«Шестое вымирание»

Шестое вымирание (fb2) - Шестое вымирание [The Sixth Extinction-ru] (пер. Сергей Михайлович Саксин) (Отряд «Сигма» - 9) 3178K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Джим Чайковски

Джеймс Роллинс Шестое вымирание

Посвящается Дэвиду, который удерживает меня на земле и в то же время помогает подняться высоко в небо… задача не из легких!

James Rollins

The Sixth Extinction

© 2014 by James Czajkowski

© Саксин С.М., перевод на русский язык, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Слова признательности

Столько народу оставило свои следы в этой книге!.. Я благодарен им за помощь, критику и поддержку. Во-первых, я должен поблагодарить своих первых читателей, своих первых редакторов и своих лучших друзей: Салли Энн Барнс, Криса Кроу, Ли Гаррета, Джейн О’Рива, Денни Грейсона, Леонарда Литтла, Скотта Смита, Джуди Прей, Уилла Мюррея, Каролин Уильямс, Джона Киза, Кристиан Райли, Тода Тодда, Криса Смита и Эми Роджерс. И, как всегда, особая благодарность Стиву Прею за великолепные карты… Черей Маккартер за все классные детали, которые приходят мне на электронную почту! Я признателен Дэвиду Сильвиану за то, что он выполнил все и вся, о чем его просили. Спасибо всем в издательстве «Харпер-Коллинс» за то, что принимаете меня обратно, особенно Майклу Моррисону, Лиане Стеглик, Даниэлле Бартлетт, Кейтлин Кеннеди, Джошу Марвеллу, Линн Грейди, Ричарду Акуану, Тому Эгнеру, Шону Николсу и Анн-Марии Аллесси. И, наконец, особая благодарность тем, кто работал на всех стадиях выпуска книги: моему редактору Лиссе Кейш и ее коллеге Ребекке Шукаш и моим агентам Россу Галену и Дэнни Барору (а также его дочери Хизер Барор). И, как всегда, я должен подчеркнуть, что все до последней неточности в фактах и деталях, которых, хочется надеяться, в этой книге будет не слишком много, ложатся исключительно на мои плечи.

Замечания исторического характера

На протяжении всей истории человечества знания появляются и исчезают, набегают и откатываются назад. То, что было когда-то известно, забывается, теряется во времени, иногда на долгие века, чтобы позднее быть открытым заново.

Тысячи лет назад древние майя изучали движение звезд и составили календарь, который не потерял ни одного дня за 2500 лет. Это поразительное достижение в астрономии было повторено снова только через многие сотни лет. В период расцвета Византийской империи тактика боевых действий совершенно изменилась с изобретением «греческого огня», зажигательной смеси, которую нельзя было загасить водой. Рецепт изготовления этого необычного горючего вещества был утрачен к X в. н. э. и возродился только совсем недавно, когда в сороковые годы двадцатого столетия был создан ближайший аналог «греческого огня» – напалм.

Каким образом знания теряются в веках? Один из примеров относится к первому или второму столетию нашей эры, когда сгорела дотла легендарная Александрийская библиотека. Считалось, что в этой библиотеке, основанной примерно в 300 году до нашей эры в Египте, хранилось свыше миллиона свитков – это огромное хранилище знаний не имело в древности себе равных. Она привлекала ученых со всего мира. Причина губительного пожара до сих пор остается загадкой. Одни обвиняют Юлия Цезаря, поджегшего александрийский порт, другие приписывают уничтожение библиотеки набегу кочевников-арабов… В любом случае несомненно, что пламя безвозвратно испепелило богатейшую сокровищницу тайн, знаний, собранных на протяжении веков.

Однако некоторые тайны упорно не желают гореть. На этих страницах излагается история одной такой роковой загадки, связанной с опасными знаниями, потерять которые полностью невозможно.

Замечания научного характера

Жизнь на нашей планете всегда находилась в неустойчивом равновесии – сложная и поразительно хрупкая сеть взаимных связей. Стоит убрать или хотя бы изменить несколько ключевых компонентов, и вся сеть рассыпается.

Подобные катастрофы – массовое вымирание – в геологическом прошлом нашей планеты случались пять раз. Первая разразилась 400 миллионов лет назад, тогда погибла бо́льшая часть морских живых организмов. Третья катастрофа поразила жизнь и в море, и на суше в конце пермского периода, уничтожив девяносто процентов видов живых организмов и едва не положив конец жизни на Земле. Пятая – и самая недавняя – погубила динозавров, открыв эпоху млекопитающих и коренным образом изменив мир.

Насколько мы близки к тому, чтобы стать свидетелями новой подобной катастрофы? Некоторые ученые полагают, что она уже в самом разгаре – шестое массовое вымирание. Каждый час на Земле исчезает три вида живых организмов – то есть больше 30 000 в год. Что самое страшное, скорость этого вымирания непрерывно растет. В настоящий момент почти половина всех видов земноводных, четверть всех видов млекопитающих и треть всех видов кораллов балансируют на грани исчезновения. И даже треть всех видов хвойных также висит на волоске.

Почему это происходит? В прошлом подобное массовое вымирание вызывалось резкой переменой глобального климата, или сдвигом тектонических плит, или, как в случае с динозаврами, возможно, падением крупного астероида. Однако большинство ученых убеждены в том, что нынешний кризис имеет гораздо более простое объяснение – человек. Уничтожая и загрязняя окружающую среду, человечество является главным фактором вымирания большинства видов. Согласно докладу, опубликованному специалистами университета Дьюка в 2014 году, человеческая деятельность приводит к исчезновению видов со скоростью, в тысячу раз превышающей ту, с какой этот процесс происходил до наступления нового времени.

Но менее известна новая угроза всему живому на Земле, которая возникла из далекого прошлого и потенциально способна ускорить нынешнее вымирание настолько, что будет перейдена грань, отделяющая его от полного апокалипсиса.

И эта угроза не только очень реальная – она поднимает голову прямо сейчас, рядом с нами.

Пролог

Вымирание является правилом. Выживание – это исключение.

Карл Саган, «Многообразие научного опыта», 2007 г.

27 декабря 1832 года

На борту корвета «Бигль»

«Нам следовало обратить внимание на кровь…»

Чарльз Дарвин смотрел на эти слова, выведенные черными чернилами на белой странице своего дневника, но видел только алый цвет. Несмотря на маленькую печурку, обогревающую его каюту, он дрожал от холода, пробиравшего его до мозга костей, – и этот лед, казалось ему, больше никогда не растает. Чарльз беззвучно пошевелил губами, читая молитву, вспоминая, как отец заставлял его пойти учиться на священника после того, как он бросил медицинское училище.

«Быть может, мне надо было послушаться отца».

Вместо этого Чарльз поддался зову манящих чужих берегов и новых открытий. Год назад, буквально день в день, он принял предложение отправиться в кругосветное путешествие на борту корвета «Бигль» в качестве естествоиспытателя. В нежном возрасте двадцати двух лет Чарльз был готов посмотреть мир, сделать себе имя. И вот чем это закончилось: у него на руках кровь…

Чарльз обвел взглядом каюту. Когда он впервые поднялся на борт корвета, ему отвели место в навигационной каюте, тесном помещении, в котором посредине господствовал большой стол, пронзенный насквозь толстым столбом бизань-мачты. Все свободное место – шкафчики, полки и даже рукомойник – Чарльз использовал как рабочее место и временное хранилище собранной коллекции. Здесь расположились кости и другие останки, зубы и раковины, чучела и заспиртованные экземпляры необычных змей, ящериц и птиц. Сбоку стояла доска с приколотыми жуками чудовищных размеров, с рогами, как у африканских носорогов. Рядом с чернильницей выстроились банки с высушенными растениями и семенами.

Чарльз хмуро осмотрел свое собрание – капитан Фитцрой, начисто лишенный воображения, называл его бесполезным мусором.

«Наверное, нужно было отправить все это в Англию до того, как «Бигль» покинул Огненную Землю…»

Но, к сожалению, его, как и остальных членов команды, захватили рассказы коренных жителей этих мест, индейцев из племени яган. Они охотно делились преданиями о чудовищах, богах и неописуемых чудесах. И из-за этих рассказов «Бигль» отклонился от курса, повернув от южной оконечности Огненной Земли еще дальше на юг, через забитые льдом моря к замерзшему миру на дне Земли.

– Terra Australis incognita, – пробормотал вслух Чарльз.

Печально знаменитая Неведомая Южная Земля.

Он достал из кучи бумаг, которыми был завален стол, старинную карту. Девять дней назад, вскоре после прибытия на Огненную Землю, капитан Фитцрой показал ему эту карту, составленную в 1583 году.

На ней был изображен неизведанный континент на южной оконечности земного шара. Карта была очень неточной; не было учтено даже то, что современник картографа сэр Френсис Дрейк уже прошел ледяными водами пролива, отделяющего Южную Америку от этой неведомой земли. Однако несмотря на то что с момента составления карты прошло уже больше двух столетий, негостеприимный континент по-прежнему оставался загадкой. Даже его береговая линия до сих пор не была точно нанесена на карту.

Поэтому стоило ли удивляться, что у всей команды «Бигля» разыгралось воображение, когда один из яганов, высушенный старейшина, преподнес им поразительный подарок? Корабль бросил якорь у бухты Вулия, где преподобный Ричард Мэттьюс основал миссию, обращая дикарей в христианство и обучая их зачаткам английского языка. И хотя старейшина, преподнесший дар, не говорил на языке короля, его подношение не нуждалось в словах.

Это была грубая карта, нарисованная на куске выбеленной тюленьей шкуры, изображающая береговую линию южного континента. Одно это уже будоражило воображение, но рассказы, которыми сопровождался подарок, многократно усилили интерес.

Один из аборигенов, получивший при крещении англиканизированное имя Джемми Баттон, рассказал про историю яганов. По его словам, племя жило на островах этого архипелага больше семи тысяч лет – поразительно долгий период, вызывающий большие сомнения. Кроме того, Джемми расхвалил мореходные качества своего народа, что больше соответствовало действительности, поскольку Чарльз уже обратил внимание на несколько больших парусных судов, стоящих в бухте. Хотя и довольно примитивные, они определенно могли выходить в открытое море.

Джемми объяснил, что карта явилась плодом тысячелетней деятельности, на протяжении которой яганы исследовали великий континент на юге. Она передавалась из поколения в поколение, уточняясь и перерисовываясь от столетия к столетию, по мере того как яганы узнавали все новые сведения о таинственной земле. Джемми также пересказал предания об этом потерянном континенте, об огромных животных и невиданных сокровищах, об огнедышащих горах и бескрайних ледяных полях.

И вот сейчас к Чарльзу вернулись отголоски самого поразительного утверждения. Он записывал в своем дневнике слова Джемми, звучащие у него в сознании. «Во времена, давно погрузившиеся в тень, рассказывали наши предки, лед ушел из долин и с гор. Выросли густые леса, и охота была хорошей, но в темноте также скрывались демоны, готовые пожрать сердца несведущих…»

С палубы наверху донесся резкий крик. Вздрогнув от неожиданности, Чарльз забрызгал страницу чернилами. Ему с трудом удалось сдержать крепкое словцо. Однако боль и ужас, прозвучавшие в одной-единственной пронзительной ноте, не вызывали сомнений. Чарльз поднялся из-за стола.

Судя по всему, последний член экипажа вернулся с наводящего смертельный страх берега.

Отложив дневник и перо, Чарльз выскочил из каюты и, пробежав по короткому коридору, поднялся на объятую смятением палубу.

– Будьте с ним осторожнее! – заорал Фитцрой. Капитан стоял у ограждения правого борта, в расстегнутом кителе, раскрасневшийся. Его черная борода была покрыта инеем.

Шагнув на палубу, Чарльз прищурился, спасаясь от ослепительного летнего солнца Южного полушария. И тем не менее крепкий морозец обжег ему нос и проник в легкие. Черное море вокруг стоящего на якоре корвета было затянуто ледяным туманом, тонкая наледь покрывала такелаж. Из ртов перепуганных матросов, пытающихся выполнить приказ своего капитана, вырывались облачка белого пара.

Чарльз поспешил к правому борту, чтобы помочь остальным поднять на палубу моряка из пришвартованной шлюпки. Раненого, с головы до пят завернутого в парусину, затащили наверх на веревках. Он не переставал громко стонать. Чарльз помог перенести беднягу через леерное ограждение и уложить его на палубу.

Это был Роберт Ренсфрай, корабельный боцман.

Фитцрой крикнул, подзывая судового врача, но тот находился в трюме. ухаживая за двумя моряками из предыдущего отряда, высадившегося на берег. Обоим не суждено было дожить до следующего рассвета – только не с такими ужасными ранами.

«А что с боцманом?»

Чарльз опустился на корточки рядом с раненым. Остальные моряки поднялись из шлюпки на борт «Бигля». Последним был Джемми Баттон, бледный как полотно, в ярости. Уроженец Огненной Земли пытался отговорить английских моряков ходить в это место, однако от его страхов отмахнулись как от туземных суеверий.

– Все сделано как надо? – спросил Фитцрой у своего первого помощника, помогая Джемми подняться на борт.

– Так точно, капитан. Три бочонка с черным порохом. Оставлены у входа.

– Отлично. Как только шлюпка будет поднята на борт, разверните «Бигль» и приготовьте к стрельбе орудия левого борта. – Фитцрой с тревогой перевел взгляд на раненого боцмана, распростертого на палубе. – Где этот чертов Байноу?

Словно вызванный этим ругательством, из люка появился тощий судовой врач, Бенджамин Байноу, поспешивший к раненому. Руки у него были по локоть в крови, на фартуке также алели кровавые пятна.

От Чарльза не укрылось, как капитан и врач молча переглянулись. Байноу дважды покачал головой.

Судя по всему, двое матросов умерли.

Чарльз поднялся на ноги и отступил назад, освобождая место.

– Разверните его! – распорядился врач. – Дайте мне осмотреть его раны.

Чарльз отошел к леерному ограждению и встал рядом с Фитцроем. Капитан молча смотрел в подзорную трубу в сторону берега. Когда крики раненого усилились, Фитцрой передал трубу Чарльзу.

Тот взял ее и после некоторых усилий навел на берег. Стены голубого льда обрамляли узкую бухту, в которой стоял на якоре корвет. Берег был затянут густым туманом, однако это было не то ледяное облако, которое лежало на море и обволакивало окрестные ледяные горы. Это были сернистые испарения, дыхание Аида, поднимающиеся из недр земли, чарующие и в то же время смертельно опасные.

Порыв ветра на какое-то мгновение разогнал туман, открыв водопад крови, срывающийся с ледяной скалы. Кровь стекала алыми ручейками и потоками, словно просачиваясь из потаенных глубин, скрытых под замерзшей поверхностью.

Чарльз знал, что на самом деле это не кровь, а какая-то смесь химических веществ и минералов, исторгнутых из подземных тоннелей.

«И все же нам следовало прислушаться к зловещему предостережению, – снова подумал он. – Не нужно было проникать в этот тоннель».

Чарльз навел подзорную трубу на вход в пещеру, отметив три промасленных бочонка у самого отверстия. Несмотря на все недавние ужасы, угрожавшие рассудку, он оставался человеком науки, искателем знаний, и хотя ему, наверное, следовало бы выступить против того, что намечалось, он молчал.

К нему присоединился Джемми, что-то бормоча себе под нос на родном наречии, вероятно, вернувшийся к своим языческим молитвам. Обращенный дикарь ростом был лишь по плечо стоящему рядом англичанину, однако от него исходила сила воли, никак не вязавшаяся с хрупкой внешностью. Абориген неоднократно пытался предупредить команду «Бигля», но никто его не слушал. И тем не менее индеец скрепя сердце проводил глупых англичан к преисподней.

Чарльз поймал себя на том, что его пальцы стиснули смуглую руку, схватившую ограждение. Самонадеянность и алчность моряков стоили жизни не только их товарищам, но и одному соплеменнику Джемми.

«Мы ни в коем случае не должны были приходить сюда».

Однако они совершили эту глупость – отклонились на юг от намеченного маршрута, поверив безумным рассказам про затерянный континент. Но в первую очередь их соблазнил один из значков на древней индейской карте. Им была обозначена эта пещера с рощицей деревьев, обещающих жизнь. Намереваясь обнаружить среди ледяных гор затерянный сад, «Бигль» лег на новый курс, в надежде присоединить к Короне эту девственную территорию.

Истинный смысл обозначений на карте стал понятен слишком поздно. В итоге все это предприятие завершилось кошмаром и кровопролитием – и по всеобщему согласию любое упоминание об этом путешествии должно было быть стерто из судового журнала.

«Никто не должен сюда возвращаться».

А если кто-то и осмелится, капитан намеревался сделать так, чтобы здесь больше ничего не нашли. То, что спрятано в этой пещере, никогда не должно попасть в окружающий мир.

Подняв якорь, корвет медленно развернулся под громкий треск льда на такелаже и осыпающегося с парусов инея. Фитцрой уже осмотрел корабельные орудия. Находясь в составе Королевского военно-морского флота, «Бигль» был вооружен десятью пушками. И хотя корвет оставил военную службу и был переоснащен в исследовательское судно, на нем по-прежнему оставалось шесть орудий.

Новый громкий крик снова привлек внимание Чарльза к палубе, где на развернутой парусине корчился боцман.

– Держите его крепче! – распорядился судовой врач.

Чарльз поспешил на помощь, вместе с другими матросами хватая Ренсфрая за плечи и прижимая его к палубе. Он совершил ошибку, посмотрев боцману в глаза и прочитав в них боль и мольбу.

Зашевелились губы, беззвучно произнося: «…вытащите из меня…»

Стащив с Ренсфрая тяжелый бушлат, врач ножом разрезал на нем тельняшку, открывая окровавленный живот и рану размером с кулак. На глазах у Чарльза по напряженным мышцам пробежала судорога, подобная змее под слоем песка.

Несмотря на отчаянные усилия матросов, боцман оторвался от палубы, выгибая дугой спину. Из его горла вырвался сдавленный крик, повторяющий немое требование.

– Вытащите из меня!..

Байноу не колебался ни мгновения. Он запустил руку в рану, в горячие недра человеческого живота, погружая ее все глубже и глубже, по запястье, дальше. Несмотря на ледяной холод, у него по лицу градом катился пот. Засунув руку по самый локоть, врач наконец нащупал добычу.

Вдруг корабль содрогнулся от грохота, осыпая всех инеем.

Затем еще раз и еще.

Издалека, с берега, донеслись отголоски гораздо более мощного взрыва.

По обоим краям бухты от берегов отломились огромные глыбы льда, рухнувшие в воду. Тем не менее орудия корвета продолжали огонь, сея разрушение огненным градом картечи и раскаленными ядрами.

Капитан Фитцрой не собирался рисковать.

– Слишком поздно, – наконец пробормотал Байноу, вытаскивая руку из раны. – Мы опоздали.

Только теперь Чарльз заметил, что тело боцмана безжизненно обмякло. Мертвые глаза невидящим взором смотрели в черное небо.

В памяти Чарльза всплыли слова Джемми о про́клятом континенте: «…в темноте также скрывались демоны, готовые пожрать сердца несведущих…»

– Что делать с трупом? – спросил один из матросов.

Байноу посмотрел за борт на бурлящее море, покрытое осколками льда.

– Пусть он упокоится здесь, вместе с тем, что у него внутри.

С Чарльза увиденного было достаточно. Под продолжающийся гром орудий он спустился в трюм, не дожидаясь, пока матросы сбросят за борт тело Ренсфрая. Чарльз трусливо забился к себе в каюту, не желая быть свидетелем погребения в морской пучине.

Спустившись к себе, он обнаружил, что огонь в маленькой печурке почти погас, однако после мороза наверху горячий воздух каюты душил его. Подойдя к столу, Чарльз вырвал из своего дневника страницы, над которыми трудился, и скормил их умирающим языкам пламени. Бумага съежилась, почернела, превратилась в пепел.

Лишь тогда Чарльз вернулся к столу, к разложенным на нем картам – в том числе и древней карте, составленной коренными жителями Огненной Земли. Взяв ее, он долго смотрел на проклятую рощицу, обозначающую вход в пещеру. Затем его взгляд упал на разгоревшийся с новой силой огонь.

Чарльз сделал было шаг к печке, но остановился.

Холодными пальцами он свернул карту и прижал ее к груди.

«В первую очередь я ученый».

С тяжелым сердцем Чарльз отвернулся от огня и спрятал карту в своих вещах – но только после того, как у него мелькнула одна мысль, совсем не подобающая ученому.

«Да поможет мне Бог…»

Часть первая Черный генезис ∑

Глава 1

27 апреля, 18 часов 55 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Озеро Моно, штат Калифорния

– Похоже на марсианский ландшафт.

Дженна Бек мысленно усмехнулась, услышав это расхожее описание озера Моно еще от одного туриста. Пока последняя на сегодняшний день группа посетителей делала фотографии, она ждала у своего белого пикапа «Форд Ф-150» со звездой службы охраны национальных парков штата Калифорния на передней двери.

Потянув за твердые поля форменной шляпы, Дженна надвинула ее ниже на лоб и посмотрела на солнце. Хотя до наступления темноты оставался еще целый час, косые лучи клонящегося к горизонту светила превратили водную гладь озера в перламутровое зеркало синих и зеленых оттенков. Высокие сталагмиты остроконечных скал из известняка, называющиеся туфами, тянулись вдоль южной оконечности озера подобно окаменевшему лесу и спускались в воду.

Определенно, этот ландшафт казался неземным – но только никак не марсианским. Дженна хлопнула себя по руке, убивая москита, свидетельствовавшего о том, что среди этой пустынной красоты по-прежнему есть жизнь.

Услышав шлепок, экскурсовод группы, пожилая женщина по имени Хэтти, оглянулась на Дженну и сочувственно улыбнулась. Однако она также восприняла это как сигнал заканчивать свой рассказ. Хэтти была из племени катцадика, относящегося к северной ветви пайютов. В свои семьдесят с лишним она знала об озере и его истории больше, чем кто бы то ни было.

– Считается, – продолжала Хэтти, – что возраст озера составляет семьсот шестьдесят тысяч лет, однако некоторые ученые предполагают, что на самом деле ему больше трех миллионов лет, и, следовательно, оно является древнейшим озером на территории Соединенных Штатов. И хотя площадь поверхности озера составляет семьдесят квадратных миль, в самом глубоком месте его глубина чуть больше ста футов. Оно питается несколькими ручейками и источниками, но не имеет внешнего стока и полностью зависит от испарения с поверхности в летний период. Вот почему озеро в три раза более соленое, чем океан, и имеет коэффициент кислотности плюс десять, почти такой же, как у щелока, применяемого в быту.

Один испанский турист спросил на ломаном английском:

– Кто-то есть живет в это lago… в это озеро?

– Конечно, никакой рыбы в нем нет, если вы имели в виду это, но жизнь есть. – Хэтти указала на Дженну, понимая, что та лучше разбирается в этом вопросе.

Смущенно кашлянув, Дженна подошла к группе из десяти туристов, одна половина из которых была американцами, а другая – из разных стран Европы. Расположенное между Йосемитским национальным парком и заброшенными поселками исторического заповедника Боуди озеро привлекало большое количество иностранных туристов.

– Жизнь всегда находит способ заполнить любую нишу в окружающей среде, – начала Дженна. – И озеро Моно не является исключением. Несмотря на негостеприимную смесь таких химических веществ, как хлориды, сульфаты и мышьяк, в нем очень богатая и сложная экосистема, и мы предпринимаем усилия, чтобы ее сохранить. – Она опустилась на корточки у кромки воды. – Жизнь в озере начинается с зимнего размножения уникальных водорослей, способных существовать в соленом растворе. Если вы приедете сюда в марте, вы увидите, что вода в озере зеленая, словно гороховый суп.

– Почему же она сейчас не зеленая? – спросил молодой мужчина, обнимая за плечо свою дочь.

– Из-за обитающих в озере крошечных креветок. Эти существа, размером чуть больше рисового зернышка, и поедают все водоросли. Ну, а сами креветки, в свою очередь, служат пищей самому распространенному хищнику озера.

Сидя у кромки воды, Дженна провела рукой вдоль берега, потревожив мошкару, покрывшую водную поверхность сплошным слоем. С недовольным жужжанием насекомые поднялись в воздух черным облаком.

– Какая мерзость! – пробормотал угрюмый рыжеволосый подросток, подходя ближе к воде, чтобы лучше видеть.

– Не беспокойтесь, эти мухи не кусаются. – Дженни знаком подозвала к себе мальчишку лет восьми-девяти. – Но эти маленькие охотники очень изобретательны. Подойди сюда, посмотри.

Мальчишка робко шагнул вперед, за ним последовали его отец и остальные туристы. Дженни похлопала по земле рядом с собой, приглашая мальчишку присесть, после чего указала на мелководье у берега, где по дну ползали мухи, облаченные в маленькие серебристые пузырьки воздуха.

– Они словно в водолазных костюмах, – широко улыбнулся мальчишка.

Дженна улыбнулась в ответ, радуясь детскому восторгу по поводу этого простого чуда природы. В ее работе это было самым приятным: дарить радость и удивление.

– Как я уже сказала, эти маленькие охотники очень изобретательны. – Встав, Дженна отошла в сторону, давая возможность остальным заглянуть в озеро. – Ну, а креветками и мошкарой, в свою очередь, питаются тысячи ласточек, птицы-поганки, журавли и чайки, посещающие эти места во время перелетов. – Она указала вдоль берега. – Посмотрите вон туда, и вы увидите в том высоком туфе гнездо скопы.

И снова защелкали фотоаппараты.

При желании Дженна могла бы еще долго распространяться об уникальной жизни в озере Моно. Она лишь едва прикоснулась к поверхности сложной неповторимой экосистемы соленого озера. Здесь можно было встретить самые странные существа, приспособившиеся к жизни в такой неблагоприятной среде, особенно в иле на дне озера, где экзотические бактерии процветали в условиях, опровергающих всякую логику, в токсичной среде, лишенной кислорода, казалось, совершенно непригодной для жизни.

Однако жизнь была и там.

«Жизнь всегда что-нибудь придумает».

Хотя это была цитата из фильма «Парк юрского периода», ту же самую мысль вдалбливал в Дженну ее профессор биологии в Калифорнийском университете. Дженна собиралась защитить диссертацию по экологии, однако затем ее привлекла работа в национальном парке, возможность быть рядом с природой, реально помогать в сохранении хрупкой паутины жизни, которая с каждым годом становилась еще более тонкой.

Вернувшись к своему пикапу, Дженна прислонилась к двери, дожидаясь, когда экскурсия закончится. Хэтти доставит группу на автобусе в расположенный неподалеку поселок Ли-Вайнинг, а она, Дженна, поедет следом на своей машине. Она уже мысленно представляла себе жареные оленьи ребра в заведении Майка.

Из открытого окна у нее за спиной затылок ей лизнул влажный шершавый язык. Не оборачиваясь, Дженна протянула руку и почесала Никко за ухом. Похоже, проголодалась не только она одна.

– Малыш, мы уже почти закончили.

Ответом ей стало постукивание хвоста по сиденью. Четырехлетняя сибирская лайка, обученная поисково-спасательной работе, была постоянным спутником Дженны. Высунув голову в открытое окно, Никко уткнулся мордой хозяйке в плечо и тяжело вздохнул. Его глаза – один бело-голубой, другой карий – с тоской уставились на отдаленные горы. Хэтти как-то рассказала, что, согласно индейским поверьям, собаки с глазами разного цвета могут одновременно видеть и небеса, и землю.

Правда это или нет, в настоящий момент взгляд Никко был более приземленным. По склону, заросшему чахлым кустарником, пробежал чернохвостый заяц, и лайка порывисто вскочила.

Заяц быстро скрылся в густеющих тенях. Дженна улыбнулась.

– Как-нибудь в следующий раз, Никко. В следующий раз ты его обязательно поймаешь.

Хотя лайка была обученной служебной собакой, она все равно оставалась собакой.

Собрав свою группу, Хэтти повела ее к автобусу, поторапливая отстающих.

– И в прошлом индейцы ели личинок этих мух? – спросил рыжеволосый подросток.

– Мы называем их «куцави». Женщины и дети собирали личинки с камней в плетеные корзины, после чего жарили. Такое по-прежнему происходит – изредка, по особо торжественным случаям. Жареные личинки считаются лакомством.

Хэтти подмигнула проходившей мимо Дженне. Та едва сдержала улыбку при виде шокированного выражения на лице подростка. Этот момент Дженна предпочитала оставлять пожилой индианке.

Когда автобус был готов тронуться в обратный путь, Дженна села в свой пикап рядом с Никко. Когда она пристегивалась ремнем безопасности, громко запищала рация.

«Ну что еще?..»

Дженна сняла микрофон с рычажков.

– В чем дело, Билл?

Билл Говард, диспетчер службы охраны парка, был близким другом Дженны. Несмотря на то, что ему было уже далеко за шестьдесят, он взял Дженну под свое крыло, когда та только начинала работать здесь. С тех пор прошло уже больше трех лет. Теперь Дженне было двадцать четыре года, и она в свободное время – то немногое, которое у нее оставалось, – заканчивала работу над диссертацией по охране окружающей среды. Людей в службе охраны парка не хватало, работы было по горло, но за эти годы Дженна успела полюбить озеро, животных и даже своих коллег.

– Я точно не могу сказать, Джен, но, надеюсь, ты сможешь сделать крюк на север. Экстренные службы передали нам срочный вызов.

– Выкладывайте детали.

Помимо наблюдения за окружающей средой, сотрудники службы выполняли все функции правоохранительных органов. Им приходилось брать на себя самую разную работу, от расследования преступлений до оказания первой медицинской помощи.

– Вызов поступил из окрестностей Боуди, – объяснил Билл.

Дженна нахмурилась. В окрестностях Боуди не было ничего, кроме горстки давным-давно опустевших поселков-призраков времен золотой лихорадки да старых заброшенных приисков. Ну, и, разумеется…

– Он поступил из военного научно-исследовательского центра, – подтвердил ее худшие опасения Билл.

«Проклятье…»

– Что там стряслось? – спросила Дженна.

– Я лично прослушал запись. На ней были слышны только крики. Мы не смогли разобрать ни одного слова. После чего связь оборвалась.

– То есть это может быть все что угодно, в том числе и ничего.

– Совершенно верно. Быть может, вызов был сделан ошибочно, но все-таки кто-то должен постучать в ворота и проверить, все ли в порядке.

– И, по-видимому, этим кем-то должна стать я.

– Тони и Кейт под Йосемитом, утихомиривают пьяницу, устроившего дебош.

– Ладно, Билл, я туда съезжу. Свяжусь с вами, как только подъеду к воротам базы. Если что-нибудь услышите оттуда, дайте мне знать.

Пообещав ей это, диспетчер окончил связь.

Дженна повернулась к Никко.

– Дружище, похоже, оленьим ребрышкам придется подождать.

19 часов 24 минуты

– Поторопитесь!

Находясь на четвертом подземном уровне, доктор Кендолл Хесс бежал вверх по лестнице. Системный аналитик Ирен Макинтайр не отставала от него. На каждой лестничной площадке их встречали мигающие красные лампочки аварийной сигнализации. По всему центру раздавался тревожный вой сирены.

– Нарушены уровни защиты четыре и пять, – задыхаясь, выдавила Ирен, отслеживая по портативному биодатчику распространение опасности.

Однако достаточным свидетельством степени угрозы были гнавшиеся по пятам крики.

– Судя по всему, теперь это уже попало в воздуховод, – пробормотала Ирен.

– Как такое могло случиться?

Вопрос доктора Хесса был чисто риторическим, однако Ирен все равно ответила на него.

– Не могло. Если только в лаборатории не произошел серьезный сбой. Но я проверяла…

– Это не сбой, – оборвал ее доктор Хесс резче, чем намеревался.

Он знал наиболее вероятную причину случившегося.

«Диверсия».

Отказ многочисленных уровней защиты однозначно говорил о том, что все это подстроено сознательно. Кто-то умышленно взломал систему защиты.

– Что нам делать? – с отчаянием в голосе спросила Ирен.

Для борьбы с разрастающимся пожаром оставалось только одно последнее средство, последний рубеж. Но не будет ли от него вреда больше, чем пользы? Прислушавшись к сдавленным крикам, доносящимся снизу, доктор Хесс понял ответ на этот вопрос.

Наконец они с Ирен добрались до последнего этажа. Не зная, с чем им придется иметь дело, – особенно если его предположение о диверсии было верно, – доктор Хесс остановился сам и остановил Ирен, тронув ее за руку. Только сейчас он заметил, что кожа у нее на тыльной стороне ладони уже покрылась волдырями – как и на затылке.

– Вы должны добраться до рации. Подать сигнал бедствия. На тот случай, если у меня ничего не получится.

«Или, Боже упаси, если у меня дрогнут нервы».

Ирен молча кивнула, стараясь не выдать взглядом свою боль. То, о чем просил ее сейчас доктор Хесс, скорее всего, будет означать для нее смерть.

– Я постараюсь, – пробормотала она.

Сгорая со стыда, доктор Хесс распахнул дверь и толкнул Ирен в сторону радиорубки.

– Бегите!

19 часов 43 минуты

Пикап свернул с асфальтовой дороги на грунтовку, и его сразу же затрясло на рытвинах и ухабах.

Нажимая что есть силы на педаль газа, Дженна потратила меньше двадцати минут, чтобы подняться от озера Моно на восемь тысяч футов к историческому заповеднику Боуди. Однако она направлялась не в сам парк. Ее цель находилась еще выше, еще дальше.

От солнца осталась только мерцающая полоска света над горизонтом. Дженна неслась вверх по погрузившейся в темноту дороге под грохот щебня, летящего в колесные арки. Помимо сотрудников правоохранительных органов, лишь считаным единицам было известно об этой военной базе. База была оборудована очень быстро, в обстановке строжайшей секретности. Даже строительные материалы и рабочие доставлялись на место военными вертолетами; все работы осуществлялись подрядчиками Министерства обороны.

И тем не менее кое-какая информация просочилась.

Этот научно-исследовательский центр принадлежал Управлению тестирования США. Каким-то образом он был связан с испытательным полигоном Дагуэй, расположенным неподалеку от Солт-Лейк-Сити. Дженна навела в Интернете справки об этом заведении, и то, что она обнаружила, ей совсем не понравилось. В прошлом на полигоне Дагуэй испытывалось ядерное, химическое и биологическое оружие. В 60-х годах прошлого века тысячи овец в тех краях умерли, отравившись нервно-паралитическим газом. С тех пор полигон только расширял свои владения. Теперь он уже занимал территорию площадью почти миллион акров, вдвое больше, чем Лос-Анджелес.

«Так почему военным понадобился еще один центр, у черта на куличках?»

Разумеется, все это были одни предположения: военным ученым будто бы понадобились глубокие заброшенные шахты, расположенные в здешних местах, их исследования будто бы слишком опасные, чтобы заниматься ими вблизи такого крупного мегаполиса, как Солт-Лейк-Сити. Кое-кто выдвигал еще более безумные теории – якобы центр занимается секретными изучениями внеземных цивилизаций, а перенести его сюда пришлось после того, как «Зона 51»[1] стала привлекать к себе слишком большое внимание.

К сожалению, последнее предположение получило подтверждение, когда группа ученых из центра спустилась к озеру Моно, чтобы взять образцы грунта с его дна. Это были астробиологи из Национального центра космических технологий и наук при НАСА.

Однако искали эти ученые совсем не внеземное; наоборот, то, что их интересовало, было сугубо земным. Дженне удалось поговорить в ресторане Майка с одним из ученых, доктором Кендоллом Хессом, вежливым седовласым биологом. Похоже, среди тех, кто приезжал на озеро Моно, не было такого, кто хотя бы раз не насладился ужином в этом заведении. За чашкой кофе доктор Хесс рассказал Дженне о том, что его группу интересуют обитающие в озере экстремофилы, редкие виды бактерий, процветающие в ядовитой, враждебной среде.

«Подобные исследования помогают лучше понять, как может существовать жизнь в чужих мирах», – объяснил он.

Однако даже тогда Дженна почувствовала, что доктор Хесс недоговаривает. Она увидела это у него на лице, настороженном и возбужденном.

Впрочем, это был не первый военный центр, устроенный на озере Моно. В эпоху холодной войны Министерство обороны разместило в окрестностях несколько закрытых баз для испытания новых систем оружия и проведения различных исследований. Даже самый знаменитый берег озера, Военно-морской пляж, получил свое название по военной части, которая в прошлом располагалась на его южной оконечности.

«Так что какая разница – одной секретной лабораторией больше, одной меньше?»

После еще нескольких зубодробительных минут Дженна наконец увидела забор, пересекающий склон горы. И тут же ее фары выхватили в темноте дорожный знак, выцветший и покрытый оспинками отверстий от пуль. Он гласил:

ТУПИК

ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ

ПРОЕЗД ВОСПРЕЩЕН

Путь дальше обычно преграждали запертые ворота, однако сейчас они стояли нараспашку. Дженна нерешительно сбросила скорость и остановилась перед самыми воротами. К этому времени солнце уже полностью скрылось за горами, и на пологие склоны опустились угрюмые сумерки.

– Ну, что ты думаешь, Никко? Мы ведь ничего не нарушим, раз ворота оставили настежь?

Склонив голову набок, лайка вопросительно подняла уши.

Взяв микрофон, Дженна связалась с диспетчерской.

– Билл, я подъехала к воротам базы.

– Что-нибудь указывает на неприятности?

– Пока что я ничего не вижу. Вот только ворота оставлены открытыми. Как вы думаете, что мне делать?

– Пока ты была в пути, я связался с военным начальством. До сих пор никакого ответа нет.

– Так что решать мне.

– У нас нет полномочий…

– Извините. – Дженна выдернула антенну. – Билл, не могу разобрать ваш ответ.

Отключив рацию, она повесила микрофон на рычажки.

– Я просто хотела сказать… раз уж мы приехали в эту даль, да, Никко?

«Давай уж посмотрим, что это еще за ерунда».

Надавив на педаль газа, Дженна въехала в ворота и направилась к скоплению освещенных зданий, венчающих погруженный в темноту холм впереди. Небольшая база состояла из нескольких ангаров из гофрированной стали и возведенных наспех приземистых зданий из шлакоблоков. У Дженны мелькнула мысль, что на самом деле эти здания были лишь верхушками погребенного под землей комплекса, особенно если учесть целый лес поднимающихся над ними антенн и спутниковых тарелок.

Никко зарычал. Только теперь и Дженна услышала низкий рокот.

Резко затормозив, она непроизвольно погасила свет фар, полагаясь не только на лайку, но и на собственную интуицию.

Из-за ближайшего ангара показался маленький черный вертолет.

Поднявшись высоко вверх, винтокрылая машина поймала последние лучи заходящего солнца. Дженна затаила дыхание, надеясь на то, что солнечные блики и густые тени внизу скроют ее присутствие. Волосы у нее на затылке встали дыбом – в первую очередь потому, что она не увидела на вертолете никаких опознавательных знаков. Судя по обтекаемым хищным обводам, это определенно была не армейская «вертушка».

Увидев, как вертолет развернулся и полетел прочь, скрываясь за холмами, Дженна медленно выпустила задержанный воздух.

Она вздрогнула от неожиданности, услышав писк рации.

– Дженна! – Голос Билла был проникнут тревогой. – Ты уже возвращаешься?

Взяв микрофон, Дженна вздохнула.

– Еще нет. Я решила немного покараулить у ворот, вдруг кто-нибудь выглянет поздороваться со мной.

Это была ложь, в данных обстоятельствах более предпочтительная, чем правда.

– Немедленно убирайся оттуда ко всем чертям!

– Почему?

– Я получил еще один вызов, перенаправленный через военных. Его сделал кто-то из находящихся на базе. Слушай…

После короткой паузы донесся слабый женский голос, однако в нем явственно прозвучала паника.

«Говорит «сьерра-виктор-браво». У нас чрезвычайная ситуация. Нарушены все уровни защиты. Активирована система ликвидации. Уничтожьте нас… не думайте о последствиях, уничтожьте нас всех!»

Дженна перевела взгляд на скопление строений – и тут у нее на глазах вся вершила холма взорвалась облаком пламени и дыма. Земля содрогнулась, пикап затрясся на рессорах.

«О Господи…»

С трудом сглотнув подкативший к горлу клубок, Дженна включила заднюю передачу и втопила акселератор в пол.

Стена бурлящего дыма устремилась вниз по склону вслед за несущейся задом машиной.

Даже вне себя от отчаяния, Дженна поняла, что ни в коем случае нельзя попасть в это облако. Ей вспомнились овцы, погибшие под Дагуэем. В том, что ее осторожность вовсе не лишняя, она убедилась буквально через мгновение, увидев, как заяц выскочил из ядовитого облака, сделал пару обессиленных прыжков и, упав набок, забился в предсмертных судорогах.

– Никко, держись!

Развить большую скорость задом было невозможно, поэтому Дженна развернула пикап на месте, разбрасывая в стороны щебенку, после чего дала полный газ и вырвалась в распахнутые ворота. В зеркало заднего обозрения было видно несущееся следом облако.

Что-то черное упало на капот пикапа, и Дженна ахнула от неожиданности.

Ворона.

Беспомощно взмахнув черными крыльями, черный комок скатился прочь.

С неба посыпались другие дохлые птицы, проливаясь дождем на придорожный кустарник.

Никко жалобно заскулил.

Дженне захотелось последовать его примеру, но у нее в ушах звучали последние слова незнакомой женщины.

«Уничтожьте нас… уничтожьте нас всех…»

Глава 2

27 апреля, 20 часов 05 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Санта-Барбара, штат Калифорния

«Я счастливый человек…»

Пейнтер Кроу смотрел на силуэт своей невесты, вырисовывающийся на фоне угасающего пламени заката над Тихим океаном. Молодая женщина стояла на краю скалы, нависающей над песчаным пляжем, устремив взгляд в сторону Ринкорн-Пойнт, где немногочисленные серфингисты покоряли последние волны этого дня. Снизу доносились слабые крики тюленей – на период выведения потомства эта часть берега была закрыта для отдыхающих.

Невеста Пейнтера Лиза Каммингс разглядывала побережье в бинокль. В свою очередь, сам Пейнтер любовался ею, заняв удобный наблюдательный пункт позади. Лиза была в желтом купальнике-бикини, прикрытом хлопчатобумажным парео. Тонкая ткань позволяла ему наслаждаться изгибами ее спины, округлыми бедрами, длинными ногами.

Налюбовавшись сполна, Пейнтер пришел к однозначному заключению.

«Определенно, я самый счастливый человек во всем мире».

Лиза прервала его размышления, указав вниз.

– Вот тот самый берег, где я проводила исследования, работая над докторской диссертацией. Я изучала поведение тюленей. Ты бы видел малышей… они такие милые. Я целую неделю помечала датчиками взрослых тюленей, чтобы можно было следить за тем, как они погружаются на большую глубину. Частота дыхания, насыщенность крови кислородом, выносливость, сила…

Подойдя к Лизе, Пейнтер нежно обнял ее за талию.

– Знаешь, мы с тобой тоже можем проверить свою выносливость и силу, вернувшись в гостиницу.

Опустив бинокль, молодая женщина улыбнулась и, мизинцем смахнув с лица светлую прядь, вопросительно подняла брови.

– А мне казалось, на сегодня с нас исследований достаточно.

– Ты же прекрасно понимаешь, что в подобных вопросах нужно действовать досконально.

Обернувшись, Лиза прижалась к нему.

– Пожалуй, ты прав. – Скользнув поцелуем по его губам, она задержалась еще на мгновение, после чего высвободилась из объятий. – Но сейчас уже поздно, а через час нам обязательно надо встретиться с распорядителем и договориться о меню на праздничный ужин.

Тяжело вздохнув, Пейнтер перевел взгляд туда, где полностью скрылось за горизонтом солнце. Их бракосочетание должно было состояться через четыре дня. На скромную церемонию были приглашены только самые близкие родственники и друзья, после чего был намечен ужин в ресторане «Билтмор» в Монтесито. Однако по мере приближения торжественного дня перечень вопросов, требующих решения, только увеличивался. Чтобы хоть на несколько часов ускользнуть от этой безумной суеты, молодые отправились гулять в эвкалиптовую рощу на берегу Тихого океана, спускающуюся к полосе песчаного пляжа обрывистыми скалами Карпинтерия.

Такие моменты позволяли Пейнтеру узнать больше сокровенных подробностей о детстве Лизы, о ее корнях здесь, на Западном побережье. Он знал, что она родилась и выросла в Южной Калифорнии и окончила университет штата в Лос-Анджелесе, но, общаясь с ней в ее родной стихии, наблюдая за тем, как Лиза делится своими воспоминаниями, да и просто нежится на южном солнце, Пейнтер чувствовал, что любит ее еще сильнее.

Да и разве могло быть иначе?

От длинных светлых волос до гладкой кожи, становящейся бронзовой от малейшего прикосновения солнца, Лиза Каммингс была олицетворением Золотого штата. Но в то же время только глупцу могло взбрести в голову, что ее достоинства ограничиваются привлекательной внешностью. За красотой скрывался ум, многократно затмевающий все остальное. Лиза не только окончила медицинский факультет университета штата Калифорния лучшей на курсе, но и защитила докторскую диссертацию по психологии человека.

Учитывая обширные связи на Западе, Лиза и Пейнтер избрали местом своего бракосочетания Санта-Барбару. Хотя в настоящее время их домом стало Восточное побережье – а точнее, Вашингтон, – большинство друзей и родственников Лизы жили здесь. Поэтому перенос празднования в Калифорнию явился чем-то само собой разумеющимся, особенно поскольку у Пейнтера родных как таковых не было. Осиротев в раннем возрасте, он отдалился от индейцев пеко, своих родственников по отцовской линии. Единственной, с кем Пейнтер поддерживал отношения, была троюродная сестра, в настоящее время студентка университета Бригэма-Янга в Юте.

Таким образом, оставалась только небольшая группа гостей, которым предстояло совершить путешествие через всю страну, – а именно, ближайшее окружение Пейнтера из отряда «Сигма». Хотя и для этих немногих такой переезд был сопряжен с определенными трудностями. У Грейсона Пирса, главы оперативного отдела, отец все глубже погружался в туман болезни Альцгеймера, а…

– Я тебе не говорила, что сегодня утром общалась с Кэт? – спросила Лиза, словно прочитав мысли своего жениха.

Пейнтер молча покачал головой.

– Ей удалось найти кого-то, чтобы присмотреть за девочками. Слышал бы ты, с каким облегчением она это говорила. Вряд ли Кэт обрадовалась бы такому долгому перелету, с двумя маленькими детьми на прицепе.

Усмехнувшись, Пейнтер отвернулся от погружающихся в темноту скал.

– Я также подозреваю, что Кэт и Монку не помешает небольшой отдых от подгузников и ночных кормлений.

Кэтрин Брайант была ведущим специалистом по разведке «Сигмы» и первым заместителем Пейнтера, его правой рукой. Муж Кэтрин Монк Коккалис, специалист по судебной медицине и биотехнологии, работал в оперативном отделе «Сигмы».

– Кстати, о подгузниках и ночных кормлениях… – Подавшись к Пейнтеру, Лиза переплела свои пальцы с его. – Возможно, скоро и нам с тобой придется жаловаться на эти заботы.

– Возможно.

Судя по легкому вздоху, Лиза услышала в его голосе колебания. Разумеется, они говорили о том, чтобы завести детей. Однако мечтать – это далеко не то же самое, что смотреть действительности в лицо.

Лиза высвободила руку.

– Пейнтер…

Ей не дал договорить резкий, настойчивый звук телефона, избавивший Кроу от объяснений, – что было к лучшему, поскольку свое нежелание заводить детей он не мог объяснить даже самому себе. При характерных звуках сигнала вызова у него напряглась спина. Лиза покорно умолкла, понимая, что этот хищный оклик звучит только при чрезвычайной ситуации.

– Кроу слушает, – сказал Пейнтер, поднося телефон к уху.

– Здравствуйте, господин директор. – Это была Кэт Брайант. – У нас неприятности.

Если первый заместитель позвонила ему в такой момент, это означало, что неприятности большие. Впрочем, когда это «Сигма» связывалась с мелкими недоразумениями? Секретное ведомство в составе УППОНИР, Управления планирования перспективных оборонных научно-исследовательских работ, «Сигма» занималась глобальными угрозами научного и техногенного характера. Став ее директором, Пейнтер собрал группу бывших сотрудников сил специального назначения различных силовых ведомств, прошедших курс подготовки в разных областях науки, по сути дела, создав заново оперативное крыло УППОНИР. Если какая-то проблема попадала в поле зрения «Сигмы», крайне редко речь шла о второстепенных пустяках.

Хотя в другой обстановке подобный экстренный вызов вселил бы в Пейнтера тревогу, сейчас он вынужден был признать, что почувствовал облегчение, радуясь возможности уйти от неприятного разговора с Лизой. «Если мне придется дегустировать еще один праздничный торт или решать, какая важная персона где будет стоять во время торжественной церемонии…»

– Что у вас стряслось? – спросил Пейнтер у Кэт, внутренне приготовившись к худшему.

20 часов 09 минут

– Нет, нет, нет!

Дженна резко надавила на педаль тормоза, от чего ее с силой швырнуло на ремень безопасности. Сидевший рядом Никко слетел с сиденья. Пока лайка забиралась обратно, Дженна смотрела в зеркало заднего вида.

Весь мир позади превратился в стену черного дыма, неумолимо сползающую вниз по склону холма. Нужно было каким-либо образом уйти с ее пути, однако дорога, спускающаяся к озеру Моно, впереди делала крутой поворот. И этот поворот приведет пикап обратно к ядовитому дыму. Выкрутив шею, молодая женщина убедилась в том, что дорога действительно возвращается к бурлящему облаку.

Несмотря на вечернюю прохладу, она вытерла со лба пот.

Никко внимательно смотрел на хозяйку, уверенный в том, что та доставит его в безопасное место.

Но куда?

Включив дальний свет фар, Дженна обвела взглядом петлю «американских горок». Она заметила едва различимый сдвоенный след от колес, уходивший от гравийной дороги через открытое пространство, заросшее полынью и чахлыми сосенками. Неизвестно, куда ведет этот след. Определенно, туристы и местные подростки частенько незаконно прокладывают свои собственные маршруты, разбивая палатки в самшитовых рощах и разводя костры по берегам горных рек. Видит Бог, самой Дженне за время работы в службе охраны парка не раз приходилось ловить таких.

Не имея выбора, молодая женщина дала полный газ и понеслась к повороту. Пикап соскочил с обочины и устремился по полевой дороге, подпрыгивая на кочках и рытвинах, громыхая всеми болтами и гайками своей подвески. Сидящий рядом с хозяйкой Никко часто дышал, навострив уши, и лихорадочно оглядывался по сторонам.

– Держись крепче, приятель!

Местность стала более пересеченной, что вынудило Дженну сбросить скорость. Несмотря на угрозу, она не хотела сломать ось или разорвать покрышку об острый, как бритва, осколок скалы. Ее взгляд то и дело тревожно метался к зеркалу заднего вида. Стена дыма позади полностью поглотила луну.

Дженна поймала себя на том, что задержала дыхание, боясь надвигающейся беды.

Тропа начала подниматься вверх, взбираясь на гребень соседнего холма. Скорость пришлось сбросить до черепашьей. Выругав свое невезение, Дженна подумала было о том, чтобы свернуть, но местность вокруг стала еще более каменистой. Похоже, самой лучшей дорогой была та, по которой она сейчас двигалась.

Поняв, что другого пути нет, Дженна надавила на акселератор, подвергая испытанию полный привод своего «Форда». Наконец дорога снова выровнялась. Воспользовавшись этим, Дженна увеличила скорость, бесстрашно входя в поворот и огибая скалу, – но тут свет фар выхватил старый оползень, перегородивший дорогу.

Дженна резко затормозила, однако пикап пошел юзом на песке и мелких камнях. Передний бампер с силой налетел на ближайший валун. Сработала подушка безопасности, ударив Дженну в лицо мешком с цементом. У нее перехватило дыхание, в голове зазвенело – но не настолько громко, чтобы она не услышала, как двигатель чихнул и затих.

Глаза Дженны наполнились слезами боли, она почувствовала во рту вкус крови из рассеченной губы.

– Никко…

Лайка удержалась на сиденье. Похоже, она нисколько не пострадала при столкновении.

– Пошли!

Распахнув дверь, Дженна буквально вывалилась из машины. Она выпрямилась, чувствуя, как у нее трясутся ноги. В воздухе пахло мазутом и гарью.

«Неужели мы опоздали?»

Повернувшись в сторону дыма, Дженна снова представила себе зайца, выскакивающего из смертоносного облака и корчащегося в предсмертных судорогах. Она сделала несколько шагов – нетвердых, разумеется, но дело тут было не в отраве. «Я просто оглушена». По крайней мере Дженне хотелось на это надеяться.

– Только не останавливайся! – вслух приказала она себе.

Никко присоединился к хозяйке, пританцовывая, размахивая своим пушистым хвостом будто знаменем.

Сплошная стена дыма у них за спиной местами порвалась, поредела по краям. И все же она продолжала неумолимо надвигаться вниз подобно приливной волне, готовой поглотить беглецов. Дженна почувствовала, что убежать от нее они с Никко не смогут.

Она перевела взгляд на вершину холма.

Единственная надежда.

Достав из машины фонарик, молодая женщина быстро направилась вверх по склону. Отыскав тропу, ведущую сквозь оползень, свистом подозвала собаку, приказывая ей держаться рядом. Перебравшись через каменную россыпь, она обнаружила лужайку, заросшую квассией и колючими флоксами. Открытая местность позволила двигаться быстрее. Дженна устремилась бегом к гребню, следуя за пляшущим пятном света своего фонарика, поднимаясь все выше.

Но будет ли холм достаточно высоким?

Задыхаясь от напряжения, молодая женщина силой воли заставила ноги переступать еще чаще. Никко молча бежал рядом с хозяйкой, не обращая внимания на встречающиеся тут и там в траве гнезда пересмешников и выпрыгивающих из кустов чернохвостых зайцев.

Наконец человек и собака добрались до вершины. Лишь тогда Дженна позволила себе оглянуться назад. Она увидела, как вздымающаяся волна дыма выплеснулась в ложбину и разлилась дальше, затапливая все низкие места вокруг и превращая вершину холма в островок, окруженный ядовитым морем.

Но долго ли продержится это последнее безопасное убежище?

Дженна отбежала еще дальше от смертоносного берега, к самому гребню холма. У вершины на фоне звездного неба торчали остроконечные силуэты, обозначающие полусгнившие здания заброшенного поселка. Молодая женщина насчитала с десяток строений. Холмы вокруг были утыканы такими же форпостами времен золотой лихорадки, по большей части обезлюдевшими и не нанесенными ни на одну карту, – за исключением соседнего городка Боуди, самого большого из поселков-призраков, расположенного в сердце исторического парка Боуди.

И все же Дженна с радостью поспешила к жалкому укрытию, почерпнув силы от упрямо уцелевших стен и крыш. Приблизившись к ближайшему строению, она достала телефон в надежде на то, что в этой высокой точке будет прием. После того как рация пикапа утонула в ядовитом море, единственным средством связи оставался сотовый телефон.

Дженна испытала огромное облегчение, увидев на экране одинокую полоску, обозначающую силу сигнала.

«Могло бы быть и лучше, но я не жалуюсь».

Дженна набрала номер диспетчерской. Ей тотчас же ответил запыхавшийся Билл Говард.

Хотя соединение было неустойчивым, молодая женщина услышала в голосе своего друга облегчение.

– Джен, с тобой все в…рядке?

– Меня немного потрясло, но со мной все в порядке.

– Что тебя… трясло?

Дженна поморщилась, недовольная качеством связи. Она попробовала говорить громче.

– Послушайте, Билл, в вашу сторону движутся серьезные неприятности.

Дженна попыталась рассказать про взрыв, но плохой прием затруднял разговор.

– Необходимо срочно эвакуировать Ли-Вайнинг, – чуть ли не перешла на крик Дженна. – И все лагеря в округе.

– Не…онял. Что там насчет эвакуации?

Дженна в отчаянии закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов и выдохов.

«Быть может, если я взберусь на крышу одного из строений, сигнал будет сильнее».

Но прежде чем она смогла обдумать свой следующий шаг, послышался низкий размеренный рокот. Сначала Дженна решила, что это сердце стучит у нее в висках. Но тут заскулил Никко, также услышавший этот звук. Рокот нарастал, и Дженна, всмотревшись в небо, увидела мигающие навигационные огни.

Вертолет.

Она поняла, что для прибытия помощи от Билла еще слишком рано. Повинуясь тревожно натянувшимся нервам, Дженна погасила фонарик и поспешила укрыться в развалинах поселка-призрака. Добравшись до окраины, она едва успела нырнуть в старый сарай, и тут в небе показался вертолет.

Дженна сразу же узнала его вытянутый черный силуэт. Это была та самая «вертушка», которая поднялась в воздух над лабораторией перед самым взрывом.

«Неужели с вертолета заметили, как моя машина мчалась прочь от места взрыва, а затем возвращалась назад? Но каким образом?»

Не зная точного ответа на этот вопрос, Дженна постаралась не высовываться. Добравшись до зияющей двери здания, она быстро юркнула внутрь, прихватив с собой Никко. Оказавшись в тесной темноте, взглянула на телефон.

Соединение с Биллом оборвалось, и теперь на экране не было ни одной полоски.

Она осталась одна, отрезанная от окружающего мира.

Добравшись до противоположного угла полуразрушенного строения, Дженна осторожно выглянула в разбитое окно. Вертолет завис над лужайкой напротив. Как только лыжи коснулись земли, из люков по обеим сторонам стали выпрыгивать люди в черном. Поток воздуха, поднятый несущим винтом, яростно трепал кустарник вокруг.

Увидев в руках неизвестных автоматические винтовки на изготовку, Дженна почувствовала, как к горлу подступил клубок.

Это не спасатели.

Она прикоснулась к своему единственному оружию в кобуре на ремне. Тазер. По закону штата охранники национальных парков имели право носить огнестрельное оружие, однако это не приветствовалось, когда речь шла только о том, чтобы сопровождать туристов, как это было сегодня.

Никко зарычал, недовольный громким шумом и появлением незнакомых людей.

Дженна махнула рукой, приказывая ему замолчать. Она понимала, что единственная надежда на спасение заключается в том, чтобы не выдавать себя.

Присев у окна, молодая женщина увидела, как из вертолета выпрыгнул последний боевик, настоящий гигант. Он отбежал на несколько шагов, сжимая в руках какое-то странное оружие с длинным стволом. Дженна сначала его не узнала – но затем из дула вырвалась струя пламени, озарившая лужайку.

Огнемет.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы понять, зачем понадобилось такое оружие. Затем ее пальцы стиснули рассохшееся дерево подоконника. Она поняла, что прячется в самом настоящем спичечном коробке.

На лужайке вооруженные боевики рассыпались цепью, готовясь окружить заброшенный поселок.

«Им известно, что я здесь, прячусь в одном из домов».

Намерения боевиков не вызывали сомнений. Они собирались поджечь деревянные дома, вынуждая свою жертву покинуть укрытие.

А позади них вокруг вершины холма бурлило ядовитое море. Бежать с этого острова было невозможно. Дженна опустилась на корточки, лихорадочно перебирая в уме все варианты. Со всей определенностью можно было сказать только одно.

«Живой мне отсюда не выбраться».

Однако это еще не означало, что с нею покончено. По крайней мере, можно оставить какое-нибудь указание на то, что с ней сталось, что здесь действительно произошло.

Никко уселся рядом с хозяйкой. Та крепко обняла его, понимая, что, скорее всего, делает это в последний раз.

– Дружище, мне нужно, чтобы ты сделал для меня еще одно дело, – шепнула Дженна на ухо собаке.

Никко постучал хвостом по земле.

– Хороший мальчик!

Глава 3

27 апреля, 23 часа 10 минут по Восточному летнему времени

Такома-Парк, штат Мэриленд

«Это уже не дождь, а самый настоящий ливень…»

Грей Пирс гнал мотоцикл по мокрой улице, спеша домой к своему отцу.

Вот уже целую неделю с неба лило не переставая. Переполненные сточные канавы образовали вдоль обочины дороги предательские лужи. Фара мотоцикла вспарывала плотное облако крупных капель.

Бунгало Крафтсменов находилось в середине следующего квартала. Даже отсюда Грей разглядел яркий свет, который разливался из всех окон, освещая крыльцо и безжизненно повисшие деревянные качели. Дом выглядел как всегда, ничем не предвещая ту бурю, которая ждала Грея внутри.

Подъехав к дорожке, Пирс наклонил вбок все свое шестифутовое тело, входя в поворот, и подкатил к стоящему отдельно гаражу в глубине. Из-за дома послышался истошный вопль, перекрывающий даже громкий рев двигателя «Ямахи».

Похоже, дела здесь совсем плохи.

Заглушив двигатель, Грей увидел человека, шагающего под дождем по двору за домом. Это был его младший брат Кенни. Фамильное сходство было очевидным, от пышущего здоровьем валлийского лица до черных густых волос.

Однако на этом сходство между двумя братьями заканчивалось.

Сняв шлем, Грей соскочил с мотоцикла, готовый принять на себя гнев брата. Хотя оба были одного роста, Кенни отрастил пивное брюшко – закономерное следствие десяти лет безмятежной жизни программиста-компьютерщика в Калифорнии, усугубленной пристрастием к выпивке. Не так давно Кенни взял на работе продолжительный отпуск и вернулся сюда, чтобы помогать ухаживать за отцом. И тем не менее он практически каждую неделю грозился снова уехать на Запад.

– Я больше не могу! – воскликнул Кенни, сжимая кулаки. Его лицо было пунцовым. – Ты должен заставить его услышать голос разума!

– Где он?

Кенни махнул в сторону двора, раздраженный и в то же время смущенный.

– Что он делает на улице в такой дождь? – спросил Грей, направляясь за дом.

– А я откуда знаю?

Грей прошел на задний двор. Единственная лампа над дверью в кухню давала мало света, но он без труда разыскал высокую фигуру, которая стояла рядом с шеренгой олеандров, обозначающих край участка. Грей застыл на мгновение, стараясь разобраться в увиденном.

Его отец стоял босой и полностью раздетый, если не считать мокрых трусов, облепивших высохшее тело. Худые руки были подняты вверх, лицо обращено к дождю, словно в молитве к богу грозы. Затем эти худые руки сошлись вместе наподобие ножниц перед кустами.

– Ему кажется, будто он подстригает олеандры, – объяснил Кенни, несколько успокоившись. – Я застал его разгуливающим по кухне. Это уже второй раз на неделе. Только мне не удалось заставить его вернуться в кровать. Сам знаешь, каким упрямым он мог быть, еще до… до всего этого.

Болезнь Альцгеймера.

Кенни крайне редко произносил это слово вслух, словно опасаясь тем самым заразиться страшной болезнью.

– Тогда я и позвонил тебе, – продолжал он. – Тебя отец слушается.

– С каких это пор? – пробормотал Грей.

В детстве у них с отцом были очень бурные взаимоотношения. Пирс-старший, бывший нефтяник их Техаса, крепкий и грубый, считал, что в жизни нужно быть сильным и независимым. Точнее, так было до тех пор, пока в аварии на буровой установке он не потерял ногу по самое колено. После этого его отношение к жизни стало раздраженным и желчным. И свои чувства он вымещал преимущественно на своем старшем сыне. В конце концов Грей был вынужден бежать из родительского дома. После службы в армии он оказался в «Сигме».

И вот сейчас, стоя в темноте под дождем, Грей старался отыскать того сурового, сварливого мужчину в этой хрупкой фигуре у изгороди. Он видел обвисшую кожу, проступающие сквозь нее ребра, сгорбленную спину, похожую на рельефную географическую карту. Все это нельзя было назвать даже тенью его прежнего отца. Это была лишь оболочка, возрастом и болезнью начисто лишенная содержания.

Подойдя к отцу, Грей ласково тронул его за плечо.

– Папа, достаточно.

На него уставились глаза, поразительно яркие. К сожалению, в них горела былая злость.

– Нужно подстричь эти кусты. Соседи уже жалуются. Твоя мать…

«Ее уже давно нет в живых…»

Подавив чувство вины, Грей крепче стиснул отцу плечо.

– Папа, я этим займусь.

– А как же школа?

Грей вздрогнул, пытаясь понять, в каком временном периоде находится его отец, затем как ни в чем не бывало произнес:

– Я займусь этим после уроков. Хорошо?

Пламя погасло в мутно-голубых глазах отца.

– Да уж постарайся, мой мальчик. Настоящий мужчина должен держать свое слово.

– Я все сделаю как надо. Обещаю.

Грей проводил отца через черный ход на кухню. Казалось, движение, тепло и яркий свет помогли старику сосредоточиться на окружающей обстановке.

– Гр… Грей, что ты здесь делаешь? – хрипло спросил отец, словно только сейчас увидев старшего сына.

– Просто заглянул к вам проведать, как у вас дела.

Высохшая рука похлопала его по плечу.

– Тогда как насчет пива?

– Как-нибудь в другой раз. Мне нужно возвращаться в «Сигму». Служба зовет.

Что было правдой. Кэт перехватила Грея по дороге из дома и попросила срочно связаться с Вашингтоном, с руководством «Сигмы». Когда Пирс объяснил ей ситуацию с отцом, она дала ему некоторое время. И все же Грей услышал в голосе Кэт тревогу. У него не было желания ее подводить.

Он оглянулся на брата.

– Я уложу его в постель. После таких вспышек он обычно спит до самого утра.

«Вот и хорошо».

– Но, Грей, это еще не все, – продолжал Кенни, понизив голос. – Я не могу каждую ночь заниматься одним и тем же. На самом деле я сегодня уже говорил об этом с Мэри.

Грей ощутил прилив раздражения, вызванный тем, что его исключили из этого разговора. Мэри Беннинг была сиделкой, которая присматривала за отцом в течение дня. Ночью в основном дежурил Кенни, а Грей делал все, что в его силах.

– И что она думает?

– Нам нужен круглосуточный уход и специальное защитное оборудование. Сигнализация на дверях. Замок на лестнице, ведущей наверх. Или…

– Или мы должны отправить отца в какой-нибудь дом.

Кенни молча кивнул.

«Но это и есть его дом».

Судя по всему, Кенни прочел ужас на лице брата.

– Необязательно принимать решение прямо сейчас. Пока что Мэри дала мне телефоны нескольких сиделок, которые могли бы дежурить по ночам. Думаю, нам обоим неплохо будет отдохнуть.

– Хорошо.

– Я всем займусь, – добавил Кенни.

Грея захлестнула волна подозрительности. Не была ли вызвана эта внезапная находчивость брата стремлением поскорее избавиться от отца и сбежать обратно в Калифорнию? Но в то же время он понимал, что Кенни, скорее всего, прав. Нужно что-то делать.

Когда брат увел отца по лестнице наверх, Грей достал сотовый телефон и набрал номер руководства «Сигмы». Кэт ответила практически тотчас же.

– Я еду к вам.

– Тебе лучше поспешить. Ситуация становится все хуже.

Грей оглянулся на лестницу.

«Вот уж точно…»

23 часа 33 минуты

Грей доехал до главного управления «Сигмы» за пятнадцать минут, выжимая из своей «Ямахи» предел на практически пустынных улицах. Его гнал вперед не только срочный вызов в Вашингтон, но и оставшиеся позади призраки. Конечно, можно было бы упросить руководство «Сигмы» дать ему возможность отдохнуть, однако дома его ждали одни тревоги и заботы. Даже его кровать в настоящий момент оставалась холодной и пустой, поскольку Сейхан все еще была в Гонконге, вместе со своей матерью работая над благотворительным проектом по сбору средств для помощи голодающим детям в Юго-Восточной Азии.

Так что сейчас ему просто нужно было находиться в движении.

Как только открылись двери лифта, спустившегося на подземный уровень, где находился командный центр «Сигмы», Грей шагнул в коридор. Комплекс размещался в давно заброшенных бомбоубежищах и укрытиях времен Второй мировой войны, устроенных под Смитсоновским замком. Такое скрытое расположение на краю Эспланады[2] предоставляло сотрудникам «Сигмы» быстрый доступ как в коридоры власти, так и к многочисленным лабораториям и исследовательским центрам Смитсоновского института[3].

Грей направился прямиком в нервный центр комплекса – и к тому блистательному стратегу, который руководил разведывательной и связной сетью «Сигмы».

Должно быть, Кэт услышала его шаги. Она вышла в коридор ему навстречу. Несмотря на полуночный час и долгий рабочий день позади, темно-синий костюм на ней выглядел как с иголочки. Ее короткие золотисто-каштановые волосы были аккуратно уложены в мальчишескую прическу, однако в остальном в ней не было ничего мальчишеского. Кэт кивнула Грею. Ее взгляд оставался твердым и сосредоточенным.

– Что тут у вас стряслось? – спросил Грей, подходя к ней.

Не теряя времени, Кэт повернулась и направилась назад в центр связи «Сигмы». Пирс прошел следом за ней в круглое помещение, обставленное со всех сторон мониторами и компьютерными станциями. Обыкновенно этот узел обслуживали двое-трое техников, а когда какая-нибудь операция была в самом разгаре, это число могло удвоиться. Но в столь поздний час вошедших встретил только один человек, старший аналитик Джейсон Картер.

Молодой мужчина сидел за компьютером и лихорадочно стучал по клавишам. На нем были черные джинсы и футболка бостонского бейсбольного клуба «Ред сокс». Светло-соломенные волосы Джейсона были растрепаны, словно его только что подняли с постели, но, скорее всего, усталость на его лице объяснялась тем, что он вообще не ложился спать. Хотя парню был всего двадцать один год, он обладал острым умом, особенно когда речь заходила о любом устройстве с печатными платами внутри. Если верить Пейнтеру, Джейсона выставили из военно-морского флота за то, что тот взломал сервер Министерства обороны, не имея под рукой ничего, кроме модернизированного планшета, имеющего доступ в Интернет. После этого случая Кэт лично пригласила его в «Сигму», взяв под свое крыло.

– Чуть больше часа назад на военной исследовательской базе в Калифорнии произошла какая-то авария, – обратилась к Грею Кэт. – Все подняты по тревоге.

Она тронула Джейсона за плечо.

Тот ткнул клавишу. Тотчас же началось воспроизведение аудиозаписи. Это был голос женщины, которой с огромным трудом удавалось сохранять самообладание.

«Говорит «сьерра-виктор-браво». У нас чрезвычайная ситуация. Нарушены все уровни защиты. Активирована система ликвидации. Уничтожьте нас… не думайте о последствиях, уничтожьте нас всех!»

– Мы установили, что этот голос принадлежит доктору Ирен Макинтайр, старшему системному аналитику базы, – продолжала Кэт.

На экране компьютера появилось лицо женщины в белом халате, улыбающейся в объектив. Ее глаза горели возбуждением. Грей постарался сопоставить это лицо с проникнутым паникой голосом, который только что услышал.

– Над чем они работали? – спросил он.

Их прервал Джейсон, крепче прижавший к уху наушник.

– Они приехали. Уже спускаются вниз.

– Именно это я сейчас и намереваюсь выяснить, – сказала Кэт, отвечая на вопрос Грея. – Мне известно лишь то, что на исследовательской базе имели дело с чем-то крайне опасным, с чем-то таким, что потребовалось остановить самым решительным способом. Снимки со спутника показали взрыв. Облако дыма.

Джейсон вывел на экран эти снимки, быстро прокручивая один за другим. Хотя фотографии были черно-белыми и нечеткими, Грей без труда различил вспышку, расползающееся маслянисто-черное облако.

– Мы по-прежнему не можем ничего разглядеть сквозь дым и оценить теперешнее состояние базы, – объяснила Кэт. – Но новых сообщений больше не поступало.

– Похоже, это место стерто с лица земли.

– В настоящий момент все говорит о том. Пейнтер занимается этим вопросом на Западе, задействовав местные ресурсы. Он поручил мне выяснить как можно больше подробностей о деятельности этой базы. – Кэт повернулась к Грею, и в ее глазах мелькнула тревога. – Я уже установила, что этим заведением заправляло УППОНИР.

Грей тщетно попытался скрыть свое изумление. УППОНИР, ведомство в составе Министерства обороны, контролировало деятельность «Сигмы» – хотя о существовании этого подразделения было известно лишь считаным людям, имеющим высшую форму допуска к государственным тайнам. Впрочем, не было ничего удивительного в том, что таинственная база находилась под эгидой УППОНИР. Управление, занимающееся научными исследованиями в оборонной области, имело множество отделений по всей стране, большинство из которых осуществляло свою деятельность независимо, при минимальном контроле сверху, используя самые светлые головы и таланты. Детали каждого проекта были известны самому узкому кругу людей.

«И, судя по всему, мы в этот круг не входили».

– На момент аварии на базе находилось больше сорока человек, – продолжала Кэт. Судя по ее напряженным плечам и поджатым губам, она была в бешенстве.

И Грей не мог ее в этом винить. Он снова посмотрел на монитор и снимок клубящегося черного облака.

– Известно, какое именно отделение УППОНИР заведует этим местом?

– ОБТ, отдел биологических технологий. Это относительно новое отделение. Его задача заключается в исследовании точек соприкосновения биологии и физики.

Грей нахмурился. Сам он занимался в «Сигме» приблизительно тем же самым. Это была очень опасная территория, включающая в себя все направления от генной инженерии до синтетической биологии.

В коридоре послышались голоса, приближающиеся со стороны лифта. Грей оглянулся.

– Получив разрешение Пейнтера, – объяснила Кэт, – я попросила директора ОБТ доктора Люсиуса Раффи присоединиться к нам и помочь разобраться в ситуации.

По мере того как новоприбывшие подходили ближе, в их голосах все явственнее слышалось напряжение, порожденное вызовом в этот поздний час.

В дверях центра связи появились двое мужчин. Одним из них был представительный негр в плаще до колен, наброшенном на костюм от Армани. На вид ему было лет пятьдесят с небольшим. Его волосы были тронуты проседью, подбородок украшала аккуратная бородка.

– Здравствуйте, доктор Раффи, – сказала Кэт, шагнув вперед и пожав негру руку. – Благодарю вас за то, что пришли.

– Вообще-то ваш человек не оставил мне выбора, – проворчал доктор Раффи. – Он перехватил меня как раз тогда, когда я после «Богемы» Верди выходил из Центра Кеннеди.

В дверь протиснулся его спутник, Монк Коккалис. Это был самый настоящий бульдог с обритой наголо головой и мускулистым телосложением защитника американского футбола. Он скосился на Грея, словно показывая: «Ты только взгляни на этого типа!», после чего прошел в помещение и чмокнул в щеку свою жену.

– Милая, я вернулся домой, – шепнул он на ухо Кэт.

Доктор Раффи смерил их взглядом, пытаясь понять, что может объединять такую пару. Грею было понятно его недоумение. Монк и Кэт действительно смотрелись вместе довольно странно.

– Насколько я понимаю, мой муж ввел вас в курс событий в Калифорнии, – сказала Кэт.

– А то как же, – тяжело вздохнул доктор Раффи. – Но, боюсь, я не смогу дать вам никакой конкретной информации относительно того, что же там произошло… а также относительно истинного характера работ, которые могли вызвать принятие столь решительных мер против базы. Я позвонил кое-кому из своих ближайших помощников, чтобы они занялись этим вопросом. Будем надеяться, они свяжутся с нами в самое ближайшее время. В настоящий момент мне известно только то, что исследования возглавлял доктор Кендолл Хесс, специалист в астробиологии, особо интересующийся теневыми биосферами.

– Теневыми биосферами? – нахмурилась Кэт.

Доктор Раффи махнул рукой, успокаивая ее.

– Он исследовал радикально отличные формы жизни, особенно такие, которые для своего существования используют необычные биохимические и молекулярные процессы.

Грей имел некоторое знакомство с этой темой.

– Вроде тех организмов, которые вместо ДНК используют РНК?

– Совершенно верно. Но теневые биосферы могут быть и еще более необычными. Доктор Хесс предположил, что может существовать какая-то скрытая форма жизни, которая использует принципиально иной набор аминокислот. Вот почему он основал свою лабораторию неподалеку от озера Моно.

– И почему же? – спросил Грей.

– Еще в 2010 году группа ученых НАСА взяла микроба, обитающего в этой сильнощелочной среде, и заставила его переключить проходящие в нем биохимические процессы с фосфора на мышьяк.

– И почему это имеет такое большое значение? – поинтересовался Монк.

– Как астробиолог доктор Хесс был знаком с работой ученых НАСА. По его предположению, это открытие доказывает, что основой первой жизни на Земле, скорее всего, был мышьяк. Он также высказал гипотезу, что где-то на планете до сих пор может процветать биосфера организмов на основе мышьяка.

Грей понял, чем было вызвано возбуждение ученого. Подобное открытие могло перевернуть биологию с ног на голову и открыть новую страницу в истории жизни на Земле.

– Но доктор Хесс также исследовал многие другие возможные теневые биосферы. – Доктор Раффи нахмурился. – Такие, как каменная плесень. – Увидев недоуменные лица своих слушателей, он объяснил подробно: – Каменная плесень – это бурый или черный налет, который образуется на открытых каменных поверхностях. В прошлом древние люди соскребали его, создавая петроглифы.

Грей мысленно представил себе примитивные изображения людей и животных, которые можно найти по всему земному шару.

– Но самое странное в каменной плесени то, – продолжал доктор Раффи, – что до сих пор неясно, как она образуется. В результате химической реакции? Или же это побочный продукт какого-то неизвестного микробиологического процесса? Никто не знает. На самом деле споры о том, является ли эта плесень живой или неживой, ведутся еще со времен Дарвина.

– Но как изучение какой-то грязи на камнях может привести к катастрофе и взрыву? – недовольно проворчал Монк.

– Не могу сказать. По крайней мере, сейчас. Мне только известно, что исследования доктора Хесса уже привлекли внимание частных инвесторов, и его последняя работа финансировалась частной корпорацией в рамках федеральной программы передачи технологий. – Доктор Раффи пожал плечами. – Вот что происходит, когда резко урезают бюджетные расходы на научно-исследовательскую деятельность.

– Что это за корпорация? – спросила Кэт.

– За многие годы исследований теневых биосфер доктор Хесс открыл множество новых экстремофилов, организмов, процветающих в суровой и необычной среде. Такие микробы оказывают существенную помощь в изучении редких химических веществ и соединений. Добавьте к этому быстро развивающуюся сферу синтетической биологии, которая занимается проверкой пределов генной инженерии, и получится очень заманчивое предложение.

Грею было известно, что частный бизнес, и в том числе такие гиганты, как «Экссон», «Дюпон» и «Бритиш петролеум», уже вкладывает миллиарды долларов в подобные предприятия. Но когда ставки столь высоки, корпорации нередко ради прибыли жертвуют безопасностью.

– Если вы правы насчет того, что частный сектор финансирует работы доктора Хесса, – сказал Грей, – не может ли эта авария быть следствием технологической диверсии?

– Пока что я ничего не могу сказать, но, если честно, я сильно сомневаюсь. В данном случае финансирование было в значительной степени альтруистическим. Исследовательский проект назывался «Неогенезис».

– И каковы были его цели? – спросила Кэт.

– Весьма честолюбивые. Доктор Хесс считает, что может замедлить или даже остановить нарастающий процесс исчезновения живых видов на планете, особенно в тех случаях, когда это обусловлено деятельностью человека. А именно, загрязнением окружающей среды и, как следствие, изменением климата. Я как-то слышал выступление доктора Хесса на тему, что Земля находится в разгаре шестого массового вымирания видов, такого масштабного, что его можно сравнить с падением астероида, погубившим динозавров. Помню, он сказал, что повышение средней температуры атмосферы всего на два градуса тотчас же уничтожит миллионы живых видов.

Кэт сдвинула брови.

– И как именно доктор Хесс намеревался этому помешать?

Доктор Раффи обвел взглядом собравшихся в комнате с таким видом, словно ответ был очевиден.

– Он уверен в том, что нашел путь, который выведет нас из этой пропасти.

– Благодаря проекту «Неогенезис»? – уточнила Кэт.

Только теперь до Грея дошло значение этого названия.

«Новое начало».

Он снова взглянул на изображение дымящихся развалин, все еще выведенное на экран компьютера. Действительно, цель была достойная, однако при том самомнение доктора Хесса погубило более тридцати человек.

Грей ощутил в груди леденящий холодок. Похоже, это было еще не все.

Скольким еще людям предстоит умереть?

Глава 4

27 апреля, 20 часов 36 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Озеро Моно, штат Калифорния

«Долго я не продержусь…»

Дженна лежала, распластавшись на животе под ржавым брюхом старого трактора. Ей был отчетливо виден вертолет, неподвижно застывший на лужайке за вымершим поселком. Молодая женщина сфотографировала его на свой сотовый телефон. Она не решилась воспользоваться вспышкой, опасаясь, что ее заметит спустившийся на землю штурмовой отряд. Ей потребовалось стиснуть зубы, чтобы терпеливо, осторожно перебраться из сарая в это убогое укрытие.

Выкрутив шею, Дженна проводила взглядом широкоплечего мужчину, обходящего горстку деревянных строений, венчающих вершину холма. Взревел огнемет, выплевывая ослепительную струю пламени длиной десять футов. Боевик поджег сухую траву, кустарник, ближайшие строения, превратив холм в пылающую преисподнюю. Вверх поднялись клубы дыма, напоминая Дженне о ядовитом облаке, загнавшем ее сюда.

Возможно, ей не удастся спастись, но это еще не означало, что она не оставит после себя какого-нибудь ключа к своей судьбе, к тому, что здесь произошло.

Дженна вытерла со лба пот тыльной стороной ладони. Она сделала все возможное, чтобы сделать как можно больше фотографий вертолета и вооруженных боевиков. Оставалось надеяться на то, что кто-нибудь идентифицирует летательный аппарат или опознает лица, запечатленные на цифровых снимках. Воспользовавшись функцией увеличения разрешения, Дженна сфотографировала крупным планом верзилу с огнеметом. В его смуглом лице было что-то испанское, из-под армейского берета торчали черные волосы, подбородок пересекал отчетливый багровый шрам.

«С таким мерзким лицом этот тип непременно должен значиться в какой-нибудь базе данных правоохранительных органов».

Понимая, что она сделала все возможное, Дженна перекатилась на бок и увидела смотрящие на нее глаза, светящиеся в отраженных отблесках пожарища. Никко часто дышал, высунув язык. Дженна погладила собаку по голове и спине. Мышцы Никко дрожали от адреналина. Он был готов бежать, однако хозяйка вынуждена была попросить его еще об одном одолжении.

Протянув руку, она закрепила ремешок своего сотового телефона на кожаном ошейнике, после чего обхватила морду Никко руками и заглянула ему в глаза.

– Никко, стой. Держи. – Подчеркивая свою команду, Дженна подняла руку и сжала пальцы в кулак. – Стой и держи! – повторила она.

Никко перестал дрожать, но у него вырвалось слабое завывание.

– Знаю, но ты должен оставаться здесь.

Дженна потерла лайке обе щеки, успокаивая ее. Никко прижался к ее ладони, словно умоляя не уходить.

«Докажи, какой ты у меня большой храбрый мальчик. Еще один раз, хорошо?»

Она отпустила собаку. Никко уныло уронил морду, положив ее между передними лапами. Однако его взгляд не отрывался от глаз хозяйки. Он был ее напарником с тех самых пор, как она начала работать в службе охраны парка. Дженна только что окончила колледж, в то время как сам Никко прошел обучение в школе поисково-спасательных собак. Они росли вместе, как в профессиональном, так и в личностном плане, становясь товарищами и друзьями. Никко был рядом с Дженной, когда у нее два с половиной года назад от рака груди умерла мать.

Молодая женщина гнала от себя воспоминания о той долгой, жестокой битве. Ее отца она опустошила, оставив от него лишь выцветшую скорлупу, переполненную горем и чувством вины. Смерть явилась пропастью, разделившей отца и дочь, и преодолеть эту пропасть не смог ни он, ни она. Дженна тайком сделала генетический тест, подтвердивший, что она унаследовала от матери два гена-маркера, указывающих на повышенный риск онкологических заболеваний. До сих пор она не смогла ни в полной мере свыкнуться с этой информацией сама, ни поделиться ею с отцом.

Вместо этого Дженна с головой окунулась в работу, находя утешение в суровой красоте дикой природы, обретая умиротворенность в смене времен года, в этом бесконечном круговороте смерти и возрождения. И, кроме того, она обрела новую семью в своих товарищах, в простой дружбе родственных душ. И, самое главное, она нашла Никко.

Лайка снова тихо заскулила, словно понимая, что должна сейчас сделать ее хозяйка.

Склонившись к собаке, Дженна ткнулась носом ей в нос.

«Я тоже тебя люблю, приятель».

Ей отчаянно хотелось остаться вместе с Никко, но она хорошо помнила то, как мужественно ее мать встретила неотвратимое. И вот теперь настал ее час.

Надежно спрятав свой отчет о произошедших событиях вместе с Никко, Дженна была готова сделать то, что должна была сделать. На прощание потрепав пса по шее, она выкатилась из-под трактора. Ей нужно было увести боевиков как можно дальше от того места, где притаилась лайка. Дженна сомневалась, что ее преследователям известно о существовании собаки, но если даже они это знают, то вряд ли станут утруждать себя ее поисками. Их конечная цель здесь заключается в том, чтобы ликвидировать всех свидетелей, которые могли бы рассказать о случившемся. Выполнив это, боевики покинут заброшенный поселок. Хотелось надеяться, что затем сюда прибудут спасатели, ищущие ее, Дженну, – и найдут Никко и оставленные вместе с ним доказательства.

Это было все, что она могла сделать.

И еще можно заставить охотников хорошенько побегать за ней.

Низко пригнувшись, Дженна побежала от объятых пламенем строений к погруженной в темноту вершине холма. Она успела пробежать ярдов пятьдесят – и тут слева от нее раздался крик, торжествующий рев охотника, заметившего свою добычу.

Дженна побежала еще быстрее. В сознании у нее ярко горела одна-единственная мысль.

«Прощай, дружище!»

20 часов 35 минут

Доктор Кендолл Хесс вздрогнул, услышав стаккато автоматных очередей. Выпрямившись в кресле, он напряг плечи, стараясь посмотреть в иллюминатор вертолета. Пластиковые наручники, стягивающие ему руки за спиной, больно впились в тело.

Что происходит?

Хесс сделал над собой усилие, стремясь стряхнуть наркотический туман. «Кетамин и валиум», – предположил он, хотя у него не могло быть твердой уверенности в том, какой именно препарат ему вкололи в бедро после того, как его схватили в лаборатории.

И все же Хесс стал свидетелем того, что произошло с лабораторией после того, как вертолет спешно покинул базу. Все тело ученого гудело от последствий взрыва, от тех крайних мер, к которым ему пришлось прибегнуть, спасая положение. Хесс молил Бога о том, чтобы эти решительные действия остановили тот смертельный ужас, который вырвался на свободу, и все же полной уверенности у него не было. То, что он и его команда создали в этой подземной лаборатории, было лишь первым прототипом, слишком опасным, чтобы можно было выпускать его в окружающий мир. Однако кто-то сделал именно это, сознательно.

Но с какой целью?

Хесс мысленно представил себе лица своих коллег.

«Погибли все до одного…»

Над объятой огнем вершиной холма снова разнеслись отголоски автоматных очередей.

Хесса оставили в вертолете под присмотром одного боевика, но тот прильнул к противоположному иллюминатору, судя по всему, сгорая от желания принять участие в охоте. Если бы летчик несколько минут назад не обратил внимания на уносящийся прочь пикап – судя по маркировке, принадлежащий службе охраны парка, – у Хесса еще оставалась бы какая-нибудь надежда на спасение, как свое собственное, так и всех тех, кто находился в радиусе ста миль от лаборатории.

И снова ученый вознес к небу молитву, прося о том, чтобы защитные меры дали результат. Дым содержал в себе ядовитое соединение, созданное Хессом и его людьми: настоящее химическое оружие, смесь нервно-паралитического газа ви-экс и смертельно опасной производной фосфорорганической кислоты. Ничто живое не могло выжить в такой среде.

«За исключением того, что сотворил я сам».

Хесс и его команда до сих пор не смогли найти способ уничтожать этот синтетический микроорганизм. Усовершенствованный нервно-паралитический газ был способен лишь сдержать его распространение, убить все живые организмы, которые могли бы разнести его еще дальше.

Слушая непрекращающиеся автоматные очереди, Хесс думал о неизвестном рейнджере, который вступил в неравную схватку с противником, многократно превосходящим его числом и огневой мощью. И все же дерзкий смельчак продолжал сражаться.

«А как поступил бы на его месте я сам?»

Кендолл боролся с наркотическим туманом, затянувшим его сознание. Он что есть силы натянул крепкие пластиковые наручники, используя боль как средство сфокусироваться на окружающей действительности. Одна загадка полностью приковывала его внимание. Нападавшие перестреляли всех, кто находился на базе, или же оставили их умирать в ядовитом облаке.

«Так почему же я до сих пор жив? Что этим людям нужно от меня?»

Кендолл был полон решимости не сотрудничать с убийцами, но в то же время он был реалистом и понимал, что его можно сломать. Сломать можно любого человека. У него был только один способ расстроить планы неизвестных.

Как только снова затрещали частые выстрелы, Кендолл выкрутил руки и надавил на защелку ремня безопасности. Освободившись, он распахнул люк и боком вывалился из вертолета. Падая на землю, успел подобрать под себя одну ногу. Поднявшись, заковылял прочь от вертолета.

У него за спиной раздался гневный окрик, после чего последовал громкий хлопок.

Под левой ногой взметнулся фонтанчик земли.

Кендолл не обратил внимания на предупредительный выстрел, уверенный в том, что нужен похитителям живым. Он побежал вперед, неловко дергая связанными за спиной руками. Его ноги путались в высокой траве, цеплялись за колючие кусты. Кендолл бежал в сторону клубящегося мрака, затопившего склоны холма.

Эта дорога вела к неминуемой смерти.

Хесс ускорил свой бег.

«Уж лучше будет так!»

Поскольку внимание всех боевиков было поглощено охотой за рейнджером, у Кендолла крепла уверенность в том, что он добьется своей цели.

«У меня получится… я получу по заслугам…»

Но тут его догнала тень, невероятно быстрая, дрожащая на земле, озаренной пламенем, пылающим на вершине. От сильного удара в спину Кендолл полетел вперед и растянулся лицом вниз в колючей траве. Перекатившись в сторону, он поднялся на четвереньки.

Над ним возвышалась здоровенная фигура, освещенная сзади разгорающимся пожаром.

И без неровного шрама на подбородке Кендолл узнал главаря боевиков. Склонившись над ним, верзила поднял руку и с силой опустил стальной приклад автоматической винтовки.

Поскольку руки Кендолла по-прежнему были скованы за спиной, он не смог отразить этот удар. Лоб и переносица у него взорвались обжигающей болью. Он рухнул на землю навзничь, чувствуя, как конечности становятся безвольными и ватными. Непроницаемый мрак сжал окружающий мир в тугой агонизирующий узел.

Не успел Кендолл пошевелиться, как железные пальцы стиснули ему щиколотку и потащили его обратно к вертолету. Колючие ветки и острые камни впились Хессу в спину. Хоть он и нужен был этим людям живым, им, несомненно, не было никакого дела до того, в каком он будет состоянии.

Отключившись на какое-то мгновение, Кендолл очнулся, когда его забрасывали в кабину. Послышались отрывистые слова команды, произнесенной по-испански. Кендолл разобрал слова «apъrate» и «peligro».

Он перевел сквозь туман:

«Поторопись» и «опасность».

Внезапно окружающий мир наполнился глухим ревом, затем наклонился, словно пьяный. Кендолл догадался, что вертолет поднялся в воздух.

Откатившись в сторону, он выглянул в иллюминатор. Внизу, в объятом пламенем поселке-призраке, метались черные фигуры. Похоже, предводитель бросил своих людей в этом аду.

Но почему?

Летчик лихорадочно замахал рукой, указывая на землю.

Присмотревшись внимательнее, Кендолл наконец понял, откуда исходит опасность. Ядовитое облако нервно-паралитического газа быстро разливалось, поднимаясь из окружающих ложбин. Сначала Кендолл решил, что дым устремился вверх вместе с завихрениями, поднятыми несущим винтом вертолета, но затем он догадался, в чем дело.

«Восходящий поток!»

Бушующая внизу огненная буря поднимала к небу столб горячего воздуха. Устремляясь вверх по склону, воздух увлекал за собой смертоносный газ, затягивая им, словно вуалью, объятую пламенем вершину.

Неудивительно, что предводитель решил спешно ретироваться. Кендолл посмотрел на сидящего напротив верзилу, положившего на колени автоматическую винтовку. Тот также прильнул к иллюминатору, однако взгляд его был устремлен в небо, словно он уже списал со счетов своих подручных.

От такого жестокого равнодушия в груди у Кендолла все перевернулось.

Он всмотрелся вниз, ища хоть какие-то следы мужественного рейнджера. Надежды у него не было, но этот смельчак заслужил по крайней мере поминальной молитвы. Глядя из иллюминатора уносящегося прочь вертолета на черное, бурлящее ядовитое море, Кендолл прошептал несколько слов, закончив одной последней просьбой.

«Только бы я не ошибся насчет газа…»

Прежде всего, там не должно было остаться ничего живого.

Глава 5

27 апреля, 20 часов 49 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Озеро Моно, штат Калифорния

Дженна сидела на корточках в развалинах заброшенного магазина, прислонившись к изрисованной стене. У нее над головой тянулись полки, покрытые изморозью паутины, на которых еще сохранился десяток древних бутылок с отклеившимися от времени этикетками. Она боролась изо всех сил, чтобы не чихнуть от пыли, и старалась не обращать внимания на боль в руке, задетой вскользь автоматной пулей.

«Держись!» – твердила себе Дженна.

Она прислушалась, стараясь различить приближающиеся шаги боевиков, – эту и без того нелегкую задачу еще больше усложнял стук крови у нее в висках. До сих пор ей сопутствовало везение: вот уже столько времени она играла с боевиками в кошки-мышки среди немногих строений, еще не занявшихся огнем.

Дженне удалось благополучно добраться сюда только потому, что внимание боевиков было отвлечено взлетающим вертолетом. Внезапное бегство винтокрылой машины вызвало у охотников полное недоумение, дав добыче возможность добежать до магазина. Однако и сама Дженна была сбита с толку таким неожиданным поворотом событий.

Почему вертолет бросил тех, кто остался на земле? Или же он улетел только на время, чтобы дать боевикам возможность найти и уничтожить свою жертву?

Некоторое время назад Дженна успела мельком увидеть, как какого-то человека в белом халате волокут обратно к вертолету. Несомненно, это был пленник, скорее всего, один из ученых, работавших на военной базе. Расстояние было слишком большим, чтобы различить какие-либо детали, которые помогли бы установить личность пленника. А что если вертолет улетел, чтобы поймать еще одного беглеца?

Но Дженна так не думала.

По всей видимости, что-то спугнуло «вертушку».

Но что?

Дженне отчаянно хотелось высунуть голову и осмотреться по сторонам, определяя, что это за новая опасность, однако нельзя было полагаться на то, что боевики не выполнят порученную им задачу. Молодая женщина уже успела понять, что это закаленные бойцы, прошедшие военную подготовку. Какой бы ни была опасность, эти солдаты доведут дело до конца – то есть ликвидируют ее, Дженну.

Хруст битого стекла заставил женщину повернуться влево, к раскрытому окну. Похоже, кто-то пробрался туда, воспользовавшись дверью. Еще до отлета вертолета Дженна, прикрываясь ревом его двигателей, разбила по одной древней бутылке перед каждым из трех входов в строение: двумя окнами и дверью.

Ориентируясь на звук, молодая женщина вскочила, вскидывая свое единственное оружие. В десяти шагах перед собой она увидела силуэт присевшего на корточки боевика, озаренный сзади багровым сиянием пожара. Дженна нажала на спусковой крючок. Из дула тазера вырвалась ослепительная голубая искра. Раздался пронзительный крик, проникнутый нестерпимой болью.

Дженна перепрыгнула через прилавок в тот самый момент, как нападавший рухнул на пол, корчась в агонии. Подняв свой Х-3, она выпустила второй заряд, заставляя боевика умолкнуть. Сейчас нужно было действовать наверняка. В тазере оставался еще один заряд, но Дженна понимала, что этого будет недостаточно. Именно поэтому она и устроила засаду.

Молодая женщина подошла к боевику – бесчувственному, возможно, убитому, – и забрала у него автоматическую винтовку. Убрав тазер в кобуру, быстро провела рукой по настоящему оружию. Хотя сотрудники службы охраны парка редко имели при себе огнестрельное оружие, все они проходили обязательный курс обращения с ним. Дженна определила, что у нее в руках «Хеклер и Кох», модель 416 или 417. В любом случае немецкая автоматическая винтовка была очень похожа на карабин АР-15, из которого Дженна стреляла на полигоне.

Быстро вернувшись к двери, она опустилась на колено и, подняв винтовку, огляделась вокруг. Крик сраженного тазером боевика не остался без внимания остальных охотников. В озаренном отсветами пожара дыму между пылающими строениями бежали люди. Дженна поняла, что боевики стремятся обойти ее сбоку. Прицелившись в ближайшего, она выпустила короткую очередь. Под ногами у боевика взметнулись фонтанчики земли, но одна пуля все-таки попала ему в левую голень, отправив кубарем на землю.

Остальные боевики поспешили укрыться. Дженна понимала, что, хотя ее дерзкая атака и не остановит боевиков, они будут вынуждены замедлить свое продвижение. Ответный огонь изрешетил фасад магазина. Пули прошивали насквозь гнилую древесину с такой же легкостью, с какой раскаленные угли прожигают тонкий лист бумаги. Но Дженна не ждала на месте. Метнувшись прочь от двери, она спряталась за толстыми досками прилавка. Здесь она будет стоять до конца и постарается забрать с собой как можно больше врагов.

Заняв новую позицию, Дженна положила винтовку на прилавок и прильнула глазом к прицелу ночного видения, высматривая следующую цель. Она следила одновременно за обоими окнами и за дверью. Ей потребовалось какое-то время, чтобы навести резкость. Наконец она разглядела, как вдалеке на лужайке показался какой-то силуэт. И хотя боевик не представлял для Дженны непосредственную угрозу, его судорожные движения привлекли ее внимание.

Он со всех ног бежал к поселку-призраку. Вдруг винтовка вывалилась у него из рук, а сам он упал на колени. Выгнув спину в конвульсивном спазме, боевик повалился набок и забился в судорогах. Вспомнив чернохвостого зайца, Дженна вдруг поняла, что прогнало вертолет.

Ядовитое море поднималось, угрожая затопить вершину холма.

Палец Дженны, лежащий на спусковом крючке, задрожал. Она поняла всю бесполезность своей глупой попытки вступить в схватку с боевиками. Сколько врагов она ни убьет, в конечном счете все они обречены.

Дженна подумала про Никко, притаившегося под трактором. Она не сомневалась в том, что лайка по-прежнему там, выполняет команду своей хозяйки. До сих пор Дженна надеялась, что ее жертва по крайней мере спасет Никко, даст ему возможность продержаться до прихода спасателей, отправленных Биллом Говардом.

«Никко… извини…»

Справа в окне появилась фигура. Повинуясь комку обжигающей злости в груди, Дженна выпустила длинную очередь, целясь в центр массы, и с удовлетворением проводила взглядом, как боевика буквально отшвырнуло назад. Остальные нападавшие снова открыли яростный ответный огонь. Казалось, тысяча цепных пил одновременно вгрызлась в твердую древесину. Дженну обсыпало дождем сухих щепок.

Она пригнулась ниже, продолжая держать винтовку на прилавке. Заметив какую-нибудь тень, стреляла. В какой-то момент женщина заплакала. Она поняла это только тогда, когда у нее перед глазами возникла мутная пелена и ей пришлось вытирать слезы.

Дженна опустилась на корточки, стараясь понять, чем вызваны ее слезы. Страхом, отчаянием, яростью, горем?

Скорее всего, сочетанием всего этого.

«Ты сделала все, что в твоих силах», – подумала Дженна, стараясь подбодрить себя, однако эта мысль не принесла ей утешения.

20 часов 52 минуты

Кендолл напряженно сидел в кресле, снова пристегнутый ремнем. Глядя на проплывающую внизу местность, он старался определить, куда его везут. Наконец вертолет вырвался из облака нервно-паралитического газа, оставив горы позади. Теперь, похоже, он направлялся на восток, в пустыню Невада. Однако погруженная в темноту местность внизу оставалась безликой, лишенной каких-либо ориентиров.

Верзила, сидящий напротив ученого, в течение почти всего полета о чем-то недовольно спорил с летчиком. Изображая полное безразличие, Кендолл пытался подслушать, о чем они говорят, однако разговор по большей части велся на каком-то редком диалекте испанского языка. Кендоллу удавалось разобрать лишь отдельные фразы, остальное звучало для него полной белибердой.

Если бы его попросили предположить, уроженцами каких мест являются похитившие его боевики, он поставил бы флажок где-нибудь в Южной Америке, в Колумбии или, быть может, в Парагвае. Вероятно, это заключение основывалось на их внешности. Несомненно, все они в прошлом служили в армии, все принадлежали к одной национальности. Все до одного были невысокого роста, со скругленными лицами и слегка раскосыми глазами, их рябые лица цвета кофе с молоком были усыпаны веснушками.

Из разговора предводителя с пилотом Кендолл выяснил, что одного из них зовут Матео, а другого – Хорхе.

Словно прочитав его мысли, верзила со шрамом обернулся к нему и помахал мачете. Кендолл отпрянул назад, испугавшись худшего, однако верзила лишь грубо схватил его за плечо и, развернув, перерезал пластиковые наручники, стягивающие запястья.

Кендолл с наслаждением растер затекшие руки, морщась от боли. Он подумал было о том, чтобы схватить винтовку, прислоненную к дальнему креслу, но вспомнил, как молниеносно способен двигаться его противник. Подобной попыткой он лишь заработает еще один удар по голове, а у него и так затылок трещал от удара прикладом – этот урок был хорошо усвоен.

Обернувшись, летчик протянул Матео сотовый телефон, который тот в свою очередь передал Кендоллу.

– Вы слушаете. Делаете что говорят.

Кендолл увидел, что связь уже установлена, однако звонивший был обозначен как «Номер не определен».

Кендолл поднес телефон к уху.

– Алло! – сказал он, ненавидя себя за испуганную дрожь в голосе.

– А, доктор Хесс… Пришла пора продолжить разговор.

Ученый почувствовал, как у него внутри все оборвалось.

«Этого не может быть…»

Однако он узнал этот голос. Сочный тенор с британским акцентом нельзя было ни с чем спутать. Кендолл сразу же понял, что говоривший с ним был тем, кто организовал нападение на научно-исследовательскую базу.

Он сглотнул подкативший к горлу клубок, осознав, что ситуация в тысячу раз хуже, чем он предполагал раньше. Несмотря на то что это было невозможно, он не мог отмахнуться от страшной правды.

«Меня заманил в ловушку мертвец…»

20 часов 55 минут

Дженна сидела на корточках за прилавком магазина, окруженная набирающей силу огненной бурей. В прогнивших стенах образовывались все новые дыры от пуль. Воздух наполнился древесной пылью. Непрерывный грохот выстрелов в замкнутом пространстве звучал оглушительно громко. Дженну спасали только толстые доски прилавка. Однако даже эта защита не могла долго устоять под таким ураганным огнем.

И тут появился новый звук.

Надрывный рев мощного двигателя.

Дженна решила, что это за боевиками вернулся вертолет. Однако через мгновение там, откуда велась самая интенсивная стрельба, прогремел взрыв. Ударная волна могучим кулаком ткнула Дженну в грудь.

И тотчас же справа раздался еще один взрыв.

Дженна в недоумении поднялась. Сплошной град пуль, колотящий по стенам магазина, внезапно затих, однако стрельба продолжалась. На самом деле ее интенсивность даже возросла – но только велась она теперь не по укрывшейся в заброшенном магазине беглянке.

Сбитая с толку, Дженна поднялась на ноги, держа винтовку наготове.

«Что произошло?..»

Внезапно прямо перед молодой женщиной из ниоткуда появилась черная фигура. Сильная рука схватила винтовку за ствол и выдернула ее из рук опешившей Дженны. Это был тот боевик, которого она оглушила выстрелом из тазера. Судя по всему, он только потерял сознание, но не был убит. Дженна запоздало спохватилась, что в спешке не пощупала у него пульс.

И вот теперь боевик набросился на нее, сжимая в руке армейский нож.

В самое последнее мгновение молодой женщине удалось увернуться от удара, и все же острое лезвие обжигающей чертой полоснуло ее по ключице. Не удержав равновесие, боевик по инерции шатнулся к прилавку. Выхватив из кобуры тазер, Дженна приставила его к глазу боевика и нажала на спусковой крючок, выпуская последний заряд. Голова нападавшего дернулась назад.

Обмякнув, он растянулся на прилавке.

Захлестнутая адреналином, Дженна перекатилась через прилавок и забрала винтовку. Сжимая ее в руке, она заковыляла к двери. Стрельба на улице уже затихла до одиноких выстрелов, а к тому времени, как Дженна добралась до двери, прекратились и они.

Оставался только размеренный рокот двигателя вертолета.

Дженна подняла взгляд к затянутому дымом небу.

В ночной темноте плавно спускались большие тени.

Парашютисты.

Их озарял бушующий внизу пожар. Лица у них были скрыты громоздкими приборами ночного видения, в руках они сжимали автоматические винтовки. На глазах у Дженны один парашютист выпустил короткую очередь в сторону поселка-призрака, и на земле раздался сдавленный крик. Вдалеке показался вертолет армейского образца, опустившийся на лужайку.

Дженна без труда догадалась, откуда пришла помощь. Учебный лагерь морской пехоты США располагался всего в тридцати милях от озера Моно. Судя по всему, отряд был поднят по тревоге, как только с научно-исследовательской базы поступил сигнал бедствия. Неудивительно, что эти леденящие душу слова вызвали такой быстрый отклик.

«Уничтожьте нас… уничтожьте нас всех…»

Но каким образом морским пехотинцам удалось так быстро отыскать ее, Дженну? Они прилетели на пожар?

И тут Дженна сообразила, какова более вероятная причина. Она вспомнила про свою брошенную машину, про сдувшуюся подушку безопасности. Авария вызвала автоматическую подачу сигнала тревоги с координатами джи-пи-эс. Билл Говард принял эту информацию после последней неудачной попытки связи. Хорошо его зная, Дженна не сомневалась в том, что он тотчас же поднял тревогу, сообщив ее последнее известное местонахождение.

Вздохнув с облегчением, она тем не менее не забыла про того боевика, который упал на землю, корчась в конвульсиях. Парашютисты спускались прямо в поднимающуюся волну ядовитого дыма. Необходимо предупредить их об опасности.

Не думая о том, остался ли в живых кто-либо из врагов, Дженна покинула укрытие и выбежала на открытое место, размахивая руками, чтобы привлечь внимание ближайшего парашютиста. Увидев ее, тот направил на нее свое оружие, и у нее внутри все оборвалось.

– Я из службы охраны парка! – закричала она.

Винтовка оставалась нацелена на нее до тех пор, пока парашютист не приземлился. Одной рукой он отстегнул парашют, который тотчас же ветром отнесло в сторону. Повсюду вокруг на вершину холма спускались другие бойцы, готовые завершить зачистку поселка-призрака от боевиков.

– Дженна Бек? – окликнул молодую женщину первый морпех, приближаясь к ней. Лицо его по-прежнему оставалось скрыто прибором ночного видения, что придавало ему пугающий вид.

Дженну охватила дрожь, но страх тут был ни при чем.

– Здесь небезопасно.

– Мы знаем. – Боец схватил ее за руку. – Мы отведем вас к вертолету и доставим в безопасное место. Но нам нужно пошевеливаться. Поднятый несущим винтом поток воздуха лишь ненадолго сдержит распространение ядовитого газа.

– Но…

Подошедший к ним второй морской пехотинец схватил Дженну за другую руку, больно задев рану, оставленную прошедшей вскользь пулей. Вдвоем они быстро повели ее к ждущему вертолету. Остальные парашютисты рассредоточились по обе стороны от него.

– Подождите! – воскликнула Дженна, пытаясь вырваться.

Бойцы не обратили на нее никакого внимания.

Вдруг слева раздался крик. Один из врагов поднялся из укрытия, сжимая в руке пистолет. Дженна узнала в нем того боевика, которому она прострелила ногу. Тотчас же на него нацелилось несколько винтовок, однако морпехи не стреляли. Один из них метнулся в сторону, собираясь зайти к боевику сзади и взять его живым.

Но тот приставил пистолет к виску и нажал на спусковой крючок.

Дженна поспешно отвела взгляд, чувствуя, что ее сейчас стошнит.

Несомненно, боевики получили строгий приказ не даваться в руки живыми. И снова молодая женщина была поражена их непоколебимым чувством долга. Кто бы ни были эти люди, их неумолимая решимость была пугающей.

Морские пехотинцы вышли на лужайку, волоча Дженну за собой. Та едва касалась земли ногами. Ее подвели к большому транспортному вертолету. Могучий поток воздуха, поднятый несущим винтом, буквально ослепил Дженну, швырнув ей в лицо пыль и мелкий песок.

«Нет!..»

Дженна попыталась упереться ногами в землю. Ей это не удалось, и она лягнула того бойца, что был слева, нанеся ему удар вскользь по колену. Застигнутый врасплох, морпех упал, отпуская Дженну.

Та развернулась к поселку-призраку, вскинула свободную руку и, сунув два пальца в рот, пронзительно свистнула, подавая сигнал.

– У нас нет времени! – воскликнул второй морской пехотинец, продолжающий держать ее.

Его напарник поднялся с земли, и вдвоем они потащили упирающуюся Дженну к открытому люку. Остальные восемь морских пехотинцев поспешили присоединиться к ним. Дженна попыталась ухватиться за проем.

– Нет! Подождите! Всего несколько секунд!

– У нас нет этих нескольких секунд!

Дженну подняли на руки и запихнули в салон. Остальные бойцы один за другим забрались в вертолет следом за ней. Среди всей этой сумятицы Дженна крепко держалась рукой за рукоятку кресла у самого люка, всматриваясь в затянутую дымом лужайку, в объятые пламенем строения.

«Ну же, Никко!»

Ей не был виден трактор, под которым она оставила своего четвероногого напарника. Жив ли Никко? Дженна вспомнила сильные взрывы, предшествовавшие появлению морских пехотинцев. Судя по всему, они сделали несколько выстрелов из реактивного гранатомета, усмиряя врага. Одна граната прочертила дымный след как раз рядом с тем местом, где стоял ржавый остов трактора.

Неужели она, Дженна, стремясь спасти Никко, вместо этого погубила его?

Как только все поднялись на борт вертолета, рев двигателей усилился. Шасси оторвались от земли.

И тут Дженна заметила какое-то движение, тень, мелькнувшую в кустах на окраине заброшенного поселка.

Никко!

Молодая женщина снова свистнула. Собака ускорила свой бег, спеша к взлетающему вертолету, но винтокрылая машина уже поднялась на несколько ярдов над землей. Не желая бросить своего напарника, Дженна выпрыгнула в открытый люк. Опустившись ногами на песчаную почву, она присела, чтобы погасить момент инерции.

Позади послышались сердитые крики.

Но Никко уже был здесь. Прыгнув хозяйке на руки, он опрокинул ее на землю, тычась мордой ей в лицо, виляя хвостом от облегчения. Дженна легонько потрепала его по спине, готовая к любым испытаниям – поскольку теперь они с Никко были вместе.

Протянувшиеся сзади руки подхватили ее, поднимая вверх. Не коснувшись колесами шасси земли, вертолет опустился, чтобы принять человека и собаку на борт.

Крепко обхватив Никко, Дженна пронесла его вместе с собой в кабину. Она откинулась на пол на спину, а лайка оказалась на ней верхом.

Люк захлопнулся.

Морской пехотинец, первым схвативший Дженну, склонился над ней. Он уже успел сорвать очки ночного видения, открыв суровое молодое лицо, покрытое светлой щетиной. Молодая женщина приготовилась к тому, что ее отчитают, сделают внушение за безрассудный поступок.

Но вместо этого морпех подхватил Дженну под плечо и усадил ее на полу.

– Я Дрейк. О собаке нас не предупредили, – виноватым тоном произнес он. – Морские пехотинцы никогда не бросают своих товарищей. Даже четвероногих.

– Спасибо, – пробормотала Дженна.

Пожав плечами, Дрейк помог ей усесться в кресло, затем потрепал Никко по шее.

– Симпатичный парень.

Дженна улыбнулась, чувствуя, что этот парень уже ей нравится. Впрочем, то же самое можно было сказать и про него самого.

«Симпатичный парень».

Никко вертелся на месте, стараясь одновременно осмотреть всех, но одним боком крепко прижимался к хозяйке, не желая больше разлучаться с ней.

«И я думаю то же самое, дружище».

Вертолет накренился, и Дженна выглянула в иллюминатор. Она увидела вдалеке серебристый блеск озера Моно, еще не затянутого расплывающимся ядовитым облаком. Раз морским пехотинцам известно про нервно-паралитический газ, скорее всего, об этом знает и Билл Говард, и он уже занят тем, чтобы эвакуировать людей с близлежащей территории.

Выполнив поворот, вертолет полетел прочь от озера.

Нахмурившись, Дженна повернулась к Дрейку.

– Куда мы направляемся?

– Возвращаемся в учебный центр.

Дженна отвернулась к иллюминатору. Итак, ее везут в учебный центр морской пехоты. Ничего удивительного, если учесть, что научно-исследовательская база занималась в первую очередь военными вопросами. И все же Дженну не покидала тревога.

Дрейк развеял эту тревогу, добавив последнюю деталь:

– Похоже, один человек из Вашингтона очень хочет с вами встретиться. Он должен прибыть в центр одновременно с нами.

Это Дженне совсем не понравилось. Наклонившись, она потрепала Никко по шее, в то же время украдкой доставая из ошейника свой сотовый телефон. Повернувшись к морским пехотинцам спиной, молодая женщина сунула телефон себе в карман. До тех пор, пока она не поймет, что к чему, не надо раскрывать все свои карты. Особенно после всего того, через что ей пришлось пройти, рискуя своей жизнью.

– После того как этот человек побеседует с вами, – закончил Дрейк, – вы сможете вернуться домой.

Ничего не ответив, Дженна стиснула в кармане телефон, думая о неизвестном бюрократе из Вашингтона.

«Кто бы ты ни был, мистер, от меня ты так просто не избавишься».

Глава 6

27 апреля, 21 час 45 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Национальный природный парк Гумбольт-Тойэбл, штат Калифорния

– Мы уже подходим к конечной точке, – объявил по радио летчик. – Посадка через десять минут.

Посмотрев в иллюминатор, Пейнтер увидел под крылом военного самолета альпийские луга, взобравшиеся высоко в горы Сьерра-Невада. Огоньки немногочисленных жилых домов и служебных построек обозначали эту одну из самых удаленных американских военных баз. Горный центр подготовки морской пехоты занимал территорию площадью сорок шесть тысяч акров в национальном природном парке Гумбольт-Тойэбл. Он в буквальном смысле находился у черта на рогах, на высоте семи тысяч футов, – идеальное место для обучения солдат боевым действиям в условиях высокогорья, при холодной погоде. Считалось, что занятия здесь самые сложные и изнурительные.

– Есть какая-нибудь свежая информация? – спросила у Пейнтера Лиза, сидящая на откидном кресле рядом с ним, с горой документов на коленях.

Она посмотрела на него сквозь очки, которые вынуждена была носить в последнее время из-за прогрессирующей дальнозоркости. Такой Лиза очень нравилась своему жениху.

– Грей и Монк все еще работают с доктором Раффи в управлении «Сигмы». Они собирают всю информацию о том, что же в действительности произошло в том научно-исследовательском центре. Похоже, всего несколько человек были близко знакомы с характером работ, которыми занимался доктор Хесс.

– С проектом «Неогенезис», – сказала Лиза.

Вздохнув, Пейнтер кивнул.

– Как глава проекта, доктор Хесс посвящал в детали только узкий круг ближайших помощников. И почти все они находились на территории базы, когда там произошла какая-то очень опасная утечка. Нам неизвестно, что сталось с этими людьми. До тех пор пока ядовитое облако не рассеется или не нейтрализуется, приближаться к базе нельзя.

– Что насчет моей просьбы прислать защитное снаряжение? С надлежащим оснащением можно будет проникнуть на зараженную территорию.

Пейнтер понимал, что Лиза хочет лично возглавить экспедицию. С холодом в груди он представил себе, как она вступает в ядовитые миазмы, облаченная в защитный костюм, похожая на водолаза, погружающегося в смертельно опасные глубины.

– Какое-то время, до тех пор пока мы не узнаем больше, никто туда не пойдет. Продолжается эвакуация людей, этим занимаются местные власти при помощи военных. Мы оцепили зону радиусом пятьдесят миль вокруг эпицентра.

Вздохнув, Лиза отвернулась к иллюминатору.

– Я до сих пор не могу понять, как могло случиться нечто подобное. Особенно если учесть, что никто понятия не имеет о том, что происходило в потаенных глубинах этой базы.

– Ты не поверишь, насколько это распространенное дело. После трагедии одиннадцатого сентября расходы на разработку защиты от биологического оружия взметнулись вверх, и по всей стране, как грибы после дождя, выросли новые лаборатории четвертого уровня секретности. Финансируются они частным капиталом, работают при государственной поддержке, привлекают лучших ученых и специалистов. Эти лаборатории имеют дело с худшим из худшего, с биоорганизмами, от которых нет вакцины и лекарства.

– Вроде лихорадки Эбола, болезни легионеров, лихорадки Ласса…

– Совершенно верно. Но также и с искусственно созданными организмами, которых можно использовать в качестве оружия, и все во имя того, чтобы подготовиться к неизбежному, быть на шаг впереди противника.

– И каков контроль за подобными лабораториями?

– Самый минимальный, независимый и выборочный. В настоящий момент примерно пятнадцать тысяч ученых имеют допуск к работе с патогенными организмами, но ни одно федеральное ведомство не занимается оценкой потенциального риска всех этих лабораторий, не говоря уж о том, чтобы следить за их деятельностью. Как следствие, все чаще поступают сообщения о небрежном обращении с заразными патогенными препаратами, о пропавших ампулах, о недостаточных мерах защиты. Так что когда речь заходит об авариях, подобных этой, вопрос стоит не если, а когда это произойдет.

Пейнтер уставился в иллюминатор туда, где расползалось покрывало ядовитого дыма. Ему уже сообщили о защитных мерах, принятых на базе: специально созданная смесь нервно-паралитических газов была выпущена в атмосферу для подавления того, что могло вырваться из стен лаборатории, для уничтожения всего живого, что могло бы передать смертельную заразу или способствовать ее распространению.

– Джинн выпущен из бутылки, – пробормотал Пейнтер, имея в виду не только нынешние события, но и в целом стремительный рост числа биоинженерных проектов по всей стране. Он повернулся к Лизе. – И мы должны думать не только о тех центрах, чья деятельность санкционирована государством. Доморощенные генетические лаборатории устраиваются в гаражах, на чердаках, в местных центрах досуга. За небольшую плату любой может научиться самостоятельно проводить генетические эксперименты и даже патентовать свои открытия.

– Какая свобода для предпринимательства! Похоже, бывшие кибертеррористы теперь переквалифицируются в биотеррористов…

– Вот только взламывают они уже не компьютерные, а генетические коды. И опять практически без какого-либо контроля со стороны властей. В настоящий момент государство вынуждено полагаться на то, что все эти подпольные лаборатории сами присматривают за собой.

– Резкое увеличение количества таких лабораторий меня нисколько не удивляет, – заметила Лиза.

– Это еще почему? – удивился Пейнтер.

– Стоимость оборудования и материалов на протяжении последних лет неуклонно снижалась. То, что раньше стоило десятки тысяч долларов, теперь можно достать за гроши. И вместе с тем пропорционально возросла скорость проведения экспериментов. В настоящее время наша способность читать и записывать ДНК ежегодно возрастает десятикратно.

Пейнтер мысленно прикинул: это означало, что всего через каких-нибудь десять лет генная инженерия будет вестись в десять миллиардов раз быстрее.

– События развиваются с головокружительной скоростью, – продолжала Лиза. – Одной лаборатории уже удалось создать синтетическую клетку. А в прошлом году биологи смастерили искусственную хромосому, вырастив с чистого листа живые, совершенно нормальные дрожжи, имеющие в ДНК пробелы, которые ученые намереваются в ближайшем будущем заполнить специальными дополнениями.

– Дизайнерские дрожжи. Замечательно.

Лиза пожала плечами.

– Но у этого джинна, вырывающегося из бутылки, есть и более страшные стороны. Нам следует тревожиться не только о случайных выбросах синтезированных организмов в окружающую среду. Я недавно читала о программе «Стартер» – всего за сорок долларов группа толковых молодых биохакеров обещает прислать сто семян травы, обладающей светящимся геном.

– Трава, светящаяся в темноте? Зачем это нужно?

– По большей части просто хулиганство. Эти ребята хотят, чтобы те, кто купил у них семена, разбросал их в дикой природе. Их поддержали уже больше пяти тысяч человек – а это означает, что свыше пятисот тысяч синтетических семян может быть в ближайшем будущем разбросано по территории Соединенных Штатов.

Пейнтер почувствовал, что все это – лишь верхушка смертельно опасного айсберга. Генерал Меткалф, глава УППОНИР и непосредственный начальник Пейнтера, как-то заметил, что одной из главных проблем службы внутренней безопасности является вопрос о том, насколько уязвимы американские научно-исследовательские лаборатории перед вторжением вражеских агентов. Террористическая организация способна без труда внедрить выпускника университета или даже аспирантуры в эти доморощенные заведения, или чтобы получить в свои руки патогенный организм, или чтобы приобрести знания и опыт, которые затем можно будет использовать в собственной лаборатории.

Пейнтер перевел взгляд на затянутые туманом горные вершины вдалеке.

«А что если там произошло нечто подобное? И мы имеем дело с террористическим актом?»

Чтобы получить ответ на этот вопрос, а также совершить первичный осмотр места, Кроу по приказу генерала Меткалфа вылетел в учебный центр морской пехоты, где был развернут штаб по изучению последствий катастрофы. Пейнтеру предстояло работать во взаимодействии с полковником Бозманом, начальником центра, и другими специалистами, которые уже начали туда съезжаться.

Пейнтер мог бы оставить Лизу в Санта-Барбаре, однако в прошлом ее знания и острая проницательность уже не раз оказывали ему неоценимую помощь. К тому же она сама настояла на том, чтобы ехать вместе с ним, и в ее глазах сверкнул вызов. Протянув руку, Пейнтер накрыл ладонь Лизы своей, сплетая пальцы так, словно им было суждено навсегда оставаться вместе. Ну как он мог хоть в чем-то отказать своей невесте?

Подобная снисходительность отчасти объясняла то, что в этом полете Лизу и Пейнтера сопровождал третий человек. Джош Каммингс, младший брат Лизы, сидел в кабине, поглощенный оживленной беседой с экипажем. Наконец Джош указал на появившуюся внизу взлетно-посадочную полосу основного аэродрома базы морской пехоты. В прошлом парень не раз бывал здесь, и это была вторая причина, почему он отправился в это путешествие.

Как и его сестра, Джош был стройным и светловолосым. Его можно было запросто принять за обычного калифорнийского парня, любителя покататься на доске по волнам, однако интересы Джоша были связаны не столько с морем и солнцем, сколько со скалами и горными вершинами. Опытный альпинист, он в свои двадцать пять уже успел покорить большинство самых высоких гор планеты. Джош зарегистрировал несколько патентов, имеющих отношение к альпинистскому снаряжению, что позволило ему открыть свое небольшое дело.

Как следствие, у него установились тесные контакты с этой базой, где он работал в качестве вольнонаемного консультанта. Джош даже имел право носить красную вязаную шапочку горного инструктора морской пехоты. Мало кто из гражданских удостоился права носить такую шапочку и обучать солдат искусству работы в горах. Это было красноречивое признание мастерства Джоша.

Но если не брать в расчет шапочку, Джоша никак нельзя было принять за морского пехотинца. Он носил волосы до плеч и с небрежным презрением относился к любому начальству. Даже в одежде его не было ничего военного. Под овчинной курткой – Джош выиграл ее в покер у одного шерпы[4], когда им из-за снежного бурана пришлось провести целые сутки в палатке на склоне К-2, – на нем было надето серое термобелье с логотипом его компании, представляющим собой силуэт горного хребта с выделяющимся средним пиком. Этот логотип очень напоминал неприличный жест, сложенный из пальцев.

Определенно, армия это не одобрила бы.

Большую часть года Джош проводил с рюкзаком в горах, но сейчас вернулся в Калифорнию на свадьбу сестры. И вот теперь он настоял на том, чтобы отправиться вместе с Лизой и Пейнтером на базу. Кроу согласился без колебаний. Джош был знаком со всем начальством учебного центра и мог поручиться за своего будущего зятя, что должно было помочь рассеять недовольство, вызванное вторжением «Сигмы» в епархию морской пехоты. К тому же по своему прошлому опыту Джош был хорошо знаком с окрестностями, что могло оказаться полезным.

Именно это Джош и продемонстрировал сейчас.

– Заходим на посадку с севера, – крикнул он, перекрывая гул двигателей. – Так мы не наглотаемся песка. Именно там морпехи отрабатывают высадку с «вертушек».

Оглянувшись на Пейнтера, Лиза вопросительно подняла брови.

– С вертолетов, – перевел тот.

Если военные и любят что-то больше своего оружия, так это всякие прозвища.

И все же когда самолет начал заходить на посадку, Кроу ощутил восторженное возбуждение. Они находились на борту МВ-22 «Оспри», любезно предоставленного авиационным учебным центром морской пехоты в Твентинайн-Палмс, неподалеку от Лос-Анджелеса. Этот летательный аппарат военные называли «перевертышем» за его способность превращаться из традиционного самолета с жесткими крыльями в вертолет благодаря повороту осей винтов, расположенных в консолях крыльев.

Развернувшись в кресле, Пейнтер наблюдал за тем, как винты, вращавшиеся в вертикальной плоскости, медленно развернулись вверх. Поступательная скорость самолета резко снизилась, и он, зависнув над землей, начал опускаться вниз. Через мгновение колеса шасси коснулись взлетно-посадочной полосы.

Лиза шумно выдохнула.

– Поразительно!

Пейнтер обратил внимание на еще два МВ-22, стоявших чуть дальше на летном поле. Вокруг них суетились техники, и это говорило о том, что самолеты прилетели недавно, откликнувшись на экстренный вызов. Вдалеке виднелись вертолеты морской пехоты.

– Похоже, все приняли твое приглашение, – заметила Лиза.

Перед тем как покинуть побережье, Кроу набросал вчерне план предстоящих действий: поисково-спасательная операция, эвакуация, карантинные меры, расследование и, наконец, уборка. Выполнение первых трех пунктов уже шло полным ходом, что давало возможность Пейнтеру и его команде приступить сразу к расследованию.

Кроу знал, с чего ему нужно начинать. Поисково-спасательный отряд морской пехоты, первым откликнувшийся на сигнал тревоги, доставил с места событий живого свидетеля, сотрудницу службы охраны парка, которая случайно оказалась рядом с базой, когда там произошел взрыв. Пейнтеру уже было известно о перестрелке на вершине соседнего холма, которая поднимала очень тревожный вопрос: кто эти боевики и какое они имеют отношение к тому, что произошло на базе?

Только один человек мог дать ответ на этот вопрос.

А из того, что успел узнать Пейнтер, следовало, что эта женщина упорно не желает говорить.

22 часа 18 минут

Дженна не стала дергать дверную ручку. Она и так знала, что заперто. Женщина принялась расхаживать по комнате. Судя по школьной доске впереди и рядам парт, это была маленькая аудитория. Из окна третьего этажа вдалеке был виден горнолыжный подъемник, а также выстроившиеся в ряд конюшни. Прямо внизу от входа в здание медленно отъехала карета «Скорой помощи».

Медики уже осмотрели Дженну: перебинтовали ей руку, заклеили небольшой порез на ключице и в заключение вкололи антибиотики. Они также предложили ей обезболивающее, но Дженна решила ограничиться таблеткой ибупрофена.

Нужно сохранить голову ясной.

Однако этому никак не помогала вскипающая у нее в груди ярость.

Никко не отрывал взгляда от хозяйки, растянувшись на полу, наблюдая за тем, как она ходит из угла в угол. Перед собакой стояли миска с водой и пустая тарелка. На одной из парт лежал поднос с завернутым в целлофан бутербродом с ветчиной и пакетом молока. Дженна не притронулась к еде. Аппетит и не думал возвращаться к ней.

Молодая женщина взглянула на часы.

Долго они собираются меня здесь держать?

Морской пехотинец, спасший ее, сержант-комендор Самуэль Дрейк, сказал, что с нею хочет побеседовать какой-то человек из Вашингтона. Однако прошло уже больше часа с тех пор, как ее заперли в пустой аудитории.

«Так где же, черт побери, этот тип?»

Какое-то время назад к Дженне заглянул начальник базы, задал ей несколько вопросов, но она ответила ему молчанием. Свою историю она расскажет только один раз, но лишь после того, как получит кое-какие ответы.

Звук повернувшегося в замке ключа привлек ее внимание к двери.

«Ну наконец-то…»

Отступив назад, Дженна скрестила руки на груди, готовая к схватке. Дверь открылась, однако это был не тот человек из Вашингтона, которого она ждала. В аудиторию вошел сержант-комендор Дрейк. Он выглядел посвежевшим, его темно-русые волосы, зачесанные назад, еще были влажными. Дрейк был в свободных брюках защитного цвета и такой же футболке, обтягивающей его широкую грудь и открывающей мускулистые руки.

Дженне хотелось изобразить недовольство незваным вторжением, однако помимо воли она опустила руки, стараясь притвориться равнодушной, что ей также совсем не удалось.

Дрейк улыбнулся, и это только усугубило ее смущение.

– Просто принес подарок от друга, – сказал он, и его низкий бас прозвучал теплее, чем прежде, лишенный резких и твердых командных ноток. – Подумал, может быть, вы поделитесь со мной.

Подняв руку, он показал большой пакет из плотной бумаги, снизу пропитанный жиром.

– Что это?

Дженна шагнула вперед, и тут ей в нос ударил знакомый аромат.

«Не может быть…»

– Ребрышки из ресторана Майка, – подтвердил Дрейк. – А также салат из капусты с морковью и жареная картошка.

– Откуда?.. – выдавила Дженна, от изумления лишившись дара речи.

Дрейк улыбнулся, демонстрируя ровные зубы.

– Наши ребята летают на озеро Моно и обратно, координируя эвакуацию. Похоже, ваш друг решил вам прислать подарок из Ли-Вайнинга, пока поселок еще не эвакуировали. Он рассудил, что после всего пережитого вы порядком проголодались.

Только одному человеку было известно о том, что она здесь.

Дженна улыбнулась впервые, как ей показалось, за целую вечность.

– Я готова его расцеловать!

Черные глаза Дрейка зажглись веселыми искорками.

– Если хотите, могу ему это передать.

– Как насчет того, чтобы угоститься половиной картошки? – Дженна прошла к парте.

– А как насчет ребрышек?

– И не надейтесь. Их я оставлю себе.

Пододвинув парту, Дрейк перекинул ногу через стул, подсаживаясь к Дженне. Как только он разорвал пакет, к молодой женщине сразу же вернулся аппетит. Она уже заканчивала обгладывать ребрышки, не обращая внимания на сидящего у ее ног Никко с застывшей на морде надеждой, когда дверь снова открылась.

В аудиторию вошли несколько человек. Судя по всему, это была команда из Вашингтона. Дженна ждала их так долго, что теперь ей захотелось, чтобы они ушли и вернулись позже.

Она вытерла руки.

Поспешно вскочив, Дрейк вытянулся в струнку, увидев вошедшего в аудиторию вместе с остальными начальника базы.

– Здравия желаю, полковник Бозман!

– Вольно, Дрейк.

Начальнику было лет шестьдесят с небольшим. Его серебристые волосы были под стать орлу, устроившемуся над несколькими рядами пестрых ленточек на форменной рубашке. Взгляд полковника остановился на недоеденном обеде.

– Мы не хотели вам мешать, мисс Бек, но это директор Пейнтер Кроу из УППОНИР. Он хочет задать вам несколько вопросов перед тем, как мы вернем вас к вашим товарищам.

Директор Кроу представил двух своих спутников. Их родственные отношения не вызывали сомнений. Скорее всего, это были брат и сестра, возможно даже, двойняшки, однако все внимание Дженны было обращено к их боссу. В черных волосах директора Кроу белела одинокая прядь, зачесанная за ухо. Его лицо красноречиво говорило о том, что он является потомком коренных жителей Америки, но проницательные голубые глаза намекали на примесь европейской крови. Дженне захотелось быть с ним резким, однако что-то в его поведении остановило ее. Быть может, все дело было в едва заметной доброжелательной улыбке или умном взгляде голубых глаз. Определенно, это был не назойливый чиновник и не снисходительный сотрудник спецслужб.

И все же Дженна поймала себя на том, что непроизвольно нащупала в кармане телефон.

«Я хочу получить ответы».

Директор Кроу повернулся к полковнику.

– Мы можем побеседовать наедине?

– Конечно. – Бозман махнул Дрейку. – Оставим их одних.

Молодой солдат вышел следом за ним, успев хлопнуть по плечу светловолосого парня, оставшегося стоять у двери.

– Рад видеть тебя, Джош!

– Хотелось бы встретиться при других обстоятельствах.

– Согласен. – Дрейк широко улыбнулся. – Но ведь именно за это нам платят хорошие деньги, разве не так?

После того как морские пехотинцы ушли и закрыли за собой дверь, директор Кроу снова обратил лазерный фокус своих глаз на Дженну.

– Мисс Бек, вам многое пришлось пережить, но я надеялся, что вы сможете дать нам кое-какую дополнительную информацию относительно того, что произошло сегодня. Постарайтесь по возможности восстановить случившееся в мельчайших подробностях. Особенно меня интересуют те люди, которые напали на вас на вершине холма.

Дженна не собиралась отступать ни на шаг.

– Только после того как вы расскажете мне, чем же на самом деле занимались в этой лаборатории. Угроза нависла над всем районом. Не только над хрупкой экосистемой, которая создавалась тысячелетиями, но и над моими друзьями и товарищами по работе.

– Мне бы очень хотелось ответить на ваш вопрос, – произнес Пейнтер.

– Вы не можете или не хотите говорить?

– Если честно, мы сами точно не знаем истинный характер работ. Базу возглавлял доктор Кендолл Хесс, человек очень скрытный.

Дженна нахмурилась, вспоминая ученого-астробиолога, приезжавшего на озеро Моно. Она хорошо помнила беседу с ним за чашкой кофе в заведении Майка. Еще тогда ее поразило, каким он был сдержанным, как тщательно подбирал слова.

– Я с ним встречалась, – призналась Дженна. – Когда он собирал образцы в иле на дне озера.

Кроу повернулся к своей спутнице Лизе Каммингс. Они молча переглянулись, словно решая, насколько важно это обстоятельство.

Дженна смотрела на них, хмурясь все больше.

– Над чем работал доктор Хесс?

Кроу снова повернулся к ней.

– Достоверно нам известно только то, что он изучал экзотические формы жизни.

– Экстремофилов, – кивнула Дженна, вспоминая детали короткой беседы с ученым. – Доктор Хесс сказал, что ищет необычные организмы – бактерии, простейшие одноклеточные, все, что могло выработать какие-либо уникальные приспособления для выживания в суровой окружающей среде.

– Конкретнее, он занимался теневыми биосферами, – шагнула вперед Лиза. – Окружающей средой, где могут существовать неизвестные нестандартные формы жизни. Мы считаем, интерес к данному району возник у него после того, как ученые из НАСА обнаружили в озере Моно бактерии, приспособившиеся жить на мышьяке.

Дженна все поняла.

– Так вот почему доктор Хесс выбрал это место…

Кроу кивнул.

– Возможно, продолжить начатые исследования или даже сделать шаг дальше. Мы считаем, он, возможно, попытался создать нечто новое, нечто такое, чего еще не существовало на нашей планете.

– И это нечто вырвалось на свободу.

– Мы так считаем. Но не знаем, что это было – производственная авария, лабораторная ошибка или нечто более зловещее.

Дженна погладила Никко. Спокойная и расслабленная, лайка безмятежно лежала у ее ног. Очевидно, присутствие незнакомых людей нисколько ее не пугало. За годы, проведенные вместе, Дженна привыкла верить тому, как ее напарник разбирается в людях. К тому же и сама она не заметила в поведении троих гостей никакой уклончивости и была признательна им за готовность поделиться информацией.

Собравшись с духом, Дженна решила немного приоткрыться.

– Я не думаю, господин директор, что это была случайная авария.

– Зовите меня просто Пейнтером. Но почему вы так полагаете?

– Я видела висящий над базой вертолет в промежуток между тем, как был подан сигнал бедствия, и тем, как все к черту взорвалось. Это был тот самый вертолет, который высадил группу боевиков у заброшенного поселка. Судя по всему, эти люди заметили, как я спасалась от ядовитого облака.

– И поспешили следом за вами, чтобы устранить единственного свидетеля.

Дженна кивнула.

– Черт побери, они были очень близки к этому.

– Вы можете описать вертолет? Вы не заметили бортовой номер, какие-либо опознавательные знаки?

Дженна покачала головой.

– Но я его сфотографировала.

Она ощутила некоторое удовлетворение при виде его изумления. Достав свой сотовый телефон, Дженна рассказала о том, что произошло в поселке-призраке, стараясь восстановить все подробности. Она также прокрутила все отснятые фотографии, задержавшись на фото верзилы с огнеметом.

– Этот тип, похоже, был предводителем штурмовой группы.

Взяв у нее телефон, Пейнтер увеличил лицо боевика.

– Вы сделали очень четкий снимок. Отличная работа.

Дженна ощутила прилив гордости.

– Хочется надеяться, он есть в какой-нибудь базе данных.

– Я тоже на это надеюсь. Естественно, мы запустим программу распознания лиц, проверяя как граждан Соединенных Штатов, так и иностранцев. Мы также отправим снимок вертолета в бюллетени правоохранительных органов по всему юго-западу. Боевики не могли уйти далеко.

– Они также захватили пленника, – предупредила Дженна. – Одного из ученых. По крайней мере, на этом человеке был белый халат. Он пытался бежать, но тот тип с огнеметом перехватил его и оттащил назад в вертолет, после чего они улетели.

Пейнтер оторвался от снимка.

– Вам удалось сфотографировать этого пленника?

– Боюсь, нет. К тому времени я уже оставила телефон с Никко. – Она потрепала лайку по шее.

Пристально посмотрев на нее, Пейнтер заговорил, словно прочитав ее мысли.

– Дайте-ка я сам догадаюсь. Вы надеялись, что враг, расправившись с вами, уберется прочь. А потом кто-нибудь найдет Никко и ваш телефон.

Дженна была поражена. Она ничего не говорила, но этот человек до всего дошел сам.

– Если боевики кого-то похитили, ставлю на то, что это доктор Хесс, – заговорила Лиза. – На базе он был самым значимым человеком.

Пейнтер вопросительно посмотрел на Дженну.

Та пожала плечами.

– Не могу сказать, был ли это он. Все произошло так быстро, и я не успела рассмотреть его лицо. Но это действительно мог быть доктор Хесс. И все же есть один момент. Кем бы ни был этот человек, он попытался бежать навстречу ядовитому облаку, словно не хотел даваться врагам в руки живым.

– Это позволяет предположить, что у него были какие-то тайны, которыми он не хотел делиться с врагом. – В голосе Пейнтера прозвучала откровенная тревога.

– Какие еще тайны? – спросила Дженна.

– Вот как раз это нам и нужно выяснить.

– Я была бы рада вам помочь.

Пейнтер окинул ее долгим взглядом.

– Должен признать, на первом этапе расследования ваши зоркие глаза нам пригодились бы. Возможно, вы забыли какую-то мелочь или сочли ее несущественной. Однако должен вас предупредить: будет очень опасно.

– И так уже опасно.

– Но у меня такое предчувствие, что будет еще хуже. Это только самая верхушка чего-то огромного и смертельно опасного.

– В таком случае я буду просто счастлива, если смогу чем-нибудь помочь. – Молодая женщина положила руку на голову Никко. Лайка постучала хвостом по полу, готовая ко всему. – С чего начнем?

Пейнтер переглянулся с Лизой Каммингс.

– Как только рассветет, мы отправимся в пустыню, оставленную ядовитым облаком. Искать ключ к пониманию того, что же там произошло.

– И, возможно, того, что вырвалось на свободу, – добавила его помощница.

Представив возвращение в западню, откуда ей с таким трудом удалось вырваться, Дженна почувствовала, как у нее в груди все сжимается в комок.

«Во что я ввязалась?»

Глава 7

28 апреля, 03 часа 39 минут по Восточному летнему времени

Арлингтон, штат Виргиния

– Почему мы все время вынуждены торчать в подвале? – проворчал Монк.

Грей Пирс оглянулся на своего напарника и лучшего друга. Оба они погрузились в глубокие недра нового командного центра УППОНИР, расположенного на Фаундерс-сквер в Арлингтоне. Сюда их привел доктор Люсиус Раффи. Отдел биологических технологий занимал значительную долю пространства седьмого подземного уровня. Где-то наверху начальник отдела продолжал звонить всем подряд, стремясь разыскать среди ночи хоть кого-нибудь, кому было хоть что-то известно про исследования, проводившиеся на базе в Калифорнии.

А тем временем у Монка и Грея здесь было свое дело.

– Что касается тебя, – ответил Пирс, растирая затекшую от долгого сидения за компьютерным монитором шею, – тебе суждено или торчать в подвале, или болтаться на высокой колокольне.

– Это что, прикол в духе Квазимодо? – оскалился сидящий за соседним компьютером Монк.

– А у тебя и вправду начинает расти горб.

– Это все оттого, что я весь день напролет таскаю на руках двух подросших девчонок. От таких нагрузок у кого угодно спина заноет.

Третий член команды тяжело вздохнул и еще ниже склонился над клавиатурой, устало стуча по клавишам. Кэт прислала Джейсона Картера провести цифровой анализ файлов и баз данных лаборатории, разобраться в горах информации, снабженческих запросов и бесчисленных сообщений электронной почты, чтобы попытаться найти хоть какой-нибудь намек на то, что же происходило в Калифорнии.

Трое сотрудников «Сигмы» находились в главном архиве данных УППОНИР, в маленьком помещении с окном, выходящим на стойки черных суперкомпьютеров, каждый размером с холодильник. Кирпичные стены три фута толщиной надежно защищали от любого электронного вторжения.

– Кажется, я что-то нашел, – вдруг объявил Джейсон. Глаза у него были красными от усталости, рядом стоял пластмассовый стаканчик с кофе. – Я прогнал через все базы данных поисковую программу, настроенную на фамилию доктора Хесса и номер его карточки социального страхования. После чего провел перекрестную ссылку с термином «неогенезис».

– И что ты обнаружил?

– Первоначальные поиски выдали несколько терабит информации. Потребовалось бы несколько дней, чтобы в ней разобраться. Поэтому я добавил в список параметров «нервно-паралитический газ».

– Один из токсинов, использованных для создания защиты в лаборатории доктора Хесса?

Джейсон кивнул.

– Я рассудил, что эти файлы смогут дать указание на то, с каким организмом должен был бороться токсин. Но вы только посмотрите, какой каталог вывалился первым.

Грей подошел к монитору, Монк последовал его примеру. На экран было выведено название файла.

Д. А. Р. В. И. Н.

– Это еще что за чертовщина? – пробормотал Монк.

– Каталог просто огромный, – объяснил Джейсон. – Я быстро пролистал несколько файлов. В основном это ссылки на Британскую антарктическую организацию. Это ведущее ведомство Великобритании, которое занимается исследованиями шестого континента. В первой работе подробно описано, как ученым БАО удалось вернуть к жизни антарктический мох, чей возраст составлял полторы тысячи лет.

Грей сразу же понял, почему это могло заинтересовать доктора Хесса, исследователя, занимающегося экзотическими формами жизни.

– Взгляните на вложенный каталог, озаглавленный «История», – продолжал Джейсон. – Я его раскрыл в надежде узнать что-нибудь о связи БАО с исследованиями, которые проводил доктор Хесс в Калифорнии. Но вы только посмотрите, что я нашел…

Джейсон ткнул курсором на иконку каталога, и на экране появилось несколько карт. Он открыл первую, обозначенную как «Пири Рейс_1513».

– Я слышал об этой карте, – сказал Грей, склоняясь к экрану. – С нею связана любопытная история. Турецкий исследователь адмирал Пири Рейс нарисовал ее в тысяча пятьсот тринадцатом году на шкуре газели. На карте показаны побережья Африки и Южной Америки, а также северная часть Антарктиды. – Он провел пальцем по береговой линии в нижней части экрана.

– И что тут такого необычного? – пробормотал Монк.

– Антарктида была открыта – по крайней мере, официально – только три столетия спустя, но еще более странно то, что, по утверждениям некоторых исследователей, на этой карте показана истинная береговая линия Антарктиды, без шельфовых ледников. – Грей оторвал взгляд от экрана. – В последний раз побережье Антарктиды было свободно ото льда больше шести тысяч лет назад.

– Однако все это очень спорно, – добавил Джейсон. – Вполне вероятно, что суша, изображенная на карте, это вовсе даже не Антарктида.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Монк. – Что эта карта – подделка?

– Нет, – сказал Грей. – Карта подлинная, однако турецкий адмирал в примечаниях на ее полях признаётся, что он составил ее на основании более древних карт. Так что очертания антарктического побережья, скорее всего, являются просто следствием путаницы и случайного совпадения.

– В таком случае, – почесал подбородок Монк, – что она делает среди файлов доктора Хесса?

На этот вопрос ответа у Грея не было, но ему на выручку пришел Джейсон.

– В каталоге отмечено, что эта карта и еще несколько других в этом каталоге, – быстро стуча по клавиатуре, сказал он, – поступили от некоего профессора Алекса Харрингтона.

Пирс склонился к экрану. Джейсон быстро пролистал несколько всплывших окон.

– Я только что «пробил» его по поисковым системам. Получается, этот профессор Харрингтон – палеобиолог, работающий в Британской антарктической организации.

– Палеобиолог? – переспросил Монк.

– Палеобиология – область науки, сочетающая археологию и эволюционную биологию, – перестав стучать по клавишам, объяснил Джейсон. – И, судя по всему, наш профессор на протяжении вот уже двух десятков лет оживленно обменивался сообщениями по электронной почте с доктором Хессом. У них общий интерес к необычным экосистемам.

Оглянувшись на Грея, он вопросительно поднял бровь. Грей все понял. «Если кто-то и знаком с подробностями исследований Хесса, то как раз этот тип».

– Отличная работа, – похвалил он молодого парня. – Но нужно показать все это Раффи. Быть может, ему что-то известно о связи Хесса с англичанами. Ты можешь распечатать этот файл?

Оскалившись, Джейсон наклонился и извлек из компьютера флэш-накопитель.

– Уже скопировано сюда. На то, чтобы распечатать все это, потребовалось бы несколько часов. Когда подниметесь в кабинет Раффи, достаточно будет найти компьютер с универсальным последовательным портом ю-эс-би и…

– Извини. Ты на двенадцать лет моложе меня. А в эпоху цифровых технологий это все равно, как если бы я был из палеоцена. – Свою улыбку Грей спрятал за стаканчиком, поднеся его ко рту, чтобы допить последние капли остывшего кофе.

– Теперь я понимаю, что Кэт нашла в этом малыше! – воскликнул Монк, похлопав Джейсона по плечу.

Убрав накопитель в карман, Пирс направился к двери.

– Продолжай просматривать эти файлы, – распорядился он. – Посмотри, может быть, тебе удастся еще что-нибудь раскопать. А я тем временем схожу к директору Раффи.

Пройдя по короткому коридору, Грей вошел в кабину защищенного лифта и вставил в приемник черную пластиковую карточку с яркой буквой «∑», математическим символом, обозначающим «сумму всех составляющих», что было девизом «Сигмы», организации, объединившей лучшие умы и лучшие физические способности для борьбы с глобальными угрозами. Эта карточка служила ключом к самым охраняемым дверям в Вашингтоне.

Грей нажал кнопку седьмого этажа. Когда кабина плавно пришла в движение, он достал телефон, чтобы проверить, нет ли от Кенни сообщений об отце. За последний час такая возможность появилась у него впервые, поскольку на подземных уровнях сигналы сети сотовой связи не принимались. Увидев, что никаких сообщений нет, Пирс облегченно вздохнул.

По крайней мере, эта ночь пройдет спокойно.

Как только двери лифта открылись, Грей поспешил по темным пустынным коридорам. Это был самый настоящий лабиринт, тесные проходы которого были еще больше сужены за счет коробок, уставленных штабелями возле дверей. Также путь преграждали строительные мостки и банки с краской. УППОНИР еще не завершило переезд из своего прежнего здания, расположенного в нескольких кварталах от этого. Некоторые отделы по-прежнему оставались на старом месте, другие уже перебрались сюда или находились в процессе. Грей попытался представить себе, какая суматоха творится здесь в разгар дня; однако в столь поздний час все было тихо и спокойно.

Завернув за угол, Пирс увидел полоску света, пробивающуюся в приоткрытую дверь. Похоже, Раффи по праву достался кабинет в углу. Грей поспешил к двери – и вдруг застыл на месте, услышав резкий оклик.

Он быстро прижался к стене.

Этот голос, приглушенный расстоянием, не был похож на голос директора. Рука Грея непроизвольно потянулась к служебному пистолету, «ЗИГ-Зауэру П-226», лежавшему в кобуре под мышкой. Не успели его пальцы стиснуть рукоятку, как послышались три отчетливых глухих хлопка.

Дверь кабинета Раффи распахнулась настежь, проливая в коридор яркий свет. Пирс присел на корточки, укрываясь за стоящим в коридоре копировальным аппаратом. Осторожно выглянув, он увидел четырех человек в черных комбинезонах с пистолетами, оснащенными глушителями, которые вышли из кабинета и направились в его сторону. Грей оглянулся назад. До ближайшей двери было несколько ярдов.

«Слишком далеко».

Грей быстро прикинул: в обойме пистолета дюжина патронов калибра.357. На счету будет каждый выстрел, особенно если боевики в бронежилетах. В настоящий момент единственным его преимуществом был фактор внезапности.

Пирс успокоил дыхание, собираясь действовать.

Тот боевик, что вышел из кабинета последним, рявкнул в рацию:

– Остальные внизу, на третьем подземном уровне. Спускайтесь по лестнице, мы сядем в лифт.

Грей подумал о Монке и Джейсоне, которые сидели в тесном помещении, не подозревая об опасности.

Он подождал, когда два первых боевика прошли мимо того места, где укрывался Пирс. Сосредоточенные на своей задаче, они не заметили оперативника «Сигмы», притаившегося за копиром.

Грей выстрелил дважды, оба раза в головы, после чего развернулся и выкатился на открытое место. Направив пистолет в сторону кабинета Раффи и двух оставшихся боевиков, выстрелил ближайшему в колено, свалив его на пол. Но даже застигнутый врасплох, терзаемый нестерпимой болью, боевик, падая, успел выстрелить.

Пуля просвистела у Грея над ухом.

«Проклятье…»

Определенно, это были закаленные профессионалы, скорее всего, имеющие за плечами опыт военной службы. Когда раненый боевик упал плечом на пол, Грей выстрелил ему в упор в лицо, решив больше не рисковать.

Укрывшись за строительными мостками, последний нападавший обрушил град пуль вдоль коридора. Грей распластался на полу, используя в качестве укрытия лежащий перед ним труп. Пули последнего боевика впивались в мертвое тело его товарища или рикошетом отлетали от линолеума.

Грей понял, что нужно действовать, пока его противник не отступит назад в кабинет Раффи. Судя по тому, как боевик оглянулся в ту сторону, именно таким и было его намерение: отступить в безопасность и вызвать подкрепление.

«Этого нельзя допустить».

Вскочив, Грей несколько раз выстрелил в своего противника. Пули со звоном отскочили от мостков или впились в дальнюю стену за спиной у боевика. Тот затаился, не рискуя высунуть голову, а Грей, перешагнув через распростертое тело, побежал вперед, держа пистолет в вытянутой руке и нажимая на спусковой крючок.

Наконец он сделал двенадцатый выстрел – и затвор, отлетев назад, застыл в этом положении.

«Патроны кончились…»

Его противник выпрямился во весь рост, сжимая в руке дымящийся пистолет. На его лице расплылась злорадная ухмылка.

Грей отшвырнул бесполезный «ЗИГ-Зауэр». Боевик машинально проводил взглядом отлетевший пистолет, а Грей, воспользовавшись тем, что внимание его противника отвлечено, вскинул другую руку, открывая другой пистолет, который прятал за спиной, – оружие, отобранное у боевика, лежащего на полу. Он дважды нажал на спусковой крючок – хотя хватило бы и одного раза. Пуля, попавшая прямо в глаз, уложила последнего боевика наповал.

Поспешив вперед, Грей ворвался в кабинет Раффи. Надежды застать директора в живых у него не было, и все-таки нужно было убедиться наверняка. Он нашел Раффи сидящим в кресле, без пиджака, с закатанными рукавами сорочки. На белоснежной ткани на груди расплывалось алое пятно, еще одна аккуратная круглая дырка пробила лоб.

Разъяренный этой беспощадной расправой, Пирс сорвал трубку телефона, но тотчас же обнаружил, что провод перерезан. Шумно вздохнув, Грей подумал было о том, чтобы поискать другой телефон; но даже если и его найдет, он недостаточно хорошо знаком с внутренней системой и не сможет позвонить на подземный уровень. А поскольку сотовая связь внизу отсутствует, от телефона у него в кармане нет никакого толка.

Он никак не сможет предупредить Монка и Джейсона.

04 часа 04 минуты

– Может быть, эти разрушители сенсаций ошибаются насчет карты Пири Рейса, – пробормотал Джейсон, отрываясь от монитора и распрямляя затекшие плечи.

Парень шумно выдохнул, пряча свое смущение по поводу того, что осмелился высказать вслух свое собственное предположение. Ему были известны подвиги коммандера Пирса и его напарника, и он считал себя в сравнении с ними желторотым юнцом.

«Для них я только парень, разбирающийся в компьютерах…»

И все же нутро подсказывало Джейсону, что его находка может оказаться очень важной.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Монк, зевая так, что хрустнула челюсть. Он сидел, водрузив ноги на соседний стол.

– Вы лучше сами проверьте.

Монк что-то проворчал себе под нос – что-то о том, что дети вечно не дают ему спать. Сбросив ноги на пол, он пододвинул кресло к Джейсону.

– Что ты там нашел?

– Я просматривал другие старинные карты в каталоге Британского антарктического общества и читал примечания профессора Харрингтона.

– Специалиста по палеобиологии.

– Совершенно верно. – Джейсон кашлянул, прочищая горло. – Вот еще две карты Антарктиды, обе составлены примерно через двадцать лет после того, как Пири Рейс составил свою в тысяча пятьсот тринадцатом году. Автор одной из них – некий Оронтеус Финеус, второй – Герард Меркатор.

– Обратите внимание на то, что на обеих картах Антарктида снова показана безо льда, – закончил Джейсон. – Харрингтон также отмечает, что на картах обозначены горные хребты и вершины, которые в настоящее время погребены под толщей льда и, следовательно, не могли быть видны в шестнадцатом веке. Точно так же на картах побережье континента изображено в достоверных подробностях – достаточно взглянуть на остров Александра и море Уэдделла.

Монк задумчиво наморщил лоб.

– И обе карты были нарисованы за несколько столетий до того, как Антарктида была официально открыта.

Джейсон кивнул.

– И через тысячелетия после того, как побережье Антарктиды было свободно ото льда. Есть еще карта тысяча семьсот тридцать девятого года, составленная французским картографом Бюашем.

– Взгляните, на этой карте Антарктида изображена как два материка, разделенных морем или рекой. И это соответствует действительности. Несмотря на то что Антарктида внешне кажется единым материком, если убрать ледники, окажется, что на самом деле это гористый архипелаг, разделенный на две основные части, Малую Антарктиду и Большую Антарктиду. Это обстоятельство стало известно только после того, как ВВС США произвели в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году сейсмическую разведку континента.

– А эта карта датируется восемнадцатым веком?

– Совершенно верно. – В голосе Джейсона прозвучало сильное возбуждение.

– Но какое отношение все это может иметь к тем исследованиям, которые проводил в Калифорнии доктор Хесс?

От этого замечания весь восторг Джейсона сдулся, как лопнувший воздушный шарик.

– Не знаю. Но в этом каталоге много информации от профессора Харрингтона, в том числе датирующейся Второй мировой войной. Практически весь материал сильно подредактирован. Мне нужно время, чтобы во всем разобраться.

– Похоже, когда мы вернемся в центр управления «Сигмы», тебе понадобится целый бочонок крепкого кофе.

Джейсон уже смирился с неизбежным.

– Полагаю, во всем, что касается загадок Антарктиды, лучше меня вам никого не найти.

– Это еще почему? – удивленно смерил его взглядом Монк.

– Разве Кэт… капитан Брайант… вам ничего не говорила?

– Моя жена много о чем мне не рассказывает. В основном ради моего же собственного блага. – Монк ткнул в Джейсона пальцем. – Так что выкладывай все, малыш.

Джейсон долго смотрел на поднятую кисть Монка, завороженный неестественным блеском ее поверхности. Это был протез, очень правдоподобный, с волосками на тыльной стороне ладони и костяшках пальцев. Джейсону было известно то, как Монк потерял руку, и за это он еще больше его уважал. Впоследствии УППОНИР заменило ампутированную конечность этим венцом биоинженерной мысли, созданным на основе самых совершенных механизмов и активаторов, которые обеспечивали сенсорный отклик и позволяли делать хирургически точные движения. Джейсон также был наслышан о том, что Монк любит отсоединять протез и управлять им дистанционно через контактные кнопки на титановой манжете, хирургическим путем закрепленной на культе его руки.

Джейсону хотелось как-нибудь взглянуть на это представление.

– Тебе не надоело пялиться на мою руку? – недовольно проворчал Монк.

– Извините.

– Ты говорил о том, что у тебя есть связи с Антарктидой.

– Я жил там, но это было очень давно. Мои мать, отчим и сестра по-прежнему там… на станции «Мак-Мердо».

Прищурившись, Монк смерил его взглядом, чувствуя, что парень многое недоговаривает, но затем решил пока его не трогать.

– Ну, с таким прошлым, как у тебя, пожалуй, именно ты должен поговорить с этим Харрингтоном. Выяснить все, что известно англичанину.

Джейсон встрепенулся. Он давно мечтал заняться оперативной работой – и вот, пожалуй, ему предоставляется такой шанс. Все что угодно, только бы оторваться от материнских плат, логических микросхем и кодирующих алгоритмов.

В глубине коридора хлопнула дверь, и этот звук отозвался громким эхом.

Монк встал.

Джейсон оглянулся через плечо.

– Кажется, коммандер Пирс вернулся.

«Будем надеяться, он принес кое-что поинтереснее древних карт».

– Малыш, у тебя с собой есть оружие?

Только теперь до Джейсона дошло, как напрягся его товарищ. Всю рассеянную беззаботность Монка смыло без следа.

– Нет… – выдавил Джейсон.

– И у меня тоже. Но это была дверь, ведущая на лестницу, а не к лифтам. Не думаю, что Грей в такой поздний час вздумал заняться физкультурой.

Послышались тяжелые шаги армейских ботинок по бетонному полу.

Монк повернулся к Джейсону. Его лицо было предельно серьезным.

– Малыш, я готов выслушать любые дельные предложения.

04 часа 06 минут

Грей работал быстро, понимая, что на счету каждая минута.

Пробежав по коридору седьмого этажа, он собрал запасные обоймы у убитых боевиков, проверив, что они подходят к тому пистолету, которым он обзавелся. Пирс не знал, сколько человек отправились вниз, но рисковать было нельзя. В перестрелке всего один-единственный патрон может решить, останется человек жить или погибнет.

– Я направляюсь вниз, – сказал Грей, плечом прижимая сотовый телефон к уху.

Обнаружив Раффи мертвым, он тотчас же позвонил в штаб-квартиру «Сигмы», вызывая подкрепление.

– Я пришлю вам людей, как только смогу. – В голосе Кэт прозвучало напряжение, однако, даже несмотря на то, что смертельная угроза нависла в том числе и над ее мужем, она оставалась сосредоточенной на деле. – Будь осторожен.

– Буду осторожен в той мере, в какой это необходимо.

Окончив разговор, Грей добежал до конца коридора. Он задержался только для того, чтобы захватить молоток из ящика с инструментом, оставленного строителями. Что бы там ни обещала Кэт, по его оценкам, правоохранительные органы прибудут сюда не раньше, чем через несколько минут.

«А тогда помогать Монку и Джейсону будет уже слишком поздно».

Подойдя к пульту пожарной сигнализации, Грей дернул красный рычаг вниз. Тотчас же зазвучала сирена. Ему нужно было разжечь под врагом огонь, напугать его, а если повезет, то и заставить бежать. Но даже в худшем случае боевики начнут торопиться и, возможно, совершат ненужные ошибки.

К тому же громкая сирена скроет его собственное приближение.

Понимая, что лестница охраняется боевиками, Грей прошел к лифтам и вошел в ту же самую кабину, в которой поднялся сюда. Он нажал кнопку одного из нижних этажей, но как только кабина пришла в движение, быстро ткнул кнопку остановки. Прозвучал тревожный звонок, и кабина остановилась между этажами, однако этот звук без труда потонул в оглушительном завывании сирены пожарной сигнализации.

С помощью молотка-гвоздодера Грей разжал двери кабины лифта. Как он и надеялся, кабина застыла, не доехав до шестого этажа, открыв верхнюю часть наружных дверей. Протянув руку, Грей нащупал рычаг и раздвинул двери вручную. Как только дорога стала свободной, он выбрался из остановившейся кабины – но тотчас же вернулся и залез под нее.

Внизу было зияющее жерло шахты.

Оставив кабину вверху, Грей перебрался на аварийный трап, идущий слева по всей стене шахты. Ухватившись руками за поручни, он заскользил вниз, не обращая внимания на ступеньки. Используя руки и ноги, Грей время от времени тормозил, регулируя скорость, и при этом считал мелькающие мимо этажи. Через двадцать секунд он оказался перед дверями, обозначенными «–3».

Повиснув на одной руке, второй Грей повернул рычаг, открывая двери, и как только они раздвинулись, выскочил из шахты. Упав на пол на колени, он скользнул вперед, поворачиваясь лицом к двери на лестницу, расположенной напротив. Как и подозревал Грей, дверь охранял одинокий боевик, ногой придерживая ее приоткрытой и следя за лестницей.

Пирс заранее достал пистолет, оснащенный глушителем. Он выстрелил боевику в голову, выстрел прозвучал не громче сухого кашля. После чего Грей быстро развернулся, направив пистолет в сторону вычислительного центра, расположенного в глубине коридора.

Там двигались какие-то тени, звучали приглушенные, злые голоса.

– Может быть, тут никого и не было, – окликнул один из нападавших. – А убитый просто соврал, что внизу кто-то есть.

Грей облегченно вздохнул. Значит, Монка и Джейсона не нашли. Быть может, они уже успели подняться наверх. И все же надо было убедиться наверняка. Пирс отчетливо понял это после того, как прозвучал другой голос, резкий и властный:

– У нас нет времени, черт побери!

Еще один голос:

– Готово! Я запустил на серверы вирус. Он сотрет все файлы здесь и все резервные копии.

– Тогда закладываем заряды и уходим!

Прикрываясь непрекращающимся завыванием сирены, Грей прокрался по коридору к открытой двери компьютерного центра и, быстро заглянув внутрь, тотчас же отшатнулся назад.

«Четверо».

Все стояли у окна, глядя на ряды компьютеров в соседнем помещении.

«Там должен быть еще кто-то, закладывает взрывчатку».

Несомненно, задача боевиков заключалась в том, чтобы вывести из строя серверы. Грей подумал про Люсиуса Раффи в кабинете наверху. По всей видимости, горстку охранников, дежуривших в здании, постигла та же судьба. Но как насчет директора? Ему просто не повезло и он оказался не в том месте не в то время, или же перед боевиками стояла четкая задача его устранить? Час назад Грей узнал от Пейнтера Кроу о попытке устранить единственного свидетеля событий в Калифорнии. Неужели и это нападение является частью общего плана, направленного на то, чтобы стереть все следы, ведущие к научно-исследовательской лаборатории в горах Сьерра-Невада?

Тут Грей ничего не мог сказать – но только предводитель, похоже, говорил с британским акцентом. Грей вспомнил, что Джейсону удалось установить связь между работой доктора Хесса и исследовательской организацией в Англии.

«Конечно, это может быть случайное совпадение, но все же вряд ли».

– Все готово! – окликнул голос из компьютерного центра.

– Сматываемся! – приказал предводитель. – Шевелите ногами, если не хотите застрять здесь!

Грей прижался к дверному косяку, укрываясь за мусорным баком. Его все равно было видно, но он надеялся, что в безумной спешке боевики пронесутся мимо.

Как он и ожидал, выскочившие из компьютерного центра люди побежали по коридору, громыхая тяжелыми ботинками. Они торопились к лестнице – где в полумраке лежал труп убитого боевика.

Времени у Грея было в обрез.

Как только последний боевик выбежал в коридор, Пирс перекатился через порог в помещение компьютерного центра и, захлопнув пинком дверь, своей черной карточкой «Сигмы» запер ее изнутри.

Из коридора донесся крик.

Грей встал и выглянул в пуленепробиваемое стекло в двери.

В глубине коридора вспыхнул фонарик, освещая боевиков, столпившихся вокруг своего убитого товарища. Самый мощный из них, с могучей грудью и точеными аристократическими чертами лица, обернулся и уставился на Грея.

Их взгляды встретились. В глазах предводителя боевиков вспыхнула ярость.

Один из налетчиков тронул его за плечо, показывая на часы. Очевидно, у нападавших не было времени выкуривать Пирса из запертого помещения, особенно если учесть, что правоохранительные органы стягивали кольцо вокруг центра и вот-вот должны были взорваться заложенные заряды.

С застывшим на лице беззвучным проклятием предводитель махнул рукой, направляя своих подручных на лестницу, и сам последовал за ними.

Отвернувшись, Грей открыл дверь, ведущую в компьютерный центр. Короткая металлическая лестница спускалась в помещение, изолированное от посторонних электромагнитных воздействий и охлаждаемое кондиционерами. Остановившись на верхней ступеньке, Пирс обвел взглядом ряды высоких черных компьютеров. Он увидел на ближайших стойках заряды С-4 с мигающими таймерами, установленными на девяносто секунд.

– Монк! Джейсон! – крикнул Грей.

Дверь одной из стоек размером с холодильник распахнулась, и оттуда вывалились сплетенные вместе Монк и Джейсон.

«Слава богу…»

– Шевелитесь! – замахал рукой Пирс.

Монк и Джейсон бросились к лестнице, лавируя между черными стойками. Грей махнул карточкой, отпирая дверь в коридор.

На бегу Монк хлопнул Джейсона по спине.

– А ты быстро соображаешь, малыш!

Джейсон непроизвольно сделал еще один шаг вперед, но удержался на ногах.

– Как правило, в стойках оставляют свободное место, – объяснил он. – Для установки в будущем новых плат. Я прикинул, что в УППОНИР должно быть то же самое.

Грей подтолкнул их к лестнице.

– Сюда!

Добежав до двери, он увидел, что трупа там уже нет, осталась только лужа крови на полу.

– Похоже, пока ты шел к нам, у тебя возникли кое-какие проблемы, – заметил Монк, указывая на кровь.

– Наверху была еще одна группа. Боевики убили доктора Раффи.

Монк выругался, взбегая по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

– Есть какие-нибудь мысли по поводу того, что это за ребята?

– Они забрали труп отсюда, но наверху остались еще четыре. Может быть, их удастся опознать.

«Если после всего этого здание еще будет стоять».

Поднявшись на первый этаж, они побежали по коридору. Грей заметил за стойкой обмякшее тело одного из охранников. Его с новой силой захлестнула ярость. Представив себе лицо предводителя нападавших, он мысленно поклялся свести с ним счеты.

Но со всем этим придется подождать.

Распахнув входные двери, Пирс и его товарищи выбежали на улицу. Когда они уже были на тротуаре, идущем вдоль Норт-Рэндольф-стрит, земля содрогнулась от низкого гула. В окнах нижних этажей вылетели стекла. Еще через мгновение в ночную темноту вырвались клубы черного дыма.

Вдалеке раздались отголоски хора полицейских сирен, приближающихся со всех сторон.

– Не удалось УППОНИР отпраздновать новоселье, – тяжело вздохнул Монк.

Грей повел своих товарищей прочь. Пусть расчисткой займутся сотрудники чрезвычайных служб. Пирс хотел вернуться в центр управления «Сигмы», но еще больше он хотел получить ответ.

«Кто, черт побери, прислал этих боевиков… и зачем?»

Глава 8

28 апреля, 06 часов 02 минуты по Тихоокеанскому летнему времени

Горы Сьерра-Невада, штат Калифорния

«Надеюсь, я все делаю правильно…»

Дженна стояла в палатке, разбитой в сборном пункте у границы закрытой зоны. Сквозь тонкую ткань рассеянным светом проглядывало взошедшее на востоке солнце. В воздухе стоял запах химикатов и человеческих тел.

По-видимому, мысли Дженны отобразились у нее на лице, поскольку доктор Каммингс – она настойчиво требовала называть ее просто Лизой – подошла к ней. Обе женщины уже облачились в одноразовые комбинезоны «Тайвек», которые, как считалось, защищали от большинства химических веществ.

«По крайней мере, очень хочется на это надеяться…»

В качестве дополнительной меры предосторожности женщинам было приказано примотать изолентой перчатки к рукавам.

– Выглядит неплохо, – заметила Лиза, придирчиво осмотрев женщину со всех сторон. – Я помогу тебе надеть следующий уровень.

– Спасибо.

Женщины подошли к висящим на вешалке ярко-красным герметичным костюмам. Второй уровень защиты закроет их с головы до ног, полностью изолировав от окружающего мира. Дышать они будут через маски, подсоединенные к закрепленным на спине баллонам с кислородом.

Лиза и Дженна помогли друг другу надеть костюмы. Когда был запечатан последний шов, Дженна на мгновение ощутила панику клаустрофобии и сдавленно вскрикнула. К счастью, маска в значительной степени заглушила этот звук. Стараясь скрыть свой испуг, Дженна встала и сделала несколько шагов, словно проверяя, удобно ли закреплены баллоны.

– Вы, я вижу, дефилируете по подиуму. – Голос прозвучал в наушниках, встроенных в маску.

Обернувшись, Дженна увидела сержанта-комендора Дрейка, лихо козырнувшего ей. На молодом морском пехотинце также был надет, как его называли в шутку, «маскарадный костюм».

– А как же иначе? – ответила Дженна. – Особенно если учесть, что сейчас я разодета по последнему писку моды.

Она постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно небрежнее, но даже ей самой он показался унылым и подавленным.

– Все будет в порядке. – Подойдя к Дженне, Дрейк похлопал ее по плечу.

Та непроизвольно отшатнулась, боясь, как бы он что-нибудь не порвал.

– Эти костюмы гораздо прочнее, чем кажутся на вид, – успокоила ее Лиза.

Ее брат Джош стоял рядом, также в полном защитном облачении. Их должны были сопровождать еще два морских пехотинца, но Дженна, нервничая, уже забыла, как их зовут.

В наушниках затрещал цифровой шум, затем послышался новый голос:

– Транспорт готов. Пора трогаться в путь.

Это был директор Кроу. Он находился в десяти милях отсюда, в учебном центре морской пехоты, осуществляя руководство исследовательской экспедицией, а также координируя работу всех поисково-спасательных отрядов в округе.

Еще одна его задача, и очень важная, заключалась в том, чтобы присматривать за Никко.

Дженна уже усела соскучиться по лайке. Без своего напарника она чувствовала себя неуверенно, однако еще никому в голову не пришло выпускать защитные костюмы для собак.

– Как сигнал с видеокамеры? – спросила Лиза, помахав рукой перед лицом.

– Замечательный, – ответил Пейнтер. – С помощью спутниковой связи я смогу постоянно заглядывать тебе через плечо. Так что будьте там осторожны. Соблюдайте все меры безопасности и избегайте напрасного риска.

– Да, папочка, – пробормотал вполголоса Джош, однако чуткий микрофон отчетливо уловил его слова.

Не обращая на него внимания, Пейнтер продолжал:

– Пока что граница зараженной зоны остается неизменной, но мы не знаем, какие еще опасности могут там таиться.

Дженна перевела взгляд на просвечивающую ткань палатки, размышляя о том, куда им сейчас предстоит пойти. До карантинной границы отсюда было чуть больше мили. В последние часы токсичное облако наконец достигло максимального распространения и улеглось на землю. Посты химического наблюдения вокруг следили за ветром, который мог поднять в воздух зараженную пыль.

Цель экспедиции – эпицентр взрыва – находился в двадцати милях впереди.

В настоящий момент никто не мог сказать, нейтрализовал ли ядовитый газ то, что вырвалось из стен лаборатории. Дженна не могла себе представить, как что-либо живое смогло перенести высокую температуру взрыва и токсичное облако.

При одной мысли об этом она поежилась.

Перед экспедицией стояла достаточно простая задача: собрать образцы, оценить повреждения и попытаться определить, что произошло на базе.

Пейнтер пробовал уговорить Дженну остаться в учебном центре морской пехоты, вместе с ним наблюдать издалека за работой экспедиции в зараженной зоне. Однако женщина привыкла всегда все делать сама. Именно потому она поступила в службу охраны парка – чтобы руки были грязными.

Но была и другая причина, почему Дженна настояла на том, чтобы самой отправиться в зараженную зону. Всю ночь ей не давала покоя одна мысль. Женщина крутилась и ворочалась в постели, думая: «Смогла бы я предотвратить все это, если бы приехала на базу раньше?»

Возможно, всему виной было глупое тщеславие, порожденное не столько чувством реальности, сколько самоуверенностью, но Дженне никак не удавалось от него отделаться. Особенно после того как выяснилось, что на базе погибли больше тридцати человек. И Дженна, принесшая присягу поддерживать закон и порядок, не могла оставаться в стороне.

«Только не в моих собственных владениях».

– Ну хорошо, девочки-мальчики, – сказал Дрейк, направляясь к выходу. – Седлаем коней!

Выходя вместе с остальными членами экспедиции, Дженна поправила на спине кислородные баллоны. В защитном костюме ей уже становилось жарко. Поисковый отряд вышел из палатки, подобно группе астронавтов, ступающих на неведомую планету. Дженна вспомнила сказанные вчера слова туриста о том, что озеро Моно напоминает марсианский ландшафт.

«И вот теперь я подтверждаю, что это так».

На дороге, ведущей в зараженную зону, стоял зеленый армейский «Хамви». Машина была предназначена для перевозки солдат – закрытая кабина спереди, а сзади открытый кузов со скамейками. Один из морских пехотинцев – младший капрал Шмидт, вдруг вспомнила Дженна, – сел за руль. Остальным помогли забраться в кузов.

Как только все устроились, Дрейк постучал облаченной в перчатку рукой по кабине.

– Все готовы, Шмидти!

Кашлянув, двигатель ожил и перешел на ровное ворчание. Машина тронулась вперед и начала подниматься к границе карантинной зоны. Сглотнув подкативший к горлу комок, Дженна в который раз проверила герметичные молнии своего костюма.

– Не сто́ит так тревожиться, – успокоила ее сидящая рядом Лиза. – Ядовитые вещества по большей части уже осели на землю и быстро теряют свои токсичные свойства.

И все же Дженна не испытала облегчения, особенно после того как увидела облако пыли, поднятое в воздух широкими шинами «Хамви». Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы дышать размеренно, бережно расходуя запас кислорода. В машине были дополнительные баллоны, однако менять их в пределах зараженной зоны можно было только в крайнем случае.

Минуты через две младший капрал Шмидт погудел клаксоном и указал рукой, высунутой в открытое окно.

У дороги стоял цилиндр высотой по пояс – один из автоматических постов химического наблюдения. Сверху из него торчала длинная антенна, а рядом с ней – три чашки анемометра, определяющего скорость ветра. К счастью, маленькая карусель оставалась практически неподвижной.

Дрейк проводил взглядом оставшийся позади маркер.

– Ребята, попрощайтесь с чистым воздухом!

Машина въехала в зараженную зону.

Дорога карабкалась вверх по склону холма, заросшего низким кустарником с редкими вкраплениями сосен. На первый взгляд все выглядело хорошо – обыкновенная прогулка в горы. Но вот машина проехала мимо дохлого оленя, валявшегося на обочине. Олень лежал на боку, выкрутив шею в предсмертных конвульсиях, а из полуоткрытого рта вывалился толстый розовый язык.

Ахнув, Дженна отвела взгляд, но тотчас же увидела второго оленя.

А дальше жуткие свидетельства трагедии стали встречаться все чаще и чаще.

Дикие звери в окрестностях озера были очень пугливыми, и на глаза они попадались крайне редко, особенно при свете дня. Но взрыв, дым и яд выгнали все живое из нор, оврагов, потаенных мест.

Вскоре под колесами «Хамви» захрустели мертвые тела чаек, каменных крапивников и белок. Обочина была усеяна меховыми комочками диких кроликов и чернохвостых зайцев. Тут и там попадались крупные туши павших оленей. В одном месте попался редкий обитатель здешних мест снежный баран, упавший на передние ноги, запутавшийся своими изогнутыми рогами в кустах терновника.

Дженна поймала себя на том, что у нее по щекам текут слезы, которые она не могла вытереть. Даже работая в национальном парке, женщина не представляла себе, насколько богат животный мир этих холмов.

«И вот теперь ничего этого не осталось…»

Машина останавливалась через каждую милю. Дрейк брал образцы почвы, а Лиза собирала шерсть и частицы тканей у мертвых животных. Дженна помогла ей взять пробу крови у черной медведицы, однако, когда они вдвоем перевернули огромную тушу, оказалось, что под трупом матери лежит раздавленный маленький медвежонок.

Увидев это, Лиза остановилась и отступила назад.

– Достаточно, – решительно произнесла она. – Этого более чем достаточно.

Шутки и остроты членов экспедиции угасали с каждой милей, и наконец остались только шумное дыхание, ворчание двигателя и шелест покрышек.

Когда «Хамви» углубился в зараженную зону мили на три, Дрейк наконец снова подал голос.

– Взгляните на растительность вон на тех склонах.

Дженна привстала, чтобы лучше видеть.

До сих пор окрестные холмы выглядели вполне нормально, покрытые полынью, перемежающимися губастиками и флоксами, с редкими вкраплениями однохвойных сосен. Однако впереди все изменилось. По обеим сторонам дороги склоны были сплошь черные, без малейших проблесков зелени.

– Взрыв мог вызвать лесной пожар? – спросила Лиза.

Дженна молча покачала головой. У нее уже был опыт борьбы с возгораниями в лесу, иногда вызванными ударом молнии, но чаще – непогашенным костром, оставленным беспечными туристами. Мгновенно распространяясь по сухой траве и кустарнику, огонь в считаные минуты уничтожал целые акры леса, оставляя после себя только пепел и обугленные стволы самых больших сосен.

– Это был не пожар, – задумчиво произнесла Дженна.

– Давайте посмотрим поближе. – Лиза тронула за руку сержанта-комендора.

– Стой! – приказал Дрейк.

Водитель остановил машину у кромки выжженного поля.

Дрейк обернулся к женщинам.

– Наверное, вам лучше остаться здесь, пока мы не убедимся, что там безопасно.

Дженна закатила глаза.

Здесь нигде не было безопасно.

Пройдя назад, она спрыгнула на землю. Лиза последовала ее примеру, а за ней и остальные.

– Захвати пакеты для образцов, – приказала Лиза брату.

– Уже взял, – ответил Джош, выпрыгнув из кузова последним.

Водитель остался за рулем, а остальные двинулись через луг. Дженна осторожно выбирала, куда наступить. Все растения, обитающие в этой суровой среде, пропитанной щелочью, выработали всевозможные защитные приспособления: длинные шипы, загнутые колючки, острые ветки. Женщина боялась порвать или проколоть свой костюм.

Все медленно продвигались через пестроту зеленых, желтых и багряных красок к безжизненной черной полосе. Казалось, зловещая мертвая тень упала на вершину холма. Издалека разграничительная линия между двумя зонами казалась четкой, однако когда исследователи приблизились к ней, оказалось, что на самом деле она представляет собой смесь здоровой и мертвой флоры.

– Джош, ты собираешь здесь те растения, которые выглядят здоровыми, – приказала брату Лиза. – А я займусь образцами, которые выглядят обугленными. – Она повернулась к Дрейку. – Нужно также взять образцы почвы.

Все принялись за работу. Дженна держалась рядом с Лизой. Вдвоем они прошли на черное поле и опустились на корточки перед высокими, тощими растениями, увенчанными черной листвой.

– Castilleja, – объяснила Дженна. – Пустынная кастиллея. Иногда ее называют «огнем прерий» за ярко-пурпурные цветки. В это время года она только начала цвести.

Она указала на россыпь здоровых растений ниже по склону, покрытых алыми цветками.

Взяв мертвое растение за стебель, Лиза выдернула его из земли вместе с корнем. Но когда она попыталась уложить образец в большой пакет, стебель и листья рассыпались, словно высохшая скульптура из песка.

Дженна помогла ей держать открытый пакет, в который они уложили остатки растения. Покончив с этим, женщины встали. Лиза подняла взгляд на вершину холма.

– Давайте сходим туда и посмотрим, – предложила Дженна, желая оценить масштабы катастрофы.

Осторожно делая каждый шаг, они поднялись на гребень. Дженна ахнула, увидев открывшееся перед ними зрелище. Насколько хватало глаз, тянулись черные холмы. Вся местность вокруг была словно накрыта неподвижным покрывалом.

Вдалеке склон мертвого холма пересекала ограда из проволочной сетки, обозначающая границу исследовательской базы.

– Токсичное облако могло привести к таким последствиям? – спросила Джена. – Может быть, рядом с базой газ был вдвойне смертоносным?

– Может быть, но я в этом сомневаюсь.

Услышав в голосе Лизы страх, женщина догадалась, что ее тревожит.

«Неужели это свидетельство того, что из лаборатории что-то вырвалось? – Дженна оглянулась вокруг. – И, что самое страшное, это что-то по-прежнему остается активным?»

Развернувшись, Лиза направилась вниз, увлекая Дженну за собой.

– Нам нужно попасть в эпицентр. Взять образцы и вернуться в базовый лагерь. И тогда, может быть, у нас появятся какие-либо ответы.

Вернувшись к кромке черного поля, женщины застали Дрейка и второго морского пехотинца вколачивающими деревянные колышки для обозначения границы. Неподалеку стоял Джош с ящиком, в котором были собраны образцы почвы и растений.

Все вернулись к «Хамви» и забрались в кузов, и машина продолжила путь к взорванному сердцу зараженной зоны.

Дженна с ужасом взирала на картины смерти. В канаве валялся труп койота. Шерсти на нем почти не осталось, плоть была такой же черной, как и поле.

Женщина перевела взгляд в сторону базы.

«Что за ужас вы сотворили, доктор Хесс?»

06 часов 43 минуты по Тихоокеанскому летнему времени

Штат Нижняя Калифорния, Мексика

Кендолл Хесс стоял рядом с маленьким самолетом с турбовинтовым двигателем, дожидаясь, когда его заправят. Ему разрешили размять ноги. Верзила Матео вручил мексиканцу, подозрительно озиравшемуся вокруг из-под низко надвинутой на лоб ковбойской шляпы, пачку стодолларовых купюр, перетянутых резинкой.

«По всей вероятности, торговец наркотиками», – предположил Кендолл. На это указывали уединенная взлетно-посадочная полоса и одинокий бензозаправщик.

После того, что произошло в горах, Кендолл старался, как мог, запоминать путь на юг. Бросив вертолет в пустыне Невада, Матео пересел на дожидавшийся на маленьком аэродроме частный самолет. В Аризоне он сменил тот самолет на эту «Сессну» и уже на ней перед самым заходом солнца пересек границу. С тех пор они летели на юг вдоль полуострова Калифорния. По оценкам Кендолла, сейчас самолет находился где-то южнее города Сан-Фелипе.

Вдалеке ярко сиял Калифорнийский залив, контрастируя ослепительной лазурью с унылым однообразием барханов. Это была суровая, пустынная местность, лишь кое-где утыканная кактусами.

Кендолл узнал эти высокие колючие растения. Pachycereus pringlei, прозванные «слоновьими кактусами» за их огромные размеры. Конкретно этот вид привлек внимание Кендолла как ученого из-за своей способности выживать в таких суровых условиях. Слоновьи кактусы вырастают больше десяти метров в высоту и могут прожить свыше тысячи лет буквально на голых камнях. Добиться этого им помогает симбиоз с одной уникальной бактерией. Микроорганизм расщепляет камень и снабжает растение азотом. Этот союз оказался настолько удачным, что кактус включил бактерию в свои семена.

Кендолл некоторое время изучал эту бактерию в рамках исследований экстремофилов, однако это направление оказалось тупиковым.

«Будем надеяться, про меня сказать то же самое будет нельзя».

– Обратно в самолет, – сердито приказал Матео.

Понимая, что выбора у него нет, Кендолл поднырнул под крыло и забрался в кабину. Верзила не отставал от него ни на шаг. Управлял самолетом тот же летчик, который переправил их через границу. Как только Хесс занял свое место, «Сессна» покатилась по взлетно-посадочной полосе, оторвалась от земли и снова взяла курс на юг.

«Куда меня везут?»

На этот вопрос ответа у Кендолла не было, но он знал, кто ждет его в конечной точке пути. Это был тот самый человек, который спланировал нападение на научно-исследовательскую базу, и, скорее всего, тот самый, который на протяжении последних десяти лет со стороны манипулировал работой Хесса.

Этот мерзавец – а когда-то Кендолл считал его своим товарищем – одиннадцать лет назад был провозглашен умершим. Самолет, на котором он летел, разбился в Конго, и через неделю спасатели нашли обломки и обгорелые останки членов экипажа и пассажиров. Теперь Кендолл понимал, что это был обман, мистификация, но тогда он испытал внутреннее облегчение, узнав о гибели этого человека, поскольку ему был страшен путь, который тот для себя выбрал.

«Если он по-прежнему продолжает те же исследования…»

Кендолл задрожал от страха, сознавая, что он создал в своей собственной лаборатории, что вырвалось на свободу в Калифорнии. Его прохватил озноб при одной только мысли о том, зачем его похитили.

06 часов 46 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Пейнтер склонился к монитору, стоящий у него за спиной начальник учебного центра полковник Бозман также подался вперед. Экран был разделен на пять частей, на которые выводились в реальном времени изображения, поступающие с видеокамер членов поисковой экспедиции. Через них Пейнтер наблюдал мертвый ландшафт вокруг ограждения научно-исследовательской базы, к которому сейчас подъехала машина.

– К самой станции не приближайтесь, – предупредил он по рации спасателей. – Бо́льшая часть станции находится под землей. Кто знает, что сталось с несущими конструкциями после взрыва? Вес машины, даже вес ваших тел может привести к обрушению. Нам бы не хотелось, чтобы вы случайно провалились в отравленный колодец.

– Нам бы этого также не хотелось, сэр, – ответил за всех Дрейк.

Склонившись через плечо Пейнтера, полковник Бозман заговорил в микрофон:

– Дрейк, слушай, что говорит директор Кроу. Он здесь главный.

– Так точно, сэр!

Полковник выпрямился, и Пейнтер продолжал:

– Если судить по плану базы, вам следует держаться от входа по крайней мере ярдах в двухстах. Еще шаг вперед – и вы остановитесь прямо над лабораторией.

– Не думаю, что с этим возникнут какие-либо проблемы, – ответил Дрейк.

На экране стало видно, как «хамви» въехал в распахнутые ворота и сразу же остановился.

– Вы это видите? – спросил Дрейк.

Чтобы получить более четкую картинку, Пейнтер ткнул курсором в один из углов экрана, увеличивая разрешение изображения, поступающего с одной из камер. Это была камера, встроенная в защитный костюм Лизы. Женщина стояла в кузове машины, давая Пейнтеру возможность увидеть дорогу впереди.

Там на расстоянии пятидесяти ярдов в склоне холма зияла огромная воронка. Над местом взрыва до сих пор висела пелена дыма. Масштабы разрушений оказались значительно больше, чем предполагал Кроу. Судя по всему, доктор Хесс, готовя защитные меры, решил не рисковать.

– Похоже, разрушена не только база, – пробормотала Дженна.

При звуках голоса хозяйки сидевший у ног Пейнтера Никко встрепенулся, поднялся, навострил уши.

– Что вы хотите сказать? – спросил Кроу.

– По слухам, военные построили эту лабораторию в уже существовавшей шахте. Оставшейся с эпохи золотой лихорадки. Судя по всему, при взрыве базы обвалились также и участки соседних штреков.

«Ничего хорошего в этом нет».

Пейнтер повернулся к Бозману.

– У вас есть планы или схемы этой шахты?

– Я посмотрю. – Полковник быстро вышел в коридор, на ходу выкрикивая распоряжения своим подчиненным.

Вздохнув, директор заговорил снова:

– До тех пор пока мы не выясним расположение этих штреков и штолен, вам следует отойти назад.

– А как же насчет того, чтобы осмотреть эпицентр? – спросила Лиза.

– Судя по тому, что я вижу, вы все равно не найдете ничего полезного. Вам будет безопаснее…

Изображение на экране задрожало. Послышались громкие крики.

Пейнтер беспомощно смотрел на то, как Лиза ухватилась обеими руками за поручни кузова. Перед «Хамви» наклонился вниз, проваливаясь под землю. К воронке побежали глубокие трещины.

На экране было видно, как Дрейк лихорадочно колотит кулаком по крыше кабины.

– Давай, давай, давай!..

Двигатель взревел, тяжелая машина попыталась сдать назад. Пейнтер услышал, как шины с мощным протектором вгрызаются в щебень.

Вскочив с места, Никко зарычал, вторя тембру надрывно работающего мотора.

«Хамви» медленно пополз назад, выбираясь из разрастающейся ямы. Водитель вел машину зигзагами, стараясь найти сцепление на нетвердой почве. Наконец вездеход, продолжая двигаться задом, на полной скорости выехал из ворот на дорогу.

Воронка впереди продолжала разрастаться за счет обваливающихся сводов штолен, но она больше не преследовала людей, успевших отступить на безопасное расстояние.

– Кажется, нам нужно прислушаться к словам директора Кроу и поскорее уносить отсюда ноги, – пробормотал Дрейк.

Никто не стал ему возражать.

Наклонившись, Пейнтер потрепал Никко по боку.

– Все будет в порядке.

Ему хотелось успокоить не только собаку, но и свое бешено колотящееся сердце. Он переключился на другой канал – это изображение поступало с камеры Джоша. Пока молодой парень помогал своей сестре, Пейнтер всматривался в ее лицо, частично скрытое маской. Он отметил мокрые от пота пряди волос, прилипшие к щекам, но в целом Лиза выглядела спокойной, и, что самое главное…

«Она в безопасности».

Для Пейнтера этого было достаточно.

Пусть экспедиции не удалось выяснить ничего существенного относительно базы, но, хотелось надеяться, собранные образцы помогут двигаться в правильном направлении.

Машина уже начала разворачиваться, чтобы тронуться в обратный путь, но тут Дженна воскликнула:

– Подождите!

Дрейк приказал водителю остановиться. Пейнтер снова прильнул к экрану.

– Я вдруг кое-что вспомнила. Не знаю, имеет ли это какое-нибудь значение, но я забыла об этом сказать. – Молодая женщина указала на ворота. – Когда я приехала сюда вчера вечером, ворота были распахнуты. Как и сейчас. Тогда я не придала этому значения, но сейчас это меня тревожит.

Пейнтер проследил за ходом ее мыслей. «Враг улетел на вертолете. Скорее всего, сюда он попал тем же способом».

– Кто оставил ворота открытыми? – продолжала Дженна. – А что если кто-то не въехал на базу, а бежал с нее?

Пейнтер обдумал хронологию событий.

– Когда системный аналитик базы подала сигнал бедствия, она сказала о смертельно опасном выбросе, но ничего не упомянула про нападение.

– Это означает, что кто-то из сотрудников базы заранее устроил диверсию, привел все в действие. И, понимая, какими будут последствия, бежал до того, как разверзлась преисподняя.

Пейнтер взвесил правдоподобность такого сценария.

– Разумное предположение. А наступивший хаос помог скрыть прибытие боевиков, позволив им высадиться и схватить доктора Хесса.

– А при таком характере разрушений, – продолжала Дженна, указывая на воронку, – потребуются недели, а то и месяцы, чтобы найти и опознать все тела. Никто не должен был узнать о похищении доктора Хесса.

– Что объясняет, почему враг так упорно стремился заставить вас замолчать. Никто не знал, что вы успели увидеть, а факт похищения Хесса необходимо было скрыть любой ценой.

– Однако тут враги потерпели фиаско, – добавила Дженна. – А теперь нам также известно и то, что кто-то, вероятно, бежал с базы. Из этих гор ведет только одна дорога, она проходит или через Моно-Сити, или через Ли-Вайнинг. В обоих поселках есть камеры наблюдения за дорожной обстановкой. Если нам удастся выследить диверсанта…

«Мы узнаем, что здесь в действительности произошло – и почему».

Пейнтер уже получил подробный отчет о случившемся в Вашингтоне, с описанием нападения на штаб-квартиру УППОНИР и расправы над доктором Люсиусом Раффи. Определенно, кто-то пытался оборвать все ниточки, ведущие к этой базе.

Однако теперь появилась надежда опередить противника.

Пейнтер почесал Никко за ухом.

«А у тебя толковая хозяйка».

Он нагнулся к микрофону.

– Итак, все отлично поработали. А теперь давайте-ка возвращаться домой, куда-нибудь в безопасное место.

06 часов 55 минут

«Хамви» спускался в долину. Лиза угрюмо молчала, мысленно прокручивая порядок действий по возвращении в базовый лагерь.

На границе отряд морских пехотинцев, работая под руководством команды из Центра контроля заболеваний, уже соорудил импровизированный карантинный гараж для машины. Выгрузившись там, члены экспедиции должны будут раздеться и пройти несколько уровней обеззараживания. Кроме того, им придется провести двенадцать часов в полной изоляции, – это необходимо для того, чтобы убедиться в отсутствии заражения и загрязнения.

Глядя на проплывающие мимо черные холмы, Лиза думала о том, насколько серьезна угроза. По ее оценкам, мертвая зона раскинулась по крайней мере на пятьдесят квадратных миль.

Но что это означает? Неужели взрывом подняло в воздух то, что вырастил в своей лаборатории доктор Хесс, и разбросало это по всей округе? Если так, смогли ли защитные меры Хесса уничтожить заразу?

Ответ можно будет получить только в учебном центре морской пехоты, где в одном из ангаров уже развернули биолабораторию четвертого уровня. Лиза горела нетерпением поскорее попасть туда и приступить к изучению собранных образцов и проб.

Наконец впереди показались зеленые холмы, смягченные утренним светом. Казалось, «хамви» выехал из черно-белого фильма в ленту, снятую в цвете. Лиза почерпнула надежду из красоты и жизненных сил природы.

Но тут она увидела раскиданные на земле тела – птиц, оленей, даже ящериц и змей, – и на плечи снова опустилась невыносимая тяжесть. Или, быть может, все дело было в этих чертовых кислородных баллонах. Лиза поправила лямки, устраивая ранец поудобнее.

– Взгляните вон туда! – воскликнула Дженна, указывая на кромку черной пустыни.

Тут и Лиза тоже увидела это.

– Остановите машину! – приказала она Дрейку.

Тот повиновался, и «Хамви» застыл на месте.

У обочины цепочка деревянных колышков, вбитых морскими пехотинцами, обозначала границу мертвой зоны. Но только теперь черное пятно расползлось за колышки, спускаясь еще дальше вниз по зеленому склону.

– Оно продолжает распространяться! – сдавленно прошептала Дженна.

Дрейк выругался.

Лиза сглотнула подступивший к горлу сухой комок страха.

– Нам нужно измерить, как далеко за колышки распространилось пятно. – Заглянув в кабину, она взглянула на часы на приборной панели. – Тогда мы сможем грубо прикинуть, с какой скоростью оно расползается.

– Я займусь этим, – вызвался Дрейк.

Достав из ящика с инструментом рулетку, молодой сержант-комендор спрыгнул на землю.

Джош последовал за ним.

– Я тебе помогу.

Лиза двинулась было следом за ними, но по радио прозвучал голос Пейнтера:

– Лиза, я связался с тобой по выделенному каналу.

Остановившись, она ухватилась за борт кузова и махнула рукой, предлагая остальным продолжать.

– В чем дело?

– Если этот организм по-прежнему жив, если он не был уничтожен отравляющим газом, возможно, нам придется выжечь всю местность.

– Но убьет ли его огонь?

– Думаю, убьет.

– Почему?

– Боевики захватили с собой огнемет. Не самый очевидный выбор.

Лиза все поняла.

– Если только они не предполагали заранее, что им потребуется именно такое оружие.

– Совершенно верно. Тот, кто направил отряд боевиков на базу, знал о возможном заражении. Поэтому их снабдили средством прожечь себе безопасный путь, чтобы захватить доктора Хесса.

– Надеюсь, ты прав. – Лиза обвела взглядом трупы животных, которыми было усеяно все вокруг. – Возможно, вторым назначением нервно-паралитического газа – на тот случай, если токсинам не удастся уничтожить вырвавшийся на свободу организм, – было убить все, что может двигаться, все то, что способно распространить заразу.

– Локализовать угрозу.

Лиза кивнула. Этот разговор еще больше усилил ее стремление поскорее попасть в биолабораторию и проверить все теории.

Внезапно ее внимание привлек резкий крик. Обернувшись, Лиза увидела, что ее брат упал на одно колено, а Дрейк пытается помочь ему встать.

– Нужно внимательнее смотреть себе под ноги, – сказал молодой морской пехотинец. – Здесь в траве полно камней.

Стряхнув с себя его руку, Джош отпрянул назад, рассматривая свою левую ногу.

– Что-то меня укололо. Кажется, острый шип.

– Дай посмотрю…

Дрейк наклонился, чтобы осмотреть Джошу ногу, но его остановил крик Лизы.

– Не подходи! – Спрыгнув на землю, она поспешила к брату. – Джош, не двигайся!

Добежав до двоих мужчин, Лиза увидела, что лицо ее брата стало мертвенно-бледным.

Присев на корточки, она осмотрела разорванный костюм и маленькую веточку, крепко вцепившуюся Джошу в ногу длинным шипом.

Стебель и листок были черными.

– Скорее давайте пластырь! – крикнул Дрейк своим товарищам. Затем он повернулся к Лизе. – Костюм можно заклеить. Дыра небольшая.

Но Лиза схватила за край ткани и разорвала дыру еще больше. Она осмотрела Джошу голень. Кожа вокруг черного шипа уже побагровела.

– Очень больно, – поморщившись, пробормотал Джош.

– Нам нужна веревка, – сказала Лиза, обращаясь к Дрейку. – Ремень. Все что угодно, чтобы сделать жгут.

Дрейк бросился к машине.

– Все будет в порядке, – постаралась успокоить брата Лиза, однако ей самой собственные слова показались фальшивыми и неубедительными. Схватив руку Джоша, она ее крепко стиснула.

Ее брат тяжело дышал. Сквозь стекло маски было видно, как он прищурился от боли. Страх сделал его на десять лет моложе, снова превратив в маленького мальчика, который ждет помощи от своей старшей сестры.

У Лизы в ушах снова прозвучали те страшные слова:

«Уничтожьте нас… уничтожьте нас всех!»

Вернулся запыхавшийся Дрейк. Он привел с собой всех за исключением водителя. В руках у него был моток альпинистского троса. Лиза помогла ему перетянуть Джошу бедро.

– Затягивай так туго, как только сможешь, – сказала она.

Джош в тревоге скрестил руки на груди, судя по всему, осознав угрожающую ему опасность.

– Жгут остановит распространение заразы?

Лиза ничего ему не ответила, не желая лгать.

Как только жгут глубоко впился в мышцы бедра Джоша, двое морских пехотинцев отнесли парня в «Хамви». Когда они уложили его в кузов, Лиза открыла ящик с инструментом и достала то, что было ей нужно.

Пейнтер вернулся на связь по выделенному каналу.

– Лиза…

– Это нужно сделать обязательно… – прошептала она в ответ.

– Хоть подожди до тех пор, пока вы не вернетесь сюда.

– Мы потеряем слишком много времени.

Увидев то, что держит в руках Лиза, Дрейк ахнул. Она решительно протянула ему пожарный топор.

– У колена. Руби у самого колена.

Глава 9

28 апреля, 10 часов 17 минут по Восточному летнему времени

Вашингтон

– Это он, – уверенно произнес Грей.

Он стоял перед монитором в нервном центре «Сигмы», опираясь кулаками на стол. Рядом с ним была одна только Кэт, но Джейсон находился в соседнем помещении за стеклянной перегородкой, работал с файлами, скаченными с серверов УППОНИР.

«Слава богу, что я сохранил флеш-карту».

Полностью сосредоточившись на изображении на экране монитора, Грей всмотрелся в фотографию: угрюмое лицо, прямой нос, коротко подстриженные светлые волосы. У него перед глазами стояла картина того, как это же самое лицо в бессильной ярости смотрело на него сквозь пуленепробиваемое стекло в подвале штаб-квартиры УППОНИР.

– Ты уверен, что это он? – спросила Кэт.

– Абсолютно. Кто он такой?

Несколько часов назад, вернувшись из Арлингтона в центральное управление «Сигмы», Грей подробно рассказал Кэт о случившемся. Та отправила его к художнику-криминалисту составлять фоторобот, в то время как другая группа забрала трупы из коридора седьмого этажа здания УППОНИР. У убитых при себе не было никаких документов, но у них взяли отпечатки пальцев. Кэт потребовалось совсем мало времени, чтобы установить, что все эти люди – бывшие бойцы британского спецназа, а именно САС, 22-го особого парашютно-десантного полка. Скорее всего, уйдя с военной службы, они стали наемниками в элитном отряде, выполняющем особо важные задания за хорошие деньги.

– Их предводитель – майор Дилан Райт, – сказала Кэт, указывая на экран.

– Дай-ка я сам догадаюсь. Он тоже из САС.

– Не совсем, но близко. Майор Райт также служил в британском спецназе, но не в САС, а в СБС.

Особый морской десант.

Грею было хорошо известно это подразделение. Созданное в годы Второй мировой войны для нанесения ударов по прибрежным целям, в основном в Средиземном, Эгейском и Адриатическом морях, в настоящее время оно выполняло задачи по борьбе с терроризмом во всех уголках земного шара.

– Выдвину предположение, – продолжала Кэт. – Эта группа состоит из бывших бойцов британского 10-го эскадрона. Это специальное подразделение было сформировано в две тысячи четвертом году из добровольцев из рядов САС и СБС. В него вошли лучшие из лучших.

«То же самое можно сказать про отряд боевиков, напавших на штаб-квартиру УППОНИР».

– Итак, кто нанял этих бывших спецназовцев? – спросил Грей.

– Неизвестно, но я запросила различные разведывательные ведомства, имеющие контакты в теневом мире наемных солдат. Будем надеяться, ответ я получу в течение ближайших нескольких часов. – Кэт посмотрела на Грея, и ее взгляд наполнился сочувствием. – Ну, а если ты хочешь заняться личными проблемами, сейчас для этого как раз самое время.

Пирс вздохнул. Он уже успел заскочить домой к отцу и переговорить с сиделкой. Они подробно обсудили вопрос установки сигнализации на двери и окна и других мер безопасности. Но даже сиделка признала, что все эти меры лишь временные, и им с Кенни нужно подумать о следующем шаге – перевезти отца из дома если не в психиатрическую больницу, то хотя бы в дом для престарелых.

– Пожалуй, я лучше схожу в тренажерный зал, – сказал Грей, чувствуя, что ему нужно очистить голову. – Попотею немного.

Смерив его долгим взглядом, Кэт наконец кивнула.

– Думаю, Монк уже там.

Их внимание привлек стук в стекло. Джейсон махал рукой, приглашая Кэт к себе. Охваченный любопытством, Грей также направился в соседнее помещение.

Кэт подошла к Джейсону.

– Ну как, есть какие-нибудь успехи в изучении этих файлов?

– Есть. Но я жалею о том, что мне удалось сохранить только один каталог данных об этой базе. Такое впечатление, что я пытаюсь получить общую картину помещения, заглядывая в замочную скважину. Если бы у меня хватило времени сохранить все файлы…

Кэт тронула его за плечо.

– В ремесле разведки первым делом необходимо принять то, что полной картины не бывает никогда. Учись работать с тем, что имеется в наличии, и извлекать из этого максимум.

Джейсон огорченно поморщился. Судя по мешкам у него под глазами и стаканчикам с кофе на столе, он не сомкнул глаз.

– Я связался с Британским антарктическим обществом, – сказал Джейсон, – попытался выйти на профессора Харрингтона, того палеобиолога, который поддерживал тесную связь с доктором Хессом. Возможно, он помог бы нам восполнить кое-какие пробелы.

– Будем на это надеяться, – согласилась Кэт. – Но почему ты позвал нас сюда? Тебе удалось что-то найти?

– Возможно, но я хотел сначала посоветоваться с вами. Я столько времени провозился с этими файлами, что у меня перед глазами все плывет. Мне нужен свежий взгляд.

– Не беспокойся, я сама много раз проходила через это. Вываливай, что там у тебя есть. Мы будем независимыми экспертами.

Грей был поражен тем, как мягко относилась к парню Кэт. Это разительно контрастировало с обычно присущими ей стальным взглядом и деловитой серьезностью. Когда сам Грей только познакомился с Кэт, ему первое время постоянно хотелось расправить плечи и распрямить спину, чтобы стать чуточку выше. Именно такое впечатление производила она на окружающих. Быть может, сейчас Грей видел последствия того, что Кэт воспитывала двух дочерей, но определенно она показала себя с другой стороны. И хотя до теплоты и радушия было еще очень далеко, как наставник, Кэт знала свое дело.

Джейсон уселся ровнее, его голос стал более уверенным.

– Хорошо, но вам придется немного потерпеть меня, поскольку я погряз по уши в том, чем занимаются в Антарктике всевозможные британские военные и научно-исследовательские экспедиции.

Кэт оглянулась на Грея, красноречиво показывая: «Опять британские военные». Именно бывшие британские военные напали на штаб-квартиру УППОНИР. «Может ли тут быть какая-то связь?»

– Продолжай, – подбодрила она Джейсона.

– Прежде чем перейти к далекой истории, давайте начнем с более недавних событий. В шестьдесят первом году вступило в силу международное соглашение по Антарктиде, по сути дела, провозгласившее то, что ни одно государство не вправе предъявлять территориальные претензии на этот континент, который можно использовать исключительно в мирных целях. С тех пор на просторах Антарктиды было основано множество станций. Некоторые из них действительно являются сугубо научно-исследовательскими, но большинство, несмотря на договор, в действительности занимаются также военными программами.

«Как и база в Калифорнии», – подумал Грей.

– Однако еще до заключения соглашения ведущие мировые державы вели на ледовом континенте борьбу за право собственности. Каждому хотелось урвать кусок замерзшего пирога. Своего пика эта борьба достигла в годы Второй мировой войны, из-за того, что нацисты использовали Южный океан в качестве гавани для своих подводных лодок. Однако еще до войны Германия весьма агрессивно пыталась предъявить свои права на Антарктиду. В тридцать восьмом году была снаряжена Германская антарктическая экспедиция, целью которой были изучение континента и строительство базы.

Постучав по клавиатуре, Джейсон вывел на экран эмблему немецкой экспедиции.

– Официальной целью этой экспедиции были поиски места для устройства китобойной станции, однако никто не сомневался в том, что на самом деле немцы хотели разместить в Антарктиде военно-морскую базу. Как это ни странно, они даже пригласили в Гамбург знаменитого американского полярного исследователя Ричарда И. Берда прочитать членам экспедиции лекцию. Что очень важно.

– Это еще почему? – спросил Грей.

– Вскоре нацисты предъявили притязания на часть Антарктиды под названием Земля Королевы Мод, которая в то время считалась норвежской. Немцы назвали эту территорию Нойешвабенланд. Судя по всему, это подтолкнуло американцев снарядить свою экспедицию, которую возглавил вышеупомянутый Ричард Берд. Работа этой американской экспедиции до сих пор окутана тайной. Берд заказал строительство огромного снегохода, пятидесятипятифутового чудовища, способного взбираться на антарктические горы и преодолевать гигантские трещины во льду. На верхней палубе даже помещался маленький самолет-разведчик. Вот фотография выгрузки этого снегохода на побережье Антарктиды.

Джейсон щелкнул курсором по иконке на рабочем столе компьютера и вывел на экран изображение огромной машины.

– Впечатляющий зверь, – согласился Грей.

– Снегоход был построен с расчетом брать на борт такое количество снаряжения и припасов, чтобы исследовательской партии хватило на полгода. Он должен был действовать полностью автономно, по сути дела, как передвижная база.

– Какова была его цель?

– А, вот тут-то мы и подходим к самому интересному. Хотя постройка и транспортировка этого чудовища широко освещалась в прессе, как только оно достигло Антарктиды, все умолкли. Секретными были не только распоряжения Берда; засекречено было само их существование. Лишь много лет спустя Берд признался, что гигантский снегоход исследовал девятьсот миль неизвестного побережья, который сам Берд назвал «Призрачным берегом». Также он сказал, что пятьдесят девять человек остались в Антарктиде продолжать исследования.

– Что они искали? – спросила Кэт.

Джейсон пожал плечами.

– Существует много гипотез; одни из них вполне правдоподобные, другие совсем бредовые. Но профессор Харрингтон старательно собрал все документы той поры. Он считает, что немцы обнаружили глубоко подо льдом нечто невероятное.

– И что же именно? – презрительно фыркнул Грей. – Какой-нибудь НЛО?

– Нет, но вы не так далеки от истины, как вам кажется. Некоторые более старые данные подтверждают, что немцы обнаружили обширную подземную систему теплых озер, пещер и тоннелей.

Скептицизм Грея проявился у него на лице.

Джейсон оглянулся на Кэт, и та кивнула, словно разрешая ему говорить откровенно.

– Тут есть определенный прецедент, – сказал он, слегка заикаясь, словно у него были какие-то личные сведения по данному вопросу.

Грею захотелось узнать больше, но Кэт махнула рукой, приглашая Джейсона продолжать.

Парень смущенно откашлялся.

– На самом деле последние геологические исследования показывают, что утверждения немцев были не такими уж и бредовыми. Работы, проведенные в последние несколько лет, открыли глубоко подо льдом поразительные аномалии. От древних озер и полноводных рек – которые могут кишеть жизнью – до ущелий, по сравнению с которыми меркнет Большой каньон. Были обнаружены даже погребенные вулканы, причем из некоторых вытекает лава, медленно прожигающая себе дорогу в нескольких милях подо льдом.

Грей попытался представить себе этот поразительный ландшафт.

– В любом случае, – продолжал Джейсон, – о существовании нацистской базы в Антарктиде было сообщено всей стране. Вот статья, появившаяся в «Нью-Йорк таймс» в сорок пятом году.

Наклонившись, Грей прочитал через его плечо заголовок: «Обнаружена антарктическая гавань».

Кэт нетерпеливо вздохнула.

– Да, но какое отношение имеет все это к доктору Хессу и Британскому антарктическому обществу?

– Самое что ни есть непосредственное. Профессор Харрингтон очень интересовался этими прошлыми экспедициями. Видите ли, на самом деле англичане были одними из самых активных исследователей Антарктиды. Они первыми основали там станцию, они дали название большинству географических объектов, и в первые десять лет после войны они снарядили дюжину экспедиций на ледовый континент, в основном через организацию под названием «Общество исследования зависимой территории Фолклендские острова». – Оторвавшись от монитора, Джейсон посмотрел на своих собеседников. – В шестьдесят втором году организация переименовалась в Британское антарктическое общество.

– То есть эта организация ведет деятельность в Антарктиде вот уже несколько десятков лет, – заметила Кэт, задумчиво переваривая эту информацию. – Но почему она снарядила так много экспедиций, особенно после Второй мировой войны?

– Нужно понимать, что в конце войны большинство ключевых игроков нацистской Германии оказались в руках англичан: Рудольф Гесс, Генрих Гиммлер и, что самое важное, главнокомандующий германским флотом гроссадмирал Карл Дёниц. Англичане получили возможность беспрепятственно допросить всех этих лидеров и их помощников задолго до нас и Советов.

Грей понял, какое отношение все это имеет к их обсуждению.

– И, как командующий флотом, Дёниц лучше всех был знаком с деятельностью немецких подводных лодок в водах южного континента…

– Ему было известно все, в том числе местонахождение базы «Нойешвабенланд» и то, что обнаружили в Антарктиде немецкие исследователи. Судя по всему, это действительно было что-то невероятное. Вот цитата из протокола допроса адмирала Дёница на Нюрнбергском процессе, когда он опрометчиво похвастался об открытиях, сделанных нацистами в Антарктиде. По словам адмирала, они обнаружили «неуязвимую крепость, райский оазис среди вечных льдов».

Дав остальным возможность осмыслить эту информацию, Джейсон продолжал:

– И что еще более странно, адмирал, один из высших военачальников Третьего рейха, в итоге получил всего десять лет заключения в берлинской тюрьме Шпандау. Итак, в то время как других приговорили к смерти, командир нацистского флота отделался лишь шлепком по заду. Почему, как вы думаете?

– Дайте-ка предположить, – сказал Грей. – Он заключил какую-то сделку. Небольшой тюремный срок в обмен на информацию.

Джейсон кивнул.

– То же самое утверждает в своих письмах доктору Хессу профессор Харрингтон.

– Ну, а эта британская организация, десятилетиями искавшая затерянную систему пещер? – спросила Кэт. – Почему это так важно?

Джейсон шумно вздохнул.

– В открытых файлах ничего более конкретного нет, но профессор Харрингтон намекает на какие-то секретные бумаги, возможно, карты, когда-то принадлежавшие Дарвину.

Грей не смог скрыть своего изумления.

– Тому самому Чарльзу Дарвину?

– Совершенно верно.

Грей указал на название файла в верхнем углу монитора – Д. А. Р. В. И. Н. и спросил:

– Поэтому каталог, который мы скопировали с сервера УППОНИР, озаглавлен именно так?

– Возможно. Но это также аббревиатура, обозначающая философию, объединяющую Харрингтона и Хесса. Они неоднократно обсуждали ее в своей переписке по электронной почте. «Добывать, анализировать, развивать – вред исключить начисто». Оба ученых стремились найти способ остановить нынешнее великое вымирание, захлестнувшее планету.

«Шестое вымирание».

Грей вспомнил слова доктора Раффи, описавшего цель Хесса: попытаться создать средство, которое остановит массовое вымирание.

– Но какое отношение имеет прошлое к проекту синтетической биологии, которым Хесс занимался в настоящее время? – спросила Кэт.

– Не знаю, но мне кажется, что все началось в девяносто девятом году.

– Почему именно тогда?

– Оба ученых постоянно ссылались на какое-то открытие, совершенное в октябре того года, говоря о нем как о прорыве в своих исследованиях. Харрингтон выразился более цветисто, назвав его «ключом, отворившим врата ада».

Грею это совсем не понравилось.

– Оба писали обо всем этом очень уклончиво. Но они все-таки дали понять, что имелось в виду под «ключом». – Джейсон снова обернулся к своим собеседникам. – Вот почему я позвал вас сюда. Я подумал, что, наверное, это имеет отношение к тому, что произошло в Калифорнии.

– Что ты хочешь сказать? – нетерпеливо спросил Грей.

– Я проверил данные в независимых источниках. И факт соответствует истине. В 1999 году группа исследователей обнаружила в Антарктиде вирус – такой, иммунитета к которому нет ни у одного животного, включая человека. Что еще более странно, так это то, что этот микроб был обнаружен вдали от побережья, на пустынных ледяных полях, где больше нет никакой жизни. Тогда кое-кто из ученых выдвинул предположение, что вирус является частью доисторической жизни, существовавшей до того, как Антарктиду затянуло льдом… а может быть, это осколок какой-то старой программы создания биологического оружия. В любом случае это открытие взбудоражило и Харрингтона, и Хесса.

Грей понял, почему этот момент привлек внимание Джейсона. Учитывая то, что произошло в Калифорнии, это действительно могло быть важным.

Но прежде чем они успели подробнее обсудить эту тему, на столе у Кэт зазвонил телефон. Она сняла трубку. Пирс рассчитывал, что это новые известия из Калифорнии. Он посмотрел на часы: экспедиция уже должна была вернуться из зараженной зоны, хотелось надеяться, с ответами на вопросы.

– Меня соединяют с профессором Харрингтоном, – сказала Кэт, обернувшись к нему.

Грей встрепенулся. «Возможно, так оно даже лучше».

Кэт вывела разговор на громкоговорящую связь.

– Алло, алло! – Голос был слабым, постоянно пропадал. – Это Алекс Харрингтон, вы меня слышите?

– Слышим, профессор Харрингтон. Вы говорите с…

– Знаю, – перебил ее профессор. – Вы из «Сигмы».

Кэт сверкнула глазами на Джейсона.

– Я не сказал ни слова, – беззвучно изобразил губами тот.

– Я был близким другом Шона Макнайта, – объяснил Харрингтон.

Грей и Кэт изумленно переглянулись. Шон Макнайт был основателем «Сигмы». Больше того, именно он больше десяти лет назад пригласил Пейнтера Кроу в эту организацию, а через какое-то время отдал свою жизнь, выполняя служебный долг, погиб в стенах этого самого здания.

– Сэр, – сказала Кэт, – мы пытались с вами связаться. Не знаю, слышали ли вы об аварии, которая произошла в лаборатории доктора Хесса в Калифорнии.

Последовала долгая пауза, и Грей уже встревожился, не пропала ли связь.

Наконец Харрингтон заговорил снова. В его голосе прозвучали паника и гнев.

– Глупец! Я же его предупреждал!..

– Нам нужна ваша помощь, – решительно произнесла Кэт. – Для того чтобы лучше понять, чем занимался доктор Хесс.

– Не по телефону. Если вам нужны ответы, вы должны приехать ко мне.

– Где вы находитесь?

– В Антарктиде… На Земле Королевы Мод.

– Вы не могли бы уточнить конкретнее?

– Нет. Приезжайте на полярную станцию «Халли» на шельфовом леднике Бранта. Я договорюсь, чтобы вас там кто-нибудь встретил – человек, которому я могу доверять, – и доставил вас ко мне.

– Профессор Харрингтон, – продолжала давить Кэт, – вопрос времени имеет решающее значение.

– В таком случае вам лучше поторопиться! Но сначала скажите мне вот что. Доктор Хесс погиб или пропал без вести?

Кэт поджала губы, оценивая, сколько ей можно сказать. Наконец она сделала выбор в пользу правды.

– У нас есть основания полагать, что он был похищен.

И снова на линии последовала долгая пауза. Когда профессор заговорил снова, в его голосе уже не было ярости – один только страх.

– В таком случае вам лучше прибыть сюда немедленно!

Раздался щелчок, и связь оборвалась.

Сзади прозвучал новый голос:

– Похоже, кому-то предстоит дальняя дорога.

Обернувшись, Грей увидел на пороге Монка, в трусах и промокшей насквозь майке, с баскетбольным мячом в руках.

– Я поднялся взглянуть, не захочешь ли ты сыграть со мной один на один, – объяснил тот, – но, похоже, с этим придется подождать.

– Ты прав, – подтвердила Кэт. – Кому-то нужно немедленно отправиться в Антарктиду и поговорить с Харрингтоном.

– Мы с этим справимся, – кивнул Монку Грей. – Двоих для такого дела будет вполне достаточно.

– Возможно, ты и прав, – заметил Коккалис, – но эта поездка не для меня, приятель. Только не сейчас. Тебе рядом будет нужен тот, кто хорошо знаком с Антарктидой.

– И кто же это?

– Как насчет него? – Монк ткнул пальцем в Джейсона.

Грей повернулся к молодому парню. «Этот мальчишка?»

Похоже, Джейсон был удивлен не меньше него.

– Монк прав, – сказала Кэт. – Как-никак, именно Джейсон перелопатил все эти файлы, к тому же успел пожить на ледовом континенте. На месте он окажет неоценимую помощь.

Грей не стал спорить. В таких делах он полностью доверял Кэт, как доверял Пейнтеру.

– Ладно, когда трогаемся в путь?

– Немедленно. Прежде чем профессор передумает сотрудничать с нами.

Судя по поведению Харрингтона, он панически боится чего-то… или кого-то.

Грей был того же мнения.

«Но кто это мог быть?»

Глава 10

28 апреля, 21 час 33 минуты по Амазонскому времени

Рорайма, Бразилия

Ему всегда нравились джунгли ночью, после того как день отступал, унося с собой свое тщеславное заблуждение насчет безопасности, оставляя лишь темноту, движущиеся тени и шорох ночных тварей. Без солнечного света нарядный лес превращался в черную первобытную чащу, где человеку не было места.

Каттер Элвз стоял на балконе, выходящем на пруд и начинавшийся за ним влажный тропический лес, и ему вспомнились строки стихотворения Редьярда Киплинга из «Книги джунглей». Он часто читал ее своему семилетнему сыну, восхищаясь тем, что Киплинг начисто лишен сентиментальности, но в то же время относится с уважением к красоте Природы.

Ночь притащил к нам коршун Чиль Летучие мыши, пора! Спит в стойлах скот. Лесной народ Свободен до утра. Настал час крови, силы час. Вой слышен, крик и стон. Охоты доброй тем из нас, Кто Джунглей чтит закон![5]

Закрыв глаза, Каттер прислушался к жужжанию комаров и мух, к ультразвуковому шелесту крыльев летучих мышей с оттопыренными ушами, к предостерегающему кашлю паукообразной обезьяны. Он услышал, как ветерок ласкает листья высоких капок[6], услышал шепот крыльев пролетающих мимо попугаев. Кончиком языка Каттер ощутил вкус тяжелой суглинистой почвы, перегнившей листвы, в сочетании с приторной сладостью распустившегося ночью жасмина.

Из раздумий его вывели слова, донесшиеся из раскрытой двери у него за спиной.

– Viens ici, mon mari![7]

Каттер улыбнулся, зная, как усердно Ашуу старается ради него говорить по-французски. Обернувшись, он откинулся на перила балкона и посмотрел на ее обнаженное смуглое тело, налитые груди, на водопад черных, как смоль, волос, ниспадающих волнами на спину. Ашуу была из племени макукси, ее имя в переводе означало «маленькая», но также оно использовалось для описания чего-то такого же прекрасного.

Подойдя к ней, Каттер положил руку на слегка округлившийся живот, возвещающий о четвертом месяце беременности.

«Просто замечательно!»

Ашуу провела пальцами Каттеру по плечу и дальше по спине, ощупывая кончиками затянувшиеся шрамы, что, как она знала, ему очень нравится. Каттер с гордостью носил свои шрамы, вспоминая, как когти африканского льва рвали его тело, навсегда оставляя на нем отметины. Порой ночью ему казалось, что он чувствует зловонное дыхание хищника, наполненное запахом крови, сырого мяса и голода.

Ашуу взяла его за руку, увлекая в спальню.

Каттер повернулся спиной к лесу, к своим созданиям, которые в темноте под пологом густых ветвей все еще постигали закон джунглей, сформулированный Киплингом, сознавая, что никто не помешает ему добиться своей цели – высечь искру нового генезиса на этой планете, но теперь уже порожденную не мыслью Творца, а человеческой рукой.

Он сжал пальцы Ашуу.

«Я начну все своей собственной рукой».

Каттер последовал за женой в дом, оставив позади взывающий к нему лес. Старые шрамы, горящие на плече и спине, напоминали ему о законе джунглей, и так будет всегда.

Он вспомнил строку из другого стихотворения, теперь уже лорда Теннисона, приходившегося ему дальним родственником по материнской линии. В этом стихотворении, «Памяти А. Х. Х.», говорилось о главном догмате выживания в лесу, о величии и в то же время бессердечности эволюции, и истинная сущность природы описывалась как «…красные клыки и когти».

Воистину, более правдивые слова еще не были написаны.

«И я сделаю их своим законом».

Часть вторая Призрачное побережье ∑

Глава 11

29 апреля, 07 часов 05 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Ли-Вайнинг, штат Калифорния

«Что такое еще один поселок-призрак в этих горах?»

Дженна сидела на заднем сиденье военной машины вместе с Никко. Лайка часто дышала, радуясь возвращению домой. Двое сопровождающих устроились спереди: Дрейк справа, младший капрал Шмидт снова за рулем. Вертолет доставил их по воздуху до маленькой взлетно-посадочной площадки в Ли-Вайнинге, и дальше они отправились на машине через эвакуированный поселок на базу рейнджеров.

Обыкновенно в этот ранний утренний час крохотный поселок на берегу озера кишел туристами, приехавшими из соседнего Йосемита или из нескольких мотелей, раскинутых вдоль шоссе номер 395. Однако сегодня на главной улице не было никакого движения, если не считать одинокого шарика перекати-поля, который катился по желтой разделительной полосе, гонимый усиливающимся ветром.

Хотя на востоке светило солнце, с запада надвигались черные тучи, скапливаясь над хребтом Сьерра-Невада и угрожая в любой момент перекатиться в долину. Прогноз погоды обещал дождь и сильный ветер. Представив себе безжизненную зону на вершине холма, Дженна поежилась при мысли о том, что дождевые потоки устремятся вниз, неся смертельную заразу в воды озера.

Однако люди поднимали в небо взгляд с тревогой не из-за нервно-паралитического газа ви-экс. Последняя токсикологическая экспертиза показала, что после контакта с землей сила отравляющего химиката быстро снижается.

Но Дженна думала о том, что зреет и развивается в почерневшей пустыне.

«Слава Богу, в поселке никого не осталось».

Эвакуация населения Ли-Вайнинга, насчитывавшего всего пару сотен жителей, не считая туристов, заняла совсем мало времени. Дженна перевела взгляд на желтую вывеску ресторана «У Найсли», предлагающего по специальной цене завтраки, которые так и не будут никому поданы. Чуть дальше перед информационным центром Комиссии озера Моно и книжным магазином по-прежнему трепетал американский флаг, но поселок был наглухо закрыт.

«Разрешат ли жителям когда-либо вернуться сюда?»

Наконец машина свернула с шоссе на Визитор-драйв. Петляя по склону холма, дорога поднималась к базе рейнджеров, смотрящей на озеро Моно. Водитель не стал оставлять машину на стоянке и подъехал прямиком к стеклянным дверям входа в высокое здание, где также размещался туристический центр с художественной галереей и небольшим кинозалом.

Как только машина остановилась, в дверях показалась знакомая фигура. Билл Говард приветственно поднял руку. Он был в джинсах и бурой форменной куртке службы охраны парка. Несмотря на свои шестьдесят с лишним, Билл поддерживал себя в отличной форме. Единственным свидетельством его возраста были редеющие волосы да морщинки в уголках глаз.

Дженна искренне обрадовалась, увидев Билла, но в этом она была не одинока. Выскочив из машины, Никко бросился к ветерану-рейнджеру, который стиснул его в крепких объятиях. Конечно, это было серьезным нарушением дисциплины, однако с Биллом лайка всегда вела себя так, и тот это только приветствовал. Впрочем, у Билла было три своих собаки.

Подойдя к рейнджеру, Дженна тепло его обняла.

– Рада вас видеть!

– И я тоже, малыш. По слухам, у тебя выдались два насыщенных дня.

«Это еще мягко сказано».

Выбравшись из машины, Дрейк присоединился к ним.

– Сэр, вы получили информацию, отправленную директором Кроу?

Билл расправил плечи, переходя на деловой тон.

– Получил, и собрал все записи видеокамер дорожного наблюдения и веб-камер. Идемте со мной.

Пройдя через туристический центр, они оказались собственно на базе рейнджеров. Кабинет в конце коридора был маленький, пространства достаточно только для нескольких письменных столов, ряда компьютеров и большой белой доски в глубине. На доске был длинный список транспортных средств, модель, цвет и номерной знак – всего тридцать две машины.

За последние шестнадцать часов Пейнтеру Кроу удалось составить полный список сотрудников, работавших в научно-исследовательской лаборатории в горах. Он также собрал всю информацию об их машинах, как личных, так и взятых напрокат. На это ушло мучительно много времени вследствие высокого уровня секретности, а также большого числа задействованных государственных ведомств, – и все же в первую очередь задержка оказалась вызвана тем, что вчера было воскресенье.

«Кто бы подумал, что национальная безопасность может так сильно зависеть от дня недели?»

Билл Говард указал на три стоящих рядом компьютера.

– Я вывел сюда камеры отсюда и из Моно-Сити, на тот случай, если ваша добыча проскользнула мимо невидимой. Также я скачал записи с веб-камер вокруг перевала Тиога со стороны Йосемита и шоссе номер 395.

– То есть это должно перекрыть всю зону к югу от озера, – объяснила Дрейку Дженна.

Сержант-комендор удовлетворенно кивнул.

– Кроу поручил управлению шерифа в Бриджпорте прочесать дороги к северу. Если на базе действовал диверсант, вовремя сбежавший оттуда, мы сможем установить его машину по записям одной или даже нескольких камер.

Дженна мысленно представила себе распахнутые настежь ворота, ведущие на территорию научно-исследовательской базы. Потребуется кропотливая работа, чтобы проверить все машины, попавшие в список, но сделать это нужно обязательно. Пока что это лучшая ниточка, ведущая к тем, кто напал на лабораторию. Разумеется, если верно ее предположение о диверсанте, бежавшем с базы.

«Быть может, ворота просто забыли закрыть».

Есть только один способ это выяснить.

– Что ж, принимаемся за дело, – сказала Дженна.

Хоть им и предстояла долгая и нудная работа, женщина не жаловалась. Другим пришлось значительно хуже.

07 часов 32 минуты

– Как у него дела? – спросил у медсестры Пейнтер.

Молодая женщина из медицинской службы учебного центра морской пехоты сняла резиновые перчатки, выходя из шлюза карантинного бокса. Она выглядела осунувшейся после ночного дежурства, за которым последовала часовая процедура обеззараживания.

Обернувшись, медсестра заглянула в окно на импровизированную реанимационную палату. Автономный карантинный блок БСЛ-4 размещался в углу просторного ангара. Его доставили по воздуху из научно-исследовательского института инфекционных заболеваний медицинского управления Министерства обороны и быстро установили.

Сейчас в боксе была только одна койка, которую занимал один-единственный пациент.

Джош лежал на койке, подсоединенный многочисленными трубками и проводами к всевозможному медицинскому оборудованию. Бледный как полотно, он слабо дышал. Его левая нога – вернее, то, что от нее осталось, – висела на растяжке. Культя была прикрыта тонкой простыней.

В боксе двигались еще две фигуры, врач и медсестра, оба облаченные в защитные костюмы, привязанные к стенке трубками, по которым подавался кислород.

– Лучше, чем можно было ожидать, – ответила медсестра, снимая шапочку и открывая коротко подстриженные каштановые волосы. Миловидные черты ее лица были омрачены беспокойством. – Доктор говорит, что ему, возможно, потребуется еще одна операция.

Пейнтер на мгновение закрыл глаза. Он представил себе удар топором, кровавое бегство вниз в долину, мучительно долгое промедление, обусловленное транспортировкой Джоша из базового лагеря сюда… Операцию пришлось проводить, соблюдая те же самые меры предосторожности. Облаченные в костюмы хирурги обрабатывали рану, работая в неуклюжих защитных перчатках. Лиза, имеющая ту же группу крови, что и ее брат, сдала на переливание две пинты, – больше, чем допустимо нормами, – и все это время не переставала плакать.

Пейнтер понимал, как тяжело далось его невесте решение, принятое на месте. Сначала она держалась, сознавая, что Джошу необходимо вовремя оказать квалифицированную медицинскую помощь. Но, прибыв сюда, после того как Джоша забрали в операционную, молодая женщина сломалась, едва не свалившись с ног от отчаяния и тревоги.

Пейнтер попробовал дать ей успокоительное и уложить спать, но Лиза наотрез отказалась. Лишь одно позволяло ей сохранить рассудок – продолжать двигаться.

Пейнтер перевел взгляд на еще одно скопление сооружений с белыми стенками в противоположном конце ангара. Это была биолаборатория четвертого уровня, установленная командой ЦКЗ. Лиза вместе с другими специалистами провела там всю ночь. Тревогу вызывало не только то, что Джош потерял ногу.

– Есть какие-либо признаки заражения? – спросил Пейнтер у медсестры.

Та покачала головой, пожала плечами.

– Мы регулярно берем анализы крови, следим за температурой, наблюдаем за признаками отклика иммунной системы. Каждые полчаса мы осматриваем тело на предмет изменения наружных тканей. Это все, что в наших силах. Мы по-прежнему не знаем, что нам искать или хотя бы с чем мы имеем дело.

Медсестра оглянулась на комплекс биолаборатории, развернутой в дальнем конце ангара.

Все ждали дополнительной информации.

Двадцать минут назад Пейнтер получил известия от отряда, оставленного у границы опасной зоны. Неведомая зараза продолжала неудержимо расползаться дальше, в считаные часы захватывая целые акры.

«Но чем, черт побери, она порождена?»

Поблагодарив медсестру, Кроу направился туда, где с наибольшей вероятностью можно было получить ответ на этот вопрос.

На протяжении последних суток Вашингтон непрерывно перебрасывал на Западное побережье все новых людей. Были мобилизованы лучшие специалисты из самых разных областей науки: эпидемиологи, вирусологи, бактериологи, генетики, биоинженеры – все, кто мог хоть чем-то помочь. Вся территория в радиусе пятидесяти миль от эпицентра была оцеплена. Съемочные группы телевидения довольствовались тем, что можно было снять в базовом лагере.

Там был устроен самый настоящий цирк.

Вдалеке над горами раскатились отголоски раската грома, отозвавшиеся дрожью стальной крыши ангара. Похоже, даже матушка-природа вознамерилась еще больше усугубить ситуацию.

Пейнтер ускорил шаг, направляясь к биолаборатории.

«Нам нужна зацепка… хотя бы самая маленькая».

07 часов 56 минут

– Взгляните вот на это, – окликнула сидящая за компьютером Дженна.

Дрейк подкатил к ней в кресле на колесиках, принеся с собой мускусный аромат, свойственный мужчинам. Билл потянулся, расправляя затекшую спину, и присоединился к ним. Даже Никко, лежавший на полу, поднял голову, оторвавшись от старой пластмассовой кости, которую его хозяйка держала на станции, чтобы отвлекать его внимание, когда она сама работает.

На экране застыло изображение белой «Тойоты Камри». Запись поступила с камеры наблюдения за погодой, установленной на шоссе номер 395 к югу от поселка. К сожалению, разрешение было плохим.

Дженна указала на доску, где белая «Камри» значилась в списке подозреваемых машин.

– Номер я разобрать не могу, но водитель гнал что есть мочи.

Она нажала на кнопку воспроизведения, и машина быстро промелькнула по шоссе.

– Семьдесят или даже восемьдесят миль в час, – прикинул Билл.

– Модель и цвет распространенные, – скептически заметил Дрейк. – Может быть, кто-то просто спешил домой.

– Да, но посмотрите на эту «Тойоту», когда она проезжает мимо встречной машины.

Отмотав видеозапись назад, Дженна включила ее в замедленном режиме, кадр за кадром. В какой-то момент «Тойота» поравнялась с микроавтобусом, выезжающим с боковой дороги. Свет его фар выхватил салон легковой машины под прямым углом, полностью осветив водителя. Но опять же низкое разрешение не позволяло идентифицировать внешность.

– Блондинка, волосы длинные. Но лицо размыто.

– Точно, но посмотрите, что на ней надето.

– Или эта дамочка любит белые костюмы, – присвистнул Билл, – или на ней лабораторный халат.

Дженна повернулась к доске.

– Кто из сотрудников лаборатории значится владельцем белой «Камри»?

Подкатив обратно к своему столу, Дрейк взял планшет и, повозившись немного, отыскал нужный файл правительственной базы данных.

– Здесь сказано, это Эми Серпри, биолог из Бостона, работает в лаборатории недавно. Устроилась пять месяцев назад.

– Как насчет фотографии?

Ткнув в планшет, Дрейк изучил снимок, затем повернул планшет экраном к своим товарищам.

– Блондинка, волосы забраны в хвостик. И все же, как мне кажется, пока все очень хлипко. – Молодой сержант-комендор одарил Дженну улыбкой, от которой у той загорелось лицо. – Думаю, пока что рано говорить «джекпот».

Дженна хотела узнать больше.

– Что нам о ней известно?

Пейнтер передал им все, что только смог найти: личные дела, послужные списки, даже перечни научных работ, опубликованных под той или иной фамилией.

Быстро пробежав биографию Эми Серпри взглядом, Дрейк перечислил основные моменты:

– Она француженка, получила американское гражданство семь лет назад, училась в аспирантурах Оксфордского и Северо-западного университетов.

Неудивительно, что доктор Хесс взял ее на работу. К тому же, судя по фотографии, эта женщина была весьма привлекательной, – наверное, это достоинство никогда не помешает, когда речь идет об устройстве на работу в мужской клуб, каким является научный мир.

Дрейк продолжал читать молча, судя по всему, выискивая все примечательное.

– Так, как вам это нравится? – наконец сказал он. – Эми Серпри была видной фигурой в движении за свободный доступ к научной информации. Это движение выступало за бо́льшую прозрачность. Серпи даже написала статью в поддержку одного голландского вирусолога, который выложил в Интернете генетические штучки, позволяющие сделать вирус H5N1 – это птичий грипп – более заразным и опасным.

– И она поддержала то, что такая информация была обнародована? – удивился Билл.

Дрейк снова углубился в чтение.

– Определенно, против она не выступала.

Дженна шумно вздохнула.

– Нам нужно передать эту информацию в управление шерифа и директору Кроу. Эта «Камри» модели две тысячи девятого года, скорее всего, оснащена встроенным навигатором…

– И, зная регистрационный номер машины, – подхватил Билл, – мы сможем установить ее местонахождение.

– Нужно обязательно проверить, – согласилась Дженна.

Встав, Дрейк махнул рукой, приглашая ее пройти вместе с ним.

– Ну, а пока что нам следует вернуться к вертолету. Чтобы быть готовыми тронуться в путь, как только у нас будут координаты.

Дженна ощутила прилив гордости, что ее также включили в число тех, кто продолжает заниматься этой проблемой, – хотя иного она бы не потерпела.

– Идите, – сказал Билл, снимая трубку телефона. – Я приведу все в действие и дам вам знать, как только что-нибудь услышу.

Ведя Никко на поводке, Дженна и Дрейк быстро покинули кабинет и прошли к выходу. Когда они оказались на улице, женщине в лицо ударили холодные капли дождя.

Она подняла взгляд в небо, и увиденное ей не понравилось.

Вспышка молнии на мгновение озарила брюхо черной тучи.

Проследив за взглядом Дженны, Дрейк тоже нахмурился.

– Время поджимает.

И он был прав.

Дженна поспешила к машине.

«Кто-то должен найти ответы – и как можно быстрее».

08 часов 04 минуты

Лиза наблюдала за крысой, глядя на то, как та мечется по клетке, тычась розовым носом в опилки. Молодая женщина сочувствовала грызуну, чувствуя себя такой же загнанной в угол и беззащитной.

Подопытное животное сидело в клетке, разделенной на две секции плотным сухим фильтром. С противоположной стороны лежала горка черной пыли – остатки одного из мертвых растений.

Лиза впечатала в компьютерную программу примечание – сложная задача в толстых перчатках БСЛ-4.

Пять часов, и никаких признаков проникновения.

Специалисты провели серию испытаний с фильтрами различной толщины и плотности, пытаясь определить размеры инфицирующего реагента. Пока что только одна эта крыса не демонстрировала никаких признаков заражения. Остальные заболели и теперь умирали от поражения всех жизненно важных органов.

Лиза старалась не думать о своем брате, заключенном в изолирующем боксе в противоположном конце ангара.

Несколько часов назад она вместе со специалистом по патологической гистологии провела вскрытие одной из крыс, находившихся на ранней стадии заражения. Сильнее всего были поражены легкие и сердце, с точечными кровоизлияниями на альвеолах и разрушением клеток ткани сердечного мышечного волокна. Сердце крысы буквально разложилось. Поскольку в груди так разительно проявлялись первичные очаги поражения, это позволяло сделать предположение о том, что проникновение заразы произошло воздушным путем.

Вот почему ученые провели серию испытаний с фильтрами.

Лиза продолжала печатать текст.

Заключение: инфицирующие частицы имеют в размерах меньше 15 нанометров.

«То есть это определенно не бактерии».

Одним из самых маленьких известных видов бактерий является Mycoplasma genitalium, размером от 200 до 300 нанометров.

– Это должен быть вирус, – пробормотала Лиза.

Но даже самый крохотный вирус, известный человеку – свиной цирковирус, – имел размер около 17 нанометров. Эта же частица, переносящая заразу, была еще меньше. Неудивительно, что специалистам до сих пор не удавалось получить ее изображение и исследовать внутреннее строение.

Два часа назад техник из ЦКЗ наконец закончил установку и настройку электронного сканирующего микроскопа в лаборатории, развернутой в соседнем ангаре. Хотелось надеяться на то, что вскоре специалисты увидят лицо своего противника.

Лиза вздохнула. Ей нестерпимо хотелось потереть виски, прогоняя тугой сгусток головной боли, однако в защитном облачении она даже не могла смахнуть волоски, щекочущие нос. Лиза тщетно пыталась сдуть их прочь, но в конце концов была вынуждена оставить все попытки. Она понимала, что ее одолевает усталость, но упорно не желала покидать биолабораторию, где полным ходом продолжались исследования.

В наушнике затрещала рация, затем послышался голос ведущего эпидемиолога доктора Гранта Парсона.

– Всем исследователям собраться в главном конференц-зале для обобщающего доклада.

Лиза положила затянутую в резину ладонь на клетку.

– Держись и дальше, длиннохвостый приятель!

Встав, она отсоединила кислородный шланг от стены и вошла в шлюзовую камеру, ведущую из лаборатории с подопытными животными в остальной комплекс. Все помещения были изолированы друг от друга, что позволяло разделить исследования и при этом еще больше уменьшить вероятность распространения смертоносного выброса по всей станции.

Наконец Лиза оказалась в центральном узле комплекса. Раз в два часа все ученые собирались здесь, чтобы сообщить результаты своих исследований и обсудить направление дальнейших работ. Для повышения эффективности таких совещаний на длинном столе были установлены мониторы, с помощью которых организовывались телеконференции со специалистами, работающими во всех уголках Соединенных Штатов. Окно в дальней стене выходило на погруженный в полумрак ангар.

Войдя в конференц-зал, Лиза увидела знакомое лицо за стеклом.

Она помахала рукой, привлекая внимание Пейнтера, затем указала себе на ухо. Тот тотчас же связался с нею по рации по выделенному каналу.

– Как у тебя дела? – спросил Пейнтер, прижимая руку к стеклу.

– Продвижение есть, но очень медленное, – ответила Лиза, понимая, что он имел в виду ее состояние, а не ход работ. Поспешив сменить тему, она задала более важный вопрос: – Как Джош?

Лиза регулярно получала информацию о состоянии брата от медицинского персонала, но ей хотелось услышать это от Пейнтера, человека, лично знакомого с Джошем.

– Ему по-прежнему вводят успокоительные средства, но он держится сам. Джош крепкий… и он настоящий боец.

Тут Пейнтер определенно был прав. Джош покорял неприступные вершины, но все же и он не мог сражаться с чем-то невидимым.

– Есть хорошая новость: хирургам, судя по всему, удалось спасти коленный сустав, – добавил Пейнтер. – В дальнейшем это очень пригодится в процессе реабилитации.

Лиза мысленно помолилась о том, чтобы это «в дальнейшем» пришло.

– Что насчет… есть какие-либо признаки заражения?

– Нет. Пока что все выглядит хорошо.

Лиза нашла маленькое утешение в этом известии. Реагент проник в организм Джоша через ранку на коже, а не через легкие вместе с вдыхаемым воздухом. Отсутствие симптомов могло объясняться лишь тем, что в этом случае зараза имела более долгий инкубационный период.

В груди у молодой женщины по-прежнему сжимался комок страха за брата.

«Успели ли мы ампутировать Джошу ногу вовремя?»

За спиной у Лизы раздался голос доктора Парсона.

– Давайте начнем совещание.

Лиза прижала затянутую в резиновую перчатку руку к стеклу напротив руки Пейнтера.

– Присматривай за Джошем…

Кроу кивнул.

Лиза присоединилась к остальным специалистам. Все они были в защитных костюмах БСЛ-4. Одни расселись за столом, другие остались стоять. В течение следующих пятнадцати минут главы всех лабораторий доложили самые свежие результаты своих исследований.

Первым слово взял почвовед, ученый, изучающий микроорганизмы, грибы и другие формы жизни, обитающие в почве. В его словах сквозило беспокойство.

– Я только что завершил полный комплексный анализ образцов почвы из зоны заражения. Там погибли не только вся растительность и животный мир. Почва на глубине двух футов полностью лишена какой-либо жизни. Насекомые, черви, бактерии, споры – все мертвое. По сути дела, почва подверглась полной стерилизации.

– Такой уровень патогенности… – Парсон не скрывал свою тревогу. – Это что-то неслыханное!

У Лизы перед глазами встали черные вымершие холмы; она представила себе, как та же самая тень проникает глубоко под землю, распространяется все дальше вокруг, не оставляя после себя никакой жизни. Ей также было известно о том, что на район озера Моно надвигается плохая погода. Все это грозило обернуться экологической катастрофой неописуемых масштабов.

Следующим взял слово бактериолог.

– В продолжение темы патогенности, наша команда проверила целую армию жидких дезинфицирующих ловушек, пытаясь найти какое-либо средство стерилизации образцов, доставленных из зараженной зоны. Мы испытали самые сильные щелочи и кислоты. Щелок, различные отбеливатели и все такое. Однако образцы остались заразными.

– А как насчет высоких температур? – спросила Лиза, вспомнив предположение Пейнтера о том, что для предотвращения дальнейшего распространения заразы придется выжечь склоны холмов.

Ученый пожал плечами.

– Первоначально нам показалось, что мы добились определенных результатов. Мы сожгли зараженное растение, превратив его в пепел, – и сначала казалось, что все удалось, однако когда пепел остыл, оказалось, что он остался таким же заразным. По нашему мнению, тепло просто перевело этот микроб в какое-то кистообразное состояние.

– Может быть, требуется что-нибудь погорячее, – предположила Лиза.

– Возможно. Но какая температура будет достаточной? Мы обсудили ядерный взрыв. Но если атомная бомба не испепелит заразу, ударная волна разбросает ее на сотни миль вокруг.

Определенно, об этом не могло быть и речи.

– Продолжайте работу, – постарался подбодрить ученого Парсон.

– Было бы очень кстати, если бы мы знали, с чем воюем, – закончил бактериолог.

Остальные ученые закивали, соглашаясь с ним.

Затем Лиза рассказала о своих находках, подтверждая то, что речь, скорее всего, идет о чем-то вирусоподобном.

– Но это что-то очень крохотное, – добавила она, – меньше любого известного вируса. Нам известно, что доктор Хесс проводил эксперименты с экстремофилами со всего мира, с организмами, способными выживать в кислотной или щелочной средах, даже с такими, которые обитают в невыносимом жаре вулканических выбросов.

– Что гораздо хуже, нам известно, что доктор Хесс также копался в синтетической биологии. – Лиза выразительно посмотрела на бактериолога. – В своем проекте «Неогенезис» он искал пути генетически видоизменять ДНК экстремофилов, чтобы помогать видам, оказавшимся под угрозой исчезновения, делая их более стойкими и выносливыми по отношению к изменениям окружающей среды. Кто знает, какое чудовище он сотворил, добиваясь своей цели.

Встал доктор Эдмунд Дент, вирусолог из Центра контроля заболеваний.

– Мне кажется, нам удалось мельком взглянуть на это чудовище. В только что развернутый электронный микроскоп.

Все повернулись к нему.

– Сначала мы решили, что это технический сбой. Обнаруженный нами организм был слишком маленький – бесконечно маленький, но если оценки размеров заразной частицы, предложенные доктором Каммингс, верны, возможно, это была не ошибка. – Дент оглянулся на Лизу. – Если вы хотите присоединиться к нам…

– Разумеется. На мой взгляд, нам также следует пригласить генетика и специалиста по биоинженерии. На тот случай, если мы…

Раздался громкий гудок, привлекший внимание всех собравшихся к окну. В темноте вспыхнула синяя лампочка, синхронно мигая с сигналом тревоги. Это был изоляционный бокс, развернутый врачами.

Лиза в панике вскочила с места.

Глава 12

28 апреля, 15 часов 05 минут по Гринвичскому времени

Шельфовый ледник Бранта, Антарктида

– Держитесь крепче! – окликнул летчик.

Маленький двухмоторный «Оттер» брыкался, словно необъезженный жеребец, пролетая над забитым айсбергами морем Уэдделла. По мере приближения к берегу ветер усиливался.

– Эти проклятые широты регулярно устраивают хорошенькую взбучку! – продолжал летчик. – Если вас мутит и вы собираетесь метнуть харчи, у меня есть гигиенический пакет. Не надо пачкать мою девочку!

Грей, сидевший на откидном кресле, обеими руками крепко держался за ремни. Он был пристегнут к боковой стенке фюзеляжа. Рядом натужно скрипели и громыхали ящики с оборудованием и снаряжением. Обыкновенно Пирс неплохо переносил качку, однако эти «американские горки» явились испытанием даже для него.

Джейсон сидел напротив. Уронив голову, он дремал, судя по всему, не обращая никакого внимания на турбулентность. По-видимому, у него был большой опыт общения с непогодой, бушующей на подходах к ледовому континенту. Зато парня вымотал долгий двадцатичетырехчасовой перелет на южную оконечность земного шара.

Хорошо хоть этот отрезок был последним.

Сегодня утром, сразу после восхода солнца – что на этом краю земли было полднем, началом долгой антарктической зимы, – сотрудники «Сигмы», вылетев с Фолклендских островов на Антарктический полуостров, приземлились на каменистом мысе, выступающем в море из острова Аделаида, где находится английская станция «Ротера». Перелет проходил на борту большого ярко-красного «Дэш-7» с надписью «Британское антарктическое общество» на борту. На станции «Ротера» сотрудники «Сигмы» пересели на маленький «Оттер» такой же раскраски и отправились через море Уэдделла к шельфовому леднику Бранта, плавающей льдине толщиной сто метров, обхватившей побережье Земли Котса, являющейся частью Восточной Антарктиды.

По мере приближения к берегу два винта самолета все чаще вгрызались в полярные воздушные течения, так называемые «катабатические ветры», потоки воздуха, с ревом скатывающиеся с высоких вершин внутренних гор вниз к морю.

Самолетом управлял английский летчик по фамилии Барстоу, мужчина в годах, имеющий за плечами большой опыт работы в Антарктике.

– Вы знаете, что название этих потоков происходит от греческого слова «катабаино», что означает «идти вниз?» – спросил Барстоу, тоном опытного экскурсовода продолжая свой рассказ.

– Будем надеяться, с нами это не произойдет, – проворчал голос у Грея за спиной.

В конце грузового отсека приютился Джо Ковальски. Ему пришлось сложить свое огромное тело пополам, чтобы поместиться в тесном пространстве. Сейчас великан напоминал обритую наголо гориллу, втиснувшуюся в канализационную трубу. Он сидел пригнувшись, спасая свою голову от ударов о низкий свод, и все же за тряский перелет через море Уэдделла ей уже изрядно досталось.

Кэт отправила великана в эту экспедицию на тот случай, если потребуется грубая физическая сила, но вслух она высказала и другую причину: «Уберите его отсюда куда-нибудь подальше. После разрыва с Элизабет Полк он только и делает, что слоняется по нашим коридорам».

Грей недоумевал, как Кэт удалось разглядеть разницу. И в лучшие дни Ковальски никогда не светился солнцем.

И все же Джо не жаловался. Пусть по виду бывшего военного моряка сказать это было трудно, но у него имелись свои таланты, в основном в тех вопросах, когда требовалось что-то взорвать. Как специалист по взрывотехнике «Сигмы», Ковальски в прошлом уже не раз оказывал неоценимую помощь. К тому же его сварливый характер был не более чем плесенью на хлебе. Нужно было просто привыкнуть к нему, и тогда оказывалось, что Ковальски – парень что надо.

«Хотя вслух я это ни за что не признаю».

– Вон там видна станция «Халли», – окликнул Барстоу, закладывая вираж перед заходом на посадку. – Та большая синяя сороконожка, выползшая на лед.

Выкрутив шею, Грей выглянул в иллюминатор.

Прямо внизу на отвесные скалы из голубого льда, взметнувшиеся вверх на высоту сорокаэтажного небоскреба, накатывались черные волны. Хотя внешне кромка шельфового ледника Бранта казалась обыкновенной изрезанной береговой линией, в действительности это была плавающая в воде льдина шириной шестьдесят миль, сползающая с расположенных восточнее высоких вершин Земли Королевы Мод. Ледник ежегодно продвигался вперед на длину десяти футбольных полей, на конце обламываясь айсбергами, тая в более теплых водах моря Уэдделла и под воздействием приливов и отливов.

Однако внимание Грея привлекло то, что взгромоздилось на ледяные скалы. Это действительно напоминало огромную сороконожку. Исследовательская станция «Халли-6» была построена в 2012 году с использованием уникальной конструкции из отдельных стальных модулей, выкрашенных в синий цвет, которые были соединены между собой закрытыми переходами. Каждый модуль стоял на похожих на ходули лыжах, высота которых регулировалась гидравлическими домкратами.

– Это уже шестая версия «Халли», – объяснил Барстоу, направляя самолет навстречу ветру. – Предыдущие пять были погребены под снегом, раздавлены и сброшены в море. Вот почему сейчас она стоит на лыжах. Теперь станцию можно вытащить из глубокого снега или отвести подальше от дрейфующих льдов.

Ковальски прижался носом к иллюминатору.

– Тогда почему она сейчас так близко к обрыву?

И великан был прав. Восемь соединенных между собой модулей, выстроившихся в ряд, находились всего в сотне ярдов от края ледяной скалы.

– Долго она здесь не пробудет. Через пару недель потянем ее ближе к земле. Умные головы, занимающиеся климатом, целый год изучали таяние ледников, измеряя, с какой скоростью лед сползает с этого проклятого континента. Здесь они уже почти закончили, и всю их компанию переправят на противоположный конец Антарктиды. – Летчик оглянулся – что Грею совсем не понравилось, поскольку «оттер» в этот момент как раз вошел в глубокое пике, направляясь к взлетно-посадочной полосе. – Они отправятся на шельфовый ледник Росса. На станцию «Мак-Мердо». Одну из ваших, американских баз.

– Следи-ка ты лучше за дорогой, – буркнул сзади Ковальски, для пущей убедительности указывая рукой вперед.

Летчик снова занялся своим делом, а Грей повернулся к Джейсону, разбуженному тряской и шумом.

– Станция «Мак-Мердо»? У тебя там родственники, верно?

– Рядом, – уточнил Джейсон.

– И кто захочет здесь жить? – проворчал Ковальски. – Понадобится отлить, так сразу же отморозишь себе яйца.

Барстоу фыркнул.

– Особенно в разгар зимы, дружище. А заодно и член. В некоторые зимы здесь вообще чума.

– Чума? – переспросил Ковальски.

– Он имел в виду, очень холодно, – перевел Грей.

– Почему одна секция станции в середине выкрашена в красный цвет, – спросил Джейсон, – указывая вниз, – а все остальные синие?

– Там у нас квартал «красных фонарей», – рассмеялся Барстоу, борясь с тем, чтобы удерживать самолет ровно. – Это та секция, где происходит вся веселуха. Мы там едим, по особым случаям выпиваем по кружке, играем на бильярде и смотрим телек.

Круто нырнув вниз, «Оттер» покатился по расчищенной полоске, выполняющей роль взлетно-посадочной полосы, с грохотом подскакивая на лыжах. Наконец самолет остановился недалеко от станции.

Все вышли. Ветер тотчас же отыскал все щели и неплотно застегнутые клапаны в теплых полярных куртках. Каждый вдох напоминал глоток жидкого азота, а отраженный от сплошного льда свет низко висящего над горизонтом солнца слепил глаза. До захода солнца оставалось всего полчаса. Еще через пару дней оно уже вообще не будет ни вставать, ни заходить.

Летчик вышел из самолета вместе с пассажирами, но не застегнул молнию куртки и не стал надевать капюшон.

– Долго такое тепло не продержится, – сказал он, поднимая обветренное лицо к голубому небу, словно купаясь в последних лучах солнечного света.

«Тепло?»

У Грея от холода даже зубы клацали.

– Надо загорать, пока есть такая возможность, – заметил Барстоу, ведя своих пассажиров к лестнице, поднимающейся в один из огромных синих модулей.

При взгляде с земли сооружение поражало своими размерами. Каждый блок напоминал двухэтажное здание, поднятое на пятнадцать ярдов над поверхностью льда на четырех здоровенных гидравлических лыжах. Под станцией смог бы запросто проехать трактор, что время от времени и происходило, судя по стоящему неподалеку «Джон Диру».

– Наверное, именно так они и таскают эти модули, – заметил Джейсон, оглядывая громадное чудо техники американского производства. Прищурившись, он окинул взглядом заиндевелый корпус станции. – В целом все напоминает декорации к «Звездным войнам».

– Точно, – согласился Ковальски. – Ледяная планета Гот.

Грей и Джейсон с удивлением посмотрели на своего товарища.

Вечная ухмылка на лице Джо стала еще шире.

– А что, я смотрю фильмы.

– Сюда, джентльмены, – сказал Барстоу, указывая своим пассажирам на лестницу.

Когда все поднялись наверх и отряхнули с сапог снег, открылась дверь и на площадку шагнула женщина в расстегнутой красной куртке. Ее длинные черные волосы были зачесаны назад и для защиты от ветра собраны в тугой, но по-прежнему женский хвостик. Тело у нее было гибким и упругим, а обожженные ветром щеки покрывал стойкий загар антарктического лета. Эта женщина определенно не жила затворницей в стенах станции.

– Добро пожаловать на дно мира, – приветствовала она гостей. – Я Карен ван дер Брюгге.

Поднявшись, Грей пожал ей руку.

– Благодарю за то, что предоставили нам кров, доктор ван дер Брюгге.

– Зовите меня просто Карен. Мы здесь далеки от официальных формальностей.

Пирса вкратце просветили насчет этой женщины, совмещавшей должности начальника станции и научного руководителя. В свои сорок два года доктор ван дер Брюгге, выпускница Оксфордского университета, уже была арктическим биологом с мировым именем. В досье Грей видел ее фотографии белых медведей, сделанные в Арктике. И вот сейчас доктор ван дер Брюгге находилась в противоположном конце земного шара и изучала гнездящихся здесь императорских пингвинов.

– Проходите внутрь. Мы вас устроим. – Развернувшись, она шагнула в люк. – Это командный модуль; здесь находятся центр управления, связь, медицинский пункт и мой кабинет. Но, думаю, вам будет уютнее в нашей зоне отдыха.

Пока доктор ван дер Брюгге вела их по своим владениям, Грей озирался по сторонам. Он увидел маленький лазарет с одной-единственной операционной. Перед дверью в центр связи Пирс остановился.

– Доктор ван дер Брюгге… Карен, я пытаюсь связаться с «Сигмой» с тех самых пор, как мы добрались до станции «Ротера» на острове Аделаида, но сигнал все время недостаточно сильный.

Женщина нахмурилась.

– Ваш спутниковый телефон… судя по всему, он работает через геостационарные спутники.

– Совершенно верно.

– Все это хорошо до тех пор, пока не забираешься на семьдесят градусов южнее экватора. Что, по сути дела, означает всю Антарктиду. Здесь мы пользуемся системой низкоорбитальных спутников. – Она указала на дверь. – Не стесняйтесь, звоните куда вам нужно. Мы обеспечим вам некоторую конфиденциальность. Но должна вас предупредить: сейчас как раз в самом разгаре солнечная буря, которая влияет и на наши системы. Приходится терпеть, зато благодаря солнечным бурям очень красивы наши aurora australis, полярные сияния.

– Благодарю вас. – Шагнув в центр связи, Грей закрыл за собой дверь.

– Я провожу вас в зону отдыха, – повернувшись к остальным, сказала Карен. – Смею предположить, вам сейчас не помешает перекусить и выпить горячего кофе.

– От халявного угощения я никогда не отказываюсь, – немного повеселев, заявил Ковальски.

Они направились к люку, ведущему в закрытый переход между модулями. Тем временем Грей подошел к спутниковому телефону. Набрав номер «Сигмы», он услышал в трубке цифровой шум, говорящий об установлении защищенного соединения.

Кэт ответила сразу же.

– Как вы добрались до станции «Халли»? – не теряя времени, спросила она.

– Боюсь, от тряски у меня вывалилась пара пломб, но мы на месте, целые и невредимые. Нам все равно нужно дождаться прибытия того, кого посылает сюда профессор Харрингтон. И тогда, возможно, мы наконец получим первые ответы на вопросы.

– Хочется надеяться, это скоро произойдет. За последние два часа известия из Калифорнии становились все более мрачными. Туда приближается холодный фронт, угрожающий проливными дождями и селевыми оползнями.

Грей понимал, чем это грозит. Удержать заразу в карантинной зоне станет невозможно.

Кэт продолжала говорить, но часть ее слов терялась среди треска статического электричества и цифрового шума.

– Ты должен также знать, что у Лизиного брата… признаки заражения. Двадцать минут назад случился первый приступ. Мы до сих пор не можем определить, что это – вторичные последствия контакта с реагентом или результат перенесенной операции. В любом случае, нам нужен рычаг, чтобы… изменить ситуацию. Как можно скорее. Пока не начался настоящий ад.

– Как Лиза? Держится?

– Она работает без перерыва. Стремится найти какой-нибудь способ помочь брату. И все же Пейнтер беспокоится. Единственным хорошим известием можно считать то, что появилась ниточка, ведущая к вредителю, совершившему диверсию на базе. В настоящий момент мы как раз ее разматываем.

– Хорошо, я сразу же перешлю все, что у меня здесь будет. Но нам еще час ждать посланца профессора Харрингтона, который доставит нас к нему.

«Где только это находится, черт побери?»

Нетерпение Кэт чувствовалось, даже несмотря на то, что она находилась на противоположном конце земного шара.

– Если бы только этот Харрингтон не страдал манией преследования…

Грей понимал ее отчаяние, но ему не давала покоя другая мысль: «А что если у Харрингтона есть веские основания бояться всех и вся?»

15 часов 32 минуты

«Я снова вернулся домой…»

Солнце опустилось к самому горизонту. Джейсон воспользовался случаем, чтобы насладиться открывшимся его взору зрелищем. Он сидел за столом перед двойным рядом трехслойных окон, которые выходили на ледовое поле, тянущееся до моря Уэдделла. На темно-синих волнах тут и там покачивались огромные ледяные корабли, обработанные ветром и водой в причудливые формы с высокими мачтами, мостиками и зазубренными бело-голубыми парусами.

Джейсон поступил в «Сигму» ради того, чтобы творить добро, чтобы защищать свою родину, но он также рассчитывал повидать мир. Вместо этого бо́льшую часть времени ему приходилось торчать под землей в штаб-квартире «Сигмы», и вот теперь он наконец впервые отправился на оперативное задание…

«Меня отправили домой…»

В детстве Джейсон долго жил в Антарктиде вместе с матерью и отчимом, которые по-прежнему работали рядом со станцией «Мак-Мердо», на противоположном конце ледового континента.

«И вот теперь я описал полный круг».

Джейсон сосредоточенно потягивал горячий чай, рассеянно слушая разговоры сотрудников базы, находящихся вместе с ним в зоне отдыха. Красный модуль был разделен на два уровня. В нижней половине размещалась столовая, откуда винтовая лестница вела наверх, где находились маленькая библиотека, компьютерная комната и конференц-зал. Здесь была даже стенка для скалолазания, проходящая от одного этажа к другому.

Прямо перед Джейсоном гоняли шары на бильярде трое парней, судя по языку, норвежцы. Хотя станция была английской, на ней работало много ученых из других стран. По словам доктора ван дер Брюгге, в летние месяцы здесь обыкновенно находилось от пятидесяти до шестидесяти специалистов, однако сейчас, с приближением долгой полярной зимы, их число заметно сократилось. Сейчас на станции оставалось всего двадцать человек, и лишь десяток пробудет здесь несколько месяцев абсолютной темноты.

В переходный период станция бурлила активной деятельностью – как внутри, так и снаружи. За окном два гусеничных вездехода перетаскивали контейнеры. Но самым поразительным зрелищем был зеленый трактор «Джон Дир», волокущий по льду один незакрепленный синий модуль. Наконец трактор, подобно призраку, скрылся в густом тумане, облепившем шельфовый ледник несмотря на ветер, усилившийся с приближением заката.

Начальник станции рассказала, что на следующей неделе станция будет разобрана, перетащена по частям ближе к материку и собрана снова. Работать придется круглосуточно.

В небе появился еще один «Оттер», низко летящий над кромкой ледника. Сверкнув в последних лучах заходящего солнца, самолет сделал разворот, заходя на посадку. Эта машина была не вишнево-красной, как это принято в «Британском антарктическом обществе», а белой как мел. Подобная окраска была очень необычной для антарктического региона, где предпочтение отдается ярким, сочным цветам, которые лучше выделяются на фоне снега и льда.

«Быть может, это и есть посланник профессора Харрингтона».

Джейсон привстал, готовый идти за Греем. Ковальски был рядом, в буфете, аппетитно уплетая здоровенный кусок пирога.

Внезапно самолет снова резко набрал высоту, уходя от расчищенной взлетно-посадочной полосы. Похоже, он вовсе не собирался приземляться. Значит, это не посланник. Тревога была ложной.

Джейсон опустился на стул.

Самолет заложил крутой вираж. Сбоку открылся люк, там произошло какое-то движение, после чего из люка высунулась пара подозрительных длинных черных труб.

Из концов труб вырвалось пламя, сопровождаемое дымным шлейфом.

Реактивные гранатометы.

Первые взрывы уничтожили одинокий красный «оттер», стоявший на взлетно-посадочной полосе. Затем белый самолет сделал разворот, заходя на станцию.

Джейсон почувствовал, что его схватили за руку.

– Малыш, пора сматываться! – крикнул Ковальски, рывком поднимая его на ноги.

15 часов 49 минут

Низко пригнувшись, Грей бежал по крытому переходу, соединяющему командный модуль с зоной отдыха. У него в ушах все еще звучали отголоски взрывов. Закончив телефонный разговор с Кэт, он вышел в коридор – и тут взорвалась первая граната. В окна перехода были видны горящие обломки «Оттера».

Впереди показалась другая пригнувшаяся фигура.

– Карен, с вами все в порядке? – окликнул Грей, подбегая к начальнику станции.

Та была оглушена и растеряна. Наконец взгляд ее голубых глаз сфокусировался, и в них сверкнул не страх, а ярость.

– Это еще что за чертовщина? – выпалила Карен.

– На нас напали.

– Нам нужно подать сигнал SOS. – Она попыталась протиснуться мимо Пирса.

Тот остановил ее, поймав за талию. Рев двигателей самолета нарастал. Грей потащил Карен к зоне отдыха.

– Нет времени, – на бегу бросил он.

– Но…

– Доверьтесь мне.

У Грея не было времени все объяснять, поэтому он увлек Карен к концу прохода, буквально неся ее на руках. Добежав до двери, он распахнул ее. Впереди показался Ковальски, заполняя своими габаритами дверной проем. Точно так же великан тащил за собой Джейсона.

– Назад! – заорал Пирс.

Ковальски освободил дорогу, и Грей, ввалившись в дверь, толкнул Карен навстречу своим товарищам. Едва он успел захлопнуть за собой дверь, как от двух новых взрывов содрогнулся весь модуль. В столовой с полок полетела на пол посуда, от ударной волны треугольные окна покрылись трещинами.

Грей выглянул в окошко в двери. Противоположный конец перехода был полностью разрушен взрывом. В стене командного модуля зияла дымящаяся пробоина.

«Как раз там, где находился центр связи…»

Подойдя к Грею сзади, Карен заглянула ему через плечо.

– Нас изолировали, – объяснил Пирс. – Сначала уничтожили самолет, лишив нас единственного средства покинуть ледник. Затем, услышав, что самолет заходит сюда, я понял, что следующей целью станет центр связи, чтобы окончательно отрезать нас от окружающего мира.

– Кто это?

Грей вспомнил боевиков, напавших на штаб-квартиру УППОНИР. «Оттер», нанесший удар по антарктической станции, был белый – в такой цвет выкрашена техника, предназначенная для ведения боевых действий в полярных широтах. Следовательно, с минуты на минуту должен был последовать штурм станции.

– Оружие у вас есть? – спросил Грей.

– На складе. – Карен махнула рукой в противоположную сторону. – В последнем модуле станции. Но его совсем мало.

Пусть лучше будет мало, чем ничего.

К этому времени здесь собрались остальные исследователи, всего человек десять, включая Барстоу.

– Сколько еще человек находится на станции? – спросил Грей, ведя маленький отряд через обеденный зал.

Окинув взглядом собравшихся, женщина прикинула в уме.

– В это время года – человек пять-шесть, не больше, не считая тех, кто находился за пределами станции.

Дойдя до противоположного конца, Грей распахнул дверь в следующий проход.

– Не останавливаться! Переходим из модуля в модуль! До самого конца! – Пропустив всех вперед, он поравнялся с Карен. – Станция оснащена системой внутренней связи? Нужно подать сигнал общей тревоги.

Карен кивнула.

– Конечно. Сигнал также поступит по радио всем, кто находится снаружи.

– Хорошо. В таком случае, как только мы доберемся до последнего модуля, отдайте приказ об эвакуации.

На бегу Карен озабоченно оглянулась на него.

– После захода солнца температура сразу же сильно понизится.

– Выбора у нас нет.

Снаружи все стихло. Взрывов больше не было. Грей мысленно представил себе «Оттер», заходящий на посадку. Несомненно, штурмовая группа высадится с минуты на минуту. Лишившись связи, персонал станции не может вызвать помощь, в то время как у нападающих будет вся ночь, чтобы тщательно обыскать модули или просто заложить заряды и взорвать их ко всем чертям.

Пока Грей излагал свой план, его отряд вбежал в следующий модуль.

Это был жилой отсек, состоящий из нескольких маленьких спален, выкрашенных в яркие цвета. Там беглецам встретился еще один сотрудник, перепуганный насмерть невысокий парень в очках. Продолжив путь, отряд прошел через два исследовательских модуля. Оба были уже законсервированы на зиму.

Наконец беглецы добрались до последнего вагона этого ледяного состава. С первого же взгляда стало ясно, что это склад.

– Где оружие? – нетерпеливо спросил Грей.

– У дальней двери, – ответила Карен, бросая связку ключей Барстоу. – Покажите им.

Летчик повел Грея в противоположный конец склада, а Карен подошла к висящему на стене устройству внутренней связи, быстро набрала нужный код и включила сигнал общей тревоги. Она приказала всем, кто находился на станции, немедленно ее покинуть, а тем, кто оставался снаружи, ни в коем случае не возвращаться на станцию.

Барстоу проводил Грея к сейфу у дальней стены и отпер массивные двустворчатые двери. Увидев внутри лишь несколько карабинов и пистолетов, Пирс постарался скрыть свое разочарование, но опять же, что могло угрожать персоналу станции? Обитающих на суше хищников здесь не было – вообще никого, кроме пингвинов и тюленей. По всей видимости, карабины и пистолеты предназначались для усмирения излишне буйных гостей станции, а не для отражения полномасштабного нападения.

Грей раздал шесть пистолетов «Глок-17» и закинул на плечо одну из трех автоматических винтовок Л-86А2. Вторую он вручил Ковальски, а последнюю протянул Барстоу. Джейсон, которому достался «глок», умело передернул затвор, проверяя оружие.

Пирс подошел к окошку в последней двери. Снаружи короткий день закончился, и наступила ночь, накрыв все вокруг черным одеялом. За дверью была небольшая площадка, которая вела к трапу, спускающемуся на лед.

– Ковальски и Барстоу, как только мы окажемся внизу, надо будет постараться помешать самолету приземлиться. Если это не удастся, займем позицию, которую можно будет оборонять. – Грей повернулся к Джейсону. – Ты уведешь остальных от станции. Вы должны отойти как можно дальше.

Парень кивнул. Его взгляд был чуть затуманен страхом, но он был готов действовать.

Вернулась Карен, принеся в охапке портативные рации.

– Решила прихватить на всякий случай.

Как только все были готовы, Грей первым шагнул к двери. Распахнув ее, он оказался в темноте антарктической ночи. Когда ему в лицо ударил порыв ледяного ветра, он вдруг усомнился в разумности своего плана. В ледяной пустыне смерть была такой же неизбежной, как и внутри станции. Необходимо найти какое-нибудь укрытие, и быстро.

«Но где?»

Прогремел еще один взрыв, от которого содрогнулась станция. Свет мигнул и погас окончательно.

Сзади послышался испуганный голос Карен:

– Похоже, они взорвали генераторы!

Грей нахмурился. «Неужели враг подслушал сигнал тревоги, переданный начальником станции? А что если этот сигнал только подстегнул новую атаку? Или же боевики нанесли этот завершающий удар, чтобы еще больше запугать свои жертвы перед высадкой?»

Непрекращающийся гул двигателей «оттера» напомнил о том, что дальнейшее промедление только усугубит ситуацию. Понимая это, Грей шагнул в холод, натянул перчатки и подошел к трапу. Ухватившись за поручни, он соскользнул вниз и помахал рукой, приглашая остальных последовать его примеру.

Прижав приклад винтовки к плечу, Пирс направил оптический прицел на огни кружащегося в ночном небе «Оттера». Самолет заложил вираж, разворачиваясь над дальним концом станции. Из его фюзеляжа вырвалась вспышка света. Над ледовым полем раскатился грохот нового взрыва. Крохотный островок света в кромешной темноте погас.

– Думаю, это был один из наших вездеходов, – виновато пробормотала Карен. – Наверное, мне нужно было приказать им погасить огни.

Грей заметил справа от станции еще один вездеход, и рядом трое мотонарт.

– Вы сможете быстро завести эти машины? На них вы будете передвигаться гораздо быстрее, чем пешком. Но только не зажигайте фары.

Карен кивнула.

– А что если у врага есть приборы ночного видения? – предположил Джейсон, присоединяясь к ним.

– В этом случае они с одинаковой легкостью засекут и мотонарты, и пеших людей. – Грей указал на покрывало густого тумана, опускающееся на лед за станцией. – Как только заведете машины, направляйтесь туда. Это наилучший шанс укрыться.

Джейсон с сомнением посмотрел на ненадежное убежище.

Стремясь получить хоть какое-нибудь дополнительное преимущество, Грей повернулся к Ковальски и Барстоу.

– Мы постараемся выиграть как можно больше времени. – Он указал в сторону, противоположную от стоянки мотонарт. – Если мы откроем огонь оттуда, все внимание врага окажется привлечено к нам.

Ковальски пожал плечами.

– Пожалуй, так лучше, чем околевать от холода, сидя на месте.

Барстоу молча кивнул.

Поставив обеим группам задачу, Пирс отдал приказ разделиться. Джейсон, уводя свой отряд к машинам, оглянулся.

– Одни мотонарты трехместные. Я оставлю их с работающим двигателем. На всякий случай.

Грей признательно кивнул. Смекалка молодого парня произвела на него впечатление.

Решив этот вопрос, он провел Ковальски и Барстоу под складским модулем станции. Услышал, как с противоположной стороны ожили двигатели мотонарт – вначале неуверенно, с перебоями, но постепенно набирая мощность.

Грей проводил взглядом, как вторая группа медленно скрылась в тумане, одни мотонарты за другими.

Удовлетворившись, он шагнул на открытое место, держа винтовку наготове. В ночном небе «Оттер» сделал разворот и снова начал заход на станцию, но теперь с набором высоты, словно почуяв присутствие в темноте стрелков.

Странные действия самолета встревожили Грея. У него по спине пробежал холодок недоброго предчувствия.

«Почему самолет до сих пор не попытался приземлиться?»

«Оттер» продолжал медленно описывать круг, словно ястреб над полем. До сих пор все действия нападавших были направлены на то, чтобы изолировать базу, прижать к земле тех, кто в ней находился.

«Но с какой целью? Чего они ждут?»

Ответ раздался через считаные мгновения.

Оглушительный взрыв, в сотни раз мощнее взрывов реактивных гранат, встряхнул мир вокруг. У дальнего конца станции в ночное небо взметнулся гейзер льда и пламени. Затем прогремел еще один взрыв, гораздо ближе, и тотчас же за ним последовал третий.

Ударная волна сбила Грея и его товарищей с ног. Мощные заряды взрывчатки были запрятаны в толще льда. Несомненно, их установили заранее.

Взрывы продолжались, распространяясь от противоположного конца станции.

Грей перевел взгляд на побережье, затянутое густым туманом.

«По крайней мере остальные успели выбраться отсюда…»

Внезапно у него на глазах по льду побежали глубокие трещины, соединяя воедино свежие воронки от взрывов и разбегаясь еще дальше. Он понял, что огромная льдина, плавающая в воде, раскалывается по вертикали.

Внезапно Грей понял замысел врага.

Все в груди сжалось в холодный кулак.

В подтверждение худших его опасений раздался громкий треск, подобный тому, как если бы разломилась сама земная кора.

Лед под ногами сдвинулся, наклоняясь от новой трещины в сторону темнеющего вдали моря. Заложенные в толще заряды оторвали кусок от шельфового ледника Бранта, сотворив новый айсберг – на макушке которого осталась станция «Халли-6».

Вздрогнув, вся станция медленно поползла по наклонившемуся льду, скользя на своих огромных лыжах.

Потрясенный Грей молча смотрел на происходящее.

Стоящий рядом Ковальски также все понял.

– Похоже, я все-таки не помирюсь со своей бывшей.

Глава 13

29 апреля, 08 часов 45 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Йосемитская долина, штат Калифорния

– Если вы собираетесь спрятаться, – заметил Дрейк, – вот подходящее место.

– Будем надеяться, ее еще здесь нет.

Дженна выбралась из внедорожника под моросящий дождь. Накинув на голову капюшон, она, затаив дыхание, окинула взглядом величественную гостиницу «Авани», жемчужину Йосемитского национального парка.

Открытая в 1927 году гостиница, построенная в виде деревенского дома в горах, представляла собой великолепное сочетание прикладного стиля и индейских мотивов. Прославилась она своими массивными каминами из песчаника, обтесанными вручную деревянными балками и многочисленными витражами. Хотя стоимость одной ночи в гостинице была слишком высокой для зарплаты Дженны, она время от времени позволяла себе позавтракать в роскошном обеденном зале, просторном помещении с высоченными потолками, опирающимися на толстые столбы из калифорнийской сосны.

Однако сегодня утром ее целью было не главное здание.

Группа захвата из четырех морских пехотинцев поставила свою ничем не примечательную машину на стоянку за гостиницей. Дрейк направился в примыкающий к зданию лес, захватив с собой Дженну и Никко. Все были в мешковатой штатской одежде, под которой скрывались кевларовые бронежилеты и оружие.

Дженна засунула свой компактный «Смит и Вессон» 40-го калибра за пояс, спрятав его и висящие с другой стороны наручники полами куртки.

Десять минут назад вертолет, несмотря на плохую погоду, переправил группу через хребет Сьерра-Невада в Йосемитскую долину. Лужайка рядом с «Авани» частенько использовалась для посадки спасательных вертолетов, но Дрейк побоялся, что появление винтокрылой машины может спугнуть добычу, поэтому выбрал место подальше – площадку в расположенном неподалеку Стоунмен-Мидоу.

– Машина, – сказал младший капрал Шмидт.

Он указал на белую «Тойоту Камри» с номерами штата Массачусетс. Номера совпадали. Машина принадлежала Эми Серпри.

Час назад Пейнтер организовал поиски по навигационной системе машины с указанным идентификационным номером. Машина была обнаружена здесь, в Йосемитской долине, недалеко от того района в горах, который был эвакуирован и оцеплен.

Первоначально все решили, что бывшая сотрудница научно-исследовательской лаборатории бросила свою машину и пересела в другую. Запрос в гостиницу показал, что никакая Эми Серпри в ней не останавливалась. Но затем дежурному администратору была показана фотография. Как выяснилось, женщина, подходящая под описание Эми Серпри, сняла номер под вымышленным именем, предъявив фальшивые документы и кредитные карточки.

«Несомненный признак вины».

Но почему подозреваемая поселилась здесь, так близко от границы карантинной зоны? Осталась, чтобы полюбоваться на последствия того, что натворила?

Дженна представила себе черную безжизненную пустыню и задохнулась от ярости. Она гнала прочь воспоминания об опускающемся топоре и пронзительном крике. Ей пришлось держать Джоша за плечи, пока Дрейк делал то, что нужно было сделать. После этого сержант-комендор всю дорогу обратно молчал, устремив невидящий взор на горы.

– Она должна быть здесь, – сказал Шмидт, когда они проходили мимо «Тойоты». – Если только не уехала отсюда на другой машине.

«Будем надеяться, этого не произошло. Нам нужны ответы».

Маленькая группа двинулась следом за машиной. Первым шел Дрейк. Несомненно, он хотел не только получить ответ: он жаждал отмщения.

«Тойота» была припаркована у тропинки, ведущей через сосновую рощицу. Помимо основного здания, «Авани» состояла из двадцати четырех коттеджей, спрятанных в лесу. Эми сняла один из них, по всей видимости, чтобы не привлекать к себе внимание.

Группа захвата двинулась по тропинке. В воздухе чувствовался аромат хвои. На развилке двое людей Дрейка повернули вправо. Сам сержант-комендор через несколько шагов свернул влево, взяв с собой еще одного морского пехотинца. Они намеревались окружить коттедж, затянуть вокруг него тугую петлю.

Когда морские пехотинцы скрылись за деревьями, Дженна вместе с Никко направилась прямо к коттеджу. Ей предстояло подойти к Эми Серпри первой. В гражданской одежде, с собакой на поводке женщина была похожа на обыкновенную туристку. Ее задача заключалась в том, чтобы усыпить бдительность предполагаемой диверсантки, заставить ту открыть дверь перед заблудившейся путешественницей.

За поворотом показался очаровательный домик в старом стиле, сложенный из кедровых бревен. Для лучшей гармонии с лесом он был выкрашен в зеленый цвет. Перед входной дверью, обрамленной двумя фонарями, блестела мокрая от дождя каменная площадка. Все окна были плотно зашторены, как и стекло в двери.

«Похоже, кому-то очень хочется оставаться вдали от посторонних глаз».

Дженна не испытывала страха, направляясь к коттеджу одна, поскольку знала, что ее прикрывают морские пехотинцы. И все же она украдкой поправила под курткой бронежилет. Никко не отходил от хозяйки, словно чувствуя ее волнение.

Подойдя к двери, Дженна откинула капюшон, не обращая внимания на дождь, и натянула на лицо растерянное выражение. Громко постучав, она отступила назад и крикнула:

– Простите, вы не подскажете, как мне выйти к главному корпусу «Авани»?

Внутри послышался какой-то звук.

«Значит, там кто-то есть».

Шагнув вперед, Дженна приложила ухо к двери.

– Есть кто живой? – попробовала она снова, на этот раз громче.

Прислушавшись, она сообразила, что изнутри доносится приглушенный телефонный звонок. Судя по мелодии, это был сотовый телефон.

Дженна собралась с духом, чтобы окликнуть еще раз, но тут ей ответили, хриплым, едва слышным голосом:

– …помогите…

Инстинктивно отреагировав на призыв о помощи, Дженна выхватила из-за пояса «Смит и Вессон» и рукояткой выбила окно в двери рядом с ручкой. Стекло разлетелось осколками, и Дженна, натянув на руку манжету куртки, просунула пальцы и повернула ручку, отпирая дверь изнутри.

Сзади послышался топот бегущих ног.

Оглянувшись, женщина увидела, что к ней спешит Дрейк.

– Подожди!

Отпертая дверь распахнулась сама собой.

Укрываясь за косяком, Дженна подняла револьвер, сжимая его обеими руками. Добежав до двери, Дрейк занял место с другой стороны.

Полумрак комнаты рассеивался светом единственной лампы у изголовья кровати. Этот свет позволял рассмотреть фигуру на кровати, наполовину прикрытую шерстяным одеялом. Судя по светлым волосам, это была Эми Серпри, – однако лицо у нее было распухшим и красным, кожа покрылась волдырями, уголки рта почернели. Одеяло было испачкано рвотной массой, постель была смята, словно в ней боролись.

Дженна уже слышала о том, что у Джоша случился приступ.

Она поняла, что Эми Серпри перенесла то же самое.

«Неудивительно, что далеко уйти она не успела. Судя по всему, ей стало плохо, и она остановилась прямо там, где ее прихватило».

Дженна не испытывала сочувствия к диверсантке, памятуя о том, сколько человек погибло из-за нее.

Эми повернулась к двери, и ее голова скатилась с подушки. Глаза у нее были мутно-белые, как у слепого. Рот открылся, словно в новом призыве о помощи.

Но вместо этого из него хлынула кровь, выплеснувшаяся на подушку и промочившая насквозь матрас. Тело обмякло, застыв неподвижно.

Дженна шагнула было к кровати, но Дрейк остановил ее на пороге, преградив дорогу рукой.

– Взгляни на ковер, – предупредил он.

Сначала Дженна не поняла, что означают крохотные комочки, которыми был усыпан пол. И вдруг до нее дошло.

«Мыши… дохлые мыши».

Она слышала рассказы об этих серых зверьках, без спроса подселяющихся в коттеджи к постояльцам гостиницы. Одна ее подруга в прошлом году останавливалась в таком домике. Впоследствии она только и говорила что о мышах, которые всю ночь сновали вокруг ее кровати, рылись в ее вещах и даже нагадили ей в обувь.

Гостиница вела с мышами нещадную войну, особенно после того, как в долине были зафиксированы случаи заболеваний, вызванных вирусом, переносчиком которого являются грызуны.

Однако война в этом коттедже уже завершилась.

Точнее, почти завершилась.

Одинокая мышка ползла по ковру, трясясь всем своим телом.

Внимание Дженны было полностью приковано к жуткой картине перед глазами, и она среагировала слишком медленно.

Подчиняясь охотничьему инстинкту, Никко бросился вперед.

– Никко, стой!

Услышав команду хозяйки, лайка остановилась, но полудохлая мышка уже была у нее в зубах. Обернувшись, собака опустила хвост, понимая, что совершила какую-то оплошность.

– Никко…

Выронив мышку, пес виновато побрел к хозяйке, опустив морду и поджав хвост.

Одной рукой оттолкнув Дженну назад, другой Дрейк захлопнул дверь.

То, что затаилось внутри этой комнаты, было многократно страшнее любого вируса.

Оставшийся за дверью Никко заскулил, умоляя, чтобы его выпустили.

09 часов 01 минута

Лиза стояла в шлюзовой камере, дожидаясь, когда выровняется давление и можно будет открыть внутреннюю дверь, ведущую в лабораторный комплекс. За стенами слышался тихий стук капель дождя по металлической крыше ангара.

Напомнивший молодой женщине о том, что время поджимает.

По прогнозам местных метеорологов, мощный грозовой фронт продолжал наползать на регион. Пока что акры мертвой земли вокруг эпицентра оставались сухими, но было лишь вопросом времени, когда черные тучи прольются дождем над этим районом. Специальной группе было поручено оценить с помощью программы компьютерного моделирования, учитывающей топографические и геологические параметры, как далеко сможет распространиться зараза.

Предварительные данные были пугающими.

В настоящий момент Пейнтер проводил телеконференцию с участием различных местных и федеральных чиновников. Директор «Сигмы» стремился быть на шаг впереди катастрофы. К сожалению, от человека, прибывшего посреди ночи, пока что была одна только головная боль. Технический директор Управления анализов и тестов американской армии прилетел с испытательного полигона Дагуэй в штате Юта, где отрабатывались методы противодействия ядерной, химической и биологической угрозе. Всего за несколько часов он успел достать Пейнтера.

Над внутренней дверью зажглась зеленая лампочка, и магнитный замок открылся. Приглушенный хлопок возвестил о выравнивании давления. Лиза вышла из шлюзовой камеры, радуясь возможности свалить все политические дрязги на своего жениха. Ей предстояла сложная задача, требующая полного ее внимания.

Лиза оглянулась на карантинный бокс в дальнем конце ангара. Джошу поставили капельницу с диазепамом, и он снова уснул. Причина кратковременного приступа оставалась неизвестна, но, как выяснила Лиза, возможно, это было свидетельством того, что инфекция распространилась на центральную нервную систему.

У нее перед глазами снова возник острый шип, глубоко вонзившийся в ногу.

«Хочется надеяться, что я ошибаюсь…»

И все же Лиза собиралась работать до тех пор, пока не появится полная уверенность.

– Доктор Каммингс, вы вернулись… Фантастика!

Голос прозвучал в наушнике, подключенном к рации. Обернувшись, Лиза увидела доктора Эдмунда Дента, вирусолога из ЦКЗ, стоящего у окна своей лаборатории. Он приветственно поднял руку – затем помахал Лизе, приглашая ее к себе.

– Благодаря вашей работе нам, похоже, удалось добиться значительного прогресса в выделении заразной частицы, – продолжал Дент. – Как только мы узнали, что речь идет о чем-то столь крохотном, дело пошло гораздо быстрее. Но мне бы хотелось выслушать ваше мнение относительно того, что мы установили к настоящему времени.

– Конечно, – ответила Лиза.

Радуясь хоть какому-то продвижению вперед, она поспешила к маленькой шлюзовой камере, ведущей в лабораторию. Эта секция комплекса БСЛ-4 сияла нержавеющей сталью высокоскоростных центрифуг, масс-спектрометра, сверхточного микротома и криогенной камеры. Дополняли оборудование два мощных электронных микроскопа.

Войдя в лабораторию, Лиза увидела еще одну фигуру в белом халате, склонившуюся к компьютерному монитору. Она узнала этого человека только тогда, когда он обернулся, и постаралась скрыть свое удивление.

Это был доктор Реймонд Линдаль, технический директор УАТ. Судя по его лицу, скрытому маской, ему было лет пятьдесят с небольшим. Неестественно черные волосы, скорее всего, были подкрашены, чтобы скрыть седину, и то же самое можно было сказать про козлиную бородку. С самого своего появления здесь доктор Линдаль совал свой длинный нос во все работы центра, вынося скоропалительные заключения и требуя перемен, когда у него была такая возможность, – что, к огромному сожалению Пейнтера, бывало слишком часто.

И вот теперь, судя по всему, Лизе предстояло разделить страдания своего жениха.

Разумеется, этот человек имел полное право находиться здесь. Она знала, что доктор Линдаль является признанным специалистом в области генетики и биоинженерии. Однако талант породил в нем заносчивое высокомерие.

– Доктор Дент, – натянуто промолвил Линдаль, – не думаю, что нам будет польза от познаний доктора Каммингс в медицине и психологии. Ее способности найдут лучшее применение, если она приложит их к клиническим исследованиям, сосредоточившись на изучении животных.

Вирусолог не поддался на нажим, отчего Лиза зауважала его еще больше. Эдмунд был на десять лет младше Линдаля и стоял на богемных позициях, скорее всего, выкованных за годы, проведенные в Берклийском и Стэнфордском университетах. Хотя Лиза еще ни разу не видела его без защитного костюма, она всегда представляла его в сандалиях на босу ногу и линялой футболке.

– Именно Лизина работа предопределила наш прогресс, – напомнил Линдалю Эдмунд. – И никогда не помешает свежий взгляд на проблему. К тому же, когда это мед в улье готовила всего одна-единственная пчела?

У Линдаля вырвался обреченный вздох, но он не стал спорить.

Эдмунд подкатил кресло к директору УАТ.

– Лиза, позвольте ввести вас в курс дела. На предыдущем совещании я говорил о том, что, как мне показалось, нам удалось мельком взглянуть на то чудовище, с которым мы имеем здесь дело. Вот снимок поперечного среза альвеолы легкого инфицированной крысы.

Лиза прильнула к экрану, изучая скопления крошечных частиц, плотно заполнивших маленькие воздушные клетки легкого.

– Это определенно похоже на вирионы – внеклеточные вирусные частицы, – согласилась она. – Но я никогда не видела ничего столь крошечного.

Эдмунд кивнул.

– Я измерил размеры частиц, поселившихся на поверхности инфицированных волокон сердечной мышцы. Этот снимок, полученный с помощью электронного микроскопа, позволяет получить объемную картинку.

Новый снимок показал отдельные вирусы, гнездящиеся на ветвящихся пучках мышц и нервах. Внизу экрана имелась шкала, позволяющая определить размеры частиц.

– Получается, они меньше десяти нанометров, – заметила Лиза. – Это же вдвое меньше самого маленького известного вируса!

– Вот почему я предложил свою помощь, – вмешался Линдаль, локтем отстраняя Эдмонда. – Чтобы получить более четкую картинку, я сопоставил данные анализа белка, полученные микробиологами. По этим данным и с использованием запатентованной мною программы я составил трехмерное изображение капсида, наружной оболочки вируса.

Лиза всмотрелась в сферическую модель инфекционной частицы. Тонкая работа Линдаля произвела на нее впечатление, и она даже была готова смириться с его заносчивостью.

– Это внешнее лицо нашего чудовища, – сказал Эдмунд. – Генри уже занят генетическим анализом того, что скрывается внутри.

Доктор Генри Дженкинс был генетиком из Гарвардского университета.

– Но уже по одному капсиду мы можем экстраполировать многое, – не обращая на него внимания, продолжал Линдаль. – Достаточно для того, чтобы утверждать, что это искусственная конструкция. Под белковой оболочкой мы обнаружили волокна графена, толщиной всего в два атома, сотканные в гексагональный узор.

Он вывел на экран рядом с предыдущей картинкой новое изображение, показывающее заразную частицу без наружной оболочки, под которой было видно сложное переплетение.

Определенно, это было похоже на что-то искусственное. Лиза постаралась определить значение этих рукотворных волокон. Графен является необычайно прочным материалом, более прочным, чем паутина.

– Можно подумать, – сказала она, – что доктор Хесс пытался создать под белковой оболочкой некое подобие кевларового слоя.

– Совершенно верно, – повернулся к ней Линдаль. – Тонко подмечено. Возможно, именно этой дополнительной структурой объясняется стабильность вируса. К настоящему времени уже установлено, что он устойчив к воздействию щелочей, кислот и даже огня.

Однако до сих пор не было ответа на более важный вопрос: что защищает эта необычайно прочная оболочка?

– Судя по всему, доктор Хесс создал идеальную оболочку, настолько маленькую, что она способна проникать в любые ткани, – продолжал Линдаль. – В животную, растительную, в грибы. Возможно, именно размеры и структура определяют универсальную патогенность вируса.

Лиза кивнула, вспоминая землю, стерилизованную неизвестным организмом на глубину двух футов.

– Но зачем Хесс создал этот вирус? – спросила она. – С какой целью?

– Вы знакомы с ПВЧ? – спросил Линдаль.

Лиза покачала головой.

– Мы как раз обсуждали эту тему перед вашим приходом, – объяснил Эдмунд. – Эта аббревиатура расшифровывается как «пустые вирусоподобные частицы». Это совершенно новая область экспериментальных исследований: от вируса отделяется ДНК, и остается только наружная оболочка. Данные работы имеют большой потенциал в части создания новых вакцин.

Лиза все поняла. Пустые частицы вызывают сильную антигенную защитную реакцию, но при этом абсолютно без риска заболеть.

– Однако это еще только самое начало, – сказал Линдаль. – Имея пустую оболочку, можно строить что-то свое. Добавлять любые органические и неорганические компоненты, как, например, эти графеновые волокна.

– И, создав такую оболочку, – добавил Эдмунд, – можно заполнить ее любыми чудесами или ужасами, какими только вздумается. Другими словами, идеальная оболочка становится идеальным средством доставки.

Лиза снова вгляделась в лицо чудовища.

«Что скрывается внутри?»

– И вы полагаете, что доктору Хессу удалось добиться чего-то подобного? – спросила она. – Что он в своей лаборатории создал с чистого листа этот вирион и поместил в него что-то?

Линдаль откинулся назад.

– Такие технологии уже давно существуют. Еще в две тысячи втором году группа ученых из института Стоуни-Брук синтезировала живой вирус полиомиелита, имея под рукой лишь химические реактивы и генетическую схему.

– Эти работы спонсировались Пентагоном, – тяжело вздохнул Эдмунд.

Лиза уловила в его голосе явное обвинение. Исследования доктора Хесса также финансировались военными.

Линдаль пропустил эти слова мимо ушей.

– А в две тысячи пятом году в другой лаборатории был синтезирован более крупный вирус гриппа. В две тысячи шестом году такой же результат был достигнут в отношении вируса Эпштейна-Барра, у которого такое же число основных частей, как и у вируса ветряной оспы. Но все это детские игры по сравнению с тем, с чем мы имеем дело сегодня. В настоящее время ученые могут искусственно строить организмы размерами в сто раз больше, причем относительно дешево. – Он презрительно фыркнул. – Синтезатор ДНК можно свободно купить через Интернет.

– Так что же именно вложил в оболочку доктор Хесс? – спросила Лиза.

Однако прежде чем кто-либо успел ответить, у нее зажужжала рация. Судя по реакции ученых, они также это услышали.

Это был Пейнтер. Уловив в его голосе возбуждение, Лиза поймала себя на том, что у нее чаще забилось сердце.

– Только что пришло сообщение из Йосемитского парка, – доложил Кроу. – Женщина, подозревавшаяся в диверсии, мертва.

«Мертва…»

Лиза закрыла глаза, думая о Джоше. Эми Серпри была единственной ниточкой, единственным путем выяснить подробности об исследованиях доктора Хесса.

– По предварительным данным, – продолжал Пейнтер, – она, скорее всего, умерла от того же заболевания, с которым мы имеем дело здесь. Национальная гвардия и отряды быстрого реагирования выехали на место, чтобы оцепить комплекс «Авани». Возможно также, что у нас появились новые жертвы заражения. Рейнджер Бек и сержант-комендор Дрейк. И собака.

«Только не это…»

Пейнтер продолжал, изложив дополнительные инструкции относительно мер предосторожности. Центру контроля заболеваний предстояло к возвращению двух предполагаемых жертв заражения оборудовать в ангаре еще одну карантинную зону.

Когда он закончил, Лиза переключилась на выделенный канал.

– Насколько серьезно они инфицированы? – спросила она.

– Дженна и Дрейк не переступали порог комнаты, и, по словам Дрейка, шел дождь и ветер дул им в спину, так что, может быть, все обойдется.

– Ну, а собака?

– Она забежала в коттедж и схватила мышку, скорее всего, зараженную.

Так что у лайки, вероятно, был контакт с инфицированным животным через слизистые оболочки.

Дженна снова уставилась на чудовище на экране.

«Бедная собака…»

Глава 14

29 апреля, 16 часов 04 минуты по Гринвичскому времени

Шельфовый ледник Бранта, Антарктида

Вокруг стонал и трещал лед. Грей с ужасом проводил взглядом проехавшую над головой массивную громаду станции «Халли». Огромные лыжи ползли по наклонной ледяной поверхности к скалам, обрывающимся в холодное море Уэдделла.

За дальним концом станции все еще дымилась проделанная взрывами линия разлома. Ледяная глыба, на которой стояла станция, продолжала отходить от остальной части шельфового ледника Бранта.

Встав, Грей поднял на ноги летчика-англичанина.

– Шевелитесь! Оба!

Ковальски, нетвердо держась на ногах, огляделся по сторонам.

– Куда?

– Следуйте за мной!

Пирс побежал прочь от сползающей в море станции, вонзая сапоги в заснеженный лед, поднимаясь по склону, который становился все круче и круче. Поверхность была достаточно неровной, чтобы обеспечить хорошее сцепление, и все же пару раз он спотыкался и падал на колено или руку. Используя стальной приклад винтовки в качестве опоры, Грей старался двигаться как можно быстрее. У них были считаные секунды. Наконец он добрался до облака пара и дыма, вырывающегося из зоны взрыва. Видимость сократилась до длины вытянутой руки.

Пирс молил бога о том, чтобы выдержать нужное направление.

Еще через несколько шагов он выдохнул, испытав облегчение – но только самое маленькое.

Впереди показался силуэт мотонарт. Стало слышно приглушенное ворчание двигателя, работающего на холостых оборотах.

Слава богу, Джейсон предусмотрительно подготовил путь отступления.

Добежав до трехместных мотонарт, Грей уже перекинул ногу через сиденье – но прежде чем он успел занять место за рулем, его остановил Барстоу.

– Кто здесь эксперт? Мотонарты поведу я. А вы с приятелем будете пассажирами.

Грей не стал спорить, доверившись антарктическому летчику, у которого наверняка было больше опыта управления такими машинами. Когда Ковальски уселся у него за спиной, он указал на разрастающуюся трещину впереди.

– Нам нужно…

– Понял, – не дал ему договорить Барстоу, дав полный газ.

Из-под задних гусениц полетели осколки льда, и мотонарты рванули вперед. Единственная надежда заключалась в том, чтобы перепрыгнуть через расширяющийся разлом и добраться до сплошного ледника на противоположной стороне. Шансы на успех были невелики, особенно если учесть, что мотонарты были перегружены, однако оставаться на отломившейся льдине означало верную смерть.

Грей прижался к спине сидящего впереди Барстоу.

Ковальски выругался вслух.

Внезапно летчик сделал крутой поворот. Застигнутый врасплох Грей едва не слетел с сиденья. Зад мотонарт занесло, и они развернулись прочь от трещины. Двигатель взревел громче, и Барстоу на полной скорости погнал машину вниз по склону. Мотонарты вырвались из тумана на открытое место, устремившись вдогонку за медленно сползающей к обрыву станцией.

– Что ты делаешь? – заорал Грей.

– Не мешай!

Барстоу припал к рулю, стараясь выжать максимальную скорость. Грею не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру.

Но беглецы были не одни.

Единственным предупреждением об опасности явились мигающие навигационные огни в темном небе над головой. Вражеский «оттер» пронесся мимо – и тотчас же лед впереди взметнулся огненным фонтаном, взорванный реактивной гранатой.

– Матерь Божия! – воскликнул Барстоу. – Держитесь крепче, ребята!

Обогнув на полной скорости дымящуюся воронку, летчик устремился к единственному укрытию. Он выписал еще один крутой поворот, подняв в воздух снежный хвост, после чего скользнул боком под сползающую станцию, чисто проскочив между двумя гигантскими гидравлическими лыжами, поддерживающими модуль.

– Только скажите мне, когда все это закончится! – простонал Ковальски.

Однако до конца было еще далеко.

В результате своего отчаянного разворота Барстоу потерял поступательный импульс, но теперь он снова помчался под брюхом «Халли-6», умело прикрываясь корпусом станции от кружащего в небе «Оттера». Обреченные модули продолжали сползать по наклонившейся льдине, но мотонартам удалось набрать скорость.

К этому времени Грей уже понял предыдущий маневр Барстоу – почему тот развернулся на сто восемьдесят градусов, направив мотонарты прочь от разлома. Двигаясь вверх по склону, мотонарты, тем более перегруженные, ни за что не смогли бы набрать момент инерции, достаточный для того, чтобы преодолеть расширяющуюся трещину. Но направив машину вниз, Барстоу рассчитывал получить необходимый импульс, превратив мотонарты в ракету с гусеничным двигателем.

У этого плана был только один недостаток…

Ледовое поле кончалось.

Впереди головной модуль гигантской сороконожки достиг края обрыва и полетел вниз, оторвавшись от остальной станции и упав в плещущиеся далеко внизу черные волны.

– Мальчики, нам надо поторопиться!

Повернув вбок, Барстоу пролетел между двумя накренившимися стойками лыж и снова вырвался на открытое место. Теперь мотонарты уже мчались наискосок вверх по склону, удаляясь от станции, модуль за модулем срывающейся в море Уэдделла.

Отколовшаяся льдина кренилась все больше и больше, отдаляясь от равнины шельфового ледника Бранта. Барстоу гнал мотонарты на полной скорости, выбирая место, где разрастающаяся расселина была самой узкой.

Наконец он дал полный газ.

Однако упрямый ястреб не собирался терять свою добычу. «Оттер» вырвался из клубящегося облака впереди, несясь над самым льдом, рассекая винтами туман. Делая разворот, самолет накренился, открывая распахнутый боковой люк – и застывшего в нем боевика с прижатым к плечу ручным гранатометом.

Враг решил не рисковать.

Следующий выстрел будет сделан в упор.

Грей развернулся, локтем отталкивая Ковальски назад. Освободив винтовку, он вскинул ее одной рукой и нажал на спусковой крючок, в автоматическом режиме выстрелив все тридцать патронов за три секунды. Первая его очередь была направлена в открытый люк. Громко вскрикнув, боевик вывалился из самолета. Остальные пули Грей выпустил в ближайший двигатель пронесшегося мимо самолета.

– Держитесь! – крикнул Барстоу.

Прижав Грея к сиденью, Ковальски навалился на него сверху.

Мотонарты домчались до кромки льда – и взмыли в воздух. Высоко подлетев на вздыбившейся льдине, закрутились штопором, и Грей на мгновение отчетливо увидел разверзшуюся внизу бездну. Но мотонарты уже перелетели через трещину и боком приземлились на противоположной стороне, ударившись о лед краем одной гусеницы.

Подскочив в воздух, машина опрокинулась, сбрасывая с себя всех седоков.

Выронив винтовку и сгруппировавшись, Грей покатился по льду. Наконец ему удалось остановиться. Подпрыгнув еще несколько раз, мотонарты также застыли неподвижно. Барстоу и Ковальски поднялись на ноги.

Великан ощупал себя, словно убеждаясь в том, что он еще жив.

– Если честно, приземление мне не очень понравилось.

К ним подошел Барстоу. Лицо у него было залито кровью, правую руку он прижимал к груди.

– Как говорят у нас в авиации, если после приземления ты можешь идти самостоятельно… – пробормотал летчик, оглядываясь на валяющиеся на боку мотонарты.

– Это про самолеты, – с укором поправил его Ковальски, – а не про чертовы мотонарты.

Летчик пожал здоровым плечом.

– Какое-то время мы летели. Так что это тоже считается.

Не обращая внимания на перепалку, Грей всмотрелся в небо. Он увидел, как маленькое скопление огоньков исчезает в темноте, скрываясь за кромкой сползающего в море обломка шельфового ледника Бранта. Нельзя было сказать, то ли он нанес «Оттеру» смертельные повреждения и тот разбился, то ли самолет, встретив неожиданный отпор, просто улетел прочь. В любом случае враг мог вызвать по радио помощь.

Грей не собирался сидеть на месте в ожидании ответа на этот вопрос.

Он оглянулся на мотонарты.

Должно быть, Барстоу прочитал его немой вопрос.

– Извини, дружище, с малышкой все кончено. Похоже, дальше нам придется идти на своих двоих.

Пирс натянул капюшон, уже чувствуя холод.

Ковальски первым озвучил вопрос, который волновал всех.

– Черт побери, и куда мы отправимся дальше?

16 часов 18 минут

– Она погибла… вся!

Джейсон услышал отчаяние в голосе начальника станции – точнее, бывшего начальника станции. Они с Карен стояли на гребне ледяной горы. С такой высоты им был виден весь берег, местами облепленный туманом. Отломившаяся льдина все еще была затянута дымкой, и все же не вызывало сомнений, что в этом удаленном ландшафте недостает одной детали.

Исследовательская станция «Халли-6» исчезла.

В ушах у Джейсона все еще звучали отголоски первых взрывов. Уносясь прочь на мотонартах, он видел, как береговая кромка откололась среди огненных вспышек и дыма. Ударная волна разнеслась над поверхностью ледника на многие мили. Потребовалось еще несколько мучительно долгих минут, чтобы отыскать достаточно высокое место, откуда можно было бы рассмотреть последствия.

И вот теперь страшная правда не вызывала сомнений.

«Все погибло…»

Карен сделала глубокий вдох, стряхивая с себя первоначальный шок.

– Нам нужно двигаться дальше, – предупредила она, с тревогой всматриваясь в густой полярный туман.

Казалось, температура с каждой минутой понижается на десять градусов.

«Или, быть может, это уже дает о себе знать переохлаждение», – подумал Джейсон.

В тридцати ярдах поодаль в окружении вездеходов застыли их мотонарты. Они спасли двенадцать человек из числа сотрудников станции, но долго ли еще они смогут продержаться? Застигнутые врасплох, полярники по большей части были одеты недостаточно тепло для такого мороза, а мотонарты без дозаправки далеко не уедут. У вездехода даже не работал отопитель. Именно поэтому на момент нападения он стоял в бездействии.

– Нам во что бы то ни стало нужно найти укрытие, – сказала Карен. – Но мы в сотнях миль от ближайшей базы или станции. Наш единственный шанс – оставаться здесь, в надежде на то, что кто-то слышал взрывы и захочет выяснить, в чем дело. Но, возможно, ждать потребуется несколько дней.

– Как долго мы сможем продержаться автономно?

– Нам очень повезет, если мы переживем эту ночь. До восхода солнца еще восемнадцать часов. А следующий день продлится всего два часа.

Джейсон обдумал все варианты.

– Если кто-то станет нас искать, ему будет очень непросто разглядеть нас в темноте.

– Наверное, нам нужно придумать какой-нибудь сигнал. Сольем из бака немного бензина и подожжем его, когда услышим самолет.

Джейсон сразу же увидел у этого плана один существенный недостаток.

– А что если первыми искать нас прилетят не спасатели?

Карен обхватила плечи руками.

– Вы правы, – пробормотала она. – В таком случае, что же нам делать?

– Кажется, я знаю, что мы можем сделать.

Карен удивленно подняла брови, но прежде чем она успела спросить, у нее за пазухой раздался писк. Очевидно, она сама была удивлена этим звуком. Расстегнув молнию, женщина достала портативную рацию, одну из тех, которые она раздала перед тем, как покинуть станцию.

– …слышите нас? Кто-нибудь нас слышит?

– Это Грей! – воскликнул Джейсон, не в силах поверить в это.

Карен протянула ему рацию.

Джейсон нажал кнопку.

– Коммандер Пирс?

– Джейсон, где вы? У вас все в порядке?

Джейсон как мог объяснил ситуацию, выслушав от Грея краткий рассказ о бегстве с отколовшейся глыбы льда. Однако группа Пирса застряла на берегу, и, подобно Джейсону, он опасался возвращения врага.

– Я могу взять пару мотонарт и отправиться их искать, – предложила Карен.

Джейсон кивнул.

– Но, Джейсон, – с сомнением посмотрела она на него, – вы действительно знаете, где можно найти укрытие?

Тот окинул взглядом погруженную в темноту безликую ледяную пустыню.

«Очень на это надеюсь».

17 часов 22 минуты

Поежившись от проникающего под куртку холода, Грей припал к рулю мотонарт. Толстый шерстяной шарф, закрывающий нижнюю половину его лица, промерз насквозь. Пальцы рук, одетые в перчатки, казалось, примерзли к ручкам управления.

Грей прищурился, защищаясь от встречного ветра. Его воспаленные глаза сфокусировались на свете фары мотонарт, выхватывающем бледный конус в облаке клубящегося тумана. Он не отрывал взгляда от мотонарт, идущих впереди, которыми управляла Карен ван дер Брюгге. Начальник станции приехала час назад, таща на буксире вторые мотонарты. Теперь она везла травмированного Барстоу, а Ковальски сидел за спиной у Грея.

Пирсу приходилось полагаться на то, что Карен знает, куда ехать. Судя по всему, она ориентировалась по следу гусениц, оставленному группой Джейсона. Парень уводил сотрудников станции в глубь затянутого туманом шельфового ледника Бранта, удаляясь от моря Уэдделла, – хотелось надеяться, туда, где враг их не найдет.

«Если нам повезет, боевики, может быть, сочтут нас погибшими».

Идущие впереди мотонарты внезапно остановились. Поглощенный своими мыслями, Грей едва не врезался в них, но все же успел затормозить. Ярдах в десяти впереди в полумраке показалась причина этого резкого замедления.

Все пространство впереди заслоняла массивная черная тень. Казалось, над ледовой равниной поднимается плоская гора. Но когда Грей подъехал ближе, стали видны детали: громадные лыжи, огромный синий модуль, одинокий трактор.

Это была отсоединенная секция уничтоженной станции.

Джейсон вспомнил про этот модуль, который был увезен в туман еще до начала нападения. Он рассчитывал, что враг, сосредоточив все внимание на главных секциях «Халли-6», не заметит исчезновение одного модуля.

«Похоже, парень был прав».

Хоть и погруженный в темноту, модуль внешне выглядел целым и невредимым. Грей разглядел неподалеку вездеход и несколько мотонарт. Карен поставила свою машину рядом с ними. Грей подогнал свои мотонарты туда же.

Наверху в дальнем конце модуля открылся люк, и на небольшой помост вышел Джейсон. Помахав новоприбывшим рукой, он указал на трап. Грея не нужно было просить дважды. Теплый воздух, облаком пара вырвавшийся из открытого люка, уже служил достаточным приглашением.

Маленький отряд поспешил в тепло и укрытие. Температура опустилась до тридцати градусов ниже нуля, и усилившиеся с наступлением ночи катабатические ветры делали мороз нестерпимым.

Грей помог Барстоу подняться по трапу. Во время аварии мотонарт летчик вывихнул плечо, и хотя Грею и Ковальски удалось поставить сустав на место, рука все еще болела. После некоторых усилий все наконец оказались внутри.

Грей захлопнул за собой люк, отгораживаясь от антарктического холода, и какое-то мгновение постоял, купаясь в тепле. Щеки, оттаивая, вспыхнули острыми иголками боли. Конечно, вероятность обморожения не следовало сбрасывать со счетов, но кончик своего носа Грей по-прежнему чувствовал.

Он прошел следом за остальными в сердце модуля, оказавшегося жилым отсеком, разделенным на отдельные каюты, с общим туалетом и тренажерным залом. Все было выкрашено в яркие цвета, призванные компенсировать бесконечное однообразие застывшего мира вокруг. Как только у Грея начали оттаивать ноздри, он также почувствовал аромат кедра, исходящий от деревянной обшивки стен, – еще один психологический трюк, сглаживающий последствия отсутствия зеленых растений.

Все собрались в небольшой кают-компании, где стояли длинный стол и стулья. Некоторые из сотрудников станции уже разошлись по каютам, оглушенные последними событиями, валясь с ног от усталости. Остальные стояли, прислонившись к стенам, с подавленными, встревоженными лицами.

«У них есть все основания иметь такой вид».

Первым заговорил Джейсон.

– Нам удалось нагнать трактор. Думаю, мы напугали водителя до смерти, гонясь за ним. Но, по крайней мере, идти по его следу было легко. Оказавшись здесь, мы завели генератор. – Парень указал рукой на табло с мигающими лампочками. – К сожалению, рацию нам найти не удалось.

– Вы нашли это место, – сказал Ковальски, хлопнув его по спине. – Этого более чем достаточно, чтобы получить в награду сигару. – Доказывая, что слово у него не расходится с делом, великан достал из внутреннего кармана куртки завернутую в целлофан сигару и протянул ее Джейсону, после чего обвел взглядом собравшихся. – Это ничего, если мы здесь курнем?

– В нормальной обстановке курить в помещениях запрещается, – сказала Карен. – Но в данных обстоятельствах я делаю исключение.

– В таком случае я, возможно, когда-нибудь полюблю это место. – И Джо отправился искать укромный уголок, где можно было бы раскурить сигару.

Грей обратился к более насущным вопросам.

– Что у нас с водой и продовольствием?

– Еды в модуле нет, – ответил Джейсон. – Только то, что захватил с собой тракторист. Этого должно было бы хватить ему на несколько дней, если бы он застрял здесь из-за непогоды, но на всех нас его запасов не хватит. А вот с водой проблем быть не должно: мы всегда сможем растопить снег или лед.

– В таком случае нам следует строго распределить имеющееся продовольствие. – Грей повернулся к Карен, бессильно опустившейся на стул. – Вернемся к тому, что произошло… заряды, оторвавшие глыбу от основного ледника, были заложены заранее. Как такое могло произойти?

– Я могу только выдвинуть догадку. Бомбы были заложены в просверленные во льду шурфы задолго до появления станции.

– Такое возможно?

– Вполне, – задумчиво промолвила Карен. – Мы передвинули «Халли-6» ближе к морю месяца три назад, чтобы климатологи смогли закончить исследования скорости таяния ледового панциря Антарктиды. Наш маршрут был спланирован и нанесен на карты еще год назад, с указанием координат нового положения станции.

Грей задумался.

– То есть, имея заблаговременно эту информацию, можно было заранее расставить ловушку, а затем в любой момент уничтожить станцию.

– Да, но это так и не объясняет, зачем кому-то понадобилось ее уничтожать.

– Возможно, это как-то связано с исследованиями профессора Харрингтона. Ваша станция служила своеобразными «воротами» в Землю Королевы Мод, где развернула свои работы группа профессора. Если кто-то захотел иметь возможность разом изолировать это место, первым делом ему нужно было избавиться от «Халли-6».

Лицо Карен стало пепельно-серым.

– У вас есть какие-нибудь мысли относительно того, над чем работал Харрингтон? – спросил Грей.

Карен покачала головой.

– Нет, но это не значит, что не было никаких пересудов о том, что там происходит. Выдвигали самые разные предположения, вплоть до обнаруженной заброшенной нацистской базы, на которой испытывалось ядерное оружие, – что, могу добавить, ваша страна осуществила здесь в пятьдесят восьмом году. Но все это в лучшем случае одни догадки.

И все же, какой бы ни была правда, ради нее стоило убивать.

«И, судя по всему, ничего еще не закончилось».

Грей выглянул в треугольное окно.

– Нам нужно расставить наблюдателей. По всем сторонам модуля. И по крайней мере один человек должен патрулировать на улице, следить за небом.

Карен поднялась из-за стола.

– Я распределю дежурства.

– И еще, – добавил Джейсон, прежде чем она ушла. Он указал на человека в промасленном комбинезоне. – Карл говорит, что он может остаться с трактором.

Мужчина кивнул. По всей видимости, это был тракторист.

– Кабина с подогревом, – объяснил Джейсон. – Карл сможет подправлять расположение модуля так, чтобы тот оставался в тумане, накатывающемся с побережья. Так нам будет проще спрятаться.

Грей должен был признать, что это хороший план. Но как долго они смогут продержаться?

И, что гораздо важнее, кто обнаружит их первым?

23 часа 43 минуты

С приближением полуночи Джейсон натянул теплую куртку и взял перчатки, шарф и очки. В наступающие сутки он должен был дежурить в первую смену. Патрульные менялись каждый час, чтобы никто не проводил слишком много времени на морозе.

Хотя Джейсон немного вздремнул, готовясь к своей смене, он совсем не отдохнул, и его терзала тревога.

«И определенно меня нисколько не радуют предстоящие шестьдесят холодных минут».

Одевшись, Джейсон направился к люку. В дверях стоял Джо Ковальски, сжимающий почерневшими зубами дымящийся окурок сигары. Похоже, великан находился здесь уже давно.

– Вы не хотите немного поспать? – спросил Джейсон.

Специалист-взрывотехник «Сигмы» должен был сменить его в час ночи.

– Не могу заснуть. – Достав сигару изо рта, Ковальски указал тлеющим кончиком на Джейсона. – А ты будь там осторожен. Насколько я слышал, у Кроу на тебя большие надежды. Так что уж постарайся, чтобы тебя не убили.

– Да я как-то и сам это не планирую.

– В том-то все и дело, что планирование тут ни при чем. Кусают за задницу именно неожиданности. И тогда достается по полной.

Джейсон кивнул, признавая справедливость, скрытую за этими грубоватыми словами. Проходя мимо Ковальски, он заметил в здоровенной лапище женскую фотографию. Но не успел он ее хорошенько рассмотреть, как великан уже убрал ее в карман.

Открывая люк, Джейсон гадал, не имел ли Ковальски в виду перипетии личной жизни, а вовсе не опасности предстоящего дежурства.

Но все эти мысли исчезли, когда холод сильной затрещиной ударил ему в лицо. Порыв ветра едва не сдул его с высокого помоста. Добравшись до трапа, Джейсон поспешно спустился вниз. Он нашел дежурного, одного из сотрудников станции, укрывшимся с подветренной стороны огромной стойки лыжи.

Подойдя к Джейсону, тот хлопнул его по плечу и голосом, дрожащим от лютого холода, сказал:

– Все спокойно. Если замерзнешь, можешь залезть к Карлу в кабину, погреться.

С этими словами полярник поднялся по трапу, спеша забраться в теплую постель.

Джейсон взглянул на часы.

«Осталось всего пятьдесят пять минут».

Он медленно обошел вокруг станции, стараясь по возможности укрываться от ветра. При этом он все время всматривался в небо, ища характерные огоньки приближающегося самолета. Но все вокруг оставалось погруженным в темноту; даже звезды не были видны сквозь ледяной туман, накатывающийся на шельф с оставшегося вдалеке моря. Единственный тусклый желтоватый свет обозначал местонахождение «Джона Дира». Совершая обходы, Джейсон ориентировался по этому свету как по компасу.

Через какое-то время завывание ветра заполнило голову. Зрение стало выделывать всякие штучки, замечая в темноте несуществующие огни. Джейсону приходилось часто моргать и вытирать глаза.

Сделав еще один круг, он подумал уже о том, чтобы забраться в кабину трактора – не ради тепла, а чтобы бежать от однообразия темноты и нескончаемого завывания катабатических ветров. Выйдя из-под нависающей громады модуля, Джейсон шагнул в сторону пятна желтоватого света, но тут его взгляд привлекло слабое свечение далеко слева, на западе.

Он снова заморгал, пытаясь прогнать это свечение, но оно превратилось в два глаза, светящихся в темноте. В непрестанный рев ветра вмешался приглушенный рокот – к которому через мгновение добавился хруст льда.

Джейсону потребовалось еще какое-то время, чтобы осознать, что это не галлюцинации, а что-то огромное, движущееся наперекор ветрам по направлению к одинокому модулю.

Достав рацию, Джейсон поднес ее к губам.

– У меня здесь какое-то движение. На льду. Большая машина, приближается с запада.

– Вас понял, – ответил наблюдатель внутри. Крикнув кому-то, он снова заговорил в рацию: – Теперь и я тоже вижу!

Джейсон переместился за опору лыжи, по-прежнему прижимая рацию к губам.

– Передайте Карлу, чтобы погасил свет!

Еще через пару секунд островок света исчез. Теперь единственным освещением остались два луча фар, которые увеличивались в размерах и становились ярче. Джейсон прикинул, что приближающееся транспортное средство имеет размеры танка. Это впечатление усиливалось скрежетом гусениц, крушащих лед.

Джейсон услышал, как сверху захлопнулся люк. По трапу спустились Пирс и Ковальски с пистолетами в руках. Только тут Джейсон сообразил достать из кармана куртки свое оружие.

– Сюда! – окликнул он товарищей.

Те присоединились к нему.

Грей указал на гидравлические стойки.

– Рассредоточиться. Оставаться в укрытии. Пусть они подойдут. Даже спешатся. При первых признаках враждебных действий начинаем партизанскую войну под покровом темноты. Барстоу на крыше вместе с Карен, вооруженные нашими двумя оставшимися винтовками; они в случае чего прикроют нас сверху.

Получив от Джейсона подтверждение, что тот все понял, Грей укрылся за одной из опор. Ковальски поспешил к другой. Оба оперативника «Сигмы» бежали пригнувшись, чтобы их не было видно.

Черная громадина замедлила ход, тембр двигателя изменился.

Наконец она остановилась в сорока ярдах от модуля.

Ветер разогнал туман, открывая странное зрелище. Антарктический вездеход действительно имел размеры тяжелого танка и обладал внешним сходством с ним. По обеим сторонам тянулись широкие гусеницы, высотой с взрослого слона. Они поддерживали нечто напоминающее бронированный автобус, увенчанный рубкой морского буксира.

Сверху вспыхнул свет, озаривший какое-то движение внутри.

В рубке открылась дверь, и на верхней палубе показалась черная фигура. Сквозь завывание ветра прозвучал крик. Голос был недостаточно громким, чтобы разобрать слова, но в нем прозвучал вопрос, вызов.

Еще одна фигура передала что-то той, которая находилась на палубе. Судя по резкому усилению звука, это был рупор.

– ЗДРАВСТВУЙТЕ! МЫ ПЕРЕХВАТИЛИ ВАШ РАДИОСИГНАЛ! НАМ ИЗВЕСТНО О ВАШИХ ПРОБЛЕМАХ!

Определенно, говорившей была женщина, судя по произношению, англичанка. По всей видимости, она подслушала разговор Грея с Карен.

– МЫ ОТЫСКАЛИ ВАШИ СЛЕДЫ И ПРИШЛИ, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ!

По-прежнему укрываясь за стойкой лыжи, Грей крикнул что есть мочи, не нуждаясь в рупоре:

– Кто вы такие?

– МЫ ПРЕДСТАВЛЯЕМ ПРОФЕССОРА АЛЕКСА ХАРРИНГТОНА. МЫ НАПРАВЛЯЛИСЬ НА СТАНЦИЮ, ЧТОБЫ ЗАБРАТЬ ГРУППУ АМЕРИКАНЦЕВ, КОГДА УСЛЫШАЛИ О НАПАДЕНИИ.

Оправившись от потрясения, Джейсон задумался над тем, возможно ли такое. Пейнтер говорил, что посланник профессора прилетит на «Халли». Неужели он, узнав о нападении на станцию, развернулся назад и приехал уже наземным транспортом?

– НАМ НУЖНО ПОТОРОПИТЬСЯ! ЕСЛИ АМЕРИКАНЦЫ ЗДЕСЬ, ОНИ ДОЛЖНЫ НЕМЕДЛЕННО ОТПРАВИТЬСЯ С НАМИ.

– Но кто вы такие? – повторил Грей, желая получить больше доказательств. – Как вас зовут?

– Я СТЕЛЛА… СТЕЛЛА ХАРРИНГТОН.

Джейсон ахнул, узнав это имя, которое уже видел в материалах задания. В следующее мгновение говорившая подтвердила его догадку.

– ПРОФЕССОР ХАРРИНГТОН – МОЙ ОТЕЦ… ОН ПОПАЛ В БЕДУ!

Глава 15

29 апреля, 19 часов 55 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Горы Сьерра-Невада, штат Калифорния

«Если мне еще раз вколют эту проклятую иглу…»

Дженна расхаживала взад и вперед по своему отсеку недавно установленного карантинного бокса. Здесь она находилась уже двенадцать часов.

Специалисты ЦКЗ добавили к первому изолятору новые модули. В окно в стенке Дженна могла видеть Джоша, лежащего на кровати в бессознательном состоянии. Только за сегодняшний день у него уже было еще два приступа, после которых он снова впадал в беспамятство.

Из своего отсека Дженна наблюдала за тем, как молодого парня подвергли новой серии тестов. Медсестра перевернула его на бок и удерживала в таком положении, а врач брал на анализ спинномозговую жидкость. Не оставалось сомнений, что кровь Джоша заражена этим неизвестным микробом. Однако, как сказали Дженне, пока что врачи не обнаружили присутствие инфекционного вируса в ее тканях и крови.

Они продолжали регулярно брать образцы, ища одно и то же.

В окне в противоположной стенке модуля – «моей камеры», сердито подумала Дженна, – ей был виден находящийся в соседнем боксе Сэм Дрейк. Как и она, он был в больничной пижаме; сидел с несчастным видом на койке. Обоих по прибытии сюда тщательно отскоблили – эта унизительная процедура включала в себя пребывание в пульверизаторе, где под высоким давлением распылялся сильный противомикробный препарат широкого действия. Это была предосторожность на тот случай, если они в коттедже в Йосемитском парке вдохнули заразные частицы – хотя до сих пор действенного средства борьбы с неведомым вирусом найдено не было.

«Но, наверное, это все же лучше, чем ничего».

Затем их с Дрейком оттерли, отскоблили, искололи, и в довершение у них взяли образцы всех жидкостей, содержащихся в организме. Пока что ни у Дженны, ни у молодого сержанта-комендора не было ничего из тех клинических симптомов, которые проявились у Джоша в первые двенадцать часов, и в первую очередь лихорадки и мышечных спазмов. Поэтому врачи были склонны считать, что они не подхватили заразу в том коттедже. И все же в качестве дополнительной меры предосторожности их оставили на карантине еще на сутки. Если симптомы так и не проявятся, их, возможно, отпустят.

Главным тут было «возможно». В настоящий момент мало о чем можно было судить с абсолютной уверенностью. За одним исключением…

Женщина еще раз прошлась от стенки до стенки тесного бокса. Тревога заставляла ее двигаться, не давая подолгу сидеть или лежать. В той йосемитской группе был третий член, чья судьба была не такой определенной.

Никко.

Напарника Дженны забрали в комплекс исследовательских лабораторий, расположенный в дальнем конце ангара. Лиза заверила Дженну, что о лайке позаботятся, что она будет держать ее в своей лаборатории. К сожалению, у Никко уже началась лихорадка, сопровождаемая рвотой и поносом.

«Бедный мой мальчик…»

Дженне хотелось вырваться из бокса, прийти к Никко. Даже только для того, чтобы поддержать его, показать ему, как она его любит. Гнев сражался с горем, оставляя в груди ноющую боль. Дженне не хотелось думать о том, как Никко страдает в одиночестве, гадает, где его хозяйка, уверенный в том, что она его бросила. Но что самое страшное, она не могла себе представить, что потеряет его.

– Ты протрешь пол насквозь.

Обернувшись, Дженна увидела у окна Дрейка, нажимающего на кнопку внутренней связи. Молодой морской пехотинец печально улыбался, понимая, как она сейчас страдает.

Подойдя к окну, Дженна тоже нажала кнопку внутренней связи.

– Если бы я только могла быть рядом с ним…

– Понимаю. Но Лиза сделает все возможное. – Дрейк перевел взгляд на окно в противоположной стенке бокса. – Особенно если учесть, что у нее здесь личная заинтересованность.

Дженна ощутила укол стыда. Что такое потеря собаки по сравнению с жизнью родного брата? Наверное, ей нужно видеть все в перспективе, сохранять профессиональный подход. В конце концов, Никко всего лишь собака.

Однако Дженна отказывалась это принять. Для нее Никко был все равно что родной брат.

– А вот как мы можем скоротать время в ожидании, – продолжал Дрейк, понизив голос. – Давай попробуем понять, с чем мы ведем борьбу. Если мы поймем, что сотворил Хесс в своей проклятой лаборатории, у Джоша и Никко будет больше шансов выкарабкаться.

Над головой прогремел раскат грома, напоминая о том, что угроза нависла не только над Джошем и Никко. Атмосферный фронт наконец дошел до бассейна озера Моно, и в горах уже начался дождь. По словам директора Кроу, специальные отряды чрезвычайных служб сбрасывали с вертолетов мешки с песком в ручьи и пересохшие русла, чтобы ограничить распространение заразы.

Хотя никто не надеялся сдержать ее полностью.

Даже если мешки с песком окажутся эффективными, как долго продержатся эти сооруженные наспех плотины? А если таинственный организм попадет в подземные воды и распространится по всему региону, заразив водоносный слой?

Дрейк прав.

Дженна снова нажала на кнопку переговорного устройства.

– Но чем мы можем помочь в изучении этого проклятого микроба? Тем более что мы здесь взаперти. Диверсантка умерла, а это была наша последняя прямая ниточка.

– А как насчет непрямых ниточек? – предложил Дрейк.

Дженна вздохнула, стараясь прогнать тревогу и отчаяние. База взорвана, Хесс похищен, – похоже, след потерян. Предположительно, ближайшее окружение Хесса в момент взрыва находилось в лаборатории. Единственной надеждой была Эми Серпри.

«Если бы времени было больше, может быть, удалось бы найти другую ниточку…»

Но вот времени-то как раз и не было.

– Мы ничего не упускаем? – спросил Дрейк, лихорадочно соображая.

Дженна мысленно прокрутила все случившееся: от первого сигнала бедствия, принятого Биллом Говардом, до картины того, как тело Эми Серпри в мешке для перевозки трупов забирает военный вертолет. В настоящее время тело умершей подвергалось всесторонним исследованиям в лаборатории БСЛ-4 в дальнем конце ангара.

Закрыв глаза, Дженна мысленно прошла сквозь ужасы последних сорока восьми часов. Трудно было поверить, что с того рокового звонка Билла Говарда прошло всего двое суток.

«Этот звонок…»

Открыв глаза, Дженна резко встрепенулась.

– Дженна? – окликнул Дрейк.

– Мне нужно связаться с директором Кроу. Немедленно!

20 часов 12 минут

Пейнтер на время получил кабинет полковника Бозмана в свое полное распоряжение, превратив его в командный пункт чрезвычайной операции в регионе. И вот сейчас он наслаждался редким мгновением уединения. На протяжении последних двух суток целый ураган сотрудников политических, военных и правоохранительных ведомств обрушился на район, и в первую очередь на голову самого Пейнтера. Каждая организация, чье название скрывалось за аббревиатурой, считала своим долгом быть здесь, и ее нужно было успокаивать, направлять, консультировать.

Как обычно бывает в таких делах, все очень быстро шло к тому, чтобы превратиться в абсолютно неэффективный затор. К счастью, благодаря действиям «Сигмы», вмешался лично президент, наделив Пейнтера верховными полномочиями и назначив его здесь вожаком стаи.

«Но будь осторожен со своими желаниями…»

Пейнтеру до сих пор не удалось обуздать разномастные ведомства, заставить всех двигаться в одной связке. У него почти не оставалось времени подумать; он вынужден был только реагировать, тушить вспыхнувший пожар.

Поэтому сейчас Кроу воспользовался кратковременным затишьем, сознавая, что на самом деле это лишь вошедшее в поговорку затишье перед бурей.

«Надо спуститься в ангар и посмотреть, как там дела у Лизы».

Прошло уже несколько часов с тех пор, как Пейнтер был у нее в последний раз. Уже тогда от нее оставалась лишь тень того, чем она была раньше. Кроу прекрасно понимал, что довело ее до такого состояния. Состояние Джоша ухудшалось, а эффективного средства лечения не было и в помине.

Пейнтер решительно отодвинул кресло, собираясь отправиться к своей невесте и утешить ее, насколько в его силах, но тут открылась дверь. Это была подтянутая женщина – морской пехотинец, приставленная в помощники к Пейнтеру, в наглаженной форме с нашивкой «Джессап» на груди.

– Господин директор, – сказала она, – на связи рейнджер Бек. Она говорит, это срочно.

– Соедините меня с ней.

После возвращения Дженны и Дрейка из Йосемитского парка Пейнтер лишь кратко переговорил с ними. Пока что у них не было никаких симптомов, так что, скорее всего, они избежали инфицирования. Это была единственная маленькая радостная весточка за этот в целом плохой день, тем более отвратительный, так как по-прежнему не было никаких известий от Грея в Антарктиде, последний раз выходившего на связь, когда его группа добралась до британской антарктической станции. Пока что Кэт не очень тревожилась, поскольку мощная вспышка на солнце затруднила связь со всем Южным полушарием.

Хотелось надеяться, что в самом ближайшем времени Грей даст о себе знать.

Ну, а пока…

Пейнтер снял трубку.

– Директор Кроу слушает.

– Сэр! – Голос у Дженны действительно был взволнованным. – Я только что вспомнила одну деталь, которая может оказаться важной.

Пейнтер выпрямился.

– Какую?

– Там, в Йосемитском парке, до того как я вошла в коттедж, до того как услышала призыв Эми о помощи, я слышала звонок сотового телефона. А после всего, что произошло потом, я начисто об этом забыла.

– Вы уверены, что это звонил сотовый телефон, а не телефон в коттедже?

– Уверена. Возможно, кто-то проверял, как дела у Эми. Сообщник или тот, кто ее нанял. Не знаю.

– Но это же невозможно. Перед тем как опечатать коттедж, мы забрали все личные вещи Серпри, включая сотовый телефон. Все было досконально проверено. Я лично проследил за тем, как из телефона извлекли карту памяти, как раз для того чтобы определить внешние контакты за последнее время.

– И?..

– Там не было ничего существенного. Несколько звонков знакомым и родственникам. Но, что гораздо важнее, на этот телефон за последние двадцать четыре часа не было ни одного входящего звонка. Даже если Серпри не ответила на звонок, он все равно должен был бы значиться в списке непринятых вызовов.

Наступила долгая пауза.

– Я уверена, что это был сотовый телефон, – наконец твердо произнесла Дженна. – Кто-то пытался связаться с Эми.

Пейнтер уже успел проникнуться уважением к женщине и верил ее словам.

– Я попрошу наших специалистов еще раз проверить телефон.

Если Дженна права и записи были стерты или подправлены, это действительно имело большое значение. В этом случае последний звонок определенно был сделан кем-то из сообщников Серпри, а может быть, даже тем, кто заправлял всем этим.

– Возможно, вы дали нам новую ниточку, – сказал Пейнтер.

– Хорошо. В таком случае, если что-нибудь выяснится, я хочу, чтобы меня привлекли к делу.

На заднем плане послышалось восклицание сержанта-комендора Дрейка, подхватившего эту просьбу:

– И меня тоже!

Пейнтер знал, что эти двое горят желанием помогать, особенно после того, что случилось с собакой Дженны.

– Давайте сначала выясним, к чему это все приведет, – неопределенно промолвил он.

– Мы абсолютно здоровы! – закричал на заднем плане Дрейк. – Мы едем с вами! Даже если мне придется пропиливать себе дорогу отсюда скальпелем!

Пейнтеру была понятна эта решимость. То же самое он видел при каждой встрече в глазах у Лизы. Но иногда всей решимости в мире оказывается недостаточно. Иногда остается открытым только один путь.

И приходится принимать сложное, тяжелое решение.

20 часов 22 минуты

– Доктор Каммингс, я считаю, нам следует усыпить собаку.

Лиза порывисто обернулась к доктору Реймонду Линдалю. Директор Управления анализов и тестов американской армии, облаченный в костюм биологической защиты, склонился над клеткой из нержавеющей стали, в которой находилась лайка.

Никко лежал на боку, учащенно дыша, с подсоединенной капельницей. Собаке ввели легкое снотворное, чтобы успокоить ее, вместе с противорвотным средством и целым коктейлем антивирусных препаратов.

И тем не менее собака продолжала угасать.

– Он страдает, – продолжал Линдаль, выпрямляясь и поворачиваясь к Лизе лицом. – Мы сделаем доброе дело. И при нынешнем уровне инфицирования вскрытие поможет нам лучше понять характер болезни на ранней стадии. Это редкая возможность.

Леза постаралась сохранить голос ровным, несмотря на вскипевшее в груди возмущение.

– Мы сможем узнать не меньше, наблюдая за клиническими симптомами собаки, изучая ее отклик на различные терапевтические методы лечения.

Линдаль закатил глаза.

– До тех пор пока мы не поймем лучше, с чем имеем дело, любая терапия будет блужданием впотьмах. Это будет лишь бесполезная трата времени и сил.

Лиза встала перед ученым, загораживая собой клетку с Никко.

Линдаль вздохнул.

– Доктор Каммингс, мне бы не хотелось приказывать вам. Я надеялся, что вы прислушаетесь к голосу разума.

– Я не буду выполнять ваши приказы.

Директор УАТ смерил ее взглядом.

– Военное командование наделило меня всеми полномочиями. К тому же я полагал, что вы хотите сделать все возможное, чтобы помочь своему брату.

Услышав такое обвинение, Лиза ощетинилась.

– В том, что вы предлагаете, нет ничего человечного и гуманного.

– Напрасно вы позволяете сентиментальным чувствам влиять на ваши профессиональные суждения, – возразил Линдаль. – Наука по своей сущности должна быть беспристрастной.

– Если только меня не выведут из лаборатории силой, я никому не позволю усыплять моего пациента!

Решение судьбы Никко было прервано шипением открывающейся двери шлюзовой камеры. В лабораторию вошел ведущий вирусолог Эдмунд Дент в сопровождении специалиста по генетике доктора Генри Дженкинса, взъерошенного двадцатипятилетнего вундеркинда.

Судя по выражению лица Эдмунда, скрытого маской, у него были плохие новости.

– Я хочу, чтобы вы услышали это от меня, – начал вирусолог. – Мы получили результаты последних анализов, взятых у вашего брата.

Лиза почувствовала, как у нее внутри все оборвалось, и вместе с тем ощутила определенное облегчение, предположив, что хочет ей сообщить Эдмунд. Она уже давно ждала развязки.

– Хотя мы до сих пор не находим в крови Джоша активного присутствия вирусов, что является хорошим знаком, мы прокрутили в центрифуге последний образец его спинномозговой жидкости.

Эдмунд жестом предложил своему коллеге подойти к компьютеру. Генри загрузил историю болезни Джоша. На экране быстро промелькнула фотография, переснятая с водительских прав, – лицо Джоша было улыбающимся, загорелым после недавней экспедиции в горы.

При взгляде на нее у Лизы сжалось сердце.

Но на экране уже был снимок, сделанный с помощью электронного микроскопа.

На нем был виден плотный сгусток вирионов, выделенный из осадка спинномозговой жидкости Джоша, прокрученной в мощной центрифуге. К этому времени Лиза уже без труда узнавала характерную форму врага.

Ей никак не удавалось сопоставить улыбающееся лицо брата на фотографии с тем ужасом, который сейчас был выведен на экран. У нее навернулись слезы. Она не могла говорить.

Эдмунд почувствовал ее состояние.

– Мы считаем, распространение заболевания замедлилось, поскольку вирусу пришлось совершить путь по пучку нервов в ноге Джоша до центральной нервной системы. Тем же самым путем распространяется вирус бешенства. Возможно, это также объясняет, почему мы до сих пор не обнаруживаем присутствия в крови активных вирусов и почему потребовалось так много времени, чтобы обнаружить их присутствие.

Генри объяснил значимость этого обстоятельства:

– Когда вы ампутировали Джошу ногу в полевых условиях, кровотечение, по всей видимости, вымыло частицы вирусов, которые уже начали обосновываться в кровеносной и лимфатической системе конечности.

– Но они остались в периферийных нервных окончаниях, – добавил Эдмунд. – Должно быть, несколько частиц успели добраться до бедренного или малоберцового нерва еще до ампутации. Они укрылись там, а затем начали медленно распространяться к центральной нервной системе.

Наверное, захлестнувшие Лизу страдания отобразились у нее на лице.

Эдмунд тронул ее за руку.

– И все же это доказывает, что ваше оперативное вмешательство в полевых условиях выиграло для вашего брата такое ценное время.

Лиза поняла, что Эдмунд пытается снять с нее чувство вины, но главным оставалось другое.

«Мне нужно было ампутировать брату всю ногу…»

Вместо этого она попыталась спасти Джошу коленный сустав, что должно было позволить ему передвигаться с помощью протеза. Учитывая, каким активным был ее брат, Лиза хотела дать ему возможность вернуться к полноценной жизни.

«Если бы я тогда выполнила предписание, которое сейчас посоветовал Линдаль…»

Тогда, в полевых условиях, Лиза позволила чувствам заслонить профессиональное суждение. И вот сейчас это могло обернуться для Джоша смертью.

Вероятно, чтобы отвлечь ее внимание, Эдмунд указал на экран компьютера.

– Хочу также вам сообщить, что Генри выяснил кое-что относительно того, что заставляет это чудовище «тикать».

Собрав силы, Лиза стряхнула с себя отчаяние, сознавая, что Джошу от этого не будет никакой пользы.

– Я работал в паре со специалистом по молекулярной биологии, – объяснил Генри, – проводя генетический анализ того, что находится внутри синтетического капсида вириона.

Лиза мысленно представила сферическую белковую оболочку, укрепленную изнутри слоем прочных графеновых волокон. Еще впервые увидев эту сферу, она подумала, что же скрывается в этой крепкой скорлупе.

– Мы намочили образцы зараженных вирусом тканей и раскрутили их на центрифуге, чтобы отделить собственно вирус от нуклеиновых кислот, составляющих его генетический…

– Доктор Дженкинс, не нужно нам объяснять, как готовится колбаса, – шагнул вперед Линдаль, нетерпеливо махнув рукой. – Мы не первокурсники биологического факультета. Просто скажите, что вы выяснили.

– Генри пытался объяснить, с какими трудностями ему пришлось столкнуться, добывая эти результаты, – нахмурился Эдмунд. – Кроме того, это имеет отношение к тому, что он обнаружил.

– Какие еще трудности? – спросила Лиза.

Генри повернулся к ней. Взъерошенный, в очках в толстой оправе, он сейчас был похож на мальчишку.

– Первые попытки извлечь ДНК закончились неудачей. Больше того, с помощью дифениламинового индикатора мы вообще не обнаружили признаков ДНК. Мы испробовали другие методы, с таким же результатом.

– А как насчет РНК? – спросила Лиза.

Она знала, что все вирусы делятся на два класса: одни используют в качестве своей генетической основы дезоксирибонуклеиновые кислоты, ДНК, а другие – рибонуклеиновые кислоты, РНК.

– Присутствие РНК мы также не обнаружили, – сказал Генри.

– Но это же невозможно! – дал волю своему раздражению Линдаль. – В таком случае, что же вы нашли?

Генри перевел взгляд на Эдмунда, и тот взял слово вместо стеснительного ученого-генетика.

– Генри и специалист по молекулярной биологии обнаружили КНК.

Лиза недоуменно нахмурилась.

– Успешно выделив нуклеиновые кислоты из прочной наружной оболочки вируса, они не обнаружили ни ДНК, ни РНК, – объяснил Эдмунд. – Оказалось, что генетический хребет вируса состоит из чужеродного вещества.

– «К» означает «ксено», – сказал Генри. – То есть «чужеродный».

– Но он вовсе не хочет сказать, что это вещество внеземного происхождения, – поспешно добавил Эдмунд. – Мы считаем, этот генетический материал был создан искусственно. Ученые уже больше десяти лет развлекаются созданием экзотических видов КНК, наглядно демонстрируя, что эти молекулы могут воспроизводить себя и даже эволюционировать, совсем как наши ДНК.

– Но чем же тогда отличается наш вирион? – спросила Лиза. – Чем в этих генетических молекулах заменены ДНК и РНК?

Генри задумчиво пожевал нижнюю губу.

– Мы продолжаем над этим работать, – наконец сказал он, – но пока что мы обнаружили следы мышьяка и необычайно высокое содержание фосфата железа.

«Мышьяк и железо…»

Лиза нахмурилась, вспоминая, что доктор Хесс приехал на озеро Моно, потому что в илистых отложениях на дне этого озера были найдены бактерии, процветающие в мышьяке. Нет ли тут какой-то связи?

– Но что Хесс пытался создать из всего этого? – нетерпеливо спросил Линдаль. – Какова была цель его работ?

Эдмунд пожал плечами.

– Мы можем только догадываться. Но есть одно очень важное обстоятельство, касающееся всех известных КНК, созданных в различных лабораториях. Они все показали себя более устойчивыми к разложению.

«Другими словами, они прочнее».

– Точно так же, как и наружная оболочка, – задумчиво произнес Линдаль. – Неудивительно, что нам не удается уничтожить эту проклятую дрянь!

– По крайней мере, пока что, – возразил Генри. – Однако если нам удастся лучше разобраться, из чего состоит эта экзотическая молекула – по сути дела, понять что скрывается за буквой «К», – мы сможем не только создать противовирусный препарат, который убьет этот организм, но и разработать средство для лечения тех, кто им заражен.

Подумав о заточенном в изолированный бокс брате, Лиза позволила себе испытать надежду – но очень слабую.

– Есть у этих КНК еще одна деталь, которая может оказаться важной, – добавил Эдмунд. – Это связано с происхождением жизни. Последние исследования в области способности КНК воспроизводить себя и эволюционировать позволяют предположить, что, вероятно, когда-то на планете существовала другая генетическая система, более древняя, чем ДНК и РНК, предшествовавшая современному миру.

Лиза задумалась над этой гипотезой и ее последствиями.

– Главной целью работ доктора Хесса были поиски пути замедления нынешнего массового вымирания видов. Как с этим могут быть связаны эксперименты с синтетической жизнью? Быть может, Хесс пытался создать более прочную экосистему, основанную на КНК, которая смогла бы вынести загрязнение окружающей среды и повышение глобальной температуры?

– Как знать? – вынужден был признать Эдмунд. – Лучше спросить у него самого, если мы когда-нибудь его найдем. Но вот Генри беспокоит еще одна проблема, связанная с текущими исследованиями.

– Какая еще проблема? – спросил Линдаль.

– Я не думаю, что вирион был создан искусственно… по крайней мере, не целиком.

– Почему вы так считаете? – спросила Лиза.

– На настоящий момент еще никому не удалось успешно сконструировать на основе КНК полностью функционирующий организм. Для этого требуется решить уравнение с астрономическим числом переменных. Мне кажется, в научном плане это слишком сложная задача, даже для доктора Хесса.

Линдаль указал на изображение на экране монитора.

– Но ему это удалось. И вот доказательство.

Генри с сомнением покачал головой.

– Необязательно. На мой взгляд, он совершил невероятный скачок, использовав образец. Я считаю, он нашел нечто экзотическое, живой организм с КНК, и просто подправил его, создав гибрид естественной и синтетической биологии.

Лиза задумчиво кивнула.

– Возможно, вы правы. Хесса очень интересовали экстремофилы. Он искал по всему миру все необычное и странное. И, быть может, в конце концов нашел.

«Не потому ли он был похищен?»

– И если мы сможем установить, что это такое, – добавил Эдмунд, – тогда, может быть, узнаем, что означает таинственная «К», и чаша весов наконец начнет склоняться в нашу сторону.

У Лизы запищала рация. Это был Пейнтер, вызывающий ее по выделенному каналу. Молодой женщине не терпелось переговорить с ним, поделиться тем, что она только что узнала, – как мрачным, так и внушающим надежду.

– Кажется, у нас появилась еще одна ниточка, – не дав ей сказать ни слова, начал Кроу. – Дженна предложила внимательнее изучить телефон Эми Серпри. Похоже, кто-то очень постарался, чтобы стереть все свидетельства своего общения с Серпри, подчистив базу данных местного оператора сотовой связи. Однако не вся информация смывается полностью, нужно только знать, где искать.

– И что вы узнали? – спросила Лиза, отходя в сторону.

– Нам удалось восстановить базу данных в достаточном объеме и узнать, что Серпри звонили из Южной Америки, – объяснил Пейнтер. – Если быть точнее, из города Боавишта, административного центра штата Рорайма на севере Бразилии.

Лиза присела на корточки перед клеткой Никко. Лайка подняла голову, обратив на женщину взгляд своих остекленевших глаз, и слабо постучала хвостом по полу.

«Хороший мальчик».

– Пока след не остыл, я собираюсь во главе группы отправиться туда и лично выяснить, что к чему, – продолжал Пейнтер. – В мое отсутствие здесь за меня останется полковник Бозман, я буду поддерживать с ним связь.

Лизе очень хотелось поехать вместе с мужем, быть рядом с ним, но, встретившись взглядом с Никко, она поняла, что ее место здесь. Также она помнила предостережение Линдаля.

«Нельзя позволять сентиментальным чувствам влиять на профессиональные суждения».

Второй раз она эту ошибку не повторит. И все же тревога осталась. Когда Пейнтер закончил разговор, на плечи Лизе легла тяжесть новой неизвестности.

«Что или кто ждет Пейнтера в Бразилии?»

Глава 16

29 апреля, 23 часа 35 минут по Амазонскому поясному времени

В небе над Бразилией

Доктор Кендолл Хесс съежился в кресле, инстинктивно прячась от очередной вспышки молнии, сверкнувшей под черным брюхом низко нависших туч. Маленький вертолет содрогнулся от раската грома. По стеклу кабины барабанили крупные капли дождя.

Летчик выругался по-испански, ведя вертолет через грозу. Мускулистый верзила, сопровождающий Кендолла, сидел рядом с ним, равнодушно уставившись в иллюминатор.

Сглотнув комок ужаса, Кендолл попытался последовать его примеру. Он прижался лбом к стеклу иллюминатора. Вспышка молнии на мгновение озарила лишь бескрайнее пространство зеленых джунглей внизу. Вертолет вот уже почти целый день летел на юго-запад над влажными тропическими лесами, приземлившись один раз для дозаправки на поляне, расчищенной в джунглях и закрытой маскировочной сеткой.

«Меня везут даже не на край света, а еще дальше».

Кендолл в отчаянии подумал, что, вероятно, больше никогда не увидит большой мир.

Он знал, что находится где-то в Южной Америке, скорее всего, к северу от экватора. И больше почти ничего. Вчера вечером «Сессна» с похитителями в последний раз совершила посадку рядом с каким-то маленьким поселком. Кендолла отвели в лачугу с крышей из гофрированного железа, без водопровода, и дали поспать на матрасе, брошенном на голый земляной пол. Из самолета его привели, закрыв лицо плотным капюшоном, чтобы он не смог определить, где находится. Хесс слышал доносящиеся с улицы голоса, говорившие по-испански, реже по-английски, но в основном по-португальски.

Исходя из этого, Кендолл заключил, что находится в Бразилии, по всей вероятности, в одном из северных штатов. Однако похитители задержались в поселке совсем недолго, и больше он ничего не успел выяснить. На следующий день на рассвете его посадили в маленький обшарпанный вертолет, который, судя по виду, поднимался в воздух с большим трудом.

И, тем не менее, пока что вертолет летел.

Новая череда вспыхнувших одна за другой молний озарила тучи. На горизонте появился черный силуэт, поднимающийся над лесом подобно броненосцу, бороздящему зеленое море. Кендолл выпрямился в кресле, стремясь разглядеть его получше. Матео засуетился, поднимая с пола свой рюкзак.

«Неужели это и есть конечная цель пути?»

Вертолет летел вперед, монотонно гудя двигателем. Дождь ослаб, но вдалеке продолжал грохотать гром, изредка сопровождающийся ослепительными вспышками, которые на краткий миг открывали новые детали темнеющей впереди горы.

Ибо это была самая настоящая гора – которая поднималась над равниной джунглей отвесными скалами на высоту нескольких тысяч футов. Плоская вершина, затянутая густым туманом, упиралась в низкие тучи.

Кендолл узнал это необычное геологическое образование, которое встречалось только в данном регионе Южной Америки. Подобные древние высоченные глыбы песчаника, называемые «тепуи», были разбросаны по влажным тропическим лесам в северной части Бразилии, встречаясь также на юге Венесуэлы и Гайаны. Всего их было около сотни. Самым знаменитым среди них считалась гора Рорайма, поднимающаяся над лесом почти на две мили, вершина которой, плоское плато, имела площадь свыше девяти квадратных миль.

Тепуи впереди была раза в четыре меньше.

Когда-то давным-давно все эти десятки плоских гор были соединены вместе в один общий массив песчаника. После того как Южная Америка отделилась от остальной суши и начала перемещаться, древний массив раскололся на отдельные куски, а затем ветер и дождь превратили их в россыпь обособленных плато, одиноких часовых, оставшихся с давно минувших времен.

Хотя сам Кендолл никогда не бывал в этих местах, он был наслышан о них по своим исследованиям необычных видов жизни. Относящиеся к докембрийской эпохе тепуи принадлежали к числу древнейших геологических образований Земли и имели более почтенный возраст, чем большинство ископаемых останков. Эти острова среди джунглей, обособленные на протяжении столетий, были домом для ряда уникальных видов животных и растений, встречающихся только на их вершинах. Вследствие удаленности региона и обрывистых склонов на многие из этих плато никогда не ступала нога человека. Оставаясь девственно чистыми и не тронутыми загрязнением окружающей среды, эти уголки были исследованы на нашей планете одними из последних.

Вертолет набрал высоту, преодолевая сопротивление усилившегося ветра, и устремился к горе, которая с высоты птичьего полета казалась угрюмой и негостеприимной, никогда не ведавшей присутствие человека.

Когда вертолет поднялся над вершиной, стало видно, что она далеко не такая плоская и ровная, как казалось издалека. Всю центральную часть занимало небольшое дождевое озеро, в котором отразились навигационные огни. Вдоль его левого берега вода перекатывалась через край и стекала на более низкую часть плато, полку, покрытую невысоким редким лесом, пародией на пышущие жизнью джунгли внизу. Севернее озера раскинулся каменный лабиринт, сотворенный ветром и водой: пещеры, обрывы, целый лес причудливых столбов, – и все это было покрыто толстым слоем темно-зеленого мха или похожими на желатин водорослями. Но в расселинах Кендолл разглядел укрывшиеся орхидеи и цветущие бромелиевые – настоящий волшебный сад, орошаемый влагой туманами.

Вертолет завис в воздухе, готовясь совершить посадку на плоский каменный пятачок рядом с озером. Луч его прожектора обшарил плато. Лишь тогда Хесс различил следы обитания людей. В одной из наиболее крупных пещер разместился роскошный каменный особняк с балконами, мезонином и даже оранжереей, заполнив ее целиком подобно бьющему через край рогу изобилия. Фасад здания был выкрашен во все оттенки зеленого, чтобы сливаться с окружающей местностью.

Также Кендолл обратил внимание на загон с парой арабских скакунов и несколькими гольф-карами, которые здесь казались совсем не к месту, хотя и были также защитной зеленой раскраски. Позади здания на высоких бетонных столбах стояли несколько ветряных генераторов, таких же зеленых.

«Определенно, кто-то очень не хочет привлекать к себе внимание».

И этот кто-то стоял рядом, держа над головой зонтик.

Как только вертолет коснулся лыжами земли, верзила открыл люк и выпрыгнул наружу. Ему пришлось пригнуться, спасаясь от вращающегося несущего винта. Рядом стояли наготове несколько человек с маскировочной сеткой в руках, готовые укрыть вертолет, как только лопасти остановятся. У всех у них были такие же смуглые круглые лица, как у верзилы и летчика. Скорее всего, они из одного племени.

Сознавая, что выбора у него нет, Кендолл выбрался из кабины под моросящий дождь, ежась от холодной сырости высокогорья, разительно контрастирующей с жарой внизу. Он подошел к человеку, который, как был уверен весь мир, погиб одиннадцать лет назад.

– Каттер Элвз. Для мертвеца ты выглядишь неплохо.

На самом деле Каттер выглядел даже лучше, чем при их последней встрече. Это случилось целую вечность назад, на конференции по синтетической биологии в Ницце. Тогда взъерошенный молодой Каттер с раскрасневшимся от гнева лицом бурно возмущался тем, как плохо приняли его доклад Кендолл и другие ученые.

«Но чего он ожидал?»

И вот теперь этот человек выглядел подтянутым, уверенным. Его черные волосы были аккуратно уложены, в серо-стальных глазах сквозила спокойная целеустремленность. На нем были наглаженные льняные брюки и белая рубашка с длинным рукавом, поверх которой был надет бежевый охотничий жилет.

– Ну а ты, друг мой, похоже, устал… и промок. – Каттер протянул свой зонт.

Кендолл гневно отверг его предложение.

Никак не отреагировав на это, Каттер снова прикрыл зонтом свою голову. Не сказав больше ни слова, он повернулся, уверенный в том, что Хесс последует за ним.

Что тот и сделал.

«А куда еще мне идти?»

– Могу себе представить, как тяжело далась тебе дорога сюда, – снова заговорил Каттер. – Уже поздно, и Матео проводит тебя в твою спальню. На столике холодный ужин с горячим кофе – разумеется, без кофеина. Завтра нас ждет длинный день.

Ускорив шаг, Кендолл поравнялся с хозяином этих мест. Верзила не отставал от него ни на шаг.

– Ты убил… зверски убил столько людей. Моих друзей, коллег. Если ты ждешь, что после всего этого я буду сотрудничать с тобой…

Каттер небрежно махнул рукой, останавливая его.

– Все детали мы обговорим завтра.

Дойдя до четырехэтажного здания, они вошли в двустворчатые двери и оказались в просторном пустом холле. Пол был выложен вручную паркетной доской из бразильского красного дерева, потолок изгибался высоким сводом, на стенах висели французские гобелены. Если бы Кендолл не знал, из какой богатой семьи происходит Каттер, он бы заподозрил нечистое в происхождении миллионов, которые ушли на то, чтобы в этой глуши тайно возвести такую роскошь.

Хесс огляделся вокруг, понимая, что здесь должно быть еще что-то. Каттера никогда не интересовали богатство и финансовое могущество. Его страстью всегда была наша планета. Он начинал как борец за окружающую среду, финансируя на деньги своей семьи программы по сохранению видов. При этом Каттер обладал блестящим умом, чей зашкаливающий коэффициент «Менсы»[8] делал его гением. Хотя по отцовской линии Каттер был француз, учился он в Кембридже и Оксфорде. Именно в Оксфордском университете получила образование мать Каттера, и именно там Кендолл познакомился с ним.

После окончания учебы Каттер объединил свой ум и бездонное состояние семьи и положил начало движению за демократизацию науки, основав учебные центры по всему миру, многие из которых впоследствии разрослись в лаборатории, занимающиеся генной инженерией и синтезом ДНК. Он быстро стал кумиром сообщества биохулиганов, этих безрассудных горячих голов, которые с восхитительным самозабвением пытались вскрыть генетические коды.

Кроме того, Каттер обзавелся многочисленными приверженцами, агрессивно добиваясь пересмотра политики в области охраны окружающей среды. Со временем по сравнению с ним такие экстремистские группировки, как «Армия освобождения Земли» и «Спасем Землю», стали выглядеть умеренными консерваторами. Каттер притягивал к себе людей своим бунтарским характером. Он выступал за гражданское неповиновение и акции протеста.

Но затем все переменилось.

Кэндолл оглядел Каттера со спины, отметив, что тот бережет свой правый бок. Находясь в Сенегале, где он боролся с браконьерами, Каттер подвергся нападению льва, того самого животного, которое он пытался сохранить. Он едва не лишился жизни – на какое-то мгновение он действительно умер на операционном столе. Его выздоровление было долгим и мучительным.

Многие сочли бы это жуткое, страшное событие достаточным основанием для того, чтобы отказаться от своего дела, однако Каттер наоборот продолжил его с удвоенной энергией. Казалось, он, выдержав на себе слепую ярость льва и оставшись в живых – в буквальном смысле познав «клыки и когти природы», – проникся еще большей страстью. И все же случившееся изменило его. Хотя Каттер по-прежнему оставался борцом за охрану окружающей среды, теперь им уже двигала более нигилистическая философия. Он основал новую группу единомышленников под названием «Черный Эдем», целью которой было уже не сохранение мира, а признание того, что он разваливается и нужно готовиться к краху, возможно, даже способствовать ему, заглядывать дальше массового вымирания в новый генезис, в новый Эдем.

За короткое время деятельность группы стала более радикальной, ее сторонники превратились в одержимых фанатиков. В конце концов Каттер, заочно осужденный по разным обвинениям, в разных странах, вынужден был уйти в подполье. Именно скрываясь от правосудия, он и попал в авиакатастрофу.

Хотя теперь уже не вызывало сомнений то, что его гибель с самого начала была уловкой, частью общего плана группы «Черный Эдем».

«Но что он задумал?»

Каттер подвел своего гостя к внушительной каменной лестнице, уходящей вверх. К ним навстречу спустилась женщина, в свободной белой сорочке, подчеркивающей красоту ее смуглой кожи и гладких линий тела.

Голос Каттера смягчился.

– О, Кендолл, позволь представить тебе мать моих детей. – Протянув руку, он помог женщине сойти с последней ступени. – Это Ашуу.

Женщина чуть склонила голову, после чего все ее внимание оказалось полностью уделено Каттеру. Казалось, ее глаза засияли в свете ламп.

– Tu a fait une promess а ton fils, – шелковистым шепотом произнесла она.

Кендолл мысленно перевел ее слова с французского.

«Ты кое-что обещал своему сыну».

– Знаю, дорогая. Как только я устрою нашего гостя, я к нему приду.

Ласково коснувшись щеки Каттера тыльной стороной своей мягкой руки, женщина кивнула Матео.

– Bienvenue, mon frиre.

С этими словами она развернула и стала подниматься по лестнице.

Нахмурившись, Кендолл посмотрел на Матео.

Frиre.

Брат.

Хесс всмотрелся в покрытое шрамом лицо верзилы. Он ни за что на свете не догадался бы, что эта красивая, очаровательная женщина и великан-боевик – родные брат и сестра, однако теперь, когда ему на это указали, он увидел фамильное сходство.

Тронув Кендолла за локоть, Каттер указал в дальний конец зала.

– Матео проводит тебя в твою комнату. Увидимся завтра утром. Меня перед сном еще ждет одно важное дело. – С присущим ему небрежным обаянием он пожал плечами. – Как мне только что напомнила моя любимая жена… une promess est une promesse.

Обещание есть обещание.

Каттер поднялся по лестнице следом за Ашуу.

Матео грубо схватил Кендолла за плечо и повел прочь, но тот не отрывал взгляда от спины Каттера, представляя себе шрамы, так радикально изменившие этого человека, как внешне, так и изнутри.

«Зачем ты привез меня сюда?»

Хесс подозревал, что уже знает ответ на этот вопрос.

И это вселяло в него ужас.

23 часа 56 минут

Маленькие пальчики стиснули руку Каттера, спускающегося по ступеням, высеченным в песчанике, который образовывал пол тоннеля.

– Папа, нам нужно поторопиться.

Каттер улыбнулся. Сын тянул его за собой с безрассудной импульсивностью, свойственной только молодости. В свои десять лет Джори находил удивительным все вокруг, буквально излучая каждым дюймом своего привлекательного лица бесконечное любопытство. Мальчик унаследовал от матери мягкие черты и кожу цвета кофе с молоком, но глаза у него были отцовские, голубые. Местные знахари-шаманы прикасались к лицу Джори, подолгу смотрели ему в глаза, после чего объявляли его необыкновенным. Один старейшина племени выразился лучше всего: «Он рожден для того, чтобы взирать на мир с безоблачного неба».

Вот таким был Джори. Его голубые глаза были постоянно широко раскрыты, готовые увидеть новое чудо.

Вот что заставило отца и сына пуститься в этот полуночный переход по подземным галереям. Они направлялись в биосферу, которую Каттер устроил на тепуи – точнее, внутри нее.

Все эти огромные глыбы песчаника были пронизаны пещерами и проходами, проделанными в мягком камне ливневыми потоками. Считалось, что здешняя система пещер является древнейшей в мире. Поэтому, совершенно естественно, древнее подземелье стало кузницей грядущего.

Свет голых лампочек под потолком озарил стальную дверь в конце тоннеля, преграждающую дорогу дальше. Подойдя к электронному замку, Каттер отпер его с помощью висящего на шее ключа-карточки. С негромким жужжанием три засова толщиной в большой палец скрылись в двери.

– Готов? – спросил Каттер, взглянув на часы.

До полуночи оставалось три минуты.

«Замечательно».

Джори кивнул, от нетерпения покачиваясь с ноги на ногу.

Каттер распахнул дверь, ведущую в другой мир – в новый мир.

Он провел своего сына на площадку за дверью. Небо вверху было затянуто туманом, моросил мелкий дождь, стекающий в глубокий провал впереди. Площадка выступала на пятнадцать футов от края цилиндрического отверстия. По внутренней стене уходила вниз винтовая лестница, ведущая от вершины плато до самого основания тепуи. Отверстие было огромным, триста метров в поперечнике, но все равно втрое меньшим своего родственника, гигантского провала в тепуи Сарисариньяма в Венесуэле.

И тем не менее, эта более скромная экосистема полностью удовлетворяла целям Каттера.

Она представляла собой своеобразный остров внутри острова.

Именно такие тепуи вдохновили сэра Артура Конан Дойла написать «Затерянный мир», населив остров среди облаков живыми потомками доисторической эры, безжалостного мира динозавров и птеродактилей. Каттера реальность возбуждала больше, чем фантазия викторианской эпохи. Для него каждая плоская гора была Галапагосским архипелагом в небе, кастрюлей-скороваркой, в которой готовился эволюционный процесс, где живые виды в борьбе за существование изобретали самые причудливые приспособления.

Каттер подошел к стене, украшенной гирляндами буйной растительности, с которой капала влага. Он осторожно указал на маленький цветок с белыми лепестками. Его похожие на щупальца листья были покрыты крошечными стебельками, на которых висело по сверкающей клейкой капельке.

– Джори, ты знаешь, как называется это растение?

– Папа, это же проще простого, – вздохнул мальчик. – Это росянка. По-латыни дро… дро…

– Drosera, – улыбнувшись, подсказал Каттер.

Джори радостно закивал.

– Они ловят муравьев и жучков и едят их.

– Совершенно верно.

Подобные растения были солдатами в ведущейся здесь эволюционной войне. Они выработали уникальные стратегии выживания, восполняя недостаток питательных веществ и нехватку плодородной почвы на вершине тепуи, в своем стремлении жить став плотоядными. И такими были не одни только росянки, но также и пузырчатки, саррацении и даже некоторые виды бромелиевых, пристрастившиеся к вкусу насекомых на этом острове в небе.

– Природа является самым действенным изобретателем, – пробормотал Каттер.

«Но иногда природе требуется помочь».

Как только пробила полночь, стены расцвели мягким фосфоресцирующим светом, струящимся с вершины в погруженную во мрак глубину.

Джори радостно захлопал в ладоши. Именно ради этого он пришел сюда с отцом.

Каттер ввел ген, отвечающий за свечение медуз, в ДНК обычной орхидеи, растущей на этой тепуи, добавив также околосуточный ритм циклам свечения. Помимо удивительной красоты, растение также обеспечивало освещение для садовников, ухаживающих по ночам за этим причудливым садом.

«Хотя в настоящий момент мои растения не очень-то нужно подкармливать».

– Смотри, папа! Лягушка!

Джори протянул было руку к черной спине амфибии, вцепившейся в плющ.

– Нет, не надо… – предупредил Каттер, отдернув сына назад.

Он понял, что мальчик принял обитателя этой дыры за его близкого родственника, обычную лягушку, жительницу тепуи. Этот вид, Oreophrynella, не умея прыгать и плавать, выработал противостоящие пальцы на задних лапках, позволяющие ему лучше держаться на скользких каменных поверхностях.

Однако эта лягушка не была коренным обитателем этих мест.

– Помни, – предостерег сына Каттер, – здесь, внизу, нужно быть очень осторожным.

Эта лягушка вырабатывала в железистых наростах на коже сильный нейротоксин. Каттер взял последовательность генов у австралийской рыбы бородавчатки, самого ядовитого существа на планете. Одно прикосновение – и скоро наступит мучительная смерть.

У лягушки практически не было врагов – по крайней мере, в естественном мире.

Потревоженная человеческими голосами, лягушка взобралась выше по плющу. Это движение привлекло внимание другого хищника. Из-под листка развернулись на ширину раскрытой ладони полупрозрачные крылья. Вздрогнув, листок оторвался от стебля, демонстрируя ловкую мимикрию.

Это был представитель семейства Phyllidae, которое иногда также называют «ходячими листьями».

Но только это создание не ходило.

Его крылья затрепетали в насыщенном туманом воздухе, крошечные лапки растопырились в воздухе, и оно бесшумно упало на лягушку.

– Папа, останови его! – Должно быть, Джори почувствовал неминуемое. Мальчишка обожал лягушек. В спальне у него был террариум, где он держал несколько экземпляров.

Джори шагнул было вперед, чтобы прихлопнуть нежные трепещущие крылышки, но Каттер перехватил его руку. На самом деле видоизмененное насекомое могло разве что ужалить мальчика, но Каттер хотел преподать сыну еще один урок.

– Джори, что мы узнали о Законе джунглей, о хищниках и добыче? Как выразить одной фразой?

– Выживает самый приспособленный, – уронив голову, едва слышно прошептал мальчик.

Улыбнувшись, Каттер взъерошил сыну голову.

– Молодец!

Опустившись лягушке на спину, насекомое пронзило острыми лапками ядовитую кожу и начало пиршество. На глазах у взрослого и ребенка бесцветные крылья налились алой краской свежей крови.

– Как красиво! – пробормотал Джори.

«Нет, это природа».

Красота является лишь еще одним средством, изобретенным матерью-природой, которое помогает живым организмам выживать, – будь то сладкий аромат цветка, привлекающий пчелу, или пестрые крылья бабочки, сбивающие с толку охотника. Всем живым миром движет только одна цель: выжить, передать свои гены следующему поколению.

Шагнув к краю площадки, Каттер посмотрел вниз в пропасть, до дна которой было больше мили. Через каждые десять метров экосистема менялась. У самого верха провала было холодно и сыро, на дне царила тропическая жара. Плавный переход от одного к другому позволял создавать тестовые зоны, уникальные экологические ниши, придавая новый толчок работам Каттера. Каждый уровень был обозначен своим цветовым кодом, от светлых оттенков вверху до темных внизу; и все уровни были отделены друг от друга биологическими и физическими барьерами.

На самой глубине был черный цвет, смертельно опасный.

Даже в сиянии видоизмененных орхидей Каттер с трудом различал погруженные в темноту влажные джунгли, растущие на дне на плодородной почве, обогащенной органическими останками, проливающимися сверху. Этот пятачок изолированного влажного тропического леса представлял собой идеальную естественную теплицу, где укрывались самые главные творения Каттера, набираясь сил, учась жить самостоятельно.

Живущие в здешних краях индейцы боялись этих затянутых туманом тепуи, утверждая, что в них обитают злые духи.

Теперь легенды становились явью.

Но только эти новые духи были сотворены руками Каттера, с расчетом на будущее. Каттер стоял на краю площадки, глядя в бездонный провал.

Это были новые Галапагосские острова нового мира.

«Мира, который не будет знать тиранию человека».

Часть третья Преисподняя ∑

Глава 17

30 апреля, 10 часов 34 минуты по Гринвичскому времени

Земля Королевы Мод, Антарктида

– Где солнце, черт побери? – простонал Ковальски.

Грей прекрасно понимал отчаяние, охватившее великана. Они стояли в рубке огромного гусеничного вездехода, глядя в большие окна на простирающийся вокруг ландшафт. Хотя время близилось к полудню, снаружи царил кромешный мрак. Луна уже зашла, и в безоблачном небе холодно мерцали яркие звезды. Время от времени по небосводу разливались волны неземного свечения, различных оттенков алого и изумрудно-зеленого, среди голубых вспышек.

Этот драматичный шторм aurora australis – южного полярного сияния – всю ночь гнал вездеход по замерзшей пустыне Земли Королевы Мод. Яркость сияния свидетельствовала о силе вспышки на солнце, которая нарушила спутниковую связь над всей Антарктидой. Каждая танцующая в небе волна напоминала Грею о том, что они полностью оторваны от окружающего мира.

Пирс всматривался в простиравшуюся вокруг местность, стремясь найти хоть какой-нибудь ориентир, который скажет, куда направляется вездеход. Оставив Карен и остальных полярников в одиноком уцелевшем модуле станции «Халли», Грей со своим отрядом двигался на восток. Гусеничная громадина неумолимо бороздила плоское море снега и льда. Если верить экрану навигатора над рулевым мостиком, путь проходил параллельно далекой береговой линии. Однако в окна нельзя было различить никаких признаков моря, – только застывший бело-голубой мир. Лишь далеко к югу виднелся массивный силуэт, нарушающий монотонное однообразие ледяной пустыни. Над равниной поднималась полоса черных остроконечных пиков, обозначающих вершины погребенных подо льдом гор. Острые, как бритва, эти скалы напоминали клыки хищника и действительно назывались Фенрискьефтен – «Челюсти Фенрира», в честь мифического скандинавского волка.

Голоса привлекли внимание Грея к посту управления – и к командиру вездехода, Стелле Харрингтон, дочери профессора-отшельника, на встречу с которым они направлялись.

– На самом деле мы построили наш вездеход-амфибию, воспользовавшись прототипом, созданным УППОНИР, – объяснила Стелла своему охочему до знаний ученику.

Джейсон стоял рядом с ней у пульта управления, разглядывая чертежи странного транспортного средства, на котором они сейчас передвигались. Очевидно, ему хотелось узнать как можно больше об этом необычном вездеходе.

А может быть, все дело было в его учителе…

Одних лет с Джейсоном, Стелла могла похвастаться длинными, как у феи, светлыми волосами, поразительными зелеными глазами и фигурой, которая была видна даже под теплым шерстяным свитером и толстыми полярными штанами. К тому же, обладающая острым умом, имеющая две научные степени в области ботаники и эволюционной биологии, она была под стать молодому компьютерному гению «Сигмы».

– Помнится, я видел фильм про этот прототип УППОНИР, – сказал Джейсон. – Он был раз в пять меньше этой махины. Скажите, а такой огромный вездеход по-прежнему сохранил способность плавать?

– Как вы думаете, что скрывается за аббревиатурой ПГВ? – насмешливо закатила глаза Стелла. – «Плавающий гусеничный вездеход». Все гусеничные траки изготовлены из специального вспененного материала легче воды, что позволяет вездеходу передвигаться как по суше, так и по морю. А в здешних местах это очень важно.

Нахмурившись, Джейсон взглянул на замерзшую белую пустыню.

– Зачем вам здесь нужна способность плавать?

– Видите ли, вездеход мы используем в основном в… – Молодая женщина осеклась, спохватившись, что и так сказала слишком много.

И так было с тех самых пор, как Грей и его товарищи поднялись на борт вездехода. Беседы постоянно прерывались недомолвками и молчанием. Стелла до сих пор не рассказала своим гостям, с какими неприятностями столкнулся ее отец, – на все расспросы отвечая только, что ему нужна помощь.

Вот и сейчас она отвела взгляд и виновато понизила голос:

– Сами увидите.

Джейсон не стал настаивать.

– Но и на льду легкие гусеницы также эффективны, – более уверенным тоном продолжала Стелла. – На равнине вездеход можно разогнать до восьмидесяти миль в час, а его длина позволяет преодолевать неширокие расселины.

Джейсон изучил чертежи.

– Этот исполин чем-то напоминает мне снегоход адмирала Бёрда, огромный антарктический грузовик, построенный вскоре после Второй мировой войны. Вы с ним знакомы?

Грей вспомнил фотографию пятидесятифутового полярного мастодонта, способного перевозить в кузове самолет. Этот снимок имелся в архиве профессора Харрингтона, извлеченного с сервера УППОНИР.

– Я… да, я о нем знаю, – снова уклончиво ответила Стелла, словно ступая по тонкому льду. – Мой отец считал, что наш вездеход будет выполнять те же задачи.

– Разумно, – кивнул Джейсон.

Парень украдкой оглянулся на Грея, и до того внезапно дошло, что Джейсон осторожно проверяет Стеллу, стремясь с помощью информации из архивов ее отца выяснить, насколько откровенно она готова вести себя с ними.

Так что, похоже, парень устоял перед ее чарами и сохранил ясную голову.

– Сколько человек берет на борт этот вездеход? – спросил Джейсон.

– В нормальной обстановке он способен перевозить группу из двенадцати человек, включая экипаж на командном посту. Но при необходимости можно втиснуть еще шесть-семь человек.

Вот почему пришлось оставить Карен и других полярников. Грей уже заглянул в тесный трюм. Судя по всему, большую часть пространства занимали двигатель и другие механизмы. Жилые помещения состояли из крохотной столовой и каюты, а Стелла прибыла с целым отделением британских солдат, вооруженных, готовых к любым неприятностям. Не было и речи о том, чтобы взять на борт Карен и двенадцать ее коллег.

Впрочем, такой вариант даже не рассматривался. Стелла ясно дала понять, что профессор Харрингтон допустит на свою секретную базу, затерявшуюся на просторах Земли Королевы Мод, только Грея и двух его товарищей. Похоже, после нападения на антарктическую станцию мания преследования профессора только усилилась. Стелла уже вылетела, чтобы забрать оперативников «Сигмы», но тут перехватила их радиообращение, сделанное после бегства с уничтоженной станции. Тотчас же возвратившись назад, она отправилась искать вездеход, уехавший выполнять другое задание. Приземлившись рядом с гусеничным исполином, молодая женщина развернула его, направившись на выручку отряда Грея.

Сделав маленькую уступку, Стелла оставила на одиноком модуле, где нашли пристанище беглецы с погибшей «Халли», двух солдат с реактивным гранатометом и крупнокалиберным пулеметом, на тот случай если врагу удастся их выследить. Это был максимум того, что она могла сделать в данной ситуации.

Грей присоединился к Джейсону на командном посту.

– Долго ли нам еще ехать до цели?

Стелла бросила взгляд на экран навигатора над головой водителя. Она изучала его слишком долго, несомненно, мысленно прикидывая, как много можно сказать.

– Мы все равно не сможем проболтаться, – вмешался Джейсон, придав голосу мальчишескую беззаботность.

Стелла продолжала смотреть на экран, но от Грея не укрылась едва заметная улыбка, тронувшая ее губы.

– Пожалуй, вы правы. – Она указала на экран навигатора. – Видите вон тот маленький полуостров, изогнутый полумесяцем? Милях в двадцати отсюда? Это Адский мыс.

– Адский мыс? – нахмурился Джейсон, услышав это зловещее название.

– Адский мыс, – широко улыбнувшись, подтвердила Стелла. – Еще его называют Преисподней.

– Немногим лучше, – угрюмо проворчал Ковальски. – Туристов такое название не привлечет.

– Не мы назвали мыс.

– А кто? – спросил Грей.

Стелла замялась – затем наконец сдалась и заговорила откровенно:

– Чарльз Дарвин. В тысяча восемьсот тридцать втором году.

Оглушенный этим известием, Грей не сразу нашелся, что сказать.

– Почему он назвал мыс Адским? – наконец задал он очевидный вопрос.

Посмотрев на карту, Стелла покачала головой и повторила свой уклончивый ответ:

– Сами увидите.

10 часов 55 минут

«А в преисподней не так уж и плохо».

Джейсон стоял в рулевой рубке вездехода, преодолевающего последнюю милю к оконечности покрытого льдом мыса, выступающего в Южный океан. К этому времени его глаза уже привыкли к темноте, и он мог разглядеть окружающую местность, освещенную светом звезд и полярным сиянием, озаряющим небо.

Прямо впереди в изгибе береговой линии, представлявшей собой смесь голубоватого льда и черных отвесных утесов, приютилась маленькая бухточка. У подножия скал волна прибоя разбивалась о берег, заваленный огромными камнями. Это был один из редких участков побережья Антарктиды, свободный ото льда.

– Так где же ваша база? – недовольно спросил Ковальски.

И это был резонный вопрос.

Стелла стояла у водителя за спиной, что-то шепча ему на ухо. Приблизившись к берегу, вездеход сбросил скорость. Водитель направил огромные гусеницы вверх по скале…

…и затем через гребень.

– Держитесь за что-нибудь, – предупредила Стелла.

Джейсон ухватился за поручень на стене, а Пирс и Ковальски вцепились в края навигационного столика.

Вездеход продолжал ползти вперед до тех пор, пока половина его корпуса не нависла над обрывом. После чего он начал падать, опрокидываясь вперед. Джейсон крепче стиснул поручень, приготовившись к тому, что вездеход нырнет передом вниз, на усыпанный валунами берег. Огромная машина качнулась, задирая вверх кормовую часть, и поползла по крутой осыпи, направляясь к берегу.

Отпустив поручень, Джейсон шагнул к Стелле.

Приглядевшись внимательнее, он увидел, что склон является творением человеческих рук. Скорее всего, это поработал бульдозер, сгребая с берега камни. Но при беглом взгляде съезд вниз, укрытый изгибами бухты, был незаметен.

Вездеход сполз на берег и двинулся вдоль подножия скал, вгрызаясь гусеницами в песок. Впереди показался вход в пещеру, словно ударом гигантского топора разрубивший обледенелую скалу. Замедлив ход, вездеход резко развернулся, направляясь к зияющему зеву. Два луча его мощных фар разорвали непроницаемый мрак. Тоннель закончился через тридцать ярдов; его перегораживала стена из холодной серой стали. Стена поднималась вверх на высоту пятиэтажного дома и простиралась в ширину на сотню ярдов. Ее края были намертво вмурованы в железобетон.

При появлении вездехода в стене открылись массивные двустворчатые ворота, на рельсах раздвигаемые в стороны. В тоннель выплеснулся яркий свет, после нескольких часов кромешной темноты показавшийся ослепительным.

– Добро пожаловать в «Преисподнюю», – объявила Стелла.

За стеной открылась просторная пещера. Пол ее был сделан из стали, но стены оставались естественными, каменными. Пещера напоминала нечто среднее между палубой атомного авианосца и самым большим в мире промышленным ангаром. У стены стоял еще один полноразмерный ПГВ, рядом с шестью вездеходами поменьше, каждый размером вполовину своего старшего брата. У другой стены техники суетились у двух винтовых гидросамолетов. Три погрузчика сновали по пещере, передвигая ящики, а вверху под самым сводом на рельсах полз здоровенный контейнер.

Въехав в это скопище техники, водитель подогнал вездеход к его близнецу, и огромные ворота наглухо закрылись. Поравнявшись со вторым вездеходом, гусеничный гигант остановился и тяжело вздохнул дизельными двигателями.

Стелла указала своим гостям на трап, ведущий вниз.

– Выходим. Моему отцу не терпится встретиться с вами.

Молодая женщина провела американцев к пандусу, опустившемуся в кормовой части. Воздух снаружи оказался необычайно теплым. В нем чувствовался запах машинного масла и химических реагентов. Раскрыв рот от изумления, Джейсон рассматривал громадное сооружение.

К ним подбежал запыхавшийся и встревоженный английский офицер. Переговорив с ним, Стелла повернулась к сотрудникам «Сигмы» и указала в противоположный угол пещеры.

– Отец наверху, в обсерватории.

Весь противоположный конец огромного ангара занимало громадное стальное сооружение. Оно поднималось вверх на высоту восьми этажей, отдельные части его были связаны между собой лестницами и мостиками. Вдоль верхнего уровня тянулись высокие окна.

Во всем этом Джейсон уловил что-то знакомое.

Грей также обратил на это внимание.

– Это, случайно, не мостик с боевого корабля?

– Со списанного английского эсминца, – кивнув, подтвердила Стелла. – Его привезли сюда по частям и собрали снова.

Как и наружная стена, получивший вторую жизнь мостик был вмурован по краям в бетон, словно оконное стекло, закрепленное замазкой в раме.

– Следуйте за мной, – развернувшись, сказала Стелла. – Не отставайте.

Джейсон рассеянно повиновался. Все его внимание было приковано к соблазнительному заду молодой женщины.

– Малыш, не надо, – перехватив взгляд Джейсона, толкнул его в бок Ковальски. – Это может принести одни только неприятности.

Вспыхнув, Джейсон поспешно отвернулся. Маленькая группа прошла мимо брустверов из мешков с песком высотой по пояс, с тремя пулеметами «Браунинг М2» американского производства на турелях, обращенных к наружным воротам.

Контейнер плавно проплыл под сводами пещеры и скрылся в стальном сооружении. Только теперь Джейсон обратил внимание на то, что в контейнере есть окна с толстыми стеклами. В целом он напоминал бронированную кабинку фуникулера. А стеклянный колпак под брюхом определенно был похож на пулеметную башенку.

Джейсон ускорил шаг, догоняя остальных.

«Черт возьми, куда я попал?»

11 часов 14 минут

Грей вошел следом за Стеллой в дверь, ведущую на нижний уровень стального сооружения. Молодая женщина подвела гостей к грузовому лифту и нажала кнопку последнего этажа.

– Давно основана эта база? – спросил Грей, когда кабина пришла в движение.

При взгляде сверху в элементах британской базы была видна некоторая небрежность, словно ее возводили в спешке.

– Строительство началось шесть лет назад, – ответила Стелла. – Работы продвигаются медленно. Мы до сих пор продолжаем доводить базу до ума, когда позволяют обстоятельства и финансирование. Однако поиски этого места ведутся уже столетия.

– Что вы хотите сказать?..

Двери лифта открылись, не дав Грею закончить свой вопрос.

Стелла пригласила гостей к выходу.

– Все объяснит мой отец… если у него будет время.

Они вышли на то, что когда-то было боевым мостиком эсминца. В большие окна открылся вид на бурлящий жизнью ангар внизу. Пространство бывшего мостика было переоборудовано в кабинеты, окружившие библиотеку. Персидские ковры устилали стальной пол, вдоль стен тянулись деревянные книжные шкафы, забитые книгами. На столах высились стопки книг, журналов и рукописей. Грей обратил внимание на полки, заставленные всевозможными предметами: каменными глыбами с останками доисторических существ, прозрачными кристаллами, древними раскрытыми книгами с набросками и рисунками животных и птиц. Самые большие размеры имел огромный фолиант, скрепленный сверкающими стальными кольцами, содержащий иллюстрированные карты, возраст которых на вид исчислялся столетиями.

В целом помещение напоминало музей, один из залов исторического корпуса Британского королевского общества.

Из закрытого шторой алькова между двумя книжными шкафами в дальнем конце библиотеки вышел худой мужчина с тронутыми сединой черными волосами. Хотя на вид ему было уже под семьдесят, его движения были упругими и точными. На нем были серые брюки с подтяжками, начищенные до блеска ботинки и белая накрахмаленная сорочка. Мужчина задержался для того, чтобы снять пиджак со спинки кресла за широким письменным столом, на котором стоял поднос с дымящейся чашкой чая. Быстро надев пиджак, он шагнул навстречу гостям.

– Коммандер Пирс, благодарю за то, что прибыли сюда!

Грей узнал профессора Алекса Харрингтона по фотографиям в досье. Пожимая ему руку, он почувствовал, что рука ученого, хоть и высохшая, сохранила силу. У него мелькнула мысль, что Харрингтон проводил гораздо больше времени в поле, чем в кабинете.

– Стелла поведала мне о ваших неприятностях на «Халли», – продолжал профессор. – Насколько я понимаю, за нашими проблемами стоит один и тот же человек, а именно майор Дилан Райт, бывший командир эскадрона Экс.

Грей вспомнил коренастого предводителя боевиков, совершивших нападение на штаб-квартиру УППОНИР, его стальные глаза и светлые волосы. Кэт опознала в нем Дилана Райта.

– Откуда вам это известно? – спросил Грей.

– Какое-то время назад Райт и его группа избранных обеспечивала охрану этой базы. Затем кто-то его перекупил, а может быть, это планировалось с самого начала. Я склоняюсь ко второму, поскольку майор всегда доставлял нам много хлопот. Он происходит из разорившейся аристократической семьи, даже постоянно таскает с собою старинный охотничий пистолет. Так или иначе, мы столкнулись с проблемами, со случаями вредительства, у нас начали пропадать документы и даже наши образцы. Где-то полтора года назад камера видеонаблюдения поймала Райта на воровстве, но ему и его людям удалось бежать. При этом они убили трех солдат, людей честных и преданных.

Грей мысленно представил директора Раффи, расстрелянного в собственном кабинете.

– Если это Райт уничтожил «Халли», – продолжал Харрингтон, – не сомневаюсь, он придет за нами сюда. Тем более ему на руку то, что сейчас по всему континенту нарушена связь. И, что самое плохое, его людям известны здесь все ходы и выходы.

– Почему вы уверены в том, что Райт вернется? Что ему здесь нужно?

– Быть может, им просто движет желание отомстить. Этот человек всегда был мстительным. Но все же я полагаю, что он задумал нечто гораздо страшнее. Наша работа здесь, помимо того, что очень тонкая и конфиденциальная, еще и крайне опасная. Райт способен причинить огромный вред.

– А каков характер ваших исследований?

– По большому счету, сама природа, – вздохнул Харрингтон. В его усталых глазах мелькнул страх. – Будет лучше, если я начну с самого начала.

Подойдя к своему столу, он жестом пригласил всех собраться вокруг, после чего приложил ладонь к стеклянной вставке, встроенной в углу в столешницу. Засветился, оживая, сорокадюймовый жидкокристаллический монитор, привнося свежую струю в этот музей древностей.

Прикасаясь пальцем к сенсорному экрану и проводя по нему, Харрингтон вывел несколько фотографий, с такой легкостью, будто раздавал карты.

Грей обратил внимание на название каталога, загоревшееся в верхнем углу экрана.

Д. А. Р. В. И. Н.

Он уже видел эту аббревиатуру, знал, что за ней скрывается фраза «Добывать, анализировать, развивать – вред исключить начисто», которая являлась сутью философии, объединяющей Харрингтона и Хесса. Но он молчал, давая профессору возможность продолжать свой рассказ.

– Все началось с кругосветного плавания британского корвета «Бигль» и путешествия Чарльза Дарвина в эти места. И с его судьбоносной встречи с коренными жителями Огненной Земли. Вот старый рисунок карандашом, изображающий эту первую встречу на берегу Магелланова пролива.

Прикоснувшись пальцем к экрану, Харрингтон увеличил рисунок старинного парусника, окруженного индейскими пирогами.

– Жители Огненной Земли издревле были опытными мореплавателями и рыбаками, они хорошо знали воды у южной оконечности Южной Америки. Согласно дневнику Дарвина, который хранится в закрытом отделе Британского музея, капитан «Бигля» получил старинную карту, на которой была изображена часть побережья Антарктиды, причем свободного ото льда. Желая присоединить новую землю к владениям британской короны, «Бигль» отправился к таинственному континенту, – однако то, что английские моряки обнаружили там, настолько их напугало, что все упоминания об этом путешествии были старательно удалены из корабельного журнала.

– И что же они обнаружили? – спросил Джейсон, разглядывая рисунок.

– Не торопитесь, – остановил его Харрингтон. – Видите ли, Дарвин не мог допустить, чтобы эти сведения исчезли бесследно, поэтому он сохранил карту вместе с фрагментом своего дневника. С тех пор лишь избранные исследователи имели к ним доступ. Большинство их считают рассказ Дарвина слишком невероятным, чтобы быть правдой, особенно если учесть, что это место было обнаружено больше чем через столетие.

– Адский мыс, – сказал Грей. – Это самое место.

– Бо́льшую часть прошлого века береговая линия была скрыта под толстым шельфовым ледником. И только в последние десятилетия вследствие глобального потепления, вызвавшего таяние ледников, мы смогли открыть ее заново. С тех самых пор мы сбрасывали бомбы, разбивая оставшийся лед, чтобы полностью освободить берег и устроить здесь базу. И лишь потом мы поняли, что не были первыми, кто пришел сюда после того знаменательного плавания Дарвина. Но я забегаю вперед.

Харрингтон вывел на экран другие карты. Грей узнал ту, которую составил турецкий исследователь Пири Рейс, а также карту Оронтея Финея.

– Эти старинные карты позволяют предположить, что в глубокой древности, приблизительно шесть тысяч лет назад, почти вся береговая линия Антарктиды была свободна ото льда. Турецкий адмирал, нарисовавший вот эту первую карту, утверждал, что составил ее на основе карт, дошедших до него из прошлых веков, самые старые из которых датировались четвертым веком до нашей эры.

– Такие древние? – изумился Джейсон.

Профессор кивнул.

– В то время минойцы и финикийцы были великолепными мореплавателями; они строили огромные гребные суда, бороздившие океаны вдоль и поперек. Так что вполне возможно, что они достигли берегов этого южного континента и зафиксировали увиденное. Адмирал Пири Рейс составил свою карту на основании карт, хранившихся в библиотеке в Константинополе, однако он подозревал, что самые древние из них, возможно, попали сюда из знаменитой Александрийской библиотеки до того, как та была уничтожена.

– Почему он так считал?

– Рейс упоминает о том, что на некоторых картах имелись надписи, позволяющие предположить их египетское происхождение. А если верить археологам, древние египтяне выходили в море еще за три с половиной тысячи лет до нашей эры.

– То есть почти шесть тысяч лет назад, – задумчиво промолвил Грей. – Когда побережье Антарктиды, возможно, было свободно ото льда. Но какое отношение имеют эти карты к Дарвину?

– По возвращении в Англию Дарвин проникся неудержимым стремлением узнать больше о том, что он встретил в месте, получившем название Адский мыс. Он сопоставлял древние карты, изучал повествования о путешествиях, ища любое упоминание об этом месте. Также Дарвин пытался разобраться в его уникальном геологическом строении.

– Ну, и что тут уникального? – недовольно спросил Ковальски. – Обыкновенная большая пещера.

– На самом деле она гораздо больше, чем вы думаете. И вся пещера согревается геотермальной активностью. Когда Дарвин нашел вход в эту пещеру, тот был кроваво-красным от паров окиси железа, которые вырывались наружу, поднимаясь над бурлящим морем богатой солями железа воды глубоко внизу. На противоположном конце континента похожее геологическое образование, под названием Кровавые водопады, находится в долине Мак-Мердо, неподалеку от вашей антарктической базы.

Грею оставалось только гадать, каким зловещим знаком было это зрелище для людей викторианской эпохи, приплывших на «Бигле».

– Эта идея полностью захватила Дарвина, настолько, что сдвинулись сроки выхода в свет его знаменитой работы об эволюции «О происхождении видов». Вам известно, что после плавания на «Бигле» ему потребовалось почти двадцать лет на то, чтобы издать этот фундаментальный труд? Определенно, задержка была вызвана не страхом перед возможными спорами. Дело было в чем-то другом. – Харрингтон махнул рукой на подборку карт. – Всему виной было вот это. Кроме того, то, что Дарвин обнаружил в этих пещерах, на мой взгляд, помогло ему сформулировать свою теорию: в процессе эволюции виды приспосабливаются к жизни в определенной экологической нише, а закон выживания самого достойного является движущей силой природы. Определенно, эта теория наглядно подтверждается здесь.

Любопытство Грея разгоралось все сильнее.

«Что здесь спрятано?»

– Насколько обширна система пещер? – спросил Джейсон.

– Точно сказать не могу. Геологический локатор бесполезен, поскольку дальше в глубь континента земля покрыта многомильной толщей льда. Еще больше исследования затрудняет то, что система пещер простирается под прибрежными горами.

Грей мысленно представил себе зазубренный хребет Фенрискьефтен.

– Но мы направляем в подземные проходы автоматические зонды, оснащенные локаторами. По моим оценкам, система пещер уходит далеко под континент, достигая озера Восток, а может быть, даже и кратера на Земле Уилкса, что открывает захватывающие перспективы дальнейшего изучения того, что мы здесь обнаружили. И, возможно, мы получим подтверждение колоссальных размеров пещер в других источниках.

– Каких источниках? – спросил Джейсон.

– В нацистских документах… в первую очередь, в архивах тогдашнего главнокомандующего германским флотом.

– Адмирала Дёница. – Джейсон поморщился, как только эта фамилия слетела с его уст, запоздало спохватившись, что этим замечанием неумышленно выдал профессору свое знакомство с файлами «Д. А. Р. В. И. Н».

Но Харрингтон не придал его словам значения. Возможно, он считал эту информацию общеизвестной. А вот его дочь бросила на молодого оперативника «Сигмы» подозрительный взгляд.

– По утверждению Дёница, – продолжал Харрингтон, – нацисты обнаружили подводный тоннель, уходящий в самое сердце ледового континента, состоящий из связанных между собой озер, рек, пещер и ледовых проходов.

Грей вспомнил, как Джейсон повторил слова немецкого адмирала на Нюрнбергском процессе о том, что нацисты обнаружили «неуязвимую крепость, райский оазис среди вечных льдов».

Парень заговорил снова, теперь уже гораздо медленнее, судя по всему, старательно подбирая слова, опасаясь снова проговориться.

– Вы полагаете, во время войны нацисты обнаружили эту систему пещер?

– И не они одни. Известно ли вам о том, что правительство Соединенных Штатов взрывало в здешних местах атомные бомбы? Американцы утверждают, что это были лишь испытания ядерного оружия, но возникает вопрос, не пытались ли они замести за собой следы, уничтожить нечто такое, что случайно вырвалось на свободу? Именно в этом месте в девяносто девятом году был обнаружен неизвестный вирус, обладающий чуть ли не универсальными патогенными свойствами.

Грей вспомнил, что это открытие заинтересовало и Хесса, и Харрингтона, назвавшего его «ключом к вратам ада».

– Именно доктор Хесс первым обратил внимание на уникальный генетический код нового вируса, кардинально отличающийся от нашего собственного. Именно это указание позволило нам наконец обнаружить данное место, хотя затем потребовалось еще восемь долгих лет на то, чтобы отыскать вход в подземную систему.

– Это произошло после того, как Антарктида чуть оттаяла, открывая свои тайны.

– Совершенно верно.

– Но почему вы так уверены, – откашлявшись, спросил Джейсон, – что немцы и американцы побывали здесь?

– Потому что…

Окружающий мир содрогнулся, задребезжали оконные стекла. Все непроизвольно пригнулись, ожидая худшего, однако надстройка устояла. Грей подбежал к окнам, выходящим в огромный ангар. Он как раз успел увидеть, как одна из створок ворот слетела с полозьев и с грохотом упала внутрь, придавив один из гидросамолетов.

В ангар ворвались клубы черного дыма. Под прикрытием этого дыма вперед устремились фигуры в белых маскхалатах.

Несомненно, это были боевики майора Райта.

Затрещали выстрелы.

Двое британских солдат упали, но третий, добежав до пулемета, открыл огонь по нападавшим. Громкий треск частых очередей донесся до самого верха мостика, однако тут с оглушительным грохотом взорвалась граната, выпущенная из реактивного гранатомета. Пулемет исчез в облаке дыма и огня.

– Скорее! – воскликнул Харрингтон, хватая Грея за руку. – Нельзя допустить, чтобы эти люди выпустили в мир смертельную заразу!

Повинуясь ему, Пирс поспешил к противоположному краю мостика. Вдогонку неслись звуки разгорающегося боя. Добежав до противоположной стены, профессор нырнул за такие же шторы, из-за которых появился.

Грей последовал за ним, увлекая за собой своих товарищей.

За шторами начинался длинный проход, ведущий к дальней части надстройки. Тяжелые ботинки гулко застучали по стальному полу. Проход закончился застекленной наблюдательной палубой в самом конце станции. Палуба была связана со сводом пещеры. Судя по застывшей рядом кабинке подъемника, этот высокий насест из стекла и стали служил также станцией фуникулера, ведущего вверх.

Пирс выбежал на палубу следом за Харрингтоном.

Увидев открывшееся впереди зрелище, он остановился, не в силах говорить и двигаться от потрясения.

Однако сказать то же самое про остальных было нельзя.

– Отлично, – пробормотал Ковальски. – Вот теперь понятно, почему этой хреновине дали такое название.

Глава 18

30 апреля, 07 часов 20 минут по Амазонскому поясному времени

Боавишта, Бразилия

«Мы словно идем по следу призрака…»

Дженна шла вместе с Дрейком и Пейнтером по знойным улицам Боавишты, административного центра бразильского штата Рорайма. Температура только приближалась к девяноста градусам по Фаренгейту, но влажность уже была все сто процентов. Под надетым на плечи рюкзаком легкая блузка липла к подмышкам и приклеивалась к ребрам. Женщине приходилось то и дело заправлять низ блузки, вылезающий из шорт. Спасаясь от палящего солнца, она также натянула бейсболку, протащив через нее хвостик волос.

Дрейк и Пейнтер также были в свободной летней одежде, как и двое морских пехотинцев, Шмидт и Малькольм, державшихся чуть поодаль. Все выдавали себя за туристов, каковых в городе было немало. Как выяснилось, Боавишта была главным перевалочным пунктом для искателей приключений, желающих посетить влажные тропические леса на севере Бразилии или высокогорные плато в соседних Гайане и Венесуэле.

Но то, что Боавишта стояла на пересечении оживленных дорог, также затрудняло поиски последних следов Эми Серпри. Криминалисты, изучившие телефон диверсантки, установили, что ей звонили из этого города. У Дженны в ушах до сих пор звучал тот звонок. Она представила распростертое на кровати тело Эми… и сразу же подумала о Никко.

Женщина поспешила прогнать эти мысли. Ей не хотелось оставлять своего напарника в Калифорнии, но она понимала, что лучшая помощь лайке – отправиться сюда, чтобы найти причину этой чудовищной болезни.

Маленькая группа приземлилась в аэропорту Боавишты час назад, на рассвете. С воздуха планировка города была похожа на спицы колеса. Сначала Пейнтер и его спутники проехали на такси по одному из радиальных лучей, а теперь шли пешком, направляясь к маленькой гостинице, расположенной в стороне от главной дороги, в тихом зеленом районе.

– Должно быть, вот она, – сказал Кроу, указывая на изящное старомодное здание в колониальном стиле дальше по улице.

Они направились к гостинице, а Дрейк молча подал знак морским пехотинцам, чтобы те разошлись в разные стороны, прикрывая пути отхода.

Дженна подошла вместе с Пейнтером и Дрейком к входу в гостиницу.

Вдоль всего фасада шло деревянное крыльцо, уставленное кадками с пышными цветами. Здесь были даже маленькие качели, в настоящий момент занятые жирным рыжим котом, который при виде гостей потянулся и сделал пару шагов по сиденью.

– Наверное, это хозяин, – заметил Дрейк, задержавшись, чтобы почесать коту под подбородком.

От неожиданности Дженна хихикнула, но тотчас же осеклась, виня во всем напряжение.

Эта гостиница была единственной ниточкой. Хотя криминалисты установили, что в последний раз Эми звонили из этого города, определить что-либо более конкретно они не смогли. Пейнтер предположил, что звонивший, связываясь со спутником, воспользовался грубой системой ретрансляции, чтобы скрыть свое точное местонахождение.

А это означало, что следовало отправиться в Бразилию и применить добрую старую технику – прочесывание местности пешком. Дженна ничего не имела против.

«Порою оказывается, что лучше всего действовать по старинке».

Пейнтер открыл дверь гостиницы, а Дженна поправила рюкзак, украдкой проведя рукой по рукоятке «глока», спрятанного в кобуре в наружном кармане. Сразу же после посадки Кроу снабдил всех членов своей группы оружием, которое забрал из камеры хранения в аэропорту. Он не стал объяснять, каким образом оно туда попало, а Дженна решила не спрашивать.

Хоть и вооруженная, без Никко женщина все равно чувствовала себя совершенно беззащитной.

Дрейк остался на крыльце с котом, а Дженна вошла следом за Пейнтером внутрь. Когда они подходили к стойке администратора, представлявшей собой простой стол, Кроу обнял ее за талию.

С мягкого кресла перед маленьким телевизором им навстречу поднялась пожилая женщина в халате.

– Sejam bem-vindos![9] – радушно улыбнулась она.

– Obrigado[10], – поблагодарил ее Пейнтер. – Вы говорите по-английски?

Улыбка женщины стала еще шире.

– Да. Я кое-как могу.

– Это моя дочь, – сказал Кроу, подталкивая Дженну вперед. – Она ищет свою подругу, с которой должна была встретиться здесь, в городе. Но та так и не объявилась.

Лицо женщины стало серьезным, она участливо кивнула.

Дженна ощутила на плече легкое давление – это Пейнтер предлагал ей продолжить.

– Ее… ее зовут Эми Серпри, – сказала она, наполняя свой голос тревогой, что было совсем нетрудно.

«Я действительно тревожусь…»

– Моя подруга приехала сюда месяц назад, но когда она первый раз была здесь, то останавливалась в вашей очаровательной гостинице.

Не имея возможности точно определить место, откуда был сделан звонок, Кроу постарался выяснить последние шаги диверсантки, изучил ее банковские счета, проверил все звонки с ее домашнего телефона в Бостоне, даже загрузил архив спутникового навигатора с ее «тойоты». Это было все равно что воссоздать жизнь призрака, собрать ее по цифровым крупицам, восстановить шаги на протяжении последних месяцев.

В ходе этого расследования также были установлены новые подробности относительно бурной молодости Эми Серпри, до того как она окончила аспирантуру и была приглашена на работу к доктору Хессу. Учась в университете, Серпри связалась с радикальным экологическим движением «Черный Эдем», которое выступало за естественную природу без вмешательства человека и для достижения своих целей шло на все, вплоть до террористических актов.

Вчера в два часа ночи Пейнтеру позвонили из Вашингтона. Как раз в тот момент Дженна и Дрейк, только что выпущенные из карантинного бокса, находились у него в кабинете, Кроу вывел звонок на громкоговорящую связь. Звонившая женщина – ее звали Кэтрин Брайант – доложила о крупном прорыве.

– На американский паспорт Серпри мы ничего не нашли, поэтому решили, что все это время она не покидала Соединенные Штаты. Но затем я обнаружила, что Серпри оставила свой французский паспорт.

Как выяснилось, Эми семь лет назад получила американское гражданство, но поскольку она родилась во Франции, то сохранила и французское гражданство. Проследив ее французский паспорт, Брайант установила, что пять недель назад Серпри купила билет на самолет из Лос-Анджелеса до Боавишты, расплатившись наличными. Не могло быть и речи о том, что это было случайное совпадение.

А дальше уже не составило особого труда выяснить, что Серпри воспользовалась кредитной карточкой французского банка «Креди дю нор», оплачивая интернет-услуги в гостинице в Боавиште.

И вот эта тоненькая ниточка привела Пейнтера и его спутников на порог этой гостиницы в надежде узнать какие-либо новые подробности, которые помогли бы восстановить шаги призрака.

– У меня есть ее фотография, – продолжала Дженна.

Она достала фотографию, переснятую с водительского удостоверения Серпри. И снова она почувствовала боль при виде улыбающегося лица Серпри, сознавая, сколько бед выплеснула в мир эта женщина, вспомнив, какая ужасная смерть постигла ее саму в коттедже в Йосемитском парке.

Не спеша изучив фотографию, хозяйка гостиницы кивнула.

– Я помню. Очень красивая.

– Она поселилась здесь одна? – спросила Дженна. – К ней кто-нибудь приходил?

– Быть может, этот человек знает, где она сейчас, – добавил Пейнтер.

Женщина пожевала нижнюю губу, стараясь восстановить в памяти случившееся. Наконец она медленно кивнула.

– Я помню. Вечером приходить один мужчина. Он был очень… – Некоторое время хозяйка тщетно пыталась подобрать нужное слово, затем растопырила пальцы и изобразила, будто мечет из глаз молнии.

– Настойчивый? – подсказала Дженна.

– Sim[11], – кивнула женщина. – Но очень страшный. Сеньор Крус его не любить. Он зашипеть и спрятаться.

«По всей видимости, Сеньор Крус – это тот жирный кот на крыльце».

Если ночной гость был сообщником или боссом Серпри, Сеньор Крус отлично разбирается в людях. Дрейк, например, ему определенно понравился.

Шагнув вперед, Пейнтер достал несколько фотографий.

– Может быть, вы его узнаете. Вот некоторые друзья Эми.

Он разложил фотографии на столе. Это были друзья и коллеги Серпри. Однако бо́льшая часть фотографий, взятых с интернет-странички «Черного Эдема», относилась к юным годам Эми. Скорее всего, именно среди этих людей и следовало искать ее связи. Была даже одна групповая фотография, с которой улыбалась еще совсем молоденькая Эми.

Натянув очки, женщина склонилась над фотографиями, перебирая их и рассматривая по отдельности. Один групповой снимок она поднесла к самому носу.

– Это есть тот мужчина. На фото он улыбаться, но не когда был здесь. Он был очень… – Хозяйка подняла взгляд на Дженну. – Настойчивый.

Взяв у нее фотографию, Пейнтер изучил заснятого на ней мужчину. Дженна заглянула ему через плечо. У подозреваемого были черные, как смоль, волосы, зачесанные назад, открывающие привлекательное бледное лицо с проницательными голубыми глазами.

– Вы, случайно, не слышали, о чем они говорили? – спросил Пейнтер.

– Nгo[12]. Они уходить в ее номер. Он уходить, но я его не видеть.

– И больше никто не приходил к Эми?

– Nгo.

Кивнув, Пейнтер протянул женщине несколько банкнотов.

– Obrigado.

Та решительно отстранила деньги и покачала головой.

– Надеюсь, вы находить ваша подруга. Надеюсь, она не есть с тот мужчина.

Дженна взяла руку женщины и накрыла ею деньги.

– Тогда для Сеньора Круса. Купите ему свежей рыбки.

Улыбнувшись, женщина кивнула, сгребая банкноты со стола.

– Obrigado.

Дженна и Пейнтер вышли на крыльцо.

– Ну, что, узнали что-нибудь? – спросил Дрейк, знаком подзывая Шмидта и Малькольма.

Кроу вздохнул.

– Нашу Серпри навестил один человек из ее прошлого, из «Черного Эдема».

– В таком случае, это и есть тот, кто нам нужен! – просиял Дрейк.

– Кто это? – спросила Дженна.

– Основатель «Черного Эдема». – В голосе Пейнтера не прозвучало радости, и следующие его слова объяснили, в чем тут дело: – Как следует из всех документов, он погиб одиннадцать лет тому назад.

Дженна снова посмотрела на фотографию.

«Значит, нам предстоит и дальше гоняться за призраками».

7 часов 45 минут

– Разве это не прекрасно? – спросил Каттер Элвз.

Кендолл хотел возразить, ответить резко, но не смог. Сидя на балконе с чугунным ограждением, он смотрел на открывающуюся взору неописуемую красоту.

Солнце только-только показалось над кромкой тепуи. За ночь грозовые тучи рассеялись, и сейчас над головой простиралось невозможно голубое небо, однако клочья тумана все еще цеплялись за плоскую вершину горы, усиливая иллюзию того, что остров парит в облаках. Утренний свет окрашивал туман в янтарно-желтый и дымчато-розовый цвета. Само плато, казалось, сияло светом нового дня, сверкая всеми оттенками изумрудной зелени, в то время как в озере отражалась голубизна безоблачного неба.

Перед лицом столь вдохновляющей красоты так хотелось расслабиться, открыться, но Кендолл держал себя в руках. Он сидел напротив Каттера, напряженно распрямив спину. Между ними на столике с завтраком раскинулся калейдоскоп разноцветных фруктов, темные куски хлеба, тарелки с яичницей и овсяной кашей.

И ничего мясного… только не у Каттера Элвза.

Хесс чуть притронулся к еде, но аппетита у него не было – желудок болезненно сжимался при одной мысли о том, что таил новый день. Каттер рассчитывает, что он будет с ним сотрудничать, поделится своими знаниями. Но Кендолл приготовился ответить ему отказом.

«Я буду держаться столько, сколько смогу».

В прошлом мало кому удавалось противостоять Каттеру Элвзу, и Кендолл был уверен в том, что с тех пор мало что изменилось. Ночью он думал только о том, какие мучения его ожидают, и страх не давал ему заснуть. А любые мысли о бегстве – даже о том, чтобы броситься вниз с обрыва, – отметались верзилой, неотступно следующим за ним по пятам.

И даже сейчас Матео маячил у двери на балкон.

Предприняв попытку увести разговор от того, что его ждало, Кендолл перевел взгляд на своего тюремщика.

– Матео… он уроженец здешних джунглей. Как и его сестра, твоя жена. Из какого они племени? Акунцу? Может быть, яномами?

Еще с тех времен, когда он искал во влажных тропических лесах Бразилии экстремофилов, Кендолл помнил названия некоторых местных племен.

– Ты смотришь на них глазами западного человека, – с укором заметил Каттер. – Все племена отличаются друг от друга, и это становится очень заметно, если только пожить среди них. На самом деле Матео и моя жена из племени макукси. Индейцы макукси являются коренными жителями этих мест. Они живут в этих лесах тысячи лет, в полной гармонии с природой, как и любая травинка, цветок или змея. Но у этого племени также есть особая отличительная черта.

– И какая же? – спросил Кендолл, рассчитывая подольше задержать разговор на этой теме.

– Среди макукси необычайно высок процент близнецов, как однояйцевых, так и разнояйцевых. На самом деле Ашуу – одна из тройни. Очень примечательный факт. У нее есть еще сестра-двойняшка, а вот Матео – их разнояйцевый брат.

Кендолл наморщил лоб. Две девочки-двойняшки и мальчик. Ему доводилось слышать о подобных необычных случаях – о женщинах, рожавших двух однояйцевых близнецов и третьего ребенка, разнояйцевого, который называется «одиночкой». И хотя теоретически такое могло происходить естественно, как правило, подобные роды были следствием применения противозачаточных препаратов.

Кендолл понизил голос, не в силах устоять перед любопытством.

– Как ты думаешь, то, что Матео «одиночка»… не этим ли объясняются его необъятные габариты?

– Вполне возможно. Быть может, генетическая аномалия является вторичным последствием необычных родов. Но меня гораздо больше интересует то, насколько высок процент близнецов среди макукси. Я ломаю голову, нет ли в здешних тропических лесах какого-либо естественного аналога противозачаточных средств, какого-либо неизвестного фармацевтического вещества.

Это действительно было очень интересное предположение. Влажные тропические леса дали миру множество самых разных лекарственных препаратов, от противомалярийного средства до мощных онкологических лекарств. И, определенно, тут еще предстояло сделать множество открытий. Разумеется, в том случае, если влажные тропические леса будут существовать и дальше, если их не выжгут и не выкорчуют ради сельскохозяйственных угодий, не вырубят на пиломатериалы.

Но тут вставал другой вопрос.

– Тебе многое известно о макукси, – сказал Кендолл. «Ты даже завербовал их служить тебе». – Но каким образом ты добился такой степени доверия? Особенно поселившись здесь, наверху. Как ты сам говорил, здешние индейцы относятся к тепуи с трепетным ужасом.

– Только не макукси. Они почитают эти плоские горы, считая их обителью богов. Индейцы уверены в том, что древние тоннели, пещеры и проходы ведут в подземный мир, где гиганты хранят мудрость веков. – Каттер устремил взор за простирающийся за балконом зеленый полог. – Быть может, в этом они правы.

Кендолл решил, что Каттер считает себя самого одним из этих богоподобных гигантов, хранителей великих знаний.

– Известно ли тебе, что мой великий предок Катберт Кэри-Элвз был священником-иезуитом? – продолжал Каттер. – Он двадцать три года прожил среди макукси, которые почитали и любили его. Память о нем до сих пор хранится в преданиях племени, передаваемых из поколения в поколение.

У Кендолла мелькнула мысль, что этот расчетливый и настойчивый человек, сидящий напротив, использовал прошлое, чтобы подчинить себе простодушных индейцев. Может быть, он и на Ашуу женился именно ради этой цели, чтобы сцементировать свою связь с племенем? Хесс знал, как свято индейские племена чтут семейные узы, а также память о предках, даже мусор, оставленный минувшими поколениями. Для того чтобы выжить в этих суровых джунглях, обществу необходимо быть тесно сплоченным, каждый должен помогать ближнему.

Порывисто встав из-за стола, Каттер потер руки.

– Если ты насытился, нам пора приниматься за работу.

Кендолл с ужасом ждал этого момента. Усилием воли он заставил себя встать, полный решимости по крайней мере выяснить то, что задумал Каттер, – после чего оказать отчаянное сопротивление.

Элвз провел его назад в дом, к шахте лифта, отделанной изящной кованой решеткой, какие можно увидеть в старой французской гостинице. Как только гость в сопровождении следующего за ним тенью Матео вошел в кабину, Каттер нажал самую нижнюю кнопку.

Кендолл смотрел на проплывающие за решеткой этажи. Кабина проехала мимо большой библиотеки, мимо просторной гостиной с огромным камином и, наконец, достигла первого этажа с его огромным холлом, но не остановилась.

Она продолжала опускаться.

Вокруг сомкнулись стены из грубо обработанного песчаника. Кабина опускалась в самое сердце тепуи, в мир подземных лабиринтов, описанный в легендах макукси. Она скользила вниз еще двадцать долгих секунд, затем вынырнула в ярко освещенное пространство.

Мозгу Кендолла пришлось дополнительно напрячь свои синапсы, чтобы осмыслить увиденное. От каменных стен не осталось и следа. Вместо этого впереди простирался огромный лабораторный комплекс, сверкающий хромированной сталью и гладкими дезинфицированными поверхностями. На своих местах работали специалисты в белых халатах.

– Вот мы и прибыли, – сказал Каттер, приглашая Кендолла к выходу. – Перед тобой истинное сердце Черного Эдема.

Кендолл обвел взглядом новейшее оборудование. Вдоль одной стены тянулся длинный ряд вытяжных шкафов, перемежающихся с полками, заставленными автоклавами, центрифугами, ретортами, пипетками и мензурками. Вдоль другой стены за массивными стальными дверями скрывались промышленные холодильники и морозильники. Кендолл также обратил внимание на дверцу из затемненного стекла, за которой, судя по всему, находился инкубатор.

Однако всю центральную часть занимали рабочие столы с генетическими анализаторами, а также термическими камерами для осуществления реакции полимеризации, и синтезаторы ДНК, используемые для создания высококачественных олигонуклеотидов. Кендолл также увидел оборудование для новейшей CRISPR-Cas9[13] метода для манипулирования с цепочками ДНК.

Последнее оборудование вселило в него наибольший ужас. Эта самая современная технология была настолько простой в обращении, что проводить работы мог и новичок, но при этом такой мощной, что некоторые исследовательские лаборатории в Соединенных Штатах на ее основе видоизменили все до одного гены, встречающиеся в человеческих клетках. Кое-кто уже окрестил новое оборудование «эволюционной машиной». Агентство национальной безопасности уже встревожилось потенциальным злоупотреблением новых технологий, попавших не в те руки.

«Интересно, как давно Каттер получил в свои руки это оборудование?»

Кендолл этого не знал, но он сразу понял, что по размерам и техническому оснащению эта лаборатория многократно превосходит его собственную. К тому же к основной лаборатории примыкали другие помещения, поэтому оценить точно масштабы исследований, проводимых Элвзом, не представлялось возможным.

Хесс поймал себя на том, что ему трудно говорить.

– Каттер, чем ты здесь занимаешься? – надтреснутым голосом спросил он.

– Поразительными вещами… вдали от посторонних глаз, без бдительного государственного присмотра. Это дало мне возможность достичь пределов возможного. Хотя буду скромным – я опередил своих коллег всего на пять-шесть лет. Но то, чего мне уже удалось добиться… создать… – Каттер посмотрел своему гостю в лицо. – А ты, друг мой, научишь меня еще большему.

Кендолл сглотнул подкативший к горлу клубок ужаса.

– Что тебе от меня надо?

– Ты в своей лаборатории создал совершенную ПВЧ, настолько маленькую пустую оболочку, что она способна проникнуть в любую клетку живого организма. Блестящая работа, Кендолл. – Каттер с уважением покачал головой. – Ты должен гордиться.

Однако Хесс испытывал сейчас совсем не гордость.

– Твое творение является идеальным троянским конем, – продолжал Каттер. – В него можно поместить все что угодно, и ничто не сможет ему противостоять. Это безупречная система генетической доставки. Но ты создал свою пустую оболочку, воспользовавшись чужеродной генетической схемой. – В его голосе прозвучал укор. – Ты применил нечто отличное от ДНК, не так ли?

Кендолл постарался скрыть свою реакцию от пристального взгляда этих проницательных голубых глаз. «Известно ли этому ублюдку, что обнаружили в Антарктиде мы с Харрингтоном? Известно ли ему происхождение КНК, которая была использована для строительства вирусной оболочки?»

Хесс решил, что пришло время перейти к обороне. Он расправил плечи.

– Картер, я не открою тебе свои технологии. Способ изготовления этой вирусной оболочки умрет вместе со мной.

Каттер рассмеялся – и его смех леденящим холодом проник в Кендолла до мозга костей.

– О, друг мой, в этом нет необходимости. Пять месяцев назад одна из твоих коллег любезно переслала мне образец, и я смог его воспроизвести. С тех пор я изготовил уже столько материала, что запаса хватит на много лет.

Кендолл постарался не отставать от своего противника.

– В таком случае… в таком случае что же тебе нужно от меня?

– На самом деле речь скорее идет о том, что я могу сделать для тебя.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу помочь тебе остановить смертельную заразу, которая заражает Калифорнию. С тех пор как ты находишься под моим крылом, твой синтетический организм, вырвавшись на свободу, неудержимо распространяется по территории штата, чему способствуют недавние ливневые дожди. Пройдет совсем немного времени, и он будет уже повсюду, пожирая твою страну – а затем и весь мир.

Кендолл боялся именно такого развития событий, и вот сбываются его самые худшие опасения…

– Но остановить вирус невозможно, – промолвил он глухим, испуганным голосом. – Я перепробовал все…

– А это потому, что ты заперт в своей собственной черепушке. – Каттер постучал себя по голове. – Иногда нужно разбивать скорлупу устоявшихся научных догм. Искать новые креативные решения. На самом деле я удивлен, что ты до сих пор сам не дошел до этого. С самого начала решение было у вас с профессором Харрингтоном перед глазами.

Заявление Каттера не оставило сомнений в том, что ему известно о работе английского ученого. С каждым его словом в груди Кендолла угасала надежда.

– И что ты хочешь за свое противоядие? – слабым голосом спросил он.

– Только твое содействие, и больше ничего. Хоть мне и удалось воссоздать твою вирусную оболочку, я до сих пор не могу заполнить ее, превратить пустую скорлупу в живой организм.

Кендолл понял отчаяние Каттера. Его собственной команде потребовались годы проб и ошибок, чтобы найти решение. Затем он лично довел процесс до совершенства, скрыв подробности даже от ближайших помощников. Но сейчас у него колени подгибались от страха перед тем, чем Каттер собирался наполнить вирусную оболочку, что он намеревается выпустить в мир.

Судя по всему, Элвз правильно прочитал ужас в его глазах.

– Клянусь, – торжественно произнес он, поднимая руку, – что задуманное мною не убьет на планете ни одного человека, ни одно живое существо!

Кендоллу хотелось усомниться в искренности этого заявления, но он знал, что Каттер человек слова. В таких вопросах он обладал странным понятием чести.

– Но если ты откажешься мне помочь, – продолжал Элвз, – с каждым часом ситуация в Калифорнии будет ухудшаться. И очень скоро, возможно, смертельная зараза распространится так широко, что остановить ее буду не в силах даже я. Помоги мне, и ты спасешь мир. Если же ты откажешься, мир погибнет от твоих рук, от твоего творения. И это будет твое наследие.

– Ты клянешься, что у тебя есть средство?

Снова подняв руку, Каттер посмотрел ему в глаза.

– Клянусь, и я его испытал. Оно сработает, но, как я уже говорил, у него есть свои пределы, так что не следует тянуть слишком долго.

– И если я стану сотрудничать с тобой, ты дашь мне это средство, позволишь поделиться им с властями?

– Да. У меня нет ни малейшего желания смотреть на то, как творение твоих рук уничтожает мир. Я не меньше твоего хочу его остановить.

Кендолл ему поверил. Несмотря ни на что, Каттер оставался борцом за окружающую среду. Он не будет сложа руки смотреть на то, как мир гибнет. И все же…

– В таком случае, зачем ты взорвал мою лабораторию? – спросил Хесс, и в его голос частично вернулся былой гнев. – Зачем убил всех и выпустил вирус на свободу?

Каттер смерил его таким взглядом, словно ответ был самоочевиден.

Внезапно Кендолл понял правду, и ему стало жутко от безжалостной решимости этого человека.

– Ты сделал все это, только чтобы получить рычаг давления на меня, ведь так? Чтобы заставить меня открыть то, что мне известно…

– Вот видишь, дорогой мой друг, – отвернувшись, сказал Каттер, – ты уже начинаешь мыслить за пределами своей коробки. А теперь давай приниматься за работу.

Но не успел он сделать и двух шагов, как в кармане его охотничьего жилета зазвонил сотовый телефон. Достав его, Каттер быстро сказал несколько фраз, судя по всему, на языке макукси. Единственным признаком того, что звонок его встревожил, стала одинокая складка, пересекшая гладкий лоб.

Завершив разговор, Элвз вздохнул.

– Кажется, у нас появилась еще одна проблема, пришедшая за тобой следом из Калифорнии. Кое-кто начинает задавать ненужные вопросы там, где его не должно быть.

У Кендолла появилась было искорка надежды, которая тотчас же угасла, так как Каттер решительно тряхнул головой, показывая, что эта проблема его больше не беспокоит.

– Впрочем, неважно. Мы без труда решим и этот вопрос.

08 часов 07 минут

– Не может быть, чтобы этот глупец говорил серьезно, – сказал в телефон Пейнтер.

Он расхаживал перед кафе в центральной части Боавишты. Остальные члены его группы были внутри, пили кофе и завтракали. Кроу уже позвонил Кэт и попросил ее собрать как можно больше информации об умершем основателе «Черного Эдема», человеке по имени Каттер Элвз. Дожидаясь, когда она перезвонит, он связался с горным центром подготовки морской пехоты, чтобы узнать самые свежие новости.

– Здесь становится совсем плохо, – продолжала Лиза. – Вчера ночью прошел дождь, смывший заразу за защитные барьеры. Теперь очаги загрязнения замечены за много миль от эпицентра. От них тянутся щупальцы к сточным трубам, и мы не имеем возможности их остановить.

Пейнтер мысленно представил себе черную кляксу, злокачественной опухолью расползающуюся по долине.

– Зону карантина расширили во все стороны еще примерно на двадцать пять миль. Из Йосемитского парка эвакуированы все люди. Здесь только пять утра, но как только полностью рассветет, мы продолжим тщательные поиски. Решение будет приниматься в зависимости от того, что мы обнаружим. Что хуже всего, в ближайшие три дня погода у нас не улучшится. Сплошные дожди.

Пейнтер надеялся на какое-нибудь улучшение ситуации, однако этого не произошло. Похоже, мать-природа вознамерилась всеми силами мешать людям.

– Опасаясь, что область заражения распространится на всю Калифорнию, Линдаль предложил в качестве решения ядерную бомбу, – продолжала Лиза. – И к его предложению отнеслись совершенно серьезно.

Внезапно Пейнтер пожалел о том, что отправился в Южную Америку.

«Я должен был предвидеть, что Линдалю взбредет в голову нечто подобное».

– Насколько серьезно отнеслись к его бредовой идее?

– Очень серьезно. Линдаль уже заручился поддержкой группы, которая ищет способ убить вирус. Они согласились с тем, что единственной надеждой является высокая температура и радиационное излучение ядерного заряда средней мощности. В настоящее время проводится моделирование ситуации, просчитываются наихудшие сценарии.

– А ты сама что думаешь?

Лиза ответила не сразу.

– Пейнтер, я не знаю. В каком-то смысле Линдаль прав. Что-то нужно делать, иначе здесь накопится критическая масса, и тогда будет уже слишком поздно. Если удастся каким-либо образом проконтролировать радиоактивное заражение местности, возможно, стоит рискнуть. Подобная радикальная мера хотя бы заблокирует заразу, позволит нам выиграть какое-то время, чтобы выработать новую стратегию.

Пейнтер по-прежнему никак не мог поверить в то, что такой вариант может быть единственным выходом.

– Впрочем, может быть, я просто устала, – добавила Лиза. – И не могу трезво рассуждать. Состояние Джоша все ухудшается. Врачи, стремясь справиться с приступами, ввели его в искусственную кому. И у Никко дела не лучше. Как я уже сказала, нужно что-то делать.

Пейнтеру нестерпимо захотелось прямо по телефонной линии прикоснуться к Лизе, подбодрить ее. Но вместо этого он придал своему голосу решительные интонации.

– Лиза, ты должна выиграть для нас время. Держи Линдаля в узде. Хотя бы еще двадцать четыре часа.

– Если у нас они будут…

– Мы обязательно что-нибудь найдем, – заверил ее Пейнтер, однако его слова прозвучали совсем не так убедительно, как ему хотелось. – Если не мы, то Грей.

– У Кэт есть что-нибудь от него?

– Пока что нет. Но, по ее словам, буря на Солнце затихает, и есть надежда на то, что к вечеру спутниковая связь восстановится. Так что постарайся задержать вариант с ядерной бомбой по крайней мере до тех пор, пока мы не получим вести от Грея.

– Сделаю все возможное.

«И я тоже».

Попрощавшись, Пейнтер шагнул к двери кафе – и тут пуля, задев его руку, разбила вдребезги витрину.

Кроу припал на колено, и в этот момент в кафе влетели новые пули. Обсыпанный брызнувшими осколками, Пейнтер откатился в сторону, укрываясь за мусорным баком.

Он успел мельком увидеть, как его товарищи в кафе также спешат укрыться за столиками, – и тотчас же из кухни в зал ворвались трое в черной униформе, поливая посетителей из автоматов. Трое других боевиков спешили через улицу, сжимая в руках дымящиеся винтовки.

Прижатый к земле, Пейнтер в полной мере прочувствовал безвыходность ситуации. У него хватило времени только на одну мысль.

«Грей, надеюсь, тебе повезет больше…»

Глава 19

30 апреля, 12 часов 09 минут по Гринвичскому времени

Земля Королевы Мод, Антарктида

– Всем в лифт! – крикнул Харрингтон, спеша в гондолу, зависшую рядом с наблюдательной палубой подвергшейся нападению станции «Адский мыс». – Быстро!

Грей подчинился не сразу. Взгляд его был прикован к погруженному в темноту потустороннему миру за стеклом. Установленные на мачтах прожектора освещали то, что находилось в непосредственной близости. Но даже мощным ксеноновым лампам не удавалось проникнуть далеко в этот непроглядный чернильный мрак.

Через пятьдесят ярдов каменистый пол исчезал в обширном озере. Черная поверхность пузырилась и изрыгала желтоватый пар, покрывавший воду ядовитой пеленой. Над правым берегом озера нависала мокрая каменная полка. От основания мачты к этому естественному мостику вели грязные следы от гусениц.

Грей вспомнил вездеходы меньшего размера, стоявшие в ангаре. Теперь ему было ясно, зачем в вечных антарктических льдах потребовались машины, умеющие плавать.

– Поторопитесь! – рявкнул Харрингтон.

Открыв двустворчатые двери, ведущие в гондолу, профессор первым вскочил внутрь. Подбежав к пульту управления, он всей ладонью нажал большую красную кнопку. Включилась громкая сирена, отзываясь отголосками от стальных ферм мачты.

Грей подтолкнул Ковальски к застывшему в ожидании вагону.

– Пошли!

Джейсон не отставал от них, увлекая за собой Стеллу.

Оказавшись внутри гондолы, Пирс поморщился от оглушительного воя сирены. Однако как только двери закрылись, рев сигнала опасности затих до приглушенного гула, демонстрируя эффективность системы звукоизоляции кабины.

– Профессор, каков ваш план? – спросил Грей. – Что вы замыслили?

– Поскорее добраться до безопасного места!

Харрингтон повернул рычаг, и гондола пришла в движение. Однако отправилась она не обратно, через мачту навстречу бушующему в ангаре бою. Кабина поехала вперед, вглубь обширной пещеры.

Присев и задрав голову, Грей увидел, что под сводом пещеры тянутся черные стальные рельсы, обеспечивающие относительно плавный ход.

– Куда мы направляемся? – спросил он, выпрямляясь.

– К «Черному ходу». – Харрингтон махнул вперед одной рукой, держа вторую на рычаге управления. – Это вспомогательная станция, расположенная приблизительно в четырех милях от основной базы. От нее есть выход на поверхность, прямо за горами Фенрискьефтен.

Перед мысленным взором Грея появился черный зазубренный хребет, проходящий вдоль побережья.

– Там есть рация, – добавила Стелла. – И еще один вездеход.

– Значит, мы просто обратились в бегство? – спросил Ковальски.

– Нет. – Профессор указал на большую красную кнопку, которую нажал, садясь в гондолу. – Я подал сигнал общей эвакуации. Солдаты будут сдерживать боевиков Дилана Райта столько, сколько смогут, но они знают, что через тридцать минут им нужно отойти. Очистить ангар.

– Почему? – удивился Грей.

– В дальнем конце станции заложены бетонобойные бомбы, в том числе американские заряды глубокого проникновения мощностью тридцать тысяч фунтов тротила. Они обрушат своды пещеры, наглухо закупорив то, что находится здесь, внизу.

– Когда бомбы взорвутся?

Харрингтон промолчал. У него на лице была написана тревога.

– Команду можно подать только из «Черного хода», – ответила вместо отца Стелла. – А код известен одному папе.

Грей нахмурился.

«Значит, английские солдаты выбегут наружу через главные ворота, в то время как мы ускользнем через черный ход и взорвем все позади себя. Черт возьми, зачем понадобились такие меры предосторожности?»

Но прежде чем он успел задать этот вопрос вслух, его захлестнула нестерпимая головная боль – и не его одного.

Ковальски обхватил голову руками, бормоча:

– Твою мать…

Джейсон упал на колени, едва сдерживая позывы рвоты.

– Самое худшее закончится через несколько секунд, – стиснув зубы, выдавил Харрингтон.

Грей стал дышать глубоко, опасаясь, что его тоже вырвет. Наконец боль начала утихать, кровь перестала стучать в висках. Пирс, кажется догадался, чем были вызваны эти нестерпимые мучения.

– ЗГДД? – высказал он вслух свою мысль.

Звуковой генератор дальнего действия.

– В задней части станции находятся постоянно включенные акустические пушки, направленные в глубь пещеры. Это своеобразный буфер, призванный не подпускать ничего близко. Мы установили, что сочетание определенных ультразвуковых и инфразвуковых частот действует весьма эффективно. Лучше любых пулеметов.

Грей прислонился к стенке, не в силах стоять на ногах. Оставалось только радоваться тому, что гондола обладает такой хорошей звукоизоляцией. Можно было предположить, какое мощное воздействие оказывал звуковой барьер на незащищенные объекты.

Джейсон указал себе под ноги на стеклянный люк в полу. В окошко было видно кресло, закрепленное в колпаке под дном гондолы. Перед креслом на турели стояло какое-то оружие с большой конической тарелкой вместо ствола.

– Это еще одна акустическая пушка, да? – спросил Джейсон.

Стелла кивнула.

– При необходимости вместо нее можно установить обыкновенный пулемет.

– За пределами акустического буфера, – предупредил Харрингтон, – для защиты лифта от угрозы может потребоваться и то, и другое.

«От какой еще угрозы?»

За окнами впереди простирался непроглядный мрак. Позади быстро таяли в темноте освещенные прожекторами фермы станции, отражающиеся в озере внизу. Затем рельсы повернули вбок, следуя за изгибом подземного тоннеля, и даже эти последние отсветы исчезли.

Подойдя к шкафчику, Харрингтон открыл дверцу. Внутри на крючках висели массивные очки – приборы ночного видения.

– Надевайте. Сейчас я погашу весь свет, чтобы не привлекать внимания. После чего включу наружное инфракрасное освещение.

Грей натянул на лицо очки. Харрингтон погасил свет внутри гондолы. Прибор ночного видения регистрировал крошечные точки горящих светодиодов на панели управления, но весь мир за окном оставался погруженным в темноту. В подземном мире, лишенном солнца и луны, даже от прибора ночного видения не было никакого толку.

Но тут профессор включил наружное освещение, и лучи инфракрасных прожекторов разорвали непроницаемый мрак. Хотя для невооруженного глаза излучение с такой длиной волны было невидимым, очки превратили его в яркое сияние, озарившее то, что еще мгновение назад скрывалось в темноте.

Грей ахнул, увидев открывшуюся его взгляду картину.

Ковальски лишь покачал головой.

– Что-то подсказывает мне, что нам понадобится очень мощное оружие.

12 часов 14 минут

Прижав руки к стеклу, Джейсон упивался зрелищем, которое открывалось из бронированной гондолы, медленно скользящей по рельсам под крышей нового мира.

– Вам когда-нибудь приходилось видеть нечто подобное? – спросила Стелла.

– Нет… никогда.

Подземный тоннель был таким высоким, что в нем без труда поместилась бы статуя Свободы, не задевая своим факелом за ряды сталактитов, острыми клыками повисших под сводами. Внизу лениво пенилась извивающаяся река, затянутая пеленой испарений. Повсюду вокруг тянулся лабиринт из массивных колонн.

Когда гондола проезжала мимо одной из колонн, Джейсон разглядел каменные ветви, отходящие от основного ствола, которые также упирались в свод подобно дополнительным подпоркам. Вблизи неровная каменная поверхность столбов напоминала кору векового дуба.

Но тут Джейсон присмотрелся внимательнее.

– Это же и есть кора! – пробормотал он, оглядываясь на оставшиеся позади колонны.

– Мы проезжаем через окаменелый лес, – подтвердила Стелла. – Наследие тех времен, когда Антарктида в последний раз была зеленой и кишела жизнью.

– Это деревья семейства Glossopteris, произрастающего в субтропиках, – объяснил Харрингтон. – За последние десятилетия археологи обнаружили три таких древних леса на поверхности континента. Огромные окаменелые стволы, вокруг которых рассыпаны окаменелые листья.

– Но таких хорошо сохранившихся экземпляров нет больше нигде, – с гордостью добавила Стелла.

Джейсон вспомнил, что на старинной карте, полученной Дарвином от коренных жителей Огненной Земли, это место было обозначено рощицей стилизованных деревьев. Именно это обещание зеленой жизни на ледяном континенте и подтолкнуло экипаж «Бигля» отправиться в роковое плавание на юг.

«Возможно ли, что это тот самый лес? Эти ли самые окаменелые деревья изобразили индейцы на своей карте?»

Джейсон продолжал зачарованно разглядывать с высоты птичьего полета фантастический ландшафт. Глядя на реку внизу, он увидел, как какая-то большая тень на мгновение показалась над поверхностью и тотчас же снова скрылась под водой. Сначала он решил, что это обман зрения, но затем показалась другая такая же тень, потом еще одна.

– Там, в воде, что-то есть, – сказал Джейсон.

– Где? – присоединился к нему Грей.

Но прежде чем Джейсон успел ответить, по мелководью на берег выполз большой бледный паук, похожий на краба. Он был размером с теленка, имел спереди две большие клешни, а панцирь его ощетинился острыми иглами. Но вдруг эти так называемые «иглы» дружно сбежали со спины диковинной твари и принялись сдирать черные водоросли с мокрых валунов.

Из гнезда, притаившегося где-то среди сталактитов под сводами пещеры, вынырнула черная тень, раскрывая кожистые перепончатые крылья. Спикировав вниз, создание схватило острым клювом одного из маленьких любителей полакомиться водорослями, затем потянулось за вторым.

Большой краб, встав на защиту своего потомства, бросился на нападавшего, щелкая клешнями. Уклоняясь от схватки, летающий хищник расправил крылья и, взмахнув ими один раз, взмыл вверх. Описав широкую дугу, он пролетел рядом с гондолой. Крылья его имели в размахе шесть футов, тело было покрыто мелкой черной чешуей, голова была как у крокодила, но только заканчивалась острым, как меч, клювом.

– Это еще маленькая особь, – заметил Харрингтон. – Мы назвали их Hastax valans, на латыни «летающий меч». Нам доводилось встречать экземпляры втрое больше. А тот бледный краб – это Scalpox cancer, или «точеный коготь».

– И кто еще здесь есть? – поинтересовался коммандер Пирс.

– Много чего, целая сложная экосистема. Мы еще продолжаем классифицировать здешних обитателей. Пока что мы установили больше тысячи новых видов, от примитивных Lutox vermen…

– Это такие круглые черви, – вставила Стелла.

– …до Pachycerex ferocis размером со слона.

– Поразительно! – В голосе Джейсона помимо его воли прозвучала смесь восторга и ужаса.

Грею было известно, что доктор Хесс, соратник Харрингтона, искал по всему земному шару теневые биосферы, стремясь найти радикально новые формы жизни.

«Похоже, здесь он обнаружил их с избытком».

– Это первая биосфера подобного рода, – объявил Харрингтон. – Уникальная ксенобиологическая экосистема.

– Ксенобиологическая? – нахмурился Джейсон.

– Это экосистема, основанная на биологической системе, чуждой остальной жизни на планете, – объяснила Стелла, демонстрируя свои обширные познания в области эволюционной биологии. – Вот почему мы пользуемся таксонометрической системой классификации, добавляя в латинские названия всех новых видов букву «х», обозначающую, что они являются ксенобиологическими.

Джейсон не мог оторвать взгляда от того, что проплывало внизу.

Летающий хищник описал в воздухе круг, готовясь снова спикировать на бледного Scalpox и его детенышей. Он низко пронесся над водой, разгоняя своими крыльями туманную дымку. Внезапно из реки, привлеченные хищником, появились светящиеся сферы размером с шар для боулинга. Джейсон на мгновение снял очки ночного видения. Сферы переливались в темноте электрическим сиянием, напоминая биолюминесцентных обитателей морских глубин. Но только эти светящиеся шары поднимались над телами огромных подводных обитателей, скользящим в реке подобно угрям.

Воздушный хищник влетел в скопление этих «аэростатов заграждения», задевая за них крыльями. В местах соприкосновений живая плоть обуглилась. Забившись в агонии, Hastax упал в воду. Затаив дыхание, Джейсон смотрел, как похожие на угрей чудовища набросились на свою добычу.

Эта атака напомнила ему охотничью тактику рыбы-удильщика, которая использует такую же биолюминесцентную приманку, завлекая жертву.

– Volitox ignis, – назвала Стелла нового хищника, и в ее голосе прозвучал холодок страха.

Джейсон неплохо знал латынь и перевел без посторонней помощи: «Плавающий огонь».

– Пожалуй, это самая отвратительная тварь из всех, кто здесь обитает. Обладая телом питона, они быстро движутся под водой и поднимают свои горящие щупальца, чтобы хватать добычу в воздухе или на берегу. К тому же Volitox’ы необычайно плодовиты, у них рождаются целые полчища плотоядных малышей. Что самое страшное, потомство появляется на свет, имея рудиментарные конечности для передвижения по суше. Спасения от этих чудовищ нет нигде.

– К тому же Vоlitox’ы очень разумные существа, – мрачно добавил Харрингтон. – Они охотятся стаями, применяя разнообразные тактики. И даже наше акустическое оружие бессильно против них.

– Мы потеряли трех человек во время первых экспедиций, – угрюмо заметила Стелла, – прежде чем поняли, что к чему.

– Здесь, под землей, суровый, враждебный мир, – заключил Харрингтон. – Выработавшиеся в процессе эволюции методы выживания очень изощренные и страшные.

Джейсон снова посмотрел на воду, которая опять стала черной, скрывая то, что таилось в глубинах.

«Похоже, нам не помешают какие-нибудь собственные изощренные методы выживания».

12 часов 16 минут

– Они скрылись, сэр, – доложил заместитель командира.

– Сам вижу.

Майор Дилан Райт смотрел на рельсы, уходящие от наблюдательной платформы. Его лицо горело бешеной злобой, такой же обжигающей, как и рана на бедре, оставленная прошедшей вскользь пулей. В ходе рейда Райт потерял двух человек, и все из-за спешки. Но, как оказалось, он тщетно пытался помешать Харрингтону бежать.

«Бертрам и Чесси», – мысленно напомнил себе майор, намереваясь почтить память погибших, как только представится такая возможность. Но у него под началом еще оставалось десять человек, которые сейчас смотрели на него, ожидая приказаний.

– Бомбы, – напомнил Дилан. – Что слышно от Глисона?

Его заместитель, коренастый шотландец по фамилии Маккиннон, покачал головой.

– Похоже, после нашего ухода на базе установили новую систему защиты. Может быть, Глисону и удастся найти способ обезвредить бомбы, но только не за полчаса.

«Харрингтону потребуется гораздо меньше времени, чтобы добраться до «Черного хода».

Дилан в который раз мысленно проклял то, что шестнадцать месяцев назад была разоблачена подрывная деятельность его группы, после чего всем пришлось спешно бежать с «Адского мыса». Это поставило под угрозу срыва всю операцию. К счастью, он на всякий случай заложил фугасно-зажигательные заряды под ледник, на котором стояла станция «Халли». Хотелось надеяться, что прибывшие на станцию американцы погибли при взрыве. Дилан вспомнил того ублюдка, который открыл огонь по «оттеру», подбив правый двигатель. Летчику с огромным трудом удалось дотянуть на горящем самолете до базы. И все же операция шла по плану.

«До этого момента…»

– Я могу отправить отряд по верху, – предложил Маккиннон. – И тогда можно будет устроить засаду.

– Если систему безопасности усовершенствовали здесь, то же самое было сделано и там.

К тому же, вспомогательная станция «Черный ход» находилась по ту сторону неприступных прибрежных гор. Его люди не успеют добраться туда вовремя, чтобы помешать Харрингтону взорвать основную станцию ко всем чертям.

А это не должно произойти.

«По крайней мере, до того, как я полностью не выполню свою задачу».

В лексиконе человека, на которого работал Дилан, не было слова «неудача». В прошлом Каттер Элвз щедро платил за работу его команды, а также не скупился на взятки, дергал за нужные ниточки, добиваясь того, чтобы бывший майор британского спецназа со своими людьми устроился в службу безопасности антарктической станции. На протяжении нескольких лет Дилан поставлял заказчику секретную информацию о станции, беспрекословно выполняя все его приказы.

И вот сейчас наступил эндшпиль.

Если все сложится удачно, Дилан и его люди будут обеспечены до конца своих дней.

– Что будем делать? – спросил Маккиннон, переминаясь с ноги на ногу.

Уставившись в погруженную во мрак пещеру, Дилан перебрал в голове различные варианты. Харрингтон удрал, словно лиса от охотничьих собак отца Дилана. Но Дилан никогда не упускал добычу – ни на охоте в своем родовом поместье, ни уж тем более здесь.

Он положил ладонь на пистолет XIX века «Хаудах» в кобуре на поясе, – одну из немногих фамильных реликвий, сохранившихся у него, несмотря на то что на протяжении последних десятилетий старинный род Райтов с трудом сводил концы с концами. Это был двуствольный пистолет длиной чуть больше восемнадцати дюймов, заряженный изготовленными на заказ патронами калибра.577, оснащенный двумя самовзводящимися курками. Он относился к эпохе британского господства в Индии, когда предки Дилана купались в роскоши, как цари. Своим названием «Хаудах» пистолет был обязан огромному седлу, которое надевали на слона, а также крупнокалиберному ружью для защиты от тигров и охоты на крупного зверя.

Дилан даже опробовал это антикварное оружие здесь, против обитателей «Адского мыса».

Он крепко стиснул рукоятку пистолета, готовясь к новой охоте в этих сумеречных пещерах, и приказал своему заместителю:

– Собирай людей. Загружайте вездеходы. Мы будем вести погоню. На полной скорости.

– Но профессор здорово нас опередил, – предупредил Маккиннон.

Дилан презрительно усмехнулся, принимая вызов.

– Значит, нам придется что-то с этим сделать.

12 часов 17 минут

В гондоле воцарилась гнетущая тишина. Все были погружены в свои мысли. Но Грей продолжал следить за счетчиком пройденного расстояния. Пока что кабина преодолела всего четверть мили пути до вспомогательной станции «Черный ход».

Пирс оглядел враждебный мир, раскинувшийся вокруг этого ненадежного убежища. Впереди еще предстояла долгая дорога, и Грей хотел получить как можно больше информации до того, как они прибудут в конечную точку.

– Так откуда здесь все это? – наконец спросил он, нарушая натянутое молчание. – Каким образом эта экосистема так долго существует под землей, при полном отсутствии солнечного света?

– На первый ваш вопрос у меня нет точного ответа, – сказал Харрингтон, – хотя определенные предположения имеются. Что же касается того, каким образом существует эта экосистема, тут ситуация немногим отличается от глубоководных гидротермальных потоков, где также была обнаружена жизнь. Никто не ожидал встретить живые существа на таких глубинах, в кромешной темноте, при предельно высоких температурах. Однако природа смогла приспособиться. И то же самое произошло здесь, но только в более крупных масштабах. – Он махнул рукой, указывая на бурлящую воду. – Эта экосистема существует не за счет солнца и фотосинтеза, а за счет химических реакций – химиосинтеза. Все началось с хемоавтотрофных бактерий, питающихся сероводородом и метаном, химическими веществами, которые постоянно извергаются в систему пещер вследствие геотермальной активности. Эти бактерии, размножаясь, образуют толстые слои, которые выполняют ту же роль, что и трава в освещенном солнцем мире наверху, являясь топливом для всей сложной паутины жизни, существующей здесь.

– Но даже одним химиосинтезом нельзя в полной степени объяснить происхождение всей этой жизни, – продолжила Стелла. – Как уже сказал мой отец, жизнь под землей является ксенобиологической, чуждой всему тому, что можно встретить на поверхности.

– В каком смысле она чуждая? – спросил Джейсон.

– Здешняя экосистема основана не на ДНК, а на другом генетическом фундаменте, а именно КНК.

Грей уже ознакомился с информацией, поступившей из Калифорнии, о том, что синтетический организм, созданный доктором Хессом, имел в своей основе некую КНК, в молекуле которой обычная для ДНК глюкоза была заменена каким-то токсичным сочетанием мышьяка и фосфата железа. Должно быть, именно здесь, в Антарктиде, и находился источник этого необычного генетического элемента.

– Почему эта КНК имеет такое решающее значение? – спросил Грей.

– Именно она и обуславливает все отличия, – объяснил Харрингтон. – Генетик Ричанд Доукинс назвал нашу ДНК «эгоистичной»: под давлением эволюции наши гены стремятся в первую очередь воспроизводить себя. Если бы мне предложили описать одним словом КНК, я бы назвал ее «хищной».

– Хищной?

– Согласно нашим наблюдениям за этой естественной средой обитания, подтвержденными в лабораториях на синтетически созданных разновидностях КНК, эти гены обладают способностью приспосабливаться; они склонны к мутациям в гораздо большей степени, нежели наша обыкновенная ДНК, что позволяет значительно ускорить эволюционный процесс. Гены КНК не просто эгоистичны, они нацелены на полное господство. И это основополагающее стремление проявляется даже в фенотипическом выражении генов: на свет появляются организмы крепкие, стойкие, способные приспосабливаться. Если их поместить в любую экологическую нишу, они быстро эволюционируют так, чтобы полностью ее захватить.

– И доктор Хесс экспериментировал с таким неустойчивым генетическим кодом? – спросил Грей. «Неудивительно, что творение его рук оказалось таким жизнестойким».

– Я предупреждал его прекратить эти работы или, по крайней мере, проводить их здесь, но он меня не слушал.

– Чего он хотел добиться?

– Кендолл решил, что ему удастся обуздать лучшие качества КНК, встроить ее в оболочку, которой можно будет прививать виды, столкнувшиеся с угрозой исчезновения, быть может, все виды, чтобы делать их более стойкими, выносливыми, способными противостоять глобальным силам, неудержимо толкающим мир к шестому массовому вымиранию.

– И такое возможно – встроить КНК в нашу ДНК?

– Да. Ученые, работающие с КНК, уже доказали на практике, что ксенобиологические продукты способны заменить практически любой живой организм. Так что – да, теоретически такое возможно. Но здесь также есть огромный риск.

Грею достаточно было только взглянуть на жестокий мир за окном гондолы, чтобы признать правоту этих слов.

– Профессор, вы также сказали, что у вас есть теория относительно того, как здесь могла зародиться жизнь.

Харрингтон кивнул.

– Правда, пока что это только чистые предположения. Если бы у меня было больше времени, наверное, я смог бы подвести под них основание.

– И в чем же заключается ваша теория?

– Вы помните, я упомянул о том, что эта система пещер, возможно, тянется через весь континент?

– Образуя сеть связанных между собой рек, озер и ледовых тоннелей…

– Напрасно вы смеетесь. Хотя сверху Антарктида покрыта толстым слоем льда, на глубине нескольких миль тепло и сыро. Там болота и влажные почвы, уже многие тысячелетия скрытые от внешнего мира. Возьмем, к примеру, озеро Восток. Размерами оно не уступит любому из ваших Великих озер и вдвое глубже, и уже пятнадцать миллионов лет полностью отрезано от мирового океана. Далее, под толщей льда продолжается геотермальная активность. Известно ли вам, что мой коллега, гляциолог из БАО, обнаружил под Западно-Антарктическим ледяным щитом на глубине полумили действующий вулкан, со следами вытекающей лавы? Вот каким необычным и прекрасным является этот континент.

– Но если данная система пещер действительно пересекает всю Антарктиду, как это объясняет происхождение экосистемы?

– Если экстраполировать то, что мы уже успешно обследовали, общее направление подземных тоннелей указывает на огромный кратер на противоположном побережье Восточной Антарктиды, в области под названием Земля Уилкса. Он был обнаружен еще в две тысячи шестом году и имеет в поперечнике триста миль. По оценкам, метеорит, образовавший такой кратер, должен был быть в четыре раза больше того, который погубил динозавров. Некоторые ученые полагают, что падение этого метеорита вызвало третье массовое вымирание, которое случилось в пермско-триасовый период и привело к гибели почти всех видов морской жизни и двух третей наземной жизни.

– Хорошо, но почему это так важно?

– Во-первых, именно удар метеорита мог вызвать трещину в земной коре, породившую систему пещер. Затем, после того как вымерло большинство видов жизни на планете, какие-то семена КНК пустили корни в этой опустевшей экосистеме и, оставаясь в абсолютной изоляции, заполнили ее всю. Но этот сценарий также открывает одну захватывающую возможность.

– И какую же?

Как это ни удивительно, ответил Джейсон:

– Панспермия.

– Очень хорошо, – улыбнулся Харрингтон.

Грей был знаком с теорией панспермии, предполагающей, что жизнь пришла на нашу планету на поверхности метеорита, – принесенное извне семя, положившее начало всему живому.

– Не забывайте о том, что долгое путешествие в открытом космосе могла перенести только очень прочная и устойчивая молекула, – добавил профессор.

– Такая, как КНК, – подсказал Грей.

– Вот именно. Но, как я уже говорил, это лишь предположение. Хотя очень заманчивое, скажу я вам. Возможно ли, что эта теневая биосфера позволит нам взглянуть на миры других планет или, по крайней мере, на альтернативный генетический путь развития жизни?

Но прежде чем кто-либо успел возразить, гондола накренилась, начав скользить вниз с небольшим уклоном, подобно горнолыжному подъемнику, спускающемуся к земле.

Для вспомогательной станции было еще слишком рано.

– Это Теснина, – успокоил Грея Харрингтон.

Пирс уставился в окно. Впереди подземный тоннель сжимался в бутылочное горлышко. Гондола устремилась в сужающийся проход. Теперь она скользила над бурлящей рекой на высоте третьего этажа. Оба берега испускали мягкое фосфоресцирующее сияние, свечение теплых оттенков, открывающее ряды странных двустворчатых раковин и мечущиеся на мелководье тени. Горячие воды кишели жизнью.

Харрингтон привлек внимание Грея.

– Вы меня уже спрашивали, откуда я узнал, что до нас здесь уже побывали другие. Взгляните вот сюда.

Гондола описала плавный поворот, и впереди показался высокий серый силуэт, задевающий своей макушкой своды пещеры. Это была ходовая рубка подводной лодки. Цепочка обломанных сталактитов обозначала путь субмарины в этой теснине. Из воды выступал сигарообразный корпус подлодки, похожий на выброшенного на берег стального кита.

Когда гондола поравнялась с кораблем, Грей разглядел сбоку на рубке знак.

Это была белая субмарина на фоне черного креста.

– Немецкая, – сказал Харрингтон. – Из десятой флотилии Кригсмарине.

Нацистская подводная лодка.

– Должно быть, раньше эти тоннели были заполнены водой, – объяснил профессор. – Судя по тому, что мы нашли, немцы пробивали себе путь торпедами, но продвинуться дальше они не смогли. Затем сзади произошел обвал, преградивший дорогу обратно. Даже если экипаж попытался продолжить путь пешком или на шлюпке, полагаю, далеко уйти ему не удалось.

Пока гондола бесшумно проплывала над этим зловещим могильным камнем, Грей думал о том, какой ужас пришлось пережить оказавшимся в ловушке немецким подводникам. К счастью, рубка субмарины скрылась в темноте позади, и гондола начала подниматься вверх, выбираясь из Теснины.

Но, отъехав совсем недалеко, гондола рывком остановилась и закачалась на несущих рельсах. Харрингтон лихорадочно задергал красный рычаг, стараясь привести гондолу в движение.

– В чем дело? – встревожился Грей.

Профессор оглянулся назад, туда, откуда они приехали.

– Это Дилан Райт. Похоже, он добрался до пульта управления.

– Мы можем продолжить движение?

Не успел Харрингтон притронуться к органам управления, как гондола, вздрогнув, снова заскользила – но только назад, медленно возвращаясь на базу.

«Райт пытается подтянуть нас к себе».

Взявшись за красную пластмассовую рукоятку над головой, Харрингтон с силой потянул ее вниз. Раздался громкий скрежет, и гондола снова остановилась.

– Я отсоединил нас от троса.

В глазах профессора вспыхнул ужас.

Теперь их ждала смерть в подземной реке.

Глава 20

30 апреля, 08 часов 18 минут по Амазонскому поясному времени

Боавишта, Бразилия

Застигнутая врасплох внезапным нападением, Дженна в панике забилась за опрокинутый стол, укрываясь от урагана пуль, бушевавшего в кафе.

Минуту назад трое боевиков в масках ворвались в зал из кухни, сжимая в руках автоматические винтовки. В этот же самый момент витрина кафе разлетелась вдребезги, разбитая выстрелами с улицы.

Дженна осталась в живых лишь благодаря молниеносной реакции Дрейка. При первых же выстрелах он ногой выбил из-под женщины стул, подхватил ее и накрыл своим телом. Малькольм, один из его товарищей – морских пехотинцев, опрокинул массивный деревянный стол, давший временное укрытие. Его напарник Шмидт открыл ответный огонь по нападавшим.

– Пейнтер… – в отчаянии простонала Дженна.

Директор «Сигмы» оставался на улице.

– Я с этим разберусь, – бросил Дрейк. – Оставайтесь здесь!

Он высунул голову над столом, стараясь заглянуть в выбитое окно. Там, на улице, раздалось частое стаккато пистолетных выстрелов, резко контрастируя с более громкими автоматными очередями.

«Похоже, Пейнтер тоже решил принять участие в перестрелке».

– Кажется, он ранен, ему не дают поднять голову, – доложил Дрейк, нырнув обратно за стол. – Малькольм, Шмидти, прикрывайте меня и держите крепость!

Не дожидаясь ответа своих товарищей, Дрейк выскочил из укрытия. Оба морских пехотинца открыли заградительный огонь, прикрывая сержанта-комендора, бегущего к разбитому окну.

Дженна протянула руку к своему рюкзаку, к спрятанному в нем оружию, готовясь помочь своим товарищам.

Казалось, в тот самый момент как ее пальцы стиснули рукоятку пистолета, стрельба на улице и в зале стала более интенсивной. Один боевик упал на стол, двое других спрятались за стойкой, ведя огонь из-за надежного укрытия.

Выругавшись, Малькольм присел, зажимая окровавленное ухо.

Дженна поспешила занять его место, понимая, что малейшие признаки слабости, малейшее ослабление ответного огня подтолкнут врагов к решительным действиям, и тогда все будет кончено. Женщина выстрелила из своего «глока», заставив боевика, который высунулся было из-за стойки, снова нырнуть в укрытие.

Одну долю секунды она использовала для того, чтобы окинуть взглядом кафе. На полу валялись тела, по каменным плиткам растекались лужицы крови. Дженна заметила кое-какое движение. Из десятка посетителей кто-то еще оставался в живых.

Однако внимание женщины привлекло другое движение.

Зеркало за стойкой было разбито первой же очередью, но в уцелевших осколках женщина увидела отражение одного из боевиков, который сидел на корточках, перезаряжая винтовку.

«Другой такой возможности не будет…»

Выстрелив в сторону первого боевика, Дженна крикнула морским пехотинцам:

– За мной!

У нее не было времени что-либо объяснять, поэтому она просто выскочила из-за стола и рванула к стойке, надеясь, что морпехи ее поймут.

Они ее поняли. Малькольм и Шмидт бросились следом за ней, ведя ураганный огонь по тому нападавшему, который по-прежнему представлял явную угрозу. Одна из града пуль отразилась рикошетом от стального стула и ударила в боевика, отбросив его назад.

Добежав до стойки первой, Дженна высоко подскочила, выбрасывая вперед ноги, и скользнула бедром по разбросанным приборам и разбитым тарелкам. При этом она не отрывала взгляда от отражения прячущегося врага. Тот уже перезарядил винтовку и поднимался с пола, готовый прийти на помощь своему товарищу.

Как только его голова показалась над стойкой, Дженна, ждавшая этого, со всей силы обрушила каблук на закрытый маской нос. Голова боевика отлетела назад, женщина с удовлетворением услышала хруст выбитых зубов и сломанных костей. Боевик обмяк и повалился на пол.

Тем временем Шмидт всадил пулю в ухо второму боевику, тщетно попытавшемуся вскинуть винтовку.

Стрельба в кафе прекратилась так же внезапно, как и началась, оставив у Дженны в ушах звон, заглушающий звуки, доносящиеся с улицы.

Малькольм припал на колено рядом с ней, а Шмидт просунул голову и плечи на кухню, выставив перед собой пистолет.

– Здесь все чисто! – окликнул он, возвращаясь к своим товарищам.

Красный от ярости, Малькольм приставил дуло пистолета к голове боевика, распростертого без сознания на полу.

– Не надо! – остановила его Дженна. – Возможно, нам будет нужно с ним поговорить.

Малькольм кивнул.

Дженна направила свой «глок» на оглушенного боевика.

– Я за ним присмотрю. Ступайте, помогите Пейнтеру и Дрейку.

Судя по усилившейся на улице стрельбе, эти двое по-прежнему были в беде.

08 часов 20 минут

– Они нас обходят! – воскликнул Дрейк.

Пейнтер и сам это видел. Они сидели с морпехом плечом к плечу за железным мусорным баком. Этого укрытия едва хватало на двух человек, ведущих каждый со своей стороны огонь по трем боевикам на том конце улицы.

К сожалению, противник обладал ощутимым преимуществом. Вдоль противоположного тротуара тянулся ряд припаркованных машин, дающих надежное укрытие и свободу маневра. А на этой стороне улицы стоянка машин была запрещена.

И все же если бы Дрейк не выпрыгнул из окна кафе, спеша на помощь, Пейнтера, скорее всего, уже не было бы в живых.

Неожиданное и своевременное появление сержанта-комендора заставило нападавших укрыться за машинами. Но теперь троица разделилась. Двое боевиков побежали пригнувшись вдоль улицы – один влево, другой вправо, – а третий продолжал вести шквальный огонь, обрушив град пуль на железный бак.

Пейнтер и Дрейк не могли пошевелиться. Двум другим боевикам понадобятся считаные секунды, чтобы отбежать в стороны и получить возможность беспрепятственно расстрелять свои жертвы.

– Я тебя прикрою, – бросил Кроу, вставляя в пистолет новую обойму. – Возвращайся внутрь. Постарайся вместе с остальными зайти боевикам в тыл.

Он уже отметил, что в кафе наступила тишина, но какой это был знак, добрый или дурной?

Вдруг снова затрещали частые выстрелы, из разбитого окна кафе, направленные в припаркованные машины напротив.

Застигнутый врасплох, тот боевик, что был слева, получил пулю в шею и упал, обливаясь кровью. И тотчас же такая же участь постигла и того боевика, что был справа. Пуля попала ему в лоб.

Третий боевик спрятался за стареньким «Вольво», понимая, что ситуация в корне изменилась.

Приподнявшись на цыпочки, Дрейк оглянулся на Пейнтера, зажимающего раненое плечо.

– Последнего мы берем на себя, – объявил он, и его товарищи, выбравшиеся на улицу, дружно кивнули. – Именно для этого и нужна морская пехота.

Кроу понял, что возражать бесполезно.

– Постарайтесь взять его живым.

Словно почувствовав неминуемый конец, прячущийся боевик начал кричать – но не на своих противников, а, судя по звуку, в телефон или рацию, призывая помощь.

Пейнтер уловил несколько слов, сказанных по-испански, но остальное было произнесено на каком-то непонятном местном наречии. Его внимание привлекло одно испанское слово, повторенное еще раз, более настойчиво.

Mujer.

Пейнтер внутренне напрягся, оглядываясь на кафе.

«Mujer» по-испански значит «мать».

– Где Дженна? – спросил он, чувствуя, как в груди гулко колотится сердце.

Малькольм не отрывал взгляда от «Вольво» на противоположной стороне улицы.

– Внутри. Там все чисто.

«А может быть, и нет».

Забыв про третьего боевика, Пейнтер бросился к двери и ворвался в кафе. Сжимая пистолет в здоровой руке, он окинул взглядом перевернутую мебель, неподвижные тела на полу, затем медленно прошел по полю боя. Заглянул за стойку, на кухню.

С улицы донеслись отголоски выстрелов.

Через мгновение в кафе ворвался Дрейк. У него на лице отразились испуг, отчаяние, раскрывая глубину чувств, выходящих за рамки простой заботы о товарище.

– Дженна? – воскликнул он.

– Ее здесь нет. – Пейнтер кивнул в сторону улицы, понимая, что остается только одна надежда узнать, кто забрал женщину. – Что с третьим боевиком?

Поняв значение его вопроса, Дрейк побледнел.

– Застрелился.

«Мертв».

Пейнтер тяжело вздохнул.

«Значит, мы ее потеряли…»

08 часов 22 минуты

Окружающий мир вернулся к Дженне волнами боли. Непроницаемый мрак раскололся слишком ярким светом, слишком громкими звуками. Женщина приподняла голову над полом трясущегося пикапа, что воспламенило острую боль, которая молниеносно разнеслась от шишки над левым виском к шее.

«Ой-й-й…»

Дженна с огромным трудом сдержала стон, опасаясь привлечь внимание похитителей. С гулко колотящимся сердцем она быстро оценила ситуацию. Со своего места женщина могла видеть только мелькающие верхние этажи зданий да переплетение трамвайных проводов.

По левой щеке Дженны стекала струйка обжигающей крови.

Женщина вспомнила западню, давая возможность ярости сдержать холодок ужаса, затаившийся на границе сознания. Она сидела на корточках за стойкой кафе, провожая взглядом Малькольма и Шмидта, выбегающих на улицу и открывающих стрельбу. Оглушительный грохот скрыл приближение врага со стороны кухни. Единственным предостережением явился слабый запах меда.

Обернувшись, Дженна увидела в ярде от себя смуглую черноглазую женщину. Ее босые ноги были расставлены так, чтобы не наступить на битое стекло, – не из страха порезаться, а ради достижения бесшумности хищника, подкрадывающегося к своей добыче.

Не успела Дженна опомниться, как женщина нанесла молниеносный удар. Рукоятка пистолета ударила Дженну в висок. В глазах у нее вспыхнул ослепительный свет, после чего она провалилась в черную дыру, потеряв сознание.

«Долго я пробыла в отключке?»

Дженна решила, что недолго. Не больше минуты-двух.

Сидящая рядом с водителем женщина обернулась. Длинные черные волосы обрамляли красивое смуглое лицо. Кожа была цвета теплой карамели, черные глаза горели огнем. И все же в этих красивых чертах сквозила тень угрозы – от жесткой линии полных губ до зловещего стеклянного взгляда. В них было что-то от холодного облика пантеры, затаившейся на дереве, бесконечно прекрасной – и смертельно опасной.

Дженне захотелось отвернуться, но она выдержала взгляд смуглой женщины, не желая признавать свое поражение. Впрочем, больше ей ничего не оставалось. Ее запястья и щиколотки были крепко стянуты пластиковыми узами.

Молчание прервала веселая трель звонка. Женщина повернулась к водителю, который протянул ей сотовый телефон.

Она поднесла аппарат к уху.

– Oui. – Голос оказался таким же шелковистым и черным, как и лицо. Выслушав звонившего, женщина оглянулась на Дженну. – Oui, j’ai fini[14].

Дженна догадалась, что разговор о ней. Кто-то убеждался в том, что один член американской команды схвачен. Она напряглась, вслушиваясь в разговор, однако французским не владела. И все же у нее не было сомнений относительно того, кто звонит.

Каттер Элвз.

По-видимому, кто-то из его людей наблюдал за гостиницей, проверяя, что по следу Эми Серпри в Боавиште никто не идет. А может быть, любезная хозяйка на поверку оказалась вовсе не любезной и доложила о визите американцев. Так или иначе, Каттер приказал своим боевикам схватить одного из них, чтобы можно было его допросить и узнать, что известно миру о нем, Каттере, и о его деятельности.

Умерший в глазах всего мира, он, очевидно, хотел и дальше оставаться покойником.

Покинув центральный район Боавишты, пикап набрал скорость. Дженна выкрутила шею, стараясь обернуться назад. Ей было тревожно за Дрейка и остальных. Не были ли они убиты в перестрелке? Женщина молилась об этом, однако у нее не было надежды на то, что товарищи смогут выйти на ее след.

Она снова повернулась вперед, вынужденная признать горькую правду.

«Мне остается рассчитывать только на саму себя».

Еще через несколько минут пикап резко затормозил, и Дженна по инерции прокатилась вперед фута на два. Затем приподнялась. Впереди сквозь ветровое стекло были видны трущобы, сбившиеся в тесную кучку жалкие лачуги, построенные из подручного хлама. Но целью похитителей были не они.

На грунтовой площадке стоял старенький вертолет. Его несущий винт уже рассекал воздух, готовый к взлету.

Дженну захлестнуло отчаяние.

«Куда меня везут?»

08 часов 32 минуты

Кендолл стоял на пороге биолаборатории БСЛ-4. Внутри работали техники, чьи защитные костюмы были подсоединены к стенке желтыми воздушными шлангами. Какое-то время назад Каттер отошел, чтобы сделать телефонный звонок. Хесс учащенно дышал, все еще не в силах решить, помогать ублюдку или нет.

«Если я откажусь, может погибнуть весь мир.

Ну, а если я соглашусь, как знать, возможно, результат будет таким же?»

Кендолл балансировал на лезвии бритвы. Его решение зависело от одного вопроса без ответа: что Каттер замыслил сделать с синтетической ПВЧ, созданной им, Кендоллом? Из головы не выходило пугающее описание идеальной пустой оболочки, данное Элвзом.

«Троянский конь… безупречная система доставки генетической информации».

Очевидно, Каттер собирался наполнить этого троянского коня… но чем?

«Могу ли я положиться на его слова, что созданный им на основе моей оболочки организм не погубит ни одно живое существо?»

Мысли Кендолла носились по кругу. Он был рад тому, что телефонный звонок дал ему дополнительное время для размышлений. Передышку Хесс использовал, чтобы изучить стерильную лабораторию. Как и во всем исследовательском центре, в БСЛ-4 было собрано новейшее оборудование для анализа ДНК и манипуляций с генами. У противоположной от входа стены стояла большая холодильная камера со стеклянными дверцами, за которыми были видны ряды колб и пробирок.

Представив, что может таиться в этих колбах и пробирках, Кендолл ощутил леденящую дрожь. Однако настоящий ужас внушали четыре соседних помещения. В каждом стояло по одному медицинскому прибору. Кендолл сразу узнал рентгеновский аппарат и устройство ультразвуковой диагностики. В двух других помещениях стояли магнитно-резонансный сканер, позволяющий заглянуть внутрь в ткани, и ТПЭ, томограф позитронной эмиссии, устройство, дающее возможность получить трехмерное изображение биологических процессов.

Наличие этого оборудования не оставляло никаких сомнений.

Каттер приступил к опытам над животными.

Но что именно он исследует?

Наконец Элвз вернулся, заметно успокоившийся, словно ему сообщили хорошие новости.

– Похоже, вскоре к нам пожалует гость. Но до тех пор нам с тобой еще предстоит много потрудиться, не так ли, Кендолл?

Он вопросительно поднял брови, ожидая ответа.

Хесс по-прежнему стоял, уставившись сквозь стекло на лабораторию БСЛ-4.

– И ты клянешься, что если я тебе помогу, обучу тебя своим технологиям, никто не погибнет?

– Я могу заверить тебя в том, что я не собираюсь использовать эти технологии для создания смертоносного оружия. – Увидев оставшееся на лице Кендолла недоверие, Каттер нахмурился. – Пожалуй, я могу снять камень с твоей души, устроив тебе маленькую экскурсию. Это займет всего несколько минут.

Развернувшись, он направился прочь.

Хесс поспешил за ним, радуясь дополнительной задержке. Матео неразлучной тенью двинулся следом.

– Куда мы идем? – спросил Кендолл.

Оглянувшись, Каттер улыбнулся. Его лицо сияло мальчишеским воодушевлением.

– В одно прелестное место.

Однако когда он снова поворачивался вперед, Хесс обратил внимание на то, как скованно двигалось его правое плечо. Он представил глубокие шрамы, навсегда изуродовавшие весь правый бок. Это было напоминанием о том, что мальчика уже давно нет. Он целую вечность тому назад погиб в той африканской саванне. Остался лишь жестокий, неумолимый гений, честолюбивый, озлобленный на весь мир.

Покинув лабораторию, они двинулись по длинному естественному тоннелю. Кендолл предположил, что они направляются к центру плато.

Каттер решительно шагал впереди.

– Мы с тобой не такие уж и разные, ты и я. – Он обернулся. – Разве не так? Не преграждайте дорогу природе. Природа является величайшим творцом. Она переживет нас… возможно, не в тех формах, с которыми мы знакомы, которые нам нравятся. В конечном счете, эволюция заполнит все пустоты, образовавшиеся в ходе массового вымирания. Все пять предыдущих раз за вымиранием следовал взрывной эволюционный процесс. Взгляни на человечество. Динозавры должны были вымереть, чтобы мы поднялись. Только через смерть может зарождаться новая жизнь.

Кендолл уже много раз слышал этот основополагающий философский постулат «Черного Эдема» и сразу же его узнал. Отбросив несущественное, он сразу же перешел к главному тезису.

– Великое вымирание повлечет за собой новый генезис.

Каттер кивнул.

– Начало нового Эдема.

Судя по его пламенному тону, он с нетерпением ждал, когда же это произойдет.

– В твоих рассуждениях есть один фундаментальный изъян, – вздохнул Кендолл.

– И какой же?

– Вымирание идет быстро. А эволюция идет медленно.

– Совершенно верно. – Каттер остановился, казалось, готовый обнять своего пленника. – Ты абсолютно прав! Вымирание всегда во много раз опережает эволюцию. Но что если нам удастся ускорить эволюционный процесс?

– Каким образом?

– Сейчас покажу.

Каттер подошел к массивной стальной двери, преграждающей дорогу дальше. Он достал висящую на шее магнитную карточку.

– Нужно меньше беспокоиться о сохранении той жизни, какая она есть, и сосредоточиться на вскармливании того, что будет дальше.

– Но как узнать, что будет дальше?

– Мы сами создадим будущее. Направим эволюционный процесс к новому генезису.

Кендолл ошеломленно молчал.

Каттер провел карточкой по замку, и толстые запоры медленно открылись.

– Это невозможно! – прошептал Хесс, но ему не удалось убедить даже себя самого. Генная инженерия и синтез ДНК уже подошли вплотную к решению этого вопроса.

– Ничего невозможного нет, – возразил Каттер, открывая дверь. – Больше нет.

В тускло освещенный тоннель хлынул яркий солнечный свет в сопровождении смеси приятных ароматов и знакомого терпкого запаха суглинка и опавшей листвы. Привлеченный светом, свежим воздухом, Элвз с радостью покинул вслед за Каттером подземный проход и вышел на стальную платформу, нависшую над обрывом.

Грохоча ботинками по решетке, Хесс поднял взгляд на голубое небо. Платформа находилась в пятнадцати футах от края гигантского провала. На стенах террасами спускались сады, засаженные орхидеями, бромелиевыми, мясистыми плющами и цветами всех красок и размеров. Все уровни были соединены между собой дорогой, уходящей серпантином вниз.

Кендолл увидел электрический гольф-кар, бесшумно скользящий по этой дороге вверх. Перед каром автоматически открылись ворота. На ограде висел желтый треугольный знак с черной молнией, обозначающий, что проволока находится под напряжением.

Мгновение восторженного изумления сменилось тревогой.

Каттер стоял рядом, оглядывая террасы, словно в поисках сорняков, оскверняющих этот волшебный сад.

– О, – наконец сказал он. – Спускаемся вниз. Сам все увидишь.

Открыв калитку в конце площадки, Элвз спустился по крутому металлическому трапу на каменный серпантин. Кендолл старался не смотреть в провал посредине. Пропасть была настолько глубокая, что дно просматривалось с трудом, особенно сейчас, поскольку утреннее солнце еще не поднялось над горизонтом. И все же он заметил внизу кроны гигантских деревьев, возможно, кусочек влажных тропических лесов Бразилии, попавший в этот колодец.

С величайшей осторожностью Хесс спустился по стальному трапу на древний песчаник и тотчас же отошел от края дороги, прочь от зияющей пропасти. Вдоль противоположной стены тянулись площадки глубиной футов десять. Прилепившись к скалам, они сливались с густыми каскадами зеленой растительности, покрывающими стены. Между ними тянулись узкие помосты, связывающие их друг с другом. В целом их можно было принять за обычные овощные грядки, однако у Кендолла возникло подозрение, что растет на них нечто гораздо более коварное и совсем не органическое.

Он обратил внимание на вереницу длинноногих муравьев, размером с большой палец, марширующих по краю одной из клумб.

– Paraponera clavata, – назвал этих диковинных насекомых Каттер. – В просторечии именуемые «муравьями-пулями». Свое прозвище маленькие мерзавцы получили потому, что их укус считается одним из самых болезненных. Верхнее значение по шкале боли Шмидта. Жертвы укуса сравнивают боль с огнестрельным ранением, и она длится до двадцати четырех часов.

Кендолл непроизвольно отпрянул назад.

– Мне удалось вдвое увеличить запас яда.

Хесс в ужасе обернулся на своего провожатого.

– Один укус такого муравья полностью парализует человека. Боль становится нестерпимой. Одного из моих рабочих укусил муравей. От боли бедняга с такой силой стиснул зубы, что сломал задние моляры. Но это еще не все. Подойди ближе.

«Нет уж, спасибо!»

Кендолл не двинулся с места.

Элвз подобрал с земли сломанную веточку.

– Муравьи-пули, как и все муравьи, являются нелетающими представителями семейства перепончатокрылых, в которое входят также пчелы и осы.

Он ткнул кончиком веточки одного серо-рыжего муравья, отбившегося от своих товарищей, и тот в ответ расправил перепончатые крылышки, которые до того не были видны. Отлетев на несколько дюймов, муравей приземлился среди своих кусающихся собратьев, всполошившихся при его появлении.

– Вернуть муравьям крылья оказалось легче простого, – объяснил Каттер. – Для этого потребовалось лишь добавить гены шершня. Что было совсем нетрудно, если вспомнить, что у этих двух видов общая генетическая родословная.

– Ты сотворил химеру, – наконец выдавил Кендолл. – Генетического гибрида.

– Совершенно верно. До сих пор мне еще не удалось полностью вернуть муравьям способность летать, так что пока речь идет только о таких эпизодических перелетах, как тот, который ты видел. Но хочется надеяться, если будет время и давление со стороны среды обитания, все остальное сделает природа, и муравьи снова начнут летать так же легко, как и их двоюродные братья шершни.

– Как?.. – Кендолл не сразу обрел дар речи. – Как тебе это удалось?

– Все оказалось совсем нетрудно. Тебе известно не хуже меня, что все необходимые технологии уже имеются. Так что достаточно было только воли и ресурсов – и полной свободы действий. Ты уже видел мою лабораторию с рабочими станциями на основе новейших технологий CRISPR-Cas9. Кстати, я еще больше усовершенствовал эти технологии.

У Хесса на спине выступил холодный пот. С помощью технологий CRISPR-Cas9 можно было воспроизводить любую часть генома с абсолютной точностью. Это можно было сравнить с манипуляцией отдельными буквами в многотомной энциклопедии, которая полностью исключала ошибки.

– И ты, разумеется, знаком с процессами Кэп-анализа экспрессии генов и рекомбинирования, разработанными Джорджем Черчем.

Кендолл почувствовал, как вся его кровь схлынула в ноги. Как и CRISPR-Cas9, эти технологии были способны одновременно вносить тысячи генетических изменений, в считаные минуты преодолевая миллионы лет эволюции.

Технологии Кэп-анализа экспрессии генов и рекомбинирования открывали возможность кардинально изменить синтетическую биологию, поднять ее на новые высоты, но какие это будут высоты?

Кендолл в ужасе смотрел на вереницу здоровенных муравьев.

Каттер теребил веточку в руках, разочарованный реакцией своего гостя.

– Я читал твою прошлогоднюю статью, в которой ты выступаешь за использование новых технологий в качестве инструмента для возрождения исчезнувших видов.

Он был прав. Новые технологии генного моделирования открывали небывалые возможности. Достаточно будет взять геном какого-нибудь животного, существующего в настоящее время на земле, после чего отредактировать и подправить ДНК, превратив его в геном родственного вымершего вида.

– Если начать со слона, – пробормотал вслух Хесс, – можно из его генов воскресить волосатого мамонта.

И это была не чисто теоретическая возможность. Один русский ученый пошел дальше и создал в Сибири экспериментальный заповедник, так называемый «Парк плейстоценового периода», куда намеревался выпустить воскрешенных волосатых мамонтов в самое ближайшее время.

– Но ты в своей статье использовал слово «исчезнувшие», – презрительно заметил Каттер. – Очень печальная ошибка. Использовать столь многообещающие технологии для решения узких задач!.. Тем самым ты будешь душить способность природы откликаться на вред, нанесенный ей человеком.

– А это твой ответ? – насмешливо спросил Кендолл, указывая на марширующих муравьев.

– Это лишь малая часть общей картины. В то время как ты и твои коллеги смотрят в прошлое, собираясь воскрешать исчезнувшие виды, я, обратив взор в будущее, готовлю план «нового одичания».

– Нового одичания?

– Мой план заключается в создании ключевых видов животных и растений, наиболее устойчивых к воздействию окружающей среды.

– Вроде твоих муравьев.

– Я стремлюсь к тому, чтобы все мои творения были сильнее и имели все необходимые для выживания особенности. Плюс я добавляю кое-что новое.

Опустив веточку к земле, Каттер подождал, когда один из муравьев на нее заберется. Прежде чем насекомое смогло его укусить, он стряхнул его на соседнюю клумбу. Упав на широкий лист бромелиевого, муравей пополз по нему, раздраженно трепеща крылышками.

Внезапно из поры в листе появился блестящий пузырек, обволакивающий муравья густой желатиновой жижицей. Насекомое отчаянно забилось, однако через считаные мгновения растворились его лапки, а вслед за ними и остальное туловище. После чего желеобразный пузырь быстро стал жидким и стек по внутренней поверхности листа, чтобы накормить корневой шарик у основания.

– Сюда я добавил гены плотоядной росянки, – с гордостью объяснил Каттер. – Плюс усилил действие пищеварительных ферментов.

Со щемящим чувством в груди Кендолл обвел взглядом раскинувшийся внизу сумеречный сад.

– И сколько их всего?

– Сотни видов. Но это только первая волна. Я также предпринял шаги для того, чтобы генетически привязать каждое изменение к ДНК-последовательностям ретротранспозонов.

До Кендолла постепенно начинало доходить то, что замыслил Каттер. Ретротранспозоны также назывались «прыгающими генами» за их способность перескакивать от одного вида к другому в ходе процесса, именуемого горизонтальным переходом генов. Генетики пришли к заключению, что прыгающие гены являются мощным двигателем эволюции, распространяющим определенные характеристики. Недавние изучения ДНК домашних коров показали, что добрая четверть их генома унаследована от рогатой гадюки. Это доказывает, что мать-природа многие тысячелетия тасовала гены, испокон века создавая виды-гибриды.

Но теперь этим занималась не только природа.

– Вот как ты намереваешься ускорить эволюцию, – высказал свою догадку вслух Кендолл. – Ты собираешься использовать новые качества, привязанные к прыгающим генам, чтобы распространять свои творения вглубь и вширь.

– Каждый вид станет подобен семени, подхваченному ветром. Один гибрид породит два новых, два породят четыре. Можешь ли ты представить себе, сколько всего видов появится благодаря такой перетасовке? Сколько новых комбинаций возникнет? И все они будут вести борьбу за существование в порочном мире, который создадим мы.

Кендолл представил себе бушующий пожар, который, уничтожив влажные тропические леса, продолжит распространяться по всему земному шару.

«Если Каттеру уже удалось добиться столь значительных результатов, зачем ему нужен созданный мною бронебойный снаряд? Какой взрывчаткой он собирается начинить его оболочку?»

В схеме, родившейся в больном сознании безумца, должен появиться еще один кирпичик.

– Новый Эдем манит! – возбужденно продолжал Каттер. – Мы стоим на пороге нового мира! Нас ждет драматичный генезис, и это произойдет на протяжении всего одной человеческой жизни! И я хочу поделиться этим с тобой. Ты мне поможешь?

Видя перед собой распаленную страсть, Кендолл сделал единственное, что было в его силах. Он должен остаться в живых, чтобы остановить этого человека.

– Да… я тебе помогу.

08 часов 44 минуты

– Мы должны ее найти! – решительно заявил Дрейк, врываясь в кафе.

Двое его товарищей остались стоять у входа.

Пейнтер сидел на корточках рядом с молоденькой официанткой, одной из немногих уцелевших в этом кровавом побоище. Полотенцем он зажимал пулевое ранение в нижней части живота девушки. У него самого горело плечо от пули, которая прошла по касательной, вырвав кусок мягких тканей. Малькольм уже обработал и перебинтовал рану, воспользовавшись аптечкой из рюкзака.

Трое морских пехотинцев успели обшарить улицы по соседству с заведением, но тщетно. Дженны нигде не было.

В голосе Дрейка сквозило отчаяние.

Вдалеке послышался вой полицейских сирен. Пейнтер понял, что, разбираясь с местными правоохранительными органами, они только напрасно потеряют время.

Из-за стойки донесся стон.

«Похоже, кое-кто наконец решил проснуться».

Кроу жестом подозвал Шмидта.

– Наложи девушке тугую повязку.

Морской пехотинец остался заниматься раненой, а Пейнтер направился к источнику стона. Лежащий на полу боевик приподнял голову. Руки его были связаны за спиной. Маска, скрывающая лицо, насквозь промокла от крови. Это был тот бандит, которого оглушила Дженна. В спешке те, кто похитил девушку, сочли его мертвым, что было неудивительно, учитывая огромную лужу крови.

Подойдя к боевику, Кроу сорвал с его лица маску, и тот вскрикнул от боли. Из разбитого носа с новой силой хлынула кровь. Оба глаза заплыли.

– Заберите его, – приказал Дрейку Пейнтер.

Вой сирен приближался.

Шмидт наложил официантке на живот тугую повязку. Девушка будет жить.

– Идем, – сказал Пейнтер, направляясь к запасной двери.

Дрейк и Малькольм поспешили за ним, волоча не пришедшего в себя боевика. Внедорожник ждал в переулке. Морпехи перегнали его сюда, чтобы обеспечить быстрый отход.

Дрейк запихнул пленника на заднее сиденье.

– А что если ублюдок не захочет говорить?

Пейнтер костяшками пальцев вытер с сиденья каплю крови.

– Может быть, в этом и не будет необходимости. Но нам потребуется помощь.

Глава 21

30 апреля, 06 часов 02 минуты по Тихоокеанскому летнему времени

Горы Сьерра-Невада, штат Калифорния

«Держись, Джош…»

Лиза сидела на неудобной табуретке в изолированном боксе, держа руку брата. Ей хотелось снять перчатки и прикоснуться к нему. Хотя Джош был рядом, молодая женщина чувствовала разделяющую их пропасть. И дело было не только в тонком слое полиэтилена. Искусственная кома украла у Лизы брата – его заразительный смех, искрящиеся шутки, смущение в присутствии привлекательной девушки, сосредоточенное лицо, когда он висел на веревке на отвесной скале.

И всего этого больше нет.

Состояние Джоша ухудшилось, и несколько минут назад его подключили к аппарату искусственного дыхания. Теперь его дыхание стало слишком четким, слишком размеренным. Рядом с койкой щелкало, жужжало и тихо попискивало медицинское оборудование. Только это и осталось от энергичной, полноценной жизни брата.

Услышав зуммер рации, Лиза выпрямилась, готовясь услышать новые плохие известия. Но тотчас же все ее существо заполнил знакомый долгожданный голос. Лиза крепче стиснула руку Джоша, словно призывая его продолжать борьбу, так как Пейнтер обязательно придет на помощь.

– Лиза… – произнес ее жених. – Как вы там?

«А ты как думаешь?»

Хлынувшие из глаз слезы обожгли Лизе щеки. Не имея возможности вытереть их, она лишь сглотнула их, чтобы слезы не прозвучали в голосе.

– У нас… все не очень хорошо, – начала Лиза, с трудом сдерживаясь. – С каждым часом дела все хуже. Не знаю, слышал ли ты, но Линдаль приказал доставить в горы ядерную бомбу. Она уже в пути и будет здесь ближе к вечеру.

– И остановить его никак нельзя?

– Нет. Сегодня на рассвете целая команда наблюдателей составила карту района заражения – по крайней мере той его части, где уже отчетливо видны признаки смерти всего живого. Организм продолжает распространяться, приближаясь, говоря словами Линдаля, к критической массе, той точке, когда, возможно, остановить его не удастся уже и ядерной бомбой. Физики-ядерщики продолжают рассчитывать мощность и уровень радиации, которые потребуются для того, чтобы достигнуть максимального поражения. – Лиза наполнила свой голос решимостью, насколько это только было возможно в ее измученном состоянии. – Чтобы остановить ядерную колесницу смерти, нам нужны ответы. Или по крайней мере какая-либо надежда их получить.

Она перевела взгляд на восково-бледное лицо Джоша.

«Пожалуйста…»

– Кажется, у нас появилась хорошая ниточка, – сказал Пейнтер, однако в его голосе прозвучало сомнение, смешанное с тревогой.

Он вкратце рассказал Лизе о том, что произошло в Бразилии.

К концу его рассказа Лиза непроизвольно поднялась с табуретки.

– Дженна похищена…

Выпустив руку брата, она повернулась к комплексу БСЛ-4 в глубине ангара. У Никко дела были ничуть не лучше, чем у Джоша. Лайке подсоединили капельницу с физиологическим раствором. С каждым часом ее состояние становилось все хуже. На самом деле бедная собака уже умерла бы, если бы не титанические усилия доктора Эдмунда Дента. Ученый-вирусолог использовал все имеющиеся у него в распоряжении средства, поддерживая жизнь Никко и Джоша. И хотя до сих пор ему не удавалось подавить вирус, своими паллиативными средствами он смог остановить дальнейшее распространение заразы.

Пейнтер дал слабую искорку надежды.

– Мы сейчас направляемся в одну лабораторию в Боавиште, которая в сотрудничестве с Федеральным университетом Рораймы работает над генографическим проектом. На протяжении нескольких лет сотрудники лаборатории собирали генетическую информацию всех коренных индейских племен Бразилии, на основе аутосомных маркеров рассчитывая миграционные пути и определяя родственные подгруппы. Они собрали впечатляющую базу данных. Имея образец крови схваченного боевика, мы сможем установить, к какому племени он принадлежит.

– И что это даст?

– Помнишь фотографии боевиков, сделанные Дженной в заброшенном поселке неподалеку от озера Моно?

– Помню.

– Похоже, те, кто напал на нас здесь, принадлежат к тому же племени. И тут возникает вопрос: а что если Каттер Элвз устроил свое «царство тьмы» где-нибудь в самом сердце влажных тропических лесов, полностью подчинив себе одно из местных племен? И если мы отыщем это племя, то, возможно, найдем не только самого Элвза… но также и Дженну с Кендоллом Хессом.

Луч оптимизма озарил мрак отчаяния, поглотивший Лизу. Она сделала глубокий неровный вдох.

– Ты обязательно должен что-нибудь найти, – сказала она. – Что-нибудь такое, что можно будет предъявить Линдалю и заставить его отложить свой план.

– Я сделаю все возможное.

– Не сомневаюсь в этом. Я тебя люблю.

– Аналогично, малыш.

Такой ответ Лизу не удовлетворил.

– Скажи то же, что сказала я.

Пейнтер рассмеялся, и его смех отозвался серебристым сиянием, вспыхнувшим у Лизы в груди.

– Только не в присутствии ребят.

Мысленно представив себе Дрейка и его товарищей, Лиза поймала себя на том, что ее губы тронула улыбка. Ту же самую улыбку она уловила в голосе Пейнтера.

– Ну хорошо, – сдался наконец он. – Я тебя тоже люблю.

После того как они попрощались, Лиза ощутила прилив новых сил, почувствовала себя готовой преодолеть любые трудности. У нее снова зажужжала рация. Она поспешила ответить, надеясь на то, что это опять Пейнтер, забывший сказать ей что-то – все равно что, лишь бы только опять услышать его голос, – но это был Эдмунд Дент.

– Лиза, вам необходимо срочно вернуться в лабораторию.

– Зачем? – Женщина оглянулась на комплекс БСЛ-4. – Никко стало хуже?

– Я как раз менял бедняге мешочек с физиологическим раствором, а Линдаль включил рацию, связываясь с физиками-ядерщиками. Он хочет, чтобы они провели на Никко эксперимент. Нужно выяснить, какое действие произведет радиация на организм, проникший глубоко в живые ткани, и рассчитать, какое излучение потребуется, чтобы убить вирус в живом теле.

– Физики собираются облучить Никко?

– Возрастающими дозами, с одновременной биопсией почек и печени, чтобы определить, какая радиация нужна, чтобы полностью уничтожить вирус.

Весь сияющий оптимизм исчез во взрыве ярости. Дженна рискует своей жизнью, а эти сволочи у нее за спиной собираются убить ее собаку, подвергнуть ее мучениям!

«Только через мой труп!»

Лиза бросилась к шлюзовой камере карантинного бокса.

– Поторопитесь! – предупредил ее Эдмунд. – Я только что услышал по рации новый приказ Линдаля.

– И что еще он задумал?

– Он приказал морским пехотинцам, охраняющим вход в лабораторию, не пускать вас.

«Каков мерзавец…»

Распахнув дверь шлюзовой камеры, Лиза начала процесс обеззараживания. Пока струи воды под высоким давлением смывали с защитного костюма всю грязь, молодая женщина отчаянно старалась найти какое-нибудь решение, которое позволило бы спасти Никко. К тому времени как вспыхнувшая зеленая лампочка возвестила о том, что все чисто и можно выходить наружу, Лиза смогла придумать только одно – и этот гамбит был сопряжен с большим риском лично для нее.

Но другого выхода не было.

Ради Никко…

Ради Дженны…

Лиза чувствовала себя в неоплатном долгу перед обоими. Но когда она вышла из шлюзовой камеры и направилась через тускло освещенный ангар к лабораториям БСЛ-4, к ее решимости примешивалась тревога.

Сколько времени осталось у Никко? Сколько времени осталось у них у всех?

Наверняка Лиза знала только одно.

Во что бы то ни стало нужно найти ответ – и как можно быстрее.

Глава 22

30 апреля, 13 часов 03 минуты по Гринвичскому времени

Земля Королевы Мод, Антарктида

– Мы не можем просто торчать здесь, ничего не предпринимая! – проворчал Ковальски, недовольно пнув ногой стенку гондолы.

Грей понимал беспокойство великана. Поправив очки ночного видения, он обвел взглядом то, что простиралось вокруг маленькой кабины, зависшей под сводами тоннеля. Гондола находилась на высоте четырехэтажного здания над полом пещеры. Прямо под нею черная вода разбивалась о каменистый берег. Пути назад не было, а луч инфракрасного прожектора проникал вперед лишь на пару сотен футов, выхватывая из темноты вездесущие стволы окаменевших деревьев, подобно колоннам поддерживающие своды.

Кто мог сказать, какие ужасы таятся во мраке?

Хватало и того, что было видно.

Воды медленно текущей реки внизу кишели жизнью. Время от времени над поверхностью показывался какой-нибудь обтекаемый силуэт. По отмели неуклюже тащилось какое-то создание с черепашьим панцирем на спине и маленькой головкой, утыканной шипами наподобие хвоста стегозавра. Похожее на крокодила существо сползло на брюхе по покрытому тиной берегу, освобождая дорогу грузной, неповоротливой твари, и скрылось под водой. Выше вдоль берега маленькими каруселями и водоворотами суетились вокруг своих гнезд похожие на летучих мышей крошечные птички размером с воробья. Когда глаза Грея приспособились к серо-белому изображению в очках, он смог рассмотреть мелкие подробности. Над тонким слоем водорослей поднимались клочки похожей на мох растительности, в чаще окаменелого леса кружились рои мошкары и других мелких насекомых, бледно-белые слизни медленно ползли по стенам пещеры, оставляя за собой светящиеся следы.

– Он прав, – обратилась к отцу Стелла, кивая на Ковальски. – Оставаться здесь нельзя. Дилану Райту известно, где мы находимся, и он понимает, что мы стремимся добраться до «Черного хода». К настоящему времени он уже должен был определить, что ты переделал систему подрывных зарядов, переключив управление ими к вспомогательной станции. Убедившись в том, что ему не удастся вернуть гондолу назад, Райт вышлет следом за нами своих боевиков.

– В эту преисподнюю? – спросил Джейсон, сознательно употребляя неофициальное название британской станции для описания ужасов подземного прохода.

– Он сможет воспользоваться нашими вездеходами, – угрюмо заметил профессор Харрингтон. – Отправиться наземным транспортом. Мы успели удалиться от станции всего где-то на милю.

«А до «Черного хода» три мили», – подумал Грей.

Пожилой профессор обнял дочь за плечо. От страха и тревоги морщины у него на лице стали более заметными. Стелла прижалась к отцу, также охваченная беспокойством.

Внезапно освещение стало более тусклым. Сначала Пирс решил было, что это у него от страха что-то случилось со зрением, но тут и Ковальски выругался, протирая свои очки.

– Отсоединившись от троса, – объяснил Харрингтон, – я также отключил гондолу от электрического кабеля, проходящего под сводом. Теперь мы питаемся от аккумулятора.

– И надолго нам еще хватит заряда? – спросил Грей.

– Максимум на пару часов.

Грей тряхнул головой. Он не собирался сидеть сложа руки в темноте, дожидаясь, когда боевики Райта обнаружат застрявшую под потолком гондолу.

– А что насчет немецкой подлодки? – предложил Джейсон. – Она осталась всего ярдах в двухстах позади. Мы никак не сможем добраться до нее? Может быть, спрятаться внутри?

Грей повернулся к Харрингтону.

– Это осуществимо? Мы сможем покинуть гондолу?

Выскользнув из объятий отца, Стелла подошла к люку в полу и открыла его. Внутри лежал свернутый трап.

– Если повернуть вон тот красный рычаг, аварийная крышка внизу отсоединится и трап раскроется. Он должен доставать до земли.

– Хрена с два я туда спущусь! – заявил Ковальски.

Похоже, Харрингтон был согласен с ним. С тревогой оглянувшись на свою дочь, он тем не менее открыл шкафчик в стене. Внутри были навалены друг на друга странные винтовки со стволом вдвое толще, чем у ружья 12-го калибра.

– Излучатели направленных волн, – объяснил профессор. – Или ИНВ. Изготовлены «Американской технологической корпорацией». С помощью находящегося в стволе запаса дисков усиливают импульс, образуя нечто подобное акустической пуле.

– А по мне, нет ничего лучше обыкновенной пули, – презрительно фыркнув, пробормотал себе под нос Ковальски.

Харрингтон пропустил его замечание мимо ушей.

– С помощью ИНВ также можно передавать речь, а в обратном режиме его можно использовать как направленный микрофон. – Профессор похлопал по некоему подобию прицела на ствольной коробке странного оружия. – Для применения под землей я добавил инфракрасный фонарик.

– И эти акустические ружья смогут нас защитить? – недоверчиво спросил Грей.

– По большей части. Конечно, ИНВ не такие мощные, как большие ЗГДД, и все же большинство здешних форм жизни они отпугнут. Но нужно быть очень осторожными. Кинетическая отдача такой винтовки настолько сильная, что может сбить стрелка с ног.

Шагнув вперед, Грей взял необычное ружье и внимательно его изучил. Удовлетворившись, он протянул ружье Ковальски, который отшатнулся от него с таким видом, будто ему предложили гремучую змею. Вместо великана ружье взял Джейсон.

Подойдя к шкафчику, Стелла также взяла ружье.

– Она отлично стреляет, – с гордостью заметил Харрингтон. – А у меня от этих проклятых штуковин начинает страшно болеть голова.

Забрав последнее ружье, Грей закинул его за плечо.

Но профессор еще не закончил. Он прошел к люку, ведущему в стеклянный купол под брюхом гондолы. Опустившись на корточки, открыл люк и просунул руку внутрь. Выпрямился он, уже сгибаясь под тяжестью более привычного оружия.

– Я слышал ваши слова, – обратился Харрингтон к Ковальски. – Ну, и подумал, что это вам понравится больше.

Ухмыльнувшись, Ковальски принял из рук профессора пулемет М-240. Бережно обхватив его, словно нянча младенца, он присел рядом с Харрингтоном и вытащил из люка длинную ленту с патронами 7,62×51 натовского образца и перекинул ее через плечо, подобно смертоносному шарфу.

Выпрямившись, великан гордо выпятил грудь.

– Вот это мне по душе!

Джейсон с опаской посмотрел на сложенный трап, внезапно усомнившись в разумности своего замысла.

– Значит, мы попытаемся добраться до немецкой подлодки?

– Нет, – ответил Грей. – Если нас обнаружат, мы окажемся там в ловушке. Но даже если Райт нас не найдет, мы откроем ему дорогу к «Черному ходу».

– Так куда же нам идти? – спросил Джейсон.

Пирсу вспомнилось старое изречение Черчилля: «Если уж попал в ад, иди вперед, не останавливаясь».

– Мы направимся к вспомогательной станции, – указал вперед он. – Попытаемся первыми дойти до «Черного хода».

Усмешка на лице Ковальски померкла, сменившись обычной угрюмой миной.

– Черт возьми, и как мы до нее доберемся?

У Грея не было ответа на этот вопрос – но ответ был у Харрингтона.

– Я знаю, что нам делать, – сказал профессор, и в голосе его по-прежнему не было радости. – Но все же сначала нам в любом случае придется какую-то часть пути пройти пешком.

13 часов 22 минуты

Преисподняя стала слишком уж реальной, воздействующей на все органы чувств.

Джейсон осторожно спускался по раскачивающемуся трапу с перекинутым через плечо ИНВ. Как только он выбрался из гондолы, жестокий сумеречный мир поглотил его целиком.

Каждый вдох был пропитан зловонием сероводорода, который извергали вулканические силы, подпитывающие подземное царство. Джейсон ощущал кончиком языка неприятный привкус, а влажный зной обжигал ему кожу, выжимая из каждой поры капельки пота. Дотоле беззвучный мир теперь огласился стонами, скрипами, плеском воды и непрекращающимся слабым жужжанием назойливых насекомых, а также смутным ощущением отражающихся от стен ультразвуковых волн, испускаемых обитающей на них жизнью.

При мысли об этом Джейсон стиснул зубы, чувствуя, как у него на затылке волосы поднимаются дыбом, – впрочем, возможно, всему виной был просто страх.

Джейсон заглянул себе под ноги. Грей и Ковальски уже добрались до каменистого берега реки. Они стояли, держа оружие наготове. Инфракрасный фонарик, установленный на винтовке Пирса, отбрасывал в темноту лужицу света. Ковальски приставил пулемет прикладом к плечу, длинная лента с патронами опускалась к самой земле.

Спустившись с последней ступеньки трапа, Харрингтон присоединился к двум оперативникам. Они переговорили о чем-то, понизив голоса до шепота в соответствии с инструкциями профессора: в этом мире вечной кромешной тьмы слух заменяет зрение.

Вот почему таким эффективным было акустическое оружие.

«По крайней мере, хочется на это надеяться…»

Поправив на плече ИНВ, Джейсон продолжил спуск по раскачивающемуся трапу, с опаской взирая вниз на реку. Сорвавшись с такой высоты и упав в воду, он, скорее всего, останется жив, – но гораздо труднее будет выбраться живым из воды.

Перед тем как покинуть гондолу, Харрингтон поделился еще одной мудростью. «Что бы ни случилось, держитесь подальше от воды».

Подземная экосистема полностью зависела от главной реки, которая питалась водой от ледников толщиной в несколько миль, растопленных теплом земных недр, и протекала под всем континентом, заканчиваясь неизвестно где.

Еще до остановки гондолы профессор просветил своих спутников о первобытном подземном мире, населенном преимущественно амфибиями, которые лучше всего чувствуют себя в приграничном слое между твердой землей и водой рек и озер. Во многих случаях жизнь видов в процессе эволюции разделились на два способа существования: молодняк укрывается в камнях на берегу, а взрослые особи обитают в воде, или наоборот.

Также Харрингтон объяснил, что экосистема как бы застряла в каменноугольном периоде, эпохе, когда на суше первобытные леса были сосредоточены преимущественно в болотах. Профессор провел параллели с эволюционным путем, пройденным подземной жизнью. Но только этот изолированный, оторванный мир остановился в своем развитии, не испытал радикальных перемен, вызванных разделением сверхконтинента Пангея и опустошительными падениями метеоритов. И все же генетическая матрица КНК, обладая высокой способностью изменяться, обусловила приспосабливаемость видов, обитающих в системе пещер.

Снизу до Джейсона донесся тихий голос – еще одно предостережение Харрингтона, обращенное в основном к Ковальски.

– Поосторожнее с оружием, – сказал профессор. – Помимо шума, сильным возбудителем является запах, в первую очередь запах крови. Стрельба из пулемета и, как следствие, пролитая кровь спровоцируют необузданное пиршество.

Джейсон мысленно представил себе акул, набрасывающихся на брошенную в воду приманку.

– Справа! – окликнула сверху Стелла, негромко, но настойчиво.

Джейсон посмотрел в ту сторону.

Сначала он не увидел никакой угрозы. В двадцати ярдах возвышалась массивная колонна окаменевшего дерева. Затем внимание Джейсона привлекло едва уловимое движение. Казалось, по стволу пробежало легкое дуновение ветерка – но здесь, под землей, воздух оставался совершенно неподвижен. Крепче стиснув железную ступеньку лестницы, Джейсон поднял ружье, включая инфракрасный фонарик. Конус яркого света выхватил то, что уже обнаружили более зоркие глаза Стеллы.

От ствола к людям летел комок извивающихся нитеподобных червей. Каждый из них опускался на своем собственном крошечном парашютике из шелковистых волокон. Джейсон знал, что личинки некоторых пауков и гусеницы используют подобную технику, именуемую «парением», удерживаясь в воздухе благодаря ветру или электромагнитному полю Земли.

Флотилия медленно приближалась к людям.

– Шевелитесь быстрее! – предупредила Стелла.

Джейсон повиновался, полагаясь на ее опыт. Закинув ИНВ на плечо, он начал быстро спускаться по трапу. Заметив угрозу, парень теперь уже без труда следил за ее приближением.

Спускаясь вниз и устремив взгляд вверх, Джейсон пропустил одинокого «разведчика», опередившего своих товарищей. Скользнув по его щеке, нитевидный червяк присосался к ней, обжигая кожу тлеющим окурком. С трудом сдержав крик боли, Джейсон попытался оторвать червяка, но шелковая паутинка прилипла к коже подобно суперклею, крепко удерживая личинку.

Джейсон с силой вонзил в щеку ногти.

– Оставь ее! – крикнула Стелла, уже громче, напирая на него сверху. – Нам нужно слезть с трапа! Живо!

Усилием воли Джейсон вернул руку на ступеньку трапа. От обжигающей боли у него на глазах выступили слезы. Он поспешил вниз, Стелла следовала за ним по пятам. Летучее облако столкнулось с трапом. Шелк и плоть облепили сталь толстым слоем. Ядовитая кислота, выделяемая мерзкими тварями, вступила в реакцию с железом, и от тросов и ступенек с шипением потекли струйки дыма.

Одна проволока в туго сплетенном кабеле лопнула с громким хлопком.

«О черт!»

Джейсон полез быстрее, буквально соскальзывая вниз. Он находился еще в добрых десяти ярдах от земли, когда его снова окликнула Стелла:

– Слева!

Откликаясь на панику в ее голосе, Джейсон резко выкрутился влево, вскидывая одной рукой ружье. Что-то крупное соскочило с ближайшего окаменелого ствола. Мастерски замаскировавшись, тварь ждала своего часа, вероятно, привлеченная недавним появлением троих людей.

Распахнулись крылья, размахом с крылья голубя, раскрывая сущность твари.

Hastax valans.

Летающий меч.

Острый клюв нацелился Джейсону в грудь, готовясь пронзить ее насквозь. Парень нажал на спусковой крючок, выпуская акустическую пулю. Звуковой заряд поразил чудище в упор. Вскрикнув, Hastax беспомощно затрепетал крыльями, резко отворачивая в сторону.

Хотя летающий меч и не поразил намеченную цель, отдача едва не сбросила Джейсона с трапа. Одна его нога сорвалась со ступеньки, но стиснутые пальцы удержали вес тела. Бросив взгляд вниз, парень увидел, что конец трапа качнулся и, пролетев над берегом, оказался над рекой.

Затаив дыхание, парень ждал, когда маятник качнется в обратную сторону, и тут стальной трос слева лопнул, ослабленный корродирующим действием кислоты, не выдержав нагрузки резкого движения.

Застигнутый врасплох, Джейсон сорвался ногами со ступеньки, держась за трап одной рукой.

Но не всем так повезло.

Мимо мелькнуло падающее тело.

Стелла…

13 часов 24 минуты

Увидев, как молодая женщина упала в реку и скрылась под водой, Грей бросился к берегу.

Вскрикнув, Харрингтон шагнул на мелководье, готовый прийти на помощь своей дочери.

Схватив профессора за руку, Пирс вытащил его на берег и толкнул к Ковальски.

– Стойте здесь… я пойду один.

Но он опоздал.

Сверху упала еще одна фигура, входя в воду ногами вперед.

Джейсон последовал за Стеллой на дно реки.

Грей затаил дыхание, отсчитывая секунды. Наконец парень и девушка вынырнули, отплевываясь. Стелла с трудом подняла голову над водой. Джейсон изо всех сил тащил ее вперед, но она словно застряла в стремнине. Ее глаза были широко раскрыты от ужаса.

– Кто-то схватил ее за ногу! – крикнул Джейсон.

Отбросив винтовку, Грей нагнулся и выхватил из ножен на голенище высокого ботинка кинжал. Распрямившись пружиной, он прыгнул в реку, гладко войдя в воду. Его прибор ночного видения уловил свечение инфракрасного фонарика на акустическом излучателе, перекинутом через плечо Стеллы. Работая ногами, Грей устремился к этому огоньку, распугав стайку серебристых рыбешек. Маленькие раковины размером с кулак отпрянули в стороны, размахивая длинными щупальцами.

Оставалось надеяться на то, что всех обитателей подводного мира напугает внезапное появление человека.

Добравшись до Стеллы, Грей нырнул вдоль ее тела туда, где ее щиколотка запуталась в узле длинных водорослей. Из ноги вытекали тонкие струйки крови. Схватив горсть водорослей, обвивших лодыжку, Грей полоснул по ним кинжалом. Острое, как бритва, лезвие легко рассекло толстые стебли.

Освободившись, Стелла непроизвольно ударила Грея ногой по голове. Тот не винил ее, понимая, что это следствие паники. Оттолкнувшись от дна, он устремился к поверхности.

– Выбирайтесь оттуда, живо! – крикнул Ковальски.

Стелла и Джейсон уже шлепали по мелководью. Грей спешил следом за ними, оглядываясь на реку. В воде показались три большие тени, бросаясь в погоню за ним.

Над поверхностью показались светящиеся шары, торчащие на черных стеблях.

Пирс явственно представил себе, как эти же самые желатиновые сферы, пылающие кислотным огнем, прожгли насквозь крылья воздушного хищника.

Volitox ignis.

Выбравшись на берег, Джейсон развернул свое ружье и выстрелил. Из широкого дула вырвалась струя воды, а следом за ней – акустический сгусток, который пролетел у Грея над головой, наполнив ее гулом огромного колокола.

Однако этот оглушительный выстрел не остановил преследующих его чудовищ.

– На этих тварей звук не действует! – крикнул Харрингтон. – Бегите!

Обремененный тяжестью промокшей насквозь одежды, Грей бежал по мелководью к берегу, понимая одно: «Не успею».

Огненные сферы позади опустились, скользя над самой поверхностью, словно подхлестнутые тщетными усилиями убегающей жертвы.

И тут прогремели новые выстрелы – однако теперь это были не акустические заряды, а тяжелая дробь пулемета.

Это стрелял Ковальски, но целился он в воздух.

Пули пролетели высоко над светящимися шарами и скрытыми под водой телами охотников – и поразили черную тень, кружившуюся в нескольких метрах над рекой. Это был Hastax, которого оглушил Джейсон. Пули изрешетили все еще не пришедшую в себя крылатую тварь, и она, обливаясь черной кровью, рухнула в воду, прямо на стаю охотников.

Volitox’ы бросились врассыпную, вероятно, повинуясь рефлексу самосохранения, спасаясь от возможного нападения, но тотчас же опомнились и набросились на добычу, привлеченные запахом крови.

Выбравшись на берег, Грей присоединился к своим спутникам.

– Это на какое-то время займет их… и других любителей падали, – пробормотал Харрингтон. – Но мы должны воспользоваться этой возможностью и уйти как можно дальше.

– Пошли! – согласился Пирс.

Тяжело дыша, он хлопнул Ковальски по плечу, без слов благодаря великана. Тот вскинул тяжелый пулемет, упирая его прикладом в плечо.

– Как уже говорилось, я предпочитаю настоящие пули.

Маленький отряд двинулся вдоль берега, осторожно ступая по скользкому покрывалу водорослей и мха, держась подальше от кромки воды.

Первым шел Грей, закинув на плечо ИНВ. По обе стороны от него шагали Джейсон и Стелла. Следом за ними двигался Харрингтон, а замыкал шествие Ковальски. Профессор не отрывал взгляда от своей хромающей дочери. Правая нога у молодой женщины по-прежнему оставалась опутана несколькими витками водорослей; низ штанины пропитался насквозь кровью.

– Не нужно ли заняться раной? – спросил Грей.

Харрингтон оглянулся назад. Маленький отряд зашел за скалу, скрывшую его от глаз пиршествующих хищников.

– Нужно, – согласился профессор, увлекая своих спутников вперед. – Идем вон туда.

Обломок скалы послужил Стелле стулом. Отец осторожно распутал водоросли, выдергивая из кожи окровавленные шипы, каждый в дюйм длиной. Оторванные от ноги, мускулистые витки продолжали извиваться у Харрингтона в руках, но он крепко держал их.

Следуя указаниям профессора, Грей вспорол его дочери штанину, затем обработал рану антисептиком и перебинтовал ее, воспользовавшись медикаментами из аптечки, захваченной из гондолы.

– А как насчет яда? – спросил он, занимаясь раной.

– Об этом можно не беспокоиться. – Харрингтон поднял кусок водорослей. – Sugox sanguine не опаснее ламинарии. Но только более агрессивная.

– Это точно, – проворчал Ковальски.

Держа водоросль в руках, профессор шагнул к Джейсону. Парень отпрянул назад.

– Стойте на месте, – сказал Харрингтон. – Дайте я взгляну на ваше лицо.

Джейсон повернулся к нему щекой, показывая черную зияющую рану.

Харрингтон поднял извивающееся растение. С места разреза капала ярко-алая кровь. Грей новыми глазами взглянул на острые шипы, чувствуя в груди холодок ужаса.

«Неужели эта мускулистая водоросль напилась крови Стеллы?»

Закинув голову Джейсона назад, профессор поднес растение так, чтобы капли упали на рану.

«Что он задумал?..»

Из раны высунулась жирная белая личинка, привлеченная запахом свежей крови. Проткнув головку шипом, Харрингтон извлек все тело и выбросил водоросль вместе с пронзенным паразитом в реку.

Джейсон ощупал рану на щеке. У него на лице отобразилась смесь отвращения и ужаса.

– Вы знаете, кто такие оводы? – спросил Харрингтон.

Джейсон покачал головой, всем своим видом показывая, что не знает и не хочет это знать.

Но профессор все равно счел нужным объяснить.

– Cuniculuх spinae очень похожи на них; это паразиты, проникающие в живую плоть. Они прожигают себе путь глубоко в ткани и выпускают яйцеклады-иголки.

– Яйцеклады? – еще сильнее побледнел Джейсон.

– Яйценосные жгуты. Из яйца появляется плотоядная личинка, которая ползает внутри тканей, питаясь ими. Затем личинка превращается в…

– Думаю, с нас достаточно уроков биологии, – прервал профессора Грей, избавляя Джейсона от дальнейших подробностей и помогая Стелле подняться на ноги. – Идем.

14 часов 32 минуты

Джейсон уныло брел следом за Греем. Маленький отряд находился в пути уже почти сорок пять минут, но, по всем прикидкам, за это время они преодолели не больше полумили.

«И это еще хорошо».

– Осталось еще совсем немного, – сказал идущий следом Харрингтон, но Джейсон не знал, то ли это правда, то ли профессор просто пытается подбодрить себя.

Подземный проход уводил все дальше вниз, спускаясь неровными ступенями высотой не больше метра каждая. Река срывалась с этих ступеней водопадами, шум которых разносился по тоннелю. Путники двигались вдоль западного берега, но в некоторых местах им приходилось петлять между лужицами, заполненными зловонной водой, и переправляться через ручейки, прыгая с камня на камень.

И все же не пересеченный рельеф затруднял продвижение вперед.

На маленький отряд постоянно давила местная фауна, подобно сильному встречному ветру. Значительную часть крупных животных удавалось отпугивать с помощью акустических ружей. Но постоянно в воздухе и под ногами кто-то ползал, извивался, хлопал крыльями. Беглецов беспрестанно донимали кусачие мошки, на которых акустические заряды не оказывали никакого действия.

К этому времени Джейсону уже казалось, что каждый последующий вдох обжигает легкие еще хуже предыдущего.

Каждый последующий ярд давался все труднее.

Одежда насквозь пропиталась потом. Глаза под очками ночного видения распухли и горели.

Единственная светлая сторона заключалась в том, что Стелла была рядом. Они шли плечом к плечу, поочередно поднимая свои ружья. Сначала девушка и ее отец просвещали своих спутников относительно того, что встречалось им по пути, классифицируя различные виды животных, но довольно быстро все свелось к одному-единственному простому вопросу, касающемуся любых тварей.

И вот сейчас этот вопрос задал Ковальски:

– Пристрелить?

Джейсон посмотрел вперед. Дорогу преграждало стадо существ, похожих на ощипанных страусов эму, числом под пару сотен. Эти птицеподобные создания стояли на длинных, тощих ногах, судя по всему, развившихся в процессе эволюции для того, чтобы передвигаться по мелким лужицам, которых здесь было предостаточно. В прилепившихся друг к другу гнездах лежали пятнистые яйца размером с грейпфрут.

– Если двигаться медленно, они нас не тронут, – сказал Харрингтон. – У них нет естественного страха перед людьми. Если только не подходить слишком близко к гнездам, мы пройдем сквозь эту стаю без единой царапины.

– Ну, а если мы их все-таки потревожим? – спросил Грей.

– У Aveх camo очень сильное чувство общности, – ответил профессор. – Они нападут всей стаей. Взгляните, какие у них на лапах сзади острые шпоры. Ими они потрошат свою добычу.

– Но по большей части Aveх’ы ведут себя миролюбиво, – добавила Стелла. – Даже дружелюбно, нередко проявляя любопытство.

В подтверждение своих слов она подошла к одному существу и протянула руку. Существо шагнуло к ней, склоняя голову то на один бок, то на другой. Лишь только сейчас Джейсон обнаружил, что у него нет глаз. На длинном веслообразном клюве раскрывались и закрывались маленькие ноздри.

Сместившись еще дальше вперед, молодая женщина провела кончиками пальцев по нижней стороне клюва, ответом на что явилось негромкое гортанное завывание. Этот звук разбежался по соседям существа, подобно кругам от брошенного в воду камня.

Шагнув вперед, Стелла последовала за распространением этой волны, без труда проходя сквозь стаю. Теперь уже она возглавляла шествие. Джейсон поспешил следом, подчиняясь любопытству, а также тому влечению, которое он испытывал к этой женщине.

Рядом неторопливо шагал по луже длинноногий Avex, оставляя за собой фосфоресцирующий след, образованный свечением густой желеобразной растительности, поднятой со дна. Наклонившись, существо опустило в зловонную воду клюв и глотнуло большой комок светящейся слизи.

– Они пасутся на этих полях из бактерий, – заметила Стелла. – Очень питательная среда.

– Я все же предпочту жареную куриную грудку, – проворчал Ковальски.

Тем не менее он жадно уставился на стаю Avex’ов, словно прикидывая, каковы они на вкус.

Маленький отряд беспрепятственно прошел сквозь стаю длинноногих созданий, и Джейсон на мгновение ослабил бдительность.

– Стой! – внезапно рявкнул Харрингтон.

Джейсон застыл на месте. Он собирался наступить на камень – но тот вдруг выпустил сочлененные ноги, облаченные в твердый хитиновый панцирь, и побежал прочь. Когда существо развернулось к Джейсону задом, стал виден хвост колечком, увенчанный тремя жалами длиной по шесть дюймов. Судя по влажному блеску шипов, они были покрыты каким-то ядом.

Харрингтон подтвердил это, назвав убегающее существо.

– Pedeх fervens.

Что можно было перевести примерно так: «горячая нога».

Стелла махнула рукой, увлекая всех за собой.

Джейсон пошел рядом с Греем. От былого восторга по поводу окружающего мира не осталось и следа.

Еще через сто долгих ярдов проход спустился вниз последней ступенькой и закончился огромной пещерой. Маленький отряд остановился у входа. Пещера потрясала своими размерами.

– Мы называем ее Колизеем, – сказала Стелла.

Но это было явное преуменьшение.

Высоченный свод оставался вне зоны досягаемости слабых лучей инфракрасных фонариков. Стены по обеим сторонам расходились еще шире, подобно раскрытым для объятий гигантским рукам. Река, вдоль которой держал путь маленький отряд, разделилась на тысячи маленьких ручейков, струек и проток, образовав громадную дельту. Вдалеке в свете фонариков отражались воды большого озера с темнеющими силуэтами островов.

А вблизи окаменелые деревья, до сих пор встречавшиеся маленькими рощицами, образовывали настоящий каменный лес. Размерами эти исполины затмевали самые большие секвойи, но теперь это уже были не голые стволы, а полноценные деревья, с толстыми ветвями и тоненькими сучьями, которые сплетались над головой в лишенный листвы полог.

Это была застывшая в камне копия древнего мира.

Над головой в окаменевших ветвях бесшумно парили какие-то странные светящиеся твари, вероятно, удерживаясь в воздухе за счет внутренних полостей, заполненных водородом или гелием. Эти создания напоминали китайские бумажные фонарики, раскачивающиеся на ветру.

Войдя в пещеру, все задрали головы вверх, поражаясь ее размерами. Джейсон уже читал о том, что в Западной Антарктиде под толщей льда была обнаружена расселина глубиной вдвое больше Большого каньона. Наверное, масштабы пещеры были сопоставимы с той трещиной.

– Сюда! – поторопил своих спутников Харрингтон.

Профессор повел всех вправо, к широкой мелкой протоке, которой заканчивалась дельта. Он шагнул в воду, доходящую до щиколотки. Джейсон последовал за ним, однако ему приходилось сдерживать себя, чтобы не подниматься на цыпочки, поскольку вода по-прежнему вселяла в него ужас. Парень с опаской смотрел под ноги, ожидая встретить новую опасность, и при этом следил за подсказками Стеллы, которая водила перед собой лучом фонарика. Его внимание привлекли два ряда сломанных столбов толщинок с бедро Ковальски, тянущихся вдоль протоки. Сначала он принял их за что-то естественное, однако колонны были слишком одинаковыми. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это бревна, скрепленные почерневшими от плесени железными скобами.

Это сооружение выглядело слишком старым, чтобы быть делом рук англичан.

– Это опоры старых настилов, обвалившихся давным-давно, – объяснила Стелла, перехватив взгляд Джейсона.

– Кто их построил?

Но тут их окликнул Харрингтон, призывая поторопиться. Ответ – и цель пути – находились впереди. На каменистом мысе, вдающемся в протоку, стояла огромная машина. Размером с двухэтажное здание, она сверкала новыми колесами. Вдоль бортов поднимались наверх трапы.

– Мы обнаружили его какое-то время назад, – объяснила Стелла. – Недавно наши механики восстановили его.

Потрясенный Джейсон смотрел на громадину, раскрыв рот.

Это был снегоход адмирала Бёрда.

15 часов 14 минут

Дилан Райт стоял у кормы большого ПГВ. Раздраженно поправляя одной рукой бронежилет, он другой поддерживал лежащий на плече длинный двуствольный пистолет «хаудах», готовый отразить любую угрозу.

Рядом стоял маленький вездеход с работающим на холостых оборотах двигателем. Свет фар обеих машин вспарывал темноту. Бойцы Дилана устанавливали на крышах мощные ЗГДД так, чтобы одна тарелка была направлена вперед, а другая – назад, обе готовые в любой момент вступить в действие.

Подняв взгляд на застывшую под сводами пещеры гондолу, Дилан выругался себе под нос. Из-под брюха кабины свисали остатки трапа.

«Значит, Харрингтон и его спутники продолжили путь пешком… Но куда они направились?»

Внимание Дилана привлек раздавшийся сзади рев двигателя. Второй маленький вездеход переправился через реку на плавающих гусеницах, продемонстрировав свои свойства амфибии, добрался до каменистого берега и вылез из воды.

Подъехав к Дилану, вездеход остановился. Опустилось стекло, и из окна высунулась голова Маккиннона.

– В немецкой подлодке профессора нет, – доложил заместитель командира. – Мы прочесали ее от носа до кормы.

Дилан отправил шотландца назад проверить, не прячется ли кто-нибудь в застрявшей субмарине.

Теперь, убедившись в этом наверняка, майор решительно повернулся вперед.

«Значит, они действительно пошли пешком».

Один из разведчиков уже обнаружил следы на берегу подземной реки, но Дилан опасался, что профессор оставил ложный след. Он не мог поверить в то, что Харрингтон осмелился отправиться в столь рискованное путешествие.

«Да, старик, похоже, я тебя недооценил».

К сожалению, люди Дилана потеряли слишком много времени, снаряжая вездеходы. К тому же горстке английских солдат удалось спрятаться в «Адском мысе». В своем безумном стремлении как можно скорее догнать Харрингтона майор не позаботился о том, чтобы тщательно обыскать станцию. Англичане устроили засаду и ударили в спину, задержав его людей еще на десять минут. Разумеется, в конце концов с ними расправились.

И все же…

«Мы потеряли слишком много времени».

Но теперь Дилан был полон решимости наверстать упущенное. Пешком Харрингтон не мог уйти далеко. Майор расправил плечи, стряхивая раздражение, и забрался в кабину вездехода.

Убрав пистолет в кобуру, он крикнул своим людям:

– По машинам! По машинам!

«Пришла пора начинать настоящую охоту».

Глава 23

30 апреля, 11 часов 33 минуты по Амазонскому поясному времени

Боавишта, Бразилия

– А вот это уже становится интересным, – сказал доктор Лукаш Кардоса, отрываясь от экрана компьютера.

Встав, Пейнтер подошел к нему.

Бразильский ученый-генетик возглавлял работы по генографическому проекту, которые велись в Боавиште. Это был дородный мужчина, черноволосый, с густыми черными усами и пытливыми глазами за очками с толстыми стеклами. За последнее десятилетие Кардоса со своей командой собрал и описал ДНК всех индейских племен Южной Америки. С помощью компьютерной программы собственной разработки он восстановил миграционные пути сотен племен, живущих ныне во влажных тропических лесах Бразилии.

Пейнтер и Дрейк пришли к Кардосе в его кабинет в федеральном университете Рораймы. Ученый согласился провести анализ ДНК из образца крови единственного оставшегося в живых боевика из тех, кто совершил нападение на кафе. Как и ожидалось, пленник, переданный полиции, наотрез отказался говорить и даже попытался повеситься в тюремной камере. Подобный акт отчаяния говорил о неистовом рвении сторонников Каттера и жесткой внутриплеменной дисциплине.

«Но о каком именно племени идет речь?»

– Кажется, я кое-что обнаружил, – сказал Кардоса, приглашая Пейнтера к монитору.

Дрейк тоже склонился к компьютеру, пробормотав себе под нос:

– Пора бы уже…

Кроу взглянул на часы. Дженна была похищена примерно три часа назад. Ее похитители получили солидную фору, и с течением времени след быстро остывал. Пейнтер понимал, что у них остается очень небольшой срок, чтобы ее разыскать. Каттер Элвз похитил Дженну с какой-то целью – скорее всего, чтобы ее допросить, выяснить, что известно о нем американцам. Но потом девушка будет ему больше не нужна.

Сознавая это, Кроу отправил Малькольма и Шмидта на базу бразильских ВВС готовиться к приему нового транспортного средства. Необычный самолет должен был прилететь с американского военного корабля в Южной Атлантике. Кэт уладила все вопросы через свои контакты, заручившись содействием бразильских государственных органов и военных. К тому же, стараясь быть на шаг впереди, она позаботилась о том, чтобы выслать Пейнтеру дополнительное снаряжение, которое уже находилось в пути. В этом заключалась ее главная сила: всегда смотреть вперед, а не ждать в бездействии приказов.

Особенно остро Кроу ощутил это сейчас.

«Мы не можем терять ни минуты».

И дело тут не только в Дженне.

Кэт также сообщила, что в район озера Моно доставлено ядерное устройство средней мощности, готовое к применению. Ее оценки последствий такого взрыва были самые мрачные. Территория площадью сто квадратных миль будет выжжена дотла, а радиация и радиоактивное заражение поразят свыше четырехсот квадратных миль, и в том числе целиком весь Йосемитский национальный парк. Хуже того, не было никаких гарантий, что подобные радикальные меры смогут уничтожить смертоносный биоорганизм.

Поэтому Пейнтер хотел получить ответы на вопросы – и тут вся надежда была на бразильского генетика.

– Что вы установили? – спросил Пейнтер.

– Прошу прощения за то, что пришлось ждать так долго, – извинился Кардоса. – За последние годы процесс анализа ДНК стал гораздо быстрее, однако для генетического исследования такой точности требуется громадное количество данных. Я не хотел ошибиться и направить вас по ложному следу.

Пейнтер положил руку ученому на плечо.

– Я очень признателен вам за вашу помощь.

Кивнув, генетик указал на монитор.

– Взгляните вот на это.

На экране светились ряды серых вертикальных полосок. Они напоминали штрих-код, однако этот код на самом деле был записан в генетической карте пленника.

– Я выявил двадцать два маркера, характерных для коренных обитателей севера Бразилии, от чего было бы мало толку, поскольку среди этих племен есть довольно крупные, расселенные на большой территории. Но вот эта последовательность… – Ученый обвел пальцем группу полосок. – Эту уникальную мутацию можно встретить только у одной подгруппы племени макукси, если вам угодно, племени внутри племени. Эта группа известна своей изолированностью. В ней широко распространено кровосмешение, а также она примечательна необычайно высоким процентом близнецов.

– И наш пленник принадлежит к этой замкнутой группе?

– Я почти уверен в этом.

Пейнтера насторожило слово «почти».

– Какова вероятность ошибки?

– Не более одного процента. – Кардоса поправил очки. – Даже еще меньше.

Кроу едва сдержал улыбку. Только ученый может квалифицировать девяносто девять процентов как «почти».

– Где обитает это племя? – подавшись вперед, спросил Дрейк.

Постучав по клавиатуре, Кардоса вывел на экран карту. Примерно милях в ста к юго-востоку от Боавишты в чаще влажных тропических лесов появилась красная точка.

Пейнтер огорченно присвистнул. Территория по-прежнему оставалась очень обширной.

– Что вам известно об этом районе? – спросил он, надеясь сузить круг поисков.

– Да почти ничего, – покачал головой Кардоса. – Эти места крайне труднодоступные. Земля там иссечена глубокими расселинами, покрытыми сплошными зарослями. Мало кто туда суется.

– Неудивительно, что в племени распространено кровосмешение, – заметил Дрейк.

– Вот снимок со спутника. – Вместо топографической карты ученый вывел на экран панорамную фотографию, сделанную с низкой орбиты. На ней был виден сплошной полог леса.

Казалось, проникнуть в него невозможно. Под этим зеленым куполом можно спрятать все что угодно. Однако интуиция подсказывала Пейнтеру один важный момент.

Из всего того, что он прочитал о Каттере, у него начинал складываться психологический портрет этого человека. Элвз обладал тягой к театральным эффектам в сочетании с самоуверенностью, что не позволяло ему прятать голову в песок… даже изображая умершего.

– Можете увеличить вот это место? – спросил Пейнтер, вспоминая одну необычную деталь, увиденную на карте.

– Без проблем.

Картинка приблизилась. Красная точка, обозначавшая местонахождение деревни, располагалась неподалеку от единственной значительной прорехи в сплошном изумрудном море. На юге над влажным тропическим лесом возвышалась одинокая гора. Ее отвесные склоны казались неприступными. Вершина была затянута туманом.

– Это еще что такое? – спросил Дрейк.

– Тепуи, – объяснил Кардоса. – Осколок древнего плато. В здешних местах с такими плоскими горами связано множество преданий и легенд, в которых говорится об обитающих на них мстительных ду́хах и потаенных проходах, ведущих в подземный мир.

Пейнтер выпрямился.

«Самое подходящее место, где мертвец мог бы возродиться к жизни».

– Вы полагаете, это то, что нам нужно? – повернулся к нему Дрейк.

– Даже если и нет, эта гора все равно расположена неподалеку от деревни, обозначенной на карте. Всегда можно будет нагрянуть туда в гости.

Главным тут было слово «нагрянуть».

– Если мы ничего не найдем на самой горе, – добавил Кроу, – будем надеяться, в деревне кто-то слышал про Каттера Элвза.

– В таком случае, в путь!

Развернувшись, Дрейк бросился к выходу, даже не поблагодарив доктора Кардосу и не попрощавшись с ним.

Пейнтер понимал нетерпение морского пехотинца и все же задержался для того, чтобы пожать генетику руку.

– Возможно, вы спасли жизнь одной молодой женщине.

Он поспешил следом за Дрейком, моля Бога о том, чтобы эти слова сбылись.

11 часов 38 минут

Дженна стояла на границе цивилизации.

Впереди расстилались джунгли, наполненные жужжанием насекомых и пронзительными голосами птиц, а за спиной кряхтел и ворчал остывающий двигатель вертолета, приземлившегося на поляне.

Двое голых по пояс индейцев в промасленных шортах вручную заправляли винтокрылую машину горючим из здоровенных черных бочек. Поодаль между двумя деревьями был раскинут гамак, закрытый противомоскитной сеткой. Земля под ним была усыпана окурками, среди которых валялся порнографический журнал, судя по виду, поспешно отброшенный при звуках приближающегося вертолета. В воздухе стояло зловоние машинного масла, табачного дыма и человеческого пота.

Спасаясь от него, Дженна отошла на край поляны. Оставалось только гадать, каким невыносимым станет смрад, когда над этим гнойным нарывом преступности будет натянута маскировочная сетка. В настоящий момент она свисала с ветвей в ожидании, когда ее снова поднимут после отлета вертолета, чтобы скрыть место дозаправки.

Дженна посмотрела на диск полуденного солнца. Небо было невозможной голубизны. Палящий зной уже обжигал девушке ее бледную после зимы кожу, и к этому добавлялась невыносимая влажность. Дженна шагнула в тень красного дерева, чем привлекла внимание своего тюремщика. Летчик, сидевший, положив на колени автоматическую винтовку, подозрительно скосился на нее. Похитители не стали тратить время на то, чтобы связать свою пленницу.

«Куда я смогу отсюда бежать?»

Даже если бы Дженне удалось бежать с поляны, индейцы, коренные жители здешних мест, знали окрестные джунгли гораздо лучше нее, так что ее быстро поймали бы.

На краю влажного тропического леса девушка вдохнула полной грудью аромат джунглей, стараясь задвинуть как можно дальше переполняющий ее ужас. Легкий ветерок пошевелил листья, принеся запах лесных цветов, влажной почвы и зеленой жизни. Дженна, чья работа была связана с национальным природным парком, не могла пройти мимо буйной красоты и волшебства жизни во всех своих бесчисленных проявлениях: от высоченных деревьев, поднимающихся ввысь к сплошному пологу зеленой листвы, до крикливого стада обезьян, перебирающихся по нижним ветвям, и даже шествия вереницы муравьев по коре дерева, давшего ей тень. Ей довелось прочитать о том, как натуралист И.О. Уилсон насчитал свыше двухсот видов муравьев на одном-единственном дереве во влажном тропическом лесу. Казалось, жизнь была полна решимости заполнить все щели и уголки в этом сказочном Эдеме.

Что-то крупное зашевелилось совсем рядом, шагнуло из тени всего в каких-нибудь ярдах от Дженны, напугав ее.

Из джунглей вышла женщина с черными как смоль волосами, с обнаженной грудью, как и мужчины. Единственной ее одеждой были темно-коричневые шорты, сливавшиеся по цвету с кожей. В одной руке женщина держала лук, за спиной висел колчан со стрелами. На плечах она несла безжизненное тело молодого оленя. У оленя были черные ноги и серая голова, а бурая шкура имела рыжеватый оттенок. Остекленевшими большими черными глазами животное невидящим взглядом взирало на свой бывший дом.

Индианка прошла мимо Дженны, даже не взглянув на нее.

Девушка была поражена. Женщина пробыла в зарослях меньше пятнадцати минут. Она бросила тушу перед хижиной, оставив ее двум индейцам, которые обслуживали станцию дозаправки. Казалось, для нее охота – это не добыча мяса и шкур, а лишь увлекательный спорт.

Дженна отметила, что мужчины стараются не смотреть на индианку, даже несмотря на то что ее обнаженная грудь выглядела весьма привлекательно.

Снова натянув блузку, висящую на ветке, женщина обратилась к летчику негромким, спокойным голосом. Мельком взглянув на Дженну, она повернулась к сидящему перед ней мужчине. Кивнув, летчик окликнул и махнул рукой, приказывая убрать снаряжение.

Похоже, пришло время отлета.

Через несколько минут Дженна уже опять сидела на своем месте в дальнем конце кабины. Взревел двигатель, раскручивая лопасти несущего винта, и вертолет взмыл вверх, вырываясь из джунглей навстречу ослепительному сиянию полуденного солнца. Чуть наклонив нос вперед, он понесся над бескрайними просторами сплошной зеленой листвы.

Дженна смотрела вперед.

Там, у самого горизонта, все еще очень далеко, возвышался черный силуэт.

«Неужели мы направляемся туда?»

Выяснить это не было никакой возможности. Девушка твердо знала, что в конечной точке пути ничего хорошего ее не ждет. Закрыв глаза, она откинулась назад, готовясь к тому, что будет. Как ей сейчас не хватало привычного источника силы и стойкости!

«Никко…»

Однако ее напарнику приходилось самому вести смертельную битву.

08 часов 40 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Горы Сьерра-Невада, штат Калифорния

Лиза подкатила каталку к шлюзовой камере, ведущей из изолированной лаборатории. Единственная оставшаяся в живых крыса зашевелилась в своей клетке и вышла вперед, провожая человека взглядом, крутя по сторонам своей вытянутой мордочкой.

«Извини, я могу спасти с этого тонущего корабля только одного пассажира».

Никко лежал на боку на каталке на мягкой подстилке. После дозы слабого успокоительного дыхание лайки было частым и неглубоким. Левая передняя лапа торчала, подсоединенная к двум капельницам; в одной были растворы противовирусных препаратов, в другой – богатая тромбоцитами плазма. Мешочки лежали на подушке рядом с собакой, дожидаясь, когда их подвесят на специальную стойку.

Каталка, на которой лежал Никко, специально предназначалась для транспортировки больных. Герметично закрытая прозрачным колпаком, она была оснащена собственным запасом кислорода, поступающим из баллонов, закрепленных внизу.

Лиза вкатила каталку в шлюзовую камеру, дождалась, когда выровняется давление, и, как только зажглась зеленая лампочка, кивнула человеку, ждавшему внутри. Эдмунд Дент открыл дверь камеры со своей стороны и помог молодой женщине выкатить каталку в небольшой конференц-зал в центре лаборатории БСЛ-4.

– Нам нужно поторопиться, – сказал Эдмунд. – Времени в обрез.

Лиза сама все понимала.

Линдаль со своими подпевалами отправился смотреть на прибытие в учебный центр ядерной бомбы, забрав с собой всех специалистов по ядерным взрывам и радиации. На какой-то короткий промежуток времени лаборатория осталась пустой. Сейчас здесь находились только близкие соратники Эдмунда, которые согласились закрыть глаза на несанкционированные действия. Все они встречались с Дженной, знали о ее похищении и о том, что Линдаль намеревался облучить ее собаку радиацией.

«И все же как знать, долго ли продлится молчание, если на них окажут давление?»

Эдмунд помог подкатить каталку к главной обеззараживающей камере. У входа стояла женщина – морской пехотинец. Эдмунд помахал ей рукой, показывая, что все в порядке.

Лиза вошла в шлюзовую камеру одна, оставив Эдмунда снаружи. Ему предстояло вывести из строя дверь камеры, чтобы Линдаль как можно дольше не обнаружил пропажу собаки.

Начался процесс обеззараживания. Тугие струи воды окатили защитный костюм и внешний колпак каталки. Затем последовало ультрафиолетовое облучение, потом еще один водяной душ, и, наконец, сушка теплым воздухом. Все это заняло двадцать мучительно долгих минут.

Дежурившая у входа женщина – морской пехотинец время от времени посматривала на Лизу. Та старалась не встречаться с ней взглядом.

Наконец зажглась зеленая лампочка, показывая, что можно выходить. Покинув шлюз, молодая женщина тотчас же сняла защитный костюм. Промокшая от пота одежда липла к телу. Обильное потоотделение было вызвано жарой внутри защитного костюма, но также и страхом разоблачения. Схватив каталку за ручки, Лиза с некоторым усилием покатила ее в главный модуль.

– Все готово? – спросила женщина – морской пехотинец.

– Да, – кивнула Лиза.

Капрал Сара Джессап, с золотисто-каштановыми волосами, в безукоризненно наглаженной форме, была выделена Пейнтеру в качестве личного помощника. Начальник учебного центра рекомендовал ее с лучшей стороны.

– Вы могли бы и не делать это, – заметила Лиза, когда они вдвоем покатили Никко по пустынному ангару.

– Я ничего не нарушаю, – пожала плечами Сара. – Моим непосредственным начальником был назначен директор Кроу. Он устно одобрил все ваши действия. Так что я, как и полагается хорошему морскому пехотинцу, только выполняю приказ. – Повернувшись к Лизе, она мягко улыбнулась. – К тому же у меня дома лабрадор шоколадного окраса. Если кто-то посмеет обидеть моего Белла, он горько об этом пожалеет!

Лиза сделала глубокий вдох, успокаивая себя. Она была признательна капралу Джессап за ее помощь. Если бы девушка не согласилась подмениться на дежурство у шлюзовой камеры, выкрасть Никко оказалось бы невозможно.

Но этим помощь Сары не ограничилась.

– Как вы и сказали, я установила временную карантинную зону, – продолжала она. – Там, где мало кому придет в голову искать.

– Где же это?

И снова мягкая улыбка.

– В служебном помещении часовни учебного лагеря. Капеллан согласился нас прикрыть.

– Вы заставляете священника лгать ради нас?

Улыбка Сары стала еще шире.

– Не беспокойтесь, он приверженец епископальной церкви – и мой ухажер. К тому же он очень любит Белла… но тут у него нет выбора, иначе я и не подумаю выходить за него замуж. Мы с Беллом неразлучная пара.

Услышав в голосе девушки любовь, Лиза вспомнила про свое собственное отложенное бракосочетание. Остро тоскуя по Пейнтеру, она задвинула боль подальше.

Лиза полностью доверилась капралу Джессап, понимая, что в любом случае им лишь удастся выиграть какое-то время. Рано или поздно кто-нибудь проговорится, и место, где прячут Никко, будет обнаружено. И еще над всеми висела зловещая тень ядерной угрозы.

После того как синоптики пообещали ночью новую грозу, Линдаль распорядился взорвать бомбу не позднее вечера сегодняшнего дня.

Лиза представила себе, как над окрестными горами поднимается огненный гриб.

Ее захлестнуло отчаяние. Кто-то должен найти способ остановить это, пока еще не слишком поздно.

«Но кто… и, что гораздо важнее, как?»

11 часов 43 минуты по Амазонскому поясному времени

Штат Рорайма, Бразилия

На протяжении последних двух часов Кендолл работал в лаборатории БСЛ-4 под пристальным надзором Каттера Элвза. Оба ученых были в белоснежных защитных костюмах, подсоединенных к стене витыми желтыми шлангами для подачи кислорода.

Взяв две ампулы, Кендолл прочитал подписи:

25 мкг CRISPR-Cas9-Д10А Никейс мРНК

1 мкг CRISPR-Cas9-Д10А Никейс плазмид

В этих крошечных стеклянных сосудах содержались препараты, необходимые для редактирования генов. С помощью этих инструментов можно было разорвать двойную цепочку ДНК строго в нужном месте и ввести желаемые изменения. Конкретно два этих средства использовались преимущественно для трансгенных операций – включения в генетический код организма постороннего гена, так называемого трансгена.

Такого, например, как добавление крыльев муравью.

Очевидно, Каттер уже довольно давно строил из себя Господа Бога, добавляя чужеродные гены сформировавшимся видам. И в этой операции не было ничего из ряда вон выходящего. Подобные технологии, насчитывающие уже почти десять лет, использовались в лабораториях всего мира для создания трансгенных организмов, от бактерий до мышей и даже колонии светящихся в темноте кошек. На самом деле в работах Каттера не было ничего нового, особенно если учесть то, что он имел доступ к новейшим процессам Кэп-анализа экспрессии генов и рекомбинирования, технологиям, позволяющим одновременно вносить сотни мутационных изменений.

К сожалению, хотя творения Каттера были воистину чудовищными, у Кендолла не было морального права осуждать его работы. В своей лаборатории на берегу озера Моно сам Хесс использовал содержимое таких же ампул для создания своего синтетического вируса. И построенный им организм явился результатом трансгенной инженерии. Но только трансгены, внедренные им, были еще более чужеродными, поскольку они были взяты у КНК-видов, обнаруженных в теневой биосфере под Антарктидой.

Именно последнее обстоятельство и предопределило успех работ в лаборатории в горах Сьерра-Невада. Оно стало тем самым прорывом, который наконец позволил Кендоллу превратить пустую вирусную оболочку в живой, воспроизводящий себя организм.

«Господи, помоги мне… Я не могу открыть Картеру, как мне это удалось».

Элвз стоял у высокой холодильной камеры в дальнем конце лаборатории. За стеклянной дверью сверкали ряды ампул и пробирок. Это была генетическая библиотека, откуда Каттер брал материал для своих творений, как уже созданных, так и тех, которые намеревался создать в будущем.

Элвз вернулся с двумя стеклянными пробирками, наполовину наполненными мутным раствором.

– В правой руке, – объявил он, поднимая правую руку, – находится ПВЧ, созданная тобой. Твоя идеальная пустая оболочка.

Кендолл уже успел убедиться в том, что Каттер говорит правду. Первый час он провел, изучая данные, проверяя то, что Каттеру действительно удалось воссоздать белковую скорлупу.

– А это уже творение моих рук, – продолжал Каттер, поднимая вторую пробирку. – Уникальный генетический код размером с прион.

«Значит, вот что хочет запихнуть ублюдок в мою оболочку!»

Кендолла встревожило слово «прион». Так назывались заразные белковые соединения, вызывающие такие болезни, как коровье бешенство и заболевание Крейцфелдта-Якоба у людей. Клинические симптомы неизменно указывали на неврологический характер инфекций, как правило, поражающих головной мозг. Самое страшное, что эти заболевания были неизлечимы и часто приводили к летальным случаям.

Каттер поднял обе пробирки выше.

– А теперь ты должен показать мне, как объединить плоды наших усилий. Твоя оболочка и мой генетический код.

Взяв обе пробирки в одну руку, он протянул их Кендоллу.

– Что делает твой код? – спросил тот, неохотно принимая пробирки.

Шутливо погрозив ему затянутым в перчатку пальцем, Элвз указал на лабораторный стол.

– Сначала ты представишь мне доказательства того, что твоя концепция верна. Покажешь, что твои работы в Калифорнии – не блеф.

По этим словам Хесс понял, как Каттеру унизительно просить его о помощи. Вместо того чтобы признать, что другой смог добиться того, что не удалось ему самому, он постарался отмахнуться от достижений Кендолла, списав их на голое везение или попросту объявив блефом. Как ни переменила его та роковая встреча со львом, былое тщеславие никуда не делось.

– На это потребуется какое-то время, – сказал Кендолл, стремясь оттянуть этот момент. – Мне нужно провести полный анализ ДНК твоего кода, чтобы определить, как внедрить его в оболочку.

– Результаты такого анализа уже находятся в памяти твоего компьютера.

– Мне бы хотелось провести анализ самому.

Каттер подозрительно опустил левую бровь.

– К чему повторять то, что уже сделано?

– Это является необходимой частью моей процедуры. Скорее всего, мне придется подправить твой код, добавить ключевую последовательность, которая отопрет оболочку.

По крайней мере это соответствовало действительности.

Вероятно, признав логику его слов, Элвз кивнул.

– В таком случае принимайся за работу, – вздохнул он.

Однако прежде чем Каттер ушел, Кендолл его остановил.

– Я дал согласие сотрудничать с тобой. Теперь ты скажешь, как остановить распространение заразы в Калифорнии?

«Пока еще не слишком поздно».

Казалось, Каттер задумался над этой просьбой. Наконец его взгляд остановился на Хессе.

– Я частично открою тебе решение, если ты объяснишь, как эта ключевая последовательность отпирает оболочку. Должен признаться, это настолько меня заинтересовало, что я готов проявить добрую волю.

Кендолл облизнул пересохшие губы, сознавая, что ему сейчас нужно крайне осторожно выбирать, куда поставить ногу. Он должен предоставить Каттеру достаточно информации, чтобы тот ему поверил – этот человек далеко не дурак, – но в то же время полностью раскрывать свои карты нельзя.

– Ты наслышан о том, какую шумиху подняли средства массовой информации в мае четырнадцатого года вокруг Научно-исследовательского института Скриппса? – кашлянув, начал Хесс. – После заявления о создании живой, способной к воспроизводству бактерии, содержащей в своем коде новые буквы генетического алфавита?

Элвз задумчиво прищурился.

– Ты имеешь в виду то, что специалистам из института Скриппса удалось вставить в ДНК бактерии искусственные нуклеиновые основы?

Кендолл кивнул. Это был революционный прорыв. Все разнообразие жизни на Земле, от примитивной слизи до человека, было основано на простом генетическом алфавите всего из четырех букв, A, B, C и D. Именно комбинацией и перестановкой этих четырех букв определялось многообразие видов, населяющих планету. Но исследователям из института Скриппса впервые удалось создать живую бактерию с двумя дополнительными буквами в генетическом коде, получившими обозначения «Х» и «Y».

– При чем тут это? – спросил Каттер.

– Я сделал нечто подобное, – объяснил Кендолл. – Использовав технологию CRISPR-Cas9, мне удалось выделить участок прежней последовательности ДНК вируса и заменить его чужеродной КНК. Именно эта последовательность генов КНК – и никакая другая – действует как ключ, отпирающий оболочку.

– Дает жизнь твоему творению, – усмехнулся Каттер. – Вот почему меня раз за разом постигала неудача… У меня не было этого ключа.

«И, надеюсь, ты его никогда не получишь!»

– Я должен был бы и сам догадаться, – продолжал Каттер. – Этот капсид, это идеальная оболочка… ты получил такую необычную конфигурацию, использовав белки из генов КНК. Поэтому, естественно, для того чтобы заполнить оболочку генетическим материалом, потребовалась особая последовательность маркеров КНК.

– Ключ, отпирающий замок, – подтвердил Кендолл. – Вот в чем заключалось мое главное достижение.

«Точнее, одно из моих главных достижений».

– Потрясающе, Кендолл! Я тобою восхищаюсь!

– Итак, если я тебя удовлетворил, ты не поделишься какими-нибудь деталями относительно средства борьбы с заразой?

В этом заключалась единственная надежда Кендолла. Если он сможет самостоятельно найти решение, можно будет не открывать подонку способ заполнения капсида.

– Что ж, вполне справедливо, – согласился Элвз. – Во-первых, возможно, ты помнишь, я уже говорил, что ответ на вопрос, как уничтожить творение твоих рук, как его нейтрализовать, все это время был у вас с Харрингтоном прямо перед глазами. Как и с твоим ключом, отпирающим вирусную оболочку, главное тут – КНК.

– То есть?

– К сожалению, вы не задались вопросом, почему эта экзотическая теневая биосфера на протяжении многих тысячелетий оставалась изолирована в Антарктиде, особенно если учесть, что вокруг лежал целый мир, полностью беззащитный перед ее чужеродной и агрессивной сущностью.

– И каков ответ?

– Ты даешь мне ключ, а я даю тебе ответ… и метод применить его на практике в Калифорнии.

Кендолл не стал настаивать, понимая, что большего от этого человека он все равно не добьется.

– Оставляю тебя наедине с твоей работой. – Каттер повернулся, собираясь уходить. – К нам скоро пожалует гость, с которым я хочу побеседовать. – Он оглянулся на Хесса. – Но к тому времени, как я вернусь, мне будут нужны результаты. И, поверь мне, тебе лучше меня не разочаровывать.

Кендолл проводил взглядом, как Каттер скрылся в шлюзовой камере. Снаружи за стеклом маячил верзила Матео, следящий за тем, чтобы пленник ничего не вытворял.

Не имея выбора, Хесс принялся изучать генетический код, предоставленный Каттером, тот самый материал, который он хотел ввести в идеальное средство генетической доставки.

Но что это такое? С какой целью это создано?

«Если бы мне удалось это выяснить, возможно, я нашел бы способ остановить мерзавца».

И, в любом случае, работая над этим кодом, он сможет оттянуть тот момент, когда наконец придется открыть Каттеру правду: ключ, которого он так жаждет, ему недоступен. Он, Кендолл не сможет воспроизвести его здесь. Для этого ему первым делом нужны лимфоциты из крови одного конкретного вида, обитающего в теневой биосфере Антарктиды. КНК этого вида настолько уникальна, что ее невозможно воссоздать искусственным путем. Для того, чтобы получить ключ, нужен живой образец.

«Но долго ли я смогу держать это в тайне?»

Пока что Кендоллу оставалось только тянуть время.

«Но до каких пор? – гадал он. – Кто придет мне на помощь?»

11 часов 55 минут

Пейнтер стоял под палящими лучами полуденного солнца на бетоне отдельной рулежной дорожки международного аэропорта Боавишты. Прикрывая глаза здоровой рукой, он смотрел в небо. Раненая рука, недавно перебинтованная, висела на перевязи.

Находящийся всего в двух милях за городом аэропорт был связан с базой бразильских ВВС. Этот отдаленный уголок аэродрома редко использовался, свидетельством чему была трава, пробивающаяся в щелях между бетонными плитами. Вдоль рулежной дорожки тянулись старые ангары и постройки, подходы к которым заросли бурьяном.

В настоящее время авиабазу перенесли в противоположную часть аэродрома. Но это место как нельзя лучше удовлетворяло запросы Пейнтера, поскольку находилось вдали от посторонних глаз. Доступ сюда охраняли бразильские военные, не пускавшие любопытных.

Дрейк нетерпеливо расхаживал из стороны в сторону, а его товарищи Малькольм и Шмидт укрывались в тени ангара.

– Вот они! – наконец сказал Пейнтер, разглядев в ослепительно-голубом небе серебристо-серый самолет.

– Черт возьми, ну где они так долго пропадали? – пробормотал Дрейк.

Кроу ничего не ответил, понимая, что молодым сержантом-комендором движет отчаяние. Несомненно, Дрейк винил в похищении Дженны себя, поскольку оставил ее в кафе одну. На самом деле парень был ни в чем не виноват, однако объяснять ему это было бесполезно. Кодекс чести морской пехоты не знает компромиссов. И все же Пейнтер подозревал, что истинная причина беспокойства Дрейка была скорее личного характера. Суровые испытания сблизили парня и девушку.

Подойдя к Кроу, Дрейк прикрыл глаза козырьком ладони, спасаясь от яркого солнца.

Сверкающая точка в небе приближалась. Самолет поднялся с американского суперавианосца «Гарри С. Трумэн» класса «Нимиц», находящегося на учениях в южной части Атлантического океана.

Винты крылатой машины перешли из вертикального в горизонтальное положение, превращая ее из самолета в вертолет. Этот самолет был уменьшенной копией своего старшего брата МВ-22 «Оспри», который переправил Пейнтера с побережья Калифорнии в учебный центр морской пехоты в горах Сьерра-Невада. Новый В-280 «Валор» производства корпорации «Белл» называли также «сыном Оспри» за его стремительные, обтекаемые формы. В основном используемый для разведки, он развивал скорость до трехсот узлов и имел дальность полета восемьсот морских миль.

Как раз то, что нужно для решения стоящей перед ними задачи.

Зависнув в воздухе, «Валор» начал спускаться. Пейнтер и Дрейк отошли в сторону – точнее, их сдул прочь поток воздуха, поднятый двумя винтами. В-280 приземлился так же легко, как комар, садящийся на голую руку. Шум оказался не таким громким, как можно было бы ожидать. Это было следствием технологий «стелс», воплощенных в конструкции, благодаря которым усмирялся рев двигателей.

Сбоку открылся люк.

Верная своему слову, Кэт прислала дополнительных людей. Из самолета легко спрыгнули трое морских пехотинцев, в бронежилетах и касках. Дрейк и его товарищи тепло встретили новоприбывших, по-братски пожав им руки.

К Пейнтеру подошел смуглый командир подкрепления.

– Я слышал, сэр, у вас были кое-какие неприятности, – с легким испанским акцентом сказал он. – Я сержант Суарес. – Он указал на своих спутников, мускулистого негра со стальными глазами и рыжеволосого великана. – Младшие капралы Абрамсон и Хенкель.

Пейнтер пожал морским пехотинцам руку.

– Спасибо за помощь.

– Этот «Валор» – отличная птичка, – оглянувшись на самолет, заметил Суарес. – Правда, в салоне тесновато, но мы как-нибудь поместимся. – Сержант поднял взгляд на ослепительное солнце. – Жарковато у вас тут сегодня, да?

Кроу кивнул.

«И, по всей вероятности, скоро станет еще жарче… и солнце тут будет ни при чем».

Глава 24

30 апреля, 16 часов 03 минуты по Гринвичскому времени

Земля Королевы Мод, Антарктида

Грей стоял в кабине огромного антарктического снегохода, опираясь на спинку кресла водителя. Широкое ветровое стекло открывало панорамный вид на подземный Колизей. Целый час снегоход медленно полз по самому сердцу каменной дельты, пробираясь через простирающийся вокруг окаменелый лес.

И вот теперь громадная машина двигалась вдоль кромки большого озера, такого обширного, что противоположного берега не было видно даже в свете шести фар, каждая размером с крышку канализационного люка. Дорога впереди ярко освещалась, и необходимости в очках ночного видения больше не было.

По берегам озера рос мертвенно-бледный тростник, увенчанный метелками. Вот только при приближении вездехода растения – или это были животные? – поднимались на длинных ногах-ходулях и отходили дальше на глубину. Стелла объяснила, что биолюминесцентные колбочки тростника привлекают неосторожных насекомых, убивая их ядовитыми щупальцами.

И встречи со снегоходом избегал не только тростник.

Яркий свет привлекал внимание всего живого, однако громадные размеры и громкий рев устрашали хищников, а пугливые мелкие животные разбегались прочь.

За рычагами сидел Ковальски. Обыкновенно езда в машине, за рулем которой сидел великан, становилась серьезным испытанием для нервов, однако у Джо был самый большой опыт управления вездеходами. Огромное колесное чудовище безропотно подчинилось великану, который уже доказал свое безумное мастерство, ловко ведя снегоход по пересеченной местности. Пусть Ковальски не везло с прекрасным полом; определенно, этот недостаток с лихвой компенсировало прямо-таки кровное единение с любой техникой.

Зажав в зубах тлеющий окурок сигары, гигант полностью сосредоточился на органах управления, направляя снегоход по каменистой осыпи. Сорокафутовая громадина накренилась вбок, вгрызаясь своими исполинскими колесами в коварный грунт.

– Будь осторожнее! – предупредил Грей.

– Советчики мне не нужны, – проворчал Ковальски. – Лучше сходи выясни, далеко ли нам еще ехать. И забудь о том, сколько миль можно проехать на галлон горючего… этой штуковине галлона хватает всего на несколько ярдов. Еще немного, и баки будут пусты.

В доказательство своих слов великан ткнул своим здоровенным пальцем в датчик топлива, показывая, что стрелка вплотную приблизилась к зловещей красной зоне.

«Плохо».

Хотя живые существа по большей части не обращали внимания на снегоход, своим проездом гигант будоражил все вокруг. Поэтому теперь покинуть надежное укрытие его кабины будет вдвойне опасно.

Когда машина перевалила через осыпь, Грей, оставив Ковальски в кабине, спустился по короткому трапу в главный трюм. Когда-то пространство внизу было разделено на два уровня, но уже давно его выпотрошили, превратив в один большой отсек. И все же вдоль обоих бортов сохранились скамьи, а сзади был откидной пандус, по которому мог высаживаться десант.

Пирс застал Стеллу и Джейсона сидящих рядом. Молодые люди беседовали вполголоса, обсуждая, судя по всему, что-то из биологии. Грей подошел к Харрингтону, который угрюмо сидел в противоположном углу кабины, уперев локти в колени и уронив голову.

– Профессор, – начал Пирс, – у нас заканчивается солярка. Далеко ли еще до вспомогательной станции «Черный ход»?

Харрингтон поднял голову. Лицо у него было осунувшимся и усталым, взгляд остекленел. Казалось, за время путешествия от «Адского мыса» профессор состарился сразу на десять лет.

– Недалеко. «Черный ход» находится сразу за Колизеем. Промахнуться невозможно.

Раздался пронзительный крик, затем что-то громко ударило сверху по кабине. Послышался скрежет острых когтей по крыше – после чего неизвестная тварь улетела прочь.

«Нам нужно побыстрее добраться до места».

Харрингтон встревожено оглянулся на свою дочь, затем, подавшись к Грею, схватил его за колено и с жаром прошептал ему на ухо:

– Если что-то пойдет не так, вытащите Стеллу отсюда!

– Я сделаю все, что в моих силах, – заверил его тот.

Похоже, его слова не рассеяли тревогу профессора. Чтобы его отвлечь, Грей подсел к нему.

– Так чем же здесь занимался адмирал Бёрд? – спросил он, обводя рукой трюм снегохода.

– Полагаю, он пришел сюда, чтобы раскрыть тайну подводной базы нацистов, – но нашел этот подземный мир. Со всей уверенностью можно сказать только то, что Бёрд прибыл в Антарктиду в сорок шестом году, через год после окончания Второй мировой войны. Его сопровождали тринадцать кораблей, больше двадцати самолетов и почти пять тысяч человек.

– Пять тысяч… зачем так много?

– Операция называлась «Высокий прыжок». Официально целью ее были учения в условиях Антарктики, а также составление точных карт континента, однако главные задачи экспедиции хранились в строжайшей тайне. Впоследствии здесь были взорваны несколько ядерных бомб. Думаю, большие шишки, следившие за экспедицией Бёрда, решили наглухо запечатать это место. Ходили слухи, что адмирал после этой экспедиции стал другим человеком, болезненным, нелюдимым. Некоторые винили его в том, что он еще задолго до того провел слишком много времени во льдах в полном одиночестве. Но лично я задаюсь вопросом, не связаны ли как-то перемены, произошедшие с Бёрдом, с этим местом?

Достаточно было только заглянуть в испуганные, затравленные глаза Харрингтона, чтобы понять, что он имел в виду.

– Быть может, мы напрасно заново открыли эти пещеры, – помолчав, продолжал профессор. – Быть может, нам следовало последовать мудрому примеру Дарвина и похоронить их тайну…

– Вы лучше взгляните-ка вот на это! – окликнул их с мостика Ковальски.

Возбуждение, прозвучавшее в его голосе, подняло всех четверых на ноги. Один за другим они поднялись наверх в кабину. Харрингтон тяжело плюхнулся в кресло рядом с водителем.

За ветровым стеклом виднелось обширное болото, преградившее путь вперед, с протоками, омутами и водопадами. От окаменелого леса позади оставалась только горстка одиноких часовых. Над головой под сводами висели сталактиты.

За болотом простирались бескрайние поля фосфоресцирующего тростника, разгоняющего мрак даже там, куда не доставал свет фар вездехода. По всему этому зловещему полю бродили странные создания. При появлении рычащего, извергающего дым чудовища на колесах в воздух на кожистых крыльях поднимались птицы. Хищные тени скользили в зарослях, выдавая свое присутствие лишь колыханием тростника. По берегам другие твари ползли, крались, скакали прочь. А в стальной кокон кабины проникали крики, вой, громкое пение, словно подземная жизнь бросала вызов шумной громаде, ворвавшейся в ее владения.

Однако Ковальски позвал своих спутников не из-за этого.

Грей ахнул, увидев открывшееся впереди зрелище.

«О Господи…»

Через затопленную саванну неторопливо шагало стадо огромных животных – целая сотня, а то и больше, каждое размером с волосатого мамонта. В основном подземные мастодонты передвигались на четырех ногах, но время от времени какой-нибудь из них поднимался на задние ноги и делал так несколько шагов, словно озираясь вокруг в поисках опасности, после чего снова грузно падал вперед. Морды спереди заканчивались вытянутыми носами, похожими на укороченные слоновьи хоботы. Животные ловко хватали этими дыхательными отростками пучки тростника, запихивали их в рот и принимались жевать, медленно, размеренно, как жует жвачку корова.

– Взгляните на мох, растущий у них на шкуре, – сказала Стелла.

Грей присмотрелся внимательнее. Сначала он полагал, что косматые попоны, ниспадающие с мускулистых тел, – это шерсть, такая же, как у мамонтов. Вот только попоны эти мягко светились целым калейдоскопом цветов.

– Мы считаем, что мох существует в симбиозе с этими животными, которых мы назвали Pachycerex ferocis. Теплом своего тела Pachycerex’ы вызывают изменение цвета мха, что используется для общения животных в стаде.

– Словно светлячки на лужайке, – заметил Джейсон, и девушка вознаградила его улыбкой.

Настроение Ковальски было не таким романтичным.

– Вот только эти светлячки могут затоптать человека насмерть. – Великан взглянул на сидящего рядом профессора. – Как нам быть? Безопасно ли продолжать путь дальше?

– Просто двигайтесь медленно. Будем надеяться, свет фар напугает животных и заставит расступиться.

Животным, общающимся друг с другом мягким сиянием, вероятно, казалось, что снегоход кричит им – глухой и деформированный член стада.

– В прошлом они нас никогда особо не беспокоили, – продолжал Харрингтон. – Но я никогда не видел такого многочисленного стада. Мы встречали тут и там отдельных особей, которые предпочитали не трогать нас, особенно если мы были ярко освещены.

– Быть может, у них сейчас пора спаривания, – предположила Стелла, – или это их излюбленное пастбище…

– В таком случае, – пробормотал Ковальски, – пусть ни у кого из них не возникнет никаких мыслей на наш счет. Мне бы совсем не хотелось закончить свою жизнь под ногами рогатого слона.

– Слушайся профессора, – посоветовал ему Грей. – Двигайся вперед, но крайне осторожно.

Пробурчав что-то себе под нос, Джо включил передачу, направляя вездеход через мелководье, описывая широкую дугу вокруг глубоководных омутов затопленной долины. Pachycerex’ы разбредались в стороны, освобождая дорогу. Кое-кто фыркал, словно выражая свое недовольство незваным вторжением. Вездеход проехал совсем близко от одного такого огромного животного, что оно заглянуло в кабину, осмотрев находящиеся в ней незнакомые существа.

– Вот любопытная тварь – всюду сует свой нос, – пробормотал Ковальски. Он оглянулся назад, ища одобрения. – Вот оно – носатая тварь!

Джейсон и Стелла дружно застонали.

Грей следил в зеркала заднего вида за тем, чтобы никому из чудовищ не вздумалось наброситься на них сзади. Он опасался, что даже прочный снегоход не выдержит нападения целого стада этих огромных животных.

Внезапно его внимание привлекла вспышка света, гораздо более яркая, чем свечение стада. Она сверкнула далеко позади, там, где окаменелый лес смыкался в густую чащу. Затем Грей заметил левее еще одно сдвоенное пятно, подобное паре горящих ксеноновых глаз. А через мгновение к ним присоединилась третья пара.

Пирс крепче стиснул спинку сиденья перед собой.

– К нам пожаловали гости.

16 часов 32 минуты

«Неудивительно, что потребовалось столько времени, чтобы догнать этих ублюдков…»

Дилан Райт стоял за спиной водителя большого вездехода, глядя вперед на обширное болото и стадо Pachycerex’ов. Далеко вправо здоровенная колесная машина рассекала ярким лучом света темноту, сияющей кометой изгибаясь по дну огромной пещеры.

«Значит, им удалось воскресить снегоход старины Бёрда».

Судя по всему, это произошло уже после того, как полтора года назад Дилан со своей командой бежал с «Адского мыса». Однако теперь это уже не имело значения. Сухопутная американская машина не могла тягаться скоростью и проходимостью с английскими ПГВ, в особенности с маленькими.

К тому же на стороне Дилана было трехкратное превосходство в технике.

Не говоря уж о том, что по численности и огневой мощи его отряд также превосходит врага раза в три.

Нажав кнопку вызова, Дилан связался по рации с другими ПГВ.

– Маккиннон, заходишь справа, Стюард, бери левей. Не давайте им бежать. А я прижму им хвост сзади. – Получив от обоих подчиненных подтверждение, он отдал приказ: – Вперед!

Дилан ощутил во рту знакомый привкус охотничьего азарта.

«Пришло время покончить с этим!»

16 часов 33 минуты

Джейсон сидел рядом с Ковальски. Снегоход мчался через болото, сокрушая тростник, распугивая животных, но в то же время уклоняясь от крупных препятствий, встречающихся на пути, и в первую очередь громадных медлительных Pachycerex’ов. Огромные чудовища громко трубили, выражая свое недовольство, и неуклюже отходили в сторону, освобождая дорогу. Ковальски работал рычагами управления, чтобы не наткнуться на не успевших увернуться мастодонтов, – и двигала им в первую очередь не забота о животных, а страх, что при столкновении снегоход пострадает сильнее, чем толстокожие существа.

Въехав на гребень, снегоход взлетел вверх, на какое-то мгновение зависнув в воздухе, после чего тяжело рухнул на свои огромные колеса.

Вцепившись в подлокотник сиденья, Джейсон смотрел в боковое стекло. Рядом с ним Стелла, присевшая на корточки позади Ковальски, не отрывала взгляда от другого стекла.

В темноте справа вспыхнул свет фар.

– Нас обходят справа! – громко крикнул Джейсон, чтобы его услышал находящийся внизу в трюме Грей.

– И с другой стороны тоже!

По обе стороны от огромного колесного снегохода вытянулись сдвоенные полосы света фар маленьких ПГВ, мчащихся в тридцати ярдах от него, более быстроходных и маневренных, чем их неповоротливая добыча. Очевидно, они намеревались зайти вперед и преградить дорогу. Большой вездеход стремительно настигал сзади. Плавучие гусеницы позволяли ему двигаться напрямую через болото.

– Нам нужно прибавить скорость, – пробормотал себе под нос Джейсон.

Но Ковальски его услышал.

– Малыш, я и так втопил педаль газа в пол. Если только ты не подтолкнешь сзади, это все, что мы можем выжать.

Джейсон встревожено переглянулся со Стеллой.

Им не уйти от этих быстроходных охотников.

Маленькие ПГВ по бокам устремились друг навстречу другу, сжимая клещи. Затрещали выстрелы. Пули изрешетили бок снегохода и ударили в ветровое стекло. Толстое стекло выдержало – но это было только начало. Снегоход был построен с учетом суровых условий Антарктиды, он должен был выдерживать снежные лавины и обвалы, но все же у технологий времен Второй мировой войны имелся свой предел.

Нужно было вырваться из силков. Сейчас или никогда. Охотники приблизились к добыче чуть ли не вплотную.

– Приготовиться! – крикнул Грею Джейсон.

Стелла указала вперед и влево.

– Вон там… вот он!

– Слева по борту! – кивнув, заорал Джейсон. – Здоровенный мамонт слева по борту!

– Давайте! – откликнулся Грей.

Ковальски припал к рычагам управления.

– Ребята, держитесь!

16 часов 35 минут

Грей пристегнулся к последнему сиденью в трюме, лицом к корме снегохода. Харрингтон сидел у противоположной стенки, также надежно пристегнутый.

Снегоход резко метнулся вбок, выписывая крутой правый поворот. Раздался визг резины по мокрому камню, машина опасно накренилась, поднимаясь на два колеса и забрасывая корму влево.

Грей затаил дыхание, уверенный в том, что они сейчас опрокинутся, – но снегоход удержал равновесие и тяжело упал на все четыре колеса.

– Давай! – крикнул Грей Харрингтону.

Профессор ткнул большую черную кнопку над сиденьем.

Вверху задней стенки открылись защелки, и вся она упала назад, образовав пандус. Упав концом на землю, толстый стальной лист с грохотом потащился вслед за снегоходом, подпрыгивая на неровностях, вспарывая мелкие лужицы и протоки.

– Наверное, это вот он! – заорал во весь голос Харрингтон, чтобы его было слышно за скрежетом стали по камню и ревом встревоженного стада.

Профессор указал на показавшегося в проеме задней двери необычайно крупного Pachycerex’а, который, издав яростный трубный звук, грузно побежал следом за снегоходом. В холке чудовище было чуть ли не на треть выше остальных своих сородичей. Следом за ним мчался маленький ПГВ, стремящийся нагнать ускользающую добычу.

Подняв ИНВ, Грей прицелился в заднюю часть здоровенной туши. Дождавшись, когда ПГВ поравняется с чудовищем, он выстрелил.

Отдача электронного оружия больно ударила ему в плечо. От отголосков акустического импульса у него свело зубы. Направленная волна попала мастодонту в бок. Грей понял это по тому, как толстая шкура, светившаяся тусклым красным сиянием, внезапно окрасилась в ярко-голубой цвет, словно облитая краской.

Взревев, чудовище поднялось на дыбы, обезумев от звука и боли. Упав на все четыре ноги, оно бросилось в противоположную сторону – прямо на мчавшийся рядом ПГВ.

Мастодонт выместил свою злость на этом незваном пришельце, нарушившем покой стада. Опустив голову, он атаковал вездеход сбоку. Раздался громкий удар кости о сталь. Легкий ПГВ подлетел в воздух, опрокидываясь. Перелетев через лужу, он упал набок и заскользил прочь, высекая сноп искр.

«Один готов».

Понимая, что враг превосходит их числом, Грей придумал, как использовать в качестве оружия здешний суровый мир, обратив его против охотников.

Ковальски бросил снегоход в направлении разбившегося ПГВ. Корму снова занесло в сторону. Грей повис на ремнях, едва не выпустив ружье. Снегоход устремился в брешь, образовавшуюся в капкане, спеша вырваться на свободу.

Громоздкая машина с ревом проехала мимо опрокинувшегося вездехода. Большой ПГВ остался далеко позади. Грей оглянулся на угасающий вдали свет фар, чувствуя, что там находится его заклятый враг.

16 часов 36 минут

В заднем проеме уносящегося прочь колесного снегохода Дилан успел мельком увидеть неясный силуэт. Свет фар на мгновение выхватил пристегнутого ремнями безопасности человека с длинным ружьем в руке. Хотя расстояние было слишком большим и Дилан видел этого человека всего какую-то долю секунды, он его узнал. Двадцать четыре часа назад этот самый человек, сидя на мотонартах, стрелял в «Оттер» и едва не сбил его.

Несомненно, это тот же самый американец.

«Значит, ублюдок остался жив… и ему удалось добраться до станции».

Дилан невольно проникся уважением к неизвестному врагу. Теперь он понимал, почему Харрингтон смог так долго ускользать от погони. У старика появился помощник, опытный и компетентный.

Нащупав рукоятку пистолета «хаудах», Дилан стиснул старинное дерево, готовясь к предстоящему испытанию.

Приблизившись к месту аварии, водитель сбросил скорость. Маленький ПГВ лежал на боку в острове света. Гусеницы продолжали вращаться, хотя теперь от этого не было никакого толка. От сильного удара задний люк открылся. Внутри раздавались выстрелы.

Кто-то остался в живых, продолжая сражаться.

И на то имелись причины.

В открытый люк устремился мир Преисподней – растревоженный и взбудораженный вторжением, – врываясь в опрокинутый вездеход буйством разъяренной плоти и кислоты. Зловещие тени ползли, бежали, скакали, налезая друг на друга, по всей вероятности, привлеченные запахом крови раненых. Один человек выбрался из этого смертоносного прилива, шатаясь и спотыкаясь. Что-то узловатое и паукообразное цеплялось за его плечи и шею. Длинные когти вгрызались в плоть, стремясь нащупать крепкую хватку.

Это был Стюард, командир отряда. Он побежал сквозь заросли тростника навстречу приближающемуся свету фар, вскинув руку в безмолвной мольбе.

– Сэр, что будем делать? – спросил водитель, по-прежнему держа небольшую скорость.

Но тут над светящимися верхушками тростника мелькнула здоровенная тень, пронзая Стюарда насквозь, отрывая его от земли и унося прочь.

На борту разбившегося ПГВ находились еще три человека.

Однако к этому моменту стрельба внутри прекратилась.

«Им уже ничем не поможешь».

Развернувшись, Дилан указал на удаляющийся колесный снегоход. Ему нужно было довести до конца порученное задание.

– Езжай вперед.

16 часов 39 минут

Сжимая акустическое ружье, Грей охранял открытый задний люк. Дверь была повреждена слишком сильно, и закрыть ее не удалось. Волочась по дну пещеры следом за вездеходом, пандус подпрыгивал на камнях, высекая искры. Те, кто находился в открытом трюме, подвергались большому риску. Пирс стрелял из ИНВ в любую тень, подходившую слишком близко, однако лучшей защитой оставалась зубодробильная скорость снегохода, в сочетании с изрыгаемыми выхлопами и ревом двигателя.

Внезапно сквозь какофонию звуков прорвался пронзительный гудок.

Это был Ковальски, надавивший всей пятерней на кнопку звукового сигнала.

«Ну, что еще?»

Оглянувшись, Грей увидел, что Джейсон и Стелла быстро спускаются по трапу в трюм.

– Вас зовет Ковальски! – окликнул Джейсон. – Мы будем охранять трюм, – добавил он, кивая на Стеллу.

Девушка подошла к Харрингтону.

– Папа, тебе тоже лучше подняться наверх.

– Подождите. – Достав старый бинокль времен Второй мировой войны, профессор всмотрелся в темноту. Опустив бинокль, он указал: – Похоже, Райт уходит прочь.

Обернувшись, Грей увидел, что Харрингтон прав.

Судя по свету фар, большой ПГВ повернул влево, углубляясь в болота, в темноту Колизея.

«Куда он направляется?»

– Я заметил на крыше ПГВ какое-то устройство. Оно похоже на…

Последние его слова заглушил раскатистый гул, который разлился по всей пещере, на какое-то мгновение заглушив крики местной фауны. Этот звук разнесся в самые отдаленные уголки пещеры.

Когда раскаты грома затихли, Грей повернулся к Харрингтону.

– Это ваши бетонобойные заряды?

Его охватил страх.

«Неужели Райт только что обвалил выход из тоннеля?»

У Харрингтона расширились глаза – но он испугался другого.

– Нет. Если бы взорвались те мощные заряды, гул был бы намного громче. Содрогнулась бы вся пещера.

«Тогда что же это было?»

– Полагаю, Райт взорвал заряд меньшей мощности, – ответил профессор на немой вопрос Грея. – Чтобы проделать отверстие в станции «Адский мыс».

– Зачем ему это понадобилось?

Харрингтон показал на удаляющийся ПГВ.

– Я как раз хотел вам сказать… На крыше вездехода установлен большой диск, закрытый брезентом. Скорее всего, это ЗГДД. Раза в четыре мощнее тех, которые используются для защиты станции.

Грей проводил взглядом удаляющийся вездеход Райта, направляющийся в самые потаенные уголки затерянного мира.

Внезапно он понял, что замыслил бывший майор британского спецназа.

Пирс представил себе дыру в оболочке «Адского мыса», открывающую теневой биосфере путь в окружающий мир вокруг. «Если Райт удалится в глубь системы пещер и направит диск ЗГДД в сторону выхода из подземного тоннеля…»

– Он собирается выгнать наружу обитателей Преисподней, – высказал свою догадку вслух Грей, воочию увидев, как акустические волны гонят фауну подземной биосферы к недавно образованному выходу.

Харрингтон пришел в ужас.

– Эти агрессивные КНК-создания, выпущенные в наши устоявшиеся экосистемы, нанесут непоправимый вред. – Профессор покачал головой. – Зачем это нужно?

– Вопрос «зачем» может подождать, – заметил Грей. – В настоящий момент нам нужно во что бы то ни стало это остановить.

Стелла кивнула.

– Если мы доберемся до «Черного хода», взорвем заряды и обрушим пещеру с противоположного конца, вся подземная флора и фауна окажется заперта здесь. Что бы там ни делал Райт со своим мощным ЗГДД.

Это была единственная надежда.

Вездеход снова подал звуковой сигнал, протяжное завывание, требующее внимания.

– Джейсон, Стелла! – указав на подпрыгивающую на камнях заднюю стенку, что есть силы крикнул Грей, чтобы его услышали. – Никого не впускайте в трюм!

Если Харрингтон прав, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы какие-либо новые неприятности задержали продвижение вперед.

Получив от молодых людей подтверждение того, что они его поняли, Грей поспешил вперед, увлекая за собой Харрингтона. Взлетев вверх по трапу, он помог пожилому профессору подняться в кабину.

Хмуро оглянувшись на них, Ковальски отпустил цепочку, включающую звуковой сигнал. Завывание наконец оборвалось.

– Пора бы уже. – Здоровенная лапища указала вперед. – Док, это и есть ваша «запасная дверь»?

Мощные фары снегохода, вспарывающие в темноте впереди освещенную полосу, выхватили на противоположной стене некое стальное сооружение, прилепившееся подобно крабу к каменной поверхности. Кабели гондолы спускались от свода пещеры к этой небольшой базе, которую благодаря последовательности неуклюжих модулей, связанных между собой герметическими переходами, можно было принять за приземлившуюся космическую станцию.

– Это и есть вспомогательная станция, – подтвердил Харрингтон. – Мы втиснули ее в естественную расселину, в трещину в скале, ведущую почти к самой поверхности. Оставшуюся часть пришлось долбить.

«И в результате получился запасный выход».

– В таком случае у нас проблема, – сказал Ковальски. Опустив руку, он указал прямо вперед.

Путь к «Черному ходу» преграждала широкая протока. Вода быстро неслась среди зазубренных камней и сталагмитов, взлетая брызгами и пенясь. На вид протока была слишком глубокой, чтобы снегоход смог преодолеть ее вброд.

И все же дело не было безнадежным – по крайней мере не совершенно безнадежным.

– Ну, что вы думаете? – спросил Ковальски.

Чуть дальше влево над рекой изгибался старый мост из железа и дерева. Пересекая Колизей, беглецы тут и там встречали остатки других переправ, вероятно, возведенных американцами, которые первыми исследовали эти места. По всей видимости, это строительство было очень нелегкой задачей.

Грей вспомнил рассказ Харрингтона про операцию «Высокий прыжок». Неудивительно, что адмиралу Бёрду потребовалось столько кораблей, самолетов и людей. Путешествие в этот подземный мир было сравнимо с экспедицией на поверхность Марса.

Снегоход неуклюже направился к мосту. Грей рассмотрел железнодорожные шпалы, из которых был сделан настил. Многие шпалы сгнили, местами в мосту зияли провалы. Перед глазами у Пирса встали картины других разрушенных мостов.

– Как вы думаете, выдержит нас? – с опаской спросил Ковальски.

Харрингтон пожевал нижнюю губу, ища какие-нибудь основания для оптимизма.

– Эти мосты возводились с расчетом на то, чтобы выдержать вес и размеры снегохода Бёрда.

«Но это было семьдесят лет назад!»

И все же Грей не видел другого выхода. До «Черного хода» оставалось еще триста ярдов. Чтобы добраться до станции вовремя и остановить Райта, нужна скорость снегохода – а также его относительная безопасность.

– Придется рискнуть, – сказал Пирс. – Если мы наберем достаточную скорость, нам, возможно, удастся проскочить, прежде чем настил провалится под нами.

– Тут командуешь ты, – проворчал Ковальски.

Великан снова разогнал снегоход, используя остатки паров солярки, чтобы выжать еще чуточку скорости.

– Крепко ухватитесь за что-нибудь! – окликнул Грей молодых людей внизу.

У него мелькнула было мысль высадить Джейсона, Стеллу и Харрингтона из снегохода перед опасной переправой. Однако это обошлось бы слишком большой потерей времени, поступательного импульса и горючего. К тому же, если снегоход провалится в протоку, остаться без защиты в этом враждебном мире все равно будет крайне опасно.

«Пожалуй, лучше рискнуть».

– Держитесь крепче! – крикнул Грей, когда снегоход подъехал к реке и устремился к мосту.

Сам он внутренне сжался, когда передние колеса налетели на первый ряд деревянных шпал, однако прочные балки выдержали. Пирс выпустил задержанный вдох, по-прежнему готовый к худшему. Снегоход помчался по настилу, простирающемуся на пятьдесят ярдов вперед.

В зеркало заднего обозрения Грей увидел, как две-три прогнивших шпалы проломились под тяжестью машины и рухнули в бушующий поток внизу. Но огромные колеса без труда преодолевали небольшие дыры в настиле. Пока что снегоход не встретил ничего такого, с чем он не мог бы справиться. Скорость и поступательный момент были на его стороне.

Но не везение.

Что-то огненное пронеслось над самой поверхностью реки, устремляясь навстречу снегоходу.

Грей успел рассмотреть источник этого пламени. Круг света выхватил вдалеке присутствие второго маленького ПГВ. Судя по всему, он не отправился следом за своим большим братом, а затаился здесь в засаде.

На кабине стоял человек, бросая вызов кишащим вокруг опасностям, с дымящимся реактивным гранатометом в руках.

Граната ударила в мост впереди, разбрасывая старые шпалы и разрывая сталь.

Не успев вовремя остановиться, снегоход влетел в образовавшуюся дыру – и рухнул вниз в реку.

Часть четвертая Конец цивилизации ∑

Глава 25

30 апреля, 12 часов 45 минут по Амазонскому поясному времени

Штат Рорайма, Бразилия

«Кто бы мог подумать, что в такой компактной оболочке может скрываться столько неприятностей?»

Стоя в тени на границе своих владений, Каттер Элвз наблюдал за тем, как молодая девушка осторожно спустилась с борта вертолета на вершину тепуи. Она подняла руку, прикрываясь от ослепительных лучей солнца, и надвинула бейсболку ниже на лоб. На ней были надеты свободная блузка и жилет, волосы были забраны в хвостик.

«Очень даже привлекательная».

Однако девушка не шла ни в какое сравнение с красавицей, которая следовала за нею по пятам, крепко держа за руку. Каттер улыбнулся, увидев двойняшку своей жены, полную копию Ашуу во всех отношениях, но только по сравнению с мягкой душой своей сестры у Рахей было каменное сердце. Вот и сейчас она не выказала никаких чувств при виде Каттера, а лишь скользнула по нему своими обсидиановыми глазами и подтолкнула к нему пленницу.

Элвз уже получил по электронной почте фотокопию паспорта пленницы, обнаруженного у нее при обыске. Быстрая проверка обнаружила много любопытных подробностей относительно новой гостьи, девушки по имени Дженна Бек. Оказывается, она работала в службе охраны национальных парков Калифорнии, в парке, расположенном у озера Моно, где разместил свою лабораторию Кендолл Хесс.

Это не могло быть случайным совпадением.

Матео доложил о том, что какая-то упорная женщина-рейнджер, по всей вероятности, стала свидетелем похищения доброго доктора. Он также сообщил подробности перестрелки в заброшенном поселке на вершине холма, с участием той же самой женщины-рейнджера.

Неужели это один и тот же человек?

«Очень любопытно».

Желая узнать больше, Каттер вышел из тени пещеры, скрывавшей его дом. Прямо над головой ослепительно сияло солнце, однако ему до сих пор не удавалось выжечь туман, затянувший вершину плоской горы.

Элвз отметил, как при виде него у женщины на лице промелькнули различные чувства. Судя по тому, как у нее округлились глаза, одно чувство не вызывало сомнений.

Девушка его узнала.

«Значит, она знает, кто я такой».

А что если ее неожиданное появление у секретной лаборатории рядом с озером Моно привело в конечном счете к тому, что сотрудники американских правоохранительных органов нагрянули в Боавишту и начали наводить справки о давно умершем человеке? Этот вопрос тянул за собой другие, но разобраться с этим еще будет время.

Шагнув вперед, Каттер протянул девушке руку. Та и не подумала ее пожать.

– Вы Каттер Элвз.

Тот кивнул, подтверждая ее догадку, поскольку не увидел причин и дальше сохранять инкогнито.

– А вы Дженна Бек, – ответил он. – Рейнджер службы охраны парка, доставившая нам столько неприятностей.

Каттер нашел некоторое удовлетворение в выражении удивления, мелькнувшем на лице у девушки. И все же она быстро взяла себя в руки.

– Где доктор Хесс? – спросила Дженна, оглянувшись вокруг и задержав взгляд на доме у Каттера за спиной.

– Он жив и здоров. Выполняет для меня кое-какую работу.

У Дженны на лице появилось недоверие. Вызывающе вскинутый подбородок красноречиво показал, что она предпочитает услышать правду, и будь что будет.

– Это сделала Эми Серпри, – решительно заявила девушка. – Диверсантка, которую вы внедрили в лабораторию доктора Хесса.

Каттер уже заподозрил это, поскольку все его попытки связаться с молодой сторонницей «Черного Эдема» были тщетны. Сначала он полагал, что француженка погибла, подцепив выпущенную на свободу заразу, но, очевидно, ее схватили.

– И где сейчас Эми? – Каттеру захотелось узнать, много ли она рассказала правоохранительным органам. Впрочем, особых причин для беспокойства не было. Эми никогда не бывала на этой тепуи и ничего не знала об истинных намерениях Каттера.

– Она умерла, – сказала Дженна Бек. – Заразившись тем организмом, который выпустила в Калифорнии.

Элвз попытался определить, как он отнесся к этому известию, но поймал себя на том, что гибель Серпри не вызвала у него никаких сильных чувств.

– Эми понимала, на какой риск идет. Она была преданным бойцом «Черного Эдема», готовым отдать жизнь за наше дело.

– Конец ее был ужасным.

– Иногда приходится идти на большие жертвы, – пожал плечами Каттер.

«И еще многим предстоит погибнуть, как скоро узнает эта молодая девушка».

Приказав Рахей знаком увести пленницу, Каттер повернулся, направляясь к своему дому. Он увидел, как из двери высунулось маленькое личико. Появление незнакомых людей неизменно вызывало у его сына Джори любопытство. Элвз сам был виноват в этом, поскольку мальчик рос в полной изоляции.

Он махнул рукой, показывая мальчику вернуться в дом. С этой гостьей Джори лучше не встречаться.

– Я хочу увидеться с доктором Хессом! – решительно заявила Дженна Бек. – До тех пор я не скажу ни слова!

Несмотря на это заявление, Каттер понимал, что Рахей при желании меньше чем через час заставит девушку говорить, однако это не потребуется.

– Как вы думаете, куда я вас веду? – оглянувшись, спросил он.

12 часов 48 минут

«Не может быть…»

Кендолл не мог оторвать взгляда от экрана компьютера. За спиной у него маячил верзила Матео.

Завершив анализ генетического кода, разработанного Каттером, кода, который предназначался для вирусной оболочки, созданной им, Кендоллом, он снял защитный костюм и вернулся в главную лабораторию.

Воспользовавшись технологией CRISPR-Cas9, Хесс взломал составленный Каттером код, ген за геном, нуклид за нуклидом. Он установил, что код является простым: одинокая цепочка РНК, общая для целого семейства вирусов.

Этот минималистский подход позволял предположить, что Каттер, скорее всего, просто взял какой-то обыкновенный вирус и добавил в него собственный код, воспользовавшись той же самой технологией создания гибридов, с помощью которой он сотворил химер, населяющих мир внутри тепуи.

Но какой именно вирус он использовал?

Решить эту проблему оказалось достаточно просто. Кендолл прогнал код через программу генной идентификации и обнаружил девяносто четыре процента совпадений с обычным норовирусом, который называется также кишечным гриппом. Этот организм является бичом круизных лайнеров и всех тех мест, где большое количество людей скапливается в замкнутом пространстве. Он один из самых прилипчивых вирусов: для заражения человека достаточно всего около двадцати организмов. Передача осуществляется воздушно-капельным путем или через контакт с загрязненной поверхностью.

Поэтому для создания универсального заразного организма нет ничего лучше, чем взять за основу норовирус. Единственным слабым местом возбудителя кишечного гриппа является то, что он крайне чувствителен к обычным дезинфицирующим средствам, хлорке, мылу и стиральным порошкам, поэтому с ним легко бороться.

«Но если окружить этот вирус непробиваемой броней моей оболочки, его ничто не остановит».

И все же заражение норовирусом крайне редко приводит к летальному исходу, особенно если речь идет о физически здоровом и крепком человеке. И это порождало один тревожный вопрос.

«Что Каттер добавил к своей смеси? Из чего состоят оставшиеся шесть процентов кода?»

Оставшийся генетический материал представлял собой одну и ту же повторяющуюся последовательность белков. Чтобы узнать, что это за белок, Кендолл пропустил результаты анализа через программу моделирования, преобразовавшую код в последовательность аминокислот, после чего по этой последовательности компьютер построил трехмерную модель самого белка.

И вот сейчас Кендолл смотрел на экран, на котором медленно вращалась эта модель.

Хотя этот уникальный белок был слегка изменен, Хесс сразу же его узнал. Свою догадку он подтвердил с помощью той же самой программы поиска совпадений.

«Господи, Каттер, что ты замыслил?»

Словно в ответ на его мысли дверь в лабораторию открылась, и появился сам Элвз. Его сопровождали две женщины. Одной была его жена – по крайней мере, так показалось Кендоллу вначале, но затем он почувствовал, что тут что-то не так. У этой женщины не было ни капли томного поведения жены Каттера, как и того немого влечения супругов друг к другу, которое сразу же бросилось Кендоллу в глаза.

И тут он вспомнил рассказ о странном наследии макукси, и до него дошло.

Это была двойняшка жены Элвза – вторая сестра Матео.

В подтверждение своей догадки Кендолл заметил, что отношение Каттера к этой женщине было совсем другим. Да и Матео избегал смотреть сестре в глаза, внезапно став каким-то испуганным и возбужденным.

Прежде чем Кендолл успел понять, в чем тут дело, вперед шагнула вторая женщина. Судя по ее одежде и поведению, она была американкой. И все же в ней было что-то смутно знакомое, как будто Хесс уже встречался с ней. Но он никак не мог вспомнить, где и когда.

– Кендолл, это моя свояченица Рахей, – представил женщин Каттер. – Ну, а эта очаровательная девушка рядом со мной прибыла из твоих краев. Рейнджер службы охраны национальных парков Калифорнии мисс Дженна Бек.

Хесс удивленно заморгал, внезапно вспомнив все. С этой девушкой он мимолетно встречался в Ли-Вайнинге, за чашкой кофе в заведении Майка. Она расспрашивала его об исследованиях озера. Кендолл постарался оправиться от изумления.

«Что она здесь делает?»

Судя по разгневанному лицу и напряженной позе, девушка не была соучастницей происходящего.

Подойдя к ученому, она заботливо тронула его за плечо.

– Доктор Хесс, с вами все в порядке?

Он облизнул губы, не находя, что ей ответить.

Взгляд Каттера упал на экран компьютера.

– О, Кендолл, вижу, после моего ухода ты успел многого добиться.

– Это же прион, не так ли? – также посмотрел на вращающееся изображение Кендолл.

– Замечательно. Это действительно он. На самом деле – модифицированная версия инфекционного белка, вызывающего заболевание Крейцфельдта-Якоба, которая приводит к быстро прогрессирующей деменции.

Дженна недоуменно переводила взгляд с одного ученого на другого.

– О чем это вы?

У Кендолла не было времени объяснять подробно – впрочем, он и сам не до конца все понимал. Прион представляет собой лишь тонкую полоску белка, лишенную собственного генетического кода. При заражении прион начинает разрушать другие белки – в первую очередь в головном мозге. Как следствие, болезнь развивается медленно, инфицирование новых жертв происходит редко.

Но теперь все будет по-другому.

– Ты сотворил заразный норовирус, – глядя Каттеру в лицо, воскликнул Кендолл, – такой, который способен стремительно распространяться и вырабатывать смертоносный прион в огромных количествах!

– Во-первых, он необязательно смертоносный, – поправил Каттер. – Я видоизменил генетическую структуру приона так, чтобы заболевание не приводило к летальному исходу. Как я обещал тебе в самом начале, ни один человек и ни одно животное не погибнут в результате прямого воздействия созданного мною организма.

– В таком случае, какова твоя цель? Очевидно, ты хочешь посадить свое творение в мою прочную оболочку, и тогда стереть твой код станет практически невозможно. Облаченный в защиту, он начнет стремительное распространение по всему земному шару, и остановить его будет невозможно.

– Верно. Но меня также заинтересовали небольшие размеры твоей оболочки, которая станет идеальной системой генетической доставки, настолько крохотной, что она без труда пройдет сквозь барьер крови и мозгового вещества. И обеспечит нашим маленьким прионам доступ к высшей нервной системе зараженного.

Кендолл не мог скрыть свой ужас, и даже девушка-рейнджер поняла из сказанного достаточно, чтобы мертвенно побледнеть. Заболевания, вызываемые прионами, считаются неизлечимыми, нанесенный ими вред исправить невозможно. Типичными клиническими симптомами являются общая деменция и прогрессирующая утрата высших когнитивных способностей, что превращает человека в овощ.

Кендолл явственно представил себе, как сотворенная Каттером болезнь распространяется по Земле, поражая население и оставляя за собой полосу полного неврологического опустошения, такая же неудержимая, как тот организм, который вырвался из лаборатории в Калифорнии.

Должно быть, Каттер прочитал отразившееся у него на лице смятение.

– Не бойся, друг мой! Я не только сделал мой прион нелетальным, я также устроил так, чтобы после нескольких итераций включалась программа самоуничтожения. Что поможет избежать полной аннигиляции головного мозга зараженного человека.

– В таком случае какова же цель?

– Это подарок, – усмехнулся Каттер. – Человек перейдет в более примитивное состояние, начнет жить в гармонии с природой, навсегда избавленный от функций высшего сознания.

– Другими словами, низведенный до уровня животного.

– И для Земли так будет лучше, – заявил Каттер.

– Но это же бесчеловечно! – в ужасе выдохнула Дженна.

– Мисс Бек, вы работаете в охране национальных парков, – повернувшись к ней, сказал Каттер. – Определенно, вы должны понимать это лучше кого бы то ни было. Быть нечеловеком человечно. Мы уже превратились в зверей, попирающих всякие моральные нормы. Нам нужны религия, правительства, законы, чтобы держать хоть под каким-нибудь контролем наши низменные устремления. Я собираюсь остановить заболевание, которое именуется «разумом», сорвать пелену обмана, позволяющего человеку верить в то, что он сильнее и достойнее всех на планете. – Он махнул рукой, указывая на все вокруг. – Мы выжигаем леса, отравляем океаны, растапливаем ледяные шапки на полюсах, выбрасываем в воздух двуокись углерода… мы являемся движущей силой величайшего вымирания живых видов на планете. И этот путь неминуемо приведет нас к своему собственному концу.

Кендолл попытался было что-то возразить, но Каттер его перебил.

– Лучше всего это выразил Ральф Уолдо Эмерсон[15]: «Концом человеческой расы станет то, что со временем она умрет от цивилизации». Мы уже дошли до этой черты, но что мы оставим после своей агонии? Планету, загрязненную настолько, что на ней не сможет существовать ничто живое?

– Но ведь именно в цивилизации… – не выдержав, вмешалась девушка-рейнджер, – именно в нашем коллективном разуме заключается возможность спасти себя, а вместе с собой и всю планету! В то время как динозавры не увидели летящий к Земле астероид, многие люди уже видят то, что происходит, и сражаются за перемены!

– Дорогая, вы разделяете общий ограниченный взгляд на цивилизацию. Динозавры царствовали на Земле на протяжении ста восьмидесяти пяти миллионов лет, в то время как современный человек существует всего каких-то двести тысяч лет. Ну, а цивилизация насчитывает всего от силы десять тысяч лет! – Каттер тряхнул головой, подчеркивая свою мысль. – Общество не способно контролировать развитие технологий, это иллюзия и только. И взгляните на то, что оно породило. За время короткого эксперимента с «цивилизацией» мы как живой вид уже вплотную подошли к пропасти всеобщей экологической катастрофы, сотворенной нашими собственными руками! Неужели вы действительно думаете, что в индустриальном мире враждующих между собой государств и алчных политиков что-либо изменится?

– Мы должны попробовать, – вздохнула Дженна.

– Этого никогда не будет! – презрительно фыркнул Элвз. – Вы спросите, есть ли путь лучше? Пришло время сделать мир децивилизованным, остановить этот нелепый эксперимент, пока на планете еще не все погибло!

– И вот что ты предлагаешь? – воскликнул Кендолл. – Выпустить эту заразу и лишить человечество разума?

– Я предпочитаю думать о своем творении как о лекарстве, которое исцелит человечество от болезни под названием «цивилизация», превратив его в совершенно нормальных животных, уравняв шансы для всех игроков. Чтобы остался один-единственный закон: выживает наиболее приспособленный. И тогда мир станет более сильным и здоровым.

Дженна подозрительно уставилась на Каттера.

– Ну, а вы сами? – спросила она. – Вы тоже примете свое «лекарство»?

Элвз пожал плечами, раздраженный этим вопросом, – отчего Кендолл проникся к девушке еще большей симпатией.

– Немногим избранным придется остаться, чтобы наблюдать за переходным периодом.

– Понятно, – сказала Дженна, раскрыв лицемерие своего собеседника. – Что ж, очень удобно.

Взъерошенный Каттер повернулся к Кендоллу.

– Друг мой, пришла пора тебе продемонстрировать свой способ заполнения вирусной оболочки.

Хесс постарался почерпнуть сил у молодой девушки.

– Я не могу, – искренне признался он.

– Не можешь или не хочешь? – спросил Каттер. – Кендолл, я проявил по отношению к тебе небывалое терпение, потому что когда-то мы были друзьями, однако есть средства убедить тебя оказать мне полное содействие.

Он оглянулся на свою свояченицу. Блеск черных глаз Рахей показал, что та будет этому только рада.

– Каттер, дело не в том, что я отказываюсь тебе помогать. Я ни за что не стал бы тебе помогать, если бы от этого был какой-нибудь толк, но это, увы, не так. Просто ключ, который так нужен тебе, нам недоступен. Я не могу его синтезировать. Только не здесь. Последовательность КНК, необходимую для того, чтобы отпереть созданную мною оболочку, можно найти только в живой природе.

«В той самой природе, которую ты так горячо любишь».

– Где именно?

– Ты сам прекрасно это знаешь, Каттер.

Элвз кивнул, закрыв глаза.

– Ну конечно… в Антарктиде, – пробормотал он. – Там, в теневой биосфере, должны обитать особые виды, обладающие уникальным генетическим кодом, который и может выполнить функцию ключа.

Кендолл до сих пор не мог свыкнуться с тем, как быстро работал мозг этого чудовища.

Каттер открыл глаза.

– И что это за вид?

Хесс выдержал этот зловещий взгляд, полный решимости провести черту. Раз у Каттера был свой человек в исследовательской лаборатории в Калифорнии, у него есть кто-то и в окружении Харрингтона. Нет сомнений, что ему известно про Преисподнюю. Если мерзавец узнает правду, он без труда сможет получить последний недостающий элемент для своей жуткой генетической мозаики.

«Этому не бывать».

Прочитав в глазах своего противника решимость, Каттер печально покачал головой.

– Что ж, пусть будет так. Значит, нам придется действовать жестко.

Хесс почувствовал, что у него задрожали колени. Но нет, он соберет все силы и постарается выдержать пытки.

– Начнем с нее. – Повернувшись к Дженне, Каттер махнул рукой своей свояченице. – И пусть Кендолл смотрит, чтобы лучше понять то, что грядет.

13 часов 00 минут

– До цели один час, – окликнул Суарес, сидящий впереди рядом с пилотом «Валора».

Пейнтер повернулся к иллюминатору, и тотчас же перебинтованное плечо отозвалось острой болью. Перед тем как подняться на борт самолета, он проглотил горсть таблеток ибупрофена и снял перевязь, но даже это осторожное движение вызвало укол обжигающей боли. Кроу всмотрелся в проплывающий внизу ландшафт, но не увидел под крылом самолета ничего кроме бескрайнего зеленого моря. Где-то впереди находилась конечная цель, тепуи, на которой поселился умерший одиннадцать лет назад Каттер Элвз.

«Хочется надеяться, что мы также найдем там Дженну и доктора Хесса».

Времени оставалось все меньше и меньше.

Пейнтер прижимал к уху спутниковый телефон.

– Удержать Линдаля никак нельзя? – спросил он.

– Погода за последний час переменилась, – ответила Лиза. – И не к лучшему. Новый грозовой фронт надвигается быстрее, чем предполагалось ранее, и должен к середине дня дойти до гор. По прогнозам, скорость ветра и количество осадков в три, а то и в четыре раза превысят то, что было в прошлый раз. Из-за этой угрозы назначенный срок взрыва ядерного устройства передвинут с вечера на полдень.

«Полдень…»

Взглянув на часы, Пейнтер подсчитал разницу часовых поясов. Оставалось всего два часа. А самолету требовалось еще шестьдесят минут, чтобы долететь до тепуи. И тогда почти не останется времени на то, чтобы разыскать Кендолла Хесса и выяснить, можно ли отвести угрозу без ядерного взрыва.

Пейнтер сознавал, что перед ним стоит невыполнимая задача. Он обвел взглядом сидящих рядом морских пехотинцев. По обе стороны от него разместились два человека сержанта Суареса, Абрамсон и Хенкель. Напротив Дрейк о чем-то говорил вполголоса с Малькольмом и Шмидтом. Директор «Сигмы» постарался почерпнуть сил у окруживших его закаленных бойцов.

И все же…

– Когда назначена эвакуация учебного центра? – спросил он у Лизы.

– Она уже идет полным ходом. Национальная гвардия еще с восходом солнца оцепила территорию и вывозит тех упрямцев из числа местных жителей, кто не подчинился приказу покинуть свои дома. Персонал разбирает оборудование. Как раз сейчас увозят Джоша.

– Ну, а вы с Никко?

– Я не верю Линдалю. Я собираюсь дождаться предпоследнего автобуса. Сара… капрал Джессап подготовила маленький вертолет, который заберет нас из опасной зоны.

– И все-таки не задерживайся слишком долго, – предупредил свою невесту Пейнтер, чувствуя, как от страха за нее у него пересохло во рту.

– Хорошо. Эдмунд регулярно сообщает мне о том, как идут дела у специалистов-ядерщиков, которые готовят бомбу к взрыву. Они еще до сих пор не завершили окончательные расчеты. План заключается в том, чтобы с помощью беспилотного вертолета поднять бомбу на определенную высоту, для достижения максимального эффекта. И специалисты все еще уточняют параметры. – Голос Лизы стал твердым. – Поэтому, Пейнтер, вы должны что-то найти… если не само средство остановить заразу, то хотя бы надежду его получить, чтобы можно было отложить неизбежное.

Пейнтер тяжело вздохнул. Это была очень трудная задача. Даже если удастся найти какое-то решение, как ликвидировать угрозу – какой-нибудь неизвестный биологический реагент, – можно ли будет изготовить и использовть его достаточно быстро, чтобы отказаться от применения ядерной бомбы?

– Я сделаю все возможное, – заверил Кроу.

Попрощавшись, он закончил разговор и положил телефон на колени.

Судя по всему, Дрейк прочитал выражение его лица.

– Так, кажется, я догадался… Новости из дома неважные.

Пейнтер молча покачал головой.

«Прямо скажем, совсем плохие».

Не обращая внимания на болезненный укол в плече, он снова повернулся к иллюминатору и наконец увидел вдалеке, у самого горизонта черную плоскую гору.

«Сомневаюсь, что там дела обстоят лучше».

13 часов 05 минут

– Укол будет болезненным, – предупредил Элвз.

Дженна сидела в кресле в лаборатории. Ее удерживал на месте здоровенный индеец Матео. Это был тот самый человек, который охотился за нею в заброшенном поселке в горах. Девушка узнала его по багровому шраму, проходящему через всю щеку до подбородка. Похоже, события описали полный круг.

– Не надо! – взмолился Кендолл. – Пожалуйста!

Каттер выпрямился, сжимая в руке похожий на пистолет инструмент. Дженна узнала модифицированный пневматический пистолет для вакцинации животных. Сверху в него была вставлена опрокинутая ампула с янтарной жидкостью.

Девушка поняла, что сейчас ей сделают не прививку от гриппа.

– Просто назови мне тот вид КНК-животных, который содержит биологический ключ, – увещевательным тоном предложил Кендоллу Каттер. – И все эти мерзости прекратятся.

– Ничего ему не говорите! – воскликнула Дженна. Сильные пальцы больно вонзились ей в плечо, приказывая молчать, но она не обратила внимания на угрозу. – Не давайте ему то, что он хочет!

Какое-то время Хесс колебался, но в конце концов решительно скрестил руки на груди.

– Ну хорошо, – сказал Элвз.

Смуглая индианка Рахей закатала Дженне рукав блузки. Каттер прижал дуло инъектора к обнаженному плечу.

– Даю тебе последний шанс, Кендолл.

Ученый виновато отвел взгляд.

Пожав плечами, Каттер нажал на спусковой крючок. Сжатый воздух с шипением вырвался из дула, и острая игла впилась Дженне в кожу, проникая до самой кости.

Девушка тихо выругалась. Матео отпустил ее, и она поднялась на ноги, растирая плечо.

– Что это было?

Подняв инъекционный пистолет, Каттер показал остатки жидкости в ампуле.

– Вирусная РНК без оболочки.

Дженна вспомнила предыдущий разговор.

– Это созданный вами генетический код. Воздействующий на головной мозг.

– Совершенно верно. Но в своем нынешнем виде он почти не заразен и очень неустойчив к воздействию окружающей среды. Вот почему мне нужна вирусная оболочка, изобретенная Кендоллом.

Дженна все поняла. Элвз намеревался сотворить сверхвирус, который отбросит человечество в каменный век – а может быть, еще дальше.

– Однако даже в таком несовершенном виде, – добавил Каттер, – он окажет на человеческий мозг такое же воздействие.

Девушка шумно вздохнула, боясь услышать ответ на свой следующий вопрос.

– Сколько у меня осталось времени?

– Первые последствия начнут проявляться примерно через тридцать минут. Слабая лихорадка, легкая головная боль, отек шеи… затем в последующие несколько часов дегенеративные изменения будут нарастать по экспоненте. В первую очередь окажется задета речь, затем способность к сложному мышлению, и, наконец, самосознание улетучится, оставив только основные физиологические потребности и инстинкт самосохранения.

У Дженны в груди все похолодело.

– Значит… значит, вы уже опробовали свой препарат на людях? – спросила она, ожидая, что Каттер попытается оправдать свои гнусные деяния.

– Всесторонне, дорогая моя, – совершенно невозмутимо ответил тот. – Самым тщательным образом.

– Извините… – пробормотал Кендолл, тронув Дженну за руку.

– Проводи мисс Бек в клетку для подопытных, – повернувшись к Рахей, сказал Каттер. – На четвертом уровне.

Когда индианка это услышала, ее губы растянулись в злорадной усмешке. Это явилось первым сильным чувством, которое продемонстрировала Рахей.

И это ужаснуло Дженну больше всего остального.

Грубо схватив за руку, Рахей потащила ее прочь. В дверях к ним присоединился еще один индеец с автоматической винтовкой за плечом. Дженна обратила внимание, что оружие оснащено подковообразным желтым устройством, закрепленным под дулом наподобие штыка, с обнаженными медными контактами на конце.

Она узнала, что это такое.

«Электрический шокер, которым пользуются пастухи».

Дженна постаралась держаться как можно дальше от этого оружия. Рахей провела ее по длинному коридору, проходящему сквозь каменное сердце горы. Переступив через порог массивной стальной двери в дальнем конце, пленница обнаружила, что снова оказалась на улице.

Она прикрыла ладонью глаза, защищаясь от немилосердного солнца, которое висело прямо над головой, проникая своими лучами в глубокий провал. Кто-то превратил стены провала в сад, террасами спускающийся вниз. В этом саду росли всевозможные орхидеи, бромелиевые и цветущие плющи. На самом дне солнечный свет отражался в зеленом пологе леса. Каждый уровень был разделен на отдельные огороженные участки, связанные между собой винтовой каменной тропой, высеченной в скале.

Рахей подтолкнула пленницу к трапу, ведущему от нависающей железной площадки вниз на эту тропу. Там уже ждал закрытый гольф-кар. Дженну усадили назад, Рахей устроилась рядом, а вооруженный охранник сел спереди рядом с водителем.

Как только все заняли свои места, гольф-кар покатил вниз по тропе, негромко ворча электрическим мотором. Он проехал через несколько ворот, которые словно по волшебству открывались перед ним, вероятно, открытые электронным чипом с ключом.

Сначала Дженна не замечала в садах ничего необычного, но, спустившись на несколько уровней, она начала обращать внимание на какие-то странные вещи. Хотя женщина и не была близко знакома с живым миром влажных тропических лесов, некоторые растения и животные явно выглядели пришельцами из другого мира. Сначала эти признаки были едва уловимыми: пчелы размером с грецкий орех, целая стена черных орхидей, лепестки цветов которых раскрывались и закрывались самостоятельно, карликовый удав, который скользил в прозрачной заводи, открывая по бокам два ряда жабр.

Но чем глубже спускался кар, тем чаще встречались все более неестественные создания. С тонкой ветки над дорогой на длинных цепких хвостах, таких же, как у опоссумов, свешивался ряд полосатых словно зебры летучих мышей. Пока кар дожидался, когда полностью откроются ворота, толстый плющ выстрелил в него острыми шипами, выбившими дробь по прозрачному колпаку машины. За следующим поворотом в воздух поднялась стайка амазонских попугаев, демонстрируя оперение всех мыслимых оттенков, пестрым калейдоскопом ударившее в глаза.

Один попугай взлетел слишком высоко – и вдруг вздрогнул, словно оглушенный, провалился на несколько ярдов вниз, и только тогда, придя в себя, расправил крылья и полетел следом за своими товарищами.

Дженна подняла взгляд вверх. Похоже, Каттер использовал электронные метки, чтобы удерживать каждое животное на отведенном ему уровне. Девушка задумалась над этим предположением – она готова была думать о чем угодно, лишь бы только чем-нибудь занять свои мысли и забыть о разливающемся в груди ужасе.

Кар продолжал петлять по серпантину, спускаясь вниз. Воздух становился все более жарким и влажным. Пот высыпал бисеринками у Дженны на лбу и стекал струйками по затылку.

Женщина с тоской посмотрела на удаляющееся жерло провала, прикинув, что они углубились вниз уже на целую милю.

«Мне никогда отсюда не выбраться…»

Отчаяние приглушило ее внимание – и она не сразу заметила, что кар наконец достиг леса, растущего на дне провала. Дженна прикинула, что площадь его была больше двадцати акров.

Въехав в последние ворота, кар скрылся под сплошным зеленым пологом.

«Добро пожаловать на Черный уровень», – мрачно подумала Дженна.

Но что здесь находится?

Вокруг быстро стемнело. Пробиваясь сквозь сплошную листву, яркий солнечный свет превращался в мутное зеленое сияние. Когда глаза Дженны привыкли к полумраку, она разглядела на стволах деревьев мягко светящиеся наросты грибов. На земле слабый свет отражался в крошечных лужицах и тоненьких ручейках, а вокруг возвышались высокие папоротники с большими листьями, плотно обступившие единственную засыпанную щебнем дорогу, петляющую по лесу.

Кар все дальше углублялся в джунгли.

Наконец водитель включил фары. Яркие лучи света упали на сплошную стену растительности, но сколько ни всматривалась Дженна, она все равно ничего не смогла разглядеть. Время от времени кар задевал бампером за папоротник, и мясистые стебли, реагируя на раздражение, сжимались и отходили назад, позволяя заглянуть в джунгли чуть глубже.

Но повсюду было одно и то же.

Оставив эти тщетные попытки, Дженна устремила взгляд вперед, гадая, куда ее везут. В лучах фар роились плотные тучи мошкары. С листьев и лепестков цветов срывались крупные капли влаги.

Водитель и сидящий рядом охранник, болтавшие всю дорогу, притихли, как только кар въехал на последний уровень. Их страх был буквально осязаемым на ощупь, от чего у Дженны сильнее заколотилось сердце.

Вдруг ярдах в тридцати впереди что-то крупное свалилось сверху в лужу на дороге. Когда кар подъехал ближе, девушка смогла разглядеть, что же это было.

На земле лежали окровавленные останки козла или оленя. Кое-где на костях еще оставались мягкие ткани, в том числе один глаз, обреченно проводивший невидящим взглядом проехавший мимо кар.

Прильнув к пластиковому колпаку, Дженна всмотрелась в сплетение толстых ветвей над головой.

Она ничего не увидела.

«Кто или что это было?..»

Страшный рев разорвал гнетущую тишину, наполненный яростью голодного хищника. Тотчас же из глубины леса ему ответили другие крики, разнесшиеся отголосками вокруг.

Дженна в ужасе повернулась к Рахей.

Индианка опять усмехнулась.

Глава 26

30 апреля, 17 часов 00 минут по Гринвичскому времени

Земля Королевы Мод, Антарктида

– Все в порядке? – окликнул Грей. – Отзовитесь!

Поднявшись на четвереньки, он ощупал рану на макушке, полученную от удара о переборку. Сквозь разбитое ветровое стекло в кабину заливалась вода из реки. Снегоход, сорвавшийся с разрушенного взрывом реактивной гранаты моста, упал в протоку плашмя.

«Так почему же мы не ушли полностью под воду?»

Ковальски помог Харрингтону освободиться от ремней безопасности. На лбу у профессора вскочила здоровенная шишка, взгляд стал остекленевшим.

– Мне нужна ваша помощь! – окликнул из трюма Джейсон.

Откликаясь на прозвучавшую в его голосе панику, Пирс бросился к трапу, ведущему вниз. Трюм оказался заполнен водой, быстро прибывавшей в раскрытый задний люк. Здоровенный черный шпиль, пронзивший насквозь днище, упирался в потолок. Грей вспомнил похожие на клыки сталагмиты, торчавшие из реки. Судя по всему, вездеход, падая, напоролся на один из них.

Вероятно, именно остроконечная каменная пика не позволила сильному течению утащить тяжелую машину на глубину.

Джейсон из последних сил поддерживал Стеллу. Парень вцепился в проходящую под потолком трубу так, что побелели костяшки пальцев; другой рукой он прижимал к груди девушку. Голова у Стеллы беспомощно болталась, лицо было залито кровью. Поток воды, врывающийся в трюм, грозил в любое мгновение вырвать девушку из рук спасителя.

Но опасность нависла не только над Стеллой.

Весь снегоход накренился под напором воды, развернувшись на несколько градусов вокруг сталагмита. Сверху на него срывались все новые шпалы из настила разрушенного моста. Грей понял, что долго этот островок спасения не продержится.

Он приготовился броситься в черный водоворот – но Джейсон закричал, останавливая его:

– В воде что-то есть!

Натянув на глаза очки ночного видения, Пирс сорвал с плеча ИНВ и включил инфракрасный фонарик. Луч невидимого света проник глубоко под воду, отразившись от стального днища снегохода. Осмотрев трюм, Грей увидел щупальца, которые тянулись от кормового люка, ощупывая стенки. В отличие от щупалец осьминога, у этих вместо присосок были острые когти. Беспечная рыбешка, подплывшая слишком близко, оказалась рассечена надвое одним молниеносным взмахом. Другие конечности, размером поменьше, схватили добычу и утащили прочь.

Грей постарался не думать о том, что за тварь является обладателем этих щупалец.

– Постарайся не двигаться! – крикнул он Джейсону.

К несчастью, именно в этот момент Стелла пришла в себя. Обнаружив, что Грей прижимает ее к груди, она непроизвольно начала вырываться, и тотчас же несколько щупалец черными змеями метнулись к ней.

Грей подумал было о том, чтобы выпустить акустический заряд, но вряд ли оружие оказалось бы эффективным против одних только конечностей, в то время как тело животного находилось снаружи. И тут ему в голову пришла другая мысль. Обитатели подземного мира были особенно чувствительны к звуку и вибрации. Возможно, одного-единственного заряда не хватит для того, чтобы отпугнуть неведомого хищника, но если бы удалось каким-нибудь образом усилить звук, превратить весь корпус снегохода в огромный резонатор…

– Джейсон, по моему сигналу давай живо ко мне!

Парень был напуган, но все-таки решительно кивнул.

Подняв ружье, Грей направил его в потолок. Хотелось надеяться, что акустический заряд в замкнутом пространстве не оглушит Джейсона, но выбора не было. Грей нажал на спусковой крючок. Отразившись от стальной крыши, звуковой импульс разнесся отголосками по всем отсекам снегохода, зазвеневшего огромным колоколом.

Вздрогнув от неожиданного звука, Джейсон выпустил трубу и полетел в воду, увлекая за собой Стеллу. Отметив, как щупальца судорожно сжались и отпрянули прочь из трюма, Грей набрал полные легкие воздуха и нырнул за молодыми людьми. Течение принесло Джейсона к нему. К счастью, парень не выпустил Стеллу.

Грей поймал обоих, и они вдвоем с Джейсоном поплыли к трапу, поддерживая девушку. Обессиленная, Стелла не смогла самостоятельно подняться по ступеням, и Ковальски пришлось втаскивать ее наверх. Харрингтон крепко обнял дочь.

– Все в порядке, папа, – пробормотала та, утыкаясь лицом ему в грудь.

Однако смертельная опасность по-прежнему нависала над всеми.

Поднявшись следом за Джейсоном в кабину, Грей указал на люк в крыше.

– Всем выбраться наверх!

Снегоход снова вздрогнул, поддаваясь напору воды.

– Мы застряли прямо под мостом, – объяснил Грей. – Можно попробовать выбраться наверх и переправиться на противоположную сторону.

Первым отправился Ковальски. Великану даже не пришлось пользоваться трапом, чтобы дотянуться до люка и вылезть на крышу, таща за собой свой тяжелый пулемет. Оказавшись наверху, Джо помог подняться Харрингтону и его дочери. Последними выбрались Джейсон и Грей.

Выпрямившись во весь рост, Пирс с облегчением увидел, что по обрушившимся шпалам можно будет легко залезть на остов моста.

– К нам гости, – угрюмо предупредил Ковальски.

Развернувшись, Грей увидел свет фар, перемещающийся навстречу вдоль реки. Это был ПГВ, устроивший засаду. Боевики Райта спешили убедиться в том, что с добычей покончено.

Пирс указал на противоположный берег, туда, где находился «Черный ход».

– Джейсон, ты берешь Стеллу и ее отца, поднимаешься на станцию и взрываешь заряды, наглухо запечатывая пещеру. Мы с Ковальски займемся остальными.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Джейсон.

– Нам устроили западню… долг вежливости требует отплатить той же любезностью. Если повезет, мы завладеем их вездеходом.

Парень изумленно уставился на него.

– Вы собираетесь расквитаться с Райтом?

– Если заряды по какой-то причине не взорвутся, нельзя допустить, чтобы ублюдок воспользовался ЗГДД как кнутом и выгнал экосистему пещер в окружающий мир.

Кивнув, Джейсон полез к опорам моста рядом с носовой частью снегохода. Грей и Ковальски двинулись к шпалам и искореженным стальным балкам, обвалившимся на корму.

Великан оглянулся.

– С каких это пор мы стали разделять силы?

17 часов 07 минут

Спустившись с разрушенного моста, Джейсон в сопровождении Стеллы и Харрингтона поспешил к вспомогательной станции, угнездившейся высоко на скале. На троих у них был лишь один ИНВ, поскольку Стелла потеряла свое оружие во время аварии. И все же после такого длительного пребывания в полной темноте даже один инфракрасный фонарик давал достаточно света, чтобы пользоваться приборами ночного видения.

«Это все равно что гулять по горам в полнолуние».

Джейсон окинул взглядом конечную цель пути. Станция «Черный ход» представляла собой россыпь громоздких модулей, втиснутых в высокую трещину в каменной стене. Нескольким секциям не хватило места, и они прилепились к скале, подобно гигантским кубикам, приклеенным к стене здания.

– Как туда попасть? – спросил Джейсон.

Судя по тросам под сводами пещеры, добраться до этой мансарды обычно можно было гондолой.

Стелла шла рядом с отцом, держа его за руку. Оба были покрыты ссадинами и синяками, в крови, но они упорно шли вперед через поля мха высотой по колено и толстым матам из чавкающих водорослей.

– Вон там трап, – сказала Стелла, указывая на каменную стену. – В скалу вбиты железные скобы, ведущие со дна пещеры к станции.

Они прошли ярдов тридцать, и тут громкий скрежет заставил Джейсона обернуться. Противостояние водного потока и застрявшего снегохода закончилось. Сорвавшись со сталагмита, машина адмирала Бёрда скрылась в пучине.

Чуть дальше яркие пятна фар приблизились к противоположному концу моста. Джейсон вознес молитву, прося небо о том, чтобы западня Грея оказалась удачной. В противном случае ПГВ без труда форсирует реку на плавающих гусеницах и продолжит погоню за беглецами.

Понимая это, Джейсон призвал своих спутников поторопиться.

– Слева! – предупредила Стелла.

Направив ружье в ту сторону, Джейсон посветил лучом инфракрасного фонарика. По равнине неслись какие-то тени, похожие на стаю волков, каждая размером с большую собаку.

Джейсон насчитал по меньшей мере десяток существ.

– Что это такое? – спросил он.

– Большие неприятности, – ответил Харрингтон.

17 часов 09 минут

Грей лежал на животе в кромешной темноте – крайне неприятное испытание, если учесть, какие жестокие существа населяли эту преисподнюю. В нескольких ярдах от него тяжело дышал Ковальски, судя по всему, чувствуя себя нисколько не лучше.

После того как они поднялись по обвалившимся шпалам на мост, Пирс приказал погасить инфракрасные фонарики. Он не хотел предупреждать приближающийся ПГВ о своем присутствии на этом берегу реки. Двое оперативников «Сигмы» проползли вслепую на четвереньках и укрылись за грудой камней ярдах в двадцати от моста. Также они вымазали свою одежду жидким илом, чтобы уменьшить тепловую характеристику своих тел.

В полной темноте какие-то создания ползали по коже Грея, жужжали у него перед лицом, привлеченные запахом пота и крови, сочащейся из раны на голове. Одни кусались, другие жалили. Пирс как мог отгонял их прочь.

К счастью, ждать пришлось недолго.

ПГВ подъехал прямо к мосту, ярко освещенный, так что Грей снял с глаз прибор ночного видения.

Широкие гусеницы скользнули по неровной земле, когда вездеход сделал резкий поворот, останавливаясь у самого берега протоки.

Через какое-то мгновение с правой стороны кабины открылась дверь. Выскочивший человек умело перекатился через гусеницу и распластался на земле. Подняв прибор ночного видения, он осмотрел противоположный берег реки.

– Вижу три цели! – крикнул он по-английски с британским акцентом. – Движутся… направляются к станции.

– Проклятие! – выругался водитель. – У каждого из этих ублюдков по девять жизней!

Лежащий на земле боевик осмотрел реку.

– Сэр, течение слишком коварное, чтобы переправляться на вездеходе. Нас может затянуть вниз.

– Понял. – Судя по голосу водителя, это был командир отряда. В его словах чувствовался заметный шотландский говор. – Купер, хватай АВМ и делай свое дело! – окликнул он третьего боевика.

Грей внутренне напрягся. За аббревиатурой АВМ, скорее всего, скрывалась арктическая винтовка под патрон «магнум», модификация знаменитой снайперской винтовки, предназначенная для использования в холодную погоду. Боевики решили перестрелять беглецов.

Грей подождал, когда из вездехода вылезет еще один человек. Спрыгнув на землю, боевик вставил в винтовку магазин и поднял ее к плечу, настраивая прицел.

– Не беспокойтесь, сэр, – доложил он. – Они как на ладони. Три выстрела на всех троих.

«То же самое и здесь…»

– Давай! – шепотом приказал Грей, прыгая вперед.

Лежащий справа от него Ковальски выстрелил. Его пулемет затрещал, вспарывая пулями грудь стрелку. Еще до того, как первый боевик упал, Джо развернул свое страшное оружие и сразил второго боевика, в командирской рубке. Тот рухнул в реку.

Добежав до ПГВ, Грей распахнул дверь и выпустил из ИНВ в упор в замкнутое пространство кабины очередь оглушительных акустических зарядов.

Внутри послышались крики.

Прежде чем Пирс успел опомниться, водитель выскочил в противоположную дверь, оглушенный, но сохранивший достаточную ясность ума. Он успел сообразить, каким будет продолжение атаки, а вот его товарищ оказался не таким расторопным. Грей вонзил ему в горло нож по самую рукоятку. Когда он выдернул лезвие, боевик захрипел, хватаясь за шею, и рухнул на сиденье.

Грей осмотрел кабину.

Больше никого.

«Значит, их было только четверо».

В ветровое стекло Грей увидел, как командир отряда бежит вдоль берега реки, умело прикрываясь корпусом вездехода от пулемета Ковальски. На бегу боевик вытащил рацию.

Если ему удастся связаться со своим командиром, предупредить о нападении, с надеждой использовать ПГВ как троянского коня придется расстаться. Райт скроется.

Выскочив из вездехода, Грей вскинул акустическое ружье, но он понимал, что расстояние слишком большое. К нему подбежал Ковальски с пулеметом в руках, волоча за собой ленту с патронами.

Командир отряда уже поднес к губам рацию.

«Слишком поздно…»

Но тут из воды вынырнула какая-то черная тень, схватила боевика за пояс и увлекла в реку. Отчаянно барахтаясь, несчастный скрылся под водой.

Грей узнал эти утыканные когтями щупальца. Выстрелы, как акустические, так и обычные, привлекли чудовище к берегу. Судя по всему, получив отпор в трюме вездехода, оно жаждало отомстить.

«Даже в аду месть сладка».

17 часов 11 минут

Джейсон бежал рядом со Стеллой и ее отцом. Он слышал выстрелы на противоположном берегу реки, но не смел оторвать взгляда от приближающейся стаи хищников, чтобы узнать, как дела у Грея и Ковальски.

Вскинув к плечу ИНВ, Джейсон прикрывал пожилого профессора и его дочь. Время от времени он стрелял в стаю, однако акустические заряды лишь ненадолго отпугивали хищников, позволяя беглецам выиграть немного времени. Что хуже всего, в результате частой стрельбы указатель уровня заряда ружья приблизился к красной отметке.

«Бак почти сухой…»

– Я уведу их за собой, – задыхаясь, бросил Джейсон, с трудом передвигая ноги в сапогах, облепленных грязью и тиной. – А вы бегите к станции!

Замедлив бег, он махнул рукой, указывая на скалу.

– Отец, беги! – Подтолкнув отца вперед, Стелла выхватила из-за пояса нож. – Я помогу Джейсону!

– Мы останемся все вместе, – тяжело дыша, сказал Харрингтон, останавливаясь вместе с молодыми людьми. – Leox depilis похожи на африканских львов. Они стремятся отделить от стада самое слабое животное. К тому же, я все равно не смогу добежать до скалы. Так что лучше мы все втроем займем здесь оборону.

Джейсон выстрелил еще раз, поразив головного Leox’a. Казалось, тот получил по морде удар бейсбольной битой. Остальные звери отпрыгнули влево и вправо, замедляя бег и дожидаясь, когда вожак стаи придет в себя.

«Значит, это вожак».

К этому времени Джейсон уже успел хорошенько рассмотреть хищников.

Их мускулистые тела были человеку по пояс, лишенная шерсти шкура в лучах инфракрасного фонарика отливала черным блеском. Морды по-волчьи вытянутыми, челюсти соединялись у основания черепа, что позволяло широко раскрывать пасть, утыканную рядами острых, как кинжалы, клыков. Чудовища напомнили Джейсону фотографии вымершего тилацина, тасманийского сумчатого волка.

Из пасти предводителя стаи вырвался рык, от которого волосы встали дыбом. Очевидно, это был вызов.

«Похоже, в этом подземном мире громкий крик являлся свидетельством храбрости».

Стая сомкнулась вокруг вожака, теперь уже двигаясь вперед гораздо осторожнее, готовая одним броском преодолеть расстояние до добычи.

Джейсон снова поднял ружье, и предводитель замедлил бег.

«Умная тварь… понимает опасность».

Единственная надежда Джейсона заключалась в том, что на близком расстоянии акустическое оружие окажется более эффективным, и это отпугнет стаю, заставит искать более легкую добычу. Взглянув на уровень заряда, он определил, что у него остался всего один выстрел, и нужно будет сделать его наверняка. А это означало, что надо дать стае подойти как можно ближе.

Джейсон прицелился в вожака, понимая, что это его главный противник.

К нему подошла Стелла.

– Дай мне ружье, – шепнула она.

Джейсон колебался.

– У меня есть одна мысль, – настаивала девушка.

Подчинившись, парень передал ей ружье, забрав взамен нож.

– Кажется, у нас остался последний заряд.

– В таком случае будем надеяться на то, что я не ошибаюсь в вопросах главенства в стае у этого вида.

Стелла достала из-под ствольной коробки маленький микрофон. Джейсон вдруг вспомнил наставление профессора об ИНВ: ружье не только стреляло акустическими импульсами, но и могло использоваться как мегафон для усиления звука, или же наоборот, с его помощью можно было подслушивать на расстоянии.

Прижав приклад к плечу, Стелла поднесла микрофон к губам. Вместо того чтобы целиться в бесшумно приближающихся зверей, она направила дуло в свод пещеры.

И зарычала.

Это было довольно правдоподобное подражание рыку вожака стаи, но только усиленное во сто крат, поскольку девушка нажала на спусковой крючок, выпуская к сводам пещеры громогласный вызов.

Оглушительный рев разнесся по всей пещере.

Услышав его, предводитель застыл на месте, боязливо присев на задние лапы. Несомненно, его напугал этот звук необычайной силы.

Джйесону вспомнилось то, что он сам подумал каких-нибудь пару минут назад.

«В этом подземном мире громкий крик являлся свидетельством храбрости».

Вожак попятился прочь от людей, сделав шаг, затем другой, не поворачиваясь к ним задом. Стая последовала его примеру, испуганно расходясь в стороны.

Затем по какому-то неведомому сигналу звери разом развернулись и бросились врассыпную, исчезая в темноте, жалобно повизгивая, готовые переключиться на менее громкоголосую добычу.

– Просто поразительно! – с восхищением посмотрел на Стеллу Джейсон.

Пожав плечами, та протянула ему ружье, теперь уже полностью разряженное. И все же у нее на лице мелькнула гордая улыбка, и она поспешно отвернулась, скрывая ее.

Беглецы продолжили путь к дальней стене. К счастью, оставшегося в ружье заряда еще хватало для работы инфракрасного фонарика, но что будет дальше?

Ускорив шаг, Джейсон преодолел последнюю сотню ярдов за считаные минуты. Высоко над головой тускло сияла вспомогательная станция, озаренная лампами аварийного освещения.

Подойдя вплотную к каменному обрыву, молодой человек осмотрел железные скобы, прикрученные болтами к скале. Они образовывали трап, уходивший вверх на высоту десяти– или двенадцатиэтажного здания, к «Черному ходу».

Подъем будет непростым.

– Смотрите! – вдруг воскликнула Стелла, указывая назад, в глубь пещеры.

Джейсон внутренне напрягся, ожидая нового нападения. Однако девушка указывала на пятно света на противоположном берегу протоки. Это был ПГВ. Развернувшись, машина направилась прочь.

Джейсон затаил дыхание, но тут вдалеке прозвучал троекратный гудок клаксона.

Это был условный сигнал.

У Грея и Ковальски все хорошо. Им удалось отбить у врага вездеход, и теперь они отправляются за Диланом Райтом.

«Судя по всему, они дождались, когда мы доберемся до стены».

Джейсон не знал, видят ли его товарищи, но он поднял руку.

«Удачи вам!»

Как выяснилось очень скоро, ему самому также пригодилось бы немного везения.

Как только Джейсон опустил руку, инфракрасный фонарик мигнул и погас, и все вокруг погрузилось в непроницаемую темноту.

Глава 27

30 апреля, 13 часов 22 минуты по Амазонскому поясному времени

Штат Рорайма, Бразилия

«Что я наделал?»

Кендолл сидел в лаборатории за экраном компьютера. Ему не оставалось ничего другого кроме как смотреть на большой жидкокристаллический монитор. На него выводилось в реальном времени изображение, поступающее с видеокамеры, установленной на дереве. Судя по размазанной черно-белой картинке, съемка осуществлялась с использованием матрицы, работающей в условиях недостаточной освещенности. На экране был виден густой лес, увитый лианами, укрытый сверху сплошным пологом листвы. Объектив камеры был направлен на поляну, вымощенную щебнем.

Посреди поляны стояли три высокие клетки. Знаки предупреждали о том, что решетка находится под высоким напряжением, как и ограждение террас жуткого сада Каттера.

«Несомненно, это и есть самый нижний уровень».

Хесс уже видел мельком изолированный участок влажного тропического леса. Но что еще скрывалось внизу?

На мониторе было видно, как Дженну затолкали в среднюю клетку. Судя по тому, как девушка прижимала руки к груди, избегая прикасаться к прутьям, было ясно, что ей также известно об опасности.

Рахей захлопнула дверцу.

– Наша мисс Бек сейчас должна испытывать первые признаки заражения, – заметил Каттер. Он расхаживал за спиной у Кендолла, а за ним неотлучной тенью маячил Матео. – Головная боль, возможно, боль в шее…

– Пожалуйста, не надо! – взмолился Кендолл.

Монитор показал, что Рахей и двое охранников удалились. Все трое с опаской озирались на окружающие джунгли, держа наготове электрошокеры и винтовки. Как только все забрались в кар, маленькая машина развернулась и направилась туда, откуда приехала.

– Зачем ты спустил Дженну вниз? – спросил Кендолл, оборачиваясь к Каттеру. – Почему оставил ее в одиночестве?

– О, она там совсем не одна.

В доказательство его слов что-то большое мелькнуло перед объективом камеры, слишком быстро, чтобы Кендолл успел разглядеть что-либо помимо здоровенных загнутых когтей и косматой шкуры. Однако и этого хватило, чтобы он в ужасе отпрянул от экрана, узнав чудовище.

– Не может быть… – простонал Хесс.

– Этот эксперимент был одним из первых, – пожал плечами Каттер. – Я воспользовался материалами, приведенными в одной из твоих работ. Если не ошибаюсь, она называлась «Повернуть вымирание вспять». Достаточно было взять вид, обитающий в настоящее время во влажных тропических лесах, и с помощью технологий рекомбинации подправить его генетический код, чтобы воскресить его вымершего предка.

Кендолл знал, что теоретически такое возможно. В лабораториях всего мира ученые работали над этим, и в ближайшие несколько лет они должны были добиться результатов. Уже многие исследователи искали пути воскресить мамонта, взяв за основу ДНК современного слона, другие старались получить вымершего странствующего голубя из его близкого родственника, обыкновенного голубя, а третьи работали над тем, чтобы возродить давно исчезнувшего тура, воспользовавшись генетическим материалом современных быков. Эти работы велись в соответствии с различными программами: «Оживление и возрождение», «Воскресение»; а одна программа с красноречивым названием «Лазарь» была посвящена воскрешению вымершей австралийской лягушки, которая вынашивала икру во рту.

«Но то, чего удалось добиться Каттеру…»

– Ты не оставишь девушку там! – воскликнул Кендолл.

– В настоящее время она в относительной безопасности, под защитой подключенной к электричеству решетки. Мы дадим ей еще полчаса, и за это время инфекция превратит ее в более примитивное существо. Тогда ты увидишь, каким станет будущее человечества, когда наш вид избавится от раковой опухоли разума.

Осознав, что Каттер намеревается заставить его смотреть на необратимую перемену, происходящую с Дженной, Кендолл почувствовал, как у него наворачиваются слезы.

– Но в твоих силах это остановить, – продолжал Каттер. – Просто скажи мне, какой КНК-вид содержит генетический ключ, отпирающий твою бронированную вирусную оболочку. Одно только слово… и все это закончится. И дальше всем займусь уже я сам.

Хесс понимал, что, получив последний недостающий кусочек информации, Элвз сможет восстановить весь процесс.

– Не тяни слишком долго, – указал на экран Каттер. – От той заразы, которая поразила мисс Бек, есть лекарство, однако его необходимо ввести в течение часа, иначе последствия для нервной системы станут необратимыми.

– Лекарство есть? – сглотнул подступивший к горлу комок Кендолл.

– А то как же. – Каттер оглянулся на громадный холодильник в противоположном конце лаборатории. – Белок, являющийся зеркальным образом того, что я создал. Он способен восстановить участки головного мозга, поврежденные прионом, но, как я уже сказал, тут есть определенные временны́е ограничения. Точка, откуда для мисс Бек уже не будет возврата.

Однако Кендолла тревожила не только судьба девушки-рейнджера.

– Если я назову тебе этот вид, ты скажешь, как остановить распространение заразы в Калифорнии?

Каттер почесал подбородок, притворяясь, будто ему приходится принимать сложное решение.

– Я человек слова, – наконец сказал он. – Таким было мое первоначальное предложение. Однако оно было сделано до того, как у нас появилась мисс Бек.

– Что ты хочешь сказать?

– Скажи мне то, что я хочу знать, и я предоставлю тебе выбор. Я или научу тебя, как уничтожить кошмар, вырвавшийся из твоей лаборатории… или спасу мисс Бек. Но только что-нибудь одно.

Кендолл сидел, уставившись на монитор. Он понимал, что рано или поздно ему придется сказать Каттеру правду. Со временем ублюдок все равно вырвет ее из него.

Хесс повернулся к Элвзу.

– Тебе понадобится кровь одного из животных, обитающих в Антарктиде, – едва слышно произнес он, признавая свое поражение.

– Какого именно?

– Volitox ignis.

Теперь Каттер задумался уже всерьез.

– Огненного угря… Да, весьма непростая задачка. Мне нужно сделать один звонок, пока еще не слишком поздно. Похоже, я несколько поспешил с осуществлением своих замыслов… Как говорится, «побежал впереди паровоза».

Он повернулся, собираясь уходить.

– Каттер, ты обещал!

– Ну конечно, извини. – Элвз остановился. – Итак, что ты выбираешь? Спасти мисс Бек… или весь мир?

Кендолл снова уставился на экран, на девушку, съежившуюся в клетке. В то же время он мысленно представил пятно смертельной заразы, расплывающееся в горах Калифорнии.

«Дженна, прости меня…»

– Как уничтожить то, что я сотворил? – спросил он, решительно поворачиваясь к Каттеру.

– На самом деле решение проще простого. Неужели ты никогда не задумывался над тем, почему биосфера пещер под Антарктидой так и не вырвалась в окружающий мир? Определенно, в прошлом уже случались выбросы, утечки. Но только в небольших количествах. Подозреваю, для распространения по всему земному шару потребовалось бы что-то более значительное.

Кендолл тщетно старался найти ответ. Что в Антарктиде уникального? Что сдерживает под землей этот таинственный мир? Соленая морская вода, лед, холод? В своей лаборатории он уже экспериментировал со всеми этими параметрами.

– Мы испробовали и низкие температуры, и растворы различных солей, в том числе тяжелых металлов, такие, какие содержатся в воде антарктических морей, – признался он. – Ничто не берет этот вирус.

– Друг мой, это все потому, что ты мыслишь мелко… вот в чем всегда была твоя главная проблема. За деревьями ты не видишь леса. А тут надо мыслить глобально.

Каттер насмешливо поднял бровь.

Кендолл задумался над значением этого слова.

Глобально…

К чему он клонит?

И вдруг до него дошло.

13 часов 24 минуты

Дженна потерла затылок, следя за тем, чтобы не приближаться к прутьям решетки. Тупая боль в шейном позвонке превратилась в мышечный спазм, посылающий молнии огненной боли во все уголки черепной коробки. Болели даже глаза, отчего приглушенный зеленый полумрак казался ослепительно-ярким.

Женщина понимала, о чем говорят эти симптомы.

Болезнь уже идет полным ходом.

«Я Дженна Бек, дочь Гейл и Чарльза Беков, – как заклинание твердила Дженна, опасаясь того, что с нею будет. – Я живу на углу Д-стрит и авеню Ли-Вайнинг. Мою собаку зовут Никко, я родилась…»

Сквозь нестерпимую головную боль она старалась удержать все то, что определяло ее как личность, постоянно проверяя свою память на предмет появления провалов.

«Но пойму ли я, что со мной происходит?»

Дженна глубоко задышала, впитывая буйный аромат джунглей, стараясь обрести опору, сдержать боль. Повсюду вокруг слышался стук падающих капель воды, шелест крыльев, скрип ветвей, шепот листьев.

Один момент не давал девушке покоя, угнездившись в подсознании.

Здесь было слишком тихо. Дженна не слышала ни пения птиц, ни болтовни обезьян, ни торопливых движений какого-нибудь мелкого испуганного существа, пробирающегося в густой траве.

И тут, как будто кто-то почувствовал ее страх, слева от нее треснула ветка. Взгляд Дженны метнулся в ту сторону, но она успела разглядеть только мелькнувшую тень. Напрягая зрение, женщина попыталась проникнуть сквозь сплошную стену папоротника, окружающую поляну.

Ничего.

Но Дженна еще не забыла сердитый рев, предельную осторожность охранников, сопровождавших ее сюда.

«Я здесь не одна».

13 часов 25 минут

«Нужно мыслить глобально».

Не в этом ли с самого начала крылся ответ?

Закрыв глаза, Кендолл представил себе нашу вращающуюся планету, застывшую кору, плавающую на поверхности расплавленного моря, а внутри твердое железное ядро размером в две трети Луны. Конвекционные течения в жидкой мантии, а также кориолисовы силы, вызванные вращением Земли, выступают в роли гигантской динамомашины, порождающей сильное магнитное поле.

– Магнетизм! – воскликнул Хесс. – Вот что удерживает теневую биосферу под Антарктидой!

– А где на нашей планете магнитное поле наиболее сильное?

– На полюсах. – Кендолл мысленно представил силовые линии, выходящие из полюсов и окружающие земной шар. – А самое слабое оно на экваторе.

– А где еще?

Кенделл понял, что ответ как-то связан с местонахождением Адского мыса. Он представил себе этот горячий мир под толщей льда, идеальный инкубатор для необычных форм жизни: сернистые испарения, бурлящая вода.

– Зоны геотермальной активности, – сказал Хесс, поворачиваясь к Элвзу. – В местах вулканической деятельности магнитное поле Земли самое слабое.

– Верно. Расплавленная магма, расположенная под этими зонами, не может сохранять ферримагнитные свойства, что создает местные провалы в магнитном поле Земли, если угодно, островки в море более сильных магнитных течений.

Кендолл представил Адский мыс в виде острова, окруженного мощным магнитным полем Антарктиды. Он по-прежнему не мог поверить в то, что силы этого поля достаточно, чтобы удерживать чужеродную жизнь. Определенно, что-то сделало теневую биосферу особенно чувствительной к магнитным полям, и это «что-то» было обусловлено ее сущностью.

– КНК, – высказал свою догадку вслух Кендолл, выпрямляясь в кресле. – Вся жизнь там основана на генетической спирали, основой которой является не дезоксирибонуклеиновая кислота. Она уникальна, не похожа на всю остальную жизнь. Место глюкозы заняли мышьяк и фосфат железа. – Он посмотрел Каттеру в лицо. – Все дело в железе, ведь так? Вот что делает КНК-жизнь восприимчивой к магнитным полям.

– Я изучал эту структуру с помощью фотоэлектронной спектроскопии и рентгенографии. Наночастицы железа образуют кольца по всей спирали КНК, выступая в роли основы.

– И если подвергнуть спираль воздействию магнитного поля определенной частоты, ее можно разрушить. – Кендолл с надеждой посмотрел на Каттера. – Ты рассчитал силу воздействия?

– Рассчитал… и проверил все на практике. И ничего из ряда вон выходящего тут нет. Твое родное Управление по контролю за продуктами и лекарствами уже проводило опыты по уничтожению с помощью переменных магнитных полей бактерий, вирусов и грибов в воде и пищевых продуктах. Я просто использовал результаты этих работ и определил комбинацию полей, которая лучше всего действует в данном случае.

Хесс мысленно представил, как организм, сотворенный в его лаборатории, съеживается и погибает, оставляя после себя синтетически созданную капсулу, подобно сброшенной змеиной коже.

– Не обладая этим средством, – продолжал Каттер, – я ни за что не выпустил бы твой вирус. Как и ты, я не хочу, чтобы творение твоих рук уничтожило весь мир. Больше того, если бы ты, вместо того чтобы получить ответ на этот вопрос, предпочел спасти мисс Бек, я бы все равно открыл тебе правду. Я ведь не могу допустить, чтобы мир умер прежде, чем я смогу его спасти, правда?

Кендолл перевел взгляд на монитор. Ощутив укол разочарования, он сделал над собой усилие, подавив его. Опасность по-прежнему оставалась слишком серьезной.

– Значит, ты дашь мне возможность сообщить властям Калифорнии о магнитном лекарстве?

– В свое время.

– Что ты хочешь сказать?

– Насколько я слышал, твои блистательные коллеги собираются взорвать в горах ядерную бомбу. Страшная глупость. Как нам обоим известно, толку от этого будет немного: напротив, твой организм распространится на еще большую территорию, а вся местность на десятилетия окажется заражена радиацией. Но человеку такое очень нравится – сначала уничтожить и лишь затем подумать. Вот почему как биологический вид мы обречены.

– Но ты ведь сказал, что не хочешь, чтобы мой организм уничтожил мир?

– Не хочу. Как только ты предложишь решение, вся эта грязь будет расчищена, просто потребуется чуть больше времени. А пока все будут заняты, я без помех займусь своим делом.

– Ну, а радиоактивное заражение? Вред живой среде?

– Земле уже приходилось заживлять подобные раны, нанесенные человеком, и сейчас она также справится. – Картер вздохнул. – К тому же мне на руку то, что всеобщее внимание будет приковано к другому месту. А тем временем Судный день незаметно подкрадется сзади.

«Ты имеешь в виду творение своих собственных рук».

– А теперь прошу меня извинить, я должен сделать звонок. Позаботиться о том, чтобы получить образец крови Volitox’a, пока еще не слишком поздно.

– Слишком поздно?

Каттер ответил не сразу.

– Вы слишком долго скрывали этот подземный мир, Кендолл, не давая ему полностью раскрыть свой потенциал.

Хессу показалось, что он познал всю глубину отчаяния и шока.

– Что… что ты замыслил?

– Я собираюсь выпустить эту жестоко прекрасную и чудесно агрессивную биосферу в наш мир. На мой взгляд, ей пришла пора выйти за пределы своего крошечного изолированного островка. Конечно, кто-то погибнет в пути, став жертвой тех самых магнитных потоков, о которых мы говорили, но, как тебе прекрасно известно, природа является величайшим изобретателем. При таких количествах и при таком разнообразии кто-то обязательно выживет и приспособится, привнеся в наш мир выносливость и изменчивость КНК – замечательные качества, чтобы пережить грядущие суровые испытания.

Кендолл пришел в ужас при мысли о том, какой ущерб окружающей среде будет нанесен внезапным появлением столь большого количества чужеродных видов жизни. Целая агрессивная биосфера ворвется в беззащитный мир. Экологические последствия этого будут опустошительными.

– Я собираюсь соединить ваш древний подземный мир с миром современным. И во время этой войны я выпущу отсюда своих питомцев, привнеся в мир новый генетический материал, ускорив эволюционный процесс за счет способности обмениваться генами между различными видами. В результате получится настоящий генетический тигель, законом в котором будет выживание наиболее приспособленных. Перефразируя древнего китайского полководца Сунь Цзы, «внутри такого беспорядка кроется возможность».

Хесс в ужасе побледнел.

– Кендолл, ты можешь примкнуть ко мне. И стать свидетелем преобразований, рождения нового Эдема, свободного от вырождающего воздействия человека.

Тот представил себе порожденный прионом пожар, отбрасывающий человечество в первобытное состояние.

Каттер шагнул к компьютеру, и в его глазах появился блеск возбуждения.

– Взгляни на то, какой будет грядущая война, в ходе которой человечество избавится от разума, этой чумной заразы, и наконец вернется к закону природы.

Хесс понял, о каком законе прямо-таки с религиозным фанатизмом говорил Каттер.

Закон джунглей.

Каттер нажал клавишу.

На экране дверца в клетку Дженны распахнулась.

13 часов 29 минут

– Долго еще? – окликнул сержанта Суареса Пейнтер.

– Около тридцати минут, сэр.

«Слишком долго».

Пейнтер нетерпеливо заерзал в кресле. Правое плечо у него горело, и боль еще больше распаляла тревогу. Он остро чувствовал, что время поджимает. Через полтора часа в Калифорнии будет взорвана ядерная бомба.

«А я здесь задницу просиживаю…»

Еще через минуту Суарес крикнул:

– Сэр, подойдите сюда и взгляните вот на это!

Радуясь любой возможности отвлечься, подвигаться, Кроу расстегнул ремень и, пригибаясь, прошел в кабину «валора». Освободившись от ремней, Дрейк последовал за ним.

– В чем дело? – спросил Пейнтер.

Вручив ему бинокль, Суарес указал на виднеющуюся вдалеке плоскую гору. Расстояние до тепуи все еще оставалось слишком большим, чтобы различить какие-либо подробности, но все же Кроу послушно взял бинокль.

Разыскав второй бинокль, Суарес протянул его Дрейку.

Пейнтер навел резкость на отдаленную гору, окутанную по бокам туманом.

– Взгляните на южный склон, – объяснил сержант. – Покачайся из стороны в сторону, – добавил он, обращаясь к летчику.

Пилот заложил вираж, и Пейнтеру пришлось опереться о раненое плечо на переборку, чтобы устоять на ногах. Он напряг зрение, всматриваясь в бинокль.

Сначала он ничего не увидел – только изрезанные ветром и дождями скалы и редкая поросль деревьев на северном склоне. Затем самолет снова качнулся, и на южном склоне на фоне каменного леса что-то ярко блеснуло в лучах солнца.

– Чтобы так сверкать, это что-то должно быть металлическим, – присвистнул Дрейк.

– Я внимательно рассматриваю это место уже минуты две, – сказал Суарес. – По-моему, это ветряной генератор.

Турбина?

Пейнтер прищурился, однако ему по-прежнему не удавалось разглядеть достаточно деталей, чтобы убедиться наверняка. Однако у сержанта были молодые зоркие глаза, и он имел несчетное количество часов налета в качестве воздушного наблюдателя.

Пейнтер поверил ему на слово. А если на этой горе установлены ветряные генераторы, значит, кто-то устроил на вершине лагерь.

И это мог сделать только один человек.

Каттер Элвз.

– Эта «птичка» никак не может лететь быстрее? – спросил Пейнтер.

Новая информация еще больше подхлестнула его нетерпение поскорее оказаться на земле.

– Уже выжимаем все, что только можем, – ответил летчик.

– До места еще двадцать семь минут, – взглянув на часы, сказал Суарес.

13 часов 33 минуты

Щелкнувший замок дверцы клетки заставил Дженну вынырнуть из облака тумана. Не обращая внимания на заполнившую череп боль, она подняла взгляд. Неумолимая красная лампочка над дверцей сменила свой цвет на зеленый.

Дверца приоткрылась на несколько дюймов.

Женщина продолжала стоять без движения, опасаясь, что это какая-то уловка. Воспользовавшись резиновой подошвой ботинка, она прикоснулась к прутьям решетки. Электрического разряда не последовало, поэтому Дженна распахнула дверцу до конца и вышла из клетки. Под ее ботинками захрустел щебень.

Услышав этот негромкий звук, женщина застыла, чувствуя, как у нее на ноющем от боли затылке волосы поднимаются дыбом. Она изучила дорожку, уходящую в лес, и вспомнила ворота и находящуюся под напряжением ограду, закрывающие доступ на нижний уровень.

«Даже если я туда доберусь, дальше дороги все равно нет».

Дженна оглянулась на клетку. Возможно, безопаснее всего было бы остаться внутри, под надежным запором, однако решетка находилась под напряжением не зря. Это позволяло предположить, что одних стальных прутьев еще недостаточно, чтобы защитить от обитателей здешнего леса.

И все же сталь лучше, чем ничего.

Дженна попятилась назад к клетке – но дверь захлопнулась у нее перед носом. Лампочка снова зажглась красным светом.

«Туда я больше не попаду…»

Она напрягла мозг, стараясь что-нибудь придумать, но мысли ее стали скользкими и больше не могли подолгу сосредоточиться на чем-то одном. Ей хотелось списать рассеянность на боль и страх, но она опасалась, что это состояние является признаком чего-то гораздо более страшного.

– Я Дженна Бек, дочь Гейл и Чарльза Беков, – прошептала девушка, обращаясь к безмолвному лесу. – Я живу на углу Д-стрит и авеню Ли-Вайнинг…

«Стоп! Тут что-то не так».

Дженна представила себе небольшой домик в викторианском стиле с зеленой крышей.

«Вот где я живу…»

Почерпнув силы в этом воспоминании, она продолжала:

– Мою собаку зовут Никко, а родилась я…

С каждым произнесенным шепотом словом Дженна делала еще один шаг через поляну, стараясь держаться подальше от дороги, хотя решение это не было осознанным. Инстинкт приказывал ей спрятаться, уйти с открытого места. Дженна решила положиться на инстинкт. Дойдя до опушки, она шагнула в погруженную в полумрак чащу. Заклинание постепенно перешло во внутренний монолог.

«Мои лучшие друзья – Билл и Хэтти. – Дженна сосредоточилась, отчетливо воскрешая в памяти лицо пожилой индианки. – Хэтти из племени пайютов… она из клана катца… – Девушка застыла на мгновение, стараясь вспомнить это сложное название. – Она из клана катцадика… точно».

Девушка протянула руку, чтобы убрать с дороги лист папоротника, – но она забыла о необычных свойствах местной флоры. Растение отпрянуло от ее прикосновения, сворачиваясь в тугой комок.

За съежившимся папоротником открылось здоровенное животное, всего в нескольких ярдах. Оно стояло на четырех массивных лапах, размером с носорога, но косматое, словно бурый медведь, и с длинным толстым хвостом. Его передние лапы заканчивались зловещими загнутыми когтями, по пяти на каждой. Голова сидела на короткой мускулистой шее. Большие черно-коричневые глаза не отрываясь смотрели на Дженну.

Девушка застыла. Познаний в зоологии ей хватило, чтобы определить, что зверь перед ней относится к семейству ленивцев, медлительных травоядных животных, обитающих на деревьях во влажных тропических лесах Бразилии. Однако этот экземпляр обладал прямо-таки чудовищными размерами своего далекого предка-гиганта. Хотя животное своим видом напоминало доисторические времена, на самом деле этот вид вымер всего десять тысяч лет назад.

«Мегатерий, – вспомнила Дженна. – Гигантский ленивец, живший когда-то на земле».

Она почувствовала, что это существо такое же чужеродное создание, как и всё, что она видела по дороге сюда. В подтверждение ее догадки ленивец оскалился, открывая мощные острые клыки, предназначенные для того, чтобы срывать мясо с костей.

Это животное не было травоядным – это был хищник, рожденный в новом мире.

Взревев, ленивец встал на задние ноги, поднявшись на добрых двенадцать футов. Длинная рука с молниеносной быстротой метнулась вперед, сломав пополам толстую ветку.

Отпрянув назад, Дженна споткнулась.

Джунгли вокруг огласились утробным ревом, который отразился от каменных стен, не позволяя собраться с мыслями.

И все же женщина вспомнила козлиную тушу, сброшенную сверху на дорогу, возможно, в качестве предостережения.

Подчиняясь инстинкту, она подняла взгляд – и вскрикнула, увидев большую тень, упавшую на нее из-под полога леса.

Глава 28

30 апреля, 17 часов 33 минуты по Гринвичскому времени

Земля Королевы Мод, Антарктида

– Сколько времени еще нужно, чтобы наладить эту проклятую штуковину? – спросил Дилан, указывая зажатой в кулаке рацией на частично собранную тарелку ЗГДД.

Фары большого ПГВ освещали группу из трех человек, занятых установкой шести больших панелей, каждая весом по восемьдесят фунтов, в вертикальной раме. Еще двое подсоединяли кабели к портативному дизельному генератору. Дилан выбрал место в самой дальней точке Колизея. Тарелка акустического генератора должна была быть направлена на вход в систему пещер, в сторону станции «Адский мыс».

Пока что все шло хорошо.

Дилан оставил на станции небольшой отряд. Эти люди с помощью взрывчатки и огнеметов проделали сквозной проход через всю станцию, открыв путь в окружающий мир. Работы заняли много времени, поскольку требовалось соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не привести в действие заряды взрывчатки, оснащенные защитным механизмом, срабатывающим при попытке их обезвредить.

Но все прошло замечательно.

Теперь оставалось только погнать обитателей затерянного мира к новому выходу. ЗГДД 4000Х, который заканчивали собирать люди Дилана, мог выдать раздирающие слух сто шестьдесят два децибела и обладал дальностью действия до трех миль и даже больше, если учесть акустические свойства замкнутого пространства пещер.

– Ну, долго еще? – снова спросил Дилан.

– Нам нужно еще десять минут, – ответил один из боевиков, дергая шнур стартера, чтобы запустить генератор.

– Крайстчерч и Райли, вы со мной! – крикнул Дилан, перекрывая шум заработавшего дизеля. – Снимите с крыши вездехода маленький ЗГДД, возьмите его аккумулятор и устройство дистанционного управления и подключите их к четырехтысячному.

Боевики без вопросов выполнили его распоряжения, даже несмотря на то что новые приказы шли вразрез с первоначальным планом. Дилан и его люди понимали, к чему приведут их действия, сознавали, какой экологической катастрофой обернется контакт вырвавшейся на свободу изолированной агрессивной биосферы с окружающим миром, однако им платили так хорошо, что это не имело значения. Разбираться с этими проблемами придется кому-то другому.

И все же Дилана беспокоило то, что он не знает весь план.

Особенно его встревожил последний звонок. Он уставился на зажатую в руке рацию. Вызов был сделан из Южной Америки, соединение установилось через станцию «Адский мыс». Похоже, Каттер Элвз решил в самый последний момент изменить параметры операции. Обговорив дополнительную щедрую премию, Дилан в конце концов согласился, задвинув тревоги подальше.

Двести тысяч фунтов стерлингов принесли ему душевное спокойствие.

Крайстчерч спрыгнул с вездехода, держа под мышкой двухфутовую тарелку с такой легкостью, словно это был продолговатый мяч для регби. И действительно, у него было телосложение профессионального регбиста, с крепкими ногами и мощными руками. За ним последовал Райли, на голову выше и на десять стоунов[16] легче, с аккумуляторной батареей и смотанным кабелем в руках.

Когда боевики подошли к командиру, тот указал им в глубь тоннеля, который открывался позади вездехода и вел неизвестно куда.

– Похоже, нам придется немного поохотиться.

– На кого? – спросил Райли.

– Нам нужен Volitox.

Боевики переглянулись. Видно было, что эта перспектива пришлась им не по душе. Дилан их не винил, но приказ есть приказ. К тому же он был готов принять брошенный вызов. Его левая рука опустилась на рукоятку лежащего в кобуре старинного пистолета. Дилан с нетерпением ждал возможности проверить свое мастерство в единоборстве с самым агрессивным обитателем подземного мира – и самым опасным.

«И все же в этом проклятом месте, – он бросил взгляд на портативный ЗГДД, – лишняя осторожность не помешает».

– Сэр! – окликнул его один из боевиков, указывая на показавшийся вдалеке свет фар.

Это возвращался отряд Маккиннона.

«Ну наконец-то!»

– Как только они прибудут сюда, – распорядился Дилан, – начинайте собираться. И оставайтесь на связи.

Убедившись в том, что его люди справятся и без него, он тронулся в путь. И все же что-то тревожило его, не давало ему покоя. Пройдя ярдов пятьдесят вдоль реки, вытекающей из Колизея, Дилан оглянулся на залитую ярким светом рабочую площадку, затем перевел взгляд на фары приближающегося вездехода.

Некоторое время назад Маккиннон вышел на связь и доложил о том, что западня, устроенная на колесный снегоход Харрингтона, увенчалась успехом. Солдат до мозга костей, шотландец обещал позаботиться о том, чтобы в живых никого не осталось. Однако больше от Маккиннона не было никаких известий.

Внимание Дилана было отвлечено неожиданным звонком из Южной Америки, и он особенно не задумывался над молчанием своего заместителя. Но сейчас…

Перед глазами возник находчивый американец, которого он успел мельком увидеть в трюме снегохода.

– Остановиться! – приказал Дилан. Достав рацию, он переключил ее на канал связи с Маккиноном. – Говорит Райт. Маккиннон, как у тебя дела?

Подождав тридцать секунд, майор повторил запрос.

По-прежнему молчание.

Тяжело вздохнув, он вызвал отряд, оставшийся собирать ЗГДД, и тотчас же получил ответ.

– Сэр?

– Излучатель собран?

– Все готово.

– Продолжайте вызывать Маккиннона. Если ответа от него так и не будет, когда его вездеход подойдет к вам на тридцать ярдов, включайте генератор.

– Но ведь звуковой удар оглушит их…

– Делайте как я приказал. Как только вездеход остановится, выключайте генератор и идите вперед, с оружием наготове. Захватите вездеход.

– Будет исполнено, сэр.

Дилан опустил рацию.

«Никаких сюрпризов больше не будет».

Он указал вперед.

– А теперь давайте подстрелим Volitox’a.

17 часов 43 минуты

Грей рассматривал в прибор ночного видения боевиков, суетящихся вокруг огромной тарелки ЗГДД. Он насчитал девять человек. Некоторое время назад сам Дилан вместе с двумя боевиками удалился в глубь пещеры.

«Плохо… даже несмотря на то что на нашей стороне фактор внезапности».

– Готов? – крикнул Грей, чтобы его услышали.

Ковальски сидел за штурвалом ПГВ. За то короткое время, которое потребовалось, чтобы пересечь эту обширную пещеру, великан уже научился мастерски управлять гусеничной машиной.

– Всегда готов!

Ковальски похлопал по лежащему на коленях пулемету, словно проверяя, что оружие на месте.

Грей крепче стиснул ИНВ, практически полностью разряженный в ходе интенсивного использования.

Рация на приборной панели снова запищала.

– Маккиннон, ответь! Если у тебя вышла из строя рация, помигай фарами, если ты нас слышишь!

Ковальски вопросительно оглянулся на Грея.

Это был уже третий вызов за такое же количество минут.

– Ни в коем случае! – остановил великана Пирс. – Это не снимет подозрения, а только усилит их!

Бывшие бойцы британского спецназа, ждущие их впереди, еще могли поверить в то, что ПГВ лишился связи, – в конце концов, во время боя ему могли перебить антенну, – однако последний запрос, скорее всего, ловушка. Должно было произойти что-то невероятное, чтобы оборудование продолжало принимать сигналы, но не могло их передавать.

«Сейчас лучше всего строить из себя глухонемых».

– Ребята начинают беспокоиться, – заметил Ковальски.

Не имея выбора, они молча продолжали двигаться вперед, затаив дыхание, ожидая неизбежное. И наконец это произошло.

Весь мир взорвался, издал оглушительный крик, от которого задрожало ветровое стекло. Грею показалось, что ему в уши воткнули сосульки. Перед глазами у него все померкло. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота.

За дребезжащими стеклами ПГВ все разом пришло в движение. Всевозможные твари бросились врассыпную, спасаясь от какофонии. Перепуганные создания метались из стороны в сторону, уносились вскачь, ползли. Мимо с грохотом пробежал громадный Pachycerex, размытым пятном мелькнув перед затянутыми пеленой слез глазами Грея. Вскоре он уже не мог различить никаких деталей – только движение, приливной волной отступающее под акустическим натиском.

«Долго я не продержусь…»

Грей увидел, как Ковальски повалился на штурвал.

Лишившись управления, вездеход потерял скорость и остановился.

Тут и сам Пирс упал набок, сползая по двери. И все же у него успела мелькнуть одна последняя мысль.

Это была тревога, не за себя, но за других.

«Джейсон, надеюсь, вы добрались до «Черного хода»…»

17 часов 44 минуты

«Остановите же его наконец!..»

Джейсон висел на стене пещеры, зацепившись согнутой в локте рукой за железную скобу, прикрученную к каменной поверхности. Ноги его цеплялись за ступеньку, другой рукой он обхватил голову, стараясь отгородиться от оглушительного звука, не дать черепу расколоться надвое. По его лицу текли сопли, смешанные со слезами.

Вдалеке, в противоположном конце Колизея, горела звезда, обозначающая лагерь Дилана Райта. Поднимаясь по трапу, Джейсон то и дело оглядывался в ту сторону, опасаясь, что английские боевики закончат свою работу и включат акустический генератор до того, как он и его спутники успеют укрыться в звуконепроницаемом модуле вспомогательной станции.

И вот минуту назад сбылись его худшие опасения.

Джейсон также следил за маленькой звездочкой, ползшей по дну пещеры. Это был вездеход, отбитый у боевиков Греем. Поднимаясь по стене, парень отслеживал его медленное продвижение, но теперь ПГВ застыл на месте. Оставалось только гадать, каким мощным был акустический заряд в непосредственной близости от источника звука.

Сделав над собой усилие, Джейсон выкрутил шею и посмотрел вверх. Стелла и ее отец находились в нескольких ярдах над ним. У профессора на ремне висел маленький фонарик. Случайно оказавшийся у Стеллы в рюкзаке, он был единственным источником света. Девушка отдала его своему отцу, чтобы тот лучше видел скобы трапа.

Это была ошибка.

Внезапно звук оборвался, так же резко, как и начался. Застигнутый врасплох, Джейсон на какое-то мгновение сорвался ногами со скобы. Торопливо нащупав опору, он снова забрался на ступеньку, учащенно дыша и вцепившись в скобу обеими руками. Казалось, сила звука прижимала его к стене, и теперь, когда вдруг наступила тишина, его тело непроизвольно отпрянуло назад.

Джейсон понимал, что это лишь иллюзия, порожденная растревоженными органами чувств. И тем не менее он еще пару секунд постоял, крепко держась за трап, и только затем поднял взгляд вверх.

Стелла смотрела на него, освещенная сзади фонариком на поясе ее отца.

– Со мной все в порядке, – пробормотал Джейсон. В ушах у него по-прежнему стоял оглушительный звон, и он отвечал только на выражение тревоги у девушки на лице.

У Стеллы над плечом мелькнула какая-то тень.

Hastax.

Очевидно, все еще оглушенная громким звуком, птица набросилась на ближайшую цель, раздражающий яркий свет, вторгшийся в ее владения. Набросившись сверху на пожилого профессора, она нанесла удар вскользь – достаточно сильный, чтобы Харрингтон сорвался с трапа.

Словно в замедленной съемке Джейсон увидел, как профессор, кувыркаясь, пролетел мимо него, беззвучно растворяясь в темноте, превращаясь в крохотную звездочку.

Вскрикнув, Стелла протянула руку, словно собираясь броситься в бездну вслед за отцом.

– Стой! Я спущусь вниз! – Джейсон начал быстро спускаться по трапу, хотя у него и не было почти никакой надежды. – Извини, Стелла, но ты должна подняться на станцию. И взорвать заряды.

Вот только не слишком ли поздно?

Бросив взгляд вниз, Джейсон увидел, что там уже пришли в движение тени, озаренные биолюминесцентностью, бегущие прочь от источника звука. Даже этот краткий акустический импульс мог привести к роковым последствиям. Паника неизбежно распространится, разрастется по всему длинному тоннелю, ведущему к выходу, подобно катящемуся с горы снежному кому.

Джейсон оглянулся на отдаленные огни лагеря боевиков и со всей определенностью понял еще одно. «Этот заряд не будет последним». И с каждым последующим гудком паника будет только усиливаться. Если не запечатать выход, мир будет обречен.

– Подожди! – со слезами в голосе окликнула его Стелла. – Я не могу…

У Джейсона не было времени на споры.

– Ты должна!

– Да выслушай же меня, черт побери!

Остановившись, Джейсон посмотрел на нее.

– Я… я не знаю пароль, – всхлипнув, выдавила девушка. – Он известен только моему отцу.

Такую возможность Джейсон никак не предвидел. Он предполагал, что Стелла также знает пароль. Посмотрев вниз, парень увидел у основания трапа маленькую точку света. Закрыв глаза, он сделал вдох, успокаиваясь, и снова их открыл.

– Все равно поднимайся наверх, – сказал он. – Подготовь все, что нужно. Я присоединюсь к тебе, как только смогу.

– Хорошо, – тихим, слабым голосом ответила Стелла.

«Вот и отлично».

Даже если она ничего не сможет сделать, Джейсон не хотел, чтобы она увидела своего отца в том состоянии, в каком он ожидал застать его внизу.

Молодой человек начал быстро спускаться, моля бога о том, чтобы Харрингтон еще был жив.

Глава 29

30 апреля, 13 часов 45 минут по Амазонскому поясному времени

Штат Рорайма, Бразилия

Дженна отпрянула от черной тени, падающей из-под полога листвы. Судорожно вскрикнув, она попыталась понять, что за существо спрыгнуло на землю перед ней. Это был долговязый мальчишка лет десяти-одиннадцати, с черными волосами и ярко-голубыми глазами. Он был босой, в шортах и жилете с накладными карманами, надетом поверх футболки.

Подбежав к женщине, мальчишка схватил ее за руку и потащил за собой.

– Идем…

В другой руке он держал длинный желтый электрошокер.

Пацан указал на гигантский папоротник, который уже начал снова расправлять свои листья, скрывая стоящего за ним гигантского зверя. Мегатерий опустился на все четыре ноги и расправил плечи. Его торчащая дыбом шерсть была покрыта черными и бурыми полосами – идеальная маскировка для этого погруженного в вечный полумрак первобытного леса.

Зверь снова оскалился, обнажая длинные, острые клыки.

Мальчишка нажал кнопку электрошокера. Между подковообразными контактами заплясали ярко-голубые искры. Судя по всему, это устройство было гораздо мощнее стандартной модели.

Гигантский ленивец прищурился. Его здоровенные когти, острые как бритва, глубоко вонзились в мягкую почву.

Мальчишка снова потянул Дженну за руку. Та послушно последовала за ним.

Зверь осторожно двинулся следом, держась на почтительном расстоянии. Дженна озиралась по сторонам, вслушиваясь в хруст веток и шелест листвы.

Чудовище было здесь не одно.

Ускорив шаг, мальчишка и женщина вернулись на поляну, вымощенную щебенкой, посреди которой стояли три клетки, по-прежнему запертые и под напряжением. Спрятаться здесь было негде.

Тем не менее пацаненок приблизился вплотную к прутьям решетки. Клетки по крайней мере защищали от нападения сзади.

И, возможно, защиту предлагали не только сами клетки.

Выйдя на опушку, мегатерий остановился. Когтистая лапа, протянувшаяся было к щебенке, поспешно отдернулась назад. Несомненно, поляна пугала зверя. Или лесной хищник просто опасался выходить на открытое место, или же у него были связаны с этим местом какие-то неприятные воспоминания, обусловленные сильной болью. Определенно, чудовище узнало электрошокер.

Мальчишка обернулся, осматривая клетки.

Над всеми тремя дверцами горели красные лампочки.

Судя по тому, как нахмурился мальчишка, этого он никак не ожидал. Он всмотрелся в зеленый полог над головой. Если забраться на клетки, можно без труда дотянуться до низко нависших ветвей.

– Ты хочешь уйти так? – спросила Дженна, не зная, насколько хорошо мальчишка владеет английским. – Вверх по деревьям?

Тот кивнул, показывая, что понял ее, однако в его глазах по-прежнему читался страх.

Должно быть, он уже проделывал это прежде, изучая полный опасностей лес с безопасного расстояния. Вверху, на тонких ветвях, его не могли настигнуть крупные хищники, а всех, кто помельче, можно было отпугнуть электрошокером.

Это была хорошая стратегия отхода, и, несомненно, для нее не обязательно нужны были клетки.

Дженна указала на сплетение лиан, спускающихся с деревьев почти до самой земли.

– Можно забраться по ним.

– Нет, – решительно произнес мальчишка.

Нагнувшись, он подобрал с земли большой камень и бросил его в лианы. Как только камень ударился в покрытую листьями плеть, та вздрогнула, приведенная в движение мощными мускулами, и ощетинилась острыми шипами, на кончиках которых блеснули капельки сока.

– Ядовитые, – объяснил мальчишка. – Укол очень болезненный, потом человек умирает.

Дженна поежилась, вспоминая, как беспечно вошла в этот полный опасностей лес. Острые шипы снова спрятались, и женщина подумала о плюще, растущем во влажных тропических лесах Австралии, вооруженном такими же колючками. Она попыталась вспомнить его название, но сгущающийся у нее в голове туман все больше и больше затруднял мыслительный процесс.

Остановившийся на опушке гигантский ленивец снова протянул лапу на щебенку, оставляя когтями глубокие борозды. Зверь осмелел, забывая свои страхи.

Взяв Дженну за руку, мальчишка крепко ее сжал.

В чаще появлялись все новые тени, окружая поляну со всех сторон.

Дженна привлекла мальчишку к себе, заслоняя его своим телом, готовая защитить его.

– Как тебя зовут? – тихо прошептала она.

13 часов 48 минут

Услышав испуганный голос, Кендолл оторвался от научных записок Элвза. Обернувшись, он увидел, что в лабораторию вошла жена Каттера. Молодая индианка явно была чем-то встревожена. Увидев своего мужа, она подняла руку.

– As-tu vu Jori?[17]

– Джори? – переспросил Каттер, подходя к своей жене. – Я полагал, он с тобой.

Ашуу покачала головой.

Кендолл ткнул пальцем в записи, отмечая то место, на котором остановился. В течение последних нескольких минут он быстро просматривал текст, не зная, как долго Элвз позволит ему знакомиться со своими записями. Это были описания экспериментов, направленных на разрушение последовательностей КНК с помощью магнитных полей, которые при определенной направленности разрывали железную структуру цепочек. Хесс переписал на листок результат, полученный Каттером: «Нужно постоянное магнитное поле силой не меньше 0,465 тесла».

– Надо проверить камеры видеонаблюдения, – сказал Каттер, трогая жену за плечо, чтобы ее успокоить. – Ты же знаешь нашего мальчика. Он вечно что-то исследует. В этом возрасте он полон любопытства, у него начинают играть гормоны, он старается найти место в жизни между детством и возмужанием.

Подойдя к Кендоллу, он отстранил его от стола.

– Ты сможешь прочитать это потом.

Прихватив бумаги, Хесс откатил кресло назад. Увидев, как Дженна вышла из клетки и углубилась в лес, он выключил монитор, не желая видеть, что произойдет дальше. Каттер снова включил монитор, выводя изображение с лесной поляны.

Кендолл уже собирался вернуться к своим записям, когда его внимание привлекло какое-то движение на экране. Дженна вернулась и теперь стояла спиной к клеткам, – но уже не одна.

Женщина держала за руку мальчишку, сжимающего длинный электрошокер.

Каттер подался к экрану.

– Джори!..

Бросившись к нему, Ашуу увидела то, что было на мониторе, и сдавленно вскрикнула, хватаясь за шею.

Обернувшись, Элвз взял ее за плечи и нежно, но твердо подтолкнул к Матео.

– Оставайся здесь, mon amour[18]. Я займусь нашим мальчиком.

Кендолл не отрывал взгляда от экрана. Он увидел, как на поляну медленно выдвигается большая зловещая фигура. Кем бы ни было чудовище, оно оставалось в тени, но Хесс предположил, что это тот самый зверь, которого он уже видел. Ученый вспомнил лапы с длинными загнутыми когтями, косматую бурую шерсть…

Мегатерий.

Существо из последнего Ледникового периода.

– Смотрите! – окликнул он, привлекая внимание остальных к экрану.

Взглянув на монитор, Каттер выругался вслух.

На опушке появились новые тени.

– Ты ни за что не успеешь спуститься туда вовремя! – воскликнул Кендолл. – Но взгляни на Дженну! Посмотри, что она показывает!

13 часов 49 минут

«Ну же!..»

Дженна стояла лицом к камере, закрепленной высоко на дереве и направленной вниз, на поляну. Она уже догадалась, что за ней должны были наблюдать. К счастью, мальчишка знал, где расположена видеокамера.

Не отрывая взгляда от объектива, девушка указала рукой на клетки, затем провела ею себе по горлу.

«Отключите к черту электричество!»

– Лампочки зажглись зеленым! – окликнул ее мальчишка.

«Ну наконец-то!»

Дженна развернулась к клетке. У них было два варианта: спрятаться внутри и надеяться на то, что прутья снова окажутся под напряжением… или воспользоваться предложенным мальчишкой путем и забраться высоко на деревья.

Сделать выбор было нетрудно.

Женщина оглянулась на мегатерия. Животное остановилось на опушке. Дженна вспомнила, как оно выпрямлялось в полный рост, во все свои двенадцать футов, вспомнила восемнадцатидюймовые острые когти… Ей совсем не хотелось вверять свою жизнь – и жизнь мальчишки – этим тонким железным прутьям, пусть и под напряжением.

К тому же гигантский ленивец был здесь не один.

Женщина различила в чаще по крайней мере еще четыре тени.

– Залезай наверх! – указав на клетку, воскликнула она.

Передав ей электрошокер, Джори с проворством обезьяны забрался на решетку. Как только он оказался наверху, Дженна протянула ему шокер. Мальчишка присел на корточки, прикрывая ее, отпугивая выбравшегося на поляну мегатерия искрами электрических разрядов.

Дженна ухватилась за прутья, поставила ногу на первую поперечину – и увидела, как гигантский ленивец выпрыгнул на поляну и устремился к ней.

Только тут она осознала свою ошибку.

Зверя удерживал не страх.

Он просто ждал, когда отключится электричество, используя мальчишку в качестве пробного шара. Чудовище понимало, что, пока мальчишка находится наверху, можно нападать на него, не опасаясь получить электрический разряд.

– Джори! Прыгай!

Дженна распахнула дверцу за секунду до того, как мегатерий достиг противоположной стороны клетки. Закатившись внутрь, она захлопнула дверцу за собой. Тем временем находившийся наверху Джори подпрыгнул, ухватился за ветку и ловко вскарабкался на нее.

Гигантский ленивец налетел с разбегу на клетки, и вся конструкция покачнулась от мощного удара. С громким ревом чудовище вцепилось длинными когтями в верхний край, собираясь опрокинуть клетки. Дженна поняла, что, если они упадут дверцей вниз, она окажется в ловушке.

– Дженна!

Свесившись с ветки вниз головой, Джори протянул ей электрошокер. Однако вместо того чтобы провалиться между прутьями, длинная палка упала боком и покатилась по наклонной поверхности, прямо в лапы чудовища. В самый последний момент Дженна поймала шокер, схватила его за рукоятку и ткнула рабочим концом в нависшего ленивца. Мощный электрический разряд попал огромному зверю в нежную кожу под мышкой, где шерсти почти не было. От сильного тока медные контакты нагрелись так, что казалось, могли прожечь живую плоть.

Мегатерий взревел и отпрянул прочь. Клетка вернулась в вертикальное положение. Корчась от боли, чудовище упало на все четыре лапы и устремилось в лес, облизывая место электрического ожога.

Выскочив из клетки, Дженна взмахнула шокером, стремясь охватить всю поляну.

Остановившийся на опушке ленивец какое-то время смотрел на нее, скривив пасть. Наконец он скрылся в полумраке лесной чащи, но женщина успела разглядеть у него в глазах ярость, обещание продолжить борьбу.

Воспользовавшись краткой передышкой, Дженна взобралась на дверцу, перекатилась на крышу клетки и запрыгнула на ветку, присоединяясь к Джори.

– Следуй за мной, – сказал мальчишка. – Но только очень осторожно.

Он повел женщину вверх, перебираясь с толстых ветвей на такие, которые прогибались под ее весом. Решив, что высота достаточно большая, Джори стал перелезать с дерева на дерево, направляясь к выходу с нижнего уровня. Дженна рассудила, что он знает какой-то способ преодолеть ограждение.

«И что дальше? – подумала она. – Я по-прежнему останусь пленницей на этом острове в небе… а тем временем вирус будет продолжать разрушать мое сознание».

Дженна задвинула эти тревоги подальше. Проблемы нужно решать по одной. Только так мог сейчас работать ее мозг.

Судя по всему, Джори двигался знакомым путем. Мальчишка знал, где ветви соседних деревьев располагаются близко, чтобы можно было перепрыгнуть с одного на другое, или где можно перебраться по висящей лиане, цепляясь за нее руками и ногами. Вдвоем они продвигались по зеленому пологу.

– Стой! – вдруг воскликнул Джори, останавливая женщину, уже готовую перепрыгнуть на соседнее дерево. Он указал на улей с обратной стороны толстого ствола. – Шершни.

Дженна кивнула. У нее не было ни малейшего желания быть искусанной.

Мальчишка повел ее более трудной дорогой, но она продолжала следить за ульем. Кружащийся в листве воробей подлетел слишком близко к гудящему серому кокону. Тотчас же из гнезда вылетело облако шершней, облепивших маленькую птичку. С каждым укусом движения воробья становились все более беспорядочными. Наконец он упал на землю, по-прежнему облепленный шершнями.

– Они ядовитые? – спросила Дженна у мальчишки, заметившего, куда обращено ее внимание.

– Нет. – Джори продолжил путь по густому сплетению лиан, поддерживая равновесие растопыренными руками. – Они жалят… – Не найдя подходящего слова, он потер себе живот. – Соком, который растворяет еду.

Дженна испуганно оглянулась на улей.

«Желудочным соком».

То есть, эти шершни вырабатывают химические вещества, похожие на паучий яд.

– Едят добычу снаружи, – добавил Джори, словно это было что-то само собой разумеющееся.

Они молча лезли еще ярдов двадцать, под пение птиц и крики попугаев, находящихся на более высоком уровне этого сада. Затем слева донеслось негромкое мяуканье. Услышав этот жалобный призыв, Дженна направилась было в ту сторону.

– Стой! – снова предупредил ее Джори. – Слишком опасно.

Женщина собиралась подчиниться, однако крик раздавался совсем близко, на соседнем дереве. Обойдя вокруг ствола, она раздвинула густую листву.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы определить, откуда исходит жалобный крик. Прямо впереди с ветки свешивалась плеть лиан. Внимание девушки привлекло какое-то движение, и она разглядела чью-то лапу, размером с руку младенца, которая, казалось, с мольбой молила о помощи. Когтистые пальцы сжимались и разжимались, скорее от боли, чем сознательно. Присмотревшись внимательнее, Дженна различила и тело размером с медвежонка, оплетенное лианой. Даже издалека она разглядела острые шипы, капельки алой крови. Несчастное животное дернулось, и лиана затянулась туже, выдавливая из него еще один жалобный крик.

От этого зрелища у Дженны в груди все сжалось.

Но Джори решительно потянул ее за руку, и раздвинутая листва вернулась на место.

– Закон джунглей, – сказал мальчишка.

Дженна почувствовала, что он попытался произнести эти слова храбро, словно показывая, что усвоил урок, и все же в голосе его прозвучала скорбь.

Джори двинулся дальше, увлекая женщину за собой.

– Почему ты мне помог? – окликнула его та. – Почему ради меня нарушил закон джунглей?

Мальчишка остановился и обернулся. Посмотрев Дженне в лицо, он перевел взгляд на свои руки, затем отвернулся в сторону.

– Ты красивая. Закон джунглей… – Он покачал головой. – Это не для тебя.

С этими мудрыми словами мальчишка полез дальше.

13 часов 55 минут

Распахнув люк, Каттер выскочил в провал. По пятам за ним следовали двое вооруженных индейцев. Он уже вызвал по рации два кара. В одном сидели еще четверо вооруженных макукси. Перед вторым стояла его свояченица.

Рахей сверкнула на него глазами, словно это он был во всем виноват. Хоть эта женщина и обладала хладнокровием змеи, она любила Джори. Только мальчик мог пробудить в ней хоть какое-то тепло, но эта любовь также превращала ее в львицу, защищающую своего детеныша.

И все же сейчас Каттер был этому рад.

Как только все заняли свои места, электрокары понеслись вперед, кружась по спирали, проскакивая в ворота, ведущие на следующий уровень, до того, как те успевали полностью открыться, задевая боками о стойки.

У Каттера перед глазами стояла картина того, как его сын исчезает в густой листве – самом опасном месте на Земле, какое только можно было представить. «О чем я думал, пробуждая в мальчике любовь к сотворенному мною миру?»

Каттер сознавал, что отчасти виной этому гордыня, стремление увидеть на детском лице Джори уважение и благоговейное восхищение. И эта похвала была достаточной наградой за тяжелый труд. Каттер работал для аудитории из одного-единственного человека, и этого было достаточно, поскольку этим человеком был Джори.

Он поймал себя на том, что ему трудно дышать. Напряжение и страх нарастали. Судя по всему, Рахей почувствовала это и стиснула ему колено, впиваясь острыми, как кинжалы, пальцами, безмолвно приказывая ему держаться.

Ради Джори.

Наконец кары достигли последних ворот и остановились перед нами.

– Пусть ворота останутся открытыми, – распорядился Каттер, выбираясь из машины. – Если Джори ранен, нельзя будет терять ни секунды.

Оставив одного водителя охранять кары и ворота, он вместе с остальными направился вперед, спускаясь в самые потаенные глубины призрачного леса.

– Джори! – сложив руки рупором, во весь голос крикнул Каттер, бросая вызов этому суровому миру. – Где ты?

13 часов 56 минут

Застегнув последнюю молнию защитного комбинезона, Кендолл вошел в биолабораторию. Перед тем как броситься спасать своего сына, Каттер предупредил его начать приготовления к введению разрушительного вируса в синтетическую оболочку. И, что самое страшное, он добавил, что образец крови Volitox'a будет доставлен еще до полуночи.

Кендолл не стал спорить. Ему необходимо снова получить доступ в лабораторию. Выглянув в окно, он увидел Матео и Ашуу, разговаривающих вполголоса, – брат и сестра утешали друг друга. Рядом с верзилой молодая индианка казалась особенно хрупкой. Она искала силы и поддержки у своего брата.

Кендоллу стало не по себе от мысли, что ему придется их убить, но он должен был во что бы то ни стало добраться до телефона, получить способ сообщить о том, какое средство спасет Калифорнию от расползающейся заразы, объяснить, как с помощью магнитного поля уничтожить сотворенный им организм на генетическом уровне.

И смятение, вызванное исчезновением мальчишки, давало ему такую возможность.

Даже Каттер допустил просчет – что для гения было большой редкостью.

Хесс ощупал карман, в котором лежал предмет, похищенный с лабораторного стола в тот момент, когда внимание всех было отвлечено. Подойдя к большой холодильной камере у дальней стены лаборатории, он открыл дверь и изучил полки с колбами и пробирками. К счастью, у методичного Каттера все было расставлено в идеальном порядке. Быстро отыскав то, что нужно, Кендолл прихватил с десяток ампул и сунул их в карман.

Оглянувшись, он убедился в том, что Матео по-прежнему занят.

«Мне нужно еще пару минут».

Хесс направился к медицинским приборам, предназначенным для исследования образцов ткани и анатомических особенностей живых существ, созданных Каттером. Пройдя мимо рентгеновского аппарата и аппарата ультразвуковой диагностики, он вошел в кабинет МРТ.

Магнитно-резонансная томография.

От Кендолла не укрылась горькая ирония ситуации. Магнетизм был ключом к спасению мира, но при этом он также должен был низвергнуть Каттера.

Хесс окинул взглядом стол, окруженный кольцом огромных электромагнитов. При неправильном обращении эти магниты могли привести к травмам и даже смерти, однако главная их опасность заключалась в другом.

Подойдя к электрическому щитку на стене, Кендолл открыл подпружиненную крышку. Огромные магниты охлаждались жидким гелием. В экстренных случаях гелий быстро удалялся, что приводило к отключению магнитов, однако в замкнутом пространстве, особенно в биолаборатории, запрятанной в сердце тепуи, такое действие было сопряжено с большой опасностью.

В больницах и клиниках, оснащенных устройствами МРТ, устанавливались специальные системы вытяжки, однако Кендолл уже успел убедиться в том, что Каттер в своей заносчивой самоуверенности не потрудился это сделать.

Выглянув из кабинета МРТ, Хесс проверил, как обстояли дела в главной лаборатории. Теперь Матео находился там один, пристально наблюдая за каждым движением своего подопечного. Ашуу уже ушла.

Посмотрев верзиле в глаза, Кендолл нажал кнопку и, выскочив из кабинета, бросился на пол, скользя вперед на животе.

У него за спиной прогремел ледяной взрыв – жидкий гелий закипел, увеличиваясь в объеме в восемьсот раз и выталкивая воздух. Под напором вылетело стекло из окна, впиваясь осколками Матео в лицо. Просвистевший мимо обломок магнита попал в выстроившийся в соседнем помещении ряд баллонов с кислородом. Они вспыхнули, воспламенившись от искры, и клубящийся огненный шар устремился навстречу ледяному белому облаку гелия, вырвавшемуся из разбитого огня.

Взрыв оказался более разрушительным, чем предполагал Кендолл.

Он поднялся на четвереньки, затем с трудом встал на ноги и, шатаясь, направился к выходу, решив не связываться со шлюзовой камерой, а вылезти в окно.

«Думаю, ни о какой стерильности здесь больше не может быть и речи».

Матео валялся на полу. Лицо его обгорело, волосы были спалены огненным шаром. Чтобы подняться наверх и найти телефон, Кендоллу нужно было переступить через распростертого верзилу.

Вдруг что-то схватило его за ногу.

Опустив взгляд, он увидел пальцы, стиснувшие его лодыжку.

Глаза Матео ярко вспыхнули на обугленном лице. Его рука метнулась в сторону.

Хесс попытался увернуться, но верзила схватил разбитую стеклянную колбу и вонзил ее ему в бок.

Глава 30

30 апреля, 17 часов 47 минут по Гринвичскому времени

Земля Королевы Мод, Антарктида

– Гнездо личинок впереди, – доложил Крайстчерч, поведя стволом ИНВ и указав инфракрасным лучом вдоль берега реки.

Приказав маленькому отряду остановиться, Дилан изучил местность в прибор ночного видения. В двадцати ярдах впереди рядом с основным руслом была небольшая заводь, отделенная плотиной, очень похожей на ту, какие возводят бобры.

Но только эта плотина была построена из костей.

Скрепленная глиной гора из сломанных черепов, ребер и прочих полуразложившихся останков высотой по пояс извивалась дугой, отделяя мелководную заводь от реки. В этой заводи и на груде костей копошились сотни серых мускулистых червей размером от пальца до руки. Несколько их выбрались на противоположный берег и теперь копались в толстом слое мха и тины.

Одна взрослая личинка, как более мягко именовались эти создания, распрямившись, оттолкнулась от каменистого берега, пролетела над заводью и, нырнув в это копошащееся месиво, скрылась в глубине.

Дилана передернуло от отвращения.

Очевидно, гнездо все еще было возбуждено акустическим зарядом, который закончился всего с минуту назад. Хотя этот проход располагался позади ЗГДД, отраженные звуковые волны распространились и в этом направлении. От низкочастотного инфразвука у Дилана пробежали мурашки по спине, словно от скрежета ногтей по стеклу.

– Проходим вперед еще десять ярдов и разворачиваем антенну, – приказал он.

– Так близко? – с опаской промолвил Райли.

Обыкновенно Дилан терпеть не мог, когда кто-либо оспаривал его приказания, однако в данном случае он не винил своего молодого подчиненного. Майор сам испытывал лютую ненависть к этим маленьким коварным охотникам. Они вызывали у него отвращение.

Но сейчас ему нужно было заполучить одну такую тварь.

– Шевелитесь! – приказал он.

Бойцы медленно двинулись вперед. Личинки славились своим умением нападать скопом. И выкрасть одну из гнезда будет сравнимо с тем, что потревожить муравейник. Поэтому исследователи прибегали к тактике «ошпаривания» – когда все обитатели логова бросались врассыпную, спасаясь от опасности. Это было одним из самых жутких зрелищ, какие только доводилось видеть Дилану, – хищный взрыв, взметающийся вверх на высоту нескольких десятков ярдов.

Поэтому майор понимал беспокойство Райли.

И все же он был опытным охотником. Бесшумно двинувшись вперед первым, Дилан поднял кулак, показывая Крайстчерчу и Райли занять позицию справа и развернуть переносной ЗГДД.

Бойцы работали слаженной командой. Крайстчерч поднял тарелку высоко вверх, а Райли тем временем распутал кабели. Как только все было готово, Райли отступил за спину своего напарника, держа в руках тяжелый аккумулятор.

Указав на гнездо, Дилан поднял вверх большой палец.

Райли нажал на кнопку. Какое-то мгновение генератор гудел, после чего заревел, словно обезумевший злой дух. Реакция последовала незамедлительно. Хотя и не такое впечатляющее, как полноценное «ошпаривание», это омерзительное зрелище словно вырвалось из самых нижних кругов ада. Сотни серых тел задрожали, задергались и устремились прочь из гнезда, выливаясь в главную протоку. Те твари, которые выбрались на плотину или берег реки, устремились за своими собратьями, убегая от оглушительного звука, будто опавшая листва от сопла вентилятора.

Досчитав до трех, Дилан провел ребром руки по шее.

Райли отключил аккумулятор, и Крайстчерч опустил тарелку.

Майор бросился к заводи. В груди стоял ледяной холод от мысли, что ему придется подойти вплотную к кишащему гнезду. Он обвел взглядом заводь, однако то, что было ему нужно, лежало на груде костей.

Одинокий червь слабо извивался, оглушенный акустическим ударом.

Дилан схватил его затянутой в перчатку рукой, следя за тем, чтобы не прикоснуться к круглой пасти, утыканной острыми, как иглы, зубами. Он взял тварь за хвост, зная, что железы у нее во рту вырабатывают кислоту, разъедающую живую плоть, способную в считаные мгновения разложить перчатку.

Держа добычу в руке, Дилан поспешил к берегу реки. Личинка извивалась, выдвигая из своих сегментов мускулистые отростки, похожие на ноги сороконожки.

Червь задергался, стараясь вырваться, и Дилан, выхватив нож, вспорол ему брюхо, выпотрошив внутренности.

В реку хлынула черная кровь.

Дождавшись, когда личинка затихнет, Дилан бросил тело на берег у самой кромки воды. Наклонившись, он обмотал ее леской – и отступил на десять шагов назад.

Заняв позицию, Дилан подал своим подчиненным знак переместиться вправо и снова включить ЗГДД, направив его на кучу костей. Он не хотел, чтобы остальные личинки хлынули обратно в гнездо, пока он будет лежать в засаде. А то существо, которое он надеялся приманить, в отличие от личинок было глухо к акустическим воздействиям.

Опустившись на колено, Дилан снял с плеча автоматическую винтовку и положил ее на землю. Для охоты на эту добычу ему было нужно другое оружие.

Он достал из кобуры пистолет «хаудах». В оба ствола уже были вставлены заряды калибра 0.557. Хотя пистолету было уже больше ста лет – предки Дилана охотились с ним на носорогов и тигров, – механизм оставался в идеальном состоянии, и майор надеялся, что и через сто лет им будет пользоваться его правнук.

Однако сейчас ему предстояло охотиться на существо поопаснее льва.

Добыча появилась гораздо раньше, чем он предполагал. Единственным предупреждением стала стреловидная волна, пробежавшая по поверхности реки к берегу. Затем из воды появилась светящаяся сфера, поднятая на мускулистом щупальце. Ядовитый шар переливался биолюминесцентными красками – ярко-голубыми, изумрудно-зелеными, кроваво-красными.

Было понятно, как эта смертельно опасная ловушка пленяет и завлекает обитателей сумеречного мира, но Дилан, не обращая внимания на красочное зрелище, большим пальцем взвел курок одного из стволов.

Сфера опустилась на берег, обшаривая его вслепую, пока наконец не наткнулась на тело червя. Личинки являлись потомством Volitox ignis, недоразвитой формой взрослого охотника-чудовища.

Переливающийся шар перекатил безжизненное тело. Это на удивление нежное прикосновение не опалило плоть личинки, поскольку матка Volitox, по-видимому, была способна контролировать выделение обжигающей кислоты. На самом деле о жизни этих созданий до сих пор было известно очень мало. Они были слишком агрессивными, слишком опасными, что затрудняло их изучение. И все же исследовали отметили, что самки обладают сильным материнским инстинктом.

И вот сейчас Дилан намеревался этим воспользоваться.

Опустив руку, он потянул за леску, оттаскивая труп прочь от берега, подальше от матери. Ему хотелось приманить самку Volitox ближе, убедив ее в том, что ее потомство живо и ползет прочь.

Светящаяся сфера двинулась следом за уползающей личинкой, вытягивая щупальце. В конце концов матке пришлось выбраться из воды, чтобы продолжать преследование.

«Пора!»

Голова чудовища высунулась на берег, открывая торпедообразное тело размером с косатку, но заканчивающееся круглой пастью, как у миноги. Изнутри разинутая пасть представляла собой бездонный колодец острых кривых зубов.

Отпустив леску, Дилан поднял пистолет, поддерживая левой рукой правую. Он навел прицел на обнаженное основание щупальца, где, как ему было известно, находился крупный нервный узел, связанный непосредственно с головным мозгом.

Одного попадания туда будет достаточно, чтобы завалить чудовище.

Ну, а если он промахнется, во втором стволе останется еще один заряд.

«Двух выстрелов мне всегда хватало».

Крепче стиснув рукоятку пистолета, Дилан начал выбирать указательным пальцем свободный ход спускового крючка…

…и тут позади затрещали выстрелы.

Застигнутый врасплох, Дилан дернулся, и «хаудах» выстрелил. Пуля высекла искру из каменистого берега и ушла в темноту, не причинив никакого вреда.

Стрельба в глубине пещеры усиливалась, и фоном ей был характерный размеренный треск пулемета.

«Это еще что за чертовщина?»

17 часов 52 минуты

Скорчившись в кабине вездехода, Грей уложил еще одного боевика выстрелом из ружья в упор в грудь. От удара тело отлетело назад. Увидев, что в ружье кончились патроны, Грей отбросил его и схватил с кресла штурмовую винтовку «Хеклер и Кох».

«Нет ничего лучше, чем захватить у врага машину, наполненную оружием».

Впрочем, и сами Грей и его напарник были не с пустыми руками.

Ковальски высунулся с противоположной стороны и, присев на гусеницу вездехода, укрывался за открытой бронированной дверью. Положив ствол пулемета на край двери, он устроил свою собственную импровизированную огневую точку.

Земля вокруг ПГВ была усеяна телами.

Всего их было семь.

Два оставшихся в живых боевика, отказавшись от попытки добраться до тоннеля, ведущего прочь, поливали вездеход огнем. Но и они вскоре развернулись и бежали в глубину Колизея, спасаясь от света и укрываясь под покровом темноты.

Пирс выстрелил несколько раз им вдогонку, но боевики уже скрылись.

– И что дальше? – спросил Ковальски.

Грей обвел взглядом погруженную в темноту пещеру.

– Охраняй крепость, – сказал он, опасаясь, что убежавшие боевики могут вернуться. – А я иду за Райтом.

Взвалив пулемет на плечо, Ковальски спрыгнул на землю.

– Пора сменить «тачку», – сказал он, указывая на большой ПГВ. – Чтобы добраться до «Черного хода», нам нужно будет переправиться через реку.

Это было мудрое решение. Грей вспомнил, как, сидя в засаде у разрушенного моста, подслушал слова боевика, беспокоившегося насчет переправы через коварную протоку на маленьком вездеходе. Определенно, у большого ПГВ шансы будут выше.

– Оставайся здесь и смотри в оба, – сказал Грей.

– А ты будь осторожен. – Джо оглянулся на тоннель, ведущий из Колизея. – Второй раз ты этих мерзавцев со спущенными портками не застигнешь. Только не Райта.

Мысленно согласившись с ним, Пирс достал из ушей затычки.

Уловка сработала превосходно. Еще когда Грей только заметил впереди вражеский лагерь, он с помощью направленного микрофона, встроенного в ИНВ, подслушал переговоры боевиков, услышал разговор одного из них со своим командиром. Пирс мог слышать только ответы боевика, но он понял, что Райт получил какой-то новый приказ. Ему предстояло выполнить важное задание перед тем, как они покинут пещеру.

Каким бы ни было это задание, ни в коем случае нельзя было позволить Райту выполнить его.

Также Грей услышал о планах врага применить против приближающегося вездехода ЗГДД, чтобы оглушить акустической волной тех, кто находился внутри. Узнав об этом, они с Ковальски нашли в машине защитное снаряжение: затычки для ушей и звукоизолирующие наушники. Похоже, здесь, в подземелье, где часто приходилось прибегать к помощи акустических генераторов, подобная мера предосторожности была совсем не лишней.

Поэтому дальше оставалось только притвориться оглушенными, обмякнуть в креслах, что было совсем не трудно, поскольку акустический удар оказался крайне болезненным, даже несмотря на защитное снаряжение. Но все же противник поддался на уловку и ослабил бдительность. Как только бывшие британские спецназовцы подошли близко, смеясь над своими жертвами, Грей и Ковальски открыли огонь из двух стволов, застигнув боевиков врасплох.

Однако рассчитывать на обман и дальше уже не приходилось.

Райт наверняка услышал выстрелы – и теперь он ждет своего противника.

«Что ж, пусть будет так».

Углубляясь в проход, Грей бросил взгляд вправо, где высоко на стене мерцала одинокая звездочка. К этому времени Джейсон и его спутники уже должны были добраться до «Черного хода». И теперь Пирс с минуты на минуту ожидал услышать взрыв бетонобойных зарядов.

Однако пока что в пещере царила тишина.

«Почему Джейсон медлит?»

17 часов 53 минуты

Спрыгнув с последней скобы, Джейсон поспешил к маленькому пятнышку света в темноте. Он спускался по трапу так быстро, как только мог, и дважды едва не сорвался. Но сейчас было не время для чрезмерной осторожности.

Пробравшись по толстому ковру мха и тины, Джейсон оказался рядом с телом профессора Харрингтона. Старик лежал навзничь, его открытые глаза остекленели. Из уголка рта вытекала струйка крови, сломанная рука скрючилась под неестественным углом.

«О Господи…»

Джейсон опустился на колени в густой жиже, доходящей до щиколоток. Взяв тело за плечо, он протянул руку, собираясь закрыть мертвому глаза.

«Покойся с миром…»

Но тут эти глаза заморгали, провожая взглядом пальцы Джейсона. Из левой ноздри выполз кровавый пузырек.

«Он еще жив!»

Однако Джейсон понял, что жить профессору осталось недолго. Судя по выступающему у него на шее комку, он сломал позвоночник.

– Профессор…

Бескровные губы зашевелились, но с них не слетело ни звука.

Джейсону не хотелось тревожить умирающего в последние мгновения жизни, однако ситуация была критическая. Он положил ладонь Харрингтону на щеку.

– Профессор, нам нужен пароль. Вы можете говорить?

Умирающий отыскал взглядом его лицо. В его глазах горел страх – но не за себя самого. Они указали вверх, туда, где была вспомогательная подстанция, где была дочь старика.

– Я все понял, – сказал Джейсон. – Успокойтесь. Стелла благополучно добралась до верха.

На самом деле он не был в этом уверен, однако ложь, приносящая утешение, не может быть грехом.

Услышав эти слова, профессор несколько успокоился. Все его тело обмякло, опускаясь на мягкую подстилку из мха. Похоже, он остался жив только благодаря этой густой влажной растительности, покрывающей каменистую землю.

– Профессор, назовите пароль! – настойчиво повторил Джейсон.

Единственным указанием на то, что умирающий его услышал, явился слабый кивок, который Джейсон ощутил только потому, что его ладонь лежала на щеке Харрингтона. Парень жаждал услышать от профессора хоть одно слово, но тот не отрывал взгляда от сияния станции вверху, где, как он был уверен, находилась в безопасности его дочь.

Наконец старик сделал последний вдох, похожий на вздох, и умиротворенно скончался, унося с собой свою тайну.

Джейсон поднялся на ноги, сраженный горечью утраты и поражения.

«Больше я ничего не смогу сделать…»

Глава 31

30 апреля, 13 часов 58 минут по Амазонскому поясному времени

Штат Рорайма, Бразилия

– Вижу прямо по курсу столб дыма! – объявил сержант Суарес, сидящий в кабине «Валора». – Он поднимается над самой вершиной!

Пейнтер прильнул к иллюминатору. Самолет сделал разворот, заходя к плоской вершине. Винты развернулись в горизонтальное положение, замедляя поступательное движение. Заложив вираж, «Валор» пронесся над тепуи и мастерски завис на месте. Лопасти его винтов рассекали столб дыма, вырывающегося из распахнутых дверей особняка в сельском нормандском стиле, укрытого в пещере.

«Это и есть жилище Каттера Элвза».

Рядом Пейнтер увидел небольшое озеро и глубокий провал. Показались вооруженные люди, стреляющие в винтокрылую машину.

– Абрамсон! Хенкель! – окликнул Суарес. – Продемонстрируем этим невежам, как здоровается морская пехота?

«Валор» провалился вниз, и у Пейнтера перехватило дух. Сбоку открылся люк, впуская в салон рев двигателей и отдаленные хлопки выстрелов. Два младших капрала уже закрепили карабины. Вниз полетели веревки, и бойцы начали быстро спускаться к земле. Открыв прямо с воздуха огонь, они уложили нескольких боевиков, а остальные разбежались.

Через мгновение шасси «Валора» коснулись плоской вершины.

– Присоединимся к празднику! – предложил Дрейк Малькольму и Шмидту.

Пейнтер выбрался из самолета последним, сжимая в руке «ЗИГ-Зауэр».

– Я со своими людьми охраняю вершину! – окликнул Суарес. – Держим связь. – Он похлопал себя по уху. – Если что, дайте знать!

Кроу посмотрел на затянутый дымом особняк, понимая, где нужно искать в первую очередь.

«Нет дыма без огня».

Пригибаясь, Пейнтер побежал к открытым дверям. Трое морских пехотинцев последовали за ним, держа винтовки на изготовку, прижимаясь заросшими щетиной щеками к прикладам. Пейнтер сжимал пистолет перед собой в обеих руках.

Из окна второго этажа открыл огонь одинокий боевик.

Дрейк среагировал молниеносно – и выстрелил. Вдребезги разлетелось разбитое стекло, вывалившийся труп упал на камни. Пейнтер и морские пехотинцы ворвались в просторный холл.

Никого.

– Лифт! – крикнул Кроу, указывая пистолетом на кованую решетку шахты.

Бросившись вперед, они увидели в соседнем алькове женщину, сидящую на полу. Безоружная, она была не в себе и не оказала никакого сопротивления. Судя по красным глазам и опухшему от слез лицу, причина ее горя не имела отношения к появлению американских спецназовцев.

Достав заламинированные фотографии Кендолла Хесса и Дженны Бек, Пейнтер поднес их к лицу женщины.

– Эти двое здесь?

Та посмотрела на фотографии, указала на Хесса, затем на лифт.

У Кроу не было времени на любезности, особенно если учесть, что меньше чем через час в Калифорнии должна была быть взорвана ядерная бомба.

– Проводите нас! – приказал он, поднимая женщину на ноги.

Та, шатаясь, подошла к лифту и указала на кнопку последнего этажа, расположенного где-то глубоко внизу под этим домом.

Отпустив женщину, Пейнтер вместе с Дрейком вошел в кабину.

– Малькольм и Шмидт, обыщите это место вдоль и поперек! Ищите Дженну! Ищите Каттера Элвза!

Морские пехотинцы дружно кивнули.

Дрейк закрыл решетчатую дверь, и Кроу нажал на кнопку. Кабина двинулась вниз, проезжая сквозь сплошной камень, опускаясь гораздо ниже, чем предполагал Пейнтер. Наконец, когда дым стал более густым, кабина остановилась.

Это была обширная лаборатория. Тут и там вырывались языки пламени, в воздухе висела копоть, стеклянная стена была выдавлена наружу мощным напором изнутри.

Из-за лабораторного стола выкатились двое, сплетенные в смертельной схватке.

Тот, что внизу, определенно терпел поражение. Живот у него был в крови, противник огромной лапищей стиснул ему горло. Другая рука сжимала окровавленный осколок. Его лицо обуглилось – но Пейнтер все-таки разглядел следы знакомого шрама.

Опустив «ЗИГ-Зауэр», он выстрелил дважды, оба раза верзиле в лоб. Тот отлетел назад и растянулся навзничь на полу.

Пейнтер бросился на помощь раненому. Тот был в защитном комбинезоне с оторванным капюшоном. Это был доктор Кендолл Хесс.

– Доктор Хесс, я Пейнтер Кроу. Мы пришли…

Но для Хесса и этого уже было достаточно. Возможно, все объяснил вид морского пехотинца в полном боевом облачении у Пейнтера за спиной. Затянутые в перчатку пальцы схватили руку директора «Сигмы».

– Я должен связаться с Калифорнией. Я знаю, как остановить то, что вырвалось из моей лаборатории.

Это была первая хорошая новость за последние несколько дней.

– Где Дженна Бек? – нетерпеливо спросил Дрейк.

Услышав боль в его голосе, Хесс повернулся к нему.

– Она здесь… но ей угрожает страшная опасность.

– Где она? Какая опасность?

Хесс перевел взгляд на часы на стене.

– Даже если она останется жить, через тридцать минут ее не станет.

Дрейк побледнел как полотно.

– Что вы хотите сказать – «не станет»?

14 часов 04 минуты

Дженна отчаянно боролась с туманом, заволакивающим ее голову. Ей приходилось обдумывать каждое свое движение.

«…схватить лиану рукой…

…зацепиться ногой…

…перелезть на следующую ветку…»

Джори то и дело оглядывался на нее, озабоченно морща лоб, не понимая, почему его спутница так замедлилась.

– Не останавливайся! – с трудом произнесла Дженна, показывая мальчишке, чтобы он лез вперед.

Даже язык у нее стал тяжелым и неповоротливым и отказывался формулировать звуки без дополнительных умственных усилий.

Женщина снова попыталась прибегнуть к заклинанию, которое поддерживало ее до сих пор.

«Я Дженна Бек, дочь… дочь… – Она тряхнула головой, стараясь рассеять туман. – У меня есть собака».

Девушка представила, как черный нос, всегда холодный, тычется ей в лицо.

«Никко…»

Эти острые уши…

«Никко…»

Глаза – один бело-голубой, другой карий.

«Никко…»

Пока что этого было достаточно.

Дженна полностью сосредоточила внимание на мальчишке, подражая его действиям, вместо того чтобы думать самостоятельно. Тот медленно продвигался вперед. Женщина подняла руку, собираясь его окликнуть, однако не смогла вспомнить, как его зовут. Она заморгала – затем вспомнила, имя все-таки всплыло в тумане, но Дженна испугалась, что если этот туман сгустится еще больше, в нем уже больше ничего не всплывет.

Она открыла рот, собираясь окликнуть мальчишку, но ее опередили.

– ДЖОРИ! – крикнул кто-то впереди.

14 часов 06 минут

– Джори! – снова крикнул Каттер, чувствуя, что голос охрип.

Какое-то время назад он услышал взрыв, увидел странный летательный аппарат, с ревом пронесшийся над провалом, после чего началась стрельба. Каттер почувствовал, как весь его мир рушится, однако в настоящий момент все это не имело значения.

– Джори! Где ты?

Спустившись до конца закрученной спиралью дороги, маленький отряд двинулся через лес по вымощенной щебнем тропинке. Впереди шла Рахей, неся на плече винтовку, оснащенную подвесным шокером. Еще пятеро человек шли по обе стороны от Каттера и за ним, все вооруженные до зубов. Элвз также активировал заряд взрывчатки, заложенный на дне провала. В свое время он установил его в качестве чрезвычайной меры, на тот случай, если ему понадобилось бы полностью очистить это место, однако в настоящий момент это было скорее актом мести.

«Если эти звери только тронут моего мальчика…»

– Джори!

И вдруг слева из чащи леса донесся слабый крик:

– Папа!..

– Это он! Он жив!

Каттера переполнила бесконечная радость – разбавленная изрядной долей страха. Он не хотел и думать о том, что с его сыном что-то случилось.

Вернувшись назад, Рахей указала в глубь леса, туда, откуда донесся голос мальчика. Если кто-то и найдет Джори, так это его тетка. Она была лучшим охотником из всех, каких только знавал Каттер. Индианка углубилась в чащу, увлекая за собой остальных. Рахей и не думала сдерживать свой шаг, подстраиваясь под тех, кто шел следом, и Каттер был благодарен ей за это.

– Папа!

Теперь уже ближе.

Еще через минуту Рахей метнулась вперед, и из кроны деревьев ей в руки свалилась неуклюжая детская фигура. Крутанув мальчика в воздухе, индианка опустила его на землю и крепко обняла.

Каттер упал на одно колено, раскрывая объятия.

Подбежав к отцу, Джори бросился ему на шею.

– Милый мой мальчик, я очень сержусь на тебя. – Но Каттер еще крепче обнял сына и поцеловал его в лоб.

С того же дерева спустилась другая фигура. Не удержавшись, она пролетела последние два ярда, но все же устояла на ногах.

Рахей уже подняла электрошокер, собираясь принудить пленницу к покорности, но Каттер понимал, что Дженна тут ни при чем. Больше того, по всей вероятности, она спасла Джори жизнь. Подойдя к девушке, Элвз обнял и ее, чувствуя, как она напряглась при его прикосновении.

– Спасибо, – сказал он.

Освободившись от его объятий, Дженна с трудом сглотнула комок в горле, словно собираясь что-то сказать. Ее глаза, уставившиеся на лес вокруг, покрылись густой паутиной кровеносных сосудов.

Она уже почти погибла.

«Извини…»

– Возьмите ее с нами, – распорядился Каттер. Дженна больше не заслуживала такой участи. – Нам надо поторопиться. Воспользуемся потайным проходом в лесу. Я не знаю, что происходит наверху, но, кажется, нас обнаружили.

Первой снова двинулась Рахей, задав быстрый темп.

Впереди показалась дорога, но прежде чем маленький отряд вышел на нее, человек, шедший слева от Каттера, рухнул на землю. Его голова откинулась назад, открывая горло, рассеченное до самого позвоночника. На траву хлынула кровь.

Кто-то набросился на Каттера сзади, сбивая его с ног и отбрасывая на несколько ярдов. Упав в кусты, он откатился в сторону, успев заметить промелькнувшее мимо огромное волосатое тело. Перекатившись на живот, Элвз распластался на земле, поскольку повсюду вокруг затрещали выстрелы. Пули рвали листву папоротников, сбивали с деревьев кору, однако нападавших уже и след простыл.

Усевшись на земле, Каттер огляделся по сторонам.

«Черт возьми, что произошло?»

– Джори… – с трудом выдавила Дженна. – Они его похитили…

Вскочив на ноги, Каттер крутанулся вихрем, всматриваясь в чащу.

Его сын исчез.

К нему с искаженным от ярости лицом шагнула Рахей.

– Куда? – повернулся к Дженне Картер. – Куда они ушли?

Дженна указала на самую темную часть леса, где древние джунгли накатывались на стены провала.

– В свои пещеры…

Мегатерии обитают в глубоких норах, вырытых их мощными когтями.

Не сказав ни слова, Рахей бросилась в лес, не скрывая своего презрения к оставшимся. Она собралась взять все дело в свои умелые руки. Даже если для этого ей придется снова истребить весь воскрешенный вид.

– Идем! – сказал Каттер, собираясь последовать за ней.

– Нет. – Встав перед ним, Дженна положила руку ему на грудь. – Так… нельзя.

Было видно, что ей трудно говорить. Она тряхнула головой, будто пытаясь освободить застрявшие слова.

Элвз попробовал было отстранить ее, но женщина перегородила ему дорогу. Ее взгляд наполнился мольбой.

– Они его не убили, – попробовала она снова, показывая на убитого. – Забрали его. Рахей… ее принцип… выживает самый достойный… убьет мальчика.

– Так что же нам делать?

Дженна посмотрела Каттеру в лицо, и в глазах у нее он увидел искреннее стремление спасти его сына, которое она не могла выразить словами.

– Мы должны найти другой способ.

11 часов 14 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Горы Сьерра-Невада

Стоя у окна часовни, Лиза смотрела на расположенный напротив аэродром. На бетонной полосе стоял беспилотный вертолет размером с танк. Угловатый, с четырьмя винтами по углам, он напоминал многократно увеличенную версию радиоуправляемого игрушечного вертолета, какие продаются в детских магазинах. Но только это была не игрушка.

В грузовом отсеке беспилотника на металлической решетке лежала ядерная бомба, закрепленная толстыми ремнями. С ней все еще возились техники. Несколько человек стояли рядом, поглощенные спором. Лиза знала, что один из них – доктор Реймонд Линдаль. Как директор Управления анализов и тестов вооруженных сил Соединенных Штатов, он имел все основания находиться здесь, но Лиза предпочла бы, чтобы вместо него работами руководил Пейнтер, человек, способный мыслить за пределами установленных правил.

Кто-то осторожно кашлянул у нее за спиной.

– Вы уже слышали, что пора готовиться к эвакуации, – напомнила капрал Сара Джессап. – Взрыв произойдет через сорок пять минут. Мы и так уже слишком долго задержались, особенно если учесть, что, как я слышала, время взрыва могут передвинуть вперед, поскольку усиливается боковой ветер.

– Еще всего несколько минут! – взмолилась Лиза.

«Пейнтер еще никогда меня не подводил».

Словно в ответ на ее мысленный призыв, зазвонил телефон. Этот номер был известен считаным людям. Лиза поспешно раскрыла аппарат. Она сразу же поняла, что это Пейнтер.

– Скажи мне хоть какую-нибудь хорошую новость!

Его голос звучал сквозь треск статического электричества, но каким же он был долгожданным!

– Магнетизм!

Лизе показалось, она не расслышала.

– Магнетизм?

Пейнтер объяснил, что он разыскал Кендолла Хесса и тот предложил решение, такое же странное, как и сама зараза.

– Скорее всего, достаточно будет любого сильного магнитного поля, – закончил Пейнтер, – но, согласно практическим испытаниям, вам понадобится, цитирую, создать постоянное магнитное поле силой по крайней мере 0,465 тесла.

Лиза поспешно записала все это на листке бумаги.

– Эффект должен быть практически мгновенный, поскольку магнитное поле уничтожит организм на генетическом уровне, никому не причинив вреда.

«О Господи…»

Лиза выглянула в окно, понимая, что теперь нет никакой необходимости выпускать на свободу разрушительные силы ядерной бомбы.

Но Пейнтер еще не закончил.

– По словам Хесса, ядерный взрыв не окажет никакого воздействия на организм. Напротив, он только распространит его на большей территории.

– Я должна остановить Линдаля!

– Сделай все, что только в твоих силах! Кэт уже работает над тем, чтобы пришел приказ сверху, но ты сама знаешь, как обстоят дела в Вашингтоне. У нас меньше сорока пяти минут на то, чтобы сдвинуть камень, который трудно даже просто покачнуть.

– Я уже бегу! – Лиза окончила разговор, даже не попрощавшись. – Нам нужно привезти Никко, – повернувшись к Джессап, сказала она. – Он – наша единственная надежда!

Глава 32

30 апреля, 18 часов 15 минут по Гринвичскому времени

Земля Королевы Мод, Антарктида

Дилан Райт выругал себя за промах.

Он взвел курок второго ствола, с опаской глядя на приближающегося зверя. Самка Volitox ползла за телом своего детеныша, выбираясь из воды на каменистый берег, вытянув перед собой свою светящуюся приманку.

Что бы ни означала недавняя стрельба, она закончилась так же быстро, как и началась. Дилан на время выбросил ее из головы, полностью сосредоточившись на насущной задаче – в непосредственной близости с ним находилось крайне опасное существо.

Охотник, караулящий добычу, не может отвлекаться ни на что.

Дилан отключился от назойливого отраженного сигнала тарелки портативного ЗГДД, установленной справа и по-прежнему направленной на гнездо. Он не замечал гипнотически яркую приманку, которую вытянула перед собой самка Volitox. Дилан даже задвинул в глубины сознания первобытный ужас, порожденный зрелищем огромного чудовища.

Он спокойно поднял пистолет и навел его точно в основание щупальца, где был скрыт главный нервный узел.

И выстрелил.

Пуля крупного калибра попала чуть левее толстого стебля. Хотя выстрел получился не идеальный, его оказалось достаточно.

В предсмертных судорогах самка Volitox поднялась из воды, переливаясь биолюминесцентным свечением. Ее пасть раскрылась, обнажая тысячи загнутых зубов.

Стоявший слева Райли попятился назад, наткнулся на Крайстчерча, и тот выронил тарелку ЗГДД. Излучатель упал на каменистую землю, высекая сноп электрических искр.

Хотя взрослые Volitox'ы были слепыми и глухими, они остро чувствовали электромагнитные поля и токи – любое электричество.

Рассыпавшиеся искры вызвали ответную атаку. Метнувшееся вперед щупальце отыскало горло Крайстчерча и обвилось вокруг него. Пылающая желатиновая сфера ударила бойца в лицо. Обгоревшая плоть задымилась. Крайстчерч закричал, задыхаясь ядовитыми пара́ми кислоты, попавшими в легкие.

Чудовище оторвало бойца от земли, сломало ему шею и зашвырнуло далеко в реку.

Бросив аккумулятор, Райли бросился назад в темноту, к оставшемуся позади лагерю.

«Трус!»

Дилан остался на месте, уверенный в том, что его выстрел достиг цели. Оставалось только ждать, когда смерть полностью вступит в свои права.

Растратив последние остатки сил на нападение, самка Volitox бесформенной грудой свалилась на землю, ударившись головой о камень.

Выждав целую минуту, Дилан осторожно приблизился к добыче с кинжалом в руке. Затем достал из рюкзака флягу с завинчивающейся крышкой.

Каттер Элвз сказал, что ему нужна только кровь этой твари.

«Проще простого».

Проткнув чудовищу бок, Дилан собрал хлынувшую из раны черную жидкость в алюминиевую флягу. Заполнив флягу доверху, он плотно завинтил крышку.

«Задание выполнено».

Теперь пора убираться отсюда.

Сзади послышался приближающийся топот. Присев за неподвижной тушей мертвой Volitox, Дилан увидел бегущего к нему Райли.

Похоже, молодой солдат не окончательно потерял присутствие духа.

К сожалению, через мгновение он потерял голову.

Прогремел винтовочный выстрел, и лицо Райли взорвалось облаком кровавого тумана. Тело пролетело вперед и с размаха упало на каменистую землю.

Дилан снова спрятался за мертвой тушей. Его рука нащупала «хаудах» в кобуре, однако он уже израсходовал оба заряда. Его автоматическая винтовка лежала в нескольких ярдах от него. Дилан понял, что если попытается добраться до нее, его постигнет судьба Райли.

Определенно, неизвестный стрелок знал свое дело.

Дилан сразу же догадался, кто это был. Он мысленно представил себе того американца, понимая, что это может быть только он.

«Значит, ты еще жив, да?»

Что ж, похоже, пришло время изменить положение дел. Дилан не сомневался в том, что его противник владеет искусством сражаться в темноте не так хорошо, как он сам.

– Дружище, кажется, нам пора поговорить по душам!

18 часов 17 минут

– О чем? – крикнул в ответ Грей.

Он притаился за большим камнем ярдах в тридцати от того места, где прятался Дилан Райт. Пирс осмотрел местность в прибор ночного видения. Где-то посредине лежал труп убитого боевика. Какое-то время назад Грей услышал пронзительный крик, за котором последовал всплеск, после чего ему навстречу в ужасе выбежал вот этот самый боевик, которого он затем пристрелил.

По его подсчетам, остался всего один человек, бывший командир эскадрона Экс.

Грей направил винтовку на тушу мертвого чудовища, лежащую на берегу реки. Судя по откинутому в сторону толстому щупальцу, это был хищный угорь, приманивающий добычу биолюминесцентной сферой.

– Мы можем заключить сделку, – ответил Райт. – Тип, на которого я работаю, может быть очень щедрым.

– Меня это не интересует.

– Ладно, только потом не говори, будто я тебе не предлагал.

Внезапно весь мир перед Греем взорвался ослепительной вспышкой. Сорвав с глаз очки ночного видения, он успел заметить, как Дилан погасил фонарик и выскочил из укрытия. Внезапная вспышка яркого света в темноте, многократно усиленная прибором ночного видения, на какое-то время травмировала сетчатку глаз Грея.

С того места, где занял новую позицию враг, прозвучали выстрелы.

Пирс отпрянул назад, запоздало осознав свою ошибку. Воспользовавшись темнотой, ублюдок добрался до оружия. Причем речь шла не только об автоматической винтовке. Щелкнул электрический тумблер, и непродолжительное гудение переросло в оглушительный вой.

Звуковой генератор дальнего действия.

Невыносимый звук вонзился Грею в уши, сотрясая всю черепную коробку. На этот раз защиты не было. Быстро наступило головокружение. Пирс выстрелил вслепую в направлении источника звука, но вой продолжался.

Перед глазами у Грея все померкло.

Он находился в шаге от того, чтобы потерять сознание.

18 часов 18 минут

Установив тарелку ЗГДД на камне, Дилан направил ее на американца. Схватив винтовку, он переместился вбок, оставаясь за пределами зоны воздействия акустического импульса. И все же отраженный инфразвук мурашками ползал по его коже, поднимая дыбом волоски на руках.

Дилан усмехнулся, представив себе, что должен был испытывать американец.

Готовый положить конец этому противостоянию, он отошел на несколько шагов в сторону, практически вернувшись к туше самки Volitox. Ему требовалось найти позицию, откуда можно было сделать прицельный выстрел в противника.

Еще один шаг – и кто-то больно вцепился ему в лодыжку.

Обернувшись, Дилан отодрал от ноги червя размером с сосиску, оторвав вместе с ним кусок кожи. Острые зубы впились ему в пальцы, обжигая ладонь едкой кислотой. Полный отвращения и ужаса, Дилан отшвырнул личинку в реку.

Он оглянулся на гнездо. Как только антенна ЗГДД оказалась развернута в другую сторону, строители плотины должны были вернуться домой. Но в настоящий момент Дилан не видел никакого движения, никаких признаков возвращающейся орды. Заводь оставалась совершенно пустынной.

Так где же эти мерзкие личинки?

В страхе пятясь назад, майор наткнулся плечом на тушу мертвой Volitox. Он ощутил слабую дрожь, словно чудовище начинало оживать.

«Нет!..»

Внезапно он все понял и в ужасе отпрянул назад.

Шевелилась не сама матка.

Шевелилось что-то у нее внутри.

В подтверждение этого из жаберной щели выполз, извиваясь, жирный серый червь и тяжело упал на землю.

Задыхаясь от ужаса, Дилан попятился прочь от мертвой туши, а все новые и новые личинки выбирались из жабр, сплошным потоком вытекали из разинутой пасти, выкручивались штопором из ноздрей.

Покинув гнездо, личинки отыскали свою мать и спрятались у нее внутри, спасаясь от акустического удара в безопасном укрытии. Взрослые особи были нечувствительны к таким атакам, вероятно, защищенные потоками биоэнергии, заполняющей их, и в свою очередь в минуты опасности оберегали свое потомство. Дилану было известно о том, что некоторые виды рыб и лягушек способны носить в себе свой молодняк, – но никто не подозревал, что тем же самым качеством обладают и Volitox'ы.

И не надо было гадать, кто только что встревожил личинок.

«Я сам…»

Дилан оглянулся на тарелку ЗГДД, вспоминая, каким растревоженным было гнездо, когда он только пришел сюда со своими помощниками. Несомненно, личинки еще не пришли в себя после инфразвуковых отголосков импульса большого ЗГДД. И когда он, Дилан, затем включил маленькую тарелку, новая инфразвуковая волна возбудила личинки, прячущиеся в безжизненном теле.

Дилан понял, что сейчас произойдет, на кого выплеснется ярость личинок.

Поток толстых червей выплеснулся в реку, на берег, и отдельные особи уже приближались к Дилану мощными прыжками. Увертываясь от них и отбиваясь прикладом винтовки, майор побежал к акустическому генератору. Схватив установленную на камне антенну, он прижал ее к груди наподобие щита, направив акустический импульс на надвигающуюся ораву, – и это было сделано как раз вовремя. Личинки бурлящим потоком приближались со всех сторон – хищная волна, жаждущая мести.

Дилан застыл на месте, водя перед собой акустической тарелкой, словно пожарным брандспойтом. Личинки остановились, закорчились, хлынули назад. Одни попытались укрыться в мертвом теле своей матери, другие тяжело падали в воду, спасаясь от звукового удара.

Дилан облегченно вздохнул – но тут под сводами пещеры гулко прогремели два выстрела.

Первая пуля перебила электрический кабель, ведущий к тарелке.

Вторая раздробила Дилану правое колено.

Выронив умолкнувшую акустическую пушку, он грузно упал на землю и, развернувшись, увидел у груды камней американца с дымящейся винтовкой в руках.

Впервые Дилан оказался лицом к лицу со своим врагом.

«Нет, не впервые», – вдруг осознал он, вспоминая это же самое лицо за пуленепробиваемым стеклом в центральном управлении УППОНИР.

– Это тебе за доктора Люсиуса Раффи, – сказал американец.

18 часов 19 минут

«Достаточно…»

Все еще оглушенный акустическим ударом, Грей отвернулся, оставив Райта истекать кровью на земле, – но только после того, как увидел, что первые плотоядные личинки уже впиваются острыми зубами в грудь и живот распростертого британского спецназовца.

Райту удалось раздавить несколько хищных червей на грудной клетке, но когда он попытался оторвать личинку, присосавшуюся к животу, кожа на его окровавленной руке задымилась, обожженная кислотой. Ему не удалось расправиться с нею вовремя, и личинка прогрызла мягкие ткани и скрылась внутри, подобно червяку, пожирающему упавшее яблоко.

Райт закричал, корчась в судорогах.

Удовлетворившись, Грей развернулся и поспешил обратно в Колизей. Его еще долго преследовали крики несчастного, но наконец они затихли. Грей нашел Ковальски в кабине большого ПГВ, двигатель которого тихо ворчал на холостых оборотах. Забравшись на гусеницу с другой стороны, Пирс открыл дверцу.

– Все в порядке? – спросил Джо, включая передачу.

– Пока что да.

– Здесь все было тихо… если не считать криков в темноте. Похоже, это место само разобралось с теми, кому удалось от нас ускользнуть.

«И с Райтом тоже».

Грей указал на огонек на дальней стене пещеры, беспокоясь за Джейсона и его спутников. Он не хотел терять больше ни минуты.

– Едем к «Черному ходу»!

18 часов 22 минуты

Джейсон склонился над консолью управления вспомогательной станции. Стелла стояла у него за спиной, вся в слезах, обхватив руками грудь. То и дело она бросала взгляд в окно, выходящее в Колизей.

Поднявшись наверх, Джейсон рассказал девушке про ее отца, про то, что случилось внизу. Та слушала его, молча кивая, уже подготовленная к печальному известию. И с тех самых пор она не произнесла больше ни слова.

– Скажи, что тебе известно про пароль, – сказал Джейсон, пытаясь разговорить Стеллу. Ему была нужна ее помощь, чтобы разгадать эту загадку. – Он должен быть определенной длины? В нем символы верхнего и нижнего регистров?

На экране застыла таблица управления взрывными зарядами. Джейсон попытался обойти систему защиты, но тщетно. Вход в программу был словно закрыт толстой каменной стеной. Без дешифровального программного обеспечения «Сигмы» задача была безнадежной.

Нужно было во что бы то ни стало найти пароль.

– Если система здесь такая же, какая использовалась на всей станции, пароль может иметь любую длину. Но в последовательности должны присутствовать и прописные, и строчные буквы, а также по крайней мере одна цифра и один служебный символ.

Это была распространенная практика.

– Тебе известны другие отцовские пароли? – спросил Джейсон.

Многие для удобства использовали один и тот же пароль для разных целей.

– Нет. – Стелла подошла ближе. – И отец никак не намекнул тебе, что это за пароль?

Джейсон поднял взгляд на ее искаженное горем лицо.

– Его больше тревожила ты. Думаю, он продержался так долго, только чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

Одинокая слезинка сорвалась с ресниц и скатилась по щеке Стеллы. Девушка быстро смахнула ее.

– А что если он думал не обо мне, не о моей безопасности?

– Что ты хочешь сказать?

– Что если пароль как-то связан со мной? Быть может, вот что отец пытался тебе передать.

Джейсон задумался. Многие люди как-то связывают пароли со своими близкими. Несомненно, профессор любил свою дочь.

– Давай попробуем.

Джейсон набрал на клавиатуре «Стелла» и испробовал несколько вариантов с ним, но поскольку пароль требовал также цифру и служебный символ, количество возможных комбинаций было слишком большим, слишком неопределенным.

Джейсон закрыл глаза, стараясь сосредоточиться.

– Расскажи мне про своего отца. Каким он был?

Похоже, этот вопрос показался девушке странным.

– Отец… был очень умный, любил собак, уделял большое внимание мелочам, – недоуменно произнесла она. – Он во всем требовал четкий порядок, у него все было разложено по полочкам, каждый предмет на своем месте. Если отец кого-то любил… он отдавал этому человеку все свое сердце. Никогда не забывал дни рождения и другие даты, всегда присылал подарки…

Тепло воспоминаний частично растопило холодную скорбь, которой были проникнуты эти слова.

Джейсон почесал подбородок.

– Если твой отец так любил строгий порядок, для этого пароля он не стал бы выбирать что-нибудь случайное. Это должно быть что-то конкретное, но в то же время личное. – Он посмотрел на Стеллу. – Например, дата твоего рождения.

– Возможно…

Склонившись над клавиатурой, Джейсон набрал под диктовку дату рождения Стеллы, так, как это принято в Англии.

17 Января, 1993

Его палец завис над клавишей ввода.

– В этой последовательности есть строчные и прописные буквы, цифры и специальные символы.

Накрыв его руку своей, Стелла пожала ее, выражая надежду.

Джейсон нажал на клавишу.

И снова появилось все то же сообщение об ошибке.

– Нет, не то, – растерянно пробормотал он.

И все же нужно было убедиться наверняка. Почему-то догадка казалась ему правильной.

Джейсон испробовал американский вариант написания дат.

Январь, 17, 1993

Опять неудача.

– Наверное, нам просто нужно признать свое поражение. – Голос Стеллы снова наполнился отчаянием.

Джейсон подумал о волне паники, разбуженной мощным акустическим зарядом. Сейчас эта волна неудержимо катится к выходу из системы пещер.

«Но, может быть, я ошибаюсь… может быть, одного залпа оказалось недостаточно…»

К тому же акустическая пушка молчала.

Несомненно, это было хорошим знаком.

18 часов 23 минуты

Дилан Райт лежал в луже крови, корчась от боли. Он чувствовал, как у него внутри копошатся все новые личинки.

«Я превратился в их гнездо…»

Другие черви пожирали его тело, впивались ему в ноги, руки, лицо.

Они забирались под одежду, прогрызали себе проходы под кожей, исследовали все выпуклости и ямки.

Три уцелевших пальца правой руки Дилана сжимали маленькое устройство. Сразу же после ухода американца он достал устройство из нагрудного кармана. Наверное, на несколько минут он потерял сознание, но смерть еще не прибрала его.

Пока что не прибрала.

«Сначала я сделаю то, что должен сделать…»

Дилан поставил большой палец на кнопку пульта дистанционного управления генератором ЗГДД 4000Х – и нажал ее.

Мир вдалеке застонал, сокрушаясь по своей собственной кончине.

«Раз уж мне суждено умереть вот так, пусть эта Преисподняя вырвется и в окружающий мир!»

18 часов 25 минут

Заткнув уши, чтобы спастись от акустического удара, Грей оглянулся назад, туда, откуда они приехали.

– Разворачивайся! – крикнул он.

Ковальски остановил ПГВ на берегу реки, недалеко от взорванного моста. Оперативники «Сигмы» уже почти добрались до вспомогательной станции, когда снова ожил мощный ЗГДД.

«Это еще что за чертовщина?»

Даже на таком большом удалении вездеход задрожал, как и все, кто в нем находился.

Грей и Ковальски обшарили ПГВ в поисках снаряжения, защищающего от шума, но не нашли ничего, кроме элементарных затычек для ушей, которыми тотчас же воспользовались. По-видимому, более эффективные звукоизоляционные наушники забрали боевики, собиравшие ЗГДД.

– Без надежной защиты нам до лагеря никак не добраться, – предупредил Ковальски. – К тому времени как мы туда доедем, у нас лопнут глаза, а может быть, и черепушки.

Грей понимал, что его напарник прав. Он перевел взгляд на противоположный берег реки, где высоко на каменной стене светилась вспомогательная станция.

«В таком случае, Джейсон, все зависит от тебя. Ты должен наглухо закупорить это место».

– Что будем делать? – спросил Ковальски.

Грей задумался.

– Я знаю одно звукоизоляционное средство, о котором мы забыли.

– И какое же?

Встав, Пирс спустился в трюм. Снизу он вернулся с полными руками.

Увидев то, что он принес, Ковальски кивнул.

– Пожалуй, это поможет.

«Будем надеяться, Джейсон проявит такую же изобретательность».

18 часов 26 минут

От воя ЗГДД на вспомогательной станции задрожали стекла в рамах и завибрировал пол под ногами. Стелла и Джейсон стояли у окна и смотрели на пятно света в противоположном конце Колизея.

«Неужели Грею не удалось остановить Райта?»

Определенно, кто-то снова включил большую антенну.

– Посмотри вниз! – воскликнула Стелла. – На берегу реки остановился большой ПГВ!

Джейсон тотчас же узнал сдвоенные лучи фар огромного вездехода.

«Но кто это, друг или враг?»

Впрочем, ответ на этот вопрос не имел особого значения; главным было заставить умолкнуть этот оглушительный гудок, который гнал все живое к выходу из пещеры, – а еще лучше, навсегда закупорить подземелье.

Джейсон вернулся к управляющей консоли. На экране по-прежнему горела последняя попытка ввода пароля – день рождения Стеллы, с наложенным сверху красным прямоугольником, сообщающим об ошибке. Больше Джейсон не испробовал никаких вариантов, почему-то убежденный в том, что его догадка о связи пароля с датой рождения Стеллы верна.

«Что я упускаю из виду?»

Быстро стуча пальцами по клавишам, Джейсон перебрал другие варианты. Вместо «Январь» он попробовал «Янв», «17» заменил на «17-е», испробовал латинское и греческое название месяца, поскольку отец Стеллы прекрасно владел этими древними языками.

«Ничего, ничего и еще раз ничего».

В отчаянии Джейсон ударил по столу кулаком.

– Как еще можно записать дату твоего рождения?

– Мне больше ничего на ум не приходит, – покачала головой Стелла.

Джейсон постарался сосредоточиться, что было особенно нелегко из-за приглушенного воя ЗГДД.

– Из твоих слов следует, – сказал он, – что твой отец уделял особое внимание мелочам и никогда не давал свободы своей фантазии.

– Верно, – подтвердила девушка. – Если не считать этого места, Антарктиды. Для него край света всегда был чарующим местом.

«Таким же чарующим, как и его дочь».

И тут Джейсона осенило.

«Ну конечно же!»

Люди частенько прибегают к примитивным уловкам и чуть усложняют очевидный пароль, который при этом сохраняет свою простоту и значение. Подобное решение непременно пришлось бы по вкусу человеку, влюбленному в Антарктиду, континент, расположенный на самом дне земного шара.

Набрав новый пароль, Джейсон нажал клавишу ввода.

На экране появилось зеленое окно, приглашающее в систему.

– Получилось! – воскликнула Стелла.

Джейсон еще раз посмотрел на принятый пароль.

3991, яравнЯ 71

Это была дата рождения Стеллы, но только набранная задом наперед – перевернутый вариант, такой, какой можно получить, если опрокинуть земной шар вверх ногами.

Джейсон вошел в программу управления взрывными зарядами. Появилось новое окно с простыми инструкциями. Джейсон выполнил их в строгой последовательности, и наконец появилась мигающая красная рамка с предупреждением, и кнопка выбора, подписанная: «Взорвать».

Отодвинувшись назад, Джейсон предложил Стелле занять его место.

– Это должна сделать ты.

Кивнув, девушка шагнула к клавиатуре и нажала кнопку ввода.

18 часов 28 минут

Грей стоял на крыше вездехода, когда мир под ногами содрогнулся. Казалось, тяжелая гусеничная машина подпрыгнула вверх. Через какое-то время донесся отдаленный раскат грома. Грей оглянулся на оставшуюся позади станцию – затем посмотрел на «Черный ход».

«Отличная работа, малыш!»

И все же на тот случай если бетонобойным зарядам не удалось полностью запечатать вход в пещеру, Грей положил на плечо свой собственный импровизированный подавитель звука. Если учесть, что это оружие было любимым оружием Дилана Райта, неудивительно, что оно оказалось в трюме ПГВ.

Грей навел длинную трубу реактивного гранатомета на отдаленное свечение установки ЗГДД – и нажал на спусковой крючок.

Вырвавшись из трубы, граната устремилась к цели через пустынный Колизей. Она разорвалась, исторгнув огненный шар и облако черного дыма. Вскоре отголоски взрыва вернулись назад.

Грей закрыл глаза, наслаждаясь мгновением.

Наконец в Преисподнюю вернулась тишина.

Глава 33

30 апреля, 14 часов 29 минут по Амазонскому поясному времени

Штат Рорайма, Бразилия

Дженна стояла под гигантской бразильской сосной, скрестив руки. Она потратила слишком много времени, чтобы пройти обратно тем же путем, которым двигались по ветвям они с Джори. В конце концов найти дорогу помогло знакомое жужжание гнезда шершней – тех самых, которые убили бедного воробья.

– Отойди в сторону, – тронув за плечо, отвел ее Каттер.

Из густой листвы над головой на землю спрыгнули два индейца. Один сжимал мачете, другой держал под мышкой какой-то предмет, завернутый в покрывало.

– Поторопитесь! – сказала Дженна.

Сверток положили на землю и развернули. В нем лежал детеныш ленивца, опутанный покрытым шипами плющом.

«Он еще жив?»

Дженна протянула было руку, чтобы убрать плющ, но Каттер ее остановил.

– Смотри! – сказал он.

Взяв электрошокер, он поднес его к обрезанному концу плюща и выпустил заряд. Плющ дернулся, затем обмяк, втягивая острые шипы в свое тело. После этого Каттер концом шокера распутал петли, обвивавшие детеныша.

Как только ленивец был освобожден, Дженна нагнулась к нему. Положив руку ему на грудь, она почувствовала слабое сердцебиение. Грудная клетка поднималась и опускалась. Из множества дырок от уколов по всему телу сочилась кровь.

– Джори… говорил… яд, – с трудом выдавила Дженна, борясь с туманом в голове и непослушным языком.

– Мегатерии – существа очень крепкие. Такими я их создал. Вот почему я сделал их всеядными, а не травоядными, какими были их предки. Это расширяет выбор питания. – Каттер кивнул на детеныша. – При этом они также более стойкие к токсинам плюща. Обитая в непосредственной близости, ленивцы постепенно к ним приспособились.

Наклонившись, женщина взяла детеныша на руки. Ленивец оказался тяжелее, чем она предполагала по его относительно небольшим размерам, – по меньшей мере фунтов сорок пять. Дженна положила его себе на плечо. Детеныш снова жалобно запищал, уткнувшись мордой ей в шею, прижимаясь к ней.

– Пещеры… – повторила Дженна.

– Они там. – Каттер решительно двинулся вперед, в сопровождении четверых оставшихся в живых индейцев.

Дженна старалась не отставать от них. Женщина шла, ступая по их следам, боясь этого коварного леса. Детеныша она прижимала к груди, перекладывая с одного плеча на другое.

– Хочешь, я его понесу? – предложил Элвз.

– Нет.

Дженна не могла объяснить, почему, но она чувствовала, что должна сама нести эту ношу. Существа, которых они искали, не были глупыми. Девушка помнила, как они дождались, когда Джори заберется на клетку, и только потом напали на нее, больше не опасаясь электричества. И вот теперь гигантские ленивцы похитили мальчишку, возможно, в надежде прогнать незваных пришельцев со своей земли. Необходимо было относиться к их разуму с уважением, и только в этом случае у Джори могла появиться надежда.

Постепенно деревья становились все выше, листва – все гуще. Солнечный свет угас до изумрудного сияния, зато растущие на стволах деревьев грибы светились ярче. Растительность у земли редела, голодая по солнечному свету, который почти полностью забирали себе деревья-исполины.

Наконец в густой тени впереди можно уже было разглядеть черные скалы, затянутые пологом плюща и орхидей. Воздух наполнился мускусным запахом мокрой шерсти и протухшего мяса. Показались входы в пещеры. Одни выглядели совершенно естественными, другие явно были расширены острыми когтями.

Каттер ускорил шаг.

Обитателей пещерного города нигде не было видно.

– И что теперь? – спросил Элвз.

– Я пойду… – выдавила Дженна. – Одна. Оставайтесь здесь.

Пройдя мимо него, женщина двинулась дальше одна. Подойдя совсем близко, она смогла рассмотреть внутри пещер движущиеся тени.

«Они следят за мной…»

Взяв детеныша в обе руки, Дженна скрестила ноги и опустилась на землю, усадив маленького ленивца себе на колени. Тот тихо заскулил, выражая свое недовольство, и несильно ударил девушку передней лапой, но затем успокоился.

Дженна села и стала ждать.

Через какое-то время она начала напевать колыбельную. Слова забылись, в памяти осталась только одна мелодия.

Наконец показался одинокий ленивец, стоящий на всех четырех лапах. Судя по отвисшим грудям, это была самка. Запрокинув голову, она издала слабое рычание.

При этих звуках детеныш зашевелился, поднимая голову, и жалобно пискнул в ответ.

«Очевидно, мать и детеныш».

Очень медленно и осторожно Дженна опустила детеныша на землю и отступила назад, сгорбленная, покорно опустив голову.

Самка приблизилась к детенышу и подхватила его одной лапой, используя загнутые когти в качестве нежных крючьев. Повернувшись, она неуклюже удалилась в свое логово.

Дженна снова села и стала ждать дальше, время от времени поднимая голову и подражая рычащему звуку. Стадо видело, как она лезла по веткам вместе с мальчишкой. Наверняка гигантские ленивцы решили, что он ее ребенок. Вот почему ей пришлось принести детеныша самой. Чтобы полностью пропитаться его запахом. И усилить впечатление материнства, вскармливания грудью.

Прошло еще минут десять. Дженна постоянно ловила себя на том, что ей становится все труднее думать. На какое-то краткое мгновение она забыла, зачем вообще здесь находится. И даже встала, собираясь уходить. И тут снова движение. Из пещеры слева появилась маленькая фигура.

Подбежав к девушке, Джори стиснул ее в крепких объятиях. Не удержав равновесие, Дженна повалилась назад.

– Осторожнее… – с трудом промолвила она.

Мальчишка помог ей подняться. Движения Дженны были предельно осторожными.

Но тут из норы выскочил здоровенный самец, устремившийся к женщине. Та заслонила Джори собой, понимая, что если побежит, они оба погибнут. Она осталась стоять на месте, раскинув руки в стороны, загораживая мальчишку. Ее взгляд был направлен в сторону, чтобы не дразнить самца.

Мегатерий резко остановился, едва не ткнув своим носом Дженне в лицо. Его дыхание, наполненное запахом крови и сырого мяса, сдуло с ее вспотевшего лица мелкие волосинки. Девушка поняла, что это тот самый ленивец, который следил за ней от кромки леса.

Самец обнюхал ее, переходя от лица к промежности, затем ткнул носом, не прогоняя, а показывая: «Я тебя тоже знаю».

Он уже начал отворачиваться, и Дженна сделала шаг назад.

Но тут тишину джунглей разорвал треск выстрела.

Ухо самца превратилось в месиво крови и шерсти. Взревев, гигантский ленивец развернулся и мощным ударом сбил девушку с ног, отбрасывая в сторону.

Прогремел еще один выстрел, и вторая пуля попала зверю в переднюю лапу.

– Джори, беги! – воскликнула Дженна, стараясь прийти в себя после удара.

Но мальчишка вместо этого бросился ей на помощь. Увидев это, Каттер побежал к ним, готовый защитить своего сына.

Третья пуля попала ленивцу в голову, но лишь скользнула по толстому черепу. Дженна увидела Рахей, распластавшуюся за осыпью у края скалы. Должно быть, индианка проползла туда бесшумно, скрыв свое появление от стада.

Подбежав к сыну, Каттер схватил его за руку, увлекая за собой.

Заметив это движение, самец перешел в наступление.

Дженне удалось повалить мальчишку на землю и накрыть его своим телом. Элвз принял удар разъяренного зверя на себя. Огромный самец опрокинул его, разрывая острыми когтями жилет и рубашку, оставляя на груди кровавые полосы.

Люди Каттера открыли беспорядочную стрельбу.

Бедное животное двинулось вперед, словно идя навстречу сильному ветру. Но даже этот могучий зверь не мог долго противостоять такому напору. Вздрогнув, самец отступил назад и тяжело рухнул на землю, едва не раздавив Каттера.

Дженна бросилась к нему, увлекая за собой Джори, и вдвоем они подняли его с земли.

Из своего укрытия выскочила Рахей, легкая, словно газель, торжествующая свою победу над чудовищем. И все же молодая индианка тревожно посматривала на входы в пещеры, не поворачиваясь к ним спиной.

Из одного логова вылез мегатерий поменьше, вероятно, подруга убитого самца. Вскинув винтовку, Рахей выстрелила, однако первая пуля лишь скользнула зверю по плечу. Подскочив к индианке, ленивец резко остановился, увязнув в мягком перегное, и выбросил вперед вторую лапу, раскрывая когти. Из разжатого кулака вылетело что-то, завернутое в лист. В полете лист развернулся и слетел, а то, что в нем скрывалось – что-то маленькое и черное, – ударило Рахей в щеку.

Та отшатнулась назад, словно сраженная пулей. Ее голова дернулась в сторону, и стала видна маленькая лягушка с блестящей черной кожей, прилипшая к щеке. Вскрикнув, Рахей выронила винтовку и вскинула руки к лицу. Ей удалось оторвать земноводное от щеки, однако на коже осталось кроваво-красное пятно в форме лягушки. Упав на колени, индианка выгнула спину дугой. Ее рот раскрылся, конечности задергались в судорогах.

Наконец она повалилась на землю – недвижимая, мертвая, могучая охотница, поверженная какой-то жалкой лягушкой.

«Должно быть, эта ядовитая тварь – творение Каттера».

Эта смерть словно явилась сигналом. Из пещер появились другие ленивцы, привлеченные криками, пролитой кровью, смертью их товарища.

Дженна отступила вместе с остальными, отходя в джунгли, преследуемая многоголосым ревом. Люди бежали, забыв даже о том, чтобы стрелять в зверей.

«Это конец…»

Но тут зеленый полог над головой разорвался, пропуская ослепительные солнечные лучи, вспоровшие полумрак. Сильный ветер согнул деревья. Рев зависшего в воздухе вертолета перекрыл крики разъяренных мегатериев.

Стадо остановилось, испуганное и сбитое с толку. Затем все звери как один дружно отступили в сумеречный лес.

От вертолета к земле протянулись веревки, по которым вниз легко скользнули бойцы в бронежилетах и касках, с мощным автоматическим оружием в руках.

Люди Каттера были быстро разоружены.

Один из бойцов бросился к Дженне.

– Леди, ну и нелегко же было тебя разыскать!

Он снял каску, открывая знакомое лицо. Даже сквозь туман, заполнивший сознание, Дженна узнала его – и улыбнулась. Нахлынуло облегчение, а также что-то теплое из самых сокровенных глубин сердца, чувство незнакомое и еще неизведанное.

– Дрейк…

– Ну, по крайней мере, ты меня помнишь. Это уже хороший знак. – Вколов ей в шею шприц, молодой морпех нажал на поршень. – Маленький подарок от доктора Хесса.

14 часов 39 минут

Каттера подняли в воздух на носилках, из густой листвы навстречу палящему солнцу. Он окинул взглядом творение своих рук – расположенный террасами сад, Галапагосские острова в небе, – и испытал торжество, смешанное с горечью поражения.

Вокруг простирался тигель эволюции, подчиненный простому закону.

Выживает самый достойный.

Закон Джунглей.

Однако в этом идеальном саду поселилось сомнение, семена которого были принесены хрупкой женщиной, новой Евой в обличье рейнджера из службы охраны национальных парков. Она указала Каттеру на новый Эдем, который необязательно должен был стать черным.

Сегодня Каттер стал свидетелем чего-то нового.

Жизнь, эволюция опираются не только на один Закон Джунглей. Готовность к самопожертвованию, высокие моральные принципы могут быть такими же сильными факторами, определяющими окружающую среду, и этот ветер перемен поведет мир к новому, более здоровому существованию.

«Да!..»

Пришло время начать сначала, разбить новый сад.

Но сначала должен умереть, погибнуть сад прежний.

«К тому же это моя работа. Почему я должен делиться ею с миром, который еще не готов, который слишком близорук и не может видеть будущее так же отчетливо, как и я?»

Каттер украдкой сунул руку в карман, думая о зарядах взрывчатки, заложенных в древние тоннели под дном провала.

Он нажал кнопку, запуская таймер.

Господь Бог сотворил небеса и землю за семь дней.

Он, Каттер, уничтожит свой мир за семь минут.

11 часов 40 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Горы Сьерра-Невада, штат Калифорния

Лиза сидела на заднем сиденье «Доджа»-пикапа, несущегося по учебному центру морской пехоты. Одной рукой она придерживала закрытую каталку, в которой находился Никко. Капрал Джессап сидела впереди рядом с Деннисом Янгом, своим приятелем, молодым румяным капелланом с большим сердцем.

Как и просила Лиза, Янг втопил педаль газа в пол, мчась на полной скорости по пустынному центру. У них не было времени на такие мелочи, как дорожные знаки и светофоры. Лиза посмотрела на Никко. По всей вероятности, больше двух часов собака не продержится. У нее уже были видны признаки отказа жизненно важных органов.

«Держись, Никко!»

Машина на полной скорости влетела на стоянку перед небольшим лазаретом учебного центра. Недавно медицинское учреждение получило аппарат магнитно-резонансной томографии. У входа уже ждал Эдмунд Дент. Не теряя времени даром, Лиза собрала в одном месте всех основных игроков.

«Додж» резко затормозил перед самым крыльцом. Ученый-вирусолог подал знак своим коллегам, которые также должны были покинуть район на последнем вертолете. Они вытащили каталку с Никко и покатили ее в кабинет МРТ.

– Аппарат уже готов к работе, – запыхавшись, сообщил Лизе Эдмунд. – Техник настроил магниты на… – он сверился с цифрами, записанными на тыльной стороне ладони, – на постоянное поле силой 0,465 тесла.

– Как насчет образца этого искусственного организма?

– О, все здесь. – Эдмунд достал из кармана пробирку, заткнутую пробкой и обмотанную изолентой.

«Приходится импровизировать на ходу…»

Войдя в кабинет МРТ, они застали там двух физиков-ядерщиков, а также доктора Линдаля.

– Будем надеяться, что это не пустая трата времени, – вместо приветствия произнес последний. – И еще хочу предупредить, что как только вы закончите, я отдам распоряжение провести официальное расследование вашего поведения. Вы покинули свое рабочее место, захватив подопытное животное…

– Никко – не подопытное животное. Он служебная собака, которая заразилась, помогая нам.

Потребовались усилия четырех человек, чтобы снять герметичный бокс, в котором находился Никко, с каталки и перенести его на стол МРТ.

– Ничего металлического? – постучав в окно, спросил техник.

Лиза мысленно выругалась. В спешке она упустила эту деталь. В аппарат МРТ не должно попасть ничего металлического, в том числе и элементы герметического бокса.

Эдмунд вопросительно посмотрел на нее.

«Что ж, значит, легкого пути не будет».

– Всем выйти! – сказала Каммингс, указывая на дверь.

– Лиза… – предупредил Эдмунд. Судя по его тону, он догадался, что она задумала. – А что если эти данные ложные? Или просто неверны?

– Я пойду на этот риск, только чтобы здесь не взрывали ядерную бомбу. К тому же с научной точки зрения все выглядит правильно. – Она подтолкнула Эдмунда к выходу, предварительно забрав у него пробирку. – Выходите!

Когда в лаборатории никого не осталось, Лиза подошла к боксу, собралась с духом и открыла крышку.

«Пейнтер, надеюсь, ты был прав!»

С величайшей осторожностью она переложила Никко на стол. Тело собаки стало значительно легче, словно уже лишившись чего-то жизненно важного. Опустив Никко на стол, Лиза задержала ладонь на его боку, радуясь возможности снова прикоснуться к нему голой рукой, без перчатки. Она провела пальцами по густой шерсти.

«Хороший мальчик».

Посмотрев на лежащую рядом с собакой пробирку с вирусом, Лиза подала знак технику.

Через мгновение машина ожила, тихо потрескивая, и стол с Никко начал медленно вращаться в кольце магнитов. Для большей надежности было решено сделать два прохода.

Все это время Лиза возбужденно расхаживала по лаборатории, кусая ногти.

«Перед свадьбой придется делать маникюр…»

– Готово! – объявил по переговорному устройству техник.

Схватив со столика шприц, Лиза быстро взяла у Никко пробу крови. Вылив образец в пробирку, она закупорила ее, а затем убрала вместе с пробиркой, полученной от Эдмунда, в герметичный пакет, к которому прикасалась только в стерильных перчатках. Оставив пакет у двери, отошла назад.

Эдмунд рискнул забрать пакет лично.

– Поторопитесь! – напутствовала его Каммингс.

Кивнув, вирусолог бегом поспешил в свою лабораторию, размещенную в ангаре.

Следующие десять минут стали самыми долгими в жизни Лизы. Это время молодая женщина использовала, чтобы самой пройти через сканер МРТ и убить всю заразу, которую она могла подхватить от Никко. Затем она просто подсела к столу, держа собаку на коленях.

Наконец по устройству внутренней связи пришел вызов.

Лиза сразу же услышала в голосе Эдмунда торжество.

– Уничтожен! Осталась одна генетическая труха. Как в опытном образце, так и в пробе крови Никко!

Закрыв глаза, Лиза склонилась к собаке.

– Вот видишь, какой ты хороший мальчик! – прошептала она.

Помедлив еще мгновение, Лиза снова взяла трубку.

– Что вы собираетесь делать дальше?

В трубке были слышны повышенные голоса, среди которых выделялся голос Реймонда Линдаля.

– У нас по-прежнему проблемы, – сказал Эдмунд. – И, думаю, вы сами догадываетесь, кто за ними стоит.

Положив трубку, Лиза направилась к двери, гадая, как ей быть.

Но прежде чем она успела принять какое-либо решение, дверь распахнулась и в лабораторию ворвалась Сара Джессап.

– Я все знаю! Вам лучше поспешить туда, а я посижу с собакой. Деннис вас отвезет.

Улыбнувшись, Лиза обняла девушку и выскочила на улицу.

На той четверти мили, что пролегала от лазарета до ангара, капеллан успел разогнать свой «Додж» до максимальной скорости. Вбежав в ангар, Лиза сразу же увидела Линдаля. Тот стоял спиной к ней, поглощенный разговором со специалистом-ядерщиком.

– Мы будем придерживаться первоначального плана до тех пор, пока из Вашингтона не придет новый приказ, – сказал Линдаль. – Все эти новые результаты… по крайней мере предварительные. И, на мой взгляд, весьма спорные.

– Но, сэр, я могу быстро изменить…

– Все остается без изменений. Мы не сворачиваем со взятого курса.

Подойдя к Линдалю, Лиза тронула его за плечо. Тот обернулся, удивленный ее присутствием здесь, и тут она с размаху ударила его кулаком в лицо. Голова Линдаля отлетела назад, тело обмякло и повалилось на пол. Поморщившись, Лиза тряхнула рукой.

– Что вы там говорили? – повернувшись к технику, спросила она.

– Учитывая то, что мы сейчас узнали, можно уменьшить мощность нашей бомбочки до всего одной килотонны. Если взорвать ее на высоте четыре мили – а беспилотник поднимется туда без труда, – она вызовет электромагнитный импульс мощностью по крайней мере полтесла. И этот импульс с лихвой перекроет всю зону заражения, при этом радиация будет пренебрежимо мала. Не больше, чем при рентгеновском снимке зуба.

– И много времени на это потребуется?

– Я рассчитываю уложиться к полудню, как и было намечено.

– Делайте свое дело, – кивнула Лиза.

– А как насчет Вашингтона?

– Вашингтоном займусь я. А вы поднимайте бомбу в воздух.

Когда техник поспешно удалился, Лиза посмотрела на свой разбитый кулак.

«Определенно, мне потребуется сделать маникюр».

14 часов 45 минут

Штат Рорайма, Бразилия

Кендолл смотрел на исчезающую внизу тепуи. В-280 «Валор» оторвался от вершины, быстро набирая высоту. Оставалась всего минута до того, как взорвутся заложенные Каттером заряды, положив конец его жуткому эксперименту в области синтетической биологии и генной инженерии.

«Так оно и к лучшему…»

Кендолл обвел взглядом кабину. Тесное пространство было заполнено людьми. Личный вертолет Каттера уже забрал Ашуу и Джори, перед этим в два захода переправив рабочих из числа местных жителей в лес по соседству, подальше от опасности.

В настоящий момент Хесс сидел сзади рядом с Элвзом, который лежал, привязанный к носилкам. Одна его рука была пристегнута наручниками к поручню. От вены на тыльной стороне ладони отходила трубка к капельнице. Раны Каттера потребуют более серьезного лечения, но компрессионная повязка на груди должна помочь ему продержаться два часа до Боавишты, где самолету предстояло совершить посадку для дозаправки.

– Десять секунд… – пробормотал Каттер, прильнув к иллюминатору, рядом с которым стояли носилки.

Проследив за его взглядом, обращенным на окутанную облаками вершину, Кендолл мысленно начал обратный отсчет. Когда он дошел до нуля, над вершиной взметнулся столб дыма и камня, заслонивший солнце, окрасив его в кроваво-красный цвет. Раскатился оглушительный гром, словно в знак скорби по погибшей странной жизни. Затем плато медленно треснуло, и от горы отделилась огромная скала, подобно отколовшемуся от шельфового ледника айсбергу. Озеро наверху хлынуло в образовавшуюся трещину, и в отраженном свете кровавого солнца вода превратилась в огненный поток, пожирающий камень.

– Красиво! – прошептал Каттер.

– Достойный конец «Черного Эдема», – добавил Кендолл.

– Но вы спасли его частицу, – сказал Элвз, оглянувшись на Дженну. – Для нее.

– И, может быть, для всего мира. – Хесс вспомнил лихорадочные поиски ампул с лекарством перед уничтожением лаборатории. – Возможно, это средство поможет при лечении и других форм умственных расстройств. Определенно, вопрос заслуживает дальнейшего изучения. Так что твои работы могут принести и хорошие плоды.

– И больше ты ничего не сохранил? Из всей моей генетической библиотеки?

– Нет. Пусть лучше она безвозвратно погибнет.

Каттер молча постучал себя пальцем по голове.

– Что ж, этому скоро придет конец, – сказал Кендолл.

Этот человек очень опасен.

Поскольку всеобщее внимание было приковано к зрелищу за иллюминаторами, Хесс достал из кармана то, что успел тайком захватить в лаборатории, то, что сам Каттер по глупости забыл на столе, охваченный страхом за сына. Склонившись к распростертому на носилках человеку, он прижал ему к горлу пневматический инъектор. Это был тот самый инструмент, которым Каттер ввел препарат Дженне. В закупоренной ампуле оставалась последняя доза созданного им генетического кода.

Кендолл нажал кнопку. Каттер в ужасе широко раскрыл глаза. Сжатый газ ввел препарат ему в шею.

Другой рукой Хесс впрыснул в капельницу дозу снотворного.

– Друг мой, когда ты проснешься, все будет кончено.

Сраженный Каттер молча следил за ним.

– На этот раз Каттер Элвз умрет, – заверил его Кендолл. – Может быть, не телом, но как человек.

Глава 34

29 мая, 23 часа 29 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Йосемитская долина, штат Калифорния

– Получилась не совсем та свадьба на берегу, о которой ты мечтала, – сказал Пейнтер, в одной руке нянча стакан с односолодовым виски, а другой обнимая любимую женщину.

– Все было замечательно, – крепче прижалась к нему Лиза.

Оба уже переоделись в повседневную одежду и уютно устроились на мягком диване перед массивным камином в главном зале гостиницы «Авалини». Гости расходились: кто поднимался к себе в номер, кто возвращался в город.

Бракосочетание состоялось на закате, на празднично расцвеченной просторной лужайке, среди изобилия цветов, в том числе любимых Лизой хризантем, с бордовыми лепестками с золотой окантовкой. Гостиница даже закрылась на время, в знак благодарности за то, что молодожены сделали для спасения долины. Впрочем, такая щедрость оказалась возможна потому, что туристы слишком медленно возвращались в эти места.

Биотерроризм и ядерные бомбы…

Потребуется какое-то время, чтобы восстановить добрую репутацию здешних мест, зато так оказалось гораздо проще устроить в самый последний момент праздничную церемонию. Лиза и Пейнтер ждали, когда Джош поправиться настолько, чтобы принять в ней участие, продемонстрировав новенький протез, последнюю разработку специалистов УППОНИР. За столом у них с Монком появилась новая общая тема. Младший брат Лизы проявил поразительную стойкость духа и даже всерьез намеревался вернуться в горы, к новым испытаниям.

И, наконец, это место было выбрано из-за его близости к озеру Моно, где по-прежнему продолжались работы по расчистке и наблюдению. Лиза трудилась в тесном контакте с вирусологом доктором Эдмундом Дентом и его командой. В свою очередь, Пейнтер воспользовался этой возможностью, чтобы провести время вне своего кабинета, вместе со своей невестой. С ежедневной рутиной справлялась Кэт. Правда, на эти выходные пришлось отлучиться и ей.

Они с Монком удалились к себе в номер сразу после ужина, уводя с собой двух дочерей. Рано утром им предстояло вылететь домой. В их отсутствие крепость в Вашингтоне остался охранять Грей, вынужденный находиться недалеко от дома по личным причинам.

А что касается других гостей…

Попыхивая сигарой, к молодым подсел Ковальски, с перекинутым через руку пиджаком и расстегнутыми двумя верхними пуговицами сорочки.

– Кажется, здесь курить запрещается, – предупредила его Лиза.

Достав окурок, великан смерил его долгим взглядом.

– Ну же, она ведь кубинская. Ничего более торжественного не придумаешь!

К ним подошла Дженна с Никко на поводке.

– Пойду прогуляюсь, – сказала она, направляясь на улицу. – Точнее, это Никко нужно прогуляться.

Как и Джош, лайка полностью поправилась и даже получила медаль за свой подвиг.

Хмуро проводив их взглядом, Ковальски покачал головой.

– Сначала Кейн[19], теперь вот эта псина… Скоро «Сигме» придется строить собственную псарню. – Он указал сигарой на Кроу. – И не думайте – я за ними убирать не буду!

– Договорились.

Кивнув, Джо удалился, окруженный облаком табачного дыма.

Вздохнув, Пейнтер протянул Лизе руку.

– Может, и нам с тобой тоже пора уходить?

– Разумеется. – Лиза накрыла его руку своей. – Но ты ведь не собираешься ложиться спать?

Пейнтер нежно привлек ее к себе и поцеловал, оторвавшись только для того, чтобы сказать:

– О каком сне может идти речь? Нам нужно создавать семью!

30 мая, 6 часов 36 минут

Ли-Вайнинг, штат Калифорния

Дженна направлялась по шоссе номер 395 в центр города на своем новом пикапе «Форд Ф-150» с только что наклеенными на двери звездами службы охраны национальных парков штата Калифорния. После всего случившегося машина была подарена ей департаментом. В салоне до сих пор пахло свежим кожзаменителем.

«Впрочем, долго машина такой не пробудет».

Устроившийся на заднем сиденье Никко ткнулся мордой Дженне в ухо. В обычной обстановке девушка строго отчитала бы его, однако сейчас она подняла руку и почесала ему шею. Хотя физически лайка полностью восстановилась, чуткий глаз Дженны до сих пор замечал признаки посттравматического стресса. Собака постоянно льнула к своей хозяйке и не ввязывалась ни в какие авантюры. И все же постепенно Никко приходил в себя.

«Как и я сама».

Дженна прекрасно помнила то ощущение, когда она словно ускользала от себя, теряясь в густом тумане, который заполнял ее сознание, стирая все остальное.

Даже сейчас девушка ежилась от этого жуткого воспоминания. Она ловила себя на том, что то и дело проверяет себя. Вот она забыла ключи; не есть ли это свидетельство необратимых изменений, происшедших в головном мозге? Вот она никак не может подобрать нужное слово, вспомнить адрес или номер телефона. В чем тут дело? Все эти мелочи приводили ее в замешательство.

Поэтому Дженна взяла за правило вставать с восходом солнца. Она всегда любила бывать ранним утром на озере. Солнечные лучи расцвечивали зеркальную гладь воды мириадами оттенков, меняющихся вместе с временами года. Улицы в это время еще оставались пустынными, а в туристический сезон поселок только начинал пробуждаться, зевая и потягиваясь.

Утренняя тишина всегда давала Дженне возможность подумать, собраться с мыслями. А сейчас ей это было нужно как никогда.

Но теперь раннее утро имело для нее еще одно значение.

Взяв рацию, девушка связалась с диспетчерской.

– Билл, мне нужно заправиться.

– Понял.

Остановившись перед желтой вывеской ресторана Найсли, Дженна вышла из машины. Никко выскочил следом за ней. Женщина вошла в зал, звякнув колокольчиком на двери. Барбара уже ждала ее. Она поставила на стойку чашку со свежесваренным кофе, лучшим в городе, и бросила Никко кусочек собачьего корма, который тот поймал на лету – этот навык выработался у него за годы практики.

Но теперь в ежедневном ритуале появилось новое дополнение.

– Доброе утро, дорогая, – окликнул Дженну сидящий за столиком человек, даже не удосужившись оторваться от газеты.

Взяв кофе, женщина подсела к нему.

– Ну, что у тебя запланировано на сегодня? – спросила она у Дрейка.

Тот принял предложение перейти на работу в учебный центр морской пехоты наставником.

– Ты же знаешь, – усмехнулся Дрейк, – вероятно, снова придется спасать планету.

Кивнув, девушка пригубила кофе.

– КДОТ.

«Каждый день одно и то же».

Дрейк протянул ей страничку со спортивными новостями.

Нужно относиться к жизни проще.

14 часов 07 минут по Гринвичскому времени

Земля Королевы Мод, Антарктида

– Приятель, если ты будешь и дальше приезжать сюда, тебе нужно будет подключиться к программе бонусных миль!

Похлопав английского летчика по плечу, Джейсон застегнул до конца молнию куртки и накинул капюшон.

– Возможно, так я и поступлю, Барстоу.

Джейсон спрыгнул из кабины «Оттера» на лед. Он стоял посреди строений, рассыпанных подобно кубикам в тени черных зазубренных скал Фенрискьефтен. Казалось, вспомогательная станция «Черный ход» выступила в роли семени, которое проросло в тепле подземелья и в замерзшей пустыне дало всходы, разросшиеся в международную исследовательскую станцию.

«Какой прогресс за такое короткое время!»

Но Джейсон хорошо помнил путешествие, совершенное месяц назад, когда ему вместе с Греем, Ковальски и Стеллой пришлось выбираться из Преисподней через «Черный ход». Как и обещала Стелла, наверху они нашли ПГВ, специально оставленный на случай чрезвычайной ситуации, на котором добрались до побережья и встретились с доктором ван дер Брюгге и другими оставшимися в живых полярниками с погибшей станции «Халли-6». Как только буря на солнце закончилась, полярники связались со станцией «Мак-Мердо» и вызвали помощь.

«И вот я снова вернулся сюда».

Но на то была веская причина. И эта причина вышла из самого высокого сооружения, выкрашенного в красные и черные цвета Британского антарктического общества – в такие же, в какие был выкрашен «Оттер». Даже на груди теплой куртки имелись яркие буквы «БАО».

Девушка направилась навстречу Джейсону, не надевая капюшон, словно гуляла по парку, а не сражалась с антарктической зимой. В это время года на ледовый континент опускалась долгая полярная ночь, однако россыпь ярких звезд и серебряный диск полной луны давали достаточно света, особенно в сочетании с кружащимися электрическими приливами антарктического сияния.

– Джейсон, как я рада тебя видеть! – Стелла задержала его в своих объятиях чуть дольше, чем он ожидал, – впрочем, он ничего не имел против.

– Я столько всего должна тебе показать! – Девушка повела было Джейсона к станции, но тот не тронулся с места.

– Я читал отчеты, – улыбнулся он. – Тебе действительно есть чем похвастаться. Открытие отдельных секторов Преисподней в качестве охраняемых биосфер – это очень серьезное предприятие. Я уже давно обещал тебе предоставить помощь квалифицированных специалистов, – и вот, наконец, я доставил их лично.

Джейсон указал на пассажирский отсек «Оттера». Люк открылся, и из самолета вышли два человека в изрядно поношенном арктическом снаряжении. Женщина закинула назад забранные в хвостик черные волосы, кое-где тронутые сединой, и надела капюшон. Ей помог спуститься на землю высокий мужчина крепкого телосложения, истинный возраст которого никто и не предположил бы. Было видно, что эти двое уже давно сработались друг с другом, став неразлучной парой.

– Моя мама, Эшли Картер, – представил их Джейсон. – И отчим, Бенджамин Браст.

Стелла поздоровалась с ними, и удивленная улыбка сделала ее еще более красивой.

– Рада с вами познакомиться. Пройдемте внутрь, где можно будет согреться.

Она повела гостей в станцию «Черный ход», ставшую новой дверью в подземный мир. Бенджамин украдкой ткнул Джейсона локтем в бок.

– Отличный выбор, приятель! – похвалил он, и его австралийский акцент прозвучал более отчетливо, как это бывало всегда, когда он подшучивал над своим пасынком. – Теперь я понимаю, почему ты настоял на том, чтобы лично познакомить нас. Ты нашел себе девчонку что надо.

Обе женщины оглянулись на них.

Джейсон смущенно потупился.

Втиснувшись между женщинами, Бенджамин взял их под руки.

– Итак, малыш рассказал, что вы обнаружили подо льдом интересную пещеру.

– Вы разбираетесь в пещерах? – спросила Стелла.

– Ну, мне приходилось в них забираться.

На самом деле отчим Джейсона был профессиональный спелеолог с большим опытом, приобретенным в основном как раз на этом континенте.

– И все же я сомневаюсь, что вам доводилось видеть что-либо подобное тому, что мы обнаружили здесь, – с гордостью произнесла Стелла.

– Вы будете удивлены, узнав, сколько всего мы видели, – улыбнулась мать Джейсона. – Как-нибудь мы пригласим вас в гости к нам.

– Это будет интересно всем, – кивнув, подхватил Бенджамин. Он оглянулся на своего пасынка. – А ты что скажешь? Нет желания немного поразвлечься?

Джейсон догнал своих спутников.

«И зачем только я все это устроил?»

20 часов 23 минуты по Восточному летнему времени

Роанок, штат Вирджиния

Кендолл Хесс ехал во взятой напрокат машине по длинной дорожке, обсаженной деревьями, которая вела к входу в частную психиатрическую клинику. Просторные лужайки обрамляли небольшие рощицы и живописные фонтаны. Само здание, расположенное в центре этой строго охраняемой территории, было разделено на четыре крыла, которые расходились в стороны крестом.

Клиника не значилась ни в каких справочниках, и лишь немногие знали об этих сорока акрах неподалеку от Роанока, граничащих с национальным парком Голубой хребет. Здесь содержались только особые пациенты, представляющие интерес для национальной безопасности. Кендоллу пришлось использовать свои связи с отделом борьбы с биотеррористической угрозой ФБР, чтобы получить здесь место.

Предъявив свои документы на последнем контрольно-пропускном пункте, он поставил машину на стоянку. Оставив на входе свои отпечатки пальцев, прошел внутрь в сопровождении медсестры.

– Как его состояние? – спросил он.

– Без изменений. Вы хотите поговорить с лечащим врачом?

– В этом нет необходимости.

Медсестра, строгая молодая женщина с мягким голосом в голубом халате и туфлях на толстой подошве, вопросительно посмотрела на него.

– У него посетители.

Кендолл кивнул.

«Очень хорошо».

Они долго шли по длинному стерильно чистому коридору, выкрашенному в пастельные тона, которые, как считалось, действуют успокаивающе, и наконец остановились перед дверью, запертой на особый ключ. За этой дверью была маленькая прихожая, ведущая в палату. Помещения были разделены однонаправленным зеркалом.

Кендолл подошел к окну. Смежная комната была отделана дорогим деревом, в декоративном камине извивались шелковые языки пламени. Всю дальнюю стену занимал книжный шкаф, заставленный книгами.

Кендолл ощутил грусть и в то же время некоторое облегчение от того, что книги по-прежнему доставляли Каттеру утешение, словно где-то в потаенных глубинах его поврежденного головного мозга сохранились обрывки воспоминаний, любовь к знаниям.

В углу сидела Ашуу, устремив невидящий взгляд в окно.

Кендолл договорился о том, чтобы о семье Каттера позаботились, поселили неподалеку и выделили небольшую пенсию. Джори пошел в местную школу и быстро освоился на новом месте, как это свойственно подросткам. Но с женой Каттера все было непросто. Кендолл подозревал, что со временем она обязательно вернется в лес, возможно, как только ее сын поступит в колледж. Мальчишка был смышленым – определенно, сын своего отца.

Каттер лежал на койке на спине, пристегнутый за запястья мягкими ремнями. Не то чтобы он вел себя буйно – просто временами, оставшись один, пытался покончить с собой. Ежедневно его выводили на прогулку, и, как и в присутствии книг, на природе он успокаивался, становился слабым отголоском прежнего себя.

– Сейчас его будут укладывать спать, – объяснила медсестра. – Мальчик каждый вечер читает ему.

Включив устройство внутренней связи, Кендолл услышал, как Джори, сидя у изголовья, читает отцу вслух, положив книгу на худенькие колени.

– Мальчик сказал, что отец читал ее ему на ночь, – сказала медсестра, кивая на книгу.

Прочитав название, Хесс ощутил укол стыда.

Это была «Книга джунглей» Редьярда Киплинга.

В приятном голосе Джори звучала любовь к словам, к связанным с ними воспоминаниям.

Настал час крови, силы час. Вой слышен, крик и стон. Охоты доброй тем из нас Кто Джунглей чтит закон!

23 часа 48 минут по Восточному летнему времени

Такома-Парк, штат Мэриленд

Грей сидел на крыльце, поставив перед собой на перила банку пива. Ночь все еще оставалась жаркой, за девяносто по Фаренгейту, при высокой влажности. Настроение у него было отвратительное – а может быть, просто прошедший день выдался долгим, – бесконечное посещение всевозможных клиник, и в первую очередь тех, где занимаются больными с проблемами психики.

Холодная рука сжала ему пальцы. Одного этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы давление в груди ослабло.

Сейхан подсела к нему. Недавно вернувшись из Гонконга, она бросила чемоданы в квартире Грея и примчалась прямо сюда. С ревом пронесшись по улицам на мотоцикле, молодая женщина как раз успела к ужину. С отцом Грея она сразу же поладила.

Впрочем, чему тут было удивляться?

Достаточно было только на нее посмотреть.

Даже в полумраке Сейхан являла собой образец изящества и силы. Хищная и нежная, плавные изгибы и твердые мышцы. Ее глаза улавливали даже самые слабые отсветы. Губы были мягкими, словно шелк. Грей провел кончиком пальца по подбородку Сейхан, почувствовав на пульсирующей жилке на шее капельку пота.

«Господи, как же я по ней соскучился!»

Опустившись на целую октаву, голос Сейхан наполнился знойной истомой.

– Пора возвращаться домой.

Все тело Грея откликнулось на этот призыв.

– Езжай, – сказал он. – Я прослежу за тем, чтобы у сиделки было все необходимое, после чего приеду к тебе.

Сейхан поднялась было на ноги, но тотчас же снова опустилась на кресло-качалку, должно быть, почувствовав что-то.

– В чем дело?

Отвернувшись, Грей уставился на мелькающие огоньки светлячков в кустах за перилами крыльца. С каждым годом они появлялись все раньше. Кое-кто говорил, что светлячки являлись предвестниками меняющегося климата, напоминанием о тех могучих силах, управляющих миром, по сравнению с которыми все остальное кажется несущественным и малозначительным.

Пирс вздохнул, не желая признавать то, что иногда он сам бывает слишком малозначительным.

– Я могу раз за разом спасать мир. Почему я не могу спасти своего отца? – Он пожал плечами. – Я ничего не могу поделать!

Нащупав его руки, Сейхан зажала их между ладонями.

– Какой же ты дурак, Грей!

– А я это никогда и не отрицал, – слабо улыбнулся он.

– Всегда можно что-нибудь сделать. И ты уже делаешь это. Ты можешь любить своего отца, помнить за него, жить, любить, бороться за него. Твоя любовь проявляется в каждом твоем решении… вот что ты можешь делать. И это что-то!

Грей молчал.

Он мог сделать еще одну вещь – но для этого ему нужно было на какое-то время остаться одному.

– Я все понял, Сейхан. – Пирс высвободил свои руки. – Поезжай. Я мигом.

Наклонившись, Сейхан поцеловала его в щеку, затем в губы, уже с чувством.

– Не заставляй меня ждать долго.

«Ни за что».

Спустившись с крыльца, молодая женщина направилась к дороге. Вернувшись в дом, Грей кивнул сидящей на диване сиделке.

– Перед тем как уехать, зайду к нему.

– Кажется, он уже заснул, – сказала та.

«Хорошо».

Поднявшись наверх, Пирс прошел по коридору к отцовской спальне. Дверь была приоткрыта, и он вошел в комнату и остановился у кровати.

Из кармана Грей достал ампулу и шприц.

Несколько дней назад он консультировался у доктора Кендолла Хесса по поводу средства противодействия вирусу, созданному Каттером Элвзом. Хесс выразил надежду, что это средство может помочь и при других заболеваниях центральной нервной системы. После чего Грей прямо изложил ему свое дело, и сегодня вечером по почте пришел вот этот образец.

Грей наполнил шприц.

Однажды, как теперь казалось, много лет назад, ему уже предлагали подобный выбор – какое-то лекарство, замедляющее развитие болезни Альцгеймера. В конце концов Грей вылил его в раковину, решив, что ему нужно учиться принимать неизбежное, а не сражаться с тем, что нельзя победить.

Подняв шприц, Грей надавил на поршень, выдавливая из иглы капельку.

«К черту!»

У него в ушах снова прозвучали слова Сейхан.

«…сражайся за своего отца…»

Склонившись к отцу, Пирс воткнул иглу в руку и нажал на поршень. У отца задрожали веки, но Грей уже выдернул шприц. Когда отец наконец проснулся, у него широко раскрылись глаза при виде склонившегося над ним сына.

– Грей, что ты делаешь?

«Сражаюсь за тебя».

Нагнувшись, он поцеловал отца в лоб.

– Просто зашел пожелать тебе спокойной ночи.

Эпилог Древесное царство

Стадо медленно двигалось через джунгли, вытянувшись в цепочку. Его количество сильно уменьшилось с тех пор, как оно двинулось в этот длинный путь. Животных преследовали отголоски огня, скал и дождя. Они помнили, как рыли землю своими мощными когтями, обнаружив древние проходы, которые привели их в этот бескрайний лес, к свободе. Они помнили кровь и смерть. Помнили предательство и боль. Помнили голубые искры и жалящую боль.

У них длинная память.

Их ненависть еще длиннее.

Обращение автора к читателям: правда или вымысел

Пришло время взять скальпель и препарировать эту книгу, отделив правду от вымысла. Наш мир стоит на пороге разительных перемен. И хотя мало кто сомневается в том, что наша планета переживает шестое массовое вымирание, впереди перед нами, как перед биологическим видом, как перед обществом, открывается множество разных путей. Одна из задач этой книги в том, чтобы пройти по некоторым из этих путей и посмотреть, куда они ведут. Но как далеко вперед мы уже продвинулись? Давайте это выясним.

Во-первых, в книге большое внимание уделяется расколу, который в последнее время усиливается в движении за охрану окружающей среды: это раскол между консерваторами старой школы и новым поколением экологов. Раскол между движением за сохранение существующих видов и синтетической биологией, и даже между теми, кто хочет остановить надвигающееся вымирание, и теми, кто его приветствует. Четыре приведенные ниже книги сыграли неоценимую роль в построении этого сюжета; они станут кладезем сведений для тех, кого заинтересуют темы, поднятые в данном романе.

Джордж М. Черч и Эд Реджис. «Новый генезис: как синтетическая биология воссоздаст заново природу и нас самих».

Элизабет Кольберт. «Шестое вымирание: неестественная история».

Крэг Чайлдс. «Апокалиптическая планета: практическое наставление по будущему Земли».

Алан Вайсман. «Обратный отсчет: наша последняя и единственная надежда на будущее для Земли?».

* * *

Но давайте рассмотрим некоторые конкретные стороны, и начнем с

Науки

Синтетическая биология

Когда дело доходит до создания синтетической жизни, вехи начинают падать, как костяшки домино, даже быстрее, чем я смог написать эту книгу. Вот краткая хронология событий, имеющих отношение к данной книге (но на самом деле это лишь верхушка айсберга):

2002 год. В лаборатории создан первый искусственный вирус.

2010 год. Группа Крэга Вентера создает первую живую синтетическую клетку.

2012 год. Успешное построение КНК (ксенонуклеиновой кислоты).

2013 год. С чистого листа воссоздана полностью функциональная хромосома.

Май 2014 года. Институт Скриппса добавляет в наш генетический алфавит новые буквы.

КНК

Во многих лабораториях были получены различные последовательности КНК. Доказано, что они устойчивее, и теоретически они действительно могут заменить ДНК во всех живых организмах. Также считается, что когда-то КНК была доминирующей формой жизни на нашей планете. Мог ли очаг такой жизни сохраниться в какой-то теневой биосфере? Дать ответ на этот вопрос может только время.

Ускоренная адаптация

Цель исследований доктора Кендолла Хесса – поиски средства повысить способность живых организмов приспосабливаться к меняющейся окружающей среде – активно разрабатывается в научно-исследовательских лабораториях по всему миру.

Даже работы Каттера Элвза по созданию усовершенствованных видов основаны на реальном проекте под названием «Подготовка к шестому вымиранию» Александры Дейзи Гинсберг. Гинсберг предлагает выпускать в дикую природу искусственно созданные виды (она даже зашла так далеко, что запатентовала некоторые свои воображаемые формы жизни). Очень увлекательный материал. Работы Гинсберг можно посмотреть в Интернете.

Эволюционная машина

Технология CRISPR-Cas9, описанная в данной книге, существует на самом деле! Она уже революционным образом изменила мир генетических исследований и генной инженерии. После небольшого обучения пользоваться этими технологиями сможет полный дилетант. По образному выражению, этот метод настолько точный, что сравним с тем, как если бы многотомную энциклопедию набирали по отдельным буквам и при этом без единой опечатки.

Методы кэп-анализа экспрессии генов и рекомбинации созданы специалистами генной инженерии Йельского университета, Массачусетского технологического института и Гарвардского университета. Они позволяют изменять геном и открывают большие возможности по возрождению исчезнувших видов.

Возрождение видов

В этой книге я упомянул о том, что в лабораториях по всему миру пытаются возродить исчезнувшие виды. В их числе мамонт (на основе ДНК слона), странствующий голубь (ДНК обыкновенного голубя) и вымерший тур (ДНК домашней коровы). Однако, помимо генной инженерии, есть и много других способов возрождения исчезнувших видов, в том числе соматическая передача клеточных ядер.

И да, действительно – русский ученый Сергей Зимов создает в Сибири «Парк плейстоценового периода» для разведения мамонтов.

Экстремофилы

Поиски новых химических веществ и соединений превратили охоту на необычные организмы, обитающие в суровой среде, в биологическую «золотую лихорадку». В свою очередь ученые обнаружили жизнь во многих местах, которые прежде считались непригодными для жизни: в кипящих источниках, глубоко подо льдом, в ядовитых пустынях. Были обнаружены целые экосистемы, что привело к появлению термина «теневые биосферы».

Вирусы, не поддающиеся уничтожению

За основу организма, созданного доктором Хессом, я взял микроорганизм реального мира: бактерии под названием Deinococcus radiodurans. Этот стойкий микроорганизм способен выдержать радиационное облучение в пятнадцать раз сильнее того, которое выдерживает знаменитый своей стойкостью таракан. Также бактерия славится своей способностью выдерживать ледяной холод, обезвоживание, палящий зной и сильнейшие кислоты. Ее не убивает даже космический вакуум. «Книга рекордов Гиннесса» провозглашает ее самой стойкой формой жизни. Будем надеяться, никому не придет в голову поиграть с генетическим кодом этой бактерии.

Прыгающие гены (трансгены)

И снова, как это ни удивительно, в настоящее время генетики действительно считают «прыгающие гены» одним из самых мощных двигателей эволюции. Определенные свойства передаются не только потомству, но и между видами – этот процесс называется горизонтальной передачей генов. Хотя трудно в это поверить, доказано, что добрая четверть ДНК домашней коровы перешла от рогатой гадюки. Так что будьте осторожны, поедая очередной гамбургер!

Биохулиганство/биохакеры

Можно называть это явление как угодно, но гаражи, подвалы и центры досуга превратились в лаборатории генетических экспериментов и создания новых видов жизни. В своей книге я упомянул о программе Kickstarter, которая занята созданием светящейся травы. С появлением «биокирпичиков», генетического инструмента, позволяющего разыгрывать у себя дома Господа Бога, эти технологии стали доступны каждому.

Тремя аспектами синтетической биологии, внушающими наибольшую тревогу, являются биотерроризм, чрезвычайные происшествия в лабораториях и умышленное распространение синтетических организмов. Поэтому я решил побороться за Тройную корону[20] и запихнул все три проблемы в один роман.

Магнетизм и микробы

Может ли магнитное поле убивать бактерии, вирусы и грибы? При правильной мощности и направленности постоянное или переменное поле МОЖЕТ это делать. Управление по контролю за продуктами и лекарствами США провело подробные исследования этой темы и даже определило, поле какой мощности требуется для уничтожения определенных организмов.

Панспермия

Эта теория утверждает, что жизнь на Земле появилась от какого-то семени органической жизни, занесенного на планету упавшим метеоритом. В этой книге упоминается метеорит, падение которого образовало гигантский кратер Уилкса в Антарктиде. Считается, что эта катастрофа вызвала массовое вымирание в пермском периоде, в результате которого жизнь на Земле оказалась на волосок от полного исчезновения. Вот я и подумал: «А что если этот же самый метеорит принес что-то инородное, что заполнило опустевшую экологическую нишу?»

Жизнь в Антарктике

Русские продолжают бурить скважины в озере Восток, размером не уступающее самому большому из Великих озер, но вот уже тысячи лет скрытое под многомильной толщей льда. Какая жизнь может там существовать? Первые признаки говорят о том, что жизни там много. Но южный континент хранит множество биологических загадок.

– В 1999 году во льдах Антарктиды был обнаружен вирус, иммунитета к которому нет ни у одного животного, в том числе и у человека.

– В 2014 году удалось вернуть в жизни антарктический мох, возраст которого насчитывал 1500 лет. Точно так же был оживлен вирус, который пробыл замороженным 30 000 лет в Сибири.

– В различных местах ледового континента обнаружены остатки окаменелых деревьев.

Однако пока что мы еще только прикасаемся к самой поверхности Антарктиды. Нам еще предстоит открыть то, что скрывается подо льдом. И это должно быть очень интересно из-за…

Антарктической геологии

Лишь недавно мы начали понимать, каким необычным является геологическое строение южного континента. Хотя внешне он демонстрирует нам замерзшую поверхность, внутри скрыты теплые, сырые болота. Подо льдом сотни озер, между которыми протекают реки, некоторые из них размером с Темзу. Там есть водопады, низвергающиеся вверх. Есть вулканы, из которых под толщей льда вытекает лава. Не далее как в начале 2014 года ученые обнаружили в Антарктиде трещину, по сравнению с которой меркнет Большой каньон. Что еще может скрываться на этом странном, необычном континенте?

Проникновение в головной мозг

В моей книге Каттер Элвз обнаружил принципиально новый способ воздействовать на человеческий разум. Возможно ли такое? Вполне. Компьютерные хакеры восьмидесятых и девяностых в новом тысячелетии становятся биохакерами. Уже сейчас исследователи изучают вирусы и бактерии, выделяющие химические вещества, которые могут управлять человеческими чувствами и мыслями. Наши возможности манипулировать ДНК – скорость, стоимость и точность – растут в геометрической прогрессии, так что вскоре возможным станет всё.

Отдел биологических технологий УППОНИР

УППОНИР уже вплотную занимается роботехникой, протезированием и искусственным интеллектом. Но в 2014 году было создано специальное подразделение, объединившее все эти направления «для изучения растущего соприкосновения биологии и физики». Держите руку на пульсе!

В этой книге разные ученые предлагают свои способы остановить или обойти Шестое вымирание. Я присутствовал на конференциях и внимательно изучал статьи, в которых эта сложная проблема рассматривалась с различных аспектов. Наверное, полезно будет сказать несколько слов о происхождении некоторых из этих

Научных концепций

Консервация/сохранение

Это направление объединяет тех экологов, кто стремится спасти исчезающие виды. К этому лагерю также принадлежат ученые, которые пытаются возродить вымерших животных. В определенных кругах это считается «экологией старой школы».

Синтетическая биология

Правы они или нет, но многие молодые, деятельные ученые стремятся изменить мир посредством генной манипуляции и создания синтетической жизни. Хотя этот путь определенно сопряжен со многими опасностями, он также открывает большие перспективы.

Новая экология

В журнале «Нью сайентист» я наткнулся на замечательное интервью с экологом Крэгом Томасом, в котором тот выражает новый философский взгляд на проблему вымирания – а именно, он видит в этом открывающуюся возможность. Великое вымирание приведет к возникновению новых прекрасных форм жизни, новых путей эволюции и даже к созданию Нового Эдема. Это очень любопытный взгляд на Шестое вымирание.

Черная гора

Трудно в двух словах воздать должное этому движению. Поэтому я рекомендую заглянуть на его официальную страничку -mountain.net, где можно прочитать материал «Конец цивилизации: манифест Черной горы» Дугальда Хайна и Пола Кингснорта. Опять же, это радикально новый взгляд на великое Шестое вымирание.

В образе Каттера Элвза я постарался описать человека, исповедующего подправленную версию последних трех философий. Противником же его выступает Кендолл Хесс, приверженец двух первых концепций. На самом деле эта глубоко философская война в наше время уже ведется в научном сообществе.

И это не был бы роман из серии «Сигма» без добавления небольшой (или большой) доли

Истории

Дарвин и путешествие на «Бигле»

Чарльз Дарвин действительно встречался с аборигенами Огненной Земли. Эти люди были искусными мореплавателями, и вполне возможно, что маршруты своих плаваний они наносили на примитивные карты. Другим достоверным фактом является то, что Дарвин опубликовал свой знаменитый труд только через двадцать лет после того знаменательного плавания. Отсюда напрашивается вопрос: почему?

Карты, карты и снова карты

На этих страницах читатель найдет примеры старинных карт, на которых изображен континент, напоминающий Антарктиду, – но безо льда. Хотя это настоящие карты, составленные многие столетия назад, споры вокруг них продолжаются и по сей день. Но достоверно известно то, что древние люди бороздили мировой океан гораздо раньше, чем считалось прежде. Хронология морских путешествий отодвигается все дальше и дальше в прошлое. А после гибели знаменитой Александрийской библиотеки, огромного хранилища древних знаний, – как знать, какие великие тайны сгорели тогда в огне?

Немцы в Антарктиде

Все исторические детали относительно интереса нацистов к Антарктиде соответствуют действительности, и в том числе загадочное замечание адмирала Карла Дёница на Нюрнбергском процессе, на котором он получил на удивление небольшой срок тюремного заключения.

Американцы в Антарктиде

В операции «Высокий прыжок» под началом адмирала Бёрда действительно было задействовано 5000 человек. Однако она до сих пор остается окутана тайной. Снегоход Бёрда также действительно был построен и доставлен на континент, после чего бесследно исчез (или провалился под лед). И правительство Соединенных Штатов действительно взрывало в Антарктиде ядерные бомбы.

Англичане в Антарктиде

Британское антарктическое общество развернуло деятельность на южном континенте раньше других стран. Первоначально оно называлось по-другому, но затем сменило название, как это описано в данной книге. И «Халли-6» является действующей британской антарктической станцией (если только она не сползла в море, как это произошло на страницах данной книги). Станция действительно напоминает гигантскую сороконожку на лыжах.

Большинство «техники», упоминающейся в книге, уже было описано в разделе «Наука», но вот еще пара любопытных устройств, о которых имеет смысл упомянуть.

Технологии

Плавающий гусеничный вездеход (ПГВ)

Хотя разработка подобных транспортных средств находится еще в стадии создания прототипа, уже построены уменьшенные действующие копии. На самом деле я срисовал ПГВ, описанные в книге, с этих прототипов (мне стоило больших трудов не называть их «котятами»).

Акустическое оружие

Звуковые генераторы дальнего действия используются армией и полицией многих стран мира и действуют приблизительно так, как описано в книге.

Портативные излучатели направленных волн (ИНВ) – это запатентованная разработка «Американской технологической корпорации». Насколько мне известно, серийное производство еще не начато, однако работают эти устройства примерно так же, как описано в книге (имеется в виду также способность передавать речь и использоваться в качестве направленного микрофона для подслушивания).

Так что если вы собираетесь отправиться в какую-нибудь сумеречную пещеру под Антарктидой, вам нужно обратиться к этой корпорации.

Всего пара слов о

Местах

Тепуи

Эти странные причудливые плато разбросаны по территории Гайаны, Венесуэлы и Бразилии. На вершины многих из них еще никогда не ступала нога человека, и их изолированные экосистемы остаются девственно-чистыми и нетронутыми. Как описано в книге, с этими горами, изобилующими провалами, пещерами и тоннелями, у местных жителей связано множество мифов и преданий. Сэр Артур Конан Дойл поместил действие своего романа «Затерянный мир» на вершину одной из тепуи, поэтому я рассудил, что именно там, вдали от посторонних глаз, устроил бы свою мастерскую Каттер Элвз.

Горный учебный центр морской пехоты

Мне удалось посетить это заведение, расположенное недалеко от Бриджпорта, штат Калифорния, и хотя многие детали соответствуют действительности, я взял на себя смелость кое-что подправить (извините, ребята, мне придется угостить вас жареными ребрышками из заведения Майка). Но в центре есть учебная взлетно-посадочная площадка, способная принимать самолеты-вертолеты «Оспри». Правда, «сын Оспри», «Белл В-280 Валор» все еще находится в стадии разработки.

Озеро Моно и поселки-призраки

Точно так же, я неоднократно бывал на озере Моно и, надеюсь, я воздал должное ему и тем, кто живет на его берегах. И если вы окажетесь в тех краях, непременно загляните в заброшенные поселки. Но только остерегайтесь черных вертолетов с боевиками на борту.

И последняя историческая справка

Надеюсь, вам понравилась эта книга. Это десятый роман из серии «Сигма», выходящий в свет в десятую годовщину опубликования первой книги («Песчаный дьявол», 2004 год). Ввиду этого юбилея я решил воспользоваться возможностью и обратиться в прошлое. В частности, вернуть Эшли Картер и Бена Браста, закаленных исследователей Антарктиды, которые вместе с Джейсоном пережили столько неприятностей в самой первой моей книге «Пещера». Кроме того, в этом новом романе я хотел намекнуть на то, что будет, какие перемены ждут «Сигму» – потому что ее самые захватывающие и дерзкие приключения еще за горизонтом.

И я надеюсь встретиться с вами там!

Джим Роллинс

P. S. Захватите с собой солнцезащитный крем (и побольше патронов).

Примечания

1

«Зона 51» – американская военная база на юге штата Невада. Официально на базе испытываются экспериментальные летательные аппараты и системы вооружения. С базой связано множество слухов и легенд.

(обратно)

2

Эспланада – отрезок музейно-парковой зоны в центре г. Вашингтона между Капитолием и мемориалом Линкольна.

(обратно)

3

Смитсоновский институт – квазигосударственное учреждение, крупный комплекс культурно-просветительских и научных учреждений в Вашингтоне.

(обратно)

4

Шерпы (ед. ч. шерпа) – народность, живущая в Восточном Непале, в районе горы Джомолунгма, а также в Индии.

(обратно)

5

Пер. В.В. Лунина.

(обратно)

6

Капок – хлопковое дерево.

(обратно)

7

Иди сюда, муж мой! (фр.)

(обратно)

8

«Менса» – клуб британских интеллектуалов, чья эрудиция определяется по правилу «круглого стола», то есть полного равенства всех участников.

(обратно)

9

Добро пожаловать! (порт.)

(обратно)

10

Спасибо (порт.).

(обратно)

11

Да (порт.).

(обратно)

12

Нет (порт.).

(обратно)

13

CRISPR-Cas9 – способ высокоизбирательного активирования и ингибирования генов и генной инженерии.

(обратно)

14

Да, я закончила (фр.).

(обратно)

15

Эмерсон, Ралф Уолдо (1803–1882) – американский философ, поэт и эссеист.

(обратно)

16

Стоун – английская мера веса, приблизительно равная 6,35 кг.

(обратно)

17

Ты не видел Джори? (фр.)

(обратно)

18

Любовь моя (фр.).

(обратно)

19

О паре военных разведчиков и партнеров группы «Сигма» – псе по кличке Кейн и его хозяине Такере Уэйне – рассказывается в романах «Линия крови» и «Убийцы смерти», а также в рассказе «Ночная охота».

(обратно)

20

Тройная корона – награда за три высших достижения за один сезон в бейсболе.

(обратно)

Оглавление

Слова признательности

Замечания исторического характера

Замечания научного характера

Пролог

Часть первая Черный генезис ∑

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

Часть вторая Призрачное побережье ∑

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

Часть третья Преисподняя ∑

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

Часть четвертая Конец цивилизации ∑

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

Эпилог Древесное царство

Обращение автора к читателям: правда или вымысел Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg