще бы, то ходила мышь мышью, а теперь явилась! – Она рассмеялась, сделав жест, которым показала на себя с головы до ног. Да вы не удивляйтесь. Я сейчас все объясню. Я за этим и пришла. И еще у меня к вам дело.

– Дело? – насторожился Зенон.

– Не напрягайтесь, это не то, что вы думаете, – она снова засмеялась.

– Вот хохотушка, – хмыкнул Зенон, – смешно ей. А я что должен делать?

– Выслушать меня! – Света расслышала тихо произнесенные слова.

– Тогда говорите. Вам удалось меня заинтриговать. Обычно это моя привилегия. – Он уселся поудобнее и превратился в самого внимательного слушателя на земле.

– Если можно, я начну с начала? – прежде чем начать рассказ, спросила она. – Мы же никуда не спешим.

– А… – махнул рукой колдун. – Начинайте с чего хотите.

И она начала свой рассказ, который долго хранила внутри себя, втайне надеясь когда-нибудь выплеснуть все это наружу.

– Чудеса начались давно. Еще до моего рождения, вернее, во время. Вы только представьте – у мамы воды уже отошли, ей родить вот-вот, а во всем райцентре электричество отключили. Хорошо, акушерка опытная попалась – она при свечах меня приняла и маму не погубила. Необыкновенная женщина, она сейчас в Америке в дорогущей клинике работает, роды у жен наших олигархов принимает. Так что если надо – могу порекомендовать.

Света на секунду умолкла. Теперь Зенон смотрел на нее по-другому. Вопросы и удивление сменились чем-то, больше похожим на уважение. Она продолжила свой рассказ.

– Так вот, в тот день многие газеты написали о странной аварии на подстанции, причин которой так никто и не установил. Я храню эти статьи только ради прикола. Самое интересное, что в каждой из них написано про удивительный характер поведения всех электроприборов. После определенного срока они стали включаться сами по себе от периферии к центру, образуя четкий круг. Как это заметили? Да монтажники один подъемный кран полезли ремонтировать – план у них горел, вот и увидели с высоты это световое шоу. Не было тогда мобильников, а то бы еще и сфоткали. Их рассказы надолго поразили жителей нашего небольшого городка, а еще больше озадачило их то, что, по словам рабочих, центром этого круга было одно здание. Да, вы правильно подумали – роддом. Так я появилась на свет. И, видимо, поэтому мама назвала меня Светланой, – улыбнулась девушка. В глазах у нее мелькнули нежность и любовь: она вспомнила о маме. – А дальше началось. Ни в одном городе мы не могли задержаться надолго. Если селились где-нибудь в провинции, где мало народу, все очень быстро узнавали обо мне. Ах, да, я же не рассказала. На самом деле я точно не понимаю пока, в чем мой дар. Вообще-то я даже об этом не думаю. Все происходит само собой. Первый раз это случилось, когда мы жили под Тверью. Мне тогда было года три, и я только начала толком говорить. Ребенком была на редкость продвинутым и уже тогда, можно сказать, знала, откуда у жизни ноги растут. И что же я сделала? Да то же самое, что и вы несколько дней назад, – устроила в детском саду день правды. Подгадала под Новый год, когда и дети, и родители собрались на праздничный концерт и… Только я никакую гадость в кулер не подливала, – рассмеялась она, с укоризной глядя на обалдевшего Зенона. – Они сами все рассказали. Ясен перец, я тогда не соображала, что натворила. Меня только Динька интересовал – он мою мартышку меховую утащил и припрятал, а где – не говорил. Понятно, игрушку я вернула, ну а в придачу жизнь половины города изменила – правду ведь говорить немногие могут, особенно взрослые.

Зенон подавил профессиональный интерес и удержался от вопроса, чесавшего ему язык: «Но как?» Как удалось трехлетнему ребенку, который и сам едва научился говорить, заставить полсотни взрослых выболтать свои самые сокровенные тайны? Да еще и без всяческих магических снадобий и ритуалов? Последствия колдун себе прекрасно представлял – силу правды он испытал совсем недавно. И пока он сказал только:

– Продолжай!

– Да что тут говорить. Один этот случай, может, ничего бы и не решил. Но были и другие. То склочной соседке квартиру зальет, то крикливая продавщица по голове пачкой муки, упавшей с полки, получит. То вдруг учительница мужу в измене признается, а сынок ее, страшный задира и придурок, от страха в штаны наложит.

Тут Зенон расхохотался, припомнив случай из собственной практики.

«Хм, вот уж чудеса, у девчонки явно талант. А я только, – думал Зенон Сарсадских, – на такие фокусы способен».

– Вокруг нас с мамой будто защитное поле было: все, кто нас обидеть или ущемить пытался, тут же по заслугам получали. А люди это почему-то быстро замечают. И складывается репутация. Ведьмин ребенок, сатанинское отродье. Чего только нам вслед на улице не кричали. Боялись, но все равно пакостили. Вот мы и переезжали чуть ли не каждый год. А самое обидное, когда я добро делала, это не замечали или принимали как должное. Или еще лучше – не верили. Я маме на день рождения сюрприз сделала: она у меня полевые цветы любит, так я во дворе луга вырастила, чтобы порадовать ее. Мама была счастлива, а вот домоуправ все скосить велел, мол, выросли тут сорняки. Вот только как они за одну ночь на асфальте появились… Мама старалась меня в этом смысле воспитать, чтобы я силу свою по каждому удобному и неудобному случаю не использовала. Она-то давно поняла, что я не от мира сего. Она у меня внимательная, умная и очень хорошая. Намучилась она со мной, и жизнь у нее личная из-за меня не сложилась – только представьте. Такой монстр в доме, да я всех ее любовников в два счета до импотенции доводила. Что я могла поделать с собой: ребенок – ревновала. Но она все равно меня очень любила и любит, я поэтому и уехала. И мужа ей нашла, а чтобы не натворить чего, решила быть подальше. Хотя расстояние для меня не преграда, но я просто умею теперь себя контролировать.

Света отхлебнула чай. Зенон ждал реакции.

– Не удивляйтесь. Вкус – это дело вкуса, – пояснила она. – Я знаю, что это пойло без слез не выпьешь, но пользы в нем много.

Поэтому я подготовилась – отключила рецепторы, это же просто.

– Просто… – подумал Зенон. – Ничего себе – просто, я вот мучаюсь.

– А вы не пробовали учиться или вообще как-то продвинуться на этом поприще? – поинтересовался он, пользуясь паузой в рассказе.

– Нет, мама приучила меня скрывать свой дар. И я всегда считала, что это не благо, а наказание. До недавнего времени… Мне ведь и правда очень сильно из-за этого доставалось. Ни друзей, ни спутника жизни, ни нормальной работы – один день правды, и все тебя почему-то увольняют. Причем именно тебя, – посожалела Света.

– А что было потом? – Зенон ждал продолжения рассказа.

– Потом я плюнула на все и решила стать «нормальным» человеком. Вам судить, насколько хорошо мне это удавалось. Я приехала в Томск. Устроилась на секретарскую работу к Кристине Головановой. Она мудрый руководитель, мы с ней сработались, и я удержалась на одном рабочем месте рекордно долгий срок. Еще до этого я заставила себя научиться сливаться со стеной, то есть не привлекать внимание. Перестала краситься, эффектно одеваться, затянула волосы в конский хвост. И даже чудеса притаились. В какой-то момент мне даже показалось, что мой дар исчез и я свободна. Но тут появились все вы…

– И ты не удержалась?

– Да, это было выше моих сил! – улыбнулась рассказчица. – Особенно когда вы пытались написать молитву.

– Так это значит ты… Теперь-то я все понимаю. – Зенон мысленно раскладывал по местам части головоломки. – Но ты так долго скрывалась, неужели тебе не было страшно?

– Было, но, во-первых, я не могла не помочь, а во-вторых, совсем недавно мне промыли мозги.

Зенон улыбнулся. Его забавлял современный лексикон этой новоиспеченной красавицы, которого он никогда не слышал из ее уст в офисе.

– Совершенно случайно – хотя уж мы-то с вами знаем, что случайностей не бывает, – я встретила одного человека, который, условно говоря, вошел в клетку с тигром.

– То есть с вами? – перебил ее Зенон.

Она кивнула и продолжила.

– И растолковал мне, что не стоило зарывать в землю мои способности, что я не должна их стыдиться или бояться. А наоборот, мне нужно найти учителя и развивать свой дар, чтобы помогать людям.

Тут она взглянула прямо в глаза колдуну и сказала:

– И я нашла!

Зенон вздрогнул. Чего-то подобного он ожидал, когда девушка заговорила про обучение. Собственно, он был не против. Приобрести такую способную ученицу в конечном счете мечтает каждый маг, ведь надо обязательно передать кому-то свое мастерство. Подумывал об этом и Зенон. Вот только кандидатуры подходящей не было на примете. Он даже пару раз пытался рассмотреть для этой роли Стаса, но по здравому размышлению отказался от этой идеи. Политик не может быть магом – это совсем разные категории власти, это в принципе некорректно по отношению к обществу, да и Савельев был так далек от всего потустороннего, что сделать из него волшебника было так же сложно, как научить корову играть на балалайке. А тут такой подарок судьбы сам пришел прямо в руки. Конечно, Зенон был рад. Но вдруг странная осторожность напала на него. А вдруг это обман? То, что девушка обладает силой, – понятно, это чувствуется. Но, насколько она сильна, этого никто не знает.

– Значит, вы хотите стать моей ученицей?

– Да, очень хочу. Лучшего наставника мне не найти. Я давно наблюдаю за вами. Вы очень сильны, но сейчас вы живете в полсилы, а можете и иначе.

– Возможно, возможно… – протянул Зенон в ответ. – Но вернемся к вам. Поймите, чтобы учить вас, мне нужно понять, что вы можете. И не говорите – все! То, что вы амбициозны, я уже понял, сейчас мне нужны реальные факты.

– Тогда проверьте меня, – слегка обидевшись, сказала Света и протянула Зенону запечатанный конверт. – И не пытайтесь понять, что там написано, – добавила претендентка в ученицы, когда колдун поднес бумагу к глазам. – Я сделала так, что ни один маг на свете не узнает этого до поры. Даже и не пытайтесь! И хотя это уже само по себе является доказательством моей силы, мы сделаем интереснее. Определим условия испытания: в этом конверте находится листок, на котором написано имя человека. Вы хорошо его знаете. В определенный момент – по моим подсчетам это произойдет к весне – этот человек появится в нашем городе. Ошибиться вы не сможете, вы сразу поймете, что это он. Так вот именно тогда мы с вами вскроем этот конверт и прочитаем имя. Если оно совпадет – вы мой учитель. Если же нет – я вас больше не донимаю, ну и, как бонус, делаю дизайн в этом чуме. Света в ожидании ответа смотрела на Зенона во все глаза. Тот, поразмыслив немного над ее предложением, кивнул головой.

– Ладно, пусть будет так. Я согласен, – ответил он наконец. Света так обрадовалась, что, забыв субординацию, бросилась к Зенону и попыталась расцеловать его косматую бороду.

– Хорошо, хорошо! – уворачиваясь от поцелуев, повторял он. – Вижу, что ты рада, но сначала пройди испытание и… не надо тут ничего менять: каждому шаману – свой чум!

– Как хотите, я же от чистого сердца! А испытание я пройду – вот увидите! – воодушевленно заявила девушка.

Колдун почесал затылок, будто очень хотел что-то спросить, но почему-то не решался.

– Вас опять беспокоит незаданный вопрос? – проявила проницательность Света.

– Да, но я стесняюсь его задать, так как вы девушка и можете принять это за оскорбление, – ответил он, смутившись.

– Спрашивайте, я же все равно уже все знаю, – рассмеялась она. – А то не успеете, и я отвечу быстрее, чем вы зададите вопрос.

Зенон поерзал на подушке, которая служила ему подкладкой под мягкое место, и осторожно спросил:

– А как вы узнали про джакузи? – теперь он ждал реакции.

Света расхохоталась еще громче.

– Думаете, я в гостях у Стаса была? – не переставая покатываться от смеха, умудрилась выговорить она. – Это, конечно, хорошее предположение, но ответ гораздо проще: я просто сквозь стены видеть умею, вот и разглядела ванну. А на вашего друга я ровным счетом никаких видов не имею… как некоторые.

Зенон напрягся и машинально оправил на себе халат.

– Да вы не стесняйтесь, в этот момент я отвернулась, – демонстрируя детскую наивность, добавила она, прекрасно понимая, о чем сейчас подумал ее собеседник. Зенон облегченно вздохнул. Поверил он или нет, это было уже не важно, его просто удовлетворил ответ.

– А вот коврик у вас клевый. Я такой тоже хочу. – Эта фраза несколько смутила спокойствие Зенона, но он решил на ней не зацикливаться. Они допили чай, причем он по-прежнему морщился, а Света не повела и бровью, и еще немного поболтали о том о сем. А потом он проводил свою гостью до двери. Облачившись в пуховик и прочирикав довольным голосом «Пока!», она исчезла в ночи. И вправду исчезла, так быстро скрылся из виду ее силуэт в облаке легкой метели, которая кружила сейчас над землей. Зенон перевел дух. Визит этой новоявленной ведьмы привел его в крайнее замешательство. Потенциал у нее, похоже, огромный. Если она пройдет испытание, то сможет претендовать на звание очень могущественной колдуньи. Конечно, если ее как следует подучить.

Света вернулась домой далеко за полночь. Глеб встречал ее у двери.

– Ты не спишь и ждешь меня? – она прижалась к нему и ласково погладила по голове.

– Я беспокоился, – коротко ответил он и поцеловал ее в губы.

– Ты же знаешь, что все прошло хорошо, – глядя ему в глаза, девушка загадочно улыбалась.

– Знаю, – слова были сказаны с такой грустью, что Света чуть не заплакала. – И поэтому теперь я оставлю тебя. Она поняла, почему ей так плохо – от него исходил холод расставания.

– Почему? – лишь смогла выговорить она.

– Потому что ты не любишь меня. И всегда будешь только лишь жалеть, а я этого не переживу. Ты сильная и ты сильнее меня. Со временем ты уничтожишь меня, а я этого не хочу. Сейчас есть хорошие воспоминания, любовь, которую я испытываю к тебе, и я не хочу потерять эти ощущения – пусть они навсегда останутся со мной. Он освободился от ее рук и направился к двери.

– Останься хоть до утра, – взмолилась она. – На улице метель, куда ты пойдешь?

– Это уже не важно. Так предначертано и так будет. Я появился из темноты, в нее и уйду. Но однажды ты вспомнишь меня, и я тебе помогу.

Он открыл дверь, минуту постоял на пороге, будто не решаясь переступить его, и ушел. Он тоже умел мгновенно исчезать. Вот такие они все, эти колдуны.

А Света осталась одна. На кухне она поймала своего любимого кота Нюшку, прижала его к себе и потащила в спальню. Нюшка немного покряхтел – толстый британец не очень любил страстные объятия, – но перечить хозяйке не стал, видимо, перспектива стать мышью его не сильно прельщала.

– Эх, Нюшка-Нюшка! Опять мы с тобой одни. Тут уж, видно, ничего не поделать – судьба у нас такая. Что ж, завтра будем творить чудеса. А пока – спать! На сегодня мне треволнений хватило.

Глава 43. Девушка не его мечты

Размашистыми шагами Зенон направлялся к дому. Девушку в зеленом пальто он заметил издалека – она неудачно спряталась за фонарным столбом.

«Вот и следующая! – отметил про себя колдун. – Милости просим, клуб поклонниц Стаса Савельева открыт для вас круглые сутки». Не желая нарушать чистоту эксперимента, он решил вести себя так, будто ничего не подозревает.

– Извините! – раздался тихий приятный голос.

Зенон застыл на пороге, встретившись взглядом с Анжелой Б.

– Вы ко мне? – на всякий случай решил уточнить он. «Это ведь не Света, тут возможны и варианты», – подумал колдун.

– Да, к вам. Мне нужно поговорить, – ответила гостья.

– Так я и думал, – улыбаясь, произнес Зенон. – Проходите, как только немного отогреетесь – поговорим.

Он был прав, согреться девушке было необходимо, а то руки с фиолетовым отливом, губы тоже, нос красный, зубы вытанцовывают чечетку, а вид такой несчастный, что хочется плакать. Ни дать ни взять натура для картины Ван Гога.

Прошли в дом. Анжела по-хозяйски завернула на кухню и включила чайник. Хотела присесть на стул, но Зенон взял ее за руку и проводил в свой так называемый офис. Он почему-то испытывал почти отеческие чувства к этой красавице. Видел, чувствовал, как страдает ее душа, и уважал ее за то, что при этом она не теряет своего достоинства. Такое нечасто встретишь. А тут за версту видно, что она влюблена, но каким-то невероятным образом ей удается не переходить ту черту, за которой женщина из леди превращается в тряпку. За годы практики колдуну доводилось сталкиваться с такими экземплярами. И каждый раз после у него появлялось неотступное желание провести ритуал очищения, настолько тошно было ему видеть потерявших свое лицо и волю женщин. Сейчас пред ним был совсем другой случай, и поэтому перед этой девушкой он не мог не преклоняться.

Он усадил Анжелу на диванчик, покрытый звериными шкурами, и тут же пожалел об этом. Чувствительная дама слегка пригнулась и принюхалась. «Видимо, скорняк все-таки схалтурил, негодяй», – догадался Зенон о причине ее телодвижений, и тут ему стало неловко. Скорее всего он сгорел бы со стыда, узнав, какие мысли промелькнули в голове Анжелы, потому что в этот момент она подумала: «Ой, что это? Неужели у колдунов так принято – устраивать газовую атаку на посетителей? Этот смрад невозможно вынести, и как это он не чувствует?» Но по характеру Анжела была начисто лишена капризности и, хоть и предпочитала высший класс, могла и с неудобствами смириться – главное, чтобы на это была веская причина. А в данном случае она у нее имелась.

Зенон принес чай, подал ей чашку и уселся напротив. Приготовился слушать.

– Не знаю, с чего начать… – нерешительно сказала девушка. В руках она теребила кончик платка, что говорило о сильном волнении.

– А вы начните с главного, – попытался помочь ей колдун.

– Знаю, так всегда говорят, но это же сложно. К тому же я столько готовилась, даже тезисы набросала.

Зенон улыбнулся.

– Ну, тут вам не приемная губернатора – какие могут быть тезисы!

– Это чтобы ничего не упустить, – пояснила девушка.

– Да не переживайте вы. Важное не забудете, а всякую ерунду надо просто выкинуть на помойку. – Зенону показалось, что он сам страдает как влюбленный школьник, настолько сильно ощущались в этой комнатушке витавшие вокруг Анжелы эмоции.

– Думаете, я с ума сошла? Зенон потерял терпение.

– Ничего я не думаю, кроме того, что вы молодец, что вы сильная, добрая, настоящая. И что он напрасно не замечает вашей любви, ему счастье привалило, а он упрямится, как самый настоящий баран, – выпалил он в сердцах.

Анжела вытаращила глаза и, несмотря на свое грустное состояние, рассмеялась.

– Вот что значит иметь дело с колдунами. Сидишь тут, мучаешься, слова подбираешь. А тебе вдруг – раз! И все твои страхи коту под хвост. Оказывается, все давно известно!

– Извините, вырвалось! – ретировался Зенон. – Но уж больно вы переживаете, а мне очень помочь вам хочется.

– Мне и самой себе помочь хочется. Думала ведь – пройдет. Я же действительно сильная, никогда такого не допускала, по жизни шла уверенно и нюни распускать себе не позволяла. После того как еще в школе меня один покоритель девичьих сердец чуть до нервного срыва не довел, я уж больше не сдавалась. А тогда, помню, мне худо пришлось. Спасибо маме – мудрая женщина, надоумила. Объяснила мне, малолетней дурехе, что это не последняя любовь в моей жизни. А сейчас я почти уверена в обратном – теперь как раз последняя. И не говорите мне, что найду я другого, и лучше, и красивее, и умнее. Может, и нашла бы, но вся беда в том, что я искать не хочу. Не хо-чу! Понимаете?

– Понимаю, еще как понимаю! – Зенон покачал головой. – И что, совсем никак?

– Не-а! – Анжела говорила грустно и очень уверенно.

– А может, нам к магии обратиться? – предложил колдун.

– К магии… А это как? – с сомнением спросила девушка.

– Приворот, например, сделать. Знаешь, что это такое?

– Нет, расскажите, если это, конечно, не профессиональная тайна.

– Это просто и почти безвредно. Условно говоря, нужно только перепрограммировать объект. – Зенон даже обрадовался так легко найденному решению.

– Что значит «перепрограммировать»? – Анжела хотела докопаться до истины.

– Ерундовое дело. Объясняю популярным современным языком. Представь себе компьютер, – от волнения Зенон даже перешел на «ты», – на нем установлены определенные программы. А теперь представь, что этот компьютер и есть человек с его мыслями, чувствами, желаниями и намерениями. Но мы хотим изменить его чувства и желания. Правильно?

Анжела пожала плечами.

– Допустим, – неуверенно ответила она.

– И для этого нам нужно… просто-напросто… стереть старые программы и записать новые! Те, которые устраивают нас! И все! – радостно заключил он.

Анжела засомневалась еще больше.

– Стереть, записать… И как это делается?

– По принципу компьютерного вируса. Сначала мы уничтожаем систему защиты, потом запускаем вирус, который стирает имеющуюся информацию, а на ее место вставляет нужную нам. Правда, этот процесс может сопровождаться легкими недомоганиями, особенно во время вторжения в защитное поле, но потом человек обычно приходит в себя. Хотя бывает и так, что…

– И это вы предлагаете сделать со Стасом? – в недоумении девушка смотрела на колдуна.

Зенон осекся, быстро поняв, что, кажется, переборщил.

– Нет, такой путь я точно не выберу, – отрезала гостья. – Мало того что мы вторгнемся со своими, как вы их называете, вирусами в святая святых человека – в его душу. Если я вас правильно поняла, то предполагается сделать именно это. Мы же можем нанести ему непоправимый вред, нарушив естественный защитный барьер, и вдобавок превратить сильную личность в безвольного зомби, тупо выполняющего чьи-то приказы. Но еще хуже то, что те чувства, которые появятся в результате этой манипуляции, будут искусственными, привнесенными, лживыми. Нет уж! Пусть я буду страдать, но получить любовь такой ценой я не хочу. Если когда-нибудь Стас полюбит меня, так пусть это будут искренние эмоции, идущие от сердца. Мне только такая любовь нужна. К тому же вскоре ведь ваши чары пропадут?

– Да, проводить ритуал нужно раз в три-пять лет в зависимости от силы защитного поля жертвы! – со знанием дела пояснил Зенон.

– Полный бред! Давайте забудем об этом. И что еще вы можете предложить? – умение вести конструктивный разговор не покидало Анжелу даже в такой ситуации.

– Быть всегда с ним рядом, может, он поймет, что не может жить без тебя! – с грустью проговорил колдун.

– Я подумаю…

Анжела встала с диванчика. Она собралась уходить. Визит к колдуну не принес ей ответа на вопрос «Что делать?», однако дал ответ на другой вопрос: «Чего точно не делать?» Этого было уже достаточно. Она поняла, что кроме нее самой ей никто не поможет, и надо сказать, ей это придало сил и уверенности. Уходила девушка приободрившись и повеселев, было видно, что она уже приняла важное для своей судьбы решение.

Проводив ее, Зенон пребывал в задумчивости. Его грызла совесть: и как это он мог предложить такое? Единственным его оправданием были добрые намерения и желание сделать Стаса и Анжелу счастливыми, пусть даже против воли одного из них.

Глава 44. Бесценный бриллиант

Губернатор смотрел на свою помощницу поверх очков. Он понимал, что сейчас его уши определенно будут подвергнуты атаке. Анжела стояла перед ним и, что было совершенно не характерно для этой бойкой барышни, переминалась с ноги на ногу.

– Рассказывай, Анжелина, что тебя тревожит, – он всегда называл ее настоящим именем, считаться с чьими-то пожеланиями было не в его правилах. Он еще раз окинул ее взглядом. Молодая эффектная женщина, внешности которой могли позавидовать сотни, если не тысячи представительниц того же пола, была сейчас бледна как прокисший кефир. Свои сексуальные пухлые губы она искусала в кровь, видимо за ночь, а мешки под глазами подтверждали, что подушка сегодня приняла настоящие водопады слез.

Она решилась заговорить.

– Илья Петрович (Борис Степанович), я принесла вот это. – Анжела подошла к столу и положила под нос губернатору завизированную размашистой подписью бумагу.

– Ты никак надумала уходить? – взгляд поверх очков повторился. Анжела утвердительно покачала головой.

– Ну и в чем же причина? – Илья Петрович встал со своего места и подошел к ней почти вплотную, чтобы заглянуть в ее красивые даже в несчастном состоянии глаза. То, что он в них прочитал, заставило его взять девушку за руку и усадить на свой любимый кожаный диван.

– Рассказывай, красавица! Вижу, на душе у тебя совсем плохо, – с участием обратился он к Анжеле.

– Илья Петрович! – губы у Анжелы задрожали. – Я хочу уехать к маме.

– Хм… То, что ты решила погубить свою карьеру и сбежать с корабля, который вовсе не тонет, мне уже понятно. Однако если он не тонет, значит, причина в другом – просто капитан не любит, – выдвинул он мудрое предположение. – Я тебе как отец. Тут и сомнений быть не может. Значит, виновник торжества кто-то еще. Колись, девочка, кто тот злодей?

Анжела удержала всхлип и прикусила губу.

– Ну хватит! Налей себе воды или вон у окна подыши, хватит тут истерику распускать. Я тебя такой не люблю. Умная, красивая, смелая, весь мир у твоих ног может лежать. Поклонники толпами бегают. А ты? Довела себя до такого состояния, что только ворон на огороде пугать. Быстро бери себя в руки.

Но сказать обычно гораздо легче, чем сделать. И на словах про поклонников Анжела не удержалась и заплакала. Губернатор был расстроен такой картиной. Он сам принес ей стакан воды и почти силой влил в ее вздрагивающие от рыданий губы. Когда она чуть-чуть успокоилась, он снова вернулся к допросу.

– Хорошо, диван кожаный – не промокает, – постарался сначала разрядить обстановку губернатор.

Анжела замученно улыбнулась и в последний раз всхлипнула.

– Говори! – прозвучало почти как приказ.

– Я больше не могу находиться в этом городе. Мне все опостылело, все раздражает…

– Потому что его здесь нет? – Илья Петрович продолжил фразу вопросом.

– Да! Потому что он уехал в Москву и вернется очень нескоро, если, конечно, вернется вообще.

– А ты тогда решила загубить свою жизнь, отправить коту под хвост годы учебы в институте, блестящую карьеру, перспективы и саму себя? – голос губернатора звучал очень строго.

– Нет, я этого не сделаю никогда. У меня достаточно здравого смысла. Я смогу забыть и жить дальше, просто сейчас мне нужен передых. А потом я вернусь.

– Только не обманывай меня, а заодно и себя. Ты вернешься от мамы, но поедешь ты не в Томск, а в Москву. Я прав?

Анжела сначала помотала головой. Но потом, поняв, что отпираться бессмысленно, ведь думай она о возвращении, она бы просто взяла отпуск, прошептала:

– Да!

Губернатор покачал головой.

– А ты понимаешь, что ты делаешь?

Анжела вопросительно посмотрела на него. Он взял стул, поставил его напротив дивана и уселся на него.

– Я, кажется, догадался, кто герой твоих грез. И тут мне нечего сказать. Вкус у тебя есть. Он далеко пойдет, голова у него варит, амбиций, хватки и стремлений у него на десять человек. К тому же он родился под счастливой звездой – удача ему благоволит. Да и с внешними данными у него все в порядке: симпатичный, голубоглазый, фигура. Вы, девушки, таких любите. Но вот что у него внутри? Ты знаешь?

Анжела была удивлена и оценкой, и последовавшим под конец вопросом. Она даже не спросила, как Илья Петрович понял, как догадался, но сомнений быть не могло – говорил он именно о том, по кому она всю ночь лила свои слезы. Она обдумала ответ.

– Знаю, – она старалась говорить уверенно. – Он чудесный человек, он не только лидер, умница и работяга, он нежный, добрый, ласковый.

Губернатор посмотрел на нее испытующе, будто у него глаз-рентген.

– Влюбленные все так говорят: и мужчины, и женщины без исключения. А мне бы непредвзятое мнение услышать, – вздохнул он. – Конечно, я и сам о нем неплохого мнения. Судьба у него сложилась непросто, но ведь он в этом не виноват. Неординарные личности и жизнь получают неординарную.

Анжела даже в таком состоянии не удержалась от улыбки, вспоминая тот самый отчет, который подготовила по просьбе Ильи Петровича. А губернатор тем временем продолжал:

– Ты у нас тоже не промах, в глаза хвалить не буду, но ты достойна самого лучшего. И уж если по чесноку, лучшей пары тебе не найти. Но…

– Хотите сказать, сердцу не прикажешь? – вскинула свои восхитительные глаза Анжела.

– Знаешь, дорогуша, я тебе один мудрый вещь скажу, только ты не обижайся, – пародируя грузинскую речь одного киношного персонажа, проговорил губернатор. – Я так своих дочек учу, а их у меня, ты знаешь, три. Так вот. Я им говорю: Ксюша или Машенька, не важно, если ты вошла в комнату, а Вася, который до сих пор там находился, за пять секунд не понял, что перед ним бесценный бриллиант Ксения или Мария Ильинична Барсукова (у губернатора фамилия – Шайборд), – смело посылай этого Васю ко всем чертям. Они меня слушают. И счастливы. А ты? Ты уверена, что Стас увидел в тебе этот самый бесценный бриллиант?

Анжела загрустила еще больше.

– Гляжу я, что не увидел, – сокрушенно покачал головой губернатор. – Ты, конечно, меня не послушаешь, потому что сама уже все решила и считаешь это наилучшим решением, но, на мой взгляд, ты совершаешь одну из самых серьезных в своей жизни ошибок. Поверь старику, у меня богатый опыт. Ты хочешь посвятить себя мужчине, которого ты любишь, но это неправильно. Ты просто уничтожишь свое «я». Не ты им, а он тобой должен заниматься. Помогать тебе, заботиться, интересоваться твоей жизнью и создавать в ней интерес. Но ты, похоже, знаешь, что этого не будет. Вот поэтому ты жертвуешь собой и бросаешь свою жизнь на алтарь любви. Ты только не учитываешь одну деталь – ни один мужчина этого не оценит. Да, он скажет тебе спасибо и будет безмерно благодарен, но потом, вразрез со всеми твоими надеждами и предположениями, в один прекрасный день появится на приеме в компании недалекой фотомодели с длинными ногами и представлениями о жизни на уровне «бентли» и Монако. И вот тут главное, чтобы рядом с тобой оказался кто-то, кто отнимет у тебя яд, веревку и оттащит с балкона.

– Вы недооцениваете меня, – голос у Анжелы был теперь намного крепче и спокойнее. – Я никогда в жизни не сделаю этого с собой. Да, я полюбила человека, который поразил меня своими неординарными качествами. И я не могу сидеть сложа руки и ждать. Я буду действовать – такова моя натура. Но я не слабак, я никому на свете не позволю уничтожить мою личность. Просто я хочу сделать попытку. Получится – я буду счастлива. Не получится – я переживу все это и буду жить дальше. Но никаких веревок и балконов не будет! Будьте уверены.

– Ну хоть тут ты меня немного успокоила, – улыбнулся повеселевший от таких мудрых слов губернатор. – Раз ты хоть в этом руководишь ситуацией, я за тебя спокоен. Ты прыгаешь с обрыва, но каску и страховку все же приготовила. Молодец! Хвалю!

Губернатор одобрительно потрепал ее по плечу.

– Я в тебя верю. Ты справишься с любым испытанием, так что иди и борись. И помни: счастье бывает только на двоих, иначе для кого-то из вас это будет мукой! Не обманывай себя и никогда не живи с этой мукой в сердце!

Он вернулся на свое место во главе стола и подписал заявление.

– Отдай секретарю. И удачи, – он протянул ей документ. Анжела подошла, чтобы забрать бумагу. Задержалась на минуту и сказала:

– Но сначала – к маме!

Илья Петрович с восхищением смотрел вслед своей бывшей помощнице.

Глава 45. Расставшись, мы с тобой спасем свою любовь

Слова из песни Ирины Аллегровой и Игоря Крутого неотступно преследовали Анжелу с самого утра.

– Почему именно сегодня? – негодовала она. – Я не хочу расставаться, я не для этого сюда приехала.

А приехала она в Москву, как говорится в народе, разгонять тоску. И тут мы не сильно грешим против истины, ибо что может быть мучительнее любовных переживаний!

Немного развеявшись и поднабравшись сил за время отпуска, проведенного с мамой, Анжела выглядела замечательно. Она решила сменить имидж и, пропустив мимо ушей мамины протесты, отрезала свои шикарные волосы. Теперь ее симпатичную головку украшало стильное каре, идеально подходившее образу динамичных москвичек.

Но Москва встретила ее испытанием. Сейчас она стояла посреди заснеженной улицы и, ругая коммунальные службы, пыталась пристроить на прежнее место отломанный каблук. Но сделать это без помощи сапожника не удавалось еще ни одной женщине в мире, и поэтому, плюнув на свою затею, она доковыляла до мастерской и в изнеможении опустилась на стул, не особо разглядывая окружающую обстановку. Отлетевший каблук рушил все ее планы, и думать сейчас о чем-то другом она не могла. Она стащила сапог с ноги и протянула приемщику. Увидев миловидную блондинку, мужчина за стойкой расплылся, как ему видимо казалось, в обворожительной улыбке, показывая запыхавшейся Анжеле ряд потемневших золотых зубов. Она едва не отпрянула в сторону и только тут посмотрела вокруг. Положение у нее было не из приятных. Сапог в ремонте, она сидит на стуле и не может никуда убежать. Помещение подвальное, дверь железная, кричи – никто не услышит. Посмотрела на мобильник – связи нет.

«Прекрасно! – подумала она. – Приключения начинаются, не успела приехать в Москву и тут же влипла в историю». Она решила быть тише воды ниже травы, чтобы не привлекать внимания и получить назад свой злосчастный сапог. Вид у нее был такой несчастный, что даже самый жестокий злодей, наверное, расплакался бы при виде этой бедняжки. Она сидела в диком напряжении и боялась пошевелиться. Стук молотка несколько успокаивал. «Если он там и ремонтирует каблук, значит, занят и ему пока не до нее, можно перевести дух», – рассуждала она. Но тут ее пронизала мысль: «А вдруг он не один?» И кто-то еще не верит в материальность мысли – из подсобки высунулась голова. Лицо расплылось в такой же блаженной улыбке, что и предыдущее, и Анжела почувствовала, как струйка пота пробежала по спине.

«Только не отключайся, – подбадривала она себя. – Если ты хлопнешься без чувств, твоя песенка спета». Она представила страшную картину и действительно чуть не хлопнулась в обморок. Спасла ее только выдержка, выработанная на прежнем посту помощника губернатора.

– Вот, возьми! Готов твоя сапог, – первый разбойник протянул ей отремонтированную обувь. – С тебя триста рублей. За срочность, понимаешь?

Анжела выхватила из его рук сапог, натянула на ногу, вскочила и хотела бежать.

– Деньги заплати, да! – остановил ее сапожник.

Она трясущимися руками порылась в кошельке, достала деньги, сунула их бандиту, буркнув: «Сдачи не надо», и, ковыляя на странно приделанном каблуке, метнулась к двери. Прыгая через две ступеньки на крутой железной лестнице, ведущей из подвала наверх, она услышала у себя за спиной дружный хохот.

– Совсем на голову больной девушка, – говорил один бандит другому. И оба они продолжали смеяться.

Вылетев на улицу, Анжела встала как вкопанная посреди тротуара. На нее натолкнулся мужчина и, даже не задумываясь, тут же обругал ее коровой. И тут Анжела расхохоталась. Она проиграла в мозгу всю ситуацию, представила свой вид, поняла, что невесть чего перепугалась, да еще и насмешила сапожника и его подмастерье.

«Фу, ну я и артистка. Вот что может сделать с человеком разыгравшееся воображение», – посмеивалась она над собой. Потом отошла в сторонку, достала зеркальце, осмотрела себя, проверяя, не осталось ли на лице следов недавнего испуга, а после поискала глазами кафе. Увидев нечто подходящее, направилась туда, гордо неся на плечах красивую голову. Заведение оказалось довольно приятным и, главное, тихим. Это то, что ей было нужно. Она достала телефон и, немного помедлив, набрала заветный номер.

– Слушаю! – ответил знакомый голос.

– Стас! Привет! Тебе удобно говорить? – Анжела даже почти не волновалась. Ей было трудно решиться на звонок, но, начав разговор, она уже не терялась.

– Да. Нет. Перезвони через час, пожалуйста, – прозвучал деловой ответ. В трубке раздались гудки.

«Только не это! – посетовала, говоря уже сама с собой, Анжела. – Как мне скоротать этот час? Не сидеть же здесь…» В итоге она решила пойти гулять по московским улицам. Время года, конечно, было не самое подходящее, но выбирать-то не приходилось. Она спросила, как пройти на Красную площадь, ей объяснили, оказалось, совсем недалеко. Сначала она просто шла, но потом будоражащий кровь дух московских улиц захватил ее воображение. Она вертела головой, разглядывала дома, Большой театр, ГУМ, Манеж, библиотеку, храм Христа Спасителя, прошлась по бульвару, свернула на Арбат. О времени Анжела совсем позабыла и вздрогнула только тогда, когда в кармане задергался мобильник.

– Привет! Ты не перезвонила. Все в порядке? – она услышала в трубке по-прежнему деловой голос.

– Да, все просто замечательно! – задыхаясь от восторга, произнесла Анжела. – Тут так красиво, просто восхитительно. Я и не думала, что Москва такая удивительная, в ней столько сюрпризов.

Стас ничего не понял и решил уточнить:

– Так ты что, в Москве сейчас?

– Конечно, ты разве не слышишь? – с этими словами Анжела отняла телефон от уха и предоставила возможность говорить Садовому кольцу.

Стас рассмеялся. Вот авантюристка, в Москву приехала. Надо ее, пожалуй, на работу взять, люди с таким напором нам пригодятся. Сказано – сделано.

– Ты к нам в гости или как?

– Или как, – радостно ответила девушка. – Я ушла от Ильи Петровича и думаю перебраться в Москву. Надо только работу найти.

– Вот и чудесно, а я как раз подыскиваю себе помощника. Ты согласна?

Согласна ли она? Да этот глупый вопрос можно было и не задавать. Но женская суть взяла свое.

– У меня есть на примете парочка мест. Если они меня не устроят, тогда, может быть, я подумаю, – стараясь разыграть рассудительность, ответила обманщица.

Но Стаса было сложно провести. Он в два счета раскусил ее игру. «Если, может быть, подумаю» – не слишком ли много условий для одного предложения? «Не играй со мной, солнышко. Хотя за выдержку хвалю!» – вынес он свой безапелляционный вердикт.

– Ну что ж, подумай. Я еще завтра в городе, потом уеду на десять дней. У тебя будет время пройти у них собеседования.

«Черт, – мысленно ругнулась Анжела. – Торчать тут больше недели в подвешенном состоянии. Нет, это не по мне, надо искать выход».

– А… тогда, может быть, начнем с собеседования у тебя, раз уж ты завтра еще на месте. Их условия я знаю, посмотрим, что предложишь ты, – осуществив виртуозный маневр, она вывела ситуацию из глубокого пике.

– Можно и так, если тебе удобно, – Стас едва сдерживал смех. Анжела не обманула его надежд – находчивости у этой красавицы было на десятерых.

На другой день они встретились в одном из его офисов, там, где было поменьше народу. Предварительно наглотавшись «Персена», Анжела спокойно переступила порог. «Сосредоточься на работе. Деловое общение – это то, что спасет тебя сейчас. Заруби себе на носу – ничего личного. Иначе гильотины тебе не избежать».

Но Стас не собирался рубить ей голову, он только отметил перемену, произошедшую с ней, коротко бросив:

– Постриглась. Тебе идет.

Но Анжела была непоколебима. Она с лихорадочным упоением обсуждала вопросы, касающиеся ее новой работы. Спрашивала, просила пояснений, то есть делала все, чтобы Стас оценил ее деловые качества и понял, что более опытного и преданного сотрудника ему не найти. Его немного смущало наличие между ними интимной связи. Но тут он себя уговорил: «Что было, то было. Мы слишком умные, чтобы ставить такие вещи на пути к великой цели. Она профессионал, амбициозна, ее увлечет наличие огромных перспектив, а прошлое вскоре забудется». Этим он окончательно успокоил себя, пожал Анжеле руку и показал ей новое рабочее место.

Девушка была рада, что их встреча прошла без эксцессов. Похвалила свое самообладание и «Персеи» и отправилась ночевать к подруге, которая уже несколько лет обитала в столице.

Глава 46. Домик в лесу

Зима пролетела так незаметно, что она даже не удивилась наступлению весны. Мартовская капель, проталины, веселое воробьиное щебетание… Как хотелось ей радоваться всему этому. Но что-то мешало. И это было пошлое, настоящее и будущее. В прошлом были успешная карьера, обеспеченная жизнь, уверенность и… любовь. Необыкновенные отношения, которые сложились тогда, когда она уже потеряла надежду быть счастливой. Да, в прошлом было счастье, хотя и недолгое. А потом была боль. Нестерпимая боль утраты. Она свинцовым комком засела в ее сердце и часто давала о себе знать. Особенно теперь, когда будоражащая сила весны затопила все вокруг своим мощным энергетическим потоком. Но это уже про настоящее. Одиночество, которое целых полгода грызло ее, было уже не столь страшным, как раньше. Гораздо хуже переносила она несвободу. И хотя ни в чем не нуждалась, отсутствие возможности покинуть пределы тюрьмы просто убивали ее свободолюбивую натуру. Место, где она жила, при других обстоятельствах называла бы райским уголком. Милый деревянный домик, построенный по проекту финской компании HONKA, удивительно гармонично вписывался в опушку лесного массива. Светлая березовая рощица подковой защищала его с севера и запада, открывая чудесный вид прямо на восток. Из окон мансарды можно было видеть второй забор, шестиметровой высотой упиравшийся будто в самое небо. Первый забор был деревянный и не так оскорблял глаз, как уродливый оцинкованный профнастил, блестевший вдалеке. Участок был большой. Места для прогулок предостаточно, и сначала ей даже нравилось любоваться розами и гортензиями, прекрасными в своем осеннем увядании. Но вскоре наступила зима. Краски поблекли, и на смену яркой листве выступила строгая графика. Заснеженный пейзаж не радовал разнообразием, а забор на горизонте не позволял забыть, что она в тюрьме. Она жила тихо. Вопросов не задавала и почти ни с кем не разговаривала. Да, собственно, возможных собеседников у нее было немного: охранники у ворот, кухарка, горничная и надзирательница, как она ее называла. Телевизор смотреть было запрещено, радио тоже. Из всех доступных развлечений в ее распоряжении были только книги. Их она читала с упоением, главу за главой, роман за романом. Знакомые, новые, ветхие фолианты, издания последних лет. Все это женщина поглощала с жадностью голодного путешественника, вернувшегося из пустыни. Но было в настоящем и что-то очень хорошее. То, что, несмотря на всю неоднозначность ситуации, радовало ее и наполняло жизненными силами. Она отдавала должное своим тюремщикам и, в сущности, даже была им благодарна. Они заботились о ней. Когда пришло время рожать, с ней возилась целая бригада врачей под руководством какого-то московского светила. Столько внимания она не получала даже в самых дорогих швейцарских клиниках. Ее и ее сына берегли как зеницу ока. И не разлучили с сыном, чего она панически боялась внутри. Они были вместе под неусыпным оком медсестры и сиделки – новых персонажей ее уединенной жизни. Все вроде бы было хорошо, насколько это возможно говорить в такой ситуации. Но неизвестность пугала, ведь она не знала ровным счетом ничего.

После взрыва попала в больницу, где пролежала без сознания несколько дней. Только придя в себя, она поняла, что больница эта особенная – больных нет, а на окнах решетки. Тогда она очень сильно испугалась и попробовала бежать. И чуть не потеряла ребенка. Ослабший после сотрясения мозга и серьезной потери организм дал сбой, и она чудом не поплатилась за свою попытку жизнью сына. После этого пленница решила не дергаться и ждать. Рано или поздно ей что-то скажут. Но надежды не оправдались. Ее окружала тишина. Она даже думала, что весь персонал вокруг глухонемой. Но это было вовсе не так – они просто привыкли выполнять приказы. Иначе в этом ведомстве не бывает.

После того как она немного окрепла, ее отвезли на дачу. Перевозили ночью. Бессловесные конвоиры выполняли все действия, как роботы. Ни лишнего звука, ни движения. Посадили в микроавтобус. Его вид напугал ее: похож на немецкую душегубку – окон нет, стены из толстенного металла. Она же не знала, зачем такие предосторожности и почему ее перевозят в свинцовом бункере. Но ее тюремщики знали.

Место, куда ее привезли, тоже было выбрано не случайно. В советские времена здесь прятали тех, кого точно никто не должен был найти – ни одна разведка мира, ни один колдун или экстрасенс. Дом-убежище стоял на поляне, окруженной непролазным лесом, в центре сильнейшей геопатогенной зоны. Несколько древних капищ были явным свидетельством тому, но располагались они ближе к опушке. К одному из них часто приходили местные знахарки – зарядиться силой. В близлежащих деревнях ходили легенды, что загаданные там желания исполняются. В глубине леса не был никто. И не то чтобы люди боялись страшных историй, были ведь и дачники со своим пофигизмом, и продвинутые туристы, и бездумно-бесстрашная молодежь, подогретая алкоголем. Все они возвращались из леса ни с чем, объясняя это тем, что вдруг передумали и решили вернуться. Более смекалистые говорили, что забыли спички, а совсем умные уезжали молча, второпях собрав свой туристический скарб. Но если бы кто-то удосужился расспросить их поподробнее, то выяснилось бы, что всех их выгнало из леса лишь одно: дойдя до определенного места, они будто натыкались на невидимую стену. Неведомая сила не пускала их дальше. Тех, кто упорствовал и пытался хитростью преодолеть препятствие, охватывал панический страх, и в результате они заканчивали свои попытки и стремительно покидали лес. Вот в таком месте и находилась еще с советских времен секретная база КГБ, а позднее ФСБ. Обветшалый дом снесли и на его месте выстроили финское чудо со всеми опциями цивилизации, включая унитазы с подсветкой и кофе-машины с искусственным интеллектом. Дом до поры пустовал – социалистические лидеры и резиденты-перебежчики исчезли вместе с развалом Советского Союза, а современные политики не прочувствовали пока всех достоинств этой резиденции. Но наконец у него появился жилец. Именно здесь было решено спрятать одну беременную женщину.

Она родила в конце февраля, немного не доносив до срока. Роды прошли хорошо, но после самочувствие ухудшилось – сказались стресс и полученные травмы. Однако весенний воздух сделал свое дело. Она начала поправляться, тем более что теперь ей никак нельзя было умирать. Кто, кроме нее, позаботится об Илье. Отца он уже потерял, она не может допустить, чтобы он остался еще и без матери. Вскоре им разрешили гулять, на улице потеплело, и она использовала каждую возможность, чтобы пройтись по дорожкам с коляской, полюбоваться солнышком, покормить воробьев и синиц. Знай она историю этого места, наверное, была бы поражена не меньше, чем пожилая надзирательница, кое-что читавшая о геопатогенных зонах. Птиц здесь быть не могло! Но счастливая мать об этом ничего не знала, ведь она банкирша, а не экстрасенс, да и какое ей дело до каких-то там аномалий – к ней вернулось счастье и способность радоваться жизни. Ее что-то беспокоило еще. Ах, да. Это будущее. Но оно казалось таким туманным и неопределенным, что об этом лучше было не думать. У нее есть ребенок, возможность заботиться о нем, гулять. Любоваться им. Что еще нужно матери? И тут она обычно начинала плакать и ругать себя эгоисткой. Ведь это ее счастье, и как она может не думать о будущем! Оно же больше не принадлежит ей, оно принадлежит ему! Но раз она жива, то что-нибудь придумает. Как только он и она окрепнут, она найдет возможность и… сбежит отсюда. Каким бы чудесным ни казалось это место, но это тюрьма, а ее сын должен быть свободным.

Но осуществить эти планы ей, к счастью, не удалось. У судьбы были свои намерения на ее счет.

Глава 47. Бунт на корабле

Анжела уже три месяца жила в Москве. Сняла квартиру на окраине, о чем, конечно, скоро пожалела. Но было, как говорится, «поздняк метаться». Откуда девушке из Томска знать, что столичные жители называют такие места обитания спальными районами или, хуже того, Х…во-Кукуево, потому что добираться из этого самого замечательного района до центра можно целую вечность. Порой из-за пробок ей приходилось бросать машину где-то на полпути и спускаться в метро. Московская подземка поражала своей архитектурой так же сильно, как и количеством народа. Раз, попав в час пик, Анжела даже процитировала героиню Толстого, сказав: «И от чего люди не летают?» – в тот самый момент, когда ее чуть было не прижали к… потолку вагона. Но это все мелочи, на них Анжела практически не обращала внимания. Гораздо больше ее волновало другое.

Она работала у Стаса. Коммуникабельность и легкий характер позволили ей быстро найти общий язык с другими обитателями офиса. Она не стремилась заводить новых подруг, но люди к ней тянулись, и поэтому вскоре она обросла кучей знакомых той или иной степени дальности-близости. Вот только ухаживания мужчин она безжалостно отвергала, прямо говоря очередному поклоннику:

– Не тратьте напрасно время. Мое сердце не свободно. – Собственно, на этом разговор и заканчивался.

В остальном рабочая жизнь проходила без эксцессов. Стас ценил свою помощницу и порой бросал в самые «горячие точки», объясняя это тем, что лучше ее никто не справится. А она выполняла задания с отрешенным героизмом Жанны д'Арк, граничащим с мазохизмом. Но ведь для любящего человека самопожертвование вполне естественно.

Жаль только, что жертвы эти были напрасны. И с каждым днем Анжела осознавала это все яснее. Стас работал как заведенный. Партия отнимала все время. Встречи, заседания комиссий, советов, круглые столы… квадратные… прямоугольные. В каждом мероприятии необходимо было участвовать, высказывать свое мнение, делать предложения и выносить оценки. Однажды Стас даже пожалел, что нельзя себя клонировать, чтобы успеть в три места одновременно. Но это, пожалуй, было один-единственный раз. Обладая удивительной работоспособностью, он мог вариться в этом котле практически круглые сутки. Единственное, на что он отвлекался, – это походы в спортзал. Остальное заменял эмоциональный подъем, ведь он занимался делом своей жизни. Что еще может быть нужно?

Анжела наблюдала все это, и грусть все больше и больше одолевала ее. Время в дороге она частенько коротала, ведя внутренний диалог, который звучал примерно так:

Анжела – Не понимаю, что происходит!

Внутренний голос – Вы просто работаете вместе.

Анжела – Это я вижу. Почему я не интересую его как женщина? Я вроде не подурнела с той нашей встречи в Томске.

Внутренний голос – У него уже есть женщина – это партия.

Анжела – Не верю! А как же счастье?

Внутренний голос – А кто сказал тебе, девочка, что он не счастлив?

Анжела – Наверное, ты прав. Но мне все равно необходимо поговорить с ним.

Внутренний голос – Нет, если ты не хочешь все испортить.

Анжела – А что портить? Я больше не могу выносить эту неизвестность.

Внутренний голос – Терпи и жди, это твой единственный шанс.

Анжела – Не хочу и не могу. Лучше я буду как Данко. Вспыхну и сгорю за секунды, чем всю жизнь буду жить тлея. Я уже все решила.

Вот такие дебаты. Не хуже парламентских. И поскольку Анжела была человеком слова, она не стала откладывать разговор в долгий ящик.

«Сегодня и поговорю!» – сказала она себе и припарковала машину возле офиса.

Весь день, пока кипела работа, Анжела умудрялась справиться с волнением и мыслями, которые наперебой сновали у нее в голове. Размышления ее касались, конечно, задуманного разговора. Наступил вечер, работники разбежались по домам, и они, как обычно, остались со Стасом вдвоем. Просидели до десяти.

– Ты, наверное, торопишься? – отрываясь от компьютера, спросил Стас после долгого молчания.

– Не очень, но скоро пойду, – вздрогнув от неожиданности, ответила Анжела.

– Тогда собирайся. На сегодня все, – сказал он и отложил папку с документами.

Она тоже свернула дела в надежде доделать их завтра и надела пальто. По традиции Стас всегда подвозил ее до метро.

– Все. Пока, – прощаясь, он протянул ей руку.

– Подожди! Это не бунт на корабле, но мне нужно с тобой поговорить. – Анжела собрала в кулак все свои эмоции.

– Это срочно? Может быть, до завтра отложим? – Стас слегка напрягся.

– Нет смысла. Я хочу сейчас с этим покончить, – девушка была настроена решительно.

– Тогда говори, – устало улыбнулся Стас. Он прекрасно знал, о чем пойдет речь. Давно уже это предчувствовал. С одной стороны, это его напрягало. После гибели Ольги он решил, что с него довольно и он больше никого не пустит в свое сердце. Он зажил жизнью старого холостяка, ушел с головой в работу, благо было куда уходить, радовался достижениям и победам на политическом поприще, общался с людьми, а для души – писал книги. Что еще нужно?

Анжела замялась, вдруг осознав всю нелепость своей идеи. В этот миг ей стало понятно все без объяснений. Она проглотила комок, подступивший к горлу, и тихо и сказала:

– Извини! Я неожиданно даже для самой себя все поняла!

Стас удивленно взглянул на нее.

– Я даже знаю, как бы ты мне ответил. И это было бы что-то вроде: «Дело не в тебе, сейчас не время». Ты это уже говорил тогда, на форуме в Томске. Помнишь?

Он кивнул. Конечно, он помнил тот момент, когда Анжелина рука обнимала его под пиджаком. Очень хорошо помнил, какое удивительное чувство возникло у него тогда. А еще он разом вспомнил боль тех потерь, которые преследовали его в жизни. Нет, он не выдержит повторения этой муки. Он и так уже привязался к Анжеле больше, чем следовало, и чувствовал, что это может зайти гораздо дальше. И тогда… Но почему он думает о плохом? Разве он не может быть счастлив? Еще и в этом. Дух лидерства подзадоривал его: «Ты же никогда не согласишься на половинчатый результат, так чего же ты ждешь? Перед тобой возможность выиграть во всех номинациях, так воспользуйся ею. Ты достоин, чтобы у тебя было все: политическая карьера, успешный бизнес, большие деньги, силы и возможности помогать людям, любимая женщина, дети, уютный дом». Желание побеждать во всем и принцип «или все, или ничего» чуть было не подтолкнули его к решению в пользу Анжелы.

«Как быть? Поддаться искушению всеобъемлющим счастьем или принести себя в жертву работе, политике, обществу, стране? Забыть о домашнем тепле, любви, романтике, нежности? Времени, проведенном рядом с близким человеком, весеннем адреналине в крови, глупостях и сумасбродствах, которые способны творить только влюбленные дураки? Но ведь я уже и так почти забыл. Жизнь вошла в накатанную колею, зачем нужны лишние встряски? Опять я о плохом! Но я не могу об этом не думать. Я даже стал предполагать, что каждую женщину, приблизившуюся ко мне на расстояние вытянутой руки, подстерегает опасность. Значит, не судьба. Гореть мне на работе, как когда-то решил».

Если бы Анжела могла слышать этот внутренний монолог, то первый вопрос, который она задала бы Стасу, звучал бы приблизительно так: «А что мешает жертвовать собой ради страны и при этом любить и быть любимым?» Она-то считала, что именно личное счастье, существование близких людей и семья способны в сто крат приумножить запас прочности человека. Вот тебе и работай сколько хочешь. Но эта тема, к сожалению, осталась за кадром.

– Вот и хорошо, – после затянувшейся паузы продолжила Анжела. – Насколько я поняла по твоему молчанию, ситуация с тех пор не изменилась. Так зачем тебя донимать? Будем считать, что мы все решили. Ты все решил…

Стасу было тяжело это слушать, но он не стал встревать. Он действительно принял решение. И менять его он не хотел.

– Пока! – Анжела потянула рычажок на ручке.

– Береги себя! – ответил он на прощание.

Она кивнула, выпрыгнула из машины и скрылась в подземном переходе.

Утром Стас обнаружил на своем столе свернутый вдвое листок. На нем красивым женским почерком были написаны стихи:

Легкий ветер в парусах и причал, Удаляясь, исчезает из виду, Ты так много, милый, мне обещал, Но оставил только боль и обиду. Я далекий порт найду и тогда Брошу якорь там на тысячу лет, Чтоб украдкой наблюдать, как вода На песке рисует твой силуэт. Но однажды, все обиды забыв, Я вернусь в родные края И, пиратский свой флаг приспустив, Расскажу тебе, в чем смысл бытия. И поверишь ты этим словам, И на песке напишет прибой, Что я вернулась из дальних стран Лишь потому, что хочу быть с тобой.

Постскриптум гласил: «Это тебе. Прощай!»

И подпись: «А. Б.»

– Дурацкая песня, – пробурчал Стас, откладывая листок. – Ничего я не обещал, а в чем смысл бытия, я и сам прекрасно знаю. Но, кажется, она уехала. Надо ей позвонить, а то как-то грустно. Без нее… Но сначала разобрать почту.

Глава 48. Женский клуб

«И кому пришла в голову столь оригинальная мысль?» Стас посмотрел на Кристину, в руках он вертел конверт, из которого минуту назад извлек элегантно оформленное приглашение. Надпись, выполненная золотыми буквами на дорогой глянцевой бумаге, гласила: «Председателю партии налогоплательщиков России Станиславу Савельеву. Уважаемый Станислав Николаевич! Приглашаем вас принять участие в юбилейном заседании Клуба женщин. На встречу приглашены известные политики, представители бизнес-элиты, видные деятели науки и искусства. Явка с женами обязательна. С уважением, Председатель Московского отделения Клуба Виолетта Знаменская».

Стас бросил приглашение на стол, не скрывая своего раздражения. Кристина пожала плечами:

– У вас много сторонников, но много и недоброжелателей. Кто-то явно хочет вас подставить.

– Это я уже понял! – резко ответил Стас. – Постарайтесь выяснить, кто этот, как вы говорите, «недоброжелатель», и найдите мне до завтра жену, черт возьми.

Кристина недовольно хмыкнула и удалилась. По дороге она ворчала: «Жену ему найди до завтра. Сам за двадцать лет не нашел, а я должна до завтра успеть. – И тут она сама рассмеялась своим словам. – Может, он меня возьмет в жены. Хоть на один день. Для эксперимента. Нет, не выйдет, меня все знают, такой подлог не прокатит. И вообще хватит ржать, надо выручать босса – дело-то, похоже, серьезное».

В этот момент в кармане завибрировал мобильник. Номер не определился, и Кристина «включила» официальный тон.

– Слушаю вас! – строго произнесла она.

– Кристина Георгиевна, только не говорите «нет».

Голованова не сразу узнала собеседника.

– Чувствую, вы меня не узнали, – в голосе проскользнули нотки досады. – Это Анатолий Степанович Петраков говорит. Помните такого?

Тут только Кристина спохватилась.

«Конечно, и как я его не узнала. Второго такого голоса не найти», – подумала она, а после приветливо поздоровалась.

– Не буду откладывать и сразу перейду к делу. – Анатолий всегда так начинал разговор, когда ему было что-то нужно от человека. – У меня к вам предложение.

Кристина навострила уши.

– 19:00, ресторан «Пушкин», столик уже заказан. Ваш ответ? На вечер планировалась куча домашних дел, но приглашение было настолько заманчивым, что директриса решила плюнуть на тарелки и стирку.

– Согласна! – обрадовала она Анатолия Степановича.

– Вот и договорились. В 19:00. До встречи.

Бизнесмен закончил разговор, Кристина услышала гудки. Еще минуты две она простояла посреди комнаты, на том месте, где застал ее звонок. Потом опустила руку в карман, чтобы положить телефон. Пальцы натолкнулись на что-то металлическое.

– Елки-палки, это же ключ, – воскликнула она и, помедлив, с загадочной улыбкой добавила: – И, возможно, он мне скоро пригодится.

Стас остался один. Он стал перебирать в голове возможные кандидатуры. В первую очередь подумал об Анжеле. Но после их последнего довольно резкого разговора они больше не виделись. Чувствуя себя слегка виноватым, он пару раз намеревался ей позвонить, но в такой ситуации это могло сойти за капитуляцию. А допустить такого Стас никак не мог. И поэтому каждый раз откладывал мобильник. Не звонила и Анжела. Гордая девушка решила, что и так слишком много раз шла навстречу. Дальнейшие действия в этом направлении выглядели бы уже как бесхребетность. А это был бы уже верный конец любым отношениям, после такого даже дружба стала бы невозможной. И так между ними на некоторое время воцарилась тишина. И несмотря на то, что Анжела была самой подходящей претенденткой на данную роль, Савельев в очередной раз отложил телефон и занялся перебором дальше. Он не решился попросить помощи у Кристины, а Света показалась ему слишком зачуханной для такого дела. Зенон, к сожалению, был мужчиной, Римма и Настя не подходили по своему семейному положению. Все это вкупе означало, что ситуация тупиковая. И тогда Стас решил пойти один. В конце концов он что-нибудь придумает. А высшие силы ему наверняка помогут.

По дороге домой Стас размышлял о том, кто и зачем решил подложить ему такую свинью. Тут с кандидатами было гораздо проще, чем в первом вопросе. Выбор практически сразу пал на ту самую Виолетту Знаменскую, которая и подписала злосчастное приглашение. Ее Савельев знал довольно давно, и на протяжении всего этого времени рыжеволосая фурия строила ему козни. А началось все с горсточки хлебных крошек и мокрого носового платка. Тогда Стас еще не был известным политиком, более того, он еще не был и известным аудитором, а был всего-навсего неизвестным бухгалтером, хотя, как говорили, одним из лучших. Ездил он тогда еще на девятке, а парковал свой автомобиль у дома во дворе. И вот однажды утром, выскочив во двор и собираясь быстренько добраться до работы, он обнаружил, что свободу его передвижений блокировал чей-то новенький джип. В своем дворе он его раньше не видел, значит, это кто-то из гостей. Стал ждать возвращения хозяина, но все напрасно. Потеряв на это массу времени, он плюнул на все и отправился на работу на автобусе, опоздав, конечно, почти на час и получив неприятный нагоняй от начальства. На следующий день, глядя поутру в окно, Стас отметил, что джипа-хулигана нет и путь свободен. Но пока он спускался во двор, машина-злодейка появилась на том же самом месте как по волшебству. Совершенно озверевший от такого хамства, Стас решил применить к обидчику старинный прием автолюбителей. Он достал из кармана носовой платок, набрал пригоршню снега, растопил его в ладонях и намочил ткань. После этого запихнул этот кляп подальше в выхлопную трубу джипа.

«Вот посмотрим теперь, как ты заведешься», – торжествуя сказал он, опять отправляясь на работу пешком. Сегодня он по крайней мере не опоздал.

Несколько дней Стас жил спокойно, но спустя неделю машина снова появилась во дворе и так же, как и раньше, заперла «девятку» Стаса. Негодованию парня не было предела, и он решил серьезно проучить обидчика. Перед тем как уже знакомым путем пойти на автобус, Стас насыпал на крышу и капот новенького автомобиля пригоршню хлебных крошек и, ехидно покричав «Гули, гули!», еще минут пять понаблюдал, как голодные птицы устремились на пиршество.

Когда вечером он шел домой, джипа во дворе не было. А на лобовом стекле «девятки» красовался листок с определенно дерзким рисунком. Кулак с выпрямленным средним пальцем был свидетельством того, что птичье послание дошло. Птицы ведь могли и перестараться – вместо того чтобы только обгадить машину обидчика, они могли и поклевать идеально отполированное покрытие. Стас сорвал листок, проверил, нет ли в глушителе кляпа, а на крыше крошек, и пошел домой. Вся эта история совершенно не доставляла ему удовольствия.

На другой день вместо джипа дорогу Стасу перегородила женщина, причем своим бескрайним телом. Одетая в яркие тряпки, напоминающие индийское сари, только гигантского размера, рыжеволосая подруга как вкопанная стояла на пути у Стаса.

«Такая и в драку полезет», – подумал про себя Стас. И хоть сам он был парнем не хилым, столкновения с «рыжеволосой» постарался избежать, стараясь сделать вид, что не понимает, в чем дело.

– Это ты, гад, мне кляп в глушак запихнул? – глаза женщины налились кровью, а лицо стало красным, как после парной. – А потом крошек на крышу насыпал?

Стас решил, что лучшая защита – нападение.

– Вы же сами мне дорогу перегородили, я из-за этого пару раз на работу опоздал. Видите ли, не я начал «драку», а вы.

Женщина стала пунцовой. На самом деле реакция этого парня была для нее неожиданной. Обычно в такой момент доведенные мужчины бросались на нее с кулаками, а этот спокойно стоял и смотрел холодным взглядом своих голубых глаз. Очевидно, эти глаза и зацепили Виолетту. Что-то шевельнулось в ее душе, но, видимо, то, что впоследствии могло стать прекрасным цветком, в итоге превратилось в кактус с ядовитыми колючками. Виолетта знала, как она выглядит, – смазливые парни раздражали ее. Обычно она старалась не реагировать. Но тут что-то пошло не так.

Выставив вперед свою гигантскую грудь, женщина начала атаку. Напор предполагался такой сильный, что, когда Стас ловко отступил в сторону, она пролетела мимо, как огромный огненный шар, одетый в тряпки-протуберанцы. А потом этот шар, не удержавшись на ногах, плюхнулся в снег, что, собственно, было очень к месту – охладить свой пыл Виолетте не помешало бы. Савельев не сдержался от смеха, видя, как женщина пытается выбраться из сугроба, но, будучи истинным джентльменом, подошел и подал ей руку. В ответ он услышал лишь нелестные отзывы о нем и обо всех его родных на хорошо знакомом всем поклонникам Даля языке. Помощь его была отвергнута, и, наконец освободившись из снежных объятий, Виолета зашагала прочь, злобно дергая в разные стороны свое сари.

Пару дней спустя в одной из довольно популярных местных газет Стас обнаружил разгромный репортаж о зверствах на парковках. Статья изобиловала желчными эпитетами, совершенно нелогичными, но броскими выводами и призывами защитить права женщин от посягательств сильного пола. Имен и конкретных адресов не указывалось, но фотография исклеванного птицами капота, прилагавшаяся к статье, свидетельствовала о том, что речь идет и о нем в том числе. Стас обалдел. Он же не знал тогда, что эта яркая красотка, совершенно начисто опровергающая принцип «хорошего человека должно быть много», именно так и добывает материалы для своих публикаций: появляется откуда ни возьмись, доводит человека до белого каления, а потом рассказывает об этом всему городу, получая «живой», как она говорила, материал. Самое интересное, что издатели терпели ее методы работы. А причина была проста: она за несколько приемов поднимала до небес рейтинг любого издания. И те, кто решался публиковать подобную клубничку, были от этого в неоспоримой выгоде. Однако за глаза все осуждали Виолетту, и, когда Стас попробовал разобраться в этом деле и как минимум выдворить со страниц газет статьи этой так называемой журналистки, он услышал такой шквал «хвалебных» отзывов, что понял: не ему одному досталось на орехи. Тогда ему пришлось оставить надежды о возмездии – более важные дела ворвались в его жизнь, и наказание злостной писаки отошло на второй план. К тому же Стас по доброте душевной никогда не стремился к мести. Вскоре он забыл об этом инциденте, чего нельзя было сказать о второй стороне. За жизнь они пересекались еще пару-тройку раз, и всегда это заканчивалось конфликтом. Теперь Виолетта организовала общественную организацию и назвала ее «Женский клуб». По вполне понятным причинам, вернее, потому, что у нас в стране любят все «оригинальное», организация заработала популярность, а ее создательница прозвище «Жириновский в юбке». Теперь вы понимаете, с каким явлением предстояло столкнуться Стасу. Приятного в этом было мало, более того, ожидать можно было любого подвоха.

И поэтому, собираясь на другой день в этот самый «Женский клуб», Стас слегка нервничал. За завтраком Зенон любезно предложил свою помощь, что тут же разрядило обстановку – друзья рассмеялись до слез, только представив глаза рыжей Виолетты.

– Да они у нее из орбит повылезают, – сквозь смех выговорил Стас. – Ты только представь… Арена цирка, бассейн с дерьмом, и вдруг из-под купола падает свинья. Зрители в дерьме, свинья в дерьме и тут… Появляемся мы… В белых костюмах! Друзья захлебнулись хохотом.

– Да, Стасик, эффект будет именно такой, – Зенон едва перевел дыхание. – Виолетта от злости с ума сойдет, если на ее заседание «с женами» парочка мужиков припрется.

– Ой, Зенон, подведешь ты меня под монастырь! Нет уж, хватит мне эксперимента с Тестоедовым. Я этот маскарад до конца дней не забуду.

Стас уже почти перестал смеяться, и прежнее беспокойство вернулось к нему.

– Ладно, обойдемся на этот раз без экстрима.

Зенон вытер глаза и поудобнее уселся на стуле. Они допили кофе, время от времени поглядывая друг на друга и улыбаясь.

– Что ж, пожелай мне удачи!

Зенон помахал Стасу с порога рукой и что-то пробурчал вслед удаляющемуся «лексусу».

Кстати, история о том, как вернулся к Стасу его верный «конь», тоже падает в копилку невероятных событий его жизни. Хотя на первый взгляд чудесного тут, собственно, ничего и не было. Черный «лексус» просто возник в одно прекрасное утро у подъезда его дома. Ничего необычного, машины часто так делают – появляются из ниоткуда и приезжают прямо под окна к своему бывшему хозяину. Прямо как собаки или лошади – бегут домой. Удивлен был лишь инспектор ГИБДД. Эта машина исчезла больше полугода назад, числилась в угоне, а тут на тебе – сама прибежала. И тогда капитан Селезнев многозначительно произнес:

– Чудеса!

Заседание клуба проходило в одном из старинных особняков Москвы. В просторном холле прохаживались нарядные дамы. Одни победоносным взором окидывали своих соплеменниц, другие смотрели на окружающих с полным безразличием. И те, и другие держали под руку своих спутников. Заняв выгодную наблюдательную позицию, Стас рассматривал все это разнообразие. Почему у него возникла такая ассоциация, он не понял, но мысленно он сравнил это действо с собачьей выставкой. Не хватало только табличек с номерами участников.

Спустя минут пятнадцать всех пригласили в зал. Коварная организаторша устроила все так, что проскользнуть мимо ее бдительного ока было невозможно. Она воспользовалась опытом королей. Пары шествовали по красной дорожке, у дверей ведущий представлял их публике, и лишь после этого они могли проследовать на свои места. Но сразило Стаса даже не это. На небольшом возвышении красовался украшенный элегантными цветочными композициями стол для особо почетных гостей. Среди имен на табличках он с ужасом увидел: «Станислав Савельев, председатель партии налогоплательщиков, с супругой».

– Вот стерва, – в сердцах выругался Стас. – Я же там как голый на стадионе буду смотреться. Он поискал пути к отступлению, но было уже поздно. Голос в динамиках объявил его фамилию. Стас собрался с духом и ступил на красную дорожку. Конечно, ему было неуютно под сотней любопытных глаз – он единственный пришел на встречу в одиночестве. Еще веселее было встретиться глазами с победоносным взглядом оранжевой толстухи. Виолетта праздновала победу. Наконец-то ее давний обидчик будет наказан по полной программе.

– А мадам Савельева, я полагаю, подъедет чуть позже? – не скрывая своей желчи, Виолетта растянула губы в фальшивой улыбке. Но если принять ее за гримасу, то тогда она вполне могла бы считаться искренней.

– Да, непременно! – машинально ответил Стас, решив держаться до конца.

Гости заняли свои места. Стас поправил табличку напротив своего места и стал ждать. В том, что ему уготована публичная порка, он не сомневался.

Еще несколько минут на организационные моменты, и заседание началось. Вступительное слово, естественно, было за Виолеттой.

«Нет, не сейчас! – подумал Стас. – Она выждет кульминации, а пока для разогрева сожрет более мелкую жертву». Так и получилось, только без крови: Виолетта настолько увлеклась своим триумфом, что забыла про всех. Но время шло, бурные дебаты на тему взаимоотношений полов порой грозили перерасти в скандал.

«Как-то это подозрительно! – подумал Стас. – Уж больно кипят здесь страсти». Но ответов у него не было, и он по крайней мере радовался, что дело не дошло до него. Ясно, что радость эта не могла быть долгой. Выбрав подходящий момент, Виолетта схватила микрофон наперевес, как копье, и направилась к столу, где сидел Савельев. Еще несколько шагов…

Двери в зал распахнулись, и на пороге появилась стройная женщина в дорогом элегантном платье бордового цвета. Что-то очень знакомое было в этом силуэте. К ней тут же подбежали ведущий и пара помощниц Виолетты. По затянувшейся паузе гости поняли, что сейчас что-то произойдет. Слова ведущего во сто крат переплюнули эффект, который Стас и Зенон представляли утром. Виолетта стала не просто лиловой, она покрылась белыми пятнами и задрожала, будто к ней подвели двести двадцать вольт.

– Супруга Станислава Савельева просит извинить ее за опоздание и желает присоединиться к нашему собранию! – на весь зал прозвучал любезный голос ведущего.

Стас справился с собой, хотя далось ему это нелегко. И только спасительная техника «вдох-выдох» помогла не потерять сознание. Он поднялся со своего места и пошел навстречу своей судьбе. Они встретились примерно на середине красной дорожки. Стас взял Ольгину руку и галантно поцеловал ее. Второй рукой он предусмотрительно поддержал жену за талию. И правильно сделал. По тому как дрожали ее пальцы, он понял, что обморок может случиться в любую минуту. Но Ольга собрала все свои силы и выстояла. Она подняла полные слез, счастливые глаза и улыбнулась самой прекрасной улыбкой на земле.

– Тихо! – прошептал Стас. – Только не сейчас. Умоляю! Она еле заметно кивнула и, опираясь на его руку, проследовала к столу.

Теперь настало время торжества для Стаса. Виолетта, казалось, даже уменьшилась в объеме, таким неожиданным было для нее появление числившейся среди покойников Ольги Кузнецовой. Она предполагала всякое. И что Стас приведет кого-то из помощниц, и что придет вместе с Анжелой Берестовой. И во всех случаях она знала, как его уничтожить, но теперь, когда рядом с ним сидела чудесным образом воскресшая жена, причин для нападения просто не оставалось.

Стас понимал, каких усилий стоила Ольге эта встреча при огромном скоплении людей, и молил Бога, чтобы все поскорее закончилось. Ему хотелось поскорее уйти отсюда, приехать домой, обнять жену, расспросить, рассказать. Везение сегодня было целиком на его стороне. Жаркая перепалка, начавшаяся до Ольгиного прихода, набирала обороты. Высказывания становились все откровеннее, признания, звучавшие из уст собравшихся, поражали своей искренностью. Добиться тишины было уже невозможно, как вдруг общий гвалт перебил зычный голос Виолетты.

– Господа, хватит чушь молоть! Мы все живем как хотим! И делаем что хотим! Я вот, например, вообще мужик, и что с того?

Зал замер как по волшебству. Все воззрились на Виолетту.

– Что, не верите? А я вам сейчас докажу.

Пока охранники бежали к распоясавшейся активистке, Виолетта, а точнее, Виктор тщетно пытался отыскать в надетых на него тряпках то, что когда-то называлось мужским достоинством. К счастью, стражи порядка подоспели вовремя, но дебоширу все-таки удалось помочиться прямо на глазах у ошарашенной публики. Что было с Виолеттой потом, история темная, но то, что ее отношения с политикой закончились разводом, было очевидно. Так одновременно Стас потерял непримиримого врага и вновь обрел любимую жену. Неплохо для одного дня!

Глава 49. И дизайн в придачу

Зенон нащупал на тумбочке телефон, который никак не хотел униматься.

«Вот только решишь вздремнуть, как тут же начинают звонить, – ворчал он, вставая с кровати. – Слушаю!» – колдун постарался быть приветливым.

– Зенон! Ты – мой учитель! – радостный голос Светы вывел его из состояния дремоты.

– Что? – встрепенулся он.

– Включай комп и выходи на «Ютьюб». Я тебе ссылку сейчас на почту скину. Такое увидишь! А я буду через полчаса – пора вскрыть конверт. И, пожалуйста, принарядись по такому случаю, не хочу тебя опять в халате застать, – рассмеялась она.

Колдун протер глаза и побрел в ванную. За отведенное время он и правда принарядился и даже успел глянуть тот самый ролик, который иначе как скандальным и назвать было нельзя.

– Ну ты, Светка, и отмочила комедию! Вот это день правды, вот это шоу! И этот наглый Виолетик получил по заслугам. – В том, что все произошедшее сегодня на заседании – дело рук Светланы, Зенон не сомневался. Он уже на девяносто пять процентов был уверен в ее способностях.

Камера поменяла ракурс, и Зенон увидел стол для почетных гостей. Он узнал Стаса и сначала как нечто естественное воспринял рядом с ним Ольгу Кузнецову. Еще миг, и его пригвоздило к стулу. Он прокрутил ролик еще раз – сомнений быть не могло. По левую руку от Савельева сидела Ольга. Живехонькая! И хотя она и была готова бухнуться в обморок в любой момент, это только доказывало ее реальность.

– Вот это да! – радость и удивление переплелись в этом возгласе.

– Нет, этого я еще не умею! – услышал он слова из-за спины и обернулся. На пороге кабинета стояла Света.

– Как ты вошла? – был его первый вопрос.

– А вот это я умею! – рассмеялась она своим задорным смехом. – Замки для меня вообще-то давно не преграда – я же телекинезом владею.

– Фу ты, бестия, с тобой надо ухо востро держать, – в шутку поворчал Зенон. – А теперь рассказывай про свои «умею – не умею».

– Доставай конверт, Зенон. Пора.

– Пойдем в мою приемную, он там хранится.

Они пришли в комнату, которую Света по-прежнему с иронией называла чумом. Конверт ждал их там.

– Подожди. Сначала расскажи, – колдуна все-таки разбирало любопытство, – как ты это сделала?

– Если ты про возвращение Ольги, то это не я. Я же сказала, такого я не могу. А вот найти ее я смогла. Ее никто увидеть не мог, потому что ее на древнем капище спрятали близ Змеиного холма. Там такая энергетика – можно ракеты в космос запускать, а уж защитное поле создать – пара пустяков. Вы когда Пибоди выручали, помнишь, вы его никак увидеть не могли, а все потому, что его под землей в свинцовом бункере держали. Вот я и подумала: «А вдруг и здесь так?» Не видела я Ольгу среди мертвых, значит, искать ее надо было среди нас. Нашла. И будущее ее посмотрела. Так я и узнала, что весной она будет с нами. Она мальчика родила, Ильей зовут. А значит, ты у нас, Зенон, почти что дедушка, – Света опять заразительно смеялась.

– Не, ты погоди меня добивать. Какой такой дедушка? – возмутился Зенон. – Я еще хоть куда, молодой, – тут он и сам рассмеялся.

– А с собранием все получилось один к одному. Конечно, я хотела Стасу помочь, а тут Ольга появилась. Но я все равно себе в удовольствии не отказала, да и с этой трансвеститкой давно пора было разобраться. А теперь вскрывай!

Зенон почему-то дрожащими руками разорвал бумагу. Из конверта выпал листок и, кружась, опустился на шкуры, растягивая томительное ожидание, естественно, надписью вниз. Колдун поднял его и перевернул. «Ольга» – гласила надпись, сделанная уверенным почерком секретарши.

– Твоя взяла! Силы в тебе немерено, но и мудрости тоже. Беру тебя в ученицы. Только чур без хитростей. Учитель – тело неприкосновенное, а то знаю я твои дни правды.

– По рукам! – сказала Света и протянула Зенону ладонь, предварительно плюнув на нее, как дворовый пацан.

– Мы договорились – без фокусов, – повторил новоиспеченный учитель.

– Да ладно, сенсей, это же традиция такая, – сказала Света, уже пожимая руку колдуну. – А дизайн я здесь все-таки сделаю, – добавила она напоследок.

Девушка поняла, что признание своих способностей здесь она получила навсегда. Уходила довольная, в приподнятом настроении, в сопровождении только ей одной понятного странного танца фонарей, которые то гасли, то загорались на всем протяжении ее пути. Сегодняшний день прошел замечательно, ей было чем гордиться, и это стало началом новой жизни. Теперь у нее есть учитель, друзья и любимое дело. Любимого нет, но это, кажется, только пока.

Глава 50. Близкое далекое

Машина петляла по московским улочкам, объезжая вечерние пробки. Ольга и Стас сидели рядом на заднем сиденье. Он держал ее руку, но смотрел почему-то вперед. Как опытный водитель он, даже будучи пассажиром, продолжал следить за дорогой. Жена положила голову ему на плечо. Тихая музыка, огни весенней Москвы, голова немного кружилась. Видимо, от счастья, но ей опять что-то мешало. Прошлое? Настоящее? Будущее?

В прошлом была сейчас вся ее жизнь до этого дня, а в будущем – все, что могло случиться после. Но что-то опять мешало.

Они пришли к Стасу домой. Уютная квартирка, из окон вид на Москву-реку Тихо, просторно. Шумный город остался снаружи, а здесь царили мир и покой. Опытный женский взгляд позволил сделать вывод – живет он один. Да и вряд ли подолгу бывает здесь. Чемодан и сумка на самом проходе в прихожей говорили о том, что их хозяин частенько бывает в разъездах. С одной стороны, это обрадовало Ольгу, – значит, все хорошо и ее внезапное возвращение не станет для него досадной неожиданностью. Встретил он ее тепло, в глазах было неподдельное чувство, так что же грызет ее сейчас? И пусть полгода назад они умерли друг для друга, теперь ведь жизнь вновь свела их, причем на этом свете. Но почему же они не разговаривают? Откуда взялось это тягостное молчание, которого между ними не было никогда?

Ольга оглядела спальню, куда Стас проводил ее, чтобы она смогла прилечь. Сам он отправился спать на диван, якобы чтобы не мешать ей.

«Странно, что происходит? Мы столько пережили, так долго не виделись. Когда в своих смелых мечтах я представляла эту встречу, то думала, все будет совсем не так. Мне казалось, что мы не отойдем друг от друга ни на минуту, что будем не переставая рассказывать о том, что было с нами за все это время, и что у нас будет самый сумасшедший секс в жизни. Но вот мы встретились. Он молча ушел в другую комнату, да и мне не очень хочется говорить. Я даже не смогла сообщить ему о сыне. Господи, да что это со мной! Я умерла? Моя душа осталась там, под обломками? Или меня чем-то накачали в этом странном доме? А что сделали с ним? Нет, так я с ума сойду! Сейчас – валерьянка и спать, а утром разберемся».

Проснулась она оттого, что Стас нежно обнял ее сзади и прижался губами к ее шее.

– Прости, родная, это, видимо, шок. Каждый реагирует по-своему. Я, наверное, так.

Ольга повернулась к нему и поцеловала в губы. Потоки слез хлынули из глаз.

– Ну что ты, хватит, успокойся, я здесь и никуда не уйду, – уговаривал ее Стас, а она все плакала и плакала, будто хотела вылить за раз всю боль, накопившуюся в душе. Он обнимал ее, гладил по голове, целовал, но и только. Пролежав так несколько часов, они встали. Кофе, завтрак, несколько ничего не значащих фраз.

– Надо сказать сейчас, иначе будет поздно! Говори! – мысленно подстегивала себя Ольга.

Стас заметил ее внутреннюю борьбу.

– Расскажи, что случилось! – попросил он, садясь рядом с ней на высокий табурет. – Только извини, времени в обрез, мне через три часа надо быть в аэропорту, а ты знаешь, какие сейчас пробки.

– Ты уезжаешь? – в недоумении спросила Ольга.

– Да, у меня встреча на Сахалине. Очень важная. Но я вернусь через пять дней, а ты пока осваивайся тут. – Стас показал рукой на обстановку, давая понять, что она тут отныне полноправная хозяйка.

Слова застряли у нее в горле. Если сказать сейчас, он отменит встречу и помчится за сыном хоть на край света, а потом будет жалеть, что отложил дела и упустил важный контакт. И решив принести себя в жертву, Ольга промолчала.

– Я расскажу тебе, когда ты вернешься. А сейчас ни пуха, ни пера, любимый. Пойдем, я тебя провожу, а то и правда опоздаешь.

Стас внимательно посмотрел на жену. «Да вроде все в порядке. Кажется, голос немного грустный, но это, видимо, от стрессов», – успокоил он себя, вышел из кухни, подхватил в прихожей сумку, поцеловал Ольгу и вышел за дверь. Непонятный груз лежал у него на сердце. Но думать об этом сейчас он не мог, надо было готовиться к встрече, продумывать стратегию, предусмотреть возможные подводные камни. Конечно, он был довольно сильно удивлен тем, как прошла их с Ольгой встреча. Как и она, он не мог понять, почему между ними пролегла такая ужасная пропасть и почему самый близкий на свете человек оказался для него таким далеким.

«Или я совсем заработался. Или все изменилось», – сделал он предварительный вывод. Теперь оставалось лишь выбрать истину среди двух сосен. Хотя, как утверждают некоторые мудрецы, уважающая себя истина всегда находится где-то посередине между пунктами А и В.

Глава 51. Тайные фантазии

Зенон уже привык к неожиданным вечерним посещениям представительниц женского пола. Вместо махрового халата он стал класть на банный стульчик футболку и джинсы, чтобы в любой момент предстать перед гостьей в цивильном или хотя бы приличном виде. После визитов Светы и Анжелы очередь была за Кристиной, но упорная бизнесвумен никак не хотела сдаваться. Колдун даже повторил ритуал и усилил заклинание. И снова стал ждать. Наконец магия подействовала, о чем свидетельствовал несмелый голос домофона.

«Кажется, сработало!» – порадовался колдун и поспешил спуститься вниз и открыть дверь. На пороге действительно стояла Кристина Голованова.

– Прошу вас, Кристина Георгиевна, – строгую даму он всегда называл по имени-отчеству и на «вы», хотя по возрасту она была намного младше его.

– Спасибо, Зенон. Добрый вечер! – директриса прошла в коридор. – На улице так холодно, что горячий чай мне не помешает. – Ехидной улыбки на лице хозяина она не заметила и поэтому, ничего не подозревая, продолжала: – Говорят, чай способен на самые настоящие чудеса. Одна моя подруга рассказывала мне…

Зенон осмелился прервать гостью:

– Вы проходите в мой кабинет. Там вы сразу согреетесь, а чай я сейчас сделаю. Особенный, с чудесами! – Зенон старался не смеяться хотя бы до того момента, как выйдет из комнаты. Будь здесь Стас, он бы точно умудрился вставить фразу: «Не с чудесами, а с мочой молодой беременной ослицы». И тут он не выдержал. Кристина, услышав нечто похожее на рык, выглянула из комнаты, она совершенно не поняла, почему колдун, согнувшись в три погибели посреди коридора, давится от смеха.

– С вами все хорошо? – вежливо поинтересовалась она, напоминая о себе.

Зенон встрепенулся.

– Да, не волнуйтесь, я скоро вернусь. С чаем.

Так и произошло, но только гостью он пощадил. Чай, который она нахваливала, был действительно чудесным, полезным и состоял из сбора тщательно подобранных трав. Вкус у него был восхитительный. Он бодрил и наполнял энергией. Не было в нем только одного ингредиента – упомянутой выше ослиной мочи, которая, кстати, по утверждению Зенона, обладала огромной целительной силой.

Отогревшись и немного освоившись, Кристина решила поведать о цели своего прихода.

– Во-первых, я хочу извиниться. Сама не пойму, что на меня нашло. В тот день я будто с цепи сорвалась. Не стоило всего этого говорить.

– Но ведь это правда, – улыбнулся Зенон. – И вы действительно так думаете. И даже я так думаю. Так зачем отказываться от своих слов? Тем более я на вас зла не держу.

Кристина слегка опешила. Она ожидала чего угодно, но не такого ответа.

– А вы и правда мудрый человек. Этого я тогда не договорила, – улыбнулась она в ответ.

– Тогда заключаем мир и приступаем ко второй части нашей увлекательной беседы.

– Мир! – подтвердила Кристина. Теперь ей стало намного легче, и она смогла говорить более спокойно.

– Рассказывайте, и я постараюсь вам помочь, – поторопил ее собеседник.

– Да что тут говорить? Мне действительно нужна помощь. Знаете, что я вот уже несколько месяцев ношу в кармане?

Зенон состроил заинтересованную мину, ни одним мускулом лица не выдав своей осведомленности в этом вопросе.

– Это ключ. От квартиры моей мамы. Я сделала там косметический ремонт, хотела сдавать. Дела ведь неважно шли, я тогда и предположить не могла, что вы мне как снег на голову свалитесь, вот и думала, как выкручиваться. А знаете, зачем я его ношу?

Зенону опять пришлось постараться надеть маску неведения.

– Я хочу затащить туда Стаса.

Зенон едва не прыснул при этих словах. Уж больно наглядно представил он картину, как респектабельная бизнес-леди волочет по лестнице своего брыкающегося босса.

– Не смейтесь, пожалуйста, хотя я и сама смеюсь над этим желанием порой. И, наверное, только это меня и спасает, – Кристина покачала головой и посмотрела на колдуна, ища сочувствия. – Эти фантазии одолевают меня с самой первой минуты нашего знакомства. Он тогда был для всех не Стасом, а Олегом. Но какая мне разница, как его зовут? Меня сводит с ума одна только мысль о сексе с ним. Я не могу спокойно смотреть на его задницу, кажется, полжизни отдала бы только за то, чтобы потрогать его ягодицы. Я представляю, как мы приходим в ту квартиру и он овладевает мной прямо в коридоре, а потом в ванной, и в спальне, и на балконе. Я хочу, чтобы…

Зенон почувствовал себя несколько смущенно и подумал: «Эх, не надо было ей так много оранжевых фей в чай подпускать, или эти шалуньи просто распоясались под вечер? Как бы там ни было, а мне предстоит нелегкий разговор – барышня, кажется, хочет исповедаться, причем в довольно откровенной форме».

Однако Кристина вдруг справилась с собой, а может, это феи заленились, но столь многообещающее начало вылилось всего лишь в рассказ о жизни. А ее «я хочу» относилось к самым нормальным женским желаниям. Кристина мечтала о муже, который будет любить и ее, и ее сына-сорванца. Сможет заменить ему отца или хотя бы поможет воспитать из него нормального парня. Хочет любви, ласки, заботы. Подарок на день рождения, первые весенние цветы «просто так», лишь оттого, что на улице март, а не всероссийская обязаловка под цифрой «8». Мечтает поехать отдыхать с любимым человеком и верит, что способность чувствовать не окончательно в ней еще умерла. У нее даже была мысль удочерить девочку. Взять из детского дома несчастного ребенка и подарить ему тепло полноценной семьи.

Откровенно говоря, Зенон заслушался. Он и не предполагал, сколько добра и нерастраченной позитивной энергии кроется в душе этой женщины. Она всегда нравилась ему на интуитивном уровне, уважал он ее и как руководителя. Но такого он от нее, конечно, не ожидал.

– Кристина Георгиевна, да вам памятник надо поставить. Вы же просто ангел! – Зенон расчувствовался и говорил от души.

– Не надо мне памятник, вы мне лучше Стаса заполучить помогите.

– Не надо вам Стаса, это только иллюзия! – заспорил колдун. Кристина задумалась.

– А ведь вы правы. Это мне с тоски всякая чушь в голову лезет. Ну, получу я его на одну ночь или даже на месяц. А потом? Я же знаю, что мы никогда не будем вместе. Так зачем себе душу травить? Я ведь дома хочу, стабильности, а ваш Стас – это же ходячий вулкан со своей политикой. Не вынесу я этого на старости лет.

Зенон взял ее за руку.

– А давайте я ваше будущее посмотрю? Завтра вам отчет предоставлю.

– А такое возможно? – удивилась директриса.

– Для нас ничего невозможного нет, – похвастался колдун. – Так что, согласны?

– И мне это не навредит? – засомневалась Кристина. – Я побаиваюсь таких вещей. А вдруг там все плохо, как же жить тогда? Если и с сыном проблемы, и у меня ни с кем не сложится, да еще и работы не будет?

– Все там хорошо, даже не сомневайтесь! Я кое-что уже сейчас вижу, – соврал, ободряя ее, колдун. «А если плохо, то я вам разве скажу?» – добавил он про себя.

На этом их разговор был закончен. Кристина отправилась домой, а Зенон – узнавать ее будущее уже хорошо известным читателю способом.

На завтра он появился в офисе только к обеду. Кристина увидела его, но первой не подошла. Набралась терпения и стала ждать. Вскоре колдун постучал в ее дверь.

– Входите, Зенон, или я к вечеру от любопытства умру, – пригласила его директриса.

Вид у него был замученный, будто всю ночь он боролся с сотнями демонов, причем с переменным успехом. Но финальная победа все же досталась ему, и теперь он восседал в кресле с видом триумфатора.

Кристине было невдомек, что напускная бравада – всего лишь способ не выдать истинное положение дел, которые оказались очень неважнецкими. Безусловно, в будущее он заглянул, но рассказать ему было совершенно нечего. К его великому сожалению, женщину не ждало ничего хорошего. Оправдались ее самые плохие предположения, причем по всем пунктам. И поэтому, напустив на себя маскирующую важность, он прибег к обманному маневру:

– Вы родились под счастливой звездой! – начал он свою речь. – Именно вам выпала редкая судьба – вы можете выбирать! Такой шанс дается не всем, и только раз в тысячу лет. И ваша задача – правильно распорядиться этим даром небес. А теперь обо всем по порядку.

Кристина превратилась в слух и не отрываясь смотрела на оратора.

– Итак, у вас три пути. От того, какой вы изберете, зависит ваша дальнейшая жизнь. Первый – оставить все как есть. Здесь есть определенные плюсы: отсутствие потрясений, полная предсказуемость, возможность плыть по течению судьбы. Но имеются и минусы. И главный – риск потерять суперприз! Запомните это пока. Второй путь велит вам направить свои силы на поиски мужа. Не буду углубляться в детали, но риск здесь в том, что результат может не удовлетворить вас. И тогда через некоторое время вы снова вспомните про суперприз, а значит, начнете грустить. А теперь – самая суть! Еще один, третий путь! Его философия такова: мы то, чем стремимся быть, мы то, что делаем из себя сами, и наша судьба такова, какой мы хотим ее видеть. Это самая сложная дорога жизни, но ведет она к суперпризу. Только двигаясь по ней, можно его получить. И если вы готовы к испытаниям – смело вперед! Ваш приз ждет вас там!

Кристина выслушала колдуна. Слова его были мудры, но конкретики она не получила. Это немного смущало, но приходилось принять то, что есть. Она отмела первые два пути. Борьба за суперприз была ей по сердцу.

– И как же мне встать на этот истинный путь? – попросила она пояснений.

– У вас есть дело, которое может привести вас к вершине, – отдайтесь ему, а все остальное приложится, – Зенон старался быть убедительным. Не то чтобы он врал, в принципе ничего сверхъестественного он ей не обещал. Просто, чтобы изменить Кристинину карму, требовалось чудо. Но разве можно запретить себе верить в него?!

– Значит, вы советуете мне заняться партией?

– Именно так. Для такой женщины, как вы, это наилучший способ реализовать свои амбиции.

Кристина кивнула. Она и сама подумывала об этом решении. Возможности, которые открывались для нее в этой сфере, были весьма привлекательными: престиж, статус, общение с влиятельными людьми, разнообразные знакомства, поездки в разные города.

– Пожалуй, это то, что мне нужно, – подытожила она, пожала руку Зенону и отпустила его. Теперь ей нужно было написать программу действий.

Глава 52. Собачья смерть

Желая хоть как-то загладить вину перед общественностью, власти стали искать козла отпущения. Естественно, самой подходящей кандидатурой оказался полковник Ридли Смит. Пока его отправили в отпуск, но он прекрасно понимал, что это конец. Дни затишья перед бурей он проводил в доме своих родителей. Состояние его граничило с помешательством. Приступы меланхолии и безделья сменялись вспышками необузданного гнева. Бедные родители ходили на цыпочках, лишь бы только не потревожить сына и не спровоцировать очередной приступ ярости. Спустя пару недель Ридли Смит исчез…

Кори вздрогнул. Вот уже несколько месяцев не слышал он у своего порога пугающий его звук – мотор пикапа Ридли Смита он всегда узнавал издалека. Сегодня этот звук появился снова, и сердце круглого человечка сжалось от боли и страха. Надеясь на то, что, возможно, ему почудилось, хозяин лачуги прислушался. Хлопнула дверь автомобиля – сомнений быть не могло: кто-то приехал. Бешеный стук в дверь разрушил последние надежды Кори.

– Открывай немедленно, идиот! – полковник Смит почти срывался на визг, собаки в клетках вторили ему диким лаем.

Кори медлил. Он понимал, что гость явно чем-то очень сильно взволнован. По опыту он знал – добра не жди, полковник в таком состоянии был совершенно неуправляем.

– Ты что, сдох там? – полковник уже колотил в дверь ногами. Кори втянул в плечи свою круглую голову и подошел к двери.

Еще удар. Он отскочил и, не отпирая, сказал через дверь:

– Товара нет! Будет. Пока нет, – тон у него был и виноватый, и наглый одновременно.

– Открывай дверь! – орал мистер Смит.

Кори сначала отошел в сторону, явно не собираясь подчиняться, но потом вдруг прыгнул к двери и отворил задвижку. Полковник, ругаясь, ввалился в лачугу.

– Это что еще за разговор? Ты как смеешь не открывать мне? – налитые кровью глаза полковника смотрели на Кори в упор.

– Это мой дом – хочу и не открываю! – тихо произнес хозяин. Полковник аж задохнулся, приняв эту реплику за несусветную наглость. Первый удар тростью пришелся по коленям Кори, а когда он рухнул на пол, они посыпались без разбора, особенно часто обрушиваясь на его лысую макушку. Собачник даже не пытался дать отпор. Он сам вызвал огонь на себя и теперь сносил побои с завидным смирением. Под шквалом ударов он склонялся все ниже и ниже, пока не повалился на бок, а мистер Смит все продолжал долбить его, нанося побои по всему телу. Кори уже не стонал, похоже, он потерял сознание. Утомился и нападающий. Когда приступ ярости пошел на убыль, он отбросил трость, разбив какую-то посуду на столе, а сам опустился на стул. Он даже забыл, что раньше брезговал этими предметами мебели. Силы улетучились, он оперся локтями о стол, обхватил голову руками и зарыдал. Губы двигались, произнося то ли имена, то ли молитву, но разобрать его речь было невозможно. Время шло, но он не замечал его. Наверное, он задремал, а проснулся лишь от громкого лязга ключа в замочной скважине. Мозг, вымуштрованный военной академией, вмиг проанализировал ситуацию.

– Меня закрыли снаружи! – сообразил Ридли Смит и бросился к двери. За неплотно прилегающими друг к другу досками он услышал тяжелое сопение. Кори был там.

– Ты что задумал? – проревел полковник. Кори продолжал сопеть.

– Открой немедленно! Я шкуру с тебя спущу!

– Нет! – прозвучал уверенный ответ.

Полковник немного опешил. Ничтожный человечишка, жертва его необузданного гнева, бессловесное существо осмелилось сказать ему, полковнику Смиту, «нет». Он ударил кулаком в дверь. Реакции не последовало. Вернее, то, что он услышал, вовсе не устраивало его – сопение за дверью прекратилось, а вместо него Ридли услышал удаляющиеся шаги.

Звать кого-то было бессмысленно – кругом только лачуги местных пьянчуг да бомжи, пытаться выломать уродливую, но все же на совесть сделанную дверь бесполезно. Мозг стал искать решение. Окно! Нет, слишком мало, туда и ребенок-то не пролезет, не то что взрослый мужчина. Распахнул одну из дверей и отшатнулся – хозяин явно не утруждал себя чисткой туалета, то есть той выгребной ямы, которая находилась прямо в доме. За другой дверью скрывалась кладовая, хранившая несметные сокровища собачьего рациона. Тут полковник снова услышал шаги. Теперь они приближались. Избитый Кори шел тяжело, но ухо полковника уловило и еще какой-то звук. Нет, ему не показалось, собачник действительно волочил довольно тяжелый предмет. По следующему звуку Ридли Смит понял, что это было: Кори приволок канистру или бочку с жидкостью, которую сейчас разливал на пороге. И тут внутри у полковника все похолодело. Сердце сделало скачок и подвисло в груди. Дыхание остановилось.

«Это бензин!» – мысль и слова родились одновременно.

И тут с ним произошла странная метаморфоза. Как завороженный слушал он звук падающей струи и даже не пытался предпринять шагов к спасению. Он стоял напротив двери, смотрел на нее и опять шевелил губами, произнося беззвучные фразы. А потом он сел за стол и стал ждать.

Кори еще повозился на пороге. Затих. Очевидно, прислушался. Удивительно, но в последний момент он чуть было не открыл замок и не выпустил заключенного. И тут он вспомнил тигровую морду щенка, облизывающего его руки. Минута слабости прошла, и спичка вспыхнула карающим пламенем.

Как он бежал прочь, как затыкал уши, чтобы не слышать визга перепуганных собак, как спотыкался и снова вставал, а потом упал, накрыл голову ладонями и заорал во весь голос. Так, что перепугал всех ворон в округе. Утром его нашли и отвезли в приют для бездомных, где он и остался жить. Он будто оглох, ослеп и онемел. Ему казалось, что все видят, что он совершил ужасное преступление, ведь зарево пожара, в котором сгорел мистер Смит, до сих пор отражается в его глазах.

– Чушь и ерунда. – Света отвела глаза от стакана с водой. – Не верю, не верю и вижу, что я права.

Она встала из-за стола и, расправляя плечи, прошлась по комнате.

– А ты посмотри еще разок! – мужчина поднялся с дивана, подошел к девушке и обнял ее за плечи.

– Не могу, устала. Иди домой, Глеб. Пожалуйста! – девушка сопроводила слова ласковым, но совершенно безразличным взглядом и освободилась от объятий. Думаете, так не бывает? Еще как бывает! Любовь и забота – это же не одно и то же!

– Не любишь ты меня, а почему – не пойму! Мы вроде с тобой одной крови… Почти как родственники, а вот… – с досадой высказал Глеб.

– Не обижайся, я сама не пойму, что не так! Ты и правда мне как родной. И понимаешь меня, и будто мысли читаешь, хотя о чем это я – ты же колдун. – Света улыбнулась и подмигнула мужчине.

– Я для тебя слабоват, приходится это признать! – покачал головой Глеб, направляясь в коридор. – Рядом с тобой только очень сильный маг выживет. Ну, или я не знаю, что должно случиться.

– А я знаю… – задумчиво произнесла Света. – И тебя в этом будущем нет.

– Жестоко! – Глеб отвернулся, пытаясь скрыть предательские слезы. – Я же тебя люблю! С той первой минуты, как увидел в парке. Не поступай так со мной, ведь и тебе кто-то может сделать так же больно.

– А вы, мужчины, так и делаете. Разве вы считаетесь с чувствами тех, кого не любите?

Глеб промолчал.

– Вон мой босс. Каждый день его вижу, весь в делах, судьбу мира вершит практически, а разве замечает он, что она влюблена в него до беспамятства? Разве думает о той боли, которую она переживает? Я-то вижу! Они когда по телефону говорят, мне кажется, мобильники сейчас расплавятся, так больно ей от его деловой корректности. А он даже не замечает…

– Почему ты думаешь, что не замечает? – Глеб был даже рад перевести разговор на других персонажей.

– Ну да, ты прав, знает он все, конечно. И…

– Вот именно! Ты к чему призываешь? Разве может человек полюбить по приказу? Ты же не можешь! – Глеб уже пожалел, что выронил эту фразу, потому что в следующий миг Светлана расплакалась.

– Прости меня, пожалуйста! Ты такой мудрый, и мне с тобой хорошо, но ты прав, ужас как прав – не можем мы любить когда надо и кого надо. Нерациональное существо человек! – она улыбнулась сквозь слезы.

Он подошел снова обнял ее и погладил по голове, как дочку или сестру.

– Не переживай, я же все понимаю! – он подавил вздох.

– Мне больно, я же могу в чужие шкуры влезать, – пояснила девушка. – Я всю твою боль чувствую. И вообще, я бы такую услугу в магический прейскурант ввела – «Влезь в мою шкуру» называется, чтобы все эти покорители женских сердец могли хоть на денек в женской шкуре оказаться, ну или, наоборот, среди женщин ведь тоже стервы отменные попадаются. Вот я бы им всем и показала, что они творят. А потом мужики нормальным девчонкам не верят – в сердцах выпалила Света.

– Тут ты не права. Не верят только дураки. Человеку ведь интуиция дана, и каждый в состоянии понять и разобраться, кто перед ним, надо лишь цель такую перед собой ставить. А то привыкли бросаться сломя голову во все, а потом последствия разгребать и обиды на весь мир хранить.

– Вот я и говорю, что ты очень мудрый! И человечный! – Света была совершенно искренна.

– Ладно, хватит души травить, лучше расскажи мне, что ты там увидала.

– Ты спросил, могу ли я узнать, где сейчас Пибоди и все ли с ним в порядке. Я посмотрела, но увидела я жизнь не только Джека – он все еще в больнице и успешно идет на поправку, – сейчас мне показали судьбы всех, кто был так или иначе с ним связан. Даже про Стасика я кое-что теперь знаю. – Светлана загадочно улыбнулась. – А еще я увидела того озверелого военного, который пытал нашего Джека. И я никак не могу понять… По видению он вроде погиб, но энергетически я смерть не чувствую – жив он, этот гад, и нам еще с ним столкнуться придется.

Глава 53. Хороший бабник на дороге не валяется

«Весна!» – с упоением сказала Анжела и полной грудью вдохнула апрельский воздух. Она шла по улице и глазела по сторонам. Теплый день располагал к прогулке, и поэтому она, как когда-то осенью, оставила у подъезда свой BMW и решила пройтись пешком. Сегодня она выбрала ту же дорогу, что и тогда. Город изменился за время ее отсутствия. Он ожил и повеселел, предвкушая ручьи, первую зелень, одуванчики и пух. Видя это преображение, встрепенулась и Анжела. Ей уже не хотелось грустить, и несмотря на то, что в груди еще болело, жизнь постепенно начинала диктовать свое. Вид проталин уже не вызывал приступов депрессии, а веселое щебетание птичьих пар не являлось прямым напоминанием о ее одиночестве. Инстинкт самосохранения заставлял организм стряхнуть с себя оцепенение и, набравшись мужества, снова броситься в омут человеческих эмоций, впечатлений и страстей. По сути, она была еще не готова. Сама себя называла заблудившимся геологом, которого неожиданно нашли спасатели и избавили от голодной смерти. Она пыталась глотать весну жадными вздохами, но понимала, что пока для нее это слишком сильное лекарство, а передозировка опасна для жизни. Она хотела быть счастливой, но потрепанная душа была еще так слаба, что едва решалась расправить перебитые крылья, греясь на ласковом солнышке.

Как вы уже поняли, Анжела вернулась в родной Томск. Она пару недель погостила у мамы, где ей, безусловно, делалось легче, а потом вернулась в свою квартиру. Она старалась не терзать себя воспоминаниями и не мучить вопросом: «А что было бы, если?.» Она вела себя совершенно правильно с точки зрения психологии, прямо-таки как анонимный алкоголик, пытаясь избавиться от своей зависимости. Но ей было тяжело. Как только она отпускала мысли на вольные хлеба, они тут же, как верные кони, бежали в сторону конюшни, которая, как вы понимаете, называлась «Стас». Ей с трудом удавалось удержаться от слез, когда она вспоминала тот вечер.

«А если бы я не завела тот разговор? – спрашивала она себя снова и снова. – Я так же работала бы в Москве? И мы так же замечательно сидели бы в офисе по вечерам? Я приносила бы фрукты или делала бы бутерброды, потому что он даже поесть забывал со своей загрузкой. Проводили бы семинары, партийные собрания, выставки…»

И тут она, едва сдерживая слезы, говорила себе:

«А зачем? Смысл растягивать эту муку? Чтобы понять, что там, в Томске, все было лишь случайностью? Нет, сколько можно продолжать этот мазохизм. Ситуация ведь не менялась. За три месяца не произошло ни одного показательного события, которое позволило бы надеяться на что-то большее, чем посиделки в офисе и партийные сходки. Стас будто вычеркнул из памяти все, что было между нами. А если он это смог – шансов у меня было ноль. Нет, не этого я хотела. Но этого мне судьба не дала. Пусть так, на меньшее я не согласна».

Мысли были верные, жаль только, что давались они неимоверным усилием воли. Еще сложнее было искренне верить в их смысл. И не поддаваться слабости и одиночеству. Именно поэтому она покинула Москву. Правильно говорят: «Дома даже стены помогают». И она поехала к маме. Та, грубо говоря, быстро вправила дочке мозги и отправила назад в большой город – нечего в глуши сидеть да молодость свою гробить, ладно она, но дочери она такого не позволит. Ей достойный муж нужен, а тут только механик Вася и предприниматель Семен Иваныч. И тот, и другой безбожно матерятся и пьют водку – разве это мужья? Значит, в город! И немедленно! А еще лучше к Илье Петровичу вернуться – на такой работе точно не пропадешь и незамеченной не останешься. Мать практически пинками погнала дочку в новую жизнь и в принципе правильно сделала.

Анжела поравнялась с домом номер семнадцать. Табличка была хорошо видна, пока не распустились листья на рябине. Что-то было связано с этим местом – память сверлила и сверлила мозги, но девушка никак не могла вспомнить. Она продолжала идти и смотреть в сторону того самого дома, слишком он ее заинтересовал.

«Ну что тут поделаешь, у дворников тоже весна – им, видимо, не до чистки снега», – успела подумать Анжела. Предательская ледышка умудрилась попасть под ее сапог. Девушка второй раз оступилась на том же самом месте и не удержала равновесие. Она уже смирилась с падением, но вдруг появился он.

– Красавица, так и шею свернуть недолго, что же вы совсем на дорогу не глядите?

Великан перехватил грациозный полет Анжелы почти перед самым асфальтом. Так она оказалась в объятиях незнакомца.

– Спасибо за помощь! Вы просто мой спаситель! Но все было под контролем, не беспокойтесь! – Анжела улыбнулась, чем практически свела великана с ума. Он смотрел на нее во все глаза, будто увидел инопланетянина, только женского рода, то есть инопланетянку, случайно забредшую на его улицу.

У Анжелы было похожее состояние. Но по другим причинам. Она никогда раньше не видела таких огромных людей. Роста в нем было не меньше двух метров, огромные руки, тело, ноги. Это, наверное, могло оттолкнуть. Кого-то, но не Анжелу. Она смотрела на мужчину во все глаза, радовалась неизвестно чему и не скрывала свои эмоции. И не торопилась освободиться. А он не спешил ее отпускать. Держал крепко, но нежно, будто она – бесценный хрустальный бокал. Наконец шок, вызванный столь неожиданным знакомством, прошел, и Анжела встрепенулась.

– Поставьте меня…

– Где стояла? – рассмеялся великан.

– Да, – Анжела практически поборола испуг.

– Только больше не падайте! – на лице мужчины появилась улыбка самого доброго на земле человека. И не ответить на нее было невозможно. Анжела, будто луна, светилась отраженным светом, и ей было очень хорошо. Они стояли посреди залитой весной улицы и улыбались друг другу. Прибежал дворник и стал поспешно чистить тротуар, чем довел обоих молодых людей до смеха.

– А ведь приди он на полчаса пораньше, вы не попали бы в мои объятия, – сказал, не отпуская Анжелиных рук, великан.

– Согласна, – кивнула она и добавила, вспоминая Москву и отломанный каблук, – так уж повелось, что у меня с коммунальными службами сложные отношения. Он не понял, о чем речь, и, чтобы избежать неловкой паузы, нашел очень простой выход.

– Дима, – представился он и потряс девушку за обе руки.

– Анжела. – Она проделала ту же операцию.

Дворник покосился на них и пожал плечами. «Странная парочка, – подумал он. – Сначала обнимаются, а потом знакомятся». Но им было все равно. Дима предложил девушке свое сопровождение, оправдав это тем, что снега и льда в городе еще много и ей жизненно необходим спутник, который снова поймает ее в случае чего. Она с удовольствием согласилась, и, держась за руки, они пошли вдоль по улице. Каких только чудес не творит весна!

Уже на повороте Анжела оглянулась. Она наконец вспомнила, что же было связано с этим местом.

«Это же дом, в котором живет «бабник»!» – воскликнула она, естественно про себя. Тут в ее голове родилось смелое предположение, которое она решила непременно проверить, и спросила:

– А вы в каком доме живете?

Дима опять удивился. Но, видимо, понимая, что такая девушка и должна вызывать удивление, не стал об этом беспокоиться и ответил:

– В семнадцатом.

Анжела возбужденно втянула воздух как гончая, напавшая на след.

– А окна куда выходят? – продолжила она допрос с пристрастием.

– На улицу, – последовал ответ. – Кстати, я вас уже как-то раз видел, но это было давно. Осенью, кажется. Вы шли, такая красивая, модная и очень грустная.

Анжела вытаращила на него глаза.

«Это же тот самый «бабник». Это он наблюдал за мной из-за занавески. И помнит меня! – мысли проносились со скоростью Феррари. – Нет, никакой он не бабник, раз меня не забыл, хотя так много времени прошло. Это я нафантазировала тогда невесть чего, а на самом деле…»

Дима в очередной раз удивился и улыбнулся этому. Он уже нашел объяснение своей реакции на Анжелу, а дальше просто доверился своей интуиции. Она посмотрела на него снизу вверх, как лилипут на Гулливера, и взяла под руку. Вскоре они скрылись за углом, разговаривая и время от времени смеясь над удачной шуткой.

«Симпатичная цыпочка. А какие ножки! Надо будет с ней обязательно познакомиться, когда она в следующий раз здесь пойдет. А то сегодня Димону повезло, тихоня тихоней, а такую кралю подцепил».

Мужчина поправил плотную штору и отошел от окна. Свет лишь на секунду выхватил из полумрака комнаты его мускулистую фигуру, клок блондинистых волос и профиль, больше подходивший греческому богу, чем Григорию Уткину, выступающему под псевдонимом Распутин в клубе для женщин «Восторг». Он упал на кровать и сладко потянулся, подражая кошкам и котам. На работу только вечером, ночь была бессонная. Он наслаждался покоем и возможностью поваляться до обеда. И… он тоже помнил Анжелу…

Глава 54. Света и медведь

Света открыла глаза среди ночи. Сначала ей показалось, что рядом кто-то возится. «Нюшка, наверное», – подумала она. Но, пошарив рукой по одеялу, поняла, что кота нет. Ощущение чьего-то присутствия было настолько явственным, что ей стало жутковато. «Надо перебороть страх и встать. Только так я смогу от этого отделаться», – сказала она сама себе. Досчитав до трех, она сделала рывок, поднялась и опустила ноги на пол. В этот момент что-то мягкое, теплое и пушистое коснулось ее лодыжек. Девушка вскрикнула и втащила ноги обратно на кровать.

– Нюшка, толстый бандит, ты чего меня пугаешь? – Света перевела дух и прислушалась к своим ощущениям. Чувство страха не прошло и, как только она стала копаться в себе, она обнаружила его в глубине своего подсознания.

«Это уже недобрый знак», – покачав головой, произнесла она. Потревоженный Нюшка отправился на кухню. Света слышала, как он грызет свой корм и мордой шурует в миске. Девушка встала и прошлась по квартире. Никого. «Присутствие» явно было другой природы – не физической. Но понять суть его происхождения ей пока не удалось. Пришлось лечь спать в отвратительном состоянии тревоги. «Что-то приближается! – рассуждала она уже на грани сна и реальности. – Негативное, сильное, неконтролируемое».

«Он здесь!» – Света «вышла» из сна так, будто вынырнула из-под воды, – резко села на кровати и всей грудью вдохнула воздух. Она все поняла. Страхи, преследовавшие ее ночью, были предвестниками этого вывода.

«Надо срочно предупредить Стаса и Зенона. Надо найти его. Я же говорила, что он жив, я же знала…» – твердила она, наскоро одеваясь.

В офис Головановой она приехала первой, предварительно заскочив в книжный магазин и купив карту города. Ее девушка разложила на столе, склонилась над ней и задумалась. Она искала. Пришел Зенон.

– С добрым утром! Ты что тут в такую рань делаешь? – спросил он, располагаясь на своем стуле.

– А ты? – не отрываясь от карты, она тоже задала вопрос.

– Не спал почти, кошмары мучили, ощущения, будто у меня в кишках кто-то порылся, – доходчиво объяснил колдун.

– Правильное ощущение! – поднимая голову, сказала Света. – Тут такое творится.

Зенон посмотрел на нее, спрашивая глазами «Что?».

– Ридли Смит в городе! – слова звучали тревожно.

– Ух ты! – коротко выразил свое впечатление колдун.

– Его надо найти. Он точно не просто так здесь появился, и цель его – месть! – Света снова склонилась над картой. – И срочно предупредите Станислав Николаича.

Зенон стал набирать номер Стаса, но тот был постоянно недоступен. Света зависла над картой.

– Ничего не вижу. Первый раз такое. Он что, в свинцовых трусах ходит? – она попыталась разрядить обстановку шуткой.

– А у тебя что, система наведения на трусы? – засмеялся колдун.

– Тьфу, Зенон, ну и юмор у тебя. – Света улыбнулась.

– Сама нарвалась! – буркнул он в ответ.

В офисе появились другие сотрудники, и поисковую операцию пришлось свернуть. Дозвониться до Стаса тоже не удалось. На обед колдун и его ученица пошли вместе. Наблюдая за тем, как кружится в чашке размешанный только что кофе, Света вдруг спросила:

– Знаешь, почему Савельев недоступен?

Зенон ждал ответа от нее.

– Он в самолете. У него же послезавтра выступление в Ижевске.

– Но почему ты этого Смита не видишь?

– Не знаю! – ученица пожала плечами. – С ним что-то не так. Понять не могу.

Света задумалась. Она смотрела то в окно, то на Зенона. Вдруг ее глаза засветились и она ожила.

– Я, кажется, знаю… Я его в мире живых искала, а он к нему уже не принадлежит. И в мир мертвых он еще не попал. Он после клинической смерти угодил в междумирье. Ему шанс дали судьбу свою решить и обратно отправили. Вот он через все радары и проходит, чтобы ему никто не мешал свой выбор сделать. А вопрос перед ним такой: мстить или не мстить, убивать Стаса или нет? От того, что он решит, зависит, умрет он или к жизни вернется.

– Молодец, девочка! А найти его сможешь? – Зенон верил в силы своей суперученицы.

– Только если он будет близко. Я его почувствую, – Света на минуту замолчала, а после закричала: – Бегом в аэропорт. Билеты в Ижевск. Римма, звоните срочно. Ближайший рейс. Сбросите мне все эсэмэской.

Когда она договаривала эти слова, они с колдуном уже бежали вниз по лестнице. Он даже забыл спросить коллегу о том, как она узнала про клиническую смерть.

Света не ошиблась. Во-первых, Ридли Смит был действительно жив. Во-вторых, он уже приехал в Россию и теперь летел в Ижевск следом за своей жертвой. В-третьих, он пережил клиническую смерть.

Огонь показался под дверью. В комнате стало трудно дышать от пролезающего во все щели дыма. Тоскливый вой и злобный лай собак слились в жуткую какофонию, предвещающую трагический исход. Ридли смотрел на дверь и не шевелился. Уговоры ни к чему не привели. Кори сбежал. А яростные попытки спастись, разнеся в щепки убогое жилище, стоили ему разбитых в кровь рук. И больше ничего. Лачуга оказалась на редкость крепким сооружением, хотя с первого взгляда можно было подумать – пни, и развалится. Оцепенение снова сменилось яростью. Круша изо всех сил нищенскую обстановку, Ридли будто пытался выместить на полках, стульях и столах всю свою боль и обиду на судьбу. Он не замечал, как жарко стало в помещении, не видел, что потолок над его головой уже занимается рыжими языками. Потом наверху что-то затрещало. Полковник Смит поднял глаза и понял, что это тот самый момент, который навсегда прекратит его душевные муки. Не будет страданий, тоски, призывов и проклятий. Исчезнет это ужасное, пожирающее его изнутри желание отомстить. Он осознал, что именно это стремление помогало ему жить все последнее время. Оно как спасительный корсет поддерживало его лишенное воли тело. И в то же время он вдруг понял, что эта месть потеряла для него всякий смысл, что реальность отличается от той истории, которую он для себя придумал. В которую заставил себя поверить. Он остановился посреди комнаты в нерешительности. Потолок зловеще захрустел. Откуда-то вырвался всполох огня и практически лизнул Ридли Смита. Он отпрянул, но мысли настолько сильно завладели им, что близкая и мучительная смерть не казалась ему чем-то ужасным. Он даже вернулся в центр лачуги, будто там было место, где к нему непременно придет последнее озарение.

– Господи, помоги! – воскликнул полковник Смит, стараясь голосом перекрыть гул огня. – Что мне делать? Что выбрать: месть или прощение?

Но Всевышний не дал ему конкретного ответа. Вместо этого пол под ногами полковника заходил ходуном, доски, покрытые затоптанным до безобразия ковром, разошлись, и Ридли провалился в подвал. Вернее, в то, что этот подвал заполняло. Как вы уже догадались, это было дерьмо. Находчивый Кори использовал помещение под домом как выгребную яму, которую, правда, никогда не выгребал – экономил на ассенизаторе. За несколько лет там скопилось достаточно много фекалий, причем и человеческих, и собачьих, которые и послужили «подушкой безопасности» при падении полковника. Потолок обрушился следом. Обломки кровли, балки, куски кирпичной трубы посыпались на Ридли Смита, барахтающегося в вонючей жиже. Один угодил ему прямо в голову, и он потерял сознание.

– Сэр, там человек! – новобранец Джеймс Коноли докладывал обстановку, старательно прижимая к лицу носовой платок.

– Тогда выловите и побыстрее, – капитан Брайс отвлекся от отчета пожарных, который он просматривал.

Джеймс бросился исполнять приказ. Через полчаса стараний ему и еще одному новичку удалось подцепить багром труп мужчины.

– Анатомичку зови! – снова приказал Брайс. Коноли сбегал к машине. Вернулся он уже не один – следом за ним шла женщина средних лет, на вид она больше походила на парня.

– И что тут у нас? – покуривая сигарету, поинтересовалась она у Брайса. Тот указал ей на труп. Кейт подошла поближе и тут же отпрянула.

Ну и дерьмо! – в сердцах выругалась она. – Утопленничек, мать его! И как тут работать?

Брайс и Коноли переглянулись. Они прекрасно знали, что анатомичка – патологоанатом Кейт Брениган – боится только гламурных лесбиянок, покойники для нее – свои люди. Этот случай оказался трудным даже для нее.

Поборов отвращение, которое было ей вообще не свойственно, Кейт стала осматривать труп. Вдруг она вскрикнула:

– Ребята, а парень ваш – живой! «Скорую» срочно!

Она была права. Ридли Смит действительно остался жив. Он не сгорел в огне, не утонул в говне. В некотором смысле ему повезло, но от удара по голове он впал в кому. Его личность установили и как обладателя солидной страховки, хоть и опального, доставили в хороший военный госпиталь. Конечно, предварительно его пришлось как следует отмыть, что доставило массу неприятностей санитарам и сделало беднягу всеобщим «любимцем» персонала. Врачи расходились в показаниях. Одни говорили – кома на всю жизнь, и стоит поискать родственников, чтобы те дали согласие на отключение от аппаратов. Другие утверждали, что в течение трех месяцев полковник придет в себя. Не правы оказались и первые, и вторые. Ридли Смит пришел в себя через неделю. Будто здесь, на земле у него было срочное дело и он не мог позволить себе потерять много времени. Раны затянулись, силы восстановились.

Он снова был готов исполнять свою чудовищную миссию. Лишь на секунду вспомнил он однажды свой спич, обращенный к небесам, но почему-то решил, что именно выбор мести избавил его от смерти.

«Я живу, чтобы отомстить!» – таков был вывод, который сделал Ридли. Ночью он покинул палату. Обзавелся подходящей одеждой в раздевалке врачей и отправился домой. Он был осторожен, прекрасно понимая, что скоро его начнут искать. Полковник отбросил идею навестить Джека Пибоди, посчитав, что старый разведчик уже получил свое. Да и рискованно это было – дом Джека бдительно охраняли журналисты. Провалить более важные планы ради мелочевки Ридли себе не позволил, и поэтому сразу направился в аэропорт. В домашнем тайнике он выбрал один из паспортов, прихватил пухлую пачку банкнот и еще кое-какие нужные вещи из шпионского арсенала. Теперь его звали Митчел Добс и летел он в Россию.

– Вы что тут делаете? – Стас удивленно смотрел на Зенона и Свету, которая маячила за его спиной. Они оба возникли на пороге ижевского офиса чуть свет, прекрасно зная, что Савельев уже там.

Вместо приветствия Зенон обнял друга.

– Фу ты, живой! Мы дозвониться до тебя не могли.

– Иногда я бываю занят, – улыбнулся Стас. – Вы чего так переполошились? Я в самолете был.

Сначала он не понял причины появления своих друзей и был даже слегка рассержен: «Что за детский лепет – гоняться за мной по всей стране. Мало ли кому что показалось, это не повод опекать меня как маленького». Причиной такого настроения явился недавний разговор с женой, но вскоре Стас отбросил эти эмоции и внимательнее взглянул на лица незваных гостей. Их тревога и нешуточное беспокойство теперь уже не ускользнули от него.

– Что случилось? – серьезно спросил он колдуна. И тут Света вышла на первый план.

– Станислав Николаевич, мы приехали, потому что вам угрожает опасность. Сюда едет или, возможно, уже приехал Ридли Смит. Он выжил и теперь горит желанием закончить дело, то есть убить вас.

Стас отреагировал спокойно.

– Меня столько раз убивали, а я до сих пор жив. Не волнуйтесь, и сейчас все обойдется, – подбодрил он друзей.

– Не уверена! – с сомнением сказала Света. – Я его не вижу, а значит, не могу контролировать.

Стас вопросительно посмотрел на Зенона.

– Ой, извини, я тебе не представил. Это Света – моя ученица, – ответил на немой вопрос колдун.

Взгляд Стаса стал еще вопросительнее.

– Она очень сильный медиум. И она практически силой пробилась ко мне в ученицы, – рассмеялся Зенон. – Теперь мы практически одна команда. И, честно говоря, еще неизвестно, кто кого учит.

Стас кивнул головой, давая понять, что разобрался в ситуации, а Света продолжила:

– Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что вычислить его я смогу только на близком расстоянии. Пока он вне поля видимости. И это меня очень беспокоит.

– Как это все некстати, – покачал головой Стас. – Завтра выступление, будет очень много народу, в принципе идеальный момент для…

– Вот именно, – перехватила его мысль колдунья. – Но мы поможем. Я приеду на место за несколько часов до начала, думаю, он тоже там будет. Если нет, тогда…

После они наметили план совместных действий, по которому каждый свой шаг Савельев обязан был согласовывать с магами, и разошлись отдыхать. День завтра предстоял напряженный.

Обследование места, где должно было проходить собрание, ничего не дало. Ридли Смита нигде не было. И поэтому остался только один вариант. Все ждали начала мероприятия.

Усилили охрану, раздали изображения полковника, трибуну изнутри снабдили пуленепробиваемым щитом, чтобы в случае чего за нее можно было укрыться. Несмотря на протесты, на Стаса нацепили бронежилет. Со своей нехилой комплекцией в нем он стал еще крупнее.

– Напрасно вы это делаете, – уговаривал своих хранителей Стас. – Если он будет стрелять, то прицелится в голову, а тут ваш жилет уже не спасет.

Зенон и Света переглядывались, понимая, что он прав, но от своих предосторожностей не отступали.

Перед самым началом мероприятия Света распределила позиции. Изменить местоположение Стаса она не могла, поэтому для большей эффективности предложила им с Зеноном разделиться. Она занимала место рядом с выступающим.

– Так я смогу почувствовать негативную волну, направленную на него, и понять от куда она идет, – объяснила она свои действия.

Зенону она отвела место у входа. Наладив связь, все разошлись по точкам. Митинг начинался через пять минут.

– Пуля! – воскликнула Света.

Маленький кусочек свинца крутился в ореоле из золотистых облачков. Света даже сморгнула. Но картинка не пропала. Странным было то, что пуля висела в воздухе. За ней тянулся сероватый след, а бело-желтый луч показывал направление ее движения. Конечная точка светилась тем же золотистым облачком на лбу у Стаса. Во рту у Светы пересохло, язык прилип к нёбу. Она боялась пошевелиться, предполагая, что любое действие может привести пулю в движение. И тогда…

Она проследила, куда идет след, ее глаза как будто ушли в гущу толпы, и вдруг… Она выхватила из общей массы людей лицо Ридли Смита. Он спокойно стоял в толпе. Света пришла в себя и стала трясущимися руками давить на кнопки телефона. Зенон понял ее мгновенно, стоило ей только сказать:

– Восьмой ряд, место двадцать три.

После этого Света сорвалась со сцены и бросилась в зал. След от пули, как пуповина, связал ее с убийцей. Она больше не теряла его из виду. Оказавшись рядом, схватила его за руку и потащила прочь. Просто взяла и потащила. Одобрительные крики и аплодисменты гудели у нее за спиной – это собравшиеся приветствовали оратора.

Ридли Смит не сопротивлялся, он покорно шел за девушкой, не задавая никаких вопросов. У входа к ним присоединился Зенон, но Света знаком показала, что все хорошо и провожатые ей не нужны. Колдун ничего не понял, но доверился таланту своей ученицы, рассудив, что если она нашла злоумышленника, то уж справиться с ним ей и подавно под силу.

Света и Ридли Смит оказались на улице. Только сейчас девушка заметила, что полковник безоружен. Ни винтовки, ни пистолета. Ничего. Вид у него был странный, потерянный, наверное, а глаза выражали страдание и ужас одновременно.

«Здесь что-то не так», – подумала Света. Объяснение последовало вскоре. Только на английском. Ридли говорил, как пулемет, иногда даже захлебываясь словами.

«Надо будет подтянуть язык, – сделала вывод колдунья, но потом весело добавила: – А зачем?» При этом она усадила полковника на скамейку и стала водить руками вокруг его головы. В отличие от всех других людей Свете вовсе не нужно было быть полиглотом, чтобы понимать иностранные языки. Все ведь решалось проще простого – не знаешь язык, если припрет, можно и мысли на крайний случай прочитать.

То, что она узнала, слегка озадачило ее. Увидев картины из жизни Ридли Смита, она поняла, что не ошиблась. Ему действительно дали выбор, а всем на свете запретили ему мешать, просто стерев информацию о нем со всех доступных колдунам и медиумам носителей. Итак, выбор!

«Но он сделал его»! – восторженно произнесла Света, продолжая копаться в мозгах полковника. Ей стало совершенно ясно теперь, почему при нем не было оружия. Ответ прост: он больше не хотел убивать Стаса. Неведомая сила пригнала его на место предполагаемого преступления и такая же мощная сила заставила его отказаться от покушения. Поединок добра и зла состоялся, и победа осталась за добром.

Света стояла и смотрела на Ридли Смита. Выплеснув все скопившиеся у него слова, он молчал. Грустные глаза выражали покорность судьбе. Ей стало жаль этого человека, и вместо того, чтобы сдать его в полицию, она повела его к себе домой. Состояние у него было ужасное, за девушкой он двигался практически как зомби.

На другое утро всем обитателям ижевского офиса предстало необычное зрелище. Первый персонаж, конечно, не вызвал особого удивления. Это была симпатичная девушка, наряженная в костюм цыганки. Вторым оказался медведь, которого цыганка вела за собой на поводке. Стас и Зенон дружно рассмеялись.

– Ты что, решила нашего друга Ридли в медведя превратить? – поинтересовался Стас.

– Нет, что вы, этого я пока нее умею, – улыбаясь, ответила Света. – Просто коврик у Зенона позаимствовала. Она подмигнула колдуну. – Пованивает немного, но ничего – издержки производства.

– Зачем ты его так нарядила? – спросила одна из сотрудниц.

– Так после того, как мы полиции все уши прожужжали, что у нас покушение, они его по всем углам и перекресткам ищут. А вот к медведю не пристают, – хитро улыбаясь, объяснила она.

– У нас вообще медведь – предмет культа! – Офис поддержал смехом шутку Стаса. – Так что ты правильную маскировку выбрала. Что теперь делать думаешь, красавица?

– Поеду в Бармалеевку – Зенон присвистнул. – Ему, – она махнула в сторону медведя, – надо силы восстановить и в себе разобраться. А там самое подходящее место.

– Счастливого пути! И поскорей возвращайся, – таким было короткое напутствие от друзей.

– А хотите, я ваше будущее посмотрю? – она задержалась у двери и обернулась к Стасу.

– Нет, не надо, Светочка, я его и сам знаю, – ответил он.

– И про выборы? – забеспокоилась девушка.

И тут Стас слукавил.

– И про них тоже. Не волнуйся.

Света пожала плечами.

– Ну, тогда удачи! Нет. Я все равно буду за вами приглядывать, – бросила она напоследок. Странный дуэт исчез за дверью.

Глава 55. Час икс

Время от времени зал взрывался аплодисментами. Это происходило тогда, когда кубики на шкале электронного табло напротив одного из кандидатов ползли вверх. Сегодня в этом зале собрались все те, кто вместе со Стасом шел к этой победе. Это были единомышленники, поддержавшие его с первых дней создания партии, и те, кто влился в ее ряды позднее, но принес с собой всю свою энергию, энтузиазм и финансы. Здесь были и простые бухгалтеры, и крупные бизнесмены, и политики, и учителя. И, конечно, родственники и близкие друзья. Единственное, кого не было в зале, – это случайных людей. Последний этап. Последние минуты ожидания. Поединок шел между двумя кандидатами. И хоть все и говорило о победе Стаса, шанс на случайность все же оставался. Именно поэтому все с таким напряжением следили за табло.

Ольга наблюдала за ходом выборов по телевизору. Маленький Илюшка посапывал рядом в кроватке. Теперь она жила вместе с сыном в новой квартире недалеко от ухоженного парка. Ей нравилось здесь. Есть где погулять с коляской, воздух свежий, тихий район. За последнее время в ее жизни произошло много важных событий. Одним из них было расставание со Стасом.

Как-то раз муж назвал ее мудрой женщиной. В тот день она собрала вещи и оставила на холодильнике записку: «Поступаю как мудрая женщина». И ушла. Потом они поговорили. Оба были неглупыми людьми, и расставание с метанием кинжалов и погромом на кухне было не для них. Они понимали, что линия судьбы свернула не туда. Отношения, начавшиеся почти как сказка, зашли в тупик.

День и ночь Стас пропадал на работе, а если и выкраивал время, то только на сына. Вскоре она стала чувствовать себя лишней в его жизни. Грызть мужа претензиями она не хотела, вот и решила уйти. Оставшись наедине с собой, деятельная и самостоятельная по натуре, она искала выхода своей энергии. И он не заставил себя долго ждать.

Однажды днем в дверь позвонили. Она открыла и увидела на пороге двух молоденьких девушек. Слово за слово выяснилось, что они занимаются сбором ненужной одежды для детского дома. Вещей у Ольги не было, а вот желание поучаствовать в благотворительной работе имелось. Она записала телефон и пообещала обязательно позвонить. Однако привыкшая мыслить с размахом женщина пошла в своих планах гораздо дальше простого сбора одежды. Она решила организовать благотворительный детский фонд. С этой идеей она и обратилась к Стасу. Тот целиком и полностью поддержал ее и предложил возглавить «детское» направление в партии. Естественно, она согласилась. Так из мужа и жены они вновь стали коллегами и друзьями. Что, наверное, избавило их от взаимных упреков и недовольства. Они даже стали шутить на этот счет, мол, как обещали быть вместе до самой смерти, так и будем. Никто ведь не оговаривал тогда, в каком качестве.

Ольга ушла в работу головой. Популярность партии помогала ей. К тому же, как опытный работник банка, она нашла прекрасный способ заинтересовать партнеров. Идею подсказал Стас. Чтобы обеспечить стабильное будущее для сына, он открыл на него «металлический» счет. То есть обеспечил золотом определенную сумму, которую Илья мог получить по достижении совершеннолетия. А пока он и его мать пользовались процентами с этого вклада. Ольга поняла, что это очень удобно, и организовала целую программу взаимодействия с банками для своих партнеров. Она снова чувствовала себя востребованной и успешной, черпая личное счастье в общении с сыном. Стас во всем помогал ей.

Савельев не спал трое суток. Держался только на кофе. Впрочем, как и все его помощники. Кристина и Света приехали в Москву и были сейчас с ним. Зенон колесил по стране – следил за работой на местах. Все шло очень удачно. Оставался последний рывок.

В работе наметился небольшой перерыв, и Стас вышел из зала. Он поискал буфет, но ничего похожего поблизости не было, а уходить далеко он не хотел. К нему подошла Кристина.

– Не сочтите за труд, Кристина Георгиевна, налейте мне кофе! – обратился он к ней.

– Да, конечно, через минуту вернусь.

Кристина удалилась, а Стас вернулся в зал. Директриса задержалась, и ему пришлось занять место в президиуме, так и не дождавшись кофе.

– Пожалуйста! – приветливый официант доставил чашку на подносе прямо туда, где сидел Стас.

«Вот это сервис! – мысленно похвалил его Савельев. И задумался на миг. – А где же Кристина?»

Взрыв аплодисментов отвлек его. Еще один кубик увеличил разрыв между кандидатами. Стас взялся за чашку и замер. Ужасная мысль пронизала его, как игла бабочку.

«Это не кофе! – сделал страшный вывод он. – Его нельзя пить. Здесь яд!»

Стас смотрел на жидкость в чашке и соображал, что же делать. Самым первым решением было вылить ее куда-нибудь. Но попробуйте найти это «куда-нибудь» в зале, полном людей, которые во все глаза смотрят на тебя, под неусыпным оком телекамер, репортеров. Стол посреди круглой площадки, мраморная звезда, украшающая центр, надраена до нереального блеска. Любое движение заметно в ту же секунду. И даже нет спасительного цветочного горшка, куда обычно студенты сливают все запрещенные жидкости во время облавы в общаге.

Итак, вариантов могло быть три. Пить, не пить и вылить. Последний отпал сразу после анализа обстановки. Второй не подходил по соображениям имиджа. Все видели принесенный на блюдечке с голубой каемочкой один кофе, теперь за ним уже наблюдают во все глаза и приклеить смогут любой ярлык – от брезгливости до неуважения.

Остается один выход – пить. В висках пульсировала кровь. Взгляд не отлипал от проклятой чашки. Попытки ругать Кристину переросли в беспокойство за ее жизнь. Стас подумал, что может потерять сознание, и незаметно ущипнул себя под столом. Он был не робкого десятка, но смотреть в чашку с собственной смертью, понимать, что исход уже предначертан, да еще и сделать все своими руками было даже для него сложновато.

Мысли кружились в голове. Одна из них помогла ему справиться с волнением.

«Известно, что при определенных условиях можно поменять результат воздействия какого-либо явления или продукта на человека. Это ни в коем случае не панацея, но в определенных случаях работает. Суть идеи в том, что негативное влияние одних факторов может перекрываться положительным воздействием других. Например, если выпить чашку кофе вечером в одиночку и в плохом настроении, это вызовет одни последствия для организма, а если утром в бодром расположении духа, да еще и в хорошей компании – совсем другие. И не будет оно настолько вредным, как в первом случае».

Стас попытался переложить ситуацию на реалии его жизни.

«Значит, если сейчас я выпью эту отраву и буду думать, что все хорошо, что меня окружают верные сторонники, меня любят и ценят, что я могу много сделать для страны и так далее, этот яд не подействует? В теории вроде так. Проверим, что будет на практике».

Стас еще раз посмотрел на жидкость, видимо, стараясь понять, что же все-таки произойдет. Он осторожно сделал глоток. Напиток был необыкновенно вкусным. Настолько, что его хотелось выпить до дна. Но от этого Стас удержался – даже школьник знает, что степень отравления напрямую зависит от количества яда.

Действие началось спустя минут пять. Нет, он не упал под стол, корчась в страшных муках, не случилась предсмертная агония и позже. Он просто перестал видеть. Глаза застелило опаловой пеленой, густой и непрозрачной, как августовский туман. Сквозь нее глухо доходили звуки, шум аплодисментов теперь больше напоминал плеск прибоя, а голоса людей походили на крики чаек. Возможно, он даже не потерял способность говорить, отвечать на вопросы, но голоса своего он не слышал. Он был и здесь, и там. Просто реальность находилась за этой тягучей пеленой, прорвать которую было выше его сил.

Говорят, что в последние секунды перед умирающим проносятся события всей его жизни. Но это картины из прошлого. Стасу было дано увидеть будущее.

Перед ним распахнулось небо. Яркое, высокое, бескрайнее. Он взмыл в него, подхваченный потоком ветра, и радостно огляделся вокруг. Прямо под собой он увидел людей. Тысячи, сотни тысяч. Они все смотрели вверх. Они смотрели на него. Это пестрое человеческое море завораживало, и хотелось сделать все возможное и невозможное, чтобы они улыбались. Стас вспомнил, где видел эту картину, – это была ожившая заставка с сайта партии. Воодушевление охватило его, на глаза навернулись слезы. Видения замелькали с нереальной быстротой.

Вот лаборатория, компьютеры, пробирки, деловитые специалисты, идет работа. Девушка в голубом колпаке рассматривает под микроскопом какой-то образец и делает записи в толстой тетради. Он понимает, что ему удалось добиться запрета на производство генномодифицированных продуктов питания и ввести обязательных контроль на ГМО, прежде чем еда попадет на прилавки магазинов. Следующий кадр. Счастливые родители распаковывают коробки. Вокруг них бегает пятилетний малыш, другой ребенок спит в коляске. Они явно недавно переехали в новую квартиру, просторную, светлую, с большой лоджией. Солнце заполняет пространство и вытесняет эти образы. Теперь перед ним школьный класс. Идет экзамен. Он видит, как старательно выпускники склоняются над своими записями. И вот он уже на улице. Пожилые муж и жена просматривают газеты в киоске. Стас читает заголовки и фрагменты газетных статей: «Значительно повысился уровень образования», «Теперь декретный отпуск предоставляется с того дня, когда была диагностирована беременность», «Обеспечена достойная старость», «Налог с продаж: есть продажи, есть налог». Он не успевает дочитать, как вдруг переносится в Лондон и попадает в очередь к посольству России. Чопорные англичане толкаются в очереди, чтобы получить российскую визу. Стас смеется, он понимает, что кадры, которые мелькают сейчас перед его глазами, есть не что иное, как будущее его страны. Будущее, к созданию которого приложил свои силы и он. Сердце бьется сильнее и сильнее. Желание жить и увидеть все это растет в нем. Он опять в России. За считанные секунды ему позволено окинуть взглядом всю страну, свободную, преуспевающую, здоровую, счастливую.

И тут взвывает сигнал. Последний кубик загорается на мониторе. Зал захлебывается аплодисментами. Это победа. На фоне всеобщего ликования он видит себя сидящим за столом. Еще миг… Сердце сжимает боль, дыхание останавливается, из последних сил он кричит:

– Вы слышите меня? Вы видите эту страну? Вы знаете, что я могу это сделать! Это реальность, ведь лучший способ предсказать будущее – это создать его! Мы можем сделать его счастливым, мы знаем как! У нас есть силы и желание, у нас есть идея и мечта! И если это никому не нужно, то сейчас я умру, если же моя миссия на этой земле не окончена…

Стас недоговорил, белый туман сменился черным маревом. В желудке он ощутил жжение, будто там догорал костер. Открыть глаза он не мог, последние проблески сознания улетучились. Наверное, он уже был на пути в мир иной.

Света пробралась к столу. В толпе поздравляющих это удалось сделать не сразу. Одного взгляда на чашку было вполне достаточно. Воспользовавшись суматохой, она понюхала жидкость и покачала головой. Действовать нужно срочно. Подозвав Кристину, колдунья вкратце объяснила, в чем дело.

– На вид он в норме, но это продлится недолго. Яд очень сильный и сложный. Он не убивает сразу, для начала просто превращает человека в живой труп. Если организм не очистить, начнется процесс разложения. Нам надо спешить.

Кристина перепугалась, но, взяв себя в руки, подозвала одного из охранников. Тот помог им вести Стаса, которого по дороге продолжали осыпать поздравлениями и рукопожатиями. К счастью, никто не замечал в его поведении ничего особенного – люди ведь не каждый день становятся президентами. Кое-как они дошли до туалета. Света вытолкала за дверь охранника и Кристину и осталась со Стасом одна. По его виду колдунья поняла, что времени у нее осталось в обрез.

Но она медлила. Никогда в жизни она не проводила такой трудный ритуал. Спросить было некого, Зенон далеко. Она вспомнила про Олега, но тут же отбросила эту мысль – он слишком слаб. Помощи ждать не от кого, надо справляться самой – вывод был очевиден.

Она снова взглянула на Стаса. Он сидел на стуле и мало отличался по цвету от белой кафельной стены. Вены на висках и шее стали рельефными и пульсировали, темные круги под закрытыми веками доползли почти до середины щек. Он умирал. Колдунья призвала всю свою силу, сняла туфли, все украшения, распустила волосы…

Она уложила его на пол, предварительно освободив тело от ботинок, часов, выкинув из кармана сотовые телефоны. После сама легла рядом, обхватив руками и ногами его туловище. Его голову она повернула к себе. С трудом разжала ему зубы и приоткрыла рот.

Прошло три часа. По шагам за дверью Кристина поняла, что в туалете что-то происходит. Она стала дергать ручку, и в один из рывков та поддалась. На пороге возник Стас. Директриса отпрянула, не сразу узнав его. Но он ее узнал.

– Со мной все хорошо, Кристина, не волнуйтесь, – вымученно улыбнулся он. – Помогите Свете, с ней что-то не так. Передав Стаса на попечение подоспевшим Римме и Насте, Голованова ворвалась в туалет. На полу она нашла обессилевшую, но живую Свету. Хотела нагнуться к ней.

Та отчаянно замычала, показывая начальнице, что нужно убраться вон и поскорее. Кристина не поняла.

– Вон! Бегом отсюда! Не подходите ко мне! Быстро! – закричала колдунья из последних сил. Перепуганная директриса вылетела в холл.

Света лежала без движения, слезы ручьями текли из ее глаз, от пота волосы слиплись на лбу. Бледность, темные круги, озноб – она будто перетянула на себя удар, нанесенный Стасу Чтобы помочь организму, она применила испытанный прием: доползла до унитаза и, воспользовавшись собственной прядью волос, вызвала рвоту.

В таком положении ее застал медведь. Вернее, Ридли Смит, после того офисного маскарада все называли его так. Он погладил ее по плечу.

– Так вот кто здесь был, – еще слабым голосом произнесла Света. Он подошел ближе и поднял ее.

– Не бояться, я биль там. Я знать, как это, – он утешал ее как мог, коверкая русские слова. Света повернулась к нему, протянула руки и заревела как маленькая девчонка, а Ридли обнял ее и стал покачивать из стороны в сторону, нашептывая английские фразы.

– Домой ехать? – спросил он девушку, когда она немного успокоилась.

Света вытерла слезы и кивнула головой.

– Да, а то Нюшка проголодался.

Стас быстро пришел в себя. Уже через двадцать минут он стоял под огнями телекамер, давал интервью, снова принимал поздравления.

– Живой? – наконец-то до него дозвонился Зенон.

– Живее всех живых, – отшутился Стас.

Колдун не понял, знает ли он вообще, что с ним произошло.

– Поздравляю вас, господин президент! Победа! Ура! – закричал он в трубку.

– Спасибо! Нас ждут великие дела. Я тут такое видел… И сил у меня теперь хоть отбавляй! – бодро поблагодарил новый президент.

– И сколько дней в неделю ты планируешь работать? – подколол его друг.

На что Стас коротко ответил:

– Восемь!

Оглавление

Аудитор

  Глава 1. Брачные танцы павиана

  Глава 2. Появление героя

  Глава 3. Банкирша

  Глава 4. Звонок другу

  Глава 5. Клиент на связи

  Глава 6. Пункт назначения – Чуковский

  Глава 7. Правила техники безопасности

  Глава 8. Мэр и его секретарша

  Глава 9. Железная Маша

  Глава 10. Колдун: первое знакомство

  Глава 11. Альфа-самка

  Глава 12. Налоговая готовит проверку

  Глава 13. Снова в Чуковский

  Глава 14. Подготовка к допросам

  Глава 15. Железная Маша активирована

  Глава 16. Таланты и поклонницы

  Глава 17. Тестоедов атакует

  Глава 18. Откуда берутся политики?

  Глава 19. Олигарх и его дочь

  Глава 20. Знакомство Стаса и Кати

  Глава 21. Катя размышляет

  Глава 22. Налоговая проверка начинается

  Глава 23. Тестоедов против Кайгородова

  Глава 24. Стас и колдун – консультанты

  Глава 25. Стас в фитнес-клубе

  Глава 26. Банковская комбинация

  Глава 27. Вор в законе

  Глава 28. Идея с ломбардами

  Глава 29. Медный склад

  Глава 30. Ломбард – это шанс!

  Глава 31. Медь едет в Москву

  Глава 32. Стас решает еврейский вопрос

  Глава 33. Катя в книжном магазине

  Глава 34. Медь уже в Москве

  Глава 35. Олигарх в бешенстве

  Глава 36. Операция по вывозу денег

  Глава 37. Стас в осаде

  Глава 38. Катя в клубе «Катрин»

  Глава 39. Налоговая проверка: продолжение

  Глава 40. Столкновение на складе

  Глава 41. Как уйти от налогов?

  Глава 42. Сашина кража

  Глава 43. Дискуссия о налогах

  Глава 44. Мэр и Архаров

  Глава 45. Игры и игроки

  Глава 46. Стас консультирует

  Глава 47. Катина мечта

  Глава 48. Гоша Паровоз

  Глава 49. Тестоедов и Паровоз

  Глава 50. Колдун предупреждает

  Глава 51. Беседа Стаса с Паровозом

  Глава 52. Колдун и Альфа-самка

  Глава 53. Альфа-самка: просветление

  Глава 54. Суд идет

  Глава 55. Иов из ломбарда

  Глава 56. Суд пришел

  Глава 57. Карронады и коронация

  Глава 58. Стратегическое решение

  Глава 59. Стас и Тестоедовов – партнеры

  Глава 60. Полет до Лас-Вегаса

  Глава 61. Кесарю слесарево, а слесарю – кесарево

  Глава 62. Так говорят хуалапаи

  Глава 63. Лас-Вегас: окончание праздника

  Глава 64. Покушение

  Глава 65. Похороны сегодня – пожар завтра

Консультант

  Глава 1. Встреча старых друзей

  Глава 2. Уравнение с тремя неизвестными

  Глава 3. Как закалялась сталь

  Глава 4. Старт в стратосферу

  Глава 5. Бюджетные кульбиты

  Глава 6. Золото Кахамарки

  Глава 7. Свобода, равенство и блядство

  Глава 8. Гей-славяне

  Глава 9. Финансовый мойдодыр

  Глава 10. Медвежья охота

  Глава 11. Превед ведмед

  Глава 12. Налет валькирии

  Глава 13. Госпожа-министерша

  Глава 14. Не сексом единым

  Глава 15. Духовные люди

  Глава 16. Красное и черное

  Глава 17. Злобные детки против «доброго» дядьки

  Глава 18. Банный совет

  Глава 19. Приключения корейской собаки

  Баллада о собаке

  Глава 20. Профсоюзный бог

  Глава 21. Дочки-матери

  Глава 22. Гусарская засада

  Глава 23. Сон в руку

  Глава 24. Вежливый отказ

  Глава 25. Сильный аргумент

  Глава 26. Фикус религиозный

  Глава 27. Укрощение бесов

  Глава 28. Кальвин капут

  Глава 29. Работа со спецконтингентом

  Глава 30. Бонапарт барсакельмесский

  Глава 31. Мал золотник, да шуму много

  Глава 32. Человек играющий

  Глава 33. Миротворец

  Глава 34. Заячья заумь

  Глава 35. Агнцы и козлища

  Глава 36. Волки и овцы

  Глава 37. Наш человек в Гаване

  Глава 38. Налоговая неотложка

  Глава 39. Партайгеноссе принимает решение

  Глава 40. Умная совесть

  Глава 41. Ангелический губернатор

  Глава 42. Show must go on

  Глава 43. Пан директор

  Глава 44. Страшные Соломоновы острова

  Глава 45. Спасите наши туши!

  Глава 46. Золотая лестница без перил

  Глава 47. Московская сага

  Глава 48. Способ Керенского

  Глава 49. Нормальные герои

  Глава 50. Друзья встречаются вновь

Советник

  Глава 1. Теория административного заговора

  Глава 2. ВВПроблемы

  Глава 3. Бронебойная бабуля

  Глава 4. Синдром Бонапарта

  Глава 5. Консалтинговый терроризм в действии

  Глава 6. Через Ла-Манш

  Глава 7. Полный поворот кругом

  Глава 8. Тихая гавань

  Глава 9. Город Ленина – на Темзе

  Глава 10. Братство гор

  Глава 11. Страшная сила

  Глава 12. Совещание обречённых

  Глава 13. Поднебесное озарение

  Глава 14. Дядина школа

  Глава 15. Дранг нах остен

  Глава 16. Бой без правил

  Глава 17. Волшебная сила шаманства

  Глава 18. Аудиторские войны

  Глава 19. На ковре или под ковром

  Глава 20. Парфянская стрела

  Глава 21. Китайские контакты

  Глава 22. Тайна четвёртой силы

  Глава 23. Офицеры и джентльмены

  Глава 24. Лисьи проказы

  Глава 25. Венера из Хитроу

  Глава 26. Атака термоядерных куриц

  Глава 27. Один дома

  Глава 28. Прелести оффшорного рая

  Глава 29. Судьба китайского декабриста

  Глава 30. Серафимы против сионистов

  Глава 31. Подарки судьбы

  Глава 32. Резкая смена курса

  Глава 33. Увезу тебя я в тундру

  Глава 34. С больной головы

  Глава 35. До самой смерти

Аудитор (возвращение)

  Глава 1. История развивается по спирали

  Глава 2. И снова в бой

  Глава 3. Сны и реальность

  Глава 4. Старый друг лучше новых двух

  Глава 5. Буревестники

  Глава 6. Старая гончая, или игры профессионалов

  Глава 7. Тайные связи

  Глава 8. Спасение утопающих – дело рук пожарных

  Глава 9. Опавший листок и мокрые ботинки

  Глава 10. Подарки судьбы во всех проявлениях

  Глава 11. Гуру аудита

  Глава 12. Холодная месть

  Глава 13. Разборки бывают разные

  Глава 14. Не хлебом единым, а хлебом во рту

  Глава 15. Русская баня и гражданский кодекс

  Глава 16. Не «парьтесь», господа!

  Глава 17. Перевертыши

  Глава 18. Шпионки и страсти

  Глава 19. Человек, потерявший семью

  Глава 20. Планерка

  Глава 21. На путь истинный

  Глава 22. Транш платежа

  Глава 23. Друзья встречаются вновь

  Глава 24. Запуск

  Глава 25. Началось

  Глава 26. Многопартийность, или почему на нас не может боженька заснуть

  Глава 27. Национальная идея

  Глава 28. Партийные будни

  Глава 29. Хмурое утро

  Глава 30. Всех порвать

  Глава 31. Профессионал

  Глава 32. Квантовая магия

  Глава 33. Незнакомец

  Глава 34. Ночные прогулки, или чудеса вокруг нас

  Глава 35. Незримый помощник

  Глава 36. Массированная атака

  Глава 36. Музыка нас связала

  Глава 37. Собачьи бои

  Глава 38. Полковник Ридли Смит

  Глава 39. Спасение

  Глава 40. День правды

  Глава 40. Жизнь продолжается

  Глава 41. Разговоры с духами по душам

  Глава 42. Испытание

  Глава 43. Девушка не его мечты

  Глава 44. Бесценный бриллиант

  Глава 45. Расставшись, мы с тобой спасем свою любовь

  Глава 46. Домик в лесу

  Глава 47. Бунт на корабле

  Глава 48. Женский клуб

  Глава 49. И дизайн в придачу

  Глава 50. Близкое далекое

  Глава 51. Тайные фантазии

  Глава 52. Собачья смерть

  Глава 53. Хороший бабник на дороге не валяется

  Глава 54. Света и медведь

  Глава 55. Час икс Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg