«Безупречная»

Сара Шепард Безупречная (Милые обманщицы-3)

В Роузвуде, Пенсильвания, четыре идеальные девушки не настолько уж и идеальны.

Ария не может отказаться от своего запретного бывшего парня. Ханна теряет свою лучшую подругу. Эмили сходит с ума из-за простого поцелуя. И Спенсер не может держать руки подальше от всего, что принадлежит ее сестре.

Какая я счастливая. Я знаю этих милых обманщиц даже лучше, чем они сами. Но очень сложно хранить в себе все их секреты. Пусть лучше они делают все, как я сказала… а иначе… ДЕРЖИ ДРУЗЕЙ БЛИЗКО…

Был ли у вас когда-нибудь друг, повернутый на вас? Который просто превратился из кого-то, кого вы знали, в кого-то… другого? Я не говорю о вашем парне в младших классах, который вырос и стал неуклюжим, уродливым, или о вашей подруге из летнего лагеря, которой вам нечего сказать, когда она навещает вас во время рождественских каникул. Или даже о девочке в вашей компании, которая внезапно отдалилась и стала готом или одной из этих granola Outward Bound kids. Нет. Я говорю о вашей родственной душе. Девочке, о которой ты знаешь все. Которая знает все о тебе. В один прекрасный день она превращается в совершенно другого человека.

Что ж, это случается. И это случилось в Розвуде.

- Аккуратно, Ария. Твое лицо останется таким навсегда, - Спенсер Хастингс развернула апельсиновое мороженое Popsicle и засунула его в рот. Она имела ввиду перекошенное как у пьяного пирата лицо ее лучшей подруги Арии Монтгомери, которое она делала, когда пыталась сфокусировать свою камеру Sony Handycam.

- Ты говоришь, как моя мама, Спенс, - засмеялась Эмили Филдс, поправляя свою футболку с рисунком цыпленка в плавательных очках и надписью "ПЛАВАЮЩИЕ ЦЫПЛЯТА! ПРОСТО ДОБАВЬ ВОДЫ!". Ее подруги запретили Эмили носить глупые плавательные футболки.

- Плавающие придурки! Просто добавь лузера! - смеялась Элисон ДиЛаурентис, когда Эмили проходила мимо.

- Твоя мама тоже так говорит? - спросила Ханна Мэрин, выбрасывая свою измазанную зеленым палочку от фруктового мороженого. Ханна всегда ела быстрее всех. - Твое лицо останется таким навсегда, - передразнила она.

Элисон оглядела Ханну с ног до головы и хихикнула.

- Твоя мама должна была предупредить тебя, что твоя задница останется такой навсегда.

Лицо Ханны вытянулось и она одернула свою бело-розовую полосатую футболку - она одолжила ее у Эли, и она постоянно подскакивала, открывая белую полоску живота. Элисон постучала Ханне по голени своим сланцем.

-Шучу.

 Был майский вечер пятницы в конце седьмого класса, и лучшие подруги Элисон, Ханна, Спенсер, Ария и Эмили собрались в роскошной гостиной семьи Спенсер с коробкой мороженого Popsicle и большой бутылкой вишнево-ванильного диетического Dr Pepper, свалив свои телефоны на кофейном столике. Месяц назад Эли пришла в школу с ультра-новым телефоном LG, и все остальные в тот же день кинулись покупать такие же. Все, к тому же, купили розовые кожаные чехольчики, чтобы они были, как у Эли - все, кроме Арии, у которой был розовый мохеровый. Она его сама связала.

Ария передвинула рычаг камеры вперед-назад, чтобы приблизить и отодвинуть изображение.

- И в любом случае, мое лицо не останется таким навсегда. Я концентрируюсь на этом кадре. Это для потомства. Когда мы станем знаменитыми.

- Ну, все мы знаем, что я хочу стать известной, - Элисон расправила плечи и повернула голову в сторону, показывая лебединую шею.

- Почему ты так хочешь быть знаменитой? - Спенсер бросила вызов, звучащий намного стервознее, чем она хотела.

- У меня будет собственное шоу. Я буду как Пэрис Хилтон, только умнее и привлекательнее.

Спенсер фыркнула, но Эмили поджала губы в раздумье, а Ханна кивнула, искренне соглашаясь. Это была Эли. Она бы не осталась здесь в Розвуде, в Пенсильвании, надолго. Конечно Розвуд был гламурным по большинству стандартов - все его жители выглядели как модели для фотосъемки Город и Провинция, - но они все знали, что Эли была рождена для больших дел.

Она вытащила их из забвения полтора года назад, чтобы они стали ее лучшими подругами. С Эли рядом с ними они стали девушками Розвуд Дэй, частной школы, которую они посещали. У них теперь была власть - решать, кто был клевым, а кто нет, устраивать лучшие вечеринки, занимать лучшие места в учебном зале, прийти в студенческий офис и выиграть подавляющее число голосов. Ну, последнее относилось только к Спенсер. Не считая нескольких неурядиц и неудач - и случайное ослепление Дженны Кавано, о котором они очень старались не думать - их жизни превратились из приемлемых в идеальные.

- Как насчет того, чтобы снять свое ток-шоу? - предложила Ария. Она считала себя официальным продюсером своих подруг - одним их тех, кем она хотела стать, когда вырастет, был следующий Жан-Люк Говард, какой-то французский режиссер-абстракционист.

- Эли, ты звезда, а Спенсер твой интервьюер.

- Я буду гримером, - вызвалась Ханна, копаясь в рюкзаке в поисках своей пластиковой косметички в горошек.

- Я сделаю прическу, - Эмили убрала свой рыжевато-блондинистый боб за уши и кинулась к Эли. - У тебя великолепные волосы, cherie, - сказала она Эли с псевдо-французским акцентом.

Эли вытащила Popsicle изо рта.

- Разве "cherie" не означает "герлфренд"?

Остальные сразу засмеялись, но Эмили побледнела.

- Нет, это значит "маленький друг".

В последнее время Эмили стала чувствительной к шуткам Эли в свой адрес. Раньше такого не было.

- Ладно, - сказала Ария, проверяя, что камера отрегулирована. - Вы готовы?

Спенсер плюхнулась на диван и надела на голову тиару с фальшивыми бриллиантами, которая осталась от нью-йоркской вечеринки. Она весь вечер таскала эту корону.

- Ты не можешь это надеть, - отрезала Эли.

- Почему нет? - Спенсер поправила корону.

- Потому. Что бы то ни было, я принцесса.

- Почему ты всегда должна быть принцессой? - пробурчала Спенсер себе под нос. Остальные нервно зашевелились. Спенсер и Эли были не в ладах, и никто не знал, почему.

Заиграл телефон Эли. Она открыла его и наклонила так, чтобы никто его не видел. "Мило", - ее пальцы летали по кнопкам, печатая сообщение.

- Кому ты пишешь? - голос Эмили звучал тонко и слабо.

- Не могу сказать. Извини, - ответила Эли, не глядя.

- Не можешь сказать? - Спенсер была разгневала. - Что значит, не можешь?

Эли подняла глаза.

- Извини, принцесса. Тебе не обязательно все знать, - она закрыла телефон и положила его на кожаную кушетку. - Не снимай, Ария. Мне надо пи-пи, - она выбежала из гостиной Спенсер в ванную, кинув на ходу палочку от мороженого в мусорку.

Как только они услышали, что дверь в ванную закрылась, Спенсер заговорила.

- Вам никогда не хотелось просто прибить ее?

Остальные вздрогнули. Они никогда не говорили плохо об Эли. Это было богохульством, также, как поджег официального флага Розвуд Дэй из школьного имущества, или предположение, что Джонни Депп на самом деле был не таким милашкой, а старым и мерзким.

Конечно, глубоко внутри они думали немного по-другому. Этой весной Эли в основном не было рядом. Она сблизилась со старшеклассницами из хоккейной команды и никогда не приглашала Арию, Эмили, Спенсер или Ханну присоединиться к ним за ланчем или пойти с ними в ТЦ King James.

И Эли начала секретничать. Тайные сообщения, тайные телефонные звонки, тайные смешки о том, что она бы им не рассказала. Иногда они видели ее онлайн, но когда пытались написать ей, она не отвечала. Они открыли ей свои души - рассказывали ей вещи, которые не могли рассказать никому другому, вещи, о которых никто не должен был знать, - и они ожидали от нее того же. Разве Эли не обещала им год назад после того ужасного случая с Дженной, что они будут все друг другу рассказывать, абсолютно все, до самого конца.

Им было невыносимо думать о том, каким мог стать восьмой класс, если бы все продолжалось также. Но это не значило, что они ненавидели Эли.

Ария намотала прядь длинных темных волос на палец и нервно засмеялась.

- Убить ее потому что она такая милая, возможно, - она нажала на кнопку и включила камеру.

- И потому что она носит нулевой размер, - добавила Ханна.

- Что я и имею ввиду, - Спенсер взглянула на телефон Эли, который торчал между двумя диванными подушками. - Хотите прочитать ее сообщения?

- Я хочу, - прошептала Ханна.

Эмили поднялась со своего места на подлокотнике дивана.

- Ну не знаю… - она начала отодвигаться от телефона Эли, как если бы нахождение рядом с ним инкриминировало ее.

Спенсер вытащила телефон и с любопытством посмотрела на пустой экран.

- Да ладно вам. Разве не хотите узнать, кто ей пишет?

- Наверное это просто Кэйти, - прошептала Эмили, имея ввиду одну из подруг Эли по команде. - Ты должна положить его на место, Спенс.

Ария сняла камеру с треноги и подошла к Спенсер.

- Ну давай.

Они собрались в кучу. Спенсер открыла телефон и нажала на кнопку.

- Он заблокирован.

- Ты знаешь пароль? - спросила Ария, все еще снимая.

- Попробуй ее день рождения, - прошептала Ханна. Она взяла телефон у Спенсер и вбила цифры. Экран не изменился. - Что теперь?

Они услышали Эли до того, как увидели ее.

- Что это вы делаете?

Спенсер уронила телефон обратно на диван. Ханна отступила так резко, что ударилась голенью о кофейный столик.

Эли вошла в гостиную, нахмурив брови.

- Вы копались в моем телефоне?

- Конечно нет! - закричала Ханна.

- Копались, - призналась Эмили, садясь на диван и снова вставая. Ария кинула на нее взгляд и спряталась за камерой.

Но Эли уже не обращала внимания. Старшая сестра Спенсер, Мелисса, ворвалась в кухню Хастингов из гаража. Пакет из Отто, ресторана возле дома Хастингов, висел у нее на запястье. С ней был ее восхитительный парень Иэн. Эли выпрямила спину. Спенсер пригладила свои грязно-светлые волосы и поправила тиару.

Иэн вошел в гостиную.

- Привет, девочки.

- Привет, - громко сказала Спенсер, - Как дела, Иэн?

- Нормально, - он улыбнулся Спенсер. - Милая корона.

- Спасибо! - она захлопала угольно-черными ресницами.

Эли закатила глаза.

- Будь немного более очевидной, - пропела она себе под нос.

Но было сложно не сойти с ума по Иэну. У него были волнистые светлые волосы, идеальные белые зубы и ошеломительные голубые глаза; и никто из них не мог забыть недавнюю футбольную игру, на которой он переодевал футболку, и на пять славных секунд они получили полный обзор его обнаженной груди. Было почти всеобще признано, что его великолепие было потрачено впустую на Мелиссу, которая была не в меру щепетильна и была слишком похожа на миссис Хастингс, мать Спенсер.

Иэн бухнулся на край дивана рядом с Эли.

- Ну так что вы делаете?

- Да ничего особенного, - сказала Ария, налаживая фокусировку камеры, - снимаем кино.

- Кино? - Иэн выглядел удивленным. - А я могу сняться в нем?

- Конечно, - быстро сказала Спенсер. Она плюхнулась на диван рядом с ним. Иэн улыбнулся в камеру.

- Так где мой текст?

- Это ток-шоу, - объяснила Спенсер. Она глянула на Эли, оценивая ее реакцию, но Эли не ответила. - Я ведущий. Вы с Эли мои гости. Я опрошу тебя первым.

Эли саркастически фыркнула и щеки Спенсер стали розовыми как ее футболка от Ральфа Лорана. Иэн оставил это без внимания.

- Ладно. Начнем интервью.

Спенсер села прямее на диване, скрестив накачанные ноги прям как ведущие ток-шоу. Она взяла розовый микрофон от караоке Ханны и поднесла к подбородку.

- Добро пожаловать на шоу Спенсер Хастингс. Мой первый вопрос -…

- Спроси, кто его любимый учитель в Розвуде, - подсказала Ария.

Эли оживилась. Ее голубые глаза заблестели.

- Это хороший вопрос, Ария. Ты должна спросить его, хотел бы он замутить с кем-нибудь из своих учителей. На пустой автостоянке.

Ария открыла рот. Ханна и Эмили, стоявшие в стороне возле шкафа, обменялись озадаченными взглядами.

- Все мои учителя говнюки, - медленно сказал Йен, не понимая, что происходит.

- Йен, можешь мне помочь? - Мелисса чем-то загрохотала в кухне.

- Щас, - отозвался он.

"Йен", - в голосе Мелиссы слышалось раздражение.

- Я придумала, - Спенсер забрала длинные светлые волосы за уши. Ей нравилось, когда Йен уделял им больше внимания, чем Мелиссе. - Каким будет твой подарок на выпускной?

- Йен, - выдавила Мелисса сквозь зубы, и Спенсер взглянула на сестру через широкие французские двери в кухню. Свет из холодильника кидал тень на ее лицо. - Мне. Нужна. Помощь.

- Это просто, - ответил Йен, игнорируя ее. - Я бы хотел урок по бейсджампингу.

- Что это? - спросила Ария.

- Прыжок с парашютом с крыши здания, - объяснил Йен.

И он рассказал, что Хантер Квинен, один из его друзей, учился бейсджампингу, так девчонки к нему липли, как мухи к варенью. Ария сфокусировала камеру на челюсти Йена, которая казалась высеченной из камня. Ее взгляд скользнул на Эли. Она сидела рядом с Йеном, уставившись в пространство. Ей было скучно? Наверное, у нее были более интересные дела, - например планы со своими гламурными старшими подругами.

Ария опять посмотрела на телефон Эли, лежавший на подушке рядом с ее рукой. Что она скрывала от них? Что она собиралась делать?

Вам никогда не хотелось просто прибить ее?

Вопрос Спенсер прозвучал в мозгу у Арии, пока Йен что-то говорил. В душе она знала, что они все так думали. Может, было бы лучше, если б Эли просто… пропала, вместо того, чтобы бросить их.

- И Хантер сказал, что это бейсджампинг - это просто бомба, - закончил Йен, - лучше всего, даже лучше секса.

- Йен, - угрожающе позвала Мелисса.

- Звучит потрясающе, - Спенсер посмотрела на Эли, сидящую рядом с Йеном, - как думаешь?

- Да, - Эли выглядела сонной, почти в трансе, - потрясающе.

Конец недели был как в тумане: экзамены, планирование вечеринок, больше тусовок и больше напряжения. А потом, вечером в последний день седьмого класса Эли пропала. Вот просто так. Вот она здесь, а через секунду ее уже нет.

Полиция прочесала весь Розвуд в поисках зацепок. Они по-отдельности опросили четверых девочек, спрашивая, вела ли Эли себя странно или не случалось ли чего необычного с ней в последнее время. Они все долго и усердно думали. Ночь ее исчезновения была странной - она их загипнотизировала и сбежала из сарайчика после их дурацкой ссоры со Спенсер из-за ослепления, - и она не вернулась. Но были ли другие странности? Они думали о том вечере, когда пытались прочитать ее сообщения, но у них не получилось - после того, как Йен с Мелиссой ушли, Эли пришла в себя. Они устроили танцевальный конкурс и пели в караоке. Все забыли о тайных сообщениях на телефоне.

Потом копы спросили, не хотел ли кто-нибудь из близких знакомых Эли причинить ей вред. Ханна, Ария и Эмили все подумали об одном. Вам никогда не хотелось просто прибить ее? - проворчала Спенсер. Нет. Она просто пошутила. Ведь так?

- Никто не хотел навредить Эли, - сказала Эмили, отмахиваясь от беспокойных мыслей.

- Совершенно нет, - ответила Ария в своем допросе, отводя взгляд от плотного копа, сидящего рядом с ней на крыльце.

- Думаю, нет, - сказала Ханна, играя с бледно-голубым плетеным браслетом. Эли сделала такие всем после несчастного случая с Дженной. - Эли не была близка с людьми. Только с нами. А мы любили ее до смерти.

Конечно же Спенсер злилась на Эли. Но на самом деле в душе они все злились. Эли была идеальной - красивой, умной, сексуальной, неотразимой - и она их бросила. Возможно, они ненавидели ее за это.

Но это вовсе не означало, что кто-либо из них хотел, чтобы она пропала.

Хотя удивительно, что вы не замечаете очевидного. Даже когда оно у вас под носом.

1.

ТРУД СПЕНСЕР ОКУПАЕТСЯ…

Предполагалось, что в понедельник в шесть тридцать утра Спенсер Хастингс должна спать. Вместо этого она сидела в сине-зеленой приемной врача, чувствуя себя как в аквариуме. Ее старшая сестра, Мелисса, сидела напротив нее на стуле изумрудного цвета. Мелисса, просматривая свои записи по "Законам возникающих рынков", - она была в программе MBA в Университете Пенсильвании, - одарила Спенсер материнской улыбкой.

- Я стала себя чувствовать намного лучше, с тех пор как начала посещать Доктора Эванс, - промурлыкала Мелисса, чей прием был назначен сразу после Спенсер. - Она тебе понравится. Она невероятна.

Конечно она потрясающая, злобно подумала Спенсер. Мелисса будет восхищаться кем-угодно, кто захочет слушать ее в течение целого часа.

- Она может быть немного строга к тебе, Спенс, - предупредила Мелисса, захлопывая свою книгу. - Она будет говорить о тебе вещи, которые ты не захочешь слышать.

Спенсер переминалась с ноги на ногу.

- Мне уже не шесть. Я спокойно отношусь к критике.

Мелисса слегка подняла бровь, показывая, что не была в этом так уверена. Спенсер спряталась за филадельфийским журналом, еще раз спрашивая себя, что она здесь делает. Ее мать Вероника записала ее на прием к терапевту Мелиссы после того, как нашли тело бывшей подруги Спенсер Элисон ДиЛаурентис, а Тоби Кавано совершил самоубийство. Спенсер подозревала, что встреча была также для того, чтобы выяснить, почему она помешалась на парне Мелиссы, Рене. Хотя Спенсер это вполне устраивало. Честно. И разве поход к терапевту своего заклятого врага не все равно, что встреча с пластичным хирургом уродины? Спенсер боялась, что, возможно, выйдет со своего первого сеанса с психическим эквивалентом отвратительно скособоченных фальшивых сисек.

Тут дверь кабинета открылась, и миниатюрная блондинка в черепашьих очках, черной тунике и черных брюках высунула голову.

- Спенсер? - сказала женщина. - Я доктор Эванс. Заходи.

Спенсер прошла в офис доктора Эванс, просторный, светлый и, к счастью, не похожий на приемную. Там стояла черная кожаная кушетка и серое замшевое кресло. На большом столе лежал телефон, стопка бежевый папок, хромированная лампа на изогнутой ножке и одна из этих игрушек в виде пьющей воду птицы, которые очень любил Мистер Крафт, ее учитель естествознания. Доктор Эванс расположилась в замшевом кресле и жестом предложила Спенсер сесть на кушетку.

- Итак, - сказала она, - я много слышала о тебе.

Спенсер сморщила нос и взглянула в сторону приемной.

- Я так полагаю, от Мелиссы?

- От твоей мамы, - доктор Эванс открыла первую страницу красной записной книжки. - Она сказала, что у тебя в жизни много потрясений, особенно в последнее время.

Спенсер сфокусировала взгляд на краешке стола рядом с кушеткой. На нем стояла вазочка с конфетами, коробка Kleenex, - ну конечно, - и одна из этих интеллектуальных игр с колышками, та, в которой надо перепрыгивать колышки колышками до тех пор, пока не останется всего один. В рабочем кабинете ДиЛаурентис была такая; они с Эли решили ее вместе, что означало, что обе были гениями.

- Я справлюсь, - пробормотала она. - У меня нет суицидальных наклонностей.

- Близкая подруга умерла. Сосед тоже. Это должно быть тяжело.

Спенсер откинулась на спинку дивана и посмотрела вверх. Казалось, что на потолке были прыщи из-за неровной штукатурки. Возможно, ей надо было с кем-то поговорить. Спенсер не могла говорить с семьей об Эли, о Тоби или о тех ужасных записках, которые она получала от Э. А ее старые дузья избегали ее с тех пор, как она призналась, что Тоби знал все время о том, что они сделали с его сестрой, Дженной, - этот секрет она хранила от них три года.

Но прошло уже 3 недели, с момента самоубийства Тоби и и месяц как нашли тело Эли. Спэнсер стала лучше с этим справляться,во многом благодаря тому, что А исчезла. Она не присылала сообщения, с благотворительного вечера Фокси Роузвуд. По началу пропажа А, взбесила Спенсер - потому что это могло быть затишье перед бурей - но когда прошло довольно много времени, она начала успокаиваться. Ее ухоженные ногти, выглядели как шипы на ее руках. Она снова начала спать с выключенным светом.Она получила 5+ на ее последнем тесте, и 5 за доклад О Платоне. Ее разрыв с Рэном - который в свою очередь бросил ее ради Мелисы,которая в последствии бросила его - больше ее так сильноне беспокоили, и жизнь ее семьи вернулось в привычное русло. Даже присутствие Меллисы - она жила с ними, пока маленькая "армия" ремонировала ее дом в Филадельфии - было в общем то терпимо.

Может быть, кошмар закончился.

Спенсер пошевелила пальчиками ног внутри своих темно-желтых лайковых сапог до колен. Даже если она чувствовала себя достаточно комфортно с Доктором Эванс, но рассказать ей об Э, было спорным вопросом. Зачем вспоминать Э, если она ушла?

- Тяжело, но Элисон значилась в пропавших без вести несколько лет. Я решила двигаться дальше, - сказала Спенсер. Может Доктор Эванс поймет, что у нее не было желания разговаривать, и закончит сеанс раньше.

Доктор Эванс что-то записала в свой блокнот. Спенсер заинтересовалась что именно.

- Я также слышала что между тобой и твоей сестрой были некоторые разногласия, связанные с парнем.

Спенсер рассердилась. Она могла только представить версии Мелиссы о расставании с Реном - вероятно, в истории Мелиссы, Спенсер, лежа в ее постели, ест взбитые сливки с обнаженного живота Рэна, пока ее бедная сестра наблюдает за этим из окна.

- Да там не было ничего, - пробормотала она.

Доктор эванс опустила плечи и посмотрела на спенсер таким взглядом, который дал ей понять что обмануть ее не удастся, прямо как ее мама. "Он был парнем твоей сестры, не так ли? И ты встречалась с ним у нее за спиной?" Спенсер стиснула зубы. "Слушайте. я знаю что это было неправильно. Мне не нужна очередная лекция." Доктор Эванс уставилась на нее.

- Я не собираюсь читать вам нотации. Вероятно… - она приложила палец к щеке, - вероятно, у вас были на то свои причины.

Спенсер широко распахнула глаза.

Правильно ли работают ее уши - доктор Эванс серьезно предположила, что Спенсер была не на сто процентов в этом виновата? Возможно, 175 долларов в час и не были настолько кощунственной платой за лечение.

- Вы с сестрой когда-либо проводили время вместе? - спросила доктор Эванс после паузы.

Спенсер потянулась за конфетой "Поцелуй Херли", лежащей в тарелке с лакомствами. Она сняла серебряную обертку в один длинный завиток, смяла фольгу в ладони и положила "поцелуй" себе в рот.

- Никогда. Мы живем с родителями, но это не значит, что Мелиса разговаривает со мной. Все что ей нужно, это похвастаться перед родителями своими достижениями и новостями о своем скучном ремонте, - Спенсер посмотрела на Доктора Эванс в упор. - Думаю, вы знаете, что мои родители купили ей дом в Старом Городе, просто потому что она закончила колледж.

- Ясно, - Доктор Эванс протянула руки вверх, и ее серебряные браслеты с запястий переместились к локтям.

- Занимательные вещи.

И тогда она подмигнула.

Спенсер чувствовала что ее сердце вот вот выпрыгнет из груди.

Видимо доктора Эванс не интересовали достоинства сизаля перед джутом. Да.

Они говорили долго, Спенсер, наслаждающийся этим все больше, а затем доктор Эванс указала на "мягкие" часы в стиле Сальвадора Дали, которые висели над ее столом, показывая, что их время вышло. Спенсер попрощалась и открыла дверь, протирая голову, словно терапевт взломала и покопалась у нее в мозгах. Вообще-то это не было так мучительно, как она думала.

Она закрыла дверь и огляделась. К ее удивлению, их мать сидела в бледно-зеленом стуле рядом с Мелиссой, читая журнал моды Main Line.

- Мам, - нахмурилась Спенсер, - что ты тут делаешь?

Вероника Хастингс выглядела так, словно она приехала прямо из семейных конюшен. На ней была белая футболка Petit Bateau, облегающие джинсы и поношенные ботинки для верховой езды. Было даже немного сена в волосах.

- У меня новости, - объявила она.

У обеих был очень серьезный вид. Внутри у Спенсер все закружилось.

Кто-то умер. Кто-то - убийца Эли - убил снова. Может быть Э вернулась. Пожалуйста, не надо, подумала она.

- Мне звонил мистер Макадам, - сказала миссис Хастингс, вставая. Мистер Макадам был преподавателем экономики у Спенсер. - Он хотел поговорить об эссе, которое ты написала несколько недель назад, - она приблизилась, аромат Шанель №5 защекотал нос Спенсер. - Спенс, он хочет номинировать его на Золотую Орхидею.

Спенсер сделала шаг назад.

- Золотую Орхидею?

Золотая Орхидея была самым престижным конкурсом эссе учеников средней школы в стране, эквивалентный Оскару. Если бы она победила, журнал "People and Time" сделал бы документальный очерк о ней. Йельский университет, Гарвард и Стэнфорд просили бы ее подать заявку. Спенсер восхищалась победителями Золотой Орхидеи, как другие люди восхищались знаменитостями. Победитель Золотой Орхидеи 1998 был теперь главным редактором знаменитого журнала мод. Победитель с 1994 стал конгрессменом в 28 лет.

- Да, - на лице матери появилась ослепительная улыбка.

- О Боже, - Спенсер почувствовала слабость. Но не от волнения - от страха. Эссе, которые она сдала, не были ее - они были Мелиссы. Спенсер торопилась, чтобы закончить задание, и Э предложила ей "одолжить" старую работу Мелиссы. Так много произошло за эти несколько недель, что она забыла об этом.

Спенсер поморщилась. Мистер Макадам, - или Головоног, как все его называли, - любил Мелиссу, когда она была его ученицей. Как он мог не помнить эссе Мелиссы, особенно если оно такое хорошее? Мать схватила руку Спенсер, и она вздрогнула, - руки ее матери всегда были холодные, как у трупа.

- Мы так гордимся тобой, Спенс!

Спенсер не могла контролировать мышцы вокруг рта. Она должна была сказать, прежде чем все станет слишком серьезно.

- Мама, я не могу…

Но миссис Хастингс не слушала.

- Я уже позвонила Джордане из "Philadelphia Sentinel".

Помните Джордану? Она брала уроки верховой езды в наших конюшнях? Так или иначе, она в восторге. Никто еще из нашего округа никогда не номинировался. Она хочет написать о тебе статью!

Спенсер моргнула. Все читали газету "Philadelphia Sentinel".

- Интервью и фотосессии уже запланированы, - говорила миссис Хастингс, поднимая гигантскую сумку Tod's цвета шафрана и звеня ключами от автомобиля.

- Среда перед школой. Они привезут стилиста. Уверена, Ури приедет, чтобы сделать тебе укладку.

Спенсер боялась смотреть в глаза маме, поэтому она уставилась на стопку чтива для комнаты ожидания - набор "Нью-Йокер", "Экономист" и большую книгу сказок, которая пошатывалась на коробке из-под жвачки Dubble Bubble с Лего. Она не могла сказать матери об украденном эссе - не сейчас. Все равно она не выиграет Золотую Орхидею. Сотни людей были номинированы, из лучших старших школ всей страны. Она вероятно даже не пройдет первый тур.

- Звучит здорово, - пробормотала Спенсер.

Ее мама прогарцевала к двери. Спенсер задержала на момент взгляд на изображении волка на обложке книги сказки. У нее была такая же, когда она была маленькой. Волк был одет в пеньюар и чепчик, с вожделением смотря на светловолосую наивную Красную Шапочку. Из-за него у Спенсер были кошмары.

Мелисса откашлялась. Когда Спенсер подняла глаза, ее сестра смотрела на нее.

- Поздравляю, Спенс, - спокойно сказала Мелисса. - Золотая Орхидея. Это грандиозно.

- Спасибо, - выпалила Спенсер.

На лице Мелиссы было жутко знакомое выражение. Тут Спенсер поняла: Мелисса была очень похожа на большого злого волка. .

ПРОСТО ЕЩЕ ОДИН СЕКСУАЛЬНО ЗАРЯЖЕННЫЙ ДЕНЬ В ПРОДВИНУТОМ КЛАССЕ ПО АНГЛИЙСКОМУ

Ария Монтгомери сидела в кабинете английского языка в понедельник утром, когда от открытого окна повеяло дождем.

Динамик щелкнул, и весь класс посмотрел на маленький спикер на потолке.

- Привет, студенты! Это Спенсер Хастингс, ваш вице-президент класса! - голос Спенсер раздался четко и громко.

Она звучала весело и самоуверенно, будто брала уроки в "Объявлении 101".

- Я хочу напомнить всем, что команда Розвуд Дэй Hammerheads плывет завтра против Йельской академии Drury.

Это самое важное соревнование сезона, так что давайте все покажем некий дух и пойдем поддержать команду!

Пауза.

- Да!

Некоторые из класса захихикали.

Ария почувствовала тревожный озноб.

Несмотря на все, что произошло - убийство Элисон, самоубийство Тоби, Э, - Спенсер была президентом или вице-президентом в каждом клубе.

Но для Арии, духовность Спенсер звучала… поддельно.

Она видела ту сторону Спенсер, которую никто не видел.

Спенсер знала в течение многих лет, что Эли угрожала Тоби Кавано, чтобы он молчал о происшествие с Дженной, и Ария не могла простить ей то, что она хранила такую опасную тайну от остальных.

- Хорошо, класс, - сказал Эзра Фитс, учитель английского.

Он продолжил писать на доске "Алая буква" своим угловатым почерком, и потом подчеркнул написанное четыре раза.

- В шедевре Натаниэля Готорна Эстер Принн изменила своему мужу, и город заставляет ее носить большую красную позорную букву А, как напоминание о том, что она сделала. .

Мистер Фитс отвернулся от доски и сдвинул квадратные очки на переносицу.

- Можно ли вспомнить другие истории, которые имеют те же темы потери благосклонности? О людях, которых высмеивают или которых изгнали за их ошибки?

Ноэль Кан поднял руку, и его Rolex скользнул по запястью.

- Как насчет эпизода из "Реального мира", когда жильцы дома проголосовали за то, чтоб выгнать психованную девушку?

Класс засмеялся, а мистер Фитс выглядел озадаченно.

- Народ, это вроде как продвинутый класс.

Мистер Фитс повернулся к ряду Арии.

- Ария? Как насчет вас? Если идеи?

Ария замялась.

Ее жизнь была хорошим примером.

Не так давно, она и ее семья жили гармонично в Исландии, Элисон не была официально мертва, и Э не существовало.

Но потом, в ужасном водовороте событий, которые начались шесть недель назад, Ария переехала обратно в элегантный Роузвуд, тело Эли было обнаружено под бетонной плитой за ее старым домом, и был раскрыт большой секрет семьи Монтгомери: отец Арии, Байрон, изменил ее матери, Элле, с одной из своих учениц, Мередит.

Новости жестко поразили Эллу и она тут же бросила Байрона.

То, что Ария скрывала тайну Байрона в течение трех лет, также не помогло Элле.

Отношения матери и дочери не были слишком теплыми и пушистыми с тех пор.

Конечно, могло быть и хуже.

Ария не получала посланий от Э последние три недели.

Хотя Байрон сейчас вроде как живет с Мередит, по крайней мере Элла начала снова говорить с Арией.

И Розвуд еще не был захвачен инопланетянами, хотя все-таки после всех странных вещей, что произошли в этом городе, Ария не была бы удивлена, если бы это было следующим.

- Ария? - поторопил мистер Фитс.

- Хоть какие-нибудь идеи?

Мейсон Байерс пришел на помощь Арии.

- Как насчет Адама, Евы и змея?

- Великолепно, - сказал рассеянно мистер Фитс.

На секунду он задержал взгляд на Арии, прежде чем отвести глаза.

Ария почувствовала теплый, колючий толчок.

Она встретилась с мистером Фитцем - Эзрой - в Снукере, бар колледжа, прежде чем они узнали, что он будет ее новым преподавателем английского языка.

Он был тем, кто это закончил, и позже Ария узнала, что у него была девушка в Нью-Йорке.

Но она не держала обиду.

У нее было все хорошо с ее новым бойфрендом, Шоном Экардом, добрым, милым и, как оказалось, великолепным.

Кроме того, Эзра был лучшим учителем английского языка, которого она когда-либо встречала.

Через месяц после начала занятий он задал прочитать четыре потрясающие книги и поставил сценку по "Песочнице" Эдварда Олби.

Вскоре класс собирался поставить "Медею", греческую пьесу, в которой мать убивает своих детей, в стиле "Отчаянных домохозяек".

Эзра хотел, чтобы они мыслили нестандартно, а нестандартность была сильной стороной Арии.

Теперь, вместо того, чтобы называть ее Финляндия, ее одноклассник, Ноэль Кан, дал Арии новое прозвище - Подхалимка.

Хотя было приятно снова волноваться из-за школы, и время от времени она почти забывала, что отношения с Эзрой когда-то были сложными.

Конечно, до тех пор, пока Эзра не бросал на нее кривую улыбку.

Тогда она не могла не чувствовать дрожь.

Небольшую.

Ханна Марин, которая сидела прямо перед Арией, подняла руку.

- Как насчет книги, где две девушки были лучшими подругами, но внезапно одна из них стала злой и украла у второй парня?

Эзра почесал затылок.

- Извини… Не думаю, что я читал эту книгу.

Ария сжала кулаки.

Она знала, что Ханна имела в виду.

- В последний раз говорю, Ханна, я не крала у тебя Шона! Вы.

Уже.

Расстались!

Класс засмеялся.

Плечи Ханна стали жесткими.

- Кто-то немного самозациклен, - пробормотала она Арии, не оборачиваясь.

- Кто сказал, что я говорю о тебе?

Но Ария знала, что о ней.

Когда Ария вернулась из Исландии, она была потрясена тем, что Ханна превратилась из пухлого, неловкого лакея Эли в стройную, прекрасную, одетую в дизайнерскую одежду богиню.

Казалось, что Ханна получила все, чего она когда-либо хотела: она и ее лучшая подруга, Мона Вандерваал - такая же преобразовавшаяся идиотка -правили школой, а Ханна даже подцепила Шона Экарда, нравившегося ей с шестого класса.

Арии он понравился только после того, как она услышала, что Ханна бросила его.

Но она быстро узнала, что все было наоборот.

Ария надеялась, что они со старыми друзьями могли воссоединиться, тем более что они все получали сообщения от Э.

Пока что они даже не разговаривали - все было также, как и в те трудные, волнительные недели после исчезновения Эли.

Ария даже не сказала им о том, что Э сделала с ее семьей.

Из бывших лучших друзей, Ария продолжала дружить только с Эмили Филдс - но их разговоры главным образом состояли из всхлипываний Эмили о том, какой виноватой она себя чувствовала из-за смерти Тоби, пока, наконец, Ария не настояла на том, что это была не ее вина.

- Хорошо, в любом случае, - сказала Эзра, положив издания "Алой буквы" в начале каждого ряда, чтобы передать их назад, - я хочу, чтобы каждый прочитал главы с первой по пятую на этой неделе, и написал эссе на три страницы на любую тему, которую увидите в начале книги, до пятницы.

Хорошо?

Каждый застонал и начал говорить.

Ария сунула книгу в сумку из меха яка.

Ханна протянула руку, чтобы поднять свою сумочку с пола.

Ария коснулся ее бледной руки.

- Слушай, извини.

Я серьезно.

Ханна отдернула руку, поджала губы и молча сунула "Алую букву" в сумочку.

Книга застряла, и она издала разочарованное ворчание.

Классическая музыка заиграла через громкоговоритель, указывая на конец урока.

Ханна взлетела со своего места, как подпаленная.

Ария медленно поднялась, кидая свою ручку и блокнот в сумочку, и направилась к двери.

- Ария.

Она повернулась.

Эзра стоял, прислонившись к своему дубовому столу, прижав потрепанный карамельный кожаный портфель к бедру.

- Все нормально? - спросил он.

- Извини за все это, - сказала она.

- У нас с Ханной некоторые проблемы.

Это не повторится.

- Все нормально.

Эзра поставил свою кружку чая.

- А в остальном все в порядке?

Ария закусила губу, обдумывая, как сказать ему о том что происходит.

Но зачем? Насколько она знала, Эзра была таким же подлым, как ее отец.

Если у него действительно есть подруга в Нью-Йорке, то он изменял ей, когда они познакомились.

- Все хорошо, - сказала она.

- Хорошо.

Ты прекрасно работаешь в классе.

- Он улыбнулся, показав два свои восхитительных прямых нижних зуба.

- Да, мне самой понравилось, - сказала она, делая шаг в сторону двери.

Но в этот момент она споткнулась на своих супервысоких ботинках и стукнулась о стол Эзры.

Эзра схватил ее за талию и притянул… к себе.

Его тело было теплым и безопасным, от него хорошо пахло порошком чили, сигаретами и старыми книгами.

Ария быстро отошла.

- Ты в порядке? - спросил Эзра.

- Да, - она начала поправлять школьный блейзер.

- Извини.

- Ничего страшного, - ответил Эзра, засунув руки в карманы куртки.

- Ну… увидимся.

- Да. Увидимся.

Ария вышла из класса, дыша быстро и поверхностно.

Может быть она была чокнутой, но она была почти уверена, что Эзра держал ее на секунду дольше, чем надо было.

И она была уверена, что ей это понравилось.

3

НЕТ ТАКОЙ ВЕЩИ КАК ПЛОХАЯ ПРЕССА

В понедельник после обеда, в свое свободное время Ханна Марин и ее лучшая подруга Мона Вандерваал сидели в углу школьного кафе-бара, делая то, что у них получается лучше всего: копировали людей, которые не были такими потрясающими, как они.

Мона ткнула Ханну концом своего шоколадного бисквита.

Для Моны пища была скорее реквизитом, чем тем, что едят.

- У Дженифер Филдман просто бревна какие-то, не так ли?

- Бедная девочка.

Усмехнулась Ханна.

Бревна были стенографическим знаком Моны, обозначающим ноги как древесные стволы: плотные и нескладные бедра и икры без сужения от колен к лодыжкам.

- И ее ноги выглядят как растянутые колбасные шкурки в этих каблуках! - прокаркала Мона.

Ханна хихикала, наблюдая как Дженифер, которая была в команде по прыжкам в воду, повесила на дальней стене плакат, гласящий "ЗАВТРА ВСТРЕЧА ПЛОВЦОВ! РОЗВУД ДЭЙ ХАММЕРХЭДС ПРОТИВ ДРУРИ АКАДЕМИ ИЛЗ!"

Ее лодыжки были ужасно толстыми.

- Вот что получается у девушек с толстыми лодыжками, когда они пытаются носить Лубутен, - вздохнула Ханна.

Она и Мона были тонконогими сильфидами, для которых само собой и предназначалась обувь от Кристиана Лубутена.

Мона сделала большой глоток американо и вытащила свою записную книжку от Гуччи из баклажанного цвета сумочки от Боткир.

Ханна одобрительно кивнулa.

У них было чем заняться сегодня и помимо критики людей, например, спланировать не одну, а целых две вечеринки: одну для них двоих, а вторую для оставшейся части элиты Розвуд Дэй.

- Сначала важные вещи.

Мона сняла колпачок со своей ручки.

- Друговщина.

Чем нам стоит заняться вечером? Шопинг? Массаж? Ужин?

- Все перечисленное, - ответила Ханна.

- И мы определенно должны напасть на Оттер.

Оттер был новым эксклюзивным бутиком в универмаге.

- Обожаю Оттер, - согласилась Мона.

- Где нам поужинать? - спросила Ханна.

- Рив Гуш, конечно, - громко произнесла Мона, перекрывая треск кофемолки.

- Ты права.

Они определенно дадут нам вина.

- Пригласить ли нам мальчиков? - голубые глаза Моны заблестели.

- Эрик Кан продолжает мне названивать.

Может, Ноэль сможет пойти с тобой?

Ханна нахмурилась.

Несмотря на то, что он был симпатичным, невероятно богатым и принадлежал к сверх-сексуальному клану братьев Кан, Ноэль по настоящему не был ее типом.

- Без парней, - решила она.

- Хотя насчет Эрика клево.

- Это будет потрясающий юбилей дружбы.

Мона улыбнулась так широко, что показались ямочки.

- Ты можешь поверить, что это наш третий?

Ханна улыбнулась.

Юбилей их дружбы отмечал день, когда Ханна и Мона проговорили по телефону три с половиной часа - очевидный показатель того, что они являются лучшими друзьями.

До попытки стать чирлидершами за несколько недель до начала занятий в восьмом классе они по-настоящему никогда прежде не говорили, хотя знали друг друга с детского сада.

Но затем Эли уже два месяца как пропала, а старые друзья Ханны отдалились, так что она решила дать Моне шанс.

И оно того стоило - Мона была забавна, саркастична и, несмотря на ее пристрастие к рюкзачкам-зверушкам и самокатам, она пожирала Вог и Тин-Вог так же жадно, как Ханна.

В течение нескольких недель они решили быть лучшими друзьями и преобразовать себя в самых популярных девушек в школе.

И взгляните: у них вышло.

- А сейчас серьезные планы, - сказала Мона, перелистывая страницу своей записной книжки.

- Сладкие семнадцать, - пропела она на манер мелодии МТВ "Мои супер сладкие шестнадцать".

- Это должно быть отпадно, - восхитилась Ханна.

В эту субботу у Моны был день рождения и она уже почти все подготовила к вечеринке.

Она собиралась устроить ее в Холлис Планетарии, где в каждой комнате - даже в ванной - были телескопы.

Она заказала ди-джея, обслуживающий персонал и воздушных гимнастов на трапециях - так что гости могут покачаться над танцполом, - а также видеооператора, который снимет вечеринку и будет транслировать ее одновременно в интернете и на джамботроне.

Мона тщательно проинструктировала всех приглашенных гостей одеться официально.

Если бы кто-нибудь появился в джинсах или свитере с распродажи, охрана без всякой вежливости выставила бы его.

- Так вот я подумала, - сказала Мона, запихивая салфетку в свой картонный стаканчик из-под кофе.

Это немного в последнюю минуту, но я собираюсь устроить корт.

- Корт? - Ханна подняла идеально выщипанную бровь.

- Это повод взять то невероятное платье от Зака Позена, которое так возбуждает тебя в Сакс - завтра подходящий для него случай.

И мы будем носить диадемы и заставим парней преклониться перед нами.

Ханна подавила смешок.

- Мы же не собираемся делать вступительный танцевальный номер, не так ли?

В прошлом году она и Мона были на вечеринке с кортом у Джулии Рубинштейн и Джулия заставила их танцевать с группой третьесортных моделей.

Партнер Ханны вонял чесноком и тут же спросил ее не хочет ли она присоединиться к нему в гардеробе.

Она провела остаток вечеринки убегая от него.

Мона рассмеялась, кроша свой бисквит на мелкие кусочки.

- Разве я бы сделала что-то такое же отстойное как это?

- Конечно, нет.

"Ханна подперла подбородок руками.

- Так я единственная девушка на корте, верно?

Мона закатила глаза.

- Безусловно.

Ханна пожалa плечами.

- Я имею в виду, я не знаю кого еще ты можешь выбрать.

- Нам просто необходимо найти тебе пару.

Мона положила крошечный кусочек бисквита в рот.

- Я не хочу брать никого из Розвуд Дэй, - быстро сказала Ханна.

- Может быть я приглашу кого-нибудь из Холлис.

И я позову больше, чем один парень.

"Ее глаза загорелись.

Я могу взять целую кучу парней, которые будут увиваться вокруг меня всю ночь, как Клеопатра.

Мона дала ей пять.

- Вот теперь ты заговорила.

Ханна пожевала кончик своей соломинки.

- Интересно, придет ли Шон.

- Не знаю, подняла брови Мона.

- Ты же покончила с ним, верно?

- Ну разумеется.

Ханна отбросила свои золотисто-каштановые волосы за плечи.

В ней все еще вспыхивала горечь, когда она думала о том, что Шон бросил ее ради чересчур высокой я-подлизываюсь-к-английскому-студенту-и-думаю-что-я-офигенная-потому-что-жила-в-Европе Арии Монтгомери, но наплевать.

Это потеря Шона.

Сейчас, когда мальчики знали, что она доступна, сигнал поступающих сообщений с потенциальными приглашениями на свидания звучал в блекберри Ханны каждые несколько минут.

"Хорошо", сказала Мона.

- Потому что ты слишком горяча для него, Хан.

- Я знаю, - съязвила Ханна и они слегка соприкоснулись ладонями снова дав пять.

Ханна откинулась на спинку стула, ощущая теплые, обнадеживающие потоки благополучия.

Сложно было поверить, что месяц назад положение между ней и Моной было шатким.

Вообразите, Мона думала, что Ханна хотела дружить с Арией, Эмили и Спенсер вместо нее!

Что ж, Ханна скрывала от Моны кое-что, хотя о большей части она призналась: ее периодические очистки кишечника, неприятности с ее папой, два ареста, тот факт, что она разделась перед Шоном на вечеринке у Ноэля Кана, а тот отверг ее.

Она все преуменьшила, переживая, что Мона отречется от нее из-за столь ужасных секретов, но Мона приняла это все спокойно.

Она сказала, что каждая примадонна время от времени попадает в неприятности и Ханна решила, что она просто слишком сильно отреагировала.

Ну и что, если она больше не с Шоном? Ну и что, если она не говорила с отцом после Фокси? Ну и что, если она все еще работает волонтером у мистера Экарда в ожоговой клинике, компенсируя его разбитый автомобиль? Ну и что, если два ее злейших врага, Наоми Зиглер и Райли Вульф, узнали о ее проблемах с перееданием и разнесли слухи о ней по всей школе? Она и Мона все еще прекрасно ладят и Э прекратила ее преследовать.

Дети начали просачиваться из кафетерия и это означало, что "окно" подходит к концу.

Ханна и Мона с важным видом направились к выходу и Ханна поняла, что они приближаются к Наоми и Райли, которые были скрыты большим агрегатом для фрапучино.

Ханна стиснула зубы и постаралась высоко держать голову.

- Буэээ, - прошипела Наоми Ханне на ухо, когда та прошла мимо.

- Аааргх, - поддела Райли прямо за ней.

- Не слушай их, Хан, - громко сказала Мона.

- Они просто бесятся от того, что ты влезаешь в эти джинсы Рич и Скинни из Оттера, а они - не могут.

- Это клево, - беззаботно произнесла Ханна, задирая нос кверху.

- Именно так, и у меня, по крайней мере, не втянутые соски.

Рот Наоми стал очень маленьким и узким.

- Это все из-за лифчика, который я носила, - сказала она сквозь стиснутые зубы.

Ханна увидела втянутые соски Наоми, когда они неделей раньше переодевались для спортзала.

Может это и было только из-за странного лифчика, который она одела, но эй - любые средства хороши в любви и войне за популярность.

Ханна обернулась через плечо и бросила на Наоми и Райли надменный, снисходительный взгляд.

Она ощущала себя королевой, осадившей двух грязных маленьких шлюшек.

И для Ханны большим удовольствием было увидеть, что Мона подарила им такой же взгляд.

В конце концов, для этого лучшие друзья и существуют.

4.

НЕУДИВИТЕЛЬНО, ЧТО МАМА ЭМИЛИ ТАКАЯ СТРОГАЯ

У Эмили Филдс никогда не было тренировки в день перед соревнованиями, так что сразу после занятий она пошла домой и обнаружила на известковом кухонном столе три новых вещи.

Это были два новых синих купальных полотенца Sammy для Эмили и ее сестры Кэролин - как раз вовремя для их большой встречи с Drury завтра. И еще была книга в мягкой обложке, озаглавленная "Это не честно: Что делать, когда ты потеряла своего парня".

К обложке был прикреплен стикер: "Эмили, думаю тебе это пригодится.

Я буду в 6.

Мама".

Эмили рассеянно пролистала страницы.

Вскоре после того, как нашли тело Элисон, мама Эмили стала удивлять ее небольшими подарками, поднимающими настроение; такими как книга "1001 вещь, которые заставят вас улыбнуться", большой набор цветных карандашей "Prismacolor" и кукла-морж, потому что Эмили обожала моржей, когда была младше.

Хотя после самоубийства Тоби ее мать просто дала ей стопку книг по самопомощи.

Миссис Филдс казалось, думала, что смерть Тоби была тяжелее для Эмили, чем смерть Эли - вероятно потому, что она думала, Тоби был парнем Эмили.

Эмили села на белое кухонное кресло и закрыла глаза.

Парень или нет, смерть Тоби преследовала ее.

Каждый вечер, когда Эмили смотрела на себя в зеркало, в то время когда она чистила зубы, ей казалось, что Тоби стоит позади нее.

Она не могла перестать думать о той злосчастной ночи, когда он отвез ее на Фокси.

Эмили рассказала Тоби, что она была влюблена в Элисон, и Тоби признался, что был рад смерти Эли.

Эмили немедленно предположила, что Тоби - убийца Эли, и угрожала позвонить в полицию.

Но к тому моменту, когда она осознала, насколько она была неправа, было слишком поздно.

Эмилия слушала тихие глухие звуки пустого дома.

Он встала, взяла телефонную трубку и набрала номер.

Мая ответила после первого гудка.

- Кэролин в Тофер, - тихо сказала Эмили.

Моя мама на собрании ПТА.

У нас есть час.

- Ручей? - прошептала Майя.

- Ага. - 6 минут, - объявила Майя.

- Подожди меня.

За две минуты Эмили выскользнула через заднюю дверь дома, пробежала через широкую, скользкую лужайку и нырнула в лес к маленькому незаметному ручейку.

Рядом с водой была гладкая, плоская скала, идеальная, чтобы две девушки могли сидеть на ней.

Она и Майя нашли это место две недели назад, и теперь они проводили здесь столько времени, столько могли.

Через 5 минут и 45 секунд Майя вышла из-за деревьев.

Она выглядела как обычно великолепно в простой белой футболке, бледно-розовой мини-юбке и красных замшевых кросовках Puma.

Даже несмотря на октябрь было почти тридцать градусов тепла.

Она убрала волосы назад с лица, показывая ее безупречную кожу карамельного цвета.

- Привет, - Майя крикнула, еле дыша.

- Шесть минут?

- Едва ли, - поддразнила Эмили.

Они обе присели на скалу.

Секунду каждая из них молчала.

Здесь, в лесу, было намного тише, чем на улице.

Эмили пыталась не вспоминать как она бежала от Тоби через этот лес несколько недель назад.

Вместо того, она сосредоточилась на том, как вода сверкала у скал, и как деревья желтели на верхушках.

У нее был один предрассудок о большом дереве в конце заднего двора: если его листья желтели к осени, учебный год должен был быть удачным.

Если они краснели, то не очень.

Но в этом году листья были оранжевыми - означало ли это, что год будет так себе? Эмили верила во все суеверия.

Она думала о том, что мир полон знаков.

Ничто не случалось просто так.

- Я скучала по тебе, - Майя прошептала на ухо Эмили.

- Я сегодня не видела тебя в школе.

Дрожь прошла по коже Эмили, когда губы Майи задели мочку ее уха.

Она пододвинулась ближе.

- Знаю.

Я искала тебя.

- Ты пережила урок в лаборатории? - спросила Майя, обнимая ее.

- Аха.

Эмили провела пальцами по руке Майи.

- Как прошел тест по истории?

Майя поморщила нос и встряхнула головой.

- Так лучше? - Эмили чмокнула Майю в губы.

- Тебе придется постараться, чтобы ее улучшить, - обольстительно произнесла Майя, опуская свои желто-зеленые кошачьи глаза, и потянулась к ней.

Они решили попробовать это: сидеть вместе, зависать, когда это возможно, прикасаться, целоваться.

Как бы сильно Эмили не старалась выкинуть Майю из своей жизни, у нее не получалось.

Майя была замечательной, ничего похожего на Бена - последнего парня Эм, - по правде говоря, ничего похожего ни на одного из парней, с которыми она когда-либо встречалась.

Было так уютно сидеть тут у ручья бок о бок.

Они не просто были вместе - они были еще и лучшими друзьями.

Должно быть, так себя чувствовали парочки.

Когда они отодвинулись друг от друга, Майя стянула кроссовок и погрузила палец в ручей.

- Что ж, вчера мы вернулись домой.

Эмили ожила.

После того, как рабочие нашли тело Эли на новом заднем дворе Майи, семья Сент-Джермайн переехала в отель, чтобы убежать от репортеров.

- Это… странно?

- Нормально.

Майя пожала плечами.

- О, но вот, получи.

Сталкер на свободе.

- Что?

- Ага, сосед сказал об этом моей маме сегодня утром.

Кто-то бегал по дворам, заглядывая в окна.

Желудок Эмили заболел.

Это снова напомнило ей о Тоби: в прошлом, когда они учились в шестом классе, он был ужасным ребенком, который подглядывал в каждое окно, особенно в окна Эли.

- Парень? Девушка?

Майя покачала головой

Я не знаю.

Она сдула свою кудрявую челку вверх.

- Этот город, Богом клянусь, самое странное место на земле.

- Ты должно быть скучаешь по Калифорнии, - мягко сказала Эмили, притормаживая, чтобы посмотреть на стайку птиц, взлетевшую с соседнего дуба.

- Нисколечки, на самом деле.

Майя дотронулась до запястья Эмили.

- В Калифорнии нет Эмили.

Эмили наклонилась вперед и мягко поцеловала Майю в губы.

Они задержали свои губы вместе на пять долгих секунд.

Она поцеловала мочку уха Майи.

Майя поцеловала ее нижнюю губу.

Они отстранились и улыбнулись, вечернее солнце рисовало узоры на их щеках.

Майя поцеловала Эмили в нос, затем в висок, затем в шею.

Эмили закрыла глаза, и Майя поцеловала ее веки.

Она сделала глубокий вдох.

Майя пробежала своими тонкими пальцами по подбородку Эмили; ощущение было как будто миллион бабочек машет крылышками у ее кожи.

Как бы сильно не пыталась она убедить себя, что быть с Майей неправильно, это было единственной вещью, которая казалась правильной.

Мая отстранилась.

- Так, у меня есть предложение.

Эмили ухмыльнулась.

- Предложение.

Звучит серьезно.

Майя засунула руки в рукава.

- Как насчет сделать отношения более открытыми?

- Открытыми? - повторила Эмили.

- Да.

Майя пробежала пальцами вверх и вниз по рукам Эмили, отчего ее кожа покрылась мурашками.

Эмили ощущала запах банановой жвачки Майи, запах, который казался ей сейчас упоительным.

- Например, мы можем тусоваться у тебя дома.

Тусоваться в школе.

Мы… Я не знаю.

Я знаю, что ты не готова открыть все это, Эм, но трудно проводить все наше время на этом камне.

Что будет, когда наступят холода?

- Мы будем приходить сюда в лыжных костюмах, - съязвила Эмили.

- Я серьезно.

Эмили смотрела как сильный ветер заставляет ветви деревьев стучать друг о друга.

Неожиданно в воздухе запахло сжигаемыми листьями.

Она не могла пригласить Майю в дом, потому что ее мать уже ясно дала понять, что ей бы не хотелось, чтобы Эмили дружила с Майей… по жутким, почти определенно расистским соображениям.

Но не то, чтобы Эмили собиралась сказать об этом Майе.

И насчет остального, разоблачения - нет.

Она закрыла глаза и подумала об изображении, которое Э недавно прислала ей - целующиеся Эмили и Майя в фото-кабинке на вечеринке у Ноэля Кана.

Она поморщилась.

Она не была готова к тому, чтобы люди узнали.

- Прости, что я медлю, - сказала Эмили.

Но так мне сейчас спокойнее.

Майя вздохнула.

- Ладно, - сказала она тоном ослика Иа.

Я просто вынуждена согласиться.

Эмили смотрела в воду.

Две серебристые рыбки плыли вплотную друг к другу.

Когда одна поворачивала, вторая тоже разворачивалась.

Они походили на те эмоционально зависимые парочки, которые зажигали в холле и фактически переставали дышать, когда были не вместе.

Понимание того, что они с Майей никогда не будут одной из таких парочек, немного ее огорчало.

- Ну что, - сказала Майя. - Нервничаешь по поводу своей завтрашней встречи пловцов?

- Нервничаю? - неодобрительно нахмурилась Эмили.

- Там все собираются.

Эмили пожала плечами.

Она принимала участие и в более крупных соревнованиях по плаванию, чем это - в прошлом году на национальной встрече были съемочные бригады.

- Я не волнуюсь.

- Ты храбрее, чем я.

Майя натянула кроссовок обратно на ногу.

Но Эмили была не так уверена в этом.

Майя казалась храброй во всем: она игнорировала правила, которые предписывали носить форму Розвуд Дэй, и появлялась каждый день в своей белой джинсовой куртке.

Она курила гашиш, высунувшись из окна своей спальни, пока ее родители были в магазине.

Она здоровалась с людьми, которых она не знала.

Таким образом, она была такая же, как Эли - совершенно бесстрашна.

Возможно, именно поэтому Эмили увлеклась ими обеими.

И Майя была храбра по отношению к тому, кем она была, чего она хотела и с кем хотела быть.

Ее не волновало, если люди узнают.

Майя хотела быть с Эмили, и ничто не могло остановить ее.

Возможно, однажды Эмили могла бы стать такой же храброй, как Майя.

Но если бы это зависело от нее, это произошло бы очень, очень нескоро.

5.

АРИЯ ВСЯ В ЛИТЕРАТУРНОЙ ПОСТАНОВКЕ

Ария взгромоздилась на задний бампер ауди Шона, просматривая свою любимую пьесу Жан-Поля Сартра "Нет выхода".

Был понедельник после школьных занятий, и Шон сказал, что отвезет ее домой после того, как заберет кое-что из кабинета тренера по футболу… только это заняло ужасно много времени.

Когда она добралась до второго акта, группа почти одинаковых типичных блондинистых, длинноногих розвудских девушек прошагала на студенческую парковку, окинув Арию подозрительным взглядом.

Очевидно, ботинки Арии на платформе и ее серая вязанная шапка с ушами позволяли причислить ее к нежелательным элементам.

Ария вздохнула.

Она изо-всех сил старалась снова приспособиться к Розвуду, но это было непросто.

Она все еще ощущала себя панковатой, дешево одетой, свободомыслящей куклой Братц в море Прекрасных Принцесс страны Стильных Барби.

- Тебе не стоит сидеть вот так на бампере, - произнес голос позади нее, заставив Арию подпрыгнуть.

- Плохо для подвески.

Ария обернулась.

Эзра стоял в нескольких шагах позади.

Его каштановые волосы торчали в разные стороны, а куртка была в еще большем помятой, чем утром.

- Я думала вы, литературные типы, безнадежны, когда дело касается машин, - пошутила она.

- Я полон сюрпризов.

Эзра коротко и соблазнительно улыбнулся ей.

Он потянулся к своему поношенному кожаному портфелю.

- На самом деле у меня для тебя кое-что есть.

Это эссе на тему "Алой буквы", размышляющее о допустимости адюльтера в некоторых случаях.

Ария взяла у него фотокопии страниц.

- Я не думаю, что прелюбодеяние является допустимым или простительным, - сказала она тихо.

- Никогда.

- Никогда - это долго, - пробормотал Эзра.

Он стояла так близко, Ария могла видеть темно-синие крапинки в его светло-голубых глазах.

- Ария? - Шон был рядом с ней.

- Привет! - испуганно вскрикнула она.

Она отскочила от Эзры, будто он был наэлектризован.

- Ты… ты все сделал?

- Да, - сказал Шон

Эзра сделал шаг вперед.

- Привет, Шон, верно? Я Эз…, то есть мистер Фитц, новый учитель углубленного английского.

Шон пожал ему руку.

- Я хожу на общий английский.

Я парень Арии.

Намек на что-то - может, разочарование - пробежал по лицу Эзры.

- Здорово, - смутился он.

- Ты играешь в футбол, верно? Поздравляю с вашей победой на прошлой неделе.

- Верно, - сдержанно произнес Шон.

У нас хорошая команда, в этом году.

- Здорово, - снова сказал Эзра.

- Очень здорово.

Ария испытала желание пояснить Эзре, почему она и Шон были вместе.

Конечно, он был Типичным Розвудским Мальчиком, но он действительно был гораздо серьезнее.

Ария остановила себя.

Она не должна Эзре никаких объяснений.

Он был ее учителем.

- Мы должны идти, - сказала она резко, взяв под руку Шона.

Она хотела убраться отсюда до того, как кто-нибудь из них собьет ее с толку.

Что если Шон допустит грамматическую ошибку? Что если Эзра проболтается об их интрижке? Никто в Розвуде об этом не знал.

Никто, за исключением Э.

Ария проскользнула на пассажирское сидение опрятной, пахнущей сосной ауди Шона, ощущая зуд.

Ей очень хотелось бы несколько минут наедине с собой, чтобы собраться, но Шон приземлился на водительское место рядом с ней и чмокнул ее в щеку.

- Я скучал по тебе сегодня, - сказал он.

- Я тоже, - Ария отвечала автоматически, чувствуя комок в горле.

Глядя в свое окно она увидела Эзру на учительской стоянке, забирающегося в свой потрепанный старый школьный фольксваген-жук.

Он прилепил на бампер новую наклейку - ЭКОЛОГИЯ БЫВАЕТ - и, похоже, вымыл машину на выходных.

Не то, чтобы она одержимо следила или что-то в этом роде.

Ожидая, пока перед машиной пройдут ученики, Шон потер свой чисто выбритый подбородок и поиграл воротником приталенного поло.

Если бы Шон и Эзра были видами поэзии, то Шон был бы хайку - аккуратный, простой, прекрасный.

Эзра был бы одной из грязных горячечных галлюцинаций Уильяма Берроуза.

- Хочешь потом потусоваться? - спросил Шон.

- Пойти на ужин? Зависнуть с Эллой?

- Давай пойдем, - решила Ария.

Было так мило, что Шону нравится проводить время с Эллой и Арией.

Их троица даже посмотрела вместе DVD-коллекцию Трюффо Эллы, не взирая на тот факт, что Шон сказал, будто действительно не понимает французские фильмы.

- Однажды тебе придется встретиться с моей семьей.

Шон наконец выехал со стоянки Розвуда перед внедорожником Acura.

- Я знаю, я знаю, - сказала Ария.

Она нервничала по поводу встречи с семьей Шона, она слышала, что они дико богаты и супер-совершенны.

- Скоро.

- Что ж, тренер хочет, чтобы футбольная команда пошла завтра на эти соревнования по плаванию поддержать нашу школу.

Ты ведь собираешься посмотреть на Эмили, верно?

- Конечно, - ответила Ария.

- Ладно, тогда, может быть в среду? Ужин?

- Может быть.

Когда они съехали на лесную дорогу, тянущуюся параллельно Розвуд Дэй, трео Арии зазвонил.

Она достала его, нервничая, - ее естественной реакцией на новые сообщения была мысль, что оно было от Э, даже если казалось, что Э пропала.

Тем не менее, новое сообщение было с незнакомого номера 484.

Номер Э всегда был неопределен.

Она нажала "читать".

Ария: Нам надо поговорить.

Мы можем встретиться сегодня у дома искусств Холлис в 4-30? Я буду в студенческом городке ждать, когда у Мередит закончатся занятия.

Я хотел бы, чтобы мы поболтали.

- Твой папа, Байрон.

Ария с отвращением уставилась на экран.

Это раздражало по многим причинам.

Во-первых, у ее отца теперь есть мобильный телефон? Годами он их избегал, твердя о том, что они вызывают рак мозга.

Во-вторых, он отправил ей сообщение. Что дальше, страничка на MySpace?

И в-третьих… само сообщение.

Особенно это определенное "Твой папа" в конце.

Он что думает, она забыла кто он?

- Ты в порядке? - Шон на мгновение оторвал взгляд от узкой, ветреной дороги.

Ария прочитала Шону сообщение Байрона.

- Ты можешь поверить в это? - спросила она когда закончила.

- Звучит так, как будто ему нужен кто-то, кто бы занял его, пока он ждет окончания занятий этой шалавы.

- Что ты собираешься делать?

- Не пойду.

Ария содрогнулась, вспоминая те моменты, когда она видела Мередит и отца вместе.

В седьмом классе она и Эли поймали их целующимися в машине отца, а несколько недель назад она и ее младший брат Майк наткнулись на них в пивной "Виктори".

Мередит сказала Арии, что она и Байрон любят друг друга, но как такое возможно?

- Мередит разлучница.

Она хуже, чем Эстер Прайн!

- Кто?

- Эстер Прайн.

Она главная героиня "Алой буквы" - мы читали ее на английском.

Она о том, как эта женщина предается прелюбодеянию и город бойкотирует ее.

Я думаю, Розвуд должен бойкотировать Мередит.

Розвуду необходим городской эшафот - опозорить ее.

- Как насчет тех колодок с ярмарки? - предложил Шон, притормаживая, пока они проезжали мимо велосипедиста.

- Знаешь это хитроумное деревянное устройство с отверстиями, в которые можно просунуть голову и руки? Они запирают тебя и ты просто там висишь.

Мы всегда фотографировались в этой штуке.

- Превосходно, - Ария практически закричала.

- И Мередит заслуживает клеймо "мужехитительница" на лбу.

Просто пришить алую букву А на ее платье было бы слишком мало.

Шон засмеялся.

- Звучит как будто ты действительно в "Алой букве".

- Я не знаю.

Я только прочитала восемь страниц.

Ария притихла,озаренная идеей.

- На самом деле, погоди.

Подбрось меня в Холлис.

Шон искоса взглянул на нее.

- Собираешься встретиться с ним?

- Не совсем.

Она злобно усмехнулась.

- Лаааадно.

Шон проехал несколько кварталов к городскому району Холлис, который был полон кирпичных и каменных зданий, старых бронзовых памятников основателей колледжа и массы небрежно-шикарных студентов на велосипедах.

Выглядело так, как будто в Холлис постоянно осень - падающие цветные листья смотрелись тут идеально.

Когда Шон втиснулся на двухчасовой парковочный участок у студенческого городка, он выглядел взволнованным.

- Ты же не собираешься делать ничего противозаконного, не так ли?

- Не.

Ария быстро поцеловала его.

- Не жди.

Я дойду домой отсюда пешком.

Расправив плечи она помаршировала к главному входу корпуса искусств.

Сообщение отца мелькало перед ее глазами.

Я в студенческом городке, жду, когда у Мередит закончатся занятия.

Мередит рассказывала Арии о том, что она преподает в художественной студии в Холлис.

Она проскользнула мимо охранника, который должен был проверить удостоверение, но вместо этого смотрела по телевизору игру Янкис.

Ее нервы были расстроены и раздражены, как будто они были незаземленными проводами.

Ария знала, что в здании только три кабинета-студии достаточно больших для занятий живописью, потому что много лет каждую субботу посещала художественную школу в Холлис.

Сегодня занят был только один кабинет, так что это должен быть тот самый.

Ария шумно ворвалась в двери кабинета и немедленно ощутила запах скипидара и немытых тел.

Двенадцать студентов отделения искусств за мольбертами, выстроенными в круг, обернулись, чтобы взглянуть на нее.

Единственным человеком, который не двинулся, был морщинистый, лысый, полностью голый старик-натурщик в центре комнаты.

Он выпячивал свою кривую узкую грудь,держал руки на бедрах и даже не мигал.

Ария поставила бы ему пятерку за старания.

Она обнаружила Мередит, взгромоздившуюся на стул у дальнего окна.

У нее были длинные, роскошные каштановые волосы.

У нее была розовая татуировка в виде паутины на запястье.

Мередит выглядела сильной и уверенной, с раздражающим ярко-розовым румянцем на щеках.

- Ария? - окликнула Мередит через продуваемую сквозняком пещерообразную комнату.

- Какой сюрприз.

Ария оглянулась.

У всех студентов возле холстов лежали краски и кисти.

Она промаршировала к ближайшему к ней студенту, схватила большую веерообразную кисть, с силой окунула ее в красную краску и зашагала к Мередит, разбрызгивая краску по дороге.

Прежде чем кто-нибудь успел что-нибудь произнести, Ария нарисовала большую грубую А на левой груди по вырезу тонкого хлопкового сарафана Мередит.

- Теперь каждый узнает, что ты сделала, - прорычала Ария.

Не дав Мередит времени отреагировать, она развернулась и вышла из комнаты.

Когда она снова вышла на зеленую лужайку Холлис, она начала радостно, безумно хохотать.

Это было не клеймо "мужехитительница" на лбу, но почти так же хорошо.

Вот так, Мередит.

Получай!

6

ОТ БРАТСКОЙ ВРАЖДЫ ТЯЖЕЛО ОТВЫКНУТЬ

Днем в понедельник на тренировке по хоккею Спенсер оторвалась от своих подруг по команде во время разогревающей пробежки по полю.

Это был невероятно теплый день, и все девочки двигались немного медленнее, чем обычно.

Кирстен Каллен похлопала ее по руке.

- Я слышала про Золотую Орхидею, - произнесла она, затаив дыхание, поправляя белокурый хвостик.

- Это здорово.

- Спасибо, -

Спенсер наклонила голову.

Невероятно, как быстро разносятся новости в Розвуд Дэй - ее мама сообщила ей всего шесть часов назад.

По крайней мере десять человек подошли к ней поговорить об этом с тех пор.

- Я слышала, Джон Майер выиграл Золотую Орхидею, когда учился в средней школе, - продолжала Кристен.

- Это было вроде эссе по музыкальной теории.

- Ха.

Спенсер была почти уверена, что Джон Майер не побеждал - она знала каждого победителя за последние пятнадцать лет.

- Бьюсь об заклад, ты победишь, - сказала Кирстен.

- И потом ты попадешь на ТВ! Я могу пойти с тобой на твой дебют на Тудей-шоу?

Спенсер пожала плечами.

Там действительно жесткая конкуренция.

- Да ладно.

Кристен похлопала ее по плечу.

- Ты всегда скромничаешь.

Спенсер стиснула зубы.

Как бы сильно она не пыталась преуменьшить значение Золотой Орхидеи, реакция каждого была одинаковой: "Ты определенно победишь.

Будь готова к тому, что за тобой будут наблюдать!" - и это приводило ее в бешенство.

В течении дня она столько раз нервно группировала и перегруппировывала деньги в своем бумажнике, что одна из ее двадцаток разорвалась прямо посередине.

Тренер Маккриди подул в свисток и крикнул: - Кроссовер!

Команда немедленно развернулась и начала боковые перебежки.

Они были похожи на конкурентов объездки лошадей на Девонском Конноспортивном празднике - Ты слышала про Розвудского сталкера? - спросила Кристен, слегка задыхаясь, кроссоверы были сложнее, чем выглядели.

- Это было во всех вчерашних новостях.

- Да, - пробормотала Спенсер - Он живет где-то по соседству с тобой.

Ошивается в лесах.

Спенсер петляла по дерну в сухой траве.

- Вероятно, это какой-то неудачник, - раздраженно произнесла она.

Но Спенсер не могла не думать об Э.

Сколько раз она писала ей о том, что никто, возможно, не видел? Теперь она рассматривала деревья, почти уверенная, что увидела бы неясную фигуру.

Но никого не было.

Они снова начали бежать нормально, минуя пруд с утками Розвуд Дэй, сад со скульптурами и поля.

Когда они подбежали к открытой трибуне, Кирстен посмотрела искоса и показала на низкие металлические скамьи, на которых лежало хоккейное оборудование девочек.

- Это твоя сестра? - Спенсер вздрогнула Меллиса стояла рядом с их новым помощником тренера Йеном Томасом Это был тот самый Йен Томас, с которым Мелисса встречалась, когда Спенсер была в седьмом классе, и тот самый Йен Томас, который поцеловал Спенсер на подъездной дорожке несколько лет назад.

Они закончили забег, и Спенсер остановилась перед Мелиссой и Иэном.

Ее сестра переоделась в наряд, почти идентичный тому, что раньше носила мама: джинсы-трубы, белая рубашка и дорогие часы от Диор.

Она пользовалась Шанель № 5, прямо как мама.

Такой хорошенький маленький клон, подумала Спенсер.

- Что ты тут делаешь? - переводя дыхание, спросила она.

Мелисса оперлась локтем на один из бочонков с Гаторейдом, стоящем на скамье, и на ее запястье звякнул старинный золотой браслет.

- Что, старшая сестра не может посмотреть, как играет ее младшая сестра?

В этот момент ее сахарная улыбка исчезла, и она обняла Йена за талию.

- Этому способствует и то, что мой бойфренд тренер.

Спенсер поморщила нос.

Она всегда подозревала, что Мелисса никогда не переставала думать о Йене.

Они расстались вскоре после окончания школы.

Йен по прежнему был симпатичным, со светлыми, вьющимися волосами, прекрасным, пропорционально сложенным телом и ленивой, высокомерной улыбкой.

- Что ж, молодец, - ответила Спенсер, желая прекратить эту беседу.

Чем меньше она говорит с Мелиссой, тем лучше, по крайней мере, пока не закончится Золотая Орхидея.

Если бы только судьи, черт возьми, поспешили и раскритиковали украденный доклад Спенсер без шансов на выигрыш.

Она потянулась к своей сумке, достала щитки на голени и закрепила один из них на левой ноге.

Затем закрепила другой вокруг правой.

Затем расстегнула оба, повторно затягивая их потуже.

Она подтянула свои носки, потом спустила их снова.

Повтор, повтор, повтор.

- У кого-то сегодня жуткое ОКР, - поддразнила Мелисса.

Она повернулась к Йену.

- О, ты слышал большую новость? Спенсер выиграла Золотую Орхидею.

Филадельфия Сэнтинел собирается взять у нее интервью на этой неделе.

- Я не выиграла, - рявкнула Спенсер - Я была только в числе номинантов.

- О, я уверена, что ты победишь, - Мелисса жеманничала так, что Спенсер не могла ее толком понять.

Когда ее сестра подмигнула Спенсер, та почувствовала, как ее сжимает ужас.

Она знает?

Йен присвистнул.

- Золотая Орхидея? Черт, да вы сестры Хастингс умны, красивы и атлетичны.

Мэл, ты должна увидеть как Спенс проявит себя на поле.

Она играет в центре.

Мелисса поджала свои блестящие губы в размышлении.

- Помнишь, когда тренер поставил меня играть в центр, потому что Зои схватила мононуклеоз? - прощебетала она Йену.

- Я забила два гола.

В одной четверти.

Спенсер заскрежетала зубами.

Она знала, что Мелисса не могла долгое время быть доброжелательной.

И снова Мелисса превратила нечто совершенно невинное в соревнование.

Спенсер прокрутила длинный список в своей голове в поисках соответствующего фальшиво-милого выпада, но затем решила оставить это.

Не время было затевать ссору с Мелиссой.

- Я уверена, это было потрясающе, Мел, - уступила она.

- Готова спорить, ты была в центре лучше, чем я.

Ее сестра замерла.

Маленький гремлин, который, Спенсер была уверена в этом, жил в голове Мелиссы, был растерян.

Очевидно он не ожидал, что Спенсер скажет что-нибудь хорошее.

Спенсер улыбнулась своей сестре, потом Йену.

Он на какое-то мгновение задержал ее пристальный взгляд, а затем немного заговорщицки ей подмигнул.

Внутренности Спенсер встряхнуло.

Она все еще таяла, когда Йен смотрел на нее.

Даже спустя три года она помнила каждую отдельную подробность их поцелуя.

На Йене была серая футболка, зеленые армейские шорты и коричневые кроссовки Merrills.

Он пах как свежескошенная трава и коричная жвачка.

В первую секунду Спенсер чмокает его в щечку на прощанье - она собиралась пофлиртовать, ничего более.

В следующую секунду он прижимает ее к крылу своей машины.

Спенсер была так удивлена, она держала глаза открытыми.

Йен подул в свисток вырывая Спенсер из воспоминаний.

Она трусцой вернулась к своей команде, Йен за ней.

- Ну ладно, девочки.

Йен хлопнул в ладоши Команда окружила его, нетерпеливо глядя на золотое лицо Йена.

- Пожалуйста, не надо меня ненавидеть, но сегодня мы должны сделать индийский спринт, приседания и пробежку на холм.

Распоряжения тренера.

Все, в том числе Спенсер, застонали.

- Говорю вам, не надо ненавидеть меня! - закричал Йен.

- А мы не можем сделать что-нибудь другое? - захныкала Кирстен.

- Просто подумайте о том, сколько задниц вы должны надрать во время вашей игры против Pritchard Prep, - сказал Йен.

- И как насчет такого? Если вы выполните все упражнения, я возьму вас сегодня в Мерлин после тренировки.

Хоккейная команда зашумела с одобрением.

Мерлин был знаменит своим низкокалорийным шоколадным мороженым, которое по вкусу было лучше, чем его полноценно-жирный вариант.

Когда Спенсер склонилась к скамье, чтобы закрепить щиток на голени - снова - она почувствовала, что над ней стоит Йен.

Когда она взглянула на него, он улыбался.

- Для протокола, - низким голосом произнес Йен, заслоняя свое лицо от ее товарищей по команде, - Ты играешь в центре лучше, чем играла твоя сестра.

В этом нет никаких сомнений.

- Спасибо.

Спенсер улыбнулась.

Ее нос защекотал запах свежескошенной травы и солнцезащитного крема Йена.

Ее сердце застучало-забарабанило.

- Это много значит.

- И я имею в виду все остальное тоже.

Левый уголок его рта приподнялся в полуулыбке.

Спенсер почувствовала ощущение, близкое к обмороку, и нервную дрожь.

Имел ли он в виду "умная" и "красивая" под остальным? Она бросила взгляд через поле туда, где стояла Мелисса.

Ее сестра изучала свой блекберри, не обращая ни малейшего внимания ни на что вокруг.

Хорошо.

7

НИЧЕГО ПОХОЖЕГО НА СТАРОМОДНЫЙ ДОПРОС

В понедельник вечером Ханна припарковала свой приус на подъездной дорожке и выпрыгнула наружу.

Все что она собиралась сделать - переодеться, а затем встретиться с Моной за их ужином.

Появиться в спортивной куртке Розвуд Дэй и плиссированной юбке было бы оскорблением института Другодовщины.

Она должна была вылезти из этих длинных рукавов - она потела весь день.

Ханна обрызгивала себя спреем с минеральной водой Evian уже сто раз, пока ехала домой, но все равно чувствовала себя перегретой.

Когда она завернула за угол, она заметила Лексус матери цвета шампанского рядом с гаражом и быстро остановилась.

Что ее мама делает дома?

Миссис Марин обычно работала в "МакМанус и Тейт", своей рекламной фирме, до поздна.

Она часто возвращалась раньше чем после 10 вечера.

Затем Ханна заметила четыре другие машины, припаркованные одна за другой напротив гаража: серебристый двудверный мерседес определенно был Спенсер, белая вольво - Эмили, а неуклюжая зеленая субару - Арии.

Последней машиной был белый форд с надписью "Розвудский департамент полиции" на боку.

Что за черт?

- Ханна.

Мать Ханны стояла у заднего дворика.

Она все еще была в своем элегантном черном брючном костюме и на высоких каблуках из змеиной кожи.

- Что происходит? - раздраженно спросила Ханна.

- Почему тут мои старые друзья?

- Я пыталась тебе дозвониться.

Ты не брала трубку, - сказала ее мама.

- Офицер Уилден хочет задать вам, девочки, несколько вопросов про Элисон.

Они все на заднем дворе.

Ханна достала из кармана свой блекберри.

Конечно же, у нее было три пропущенных вызова, все от ее мамы.

Ее мама развернулась.

Ханна последовала за ней в дом и на кухню.

Она задержалась у гранитного телефонного столика.

- Я получала какие-нибудь сообщения?

- Да, одно.

Сердце Ханны подскочило, но затем ее мама добавила:

- Мистер Эккард.

Они делают какие-то изменения в ожоговой клинике, и твоя помощь им больше не нужна.

Ханна моргнула.

Это был хороший сюрприз.

- Что-нибудь…еще?

Уголки глаз миссис Марин опустились, понимающе.

- Нет.

Она ласково коснулась руки Ханны.

- Мне жаль, Хан.

Он не звонил.

Несмотря на остальное возвращение к нормальной жизни, молчание ее отца причиняла ей боль.

Как он мог так просто вырезать Ханну из своей жизни? Разве он не понимает, что у нее были серьезные основания, чтобы прогулять их обед и пойти на Фокси? Разве он не знает, что не стоило приглашать свою невесту, Изабель, и ее идеальную дочь, Кейт, на их особые выходные? Но теперь отец Ханны женится на простой, чокнутой Изабель - и Кейт официально станет его падчерицей.

Может быть, он не звонил Ханне, потому что у него теперь было на одну дочь больше, чем нужно, и она была лишней.

Наплевать, сказала Ханна себе, снимая спортивную куртку и расправляя свою ярко розовую кофточку от Ребекки Тейлор.

Кейт была жеманной стервой - если ее отец выбрал Кейт, они заслуживают друг друга.

Когда она посмотрела сквозь французские двери на задний дворик, Спенсер, Ария и Эмили действительно сидели там вокруг гигантского столика из тикового дерева, свет из витражного окна искрился на их щеках.

Офицер Уилден, новый член полиции Розвуда, и новый бойфренд миссис Марин, стоял возле гриля.

Было сюрреалестично увидеть здесь трех ее бывших лучших подруг.

Последний раз они сидели у Ханны на заднем дворике в конце седьмого класса, - и Ханна была самой тупой и самой уродливой в компании.

Но сейчас плечи Эмили стали широкими, а волосы приобрели слегка зеленоватый оттенок.

Спенсер выглядела напряженной и страдающей от запора.

А Ария была похожа на зомби с черными волосами и бледной кожей.

Если Ханна была ультрамодным Proenza Schouler, то Ария была как убогое, плохо сидящее трикотажное платье из линии Target.

Ханна сделала глубокий вдох и прошла сквозь французские двери.

Уилден обернулся.

На его лице было серьезное выражение.

Из-под воротника его полицейской униформы выглядывал крошечный кусочек черной татуировки.

Ханну все еще поражало, что Уилден, первый хулиган Розвуд Дэй, попал в правоохранительные органы.

- Ханна.

Присаживайся.

Ханна протащила стул от стола и резко опустилась рядом со Спенсер.

- Это займет много времени? - она изучала свои розовые, усыпанные бриллиантами, часы Dior.

- Я кое-куда опаздываю.

- Нет, если мы, наконец, начнем, - Уилден оглядел их всех.

Спенсер уставилась на свои ногти, Ария чавкала жевательной резинкой со странно прикрытыми глазами, а Эмили сфокусировалась на свече цитронеллы в центре стола, как будто собиралась заплакать.

- Во-первых, - сказал Уилден.

- Кто-то слил домашнее видео с вами, девочки, прессе.

Он уставился на Арию.

- Это было одно из видео, которое вы передали полицейскому департаменту несколько лет назад.

Так что вы можете увидеть его по телевизору - его получили все новостные каналы.

Мы ищем того, кто его слил - и они понесут наказание.

Я хотел дать вам знать первыми.

- Которое видео? - спросила Ария.

- Что-то о сообщениях, - ответил он.

Ханна откинулась назад, пытаясь припомнить, что это могло быть за видео - их было так много.

Ария была просто одержима видеосъемкой.

Ханна всегда изо всех сил пыталась увернуться от объектива, потому что ей камера добавляла не пять килограмм, а все десять.

Уилден пощелкал суставами и поиграл с фаллообразной дробилкой для перца, стоящей в центре стола.

Несколько перчинок высыпались на столешницу и воздух немедленно запах пряностью.

- Следующей вещью, о которой я хочу поговорить, - сама Элисон.

У нас есть основания предполагать, что убийцей Элисон может быть кто-то из Розвуда.

Кто-то, кто возможно все еще живет здесь… и эта личность может все еще быть опасной.

Все затаили дыхание.

- Мы смотрим на все свежим взглядом, - продолжил Уилден, вставая из-за стола и прогуливаясь вокруг него, заложив руки за спину.

Должно быть он видел, как кто-то делал так в «C.S.I.: Место преступления», и подумал, что это было круто - Мы пытаемся воссоздать жизнь Элисон до самого ее исчезновения.

Мы хотим начать с людей, которые знали ее лучше всех.

Тут же зазвонил блекберри Ханны.

Она вытащила его из своей сумочки.

Мона.

- Мон, - тихо ответила Ханна, вставая со стула и отходя к дальнему концу дворика, к розовым кустам своей матери.

- Я собираюсь на пару минут опоздать.

- Сучка, - подразнила Мона.

- Это отстой.

Я уже за нашим столиком в Rive Gauche.

- Ханна, - резко позвал Уилден.

- Ты можешь перезвонить, кто бы это ни был?

В этот самый момент Ария чихнула.

- Будь здорова, - сказала Эмили.

- Где ты? - Мона прозвучала подозрительно.

- Ты с кем-то?

- Я дома, - ответила Ханна.

- И я с Эмили, Арией, Спенсер и офи…

- Ты со своими старыми подругами? - перебила Мона.

- Они были здесь, когда я пришла домой, - запротестовала Ханна.

- Погоди, давай разберемся.

Голос Моны поднялся выше.

- Ты приглашаешь в свой дом своих старых подруг.

В вечер нашей Другодовщины.

- Я их не приглашала, - рассмеялась Ханна.

Все еще было трудно поверить, что Мона ощущает угрозу со стороны ее старых друзей.

- Я просто была…

- Знаешь, что? - оборвала ее Мона.

- Забудь.

Другодовщина отменяется.

- Мона, не будь…

Затем она остановилась.

Рядом с ней был Уилден.

Он выхватил телефон из ее руки и захлопнул его.

- Мы обсуждаем убийство, - сказал он громким голосом.

- Твоя общественная жизнь может подождать.

Ханна свирепо посмотрела ему в спину.

Как Уилден посмел прекратить ее разговор! То, что он встречается с ее мамой, не означает, что он может вести себя с ней, как папочка.

Она пронеслась обратно к столу, пытаясь успокоиться.

Мона была королевой бурного реагирования, но она не могла долго обижаться на Ханну.

Большинство их ссор длились лишь несколько часов.

- Хорошо, - сказал Уилден, когда Ханна села обратно.

- Я получил кое-что интересное несколько недель назад о чем, думаю, нам стоит поговорить.

Он вытащил свой блокнот.

- Ваш друг, Тоби Кавано, написал предсмертную записку.

- М-мы знаем, - неуверенно произнесла Спенсер.

- Его сестра позволила нам прочесть ее часть.

- Так что вы знаете, что там упоминается Элисон.

Уилден перелистал свой блокнот на начало.

- Тоби написал: "Я обещал Элисон ДиЛаурентис, что сохраню ее секрет, если она сохранит мой".

Его оливкового цвета глаза просканировали каждую из них.

- Что за секрет был у Элисон?

Ханна резко упала на свое место.

Мы были теми, кто ослепил Дженну.

Вот что за секрет Тоби должен был беречь для Элисон.

Ханна и ее подруги не понимали, что Тоби знал об этом, пока Спенсер не проболталась три недели назад.

Спенсер выпалила:

- Мы не знаем.

Эли никому из нас не сказала.

Уилден нахмурил лоб.

Он перегнулся над столиком в патио.

- Ханна, какое-то время назад ты думала, что Тоби убил Элисон.

Ханна безучастно пожала плечами.

Она приходила к Уилдену в то время, когда была уверена, что Тоби был Э и убийцей Элисон.

- Ладно… Тоби не нравилась Эли.

- На самом деле, ему нравилась Эли, но он Эли не нравился, - уточнила Спенсер.

- Он шпионил за ней все время.

Но я не уверена, имеет ли это какое-то отношение к его тайне.

Эмили издала небольшое хмыканье.

Ханна посмотрела на нее с подозрением.

Все, о чем Эмили говорила в последнее время, это о том, какой виноватой она себя чувствует по отношению к Тоби.

Что если она хотела рассказать Уилдену, что они несут ответственность за его смерть, и за несчастный случай с Дженной? Ханна возможно должна была понести наказание за Историю с Дженной недели назад, когда у нее не было, ради чего жить, но ни в коем, черт возьми, случае она не признается сейчас.

Ее жизнь наконец-то становилась нормальной, и она не была настроена на то, чтобы стать известной как Ненормальная Ослепительница или что-то в этом роде, как ее неизбежно назовут на ТВ.

Уилден перелистнул несколько страниц в своем блокноте.

- Хорошо, все подумайте об этом.

Двигаемся дальше… давайте поговорим о той ночи, когда пропала Элисон.

Спенсер, здесь говорится, что перед тем как исчезнуть, Эли пыталась загипнотизировать тебя.

Вы двое поругались, она выбежала из сарая, ты побежала за ней, но не смогла ее разыскать.

Верно?

Спенсер застыла.

- Мм.

Да.

Все верно.

- И ты понятия не имеешь, куда она пошла?

Спенсер пожала плечами.

- Извините.

Ханна попыталась вспомнить ночь, когда пропала Эли.

В один момент Эли гипнотизирует их, в следующий - она уходит.

Ханна действительно чувствовала, что Эли погрузила ее в транс: пока Эли считала в обратном порядке от одного до ста, запах ванильных свечей резко разносился по сараю, Ханна ощущала себя тяжелой и сонной, попкорн и доритос, которыми она полакомилась раньше, дискомфортно переворачивались в ее желудке.

Перед ее глазами начали возникать призрачные видения: Эли и остальные бежали через плотные джунгли.

Их окружали огромные растения-каннибалы.

Одно растение щелкнуло своими челюстями и схватило ногу Эли.

Когда Ханна выбралась из этого, Спенсер стояла в дверях сарая и выглядела взволнованной…а Эли пропала.

Уилден продолжал прогуливаться вдоль крыльца.

Он поднял керамический горшок в юго-западном стиле и перевернул его, как будто проверяя ценник.

Пронырливый ублюдок.

- Девочки, мне нужно, чтобы вы вспомнили все, что можете.

Подумайте о том, что происходило примерно в то время, когда Эли исчезла.

- У нее был парень? Какие-нибудь новые друзья?

- У нее был парень, - подала реплику Ария.

- Мэтт Дулитл.

Он переехал.

Когда она откинулась на спинку, ее футболка соскользнула с плеча, обнаружив ярко-красную кружевную лямку лифчика.

Потаскушка.

- Она зависала с этими старшими девочками из хоккейной команды, - сказала Эмили.

Уилден заглянул в свой блокнот.

- Точно.

Кэти Хотон и Вайолет Кис.

Я вычислил их.

Как насчет поведения Элисон?

Она вела себя странно?

Они замолчали.

"Да, она вела себя странно", - подумала Ханна.

Она подумала о воспоминании у беговой дорожки.

В ветреный весенний день за несколько недель до исчезновения Эли ее отец взял их обеих на игру Филлис.

Эли нервничала целый вечер, будто бы слопала несколько пачек Скитлз.

Она постоянно проверяла сообщения в своем сотовом телефоне и казалась злой от того, что список входящих был пуст.

Во время разминки перед седьмым иннингом, когда они прокрались к балкону, чтобы поглазеть на группу симпатичных мальчиков, сидящих в одной из вип-лож, Ханна заметила, что руки Эли дрожат.

- Ты в порядке? - спросила Ханна.

Эли улыбнулась ей.

- Я просто замерзла, - пояснила ей Эли.

Но было ли это достаточно подозрительно, чтобы вынести на обсуждение? Это казалось пустяком, но было трудно угадать, что именно ищет полиция.

- Она казалась в порядке, - медленно произнесла Спенсер.

Уилден посмотрел точно на Спенсер.

- Знаете, моя сестра немного похожа на Элисон.

Она тоже лидер в своей компании.

Ее друзья делают все, что бы она ни сказала.

Все что угодно.

И они хранят ради нее все тайны.

У вас, девочки, тоже так было?

Ханна подвернула пальцы ног, внезапно ощутив раздражение от того, куда зашла эта беседа.

- Я не знаю, - пробормотала Эмили.

- Может быть.

Уилден мельком глянул вниз на вибрирующий сотовый телефон, прикрепленный к кобуре.

- Прошу прощения.

Он направился к гаражу, вытягивая телефон из-за пояса.

Как только он оказался вне зоны слышимости, Эмили выпустила сдерживаемое дыхание.

- Девочки, мы должны рассказать ему.

Ханна прищурила глаза.

- Рассказать ему что?

Эмили подняла руки.

- Дженна ослепла.

Мы сделали это.

Ханна покачала головой.

- На меня не рассчитывайте.

И в любом случае, Дженна в порядке.

Серьезно.

Вы заметили эти солнечные очки Gucci, которые она носит? Чтобы заполучить их, надо выждать в очереди по крайней мере год. Получить их сложнее, чем сумочку Birkin.

Ария в изумлении посмотрела на Ханну.

- Из какой ты солнечной системы? Кому есть дело до солнечных очков Gucci?

- Что ж, очевидно не кому-то вроде тебя, - фыркнула Ханна.

Ария напрягла челюсть и отклонилась назад.

- Что это должно значить?

- Я думаю, ты знаешь, - прорычала Ханна.

- Девочки, - предостерегла Спенсер.

Ария вздохнула и развернулась в сторону двора.

Ханна впилась взглядом в ее заостренный подбородок и прямой нос.

Даже профиль Арии не был так хорош, как ее.

- Мы должны рассказать им про Дженну, - подстрекала Эмили. - и Э.

Полиции стоит взяться за это.

Мы здесь бессильны.

- Мы ничего им не расскажем, и точка, - прошипела Ханна.

- Да, ну не знаю, Эмили, - медленно произнесла Спенсер, продевая ключи от машины через одну из широких планок столешницы.

- Это большое решение.

Это полностью затронет наши жизни.

- Мы говорили об этом раньше, - согласилась Ария.

- Кроме того, Э ведь исчезла, верно?

- Я вас не втягиваю в это, - запротестовала Эмили, скрещивая руки на груди.

- Но я ему расскажу.

Я думаю, это будет правильно.

Мобильный телефон Арии зазвенел и все подскочили.

Завибрировал сайдкик Спенсер, скользя по краю стола.

Блекберри Ханны, который она запихнула обратно в сумочку, издал придушенный звон.

И маленькая нокия Эмили издала звук старого школьного звонка.

Последний раз телефоны девочек звонили одновременно после поминальной службы Эли.

Ханна ощутила то же чувство, которое впервые появилось у нее, когда отец в пять лет взял ее на аттракционы на Розвудской сельской ярмарке - та же вызывающая головокружение тошнота.

Ария открыла свой телефон.

Потом Эмили, потом Спенсер.

- О Боже, - прошептала Эмили.

Ханна даже не озаботилась потянуться за своим блекберри, вместо этого она наклонилась к сайдкику Спенсер.

"Вы правда думали, что я пропала? Да лааадно.

Я наблюдала за вами все это время.

На самом деле я могу наблюдать за вами прямо сейчас.

И, девочки, если вы скажете КОМУ-НИБУДЬ обо мне, вы пожалеете.

Э."

Сердце Ханны затрепетало.

Она услышала шаги и обернулась.

Позади был Уилден.

Он заталкивал свой сотовый телефон в чехол.

Затем он посмотрел на девочек и поднял брови.

- Я что-то пропустил?

Будто когда-то такое было.

8

ВСЕГДА ЛУЧШЕ ПРОЧЕСТЬ КНИГУ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПЛАГИАТИТЬ ЕЕ

Полчаса спустя Ария подъехала к коричневому зданию дома в стиле пятидесятых.

Она придерживала свой трео подбородком, ожидая, пока закончится сообщение Эмили в ее голосовой почте.

После сигнала она сказала:

- Эм, это Ария.

Если ты действительно подумываешь рассказать Уилдену, пожалуйста, позвони мне.

Э способна на… на больше, чем ты думаешь.

Она нажала отбой, ощущая тревогу.

Она представить себе не могла, какие грязные секреты Эмили может открыть Э, если та поговорит с полицией, но Ария знала по опыту, что она это сделает.

Вздохнув, она открыла парадную дверь и протопала вверх по лестнице, минуя спальню родителей.

Дверь была приоткрыта.

Внутри кровать ее родителей была аккуратно застелена - или это теперь была только кровать Эллы? Элла накрыла ее стеганным одеялом лососевого цвета с батиком, которое она любила, а Байрон терпеть не мог.

Она стянула все подушки на свою сторону.

Кровать выглядела как метафора развода.

Ария уронила свои книги и бездумно спустилась вниз в рабочий кабинет, угроза Э крутилась в ее голове как центрифуга, которую они сегодня использовали на уроке биологии.

Э все еще была здесь.

И, если верить Уилдону, убийца Эли тоже.

Э могла быть убийцей Эли, проникающим в их жизни.

Что если Уилден был прав - что если убийца Эли хотел причинить вред кому-нибудь еще? Что если убийца Эли был врагом не только Эли, но и Арии, Ханны, Эмили и Спенсер тоже? Значит ли это, что одна из них была…следующей?

Кабинет был темен за исключением мерцания телевизора.

Когда Ария увидела руку, постукивающую по краю твидового двухместного диванчика, она подпрыгнула.

Затем появилось знакомое лицо Майка.

- Ты как раз вовремя.

Майк указал на экран телевизора.

- Далее в программе, невиданное ранее домашнее видео Элисон ДиЛаурентис, снятое за неделю до ее убийства, - произнес он тоном диктора на Кинофоне.

Желудок Арии сжался.

Это было то самое обнаруженное видео, о котором говорил Уилден.

Очень давно Ария ударилась в кинопроизводство, документируя все, что могла, от улиток на заднем дворе до ее лучших друзей.

Как правило эти фильмы были короткими, и Ария часто пыталась сделать их с претензией на художественный вкус и проницательность, сосредотачиваясь на ноздре Ханны или застежке-молнии на толстовке Эли, или на беспокойных пальцах Спенсер.

Когда Эли пропала, Ария отдала свою видео коллекцию полиции.

Копы изучили ее всю, но так и не нашли никаких ключей к тому, куда могла подеваться Эли.

В лаптопе Арии все еще оставались оригиналы, но она не просматривала их уже очень, очень давно.

Ария плюхнулась на двухместный диванчик.

Когда прошла реклама мерседесов и вернулись новости, Ария и Майк сели ровно.

- Вчера анонимный источник прислал нам эту запись с Элисон ДиЛаурентис, - объявил ведущий.

Она показывает, какой страшно невинной была ее жизнь за несколько дней до ее убийства.

Давайте посмотрим.

Запись начиналась со съемок кожаного дивана в гостиной Спенсер.

- И потому что она носит нулевой размер, - произнесла Ханна за кадром.

Камера показала более юную Спенсер в розовом поло и пижамных капри.

Ее светлые волосы каскадом вились по плечам и она носила на голове искрящуюся корону с фальшивыми бриллиантами.

- Она выглядит сексуально в этой короне, - с энтузиазмом сказал Майк, разрывая большую упаковку доритос.

- Шшш, - прошипела Ария.

Спенсер показала на телефон Эли на диване.

- Хотите прочитать ее сообщения?

- Я хочу, - прошептала Ханна, уворачиваясь от съемки.

Затем камера качнулась к Эмили, которая выглядела почти так же, как сейчас: те де красновато-светлые волосы, та же слишком большого размера футболка команды по плаванью, то же милое-но-взволнованное выражение.

Внезапно Ария вспомнила ту ночь - перед тем, как они включили камеру, Эли получила сообщение и не сказала им от кого.

Все были раздосадованы.

Камера показала Спенсер, держащую телефон Эли.

- Он заблокирован.

На экране телефона было расплывчатое изображение.

- Ты знаешь ее пароль? - Ария услышала свой вопрошающий голос.

- Вот черт! Это ты! - вскрикнул Майк.

- Попробуй ее день рождения, - предположила Ханна.

Камера показала полные руки Ханны, протянувшиеся и забравшие телефон у Спенсер.

Майк сморщил нос и повернулся к Арии.

- Этим девушки занимаются, когда остаются одни? Я думал, что увижу битву подушками.

Девчонок в пижамках.

Поцелуйчики.

- Мы были в седьмом классе, - огрызнулась Ария.

- Это просто мерзко.

- Нет ничего плохого в семиклассницах в пижамках, - произнес Майк тихим голосом.

- Чем вы, девочки, занимаетесь? - позвал голос Эли.

Затем ее лицо появилось на экране и глаза Арии наполнились слезами.

Это сердцевидное лицо, эти ясные темно-синие глаза, этот широкий рот - это было как явление призрака.

- Вы заглядывали в мой телефон? - задала вопрос Эли, уперев руки в бедра.

- Конечно нет, - воскликнула Ханна.

Спенсер отклонилась назад, взявшись за голову, чтобы поправить свою корону.

Майк отправил горсть доритос в рот.

- Могу я быть твоим рабом любви, принцесса Спенсер? - произнес он фальцетом.

- Я не думаю, что она согласится проводить время с мальчиками препубертатного возраста, которые до сих пор спят со своим одеяльцем, - поддела Ария.

- Эй! - взвизгнул Майк.

- Это не одеяльце! Это мой счастливый свитер для лакросса!

- Это даже хуже, - сказала Ария.

Эли опять появилась на экране, она выглядела живой, яркой и беззаботной.

Как Эли могла быть мертвой? Убитой? Затем мимо камеры прошла старшая сестра Спенсер, Мелисса, и ее парень, Йен.

- Привет, девчонки, - сказал Йен.

- Привет, - громко поприветствовала его Спенсер.

Ария усмехнулась телевизору.

Она и забыла как они все сохли по Йену.

Он был одним из тех, кому они иногда звонили шутки ради, наряду с Дженной Кавано, до того, как они травмировали ее, Ноэлем Каном, потому что он был симпатичным, и Эндрю Кембеллом, потому что Спенсер считала его надоедливым.

Ради Йена они по очереди притворялись девушками из 1-800-секси-колледж.

Камера поймала Эли, закатывающую глаза на Спенсер.

Затем Спенсер нахмурилась за ее спиной.

Типично, подумала Ария.

В ночь исчезновения Эли Ария не была загипнотизирована, так что она слышала ссору Эли и Спенсер.

Когда они выбежали из сарая, Ария выждала минуту или две, а затем последовала за ними.

Ария звала их, но не смогла догнать.

Она вернулась внутрь, задаваясь вопросом, не увильнули ли Эли и Спенсер от остальных, организовав все так, чтобы смыться на более клевую вечеринку.

Но в конечном итоге Спенсер ворвалась обратно внутрь.

Она выглядела такой потерянной, как будто была в трансе.

На экране Йен плюхнулся на диван рядом с Эли.

- Итак, чем же вы, девочки, занимаетесь?

- Да ничем особым, - сказала Ария за камерой.

- Снимаем фильм.

- Фильм? - спросил Йен.

- Я могу быть в нем?

- Конечно, - сказала Спенсер, присаживаясь рядом с ним.

- Это ток-шоу.

Я ведущий.

Ты и Эли мои гости.

- Я спрошу тебя первым.

Камера проехалась по дивану и сфокусировалась на закрытом телефоне Эли, который лежал рядом с ее рукой на диване.

Изображение приближалось и приближалось, пока экран телефона не занял весь кадр.

До этого дня Ария не знала, кто прислал Эли сообщение в тот вечер.

- Спроси его, кто его любимый учитель в Розвуд Дэй, - потребовал более молодой и высокий голос Арии из-за камеры.

Эли захихикала и посмотрела прямо в объектив.

- Это хороший вопрос для тебя, Ария.

Тебе стоит спросить хочет ли он завести интрижку с кем-нибудь из своих учителей.

На пустом парковочном участке.

Ария задохнулась и услышала, как юная она задохнулась на экране тоже.

Эли действительно сказала это? Прямо перед всеми ними?

И затем запись закончилась.

Майк повернулся к ней.

Вокруг его рта были крошки ярко-оранжевого дорито.

- Что она хотела сказать насчет интрижки с учителями? Выглядело так, как будто она говорила только с тобой.

Изо рта Арии вышел сухой скрежет.

Э рассказала Элле, что Ария знала про роман Байрона все эти годы, но Майк все еще был не в курсе.

Он будет так разочарован в ней.

Майк поднялся.

- Неважно.

Ария сказала бы, что он пытался быть безучастным и обычным, но он неуклюже вышел из комнаты, уронив заключенную в рамку, подписанную фотографию Лу Рида - рок кумира Байрона, и одну из немногих вещичек Байрона, которые Элла не выбросила.

Ария слышала как он протопал в свою комнату и сильно хлопнул дверью.

Ария обхватила голову руками.

Это был трехтысячный раз, когда она пожелала вернуться обратно в Рейкьявик, прогуливаться к леднику, кататься на своем исландском пони, Джильде, по высохшему жерлу вулкана, или даже есть китовый жир, который в Исландии, кажется, обожал каждый.

Она выключила телевизор и дом погрузился в жуткую тишину.

Когда она услышала шуршание у двери, она подскочила.

В коридоре она увидела свою маму, тащившую несколько больших матерчатых сумок из розвудского магазина натуральных продуктов.

Элла заметила Арию и устало улыбнулась.

- Привет, конфетка.

С тех пор, как она вышвырнула Байрона, Элла казалась еще более растрепанной, чем обычно.

Ее тонкая черная туника сидела более мешковато, чем обычно, шелковые широкие штаны на бедре были запачканы тахини, а ее длинные каштаново-черные волосы лежали короной крысиных гнезд на ее голове.

- Давай помогу.

Ария забрала связку пакетов из рук Эллы.

Они вместе прошли на кухню, подняли пакеты на стол и начали распаковывать.

- Как прошел твой день? - пробормотала Элла.

И тут Ария вспомнила.

- О мой Бог, ты никогда не поверишь, что я сделала, - воскликнула она, чувствуя волну головокружения.

Элла взглянула на нее перед тем как убрать органическое арахисовое масло.

- Я отправилась в Холлис.

Потому что я искала…ты знаешь.

Ее.

Ария не хотела произносить имя Мередит.

- Она вела занятие в художественном классе, так что я ворвалась внутрь, схватила кисть и нарисовала алую букву А поперек ее груди.

Знаешь, как эта женщина в "Алой букве"? Это было невероятно.

Элла остановилась, держа пакет воздушной пасты из цельной пшеницы.

Она выглядела так, как будто ее тошнило.

- Она не знает, на что напоролась, - продолжала Ария.

- И затем я сказала "Теперь все узнают о том, что ты сделала".

Она усмехнулась и раскинула руки.

Та-да!

Глаза Эллы метались взад и вперед, осознавая это.

- Ты понимаешь, что Эстер Прин персонаж, вызывающий сочувствие?

Ария нахмурилась.

Она была только на восьмой странице.

- Я сделала это для тебя, - тихо пояснила Ария.

- В отместку.

- В отместку? - голос Эллы задрожал.

- Спасибо.

Теперь я выгляжу совершенно нормальной.

Как будто я действительно это одобряю.

Это и без того слишком тяжело для меня.

Неужели ты не понимаешь, что ты сделала ее…ее мученицей?

Ария сделала шаг к Элле.

Она этого не учла.

- Мне жаль…

Затем Элла рухнула за рабочий стол и начала рыдать.

Ария стояла неподвижно.

Ее руки и ноги были как будто бы из полимерной глины, только что вынутой из духовки, полностью окаменелые и бесполезные.

Она не сообразила, через что прошла ее мать, а просто взяла и сделала все хуже.

За их кухонным окном на точную копию члена кита, которую Майк купил в музее в Рейкьявике, приземлилась колибри.

В любом другом случае Ария указала бы на нее - колибри здесь были редкостью, особенно приземлившиеся на фальшивый член кита - но не сегодня.

- Я даже не могу смотреть на тебя сейчас, - наконец пробормотала Элла.

Ария прижала руку к груди, как будто ее мать пронзила ее одним из своих ножей Wusthof.

- Мне жаль.

Я хотела, чтобы Мередит заплатила за все, что сделала.

Когда Элла не ответила, сухое, кислое ощущение в желудке Арии усилилось.

- Может, мне стоит убраться отсюда на какое-то время, если ты не можешь меня видеть.

Она остановилась, ожидая, что Элла подпрыгнет и скажет "Нет, это не то, чего я хочу".

Но Элла молчала.

- Да, может быть, это хорошая идея, - тихо согласилась она.

- Ох.

Плечи Арии опустились, а подбородок задрожал.

- Тогда…я не приду домой из школы завтра.

Она не имела понятия, куда пойдет, но сейчас это не имело значения.

Все, что имело значение, это сделать хоть что-нибудь, что принесет ее матери счастье.

9

ВСЕ АПЛОДИРУЕМ СПЕНСЕР ГАСТИНГС!

Во вторник в полдень, когда большинство учеников младших классов Розвуд Дэй отправились на ланч, Спенсер сидела во главе стола в комнате совещаний.

Ее окружали восемь мигающих компьютеров Mac G5, целая связка длиннофокусных фотоаппаратов Nikon, шесть энергичных второкурсниц и первокурсниц и немного женоподобный первокурсник-ботаник.

Она похлопала по обложкам прошлых ежегодников Розвуд Дэй.

Каждый год эти книги называли Мул из-за какой-то апокрифической, местной шутки 20-х годов, о которой даже самые старые учителя давно позабыли.

- Я думаю, в Муле этого года мы должны попытаться охватить кусочек того, что нравится ученикам Розвуд Дэй.

Ее штат по подготовке ежегодника тщательно записал "кусочек жизни" в свои тетради на спиралях.

- Например… может, мы могли бы взять несколько коротких интервью у случайный учеников, - продолжила Спенсер.

- Или расспросить людей об их предпочтениях в плейлисте айпода и затем напечатать это в блоках рядом с их фотографиями.

- И как прошло предметное фотографирование?

На последнем собрании они решили попросить нескольких человек опустошить содержимое их сумок, чтобы запечатлеть, что носят с собой мальчики и девочки Розвуд Дэй.

- Я получила великолепные фотографии барахла из футбольной сумки Бретта Уивера и сумочки Моны Вандерваал, - сказала Бренна Ричардсон.

- Изумительно, - сказала Спенсер.

- Продолжайте хорошо работать.

Спенсер закрыла свой переплетенный в кожу журнал цвета зелени и распустила штат.

Лишь когда они ушли, она сгребла свою черную матерчатую сумку Kate Spade и достала Sidekick.

Там было оно.

Сообщение от Э.

Она все-таки надеялась, что его там не будет.

Когда она опустила телефон обратно в свою сумку, ее пальцы задели что-то в кармашке: визитку офицера Уилдена.

Уилден не был первым копом, который расспрашивал Спенсер о ночи, когда пропала Эли, но он был единственным, кто когда-либо звучал так… недоверчиво.

Воспоминания о той ночи были совершенно ясными и невероятно путанными.

Она помнила переизбыток эмоций: волнение из-за того, что им разрешили переночевать в сарае, раздражение от того, что там была Мелисса, головокружение от того, что там был Йен.

Их поцелуй был за пару недель до этого.

Но затем Эли начала рассуждать о том, какая милая пара Мелисса и Йен, и эмоции Спенсер опять завихрились.

Эли уже угрожала рассказать Мелиссе о поцелуе.

Как только Йен и Мелисса ушли, Эли попыталась загипнотизировать их, и они со Спенсер поссорились.

Эли ушла, Спенсер побежала за ней, и затем…ничего.

Но вот чего она никогда не говорила копам, или своей семье, или своим друзьям: иногда, когда она думала о той ночи, возникало ощущение черной дыры посреди нее.

Произошло что-то, что она не могла вспомнить.

Внезапно, перед глазами Спенсер возникло видение.

Эли злобно рассмеялась и отправилась прочь.

Спенсер остановилась посреди многолюдного коридора и кто-то врезался ей в спину.

- Ты будешь шевелиться? - заныла девушка за ее спиной.

- Некоторым из нас надо добраться в класс.

Спенсер сделала неуверенный шаг вперед.

Что бы она не вспомнила, это быстро исчезло, но ощущение было как от землетрясения.

Она заозиралась вокруг в поисках разбитого стекла и расшвырянных учеников, несомненно остальной мир тоже ощутил это, но все выглядело абсолютно нормальным.

В нескольких шагах позади Наоми Зиглер изучала свое отражение в маленьком карманнои зеркале.

Два первокурсника у почетной доски с учителями года смеялись над заостренной сатанинской бородкой и рожками, пририсованными к улыбающемуся фото мистера Крафта.

Окна, обращенные на пустырь, не были разбиты на мельчайшие кусочки, и ни одна из ваз на гончарном выставочном стенде не упала.

Что за видение только что было у Спенсер? Почему она чувствует себя такой… слизкой?

Она проскользнула в свой класс углубленной экономики и тяжело опустилась за парту, которая была совсем рядом с большим портретом хмурого Джей Пи Моргана.

Как только вошла оставшаяся часть класса и все сели, Сквидвард вышел на середину комнаты.

- Перед сегодняшним показом у меня есть объявление.

Он посмотрел на Спенсер.

Ее живот скрутило.

Она не хотела, чтобы все смотрели на нее прямо сейчас.

- В своем первом заданном эссе Спенсер Гастингс очень красноречиво и убедительно рассуждает о теории "невидимой руки", - провозгласил Сквидвард, поглаживая свой галстук, по всей длине которого были отпечатаны изображения Бена Франклина на стодолларовой купюре.

- И, как вы должно быть слышали, я номинировал ее на Золотую Орхидею.

Сквидвард начал аплодировать и остальные в классе вслед за ним.

Это длилось невыносимые 15 секунд.

- Но у меня есть другой сюрприз, - продолжил Сквидвард.

- Я только что говорил по телефону с одним из судей и, Спенсер, ты вышла в финал.

Класс снова взорвался аплодисментами.

Кто-то сзади даже восхищенно присвистнул.

Спенсер сидела очень спокойно.

На какое-то время она полностью потеряла восприятие.

Она пыталась приклеить на лицо улыбку.

Эндрю Кемпбелл, который сидел сразу за ней, постучал ее по плечу.

- Хорошая работа.

Спенсер оглянулась.

Она и Эндрю едва разговаривали с тех пор, как она устроила худшее в мире свидание на Фокси и бросила его посреди танцев.

Преимущественно он одаривал ее злыми взглядами.

- Спасибо, - прохрипела она, как только совладал с голосом.

- Ты должно быть действительно тяжело работала над этим, да? Использовала дополнительные источники?

- Угу.

Спенсер лихорадочно вытянула все неупорядоченные листки из своей папки по экономике и начала приводить их в порядок.

Она расправила все загнутые уголки и сгибы и попыталась разобрать их по датам.

На самом деле единственным дополнительным источником, который использовала Спенсер, была работа Мелиссы.

Когда она попыталась сделать исследования для эссе, даже простое определение "невидимой руки" из википедии полностью ее обескуражило.

Первые несколько страниц эссе ее сестры были совершенно понятными - концепцию "невидимой руки" великого шотландского экономиста Адама Смита можно очень легко подытожить, описывая с ее помощью рынки девятнадцатого века или точно такие же двадцатого: вы можете думать, что люди делают что-то, чтобы помочь вам, но на самом деле, все делают все только для себя.

Но когда она прочла остаток эссе, ее мозг затуманился так же, как ее эвкалиптовая семейная парилка.

- Какие именно источники? - продолжал Эндрю.

- Книги? Журнальные статьи?

Когда она снова обернулась, на его лице показалась ухмылка, и Спенсер почувствовала головокружение.

Знал ли он?

- Что то вроде… вроде книг, предложенных МакАдамом в его списке, - промямлила она.

- А.

Что ж, поздравляю.

Надеюсь, ты победишь.

- Спасибо, - ответила она, решив, что Эндрю не знал.

Он просто завидовал.

Спенсер и Эндрю в классе расценивались как номер один и номер два, соответственно, и они постоянно меняли положение.

Эндрю, должно быть, контролировал каждое достижение Спенсер, как биржевой маклер наблюдал за промышленным индексом Доу-Джонса.

Спенсер принялась снова наводить порядок в папке, хотя это не улучшало ее состояния.

Когда Сквидвард приглушил освещение и запустил фильм "Микроэкономика и Потребитель" с попсовой, бодрой музыкой, Sidekick Спенсер завибрировал в сумке.

Она медленно потянулась и достала его.

В ее телефоне было одно новое сообщение.

"Я знаю, что ты сделала.

Но я не расскажу, если ты сделаешь В ТОЧНОСТИ что я скажу.

Хочешь знать, что случится, если не сделаешь? Сходи на соревнование Эмили… и увидишь.

Э".

Кто-то рядом со Спенсер прочистил горло.

Она осмотрелась, и это был Эндрю, уставившийся прямо на нее.

Его глаза блестели во вспышках света видео.

Спенсер развернула лицо прямо, но все еще чувствовала, как Эндрю наблюдает за ней в темноте.

10

КОЕ-КТО НЕ СЛУШАЛ

Во время перерыва на встрече команд по плаванью Розвуд Дэй и академии Друри Эмили открыла свой шкафчик и потянула вниз лямки своего костюма для плаванья Speedo Fastskin.

В этом году команда по плаванью Розвуд Дэй разорилась на полноразмерные костюмы олимпийского образца, компенсирующие лобовое сопротивление.

Они делали для этого специальный заказ, и костюмы для плаванья прибыли как раз к сегодняшней встрече.

Костюмы сужались к лодыжкам, обтекали каждый дюйм кожи и показывали каждую выпуклость, напоминая Эмилии изображения боа-констриктора, переваривающего мышь, в ее учебнике по биологии.

Эмили улыбнулась своей соратнице по команде, Лени Илер.

- Я так счастлива избавиться от этого Еще она была рада, что решила рассказать офицеру Уилдену про Э.

Прошлой ночью, когда Эмили вернулась домой из дома Ханны, она позвонила Уилдену и договорилась о встрече в Розвудском полицейском участке сегодня вечером.

Эмили не волновало то, что другие говорили или думали об угрозах Э - с помощью полиции они смогли бы оставить эту драму позади навсегда.

- Повезло тебе, что уже закончила, - ответила Лени.

Эмили уже проплыла - и выиграла - все свои этапы. Теперь все, что ей оставалось делать, это поддерживать команду вместе с огромным количеством остальных учеников Розвуд Дэй, явившихся на встречу.

Она слышала из раздевалки возгласы чирлидерш и надеялась, что они не подскользнутся на влажных плитках пола бассейна - Трейси Рид выплеснула немного воды перед первым этапом.

- Эй, девчонки.

Тренер Лорен ходила вдоль их шкафчиков.

Сегодня, как обычно, Лорен была одета в одну из своих воодушевляющих на плаванье футболок: "10 причин, почему я плаваю". (Номер пять: Потому что я могу съесть 5000 калорий и не чувствовать вину).

Она похлопала Эмили ладонью по плечу.

- Отличная работа, Эм.

Выбиться в лидеры в смешанной эстафете? Изумительно!

- Спасибо.

Эмили покраснела.

Лорен присела на красную скамейку в середине прохода - Здесь представитель университета Аризоны, - сказала она низким голосом, так, чтобы ее могла слышать только Эмили.

- Она спросила, может ли она говорить с тобой во второй половине.

Ты не против?

Глаза Эмили расширились.

- Конечно!

Университет Аризоны был одной из лучших школ плавания в стране.

- Отлично.

Вы можете поговорить в моем кабинете, если хочешь.

Лорен снова улыбнулась Эмили.

Она исчезла в коридоре, который вел в бассейн, и Эмили последовала за ней.

Она подошла к своей сестре Кэролин, которая шла с другой стороны.

- Кэролин, угадай что!- Эмили подпрыгивала вверх и вниз.

- Член приемной комиссии из университета Аризоны хочет поговорить со мной! Если я пойду туда, а ты в Стенфорд, то мы будем близко друг к другу!

Кэролин заканчивала школу в этом году и уже была принята в состав Стэнфордской команды по плаванию.

Кэролин зыркнула на Эмили и исчезла в ванной комнате, со стуком захлопнув перед ней дверь.

Эмили, ошеломленная, вернулась назад.

Что только что произошло? Она и ее сестра не были супер-близки, но она ожидала немного более воодушевления, чем это.

Пока Эмили шла через коридор, ведущий к бассейну, Джемма Каррэн высунула лицо из душевых и с любопытством смотрела на нее.

Когда Эмили встретила ее взгляд, Джемма задернула занавеску.

А пока она проходила мимо раковин, Аманда Уильямсон перешептывалась с Джед Смит.

Когда Эмили пересеклась с ними взглядами в зеркале, их губы сложились в маленькие, испуганные О.

Эмили почувствовала, как по ее коже пробежали мурашки.

Что происходит?

- Боже, кажется, теперь здесь еще больше людей! - пробормотала Лени, идя в бассейн позади Эмили.

И она была права: трибуны казались более заполненными, чем во время первого периода.

Оркестр, расположившийся у водолазной шахты, играл командный гимн, а взмыленный серый талисман школы Хаммерхед присоединился к чирлидерам перед трибунами.

На трибунах были все: популярные дети, мальчики футболисты, девочки из театрального клуба, даже ее учителя.

Спенсер Хастингс сидела рядом с Кирстен Каллен.

Майя сидела там, яростно нажимая кнопки на своем телефоне. А рядом с ней сидела Ханна Мэрин, которая, погруженная в свои мысли, глядела куда-то в толпу.

Также на трибунах были родители Эмили, одетые в сине-белые кофты розвудской команды по плаванию с надписями "Вперед, Эмили" и "Вперед, Кэролин".

Эмили попыталась помахать им, но они были очень заняты изучая лист бумаги, вероятно, расписание соревнований.

На самом деле многие рассматривали расписание соревнований.

Мистер Шэй, их клевый учитель биологии, который всегда наблюдал за тренировками, потому что тысячу лет назад был пловцом, держал копию на расстоянии примерно в три дюйма от лица.

Расписание соревнований не было таким уж интересным - там всего лишь перечислялся порядок выступлений.

Джеймс Фрид ступил на дорожку Эмили.

Его рот растянулся в широкой улыбке.

- Привет, Эмили, - сказал он, зловеще усмехаясь.

- Я и понятия не имел.

Эмили нахмурилась.

- Понятия… чего?

Майк, брат Арии, неспеша подошел к Джеймсу.

- Привет, Эмили.

Мона Вандерваал стала за спиной двух парней.

- Прекратите беспокоить ее, вы оба.

Она повернулась к Эмили.

- Игнорируй их.

Я хочу пригласить тебя кое-куда.

Она порылась в своей огромной замшевой сумке и затем передала Эмили белый конверт.

Эмили развернула его в своих руках.

Чем бы это ни было, но Мона надушила это чем-то очень дорогим Эмили бросила на нее смущенный взгляд.

- У меня вечеринка по случаю дня рождения в субботу, - объяснила Мона, обвивая прядь длинных светлых волос вокруг ее пальцев.

- Могу я рассчитывать, что увижу тебя там? Ты тоже можешь придти, - сказала она, уже Майку. Тот согласился, хотя был немало удивлен.

- Я… - пробормотала Эмили запинаясь.

Но прежде чем она успела сказать что-то еще, оркестр заиграл другой гимн, и Мона убежала.

Эмили опять посмотрела на приглашение.

Что в натуре это все такое? Она не была тем типом девочек, которые получают приглашение от Моны Вандерваал лично.

И она определенно не была тем типом, что кажется мальчикам сладострастным.

Внезапно что-то на той стороне бассейна привлекло ее взгляд.

Это был кусок бумаги, приклеенный скотчем к стене.

До перерыва его там не было.

И он выглядел знакомо.

Как фото.

Она прищурилась.

Ее сердце опустилось в колени.

Это было фото… двух людей, целующихся в фото-кабинке.

В фото-кабинке Ноэля Кана.

- Боже мой.

Эмили побежала через бассейн, дважды подскользнувшись на влажном полу.

- Эмили!

От боковой двери к ней бросилась Ария, топая замшевыми ботинками на платформе; ее иссиня-черные волосы бешено развивались у лица.

- Мне жаль, я опоздала, но мы можем поговорить?

Эмили не ответила Арии.

Кто-то разместил копию фото с поцелуем на большом маркерном щите, на котором перечисляли, кто плывет и в каком заплыве.

Вся ее команда видела это.

Но знали ли они, что это она?

Она сорвала ксерокс со стены.

Внизу большими черными буквами было сказано: СМОТРИТЕ, В ЧЕМ ЭМИЛИ ФИЛДС ПРАКТИКУЕТСЯ, КОГДА ОНА НЕ В БАССЕЙНЕ!

Что ж, это все прояснило.

Ария склонилась и рассмотрела фото.

- Это… ты?

Подбородок Эмили задрожал.

Она смяла бумагу в руках, но когда оглянулась, увидела другую копию на чьей-то сумке, уже согнутую по центру.

Она схватила ее и тоже смяла.

Затем увидела еще одну копию, лежащую на земле у коробки с досками для плаванья.

И еще одну… в руках тренера Лорен.

Лорен переводила взгляд с картинки на Эмили, с Эмили на картинку.

- Эмили? - тихо произнесла она.

- Этого не может быть, - прошептала Эмили, запуская руку в свои влажные волосы.

Она взглянула на сетчатую мусорную корзину возле кабинета Лорен На дне ее лежало как минимум 10 фотографий, на которых она целовалась с Майей.

Кто-то полупьяный бросил банку Санкиста поверх фотографий.

Жидкость из этой банки пролилась на них. Цвет лиц на фотографиях стал оранжевым.

У питьевого фонтанчика их было еще больше.

И еще были приклеенные скотчем у запасных линий старта.

Ее товарищи по команде, которые выходили из раздевалок, бросали на нее смущенные взгляды.

Ее бывший парень, Бен, самодовольно улыбался ей, как бы говоря: "Теперь твой маленький лесбийский эксперимент не выглядит таким забавным, а?" Ария подхватила копию, которая видимо спустилась, кружась, с потолка.

Она прищурилась и поджала блестящие, клубнично-красные губы.

- Ну и что? Ты кого-то целуешь.

Ее глаза расширились.

- Ох.

Эмили издала беспомощный сип.

- Это сделала Э? - прошептала Ария.

Эмили лихорадочно оглянулась.

- Ты видела, кто это раздал?

Но Ария покачала головой.

Эмили расстегнула молнию своей тренировочной сумки и нашла свой сотовый телефон.

Там было сообщение.

Конечно, там было сообщение.

"Эмили, сладенькая, я знаю все про зуб за зуб, так что когда ты решила рассказать обо мне, я решила выдать тебя".

Чем-чем!

Э".

- Черт, - прошептала Ария, читая текст поверх плеча Эмили.

Тошнотворная мысль внезапно поразила Эмили.

Ее родители.

Бумага, которую они рассматривали, - это было не расписание соревнований.

Это было фото.

Она обвела взглядом трибуны

Конечно, ее родители смотрели на нее.

Они выглядели так, слово вот-вот закричат, их лица покраснели, а ноздри раздувались.

- Мне надо уйти отсюда.

Эмили поискала глазами ближайший выход.

- Ни за что.

Ария схватила Эмили за запястье и развернула ее.

- Тут нечего стыдиться.

Если кто-то что-то скажет, пошли их.

Эмили шмыгнула носом.

Люди могли звать Арию странной, но она была нормальной.

У нее был парень.

Она никогда не поймет, каково это.

- Эмили, это наш шанс! - торжественно заявила Ария.

- Вероятно, Э здесь.

Она угрожающе посмотрела на трибуны.

Эмили снова взглянула на трибуны.

У ее родителей все еще было то же сердитое и оскорбленное выражение лиц.

Место Майи сейчас пустовало.

Эмили пробежала глазами все секции трибун в ее поисках, но Майя ушла.

Э, возможно, была все еще здесь.

Эмили хотела бы быть достаточно храброй, чтобы подняться на открытые трибуны и трясти каждого, пока кто-нибудь не признается.

Но она не могла.

- Мне… мне жаль, - резко сказала Эмили и выбежала из раздевалки.

Она миновала, растаптывая копии фото, около сотни людей, которые теперь знали, кем она на самом деле была.

11

ДАЖЕ ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНАЯ СИСТЕМА БЕЗОПАСНОСТИ НЕ ЗАЩИТИТ ТЕБЯ ОТ ВСЕГО

Немного погодя, Ария прошла через запотевшие двойные двери бассейна Розвуд Дэй и присоединилась к Спенсер и Ханне, которые тихо переговаривались у торговых автоматов.

- Бедная Эмили, - прошептала Ханна Спенсер.

- Ты знала об…этом?

Спенсер покачала головой.

- Понятия не имела.

- Помните, как мы пробрались в бассейн Канов, когда они были в отпуске, и плавали там нагишом? - пробормотала Ханна.

- Помните, как мы все время переодевались в одной раздевалке вместе? Я никогда не чувствовала ничего странного.

- Я тоже, - высоким голосом сказала Ария, пропуская первокурсника к автомату с колой.

- Как думаете, она когда нибудь считала кого-то из нас привлекательной? - глаза Ханны расширились.

- Но я тогда была такой толстой, - добавила она, немного разочаровавшись.

- Э разбросала вокруг эти флайеры, - сказала Ария Спенсер и Ханне.

Она указала на бассейн.

- Э может быть здесь.

Они все посмотрели на плавательный бассейн.

Участники соревнования стояли на скамьях в ожидании.

Акула-молот, талисман Хаммерхед, вышагивал вверх и вниз вдоль бассейна.

Трибуны все еще были заполнены.

- Что же нам теперь следует делать со всем этим? Спросила Ханна, щуря глаза.

- Остановить встречу?

- Мы ничего не должны делать.

Спенсер застегнула свою куртку хаки от Burberry до подбородка.

- Если мы будем искать Э, то она может совсем свихнуться и выкинуть что-нибудь похуже.

- Э. Здесь! - повторила Ария.

- Это может быть наш шанс!

Спенсер посмотрела на толпу детей в холле.

- Я… я должна идти.

Она бросилась ко вращающейся двери и побежала через парковку.

Ария повернулась к Ханне.

- Спенсер убежала так быстро, словно она сама Э, - сказала она полушутя.

- Я слышала, она вышла в финал в каком-то крутом конкурсе эссе.

Ханна вытащила свою пудру от Шанел и начала протирать подбородок - Ты же знаешь, она с ума сходит, если соревнуется в чем-то.

Наверное, она пошла домой заниматься.

- Верно,- сказала Ария тихо.

Может, Спенсер была права, Может Э способна была бы сделать что-то похуже, если бы они обыскали трибуны.

Внезапно кто-то накинул ей сзади на голову капюшон.

Ария резко развернулась.

- Майк, - открыла она рот.

- Боже.

Ее брат ухмыльнулся.

- Ты получила фото с лесбо-акцией?

Он притворился, что облизывает изображение с Эмили и Майей.

- Можешь получить для меня телефончик Эмили?

- Ни в коем случае.

Она изучала своего брата.

Его спортивная кепка придавливала иссиня-черные волосы, он был одет в бело-голубую лакроссную ветровку команды Розвуд Дэй.

Она не видела его с прошлой ночи.

- Что ж, -

Майк упер руки в бедра. - слышал, тебя выкинули из дому.

- Меня не выкинули, - сказала Ария, защищаясь.

- Я просто подумала, что будет лучше, если я какое-то время буду держаться подальше.

- И ты переезжаешь к Шону?

- Ага, - ответила Ария.

После того, как Элла сказала Арии уходить, Ария в истерике позвонила Шону.

Она не собиралась напрашиваться на приглашение, но Шон сам предложил, сказав, что с этим не будет никаких проблем.

У Ханны отпала челюсть.

- Ты переезжаешь к Шону? Как, в его дом?

- Ханна, не по своей воле, - быстро сказала Ария.

- Это из-за чрезвычайных обстоятельств.

Ханна отвела глаза.

- Неважно.

Мне плевать.

Ты возненавидишь это.

Все знают, что пребывание с родителями твоего парня убивает отношения.

Она развернулась и пошла к центральному входу, проталкиваясь сквозь толпу.

- Ханна! - запротестовала Ария, но Ханна не обернулась.

Она посмотрела на Майка.

- Тебе обязательно было упоминать это, когда на стояла здесь? У тебя вообще есть чувство такта?

Майкл пожал плечами.

- Прости, я не говорю по ПМС.

Он вытащил энергетический батончик и начал есть, даже не думая о том, чтобы предложить Арии.

- Ты идешь на вечеринку Моны?

Ария надула губы.

- Не уверена.

Я не думала об этом.

- Ты, типа, в депрессии? - спросил Майк с полным ртом.

Арии не нужно было долго над этим раздумывать.

- Типа того.

- Я имею в виду… Папа ушел.

- Как ты себя чувствуешь?

Открытое и смешное лицо Майка стало твердым и непробиваемым.

Он уронил обертку.

- Знаешь, вчера я задал маме кое-какие вопросы.

И она сказала мне, что у папы появилась эта девушка еще до того, как мы уехали в Исландию.

И что ты все знала.

Ария положила кончики волос себе в рот и уставилась на голубую мусорную урну в углу.

Кто то нарисовал мультяшную грудь на ее крышке.

- Да.

- Так почему же ты не сказала мне об этом?

Ария взглянула на него.

- Байрон просил меня не делать этого.

Майк ожесточенно откусил от энергетического батончика.

- А, значит, рассказать Элисон Дилаурентис - это нормально?

И нормально, что она сказала это на видео, которое крутят по всем новостям.

- Майк… - начала Ария, - я не говорила ей.

Она была со мной, когда это случилось.

- Все равно, - он повернулся, сталкиваясь с фигурками акул-талисманов, сердито толкнул двойные двери бассейна и вошел внутрь.

Ария хотела было пойти за ним, но не стала.

Внезапно она вспомнила то время в Рейкьявике, когда она должна была сидеть дома с Майком, но вместо этого пошла со своим бойфрендом Холбьерном в геотермальный спа Голубая Лагуна.

Когда она вернулась, пахнущая серой и покрытая лечебной солью, она обнаружила, что Майк сжег половину деревянной решетки на заднем дворе.

Ария попала из-за этого в большие неприятности - и на самом деле, это была ее вина.

Она видела, прежде чем уйти в Лагуну, что Майк пожирает глазами кухонные спички.

Она могла бы остановить его.

Возможно, она могла бы и Байрона остановить.

- Ну вот, эта твоя, - сказал Шон, проводя Арию по полу из красного дерева своей чистой прихожей в большую белую спальню.

Там было окно с подоконником, тонкие белые занавески и белый букет цветов на столике.

- Мне нравится.

Комната выглядела как номер в парижском отеле, где ее семья останавливалась, когда парижское телевидение брало интервью у ее отца, как эксперта по гномам.

- Ты уверен, что мне можно остаться?

- Конечно.

Шон сдержанно поцеловал ее в щеку.

- Я дам тебе распаковаться.

Ария видела за окном розоватое небо позднего вторника и не смогла удержаться от сравнения этого вида и вида из окна у нее дома.

Поместье Эккардов уютно устроилось глубоко в лесах и было окружено по крайней мере десятью акрами нетронутых земель.

Ближайшие владения, замкоподобный монолит с башенками в средневековом стиле, был на расстоянии как минимум трех футбольных полей.

Дом Арии был в милом но хрупком соседстве с колледжем.

Единственное, что она могла видеть на соседнем дворе, была их неудачная коллекция купален для птиц, каменных животных и фигурок жокеев для лужайки.

- С комнатой все в порядке? - спросила миссис Эккард, мачеха Шона, когда Ария спустилась на кухню.

- Она великолепна, - сказала Ария.

- Огромное вам спасибо.

Миссис Эккард подарила ей милую улыбку в ответ.

Она была немного пухлой блондинкой с любознательными голубыми глазами и ртом, который выглядел улыбающимся даже тогда, когда она не улыбалась.

Когда Ария закрыла глаза, представляя себе маму, и миссис Эккард оказалась очень похожа на то, что она представляла.

Шон сказал ей, что до того, как выйти замуж за его папу, она работала редактором журнала в Филадельфии, но сейчас целиком посвятила себя хозяйству, поддерживая чудовищный особняк Эккардов готовым к фотосессии в любое время.

Яблоки в деревянном блюде на кухонном столе были без вмятин, журналы на стойке для газет в гостиной были разложены в одном направлении и даже кисточки огромного восточного ковра выглядели так, как будто их только что расчесали. миссис Эккард, приглашая Арию подойти и понюхать соус над кастрюлей.

- Шон сказал ты вегетарианка.

- Да, - тихо ответила Ария.

- Но вы не обязаны делать это для меня.

- Без проблем, - тепло произнесла миссис Эккард.

Был еще запеченный картофель, салат из помидоров, и буханка теплого изысканного хлеба из Свежих Полей, который Элла всегда высмеивала, говоря, что любой, кто платит 10,99 баксов за немного муки и воды, должен проверить свою голову.

Миссис Эккард вытащила деревянную ложку из ящика и опустила ее в кастрюлю.

- Ты дружила с Элисон ДиЛаурентис, не так ли? Я видела ваше видео в новостях.

Ария опустила голову.

- Да, это так.

У нее ком встал в горле.

После того, как она увидела Эли снова живой на видео, ее горе словно снова всплыло на поверхность.

К удивлению Арии, миссис Эккард обняла ее за плечо и немного прижала к себе.

- Мне так жаль, - прошептала она.

- Я и представить не могу, каково это.

Слезы обожгли глаза Арии.

Было так приятно прижаться к маминому плечу, пусть даже это и не была ее мама.

Шон на протяжении всего ужина сидел возле Арии, все вокруг было словно полной противоположностью тому, как это обычно проходило у нее дома.

Эккарды клали салфетку на колени, не было гудящего звука новостей по телевизору, и мистер Эккрард, стройный, лысеющий, но с очень обаятельной улыбкой, не читал за столом газету.

Младшие близнецы Эккардов, Колин и Эйдан, не клали локти на стол и не тыкали друг в друга вилками - Ария могла только представлять, какие бесчинства вытворял бы Майк, будь у него близнец.

- Спасибо, - сказала Ария миссис Эккард, долившей молока в ее стакан, даже не взирая на то, что Байрон и Элла всегда говорили, что молоко содержит синтетические гормоны и вызывает рак.

Ария рассказала Эзре, что ее родители объявили молоко вне закона, в тот вечер, который она провела в его квартире несколько недель назад.

Эзра засмеялся, сказав что его семейство тоже устраивает паноптикум с гранолой.

Ария опустила свою вилку.

Каким образом Эзра вкрался в ее мирные обеденные мысли? Она быстро взглянула на Шона, который жевал картофель.

Она наклонилась и коснулась его запястья.

Он улыбнулся.

- Шон сказал нам, что ты занимаешься по углубленной программе, - сказала миссис Эккард, накалывая морковь.

Ария пожала плечами.

- Только английский и углубленные занятия по искусству.

- Я изучала английскую литературу в колледже, - сказала миссис Эккард с энтузиазмом.

- Что вы сейчас читаете?

- Алую букву.

- Обожаю эту книгу! - воскликнула миссис Эккард, делая маленький глоток красного вина.

- Она показывает, каким ограниченным было пуританское общество.

Бедная Эстер Прин.

Ария зажевала внутреннюю поверхность щеки.

Если бы только она поговорила с миссис Эккард перед тем как идти к Мередит.

- "Алая буква", - мистер Эккард приложил палец к губам.

- Они сняли фильм, не так ли?

- Ага, -ответил Шон.

- С Деми Мур.

- Тот, где мужчина влюбляется в молоденькую девушку, да? - добавил мистер Эккард.

- Так возмутительно.

У Арии перехватило дыхание.

Она чувствовала как будто все на нее смотрят, но на самом деле смотрел только Шон.

Его распахнула глаза и смущенно опустила взгляд.

"Прости",- говорило это выражение.

- Нет, Дэвид, - сказала миссис Эккард спокойно, тоном, который свидетельствовал, что она кое-что поняла о положении Арии.

- Это была Лолита.

- О.

Точно.

Мистер Эккард пожал плечами, очевидно, не понимая в чем его бестактность.

- У меня в голове они все перемешались.

После ужина Шон и близнецы пошли наверх делать свою домашнюю работу, и Ария пошла за ними.

В ее комнате было тихо и уютно.

Во время ужина миссис Эккард поставила коробку клинекс и вазу с лавандой на ее ночной столик Ласковый запах цветов окутал комнату.

Ария плюхнулась на свою кровать, включила местные новости для компании и открыла почту на своем ноутбуке.

Там было одно новое сообщение.

Вместо имени отправителя был бессмысленный набор букв и цифр.

Ария почувствовала, что ее сердце остановилось, когда она открыла его двойным щелчком.

"Ария, не думаешь ли ты, что Шону стоит узнать о том дополнительном задании, которое ты делала с учителем английского? Настоящие отношения строятся на правде, в конце концов.

Э."

Как раз в этот момент отключилось центрально отопление, и Ария подскочила на месте.

Снаружи хрустнула ветка.

Потом еще одна.

Кто-то следил за ней.

Она подошла к окну и выглянула из него.

Сосны отбрасывали грузные тени на теннисный корт.

Камера, установленная на краю дома медленно повернулась справа налево.

Вспышка света, затем ничего.

Когда она оглянулась назад на комнату, что-то в новостях привлекло ее внимание.

"Новое появление преследователя", сообщал баннер внизу экрана.

- Мы получили новости, что несколько людей видели Розвудского сталкера, - сказал репортер, когда Ария включила громкость.

Оставайтесь с нами, если хотите узнать больше.

Появилось изображение полицейской машины у бегемота возле дома со стилизованными замковыми башенками.

Ария снова повернулась к окну - они были тут.

И совершенно точно, что в соснах сейчас вспыхивала голубая полицейская сирена.

Она прошла в холл.

Дверь Шона была закрыта, Блок Парти затихала.

- Шон? - она толкнула дверь в его комнату, и та отворилась.

Его книги были разложены по всему столу, но кресло было пустым.

На кровати была вмятина от его тела.

Окно было открыто, и прохладный ветер дул, заставляя занавески развиваться, словно призраки.

Ария не знала, что делать, поэтому она вернулась к своему компьютеру.

Она увидела новое письмо.

"PS. Я, может быть, и стерва, но я не убийца.

Вот ключ для бестолковых: кое-кто кое-что хотел от Эли.

Убийца ближе, чем ты думаешь.

Э."

12

АХ, ЖИЗНЬ КОРТА

Вечером вторника Ханна спускалась вниз по главному залу универмага Кинг Джеймс, вертя свой блекберри.

Она послала Моне сообщение, спрашивая, собирались ли они все еще встретиться для примерки ее платья, но не получила ответа.

Мона, вероятно, все еще была обижена на нее из-за другодовщины, но какая разница.

Ханна пыталась объяснить, почему ее старые друзья были в ее доме, но Мона оборвала ее прежде, чем она даже смогла начать, объявив своим самым холодным голосом:

- Я видела тебя и твоих лучших друзей в новостях.

Поздравляю с твоим великим теле-дебютом.

А затем она повесила трубку.

Очевидно, она была взбешена, но Ханна знала, что Мона не может долго злиться.

Если она будет злиться, кто будет ее ЛПН?

Ханна миновала Rive Gauche, ресторан в универмаге, где они собирались отметить вчера за ужином другодовщину.

Это была копия ресторана Бальтазар в Нью-Йорке, который копировал в свою очередь миллионы парижских кафе.

Боковым зрением она поймала группу девочек за любимым столиком Ханны и Моны.

Одна из этих девочек была Наоми.

Другой была Райли.

А девочкой рядом с ней была… Мона.

Ханна присмотрелась еще раз.

Что Мона делает с… ними?

Даже несмотря на то, что свет в Rive Gauche был приглушенным и романтическим, Мона была в своих розовых очках-авиаторах.

Ее окружали Наоми, Райли, Келли Гамильтон и Николь Хадсон, стервозные второкурсницы подхалимки, в центре стола стояла большая, нетронутая тарелка фри.

Мона рассказывала что-то, оживленно размахивая руками и округляя свои большие, голубые глаза.

Она дошла до изюминки, и остальные загудели.

Ханна выпрямила плечи.

Она прошагала через старинную коричневую дверь кафе.

Наоми первой заметила ее.

Она подтолкнула локтем Келли и они зашептались.

- Что вы, девочки, здесь делаете? - требовательно спросила она, останавливаясь возле Наоми и Райли.

Мона наклонилась вперед, оперевшись на локти.

- Что ж, разве это не сюрприз? Я не была уверена, хочешь ли ты еще прийти на корт, с тех пор как ты стала так занята со своими старыми друзьями.

Она отбросила волосы на плечи и сделала глоток диетической колы.

Ханна закатила глаза и уселась на край темно-красной скамьи, стоящей вдоль стены.

- Конечно я все еще хочу, чтобы ты была на корте, королева драмы.

Мона мягко улыбнулась ей.

- Нокаут, толстушка.

- Сучка, - выпалила в ответ Ханна.

- Потаскушка, - сказала Мона.

Ханна захихикала… и так же поступили Наоми, Райли и остальные.

Иногда она и Мона устраивали такие шуточные поединки, хотя обычно не на публике.

Мона закрутила белокурый локон вокруг своего пальца.

- В любом случае, я решила, чем больше, тем веселее.

Маленькие корты скучны.

Я хочу, чтобы вечеринка была на высоте.

- Мы так взволнованы, - изливала чувства Наоми.

- Не могу дождаться примерить платье от Зака Позена, которое Мона подобрала для нас.

Ханна натянуто им улыбнулась.

Это действительно не имело никакого смысла.

Все в Розвуде знали, что Райли и Наоми обсуждают Ханну за ее спиной.

И разве не всего лишь в прошлом году Мона клялась, что вечно будет презирать Наоми после того, как та пустила слух, будто бы Мона сделала пересадку кожи? Ханна из-за этого завела фальшивую дружбу с Наоми, притворившись, что они с Моной поссорились, завоевала ее доверие, а затем выкрала слюнявенькое любовное письмо, которое Наоми написала Мэйсону Бауэру, из ее ноутбука.

Ханна анонимно разослала это письмо по сети Розвуд Дэй на следующий день, все смеялись, и все снова было в порядке.

И наконец Ханну озарило.

Конечно! Мона дружила понарошку! Это полностью имело смысл.

Она почувствовала себя немного лучше, поняв, что происходит, но она все еще хотела подтверждения.

Она посмотрела на Мону.

- Эй, Мона, могу я поговорить с тобой секундочку? Наедине?

- Не сейчас, Хан.

Мона посмотрела на свои часы Movado.

- Мы опаздываем на нашу примерку.

Пойдем.

На этом Мона вышла из ресторана, ее трехдюймовые каблуки процокали по солнечному ореховому полу.

Остальные последовали за ней.

Ханна потянулась взять свою огромную сумку Gucci, но молния разошлась, и все, что было внутри, вывалилось под стол.

Ее косметика, ее витамины, гидроксикат, который она давным-давно украла из ДжиЭнСи, но была слишком испугана, чтобы принимать… все это.

Ханна принялась подбирать это все, наблюдая, как Мона и остальные удаляются.

Она опустилась на колени, лихорадочно пытаясь собрать все обратно в сумку так быстро, как это возможно.

- Ханна Мэрин?

Ханна подскочила.

Над ней был ее знакомый официант, высокий, с небрежной прической.

- Я Лукас, - напомнил он ей, теребя манжету своей белой рубашки на пуговицах - униформы Rive Gauche.

- Ты, должно быть, не узнала меня, я выгляжу так по-французски в этой экипировке.

- А, - устало произнесла Ханна.

- Привет.

Она запомнила Лукаса Битти навсегда.

В седьмом классе он был популярен и, странным образом, на секунду Ханна ему понравилась.

Молва гласила, что Лукас собирался послать Ханне красную коробку конфет в форме сердца на общешкольный Конфетный День.

То, что мальчик посылал тебе коробку конфет в форме сердца, означало любовь, так что Ханна была по-настоящему взволнована.

Но потом за несколько дней до Конфетного Дня все изменилось.

Лукас внезапно стал придурком.

Его друзья начали игнорировать его, девочки начали над ним смеяться, и появился слух, что он гермафродит.

Ханна не могла поверить своему везению, но втайне задавалась вопросом, не скатился ли он из популярного к придурку, потому что заинтересовался ею.

Даже если она была подругой Эли Ди, она все еще была толстой, неприятной, неповоротливой неудачницей.

Когда он прислал ей конфеты, Ханна заперла их в своем шкафчике и не поблагодарила его.

- Как дела? - любезно спросила Ханна.

Лукас в полной мере остался неудачником.

- Не особо, - нетерпеливо ответил Лукас.

- А что у тебя?

Ханна закатила глаза.

Она не собиралась начинать беседу.

- Я должна идти, - сказал она, глядя вперед на внутренний двор.

- Мои друзья ждут меня.

- Вообще-то… - Лукас последовал за ней к выход. - Твои друзья забыли оплатить счет.

Он показал кожаный блокнот.

- Разве что, хм, ты собиралась оплатить его в этот раз.

- Ох,

- Ханна прочистила горло.

Мило со стороны Моны упомянуть об этом.

- Без проблем.

Лукас провел ее Америкэн Экспресс по считывающему устройству, дал ей счет на подпись, и Ханна покинула Rive Gauche, не прибавив чаевые и даже не попрощавшись с Лукасом.

Чем больше она думала об этом, тем больше ее волновало, что Наоми и Райли были частью корта Моны.

В Розвуде девочки на кортах соревновались в том, кто подарит имениннице самый гламурный подарок.

День в Блу Спрингс Спа или подарочный сертификат Прада не годились - подарок-победитель должен быть совершенно на высоте.

Лучшая подруга Джулии Рубинштейн наняла горячих стриптизеров для представления для избранных после вечеринки - и это были горячие стриптизеры, не придурки.

А Сара Дейвис уговорила своего отца нанять Бейонсе, чтобы она спела "Счастливого Дня Рождения" имениннице.

К счастью, Наоми и Райли были так же изобретательны, как новорожденная панда в зоопарке Филадельфии.

Ханна могла обставить их в свой худший день.

Она услышала жужжание своего блекберри в сумке и достала его.

В почте было два сообщения.

Первое от Моны пришло шесть минут назад.

"Где ты, сучечка? Если ты еще задержишься, портные свалят.

Мон." Но второе сообщение, которое прибыло две минуты спустя, было с засекреченного номера.

Это могла быть только один человек.

"Дорогая Ханна. Мы можем не быть друзьями, но у нас одинаковые враги.

Так что вот тебе две подсказки: один из твоих старых друзей скрывает от тебя кое-что.

Кое-что серьезное.

Мона? Она тебе тоже не друг.

Так что будь осторожна.

Э."

13

ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ ЭМИЛИ. И Я ЛЕСБИЯНКА

Вечером в 7:17 Эмили въехала на свою подъездную дорожку.

После того, как она сбежала из бассейна, она блуждала по птичьему заповеднику Розвуда несколько часов.

Деловито щебечущие воробьи, счастливые маленькие утки и ручные попугаи действовали на нее успокаивающе.

Это было хорошее место, чтобы сбежать от реальности… и от определенных компрометирующих фото.

Каждая лампа в доме была включена, даже в спальне, которую делили Эмили и Кэролин.

Как она объяснит это фото своей семье? Она хотела сказать, что поцелуй с Майей на той картинке был шуткой, что кто-то разыграл ее.

Ха, ха, целующиеся девчонки на траве!

Но это не было правдой, и от этого щемило сердце.

Дом был теплым и манящим, как смесь кофе и сухих ароматических растений.

Ее мать уставила прихожую статуэтками Хаммела.

Маленькие фигурки мальчика, доящего корову, и девочки, одетой в ледерхозен, толкающей тележку, медленно поворачивались.

Эмили прошла через прихожую, оклеенную обоями в цветочек, в гостиную.

Ее родители сидели на диванчике с цветочным узором.

На двухместной софе сидела пожилая женщина.

Ее мать слабо улыбнулась ей.

- Ну привет,Эмили.

Эмили несколько раз моргнула.

- Мм, привет… - она переводила взгляд с родителей на незнакомку на двухместном диванчике.

- Хочешь войти? - спросила ее мама.

- Тут кое-кто хочет увидеть тебя.

Пожилая женщина, одетая в черные слаксы с высокой талией и мятно-зеленый блейзер, поднялась и предложила руку.

- Я Эдит.

Она усмехнулась.

- Приятно видеть тебя, Эмили.

- Почему бы тебе не присесть?

Отец Эмили засуетился и притащил из столовой еще один стул для нее.

Она нерешительно присела, ощущая себя на взводе.

Это было такое же чувство, какое возникало у нее, когда ее старые друзья играли в игру с подушками - одна из них ходила кругами по гостиной с завязанными глазами и в какой-то момент остальные бомбардировали ее подушками.

Эмили не любила играть - она ненавидела этот напряженный момент как раз перед тем, как они начинали шлепать ее - но она всегда так или иначе играла, потому что Эли это обожала.

- Я из программы под названием Три Шага, - сказала Эдит.

- Твои родители рассказали мне о твоей проблеме.

Тазовые кости Эмили придавили ее к неотделанному деревянному стулу в столовой.

- Проблеме?

Ее желудок опустился.

У нее было ощущение, что она знает, что подразумевалось под проблемой.

- Конечно, это проблема.

У ее мамы был глухой голос.

- Эта фотография - с той девочкой, с которой мы запретили видеться - это происходило больше одного раза?

Эмили нервно дотронулась до шрама на левой ладони, который она получила, когда Кэролин случайно вонзила в нее садовые ножницы.

Она росла, стараясь быть настолько послушной и так хорошо вести себя, как только возможно, и она не могла лгать своим родителям, по крайней мере, не настолько хорошо.

- Думаю, больше одного раза, - пробормотала она.

Ее мать издала слабый болезненный стон.

Эдит поджала свои морщинистые, подведенные карандашом цвета фуксии губы.

От нее исходил нафталиновый запах старой леди.

- То, что ты чувствуешь, не постоянно.

Это болезнь, Эмили.

Но мы в Трех Шагах можем вылечит тебя.

Мы привели в порядок многих экс-геев с тех пор, как началась программа.

Эмили закашлялась смешком.

- Экс-геев?

Мир начал вращаться, затем отступать.

Родители Эмили смотрели на нее с уверенностью в своей правоте, держа руки вокруг кофейных чашек.

- Твой интерес к молодой девушке не генетический или научный, но вызван внешними условиями, - пояснила Эдит.

- С консультированием мы поможем тебе избавиться от твоего… влечения, скажем так.

Эмили вцепилась в свое кресло.

- Это звучит…странно.

- Эмили! - одернула ее мать - она учила своих детей никогда не выказывать неуважения взрослым.

Но Эмили была слишком изумлена, чтобы смутиться.

- Это не странно, - защебетала Эдит.

- Не волнуйся, если ты не поймешь сейчас всего.

Многие новобранцы не понимают.

Она посмотрела на родителей Эмили.

- У нас превосходная репутация по части реабилитации в большей части Филадельфии.

Эмили захотелось проблеваться.

Реабилитация? Она поискала лица родителей, но они ничего не выражали.

Она выглянула на улицу.

Если следующая машина, которая проедет мимо, будет белой, этого не произойдет, подумала она.

А если красной, то произойдет.

Машина проехала мимо.

Конечно же, она была красной.

Эдит поставила свою кофейную чашку на блюдце.

- Мы собираемся прислать наставницу поговорить с тобой.

Кого-то, кто непосредственно принял участие в программе.

Она старшекурсница Розвуд Сеньор Хай и ее зовут Бекка.

Она очень хорошая.

Вы просто поговорите.

И после этого мы обсудим твое участие в программе как следует.

Ладно?

Эмили посмотрела на своих родителей.

- У меня нет времени с кем-либо разговаривать, - упрямо твердила она.

- Я плаваю по утрам и после школы, а потом делаю домашнюю работу.

Ее мама натянуто улыбнулась.

- Ты найдешь время.

- Как насчет ланча завтра?

Эдит кивнула.

- Уверена, это будет чудесно.

Эмили потерла свою пульсирующую голову.

Она уже ненавидела Бекку и она даже не хотела встретиться с ней.

- Ладно, - согласилась она.

- Скажите ей встретиться со мной в часовне Лоуренс.

Эмили ни за что не хотела говорить с маленькой мисс Тритопс в кафетерии.

Школа завтра будет весьма отвратительной, как она и была.

Эдит легко коснулась руками друг дружки и поднялась.

- Я все согласую.

Эмили стояла напротив стены вестибюля, пока ее родители подавали Эдит ее пальто и благодарили за визит.

Эдит направилась по каменной дорожке Филдсов к своей машине.

Когда родители Эмили повернулись к ней, на их лицах было усталое, хладнокровное выражение.

- Мам, пап… - начала Эмили.

Ее мать обернулась вокруг.

- У это девочки Майи оказалось несколько тузов в рукаве, ага?

Эмили отступила.

- Майя не рассылала эту фотографию.

Миссис Филдс осторожно посмотрела на Эмили, потом присела на диван и обхватила голову руками.

- Эмили, что мы должны сейчас делать?

- Что ты имеешь в виду под "мы"?

Ее мама подняла взгляд.

- Разве ты не видишь, что это отразилось на всех нас?

- Я не делала этого объявления, - запротестовала Эмили.

- Не имеет значения, как это произошло, - перебила ее мама.

- Имеет значение, что это вышло наружу.

Она поднялась и осмотрела диван, потом подхватила декоративную подушку и шмякнула ее кулаком, чтобы взбить.

Она опустила ее вниз, подхватила следующую и повторила все заново.

Хлоп.

Она била ее сильнее, чем было нужно.

- Это было таким шоком, увидеть твою фотографию, Эмили, - сказала миссис Филдс.

- Ужасным шоком.

И услышать, что кое-что, что ты делала, было больше одного раза, что ж…

- Мне жаль, - прохныкала Эмили.

- Но, может, это не…

- Ты хотя бы подумала, как это тяжело для всех нас остальных? - перебила миссис Филдс.

- Мы все… Кэролин пришла домой плача.

И твои брат и сестра оба позвонили мне, предлагая прилететь домой.

Она подхватила следующую подушку.

Хлоп, хлоп.

Несколько перьев вырвались и поплыли по воздуху, прежде чем опуститься на ковер.

Эмили задалась вопросом, что подумает кто-нибудь, проходя мимо окна.

Может быть, они увидят парящие перышки и подумают, что тут происходит что-то глупое и смешное, вместо того, что было на самом деле.

Язык Эмили налился свинцом во рту.

Ноющая боль в провале ее живота пребывала в прежнем состоянии.

- Мне жаль, - прошептала она.

Глаза ее матери сверкнули.

Она кивнула отцу Эмили.

- Иди принеси это.

Ее отец исчез в гостиной и Эмили услышала как она роется в выдвижных ящик их старого антикварного комода.

Секунду спустя он вернулся с распечаткой из Экспедии.

- Это для тебя, - сказал мистер Филдс.

Это был график полетов из Филадельфии в Дес Мойнес, Айова.

С ее именем.

- Я не понимаю.

Мистер Филдс прочистил горло.

- Просто чтобы абсолютно все прояснить, или ты идешь в Три Шага - результативно - или отправляешься жить со своей тетей Хелен.

Эмили моргнула.

- Тетя Хелен…которая живет на ферме?

- А ты знаешь другую тетю Хелен? - спросил он.

Эмили почувствовала головокружение.

Она посмотрела на свою маму.

- Вы собираетесь отослать меня?

- Давай надеяться, что до этого не дойдет, - ответила миссис Филдс.

На глаза Эмили навернулись слезы.

Какое-то время она не могла говорить.

Она чувствовала как будто на ее грудь поместили цементный блок.

- Пожалуйста, не отсылайте меня, - прошептала она.

- Я… я пойду в Три Шага.

Ладно?

Она опустила взгляд.

Это ощущение было похоже на то, как когда они с Эли устраивали армрестлинг - они были равны по силе и могли делать это часами, но в конечном итоге Эмили сдавалась, позволяя своей руке обмякнуть.

Может, она слишком легко сдавалась, но она не могла с этим бороться.

Слабая улыбка облегчения проскользнула по лицу ее матери.

Она положила график полетов в карман своего кардигана.

- Что ж, это было не так уж и трудно, верно?

Прежде, чем она смогла ответить, родители Эмили покинули комнату.

14

СПЕНСЕР КРУПНЫМ ПЛАНОМ

В среду утром Спенсер смотрела на себя в свое зеркало из красного дерева в стиле чиппендель.

Трюмо и туалетный столик были в семье Хастингсов уже двести лет, и пятно от стакана на столешнице предположительно было оставлено Эрнестом Хемингуэем - он поставил свой запотевший стакан с виски во время одного из котильонов пра-пра-прабабушки Спенсер.

Спенсер подхватила свою круглую расческу с кабаньей щетиной и начала до боли расчесывать волосы.

Скоро должна была появиться Джордана, репортер из "Филадельфия Сентинел", для своего большого интервью и фотосессии.

Стилист принес целый гардероб одежды, а парикмахер Спенсер, Ури, должна была с минуты на минуту сделать ей укладку.

Она только что завершила свой макияж, стремясь к нежному, утонченному, свежему облику, который, как она надеялась, покажет ее умной, собранной - и абсолютным не-плагиатором.

Спенсер сглотнула и посмотрела на фотографию, которую держала прикрепленной к углу зеркала.

На ней были ее старые друзья на яхте дяди Эли в Ньюпорте на Род-Айленде.

Они все собрались вместе, одетые в одинаковые джемпера.

В бикини судовой команды и широкополых соломенных шляпах, улыбающиеся, как-будто они были морскими богинями.

- Все пройдет прекрасно, - сказала Спенсер зеркалу, делая глубокий вдох.

Статья, вероятно, закончится короткой заметкой в разделе моды, которую никто даже не увидит.

Джордана может задать ей два или три вопроса максимум.

Вчерашнее сообщение Э, - "Я знаю, что ты сделала", - всего лишь должно было ее напугать.

Она попробовала проникнуть в глубь своих воспоминаний.

Внезапно ее сайдкик засигналил.

Спенсер подхватила его, нажала несколько кнопок, чтобы войти во входящие сообщения, и искоса глянула на экран.

"Нуждаешься еще в одном предупреждении, Спенс? Убийца Эли прямо перед тобой.

- Э".

Телефон Спенсер упал на пол.

Убийца Эли? Она уставилась на отражение в зеркале.

Затем на фотографию своих друзей в углу.

Эли держала рулевое колесо яхты, а остальные улыбались позади нее.

А затем что-то за окном привлекло ее внимание.

Спенсер резко обернулась, но ничего не увидела.

Во дворе никого не было за исключением дикой утки, выглядевшей потерянно.

Во дворах ДиЛаурентисов и Кавано тоже никого.

Спенсер повернулась обратно к зеркалу и провела своими холодными руками вдоль лица.

- Привет.

Спенсер подпрыгнула.

Позади нее стояла Мелисса, прислонившись к кровати Спенсер под пологом.

Спенсер развернулась, не уверенная, было ли отражение Мелиссы реальным.

Она подкралась к Спенсер так… незаметно.

- Ты в порядке? - спросила Мелисса, поигрывая с раздражающим воротником свой зеленой шелковой блузки.

- Ты выглядишь так, как будто увидела привидение.

- Я просто получила странное сообщение, - выпалила Спенсер.

- Серьезно? И о чем там говорилось?

Спенсер взглянула на свой сайдкик на кремовом коврике, затем запихнула его подальше под туалетным столиком.

- Не важно.

- Ладно, в любом случае тут твой репортер.

Мелисса вышла из комнаты Спенсер.

- Мама хотела, чтобы я тебе сказала.

Спенсер поднялась и прошла к своей двери.

Она не могла поверить, что почти рассказала Мелиссе о сообщении Э.

Но что имела в виду Э? Как прямо перед ней мог быть убийца Эли, когда она уставилась в зеркало?

Перед ее глазами вспыхнуло видение.

- Да ладно, - злобно прокудахтала Эли.

- Ты прочла это в моем дневнике, не так ли?

- Я не читала твой дневник, - ответила Спенсер.

Мне все равно.

Затем несколько пятен и вспышек, и белый шквал движений.

А потом, пуфф, все прошло.

Спенсер несколько секунд неистово моргала, стоя одна, ошеломленная у лестницы в холл.

Это было как продолжение странного, расплывчатого недавнего воспоминания.

Но что это было?

Она медленно спускалась по лестнице, цепляясь за перила для поддержки.

Ее родители и Мелисса собрались вокруг дивана в гостиной.

У парадной двери стояли пухлая женщина с вьющимися темными волосами и черными пластиковыми очками типа "кошачьи глазки", тощий парень с оригинальной козлиной бородкой и гигантской камерой на шее и миниатюрная азиатка с розовой прядью в волосах.

- Спенсер Хастингс! - воскликнула женщина с вьющимися волосами, когда заметила Спенсер.

- Наша финалистка!

Она обхватила Спенсер руками и нос Спенсер уткнулся в спортивную куртку, которая пахла как вишня в ликере, которую Спенсер получала в своем Ширли Темплз в загородном клубе.

Затем она отступила, держа Спенсер на расстоянии вытянутых рук.

- Я Джордана Пратт, редактор "Филадельфия Сентинел", - воскликнула она.

Джордана указала на остальных двух незнакомцев.

- А это Бриджит, наш стилист, и Мэттью, наш фотограф.

- Так приятно познакомиться с тобой!

- Взаимно, - пролепетала Спенсер.

Джордана поприветствовала маму и папу Спенсер.

Она миновала Мелиссу, даже не взглянув на нее, и Мелисса прочистила горло.

- Мм, Джордана, полагаю, мы уже встречались.

Джордана прищурила глаза и сморщила нос, как будто в воздухе только что возник неприятный запах.

Она несколько секунд глазела на Мелиссу.

- Встречались?

- Вы брали у меня интервью, когда я пробежала Филадельфийский марафон пару лет назад, - напомнила ей Мелисса, выпрямляясь и заправляя волосы за уши.

- В Имс Овал, перед художественным музеем.

Джордана все еще выглядела растерянной.

- Отлично, отлично! - в смятении воскликнула она.

- Обожаю марафон! - она снова обратила внимание на Спенсер.

Спенсер заметила, что она носит часы Cartier Tank Americaine, - и не дешевую подделку из нержавейки.

- Итак.

Я хочу знать о тебе все.

- Как ты развлекаешься? Твои любимые блюда? Как, думаешь, кто победит в Американском Идоле?Абсолютно все.

- Возможно, однажды ты станешь известной. Все победители Золотой Орхидеи стали знаменитыми!

- Спенсер не смотрит Американского Идола, - пришла на помощь миссис Хастингс.

- Она слишком занята учебой и тренировками.

- В этом году она получила 2350 баллов на предварительных вступительных экзаменах, - добавила она гордо.

- Я думаю, что фантастическая девочка победит, - сказала Мелисса.

Все остановились и посмотрели на нее.

- В "Американском идоле", - уточнила Мелисса.

Джордана нахмурилась.

- Фактически, это был первый сезон.

Она повернулась обратно к Спенсер и поджала свои сверкающие красные губы.

- Итак.

Мисс Финалистка.

- Мы хотим передать, как ты фантастична, умна и чудесна, но не хотим, чтобы это было скучно.

Ты номинирована за эссе по экономике, что имеет отношение к бизнесу, верно? Я подумала, что снимки могут быть пародией на "Стажера" (прим. пер. - шоу с Дональдом Трампом).

Эти фото должны кричать "Спенсер Хастингс! Ты принята!" Ты будешь в узком черном костюме сидеть за большим столом, говоря человеку, что он уволен.

Или принят.

Или что хочешь, чтобы он сделал тебе мартини.

Мне все равно.

Спенсер моргнула.

Джордана говорила очень быстро и бешено жестикулировала руками.

- Стол из моего кабинета может подойти, - предложил мистер Хастингс.

- Это внизу по коридору.

Джордана посмотрела на Мэттью.

- Хочешь пойти и проверить?

Мэттью кивнул.

- А у меня есть черный костюм, который она может одолжить, - высоким голосом произнесла Мелисса.

Джордана достала свой Блэкберри из набедренного чехла и начала что-то лихорадочно печатать на клавиатуре.

- В этом нет необходимости, - пробормотала она.

- Все уже готово.

Спенсер присела на полосатый шезлонг в гостиной.

Ее мама шлепнулась на скамеечку у пианино.

Мелисса присоединилась к ним, расположившись у старинной арфы.

- Это так волнующе, - проворковала миссис Хастингс, наклоняясь, чтобы убрать несколько волосков с глаз Спенсер.

Спенсер должна была признать, она любила быть в центре внимания.

Это было таким редким явлением.

- Интересно, о чем она собирается спросить меня? - задумчиво спросила Спенсер.

- О, ну возможно о твоих интересах, о твоем образовании, - нараспев сказала миссис Хастингс.

Обязательно расскажи ей о трех образовательных лагерях, в которые я отправляла тебя.

И помнишь, как я начала учить тебя французскому, когда тебе было восемь? Ты готова была перейти сразу на второй уровень благодаря этому.

Спенсер захихикала, прикрыв рот рукой.

- В субботнем Сентинел будет много историй, мам.

Не только моя.

- Может быть она спросит тебя о твоем эссе, - вдруг сказала Мелиса.

Спенсер резко подняла глаза.

Мелиса спокойно листала номер "Города и Провинции", выражение ее лица не выдавало никаких эмоций.

Станет ли Джордана спрашивать об эссе?

Бриджит притащила сумки с одеждой.

- Начни распаковывать их и посмотри, есть ли там все, что тебе нужно, - проинструктировала она.

Мне еще нужно сбегать к машине и принести кучу сумок с обувью и аксессуарами.

Она наморщила нос.

- Было бы здорово, если бы у нас сейчас был помощник.

Спенсер провела руками по виниловой сумке.

Ого, там наверное не меньше 25 комплектов!

- Все это для моей маленькой фотосессии?

- Разве Джордана не сказала тебе? - серые глаза Бриджит рассширились от удивления.

- Главному редактору понравилась эта история, тем более что ты местная.

Так что мы поместим тебя на первую страницу!

- В разделе стиля? - спросила Мелисса недоверчиво.

- Нет, всего журнала! - сказала Бриджит.

- О Боже, Спенсер!

- Миссис Хастингс схватила Спенсер за руку.

- Вот и отлично! - просияла Бриджит.

- Привыкай к этому.

Если ты победишь, то начнется просто что-то невообразимое.

Я была стилистом одной из победительниц Ньюсвик.

Ее график был просто сумасшедшим.

Бриджит зашагала обратно к входной двери. Запах ее жасминовых духов повис в воздухе.

Спенсер попыталась сделать "дыхание огня", как в йоге.

Она расстегнула первую сумку с одеждой и провела руками по темному шерстяному блейзеру.

Она проверила ярлычок.

Calvin Klein.

Следующий был Armani.

Ее мама и Мелисса присоединились к ней и начали распаковывать вещи.

На несколько секунд в комнате воцарилось молчанье. Оно длилось, пока Мелисса не сказала:

- Спенс, на этом пакете какая-то записка.

Спенсер оглянулась.

К пакету клейкой лентой был прикреплен сложенный пополам лист бумаги.

На передней стороне листка от руки было написано: "Для С".

Ноги Спенсер стали словно ватными.

Она медленно вытащила записку, повернулась так, чтобы ее мать и Мелисса не смогли увидеть записку, а затем развернула ее.

- Что там? - Мелисса отошла от стойки.

- Т-т-только указания для стилиста.

Ее слова прозвучали искаженными и тяжелыми.

Миссис Хастингс продолжила спокойно распоковывать сумки, но Мелисса задержала свой взгляд на Спенсер.

Когда она наконец отвернулась, Спенсер медленно развернула записку.

"Дорогая мисс Финалистка, как тебе понравится, если я расскажу твой секрет ПРЯМО СЕЙЧАС? Я могу, ты знаешь.

И если ты не проследишь за этим, возможно, я это сделаю.

Э".

15

НИКОГДА НЕ ДОВЕРЯЙТЕ ЧЕМУ-ТО СТОЛЬ УСТАРЕВШЕМУ, КАК ФАКС

Днем в среду за ланчем Ханна сидела за тиковым фермерским столом, откуда открывался вид на тренировочное поле Розвуд Дэй и утиный пруд.

В отдалении высилась гора Кейл.

Это был идеальный день.

Шелково-голубое небо, низкая влажность, запах листьев и чистый воздух.

Идеальные условия для превосходного подарка от Ханны ко дню рождения Моны - все, что Моне нужно было сделать сейчас, просто показаться.

Ханна не смогла произнести ни слова, пока они примеряли свои бледно-палевые платья от Zac Posen в Саксе вчера - не в присутствии Наоми и Райли.

Она пыталась позвонить Моне и поговорить с ней об этом прошлой ночью, но Мона сказала, что углубилась в подготовку к тесту по немецкому языку.

Если она его провалит, сладкие семнадцать отменяются.

Но какая разница.

Мона должна была появиться с минуты на минуту и они восполнят все их личное время, что пропустили.

А вчерашнее сообщение от Э, насчет того, что Мона не заслуживает доверия? Всего лишь блеф.

Мона могла быть все еще немного раздраженной из-за недоразумения с Другодовщиной, но она ни за что не откажется от их дружбы.

В любом случае, сюрприз ко дню рождения от Ханны все исправит.

Так что Моне лучше ускориться, прежде, чем она все пропустит.

Пока Ханна ждала, она лазила по своему блекберри.

Она запрограммировала его сохранять сообщения, пока их не сотрут вручную, так что все ее старые сообщения Эли все еще хранились в отправленных и входящих.

Большую часть времени, Ханна не любила их просматривать - это было слишком грустно - но сегодня по какой-то причине, она захотела.

Она нашла одно от первого числа июня, за несколько дней до того, как пропала Эли.

"Пытаюсь доучить, наконец, МСП", - писала Эли.

У меня нервное напряжение".

"У тебя?", - ответила Ханна.

Эли: "Я не знаю.

Может, я влюблена.

Ха ха".

Ханна: "Ты влюблена? В кого?"

Эли: "Шучу.

Ох, черт, у моей двери Спенсер.

Она хочет потренироваться в хоккее на траве…ОПЯТЬ".

"Скажи ей нет", - написала в ответ Ханна.

"В кого ты влюблена?" "Ты не говоришь "нет" Спенсер", привела довод Эли.

"Она может вроде как навредить тебе".

Ханна уставилась на освещенный экран своего блекберри.

В то время она, должно быть, рассмеялась.

Но сейчас Ханна смотрела на старые сообщения свежим взглядом.

Сообщение от Э - в котором говорилось, что один из друзей Ханны что-то скрывает - напугало ее.

Могла Спенсер что-то скрывать?

Совершенно внезапно Ханна припомнила кое-что, о чем давно не вспоминала: за несколько дней до исчезновения Эли, они впятером отправились в культпоход в Пипл Лайт Плейхауз на "Ромео и Джульетту".

Не так много семиклассников предпочли пойти - остальными участниками похода были старшеклассники.

Здесь были практически все выпускники Розвуд Дэй: старший брат Эли, Джейсон, сестра Спенсер, Мелисса, Йен Томас, Кэти Хотон, подруга Эли с хоккея, и Престон Кан, один из братьев Канов.

После того, как пьеса закончилась, Ария и Эмили исчезли в уборной, Ханна и Эли уселись на каменную стену и начали есть свой ланч, а Спенсер убежала поговорить с миссис Диленси, учительницей английского, которая сидела рядом с учениками.

- Она там только потому, что хочет быть рядом с парнями постарше, - пробормотала Эли, впившись взглядом в Спенсер.

- Мы можем тоже пойти туда, если ты хочешь, - предложила Ханна.

Эли отказалась.

- Меня бесит Спенсер, - заявила она.

- Почему? - спросила Ханна.

Эли вздохнула.

- Длинная, скучная история.

Ханна не стала больше об этом говорить - Эли и Спенсер частенько бесили друг друга без всякой причины.

Она принялась грезить о том, как сексуальный актер, игравший Тибальта, глазел на нее на протяжении всей сцены своей смерти.

Думал ли Тибальт, что Ханна хорошенькая или что она… толстая? Или, возможно, он вообще не смотрел на нее - может, он просто играл смерть с открытыми глазами.

Когда она снова подняла взгляд, Эли плакала.

- Эли, - прошептала Ханна.

Она никогда раньше не видела, чтобы Эли плакала.

- Что случилось?

Слезы тихо текли по щекам Эли.

Она даже не потрудилась их вытереть.

Она уставилась в направлении Спенсер и миссис Диленси.

- Забудь.

- Черт! Посмотрите на это! - выкрикнул Мейсон Байерс, разбивая воспоминания Ханны о седьмом классе.

Высоко в небе самолет прочертил линию в облаках.

Пролетел мимо Розвуд Дэй, сделал низкий круг и снова взмыл.

Ханна раскачивалась вверх и вниз на своем месте и озиралась вокруг.

Где, черт возьми, Мона?

- Это старый Куртис? - спросил Джеймс Фрид.

- Я так не думаю, - ответил Ридли Мэйфилд.

- Я думаю, это Travel Air D4D.

- Ох, точно, - произнес Джеймс, как будто все время знал об этом.

Сердце Ханны возбужденно трепыхалось.

Самолет проделал несколько широких, длинных росчерков в воздухе, раздувая следы облаков, которые сформировались в идеальную букву "П".

- Он что-то пишет! - воскликнула девочка у двери.

Самолет написал "Р", потом "И", после "Г", затем "О", и "Т", "О", "В", "Ь", "Т", "Е", "С", "Ь".

Ханна практически лопалась.

Это был наикрутейший подарок к вечеринке с кортом из всех.

Мейсон щурился на самолет, который опускался и петлял в небе.

- Приготовьтесь…к… - прочел он.

Как раз в этот момент Мона присела рядом с ней, швырнув свою темно-серую стеганную сумку от Louis Vuitton на стул.

- Привет, Хан, - сказала она, открывая свою коробку на вынос из Фреш Филдс и доставая из бумаги деревянные палочки для еды.

- Итак ты ни за что не поверишь, кого Наоми и Райли позвали играть на моей вечеринке ко дню рождения.

Это лучший подарок из всех.

- Забудь об этом, - визгливо произнесла Ханна.

- Я приготовила для тебя кое-что покруче.

Ханна попыталась указать на самолет в небе, но Мона была взбаламучена.

- Они позвали Лекси, - выдохнула она.

- Лекси! Для меня! На моей вечеринке! Ты можешь поверить?

Ханна позволила своей ложке упасть в стаканчик с йогуртом.

Лекси была хип-хоп исполнительницей из Филадельфии.

С ней подписала контракт крупная студия звукозаписи и она должна была стать мега звездой.

Как Наоми и Райли ее заполучили?

- Неважно, - быстро сказала она и направила подбородок Моны к облакам.

- Посмотри, что я для тебя сделала.

Мона прищурилась на небо.

Смолет закончил выводить надпись и теперь делал петли вокруг букв.

Когда Ханна получила полное сообщение, ее глаза расширились.

- Приготовьтесь… - рот Моны открылся. -… бздануть с Моной?

- Приготовьтесь бздануть с Моной! - закричал Мейсон.

Все, кто это видел, тоже это повторяли.

Первоклассник у абстрактной фрески на стене подул в свои руки, чтобы издать пукающий звук.

Мона уставилась на Ханну.

Она выглядела немного позеленевшей.

- Что за черт, Ханна?

- Нет, это неправильно! - пропищала Ханна.

- Это должно было быть "Приготовьтесь праздновать с Моной!" П-Р-А-З-Д-Н-О-В-А-Т-Ь! Они перепутали буквы!

Все больше людей издавали пукающие звуки.

- Гадость! - вскрикнула девочка рядом с ними.

- Почему она написала это?

- Это ужасно! - закричала Мона.

Она натянула на голову куртку, совсем как делают знаменитости, когда скрываются от папарацци.

- Я позвоню им прямо сейчас и подам жалобу, - воскликнула Ханна, доставая свой блекберри и трясущимися руками ища номер компании, вычерчивающей надписи самолетом.

Это было несправедливо.

Отправляя факсом сообщение о вечеринке Моны в компанию, она использовала самый лучший, самый аккуратный почерк, чтобы написать его.

- Мне так жаль, Мон.

Я не знаю, как это произошло.

Лицо Моны было в тени ее куртки.

- Тебе жаль, да? - громко сказала она.

- Готова спорить, что тебе жаль.

Она набросила куртку на плечи, покачнулась и зашагала прочь так быстро, как только плетенные туфли с открытым носком от Селин могли ее унести.

- Мона! - Ханна запрыгала за ней вслед.

Она дотронулась до ее руки и Мона развернулась.

- Это была ошибка! Я бы никогда не поступила так с тобой!

Мона подошла ближе.

Ханна услышала запах французского лавандового мыла для стирки.

- Угробить нашу Другодовщину - это одно дело, но я никогда бы не подумала, что ты попытаешь расстроить всю мою вечеринку, - прорычала она так громко, что все могли услышать.

- Но ты хочешь разыграть такую карту? Ладно.

Не приходи.

Ты официально не приглашена.

Мона прошла через двери кафетерия, почти оттолкнув двух ботанов-первокурсников в сторону широких каменных вазонов.

- Мона, подожди! - слабо прокричала Ханна.

- Иди к черту, - крикнул Мона через плечо.

Ханна отступила на несколько шагов, дрожа всем телом.

Когда она оглядела внутренний двор, все глазели на нее.

- С ума сойти.

Ханна услышала как Дездемона Ли прошептала это своей подруге по софтболу.

- Мяяяу, - прошипела группа младших мальчиков у покрытых мхом купален для птиц.

- Неудачница, - прошептал чей-то незнакомый голос.

Доносящийся из кафетерия чересчур пикантный запах мягкой, покрытой корочкой пиццы напомнил Ханне старое знакомое ощущение одновременно жуткого голода и ужасной тошноты.

Она вернулась к своей сумочке и рассеянно пошарила по ней в поисках аварийной упаковки белого чеддера Чиз-Итс.

Она отправляла в рот кусочек за кусочком, даже не чувствуя его вкуса.

Когда она посмотрела в небо, тучные облака в форме букв, сообщающие о вечеринке Моны, развеялись по ветру.

Неповрежденной осталась только одна буква, которую вывел самолет: угловатая, с завитушками, похожая на букву Э.

16

КОЕ-КТО ЦЕЛОВАЛСЯ В ПЕЧИ…

Во время того же перерыва на ланч в среду Эмили быстро шагала через холл студии искусств.

- Прииивееет, Эмили, - пропел Коди Уоллис, теннисная звезда Розвуд Дэй.

- Привет? - Эмили посмотрела через плечо.

Кроме нее поблизости никого не было - мог Коди действительно адресовать привет ей?

- Выглядишь отлично, Эмили Филдс, - прожурчал Джон Декстер, невероятно сексуальный капитан команды гребцов Розвуд Дэй.

Эмили не смогла даже отважиться на "привет" - в последний раз Джон говорил с ней на занятиях физкультурой в пятом классе.

Они играли в вышибалу и Джон попал Эмили по щеке, выбивая ее.

Позже, он подошел к ней и, сдерживая смех, сказал:

- Прости, что ударил тебя по титькам.

Никогда столько людей - особенно парней - не улыбались, не махали ей рукой и не говорили ей "привет".

Этим утром Джаред Коффи, задумчивый старшеклассник, который приезжал в школу на винтажном индийском мотоцикле и был слишком классным, чтобы с кем-нибудь разговаривать, настоял на том, чтобы купить ей черничный маффин у торгового автомата.

И пока Эмили шла этим утром со второго на третий урок, за ней следовал небольшой конвой первокурсников.

Один из них снимал ее на свою нокию - должно быть это уже было на ютубе.

Она пришла в школу готовая к насмешкам по поводу фото, которое Э раздала на вчерашней встрече команд, так что такое было… неожиданным.

Когда из гончарной студии высунулась рука, Эмили легонько вскрикнула.

В двери появилось лицо Майи.

- Псс.

Эм!

Эмили вышла из движущегося потока.

- Майя.

Привет.

Майя захлопала ресницами.

- Идем со мной.

- Я не могу сейчас.

Эмили проверила свои большие часы Найк.

Она опаздывала на свой ланч с Беккой - маленькой мисс Три Шага.

- Давай после занятий?

- Нет, это займет всего секунду!

Майя ринулась в пустую студию и вокруг лабиринта столов к встроенной печи для обжига.

К удивлению Эмили она распахнула тяжелую дверь печи и проскользнула внутрь.

Майя высунула голову наружу и улыбнулась.

- Идешь?

Эмили пожала плечами.

Внутри печи все было темным, деревянным и теплым - как в сауне.

На лавках была дюжина ученических горшков.

Преподаватель по керамике еще не обжег их, так что они все еще были красно-коричневые и липкие.

- Тут замечательно, - задумчиво и мягко пробормотала Эмили.

Ей всегда нравился земляной, влажный запах сырой глины.

На одной из полок был спиральный горшок, который она сделала два часа назад.

Она думала, что сделала хорошую работу, но увидев его вновь, она заметила, что одна сторона осела.

Внезапно Эмили почувствовала как руки Майи скользнули по ее спине к плечам.

Майя развернула Эмили и их носы соприкоснулись.

Дыхание Майи, как обычно, пахло банановой жвачкой.

- Я думаю, это самая сексуальная комната в школе, а ты?

- Майя, - предостерегла Эмили.

Они должны остановиться…только, руки Майи были так хороши.

- Никто не увидит, - запротестовала Майя.

Она запустила свои руки в сухие, поврежденные хлоркой волосы Эмили.

- И к тому же, все равно о нас все знают.

- Разве тебя не беспокоит то, что произошло вчера? - спросила Эмили вырываясь.

- Ты не чувствуешь себя…оскорбленной?

Майя на какое-то время задумалась.

- Не особо.

И всем, кажется, на самом деле все равно.

- Это странная штука, - согласилась Эмили.

- Я думала сегодня все будут плохо ко мне относиться - например, дразнить или что-то в этом роде.

Но вместо этого…внезапно я стала бешено популярной.

Люди не уделяли мне так много внимания даже тогда, когда исчезла Эли.

Майя улыбнулась и дотронулась до щеки Эмили.

- Видишь? Я говорила тебе, что это будет не так плохо.

Разве это не была хорошая идея?

Эмили шагнула назад.

В свете печи лицо Майи сияло омерзительной зеленью.

Вчера она заметила Майю на трибунах в бассейне…но когда она оглядывалась после открытия фото, она не смогла нигде ее найти.

Майя хотела, чтобы их отношения стали более открытыми.

Ее охватила слабость.

- Что ты имеешь в виду под хорошей идеей?

Майя пожала плечами.

- Просто хочу сказать, кто-то сделал для нас все проще.

- Н-но, это не проще, - запнулась Эмили, припомнив, где она должна быть прямо сейчас.

- Мои родители в ярости от этого фото.

Я должна пройти программу психологического консультирования, чтобы доказать им, что я не лесбиянка.

И если я этого не сделаю, они собираются отослать меня в Айову, жить с моими тетей Хелен и дядей Алленом.

Навсегда.

Майя нахмурилась.

- Почему ты не рассказала своим родителям правду? Это то, кто ты есть и это не то, что можешь изменить.

Даже в Айове.

Она пожала плечами.

- Я рассказала своей семье, что я би, в прошлом году.

Сперва они приняли это не очень хорошо, но потом стало лучше.

Эмили подвигала ногами взад и вперед по гладкому цементному полу печи.

- Твои родители отличаются.

- Может быть.

Майя отступила.

- Но послушай.

После того, как в прошлом году я была честна с собой и со всеми остальными. После этого я ощущаю себя так великолепно.

Глаза Эмили инстинктивно опустились на змеевидный шрам на внутренней стороне предплечья Майи.

Майя резала себя - она говорила, это было единственное, что заставляло ее чувствовать себя лучше.

Честность насчет того, кем она была, изменило это?

Эмили закрыла глаза и подумала о рассерженном лице своей матери.

И о самолете, о жизни в Айове.

Никогда не спать в своей постели снова.

О родителях, вечно ненавидящих ее.

В ее горле сформировался ком.

- Я должна делать то, что они говорят.

Эмили сосредоточилась на окаменелом кусочке жвачки, который кто-то прилепил к скамье в печи.

- Я должна идти.

Она открыла печную дверь и вернулась в класс.

Майя последовала за ней.

- Подожди!

Она схватила руку Эмили и как только Эмили развернулась, глаза Майи нашли ее лицо.

- Что ты говоришь? Ты бросаешь меня?

Эмили смотрела сквозь комнату.

Над столом учителя гончарства был плакат, гласящий "Я люблю траву!" Только кто-то исправил "траву" на "травку" и пририсовал лист марихуаны к восклицательному знаку.

- Розвуд мой дом, Майя.

Я хочу остаться тут.

Мне жаль.

Она пробралась сквозь чаны с глазурью и гончарные колеса.

- Эм! - позвала Майя позади нее.

Но Эмили не обернулась.

Она толкнула входную дверь, ведущую из гончарной студии во двор, чувствуя, что только что совершила огромную ошибку.

Площадь была пуста - все были на ланче - но на секунду, Эмили могла поклясться, что видела фигуру, стоящую на крыше колокольни Розвуд Дэй.

У фигуры были длинные светлые волосы, и она держала бинокль у лица.

Она выглядела почти как Эли.

После того, как Эмили моргнула, все, что она увидела, было видавшим виды бронзовым колоколом.

Должно быть ее глаза сыграли с ней шутку.

Должно быть она просто увидела сучковатое, скрюченное дерево.

Или… нет?

Эмили прошаркала по короткой пешеходной дорожке, ведущей к часовне Лоренс, которая выглядела не как часовня, а, скорее, как пряничный домик, который Эмили сделала к рождественскому конкурсу в универмаге Кинг Джеймс в четвертом классе.

Зубцы наружной облицовки здания были цвета корицы, а детально проработанная отделка, перила и фронтоны - сливочно-белыми.

Цветы карамельной расцветки окаймляли оконные проемы.

Внутри на одной из передних скамеек сидела девушка, развернувшись лицом в противоположную сторону пустой часовни.

- Извини, я опоздала, - раздраженно произнесла Эмили, скользнув на скамью.

Посреди помещения у алтаря была размещена рождественская сцена, ожидающая сборки.

Эмили покачала головой.

Еще даже не ноябрь.

- Да все в порядке.

Девушка протянула свою руку.

- Ребекка Джонсон.

Отзываюсь на Бекку.

- Эмили.

Бекка одела длинную кружевную тунику, обтягивающие джинсы и скромные розовые туфли без каблуков.

С ее ушей свисали тонкие сережки в форме цветов, а волосы были зачесаны назад и удерживались лентой.

Эмили задалась вопросом, будет ли она в конечном итоге выглядеть так же по-девчачьи как Бекка, если она закончит программу Три Шага.

Прошло несколько секунд.

Бекка достала тюбик розового блеска для губ и нанесла свежий штрих.

- Так, хочешь узнать что-нибудь о Трех Шагах?

- На самом деле нет, - хотела ответить Эмили.

Майя вероятно была права - Эмили никогда не будет счастливой, пока не перестанет чувствовать вину и отрицать свои чувства.

Хотя…она пристально разглядывала Бекку.

Та казалась в порядке.

Эмили открыла свою коку.

- Так, тебе нравились девочки?

Она не могла этому поверить.

Бекка выглядела удивленной.

- Мне…мне нравились, но больше нет.

- Ладно, а когда нравились… откуда в тебе была эта уверенность? - спросила Эмили, понимая, что вопросы переполняют ее.

Бекка откусила крохотный кусочек своего сендвича.

Все в ней было маленьким, как будто кукольным, включая ее руки.

- Это ощущалось по-другому, думаю.

Лучше.

- У меня так же! - практически закричала Эмили.

- Когда я была помладше, у меня был бойфренд… но я всегда испытывала другие чувства по отношению к девушкам.

Я даже думала что мои Барби были миленькими.

Бекка изящно вытерла рот салфеткой.

- Барби никогда не были моим типом.

Эмили улыбнулась, у нее возник следующий вопрос.

- Как ты думаешь, почему нам нравятся девочки? Потому что я прочитала, что это генетическое, но означает ли это, что если у меня будет дочь, то она тоже будет думать, что ее Барби миленькие? - она на секунду задумалась, прежде чем продолжить болтать.

Поблизости никого не было и было приятно спросить кого-нибудь о тех вещах, что крутились у нее в мозгу.

Ведь для этого эта встреча и запланирована, верно?

- Разве что… моя мама что-то вроде самой странной женщины на земле, - немного лихорадочно продолжила Эмили.

- Может, это передается через поколение?

Эмили остановилась, осознавая, что Бекка уставилась на нее с озадаченным выражением на лице.

- Я так не думаю, - смущенно проговорила она.

- Извини, - признала Эмили.

- Я лепечу как ребенок.

Я просто действительно… сбита с толку.

И нервничаю.

И страдаю, хотела она добавить, вспомнив на секунду, как перекосилось лицо Майи, когда Эмили сказала ей, что все кончено.

- Все в порядке, - тихо сказала Бекка.

- У тебя была девушка до того, как ты отправилась в Три Шага? - спросила Эмили, на этот раз более тихо.

Бекка пожевала ноготь большой руки.

- Венди, - почти неслышно произнесла она.

- Мы вместе работали в Боди Шоп в универмаге Кинг Джеймс.

- А у вас с Венди…что-то было?

Эмили разгрызла картофельный чипс.

Бекка подозрительно посмотрела на статуэтку яслей на алтаре, как будто думала, что Иосиф, Мария и три волхва подслушивают.

- Может, - прошептала она.

- На что это чувство было похоже?

Крошечная жилка запульсировала на виске у Бекки.

- Это было неправильное чувство.

Быть…геем… это нелегко изменить, но я думаю, ты можешь.

Три Шага помогли мне понять, почему я была с Венди.

Я росла с тремя братьями, и мой консультант сказал, что я была воспитана в очень мальчикоцентрированном мире.

Это была самая глупая вещь, которую Эмили когда-либо слышала.

- У меня есть брат, но еще у меня две сестры.

Я не росла в мальчикоцентрированном мире.

Так что не так со мной?

- Хорошо, может корень твоей проблемы в другом.

Бекка пожала плечами.

- Консультанты помогут тебе разобраться с этим.

Они заставят тебя избавиться от большого количества чувств и воспоминаний.

Идея в том, чтобы заменить их новыми чувствами и воспоминаниями.

Эмили нахмурилась.

- Они заставляют тебя забыть это все?

- Не совсем так.

Больше похоже на то, чтобы отпустить их.

Чем больше Бекка пыталась это подсластить, тем более ужасной казались Три Шага.

Эмили не хотела отпускать Майю.

Как, впрочем, и Эли.

Внезапно Бекка потянулась и накрыла руку Эмили своей рукой.

Это было неожиданно.

- Я знаю, сейчас это для тебя не имеет большого смысла, но я научилась там кое-чему колоссальному, - сказала Бекка.

- Жизнь трудна.

Если мы останемся с этими чувствами, которые являются…являются неправильными, наши жизни будут полны еще большего количества тяжелых боев.

Все и так достаточно тяжело, понимаешь? Зачем делать это хуже?

Эмили почувствовала, что ее губы дрожат.

Действительно ли жизнь всех лесбиянок полна трудных сражений? Что насчет тех двух лесбиянок, которые открыли магазинчик для триатлона двумя районами выше? Эмили купила у них свои кроссовки и они казались счастливыми.

И что насчет Майи? Она резала себя, но сейчас ей лучше.

- Так Венди нормально восприняла, что ты сейчас в программе? - спросила Эмили.

Бекка уставилась на витраж позади алтаря.

- Я думаю, она приняла это.

- А вы еще гуляете вместе?

Бекка пожала плечами.

- Не то чтобы.

Но мы все еще друзья, полагаю.

Эмили провела языком по зубам.

- Может как-нибудь мы могли бы все прогуляться?

Было бы здорово посмотреть на двух экс-геев, которые были настоящими друзьями.

Может, она и Майя тоже смогут быть друзьями.

Бекка подняла голову, она казалась удивленной.

- Хорошо.

Как насчет в субботу вечером?

- Как по мне, звучит неплохо, - ответила Эмили.

Они закончили свой ланч и Бекка попрощалась.

Эмили спустилась вниз по зеленому склону, присоединяясь к остальным детям Розвуд Дэй, следующим обратно в классы.

Ее мозг был переполнен информацией и эмоциями.

Лесбиянки-триатлонистки могли быть счастливы, и Майе могло быть лучше, но может и точка зрения Бекки тоже имела смысл.

На что это было бы похоже в колледже, потом после колледжа, потом на работе? Она должна была бы растолковывать людям свои сексуальные предпочтения снова и снова.

Некоторые люди не приняли бы ее.

До вчерашнего дня единственными, кто знал, что Эмили по-настоящему испытывает, были Майя, ее бывший, Бен, и Элисон.

Двое из трех приняли это не очень хорошо.

Может, они были правы.

17

ПОТОМУ ЧТО ВСЕ ДРЯННЫЕ МОМЕНТЫ В ОТНОШЕНИЯХ СЛУЧАЮТСЯ НА КЛАДБИЩАХ

В среду после школы Ария смотрела, как Шон крутит педали своего горного велосипеда Gary Fisher далеко впереди нее, легко преодолевая холмистые проселочные дороги западного Розвуда.

- Не отставай! - поддразнил он.

- Легко тебе говорить, - ответила Ария, яростно давя на педали старого - еще со времен колледжа - битого десятискоростного велосипеда Пежо Эллы. Она взяла его с собой, когда переехала к Шону.

- Я не пробегаю шесть миль каждое утро!

Шон удивил Арию сегодня после школы, объявив, что прогуливает футбол, так что они могут потусоваться вместе.

Это было серьезно - за те 24 часа, что Ария прожила с ним, она узнала, что Шон был фанатичным футбольным мальчиком, так же как ее брат был повернут на лакросе.

Каждое утро Шон пробегал шесть миль, делал упражнения и тренировался забивать голы в сетчатые ворота, установленные на лужайке Эккардов, пока не приходило время отправляться в школу.

Ария одолела подъем на холм и была счастлива увидеть перед собой длинный спуск.

Это был великолепный день, так что они решили прокатиться на велосипедах вокруг западного Розвуда.

Они ехали мимо разбросанных фермерских домиков и нетронутых лесов.

У подножия холма они миновали ограду из кованного железа с декоративными воротами.

Ария ударила по тормозам.

- Подожди.

Я совершенно забыла об этом месте.

Она остановилась напротив кладбища святого Василия, старейшего и жутчайшего места Розвуда, где она имела обыкновение зарисовывать надгробия.

Оно простиралось на километры чередующихся холмов и ухоженных лужаек, а некоторые из надгробий по времени относились к 18 веку.

До того, как Ария нашла свою место при Эли, она прошла стадию гота, охватывающую все имеющее отношение к смерти, Тиму Бертону, хеллоуину и Nine Inch Nails.

Листва кладбищенских дубов была обеспечивала идеальную тень для безделья и принятия угрюмого вида.

Шон остановился за ней.

Ария повернулась к нему.

- Мы можем зайти на секундочку?

Он выглядел обеспокоенным.

- Ты уверена?

- Мне нравится сюда приходить.

- Ладно.

Шон нехотя пристегнул свой велосипед цепью к кованной мусорной урне рядом с велосипедом Арии и пошел за ней по первому ряду надгробий.

Ария читала имена и даты, которые практически выучила несколько лет назад.

ЭДИТ ДЖОНСТОН, 1807-1856.

МАЛЫШКА АГНЕС, 1820-1821.

САРА УИТТЕР, с цитатой из Мильтона: СМЕРТЬ - ЗОЛОТОЙ КЛЮЧ, ЧТО ОТКРЫВАЕТ ЧЕРТОГИ ВЕЧНОСТИ.

Ария знала, что за холмом были могилы собаки по кличке Пафф, кота Ровера и попугайчика Лили.

- Я люблю могилы, - сказала Ария, когда они миновали одну большую, увенчанную статуей ангела.

- Они напоминают мне "Сердце-обличитель".

- Что?

Ария подняла брови.

- Да ладно!

Ты читал этот рассказ.

Эдгар Алан По? Мертвый парень, похороненный под полом? Рассказчик все еще слышит, как бьется его сердце?

- Неа.

Ария уперлась руками в бедра, ошарашенная.

Как мог Шон этого не читать?

- Когда мы вернемся, я найду свою книгу По и ты сможешь прочесть.

- Хорошо, - согласился Шон, а затем поменял тему разговора.

- Ты хорошо спала прошлой ночью?

- Великолепно.

Невинная ложь.

Ее комната в стиле парижского отеля была прекрасной, но Ария все же обнаружила, что ей трудно заснуть.

Дом Шона был…слишком идеальным.

Пуховое одеяло казалось слишком пушистым, матрас - слишком набитым, комната - слишком тихой.

Пахло слишком хорошо и было очень чисто.

Но больше всего этого ее волновало движение за окном ее гостевой комнаты, возможное присутствие сталкера и сообщение от Э, в котором говорилось, что убийца Эли был ближе, чем она думает.

Ария металась в постели несколько часов, одинокая, уверенная, что оглянется и увидит сталкера - или убийцу Эли - в ногах своей кровати.

- Хотя твоя мачеха мне весь мозг изнасиловала этим утром, - сказала Ария, огибая цветущую японскую вишню.

- Я забыла заправить свою кровать.

Она заставила меня подняться наверх и заправить ее.

Она фыркнула.

- Моя мама не делала такого примерно миллион лет.

Когда она оглянулась, Шон не смеялся вместе с ней.

- Моя мачеха тяжело работает, чтобы поддерживать в доме чистоту.

К нам почти каждый день приезжают с турами "Розвудские Исторические Дома".

Ария ощетинилась.

Она хотела сказать ему, что Розвудское Историческое Общество включило ее дом в тур тоже - его спроектировал какой-то протеже Френка Ллойда Райта.

Вместо этого она вздохнула.

- Извини.

Просто… моя мама даже не позвонила мне с тех пор, как я оставила ей сообщение, что останусь с тобой.

Я чувствую себя такой… брошенной.

Шон погладил ее руку.

- Я знаю, я знаю.

Ария потрогала языком область в задней части рта, где рос одинокий зуб мудрости.

- В этом то и дело, - мягко сказала она.

- Ты не знаешь.

Семья Шона была идеальной.

Мистер Эккард приготовил им этим утром бельгийские вафли, а миссис Эккард упаковала каждому ланч - включая Арию Даже их пес, Эрдель, был хорошо воспитан.

- Так объясни мне, - сказал Шон.

Ария вздохнула.

- Это не так просто, как кажется.

Они миновали кривое, корявое деревце.

Внезапно Ария посмотрела вниз…и резко остановилась.

Прямо напротив нее было место для новой могилы.

Кладбищенский работник еще не выкопал яму для гроба, но огородил лентой участок под него.

И там уже было мраморное надгробие.

Оно сообщало, коротко и ясно, ЭЛИСОН ЛОРЕН ДИЛАУРЕНТИС.

Короткий булькающий звук вырвался из глубины горла Арии.

Власти все еще изучали останки Эли на предмет обнаружения яда или травмы, так что родители до сих пор не похоронили ее.

Ария не знала, что они планируют похоронить ее здесь.

Она беспомощно посмотрела на Шона.

Он побледнел.

- Я думал, ты знаешь.

- Я понятия не имела, - прошептала она в ответ.

На надгробии не было ничего, кроме имени Эли.

Ни "любимая дочь", или "прекрасный игрок в хоккей на траве", или "самая прекрасная девочка в Розвуде".

Там даже не было дня, месяца или года ее смерти.

Возможно потому, что никто не знал точной даты.

Она вздрогнула.

- Думаешь, я должна что-то сказать?

Шон поджал свои розовые губы.

- Когда я навещаю могилу мамы, иногда я что-то говорю.

- Например?

- Я рассказываю ей что происходит.

Он искоса посмотрел на нее и покраснел.

- Я приходил после Фокси.

Я рассказал ей о тебе.

Ария тоже покраснела.

Она уставилась на могильный камень, но чувствовала себя смущенной.

Разговаривать с мертвыми людьми было не в ее стиле.

"Не могу поверить, что ты мертва" - подумала Ария, не в силах произнести ни слова.

Я стою тут, смотрю на твою могилу, и это все еще нереально.

Я ненавижу, что мы не знаем, что произошло.

Убийца все еще здесь? Э говорит правду?

Дааааааа - Ария готова была поклясться, что услышала далекий голос.

Он звучал как голос Эли.

Она подумала про сообщение Э.

Кто-то хотел что-то от Эли - и убил ее из-за этого.

Что? Каждый хотел что-то от Эли, даже ее лучшие друзья.

Ханна хотела индивидуальность и, казалось, получила ее, когда Эли исчезла.

Эмили любила Эли больше, чем кто-либо - они прозвали ее "Киллер", как питбуля Эли.

Ария хотела способность Эли флиртовать, ее красоту, ее очарование.

А Спенсер всегда была так ревнива к ней.

Ария уставилась на огороженный участок - будущую могилу - и задала вопрос, который медленно формировался в ее сознании: из-за чего вы на самом деле воевали?

- Со мной это не работает, - прошептала Ария через какое-то время.

- Пойдем.

Она бросила прощальный взгляд на будущую могилу Эли.

Когда она повернула обратно, пальцы Шона переплелись с ее.

Они молча шли какое-то время, но на полпути к воротам Шон остановился.

- Кролик, - сказал он, указывая на кролика на той стороне поляны.

Он поцеловал Арию в губы.

Рот Арии растянулся в улыбке.

- Я получила поцелуй только потому, что ты увидел кролика?

- Угу.

Шон игриво подтолкнул ее.

- Это вроде игры, где толкаешь кого-то каждый раз, когда видишь фольксваген жук.

А у нас это могут быть поцелуи и кролики.

Это игра для нас двоих.

- Игра для двоих? - хихикнула Ария, думая, что он шутит.

Но лицо Шона было серьезным.

- Ну знаешь, игра только для нас.

И кролики - это хорошая идея, потому что в Розвуде масса кроликов.

Ария побоялась высмеять его, но серьезно - игра для двоих? Это напомнило ей что-то в духе Дженнифер Тэтчер и Дженнингса Сильвера.

Дженнифер и Дженнигс были парочкой из выпускного, которые закончили школу как раз перед тем, как Ария уехала в Исландию в конце седьмого класса.

Они были известны как Два-Джи или Джи-в-квадрате и даже сами себя так называли.

Ария не могла быть Два-Джи.

Пока она наблюдала как Шон идет перед ней, направляясь к их велосипедам, тонкие волоски на ее шее поднялись дыбом.

Возникло ощущение, как будто за ней наблюдают.

Но когда она оглянулась, все, что увидела, был огромный черный ворон, сидящий на верхушке надгробия Эли.

Ворон не мигая глядел на нее, а потом расправил свои массивные крылья и полетел между деревьями.

18

ХОРОШАЯ ПОРЦИЯ ОПТИМИЗМА НИКОМУ НЕ ПОВРЕДИТ

Во вторник утром доктор Эванс закрыла дверь кабинета, уселась на кожаный стул, безмятежно сложила руки и улыбнулась Спенсер, сидящей напротив нее.

- Итак.

Я слышала вчера у тебя была фотосессия и интервью с Сентинел.

- Это так, - ответила Спенсер.

- И как прошло?

- Хорошо.

Спенсер сделала глоток своего супер большого ванильного латте из Старбакс.

Вообще-то интервью прошло хорошо, несмотря на все переживания Спенсер и проделки Э.

Джордана редко спрашивала ее об эссе, и Мэттью сказал ей, что фотографии получились восхитительными.

- И как твоя сестра справилась с тем, что ты была в центре внимания? - спросила доктор Эванс.

Спенсер подняла одну бровь, доктор Эванс пожала плечами и наклонилась вперед.

- Ты никогда не думала, что она, возможно, ревнует к тебе?

Спенсер тревожно взглянула на закрытую дверь.

Мелисса сидела в приемной, читая "Путешествия+Досуг".

Она ждала своей очереди сразу после Спенсер.

- Не волнуйся, она тебя не услышит,- заверила доктор Эванс.

Спенсер вздохнула.

- Она кажется очень раздраженной, - сказала она тихо.

Обычно, в этом была вся Мелисса.

Даже если родители задают мне вопрос, она тут же пытается вернуть беседу к своей персоне.

Она уставилась на волнообразное серебряное кольцо от Tiffany на своем указательном пальце.

- Я думаю, она ненавидит меня.

Доктор Эванс захлопнула свой блокнот.

- Тебе ведь уже давно кажется, что она тебя ненавидит, так? Как ты себя чувствуешь из-за этого?

Спенсер пожала плечами, прижимая к груди одну их темно-зеленых подушек.

- Злюсь, наверное.

Иногда я чувствую себя настолько разочарованной тем, как обстоят дела, что просто хочу… ударить ее.

Ну, то есть нет, конечно же, я не хочу, но…

- Но тебе бы полегчало, не так ли?

Спенсер кивнула, глядя на хромированную s-образную лампу.

Однажды, после того, как Мелисса сказала Спенсер, что та не очень хорошая актриса, Спенсер была уже близка к тому чтобы ударить ее по лицу.

Но вместо этого она кинула тарелку из маминого Новогоднего сервиза через всю столовую.

Она разбилась, оставив на стене трещину в форме бабочки.

Доктор Эванс перевернула страницу блокнота.

- Как твои родители справляются с вашей… враждебностью?

Спенсер приподняла одно плечо.

- Да вообще-то никак.

- Если вы спросите мою маму, она возможно скажет, что мы отлично ладим.

Доктор Эванс откинулась на спинку стула и долго думала.

Она потрясла игрушечную пьющую птичку на своем столе, и та начала делать размеренные глотки воды из кофейной кружки с надписью "Я ЛЮБЛЮ РОУЗВУД, ПЕНСИЛЬВАНИЯ".

- Еще, конечно, рано судить, но, возможно, Мелисса боится, что если родители узнают, что ты сделала что-то хорошо, они станут любить тебя вместо нее.

Спенсер наклонила голову.

- Правда?

- Может быть.

Ты же,напротив, думаешь, что родители не любят тебя вовсе.

Все дело в Мелиссе.

Ты не знаешь, как тебе состязаться с ней, поэтому в ход идут ее парни.

Но, может быть, тебе вовсе и не нужны парни Мелиссы, ты просто хочешь причинить боль самой Мелиссе.

Не так ли?

Спенсер глубокомысленно кивнула.

- Может быть…

- Вам, девочки, обеим очень сложно, - тихо сказала доктор Эванс. Ее лицо было мягким.

- Я не знаю,что вызвало такое поведение, это могло случиться еще очень давно, возможно, вы даже не помните, но вы начали относиться друг к другу именно так, и это будет продолжаться, пока вы не поймете, в чем же дело, пока не научитесь уважать чувства друг друга, пока не изменитесь.

Это поведение может повториться в твоих других отношениях, возможно с твоими близкими друзьями или парнями, которые будут относиться к тебе также, как это делает Мелисса. Да и тебе самой удобно в этой роли, ведь ты уже умеешь ее играть.

- Что вы имеете в виду? - спросила Спенсер, обнимая себя за коленки.

Для нее это прозвучало крайне заумно.

- Тебе не кажется, что твои друзья… ээ… центр мира? У них есть все, что ты хочешь, они обходят тебя везде, и ты чувствуешь себя нехорошо?

У Спенсер в горле пересохло.

Точно, у нее уже когда то был такой друг: Эли.

Она закрыла глаза и увидела странное воспоминание, связанное с Эли, которое пыталась оттолкнуть всю неделю.

Это была их ссора, Спенсер была уверена.

Вообще Спенсер лучше помнила их ссоры, чем счастливые моменты их дружбы.

Не сон ли это был?

- О чем ты задумалась? - спросила доктор Эванс.

Спенсер вздохнула.

- Об Элисон.

- А, - доктор Эванс кивнула.

- Ты думаешь Элисон была как Мелисса?

- Я не знаю.

Может быть.

Доктор Эванс вытащила салфетку из упаковки Клинекса, стоявшей на ее столе, и высморкалась.

- Я видела ваше видео по телевизору.

Вы с Элисон, казалось, злились друг на друга.

Это так?

Спенсер глубоко вздохнула.

- Вроде того.

- Ты можешь вспомнить, почему?

Она задумалась на мгновение и оглядела комнату.

На столе доктор Эванс была дощечка, которую она не замечала раньше.

Там говорилось: "Я знаю только то, что я ничего не знаю.

Сократ".

- За три недели до того, как Элисон пропала, она начала вести себя… по-другому.

Словно она ненавидела нас.

Никто из нас не хотел признать это, но, я думаю, она собиралась бросить нас тем летом.

- И как же ты себя чувствовала? Злилась?

- Да.

Точно.

Спенсер запнулась.

- Быть подругой Эли было круто, но нам приходилось многим жертвовать.

Мы через многое прошли вместе, и некоторое из этого не было хорошим.

Это было словно:"Мы через столько прошли ради тебя, а ты отплатишь нам тем, что бросишь нас?" - Так ты чувствовала, что она в долгу перед вами?

- Может быть, - ответила Спенсер.

- Ты чувствуешь себя виноватой, так? - предположила доктор Эванс.

Спенсер опустила плечи.

- Виноватой? С чего бы это?

- Потомучто Элисон мертва.

Потому что иногда ты обижалась на нее.

Может тебе хотелось, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое, потому что она причиняла боль тебе.

- Я не знаю,- прошептала Спенсер.

- А потом то, чего ты хотела, произошло.

А сейчас тебе кажется, что исчезновение Элисон - твоя вина, что если бы ты так не думала о ней, ее бы не убили.

Глаза Спенсер наполнились слезами.

Она не могла ответить.

- Это не твоя вина.

Доктор Эванс сказала убедительно, наклоняясь вперед в кресле.

- Мы не любим наших друзей каждую минуту.

Элисон причинила тебе боль.

То, что ты грубо когда-то подумала о ней, не означает, что ты вызвала ее смерть.

Спенсер шмыгнула носом.

Она опять уставилась на цитату Сократа.

Единственная истина в жизни - это осознание того, что ты не знаешь ничего.

- В моей голове вертится одно воспоминание, - выпалила она.

- Об Эли.

Мы ругались.

Она говорила о чем-то, что я читала в ее дневнике, она всегда думала, что я читаю ее дневник, но я никогда этого не делала.

Но я, вообще-то, даже не уверена, реально ли это воспоминание.

Доктор Эванс положила ручку в рот.

- Люди решают проблемы по-разному.

Если некоторых людей что-то тревожит, то их мозг каким то образом… редактирует это.

- Память старается оттолкнуть это куда-нибудь подальше.

Во рту Спенсер стало шершаво, как от металлического ершика.

- Ничего такого не было.

Я могу попытаться загипнотизировать тебя, чтобы выманить твои воспоминания.

У Спенсер пересохло в горле.

- Загипнотизировать?

Доктор Эванс смотрела на нее.

- Это может помочь.

Спенсер зажевала локон волос.

Она посмотрела на цитату Сократа.

- Что это значит?

- Это?

Доктор Эванс пожала плечами.

- Подумай сама.

Реши сама.

Она улыбнулась.

- Итак, ты готова? Приляг поудобней.

Спенсер завалилась на кушетку.

Когда доктор Эванс опустила вниз бамбуковые жалюзи, Спенсер съежилась.

Это было совсем как то, что делала Эли в сарае в ночь перед тем, как умерла.

- Просто расслабься.

Доктор Эванс отвернула свою настольную лампу.

Чувствуй себя спокойно.

Постарайся отпустить все, о чем мы говорили сегодня.

Ладно?

Спенсер не была полностью расслабленной.

Ее колени были сомкнуты, а мускулы напряжены.

Даже зубы были стиснуты.

Сейчас она будет ходить вокруг и считать в обратном порядке от ста.

Она дотронется до моего лба, и я буду в ее власти.

Когда Спенсер открыла глаза, она больше не была в офисе доктора Эванс.

Она была снаружи своего сарая.

Ночью.

Элисон уставилась на нее, качая головой точно так же, как она делала это во всех тех вспышках воспоминаний, которые Спенсер вызывала в течение недели.

Спенсер внезапно поняла, что это была ночь исчезновения Эли.

Она попыталась выбраться из воспоминаний, но все ее члены были вялыми и бесполезными.

- Ты пытаешься забрать у меня все, - Эли говорила с такими теперь знакомыми интонациями и модуляциями.

- Но это ты не получишь.

- Не получу чего?

Ветер был холодным.

Спенсер вздрогнула.

- Да ладно, - уколола Эли, упираясь руками в бедра.

- Ты прочла об этом в моем дневнике, не так ли?

- Я не читала твой дневник, - прошипела Спенсер.

- Мне плевать.

- Тебе совершенно точно не плевать, - сказала Эли.

Она наклонилась вперед.

Ее дыхание было мятным.

- Ты бредишь, - пробормотала Спенсер.

- Нет, я не брежу, - огрызнулась Эли.

- А вот ты - да.

Внезапно Спенсер вошла в раж.

Она наклонилась вперед к Эли и сжала ее плечи.

Эли выглядела удивленной.

- Друзья не пихают друзей.

- Что ж, может, мы не друзья, - ответила Спенсер.

- Полагаю, нет, - сказала Эли.

Она сделала несколько шагов прочь и развернулась.

Потом она сказала что-то еще.

Спенсер видела, что рот Эли двигается, затем почувствовала, что ее собственный рот двигается, но она не услышала ни слова.

И она знала, что бы Эли не сказала, это ее разозлило.

Откуда-то издалека донесся резкий треск.

Глаза Спенсер распахнулись.

- Спенсер, - позвал голос доктора Эванс.

- Эй,

Спенсер.

Первое, что она увидела, была дощечка с надписью в другом конце комнаты.

"Я знаю только то, что я ничего не знаю" Затем в поле зрения появилось лицо доктора Эванс.

На нем было неуверенное, озабоченное выражение.

- Ты в порядке? - спросила она.

Спенсер поморгала несколько минут.

- Я не знаю.

Она сели и приложила ладони к своему взмокшему лбу.

Это было как пробуждение после анестезии, когда ей удалили аппендикс.

Все казалось расплывчатым и нечетким.

- Расскажи мне, что ты видишь в комнате, - сказала доктор Эванс.

- Опиши все.

Спенсер оглянулась.

- Коричневая кожаная кушетка, белый пушистый коврик…

Что сказала Эли? Почему Спенсер ее не услышала? Что случилось на самом деле? -… металлическая мусорная корзина, - она запнулась, - - грушевая свеча Anjou…

- Хорошо.

Доктор Эванс положила руку на плечо Спенсер.

- Посиди тут.

Дыши.

Окно доктора Эванс сейчас было открыто и Спенсер чуяла запах свежепросмоленного асфальта на парковке.

Два утренних голубя ворковали друг с другом.

Когда она наконец поднялась и сказала доктору Эванс, что увидится с ней на следующей неделе, она ощущала себя очищенной.

Она проскользнула через комнату ожидания, не обращая внимания на Мелиссу.

Она хотела выбраться отсюда.

На парковке Спенсер втиснулась в свою машину и посидела в тишине.

Она также перечислила все вещи, которые видела здесь.

Ее твидовая сумка.

Плакат фермерского рынка через дорогу, гласящий "Свежие омидоры".

Буква "П" упала на землю.

Синий грузовик чеви, криво припаркованный на площадке у фермерского рынка.

Веселый красный птичий домик, висящий на дубе по соседству.

Знак на двери офисного здания, который сообщал, что внутрь допускаются только животные-поводыри.

Профиль Мелиссы в окне кабинета доктора Эванс.

Уголок рта ее сестры был растянут в кривой улыбке и она оживленно говорила, жестикулируя.

Когда Спенсер снова посмотрела на фермерский рынок, она заметила, что передняя шина чеви была спущена.

За грузовиком кто-то крался.

Может, кот.

Спенсер села ровнее.

Это не был кот, это был человек.

Уставившийся на нее.

Глаза человека не моргали.

И затем внезапно, кто бы это ни был, он или она повернул голову, присел в тени и исчез.

19

ЭТО ЛУЧШЕ, ЧЕМ НАДПИСЬ "ПНИ МЕНЯ"

В четверг в полдень Ханна следовала за своим химическим классом через пустырь к флагштоку.

Должны были проводиться пожарные учения и сейчас ее преподаватель химии, мистер Персиваль, пересчитывал их, чтобы убедиться, что никто не сбежал.

Был еще один причудливо жаркий октябрьский день, и пока солнце припекало макушку Ханны, она услышала перешептывание двух девочек-второкурсниц.

- Ты слышала, что она клептоманка? - шипела Ноэль Фрейзер, высокая девочка с каскадом светлых кудряшек.

- Я знаю, - ответила Анна Уолтон, крошечная брюнетка с огромными буферами.

- Она вроде как организовала этот колоссальный грабеж в Тиффани.

А потом пошла и разбила машину мистера Эккарда.

Ханна застыла.

Обычно ее бы не обеспокоила парочка наивных второкурсниц, но она чувствовала себя несколько уязвимой.

Она притворилась очень заинтересованной группой тоненьких сосенок, которые садовники только что посадили.

- Я слышала, что она бывает в полицейском участке чуть ли не каждый день, - сказала Ноэль.

- А ты знаешь, что она больше не приглашена к Моне, верно? - прошептала Анна.

- Они ужасно поссорились, потому что Ханна оскорбила ее этим поздравлением в небе.

- Теперь Мона хочет держать ее подальше пару месяцев, - со знанием дела заявила Ноэль.

- Ханна станет большущей неудачницей.

Это было слишком.

Ханна развернулась кругом.

- Где вы это слышали?

Анна и Ноэль обменялись самодовольными усмешками.

Затем они неторопливо спустились с холма, не отвечая.

Ханна закрыла глаза и прислонилась к металлическому флагштоку, пытаясь игнорировать тот факт, что теперь каждый из ее класса химии уставился на нее.

С катастрофического провала с поздравлением в небе прошло всего двадцать четыре часа, а все становилось только хуже.

Ханна оставила по крайней мере десять сообщений с извинениями на сотовом Моны прошлой ночью… но та не перезвонила.

А сегодня она слышит странные, неприятные вещи о себе…от каждого.

Она подумала про сообщение Э.

И Мона? Она тебе тоже не друг.

Так что будь осторожна.

Ханна изучила толпу детей на площадке.

У двери две девочки в форме группы поддержки изображали приветствие.

Возле эвкалипта пара парней устроила "битву куртками": шлепали друг друга своими форменными куртками Розвуд Дэй.

Брат Арии, Майк, шел, играя в свою портативную игровую приставку.

Наконец она выследила светлые волосы Моны.

Она возвращалась в главный корпус через одну из боковых дверей со скучающим, надменным выражением лица.

Ханна поправила свою курточку, сжала и разжала кулаки и помчалась к своей лучшей подруге.

Настигнув Мону, она постучала ее по костлявому плечу.

Мона оглянулась.

- Ох.

Это ты, - произнесла она монотонно, тем самым тоном, каким обычно приветствовала неудачников, недостаточно клевых для того, чтобы находиться при ней.

- Ты говорила всякую ерунду обо мне? - требовательно произнесла Ханна, помещая руки на бедра и шагая в ногу с Моной, которая быстро прошла через боковую дверь вниз, к залу студии искусств.

Мона подтянула свою мандариновую сумку Dooney Bourke повыше на плече.

- Ничего, что не было бы правдой.

Рот Ханны открылся.

Она почувствовала себя Хитрым Койотом в одной из этих старых мультфильмов Луни Тунс, которые она когда-то смотрела: он бежал, и бежал, и бежал и внезапно выбежал на край утеса.

Койот останавливается, какую-то секунду не понимая, а затем стремительно падает вниз.

- Так ты думаешь, что я неудачница? - взвизгнула она.

Мона подняла одну бровь.

- Как я и сказала, ничего, что не было бы правдой.

Она оставила Ханну стоящей посреди коридора, вокруг нее копошились ученики.

Мона прошла в конец коридора и остановилась у группки девочек.

На первый взгляд они все выглядели одинаково - дорогие сумочки, сияющие волосы, тощие ноги с фальшивым загаром - но затем взгляд Ханны прояснился.

Мона стояла с Наоми и Райли и они все перешептывались.

Ханна была уверена, что сейчас заплачет.

Она неуклюже прошла в дверь туалета и заперлась в кабинке рядом со Старым Служакой, бесславной кабинкой с бесконтрольно бьющей струей воды, которая вымачивала вас насквозь, если вы были достаточно глупы, чтобы воспользоваться ею.

В туалете для мальчиков тоже была извергающая кабинка.

Годами водопроводчики пытались починить их обе, но так как они все еще не выяснили в чем причина, Старые Служаки стали легендарной частью традиций Розвуд Дэй.

Все знали, что лучше ими не пользоваться.

За исключением…Мона воспользовалась Старым Служакой сразу через несколько недель после того, как она и Ханна подружились, тогда, когда Мона все еще была беспомощной.

Она в отчаянии написала сообщение Ханне, которая была на занятии по санитарной подготовке, и Ханна примчалась в туалет с запасными форменными юбкой и блузкой, которые держала в своем шкафчике.

Ханна припомнила, что скатала промокшую юбку Моны в полиэтиленовый пакет Фреш Филдс и выскользнула из кабинки, так что Мона могла потихоньку переодеться - Мона всегда эксцентрично относилась к переодеванию перед другими людьми.

Как могла Мона этого не помнить?

Как будто в ответ Старый Служака взорвался.

Когда колонна голубоватой туалетной воды выстрелила в воздух, Ханна завопила и прижалась к противоположной стене кабинки.

Несколько тяжелых капель попали на спину Ханне и она свернулась у стены кабинки, и наконец начала рыдать.

Она ненавидела, что Мона в ней больше не нуждалась.

И что Эли была убита.

И что ее отец все еще не позвонил.

Почему это происходит? Что она сделала, чтобы это заслужить?

Как только Старый Служака успокоился и перешел в бульканье, открылась входная дверь.

Ханна делала слабые судорожные вдохи, пытаясь сохранять тишину.

Кто бы это ни был, он шел к кабинкам и Ханна выглянула из-под двери.

Она увидела пару громоздких, черных, мальчишечьих туфель.

- Привет? - произнес мальчишечий голос.

- Тут…тут кто-нибудь есть?

Ханна закрыла свой рот рукой.

Что парень делает в этой уборной?

Разве только…Нет.

Она не могла.

- Ханна? - туфли остановились напротив ее кабинки.

Ханна тоже узнала голос.

Она посмотрела в трещину в двери.

Это был Лукас, парень из Rive Gauche.

Она видела кончик его носа, длинный локон светлых волос.

На его лацкане был большой значок "ВПЕРЕД, РОЗВУДСКИЕ ФУТБОЛИСТЫ!" - Как ты узнал, что это была я?

- Я видел, как ты сюда вошла, - ответил он.

- Ты же знаешь, что это уборная мальчиков, верно?

Ханна ответила смущенным сопением.

Она сняла влажную куртку, прошаркала из кабинки к раковине и сильно надавила на дозатор мыла.

Мыло пахло тем самым искусственным запахом миндаля, который Ханна ненавидела.

Взгляд Лукаса отметил кабинку Старого Служаки.

- Эту штуку прорвало?

- Да.

И затем Ханна больше не смогла контролировать свои эмоции.

Она сгорбилась у раковины и ее слезы закапали в слив.

Лукас какой-то момент стоял, а потом положил руку на середину ее спины.

Ханна почувствовала легкую дрожь.

- Это всего лишь Старый Служака.

Его прорывает почти каждый час.

Ты это знаешь.

- Дело не в нем.

Ханна схватила шершавое бумажное полотенце и прочистила нос.

- Моя лучшая подруга ненавидит меня.

И она делает так, чтобы все остальные тоже меня ненавидели.

- Что? Конечно, она так не делает.

Не сходи с ума.

- Да, делает! - высокий голос Ханны отскочил от плитки на стенах уборной.

- Мона теперь зависает с этими девчонками, которых мы обычно ненавидели, и она распускает обо мне сплетни, все потому, что я пропустила Другодовщину, и самолет написал в небе "Бздани с Моной" вместо "Празднуй с Моной", и она отменила мое приглашение на вечеринку по случаю дня рождения, а я думала, что я ее лучшая подруга! - она произнесла это все в длинном предложении на одном дыхании, не осознавая, где находится и с кем разговаривает.

Когда она закончила, она уставилась на Лукаса, внезапно разозлившись, что он был тут и все это слышал.

Лукас был таким высоким, он практически должен был пригнуться, чтобы не задевать потолок головой.

- Я могу начать распускать слухи про нее.

Может, например, про то, что у нее есть болезнь, от которой она не может избавиться, но когда никто не видит, она тайно есть свои сопли?

Сердце Ханны растаяло.

Это было грубо…но еще забавно…и мило.

- Да все в порядке.

- Ладно, но предложение в силе.

Лукас серьезно смотрел на ее лицо.

В жутком зеленом свете уборной он был действительно милым.

- Слушай! Я знаю кое-что, что мы можем сделать, чтобы приободрить тебя.

Ханна недоверчиво посмотрела на него.

Что Лукас себе думает, раз он видел ее в уборной, они теперь друзья?

Но она была любопытной.

- Что?

- Не могу тебе сказать.

Это сверхсекретно.

Я зайду за тобой завтра утром.

Ханна бросила на него внимательный взгляд.

- Вроде свидания?

Лукас поднял руки, отрекаясь.

- Вовсе нет.

Просто как…друзья.

Ханна сглотнула.

Прямо сейчас ей нужен был друг.

Плохо.

- Хорошо, - тихо сказала она, ощущая себя слишком измученной, чтобы спорить.

Затем она со вздохом вышла из мужской уборной Старого Служаки и направилась на следующий урок.

Странно, но она чувствовала себя чуточку лучше.

Но когда она завернула за угол к крылу иностранных языков, Ханна потянулась накинуть куртку и почувствовала что-то на спине.

Она стащила помятый кусок бумаги.

На ней была розовая надпись, написанная острым почерком: "Пожалейте меня".

Ханна оглянулась вокруг, на проходящих мимо учеников, но никто не обращал внимания.

Как долго она шла с запиской на себе? Кто мог это сделать? Это мог быть кто угодно.

Она была в толпе на протяжении всего пожарного учения.

И там были все.

Ханна посмотрела вниз на бумажку в своей руке и развернула ее.

На обратной стороне было напечатанное сообщение.

Ханна ощутила знакомое чувство слабости в животе.

Ханна: Помнишь как ты видела Мону, покидающую клинику пластической хирургии Билл Бич? Привет, липосакция!! Но, цыц! От меня ты этого не слышала.

Э.

20

ЖИЗНЬ ПОДРАЖАЕТ ИСКУССТВУ

В четверг в полдень во время ланча Ария повернула за угол административного крыла Розвуд Дэй.

У всех учителей тут были кабинеты и они часто давали частный урок или консультации ученикам во время ланча.

Ария остановилась у закрытой двери кабинета Эзры.

С начала года тут многое изменилось.

Он установил белую доску, и она была заполнена записками от учеников, написанными синей пастой.

"Мистер Фитц, хочу поговорить про мой доклад о Фицджеральде.

Загляну после уроков.

Келли".

Внизу была цитата из "Гамлета": "Подлец, улыбчивый подлец, подлец проклятый!" Под доской для записей было вырезанное из Нью-Йоркера изображение мультяшной собаки на терапевтической кушетке.

А на дверной ручке была табличка "Не беспокоить" из Дэйз Инн; Эзра развернул ее стороной "Горничная, пожалуйста, уберите в комнате".

Ария нерешительно постучала.

- Войдите, - услышала она с той стороны.

Она ожидала, что Эзра будет с каким-нибудь учеником - из услышанных в классе обрывков, она подумала, что его ланчи всегда заняты, - но он был один с коробкой хэппи-мил на столе.

Комната пропахла макнагетсами.

- Ария! - воскликнул Эзра, подняв бровь.

Какой сюрприз.

Садись.

Она плюхнулась на колючую твидовую кушетку Эзры - что-то вроде этого было в кабинете директора Розвуд Дэй.

Она указала на его стол.

- Хэппи мил?

Он смущенно улыбнулся.

- Я люблю игрушки.

Он поднял вверх машинку из какого-то детского мультфильма.

- Макнаггет? - он предложил коробку.

- Я взял барбекю.

Она отмахнулась от него.

- Я не ем мяса.

- Точно.

Он ел жареную картошку, его взгляд встретился с ее.

- Я забыл.

Ария чувствовала что-то в воздухе - смесь близости и дискомфорта.

Эзра смотрел в другую сторону, вероятно, ощущая то же самое.

Она оглядела его стол.

Он был завален кипой бумаг, мини-дзэн садом камней и примерно тысячей книг.

- Так… - Эзра вытер рот салфеткой, не замечая выражения лица Арии.

- Что я могу для тебя сделать?

Ария оперлась локтем на подлокотник кушетки.

- Что ж, мне интересно, могу ли я получить отсрочку для моего эссе по "Алой букве", которое надо сдать завтра.

Он опустил свою газировку.

- Правда? Я удивлен.

Ты никогда ни с чем не опаздывала.

- Я знаю, - пробормотала она смущенно.

Но дом Эккардов не способствовал обучению.

Во-первых, там было очень тихо - обычно Ария училась, слушая одновременно музыку, телевизор и Майка, орущего по телефону в соседней комнате.

Во-вторых, трудно было сосредоточиться, когда она чувствовала будто за ней кто-то наблюдает.

- Но это не беда, - продолжила она.

- Все, что мне нужно - эти выходные.

Эзра почесал свою голову.

- Что ж… я пока еще не устанавливаю политику отсрочек.

Но хорошо.

Только в этот раз.

В следующий раз я вынужден буду понизить тебе оценку.

Она заправила волосы за уши.

- Это не войдет у меня в привычку.

- Хорошо.

Так что, тебе не понравилась книга? Или ты ее еще не начала?

- Я сегодня ее закончила.

Но я ее возненавидела.

Я ненавижу Эстер Принн.

- Почему?

Ария поиграла с застежкой своих замшевых туфлей Urban Outfitters цвета слоновой кости.

- Она предположила, что ее муж пропал в море, и просто пошла и завела интрижку, - пробормотала она.

Эзра наклонился вперед, опираясь на локти, он выглядел изумленным.

- Но ее муж также не был хорошим человеком.

Вот что сделало все таким запутанным.

Ария уставилась на книги, которые теснились на переполненных деревянных полках Эзры.

"Война и мир".

"Радуга земного притяжения".

Большая коллекция Эдварда Эстлина Каммингса и поэзия Рилке, и не один, а целых два экземпляра "Нет выхода".

Тут была подборка Эдгара Алана По, которого Шон не читал.

Все книги выглядели потрепанными и потертыми от чтения и перечитывания.

- Но я не могу пройти мимо поступка Эстер, - тихо сказала Ария.

- Она изменила.

- Но мы предположительно ощущаем ее усилие, и как общество клеймит ее, и как она пытается сформировать свою собственную личность и не позволять кому-либо делать это за нее.

- Я ненавижу ее, ладно? - взорвалась Ария.

- И я никогда ей не прощу!

Она спрятала свое лицо в руках.

По ее щекам текли слезы.

Когда она закрывала глаза, она представляла Байрона и Мередит как незаконных книжных любовников, а Эллу как мстительного, обиженного мужа Эстер.

Но если бы жизнь действительно была похожа на искусство, страдать должны были бы Байрон и Мередит… не Ария.

Она пыталась позвонить домой прошлой ночью, но как только Элла подняла трубку и услышала на том конце голос Арии, она прекратила разговор.

Когда Ария помахала рукой Майку через спортзал, он быстро развернулся на пятке и прошел в раздевалку.

Никто не был на ее стороне.

- Ого, - тихо сказал Эзра, после того как, Ария начала сдавленно рыдать.

- Все в порядке.

Тебе просто не понравилась книга.

Все нормально.

- Извини.

- Я просто… - она почувствовала горячие слезы на своих ладонях.

Кабинет Эзры стал таким тихим.

Лишь жужжал винчестер компьютера.

Гудела флюоресцентная лампа.

Со школьной игровой площадки доносились счастливые выкрики - все дети были на перерыве.

- Есть что-то, о чем ты хочешь поговорить? - спросил Эзра.

Ария вытерла глаза тыльной стороной рукава куртки.

Она подхватила пуговицу, отвалившуюся с одной из диванных подушечек.

- Три года назад у моего отца была любовная связь с его студенткой, - выпалила она.

- Он преподает в Холлис.

Я знала об этом все время, но он попросил меня не говорить маме.

Что ж, сейчас он вернулся к этой связи со студенткой… и моя мама обо всем узнала.

Она в ярости от того, что я так долго все знала… и сейчас мой отец ушел.

- Иисусе, - прошептал Эзра.

Это случилось сейчас?

- Несколько недель назад.

- Боже.

Эзра какое-то время изучал потолок.

- Выглядит не очень справедливым со стороны твоего отца.

Или твоей мамы.

Ария пожала плечами.

Ее подбородок опять начал дрожать.

- Мне не стоило держать это в секрете от мамы.

Но что я должна была делать?

- Это не твоя вина, - сказал ей Эзра.

Он поднялся со стула, обошел стол к центру, подвинул несколько бумаг в сторону и присел на край.

- Хорошо.

Что ж, я никогда никому этого не рассказывал, но когда я учился в средней школе, я видел как моя мама целовалась со своим доктором.

У нее был рак в то время, и пока мой отец путешествовал, она просила меня отвезти ее на химиотерапию.

Однажды, пока я ждал, я пошел воспользоваться уборной, и, когда возвращался обратно по коридору, увидел, что дверь процедурной открыта.

Я не знаю, почему заглянул в нее, но когда я это сделал… они были там.

Целовались.

Ария ахнула.

- Что ты сделал?

- Я притворился, что не видел этого.

Моя мама не имеет понятия, что я видел.

Она вышла двадцать минут спустя, с оправленной второпях одеждой.

Я действительно хотел предъявить ей это все, но через какое-то время не смог.

Он покачал головой.

- Доктор Пул. Я никогда снова не смотрел на него как прежде.

- Разве ты не говорил, что твои родители развелись? - спросила Ария, припоминая разговоры, которые они вели в доме Эзры.

- Твоя мама ушла к доктору Пулу?

- Не.

Эзра потянулся и сгреб макнаггет обратно в коробку.

- Они развелись пару лет спустя.

Доктор Пул и рак давно остались в прошлом.

- Боже, - вот все что Ария смогла сказать.

- Это отстой.

Эзра поигрывал одним из камушков из мини-дзэн сада камней, который стоял на краю его стола.

- Я идеализировал брак своих родителей.

Мне казалось, что у них нет проблем.

Мой идеал отношений был полностью разрушен.

- Мой тоже, - хмуро сказала Ария, покачивая ногой у стопки книг в мягкой обложке на полу.

- Мои родители казались действительно счастливыми вместе.

- Это не имеет к тебе никакого отношения, - сказал ей Эзра.

- Я понял одну вещь.

Это их дело.

К сожалению, тебе предстоит смириться с этим и я думаю, это сделает тебя сильнее.

Ария застонала и издала глухой звук, уткнувшись головой в жесткую кушетку.

- Ненавижу, когда люди говорят мне что-то вроде этого.

Что такие вещи сделают меня лучше, даже если от них воротит.

Эзра хихикнул.

- На самом деле, я тоже.

Ария закрыла глаза, переживая этот горько-сладкий момент.

Она ждала кого-нибудь, чтобы поговорить обо всем этом - кого-нибудь, кто действительно, по-настоящему поймет.

Она хотела поцеловать Эзру за то, что у него была такая же безалаберная семья, как у нее.

Или может, она хотела поцеловать Эзру потому, что он был Эзра.

Глаза Эзры встретили ее взгляд.

Ария видела свое отражение в его чернильных зрачках.

Эзра подтолкнул рукой маленькую машинку из хэппи-мила так, что она прокатилась поперек стола через край прямо на ее колени.

Его лицо пересекла легкая улыбка.

- У тебя есть девушка в Нью-Йорке? - выпалила Ария.

Лоб Эзры покрылся морщинами.

- Девушка…

Он несколько раз моргнул.

У меня была девушка.

Но мы расстались этим летом.

- Ох.

- С чего это вдруг? - спросил Эзра.

- Кто-то говорил об этом, наверное.

И я… я заинтересовалась, какая она была.

В глазах Эзры появилось дьявольское выражение, затем пропало.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

- Что? - спросила его Ария.

- Мне не стоит.

- Что?

- Просто…

Он искоса посмотрел на нее.

- У нее не было ничего общего с тобой.

Горячая волна прошла по Арии.

Медленно, не сводя с нее глаз, Эзра соскользнул со стола и встал.

Ария не спеша придвинулась к краю кушетки.

Момент растянулся в вечность.

А затем Эзра наклонился, схватил Арию за плечи и прижал ее к себе.

Ее губы столкнулись с его.

Она обхватила его лицо, а он водил руками по ее спине.

Они отстранились и посмотрели друг на друга, потом прильнули обратно.

Эзра восхитительно пах, как смесь шампуня Pantene и мяты, чая масала и чего-то, что было просто…Эзрой.

Ария никогда такого не чувствовала во время поцелуя.

Ни с Шоном, ни с кем другим.

Шон.

В ее голове всплыло его изображение.

Шон позволил Арии прислонится к нему, когда они смотрели BBC версию "Офиса" прошлой ночью.

Шон целовал ее перед биологией, успокаивая, потому что сегодня они начинали препарирование.

Шон держал ее за руку за ужином с его семьей.

Шон был ее парнем.

Ария оттолкнула Эзру и отскочила.

- Я должна идти.

Она почувствовала себя вспотевшей, как будто кто-то повернул термостат на пятьдесят градусов вверх.

Она быстро сгребла свои вещи, с бьющимся сердцем и пылающими щеками.

- Спасибо за дополнительное занятие, - выпалила она, неуклюже протискиваясь в дверь.

В коридоре она сделала несколько глубоких вдохов.

За угол скользнула фигура.

Ария напряглась.

Кто-то видел.

Она заметила что-то на двери Эзры, и ее глаза расширились.

Кто-то вытер с доски все старые сообщения, заменив их одним новым, написанным знакомым ярко-розовым фломастером.

"Осторожно, осторожно! Я всегда наблюдаю!

Э".

И затем, меньшими буквами внизу:

"Вот вторая подсказка: вы все знаете каждый сантиметр ее двора.

Но для одной из вас это было очень, очень просто".

Ария натянула вниз рукав своей курточки и быстро вытерла сообщение.

Когда она добралась до подписи, он надавила сильнее, и терла, и терла, пока не осталось ни следа от Э.

21

КАК ПРОИЗНОСИТСЯ ПО БУКВАМ С-Р-А-Н-Ь Г-О-С-П-О-Д-Н-Я?

В четверг вечером Спенсер устроилась на красном плюшевом сидении в ресторане Розвудского загородного клуба и выглядывала из окна.

На поле для гольфа пара старших ребят в свитерах с V-образным вырезом и штанах-хаки пытались загнать мячи в еще несколько лунок до захода солнца.

Снаружи люди использовали оставшиеся несколько теплых деньков, чтобы выпить джина с тоником, отведать скальных креветок и тостов, запеченных на гриле.

Мистер и миссис Хастингс перемешали их мартини Bombay Sapphire и посмотрели друг на друга.

- Я предлагаю тост, - миссис Хастингс заправила свои светлые стриженные волосы за уши, ее кольцо с алмазом в три карата сверкало на фоне заходящего солнца, пробивающегося сквозь окно.

Родители Спенсер всегда произносили тосты, прежде, чем выпить что-то - даже воду.

Миссис Хастингс подняла свой бокал.

- За то, чтобы Спенсер прошла в финал Золотой Орхидеи.

Мистер Хастингс чокнулся с ней бокалом.

- И за то, что она будет на первой странице Сентинел в это воскресенье.

Спенсер подняла свой бокал и чокнулась с ними, но ее действие было безжизненным.

Она не хотела быть здесь.

Она хотела быть дома, защищенной и в безопасности.

Она не могла перестать думать о странном сеансе с доктором Эванс этим утром.

Видение, которое она наблюдала - забытая борьба с Эли в ночь, когда она пропала - было навязчивым.

Почему она не вспомнила об этом раньше? Было ли это чем-то большим? Что, если она видела убийцу Эли?

- Поздравляю, Спенсер, - мать прервала ее мысли.

- Я надеюсь, ты выиграешь.

- Спасибо, - пробормотала Спенсер.

Она сложила свою салфетку в аккордеон, затем обошла вокруг стола, поступая так со всеми остальными салфетками.

- Нервничаешь из-за чего-то? - ее мать подоткнула салфетку под подбородок.

Спенсер тут же остановилась.

- Нет, - быстро сказала она.

Когда бы она не закрывала глаза, она снова оказывалась в воспоминании об Эли.

Сейчас оно было таким четким.

Она могла чуять запах жимолости, которая росла в лесу, параллельному сараю, ощущать ранний летний бриз, видеть красочные брызги светлячков в небе.

Но это не могло быть реальностью.

Когда Спенсер подняла глаза, ее родители странно на нее смотрели.

Они, наверное, задали ей вопрос, который она полностью прослушала.

Впервые, она хотела, чтобы Мелисса была здесь и завладела разговором.

- Ты нервничаешь из-за доктора? - прошептала ее мать.

Спенсер не смогла сдержать ухмылку - ей нравилось, что ее мама называла доктора Эванс "доктор" вместо "психиатр".

- Нет.

Я в порядке.

- Думаешь, ты получаешь достаточно… - ее отец, казалось, подыскивает слова, поигрывая булавкой для галстука, - …квалифицированную помощь от доктора?

Спенсер покачала вилкой вперед-назад.

"Дай определение "квалифицированная", - хотела она сказать.

Прежде, чем она смогла ответить, появился официант.

Это был тот самый официант, который был у них в течение многих лет, низкий, лысоватый парень, с голосом Винни-Пуха.

- Здравствуйте, мистер и миссис Хастингс.

Пух пожал руку ее отца.

- И Спенсер.

Ты выглядишь прекрасно.

- Спасибо, - пробормотала Спенсер, хотя была совершенно уверена, что это не так.

Она не мыла волосы после хоккея на траве, и последний раз, когда заглядывала в зеркало, у ее глаз было дикое и испуганное выражение.

Она все время дергалась и оглядывала ресторан, чтобы увидеть, наблюдает ли кто-то за ней.

- Как вы все сегодня? - спросил Пух.

Он расправил салфетки, которые Спенсер только что повторно свернула, и разложил их всем на колени.

- Вы здесь по особому случаю?

- На самом деле, да, - заговорила миссис Хастингс.

- Спенсер стала финалисткой конкурса Золотая Орхидея.

Это главный приз академии.

- Мам, - прошипела Спенсер.

Она ненавидела, когда ее мать выставляла напоказ достижения семьи.

Тем более, что Спенсер сжульничала.

- Это замечательно! - воскликнул Пух.

- Здорово, когда есть хорошие новости.

Он наклонился ближе.

- Несколько наших гостей уверены, что видели сталкера, о котором все говорят.

Некоторые даже рассказывают, что они видели кого-то возле клуба вчера вечером.

- Разве этот город уже не достаточно пережил? - размышлял вслух мистер Хастингс.

Миссис Хастингс обеспокоено посмотрела на мужа.

- Знаете, могу поклясться, я видела, как кто-то наблюдал за мной, когда я встретила Спенсер на приеме у врача в понедельник.

Спенсер резко повернула голову в сторону матери. Ее сердце бешено застучало.

- Ты его рассмотрела?

Миссис Хастингс пожала плечами.

- Не совсем.

- Одни говорят, что это мужчина.

Другие - что это женщина, - сказал Пух.

Все тревожно зашикали.

Пух принял их заказы.

Спенсер пробормотала, что хотела бы ахи тунца - то, что она брала здесь с тех пор, как перестала заказывать по детскому меню.

Когда официант ушел, Спенсер огляделась вокруг.

Здесь все было оформлено в стиле ветхой лодки: темные плетеные стулья, куча спасательных кругов и бронзовых фигур.

На дальней стене была роспись под океан, дополненная отвратительным гигантским кальмаром, касатками и тритоном со светлыми волосами и сломанным носом в стиле Оуэна Уилсона.

Когда Спенсер, Эли и остальные приходили, чтобы пообедать в одиночестве, - большое дело в шестом и седьмом классах, - они любили сидеть рядом с этим тритоном.

Однажды, когда Мона Вандерваал и Чесси Бледсо пришли сюда, Эли потребовала, чтобы они обе подарили тритону большой французский поцелуй.

Слезы стыда бежали по их щекам, когда обе девушки тыкали языками в нарисованные губы тритона.

"Эли была такой подлой," - подумала Спенсер.

Ее видение всплыло на поверхность.

- Та не можешь это получить, - сказала Эли.

Почему Спенсер так разозлилась? Спенсер думала, что Эли собиралась рассказать Мелиссе про Йена той ночью.

Почему так случилось?

И что доктор Эванс подразумевала, когда сказала, что некоторые люди редактируют вещи, произошедшие с ними? Делала ли Спенсер так когда-нибудь раньше?

- Мам? - внезапно Спенсер стало любопытно.

- Ты не знаешь, забывала ли я когда-нибудь целый промежуток времени? Вроде… временной амнезии?

Ее мать застыла, держа свой напиток в воздухе.

- П-почему ты спрашиваешь об этом?

Затылок Спенсер вспотел.

У ее матери возник такой же тревожный "Я не хочу иметь с этим никакого дела" вид, как когда ее брат, дядя Спенсер, Дениэл, сильно напился на одной из вечеринок и выболтал несколько ревностно хранимых семейных секретов.

Именно так Спенсер обнаружила, что у ее бабушки морфиновая зависимость, и что ее тетя Пенелопа отдала на усыновление ребенка, когда ей было семнадцать.

- Постой, так забывала?

Ее мама трогала сколотый край тарелки.

- Тебе было семь.

У тебя был грипп.

На шее ее матери вздулись жилы, это означало, что она задерживает дыхание.

А это значило, что она не все сказала Спенсер.

- Мам.

Ее мать водила руками по краю стакана с мартини.

- Это не важно.

- Ох, да расскажи ей, Вероника, - резко сказал ее отец.

- Она с этим справится.

Миссис Хастингс сделала глубокий вдох.

- Что ж, Мелисса, ты и я отправились в институт Франклина - вы обе любили гулять по этому гигантскому сердцу.

Помнишь?

- Конечно, - сказала Спенсер.

Сердечная выставка института Франклина занимала площадь в пять тысяч квадратных футов, вены были размером с предплечья Спенсер, и пульсировали так громко, что когда вы находились в желудочках, это был единственный звук, который вы слышали.

- Мы возвращались обратно к машине, - продолжала ее мама, не отрывая взгляда от колен.

- По пути нас остановил этот человек.

Она остановилась и взяла отца Спенсер за руку.

Они оба смотрелись так серьезно.

- У него… у него был пистолет в куртке.

Он потребовал мой бумажник.

Спенсер распахнула глаза.

- Что?

- Он заставил нас лечь на тротуар.

Рот миссис Хастингс задрожал.

- Меня не волновало, что я отдала ему мой бумажник, но я так испугалась за вас, девочки.

Вы хныкали и плакали.

Ты все спрашивала меня, не умру ли я.

Спенсер крутила кончик салфетки на коленях.

Она этого не помнила.

- Он сказал мне сосчитать до ста, прежде чем мы могли снова подняться, - сказала ее мама.

- После того, как спуск стал чист, мы побежали к нашей машине и я отвезла нас домой.

Помню, я ехала почти тридцать миль на предельной скорости.

Удивительно, что меня не остановили.

Она остановилась и глотнула своего напитка.

Кто-то уронил стопку тарелок на кухне и большинство обедающих вытянуло шеи в направлении разбившегося фарфора, но миссис Хастингс вела себя так, как будто даже не слышала этого - Когда мы приехали домой, у тебя был страшный жар, - продолжала она.

- Он возник внезапно.

Мы отвезли тебя в больницу.

Мы боялись, что у тебя начался менингит, такой случай произошел в нескольких кварталах поблизости.

Мы должны были оставаться поближе к дому, в ожидании результатов обследования, на случай, если надо будет мчаться с тобой обратно в больницу.

Мы вынуждены были пропустить национальный конкурс на знание орфографии Мелиссы.

Помнишь как она готовилась к нему?

Спенсер помнила.

Иногда они с Мелиссой играли в конкурс орфографии - Мелисса как участник, Спенсер как судья, и Мелисса с трудом произносила слова из длинного списка.

Это было очень давно, когда Мелисса и Спенсер нравились друг другу.

Но Спенсер вспоминала, что Мелисса отказалась от участия в соревновании, потому что у нее была игра на хоккейном поле в тот же самый день.

- Мелисса пошла на конкурс по орфографии после всего? - решила проверить она.

- Она пошла, но отправилась туда с семьей Иоланды.

Помнишь ее подругу Иоланду? Она и Мелисса были на всех этих играх на эрудицию вместе.

Спенсер изогнула бровь.

- Иоланда Хенслер?

- Правильно.

- Мелисса никогда не была Иоланде… - Спенсер остановила себя.

Она собиралась сказать, что Мелисса никогда не была подругой Иоланды Хенслер.

Иоланда была из тех девушек, которые были милочками на людях и властными террористками наедине.

Спенсер знала, что Иоланда однажды вынудила Мелиссу ответить на каждый вопрос из игр на эрудицию без перерыва несмотря на то, что та миллион раз говорила, что ей надо сходить пописать.

В конце-концов Мелисса написала в штанишки, и это растеклось по всему одеялу Lilly Pulitzer Иоланды.

- Как бы то ни было, через неделю твоя лихорадка прошла, - сказала ее мама.

- Но когда ты очнулась, ты не помнила ничего из того, что произошло.

Ты помнила поход в институт Франклина, и помнила, как гуляла по сердцу, но потом я спросила тебя, помнишь ли ты злого мужчину в городе.

А ты спросила "Какого злого мужчину?". Ты не помнила больницу, медицинские тесты, болезнь, ничего.

Ты просто… стерла это.

Мы также наблюдали за тобой весь остаток лета.

Мы боялись, что ты можешь опять заболеть.

Мелисса и я вынуждены были пропустить наш байдарочный лагерь матери и дочери в Колорадо, и тот большой фортепианный концерт в Нью-Йорке, но я уверена, что она все поняла.

Сердце Спенсер стремительно забилось.

- Почему мне никто об этом не говорил?

Ее мама посмотрела на ее папу.

- Все это было так странно.

Я думала, что тебя расстроит знание о том, что ты забыла целую неделю.

Ты была такой беспокойной после этого.

Спенсер сжала край стола.

"Может, я пропустила больше, чем неделю своей жизни", - хотела она сказать своим родителям.

Что если это был не единственный мой провал в памяти? Она закрыла глаза.

Все, что она могла слышать, был треск ее памяти.

Что если у нее случился провал в памяти после исчезновения Эли? Что она пропустила той ночью?

К тому времени, как Пух поставил на стол их дымящиеся тарелки, Спенсер трясло.

Ее мама подняла голову.

- Спенсер? Что не так?

Она повернула свою голову к отцу Спенсер.

- Я знала, что нам не следовало ей рассказывать.

- Спенсер?

Мистер Хастингс обхватил руками лицо Спенсер.

- Ты в порядке?

Губы Спенсер онемели, как будто ей ввели инъекцию новокаина.

- Я боюсь.

- Боишься? - повторил ее отец, наклоняясь вперед.

- Чего?

Спенер моргнула.

Она ощутила себя как будто в повторяющемся сне, где она мысленно осознавала, что хочет сказать, но вместо слов наружу выходила шелуха.

Или черви.

Или клубы фиолетового мелового дыма.

Затем она закрыла и сжала рот.

Она внезапно осознала, что ответ, который она ищет - чего она боится.

Себя.

22

НЕТ ТАКОГО МЕСТА, КАК РОЗВУД С ВЫСОТЫ В 2000 МЕТРОВ

В пятницу утром Ханна вышла из темно-бордового фольксвагена Jetta Лукаса.

Они находились на парковке у парка Ридли Крик, и солнце едва встало.

- Это мой большой сюрприз, который должен заставить меня чувствовать себя лучше?

Она посмотрела вокруг.

Парк Ридли Крик был полон холмистых цветущих уголков и туристических троп.

Она наблюдала, как прошла группа девочек в беговых шортах и футболках с длинными рукавами.

Затем проехала группа парней на велосипедах в цветных шортах из спандекса.

Это заставило Ханну почувствовать себя ленивой и толстой.

Еще даже не было шести утра, а эти люди добросовестно сжигали калории.

И еще они, вероятно, не умяли вчера вечером целую коробку сырных крекеров с лососем.

- Я не могу сказать тебе, - ответил Лукас.

- В противном случае, это не будет сюрпризом.

Ханна застонала.

Воздух пах, как горящая листва, что Ханна всегда находила жутковатым.

Когда она хрустела по гравию парковки, ей послышалось хихиканье.

Она проворно обернулась назад.

- Что-то не так? - сказал Лукас, останавливаясь в нескольких шагах позади.

Ханна указала на деревья - Ты кого-то видишь?

Лукас прикрыл глаза рукой.

- Беспокоишься насчет сталкера?

- Что-то вроде того.

Беспокойство грызло ее живот.

Когда они ехали сюда в потемках, Ханне казалось, что за ними следует автомобиль.

Э? Ханна не могла перестать думать о вчерашнем странном тексте о Моне, собиравшейся в Билл Бич для пластической хирургии.

В какой-то степени, это имело смысл - Мона никогда не носила слишком открытую одежду, несмотря на то, что была худее Ханны.

Но пластическая операция - помимо увеличения груди, по крайней мере, - была немного… смущающей.

Это значило, что генетика была против тебя, и ты не могла довести себя упражнениями до идеальной формы.

Если Ханна распространит этот слух о Моне, ее популярность могла упасть на несколько пунктов.

Ханна сделала бы это с другой девушкой без промедления… но с Моной? Причинить вред ей было другим делом.

- Я думаю, мы в порядке, - сказал Лукас, идя вперед по галечной дорожке.

- Они говорят, что сталкер только шпионит за людьми в их домах.

Ханна нервно потерла свои глаза.

Впервые ей не надо было беспокоиться о размазанной туши.

Сегодня утром она обошлась без косметики.

И на ней были велюровые штаны Juicy и серая толстовка с капюшоном, которую она часто надевала на пробежку.

Все это было для того, чтобы показать, что они не были на каком-то чудном спозараннем свидании.

Когда Лукас показался в ее дверях, Ханна с облегчением обнаружила, что на нем были поношенные джинсы, старая футболка и такая же серая толстовка.

Потом он плюхнулся в кучу листьев по пути к машине и вертелся вокруг, как мини-доберман Ханны Дот.

На самом деле это было в некотором роде мило.

Что, очевидно, абсолютно не соответствовало мысли, что Лукас был милым.

Они подошли к поляне, и Лукас обернулся.

- Готова к сюрпризу?

- Лучше ему быть хорошим. - округлила глаза Ханна.

- Я могла все еще быть в постели.

Лукас провел ее сквозь деревья.

На поляне стоял воздушный шар цвета радуги.

Он не был надут и лежал на боку с опрокинутой корзиной.

Пара парней стояли рядом и смотрели, как насос задувает воздух в него, делая его волнистым.

- Та-дааа! - воскликнул Лукас.

- Лаааадно.

Ханна прикрыла рукой глаза.

- Я должна смотреть, как они надувают шар? - она знала, что это было плохой идеей.

Лукас был таким неудачником.

- Не совсем.

Лукас отклонился назад на пятках.

- Ты полетишь на нем.

- Чего? - воскликнула Ханна.

- Сама?

Лукас постучал ей по голове.

- Я отправлюсь с тобой, понятное дело.

Он пошел по направлению к шару.

У меня есть лицензия на полеты на воздушном шаре.

И я учусь летать на аэроплане.

Но верх моего совершенства - вот это.

Он поднял стаканчик из нержавеющей стали.

- Я сделал для нас смузи.

Я первый раз использовал блендер - вообще-то, первый раз, когда я в принципе использовал кухонное оборудование.

Разве ты мной не гордишься?

Ханна усмехнулась.

Шон всегда готовил для нее, и это заставляло Ханну чувствовать себя больше неадекватной, чем избалованной.

Ей нравилось, что Лукас был по-мальчишечьи беспомощным.

- Я горжусь, - улыбнулась Ханна.

- И, конечно, я отправлюсь в это гиблое место с тобой.

Когда шар стал толстым и упругим, Ханна и Лукас залезли в корзину, и Лукас выдул длинный столб огня в оболочку.

Через секунду они начали подниматься.

Ханна удивилась, что ее желудок не покачнулся, как он иногда делал на элеваторе, и когда она посмотрела вниз, с удивлением увидела что два парня, которые помогали надуть шар, были теперь маленькими пятнышками на траве.

Она увидела красную Jetta Лукаса на стоянке, потом рыбацкую бухту, извилистую беговую дорожку, шоссе 352.

- Там церковный шпиль Холлис! - возбужденно закричала Ханна, указывая на него вдалеке.

- Клево, да? - Лукас улыбался.

- Клево, - согласилась Ханна.

Здесь вверху было так хорошо и тихо.

Здесь не было шума уличного движения и раздражающих птиц, только звук ветра.

А самое лучшее, тут не было Э.

Ханна чувствовала такую свободу.

Часть ее хотела улететь на воздушном шаре навсегда, как Волшебник страны Оз.

Они пролетели над районом Старого Холлиса, над викторианскими домами и беспорядочными лужайками.

Потом супермаркет King James с практически пустой парковкой.

Ханна улыбнулась, когда они пролетали над интернатом Квакер.

У них на передней лужайке стоял авангардный обелиск, который называли Пенис Уильяма Пена.

Они проплыли над старым домом Элисон ДиЛаурентис.

Отсюда сверху он казался таким безмятежным.

Рядом был дом Спенсер с ветряной мельницей, конюшнями, сараем и каменным бассейном.

Немного дальше был дом Моны, красивый, из красного кирпича, окруженный рощей вишневых деревьев, с гаражом в глубине двора.

Однажды, сразу после их преображения, они написали на крыше отражающей краской: ХМ + МВ = ЛЛЛЛЛПН.

Они никогда не знали, на что это на самом деле было похоже сверху.

Она потянулась за блекберри, чтобы написать Моне новость.

Затем она вспомнила.

Они больше не были друзьями.

Она проглотила вдох.

- Ты в порядке? - спросил Лукас.

Она отвернулась.

- Да.

Нормально.

Брови Лукаса сложились буквой V.

- В школе я хожу в Клуб Сверхъестественного.

Мы тренируемся в чтении мыслей.

Я могу вытянуть это из тебя экстрасенсорным восприятием.

Он закрыл глаза и прижал руки к вискам.

- Ты расстроена потому что… Мона проведет вечеринку по случаю дня рождения без тебя.

Ханна подавила фырканье.

Как будто об этом было трудно догадаться.

Лукас был в уборной сразу после того, как это случилось.

Она отковыряла крышку стаканчика со смузи.

- Почему ты состоишь, кажется, во всех мыслимых клубах Розвуд Дэй?

Он был, в этом смысле, как придурочная версия Спенсер Лукас открыл глаза.

Они были чистые, светло-голубые - как васильковый мелок из коробки 64-Crayola.

- Я вроде как пытаюсь быть все время занятым.

Если я ничего не делаю, я начинаю думать.

- О чем?

Адамово яблоко Лукаса подскочило, когда он сглотнул.

- Мой старший брат пытался покончить с собой год назад.

Ханна вытаращила глаза.

- У него биполярное расстройство.

Он перестал принимать свои лекарства и… что-то в его голове пошло не так.

Он принял целую упаковку аспирина, и я нашел его после этого в нашей гостиной.

Сейчас он в психиатрической больнице.

Они держат его на всех этих лекарствах и… он на самом деле больше не тот, так что…

- Он ходил в Розвуд Дэй? - спросила Ханна.

- Да, но он старше нас на шесть лет.

Ты, вероятно, не помнишь его.

- Боже.

Мне так жаль, - прошептала Ханна.

- Это ужасно.

Лукас пожал плечами.

- Многие, вероятно, просто сидели бы в своих комнатах и напивались бы, но для меня лучше напряженно трудиться.

Ханна скрестила руки на груди.

- Мой способ оставаться в норме, это поедать тонны сырных закусок, а потом выблевывать их.

Она захлопнула рот.

Она не могла поверить, что просто сказала это.

Лукас поднял брови.

- Сырные закуски, да? Как Чиз-Итс? Доритос?

- Угу.

Ханна уставилась на деревянное дно корзины.

Пальцы Лукаса засуетились.

Его руки были сильными, хорошо сформированными и выглядели так, будто могли сделать действительно классный расслабляющий массаж.

Внезапно Ханна захотела дотронуться до них.

- У моей кузины тоже… была эта… проблема, - мягко сказал Лукас.

- Она с этим справилась.

- Как?

- Она стала счастливой.

Она уехала.

Ханна уставилась за край корзины.

Они пролетали над Чесволдом, самым богатым розвудским кварталом.

Ханна всегда хотела жить в Чесволде, и отсюда имения выглядели еще более потрясающими, чем снизу.

Но они также выглядели строгими и формальными, и немного нереальными - больше похожими на идею дома вместо чего-то, где вы бы действительно захотели жить.

- Обычно я счастлива, - вздохнула Ханна.

- Я не делала… этих сырных вещей… год.

Но в последнее время моя жизнь ужасна.

Я расстроена из-за Моны.

Но есть кое-что большее.

В этом все дело.

С тех пор, как я получила первое сообщение, вещи изменились от плохих к худшим.

- Перемотай.

Лукас откинулся назад.

- Сообщение?

Ханна остановилась.

Она не хотела упоминать Э.

- Просто сообщения, которые я получаю.

Кто-то дразнит меня всеми этими личными вещами.

Она взглянула на Лукаса, надеясь, что он не заинтересуется - большинство парней не заинтересовались бы.

К сожалению, он выглядел обеспокоенным.

- Звучит гнусно.

Лукас наморщил брови.

- Кто их посылает?

- Не знаю.

Сначала я думала, что это была Элисон ДиЛаурентис.

Она остановилась, отбрасывая волосы с глаз.

- Я знаю, это дебильно, но в первом сообщении говорилось о таких вещах, о которых знала только она.

На лице Лукаса возникло отвращение.

- Тело Элисон нашли когда, с месяц назад? Кто-то играет ее роль? Это… это извращение.

Ханна замахала руками.

- Нет, я начала получать эти сообщения до того, как нашли тело Эли, так что никто еще не знал, что она была мертва…

Ее голова начала болеть.

- Это сложно и… не волнуйся об этом.

Забудь, что я что-то говорила.

Лукас с тревогой посмотрел на нее.

- Может, тебе стоит позвонить копам.

Ханна фыркнула.

- Кто бы это ни был, он не нарушает закон.

- Но ты не знаешь, с кем имеешь дело, - сказал Лукас.

- Это, наверное, просто какой-то придурок.

Лукас остановился.

- Разве копы не говорят, что, если вас беспокоят, например, телефонными розыгрышами, это скорее всего кто-то, кого ты знаешь? Я видел это на криминальном шоу.

Ханну охватил холод.

Она подумала про сообщение Э: один из твоих старых друзей кое-что от тебя скрывает.

Кое-что значительное.

Она снова подумала о Спенсер.

Однажды, вскоре после исчезновения Эли, отец Спенсер взял их четверых в Уайлдвотер Кингдом, аквапарк не слишком далеко от их дома.

Когда Ханна и Спенсер забирались по ступенькам на Чертов Обвал, Ханна спросила ее, злились ли они с Эли друг на друга за что-то.

Лицо Спенсер стало такого же цвета мерло, как ее бикини Tommy Hilfiger.

- Почему ты спрашиваешь?

Ханна нахмурилась, прижимая резиновый коврик для бассейна к груди.

- Мне просто любопытно.

Спенсер подошла ближе.

Воздух замер, и все всплески и стуки, казалось, исчезли.

- Я не злилась на Эли.

Она злилась на меня.

Я понятия не имела, почему, понятно?

Потом она развернулась на сто восемьдесят градусов и пошагала вниз по деревянной лестнице, практически отталкивая других по пути.

Ханна поджала пальцы на ногах.

Она не думала о том дне некоторое время.

Лукас прочистил горло.

- О чем записки? О сырных делах?

Ханна посмотрела на окна на крыше Розвудской церкви, места мемориала Эли.

"Пошло оно", - подумала она.

Она рассказала Лукасу про Э - почему не про все остальное? Это было как те упражнения на доверие, которые она выполняла в лагере после шестого класса: девочка по имени Вивиан Роджерс, с которой она жила, становилась за ней, а Ханна должна была падать ей на руки, веря, что она поймает Ханну, а не уронит ее на траву.

- Ага, сырные, - тихо сказала она.

- И ты, возможно, слышал о других вещах.

Обо мне ходит множество слухов.

Например, о моем отце.

Пару лет назад он переехал и сейчас живет со своей прекрасной приемной дочерью.

Она носит второй размер.

- А какой размер носишь ты? - смущенно спросил Лукас.

Она глубоко вздохнула, игнорируя вопрос.

- И меня поймали на краже нескольких украшений из Tiffany и машины отца Шона Эккарда.

Она посмотрела вверх, удивленная, что Лукас не выпрыгнул через край корзины в отвращении.

- В седьмом классе я была безобразным уродом.

Даже несмотря на то, что дружила с Элисон, я все еще ощущала себя… никем.

Мона и я, мы тяжело работали над переменами и, думаю, мы обе стали… Элисон.

Какое-то время это работало, но больше нет.

Услышав свои проблемы произнесенными вслух, она звучала как неудачница.

Но так же было и тогда, когда она отправилась с Моной в загородный спа и прошла процедуры на толстой кишке.

Процесс был ужасен, но после него она почувствовала такую свободу.

- Я рад, что ты не Элисон, - тихо сказал Лукас.

Ханна округлила глаза.

- Все любили Элисон.

- Я нет.

Лукас избегал изумленного взгляда Ханны.

- Я знаю, это ужасно звучит, и то, что с ней произошло, жутко.

Но она не была со мной такой уж милой.

Он пустил столб огня в шар.

- В седьмом классе Эли распустила слух, что я гермафродит.

Ханна внимательно посмотрела вверх.

- Эли не распускала этот слух.

- Она это сделала.

Вообще-то я сам начал это за нее.

Она спросила на футболе, не гермафродит ли я.

Я сказал, что не знаю - я не имел понятия, что такое гермафродит.

Она засмеялась и рассказала всем.

Позже, когда я узнал значение, было слишком поздно - слух разошелся.

Ханна уставилась на него, не веря.

- Эли бы так не сделала.

Но… Эли могла так сделать.

Это Эли приучила всех звать Дженну Кавано Снежок.

Она пустила слух, что у Тоби рыбьи жабры.

Все принимали что угодно от Эли как евангелие.

Ханна выглянула за край корзины.

Тот слух о Лукасе, будто он гермафродит, начался после того, как они узнали, что он собирается прислать Ханне коробку в форме сердца в Конфетный день.

Эли даже пошла с Ханной купить новые брюки Sevens с блестящими карманами, чтобы отметить это дело.

Она сказала, что обожает их, но, вероятно, про это тоже солгала.

- И ты не должна говорить, будто ты отвратительна, Ханна, - сказал Лукас.

- Ты такая, такая хорошенькая.

Ханна засунула подбородок в воротник своей футболки, чувствуя себя удивительно смущенной.

- Да, ты такая.

Я не могу перестать смотреть на тебя.

Лукас состроил рожицу.

- Черт, извини.

Я, вероятно, вышел за дружеские рамки?

- Все нормально.

По ее коже распространился жар.

Ей было так приятно услышать, что она хорошенькая.

Когда в последний раз кто-нибудь говорил ей это? Лукас настолько отличался от идеального Шона, насколько парень вообще мог быть.

Лукас был высоким и долговязым, без малейшего признака клевости со своей работой в Rive Gauche, и членством в Сверхъестественном клубе, и с наклейкой на бампере "SCISSOR SISTERS", что могло быть и группой, и салоном, и сектой.

Но было и что-то еще, просто нужно было копнуть глубже, чтобы до этого добраться, - как в тот раз, когда Ханна и ее папа разграбили пляжи Нью-Джерси с металлоискателем.

Они искали часами и нашли не одну, а целых две бриллиантовые сережки, спрятанные под песком.

- Так слушай, - сказал Лукас.

- Я тоже не приглашен на вечеринку Моны.

Хочешь в субботу встретиться и устроить анти-пати? У меня бассейн с переливом.

С подогревом.

Или, знаешь, если это не твое, мы могли бы… Не знаю.

Сыграть в покер.

- Покер? - Ханна косо взглянула на него.

- Не стрип-покер.

За кого ты меня принимаешь? - Лукас приложил руки к груди.

- Я имею ввиду Техасский холдем.

Хотя будь осторожна.

Я хорош.

- Хорошо.

Конечно.

Я приду и поиграю в покер.

Она наклонилась назад в шар, осознавая, что ждет этого.

Она застенчиво улыбнулась Лукасу.

- Тем не менее, не меняй тему.

Теперь, когда я выставила себя идиоткой, ты тоже должен признаться в чем-то постыдном.

Чего ты еще избегаешь, вступая во все свои клубы?

Лукас наклонился назад.

- Дай подумать.

Я гермафродит, это факт.

Его лицо было абсолютно серьезным.

Застигнутая врасплох Ханна вытаращила глаза.

Но затем Лукас улыбнулся и начал смеяться, так что Ханна тоже рассмеялась.

23

У РОЗОВЫХ КУСТОВ ЕСТЬ ГЛАЗА

В пятницу Эмили сидела за ланчем в оранжерее Розвуд Дэй, где росли высокие лиственные растения, а во влажном воздухе порхало несколько видов бабочек.

Здесь многие завтракали, даже несмотря на жару и запах грязи.

Может, это было побегом от мороси, или может они хотели быть рядом с новой Девочкой-Что-Надо, Эмили Филдс.

- Итак, ты собираешься на вечеринку Моны? - брат Арии, Майк, выжидающе уставился на нее.

Он и несколько других парней из команды по лакросу шлепнулись на скамью вокруг нее и ловили каждое ее слово.

- Я не знаю, - ответила Эмили, прикончив свой последний чипс.

Ее мама сомневалась, позволить ли ей пойти к Моне, и Эмили не была уверена, что хочет этого.

- Тебе стоит пойти потом и зависнуть у меня в джакузи.

Ноэль Кан нацарапал свой номер на кусочке линованной бумаги из блокнота.

Он вырвал его и протянул ей.

- Вот когда начнется настоящая вечеринка.

- И свою подружу возьми тоже, - согласился Майк с голодным выражением глаз.

- И чувствуйте себя с нами свободно.

У нас очень широкие взгляды.

- Я даже могу вернуть фото-кабинку для тебя, - предложил Ноэль, подмигивая Эмили.

- Что угодно, чтобы завести тебя.

Эмили округлила глаза.

Как только мальчики удалились, Эмили склонилась к бедрам и облегченно вздохнула.

Было так плохо, что она не была эксплуататорским типом - вероятно можно было заработать много денег на этих возбужденных по поводу "девочка-любит-девочку" розвудских мальчишках.

Внезапно она ощутила, как чья-то маленькая ручка обвилась вокруг ее запястья.

- Встречаешься с мальчиком-лакросером? - прошептала Майя ей на ухо.

- Я видела, как он подсунул тебе свой номер.

Эмили подняла взгляд.

Ее сердце упало.

Как будто она не видела Майю неделями и не могла перестать думать о ней.

Лицо Майи всплывало перед ней, когда бы она не закрывала глаза.

Она подумала об ощущении ее губ во время их вылазок на скалу у ручья.

Не то чтобы эти вылазки могли повториться.

Эмили убрала свою руку.

- Майя.

Мы не можем.

Майя выпятила нижнюю губу.

Она оглянулась.

Дети сидели у фонтанов, на деревянных лавочках возле цветников или укрытия бабочек, спокойно разговаривали и поедали свой ланч.

- Как будто кто-то смотрит.

Эмили вздрогнула.

Ощущение было, как будто кто-то смотрел.

На протяжении всего ланча у нее было жуткое чувство, что кто-то находится прямо у нее за спиной, шпионя.

Растения в оранжерее были такими высокими и широкими, что легко могли спрятать людей, скрывающихся за ними.

Майя отстегнула свой розовый швейцарский армейский нож от рюкзака и срезала розу с пышного куста позади них.

- Держи, - сказала она, протягивая ее Эмили.

- Майя!

Эмили уронила розу на колени.

- Ты не можешь срывать цветы здесь!

- Мне плевать, - настаивала Майя.

- Я хочу, чтобы она у тебя была.

- Майя.

Эмили сильно хлопнула ладошками по бедрам.

- Тебе стоит уйти.

Майя сердито посмотрела на нее.

- Ты серьезно занялась этими "Тремя шагами"?

Когда Эмили кивнула, Майя тяжело вздохнула.

- Я думала ты сильнее этого.

И это кажется таким жутким.

Эмили смяла свой пакет для завтрака.

Неужели она уже не прошла через это?

- Если я не пройду "Три шага", я должна буду поехать в Айову.

А я не могу - мои дядя и тетя сумасшедшие.

Она закрыла глаза и подумала о своей тете, своем дяде и трех своих айовских кузенах.

Она не видела их годами и все, что смогла представить, это пять пар осуждающе нахмуренных бровей.

- В последний раз, когда я их навещала, моя тетя Хелен сказала мне, что я должна есть на завтрак Чириос и только Чириос, потому что они подавляют сексуальные желания.

Два моих кузена совершают супер-длинную пробежку по полям каждое утро, чтобы истощить свою сексуальную энергию.

А моя кузина Эбби - она моего возраста - хотела быть монахиней.

Вероятно теперь она монахиня.

Она носила при себе блокнот, который называла Маленькой Книгой Зла Эбби, и записывала туда все, что считала грехом.

Она записала тридцать греховных вещей обо мне.

Она даже думала, что ходить босиком - это зло!

Майя фыркнула.

- Если у тебя очень страшные ноги, то так и есть.

- Это не смешно! - закричала Эмили.

- И дело не в том, что я сильная или думаю, что "Три шага" это правильно, или лгу себе.

Я не могу переехать туда.

Эмили сомкнула губы, ощущая тот самый горячий наплыв, который всегда накрывал ее перед тем, как она начинала плакать.

В последние два дня, если кто-то из семьи проходил мимо нее в коридоре или на кухне, они даже не смотрели в ее направлении.

Они не разговаривали с ней за едой.

Она странно чувствовала себя, присоединяясь к ним на диване, чтобы посмотреть телевизор.

А сестра Эмили, Кэролин, казалось не имеет понятия как с ней поступить.

С той встречи по плаванью Кэролин держалась подальше от их совместной спальни.

Обычно сестры делали домашние задания за своими столами, перешептываясь о проблемах с математикой, исторических эссе или о сплетнях, которые слышали в школе.

Прошлой ночью Кэролин поднялась наверх, когда Эмили уже была в постели.

Она переоделась в темноте и влезла в собственную постель, не говоря ни слова.

- Моя семья не будет меня любить, если я буду лесбиянкой, - пояснила Эмили, глядя в круглые карие глаза Майи.

- Представь, если твоя семья просыпается и решает, что ненавидит тебя.

- Я просто хочу быть с тобой, - пробормотала Майя, вертя розу в руках.

- Что ж, я тоже, - ответила Эмили.

- Но мы не можем.

- Давай встречаться секретно, - согласилась Майя.

- Я собираюсь на вечеринку Моны Вандерваал завтра.

Встреть меня там.

Мы сбежим и найдем местечко, чтобы побыть наедине.

Эмили пожевала большой палец.

Она хотела бы… но в ее ушах настойчиво звенели слова Бекки.

Жизнь и без того трудна.

Зачем ее еще усложнять?

Вчера в свободное время Эмили вошла в гугл и набрала "трудно ли живется лесбиянкам?" Даже пока она печатала это слово - лесбиянки - ее правая рука клевала "л", а левая - "е" и "с", казалось странным думать, что это слово относится к ней.

Оно не нравилось Эмили, как слово - оно заставляло ее думать о рисовом пудинге, который она ни во что не ставила.

Каждая ссылка на странице вела на заблокированный порно сайт.

Затем Эмили опять набрала слова "лесбиянка" и "трудно" в то же поисковое поле.

Эмили почувствовала на себе чей-то взгляд.

Она огляделась сквозь вьющиеся виноградные лозы и кусты и увидела Кэролин и нескольких девочек из команды по плаванью, сидящих у бугенвилии.

Ее сестра уставилась прямо на них с выражением отвращения на лице.

Эмили вскочила со скамьи.

- Майя, иди.

Кэролин нас видит.

Она сделала несколько шагов прочь, притворяясь, что восхищается клумбой ноготков, но Майя не двигалась.

- Быстрее! - прошипела Эмили.

- Уходи отсюда!

Она ощутила на себе взгляд Майи.

- Я собираюсь на вечеринку Моны завтра, - громко сказала она.

- Ты придешь или нет?

Эмили покачала головой, не встречаясь с Майей взглядом.

- Мне жаль.

Мне нужны перемены.

Майя яростно рванула ее бело-зеленую парусиновую сумку.

- Ты не сможешь изменить того, кем ты есть.

Я говорила тебе это тысячу раз.

- Но, может, я могу, - ответила Эмили.

- И, может, я хочу этого.

Майя уронила розу Эмили на скамью и удалилась прочь.

Эмили смотрела, как она перемещается между рядов растений, мимо туманных окон к выходу, и ей хотелось заплакать.

Ее жизнь была отвратительной неразберихой.

Ее старая простая жизнь - та, что у нее была до начала этого учебного года, - казалось, принадлежала совершенно другой девочке.

Внезапно она ощутила чьи-то ногти на задней части своей шеи.

По ее спине пробежал холодок и она обернулась.

Это была всего лишь ветка розового куста с жирными, острыми шипами и пухлыми бутонами.

Затем Эмили заметила что-то на окне в нескольких шагах от нее.

Ее рот открылся.

Там на запотевшем стекле была надпись.

"Я тебя вижу".

Возле слов были нарисованы два широко распахнутых издевательских глаза.

Это была подпись Э.

Эмили помчалась к надписи, чтобы стереть ее рукавом.

Было ли это тут все время? Почему она этого не увидела? Затем ее пронзило кое-что еще.

Из-за влажности оранжереи вода собиралась только на ее внутренних стенах, так что, кто бы это не написал, он должен был быть… внутри.

Эмили оглянулась вокруг, в поисках какого-нибудь демаскирующего знака, но единственными, кто смотрел в ее направлении, были Майя, Кэролин и мальчики из команды по лакросу.

Все остальные слонялись у дверей оранжереи в ожидании окончания времени ланча, и Эмили не могла не задаться вопросом, была ли Э среди них.

24.

А В ДРУГОМ САДУ ЧЕРЕЗ ВЕСЬ ГОРОД…

В пятницу днем, Спенсер наклонилась над клумбой, вытаскивая толстый, упрямый сорняк.

Ее мать обычно сама делала работу по саду, но Спенсер пыталась быть милой - и освободить себя от чего-то, хотя она не была уверена от чего.

Разноцветные воздушные шары, которые ее мать купила несколько дней назад для празнования Золотой Орхидеи, были все еще привязаны к рельсу внутреннего дворика.

"Поздравляю, Спенсер!" - говорили они все.

Рядом были снимки голубых лент и трофеев.

Спенсер смотрела внутрь блестящих шаров Mylar, ее деформированное оражение смотрело назад.

Это походило на изучение кривого зеркала - ее лицо выглядело длинным вместо круглого, ее глаза были маленькими вместо больших, и нос пуговкой выглядел широким и огромным.

Возможно это девочка из воздушного шара, а не Спенсер, жульничала, чтобы стать финалистом Золотой Орхидеи.

Или, может быть, девочка из шара была одной из тех, кто сражался с Эли в ту ночь, когда она исчезла.

Разбрызгивающая система включилась по соседству с домом ДиЛаурентис.

Спенсер уставилась на старое окно Эли.

Оно было последним, прямо напротив окна Спенсер.

Они с Эли чувствовали себя счастливыми, что их комнаты были напротив друг друга.

У них были специальные сигналы, когда было уже поздно для звонков по телефону. Один раз мигнуть светом означало "Я не могу спать, а ты?". Два раза означало "Спокойной ночи".

Три раза - "Нам нужно улизнуть и поговорить с глазу на глаз".

Воспоминания из офиса Доктора Эванс снова всплыли в ее голове.

Спенсер попробовала спрятать их назад, но они снова возвращались.

Ты слишком переживаешь, сказала Эли.

И этот далекий треск.

Откуда он?

- Спенсер! - прошептал голос.

Она огляделась, ее сердце бешенно забилось Она оказалась прямо перед деревьями, которые распологались во дворе ее дома.

Ян Томас стоял между двух кизиловых деревьев.

- Что ты тут делаешь? - прошипела она, глядя в сторону края двора.

Сарай Мелиссы был всего в нескольких метрах.

- Смотрю на мою любимую девочку.

Глаза Яна пробежали по ее телу.

- Здесь бродит сталкер, - строго предупредила его Спенсер, пытаясь подавить горячее, волнующее ощущение в своем животе, которое возникало всякий раз, как Йен на нее смотрел.

- Тебе стоит быть осторожнее.

Йен презрительно усмехнулся.

- Кто сказал, что я не из соседского патруля? Может, я защищаю тебя от сталкера?

Он уперся ладонями в дерево.

- Действительно? - спросила Спенсер.

Йен покачал головой.

- Неа.

На самом деле я срезал путь по дороге из дома.

Я шел к Мелиссе.

Он приостановился, засовывая руки в карманы джинсов.

- Что ты думаешь насчет того, что мы ней снова вместе?

Спенсер пожала плечами.

- Это не мое дело.

- Разве? - Йен пристально смотрел на нее, даже не моргая.

Спенсер смотрела вдаль, ее щеки горели.

Йен не имел ввиду их поцелуй.

Он не мог.

Она заново вернулась к тому моменту.

Йен напал на ее рот так грубо, что их зубы стукнулись друг о дружку.

После этого ее губы болели и саднили.

Когда Спенсер поведала Эли волнующие новости, та фыркнула.

- Что, ты думаешь Йен собирается встречаться с тобой? - съязвила она.

- Сомнительно.

Сейчас она смотрела на Йена спокойно, непринужденно, забыв о том, что он был причиной всего этого соперничества.

Отчасти она хотела, чтобы этого поцелуя не было.

Выглядело так, будто это запустило эффект домино: это привело к ссоре в сарае, что привело к уходу Эли, что привело к… чему?

- Так Мелисса сказала мне, что ты ходишь на терапию, да? - спросил Йен.

- Довольно безумно.

Спенсер напряглась.

Было странно, что Мелисса рассказала Йену о терапии.

Подразумевалось, что сеансы приватны.

- Это не безумно.

- Да ну? Мелисса сказала, что слышала, как ты кричишь.

Спенсер моргнула.

- Кричу?

Ян кивнул.

- Ч-что я говорила?

- Она не сказала, что ты что-то говорила.

Только что ты кричала.

Кожу Спенсер закололо.

Поливная система ДиЛаурентисов звучала как миллион маленьких гильотин, отрубающих головы травинкам.

- Я должна идти.

Она криво пошагала к дому.

- Думаю, мне надо немного воды.

- Еще секунду, -

Йен шагнул к ней.

- Ты видела, что в твоем лесу?

Спенсер застыла.

У Йена было такое странное выражение лица, что Спенсер задалась вопросом, могло ли это что-то иметь отношение к Эли.

Одна из ее костей.

Ключ.

Что-то, имеющее отношение к воспоминаниям Спенсер.

Тогда Йен протянул свой открытый кулак.

Внутри было шесть налитых, сочных ежевик.

- У вас там сзади самые невероятные кусты ежевики.

Хочешь одну?

Ягоды запятнали ладонь Йена темным, кровавым пурпуром.

Спенсер видела его линию любви и линию жизни и все странные разводы у его пальцев.

Она покачала головой.

- Я бы не стала есть ничего из этого леса, - сказала она.

В конце концов Эли была убита там.

25

СПЕЦИАЛЬНАЯ ДОСТАВКА ДЛЯ ХАННЫ МЭРИН

В пятницу вечером прыщавый, чересчур нагеленный продавец T-Mobile осматривал экран BlackBerry Ханны.

- Как по мне, ваш телефон выглядит нормально, - сказал он.

- А батарея функционирует.

- Что ж, вы, должно быть, недостаточно старательно посмотрели, - грубо ответила Ханна, склоняясь над стеклянным прилавком.

- Как насчет обслуживания? T-Mobile испортился?

- Нет.

Продавец указал на полосы на экране BlackBerry.

- Видите? Пять полос.

Выглядит великолепно.

Ханна яростно задышала носом.

С ее BlackBerry что-то происходило.

За весь вечер телефон ни разу не зазвонил.

Мона могла бросить ее, но Ханна отказывалась верить, что все остальные так быстро последуют за ней.

И она подумала, что Э снова могла прислать сообщение, давая Ханне больше информации о Моне и ее возможной липосакции. Или объясняя, что это значило, когда Э сказала, что у одного из ее друзей большой секрет, который все еще надо раскрыть.

- Вы просто хотите купить новый BlackBerry? - спросил продавец.

- Да, - резко сказала Ханна, заставляя, как по волшебству, появиться голос, удивительно похожий на мамин.

- В этот раз рабочий, пожалуйста.

Продавец выглядел усталым.

- Хотя я не смогу перенести вашу информацию из этого телефона.

В этом магазине мы такого не делаем.

- Ну и ладно, - огрызнулась Ханна.

- У меня дома на жестком диске копия всего.

Продавец достал из подсобки новый телефон, извлек его из пенопластового ложа и принялся нажимать какие-то кнопки.

Ханна склонилась над прилавком, оглядывая поток покупателей универмага King James и пытаясь не думать о том, чем они с Моной обычно занимались вечерами по пятницам.

Сначала они купили бы наряд Счастливая Пятница, чтобы вознаградить себя за прошедшую неделю; затем напали бы на суши-бар и блюда из лосося; а потом, - любимая часть Ханны, - отправились бы домой и сплетничали на широкой кровати Ханны, смеясь и потешаясь над колонкой "Ой! дня" в "CosmoGirl".

Ханна вынуждена была признать, что об определенных вещах с Моной трудно было говорить - она избегала любых эмоциональных бесед о Шоне, потому что Мона считала его гомиком, и они никогда не могли поговорить об исчезновении Эли, потому что Ханна не хотела извлекать плохие воспоминания о своих старых друзьях.

На самом деле, чем больше она думала об этом, тем больше задавалась вопросом, о чем они с Моной вообще говорили.

Парни? Одежда? Обувь? Люди, которых они ненавидели?

- Я буду через минуту, - сказал продавец, хмурясь и изучая что-то на мониторе.

- По какой-то причине наше интернет-соединение не отвечает.

"Ха!", - подумала Ханна.

С интернет-соединением было что-то не так.

Кто-то рассмеялся, входя в T-Mobile, и Ханна подняла взгляд.

У нее не осталось времени пригнуться, когда она увидела Мону, идущую с Эриком Канном.

Легкие светлые волосы Моны выделялись на фоне ее платья-свитера с воротником-хомутом цвета древесного угля, черных колготок и высоких черных ботинок.

Ханна хотела бы спрятаться, но она не знала, где - стойка регистрации T-Mobile была островом посреди магазина.

В этом дурацком месте даже не было никаких проходов, чтобы прокрасться туда, или полок, чтобы укрыться под ними, - лишь четыре стены мобильных телефонов и аксессуаров для них.

Прежде, чем она смогла что-нибудь сделать, Эрик заметил ее.

В его глазах блеснуло узнавание, и он кивнул Ханне.

Конечности Ханны окоченели.

Теперь она знала, что испытывает олень, оказавшись лицом к лицу с приближающимся автотрейлером.

Мона проследила за взглядом Эрика.

- О, - скучно произнесла она, когда ее взгляд встретился со взглядом Ханны.

Эрик, который, должно быть, ощутил напряжение между девушками, пожал плечами и отошел в заднюю часть магазина.

Ханна сделала несколько шагов к Моне.

- Привет.

Мона уставилась на стену с телефонными наушниками и адаптерами для автомобилей.

- Привет.

Долгая пауза.

Мана почесала нос.

Она покрыла ногти черным лаком Chanel из ограниченной коллекции La Vernis - Ханна помнила время, когда они купили две бутылочки в Сефоре.

Воспоминание почти вызвало у Ханны слезы.

Без Моны Ханна ощущала себя прекрасным нарядом без соответствующих аксессуаров, "отверткой" без водки, айподом без наушников.

Она просто ощущала себя неправильно.

Ханна вспомнила то лето после восьмого класса, когда она потащилась с матерью в ее командировку.

Сотовый Ханны там не принимал, и когда она вернулась, на телефоне было двенадцать голосовых сообщений от Моны.

- Было странно не говорить с тобой целый день, так что я решила вместо этого рассказать тебе все в сообщениях, - сказала Мона.

Она долго прерывисто выдохнула.

T-Mobile чрезмерно пах ковровым очистителем и потом, - Ханна надеялась, что нее ее.

- Я видела послание, которое мы однажды написали на крыше твоего гаража, - выпалила она.

- Ну знаешь, ХМ+МВ=ЛЛЛЛЛПН? Его можно увидеть с неба.

Ясно как день.

Мона казалась пораженной.

Ее выражение смягчилось.

- Правда?

- Ах-ха.

Ханна уставилась на один из рекламных плакатов T-Mobile напротив.

Это было низкосортное фото двух девушек, хихикающих над чем-то в их телефонах.

Одна была шатенка, другая блондинка - как Ханна и Мона.

- Все так запутанно, - тихо сказала Ханна.

- Я даже не знаю, как это все началось.

Мне жаль, что я пропустила Другодовщину, Мон.

Я не хотела зависать со своими старыми друзьями.

Я не сближаюсь с ними.

Мона опустила подбородок на грудь.

- Нет?

Ханна едва услышала ее за детским трамвайчиком, который как раз загромыхал возле магазина T-Mobile.

Ехал всего один пухлый, выглядящий несчастным мальчик.

- Нисколечки, - ответила Ханна, когда детский трамвай проехал.

- Мы просто… с нами произошли странные вещи.

Я не могу объяснить всего прямо сейчас, но если ты будешь ко мне снисходительна, я скоро смогу тебе рассказать.

Она вздохнула.

- И ты знаешь, что я бы не сделала ту надпись в небе специально.

Я бы не сделала этого с тобой.

Ханна коротко, пискляво икнула.

Она всегда начинала икать перед тем, как расплакаться, и Мона об этом знала.

Рот Моны дернулся и на секунду сердце Ханны подпрыгнуло.

Может, все еще будет хорошо.

Выглядело так, как будто в голове Моны происходила перезагрузка программы "крутая девчонка".

На ее лицо вернулось глянцевое и уверенное выражение.

Она выпрямилась и холодно улыбнулась.

Ханна точно знала, что делает Мона - они договорились никогда, никогда не плакать на людях.

У них даже было правило об этом: стоило им всего лишь подумать, что они сейчас заплачут, они должны были сжать ягодицы, напомнить себе, что красивы, и улыбнуться.

Несколько дней назад Ханна сделала бы то же самое, но сейчас она не видела смысла.

- Я скучаю по тебе, Мона, - сказала Ханна.

- Я хочу, чтобы все было, как раньше.

- Может быть, - чопорно ответила Мона.

- Посмотрим.

Ханна попробовала вызвать улыбку.

Может быть? Что значило это "может быть"?

Когда Ханна свернула на свою подъездную дорожку, она увидела патрульную машину Уилдена рядом с лексусом своей матери.

Внутри она нашла свою маму и Даррена Уилдена, прильнувших на диване, смотрящих новости.

На кофейном столике была бутылка вина и два бокала.

Взглянув на футболку и джинсы Уилдена, Ханна догадалась, что супер-коп не был сегодня вечером на дежурстве.

В новостях опять транслировали слитое видео с их пятеркой.

Ханна прислонилась к дверному косяку между гостиной и кухней, и смотрела, как Спенсер увивается вокруг бойфренда своей сестры, Йена, а Эли сидит в углу дивана и выглядит скучающей.

Когда запись закончилась, на экране появилась Джессика ДиЛаурентис, мама Элисон.

- Тяжело смотреть это видео, - сказала миссис ДиЛаурентис.

- Все это заставляет нас пройти через наши страдания снова и снова.

Но мы хотим поблагодарить каждого в Розвуде - вы все были такими замечательными.

Время, которое мы провели здесь для расследования, заставило меня и моего мужа осознать, как много мы пропустили.

На короткую секунду камера показала людей за миссис ДиЛаурентис.

Одним из них был офицер Уилден, разодетый в полицейскую форму.

- Вот и ты! - воскликнула мама Ханны, сжимая плечо Уилдена.

- Ты великолепно смотришься в камере.

Ханну затошнило.

Ее мама не была так взволнована даже в прошлом году, когда Ханну провозгласили Королевой Снежинок и она поехала на пароме на Филадельфийский конкурс лицедеев.

Уилден обернулся и заметил присутствие Ханны в дверном проеме.

- Ох.

Привет, Ханна.

Он слегка отодвинулся от миссис Марин, как если бы Ханна только что поймала его делающим что-то неправильное.

Ханна проворчала "привет", затем развернулась, открыла буфет и достала банку арахисового масла Ритц Витц.

- Хан, тебе принесли пакет, - позвала ее мама, уменьшая громкость телевизора.

- Пакет? - повторила Ханна с полным ртом крекеров.

- Ага.

Он был на ступенях у двери, когда мы пришли.

Я положила его в твоей комнате.

Ханна понесла банку Ритц Битц с собой вверх по лестнице.

Напротив ее бюро, прям рядом с собачьей постелью от Гуччи ее карликового пинчера Дот, действительно была большая коробка.

Дот выскочила из кровати, виляя крошечным шишкообразным хвостиком.

Пальцы Ханны дрожали, когда она маникюрными ножничками разрезала упаковочную ленту.

Когда она разорвала коробку, по комнате каскадом разлетелись несколько слоев тонкой упаковочной бумаги.

А за ними… на дне лежало платье-комбинация цвета шампанского от Зака Позена.

Ханна задохнулась.

Платье для корта Моны.

Полностью отделанное и отутюженное, готовое к выходу.

Она порылась на дне коробки в поисках записки с пояснениями, но не смогла ее найти.

Все равно.

Это могло означать только одно - она прощена.

Уголки губ Ханны медленно сложились в улыбку.

Она заскочила на свою кровать и начала прыгать, заставляя пружины кровати скрипеть.

Дот закружила вокруг нее с бешеным лаем.

- Даааа, - с облегчением закричала Ханна.

Она знала, что к Моне вернется здравый смысл.

Она была бы сумасшедшей, злясь на Ханну дольше.

Она села на кровать и распаковала свой новый BlackBerry.

Короткое замечание - вероятно она не сможет повторно заказать услуги парикмахера и визажиста, которые отменила, когда думала, что не собирается на вечеринку.

Затем она вспомнила кое-что еще: Лукас.

"Я тоже не приглашен на вечеринку Моны", - сказал он.

Ханна остановилась, барабаня рукой по экрану BlackBerry.

Она определенно не могла привести его на вечеринку Моны.

Не как своего парня.

Не как кого-то еще.

Лукас был милым, конечно, но он определенно не был подходил для вечеринок.

Она выпрямилась и пролистала свой красный кожаный органайзер в поисках электронного адреса Лукаса.

Она напишет ему короткое, резкое сообщение, чтобы он точно знал, какое место занимает в ее мыслях: никакое.

Он будет сокрушен, но действительно, Ханна же не могла нравиться теперь всем, не так ли?

26

СПЕНСЕР ПОПАДАЕТ В ГОРЯЧУЮ ВОДУ… БУКВАЛЬНО И ФИГУРАЛЬНО

Вечером в пятницу Спенсер отмокала в горячей ванне.

Это было одно из ее любимых занятий, особенно ночью, когда на небе сверкали все звезды.

Сегодня вечером единственными звуками, окружавшими ее, было бурление струй воды в горячей ванне и слюнявое чавканье, которое издавала Беатрис, одна из семейных лабрадоров, грызущая кость из сыромятной кожи.

Затем внезапно она услышала нервный хруст.

Потом другой.

Потом… чье-то дыхание.

Спенсер обернулась, когда ее сестра, одетая в клетчатое бикини Burberry, спустилась по ступенькам и тоже погрузилась в ванну.

Какое-то время никто из них ничего не говорил.

Спенсер скрылась под бороздой пузырьков, а Мелисса созерцала столик под зонтиком у бассейна.

Внезапно Мелисса пристально взглянула на свою сестру.

- Итак меня немного беспокоит доктор Эванс.

- Почему?

Мелисса рассекала руками круги по воде.

- Иногда она говорит все эти вещи обо мне, как будто знает меня годами.

С тобой она тоже так делает?

Спенсер пожала плечами.

Не предупреждала ли ее Мелисса, что доктор Эванс сделает это?

Мелисса прижала тыльную сторону руки ко лбу.

- Она сказала мне, что я выбираю не заслуживающих доверия парней.

Что я на самом деле схожусь с парнями, о которых знаю, что они никогда не возьмут на себя обязательства или не заведут продолжительных отношений, потому что я боюсь сблизиться с кем-нибудь.

Мелисса потянулась и отпила из своей большой бутылки Эвиан, которая стояла возле ванны.

Над ее головой Спенсер увидела силуэт крупной птицы - или, возможно, летучей мыши - пролетающей мимо луны.

- Я сперва разозлилась, но сейчас…я не знаю.

Мелисса вздохнула.

- Может быть, она права.

Я начала думать о всех своих отношениях.

Некоторые парни, с которыми я встречалась, казались не заслуживающими доверия просто с самого начала.

Ее взгляд пронзил Спенсер, и та покраснела.

- Рен очевидно был таким, - продолжала Мелисса, как будто прочитав мысли Спенсер.

Спенсер посмотрела вдаль, уставившись на искусственный водопад, который был на той стороне бассейна.

- Она заставила меня задуматься и о Йене.

Я думаю, он изменял мне, когда мы учились в старшей школе.

Спенсер напряглась.

- Неужели?

- Угу.

Мелисса изучала свои идеально наманикюренные бледно-персиковые ногти.

Ее глаза потемнели.

- Я почти уверена.

Думаю, я знаю, кто это был.

Спенсер куснула заусеницу на большом пальце.

Что если Мелисса услышала Спенсер и Йена раньше во дворе? Йен упомянул об их поцелуе.

Или хуже: а вдруг Эли рассказала Мелиссе о том, что Спенсер сделала год назад?

Незадолго до исчезновения Эли отец Спенсер взял их пятерых на пейнтбол.

Мелисса тоже должна была пойти с ними.

- Я собираюсь рассказать Мелиссе о том, что ты сделала, - пропела Эли Спенсер, пока они натягивали свои комбинезоны в раздевалке.

- Ты не сделаешь этого, - прошипела Спенсер в ответ.

- Ах, нет? - поддразнила Эли.

- Смотри.

Спенсер последовала за Эли к остальным на поле.

Они все присели за большой кипой сена, ожидая начала игры.

Потом Эли потянулась и постучала Мелиссу по плечу.

- Эй, Мелисса.

Я должна тебе кое-что рассказать.

Спенсер подтолкнула ее локтем.

- Прекрати.

Просвистел свисток.

Все выскочили вперед и принялись обстреливать команду противника.

Все, кто был, за исключением Эли и Спенсер.

Спенсер взяла Эли за руку и удерживала ее за копной сена.

Она была так зла, что ее мускулы дрожали.

- Почему ты это делаешь? - потребовала ответа Спенсер.

Эли захихикала, прислонившись к сену.

- Почему ты это делаешь? - передразнила она высоким фальцетом.

- Потому что это неправильно.

Мелисса заслуживает правды.

Злость заполнила тело Спенсер, как тучи небо перед ужасной грозой.

Разве друзья не хранят тайны друг друга? Они хранили секрет Дженны ради Эли, в конце-концов, - Эли была той, кто поджег фейерверк, Эли была той, кто ослепил Дженну - и они все поклялись не рассказывать об этом.

Неужели Эли этого не помнит?

Спенсер не собиралась нажимать на спусковой крючок пейнтбольного ружья… это просто произошло.

Голубая краска залила весь комбинезон Эли и она издала пораженный вопль.

Затем зыркнула на Спенсер и умчалась прочь.

Что если она тогда пошла и рассказала все Мелиссе, а Мелисса ждала все это время нужного момента, чтобы выдать все Спенсер? Может, это был он.

- Никаких соображений, кто это может быть? - подначила Мелисса, вырывая Спенсер из воспоминаний.

Спенсер опустилась глубже в пузырьки горячей ванны, ее глаза защипало от хлора.

Поцелуй трудно классифицировать как измену, к тому же это было так давно.

- Не-а.

Никаких мыслей.

Мелисса вздохнула.

- Может, доктор Эванс ошиблась в этом.

Ну что она на самом деле знает?

Спенсер осторожно изучала свою сестру.

Она подумала о том, что доктор Эванс сказала про Мелиссу - будто ее сестра нуждается в признании.

Что она ревнует к Спенсер.

Было так странно учитывать такую возможность.

И могли ли разногласия с Мелиссой иметь отношения к тому периоду, когда они были ограблены, Спенсер заболела, и Мелисса вынуждена была пойти на конкурс на знание орфографии с Иоландой? Как много других вещей ее сестра пропустила тем летом, потому что родители хлопотали над Спенсер? Как много раз ее отодвигали в сторону?

"Мне нравилось, когда мы были друзьями", произнес голос в голове у Спенсер.

Мне нравилось загадывать тебе слова для произношения.

Я ненавижу то, что происходит сейчас.

Я уже давно это ненавижу.

- Разве это по-настоящему что-то значит, если Йен изменял тебе в школе? - тихо произнесла Спенсер.

- Я имею в виду, это было так давно.

Мелисса уставилась в темное, чистое небо.

Уже вышли все звезды.

- Конечно, это что-то значит.

Это было неправильно.

И если я когда-нибудь узнаю правду, Йен будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Спенсер вздрогнула.

Она никогда не слышала, чтобы Мелисса звучала так мстительно.

- А что ты сделаешь с девушкой?

Мелисса очень медленно обернулась и подарила Спенсер ядовитую улыбку.

В ту же минуту вспыхнули огни на заднем дворе.

Глаза Мелиссы сверкнули.

- Кто сказал, что я уже не сделала с ней кое-что?

27

СТАРЫЕ ПРИВЫЧКИ ЖИВУЧИ

Поздним субботним утром Ария спускалась вниз за кленом во дворе МакКриди, который был через улицу от ее собственного дома.

Она наблюдала как три продающих печенье девочки-скаута прошагали к передней двери ее дома.

"Эллы нет дома, но приберегите для нее пару коробочек Тин Минтс", - хотела она сказать девочкам.

Это ее любимые.

Девочки подождали.

Когда никто не ответил, они пошли к следующему дому.

Ария знала, что это странно уехать на велосипеде от Шона и следить за собственным домом, как будто он клуб знаменитостей за бархатной веревкой красной дорожки, а она - папарацци, но она ужасно скучала по своей семье.

Экарды были как анти-Монтгомери.

Мистер и миссис Экард присоединились к "Обществу несущих наблюдение за розвудским сталкером".

Они установили круглосуточную горячую линию, и через несколько дней должна была наступить очередь мистера и миссис Эккард совершать ночной обход.

И каждый раз, когда кто-то из них смотрел на нее, Ария чувствовала себя так, будто они могут сказать, что она делала с Эзрой в его кабинете.

Как будто теперь у нее на рубашке тоже большая алая буква.

Арии нужно было прочистить голову и избавиться от Эзры.

Только, она не могла перестать думать о нем.

Всю велосипедную поездку одно воспоминание об Эзре следовало за другим.

Она миновала полного человека, поедающего куриные макнагетсы, и почувствовала слабость от запаха.

Она увидела девушку в черных пластмассовых очках, совсем как у Эзры, и ощутила озноб.

Даже кот на стене сада напомнил ей об Эзре, совершенно без причины на то.

Но о чем она думает? Как может что-то быть таким неправильным… и таким правильным в то же время?

Когда она миновала каменный дом с собственной гидротурбиной, мимо просвистел фургон новостей седьмого канала.

Он исчез за холмом, ветер скользнул по деревьям, а небо внезапно потемнело.

От всего этого Ария почувствовала, будто по ней ползает сотня паучков.

Кто-то смотрел.

Э?

Когда ее трео издал короткий звон, она чуть не упала с велосипеда.

Она ударила по тормозам, свернула на тротуар и достала его из своего кармана.

Это был Шон.

- Где ты? - спросил он.

- Мм… я выехала на велосипедную прогулку, - ответила она, жуя манжету своей потрепанной красной толстовки.

- Что ж, возвращайся домой скорее, - сказал Шон.

- Иначе мы опоздаем к Моне.

Ария вздохнула.

Она совершенно забыла о вечеринке Моны Вандерваал.

Он тоже вздохнул ей в ответ.

- Ты не хочешь идти?

Ария нажала на тормоза велосипеда и уставилась на красивый дом в стиле готического возрождения напротив нее.

Владельцы решили выкрасить его в фиолетовый.

Родители Арии были единственными людьми по соседству, которые не подписали ходатайство, чтобы соседи-художники перекрасили его в более консервативный цвет, но ходатайство было отклонено в суде.

- Я не так уж и дружу с Моной, - пробормотала Ария.

- Или с кем-либо, кто собирается на эту вечеринку.

- О чем ты говоришь? - Шон звучал озадаченно.

- Они мои друзья, так что они и твои друзья.

Мы отлично проведем время.

И я хочу сказать, с тех пор как ты переехала ко мне, у меня ощущение, что я тебя не видел после той поездки на велосипедах.

Что странно, если ты задуматься.

Внезапно Ария услышала уведомление о поступившем вызове.

Она отняла телефон от уха и посмотрела на экран.

Эзра.

Она закрыла рот рукой.

- Шон, могу я попросить тебя повисеть на связи секунду?

Она пыталась сдержать волнение в голосе.

- Почему? - спросил Шон.

- Просто…повиси.

Ария переключилась.

Она прочистила горло и расправила волосы, как будто Эзра мог видеть ее на видео экране.

- Алло?

Она старалась звучать достаточно отстранено и соблазнительно.

- Ария? - она впадала в экстаз от сонного, сиплого голоса Эзры.

- Эзра, - притворилась удивленной Ария. - Привет.

Миновало несколько секунд тишины.

Ария крутила педали велосипеда и смотрела как белка перебегает лужайку у фиолетового дома.

- Я не могу перестать думать о тебе, - наконец признался Эзра.

- Можешь встретиться со мной?

Ария зажмурила закрытые глаза.

Она знала, что ей не стоит идти.

Но она хотела пойти.

Она с трудом сглотнула.

- Подожди.

Она переключилась обратно на Шона.

- Мм, Шон?

- Кто это был? - спросил он.

- Это была… моя мама, - замешкалась Ария.

- Правда? Это же великолепно, верно?

Ария сильно укусила себя за щеку изнутри.

Она предельно сосредоточилась на затейливо вырезанных тыквах на ступеньках у фиолетового дома.

- Я должна кое-что сделать, - выпалила она.

- Я позвоню тебе позже.

- Подожди, - воскликнул Шон.

- Что насчет Моны?

Но палец Арии уже переключился обратно на Эзру.

- Я вернулась, - сказала она, тяжело дыша, ощущая себя соревнующейся в каком-то мальчишечьем триатлоне.

- И я сейчас приеду.

Когда Эзра открыл дверь своей квартиры, которая была в старом викторианском доме в Старом Холлисе, он держал в правой руке бутылку Гленливета.

- Хочешь немного скотча? - спросил он.

- Конечно, - ответила Ария.

Она прошла в середину гостиной Эзры и счастливо вздохнула.

Она много думала об этой квартире, с тех пор, как была тут в последний раз.

Миллиарды книг на полках, голубой воск оплывшей свечи, стекающий с каминной доски причудливыми смурфообразными формами, и большая бесполезная ванна в центре комнаты… все это давало Арии такое уютное ощущение.

Она чувствовала себя так, как будто то наконец-то попала домой.

Они шлепнулись вниз на пружинистый, желто-горчичный двухместный диванчик Эзры.

- Спасибо, что зашла, - мягко сказал Эзра.

Он был одет в бледно-голубую футболку с маленькой прорехой на плече.

Ария хотела просунуть палец сквозь нее.

- Не за что, - сказала Ария, выскальзывая из своих клетчатых кед.

- Тост?

Эзра задумался на мгновение, прядь темных волос упала ему на глаза.

- За побег из беспорядочных домов, - решил он и дотронулся своим стаканом до ее.

- Твое здоровье.

Ария слегка коснулась его стакана.

На вкус скотч был как очиститель для стекла и пах как керосин, но ей было все равно.

Она осушила скотч быстро, чувствуя, как он сжигает ее пищевод.

- Еще? - спросил он, принеся бутылку Гленливет, когда сел обратно.

- Конечно, - ответила Ария.

Эзра поднялся, чтобы взять еще кубиков льда и бросил взгляд на маленький телевизор в углу с приглушенным звуком.

Там была реклама айпода.

Было забавно наблюдать, как кто-то с таким энтузиазмом танцует без звука.

Эзра вернулся и налил Арии еще порцию.

С каждым глотком скотча жесткая оболочка Арии таяла.

Какое-то время они говорили о родителях Эзры: его мать сейчас жила в Нью-Йорке, а отец - в Уэйне, городке не так далеко отсюда.

Ария снова начала говорить о своей семье.

- Знаешь, какое мое любимое воспоминание о родителях? - произнесла она, надеясь, что говорит внятно.

Жесткий скотч проделывал номера с ее моторными рефлексами.

- Мой тринадцатый день рождения в Икее.

Эзра поднял брови.

- Ты шутишь.

Икея - ночной кошмар.

- Звучит жутко, верно? Но мои родители знали кого-то из руководства салоном Икеа поблизости, и мы арендовали его после закрытия.

Это было так весело - Байрон и Элла пришли туда заранее и спланировали всю эту большую "охоту на мусор" по всем Икеевским спальням, кухням и кабинетам.

Они устроили это так головокружительно.

И у нас у всех на вечеринке были шведские мебельные имена: Байрон был Экторпом, помнится, а Элла была Клиппан.

Они казались такими…неразлучными.

В глазах Арии наметились слезы.

Ее день рождения был в апреле, Ария обнаружила Байрона с Мередит в мае, а Эли пропала в июне.

Казалось, та вечеринка была последней прекрасной, простой ночью в ее жизни.

Все были так счастливы, даже Эли - особенно Эли.

В какой то момент в укрытии икеевких занавесок для душа Эли схватила Арию за руку и прошептала:

- Я так счастлива, Ария! Так счастлива!

- Почему? - спросила Ария.

Эли усмехнулась и покрутилась.

- Я скоро расскажу тебе.

Это сюрприз.

Но у нее не было возможности.

Ария водила пальцами по верхушке стакана со скотчем.

По ТВ только что начались новости.

Они говорили про Эли - опять.

Баннер в углу экрана сообщал "Расследование убийства".

В левом углу была фотография семиклассницы Эли: она сверкала улыбкой, в ушах вспыхивали бриллиантовые серьги-кольца, светлые волосы были волнистые и блестящие, блейзер Розвуд Дэй идеально облегал фигуру.

Было так странно, что Эли навсегда останется семиклассницей.

- Так, - сказал Эзра.

- Ты поговорила со своим отцом?

Ария отвернулась от телевизора.

- Не совсем.

Он хотел поговорить со мной, хотя теперь, вероятно, не хочет.

Не после случая с Алой буквой.

Эзра нахмурился.

- Случай с "Алой буквой"?

Ария выдернула висящую нитку из своих любимых джинсов APC из Парижа.

Это не было чем-то, что она могла объяснить человеку, у которого была степень по английской литературе.

Но Эзра наклонился вперед, его красивые губы выжидающе разошлись.

Так что она сделала еще глоток виски и рассказала ему о Мередит, Холлис и истекающую каплями красную А.

К ее ужасу Эзра взорвался смехом.

- Ты шутишь.

- Ты правда это сделала?

- Да, - гневно произнесла Ария.

- Мне не стоило тебе этого рассказывать.

- Нет, нет, это отлично.

Мне нравится.

Эзра импульсивно схватил Арию за руку.

Его ладони были теплыми, большими и слегка влажными.

Он встретил ее взгляд… затем поцеловал ее.

Сперва легко, затем Ария склонилась и поцеловала его крепче.

Они остановились на мгновение и Ария тяжело опустилась обратно на диван.

- Ты в порядке? - заботливо спросил Эзра.

Ария понятия не имела, в порядке ли она.

Она никогда не испытывала таких сильных ощущений в своей жизни.

Она не могла понять, что делать со своим ртом.

- Я не…

- Я знаю, что мы не должны этого делать, - перебил Эзра.

- Ты моя ученица.

Я твой учитель.

Но… - он вздохнул, отбрасывая назад прядь волос.

- Но… я хочу, чтобы… может быть… как-нибудь…это сложится.

Как сильно она хотела, чтобы Эзра произнес эти слова несколько неделей назад. Ария чувствовала себя с ним идеально - более живой, более собой.

Но затем в сознании Арии появилось лицо Шона.

Она увидела как он тянется поцеловать ее в тот день на кладбище, когда он увидел кролика.

И она увидела сообщение Э: Осторожно, осторожно! Я всегда наблюдаю.

Она снова глянула на телевизор.

Знакомый видео ролик показывали в миллионный раз.

Ария могла прочесть по губам Спенсер: "Хотите прочитать ее сообщения?" Девочки столпились вокруг телефона.

В картинку вплыла Эли.

На мгновение Эли посмотрела прямо в камеру, круглыми голубыми глазами.

Казалось, будто она смотрит с телеэкрана в гостиную Эзры… смотрит прямо на Арию.

Эзра повернула голову и заметил, что происходит.

- Черт, - сказал он.

- Мне очень жаль.

Он порылся в груде журналов и меню Таи на кофейном столике и, наконец, нашел пульт.

Он переключился на канал вверх, которым оказался QVC.

Джоан Риверс продавала гигантскую брошь в виде стрекозы.

Эзра указал на экран.

- Я куплю это тебе, если хочешь.

Ария захихикала.

- Нет, спасибо.

Она положила свою руку на руку Эзры и сделала глубокий вдох.

- Так, то, что ты сказал…насчет того, чтобы осуществить это.

Я…я думаю, я тоже хочу, чтобы все сложилось.

Он просиял и Ария увидела свое отражение в его очках.

Старые дедушкины у обеденного стола Эзры пробили час.

- П-правда? - пробормотал он.

- Да.

Но…но еще я хочу сделать это правильно.

Она с трудом сглотнула.

- Сейчас у меня есть парень.

- Так что… я хочу разобраться с этим, понимаешь?

- Конечно, - сказал Эзра.

- Я понимаю.

Они смотрели друг на друга по крайней мере минуту.

Ария могла потянуться, снять его очки и целовать его миллион раз.

- Думаю, сейчас мне надо идти, - с сожалением произнесла она.

- Хорошо, - ответил Эзра, его глаза не отпускали ее.

Но когда она соскользнула с дивана и попыталась обуться, он потянул за край ее футболки.

Даже если она хотела уйти, она просто… не могла.

- Иди сюда, - прошептал Эзра и Ария упала на него.

Эзра протянул руки и поймал ее.

28

ИЗ НЕКОТОРЫХ ЕЕ БУКВ ТАКЖЕ МОЖНО СЛОЖИТЬ "ТЮРЬМА"

Незадолго до восьми вечером субботы Спенсер лежала на своей кровати, глядя как вентилятор в виде пальмовых листьев все крутится и крутится на потолке.

Вентилятор стоил как машина с приличным пробегом, но Спенсер заставила маму купить его, потому что он выглядел таким же, как вентилятор в ее приватном коттедже во времена, когда семья была в пещерах Ямайки.

Сейчас, так или иначе, это выглядело так… в духе тринадцатилетней Спенсер.

Она поднялась с кровати и скользнула ногами в свои черные туфли без задника от Шанель.

Она знала, что должна проявить немного энтузиазма по поводу вечеринки Моны.

В прошлом году так и было - однако, за последний год все изменилось.

Весь день ее посещали странные видения: ссора с Эли снаружи сарая, рот Эли двигается, но Спенсер не слышит слов, Спенсер делает шаг вперед, треск.

Как будто сдерживаемая все эти годы память захотела сыграть главную роль.

Она нанесла на губы больше блеска цвета жареного миндаля, расправила рукава черного платья-кимоно и потопала вниз.

Когда она достигла кухни, то была удивлена тем, что ее мама, папа и Мелисса сидели за столом, вокруг пустой доски для скраббла.

В их ногах устроились двое собак.

Ее отец был не в обычной форменной одежде, не в одном из костюмов и не в облачении для велоспорта, а в мятой белой футболке и джинсах.

Ее мама была в штанах для йоги.

Комната пахла парным молоком как из кофе-машины Миле.

- Эй.

Спенсер не могла припомнить, когда в последний раз видела своих родителей дома субботним вечером.

Они выходили в свет - неважно было ли это открытие ресторана, или симфонический концерт, или один из тех ужинов с партнерами фирмы отца, которые случались у них постоянно.

- Спенсер! Вот и ты! - воскликнула миссис Хастингс.

- Угадай, что мы только что получили? - она расцвела и презентовала распечатку, которую держала за спиной.

Вверху была эмблема Филадельфия Сентинел, набранная готическим шрифтом.

Под ней был заголовок "Подвинься, Трамп! Спенсер Хастингс идет!" Спенсер уставилась на фото себя, сидящей за отцовским столом.

Прямой серый костюм от Келвина Кляйна и малиновая шелковая блузка под ним были хорошим выбором.

- Джордана только что прислала нам ссылку, - прощебетала ее мама.

- Воскресная первая полоса не будет готова до завтрашнего утра, но твоя история уже есть онлайн!

- Ух ты, - покачиваясь произнесла Спенсер, слишком сконфуженная, чтобы действительно прочитать историю.

Значит, это действительно происходит.

Как далеко это зайдет? Что если она действительно выиграет?

- Мы собираемся открыть бутылку шампанского, чтобы отпраздновать, - сказал мистер Хастингс.

- Даже ты немного отведаешь, Спенсер.

Особый случай и все такое.

- А, может, ты хочешь сыграть в скраббл? - спросила миссис Хастингс.

- Мам, она собралась на вечеринку, - подстрекнула Мелисса.

- Она не захочет сидеть тут, пить шампанское и играть в скраббл.

- Нонсенс, - сказала миссис Хастингс.

- Еще даже нет восьми.

Вечеринки так рано не начинаются, не так ли?

Спенсер ощутила себя в ловушке.

Все они уставились на нее.

- Я… я думаю, нет, - сказала она.

Она подтянула спинку стула, села и скинула туфли.

Ее отец достал из холодильника бутылку Моет, сорвал пробку и принес из кабинета четыре риделевских бокала.

Он налил полные бокалы себе, маме Спенсер и Мелиссе, и пол бокала Спенсер.

Мелисса положила перед ней доску для скраббла.

Спенсер погрузила руку в вельветовый мешочек и выбрала буквы.

Следующим выбрал буквы ее отец.

Спенсер была удивлена, что он знает, как это делается - она никогда не видела его играющим, даже в отпуске.

- Когда ты узнаешь окончательное решение судей? - спросил он, отпивая шампанское.

Спенсер пожала плечами.

- Я не знаю.

Она взглянула на Мелиссу, которая улыбнулась ей краткой, не поддающейся объяснению улыбкой.

Спенсер не разговаривала с Мелиссой с той ночи в горячей ванне, и она почувствовала что-то странное в своей сестре.

Почти дурное предчувствие.

- Мне выпала возможность прочитать его вчера, - продолжал мистер Хастингс, складывая пальцы.

- Мне понравилось, как ты модернизировала концепцию для новейшей истории.

- Итак, кто начнет? - резко спросила Спенсер.

Им ни в коем случае не стоило обсуждать содержимое эссе.

Не при Мелиссе.

- Разве победитель Золотой Орхидеи 1996 года не получил Пулитцеровскую премию в прошлом году? - спросил мистер Хастингс.

- Нет, это была национальная книжная премия, - сказала Мелисса.

"Пожалуйста, перестаньте говорить о Золотой Орхидее", подумала Спенсер.

Затем она поняла: во-первых, они говорили о ней - не Мелисса.

Спенсер посмотрела на свои буквы.

У нее были Ж, Е, С, Дж, Л, Ц и Х.

Она переставила буквы и почти подавилась собственным языком.

ЛЖЕЦ СДжХ.

СДжХ, как Спенсер Джилл Хастингс.

Снаружи небо было цвета воронова крыла.

Выла собака.

Спенсер схватила свое шампанское и осушила бокал за три секунды.

- Кто-то не сядет за руль по крайней мере час, - шутливо пожурил ее отец.

Спенсер попыталась рассмеяться, сидя на руках, чтобы отец не увидел, что они дрожат.

Миссис Хастингс выложила из своих букв слово "червь".

- Твоя очередь, Спенсер, - сказала она.

Пока Спенсер поднимала свою букву Л, экран мотороллы Мелиссы осветился.

В динамике телефона вибрировала фальшивая виолончель, наигрывая тему к "Челюстям".

Клац-клац.

Клац-клац.

Спенсер видела отсюда экран: новое текстовое сообщение.

Мелисса щелчком раскрыла экран, унося его из поля зрения Спенсер.

Она нахмурилась.

- Что? - громко произнесла она.

- Что такое? - спросила миссис Хастингс, поднимая глаза от своих букв.

Мелисса почесала голову.

- Концепцию невидимой руки великого шотландского экономиста Адама Смита можно очень просто оценить, описывает ли она рынки девятнадцатого столетия или такие же самые двадцать первого: вы можете думать, будто люди делают вещи для того, чтобы помочь вам, но на самом деле, каждый заботится о себе.

Странно! Зачем кому-то присылать мне отрывок из эссе, которое я написала в старшей школе?

Спенсер открыла рот, чтобы заговорить, но смогла издать лишь сухой сип.

Мистер

Хастингс опустил свой стакан.

- Это эссе Спенсер для Золотой Орхидеи.

Мелисса изучала экран.

- Нет, это не оно, это мое… - она посмотрела на Спенсер.

- Нет.

Спенсер опустилась обратно на свой стул.

- Мелисса, это была ошибка.

Рот Мелиссы раскрылся так широко, что Спенсер увидела серебряные пломбы на ее коренных зубах.

- Ты сучка!

- Все вышло из-под контроля, - выкрикнула Спенсер.

- Ситуация от меня ускользает! - мистер

Хастингс смущенно поднял брови.

- Что происходит?

Лицо Мелиссы скривилось, углы глаз опустились вниз, а губы зловеще изогнулись.

- Сперва ты украла моего парня.

А теперь и мои бумаги? Кем ты себя возомнила?

- Я сказала, что жалею об этом, - закричала Спенсер в то же самое время.

- Подожди.

Это… бумаги Мелиссы? - сказала миссис Хастингс, бледнея.

- Тут должно быть какая-то ошибка, - настаивал мистер Хастингс.

Мелисса положила руки на бедра.

- Я должна рассказать им? Или ты сама желаешь это сделать?

Спенсер подскочила.

- Расскажи обо мне, как ты всегда делаешь.

Она побежала через холл к лестнице.

- Ты сейчас стала настолько хороша в этом.

Мелисса последовала за ней.

- Они должны узнать, какая ты лгунья.

- Они должны узнать, какая ты стерва, - выпалила Спенсер в ответ.

Губы Мелиссы растянулись в улыбке.

- Ты такое ничтожество, Спенсер.

Все так думают.

Включая маму и папу.

Спенсер взбиралась по ступеням обратно.

- Они так не думают!

- Да, думают! - язвила Мелисса.

- И это правда, не так ли? Ты воровка парней, плагиатор, жалкая маленькая сучка!

- Меня тошнит от тебя! - закричала Спенсер.

- Почему ты просто не умерла?

- Девочки! - крикнул мистер Хастингс.

Но сестры как будто были в собственном пузыре силового поля.

Мелисса не сводила взгляда со Спенсер.

И Спенсер начала дрожать.

Это была правда.

Она была жалкой.

Она была никчемной.

- Гори в аду! - закричала Спенсер.

Она перескакивала через ступеньку.

Мелисса была сразу за ней.

- Правильно, маленькая детка, которая ничего из себя не представляет, убегай!

- Заткнись!

- Маленькая детка, которая крадет моих парней! Которая даже не настолько умна, чтобы написать собственную работу! Что ты собираешься сказать на телевидении, если победишь, Спенсер? Да, я написала каждое слово сама.

Я такая умная, умная девочка! Что, на вступительных экзаменах тоже смухлюешь?

Как будто по сердцу Спенсер скребнули ногтями.

- Прекрати это! - отрывисто произнесла она, почти споткнувшись о пустую коробочку.

На ступеньках была покинутая рабочая коробочка ее мамы.

Мелисса схватила Спенсер за руку и развернула ее к себе.

Она приблизила свое лицо прямо к лицу Спенсер.

Ее дыхание пахло эспрессо.

- Маленькая крошка хочет все мое, но знаешь что? Ты не можешь получить то, что есть у меня.

Ты никогда не получишь.

Весь гнев, который Спенсер сдерживала многие годы, вырвался на свободу и затопил ее тело, сначала горячей волной, потом влажной, потом дрожью.

Ее мышцы были так наполнены яростью, что начали сокращаться.

Она оперлась на перила, схватила Мелиссу за плечи и начала трясти ее, как будто та была магическим шаром ответов.

Затем толкнула ее.

- Я сказала, прекрати!

Мелисса споткнулась, хватаясь за перила для поддержки.

На ее лице плясал оторопелый вид.

В мозгу Спенсер начала формироваться трещина.

Но вместо Мелиссы она увидела Эли.

У них обеих было то же самодовольное "я все, а ты ничто" выражение.

Ты пытаешься украсть у меня все.

Но не получишь ничего.

Спенсер ощущала росистую влажность, видела вспышки молний и чувствовала близкое дыхание Эли на своем лице.

А затем в тело Спенсер вторглась странная сила.

Где-то глубоко внутри она издала отчаянный рык и выстрелила вперед.

Она увидела себя потянувшейся и столкнувшей Эли - или это была Мелисса? - со ступенек.

Обе, Мелисса и Эли, упали назад.

Головы их обеих издали звук раскалывающегося черепа, когда они упали на что-то.

Зрение Спенсер прояснилось и она увидела Мелиссу, падающую вниз, вниз, вниз по ступеням, свалившуюся в кучу у подножия.

- Мелисса! - закричала миссис Хастингс.

А потом все потемнело.

29

ПОЛНАЯ ЛУНА В ПЛАНЕТАРИИ ХОЛЛИС

Ханна нерешительно прошла в ворота планетария чуть позже девяти.

Странная вещь, но влезть в платье для корта оказалось не так просто.

Или присесть.

Или, ладно, дышать.

Короче, оно было дико узкое.

У Ханны заняло целую вечность, чтобы влезть в него, и еще больше, чтоб застегнуть молнию на спине.

Она даже подумала о том, чтобы взять мамин утягивающий корсет, но для этого пришлось бы снять платье и пройти всю это пытку с зиппером заново.

Вообще-то, этот процесс занял так много времени, что у нее едва хватало его сделать что-нибудь еще перед приходом сюда, например, подправить макияж, подсчитать съеденные за сегодня калории или переписать старые телефонные номера в новый BlackBerry.

Теперь ткань платья казалась еще более сморщенной.

Она врезалась в ее кожу и облегала ее бедра так плотно, что Ханна понятия не имела, как она будет его задирать, чтобы пописать.

При каждом движении она слышала тихий треск расходящихся швов.

Были и определенные… вздутые зоны вокруг живота, грудей и поперек задницы.

Она съела множество Чиз-итс в последние дни… и она действительно сильно старалась не выблевать ни один из них.

Могла она набрать вес так быстро? Что если внезапно с ее метаболизмом что-то пошло не так? Что если она превратилась в одну из этих девушек, толстеющих от одного взгляда на еду?

Но она должна была надеть это платье.

Может ткань растянулась бы, как кожа, если бы она его дольше поносила.

Вечеринка, вероятно, пройдет в темноте, так что никто не обратит внимания.

Ханна проковыляла вверх по ступенькам планетария, ощущая себя неуклюжим пингвином цвета шампанского.

Она слышала пульсирующий бас, идущий изнутри здания, и собралась с духом.

Она не испытывала такой тревоги по поводу вечеринки с тусовки на Хэллоуин у Эли в седьмом классе, когда она чувствовала, что колеблется на краю популярности.

Вскоре после прибытия Ханны показались Мона и ее придурковатые подруги Чесси Бледсо и Фи Темплтон в виде трех хоббитов из "Властелина колец".

Эли бросила на них лишь взгляд и развернула их обратно.

- Вы выглядите так, как будто покрыты блохами, - сказал она, смеясь им в лицо.

На следующий после вечеринки Эли день, когда Ханна и ее мама пошли в продовольственный магазин, она увидела Мону и ее отца в очереди в кассу.

На отвороте хлопчатобумажной куртки Моны была усеянная кристаллами булавка в виде фонаря из тыквы, которая была в сумочке с подарками с вечеринки Эли.

Мона надела ее с гордостью, как будто это было уместно.

Ханна ощутила приступ вины за то, что отшила Лукаса - он не ответил на ее сообщение, после того, как она аннулировала встречу с ним - но какой у нее был выбор?

Мона почти простила ее в Ти-мобайл и прислала платье.

Лучшие друзья всегда приходят первыми, особенно такие лучшие друзья как Мона.

Она осторожно протиснулась в широкие металлические передние двери.

Музыка немедленно накрыла ее как волной.

Она увидела в главном зале голубоватые ледяные скульптуры, а дальше - гигантскую трапецию.

На подмостках неясно прорисовывались блестящие планеты, подвешенные к потолку и расположенные на гигантском видео-экране.

На джамботроне увеличенный во много раз Ноэль Канн глазел в телескоп.

- О мой Бог! - услышала Ханна сзади.

Она обернулась.

У бара стояли Наоми и Райли.

Они были в облегающих изумрудных платьях и несли тонкие атласные клатчи.

Райли хмыкнула в руку, бегло оглядывая Ханну.

Наоми громко расхохоталась.

Ханна нервничая втянула бы живот, если бы алтье уже не сделало этого за нее.

- Отличное платье, Ханна, - спокойно сказала Райли.

Со своими сверкающими рыжими волосами и солнечным ярко-зеленым платьем она походила на перевернутую морковь.

- Да, оно действительно хорошо на тебе смотрится, - с глуповатой улыбкой произнесла Наоми.

Ханна выпрямилась и зашагала прочь.

Она уклонилась от одетой в черное официантки, несущей поднос с крабовыми мини-пирогами, пытаясь не смотреть на них, переживая, что действительно может набрать фунт.

Затем она увидела, что изображение на джамбатроне изменилось.

На экране появились Николь Хадсон и Келли Хэмилтон, Райли и Наоми, стервозные шавки.

Они тоже были одеты в облегающие зеленые платья и носили одинаковые изысканные атласные клатчи.

- С днем рождения, Мона, от твоего корт-отряда! - воскликнули они, посылая воздушный поцелуй.

Ханна нахмурилась.

Корт-отряд? Нет.

Платье для корта не было зеленым - оно было цвета шампань.

Верно?

Внезапно, толпа танцующих ребят разошлась.

Красивая блондинка шагнула прямо к Ханне.

Это была Мона.

Она была в том же платье от Зака Позена цвета шампанского, что и Ханна - платья, которые на них обеих подгоняли в Сакс.

За исключением того, что ее платье не перетягивало живот или задницу.

Застежка-молния не выглядела сморщенной или натянутой, не было никаких выпуклостей.

Вместо этого оно подчеркивало тонкую талию Моны и показывало ее длинные, гибкие ноги.

Взгляд Моны был ошеломленным.

- Что ты тут делаешь?

Она осматривала Ханну сверху вниз, на губах блуждала улыбка.

- И где, черт возьми, ты взяла это платье?

- Ты прислала его мне, - ответила Ханна.

Мона уставилась на нее как если бы она была сумасшедшей.

Она указала на Райли.

- Вот это платье для корта.

Я поменяла их.

Я хотела, одеться в шампань одна, а не быть одной из вас.

Она смерила Ханну взглядом сверху вниз.

- И уж, конечно, никаких китообразных.

Все захихикали, даже официанты и бармен.

Ханна отступила, смущенная.

В комнате в этот момент было тихо - диджей сделал паузу между песнями.

Мона наморщила носик и Ханна внезапно ощутила как завязки одежды перехватили ее горло.

Все это приобрело ужасный, отвратительный смысл.

Конечно, Мона не присылала платье.

Это Э.

- Пожалуйста, уйди.

Мона скрестила руки на груди и резко уставилась на разнообразные выпуклости Ханны.

- Я отменила твое приглашение, помнишь?

Ханна пошла вперед, желая объясниться с Моной, но неловко наступила на каблук своих золотых Джимми Чу.

Она почувствовала, как подвернулась лодыжка, ноги ушли из-под нее и колени ударились о землю.

Хуже того, Ханна услышала громкий, бесспорный треск ткани.

Внезапно ее зад почувствовал себя намного менее стиснутым.

Как только она повернулась, чтобы оценить повреждения, боковой шов тоже разошелся.

Весь бок платья разошелся, от ребер Ханны до бедер, выставив тонкие, кружевные лямки лифчика от Эберджей и трусики-танга.

- О мой Бог! - воскликнула Райли.

Все взревели от смеха.

Ханна пыталась прикрыться, но не знала с чего начать.

Мона просто стояла там и позволяла этому произойти, красивая, похожая на королеву, в идеально сидящем платье.

Ханне было трудно представить, что лишь несколько дней назад они любили друг друга как могут только лучшие друзья.

Мона положила руки на бедра и оглядела окружающих.

- Пойдемте, девочки, - фыркнула она.

- Крушение этого поезда не стоит нашего времени.

Глаза Ханны наполнились слезами.

Дети начали расходиться прочь и кто-то споткнулся о Ханну, разлив теплое пиво ей на ноги.

Крушение этого поезда не стоит нашего времени Ханна слышала эхо этих слов в своей голове.

Затем она вспомнила кое-что.

"Помнишь, когда ты увидела Мону, покидающую клинику пластической хирургии Билл Бич? Привет, липосакция!" Ханна заставила себя подняться с холодного мраморного пола.

- Эй, Мона.

Мона развернулась и смерила ее взглядом.

Ханна сделала глубокий вдох.

- Ты выглядишь более тощей с тех пор, как я видела тебя покидающей Билл Бич.

После липосакции.

Мона подняла голову.

Но она не выглядела испуганной или в замешательстве - просто сконфуженной.

Она издала хрип и округлила глаза.

- Все равно, Ханна.

Ты такая жалкая.

Мона отбросила волосы на плечи и последовала вперед к сцене.

Стена детей быстро разделила их.

Ханна сидела, прикрывая разрыв на боку одной рукой, а разрыв на заднице - другой.

А затем она увидела это: свое лицо, увеличенное в миллионы раз, на экране джамботрона.

Долгий, панорамный снимок ее платья.

Под руками выпирает жир.

Под натянутой тканью видны линии трусиков.

Ханна на экране шагнула к Моне и потеряла равновесие.

Камера поймала ее расходящееся платье.

Ханна закричала и закрыла глаза.

Всеобщий смех колол ее кожу как татуировочные иглы.

Затем она почувствовала руку на своей спине.

- Ханна.

Ханна выглянула сквозь руки.

- Лукас?

Он был одет в темные брюки, рубашку Атлантик Рекордз и пиджак в тонкую полоску.

Светлые волосы выглядели жирными и неухоженными.

Выражение его лица говорило, что он все видел.

Он снял пиджак и протянул ей.

- Вот.

Накинь это.

Давай заберем тебя отсюда.

Мона всходила на сцену.

Толпа дрожала от нетерпения.

В любой нормальный праздничный вечер Ханна была бы впереди и в центре, готовая колотиться под музыку.

Но вместо этого она держала Лукаса за руку.

30

ПЕРЕМЕНЫ К ЛУЧШЕМУ… ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ТЕХ СЛУЧАЕВ, КОГДА ЭТО НЕ ТАК

Субботним вечером Эмили шнуровала взятые напрокат коньки до тех пор, пока не начала еле ощущать циркуляцию крови в своих ногах.

- Не могу поверить, что нам приходиться носить три пары носков, - пожаловалась она Бекке, которая сидела возле нее на скамье, шнуруя принесенные из дому коньки.

- Я знаю, - согласилась Бекка, регулируя свои шнурки.

- Но это предохранит твои ноги от замерзания.

Эмили завязала шнурки своих коньков на бантик.

На катке было где-то минус десять, но она была в одной футболке розвудской команды пловцов.

Она чувствовала себя настолько заледенелой, что не ощущала холода.

По дороге сюда Эмили рассказала Бекке, что ее первое заседание в Трех Шагах было в понедельник.

Бекка казалась пораженной, затем обрадованной.

Оставшуюся часть дороги Эмили не говорила ничего.

Все о чем она думала, это то, что охотнее была бы с Майей.

Майя.

Когда Эмили закрывала глаза, она видела рассерженное лицо Майи в оранжерее.

Ее сотовый молчал весь день.

Часть ее хотела, чтобы Майя позвонила и попыталась вернуть Эмили обратно.

А часть ее, конечно же, не хотела этого.

Она старалась выглядеть позитивной - сейчас, когда ее родители увидели, что она действительно старается с Трех Шагах, они стали добрее к ней.

На субботней тренировке по плаванью тренер Лорен сказала ей, что тренер юношеской сборной по плаванью все еще хочет встретиться с ней.

Все мальчики из команды по плаванью продолжали толкать ее и приглашать на вечеринки с джакузи, но это было лучше, чем если бы они ее высмеивали.

И пока они ехали домой после тренировки, Кэролин сказала "Мне нравится этот диск", когда Эмили запустила кое-что из старых No Doubt в плеере.

Это было начало.

Эмили уставилась на каток.

После Истории с Дженной она и Эли завели привычку приходить сюда каждые выходные, и с тех пор тут ничего не изменилось.

Все те же голубые скамейки, сидя на которых каждый шнуровал свои ботинки, машина, разливающая горячий шоколад, похожий по вкусу на аспирин, большой пластмассовый полярный медведь, приветствующий каждого у центрального входа.

Все эти вещи были настолько жутко ностальгическими, что Эмили почти ожидала увидеть за пределами льда Эли, тренирующую обратный кроссовер.

Сегодня вечером каток был практически пуст - там были группки детей, но никого возраста Эмили.

По всей вероятности они все были на вечеринке Моны - в параллельном мире Эмили тоже была бы там.

- Бекка?

Эмили и Бекка посмотрели вверх.

На них глазела высокая девочка с короткими темными кудрявыми волосами, носом пуговкой и карими глазами.

У нее было розовое трапециевидное платье, белые узорные колготы и ярко-розовый блеск на губах.

Пара белых коньков с радужными шнурками свисала с ее запястий.

- Венди! - воскликнула Бекка, поднимаясь.

Она подошла обнять Венди, но потом, казалось одернула себя и отступила назад.

- Ты… ты здесь!

На лице Венди появилась широкая улыбка.

- Ух ты, Бекс.

Ты выглядишь великолепно.

Бекка застенчиво улыбнулась.

- Как и ты.

Она рассматривала Венди почти с таким же недоверием, как если бы та вдруг воскресла из мертвых.

- Ты подстригла волосы.

Венди застенчиво прикоснулась к ним.

- Так очень коротко?

- Нет! - быстро сказала Бекка.

- Это правда мило.

Они обе продолжали улыбаться и хихикать.

Эмили кашлянула и Бекка оглянулась.

- О, это Эмили.

Мой новый друг по Трем Шагам.

Эмили пожала руку Венди.

Короткие ногти Венди были выкрашены в цвет розовой морской раковины, а на большом пальце была аппликация покемона.

Венди присела и начала шнуровать свои коньки.

- Вы много катаетесь? - спросила Эмили.

- У вас обеих собственные коньки.

- Раньше катались, - сказала Венди, мельком глянув на Бекку.

- Мы брали уроки вместе.

Что-то вроде того.

Бекка захихикала и Эмили смущенно глянула на нее.

- Что?

- Ничего, - ответила Бекка.

- Просто… помнишь катание в съемной комнате, Венди?

- О мой Бог.

Венди хлопнула рукой по своему рту.

- Выражение лица того парня!

Лааадненько.

Эмили снова кашлянула и Бекка немедленно прекратила смеяться, как если бы осознала, где она находится - или, возможно, кем она была.

Когда Венди закончила шнуроваться, они все вышли на каток.

Венди и Бекка тут же закружились вокруг и начали кататься спиной.

Эмили, которая могла лишь несколько отрывисто ехать вперед, ощутила себя рядом с ними неуклюжей и неловкой.

Какое-то время никто ничего не говорил.

Эмили слышала звук скольжения их коньков по льду.

- Так ты все еще видишься с Джереми? - спросила Венди Бекку.

Бекка пожевала кончик своей шерстяной рукавицы.

- Не совсем.

- Кто такой Джереми? - спросила Эмили, объезжая светловолосую девочку в униформе Брауни.

- Парень, которого я встретила в Трех Шагах, - ответила Бекка.

Она кинула на Венди тревожный взгляд.

- Мы встречались около месяца или двух.

У нас так ничего и не вышло.

Венди пожала плечами и заправила локон волос за ухо.

- Ага, я встречалась с девушкой из класса истории, но это тоже ни к чему не привело.

И на следующей неделе у меня назначено свидание вслепую, но я не уверена, что пойду.

Она совершенно очевидно повернута на хип-хопе.

Она сморщила свой нос.

Эмили внезапно осознала, что Венди сказала "она".

Прежде чем она смогла задать вопрос, Бекка прочистила горло.

Ее челюсть была напряжена.

- Я могу тоже пойти на свидание вслепую, - сказала она громче, чем обычно.

- С другим мальчиком из программы.

- Хорошо, удачи с этим, - натянуто произнесла Венди, разворачиваясь, чтобы снова ехать вперед.

Только она не могла отвести взгляда от Бекки, а Бекка не могла отвести взгляд от Венди.

Бекка каталась на коньках рядом с Венди, выглядело как будто они специально сталкиваются руками.

Свет приглушили.

С потолка спустился дискотечный шар и по катку закружились в хороводе цветные огни.

Все, за исключением нескольких пар, вышли с катка.

- Катаются пары, - сказал имитатор Айзека Хейза по громкоговорителю.

- Хватай того, кого любишь.

Их троица уселась на ближайшую скамью, а в это время из колонок вовсю шпарила страстная мелодия.

Эли однажды заметила, что она устала сидеть во время парного катания.

- Почему бы нам просто не покататься вместе, Эм? - предложила она, протягивая Эмили свою руку.

Эмили никогда не забудет как почувствовала желание обхватить Эли руками.

Вдохнуть сладкий яблочный аромат Granny Smith от шеи Эли.

Сжимать ее руку, когда Эли теряет равновесие, случайно провести рукой по голой коже Эли.

Эмили задавалась вопросом, будет ли она вспоминать этот случай иначе на следующей неделе.

Сотрет ли Три Шага эти чувства из ее сознания так же, как машина Замбони стирает все борозды и следы коньков со льда?

- Я вернусь, - пробормотала Эмили и заскользила в уборную, неуклюже цепляясь за лезвия коньков.

Внутри она опустила руки в обжигающе горячую воду и уставилась на себя в испещренное полосами зеркало.

- Пройти Три Шага было верным решением, - сказала она своему отражению.

Это было единственным решением.

Возможно после этого она будет встречаться с парнями, как делает Бекка.

Верно?

Когда она вернулась на каток, она заметила, что Бекка и Венди покинули скамью.

Эмили шлепнулась на скамью, считая, что они пошли перекусить, и уставилась на затемненный каток.

Она видела парочки с переплетенными руками.

Некоторые пытались целоваться, катаясь на коньках.

Одна парочка делала это даже не на льду - они собирались проделать это у одного из входов.

Девушка запустила свои руки в кудрявые темные волосы мальчика.

Медленная песня резко закончилась и опять вспыхнули флюоресцентные огни.

Эмили вытаращила глаза на парочку у двери.

У девушки была знакомая лента на голове.

На них обоих были белые коньки.

У мальчика - с радужными шнурками.

И…он был в розовом трапециевидном платье.

В это же самое время Бекка и Венди увидели Эмили.

Рот Бекки округлился, а Венди отвернулась.

Эмили ощутила дрожь.

Бекка подошла к Эмили.

Она выдохнула облачко морозного воздуха.

- Думаю, мне стоить объясниться, да?

Лед пах холодом, почти снегом.

Кто-то оставил одинокую красную детскую рукавичку на скамье рядом.

Ребенок на катке упал и закричал:

- Я самолет!

Эмили уставилась на Бекку.

На ее грудь навалилась тяжесть.

- Я думала Три Шага работают, - тихо сказала Эмили.

Бекка пробежала рукой по своим длинным волосам.

- Я тоже думала, что работает.

Но после того, как я увидела Бекку… что ж, я думаю, ты видела.

Она натянула манжеты своего жаккардового свитера на руки.

- Наверное, ты не можешь измениться по-настоящему.

В желудке Эмили разлилась горячая волна.

Размышления, что программа может изменить в ней что-то столь фундаментальное, пугали ее.

Это казалось так против устоев… человечности, наверное.

Но программа не могла.

Майя и Бекка были правы - ты не сможешь изменить того, кто ты есть.

Майя.

Эмили хлопнула ладошкой по губам.

Ей нужно поговорить с Майей, прямо сейчас.

- Мм, Бекка, - тихо сказал она.

- Могу я попросить тебя об одолжении?

Взгляд Бекки смягчился.

- Конечно.

Эмили покатила к выходу.

- Мне нужно, чтобы ты подбросила меня на вечеринку.

Прямо сейчас.

Там кое-кто, кого мне надо увидеть.

31

ОНИ СРАЗИЛИСЬ С ЗАКОНОМ И ЗАКОН ПОБЕДИЛ

Ария украдкой посматривала в объектив своей камеры Sony Handycam, как Спенсер взгромождает себе на голову корону с фальшивыми бриллиантами.

- Эй, девчонки, - прошептала Спенсер, медленно подходя к телефону-раскладушке LG, который лежал лицевой стороной вверх на кожаном диване Хастингсов.

- Хотите прочитать ее сообщения?

- Я хочу, - прошептала Ханна.

Эмили приподнялась со своего места на подлокотнике кожаного дивана.

- Я не знаю…

- Давай.

Разве тебе не интересно узнать, кто ей пишет? - упрашивала Спенсер.

Спенсер, Ханна и Эмили собрались вокруг сотового Эли.

Ария сняла камеру со штатива и тоже подвинулась ближе.

Она хотела заснять все это.

Все секреты Эли.

Она увеличила масштаб, чтобы получить хороший кадр экрана телефона, но внезапно услышала в коридоре голос.

- Вы заглядывали в мой телефон? - завопила Эли, входя в комнату.

- Конечно, нет! - воскликнула Ханна.

Эли пристально разглядывала свой сотовый на диване, но затем переключила внимание на Мелиссу и Йена, которые только что вошли в кухню.

- Привет, девчонки, - сказал Йен, входя в гостиную.

Он бросил взгляд на Спенсер.

- Милая корона.

Ария отступила назад к штативу.

Спенсер, Йен и Эли собрались на диване и Спенсер начала разыгрывать шоу вопросов и ответов.

Внезапно прямо к камере подошла вторая Эли.

Ее кожа выглядела серой.

Ее радужки были черны, а неоново-красная помада нанесена клоунскими извивающимися линиями вокруг рта.

- Ария, - скомандовал двойник Эли, уставившись прямо в объектив.

- Смотри.

Ответ прямо перед тобой.

Ария подняла бровь.

В остальном сцена катилась вперед как обычно - Спенсер расспрашивала Йена про бейсджампинг.

Появилась Мелисса, более рассерженная, чем когда уносила их сумки с покупками.

Другая Эли - та, что выглядела нормальной, на диване, - казалась скучающей.

- Что ты имеешь в виду? - прошептала Ария Эли перед объективом.

- Это прямо перед тобой, - настаивала Эли.

- Смотри!

- Хорошо, хорошо, - поспешно согласилась Ария.

Она снова изучила комнату.

Спенсер льнула к Йену, жадно ловя каждое его слово.

Ханна и Эмили расположились напротив низенького шкафа и казались расслабленными и хладнокровными.

Что Ария должна была найти?

- Я не понимаю, - заныла она.

- Но это здесь! - закричала Эли.

- Это.

Прямо.

Здесь!

- Я не знаю, что делать, - беспомощно заспорила Ария.

- Просто смотри!

Ария вскочила в кровати.

Комната была темной.

По ее лицу стекал пот.

Ее горло болело.

Когда она оглянулась и увидела лежащего рядом с ней на своей стороне Эзру, Ария подскочила.

- Все в порядке, - быстро сказал Эзра, обвивая ее своими руками.

- Это был просто сон.

Ты в безопасности.

Ария моргнула и оглянулась вокруг.

Она была не в гостиной Хастингсов, а под одеялом на диване-кровати Эзры.

Спальня, которая была сразу за гостиной, пахла нафталиновыми шариками и старушечьими духами, как все дома в Старом Холлисе.

Легкий, мирный ветерок слегка колыхал жалюзи, а игрушечный Уильям Шекспир кивал головой на бюро.

Руки Эзры обнимали ее за плечи.

Его босые ноги потерлись о ее лодыжки.

- Плохой сон? - спросил Эзра.

- Ты кричала.

Ария замешкалась.

Пытался ли ее сон что-то ей подсказать?

- Я в порядке, - решилась она.

- Это просто был один из этих жутких кошмаров.

- Ты напугала меня, - сказал Эзра, прижимая ее крепче.

Ария подождала, пока ее дыхание вернется в норму, слушая деревянный перестук друг о друга ветряных колокольчиков в форме рыбок прямо за окном Эзры.

Затем она заметила перекосившиеся очки Эзры.

- Ты заснул в своих очках?

Эзра положил руку на переносицу.

- Очевидно, - застенчиво сказал он.

- Я частенько в них засыпал.

Ария наклонилась вперед и поцеловала его.

- Ты такой чудак.

- Не такой чудак, как ты, вопилка, - поддразнил Эзра, взгромождая ее на себя.

- Я тебя достану.

Он начал щекотать ее талию.

- Нет! - завопила Ария, пытаясь увильнуть от него.

- Прекрати!

- Не-а, - промычал Эзра.

Но его щекотка быстро перешла в ласки и поцелуи.

Ария закрыла глаза и позволила его рукам порхать поверх ее рук.

Потом Эзра шлепнулся обратно на подушку.

- Я хотел бы, чтоб мы могли уехать и жить где-нибудь еще.

- Я хорошо знаю Исландию, - согласилась Ария.

- Или как насчет Коста-Рики? Мы могли бы завести обезьянку.

Или, может, Капри.

Мы могли бы зависать в Голубом гроте.

- Я всегда хотел отправиться на Капри, - нежно сказал Эзра.

- Мы могли бы жить на пляже и писать стихи.

- Только если наши ручные обезьянки смогут писать с нами стихи, - условилась Ария.

- Конечно, - сказал Эзра, целуя ее нос.

- Мы можем завести столько обезьян, сколько захотим.

Его лицо приняло отсутствующее выражение, как будто он действительно задумался об этом.

Ария почувствовала, что ее раздувает изнутри.

Она никогда не чувствовала себя такой счастливой.

Это было… правильно.

У них может получится.

Она подумает об остальной своей жизни, о Шоне, Э, ее родителях, завтра.

Ария прижалась к Эзре.

Она опять начала засыпать на ходу, размышляя о танцующих обезьянках и песчаных пляжах, когда внезапно во входную дверь заколотили.

Прежде, чем Ария и Эзра смогли отреагировать, дверь взломали, и внутрь ворвались двое полисменов.

Ария закричала.

Эзра сел и привел в порядок свои боксеры, с изображениями яичницы, колбасок и блинов.

Пояс по кругу украшали слова "Вкусный Завтрак!".

Ария скрылась под одеялом - она была одета в слишком большую на нее футболку Эзры из университета Холлис, которая едва прикрывала бедра.

Копы протопали через гостиную Эзры в его спальню.

Они посветили своими фонарями сперва на Эзру, потом на Арию.

Она плотнее обернула вокруг себя простыни, изучая пол в поисках одежды и белья.

Они пропали.

- Вы Эзра Фитц? - требовательно спросил коп, крупный мужчина с руками, как у Папая, и гладкими черными волосами.

- Ээ…да, - заикаясь пробормотал Эзра.

- И вы преподаете в школе Розвуд Дэй? - спросил Папай.

- А эта девочка ваша ученица?

- Что, черт возьми, происходит? - завопил Эзра.

- Вы арестованы.

Папай отстегнул от пояса серебристые наручники.

Второй коп, пониже и потолще, с такой лоснящейся кожей, что Ария могла описать ее только как цвета ветчины, выдернул Эзру из кровати.

Старые, сероватые простыни потянулись за ним, демонстрируя голые ноги Арии.

Ария вскрикнула и бросилась на другую сторону кровати, чтобы спрятаться.

Она нашла клетчатые пижамные штаны, свалившиеся за радиатор.

Она запихнула в них ноги так быстро, как только могла.

- У вас есть право хранить молчание, - начал лицо-ветчина.

- Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

- Подождите! - закричал Эзра.

Но копы не слушали.

Лицо-ветчина развернул Эзру кругом и защелкнул наручники на его запястьях.

Он с отвращением глянул на диван-кровать.

Джинсы и футболка Эзры спутались у изголовья.

Внезапно Ария заметила, что ее кружевной лифчик, который она купила в Бельгии на распродаже, зацепился за один из кроватных столбиков.

Она быстро сорвала его вниз.

Они протащили Эзру через гостиную и в его собственную дверь, которая ненадежно висела на одной петле.

Ария побежала за ними, даже не озаботившись обуться в свою шахматную обувь, которая ожидала во второй балетной позиции на полу у телевизора.

- Вы не можете этого сделать! - выпалила она.

- С тобой мы разберемся потом, маленькая девочка, - огрызнулся Папай.

В темном, слабо освещенном коридоре у входа она приостановилась.

Копы удерживали Эзру так, как будто он был скрытым одетым в боксеры с завтраком душевнобольным.

Лицо-ветчина шажками перемещал его шишковатые голые ноги.

Это заставляло Арию даже больше любить его.

Когда они протиснулись через дверь на переднее крыльцо, Ария осознала, что рядом с ней в коридоре есть кто-то еще.

Ее рот открылся.

- Шон, - с жаром произнесла она.

- Что… что ты тут делаешь?

Шон опирался на ряд серых почтовых ящиков, взирая на Арию с ужасом и разочарованием.

- Что ты тут делаешь? - требовательно произнес он, демонстративно уставившись на слишком большие пижамные штаны Эзры, которые грозили сползти к ее лодыжкам.

Она быстро подтянула их обратно вверх.

- Я собиралась объяснить, - пробормотала Ария.

- О, да? - засомневался Шон, упершись руками в бедра.

Этой ночью он выглядел по-другому, непригляднее.

Не тем мягким Шоном, которого она знала.

- Как долго ты с ним?

Ария молча уставилась на рекламный купон магазина Акме, который упал на пол.

- Я упаковал весь твой хлам, - продолжал Шон, даже не ожидая ее ответа.

- Он на крыльце.

Ты не вернешься в мой дом.

- Но… Шон… - слабо произнесла Ария.

- Куда же я пойду?

- Это не моя проблема, - огрызнулся он, проносясь через переднюю дверь.

Ария почувствовала головокружение.

Сквозь переднюю дверь она видела полицейских, направляющих Эзру по дорожке у переднего входа и заталкивающих его в полицейский автомобиль.

После того, как они захлопнули заднюю дверь, Эзра снова глянул на свой дом.

Он посмотрел на Арию, потом на Шона, потом снова назад.

На лице было осознание того, что его предали.

В голове Арии щелкнул свет.

Она последовала за Шоном на крыльцо и схватила его за руку.

- Ты вызвал полицию, верно?

Шон скрестил руки на груди и смотрел вдаль.

Она почувствовала головокружение и слабость и вцепилась в ржавый серо-голубой диван-качалку на крыльце для равновесия.

- Что ж, после того, как я получил это… - Шон достал свой сотовый телефон и поднес его поближе к лицу Арии.

На экране было изображение поцелуя Арии и Эзры в кабинете Эзры.

Шон нажал стрелку в сторону.

Появилось следующее фото их поцелуя, на этот раз с другого ракурса.

- Я посчитал, что должен сообщить властям о связи преподавателя и ученицы.

На слове "ученица" его губы скривились, как будто оно вызывало в нем отвращение.

- И школьному комитету, - добавил он.

- Я не хотела причинить тебе боль, - прошептала Ария.

А затем она заметила текстовое сообщение, сопровождающее последнее фото.

Ее сердце опустилось на несколько тысяч футов вниз.

"Дорогой Шон, я думаю чья-то подруга должна МНОГОЕ объяснить.

Э".

32

НЕ ТАКИЕ УЖ ТАЙНЫЕ ЛЮБОВНИЧКИ

- И они все время были друг с другом!

Эмили сделала большой глоток сангрии, которую Майя прихватила для них из бара в планетарии.

- Все это время я боялась, что они могут вроде как изменить меня, но оказалось, что все это фальшивка! Моя наставница вернулась к своей девушке и все такое!

Майя подарила ей шальной взгляд и ткнула в ребра.

- Ты серьезно думала, что они смогут тебя изменить?

Эмили откинулась назад.

- Это было глупо, да?

- Да.

Майя улыбнулась.

- Но я тоже рада, что это не сработало.

Примерно час назад Бекка и Венди подбросили ее на вечеринку Моны и она пробиралась через комнаты в поисках Майи, боясь, что та могла уйти - или хуже того, быть с кем-то другим.

Она нашла Майю у кабинки ди-джея, одетую в платье в черно-белую полоску и лакированные туфли Mary Janes.

Ее волосы были собраны белой заколкой-бабочкой.

Они сбежали на маленькую полянку в саду планетария.

Они видели сквозь двойное "морозное" стекло, что вечеринка все еще бушует, но не слышали ее.

Сад заполняли тенистые деревья, телескопы и кусты, подстриженные в форме планет.

Несколько гостей вышли наружу и сидели на другой стороне внутреннего дворика, куря и смеясь, под огромным, подстриженным в виде Сатурна топиарием обжималась парочка, но Эмили и Майя были в достаточном уединении.

Они не целовались или что-то подобное, всего лишь смотрели в небо.

Почти наступила полночь, которая обычно была комендантским часом Эмили, но она позвонила маме, чтобы сказать, что остается на ночь у Бекки.

Бекка согласилась подтвердить эту историю, если понадобится.

- Смотри, - сказала Эмили, указывая на звезды.

- Вот эта группа звезд там, они выглядят так, будто могут сложиться в букву Э, если провести линии между ними, да?

- Где? - покосилась Майя.

Эмили переместила подбородок Майи как надо.

- А рядом с ними есть звезды, которые складываются в М.

Она улыбнулась в темноте.

- Э и М.

Эмили и Майя.

Это как знак.

- Ты и твои знаки, - вздохнула Майя.

Секунду они спокойно помолчали.

- Я злилась на тебя, - мягко сказала Майя.

- Вот так порвать со мной в печи для обжига.

Отказаться даже взглянуть на меня в планетарии.

Эмили сжала свою руку и уставилась на созвездия.

В тысяче футах над ними пронесся крошечный реактивный самолет.

- Мне так жаль, - сказала она.

- Я знаю, что была очень несправедлива.

Теперь Майя спокойно разглядывала Эмили.

Ее лоб, щеки и нос были подсвечены блестящей пудрой.

Она выглядела еще красивее, чем Эмили ее когда-либо видела.

- Можно взять тебя за руку? - прошептала она.

Эмили пристально посмотрела на свою собственную грубую, угловатую руку.

Она держала карандаши и кисти, и кусочки мела.

Хваталась за стартовый блок перед началом заплыва.

Сжимала воздушный шар на платформе команды по плаванью в прошлом году.

Она держала руку своего бойфренда, Бена… и даже руку Майи, но в этот раз все казалось более официальным.

Это было по-настоящему.

Она знала, что вокруг были люди.

Но Майя была права - все уже знали.

Трудная часть была пройдена и она выжила.

Она была несчастна с Беном и никого не одурачила с Тоби.

Может, ей стоило открыться.

Как только Бекка произнесла это, Эмили осознала, что она была права: она не сможет изменить того, кто она есть.

Идея была пугающая, но захватывающая.

Эмили коснулась руки Майи.

Сперва легко, затем сильнее.

- Я люблю тебя, Эм, - сказала Майя с ответным пожатием.

- Я так тебя люблю.

- Я тоже тебя люблю, - повторила Эмили, почти автоматически.

И она поняла, что так и есть.

Больше, чем кого-либо еще, даже больше, чем Эли.

Эмили поцеловала Эли, и на какую-то долю секунды Эли поцеловала ее в ответ.

Но затем Эли отстранилась с отвращением.

Она быстро начала говорить об одном парне, которым действительно увлечена, парне, чьего имени она не скажет Эмили, потому что та кажется "реально двинутой".

Сейчас Эмили задавалась вопросом, существовал ли этот мальчик, или Эли сказала это, чтобы разрушить момент, когда она поцеловала Эмили.

Чтобы сказать, я не лесби.

Ни в коем виде.

Все это время Эмили фантазировала о том, что было бы, если бы Эли не исчезла, а это лето и их дружба шла бы по плану.

Сейчас она знала: это бы не продолжилось.

Если бы Эли не исчезла, она бы все дальше и дальше отдалялась от Эмили.

Но, может, у Эмили еще есть шансы с Майей.

- Ты в порядке?, - спросила Майя, отметив молчание Эмили.

- Да.

Несколько минут они просидели в тишине, держась за руки.

Затем Майя подняла глаза и, нахмурившись, принялась высматривать что-то в планетарии.

Эмили проследила ее взгляд к смутной фигуре, уставившейся прямо на них.

Фигура постучала по стеклу, заставив Эмили подпрыгнуть.

- Кто это? - пробормотала Эмили.

- Кто бы это ни был, - ответила Майя, скосив глаза, - они пришли снаружи.

Каждый волосок на теле Эмили поднялся.

Э? Она поспешно опустилась обратно.

Затем она услышала такой хорошо знакомый голос.

- Эмили Кэтрин Филдс! Выходи оттуда!

Рот Майи открылся.

- О, мой Бог.

Мать Эмили стояла во внутреннем дворике под фонарями.

С растрепанными волосами, без макияжа, в ветхой футболке, в кроссовках с развязанными шнурками.

В толпе завсегдатаев вечеринок при полном параде она смотрелась нелепо.

Несколько ребят в изумлении глазели на нее.

Эмили неуклюже оторвалась от травы.

- Ч-что ты тут делаешь?

Миссис Филдс схватила Эмили за руку.

- Не могу поверить в это.

Пятнадцать минут назад мне позвонили и сказали, что ты с ней.

А я им не поверила! Дура я! Я не поверила им! Я сказала, что это ложь!

- Мам, я могу объяснить!

Миссис Филдс остановилась и принюхалась к воздуху у лица Эмили.

Ее глаза расширились.

- Вы пили! - закричала она в ярости.

- Что с тобой происходит, Эмили? - она посмотрела вниз на Майю, которая сидела на траве очень спокойно, как будто миссис Филдс поставила ее изображение на паузу.

- Ты мне больше не дочь.

- Мам! - вскрикнула Эмили.

Ощущение было, как будто ее мать воткнула раскаленное железо ей в глаза.

Заявление прозвучало так… официально и обязывающе.

Так окончательно.

Миссис Филдс потащила ее к небольшим воротам, ведущим из внутреннего двора в глухой переулок, который упирался в улицу.

- Я позвоню Хелен, когда мы придем домой.

- Нет! - Эмили вырвалась, а затем стала перед матерью полусогнувшись, как становятся борцы сумо, когда собираются бороться.

- Как ты можешь говорить, что я тебе не дочь? - завизжала она.

- Как ты можешь отсылать меня?

Миссис Филдс снова потянулась к ее руке, но кроссовки Эмили зацепились за неровный дерн в траве.

Она упала вниз, ударившись копчиком о землю и ощутив вспышку боли.

Когда ее глаза открылись над ней была ее мать.

- Вставай.

Пойдем.

- Нет! - ревела Эмили.

Она пыталась встать, но ногти ее матери впивались ей в руку.

Эмили сопротивлялась, но знала, что это безнадежно.

Она бросила взгляд на Майю, которая все еще не двигалась.

Глаза Майи были огромными и влажными, и она выглядела крошечной и одинокой.

"Я могу никогда ее больше не увидеть", - подумала Эмили.

Это могло произойти.

- Что в этом плохого? - закричала она своей матери.

- Что плохого в том, чтобы отличаться? Как ты можешь ненавидеть меня за это?

Ноздри ее матери расширились.

Она сжала кулаки и открыла рот, готовая выкрикнуть что-то в ответ.

А затем внезапно из нее как будто выпустили воздух.

Она отвернулась и издала легкий звук горлом.

И в конце концов она показалась такой истощенной.

И испуганной.

И пристыженной.

Без макияжа и в своей пижаме она казалась такой ранимой.

Вокруг ее глаз были покраснения, как будто она долго плакала.

- Пожалуйста.

Давай просто пойдем.

Эмили не знала, что еще сделать и поднялась.

Она последовала за своей матерью по темной, безлюдной аллее на парковку, где увидела их знакомый вольво.

Дежурный на парковке встретил взгляд ее матери и оценивающе усмехнулся Эмили, как будто миссис Филдс пояснила ему, почему припарковалась здесь и вытащила Эмили с вечеринки.

Эмили перелезла через переднее сиденье.

Ее взгляд упал на ламинированное колесо с гороскопом, которое было в кармане автомобильного сиденья.

Колесо предсказывало гороскоп каждому знаку зодиака на все двенадцать месяцев этого года, так что Эмили достала его, выставила на тельца, свой знак, и посмотрела предсказание на октябрь.

Твои любовные отношения станут более осуществимыми и приносящими удовлетворение.

Возможно в твоих отношениях в прошлом были трудности, но отныне начнется спокойное плаванье.

"Ха", - подумала Эмили.

Она вышвырнула колесо с гороскопами из окна машины.

Она больше не верит в гороскопы.

Или картам Таро.

Или знакам, или сигналам или чему-либо еще, что утверждает, будто что-то происходит по определенной причине.

По какой причине произошло это?

Ее пронзило холодом.

Пятнадцать минут назад мне позвонили и сказали, что ты тут.

Она с бьющимся сердцем порылась в своей сумке.

В ее телефоне было одно новое сообщение.

Оно пришло почти два часа назад.

"Эм, я вижу тебя! И если ты не прекратишь, я позвоню сама-знаешь-кому.

Э".

Эмили закрыла руками глаза.

Почему Э просто не убила ее вместо этого?

33

КОЕ-КТО СИЛЬНО ОШИБСЯ

В первую очередь, Лукас достал Ханне помятый спортивный свитер Розвуд Дэй и красные спортивные шорты из своей машины.

- Игл Скаут всегда готов ко всему, - продекламировал он.

Во вторую очередь, он отвез ее в читальный зал колледжа Холлис, чтобы она могла переодеться.

Он был за несколько улиц от планетария.

Читальный зал был очень простым - большая комната в доме девятнадцатого столетия, полностью предназначенная для отдыха и чтения.

Там пахло дымом трубок и кожаными переплетами, было полно всяких книг, карт, глобусов, энциклопедий, журналов, газет, шахмат, кожаных кушеток и двухместных диванчиков.

Технически он был лишь для студентов колледжа и преподавательского состава, но было довольно просто войти, вскрыв боковую дверь.

Ханна вошла в крошечную уборную, стянула порванное платье и отправила его в маленькую хромированную мусорную урну, загрузив его туда, где ему было и место.

Она выскользнула из уборной, бросилась на кушетку рядом с Лукасом и просто… потеряла самообладание.

Рыдания, которые она держала внутри себя неделями - может, даже годами - вырвались из нее.

- Я больше никому не нравлюсь, - прерывающимся голосом произнесла она между всхлипами.

- И я навсегда потеряла Мону.

Лукас прикоснулся к ее волосам.

- Все в порядке.

В любом случае она тебя недостойна.

Ханна плакала, пока не заболело горло и не распухли глаза.

В конце концов она прижалась головой к груди Лукаса, которая была куда солиднее, чем казалась.

Какое то время они лежали в тишине.

Лукас пропускал свои пальцы сквозь ее волосы.

- Что заставило тебя прийти на вечеринку? - спросила она немного погодя.

- Я думала, тебя не пригласили.

- Меня пригасили.

Лукас опустил глаза.

- Но… я не собирался идти.

Я не хотел, чтобы ты плохо себя чувствовала и хотел провести вечер с тобой.

Легкие искры проскочили в ее животе.

- Мне очень жаль, - тихо сказала она.

- Отказаться от нашей игры в покер в последнюю минуту, как я, из-за дурацкой вечеринки Моны.

- Все в порядке, - сказал Лукас.

- Это не имеет значения.

Ханна уставилась на Лукаса.

У него были такие мягкие голубые глаза и восхитительные розовые щеки.

Для нее это имело большое значение.

Она все время тратила столько сил, чтобы достичь совершенства: одеваясь в идеальные наряды, выбирая идеальный рингтон, поддерживая свое тело в идеальном состоянии, заводя идеальную лучшую подругу и идеального парня - но ради чего было все это совершенство?

Может, Лукас был идеалом, только другого типа.

Он заботился о ней.

Ханна даже не поняла, как это произошло, но они очутились на одном из скрипучих двухместных диванчиков и она была у Лукаса на коленях.

Странно, но ее не смущало, что она отдавит Лукасу ноги.

Прошлым летом, готовясь к путешествию с семьей Шона на Кейп Код, она ела только грейпфрут и кайенский перец, и не позволила Шону прикасаться к ней в купальном костюме, опасаясь, что он сочтет ее желеобразной.

С Лукасом она не волновалась.

Ее лицо придвинулось ближе к лицу Лукаса.

Его лицо придвинулось ближе к ее.

Она почувствовала как его губы касаются ее щеки, потом уголка ее рта, затем и самого рта.

Ее сердце стучало.

Его губы шелестели вдоль ее губ.

Он потянул ее к себе.

Сердце Ханны билось так быстро и возбужденно, что она боялась оно просто взорвется.

Лукас баюкал голову Ханны в своих руках и целовал ее уши.

Ханна хихикнула.

- Что? - сказал Лукас, отстраняясь.

- Ничего, - усмехаясь, ответила Ханна.

Я не знаю

Просто весело.

Это было весело - ничего похожего на серьезные, важные сеансы поцелуев с Шоном, когда она чувствовала себя как перед судейской коллегией, оценивающей каждый поцелуй.

Лукас был небрежным, несуразным и чрезмерно радостным, как мальчик лабрадор.

Периодически он обнимал ее и прижимал к себе.

В этот миг он начал щекотать ее, заставив Ханну завизжать и скатиться с дивана на пол.

В конечном итоге они улеглись на одну из кушеток, Лукас сверху на ней, водя рукой вверх и вниз по ее голому животу.

Он снял рубашку и прижался своей грудью к ее.

Через какое-то время они остановились и лежали ничего не говоря.

Глаза Ханны блуждали по множеству книг, шахматным наборам и бюстам знаменитых авторов.

Затем она внезапно села.

Кто-то смотрел в окно.

- Лукас! - она указала на темную фигуру, движущуюся у боковой двери.

- Не паникуй, - сказал Лукас, сползая с дивана и подбираясь к окну.

Кусты качались.

Ручка замка начала поворачиваться.

Ханна потянула Лукаса за руку.

Э была здесь.

- Лукас…

- Тссс

Еще щелчок.

Так или иначе, замок повернулся.

Кто-то вошел.

Лукас наклонил голову, прислушиваясь.

Теперь из дальнего коридора приближались шаги.

Ханна отступила на шаг.

Пол заскрипел.

Шаги подошли ближе.

- Эй? - Лукас схватил рубашку и набросил ее обратно.

- Кто там?

Никто не ответил.

Только еще скрип.

По стене скользнула тень.

Ханна оглянулась и схватила самую большую вещь, которую смогла найти: альманах Фармера за 1972 год.

Внезапно вспыхнул свет.

Ханна закричала и занесла альманах над головой.

Перед ними стоял бородатый старик.

На нем были маленькие очки в проволочном каркасе и куртка из рубчатого вельвета, он поднял руки над головой, сдаваясь.

- Я из исторического отдела, - залопотал старик.

- Я не мог заснуть.

И пришел сюда почитать.

Он удивленно посмотрел на Ханну.

Ханна осознала, что ворот свитера Лукаса сполз набок, открывая ее голое плечо.

Сердце Ханны начало опускаться вниз.

Она положила книгу обратно на стол.

- Извините, - сказал она.

- Я подумала…

- Нам лучше убраться отсюда.

Лукас обошел старика и вывел Ханну через боковую дверь.

Когда они были рядом с центральными железными воротами здания, он захохотал.

- Ты видела лицо этого парня? - взвыл он.

- Он был в ужасе!

Ханна пыталась смеяться, но она чувствовала себя слишком потрясенной.

- Мы должны идти, - прошептала она, и ее голос дрожал.

- Я хочу пойти домой.

Лукас отвел Ханну к парковке у вечеринки Моны.

Она отдала парковщику талончик на свой приус и, когда он пригнал его, попросила Лукаса проверить и убедиться, что никто не прячется на заднем сидении.

Потом, когда она была в безопасности внутри с запертой дверью, Лукас положил ладони на окно и жестом показал, что позвонит завтра.

Ханна смотрела, как он уходит, ощущая одновременно волнение и ужасное смущение.

Она уставилась вниз на спиральный выезд планетария.

Через каждые двенадцать футов были рекламные плакаты, сообщающие о новой выставке.

"БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ", гласили они.

На них была изображена картина взрыва вселенной.

Когда зазвонил телефон Ханны, она подскочила так резко, что почти вырвалась из ремня безопасности.

Она подъехала к обочине у автобусной остановки и вынула телефон из сумки дрожащими пальцами.

У нее было новое сообщение.

"Ой, думаю, это была не липоскация! Не верь всему, что слышишь!

Э".

Ханна подняла взгляд.

Улица снаружи планетария была тиха.

Все старые дома были наглухо закрыты, и на улице не было ни одного человека.

Поднялся легкий ветерок, развевая флаг на крыльце старого викторианского дома, а в центре лужайки затрепетал мешок для листьев в виде улыбающегося джека из тыквы.

Ханна посмотрела вниз, на текст.

Это было странно.

Последнее сообщение Э было не с зашифрованного номера, как всегда, но с обычного.

И это был номер на 610 - код Розвуда.

Номер казался знакомым, но Ханна никогда не запоминала ничьи номера - с тех пор, как получила телефон в седьмом классе, она положилась на скоростной набор.

Тем не менее, что-то такое было с этим номером…

Ханна закрыла рот рукой.

- Боже мой, - прошептала она.

В следующий момент она подумала об этом.

Может ли это быть на самом деле?

Внезапно она совершенно четко осознала, кто был Э.

34

ЭТО ПРЯМО ПЕРЕД ТОБОЙ

- Еще кофе? - официантка, пропахшая сыром гриль, с большущей бородавкой на подбородке, нависла над ней, помахивая кофейником.

Ария заглянула в свою почти пустую кружку.

Ее родители, вероятно, сказали бы, что этот кофе был полон канцерогенов, но что они понимали?

- Конечно, - ответила она.

То, что надо.

Ария сидела в кабинке в закусочной недалеко от дома Эзры в старом Холлисе со всем своим имуществом вокруг нее - с ее лэптопом, велосипедом, книгами.

Ей было некуда идти.

Ни к Шону, ни к Эзре, ни даже к ее собственным родителям.

Закусочная была единственным открытым прямо сейчас местом, если не считать круглосуточно работающего Тако Бел, который был совершенно наркоманским притоном.

Она уставилась на трео, взвешивая свои возможности.

Наконец она набрала свой домашний номер.

Телефон прозвенел шесть раз прежде чем включился автоответчик.

- Спасибо за позвонили Монтгомери, - зазвенел приветливый голос Эллы.

- Сейчас нас нет дома…

Пожалуйста.

Где, черт побери, может быть Элла в субботу после полуночи?

- Мам, возьми трубку, - сказала Ария автоответчику после гудка.

- Я знаю, ты там.

Все еще ничего.

Она вздохнула.

- Слушай.

Мне нужно прийти домой сегодня ночью.

Я порвала со своим парнем.

Мне больше негде оставаться.

Я сижу в закусочной, бездомная.

Она притормозила в ожидании ответа Эллы.

Та не отвечала.

Ария представила ее стоящую у телефона, слушающую.

А, может, ее там вовсе не было.

Может, она услышала голос Арии и пошла обратно по лестнице в кровать.

- Мам, я в опасности, - умоляла она.

- Я не могу объяснить, в какой именно, но я… я боюсь, что со мной может что-нибудь случиться.

Бииип.

Запись на автоответчике закончилась, отсоединив ее.

Ария позволила своему телефону грохнуться на пластиковую столешницу.

Она могла перезвонить, но имело ли это смысл? Она почти слышала голос матери: Я не могу даже смотреть на тебя прямо сейчас.

Она подняла голову, кое-что придумав.

Ария медленно подняла свой трео и пролистала сообщения.

Сообщение Байрона с его номером все еще было там.

Сделав глубокий вдох, она набрала номер.

Ответил сонный голос Байрона.

- Это Ария, - тихо сказала она.

- Ария, - эхом отозвался Байрон.

Он звучал удивленно.

- Сейчас вроде два утра.

- Я знаю.

Музыкальный автомат в закусочной переключил записи.

Официантка сливала остатки кетчупа в одну бутылку.

Последние остававшиеся кроме Арии люди покинули свои кабинки, помахали на прощание официантке и протолкнулись через центральную дверь.

Звонок над дверью закусочной зазвонил.

Байрон нарушил тишину.

- Что ж, здорово получить от тебя весточку.

Ария подтянула колени к груди.

Она хотела сказать ему, что он все испортил, заставив ее хранить его секрет, но она чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы ссориться.

И еще… часть ее действительно скучала по Байрону.

Байрон был ее отцом, единственным отцом, которого она знала.

Он отпугнул змею, которая скользила по дорожке Арии во время их пешего путешествия по Большому Каньону.

Он пошел поговорить с преподавателем искусств в пятом классе Арии, мистером Каннингемом, когда тот поставил Арии "два" за ее автопортрет, потому что она нарисовала себя с зелеными чешуйками и раздвоенным языком.

- Твой учитель просто не понимает экспрессионизм постмодерна, - сказал Байрон, хватая пальто и отправляясь на битву.

У Байрона была привычка подхватывать ее, перекидывать через плечо, нести в кровать и подтыкать одеяло.

Ария скучала по этому.

Ей это было нужно.

Она хотела сказать ему, что была в опасности.

И она хотела, чтобы он сказал "Я защищу тебя".

Он сказал бы, ведь так?

Но затем она услышала на заднем плане чей-то голос.

- Байрон, все в порядке?

Ария ощетинилась.

Мередит.

- Буду через секунду, - откликнулся Байрон.

Ария рассердилась.

Секунда? И это все, что он планировал посвятить этому разговору? Голос Байрона вернулся к телефону.

- Ария? Так… что случилось?

- Не бери в голову, - с презрением сказала Ария.

- Иди обратно в кровать, или чем вы там занимались.

- Ария… - начал Байрон.

- Серьезно, иди, - сухо сказала Ария.

- Забудь, что я звонила.

Она нажала отбой и положила голову на стол.

Она пыталась вдыхать и выдыхать, думая о чем-нибудь умиротворяющем, например, об океане, или катании на велосипеде, или беззаботном вязании шарфика.

Несколько минут спустя она оглядела закусочную и поняла, что была там совсем одна.

Порванные, потертые стулья у прилавка были свободны, кабинки - чисты и пусты.

За прилавком на нагревательном приборе стояли два кофейника с кофе, на кассовом аппарате все еще горело "Добро пожаловать", но официантка и повар исчезли.

Было как в одном из тех фильмов ужасов, где главный герой обнаруживает, что все мертвы.

Убийца Эли ближе, чем ты думаешь.

Почему Э просто не сказала, кто убийца? Она устала играть в Скуби-Ду.

Ария снова подумала о своем сне, о том, как бледная, призрачная Эли шагнула к камере.

- Посмотри пристальнее! - крикнула она.

- Это прямо перед тобой! Прямо здесь!

Но что было прямо здесь? Что Ария пропустила? Официантка с бородавкой появилась за стойкой и посмотрела на Арию.

- Хотите кусочек пирога? Яблочный съедобен.

За счет заведения.

- В-все в порядке, - неуверенно произнесла Ария.

Официантка оперлась пышным бедром на один из розовых табуретов у стойки.

У нее были темные вьющиеся волосы того типа, что всегда смотрятся влажными.

- Слыхали о сталкере?

- Угу, - ответила Ария.

- Знаете, что я слышала? - сказала официантка.

- Это богатенький ребенок.

Когда Ария не ответила, она вернулась обратно протирать уже чистый стол.

Ария несколько раз моргнула.

Смотри пристальнее, сказала Эли.

Она потянулась за своей сумкой и достала лэптоп.

Понадобилось время, чтобы он загрузился, а потом понадобилось еще время, чтобы Ария нашла папку, в которой были ее старые видео.

Прошло так много времени с тех пор, как она искала их в последний раз.

Когда она, наконец, ее раскопала, она поняла, что ни один из файлов точно не помечен.

Они были озаглавлены как "Мы впятером, №1" или "Эли и я, №6" и датированы временем последнего просмотра, а не датой создания.

Она не имела понятия, как найти видео, которое просочилось в прессу… кроме как просмотреть их все.

Она наугад ткнула в видео под названием "Мяу!". Ария, Эли и остальные были в спальне Эли.

Они изо всех сил пытались нарядить гималайскую кошку Эли, Шарлотту, в свитер ручной вязки, с хихиканьем просовывая ее лапы в проймы.

Она посмотрела другое видео, под названием "Битва №5", но это было не то, что она думала, - она, Эли и остальные делали печенье с шоколадными чипсами и устроили битву едой, швыряясь тестом по всей кухне Ханны.

На следующем они играли в настольный футбол за столом у Спенсер в подвале.

Когда Ария кликнула на новое видео, которое называлось просто "DQ", она кое-что заметила.

Судя по стрижке Эли и их новой теплой одежде, это видео было снято примерно за месяц до исчезновения Эли.

Ария увеличила изображение того, как Ханна в рекордное время расправляется с гигантской порцией фруктового десерта Dairy Queen Blizzard.

Она услышала, как на заднем плане Эли начала издавать рвотные звуки.

Ханна остановилась, ее лицо быстро потеряло цвет.

Эли захихикала на заднем плане.

Никто ничего не заметил.

У Арии возникло странное ощущение.

До нее доходили слухи о проблемах Ханны с булемией.

Это выглядело как что-то, что Э - и Эли - знали.

Она кликнула следующее.

Они переключали каналы в доме Эмили.

Эли остановилась на новостях о параде в поддержку секс-меньшинств, который прошел в Филадельфии в этот день.

Она многозначительно повернулась к Эмили и усмехнулась.

- Выглядит забавно, не так ли, Эм? - Эмили покраснела и натянула капюшон своей трикотажной блузы на голову.

Никто из остальных не обратил внимания.

И следующее.

Оно длилось всего шестнадцать секунд.

Они впятером отдыхали у бассейна Спенсер.

У всех были массивные солнцезащитные очки Gucci - или, в случае Эмили и Арии, имитация.

Эли села и спустила свои очки на нос.

- Эй, Ария, - резко произнесла она.

- Что твой отец будет делать, если в его классе появится сексуальная студенточка?

Видео закончилось.

Ария вспомнила тот день. Это было вскоре после того, как она и Эли застали Байрона с Мередит целующимися в машине Байрона, и Эли начала намекать, что собирается рассказать остальным.

Эли действительно знала все их секреты и размахивала ими перед их носами.

Это все происходило прямо перед ними, а они так и не поняли.

Эли знала все.

По всех них.

И теперь Э тоже знает.

За исключением… какой был секрет у Спенсер?

Ария кликнула другое видео.

Наконец, она увидела знакомую сцену.

Там была Спенсер, сидящая на диване с короной на голове.

- Хотите прочитать ее сообщения?

Она указала на LG Эли, лежащий между диванными подушками.

Спенсер открыла телефон Эли.

- Он заблокирован.

- Ты знаешь ее пароль, - Ария услышала свой вопрошающий голос.

- Попробуй ее день рождения, - прошептала Ханна.

- Вы заглядывали в мой телефон? - окликнула Эли.

Телефон ударился о землю.

Сразу за этим старшая сестра Спенсер, Мелисса, и ее парень, Йен, прошли мимо камеры.

Они оба улыбнулись в объектив.

- Привет, девчонки, - сказала Мелисса.

- Как дела?

Спенсер захлопала ресницами.

Эли выглядела скучающей.

Камера наехала на ее лицо и показала крупным планом закрытый телефон.

- О, я видела эту запись в новостях, - сказал голос позади Арии.

Официантка прислонилась к стойке, полируя свои ногти пилочкой Tweety Bird.

Ария поставила видео на паузу и повернулась.

- Прошу прощения?

Официантка покраснела.

- Ой.

Когда кто-нибудь вот так умирает, я превращаюсь в своего злобного подслушивающего близнеца.

Я не хотела заглядывать в ваш компьютер.

Все таки этот бедный мальчик.

Ария покосилась на нее.

Она только сейчас заметила, что на табличке с именем официантки значилось "Элисон".

Пишется так же.

- Что за бедный мальчик? - спросила она.

Элисон указала на экран.

- Никто ни разу не сказал о ее парне.

Должно быть, его сердце разбито.

Ария посмотрела на экран, сбитая с толку.

Она указала на застывшее изображение Йена.

- Это не ее парень.

Он с девушкой, которая на кухне.

Ее нет на экране.

- Нет? - Элисон пожала плечами и снова принялась вытирать стойку.

- То, как они сидят… я просто предположила.

Ария не знала, что сказать.

В замешательстве она перемотала видео на начало.

Она и ее подруги пытаются залезть в телефон Эли, Эли возвращается, Мелисса и Йен улыбаются, кинематографический снимок телефона, финиш.

Она запустила фильм заново, на этот раз вдвое медленнее.

Спенсер медленно приводила в порядок свою корону.

Сотовый Эли тянется поперек экрана.

Эли возвращается, все выражения вялые и искаженные.

Вместо того, чтобы стремительно пройти, Мелисса протащилась мимо.

Внезапно она заметила кое-что в углу экрана - край маленькой, тонкой руки.

Рука Эли.

Затем появилась другая рука.

Эта была больше и мускулистей.

Она замедлила скорость воспроизведения.

Большая рука и маленькая рука касались друг друга как можно чаще.

Их мизинцы переплелись.

Ария изумленно открыла рот.

Камера поднялась.

Она показывала Йена, который смотрел на что-то за камерой.

Немного справа была Спенсер, с тоской глядящая на Йена, не зная, что он и Эли касаются.

Все это случилось мгновенно.

Но теперь, когда она увидела это, все стало таким очевидным.

Кто-то хотел что-то от Эли.

Ее убийца ближе, чем ты думаешь.

Ария ощутила слабость.

Они все знали, что Спенсер нравится Йен.

Она постоянно говорила о нем: как ее сестра его не заслуживает, каким он был забавным, каким милым он был, когда ужинал в их доме.

И всех их интересовало, был ли у Эли большой секрет - возможно, это был он.

Эли могла рассказать Спенсер.

Спенсер могла не стерпеть.

Ария сложила кусочки вместе.

Эли выбежала из сарая Спенсер… и оказалась не так далеко, в яме на собственном заднем дворе.

Спенсер знала, что рабочие собираются заполнить яму бетоном на следующий день.

Сообщение Э гласило: Вы все знали каждый сантиметр ее заднего двора.

Но для одного из вас это было настолько, настолько удобно.

Ария неподвижно сидела несколько секунд, затем взяла свой телефон и набрала номер Эмили.

Телефон прозвонил шесть раз прежде, чем Эмили ответила.

- Алло, - голос Эмили звучал так, как будто она плакала.

- Я тебя разбудила? - спросила Ария.

- Я еще не спала.

Ария нахмурилась.

- С тобой все в порядке?

- Нет, - голос Эмили надломился.

Ария услышала хлюпанье носом.

- Мои родители отсылают меня.

Утром я покидаю Розвуд.

Из-за Э.

Ария отклонилась назад.

- Что? Почему?

- В это даже не стоит вникать.

Эмили звучала уничтожено.

- Ты должна встретиться со мной, - сказала Ария.

Прямо сейчас.

- Ты что, не слышала, что я сказала? Я наказана.

Наказана до конца жизни.

- Ты должна.

Ария повернулась в кабинке, пытаясь скрыть то, что собиралась сказать, от остальных обедающих так хорошо, как могла.

- Думаю, я знаю, кто убил Эли.

Тишина.

- Нет, ты не знаешь, - сказала Эмили.

- Я знаю.

Мы должны позвонить Ханне.

На том конце в телефоне Эмили послышалось царапанье.

После короткого перерыва ее голос вернулся.

- Ария, - прошептала она. - Я получила второй звонок.

Это Ханна.

Арию прошибла дрожь.

Переведи ее в трехсторонний режим.

Раздался щелчок и Ария услышала голос Эмили.

- Девчонки, вы, - сказала Ханна.

Она звучала запыхавшейся, и в трубке что-то грохотало, будто Ханна говорила через вентилятор.

- Вы не поверите.

Э прокололась.

Я хочу сказать, я думаю, что Э прокололась.

Я получила это сообщение с этого номера и внезапно поняла, чей это номер, и…

На заднем плане раздался сигнал рожка.

- Встретьте меня на нашей площадке, - сказала Ханна.

У качелей Розвуд Дэй.

- Хорошо, - выдохнула Ария.

- Эмили, можешь подхватить меня у "Обеда Холлис"?

- Конечно, - прошептала Эмили.

- Хорошо, - сказала Ханна.

- Поскорее.

35

ШЕПОТ ИЗ ПРОШЛОГО

Спенсер закрыла глаза.

Когда она их открыла, она стояла у амбара в своем дворе.

Она посмотрела вокруг.

Была ли она перенесена сюда? Прибежала ли она туда и не запомнила?

Внезапно дверь сарая распахнулась, и оттуда выбежала Эли.

- Хорошо, - сказала через плечо Эли, уверенно размахивая руками.

- Увидимся.

Она прошла мимо, как если бы Спенсер была призраком.

Это была ночь, когда Эли пропала без вести.

Спенсер начала дышать быстрее.

Насколько ей не хотелось быть здесь, настолько хорошо она знала, что ей нужно увидеть все это, чтобы вспомнить столько, сколько сможет.

"Ладно!" - услышала она крик изнутри сарай.

Эли выбежала на дорожку, Спенсер, моложе и меньше, вылетела на крыльцо.

"Эли!" - кричала тринадцатилетняя Спенсер, оглядываясь по сторонам.

Потом будто обе, семнадцатилетняя и тринадцатилетняя Спенсер, объединились в одну.

Она вдруг смогла почувствовать все эмоции своей младшей себя.

Был страх: что она сделала, говоря Эли уйти? Была паранойя: ни один из них когда-либо не бросал вызов Эли.

И Эли сердилась на нее.

Что она собиралась делать?

"Эли!" - кричала Спенсер.

Крошечные, имеющие форму пагоды фонари на дорожке, ведущей назад к главному дому, давали мягкий свет.

Казалось, в лесу что-то двигалось.

Много лет назад Мелисса сказала Спенсер, что злобные тролли живут на деревьях.

Тролли ненавидели Спенсер и хотели откромсать ее волосы.

Спенсер подошла к развилке: она могла или пойти к своему дому, или к лесу, который ограничивал их собственность.

Ей хотелось бы иметь фонарик.

Летучая мышь вылетела из-за деревьев.

Как она улетела, Спенсер заметила кого - то далеко на дорожке около леса, сгорбившегося и смотревшего на ее сотовый телефон.

Эли.

"Что ты делаешь?" - крикнула Спенсер.

У Эли сузились глаза.

"Я собираюсь делать кое-что поинтереснее, чем болтаться с вами".

Спенсер застыла.

"Хорошо", - гордо сказала она.

- "Иди".

Эли опустилась на одно бедро.

Сверчки прощебетали по крайней мере двадцать раз, прежде чем она снова заговорила.

"Ты пытаешься украсть у меня все.

Но ты не можешь получить это".

"Чего этого?" - Спенсер дрожала в ее тонкой тенниске.

Эли мерзко засмеялась.

"Ты знаешь".

Спенсер моргнула.

"Нет… не знаю".

"Да ладно.

Ты читали об этом в моем дневнике, не так ли?" "Я бы не стала читать твой дурацкий дневник", - выпалила Спенсер.

"Мне все равно".

"Ну да".

Эли сделала шаг к Спенсер.

"Тебе слишком не все равно".

"Ошибаешься", - гневно ответила Спенсер.

"Нет".

Эли была рядом с ней.

"Это так".

Гнев вскипел внутри Спенсер, и она толкнула Эли в плечо.

Это было достаточно сильно, чтобы Эли отшатнулась назад, потеряв равновесие на скалистом пути, скользком от росы.

Старшая Спенсер поморщилась.

Она чувствовала себя заложником, которого тащат по аллее.

Удивленный взгляд пробежал по лицу Эли, но он быстро вернулся к насмешливому.

"Друзья не толкают друзей".

"Ну, может быть, мы не друзья", - сказал Спенсер.

"Думаю, нет", - сказала Эли.

Ее глаза бегали.

Взгляд на ее лице говорил, что у нее было, что сказать, кое-что действительно сочное.

Была долгая пауза, прежде чем она заговорила, будто подбирала слова очень, очень тщательно.

Подожди, призвала себя Спенсер.

ПОМНИ.

"Ты думаешь, поцелуй Йена был такой особенный," - зарычала Эли.

"Но знаешь, что он мне сказал? Что ты даже не умеешь".

Спенсер исследовала лицо Эли.

"Йен… подожди.

Йен тебе это сказал? Когда?".

"Когда мы были на свидании".

Спенсер уставилась на нее.

Эли закатила глаза.

"Ты так неубедительно делаешь вид, что не знаешь про нас.

Но ты, конечно же знаешь, Спенс.

Вот почему ты любила его, не так ли? Потому что я с ним? Потому что твоя сестра с ним?" - Она пожала плечами.

"Единственная причина, по которой он поцеловал тебя в ту ночь была, это потому что я попросила его.

Он не хотел, но я просила".

Глаза Спенсер выразили все ее поражение.

"Зачем?"

Эли пожала плечами.

"Я хотела посмотреть, сделает ли он что-нибудь для меня".

Она насмешливо надула губки.

"Ах, Спенс.

Ты действительно верила, что он любил тебя? " Спенсер сделала шаг назад.

Светлячки кружились в небе.

Ядовитая улыбка появилась на лице Эли.

Не делайте этого, кричала Спенсер про себя.

Пожалуйста! Это не имеет значения! Не надо!

Но случилось иначе.

Спенсер протянула руку и толкнула Эли так сильно, как могла.

Эли скользнула назад, ее глаза расширились в тревоге.

Она ударилась прямо об каменную стену, окружавшую собственность Хастингсов.

Последовал страшный треск.

Спенсер закрыла глаза и отвернулась.

В воздухе запахло чем-то металлическим, как кровь.

Сова закричала на дереве.

Когда она убрала руки от глаз, она вернулась снова в спальню, свернулась калачиком и затихла.

Спенсер села и посмотрела на время.

Было 2:30 ночи.

У нее пульсировали виски.

Свет был все еще включен, она лежала на покрывале, и она все еще была одета в черное платье и серебряном ожерелье Elsa Peretti.

Она не умылась и не расчесала волосы сто раз, следуя своему типичному вечернему ритуалу.

Она провела руками по рукам и ногам.

На бедре был пурпурный синяк.

Она потрогала его, и он отозвался болью.

Она закрыла рукой рот.

Это воспоминание.

Она знала, все это было правдой.

Эли была вместе с Йеном.

И она забыла все это.

Это была та часть ночи, которой не хватало.

Она подошла к двери, но ручка не сработала.

Ее сердце начало биться.

- Эй? - неуверенно позвала она. - - Есть там кто? Я заперта.

Никто не ответил.

Спенсер чувствовала, что ее пульс начал ускоряться.

Что-то было очень, очень неправильно.

Часть ночи вернулась к ней.

Игра "Скраббл".

ЛЖЕЦ СДжХ.

Э, посылающая Мелиссе эссе с Золотой Орхидеи.

И… и что потом? Она обхватила голову, будто пытаясь заполнить свободную память.

И что потом?

Внезапно она перестала контролировать дыхание.

Началась гипервентиляция, она опустилась на колени на ковре цвета слоновой кости.

Успокойся, сказала она себе, свернувшись в клубок и стараясь дышать легко и спокойно.

Но она чувствовала, будто ее легкие были заполнены пенопластовым горошком.

Она чувствовала, что тонет.

- Помогите! - воскликнула она слабо.

- Спенсер? - голос отца шел с другой стороны двери.

- Что происходит? - Спенсер вскочила и побежала к двери.

- Папа? Я заперта! Выпусти меня!

- Спенсер, ты там для своего же блага.

Ты напугала нас.

- Напугала? - переспросила Спенсер.

- Ч-чем? - она смотрела на свое отражение в зеркале на двери спальни.

Да, это все еще было ее отражение.

Она не проснулась в чужой жизни.

- Мы отвезли Мелиссу в больницу, - сказал отец.

Спенсер вдруг потеряла равновесие.

Мелисса? В больнице? Почему? Она закрыла глаза и увидел вспышку - Мелисса падает вниз по лестнице.

Или это Эли падает? Руки Спенсер затряслись.

Она не могла вспомнить.

- С Мелиссой все в порядке?

- Мы надеемся.

Оставайся там, - сказал ей осторожно отец из-за двери.

Может, он боялся ее, может, именно поэтому он не входил.

Она сидела на кровати, ошеломленная, в течение длительного времени.

Как она могла не вспомнить об этом? Как она могла не помнить, что случилось с Мелиссой? Что, если она делает много ужасных вещей, и в следующую секунду стирает их?

Убийца Эли находится прямо перед тобой, сказала Э.

Прямо когда Спенсер смотрела в зеркало.

Возможно ли это?

Ее сотовый телефон, который лежал на столе, начал звонить.

Спенсер медленно встала и посмотрела на экран Sidekick.

Ханна.

Спенсер открыла свой телефон.

Она прижалась ухом к динамику.

- Спенсер? - сразу заговорила Ханна.

- Я знаю кое-что.

Мы должны встретиться.

Желудок Спенсер сжался, голова закружилась.

Убийца Эли находится прямо перед тобой.

Она убила Эли.

Она не убивала Эли.

Это было похоже на гадание на лепестках: любит, не любит.

Может быть ей встретиться с Ханной и… и что? Признаться?

Нет.

Это не могло быть правдой.

Эли оказалась в яме на своем заднем дворе… не по пути с каменной стене.

Спенсер не могла перенести Эли в ее двор.

Она не была достаточно сильна, не так ли? Она хотела сказать кому-то об этом.

Ханне.

И Эмили.

Арии тоже.

Они сказали бы ей, что она сумасшедшая, что она не могла убить Эли.

- Хорошо, - прохрипела Спенсер.

- Где?

- В Розвудской школе на качелях.

Наше место.

Будь там как можно скорее.

Спенсер огляделась.

Она могла поднять окно и спуститься вниз - это будет фактически также легко, как подъем по стене-скале в ее спортзале.

- Ладно, - прошептала она.

- Я тут же буду.

36

ВСЕ СКОРО ЗАКОНЧИТСЯ

Руки Ханны сильно тряслись, она едва справлялась с машиной.

Повороты на дороге к школе Розвуда казались еще более темными и жуткими, чем обычно.

Она свернула, думая, что она видела что-то стремительное в передней части своей машине, но когда она взглянула в зеркало заднего вида, там не было ничего.

Все машины проезжали мимо нее, но внезапно, когда она проезжала холм недалеко от Розвуда, автомобиль остановился позади нее.

Ханна чувствовала его горячие фары на задней части своей головы.

Успокойся, подумала она.

Это не за тобой.

У нее закружилась голова.

Она знала, кем была Э.

Но… как? Как это было возможно, что Э знала так много о Ханна… Э не может столько знать? Возможно, текст был ошибкой.

Возможно Э пользовалась чьим-то телефоном, чтобы сбить Ханну от следа.

Ханна была слишком потрясена, чтобы подумать об этом внимательно.

Единственная мысль, которая непрерывно вертелась в голове, была: Это не имеет смысла.

Это не имеет смысла.

Она взглянула в зеркало заднего вида.

Автомобиль был еще там.

Она глубоко вздохнула и следила за телефоном, обдумывая чей-то звонок.

Офицер Уилден? Он приедет сюда за такое короткое время? Он полицейским - он должен.

Она потянулась к ее телефону, когда автомобиль за ее спиной мелькнул ярким светом.

Она должна подождать? Она должна остановиться?

Палец Ханны был на телефоне, готовый набрать 911.

И затем, внезапно, автомобиль объехал вокруг Ханны и проехал мимо нее слева.

Это был невзрачный автомобиль, может быть, Тойота - и Ханна не могла видеть водителя внутри.

Автомобиль вернулся в свою полосу, а затем помчался вдаль.

В течение нескольких секунд его задние фонари исчезли.

Парковка Розвудской средней школы была широкая и глубокая, отделена связкой благоустроенных островков, которые были полны почти голых деревьев, колючей травы, и груды хрустящих листьев, которые источали запах, характерный куче листьев.

За парковкой был гимнастический зал и поднимающийся купол.

Они были освещены единственным флуоресцентным светом, который делал их похожими на скелеты.

Ханна проскользнула в юго-восточный угол парковки - это было самое близкое к информационной кабине и полицейскому телефон-автомату.

Она чувствовала себя лучше рядом с чем-то, где было написано полиция.

Остальных еще здесь не было, так что она наблюдала за вьездом каждого автомобиля.

Было почти 3 часа ночи Ханна дрожала в трикотажной рубашке Лукаса.

Она чувствовала мурашки на голых ногах.

Она читала однажды что в 3 часа ночи люди были в их самых глубоких стадиях сна - это было самое близкое состояние к смерти, которое они проходят каждый день.

Это означало, что прямо сейчас она не могла рассчитывать на помощь многих жителей Розвуда.

Они все трупы.

И было настолько тихо, что она могла услышать двигатель автомобиля и свое медленное, пожалуйста-оставайся-спокойным дыхание.

Ханна открывала дверь и стала на желтой линии, обозначающую место стоянки.

Это походило на волшебный круг.

В нем, она была в безопасности.

Они скоро здесь будут, сказала она себе.

Через несколько минут все закончиться.

Не то, чтобы Ханна и понятия не имела, что должно было случиться.

Она не была уверена.

Она не думала о далеком будущем.

У входа в школу загорелся свет, и сердце Ханны забилось.

Фары внедорожника скользнули по деревьям и медленно повернулись на парковку.

Ханна прищурился.

Это было они? "Привет"? она тихо позвала.

Внедорожник обогнул северный конец парковки, пропуская здание искусства средней школы, парковку для учеников и хоккейное поля.

Ханна начал махать руками.

Это должны были быть Эмили и Ария.

Но окна автомобиля были тонированы.

- Куку, - закричала она опять.

Она не получила ответа.

Тогда она увидела другой автомобиль, проезжающий парковку и двигающийся медленно к ней.

Голова Арии высунулась из пассажирского окна.

Сладкое, свежее облегчение разлилось по телу Ханны.

Она махала и приближалась к ним.

Сначала она шла, потом она побежала трусцой.

Затем ускорилась.

Она была на середине парковки, когда Ария закричала:

- Ханна, берегись!

Ханна повернула голову влево и разинула рот в недоумении.

Внедорожник направился прямо к ней.

Визжали шины.

От них пахло жженой резиной.

Ханна замерла, не уверенная в том, что сделать.

- Стой! - сказала она, глядя в тонированные окна внедорожника.

Автомобиль приближался все быстрее и быстрее.

Двигайтесь, сказала она своим конечностям, но они казались неподвижными и высушенными, как кактусы.

- Ханна! - закричала Эмили.

- О Боже!

Потребовалась только секунда.

Ханна даже не поняла, что она была сбита, пока она не оказалась в воздухе, и не поняла, что она в воздухе, пока не оказалась на тротуаре.

Что-то в ней треснуло.

А потом боль.

Она хотела закричать, но не могла.

Звук усилился - двигатель автомобиля ревел, крики ее друзей походили на сирены, даже ее сердце, качая кровь казалось билось у нее в ушах.

Ханна повернула шею в сторону.

Ее крошечная сумочка цвета шампанского упала в нескольких футах; ее содержимое выскочило, как конфеты из пикаты.

Автомобиль переехал все: ее тушь, ее автомобильные ключи, ее мини-бутылку духов Chloе.

Ее новый BlackBerry был раздавлен.

- Ханна! - закричала Ария.

Казалось, что она приближалась.

Но Ханна была не в состоянии повернуть голову, чтобы посмотреть.

А потом все это исчезло.

37

ЭТО БЫЛО НЕОБХОДИМО

"О Боже!" - закричала Ария.

Она и Эмили склонились над искривленным телом Ханны и закричали.

"Ханна! О Боже! Ханна!"

"Она не дышит", - взвыла Эмили.

"Ария, она не дышит!"

"У тебя есть сотовый?" - спросила Ария.

"Звони 911".

Трясущимися руками Эмили вытащила телеввон, но он выпал и покатился по асфальту, остановившись у раскрытой сумки Ханны.

Эмили начала паниковать, когда встретила Арию, и та ей все рассказала - о зашифрованных сообщениях Э, о своих снах, об Эли и Йене и о том, как Спенсер, должно быть, убила Эли.

Сначала Эмили отказывалась верить в это, но ужас и осознание всего отрезвили ее.

Она объяснила, что незадолго до исчезновения, Эли призналась, что встречается с кем-то.

"И она, должно быть, рассказала Спенсер", - ответила Ария.

"Может, из-за этого они ссорились все эти месяцы перед выпускным".

"911, что произошло?" - Ария услышала голос по громкой связи телефона Эмили.

"Только что сбили мою подругу!" - закричала Эмили.

"Я на парковке перед школой Розвуда! Мы не знаем, что делать!" Пока Эмили объясняла все детали, Ария прикоснулась своими губами к губам Ханны и попыталась сделать искусственное дыхание так, как ее учили на уроках спасателей в Исландии.

Но она не знала, правильно ли все делала.

"Давай, Ханна, дыши", - всхлипывала она, зажимая нос Ханны.

"Просто оставайтесь на линии, пока не приедет скорая", - услышала Ария голос диспетчера 911 по телефону Эмили.

Эмили наклонилась и прикоснулась к выцветшей кофте Ханны с надписью "Розвуд Дэй".

Затем она отпрянула, как будто испугалась.

"Боже, пожалуйста, не умирай…"

Она уставилась на Арию.

"Кто мог сделать это?"

Ария оглянулась.

Качели качались из-за порывов ветра.

Флаги на флагштоке колыхались.

Лес, прилегающий к игровой площадке, был пугающе темным и густым.

Внезапно Ария увидела силуэт человека, стоящего среди деревьев.

У нее были грязные светлые волосы и короткое черное платье.

Что-то в ее лице было диким и сумасшедшим.

Она смотрела прямо на Арию, Ария сделала шаг назад.

Спенсер.

"Смотри!" - прошептала Ария, указывая на деревья.

Но как только Эмили подняла глаза, Спенсер исчезла в тени.

Какое-то жужжание испугало ее.

Только через несколько секунд Ария поняла, что это всего лишь телефон.

Затем зазвонил и телефон Эмили.

На телефон Эмили пришло новое сообщение.

Ария и Эмили обменялись знакомым тревожным взглядом.

Медленно Ария вытащила свой телефон из сумки и посмотрела на экран.

Эмили тоже склонилась над телефоном.

"О нет", - прошептала Эмили.

Ветер внезапно прекратился.

Деревья стояли как статуи.

Где-то вдалеке выла сирена.

"Пожалуйста, нет" - всхлипнула Эмили.

В сообщении было только 4 слова.

Она слишком много знала.

- Э.

ЧТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ…

Упс! Итак, я сделала одну крошечную ошибку.

Бывает.

У меня насыщенная жизнь - дела, которые нужно сделать, люди, которых нужно замучить.

Например, четырех милых бывших лучших подруг.

Да, Да.

Я знаю, вы расстроены насчет Ханны.

Нууу…

Забудьте.

Я уже планирую мой наряд на ее похороны: соответственно мрачный с капелькой блеска.

Вы не думаете, что маленькая Ханночка хотела бы, чтобы мы носили стильный траур? Хотя возможно я бегу впереди паровоза - Ханна уже воскресала из мертвых…

Тем временем Ария просто не может остановиться.

Ее любимый в тюрьме.

Шон ее ненавидит.

Она бездомная.

Что ж делать девушке? Похоже, пришло время изменить свою жизнь: новый дом, новые друзья, а может и новое имя.

Но берегись, Ария - даже если твой новый лучший друг и не знает тебя настоящей, то уж я знаю все.

А ты знаешь, что я не могу хранить секреты.

Интересно, как "преступник" будет выглядеть в анкете Спенсер рядом с "вице-президент класса"? Кажется, что маленькая Мисс Золотая Орхидея поменяет свой зеленый костюм Лакост для поло на колючий и оранжевый.

И потом Спенсер не была бы отличницей, если бы в рукаве у нее не было бы припрятано парочки козырей, - например, еще один претендент на звание убийцы Эли.

Но знаете что? Она может быть права.

А что же с Эмили, которая уехала жить к своим благоприятным, поедающим сухие завтраки кузенам в Айову? Эй, а может все не так плохо? Она будет любящей девушек иголкой в большом консервативном, сексуально-репрессивном стоге сена, далеко-далеко от моих зорких глаз.

Ну уж нет! Она так расстроится, когда поймет, что ей никуда не скрыться от меня.

Йо-хуу!

И наконец, теперь когда Ханна вышла из игры, пришло время выбрать новую жертву.

"Кого?" - спросите вы. Ну, надоедливые мои, я еще не решила.

Хотя не похоже, что это будет так сложно. В этом городе у всех есть секреты.

На самом деле, под блестящей поверхностью Розвуда есть кое-что более интересное, чем личность де муа.

Нечто настолько шокируещее, что вы бы мне не поверили, если бы я вам рассказала.

Так что я даже не буду пытаться.

ХА.

Знаете, так хорошо быть мной…

Приготовьтесь, девочки.

У всего есть двойное дно.

Чмоке!

- Э.

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

03.09.2011

Оглавление

Сара Шепард Безупречная (Милые обманщицы-3)

1.

ПРОСТО ЕЩЕ ОДИН СЕКСУАЛЬНО ЗАРЯЖЕННЫЙ ДЕНЬ В ПРОДВИНУТОМ КЛАССЕ ПО АНГЛИЙСКОМУ

3

4.

5.

6

7

Э."

9

Э".

Э".

11

Э."

Э."

Э."

14

Э".

16

17

ЭДИТ ДЖОНСТОН, 1807-1856.

18

19

Э.

Э".

22

23

24.

25

26

27

Э?

28

29

30

31

Э".

Э".

Э".

35

ПОМНИ.

Часть ночи вернулась к ней.

36

37

ЧТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ…

ХА. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg