«Код Givenchy»

Джулия Кеннер КОД GEVINCHY

ГЛАВА 1

Это был не мой день.

Во-первых, моросил мелкий дождь, что нисколько меня не огорчило бы, если бы я уютно устроилась на диване и смотрела по телевизору «Секс в большом городе» или «Отчаянных домохозяек». Или покупала туфли в Интернет-магазине. Или даже работала над магистерской диссертацией.

Но ничего такого я не делала. Вместо этого меня тащили по Восточной 86-й улице шесть меховых шариков, отчаянно мечтавших поскорее добраться до Карл-Шурц-парка, где они собирались порезвиться на свободе. И как раз сейчас Глупышка (очень правильное имя) и Душечка (совсем неправильное) оставили на тротуаре несколько тепленьких подарочков, которые мне пришлось собрать в пластиковые мешки, предусмотрительно запиханные мною в карман плаща при выходе из Киркгард-Тауэрс.

Во-вторых, сразу после отправки запотевшего изнутри пакета номер два в урну с бодрой надписью «Содержите наш город в чистоте!» я налетела на своего бывшего, Тодда. Точнее, на Тодда налетела крошка Дейзи, тибетский терьер миссис Оппенмейр. Мне удалось вовремя шагнуть вправо и обойти Тодда стороной, но при этом я безнадежно опутала его поводками.

— Ради всех святых, Мелани, — сказал он. — Чем это ты занимаешься?

Бот одна из причин, почему мы с Тоддом расстались. Неужели трудно запомнить, что я предпочитаю, чтобы меня называли «Мел», и терпеть не могу «Мелани»? Кроме того, было совершенно очевидно, чем я занимаюсь, и мне не требовалось лишних напоминаний.

— Я превысила свой кредит у «Маноло», Тодд, — сообщила я и встряхнула всеми шестью поводками. — Как по-твоему, черт побери, чем я могу тут заниматься?

— А что случилось с работой у Джоша? Ничуть не смущенный моим раздражением, он взглянул на меня снизу вверх, не прерывая разговора даже в полусогнутом положении, которое принял, чтобы выпутаться из затягивающейся петли поводков. Мне ужасно хотелось как следует врезать ему по gluteus maximus[1] каблуком теннисной туфли «Прада», но я знала, что такое поведение расстроит собак, и сдержалась.

— Ничего не вышло, — сердито ответила я.

Вскоре после того, как мы с Тоддом расстались, я стала жертвой сокращения университетского бюджета и лишилась своей не слишком выгодной, но вполне приличной преподавательской работы. Тодд нашел мне место секретарши со скользящим графиком работы в крошечной рекламной фирме, расположенной на Мэдисон-авеню. Я не сомневалась, что он считал свой поступок актом наивысшего благородства, учитывая тот факт, что мы с ним больше не встречались. К сожалению, Тодд забыл упомянуть, что его приятель Джош — настоящий козел, который в тех случаях, когда не рассуждал о моей груди, заполнял разговор комментариями по поводу моей задницы. Совершенно очевидно, что он никогда не слышал про седьмую главу Акта о гражданских правах[2], а я не собиралась просвещать его на сей счет.

— Надо было позвонить и сказать мне, — заявил Тодд, отрывая Дейзи от земли и приподнимая ее над перекрестьем нейлоновых поводков.

Он бросил на меня взгляд, который мог бы расцениваться как упрек или просьба о помощи.

* Глава 7 Акта о гражданских правах 1964 года запрещает нанимателям дискриминацию по расе, национальности, религии, полу (включая сексуальную ориентацию и беременность).

Не будучи уверена в его точном значении, я просто стояла и наблюдала за происходящим.

Когда Джош предстал передо мной во всей своей красе, я решила, что не буду звонить Тодду. Во-первых, к тому времени мы окончательно расстались (а если бы и не расстались, знакомство с Джошем стало бы вполне серьезной причиной для разрыва). Во-вторых, я предпочитаю сама справляться с проблемами. Поэтому я назвала Джоша шовинистским придурком и неандертальцем (к сожалению, только мысленно, но все равно мне стало значительно лучше) и уволилась. Затем я вернулась к объявлениям, напечатанным в студенческой газете или висящим на доске в вестибюле последнего курса.

Таким способом я время от времени зарабатывала кое-какие деньги с тех самых пор, как, будучи наивной первокурсницей из Техаса, поселилась в кампусе Университета Нью-Йорка. Результат никогда не был особенно шикарным, но зато я получила самый разнообразный опыт. В дополнение к знакомству с чудесным миром домашних животных я работала поваром в буфете, билетершей в «Круговых линиях» и барменом в ресторане, где подавали такую отвратительную еду, что он закрылся через пять дней. И это далеко не все, что мне приходилось делать.

Тодд всегда с неодобрением относился к тому, что я постоянно меняла работу, но до сих пор я не особенно обращала на него внимание (впрочем собаки — это и впрямь немножко чересчур). Я вот-вот должна была получить степень бакалавра по математике и магистра по истории, и меня ждала преподавательская кафедра, с которой мне до конца жизни придется убеждать подростков, что если они не будут как следует заниматься, то провалят все экзамены. Либо это, либо наука — сначала доктор философии, а затем ассистент профессора и отчаянные попытки написать блестящую работу, которая обеспечит меня возможностью пробраться в штат.

Учитывая мои перспективы, приходится ли удивляться, что я стремлюсь внести некоторое разнообразие в свою жизнь? По крайней мере, так я себе говорила, когда вышла сегодня утром на улицу, готовая и способная, но совершенно не желающая вести на прогулку группу маленьких машинок по производству какашек.

Грустная правда жизни состоит в том, что мне нужны деньги. И я готова сделать все — ну, почти все, — чтобы оплатить крошечную квартирку с одной спальней, которую я делю со своей подругой Дженнифер. Каждый месяц мне с трудом удается собрать необходимую сумму. Однако каким-то непостижимым образом у меня еще остается на туфли, коктейли, кофейню «Стар-бакс» и еду (именно в таком порядке). К счастью, стоимость моего обучения покрывается стипендией и грантами.

Тодду наконец удалось выбраться из нейлоновой паутины, и собаки с жалобным воем натянули поводки так, что ошейники впились в их тоненькие шейки. В парк торопились все, кроме Гомера, который, похоже, собрался выдать очередную порцию для мешочка. Я содрогнулась. Все, с меня хватит. Больше никаких прогулок с собаками. Даже восхитительные розовые босоножки от «Джимми Чу», которые я увидела в Интернете на сайте vystavkadizainera.com, не стоят такого унижения. Во всяком случае, до тех пор, пока они не подешевеют на двадцать процентов.

— Ну что ж, — жизнерадостно сказала я и потянула Гомера за поводок в надежде отвлечь его. — Тебе, наверное, нужно идти.

— Я взял выходной, — ответил Тодд. — И мне никуда не нужно идти.

Меня охватило легкое беспокойство, когда я, прищурившись, взглянула на него.

— Ты что, искал меня здесь?

Глупый вопрос, поскольку вероятность того, что мы столкнемся здесь случайно, была ничтожно мала. Поверьте мне, ведь я математик.

По крайней мере, ему хватило такта изобразить смущение.

— Я позвонил тебе. Дженнифер сказала, что, возможно, я найду тебя здесь, и так как я хотел поговорить…

Он замолчал, и на его лице расцвела та самая очаровательная улыбка, из-за которой я не раз попадала в неприятности.

Я сжала поводки в кулаке и мысленно приказала себе не поддаваться. Нет, нет и нет. Я не собиралась снова завязывать отношения с Тоддом Дейвидсоном. Более того, я не хотела, чтобы он начинал разговор об этом. Если бы он пригласил меня на свидание, я бы согласилась. Это глупо, но так я устроена. Предложите мне обсудить труды Евклида или туфли от-кутюр, и я готова делать это часами. Но стоит мне оказаться один на один с мужчиной в комнате, и все мои укрепления рассыпаются в прах. Печально, но правда.

Тодд засунул руку в пакет и достал оттуда обувную коробку, украшенную большим розовым бантом.

— Я увидел их и подумал о тебе.

Он протянул мне коробку, одновременно забирая у меня поводки, и я с замирающим сердцем приняла подарок.

— Давай, — проговорил Тодд. — Открой.

Я не шевелилась. Мне казалось, что, открыв коробку, я в определенном смысле брошу вызов судьбе или заключу договор, скрепленный кровью. И таким образом без слов скажу ему, что все в порядке и у нас еще есть шанс.

— Ну же, Мел. Это ведь подарок, а не бомба с часовым механизмом.

Я никогда не могла устоять перед ним, как только он вспоминал, что меня нужно называть Мел. И коли на то пошло, я никогда не могла устоять перед парой туфель…

Кончиком указательного пальца я чуть-чуть приподняла крышку и заглянула внутрь. Увидела что-то красное, а потом… О боже!

— «Живанши»? — Крепко прижав к груди коробку, я бросилась Тодду на грудь. — Ты купил мне лодочки от «Живанши»?

Я обожаю любую обувь (и сумочки, разумеется), но в моем представлении «Живанши» является верхом совершенства. «Живанши»—это высокая мода. В конце концов, ведь именно Юбер де Живанши создавал почти всю одежду и костюмы для Одри Хепберн. Если это не самое потрясающее доказательство его превосходства, тогда я не знаю, что тут можно еще сказать.

Возможно, Одри завтракала у «Тиффани»[3], а для меня завтрак, обед и ужин — это «Живанши». Я с радостью сделаю круг только для того, чтобы оказаться на углу 63-й улицы и Мэдисон-авеню и взглянуть на витрину. В один прекрасный день я войду в этот магазин и что-нибудь себе куплю. Но до этого счастливого дня я вынуждена смириться с покупками в Интернет-магазине и приобретением произведений второстепенных дизайнеров. И, похоже, подарками от своего бывшего любовника.

— Надень.

— Ты спятил? Дождь ведь!

Он придвинулся ко мне и раскрыл над нашими головами зонтик. Какой заботливый!

— Хотя бы посмотри на них. Может, они тебе не понравятся.

Ему не пришлось просить дважды. Я засунула руку в коробку и погладила гладкую красную кожу, которая очень скоро будет ласкать мою ногу. О святые небеса! (Наверно, это выглядит смешно, но у всех есть свои маленькие слабости. Я, как и моя мать, схожу с ума от обуви.)

— Ну, как они тебе? — спросил Тодд.

По тому, как дрогнули уголки его губ, я решила, что он знает ответ.

Я уже собралась сказать, что испытала оргазм, но вовремя сдержалась. Да, туфли просто сказочные, но Тодд все-таки мой бывший… и я твердо знала, что меня это вполне устраивает.

— Потрясающие, — сказала я, — Они и правда великолепны. Спасибо. Ты очень милый.

— Ты же не станешь отказываться и говорить, что не можешь их взять?

— С ума сошел? — Я прижала коробку к груди. — Конечно, я их возьму.

Тодд улыбнулся:

— Узнаю мою Мел.

Только вот я больше не была его Мел. Он откашлялся.

— Знаешь… хмм, я подумал, что мы могли бы вечером куда-нибудь сходить. Выпить или еще что-нибудь.

Ага! Вот и расплата.

Неужели он думает, что я настолько беспринципна и пойду на свидание из-за пары туфель? Я открыла рот, чтобы отказаться, и с удивлением услышала собственный ответ:

— Мои родители приехали в город на выходные, чтобы отпраздновать свою годовщину. Они собрались на Бродвей, и я обедаю с ними перед представлением.

Не слишком твердое «нет», но зато чистая правда. Мои родители приехали двадцать четыре часа назад, и до сих пор наше расписание не совпадало. Точнее, маме до сегодняшнего вечера не удавалось выкроить для меня время. Поскольку я ужасно хотела повидать отца, то не стала ее доставать.

— А как насчет сейчас? Еще достаточно рано, — сказал Тодд тем особенным голосом, который означал: «Я адвокат и привык спорить, чтобы заработать на жизнь». — Времени на мартини со мной и обед с родителями вполне хватит.

Я знала, что мне следует растоптать этот бутон, пока он не расцвел, и сказать Тодду, что мы ничего не будем пить вместе — независимо от того собираюсь я встречаться с родителями или нет. Вместо этого я мягко проговорила:

— Мне нужно погулять с собаками, а потом мы с Дженнифер договорились походить по магазинам. Кроме того, для спиртного еще слишком рано.

— В таком случае выпьем кофе. Дженнифер все поймет.

На самом деле ничего она не поймет. Будучи моей лучшей подругой, Дженнифер размажет меня по стене, если я скажу ей, что согласилась пойти на свидание с Тоддом, человеком, которому мы столько раз перемывали косточки, порой засиживаясь за этим занятием допоздна. По крайней мере, мне казалось, что она так сделает. Но я могла и ошибаться. Ведь именно она сказала ему, где меня найти.

— Я ей обещала, — сказала я.

Это было почти правдой. Когда мы с Дженн поселились вместе, мы дали друг другу слово, что никогда не станем нарушать наших совместных планов только потому, что какой-то парень пригласил нас на свидание. Разумеется, существовал целый список исключений из правила: парень, похожий на Джонни Деппа, сам Джонни Депп, парень, имеющий карточку служащего и, следовательно, право на скидки в «Бергдорфе », — однако Тодд ни под какую из данных категорий не подходил.

— Ты уверена? А в другой раз?

Я открыла рот в надежде изречь какую-нибудь умную причину для отказа. Ничего не вышло. Вместо ответа я помахала в воздухе поводками и заявила, что мне нужно идти, иначе собаки поднимут восстание.

— Я с тобой.

— О! Ну хорошо. Конечно.

Я решила соблюдать вежливость. В конце концов, он купил мне туфли. Кроме того, я стояла под дождем с промокшими собаками на поводках и выглядела не слишком привлекательно. Может быть, Тодд — лучшее, на что я могла сейчас рассчитывать. Может быть, больше никто в моей жизни не купит мне туфли.

Но скорее всего, я самая обычная дурочка, а Тодд знает, как мной управлять.

Мы зашагали в сторону парка, и, когда миновали половину пути, Тодд вдруг протянул руку и его мизинец коснулся моего большого пальца.

— Я по тебе скучал, Мел.

О господи! От таких слов можно было растаять. Его голос звучал искренне, а на лице появилось раскаяние. Подарки, нежные слова… Похоже, он действительно хотел, чтобы я вернулась. Мне это чертовски льстило и немного смущало.

Но нисколько не заинтересовало. И между нами повисло неловкое молчание, которое тянулось и тянулось, а потом разорвалось воплями собак, выпущенных наконец на свободу. Благодарение Богу.

Я откашлялась.

— Послушай, Тодд…

Он поднял руку.

— Всего лишь бокал вина. Если ты не можешь сегодня, давай встретимся завтра. — Его лицо озарилось той самой улыбкой, которая заманила меня в его постель пятнадцать месяцев назад. — Ну же, Мел. Ничего такого. Всего лишь вино.

— У нас не бывает так, чтобы только вино. — заявила я.

В его усмешке отразились все ночи, доказавшие мою правоту, и я почувствовала, как решимость меня оставляет. Зазвонил мой телефон, и я резко открыла крышку, радуясь его вмешательству в наш разговор. Это была мама.

— Привет, мама. Я только что сказала одному своему приятелю, что сегодня вечером встречаюсь с вами.

— Надеюсь, ты не очень огорчишься, если мы перенесем нашу встречу на завтра.

Ее слова прозвучали как утверждение, а не вопрос, и она даже не дала мне возможности что-нибудь возразить.

— Понятно. — Я облизнула губы. — А я так хотела увидеть папу. И тебя.

Мама даже не попыталась приглушить раздраженный вздох.

— Ради бога, Мелани. В конце концов, чей это отпуск? Оказалось, что один из одноклассников папы живет на Лонг-Айленде, и он пообедает с нами перед театром. Ты ведь не хочешь, чтобы мы упустили возможность встретиться со старым другом?

А как насчет возможности встретиться с собственной дочерью?

Я хотела сказать это вслух. Очень-очень хотела.

Вместо этого я проговорила:

— Конечно, мама.

Затем я нацепила на лицо веселую улыбку. Все психоаналитики дружно твердят, что, если вы станете улыбаться, даже когда находитесь в депрессии или злитесь, ваше настроение непременно изменится. Я немного подождала, проверяя эту теорию. Ничего. Никаких перемен.

— Отлично.

— А завтра в какое время?

— О боже, детка, я не знаю. Мы позвоним тебе, когда встанем. Не представляю, как получилось, что ты стала такой правильной.

— Я тоже, — ответила я, вспомнив бесконечные ряды календарей в нашем доме в Хьюстоне, где разными цветами были отмечены мероприятия и встречи, на которых собиралась присутствовать моя мама.

— Тогда все. Мы тебя любим, дорогая.

Поскольку я не закатила истерику и не помешала ее планам, я снова была золотой девочкой.

— Я тоже тебя люблю, мама.

И по правде говоря, я ее действительно любила.

Но она по-прежнему умела доводить меня до исступления.

Тодд взял меня за руку.

— Мое приглашение остается в силе.

Когда мы были вместе, он всегда утешал меня после моих непростых бесед с матерью, поэтому я не сомневалась, что он понял, о чем мы разговаривали, хотя слышал только мои реплики.

— Спасибо, — сказала я.

— Значит, ты придешь?

Он расплылся в ухмылке, дьявольской и одновременно соблазнительной, и вдруг причины, по которым мы с ним сошлись, стали для меня гораздо более ясными, чем те, из-за которых мы порвали отношения. Я поняла, что теряю контроль над собой, и схватилась за металлический забор, отделявший дорожку для собак.

— Я не думаю…

— Мелани Линн Прескотт?

Спасена незнакомцем. Я обернулась посмотреть, кто ко мне обращается, судорожно вздохнула и отступила назад. Тодд положил руку мне на плечо, и я ее не скинула.

В книгах мужчин всегда описывают загадочными и опасными, и теперь я знаю, что это означает. Мужчина, стоявший передо мной, был настолько хорош, что мне хотелось одновременно дотронуться до него и убежать прочь. Настоящий красавец с угольно-черными волосами и подбородком кинозвезды.

Я чуть не застонала… ну ладно, я и в самом деле застонала, но достаточно быстро сумела подавить этот звук. Проглотив его, я еще раз порадовалась тому, что рука Тодда лежит на моем плече. У незнакомца были очень странные глаза — они показались мне жестокими и пустыми и без всякой видимой причины напугали меня до полусмерти.

— Вы ведь мисс Прескотт? — спросил он.

— О, ну да, это я, верно.

Голос незнакомца был сладким, точно мед, и если бы не глаза…

— А вы кто такой? — поинтересовался Тодд.

— У меня для вас письмо, — сказал таинственный незнакомец, не обращая на Тодда ни малейшего внимания.

Затем он шагнул ко мне и протянул конверт из манильской бумаги.

— Что это? — спросила я.

Он улыбнулся, но улыбка нисколько не преобразила его лица.

— Я не могу сказать. Полагаю, вам стоит его открыть.

Затем он прикоснулся пальцем ко лбу, словно приподнимая воображаемую шляпу, повернулся и ушел, а я осталась стоять в полной растерянности, держа конверт в руке.

Я нахмурилась (должна сказать, что это выражение лица совсем мне не идет) и, не в силах терпеть до дома, надорвала конверт. Внутри оказался большой кусок коричневой бумаги, выглядевший так, словно его оторвали от упаковочного пакета из бакалейного магазина. Я вытащила его из конверта и тут же увидела значки. Вот это да!

Хотя я и обожаю подобные штучки, однако, признаюсь, была слегка озадачена. Я не имела ни малейшего представления, кто и зачем прислал мне зашифрованное послание, но кто бы это ни был, он хорошо меня знал. Я специализируюсь в математике и истории. Многих людей такое сочетание удивляет. Считается, что математики не могут думать ни о чем, кроме своих вычислений. Дурацкий стереотип, вроде того, что блондинки любят веселиться. Я блондинка, так что поверьте мне: эта старая поговорка не содержит ни капли правды. (Впрочем, должна заметить, что в тех случаях, когда волосы не оправдывают ожиданий, математика оказывается очень даже полезной. Возьмем, к примеру, вечеринки. Как только разговор затихает, я могу поразить и заинтриговать окружающих фракталами, числами Фибоначчи или логическими играми Смаллиана[4]. И тогда я становлюсь душой компании.)

Теперь же, когда я готовлюсь получить степень магистра, я переключилась на историю. Тема моей диссертации: «Происхождение и основные характеристики кодов и шифров, использовавшихся в военное время странами-победительницами». (Да, я понимаю, что это слишком широкая тема. Я уже обсуждала это со своим наставником, спасибо за ваше ценное замечание.)

Так вот, зашифрованное послание на плотной коричневой бумаге было как раз по моей линии. Если его прислал мужчина, я готова была влюбиться в него.

— Кто-то очень хорошо тебя знает, Мата Хари— заметил Тодд, вспомнив придуманное им для меня прозвище.

Он стал так называть меня после нашего первого свидания, когда узнал о том, что безудержная страсть к обуви уживается во мне с преклонением перед машиной «Энигма». Я тогда сказала ему, что предпочла бы быть Сидни Бристоу[5], но он не понял намека.

Тодд взял у меня бумагу и повертел в руках.

— Ну, и от кого это?

Я изучила конверт в поисках обратного адреса. Ничего.

— Не имею понятия. Странно, правда? Это действительно было странно. Но что-то в случившемся — посланник, закодированное письмо — казалось мне до жути знакомым.

— Наверное, это приглашение на вечеринку. Если тебе хватит мозгов расшифровать записку, ты узнаешь адрес. Не сомневаюсь, что ее прислал Уоррен. Это в его стиле, разве нет?

Я пожала плечами.

— Возможно.

Уоррен — страшный оригинал и мой товарищ по занятиям. Сейчас в меньшей степени, поскольку я переключилась на историю, а он получает степень магистра по машиностроению. По крайней мере, он так говорит. Иногда мне кажется, что Уоррен только и делает, что сидит в своей квартире, балдеет от непонятной музыки, которой я никогда не слышала, и разгадывает головоломки.

— Он специалист по кроссвордам и анаграммам, — сказала я. — Кодами он никогда всерьез не занимался.

— Значит, это кто-то другой. Или же Уоррен прислал эту записку, чтобы немного тебя развлечь. А может быть, тебя пытается завербовать какое-нибудь суперсекретное шпионское агентство. Если ты вовремя разгадаешь шифр, тебя примут на работу, посадят в самолет и отправят выполнять первое задание.

Я стрельнула в него взглядом «Хватит болтать глупости». Тодд один из немногих людей на свете знает, что я отчаянно (и тайно) мечтаю работать в конторе, в которой мне каждый день придется заниматься криптологией. Но таких контор мало, и попасть туда совсем не просто. Я несколько раз печатала свое резюме для Агентства национальной безопасности, но выбрасывала, не доведя дело до конца. Все это кажется мне нереальным. Понимаете, я не обладаю никакиими особыми талантами и не могу представить себя разгадывающей шифры для правительства, даже если мне смертельно этого хочется. Одна мысль о том, что я подам заявление, а меня не возьмут, вселяет в меня ужас. Скорее всего, мне придется преподавать историю семиклассникам. Весело, правда?

— И все-таки я настаиваю на своей теории приглашения. Один из твоих приятелей решил устроить вечеринку. И, насколько я тебя знаю, ты докопаешься до решения на пару лет раньше остальных.

— Спасибо, — ответила я и посмотрела на Тодда с внезапно вспыхнувшим уважением.

Он никогда особенно не хвалил мои мозги, поскольку его гораздо больше интересовали мягкие и округлые части моего тела. Было приятно узнать, что, возможно, он видел во мне гораздо больше, чем я думала.

— Ну так встретимся сегодня вечером?

Я кивнула. Почему бы и нет? Он купил мне туфли, похвалил мои мозги, а теперь еще готов угостить выпивкой. Если бы я не знала, что он совсем не то, что мне нужно, я бы сказала, что он идеальный мужчина.

— Отлично.

Тодд выхватил из моей руки конверт и бумагу с шифром.

— Эй!

— Для дополнительной уверенности, — заявил он и нахально усмехнулся. — Чтобы ты не передумала. Приходи к шести.

— Тодд, не смей…

Но он уже зашагал прочь, помахивая в воздухе рукой. Я ничего не могла сделать, поскольку была связана по рукам и ногам собаками, — и он это знал. К тому времени, как мне удастся их собрать, он уже исчезнет из виду.

Иногда этот тип приводит меня в ярость.

Я все еще бушевала, когда вдруг поняла, что дождь прекратился. Я осмотрела собак и отметила, что лапы у них гораздо более грязные, чем мне хотелось бы, но решила по этому поводу не расстраиваться.

На самом деле, несмотря на возмутительное поведение Тодда, у меня все было прекрасно. Я получила потрясающее зашифрованное послание — возможно, от тайного поклонника. (Мечтать не вредно.) Стала обладательницей туфель от «Живанши», являвшихся писком моды в новом сезоне. И для завершения картины солнце начало пробиваться сквозь серые мрачные тучи.

Вне всякого сомнения, боги мне улыбаются. По крайней мере, сегодня я попала в число избранных счастливчиков.

И знаете что? Я чувствовала себя великолепно.

ГЛАВА 2

— Только не убивай меня, — сказала Дженнифер сразу же, как только я вошла в квартиру.

Она сидела на диване в моих любимых джинсах фирмы «Севен» и чудесном топе от «Тахари», на который я положила глаз пару недель назад. На подушке рядом с ней лежала газета «Пост», открытая на шестой странице.

— За то, что взяла джинсы, или за Тодда?

— И за то и за другое. — Дженн переложила газету на кофейный столик и посмотрела на меня. — Что с ним случилось? Он был в отчаянии, заявил, будто бы у него кое-что для тебя есть, иначе я бы ему ничего не сказала. — Она подняла вверх мизинец, изображая символическую клятву. — Так что же это было?

— Угадай.

— Твоя джинсовая куртка от «Дольче & Габбана»?

— Нет, и спасибо, что напомнила.

Я потеряла свою любимую куртку несколько месяцев назад.

— Тогда что?

Я показала ей коробку с туфлями.

— Оп-ля!

— «Живанши»! — закричала Дженн и сорвала крышку. — О Мел! Они великолепны.

— Я знаю! — сказала я, все еще не в силах справиться с головокружением от такого подарка. — И дождь перестал, так что я смогу их надеть. Мы ведь пойдем по магазинам?

— Конечно. Мы будем просто смотреть или что-нибудь купим?

— Всего понемногу.

Мой счет остро нуждался в поддержке, но если я стану в течение двух следующих недель есть только рамен[6] и целый месяц буду гулять с собаками, то смогу позволить себе новые джинсы. К тому же, возможно, мне удастся похудеть на пару фунтов!

— Значит, ты меня прощаешь?

— Я еще не решила, — ответила я и подошла ближе, чтобы рассмотреть ее блузку. — Эта та самая «Тахари», что мы видели в «Блумингдейлс»?

Дженн провела пальцами по воротнику, словно пыталась защитить свое сокровище от посягательства.

— Ну да. Я купила ее вчера перед работой.

— Тебе не кажется, что на мне она выглядела бы классно?

Дженн прищурилась.

— Ты этого не сделаешь!

— Очень даже сделаю.

— Брось, Мел. Только не мою «Тахари».

— Дженн! Ты открыла тайну моего местонахождения моему бывшему. По-моему, это еще очень легкое наказание.

— Какая же ты мерзавка! Но конечно, самая милая мерзавка на свете.

Я рассмеялась и заверила ее:

— Это не насовсем, а только на сегодня. Зато ты можешь остаться в моих джинсах. Мне нужна блузка. Она будет потрясающе выглядеть с новыми туфлями, согласна?

— Согласна.

Дженн кивнула и сняла блузку.

Вот почему мы с ней такие близкие подруги. Мы понимаем, что в жизни важно.

Она отправилась за другой кофточкой, а я села за кофейный столик и начала развязывать шнурки на кроссовках. Мое внимание привлекла колонка Синди Адамc, и я просмотрела свежие новости. Ничего особенного, но, должна сказать, я люблю «Пост». Сначала я прочитала самое важное — сплетни, затем вернулась к первой странице. Огромный заголовок «Король байтов простился с жизнью в 34 года» в типичной для «Пост» манере занимал почти всю страницу, остальное место отводилось самой статье.

«Вчера в нью-йоркском офисе корпорации ИВП состоялась мемориальная служба в память о компьютерном магнате Арчибальде Гримальди. Всемирно известный компьютерный гений сделал свои миллионы, создав компьютерный код, и сделал себе имя, использовав этот код около десяти лет назад в игровом сообществе Интернета, в результате чего игры в режиме онлайн стали доступны каждому, у кого имелся компьютер, модем и желание играть. Популярность этих игр росла, а вместе с ней и состояние Гримальди.

В его самой известной игре «Играй. Выживай. Побеждай» зарегистрировано около трех миллионов пользователей со всего света. Каждый участник заполняет подробную Анкету пользователя, с учетом которой операционная система игры выбирает роль, наиболее подходящую этому игроку (Жертва, Убийца или Защитник), и создает подсказки, которые Жертва должна расшифровать, чтобы остаться в живых. Таким образом, игра приобретает личный колорит для каждого, кто в ней участвует.

Еще одним нововведением стали денежные призы для победителей, размер которых меняется в зависимости от количества участников, находящихся в игре.

Надежные источники внутри корпоративной структуры сообщили, что в настоящий момент проходит тестирование новая версия ИВП».

Я просмотрела до конца статью, в которой содержались сведения о жизни Гримальди, безвременно закончившейся в результате несчастного случая на воде. В детстве он стал жертвой плохого обращения и вырос в приемных семьях. В пятнадцать лет он убежал из дома, никогда не учился в колледже, к двадцати занялся компьютерами и начал зарабатывать весьма приличные деньги, а потом придумал ИВП, которая потрясла игровой мир Интернета. За очень короткое время он стал миллиардером.

А я выбиваюсь из сил, пытаясь наскрести денег на квартплату. Мне следовало серьезно подумать о своих жизненных перспективах и дороге, которую я выбрала.

— Ты это видела? — спросила я у Дженн, когда она вернулась в комнату.

Я протянула ей газету и указала на передовую статью. Дженн надела спортивную одежду от «Джуси кутюр» и выглядела превосходно. У нее зеленые глаза и черные как смоль волосы, которые великолепно лежат даже утром, после сна. Она такая же высокая, как и я, и у нас обеих восьмой размер. Получается, что мы владеем довольно обширным гардеробом, поскольку нередко обмениваемся вещами.

Однако если я похожа на неуклюжего жеребенка, то Дженн — на грациозную кошечку. Она так красива, что могла бы стать моделью, но на самом деле она певица. Точнее, официантка, которая еще и поет. У нее изумительный голос, и я абсолютно убеждена, что рано или поздно она окажется на Бродвее. Строго говоря, она уже на Бродвее, поскольку работает в «Эленз Стардаст», ужасно шумном и совершенно балдежном ресторане на углу Бродвея и 51-й улицы. У всех официантов и официанток божественные голоса, а молочный коктейль там поистине потрясающий. Это заведение — настоящая ловушка для туристов, и там очень весело. Всякий раз, когда я туда захожу, мне тоже хочется запеть, хотя у меня самый кошмарный голос в мире.

Дженн дочитала статью и посмотрела на меня.

— Вот так номер. Кажется, я играла в эту игру пару раз?

— Давным-давно. Мы вместе играли, помнишь? Когда ИВП только появилась, я записалась и играла несколько недель, пока не надоело. Играла в каждой из ролей — и во всех победила. Гримальди даже прислал мне поздравление по электронной почте. Разумеется, это случилось еще в то время, когда он был просто богат, а не очень богат или тем более неприлично богат.

Прежде чем игра успела мне надоесть, я убедила Дженн тоже попробовать. Она сыграла один раз, ее быстро убили, и она решила, что подобные развлечения не для нее. Дженн получает удовольствие, сражаясь за блузку от «Миумиу» за семьдесят пять долларов на распродаже образцов. По правде говоря, я с ней совершенно согласна.

— Хмм. — Дженн отшвырнула газету и оглядела меня снизу доверху.—Итак, у тебя есть блузка и туфли. А что ты собираешься делать со штанами? Или наденешь юбку?

Я стянула через голову футболку «Гэп» и задумалась над ее вопросом.

— Может, черные джинсы «Дизель»? — предположила я, хватая «Тахари».

— Отлично. Быстренько переодевайся, и пошли наконец. Мне надо быть в аэропорту в половине восьмого. — Дженн посмотрела на часы. — у нас осталось всего семь часов до моей регистрации.

ГЛАВА 3

ИГРАЙ. ВЫЖИВАЙ. ПОБЕЖДАЙ

ПОЖАЛУЙСТА, ВВЕДИТЕ ЛОГИН

ИМЯ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ: SemperFi[7]

ПАРОЛЬ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ: ********

…пожалуйста, ждите

…пожалуйста, ждите

…пожалуйста, ждите

»Пароль принят«

Читайте новые сообщения

Создайте новое сообщение

…пожалуйста, ждите

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ

В ЦЕНТР СООБЩЕНИЙ

На ваше имя пришло одно новое сообщение.

Новое сообщение: Кому: SemperFi

От кого: Идентификация заблокирована

Тема: Фонды

Авансовый платеж зачислен на ваш счет в 9:00.

Сумма: $20 000.

Имя клиента: Мелани Линн Прескотт. По успешному завершению миссии будет перечислен дополнительный платеж.

Начало игры: 12:01

Удачи.

Анкета игрока прилагается:

ML_resume.doc.

Щелкните, чтобы загрузить

Мэтью Страйкер прочитал сообщение четыре раза, но оно оставалось точно таким же, как и в первый раз. Все начиналось сначала.

Он пил пиво и доедал остатки лазаньи, когда включил компьютер, и теперь все, что он съел, взбунтовалось в желудке, угрожая выскочить наружу. Спотыкаясь, он побрел на кухню и открыл кран с холодной водой, наклонился и стал пить прямо из-под крана, затем повернул голову так, чтобы струя обдавала лицо.

Ледяная вода заставила забыть о желудке, и это было хорошо. Но настоящая проблема от этого никуда не девалась.

Страйкер вспомнил о Джейми Тейт, которая лежала на полу в луже собственной крови. Из-за него. Потому что он не поверил.

Внутри у него снова все сжалось. Он прижал кулак ко рту и держал, пока тошнота не прошла. Затем, продолжая цепляться за кухонный стол, повернул голову ровно настолько, чтобы видеть голубой экран своего ноутбука, зловещий и одновременно невероятно важный. Этот экран отдавал ему приказ и вынуждал действовать.

Страйкер знал, что на сей раз он подчинится.

Настороженно, словно охотник, преследующий дикого и опасного зверя, он подошел к компьютеру, поместил палец на трекбол и подвел стрелку к приложению MLPresume.doc. Затаив дыхание, он щелкнул на приложении.

Компьютер тихонько загудел, и вскоре открылся файл Microsoft Word. Вполне безобидный документ мог бы сойти за обычное резюме для найма на работу. Имя, адрес, номер телефона. Образование. Увлечения. И фотография. Поразительно красивая девушка стоит перед клеткой, в дальнем конце которой сидит лев. Волосы девушки сверкают в солнечных лучах, как золотые нити, это видно даже на экране компьютера. Высокая и стройная, она смотрит прямо в камеру, улыбаясь радостно и уверенно.

Когда бы ни был сделан этот снимок, день явно выдался хороший.

Страйкер посмотрел на имя наверху страницы Мелани Линн Прескотт. Он потер виски, потому что головная боль возвратилась с новой силой. Страйкер знал, что для Мелани Линн хорошие дни остались позади.

— Ты следующая, Мелани, — прошептал он, — и да поможет нам обоим Бог.

ГЛАВА 4

— Хочешь коктейль? — спросила Дженн.

Мы находились в «Блумингдейлс» и восседали на табуретах перед прилавком «МАК-студио».

Я издала утвердительное мычание — говорить я не могла, потому что продавщица держала меня за подбородок и сосредоточенно наносила новейший образец обводки для губ винно-красного цвета.

Наша ходьба по магазинам продолжалась вот уже четыре часа. Начали мы на Пятой авеню, где в основном глазели на витрины «Тиффани», «Гуччи» и так далее. Затем вернулись на 57-ю улицу и двинулись на восток, обсуждая по дороге ситуацию с Тоддом («Я знаю, тебе придется встретиться с ним сегодня вечером, чтобы получить назад то послание, но не нужно с ним спать!»).

Поскольку я совершенно не собиралась спать с бывшим дружком, мы довольно быстро достигли согласия по данному вопросу и перешли к другим важным темам: новый официант в «Стардаст», которого Дженн считала симпатягой, мои перспективы в сфере личной жизни (или отсутствие таковых), есть ли у нас шанс найти пару «Маноло» в Интернет-магазине меньше чем за сто пятьдесят долларов. Несколько минут мы провели в благоговейном молчании перед «Прада», а потом проболтали всю дорогу до «Бордеро» на углу 57-й и Парк, где выпили по коктейлю в кафе на втором этаже (наша первая покупка за целый день).

К этому времени у меня зачесались руки использовать мою «Визу», и мы направились в «Блуми». Я планировала сразу пойти на третий этаж и проверить, нет ли распродажи в «Джуси кутюр», но Дженн хотела купить новые румяна для своей поездки, и мы зашли на второй этаж в отдел косметики. Когда представительница компании «МАК» предложила мне быстрый мини-макияж, я не смогла устоять.

— Ты согласилась из-за Тодда? — с подозрением в голосе спросила Дженн.

Я повернула голову, насколько позволила мне девушка, которая уже занялась моими щеками.

— Чего-о? Ты не забыла, что я с ним порвала?

— Я-то не забыла. Надеюсь только, что и ты не забыла, почему ты это сделала. Ведь ясно, что он хочет тебя вернуть.

Я нахмурилась и тут же получила выговор за то, что не могу сидеть спокойно. Поэтому я сделала каменное лицо и стала обдумывать предположение Дженн. Наверное, Тодд и в самом деле хочет меня вернуть (весьма приятная мысль для моего эго). В конце концов, он сегодня из кожи вон лез, чтобы найти меня и заманить в свою квартиру. Но я его чувств не разделяла. Я правильно поступила, порвав с ним, и не имела ни малейшего желания к нему возвращаться. Разве только затем, чтобы забрать у него письмо. Девушка закончила со мной и дала мне зеркало. Должна сказать, что выглядела я изумительно. Я умею пользоваться косметикой, но эта девушка сделала из меня самую настоящую красотку — хоть сейчас в модельное агентство. Благодаря туши, теням и подводке, наложенным опытной рукой, мои глаза казались огромными и более голубыми, чем в действительности. Скулы стали высокими и аристократичными. А губы… о, эти пухлые губы прямо-таки манили к поцелуям.

Короче говоря, я выглядела фантастически. Но мне совершенно некому было показать свою красоту, если не считать Тодда. Вот свинство! С присущим мне оптимизмом я купила весь набор использованной на моем лице косметики, нанеся этим серьезный ущерб своему счету. В конце концов, будут у меня и другие поклонники. А со временем я научусь делать макияж так же умело, как девушка из компании «МАК». Или почти так же умело.

Мы быстро промчались по третьему этажу, где Дженн убедила себя не покупать роскошную розовую юбку «Бетси Джонсон» (иногда сила ее воли по-настоящему впечатляет). Вместо этого мы поднялись на восьмой этаж, и она купила плюшевого медвежонка для своей племянницы, которая должна была вот-вот появиться на свет. Затем мы постепенно вернулись на второй этаж, заглянули в отдел мужской одежды и наконец вышли на улицу на углу Лексингтон и 60-й улицы.

Летняя жара ударила в меня упругой волной, и я поняла, что прохладный воздух внутри «Блумингдейлс» заморозил мне мозги.

— Никаких коктейлей, — заявила я. — Идея мне нравится, но я встречаюсь с Тоддом. Я должна быть трезвой.

— Больше ни слова. — Дженн огляделась по сторонам, пытаясь понять, где мы оказались, и ткнула пальцем на восток, — Идем в «Серендипити», — объявила она. — Ты проводишь вечер со своим бывшим, и тебе просто необходим шоколад.

В нескольких кварталах от «Блумингдейлс», в старом здании из песчаника приютилось «Серендипити» — популярное кафе-мороженое и ресторан, излюбленное место первых свиданий. Это довольно старомодное заведение, скорее рассчитанное на туристов, но мне там все равно нравится, несмотря на то что ждать заказа приходится полчаса. Я обожаю шоколадное суфле, и мы с Дженн, едва усевшись за один из старинных столиков, какие прежде стояли в магазинчиках, торгующих содовой, сразу заказали две порции. Поскольку каждую приносят в посудине, достаточной для того, чтобы прокормить небольшую страну, я готова признать, что это было настоящее обжорство. Но перед прогулкой с собаками я сходила в тренажерный зал и вполне могла позволить себе несколько лишних калорий. Кроме того, это был мой ланч. А также обед, потому что я не слишком надеялась, что у Тодда дома окажется какая-нибудь еда.

— Так насколько ты уезжаешь? — спросила я после того, как хорошенько приложилась к своему ланчу, десерту и так далее.

— На две недели. Завтра ей сделают стимуляцию, и я собираюсь присутствовать при этом. Затем я буду помогать Лайзе с ребенком, пока не прилетит мама. Мы пересечемся на несколько дней, а потом она останется на месяц. После мамы на две недели приедет Кейти, — добавила Дженн, имея в виду другую свою сестру. — Дальше Джейк возьмет отпуск по уходу, и Лайза выйдет на работу.

— Тебя там ждет неплохое развлечение, — сказала я. — В смысле, ревущий малыш и стоящая на ушах семья.

— Я знаю, — усмехнулась Дженн. — Жду с нетерпением.

И я ей поверила. Ей придется жить в одном доме с измученной сестрой и плачущим младенцем, а потом еще и с новоявленной бабушкой, страдающей от чрезмерного усердия. В общем, полный кошмар, однако я завидовала Дженн. И не только потому, что я единственный ребенок в семье. Мне кажется, если бы я родила ребенка, моя мама прислала бы чек в детский отдел универмага. Моя мама не из тех, кто станет возиться с пеленками.

Дженн порылась в своих сумках и вытащила какую-то бумажку. Написав на ней номер телефона, она протянула его мне.

— Это телефон моей сестры, — сказала она. — На случай, если не сможешь связаться со мной по сотовому. Позвони после встречи с Тоддом, может, тебе захочется поговорить. Или вдруг тебе что-нибудь понадобится.

Я кивнула и послушно засунула бумажку с телефоном в задний карман, хотя и знала, что не позвоню. Мы уже подробно обсудили ситуацию с Тоддом, а поскольку я не собиралась с ним спать, на этом фронте никаких перемен не предвиделось.

И вообще мне трудно было вообразить что-нибудь настолько важное, из-за чего я стала бы отвлекать свою лучшую подругу от процесса воспитания маленькой племянницы. В моей жизни просто не бывает таких драматических ситуаций.

ГЛАВА 5

Однокомнатная квартира Тодда находится не слишком далеко от «Блуми», поэтому, когда Дженн направилась к метро, я поймала такси до угла 72-й и Йорк. Тодд нажал кнопку домофона, дверь открылась, и я поднялась по лестнице. Через две минуты я уже была в его квартире, наполненной такими восхитительными ароматами карри, роган-джоша и нана[8], что в животе у меня заурчало.

— Я подумал, что ты захочешь остаться, — сказал Тодд. — Чтобы заняться своей запиской.

— Или боялся, что, если ты меня не накормишь, я заберу письмо и уйду.

— И это тоже, — ответил он, и я не могла не улыбнуться.

По крайней мере, он был честен.

К тому же я уже пришла сюда, причем страшно голодная, а дивные запахи только усиливали мой аппетит. Если я отправлюсь домой, меня ждет пустая квартира. Так что вполне можно остаться и здесь, Тодд, конечно, готовить не мастер, но зато он лучше других моих знакомых умеет заказать на дом прекрасный ужин. А я обожаю индийскую кухню.

— Ну, и где это? — поинтересовалась я.

Он кивком показал на диван, который служил ему одновременно и кроватью. Мой конверт лежал рядом с настольной лампой. На кофейном столике перед диваном Тодд поставил две тарелки и раскрыл коробочки с едой. Он даже налил в бокал вина. Если этот мужчина решил снова завоевать мое сердце, он выбрал верный путь.

— Я заказал дополнительную порцию нана, — сказал он и, клянусь, я чуть его не расцеловала.

Я обожаю всякие лепешки и всегда съедаю гораздо больше, чем рекомендует диетолог Аткинс.

Мы с Тоддом уселись на диван, я щедро наполнила тарелку из всех коробочек, потом вытащила из конверта записку и, не переставая жевать, принялась ее изучать. Правду сказать, я сразу поняла, что расшифровать ее будет несложно, и почувствовала, как восхищение моим тайным воздыхателем быстро сходит на нет — так могучим потоком спускается вода в туалете. Мое уважение и восторг перед ним, кружась в водовороте, умчались в небытие. Честное слово! Тот, кому захотелось зашифровать тайное послание или мифическое приглашение на вечеринку, мог бы выбрать что-нибудь более захватывающее.

— Так что же там такое? — поинтересовался Тодд и придвинулся ближе, положив руку мне на бедро.

Я не стала сбрасывать его руку; признаться, мне было даже приятно. Никаких искр и восторгов — такое между мной и Тоддом случалось лишь в постели, — но приятно. Я уже полгода была одна и чувствовала, как мол душа просится назад, в привычный кокон размеренной жизни с представителем мужского пола. Когда дело касается подобных взаимоотношений, я слаба и жалка. Ничего не поделаешь, у каждого из нас свой крест.

Я сосредоточилась на вопросе Тодда, стараясь не обращать внимания на то, что он дышит мне в ухо.

— Это шифр типа «хлев», — сказала я.

— Ну ясное дело.

Рука Тодда исчезла с моего бедра, и я перевела дыхание.

— Может, скажешь мне, что это означает? — спросил Тодд.

Я стала торопливо делать наброски фломастером на контейнере из-под карри, пытаясь разобраться в том, как построен этот конкретный шифр.

— Это «загородки», — сказала я. — Видишь, каждая буква находится как будто в маленькой коробочке?

Я нарисовала базовый вариант «хлева».

— Буквы отделены друг от друга «загородками», вот почему шифр получил такое название.

— Хмм, — промычал Тодд, явно меня не слушая.

— Поверь мне, это потрясный шифр. Солдаты Конфедерации использовали его во время Гражданской войны. Дай мне пару минут на расшифровку…

Я задумчиво постучала фломастером по зубам. Судя по расположению точек внутри каждой «загородки» в послании, это был четырехбуквенный «хлев», именно такой, какой я изобразила для Тодда. Но когда я вставила несколько букв, то обнаружила, что у меня получается полная чушь.

Медленно пережевывая кусок лепешки, я размышляла, что еще можно сделать. Неужели здесь шифр внутри шифра? А может, я нарисовала неправильный ключ? Может быть, в этом ключе буквы располагаются в вертикальных, а не горизонтальных строчках? Я проверила это предположение, написав алфавит и цифры сверху вниз, так что у меня получилось А, В, С там, где прежде стояли буквы А, М, Y. Ничего сложного. Интересно, сработает ли этот ключ?

Через три минуты я получила ответ. Ключ сработал просто чудесно… но результат мне совсем не понравился.

— Какой ненормальный мог послать мне подобную шифровку?

Я вскочила с места и, обойдя стол, остановилась перед Тоддом, тыча пальцем в бледно-розовый листок меню, на котором я записала расшифрованное послание.

PLAY

OR

DIE

***

PRESTIGE

PARK

39А 89225

«Играй или умри. Престиж-парк, 39А 89225».

— И что, по-твоему, это значит? — спросил Тодд.

— Мне плевать, — заявила я.

И это было правдой. Я терпеть не могу фильмы ужасов, ненавижу вечеринки с сюрпризами, и уж тем более мне не понравилась эта странная, пугающая записка, пусть даже ее принес высокий темноволосый красавец.

— Скорее всего, ее написал кто-нибудь из твоей группы, — негромко произнес Тодд, надеясь меня успокоить.

Не помогло.

— Пусть катятся ко всем чертям, — сказала я, все еще чувствуя мурашки на коже. — Играй или умри??? Что за идиот мог послать такое?

— Выкинь ты это из головы,—посоветовал Тодд, вставая с дивана.

Он подошел ко мне, сгреб закодированное послание со стола и смял его в кулаке, притянув меня к себе другой рукой.

— Тот, кто тебе это послал, недостоин, чтобы ты о нем думала.

— Но…

— Просто забудь. — Он швырнул скомканную бумажку в пепельницу. Затем еще крепче обнял меня и уткнулся носом в мою шею. — Забудь, и все.

Его рука змеей проскользнула между моими грудями, и как-то так получилось (совершенно не представляю как), что я оказалась повернутой к нему лицом, а его губы прижались к моим губам, и, должна признаться, это было необыкновенно приятно.

Я испытала головокружительное ощущение свободы, подчиняясь ему и делая то, что он говорит. В данный момент он говорил, что я должна отправиться с ним в постель. Причем говорил не словами, вы понимаете? Он использовал тот язык, на котором говорим мы все. Язык, в котором нет таких слов, как «остановись», или «притормози», или «по-моему, это не самая разумная идея».

Его губы, такие знакомые и несущие утешение, касались моих, а широкие ладони гладили меня по спине, и я с готовностью прогнала все сомнения. Возможно, я и говорила Дженн, что больше не собираюсь спать с Тоддом, но в тот миг все мои доводы были забыты, заслоненные тем простым фактом, что он меня обнимал и мне это нравилось. Кроме того, если бы я с ним не переспала, мой симпатичный наряд пропал бы зря.

Но самое главное, я не хотела возвращаться домой. Обычно я была счастлива, когда квартира поступала в полное мое распоряжение, но в тот вечер, когда с одной стороны имелась страшная зашифрованная записка, а с другой — жаркие объятия старого любовника, — что ж, можете меня осуждать, но я выбрала второе.

— Еда, — пролепетала я, не то чтобы сопротивляясь, но создавая видимость сопротивления. — Нужно ее убрать.

— Всегда можно заказать еще, — сказал Тодд и снова меня поцеловал.

И хотя разумная часть моего сознания твердила, что я не должна спать с Тоддом, я ответила на его поцелуй.

В конце концов, я сейчас одна, мне двадцать один год и какой-то сумасшедший испортил мне чудесный день.

Ну что может быть плохого в том, что я разочек пересплю с Тоддом?

ГЛАВА 6

Два великолепных оргазма спустя я лежала без сна, в голове у меня немного прояснилось, и я способна была рассуждать здраво. Пару часов назад мне казалось, что нет ничего плохого в том, чтобы еще разок переспать с Тоддом, но теперь я составила целый список неприятных последствий своего легкомыслия.

Во-первых, Тодд мог решить, что, обеспечив меня оргазмами, он снова открыл для себя дверь в мою жизнь, причем надолго.

Во-вторых, я могла стать жертвой дурацкого заблуждения, что хороший секс является надежной основой для серьезных отношений. (На этот счет я не должна была бы заблуждаться. В течение четырех месяцев у меня был головокружительный секс с Тоддом, затем целый месяц ушел на то, чтобы понять, что наши отношения бесперспективны, и еще месяц мне потребовался, чтобы набраться храбрости и сообщить ему эту новость, несмотря на дикие оргазмы, которые я испытывала. Мне удалось с ним порвать, и я стала обладательницей очень симпатичного вибратора. Но это уже другая история.)

В-третьих (и сейчас это заботило меня больше всего), мне угрожало серьезное недосыпание. Я уже успела забыть про оглушительный, жуткий, сводящий с ума храп, хотя как такое можно забыть? Зато теперь я вспомнила о нем в полной мере. Принцип «Не обращай внимания, и все пройдет» здесь не работал.

Я еще немного повертелась в кровати, причем так, что она тряслась и подпрыгивала подо мной. Никакого эффекта. Тогда я положила на голову подушку и стала похожа на женщину, которая решила сама себя задушить. Ни заглушить звук, ни потерять сознание от недостатка кислорода мне не удалось. Ну что за незадача! С громким стоном, на который мой Спящий Красавец не обратил ни малейшего внимания, я оперлась на локоть и принялась его разглядывать. Он не задвинул шторы, и в сиянии городских огней я прекрасно видела его лицо. Рот у него был открыт, челюсть отвисла, и я, несомненно, заслужила специальный приз за то, что удержалась от желания засунуть пальцы ему в ноздри.

Вместо этого я взяла подушку и одеяло и отправилась в ванную комнату. Там, конечно, не слишком удобно, зато тихо.

ГЛАВА 7

Не знаю, в котором часу я проснулась. Знаю только, что у меня затекло все тело и я с трудом могла пошевелиться. Так всегда бывает, если спать в ванне, в особенности когда рост у тебя пять футов девять дюймов и ты не способна сделать ни одного упражнения из арсенала йогов, даже если бы от этого зависела твоя жизнь.

Я начала медленно выбираться из ванны, стараясь двигаться как можно осторожнее, чтобы не свалиться на спину и не удариться головой о край. День и без того начался не слишком хорошо, а множественные раны головы, полученные по собственной глупости, вряд ли сделают его лучше.

Я вспомнила странное зашифрованное послание, из-за которого пришла к Тодду. Сейчас, когда в окно ванной комнаты вливались солнечные лучи, освещая ярким сиянием безупречную ванну и зеркало без единого пятнышка (к Тодду три раза в неделю приходит уборщица), записка уже не казалась мне такой пугающей. Возможно, это и в самом деле приглашение, скорее всего на вечеринку «с убийствами», где гостям отводятся разные роли. Если подумать, совсем даже неглупо придумано. Наверное, если бы я решила устроить такую вечеринку, то сделала бы что-нибудь подобное.

В том, чтобы спать в ванне, есть свои преимущества — например, в душ идти недалеко. Я бросила на пол полотенца, которые использовала вместо постельного белья, затем включила воду и стояла под сильной струей, пока мое несчастное тело вновь не ожило после ночных мучений.

Божественное ощущение!

Только начав вытираться, я сообразила, что Тодд почему-то не заявился в ванную, чтобы воспользоваться туалетом или душем. Учитывая тот факт, что его квартира размерами могла сравниться с клеткой для хомяка, я знала, что другой ванной комнаты, пусть даже крошечной, у него нет. Может, он решил принять душ в офисе, чтобы не будить меня?

А я-то думала, что рыцари на этом свете перевелись!

Моя одежда осталась на стереосистеме Тодда, поэтому я натянула его спортивные штаны, висевшие за дверью. Футболка с длинными рукавами, висевшая рядом, слегка пахла мужским потом, но я все равно ее надела. Меня начали мучить утренние угрызения совести, и я не собиралась разгуливать по квартире в чем мать родила.

Впрочем, пару секунд спустя, надевая часы, я поняла, что это не имеет никакого значения. Было уже больше десяти — интересно, как мне удалось проспать всю ночь в ванне? — ив гостиной должно быть пусто. Я знала это, потому что хорошо познакомилась с привычками Тодда. Он второй год работает в какой-то крупной адвокатской фирме и считает смертным грехом являться на работу позже девяти.

Вот почему я страшно удивилась, когда, выйдя из ванной, увидела, что он еще в постели. Неудивительно, что он не нарушил мой чудесный отдых: дело тут вовсе не в рыцарстве, просто он очень устал.

— Тодд, — просвистела я театральным шепотом, обходя кофейный столик, который мы вчера вечером небрежно сдвинули в сторону в неистовом стремлении поскорее раскрыть кровать.

Никакого движения.

— О То-одд, — пропела я, стоя со своей стороны кровати.

По-прежнему ничего.

— Тодд! — рявкнула я. Все бесполезно.

Господи, он и в самом деле доведен до изнеможения! Мысленно я похлопала себя по плечу, гордясь своими сексуальными возможностями, затем забралась на кровать и наклонилась над ним. Может быть, ему и требуется еще поспать, но он скажет мне спасибо за то, что я его разбудила. Тодд не из тех, кто приходит в офис после ланча.

Он лежал на боку, спиной ко мне, натянув одеяло на голову. Сначала я не заметила ничего необычного. Затем придвинулась ближе, чтобы постучать его по плечу, и…

О господи, господи, господи!

Кровь. Кровь повсюду. И маленькие брызги какого-то вещества, вероятно, мозгов и…

Я прижала руку ко рту, стараясь сдержать рвоту. Метнулась к телефону и в ужасе вскрикнула, когда поняла, что он не работает. Моя сумка лежала на столе, я схватила ее и кинулась к двери, на бегу пытаясь нашарить свой мобильный телефон. Мой мобильник не работает в этом здании, а я должна вызвать полицию. Значит, необходимо выбраться из квартиры.

Как можно быстрее.

Оказавшись в коридоре, я промчалась мимо лифта — я не собиралась его ждать — и понеслась вниз по лестнице, а мои мысли летели впереди меня со скоростью миллион миль в час. Кто? Кто это сделал? Неужели у Тодда завелся клиент из мафии, который заимел на него зуб? И — о боги, нет! — неужели этот кто-то все еще в квартире?

Сердце отчаянно колотилось в груди, и я боялась, что внутри у меня что-нибудь разорвется. Кровь гулко стучала в ушах. Я знала, что должна хоть что-нибудь чувствовать по отношению к Тодду, но меня охватил такой дикий страх, что все остальное отступило на задний план. Думаю, мной руководил принцип «сражайся или беги».

Ситуация была совершенно сюрреалистической, даже сам воздух вокруг меня сгустился и замедлял движения, мешая мне попасть на улицу и позвонить в 911. В голове у меня царила пустота и одновременно кристальная ясность. Я замечала такие мелочи, как царапины на перилах, но сердце молчало. Голос разума велел мне достать ключи, к которым был прикреплен маленький баллончик с перцем, и я подчинилась. Голос разума посреди безумия.

На первом этаже я толкнула дверь в вестибюль и чуть не умерла от разрыва сердца, когда она не сдвинулась с места. Неужели я застряну на лестнице? Я налегла на дверь изо всех сил, и на сей раз она открылась и я вылетела в вестибюль.

Пусто.

Дерьмо! Я принялась дико озираться по сторонам в надежде увидеть полицейского, пожарника, посыльного — все равно кого. Никого не обнаружив, я помчалась дальше и выскочила на залитую августовским солнцем улицу. Щурясь от яркого света, я открыла крышку телефона и попыталась дрожащими пальцами набрать номер. — Ну же, Мел. Давай…

— Эй, вы в порядке? — Мужской голос и твердая рука помешали мне нажать на кнопку вызова. — Успокойтесь. Неужели все так плохо?

— Нет, вы не понимаете. Там…

Я не договорила, сообразив, кто со мной заговорил. Меня охватил страх, и я в ужасе отшатнулась, словно стараясь оказаться как можно дальше от него. От высокого и темноволосого таинственного незнакомца.

Того самого, что передал мне зашифрованное послание, в котором говорилось, что я должна играть — или умереть.

ГЛАВА 8

«Слишком много совпадений!» — вопил мой здравый смысл, хотя голова у меня кружилась, а в ушах стучала кровь.

Этот человек убил Тодда. Я знала это. Знала совершенно точно. И больше всего на свете мне хотелось оказаться как можно дальше от него.

Клиенты Тодда тут совершенно ни при чем. Дело во мне. То зловещее письмо… Тодд убит… Что, черт подери, происходит?

— Вы в порядке? — спросил он и внимательно посмотрел на меня своими черными глазами.

Я бросилась было бежать, но он загородил мне дорогу и еще сильнее сжал мою руку. Я почувствовала легкий укол и решила, что потянула мышцу, пытаясь вырваться от него. У меня было ощущение, что если я потеряю сознание, то умру.

— Мисс Прескотт, успокойтесь, пожалуйста. Это я. — На его лице появилось беспокойство, которое вспыхнуло даже в черных глазах, и он немного ослабил хватку. — Мы с вами вчера встречались, помните? Вы в порядке? У вас такой вид, будто вы до смерти перепуганы. Я растерянно заморгала.

— Я… Что?

— Вчера, — повторил незнакомец. — Я доставил вам письмо. Вы чем-то расстроены. Скажите, что случилось?

Я немного расслабилась. Он казался по-настоящему удивленным. И искренне обеспокоенным. Может, я ошиблась на его счет?

— Полицейский, — выпалила я. — Мне нужен полицейский.

— Ладно, — согласился он с готовностью, которая испугала меня еще больше. — Все, что пожелаете. Вы пережили небольшое потрясение. Все будет хорошо. Вам нужно только немного успокоиться.

— Нет, нет. Вы не понимаете!

В моем голосе прозвучали истерические нотки.

— Я все понимаю, — сказал он. — Вы очень испугались.

Он разговаривал со мной снисходительно, и я отчаянно замотала головой, не зная, что сделать, чтобы он меня понял. Он мог бы мне помочь. Мне казалось, что он хочет мне помочь. Но он мне не помогал.

— Послушайте, — сказала я, оглядывая улицу в поисках служителей порядка. — Мне нужен полицейский, причем немедленно.

— Нет, — ответил он, — не нужен.

Что-то в его голосе заставило меня повернуться к нему. В его глазах я увидела холодный блеск. По моей спине пробежала дрожь, и я поняла, что с самого начала была права. Это никакое не совпадение, и у меня серьезные неприятности.

— Вы испытали потрясение, вот и все, — заявил он. — Наверное, ужасно обнаружить своего приятеля мертвым.

А ведь я ни слова не сказала ему про Тодда! Я открыла рот, собираясь завопить.

— Только попробуйте, и я прикончу вас на месте.

Ублюдок просто валял дурака, ведя со мной все эти заботливые разговоры.

Я была слишком измучена, чтобы говорить, но в голове у меня начало понемногу проясняться. Суровая реальность исключительно полезна для мозгов. Я сжала в руке баллончик, дожидаясь своего шанса, и демонстративно закрыла рот.

— Вот и умница. Твой дружок — это предупреждение.

Он притянул меня к себе, словно свою любовницу, и наклонился к моему уху. Вокруг нас шагали по улице ньюйоркцы, погруженные в свои мысли. Я знала, что они мне не помогут. Я осталась совсем одна наедине с убийцей.

— Ты получила письмо, так? — продолжал он ледяным, до жути спокойным голосом. — На твоем месте я бы отнесся к нему серьезно. Я бы играл со всем усердием. И не стал бы вмешивать полицию. Вот что сделал бы я, будь я на твоем месте.

Письмо?.. И вдруг я поняла: «Играй или умри». Я судорожно вздохнула. Вчера я сказала, что не собираюсь играть. А он каким-то образом это услышал. Каким-то образом он все узнал.

И теперь Тодд мертв.

О святые небеса, что я наделала?

— Кто вы? — выдохнула я.

— Тот, кто за тобой присматривает. Не советую меня разочаровывать. И не нарушай правил.

— Правил? — истерически взвизгнула я.

— Тебе известны правила, Мелани. Например, ты знаешь, что произойдет, если ты впутаешь полицию в нашу маленькую игру.

Я не имела ни малейшего понятия, о чем он говорит, но не собиралась задерживаться, чтобы выяснить. Вскинув руку с баллончиком, я пустила струю ему в лицо и приготовилась бежать, но ничего у меня не вышло, потому что струя до него не долетела. Проклятие, он даже не чихнул. Он лишь рассмеялся и покачал головой, словно я была забавным щенком, исполнившим смешной трюк.

Это было плохо. Очень, очень плохо.

— Придется тебе придумать что-нибудь получше, — сказал он, продолжая держать меня за руку.

А вот это он сказал напрасно. Я имею в виду, что после посещения курсов самообороны я действительно была способна придумать что-нибудь получше. И, не успев взвесить возможные последствия, я изо всех сил врезала коленом ему по яйцам.

Ноги у него подкосились, и он со стоном повалился на тротуар, выпустив наконец мою руку.

Я не стала тратить время попусту и бросилась бежать.

ГЛАВА 9

Памятная записка

От кого: от Арчибальда Гримальди Кому: Томасу Риардону, эсквайру.

Итак, Томас, мы здесь. Точнее, вы здесь. Если вы это читаете, значит, я сыграл в ящик, отбросил копыта и отправился к великому «Пентиуму», царящему в небесах.

«Какая трагедия, — скажут люди. — Он был так молод. И так гениален». И они будут правы.

Я всегда знал, что умру молодым. Точно так же, как знал, что заработаю миллиард, прежде чем мне исполнится тридцать лет. Я человек, Томас. Не забывайте этого. Я — человек. И даже смерть не может этого у меня отнять. Держите глаза открытыми. И вы увидите. Я собираюсь доказать всему миру, что могу сделать то, что не по силам другим людям: я намерен превратить фантазию в реальность. Короче говоря, я решил исполнить роль Господа Бога. Одним взмахом руки я заставлю свою паству суетиться. Множество маленьких овечек будет бегать по моему игровому полю… но скольким из них удастся избежать убоя?

Уверен, вы уже поняли, что это письмо не является частью моего завещания. Во время нашей последней встречи я попросил вашу секретаршу потихоньку вложить его в вашу папку. (Отличная девчонка. Жаль только, что у нее неправильный прикус.) Кто знает, сколько времени оно пролежит, нераспечатанное, дожидаясь, когда вас вызовут для утверждения завещания. (Хотя, полагаю, если вы читаете мое письмо, значит, вам уже известно, сколько оно пролежало. Разумеется, я об этом забыл.)

Я тут запустил в движение кое-какие колесики и шестеренки. Подтолкнул мяч. Опустил четвертак в автомат.

Возможно, вы подумаете, что я спятил, но, уверяю вас, я совершенно в здравом уме. Говорят, между гениальностью и безумием проходит очень тонкая граница. Поверьте мне, мой друг, я эту границу не переступил. Хотя можно сказать, что я на ней балансировал, лишь усилием воли удерживаясь от падения в пропасть безумия.

Разве в состоянии сумасшедший так великолепно все организовать? И может ли человек, не владеющий в полной мере всеми своими способностями, претворить в жизнь все те чудеса, что я выпустил на свободу? Думаю, нет.

Вскоре начнут происходить различные события, друг мой. То, чего я не смог совершить при жизни, я имею наглость делать после смерти. Я даже провел небольшие испытания в ноябре 2004 года. Джейми Тейт. Они закончились неудачей, поскольку, боюсь, ей не хватило серьезных мотивов, чтобы сыграть в мою игру. Я учел все ошибки, и теперь игра, запущенная мной, полностью оправдает мои ожидания. В этом я совершенно уверен.

Видите ли, мой друг, я это сделал. Перенес ИВП в реальную жизнь. Я вытащил ее из кибер-пространства и применил к реальным людям. Реальная жизнь — и реальная смерть.

Я еще не говорил вам, что я чертовски гениален?

В заключение одна неприятная деталь, Томас. Вы тоже должны сыграть роль в моей маленькой драме. Это небольшая роль, но очень важная.

Думаю, вы сделаете все, как нужно, даже без дополнительных стимулов. Однако на тот случай, если я ошибаюсь, я принял определенные меры, чтобы у вас не возникло желания прикрыть игру или связаться с властями. Как насчет ваших дочерей и жены? Если вы их любите, вы не будете мне мешать. Мне требуется только ваше молчание. Да и с чего бы вам протестовать? Какой в этом смысл? Я уже не подчиняюсь никаким законам. Моя игра — тоже.

Будет здорово! Жаль, я этого не увижу.

А теперь, Томас, читайте внимательно, потому что только вам дано узнать, что я сделал и что намерен продолжать делать даже из-под земли…

ГЛАВА 10

Должна сказать, что бегунья из меня никакая, я даже не бегаю трусцой по утрам, однако от дома Тодда я мчалась с такой скоростью, что могла бы посрамить олимпийского чемпиона. Я выскочила из квартиры босиком, и мои несчастные ноги отмечали все трещины в тротуаре, в то время как легкие горели, а в боках кололо будто раскаленными ножами. Но даже мощный выброс адреналина не смог бы заставить меня бежать всю дорогу до дома.

Я с трудом миновала еще несколько кварталов, чувствуя, что ноги превратились в две жалкие макаронины, а потом спустилась в первую же станцию метро, попавшуюся на глаза. К счастью, это была прямая линия домой, и, когда пришел поезд, я без сил повалилась на скамейку и наклонилась вперед, пытаясь отдышаться.

Когда поезд отошел от платформы, мне наконец хватило ума оглядеться по сторонам, хотя внутри у меня по-прежнему все дрожало от страха. Я увидела транспортного полицейского и хотела броситься к нему, но подавила это желание. А если убийца где-то тут? Вдруг он увидит, как я разговариваю с полицейским, после того как он дал понять, что мне не следует этого делать? Какие ужасы могут свалиться на мою голову, если я нарушу правила? Я вздрогнула и обвела взглядом вагон, не сомневаясь, что увижу его жуткие черные глаза.

Но здесь никого не было. По крайней мере, никого, кто показался бы мне опасным, хотя я быстро училась быть циничной. Окружавшие меня люди выглядели вполне мирно. Мужчины и женщины в деловых костюмах, с карманными компьютерами наготове. Туристы с видеокамерами и картами города. Типы богемного вида, вполне возможно живущие неподалеку от меня. Обычные пассажиры метро, я вижу таких каждый день с тех самых пор, как поселилась на Манхэттене — кажется, полжизни назад.

Раньше я никогда не обращала на них внимания, а сейчас окидывала каждого самым пристальным взглядом. Может быть, кто-нибудь из них работает с ублюдком, убившим Тодда? Мли следит за мной?

Я вздрогнула, и, когда поезд подъехал к станции, меня охватило почти невыносимое желание броситься бежать. Двери медленно раскрылись, и я молнией вылетела наружу. Люди пялились на меня, но мне было плевать. Я хотела как можно скорее выбраться из вагона.

Мне показалось, что никто за мной не последовал, хотя несколько зевак проводили меня удивленными взглядами, когда я устремилась вверх по лестнице к прямоугольнику света. Добравшись до улицы, я на прежней безумной скорости помчалась дальше, и к тому моменту, когда добралась до своего дома, мои легкие снова пылали огнем и смерть от сердечного приступа казалась более реальной, чем убийство.

Убийство.

О господи, Тодд.

На меня обрушились воспоминания и боль, и появилось ощущение, будто я врезалась в стену ледяной воды. Теперь, когда мне не нужно было больше думать о собственной безопасности, когда я оказалась в иллюзорном комфорте знакомого вестибюля, реальность вонзила свои жестокие острые зубы в мою шкуру.

Тодд умер.

Он умер по-настоящему, и я ничего не могу ни сделать, ни сказать, чтобы его вернуть. Мне не к кому обратиться за помощью, некого умолять о пощаде. Тодда больше нет, а его надеждам и мечтам положила конец одна-единственная пуля.

Пуля, послужившая предупреждением мне.

Почему?

Я не имела ни малейшего понятия. И, несмотря на пережитый мной сегодня кошмар, это пугало меня еще сильнее.

ГЛАВА 11

В обычные дни наш дом кажется мне немного жутковатым: тусклое освещение, отвратительный запах от скопившихся на площадках мусорных мешков, зеленовато-серые стены, которые когда-то были белыми, но изменили оттенок под воздействием плесени и пыли. Сегодня подобные мелочи меня не волновали. Это мой дом, благодарение Богу, и, несмотря на то, что руки у меня дрожали, а внутри все сжималось от ужаса, я безумно обрадовалась, когда оказалась в душном вонючем вестибюле.

Несколько минут я простояла возле двери, открывавшейся в мир, предварительно закрыв ее на обе задвижки. Тонкая пленка грязи покрывала стекло, я протерла подушечкой большого пальца небольшое окошечко, прильнула к нему и стала разглядывать улицу. Ни убийцы, ни моих попутчиков из метро.

Я испытала невероятное облегчение и расслабилась, словно из шарика выпустили весь воздух. На одно мгновение я даже позволила себе подумать, что все образуется. Не уверена, что поверила себе, хотя мне очень этого хотелось.

Впрочем, облегчение тут же уступило место беспокойству, поскольку я понимала, что должна действовать. Но в голове у меня была страшная путаница, и я не могла сообразить, как мне действовать. Моим первым побуждением было постучать в дверь управляющего, но что я ему скажу? «Послушайте, мистер Абернати, какой-то сумасшедший убил моего приятеля, а теперь утверждает, что не собирается убивать меня. Только я ему не верю. Вы не могли бы мне помочь?» Чушь какая-то. И что тут сделает бедный мистер Абернати, с его выцветшими серыми футболками и огромным, как у Санта-Клауса, животом? Обнажит в мою защиту ручку от швабры и кусок водопроводной трубы, этакий святой Георгий поневоле, сражающийся с драконом? Почему-то я была уверена, что героя из мистера Абернати не получится. Очень жаль. Сейчас мне позарез требовался настоящий герой.

Полиция! Он сказал, чтобы я туда не звонила, и я его послушалась. Но мне нужна помощь. И разве плохие парни не говорят во всех фильмах, что хорошие не должны эвать на выручку полицейских? Ублюдок, убивший Тодда, не собирался поддерживать мое желание броситься в ближайший участок и написать заявление. Но это именно то, что я и должна сделать. Полиция мне обязательно поможет. В конце концов, для этого она и существует.

Так, хорошо. Да. Я поднимусь наверх, позвоню в полицию и…

Мои родители! Я испытала такое облегчение, что чуть не сползла по стенке на пол, когда вспомнила, что родители находятся всего в нескольких милях от меня, а не в своем Техасе. Мне не придется иметь дело с полицейскими в одиночку. Они могут пойти со мной.

Я безмолвно вознесла благодарственную молитву и открыла крышку телефона, с трепетом ожидая, когда зазвучит голос моей матери. Скоро, очень скоро папа погладит меня по голове и скажет, что он меня любит и готов разобраться с подонком, который обижает его малышку.

Иногда моя мама доставляет мне кучу неприятных минут, но, услышав призыв к действию, она начинает действовать весьма решительно и, что называется, не берет пленных. Сейчас она скажет мне, что все будет в порядке. Что она все сделает. Она мне скажет… и я ей поверю.

Я нажала и подержала несколько секунд цифру «5», под которой был записан номер мамы. Один гудок, два, а потом: «Абонент временно находится вне пределов…»

— Свинство!

Я отключила телефон и попыталась дозвониться до отца. То же самое.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Ладно. Хорошо. Мама обещала позвонить мне утром, во время завтрака, и не позвонила. Значит, нужно ждать ее звонка к ланчу.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. За мной никто не следил, снаружи я не заметила никого, в чьи намерения входило бы меня прикончить, и у меня появился план. Не слишком хороший, и мне пока не удалось связаться с родителями, но для начала совсем неплохо.

Окинув последним взглядом улицу, я начала подниматься по лестнице в свою квартиру на шестом этаже. Я закроюсь внутри, позвоню 911, выпью банку диетической колы (или даже три) и стану ждать полицию. К тому времени, когда служители порядка объявятся, я снова буду в состоянии говорить связно. По крайней мере, я на это надеялась.

Жуткая сигаретная вонь встретила меня на шестом этаже. Мой сосед напротив дымит, как паровоз, и запах пропитал дешевую обивку стен и потертую дорожку в коридоре. Мы с Дженн держим около двери баллончик с «Лизолом» и как минимум раз в день опрыскиваем коридор. Думаю, это немного помогает, а к тому же страшно раздражает соседа, что, по правде говоря, и является нашей главной задачей.

На двери моей квартиры имеются две задвижки и пружинный замок на дверной ручке — потому что это Нью-Йорк и потому что дом наш не из самых лучших. Я занялась замками, одновременно прислушиваясь, не поднимается ли кто-нибудь наверх. К счастью, на лестнице царила тишина.

Открыв замки, я распахнула дверь и в буквальном смысле ввалилась внутрь. Еще никогда в жизни я не была так счастлива, оказавшись дома. Квартирка у нас крошечная, но сейчас это меня вполне устраивало. Я хотела завернуться в одеяло и почувствовать себя в полной безопасности от любых неприятностей, поджидавших меня за дверью.

По привычке я потянулась за «Лизолом», но в тот момент, когда мои пальцы коснулись прохладной гладкой поверхности, я увидела, что в моей темной кухне движется тень человека. Внутри у меня все сжалось, и я слишком поздно поняла, что совершила ошибку. Мне не следовало приходить домой. Он уже здесь. Каким-то образом ему удалось добраться сюда раньше меня.

Тень двинулась в мою сторону, и я пронзительно завопила.

ГЛАВА 12

— Гад поганый!

Струя какого-то токсического дерьма с цветочным запахом угодила Страйкеру в лицо, и он взвыл, когда глаза у него дико защипало, а по щекам потекли слезы. Что бы это ни было, оно жгло, как сволочь.

— Боже праведный, Мелани, чем это вы меня так?

Впрочем, отвечать она явно не собиралась. Она помчалась по коридору и успела преодолеть половину дистанции, Черт подери! Наверное, он напугал ее до смерти.

Двумя большими прыжками он выскочил из квартиры, но она уже добралась до конца коридора. Она оглянулась через плечо, и Страйкер заметил, что глаза у нее, как у загнанного оленя.

— Черт возьми, Мелани, остановитесь! — крикнул он.

Ему совсем не понравился собственный голос, гадость, которой она в него прыснула, выбила его из колеи. Страйкер поморщился от боли и, попытавшись успокоиться, уже тише проговорил:

— Все в порядке. Ради бога, я здесь, чтобы помочь. Прошу вас, остановитесь.

Она не стала останавливаться. Наоборот, побежала быстрее и зацепилась за старую ковровую дорожку. Она была босиком и, падая, издала такой жалобный крик, что внутри у него все перевернулось. Страйкер пришел, чтобы ей помочь, но, похоже, только все испортил. Но он не мог позволить ей сбежать вниз по лестнице. Ему нужно было, чтобы она оказалась в своей квартире, за закрытыми на замок дверьми. Скоро — очень скоро — кто-то попытается убить эту женщину, и он намеревался позаботиться о том, чтобы она осталась в живых. Если ему придется затащить ее внутрь за волосы, что ж, придется затащить.

Пусть уж лучше будет напугана до смерти, чем мертва. Одна женщина уже погибла из-за того, что он повел себя как самый настоящий идиот и не смог ее защитить. Страйкер не собирался повторять свою ошибку.

Прищурившись в полумраке, он направился к ней, заметив, что она пытается подняться. Встав на обе ноги, она пронзительно вскрикнула от боли и снова упала, перекатилась на спину и стала отползать от Страйкера.

— Ради бога, — сказал он, — я не сделаю вам ничего плохого. Я здесь, чтобы помочь.

Выражение ее лица не изменилось. Ни малейшего доверия, один лишь безумный страх. Страйкер сделал еще одну попытку: — Я не взломщик, не вор и не насильник. Поверьте мне. Я не причиню вам вреда.

— Будь ты проклят, — прошипела она и, хотя Страйкер был разочарован, что она ему не поверила, он восхитился силой ее характера.

Именно характер больше, чем все остальное, поможет ему сохранить ей жизнь.

— Послушай, я знаю, тебе страшно. Ты пришла домой, и тут оказался я. Что еще ты могла подумать? Но я боялся, что они уже добрались до тебя. Я забрался в твою квартиру, потому что думал… я думал, ты уже мертва.

— Что? — На ее лице появилось удивление. — Ты забрался в мою квартиру, потому что… почему?!

— Я думал, тебе причинили вред. Я здесь, чтобы тебе помочь. Я хочу только…

— Нет!

Она дернулась в сторону, потом немного отползла назад, перекатилась на бок и снова попыталась встать на ноги, не обращая внимания на боль. Да, можно не сомневаться, что у этой женщины с головой тоже все в порядке, но Страйкер был не в том настроении, чтобы вести беседы. Он бросился вперед и без особого усилия повалил ее на пол.

— Мелани, успокойся. Я здесь, чтобы…

— Помогите! Кто-нибудь, помогите мне!

— Ради бога, успокойся, пожалуйста! Страйкер зажал ей рот рукой, напугав еще сильнее, но выбора у него не было. В любой момент могли появиться соседи, и что он им скажет?

Он принялся разглядывать ее лицо, пытаясь придумать, как объяснить, что он из хороших парней. Ее голубые глаза были широко раскрыты, и в них застыл ужас. И кое-что еще. Покорность? Он уже встречал такое выражение в глазах людей, смотрящих в лицо неминуемой смерти. Он больше никогда не хотел этого видеть, в особенности в глазах женщины.

И тут Страйкер все понял. Ее напугало не его неожиданное появление в квартире. Случилось что-то еще. Пока он ждал, когда она вернется домой, она была где-то на Манхэттене и встретилась с ублюдком, который собирается ее убить.

— Что-то произошло, — сказал он. — Что-то перепугало тебя до полусмерти, но это не я.

Она не шевелилась, и в глазах по-прежнему плескался ужас. Страйкер невольно напрягся. Он ненавидел тех, кто терроризировал женщин, а теперь сам исполнял подобную роль. Он пришел, чтобы ее защитить, но начало у них получилось не слишком удачное, и вот два огромных синих океана наполнились страхом, а не надеждой.

Он продолжал зажимать ей рот, она дышала носом, и воздух щекотал ему ладонь. Она ни на секунду не отвела от него глаз, а он смотрел на нее и пытался понять, какая сила помогла ей спастись и вернуться живой и невредимой в свою квартиру.

— Сейчас я уберу руку, хорошо? Обещай мне, что больше не будешь кричать.

Она посмотрела на него, и ее глаза раскрылись еще шире.

— Кивни мне, Мелани.

Она кивнула, и Страйкер осторожно убрал руку, ожидая, что она снова завопит. Но она послушалась и молчала, сжавшись в тугой комок у него в руках.

— А теперь мы встанем и вернемся в твою квартиру, где сможем поговорить.

— Нет, — хрипло прошептала она и попыталась отстраниться.

Страйкер понял, что так просто отвести ее в квартиру не удастся, и тяжело вздохнул.

Он не винил девушку, но как же это все неприятно! Он работал телохранителем не меньше десяти раз и всегда там, где существовала реальная угроза жизни его клиента. Страйкер умел справляться со страхом, раздутым эго и настоящей глупостью, но никогда еще клиент не игнорировал его инструкции и уж конечно не шарахался, опасаясь его самого.

Да будь оно все проклято! Ему нужно было, чтобы она действовала с ним вместе, а не против него.

— Хорошо, Мелани, ситуация такова. Я здесь не затем, чтобы причинить тебе вред. На самом деле мне поручили тебе помочь. Но ты мне не веришь, так ведь?

Она прикусила нижнюю губу и едва заметно кивнула.

— В таком случае не думаю, что у меня есть выбор, — сказал он и, продолжая сидеть на корточках около нее, потянулся к подплечной кобуре за пистолетом.

Она приглушенно вскрикнула, и он снова прикрыл ей рот, чтобы она не заорала. Затем достал пистолет, проверил предохранитель и положил ей на колени.

— Вот так, — сказал он и отодвинулся от нее. Страйкер играл в опасную игру и знал это, но другого пути не видел. Ему нужно было, чтобы она начала ему доверять, причем как можно скорее. А еще он сделал ставку на своей уверенности в том, что Мелани Прескотт не сможет убить человека. Ранить — возможно, убить — нет.

— Я безоружен. — Он посмотрел в широко раскрытые удивленные глаза. — Ну и что мы будем делать, Мелани? Теперь оружие у тебя в руках.

ГЛАВА 13

Отличный вопрос.

Мне не нравится оружие, но я не дура. Я сжала пистолет двумя руками и навела на мужчину, мельком подумав, что он либо непроходимо глуп, либо очень храбрый человек. У меня так дрожали руки, что он вполне мог получить пулю в голову — вне зависимости от моего желания.

— Говори, — приказала я.

Он бросил косой взгляд на дверь.

— Может быть, лучше зайдем внутрь?

— Я похожа на идиотку? — спросила я. — Говори. И если мне не понравится то, что ты скажешь, я вызову полицию.

Это прозвучало жестко, но на самом деле я была напугана до смерти. Сначала я решила сразу вызвать полицию, но тут же подумала, что этого делать не стоит. Он дал мне преимущество, не слишком серьезное, но все же, и, по правде говоря, не показался мне дураком, так что я готова была поклясться, что у него есть еще пистолет, спрятанный в потайном, но вполне доступном месте, чтобы не позволить мне сделать какую-нибудь глупость.

— Ты играешь в Интернете?

Вопрос показался мне настолько неожиданным, что я несколько секунд молча смотрела на этого человека. Затем нахмурилась и пожала плечами:

— Конечно. Иногда.

По правде говоря, я довольно много играла в сети. Если проводишь около компьютера столько времени, сколько я, киберпространство тебя засасывает.

— А в игры с несколькими участниками? Например, «Играй. Выживай. Побеждай»?

Я продолжала держать его на мушке, но любопытство пересилило страх.

— Угу, — сказала я, вспомнив статью в утреннем выпуске «Пост». Поразительно, что игра, о которой я не вспоминала вот уже несколько лет, вдруг стала то и дело напоминать о себе. — Сейчас я не играю в ИВП, а раньше играла.

— Значит, ты знаешь, как она устроена.

— Хорошо знаю.

— Как?

— А почему ты спрашиваешь?

— Ответь, пожалуйста, — попросил он.

— Игроки по всему миру включаются в игру и получают какую-нибудь роль — Жертвы, Убийцы или Защитника. Все они бегают по компьютерной версии Манхэттена, выполняя свои роли в соответствии с разными подсказками.

На самом деле все совсем не так элементарно Именно это и привлекает такое количество участников. Игра невероятно сложна и одновременно удивительно красива в своей простоте. Но я не собиралась обсуждать детали с этим типом.

— Иными словами, ты получаешь определенную роль?

Пистолет — штука очень тяжелая, хоть и маленькая, и я устала от его бесконечных вопросов.

— А в чем все-таки дело?

— Мелани…

— Ради бога, что происходит?

Он собрался открыть рот, но я помахала в воздухе пистолетом, и он промолчал. Сила — великая вещь.

— Я играла в миллионы таких игр. Есть ли у меня определенная роль? Конечно. Помню ли я подробности? Нет. Однако в ИВП я не появлялась уже несколько лет. Извини, если это тебя разочаровало.

— Так давно?

По непонятной причине мои последние слова всерьез его обеспокоили.

— Да. А это очень плохо?

— Просто я думал, что ты у них постоянный клиент.

Удивление полностью победило страх, но я продолжала держать его на прицеле — для виду.

— Я вижу тебя впервые в жизни, — заявила я. — С чего ты вообще делаешь какие-то выводы на мой счет?

— Потому что ты Жертва, совсем как в игре, — ответил он с таким напором, что я чуть не потеряла равновесие. — А я назначен тебя защищать.

ГЛАВА 14

ИГРАЙ. ВЫЖИВАЙ. ПОБЕЖДАЙ

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЦЕНТР СБОРА ДОНЕСЕНИЙ

ОТЧЕТ ИГРОКА:

ОТЧЕТ № А-0001

Представлен: Линксом

Тема: Игра началась.

Отчет:

Вошел в контакт с Жертвой и доставил письмо. Следил за Жертвой до дома, в котором она не проживает »см. базу данных«

Использовал подслушивающую аппаратуру.

Жертва объявила, что отказывается участвовать в игре.

Применена тактика убеждения.

»Конец отчета «

Отправить отчет Противнику?

»Нет«

Его Жертва ударилась в бега.

Продолжая глядеть на светящийся монитор, Линкс потянулся через стол за пачкой сигарет «Джарум». Вытащил одну, сунул ее в рот и ловко прикурил от серебряной зажигалки, которую ему подарил дед много лет назад.

Его первый приз.

Он отлично помнил свой ход. Он пожертвовал ладью и королеву, отдавая дань стратегии, столь блестяще выбранной Адольфом Андерсеном в 1853 году. Шах и мат. Ему тогда было тринадцать, и он впервые одержал победу над стариком. Он знал, что так и будет. Целых две недели он изучал старые партии и играл. Он тренировался, открывая партии гамбитом Эванса, и даже попробовал защиту Алехина. В конце концов он победил всех придурков из шахматного клуба средней школы Дилэни, а затем ткнул их носом в тот факт, что их жалкие задницы надрал новичок в школе.

Уроды. Они не отнеслись к нему серьезно, но он-то все знал. Он всегда знал. Ему суждено было стать победителем.

Против зажигалки деда Линкс поставил карточку с автографом Уилли Мейса[9], но не боялся ее потерять. Он ни за что не расстался бы со своим Уилли. Впрочем, он ничем не рисковал. Даже тогда Линкс знал, что он особенный. Он был готов.

Более того, он оказался прав. Всего несколько ходов, и игра закончилась.

Когда Линкс сомкнул пальцы на гладком холодном серебре, он уже не сомневался, что он самый лучший. И всегда будет лучшим.

И будет побеждать.

Он одерживает победы вот уже двенадцать лет. Не в рулетку, игровые автоматы или другие детские игры, а в настоящие. Такие, где требуется мастерство.

В школе Линкс тратил все свое время на шахматы и футбол, не обращая внимания на то, что пустоголовые товарищи по команде его ненавидели. Его замыслы шли значительно дальше средней школы. На спорт ему было глубоко наплевать — подошла бы любая другая игра. В те годы он тренировался. Он развивал свой мозг и тело. Чтобы быть готовым. Он не знал к чему. Ну, не до конца знал. Но не сомневался, что его ждет приз.

Даже тогда он это чувствовал.

Даже тогда он мог его испробовать, этот сладостный вкус победы.

Летом Линкс проводил все выходные с дедом, держа наготове ружье и дожидаясь подходящего момента для выстрела. Охота — это тоже игра. Игра, в которой участвуют охотник и его жертва. И Линкс всегда побеждал.

Дружки деда хлопали его по спине, когда все возвращались в охотничий домик с добычей. Они колотили его изо всех сил и говорили, что он молодец. Позже, когда он садился у огня с книжкой «Шахматные ловушки, западни и обманные маневры», они удивленно на него поглядывали, но никто не смеялся. Он уже доказал им, что он не слабак.

Впрочем, иметь дело с тупыми животными ему не нравилось. Ведь они ничего не знали про игру. И потому он нашел себе новое развлечение. За очень короткое время он победил во всех играх для одного игрока, из тех, что предлагают «Сьерра», «Бродербанд» и прочие производители. Вскоре эти игры ему надоели, и к последнему году в колледже он перешел к играм с несколькими участниками в Интернете. Он прошел все уровни «Anarchy Online», EVE, «Doom» и десятков других игр. RPG, MMORPG и тому подобное. Вскоре он начал искать что-нибудь свеженькое, но ничего не нашел. Совсем ничего. По крайней мере, ничего достойного его мастерства. И времени.

Ничего достойного его.

А потом он нашел «Играй. Выживай. Побеждай». Он играл больше двух лет, получая удовольствие от трудных задач и адреналина, который бушевал в его крови, когда он преследовал кого-нибудь или сам становился дичью.

Но даже и это в конце концов ему наскучило.

И тут он получил сообщение, что появилась новая версия, а потом прибыла посылка с письмом и шприцем…

Новые правила. Новые задачи. И восторг, какого до сих пор ему не доводилось испытывать.

Неожиданно игровым полем стал целый Манхэттен, и Линкс получил настоящее оружие, а не компьютерный образ. Как и прежде, его роль в игре начнется лишь после того, как Жертва успешно расшифрует квалификационную подсказку. Но когда это произойдет, игра будет продолжаться до тех пор, пока он ее не убьет. Или пока она не обнаружит и не раскроет последнюю подсказку, что послужит сигналом к финишу.

Об этом Линкс не беспокоился. Если в новой игре подсказки такие же сложные, как в компьютерной, Жертве придется несладко. Следовательно, у него будет перед ней преимущество. Ему не нужно разгадывать шифры, он Охотник.

Кроме того, у него есть еще одно преимущество. Он еще ни разу не проиграл. Ни одного раза! И не собирался терпеть поражение сейчас.

Да, Линкс с нетерпением ждал начала охоты.

Он надеялся, что Мелани Прескотт не откажется играть. Он не сомневался, что она не откажется. Как только она поймет, каковы ставки, она будет играть так, словно от успеха зависит ее жизнь.

Собственно говоря, ее жизнь действительно зависит от того, как она будет играть. Время пошло…

ГЛАВА 15

Я продолжала держать пистолет, но мы перешли в мою квартиру. Дверь я оставила открытой, потому что все еще продолжала бояться этого человека, хотя и гораздо меньше. Я сидела рядом с ним на диване, а он манипулировал с ноутбуком Дженн. Мой был в мастерской, где его модернизировали, и я решила, что Дженн не станет возражать, если мы возьмем ее ноутбук.

Я сидела на краю дивана, лицом к мужчине, и разглядывала его, пока он занимался компьютером. Я все еще не была готова ему поверить, но мне пришлось признать, что у него открытое честное лицо. Твердый подбородок и жесткая линия челюсти, слегка заросшей щетиной. Я решила, что ему около тридцати, и он показался мне сильным и сексуальным — тип Рассела Кроу. Загар был явно приобретен во время работы на свежем воздухе, а мышцы, которые перекатывались под бордовой футболкой, вряд ли были результатом тренировок с личным тренером. Иными словами, этот человек был не из тех, кто боится испачкать ручки.

Кстати, его руки показались мне грубыми, я даже заметила несколько мозолей. Однако ногти были чистыми, и по совершенно необъяснимой причине это меня успокоило.

Внезапно у меня возникла непрошеная мысль, и я крепче сжала пистолет в руке. Таинственный незнакомец тоже показался мне весьма симпатичным, напомнила я себе. А ведь он пытался меня убить.

— Ты в порядке?

Повернув голову, он посмотрел на меня, и я кивнула, глядя в его серые глаза.

В отличие от злых глаз человека, доставившего мне письмо, глаза моего нового знакомого были теплыми, и я видела в них беспокойство и одновременно суровость, которая успокоила меня, вместо того чтобы напугать. Я чуть-чуть расслабилась.

— Давай, занимайся делом, — сказала я. Он собрался что-то сказать, но потом решил

промолчать. На экране появился сайт ИВП, и я увидела, как он вводит свой пароль, а затем вызывает на экран сохраненное послание.

— «SemperFi»? — спросила я, заглядывая через его плечо.

— Мое имя пользователя. Я служил в морской пехоте.

— Ммм.

Меня его ответ нисколько не удивил.

— Читай.

Он повернул компьютер ко мне, и я прочитала послание. Закончив, я вдруг поняла, что меня тошнит.

— Двадцать тысяч?

— Я их получил. — Он открыл бумажник и показал мне деньги. — Они оказались сегодня утром на моем счету. Я сразу пошел в банк и снял часть денег. Остальное возьму потом. Думаю, они нам понадобятся.

— Но как? Кто послал деньги? Он покачал головой.

— Честно? Не имею ни малейшего понятия. Они появились переводом через Интернет. Полагаю, это организовал тот, кто дергает нас за веревочки.

— А мы можем узнать, откуда пришли деньги?

— Наверное. Если начнем расспрашивать или обратимся к властям.

В голове у меня тут же зазвучал сигнал тревоги: я вспомнила предупреждение таинственного незнакомца. Впрочем, мне и без того хватало волнений.

— Однако сейчас, — продолжал мой новый знакомый, — я больше всего обеспокоен тем, как сохранить тебе жизнь.

— О!

Реальность происходящего обрушилась на меня во всей своей чудовищности. Я подошла к окну, открыла его и высунула наружу голову, потому что вдруг начала задыхаться.

— Жертва. Я Жертва, — прошептала я, словно решив, что, если буду говорить тихо, весь этот ужас меня отпустит.

— Похоже на то.

Он подошел ко мне сзади и положил на плечо руку. Я резко развернулась и направила ему в грудь пистолет.

— Черт возьми, ты не можешь подождать пару минут?!

Подняв руки вверх, он сделал несколько шагов назад, причем его лицо оставалось совершенно спокойным — очередное подтверждение того, что он не дурак.

— Успокойся, Мелани.

— Успокоиться? Не думаю, что в этой ситуации можно успокоиться. Лучше закатить истерику. Жаль только, я не умею.

— Да, ты предпочитаешь сарказм, — сказал он, и от его мимолетной улыбки мне стало немного легче.

— Или осторожность. — Я продолжала держать его на мушке, но кивком показала на монитор. — Откуда мне знать, что не ты все это устроил? Принес деньги, чтобы помахать ими у меня под носом. Послал самому себе сообщение от имени другого игрока. Ты не сказал ничего такого, что заставило бы меня тебе доверять.

Мне очень хотелось ему доверять. Но в тот момент я бы с радостью доверилась даже Аттиле вождю гуннов, если бы он обещал мне покой и безопасность.

Я по-прежнему не могла забыть, что Тодд умер, и мне хотелось сжаться в комок и поплакать. Дать волю своему горю. Хотя перспектива присоединиться к Тодду меня совсем не вдохновляла, но в тот момент я бы все отдала за возможность забраться с головой под одеяло и предоставить другим разбираться с моими проблемами.

— Справедливо, — сказал он. — Но как я получил твою анкету?

— Какую анкету?

— Ты прочитала сообщение не до конца.

Я оглянулась и увидела, что в сообщении имелось приложение с анкетой игрока. Я с трудом сглотнула, сражаясь с приступом тошноты. Мне совсем не хотелось раскрывать это приложение. Мне очень, очень сильно не хотелось…

— Давай же, — сказал он. — Нам нужно убедиться, что все правильно.

Я сделала глубокий вдох и кивнула, затем передвинула его палец по тачпаду и щелкнула. На экране появилась моя анкета. Все мои данные и интересы. Все, что делало игру такой увлекательной. Гримальди использовал искусственный интеллект таким образом, что игра варьировалась в зависимости от игрока и его возможностей. Все подсказки, тесты и уровни создавались на базе информации, полученной из анкет игроков.

— Это твоя анкета?

Я кивнула, чувствуя, как меня охватывает гнев.

— Моя.

Многие просто придумывают данные о себе, когда заполняют анкеты в онлайне. Я не делала этого для ИВП, и, если средства массовой информации говорят правду, большинство других игроков тоже. Привлекательность ИВП заключается в том, что она вплетает персональные интересы участника в подсказки. Зачем мне было врать? Абсолютно незачем. Я написала правду, и вот чем это кончилось. Хороший урок.

— Бессмыслица какая-то. Мой личный файл должен быть уничтожен много лет назад.

— Мой тоже, — сказал он. — Но их не стерли. И мы ничего уже не можем изменить. Мы в игре, Мелани. Хотим мы этого или нет.

ГЛАВА 16

Я не могла усидеть на месте и потому принялась метаться по комнате с пистолетом в руке, пытаясь понять, во что вляпалась. У меня начала дико болеть голова, глаза жгло от непролитых слез, ноги горели. Однако я не позволяла себе плакать. Мне следовало держать себя в руках, потому что моей жизни грозила опасность.

Я села на край дивана и снова вскочила.

Еще немного походила по комнате.

Открыла диетическую колу и тут же выплюнула, не в силах сделать ни глотка.

— Мелани?

— Помолчи, — рявкнула я.

Его мягкий голос был спокоен, он хотел меня утешить, но я отреагировала так, словно он на меня крикнул. Сделав глубокий вдох, я постаралась взять себя в руки.

— Мне нужна всего одна минута.

Он промолчал и получил от меня пару дополнительных очков.

Я сделала еще несколько глубоких вдохов и снова присела — на сей раз около маленького столика, стоящего в крошечном углу, который агент по недвижимости назвал столовой (причем с самым честным видом).

— Хорошо, — сказала я, умудрившись остаться на месте. — Давай посмотрим, правильно ли я поняла. Ты получил сообщение с моей анкетой и тут же бросился в мою квартиру с единственным желанием меня защитить. Прости меня, если я скажу, что это немного странно.

Я все еще не рассказала ему про Тодда, а он ничего не рассказал мне. Я отправила свое горе в потайные уголки души, чтобы отдаться ему позже, но смерть Тодда являлась информацией — холодный, бездушный факт, открыв который я, возможно, увижу какую-нибудь реакцию на лице моего морского пехотинца. Вина, удивление, печаль — не знаю, чего я ожидала. Тодд нужен был мне в качестве последнего куска головоломки. Я собиралась использовать гибель друга, чтобы спасти свою задницу, и чувствовала себя из-за этого отвратительно.

Не думаю, что у меня был выбор.

Пехотинец стоял около кухонного стола и открывал лимонад. Он так и не ответил на мой вопрос, но я не собиралась его подталкивать. Посмотрим, что он придумает.

Когда он повернулся ко мне, на лице у него застыло напряженное выражение, словно он боялся чересчур много мне открыть. Не слишком располагающее выражение.

— Женщина по имени Джейми Тейт, — сказал он

—Тебе знакомо это имя?

— Нет. А должно быть знакомо?

— Не знаю. Все это…— Он замолчал, затем пожал плечами, предоставив мне самой решать, что он имел в виду. — Я подумал, что, возможно, ваши дороги пересекались.

— Не похоже. Может быть, она была в одной со мной группе, но я ее не знаю. Он кивком показал на компьютер.

— Посмотри ее файл.

— В игре? Я не смогу в него войти, если только мы не находимся в одной игре.

Я нахмурилась, потому что мне в голову пришла новая мысль.

— Но каким образом кто-то другой может получить мою анкету? Я хочу сказать, вряд ли ИВП на самом деле отправила кого-то, чтобы убить меня. — Я хрипло рассмеялась. Мой смех всегда звучит не слишком приятно, когда я нервничаю. А у меня были причины нервничать. — Получается реальное экстремальное шоу. Реальная компьютерная игра?

— Игра, которая заканчивается смертью одного из игроков, — сказал он и покачал головой. — Нет, я не думаю, что за этим стоит ИВП. Скорее, кто-то, кто там работает. Или один из игроков слишком всерьез воспринимает игру.

— Но у него есть моя анкета.

— Если он играет в ИВП, то умеет обращаться с компьютером. Он мог взломать защиту. Или играл против тебя раньше.

Я вздрогнула и искоса посмотрела на него.

— Ты тоже мог взломать защиту. И я могла играть против тебя.

— Но я с тобой не играл. А ты со мной.

Я уставилась на него, пытаясь ухватить какую-то мысль.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что твою анкету должны были давным-давно уничтожить?

— Я имел в виду, что на самом деле я никогда в эту игру не играл. Я думал, что система сама уничтожает пассивные файлы.

— Если ты никогда не играл, как ты попал в эту систему?

— Мой приятель был просто помешан на ИВП и убедил меня подать заявку. Я заполнил анкету, но так ни разу и не сыграл. Вместо этого меня отправили в Ирак. А к тому времени, когда я вернулся, я был сыт по горло опасностями и интригами, да еще в реальном мире. Меня больше не интересовала возможность прикончить кого-то или стать трупом в Интернете.

— О!

Я не знала, что еще сказать. Должна ли я спросить его про войну, как там было и что он делает сейчас? Наверное, именно там его глаза стали жесткими, а может быть, они и раньше были такими. Неожиданно я поняла, что слишком много думаю о мужчине, которого едва знаю. Я испытала потрясение, и у меня разбегались мысли, а мозг пытался одновременно переварить мельчайшие крупицы информации, которые он получал. Я всегда так реагирую на стресс: делаю сразу несколько дел. Хорошо, когда речь идет об экзаменах. И отвратительно в данной ситуации. Я вздохнула, твердо решив не сворачивать с намеченного пути.

— У меня сложилось впечатление, что ты неплохо знаешь эту игру.

Он пожал плечами.

— Я же сказал, что мой друг много играл, так что правила мне были известны. А сходить на сайт и прочитать подробности нетрудно.

Звучало вполне разумно, но я видела в его ответах одну прореху.

— Если ты не игрок, как вышло, что ты получил сообщение, касающееся меня?

— Система прислала на мой электронный адрес записку, где говорилось, что на сайте ИВП в разделе пользователей меня ждет сообщение. Я решил, что оно от моего друга, и проверил. Остальное ты знаешь.

Я ему поверила. Но не достаточно для того, чтобы признаться ему, что верю. В тот момент я и самой себе не слишком доверяла.

— Докажи.

— Что доказать? Что я говорю правду? Что не пытаюсь тебя подставить?

Я кивнула. Между нами возникло напряжение, и я испугалась, что вот сейчас он скажет, что ничего не может доказать. Это плохой ответ. Мой ум ученого требовал доказательств. В противном случае я бы поверила ему только потому, что он такой красавчик.

— Хорошо, — произнес он наконец, и я подавила вздох облегчения. Он показал на компьютер. — Помнишь, я говорил про Джейми Тейт?

— И что?

— Посмотри.

Я собиралась отказаться. Я не знала этой женщины и не могла себе представить, какое она имеет отношение ко мне или к смерти Тодда, но на лице морского пехотинца застыло такое мрачное выражение, что я решила не спорить. Я взяла пистолет и подошла к компьютеру. Через минуту я получила несколько ссылок на имя «Джейми Тейт».

— Посмотри вот эту, — сказал он и через мое плечо показал на одну из ссылок.

Я щелкнула мышью и увидела статью.

«18 ноября 2004 года. Бруклин, штат Нью-Йорк.

Вчера днем в своей квартире в Бруклин-Хайтс найдена мертвой тридцативосьмилетняя Джейми Тейт, редактор «Мачизмо паблишинг». Ее обаружил бывший морской пехотинец, майор Мэтью Страйкер. И хотя он отказался прокомментировать случившееся, источники, близкие к расследованию, подтверждают, что он получил сообщение о ее смерти через Интернет. Подробности нам выяснить не удалось, но тот же источник заявил, что пехотинца не подозревают в совершении этого преступления».

На этом статья не заканчивалась, но я больше не хотела читать. Мне было и холодно и жарко сразу, и это ощущение совсем мне не нравилось.

Я заставила себя дышать ровно и, когда мне это удалось, повернулась к нему.

— Как тебя зовут? — спросила я почти шепотом.

— Страйкер, — ответил он. — Мэтью Страйкер.

ГЛАВА 17

— Тебя исключили из числа подозреваемых, — сказала я.

Страйкер кивнул.

— Они могли ошибаться.

— Нет.

Я продолжала смотреть на него.

— Если бы я ее убил, разве я попросил бы тебя прочитать эту статью?

Может, и попросил бы. А может, и нет. Уверенности у меня не было. Я склонила голову набок и, прищурившись, снова посмотрела на Страйкера.

— За нее ты тоже получил деньги?

У него на лице появилось такое выражение, будто я ударила ему под дых.

— Да, — Ответил он. — Двадцать тысяч.

— И что?

— Она все равно умерла, — с усилием выговорил он. — Деньги были потрачены зря.

— Черт возьми, Страйкер. Ты хочешь, чтобы я тебе поверила? Тогда говори правду.

— Правду? Я ничего для нее не сделал. Я решил что это дурацкая шутка или развлекается какой-то извращенец. Думаю, так и было, только я не понимал, насколько он не в себе, пока не получил второе сообщение, в котором говорилось что она убита. Вот тогда я и отправился к ней… но опоздал.

Я закрыла глаза, не в силах видеть его лицо, искаженное болью, но заставила себя продолжать.

— Деньги, — повторила я.

— Их нет. Кое-кто из моих друзей погиб на той войне. У них остались вдовы и дети. — Он посмотрел на меня, и я увидела в его глазах раскаяние. — Я решил, что им деньги нужнее, чем мне. И что они послужат… ну, своего рода воздаянием, что ли.

Я кивнула. Мне казалось, что его боль можно потрогать руками, и я прекратила задавать вопросы. Мне больше нечего было сказать.

— Ты спросила, почему я помчался сюда, чтобы тебе помочь. Именно поэтому. Я не бросился на помощь Джейми. Я не знал. И опоздал.

Страйкер закрыл глаза, а когда открыл их, я увидела, что он снова стал спокойным. И я поверила этому человеку. Больше того, я была рада, что он на моей стороне.

Я потянулась к нему и взяла его за руку, находя утешение в том, что права. Его кожа была грубой, а большие руки — сильными и надежными. Руки воина, как раз то, что мне требовалось.

— Спасибо, — прошептала я.

А потом… проклятие, я разрыдалась.

Страйкер опустился передо мной на колени и притянул к себе, а я прижалась к его плечу. Потом я соскользнула со стула на пол и, продолжая плакать, поудобнее устроилась в его руках. Я плакала от страха, и отчаяния, и горя. Я скорбела о Тодде и обо всем, чего он лишился. О себе и о том, чего могла лишиться я. А еще — об этом человеке, который пришел, чтобы мне помочь.

Не знаю, как долго я плакала, но в конце концов дошла до такой точки, когда остановиться уже невозможно, а попытки сделать вдох превращаются в громкую, причиняющую боль икоту. Именно в этот момент Страйкер выпустил меня и вскоре вернулся со стаканом воды. Пустяковый жест, но мне он показался таким милым, что я чуть снова не разрыдалась.

Я пила маленькими глотками, чтобы немного успокоить дыхание и взять себя в руки, испытывая благодарность за утешение и ужасаясь, что меня так развезло.

— Джейми играла в ИВП? — спросила я, когда убедилась, что голос снова меня слушается.

— Да. Играла.

— Почему ее убили?

— Не знаю, но могу предположить.

Валяй, — сказала я.

Она не захотела участвовать в игре. В этой игре.

Мне вспомнилось письмо, которое Тодд бросил в пепельницу.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

Я выговаривала слова очень медленно и осторожно, потому что знала ответ. Но мне казалось, что, пока я не услышу его от кого-то другого, не смогу поверить.

— Кто-то решил перенести игру в реальность. Не знаю, почему и как. И будь я проклят, если я знаю кто. Но он ее убил. — Страйкер едва заметно пожал плечами. — Точнее, ее убил наемный убийца.

— А откуда ты знаешь, что она отказалась играть?

— Полиция нашла в пепельнице скомканную записку. Зашифрованную. Они показали ее мне — наверное, хотели посмотреть, как я отреагирую, если ее написал я.

— И что там говорилось?

— Тогда я не знал, но позже выяснил. Полиция некоторое время занималась этим делом, но без особого успеха. Бюджет у них не слишком щедрый, и детективы переключились на дела, в которых имелись серьезные и надежные улики. Поскольку расследование ничего не дало, я решил сам разобраться в том, что произошло. Один из детективов дал мне фотокопию записки и расшифровку.

Я снова насторожилась.

— Интересно, что такого ты сделал, если детективы выполняют твои поручения? Или этой привилегией пользуются все морские пехотинцы?

У него задергался мускул на челюсти, и я решила, что он мне не ответит.

— А это важно, что я сделал?

Это разозлило меня даже больше, чем если бы он промолчал.

— Да, черт возьми! — выкрикнула я. — Ты заявляешься ко мне в квартиру и твердишь, что намерен меня защищать, а потом рассказываешь, что какая-то другая женщина умерла, потому что ты…

Страйкер поморщился, но я уже не могла остановиться. И по правде говоря, не испытывала даже намека на вину. В конце концов, речь шла о моей жизни.

— Да, — продолжала я, — мне кажется, я имею право знать, почему ты так уверен, что я должна тебя слушать. В смысле, если оставить в стороне тот факт, что ты служил на благо нашей родины. Или ты до сих пор числишься в морской пехоте?

— Я ушел в отставку три года назад, — напряженно сказал он. — С почетом. Не сомневаюсь, что это тебе тоже захочется знать.

— А сейчас?

Сегодня был совсем не мой день, и я решила не расставаться с неожиданным преимуществом, выпавшим на мою долю.

— Сейчас я работаю в частном охранном бизнесе. По собственному выбору.

Я вспомнила о пистолете, лежащем на столе, и о том, который он где-то прятал.

— И что же это означает?

Страйкер окинул меня суровым взглядом.

— Это означает частные дела, которые тебя не касаются.

Наверное, он сумел предугадать мою реакцию, потому что поднял руку, успев вовремя остановить поток ругательств, готовый сорваться с моих губ.

— А также это означает, что я обладаю более чем необходимой квалификацией, чтобы тебя защитить. Что же до Джейми Тейт…

Он замолчал, и на его лицо набежала тень, а мне стало чертовски стыдно. Затем он тряхнул головой — так человек пытается прогнать остатки сна.

— Скажем так: ты можешь не сомневаться, что я не повторю своей ошибки.

Я уже приготовила язвительный ответ, но удержалась и промолчала. Мне и в самом деле нужна была его помощь. Глупо было его оскорблять. Или сердить.

Я медленно кивнула, закрывая тему.

— Хорошо, — сказала я наконец. — Она у тебя, фотокопия той записки?

— Я ее сжег. После того, как прочитал. Ты можешь догадаться, что в ней говорилось.

Я открыла рот, поняла, что в горле у меня пересохло, и сделала глоток воды.

— «Играй или умри», — ответила я. Страйкер едва заметно прищурил глаза, но в остальном выражение его лица не изменилось.

— Итак, Мелани, — сказал он, — пришла пора рассказать, что с тобой сегодня приключилось.

ГЛАВА 18

Мелани ответила не сразу, и Страйкер не стал ее подталкивать. Ей требовалось немного успокоиться, сделать собственные выводы, научиться доверять ему и понять, что он может ей помочь. В противном случае ничего у них не выйдет. Нет, он все равно сделает все, что в его силах, чтобы ее спасти, и не важно, нужна ей его помощь или нет.

Но он рассчитывал на то, что она этой помощи попросит. Вместе им будет намного легче справиться.

Она взглянула на него, и, несмотря на страх, в ее глазах светился ум и внутренняя сила.

— Хорошо, — сказала она. — Ты хочешь услышать мою историю? Пожалуйста.

И она ему все рассказала. О том, как случайно встретилась со своим бывшим приятелем. О записке, которую получила в парке. О том, как вечером отправилась к Тодду, как расшифровала письмо, но не отнеслась к нему серьезно.

— Я была возмущена, — сказала она, — и Тодд меня успокоил. — Ее щеки слегка покраснели. — У нас были непростые отношения, но в некоторых вопросах мы неплохо ладили.

— Продолжай.

Мелани облизнула губы и, не глядя на него, рассказала, как нашла тело Тодда, а потом столкнулась с убийцей.

— Я была напугана, потому что не сомневалась, что он меня убьет. А потом я наткнулась на тебя…

— М я испугал тебя еще сильнее.

— Вот именно, — сказала она. — Ты же влез в мою квартиру.

Страйкер поднял руку, чтобы остановить новую тираду. То, что она на него сердилась, могло помочь ей успокоиться, но времени на новые разборки не было.

— Ты пришел, чтобы помочь, — ровным голосом сказала она.

— Мне поручили тебе помочь.

— Почему Джейми убили, а меня оставили в живых?

— Не знаю. Может быть, другой наемный убийца.

Мелани поморщилась.

— Приятно осознавать, что совсем нетрудно найти наемного убийцу, чтобы прикончить невинную студентку выпускного курса.

— Помести объявление в «Солдате удачи» — и увидишь, сколько желающих на него ответит.

— «Самая опасная игра», — проговорила она. —Я смотрела этот фильм. Он мне не слишком понравился. — Она взглянула Страйкеру в глаза, и его восхитили смешинки, спрятанные за страхом. — Не могу сказать, что сегодня его идея нравится мне больше.

— Мне тоже.

— Это может быть тот же самый убийца, — нахмурившись, сказала Мелани. — Возможно, у полиции есть какие-нибудь зацепки и они сумеют его выследить и поймать?

— Пустышка, — ответил Страйкер. — Я проверял. Дело не сдвинулось с мертвой точки.

— Ну, мне кажется, я его слегка подтолкнула.

— Это точно. Ты собираешься звонить в полицию?

Она наморщила лоб и сделала такую гримасу, будто он предложил ей стаканчик бензина со льдом.

— Мне кажется, в своем рассказе ты упустил несколько важных вещей.

Он недоуменно покачал головой.

— Объясни мне каких.

— Насчет того, что имел в виду тот посланец, — сказала Мелани. — Теперь, когда я знаю про игру, его предупреждение звучит вполне недвусмысленно.

Она сделала глубокий вдох, и Страйкер заметил, что у нее дрожат руки. Она сжала их с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— В компьютерном варианте игры есть власти — полиция, ФБР, кто-то еще. Их, конечно, можно попросить о помощи, и в этом случае ты, возможно, перейдешь на следующий уровень или даже перепрыгнешь через два. Но за все нужно платить. Жертва, которая обращается к властям, теряет своего Защитника. Теперь понял?

Естественно, он понял. Она свяжется с полицией, и убийца прикончит его. Или, по крайней мере, попытается.

— Даже не думай об этом, — сказала она. Страйкер встретился с ней взглядом, стараясь сохранять бесстрастный вид.

— О чем?

— Я не стану связываться с полицией. Во-первых, он сказал, чтобы я этого не делала, и я начинаю думать, что мне следует его слушаться. Но самое главное — я не собираюсь тебя подставлять.

— Я могу о себе позаботиться.

Не совсем правда. Он прошел отличную подготовку, но даже он не сможет остановить снайперскую пулю, если не будет знать, когда и откуда она вылетит.

— Возможно, и так, — возразила Мелани, — но я не вынесу чувства вины. Тодд уже погиб.

Я знаю, что не виновата в его смерти. Однако мне совсем не хочется, чтобы на моих руках была еще и твоя кровь.

Прежде чем Страйкер успел что-нибудь сказать, она поспешила добавить:

— Если он прикончит и тебя, я останусь одна,—в ее глазах загорелось мрачное веселье. — Раз уж я не могу отделаться от этой игры, то предпочитаю быть в компании, понимаешь?

— Понимаю. — Страйкер взял ее за руку и нежно сжал пальцы. — Ты не сможешь от меня отделаться, Мелани, даже если очень постараешься.

Она сумела улыбнуться.

— Называй меня Мел.

Он кивнул, затем обхватил ее за плечи и притянул к себе, ожидая, что она станет отбиваться, защищая свою личную свободу. Ничего подобного. Вместо этого она прижалась к нему, и только ее тихое дыхание нарушало тишину в квартире. Ему хотелось шептать ей ласковые слова, уверять, что все будет хорошо и они справятся с этим кошмаром. Но он не мог. Мелани знала, что поставлено на карту, и он не хотел ей лгать. Утешить — да. Но лгать? Никогда.

Они сидели так некоторое время, а потом она снова заговорила, но так тихо, что Страйкеру пришлось напрячься, чтобы ее услышать:

— Тодд даже никогда не играл в ИВП. Зачем его убили?

— Не знаю.

По ее щеке скатилась слеза, и Страйкер с трудом удержался, чтобы не стереть ее.

— Я сказала, что не буду играть. А Тодд скомкал письмо, и мы его выбросили, совсем как Джейми Тейт. Так почему же она умерла, а я еще жива?

— Возможно, он не получил удовольствия с Джейми.

Мелани высвободилась из его рук и внимательно посмотрела ему в глаза.

— В каком смысле?

— Страсть к преследованию, — ответил он. — Наверное, из-за этого убийца стал играть. Ну, и деньги, разумеется.

Откуда убийца узнал, что Мелани не собирается играть, по-прежнему оставалось для Страйкера загадкой.

— То есть он убил ее и вдруг понял, что игра закончена. А со мной он решил использовать новый метод убеждения?

— Это всего лишь предположение.

— Нам нужна та записка. — Мелани закрыла глаза, затем тяжело вздохнула и только потом добавила: — В ней было кое-что еще. Какая-то бессмыслица. Возможно, следующая подсказка.

— Значит, отправимся за ней, — сказал он.

— В квартиру Тодда…

Ее голос ничего не выражал, но Страйкер понял, что она совсем не хочет туда возвращаться.

Он взял ее за руку и удивился, когда она не вырвалась.

— Я знаю, что тебе не хочется туда идти, но у нас нет выбора.

— Конечно. Совсем, как в записке: «Играй или умри». — Она посмотрела на него, и он увидел в ее спокойных глазах решимость. — Похоже, я собираюсь вступить в игру.

ГЛАВА 19

Страйкер открыл дверь в квартиру Тодда — я не стала спрашивать, как он это сделал, — но я не смогла заставить себя войти вслед за ним. Однако ждать в коридоре в полном одиночестве я тоже не могла, поэтому остановилась на пороге и прижалась спиной к стене, а Страйкер прошел довольно короткое расстояние до дивана.

К тому времени как Страйкер поднял простыню, я поняла, что случилось что-то необычное, а когда он повернулся и посмотрел на меня, я уже знала, что он скажет.

— Простыни совершенно чистые. Кто-то вылизал квартиру.

Я проверила пепельницу и осмотрела стол, но скомканного письма там не оказалось. И меню с расшифрованным посланием тоже.

Ситуация была нереальной, и часть меня ждала, что вот сейчас войдет Тодд и спросит, какого черта мы тут делаем.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть он войдет…

Я знала, что этого не произойдет. Реальность набросилась на меня, точно океанская волна.

Я ухватилась за спинку кухонного стула и просто дышала, стараясь обрести равновесие.

— Ты в порядке?

— Бывало и лучше.

— Давай отсюда выбираться.

Мне его идея понравилась. Очень даже. Но сначала я должна была кое-что сделать. Затаив дыхание, я обошла кровать и обнаружила свою одежду и новые туфли от «Живанши» там, где я их бросила, перед тем как отправиться в постель с Тоддом. Я схватила их и выскочила вслед за Страйкером на улицу. Оглядевшись по сторонам, я нигде не обнаружила таинственного незнакомца и даже не смогла сказать, обрадовало меня это или огорчило.

Однако я твердо знала, что смертельно устала. В такси я с облегчением откинулась на спинку сиденья, а когда Страйкер обнял меня за плечи и сказал, чтобы я расслабилась, не стала спорить. Мне нравилось чувствовать его рядом с собой, нравилось, что он будет меня защищать. Я его не знала, совсем не знала, но была благодарна, что мне не придется сражаться в одиночку.

От него пахло безопасностью, мылом и кондиционером для одежды, и впервые с тех пор, как я увидела на кровати тело Тодда, мне удалось по-настоящему расслабиться. Я закрыла глаза и задремала, как всегда со мной бывает, когда я оказываюсь в душном такси.

Впрочем, довольно скоро мы резко остановились перед моим домом. Я поняла, что мы приехали, еще до того, как Страйкер толкнул меня в бок. Все истинные жители Манхэттена знают, когда такси подъезжает к их дому, даже если при этом находятся в полудреме.

Страйкер заплатил водителю, и мы вошли в дом. Когда мы направились к лестнице, я вдруг заметила конверт, втиснутый между моим почтовым ящиком и ящиком квартиры 4Е, в том самом месте, где мистер Абернати прикрепляет уведомление о просроченной квартплате.

— Страйкер…

Он повернулся в ту сторону, куда я смотрела, подошел к почтовым ящикам и взял конверт. Даже издалека я сумела разглядеть свое имя, написанное очень аккуратными печатными буквами. Он протянул мне конверт, я открыла его и заглянула внутрь. Записка. «Играй или умри».

— Он дает тебе второй шанс, — сказал Страйкер.

Я кивнула, не зная, как реагировать. Я разозлилась. Была озадачена. И благодарна. Не говоря уже о том, что невероятно сконфужена.

В тот момент я была совершенно уверена только в двух вещах: я хочу разобраться с сукиным сыном, который надо мной издевается, и я рада тому, что со мной рядом Страйкер. Возможно, я была глупа и наивна и он только и ждал подходящего момента, чтобы продырявить мне голову. Но я в это не верила. Его прикосновения меня успокаивали, а когда я от него отодвигалась, мои движения становились неловкими, а кожа горела.

— Похоже, мы вернулись на первую клетку — сказала я, помахав в воздухе конвертом. — Пойдем, попытаемся разобраться, что означает новая записка.

ГЛАВА 20

ИГРАЙ ИЛИ УМРИ

ПРЕСТИЖ

ПАРК 39А 89225

Мы со Страйкером смотрели на листок, лежащий на моем кухонном столе.

— То, что касается «Играй или умри», думаю, мы уже поняли, — сказала я. — А вот насчет остального я не уверена.

— Ну, речь идет о парке, верно?

— Я никогда о таком не слышала, — пожала плечами я.

У нас с Дженн имелась туристическая карта Нью-Йорка, которую мы прикрепили к внутренней стороне входной двери. Я подошла к ней и сначала нашла Центральный парк, а затем изучила все скопления зелени, имеющиеся на карте.

— Их тут полно, — нахмурившись, сказала я,—и мы даже не уверены, что он на Манхэттене.

Страйкер подошел ко мне.

— Скорее всего. Место действия ИВП — Манхэттен. Думаю, и мы должны играть здесь.

— Разве на карте не полагается печатать список парков? Что-то я ничего похожего не вижу, — Я начала отклеивать пальцем пленку, удерживавшую карту на двери, чтобы взглянуть на заднюю сторону. — Может, там есть.

Довольно быстро я отказалась от своих попыток и просто сдернула карту. Она порвалась внизу, и на двери остался крошечный кусочек Нижнего Манхэттена.

Страйкер взял карту у меня из рук и разложил на столе. Мы тут же склонились над ней, сосредоточившись на коротких списках: отели, рестораны, музеи… Парки. Я провела пальцем по строкам и прищурилась, потому что буквы расплывались у меня перед глазами. Я не нашла Престиж-парка, но, не слишком доверяя себе в тот момент, еще раз пробежала глазами список.

— Не вижу.

— Я тоже, — сказал Страйкер и отодвинулся от стола. — У тебя есть телефонная книга?

Я пожала плечами. Я далеко не всегда знаю, есть ли у нас еда, так что шансы найти телефонную книгу были ничтожны малы.

— Сейчас поищу.

Квартирка у нас маленькая, и мне потребовалось совсем немного времени, чтобы заглянуть во все углы.

— Неудача, — доложила я. — А почему ты думаешь, что он есть в телефонной книге?

— Может, это вовсе не парк, — предположил Страйкер. — Может, это парковка.

— Фу-у, — протянула я. — Могли бы и сразу догадаться.

Он склонил голову и улыбнулся — у него была чудесная улыбка.

— День для нас выдался не совсем обычный. Думаю, мы заслуживаем снисхождения.

Он был, конечно, прав.

— Ладно. Попросить телефонную книгу у соседа?

— Давай сначала попробуем поискать в Интернете.

Страйкер взял ноутбук Дженн и включил его. Пока компьютер загружался, я забралась с ногами в кресло и обхватила колени руками. Уперев в колени подбородок, я высказала вслух то, что уже некоторое время меня мучило:

— Зачем было убирать квартиру Тодда?

— Наверное, для того, чтобы не впутывать полицию. Если бы ты решилась обратиться в полицию, представь себе, как бы это выглядело: ни тела, ни признаков борьбы…

— Они бы подумали, что я спятившая бывшая подружка.

—Возможно.

Мне это не понравилось (ну хорошо, так оно и есть, но мне все равно не понравилось). Я схватила свой телефон и позвонила по прямому номеру Тодда в его офис. Ответила его секретарша.

— Привет, Джоан. Это Мел. Я могу поговорить с Тоддом?

— О, голос из прошлого, Как дела?

Я закрыла глаза, стараясь справиться с раздражением. Джоан больше шестидесяти, и она мысленно усыновила Тодда. Думаю, она расстроилась больше меня или Тодда, когда я положила конец нашим отношениям.

— Отлично, — ответила я. — Но я спешу. Он на месте?

— Боюсь, его сегодня нет, милая.

— О!

Я вдруг поняла, что надеялась услышать его голос. Джоан не казалась ни мрачной, ни расстроенной, и я расценила это как хороший знак.

— А вы знаете, когда он вернется?

— Вообще-то не знаю. Его объяснения звучали довольно невнятно. Честно говоря, — сказала она, понизив голос, — я немного волнуюсь. Он никогда так неожиданно не исчезал.

— Невнятно? — повторила я с надеждой. — Вы с ним разговаривали? Когда?

Я собственными глазами видела окровавленное тело Тодда в постели. Но я тогда была несколько не в себе. Возможно, я видела что-нибудь другое? Или это чья-то ужасная шутка?

— Сегодня утром, — сказала Джоан, но только я собралась упасть на колени и возблагодарить Господа Бога, как она добавила: —На самом деле я с ним не разговаривала. Он прислал сообщение по электронной почте.

— По электронной почте?

Я закрыла глаза, уже не сомневаясь, что знаю конец этой истории.

Страйкер дотронулся до моей руки. Он слышал только мою часть разговора, но, конечно, все понял.

— Судя по всему, он спешил на самолет. Какие-то внутрисемейные проблемы. Дуглас был не слишком доволен, — добавила Джоан, имея в виду старшего партнера фирмы.

— Ясное дело, — сказала я.

Джоан еще что-то говорила, но я ее не слушала. Когда она замолчала, чтобы перевести дух, я попрощалась и отключилась.

— Он уехал домой, — с трудом произнесла я. — Семейные дела.

— Мне очень жаль, Мел.

Чувствуя себя опустошенной, я подошла к раковине, включила холодную воду и подставила под струю запястья. Уже не помню, когда я начала так делать, но мне это всегда помогает. И, несмотря на все события, я действительно сразу успокоилась.

Пока я стояла у раковины, мне в голову пришла очередная идея, и я резко повернулась, ударившись бедром о стол.

— Ты проверял свою почту?

— Именно так я узнал про деньги.

— А после этого проверял? В компьютерной игре Убийца иногда посылает сообщение. По крайней мере, так было, когда я играла.

На самом деле все игроки общаются друг с другом, посылая сообщения. А если ты играешь роль Убийцы, письмо от Жертвы может вывести тебя из состояния равновесия.

— Черт!—сказал Страйкер. — Нам давно следовало это сделать.

— Извини.

Он протянул руку, чтобы я подошла к нему, и попытался меня утешить:

— Это не твоя вина. Я ведь тоже не новичок в игре, но заглянуть в свою почту не подумал.

— Ничего удивительного. Нет такого правила, чтобы посылать сообщения, да и в списке наиболее повторяющихся вопросов ты ничего подобного не найдешь. Этому можно научиться только во время игры.

Я подошла к нему, но за руку не взяла. Страйкер сам сжал мою ладонь и с серьезным видом сказал:

— Я могу не разбираться в тонкостях ИВП, зато хорошо знаю, что представляет собой реальный мир. И что гораздо важнее, умею сражаться. А еще я умею убивать — если понадобится. Не сомневайся, Мел. Обещаю, я тебя не подведу.

— Я тебе верю, — сказала я.

И я действительно так думала. Да, я его не знала, но не сомневалась, что все будет именно так, как он говорит.

Он произнес свою реплику и сосредоточился на компьютере. Я села на стул рядом, чтобы тоже видеть экран. Когда Страйкер начал печатать, его рука коснулась моей, и я подумала, что он надежный, сильный и теплый — настоящий мужчина. Таких я старалась избегать в своей личной жизни, поскольку предпочитала тех, с кем могла разговаривать о математике. С остальными мне было немилосердно скучно. Однако сейчас мозги меня не интересовали. Мне нужны были мускулы, и как можно больше. Ну что тут скажешь? Получается, что я легко приспосабливаюсь к обстоятельствам.

Страйкер ввел свое имя и пароль, затем вошел на сайт и отправился в раздел почты. Два письма. Страйкер посмотрел на меня и открыл первое. Отправителя звали Линкс, и мы почти сразу поняли, что именно он и есть мой Убийца и что он начал игру, убив Тодда.

А еще, что он за мной следил.

— Подслушивающие устройства, — сказала я с дрожью в голосе. Я вспомнила, как мы с Тоддом занимались любовью, и мне стало нехорошо от мысли, что кто-то посторонний нас слышал. — Вот ублюдок!

Мне совсем не нравилось быть Жертвой, и это очень мягко сказано. Я всегда сама контролировала собственную жизнь: произнесла прощальную речь на выпускном вечере, организовала первую в истории школы научную ярмарку, самостоятельно выбрала, чем буду заниматься, поскольку мой школьный наставник был настоящим идиотом, научилась жить в Нью-Йорке, когда родители отказались давать мне деньги, и так далее и тому подобное. Единственное исключение — мои отношения с мужчинами. Здесь уверенность в себе покидает меня. Но тем не менее я никогда не была жертвой. Стоило какому-нибудь козлу повести себя плохо, и я сразу уносила ноги.

Но сейчас мне некуда было бежать.

— Я ненавижу все это, — сказала я.

— Знаю, — проговорил Страйкер и включил телевизор. Громко. Затем он подошел ко мне и наклонился к моему уху. — Дела наши становятся все хуже. Если он подслушивал вас с Тоддом, кто знает, что он делает сейчас.

Проклятие! Страйкер был прав. Убийца мог слушать нас прямо сейчас. Меня затошнило от одной только мысли об этом.

— Он определенно знает, что мы теперь вместе, — сказал Страйкер. — Письмо пришло мне, а не тебе.

— А что говорится в другом письме? — спро сила я под грохот телевизора.

Страйкер открыл письмо, и на экране появил ся значок гиперссылки.

Он щелкнул еще раз, и я невольно вскрикну ла, увидев знакомую картину.

МЕЛ, НИКАКОЙ ПОЛИЦИИ

ИГРАЙ

24 ЧАСА ПОСЛЕ НАШЕЙ МИЛОЙ ВСТРЕЧИ

ИЛИ УМРИ

— За всю мою жизнь у меня ни разу не возникло желание кого-то убить, — прошептала я. — Но я хочу, чтобы этот мерзавец сдох. Я хочу найти его и прикончить.

— Я тоже, детка, — сказал Страйкер.

Я потянулась через него, схватила листок бумаги и снова нарисовала «хлев». Возможно, я была в растрепанных чувствах, но разума не потеряла. У меня было всего двадцать четыре часа, чтобы разобраться, что такое Престиж-парк. (Я не знала, что произойдет через двадцать четыре часа, но не хотела платить за это знание слишком дорого.)

Я начала с символа в самом верху экрана и аккуратно написала на листке букву N. Пока непонятно, но это только начало.

Страйкер, сидевший рядом, смотрел на экран и постукивал себя пальцем по подбородку.

— Что? — спросила я его.

Он вопросительно взглянул на меня. Я демонстративно постучала пальцем по своей челюсти.

— Ты задумался. О чем?

— О сайте. Пытаюсь понять, сможем ли мы его выследить и понять, кто наш враг.

— Но если он это поймет, то придет в бешенство. — Я нервно огляделась по сторонам. Мы говорили очень тихо, а телевизор орал, будто резаный, но я все равно боялась, что Линкс нас услышит. Я заговорила еще тише: — А если он взбесится, то тут же меня убьет.

— Этого не случится, — успокоил меня Страйкер. — Ты не забыла про квалификационную подсказку?

— О, мне сразу стало легче, — съязвила я.

— Если мы хотим выиграть, нам нужно получить здесь преимущество. — Он кивнул на экран компьютера. — Необходимо узнать, как он отправил письмо. Оно может привести нас к нему.

— Если мы хотим выиграть, — возразила я, — мы должны играть. Я это могу. Я могу победить.

Я еще не проиграла и не собиралась проигрывать. Слишком высоки были ставки. И кстати, хотелось бы знать, каким таким способом Страйкер планирует найти нашего врага? Он ведь призрак. Нет, я была убеждена, что единственный мой шанс одержать верх — это играть.

— Я не предлагаю тебе отказаться от игры. Я только говорю, что ты должна использовать все преимущества, какие удастся получить. Ты не можешь позволить себе потерпеть поражение.

— Это точно, — сказала я. — Перезагрузиться не удастся. — И добавила, осознавая, что веду себя как истеричка: — Я понимаю. Все понимаю. Только…

Я замолчала.

— Что?

Я покачала головой и обхватила себя руками.

— Мел…— На сей раз его голос прозвучал мягче. — Что случилось?

Я закрыла глаза.

— Я боюсь, ясно? И мне это не нравится. Я поступила в колледж в шестнадцать. Я побеждала в математических олимпиадах, где мне приходилось стоять на сцене и решать уравнения в голове. Напряжение невероятное, но мне это безумно нравилось. И я ни капельки не боялась. А сейчас боюсь. Я умею играть в ИВП. Но что, если я не знаю, как играть в эту конкретную игру?

— Тогда давай поскорее покончим с ней. Давай найдем ублюдка. Доберемся до него первыми.

— А что, если на этом игра не закончится? Что, если она только начнет набирать обороты?

— Он не узнает, что мы его ищем. Пока не будет слишком поздно.

— Возможно, он подслушивает нас прямо сейчас, — сказала я. — И телевизор ему не помеха.

— Я знаю. — В глазах Страйкера появилось огорчение. — Думаю, пока нам ничто не угрожает, но скоро придется отсюда убраться.

Я кивнула. Мне не хотелось отсюда уходить. Квартирка, конечно, крошечная, но сейчас она была единственным на Манхэттене местом, где я чувствовала себя в безопасности. Однако оставаться здесь мы не могли. Ведь вполне возможно, что убийца слышал каждое наше слово.

— Куда?

— Пока не знаю. Сейчас я хочу лишь одного — найти следующую подсказку. Об остальных деталях подумаем, когда будем знать, что ты в безопасности.

Я облизнула губы, сообразив наконец, что меня мучило.

— Но если мы продолжим игру, я нигде не буду в безопасности. Если ты прав насчет квалификационной подсказки, то, как только я найду решение, я стану ходячей мишенью.

С того момента, когда Жертва находила ответ на квалификационную подсказку, игра начиналась по-настоящему. После этого Убийца мог уничтожить Жертву в любой момент. Разумеется, в кибермире определенные действия обеспечивали вам некоторый уровень защиты. Например, можно было обменять свою одежду на деньги и купить пуленепробиваемый жилет. Думаю, то же самое относится и к реальному миру. Но поскольку я не имела ни малейшего понятия, где продаются жилеты, — а Страйкер ничего такого не предлагал, — я даже беспокоиться по этому поводу не стала.

— Первая подсказка, — сказал Страйкер. — Это та, что про Престиж-парк?

Я покачала головой.

— Не думаю. Подожди-ка, дай вспомнить правила. — Конечно, я уже давно не играла в ИВП, но навыки быстро возвращались. — Когда игра начинается, все участники получают письменное уведомление. Жертве отправляется зашифрованное указание, что ей следует делать.

— Это как раз письмо про Престиж-парк.

— Точно, — сказала я. — Письмо приводит в какое-нибудь место в кибермире, где Жертва находит другую подсказку, квалификационную. Как только Жертва ее разгадывает, Убийца имеет право ее прикончить.

— А как насчет второго послания, которое находится в моем почтовом ящике и сообщает про двадцать четыре часа? Оно может быть квалификационной подсказкой?

— Не думаю. Вводное сообщение всегда ведет к квалификационной подсказке. А это письмо просто пришло из ниоткуда.

— Есть какие-нибудь идеи?

— Одна есть, — ответила я. Только эта идея мне совсем не нравилась. — Сообщение про двадцать четыре часа звучит как предупреждение.

— Дальше.

— Суть ИВП состоит в том, чтобы люди в нее играли, правильно? Заканчивали одну партию и тут же начинали другую. В таком роде.

— И что?

— Гримальди хотел защитить свое детище от людей, которые подключаются, получают роль Жертвы, а потом несколько недель тянут с расшифровкой первой подсказки. Ведь суть этой игры — скорость.

— И что же он сделал?

— Ввел правило о двадцати четырех часах, по истечении которых Жертве конец.

— Верно. Теперь я вспомнил. Если Жертва не разгадывает вступительный код за двадцать четыре часа, ее уничтожают, а участники начинают новую игру. — Страйкер посмотрел мне в глаза. — Вот и конец моей теории о том, что ты в безопасности, пока мы не пройдем квалификационный цикл.

Я показала на письмо, остававшееся на экране.

— Полагаю, это сообщение скажет нам о том, что правило двадцати четырех часов будет использовано и в реальной жизни.

— Расшифруй письмо до конца, и тогда мы будем знать наверняка.

— Хорошо. — Я уселась перед компьютером и взяла ручку. — Сложность в том, что прошло больше суток с тех пор, как он передал мне конверт. Думаешь, отсчет времени идет с того момента, как я столкнулась с ним возле дома Тодда?

— Возможно, — ответил Страйкер. — Но рисковать мы не станем. Нам нужно отсюда выбираться. И отправиться в такое место, где он не сможет нас подслушать, а потом убедиться в том, что он не последует за нами, когда мы разберемся с подсказкой.

— Пойдем, как только я расшифрую письмо, — сказала я и постучала по экрану.

— Мы не можем ждать.

Мы не можем уйти, не зная наверняка, с чем имеем дело. Мне нужно пять минут.

Я думала, что он станет спорить, но он не стал. Вместо этого он взял свой мобильник и отправился в спальню. Я слышала его низкий голос где-то на заднем плане, пока трудилась над расшифровкой сообщения. Приятный тембр этого голоса служил утешительным контрапунктом жуткому сообщению, которое постепенно появлялось на листке. «Противоядие». «Рицин». «Смертельный».

Я сглотнула и в ужасе посмотрела на текст. Шифр несложный, но он и должен быть таким. Тот, кто послал мне сообщение, хотел, чтобы я его прочитала, и как можно быстрее. И чтобы была жива. По крайней мере, какое-то время.

— Страйкер, — едва слышно прошептала я, потом откашлялась и предприняла новую попытку: — Страйкер!

Он влетел в комнату с пистолетом в руке. Я не стала тратить время, извиняясь за то, что напугала его. Мне было слишком страшно.

— Вот, — еле выговорила я и пододвинула к нему листок бумаги с расшифровкой.

Страйкер скользнул взглядом по листку, затем посмотрел мне в глаза.

— Ну и дерьмо! — выругался он.

Я кивнула. Этот человек умел выбирать правильные слова.

ГЛАВА 21

«НЕ РИЦИН, НО СТОЛЬ ЖЕ СМЕРТЕЛЬНЫЙ?

ИГРАЙ, СЛЕДУЙ ПОДСКАЗКАМ,

ДОБУДЬ ПРОТИВОЯДИЕ».

Страйкер дважды прочитал сообщение, пытаясь найти в нем скрытый смысл. И не нашел. Все, что убийца пожелал сказать, было изложено с ошеломляющей простотой.

Мел перешла на диван, и Страйкер присоединился к ней, приложив ладонь к ее лбу. Она не стала отодвигаться, и по какой-то причине это его ужасно напугало.

— Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь?

— Я чувствую себя нормально. Просто теперь мы знаем, как произойдет убийство. Какой-то яд через двадцать четыре часа прикончит меня. Ну что за свинство! — Она швырнула подушку, та ударилась в телевизор и упала на пол, не причинив никаких разрушений. — Неужели такое возможно?

Страйкер кивнул:

— Вполне.

Он достаточно долго боролся с терроризмом и знал, что в лабораториях по всему миру разработаны самые отвратительные препараты. Не приходилось сомневаться, что мог существовать яд, подобный рицину, с антидотом, который следовало принять в течение двадцати четырех часов. Впрочем, такой яд очень непросто раздобыть.

— Возможно, он блефует, — добавил Страйкер. — Рассчитывает подавить твою волю.

Она приподняла бровь.

— Ты полагаешь?

— Яд нужно как-то ввести, — пояснил он. — Он не может переноситься по воздуху, иначе контролировать его применение было бы невозможно. Через пищу? Может быть. Но вряд ли ты ела что-то со вчерашнего вечера.

— Возможно, яд находился в индийской пище, — сказала Мел, сосредоточенно наморщив лоб.

Несмотря на страх, она продолжала анализировать свое положение.

— Да, пожалуй, это самый логичный вариант, — подтвердил Страйкер. — Особенно потому, что, кроме этого, мне в голову приходит только инъекция.

— Вот дерьмо.

Глаза у нее стали большими, и она потерла руку. Страйкер смотрел на нее, чувствуя, как растет тревога.

— В чем дело?

— На улице, пытаясь вырваться от него, я ощутила укол. Тогда я подумала, что потянула мышцу, но…

— Давай посмотрю.

Она молча подняла длинный рукав футболки, обнажив руку. Страйкер тщательно ощупал кожу, но ничего не нашел.

— Позволь проверить и остальное. Мел посмотрела ему в глаза.

— Прошу прощения?

Он положил руку ей на плечо, все еще скрытое под футболкой.

— Я хочу осмотреть всю руку, Мел. Нам нужно знать наверняка. Сними футболку.

—Я… это не моя футболка. — Она прикусила нижнюю губу. — Это футболка Тодда. И я без лифчика.

— А-а.

Он сглотнул. Внезапно воображение нарисовало ему образ полуобнаженной Мел, снявшей футболку. Он постарался отогнать этот образ; сейчас было не время для таких вещей.

— Иди переоденься, — сказал Страйкер несколько резче, чем хотел. — Несколько минут ничего не решат.

— Нет. Я хочу знать. — Мел решительно вытащила руку из рукава, другой рукой прижимая футболку к телу, чтобы грудь оставалась прикрытой. — Давай, проверяй.

Он приподнял футболку, обнажив заднюю часть плеча и спину. Кожа у Мел была белой и гладкой, и, ощупывая ее плечо, Страйкер боролся с желанием запустить руку под футболку и обхватить ее грудь ладонью.

Мел вздрогнула от его прикосновений, и на коже выступили мурашки.

— Мзвини, — сказал Страйкер. — Тебе холодно?

Она покачала головой, чувствуя, как краснеет шея.

— Со мной все в порядке, — прошептала она. — Что-нибудь обнаружил?

— Пока нет. Я… черт!

Вот оно. Крошечная красная точка. Если бы он ее не искал, то не заметил бы.

— Будь проклято все это!

Мел судорожно вздохнула и отодвинулась от Страйкера. Ее рука скользнула в рукав, и когда она вновь повернулась к нему, то была уже одета.

— Это произошло сегодня утром, — сказала она. — В десять тридцать. Возможно, в одиннадцать.

— Уже почти час.

— Может, стоит обратиться в больницу?

— Не думаю, — ответил он. — Если врачи поверят, что ты заражена ядом, они поднимут тревогу. Обратятся в Министерство внутренней безопасности, подключатся и другие организации. Ты окажешься в карантине. И пока будет продолжаться вся эта канитель, двадцать четыре часа пройдут.

— Мы можем не упоминать о сходстве этого яда с рицином. Просто скажем, что мне ввели яд.

— Нет никаких гарантий, что токсин будет изолирован вовремя, даже если мы упомянем о рицине. А если не скажем, то они тем более ничего не успеют сделать. Между тем противоядие уже приготовлено и ждет нас. Но если мы не раздобудем его в срок…

— Ты прав, — согласилась Мел. — Никаких больниц. — Она расправила плечи и посмотрела ему в глаза. — Мы воспользуемся подсказками.

ГЛАВА 22

Я чувствовала себя прекрасно и не могла до конца поверить, что меня отравили и у меня осталось меньше двадцати четырех часов на поиски противоядия. Если бы это был фильм или сериал, я бы отыскала противоядие в самую последнюю секунду, после чего нашла бы плохого парня и вытрясла из него душу.

Звучит неплохо, но я бы не стала рассчитывать на это.

Я выбросила Кифера[10] из головы и перевела взгляд на мужчину рядом со мной. Мужчину, обещавшего мне помочь. Я поверила ему и уже привыкла полагаться на его силу, предугадывать его мысли и идеи. Я знала его всего несколько часов, но время моей жизни стремительно мчалось вперед, и Страйкер бежал вместе со мной.

Впрочем, сейчас он никуда не бежал. Вместо этого он устроился возле компьютера, зашел в Google[11] и сделал запрос:

»Нью-Йорк Престиж-парк «

Появилось чуть ли не миллион ссылок, большинство из которых были связаны с престижными квартирами, офисами и ресторанами на Парк-авеню. Где ж тут найти ответ?

Других идей у нас не было. Если мы не сумеем понять, что означает Престиж-парк, то не сможем получить следующую подсказку. А если мы ее не найдем, я умру.

— Давай я попробую, — предложила я. Пусть здесь даже две тысячи страниц ссылок, мне все равно. Мы проверим каждую.

— Подожди минутку, — сказал Страйкер, печатая новый запрос:

» «Нью-Йорк» «Престиж-парк»«

Он нажал на «Enter», и — вот оно! Стоянка автомашин.

— Ну, привет, — сказал Страйкер. И я почти улыбнулась.

Мы решили оставаться в моей квартире до тех пор, пока не разгадаем подсказку, поскольку переезд занял бы слишком много времени. Однако мы договорились вести себя тихо — на случай, если за нами наблюдают. Я сняла одежду Тодда и надела джинсы «Мисс Сиксти» и кофточку без рукавов «Горетти», купленную в Интернет-магазине.

Между тем Страйкер раскрыл мобильник и стал набирать номер справочного бюро. — Включи радио, — попросил он. Я быстро подошла к стереосистеме, включила ее и усиливала звук до тех пор, пока Страйкер не кивнул. Уж не знаю, как он мог слышать, что ему говорят. Впрочем, это не важно; главное, чтобы он узнал то, что хочет. Я не сомневалась, что у него получится. Этот человек знал, что делает. Он сказал, что уже звонил своему помешанному на компьютерах другу и попросил, чтобы тот попробовал выяснить, кто отправил сообщение по электронной почте. Приятно знать, что он владеет ситуацией. А теперь ему удалось разгадать загадку Престиж-парка. И что самое хорошее, он на моей стороне.

Страйкер продолжал что-то бормотать в мобильник. Наконец он выключил его и, дотронувшись до моего плеча, взял ручку и написал короткую записку: «Стоянка „Престиж-парк“ — в деловой части города, в Бронксе».

— Похоже, мы отправляемся в Бронкс, — сказал он.

Я кивнула, пытаясь вспомнить, выходила ли онлайновая версия игры в другие районы города. Кажется, нет. Для меня это было плюсом, поскольку, как и многие другие обитатели Ман-хэттена, я плохо себе представляла, что происходит за пределами острова.

Страйкер закрыл крышку ноутбука Дженн, запихал его в сумку вместе с проводами и застегнул молнию. Я хотела возразить, ведь это был компьютер Дженн, но промолчала. Дженн меня поймет, а нам он может понадобиться. Страйкер прихватил также исходное послание убийцы и мою расшифровку.

— Пошли, — сказал он.

Я встала, забрала у него бумаги с записями и засунула их вместе с моей дамской сумочкой в большую сумку, с которой ходила на занятия.

— Мы вернемся сюда?

— Только если я сумею разобраться с проблемой.

Я кивнула и задержалась в дверях, покачиваясь на пятках, на сей раз надежно упакованных в кроссовки «Прада». Что тут можно сказать? Мне было очень трудно уходить. Я не хотела бросать все мои туфли, не говоря уже о сумочках, одежде, фотоальбомах, книгах и любимых компакт-дисках.

— Я куплю тебе смену нижнего белья, — пообещал Страйкер, поскольку ход моих мыслей был кристально ясен. — Но нам нужно двигаться вперед. Мы уже и так здесь застряли, и…

— Хорошо. Ты прав. Пошли.

Я поклялась себе, что ухожу не навсегда — только до тех пор, пока мы не выиграем.

Захлопнув дверь, я заперла ее на ключ. Все мое имущество теперь ограничивалось размерами сумки «Кейт Спейд», на которую я натолкнулась прошлой осенью на крупной распродаже.

— Я скоро вернусь,—сказала я, обращаясь к запертой двери.

Оставалось надеяться, что я говорила правду.

ГЛАВА 23

Двадцать минут спустя мы вышли из такси у входа на стоянку «Престиж-парк».

— Что дальше? — спросила я. — Мы можем просто подойти и посмотреть на место тридцать девять «А»?

— Сомневаюсь, — возразил Страйкер, взял меня за локоть и отвел в сторону. — Здешний персонал наверняка бдительно следит за порядком.

— Так что же мы им скажем?

— Ничего, — ответил Страйкер и искоса глянул на меня. — Мы туда прокрадемся.

Я уже собиралась спросить, как мы проделаем этот фокус, когда на подъездную дорожку заехал автомобиль. Страйкер поднял палец, показывая, что мне следует помолчать. Меня совсем не вдохновляло играть втемную по его правилам, но выбора не было.

Машина — «линкольн» — остановилась возле гаража. Мы со Страйкером молча ждали, когда появится сторож. Очевидно, водитель оказался столь же нетерпеливым, поскольку он дважды нажал на клаксон. Я услышала, как где-то слева от нас хлопнула дверь, и к машине заторопился молодой парнишка в синем блейзере с вышитой на нагрудном кармане надписью «Престиж».

Когда он наклонился, чтобы поговорить с водителем, Страйкер легонько подтолкнул меня в спину.

— Пошли, — прошептал он, взял меня за руку, и мы побежали вперед, стараясь держаться поближе к стене.

Вскоре мы оказались перед входом на лестницу. Страйкер подергал дверь и торжествующе улыбнулся — она была не заперта. Он пропустил меня вперед и вошел сразу вслед за мной.

— Что мы здесь делаем? — спросила я, как только дверь захлопнулась.

— Первый этаж наверняка отведен под кратковременную стоянку для машин, владельцы которых ушли на ланч или за покупками. Поскольку можно не сомневаться, что тот, кто затеял весь этот бред, заранее расставил фигуры, я делаю вывод, что нужная нам машина должна находиться на долговременной стоянке.

Страйкер был абсолютно прав, поэтому я встала на цыпочки и быстро поцеловала его в щеку. Я и не думала делать это, все получилось как бы само собой. Отступив назад, я с облегчением увидела, что он доволен. Удивлен, но доволен.

— А это еще за что?

Я ответила первое, что пришло в голову:

— За то, что ты мне помогаешь.

Он улыбнулся, взял меня за руку и повел вверх по лестнице. Мы вышли на втором уровне и стали проверять номера стоянок. Машины стояли в три ряда: ряд «С» был ближайшим к стене, «В» шел посередине, «А» имел прямой выезд.

Мы сразу же разделились, но мне не повезло: по моей стороне шли десятые и двадцатые номера. Я уже повернула обратно, когда услышала тихий голос Страйкера — он не хотел, чтобы его услышал сторож.

— Здесь, — сказал он.

Я поспешила туда и увидела, что он стягивает огромный кремовый чехол с синего «мерседеса» самой современной модели, с сенсорной панелью управления и прочими излишествами.

— Ну, что скажешь? —спросила я. Страйкер обошел машину, не спуская с нее

глаз.|

— Полагаю, ответ где-то внутри.

Он подошел к дверце водителя и потянулся к ручке.

— Подожди! Машина наверняка на сигнализации. Нужен ключ.

— Спасибо за откровение, — проворчал он, — но должен тебе напомнить, что ключа у нас нет.

Я сунула руку в сумку, вытащила листок с посланием и помахала им перед носом у Страйкера.

— А мне кажется, есть.

И прочитала ему цифры, которые он послушно набрал на кодовом замке на двери: 89225.

Когда он взялся за ручку, я улыбнулась, уверенная, что задача решена.

Однако, как и следовало ожидать в такой «удачный» день, я ошиблась. Как только Страйкер потянул дверь на себя, включилась сирена.

— Черт возьми! — крикнул Страйкер. Сирена верещала так, что закладывало уши,

и я стиснула зубы, испугавшись, что кто-нибудь заметит, чем мы тут занимаемся.

— Отключи ее, — приказала я. — Пусть она замолчит!

Страйкер огляделся по сторонам, ошеломленный не меньше меня, затем отступил на шаг и ударил ногой в окно.

Ничего не произошло, и машина продолжала завывать.

— Найди мне что-нибудь металлическое! — велел Страйкер. — Ломик или что-то в этом роде.

Я огляделась, но ничего не нашла.

— А где твой пистолет?

— Не хотелось бы его использовать, — ответил он. — Видишь ли, баллистика…

— О чем ты говоришь! — В этот момент меня гораздо больше интересовало противоядие, чем заключение экспертов о шальной пуле в «мерседесе». — Прикончи эту дрянь, и дело с концом.

Страйкер засунул руку под пиджак.

— Отойди в сторону.

Он прицелился из пистолета — и вдруг сирена смолкла. Никогда еще тишина не казалась мне такой привлекательной.

— Ну, хотя бы тут повезло, — заметил Страйкер, пряча пистолет. — У тебя есть идея, как проникнуть внутрь машины, не включая сирены?

— Использовать ключи? — предложила я в каком-то озарении.

— К несчастью, ты права. — Он снял с плеча сумку с компьютером Дженн и отдал мне. — Жди здесь.

— Ждать здесь? — повторила я. — А ты куда?

— За ключами, — ответил он. — Куда же еще? Я не нашлась что возразить, поэтому молча смотрела ему вслед, сжав руки в кулаки. Мне хотелось думать, что он просто попросит у сторожа ключи и тот их ему отдаст, но я понимала, что на это рассчитывать не приходится.

Страйкер их украдет.

Внезапно почувствовав себя здесь совершенно лишней, я хотела прислониться к машине, но вовремя сообразила, что могу снова включить сигнализацию. Видимо, изначально так и предполагалось, что мы украдем ключи, — в конце концов, что такое небольшая кража, когда ставки в игре столь велики? Однако мне трудно было поверить, что число «89225» ничего не значит. Я должна была понять, как его использовать.

Опершись спиной о бетонную колонну, я принялась изучать цифры, надеясь найти какую-нибудь закономерность. Это число не относилось к ряду простых чисел. Вероятно, дело в чем-то другом?

Все возможно, но ничего толкового мне на ум не приходило.

Страйкер не был любителем математики, но с ним я могла бы обменяться какими-то идеями. Хоть бы он побыстрее вернулся с ключами!

Ключи…

Ну конечно! Неужели все так элементарно?

Я сунула руку в сумку и вытащила ручку и листок бумаги. Рисуя «хлев», чтобы расшифровать письмо, я поставила после Z цифру 1. Без какой-либо особой причины — просто сработала привычка. Однако с тем же успехом десять цифр можно начать с 0. Так я и поступила. И когда я перевела исходное сообщение, используя новый ключ, последняя строчка совершенно изменилась:

28А 78114

Я огляделась по сторонам, отыскивая место 28А. Я понимала, что должна дождаться Страйкера, но мне хотелось убедиться в собственной правоте. Поэтому я порылась в сумочке, нашла свою суперновую помаду от «МАК» и, принеся краткие извинения индустрии моды, написала помадой на колонне: «S—МР @ 28А». И двинулась вперед, отчаянно надеясь, что не ошиблась.

Довольно скоро мне удалось найти эту машину, последнюю модель двухместного «ягуара», серебристую и блестящую. И к тому же с кодовым замком, не требующим ключа. Вкус моего мучителя по части машин был безупречным.

Я затаила дыхание и набрала на кодовом замке новые цифры. Раздался щелчок.

Вознеся благодарственную молитву, я распахнула дверь. Меня окутал пьянящий запах новой кожи, я сделала глубокий вдох и скользнула внутрь. Мне всегда нравилось, как пахнут новые машины. Но сейчас у меня не было времени наслаждаться приятными ароматами. Если внутри «ягуара» была подсказка, она вряд ли находилась на виду. Я положила руки на руль и стала размышлять: если бы я была подсказкой, то где бы я спряталась?

— Отличная машина, леди. Не подвезете солдата?

Я вскрикнула и подпрыгнула так высоко, что стукнулась макушкой о крышу. У меня отчаянно заколотилось сердце, и я грозно сверкнула глазами на Страйкера, но только для видимости. Я была слишком довольна собой и слишком взволнована его одобрительной улыбкой, чтобы сердиться за то, что он так незаметно подкрался.

— Я нашел твое послание, — сказал он.

—Я начала с нуля, а не с единицы, — объяснила я.

— Тебе виднее, — проговорил он и помахал связкой ключей. — Полагаю, они нам не понадобятся?

— Скорее всего. — Мой взгляд по привычке скользнул к зажиганию, и я увидела, что ключ торчит в замке, изящный и серебристый. — Такое впечатление, что машина полностью экипирована.

Страйкер подбросил ключи от «мерседеса» и поймал их.

— Похоже, я зря старался. Ну, ничего страшного, мне полезно тренироваться.

— Никогда не знаешь, а вдруг придется взломать замок, — согласилась я. — Как ты думаешь, наличие ключа показывает, что нам следует взять машину?

— Возможно, — с сомнением произнес Страйкер. Он подошел к машине со стороны пассажирского сиденья и заглянул в пустое отделение для перчаток. — В любом случае нужно записать номер.

— Займись-ка этим, — сказала я и вытащила из сумки ручку и листок бумаги.

Пока он записывал номер, я быстро осмотрела солнцезащитные щитки. Ничего. В пепельнице, подставках для стаканчиков и маленьком ящичке для мелочи — тоже.

— У меня иссякло воображение, — сказала я. — Подсказка должна находиться в очевидном месте. Первый уровень всегда самый простой. То есть относительно простой.

Страйкер знаком показал мне, чтобы я открыла багажник, и обошел машину.

— Здесь ничего нет, — сообщил он через пару минут и захлопнул крышку багажника.

Сердце сжалось у меня в груди, но я еще не готова была сдаться.

— Подсказка должна быть здесь, — заявила я. — Просто нам нужно начать думать так, словно мы в настоящей игре.

— Правильно, — кивнул он. — Что ты предлагаешь?

Я ничего не могла предложить, и это ужасно раздражало. Сколько раз я сидела на занятиях и представляла, как высокий смуглый незнакомец присылает мне закодированное послание, исключительно важное для безопасности страны! И я разгадываю код, хотя меня преследуют вражеские агенты. Однако им не удается до меня добраться. Я делаю все необходимое, чтобы выжить, будь то ночь помады и «Маноло» или долгий марш по вражеским тылам в камуфляжной форме и высоких военных ботинках. В конечном счете именно мой быстрый ум и находчивость спасают всех. Возможно, Дженнифер Гарнер знаменита, но ей до меня далеко.

Я фыркнула от отвращения к себе. Фантазии—это одно дело. Выживание — совсем другое. До сих пор мне это удавалось, но я лишь в самом начале пути. Я пока еще не перешла в контратаку и даже не предприняла усилий, чтобы получить превосходство. Вместо этого я безвольно плыву по течению, позволяя распоряжаться кому-то другому: тому, кто оркестровал эту игру, моему противнику-убийце и… да, и Страйкеру. Пожалуй, хватит.

Пусть он на моей стороне, но на всей планете не найдется человека, который верен мне больше, чем я сама. Это факт. У меня три увлечения: туфли, математика и история — верьте мне, когда я говорю, что знаю все о моде и исторических фактах. Я живу и умираю, руководствуясь ими. Еще вчера это была лишь метафора. Сегодня, к несчастью, уже реальность.

Нужно применить аналитический подход. Ведь именно это моя сильная сторона, верно? Ведь именно по этой причине меня вовлекли в извращенное шоу, разве не так? Кто-то знает, что я умею играть в такие игры. В конечном счете все вертится вокруг переноса глупой компьютерной игры в реальный мир.

И вдруг я сообразила, что здесь и заложен ответ.

— Тебе что-нибудь известно о «ягуарах»? — спросила я.

Страйкер бросил на меня непроницаемый взгляд.

— У меня «триумф трайдент». Симпатичный маленький мотоцикл. Я знаю в нем каждый винтик, но это все.

— Скажи, «ягуары» компьютеризированы? Он нахмурился, но я не поняла, смутил ли его мой вопрос, или он не уверен в ответе.

— Компьютерная диагностика, — уточнила я. — Все началось с компьютерной игры. Возможно ли…

Он пристально посмотрел на меня, и мне стало как-то неуютно.

— Что? Неужели это настолько дурацкая мысль?

— Ты шутишь? — воскликнул он и, когда я уже собиралась переходить к обороне, добавил: — Это гениально.

Вот так-то лучше. Я не сумела скрыть довольной улыбки.

— Поехали, — сказал Страйкер.

Я заморгала, внезапно усомнившись в своей сообразительности.

— Куда поехали?

— Это объясняет, для чего оставлен ключ. Нам нужно найти гараж, чтобы произвести диагностику системы. Ну а если ничего не выйдет, мы еще раз тщательно обыщем машину.

— Значит, я права? Они могли оставить сообщение в компьютерной системе машины?

Страйкер пожал плечами.

— Черт его знает. Нужно проверить.

Я передвинулась на пассажирское сиденье.

— Я готова.

Он сел в машину и повернул ключ. Мотор заурчал, и включился плеер для компакт-дисков. Послышались щелчки. Затем заговорил механический голос:

— «Стоит мне что-нибудь проглотить, — подумала она, — как тут же происходит что-нибудь интересное»[12].

— Что за дерьмо? — проворчал Страйкер, но я уже нажала кнопку и осторожно вытащила диск.

— «Алиса в Стране чудес», — сказала я, поскольку узнала цитату. — Алиса произносит эти слова перед тем, как взять в руки пузырек с надписью «Выпей меня». Я уверена, что подсказка находится в диске. Остается только ее извлечь.

ГЛАВА 24

Я внимательно осмотрела диск и констатировала:

— Обычный компакт-диск одноразовой записи. Кто-то потратил его ради нас.

— Значит, подсказка связана с едой и питьем?

— Может быть, — сказала я. — Но я думаю иначе.

— Я весь внимание.

— По-моему, предполагается, что я должна стать Алисой. И голос на диске должен просто привлечь мое внимание.

— Чтобы ты поняла, что подсказка заключена в диске, — подхватил Страйкер. — Ладно. Значит, нам нужно выяснить, что еще на нем есть.

— Совершенно верно.

— Не будем откладывать, — сказал Страйкер, вытаскивая из сумки ноутбук Дженн.

Он включил его и нетерпеливо забарабанил пальцами, дожидаясь, пока закончится загрузка. Как только это произошло, я вставила диск.

Сначала ничего не происходило, затем на экране появились знакомые песочные часы, показывающие, что компьютер занят делом. Когда они исчезли, Страйкер щелкнул на папке «Мой компьютер», а затем перешел на диск D.

— Ничего не происходит, — сказал он и дважды щелкнул по иконке.

Появились два файла. Один имел расширение .wav, и мы решили, что это и есть звуковое сообщение Алисы. Другой имел расширение .doc. Меня так и подмывало забрать компьютер из рук Страйкера, но он и сам не терял времени. Он щелкнул, и файл открылся — текстовый документ с единственной строкой, и это была гиперссылка -messa-ge.com/.

— Мы можем отсюда выйти в Интернет? — спросил Страйкер.

— Думаю, да. У Дженн беспроводная плата. Предполагается, что она может попасть в сеть откуда угодно.

Обычно Дженн банкрот, как и я. Однако ее родители очень щедры, и на прошлое Рождество они подарили ей беспроводную систему доступа в Интернет. Я и сама обожаю высокие технологии. Как и мобильный телефон, беспроводная плата позволяет Дженн всюду чувствовать себя превосходно. Я всегда считала это очень удобным, но беспроводные платы стоят недешево, и я предпочитаю на эти деньги купить лишнюю пару обуви.

Страйкер щелкнул по соответствующей иконке, и Интернет-браузер открылся. Через несколько секунд наш сайт загрузился, и я замерла, охваченная надеждой и страхом. Послание. Для меня.

Близко, моя дорогая, по пока не совсем…

Сколько времени прошло с тех пор,

как ты ощутила мой поцелуй убийцы?

Как у Дороти, песок сыплется…

у = тх +b

Как звездный свет в твоем кармане,

знакомое прикосновение,

Прежде чем твои огни погаснут

и ты потеряешься… одна… в темноте…

и тебя никто никогда не найдет.

ГЛАВА 25

Первым побуждением Страйкера было врезать кулаком по монитору. Его задача — защищать Мел, а не продираться через дебри чертова «Кода Да Винчи».

— Вот дерьмо, — заявил он. — Ну и что мы будем делать с этой ахинеей?

— С нами все будет хорошо. — Мел легко коснулась его запястья. — Мы справимся.

— Дьявольщина.

Он двенадцать лет прослужил в морской пехоте, защищая свою страну и граждан множества стран, которыми управляли тираны. Но эта проклятая игра вынудила его сражаться с неизвестным врагом. Он гонялся за призраками — убийцей Линксом, каким-то ядом в крови Мел. Каждый из этих невидимых врагов мог добраться до нее в любой момент.

Страйкер уныло посмотрел на монитор, поскольку не видел в подсказке ни малейшего смысла. Ну и как он сможет защитить Мел?

Между тем Мел распахнула дверцу «ягуара».

— Пошли.

— Пошли? Куда?

— Туда, куда отправляет нас сообщение, — ответила она. — В «Круговые линии». Маршрут «Огни гавани»[13].

— Ага, — пробормотал Страйкер. — Не хочешь объяснить, как ты пришла к такому выводу?

Мел наклонилась к компьютеру, слегка задевая Страйкера, и ткнула пальцем в первое уравнение из послания:

— Стандартная форма записи уравнения окружности. А второе уравнение соответствует прямой, — добавила она, указывая на у = тх +b.

— Естественно, как же иначе, — вздохнул он.

Она рассмеялась — в первый раз за все время их знакомства. У нее был удивительно приятный смех, и Страйкер неожиданно понял, что очень хотел бы услышать его еще раз.

— Верь мне, — сказала Мел. — Это даже не код. Скорее, загадка.

— И ты догадалась, что речь идет о «Круговых линиях». А маршрут «Огни гавани» нашла благодаря упоминанию о звездном свете.

— Точно. — Она лукаво усмехнулась, — Если бы все это не напоминало кошмар, то было бы даже забавно.

— Ты, наверное, из тех, кто охотно решает воскресные кроссворды.

— О нет, — возразила Мел, и уголок ее рта дрогнул. — Но я люблю играть в шахматы в парке по воскресеньям.

— Так поступают многие, — заметил Страйкер. — Вопрос только в том, кто побеждает.

Она посмотрела на него так, словно он спросил, нужен ли ей воздух, чтобы дышать.

— Конечно, я побеждаю. Какой смысл играть, если ты не выигрываешь?

«Вот достойный итог всего этого проклятого дня», — подумал Страйкер.

ГЛАВА 26

— Нам нужно поторопиться, — сказала я, когда мы со Страйкером бежали по Бродвею. Я искала глазами свободные такси, но их, конечно, не было. — Корабль отходит в семь.

Относительно подсказки у меня сомнений не было. Но если корабль отплывет без нас, дело плохо. Мне необходимо противоядие. Двадцать четыре часа, говорилось в послании. И это время быстро таяло.

В квартале от нас на улицу вывернуло такси. Я выскочила на проезжую часть и замахала рукой, но какой-то ублюдок в костюме опередил меня, и такси остановилось рядом с ним.

— Нет!

Естественно, он не обратил на меня ни малейшего внимания. Страйкер схватил меня за руку, и мы помчались вперед с невероятной скоростью — я и не думала, что способна на такую.

— Пятьдесят долларов, если вы уступите нам такси! — закричал Страйкер парню в костюме, когда мы затормозили возле машины.

Страйкер отпустил мою руку и вытащил бумажник, одновременно вталкивая меня на заднее сиденье.

— Эй! — свирепо зыркнул на меня парень. — Выметайся из моего такси!

— Сто баксов, — сказал Страйкер, засовывая купюру в его руку.

— У меня встреча, — сказал парень в костюме, но пыла у него поубавилось.

Страйкер отодвинул парня в сторону и уселся рядом со мной, протягивая водителю пятьдесят долларов.

— Он подождет следующей машины. Шофер ничего не ответил, но тут же нажал на газ. Страйкер, осыпаемый проклятиями парня в костюме, на ходу захлопнул дверцу.

Теперь у нас появился шанс успеть вовремя.

Мой оптимизм не увядал, пока мы мчались по Бродвею и 38-й улице, однако вскоре машина застряла в пробке.

Я обменялась разочарованным взглядом со Страйкером.

— Осталось двенадцать минут, — сказал он. — Дальше пойдем пешком.

Он посмотрел на счетчик, выдал водителю Щедрые чаевые и распахнул дверцу.

— Выдержишь еще десять кварталов?

— Поверь, у меня есть стимул. Страйкер кивнул, забрал у меня сумку с компьютером и закинул ее на плечо. Мы выскочили из такси, он схватил меня за руку, и мы помчались по 38-й улице в сторону торгового центра.

Я так хотела вовремя успеть к причалу, что далее не глазела на витрины, а просто бежала со всех ног.

Никогда бы не поверила, что смогу столько времени продержаться наравне с морским пехотинцем, но мне это удалось. Конечно, когда мы выскочили к причалу № 83, я задыхалась и в боку сильно кололо. У меня промелькнула мысль, что я правильно сделала, выбрав кроссовки «Прада», а не туфли-лодочки «Живанши». Один — ноль в пользу практичной моды.

— Время? — задыхаясь, пролепетала я, согнувшись и уперев руки в колени.

По крайней мере, после такой нагрузки можно было не мучиться из-за пропуска утренних занятий в тренажерном зале.

— Шесть пятьдесят восемь.

— Благодарение Богу.

Перед нами высилось здание «Круговых линий». Массивное сооружение, занимавшее почти всю ширину причала, достигало в высоту нескольких этажей. Верхняя часть напоминала побеленную водонапорную башню с красной надписью «Круговые линии» и эмблемой с изображением статуи Свободы, помещенной между двумя этими словами. Первый этаж, на котором располагались кассы, был мне очень хорошо знаком: перебравшись в Нью-Йорк, я какое-то время работала здесь, продавая билеты.

Страйкер, доставая на ходу бумажник, уже бежал к левому окошку. Я последовала за ним, опасаясь, что его часы могут отставать и корабль уже отчалил.

Однако нам повезло. У нас действительно осталось в запасе две минуты. С билетами в руках мы помчались по причалу к изящной белой яхте, отправлявшейся на двухчасовую прогулку вокруг Манхэттена.

Как только мы оказались на палубе, я начала хохотать. Страйкер с любопытством посмотрел на меня, но я не могла остановиться. У меня кружилась голова от облегчения. День получился ужасным; изматывающим, пугающим и полным всяческих других неприятностей, о которых в тот момент мне не хотелось вспоминать. Но мы все-таки успели! Мы нашли подсказку, оказались на борту, и, черт побери, я собиралась отпраздновать нашу маленькую победу.

Несколько мгновений Страйкер с улыбкой наблюдал за мной, а потом положил руку мне на плечо и подтолкнул в сторону каюты. Да, я работала в кассе, но сама ни разу не отправлялась в путешествие и теперь, увидев сверкающую отделку внутренних помещений, восхищенно присвистнула. Матрос, проверявший у нас билеты, сказал, что это совсем новая яхта, и он не преувеличивал. Все казалось ярким и шикарным и гораздо больше походило на бальный зал роскошного отеля, чем на кают-компанию яхты, какой я ее себе представляла.

Мы прошли по красивому паркетному полу, половицы которого образовывали узор звездочками. Туристы пили коктейли, но я представила себе, как здесь будут кружиться танцующие пары, если яхту арендуют напыщенные богачи в смокингах.

— Сюда, — сказал Страйкер и повел меня мимо скамей с ярко-синей обивкой и шикарных столиков из дерева и хромированного металла.

Огромные, наклонно уходящие вверх окна позволяли видеть небо. Раздался печальный крик рожка, и я поняла, что яхта отходит от причала. Из окон открывался прекрасный вид на Нижний Манхэттен, и я на секунду задержалась, глядя на великолепие моего города, но Страйкер потянул меня дальше. Мы прошли через бар, отделанный красным деревом, где два бармена разливали спиртные напитки многочисленным посетителям. Я с тоской посмотрела в их сторону, но не рискнула попросить Страйкера задержаться. Нам требовалось сохранять трезвую голову.

— Вглядывайся в каждое лицо, — велел Страйкер. — Если Линкс здесь, я хочу увидеть его прежде, чем он отыщет нас.

Я кивнула и сразу потеряла интерес к интерьерам яхты, обратив все свое внимание на других пассажиров. Мы поднялись по лестнице на среднюю палубу, где обстановка была более демократичной, и прошли ее от начала до конца, вглядываясь в лица, затем вышли наружу. По всей длине яхты шла прогулочная дорожка, вдоль ее внутренней стороны стояли обитые скамьи, а со стороны океана тянулись перила. Не найдя Линкса и здесь, мы вернулись в салон.

Я узрела дамскую комнату и попросила Страйкера подождать меня. На мгновение мне показалось, что он собирается проследовать туда вместе со мной, но, к счастью, нам не пришлось спорить. Он молча кивнул и встал у стены, а я решительно толкнула дверь и вошла в сверкающее чистотой помещение.

Мне не терпелось вымыть руки, однако, бросив взгляд в зеркало, я поняла, что этим ограничиваться нельзя. Я выглядела настоящей замарашкой. Впрочем, стоило ли удивляться? За один день меня успели отравить и смертельно напугать, к тому же за мной охотился убийца. Тем не менее вид у меня был лучше, чем после долгой ночной попойки. А это уже кое-что.

Я вытащила из сумки щетку для волос и попыталась привести в порядок голову. Летняя жара и влажность обошлись с моими волосами жестоко, и они казались поникшими и в то же время взлохмаченными. В моей собственной ванной комнате, которую мы с Дженн оборудовали лучше, чем Фредерик Феккай — свой салон, я бы моментально решила эту проблему. Но здесь, на яхте, когда в моем распоряжении имелся лишь пробный флакончик лака для волос, у меня не оставалось выбора. Я зачесала волосы назад, собрала их заколкой на затылке и при помощи лака закрепила выбивающиеся пряди.

Получилось довольно прилично, но теперь волосы перестали скрывать бледность кожи. Пора было принимать крутые меры. Я высыпала содержимое сумки на столешницу, а потом убрала обратно все, кроме косметики. И быстро провела косметический ремонт лица: легкий мазок теней, чтобы глаза казались больше; немного румян, чтобы выглядеть живой; чуть-чуть пудры, чтобы не блестел нос. Наконец я привела в порядок губы, воспользовавшись сначала новой обводкой, а затем помадой, той самой, которой написала послание Страйкеру на парковке. Мне пришлось пальцем стереть с помады пыль и грязь, но после этого у меня не возникло проблем. Теперь понятно, почему я трачу так много денег на качественную косметику? В критической ситуации она не подведет.

Закончив дело, я на шаг отошла от зеркала и внимательно изучила результаты своей работы. Совсем неплохо, особенно если учесть, что сейчас мне не помешал бы душ и сон. Однако я больше не была похожа на путало и уже благодаря этому почувствовала себя лучше. На кону стояла моя жизнь, и я решила, что мне следует использовать все подручные средства.

Страйкер ждал меня на том же месте, и, как только я вышла из дамской комнаты, его взгляд сразу устремился ко мне. Я предполагала услышать ироничное замечание о женщинах, которые при любых обстоятельствах думают о внешности, не заботясь о потраченном времени. Однако он ничего такого не сказал. Я заметила, что в его глазах на мгновение вспыхнул огонь, и мне сразу стало легче.

— Теперь тебе лучше? — спросил он.

— Спрашиваешь!

— Отлично. Выглядишь потрясающе.

Я улыбнулась, чувствуя себя хорошенькой и женственной. Страйкер взял меня под руку и повел на верхнюю палубу.

Здесь мне понравилось больше всего, поскольку отсюда открывался великолепный вид. Мы находились довольно высоко над рекой, и прохладный ветерок приятно холодил лицо. Скамьи стояли в несколько рядов. Мы выбрали себе место на самой корме. За нашими спинами бурлила кильватерная струя, волны мерно ударяли о борта яхты, и сочетание этих звуков воздействовало успокаивающе. Я откинулась на спинку скамейки и немного расслабилась, глядя в небо.

— Продолжай поглядывать по сторонам, — сказал Страйкер. — Впрочем, мне кажется, его здесь нет.

— Мне тоже. — Я с неохотой оторвалась от созерцания окружающей красоты, возвращаясь к реальности и игре. — Да и в любом случае, я не думаю, что игра ведется честно. Мои слова удивили Страйкера.

— Но почему? Ведь мы нашли подсказку на диске, верно? Ты же сама говорила, что в ИВП, к только Жертва находит решающую подсказку, Убийца может начинать охоту.

— Правильно. Но я не думаю, что мы нашли разгадку.

Он обвел рукой яхту.

— Конечно, мы прекрасно проводим здесь время, но если подсказка не указывала на «Круговые линии», то зачем мы здесь?

— Возможно, мне просто хотелось приятно провести с тобой время, — парировала я.

Я пыталась пошутить, но в этой шутке оказалось слишком много правды, и я почувствовала, о краснею. Мне действительно было приятно проводить время со Страйкером, и при других стоятельствах такая поездка вокруг Нижнего Манхэттена доставила бы мне удовольствие.

Как жаль, что призрак близкой смерти все портит.

— Извини, — сказала я, прежде чем он успел зетить. — Я еще не пришла в себя. — Сев прямо, я приготовилась давать объяснения. — Да, мы решили часть головоломки, но что с того? Мы не нашли других подсказок — ничего полезного для дальнейшей игры. Если бы игра шла в режиме онлайн, мы бы разгуливали по виртуальной версии яхты, щелкая по различным предметам, пока не нашли бы решение. И вот это послужило бы сигналом для Убийцы.

— Решение, — повторил Страйкер. — Ты хочешь сказать, что на нем все закончится и дальше ты будешь только убегать, пытаясь спасти свою жизнь?

— Нет, я имею в виду это конкретное решение. Оно станет новой подсказкой, которую мы тоже должны разгадать, чтобы получить доступ к следующей. И так далее, пока не доберемся до конца — если только Убийца не закончит игру раньше.

Я говорила совершенно спокойно, словно формулировала условия геометрической задачи. Тем не менее мне стало страшно, и я вздрогнула.

Страйкер снял пиджак и накинул мне на плечи. Но прежде он засунул пистолет под ремень джинсов, прикрыв его рубашкой.

— Мне не холодно, — сказала я.

Он посмотрел на меня понимающим взглядом.

— Я знаю.

Он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись.

Немного поколебавшись, я прижалась к нему, а он обнял меня за плечи. Небо медленно плыло над нами, в домах стали загораться огни, мерцая в сгущающихся сумерках.

Несколько минут мы молчали, а потом Страйкер сказал:

— Наверное, ты права. Но я все-таки прошу тебя сохранять осторожность. Не забывай об опасности.

— Хорошо. — Я повернула к нему голову. — Как жаль, что нельзя навсегда остаться на яхте. Если мы не найдем очередную подсказку, Убийуа не сможет начать на меня охоту.

Имелось слишком много причин, по которым этот план был нереальным, но мы оба знали главоное. И первым ее назвал Страйкер:

— Если мы не найдем подсказку, у нас не будет противоядия. Время идет. Что мы будем делать дальше?

Мне хотелось, чтобы Страйкер продолжал меня обнимать, но я понимала, что это не поможет, только я сама могла найти следующий ключ, кстати, охота велась именно за мной. Я высвободилась из его объятий и потянулась к сумке с компьютером.

— Пора заняться поисками подсказки, — зашла я. — Нужно понять, что мы пропустили.

ГЛАВА 27

Пока компьютер загружался, Страйкер завороженно разглядывал Мел. Она привела себя в порядок в дамской комнате, и к ней вернулась уверенность. Его это не слишком удивило: даже в те дни, когда его мать чувствовала себя совсем плохо, она не забывала о косметике. Сначала Страйкер протестовал, говорил, что она и без того прекрасно выглядит, но мать продолжала настаивать на своем. И очень скоро он сообразил, что в те дни, когда женщина тщательно одевается и накладывает макияж, она становится более уверенной и энергичной. Даже в самые последние дни Страйкер заботился о том, чтобы сиделка помогала матери выглядеть так, как ей хотелось.

Он думал о матери, наблюдая за Мел, и вдруг понял, как похожи эти две женщины. Обе были настоящими бойцами. Обе не боялись откровенно выражать свои мысли и сами старались справляться с проблемами. «Интересно, — промелькнула у него в голове, — какой была Джейми Тейт?», и вновь его охватили так хорошо знакоые чувства сожаления и вины — ведь он не сумэл ее спасти.

Не смог он спасти и свою мать. Рак оказался неуловимым убийцей, неуловимым даже для морского пехотинца. Страйкер говорил себе, что этом нет его вины; тело матери подверглось крушению, и он ничего не мог поделать. Время должно исцелить боль потери.

Однако Джейми Тейт умерла, потому что Срайкер совершил ошибку, и в его душе осталась незаживающая рана, хотя он никогда даже не встречал этой женщины.

Сейчас все было иначе. Он знал Мел. Она была здорова. Она была жива. И мысль о том, что она погибнет, что это трепещущее, ироничное, прекрасное пламя погаснет, — подобная мысль была невыносимой. Этого не произойдет, потому что Страйкер не даст ей умереть.

Он не раз выступал в роли телохранителя и знал, что нельзя позволять, чтобы защита Мел была для него чем-то личным. Иначе увеличивается вероятность совершения ошибки.

Но теперь уже слишком поздно, и это уже стало для него личным. Для него и для Мел. Он должен спасти ее жизнь. В конце концов он доберется до мерзавца, который все это устроил, надерет ему задницу.

— Эй, — сказала она и понимающе улыбнулась. — Ты со мной?

— Целиком и полностью.

Страйкер отбросил посторонние мысли и со-едоточил все внимание на мониторе. Мел вновь открыла файл с подсказкой, и Страйкер попытался извлечь хоть какой-то смысл из бессмысленного набора слов.

Близко, моя дорогая, но пока не совсем…

Сколько времени прошло с тех пор,

как ты ощутила мой поцелуй убийцы?

Как у Дороти, песок сыплется…

у = тх +b

Как звездный свет в твоем кармане,

знакомое прикосновение,

Прежде чем твои огни погаснут

и ты потеряешься… одна… в темноте…

и тебя никто никогда не найдет.

— «Поцелуй убийцы» означает инъекцию, — сказал Страйкер, размышляя вслух.

— Верно. Я тоже об этом подумала. И мы уже знаем, что означают уравнения: круг и линию.

— А звездный свет, огни и темнота, вероятно, намекают на маршрут «Огни гавани», — продолжил он.

— И вот мы здесь, но ничего нового нам в голову не приходит.

— Поэтому мы и сидим тут, — сказал он и сжал ее руку. — Мы разберемся. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Мел приподняла бровь.

— Ты можешь высосать яд из моей крови?

— Хочешь, чтобы я попытался?

Даже макияж не сумел скрыть, как она покраснела, и Страйкер рассмеялся.

— Спасибо за предложение, — сказала Мел, сверкнув глазами. — Возможно, я им еще воспользуюсь, когда совсем впаду в отчаяние.

— Ты знаешь, как обидеть парня.

— Отчаяние ведь бывает разных видов, — ответила она слегка охрипшим голосом, и в ее глазах заплясали смешинки.

— В самом деле?

— Совершенно точно.

Мел продолжала улыбаться, но веселье быстро угасло, сменившись выражением, которое Страйкер не смог истолковать. Она протянула руку и погладила Страйкера по щеке. Прикосновение получилось удивительно нежным.

— Еще раз спасибо тебе. За то, что ты рядом. И за то, что охраняешь меня.

— Мел, я…

— Ладно, — прервала она его, кивнув на экран. — Пора вернуться в игру.

— Хорошо, хорошо.

Страйкер сделал глубокий вдох, надеясь, что приток кислорода поможет сосредоточиться.

— «Близко, моя дорогая, но пока не совсем», — прочитала Мел.

— Наверное, просто комментарий по поводу того, что мы нашли сообщение на диске, — предположил Страйкер.

Она кивнула:

— Согласна. Гладит нас по головке и говорит: «Хорошая работа, а теперь прыгните еще через несколько обручей».

— Продолжай. Как насчет следующей строки «Сколько прошло с тех пор, как ты ощутила мой поцелуй убийцы?» Напоминает тебе, что часы тикают. Бомба активирована.

Мел поморщилась, и Страйкер пожалел о неудачном выборе слов.

— Ладно, — вздохнула она. — Не стану спорить. А дальше?

— Дальше про Дороти[14]. Звучит как предупреждение. «Песок сыплется». У Дороти были песочные часы, не так ли? Этим он хочет сказать, что твое время истекает.

Она нахмурилась.

— Пожалуй.

— Полагаю, ты права относительно уравнений, — без паузы продолжал Страйкер. — Они значат именно то, что значат. Но последние две строки… Быть может, за ними кроется нечто большее, чем маршрут «Огни гавани»?

— «Знакомое». «Потеряешься». «Одна». «В темноте». «Найдет». — Мел подчеркивала каждое слово. — Черт возьми! Не понимаю. — Она встала и принялась расхаживать по палубе. — Думай. У нас должно получиться. «Знакомое».

Наверное, имеются в виду «Круговые линии». В смысле, я там когда-то работала.

— Вот как?

— Неделю. Временно. Продавала билеты.

— И это было в твоей биографии?

— Я точно не помню, но вполне возможно. Там ведь отведено место для перечисления всех мест работы, да? Наверное, я об этом написала.

— Что ж, мы продвинулись вперед, — заметил Страйкер, — но нам так и не удалось понять, зачем мы здесь. И у нас кончается время.

Он произнес это как ругательство — и вдруг понял, что он только что сказал.

Судя по удивленному выражению глаз Мел, она поняла то же самое.

— Время, — прошептала она. — Почти в каждой строчке есть ссылки на время. «Пока не совсем». «Сколько прошло». Песочные часы Дороти. «Прежде чем».

— Да, здесь что-то кроется, — сказал Страйкер.

— Но что? — Мел огляделась вокруг, скользя взглядом по стенам. — Мы должны найти часы? Нет, не просто часы! — воскликнула она в порыве вдохновения, широко раскрыв глаза. — Наручные часы. Потерянные наручные часы.

— Потерянные и найденные. Бюро находок! — сообразил Страйкер. — И это не наручные, а карманные часы. «В твоем кармане», правильно?

— Блестяще! —вскричала Мел, обнимая Страйкера. — В самую точку.

Он на мгновение прижал ее к себе, взволнованный не только ее энтузиазмом, но и прикосновением ее груди к своей. Нет, им некогда обниматься. Кажется, они нашли подсказку, и пора приниматься за работу.

— Пойдем, — сказал Страйкер, выпуская ее из объятий, однако тут же взял Мел за руку, и они направились к лестнице.

Спустившись в кают-компанию, Страйкер обратился к одному из барменов.

— Бюро находок? — повторил тот. — У нас есть специальный ящик, в который мы складываем найденные вещи. Что вы ищете?

— Карманные часы, — ответила Мел. Бармен кивнул, поднял маленькую трубку —

видимо, интерком — и о чем-то быстро переговорил. Через минуту он положил трубку и вновь повернулся к ним.

— Извините. Одна пара солнечных очков, и все. Больше никто ничего не находил во время этого путешествия.

— О, но разве речь шла только об этой поездке? — спросила Мел, широко раскрыв глаза и сделав невинное лицо. — Сожалею, но мы потеряли их раньше. Знаете, мы были здесь большой компанией.

— В таком случае вам следует обратиться в офис, чтобы проверить вещи в бюро находок.

— А оно будет открыто, когда яхта вернется? — спросил Страйкер.

— Сомневаюсь.

— О, дорогой, — сказала Мел Страйкеру. — Папочка будет ужасно огорчен. — Она повернулась к бармену и пустилась в объяснения: — Мой папа завтра ложится в больницу. Ему предстоит операция на сердце. Все очень серьезно. А часы — его талисман.

Бармен, парень двадцати двух лет, негромко выругался, а потом поднял палец.

— Подождите немножко.

Он вновь подошел к телефону, но на этот раз повернулся к ним спиной во время разговора. Страйкер попытался подслушать, но бармен говорил слишком тихо, к тому же его слова заглушались разговорами пассажиров.

— Хорошие новости, — сказал бармен, поворачиваясь к ним. — Я успел застать менеджера — он как раз собирался уходить, однако обещал, что попросит свою заместительницу задержаться, чтобы вы могли посмотреть, нет ли там ваших часов. Ее зовут Кэти.

— Благодарю, — сказала Мел и наклонилась, чтобы прочитать имя бармена, написанное на жетоне. — Дуг, вы нам очень помогли.

— Что теперь? — спросила Мел, когда они вновь поднялись на верхнюю палубу с бокалами содовой в руках.

— А теперь остается только ждать, — ответил Страйкер.

ГЛАВА 28

Мы добрались до здания ООН, и яхта стала медленно сворачивать в Ист-Ривер. Через час мы сможем проверить, есть ли часы в бюро находок. Мне было очень жаль терять целый час, но, поскольку выбора у нас не было, я решила насладиться прекрасными видами. Не говоря уже о приятной компании.

Однако должна признаться, что я не знала, как себя вести. Страйкер заплатил за билеты, но наше времяпрепровождение никак нельзя было назвать традиционным свиданием, какие бы взоры он на меня ни бросал. Да, влечение присутствовало, не стану этого отрицать, и оно было взаимным; но, насколько мне известно, «Космо-политен» ничего не писал о свиданиях с телохранителями, в особенности о тех случаях, когда ты отравлена и по твоему следу идет убийца.

О господи!

Мое легкомысленное настроение моментально испарилось. На несколько мгновений мне удалось забыть о своем плачевном положении, но оно вновь напомнило о себе. Быть может, у меня больше никогда не будет свиданий. И еще того; хуже, я больше никогда не буду ходить по магазинам.

Я вцепилась в металлические перила и посмотрела в сторону города, глядя на закатное небо, но не получая ни малейшего удовольствия от его буйных красок. Моя привычная жизнь неожиданно наполнилась ужасом, и я никак не могла к этому привыкнуть.

Сильная рука Страйкера легла на мое плечо.

— С тобой все в порядке?

— Да. Нет. — Я покачала головой. — Не знаю. — Я повернулась к нему лицом. — Я напугана. И мне совсем не нравится это ощущение.

— Оно никому не нравится, — заметил Страй-кер. — Но страх — вещь хорошая. Он способствует притоку адреналина. Заставляет нас быть начеку.

Я нахмурилась.

— Ты так не считаешь? — спросил он.

— Дело в том…— Я немного помолчала, пытаясь точнее сформулировать мысль. — Дело в том, что я недостаточно сильно напугана. У меня ощущение, что я смотрю на происходящее со стороны. Оно не кажется мне реальным. Такое возможно?

— Вполне.

— Разумом я понимаю, что все по-настоящему и мне грозит смертельная опасность. Но все это как-то неправдоподобно. Подобные вещи не случаются с девушками вроде меня. До сих пор мои личные страхи ограничивались отключениэлектричества, когда я находилась в вагоне метро, кражей моей сумочки или банкротством «Старбакс». Ничего похожего на вопросы жизни и смерти.

— Иногда жизнь кусает тебя за задницу, — сказал Страйкер, беря меня за руку. — Поверь мне я видел, какие жуткие вещи происходили с отличными парнями. С парнями, которые только что окончили школу и не были готовы к встрече с реальным миром. А потом бумм! — и все отправляется к дьяволу.

Он начал гладить мои пальцы кончиком указательного пальца. Не знаю, осознавал ли он, что делает, но я была совершенно загипнотизирована. Не только словами, но и прикосновениями.

— Верь мне, дорогая. С самыми обычными людьми постоянно случается что-нибудь плохое. Авария по вине пьяного водителя. Рак. Назови любую неприятность — и с кем-то из людей она приключится прямо сейчас.

— Великолепно, — пробормотала я, — Теперь я буду чувствовать себя виноватой.

Страйкер рассмеялся.

— Нет, я имел в виду совсем другое. Когда с человеком случается несчастье, для остальных оно продолжает оставаться чем-то нереальным. — Он усмехнулся. — Впрочем, должен признать, что такого дерьма, как эта игра, мне еще не приходилось видеть.

— Ага. Большое спасибо. Приятно осознавать, что я хоть в чем-то добилась совершенства.

— Мне кажется, что ты часто добиваешься совершенства.

Он все еще держал мою руку, когда произносил последние слова, и я ощутила легкую дрожь. В конце концов, есть Линкс или нет его, но это маршрут «Огни гавани»! Звезды, огни города и закат. Воздух напоен романтикой. Или, по крайней мере, вожделением из-за притока адреналина.

Я и сама не знала чем. Но не сомневалась, что Страйкер возбужден.

Неожиданно смутившись, я высвободила руку и сказала:

— Так и есть. Я всегда стремилась к совершенству. Всегда получала высшие баллы. Этакая мисс Превосходство. — Я посмотрела ему в глаза. — Довольно скучно, да?

— Вовсе нет. Ты изучала математику и историю, верно? И криптологию. Это очень захватывающе.

— Да, — кивнула я. — Мне это нравится. — И уточнила, нахмурившись: — То есть нравится в теории. В реальной жизни сценарий типа «отгадай загадку или умри» теряет привлекательность.

— Знаешь, я вполне тебя понимаю, — сухо сказал Страйкер. — Сколько тебе еще осталось учиться?

— Около года.

— А что потом? Вашингтон?

Я рассмеялась.

— Маловероятно. Я рассчитываю остаться в Нью-Йорке. Возможно, попытаюсь получить степень доктора философии. Или буду работать учителем в частной школе. У меня есть возможность выбирать.

Он посмотрел на меня с некоторым недоумением.

— В чем дело? — резко спросила я, ощутив себя словно под микроскопом.

— Ничего. Просто я удивлен. Я считал, что ты…

— Попытаюсь попасть в Агентство национальной безопасности или куда-нибудь вроде этого?

— Ну да.

Я пожала плечами.

— Раньше у меня были такие планы, но какой смысл пытаться? На свете не так уж много мест, где требуются навыки, которыми я обладаю, да и сама работа наверняка не столь интересна, как кажется.

— Но почему бы сначала не обратиться туда, а уж потом принимать решение?

— Потому что меня не возьмут, — ответила я. — И никаких решений принимать не придется.

Мне вдруг показалось, что серые глаза Страй-кера заглянули мне в самую душу.

— Ты никогда в жизни ни в чем не терпела поражений, да?

— Не понимаю, о чем ты.

Этот человек подошел слишком близко к запретной линии.

— Я говорю серьезно. Ты компетентна, сильна и умна. Готов спорить, что тебе удавалось решать все предложенные задачи. Я прав?

Я постоянно терпела поражения в отношениях с мужчинами, но решила ему об этом не говорить.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты боишься проиграть.

— Вовсе нет.

Но не успела я произнести эти слова, как вспомнила восьмой класс. Все мои друзья выбрали машинопись. А я пошла на программирование. Коды я могла понять и контролировать. А вот заставить свои пальцы двигаться по клавиатуре так, как того хотел преподаватель, — тут у меня уверенности не было. Отметка ниже «отлично» в мои планы не входила.

— Ну признайся, — не унимался Страйкер. — Ты боишься проиграть. Боишься, что подашь документы на конкурс, а тебя не выберут. — Он покачал головой. — Идиотская причина для отказа от карьеры, подходящей тебе по всем статьям. Ведь в самом худшем случае они скажут «нет». А в лучшем? Только небо будет верхней границей.

Мне не нравилось направление, в котором двигался наш разговор.

— Ты хочешь, чтобы я призналась, что боюсь потерпеть неудачу? Хорошо. Я это признаю. Я боюсь проиграть эту игру. Проигрыш равносилен смерти. Именно таких последствий я и опасаюсь. Как это может сравниться с отказом в получении какой-то дурацкой должности?

— Извини. Мне не следовало на тебя давить. — Он взял мою руку и сжал пальцы. — Но ты не потерпишь поражения в этой игре. Поражение чуждо твоей природе.

Как ни странно, я почувствовала себя лучше.

Яхта медленно проплывала под мостом, шум проезжающих над нами машин сливался с ровным плеском волн.

— Ничего себе, — сказала я, чтобы сменить тему разговора, — я даже не знаю, где мы находимся.

— Зато я знаю. — Он оперся о перила рядом со мной. — Это Уильямсбергский мост. А там Бруклин, — добавил он, указывая вперед и налево.

Ну, Бруклин я бы и сама узнала, но мне была приятна его заботливость.

— А ведь я никогда не была в Бруклине, — призналась я.

И нахмурилась: мне вдруг пришло в голову, что теперь такого шанса может и не представиться.

— Ты ничего не потеряла, — сказал Страй-кер. — Но если почувствуешь, что это большое упущение с твоей стороны, я готов тебя туда сопровождать, когда все закончится.

Он прочитал мои мысли, и я не сумела сдержать улыбки, хотя не сомневалась, что мы никогда не окажемся в Бруклине. (Верьте мне. Я никогда не почувствую это большим упущением.)

Яхта продолжала плыть дальше, разрезая тихую летнюю воду, омывавшую берега Манхэттена. Мы проплыли под Манхэттенским и Бруклинским мостами. И хотя я видела их на миллионах почтовых открыток, великолепие подвесного моста не могло оставить меня равнодушной.

Предложение Страйкера погулять со мной в Бруклине не выходило у меня из головы, и, когда мы проплывали мимо вертолетной площадки, я задала вопрос, который давно уже меня мучил:

— Ты думаешь, яд может быть простым блефом?

— А в компьютерной версии ИВП встречался блеф?

Я покачала головой.

— Тогда мы не можем рисковать, считая, что это блеф.

— Я этого и не предлагала, — поспешила я заверить Страйкера. Уж поверьте мне, я очень хотела найти следующую подсказку и вместе с ней противоядие. — Просто случайная мысль.

— Я рад, — заявил Страйкер. — Я подготовлен для драки, но игру ты знаешь намного лучше. Ведь я в нее вообще не играл. Возможно, ты полагаешь, что твои случайные мысли бесполезны, но мне необходимы любые детали, чтобы составить представление о происходящем. Никогда не знаешь, что может иметь значение.

— Что ж, теперь ты знаешь, что ИВП не имеет ничего общего с покером. Никакого блефа.

— Совершенно верно.

Некоторое время я изучающе смотрела на него, даже не пытаясь скрыть свой интерес. От него и в самом деле исходила уверенность и сила. Ну а то, что он оказался умным, было просто дополнительным призом, как и тот факт, что этот мужчина чрезвычайно опасен. Страйкер спокойно ждал, и лишь легкое подергивание левой щеки показывало, что он с трудом сдерживает улыбку.

— Ты хорошо делаешь свою работу, верно? — спросила я.

— Да.

Коротко, ясно и по существу. И без лишней скромности. Ну что тут еще сказать? Мне нравился этот парень.

— Но чем именно ты занимаешься? — поинтересовалась я. — Ты вот читал мою биографию, а я почти ничего о тебе не знаю.

— Главное тебе известно, — ответил Страй-кер.

— Вовсе нет, — возразила я. — Какой у тебя любимый фильм?

— «Монти Пайтон и Святой Грааль». Неплохо, решила я. У него есть чувство юмора.

— А телевизионный сериал? — «Значок полицейского». На любителя, но мило.

— Еда?

— Бифштекс.

Скучновато, зато такой ответ получил бы одобрение Аткинса.

— Книга?

— «Прямая и явная угроза»[15].

— Но это же фильм, — удивилась я. — Есть и роман. Книга лучше.

В основном ясно.

— А чем ты занимался в морской пехоте?

— Я могу рассказать, но тогда мне придется тебя убить.

Я приподняла бровь и попыталась напустить на себя скучающий вид.

— Старая шутка, Страйкер. Расскажи мне. Я хочу знать, как ты овладел искусством, которое поможет мне выжить. Ладно?

— Я многое делал, — ответил он. — Участвовал в операциях, связанных с охраной. Воевал. Занимался разведкой. И больше я действительно ничего не могу тебе рассказать.

— Для начала неплохо.

Меня его ответы вполне устраивали, и мое мнение о Страйкере еще немного повысилось.

Мы приблизились к выходу из Ист-Ривер в бухту, и я восхищенно ахнула, увидев статую Свободы, выросшую перед нами. Уже совсем стемнело, огни города остались по правому борту, а статуя возникла слева. Она победно возвышалась над водой с высоко поднятым факелом, озаренная светом прожекторов, и легкий туман создавал вокруг нее призрачную ауру.

Я почувствовала комок в горле. Пусть сейчас я оказалась в ловушке игры, но тоже собираюсь сражаться за свою свободу.

— Ты в порядке?

— Просто меня это за душу берет. Страйкер кивнул, и мы молча стояли рядом,

глядя на статую Свободы, медленно скользящую назад по мере нашего продвижения вверх по Гудзону, и на огни Всемирного финансового центра, вырастающего справа. Всемирный финансовый центр — скопление четырех высотных зданий с геометрическими крышами — был интересен в первую очередь не этими четырьмя башнями, а башнями-близнецами, которые рухнули 11 сентября 2001 года.

Я почувствовала, как напрягся Страйкер.

— Страйкер? — негромко позвала я.

— Я занимался контртерроризмом, когда ушел в отставку, — едва слышно сказал он, не сводя глаз с высотных зданий.

Мне хотелось что-нибудь сказать, но я не находила слов, поэтому просто сжала его ладонь. В ответ Страйкер пожал мои пальцы, а потом высвободился и встал у меня за спиной. Он обнял меня обеими руками и притянул к себе. Я растаяла в его объятиях, и удары его сердца эхом отражались в моем теле, пока мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, а его подбородок легко касался моей макушки.

Мы немного помолчали, а когда Страйкер снова заговорил, его горячее дыхание коснулось моего уха.

— У меня была достойная работа. Я в нее по-настоящему верил. И какая-то часть моей души не хотела, чтобы я уходил.

— Так почему же ты ушел в отставку? Сначала мне показалось, что Страйкер не ответит на этот вопрос. Потом он развернул нас так, что мы оказались лицом к противоположному берегу, и указал в сторону Нью-Джерси.

— Из-за мамы, — сказал он. — Она жила в Джерси. Паршивый домик, но он принадлежал ей. Теперь он стал моим.

— Мне очень жаль, — сказала я.

Он оставил без внимания эту банальность.

— Я ушел со службы из-за того, что мама во мне нуждалась. У нее была лимфома, и она довольно быстро развивалась. Мама отдала все силы чтобы вырастить меня. Так что самое малое, что я мог сделать для нее, — это быть с ней рядом, когда она умирала. — Он вздохнул, его глаза затуманились воспоминаниями. — Но это была не единственная причина. Я довольно много размышлял об этом. Строгая дисциплина и жесткие правила мне не подходят. Во всяком случае, если эти правила устанавливаю не я. И я понял, что жизнь военного не для меня.

— Тогда ты и начал заниматься охраной частных лиц?

— Верно. Мне повезло, поскольку мой приятель открыл охранную фирму. Я мог выбирать время и вид работы, мог жить в Джерси. — Страйкер пожал плечами. — Так я перестал быть морским пехотинцем и стал гражданским человеком.

— Похоже, ты принял правильное решение. Твоя мама в тебе нуждалась.

— Я ни о чем не жалею. Но иногда испытываю определенные сожаления. Мне бы хотелось добраться до тех ублюдков.

— Ублюдков хватает везде, Страйкер. Тот сукин сын, который меня преследует, отличный тому пример.

— Ты права.

— Итак, теперь ты защищаешь людей?

— Людей и некоторые вещи, — уточнил он. — Кроме того, я консультант. Расследую кражи в компаниях. Можно сказать, что я некая помесь частного детектива и телохранителя. Неплохая профессия, но мечтал я совсем о другом.

— Возможно, тебе и следует заняться чем-нибудь другим.

— Я обдумываю такой вариант. Недавно мне предложили работу в Министерстве внутренней безопасности. Мне пришлось бы переехать в федеральный округ Колумбия, но это работа в разведке, именно то, чего я хочу.

— Звучит отлично, — сказала я, хотя мысль о том, что он переедет в Вашингтон, совсем меня не обрадовала.

Что со мной творится? Я знаю этого парня всего один день. И как только этот кошмар закончится, я намерена вернуться к своей прежней жизни. Впрочем, как и Страйкер.

— Мне тоже так кажется, — сказал он. — Я уже собрался принять предложение, когда подвернулось кое-что другое.

Кое-что другое…

Яхта продолжала двигаться на север, и Страйкер снова перешел со мной к правому борту. Когда мы устроились у перил, наши плечи соприкоснулись, и я ощутила, как между нами проскочила искра. У меня не осталось сомнений, что этот мужчина завладел моим либидо, и я не была уверена, отпустит ли он меня когда-нибудь. Возможно, все дело в адреналине. Но ощущение было вполне реальным, как во время моих самых ярких увлечений.

Яхта качнулась, и наши тела вновь соприкоснулись. Именно в тот момент мне вдруг стало ясно: «кое-чем другим», что подвернулось Страйкеру была я.

Эта мысль поразила меня и в то же время заставила присмиреть. Я уже поблагодарила Страйкера за то, что он остается со мной, но тогда я беспокоилась только о себе. До сих пор я не думала о том, какое влияние окажет эта проклятая игра на жизнь других людей.

И теперь я не могла не задуматься вот о чем.

А что, если в игру втянуты не только я и Страйкер? В конце концов, нельзя забывать, что в виртуальной версии ИВП принимало участие неопределенное множество игроков. В реальном мире я знала только еще одного игрока — Джейми Тейт. И этот игрок проиграл.

Я вздрогнула и потянулась к руке Страйкера. Он с любопытством посмотрел на меня, а я лишь улыбнулась, глядя на далекую линию горизонта. У меня в голове кружилась мысль: интересно, сколько Жертв прячется в лабиринте городских огней? Жертв, у которых нет таких Защитников, как Страйкер.

И, несмотря на весь этот ужас, я на миг почувствовала себя счастливой.

ГЛАВА 29

Кэти ждала нас в раздевалке для персонала, как и обещал Дуг. Она успела переодеться в черные обтягивающие брюки и авторскую блузку от Марка Джакоба. Я знала, что это авторская модель, поскольку сама чуть не купила точно такую же две недели назад в «Даффи». Кружевной лифчик Кэти был весь на виду, и это выглядело совсем не так потрясно, как у Сары Джессики Паркер[16]. Я мысленно поблагодарила маленького эльфа, который отговорил меня от покупки этой блузки. Фотография на обложке «Вог» — да. Но носить такую вещь в обычной жизни? Одно огромное «нет»!

— Надеюсь, это не займет много времени, — сказала Кэти. — Я опаздываю на вечеринку.

— Нам потребуется всего минута.

Страйкер включил все свое обаяние. Интересно, играет он или на него произвела впечатление блузка?

Кэти ослепительно улыбнулась ему, и я решила, что мне эта девушка не нравится. Однако я тут же пришла к выводу, что яд в моей крови потихоньку сводит меня с ума: ну какое мне дело до девушек, флиртующих со Страйкером, если в результате мы получим очередную подсказку?

Кэти перекинула через плечо крошечную сумочку и направилась в заднюю часть офиса. Нам пришлось остаться за стойкой, когда она вытащила из шкафа небольшую картонную коробку,

Я затаила дыхание, рассчитывая, что она поставит коробку перед нами и попросит поторопиться.

Однако удача отвернулась от нас. Зеленые глаза Кэти остановились на Страйкере, а брови взлетели до небес.

— Так что же вы потеряли?

Я откашлялась, и она повернулась ко мне, подняв брови еще выше, как будто только сейчас меня заметила.

— Это я забыла положить их на место, — напористо сказала я.

Глупо, конечно, но становиться невидимой для какого-то менеджера мне хотелось ничуть не больше, чем умереть.

— Неважно, — скучным голосом сказала Кэти. — Вам нужно только описать то, что я должна найти.

— А не могли бы мы заглянуть в коробку?

Она скрестила руки на груди.

— Нет, вы не можете туда заглянуть, — заявила она строго. — За кого вы меня принимаете?

— Хорошо, — сказала я. — Вы, конечно, правы. Просто я чувствую себя такой глупой, мне не хочется признаваться вслух, что я их потеряла.

— О господи, — проворчала Кэти, — если вы будете продолжать в таком же духе, меня вывернет наизнанку.

Как мило.

— Речь идет о карманных часах моего дедушки, — сказала я, пристально глядя на Кэти.

Я знала, что она не убийца. Я даже знала (ну, была почти уверена), что она не принимает участия в игре. Но в тот момент я ненавидела ее ничуть не меньше, чем Линкса. Глупо и несправедливо, но я была не в лучшей форме и не собираюсь за это извиняться.

— Ага.

Она немного смягчилась, и я скрестила руки на груди, очень довольная собой. Ну не смешно ли?

Затаив дыхание, я ждала, надеясь, что наша догадка верна. А что, если слово «карманные» лишнее? Мне пришло в голову, что существуют и другие вещи, связанные со временем: секундомер, расписание поездов, календарь, будильник. Черт, черт, черт!

Нет, у меня не получится строить разные предположения — Кэти просто не станет их слушать.

Если мы совершили ошибку, то нам конец, разве что Страйкер, как истинный морской пехотинец, сумеет очаровать Кэти. Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что у него может получиться. К несчастью, меня такая перспектива совершенно не вдохновляла, и я скрестила пальцы у себя за спиной, надеясь, что моя уловка принесет успех.

Через секунду Кэти склонилась над коробкой и что-то вытащила из нее, но не стала вынимать руку из-под стойки. Однако между большим и указательным пальцами виднелась золотая цепочка, и у меня перехватило горло.

— Вы их нашли.

— Вполне возможно, — сказала она. — Сначала опишите их.

— Зачем нам играть в «двадцать вопросов»? — вмешался Страйкер. — Она уже сказала вам, что речь идет о карманных часах.

— Послушайте, — спокойно сказала Кэти, — если часы действительно принадлежат вам, вы их получите. Но я не собираюсь отдавать их всякому, кто попросит. Меня каждый день донимают извращенцы, которые делают вид, будто потеряли камеру, солнечные очки или плеер для компакт-дисков. Так что не нужно меня раздражать, просто скажите, какая на часах монограмма, и мы больше не будем портить друг другу жизнь.

Страйкер повернулся ко мне.

— Мел, ты ей скажешь?

— Конечно, — сказала я, уверенная, что на моем лице отражается полная растерянность.

Она сказала «монограмма». Иными словами, инициалы. Но чьи инициалы? Мои? Возможно. Вот только я не знаю…

— Мел?

— ИВП! — торжествующе выкрикнула я и тут же затаила дыхание.

— Совершенно верно, — проворчала Кэти, не выказывая ни малейших угрызений совести, и протянула мне мою мнимую собственность. — Вот, пожалуйста.

Я взяла часы и осторожно сжала их в руке, опасаясь, что, если я сделаю что-нибудь не так, они откажутся сообщить мне свои секреты.

— Теперь мы тебя заполучили, — прошептала я, когда мы вышли из офиса в ночь. — Расскажи нам, что делать дальше.

ГЛАВА 30

— Удачная догадка, — заметил Страйкер. Мы шли по 42-й улице в сторону Таймс-

сквер. Оставалось пройти несколько кварталов, и мы пока еще не столкнулись с толпами туристов. Со всех сторон нас окружали типичные жители Нью-Йорка, элегантные и вечно куда-то спешащие. Впрочем, я почти не обращала на них внимания, настолько меня поглощали мысли о золотых карманных часах, зажатых у меня в руке.

— Нет, я не согласна с тобой, — возразила я, все еще в восторге от победы. — Это мастерство. Я же говорила тебе, что умею играть в эту игру.

Я встретилась с ним глазами и увидела, что он улыбается.

— Чистая победа, — сказал он. — Как только ты произнесла эти три буквы, ответ показался мне очевидным. Но до того…

— Только не говори, что ты не знал ответа, — с притворным ужасом произнесла я.

— Понятия не имел, — признался он.

Я дала ему еще несколько очков. Когда речь идет об интеллектуальных задачках, большинство мужчин уверены, что знают ответы на все вопросы, даже если это вовсе не так. И если у них появляется возможность сделать вид, что они знали, они всегда ею пользуются. Однако Страйкер вел себя иначе. Он уже не раз продемонстрировал это, и я все больше проникалась к нему уважением.

— Что теперь? — спросил Страйкер.

Все мои восторги исчезли после этого короткого вопроса. Да, мы нашли ключ, но я совершенно не представляла, что с ним делать дальше.

— Не знаю, — грустно призналась я. — Я рассчитывала на кармашек для часов. Что-нибудь вроде коробочки, внутри которой окажется таблетка и записка или крохотный шприц с противоядием. Ничего похожего.

Страйкер искоса посмотрел на меня.

— Как ты себя чувствуешь?

Сейчас мне совсем не хотелось об этом думать. Я пожала плечами:

— Немного устала. Слегка подташнивает. Но…

— Я понимаю. Точно так же ты бы чувствовала себя и без яда.

Страйкер вздохнул, и я поняла, о чем он думает: у нас нет никакой возможности убедиться в том, что я отравлена. Мы движемся вслепую, но останавливаться нельзя.

Он протянул руку и сказал:

— Дай посмотреть.

Я передала ему часы, и он открыл крышку. Минутная стрелка застыла на месте, показывая 15 минут неизвестно какого часа.

— Часовой стрелки нет, — сказала я. Страйкер приложил часы к уху.

— Они не тикают. Интересно, в порядке ли механизм?

— Да и есть ли там все эти винтики и шестеренки?

— Давай посмотрим. Быть может, кто-то вынул механизм и положил внутрь противоядие.

Мне очень хотелось на это надеяться, но я постаралась умерить свои надежды.

Страйкер слегка ударил по корпусу часов, затем полез в карман джинсов и достал перочинный нож. Он раскрыл лезвие и засунул кончик в крошечное углубление, которого я далее не заметила. Затаив дыхание, я наблюдала за его действиями. Раздался негромкий щелчок, и мы увидели механизм. Никто и не думал его вынимать.

— Проклятие, — выдохнул Страйкер.

Я была полностью с ним согласна. Мы разгадали последнюю подсказку и нашли часы. Но в них не оказалось противоядия. И что нам теперь делать?

Я протянула руку, чтобы забрать часы.

— Должна быть еще одна подсказка.

Мы принялись вместе рассматривать часы. На циферблате было написано «Хэмпден уотч компани», чуть ниже— «Онейда». На другой стороне мы обнаружили слегка стершуюся гравировку с датами (1880 и 1906!), а также отметки железнодорожной инспекции.

— Подсказка? — спросил Страйкер.

— Может быть. — С таким же успехом этомогло ничего не значить. — Но в чем здесь смысл?

— Я не знаю.

— Как и я, — со вздохом призналась я. Мы что-то пропустили. Что-то существенное. А мое время было на исходе.

ГЛАВА 31

ИГРАЙ. ВЫЖИВАЙ. ПОБЕЖДАЙ

ПОЖАЛУЙСТА, ВВЕДИТЕ ЛОГИН

ИМЯ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ: Линкс

ПАРОЛЬ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ: ********

…пожалуйста, ждите

…пожалуйста, ждите

…пожалуйста, ждите

Пароль принят

Читайте новые сообщения«

»Читайте сохраненные сообщения

…пожалуйста, ждите

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЦЕНТР СООБЩЕНИЙ

Новое сообщение:

Кому: Линксу

От: Автор неизвестен

Тема: Терпение

Твой затуманенный взор прояснится, когда Жертва разгадает квалификационную подсказку, но время от времени он вновь будет затуманиваться. Наблюдай. Жди. Играй в игру.

Прилагается программное обеспечение:

TRK_TGT.exe

Щелкните, чтобы загрузить

Линкс сидел за обшарпанным столиком отеля, на котором стоял открытый ноутбук. Он загрузил программы и установил их уже много часов назад. Программа под названием «Отслеживание Жертвы» продолжала работать, показывая одинокую световую точку на карте Манхэттена. Все это время точка не перемещалась. С того самого момента, как он установил программу, она оставалась в районе 42-й улицы и Гудзона, Иногда точка исчезала на несколько часов, но потом появлялась в том же месте.

Конечно, Линкс не знал, как устроено следящее устройство, однако, будучи неглупым человеком, примерно представлял принцип его работы. ГНСС[17] отслеживала микросхему, спрятанную в одной из подсказок, за которыми охотилась Meлани. Она найдет подсказку и, ни о чем не подозревая, станет носить ее с собой, а сигнал будет приходить на компьютер Линкса.

Застоявшаяся точка начнет двигаться, и тогда начнется настоящая охота.

Он не мог дождаться этого.

Линкс множество раз исполнял все роли в ИВП, и, хотя в роли Жертвы он получал интеллектуальное удовольствие, решая головоломки и пытаясь опередить своего преследователя, роль Убийцы нравилась ему гораздо больше. В особенности сейчас, когда игра была перенесена в реальный мир.

Несмотря на помощь следящего устройства, он оказался отброшен к первоначальному состоянию. Прежде всего, устройство было не слишком точным и лишь позволяло сузить район поиска до половины городского квартала. Более того, согласно сообщению, устройство слежения должно было временами отключаться, делая Линкса слепым. К тому же он не мог видеть подсказки в тот момент, когда Мелани их находила, и не мог знать, куда они ее поведут. Ему оставалось полагаться на собственные умения. Он должен был охотиться. Например, использовать те же подсказки и стараться решить задачу раньше, чем Жертва. И опередить ее.

Но главным образом приходилось охотиться вслепую, рассчитывая на следящее устройство и собственные навыки.

Пьянящая охота. Ему это безумно нравилось.

Эта игра достойна его таланта.

Не сводя глаз с монитора, Линкс сделал несколько глубоких вдохов и пошевелил пальцами, почти чувствуя холодную сталь пистолета в ладони. Скоро… скоро…

Вот оно: раздалось короткое гудение. Одинокий звук нарушил тишину квартиры. Одновременно точка на экране пришла в движение.

Она это сделала.

Чувствуя, как закипает кровь, Линкс взял пистолет и проверил обойму. Один патрон в патроннике и полная обойма. Он всегда досылал один патрон в патронник.

Линкс тщательно собрал вещи. Ему не нужно торопиться. Она двигается, но он ее видит. Она может даже бежать, но ей никогда не спрятаться.

Теперь нет.

Какая ирония: она сама навлекла все это на себя. Ведь ей удалось найти подсказку. Она сама открыла ему окно в свою жизнь.

Да, подумал он, это просто гениально.

Кем бы ни был их благодетель — тот гений, который перевел игру в реальный мир и нашел деньги, чтобы пригласить Линкса, — Линкс был готов схватить его за щеки и запечатлеть смачный поцелуй у него на лбу.

Он любил эту игру.

Он любил охоту.

Но больше всего он любил побеждать.

ГЛАВА 32

Страйкер остановился на углу, чтобы сориентироваться, и заметил на противоположной стороне улицы станцию метро. Надпись у входа гласила, что это линия «F». Прекрасно. Он схватил Мел за руку и потащил ее к станции.

— Куда мы идем? — спросила Мел, с трудом поспевая за Страйкером.

— В «Плазу», — ответил он. — Нам нужно перегруппироваться. Нужно поесть. Нужно место, где можно спокойно посидеть и подумать.

— В «Плазу»? — повторила Мел. — А я полагала, что для этих целей подойдет «Старбакс».

Они поднялись на платформу и затерялись в толпе.

— Полная готовность, — сказал Страйкер. — Не забывай, что только ты знаешь, как выглядит этот мерзавец.

Мел кивнула и медленно повернулась вокруг, внимательно вглядываясь в лица людей.

— Будет нечестно, если он убьет меня прежде, чем я найду противоядие.

— Согласен. Но ведь мы уже нашли квалификационную подсказку, верно? То есть часы.

— Да. Во всяком случае, я так думаю. — Она глубоко вздохнула. — Ну что за кошмар!

— Ты когда-нибудь останавливалась в «Плазе»? — спросил Страйкер, чтобы немного отвлечь Мел.

Она слабо улыбнулась, прекрасно понимая его намерения.

— В баре бывала, но номер не снимала. Слишком большая нагрузка для моего кошелька.

— Каждый должен сделать это хотя бы раз в жизни.

Мел посмотрела ему в глаза.

— И это мой последний шанс, пока не истекли двадцать четыре часа?

— Нет, — покачал головой Страйкер. — Я имел в виду совсем другое. У тебя был очень трудный день, и нам нужно найти место, чтобы немного отдохнуть и спокойно подумать. Кроме того, ты заслужила угощение. Так да или нет?

— Ты платишь?

— У меня есть эти кровавые деньги, — ответил он. — Лучшего применения им не придумать.

— Что ж, пусть будет «Плаза», — сказала Мел, когда к платформе подъехал поезд. — Черт возьми, я даже закажу доставку в номер.

Через несколько остановок они вышли на 57-й улице и вскоре оказались возле знаменитого отеля.

Как только они вошли в номер, Мел, верная своему слову, схватила телефон и заказала практически все, что значилось в меню.

— Умираю с голода, — объяснила она, когда Страйкер взял из ее рук телефонную трубку.

— Я знаю, — ответил он и добавил в трубку: — И еще принесите кувшин апельсинового сока.

Мел приподняла брови, и он пожал плечами.

— Я должен тебя охранять. Значит, нужно накачать тебя витамином С.

— Витамины и диета не помогут, Страйкер. — Она помахала часами. — Вот единственная вещь, которая сохранит мне здоровье. Быть может, я просто должна съесть их.

— Без соуса будет невкусно, — сказал он, осторожно забирая у нее часы. — К тому же ты сделала довольно обширный заказ.

— Возможно, я немного перестаралась, — парировала Мел, — но мне показалось, что ты тоже проголодался.

Она не стала говорить, что это может стать ее последней трапезой, а приговоренному к смерти позволено все.

Однако у Страйкера возникло ощущение, что они думают об одном и том же.

— Честно говоря, — с наигранным оживлением сказала Мел, — этот номер даже более роскошный, чем я себе представляла.

Страйкер огляделся и пожал плечами. Приглушенные тона, тяжелые ткани драпировок, много свежих цветов. Ему понравился висевший в ванне халат, но биде показалось ужасно глупым. В целом номер не произвел на Страйкера особого впечатления. А Мел была явно очарована.

— Да, ты права, — не стал спорить он. — Здесь изумительно.

— Прекрати, — со смехом сказала Мел.

— Ты меня обижаешь. Неужели я не в состоянии оценить отель? Ты заглядывала в ванну? Там можно устраивать заплыв. Поверь мне, это поразительное место.

Она улыбнулась, но ее глаза остались печальными.

— Спасибо, что привел меня сюда.

— Ты здесь вовсе не для того, чтобы наслаждаться роскошной жизнью. Предполагается, что ты будешь работать.

— Я зашла в тупик. — Она надула щеки, выдохнула и закрыла глаза. — Часы должны быть подсказкой — отсутствие часовой стрелки слишком бросается в глаза, но я не могу догадаться, что это значит.

— Пятнадцать минут славы? — предположил Страйкер. — Нечто вроде экспоната Энди Уорхола[18]?

— Вполне возможно. Однако я совсем не разбираюсь в искусстве, а подсказки должны носить личный характер.

— Четверть какого-то часа? Знаменитый код, в котором в качестве ключа используется число «пятнадцать»? Известный криптолог, лишившийся руки?[19]

— Неплохие идеи, но я не знаю, как их использовать.

— А как насчет самого числа? — спросил Страйкер.

— Числа «один» и «пять» — простые[20].

— Простой час, — предположил Страйкер. — Не знаю, что это может означать.

— Это означает, что мы в тупике, — сказала Мел, возвращаясь к началу рассуждений. — То ли я слишком устала, то ли наш противник чересчур умен, но я понятия не имею, что делать и где искать ответы.

Она тяжело опустилась на одну из стоящих рядом кроватей и прижала подушку к груди.

— Еще больше причин радоваться, что ты привел меня сюда. Так я хотя бы стильно отойду в мир иной.

У Страйкера сжалось сердце. Он знал Мел менее двадцати четырех часов, но видел, сколько сил и изобретательности в этой женщине, и ему казалось, что он знаком с ней много лет.

Однако до сих пор ей был чужд фатализм. Страйкеру это совсем не понравилось.

Он шагнул к кровати, взял Мел за руки и рывком поднял ее.

— Мы разгадаем подсказку и отыщем противоядие, — сказал он.

— К сожалению, это не решит моих проблем.

— Ладно, хватит шутить. Ну-ка…— Он крепко ухватил ее за запястья и поднял руки вверх. Ему хотелось, чтобы она была готова к встрече с Линксом. — Попытайся вырваться.

Мел удивленно посмотрела на него.

— Что ты затеял?

— Дай мне всего тридцать минут. Пока мы сидим здесь и ждем озарения, я хочу убедиться, что у тебя есть воля к борьбе, которая позволит тебе выжить. — Одна только мысль о том, что кто-то может причинить ей боль, вызывала у него ярость. — Сконцентрируйся на этом, пусть твое подсознание само решит задачку с часами. Ты справишься. — Он встряхнул ее запястья. — Ну же, попробуй вырваться.

— Страйкер…

— Давай, вырывайся.

— Похоже, мы перешли к следующему номеру нашей сегодняшней программы — к самообороне, — сухо заметила Мел.

Она сделала вялую попытку высвободить руки. Страйкеру даже не пришлось напрягаться.

— Черт побери, Мел. Хотя бы попытайся.

— Зачем?

Неожиданно она рванулась в сторону, однако Страйкер сумел ее удержать.

— Страйкер, он влепил пулю в голову Тодда. Никакие приемы самообороны мне не помогут. Это глупо.

Она снова рванулась, и на этот раз Страйкер ее отпустил.

— Вовсе не глупо, — возразил он. — Нужно, чтобы ты была готова.

— У меня есть ты, — сказала она. — Со мной все будет хорошо.

— Этого недостаточно, Мел. Ты должна использовать любое преимущество. Я не хочу упустить с тобой ни единого шанса.

Его слова повисли в воздухе, и Страйкер подумал: понимает ли Мел, как много он хочет сказать этими словами?

Их глаза встретились, и он увидел, что в ее голубых глазах отражается тот же жар.

— Ладно, — ответила наконец Мел чуть охрипшим голосом.

Она облизнула губы неосознанно провоцирующим движением, и желание пронзило Страйкера словно кинжалом.

Отлично, — сказал он, придвинувшись ближе и кладя руки ей на плечи.

Он развернул ее спиной к себе и слегка наклонился. От волос Мел исходил свежий запах, словно ветерок с реки, смешанный с цветочным ароматом ее шампуня. Страйкер задержал дыхание и постарался сосредоточиться.

— Первый урок: пуля может пролететь мимо. И если ты находишься рядом с врагом, нужно драться. В такой ситуации оружием может послужить все, что угодно. Камень, телефонная трубка, твои пальцы. Все, что попадется под руку.

— Понятно. — Она оглядела комнату. — Будильник. Я могу стукнуть его по голове или попытаться задушить шнуром.

— Неплохо, — сказал Страйкер. — Именно об этом я и говорю. Ты умная и находчивая. Используй эти свои качества.

Его рука соскользнула с плеча Мел и обхватила ее горло, при этом случайно задев выпуклость груди. Еще раньше Мел сбросила его пиджак на кровать, а кофточка с большим вырезом больше открывала, чем прятала. Кожа была очень нежной, и Страйкер почувствовал, как Мел задрожала в его руках и тихо вздохнула. Это смутило его еще сильнее.

— Ты знаешь основные приемы самообороны? — спросил он, пытаясь убедить себя, что сейчас не время думать о сексе.

— Я ходила на занятия, — ответила она. — Однако не стану утверждать, что у меня хорошо получалось.

— Быть может, этого будет достаточно, — возразил он. — Представь себе, что я Линкс. Что ты станешь делать?

Она попыталась вырваться, но Страйкер лишь сильнее притянул ее к себе, обхватив другой рукой за талию. Их тела оказались прижатыми друг к Другу. Мягкое тело Мел идеально соответствовало телу Страйкера, и ее ягодицы толкнули его в пах, причиняя боль.

— Ничего не выходит, — сказала она, безуспешно пытаясь вырваться из его хватки и продолжая тереться об него.

Страйкер резко втянул воздух, с трудом сдерживая эрекцию.

— Так ты не освободишься, — сказал он. — Ударь его ногой по стопе. Если ты сумеешь его ошеломить, у тебя появится шанс спастись.

Мел сделала в точности то, что он ей велел, — отлично сделала, — и боль вспыхнула в пальцах его ноги там, куда она попала пяткой кроссовки.

— Дерьмо! — взвыл он, ослабив хватку. Она тут же вырвалась из его рук и повернулась к нему с довольной улыбкой.

— Я сумела!

— Неплохо, — похвалил Страйкер, улыбнувшись в ответ. Теперь мне целый час придется хромать. А если бы ты была на каблуках, я бы стал калекой.

— Вот еще одна причина, по которой моя коллекция туфель на шпильках может оказаться чрезвычайно ценной. Каждый каблук — отличное оружие.

— Знаешь, Мел, я никогда не стану спорить с женщиной относительно ценности ее туфель.

— Ты — мужчина в моем вкусе, Страйкер. Наступила неловкая пауза, их глаза встретились, и губы Мел слегка приоткрылись.

— Мел…

— Я… я хочу принять душ, — сказала она. — Немного прочистить мозги, как ты сам говорил. Может быть, меня посетит вдохновение.

Она на ходу сняла заколку, и волосы рассыпались у нее по плечам.

Мел исчезла в ванной, а Страйкер продолжал смотреть ей вслед. Он вдруг представил себе, как она снимает кофточку и ее густые волосы касаются обнаженных плеч. Затем она сбрасывает джинсы и нижнее белье и, обнаженная, становится под душ. Он представил, как струйки воды сбегают по безупречным изгибам ее нежного гладкого тела.

Ему пришлось схватиться за ручку кресла. Он не станет этого делать, сказал себе Страйкер. Он не пойдет за ней в ванную.

Он помедлил, не в силах оторвать взгляд от закрытой двери.

Или пойдет?

ГЛАВА 33

Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, дрожа всем телом. Я хотела принять душ, но не одна, а вместе со Страйкером. Пусть он войдет в дверь, прижмет меня к стене и оттрахает так, чтобы у меня мозги вылезли наружу. И я совершенно не чувствовала себя виноватой оттого, что хочу этого. У меня было всего двенадцать часов на поиски таинственного противоядия, и я зашла в тупик. Никаких идей насчет того, куда идти и что делать дальше. Вполне возможно, что это моя последняя ночь на земле, и сейчас мне хотя бы на несколько минут хотелось забыть обо всем и получить удовольствие. Чистое, дикое наслаждение.

Уж если уходить, то громко хлопнув дверью.

Я включила воду, и комната стала наполняться паром. Затем я расшнуровала кроссовки, сняла носки, стянула с себя блузку и джинсы и повесила их на дверь рядом с роскошным халатом. Взяла полотенце и завернулась в него. Ухватившись за ручку двери, я сделала глубокий вдох, набираясь мужества. Обычно я не бываю такой смелой, но у меня просто не оставалось времени на скромность.

Я почувствовала, как напряглись соски под полотенцем. Страйкер был совсем рядом, нас разделяло лишь тонкое дерево. Я распахнула дверь и…

Он стоял рядом с дверью. Его сильное стройное тело было совершенно обнаженным и готовым для любви. Я сглотнула, но не сумела произнести ни слова.

К счастью, слова и не требовались. Он шагнул ко мне, и я растворилась в его объятиях.

— Мел, — прошептал он с такой страстью, что я ощутила слабость в коленях.

— Страйкер… Мэтью…— Я вдохнула его запах, у меня закружилась голова, и я потянула его за собой в душ. — Я понимаю, что у нас мало времени, и все-таки я хочу… мне необходимо…

Он прижал палец к моим губам. На нас обрушилась горячая вода, но этот жар не мог сравниться с адским огнем, пылавшим внутри нас.

— Я знаю, — сказал он, положив руку мне на грудь. — Я все сделаю быстро. Однако поверь мне, Мел, быстро не значит плохо. А теперь иди ко мне.

С тихим стоном я жадно прижалась к нему. Почему бы и нет? Ведь именно этого я хотела. Да и какая женщина могла бы устоять перед таким соблазном?

ГЛАВА 34

О боже!..

Я лежала на постели, закутанная в мягчайший махровый халат. Все тело было расслабленным и удовлетворенным. И в то же время я ощущала, как что-то мощно пульсирует во мне, заставляя дрожать все нервные окончания.

Потрясающе. Потом Страйкер тщательно вымыл меня, проводя съемным душем вдоль всего тела. Он действовал медленно и методично, и я пребывала на небесах.

И в дополнение я получила кое-что еще. В голове у меня прояснилось. Я приняла душ, мне сделали потрясающий массаж. Ко мне вернулась уверенность, и я вновь ощутила себя живой.

Если в двух словах, я являла собой рекламу достоинств секса. А самое главное, была готова взломать этот код.

Страйкер сидел за столом, одетый лишь в джинсы. Перед ним стоял компьютер Дженн и лежали часы-подсказка. Когда я встала, он поднял голову и улыбнулся мне — и, клянусь, я едва не растаяла снова.

Нет, нет и нет. Время заняться делом.

— Ладно, — сказала я, расхаживая перед столом. — Давай еще раз повторим все, что нам известно. — Я не стала дожидаться его ответа, мои мысли текли слишком быстро. — Карманные часы, поставленные на пятнадцать минут после какого-то часа, с буквами ИВП, выгравированными на крышке.

— Иными словами, нам известно совсем немного, — заметил Страйкер.

— Точно.

— Может быть, еще раз заглянуть на сайт? — предложил он. — Не исключено, что мы чего-то не заметили. Какую-нибудь подсказку к головоломке?

Я провела рукой по еще влажным волосам.

— Может быть. Я не знаю.

— А как насчет машины? Вдруг мы что-то пропустили и там был не только диск?

— Не исключено. Однако если мы играем в эту игру — а так оно и есть, — то именно часы должны привести нас куда-то или же о чем-то нам поведать.

— Ты права, — согласился он. — И все-таки я хочу проверить номер «ягуара».

— Я не против.

Страйкер постучал пальцами по столу, взял часы и пристально посмотрел на них, словно пытался их загипнотизировать.

— Представь себе, что ты играешь в режиме онлайн. Что бы ты стала делать, если бы зашла в тупик?

— Использовала бы чит, — ответила я без всяких раздумий. И тут до меня дошло. — Ну конечно! — Я обошла стол и бедром отодвинула Страйкера на край стула, чтобы сесть рядом с ним. — До чего же я глупа! Это такой способ обмануть игру, Страйкер. Мы просто обязаны использовать чит.

— Что-что?

— Смотри сюда, — ответила я. — Могу спорить, что я права. Иначе и быть не может.

Пока компьютер загружался, Страйкер положил руки мне на плечи, не спуская глаз с экрана. Это был чудесный интимный момент. Если бы не тот факт, что мое время кончалось, я могла бы назвать его безупречным.

Компьютер загрузился, я включила браузер и щелкнула по сайту ИВП. Затем мои пальцы замерли над клавиатурой.

— В чем дело?

— Я уже много лет не играла. Не думаю, что мое имя осталось в памяти.

— Могу спорить, что кто-то ввел его заново. Я скорчила рожу.

— Ввел, чтобы прикончить меня. Какая ирония!

Если честно, я напрочь забыла, под каким именем тогда играла, поэтому ввела имя и пароль, которыми обычно пользуюсь в реальной жизни: GivenchyGirl и Math4me[21]. Согласна, это совершенно тошнотворно, но, поскольку пароль держится в секрете, мне не приходилось из-за него краснеть.

Компьютер тихонько пощелкивал, маленькие песочные часы показывали, что сайт еще не принял решения, пускать меня или нет.

А затем, без дальнейших задержек, я оказалась в игре.

— Слева наверху, — сказал Страйкер, наклонившись так близко, что его дыхание шевелило мои волосы. — Кажется, там иконка с помощью?

Я навела курсор на иконку, но не стала по ней щелкать. Чит — это часть онлайновой помощи для прохождения определенного уровня игры. Если бы я и в самом деле играла, компьютер знал бы, что я участвую, и снабдил бы меня подсказками для этого конкретного сценария. Обычно я старалась не обращаться за подсказками, предпочитая обходиться собственными силами.

Теперь, когда на кону стояла моя жизнь, мне пришлось поступиться гордостью.

Для некоторых игр продаются книги или существуют почтовые ящики, где указываются различные способы обмануть игру. В ИВП подсказки находились прямо на сайте. Конечно, за них приходилось платить.

Но так было в виртуальной игре. Неизвестно, как работало это правило в реальном мире. Я отчаянно хотела, чтобы мне подсказали, как использовать часы, но в то же время боялась последствий. А вдруг просьба о помощи приведет к тому, что я потеряю что-нибудь важное?

Впрочем, в моей ситуации волноваться об этом было бессмысленно. Мой палец завис над тачпадом, и я судорожно втянула в себя воздух.

— Давай, — сказал Страйкер.

— Хорошо, — пробормотала я. Сейчас или никогда.

Я щелкнула, чтобы не передумать. Появились песочные часы, а потом — Добро пожаловать, GivenchyGirl. Часы содержат все ответы. У тебя есть все, что нужно. Реши головоломку.

Я сидела и смотрела на экран, не зная, плакать или смеяться.

Страйкер обнял меня и поцеловал в макушку.

— Мы разберемся.

Я зажмурилась. Мало того, что я абсолютно не представляла, как истолковать это электронное послание (не говоря уже о пресловутых часах), но сам факт его существования поднимал новые вопросы о том, кто стоит за происходящим и почему именно мне так не повезло. Однако сейчас не время думать об этом. Прежде всего я должна разобраться в подсказке, смысл которой ускользает от меня. Должна решить головоломку и спасти свою жизнь.

Мата Хари хреновая.

— Дай-ка еще раз взглянуть на часы, — сквозь зубы произнесла я, протягивая руку.

Страйкер положил часы на мою ладонь, и я накрыла их другой ладонью, пытаясь расслабиться, чтобы в работу включилось подсознание и я снова начала соображать.

Ладно, начнем. Пятнадцать. Часовая стрелка. Четверть часа. Время. Минуты. Карманные часы. Карман. Одежда. Карман. Карманник. Карман брюк. Часы.

Проклятие.

Ничего не получается.

Я держала часы между ладонями, сложив их в молитвенном жесте, и страстно надеялась, что ответ просочится сквозь мою кожу благодаря явлению осмоса.

Пока я сидела и дожидалась появления гениальных догадок, раздался негромкий голос Страйкера. Я открыла глаза и увидела, что он расхаживает по комнате, прижав к уху мобильный телефон. Мне захотелось послушать, но он отвернулся к окну, и я ничего не сумела разобрать.

Ладно. Сейчас меня это не должно заботить.

Я раскрыла ладони и взглянула на часы. У моего деда тоже были карманные часы. Он работал на железной дороге, а когда ушел на пенсию, ему подарили часы.

Взяв часы за цепочку, я подняла их вверх и хмуро посмотрела на них, чувствуя, как меня охватывает разочарование. Через мгновение я бросила их на стол и схватила листок бумаги. Вот что я записала:

Часы «содержат» все ответы.

Вот факты:

Они найдены на маршруте «Огни гавани» «Круговых линий».

Часы «Хэмпден».

Железнодорожные часы??

Дедушка.

Крышка открывается. Шестеренки и все прочее.

Не показывают время.

Не тикают?

15

Пятнадцать чего?????

На корпусе гравировка — ИВП.

Две старые даты на задней крышке. Стертые. Скорее всего, настоящие.

Даты: 14 октября 1880 (!!!!) и 15 января 1906 (смысл????), каждая помечена ЦТЖД—ДВК.

Другие надписи: Онейда (ювелир?), серийные номера (сохранились лишь частично).

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

У меня возникло сильное желание скомкать листок и зашвырнуть подальше. Вместо этого я положила его перед собой и принялась водить пальцем по строчкам, шепча вслух каждое слово в надежде, что на меня снизойдет озарение.

Чувствовала я себя довольно глупо и подскочила почти до потолка, когда раздался стук в дверь.

— Обслуживание номеров.

Как вовремя! Быть может, после того, как я поем, мой мозг снова заработает.

Похоже, я действительно заказала все, что было в меню, поскольку стол накрывали двое. Они выстроили тележки вдоль стены и сняли крышки, сохранявшие блюда теплыми. Все выглядело великолепно. Однако у меня пропал аппетит.

— ЦТЖД, — сказала я Страйкеру, когда он выключил телефон и засунул его в карман. — ДВК. Никаких идей?

— Вероятно, это пометки инспекторов, сделанные много лет назад. Железнодорожные часы должны показывать очень точное время, поэтому их регулярно проверяли и всякий раз делали пометки. Ты и в самом деле думаешь, что они — часть подсказки?

Я не знала, что думать. Не знала, и все. Вернувшись к компьютеру, я посмотрела на монитор, мечтая о прозрении. Ничего. Я взглянула на часы. И опять ничего. Признав свое поражение, я повернулась к Страйкеру.

— А что у тебя? Ты звонил насчет машины?

— У меня есть приятельница в Управлении автотранспорта. Теперь я в долгу перед ней. Она сейчас направляется в офис и, как только проверит номер, сразу же мне позвонит.

Я вздохнула, не слишком на это рассчитывая. Все мои мысли сосредоточились на часах, хотя это и не приносило пользы. У меня была надежда, что душ — не говоря уже о дополнительных мероприятиях — даст мне свежий взгляд на проблему. Но ничего не вышло, вдохновение не возвращалось.

— Мел?

Рука Страйкера скользнула под халат и легла на мое плечо. Похоже, он научился читать мои мысли. Другой рукой он нежно погладил мою шею.

Я закрыла глаза и вздохнула, ощущая кожей ритм его пульса. Ладони Страйкера производили успокаивающее действие.

— Ты в порядке?

Я не торопилась отвечать. Мне не нужны были вопросы — мне хотелось получить ответы. Но хотеть недостаточно, и поэтому я села и расправила плечи, полная решимости направить мысли в верное русло.

— Я в норме. Правда, все хорошо. Страйкер недоверчиво кивнул.

— Ладно, если ты так говоришь.

— Не тревожься обо мне. Мы решим задачку.

Он заглянул мне в глаза, а потом взял мое лицо в ладони. Его губы коснулись моих губ, и я едва не растаяла от его прикосновений. Я готова была умолять его вновь заняться со мной любовью, чтобы забыть о кошмаре, ворвавшемся в мою жизнь. Однако от этого кошмар не станет менее реальным. Нам нужно работать.

Словно в ответ на мои мысли, зазвонил телефон. Я прервала поцелуй, заторопилась к туалетному столику и схватила трубку в тот самый момент, как включился автоответчик. Ну что за свинство! Я проверила номер и увидела надпись «Номер не установлен», поэтому мне не оставалось ничего другого, как слушать сообщение и ждать.

Это оказалась моя мама. Судя по шуму, родители присутствовали на грандиозной вечеринке или находились в каком-то баре.

«Мелани? Черт, я не хочу разговаривать с автоответчиком… Ладно, дорогая, извини, что мы не позвонили раньше. Мы так увлеклись. Сейчас мы отправляемся на Лонг-Айленд, но завтра сможем разделить с тобой поздний завтрак — после того, как вернемся в город. Ровно в одиннадцать. Мы в номере тридцать шесть восемнадцать в „Карлайле“. О, дорогая, подожди. Твой отец предлагает встретиться в баре. Ну ладно. Люблю тебя, дорогая. Пока».

Она отключилась, а я осталась стоять, глядя на телефон и проклиная пассивно-агрессивные манеры своей матери. Это было весьма характерно для нее — разговаривать в таком тоне. Как бы мне хотелось, чтобы она хоть раз спросила мое мнение или продемонстрировала понимание, что у меня тоже может быть своя жизнь!

Я бросила телефон на столик и рассказала о звонке Страйкеру.

— Позвони ей, — посоветовал он. — Скажи, чтобы они уезжали из Нью-Йорка.

Я побледнела, сообразив, что он прав. До тех пор, пока Линкс играет в эту игру, мои родители в опасности. Возможно, лишь косвенно, но если я буду продолжать увиливать от него — а у меня были именно такие намерения, — Линкс использует их в качестве приманки. В компьютерной версии ИВП такие ситуации мне не встречались, но и запретов на них не существовало. В киберпространстве не предусматривалось использование родителей в качестве заложников. Зато превращение онлайновых друзей Жертвы в приманку всячески приветствовалось. Если Линкс играет только на победу, он без колебаний займется моими родителями.

Я схватила телефон и набрала номер мобильного телефона матери, затем позвонила отцу, оставив им одинаковые сообщения: «Уезжайте из города, все объяснения потом».

— Я не уверена, что они получат сообщение. Мама сказала, что они забыли зарядные устройства, и вряд ли они умеют проверять сообщения с других телефонов.

— А если позвонить их друзьям?

— Не представляю, у кого они остановились.

— Придется с ними встретиться. Но сейчас их нет в городе, верно? Значит, сейчас им ничто не угрожает.

Я кивнула, решив, что Страйкер прав.

— Мы позавтракаем с ними и скажем, чтобы они уезжали. Придумаем какой-нибудь предлог.

У меня по-прежнему не было подсказки, но, по крайней мере, появился план: сделать все, что в наших силах, чтобы моим родителям не грозила опасность.

Дело в том, что я действительно их люблю. Несмотря на все их странности, я люблю их из-за нашего прошлого и потому, что в основе своей они очень хорошие. Ну, еще и потому, что родителей надо любить. Когда мы с ними встретимся завтра, я скажу им это. И хотя мама с необыкновенной легкостью выводит меня из терпения, я обниму ее и скажу, что люблю ее всей душой и сердцем.

— Согласен, — сказал Страйкер.

— Но завтра мы должны быть особенно осторожны, — добавила я. — Я не хочу подвергать родителей опасности только из-за того, что решила напоследок с ними поговорить.

— Мы приедем туда пораньше и хорошенько осмотрим место встречи, — обещал Страйкер. — И позаботимся о том, чтобы не привести за собой хвост. — Он улегся на постель рядом со мной и взял меня за руку. — Обещаю, что твоим родителям ничто не будет угрожать, Мел.

Я вяло кивнула. На меня внезапно навалилась ужасная усталость, уж очень долгим и трудным получился этот день. Меня преследует безумец. Из-за меня погиб Тодд. Мои родители в опасности.

И не надо забывать о ядовитой гадости, которая ждет своего часа в моем теле.

— Вся эта история — полное дерьмо, — прошептала я.

— Я знаю, — сказал Страйкер и обнял меня за плечи.

Я прижалась к нему, благодарная за поддержку.

— Мы не сдаемся, Мел. Это еще не конец.

— Скоро все кончится, — сказала я. — Так или иначе.

Признаться, я получала какое-то извращенное удовольствие от пребывания в мрачном состоянии. Я устала, чертовски устала. Неизвестно, была ли это обычная усталость или начал действовать яд, но мне требовалась передышка, и если я не имела возможности отдохнуть по полной программе, то хотя бы жаловаться могла сколько душе угодно.

— У меня такое ощущение, что на нас мчится поезд. То есть на меня. И я не могу от него убежать. Да и кто смог бы?

— Нет, ты можешь, — возразил Страйкер и пальцем приподнял мой подбородок. Взгляд у него был таким ласковым и нежным, что я хотела бы потеряться в его глазах. — Если у кого-то есть силы сражаться, то это у тебя. Впрочем, и у меня тоже. Мы победим. Мы покажем этому мерзавцу, что он выбрал совсем не тех людей для своих грязных игр.

Я слабо улыбнулась, но говорить была не в состоянии. Тогда я просто кивнула и постаралась выглядеть уверенно. Иными словами, попыталась стать женщиной, которую видел во мне Страйкер.

— Возможно, это поезд, — продолжал он, — но почему он должен нас задавить? Что помешает нам вскочить на подножку и доехать до самого конца? Поймать негодяя и покончить с кошмаром?

На сей раз я даже не пыталась улыбаться. Я была слишком занята, снова и снова прокручивая в голове то, что он сказал. Поезд — так я назвала угрозу. И сначала у меня в мозгу ничего не щелкнуло, пока Страйкер не повторил мои слова. Это поезд. Точнее, железнодорожная станция.

Мой пульс резко ускорился, кровь закипела в жилах. Я была права. Я знала, что права.

Черт побери, я должна быть права.

— Пойдем, — сказала я, взяв Страйкера за руку. — Нам нужно торопиться.

ГЛАВА 35

Поезда. Вот ответ. Так должно быть. Мы смотрели на него, но умудрялись ничего не замечать.

Сопровождаемая любопытным взглядом Страйкера, я вскочила с постели и уселась возле компьютера. Мы все еще находились в сети, поэтому я почти сразу нашла то, что искала. Мне нужно было лишь набрать в Google ЦТЖД, и я тут же получила подтверждение своей догадке.

— Центральная Тихоокеанская железная дорога, — прочел из-за моего плеча Страйкер. — Ну и что?

— Железная дорога, — повторила я. — Центральная. Гранд-сентрал[22]. — Я с надеждой посмотрела на него, но он ничего не понимал. — Ну же, Страйкер. Подсказка указывает на Гранд-сентрал. А пятнадцать — это номер шкафчика в камере хранения.

— Сомневаюсь, — проговорил Страйкер задумчиво, совершенно испортив мое торжество. — Они наверняка закрыли камеры хранения после одиннадцатого сентября.

— Но я их там видела. Я совершенно уверена. И даже если там нет автоматических камер хранения, то должно быть место, где принимают багаж, как на железнодорожных станциях в Европе.

— А может быть, речь идет о номере поезда или платформы или о множестве других вещей.

Пришлось признать, что он прав. Честно говоря, теперь, когда я вслух изложила свою новую теорию, она уже не казалась мне убедительной. Но другой у меня не было, и я не собиралась так легко от нее отказываться. В любом случае я решила поехать на Гранд-сентрал.

Мы моментально оделись. Я подхватила сумочку, а Страйкер — компьютер, на всякий случай, и мы выскочили в коридор. Как только мы оказались возле лифта, его двери распахнулись. Я автоматически проверила каждое лицо, чтобы не пропустить Линкса.

В следующий раз двери лифта открылись на первом этаже. Страйкер схватил меня за локоть, оттянул в сторону и позволил всем остальным выйти из лифта. Затем он вышел сам и огляделся, закрывая меня своим телом. Я вдруг поняла, как чувствуют себя знаменитости и крупные политики. Их всегда кто-то преследует, а вокруг теснятся телохранители. В моей жизни был короткий период, когда я воображала, будто я Бритни Спирс. Я не пою, так что эта возможность полностью исключается (впрочем, кое-кто может возразить, что Бритни тоже не умеет петь). Но в данный момент я была рада, что у меня нет таланта. Если так живут знаменитости, то мне это не по нраву.

Лифты «Плазы» выходят в главный вестибюль, образуя линию, перпендикулярную конторке портье. Мы вышли из лифта, и я повернула налево.

Он был здесь! Прямо перед нами. Стоял у конторки и говорил с портье. Я не видела его лица, но узнала голос. Голос, который угрожал мне возле дома Тодда. Голос, который в этот момент спрашивал, в каком номере я остановилась.

— Мелани Линн Прескотт, — говорил он. — Она меня ждет.

— Сожалею, сэр. Я проверил. Она у нас не останавливалась.

— А как насчет Мэтью Страйкера? Страйкер обхватил меня за плечо и оттащил

меня в сторону, убирая из поля зрения Линкса. Мы спрятались за витриной ювелирного магазинчика, на которой мерцали бриллианты, словно маяки в мире богатых и знаменитых.

Сразу после этого Линкс слегка переместился, и я вновь его увидела. Он выглядел ужасно разозленным.

Очевидно, Страйкер понял, что я его вижу, поскольку наклонился вперед, закрывая меня собой.

— Мы молодожены, — прошептал он. — Мы не можем оторваться друг от друга. Поцелуй меня.

Я не колебалась. Конечно, это была не лучшая маскировка, но в тот момент нам некуда было деваться. Возможно, я верила, что Страйкер меня защитит. Или полагала, что если уж мне суждено умереть, то лучше умереть счастливой. Не знаю, я не пыталась анализировать. Я лишь наклонилась вперед, и мы поцеловались.

Мне хотелось бы сказать, что тепло его губ наполнило меня радостью и я забыла обо всех своих проблемах. Забыла, что на мне уже стоит метка смерти. Забыла, что я живу в воплощенном кошмаре.

Но ничего подобного.

Возможно, наверху, в душе, он и сумел отвлечь меня от мрачной реальности, на несколько волшебных мгновений заставив забыть обо всем, но здесь, когда опасность была совсем рядом, я едва ли заметила, что наши губы соприкоснулись. Не сомневаюсь, что у нас получился чудесный поцелуй, но я его не оценила. Мне пришлось призвать всю свою волю, чтобы не вырваться из сильных рук Страйкера и не побежать в противоположном направлении, чтобы оказаться как можно дальше от Линкса.

Разумеется, я этого не сделала, но не могу сказать, сколько длился наш поцелуй. Казалось, целую вечность. Пока наш поцелуй продолжался, я почти не замечала контакта между нами, но как только он закончился, с ужасом ощутила, что наши губы больше не соприкасаются. Страйкер был моим спасением, и, хотя он все еще находился совсем рядом, я вдруг почувствовала себя беззащитной.

— Пойдем, — сказал он.

Я кивнула и пошла за ним по широкому коридору направо, оставив слева сверкающие витрины роскошных магазинов «Плазы». Мы свернули за угол, и Страйкер замер на месте. Через полсекунды я поняла, в чем дело. Линкс стоял в фойе, держа в руке незажженную сигарету. У него было хмурое лицо. Он не видел нас, но я успела заглянуть в его глаза. Мое первое впечатление оказалось верным. То были опасные глаза. Опасные и возбужденные. Он вышел на охоту. Линкс не просто играл в игру, он наслаждался процессом. Ему нравилось участвовать в этом извращенном представлении, которое давало ему ощущение власти. Почему бы и нет? Ведь именно он охотник. Не ему на лбу нарисовали большую красную мишень.

Для Линкса все это было большим аттракционом. Но так ли это? Играл ли он только для того, чтобы пощекотать себе нервы, или здесь скрывается что-то еще?

И что он получит в случае победы?

Кстати, а что получу я, если одержу верх?

Жизнь, естественно. Но у меня сложилось впечатление, что тот, кто дергал нас за ниточки, расценивал жизнь не как настоящий приз, а лишь как одно из условий игры. Что-то поджидало меня на конце радуги. В виртуальном мире это деньги. А здесь? Я не знала. Но, черт побери, я собиралась задержаться подольше, чтобы выяснить, в чем тут дело.

ГЛАВА 36

— Он нас видел? — спросила я, когда Страйкер втолкнул меня в симпатичный бар внутри отеля, расположенный на достаточном удалении от нашего преследователя.

— Думаю, нет, — ответил Страйкер, пробираясь через вечернюю толпу к деревянной стойке, куда стремились и другие посетители бара.

— Как он нас нашел? — спросила я. — Ты ведь зарегистрировался не под своим именем?

— Конечно, миссис Джонсон. — Мускул на его щеке дрогнул. — Возможно, мы ведем нашу игру в вакууме, а он — нет. Тот, кто стоит за игрой, наблюдает за нами. Вероятно, он получает информацию о нас после того, как мы находим очередную подсказку: машину, водный маршрут.

— Они выследили нас здесь и сообщили Линксу, — сказала я, дополняя общую картину.

Похоже на то.

— Вот свинство, — проворчала я. — Это нечестно.

— Оставайся здесь, — сказал он. — Постарайся не привлекать внимания. И будь осторожна.

— Ты меня бросаешь?

— Ненадолго. — Страйкер поцеловал меня в лоб. — Он нас не видел, значит, у нас появилось преимущество. И мне известен один надежный способ покончить с этим.

Он засунул руку под пиджак, и я увидела, как блеснул металл пистолета.

Я испуганно огляделась по сторонам, уверенная, что сейчас в отеле поднимется тревога.

— Неужели ты собираешься…

— Да, черт возьми, — ответил он.

Я хотела возразить, но решила промолчать. Я не стала бы горевать, если бы он сломал Линксу коленную чашечку, чтобы получить от него информацию. Проклятие, я даже не была бы против, если бы Страйкер снес ему голову. Я бы и сама так поступила, если бы не была уверена, что промахнусь и сделаю дырку в одной из роскошных стен «Плазы». Однако гибель Страйкера в мои планы совсем не входила. Линкс уже успел доказать, что он очень опасен.

Впрочем, Страйкер тоже не подарок. И у меня появилось ощущение, что я оскорблю его до глубины души, если попрошу никуда не ходить и признаюсь, что боюсь за его жизнь.

Пришлось оставить свои сомнения при себе.

— Поторопись, — вот и все, что я себе позволила.

Страйкер кивнул и с непроницаемым видом передал мне сумку с компьютером.

— Никуда не уходи, — сказал он с кривой усмешкой.

И исчез. Я огляделась, решая, где лучше устроиться, и в конце концов выбрала место возле дальней стойки бара, откуда просматривалось почти все внутреннее пространство, а также главный вход в отель. Слева находился еще один вход, через который можно было попасть на 59-ю улицу, — в эту сторону у меня также был хороший обзор. Оставалась только одна мертвая зона — у меня за спиной, где в дальнем углу бара стояла пара столиков. Несколько мгновений я изучала лица сидящих там людей и, только убедившись в том, что они пришли сюда выпить и не жаждут моей крови, уселась на высокий табурет.

— С вами все в порядке?

Я подпрыгнула на фут, услышав мужской голос.

— Дерьмо, — проворчала я, поворачиваясь к бармену. — Вы меня напугали.

— Голубушка, — сказал он, — похоже, вас способен напугать даже пасхальный зайчик.

Я поморщилась, опасаясь, что он сказал правду. Мне совсем не хотелось завязывать разговор, но и уходить отсюда я не собиралась. Я обещала Страйкеру, что буду ждать его здесь, и намеревалась сдержать свое обещание. Обычно в подобных случаях я веду себя довольно высокомерно, но сейчас мне совсем не хотелось оставаться одной. Мне требовалась помощь. Любая помощь, какую я могла получить.

— Не хотите рассказать мне свою печальную историю?

— Нет, — ответила я.

— Вы уверены? Мне кажется, вам не помешал бы внимательный слушатель.

— Откуда эта реплика? — осведомилась я. — Из дешевого сериала? Разве вам не нужно работать?

Он сделал широкий жест, показывая на посетителей бара.

— У них уже есть выпивка. И я всегда могу уделить минутку для красивой женщины.

— Дерьмо, — сказала я.

Почему-то мне казалось, что это самое подходящее слово. Парень был либо голубым, либо слишком болтливым, либо я ему действительно понравилась. И то, что я не могла определить это наверняка, свидетельствовало о моей усталости.

— Ума Турман, — сказал он, и это было настолько не к месту, что заставило меня поддержать разговор.

— Что?

— Вы похожи на Уму Турман.

Меня называли по-разному, но Умой Турман — в первый раз. По-моему, Ума Турман была бы не в восторге от такого сравнения.

— Все дело в волосах, — продолжал бармен.

Очевидно, он не был голубым и рассчитывал таким способом завязать знакомство. Я высокая и стройная. Ума выше и стройнее. У меня светлые прямые волосы. Ума тоже блондинка с прямыми волосами. У меня голубые глаза. И у нее голубые глаза. На этом наше сходство заканчивается. Голубой это сразу бы понял. А вот у обычного мужчины возникли бы проблемы.

— Вы никогда не встречали Уму лично, не так ли? — небрежно спросила я через плечо, вновь оглядывая бар и надеясь, что не увижу Линкса.

— Однажды она сюда заходила, — заявил он.

— И вы ее обслуживали?

— Ну, не совсем. — Он указал на батарею бутылок у себя за спиной. — Что вам налить?

— Текилу, — ответила я. — Чистую текилу. Какого дьявола? Весь этот проклятый день я ничего не пила. Оставалась трезвой, и что толку? Может быть, выпивка поможет.

Я продолжала размышлять над загадкой Умы.

— Вы смотрели «Убить Билла»?

— Конечно. А почему вы спрашиваете?

Я улыбнулась. Возможно, мне следует кое-чему научиться у Умы. Безжалостность — вот что мне необходимо, чтобы выжить.

Я должна быть безжалостной. Нужно начинать прямо сейчас.

ГЛАВА 37

Страйкер побежал по коридору в сторону главного вестибюля, чувствуя, как им овладевает ледяное спокойствие. На сей раз охотником будет он. И он намерен покончить с этим. Прямо здесь. И прямо сейчас.

Поворачивая из-за угла, он продолжал держать правую руку под пиджаком, пряча пистолет. Его глаза рыскали по сторонам, изучая помещение. Ничего.

Ублюдок исчез.

Вестибюль выходил на улицу. Если Линкс двинулся в этом направлении, то уже успел сесть в такси и уехать по Пятой авеню. Проклятие!

Страйкер торопливо направился к дверям и вышел на улицу, посмотрел направо, налево, но Линкса нигде не было. Он застыл на месте, оценивая ситуацию, все мышцы его тела были напряжены и готовы к действию. Перед ним хорошо одетые пары выбирались из лимузинов и такси или садились в них, некоторые с опаской поглядывали в его сторону, другие совсем не смотрели на него. Линкса среди них не было.

Он вернулся обратно, перескакивая сразу через две ступеньки, остановился перед швейцаром, и тут ему в голову пришла ужасная мысль.

— Скажите, а есть другой вход в бар?

— Конечно, сэр, — ответил швейцар, вежливо улыбнулся и показал в сторону Центрального парка. — С Пятьдесят девятой улицы.

Не дослушав его, Страйкер распахнул дверь и со всех ног побежал через вестибюль. Здесь было много народу, и ему пришлось проталкиваться через толпу женщин в вечерних платьях и мужчин в смокингах. Грудь его мучительно сжималась от страха, но он продолжал бежать вперед, выбирая оптимальный путь.

О нет, господи, пожалуйста, нет!

Тут он ее увидел: Мел сидела возле стойки и непринужденно болтала с барменом, вокруг находилось не меньше дюжины людей. Слава богу, она в безопасности.

Страйкер сделал шаг вперед, и все изменилось.

Он увидел предательское красное пятнышко на ее груди. Лазерный прицел. Автоматическое оружие. Направленное прямо ей в сердце.

Страйкер, не раздумывая, вытащил из кармана пистолет и выстрелил вверх, расколов зеркало над баром. Мел и бармен тут же бросились на пол вместе с остальными клиентами.

Раздались пронзительные вопли, но Страйкер уже подбежал к Мел, схватил за локоть и рывком поднял на ноги.

— Бежим, — прошипел он, хватая компьютер и ее сумку.

Она не стала спорить, и они вместе помчались туда, откуда появился Страйкер, пронеслись через вестибюль и выскочили на ступеньки.

Женщина в черном вечернем платье собиралась сесть в такси, но Страйкер протолкнул Мел вперед, пробормотал невнятные извинения и сам забрался в машину.

— Поехали! — закричал он.

Водитель не стал задерживаться и выехал на Пятую авеню, бросив короткий взгляд в зеркало заднего вида. Не обращая на него внимания, Страйкер схватил Мел за плечи и, развернув ее к себе, внимательно осмотрел.

Он совершил грубую ошибку и едва не потерял Мел. Черт побери! Он едва ее не потерял!

— С этой минуты мы не будем расставаться, — сказал он.

— Что случилось? — с трудом выговорила Мел.

Она тяжело дышала, ее грудь судорожно вздымалась и опускалась.

— Этот ублюдок тебя нашел. И успел навести оружие.

С ее лица исчезли все краски, и Страйкеру ужасно захотелось прижать ее к груди и сказать, что все будет в порядке. Однако он не мог этого сделать. Страйкер прекрасно понимал, как близок к успеху был убийца.

— Он выстрелил в меня? Это был он?

Мел говорила едва слышно, и ему пришлось наклониться к ней, чтобы разобрать последние слова.

— Нет, стрелял я, — сказал он. — Нужно было, чтобы ты упала на пол.

— Ага, — пробормотала она, и по ее лицу промелькнула тень улыбки. — У тебя получилось.

Таксист посмотрел на них через плечо.

— Так куда мы едем, народ?

— На станцию Гранд-сентрал, — ответила Мел и повернулась к Страйкеру. — Надеюсь, я права.

Он сжал ее руку.

— Скоро узнаем.

— Нам нельзя ошибиться. Он идет по пятам.

— Надеюсь, ты не оставила в номере ничего важного, — сказал он, поворачиваясь в сторону отеля. — Мы туда не вернемся.

— После твоей стрельбы ты персона нон грата?

— Что-то в этом роде. Извини.

— Можешь считать, что мы сравняли счет, — с гримасой сказала Мел. — Я выписала чек на наш номер. Если раньше он не знал, где мы остановились, то теперь ему это известно.

ГЛАВА 38

Мы подъезжали к Гранд-сентрал, когда зазвонил сотовый телефон Страйкера. Он снял его с пояса и поднес к уху. Я не слышала, с кем он разговаривает, а по его репликам ничего не возможно было понять.

— Тебе звонила подружка, чтобы узнать, чем ты занимаешься? — спросила я, когда он закончил разговор.

Он не улыбнулся в ответ, и я сразу же заволновалась.

— Что случилось?

— Это была Талия, моя знакомая из Управления автотранспорта.

Я нахмурилась, встревоженная его тоном.

— И?

— Она проверила номера. Машина зарегистрирована на Тодда.

Он смотрел на меня так, словно ждал какой-то реакции. Но я ничего не могла сказать. Более того, я не понимала, о чем он говорит.

— На Тодда, — повторила я. — На моего Тодда?

— Совершенно верно.

— Но…

— Мне это не нравится, — сказал он.

Тут я была с ним полностью согласна. Пока я не понимала, что все это значит, но новый поворот событий мне не понравился.

Однако я больше ничего не успела спросить, поскольку Страйкер расплатился с водителем и мы вышли из такси.

Такси высадило нас у выхода на 42-ю улицу, возле часов, окруженных статуями Геракла, Минервы и Меркурия. Я возносила беззвучную молитву всем этим богам, пока Страйкер тащил меня внутрь, выводя из-под теплого золотистого света прожекторов, освещающих фасад здания.

Мы прошли под картой звездного неба и спустились по лестнице. Гранд-сентрал часто снимают в кино, но ни в одном фильме ему не сумели воздать должного. Предполагается, что железнодорожная станция не должна быть архитектурным шедевром. Однако эта станция была.

Она была не только прекрасна, но и содержала в себе все необходимое. Клянусь, здесь можно даже жить, если приложить немного усилий. На каждом углу здесь магазины, а также бесконечные киоски, где продают самую разнообразную пищу для тех, кто хочет быстро перекусить. Любителям хорошей кухни следует подняться наверх. В восточном конце находится полуэтаж со знаменитой лестницей, как две капли воды похожей на лестницу парижской Гранд-опера. Стоит туда подняться, и вы попадаете в страну роскоши — с соответствующими ценами. Однажды Тодд пригласил меня на обед в легендарный «Стик-хаус» Майкла Джордана, а во время моего первого года учебы в университете я работала официанткой на частной вечеринке в «Кэмпбелл апартмент», знаменитом баре, построенном на месте прежнего офиса начальника станции. Бар был закрыт для других посетителей, и к тому же в руках у меня был серебряный поднос для аперитивов, но и тогда это место произвело на меня сильное впечатление. Я много лет хотела сюда вернуться, но как-то не получалось. Быть может, когда все закончится, мы со Страйкером придем сюда и выпьем за наш успех.

Было уже довольно поздно, около часа ночи, и толпа на вокзале поредела, однако последние поезда еще не пришли, и нам попадались самые разные люди — подростки, пьяницы и те, кому не помешало бы помыться.

Мы шли так быстро, что у меня не оставалось времени на размышления, но теперь я полностью осознала новость Страйкера. Тодд?! Как моя подсказка оказалась в CD-плеере в его машине? И кстати, откуда у него «ягуар»? У меня появилось отвратительное предчувствие, но сейчас некогда было думать о Тодде.

— Где они? — спросил Страйкер.

— О чем ты?

— Ячейки камеры хранения, которые ты здесь видела, — напомнил Страйкер.

— Да, верно.

Я выбросила мысли о Тодде из головы, решив, что разберусь с этим позже, и огляделась по сторонам.

— Хмм…— протянула я, пожимая плечами. Прежде мне не приходилось пользоваться ячейками, и потому я не помнила, где (или когда) видела их в последний раз.

— Ничего страшного, — сказал Страйкер. — Мы спросим.

Я проследовала за ним к справочному бюро, где нам пришлось долго ждать, пока немолодой турист разбирался в расписании поездов. Наконец подошла наша очередь.

— Ячейки камеры хранения? — повторил клерк. — Боюсь, у нас нет такой услуги.

Я наклонилась вперед, поставив локти на стойку.

— Я их здесь видела. Совершенно точно.

— Недавно? — искренне удивился клерк.

— Ну, я точно не помню.

— Мы сняли их после одиннадцатого сентября, — объяснил клерк.

Я посмотрела на Страйкера, чувствуя себя невероятно глупой. Он ведь предупреждал!

— Может быть, есть обычная камера хранения? — спросил Страйкер.

— К сожалению, нет. Из соображений безопасности, вы же понимаете.

— Конечно. В любом случае спасибо.

Страйкер отошел от справочного бюро, держа меня под руку. Я тащилась рядом, еле волоча ноги. Нет ячеек. Нет подсказки.

Никаких шансов.

Что же мне теперь делать?

ГЛАВА 39

Поскольку лучшего плана у нас не было, мы попытались отыскать следы числа «15» и направились к соответствующей платформе, откуда ночью должен был отправиться еще один поезд. Он уже стоял на путях, пассажиры заходили в вагоны. Платформа была самой обычной. Большое пустое пространство. Никаких подсказок. Никаких рисунков, которые могли бы привлечь наше внимание. Не нашлось даже геометрического узора на плитках. Ничего. Никаких идей.

— Что скажешь?

Я задумалась. Весь остров изрыт подземными туннелями метро, но я знала лишь две железнодорожные станции — Пенн и Гранд-сентрал.

— Нас поимели, — сказала я. — Мы неправильно поняли подсказку и теперь гоняемся за химерами. А самое обидное, что виноваты в этом мы сами.

— Нет. — Он покачал головой. — Мы пришли, куда надо. Это правильное место.

Я крутанулась на месте, объединяя взмахом руки платформу и станцию, и недоверчиво переспросила:

— Правильное? Страйкер, здесь все неправильно.

Он нахмурился, но не стал возражать. И это было совсем уже плохо. Я рассчитывала, что он вот-вот выдаст блестящую идею. Сейчас она бы нам не помешала. Несмотря на членство в «МЕНСА»[23], я не могла придумать ничего нового.

— Я не сдамся, — сказал Страйкер, сжав мой локоть. — И ты тоже. Пойдем.

Я позволила привести себя обратно на станцию. Мы прошли по длинному коридору мимо множества разных магазинов, привлекательных только для туристов и обладателей сезонных билетов. Сейчас все они были закрыты, и я с тоской посмотрела в сторону аптеки, мечтая о стакане содовой.

— ЦТЖД, — проговорил Страйкер, останавливаясь на галерее. — Центральная Тихоокеанская железная дорога. У нас тут есть «центральная» и «железная дорога», но нет «Тихоокеанской». Что скажешь?

— Ничего, — вздохнула я. — А как насчет ДВК? Ты видишь в этих буквах какой-то смысл?

— Ни малейшего. Давай вернемся к справочному бюро. Быть может, если мы просмотрим какие-нибудь проспекты, у нас появятся новые идеи.

Я кивнула, и мы двинулись в сторону бюро. Мимо прошли мужчина и женщина, держась друг за друга. Судя по неуверенным движениям и громким голосам, они крепко выпили, и я замедлила шаг, завороженная запинающейся походкой женщины.

— Мел?

— Извини, — сказала я, догоняя Страйкера. Однако теперь я шла медленнее, пытаясь

ухватить мысль, которая крутилась где-то на задворках моего сознания. Нечто знакомое. Нечто важное, что необходимо вспомнить…

Мы подошли к справочному, Страйкер взял брошюрку для туристов и принялся ее листать, то и дело зачитывая какие-то сведения о вокзале. Но я уже не слышала его. Мои синапсы наконец принялись за работу. И если я была права, то дело тут вовсе не в Гранд-сентрал. Во всяком случае, не совсем.

— Что тут сказано о «Кэмпбелл апартмент»? — спросила я, перебив Страйкера.

Он полистал брошюру и нашел то, что я просила.

— Вот здесь. Единственный в своем роде, изящество старых стилей, использовался в качестве офиса начальника станции и…— Он резко вскинул голову. — Начальника станции звали Джон В. Кэмпбелл.

— Вот оно, — сказала я.

— Согласен. И кстати, — добавил он, — если у тебя еще остаются какие-то сомнения, то адрес «Кэмпбелл апартмент» — Вандербилт-авеню, пятнадцать.

— Аллилуйя, — сказала я, протягивая ему руку. — Давай выпьем по коктейлю.

ГЛАВА 40

— Бар закрывается в час ночи, — сказал Страйкер, когда наши шаги эхом прокатились по изысканно украшенной лестнице.

— Возможно, нам повезет и кто-нибудь задержался после закрытия.

— Будем надеяться.

Мы поднялись на лестничную площадку и обнаружили, что вход в бар находится в одном из самых дальних уголков станции. Простой черный указатель, на котором белым было написано «Кэмпбелл апартмент», привел нас к входу. Стены были каменными, лестницу покрывал красный ковер. Я поднялась по ней, переступая сразу через две ступеньки, и нетерпеливо потянула за бронзовую ручку двери.

Ничего.

— Слишком поздно.

Я принялась стучать в дверь, затем прижалась лицом к двери и попыталась через узорчатое стекло разглядеть, что происходит внутри. Там горел свет, но никакого движения не было заметно. Я вновь постучала, надеясь, что сумею привлечь чье-нибудь внимание. Тишина.

— Когда они завтра открываются? — спросила я.

— Не раньше трех часов дня.

Я посмотрела Страйкеру в глаза. Мы оба понимали, что для меня это будет слишком поздно.

— Пожалуй, я смогу вскрыть замок, — без колебаний заявил Страйкер.

— Что?!

На мгновение у меня в голове промелькнули слова «уголовное преступление», но я тут же отбросила их и вместо того, чтобы возражать, сказала:

— Хорошо. Сама я этого сделать не сумею, а нам необходимо попасть внутрь. Если ты справишься, давай не будем терять времени.

Не прошло и трех минут, как я поняла, что выбранная мной формулировка оказалась крайне неудачной. Если он справится? Никаких «если». Только Страйкер, несколько тонких металлических инструментов и время, за которое едва ли успеешь произнести слова «уголовное преступление».

Страйкер открыл дверь и втолкнул меня внутрь. Дверь бесшумно закрылась за нами.

— А как насчет сигнализации? — поинтересовалась я.

— Я нигде не видел проводов и контрольных панелей.

— И это означает, что сигнализации нет? Или что ты ее не можешь найти?

Он остановился и оглянулся, и я увидела его лицо, озаренное аварийным освещением.

— Если здесь есть сигнализация, — сказал он, — то очень скоро мы об этом узнаем.

И он двинулся вперед.

Я последовала за ним. А что еще мне оставалось делать?

Здесь было великолепно — память меня не подвела. Мы сразу же попали в главный зал, достойный королевских особ. Тусклый свет исходил от висящих на стенах канделябров и не мог полностью разогнать темноту, но благодаря огням города, светившим в окна, мы смогли перемещаться по залу.

— Я мечтала о том, чтобы сюда вернуться, — призналась я. — Но только не при таких обстоятельствах.

— Вернуться?

— Однажды я здесь работала. Официанткой на частном приеме.

Страйкер немного помолчал, не сводя с меня глаз.

— Еще одна деталь, лично связанная с тобой.

— Незначительная, — сказала я, но Страйкер был прав. — Однако это просто совпадение. Не думаю, что я написала о том эпизоде в своей биографии. Ведь я была здесь всего один раз.

— Может быть, — сказал он, но я видела, что он в это не верит. — Сейчас это не имеет значения. Нам нужно войти, а потом выйти.

— Верно. И где будем искать?

— Там же, где мы пытались на станции. Там, где хранятся вещи.

— Ящики служащих, гардероб, что-нибудь еще?

— Давай начнем с гардероба. А если ничего не найдем там, попробуем поискать в ящиках служащих.

— Мы можем разделиться, — предложила я. — Так будет быстрее.

— Вот уж нет, — возразил он таким голосом, что я решила не спорить. — Где здесь гардероб?

Я уже собиралась сказать, что не знаю, когда наткнулась на него взглядом.

— Вон там, — показала я в дальний конец зала.

Мы двинулись туда и обнаружили обычный гардероб со стойкой, за которой высился огромный шкаф.

Пока я пыталась сообразить, как попасть за стойку, Страйкер просто перепрыгнул через нее, словно олимпийский гимнаст.

— Очень мило, — заметила я, восхищенная не только прыжком, но и задницей Страйкера.

Между тем Страйкер тут же занялся шкафом, предоставив мне самостоятельно решать проблему проникновения за стойку. Поскольку мне не хватало ловкости и силы, я потратила некоторое время, чтобы забраться внутрь, и только тут заметила хитро замаскированную дверцу, ведущую в пространство за стойкой. Что и требовалось доказать.

— Нашел что-нибудь? — прошептала я. Он покачал головой.

— Тут совсем мало вещей, что вполне естественно для июля. Несколько дождевиков и зонтик в углу.

— Есть что-нибудь необычное?

— На мой взгляд, ничего, — ответил Страй-кер.

— А как насчет «пятнадцати»? Это адрес бара, но, возможно, число играет еще какую-то роль?

Он сдвинул номерки один за другим.

— Номера «пятнадцать» здесь нет.

Я вздохнула. Пока мы шли сюда, я надеялась, что в гардеробе окажется одна-единственная вещь и мы сразу получим приз. Но нам не повезло.

Я подошла к шкафу и стала проверять карманы плащей. Страйкер мне помогал, а когда мы закончили, открыл зонтик и внимательно осмотрел его снаружи и изнутри.

— Ничего.

— Ты знаешь, — сказала я, размышляя вслух, — не все сдают плащи. Некоторые оставляют сумки, ноутбуки, маленьких животных…

Услышав последние слова, Страйкер с сомнением посмотрел на меня, но я лишь пожала плечами. Моя прежняя начальница всюду брала с собой миниатюрного пуделя. Большую часть времени Битей ела с нами за одним столом (о, какая радость!), но изредка собачонке приходилось ужинать за сценой, где за ней присматривала несчастная официантка, которой грозили самыми страшными карами, если с милашкой случится что-нибудь нехорошее.

Я сильно не любила эту собачку.

— Если отбросить маленьких животных, в твоих словах есть резон, — заметил Страйкер, сунул руку в карман и вытащил фонарик в виде авторучки, испускавший тонкий луч света.

Он осветил нижнюю часть шкафа, и мы увидели панели с едва заметными упорами. Как и следовало ожидать, они раздвигались. Я нетерпеливо открыла их и обнаружила ряд маленьких шкафчиков. Все были пусты.

Все, кроме номера «15».

Честное слово, я едва не расплакалась от облегчения.

— Что это? — спросила я.

Там что-то было, но в тусклом свете я не могла разглядеть.

Страйкер протянул руку и вытащил джинсовую куртку. Я тихонько ахнула.

— Срань господня, — пробормотала я. — Это же моя куртка! — Моя потерявшаяся куртка от «Дольче & Габбана», которая стоила бешеных денег. — Я думала, она пропала навсегда.

Я выхватила свою любимицу из рук Страйкера, наслаждаясь мягкостью хлопка.

— Когда ты ее потеряла? — спросил Страй-кер.

— Несколько месяцев назад, — ответила я. — Я ходила в ней на свидание с Тоддом и…

Я закрыла рот, неожиданно сообразив, что вовсе не теряла свою любимую куртку. Ее украли. Из чего следовало, что кто-то спланировал все это уже довольно давно и в течение нескольких месяцев наблюдал за мной. Как будто я и без того недостаточно напугана…

— Подумаем об этом позже, — сказал Страй-кер и внимательно посмотрел мне в лицо. Он прекрасно понимал, в каком направлении устремились мои мысли. — Сейчас нас интересует только противоядие.

Страйкер был совершенно прав. Я кивнула и принялась исследовать куртку. Так и есть: в левом нагрудном кармашке, закрытом на молнию, прощупывалось что-то маленькое и твердое. Я нетерпеливо открыла его и вытащила изящный флакончик, наполненный жидкостью. Страйкер посветил на него фонариком, и я поняла, что это маленькая бутылочка духов «Жи-ванши». Чудесный розовый флакон был обезображен надписью «ВЫПЕЙ МЕНЯ», выведенной на одной из плоских граней. Мне это не показалось забавным. Жидкость в бутылочке имела неприятный красноватый оттенок, и я продолжала мрачно ее разглядывать.

— Мел.

Голос Страйкера быть тихим, но напряженным.

— Ты прав. Ладно.

Вместо распылительной насадки была вставлена пробка. Я вытащила ее и поднесла флакон к губам. Тут меня охватили сомнения, и я посмотрела на Страйкера.

— Что бы ты сделал на моем месте? Выпил бы эту дрянь?

— Выпил бы, — произнес он не вполне уве-ренно.

Это меня совсем не утешило. Должно быть, он ощутил мой страх, потому что добавил:

— Проклятие, Мел. Ведь у тебя нет выбора? Ну что за свинство!

— До дна, — сказала я, выпила содержимое флакончика и засунула его обратно в карман.

В следующее мгновение мне показалось, что в моей голове взорвался свет и звук. Я умерла. И знала это. Наступил конец.

Я приняла неправильное решение.

Проиграла игру.

И если честно, я гораздо больше разозлилась, чем испугалась.

ГЛАВА 41

Стреляли откуда-то слева, и Страйкер мгновенно отреагировал: он схватил Мел и вместе с ней упал на пол. Она вскрикнула, закрывая лицо руками, и он не понял, смущена она или испугана. Но утешать ее было некогда. Страйкер надавил ладонью ей на спину.

— Не двигайся, — прошептал он, снимая с плеча сумку с компьютером и ставя ее на пол.

Затем он слегка приподнялся, все еще оставаясь в сравнительной безопасности за стойкой гардероба.

Звук выстрела громом прокатился по залу, но Страйкер понимал, что им не стоит рассчитывать на то, что кто-то услышит шум и придет выяснять, что происходит. Бар был слишком хорошо изолирован и находился довольно далеко от тех мест, где в это время суток скапливались люди. Нет, они должны полагаться только на себя. Он осторожно высунулся из-за стойки, держа наготове пистолет.

Вот оно! Из тени к ним медленно приближалась высокая фигура. Быстрое движение, и Линкс снова выстрелил. Страйкер упал на пол, но успел выстрелить в ответ. Над его головой от стойки отлетели щепки.

— Вперед, — прошипел Страйкер и подтолкнул Мел, чтобы она ползла вдоль ниши, после чего последовал за ней.

Когда они продвинулись на несколько футов, он прошептал:

— У тебя есть зеркальце? Она кивнула назад:

— В сумке.

Страйкер беззвучно выругался и вернулся обратно. Он мог обойтись без зеркальца, но не хотел, чтобы утром кто-нибудь обнаружил сумку — вопиющее доказательство их вторжения.

Он приволок сумку, и Мел вытащила маленькое зеркальце. Страйкер осторожно приподнял его над стойкой, чтобы видеть бар. Линкс медленно приближался к ним, но его почти полностью скрывала деревянная балка. Страйкер прикинул, что не сможет произвести точный выстрел. Нужно ждать, когда представится более подходящий момент. Возможно, Линкс не знает, что пространство за стойкой простирается так далеко, значит, он полагает, что они находятся футов на шесть ближе. Не слишком существенное преимущество, но сейчас Страйкер был готов собирать его по крупицам.

Он еще раз воспользовался зеркалом, на этот раз чтобы осмотреть коридор, расположенный перпендикулярно к проходу, по которому приближался Линкс. Этот коридор, короткий и узкий, явно предназначался для служебных целей и заканчивался тупиком, однако в нем имелись две двери: одна — напротив их ниши, другая — несколькими футами правее.

Линкс мог их увидеть, но едва ли он ждет, что они там окажутся. Если бы они смогли добраться до двери…

Нужно рискнуть.

В этой части стойки не было дверцы, так что перебраться через нее можно было только сверху.

— Там дальше коридор и дверь. Как раз напротив. — Он показал нужное направление. — Я пойду следом за тобой. Двигайся быстро и не оглядывайся. Понятно?

Она кивнула, и в ее широко раскрытых глазах Страйкер увидел решимость.

— У нас получится, — сказал он, надеясь, что не дает невыполнимых обещаний.

Мел быстро поцеловала его в губы.

— На удачу.

— Готова? — Он положил руки ей на талию. — На счет три.

Она подпрыгнула, и он с легкостью перекинул ее через стойку. Пока она поднималась на ноги, Страйкер дважды выстрелил, чтобы прикрыть ее. Одновременно пули, выпущенные Линксом, ударили в стену рядом с ними.

Страйкер одним прыжком преодолел стойку, сделал еще один выстрел в сторону Линкса и внезапно понял, что Мел сидит на корточках в дальней части коридора, прижавшись спиной к стене.

— Давай вперед, — закричал он.

— Тут заперто.

— Черт! — Он резко развернулся и трижды выстрелил в замок. — Иди!

Мел вскочила и промчалась через дверь. Страйкер последовал за ней, лишь однажды остановившись, чтобы выстрелить в Линкса.

Оказавшись за дверью, Страйкер схватил Мел за руку. На бегу он огляделся, чтобы определить, где они находятся. Они вернулись в главный зал, и внимание Страйкера сразу же привлекли роскошный бар и великолепный каменный камин. Однако, спрятавшись там, они станут легкой добычей для убийцы.

Они повернули за угол, и Страйкер притормозил, отодвинул Мел себе за спину и осторожно выглянул назад. Пока все было чисто.

— Нужно отсюда выбираться. Здесь должен быть задний выход. Ты пользовалась служебным входом, когда работала здесь?

— Хмм, может быть. Я не очень хорошо помню. — Мел обежала глазами зал и показала: — Нам туда.

— Ты уверена?

— Нет.

— Ладно, — проворчал он, и они двинулись в указанном направлении.

Здесь они вновь наткнулись на запертые двери, и Страйкер выругался. Времени на возню с замком не было, а стрелять в него означало привлечь к себе внимание. Но если через эту дверь можно выйти из здания…

Нужно рискнуть. Он отошел на пару шагов и выстрелил. Распахнул дверь, подтолкнул вперед Мел и…

— Вот черт! — сказала Мел.

Страйкер только покачал головой. Вместо служебного входа они оказались на балконе второго этажа, слишком высоко, чтобы спрыгнуть вниз, а Линкс наверняка слышал выстрел. Он мог появиться в любой момент.

— Пожарная лестница, — сказала Мел. — Ведь должна же она здесь быть, верно?

Он кивнул, и они побежали к каменным перилам, надеясь обнаружить там металлическую пожарную лестницу. Но ее не было. Зато внизу стоял большой грузовик-рефрижератор, видимо доставивший продукты для ресторана.

Страйкер повернулся, собираясь продолжить поиски пожарной лестницы с другой стороны балкона. Однако он успел сделать всего несколько шагов. В открытой двери балкона возникла фигура убийцы, подсвеченная сзади огнями города.

Другого пути не было.

— Прыгай, — прошептал он.

— Что?!

— Высота грузовика никак не меньше двенадцати футов. Если ты спрыгнешь на крышу, с тобой ничего не случится.

— Страйкер, не думаю, что я…

— Либо грузовик, либо он, — сказал Страйкер.

Мел посмотрела в сторону двери, закусила нижнюю губу, затем перекинула ноги через перила балкона. Страйкер последовал ее примеру и взял Мел за руку. Он посмотрел на нее, Мел кивнула, и они вместе спрыгнули вниз.

И с грохотом приземлились на крыше грузовика. Если бы Линкс не знал, где их искать, теперь он все понял бы.

— Ты в порядке?

— Кажется, да, — ответила Мел.

— Тогда шевелись.

Они пробежали по крыше, перебрались на верхнюю часть кабины, а потом соскользнули вниз по ветровому стеклу. Страйкер приземлился первым и помог Мел спуститься вниз. В тот же миг послышался удар пули по металлу, и Страйкер понял, что Линкс стреляет в Мел — его пуля попала в кабину грузовика всего в нескольких дюймах от ее головы.

Медлить было нельзя, и они побежали под балкон, используя его как укрытие, а затем влетели в открытый дверной проем и оказались в каком-то служебном коридоре, гораздо ниже Линкса и «Кэмпбелл апартмент», но все еще в пределах досягаемости.

Они осторожно двинулись по проходу и успели спрятаться, когда появился человек в синем комбинезоне, который толкал перед собой тяжелую тележку. Когда он скрылся из виду, они вышли через металлическую дверь в главный вестибюль вокзала. Слева висел указатель к поезду линии метро «S», связывающей Гранд-сентрал и Таймс-сквер.

Это их вполне устраивало.

Страйкер постоянно вертел на ходу головой, держа наготове пистолет, спрятанный под пиджаком. Они выскочили на платформу, побежали к стоящему поезду и уселись на места, позволяющие наблюдать за платформой и входными дверьми.

Линкса не было.

Двери закрылись, и поезд тронулся. И тут только появился Линкс. Страйкер заметил его темные волосы и внимательные холодные глаза. Как и у Страйкера, его пистолет был спрятан. Однако не приходилось сомневаться, что убийца прячет его под пиджаком.

Страйкер напрягся, опасаясь, что Линкс увидит их и попытается стрелять через окно. Однако Линкс стоял совершенно неподвижно, на его лице появились злость и разочарование. Между тем поезд набрал скорость и покинул станцию, оставив убийцу на платформе.

Они были в безопасности.

Сидевшая рядом со Страйкером Мел так сильно сжала его руку, что у него онемели пальцы.

— Все хорошо, — сказал он. — Мы в безопасности.

— Надолго ли?

— Не знаю.

Он хотел успокоить Мел и солгать, но она заслужила правду.

Она отпустила его руку, и он обнял ее за плечи, прижав к себе.

— Куда теперь? — спросила она.

— На Таймс-сквер возьмем такси и поедем в Верхний Ист-Сайд. Я хочу кое-что проверить.

ГЛАВА 42

Квартира Тодда.

Я не поверила, когда Страйкер сказал, что собирается туда зайти.

От этой мысли мне стало плохо, и я вжалась в потертое сиденье такси. Мне совсем не хотелось вновь там оказаться.

И не хотелось вспоминать, как я увидела голову Тодда, окровавленную и изуродованную. Я сложила руки на груди, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Нет, я не была в него влюблена, но кто-то его любил. Он был неплохим парнем и не заслуживал смерти. Ведь он подарил мне туфли, разве нет? Если бы он остался в живых, то женился бы на какой-нибудь секретарше из суда. Завел бы троих детей и собаку или даже хомяка.

Какой-то мерзавец все у него отнял. Этот мерзавец хотел и моей смерти — только потому, что мечтал победить в отвратительной игре.

О господи!

А затем я вспомнила телефонный разговор Страйкера и полученную им информацию: машина была зарегистрирована на имя Тодда. Бессмыслица какая-то!

Уже когда мы подъезжали к дому Тодда, я набралась мужества и повернулась к Страйкеру.

— Почему? — резко спросила я. — Почему мы сюда возвращаемся?

Мне совсем не хотелось задавать этот вопрос — наверное, из-за того, что ответ вряд ли мог мне понравиться.

Страйкер ничего не сказал, только посмотрел на меня глазами, полными сожаления и боли.

А у меня по спине пробежал холодок.

— Ты думаешь, что за всем этим стоит Тодд, — прошептала я. — И что он хочет моей смерти.

ГЛАВА 43

Нет, Страйкер ошибался. Тодд не мог стоять за всем этим ужасом.

Или мог?

Как и в прошлый раз, когда я пришла сюда, перед входной дверью я помедлила и переступила порог только после того, как Страйкер попросил меня закрыть за собой дверь.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что мы побывали здесь, — сказал он.

Тут я была с ним полностью согласна.

Страйкер подошел к кровати и опустился на колени — один лишь Бог знает, что он там рассчитывал отыскать. Секунд сорок я молчала, но потом любопытство победило.

— Что конкретно ты ищешь? Он покачал головой.

— Я и сам толком не знаю.

Я нахмурилась и принялась озираться по сторонам, решив, что пойму, о чем идет речь, если что-нибудь увижу.

— Как ты думаешь, кто навел здесь порядок?

— Линкс, — ответил Страйкер и посмотрел на меня. — Или Тодд.

Мне совершенно не понравилось, в каком направлении шли мысли Страйкера.

— Я видела кровь. Я видела…— Я замолчала, закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. — Я видела мозги. Он не мог… ну как такое… он не мог остаться в живых.

Страйкер ничего не ответил, но по выражению его лица я догадалась, о чем он думает: все можно подделать, и смерть могла быть лишь иллюзией.

— Нет, — повторила я, тряхнув головой. Подойдя к письменному столу Тодда, я стала наугад открывать ящики. — Он не мог…

Я прижала руку к губам и сделала шаг назад.

— Что?

В голосе Страйкера прозвучала тревога, но я не могла произнести ни слова. Мои глаза были прикованы к лежащему на столе листку со знакомыми значками:

— Он видел полученное тобой послание, верно? — напряженно спросил Страйкер.

Я молча кивнула, все еще пытаясь осмыслить увиденное.

— Здесь написана какая-то ерунда, — сказала я. — Во всяком случае, если используется тот же код.

— Возможно, он нарисовал эти фигуры машинально, — предположил Страйкер. — Могло ли это произойти после того, как вы пришли сюда? После того, как он увидел послание к тебе?

— Я не…— Я замолчала, внезапно все поняв. — Нет. — Я закрыла глаза, страстно желая, чтобы ответ был иным. — Я бы заметила. Мы все время были вместе.

Впрочем, возможно, что Тодд встал после того, как я заснула в ванне, не стал обращать внимание на то, что я куда-то делась, сел за стол и нарисовал эти картинки… после чего разложил счета и свои заметки так, чтобы прикрыть листок с рисунком. Возможно, но маловероятно.

— Я сожалею, — сказал Страйкер.

Я покачала головой, чувствуя, как мой мозг с трудом пробивается сквозь какое-то желе. Что-то здесь было не так. Я знала Тодда. Впрочем, знала ли?

— Проверь бюро, — сказала я. — Он держит паспорт в верхнем правом ящике.

Я узнала об этом во время последнего Рождества. Рождественская премия Тодда равнялась тридцати тысячам, и он танцевал по квартире, размахивая паспортом и обещая мне поездку в Париж. Конечно, мы так никуда и не полетели. Адвокатам, получающим такие премии, некогда их тратить.

Я наблюдала за Страйкером, копавшимся в бюро, — он умудрился вынуть оттуда такое количество вещей, которое просто не могло там помещаться.

— Паспорта здесь нет, — сказал Страйкер, и у него дрогнул мускул на щеке. — Он мог все это спланировать заранее, а сам уехал из страны, когда…

— Проверь все остальное, — попросила я.

— Мел…

— Проверь!

И пока он возился возле бюро, я осмотрела письменный стол и остальную квартиру. Я заглядывала в туалетный бачок, когда ко мне присоединился Страйкер.

— Ничего, — сказал он. — Я осмотрел и кухню. Его здесь нет, Мел. Посмотри правде в глаза. Он…

Я заставила его замолчать, подняв руку, и опустилась на ближайший стул. Выводы я могла сделать и сама. Мне совсем не хотелось выслушивать методичные объяснения Страйкера, почему он считает, что мой бывший друг участвует в этой смертельной игре.

Никаких следов паспорта, Тодда или крови. Все это выглядело не слишком хорошо. Маленькие кусочки головоломки постепенно занимали свои места. Единственное, что нарушало целостность картины, было отсутствие ответа на вопрос «зачем?».

Я повторила этот вопрос вслух, надеясь, что Страйкер сможет как-то это объяснить. При отсутствии мотива я все еще могла верить, что Тодд не стоит за происходящим. Могла надеяться, что мой бывший поклонник не пытается жестоко шутить с моим разумом… и моей жизнью.

Страйкер ответил не сразу. Он пристально смотрел на меня печальными глазами.

— Все это не имеет никакого смысла, — заявила я, пытаясь словами наполнить пустоту. — Он был рядом, когда мне вручили послание. Я видела его лицо. Оно выражало полнейшее недоумение.

— Люди умеют притворяться.

— Только не Тодд, — сердито возразила я. — Да и зачем ему притворяться? Я хочу сказать, мы действительно разорвали отношения, но я не такой уж большой подарок. Сомневаюсь, что мой уход мог вынудить его пойти на такие жесткие меры.

Губы Страйкера слегка дрогнули в улыбке.

— Не знаю, Мел. Мне кажется, ты себя недооцениваешь.

Мои щеки загорелись от косвенного комплимента, но я не собиралась отвлекаться.

— Я говорю серьезно, Страйкер. К тому же Тодд никогда не играл в онлайновые игры.

— Возможно, он начал, но решил тебе не говорить.

Я нахмурилась, однако продолжала возражать:

— Но зачем меня убивать? И сбегать из страны? Ведь ты полагаешь, что все обстоит именно так? Зачем ему все это? Карьера складывается у него превосходно. Он работает в крупной фирме. И постоянно откладывает деньги, чтобы купить дом. — Я обвела рукой квартиру. — Неплохое местечко, но он может позволить себе что-нибудь получше.

— Он так тебе говорил?

— Да…— Что-то в голосе Страйкера заставило меня засомневаться. — На что ты намекаешь?

Он вытащил средний ящик письменного стола и достал оттуда пачку желтых бумаг, похожих на отчеты по кредитным картам. Я взяла первую из них и ахнула, увидев, что с карты снято более пятидесяти тысяч долларов, причем последний платеж выполнен в неполном объеме. Если Тодд будет и дальше так сорить деньгами, он едва ли сможет расплатиться со своими долгами.

— Просто у него выдались трудные времена, — предположила я.

Страйкер протянул мне остальные бумаги, и я неохотно их взяла.

— Очень трудные, — заметил Страйкер, кивком показывая на документы, которые я держала в руке.

Я посмотрела на них и тут же зажмурила глаза, чтобы не видеть правды: список кредиторов, причем каждый раз долг составлял пятизначное число. Среди прочего там обнаружился заем на покупку «ягуара».

Страйкер указал на первый документ:

— Это лишь верхушка айсберга.

Я поморщилась. Для меня катастрофическое финансовое положение Тодда оказалось полнейшей неожиданностью.

— Здесь есть и кое-что похуже, — сказал Страйкер.

Я не хотела этому верить и не хотела задавать вопросов. Я молча смотрела на Страйкера, прекрасно понимая, что он обязательно расскажет все, что посчитает нужным, хочу я это слышать или нет.

— Полистай страницы, — сказал он.

Я так и сделала и сначала не заметила ничего особенного. Просто пустые желтые листы. Я быстро добралась почти до самого конца, и тут мое внимание привлекло черное чернильное пятно. Я перевернула еще несколько страниц. Весь лист был покрыт какими-то рисунками. Кто-то (предположительно Тодд) взял черный фломастер и нарисовал серию странных фигурок. Лабиринты и концентрические круги. Телефонные номера, превращенные в пространственные конструкции. И среди прочего я заметила то, что мне совсем не хотелось видеть.

В одном углу: ДВК.

А в другом: МЛП.

Я сглотнула, не в силах произнести ни слова.

— Что ж, теперь мы знаем немного больше о нашем враге, — сказал Страйкер.

Он не злился, а лишь констатировал факты. И все равно его слова ранили, как клинок.

— Нет. Не может быть. Улики сфабрикованы, — прошептала я. — Кто-то специально оставил эти бумаги в его квартире, чтобы мы подумали… Я просто не могу поверить, что Тодд сделал это.

— Такой вариант возможен, — сказал Страйкер. — Но…

— Ты в него не веришь.

— Честно? Я не знаю, во что верить. Сомнений нет только в одном: кто-то стоит за этим спектаклем, кто-то дергает за ниточки.

— Я хочу до него добраться, — сказала я. Мой голос охрип, и я едва его узнавала. — Кто бы за всем этим ни стоял, я хочу прибить его задницу к стене. Ты мне поможешь, Страйкер?

— Да, и даже более того, — ответил он. — Я буду его держать, пока ты станешь выколачивать из него дерьмо.

Подобный план показался мне замечательным.

ГЛАВА 44

«Мел. Ну же, Мел…»

Что-то липкое. Мои руки и лицо покрывало что-то липкое, а мыслями владел Тодд. Я видела, как он пожимает руку Линксу. Сидит возле компьютера в темной комнате, и свет монитора удлиняет его лицо, придавая ему злобные черты и зеленоватый оттенок.

Нет. Нет, так не должно быть.

«Мел…»

Что-то липкое. Кровь. Липкая кровь.

— Мел!

На этот раз я вскочила, и кусочек блина свалился с моей щеки.

— Какого черта?

— Добро пожаловать обратно, — сказал Страй-кер.

Он сидел напротив, потягивая кофе.

— Я… Что такое? Где…

Но я не закончила вопрос, поскольку все вспомнила. Мы покинули квартиру Тодда, свернули за угол и зашли в ночное кофе. Выпили кофе, а потом всю ночь провели, переходя из одного кафе в другое, чтобы избавиться от слежки. Добравшись до четвертого или пятого кафе (я потеряла счет), мы заказали блины, после чего методично проанализировали каждую минуту прошедшего долгого дня. Когда мы убедились, что не пропустили ни одной существенной детали, нами овладело тихое уныние. Уж не знаю, что думал Страйкер, но меня преследовал один вопрос: что в моей жизни было настоящим, а что фальшивым? В меня стреляли, мне пришлось спрыгнуть с балкона, подобно прославленному Джеймсу Бонду, и я узнала, что мой бывший любовник мог меня предать. Ну, вы меня понимаете. Это не моя жизнь. Неужели я неожиданно превратилась в Сидни Бристоу, но только без ее первоклассных волос?

— Ну как, немного отдохнула? — с улыбкой спросил Страйкер.

— Да, спасибо, — пробормотала я.

Обычно перед свиданием я использую «Бобби Браун» или «Ланком», а отнюдь не кленовый сироп. Конечно, мы были не на свидании (несмотря на наши восхитительные игры в душе), и сейчас меня волновало совсем другое.

Кроме того, я уже знала, что Страйкер считает меня привлекательной. Так что лицо, украшенное блинами, ничего не изменит…

Я намочила салфетку в стакане с водой и попыталась привести в порядок лицо.

— Хорошо, — сказал он. — Тебе было необходимо вздремнуть.

Я состроила гримасу, но, по правде говоря, я действительно чувствовала себя отдохнувшей. Более того, меня переполняло ликование. Мне удалось найти противоядие за несколько часов до окончания срока. Моей жизни все еще угрожала опасность, но в крови больше не было неизвестного яда.

Во всяком случае, я так думала.

— Это и в самом деле было противоядие?

— Вероятно, — ответил Страйкер. — Бессмысленно устраивать тебе такие дикие гонки, чтобы в конце напоить сладкой водичкой.

— Ты прав, — сказала я. — Впрочем, весь этот кошмар лишен смысла.

— Если только тебя действительно не отравили в самом начале, — добавил он.

Я обдумала эту мысль. Мы уже высказывали предположение о том, что вся история с отравлением является блефом.

— Наверное, я никогда не узнаю правды, — вздохнула я.

— Бесполезно забивать этим голову, — сказал Страйкер, жестом подзывая официантку, чтобы получить чек. — Нам нельзя здесь оставаться. Нужно найти следующую подсказку.

— Мне кажется, я знаю, где ее искать. — Я вытащила из кармана флакончик с противоядием и передала Страйкеру. Ты знаешь, что это такое?

— Розовая бутылочка.

— Несчастный невежда, — укоризненно проговорила я. — Это не просто бутылочка. У тебя в руках флакон от «Неотразимого Живанши».

— И что же это такое?

— Всего лишь потрясающие духи, — сказала я. — Но дело не в этом. Почему противоядие найдено во флаконе от духов?

— Потому что флакон — это подсказка. Я коснулась кончика своего носа.

— Молодец.

Страйкер принялся изучать бутылочку.

— Кроме надписи «ВЫПЕЙ МЕНЯ» я вижу лишь название духов на ленточке. — Он вернул мне флакон. — А что думаешь ты?

— Я думаю, что «Живанши» и есть ключ.

— Торговая марка?

— Дизайнер, — поправила его я. — Торговая марка называется «Кей-март».

— Я понял свою ошибку. Каким образом дизайнер может послужить подсказкой?

— Понятия не имею, — призналась я. — Но я без ума от «Живанши». Тодд знал об этом. И игра знает.

— Твое имя пользователя, — подхватил он. — GivenchyGirl.

И тут я вспомнила кое-что еще.

— Тодд подарил мне туфли от «Живанши», — сказала я. — Как раз перед тем, как все это началось.

Не дожидаясь чека, Страйкер бросил на стол бумажку в пятьдесят долларов, хотя сумма наверняка не превышала двадцати.

— Пойдем, — сказал он. — Мы возвращаемся в твою квартиру.

ГЛАВА 45

Нам потребовалось тридцать минут, чтобы добраться до моей квартиры. Мы вошли в нее с большими предосторожностями, Страйкер заглядывал во все углы как снаружи, так и внутри квартиры.

Убедившись, что мы одни, Страйкер запер дверь.

— Где туфли?

Туфли лежали на столе в кухне, где я их и оставила, когда вернулась после встречи с Тод-дом. Я схватила их и притащила на диван. Страйкер уселся рядом, я протянула ему одну из туфель. Каждый из нас тщательно их изучил, а затем мы поменялись.

— Ничего, — разочарованно сказала я. — А ведь у меня не было ни малейших сомнений.

— А как насчет коробки? — спросил он.

— О! Отличная мысль.

Я направилась в спальню и отыскала коробку в нашем общем с Дженн шкафу. Возвраща ясь к Страйкеру, я успела порыться в папиросной бумаге, которой была наполнена коробка.

— Нашла что-нибудь? — спросил он.

— Нет.

Мы разделили папиросную бумагу и принялись тщательно разглаживать каждый лист. Пока я не видела ничего особенного — обычная бумага.

— Пожалуй, стоит попробовать снять обертку, — предложила я.

Тодд подал мне коробку. Сама коробка и ее крышка были завернуты в отдельные листы оберточной бумаги, так что мне не пришлось разрывать обертку, когда я добиралась до подарка. Взяв в руки крышку, я аккуратно сняла с нее прямоугольный лист розовой оберточной бумаги и увидела товарный знак «Живанши».

— Здесь ничего нет, — сказала я, посмотрев на Страйкера, который проделывал те же операции с нижней частью коробки. — А у тебя?

— Ничего.

— Вот свинство!

— Есть еще один вариант, — заметил он, бросив выразительный взгляд на туфли.

Сначала я не поняла, что он имеет в виду, но затем ужасная, невероятная правда обрушилась на меня.

— О нет, никогда, — взвыла я.

— Мел, — мягко возразил Страйкер. — Мы должны проверить.

Я неохотно кивнула. Конечно, он был прав, но эта мысль убивала меня. Глубоко вздохнув, я передала ему обе туфли и отошла к окну.

— Не хочу далее смотреть на это.

— Я справлюсь, только не подходи к окну слишком близко.

Я вздохнула, думая о чудовищной игре, в которую оказалась втянута. Убийцы, рыскающие за моим окном, гибель любимой пары туфель… Просто воплощение самых жутких кошмаров. Интересно, что ждет меня дальше?

ГЛАВА 46

— Я сожалею, — сказал Страйкер. Покинув мою квартиру, мы сели на метро и поехали в верхнюю часть города. Сейчас мы шагали по Мэдисон-авеню в сторону 63-й улицы.

— Все в порядке, — мрачно ответила я. — Мы должны были знать наверняка.

Он разрезал туфли на маленькие кусочки, и, клянусь, он ранил мою душу, когда отдирал стельку. А когда оторвал каблук, у меня возникло ощущение, будто меня ударили в живот.

Бедные туфли. Погибли ни за что. Никакой подсказки. Вообще ничего. Лишь кучка испорченной кожи. Я готова была заплакать, вспоминая о них.

В конце концов мы пришли к выводу, что ключ следует искать в фирменном магазине.

— Который час? — спросила я.

— Почти десять, — ответил Страйкер.

Хорошая новость. «Живанши» открыт с десяти до шести. Хорошо, что нам не придется туда вламываться.

— А что мы там будем искать? — спросил Страйкер.

— Понятия не имею, — призналась я. — Надеюсь, придумаем что-нибудь на месте.

Я любила Мэдисон-авеню. Она похожа на Пятую, однако туристы в основной своей массе об этом не знают. Мы шли быстрым шагом, но я успевала заглядывать в витрины многочисленных магазинов, продающих обувь, сумочки и модную одежду. На одной я даже увидела выставленные дамские сумочки, в том числе и «Сонату», о которой мечтала. Мне всегда хотелось купить сумочку такого класса, но мне они были не по карману.

«Живанши» находится на углу 63-й и Мэдисон, рядом с «Джимми Чу». По-моему, это самый лучший перекресток на всем Манхэттене. Магазин выдержан в классическом стиле, удивительно просторный, окна прикрыты бежевыми тентами с названием и логотипом. Я почтительно остановилась и вперила взгляд в витрину: висящие в воздухе туфли и сумочки окружали единственный манекен. Манекен был одет в вечернее платье от «Живанши», шею украшала простая серебряная цепочка с медальоном, а вовсе не бриллиантовое колье, которое любой счел бы более подходящим к такому изумительному платью. Все предметы в витрине были снабжены крупными розовыми ярлыками наподобие ценников, но вместо цифр на них были написаны остроумные изречения, словно дизайнер провел долгие часы, разламывая «печенья-гадание» и выбирая самые лучшие предсказания.

— Посмотри, — резко сказал Страйкер.

Я повернулась к нему и увидела, что он показывает на то скромное серебряное колье.

— Что…

И тут я поняла. На пурпурном ярлыке, прикрепленном к колье, не было никаких изречений. Только три большие буквы: ДВК.

— Нам нужно это колье, — заявил Страйкер.

— Брось шутить, — сказала я. — Думаешь, оно продается?

— Сейчас узнаем.

Он распахнул передо мной дверь. Я сделала глубокий вдох и вошла. Шум Мэдисон-авеню остался позади, нас окружали тишина и спокойствие. В магазине никого не было, если не считать двух продавщиц, тщательно складывавших шарфики. Одна из них — стройная брюнетка в превосходно сшитом платье — немедленно подошла к нам и окинула нас оценивающим взглядом. В вагоне метро я немного подправила макияж, но прекрасно понимала, что он далек от совершенства, и готова была к легкому неодобрению. Однако девушка лишь улыбнулась и спросила, чем она может нам помочь. Господи, как я люблю этот магазин!

— Нам понравилось колье на манекене, — сказал Страйкер. — Мы бы хотели взглянуть на него поближе.

— Сожалею, но изделия, выставленные на витрине, не предназначены для продажи. Если вы пройдете со мной, я покажу вам то, что мы можем предложить. Вас интересуют колье?

— А не могли бы мы просто…— начала я, но Страйкер меня перебил.

— На самом деле нас больше интересуют туфли, — сказал он. — Для нее.

Я удивленно уставилась на него, но он лишь улыбнулся.

— Конечно. Какой размер? — спросила девушка, поворачиваясь ко мне.

— Ммм, восьмой.

— Нас интересуют красные туфли-лодочки. С таким волнистым краем, — уточнил Страйкер, изобразив пальцами что-то непонятное.

— Вероятно, с фестонами. Я поняла, о чем вы говорите. — Она указала на стулья. — Пожалуйста, присядьте. Я сейчас вернусь.

Девушка направилась в заднюю часть магазина, а я взяла Страйкера за руку.

— Что ты делаешь?

— Возвращаю тебе туфли, — ответил он. — А также избавляюсь от продавщицы. Теперь иди и забери колье, — он кивнул в сторону витрины, — пока я буду отвлекать вторую девушку.

Он покупает мне туфли! Я не могла в это поверить. Я получу обратно мои красивые туфли! Жизнь чудесна (хотя, конечно, в ней есть неприятные моменты), и я торопливо подошла к окну, чтобы дождаться своего шанса. Все произошло очень быстро. Страйкер попросил вторую продавщицу показать ему спортивную куртку, и, пока она смотрела в другую сторону, я быстро шагнула на помост. Застежка колье оказалась совсем простой, и я легко его сняла.

Проходивший мимо мужчина удивленно посмотрел на меня, но я спокойно помахала ему рукой. Соскочив с окна, я спрятала колье вместе с ярлыком в карман. Когда первая продавщица вернулась с туфлями, я уже спокойно сидела в мягком кресле.

— Вам понравятся эти туфли, — сказала она.

— Не сомневаюсь.

Я сняла кроссовки «Прада» и носки, а затем моя нога скользнула внутрь правой туфли, и мне с трудом удалось сдержать вздох удовольствия, когда мягкая кожа нежно сжала стопу. Я надела вторую туфлю и немного прошлась по магазину.

— Ну, как они вам? — спросила продавщица.

— Превосходно, — ответила я. Страйкер снисходительно улыбнулся.

— Мы их берем.

— Ты уверен?

— Совершенно, — Он кивнул на мои кроссовки— Однако сейчас я бы посоветовал тебе на всякий случай надеть кроссовки.

Не стоило задавать глупых вопросов. Он, разумеется, имел в виду тот случай, если нам придется убегать от убийцы. Я с сожалением сняла туфли.

Конечно, он был прав. В туфлях от «Живанши» особенно не побегаешь. Линкс меня поймает. Но что еще хуже, я могу сломать каблук.

ГЛАВА 47

ИГРАЙ. ВЫЖИВАЙ. ПОБЕЖДАЙ

ПОЖАЛУЙСТА, ВВЕДИТЕ ЛОГИН

ИМЯ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ: Линкс

ПАРОЛЬ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ: ********

…пожалуйста, ждите

…пожалуйста, ждите

…пожалуйста, ждите

Пароль принят

Читайте новые сообщения

Продолжайте игру

…пожалуйста, ждите

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЦЕНТР ИГРЫ

Получите задание

>Доложите в штаб

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЦЕНТР ДОНЕСЕНИЙ

Введите дневник

Представьте отчет

ОТЧЕТ ИГРОКА:

ОТЧЕТ № А-0003

Представлен: Линксом

Тема: Временная неудача

Отчет: Жертва обнаружена в «Плазе» и в баре «Кэмпбелл апартмент». Несмотря на использование лазерного прицела, попытка потерпела неудачу из-за вмешательства Защитника. Вторая попытка также окончилась провалом. Из-за неисправности лазерного оборудования воспользовался стандартной «береттой» калибра 9 мм. Плохое освещение и трудные условия. Не сумел сделать удачный выстрел.

Охота продолжается.

Конец отчета

Послать отчет Противнику?

Нет

Отель «Карлайл». Там находятся ее родители, и именно туда Линкс решил отправиться.

Он составил восхитительно простой план и не испытывал ни малейших угрызений совести, в особенности потому, что следящее устройство прошлой ночью вышло из строя.

Как еще найти девушку, если не выманить ее в определенное место? И как лучше всего вывести ее из равновесия, если не устроить личные неприятности?

Потеряв след на вокзале, Линкс был вынужден вернуться к изучению биографии Мелани, чтобы понять, куда она может пойти, какие места покажутся ей безопасными, к кому из друзей она рискнет обратиться. Ее родители едва ли могли ему пригодиться, поскольку жили в Техасе. Но Бог ему улыбнулся: сделав несколько звонков, Линкс выяснил, что они отправились путешествовать. Мало того, они собирались навестить любимую дочь.

Он начал проверку с пятизвездочных отелей. И попал в яблочко уже на втором звонке.

Сразу. Просто. Безупречно.

Ему нужно было привлечь внимание Мелани. Поймать ее на прицел, а затем нажать на курок.

О да. Это, несомненно, превосходный план.

ГЛАВА 48

В десять двадцать мы вышли на улицу, волоча за собой сумку с покупками, и двинулись по Мэдисон в сторону 76-й улицы и отеля «Карлайл». Как только мы оказались в квартале от магазина, я вытащила из кармана колье и рассмотрела его. Цепочка была самой обычной, из простых серебряных звеньев, а ярлык привлекал внимание только своим размером, пурпурным цветом и буквами ДВК. К несчастью, медальон тоже не представлял интереса. На лицевой стороне небольшого серебряного овала был изображен ангел с мечом, по краю выгравированы слова «Молись за меня». Обратная сторона и вовсе была гладкой, если не считать надписи.

— Что там написано? — спросил Страйкер, когда я сообщила ему все это.

— Не знаю, — призналась я. — Надпись очень мелкая, и на ходу прочитать трудно.

— Так давай остановимся, — предложил он. Я покачала головой.

— Нет. Уже почти десять тридцать. Нам нужно добраться до отеля. Я не хочу, чтобы Линкс нашел моих родителей раньше, чем мы.

Теперь, после того как Линкс дважды меня упустил, я стала еще сильнее бояться за родителей. Чуть раньше я опять пыталась дозвониться до них — и опять не застала. Я говорила себе, что все в порядке, что прямо сейчас они едут в поезде с Лонг-Айленда, но продолжала трястись от страха.

— Если что-то случится с моими родителями…

Я не договорила. Мама в состоянии довести меня до исступления, но я все равно ее люблю. И конечно же, не хочу, чтобы она бегала по Манхэттену, спасаясь от убийцы.

— Мы убедим их уехать из Нью-Йорка, — пообещал Страйкер.

— Надеюсь. Но если мы не сумеем придумать какой-нибудь убедительной лжи, я открою им правду.

Мне это совсем не нравилось, но лучше уж все рассказать, чем подвергать их опасности.

Страйкер кивнул в знак согласия. Когда мы остановились на углу, чтобы перейти улицу, он повернулся ко мне.

— А что насчет тебя?

— Меня?

— Мы могли бы купить билет на самолет и отправить тебя на край света.

Я вздохнула. До сих пор я не позволяла себе думать о бегстве, но как только он заговорил о такой возможности, она показалась мне весьма привлекательной. Уединенный пляж где-нибудь в Мексике и двадцать тысяч Страйкера. Или то, что от них осталось.

Страйкер отдаст мне деньги, я в этом не сомневалась. Можно было даже и не спрашивать.

Однако все дело в том, что я не хотела бежать. Не хотела жить на пляже в Мексике. Я не их тех, кто любит такую жизнь. Уже не помню, когда я в последний раз просто отдыхала, не занимаясь одновременно чем-то еще; написанием статьи, подготовкой презентации или работой в каком-нибудь комитете.

День, проведенный на пляже, доставил бы мне удовольствие.

На второй день все стало бы меня раздражать.

Три дня без компьютера, книг и друзей привели бы меня в бешенство.

А целая жизнь без всех этих удобств и комфорта показалась бы мне адом.

Наверное, смешно было так рассуждать, когда на другой чаше весов находился безумец, едва не прикончивший меня на углу 59-й улицы и Пятой авеню, но это была моя жизнь, и я не хотела от нее отказываться. Я пошла против воли родителей, чтобы учиться в Нью-Йорке, и каждый день, когда мне удавалось выживать здесь без их материальной поддержки, был моей маленькой победой.

Кроме того, я любила Нью-Йорк, этот стремительный и возбуждающий город, в котором делали лучшую в мире обувь.

Но самое главное, тут был мой дом.

И я не позволю какому-то психу испортить мне жизнь.

Мою жизнь. Мою битву.

— Мел?

— Я никуда не уеду, — заявила я.

Мы быстро прошли последние кварталы и добрались до отеля в десять тридцать — за полчаса до появления моих родителей.

На Манхэттене множество отелей, но «Карлайл» один из моих самых любимых. Вероятность встретить какую-нибудь знаменитость здесь очень высока, хотя несколько меньше, чем в «Уолдорф-Астории», где такая встреча практически гарантирована. Но больше всего мне нравится в «Карлайле» запах. Это глупо, я знаю, но отель сияет такой безупречной чистотой, что аромат великолепных цветочных композиций наполняет весь воздух.

Впрочем, и сам отель производит впечатление, вынуждена была признать я, когда мы подошли к главному входу в стиле «ар деко», выполненному в виде ворот. Под изящным навесом две золотые створки обрамляли вращающуюся дверь. По обе стороны от входа стояли оригинально подстриженные деревья.

Швейцар придержал для нас дверь, и мы вошли в главный вестибюль. Пол — кажется, из черного мрамора — был так отполирован, что напоминал зеркало. Мы торопливо шагнули внутрь, вглядываясь в лица людей. Все они были нам не знакомы. Мы поднялись на лифте на тридцать шестой этаж, нашли номер моих родителей и постучали в дверь. Тишина.

— Ну? — сказала я, показывая на дверь. Страйкер ухмыльнулся:

— Ты хочешь, чтобы я совершил уголовное преступление?

Я закатила глаза.

— Просто открой дверь.

Он вытащил набор отмычек, которыми орудовал в баре «Кэмпбелл апартмент», и принялся трудиться над замком для универсального ключа, расположенным под устройством для пластикового ключа, — обычно этим замком пользуется обслуживающий персонал.

Я с опаской поглядывала по сторонам, пытаясь придумать правдоподобное объяснение на случай, если нашими действиями заинтересуется кто-либо из гостей или горничных. Впрочем, я зря тревожилась: коридор был совершенно пуст.

Уже через несколько мгновений мы вошли в номер. Здесь царил полный порядок, который нарушали лишь несколько вещей, принадлежащих моим родителям. Я зашла в ванную. Маминой косметички там не было, из чего я сделала вывод, что они ночевали в другом месте.

Я облегченно вздохнула, внезапно осознав, что боялась найти открытую дверь и обнаружить на кровати тела родителей с пулями в головах.

— Нам лучше спуститься вниз и понаблюдать за входом, — сказал Страйкер.

Он был прав, и мы вернулись вниз и сделали быстрый обход отеля. В ресторане «Дюмон» все еще подавали завтрак. Мы вошли, и я оглядела столики, отметив попутно невероятное количество мрамора и затянутые бархатом стены. Зал украшали великолепные произведения искусства, от гравюр до картин со сценами охоты. Куда бы мы ни поворачивались, всюду на глаза попадались сокровища.

Вот только моих родителей здесь не было.

Их не оказалось и в «Галерее», кафе «Карлайл» и баре «Бемельманс». Меня окружали потрясающие произведения искусства и безупречный стиль, но я была слишком озабочена отсутствием родителей, чтобы глазеть по сторонам. Мы заглянули во все закоулки и щели и вернулись в вестибюль. Я вновь позвонила по их сотовым телефонам и оставила сообщение с просьбой позвонить, но не слишком на это рассчитывала.

— Что теперь? — спросила я.

Страйкер подвел меня к дивану гранатового цвета, стоящему возле стены. Отсюда был прекрасно виден вход.

— Будем ждать. — Он протянул руку. — Дай-ка взглянуть на колье.

ГЛАВА 49

Страйкер внимательно рассмотрел цепочку и медальон. Изображение на полированном серебре было безупречно четким: ширококрылый ангел держит копье, слегка отведя руку назад, словно собирается вонзить его в кого-то.

— Михаил, — сказал Страйкер. — Архангел.

— А-а, — протянула Мел.

— Многие католики носят такие медальоны, — объяснил он. — Они молятся святым, чтобы те заступились за них перед Богом.

Мел наклонила голову набок, изучающе глядя на Страйкера, словно он пытался что-то скрыть от нее.

— Ты католик?

— Формально — да. — Он рос в католической семье, но после смерти матери перестал поддерживать отношения с Богом. — Мое прошлое тут ни при чем. Ведь подсказки должны быть связаны с Жертвой, не так ли?

— Это верно, но я не католичка. Я… Она неожиданно смолкла.

— В чем дело?

— Моя биография. Несколько лет назад я написала работу о ватиканских шифрах. В начале девятнадцатого века в Ватикане уделяли большое внимание криптологии, и я довольно много этим занималась. Даже выступала на какой-то конференции, не помню сейчас где. Наверное, я упомянула об этом в биографии.

— Ну вот и связь. — Страйкер перевернул медальон и посмотрел на надпись — Для меня это ничего не значит.

— Что там написано?

Он протянул медальон Мел.

у = a ch х

— Ты понимаешь, что это такое? — спросил он.

— Конечно, — сразу же ответила Мел. — Это уравнение цепной линии. Но какое отношение она имеет ко всему остальному, я не представляю.

— Угу, — сказал Страйкер. — А что такое цепная линия?

— Конечно, я могу сказать, но потом мне придется тебя убить.

Он приподнял брови, и Мел усмехнулась.

— Извини. Я просто повторила твои слова. — Она откашлялась. — Цепная линия есть форма идеально гибкой цепи, подвешенной за концы и подвергающейся воздействию тяготения.

— Замечательно. Счастлив это узнать. И какое отношение она имеет к архангелу? Или к тебе, если уж на то пошло?

— Понятия не имею, — призналась Мел. — Но нам нужно выяснить.

Страйкер кивнул и, моментально выкинув из головы линии и святых, вновь принялся вглядываться в лица людей, находившихся в вестибюле. Место для наблюдения было хорошее, но не идеальное, и он встал, протянув руку Мел.

— Настало время снова все обойти.

Они сделали еще один круг по отелю и остановились возле огромного цветочного букета, когда Страйкер услышал, как Мел тихонько ахнула. Он бросил на нее быстрый взгляд и тут же повернул голову туда, куда смотрела она.

Линкс. Он решительно шагал через вестибюль к лифту.

— Он нас не видел, — сказал Страйкер.

— Неважно, — ответила Мел дрожащим голосом. — Женщина у стойки консьержа — моя мама.

Страйкер резко повернулся и увидел хорошо одетую светловолосую женщину, которая о чем-то беседовала с консьержем. Линкс не обратил на нее внимания, и Страйкер решил, что убийца не знает, как выглядят Прескотты. Но он не сомневался, что ему известен номер их комнаты.

— Я пойду за ним, — сказал Страйкер. — Иди в дамскую комнату. Там встретишься с матерью.

— Что…

Он прижал палец к ее губам и поцеловал ее в лоб.

— Ты мне веришь?

— Да, — без колебаний ответила Мел.

— Тогда иди.

Она кивнула и быстро пошла по направлению к дамской комнате.

С противоположной стороны вестибюля раздался звонок лифта, и Линкс вошел в открывшиеся двери. Они плавно закрылись, и убийца исчез. Увы, слишком ненадолго. Во всяком случае, на взгляд Страйкера.

Страйкер устремился в сторону лифтов, на мгновение остановившись рядом с конторкой консьержа.

— Миссис Прескотт?

Она повернула к нему голову.

— Да?

— У меня для вас поручение от вашей дочери. Она просила, чтобы вы зашли в дамскую комнату. Я думаю, вам следует поторопиться. Кажется, вашей дочери нехорошо.

ГЛАВА 50

Дамская комната выглядела не менее изысканно, чем остальные помещения отеля. К счастью, в ней никого не было, если не считать служительницы, которая в обмен на мелкие монетки выдавала полотенца и другие туалетные принадлежности.

Дверь распахнулась, и я подумала, что это кто-то другой. С моим везением…

Но это была мама.

— Мелани! Дорогая, с тобой все в порядке? — Она приложила ладонь к моему лбу. — Какой-то человек сказал, что тебе нехорошо.

Мама пощупала мою куртку и внимательно посмотрела мне в лицо.

— Боже мой, девочка. Ты выглядишь ужасно. Она взяла прядь моих волос, подняла вверх и выпустила из руки, укоризненно цокая языком. Кажется, я уже говорила, что эта женщина — настоящий специалист по воспитанию самоуважения.

Не отвечая, я схватила ее за руку и потянула за собой в кабинку. Она не ожидала такого поворота событий и не оказала сопротивления, Я закрыла дверцу на задвижку и встала так, чтобы мама не могла сбежать,

— Мелани! Что это ты придумала? Я приложила палец к губам.

— Пожалуйста, мама. Пожалуйста, говори тише.

Она широко раскрыла глаза, и я съежилась, ожидая грандиозного скандала. Однако мама меня удивила. Она кивнула и поправила юбку, чтобы подол не касался унитаза.

— Что происходит, Мелани? Ты заболела? Что все это значит?

— Все хорошо. — И поскольку это было не совсем так, я добавила: — Я не больна.

— Тогда что…

— Послушай, мама, я не могу… Я не могу рассказать тебе о том, что происходит.

— Мелани…

Я подняла руку.

Тонкие брови матери выгнулись вверх, и ее идеальный макияж слегка пострадал в области лба. Никто и никогда не прерывал мою маму.

— Ты мне веришь, мама?

Она заморгала и сделала шаг назад.

— Что за вопрос?

— Это не ответ.

— Конечно, я тебе верю, дорогая. Я тебя люблю.

— Я знаю. Я знаю, что ты меня любишь, но иногда…

Я тряхнула головой, с досадой почувствовав, что по моему лицу текут слезы. Не время плакать. Я обязана найти в себе силы и сказать то, что собиралась.

— Вы должны немедленно уехать. Ты и папа. Покинуть город. Без сумок, без багажа, не возвращаясь в ваш номер и ни с кем не разговаривая.

— Мелани, что ты…

— Где папа?

— Он хотел сам запарковать машину. Ты же знаешь, какой он.

— Машину? Вы приехали на машине? Только мои родители способны приехать на

машине в Нью-Йорк из Хьюстона.

— Ну да. Мы на «лексусе».

— Оставьте его. Просто оставьте, и все. Возьмите такси и отправляйтесь домой. Я позабочусь о машине.

— Это абсурд. Я не собираюсь…

— Мама! Сделай это. Раз в жизни сделай то, о чем я тебя прошу.

Она расправила плечи, приняв хорошо знакомую мне боевую стойку, и я напряглась. Однако мама неожиданно протянула руку и погладила меня по щеке.

— Ты плачешь.

— Это очень важно, мама. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, уезжайте.

Несколько мгновений она внимательно смотрела на меня, и я затаила дыхание. Мама никогда не соглашалась с моими решениями. Мой переезд в Нью-Йорк она считала ошибкой, выбор специализации в университете — абсурдом, мой гардероб — легкомысленным, а макияж неряшливым. Я не надеялась, что она согласится, но попытаться следовало. К сожалению, я не могла рассказать ей обо всем, поскольку хорошо знала свою мать: она бы сразу обратилась в полицию. Нет, она должна уехать только потому, что я прошу ее об этом. Зная мою маму, я прекрасно понимала, что требую от нее слишком многого.

Я вздохнула. Или она уедет добровольно, или Страйкер увезет их в Техас насильно.

Мама осторожно сняла слезу с моей щеки.

— Если у тебя проблемы, малышка…

Я улыбнулась. Проблемы — это слишком слабо сказано.

— Мне необходимо, чтобы вы это сделали. Без вопросов. Я объясню потом. Обещаю. — Я посмотрела на нее, отчаянно стараясь больше не плакать. — Пожалуйста.

— Конечно, мы так и сделаем. Если это так важно, мы уедем немедленно.

— Да, важно.

— Хорошо.

Однако она явно собиралась продолжать разговор.

— Сейчас же, — сказала я. — Вы должны сейчас же уехать. Даже не подписывая счет. Просто позвони в отель с дороги. Пусть пришлют ваши вещи. После того как ты выйдешь из кабинки, не говори ни единого слова. И не смотри в мою сторону.

— Я…

— Мама. Пожалуйста.

— Хорошо.

— Ты обещаешь? Она кивнула.

— Скажи это вслух.

Мне показалось, что сейчас она начнет возражать. И вновь мама изумила меня.

— Я обещаю.

— Я люблю тебя. Скажи папе, что я его очень люблю.

— Мы тоже тебя любим, малышка.

Я выдавила из себя улыбку и распахнула дверцу кабинки, но тут мне в голову пришла новая мысль.

— Мама, а ты когда-нибудь меня обманывала?

Мама с трудом сдержала усмешку.

— Нет, малышка. Я тебя не обманывала.

— Хорошо, — кивнула я. — Главное, не начинай сейчас.

ГЛАВА 51

После того как мама ушла, я подождала пару минут и последовала за ней. Когда я выглянула из дамской комнаты, она стояла в вестибюле и что-то шептала моему отцу. Он хмурился и выглядел старше, чем я помнила. Я продолжала наблюдать за ними в щелочку, опасаясь, что не смогу сохранить свою тайну, если со мной заговорит папа.

Их разговор продолжался еще несколько минут, причем папа возражал, а мама настаивала на своем. Наконец он поцеловал маму в щеку и провел кончиками пальцев по ее лицу, словно стирал слезу, У меня сжалось сердце. Я понимала, что причиняю им боль, но ничего не могла с этим поделать. Во всяком случае, сейчас.

Наконец они направились к выходу. Я выскользнула из дамской комнаты и последовала за ними, стараясь оставаться незаметной. Через окно я увидела, как швейцар остановил для них такси и мама с папой сели в него. А потом они уехали. Слава богу.

Как только такси скрылось из виду, я вернулась к дивану, внимательно поглядывая по сторонам, чтобы не пропустить Линкса. Страйкер давно должен был вернуться, и я начала беспокоиться.

Я уже готова была плюнуть на все и подняться в номер, когда двери лифта распахнулись и хмурый Страйкер зашагал в мою сторону.

Мы встретились посреди вестибюля, он взял меня за руку, и мы двинулись к двери.

— Что произошло? — нетерпеливо спросила я.

— К тому моменту, когда я добрался до номера, Линкс уже ушел. Дверь высажена, и в комнате все перевернуто вверх дном. Очевидно, он рассчитывал застать там твоих родителей. Похоже, он начинает терять над собой контроль.

Кажется, я кивнула, но не уверена в этом. Меня охватило оцепенение. В голове шумело, я с трудом различала слова. Мои родители остались живы, но надолго ли?

— Как ты думаешь, он все еще здесь?

— Нет. Мне кажется, он сбежал. Однако это не значит, что он не вернется.

— Ты прав, — кивнула я. — Давай уносить отсюда ноги.

Мы покинули отель и прошли несколько кварталов до «Старбакс», где можно было немного прийти в себя и решить, что делать дальше. Мы сделали круг от входа к заднему выходу и вернулись, причем Страйкер все время поглядывал через плечо. В последнее время я мало в чем была уверена, но сейчас не сомневалась, что за нами никто не следит.

Я заказала нам кофе, а Страйкер тем временем включил компьютер. Пока я ждала заказ, зазвенел мой сотовый телефон, и я схватила его. На дисплее высветилось имя Уоррена, моего приятеля студента. Сначала я хотела, чтобы он записал свое сообщение, но потом решила, что мне необходимо услышать его голос. Любой голос из прежней, нормальной жизни.

— Привет, Уоррен.

— Привет, привет. Где ты болтаешься? Я звонил тебе домой.

— Меня там не было, — ответила я.

— Пылкое свидание? Я рассмеялась.

— Можно и так сказать.

— Ну тогда забудем об этом. Я просто хотел предложить тебе прочитать вместе со мной небольшой курс. Пятьдесят долларов в час. По-моему, эти деньги тебе не помешают.

Вне всякого сомнения, но сейчас я не могла ответить согласием на его предложение.

— Мне нужно разобраться с делами. Могу я дать ответ немного позже?

— К концу недели все вакансии должны быть заполнены, — сказал он. — Так что я ничего не могу обещать. Попробуй, но никаких гарантий.

— Верь мне, Уоррен, — сказала я. — Я становлюсь настоящим специалистом по выживанию.

Уоррен начал расспрашивать меня о свидании — он хотел услышать смачные подробности, — но кофе уже был готов, и я воспользовалась этим, чтобы закончить разговор. Как только трубка смолкла, я ощутила одиночество. И сразу же повернулась к Страйкеру, чувствуя, как на моих губах появляется улыбка. Я не одна. Благодарение Господу за это.

Когда я вернулась за столик с латте для меня и простым черным кофе для Страйкера (не понимаю, зачем ходить в «Старбакс», если заказывать такой кофе?), Страйкер уже загрузил браузер.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Единственное, что мне остается. Поскольку вся эта математика мне не по зубам, я собираюсь обратиться в Google. Возможно, удастся выудить что-нибудь полезное.

— Стоит попробовать.

Я устроилась рядом и стала смотреть на монитор из-за его плеча. Страйкер набрал и напечатал: «Цепная линия Нью-Йорк». Появилось множество страниц, но ничего полезного мы не нашли.

— Ладно, — сказал Страйкер, прокрутив дюжину страниц. — У меня есть другая идея.

Теперь он напечатал: «Цепная линия святой».

— Кажется, ты говорил, что это архангел.

— Он покровитель святых и солдат, — объяснил Страйкер. — Если ничего не получится, я попробую «архангела», но мне кажется, что так у нас больше шансов.

Возможно, он был прав. Мы получили множество ссылок. Хотя я не испытывала особого оптимизма, но начала их просматривать. Сайт издательства. Статья энциклопедии о «Гейтуэй арк», биография архитектора…

Я заморгала, быстро просматривая страницу. «Гейтуэй арк». Конечно!

— Вот оно, — воскликнула я, указывая на экран. — Это то, что надо. — Я обняла Страйкера и поцеловала в щеку. — Ты великолепен. Мне бы самой следовало об этом подумать, но я слишком устала. Спасибо Господу за Интернет.

— Всегда рад служить, — сказал Страйкер. — А ты не хочешь мне все объяснить?

— Святой Луи. Сент-Луис.

Он недоуменно посмотрел на меня.

— Арка в Сент-Луисе, знаменитый архитектурный памятник, — это чистейший пример цепной линии. Наверняка это и есть наш ответ. Святой Луи. Святой Михаил.

Его лицо медленно осветилось улыбкой, и меня вновь поразила невероятная сексуальность этого мужчины.

Он взъерошил волосы у меня на затылке, затем встал и принялся массировать мне плечи.

— Из нас получилась отличная команда, — сказал он нарочито грубым голосом.

Хорошо, что дело происходило в «Старбаксе», иначе я набросилась бы на него и мы потратили бы кучу времени на совершенно посторонние вещи.

— Но что дальше? — спросил Страйкер, и внезапно я перестала чувствовать себя такой умной. — Теперь у нас есть имена двух святых, но что мы с ними будем делать?

— Молиться? — предположила я.

— А кроме этого? Я покачала головой: — Понятия не имею. .

— Святой Луи, святой Михаил. Ангелы… Ничего не приходит на ум, кроме церкви и религии.

— Ну…— беспомощно протянула я и сделала большой глоток кофе, надеясь, что порция кофеина заставит мой мозг работать.

Никаких результатов.

— Возможно, мы что-то пропустили, — сказал Страйкер. — Какую-то подсказку.

— Вполне возможно, — согласилась я. Сейчас я была готова выслушать любую идею. — Ладно, давай подумаем вместе.

Я развернула компьютер к себе, создала новый документ и принялась печатать. Страйкер сел рядом со мной, голова к голове, и это сильно отвлекало меня, пока я печатала список:

1. Зашифрованное послание.

2. Электронная записка о противоядии.

3. Парковка. Машина. Привела к маршруту «Огни гавани».

4. Бюро находок. Часы. Привели в…

5. Ресторан. Гардероб. Флакон в кармане куртки. Привел в…

6. «Живанши»!! И к медальону с изображением святого.

— У тебя не возникло никаких идей? — с надеждой спросила я, поскольку в моей голове было пусто.

— Нет, к сожалению.

— Свинство, — пробормотала я, борясь с приступом фатализма. — Мы что-то пропустили. Но я не знаю что. Не представляю себе, где искать новую подсказку.

Я провела рукой по волосам и откинулась на спинку стула, разочарованная и недовольная собой.

— Мы ее обязательно найдем, — сказал Страйкер, беря меня за руку.

Он был так мил, что я едва не растаяла.

— Я говорила тебе, что способна решить любую задачку, — прошептала я. — Я стояла перед тобой и говорила, что это для меня, что я могу разгадать все эти шифры и… Проклятие!

Последнее слово я почти выкрикнула, и сидевший рядом бизнесмен оторвался от своего кофе и «Уолл-стрит джорнал» и удивленно посмотрел на меня.

Ну, извини, старина. У меня просто неудачный день.

— У тебя получится, — сказал Страйкер. — Ты ведь никогда еще не проигрывала, помнишь?

Я скорчила гримасу.

— Когда-то приходится начинать.

— Ни в коем случае. Мы все еще побеждаем. Ты ведь жива, верно?

— Только благодаря тебе.

Он нежно поцеловал меня в губы, и мне захотелось раствориться в этом поцелуе.

— Мы с тобой команда, Мел. Мы разберемся. Вместе.

ГЛАВА 52

Страйкер действительно так считал. Они были командой. И этот простой факт его удивил. Страйкер не был членом команды с тех пор, как ушел в отставку. В последнее время он работал один, взваливая на себя всю ответственность за безопасность своих подопечных, будь то директор фирмы или портфель с корпоративными тайнами.

Страйкер думал, что нечто похожее будет и с Мел, но сейчас вынужден был признать, что один он не в силах довести это дело до конца. И не только потому, что Мел не принадлежала к тому сорту людей, которые молча выполняют приказы, когда их жизнь оказывается под угрозой. У Страйкера просто не хватало умений, чтобы проделать всю работу самостоятельно. Он нуждался в Мел не меньше, чем она в нем. Они вместе пройдут этот путь до самого конца. Вот только он не знал как.

Рядом с ним Мел закончила пить кофе.

— Спасибо, что включил меня в команду. А теперь не пора ли тебе заявить, что хватит ныть и нужно приниматься за работу?

— Хватит ныть, нужно приниматься за работу, — строго сказал Страйкер, стараясь сохранять серьезный вид.

Мел коротко кивнула, вытащила из сумочки первое послание и протянула Страйкеру.

— Ты что-нибудь видишь? Водяные знаки? Крошечную надпись в углу? Намек на что-то необычное?

Он поднес листок к свету, но увидел лишь черточки и точки.

— Мне кажется, это пакет из бакалейного магазина, — сказал он. — Однако бумага совершенно чистая. На ней нет даже названия магазина. Нет знака производителя. Ничего.

— «Престиж-парк», — сказала Мел. — Пэ-пэ. Питер Пайпер?

— Полетел пончик по перилам.

— Очень остроумно.

— Давай пока отложим это в сторону, — предложил он. — Быть может, нам что-нибудь придет в голову, когда мы еще раз посмотрим другие подсказки.

— Гиперссылка. Записка о противоядии. Ее можно проследить?

— Нет. Это один из свободных сайтов. Я знаю парня, который знает парня, который способен определить адрес компьютера, с которого идет информация. Нам это не поможет.

Мел нахмурилась.

— Но если мы знаем электронный адрес, то можем определить, где находится компьютер, разве не так?

— И да и нет. Это библиотечный компьютер на Манхэттене. — Он увидел, как растаяла надежда на лице Мел, и пожалел, что не может поделиться с ней хорошей новостью. — Думаю, это тупик.

— Наверное. — Она вздохнула. — А когда ты это узнал?

— Только что. Мой чокнутый на компьютерах приятель прислал мне письмо.

— Понятно. — Мел нахмурилась. — Даже если электронный адрес ничего нам не дает, остается само послание. Оно довольно длинное. Возможно, там скрыто сразу несколько подсказок. — Она вернулась к сайту, помеченному закладкой. — Совершенно не представляю, что это могут быть за подсказки.

Оба молча смотрели на текст послания, но ничего разумного им в голову не приходило.

— Ладно — сказал Страйкер. — Что у нас дальше?

— Машина.

— Мы обсуждали все возможности достаточно подробно. Быть может, стоит обратиться к механику, чтобы он произвел диагностику?

— Нет, не думаю. — Мел принялась что-то рисовать на салфетке. — Сомневаюсь, чтобы подсказки предусматривали привлечение других людей. А сами, без помощи специалиста, мы вряд ли сумеем провести диагностику автомобиля.

— Верно подмечено.

— Давай еще раз рассмотрим весь список и примем решение. Кто знает, сколько у нас есть времени, прежде чем он нас найдет.

— Машина и парковка, — сказал Страйкер.

— Хорошо. — Мел сделала пометку. — И еще часы.

— Мы уже со всех сторон анализировали эту подсказку.

Она не стала спорить, а вытащила часы и принялась раскачивать их цепочке.

— Мы еще не пытались их разбирать. Может, попробовать?

Страйкер немного подумал и кивнул.

— Почему бы и нет? — Он выключил компьютер. — Но только не здесь. Мне кажется, пора уходить.

— Согласна, — сказала Мел, засовывая бумаги в сумку и хватая пакет с туфлями.

Страйкер закрыл компьютер, быстро убрал его в сумку, а сумку повесил на плечо. Они направились к двери, и Мел уже собиралась ее распахнуть, когда Страйкер положил руку ей на плечо и заставил остановиться. Она удивленно обернулась на него, но он лишь кивнул на улицу.

— Мы слишком задержались здесь.

ГЛАВА 53

Черт, черт, черт!

Я отпрянула назад, пытаясь оказаться подальше от двери, чтобы Линкс не успел меня увидеть, и зацепилась за ноги Страйкера. Да, это был Линкс. Он стоял на перекрестке и ждал, когда загорится зеленый свет.

Он поднял голову, наши глаза встретились, и он улыбнулся.

Если бы Страйкер не держал меня за руку, клянусь, я бы рухнула на пол. Мои ноги онемели, и я забыла, как бегают. Весь мир словно замедлил свое движение. Загорелся зеленый свет, и Линкс двинулся вперед. Его рука скользнула под пиджак, а когда вынырнула оттуда, в ней сверкнул металл.

— Беги! —выкрикнул Страйкер и подтолкнул меня назад, а когда я споткнулась, потащил за руку в заднюю часть кафе. — Черный ход? — на бегу спросил он официантку.

Ее глаза широко раскрылись, но она кивнула и указала в нужном направлении. Мы побежали к заднему выходу.

Я ждала пули в спину, но выстрела не последовало, и, когда мы выскочили в переулок, я остановилась, чтобы перевести дыхание.

— Пистолет, — с трудом выговорила я. Страйкер кивнул.

— Я видел. Не думаю, что он станет стрелять на людях.

Я огляделась. Людей вокруг не было, только крысы и тараканы. Страйкер прочитал мои мысли.

— Давай уносить отсюда ноги.

Я кивнула, и мы побежали по переулку к улице, лавируя между кучами вонючего мусора и стаями бездомных кошек, которые, кажется, намеревались принять меры против роста популяции крыс. За последние несколько часов моя жизнь переместилась из «Живанши» на помойку. Не самое приятное направление движения, и я искренне надеялась, что это не навсегда.

К счастью, улица, на которую мы попали, оказалась достаточно многолюдной, и мы помчались параллельно такси и машинам, которые двигались со скоростью улитки, как и заведено на Манхэттене.

— Такси!

Страйкер первым оказался на мостовой и поднял руку. Рядом тут же остановилось желтое такси, и Страйкер поманил меня к себе. Задыхаясь, я пробежала последний участок пути и услышала пронзительный крик Страйкера:

— Вниз!

Он прыгнул на меня, и я больно ударилась локтем о тротуар. Я завопила от боли, а Страйкер перекатился через меня и умудрился оказаться на корточках. В следующее мгновение — я даже не успела ничего понять — Страйкер подхватил меня на руки и мгновенно засунул внутрь ожидающего такси.

Когда машина выехала на вторую полосу, я увидела Линкса. Он стоял на тротуаре всего лишь в десяти ярдах от нас. Его взгляд прожег меня насквозь, и я вздрогнула, прочитав по губам произнесенные им слова: «В следующий раз».

ГЛАВА 54

Только оказавшись внутри такси, я поняла, что в меня попали. Точнее, в «Кейт».

На боку моей чудесной сумки «Кейт Спейд» зияла идеально круглая дырочка от пули. При виде ее мне стало нехорошо. Во-первых, потому что место «Кейт» теперь на свалке, а во-вторых, потому что я поняла: какая-нибудь пара дюймов влево — и дырка появилась бы в моем животе.

Благодаря Страйкеру мне вновь удалось уцелеть, и я придвинулась к нему ближе, чтобы почувствовать себя защищенной, на этот раз от нервного потрясения: ведь смерть была совсем рядом.

Страйкер сказал водителю, чтобы он отвез нас в «Краун Плаза», и как только мы сняли номер и вошли в него, я бросила куртку на спинку стула и стащила с себя джинсы, оставшись лишь в кофточке и нижнем белье. Я могла бы сказать, что сделала это ради удобства, но зачем лгать? Мы находились в отеле, время нас не подгоняло, и я хотела еще раз заняться любовью с этим мужчиной. Так хотела, что самой было страшно.

ГЛАВА 55

Я неспешно просыпалась, переворачиваясь на бок, чтобы прижаться к Страйкеру. Однако постель оказалась пуста. Испугавшись, я быстро села и обвела взглядом темную комнату.

Страйкер стоял возле окна, раздвинув занавески, и свет с Таймс-сквер озарял его обнаженное тело. Опершись на локоть, я молча наблюдала за ним, чувствуя себя расслабленной и сентиментальной и в то же время полной сил и энергии. Сейчас Страйкер принадлежал мне, и это меня радовало. Я не знала, что произойдет после игры — если я выживу, — и не хотела думать об этом. Я жила настоящим моментом и готова была принять то удовольствие и утешение, которое давал мне Страйкер.

Он пошевелился, играя мышцами спины, и повернулся ко мне. Обнаружив, что я проснулась, он радостно улыбнулся, и его суровое лицо преобразилось.

— Привет, — сказал он. — Хорошо вздремнула?

— Как долго я спала?

— Несколько часов. Мне тоже удалось немного поспать. Нам обоим требовался отдых, но теперь пора двигаться. Нельзя долго задерживаться на одном месте.

Я усмехнулась.

— В таком случае тебе не следовало так меня утомлять.

— Зато все удовольствие досталось мне. — заметил Страйкер.

— Это спорный вопрос, — проговорила я, выскальзывая из постели и подходя к нему. — По-моему, я получила не меньше.

Он обнял меня и прижал к себе, и так мы простояли некоторое время, наблюдая за текущим за окнами потоком машин и огнями Таймс-сквер: пар лениво поднимался в небо над вывеской «Кап Нудлс»; рядом выделялась экстравагантная реклама «Тойз-ар-ас»; неподалеку сверкали огни АФБАВК[24]. Все было так чудесно. К сожалению, мы не могли здесь оставаться.

— Нам нужно двигаться дальше, — сказала я.

— Так мы и поступим, — согласился Страйкер. — Но сделай мне одолжение, надень на себя хоть что-нибудь. Иначе я не уверен, что на улице смогу отбиться от твоих поклонников.

— Очень остроумно, — проворчала я, но подошла к стулу, на котором оставила свою одежду.

Когда я тянула к себе джинсы, куртка упала на пол, и я наклонилась ее поднять.

— Подожди, — сказал Страйкер.

Его голос звучал так напряженно, что я замерла на месте.

— Что такое?

— Куртка, — сказал он. — Флакон был в кармане.

Я выпрямилась, прижимая куртку к груди.

— Ну да…

— Почему?

Я хотела ответить: «Почему бы и нет?», но тут поняла, о чем он говорит.

— Потому что это часть подсказки, — выдохнула я, чувствуя себя невероятно глупой.

Поскольку куртка принадлежала мне, а флакончик так явно вел к подсказке, я решила, что сама по себе куртка ничего не значит. Что это просто легкая издевка, призванная вывести меня из равновесия.

Нельзя делать поспешных выводов.

Я быстро надела остальную одежду, после чего разложила куртку на постели и принялась тщательно ощупывать ткань. Ничего. Я вывернула ее и собралась изучить подкладку, когда поняла, что в этом нет необходимости. Подсказка прямо-таки бросалась в глаза: на куртке появился ярлычок с инструкциями по уходу, которого раньше не было.

Ярлык под воротником остался прежним, но на внутреннем шве белел кусочек ткани, на котором было написано: «ЭНИГМА».

— Вот наша подсказка, — сказала я Страйкеру.

ГЛАВА 56

— Как я понимаю, «ЭНИГМА» не является фирменным знаком? — спросил Страйкер.

Он расхаживал перед окном номера отеля, который находился в двух кварталах от предыдущего и был не менее грязным.

— Это куртка «Дольче & Габбана», — сказала я, показывая ему настоящий ярлык. Затем ткнула пальцем в загадочный новый ярлык. — А на этом должно быть написано что-то вроде «Только сухая чистка» или «Машинная стирка с вещами того же цвета».

— Понятно. Значит, подсказка — слово «Энигма». И что мы с ним будем делать?

— Не знаю, — призналась я. — Но она вполне укладывается в схему. Прежде всего, машина «Энигма» находится в сфере моих интересов. Это шифровальное устройство, изобретенное немцами. Они использовали его во время Второй мировой войны. Шифр практически невозможно разгадать.

— Я знаком с машиной «Энигма», — проворчал Страйкер.

— Извини. Пару лет назад я читала лекцию об «Энигме» в одной из местных школ. Так что я веду себя как учительница.

Тогда я получила большое удовольствие, мне даже показалось, что я правильно выбрала карьеру. Дети были очарованы машиной и связанными с ней историями. Конечно, реальной машины в моем распоряжении не было. Одна из них находится в музее Агентства национальной безопасности, но ради одной лекции в Вашингтон ехать далековато. Даже из академических интересов.

— Эти подсказки не случайны, — сказал Страйкер, озвучивая то, что мы уже поняли. — Они связаны с кодами и шифрами, которыми ты интересуешься.

Верно, и почему-то после того, как Страйкер сказал об этом вслух, мне стало не так страшно. Коды и шифры действительно меня занимали. Более того, я их любила. Так было всегда. А значит, у меня есть возможность одержать победу в игре и остаться в живых.

Я не собиралась упускать такую возможность. Проигрывать — это не по мне. Да и скорая смерть меня совсем не привлекала.

Когда нам удалось найти ярлык на куртке, меня переполняла эйфория, но теперь вновь нахлынули сомнения.

— Итак, нам известно, что подсказка зашифрована кодом «Энигма» или как-то связана с машиной «Энигма» либо со словом «enigma». Но мы по-прежнему не знаем, что это. Если речь идет о шифре, то где послание, которое следует прочитать?

— «Святой Михаил, святой Луи», — предположил Страйкер.

Это была неплохая идея. Однако мне не показалось, что она правильная.

— Коды «Энигмы» обычно выглядят совершенно бессмысленными. Никогда не слышала о шифре, в котором пряталось бы обычное слово. — Я пожала плечами. — Иными словами, я, конечно, могу ошибаться, но твое предположение выглядит ошибочным.

— Однако святые могут иметь какое-то отношение…

Я кивнула. Да, конечно, только какое?

— Мы снова отброшены на первую клетку, — сказал Страйкер. — Что мы должны делать с чем-то таким, что обозначается словом «Энигма»?

Вопрос был риторическим, так что отвечать было не обязательно. Либо ответ где-то у нас под самым носом, либо мы предельно далеки от него. Поскольку под своим носом я ничего не видела, то оставалось лишь сидеть и ждать озарения.

Я очень надеялась, что у одного из нас в самом скором времени наступит просветление. Мне не нравилось ждать, но в последнее время постоянно приходилось делать то, что мне не нравится.

Поскольку ничего другого в голову не приходило, я взяла со стола чистый лист бумаги и ручку. Наверху я написала: ENIGMA. Затем принялась переставлять буквы. Анаграммы — не самая сильная моя сторона, это сфера компетенции Уоррена, однако я рассчитывала справиться с таким коротким словом.

GAMINE[25]. Ну, есть такое слово, но я не знала, что оно означает.

IMAGEN. Кажется, так называется компания Рона Ховарда[26]? Нет, правильно иначе: Imagine. В любом случае это не то, что я ищу.

GAIN ME[27]. Настоящие слова, но в них не видно никакой подсказки. Впрочем, едва ли можно рассчитывать на что-то очевидное. Я попыталась придумать что-нибудь еще.

GAME IN[28]. Я нахмурилась. Это могло что-то значить.

— Мы в игре, — сказал Страйкер, изрядно меня напугав.

Я не заметила, что он стоит у меня за спиной и читает через плечо.

— Я знаю. Мы в ней по самые уши. Но что с того? Какой из этого вывод?

— Никакого. Мы не продвигаемся вперед.

Я схватила ручку и начала с остервенением зачеркивать слова, так что их стало невозможно разобрать.

— Проклятая игра.

Страйкер ничего не сказал — умный мужчина, — только погладил меня по руке. Я закрыла глаза и вздохнула.

— Они меня изводят, — сказала я. — Мне страшно, и я не могу ясно мыслить. Ведь я люблю заниматься кодами и шифрами. А они стараются сделать так, чтобы я не только проиграла из-за того, что чертовски устала, но и возненавидела то, что люблю. Нет, не так. Я не смогу ненавидеть коды и шифры. Невозможно что-то ненавидеть, если ты мертва.

Это прозвучало мрачно и плаксиво, и я презирала себя за это, но ничего не могла с собой поделать. У меня были на то причины. И, честно говоря, мне ужасно хотелось, чтобы Страйкер обнял меня и сказал, что все будет хорошо, что он найдет решение и позаботится обо мне.

Я вздрогнула, потому что эта мысль удивила меня. Никогда прежде я не хотела, чтобы кто-то обо мне заботился. Я всегда была независимой, даже поселилась на Манхэттене вопреки воле родителей. Но сейчас больше всего на свете я мечтала именно об этом.

Ирония в том, что получить желаемое невозможно. Это я умею разгадывать шифры. Это я должна выиграть игру. Страйкер, надо надеяться, поможет мне остаться в живых, пока я делаю свою работу. Но в конечном счете все зависит от меня.

Я представила себе тот момент, когда я найду последнюю подсказку и все закончится. Как же я буду счастлива! Во всяком случае, так мне сейчас казалось.

— Страйкер, скажи: когда игра закончится, я буду в безопасности?

— Именно так все было, когда ты играла в виртуальном мире?

— Да, — кивнула я. — Как ты думаешь, Линкс будет следовать правилам?

— До сих пор он их не нарушал. Он ведь мог перерезать тебе горло возле квартиры Тодда.

— Очень мило, — сглотнув, пробормотала я. — Однако ты прав. Если я одержу победу, он потерпит поражение. Иными словами, не сможет рассчитывать на получение приза. У него не останется причин меня преследовать, для него это будет бессмысленным риском.

— Кроме того, — добавил Страйкер, — он может подать заявку на участие в другой игре. Начать охоту за кем-нибудь еще и попытаться выиграть.

Он говорил совершенно серьезно, и я кивнула. Я уже думала о том, что параллельно могут проводиться и другие игры.

Мои мысли продолжали вертеться вокруг грядущей победы, когда я вновь взглянула на куртку. Я взяла ее и принялась вертеть в руках, словно пыталась прочувствовать все ее секреты кончиками пальцев.

— Мне кажется, мы еще не исчерпали всех возможностей. — заявил Страйкер. — Возможно, куртка содержит и другие подсказки.

У меня не возникло новых идей, поэтому мы разложили куртку на постели и вновь принялись тщательно ее ощупывать.

Ничего.

— Возможно, черный свет?

— Черный свет?

— Быть может, на ткани сделана надпись, которую можно прочитать только при черном свете.

— Или при помощи лимонного сока? — спросила я, иронически приподняв бровь.

— Извини, — сказал Страйкер. — это всего лишь предположение.

— Можно попробовать, — с сомнением проговорила я. — Но где мы найдем черный свет?

— В ночном клубе. В магазине «Тысяча мелочей». Он должен быть где-то поблизости.

Страйкер кивнул в сторону окна, за которым простиралась Таймс-сквер.

— Хорошо, — согласилась я. — Давай попробуем.

Я начала вставать, но тут мне в голову пришла новая мысль.

Знаешь, а ведь этот ярлык был кем-то вшит.

— Возможно, нам следует его вышить, — сказал он.

Вряд ли слово «вышить» соответствовало тому, что он имел в виду, но идея показалась мне разумной.

— Дай-ка свой нож.

Он без колебаний протянул мне нож, и я аккуратно надрезала нитки. Когда мне удалось вытащить ярлык, оказалось, что четверть дюйма материи было вшито в шов. И я увидела новое послание, написанное мелким, но очень аккуратным шрифтом:

XKBFT THECF CHPTR YEDHH VQIPN G

— Какого дьявола?

— Это код «Энигма», — сказала я. — Иначе быть не может.

— Замечательно, — проворчал Страйкер, — но что мы будем с ним делать? Я думал, он не поддается расшифровке.

Я пожала плечами.

— Ну, не совсем так.

— В самом деле? — Страйкер скорчил гримасу и кивнул в сторону куртки. — Тогда давай, приступай к делу.

— Хмм. — Я хмуро посмотрела на шифр. — Это не так-то просто. Нам потребуется машина «Энигма».

— И где ее взять? В Германии?

— Уж скорее в Вашингтоне, округ Колумбия. Страйкер кивнул.

— Хорошо. Поехали. Наверняка имеется подходящий рейс местной авиалинии. Еще не так уж поздно.

Я рассмеялась.

— По-моему, достаточно будет просто позвонить туда по телефону. Заодно сэкономим время.

— Ты уверена, что задача настолько проста? — Он передал мне свой мобильник. — Тогда вперед.

Я набрала номер и быстро обнаружила, что Национальный музей криптологии закрыт, чего и следовало ожидать столь поздний час. Однако меня это не слишком смутило, и я позвонила прямо в Агентство национальной безопасности, не сомневаясь, что меня почти наверняка примут за террористку. После того как я прошла примерно восемь тысяч уровней сопротивления людей, у которых закончился рабочий день, мне удалось войти в контакт с человеком, не пожелавшим перекладывать ответственность на другие плечи. И он прямо мне сказал: если я хочу воспользоваться машиной «Энигма», то мое тело должно находиться в музее.

Вот и вся цена моей способности к убеждению. Самое смешное то, что я мечтала работать на АНБ. Впрочем, должна заметить, что я хотела попасть в разведку, а не сидеть чучелом в музее.

Страйкер наблюдал за мной с понимающей улыбкой.

— Не отказывайся от возможности только из-за того, что боишься. Лишь немногое в нашей жизни нельзя исправить. — Он обвел рукой комнату. — Если мы здесь ошибемся, то да, у тебя могут возникнуть проблемы. Но бояться получить отказ при попытке устроиться на работу? Бояться выбрать неудачную работу? Малышка, это все для недоумков.

— Благодарю, — сказала я, отчасти сожалея, что не помалкивала во время поездки на яхте, отчасти радуясь его поддержке. — Если сейчас мы сосредоточимся на том, чтобы сохранить мне жизнь, тогда впоследствии я смогу выбрать любую работу.

— Согласен. Так что будем делать?

— Возможно, испытаем твой метод, — сказала я, кивая на компьютер. — Быть может, в Нью-Йорке где-то выставлена «Энигма».

Однако нам не удалось обнаружить машину «Энигма» в Нью-Йорке. Зато мы нашли кое-что получше: апплет[29] «Энигмы» прямо в Интернете.

— Вот это да, — восхищенно сказала я. — Кто-то потратил немало сил и времени.

— Ты думаешь, эта штука работает?

Я прочитала текст, сопровождающий программу, написанную на языке Java.

— Должна работать.

Я тут же принялась вводить буквы, найденные нами на ярлыке куртки. Вскоре появилась расшифровка, и сердце у меня сжалось. Ничего хорошего.

5JPKL ХЕККО LSUCS NOIZL PSVEI К

— Чепуха какая-то, — сказал Страйкер. — Чертова тарабарщина.

Я перезагрузила апплет и указала на клавиши, появившиеся на маленькой картинке.

— Видишь три буквы? Это переменные ключи. Всякий раз, когда ты что-то печатаешь, они меняются, посылая другой электрический сигнал. Напечатаешь букву Е в первый раз — получишь G в качестве закодированной версии; напечатаешь вторую букву Е — получишь Z.

— Понятно, — сказал Страйкер.

— Понятно, — со вздохом повторила я. — Таким образом, чтобы расшифровать сообщение, необходимо знать исходный набор из трех букв.

Он посмотрел мне в глаза.

— Попробуй PSW[30].

Я быстро переправила буквы на клавишах, и снова получилась ерунда.

Страйкер ударил кулаком по столу.

— Проклятие!

— Нет, подожди. Я забыла про штекерную панель. — Я показала на нижнюю часть моделирующего устройства. — Нужно ввести эти буквы на первые три позиции: Р на A, S на В и так

далее.

— Возможно, нам повезет, — сказал Страйкер, когда я перезагрузила программу.

Я вновь напечатала закодированный текст, и на сей раз — благодарение Богу — результат получился более осмысленным. Правильнее сказать, он не был полной абракадаброй. Во всяком случае, поначалу я не уловила никакого смысла.

YOUSE EKTHE HEAVE NNEXT TOHELL

«Ищира йрядо мсадо м».

— Славно, — сказал Страйкер.

— Буквы появляются группами по пять. Если немного подумать, то получается: «Ищи рай рядом с адом».

— Я и говорю, славно. Что это за чертовщина?

Страйкер мог не знать таких вещей, но в моем сознании ответ возник мгновенно. И как же иначе, если я столько часов провела на Пятой авеню, глазея на витрины магазинов?

— Собор Святого Патрика, — заявила я. — Подсказка находится где-то в соборе.

Страйкер вытаращил на меня глаза.

— Откуда ты это взяла?

— Разве ты никогда не замечал? Собор находится как раз напротив дома номер шестьсот шестьдесят шесть на Пятой авеню.

— И к тому же католический собор логически связан с медальоном и намеком на святого Луи.

— Пошли.

— Нельзя, — возразил Страйкер. — На ночь они закрываются. Варвары.

— О-о…

Я места себе не находила, так мне хотелось поскорее найти следующую подсказку. Но хотя Страйкер был готов в любое время вломиться в бар, он вряд ли согласился бы взламывать церковь.

— Пожалуй, придется подождать до утра.

— Мы можем поспать, — предложил он, прожигая меня своими темными глазами, отчего по телу у меня пробежала дрожь. — Или…

Что я могу сказать? Я выбрала «или».

ГЛАВА 57

Когда на следующее утро они вошли в собор Святого Патрика, Страйкер машинально преклонил колени, хотя уже давно не появлялся в церкви. Он не ходил к мессе более двух лет, с тех пор как заболела его мать. Как только Страйкер об этом узнал, он ушел в отставку, позвонил Райли и попросил подобрать ему такую работу, чтобы он мог жить в Нью-Джерси, а не в Вашингтоне.

Райли, естественно, согласился, и Страйкер вернулся домой, чтобы жить вместе с матерью. Он не видел ее три года, она сильно похудела, кожа приобрела землистый оттенок. Однако глаза остались прежними. В них искрились доброта и смех. И когда она открыла ему объятия и улыбнулась знакомой улыбкой, больная женщина в дверном проеме мгновенно превратилась в его мать.

Той ночью он молился последний раз, умоляя Бога не отнимать у него эту полную жизни женщину.

Бог его не услышал. И Страйкер перестал прислушиваться к Богу.

— Что с тобой? — прошептала ему на ухо Мел, положив руку ему на плечо и привстав на цыпочки.

Они находились в задней части собора, дожидаясь, пока прихожане разойдутся после окончания мессы.

Страйкер покачал головой, не только для того, чтобы избавиться от посторонних мыслей, но и чтобы показать Мел, что не хочет об этом говорить. Она бросила на него быстрый взгляд и не стала спорить. Хорошо. Страйкер боялся, что Мел начнет его жалеть, посчитав, что занятия с ним любовью открывают ей доступ к его чувствам. Он этого не хотел. У него было одно желание: защитить Мел. И еще—тут уж ничего не поделаешь — чтобы она вновь оказалась в его постели.

Она стояла рядом и удивленно разглядывала церковь. Страйкер хорошо ее понимал. Собор производил ошеломляющее впечатление. Казалось, его перенесли сюда из Европы: каменные колонны, уходящие к куполообразному потолку, повсюду витражное стекло и такое количество мелких деталей, что возникало ощущение, будто строителям потребовались столетия, чтобы возвести это величественное сооружение. Вокруг было множество арок. Страйкер наклонился к Мел и прошептал:

— Имеют ли какие-то из этих арок форму цепной линии? Как в Сент-Луисе?

— Вполне возможно, — ответила Мел и обвела взглядом собор. — Кто-то здесь должен разбираться в архитектуре.

Он отвел ее к справочному столу. Пожилой человек с красным лицом и пронзительными зелеными глазами улыбнулся им.

— Чем я могу вам помочь? — спросил он, и его ирландский говор заполнил все помещение.

Страйкер не удержался от улыбки.

— Быть может, вы знаете архитектуру собора. Есть ли здесь арка в форме цепной линии?

— О нет, этого я вам не скажу. Возможно, Милдред сумела бы, но она сейчас в Питтсбурге, на свадьбе дочери.

— Кто-нибудь сможет провести для нас экскурсию? — спросил Страйкер.

Возможно, если их проведут по собору, Мел увидит то, что им нужно.

— Я начал посещать собор, как только вышел из пеленок, и работаю здесь волонтером с тех пор, как потерял мою Сэди в восемьдесят третьем году. Наверное, я справлюсь. Пэдди О'Ши. Рад с вами познакомиться. — Он посмотрел на них сквозь очки и вышел из-за столика, махнув рукой невысокой темноволосой женщине, сидевшей рядом с ним. — Что именно вас интересует? Витражи? История собора? Мне ничего не известно об арках, но все остальное находится здесь.

И он постучал пальцем по виску.

Не дожидаясь ответа, он зашагал по проходу между рядами в сторону алтаря, охотно сообщая им самые разнообразные сведения: размеры собора, год постройки, имя архитектора и еще множество других фактов, от которых у Страйкера голова пошла кругом.

— Вот посмотрите, — сказал Пэдди, останавливаясь и показывая на балдахин над главным алтарем. — Сплошная бронза. Поразительно, не так ли?

— А статуи святых здесь есть?

— Конечно. — Он внимательно взглянул на Мэтью. — Вы ищете святого Михаила.

Мел ахнула и спросила:

— Да, но откуда вы знаете?

Старик указал большим пальцем на Страйкера.

— Этот парень настоящий солдат. Не станет опускать плечи, если его жизни будет грозить опасность. Наверное, он ищет своего покровителя, верно?

Мел рассмеялась и улыбнулась Страйкеру так, что у него сжалось сердце. Ему нравилось, когда она смеялась. Смех стирал напряжение с ее лица, наполняя его светом.

— Вы правы, — сказала она, — но мы ищем еще и святого Луи. Он здесь есть?

— Разумеется, есть. Алтарь святого Михаила и святого Луи. Рядом с приделом Богоматери.

— Как вы сказали? — прошептала Мел. — Какой алтарь?

— Алтарь святого Михаила и святого Луи. Он очень красив. Хотите на него посмотреть?

— Очень хотим, — ответила Мел, повернулась к Страйкеру и добавила: — Наверное, это то, что нужно. Все сходится. Но какой будет следующая подсказка?

— Подсказка? — спросил Пэдди, провожая их к алтарю.

— Это что-то вроде игры, — ответил Страй-кер, следуя за Пэдди.

Они свернули налево и поднялись по ступенькам к главному алтарю. Миновали орган, хотя им показалось, будто они прошли сквозь него: сам орган остался справа, его трубы — слева, и повсюду — украшенные резьбой деревянные стойки.

Пройдя по коридору с множеством дверей, Пэдди знаком показал им, что нужно остановиться. Они находились слева от придела Богоматери, довольно далеко от высокого алтаря.

— Вот он, — сказал Пэдди, указывая на алтарь из белого каррарского мрамора.

Алтарь был выполнен в готическом стиле, с тремя высокими шпилями над тремя нишами. Средний шпиль был самым высоким, его венчал крест. В нишах справа и слева стояли статуи святого Луи и святого Михаила. За алтарем находилось окно с витражным стеклом, сквозь которое проходил луч солнца, в его мягком сияющем пурпуре танцевали пылинки. Алтарь окружали невысокие перила, а по полу шла полоса красного бархата, чтобы вставший на колени человек мог рассмотреть детали алтаря.

— Значит, игра? — сказал Пэдди, понизив голос из уважения к приделу Богоматери. — Скажите, что вы ищете, и я постараюсь вам помочь. Иначе мне непонятно, чем я могу быть полезен.

— Мы не…— начал Страйкер, но Мел его перебила.

— Мы играем в «Мусорщика»[Салонная игра, участники которой должны найти и собрать определенные предметы (не покупая их) за ограниченное количество времени.

], — сказала она, смущенно пожимая плечами. — Я знаю, что звучит глупо, но алтарь — это подсказка. Мы только не совсем понимаем, в чем она состоит.

— А-а, понятно. Очередная сумасбродная затея.

— Да, что-то в таком роде.

— Значит, подсказка привела вас к алтарю, а алтарь должен привести к призу.

— Вот именно.

— Ну, я не думаю, что здесь вас ждет какое-то сообщение. «Вход воспрещен», вы же понимаете.

Страйкер кивнул:

— Возможно, подсказка как-то связана с алтарем. И указывает на что-нибудь еще.

— Например, направление, в котором смотрят святые, — предположила Мел без особого энтузиазма.

— О нет, моя дорогая. Дело не в этом. Подсказка очевидна, хотя для меня остается загадкой, что вы найдете, когда воспользуетесь ею. Вы вернетесь и расскажете старику?

— Если вы объясните, в чем состоит подсказка, я обещаю рассказать вам, куда она нас приведет.

— В «Тиффани», конечно. Где можно найти лучший приз?

— В «Тиффани»?—спросила Мел в замешательстве, которое разделял Страйкер. — Вы имеете в виду «Тиффани & К0 » на другой стороне улицы? Бриллианты, хрусталь и салон свадебных услуг?

— Совершенно верно. Вы найдете свою подсказку именно там. Помяните мое слово.

— Хорошо, я вам верю, — сказал Страйкер. — Но объясните, почему вы так думаете?

— Все дело в алтаре, естественно. Алтарь сделан «Тиффани & К0 ».

— Мистер О'Ши, вы мой святой покровитель. — Мел взяла старика за плечи и поцеловала в обе щеки. — Благодарю вас. Спасибо, спасибо и еще раз спасибо.

— Ну а теперь…— Его румяные щеки покраснели еще больше, и он шаркнул ножкой. — Если вам больше ничего не нужно, мне пора вернуться на свой пост.

— Конечно, — сказал Страйкер. — И еще раз спасибо.

Когда Пэдди поспешно удалился, Страйкер повернулся к Мел и спросил:

— Не хочешь пройтись по магазинам?

— По Пятой авеню? Не могу дождаться.

Ее глаза засверкали, на щеках заиграл румянец. Они нашли очередную подсказку и могли продолжать игру. Страйкер надеялся, что ее радость продлится подольше. Подсказки становились все труднее и труднее, а ставки оставались по-прежнему высокими.

Мел хотела пройти мимо него, но он протянул руку и остановил ее.

— Подожди. Я хочу кое-что сделать.

Страйкер подошел к алтарю рядом с приделом Богоматери, опустился на колени, взял свечу и бросил деньги в коробку для пожертвований. Затем зажег свечу и склонил голову. Он не молился все эти годы, но сейчас ему показалось правильным обратиться за помощью к высшим силам, и слова легко слетали с губ.

Когда он встал и повернулся к Мел, ее лицо было полно сочувствия.

— Ты в норме?

— Я просил Деву Марию помолиться за тебя. Чтобы она тебя защитила.

— Спасибо, но разве эта молитва не была напрасной?

Он нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто твоя молитва уже услышана, — ответила она, взяв его за руку и улыбнувшись так, что сердце Страйкера дрогнуло. — У меня есть ты.

ГЛАВА 58

Возможно, для некоторых собор Святого Патрика — это рай на Пятой авеню. Для меня же сама Пятая авеню и есть рай. Точнее, магазины на Пятой авеню.

Ирония в том, что, пока мы мчались по улице мимо всех этих замечательных магазинов, к которым я всегда относилась с таким вожделением, я совершенно не обращала на них внимания.

Они просто проплывали мимо меня. А ведь рядом находился мужчина, в карманах которого было полно наличных. Но меня это не волновало. (Правда, если бы мы прошли мимо «Маноло», мое сердце могло бы дрогнуть, но, к счастью, он остался далеко позади, и мне не пришлось страдать.)

Вынуждена признать, что меня охватил легкий трепет, когда мы ворвались в двери «Тиффани». Большинство девушек приходят сюда со своими мужьями или женихами (или любовниками, или богатыми отцами). А я пришла, чтобы спасти собственную жизнь.

Эта мысль мгновенно отрезвила меня.

К нам подошла служащая с волосами, собранными на макушке, что делало ее похожей на Одри Хепберн в «Завтраке у Тиффани», и она, несомненно, об этом знала.

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

Когда прозвучал этот вопрос, я поняла, что не знаю, о чем спрашивать. Мы проделали весь путь по Пятой авеню молча, погрузившись в собственные мысли. Я была безумно рада, что мы выяснили, где искать новую подсказку, и совсем не думала о том, как это сделать.

К счастью, у Страйкера язык работал лучше, чем у меня.

— Мне позвонил друг. Он сказал, что купил подарок для моей девушки и что мы можем его здесь получить. Для Мелани Прескотт что-нибудь оставляли?

«Моя девушка»? Я мысленно повторила эти два слова, и они мне понравились. Можно даже сказать, очень понравились.

Пока «Одри Хепберн» искала за стойкой таинственный пакет, я прислонилась к Страйкеру и прошептала:

— Ты уверен?

— Нет, конечно. У тебя есть другие идеи?

— Ничего у меня нет. Возможно, в дамской комнате на стене нацарапано послание, но это слишком шикарное место для подобных развлечений. Здесь его закрасят прежде, чем я успею прочитать.—Я скорчила гримасу. — Надеюсь, ты прав. Иначе придется вернуться к Пэдди и выяснить, нет ли у него других идей.

«Одри» подошла к нам, держа в руке блокнот.

— У нас есть несколько предметов, которые мы должны передать посетителям. Повторите, пожалуйста, ваше имя.

Она посмотрела на меня, держа ручку наготове.

— Мелани Прескотт.

Она полистала блокнот, водя ручкой по строчкам.

— Сожалею, но вашего имени нет в списке.

— Да?

Ладно. Что теперь?

— Хмм, он придумал для меня довольно глупое прозвище. Честно говоря, не могу себе представить, чтобы он сообщил его вам. Возможно, он воспользовался инициалами? У вас есть в списке ИВП?

Я затаила дыхание, но была практически уверена, что угадала. В противном случае нам конец, поскольку ничего другого в голову мне не приходило.

Служащая снова просмотрела весь список и слегка покачала головой. Я поняла, каков будет ответ.

— Извините. Ничего похожего в списке нет.

— Ну, тогда…

— Мог ли он воспользоваться другими прозвищами, милая? — спросил Страйкер. Повернувшись к готовой помочь «мисс Хепберн», он сказал: —Наш друг Линкс такой шутник.

Она постучала по блокноту и спросила с первыми признаками нетерпения;

— Проверить его имя?

— Да, пожалуйста, — кивнул Страйкер.

И вновь я затаила дыхание, но девушка вновь покачала головой.

Я вздохнула. Похоже, Страйкер понапрасну истратил молитву. Лучше бы он попросил Деву Марию помочь разгадать эту глупую подсказку.

Как ни странно, эта смехотворная мысль породила в моей голове новую идею.

— Ты знаешь, — сказала я, — Линкс мог оставить подарок на твое имя.

Страйкер посмотрел на меня, словно решил, что я окончательно спятила, но не стал спорить.

— Возможно. Попробуйте…

— Михаил, — произнесла я, опередив Страйкера. — Михаил Луи.

Ручка в который уже раз заскользила по странице. Все это стало таким до боли знакомым, что я была готова повернуться и уйти еще до того, как она ответила.

— У меня в списке есть Луи Михаил, — сказала она.

— Правильно, — тут же заявил Страйкер, — это я.

Хепберн» наморщила лоб и внимательно посмотрела на меня. Я пожала плечами:

— Я просто назвала сначала фамилию. Вряд ли она мне поверила, потому что попросила Страйкера показать документы.

— Черт возьми, дорогой,—вмешалась я, — ну почему ты меня никогда не слушаешь? Я же говорила, чтобы ты захватил бумажник. — Я посмотрела на девушку, ища у нее сочувствия. — Он никогда меня не слушает.

Уголок ее рта дрогнул, и я продолжила атаку: — Я понимаю, вы не можете отдать нам пакет — мы придем за ним завтра с его правами, но нельзя ли нам хотя бы взглянуть?

— Даже не знаю… Это не совсем…

— Это действительно не по правилам, — не унималась я, — но сегодня нам предстоит встреча с Линксом, и он обязательно спросит, понравился ли мне подарок.

— Вы нам очень поможете, — добавил Страйкер.

Девушка облизнула губы, оглядела магазин, чтобы убедиться, что рядом нет менеджера, и кивнула.

— Ладно. Взгляните одним глазком. Клянусь, я чуть ее не расцеловала, но мне пришлось сдержаться, поскольку она оценила бы такой жест только со стороны Страйкера.

«Одри» вернулась из заднего помещения с фирменной голубой коробкой Тиффани размером с коробку для обуви. Открыв ее, она сняла несколько слоев упаковочной бумаги и вытащила хрустальный предмет с гравировкой.

— Хмм, как мило, — сказала я. — А что это такое?

— Я точно не знаю, — ответила девушка. — Похоже на пресс-папье.

Видимо, так оно и было. Эта штука имела восемь дюймов в длину, четыре в ширину и один в высоту. Сплошной хрусталь, с гравировкой на верхней грани. Я наклонилась, чтобы получше ее рассмотреть, Страйкер устроился рядом со мной. Я услышала, как он тихонько ахнул: мы оба поняли, что нашли следующую подсказку.

— О, теперь все понятно, — заявила «Хепберн», глядя в свой блокнот. — Специальный заказ. — Она перевела взгляд на меня. — Для вас это что-нибудь значит?

— Он любит играть в игры, — ответила я. — Могу я попросить у вас карандаш и листок бумаги?

Мы не могли унести с собой хрустальную безделушку, но текст послания у нас будет.

Вереск и сено

Для Ребекки:

552:2, 9:15, 36:6, 602:6, 635:67, 274:9, 800:67, 642:54, 641:9, 148:53, 45:30, 51:7, 161:14.

ГЛАВА 59

— Как я рад, что мы нашли эту подсказку, — заявил Страйкер. — Теперь мне все стало предельно понятно.

Я бросила на него строгий взгляд и ткнула пальцем в сторону стойки. Заполучив подсказку, мы ушли из «Тиффани» и сразу же направились в ближайший «Старбакс». Должно быть, Страйкером овладела безнадежность, но я вновь оказалась в своей стихии. Настоящий код. Больше никакой беготни по Манхэттену в поисках скрытых ключей. Это мне нравилось так же, как и первый шифр. Если бы не мысли о возможной смерти и страх перед Линксом, то я бы получала удовольствие от происходящего.

Страйкер вернулся с латте для меня и скучным черным кофе для себя.

— Итак, что мы знаем? — Он наклонился вперед. — Я могу ответить за себя: ничего. Так чтоправильнее спросить: что ты знаешь?

— Немного больше, — ответила я, действительно испытывая некоторое удовлетворение. Я повернулась так, чтобы Страйкер мог видеть мои записи. — Слова «Вереск и сено» довольно странные…

— Это точно.

— …поэтому мы их пока оставим. Вот ключ, — сказала я, показывая на вторую строчку, «Для Ребекки». — В буквальном смысле.

— Отлично, — проворчал он. — Я согласен. Только вот о чем ты говоришь?

— Ты читаешь шпионские романы? К примеру, Кена Фоллета?

Страйкер молча покачал головой.

— «Игольное ушко»? «Ключ к Ребекке»?

— Увы. — И тут же: — Подожди-ка. Второй роман. Кажется, там речь идет о коде и книге?

— Совершенно верно. Как и «Энигма», эта система использовалась во время войны. А ключом к шифру служила книга. В данном случае «Ребекка» Дафны Дюморье.

— Нам потребуется экземпляр книги?

— Нет. Упоминание о «Ребекке» сделано для того, чтобы указать на тип шифра. Ключом является не эта книга, а какая-то другая.

— И какая же?

Я пожала плечами. Он задал поистине ключевой вопрос.

Страйкер уселся поудобнее и сделал глоток кофе.

— Ладно, вернемся к самому началу. Ты уверена, что нам нужна не «Ребекка». Откуда ты знаешь?

— Посмотри на числа. — Я показала на первое число в каждой паре. — Это почти наверняка страницы. Но в «Ребекке» не восемьсот страниц. Речь идет о чем-то другом.

— Хорошо. О чем? Я покачала головой. — Не знаю.

— Но если числа — это страницы, то что обозначают вторые числа в каждой паре?

— Я не уверена. Слова или буквы. До тех пор, пока мы не найдем книгу, ответа на этот вопрос не будет.

— А что насчет вереска и сена?

Я посмотрела на него, постукивая карандашом по подбородку.

— Понятия не имею. Как жаль, что с нами нет Уоррена.

— Уоррена?

— Мы вместе учились. Он фанатично увлечен анаграммами. Анаграммы в «Молчании ягнят» показались для него слишком простыми. Ему было просто скучно. Он мгновенно отгадал их все.

— Никаких проблем, — заявил Страйкер. — Я могу это сделать.

— В самом деле? — Я посмотрела на него с уважением. — Я и не представляла.

— Вот именно.

Он открыл крышку компьютера, а я только сидела и в полном изумлении качала головой. Но он оказался прав. Не прошло и двух минут, как он нашел в Интернете генератор анаграмм и получил полный список слов, которые можно составить из словосочетания «Вереск и сено».

— Мы должны иметь в виду, что это вовсе не обязательно анаграмма, — заметила я, просматривая список. Выражения «о искре в сене» или «с осени в реке» выглядели не слишком осмысленными. — Возможно, нас направляют за город. Вереск и сено? Кто знает?

— Продолжай читать, — сказал Страйкер, не сводивший глаз с монитора.

Я последовала его совету.

«Не коси север».

Очень содержательно. Нет. Я стиснула зубы и продолжала читать список, который прокручивал Страйкер. Поразительно, какое количество слов и фраз (не говоря уже о совсем бессмысленных) можно извлечь из «Вереск и сено».

«В сексе не ори». Неплохой совет. «Сено икс веер». Они что, издеваются? «Кивер нес осе». Какой, черт побери, осе? «О! Ее нерв скис».

Ну, это хотя бы забавно.

«Воскресение».

По крайней мере, настоящее слово.

«Скоси вернее».

Последний вариант вывел меня из равновесия, и я, держась рукой за спинку стула Страйкера, беспомощно и глупо захихикала. (Я знаю, знаю. Это совсем не так уж смешно. Однако обстоятельства способствовали небольшой истерике.) Да, потрясающая подсказка. Остается научиться косить и…

Я заморгала, сообразив, что веду себя как полнейшая, законченная идиотка.

Наверное, я издала какой-то звук, поскольку Страйкер посмотрел на меня через плечо.

— Что? Что такое?

— «Воскресение», — сказала я. — Вот правильный вариант.

— Ладно, — не стал спорить он. — Но почему?

— Во-первых, это единственное нормальное слово во всем списке.

Страйкер неуверенно кивнул, но я не стала дожидаться ответа.

— Кроме того, это слово укладывается в общую тему.

— Тему?

— Религиозные подсказки. Святые, собор, алтарь.

— Хорошо. — Страйкер задумчиво кивнул и добавил: —В общем согласен.

И кивнул еще раз, уже более энергично.

— А если речь идет о воскресении, нам потребуется Библия, верно? Ведь в Библии никак не меньше восьмисот страниц?

— Конечно. — Он нахмурился. — Наверное. Должно быть…

Я с трудом сдержала смех.

— Ты не уверен. Он скорчил рожу.

— Не слишком на меня полагайся. Давай найдем Библию и посмотрим.

— Верно. — Я немного помолчала. — У нас новая проблема.

— Какая?

— Перевод.

Страйкер криво ухмыльнулся.

— Английский нам подойдет.

— Благодарю вас, мистер комедиант. Я имела в виду, что существует восемь миллиардов различных переводов Библии и еще больше изданий. Если мы не узнаем, какой нам нужен перевод и какое издание, у нас ничего не получится.

Он непонимающе покачал головой, и я попыталась подойти к проблеме с другой стороны.

— Ты читал в школе Марка Твена?

— Конечно. «Гекльберри Финна».

— Правильно. И покупал дешевое издание в мягкой обложке?

— На самом деле у моего отца было роскошное издание в кожаном переплете. Я начал его читать. Помял одну страницу. Отец устроил мне ужасный скандал.

— Представим себе, что ты помял страницу двадцать семь. Если бы ты пошел в книжный магазин и открыл на двадцать седьмой странице другое издание, то смог бы ты прочитать те же слова?

Страйкер нахмурился.

— Я никогда об этом не думал. Наверное, нет.

— Вот почему, когда речь о шифрах, всегда необходимо знать издателя, формат и все остальное. — Я прикусила нижнюю губу. — Возможно, «Вереск и сено» содержит подсказку.

— Воскресенная версия Библии?

Я пожала плечами. Звучало как-то сомнительно, но у меня не было своих идей. — Тогда, может быть… Он замолчал, и его брови поползли вверх.

— Что?

— Не Библия. Катехизис.

— А…— сказала я. Мне не хотелось выглядеть дурой, но я спросила: — А что это такое?

— Нечто вроде справочника для католиков. Очень важная вещь для верующих.

— Понятно, — задумчиво проговорила я. — Звучит разумно. Многие подсказки имеют отношение к католицизму. А как насчет различных изданий?

— Понятия не имею. Я грустно вздохнула.

— Страйкер, ты меня не слушаешь. Мы должны узнать, о каком издании идет речь, иначе мы не найдем нужных страниц и ничего не сможем расшифровать.

— Нам нужны вовсе не страницы, — заявил Страйкер. — Речь идет о параграфах.

Он откинулся на спинку стула, очень довольный собой.

— Ладно. Предположим. Что за параграфы?

— Катехизис разбит на параграфы. А возможно, это номера абзацев. Я не помню. Суть в том, что этих абзацев никак не меньше восьмисот, скорее всего даже больше. И все катехизисы одинаковы. Не имеет значения, в каком виде издан катехизис, — он может быть даже аудио-книгой, но слова и номера абзацев остаются неизменными.

Наверное, мы нашли правильный путь.

— Ты гениален, — сказала я, наклонилась через стол и крепко его обняла. — И где же нам его найти?

— Как где? — пожал плечами Страйкер. — В соборе Святого Патрика.

ГЛАВА 60

— У меня есть молитвенник, — сказал Пэдди, вытаскивая из-под стойки книгу в кожаном переплете и протягивая ее Страйкеру. — Однако катехизиса у нас нет.

Страйкер вернул ему молитвенник.

— Спасибо, но нам нужен именно катехизис.

— Хорошо. Вы играете в «Мусорщика». Хмм. — Пэдди поскреб подбородок. — Вы заходили в магазин подарков? А если там нет того, что вам нужно, снаружи еще один магазин. У них обязательно должен быть катехизис.

— Да, магазин подарков отличная идея, — сказала Мел. — Большое спасибо.

Она сразу же повернула к выходу, а Страйкер задержался, чтобы еще раз поблагодарить Пэдди.

— Все в порядке, мальчик, — сказал Пэдди, когда Страйкер уже отходил от него. — Должно быть, вы победите. Другой парень даже не сообразил, что нужно искать.

Страйкер застыл на месте и повернулся к Пэдди.

— Какой еще парень?

— Высокий, темноволосый. Хорошо выбрит, вот только мне не понравилось, как блестят его глаза.

У Страйкера скрутило желудок. Каким-то образом Линкс узнал о соборе Святого Патрика. Но как ему это удалось? Неужели он их выследил? Или он тоже разгадывает подсказки? В любом случае Страйкеру это совсем не нравилось. Ублюдок опять подобрался слишком близко.

Между тем Пэдди понизил голос, и в нем появилось сочувствие.

— Я ставлю на вас и вашу леди.

— Вы ничего не рассказали тому парню про алтарь?

— Только не я, — ответил Пэдди. — Но я рассказал про вас Эвелин. Она работает вместе со мной. Ей понравился тот парень, и она решила ему помочь.

— Она рассказала ему про «Тиффани»? — нетерпеливо спросил Страйкер.

— Да, сынок, боюсь, что так.

ГЛАВА 61

Страйкер расхаживал возле дверей собора, прижав к уху мобильник. Я сидела на скамейке с открытым катехизисом на коленях, прислушиваясь к его словам и пытаясь восстановить вторую, неслышную мне половину разговора.

— Абсолютно, — сказал Страйкер, и его голос прозвучал совершенно спокойно, но на лице появилось раздражение, которого мне еще не приходилось у него наблюдать.

Он повернулся, и наши глаза встретились. Я снова опустила взгляд на страницу катехизиса. Абзац 552, второе слово… Вот оно. «Peter».

— Нет, вовсе нет. Это не проблема. Я просто удивлен, и все. — Еще одна пауза. — Точно. Он прислал эту вещь, зачем ему еще раз на нее смотреть?

Похоже, Страйкер начал успокаиваться. Хорошо. Мне не нужно беспокоиться, что он со злости начнет колотить всех прохожих подряд.

Строка 9, слово 15. Я перелистнула страницы, нашла нужное место, отсчитала пятнадцать слов. «Trent».

«Питер Трент».

Пока что ничего не понятно. Я вздохнула, оттягивая следующий шаг.

Между тем Страйкер заканчивал разговор.

— Хорошо. Никаких проблем. И еще раз спасибо за помощь. — Предельно вежливо и совершенно спокойно. После этого Страйкер закрыл телефон. — Проклятый ублюдок.

— Страйкер! — сказала я, выразительно посмотрев по сторонам. Мы все еще находились в церкви. — Как я понимаю, у нас проблемы?

— Она показала Линксу пресс-папье. Длинная история, он сумел ее уговорить, к тому же она упомянула, что парня, который купил подарок, звали Линкс, а у него оказался какой-то документ на это имя. В результате она продемонстрировала ему пресс-папье.

— Да, наверное, нам не стоило произносить его имя.

Страйкер посмотрел на свой телефон и даже поднял руку, словно собирался выбросить его, но потом тряхнул головой и передумал.

— Подожди секундочку, — сказала я. — Нам это может оказаться полезным. Его действительно зовут Линкс? Мы можем проверить его в Управлении автотранспорта?

Страйкер покачал головой.

— Она говорит, что он показал ей что-то вроде клубной карточки и сказал, что это его прозвище. — Он посмотрел мне в глаза. — Если бы у нас было больше времени…

— Да, я знаю.

Мы могли бы все изменить, начав охоту за ним. Но с самого начала время, как и Линкс, было нашим врагом.

Я вздохнула, решив не переживать из-за неизбежных трудностей. Нам оставалось рассчитывать только на мой интеллект и навыки Страйкера. Я не собиралась тратить силы на ненужные сожаления.

— Будем играть теми картами, которые у нас на руках. — Я взяла блокнот. — Я уже кое-что успела сделать.

— Хорошо. Надеюсь, Линкс не сидит где-нибудь на скамейке и не занимается тем же самым. Она сказала, что он переписал надпись на пресс-папье.

— Этого я не понимаю, — призналась я. — Зачем ему шифр? Он ничего не выиграет, если раскодирует сообщение. Он победит, только если… убьет меня.

Какая приятная мысль!

— Но, расшифровав код, он сможет понять, где тебя искать.

Определенный резон в словах Страйкера был, однако что-то вызывало у меня сомнения.

— Ну, не знаю, — сказала я. — Для него это лишние усилия. До сих пор он с легкостью нас находил. Причем по меньшей мере дважды, когда мы были далеко от мест, куда вели подсказки. Один раз в отеле, другой — в «Старбаксе». Как ему это удавалось?

Сначала выражение лица Страйкера не изменилось. Затем в его глазах загорелся огонь. Я надеялась, что он расскажет мне, в чем дело, но он молчал. Вместо этого он решительно направился к выходу из собора. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Страйкер тут же остановил такси.

— Садись, — коротко бросил он.

— Что? Куда мы едем?

Но я не стала спорить с ним. Однажды я приняла решение верить Страйкеру, и теперь было не самое подходящее время что-то менять.

— Нам нельзя долго задерживаться на одном

месте.

Быстро засунув блокнот и все остальное в сумочку, я села в такси. Страйкер последовал за мной. У него были сжаты челюсти, и во всем теле ощущалось заметное напряжение.

— Страйкер, что происходит?

— Он за нами следит.

Я рассмеялась. Ничего не смогла с собой поделать. Я вдруг представила себе, как Линкс, словно Элмер Фадд, выслеживает Багса Банни[31].

— Ты хочешь сказать, как охотник? На Манхэттене? Ты шутишь.

— Как военные. При помощи следящего устройства ГНСС.

— А-а.

Да, это уже совсем другое дело. Я немного подумала и пришла к выводу, что мне совсем не нравится мысль о том, что кто-то способен вести за мной постоянную слежку. Нет. Меня это совершенно не устраивало.

Я заерзала на сиденье, мучительно пытаясь найти способ убедить себя, что Страйкер ошибся.

— Ты хочешь сказать, что у кого-то из нас есть какая-то штука, которая помогает ГНСС нас отслеживать?

— Да. Вопрос только в том, что именно.

— Это абсурдно.

Страйкер проигнорировал мое замечание.

— Дело не в куртке, поскольку он нашел нас до того, как мы отыскали ее в баре.

Он протянул руку, схватил мою сумку и бесцеремонно высыпал ее содержимое на заднее сиденье. Я засунула туда мои новые туфли от Живанши, и теперь они упали на пол.

— Эй!

— Речь идет о предмете, который кто-то из нас носит с собой. О предмете, который Линкс или ИВП снабдили чипом.

Он продолжал изучать россыпь моих вещей на сиденье.

— Ты не возражаешь?—язвительно спросила я, схватила тампоны и противозачаточные таблетки и запихала их обратно.

Страйкер с сомнением посмотрел на мою сумку.

— Даже не думай, — заявила я.

Ни при каких обстоятельствах я не позволю ему копаться в моих тампонах в поисках микрочипа.

Мне показалось, что уголок его рта дрогнул, но я не была уверена.

— Сотовый телефон? — спросил Страйкер.

— Он отключился после моего последнего разговора. Аккумулятор сел. — Я вытащила телефон и включила его на случай, если кто-то оставил мне сообщение. — Нет, в любом случае дело не в телефоне. Он не мог вставить в него чип. Кроме того, в кино всегда говорят, что триангуляцию можно осуществить только в том случае, если телефон включен, а он не работает уже несколько часов.

Я многое знала о шпионской деятельности из фильмов.

— Возможно, в твоем телефоне уже был чип. В некоторых телефонах он есть.

— Но только не в этом. Он совсем древний. Ему никак не меньше трех лет.

— А вот исходная подсказка.

Страйкер вытащил записку на мятой оберточной бумаге, разгладил ее и посмотрел на свет. Я едва не потеряла дар речи.

— Ты что, шутишь? Неужели чип может быть таким крошечным?

— Да. Но не таким тонким, как лист бумаги. Я подумал, что его могли приклеить в уголке. Нечто маленькое и темное, на что мы не обратили бы внимания.

— Ты его нашел?

— Не вижу ничего подозрительного.

Страйкер отложил бумагу в сторону и принялся рыться среди других вещей. Я схватила компакт-диск как раз в тот момент, когда Страйкер к нему потянулся.

— Может быть, это?

— Не знаю. — Страйкер нахмурился. — Никогда не слышал о следящих устройствах в компакт-дисках, но теоретически это возможно. Мне бы не хотелось его ломать.

— Я скопировала его на компьютер, — сказала я. — Ничего страшного.

— И все же мне не хочется уничтожать диск. А вдруг на нем есть еще какая-нибудь подсказка?

— Хорошо. Ты меня убедил.

Решение должно было существовать, и, как только я выглянула из такси, мне пришла в голову новая идея. Я наклонилась вперед и постучала по плексигласовой перегородке.

— Если свернете на следующем перекрестке налево, то увидите «Кинкос». Можно там на минутку остановиться?

— Ясное дело.

Когда такси подъехало к тротуару, я взяла сумочку и компакт-диск и вбежала внутрь. Должна признаться, что я чувствовала себя очень умной и даже начала напевать себе под нос, когда вернулась в машину и уселась рядом со Страйкером.

— Что ты сделала?

— Послала посылку «Федэксом»[32] мистеру и миссис Джонсон в отель «Плаза». Мы ведь оттуда не выписывались, так что они подержат ее для нас пару дней.

— Неплохо, — признал Страйкер. — Однако у меня есть кое-что получше.

— Да?

Он вытянул вперед сжатую в кулак руку, а потом распрямил пальцы. Из разжатого кулака выпали часы и стали раскачиваться на цепочке.

Я смотрела на них, разинув рот. Мы так и не разобрали часы на составные части.

Страйкер вытащил нож, открыл лезвие и быстро вскрыл часы. Я нашла в сумочке бумажную салфетку, и Страйкер принялся аккуратно раскладывать элементы механизма.

— Ничего, — сказала я.

— Я уверен, что чип здесь, — заявил Страйкер. — Иначе и быть не может. Линкс начал стрелять после того, как мы нашли часы. Тут должна быть какая-то связь.

Он принялся вертеть в руках корпус часов, пока не обратил внимания на шарик, который был прикреплен к верхней части. Шарик был размером со среднюю жемчужину — золотая сфера на тонком стебле. Страйкер посмотрел на сферу, а потом на меня. Затем ухмыльнулся, бросил часы на пол такси, наклонился и ударил рукоятью ножа по часам. Тонкий металл раскололся. Среди обломков мы увидели электронный микрочип.

ГЛАВА 62

— Сукин сын, — медленно проговорил Страйкер, понимая, что должен испытывать ярость, но почему-то чувствуя лишь облегчение.

— Страйкер? — Мел высвободила руку и теперь смотрела на него, слегка отодвинувшись, насколько позволяло сиденье такси. — С тобой все в порядке?

— Он отслеживал наши перемещения, — сказал Страйкер. Он осторожно поднял чип и рассмеялся. — Это устройство ГНСС. Маленькая штучка, верно?

Мел кивнула, с тревогой глядя на него.

— Все это забавно, поскольку…

— Поскольку мы нашли его прежде, чем Линкс нашел нас.

— Ты прав, — сказала она, нахмурив брови. — А разве нам не следует от него избавиться? Он ведь продолжает передавать сигнал?

— Черт побери, я очень на это рассчитываю, — ответил Страйкер. — И знаю, что мы сделаем.

Он наклонился к водителю и сообщил ему новый адрес, а затем с довольным видом откинулся на спинку сиденья.

— Пора немного развлечь нашего друга Линкса, отправив его по ложному следу.

Мел радостно улыбнулась, ей эта мысль понравилась ничуть не меньше, чем Страйкеру.

— Жаль, что мы не догадались раньше, до того как Линкс получил подсказку.

— Ее еще нужно разгадать.

— Вряд он сумеет сделать это быстро.

— А ты уже знаешь решение? — спросил Страйкер.

— Почти, — ответила Мел.

— Тогда я не буду тебе мешать. Возможно, мы выиграли очередное сражение, но боюсь, что времени у нас мало.

ГЛАВА 63

ИГРАЙ. ВЫЖИВАЙ. ПОБЕЖДАЙ

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЦЕНТР СООБЩЕНИЙ

ОТЧЕТ ИГРОКА:

ОТЧЕТ № А-0004

Представлен: Линксом

Тема: Развитие игры.

Отчет:

Жертва обнаружена в районе Пятой авеню. Точное положение установить не удалось.

Жертва без помех покинула Пятую авеню.

Обнаружен шифр, но разгадать его не удается.

Следящее устройство действует с большими перерывами, что делает его недостаточно эффективным. Это вызывает неудобства, но они вполне преодолимы.

Требуется содействие. Обнаружен возможный источник помощи. Будет применена тактика убеждения.

Конец отчета

Послать отчет Противнику?

Нет

Квартира была не из лучших. От стен пахло плесенью. На полу валялось белье. На окнах — никакого намека на занавески. А над раковиной витал запах грязной посуды.

Полное отсутствие самоуважения, подумал Линкс. Вот чем все кончается. Уоррену Войту не хватает класса. Возможно, он неплохо соображает. Это еще предстоит выяснить. Но класс? Самоуважение? Нет.

Хорошо. Человека, который живет так — не уважает свое жилище, свои вещи, свое окружение, — легко контролировать.

Линксу оставалось только ждать. Он стряхнул пыль с дивана, и во все стороны полетели крошки. Нет, так не пойдет. Он подошел к шкафу, вытащил чистое полотенце и постелил на диван. После чего уселся сам и приготовился ждать, не спуская взгляда с двери. У него не оставалось выбора. Все другие возможности были исчерпаны.

Он проследил за своей добычей до собора, но следящая система работала не слишком надежно, и он опоздал. Неважно. Он воспользовался собственными умениями и прошел по тропе, проложенной Страйкером и этой сукой, до «Тиффани».

Да, он мастерски провел свою часть игры. На сей раз он избрал роль очаровательного друга. Получил полную информацию от старой карги в соборе и созревшей маленькой сучки в «Тиффани».

Это оказалось совсем просто.

А вот сама подсказка…

Линкс достал лист бумаги и расправил у себя на коленях. Вереск и сено? Ребекка? Серия чисел?

Слова ничего для него не значили, и, вернувшись на Пятую авеню, Линкс понял, что у него остается только один вариант. Нужно ждать, когда вновь заработает следящая система. К сожалению, он теряет драгоценное время, но что тут еще можно сделать? Он узнает, где находится Мелани Прескотт, прибудет на место и прикончит суку. Линкс уже не раз подбирался совсем близко, и теперь он не промахнется. В своей душе он уже одержал победу в игре. Оставалось только проделать нужные ходы в реальности.

Однако судьба повернулась к нему спиной.

Система слежения заработала. Он отметил новое положение, взял такси и помчался на место, следя по компьютеру за возможными перемещениями объекта. Его добыча не двигалась.

Он не знал этого места. Отель? Ресторан?

Ни то, ни другое.

Конечно, система слежения не показывала точного положения объекта. Тогда игра была бы слишком простой. Однако она отмечала приблизительное местонахождение, и он обошел весь квартал.

Ничего.

И все же компьютер настаивал, что они здесь.

Он едва не пропустил то, что следовало искать. Записку на столбе с вывеской.

Линкс.

Слишком поздно. Теперь ты охотишься вслепую.

А под дерзким текстом он заметил серый крошечный микрочип. Устройство, обеспечивающее слежение.

Он никак не отреагировал. Не стал устраивать сцену. Просто подозвал такси, сел и позволил водителю проехать через Центральный парк. Деревья оказывали на него успокаивающее действие. А ему требовалось успокоиться.

В парке Линкс нашел тихую скамейку возле лодочной станции и позвонил в Нью-Йоркский университет. Его история была очень простой: ему нужен человек для выполнения определенной работы. Он поговорил с одним из бывших профессоров Мелани, который рассказал ему о статье, написанной ею, а в статье он нашел ссылку на другую ее работу, проведенную совместно с Уорреном Войтом.

Все это он проделал менее чем за два часа.

Он знал, что не должен паниковать. Он правильно сделал, что сдержался. Он все еще в игре. Ему только нужен помощник. И теперь он ждет в квартире коллегу Мелани.

Уоррен ему поможет.

В этом Линкс не сомневался.

ГЛАВА 64

Вереск и сено (Воскресенье?)

Для Ребекки:

Питер Трент владеет ключами, он свидетель твоих испытаний и спасения.

— Хорошая работа, — сказал Страйкер, взяв у меня из рук лист бумаги. — Однако это наверняка не все. Возможно, тебе удалась расшифровка, но у нас пока нет подсказки. Таково мое мнение.

— Детали, детали, детали.

Я не могла скрыть ликования в голосе. Мы избавились от Линкса (так я полагала) и почти нашли подсказку (так я надеялась). Конечно, нужно еще немного поработать над докучливыми деталями — кто такой, к примеру, Питер Трент? — но мы существенно продвинулись к цели. Мы ведь справимся, не так ли?

— Ладно, — сказала я, и меня вдруг охватил страх: а вдруг Линкс сумел продвинуться так же далеко, как я? —Давай займемся делом. Что, черт побери, это может значить?

Мы поселились в незаметном отеле в Нижнем Ист-Сайде. «Номера для джентльменов», даже с почасовым тарифом. Запах тут витал весьма своеобразный, а о том, чтобы спать на этом матрасе, не могло быть и речи. Но зато имелась телефонная книга, и Страйкер принялся ее листать.

— Три Питера Трента, — сообщил он. — И один П. Трент.

— Ну и что мы им скажем, если просто позвоним?

— Ты у нас специалист. — Страйкер протянул мне сотовый телефон. — Попробуй.

Я неохотно взяла телефон. Что-то здесь было не так, но я не могла отказаться от решения задачи только из-за того, что у меня появилось предчувствие. Слушая длинные гудки, я кивнула в сторону портативного компьютера.

—Сделай мне одолжение. Попробуй сделать запрос по двум словам: «Воскресение» и «Нью-Йорк». Посмотри, не найдется ли чего-нибудь любопытного.

Он шутливо отдал честь и принялся исполнять приказ,

Я начала болтать всякую чепуху парню, который поднял трубку. Знаком ли он с Мелани Прескотт? Значат ли что-нибудь для него буквы ДВК? Ничего.

Еще одна попытка.

— Вереск и сено, — сказала я, закрыла глаза и взмолилась, чтобы он ответил мне чем-нибудь столь же абсурдным, вроде «дождей в Испании»[33].

Однако он просто повесил трубку.

Никаких проблем. Я легко перенесла отказ.

Затем я последовательно набрала три других номера. Реакция была аналогичной, если не считать одного типа, который в ответ на упоминание о сене сделал мне непристойное предложение.

Видимо, эти слова не являлись паролем.

— Ничего, — доложила я Страйкеру. — Пожалуйста, скажи мне, что тебе удалось что-нибудь найти, пока я не начала звонить Питерам Трентам в Бруклине и Квинсе.

— Похоже, кое-что я действительно нашел.

— В самом деле?

— Подожди. Сейчас открою страничку. — Он напечатал еще что-то, а потом торжествующе вскинул руки. — Черт возьми, какой я умный.

Я приподняла бровь.

— Ты сделал запрос, о котором я тебя просила?

— Проклятие, да. Но все дело в пальцах. Страйкер наклонился ко мне и зашевелил всеми пальцами.

— У тебя и впрямь чудесные пальцы, — сказала я внезапно осипшим голосом.

Он рассмеялся и посадил меня к себе на колени, чтобы я могла видеть монитор. У меня слегка кружилась голова, пока я просматривала страницу, и дело было не только в руках Страйкера, которые меня обнимали. Я поняла, почему он весь светился от радости.

Мы нашли ответ.

ГЛАВА 65

— Туда! — выкрикнула я, поворачиваясь назад, когда Страйкер проскочил поворот.

Он нажал на тормоза, и крошечный «форд аспер» со скрежетом остановился. Машина рванулась назад, и я затаила дыхание.

Страйкер крутанул руль, мы развернулись, и я вспомнила, что перестала дышать.

— Ты нас прикончишь! — сказала я. сама не слишком в это веря.

В последнее время я успела привыкнуть к постоянной опасности. Безрассудное вождение уже не могло меня испугать.

— До кладбища далеко? — спросил Страйкер.

Я взглянула на карту, но не сумела дать внятного ответа. Карты никогда не были моей стихией. Я поняла только, что мы находимся на южном побережье острова Стейтен и приближаемся к цели.

— Почти на месте, — заявила я с уверенностью, которой не чувствовала.

Мы позвонили на кладбище Воскресения из города, пообщались с женщиной из главного офиса, которая работала в отделе записей актов гражданского состояния, и получили подтверждение, что Питер Трент действительно похоронен там и мы сможем отыскать его могилу. (Признаюсь, мне стало немного не по себе. Я не собиралась выкапывать несчастного парня.)

Как только она подтвердила наши подозрения, мы взяли напрокат машину и теперь почти добрались до места.

Я хотела еще раз посмотреть на карту, но тут перед нами возникли ворота. Я привлекла к ним внимание Страйкера, и мы въехали внутрь.

— Куда теперь?

Я увидела стрелку, указывающую в сторону главного офиса.

— Туда. Нам нужно в старуючасть кладбища.

— Правильно.

Через пару минут мы остановились перед небольшим зданием, и я поспешила внутрь, а Страйкер остался в машине, не выключая двигатель. Женщина, с которой я говорила по телефону, уже приготовила для меня карту, отметив кружочком могилу Питера Трента.

К несчастью, я не сумела понять ее пояснений, и после того, как мы двадцать минут ездили кругами (дважды проехав мимо смотрителя — во второй раз он ухмыльнулся и отсалютовал нам), терпение Страйкера кончилось и он отобрал у меня карту.

— Я тебя предупреждала, — заявила я.

Он что-то проворчал, углубился в изучение карты, и уже через пять минут мы нашли нужное место.

— А я считал, что мужчины вдохновляют женщин на подвиги.

Я пожала плечами.

— Значит, я эталон новой моды. Кладбище было сравнительно новым и не производило жуткого впечатления. С того места, где я стояла, до нас доносился шум проплывающих мимо кораблей, была видна вода и далекие холмы. Пейзаж навевал мирные, тихие мысли. Какой разительный контраст с событиями последних дней!

Лужайки были аккуратно подстрижены, повсюду виднелись ухоженные цветы. Плоские гранитные плиты и старомодные надгробные камни не позволяли забыть, что ты находишься на кладбище, но в остальном это был прекрасный парк. Если бы я не боялась плохой кармы, то выбрала бы это кладбище местом своего последнего упокоения. Так или иначе, но я предпочла помалкивать.

На могиле Питера Трента стоял надгробный камень, и мы подошли к нему.

ПИТЕР ТРЕНТ

ЛЮБЯЩИЙ МУЖ И ОТЕЦ

Родился 19 августа 1922 года

Умер 11 января 1980 года

Мир праху его

Я посмотрела на Страйкера, и он пожал плечами, не больше меня понимая, что мы здесь делаем. Я развернулась на каблуках, беспомощно взмахнув руками.

— В послании написано, что он владеет ключами, — сказал Страйкер.

— Если это означает, что нам следует выкопать Трента и вырвать кольцо с ключами из его хладной руки, то я сдаюсь.

На секунду мне показалось, что Страйкер собирается возразить, но он лишь посмотрел в мою сторону и кивнул:

— Хорошо. Мы не станем грабить могилу.

— Благодарю. — Я указала на надгробный камень. — Может быть, под ним?

Страйкер огляделся по сторонам, а потом поднял взгляд на небо.

— Под ним, — повторила я.

— Я пытаюсь понять, есть ли здесь камеры наблюдения.

— Ах вот ты о чем.

Очевидно, он не заметил ничего подозрительного, поскольку взялся за надгробие и принялся его раскачивать. Сначала оно не поддавалось, но после некоторых усилий — пришлось воспользоваться автомобильным домкратом — его удалось сдвинуть. Страйкер осторожно положил надгробие на траву, пока я испуганно озиралась по сторонам, ожидая, что нас вот-вот арестуют.

Однако я не услышала воя полицейских сирен, и строгий перст смотрителя кладбища не указывал на нас. Все еще чувствуя себя виноватой, я быстро подошла к Страйкеру, мечтая поскорее отыскать подсказку и поставить камень на место.

К сожалению, нам ничего не удалось найти. Лишь треугольник черной земли. Я наклонилась и стала разгребать пальцами рыхлую почву, уверенная, что наткнусь на металлическую коробку, ключ или еще что-нибудь. Ничего. Только несколько червей и пауков. Так нечестно.

— Это должно быть здесь, — упрямо проговорила я, продолжая разгребать мягкую землю.

Страйкер опустился на колени и присоединился ко мне. Только после того, как мы выкопали приличную яму, Страйкер положил мне руку на плечо.

— Хватит, Мел. Давай поставим камень на место.

Все во мне кричало: «Нет! Наша подсказка должна быть здесь. Если ее здесь нет, мне конец». Однако я заставила себя кивнуть и встала, чтобы помочь Страйкеру поставить камень на место. Получилось вполне прилично. (Что ж, семья Питера Трента будет возмущена, но смотритель быстро приведет все в порядок. Ведь мы не стали вскрывать могилу.) У меня сжался желудок. Господи, не позволяй Страйкеру говорить, что мы должны раскопать могилу…

— Так что там говорилось? «Владеет ключами…»

— «Он свидетель твоих испытаний и спасения», — закончила я.

— Не слишком внятно, да?

Я покачала головой, а Страйкер достал сотовый телефон.

— Кому ты собираешься звонить?

— Я не буду звонить. — Он встал перед надгробием, направил на него телефон и нажал кнопку. — Хочу сделать снимок. Возможно, он нам еще пригодится.

Я скорчила гримасу.

— А мне казалось, что это последняя подсказка.

— Мне тоже.

— Ладно, будем считать, что с ключом мы не разобрались, — вздохнула я. — А как насчет свидетеля?

— Трент мог что-то видеть перед смертью?

— Великолепно, — сказала я. — Проведем маленький сеанс спиритизма.

— Так, выстрел вслепую, — сказал Страйкер.

Я подошла к надгробному камню и встала перед ним, стараясь его не касаться: вдруг Страйкеру не удалось поставить его устойчиво?

— Ну давай, Питер. Расскажи нам, что тебе известно.

Питер молчал.

— Свидетель, — повторила я. — Свидетель. Он что-то видит. Что видит мертвец?

— Небо? — сказал Страикер, и его слова наконец заставили мой мозг заработать. — Деревья? Пролетающие самолеты? — Он посмотрел на меня и пожал плечами. — Извини. Ничего лучшего мне в голову не приходит.

— Нет, нет, — сказала я, подбегая к нему, чтобы поцеловать в щеку. — Похоже, ты прав.

Я схватила его за руку и потащила к могиле, находившейся напротив места последнего упокоения Питера Трента.

Мы оба посмотрели на могильную плиту и прочитали надпись:

Томас Риардон

ГЛАВА 66

— Нет дат рождения и смерти, — заметила Мел.

Страикер ничего не ответил, взял карту кладбища, нашел номер и позвонил в офис. Ему ответила женщина, которая представилась как Че-риз.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она.

— Меня интересует участок С-456. Вы можете сказать, кто там похоронен?

Чериз попросила его подождать, и Страикер услышал, как она щелкает клавишами компьютера. Он нетерпеливо барабанил пальцами по бедру, а Мел расхаживала возле него.

— Вы меня слушаете, сэр?

— Да.

— На самом деле участок пуст. Его купил человек, чтобы поместить на этом месте плиту в память о друге или члене семьи.

Любопытно.

— Хорошо, — сказал Страикер. — Как зовут этого человека?

— Арчибальд Гримальди.

Вероятно, на его лице отразилось удивление, поскольку Мел шагнула к нему и шепотом спросила:

— Что?

Он поднял руку, показывая, что ей следует послушать.

— А вы знаете, когда мистер Гримальди купил участок? И плиту?

— Сожалею, сэр, у меня нет точной информации. Но могу сказать, что это произошло в последние два месяца.

— Два? Вы уверены?

— Да, сэр. Я сама вводила эту информацию в компьютер, а работаю я здесь всего два месяца. Но почему вы спрашиваете?

— Вы сами беседовали с Гримальди?

— Нет, сэр. Сэр, у вас какая-то проблема?

Проблема в том, что Гримальди мертв уже два месяца. Зачем представляться его именем? Однако Страйкер сказал в трубку:

— Нет. Никаких проблем. Благодарю вас. Вы мне очень помогли.

Как только он отключился, зазвонил телефон Мел. Она молча послушала и сильно побледнела.

— Что такое? Что случилось?

— Звонила моя подруга Сара. Мы вместе учились. — Она облизнула губы, по щеке прокатилась слеза. — Мой друг Уоррен мертв.

ГЛАВА 67

— С чего ты взяла, что это связано с тобой? — сказал Страйкер, обнимая меня. — Это простое совпадение.

Я кивнула и прижалась к его рубашке, которая сразу стала влажной от слез.

— Конечно, — сказала я.

Однако сама я в это не верила. И не сомневалась, что смерть Уоррена не была случайной. Наверное, Страйкер думал так же.

— Страйкер…

Я отодвинулась от него, глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза.

— Да, я все понимаю.

Он взял прядь моих волос и накрутил на палец. Я еще не видела его таким печальным.

— Ситуация ухудшается, — сказала я. — Уоррен знал Тодда. Он ему верил. Если Тодд попросил у него помощи в разгадке шифра, Уоррен не стал бы ему отказывать.

— А если мы ошибаемся относительно Тодда или если его маленький дружок Линкс сделал грязную работу, пистолет может оказаться весьма убедительным доводом. — Страйкер нахмурился. — А Уоррен мог разгадать шифр?

— Не знаю. Анаграмму? Мгновенно. Все остальное? — Я пожала плечами. — Не могу сказать ничего определенного.

— Анаграммы могло оказаться достаточно. После этого оставалось сообразить, что «Воскресение» — это кладбище.

— Уоррен справился бы. «Вереск и сено»… «Воскресение»… Вполне возможно.

— Пошли.

Ему не пришлось просить меня дважды. Если Линкс узнал название кладбища, он скоро будет здесь. Из чего следовало, что мне на кладбище больше нечего делать.

ГЛАВА 68

Мы выехали на шоссе, и очень скоро нам навстречу попалось желтое такси. Я заметила профиль Линкса на заднем сиденье, вскрикнула и сползла вниз, вознося безмолвную молитву.

Слишком поздно. Такси притормозило, развернулось и поехало за нами.

— Гони! — крикнула я, но Страйкер уже надавил на педаль газа.

Я повернулась назад, надеясь, что водитель такси не станет превышать допустимую скорость или ехать на красный свет.

Солнечный луч отразился на дуле пистолета, и я попрощалась с надеждой. Линкс держал пистолет у головы водителя. Вполне достаточный стимул, чтобы нарушить любые правила.

Страйкер съехал с шоссе, и мы оказались в жилом районе.

— Ты знаешь, где мы находимся?

— Понятия не имею.

Страйкер часто менял направление движения, мы проносились мимо парковок, наш маленький автомобильчик старался изо всех сил. Я затаила дыхание, мечтая, чтобы такси отстало от нас. До сих пор мои желания не приносили результата.

Страйкер сделал еще несколько поворотов, выжимая из машины все, что только возможно. Такси продолжало висеть у нас на хвосте. Затем Страйкер выехал на какую-то лужайку, пересек подъездную дорожку и вылетел на соседнюю улицу. Я видела, как такси пытается повторить наш маневр, но машина застряла в кустарнике — Страйкер ловко воспользовался малыми размерами «форда».

Мы успели отъехать довольно далеко, когда такси сумело выбраться на дорогу. Страйкер сделал два быстрых поворота, и такси нас потеряло.

Мы подъехали к парковке и затерялись среди других автомобилей. Никого.

Мы от него ушли. По крайней мере на данный момент.

Я наклонилась и поцеловала приборную доску.

— Хорошая машина, — сказала я, после чего поцеловала Страйкера в губы. — И хороший водитель.

— Всегда рад служить. — Он указал на заднее сиденье. — Включи компьютер и попытайся узнать что-нибудь о Томасе Риардоне. Кем бы он ни был, именно его мы сейчас навестим.

ГЛАВА 69

Найти Томаса Риардона оказалось совсем нетрудно. Он был хорошо известен в определенных кругах как адвокат Арчибальда Гримальди. Его офис находился на 42-й улице в многоэтажном доме, стоящем напротив публичной библиотеки. Страйкер припарковал машину в запрещенном месте, и мы быстро нашли офис Риардона, который был расположен на сороковом этаже. Мы со Страйкером молча проследовали к лифту. Игра подошла к концу. Я не сомневалась, что мы приближаемся к финишу.

Однако я плохо представляла, что ждет нас в офисе Томаса Риардона.

В прекрасно освещенной приемной царило оживление, хотя мы появились здесь после пяти часов.

— Чем могу вам помочь? — спросила секретарша.

— Мы хотели бы видеть Томаса Риардона, — сказала я.

— Сожалею, но мистер Риардон сейчас на встрече. Быть может, вашу проблему решит кто-то другой?

Я посмотрела на Страйкера, и он сделал шаг вперед.

— Скажите ему, что это Мелани Прескотт.

— Я не могу…

— Верьте мне, — перебил ее Страйкер. — Он захочет ее увидеть.

Секретарша связалась со своим боссом по телефону, однако выражение ее лица осталось неизменным.

— Мне очень жаль, но он повторил, что очень занят.

— Это срочно, — вмешалась я. — Скажите ему… что нас прислал Питер Трент.

— Мадам, мне очень жаль, но…

— Пожалуйста, — настаивала я. — Если он не захочет нас видеть сейчас, мы договоримся о встрече. Я обещаю. Ну пожалуйста!

Она поджала безупречно накрашенные губы и кивнула. Я затаила дыхание. На сей раз выражение ее лица изменилось и стало почтительным.

— Да, сэр. Конечно, сэр. Она встала.

— Пожалуйста, следуйте за мной.

И она провела нас через просторное, строго обставленное помещение — с одной стороны шла цепочка маленьких кабинетов, в которых сидели люди, похожие на адвокатов. Мы свернули в коридор, прошли еще немного и оказались в большом кабинете.

Деревянные панели, мягкое освещение. Сбоку бар, удобные кресла и столик с журналами. Одну из стен занимала громадная карта мира. Возле окна стоял огромный письменный стол с несколькими фотографиями в рамках и аккуратными стопками бумаг.

Здесь пахло властью и большими деньгами, и я ощутила легкое благоговение.

— Может быть, вам что-нибудь принести, пока вы ждете? — спросила секретарша. — Мистер Риардон присоединится к вам, как только сумеет освободиться.

— Все в порядке, благодарю, — сказала я.

Едва лишь она оставила нас одних, я подошла к окну и выглянула наружу. Страйкер подошел ко мне и взял за руку. Мы молча стояли рядом. Когда десять минут спустя появился Томас Риардон, мы все еще держались за руки. Невысокий и несколько тяжеловатый Томас Риардон был совершенно лысым, если не считать седых висков. И хотя костюм от «Армани» не мог скрыть недостатков фигуры, хозяин кабинета производил впечатление человека, умудренного жизнью.

— Мисс Прескотт, сожалею, что заставил вас ждать.

Я повернулась к нему.

— Вы меня ждали?

— Ну, не совсем, — сказал он и посмотрел на Страйкера. — А вы…

— Только не надо нам вешать лапшу на уши, Риардон, — резко сказал Страйкер. — Вы прекрасно знаете, кто я такой.

Риардон отпрянул назад, он явно не ожидал такого проявления агрессии в своем офисе.

— Прошу меня простить, сэр, но уверяю вас, мне это неизвестно.

Я положила руку на запястье Страйкера, безмолвно попросив его подождать. Со временем ситуация прояснится.

— Это Мэтью Страйкер, — сказала я. — Что вы имели в виду, когда сказали «не совсем»?

Риардон жестом указал в сторону кресел.

— Вы не хотите присесть?

— Я бы предпочла постоять.

— Хорошо. — Он уселся за стол. — Ситуация немного необычная, но я выполняю самые разнообразные желания моих клиентов, в том числе и храню по их просьбе информацию.

— Я не совсем вас понимаю.

— Сейфы, — ответил он. — Некоторые мои клиенты предпочитают не пользоваться услугами банков.

— Гримальди был из их числа? — спросила я, плохо понимая, какое это может иметь отношение ко мне.

— Да. Эти сейфы принадлежат мне, но доступ к ним имеют лишь мои клиенты.

— И…

Терпение Страйкера явно кончалось.

— Когда умер Арчи, несколько ячеек остались занятыми по его просьбе.

— И что в них?

— Понятия не имею. — Риардон кивнул мне. — Тут и появляетесь вы.

— Я?

— Арчи все устроил так, что содержимое сейфов должны получить люди, которые представятся мне особым способом.

— Например, скажут, что их послал Питер Трент.

— Совершенно верно.

— И это все, что вам известно? — сказал Страйкер,

Риардон наклонил голову набок и улыбнулся Страйкеру.

— А что еще мне нужно знать?

— Убийца. Жертва. Игра.

Риардон откинулся на спинку кресла. — ИВП? Да, я знаком с ИВП. Но какое отношение…

— Проклятие! Мы играли в эту чертову игру на улицах Манхэттена. Там остался убийца, преследующий Мелани. Наши жизни вывернуты наизнанку, а вы говорите, что ничего не знаете!

Риардон перевел взгляд с меня на Страйкера и снова на меня. Я утвердительно кивнула.

— Я… я поражен. Вы хотите сказать, что играли в ИВП в реальном мире? Это какая-то ерунда. Мистификация. Подделка. Кто-то пытается бросить тень на доброе имя Арчи.

Страйкер наклонился и посмотрел ему в глаза.

— Если это подделка, то откуда они знают, что все заканчивается в вашем офисе?

— Я…— Лицо Риардона выражало полнейшее недоумение. — Я не знаю.

Страйкер долго не сводил с него изучающего взгляда, потом отступил на шаг и кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Давайте посмотрим, что в сейфе.

Немного поколебавшись, Риардон подошел к стене с картой. Его рука коснулась Техаса. Через мгновение мы услышали негромкий металлический скрежет, и стена начала подниматься вверх, как экран старомодного домашнего кинотеатра, открыв серию сейфов с электронными панелями для кодов.

— Бот это да! — прошептала я. Страйкер сжал мою руку, и я поняла, что он думает о том же: Риардон получил серию паролей, один из них — «Питер Трент». Здесь было по меньшей мере пятьдесят сейфов. Сколько из них принадлежали Гримальди? И сколько здесь призов для разных игроков?

— Ну вот, — сказал Риардон. — Для мисс Прескотт зарезервирован сейф 8А.

— Откройте, — сказал Страйкер.

— О нет, — ответил Риардон и посмотрел на меня. — Насколько я понимаю, у вас должен быть код.

ГЛАВА 70

— Ага, — сказала я. — Код.

Я осторожно подошла к сейфам, словно опасалась, что стена может опуститься за моей спиной, навеки оставив меня рядом с ними. Мои пальцы коснулись шестнадцати нулей на передней панели ящика 8А. Но я не стала ничего вводить.

— У вас ведь есть код, не так ли? — с беспокойством спросил Риардон, словно не ожидал, что события могут принять такой оборот.

— Плевать на код, — вмешался Страйкер. — Просто откройте сейф, Риардон.

— Я не могу, — ответил адвокат. — Мне неизвестен код.

— Нет, нет, нет, — сказал Страйкер. — Это ерунда. Я не поверю вам, что…

— Все в порядке, — вмешалась я. — Нам не нужен Риардон. Дай мне твой телефон.

Страйкер удивился:

— Мой телефон? Я протянула руку.

— Дай его мне.

Он молча протянул мне телефон, и я принялась нажимать на кнопки, пока не нашла хранящиеся в памяти фотографии. Наконец появилось изображение могилы Питера Трента. Совсем крошечное. Меня слегка затошнило, пока я пыталась увеличить изображение, но очень скоро мне это удалось. Вот. Теперь я смогла его разглядеть.

Я вернулась к сейфу и ввела шестнадцать цифр. Дверца распахнулась, в сейфе лежал одинокий конверт из манильской бумаги.

Я взяла его, ощущая пальцами свое спасение.

— Но как? — спросил Страйкер.

— Питер Трент владеет ключом, — ответила я.—08 19 1922 01 11 1980. 19 августа 1922 года. 11 января 1980 года. Хорошо, что ты догадался сделать фотографию.

— Да, — пробормотал Страйкер.

Мы открыли конверт, и, как только увидели, что там находится, Страйкер тут же подошел к столику возле бара и открыл портативный компьютер.

В конверте было всего два указания: доступ к номерному счету в оффшорном банке и инструкции по завершению игры.

Сначала мы занялись игрой: подключились, перешли на соответствующую страницу, набрали 817PQWXT8. Компьютер довольно долго производил какие-то действия — у меня создалось впечатление, что он запустил вирус, стирая игру.

Когда все операции были проделаны, на мониторе появилось сообщение:

ПОЗДРАВЛЯЕМ МЕЛАНИ ПРЕСКОТТ ВЫ ПЕРЕСТАЛИ БЫТЬ ЖЕРТВОЙ НАЖМИТЕ «SEND», ЧТОБЫ СООБЩИТЬ ВСЕМ УЧАСТНИКАМ, ЧТО ИГРА ЗАКОНЧЕНА

Учитывая все обстоятельства, послание показалось мне излишне сухим, но я не собиралась жаловаться. Я нажала на «Send», и сообщение стало стираться, а вместо него на мониторе появилось:

СООБЩЕНИЕ ОТПРАВЛЕНО ИГРА ЗАКОНЧЕНА ХОРОШЕГО ВАМ ДНЯ

ГЛАВА 71

Линкс остановил такси возле могилы Питера Трента, вышел из машины и захлопнул дверцу. Он все еще не мог поверить, что идиот водитель позволил им уйти. Чтобы «бьюик» не мог угнаться за «фордом»? Бред, да и только.

Он погладил рукоять пистолета и бросил быстрый взгляд в сторону багажника. Что ж, водитель больше не повторит подобной ошибки. Оставалось надеяться, что его упущение не будет стоить слишком дорого. Жертва была у него в руках, совсем рядом, — он уже почти получил свои деньги.

Но она ускользнула от него, и ему приходится вновь ее выслеживать. Женщина в офисе кладбища была весьма любезна, она даже обвела на карте могилу, которую посетили Мел и Страйкер. Линкс ее нашел. И теперь вынужден разгадывать очередную загадку, прежде чем Жертва доберется до следующей.

Линч слегка задрожал, чувствуя, как уходит время.

Он отбросил неприятные мысли. Он никогда не был склонен к мрачным рассуждениям, никогда не сомневался в собственных способностях. Он победит. Конечно, как может быть иначе? Он всегда побеждал и всегда будет побеждать. Вопрос только в том, как и когда.

Но это произойдет очень скоро.

Он обошел вокруг могилы, стараясь не наступать на следы, оставшиеся на мягкой земле. Надгробный камень явно перемещали, и он беззвучно выругался. Если там было что-то спрятано…

Нет. Подсказка все еще здесь. Так должно быть. Другие варианты просто не рассматриваются.

Но где?

Он нащупал в кармане зажигалку и вытащил ее, чтобы прикурить, затем наклонился, внимательно осматривая землю. Дед рассказывал ему об охоте, а всему остальному Линкс научился сам. Он всегда уделял большое внимание искусству чтения следов и сейчас с легкостью повторил путь Страйкера и Мел. Они привели его к соседнему участку.

«Томас Риардон».

Имя ничего не значило для Линкса, но он отметил, что они довольно долго здесь простояли. А потом сразу же направились к машине.

Томас Риардон.

Значит, это имя имеет существенное значение. Следующая подсказка? С этим человеком нужно встретиться?

Линкс вытащил ЛЭС[34], вошел в Интернет и сразу же обратился к поисковой системе. Однако браузер закрылся, показывая, что получено сообщение электронной почты.

Линкс нахмурился. ЛЭС был настроен соответствующим образом, и только в одном случае сообщение электронной почты могло перехватить управление: если письмо было связано с игрой, в которую он играл.

А сейчас он играл в ИВП…

Он открыл электронную почту и прочитал сообщение, но отправленное не Мелани Прескотт, а самой игрой. Он никак не ожидал его увидеть.

Игра закончена. Жертва уцелела. Статус Убийцы: аннулирован.

Нет.

Нет. Он потряс головой.

Нет. Не может быть.

Нет!!! Линкс вскинул руку, чтобы вышвырнуть ЛЭС, но вовремя опомнился.

Это неправильно. Неправильно. Он всегда выигрывает.

И эта игра ничуть не отличается от любой другой.

ГЛАВА 72

Если бы я сама не пережила это, то никогда бы не поверила, что можно провести три дня в постели, занимаясь лишь сексом и едой.

Однако должна честно доложить, что так и было. Такое возможно и просто замечательно. Остается лишь добавить, что если вы намерены выкинуть из памяти дикие гонки с безумным убийцей на хвосте, то празднование победы с горячим морским пехотинцем — единственный способ это осуществить.

Честно.

Во всяком случае, до тех пор, пока опьянение не проходит и вы не начинаете задавать себе любимые вопросы: а откуда ты знаешь, что он действительно в тебя влюблен? Истинны ли его чувства? Или это лишь побочный результат выброса адреналина после времени, проведенного в постоянном ожидании смерти?

Именно в таком состоянии я находилась, когда Страйкер встал с постели и надел брюки от спортивного костюма, который мы купили в маленьком магазинчике на одном из уровней «Плазы».

— Значит, ты действительно собираешься выйти?

Страйкер сказал, что должен проверить, как обстоят дела у него в доме, выяснить, что происходит в его обычной жизни. Наверное, это обычная процедура, когда приключения заканчиваются.

Он вернулся к постели и поцеловал меня так, что я растаяла.

— Ты не возражаешь?

— Конечно. — Я отмахнулась от его вопроса, закрывая простыней грудь. — Конечно. Ведь у тебя своя жизнь, верно?

Он посмотрел на меня, как положено мужчине, — словно не знал, что сказать. Словно я превратилась в чудовище женского пола и со мной нужно обращаться как можно осторожнее.

Я вздохнула. Так оно и есть, я и была таким чудовищем. Мы прекрасно провели время, но это еще не повод для серьезных отношений.

Какой облом!

Его глаза сузились.

— Я могу остаться. Или ты можешь пойти вместе со мной. Или я могу закинуть тебя в твою квартиру. У тебя наверняка есть какие-то дела.

— Нет, нет. Я в порядке. Правда.

— Ты уверена?

— О, пожалуйста…— Я изо всех сил старалась говорить небрежно и весело. — Я жива. Я получила сексуальное удовлетворение и прекрасно отдохнула. Я в «Плазе». И намерена отправиться в поход по магазинам, который положит конец всем походам.

Страйкер рассмеялся.

— Я чрезвычайно польщен тем фактом, что ты до сих пор откладывала этот поход. Я почувствовала, что краснею.

— Что я могу сказать? Ты оказался более привлекательным.

— Не знаю, верить ли тебе, но все равно я польщен.

Я ухмыльнулась.

— Правда, Страйкер. Жизнь хороша.

— Ты не собираешься возвращаться домой?

— А зачем? Там никого нет.

Я позвонила Дженн, чтобы услышать ее голос и узнать, как ребенок. Она показалась мне такой счастливой, что я не решилась вывалить на нее свою историю. Когда она вернется, мы с ней выпьем и я поведаю о своих приключениях.

— Кроме того, — продолжала я, — теперь я могу позволить себе остаться здесь на неделю или даже на две. На всякий случай — если ты забыл — я теперь богата.

У меня двадцать миллионов, за вычетом миллиона, который я перевела на счет Страйкера.

Представляете, он получил всего лишь сто штук за то, что сумел меня защитить! Жалкие сто тысяч! Я хотела разделить двадцать миллионов пополам, но он категорически отказался.

Страйкер взял меня за руку.

— Если ты нервничаешь…

— Я в порядке. Уже несколько дней ничего не происходит. Игра закончилась. Скорее всего, Линкс покинул страну. Или преследует другую жертву.

От этой мысли мне стало не по себе. Я хотела использовать свой выигрыш, чтобы помочь девушкам, которые попали в такое же положение, но не могла сообразить, как это сделать. Я была уверена, что других девушек — а возможно, и парней — тоже вынуждают играть в эту игру. Я обязательно найду способ их отыскать и помогу им.

— Полицейские до него доберутся, — сказал Страйкер. — И до Риардона.

Я скорчила гримасу — тут у меня уверенности не было. Ни один из нас не поверил Риардону, но Страйкер не стал на него давить. Покинув офис Риардона, мы по дороге в «Плазу» заехали в местное отделение ФБР и поговорили с другом Страйкера. Страйкер считал, что Арчибальд Гримальди придумал игру на пару с Риардоном. Никто не ожидал, что Гримальди умрет, и сейчас Риардон самостоятельно вел ИВП — и один только Бог знает, сколько у него помощников. Мне теория Страйкера показалась правдоподобной, в особенности если учесть, что Джейми Тейт была вовлечена в игру задолго до смерти Гримальди.

Агент Делвин Брейди обещал провести расследование, не привлекая к нему внимание прессы. Они со Страйкером обсудили возможность использования компьютеров, а также решили следить за Риардоном. Как ни странно, ФБР не попыталось завладеть деньгами. Делвин объяснил, что у них не хватает доказательств, чтобы связать плохих парней с переводами денег. Риардона даже не взяли под арест, Гримальди мертв, а деньги не имели ни малейшего отношения к Линксу. Кроме того, добавил он, поскольку деньги находятся на оффшорном счету, правительству до них не добраться.

Меня это вполне устраивало. Я считала, что честно их заработала.

Страйкер нежно поцеловал меня в губы.

— Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь мой номер. Я обязательно тебе позвоню, чтобы узнать, чем ты занимаешься.

— Ты не обязан это делать, — сказала я. — Правда.

Мы не давали друг другу никаких обещаний, и пришло время вернуться к прежней жизни. Я чувствовала себя очень зрелой женщиной.

Мы прекрасно провели время. Я его хотела, он меня хотел, и мы удовлетворили наши желания. Да, я все еще хочу его. Но только в том случае, если это не посттравматический эффект. Я не хочу, чтобы мы стали как Сандра Баллок и Киану Ривз в «Скорости». Нам было так хорошо вместе, но потом оказалось, что это просто секс. Посмотрите сами, на ком она окончательно остановилась в «Скорости-два»…

Страйкер лишь покачал головой и снова меня поцеловал.

— Я тебе позвоню, — твердо сказал он.

Когда дверь за ним закрылась, я поняла, что щеки у меня болят от слишком широкой улыбки.

ГЛАВА 73

Секс — это замечательно. Поймите меня правильно. Но чтобы отпраздновать важное событие по-настоящему, необходимо пройтись по магазинам. Как следует. Как Джулия Роберте в «Красотке».

Так что я отпраздновала свою победу по полной.

Начала я, естественно, с «Живанши» и потратила там столько денег, что они предложили доставить покупки прямо в мой номер. Я залопотала, что это совсем не обязательно, но продавщица решительно отмахнулась от моих возражений. Затем я посетила «Джимми Чу», переместившись с Мэдисон на Пятую авеню, после чего едва не скупила всю улицу. «Гуччи», «Прада», «Фенди», «Боттичелли», «Бруно Мальи», «Генри Бендель». И естественно, «Маноло». К тому моменту, когда я добралась до «Шанель», ноги у меня гудели и я едва тащила сумки с покупками. Менеджер позвонил в «Плазу» и организовал машину, чтобы мои покупки доставили в номер. На сей раз я не стала спорить и благосклонно приняла их предложение. Однако сама еще не готова была вернуться.

После того как лимузин отвез следующую порцию моих покупок (в «Гермесе», «Диоре», «Тодсе» и, наконец, в «Бергдорфе»!) я направилась в «Элизабет Арден». Мне всегда хотелось пройти сквозь эту маленькую красную дверь, и я испытала ни с чем не сравнимое наслаждение.

Оказалось, что для этого достаточно иметь такой счет в банке. И я даже подумала, что все мои страдания того стоили.

Почти.

Когда я забралась в такси пять часов спустя, я чувствовала себя чудесно: массаж, дорогие масла, маникюр, педикюр, роскошные наряды.

Секс, горячий душ и магазины. Три главнейшие сущности жизни.

Я не могла бы жить так вечно (хотя об этом стоит подумать), но после всего случившегося я заслужила награду.

Солнце уже садилось, когда я подъезжала к «Плазе». Я вышла, рассчиталась с водителем — он получил огромные чаевые — и направилась в свой номер, чтобы провести вечер возле телевизора, изучая все эти замечательные покупки.

Я успела провести в номере пять минут, прежде чем заметила записку. Коричневая оберточная бумага лежала на столе, и, когда я подошла ближе, моя рука метнулась к горлу.

Зашифрованное послание!

Я быстро огляделась, но в номере никого не было. Тогда я проверила ванную и гардеробную. Никого. Я вернулась к двери, заперла ее на замок и накинула цепочку. Затем села за стол и принялась за работу.

Через пять минут я расшифровала послание, и мой страх улетучился.

Немогу оставаться без тебя. Я в номере 412. Надеюсь насладиться твоим обществом.

С.

Я вздохнула с облегчением. У Страйкера был ключ от моего номера, так что он мог легко войти и оставить записку. Должна признаться, меня несколько удивило, что он зашифровал послание. Однако я никогда не понимала, как работает мозг мужчины…

Мне потребовалось примерно четыре с половиной секунды, чтобы переодеться в белый топ без рукавов от Анны Сьюи и расклешенную юбку чуть выше колен от Нанетт Лепор. К этому наряду я добавила простое бриллиантовое колье, купленное у «Тиффани», и туфли от «Живанши», которые мне подарил Страйкер. Сделав быстрый пируэт перед зеркалом, я добавила немного помады «Бобби Браун». Затем вышла из своего номера и сообразила, что № 412 находится напротив. Как удобно!

Дверь в него была приоткрыта и подперта ведерком со льдом. Я постучала и вошла. (Этот номер мне понравился гораздо больше — и почему я его не выбрала?)

— Привет. Страйкер? Это я…

Никакого ответа. Тут я сообразила, что не знаю, когда он оставил мне записку. Наверное, он недооценил мои способности ходить по магазинам и полагал, что я вернусь гораздо раньше. Быть может, он пошел в бар? Или в ресторан?

Или в душ.

Сначала я его не услышала, но в следующее мгновение до меня донесся звук льющейся воды. Я направилась туда, сильно раскачивая бедрами и по-быстрому вживаясь в роль женщины-вамп.

— Эй, красавчик, — пропела я, входя в ванную, заполненную паром. — Хочешь, я составлю тебе компанию?

Вновь никакого ответа, и я с удивлением обнаружила, что здесь никого нет. Лишь пар и горячая вода, льющаяся на пол пустой душевой кабинки.

Из гостиной послышался громкий щелчок. Входная дверь закрылась.

— Страйкер?

В ответ — тишина.

И только тогда я поняла. Только тут до меня дошло.

Я попала в идеально построенную западню.

ГЛАВА 74

Я не собиралась ждать, пока не выяснится, не ошиблась ли я. Вместо этого я захлопнула дверь душа и заперла ее на задвижку. Конечно, замок был не слишком надежным, и я понимала, что он не остановит Линкса. Этот подонок выстрелит в дверную ручку или просто выбьет дверь плечом.

Практически я уже мертва.

Я оглядела ванную, надеясь, что здесь найдется что-нибудь тяжелое, чтобы подпереть дверь, или окошко, в которое я могла бы вылезти. Ничего. Я потянулась к телефону, но увидела, что он сорван со стены. В окошко не пролезла бы даже моя голова, не говоря уже о бедрах. А все тяжелое — туалет и биде — было привинчено к полу.

«Думай, черт тебя побери, думай!»

Я не могла сбежать, значит, нужно попытаться защищаться. Я затаила дыхание, изучая содержимое ванной. В голове у меня вдруг прозвучали слова Страйкера: «Оружием может послужить все, что угодно».

Правильно. Но что?

Мой взгляд остановился на вешалке с полотенцами. Я нахмурилась. Быть может…

Я потянулась вверх, и вешалка легко снялась с петель. Конечно, это не ломик, но лучше, чем ничего.

До сих пор в гостиной царила тишина, и мне хотелось верить, что я ошиблась, что пройдет несколько минут — и Страйкер спросит, что это я делаю в ванне с вешалкой для полотенец в руках?

Да, надеяться я могла, но не собиралась рисковать своими шансами на спасение.

Более того, я знала, что должна их увеличить. К несчастью, в роскошной ванной «Плазы» не нашлось никакого оружия. Я еще раз огляделась и заметила возле умывальника жидкое мыло с ароматом лаванды.

Что ж, стоит попробовать…

ГЛАВА 75

Дверная ручка повернулась, и я закусила губу, чтобы не закричать.

Я стояла сбоку, но совсем рядом с дверью. Линкс наверняка предполагает, что я постараюсь оказаться как можно дальше от двери. Вероятно, он в ярости и хочет только одного — побыстрее со мной разделаться. Иными словами, он войдет в ванну и пристрелит меня из пистолета.

Оставалось надеяться, что он не рассчитывает столкнуться со мной возле двери и у меня будет несколько мгновений.

Скоро я узнаю, так ли это.

Дверная ручка вновь задергалась.

Мое сердце билось так быстро и громко, что я не сомневалась: гости в соседних номерах уже услышали его и набирают 911.

Тишина.

Ручка двери замерла. Я не слышала ни тяжелого дыхания, ни щелчка взводимого курка.

Я ждала, напрягшись всем телом и еле дыша.

Ничего.

Я еще сильнее сжала вешалку для полотенец.

По-прежнему ничего.

Я ждала…

Ниче… Удар!!!

Дверь распахнулась, и в ванную влетел Линкс с пистолетом в руках. Он повернулся, увидел меня, и я ударила его. Одновременно он сделал шаг и выстрелил. Его нога попала в разлитое мной мыло и поехала вперед — в результате пуля ушла в потолок.

Я даже не успела поздравить себя. Вешалка в моей руке взметнулась вверх, и второй удар пришелся моему врагу в плечо. Он закричал, пистолет отлетел в сторону и заскользил по намыленному полу под ванну.

Не пытаясь его достать, я бросилась бежать. Я помчалась к выходу из номера по свободной от мыла дорожке, которую оставила для себя. Спасение было совсем рядом. Я уже почти спаслась. Почти…

Его руки сомкнулись на моей лодыжке, и я упала. Извернувшись, я принялась отчаянно лягаться, а ему никак не удавалось ухватить меня за ноги скользкими от мыла руками. — Сука! Проклятая сука! Он пронзительно кричал, одной рукой пытаясь схватить меня, а другой доставая охотничий нож.

Мне удалось пнуть его каблуком в лицо. Когда он взвыл от боли, я вскочила на ноги, свернув по дороге кофейный столик, и стоявшая на нем лампа с грохотом разбилась.

Я помчалась к двери так, как еще никогда не бегала.

Мне удалось отпереть замок.

Если он доберется до меня со своим ножом…

Дрожащими пальцами я сумела снять цепочку, краем глаза следя, как Линкс приближается ко мне с ножом в руке.

Я распахнула дверь и увидела Страйкера.

— Вниз! —выкрикнул он.

Я бросилась на пол. Он выстрелил. И Линкс упал.

Страйкер переступил через меня и остановился над неподвижным телом Линкса. Он поднял пистолет и выстрелил ублюдку в голову.

Вот теперь все было кончено.

Страйкер протянул руку и помог мне подняться, а я с благодарностью прильнула к нему.

— Ты вовремя, — сказала я, когда прошла целая вечность. — Как ты узнал?

— А я ничего не знал. Я вернулся из-за того, что хотел на закате прокатиться с тобой по парку в экипаже, запряженном лошадьми. Я вошел и…— Он вытащил из кармана кусок оберточной бумаги с шифром. — Он лежал у тебя на столе.

Я слегка отодвинулась от него и слабо улыбнулась.

— И ты его расшифровал?

Страйкер рассмеялся и поцеловал меня в лоб.

— У нас специалист по кодам ты, верно? Мне же это показалось чрезвычайно странным. И тут я услышал грохот…

Я обняла его за шею и поцеловала. И вспомнила: когда все это начиналось, я подумала, что мне нужен рыцарь в сияющих доспехах. Теперь он у меня был.

ЭПИЛОГ

В день похорон Тодда шел дождь, что вполне соответствовало моему настроению. Когда гроб опустили в землю, я протянула Страйкеру руку, и мы пошли к машине, которую взяли напрокат. Мне нужно было ехать в аэропорт.

— Ты в порядке?

Я пожала плечами.

— Я рада, что Тодд не причастен к игре. Как бы я хотела, чтобы он остался жив!

— Я знаю. Мне очень жаль.

Тело Тодда нашли в Ист-Ривер примерно неделю назад. Очевидно, Томас, или Гримальди, или еще какой-то мерзавец, оставшийся в тени, посчитали, что его стоит вовлечь в игру. Еще один ложный след, чтобы сделать игру интересней.

Я все еще не пришла в себя после того, как стало ясно, что Тодд действительно мертв. Да и все остальное еще не успело забыться.

— Ты уверена, что хочешь туда лететь? — спросил Страйкер.

Я понимала, что он имеет в виду.

— Да, уверена. Кроме того, неделя с моей мамой поможет мне забыть обо всех неприятностях. У меня возникнут новые проблемы, или я займусь решением ее проблем. Но они уж точно не будут связаны с Мелани. — Я сумела улыбнуться. — К тому же я обещала им все объяснить.

Теперь я знала гораздо больше, так что могла поведать интересную историю. Я знала, что полицейские ничего не сумели найти ни в компьютере Линкса, ни в компьютере Дженн. Оба ноутбука были конфискованы и находились в ФБР.

Мы остановились возле машины, и Страйкер попытался держать зонтик над моей головой, открывая мне дверцу.

— Ты не должен отвозить меня в аэропорт, — сказала я.

Я прекрасно знала, какая это морока. Сейчас я считала, что у нас со Страйкером исключительно дружеские отношения. Впрочем, знал ли об этом сам Страйкер? Мы виделись почти каждый день после того, как он пристрелил Линкса, но что нас связывало? Я не была уверена. И у меня не хватало мужества задать прямой вопрос. Мне не хотелось разочарований.

— Я могу взять такси, — добавила я.

— Я тебя отвезу, — сказал он, вталкивая меня внутрь. — У меня кое-что для тебя есть.

Он сел в машину и достал пакет, лежавший на заднем сиденье.

Я взяла пакет, увидела, что это какие-то бумаги, и вопросительно посмотрела на Страйкера.

— Это заявления о приеме на работу, — сказал он. — Сверху я положил заявление в Агентство национальной безопасности.

— Я вижу.

— Ты знаешь свое дело, Мел. Никто не мешает тебе преподавать, но не ограничивай свой выбор. Во всяком случае, пока.

— Благодарю, — сказала я.

Он растрогал меня почти до слез, и я не стала говорить, что уже сама написала кучу заявок, которые лежали у меня в сумке. Я собиралась ими заняться, пока буду жить с родителями в Хьюстоне.

— Нам пора ехать, — сказал Страйкер. Но прежде чем завести двигатель, он сказал мне еще кое-что. — Если ты не против, я встречу тебя, когда ты через неделю вернешься обратно. Мы можем пообедать. Провести вместе вечер. И следующее утро.

— Конечно, — ответила я.

Я постаралась, чтобы это прозвучало небрежно, и, пока он возился с ключом зажигания, даже позволила себе подумать, что это очень хороший знак.

Когда мы мчались сквозь дождь, я подумала, что пришло время забыть о прошлом, поскольку рядом есть замечательный человек и меня ждет прекрасное будущее.

Прощай, «Гэп». Привет, «Живанши».

Примечания

1

Большая ягодичная мышца (лат.).

(обратно)

2

Глава 7 Акта о гражданских правах 1964 года запрещает нанимателям дискриминацию по расе, национальности, религии, полу (включая сексуальную ориентацию и беременность).

(обратно)

3

Имеется в виду кинофильм «Завтрак у Тиффани» (1961г.).

(обратно)

4

Фракталы — множества с крайне нерегулярной разветвленной или изрезанной структурой; примеры естественных фракталов — береговая линия, снежинка. Числа Фибоначчи — числовая последовательность, в которой каждый последующий член равен сумме двух предыдущих. Дж. Смаллиан — автор книг по занимательной математике: «Как называется эта книга?», «Алиса или тигр» и других.

(обратно)

5

Героиня сериала «Шпионка», в главной роли Дженнифер Гарнер.

(обратно)

6

Японская лапша из пшеничной муки с овощами и мясом.

(обратно)

7

Semper fidelity («Всегда верен») — девиз Корпуса морской пехоты США. Официально принят в 1883 году.

(обратно)

8

Роган-джош — блюдо из баранины со специями. Нан — пшеничная лепешка.

(обратно)

9

Мейс Уилли Хауард мл. (р. 1931) — бейсболист, играл за клуб «Нью-Йорк джайентс». Обладатель нескольких рекордов Национальной лиги и национальных рекордов.

(обратно)

10

Имеется в виду Кифер Сазерленд, американский киноактер, исполнитель главной роли в сериале «24 часа».

(обратно)

11

Поисковая система в Интернете.

(обратно)

12

Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране чудес Перевод Н. Демуровой.

(обратно)

13

Водные маршруты к статуе Свободы и вокруг Ман-хэттена.

(обратно)

14

Героиня детской книги Л. Баума «Волшебник из страны Оз».

(обратно)

15

Роман Тома Клэнси. Экранизирован. В главной роли — Харрисон Форд.

(обратно)

16

Американская киноактриса, звезда сериала «Секс в большом городе».

(обратно)

17

Глобальная навигационная спутниковая система.

(обратно)

18

Уорхол Энди (1928-1987) — американский художник, кинорежиссер, деятель поп-культуры.

(обратно)

19

Английское слово hand означает и руку, и стрелку часов.

(обратно)

20

Ошибка автора: 1 не является простым числом.

(обратно)

21

Имя пользователя — «Девушка Живанши». Пароль можно с известной долей фантазии расшифровать как «Померяйся со мной силами», или «Математика — это для меня», или даже «Давай спаримся».

(обратно)

22

Центральный железнодорожный вокзал в Нью-Йорке на 42-й улице. Одно из главных украшений фасада — часы на крыше, окруженные фигурами Меркурия, Геракла и Минервы.

(обратно)

23

Клуб интеллектуалов наподобие российского телевизионного клуба «Что? Где? Когда?».

(обратно)

24

Американская фондовая биржа, специализирующаяся на акциях высокотехнологичных компаний, одна из трех основных фондовых бирж Америки.

(обратно)

25

Gamen (фр.) — уличный мальчишка.

(обратно)

26

Американский кинорежиссер.

(обратно)

27

Добудь мне (англ.).

(обратно)

28

В игре, идет игра (англ.).

(обратно)

29

Переносимая программа на Java в форме байт-кода, распространяемая через Web-сайты.

(обратно)

30

Сокращение от «Play. Survive. Win» Играй. Выживай. Побеждай»).

(обратно)

31

Элмер Фадд — незадачливый охотник, главный враг находчивого, бесстрашного и нахального кролика Багса Ванни, героя 175 мультфильмов киностудии «Уор-нер бразерс».

(обратно)

32

«Федерал-экспресс», крупнейшая частная почтовая служба срочной доставки небольших посылок и бандеролей.

(обратно)

33

Цитата из «Пигмалиона» Бернарда Шоу — фонетическое упражнение.

(обратно)

34

Личный электронный секретарь (карманный компьютер, выполняющий некоторые специальные функции).

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ГЛАВА 31

ГЛАВА 32

ГЛАВА 33

ГЛАВА 34

ГЛАВА 35

ГЛАВА 36

ГЛАВА 37

ГЛАВА 38

ГЛАВА 39

ГЛАВА 40

ГЛАВА 41

ГЛАВА 42

ГЛАВА 43

ГЛАВА 44

ГЛАВА 45

ГЛАВА 46

ГЛАВА 47

ГЛАВА 48

ГЛАВА 49

ГЛАВА 50

ГЛАВА 51

ГЛАВА 53

ГЛАВА 54

ГЛАВА 55

ГЛАВА 56

ГЛАВА 57

ГЛАВА 58

ГЛАВА 59

ГЛАВА 60

ГЛАВА 61

ГЛАВА 62

ГЛАВА 63

ГЛАВА 64

ГЛАВА 65

ГЛАВА 66

ГЛАВА 67

ГЛАВА 68

ГЛАВА 69

ГЛАВА 70

ГЛАВА 71

ГЛАВА 72

ГЛАВА 73

ГЛАВА 74

ЭПИЛОГ

Реклама на сайте