«Безрассудство»

Линн Эриксон Безрассудство

Пролог

– Выпьете что-нибудь? – Сенатор сделал жест в сторону бара.

– От бокала вина, пожалуй, не откажусь.

Сара Джеймисон слегка волновалась. Еще бы, ее заметил человек, которым она давно восхищалась. Общественный деятель нового типа, неожиданно вырвавшийся на политическую сцену подобно вихрю. Выдвинулся на пост президента, оттеснив в сторону неуклюжих вашингтонских консерваторов. Возник буквально у них под носом. Те и глазом моргнуть не успели.

Сенатор направился к бару, достал из небольшого холодильника бутылку вина. Сара задумчиво смотрела на его широкую спину, обтянутую изящным смокингом.

– Как насчет белого?

– Замечательно. – Она оглядела гостиную, застланную великолепным безворсовым ковром пастельного оттенка. – У вас красиво.

– «Браун пэлас» – отличный отель. Мне самому здесь очень нравится. – Он протянул ей бокал. – Прошу вас.

Роста сенатор был среднего, крепко сбит. Шатен, волосы густые, вьющиеся. Саре неожиданно вспомнилась расхожая байка о том, что со времен Эйзенхауэра ни один лысый ни разу не победил на президентских выборах. И еще, он очень обаятельно улыбался.

Она взяла бокал и пригубила вино.

– Присядем. – Он показал на шикарную софу в викторианском стиле. – Расскажите мне о себе.

– О себе? Господи, да мне и рассказывать-то особенно нечего. Я бы с удовольствием послушала вас. Где, по вашему мнению, я могла бы работать наиболее эффективно? Впрочем, президентская кампания – такое важное дело, что я согласна выполнять любые поручения. Вплоть до того, чтобы дежурить у телефона, рассылать почту, быть курьером.

– Конечно, конечно. Такие добровольцы, как вы, – наш самый ценный капитал. Я не знаю точно, что наметили именно для вас руководители моего избирательного штаба, но не сомневаюсь, это будет что-то более серьезное, чем работа курьером. – Сенатор сделал глоток вина и подался вперед. – Но сегодня я пригласил вас не для того, чтобы говорить о политике и президентской кампании. Поверьте, мне это изрядно осточертело. Взять хотя бы сегодняшний день. – Он нахмурился. – В обычной жизни я за месяц не съедаю столько жареной курятины, сколько сейчас за неделю. Каждый день несколько мероприятий, причем большей частью с едой и возлияниями.

– Могу вообразить.

– Если бы вы знали, как хочется расслабиться. Президентская кампания – это же, в сущности, пытка. Порой я даже начинаю сомневаться, правильно ли сделал, что позволил себе ввязаться в эту канитель. – Сенатор энергично тряхнул головой, как бы освобождаясь от напряжения.

– Сенатор Тейлор, – начала она.

– Пожалуйста, зовите меня просто Скотт.

– Скотт, – повторила Сара, как бы пробуя на вкус это имя. – Так вот, Скотт, я хочу, чтобы вы знали: участвовать в вашей президентской кампании для меня большая честь. Я никогда не занималась политикой, но...

– Не продолжайте, не надо, – Он умоляюще поднял руку. – Знаете, почему здесь нет моей жены? Почему я живу в отеле, хотя мой дом всего лишь в нескольких милях отсюда?

Почему это он вдруг заговорил о жене?

– Но я действительно...

– Потому что, во-первых, ей это все совершенно безразлично. Она не желает лицемерить, притворно улыбаться (это ее слова), пожимать руки неприятным людям и все такое прочее.

Сара слушала, внимательно разглядывая свои колени.

– Впрочем, роль первой леди ей, похоже, нравится, и Хедер (мою жену зовут Хедер) совсем не прочь поселиться в Белом доме.

Сара глотнула еще вина, пытаясь справиться с нарастающей тревогой. Когда кандидат в президенты США сенатор Скотт Тейлор предложил зайти к нему в отель, она с радостью согласилась, полагая, что он хочет обсудить ее дальнейшую работу в денверском штабе избирательной кампании. Но сейчас все складывалось не так, ну совершенно не так.

– А во-вторых, и это главное, – проникновенным, доверительным тоном произнес он, – у нас практически нет семьи. Так, одна видимость. Боже! – Тейлор картинно встрепенулся. – Почему я вам это рассказываю? Ведь если мои слова станут известны прессе, выборы наверняка будут проиграны.

– Мне можно доверять.

– Честно говоря, я в этом не сомневаюсь. Но знаете, в моем положении приходится соблюдать осторожность. Стоит произнести какое-то одно, всего лишь одно не то слово, и...

– Понятно. Но поверьте мне, Скотт, тайны я хранить умею.

Он внимательно посмотрел на Сару проницательными голубыми глазами, затем надолго приложился к своему бокалу. Оторвавшись наконец, снова бросил в ее сторону оценивающий взгляд и приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент пронзительно зазвонил телефон.

– Будь оно все проклято, – пробормотал он. – Извините. – А затем через секунду в трубку: – Слушаю, Тейлор. – И замолчал, с хмурым видом слушая собеседника на противоположном конце линии.

Сара воспользовалась паузой, лихорадочно подыскивая предлог, чтобы уйти. Самое простое – свидание с приятелем. Нет, наверное, лучше – встреча с подругой. А может быть, просто сослаться на усталость, на то, что завтра рано утром надо быть в штаб-квартире избирательной кампании? Она одернула серебристый свитер, а затем и короткую темную юбку, безуспешно пытаясь прикрыть колени.

– Что, прямо сейчас? – раздраженно проговорил Скотт в трубку. – Я очень устал и уже почти лег спать. Что? Не понял. Ну, ладно, ладно. Но только очень быстро.

Он положил трубку и повернулся к Саре:

– Прошу извинить, но ко мне неожиданно нагрянули гости. Причем довольно важные. Настаивают на встрече. Это займет немного времени, думаю, всего несколько минут.

– О, Скотт, мне, наверное, лучше уйти. Признаться, я очень устала, и...

– Нет-нет, ни в коем случае. И вообще – если они увидят, как вы выходите из моего номера, эта новость завтра же будет на первых полосах газет. Пройдите в спальню и подождите, пока все уйдут. Затем мы обсудим вашу работу в штабе избирательной кампании. Хорошо?

– Но...

– Уверяю вас, всего две минуты. Проходите вон туда...

В дверь негромко постучали. Тейлор пошел открывать, а Саре ничего не оставалось, как схватить пальто, сумку и с бокалом в руке быстро скрыться в темной спальне, оставив дверь неплотно прикрытой.

«Господи, что за идиотская ситуация! Подумать только, я прячусь в спальне сенатора Тейлора. Расскажешь кому-нибудь – не поверят!»

Она неподвижно застыла у стены рядом с дверью, боясь присесть на кровать или пройти в ванную комнату. Не дай Бог, гости Скотта что-нибудь заподозрят. Разумеется, ничего не было и быть не могло, но разве кому-нибудь докажешь? Сейчас любая мелочь могла серьезно повредить его репутации.

Интересно, то, что он говорил о своей жене, правда или просто вешал лапшу на уши, изображая «мужа, которого в семье не понимают»? Должно быть, все-таки лапша. История старая как мир.

Сара грустно усмехнулась. Когда она познакомилась с сенатором Тейлором несколько недель назад, на одном из предвыборных мероприятий, и получила приглашение работать в его избирательном штабе, ей и в голову не пришло, что Скотт Тейлор такой шустрый. Теперь было ясно, что силу своего обаяния (а он в самом деле очень обаятельный) кандидат в президенты использовал не только в политических целях. Мог, например, завлечь к себе в спальню молоденьких девушек... А также не очень молоденьких, подумала Сара.

Она прислушалась к негромкому разговору в соседней комнате. Довольно долго говорил Скотт, затем ему начал возражать собеседник. Сара посмотрела в щелку и увидела черный смокинг Скотта, вернее, его плечо (сенатор стоял к ней спиной), напротив – гость. Человек с длинным лицом, седой. Лицо знакомое. Очень знакомое. «Где же я его видела? На фотографии в газете? В каком-то журнале? Или по телевизору? Да, должно быть, по телевизору в одной из политических программ. Типичная „говорящая голова“».

Гость продолжал что-то доказывать. Почти шепотом. До нее доносилось только неясное бормотание. Скотт даже не предложил ему сесть – видимо, чтобы тот не задерживался. Сара начала терять терпение. Очень хотелось сменить позу, но она боялась, что ее могут услышать. Вдруг начали жать туфли на высоком каблуке.

Картина в вертикальной дверной прорези изменилась. Плечо Скотта исчезло. Вместо него возникла спина третьего участника спектакля. Худощавый, в твидовом пиджаке, с редкими каштановыми волосами. Затем он исчез, и снова появилось длинное лицо. То, которое казалось Саре знакомым. Человек явно был раздражен. Брови сдвинуты, щеки необыкновенно бледные.

– Послушай, ты, кретин. – Длиннолицый повысил голос. – Придется играть по нашим правилам.

– По вашим правилам? – отозвался Скотт. В голосе сенатора звучало презрение. – Да что ты говоришь? Если меня выберут, я установлю другие правила. Можешь не сомневаться. И не смей мне угрожать.

«Кто же этот человек?» Сара не могла вспомнить точно, но уже знала наверняка – кто-то из высоких правительственных чиновников. Через полминуты она точно вспомнила – да, совсем недавно по телевизору он с важным видом вещал что-то официальное. Наконец в памяти всплыла и фамилия, которая ее поразила. Этот человек был очень важной шишкой и определенно прибыл издалека. Стало быть, столь поздний визит для него очень важен.

– Понимаю, – произнес Тейлор. – Ты неплохо устроился и хотел бы сохранить эту милую, непыльную работенку. Верно? Так вот, если меня выберут, я подыщу на эту должность более расторопного человека. А перед этим устрою серьезную финансовую проверку вашего ведомства. Понимаешь, американским налогоплательщикам надоело оплачивать вашу халтуру, все бесчисленные проколы. Вьетнам, Лаос, Панама, Ирак, Босния, Россия, черт побери! Должно же это когда-нибудь кончиться!

– Именно этого я и боялся, – сказал правительственный чиновник с едва сдерживаемой яростью. Его спутник не проронил ни слова.

Сара начала понимать, что попала в настоящий переплет. Этого разговора ей ни в коем случае слышать не следовало. Да она и не хотела знать ничего такого. Ничего. Черт возьми, две обещанные Скоттом минуты давным-давно истекли.

– Боялся, говоришь? – Сенатор усмехнулся. – Правильно. Ты и должен бояться. А теперь убирайтесь отсюда.

Перед глазами Сары, приникшей к щели, промелькнули по очереди черный смокинг, серый костюм и твидовый пиджак. Гости уходили. Она почувствовала огромное облегчение. Слава Богу, закончилось. Вот, оказывается, как выглядят большие политики. Совсем не так, как по телевизору.

«Может быть, я напрасно сюда полезла? – впервые подумала она. – Недаром говорят, политика – грязное дело».

– Увидимся в Вашингтоне, – донесся насмешливый голос Скотта.

Визитеры, вероятно, уже стояли у двери. Но через секунду их фигуры вновь мелькнули перед ее глазами. Как в детском калейдоскопе.

– А вот в этом я сильно сомневаюсь, – негромко проронил длиннолицый, затем перед ее глазами возникла спина в твидовом пиджаке, которая заполнила собой всю щель. Тут же она услышала подряд два негромких зловещих хлопка, и каждый нерв в ее теле подпрыгнул.

Что это такое? Что?

Судя по звуку, на пол упало что-то тяжелое. Что?.. Тело? Тихо заговорили. Затем шаги, чуть слышные, однако решительные. Человек приближался к спальне... Во рту у Сары пересохло, все тело обмякло, будто лишилось костей. Она медленно сползла по стене вниз.

Дверь отворилась, впустив в спальню конус света. Зажатая между дверью и стеной, почти лежа на полу, сжавшись в комок, Сара наблюдала, как свет скользнул по изящному туалетному столику с мраморной крышкой, зеркалу, кружевной отделке постельного покрывала, медному абажуру настольной лампы, который подмигнул ей с ночного столика. Ее сердце застучало так громко, что человек в твидовом пиджаке наверняка должен был это услышать.

– Здесь никого, – сказал он, не оборачиваясь.

– Ладно, идем, – заключил длиннолицый. – Просто надо было удостовериться, что он не спрятал там какую-нибудь из своих девок. Ты же знаешь, что это за фрукт.

Сара крепко зажмурилась. Отчаянно хотелось сжаться в комок. Рука так стиснула ремешок сумки, что онемела. На колени из бокала пролилось вино, она отчетливо ощущала кислый запах. Этот тип в твидовом пиджаке обязательно должен учуять.

Но тот уже пятясь выходил из спальни. Сара определила это по едва слышному шороху подошв, потому что продолжала сидеть зажмурившись, не шевелясь, почти не дыша, как ребенок, который думает, что так его никто не сможет увидеть.

По шуму в гостиной было ясно, что «гости» открывают ящики и сбрасывают на пол диванные подушки. На пол полетела настольная лампа, с мелодичным звоном раскололся абажур из стекла Тиффани. Похоже, они что-то искали. Потом Сара услышала приглушенные голоса. Однако говорили так тихо, что не удалось разобрать ни единого слова. Наконец входная дверь открылась и закрылась с аккуратным слабым щелчком.

Парализованная страхом Сара продолжала сидеть, съежившись, у стены. Казалось, мир вообще перестал существовать. Если бы она повернула голову направо, то увидела бы на ночном столике светящийся циферблат часов, которые флегматично отщелкивали минуты, а если бы смогла бросить взгляд в противоположную сторону, то рассмотрела бы в дверную щель руку мужчины, вытянутую на ковре, с нелепо скрюченными пальцами. Через некоторое время она все же рискнула туда взглянуть – и тут же отвела глаза.

Время двигалось какими-то конвульсивными рывками. Во всяком случае, так его ощущала Сара. Прошел час, другой. Она понимала, что когда-нибудь придется отсюда уйти. От этого никуда не денешься. Но вначале необходимо было заставить себя хотя бы встать, заставить собственное тело подчиняться командам мозга, заставить себя начать снова думать, чувствовать. «Беги! – кричало все ее существо. – Что ты медлишь? – Но пламя ужаса сжигало все проблески проявления воли. Она не находила в себе сил шевельнуться. Казалось, стоит только шелохнуться, как... – Что – как? Возможно, они ждут меня в коридоре...» Разумеется, это был бред, но ей казалось – стоит выйти, и она столкнется с убийцами лицом к лицу, В ушах снова и снова звучали два хлопка, а затем отчетливый глухой стук падающего тела. Мертвого тела. О Боже, Боже...

Когда Сара наконец собрала в кулак волю и решилась сдвинуться с места, часы показывали два сорок три. Процесс выпрямления тела длился мучительно долго. На ковер со слабым звоном упал бокал. Она сжалась от страха и затаила дыхание. Потом встала, напряженно оперлась спиной о стену, встряхнулась. В ушах гулко стучал пульс, пальцы, как клешни, сжимали пальто и сумку. Однако сознание продолжало работать. Во всяком случае, Сара наклонилась, подняла бокал и положила в сумку.

Сделала шаг, другой, тихо открыла дверь спальни и выскользнула в гостиную. Завороженно уставилась на распростертое на полу тело. Сенатор Тейлор лежал лицом вниз. Одна рука подмята под себя, другая вытянута вперед. Широкая спина, элегантный черный смокинг. Рядом с головой застывшая темная лужица. Сара отвернулась и, хватая ртом воздух, быстро двинулась к двери, чтобы все это поскорее осталось позади. Раздраженные голоса, выстрелы-хлопки, темное пятно на ковре...

Двигаясь как сомнамбула, она открыла дверь и осторожно закрыла ее за собой. Коридор, как и положено в эту пору, был погружен в полумрак и пуст. Справа тускло поблескивали знаменитые перила центральной лестницы отеля «Браун пэлас» из кованого железа, за ними угадывался просторный портик.

Сара глубоко вздохнула, выпрямила спину, стараясь выглядеть по возможности как обычно. Застучала каблуками по широкой мраморной лестнице – три пролета вниз, миновала элегантный пустой вестибюль и наконец вырвалась в прохладу октябрьской ночи.

Свернув за угол, Сара Джеймисон что есть сил припустила прочь.

Глава 1

Джейк Савиль сидел, вытянув ноги, в своем любимом кресле (единственная ценная вещь, доставшаяся ему после развода) и угрюмо смотрел в окно, выходившее на одну из центральных улиц Денвера.

Двухкомнатная квартира, которую он снимал, выглядела, мягко говоря, непритязательно. Даром что в центре. Ну и пусть. Сейчас, наедине с самим собой, он мог позволить себе расслабиться. На людях приходилось следить за выражением лица и всем прочим – Джейк терпеть не мог, когда его жалели, – а дома-то чего прикидываться?..

Мысли устало побрели по знакомой, давно проторенной дорожке, за последние восемнадцать месяцев основательно истоптанной, – к началу конца, то есть к той злосчастной ночи, когда кто-то всадил в голову кандидата в президенты Скотта Тейлора две пули.

Джейк пошевелился в кресле, ладонью потер двухдневную щетину – сегодня утром что-то лень было побриться – и повернул голову. За окном угасал великолепный мартовский день. Солнце приготовилось опуститься прямо за снежные вершины Скалистых гор.

«Где-то там остался кусочек моей души. Так хотя бы взгляну, полюбуюсь. Ну и что из того, что это только небольшой кусочек, видный в просвет между двумя многоэтажными домами? Все равно это мой кусочек».

На выцветшем ковре недалеко от ножки кресла валялся теннисный мяч, изжеванный лабрадором по кличке Персик. Джейк поднял мячик и, продолжая вглядываться в сияющие вершины Континентального раздела[1], принялся лениво катать по колену. За самой высокой вершиной как раз и находится Вейл[2]. Он вспомнил, как здорово было на лыжной базе Бэк-Боулз. Как податливо расступался под его лыжами девственный рассыпчатый снег, пьянящий как сухое шампанское. Наверняка там и сейчас замечательно.

Они очень любили это место, он и его жена Шейн. Оба юристы, работа напряженная, так что свободный уик-энд выкроить удавалось далеко не всегда. Но когда это случалось, Савиль кидали лыжи и все прочее в новенький, с иголочки «рейндж-ровер», на заднее сиденье прыгал крупный золотистый Лабрадор, и они втроем отправлялись в свой кондоминиум в Вейле.

Но это все в прошлом. Теперь кондоминиум продан, деньги и имущество поделено. Шейн оставила себе дом в Денвере, машину и собаку. Впрочем, владелец дома, в котором Джейк поселился после развода, запрещал жильцам держать собак и прочих животных. Так что Джейк брал иногда Персика на выходные, но тайком, чтобы никто не видел. Только это вовсе не означало, что дом фешенебельный. Да, в центре, это верно. В Денвере это место называется «нижним центром» – самый что ни на есть центр, но квартира, как уже было сказано, посредственная. И зачем Джейк здесь поселился, он и сам не знал. Наверное, от отчаяния.

Стараясь не смотреть в сторону письменного стола, заваленного пачками ожидавших его внимания юридических рефератов, Джейк швырнул теннисный мяч в противоположный конец захламленной комнаты.

От прежнего энтузиазма, с которым он занимался юриспруденцией, не осталось и следа. Джейк ощущал себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Конечно, он был признателен нескольким старым приятелям-адвокатам, которые, узнав, что его лишили лицензии, систематически подбрасывали кое-какую рутинную работенку. Он ее, конечно, выполнял, но чисто формально, без души. Ради денег. К тому же он до сих пор не мог понять, какое из унижений тяжелее – то, что ему давали поденную работу из жалости (практически как милостыню нищему), или то, что его так несправедливо лишили права на юридическую практику.

Должно быть, Джейк задремал, потому что его разбудил негромкий стук в дверь. В комнате уже висел золотистый сумрак. Джейк потянулся, встал, устало пробежал рукой по волосам.

«Черт побери, на столе куча незаконченной работы, а ты позволяешь себе вздремнуть. Кстати, сонливость – верный признак депрессии».

Распахнув дверь и увидев на пороге Дэвида Кармайкла, Джейк побледнел.

– Говори сразу, – прошептал он. – Не тяни.

Его друг, полицейский, устало улыбнулся.

– Нет-нет, не беспокойся, с Ниной все в порядке. – Он быстро прошагал мимо Джейка к холодильнику, достал оттуда банку пива и откупорил.

Опершись плечом о дверной косяк, Джейк молча взирал на приятеля. Точно таким же взглядом в свое время он оценивал кандидатов в состав суда присяжных.

Дэвид был, как и Джейк, высокий, где-то метр девяносто, но гораздо легче и не такой спортивный. Савиль, несмотря ни на что, продолжал поддерживать форму, заставляя себя каждое утро совершать трехкилометровую пробежку. Как и Джейк, Дэвид в свои сорок по-прежнему оставался привлекательным мужчиной, хотя в отличие от друга волос на его голове явно недоставало.

У его жены, Нины, был рак, и это, естественно, наложило отпечаток на внешность и характер Дэвида.

Болезнь жены ощущалась в осанке мужчины, в том, какими опущенными были его худые плечи, в походке. Черт возьми, ужасно тяжело, когда на твоих глазах гибнет любимая жена, а ты ничего не в состоянии сделать. Только наблюдать.

Джейк последовал его примеру и достал из холодильника банку пива.

– И все-таки, как прошла операция? Успешно?

– Сам не пойму. С одной стороны, новых метастаз не обнаружено. Это большой плюс. А с другой – у Нины плохая реакция на анестезию, она все еще в реанимации.

Дэвид отпихнул подушки, уселся на кровать и принялся за пиво. Джейк занял место напротив, на стуле.

– Но что говорят врачи? Я имею в виду...

– Да-да, лечащий врач сказал, что через несколько дней она оправится.

– А рак?

– Говорят, что в данный момент там вроде бы все чисто.

– В данный момент? – Джейк насупился. – И как это понимать?

– Понимай как хочешь.

– Боже мой, Дэвид, ты же детектив, работаешь в отделе по расследованию убийств. Неужели тебя нужно учить, как задавать вопросы?

Губы Дэвида снова скривились в усталой улыбке:

– Если честно, то вопросов я не задаю, потому что не хочу знать ответы.

– Хм. – Джейк помолчал. – Хочешь, я заберу Шона и Ники с хоккейной тренировки и накормлю ужином?

– Не стоит тебе с ними возиться, Джейк.

– Почему?

– У тебя и своих хлопот хватает.

– Господи, какие у меня хлопоты! Ты так замучился с Ниной. Давай я заберу детей.

– Но...

– Во сколько они заканчивают?

– В семь – семь пятнадцать.

– Поведу их в пиццерию, и мы славно поужинаем. А потом, если хочешь, я могу отвезти их повидаться с мамой.

Дэвид поразмышлял несколько секунд и мотнул головой:

– Лучше не надо. Возможно, Нина еще будет в реанимации, и к тому же она сейчас выглядит, хм... не лучшим образом. Понимаешь?

– Понимаю, – проронил Джейк.

Он бросил взгляд на Дэвида и глотнул пива. Кармайкл был ему почти братом. В общем, их связывала, как говорится, настоящая мужская дружба. А сблизились они в период расследования убийства Тейлора. Дэвид был одним из детективов, работавших над этим делом, а Джейк – заместителем окружного прокурора, осуществлявшим надзор за расследованием.

Большинство копов, участвовавших в расследовании, косились на Джейка. Все знали, что сенатор был его зятем, мужем сестры. Кое-кто в полиции считал, что по этой причине Савиль должен был отказаться от участия в этом деле.

Единственным, кто его тогда безоговорочно поддержал, был Дэвид. Он, как и Джейк, считал убийство политическим – слишком много Тейлор нажил в Вашингтоне врагов, – однако высокое начальство в Денвере, от окружного прокурора до мэра, придерживалось версии, что причина убийства бытовая. Элементарное ограбление. В их интересах было поскорее закрыть дело – громкий скандал вредил репутации Денвера, туристскому бизнесу и многому другому.

И пусть версия ограбления не была подтверждена серьезными уликами, это не имело ровно никакого значения. На месте преступления был найден фрагмент металлической мочалки. Криминалистам хорошо известно, что этот предмет можно использовать не только для чистки кастрюль, но и в качестве глушителя. Обыкновенному грабителю такое вряд ли могло прийти в голову. Но все усилия Джейка трактовать эту улику в пользу версии покушения оказались тщетными. Руководство удовлетворилось простейшим объяснением: кусочек мочалки обронил кто-то из обслуживающего персонала. Вот так. Джейк настоятельно указывал еще на одно обстоятельство – две пули, выпущенные в голову Скотта Тейлора, были калибра девять миллиметров. Специалисту не нужно объяснять, что для грабителя такое оружие является слишком экстравагантным.

В прошлом году, спустя пять месяцев после убийства сенатора, дело было заморожено, как нераскрытое по причине отсутствия улик. Тогда Джейк уговорил Дэвида помочь ему продолжить расследование втайне. Полицейский согласился и помогал чем мог, несмотря на болезнь жены, большую загруженность официальными расследованиями и вопреки приказу непосредственного начальника, капитана Барри Дисото.

Так они стали друзьями.

Дэвид допил пиво и поднялся.

– Пожалуй, я вернусь в больницу. – Он метко швырнул пустую банку в переполненную мусорную корзину в другом конце комнаты. – Тебе бы здесь немного прибраться, дружище. – Он кивнул в направлении кухни. – Было бы совсем неплохо.

– А, ерунда. – Джейк махнул рукой. – У меня тут убирает одна женщина, но на этой неделе что-то не пришла. – Он проводил друга до двери. – Поцелуй Нину за меня и не беспокойся о мальчиках. Я приведу их домой, усажу за уроки, а сам до твоего прихода буду смотреть телевизор.

Дэвид вздохнул:

– Спасибо. С тех пор, как слегла Нина, ты так много мне помогаешь.

– А как же иначе, дружище. – Джейк пожал плечами. – Мы и должны помогать друг другу, когда трудно. Верно?

– Верно, – устало отозвался Дэвид и закрыл за собой дверь.

* * *

Как здорово, когда есть чем заняться. Забрать мальчиков с катка, накормить, развлечься вместе с детьми компьютерными играми – все это превосходно отвлекает от мучительных размышлений, от дальнейшего погружения в депрессию. Да что там говорить, ребята – это замечательно. Ему очень хотелось детей. И женился Джейк, когда ему уже было за тридцать, по существу, только ради этого. Конечно, ему надоела холостая жизнь, казалось, что он влюблен, – Шейн действительно была очень хороша собой и к тому же прекрасный адвокат, – но главной целью брака (в этом он не признавался ни единой душе) для него были дети. Разумеется, мальчики – он мечтал о том, что с раннего детства приучит их к спорту, они будут вместе ходить на родео, смотреть, как ковбои объезжают диких лошадей, да мало ли что можно делать с мальчиками... Впрочем, дочки – это тоже было бы совсем даже неплохо. Ему очень нравились девочки. Может быть, он понимал их не так хорошо, как мальчиков, но вообще-то девочки тоже отлично.

Брак дал трещину за несколько месяцев до гибели зятя, когда Шейн объявила, что не намерена заводить детей.

Для Джейка это явилось настоящим ударом, но жена была непреклонна. Началом конца было именно решение Шейн – так он полагал, – а не тот факт, что его лишили лицензии на юридическую практику.

Ложась в полночь в постель, Джейк продолжал размышлять о своей поломанной жизни и разрушенном браке. Он до сих пор не мог в этом до конца разобраться. Хотя дураком не был. Одержимым? Пожалуй, да. Ригористом? Возможно. Но уж никак не глупцом. И все же пропустил момент, когда подкралась беда.

Ведь Дэвид предупреждал: «Ты бы поубавил прыти, дружище. Ей-богу, до добра это не доведет. Я нутром чувствую. Болтают, что ты восстановил против себя очень опасных людей, обладающих реальной властью. А убийство Тейлора, можешь мне поверить, все равно останется нераскрытым».

Он повторял это десятки раз, но Джейк не слушал. Какие еще опасные люди? Совершено политическое убийство, и убийца до сих пор гуляет на свободе. Вот что по-настоящему опасно. Перед его мысленным взором возникал убийца с гнусной улыбкой, и эта улыбка буквально сводила его с ума.

Теперь, лежа в темноте, закинув руки за голову, Джейк вновь перебирал в памяти события последних месяцев. Как получилось, что он не почувствовал приближения опасности? Непостижимо. Буквально за несколько дней он, Джейк Савиль, из уважаемого юриста превратился в отщепенца. А произошло вот что: женщина, присяжный заседатель, с которой они вместе работали по одному из дел, неожиданно выступила с заявлением, что в период судебного разбирательства имела с ним интимную связь. Административный совет ассоциации юристов штата Колорадо собрался на экстренное совещание и, не утруждая себя рассмотрением доказательств, практически единогласно лишил Джейка лицензии на адвокатскую практику. По существу, лишил профессии.

Джейк повернулся, взбил подушку и попытался думать о чем-нибудь другом. Не получилось. Коварные мысли продолжали копошиться в темных уголках его сознания.

«Как же я мог так дешево купиться? Потерпеть фиаско во всем: в личной жизни, в работе, в расследовании убийства Тейлора...

Как же я допустил, чтобы меня так сильно уделали? Стало быть, все, что составляло смысл моего существования, тоже было фальшивым, если я проявил непростительную тупость в таких важных вещах?»

Джейк больше не понимал, кто он и зачем живет. Собственно, теперь это было безразлично – жизнь вытекла из него, как горючее из дырявого бака. Он чувствовал себя персонажем одного старого фантастического фильма, который неожиданно начал сжиматься, чтобы в конце концов исчезнуть без следа.

Так недолго и в дурдом угодить. Веселенькая перспектива.

* * *

Что значит, когда телефон звонит в квартире глубокой ночью? Для Джейка только одно: очередные неприятности. В последний раз его среди ночи проинформировали о том, что он лишен права на юридическую практику. Чудовищный по сути звонок. Как будто звонивший, руководствуясь «лучшими побуждениями», не мог подождать до утра.

И главное, стоило только заснуть...

Джейк сел и несколько секунд приходил в себя, соображая, кто бы это мог быть. Собственно, выбор был невелик. Либо Шейн – сообщить, что Персик потерялся или попал под машину, либо его сестра Хедер... Но скорее всего это был Дэвид с ужасным известием о Нине.

Сердце оглушительно стучало.

Джейк снял трубку и замер. На дисплее цифровых часов светились цифры 1:06.

Это был не Дэвид. И не Шейн, и не Хедер.

– Джейк Савиль? – осведомился незнакомый мужской голос.

– Да, – произнес Джейк после продолжительной паузы. – А кто, собственно...

Его перебили:

– В тот вечер в номере отеля «Браун пэлас» была женщина.

– Послушайте, – начал Джейк, – кто вы...

Его снова прервали:

– Она свидетельница. Свидетельница убийства сенатора Скотта Тейлора.

И в трубке зазвучали короткие гудки.

Джейк отнял ее от уха и некоторое время тупо рассматривал, как будто впервые увидел. В отеле? В номере Скотта? Женщина?

– Свидетельница, – выдохнул он. – Неужели там была женщина, которая все видела?

Наконец Джейк положил трубку и перевел дух. В груди теснило. Он испытывал одновременно острое раздражение и необыкновенный душевный подъем. Свидетельница? Возможно ли это?

Привыкнуть к подобному известию, осознать его было непросто. Джейк вскочил с постели и в темноте прошелся по комнате.

Скотт Тейлор, муж его сестры, был кандидатом в президенты, который впервые за тридцать лет обещал действительно существенные перемены в стране. Он клялся осушить вашингтонские болота, реформировать финансы и вообще произвести капитальный ремонт системы. И Джейк вместе с миллионами граждан США заразился его страстными идеями, поверил, что такой политик сможет изменить страну к лучшему. И что греха таить, он, конечно, строил по поводу президентства Тейлора далеко идущие планы. Надеялся получить должность в Белом доме. Возможно, так оно и случилось бы. Правда, существовало одно маленькое «но»: Скотт был бабником. Причем не каким-нибудь, а настоящим, из тех, кто не пропускает ни одной юбки.

Джейк, присел на край постели. Если бы звонивший аноним сказал по поводу убийства Скотта еще какие-то слова, он бы наверняка отнесся к ним скептически. Но женщина в номере? О да, это было в характере кандидата.

Савиль резко вскинул голову. Возбуждение нарастало, пробегая по телу волнами, подобно импульсам электрического тока. Он уже и забыл, когда в последний раз так волновался. Давно, в незапамятные времена.

Свидетельница.

Джейк снова встал и, не зажигая света, принялся шагать по маленькой спальне, чувствуя, как каждая клетка организма излучает энергию.

* * *

Дэвид Кармайкл недоверчиво покачал головой:

– Что с тобой, Джейк, дружище? Тебе среди ночи звонит какой-то подонок, какое-то дерьмо, даже не назвавшее себя, и заявляет, что в номере отеля в тот вечер кто-то был. И ты клюнул, проглотил крючок вместе с грузилом и леской. Господи, вдумайся в то, что говоришь!

Джейк бросил взгляд на спящую Нину (друзья разговаривали в ее больничной палате) и повернулся к Дэвиду.

– Я думал об этом, – прошептал он хрипло. – Я, черт возьми, только тем и занимался всю эту ночь, что обдумывал ситуацию. Ты же знаешь, каким бабником был Скотт. Господи, кто этого не знает! Даже моя сестра.

– И Хедер тоже?..

– Конечно, черт побери. В свое время он ее очаровал, как и многих других. Если хочешь знать, Хедер поверила в реальность перспективы стать первой леди. Хотя особенно и не заблуждалась на счет своего супруга. Все, кто знал Скотта, не питали особых иллюзий. Так что у него в номере действительно могла быть женщина.

– И где же была эта девка, когда Тейлора убивали?

– Откуда мне знать? Пряталась, наверное, где-нибудь.

– И никто ее не видел? Убийцы, надо полагать, профессионалы, ее просто не заметили? Вот ведь как... – Дэвид устало вздохнул. – Ладно тебе, Джейк. Посмотри в глаза фактам.

– А может быть, там действительно была какая-то женщина? – донесся из угла палаты слабый голос Нины.

Мужчины обернулись. Она смотрела на них, облизывая сухие губы, с трудом пытаясь приподняться на подушках. Бледное лицо по цвету почти не отличалось от простыней.

Дэвид мгновенно оказался рядом. Поправил одеяло, налил воды из бледно-лиловой пластиковой бутылки.

– Вот, попей. – Сердце сжималось при виде ее дрожащих тонких пальцев. – Извини, что разбудили. Я думал, мы шепчемся.

– Как же, шепчетесь! Боюсь, это было больше похоже на рычание рассерженных псов.

Дэвид с виноватым видом взял руку жены и нежно погладил.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как после долгой езды верхом. Наверное, потеряла много влаги. – Нина слабо улыбнулась.

Джейк обожал эту женщину. Когда в его жизни все стало рушиться, именно она поддержала его, включив фактически в состав семьи. Даже будучи смертельно больной, Нина не забывала следить, чтобы друг ее мужа нормально питался. И она была ему другом, таким же, как Дэвид.

Джейк посмотрел на Нину и улыбнулся:

– Я, пожалуй, пойду. Надо же дать вам хотя бы немного пообщаться.

– Нет, не уходи, – запротестовала она. – Я хочу, чтобы вы с Дэвидом решили, как быть с этой свидетельницей.

Кармайкл покачал головой:

– Дорогая, ты заблуждаешься. Ежедневно в полиции фиксируют десятки анонимных звонков. Девяносто девять процентов этих людей либо чокнутые, либо желают кого-то подставить из ближних. А Джейку, похоже, звонил бывший заключенный, у которого поехала крыша. – Он погладил руку Нины. – Кроме всего прочего, есть еще одно немаловажное обстоятельство: как подступиться с этой информацией к капитану Дисото? Ведь он свято верит в версию ограбления и о возобновлении расследования наверняка слушать ничего не захочет. Во всяком случае, чтобы его переубедить, нужно представить весьма веские доказательства.

Нина надолго закрыла глаза. То ли снова заснула, то ли размышляла. В любом случае Джейк чувствовал себя последним негодяем. Мало того, что в такое время опять полез к Дэвиду со своими проблемами, так еще нагрузил ими Нину. Появляться в ее палате с новостью о предполагаемой свидетельнице убийства Тейлора он не имел никакого права. Тем более что Нина почти так же горячо, как и Джейк, верила, что убийство совершено по политическим мотивам.

Джейк встретился взглядом с Дэвидом и смущенно пожал плечами.

Нина неожиданно открыла глаза.

– Помоги ему, Дэйв.

– Дорогая, – начал Дэвид, но конца фразы Джейк не слышал, потому что стремглав выбежал из палаты, проклиная себя за то, что заставил Нину думать об этой ерунде.

* * *

Прошло три дня. Джейк по-прежнему сомневался. Несмотря на то что дома на столе лежала куча неоконченных рефератов, несмотря на звонки приятелей-адвокатов, большую часть этих трех дней Джейк провел в публичной библиотеке за просмотром газет и журналов, где были помещены материалы, касавшиеся последних трех месяцев жизни Скотта. Он искал хотя бы какой-то намек на существование незнакомки. Они с Дэвидом решили, что в разгар президентской кампании приглашать в свой номер проститутку Тейлор вряд ли решился бы. Значит, она была из его окружения. А раз так, должны сохраниться какие-то следы в прессе. Например, упоминание в одном из репортажей о молодой красивой активистке избирательного штаба или еще лучше – фотография: кандидат в президенты, а рядом юное симпатичное существо с обожанием в глазах. Ну что-нибудь в этом роде.

Когда глаза уставали настолько, что уже переставали различать строки в газетах, Джейк возвращался домой и принимался названивать бывшим членам избирательного штаба Скотта Тейлора, получая однотипные ответы вроде: «Очень жаль, мистер Савиль, но я ничем не могу вам помочь». Большие надежды возлагались на разговор с личной секретаршей Скотта, Энн Шаффер, которая определенно должна была что-то знать, если Скотт в тот вечер был с женщиной. Но, услышав первый же вопрос, эта стерва положила трубку.

– Дура, – громко произнес Джейк, глядя на телефон. – Демонстрируешь свою идиотскую преданность? Дура.

Существовала также проблема по имени Хедер. Сестра Джейка, Он почти забыл о том, чем мог стать для Хедер факт возникновения свидетельницы убийства ее мужа, женщины, которая в тот злосчастный вечер была с ним, в его номере отеля «Браун пэлас». Чего натерпелась его сестра от инсинуаций прессы при жизни Скотта, было разве что одному Богу известно. Но если эта скандальная история выплывет наружу (а она наверняка выплывет, стоит лишь хоть одному репортеришке пронюхать о версии существования свидетельницы), откроются старые раны. Справедливо ли это по отношению к вдове? Не послать ли все куда подальше, пока не поздно? Так, наверное, было бы лучше для всех. Скотта все равно не вернешь.

Но Джейк не мог этого сделать. Не то чтобы не хотел, просто не мог. Появилась новая информация, существенно менявшая весь ход расследования, – а в душе он не прекращал расследование ни на секунду – и игнорировать эту информацию для него было все равно, что остановить циркуляцию крови по жилам. Он изо всех сил пытался не думать о сестре, но в четверг она сама напомнила о себе телефонным звонком, приглашая в ближайший уик-энд поужинать вместе в загородном клубе.

Джейк с трудом отговорился:

– Я... понимаешь, я обещал Шейн взять на выходные пса, а одного в квартире его оставить невозможно. Я тебе рассказывал, какие в нашем доме порядки.

– Господи. – Хедер усмехнулась. – Не хочешь появляться на людях, так и скажи. Я просто подумала, что тебе неплохо было бы выбраться куда-нибудь.

– Но вообще-то я выбираюсь, – проговорил он извиняющимся тоном.

– Ну выбираешься, так выбираешься, – примирительно произнесла Хедер. – Джейк, пойми, я просто пытаюсь тебе помочь.

– Со мной все в порядке. Честно.

– Не обманываешь?

– Честное бойскаутское.

Положив трубку, он почувствовал укол вины. Может быть, следовало намекнуть о возможности существования свидетельницы? Обсудить последствия?

Самое смешное, что в субботу Шейн действительно оставила у него Персика. Она заехала в полдень. Он встретил ее на Лоренс-стрит, перед этим долго собираясь с силами, расправляя плечи и приклеивая на лицо прежнюю беззаботную улыбку. Нет большего мучения, чем жалость бывшей жены.

Персик выпрыгнул из машины, как только Джейк открыл дверцу.

– Новая? – спросил он безразличным тоном, кивнув внутрь салона, отделанного дорогой кожей.

– Да, – ответила Шейн, – ведь «рейндж-ровер» прошел уже почти сорок тысяч миль.

Глаза ее были спрятаны за стеклами огромных солнечных очков в черепаховой оправе. Затем она сделала жест, который прежде всегда приводил его в восторг, – подняла руку и быстрым движением закрутила свои крашеные белокурые волосы в узел на шее.

Он отвернулся.

– Ого, сорок тысяч. Слава Богу, что ты не попала в аварию.

– Джейк, ты опять в своем репертуаре. – Шейн поджала губы. – Да, у меня все в порядке, дела идут хорошо, и я не собираюсь этого стыдиться. А если ты решил пустить свою жизнь под откос, так я в этом не виновата. – Она резко отвернулась и положила голову на руль. – Извини. Вырвалось. – Женщина рывком выпрямилась. – Джейк, неужели тебе не надоело? Посмотри на себя, ты по-прежнему привлекательный мужчина. Умный, квалифицированный юрист. Если бы ты...

– Шейн, не надо, – произнес он напряженно.

– К чему этот мазохизм? Подумай только, как ты живешь. Ну что это за дом?

Джейк повернулся, окинул взглядом старое кирпичное здание и пожал плечами:

– А что, дом как дом.

– Ладно. – Шейн нахмурилась. – Не хочешь слушать меня, не буду навязываться.

Он промолчал.

– Я должна ехать. Если тебя это устраивает, заберу собаку завтра примерно в пять.

Он снова пожал плечами.

– Конечно. – Затем, бросив взгляд на лыжи на крыше машины (две пары), не удержался: – Собираешься отдохнуть в горах?

– Да, – отозвалась она после непродолжительной паузы. – И как ты уже догадался, не одна.

Джейк понимающе кивнул.

Машина отъехала. Удивительно, но прежде он почему-то никогда не представлял Шейн с другим мужчиной. Сейчас эта мысль застряла в голове, как заноза в пальце.

«Интересно, если бы я не взялся за расследование убийства Тейлора, если бы меня не лишили лицензии, продолжали бы мы жить вместе или все равно расстались?»

Он посмотрел на пса, послушно сидящего у ног. Большие карие глаза золотистого лабрадора смотрели на хозяина с какой-то непонятной мольбой. Пушистый хвост медленно сметал с тротуара пыль.

– Загрустил, приятель? – произнес наконец Джейк. – Что же делать, если я такой простофиля. – Он широко улыбнулся. – Я полагаю так, что ты не прочь немного пробежаться. Верно?

Персик немедленно вскочил и гавкнул.

– Молодец, – сказал Джейк.

Одет он был как обычно для утренней пробежки – темно-синие тренировочные брюки, свитер, под ним голубая хлопчатобумажная рубашка, на голове вязаная лыжная шапочка. Они двинулись вверх по Лоренс-стрит, чтобы пересечь центральные улицы Денвера в направлении студенческого городка «Аврора».

Мартовское утро было прохладным, но, несмотря на это, Джейк бежал довольно вяло. По пути он немного поразмышлял о Шейн, об их браке, который развалился. Но это только, как говорится, для разогрева. Его голова была до отказа нашпигована мыслями о недавнем анонимном звонке.

В ту ночь его охватило давно забытое возбуждение, он даже осмелился поверить, что депрессия кончилась, впереди напряженная работа. Теперь энтузиазма заметно поубавилось. Шанс обнаружить свидетельницу, если, конечно, она вообще существовала в природе, был ничтожно мал. Депрессия начала подползать обратно. А тут еще эта встреча с Шейн... И дело вовсе не в том, что он по-прежнему ее любил. Нет, та любовь давно умерла. Но черт побери, почему-то было больно сознавать, что она с такой легкостью начала новую жизнь, в то время как его жизнь мерцала, словно догорающая спичка.

Он пересек роскошный бульвар Спир и побежал ко входу на территорию университета, пытаясь сосредоточиться. Ему была необходима какая-то зацепка, чтобы поддержать надежду.

«Я наверняка что-то просмотрел. Или Дэвид чего-то не учел. Потому что так не бывает. Человек, особенно молодая привлекательная женщина, обязательно должен оставить после себя хоть какие-то следы. Кто еще был в те времена близок к Скотту, кому я забыл позвонить? Позвонить, позвонить, – напряженно думал Джейк, поглядывая на трусившего рядом Лабрадора. – За эти несколько дней я звонил по меньшей мере сотне людей, и не меньше половины звонков были междугородные. Страшно подумать, какой придет счет за телефон».

– Эти чертовы междугородные звонки меня окончательно доконают. – Джейк резко остановился, упершись руками в колени, чтобы отдышаться.

«Так-так. Если аноним был местным, то надежды установить его личность никакой, но если в ту ночь мне звонили из другого города, то в телефонной компании наверняка остался зарегистрированным номер абонента. А Дэвид имеет право официально запросить эти данные».

Джейк выпрямился, выпустив изо рта облачко пара, которое повисло в холодном воздухе. Персик удивленно поднял морду, не понимая, почему это вдруг его хмурый хозяин широко улыбнулся.

До студенческого городка «Аврора» они добежали за полчаса. За двадцать минут Джейк не только успел возвратиться домой, но и набрать номер телефона Дэвида.

Глава 2

Дэвид Кармайкл поднял глаза и увидел капитана Барри Дисото, приближавшегося к его рабочему столу.

– Вот некстати черти принесли, – пробормотал Дэвид себе под нос.

– Что вы говорите? – спросила женщина на другом конце линии.

– Извините, Нэнси. – Дэвид прижал трубку к левому уху. – Меня вызывает начальник. Можно перезвонить вам позднее?

– Конечно, детектив, – отозвалась Нэнси. – Звоните, когда сочтете удобным.

Он положил трубку как раз в тот момент, когда начальник уселся на угол его стола.

– Дэвид, я помешал вам разговаривать?

– Нет, сэр, я уже закончил, – ответил Кармайкл, мысленно перекрестившись – пронесло. Ведь он начал разговор с менеджером телефонной компании «Ю-Эс уэст» насчет номера абонента, который звонил той ночью Джейку. В общем, чуть не попался. Если бы Дисото узнал...

– Как состояние вашей жены? – спросил капитан. – Она получила цветы?

– Да, и просила меня поблагодарить вас.

Барри Дисото отмахнулся.

– А как прошла операция? Без осложнений?

– Все в порядке, сэр. Была, правда, небольшая реакция на анестезию, но теперь Нина дома и чувствует себя гораздо лучше.

– Рад это слышать. Если не ошибаюсь, в прошлом году ей уже делали операцию по пересадке костного мозга?

– Да, сэр.

– А сейчас, значит, была вторичная?

Дэвид кивнул.

– На этот раз применили какой-то новый метод, пока он считается экспериментальным.

– Если возникнут какие-то проблемы со страховой компанией, – сказал Дисото, – сообщите мне. Постараюсь помочь. Там ведь публика довольно несговорчивая, особенно если речь идет о каких-то экспериментальных процедурах.

Дэвид снова кивнул.

Несговорчивая – не то слово. Точнее говоря, жестокая. И никто тут помочь не сможет.

Дисото встал и рассеянно оглядел стол Дэвида.

– Есть какой-нибудь прогресс по двойному убийству в северном Денвере?

– Есть, но не слишком большой, сэр. В данный момент работают мои информаторы. Жду известий.

– Скорее всего, это связано с наркотиками.

– Мы работаем в этом направлении.

– Ладно, детектив, я пошел. Продолжайте работу и держите меня в курсе дела.

– Разумеется, сэр.

Дэвиду нравился Барри Дисото. И не только ему. Он нравился всем ребятам из отдела по расследованию убийств. Детективные романы и кинофильмы сформировали у обывателя собирательный образ полицейского начальника: толстый, грубый и обязательно некомпетентный. Дисото отличался от этого штампа абсолютно по всем показателям: высокий, красивый мужчина, аккуратный, необыкновенно спокойный и самое главное – квалифицированный полицейский. За своих людей он стоял горой, не страшась схлестнуться, если надо, с комиссаром полиции, мэром или даже министерством внутренних дел. Что и говорить, хороший начальник. Так что действовать за его спиной Дэвиду было очень неприятно.

Тем не менее, едва Дисото скрылся в своем кабинете, Дэвид снова позвонил Нэнси в «Ю-Эс уэст». У него совершенно не было времени разыскивать таинственную свидетельницу, и вообще он считал, что лучше бы все оставить, как есть, но когда дело доходило до торжества правосудия, Джейк Савиль не признавал компромиссов. А стандарты у него в этом вопросе, надо сказать, очень высокие. Так что лучше сделать, подумал Кармайкл, потому что он все равно не отстанет.

– Нэнси, это опять я, – проговорил он в трубку. – Так вы посмотрели? Есть какие-нибудь данные о звонке по номеру телефона Савиля?

Дэвид говорил, продолжая думать: «Свидетельница. Еще чего захотел – держи карман шире».

Однако Нэнси его удивила:

– Я нашла то, о чем вы просили. Мистеру Савилю действительно звонили из Принстона, Нью-Джерси, в ночь на двенадцатое, в три ноль шесть утра по восточному времени. Звонок зарегистрирован.

– Неужели? – спросил Дэвид.

– Точно, детектив. Разве я вас когда-нибудь обманывала?

– Разумеется нет, – поспешно проговорил Дэвид. – Я совсем не то имел в виду. Просто мне казалось, что это какая-то мистификация. Вы можете установить номер телефона того, кто звонил?

– Звонили из телефона-автомата на территории Принстонского университета. Если вам нужно его точное местонахождение, я могла бы просмотреть записи конкурентов, но это уже определенного рода криминал, и если меня застукают...

– Нет-нет, Нэнси, пока этого достаточно. Если мне очень сильно понадобится, я вам перезвоню. Но должен признаться, что удивлен. Принстон, ничего себе, а?

– Да, Принстон, Нью-Джерси.

Он положил трубку и откинулся на спинку стула.

Черт возьми, что же происходит?

– Принстон? – повторил Джейк и тут же обжег руку о противень, который доставал из духовки на кухне у Нины. – Вот черт.

Нина покачала головой.

– Скорее включай холодную воду.

– И что, по-твоему, это значит? – спросил он у Дэвида, который укладывал продукты в переносной холодильник. Приятели готовились к поездке в Колорадо-Спрингс на финальный матч чемпионата по хоккею.

– Джейк, немедленно сунь руку под холодную воду, – повторила Нина.

– Не знаю я, что это значит, – пробурчал Дэвид. – Я уже говорил, но еще раз повторю: не исключено, что это был какой-то псих, которого ты в свое время упек за решетку.

– Может быть, – проворчал Джейк, глядя на проступившее на коже багровое пятно. Холодная вода действительно смягчила боль. – Но надо учесть, что в Денвер Скотт вернулся именно после поездки по восточному побережью. И если мне не изменяет память, в той поездке он был один. В смысле без жены. Хедер осталась дома – простудилась или еще что-то в этом роде.

– Ну и что? – сказал Дэвид.

– А не знаю. Возможно, на востоке Скотт познакомился с какой-нибудь симпатичной девчушкой. Возможно, дело у них зашло так далеко, что он привез ее в Денвер. Понимаешь, не захотел расставаться.

– Ну, и?..

– Возможно, она была из Принстона и замужем, а звонил мне ее «рогатый» муженек. – Джейк повернулся к Нине. – Ты не считаешь, что этот сценарий вполне вероятен?

Она пожала плечами.

– Дружище, это все из области фантастики, – пробормотал Дэвид, закрывая холодильник. – А теперь пошли грузить барахло в машину. Пора выезжать.

* * *

Победила команда, за которую болело семейство Кармайклов. Больше всех радовался Шон. Все решилось на последних сорока секундах, когда при счете 2:2 Зеллер забил победную шайбу. У входа в Олимпийский центр, как и положено, имела место стычка между хоккейными фанатами, которых быстро разогнали. Из-за этого у Дэвида ненадолго испортилось настроение. По пути к машине он несколько раз с чувством повторил:

– Надо же, какие засранцы!

Джейк беспокоился за Нину, но она выдержала поездку замечательно. В машине он то и дело поглядывал на нее, донельзя исхудавшую и слабую после перенесенной операции. Она держалась молодцом. Джейк завидовал Дэвиду белой завистью: такая чудесная семья – любящая жена, два рослых сына. К тому же не оболтусы, как нередко бывает в наши дни. А что у него? Да ничего. Живет в какой-то дыре, зарос грязью. Перспективы на будущее? Никаких. Семья? Об этом лучше вообще не заикаться.

О звонке из Принстона он за весь вечер не проронил ни слова. В конце концов, надо же соблюдать меру. У Кармайклов был почти праздник, но дело было даже не в этом. Можно себе представить, до какой степени надоело Дэвиду терпеть его бесконечное занудство. И все же, когда к полуночи Джейк добрался до собственной квартиры, слово «Принстон» вертелось в его голове как навязчивая мелодия, которую порой мурлычешь против воли. Определенно должна была существовать связь между предвыборной поездкой Тейлора по восточному побережью и анонимным звонком. А значит, мифическая женщина действительно могла в тот вечер оказаться в номере отеля кандидата в президенты. И фантастика тут ни при чем...

Джейк переоделся в боксерские шорты и футболку, улегся на кровать, стал думать. К своей памяти он притрагивался, как к больному зубу, пытаясь вспомнить, не послал ли в свое время в тюрьму кого-нибудь из Принстона.

Перебрав в уме несколько десятков дел, по которым он поддерживал обвинение, Джейк наконец выудил одно: водитель, совершивший наезд на пешехода и скрывшийся с места происшествия.

«Это было... лет пять или шесть назад. Его приговорили к пятнадцати годам строгого режима. Откуда был этот человек? Кажется, из восточной Пенсильвании. А точнее, из городка под названием Медиа. Рассуждаем дальше. Насколько это далеко от Принстона? Пока не известно, но предположим, что рядом. Могло случиться так, что этот человек каким-то образом добился условно-досрочного освобождения? Допустим. Идем дальше. Мог он случайно наткнуться в газете на сообщение, что меня лишили лицензии? Тоже вполне вероятно.

Ну, а дальше-то что? Он позвонил мне, чтобы поиздеваться? Своего рода месть? Специально для этого придумал какую-то женщину?

Нет, слишком сложно».

На следующий день Джейк засел за рефераты, а затем лично доставил их в три адвокатские конторы. К четырем он возвратился в библиотеку. Просмотр старых газет, микрофильмов – работа скучная и утомительная. Единственное, что заставляло его продолжать, – это надежда, что если ему действительно удастся отыскать эту загадочную свидетельницу и вытянуть из нее правду, то, может быть, он смог бы восстановиться в правах, вернуть себе профессию. Однако на пути к этому стояло слишком много «если».

Вконец устав, Джейк откинулся на спинку стула, положил руки под голову и вытянул ноги.

Фотографии попадались все какие-то не те. Газеты и журналы (а это были в основном серьезные издания) освещали президентскую кампанию, делая упор главным образом на политику. И снимки помещали соответствующие: Скотт выступает на встрече с избирателями, машет рукой собравшимся, целует ребенка. Рядом никаких дам. Все чинно и благородно.

И тут его осенило. Он чуть не свалился со стула.

«Боже, зачем я потратил впустую столько времени! Желтая пресса. Конечно же! Вот где надо искать. Скотт Тейлор наверняка был для них весьма привлекательным персонажем».

Час поисков в новом направлении принес первые плоды. В одном из таблоидов обнаружилось фото, сделанное в Филадельфии за две недели до убийства.

Там была женщина. Правда, стояла она в стороне, на почтительном расстоянии от кандидата в президенты. Смотрела на Скотта. И что-то в ее взгляде было такое... К сожалению, снимок был небольшой, не слишком четкий, и много из него вытянуть не удалось. Джейк снял копию и продолжил поиски. Еще через час знакомое лицо появилось снова. На сей раз на митинге в Роземонте, пригороде Филадельфии. Стояла позади Скотта и улыбалась ему в затылок. Симпатичная дама, темноволосая, с нежной белой кожей, если судить по фотографии. Молодая. Хм... где-то за тридцать. Но для Джейка это значило – молодая.

В девять тридцать он позвонил Кармайклу и рассказал о фотографиях.

– Черт возьми, Джейк, – проворчал приятель. – Что из того, что на снимках рядом с Тейлором изображена какая-то девица? Я думаю, их у него в каждом городе было по нескольку штук.

– Но эти два снимка сделаны в Филадельфии, – настаивал Джейк. – Принстон там рядом, нужно только пересечь реку. Вряд ли это можно считать простым совпадением.

– Совпадением, именно совпадением, дружище. Наконец-то ты произнес ключевое слово. А то тебе не известно, какие в наших делах бывают совпадения! Но даже если допустить, что действительно есть какая-то связь между телефонным звонком из Принстона и некой женщиной, которая предположительно была свидетельницей убийства, то спрашивается, как ты собираешься ее отыскать? Джейк, это чистой воды безумие.

– Неужели нет никакой возможности? Например, если фоторепортер...

– Ага. Ты с ним встретишься, и он тут же вручит тебе ее домашний адрес и номер телефона.

– Ладно, но кто-то же должен ее знать. Если у Скотта что-то с ней было, то хотя бы один из членов его избирательного штаба... Энн Шаффер, его личная секретарша, наверняка в курсе дела.

– Может быть, и в курсе, но попробуй к ней подступись. Не ты ли мне говорил, что она не захотела разговаривать на эту тему, тут же бросила трубку?

– Сейчас совсем другое дело.

– Разве?

– Послушай, а что если ты поговоришь с...

– Ты считаешь, она раскроет мне сердце только потому, что я коп? Нет уж, уволь. Скорее всего она позвонит моему начальнику и пожалуется, что я ее преследую. А то сам не знаешь, какими противными бывают эти старые девы. – Джейк услышал, как на другом конце провода Дэвид тяжело вздохнул. – Ладно, дай мне хотя бы переночевать с этой мыслью.

– Переночуй, – проговорил Джейк, – и спасибо. Я знаю, ты всегда готов подставить за меня свою задницу.

– Боюсь только, что на сей раз мне ее откусят. – Дэвид положил трубку.

Бывшей секретарше Тейлора, Энн Шаффер, пришлось все-таки звонить Джейку, потому что Дэвид был занят новым расследованием убийства высшей категории (стреляли в патрульного полицейского в форме) и на раскрытие этого преступления было мобилизовано все управление. Джейк знал, что в ближайшую неделю к Дэвиду будет не подступиться.

Шаффер жила в городке Паркер, штат Колорадо, респектабельном южном пригороде Денвера. Джейк начал было набирать номер, но внезапно передумал, решив поехать в Паркер и поговорить с этой женщиной лично.

По такому случаю следовало принарядиться. Он надел темно-синий костюм, белую рубашку и галстук. Давно, очень давно не приходилось этим заниматься, так что Джейк даже замешкался, когда завязывал галстук. И помрачнел.

«Черт возьми, ведь я должен был бы сейчас сидеть в кабинете заместителя окружного прокурора!»

Его до сих пор терзало, что коллеги так легко поверили лжи этой женщины, члена суда присяжных. Поверили в то, что он в период судебного разбирательства имел с ней сексуальные отношения. Ей поверили, ему нет. И это несмотря на испытание на детекторе лжи, на котором он сам настоял. Результаты свидетельствовали в его пользу. Окружной прокурор проверил ее банковские счета (правда, только в Денвере) на предмет получения взятки, но там оказалось все чисто. Джейк не сомневался, что его подставили в связи с делом Тейлора. Кто-то из «тяжеловесов» решил убрать с дороги настырного юриста. Дело следовало закрыть, и его благополучно закрыли. А Джейка Савиля лишили права на юридическую практику.

Он легко представил себе, как кто-то из сильных мира сего дает распоряжение по телефону: «Избавьтесь от Савиля, он совершенно некстати раскачивает лодку».

Черт побери, думал Джейк, влезая в пальто, не надо иметь в голове много мозгов, чтобы сообразить, что покушение на Тейлора связано с его радикальной президентской программой. Его убили потому, что по результатам последних опросов общественного мнения он оказался абсолютным лидером президентской гонки. Но политикам наплевать на правду, ведь речь идет о власти и деньгах.

Его жена Шейн это хорошо понимала. Она повторяла ему, причем не раз и не два: «Джейк, ты глупец. Одержимый глупец. Ты же ничего не добьешься. Никто не хочет знать правду. Брось это дело. Прошу тебя».

Он не бросил. И что же? Она оказалась права.

Джейк сел в подержанный зеленый спортивный «БМВ» английского производства, который купил после развода. Летом машина была в порядке, но зимой на обледеневших дорогах не всегда слушалась водителя.

Сегодняшний день не был исключением. Тем более что накануне прошел обильный снегопад. К месту, где жила Энн Шаффер, вел крутой подъем. Джейк даже не стал пытаться подъехать к крыльцу, а направился пешком. Ноги увязали в снегу, туфли (он почему-то надел легкие, с дырочками) моментально промокли, но он это едва заметил. В сражении, которое было так позорно проиграно восемнадцать месяцев назад, намечался новый поворот. Возможно, прорыв. Время ли обращать внимание на мокрые ноги? Захочет ли мисс Шаффер разговаривать? Вот что имело значение.

– О Боже, – вздохнула мисс Шаффер, открыв дверь и увидев на пороге его.

Наверное, сосульки, свисавшие с карниза ее дома, были теплее.

Но Джейк попытался ее убедить. Если ничего другого не оставалось, то бывший заместитель окружного прокурора Джейк Савиль всегда проявлял настойчивость.

– Мы оба знаем, что это было политическое убийство, – сказал он, стоя на крыльце. – Скотта устранили, потому что он представлял для кого-то серьезную угрозу. Мне очень трудно поверить, что вы способны спокойно жить, сознавая, что убийца гуляет на свободе. Не знаю, как вам, Энн, а мне порой из-за этого не спится по ночам, а утром я избегаю встречаться взглядом со своим отражением в зеркале.

– Вы знаете, как я любила Скотта Тейлора, – проговорила мисс Шаффер по-прежнему холодно. – Он был мне как сын. Как у вас язык поворачивается утверждать, что я чуть ли не покрываю преступника?

– Положим, этого я не говорил. Но будем откровенны. Вы знали о любой женщине, на которую он положил глаз. Да, вы его любили, по-матерински. Но ваше нежелание рассказать правду косвенно помогает преступнику избежать справедливого возмездия.

Женщина молчала, упрямо сжав губы.

– Но это же неправильно, Энн, – продолжил Джейк. – Совершено убийство. Понимаю, вы не хотите бередить старые раны, но правосудие должно восторжествовать, иначе погибнет мир.

– А Хедер? Она ведь ваша сестра, мистер Савиль. Вы подумали о том, каково будет ей, когда вновь откроют это дело?

– Конечно.

– Не так давно по телефону вы мне сказали, что будто бы обнаружился свидетель преступления. Тот, кто вам позвонил, утверждал, что это была женщина. То есть в тот вечер со Скоттом в его номере в отеле была женщина. Я правильно поняла?

– Абсолютно.

Энн Шаффер опять замолчала, бросив настороженный взгляд на большой конверт, который держал в руке Джейк.

Наконец он сказал:

– Здесь две фотографии.

Она медленно кивнула.

– Может быть, взглянете на них?

– А если я скажу нет, вы уйдете?

– Наверное, – ответил Савиль. – Но в любом случае докопаюсь до истины.

Энн Шаффер помолчала, затем посторонилась, позволив незваному гостю войти в дом. Джейк едва сдержал вздох облегчения.

Он не присел. Впрочем, хозяйка ему и не предложила. Они остановились посередине гостиной, Энн открыла конверт, вытащила фотографии, мельком взглянула на них, положила обратно и осторожно протянула конверт Джейку.

Он весь напрягся. Она знала, знала...

– Энн, – мягко произнес Джейк. Так он обращался в суде к особенно трудным свидетелям. – Скажите мне, кто она.

– Ее имя Сара. Сара Джеймисон.

Огонек надежды разгорелся пламенем.

– Она из Филадельфии. Скотт... они познакомились во время агитационной поездки.

– Понятно, – выдавил из себя Джейк.

– Я так и не поняла, какие функции она выполняла. Таких добровольных помощниц тогда было очень много. – Энн судорожно вздохнула. – А теперь прошу вас оставить мой дом. И не звоните больше, и не приезжайте. Не желаю обсуждать это ни с вами, ни с кем другим.

Джейк задумчиво кивнул:

– Спасибо, Энн. Вы поступили совершенно правильно.

Она молча ждала, когда он уйдет.

Джейк спустился по ступеням крыльца и медленно пошел по скользкой подъездной дорожке, прислушиваясь к скрипу снега под ногами. Расслабиться он себе позволил, только когда сел в автомобиль.

– Сара Джеймисон, – произнес он, включая зажигание. Наконец-то загадочная женщина получила имя. Кто она? Любовница кандидата в президенты? А кто же еще... Он почувствовал, что всем телом дрожит от возбуждения. Наконец-то дверца в тайник чуть отворилась, образовалась маленькая щелочка. Но с Божьей помощью он успеет вставить туда ногу.

Приехав домой, переодевшись в джинсы и затасканную спортивную фуфайку с символикой Денверского университета, Джейк первым делом уселся и заказал по телефону авиабилет до Филадельфии. Затем с прижатой к уху трубкой радиотелефона в ожидании окончания оформления заказа не спеша прошелся по комнате, вытащил фотографии, положил сверху на очередной реферат (который по поручению адвокатской конторы готовил для представления в апелляционный суд) и впился глазами в лицо Сары Джеймисон.

Женщине было не больше тридцати пяти. Предполагаемая свидетельница казалась стройной, хотя судить было трудно – на обоих фото она была в пальто. Волосы вьющиеся, длинные, темные (скорее всего темно-каштановые). Кожа белая, похоже, нежная. Что касается цвета глаз, то тут вообще ничего определенного сказать было нельзя. Черты лица изящные. Красавицей в классическом смысле ее не назовешь, но что-то в этом лице интриговало.

Пару минут спустя – телефонная трубка была все еще прижата к уху – Джейк понял, что именно. Это была улыбка – странная, неуловимая, в высшей степени женственная. Улыбка Моны Лизы на картине Леонардо да Винчи. Правда... неизвестно, была ли Мона Лиза праведницей, а вот эта женщина – вряд ли.

Любовница Скотта Тейлора – этим все сказано.

Если она была свидетельницей убийства, если Сара Джеймисон действительно видела преступников, в таком случае почему не сообщила об этом в полицию? Испугалась? Испугалась, что ее уберут точно так же, как Скотта?

Наконец заказ приняли. Джейк положил трубку, улегся на диван и начал в уме составлять список дел, которые нужно выполнить до отъезда. Одному Богу известно, сколько времени он будет отсутствовать.

Итак, заплатить за квартиру. Позвонить Шейн и сообщить, что в следующий уик-энд выполнять роль сиделки при Персике не смогу. Конечно, надо будет все обсудить с Дэвидом. Попросить соседку с первого этажа получать мою почту.

Что еще?

Конечно, собрать вещи. Интересно, сейчас в Филадельфии теплее, чем здесь? Ясное дело, теплее. И наверняка влажно.

Джейку показалось, что он что-то забыл. Это ощущение не покидало его до конца дня. Только за ужином он понял, что именно забыто. Прежде чем подняться на борт самолета, предстоял весьма неприятный разговор.

С сестрой.

При мысли, что избежать его никак нельзя, у Джейка испортилось настроение.

* * *

Хедер Тейлор настроилась почитать после ужина, но тут зазвонил дверной звонок. Она оторвала глаза от книги и с неудовольствием посмотрела на часы. Девять вечера. Интересно, кого принесло так поздно? В дверь снова позвонили.

Увидев на пороге Джейка, Хедер облегченно вздохнула. Однако стоило ей еще раз взглянуть в лицо брату, как в груди защемило от дурного предчувствия.

– Извини, что без звонка, – проговорил Джейк, не вынимая рук из карманов парки. Я на минутку. Нужно поговорить. Надеюсь, у тебя все в порядке?

– Конечно. Входи. Выпьешь что-нибудь? Или может быть, кофе? Если слишком поздно, можно без кофеина. – Она пыталась шутить, чтобы скрыть тревогу.

– Ничего не надо. Я тороплюсь.

– Ладно, тогда садись вон там у камина.

– Хорошо.

Дом у Хедер был очень красивый. И снаружи, и внутри. Сложенный из лишайникового камня, дерева и стекла, он стоял в очень симпатичном месте, неподалеку от фешенебельного загородного клуба. Все триста пятнадцать квадратных метров жилой площади Хедер декорировала лично, сама, каждый дюйм. Она обладала столь безупречным вкусом, что интерьер был описан в «Архитектурном дайджесте». Хедер очень гордилась своим жилищем. Дом был построен на средства мужа. Именно деньги были, пожалуй, единственным положительным (правда, довольно существенным) моментом в ее замужестве за Скоттом Тейлором, сыном нефтяного денверского магната. После смерти мужа, унаследовав его состояние, Хедер проживала в одиночестве. Ей не раз предлагали продать дом, друзья советовали перебраться в более людное место. Действительно, казалось, что жить на отшибе в таком особняке не очень-то уютно, но она неизменно отвечала: «Я просто не могу заставить себя с ним расстаться». И это было правдой.

Джейк сел в любимое кожаное кресло Скотта рядом с камином в просторной овальной гостиной, а Хедер вернулась на свою тахту напротив. Книга лежала раскрытой на стеклянной крышке столика.

– Итак? – Она вопросительно посмотрела на брата. – Когда ты в последний раз был у меня? Что-то не могу припомнить.

– Я тоже запамятовал.

– По крайней мере несколько месяцев назад.

– Наверное.

– Только не подумай, что я тебе не рада. – Она чуть не сболтнула, что недавно встретила Шейн на вернисаже в «нижнем» центре, но вовремя сдержалась. Джейк, похоже, до сих пор не оправился после ухода жены. К тому же Шейн была не одна. – Итак, – снова произнесла Хедер.

– Я лечу в Филадельфию, – сообщил Джейк и отвел глаза.

– В Филадельфию?

– Да. Это связано с делом Скотта.

– Скотта? Но ведь...

Джейк жестом остановил сестру:

– Позволь мне объяснить. – Он вздохнул. – Все началось с телефонного звонка. Не так давно ночью мне позвонил какой-то человек.

Наступила долгая пауза. Джейк пытался найти подходящие слова. Хедер хорошо знала эти паузы и потому внутренне вся сжалась.

– Он сообщил, – продолжил Джейк, – что в тот вечер Скотт был не один.

Хедер открыла рот, чтобы что-то сказать, но не произнесла ни звука.

«Все и так ясно. Женщина. Джейк собирается мне сказать, что Скотт тогда был с женщиной».

– Он сказал, что в его номере находилась женщина. Свидетельница.

Хедер пожала плечами:

– Откровенно говоря, мне на это наплевать. А если уж совсем откровенно, мой дорогой, то я не...

– Хедер.

– Понимаю, ты хотел меня развлечь, но я не развлеклась.

– Это чертовски серьезно. – Джейк подался вперед. Локти на коленях, пальцы сцеплены. – Эта женщина могла видеть, как все произошло.

– Ты имеешь в виду?.. О... О Боже. Если эта... если она видела убийцу, то... все опять закрутится... Пресса раструбит это по всей стране... О Боже, не надо! Скотт погиб. Что толку начинать все сначала?

Внезапно до нее дошло.

«Это же Джейк. Он собирается копать дальше. Мой брат, со своими чертовыми принципами, максималист, со своими чертовыми представлениями о добре и зле. Полутонов для него не существует. И никогда не существовало».

Хедер внимательно посмотрела на брата.

– Оставь, Джейк. Прошу тебя. Это никуда не приведет. Даже если окажется, что женщина действительно видела, кто убил Скотта, вряд ли тебя реабилитируют.

– Дело не во мне.

– Неужели? В таком случае можно предположить, что ты стараешься ради меня.

– Хедер, прошу тебя.

– Не надо просить. Ты не изменился ни на йоту. Как был в детстве упрямым болваном, так им и остался. Вспомни в школе, когда этот мальчик – я даже забыла, как его звали, – дернул меня сзади за волосы, вспомни, как я умоляла тебя не лезть, потому что он был на три года старше и вдвое здоровее. Но ты все равно полез. Он так тебя избил, что шрам остался до сих пор. Ты помнишь свои слова? – Хедер вся дрожала. – Ты заявил, что не мог позволить злу оставаться безнаказанным. Хотя дернул он за волосы не тебя. Господи, Джейк, разве ты не видишь? Скотта нет, и, как ты, наверное, догадываешься, я по нему вовсе не скучаю. Мало того, когда его убили, я почувствовала что-то похожее на облегчение. Ты прекрасно знаешь, что наш брак был для меня настоящей пыткой. О да, конечно, оставил он меня в большом комфорте. – Она широким жестом обвела комнату. – Но Скотт был мерзкий лжец, развратник, и я оплатила все это. Да-да, я за все заплатила. Своей честью. И теперь ты хочешь снова вывалять меня в этой грязи?

Джейк молчал.

– Ответь мне, черт возьми, зачем тебе это?

– Это так просто. – Он сузил глаза. – Скотта убили. И убийца до сих пор гуляет на свободе. Хедер, если его не настигнет правосудие, если мы решим примириться с этим, только потому что так удобнее жить, то мы потеряем наши бессмертные души, обречем их на вечные страдания. Поверь, для меня это вовсе не пустые слова. Теперь подумай, как я могу примириться с этим.

– Ради меня! – воскликнула она.

Но все было без толку. Ведь перед ней сидел Джейк Савиль, крестоносец. Черт бы его побрал.

Он наконец встал. Сделал движение к сестре, но она уклонилась.

– Я пошел. – Его голос звучал очень тихо. – В конце концов, пока еще ничего не случилось. Скорее всего ничего не изменится. Просто я решил, что тебе следует об этом знать.

Хедер боролась, чтобы не заплакать от злости и жалости к себе, но только слабо качнула головой.

– Всего тебе доброго, – смущенно проговорил он.

– Да уж, после такого визита.

– Извини, я не хотел тебя огорчать.

– Черта с два не хотел.

Хедер угрюмо наблюдала, как он надел парку, натянул перчатки. Джейк попытался встретиться с ней взглядом, но она повернулась к нему спиной.

Вскоре до нее донеслись звуки ожившего автомобильного мотора. Брат уехал.

Охватив руками плечи, Хедер застыла у окна, вглядываясь в черноту. Ее переполняла горечь. Покойный муж продолжал терзать ее из могилы. С помощью Джейка. О, Джейк, конечно, знал, какой Скотт бабник, но на их отношениях это не отражалось. Они прекрасно ладили, прямо как братья. Энергичный, напористый, подающий надежды молодой сенатор, знаменитый своими многогранными политическими талантами, и неподкупный, бесстрашный молодой прокурор.

Скотт и Джейк одного поля ягоды. Обоим наплевать на чувства других.

Господи, как ей сейчас хотелось позвонить одному человеку, единственному, на которого она могла положиться! Это было так просто – взять трубку и набрать номер. И абсолютно невозможно, потому что подойти к телефону могла его жена.

Глава 3

Джейк вырос на Западе, и потому Филадельфия показалась ему чем-то вроде древних Афин. Действительно, старый город со своими традициями. Шутка ли сказать – свыше трехсот лет. Даже воздух здесь казался другим.

Он снял номер в скромном отеле на Брод-стрит, неподалеку от университета Темпл. Наверное, лучше было бы поселиться в более респектабельном месте, но не позволяли финансы.

Свой первый день здесь он начал с похода в публичную библиотеку, где собирался просмотреть телефонные справочники Филадельфии и пригородов. Она была всего в трех кварталах от отеля. Джейк пожалел, что надел свитер и спортивную куртку, – на улице оказалось тепло и слегка влажно. Он решил, что нужно экономить – никаких такси, никаких излишеств. Сколько придется пробыть здесь, на востоке, пока не известно. В любом случае нельзя допускать, чтобы кредитная карточка закончилась раньше этого срока.

Первый шок Джейк испытал, обнаружив, что в обширной долине реки Делавэр живет более сотни Джеймисонов. Среди них было три Сары. Он откинул голову на спинку стула и задумался. Черт побери, похоже, придется звонить почти всем. Вероятность того, что одна из трех окажется той самой Сарой Джеймисон, была ничтожной. Если только не улыбнется удача.

Джейк решил, что в отеле первым делом нужно договориться с менеджером, чтобы тот снизил плату за местные телефонные переговоры. К счастью, менеджер оказался сговорчивым и установил постоянный тариф в десять долларов.

– Лучше, чем в «Хилтоне», – с удовлетворением заключил Джейк, поднимаясь к себе в номер на третьем этаже, где немедленно принялся за работу. Список был очень длинным.

Как он и подозревал, нужную Сару сразу обнаружить не удалось. Набирая номер телефона тридцать пятых Джеймисонов, Джейк начал сомневаться. А что, если женщина, которую он ищет, не местная? Быть может, она училась в университете Темпл, Пенсильванском или бог знает еще где? К тому же Скотту нравились молоденькие. Но с другой стороны, на фотографиях она не выглядит юной. Это во-первых. А во-вторых, Энн Шаффер ясно сказала, что Сара Джеймисон «из Филадельфии». Зачем ей врать? Хотя она сама могла заблуждаться...

На пятидесятом звонке Джейку пришло в голову, что номер телефона Сары Джеймисон мог быть не включен в справочник. Если так, опять пришлось бы привлекать Дэвида. Очень не хотелось звонить и просить, и он надеялся, что до этого дело не дойдет.

Успех принес семьдесят восьмой звонок.

К телефону подошла женщина.

– Меня зовут Джейк Савиль, – начал он. – Я знакомый Сары. Мы встречались в Денвере во время президентской кампании Скотта Тейлора. Нельзя ли пригласить ее к телефону или...

– Мисс Сара в отъезде, сэр.

Джейк почувствовал, как заколотилось сердце.

– О, какая жалость, – проговорил он. – Я пробуду здесь очень недолго.

В трубке молчали.

– Может быть, вы подскажете, по какому номеру я мог бы с ней связаться?

– У нас его нет.

– Жаль. В таком случае могу я оставить для нее сообщение?

– Это невозможно.

– Но я не ошибся? Это та самая Сара Джеймисон, которая работала в избирательном штабе сенатора?

– Мисс Сара действительно была связана с этими людьми, – собеседница говорила со сдержанным неодобрением, – но очень короткое время. Разумеется, вам известно, что сенатор был убит?

– Да-да, конечно.

– Очень жаль, мистер...

– Савиль. Джейк Савиль.

– Так вот, мистер Савиль, ничем вам не могу помочь. Всего хорошего.

– Всего хорошего, – сказал он и положил трубку.

В телефонной книге рядом с этим номером было напечатано: Роджер Джеймисон-третий. Джейк обвел его кружком, надел пиджак и прямым ходом направился обратно в публичную библиотеку. По дороге он пытался сдержать волнение, но не получалось. Казалось, победа была так близко, что можно было даже ощутить ее сладостный вкус.

Два дня спустя после того, как Джейк изрядно натрудил глаза просмотром микрофильмов с материалами газет, журналов и судебных отчетов, перед ним постепенно начал вырисовываться образ Сары Джеймисон и ее семьи. Родители предполагаемой свидетельницы были людьми влиятельными (здесь ему повезло), поэтому информацию выудить удалось довольно значительную.

Джеймисоны вели свою родословную чуть ли не от первых поселенцев и жили в Брин-Мор, самом престижном пригороде Филадельфии. Богачи. Как известно, капитал имеет обыкновение от поколения к поколению не только приумножаться, но и таять. Но в данном случае имел место первый вариант. Роджер Джеймисон сумел сохранить семейное состояние. Он владел крупным банком, имевшим десять филиалов в различных регионах. Мать Сары, Элизабет, была скульптором, причем довольно известным. Джейк выяснил, что Саре тридцать три года, узнал, в какой школе она училась, узнал, что девушка хорошо ездила верхом, даже участвовала в соревнованиях, что она вела светскую жизнь – семья была занесена в «Светский альманах». Корни этой семьи восходили к английским переселенцам, прибывшим в колонии в середине шестнадцатого века на корабле «Долгожданный». Все это потрясало «западный» менталитет Савиля. Больше всего его удивляло, что девушка из такой семьи, с такими деньгами и возможностями могла оказаться в спальне Скотта.

Он продолжил поиски и вскоре наткнулся на любопытную информацию. У Сары была старшая сестра, Констанс Джеймисон, которая умерла в юности. В газетном сообщении говорилось только, что девушка скончалась в их доме в Брин-Мор. Ни слова о долгой болезни или несчастном случае. Возможно, об этом упоминалось ранее. И действительно, некоторое время спустя Джейк обнаружил заметку, в которой сообщалось, что Констанс покончила с собой.

– Вот так дела, – прошептал он себе под нос. – Какой удар для семьи.

А вот еще одно интересное сообщение. Брат Сары, Филипп, окончил школу. Это было четыре года назад. Значит, сейчас ему должно быть года двадцать два – двадцать три. Школа, разумеется, была престижной, в Хаверворде, еще одном пригороде Филадельфии. Может быть, Филиппу известно, где сейчас находится сестра? Возможно, они были близки, особенно после гибели Констанс. Но где его искать, этого парня? В колледже? Дома? А может, он путешествует по миру на папины денежки? Джейк сделал в блокноте несколько пометок.

Пришла пора начать передвигаться по городу и окрестностям, и на следующий день он взял напрокат небольшой белый автомобиль.

О том, как подъехать к этой семейке, Джейк не беспокоился. Юрист он опытный, что-нибудь обязательно придумает. К тому же импровизации ему особенно удавались.

Джейк был убежден, что кто-то из троих – Роджер, Элизабет или Филипп – наверняка знает, где прячется Сара Джеймисон. И он будет торчать здесь, на востоке, до тех пор, пока это не выяснит.

* * *

Скандал начался как обычно в столовой.

Он всегда начинает бузу во время еды, подумал Филипп, подняв глаза от тарелки и встретившись взглядом с отцом.

– Чек на ежемесячное содержание будешь получать, как и положено, по первым числам, – рявкнул Роджер Джеймисон. – И ни цента сверх того. Хватит.

Филипп отодвинул тарелку. Он не был голоден. Это мама настояла на том, чтобы поужинать пораньше перед возвращением в колледж. Угощение в ее сознании приравнивалось к любви. А ему была нужна не еда, а деньги, потому что он проиграл больше двух тысяч на баскетбольном тотализаторе и сильно задолжал. Поэтому Филипп и приехал домой на целых два дня.

– Но я действительно хочу прослушать специальный курс. Все говорят, что это очень полезно, – угрюмо проговорил Филипп. – Дорого, я понимаю, зато лектор первоклассный.

Роджер тоже отодвинул тарелку и кивнул горничной, чтобы та ее убрала. Затем осушил бокал с коктейлем.

– Ты что же, считаешь меня дураком? Думаешь, я ничего не знаю о твоей успеваемости?

– При чем тут успеваемость? – огрызнулся Филипп.

– А что, успеваемость у него не такая уж плохая, – подала голос Элизабет с другого конца длинного обеденного стола, который принадлежал еще ее прапрабабушке. – Ты забыл, что он посреди семестра переболел ужасным бронхитом.

Роджер бросил на жену свирепый взгляд.

– Ты веришь каждому его слову! Неудивительно, что этот парень проваливает один экзамен за другим. – Он повернулся к сыну. – Я же тебе ясно сказал: никаких денег. Подожди до первого числа. Мне надоело, что ты приезжаешь домой только для того, чтобы клянчить деньги. И при этом постоянно врешь. И сейчас тоже. Ты же проигрался на баскетбольном тотализаторе. Верно?

Лицо Филиппа сделалось малиновым.

– Ты всегда найдешь повод, чтобы придраться, независимо ни от чего.

– Мальчик, ты лгун. Причем неумелый. Как начал врать в детстве, так до сих пор не можешь остановиться.

Филипп вскочил, чуть не опрокинув стул, и пристально уставился на отца, сжав дрожащие пальцы в кулаки, не скрывая ненависти.

Какой бы предлог он ни придумал, чтобы вытянуть у старика деньги, поначалу ответ всегда был один и тот же. А мать... она человек сломленный. Вот сидит сейчас, отводит глаза. Роджер подмял ее под себя, как и Констанс, и Сару. Вечно донимал Констанс своими пьяными грубостями и вздорными обвинениями, унижал и довел до того, что сестра ушла из жизни, оставив за собой последнее слово. Филипп был тогда еще ребенком, но все прекрасно запомнил.

И с Сарой отец пытался сделать то же самое. Любой другой на его месте после самоубийства дочери пересмотрел бы свое поведение, осознал ошибки. Любой, только не старина Роджер Джеймисон-третий. Он перенес свои злобные пьяные нападки на Сару, однако та, несмотря на мягкий, добрый нрав, нашла в себе силы противостоять отцу, ухитрилась выжить в этом дурдоме, полностью ушла в себя, еще будучи подростком. А затем и вовсе уехала из дома, чтобы больше никогда не возвращаться.

Филипп продолжал свирепо поедать глазами отца, и из глубины его памяти неожиданно всплыла сцена. Он в своей комнате наверху, в постели, ему лет семь-восемь. Просыпается от приглушенных голосов. Надо сказать, после той ночи, когда Констанс вскрыла себе вены в ванной комнате родителей, он спал беспокойно. Что было – страшно вспомнить. Крики, стоны, ужас, полиция, «скорая помощь». Он много часов провел в своей комнате, дрожа как осиновый лист...

А тогда, спустя несколько месяцев после похорон, Филиппа разбудил пьяный голос отца:

– Где ты шлялась, черт побери? Уже два часа ночи!

– Я была у Барбары. Я же предупредила. Ты сказал, что можно...

– Да, сказал! Но не до двух ночи, черт побери! Такого я не разрешал. Ты шлялась со своей подружкой-потаскушкой!

– Но Барбара не...

– Вы обе потаскухи. Мне известно, что ее родители сейчас на Бермудах, а ты...

– Они никуда не уезжали! Сегодня вечером они были дома, и мы не...

– Посмотри на себя. Нет, ты глянь на себя в зеркало! Настоящий скелет. Не знаю, какой парень обратит на тебя внимание. – Долгая пауза. – Соревнования по выездке на прошлой неделе ты проиграла? Проиграла. А почему? Потому что костлявая и не можешь удержать лошадь.

– Не в этом дело. – Сара всхлипнула. – Констанс ты называл толстой свиньей. Я для тебя слишком худая. Тебе не угодишь. А я и стараться не буду!

Филипп тогда накрыл голову подушкой и долго плакал, пытаясь забыть унижение сестры и жестокость отца. Это было ужасно...

Фигура Роджера перед ним обрела четкость. Губы молодого человека задрожали. Констанс придумала удачный ход, избавилась от «родительской опеки» лучшим способом из всех возможных в ее положении, и он ею бесконечно восхищался. И Сара... она тоже сбежала, пошла своим путем. Только он, младший, пока еще не был способен покинуть этот сумасшедший дом. Ничтожность существования укрывала его, как плащ, слишком удобный, чтобы его сбросить. Собственная слабость порой просто ужасала Филиппа.

– Убирайся, – процедил сквозь зубы Роджер. – Прочь с моих глаз. Возвращайся в колледж.

– Роджер, пожалуйста, не надо, – напряженным голосом произнесла Элизабет.

Он не удостоил жену даже взглядом.

– Ты уже убил мою сестру, – проговорил Филипп ледяным тоном. – Теперь то же самое хочешь сделать со мной.

– Филипп! Перестань... – тщетно умоляла Элизабет.

– Да, ты сломал, уничтожил всех своих детей, – продолжил Филипп обличительным тоном.

– Чего ты мелешь... – начал Роджер.

– Ничего ты о своих детях не знаешь, – нажимал Филипп. – И если я лжец и слизняк, то это вы... вы оба, – он развернулся к матери, – меня таким сделали. Так что примиритесь с этим. Как примирились с гибелью своей дочери. – Он наблюдал за лицами родителей, понимая, что стрелы попали в цель. – Черт с вами. Я пошел собирать вещи. – Он вышел, гордо подняв голову, зная, что одержал победу.

Спустя пять минут в его дверь мягко постучала Элизабет и протянула чек на две тысячи долларов. Глаза заплаканные, виноватые, руки дрожат. Она быстро поцеловала сына в щеку и ушла.

Роджер тоже проглотил крючок, но не так быстро. Он появился во дворе с чеком в руке, когда Филипп уже завел свой «порше». Абсолютно пьяный, хуже, чем обычно после ужина. Холодная война детей с родителями была своего рода традицией в их семье. Констанс победила, но заплатила слишком дорогую цену, у Сары получилось гораздо лучше. Но никто из них не воевал так искусно, как Филипп.

Не встречаясь с отцом глазами, сын медленно тронул машину. Он получил то, что хотел, – два чека, по одному от каждого страдающего комплексом вины родителя. Проблема состояла в том, что старшие Джеймисоны всегда путали деньги с любовью. Будучи неспособными окружить своих детей настоящим теплом, в котором те отчаянно нуждались, родители выписывали чеки.

Филипп выехал из внутреннего двора на улицу. В голове и в душе все смешалось – он не знал, то ли торжествовать победу, то ли горевать. Дорога была извилистая, а он ехал довольно быстро. По каменному мосту с однополосным движением промчался на скорости шестьдесят миль в час. Он думал о Саре – только она могла привести в порядок его чувства. Как там сестра, все ли у нее в порядке? Он мог ей позвонить, но Сара взяла с него обещание делать это только в крайних случаях. А ему так хотелось услышать ее голос.

Филипп был настолько погружен в свои мысли, что на крутом повороте чуть не столкнулся в лоб со встречной машиной, заставив ее свернуть на обочину, в грязь. Он заметил только цвет автомобиля – белый, а затем снова включил понижающую передачу и прибавил газ.

Посмотрел в зеркало заднего вида, пробурчал под нос:

– Пошел ты... – И скрылся в тумане.

В левом внутреннем кармане покоились аккуратно сложенные чеки, добытые с таким трудом.

Глава 4

Джейк остановил машину неподалеку от центрального входа в дом Джеймисонов, все еще взволнованный. Только что его чуть не протаранил какой-то сумасшедший. Неужели они все здесь в Пенсильвании такие идиоты? Он усмехнулся. Ничего себе ирония судьбы – отдать концы почти на пороге дома Сары Джеймисон. Джейк сидел в машине несколько минут, обозревая окрестности. Роскошная зелень. Великолепная, неправдоподобная для глаза «западного» человека. Вдоль горизонта шел ряд зеленых холмов, перемежающихся густыми пролесками. Все в пастельных тонах. Белые заборы, каменные стены, резвящиеся в поле лошади. Золотистый свет ласкового вечернего солнца. Идиллическая картина. Дом Джеймисонов (настоящий особняк) был окружен увитыми плющом каменными стенами. Рядом небольшой домик, по-видимому, для гостей. Все это напоминало далекую старину, фрагмент из какого-то английского фильма, пахло большими деньгами и избранностью, и Джейк почувствовал себя неотесанным пришельцем с Запада, этаким Дэйви Крокеттом[3].

Савиль сделал глубокий вдох и вылез из машины. Пригладил волосы и зашагал по безупречно чистой подъездной дорожке. Зашагал уверенно, будто твердо знал, что его здесь ждут.

«А если дверь откроет Сара? Что я ей скажу? Смогу ли склонить ее к разговору?»

Однако этот вариант он отверг как маловероятный. Женщина по телефону сообщила, что Сара в отъезде. Зачем ей было лгать?

Дверь открыла миссис Джеймисон. Стройная, со следами былой красоты, темноволосая. Лицо худощавое, подвижное. По-видимому, нежную кожу дочь унаследовала от матери.

Джейк начал разыгрывать свой спектакль:

– Миссис Джеймисон? Я имею честь видеть Элизабет Джеймисон?

– Да. А?..

– Очень рад познакомиться. Меня зовут Джейк Савиль. Я встречался с Сарой в Денвере, во время ее работы в избирательном штабе Тейлора.

– Вы знаете Сару? – спросила женщина пронзительным голосом.

– Конечно. Понимаю, что не совсем вежливо вот так без предварительного звонка появляться в вашем доме, но сообразил это слишком поздно. Прошу меня извинить. А получилось так, что Сара, узнав, что я переезжаю в Филадельфию, попросила заглянуть к своим родителям, передать привет. Так что я... – Джейк просиял своей фирменной обескураживающей улыбкой. Карат на четырнадцать, не меньше.

– Мистер Савиль... – начала мать Сары.

– Кто это там? – донесся голос из глубины дома.

Элизабет Джеймисон обернулась.

– Это молодой человек, приятель Сары. – Затем посмотрела на Джейка. – Что же вы стоите на пороге, проходите, пожалуйста. Роджер...

Полированный деревянный пол был покрыт несколько потертым, но, по-видимому, драгоценным персидским ковром. Мебель темная, тяжелая, отделанная медью, много предметов старинной американской утвари, место которой в музее. Такую мебель Джейк в домах еще не встречал. В элегантный холл выходили четыре комнаты – гостиная, библиотека, столовая и еще какая-то. Впоследствии выяснилось, что кабинет.

Потолки в этом величественном доме были на удивление низкими. Джейк огляделся с приклеенной к губам улыбкой. Конечно, красиво, но тому, кто вырос на просторах горных штатов, подобный интерьер внушал некоторую клаустрофобию.

Из застекленных створчатых дверей появился седовласый господин. Высокий, грузный. На нем был традиционный костюм-«тройка» типичного банкира: из темной ткани, с жилетом в тонкую полоску. Двубортный пиджак расстегнут на животе. Щеки в красных пятнах, кустистые седые брови сдвинуты, в руке высокий бокал с жидкостью, похожей на бурбон.

– Рад познакомиться с вами, мистер Джеймисон, – бойко проговорил Джейк. – Сара часто рассказывала мне о вас и вашей супруге.

– Неужели рассказывала? Хотелось бы знать, что именно, – пророкотал Роджер Джеймисон.

Вместо ответа Джейк улыбнулся так широко, что стало больно губам.

– Мистер Савиль, проходите, пожалуйста, и садитесь. – Элизабет любезно положила руку на его предплечье.

– Джейк. Пожалуйста, зовите меня Джейк. – Он последовал за ней в гостиную. Двойные застекленные двери вели в бассейн, за которым виднелось несколько акров лужайки с цветущими кустами. И все это в идеальнейшем порядке.

– Выпьете что-нибудь? – Роджер Джеймисон приподнял бокал.

– Пожалуй, что-нибудь безалкогольное, – сказал Джейк. – Например, коку.

– Коку? – Отец Сары рассмеялся. – Элизабет, принеси, пожалуйста, нашему гостю коку.

Джейк был слегка шокирован, когда понял, что Роджер Джеймисон не то чтобы пьян, но уже достаточно набрался. Лицо красное, голос чересчур громкий, тон неестественно радушный.

«Вот оно что. Да вы, Роджер, оказывается, пьянчуга. Очень интересно».

Элизабет протянула Джейку бокал, в котором звякали кубики льда.

– Большое спасибо, мэм.

Он сел напротив банкира на диван, обитый бледно-лимонной парчой, вдруг почувствовав себя Алисой в Стране чудес, как будто провалился в кроличью нору и попал в мир, где все странно и удивительно.

Элизабет изящно скользнула в кресло и чуть наклонилась вперед.

– Так вы знакомы с Сарой?

– О, мы большие друзья.

– И давно вы с ней виделись? – спросила Элизабет, – Ведь она...

– Элизабет.

– Извини, Роджер, но я так давно не...

– Не думаю, что молодому человеку это интересно, – отрезал Роджер.

– В последний раз я виделся с Сарой, позвольте припомнить... – Джейк изобразил глубокую задумчивость. – ...несколько месяцев назад. В Денвере...

– Слава Богу, – проронила Элизабет. – Я так беспокоюсь. У нее все в порядке?

– Замечательно. Просто замечательно, – восторженно проговорил Джейк. – Она красивая девушка. Вы можете гордиться, у вас замечательная дочь. – Он сделал паузу. – Но она сейчас очень занята. Понимаете, много работы. Наверное, поэтому редко звонит домой.

– Чем она занимается? – Элизабет крепко обхватила руками колени.

– О, она, хм... в последний раз, когда я ее видел, мне кажется она... содержала магазин. Да-да, магазин подарков.

– Значит, теперь уже магазин подарков, – насмешливо произнес Роджер. – Неплохо. Ради этого, конечно, стоило посылать ее в лучшие школы, колледж. Магазин подарков... замечательно. – Он поднял бокал, как бы отсалютовав этой потрясающей новости, и быстро выпил.

– Магазин подарков, – повторила Элизабет, – как мило. – Ее нижняя губа задрожала, на глазах заблестели слезы.

– Элизабет, успокойся, – сказал Роджер.

– Оставь, Роджер, Разве ты не видишь, какое это для меня облегчение. – На тонкую паутинку морщинок под правым глазом выкатилась слезинка. – Как она выглядит, мистер Савиль? Иногда Сара так сильно худеет.

– Миссис Джеймисон, ваша дочь прекрасно выглядит.

– О Боже, наверное, это глупо – так показывать чувства, верно? – Элизабет извлекла из кармана носовой платочек и промокнула глаза.

– Расскажите немножко о себе, – сказал Роджер. – У вас такая странная фамилия. Савиль. Ваши родители французы?

– Нет, сэр. – Джейк очаровательно улыбнулся. – Мой отец умер очень давно, а мать живет в южной Флориде. Ей нравится теплый климат.

– Хм... А что привело вас в Филадельфию?

– Получил хорошее предложение от одной здешней юридической фирмы.

– Какой же?

– «Ролстон и... Фрэнк».

– Не знаю такой. Должно быть, из новых.

Не переставая улыбаться, Джейк согласно кивнул. Теперь, выяснив, что Сары здесь нет, а родители понятия не имеют о ее местонахождении, он ощущал острую потребность ретироваться. К тому же было ясно: в этом доме есть все, кроме счастья. Единственное, что его удерживало, – надежда собрать какие-нибудь крохи информации об этой загадочной Саре.

– Может быть, вы запомнили название магазина подарков, который содержит Сара? – спросила Элизабет, напряженно вытянув шею, будто хотела услышать какой-то большой секрет.

– К сожалению, не знаю. Дело в том, что я так ни разу в этом магазине и не побывал.

– О...

– Элизабет, не надо приставать к мистеру Савилю. Если Сара захочет с нами связаться, она это сделает.

«Мистер Савиль... Похоже, они не собираются называть меня по имени».

– Да-да, я понимаю, но только... – Элизабет еще раз коснулась платочком глаз.

Роджер осушил бокал и поставил на стол.

– Прошу извинить, но я должен пойти поработать. Приятно было познакомиться, мистер Савиль. – Роджер Джеймисон с трудом встал, покачнулся и протянул руку. На Джейка пахнуло перегаром. Он быстро поднялся и пожал банкиру руку.

«Значит, собираешься поработать. Знаю я эту работу».

– Сара рассказывала вам о своей семье? – спросила Элизабет, едва муж вышел.

– Конечно.

– Она говорила, что я занимаюсь скульптурой?

– О, да.

– Сара всегда гордилась моими работами, – задумчиво проговорила Элизабет. – Хотите на них взглянуть?

– Разумеется, с большим удовольствием. Если, конечно, это вас не затруднит. Ведь уже поздно. – Джейку действительно было интересно. К тому же он почувствовал жалость к матери Сары. Одинокая женщина, муж пьяница, одна дочь покончила с собой, другая, похоже, навсегда покинула дом. Во всяком случае, Сара не была здесь уже очень давно.

Элизабет взмахнула тонкой рукой.

– Вовсе нет.

Они прошли через буфетную, кухню, длинный коридор, который показался ему бесконечным, и, наконец, попали в большую комнату со столом в центре, заваленным шпателями, ножами и гипсовой крошкой. Была еще там одна табуретка. Все остальное – скульптуры, в основном бюсты.

– Здесь я работаю.

– Чудесно, – произнес Джейк.

Странно, но ни одной ее работы в жилой части дома он не заметил. Главным образом это была бронза – лошади, много лошадей и бюсты. Джейка окружали бронзовые лица. Тщательно отполированные, изваянные с любовью. Приглядевшись, он заметил несколько мраморных скульптур, а также незаконченные гипсовые слепки.

– Роджер не хочет, чтобы они стояли в доме, – проговорила Элизабет, как будто прочитав его мысли. – Некоторые я продаю. В западном Честере[4] есть магазин, который принимает мои работы. – Она мягко улыбнулась. – Разумеется, я это делаю не ради денег, а чтобы поделиться своим искусством с людьми.

– Ваши работы замечательные.

– А Сара не говорила вам о серии бюстов моих детей? Это было много лет назад. При Констанс. – На ее глазах опять заблестели слезы. – Наша старшая дочь, Констанс, она умерла. Когда ей было восемнадцать... Несчастный случай во время верховой прогулки. Лошадь была хорошая, но после этого мы решили ее продать.

Вот как? Несчастный случай во время верховой прогулки?

Джейк вспомнил некролог. Элизабет говорила неправду, и тем не менее он не сомневался, что она верила своим словам. Наверное, это помогало приглушить боль. Не потому ли Роджер пьет?

– Как печально, – проговорил он.

– Это Констанс. – Элизабет положила руку с набухшими венами на бронзовую голову. Она прикоснулась к ней, как к живой, словно мать ласкала головку ребенку. Смотреть на это было мучительно. – Ей было тогда семнадцать.

Представить живого человека по бронзовому бюсту трудно, и дело не только в отсутствии цвета. Молоденькая девушка. Прямой нос, вьющиеся волосы, изящный рисунок губ, миловидные черты лица, оставляющие впечатление некоторой незаконченности... Приглядевшись повнимательнее к запечатленной в бронзе Констанс, можно было заметить в ее лице некоторую задумчивость, напряжение. Очевидно, Элизабет Джеймисон была талантливым скульптором, если ей удалось – скорее всего неосознанно – схватить это почти неуловимое качество.

– Она прекрасна, – сказал Джейк.

– Да, Констанс была очень красивая. Однако сумасбродная. Очень страстная натура. – Элизабет вздохнула. – А это Сара. – И снова материнская, болезненно-интимная ласка. – В шестнадцать лет.

Джейк напрягся. Обошел бюст, внимательно изучая лицо Сары. Этот бронзовый портрет отличался от предыдущего каким-то спокойствием. Такие же зачесанные назад вьющиеся волосы, застывший в металле каскад локонов. Несколько обостренные черты лица, а в углах рта подрагивает слабая улыбка. Загадочная мечтательная улыбка Моны Лизы. Не счастливая, нет. Но полная надежды.

«Или я это все себе только вообразил?»

Он видел эту улыбку на газетных фотографиях. Но там определенно она была не такая трепетная, как у этой юной девушки. Гораздо увереннее! Конечно, с тех пор Сара должна была сильно измениться, особенно если учесть, что ее опекали такие типы, как Скотт. Наверняка все женатые. Сколько их было у Сары до него? А сколько после? И как она выглядит сейчас? Пресыщенная, утомленная, безразличная ко всему, похожая на свой юношеский портрет, как ночь на день?

Внезапно у Джейка возникло острое желание встретиться с Сарой, чтобы посмотреть, что сделали с этой девушкой годы независимой жизни.

– Для шестнадцати лет она кажется довольно зрелой, – произнес Джейк, только чтобы не молчать.

– Разве? Надо сказать, что в детстве она была мечтательным ребенком, не от мира сего, а с возрастом все больше становилась какой-то беспокойной, неуравновешенной. Мне кажется, она так и не определила свой путь в жизни. Слишком свободная духом.

Элизабет говорила о младшей дочери как о покойной.

«Не может быть. Если бы это было так, родители обязательно себя чем-то выдали бы. Нет, похоже, Сара залегла на дно».

Джейк приободрился. Она действительно могла быть свидетельницей убийства. Он чувствовал это нутром, и вся суета, казавшаяся поначалу сумасшедшей, начинала приобретать смысл.

– А это Филипп, мой поздний ребенок. Он похож на отца больше, чем девочки.

Обычный мальчик. Улыбка, тяжеловатые черты лица.

– А где он сейчас? – вежливо осведомился Джейк.

– Учится на последнем курсе в Принстоне. Очень хороший студент. Все мои дети хорошо учились, хотя девочки так и не нашли применения своим знаниям...

Сердце Джейка моментально подпрыгнуло, а голос Элизабет доносился откуда-то издалека.

«Принстон? Я не ослышался? Боже мой. Значит, этот анонимный звонок мог...»

В этот момент женщина умолкла, и он был вынужден подать реплику.

– Принстон прекрасное учебное заведение, – сказал Джейк. – Филиппу повезло.

– О, да, это так, – тихо проговорила Элизабет. Тон ее был не очень уверенным.

Возникла необходимость основательно все обдумать. Желание отыскать Сару обострилось до предела. Но прежде нужно было добраться до Филиппа и прощупать его. Неужели звонил он? Джейк поморщился. Пора покинуть этот гулкий дом, эту несчастную женщину, одинокую смотрительницу музея печали, чья жизнь текла среди бронзовых голов из прошлого.

– Вот это да, неужели я у вас так засиделся? – встрепенулся он, взглянув на часы. – Понимаете, мне завтра утром рано на работу.

– Очень рада, что вы зашли. – Элизабет перестала созерцать полки со своими работами и повернулась к нему. – Я вас попрошу об одном одолжении... если вы увидите Сару или, хм... будете говорить с ней по телефону, пожалуйста, передайте моей дочери, что мы думаем о ней. Все время. И очень скучаем.

– Я обязательно это сделаю при первой же возможности, но, сами понимаете, теперь, перебравшись на восток... в общем, это может случиться не так скоро.

– Конечно, я понимаю.

– Еще раз спасибо за гостеприимство, миссис Джеймисон. И поблагодарите от моего имени мистера Джеймисона. Общение с вами доставило мне огромное удовольствие.

Она повела его назад через весь дом. Следуя за хозяйкой, Джейк уныло созерцал узкую прямую спину в шелковой блузе с высоким воротником. Элизабет Джеймисон могла казаться уравновешенной изящной женщиной до тех пор, пока вы не уловили в ее голосе дрожь и не заглянули в глаза.

Она открыла входную дверь.

– До свидания, мистер Савиль. Заходите, когда выберете время.

– Спасибо, обязательно. До свидания.

Тяжелая дверь закрылась, и он зашагал по подъездной дорожке вниз, наслаждаясь свежей влагой вечернего воздуха. Огромный дом показался Джейку душным. Еще никогда в жизни ему не приходилось так близко наблюдать столько скрытой отчаянной боли.

Имел ли Скотт представление об этой стороне жизни Сары? Может быть, он играл для нее роль отца, такое иногда бывает. Или пользовался ее уязвимостью?

А могло быть и так: Сара играла роль обольстительницы. Почему бы не предположить, что она стала авантюристкой высокого полета и ее записная книжка пестрит номерами телефонов знаменитых людей? А может быть, у нее со Скоттом были более серьезные отношения? Например, любовь. При этой мысли Джейка почему-то охватило странное раздражение, и он отверг ее с порога.

«И вообще, какое мне дело до их отношений! Тейлор мертв. Найти эту женщину – вот что сейчас самое главное».

* * *

Филипп Джеймисон спускался к телефону-автомату в переднем холле студенческого клуба. По его звонкам выследить Сару никому не удастся. Он был в этом уверен, потому что посмотрел достаточно много детективов. Время было позднее, наверху уже все разошлись, но он все равно соблюдал осторожность. На всякий случай. И придумал объяснение на случай, если кто-то его увидит.

Номер телефона он выучил наизусть, хотя звонил ей только однажды, полтора года назад. Обычно звонила она, но это тоже случалось нечасто.

Филипп ничего не мог с собой поделать. Последней каплей явилась ссора с родителями, и он чувствовал отчаянную потребность поговорить. Потому что сестра знала, понимала. Ей не нужно было ничего объяснять, рассказывать историю с самого начала.

Молодой человек поспешно тыкал пальцем в кнопки, прикидывая, что разница во времени два часа. Но даже если она уже легла спать, то не будет сердиться. Кто угодно, только не Сара.

Внутри все болело. Как всегда после семейной ссоры, больше похожей на отчаянную схватку не на жизнь, а на смерть. Конечно, он получил, что хотел, но какой ценой?! Правда, самую высокую цену заплатила Констанс. В детстве Филипп довольно часто воображал себя мертвым, а мать и отца плачущими у его гроба.

Со временем он научился казаться внешне спокойным, но ему обязательно нужно было выпустить наружу боль, как пар из скороварки. Иначе можно взорваться. Ему нужна была Сара. Она выслушает, посоветует что-нибудь. В общем, поможет, как помогала всегда. Сестра заменяла ему и мать, и отца.

В трубке зазвучал гудок, затем второй, третий.

«Неужели у нее нет автоответчика? Впрочем, никакого сообщения я оставлять все равно не буду».

Четыре гудка. Он уже собирался повесить трубку, когда раздался щелчок, и сонный голос произнес:

– Алло.

– Сара, это я.

– Филипп? Почему звонишь так поздно? Что-то случилось?

– Ничего. Ничего не случилось. Во всяком случае, ничего особенного. – Он замялся. – Извини. Но мне нужно с тобой поговорить.

– Филипп, что за шутки? Я думала, ты понял...

– Не беспокойся, я звоню из автомата.

– Не в этом дело. Ведь ты обещал...

– Знаю, что обещал, но я так расстроился... просто не могу. Дома опять был скандал. Ничего нового, но я до сих пор не могу прийти в себя... Да что рассказывать, ты сама все прекрасно представляешь.

– Зачем ты ездишь туда? – произнесла она осуждающе. – Не надо.

– Понимаю, что не надо, но... но у меня кончились деньги. Конечно, это дерьмовое оправдание, но я подумал... в общем, не знаю. Мне казалось, может быть, на этот раз все будет как-то иначе, но не получилось. Наверное, иначе не может быть.

– Ты прав, иначе не будет никогда. Примирись с этим и держись от родителей подальше.

Он не мог больше говорить. В горле стоял ком, из глаз брызнули слезы.

– Филипп... Филипп...

– Не могу. Понимаешь, больше нет сил. Хочу уехать куда-нибудь. Как ты. Куда угодно. Буду работать землекопом, плотником, кем угодно, но больше не могу это выносить!

– Филипп, успокойся. Все пройдет. Утром ты почувствуешь себя гораздо лучше. Просто наберись терпения и держись. Поверь, все изменится к лучшему.

– А что потом? Скажи мне, что будет потом? Как с Констанс?

– Нет.

– Теперь я понимаю, почему она это сделала.

– Я тоже. Но мы с тобой крепче.

– Ты – да, а я... я не знаю. – Жестом ребенка он вытер кулаком глаза.

– Поверь мне, ты тоже.

– Сара, я скучаю по тебе.

– Я тоже скучаю по тебе. Но так нужно. Со временем...

– Когда это кончится?

– Не знаю. Когда я почувствую себя в безопасности.

– Но этого никогда не будет! Ты никогда не почувствуешь себя в безопасности. Знаешь что? Я, пожалуй, брошу к чертовой матери эту учебу. Надоело. Не могу оставаться здесь ни секунды. Кругом одни кретины.

– Не стоит этого делать. Послушай, тебе осталось каких-то несколько месяцев. Ты что, с ума сошел? Не бросай ни в коем случае.

– Но я больше не могу это выносить!

– Можешь. Да, можешь. Тем более что терпеть осталось недолго. Ничего страшного. Справишься.

– Но все так дерьмово, Сара. – Он всхлипнул.

– Терпи.

– Я хочу к тебе. Устроюсь работать. Ты не думай, я могу работать.

– Нет.

– Но я их ненавижу, – прошипел он.

– Я сказала, терпи.

– Мне так хочется тебя увидеть.

– Может быть, летом... ты сможешь меня навестить. Если, конечно, будешь соблюдать осторожность.

Ну вот, он опять получил то, что хотел. Как обычно. Но какой ценой! Какой ценой!

– Я умею хранить секреты.

– Да, – отозвалась она после непродолжительной паузы, – я знаю.

– Сара, я все время думаю... почему ты не пойдешь в полицию? Решись, расскажи им все и покончи с этим. И потом сможешь жить нормальной жизнью.

Молчание.

– Сара?

– Я не собираюсь это обсуждать и, если ты скажешь еще хоть слово, сразу же положу трубку.

– Сара, ну пожалуйста...

– Я же сказала – ни слова.

– Но ты не можешь вечно находиться в бегах! Прятаться до конца жизни.

– Я объяснила тебе. Объяснила или нет? А ты опять за свое, – она секунду помолчала. – Филипп, скажи мне правду.

– Какую правду? – Его руки покрылись гусиной кожей.

– Ты сказал кому-нибудь? Я спрашиваю, сказал?

– Да нет же. Как можно нарушить обещание. Господи, за кого ты меня принимаешь? – Он говорил так правдиво, что и сам почти поверил в это.

– Мне показалось...

– Я, наверное, напугал тебя своим звонком. Извини. Но ты же знаешь, это в моем духе. Богатый испорченный мальчик – вот я кто. Но мне действительно стало невмоготу. – Что-что, а лгать Филипп умел вдохновенно. Впитал это искусство с молоком матери.

– Ладно, – мягко произнесла она. – Теперь тебе полегчало?

– Да. Во всяком случае, следом за Констанс не пойду. – За свое мерзкое поведение по отношению к Саре он заслуживал долгой, изощренной пытки.

– Зачем ты так шутишь?

– Не обращай внимания. Это я так, ради красного словца.

– Держись. Увидимся летом. Здесь, в Колорадо, летом очень красиво. Тебе понравится.

– А домой я больше ездить не буду.

– Хорошая мысль.

– Пока, Сара. Спасибо.

– Пока, Филипп.

Он повесил трубку, сознавая себя законченным негодяем. Впрочем, так оно и было. Мерзавец, что и говорить. Ведь это он позвонил ночью в Денвер бывшему заместителю окружного прокурора, лишенному лицензии. Знал, что этот псих тут же начнет рыть носом землю.

А сейчас – зачем он позвонил Саре? Зачем? Конечно, он переживал из-за ссоры с отцом, но причина была много существеннее. Филипп хотел прозондировать почву, выяснить, как сестра воспримет, если он признается в содеянном. Он выдал ее тайну и теперь нуждался в прощении.

Так вот, простить его Сара не готова. Возможно, он подверг ее опасности. Эгоист чертов. А что делать? Ведь только таким способом он мог вернуть себе сестру. Чтобы она помогала ему справиться с проблемами.

Глава 5

Филиппа Джеймисона, разумеется, на месте не оказалось – наверное, был на занятиях или в библиотеке. Джейк представился автоответчику, причем под вымышленной фамилией. После долгих размышлений он решил скрыть свое имя, иначе парень мог насторожиться и отказаться говорить. А то и хуже – позвонит сестре, а та запрячется еще глубже, так что найти ее будет совсем невозможно.

Джейк понимал, что подобрался очень близко. Теперь нужно было соблюдать предельную осторожность.

Так он временно превратился в Джона Ван Санта. Вообще-то такой человек реально существовал. Джейк учился с ним на юридическом факультете.

Для контакта с Филиппом он решил использовать легенду, проверенную на родителях: они с Сарой познакомились в Денвере во время президентской кампании Тейлора. Она много рассказывала о своем младшем брате, и вот, оказавшись в Филадельфии, он решил с ним встретиться. Оставалось только надеяться, что младший Джеймисон не видел его фотографий в газетах, а если видел, то уже забыл, как выглядит лишенный лицензии бывший заместитель окружного прокурора Джейк Савиль.

Схема сработала. Вечером, возвратившись в отель, он обнаружил сообщение: Филипп Джеймисон будет рад встретиться с мистером Ван Сайтом завтра в четыре у входа в клуб, адрес которого был также указан.

На следующий день по дороге в Принстон Джейк мысленно прокручивал ситуацию.

– Самое главное – не забыть, что я Джон Ван Сант, – вслух проговорил он, сворачивая к Принстону.

Не исключено, что Филипп с самого начала заподозрит что-то неладное. Например, что Джона Ван Санта послал единственный человек на земле, которому необходимо было отыскать Сару. Наверняка молодой человек будет вести себя очень осторожно. Даже если в Денвер звонил Филипп – а Джейк на девяносто девять процентов был в этом уверен, – он не станет признаваться в этом. Не исключено, что парень вообще сейчас жалеет о своем поступке.

Принстон оказался для Джейка еще одним откровением. Огромные вековые деревья, величественные старинные здания. Территория университета выглядела так, будто существовала здесь всегда, будто здания, лужайки, дорожки в таком виде просто выросли из земли. Создавалось впечатление, что все это никогда не менялось и не изменится. Еще бы, это же «Лига плюща»[5]. Ничего похожего на Денверский университет.

Взглянув на младшего брата Сары, Джейк решил, что так, должно быть, выглядел Роджер лет сорок назад, до того, как стал пьяницей, обрюзг и поседел. Приятной наружности, одетый в потертые джинсы и футболку, как и все остальные молодые, жизнерадостные богатые ребята. Каштановые волосы, правильные черты лица, тяжелые плечи.

– Откуда вы? – спросил Филипп после обмена рукопожатиями. – Я имею в виду, где вы познакомились с Сарой?

– Родом я из Денвера. Именно там с ней и познакомился. Но недавно переехал в Филадельфию.

– Из Денвера, значит.

– Да, помните президентскую кампанию сенатора Тейлора? Которая закончилась так неудачно? – Он печально покачал головой. – Ужас.

Филипп ввел гостя в здание, которое внутри ничем не отличалось от любого помещения студенческого землячества, в каких Джейку приходилось бывать. Впрочем, здесь они назывались клубами. Ну да, это же «Лига плюща».

– Насколько я понимаю, вы с сестрой недавно виделись, – произнес Филипп, когда они уселись в кресла в гостиной.

– Напротив, – Джейк улыбнулся, – мы не виделись целую вечность. Пожалуй, это главная причина, почему я здесь. Вы не знаете, куда она пропала? – Джейк ясно понимала, что ту похлебку, какой он накормил Роджера и Элизабет, подавать Филиппу ни в коем случае не следует. Опыт работы в судах научил его читать по лицам людей их скрытые помыслы. Этот парень прекрасно знал, что никакой магазин подарков в Денвере сестра содержать не может, потому что ему скорее всего было известно, где она прячется. И первый вопрос он задал не случайно. Проверка.

Филипп пожал плечами.

– Не знаю. Сара уехала из Филадельфии больше года назад. С тех пор от нее ни слуху ни духу.

Врет.

– Я так понял из разговоров с ней, что вы не только родные люди, но и друзья. – Джейк невинно улыбнулся. – Просто не могу поверить, что за все это время она не прислала вам ни единой весточки.

– Но это на самом деле так. – Филипп устремил на Джейка твердый взгляд – слишком твердый для якобы легкомысленного студента. – Я сам удивляюсь. И когда, вы сказали, переехали сюда?

Вот дерьмо. Надо же, хочет на чем-нибудь подловить.

– В середине зимы. Разительный контраст по сравнению с Западом. – Еще одна улыбка.

Только бы не переборщить.

– Вы перебрались в Филли[6] работать или как?

Джейк кивнул:

– Работать. Видите ли, я финансист. Получил предложение от солидной фирмы.

– Понятно.

Джейк осторожно сменил тему:

– А какая у вас в колледже специализация?

– Английский язык. Ничего другого не смог придумать. Старик хочет, чтобы я пошел работать в его банк, но это исключено. И не подумаю.

– Я вас понимаю.

В этот момент Джейк чуть не поддался искушению прекратить балаган и прямо заявить Филиппу, что ему известно, кто звонил тогда ночью, и что он намерен найти Сару. Что-то во внешности этого парня, голосе и поведении говорило, что его вполне можно расколоть. Джейк с огромной радостью впился бы в него своим жалом, как впивался при перекрестном допросе в неискренних свидетелей, но тем не менее предпочел не рисковать.

«Джон Ван Сант. Джон Ван Сайт. Не мудри и продолжай представление».

– Может быть, попьем что-нибудь? – спросил Филипп. – Там дальше в холле есть автоматы.

– С удовольствием. Например, коку. Меня здесь все время мучит жажда, – затараторил Джейк. – Я не мог себе даже представить, как здесь может быть жарко в марте. Ведь у нас в Денвере сейчас идет снег. Почти километр над уровнем моря.

Он извлек из кармана какую-то мелочь, сунул в автомат, и вниз по желобу скатились банки с кока-колой. Затем молодые люди вернулись в гостиную и снова уселись в старые кожаные кресла.

– Знаете, когда Сара оставила работу, чтобы участвовать в президентской кампании Тейлора, папашу чуть не хватил удар. Он его жутко ненавидел. Говорил, что этот чертов либерал, придя к власти, разрушит страну. – Вспоминая, Филипп нахмурился, а Джейк аккуратно зарегистрировал информацию.

Значит, Роджер ненавидел кандидата в президенты. Из-за чего? Наверняка не только из-за политики. По-видимому, догадывался, что удочери связь с Тейлором. Интересно.

Джейк попытался чуть нажать:

– Тейлору уже никогда не удастся доказать, на что он был способен. Это по-настоящему плохо. А он мог бы стать выдающимся президентом. Очень многие возлагали на него надежды.

– Знаю. И посмотрите, кого в результате избрали, – проговорил Филипп, не скрывая презрения. – Просто удивительно. Старого скучного вице-президента. Политика – гнуснейшая вещь.

– Вы интересуетесь политикой?

– Избави Бог, нет.

– Но Сара интересовалась.

– Только из-за Тейлора. Раньше подобные события проходили мимо нее.

– Я так надеялся повидаться с ней. Даже звонил вашим родителям, но безрезультатно.

– Да, они не знают, где сестра.

– Но может быть, вам все-таки что-нибудь известно? Она уехала за границу? Работает в Европе или где-то еще?

Филипп в очередной раз пожал широкими плечами.

– Понятия не имею.

– Жаль. А я подумал, может быть, Сара где-то здесь. Понимаете, поначалу новичку в незнакомом городе как-то неуютно. Знакомство со старожилами не помешает.

– Сара все равно никогда сюда не вернется. Она презирает этот город.

– Решила начать новую жизнь на Западе, верно? Да, в Денвер довольно часто приезжают с такими намерениями.

– Мистер Ван Сант, – медленно проговорил Филипп Джеймисон, сделав ударение на фамилии, – мне скоро на занятия. Рад был пообщаться с вами. Извините, что не смог оказаться полезным.

– Да, мне тоже жаль. Ладно, Филипп, спасибо, что уделили время.

– Не за что.

* * *

Погруженный в раздумья, Джейк медленно брел по территории университета к автостоянке.

Филипп знает, где Сара, но не сказал. Почему? Скорее всего она заставила брата поклясться не выдавать тайну.

«В таком случае, почему он позвонил мне и сообщил, что в момент убийства Скотта в его номере была женщина?»

Логика в поведении парня отсутствовала, однако Джейк знал, что люди очень часто поступают вопреки логике. Добравшись до машины, он влез в нее и повернул ключ зажигания. У него было несколько предположений, почему Филипп решился позвонить тогда ночью. Проезжая мимо зеленых сельскохозяйственных угодий Нью-Джерси, Джейк мысленно перебрал их все.

Итак, первое: Филипп ненавидит сестру. Соперничество между детьми в подобных семьях далеко не редкость. Ненавидит и хочет от нее избавиться. Возможно, это связано с наследством. Филипп хочет, чтобы отец лишил Сару наследства.

Джейк еще раз проанализировал поведение Джеймисона-младшего, но по-прежнему не смог однозначно ответить на вопрос, как на самом деле тот относится к своей сестре. Уж больно молодой человек осторожничал.

«Может быть, Филипп просто хочет, чтобы убийство раскрыли? Чтобы убийцу Скотта Тейлора настигло правосудие?

Чепуха. Он даже не был знаком с сенатором.

А если парень действительно не знает, где прячется Сара, и надеется выяснить это с моей помощью?

Маловероятно.

Тогда, может быть, звонил вовсе не Филипп?

Нет, все-таки он. Ты что, забыл, что звонок был именно из Принстона?

Тогда еще вариант: он позвонил и сразу испугался. Причем испугался настолько, что не признается в этом даже под пытками. Потому что, если сестра узнает, что брат натравил на нее меня, Джейка Савиля, она его никогда не простит.

В таком случае зачем же он звонил?»

Джейк ехал по мосту через реку Делавэр, возвращаясь в Пенсильванию, и хмурился. Встреча с Филиппом Джеймисоном, на которую он возлагал столько надежд, закончилась с нулевым результатом. У парня не удалось вытянуть ни малейшего намека на то, где могла скрываться Сара.

«Удастся ли мне вообще когда-нибудь ее найти?»

Прошло еще несколько дней. Джейк начал серьезно сомневаться в своих способностях сыщика.

«Если на то пошло, эта работа мне сильно не по душе, особенно вранье. Понятное дело, без него сейчас никак не обойтись, но все равно противно. А может быть, прекратить поиски?»

Так размышлял Джейк, сидя в опрятном кабинете, ожидая прибытия миссис Бартол, директрисы школы Агнес Ирвин, которую окончила Сара.

– Мистер Савиль? – услышал он позади себя голос и встал, чтобы поздороваться с весьма пожилой дамой. Не исключено, что она директорствовала в этой школе с начала века. На ней была неяркая шерстяная кофта в клетку, отделанная оборками блузка, вязаный жилет, толстые чулки и туфли на толстых подошвах. У ее кресла тут же улеглись два пса уэльской породы, которые, по-видимому, сопровождали хозяйку повсюду. Великолепный диккенсовский типаж. Джейк был буквально ошеломлен. Подобных дам ему встречать еще не доводилось. Правильная, почтенная протестантка англосаксонского происхождения. Что называется, коренная американка.

– Это так... хм... любезно с вашей стороны, что вы нашли время принять меня, – начал он запинаясь, пока она усаживалась за свой стол. Голубые глаза внимательно изучали посетителя из-под слегка опущенных век. – Дело в том, что я приятель Сары Джеймисон и недавно переехал в Роземонт. Мы познакомились с ней больше года назад в Денвере, но, к сожалению, потеряли связь. Я вспомнил, что она училась именно здесь, в Роземонте, и решил сделать попытку выяснить у вас ее теперешний адрес.

– Сара? – Миссис Бартол буравила его взглядом. – Конечно. Я ее прекрасно помню. Неплохая ученица, симпатичная. У нее здесь было много друзей. Помню также, что у Сары недоставало силы воли.

– Вот как?

– Да, она была весьма эмоциональной девочкой. Полагаю, в школьных делах должен иметься ее адрес, но, к сожалению, мистер Савиль, такую информацию мы не даем.

– Разумеется, – поспешно согласился он и с извиняющейся улыбкой добавил: – Понимаете, у меня неприятность: при переезде потерялась одна из сумок, где лежала записная книжка со всеми адресами.

– О Боже, – произнесла директриса без малейшего намека на искренность.

– Я надеялся, что вы сделаете исключение.

– А вы пытались связаться с ее родителями?

– Конечно, но, к сожалению, они в отъезде.

– Как некстати.

– Я понимаю, что моя просьба чрезмерна, но...

Директриса смотрела на него несколько секунд, а затем поднялась.

– Мистер Савиль, я пойду на компромисс. Если у нас есть адрес Сары, я поручу секретарше черкнуть ей пару слов о том, что вы ее разыскиваете, и присовокупить к этому номер вашего телефона. Если Сара пожелает связаться с вами, она это сделает.

– Благодарю вас, – сказал Джейк.

– Прошу меня извинить. Я покину вас на несколько минут, поручу секретарше просмотреть файлы с последними данными о выпускниках.

Джейк снова поблагодарил директрису, но как только та скрылась за дверью, сопровождаемая уэльскими псами, метнулся к полкам со школьными альбомами, быстро нашел нужный и сунул сзади за пояс в надежде, что спортивная куртка надежно его прикрыла. Вряд ли кто-нибудь здесь стал бы его обыскивать, но все-таки Джейк чувствовал себя крайне неуютно и к тому времени, когда миссис Бартол вернулась с известием, что в школе нет адреса Сары Джеймисон, весь вспотел.

Извинившись за беспокойство, Джейк выскочил в коридор, а затем припустил к выходу мимо классных комнат, где сидели симпатичные девчушки в накрахмаленных фартучках. Оказавшись наконец на улице, он глубоко вздохнул и дал себе обещание, что, когда все это закончится, за всю оставшуюся жизнь не скажет больше ни единого слова неправды.

Школьный альбом Сары (он назывался «Факел») пришелся как нельзя кстати. Два дня спустя Джейк уже успел поговорить по телефону с несколькими ее одноклассницами, которые жили в округе. Причем у каждой он раздобыл еще несколько фамилий, в результате чего список существенно разросся. Ни на йоту не приблизившись к цели, он тем не менее узнал о Саре очень многое.

Как и любой хороший юрист, собирая материал, Джейк записывал все подряд, хотя знал, что большая часть информации скорее всего никогда не пригодится. Для этого он накупил уйму больших желтых блокнотов.

Свой шестой вечер в Филадельфии неутомимый следопыт встретил за очередным просмотром школьного альбома. Опершись спиной о спинку кровати, Джейк задумчиво вглядывался в лицо семнадцатилетней Сары. Рядом лежали блокноты с записями, на прикроватном столике горела лампа. Он не глядя сунул руку в коробку, отломил кусочек пиццы, отправил в рот и, медленно жуя, продолжал рассматривать предполагаемую свидетельницу страшного злодеяния.

Да, он узнал о ней многое и одновременно практически ничего, потому что сведения были до крайности противоречивыми. Вот краткое суждение миссис Бартол: симпатичная, эмоциональная, не очень прилежная в учебе. Одна из соучениц Сары описала ее как своенравную, несдержанную, почти неуправляемую. Однажды Сару застали за курением в женском туалете... Другая рассказала Джейку, что ее подруга действительно эмоциональная, но скромная и, кроме того, несколько замкнутая и неуверенная в себе.

А вот мнение одноклассницы, с которой он только что закончил разговор по телефону: общаться с Сарой было очень приятно, она доброжелательная и воспитанная девушка.

Джейк попробовал подсчитать, как часто в его блокнотах встречаются слова «милая», «преданная подруга», «воспитанная», а сколько раз – «потерянная» и «замкнутая». Оказалось, что последних несколько больше. Соученицы, знавшие ее родителей, могли сообщить о них очень мало: богатые, принадлежат к филадельфийской аристократии, с причудами.

Вот и составь после этого достоверный портрет. Сара Джеймисон по-прежнему продолжала оставаться для Джейка загадкой. Собранные вместе, мнения о ней чем-то напоминали ему известную притчу о слепцах и слоне. Помните, как слепцы пытались дать описание слона, подходя к нему с разных сторон? По-видимому, так и соученицы Сары характеризовали разные стороны ее натуры. Каким же человеком она была? Каким стала?..

Джейк отправил в рот очередной кусочек холодной пиццы и снова посмотрел на фотографию в альбоме. Классической красавицей назвать Сару было нельзя, однако она, несомненно, была хороша собой. Особенно интриговала загадочная улыбка. Сара представлялась ему сердечной, отзывчивой, умной и достаточно сильной. Но возможно, мечтающей о несбыточном.

Конечно, с такими родителями ей было нелегко. А Скотт Тейлор, должно быть, привлек ее своей харизмой, самоуверенностью, талантом. Она полетела к нему, как бабочка на пламя.

Версию истории Сары – женщины-вамп, совратительницы, Джейку пришлось отбросить. Теперь он склонялся в сторону Сары ранимой, беззащитной, нуждавшейся в опеке. Такой образ подходил ей больше.

Джейк уже в который раз вообразил их первую встречу. Он видел Сару в мельчайших деталях: ее лицо, гладкую белую кожу, вьющиеся темные волосы. Одежда представлялась какой-то расплывчатой, неопределенной, окружающая обстановка тоже. Но выражение лица, осанку – это он видел отчетливо.

– Рад познакомиться, – говорил он в своих фантазиях. – Вы не можете даже вообразить, сколько препятствий мне пришлось преодолеть, прежде чем удалось отыскать вас.

С этого момента события развивались по двум сценариям. Согласно первому молодая женщина вела себя вежливо, дружелюбно, была признательна за то, что он вызвался ее защитить. Соглашалась выступить в суде и рассказать обо всем, что видела в ту злосчастную ночь в номере отеля Скотта Тейлора. Второй сценарий изображал прямо противоположную ситуацию. Сара приходила в ужас, ее охватывала ярость, она проникалась к Джейку жгучей ненавистью. В его ушах звучал ее возмущенный голос: «Как вы посмели явиться ко мне с такими чудовищными предложениями? Убирайтесь немедленно!»

А вот его ответная реплика была невнятной. Он не мог понять ни единого слова. Видимо, потому, что до сих пор так и не решил, что ей скажет.

Джейк встал и подошел к окну. Засунув руки в карманы брюк, уставился на Брод-стрит. Вспыхивая проблесковым маячком, промчался полицейский автомобиль, завыла сирена. Внезапно он осознал, что тайна убийства Скотта и местонахождения Сары Джеймисон практически одно и то же. Эти загадки так переплелись, что стали неразделимыми. И разгадав одну, он должен разгадать и другую.

Он долго размышлял, вспоминая амурные похождения покойного зятя.

Неужели Скотт воспользовался беззащитной наивностью молодой женщины?

От этой мысли все сжалось внутри. Ему хотелось сохранить память о Скотте как о порядочном человеке. Да, он был бабником, неутомимым ходоком, но не подлецом из тех, что пользуются доверчивостью чистых женских душ.

Джейк направился к телефону и набрал номер Дэвида. Просто узнать, как дела. Самому сообщить было нечего. Никакими конкретными сведениями о местопребывании Сары Джеймисон он по-прежнему не располагал.

– Хочешь совет? – спросил Кармайкл в конце разговора. – Брось это. Брось. Неужели ты не понимаешь, что этот твой очередной крестовый поход только испортит жизнь еще нескольким людям. И больше ничего. Джейк, зятя ты все равно не воскресишь. Подумай лучше о своей сестре.

Джейк пригладил рукой растрепанные волосы.

– Я думаю. И не только о ней. Черт возьми, это единственное, чем я занимаюсь здесь с утра до вечера.

– Ну, ради разнообразия подумай о себе. Не слишком ли много ты уже потерял, занимаясь этим делом?

– Тут я с тобой согласен.

– Тогда, ради всего святого, оставь вещи там, где они лежат. Живи спокойно своей жизнью. Она у тебя одна.

– Я об этом подумаю, – сказал Джейк.

– Нет, дружище, не подумаешь.

Что правда, то правда. Джейк не смог бы отказаться от поисков Сары. И Дэвид это знал.

– Ладно, Савиль, пора закругляться. Держи меня в курсе дела. Кстати, тебе известно, что ты засранец?

– Догадываюсь, – согласился Джейк.

Ночью, ворочаясь в постели, он все пытался понять, почему снова поставил на карту свою судьбу. Ради того, чтобы найти какую-то женщину...

«Разве я мало потерял за время этой маниакальной погони за призраком длиной в полтора года? Ведь меня предупреждали, а я не хотел слушать. Сегодня Дэвид предупредил снова.

Что делать? Искать и найти. Любой ценой.

А если и на этот раз неудача? Если в конце концов окажется, что Сара (если я ее когда-нибудь отыщу) не была никакой свидетельницей и понятия ни о чем не имеет? Если такое случится, то я в очередной раз потеряю веру в себя, и причин продолжать существование больше не будет...»

Эта мысль испугала Джейка.

«...Или я превращусь в дряблый, не годный ни на что мешок с костями.

Выходит, вся моя дурацкая жизнь брошена сейчас на чашу весов. А Сара Джеймисон в этих весах опора».

Глава 6

Вашингтон. Конференц-зал одного из ключевых ведомств. Во главе стола в удобном кожаном кресле восседал хозяин ведомства и обозревал подданных, вполуха прислушиваясь к сообщению, с которым выступал начальник одного из отделов.

Дверь тихо открылась, в зал проскользнула секретарша. Наклонилась к уху хозяина и что-то прошептала.

Тот недовольно пробормотал что-то себе под нос, хотя, по правде говоря, был совсем не против перерыва. Ноги затекли, пора было размяться.

– Джентльмены, к сожалению, я вынужден на несколько минут удалиться. Важный телефонный звонок. Дерил, прошу вас, ведите совещание. А вы, Тед, продолжайте доклад.

По стерильному серому коридору он прошел в свой кабинет и взял трубку телефона линии спецсвязи. Ему было ясно, что к государственным делам звонок этот никакого отношения не имел. На самом деле все было гораздо важнее.

– Слушаю.

– Ты там стоишь или сидишь? – произнес знакомый голос.

– Сижу.

– Это хорошо. Так вот, слушай: в тот вечер в номере отеля «Браун пэлас» кое-кто был. Точнее, женщина.

Хозяин ведомства резко откинулся на спинку кресла, будто его толкнули. Он был ошеломлен.

– Нет, – возразил он спустя несколько секунд, – не может быть. Ты же все проверил.

– Похоже, я ее просмотрел.

– Откуда сведения?

– Из надежного источника.

– Кто она?

– Имя – Сара Джеймисон.

– Где она сейчас? – отрывисто спросил хозяин, продолжая лихорадочно обдумывать ситуацию.

– Не знаю. Похоже, испугалась и залегла на дно. Но Савиль уже идет по следу.

– Залечь на дно лучше, чем бежать к копам. – Хозяин хмуро пожевал губу. – Ладно, предположим, это правда. Прошло восемнадцать месяцев, и она не возникла. Будем надеяться, что и не возникнет.

– Но если Савиль ее найдет, все может измениться. Этот чертов бультерьер так в нее вцепится, что она заговорит. И выложит все как миленькая.

– И когда этот кретин утихомирится?

– Думаю, никогда.

– Из этой ситуации есть только один радикальный выход. И ты знаешь какой.

– Знаю.

– А раз так, действуй. – Хозяин приободрился. – Что касается денег, не беспокойся. Будут.

– Понял.

– Найди ее, эту Сару, лично. Найди и заставь замолчать.

– Не забывай, я заинтересован в этом не меньше тебя. Так что доберусь до нее и постараюсь, чтобы не проронила ни слова.

– Вначале попробуй купить.

– Не получится, даже пытаться не стоит. Да и подобраться к ней можно будет только после того, как ее обнаружит Савиль.

– Ладно, поступай, как сочтешь нужным. Буду ждать сообщений.

– На это потребуется время.

– Сколько, по-твоему?

– От нескольких недель до нескольких месяцев.

– Тебе нужны наличные на расходы?

– Если понадобятся, дам знать.

– Черт возьми, как же мы ее пропустили? Думаешь, она профессиональная проститутка?

– Сомневаюсь.

– Так ты найдешь эту стерву?

– Не волнуйся, в любом случае я закрою этот вопрос.

Хозяин положил трубку и некоторое время хмуро смотрел в одну точку.

* * *

Джейк уже исписал несколько блокнотов (они были навалены на крышке комода и прикроватном столике), однако ниточки, за которую можно было бы ухватиться, пока обнаружить не удалось. Сара как будто растворилась в воздухе и, надо отдать ей должное, сделала это довольно успешно.

Он успел переговорить более чем с двадцатью ее бывшими одноклассницами и двумя сокурсницами, которые жили с ней в одной комнате во время учебы в Пенсильванском университете. Она там проучилась два года.

По-прежнему каждая очередная собеседница Джейка характеризовала Сару по-своему. Одна из соседок по общежитию колледжа назвала ее замечательной девушкой, но несчастной. Другая сказала, что Сара была одной из самых волевых девушек, каких она только знала, а вот «родители у нее трудные». И почти все, с кем общался Джейк, находили ее «заботливой и преданной».

Приятельница, которая выступала вместе с ней на конных соревнованиях, сообщила по телефону, что Сара – самая приятная и красивая девушка из всех, с кем она встречалась.

– Потенциал у нее был огромный, – сказала бывшая подруга Сары по команде. – Жаль только, что каждый раз, когда она собиралась что-то изменить в своей жизни, ее грубо одергивал отец. Этот человек мерзавец и к тому же пьяница.

– Вот как, – отозвался Джейк.

Сегодня вечером он надеялся на успех, потому что назначил встречу с бывшим приятелем Сары, который в то время учился в Уортонской коммерческой школе при Пенсильванском университете. Этот человек согласился выпить с Джейком пива в центре города, в баре на Чеснат-стрит. Может быть, за последние восемнадцать месяцев Сара каким-то образом дала о себе знать?

Раздобыть, скажем, клочок бумаги с почтовым штемпелем – вот это было бы настоящей удачей. Джейк отчаянно нуждался в намеке (пусть ничтожном) на то, в каком направлении следует продолжать поиски, потому что список известных ему знакомых мисс Джеймисон кончился. К тому же катастрофически таяли деньги, а без них ни о какой эффективной охоте не могло быть речи.

Парня звали Марк Клинкер. Финансист, он был ровесником Сары, но выглядел старше Джейка – с брюшком и приличной лысиной.

Когда Джейк подошел, Марк уже лихо расправлялся с филадельфийским сандвичем (бифштекс с сыром), масло с которого капало на тарелку. Чуть повысив голос – было шумно, – Джейк выдал свою фирменную легенду: знакомство с Сарой в Денвере, переезд сюда, накануне которого она назвала ему имена нескольких живущих здесь приятелей.

– Понимаете, я потерял ее адрес и номер телефона.

Клинкер удивленно вскинул глаза.

– Сара назвала меня? Вот это да! Я был уверен, что она давным-давно забыла о моем существовании.

Джейк глотнул пива и улыбнулся, хотя внутри у него все оборвалось. Опять мимо. Очевидно, Клинкер понятия не имел, где скрывается его бывшая подружка.

Однако Марк оказался человеком дружелюбным и словоохотливым, так что Джейку удалось наскрести для своего досье еще кое-что.

Хотя скорее всего это окажется бесполезным, подумал он в отчаянии.

– Сара в университете была лакомым кусочком. – Клинкер подмигнул. – За ней ухлестывали почти все ребята. Не знаю, почему в конце концов она выбрала меня, ведь поначалу отношения у нас были чисто приятельские. Она из тех девушек, которые притягивают мужчин, как магнит. Понимаете, рядом с ней чувствуешь себя как-то по-особому. Ну, как будто ты ей нужен или что-то в этом роде.

– Понимаю, – произнес Джейк, взглянув на обручальное кольцо на пальце Клинкера. Видимо, Марк нашел еще какую-то женщину, которая заставила его почувствовать себя совершенно по-особому.

– Кстати, приятель, – продолжил Клинкер, – она была довольно строгих правил. Недотрога. Впрочем, чего я вам рассказываю. Вы наверняка и без меня это хорошо знаете. – Он снова подмигнул.

Джейк неопределенно кивнул и быстро глотнул пива.

«Неужели мы говорим об одной и той же женщине? Подумать только, любовница Скотта Тейлора – недотрога. Надо же такое придумать».

– Поначалу, – продолжил Клинкер, подавая знак официантке, чтобы принесла еще пива, – я думал, что это может быть потому, что я... Ну, понимаете? Но затем поговорил с ребятами в университете. Все единодушно сошлись во мнении, что завалить ее очень даже непросто. Во всяком случае, прежде чем у нас дошло до этого, прошел не один месяц.

Джейк улыбнулся и понимающе кивнул.

– Честно говоря, – болтал Клинкер, – я думал, что Сара уже давно замужем и имеет троих детей, не меньше. Она любит детей.

– Хм.

Клинкер поднял голову.

– Она была замужем?

– Вроде бы нет, – ответил Джейк, удивившись тому, что даже не рассматривал такую возможность.

– Она проучилась пару лет и бросила. Думаю, из-за неприятностей в семье. Ей захотелось убраться куда-нибудь подальше от родителей. Не знаю, известно вам это или нет, но у нее была сестра, старшая сестра, которая покончила с собой за несколько лет до нашего знакомства. Мне кажется, это ее страшно травмировало. Впрочем, я всегда верил, что Сара не сдастся. Понимаете? Она не их таких.

«Ты прав, она не из таких», – подумал Джейк. Материалы досье вроде бы подтверждали этот вывод.

– Да-да, мне казалось, что она уедет в какой-нибудь из этих скучных краев и там найдет себя.

– У нее все именно так и получилось, – произнес Джейк уверенным тоном.

Клинкер осушил бокал с пивом, посмотрел на часы и встал. Джейк тоже поднялся, бросил на столик несколько банкнот и осторожно спросил:

– Значит, вы уже давно ничего не слышали о Саре?

– Лет десять по крайней мере. К тому же, сами понимаете. – Клинкер показал глазами на обручальное кольцо. – Моя супруга этого не поняла бы.

– Хм, – буркнул Джейк.

Затем поблагодарил Марка, и они расстались.

Он шагал по Чеснат-стрит, направляясь к набережной. Было необыкновенно тепло, но желания наслаждаться вечерним мартовским воздухом не было. Завтра придется заказывать билет в Денвер. А ведь сколько пришлось перелопатить руды. И встретилась-то всего одна золотая крупинка – Филипп, разговорить которого так и не удалось. Джейка охватило разочарование. Он прошел по площади Независимости с Залом независимости и Колоколом свободы, даже не подняв глаз, устремленных на потрескавшийся тротуар.

* * *

Джейк проснулся поздно и тут же вскочил с постели.

«Боже, опаздываю в аэропорт. Надо же, единственный челночный рейс. По сниженным ценам».

Он поспешно впихивал в чемодан вещи, одновременно пытаясь вспомнить, куда сунул этот чертов ключ от номера.

«Если не будет задержки при оплате счета, может быть, еще успею. Только бы...»

Зазвонил телефон.

Он уже решил, что не будет снимать трубку, но по какому-то наитию заставил себя подойти к телефону.

– Джейк Савиль? – спросил жизнерадостный женский голос.

– Да, это я.

– Чудесно. Меня зовут Кристина Эббот. Ведь это вы несколько дней назад оставили на моем автоответчике сообщение?

Джейк с тревогой посмотрел на часы.

– Я действительно вам звонил.

– Меня не было в городе. Я поняла так, что вы приятель Сары. Верно?

– Да, – ответил он, прижимая трубку плечом, чтобы иметь возможность затянуть ремень чемодана.

– Вы не из Филадельфии?

– Нет, мы познакомились с Сарой в Денвере.

– Случайно, не в Аспене?

Внутри Джейка что-то дрогнуло.

– Нет, мы познакомились в Денвере года полтора назад и, к сожалению, потеряли связь.

– Ну, что касается меня, то я не получала от нее известий с... пожалуй, с Рождества. То есть около трех месяцев, так что помочь вряд ли смогу...

Джейк присел на край кровати, сердце отбивало по ребрам барабанную дробь.

– ...мистер Савиль, но если хотите, мы могли бы встретиться и вместе пообедать.

– Это было бы замечательно.

– Где вы сейчас находитесь?

– В центре города.

– О, тогда... У вас есть машина?

– К сожалению, нет.

– Тогда садитесь на пригородный поезд до Брин-Мор, предположим... хм... около одиннадцати тридцати, затем пройдите через парк, дальше будет книжный магазин «Барнз и Ноубл», а рядом небольшое кафе. Заходите туда и ждите меня.

Джейк быстро вытащил из внутреннего кармана спортивной куртки ручку и записал.

Аспен? Неужели Сара там?..

– Встретимся где-то в полдень, – произнесла Кристина Эббот.

– В полдень. Буду очень рад познакомиться с вами. Большое спасибо. – Джейк выдавливал слова сквозь застрявший в горле комок.

В Брин-Мор он приехал задолго до назначенного срока и сразу же нашел и книжный магазин, и маленькое кафе. Школьная приятельница Сары появилась вовремя, и Джейк сразу же ее узнал – недаром он десятки раз просматривал школьный альбом. А вот то, что Кристина Эббот (миссис Эббот) окажется шикарной красавицей блондинкой, живущей в Мэйн-Лайн, – это действительно было для него неожиданным. И уж совсем сюрпризом явился ее многообещающий взгляд.

Она протянула изящную руку:

– Я Крис. А вас, надеюсь, можно называть Джейк?

– Конечно.

– Боже, Джейк, если бы я знала, какой вы симпатичный, я бы назначила встречу на час раньше.

Он не знал, что ответить. Короткий анекдот: Джейк Савиль был смущен.

Кафе было уютным, во французском стиле. Они заняли столик в углу.

Крис улыбнулась.

– Я закажу салат и вино? Как насчет... мерло?

– Прекрасно, – отозвался он и тоже улыбнулся.

Похоже, день сегодня будет на редкость интересным.

Прогноз оправдался. Джейк узнал все, что хотел, и многое сверх того. Такого невероятного душевного подъема он не испытывал уже очень давно. Напротив сидела красивая женщина, которая была явно не прочь пофлиртовать, и щебетала без умолку.

Официантка поставила на стол блюдо с мягкими пышными рогаликами.

– Сара очень стойкая женщина, – повторила Крис. – И всегда была такой. Ходило мнение, что негодяй-отец ее подавил, но те, кто так думал, не знали Сару. Полагаю, вам известно, какая она сильная?

– О да, – ответил Джейк, намазывая маслом ароматный рогалик.

Крис мелодично рассмеялась.

– Сара, Барбара и я часто устраивали «ночные девичники», – ну, болтали всю ночь напролет, – и, если это было у нее, отец обязательно появлялся поздно вечером и говорил всякие гадости. Иногда даже орал. Нам-то с Барбарой было наплевать, а Сара переживала. Конечно, это было ей неприятно. И мы знали, что случилось с Констанс. Сара когда-нибудь рассказывала вам о своей сестре? О Боже, надеюсь, я не...

– Я знаю о Констанс, – успокоил ее Джейк.

– Слава Богу. Так вот, как бы то ни было, но Сара это пережила. Впрочем, я в ней и не сомневалась. А какая она замечательная подруга... Вы даже представить себе не можете, как мне ее не хватает. В период развода, – Крис соблазнительно прикусила нижнюю губу, – после того как мой первый брак распался, Сара повезла меня в горы Поконос – она в то время работала там на одном из курортов – и поддерживала меня, пока я не оправилась. Боже, как мы там веселились! Она по-настоящему добрая. И скажу, хотя, должно быть, вам это прекрасно известно, мужчин тянуло к ней, как пчел к меду. О, порой я так ревновала...

Джейк внимательно слушал.

Подумать только, он воображал Сару жертвой сексуального домогательства могущественного патрона, Скотта. И вот теперь близкая подруга Сары заявляет, что мужчин к ней просто тянуло. Особенно тех, кто пребывал в растрепанных чувствах. Выходит, она вовсе не роковая женщина. Перед Джейком начинал вырисовываться совершенно новый образ Сары Джеймисон: утешительница, дающая приют потерянным душам. Может быть, Скотт разглядел в ней именно это качество? Джейк испытывал искушение спросить Крис, имела ли Сара обыкновение встречаться с женатыми мужчинами, но счел разумным воздержаться.

Он слушал белокурую красотку, но мысленно был с Сарой, пытаясь представить ее, приспособить новые сведения к рассказам других ее знакомых. Возбуждающая улыбка, изящные черты лица, темные пышные волосы. Она умела замечательно слушать. Была очень отзывчива.

Джейк внутренне напрягся. Нет, Сара вовсе не женщина-вамп, уводящая чужих мужей, разлучница. Но и не беззащитная страдалица. Сара из тех, кто привечает, дает утешение.

Последние слова Крис заставили его вернуться к действительности.

– Я, естественно, предположила, что вы познакомились с Сарой в Аспене, но утром по телефону вы вроде бы сказали, что это было в Денвере. Верно?

– Да. Примерно в то время, когда проходила президентская кампания Тейлора.

Крис покачала головой:

– Какая жалость. Я знала, как восторженно Сара к нему относилась. Разумеется, она считала сенатора джентльменом. А вот у меня уверенности по этому поводу не было. В конце концов она все же решила начать работу в штаб-квартире его кампании в Денвере.

– Именно в этот период мы и познакомились, – сказал Джейк.

– На некоторое время Сара пропала из виду, – задумчиво проговорила Крис. – Я переживала, не случилось ли что с ней. Но на рождественские праздники наконец-то пришла открытка. Все замечательно. Она работает у Билла Ловитта, в его пансионате.

– А Билл...

– О, конечно, вы его не знаете. Билл работал в одном из филиалов банка отца Сары, но потом переехал в Аспен и открыл пансионат. Эксклюзивный, для страдающих депрессией президентов компаний и прочих персон такого ранга. Сара пишет, что ей там очень нравится. Я так за нее счастлива.

Билл Ловитт.

Джейк был настолько взволнован, что с трудом сдержался, чтобы не обнаружить эмоций.

«Неужели я ее все-таки увижу? Наконец-то. И это рядом с Денвером».

Он поднял глаза на Крис. На языке вертелся последний вопрос: что за отношения у Сары с этим Ловиттом?

Но Джейк его не задал. Он не спросил Крис о связи Сары со Скоттом и другими женатыми мужчинами, и этот Ловитт ему тоже был до лампочки.

Вместо этого он улыбнулся и полностью сосредоточил свое внимание на Крис.

* * *

В пять вечера детектив Дэвид Кармайкл выехал в денверский аэропорт встретить Джейка. Был День дурака, первое апреля, и, должно быть, по этому случаю шел серый моросящий дождик. Вода, стекавшая с островерхой крыши здания аэровокзала, попадала на ветровое стекло машины, которую он поставил на площадке в зоне прилета. В горах, наверное, идет снег, подумал Дэвид, и курортники, собравшиеся в конце сезона, соскучившиеся по свежему снегу, теперь сходят с ума от радости.

Наконец появился Джейк. Выглядел он ужасно: небритый, под глазами круги, весь какой-то помятый и взъерошенный.

– Спасибо, Дэвид. – Он закинул в машину сумку и скользнул на сиденье рядом. – Поездку в автобусе я бы, наверное, не выдержал.

– Нет проблем. Сейчас едем к нам. По случаю твоего возвращения Нина приготовила праздничный ужин.

– Стоило ли беспокоиться?

– Никаких разговоров. Ты хотя бы смотрелся в зеркало? Кошмар. На такие пустяки, как еда, у тебя там наверняка времени не было.

– Было время, было. На все там у меня было время.

– Удалось накопать что-то новое?

– Представь себе, да.

– Неужели? – Дэвид бросил на друга косой взгляд.

– Расскажу позднее. Все по порядку, чтобы ты не подумал, что я сошел с ума.

– Скажи только: ты ее нашел?

– Может быть. – Джейк откинул голову. – Ради Бога, дай мне чуть-чуть отдохнуть. Я так устал...

Во дворе их ждали мальчики. Несмотря на дождь, они увлеченно кидали мяч в баскетбольную корзину.

– Боже, Джейк, ты выглядишь ужасно. – Нина поцеловала его в щеку. – Наверное, хуже, чем я.

– Дорогая, тебя ли со мной сравнивать? – возразил Джейк. – Ты выглядишь великолепно. Красавица.

Они уселись вокруг кухонного стола, немного потеснившись, как всегда.

Нина подала ароматное жаркое, салат, булочки. На десерт мороженое.

– Так вкусно я не ел уже много недель, – заявил Джейк. – Можете мне поверить.

Нина ласково посмотрела на него.

– Так исхудал. Мне кажется, ты вообще там ел очень мало.

Шон и Ники щипали друг друга за коленки под столом, дожидаясь, кто первый вскрикнет. Это у них была такая игра.

– Мальчики, – сказал Дэвид, – прекратите возню. Не забывайте, что вы за столом. К тому же у нас сегодня гость.

– Всего лишь дядя Джейк, – возразил Ники. – Какой же он гость!

Нина возмущенно посмотрела на сына.

– Самые приятные слова, какие мне приходилось слышать в свой адрес, – заметил Джейк, улыбаясь. – Вернуться домой – это так здорово.

После ужина, когда мальчики отправились к себе наверх, а Нина на кухню помыть посуду, Дэвид завел Джейка в гостиную, усадил в кресло и приказал:

– Рассказывай.

– Не знаю даже, с чего начать, – со вздохом проговорил Джейк. – Ты можешь мной гордиться, я действовал как заправский сыщик. Разыскал ее родителей, брата, школьных подруг и даже бывшего приятеля. И со всеми поговорил. Сара – загадочная женщина. Дэвид, мне так и не удалось однозначно решить, какая она. У каждого, с кем я общался, о ней было свое особое мнение, отличное от других.

– Кто-нибудь знает, где она сейчас?

– Подожди, до этого я еще доберусь. – Джейк поправил волосы. – Она из богатой семьи, Дэвид. Потомки первых переселенцев, своего рода аристократия. Живут в соответствующем районе, вернее, пригороде Филадельфии. Настоящие богачи – любители верховой езды и всего остального. Понимаешь? Ее старики, – Джейк тихо присвистнул, – довольно странные люди. Мать мучается нервными комплексами, отец пьющий. Старшая сестра Сары в юном возрасте наложила на себя руки. Познакомившись с родителями, я почти понял, почему.

– Джейк, давай ближе к делу.

– Понимаешь, несмотря на то что я каждому задавал по миллиону вопросов, личность Сары все равно осталась для меня расплывчатой. Один человек говорил, что она такая, другой, что этакая.

– Разве для того, чтобы ее найти, так необходимо во все это вникать?

– Не столько, чтобы найти, сколько для разработки подхода на следующем этапе. Ты меня понял? Я должен иметь представление, как она будет реагировать. – Джейк улыбнулся. – А Сара симпатичная. На фотографиях. Занималась конным спортом чуть ли не на профессиональном уровне.

– Так ведь ты же сам сказал – богачи, – заметил Дэвид.

– Теперь о брате. Тот еще тип. Оканчивает Принстон. Врет и не краснеет. Не сомневаюсь, они перезваниваются. Но парень не раскололся. Звонил мне он, я уверен. Точно он. Совпадений такого рода не бывает.

– Почему же он не признался?

Джейк пожал плечами:

– Не знаю. Понимаешь, у них своеобразная семейка, мягко говоря. Думаю, может быть, он хотел таким способом устроить, чтобы сестра была рядом с ним, но потом струсил. Впрочем, это всего лишь догадки.

– Ты считаешь, брат знает, где она?

– Определенно. Но из него ничего не вытянешь. – Джейк сделал многозначительную паузу. – И все же я напал на след. Помогла близкая подруга Сары, кстати, довольно забавная дамочка. На Рождество она получила от Сары открытку. И откуда, как ты думаешь? – Он многозначительно посмотрел на Дэвида. Тот молча ждал. Джейк всегда любил создавать в разговоре драматические коллизии. – Не поверишь, но открытка пришла из Аспена.

– Отсюда, из Колорадо?

– Ага.

Кармайкл усмехнулся:

– Значит, далеко не убежала.

– Нет. Просто подалась в горы. По словам ее подружки, там в горах бывший служащий старшего Джеймисона держит что-то вроде пансионата для особо важных персон. Его зовут Билл Ловитт. Я понял так, что Сара скрывается именно там, среди избранных, страдающих депрессией. На лоне девственной природы.

– Ты думаешь, она все еще там? – спросил Дэвид. – Я имею в виду, за три с лишним месяца девушка вполне могла куда-нибудь смыться.

– Конечно, могла. Но начну я оттуда. Притворюсь перетрудившимся президентом какой-нибудь компании. Их ведь много.

– Джейк, ты чокнутый.

– Ты это уже говорил. Меня расстраивает только то, что я истратил кучу денег там, на востоке, а она была здесь, в Колорадо, можно сказать, под боком.

– Но не деньги тебя волнуют, признайся.

– Нет, черт возьми, не только деньги.

– Главное то, что ты до сих пор не нашел эту девушку, Сару Джеймисон.

– Дэвид, она не девушка. Ей тридцать три года. Она женщина. Причем очень напуганная. – Джейк вскочил с кресла и беспокойно зашагал по комнате. – И она не дура. Знает, что делает. И что сделала. Ядолжен буду очень постараться, чтобы убедить ее рассказать правду. Черт возьми, Дэвид, мы должны заставить ее говорить. Она свидетельница, понимаешь? И обязана рассказать это мне, моей сестре Хедер, тебе, в конце концов, всему обществу, что видела той ночью.

– Ради Бога, Джейк, оставь свою демагогию.

– Не могу. Извини, но такова моя натура. Я найду Сару и вытяну из нее правду.

– И кого ты на сей раз заставишь мучиться вместе с тобой?

– Не важно. Все равно я прав, и ты это знаешь. Произошло убийство. Хладнокровное преднамеренное убийство. И Сара присутствовала при этом. Разве не ясно, что она обязана рассказать?!

– Твоя беда в том, что ты все видишь либо черным, либо белым. А правда тем не менее находится там, где серое. Причем существует множество оттенков этого серого. И еще: почему ты решил, что владеешь монополией на мораль? Разве я не говорил тебе, Джейк, что порой ты бываешь настоящим засранцем...

– Но Дэвид, я должен довести это до конца, – ожесточенно проговорил Джейк.

Кармайкл вздохнул. Убедить можно того, кто хотя бы прислушивается к доводам оппонента. А этого, наверное, ничто не сможет остановить. Прет как танк.

– Считаешь, что я должен все бросить? – вскинулся Джейк. – Теперь, когда подошел почти вплотную к разгадке? Да ни за что на свете.

– Ты делаешь вид, будто это так легко. Джейк, иногда ты слеп, глух и нем одновременно.

– Все равно я не сдамся, – упрямо произнес Джейк. – И не утруждай себя попытками уговорить меня.

– Ладно, ладно, поступай, как знаешь, но в этом деле существует еще одна проблема. Вернее, еще один аспект той же самой проблемы. Дисото обнаружил, что я наводил справки по поводу телефонного звонка, и прямо взбесился. Начал кричать, что, раз дело закрыто, я не имею права и тому подобное.

– Вот скотина.

– Скотина не скотина, но я был вынужден признаться, что ты выехал на восток искать предполагаемую свидетельницу.

– Она не предполагаемая.

– Дисото по-настоящему разозлился. А это зрелище, скажу я тебе, не для слабонервных.

– Он мне не начальник, – заявил Джейк.

– Зато я его подчиненный.

– Тогда сиди спокойно и не вмешивайся в это дело.

– Как же мне не вмешиваться, если ты не даешь?

– Да, что верно, то верно. Извини.

– Может быть, сядешь? – Дэвид сделал нетерпеливый жест. – А то мельтешишь перед глазами. Это меня ужасно раздражает.

Джейк присел на край кресла. Напряженный, исхудавший, небритый.

– Итак, что будем делать?

– Я вообще-то с ним договорился. Он дал согласие на мое участие в расследовании, но, разумеется, в свободное время. И чтобы держать его в курсе. Если удастся набрать достаточно материала, он решит, стоит ли вновь открывать дело.

– А если я пойду к окружному прокурору? С ним у меня сохранились неплохие отношения. Попрошу, чтобы Дисото ослабил на тебя давление.

– Забудь об этом. Прокурор рассмеется тебе в лицо.

Джейк снова подскочил и принялся ходить, отчаянно жестикулируя.

– Но я должен отыскать эту Сару Джеймисон. Понимаешь, должен. Это единственный путь отстоять честь. И твою тоже.

– Ладно, перестань хорохориться. Знаешь, на кого ты похож? На Дон Кихота, который с копьем наперевес бросался на эти чертовы ветряные мельницы.

– Сара не ветряная мельница, она реальный, живой человек.

– Она – может быть, а вот ты настоящий Дон Кихот, а я этот идиот оруженосец Санчо Панса. Замечательная пара.

Джейк резко остановился:

– Но ты ведь знаешь, что я прав!

– Я знаю только то, что ты продолжаешь копать, и боюсь, что на сей раз те, кто лишил тебя профессии, могут пойти гораздо дальше, потому что совсем не заинтересованы в возобновлении расследования по этому делу. Разве ты не видишь, что они играют наверняка?! Убили однажды, убьют и еще раз. Это для них раз плюнуть. Тогда тебя только предупредили.

– Но кто они? Кто эти «они»? Ответь, черт возьми!

Дэвид пожал плечами.

– Так вот, я обязательно это узнаю. Когда отыщу Сару. Она видела, кто убил Скотта.

– Возможно.

– И совершенно ясно, почему она сбежала.

– Тебе ясно.

– Да. – Джейк снова остановился. – Я знаю, почему она сбежала. Знаю, куда сбежала. Мне только нужно ее увидеть, найти подход, суметь убедить. И я могу это сделать, Дэвид. Точно знаю, что могу.

– А не чересчур ли ты самоуверен, дружище? Сам недавно говорил, что она для тебя осталась загадкой. Еще неизвестно, как эта женщина отреагирует...

– Сомнения сомнениями, но мне все же кажется, что я ее знаю. Те несколько недель, что я провел за составлением досье, не пропали даром. Мы, конечно, еще не встретились, но у меня такое ощущение, как будто я жил с ней рядом.

– Дорогой Савиль, – насмешливо проговорил Дэвид, – уж часом не влюбился ли ты в эту свидетельницу-призрака?

– В любовницу кандидата в президенты? – Джейк рассмеялся. – Ты, должно быть, спятил.

Глава 7

Стоило Джейку подъехать к подножию Скалистых гор, как начавшийся в Денвере традиционный апрельский дождик превратился в снег, а на выходе из туннеля Эйзенхауэра (примерно на высоте три тысячи метров) его встретила настоящая пурга. Шины на его старом «БМВ» были, конечно, шипованные, но все равно машина шла неуверенно. Перед очередным поворотом на подъеме он остановился у обочины, чтобы пропустить снегоочиститель, а затем до самого перевала Вейл медленно ехал за громоздким оранжевым грузовиком, мигавшим голубыми маячками. Снегопад ослабел, только когда дорога пошла вниз.

– Слава Богу, – пробормотал Джейк, сжав ладонями рулевое колесо.

«Надо же, ведь мы с Шейн проезжали по этому маршруту десятки раз, каждую зиму, и я даже не замечал никаких сложностей. Правда, тогда у нас был „рейндж-ровер“, наверное, специально сконструированный для суровых зим в Скалистых горах. А здешние весна и осень ему вообще были нипочем».

Вспомнив Шейн, он не смог не подумать о том, кто его преемник, к которому она торопилась в тот уик-энд незадолго до его отъезда в Филадельфию. Насколько серьезны у них отношения?

После Гленвуд-Спрингс дорога пошла вполне сносная (практически как на выезде из Денвера), и он поехал быстрее, а вскоре свернул на шоссе, ведущее в Аспен.

Много лет прошло с тех пор, как Джейк впервые посетил эту Мекку горнолыжного спорта, приют отдохновения богатых и знаменитых. Он с сокурсниками приехал сюда в начале марта на уик-энд во время соревнований на Кубок мира. Вот это был уик-энд так уик-энд. Парни поднимались рано утром, катались на лыжах, затем шли посмотреть соревнования, потом обед с небольшой выпивкой, чуть-чуть сна, и до глубокой ночи походы по лучшим в мире барам, дискотекам и салунам. К понедельнику Джейк чувствовал себя измотанным до предела, но когда тебе двадцать один год, то в норму приходишь очень быстро.

Не то что сейчас.

За двадцать лет здесь многое изменилось. Проселочная дорога, ведущая к Аспену, превратилась в четырехполосное шоссе. Прежде по обе стороны дороги были пастбища, сейчас на их месте возникли «спальные районы».

Джейк благоразумно остановился в Базальте (не доезжая восемнадцати миль до лыжного рая), где удалось снять номер в мотеле почти по средствам. Он использовал новую кредитную карту, которая по возвращении ждала его среди почты. Это забавно, но теперь, когда он жил скудно, почти нищенски, проблем с кредитными картами ни разу не возникло, как и в те времена, когда он процветал. Видно, администрация банков по-прежнему верила в Джейка Савиля.

Забросив вещи в номер, Джейк продолжил свой путь в Аспен. Дорога опять обледенела. Он покачал головой: и это в апреле! Только на открытых местах сугробы заметно подтаяли, а кое-где на южных склонах даже появились прогалины с зеленой травой. Его всегда удивляло, как ожесточенно Скалистые горы цепляются за зиму, как неохотно здесь она уступает дорогу весне.

Шоссе (оно было здесь единственным) шло на подъем, извиваясь вдоль долины Роринг-Форк, лишь в одном месте разветвляясь: налево – в Аспен, направо – на лыжную базу «Снежный сугроб». Остановившись на светофоре, Джейк взглянул наверх, на ряд ослепительных заснеженных вершин, четырех– и пятитысячников. Наверное, во всем мире не сыщешь такой красоты.

Проезжая мимо местного аэропорта, Джейк подумал, что в этом с ним согласны многие люди, причем очень богатые, – летное поле было сплошь уставлено частными реактивными самолетами. Их там насчитывалось не менее сотни. Джейк смотрел и не узнавал прежде необитаемую долину. Там были построены не дома или курортные коттеджи, нет – настоящие дворцы, свидетельства вложения огромных капиталов. Черт возьми, они были повсюду. Когда он приезжал сюда в последний раз, богатство тоже чувствовалось, но не так явно.

Джейк проехал по главной улице, окаймленной величественными тополями – их ветви прогнулись под снегом, – позади которых виднелись дома (в основном гостиницы), построенные в викторианском стиле, раскрашенные в различные цвета. Все отреставрированные, в превосходном состоянии. Сколько он помнил, улицы в этом городке всегда были опрятными, с некоторым привкусом старины. Но теперь Аспен сплошь заселили и уже обжили богачи, вытеснив менее состоятельных горожан.

А вот гора Аспен не изменилась. Она по-прежнему напоминала вздымающуюся над городом огромную белую волну. Единственным отличием, какое он мог заметить, была новая канатная дорога. Яркий вагончик как раз двигался вверх к ручью под названием Маленькая Нелл.

Джейк остановился на красный свет. Да, город разросся, его заселили богачи, но сами горы, которые сделали Аспен центром горнолыжного спорта, не изменятся никогда. Его охватило острое желание вновь почувствовать снег под лыжами.

Савилю удалось припарковаться в центре, который не утратил своего викторианского очарования, и он отправился выяснять, где находится пансионат Билла Ловитта.

Это оказалось совсем нетрудно. Джейк получил необходимую информацию в первом же кафе.

Заказав чашечку кофе, он спросил девушку за прилавком:

– Вы, случайно, не знаете, где находится пансион, который содержит Билл Ловитт?

Она не успела ответить, ее опередил человек, стоявший за Джейком.

– Я недавно чистил дорогу к заведению Билла. Оно называется пансионат «У Скалистых гор», милях в пятнадцати от города. По дороге на «Снежный сугроб».

Да, Аспен был и остался маленьким городком, где все друг друга знали.

С чашкой кофе Джейк вышел во дворик, где пригревало ласковое апрельское солнышко. Медленно прихлебывая дымящийся ароматный напиток, он начал перебирать в уме варианты подходов к Саре Джеймисон.

Можно прямо сейчас поехать в пансионат и попытаться ее найти. Конечно, если она все еще там. Явиться под вымышленной фамилией, выдумать какой-нибудь предлог для встречи и немедленно все выложить. То есть начать действовать напролом, в излюбленном стиле Джейка Савиля. Ну, а если женщина испугается и сделает попытку скрыться, тогда что? Надеть наручники, связать, похитить? Ведь наверняка, когда она поймет, о чем идет речь, то помчится прочь, будто за ней гонятся черти.

Нет, это не вариант. Спугнешь, и вся проделанная работа насмарку.

Более надежный способ – действовать медленно, исподволь. То есть поселиться в пансионате в качестве отдыхающего. Прозондировать обстановку, войти к ней в доверие.

На это потребуется время. Как много? Неизвестно.

Поскольку придется использовать кредитную карту, трюк с вымышленной фамилией не годится. Хотя это и рискованно, но выбора нет. Остается надеяться, что никто его не вспомнит по газетным материалам полуторагодичной давности. Особенно Сара. Но пусть даже и вспомнит. У нее не должно быть никаких оснований полагать, что он явился в пансионат для встречи с ней. Ведь она уверена, что никто из проводивших расследование убийства Скотта не подозревает о ее существовании, иначе бы давно скрылась. А он придумает что-нибудь правдоподобное. Например, выдаст себя за преуспевающего адвоката, нуждающегося в хорошем отдыхе.

Вернувшись в Базальт, Савиль позвонил из мотеля в пансионат «У Скалистых гор» и забронировал номер под подлинной фамилией, после чего прилег на постель и на несколько минут расслабился. Пока все складывалось неплохо. Конечно, не считая такой безделицы, что за удовольствие придется платить пятьсот долларов в сутки.

Заставить себя сделать второй звонок было существенно труднее.

– Хедер, это я, – проговорил он, когда сестра сняла трубку.

– Наконец-то объявился.

– Я не звонил, потому что не было ничего конкретного. А без дела чего надоедать.

– Вот, значит, как ты рассуждаешь. Надоедать. Взвинтил меня до предела и исчез, а я тут сижу как на иголках. Ты звонишь из дома?

– Нет. Из мотеля неподалеку от Аспена.

– Как ты там оказался?

– Возможно, в этих краях обитает свидетельница. Пока не знаю. Для выяснения потребуется время.

– Значит, эта женщина все-таки существует?

– Похоже, что так.

– Боже, я, наверное, этого не выдержу.

Ну что тут скажешь? Хедер была права: если Сара Джеймисон начнет давать показания, это будет подобно взрыву атомной бомбы. Первые полосы газет и журналов запестрят фотографиями Скотта, Хедер и, конечно же, Сары. Их имена будут у всех на устах.

– Не ударяйся в панику раньше времени, – проронил он наконец. – Ведь ничего еще не известно.

– Нет, известно. Известно, что ты, Джейк, отвратительный эгоист. – Хедер всхлипнула и швырнула трубку.

Несколько мгновений он тешился мыслью, что еще не поздно все бросить. Но эта фантазия покрутилась у него в голове и исчезла.

К утру небо прояснилось. Дорога в пансионат проходила через широкую холмистую долину и с обеих сторон была обсажена высокими осинами. Всюду, куда не попадали прямые солнечные лучи, еще лежал снег. Джейк хмуро смотрел на летние загоны для скота, где виднелись участки бледной весенней зелени. Справа вырисовывался сияющий на весеннем солнце пик Кэпитол.

Место для заведения было выбрано превосходное. Никаких зданий, кроме строений самого пансионата, выполненных из естественных материалов – дерева и речного камня. В главном здании доминировал центральный зал с семиметровым скошенным потолком, который образовывали сосновые бревна. Балки выступали наружу, нависая над опоясывающей здание летней верандой. Наверху, за узким балконом, располагались простые и удобные номера для гостей – переутомившихся важных персон, пожелавших снять стресс. Никаких телефонов, телевизоров и факсов.

Уволить, например, пять тысяч рабочих – это, наверное, для крупного менеджера, большая нервотрепка, насмешливо размышлял Джейк, направляясь в свой номер. Неудивительно, что он перенапрягся, может быть, даже сильно разболелась голова, так что пришлось раскошелиться на этот идиллический пансионат по пятьсот баксов в сутки.

Одевались здесь просто как гости, так и персонал: свитер, джинсы, ботинки, куртка с капюшоном и тренировочный костюм. В данный момент в пансионате отдыхали двадцать человек. В большинстве своем мужчины, но Джейк заметил и женщин. Их было две или три, они держались особняком, как бы подчеркивая, что не интересуются ничем, кроме отдыха и восстановления сил.

Его также порадовало, что здесь все называют друг друга только по имени. Фамилию и род занятий пришлось упомянуть лишь однажды, при заполнении регистрационной карты, сведения из которой считались конфиденциальными, в этом его заверили.

Единственная трудность для Джейка состояла в том, чтобы убедительно изображать переутомленного сложными делами знаменитого адвоката. Конечно, он испытывал стресс, но совершенно противоположного свойства. Это был необыкновенный душевный подъем от ощущения приближения к добыче и восторг от предвкушения встречи.

Однако настал ужин, а он так и не увидел Сару. Позади главного здания, на склоне, располагался ряд бревенчатых хижин. Джейк предположил, что в них живут работники пансионата. Среди тех, что попались ему на глаза, Сары определенно не было, потому что он узнал бы ее мгновенно. Не познакомился Джейк пока и с Биллом Ловиттом. Ему подумалось, что Билл и Сара сейчас мило проводят время в одной из этих симпатичных хижин, – это объясняло, почему до сих пор не видно ни того, ни другой. Он надеялся, что встретит Билла за ужином.

Хватит ли пороху спросить, работает ли здесь Сара Джеймисон?

Но Ловитт не появился за ужином, и Джейку не пришлось задавать никаких неловких вопросов. Заказав форель с тушеными овощами и плов из канадского риса, он уныло склонился над тарелкой.

И вдруг...

– Это верно, что завтра Сара поведет нас кататься на лыжах? – поинтересовался сидевший рядом с Джейком грузный мужчина, наклонившись к соседу слева.

Джейк вздрогнул.

– Думаю, да. – Сосед кивнул.

Затем кто-то сказал что-то еще, но он ничего не слышал, потому что сердце билось так, словно собралось выскочить из груди.

«Сара. Наконец-то».

* * *

Утро встретило Джейка ослепительно ясным небом. Однако для апреля было довольно холодно – столбик термометра опустился значительно ниже нуля. Ему, только что вернувшемуся из теплой «восточной» весны, особенно странной сейчас казалась эта зима на высоте почти три тысячи метров над уровнем моря, с высокими сугробами под соснами.

Он встал, умылся, оделся, не переставая улыбаться. Его до краев переполняла надежда и тревога.

За завтраком (довольно обильным) завязался непринужденный разговор. Джейк сообщил, что давно так хорошо не спал. Это была наглая ложь – он не мог заснуть до глубокой ночи.

– Понимаю вас, – отозвался один из отдыхающих. – Здесь замечательно – никаких забот, деловых встреч и прочей чепухи, которая так отравляет жизнь.

Наконец-то появился Билл Ловитт. Невысокий, подвижный, энергичный господин со свирепыми моржовыми усами. Джейк с трудом представил его за столом менеджера филадельфийского банка.

Может быть, он понял, что не годится для такой работы, и перебрался сюда, на лоно девственной природы Колорадо?

Билл представил ему свою супругу Мюриел.

– Очень приятно познакомиться, Джейк, – сказала Мюриел. – Жаль, что вчера вечером мы не смогли вас встретить, но Билл уже давно обещал свозить меня в Аспен на один из симфонических концертов зимнего фестиваля.

– Я прекрасно устроился, – живо отозвался Савиль. – Обо мне позаботились ваши замечательные служащие.

– Рада слышать. Потому что именно этого мы и добиваемся – чтобы гостям здесь было уютно.

Одарив Джейка теплой искренней улыбкой, полноватая миловидная дама удалилась на кухню.

Мюриел Ловитт. Жена Билла. Счастливая семейная пара. Значит, вариант с уютным гнездышком для Сары и Билла отпадает?

Эта мысль принесла Джейку странное облегчение.

После завтрака, надев парку, вязаную шапочку и перчатки, он вышел к месту, где Билл раздавал гостям лыжный инвентарь.

– Кто хочет, может взять палки, – сказал хозяин. – И пожалуйста, постарайтесь внимательнее подобрать ботинки по размеру. Уоллис, просто толкните ногу вперед до упора.

– Надеюсь, для меня тоже найдется комплект? – спросил Джейк.

Билл поднял голову.

– Конечно. Инвентаря у нас хватит на всех. – Затем он повернулся к гостям. – Если кто-нибудь почувствует легкое недомогание, пожалуйста, не впадайте в панику. Просто вам нужно акклиматизироваться. Через несколько дней вы будете в норме. К тому же Сара прекрасно осведомлена о симптомах горной болезни. И не забудьте солнцезащитные козырьки.

– А как долго продлится прогулка? – спросил Джейк.

– Сегодняшний маршрут – всего три мили. И никто не будет вас подгонять, не беспокойтесь. Каждый сможет выбрать собственную лыжню.

Джейк надел лыжные ботинки, взял пару длинных беговых палок и сел, притворившись, что возится с креплениями. На самом деле он не отводил глаз от домиков персонала, напряженно ожидая появления Сары. Напротив главного здания, по другую сторону от расчищенной от снега подъездной дорожки, стоял большой сарай.

Может быть, она там? Или еще у себя в домике?

И почему, если Билл Ловитт – друг ее отца, она приехала прятаться сюда? Ведь Джеймисоны не знают, где их дочь. Означает ли это, что Ловитт в сговоре с Сарой? Или она для него придумала какую-то историю?

Джейк втягивал в себя чистый горный воздух. Сдерживать нетерпение становилось все труднее.

«Сара, где ты? Появись же наконец!»

Кроме него, лыжные ботинки подгоняли еще четверо или пятеро. Среди них Джейк выделил двух типичных менеджеров высшей категории, тощих, нездорового вида, чем-то похожих на борзых.

Ишь как измотались, работая на благо компании.

Он продолжал возиться с креплениями, стараясь выглядеть спокойным. Моложавый преуспевающий адвокат на отдыхе.

Куда же она запропастилась?

Он бросил последний взгляд на крепление левой лыжи, затем поднял глаза. И в этот момент Сара неожиданно материализовалась из воздуха.

Первый быстрый взгляд на нее был подобен нокауту. У него перехватило дыхание.

Наконец-то. Черт возьми, наконец-то.

Мир сузился до одного-единственного существа, время остановилось. Женщина двигалась прямо к нему, быстро шагая по белому снегу. Длинные ноги, темные вьющиеся волосы, завязанные сзади в хвостик. Улыбка.

– Прошу извинить за опоздание. – Голос у нее был мелодичный, но отдавался в его ушах ударами большого колокола.

Цвета – вот что поразило его больше всего. Темные волосы, освещенные утренним солнцем, белая кожа, зеленые глаза, красная клетчатая рубашка. Ведь кроме нескольких фотографий в таблоидах, он ни разу не видел ее в цвете.

Оказывается, глаза у нее зеленые...

Неожиданно все окружающее Джейка – каждое дерево, каждая ветвь, снег, ступеньки, на которых он сидел, и даже сам воздух – стало источником пульсирующего напряжения невероятной интенсивности.

«Вот она. Прямо передо мной. Я могу протянуть руку и коснуться ее, заговорить. Она реальная, живая. Наяву».

– Привет, – произнесла она, поворачиваясь к нему. – Вы, очевидно, новенький. Меня зовут Сара.

«Надо же, Сара. Как будто я этого не знал. Как будто не рассматривал ее фотографии сотни раз, воображая, какая она в жизни».

– Привет Сара. Меня зовут Джейк. – Собственный голос казался ему каким-то странным. Призрак обрел плоть, и с этим надо было как-то совладать.

– Прекрасно, Джейк. – Она повернулась к остальным. – Все готовы?

Сара оказалась выше, чем он предполагал, а знакомая улыбка намного теплее и вообще несколько иной.

– Итак, Билл, – произнесла она, обращаясь к Ловитту, – мы отправляемся. – И присела прикрепить лыжи.

– Сколько времени это у нас займет? – спросил один из отдыхающих, высокий, с большим животом. Прогулка еще не началась, а его лицо уже покраснело.

– Оуэн, это зависит от того, как вы будете идти. Но выбиваться из сил не нужно ни в коем случае. – Она мило улыбнулась. – Любителям птиц прогулка может показаться интересной еще и потому, что мы сможем наблюдать некоторые виды постоянно гнездящихся здесь птиц, а также, если повезет, и ранних перелетных.

Она была такой, как он себе представлял, и все-таки совершенно другой. Легкая в движениях, спортивная. В джинсах и красной клетчатой рубашке навыпуск, поверх которой был надет меховой жилет. Джейк зачарованно наблюдал.

«Так ведь это же в сущности девчонка-сорванец, – неожиданно осенило его, – а вовсе не коварная соблазнительница, затаскивающая в постель знаменитостей. Сара не может быть любовницей Билла Ловитта. Что же она делала в номере отеля Скотта Тейлора? Или здесь тоже что-то не так?»

– Трогаемся? Попытайтесь сразу установить определенный ритм, так будет легче. Идем прямо, вот по этой лыжне.

Голос у нее был совсем не такой, как он себе представлял. Вовсе не мягкий с налетом притворной скромности, а хрипловатый, чуть резонирующий и как бы обещающий что-то. А что именно, он представить себе не мог, потому что созданный им образ практически полностью разрушился.

Из-за остроконечной вершины появилось солнце, и на снег стало больно смотреть. Отдыхающие надели солнечные очки и последовали за Сарой.

Позади Джейка двое негромко переговаривались.

– Вот это девушка, – произнес один. – Из тех, кого мой сын называет высший класс.

– И самое главное, – отозвался второй, пыхтя, будто прокладывал тяжелую лыжню, – не похожа на других. Без всякого жеманства и выпендрежа. Одно слово – приятная.

– Как ты думаешь, к ней можно подъехать? – спросил первый.

– Никаких шансов.

Джейк сосредоточенно молчал, пытаясь все переосмыслить. Он думал, что узнал Сару Джеймисон, – оказалось, что это не так.

С ней нужно поговорить, покопаться в душе, завести приятельские отношения. Но как? Пока не ясно. По манере поведения она типичная вожатая в детском лагере. Никаких намеков, никакого кокетства. Сама простота и открытость.

Стало теплее, и Джейк вспотел. Он снял парку, обвязал рукава вокруг пояса. Остальные тоже принялись сбрасывать куртки.

– Остановка, – объявила Сара. – Кто хочет, может попить.

Как легко и свободно она себя вела! Джейк пока не мог уловить ни малейшей фальши. Видимо, Сара относилась к тем людям, которые располагают к себе, с которыми вы с момента знакомства чувствуете себя удобно. Он не мог втиснуть ее живую в тот шаблон, который заранее заготовил в своем сознании: свидетельница злодейского убийства, объект сексуального домогательства, мятущаяся, рефлексирующая натура, с трудными родителями, слабовольным братом и, наконец, сестрой, покончившей с собой. Концы не сходились.

Может быть, права была ее школьная подружка Кристина: Сара действительно сильная духом и не нуждается в опеке – ни со стороны Скотта, ни кого-то другого. Она сама способна о себе позаботиться. Может быть, именно здесь, в этом пансионате, убежав от семьи и своего прошлого, она действительно нашла себя?

Когда группа снова начала движение, Джейк был рад почувствовать физическую нагрузку. Свежий воздух прояснил голову, и он принялся внимательно изучать свою добычу, держась непосредственно за ней. Когда остальные члены группы на подъеме сильно отстали, Джейк и Сара остановились на вершине холма, чтобы их подождать.

– А вы в неплохой форме, – заметила она, вытирая рукой пот со лба.

– Боюсь, это связано с тем, что во мне взыграл мачо. Не захотелось, чтобы дама считала меня слабаком.

Она засмеялась, и у него стало тепло на душе. Так, как давно уже не было...

«Вот, значит, что привлекло к ней моего зятя – искренность и стихийная женственность девочки-сорванца. Впрочем, возможно, это только фасад».

Сара наклонилась подтянуть толстый шерстяной носок, а он, наблюдая за ней, пытался вытеснить из сознания назойливые образы: она в объятиях Скотта... в его постели... на смятых простынях... волосы разбросаны на белоснежных подушках...

«Какого черта ты об этом думаешь? Ты здесь только затем, чтобы вытянуть из нее правду, чтобы добиться торжества правосудия».

Женщина выпрямилась.

– Высота, кажется, вас не особенно беспокоит.

Он очнулся от размышлений и поспешил с ответом.

– Я из Денвера, так что мне не нужна акклиматизация. Не то, что этим ребятам, которые живут на уровне моря.

– О, да, – согласилась она, – могу представить, как они себя чувствуют.

– А вы сами откуда? – осмелился спросить он.

Это же вполне нормальный, естественный вопрос.

– Издалека, с востока.

От уточнений Джейк воздержался, потому что приближались отставшие члены группы. Они могли подумать, что он пытается за ней приударить.

Наблюдая за ней, он все больше и больше увлекался. Выбившиеся пряди дивных вьющихся волос очаровательно обрамляли ее лицо. На носу несколько золотистых веснушек. Розовые губы и примерно такого же цвета щеки. Длинная грациозная шея. Когда она засмеялась, откинув назад голову, Джейк не удержался и сглотнул образовавшийся в горле комок. Кисти небольшие, но кажутся сильными. Ногти короткие. Когда она сняла солнечные очки, ее глаза мило сощурились. Темно-зеленые со светло-коричневыми крапинками под черными, изящно изогнутыми густыми бровями.

К этому его не подготовила ни одна из ее фотографий. Бронзовый бюст работы матери тоже.

«Ну ладно, ладно, все в порядке. Она действительно очень обаятельная, так что привлекает даже меня. Я просто должен теперь учитывать новые факторы, только и всего. Не так уж это сложно».

За обедом в пансионате Сара смешалась с отдыхающими, по-видимому, намеренно уделяя примерно одинаковое внимание каждому гостю, включая женщин, которых, казалось, она совершенно не раздражала.

Джейк ел, почти не ощущая вкуса пищи, сосредоточившись исключительно на Саре. Он следил за ней с напряженным вниманием, будто дело происходило во время перекрестного допроса свидетельницы, не настроенной отвечать на вопросы суда.

Она бы такой и оказалась, если бы обнаружила причину его присутствия здесь.

– Вас ведь зовут Джейк, верно? – спросила Сара, подойдя к нему после обеда. – С запоминанием имен у меня всегда трудности. – И улыбнулась.

– Верно.

– Если не ошибаюсь, вы хотели после обеда покататься на снегоходе. Не передумали? Я научу вас им управлять. Это очень легко.

– С большим удовольствием. – Разумеется, снегоход был только поводом. Единственным желанием Джейка было как можно дольше оставаться в обществе Сары.

К ним присоединились три женщины и Оуэн, краснолицый бизнесмен из Чикаго.

К своему удивлению, Джейк обнаружил, что эта забава понравилась ему гораздо больше, чем он ожидал. Управлять снегоходом действительно оказалось легко. Тем более что Сара все очень толково объяснила. Наблюдая за ее умелыми пальцами, порхающими по кнопкам и рычагам, он пытался вообразить их сжимающими поводья во время конных соревнований. Когда она направляет, понукает или успокаивает лошадь. В одной из газет была помещена фотография, где мисс Джеймисон была запечатлена на лошади во время прыжка через барьер. Сжав поводья, всадница прижималась к блестящей черной шее животного, взгляд устремлен вперед, мимо объектива камеры, по-видимому, на следующее препятствие. Эта фотография очень нравилась Джейку, и он подолгу ее рассматривал.

Ужин прошел в большом оживлении. Присутствовали и супруги Ловитт, и Сара. Много говорили. Ловитт хорошо знал мир бизнеса и умел поддержать любую беседу с его представителями. Мюриел являла собой само очарование, а Сара была необыкновенно весела и потрясающе хороша в ярко-красном свитере.

После ужина столы сдвинули в сторону и включили музыку. Билл, Мюриел и Сара принялись учить гостей танцевать техасский тустеп. С необыкновенной доброжелательностью, чтобы каждый гость почувствовал себя непринужденно и провел время максимально приятно.

Женщины-отдыхающие быстро освоили танцевальные па, для мужчин это оказалось труднее. Некоторые не стали даже пытаться, а сидели и отбивали ритм ногами, посмеиваясь над остальными.

Джейка охватило странное волнение.

«Боже мой, неужели это наяву – я танцую с Сарой? Невероятно».

Женщина была совсем близко, он прикасался к ней, ощущал нежность ее кожи, вдыхал ее аромат. Но очень недолго. К своему стыду и раздражению, Джейк обнаружил, что расстроился, когда она начала менять партнеров, пленительно улыбаясь другим мужчинам, как только что ему. Вначале у него не получалось, но он довольно быстро уловил ритм танца – два быстрых шага, два медленных – и уверенно продемонстрировал свое умение с Мюриел и поварихой Джан, а затем и с отдыхающими дамами. Кстати, сбросив напряжение и расслабившись, они оказались довольно приятными в общении. Мужчины вели себя более сдержанно. Хмурились, чертыхались себе под нос. Как всегда, соперничали.

Наконец Сара вернулась к нему.

– Я вижу, вы уже освоили танец. – Ее лицо сияло.

– Кажется, да, – ответил он, внезапно взволновавшись так, что вспотели ладони. Почти как старшеклассник, впервые пригласивший на танец девушку.

Она спокойно дала себя обнять – гибкая теплая мечта, источавшая аромат цитруса.

«Неужели это правда? Сара Джеймисон в моих объятиях».

– Замечательно, – восхитилась она. – Именно так: два быстрых шага, два медленных.

Но прежде чем он успел действительно войти в ритм танца, сказать что-то остроумное или многозначительно-содержательное, она упорхнула к Алану из Нью-Йорка. У этого гостя, оказывается, получалось не так хорошо, и он нуждался в ее помощи.

Джейк с трудом сдержал раздражение. Он считал, что имеет на Сару монопольное право, и возмущался тем, что она проводит время с другими.

В конце концов, он прибыл сюда, чтобы с помощью свидетельства Сары раскрыть политическое убийство, преступление государственного значения. При чем тут остальные?!

Танцы закончились. Джейк крутился неподалеку от Сары в надежде перекинуться хотя бы словом, но, как назло, подошел Билл Ловитт и начал расспрашивать его об адвокатской практике в Денвере. Оглянуться удалось только через некоторое время. Сара уже ушла.

Глава 8

Следующий день был до отказа насыщен разнообразными мероприятиями, среди которых предлагался подъем на гору Аспен для желающих попрактиковаться в горнолыжном спорте. Разумеется, Джейк, узнав об участии Сары, поспешил записаться в эту группу.

Они погрузились в микроавтобус (за рулем сидела Сара) и примерно через полчаса подъехали к спортивному магазину, с которым у пансионата был заключен договор на прокат инвентаря. Последний раз Джейк становился на горные лыжи еще до того, как его лишили лицензии, и был удивлен, увидев, что появился новый тип лыж – с более широким полозом. Сойдя с подъемника, он сделал несколько быстрых поворотов и почувствовал себя увереннее.

– Правда, эти лыжи замечательные? – спросила Сара. – Я не сомневалась, что вам понравятся.

Группа разделилась на три части. Тех, кто предпочел легкий спуск, повела Мюриел, на склоны средней сложности направился Билл со своей группой, а лыжников, которые решили попытаться одолеть спуски «черный алмаз», возглавила Сара. Надо ли уточнять, к какой из групп присоединился Джейк?

Их было всего четверо: Сара, Джейк, Колин (дама из Сан-Франциско) и невысокий жилистый бизнесмен из Нью-Йорка по имени Дуглас. Как горнолыжник, Джейк в этом квартете оказался на голову выше всех, и Сара открыто восхищалась его техникой.

– Учтите, большую часть жизни я провел в Колорадо, – заметил он. – А мы здесь встаем на лыжи с раннего детства. Так что на самом деле я не такой уж великолепный лыжник.

– Ладно вам прибедняться, – с завистью проговорил Дуглас.

Они разогрелись на легких склонах, а затем перешли к более крутым, усеянным валунами. Джейк наслаждался – замечательно было чувствовать себя хоть в чем-то лучше остальных. Особенно приятно было первым достичь подножия спуска, небрежно опереться на палки и ждать спутников. Ждать Сару.

На ней была парка из блестящего материала изумрудного цвета и черные эластичные брюки. Джейк залюбовался длинными стройными ногами женщины.

Они сели в кабину подъемника на четверых.

– Я училась кататься на горных лыжах в Новой Англии, но недолго, а затем какое-то время тренировалась в горах Поконос, – сказала Сара, обращаясь к Колин.

– У вас довольно прилично получается, – заметила дама из Сан-Франциско. – А вот я, хотя и предпочитаю горные лыжи, в последнее время все больше каталась по равнине, никак не могла собраться в горы.

– Когда-то я катался вполне прилично, – подал голос Дуглас. – Но тоже проблемы со временем. Как у всех. Горные лыжи – это же замечательно. Мы ведь собирались приехать сюда с женой, но она неожиданно решила подать на развод. Ей, видите ли, необходимо обрести себя. Стерва...

– Упокойтесь, Дуг. – Сара шутливо погрозила пальцем. – Вы забыли наши правила? Никаких воспоминаний, прошлого как бы не существует.

– Извините, вырвалось, – смутился Дуглас.

С остальными отдыхающими они встретились за обедом в ресторане «Сандек». Все выглядели великолепно – краснощекие и в приподнятом настроении.

Джейку было немного досадно, что почти все мужчины изъявили желание после обеда покататься с Сарой, и она подробно объясняла, какие трассы легче, а какие труднее. Дружелюбно, заинтересованно, с искренним желанием помочь.

На одном из спусков после обеда (довольно простом, он назывался «Серебряный колокольчик») Джейк немного отстал, остановившись у деревьев, чтобы понаблюдать за ней, когда она пересекала склон, очень спортивно делая широкие повороты. Во время движения ее бедра соблазнительно пружинили.

Он вспомнил, что Шейн была очень хорошей лыжницей. Но если сравнивать фигуры, то Сара, без сомнения, обставила его бывшую супругу. Не говоря уже о характере. Шейн всегда не хватало терпения.

Джейк прервал размышления и поспешил присоединиться к группе.

«Я сюда приехал не развлекаться, а работать. Сара обнаружена, теперь остается ее приручить».

Все члены группы направились в небольшой бар у подножия горы Аспен, чтобы выпить по капельке после напряженного дня, а Джейк предложил совершить еще один, последний спуск. Сара согласилась, и они сели в кабину подъемника на шесть персон. Конечно, ноги с непривычки гудели, но он не мог упустить возможности остаться с ней наедине на целых семнадцать минут.

– Вы не устали? – спросила она.

– А вы?

Сара улыбнулась:

– Я признаюсь только, если это сделаете вы.

– Что ж, прекрасно, с удовольствием выдам свою тайну: я не вставал на горные лыжи два года и потому ужасно устал.

– Я тоже. Но вы довольны?

– Конечно.

– Значит, вы из Денвера?

– Да.

– Замечательный город.

– Согласен. Мои родители приехали сюда с Юга и никогда об этом не жалели.

– Вы юрист?

– Да. Адвокатская контора «Айзакс, Роуз и Вудс», одна из старейших в городе. – Он назвал очень престижную фирму. Врать так врать.

Она подняла голову.

– Мне показалось... Впрочем, не важно.

– Что?

– Да так, ерунда.

– Лучше уж договорите, раз начали.

– Дело в том, что когда я случайно услышала вашу фамилию (ее назвал Билл или, может быть, Мюриел, точно не знаю), то мне она показалась знакомой.

А вот это скверно.

– Неужели?

Сара пожала плечами.

– Такое случается довольно часто, в том смысле, что чья-то фамилия кажется знакомой. А вот вспомнить, где она мне встречалась, практически никогда не удается. Джейк, вы знамениты?

– Вряд ли.

– А какие дела ведете?

– О, довольно скучные, в основном корпоративные.

Нужно немедленно сменить тему.

– Уверена, это не так уж скучно.

– А я вот о чем хотел бы вас спросить, – нерешительно начал Джейк. – Хотя, наверное, с подобными вопросами к вам пристает почти каждый отдыхающий.

Она вопросительно вскинула брови, явно насторожившись.

– Почему такая красивая девушка работает в подобной глуши?

Сара ни на миг не затруднилась с ответом:

– А мне здесь нравится. Вы же сами видите, какая в этих краях замечательная природа. И вовсе это не глушь. – Она улыбнулась. – Я встречаю много интересных людей.

– Но я имел в виду, что вы молоды. Неужели у вас нет никаких амбиций, отсутствует желание сделать карьеру?

– Но не всем нужна карьера.

– А чем вы занимались до приезда сюда? – Джейк это знал. Он знал о ней все, кроме самого важного: что произошло в ту ночь в номере отеля Скотта Тейлора.

– Да так, немного одним, немного другим. В основном работала на курортах.

– И здесь вам понравилось больше всего?

– Да. – Кивнув, она ненадолго задумалась. – В юности, наверное, каждый фантазирует, мечтает о том, кем хочет стать, когда вырастет. Так вот, я хотела именно этого. И моя мечта сбылась.

– Я вам завидую, – признался Джейк совершенно искренне.

– Вам надоело заниматься адвокатской практикой?

Он неопределенно пожал плечами. Он готов был пожертвовать рукой, лишь бы вернуть любимую работу. И ногой тоже.

– Приезжайте к нам летом. Здесь замечательно. Прогулки верхом, пеший туризм, рыбалка, барбекю.

– Вы любите лошадей?

– Очень. Вы ездите верхом?

– К сожалению, нет. У меня аллергия на животных.

А ведь она старается не врать. Только избегает расспросов.

Они спустились с горы, несколько раз останавливаясь, чтобы дать отдых ногам, а затем присоединились к группе в баре. Джейк устал, но это была приятная усталость после хорошей физической нагрузки. Лицо слегка загорело. А самое главное – ему удалось приблизиться к Саре на несколько маленьких шажков. Он пытался создать образ мужчины, который, как ему казалось, должен ее привлечь. Но мисс Джеймисон была чертовски мила абсолютно со всеми, так что оставалось только гадать, сможет ли он ей понравиться.

Возвратившись в номер, Джейк принял душ и переоделся. Затем раздвинул шторы и хмуро уставился на домики для обслуживающего персонала. Интересно, как она среагировала бы, если бы он открыл истинную причину своего пребывания здесь? Пока было не ясно. При всей кажущейся открытости эта женщина по-прежнему оставалась для него загадкой.

Ужин был вкусный, с прекрасным вином, но на этот раз без танцев. Отдыхающие за день утомились. Сара довольно рано удалилась к себе, и Джейка мучило искушение выйти прогуляться в прохладу весеннего вечера и, случайно проходя мимо ее дома (он был третьим, рядом с большой голубой елью), постучать в дверь.

Но торопить события было опасно. Он мог разрушить тот хрупкий мостик, который удалось построить. А возможно, никаких отношений не существовало, все это плод его воображения.

На третий день Джейку стало совершенно ясно: все мужчины в пансионате немножечко влюблены в Сару. Он наблюдал за тем, как она учила Уоллиса натирать мазью беговые лыжи. Этот солидный джентльмен вел себя как глупый молоденький мальчик. А когда она измеряла рост главы киностудии из Лос-Анджелеса для того, чтобы подобрать лыжные палки, тот обнял ее и сказал что-то забавное. Сара весело рассмеялась.

Джейк завидовал этим мужчинам, которые могли не таясь выражать свое восхищение. А вот он должен был осторожничать, изворачиваться, исподволь добиваясь расположения. И врать при каждом удобном случае. Да-да, чтобы узнать правду, было необходимо лгать.

О том, чтобы раскрыть карты, не могло быть и речи: поздно, и к тому же слишком многое было поставлено на карту.

«Эти люди даже не представляют, что такое для меня Сара, – размышлял он, наблюдая, как она демонстрирует технику ходьбы на лыжах перед главным зданием, грациозно взмахивая руками, подбадривая начинающих. – Я открыл ее и разведал как драгоценнейшее месторождение. Найти эту женщину в нашей огромной стране было не легче, чем иголку в стогу сена. Но я нашел. Узнал ее жизнь от друзей и родителей до мельчайших деталей. Хедер считает, что я одержимый. Согласен, возможно, здесь есть доля правды. Теперь нужно быть особенно осторожным, потому что, если я себя выдам и спугну Сару, все пропало. Огромный труд пойдет насмарку».

Она подъехала к тому месту, где стоял Джейк, и отбросила с лица волосы. На лбу поблескивали бусинки пота.

– А вы почему не на лыжах? Это же так полезно для перетрудившихся легких и сердца.

– Я знаю, – ответил он, внезапно ощутив, что она немного сердится. – Но устал после вчерашнего.

– Неужели? Мы сегодня собираемся идти по равнине. Даже не будет подъемов.

– Нет, я, пожалуй, воздержусь.

– Ну а завтра?

– Завтра посмотрим.

Она отъехала прочь.

«Идиот! – воскликнуло все его существо. – К чему эта рисовка? Надо действовать более решительно, а не топтаться на месте, проматывая время и деньги. Ты здесь с единственной целью: добиться ее доверия и убедить выступить со свидетельскими показаниями. Об этом, черт возьми, ты подумал?»

Вечером у себя в номере Джейк лежал на кровати, закинув руки за голову, глядя на потолок.

«Еще пятьсот долларов. С моей кредитной карты уже списано две тысячи. Долгого пребывания здесь просто не выдержат финансы. Необходимо каким-то образом форсировать события».

Утром ему представилась такая возможность. За завтраком он услышал, как Мюриел обсуждала с Сарой список покупок, которые та должна была сделать в Аспене. Вино, затем заехать в мясной магазин...

– Простите, я невольно услышал ваш разговор, – сказал Джейк. – Вы не могли бы подвезти меня до города? Дело в том, что моя машина оказалась плохо приспособленной для езды по обледеневшей дороге, а я обещал приятелю привезти сувенир.

– Конечно, – отозвалась Сара, – никаких проблем. Только мне придется немного задержаться в городе. Вы не возражаете?

– Абсолютно нет. Погуляю, поглазею на витрины.

– Отлично, надеюсь, что управлюсь за полчаса.

– Но, Джейк, – вмешалась Мюриел, – вы же пропустите поездку на снегоходах с пикником. Там будет много интересного.

– Спасибо, но мне бы хотелось поскорее разделаться с этим. Мы, наверное, вернемся где-то часам к трем?

– Постараемся, – ответила Сара и улыбнулась.

Для этих мест день был теплым, плюс десять градусов, но небо сплошь покрыто свинцово-серыми тучами.

На полпути до Аспена Сара, наклонившись над рулем пикапа, озабоченно вгляделась в горизонт.

– Будет снегопад.

– Да?

– Так бывает всегда, когда пасмурно и тепло. К полудню ветер усилится и принесет снег.

– Но при такой теплой погоде скорее пойдет дождь!

– Начнется, конечно, дождь, но потом быстро превратится в снег. Увидите.

– Я вам верю.

Она бросила быстрый взгляд на Джейка, затем снова сосредоточилась на дороге.

– Зачем вы поехали, не понимаю. Сказали бы, какой вам нужен сувенир, я бы купила.

– Мне не нужен сувенир.

– Я так и знала, что вы все выдумали.

Он заставил себя широко улыбнуться.

– Хотите правду?

– Конечно.

– Мне захотелось побыть с вами.

– Вот как? Почему?

– Потому что вы мне интересны.

– Я понимаю так, что это интерес чисто академический.

– Вы знаете, что я имею в виду. – Он заметил, как порозовели ее щеки.

«Не слишком ли я спешу?»

– Зачем вам потребовалось меня смущать? – спросила она тихо.

– Но вы действительно мне нравитесь.

– Боже, не знаю, что и сказать. Вы мне тоже нравитесь, Джейк. Но сколько дней прошло? Кажется, три. Не кажется ли вам, что вы придумали что-то, чего на самом деле не существует?

– Ничего я не придумал, – многозначительно произнес он. – Впрочем, то же самое может сказать о себе каждый гость пансионата. Но в отличие от этих ребят я холост и не намного старше вас.

– При чем здесь возраст?

– Сам не знаю.

Некоторое время Сара молчала. Мимо проносились горные склоны, изъеденные подтаявшим снегом.

– Но вы были женаты?

– Да.

– Разведены? Есть дети?

– Первое – да, второе – нет. – Он бросил взгляд на ее профиль. – А вы?

Она смотрела прямо перед собой.

– Я никогда не была замужем.

– Трудно поверить.

– Почему?

– Потому что вы интересная, потому что вам небезразличны мужчины, а вы нравитесь им.

– Может быть, я на самом деле не такая, какой показалась вам на первый взгляд.

– Сара, неужели вы храните какой-то темный секрет?

– Конечно, нет. Просто первое впечатление нередко бывает ошибочным.

– Похоже, у вас в глубине души запрятан цинизм.

Она вспыхнула:

– Нет, это не цинизм. Я просто реалистка.

«Не слишком ли я резко ее задеваю? Может быть, она пытается сказать мне что-то, намекнуть на свое прошлое? Или у нас просто невинный флирт?»

– Да, вы правы, – кивнул он. – Реальность порой может оказаться довольно жестокой.

– Вы постигли это на собственном опыте?

Он преувеличенно тяжело вздохнул.

– В прошлом году меня бросила жена.

– Из-за чего?

– Встретила кого-то. Вы же знаете, как это бывает. – Он изобразил замешательство. – Впрочем, зачем я...

– Продолжайте, Джейк, – быстро проговорила она. – Считайте это частью сервиса.

– Собственно, и рассказывать нечего. Однажды Шейн пришла домой и потребовала развода. Вот и все. Обидно, что забрала собаку.

– Собаку?

– Да, нашего лабрадора.

– Вы любите собак?

– Этого пса я очень люблю и часто беру на уик-энды, как некоторые разведенные папаши детей. – Он решил лепить историю, как получится. – Неприятным был даже не сам факт развода (наш брак уже давно дал трещину), а время, какое она для этого выбрала. Не самое для меня удачное. Даже вспоминать не хочется.

– А что случилось?

– Я как раз тогда проиграл в суде одно важное для меня дело. Речь идет об иске жителей района, находящегося вблизи линии высокого напряжения. У них имелись документально подтвержденные факты случаев заболевания раком. Но это были простые люди, не слишком обеспеченные. Особенно страдали дети. Я даже говорить об этом спокойно не могу, просто сердце разрывается. Мы взялись вести это дело на общественных началах, я работал над ним как проклятый. Учет велся не по часам... да что там, достаточно сказать, что работа продолжалась два года. И в результате проиграли. Я проиграл. Эти люди не получили от муниципальных компаний ни цента. Все осталось как есть.

– Какой ужас, – выдохнула Сара.

– Да, это было тяжелое для меня время.

– Но ведь вы старались... сделали все, что могли.

– Видимо, где-то ошибся, чего-то не учел.

– Но не всегда же выигрывать дела.

– Да, но тот случай был особый. Богатая корпорация может позволить себе проиграть дело, а здесь силы были явно неравны.

– По крайней мере вам это небезразлично. То есть вы не из тех, кто растерял моральные ориентиры.

– Почему вы так думаете?

– Я знаю.

– Оказывается, вы еще и психолог.

– Никакой я не психолог. Просто чувствую людей.

– Но чувства порой могут обманывать, – произнес Джейк с некоторым напряжением.

– Не всегда. – Сара рассмеялась. – Так кто же из нас циник?

– Похоже, что я. Но тогда мне действительно было нелегко, а тут еще жена с разводом.

– Мне знакомо это ощущение, когда жизнь меняется и ты не в силах этому противиться. Когда от тебя ничего не зависит и ты все в одночасье теряешь. – Сара на несколько секунд замолкла, а затем медленно произнесла: – Но все-таки этому предшествовали какие-то ваши действия. Верно?

– Верно.

Сердце Джейка забилось сильнее.

«На что она намекает? На то, что оказалась свидетельницей убийства? На самоубийство сестры? На душевную черствость отца? На все вместе? Но ведь она имела в виду меня. Значит, наши судьбы похожи?»

Она высадила его в центре, неподалеку от отеля «Джером», одного из немногих архитектурных памятников Аспена.

– Я подъеду сюда в двенадцать. Вас устраивает?

– Конечно. Если будете опаздывать, не переживайте. Я подожду. – Джейк замялся. – А потом... я приглашаю вас пообедать.

– Не нужно. Я куплю бутерброды, перекусим в машине по пути назад.

– Но можно...

– Нет-нет, так проще. Пока, Джейк.

Первым делом он нашел телефон-автомат и позвонил Дэвиду.

– Просто чудо, что ты меня застал. Я сейчас убегаю. Двойное убийство в «нижнем центре».

– Понятно.

– Ты ее нашел?

– Нашел.

– И?..

– Пока ничего. Пытаюсь найти подход, строю из себя хорошего парня. Увидим, что получится. В любом случае долго жить в этой роскоши я себе позволить не могу.

– Как, ты сказал, называется заведение?

– Пансионат «У Скалистых гор». Расположен в красивом месте, у подножия пика Кэпитол.

– Ближе к делу. Твои первые впечатления об этой Джеймисон?

Джейк заговорил после паузы:

– Понимаешь, она оказалась совсем другой, чем я себе представлял. Девушка-ковбой. Симпатичная. С легким характером.

– Ты думаешь, она могла видеть, как убивали Тейлора?

– Не знаю.

– Я имею в виду, если она так чертовски мила, как ты расписываешь, с легким характером, то почему не побежала сразу к копам и не рассказала нам все?

– Испугалась, я полагаю. Эти люди в номере Скотта перепугали ее до смерти.

– Ладно. Значит, я сообщаю Дисото, что ты ее нашел?

– Дэвид, дай мне еще пару дней, а потом докладывай. Я боюсь, что он начнет спешить и напугает ее так, что она вообще никогда не заговорит.

– Джейк, тебе не кажется, что ты вывесил меня здесь, как белье для сушки?

– Знаю, знаю. Но всего на два дня.

Повесив трубку, он поколебался несколько секунд, не позвонить ли Хедер, но в конце концов решил раньше времени не огорчать сестру. Потом прогулялся по Аспену, посмотрел на людей, отметился в барах, магазинах, модных клубах. Лыжный сезон был на исходе, снега в городе почти не было, оставались отдельные грязные кучки. А вот горы, особенно северные склоны, белели. Так что возможность покататься еще существовала.

Может быть, предложить Саре завтра снова поехать в горы?

Народу на улицах, насколько он мог судить, заметно поубавилось. Местная публика, видимо, начала расслабляться после напряжения, вызванного наплывом туристов. Временно Аспен опять был в распоряжении своих жителей.

Джейк отметил, что все здания в центре замечательно отреставрированы. Величественный отель «Джером», «Уилер Опера-Хаус» и очаровательные постройки в викторианском стиле. Курортный городок Вейл (где Джейк и Шейн в свое время владели кондоминиумом) был совсем другим. Молодой, всего тридцати лет от роду, он являл собой образец современного китча.

Савиль заглянул в магазины – примерил в одном чудовищно дорогую спортивную куртку, в другом купил книгу, а затем уселся на деревянную скамейку на пешеходной улице и принялся размышлять, как подступиться к Саре.

Между ними намечалось что-то эфемерное, но вполне реальное. Судя по всему, он ей нравился, но означать это могло и слишком много, и очень мало. Нужно было понравиться этой женщине настолько, чтобы она доверила свою тайну. Но как?

Ему очень не хотелось ее обманывать, причинять боль. И он вынужден был себе признаться, что предпочел бы выглядеть в глазах Сары преуспевающим адвокатом, а не жалким правдоискателем-неудачником, каким был на самом деле.

Да, реальная Сара сильно отличалась от той, которую он создал в своем воображении. Она оказалась много лучше, теплее, добрее. Ему постоянно приходилось напоминать себе о ее связи со Скоттом, о том, что она была свидетельницей его убийства и не сообщила в полицию, что само по себе было преступлением. Казалось невозможным соединить женщину, которую он начал узнавать, с ее деяниями. Да ему и не хотелось этого делать. Странно, непостижимо, но он желал, чтобы эта красивая, милая, чистая, неиспорченная Сара оставалась такой, какая есть, не связанной ни с чем грязным и порочным.

Однако в самое ближайшее время предстояло решить важнейшую проблему: когда атаковать, когда решиться прорвать ее оборону и вырвать драгоценную правду.

«После этого она меня возненавидит? О, да».

Она подъехала точно в назначенное время. Пикап был наполнен сумками из бакалейного магазина, завернутыми в толстый пергамент длинными батонами-багетами и картонными коробками с вином. Между их сиденьями стояла бумажная сумка с бутербродами, а также пакеты с жареной картошкой, булочками и бутылки с лимонадом.

– Придется потом сбрасывать лишние калории, – сказал Джейк, вгрызаясь в многослойный бутерброд с индейкой, помидорами и салатом с майонезом.

– Совсем не обязательно. – Сара скосила на него глаза. – Вы вроде бы не склонны к полноте.

– Хотите, я поведу машину, пока вы будете есть?

– Не нужно, я справлюсь. Иногда я даже ем за рулем салат.

– Ничего себе.

– Наверное, у меня врожденный талант.

– Хорошо бы так почаще, – заметил он.

– Что?

– Ну, выезжать нам куда-нибудь вместе. Как сегодня.

– Завтра у меня выходной.

– В самом деле?

– Ага. – Она прибавила газу и выехала на встречную полосу, чтобы обогнать медлительный грузовик, не прекращая при этом жевать бутерброд.

– Мне только не хотелось бы, чтобы у вас были какие-нибудь неприятности с Ловиттами. Может быть, им не понравится, что мы... хм... заводим приятельские отношения.

Сара стрельнула в него удивленным взглядом.

– Билл и Мюриел? Да они только и делают, что пытаются свести меня с каким-нибудь мужчиной. С самого начала, как я стала у них работать.

– И что же вы?

– До сих пор не поддавалась.

– В таком случае я польщен.

Сара смотрела на дорогу, но он заметил, как дрогнули уголки ее рта. Неожиданно у него возникло острое желание прикоснуться к ней. Ощутить ее шелковистую кожу, пробежать руками по волосам, затем вниз по шее, по руке. Понимая, что он готов перейти опасную грань, Джейк ничего не мог с собой поделать. Черт побери, ведь он был все-таки живым человеком, мужчиной.

Пристально уставившись в окно, он повторял про себя, как заклинание:

«Эта женщина рядом – всего лишь вместилище информации, сейф со сложным замком, который я обязан открыть. И больше ничего».

– Мы могли бы завтра провести время вместе, – рискнул он.

– Конечно, можно что-нибудь придумать.

– Так давайте.

– Вы здесь еще долго пробудете?

– К сожалению, от силы пару дней.

– Пару дней, – повторила она. – Зовут дела?

– Чертовски жаль, но это так.

Джейк продолжал пристально созерцать пейзаж за окном машины, сознательно стараясь не смотреть на нее, чувствуя себя виноватым. То, что он затеял, было неправильно, неэтично... черт возьми, он даже не мог подобрать подходящего слова. У него было огромное желание повернуться к Саре и признаться во всем. Отдаться на ее милость, умолять о пощаде.

Но было поздно – игра зашла слишком далеко.

Джейк промолчал. Прогноз Сары оказался верным. Закручиваясь в спираль, со свинцового неба полетели первые крупные хлопья снега.

Она щелкнула тумблером обогревателя.

– Брр, что-то стало холодно.

– Да, холодно, – чуть слышно подтвердил он.

Глава 9

Зимой Сара отдыхала мало. Редкие часы досуга обычно проводила в одиночестве, прогуливаясь пешком или на лыжах, размышляя о том, можно ли вообще когда-нибудь забыть прошлое. Оно следовало за ней по пятам, хотя она и пыталась убежать от воспоминаний, спрятавшись здесь, в горах, в этом тихом месте. Действительно, можно ли надеяться, что все забудется, если между ею и этой роковой ночью в отеле поместить достаточно времени и пространства? Может быть, она хотела обмануть, успокоить себя? А на самом деле ей всю оставшуюся жизнь суждено провести в тени этого прошлого?..

В свой выходной она собиралась одна покататься на лыжах, но это было еще до приезда Джейка Савиля. И вот теперь, сидя за столиком, установленным перед туристским домиком, Сара наблюдала, как Джейк собирает мусор, оставшийся от пикника, и укладывает его в рюкзак.

«Зачем, спрашивается, я согласилась провести с ним время? Ведь у этого знакомства нет никаких перспектив».

Над головой было сапфирово-голубое небо, в котором плавало несколько пушистых облаков. Они обвивались вокруг сияющих горных вершин, создавая подобие ореола. Пригревало солнышко, с крыши домика и с веток деревьев мягко соскальзывал влажный снег. Кое-где даже застрекотали свою весеннюю песенку цикады.

Эти несколько часов ей было по-настоящему хорошо. Сара наслаждалась обществом Джейка. С самого первого момента она почувствовала непреодолимую симпатию к этому мужчине, распознав в нем что-то для себя правильное, нужное.

«Я живу в горах, а Джейк в городе, в двухстах милях отсюда. Ну и что? В данный момент это не важно».

– Нам уже пора? – спросил он.

– Вообще-то да.

Он опустился на колени, чтобы поправить крепления своих лыж. Сара украдкой взглянула на него. Симпатичный, можно даже сказать, красивый мужчина. Конечно, не писаный красавец, но густые черные волосы и брови в сочетании с голубыми глазами (причем живыми, проницательными) производили впечатление, которое усиливали волевой подбородок и крепкое атлетическое сложение.

Но в Джейке чувствовалось что-то такое, чему она еще не могла подобрать названия. Большинство мужчин, которые приезжали в пансионат, выглядели очень холеными – стильная стрижка не меньше чем за сотню долларов, всегда чисто выбриты, а если с бородой или усами, то тщательнейшим образом подбритыми и ухоженными.

А у этого на голове шапка давно не стриженных волос, а на щеках вечная щетина, что, впрочем, характерно для брюнетов. Ей было трудно представить Джейка Савиля в зале суда, чисто выбритого, аккуратно подстриженного, в дорогом костюме и галстуке. Вначале новый гость показался ей несерьезным, даже легкомысленным, потом она начала видеть в нем нечто совсем другое. Когда он смотрел на нее, в его голубых глазах вспыхивала странная напряженность и настороженность, будто она была лошадью-фаворитом, на которую он хотел поставить все свое состояние. Смутно угадывалась какая-то разочарованность, крушение иллюзий, которые Джейк маскировал черным юмором и некоторой отстраненностью. Этот налет чего-то тайного, может быть, даже трагического, делал его вдвойне привлекательным.

Джейк поднялся, отряхнул с коленей влажный весенний снег и посмотрел в сторону вершин.

– Не означают ли эти облака, что снова пойдет снег?

– Может быть, – сказала Сара, – но я так объелась, что просто не в силах двигаться.

– Вообще-то мы могли бы провести ночь в этом домике.

Она покачала головой.

– Без спальных мешков вряд ли. – И помолчала, приготовившись услышать обычную мужскую банальность, что они могли бы согреть друг друга и так далее.

Но Джейк не оправдал ее ожиданий.

– Вы правы, – таков был его ответ.

Она вздохнула:

– Как здесь красиво.

– Красиво, – повторил он, – действительно красиво, – и устремил на нее тяжелый взгляд.

Обратно к пансионату она всю дорогу шла впереди. Джейк не мог привыкнуть к новым скандинавским креплениям и даже иногда с громким смехом падал. Однажды ей пришлось помочь ему выбраться из ямы.

– Не могу приспособиться к этим каблукам, хоть убей, – сказал он.

Сара напряглась и с трудом вытащила его на лыжню. При этом ей показалось, что Джейк задержал ее руку чуть дольше, чем было необходимо.

Прибыв на место, они остановились у сарая, где хранилось снаряжение.

– Я пошла, – сказала Сара. – Нужно сделать кое-что по хозяйству.

– Большое спасибо. – Джейк заглянул ей в глаза. – Уверен, свой выходной день вы могли бы провести гораздо интереснее, вместо того чтобы водить меня по окрестностям.

Она заперла дверь сарая на задвижку и вновь повернулась к нему:

– Жизнь здесь тем мне и нравится, что не нужно следовать заведенной рутине. Я могу делать все, что хочу, не оглядываясь ни на кого и ни на что.

– Так не бывает, – возразил он. – Делать все, что хочешь, – это идеал.

– Тогда считайте, что я нашла здесь свой идеал.

– Значит, вы счастливая.

– А разве не каждый человек – кузнец своего счастья?

– Человеку свойственно ошибаться, – задумчиво проговорил Джейк.

Она наклонила голову и внимательно посмотрела на него.

– Вы это к чему?

– Так, ни к чему. Просто иногда одолевают разного рода мысли.

– Джейк, в этом пансионате предаваться размышлениям не рекомендуется.

Он поднял руку, как бы защищаясь.

– Знаю. Но с этой привычкой довольно трудно расстаться. – Прежде чем принять решение, он некоторое время внимательно изучал ее лицо. – Не покажусь ли я слишком нахальным, если приглашу вас куда-нибудь вечером? Например, в кино?

Если она и колебалась, то лишь долю секунды.

– Почему бы нет?

– Замечательно, – живо отозвался он.

– Сейчас как раз идет новый шведский фильм...

– Очень интересно.

– Вам действительно нравятся иностранные фильмы?

– Конечно. – Джейк помолчал. – А перед этим поужинаем?

Сара оживилась.

– Можно. Я знаю по пути одно место с хорошей мексиканской кухней. Называется «Коноко».

– Случайно, не заправочная станция?

– Она самая, но с закусочной. Там подают тако[7] с курицей. Уверена, такого вы еще не пробовали. – Сара широко улыбнулась. – Ну как, у вас хватит смелости?

– Думаю, хватит и еще останется. Итак, во сколько?

– Может быть, в шесть тридцать? Как раз успеем поесть.

– Отправляюсь к себе предвкушать удовольствие, – произнес он почти серьезно.

– Я тоже.

Что касается Сары, то она была совершенно искренней. Конечно, было немножко боязно, но в конце концов сколько можно прятаться в свою скорлупу?

* * *

– Что я вижу! – Мюриел Ловитт, подбоченившись, уставилась на Сару. – Макияж? Даже накрасила губы? Неужели собралась на свидание?

– Думаешь, я перестаралась? – неуверенно проговорила Сара.

– Да нет же, – успокоила ее Мюриел. – Ты выглядишь чудесно. Желаю хорошо провести время.

Билл и Мюриел знали, что полтора года назад Сара перенесла тяжелую личную драму. Какую, она не уточняла, только попросила приютить на время и поставила условие – никому не сообщать, что она здесь.

– Даже твоему отцу? – недоверчиво спросил Билл.

– Особенно отцу, – сказала она, не вдаваясь в объяснения.

Сара согласилась работать только за кров и стол, но супруги Ловитт выплачивали ей зарплату, как и остальному персоналу.

Очень скоро пансионат стал для Сары настоящим домом, возможно, первым в жизни. Кошмары, мучившие ее поначалу, отступили, и появилась надежда, что когда-нибудь они исчезнут навсегда.

Она улыбнулась добрейшей Мюриел. Та уже достаточно хорошо ее изучила, чтобы заметить интерес Сары к этому симпатичному адвокату из Денвера.

Мюриел улыбнулась в ответ.

– Ладно, отправляйся смотреть свое кино. Постарайся получить удовольствие, ты это заслужила.

– Ты уверена, что я не нужна тебе на кухне? Дело в том, что...

– Сара, убирайся отсюда.

Джейк уже ждал, видимо, вышел пораньше. Секунду спустя она сообразила, что тоже появилась раньше срока.

– Как вы думаете, в каком состоянии сейчас шоссе? – спросил он.

– Скорее всего, оттаяло.

– Тогда поедем на моем автомобиле.

– А не лучше ли на моем? Ведь я знаю дорогу.

– Чепуха, – улыбнулся он, вертя на пальце ключи.

В небольшом кафе при заправочной станции, которое заполнили молодые парочки, фермеры-скотоводы и местные строительные рабочие, они полакомились действительно очень вкусными куриными тако.

– Я говорила вам, что здесь отлично готовят, – сказала Сара.

– Дивный ресторан, – проговорил Джейк с шутливой серьезностью. – Я дал бы ему не меньше пяти звезд.

Сара засмеялась:

– Ну, это, пожалуй, чересчур.

Она до сих пор не могла разобраться, что за человек ее новый знакомый. С одной стороны, чутье подсказывало, что он хороший, интересный, общительный, дружелюбный, искренний, успешный. А с другой – Джейк как-то не вписывался в шаблон. Был слишком молод для такого заведения, как «У Скалистых гор», и вовсе не казался подверженным депрессии. Во всяком случае, он очень отличался от других гостей. Конечно, он рассказал ей о разводе и проигранном деле – типичные проблемы отдыхающих в пансионате Ловиттов, – но это все было похоже, как если бы... как если бы он сочинил эту душещипательную историю только для того, чтобы завоевать ее симпатию. Разумеется, он ничего не придумывал, но все равно тут что-то не сходилось.

В одном она была уверена: Джейк Савиль глубокий, сильный, энергичный человек. Это нравилось Саре. Но честно говоря, еще больше ей нравилась в нем некоторая сдержанность, даже отстраненность. Хорошо замаскированная, но она ее ощущала. Джейк проявлял по отношению к ней необычную осмотрительность. Подавляющее большинство мужчин обычно подваливали с грубоватой прямотой, а Джейк, казалось, намеренно сдерживал себя. Ей было ужасно любопытно, почему он проявляет к ней интерес и одновременно так осторожничает. Недавно развелся? Вроде бы не поэтому. Или у него есть женщина, и, может быть, не одна? Саре очень хотелось спросить, но он установил определенную дистанцию, которая пока не позволяла это сделать.

Поужинав, они направились в Аспен. Машина у Джейка оказалась небольшая, совсем не представительская, не то что монстры-внедорожники, которые встречались им на шоссе.

Он поставил ее в двух кварталах от «Уилер Опера-Хаус», где демонстрировали некоммерческие фильмы, рассчитанные на узкий круг ценителей.

– Моя мама тоже имеет отношение к искусству, – сказала Сара, когда они проходили мимо галереи (сейчас уже закрытой), в витрине которой были выставлены скульптуры.

– И чем же она занимается? – спросил Джейк, легонько коснувшись рукой ее плеча. – Если не ошибаюсь, ваша мама живет на востоке.

Сара на мгновение напряглась, а затем быстро расслабилась.

«Вспомнила. Я ведь говорила ему, что приехала с востока»

– Да, на востоке. Она скульптор.

– Она известна? Предполагается, что я должен ее знать?

Сара мотнула головой:

– Конечно, нет. Это у нее что-то вроде хобби.

– Понимаю. – В его голосе появилось странное напряжение, причину которого Сара никак не могла определить.

Они поднялись по длинной лестнице в зрительный зал и заняли места в центре.

– Как здесь замечательно! – произнес он, оглядывая зал.

– Недавно отреставрировали, – пояснила Сара. – Как почти все в городе.

Он молчал, она тоже, но кто-то из двоих должен был что-то сказать. Рискнула она:

– Надеюсь, фильм вам понравится. Он получил какой-то приз на Каннском фестивале.

– Не сомневаюсь. Мне вообще нравится европейское кино.

Их плечи практически соприкасались. Сару охватил давно забытый почти детский трепет.

«Коснется ли он моей руки, когда погаснет свет?» – успела подумать она, и тут же померкли люстры и засветился экран.

Фильм начался постельной сценой. Такие откровения на экране Саре еще видеть не доводилось. Она прикусила губу, не зная, то ли смеяться, то ли плакать, пока шведский актер старательно облизывал и обсасывал каждый доступный ему дюйм роскошного тела актрисы. Сзади кто-то присвистнул, впереди гаркнули, по залу раздались смешки. Публика в Аспене была явно не элитарная.

Джейк наклонился, коснувшись губами ее волос.

– А мы, случайно, не перепутали? Может, в этом зале показывают порнофильмы?

– Не думаю, – смущенно отозвалась она.

А сексуальная сцена все продолжалась и продолжалась. Сюжет начал потихоньку развиваться только после того, как герои достигли многократных оргазмов.

– А фильм ничего, захватывает, – прошептал Джейк, когда пара приступила к четвертому совокуплению.

Картина была ужаснее не придумаешь. Фабула практически отсутствовала – сплошной секс в режиме нон-стоп, затем перерыв на убийство и снова секс. И так до конца, который вдобавок ко всему оказался несчастливым. Когда зажегся свет, зрители морщились, чуть ли не плевались, хотя все добросовестно досидели до конца.

– Мне даже неловко, – проговорила Сара. – Затащила вас на какую-то несусветную дрянь. Только время потеряли.

– Все в порядке, – серьезно произнес Джейк. – Фильм неоднозначный, требует осмысления. Что касается меня, то я получил огромное удовольствие. – Он помог ей надеть парку.

Сара бросила на своего спутника недоверчивый взгляд.

– Вы шутите.

– Ни в коей мере. Мне действительно понравился фильм. Только после него что-то очень захотелось выпить. – Джейк взял ее под руку и повел к выходу. – Бар «Ред анион» еще здесь работает?

– Кажется, да.

– Тогда примем по коктейлю и обсудим эту замечательную эпопею. – Он не выдержал и захохотал.

– А ведь я вам почти поверила. – Сара тоже рассмеялась.

– Нет, Сара, вы мне просто поверили, без всяких почти.

– Обманщик.

Когда они шагали по вымощенной кирпичом пешеходной аллее, обсаженной тополями и соснами, украшенными маленькими электрическими лампочками, Саре казалось, что они знакомы целую вечность. Но это было не просто давнее знакомство, а что-то совершенно свежее и потрясающе восхитительное. Она сознавала, что между ними что-то происходит – что-то такое, что случалось с ней крайне редко, а может быть, вообще никогда. Но это непрочное чувство даже не было смысла исследовать, потому что... потому что о каких отношениях можно говорить, если она не может рассказать о себе самое важное.

«Слава Богу, через несколько дней он уезжает. А потом я благополучно забуду его и продолжу жить, как жила. У меня просто нет иного выбора».

Они вошли в бар, шумный, как и положено в пятницу вечером.

– Ну и ну! – Джейк пытался перекричать грохот музыки. – Здесь, я вижу, ничего не изменилось. Может, пойдем куда-нибудь, где потише?

Она покачала головой:

– Зачем? Здесь замечательно.

Два свободных места нашлись на скамье за подковообразным исцарапанным деревянным столом, который располагался в нише в конце зала. Джейк быстро вернулся с двумя кружками местного пива и был вынужден сесть к Саре вплотную, положив руку на спинку скамьи за ее плечами.

– Предупреждаю, – сказала Сара. – Я быстро пьянею. Одно пиво еще с грехом пополам выдержу, а вот два... – Она пожала плечами.

– У вас что, в семье все такие? – Джейк глотнул из кружки.

Сара помрачнела, на мгновение вспомнив отца, его пьяные вспышки гнева и все остальное, но заставила себя улыбнуться:

– Нет, наверное, только я.

Джейк замолк, его глаза стали непроницаемыми, как будто в них закрылись ставни. Но это длилось буквально мгновение.

Он глотнул еще пива и поставил кружку на стол.

– Что вы сказали?

– Ничего.

– Значит, мне показалось.

Она улыбнулась:

– Странно, а мне показалось, что вы что-то сказали.

Он пошевелил рукой и нежным, интимным движением спрятал ей за ухо выбившийся локон.

– Вы хорошо знаете Денвер?

– Совсем нет.

– Чувствуется, вы не городская девушка. Верно?

– Верно. Город вообще-то мне нравится. Люблю делать покупки, ходить в театры, музеи, но жить предпочла бы где-нибудь на природе. Вот как сейчас.

– Понятно.

Она решительно повернулась к нему.

– Итак, у вас кто-то есть?

Он чуть выпрямился.

– Нет. Вернее, да. У меня есть Персик.

– Ее зовут Персик? Какое странное имя!

– Во-первых это не она, а он. – Джейк наклонил голову ближе к голове Саре. – А во-вторых, ничего странного в этом имени я не вижу. Сообщаю параметры: вес примерно двадцать пять килограммов, волосы рыжевато-золотистые, густые, глаза немного грустные. Имеет плохую привычку класть на плечи лапы.

Сара весело рассмеялась.

– Вспомнила. Вы упоминали о собаке, которая осталась у бывшей супруги. Джейк, с вами не соскучишься, вы настоящий комик.

– Большинство моих знакомых с вами бы не согласились.

– В таком случае какой вы? Объясните сами. Ведь на остальных отдыхающих вы совершенно не похожи.

– Правда? И чем же я отличаюсь?

Она на несколько секунд задумалась.

– Точно сказать не могу. Просто вы какой-то более скованный, напряженный.

– Думаю, найдутся такие, которые и в этом с вами не согласятся.

– Ваши коллеги?

– Нет, просто друзья.

Ее неожиданно осенило:

«Вот человек, которому я могла бы довериться. Да, я знаю очень мало – о нем, его пристрастиях, предубеждениях, симпатиях и антипатиях, его друзьях. Практически ничего. Например, какой была его жена. Или страдает ли он по ней до сих пор. У меня к нему масса вопросов. И все же инстинктивно чувствую, что Джейку можно доверять».

Свою тайну она поведала только брату, и до сей поры ей даже в голову не приходило, что можно рассказать об этом кому-нибудь еще.

«А не пора ли прийти в себя? Неужели я так слаба, так одинока, что собралась открыться первому встречному?»

– О чем вы задумались? – спросил он.

Сара встрепенулась:

– Просто так.

– И все же, о чем?

– Вы действительно хотите знать?

– Да.

– О вас. Вернее, о нас. – Она сделала паузу. – Джейк, что происходит?

Он пожал плечами, не сводя с нее своих темно-голубых глаз.

– Не знаю. А вы как полагаете?

– Я полагаю, что-то.

– Именно что-то. Вы совершенно правы. Она улыбнулась:

– Может быть, нам лучше оставить все, как есть. Ведь что-то – лучше, чем ничего. Верно?

– Намного лучше, – без колебаний отозвался он.

Эти два слова – вернее, тон, с каким они были произнесены, – содержали какой-то намек, разгадать который Сара пыталась большую часть ночи.

Глава 10

Джейк тоже провел полночи в размышлениях. Время и средства таяли на глазах, а он до сих пор не знал, какой из вариантов выбрать. Конечно, можно было открыться Саре прямо утром и решить вопрос раз и навсегда. Постараться убедить ее выступить со свидетельскими показаниями, доказать, что это единственно правильный выход, гарантировать ей абсолютную безопасность.

Однако существовало важное «но» – она могла послать его ко всем чертям.

Джейк взбил подушку и повернулся на бок.

Нет, так не пойдет. Рано. Нужен хотя бы еще один день, тогда шансы склонить ее к сотрудничеству возрастут.

Но почему не сейчас? Ведь Сара хороший, порядочный человек, это очевидно. Она поймет.

...Или сорвется с места и побежит, не оглядываясь. Запрячется в такую нору, откуда ее больше никогда не вытащишь.

В результате Джейк проснулся вконец измотанным. После завтрака, увидев, как Сара направляется к пикапу, он улыбнулся. Для этого ему потребовалось мобилизовать всю силу воли.

«Еще один день, всего каких-то двадцать четыре часа, и я покончу с этой неопределенностью».

– Доброе утро, – произнес он, подходя к ней. – Опять в город? – Улыбка приклеилась к лицу, как неудобная карнавальная маска.

– Да, – ответила она, тоже улыбнувшись, но в отличие от него искренне. – Я ведь здесь вроде штатного экспедитора.

Он кивнул в направлении пикапа:

– Не возражаете, если я снова увяжусь за вами?

Она посмотрела на него с напускной строгостью.

– А как же оздоровительные мероприятия? Их пропускать не рекомендуется.

Глупая улыбка Джейка стала еще шире.

– Начну с завтрашнего дня. Обещаю.

– Но в моей поездке нет ничего интересного.

– Для вас может быть, но не для меня.

Он сел рядом с Сарой на переднее сиденье и начал придумывать какую-нибудь нейтральную тему для разговора. От недосыпа мысли в голове ворочались вяло.

Они обсудили вчерашний шведский фильм, затем переключились на различия культур Штатов и Европы. Она была начитанна.

– Судя по всему, вы окончили университет, – заметил он как бы невзначай.

– Почему вы так решили?

Он пожал плечами.

– Просто предположение. – Джейк точно знал, что она окончила два курса Пенсильванского университета.

– Вы угадали, но отчасти. – Сара смотрела прямо перед собой, избегая его взгляда. – Я училась, но так и не окончила.

– Почему?

– Не поладила с родителями.

– Настолько серьезно?

Она повернула к нему лицо, на долю секунды.

– Послушайте, Джейк, я бы не хотела распространяться на эту совершенно неинтересную тему.

«Понимаю».

– Конечно, конечно.

Следующие несколько миль проехали молча. Джейк чувствовал себя будто на последнем издыхании. Двадцать четыре часа, которые он отвел на решение вопроса, внезапно показались ему бесконечностью.

«Может быть, сейчас? Решайся же наконец, пока мы одни».

Он бросил на нее быстрый взгляд. Сара вертела в руке кассету, затем вставила в магнитофон и включила музыку.

«Будем обедать в машине, тогда и скажу. Нет. Плохо. Только не в этом чертовом автомобиле. Но все равно скоро. При первом же удобном случае».

В городе они вначале остановились у гастронома, чтобы приобрести любимый горчичный соус Билла Ловитта, затем заехали в химчистку, обувную мастерскую, далее в винный магазин, где купили вишневую водку для поварихи, которая сегодня вечером собиралась приготовить фондю с сыром. И все это время Джейк продолжал спорить сам с собой.

«Сейчас? Сказать ей? Нет, пожалуй, подожду».

К обеду он временно отступил, осознав, что слишком устал и ему не справиться с ее реакцией, какой бы, черт возьми, она ни оказалась. В любом случае в итальянской закусочной, у которой они остановились, начинать подобные разговоры не было смысла.

– Может быть, купим бутерброды и поедем? – спросила Сара, когда они подошли к мраморной стойке бара.

– Ни в коем случае, – возразил Джейк. – Это не дело – есть и управлять машиной. Во всяком случае, не при мне.

Она удивленно вскинула брови.

– Ладно.

«Возьми себя в руки. Не хватало только, чтобы она обиделась».

Они взяли тушеное мясо в горшочках, сели за столик у большого окна и принялись есть, наблюдая за прохожими. Туристов было мало. Проехали несколько расфуфыренных горных мотоциклистов. Пока трассы не очистятся от снега и грязи, они гоняли по улицам. За окном мелькали бегуны трусцой, мамаши с детьми и рабочие-строители...

– Начинается мертвый сезон, – проговорила Сара.

– А где были все эти люди в разгар курортного сезона?

– Наверное, растворялись в толпе.

– Может быть, сидели по домам?

– И это тоже.

После обеда он почувствовал себя немного увереннее. Откинулся на спинку стула и остановил взгляд на Саре. Она продолжала смотреть в окно, подперев кулаком подбородок. Задумчивая, грустная.

– О чем вы задумались? – спросил он.

– Так, ни о чем. Наверное, мертвый сезон навевает печаль. – Она повернула голову и улыбнулась ему своей фирменной улыбкой Моны Лизы. Глаза казались еще зеленее, чем обычно. Видимо, такой эффект создавал абсолютно черный свитер с высоким воротом.

– Когда у вас отпуск?

– Когда захочу. Еще не знаю.

– Съездите к родителям?

– Вряд ли.

Можно было воспользоваться моментом и начать серьезный разговор, но подошел официант со счетом. Джейк расплатился и встал.

– Спасибо за обед, – сказала она.

– И вам тоже, – проронил он, а затем, когда они вышли из ресторана, повернулся к ней. – Сара, вы должны возвращаться в пансионат прямо сейчас?

– Не обязательно.

– Тогда, может быть, немного прогуляемся?

Она подумала, затем кивнула:

– Не возражаю.

Они поехали вниз по Милл-стрит и припарковались рядом с почтой. Он заметил, что она положила ключи от пикапа в правый карман куртки и застегнула молнию.

«Если попытается убежать, я не дам ей достать ключи».

Что он сделает потом, было загадкой для него самого.

«Что-нибудь. Во всяком случае, сбежать я ей не дам».

Это было бы непростительно – подойти так близко к правде и упустить свидетельницу. Восемнадцать долгих месяцев, и он уже почти у цели...

Они прошли через автостоянку в сторону дорожки, ведущей к реке. В душе Джейка полыхал пожар. Приближался заветный момент.

За щитом «Мототрасса Рио-Гранде» начинался лесопарк. По обе стороны дорожки зеленела трава, на тополях уже набухли почки.

Сара что-то рассказывала о пути, который проходил вдоль старой железной дороги.

– Денвер – Рио-Гранде, по этому маршруту сто лет назад перевозили серебро.

– Интересно. – Джейк оглядывал велосипедистов, бегунов и совершавших моцион дам. Рядом с хозяевами бежали собаки. Ничего себе укромное местечко. Полно народу, гораздо больше, чем он ожидал.

«Если Сара задумает сбежать, то запросто затеряется в этой толпе. Смогу ли я ее догнать?»

– ...братья и сестры? – услышал он окончание вопроса.

– Что?

– У вас есть братья или сестры?

– А... да, сестра.

– Она живет в Денвере?

– Да.

– А родители?

– После смерти отца мать переехала во Флориду. Бридж и теннис – ее любимые занятия.

– И часто вы видитесь?

– Не очень.

К Саре подбежала собака и завиляла хвостом. Мокрая, видно, успела искупаться в реке. Сара остановилась поиграть с ней.

Сара всем нравится. Даже собакам.

Странно, но прежде такое ему в голову не приходило. Он знал о ней очень многое, но, несмотря на это, его только сейчас осенило: а ведь она особенная. Не в смысле внешности, хотя и ее вряд ли можно назвать ординарной. Но Сара оказалась удивительно доброй, нежной, способной проявлять искреннюю любовь и заботу.

Как это соотносится с тем, что она была любовницей Скотта?

Он не мог представить себе женщину, которая играла сейчас с собакой, в номере отеля в постели женатого мужчины.

Что же за отношения были у нее с Тейлором?

– А где вы учились? – спросила она.

Джейк очнулся от размышлений.

– В Денверском университете, на юридическом. Затем получил работу в хорошей адвокатской конторе, отдал долг за обучение. Вот, собственно, и все.

– А зачем вы приехали в пансионат?

– Это была идея одного из руководителей фирмы, – на ходу придумал он. – Я никак не мог оправиться после развода и проигрыша дела, о котором вам рассказывал. Шеф даже нашел, как оплатить расходы через медицинскую страховку.

– Пребывание в пансионате вам помогает?

Он сделал секундную паузу.

– Нет.

«Скажи ей сейчас».

– Жаль.

– Я все равно с этим справлюсь.

– Не сомневаюсь. Обычно людям это удается.

– Вы говорите так, как будто знаете, о чем идет речь.

– О, нет. Просто философствую. Наверное, это глупо с моей стороны.

– Нет, не глупо. Вы, конечно, правы. Но хочется побыстрее прийти в себя. Признаюсь, я страдал. И это продолжается до сих пор.

– Но с каждым днем становится все легче. Верно?

– Конечно, боль рассеивается, но совсем забыть об этом, по-видимому, не удастся.

Она замолкла. Шагая рядом, Джейк был уверен, что читает ее мысли: «Да, мне тоже никогда не забыть этот номер отеля. То, что я там увидела, пугает меня до сих пор. Я буду жить здесь, у Скалистых гор, до скончания века, чтобы больше никогда, никогда об этом не вспоминать».

Он бросил взгляд на Сару.

«Не пойму, когда же для меня ее чувства начали значить больше, чем правда? В тот момент, когда мы катались на лыжах и я остановился под деревом полюбоваться на нее, спускающуюся вниз, смеющуюся, полную восторга? Или после пикника, когда она вытаскивала меня из ямы и я задержал ее руку на мгновение дольше, чем следовало? Или это случилось, когда она шутила по поводу кошмарного шведского фильма и я впервые заметил у нее на щеках ямочки?»

Он попытался отогнать непрошеные мысли. Эмоции только мешают делу – это известно любому опытному адвокату. Нужно раскрыть убийство, и сейчас для этого представился удобный момент.

– А в суде вы проводите много времени? – спросила она.

Он резко остановился и взял ее руку. Затем повернул к себе.

– Послушайте, Сара, я вовсе не тот, за кого вы меня принимаете. Сейчас расскажу, и вы пойме...

– Говорите что угодно, – тихо проронила она. – Я все равно не стану вас осуждать.

«Боже мой».

– Вы не поняли.

Откинув голову, она смотрела ему прямо в глаза.

– Я знаю, вы по-прежнему состоите в браке. Верно?

– Да нет же, Господи. – Джейк продолжал держать ее руку, но момент был упущен. Решимость пропала. Он почувствовал огромную усталость, как будто нес тяжелую ношу. Отпустил ее руку, и они пошли дальше. Молча.

За ужином он был странно молчалив, погруженный в невеселые мысли. Соседи по столу пытались вызвать его на разговор, но он отделывался односложными репликами.

Джейк ощущал себя волкодавом, который сдавил зубами горло Сары, но оказался бессилен действовать дальше. Было время, когда он гордился своей хваткой, теперь же, сидя за ужином, под озадаченным, ищущим взглядом Сары, он был растерян, не знал, что делать, как поступить. И презирал себя за глупое упорство, болезненную манию, которая всем приносила одни неприятности и никому – счастья.

«Оставь ее в покое, не приставай. Зачем тебе это нужно? Ради какой правды? Кому она нужна, кроме тебя?»

Наконец он притворился, что ест, притворился, что получает удовольствие от общения с другими отдыхающими, даже шутил с Биллом Ловиттом и флиртовал с Мюриел. Потом заставил себя заговорить с Сарой. Слова были фальшивыми, но чувства подлинными. Если бы он встретил эту женщину при любых других обстоятельствах, их отношения сложились бы совершенно иначе. В этом он был уверен.

– Выйдем на воздух, – предложила Сара после ужина. – Я хочу вам кое-что показать.

– Что?

– Пошли. – Она потянула его за руку. – Всего на минуту. Куртку надевать не нужно, обойдетесь без нее.

– И что же это? – спросил он, выпустив изо рта облачко пара.

– Посмотрите.

Джейк поднял глаза. В небе поднималась луна, неторопливо вылезая из-за горной вершины. Огромная, яркая.

– Сегодня полнолуние, – сказала Сара. – Вы только взгляните на нее.

Но он не мог. Вместо этого Джейк пристально посмотрел на Сару, на ее лицо, залитое серебряным светом.

А потом позорно бежал, сославшись на сильную головную боль. Несмотря на уговоры пройтись вместе со всеми на лыжах при лунном свете.

– Давайте же, Джейк, – настаивала она.

– Не могу, – повторял он сдавленным голосом.

– Мы возьмем с собой подогретое вино. Это подлечит вашу голову.

– Нет.

– Джейк!

– Извините.

Она несколько секунд внимательно рассматривала его.

– Ладно, идите. Но завтра обязательно встанете на лыжи, или я прямо сейчас наябедничаю Биллу насчет вашего плохого самочувствия.

– Завтра я буду в полном порядке, и мы обязательно покатаемся на лыжах.

– Может быть, вам нужна помощь?

– Большое спасибо. Нет. – Он направился к двери, а она осталась стоять, глядя ему вслед.

Запершись в своем номере, тяжело дыша, Джейк напряженно зашагал туда-сюда.

«Дэвид. Как же мне сейчас нужен здесь Дэвид! Его спокойствие, рассудительность, опыт. Объективность».

Он сел на край постели, свесив голову, и представил Сару на лыжах при лунном свете. Все по очереди прикладываются к фляжке с глинтвейном. Вот она откинула голову, засмеялась. И мужчины не могут оторвать глаз от ее лица, освещенного сияющей луной.

Наконец ему удалось заставить себя раскрыть журнал. Он попытался вчитаться в текст, но ничего не получалось.

Стук в дверь прозвучал подобно пистолетному выстрелу.

– Джейк, – услышал он через толстую деревянную панель.

«Сара».

– Вы уже легли?

– Нет.

– Я могу войти на минутку?

Он понимал, что это безумие, что открывать нельзя ни в коем случае, а когда открыл и увидел ее раскрасневшиеся щеки, ему захотелось крикнуть, чтобы она убиралась к себе и оставила его одного бороться со своими демонами.

– Послушайте, – произнес он, – я думаю, вам следует...

– Мне захотелось вас проведать, – прервала она его. – Вы весь вечер были... гм... каким-то раздраженным. Не в себе. И я просто подумала...

Сара говорила неправду. Это было видно по ее лицу, а также по тому, как она отводила взгляд, стаскивала перчатки и расстегивала молнию парки.

Джейк смотрел на нее во все глаза.

«Чудеса какие-то. Сара в моей комнате. Это невозможно».

– Ну, скажите же хоть что-нибудь.

Он продолжал молчать, пытаясь приспособить сознание к невероятному факту. Сара Джеймисон предлагала себя ему. И он мог ее взять. Легко. Здесь и сейчас.

«Чего же ты медлишь? Приласкай эту прекрасную женщину, и она раскроет лепестки, как дивный цветок».

Джейк сделал шаг вперед. Сара не шелохнулась и оставалась неподвижной, даже когда он протянул руку и тыльной стороной кисти коснулся ее холодной щеки. Затем, запрокинув голову Сары, он встретился с ее взглядом, который не смог бы описать, потому что не знал таких слов.

Желание пронзило его, как молния. Он наконец решился ее поцеловать, вдохнуть чудный аромат, ощутив при этом крылатую, прежде неведомую легкость.

Она покорно раскрыла свои губы, прильнув к нему всем телом, часто дыша, комкая дрожащими пальцами сзади его рубашку. И он, ощутив ее близость, мгновенно наполнился ею.

Постель была рядом, всего в двух шагах, он желал ее, он...

Но этого нельзя было делать. Вернее, можно, но он не мог.

Джейк с усилием отстранился, продолжая держать Сару за плечи, вглядываясь в лицо.

– Это неправильно. Я... не могу.

Она тихо вздохнула. Подняла удивленные глаза. Не обиженные, нет. Только озадаченные.

– Что неправильно?

– Все это. Но вы не виноваты.

– Джейк, – начала она.

– Нет. – Он вскинул руку, будто защищаясь от удара, и сделал шаг назад. – Идите к себе, Сара.

– Джейк... – проговорила она, преодолевая смущение, – скажите, я могу помочь? Ведь с вами что-то происходит...

– Вы правы. Происходит.

– Может быть, расскажете?

– Нет, не сейчас.

Вот момент, которого он ждал всю неделю, но так и не смог им воспользоваться.

Каким-то образом Джейк заставил ее уйти. Каким-то образом пообещал, что завтра утром они поедут вместе на лыжах. Даже пообещал, что они обсудят его «проблему».

– Ты дерьмо, – сообщил он сам себе, когда за Сарой наконец закрылась дверь. – Тупое жалкое дерьмо.

И было непонятно, за что он так зол на себя – за то, что поцеловал ее, или за то, что выпроводил.

Глава 11

– Как ты не понимаешь, Джейк, я обязан доложить Дисото. – Кармайкл прижал трубку плечом, продолжая делать пометки в блокноте. Он сидел за своим рабочим столом в отделе по расследованию убийств. – Я и так ждал сколько мог. Ты же не хочешь, чтобы меня взяли за задницу.

– Ладно, ладно, я все понял. Можешь сказать. Все равно ситуация уже перешла в решающую стадию.

– Она заговорила?

– Нет. – Джейк сделал долгую паузу. – Насчет этого нет.

– И что ты собираешься делать?

– Выложить все начистоту. Дальше тянуть невозможно.

– Можешь спрогнозировать ее реакцию?

– Нет.

– Джейк, она хоть догадывается, кто ты и зачем приехал в этот чертов пансионат?

– Разумеется, нет.

– Тогда я представляю себе немую сцену...

– Ты думаешь, я не представляю? Очень прошу, приезжай сюда. Без тебя мне не справиться. Познакомишься с ней и поможешь уговорить. Твое присутствие ее наверняка успокоит.

В ответ Дэвид тихо выругался.

– Послушай, – настаивал Джейк, – я все продумал вдоль и поперек. Это единственный выход. Когда ты сможешь? Чем раньше, тем лучше.

– Господи, Джейк...

– Сам знаю, что прошу очень много.

– Ты даже понятия не имеешь, насколько много. И потом, при чем здесь я? Ты ее нашел, ты и разговори. Все равно у меня нет никакой власти ее задержать.

– Она этого не знает.

– Джейк, она все равно сбежит. Тейлора убили по политическим причинам, мы оба это хорошо знаем, но нам такое дело не поднять. Это не наша весовая категория. Понимаешь, не наша. Черт возьми, да если бы я был на ее месте, то наверняка бы тоже сбежал!

– Мы в состоянии ее защитить.

– Неужели?

– Конечно. Но ты должен приехать сюда и присутствовать при этом разговоре. Мне нужна поддержка. Это не займет много времени. Обещаю. Вечером ты вернешься в Денвер.

Дэвид тяжело вздохнул:

– Ладно, черт с тобой, попытаюсь прилететь завтра утренним рейсом. Тут дел невпроворот. Через час, например, судебное заседание, на котором я должен присутствовать.

– Спасибо. Я тебе действительно очень благодарен.

– Встретишь меня в аэропорту?

– Конечно.

– Савиль, ты надоел мне хуже горькой редьки.

– Теперь уже недолго осталось.

– Ну да. Всего лишь начать и кончить.

Дэвид положил трубку, закрыл глаза и сдавил ладонями голову.

Не человек, а бульдозер. Прет до тех пор, пока не отступишь. А какой упорный. Надо же, все-таки отыскал эту Сару Джеймисон и даже чуть ли не подружился с ней.

Дэвид мысленно посочувствовал этой женщине, на которую Джейк попрет с той же нечеловеческой силой. Если ему удастся заставить ее заговорить и если она действительно была свидетельницей убийства, тогда начнется такое, что мало не покажется.

Кармайкл собрался с силами и встал. Надо было позвонить домой, проверить, как там Нина. Договориться, чтобы мальчики помогли ей по дому, пока он будет в отъезде. А еще надо сообщить начальнику. Больше заниматься этим делом за его спиной неприлично.

Он прошел к двери кабинета капитана и постучал.

– Войдите, – отозвался Дисото.

Дэвид подошел вплотную к столу капитана.

– Мне только что звонил Савиль.

– И что же на сей раз придумал этот маньяк? – усмехнулся Дисото.

* * *

Джейк повесил трубку. Он звонил Дэвиду из телефона-автомата кафе при заправочной станции, той самой, где они ужинали с Сарой перед походом в кино. Вон столик, за которым они сидели. Он бросил туда быстрый взгляд и отвернулся.

«Она прониклась ко мне доверием. Так ведь именно это и входило в мои планы. Значит, все прекрасно? Нет. Почему нет? Потому что ситуация странным образом деформировалась. Я не предполагал, что... – Джейк задумался, подыскивая нужное слово. – Черт возьми, я не предполагал, что она... что она станет мне небезразлична. И вчерашний вечер... а... лучше вообще не вспоминать».

Джейк сел в машину и, грустный, направился в пансионат.

«Дэвид приедет, это огромное облегчение. Теперь главное – как-то прожить сегодняшний день, а завтра мы возьмемся за нее вдвоем. Расколется как миленькая, выложит все начистоту. Жаль только, что вчера я так оплошал».

Джейк неожиданно разозлился:

«Ну и черт с ней. Чем, спрашивается, ситуация с Сарой отличается от тех, с какими я сталкивался в судебной практике? Разве не бывало так, что свидетели в последнюю минуту отказывались давать показания? Да в суде накладки случаются сплошь и рядом. По-моему, прежде я справлялся в ними довольно эффективно. Собственно, в этом и состоит искусство прокурора.

Сейчас проблема заключается в том, что у меня со свидетельницей образовалась своего рода эмоциональная связь. Но это я как-нибудь преодолею. Сегодня поеду с ней кататься на лыжах, продолжу игру, а завтра прибудет подкрепление. Дэвид.

Осталось всего ничего – каких-то двадцать четыре часа».

– Куда это вы исчезли? – поинтересовалась Сара. Тон игривый, глаза светятся, как будто вчерашнего инцидента вообще не было.

– Вам действительно интересно?

Она улыбнулась:

– Очень.

– Обещайте, что никому не скажете?

– Могила.

– Я звонил на работу... – Он тоже ослепительно заулыбался. – По поводу одного дела.

– Несносный мальчишка.

– Больше не буду.

– Сегодня мы собираемся на Аспен-Хайлендс. Вы не передумали?

– С чего это вдруг, – удивился Джейк. Свою роль он играл безупречно.

Аспен-Хайлендс была одной из самых сложных горнолыжных трасс в штате. Она начиналась на самом верху, чуть ли не рядом с пиком Лодж, и заканчивалась в долине почти у самого леса. Прежде эти места считались лавиноопасными, но в последнее время ситуацию круглосуточно отслеживали специальные лыжные патрули.

– Отсюда я еще ни разу не спускалась, – задумчиво проговорила Сара, когда после полудня группа вышла из подъемника на самом верху.

– Я помню, вон там, внизу, в долине, под лавиной погибли трое патрульных. Тогда об этом писали все денверские газеты, и по телевизору тоже передавали. – Заметив тревожные взгляды отдыхающих, Джейк поспешил добавить: – Это было много лет назад. Теперь здесь совершенно безопасно.

– Я тоже слышала, что теперь в этих местах безопасно, – сказала Сара, обращаясь к насторожившимся членам группы. – Так что не беспокойтесь.

– Что касается меня, – усмехнулся Дуглас, – то я спускаться не собираюсь. Полюбуюсь видами и вернусь тем же путем обратно. Пробовать этот спуск может только сумасшедший.

– Нет, не скажите, – заметила Колин, – я уверена, спуститься по этой трассе – настоящий восторг. Только нужно иметь соответствующую подготовку, которой у меня, к сожалению, нет.

– А я просто струсила, – призналась Элизабет, вторая женщина в группе. – Ежедневно ворочать миллионами долларов – это пожалуйста, а вот когда дело касается крутых склонов, просто боюсь.

– Это не трусость, а здравый смысл, – уточнил Дуглас.

– Трасса действительно очень сложная, – сказала Сара. – Билл рассказывал, что ее открыли только три года назад. До этого здесь была запретная зона. – Она оглядела отдыхающих. – Ну что ж, как я поняла, никто не намерен спускаться отсюда?

– Я бы рискнул, – подал голос Джейк, – но на пару с вами.

– Парень просто спятил, – пробормотал Дуглас.

– Вы это серьезно? – спросила Сара.

– Абсолютно. Так вы поедете?

Несколько секунд она задумчиво смотрела на него.

– Хорошо.

– Тогда пошли.

– Вы что, действительно собираетесь... – в ужасе проговорила Колин.

Сара широко улыбнулась:

– А почему бы не попробовать? Как говорится, не боги горшки обжигают.

«Да, – подумал Джейк, – надо отдать ей должное. Когда Сара принимает вызов, то делает это решительно и весело».

Путь к началу спуска они преодолели молча. Сара шла впереди, Джейк за ней, не переставая любоваться ее грациозной фигурой. Длинноногая, гибкая, пышные волосы стянуты лентой, в ярко-зеленой парке на фоне белейшего снега и голубого неба. Потрясающее зрелище.

– Ого, – произнесла Сара, когда они достигли стартовой площадки. – Ну и ну.

Они стояли на высоте примерно три с половиной тысячи метров над уровнем моря. Внизу простиралась долина Касл Грик, похожая на гигантскую белую чашу. В самой дали белый цвет переходил в серовато-зеленый, потому что там снег уже почти сошел. С горы Аспен стартовали несколько парапланов и зависли над долиной, сверкая разноцветными куполами.

– Давайте начнем, пока меня не хватил удар, – сказала Сара. – Здесь такая крутизна. Даже дрожь пробирает.

– Вы пойдете первой, я за вами. И... не волнуйтесь, все будет в порядке. – Джейк ободряюще улыбнулся.

Она начала спуск уверенно, как всегда. Он выждал несколько секунд и ринулся следом. Упоительное скольжение по мягкому весеннему снегу, подтаявшему на солнце, а затем превратившемуся в мельчайшие ледяные гранулы, доставляло непередаваемое удовольствие. Полет в бездну, когда все движения ты выполняешь уже не сознательно, а на уровне инстинктов, – это подлинный экстаз, ощущение высшей свободы.

Сара ждала внизу, широко улыбаясь.

– О Боже, даже не верится. У меня получилось. Представляете, получилось!

– Да, такая трасса – действительно огромное наслаждение, – проговорил он, не спуская глаз с ее пылающих щек.

Некоторое время они стояли, тяжело дыша и молча глядя друг на друга.

– Спасибо, – наконец выдохнула она.

– За что?

– За этот спуск.

– Но я-то здесь при чем?

– А при том, что без вас я бы никогда не решилась на такое безумство. И вы это знаете.

– В таком случае рад был помочь вам.

– Я серьезно, Джейк.

Он был вынужден отвести глаза. Дольше выдерживать эту изощренную пытку не было никакой возможности.

– Пожалуй, нам лучше поскорее спуститься вниз, прежде чем они вызовут спасателей, – проговорил Джейк.

Она кивнула.

По возвращении в пансионат Джейк сразу же удалился к себе. Смотреть на нее было мучительно, к тому же он боялся себя выдать.

«Нужно как-то пережить этот вечер. А завтра мы вместе с Дэвидом взорвем нашу бомбу».

Он спустился вниз как раз в тот момент, когда Сара рассказывала всем об их великом приключении.

– Это было просто невероятно. А какой открывается оттуда вид... у меня нет слов, чтобы его описать. В таких случаях обычно говорят – величественный. – Она очаровательно рассмеялась. – Поверьте, я была напугана до смерти.

И тут появился Джейк.

– А вот и наш герой дня.

Гости пансионата дружно зааплодировали. Настроение у всех было веселым, даже восторженным. Это Сара заставила их так оживиться. В этой женщине действительно было нечто необыкновенное, она могла воодушевить. Это качество наверняка заметил Скотт, когда раскидывал свой невод.

Джейк раскланялся с шутливой серьезностью, приклеив к губам широкую улыбку.

– Если бы Сара не поехала первой, я бы не решился. Уверяю вас, сел бы в подъемник и спустился вниз.

Вечер тянулся бесконечно, мучительно. Джейк улыбался, ел вкусную пищу, которая застревала в горле, и постоянно напоминал себе: «Потерпи, осталось всего несколько часов».

После ужина, когда он уже собирался сбежать, подошла Сара.

– Мюриел сказала, что вы завтра уезжаете. Это правда? – Она коснулась его руки.

– Да, мне действительно пора на работу.

– Понимаю, служебный долг, – произнесла она как бы шутливо, но с заметной ноткой разочарования. – Приезжайте сюда летом. Обещаю научить вас ездить верхом.

– Не будем загадывать.

– Вы очень загружены на работе?

– Думаю, не больше, чем любой другой гость вашего пансионата.

– Наверное. – Сара не улыбалась. Ее зеленые глаза были серьезными и такими неподдельно искренними, что у Джейка защемило сердце.

– Но Денвер не так уж далеко отсюда, – нашелся наконец он. – Приезжайте как-нибудь в гости.

– Постараюсь.

– Но в любом случае контакт мы терять не будем. Верно?

– Джейк, вы, случайно, не помните, говорила я вам или нет, что вы противный обманщик?

– На этот раз все честно, Сара.

– Так я вам и поверила. – Она передернула плечами и отошла.

«Черт возьми, она видит меня насквозь».

У себя в номере Джейк даже не присел, а принялся мерить комнату шагами. Он испытывал что-то похожее на приступ клаустрофобии от сознания, что она совсем близко, там, внизу.

«Или, может быть, уже возвратилась к себе в домик и собирает вещи, готовясь сбежать отсюда ко всем чертям? Если так, то вскоре я смогу себя поздравить. Подумать только, загубил такое дело.

А ведь как хорошо все начиналось. До вчерашнего вечера. Да, до тех пор, пока ложь не стала слишком тяжелой ношей».

Но ведь это была «полезная» ложь, которую копы испокон веков используют в работе с подозреваемыми и свидетелями. Достаточно вспомнить рассказы Дэвида о методах допросов.

Нет, дело было не в этом. Джейк внезапно понял, что страдает не только из-за того, что пришлось лгать. Чего он не знал, так это того, что его страдания только начинаются.

* * *

Сара сидела в своем небольшом уютном домике, переживая обиду, какую ей уже очень давно никто не наносил.

«Надо же, выставила себя такой дурой! Разве я не знала, что он не будет здесь оставаться вечно? Прекрасно знала. Он адвокат, у него полно работы... в конце концов, у него там жизнь.

Конечно, можно перезваниваться, даже обмениваться письмами. Денвер не так уж далеко, это верно.

Но к чему все это? Ведь Джейк явно пошел на попятный. Я это чувствую, знаю. Что-то изменилось, причем именно вчера».

Сара рассеянно наматывала на палец темный локон, пытаясь понять, что же все-таки произошло.

«Может быть, Джейк просто готовится к возвращению на работу? Ведь многие отдыхающие перед отъездом начинали вести себя как-то странно. Вполне возможно, что он затеял со мной обычный флирт, с целью придать своему недельному пребыванию в пансионате некоторую долю пикантности. Мне показалось, что на флирт это совершенно не похоже, я даже была в этом уверена. Но разве это такая уж редкость, когда принимаешь желаемое за действительное.

Ну а если он каким-то образом почувствовал, что я вся погрязла во лжи? Что все мои слова, жесты и даже настроение – сплошная фальшь. Может быть, это виднее, чем я думала? – Она глубоко вздохнула. – Джейк умный, проницательный, умеет читать мысли – это его работа. Глупо было надеяться, что я смогу его одурачить».

Она поднялась, подошла к зеркалу. Бледная, волосы растрепаны, на рубашке какие-то пятна. Это после работы на кухне. Лицо испуганное. А как же иначе? Страх стал ее постоянным спутником. Без него никуда.

Сара встала у окна и вцепилась в подоконник так, что побелели костяшки пальцев. На дворе было морозно и ясно, снег залит серебристым лунным светом, его прочерчивали черные тени домов и деревьев. Никакой лжи – только черное и белое. Абсолютная беспримесная чистота.

«Джейк мне не доверяет, это очевидно. По-видимому, я что-то сделала такое... Или во мне самой это ощущается? Во всяком случае, он распознал фальшь.

Ну и ладно, пусть уходит, возвращается в свой Денвер. Через некоторое время я его благополучно забуду. Так, наверное, безопаснее всего.

Боже мой, но я так хотела попытаться использовать шанс, который предлагает судьба».

Она обошла комнату, коснувшись знакомых предметов: комода, кровати, кресла...

«Вот она, моя тихая гавань, мое убежище, мой кокон, куда я спряталась полтора года назад. Не пришла ли пора покинуть его и посмотреть в лицо реальности?»

Неожиданно для себя она решилась:

«Все, иду к Джейку. Доверюсь ему, расскажу все. Он опытный адвокат и знает, как меня защитить. Кто же, если не он? Конечно, он может меня отвергнуть, не захочет связываться, но это маловероятно. Я должна рискнуть. Джейк вызывает доверие. К тому же моя жизнь того стоит.

Я чувствую, время пришло».

Она причесалась, надела чистый свитер, а затем зеленую парку.

«Надо торопиться, пока я еще не успела себя отговорить, пока свойственная Джеймисонам трусость не загнала меня пинками обратно в кокон».

Она выбежала из домика, закрыла за собой дверь и глубоко вдохнула прохладный, напоенный сосновым ароматом воздух. Там, в самом конце дорожки, на втором этаже главного здания светился яркий прямоугольник. Окно Джейка. Она знала, что это его окно, с самого первого дня.

«Свет включен, значит, он не спит. Меня никто не увидит, я пройду через заднюю дверь и поднимусь наверх по служебной лестнице».

Сара закрыла глаза и проглотила образовавшийся в горле ком. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Страшно вкладывать свою жизнь в чужие руки. Страшно. Она посмотрела на залитую лунным светом дорожку и сделала первый шаг. Затем второй. Все правильно, так и надо. Первый раз в жизни она принимала действительно трудное решение.

Еще один шаг. Она расправила плечи и медленно пошла, мысленно подгоняя собственные ноги.

«Нельзя бесконечно жить в страхе. Довольно он управлял моей жизнью, пора с этим покончить».

Что произойдет после, Сара не представляла. Она вообще не была уверена ни в чем и ни в ком, кроме Джейка. Он был ее маяком, путеводной звездой.

«Конечно, я его не совсем понимаю, видимо, у него тоже есть какие-то секреты. Но ведь они есть почти у каждого человека. Впрочем, все выяснится, и очень скоро. Я выложу ему правду как на духу. Надеюсь, и он будет откровенен со мной».

Стиснув зубы, она прошла примерно треть пути, повторяя про себя: «Я все делаю правильно».

Позади главного здания возвышалась гора. На белых склонах выделялись темные лоскуты соснового бора. С той стороны заскулили койоты. Они любили выть на полную луну. Еноты, наверное, тоже вышли на ночной промысел. И лисы засновали, перебирая своими изящными лапками, заметая следы пышными пушистыми хвостами.

До чего же ей нравилось в этом надежном убежище, с которым, видимо, скоро придется распрощаться!

Сара подняла голову, полюбовалась на сияющий серебряный диск, который висел в черном бархатном небе. Он казался сейчас гигантским. От кого-то она слышала, что когда луна стоит низко в небе, то кажется много большей. Это явление – оптическая иллюзия луны – связано с искривлением световых лучей в атмосфере.

«В общем, тоже ложь, но не такая уродливая, как моя.

Оптическая иллюзия луны».

Не опуская головы, Сара двинулась дальше.

Ударило раньше, чем она услышала хлопок. Куда-то в руку. Внезапно в легких кончился весь воздух.

Она медленно перевела взгляд и в недоумении уставилась на темное пятно на парке, которое начало быстро расплываться. Затем сами собой подогнулись колени, и Сара повалилась на серебристый снег, так и не осознав случившегося. Падая, она успела заметить, что луна вдруг помчалась по черному небу с бешеной скоростью.

Глава 12

Когда в ванной комнате зазвонил телефон, высокопоставленный вашингтонский чиновник брился, стоя перед зеркалом. Полотенце было завязано вокруг торса. Узнав голос, он быстро закрыл дверь в спальню, где жена прибирала постель.

– Какого черта ты вздумал звонить мне домой? – хрипло прошептал он.

– Савиль нашел эту женщину.

Чиновник плюхнулся на табуретку.

– И... уже успел с ней поговорить?

– Да. Но проблема практически решена.

Вашингтонский босс некоторое время молчал.

– Ты имеешь в виду, что она...

– Хочешь знать детали?

– Не обязательно. Главное, чтобы вопрос был окончательно закрыт.

– Я думаю, он закрыт.

– Ты думаешь или это действительно так? Вопрос либо закрыт, либо...

– Я ее уложил. Из тридцать третьего калибра с расстояния чуть меньше ста пятидесяти метров. Но это происходило ночью...

– Ах, вот оно что. В таком случае возможно...

– Не знаю. Выясню примерно в течение часа.

Чиновник напряженно думал.

– Если она... осталась жива, то работу придется завершить. Заговорить она не должна ни при каких обстоятельствах. Ты это прекрасно знаешь.

Собеседник на том конце провода молчал.

– В общем, продолжай меня информировать. Но не по этому номеру, а только по линии спецсвязи. Понял?

– Да.

Вашингтонский чиновник положил трубку. За дверью из спальни было слышно, как жена будит детей:

– Подъем, школьный автобус подъедет через тридцать минут.

«Какой еще, к черту, школьный автобус? – Он пытался собраться с мыслями. – Как же могло случиться, что мы не заметили ее тогда в номере отеля?»

Пожалуй, такого серьезного прокола в его жизни еще не было.

* * *

Дэвид начал делать пометки в блокноте прежде, чем они с Джейком выехали с территории аэропорта Аспена. На то он и был детективом.

Пошел снег, и Джейк включил дворники.

– Нам повезло, что рейс не отменили, – сказан он.

– До самой последней минуты не было известно, состоится он или нет, – отозвался Кармайкл.

– Послушай, зачем мы едем в пансионат? Давай сразу в больницу. Я должен быть там до того, как Сара придет в себя.

– Ты что, забыл про снег? – Концом карандаша Дэвид показал на окно. – Очень скоро он заметет все следы. Нужно немедленно осмотреть место преступления.

Джейк смотрел в лобовое стекло, загипнотизированный ритмичным движением дворников.

«Дэвид прав, как всегда, но... мне нужно обязательно поговорить с ней. Представляю, она очнулась в незнакомом месте – больничной палате, у двери дежурят копы, кругом чужие лица. Правда, там Мюриел Ловитт. Это хорошо. И Билл тоже. И все же... черт возьми, я должен быть там. Сказать ей... Что сказать? Что она получила пулю из-за меня?»

– Ну, выкладывай, – произнес Дэвид. – Что ты рассказал копам из Аспена?

– Они из округа. Во главе с шерифом. Я ничего им не сказал.

– Ничего?

– Конечно. Но я крутился возле них и услышал основную версию. Она же единственная. Сару задела шальная пуля, выпущенная из охотничьего ружья. Стрелял какой-то браконьер. Они здесь встречаются. В общем, несчастный случай. А что еще могли придумать деревенские копы? Что кто-то покушался на жизнь простой служащей пансионата? – Джейк горько рассмеялся.

– Ладно тебе, не злись. – Дэвид оторвал глаза от блокнота. – Вспомни, ведь я тебя предупреждал.

Джейк стиснул зубы.

«О да, меня предупреждали. И не раз. Предсказание Дэвида сбылось, кроме одной детали – Сара Джеймисон пока еще жива».

Дэвид вздохнул:

– Пойми, я не упрекаю тебя. Но, направляясь в свой крестовый поход, ты же никогда никого не слушаешь.

– Крестовый поход, – напряженно проговорил Джейк. – Вот именно. Это я должен был бы валяться в больничной палате.

– А вот здесь ты не прав. Целились именно в нее. – Дэвид откашлялся. – Ладно, перейдем к делу. И перестань беспокоиться насчет Сары, С ней все будет в порядке, она в полной безопасности. Кроме того, скоро прибудем мы.

– Какая уж тут безопасность, – вздохнул Джейк. – Ведь копы даже не подозревают, что пуля выпущена убийцей и что Сара уцелела случайно.

Дэвид внимательно посмотрел на друга.

– Похоже, она очень много значит для тебя. Но мы ее защитим, я обещаю. Ты успокоился?

– Да, – выдавил из себя Джейк.

Дэвид задал кучу вопросов, небрежно записывая ответы неразборчивым почерком в свой блокнот. Записал, когда отдыхающие услышали выстрел, где была найдена Сара, погодные условия. Затем занялся существом дела.

– Ладно. Кто, кроме тебя, меня и Дисото, мог знать о том, что она здесь?

– Ее брат. Он наверняка знал.

– Хорошо. Филипп Джеймисон. – Дэвид быстро записал. – Кто еще? Может быть, родители?

Джейк пожат плечами.

– Мать точно нет. Я в этом уверен. А вот отец, Роджер, – его раскусить трудно.

– Хорошо. Запишем на всякий случай: Роджер Джеймисон. Кто-нибудь из Филадельфии?

– Ее старая подруга. Кристина. – Джейк изложил детали.

– Может, кто-то еще?

– Не думаю. А впрочем, все возможно. Но мне кажется, те, с кем я беседовал, говорили правду.

– В любом случае мне нужен список.

– Список в Денвере.

Дэвид сделал пометку.

– Как насчет твоей сестры? Ты говорил Хедер?

– Да. Но... – Джейк увидел, что Дэвид записывает в блокнот ее имя, и отрывисто бросил: – Хедер здесь ни при чем.

– Почему?

– Потому...

– Пойми, – оборвал его Дэвид, – когда дело принимает такой оборот, эмоции и родственные чувства нужно оставить в стороне. Давай разберемся: она ведь, в сущности, ненавидела своего мужа. Ты сам мне говорил это, и не раз. А если Хедер вовлечена в эту историю с самого начала?

Чтобы осознать это, Джейку понадобилось несколько секунд.

– Ты имеешь в виду... «Браун пэлас»? Ты имеешь в виду убийство Скотта?

– Да. А что тут такого противоестественного?

Джейк усмехнулся.

– Хотя бы то, что она спала и видела себя первой леди. Так что подставлять супруга у нее не было никакого резона.

– Хм, – отозвался Дэвид.

– Хедер здесь ни при чем, – повторил Савиль.

Кармайкл некоторое время молчал.

– Ладно, исключим Хедер. И начнем сначала. Во-первых, ты и я. Очевидно, мы знали, где находится Сара. И как тебе известно, я сообщил об этом Дисото. Кроме того, о моем отъезде в Аспен известно напарнику. Впрочем, в детали я его не посвящал.

– Дисото, – проговорил Савиль, сворачивая к пансионату. – Откуда нам знать, скольким людям он рассказал? Возможно, их наберется целая дюжина, а то и больше. – Он нахмурился. – Ведь именно Дисото похоронил дело об убийстве Скотта. Сделал все, чтобы отправить его на полку. У меня и прежде возникал вопрос: а не зафрахтовал ли его какой-нибудь вашингтонский «тяжеловес»?

Кармайкл поморщился и захлопнул блокнот. Машина остановилась перед главным зданием пансионата.

– Ну, здесь ты явно хватил лишнего.

– Но ведь кто-то проболтался или настучал, – свирепо произнес Джейк. – Всего каких-то несколько дюймов, и пуля попала бы ей в сердце. Значит, кто-то ее пометил, и мы обязаны докопаться, кто.

– Ладно, ладно, успокойся. – Дэвид открыл дверцу машины и вылез. – Мы обязательно достанем эту сволочь. Только сейчас, Савиль, пожалуйста, успокойся.

– Тебе легко говорить, – пробормотал Джейк.

К тому времени, когда они достигли места, где ребята шерифа стояли кружком, почесывая головы, на пропитанную кровью дорожку легло несколько дюймов свежего снега.

– Парни, вы не считаете, что вам следовало бы накрыть это место пластиковой пленкой? – спросил Дэвид, обращаясь к группе.

Один из копов резко развернулся.

– Нам известно, чья это кровь. А кто вы, собственно, такие?

Джейк промолчал, а Дэвид представился и предъявил свое удостоверение.

– Детектив из отдела по расследованию убийств, – задумчиво проговорил коп. – И что же вы здесь делаете?

Дэвид дружелюбно улыбнулся:

– Вот, приехал навестить моего друга, Джейка. А к вам подошел, потому что подумал, что, может, чем-то могу быть полезен.

– Спасибо, мы уже во всем разобрались, – сказал полицейский.

– И что же здесь произошло?

Коп кинул на Дэвида пристальный взгляд, а затем как будто расслабился:

– Мы считаем, что это браконьер. По краям поля много оленьих и лосиных следов. В эту пору сюда наведываются так называемые «охотники». Мерзавцы.

– Гильзы удалось найти? – спросил Дэвид.

– Еще нет.

– А следы этого браконьера?

– Тем более. Тут все истоптано отдыхающими. Ведь пансионат рядом. – Коп вяло пожал плечами.

– Не возражаете, если мы с мистером Савилем осмотрим местность? Дело в том, что женщина, в которую стреляли, мисс Джеймисон, его приятельница.

– Давайте. Надеюсь, вы знаете, как поступить, если вдруг обнаружите какие-нибудь улики?

– Конечно, – кивнул Дэвид.

Когда они отошли, Джейк тронул Дэвида за плечо.

– Почему ты не сказал им правду?

– Потому что Сару нужно как можно скорее перевезти в Денвер. Здесь обеспечить ее безопасность мы не в состоянии, а эти ребята, я уверен, не имеют в подобных делах никакого опыта.

Дэвид предположил, что в Сару стреляли со стороны деревьев на горном склоне. Они обеспечивали хорошее прикрытие.

– На месте преступника я бы выбрал именно это место.

Они принялись методично прочесывать склон, продираясь сквозь кусты, проваливаясь по щиколотку в снег. Городские ботинки Дэвида скоро промокли.

– Думаешь, этот парень использовал оптический прицел? – спросил Джейк. – А может быть, даже прибор ночного видения?

Дэвид отрицательно покачал головой:

– Не думаю. Ты же сам говорил, что было полнолуние. Вряд ли он пользовался какими-то приспособлениями.

– Но с такого расстояния попасть очень трудно.

– Вот он и промахнулся.

Полчаса они бродили по лесу и ничего не нашли. Только промочили ноги и замерзли.

– Может, хватит здесь копаться? – спросил Джейк.

– Пожалуй, – отозвался Дэвид. – Сам видишь, снег засыпал все следы. А гильзы этот парень вряд ли нам оставил. Это уж надо быть совершенно законченным тупицей.

В конце концов они обнаружили нечто похожее на тропинку, которая вела из леса к задней стороне домов обслуживающего персонала, но протоптать ее мог практически любой. Кроме того, следы были едва различимы под мокрым снегом, который продолжал падать с темно-серого неба.

– Идем отсюда, – решительно произнес Джейк, засунув руки в карманы парки.

– Ладно, пора проведать твою подружку.

– Сара не моя подружка.

Они вернулись к машине. Когда Джейк вырулил на шоссе, ведущее в больницу, шел одиннадцатый час. Он был вне себя от беспокойства. В мозгу пульсировало: «Это из-за меня, из-за меня, из-за меня...»

В коридоре у палаты Сары сидели охранники. Они вяло переговаривались, потягивали кофе, видимо, ожидая, чтобы пострадавшая сделала какое-то заявление. Может быть, что-то видела или слышала в момент выстрела или до него?

А вот и Билл Ловитт.

– Она пришла в себя? – с тревогой спросил Джейк.

– Пока нет. – Ловитт в упор посмотрел на Джейка. – Мистер Савиль, ответьте мне, пожалуйста, честно: вы не тот, за кого себя выдавали в пансионате. Верно?

– Да.

Ловитт кивнул.

– Прекрасно. В таком случае я вынужден предположить, что это не случайный выстрел браконьера.

– Да, – коротко бросил Джейк.

– Боже, – выдохнул Билл Ловитт.

После этого на авансцену выступил Дэвид.

– Мистер Ловитт, – произнес он, покончив с процедурой знакомства, – вы, случайно, не говорили родителям Сары, где она находится? Если да, в этом нет ничего предосудительного. Мы понимаем, вы сделали это только потому, чтобы они не волновались. – Дэвид изображал хорошего парня, лучшего друга Ловитта.

Билл потупился.

– В прошлом году я звонил Роджеру Джеймисону. Вы правильно заметили, я не хотел, чтобы он переживал.

– Все в порядке, – улыбнулся Дэвид.

Джейк насупился.

Роджер Джеймисон? Вполне возможно, он ненавидел свою дочь за ее связь с кандидатом в президенты, зарвавшимся выскочкой из Колорадо. К тому же женатым. Но неужели настолько сильно, чтобы решиться на убийство сенатора Тейлора? А кто стрелял в Сару? Неужели по указке собственного отца?.. Быть того не может. А впрочем, кто знает...

Пошло оно все к черту.

Джейк не спускал глаз с двери ее палаты. В этот момент ничто больше не имело значения. Только сама Сара.

Одна часть его сознания страстно желала быть с ней в ту минуту, когда она придет в себя, а другая страшилась этого.

«Как я смогу ей все объяснить?»

Ощущение вины боролось в нем со злостью. Он отчетливо представлял ее, лежащую на стерильных простынях, такую хрупкую, слабую, рука забинтована, в вену вставлена игла капельницы.

– Не волнуйся, – прошептал стоящий рядом Дэвид.

Но Джейк не слышал его. Он был весь погружен в мысли о Саре, до сих пор не пришедшей в себя после наркоза.

«Черт возьми, это из-за меня».

Дэвид и Мюриел тихо говорили о чем-то, стоя у окна, но он не обращал на них внимания. Снаружи стало сумрачно, как вечером, пошел густой снег – он этого не замечал. Через некоторое время Сара издала слабый звук и чуть пошевелила головой. Ему показалось, что женщина пытается улыбнуться, но...

– Хочешь кофе? – спросил Дэвид.

Джейк вздрогнул и отрицательно мотнул головой. Ему нестерпимо хотелось найти ублюдка, который это сделал.

Первый раз в жизни у Джейка появилось желание убить.

* * *

Сознание вернулось к Саре неожиданно, как будто ее укололи острой иголкой. Некоторое время она лежала без движения, понимая, что случилось что-то страшное, но не в силах припомнить, что именно.

Вначале показалось, что просто приснился кошмарный сон, но затем Сара вспомнила. Глаза широко раскрылись, она попыталась сесть, но не смогла – мешала забинтованная тяжелая рука.

– Сара очнулась, – услышала она мягкий голос Мюриел. Затем почувствовала руку на своем плече. – Дорогая.

– Где я? – с трудом проговорила она. Пересохший язык едва ворочался во рту.

– В больнице, – ответила Мюриел. – Не волнуйся, с тобой все в порядке.

Несколько минут Сара лежала молча, зажмурившись, пытаясь собраться с мыслями. В мозгу, прорываясь сквозь липкий страх, вспыхивали вопросы. Кто? Как? Почему именно сейчас?

Затем она открыла глаза и вгляделась в лицо Мюриел.

– Ты скоро поправишься, – проговорила та. – Сейчас у тебя состояние после наркоза.

Сара прищурилась.

– А что... случилось?

– В тебя кто-то выстрелил. Ты ранена в предплечье. К счастью, легко.

Выстрелил.

Сара вспомнила, как ее ударило, а потом завертелась луна: «Значит, это был выстрел. Они меня нашли. Вернее, он».

– Здесь Джейк и его друг из Денвера, Дэвид. Он полицейский.

– Джейк, – прохрипела Сара.

Она шла к нему, чтобы поговорить, рассказать... Под ногами поскрипывал весенний снежок, дорожку освещала огромная луна, завыли койоты, а затем...

– Хочешь попить? – спросила Мюриел.

– Да. Только помоги мне сесть.

Через секунду в поле зрения Сары возник Джейк. Он наклонился над ней. Лицо изможденное, глаза как два осколка голубого льда.

– Позвольте мне, – произнес он, нажимая кнопку, чтобы поднять спинку кровати.

Сара на мгновение сморщилась от боли.

Он застыл.

– Ничего, – проговорила она. – Привыкну.

Мюриел протянула пластиковый стаканчик с гибкой трубочкой. Холодная вода показалась Саре необыкновенно вкусной.

– Кто это сделал? – спросила она, обращаясь одновременно и к Мюриел, и к Джейку. – Его поймали?

– Пока нет, – сказала миссис Ловитт. – Полиция обыскивает округу.

– О Боже.

– Не беспокойся. Теперь ты в полной безопасности. В больнице дежурят полицейские. – Мюриел ободряюще улыбнулась. – Они полагают, что это был браконьер. В тебя попала шальная пуля.

Шальная пуля.

Сара закрыла глаза: «Нет, эта пуля предназначалась именно мне. Как же они меня нашли?»

Ей захотелось плакать.

– Больно? – раздался голос Джейка. Озабоченный, немного резковатый.

– Нет. Я чувствую себя почти нормально. Только немного... ошеломлена.

Он склонился над ней, а затем взял ее за руку.

Сару радовало его присутствие.

«Он адвокат и сможет меня защитить. Я ведь как раз шла к нему, чтобы рассказать... Кстати, когда это было?»

– Когда это случилось? – спросила она.

– Вчера вечером, – ответил он. – А сейчас, – он бросил взгляд на стенные часы, – почти одиннадцать утра.

«Я должна ему рассказать. Сейчас. Прежде, чем случится что-то еще. Меня нашли. Боже мой. Но как?»

Ее сердце сжалось от страха. Тот же самый отвратительный, парализующий волю страх, который она испытала в тот вечер в отеле.

– Джейк.

– Я здесь. Если вам что-нибудь нужно, только скажите.

Сара встретилась взглядом с Джейком и с удивлением обнаружила, что глаза у него какие-то сумасшедшие.

Она попыталась улыбнуться.

– Я действительно чувствую себя почти нормально. А вот вы какой-то не такой.

– Мы все очень за тебя переживали, – вмешалась Мюриел. – Провели в больнице всю ночь.

Сара прикусила губу и отвернулась.

– Тебя нашел Оуэн, – продолжила Мюриел. – Мы услышали что-то похожее на выстрел, и он пошел проверить. А Джейк не стал ждать, когда прибудет «скорая помощь», и сам привез тебя в больницу.

Сара снова посмотрела на Джейка, пытаясь понять, что означает выражение его глаз.

«Может быть, я ему действительно небезразлична?»

– Если вам больно, я позову доктора, – сказал он.

– Не нужно. Я в порядке, только во всем теле чувствуется какая-то тяжесть.

– Вам повезло. – Джейк устало улыбнулся. – Если бы пуля прошла на несколько дюймов правее, то... – Его голос дрогнул.

– Повезло, – выдохнула она.

– Ей нужно отдохнуть, – поспешно проговорила Мюриел. – Сара, ты должна еще поспать.

– Нет, я не хочу.

– Вам, ребята, просто необходимо немного отдохнуть, – произнес незнакомый голос. – А с Сарой побуду я, потому что в отличие от вас я всю ночь спал.

– Это Дэвид, – пояснила Мюриел.

– Дэвид?

Сара увидела худощавого мужчину. Лицо дружелюбное, живое.

– Я детектив Дэвид Кармайкл из Денвера. Работаю в отделе по расследованию убийств. Друг Джейка.

– Привет.

Сара пыталась сообразить, при чем здесь отдел по расследованию убийств.

«Друг Джейка, это понятно. Но почему он здесь? Его вызвал Джейк? Зачем? Нет, нет, ведь полиция решила, что в меня стрелял браконьер. Что это всего лишь несчастный случай».

Она увидела, как Джейк и детектив обменялись взглядами, смысл которых был ей непонятен.

Через некоторое время Джейк подал голос:

– Послушай, Дэвид, отправляйся-ка ты с Мюриел в пансионат. А я побуду с Сарой. Не думаю, что ее следует оставлять одну.

Возражать они почему-то не стали и быстро покинули палату. Сара осталась наедине с Джейком.

– Мне... мне нужно сказать вам кое-что. – Она собралась с духом. – Дело в том, что, когда это случилось... ну, вчера... я как раз шла к вам, чтобы все рассказать...

– Сара, – хрипло произнес он.

– Нет, вы в этом не виноваты, – заторопилась она. – Но я так и не успела вам рассказать. Я...

– Сара, погодите...

– Джейк, пожалуйста, не перебивайте. Я знаю, что это был не браконьер. И знаю причину, почему в меня стреляли. Вернее, мне кажется, что знаю, и потому должна...

Он схватил ее за руку.

– Сара, ради Бога, вначале выслушайте меня. Умоляю, не произносите больше ни слова. Только слушайте. – Он был небрит, глаза странно блестели, рубашка помята. – Это все из-за меня.

«Непонятно, при чем тут Джейк, когда он в это время сидел у себя в номере...»

Он отпустил ее руку и принялся ходить по палате. Наконец, решившись, остановился рядом с кроватью и посмотрел на Сару так, что у нее мурашки побежали по телу.

– Начнем с того, что вы понятия не имеете, кто я. – Он помолчал. – Кто я на самом деле. А вот вас я знаю... черт возьми, знал... давно, задолго до приезда в пансионат.

Она закрыла глаза, неожиданно ощутив тупую боль в руке, которой раньше как будто не замечала.

«Ну, разумеется, это сон, я сейчас проснусь и...»

– Я участвовал в расследовании убийства Скотта Тейлора, – выпалил он. – Вернее, руководил им в качестве заместителя окружного прокурора Денвера.

Ей потребовалось не меньше минуты, чтобы привыкнуть к этой мысли.

Сара впилась в него взглядом. Ее глаза требовали, чтобы он взял свои слова обратно, сказал, что пошутил, что...

– Да, Сара, – продолжил он. – Но тогда не было известно о существовании свидетельницы. Некоторое время назад среди ночи мне позвонил неизвестный и сообщил, что в тот вечер в номере отеля «Браун пэлас» находилась женщина. Хотя имени он не назвал, но позднее я выяснил, что это были вы, Сара.

– Кто... кто вам звонил? – проговорила она слабым голосом.

– Я догадываюсь, но у меня нет доказательств.

Она зажмурилась и сдавленно застонала.

«Кто? Кто мог меня предать? – И ее внезапно осенило: – Это мог сделать только один человек. Филипп. Мой брат. Вот, значит, почему он звонил мне тогда такой расстроенный, чуть ли не плакал. Он уже успел поговорить с Джейком. Конечно».

– Так вот, – сказал Джейк, – после этого звонка я вначале вычислил, что вы из Филадельфии. Поехал туда, встретился с вашими родителями, приятельницами и приятелями. Познакомился в Принстоне с вашим братом. Я узнал о вас все, Сара, и понял, что вы именно та женщина. Свидетельница.

Она прикрыла рукой глаза.

Боже, он встречался с Роджером, Элизабет... Филиппом. А Констанс? Неужели он знает и о ней?

– Позже мне удалось выяснить, что вы работаете в пансионате Ловиттов, и я приехал сюда. Разумеется, сочинив пристойный предлог. – Он остановился и пробежал рукой по всклокоченным волосам. – А дальше... дальше начал прикидывать, как к вам подступиться, чтобы вы все рассказали.

– Пожалуйста, – прошептала она, – не продолжайте.

– Но, Сара, я еще не рассказал, почему не вызвал вас повесткой. Ведь это было бы так просто – задержать важную свидетельницу, показания которой имеют решающее значение. Почему я действовал таким странным образом?

В уголках ее глаз показались слезы.

– Дело в том, что я больше не работаю в окружной прокуратуре. В сущности, я вообще не юрист. Меня лишили лицензии. Когда начали потихоньку сворачивать дело об убийстве Тейлора, я этому воспротивился, и меня остановили. Очень вежливо и даже элегантно. – Он пристально посмотрел на нее. – Надеюсь, вас это не удивляет, Сара.

Она не смотрела на него.

– Я знал, что Скотт убит не случайно. Они все списали на ограбление. Черта с два. Я знал, что это было преднамеренное убийство, но не мог доказать. И дело благополучно прикрыли.

Джейк замолчал. В его глазах стояла невыносимая мука.

Ну хватит же, хватит, стучало в ее мозгу.

Неожиданно он рассмеялся хриплым, невеселым смехом.

– Я забыл вас посвятить еще в одну пикантную подробность. Скотт Тейлор мой зять. Он был моим родственником. Да-да, конечно, этот засранец не пропускал ни одной юбки, но все равно родственник. Теперь вы понимаете, как для меня важно найти убийцу?

«Боже, это ведь тот самый Джейк Савиль! Неудивительно, что фамилия показалась мне знакомой. Заместитель окружного прокурора, которого выгнали с работы за интимную связь с женщиной, членом суда присяжных. Шурин Скотта. Об этом писали во всех газетах. Как же это я сразу не вспомнила?»

– Теперь вы знаете все. Кто я и зачем приехал в этот пансионат. Знаете, чего я от вас хочу, Сара. – Он наклонился над ней. – А то, что вчера в вас стреляли, – это моя вина. Да-да, моя. Убийцы Скотта каким-то образом узнали, чем я занимаюсь, и выследили меня. Теперь они знают о вашем существовании, Сара, и постараются (уже предприняли попытку) избавиться от опасной свидетельницы. И в отличие от меня вам известно, кто они.

Он вновь принялся шагать по комнате.

– Итак, я выложил вам все. Обман кончился, дальше играем по-честному.

Сара продолжала тихо плакать. От слез промокли волосы и подушка. Она чувствовала себя вконец подавленной.

«Он знает обо мне все, всю мою жизнь. Знает, что я была в номере отеля со Скоттом Тейлором. Боже, что он должен был обо мне подумать...»

– Я виноват. – Джейк вновь остановился рядом с постелью. – Вывел их на вас, Сара... – Он подтащил к краю постели стул (ножки противно проскребли по полу, вымощенному плиткой) и сел. – Если бы вы знали, как я чертовски устал.

– Я должна вас пожалеть? – каким-то чудом сумела выдавить она из себя.

– Нет.

– То есть все это с вашей стороны было притворством?

– Далеко не все, но определенная часть, которая касалась...

– Вы отлично сыграли свою роль, Джейк.

– Все не так, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что я не знал...

– Ради всего святого, не нужно больше никаких объяснений.

Он осторожно взял ее руку. Она попыталась ее выдернуть, но не получилось – не хватило сил.

Черт с ним.

– Сара, послушайте меня, прошу вас. – Джейк попытался заглянуть ей в глаза. – Дальше прятаться бесполезно. Местные копы думают, что это был браконьер, ну и пусть продолжают так думать. Мы не станем их разубеждать. Вас необходимо как можно скорее перевезти в Денвер, где вы будете в полной безопасности. Я немедленно устрою вам встречу с окружным прокурором – он по-прежнему хорошо ко мне относится, – вы ему все расскажете. А затем мы... то есть они упрячут убийцу в тюрьму, и все будет кончено. Клянусь, после этого вы сможете продолжать нормальную жизнь.

– Как я понимаю, у меня просто нет иного выхода.

– Но ведь это правильно, Сара. Вы поможете раскрыть государственное преступление, поможете восторжествовать законности.

– Законности? – Ей захотелось рассмеяться.

– Да, законности. А что тут такого? Соблюдение законов – это единственное реальное достижение нашей демократии. Либо законность, либо анархия – третьего не дано. Поэтому способствовать торжеству законности – это наша общая обязанность.

Она прикусила губу и внимательно смотрела на этого чужого человека, с которым совсем недавно познакомилась, и который... который, как оказалось, теперь чуть ли не хозяин ее судьбы.

– А вы, Джейк? – Сара вздохнула. – Ответьте, прошу вас, зачем все это вам? Только не вешайте мне, пожалуйста, на уши лапшу о торжестве законности.

Он встретился с ней взглядом.

– Извольте. Если мне удастся доказать, что на Скотта было совершено покушение по политическим мотивам, если я узнаю, кто это сделал, то станет также известно, кто меня подставил. И я смогу добиться возобновления лицензии. – Он сделал паузу. – Теперь вы поняли, почему я должен...

– Подайте мне салфетку, – прервала она его. Затем взяла ее здоровой рукой, высморкалась. – А вы молодец, Джейк, здорово меня прихватили.

– Я никогда не прощу себе, что невольно навел на вас преступников. Но я...

– Сейчас это уже не имеет значения.

Он покачал головой и тыльной стороной кисти погладил ее щеку.

– Я не знал, Сара. Не знал вас. Вы оказались совсем не такой, какой я вас вообразил. И поверьте, вы мне не безразличны. Я сделаю все, чтобы вас защитить.

– Слишком поздно.

– Нет, не поздно. Завтра вас собираются выписать, и мы (Дэвид и я) вместе с вами отправимся в Денвер.

– Оставьте меня одну.

– Сара, я не знал, что все так сложится, честное слово. Вы и я... мне хотелось, чтобы все было совсем иначе, но так получилось, и я...

– Замолчите, Джейк. – У нее снова потекло из носа, из глаз хлынули слезы. Она ненавидела его, еще больше себя и чувствовала непереносимый стыд. Страх, стыд и слепая ярость – все смешалось в ее душе.

Сара отвернулась к стене и, вытирая ладонью унизительные слезы, еле слышно прошептала:

– Значит, для вас очень важна правда?

Он кивнул.

– Так вот вам, Джейк Савиль, еще кусочек правды: я вас почти полюбила.

Затем она нащупала кнопку вызовы сестры и нажала на нее.

Глава 13

Роджер Джеймисон стоял на каменной террасе своего дома в Брин-Мор и обозревал окрестные пастбища. Прошлой ночью прошел хороший апрельский дождик, основательно промочивший землю, и теперь под полуденным солнцем она сияла пышной изумрудной зеленью.

Он был мужчина дородный, осанистый, что называется, представительный. Типичный английский сквайр, на вид суровый и властный. Но это был только фасад. Сподобившийся заглянуть ему в душу был бы, наверное, очень удивлен, обнаружив испуганное, неуверенное в себе человеческое существо, которое никто не любит. Роджер обижался на всех и вся, особенно на близких. Ему казалось, что его предали. Мысленно он не раз говорил им это, но вслух так и не решился.

Он пытался найти утешение в алкоголе, но в пьяном виде превращался в злобного и жестокого тирана, что усугубляло ненависть близких.

Роджер глотнул еще бурбона и залюбовался бегом лошадей через поле. Ему всегда нравилось наблюдать аллюр этих сильных примитивных существ. Будь его воля, он предавался бы этому созерцанию вечно, но, к сожалению, его ожидала неприятная работа.

Пришло время платить налоги, и сегодня Роджер Джеймисон специально не пошел в офис, чтобы не спеша заполнить налоговую декларацию. Эту ответственную задачу он не мог поручить никому, даже вице-президенту корпорации по финансам, который имел оклад двести тысяч долларов в год.

Элизабет подошла как раз в тот момент, когда он углубился в размышления по поводу того, как лучше оформить одну из статей доходов, чтобы уменьшить налог.

– Тебя. – Она протянула ему трубку радиотелефона.

– Хм, кто?

Она пожала плечами и, прежде чем удалиться, внимательно посмотрела на бокал в его руке.

Роджер сделал очередной глоток и прижал трубку к уху.

– Слушаю.

– Роджер? – произнес знакомый голос. – Это Билл Ловитт.

– Да, Билл, давненько не звонили. – Джеймисон нахмурился.

– Больше года, я думаю.

– И что же, моя дочь все еще...

– Да, Роджер, она здесь. Именно поэтому я и звоню.

Почувствовав, как засосало под ложечкой, Джеймисон присел на край кушетки. Ему уже надоело получать неприятные известия о детях. Сколько можно! Констанс...

– Тут произошла одна... неприятность, – произнес Билл.

– Неприятность? – Нет. Только не это. Роджер снова приложился к бокалу.

– Сейчас с Сарой все в порядке. Честно.

– Что?

– Нет-нет, она действительно нормально себя чувствует, но пока еще в больнице и...

– Билл, – перебил его Роджер Джеймисон, – объясните, пожалуйста; внятно, что с ней произошло.

– Роджер, в Сару стреляли. Она ранена в предплечье, но доктора абсолютно уверены, что ранение легкое, и она скоро будет...

– Вы сказали, стреляли? Моя дочь ранена? Кто стрелял?

– Полиция считает, что браконьер... знаете, там олени и лоси, но...

– Что «но»?

– Хм, вы же знаете, что, когда Сара приехала сюда, у нее видимо, были какие-то проблемы...

– Подождите, Билл, дайте сосредоточиться. – Он всегда подозревал, что исчезновение Сары каким-то образом связано с убийством Тейлора в Денвере. – Расскажите мне все, что знаете.

– Хорошо. Я думаю здесь замешан один человек, который отдыхал в пансионате. Из тех, кто расследовал убийство в Денвере. Так вот этот парень как-то ухитрился выследить ее.

– Да-да, я слушаю. Продолжайте.

– Мы с Мюриел до вчерашнего вечера даже не вспоминали, что Сара участвовала в президентской кампании...

Этого мерзавца Тейлора. Кровь Роджера вскипела. Черт возьми, он сделал все, чтобы прекратить эту позорную связь. Звонил в Нью-Йорк, Вашингтон, Лос-Анджелес, умолял, хотя отдавал себе отчет в том, что к его совету Сара прислушалась бы в самую последнюю очередь. Когда Тейлора убили, Роджер был чуть ли не на седьмом небе. И успокоился. Слава Богу, Сара избавилась от влияния этого выскочки, провинциала, который не стоил ее мизинца.

– Роджер, вы куда пропали? – возник голос Билла.

– Да-да, я здесь. Пытаюсь думать. Итак, Сара... ранена, и вы считаете, что это как-то связано с человеком, который расследовал убийство Тейлора. И кто же этот человек, выследивший мою дочь?

– Его фамилия Савиль. Джейк Савиль. Мы с Мюриел теперь его вспомнили. Он работал заместителем окружного прокурора в Денвере. Его потом еще лишили лицензии...

Роджер слушал вполуха.

«Джейк Савиль. Не так давно этот сукин сын сидел в моем доме и бессовестно врал».

– Роджер? Вы слушаете?

– Да. Так вы говорите, с Сарой все в порядке?

– Да. Я дам вам номер телефона ее лечащего врача.

– Отлично. Я поговорю сначала с ним, а потом с ней.

– Конечно.

Роджер вошел в библиотеку с прижатой к уху трубкой радиотелефона. Приложившись как следует к бокалу, он быстро записал номер.

«Черт бы ее побрал, Сару. С моими детьми все время что-то случается». Первоначальное облегчение сменилось раздражением.

– Джейк... я имею в виду Джейк Савиль, – продолжал говорить Билл Ловитт, – так вот, к нему приехал детектив из отдела по расследованию убийств. Я полагаю, что они собираются забрать Сару с собой в Денвер.

– Забрать Сару?

– Да. Боюсь, что она замешана в чем-то много более серьезном, чем мы можем себе представить.

«Твои опасения не напрасны, мой дорогой», – подумал Роджер, однако вслух заставил себя произнести:

– Спасибо, Билл, что дали мне знать. – И мысленно добавил: «Моя дочь черта с два бы тебя поблагодарила».

Он плюхнулся в кожаное кресло.

«Ну почему, почему? Я старался, чтобы мои дети учились в самых лучших учебных заведениях. Покупал им прекрасных лошадей, автомобили, одежду. Покупал лыжи, парусные яхты, европейские гоночные велосипеды, платил вначале боннам, потом различным учителям – уроки музыки, изобразительного искусства... За что я только не платил! Посылал детей на лето за границу... И что же в итоге? Слабовольная старшая дочь вскрыла себе вены, сын тряпка и слизняк, а вторая дочь, Сара, упрямое и бессердечное создание, бросила нас с матерью...»

Роджер осушил бокал и направился налить еще. На этот раз двойной, неразбавленный.

«Элизабет пока лучше ничего не рассказывать. Посмотрим, как будут развиваться события. Господи, за что мне такое наказание? Эти чертовы дети когда-нибудь меня доконают».

* * *

Джейк возвратился в больницу в начале двенадцатого ночи с коробкой пиццы в руке. Кармайкл стоял, облокотившись о стену, за которой находилась палата Сары.

– Как она? – Джейк кивнул на дверь.

Дэвид зевнул.

– Спит. И мне бы тоже не помешало. Послушай, пицца – это все, что ты смог найти?

– Скажи спасибо, что хоть что-то удалось добыть в такую поздноту. Сейчас здесь мертвый сезон, поэтому все закрыто. Представляешь, за эту штуковину с меня содрали двадцать баксов. Вот что такое Аспен.

– Жду не дождусь возврата в цивилизованный мир.

Они начали есть прямо в коридоре, стоя, водрузив коробку с пиццей на стул, который пододвинул Джейк.

– Итак, какие у нас планы? – спросил он с полным ртом. – По моим сведениям, завтра ее могут выписать.

– Я полагаю, чем скорее она сделает заявление для окружного прокурора, тем лучше. Затем, как водится, последует бюрократическая волокита.

Джейк кивнул:

– Для повторного открытия дела необходимо созвать большое жюри.

– Думаешь, они согласятся?

– При наличии свидетеля-очевидца? Ты же знаешь поговорку: большое жюри может вынести обвинительное заключение и бутерброду с ветчиной!

– Она хоть намекнула тебе, кого в тот вечер видела в номере Скотта?

Джейк отрицательно мотнул головой.

– Но ты спрашивал?

– Пытался, но безрезультатно.

– А ничего, вкусно. – Дэвид потянулся за очередным куском пиццы. – Ананас и пепперони[8] – неслабое сочетание.

– Ты мне лучше скажи, как будет обеспечена безопасность Сары после того, как мы перевезем ее в город?

– Я подам рапорт Дисото на оборудование спецквартиры по программе защиты свидетелей. Это займет от силы пару дней. Главное, чтобы никому ни слова.

– От тебя зависит.

Дэвид пожал плечами:

– Сделаю все, что в моих силах:

– Денвер, – начал размышлять вслух Джейк, – все должно быть как-то связано с Денвером.

– Что «все»?

– Убийца Тейлора и тот, кто стрелял в Сару, – они должны иметь в Денвере глаза и уши.

– Может быть, и так, – кивнул Дэвид. – А может, ты притащил «хвост» из Филадельфии.

– Все может быть. Но я всегда предполагал, что по крайней мере один из участников покушения на Тейлора живет в Денвере.

– Ладно, это мы довольно скоро выясним.

– Меня знаешь, что больше всего бесит? – признался Джейк. – Что прямо за этой стеной находится человек, который знает. Она знает, кто это сделал. Долгих восемнадцать месяцев я пытался докопаться до истины, потерял все, что имел. – Он невесело усмехнулся. – А она, если и скажет, то мне, наверное, в самую последнюю очередь.

Дэвид вытер руки салфеткой, скомкал ее и бросил в картонную коробку.

– А тебе не приходило в голову, что она может не знать ничего конкретного?

– Приходило.

– Джейк, вполне вероятно, что она видела лица убийц, но не знает, кто они такие.

– Тогда придется создавать словесный портрет, проводить опознание по фотографиям.

– Если получится.

Джейк помрачнел.

– Не унывай, – успокоил его Дэвид, – она наверняка их узнала. Иначе бы не сбежала. То, что она увидела, ее напугало до смерти.

– Хотелось бы верить, – пробурчал Джейк.

– Ладно, – после очередного зевка произнес Дэвид, – я пошел. Теперь твоя очередь заступать на дежурство. Одна сестра здесь обещала присмотреть для меня местечко, где можно прикорнуть на несколько часов. Надеюсь, ты не против? На смену явлюсь вовремя, обещаю.

– Иди отдыхай, – сказал Джейк. – А за меня не беспокойся. Сомневаюсь, что вообще когда-нибудь смогу заснуть.

– Перестань себя изводить.

– А может быть, я мазохист, и мне нравится страдать. – Джейк наконец улыбнулся своей фирменной широкой улыбкой.

Он проследил взглядом за Дэвидом, который устало плелся по коридору, затем осторожно приоткрыл дверь в палату Сары.

Она крепко спала.

* * *

О любовных похождениях мужа Хедер Савиль-Тейлор была прекрасно осведомлена уже многие годы, задолго до его убийства. В денверском обществе сплетников всегда хватало. Но она серьезно рассчитывала стать хозяйкой Белого дома, и это было одним из стимулов, побуждавших ее не расставаться с неверным супругом.

Одним из стимулов, но не единственным. Другой причиной, по которой Хедер не разводилась с мужем-бабником, было то обстоятельство, что у нее у самой был любовник. И не какая-то там кратковременная связь, а настоящая любовь. Отношения длились больше двадцати лет. Большинство браков, думала иногда Хедер, распадаются гораздо раньше.

Разумеется, не все здесь обстояло гладко. Во-первых, ее возлюбленный был женат, а во-вторых, не так уж несчастливо: обожал двух сыновей-подростков и ни за что на свете их бы не бросил. Жена ему тоже нравилась. О разводе не могло быть и речи – он принадлежал к католической церкви.

Об их давней связи подозревали очень немногие. Скотт вообще ничего не замечал, а если бы и заметил, вряд ли это что-нибудь изменило – Хедер считала, что все справедливо. Брат Хедер, Джейк, мог иметь смутное представление о любовнике сестры, поскольку был знаком с этим человеком. Ведь встречаться они начали еще в школе. Мать, которая жила сейчас во Флориде, тоже, наверное, что-то подозревала, но ни разу ничего не сказала. Она была слишком занята собой, чтобы вмешиваться в интимную жизнь детей.

Со своим любовником Хедер встречалась нечасто. Что касается ее, то она бы хотела видеться с ним ежедневно, но ему не позволяли работа, положение в обществе, а также преданность семье. Жена и дети у него всегда были на первом месте. Хедер это вполне устраивало. Мало того, если бы все было иначе, она бы вряд ли любила его так горячо и уж, конечно, не уважала бы. Однако надо отдать ему должное – когда Хедер нуждалась в поддержке, он не заставлял себя ждать. За исключением одного случая много лет назад.

Сегодня он ей был нужен больше, чем когда-либо.

Они встретились, как обычно, в Денверском ботаническом саду, на заветном месте, где когда-то впервые поцеловались у фонтана. Он тогда оканчивал школу, а ей было всего шестнадцать.

Они были необыкновенно полны друг другом, даже собирались со временем создать семью, но она забеременела. И все внезапно рухнуло в бездну.

Он предлагал немедленно пожениться, но Хедер понимала, что они слишком молоды, несамостоятельны, и решилась на аборт. Не хотелось ломать жизнь себе и ему.

Узнав об аборте, он пришел в неописуемую ярость и порвал с ней отношения. Потом она поступила в колледж, встретилась со Скоттом и после окончания учебы вышла за него замуж. Супруг начал изменять ей с самого начала, а она посмотрела-посмотрела на это, да и вернулась к старому другу, своей единственной настоящей любви. Он с радостью ее принял, утешил, и вот так все продолжалось до сих пор. Двадцать лет...

Хедер пришла первой и присела на скамейку у фонтана, комкая ремешок сумочки влажными от пота пальцами. На ней были джинсы и черный свитер, темные волосы повязаны косынкой, а голубые глаза спрятаны за большими солнечными очками. Все это для маскировки. Джинсы она надевала только на встречи с ним, а привычки покрывать волосы у нее не было. Зато в таком виде Хедер было трудно узнать. Ботанический сад – место немноголюдное, но они привыкли быть осторожными.

Он опоздал на десять минут. Ничего не поделаешь – занятой человек. Она, как всегда с наслаждением, наблюдала, как он вышагивал по дорожке, обсаженной с обеих сторон тюльпанами. Ее возлюбленный был хорош собой. Рост где-то под метр девяносто, прекрасные каштановые волосы, правда, начавшие редеть, стройный, сухопарый, выразительное волевое лицо, глаза добрые и умные. Не то чтобы красавец, но очень симпатичный. У него было еще одно замечательное качество. Когда бы Барри Дисото ни смотрел на нее, Хедер всегда чувствовала себя единственной женщиной в его вселенной.

– Привет, – произнес он, нежно пожимая ее руку. – Я получил твое послание и тут же помчался сюда. Что случилось?

Глаза Хедер повлажнели, но за темными очками этого не было видно.

– Ничего особенного. Просто мой брат опять мутит воду.

– Джейк?

– Конечно, а кто же еще?

Они медленно пошли по дорожке. Кругом нарциссы, тюльпаны, деревья с набухшими почками.

– Барри, – сказала она, – он возобновил расследование.

– Давай поподробнее.

– Честно говоря, мне не хотелось бы нагружать тебя своими заботами, но ты единственный, кто может помочь.

– Все в порядке. Рассказывай.

– Помнишь, несколько недель назад я говорила тебе, что Джейку сообщили по телефону о существовании свидетельницы убийства Скотта?

– Конечно.

– И ты сказал, что постараешься на него повлиять через этого детектива... ну, друга Джейка, забыла его фамилию.

– Дэвид. Дэвид Кармайкл.

– Да-да, Кармайкл. Так вот, несмотря на твои старания, ничего не получилось. Не так давно Джейк позвонил мне из Аспена и сообщил, что нашел эту женщину. С тех пор от него ни слуху ни духу, но я знаю, что очень скоро... – Продолжать не было сил. Хедер остановилась вытереть глаза.

Барри нежно повернул ее лицом к себе.

– Не знаю даже, как и сказать. Понимаешь, очень не хочется тебя огорчать, но дела зашли слишком далеко.

– О Боже.

Дисото откашлялся.

– Джейк действительно нашел эту женщину.

– Я знаю.

– Но на днях... – Дисото замялся, – ...на днях на нее было совершено покушение.

Хедер резко вскинула голову.

– Она...

– Она жива. В данный момент Дэвид в Аспене у Джейка, и они намереваются сегодня к вечеру привезти ее сюда.

– Боже мой, Барри, – прошептала Хедер. – Если она... если она расскажет... стоит прессе только что-то унюхать... они сразу начнут трезвонить во все колокола. Эта сволочь Скотт, когда его убивали, оказывается, был с женщиной. Лично меня это совершенно не удивляет. Но разве я не достаточно натерпелась, когда он был жив? Так теперь он из могилы пытается унизить меня в последний раз. О, Барри...

– Ш-ш, – прошептал Дисото, прижав ее голову к своей груди.

– Ты сказал, на нее было покушение?

– Да, в нее стреляли.

– Конечно, я не желаю ей смерти, но, Барри, это все так ужасно... газетчики начнут выпытывать у нее подробности их отношений... и она все расскажет, а чего ей терять? Тем более что наверняка хорошо заплатят.

– Ш-ш, – прошептал он снова. – Успокойся, мы еще ничего не знаем. Может, она вообще не захочет говорить, а может, и не знает ничего путного. Не стоит спешить.

Хедер вскинула глаза.

– Барри, ты можешь... сделать что-нибудь, чтобы предотвратить этот кошмар? Сама не знаю что, но ты же босс, начальник отдела по расследованию убийств! Это как раз в твоей компетенции. Пойми, Скотт Тейлор мертв, и ничто не может его вернуть. То, что затеял мой брат, никакое не торжество справедливости. Нет. Это черт знает что.

– Успокойся, успокойся.

– Я бы никогда не стала тебя просить, но ты единственный, кому я могу доверять. Будь он проклят, этот мерзавец Скотт! И зачем только я вышла за него? А теперь вот лезу к тебе, прошу сделать невозможное.

– Но ведь у нас любовь, – сказал он, и Хедер мгновенно оттаяла.

Барри обязательно что-нибудь придумает, чтобы остановить эту непрошеную свидетельницу. Придумает. Хедер это знача.

А потом они поехали к ней. Конечно, порознь.

Он уже довольно давно не занимался с ней любовью и, честно говоря, не слишком от этого страдал. Потому что каждый раз после греховного секса чувствовал себя виноватым перед женой, которую любил. По-своему, не так, как Хедер, но тоже любил.

Хедер это понимала, но в глубине души была уверена, что, кроме нее, он никогда ни к кому не испытывал истинной привязанности. Если бы она тогда не сделала аборт, если бы могла предвидеть, что этот аборт сделает ее бесплодной... Иногда ей казалось, что Барри оставался с ней все эти годы из жалости и чувства вины, но она неизменно отбрасывала сомнения прочь.

Ее брак со Скоттом был не более чем фарсом. Брак без любви, без детей. Да и не хотел он никаких детей. Хедер была уверена, что их брак был заключен не на небесах, а в аду.

Любовники вошли в спальню.

– Ты мне очень нравишься в джинсах, – улыбнулся Барри.

– Глупый, – прошептала Хедер и выскользнула из свитера. Затем расстегнула джинсы, переступила и оттолкнула ногой. Она постепенно оживала, ободренная обещанием Барри. Внутри ее все кипело от восторга.

– Иди сюда, – позвал он, любуясь ее наготой.

Наконец Хедер оказалась в его объятиях. Он склонил голову, приглаживая губами ее грудь, а она свою откинула назад, вся дрожа от наслаждения, забыв на время о свидетельнице обвинения, которую отыскал брат, об изменах покойного мужа и вообще обо всем на свете.

Глава 14

Доктор выписал Сару в полдень. Мюриел привезла чистую одежду, поскольку та, что была на ней в тот вечер, оказалась запачканной кровью. К тому же парку и рубашку разрезали в приемном покое.

Руку подергивало, но обезболивающие таблетки Сара решила с сегодняшнего дня не принимать. Необходимо было иметь ясную голову.

С джинсами она справилась сама, а с лифчиком возиться было неохота. Затем, с помощью сестры, медленно влезла во фланелевую рубаху, сначала просунув в рукав раненую руку. Несмотря на осторожность, как-то неудачно ее повернула. Боль вонзилась кинжалом так, что Сара на несколько секунд застыла зажмурившись. Хорошо еще, что она не левша, иначе бы вообще оказалась беспомощной.

Сестра помогла уложить ей больную руку на повязку и набросила на плечи куртку.

– Вот и все, вы готовы. – Она протянула Саре упаковку таблеток. – Возьмите, вам они понадобятся.

– Я все равно не... – начала Сара.

– Боли будут продолжаться несколько дней, – возразила сестра. – Принимайте хотя бы на ночь.

Если честно, она была рада тому, что может занять мысли пустяками, которые позволили хотя бы на некоторое время отвлечься от мучивших ее вопросов.

«Кто в меня стрелял? Убийца Скотта или...»

Что должно следовать за «или», она и сама не знала. В принципе стрелять мог кто угодно. Ведь власть этого человека распространялась на всю страну и даже дальше.

«Разумеется, Джейк будет заботиться о моей безопасности, а на все остальное ему наплевать. На то, что я чувствую, что творится у меня внутри. Это не его забота. Он же сам признался, что я интересовала его только как свидетельница».

Сестра открыла дверь и впустила в палату Джейка и Дэвида.

– Вы готовы? – спросил Дэвид.

– Полагаю, что да.

– Может быть, сядете в кресло-коляску? – сказал Джейк.

– Зачем? Я могу идти.

– Вначале поедем в пансионат, – сказал Дэвид. – Возьмете с собой все необходимое. Остальные вещи Ловитты пришлют, когда станет известен ваш постоянный адрес. Затем мы отправимся в Денвер на машине.

– Как скажете. Я во всем теперь полагаюсь на вас.

– Это самое безопасное, – сказал Дэвид. – Поверьте мне, Сара.

Она ему верила. У этого полицейского было доброе лицо, усталые голубые глаза и вообще сразу было ясно – хороший человек. Конечно, она доверяла Дэвиду, но ее жизнь зависела не от него, а от ужасных убийц, которые теперь знали о ее существовании, о том, что она их видела.

Они двинулись по больничному коридору. Сара посередине, с двух сторон Дэвид и Джейк. Вдобавок ко всему Дэвид держал ее за правую руку.

У проходной их ждал шериф. Лицо решительное, ноги слегка расставлены, правая рука на кобуре.

– Я так понял, что ее выписали под ваш надзор. – Он сердито посмотрел на Дэвида, не убирая руку с кобуры, будто ему что-то угрожало.

– Да, сэр. – Тон Дэвида был более чем дружелюбным.

– Мне бы хотелось знать, что, черт возьми, происходит, – сказал шериф.

– Ничего.

– Тогда позвольте поинтересоваться фамилией вашего капитана. – Шериф расправил плечи. – Это дурно пахнет. У нас есть все основания задержать мисс Джеймисон до окончательного выяснения обстоятельств.

– Но зачем? – ровным голосом спросил Дэвид. – Она же ничего не видела. И дала вам все необходимые показания.

Шериф молчал, не меняя позы. Дэвид и Джек невозмутимо ждали. Сару вдруг пробрала дрожь.

– Если вам удастся задержать этого браконьера, – нарушил молчание Дэвид, – мисс Джеймисон обязательно сюда приедет. Я вам гарантирую.

В конце концов шериф посторонился. Выглядел он очень недовольным.

– Вы так и не назвали фамилию вашего капитана.

– Пожалуйста, – улыбнулся Дэвид. – Капитан Барри Дисото, начальник отдела по расследованию убийств полиции Денвера. – И, оказавшись на улице, добавил: – Терпеть не могу вот таких глупых напыщенных фанфаронов.

Он открыл переднюю дверцу машины Джейка и помог Саре забраться внутрь. Случайно задев что-то больной рукой, она тихонько застонала.

– Болит? – спросил Дэвид.

– Ничего, все будет в порядке. – Сара попыталась улыбнуться. – Вы на мое нытье просто не обращайте внимания.

– Это вовсе не нытье. Иногда здоровые копы, раненные не тяжелее, чем вы, ведут себя как дети. Мне это приходилось видеть. Так что вы держитесь молодцом, Сара.

Джейк занял место за рулем. Дэвид сзади. Она похолодела, осознав, что на всем пути до Денвера будет сидеть рядом с Джейком, и отодвинулась как можно дальше к дверце. Дэвид ободряюще погладил ее плечо.

Машина тронулась. Сара смотрела в окно, но ничего не видела. В голове вертелись те же вопросы: «Кто в меня стрелял? Как ему удалось выследить Джейка и выйти на меня?»

Дорога к пансионату была ей знакома, но теперь казалась чужой. Как будто она никогда здесь не жила и не работала. Все, связанное с пансионатом, уплыло куда-то и представлялось сейчас нереальным.

Милая спортивная затейница Сара перестала существовать. Вскоре ожидалось появление на свет новой Сары, и прежняя понятия не имела, как будет выглядеть эта новая.

Джейк остановил машину рядом с ее домиком.

– Помочь вам собраться? – спросил он, старательно избегая встречаться с ней взглядом.

– Я попрошу Мюриел.

– Ладно. Дэвид, оставайся здесь, а я пойду соберу свои вещи.

Мюриел уже бежала к ним по дорожке. За ней Билл.

– Сара, неужели ты уезжаешь? Не могу в это поверить. Все ужасно расстроены.

– Не стоит преувеличивать, Мюриел. Самое главное, чтобы не пострадал ваш бизнес.

– Об этом не стоит беспокоиться. Уезжать сейчас – разве это так необходимо?

– Да, миссис Ловитт, боюсь, что необходимо, – сказал Дэвид.

– Но почему? Сару только что выписали из больницы. Посмотрите на нее, она вся бледная, как привидение.

– Мюриел, я в полном порядке.

– Действительно, детектив, – поддержал жену Билл Ловитт, – почему бы не оставить ее здесь хотя бы на пару дней? Тащить бедную девушку в Денвер сразу же после такого стресса...

– Во-первых, я не девушка, – мягко произнесла Сара и взяла Билла за руку, – а во-вторых, мне действительно нужно ехать.

– Это ужасно, – пробормотала Мюриел, – просто ужасно.

– Мы о ней позаботимся, я обещаю, – сказал Дэвид.

– Сара, но почему? – не унималась Мюриел.

– Не надо, Мюриел, – проговорил Билл, – я полагаю, Сара знает, что делает.

– Я буду вам звонить. – Сара не смотрела на Ловиттов. – И как только представится возможность, дам знать, куда отправить остальные вещи. – В горле у нее стоял ком. – Спасибо, спасибо вам за все. Мне здесь было очень хорошо.

– Тогда пойдем собираться. – Мюриел направилась к двери домика.

Она помогла переложить вещи из ящиков в большую сумку. Все, что находилось в ванной комнате, уложили в другую, поменьше. Дэвид внимательно наблюдал за их действиями, стоя у двери. Профессиональным взглядом. Затем все вышли к машине, где Джейк уже укладывал свой чемодан в багажник.

– Не могу сказать, что очень доволен вашим пребыванием в пансионате, – сказал Билл Ловитт. – Мне неприятны обман и притворство.

Джейк окинул его непроницаемым взглядом.

– Пришлите мне счет.

Билл усмехнулся:

– Насчет этого не беспокойтесь, у меня есть номер вашей кредитной карты.

Сара не прислушивалась к их разговору. Ее охватили тревога, печаль и злость. К тому же болела голова. Наверное, от лекарств.

Билл поставил сумки в багажник «БМВ». Мюриел, вся в слезах, осторожно обняла Сару, стараясь не задеть больную руку. Дэвид настороженно обозревал окрестности.

«Интересно, есть ли у него пистолет? Должен быть. – От этой мысли Саре почему-то стало страшно. – Боже, у него пистолет».

Они сели в машину. Воспользовавшись случаем, Сара заняла заднее сиденье. Когда они выехали на шоссе, она почувствовала кратковременный приступ клаустрофобии. Тут сказалось все: и головная боль, и присутствие Джейка, и Дэвид с его пистолетом.

Сара покидала свой островок безопасности. Хотелось кричать от боли и страха, но она сдержала себя точно таким же способом, как и в детстве, когда отец выступал со своими пьяными тирадами. Повторяя про себя, что сможет это выдержать. Потому что должна.

Дэвид обернулся к ней:

– Вам сзади удобнее?

– Конечно.

– Дайте знать, если понадобится остановиться, проголодаетесь или еще что-нибудь.

– Ладно.

До Денвера двести миль. А что дальше? Дэвид сказал, что первым делом ей предстоит встреча с окружным прокурором. После этого будет поставлен вопрос о повторном открытии дела об убийстве сенатора Тейлора. Затем придется давать показания перед большим жюри, а потом и на процессе.

В интерпретации Кармайкла все выглядело очень просто: Сара расскажет все, что видела, виновных арестуют, предъявят обвинение, затем они предстанут перед судом, который вынесет приговор. Но она знала, что так просто ничего не бывает. Следствие может тянуться очень долго, несколько лет, и все это время ей придется шарахаться от каждой тени. Не месяцы даже, а годы.

«Куда меня везут? Чем я буду там заниматься? Как жить?»

Машина глотала милю за милей, и с каждой минутой Сара приближалась к кошмару, от которого пряталась полтора года.

Она откинула голову на спинку сиденья, закрыла глаза и попыталась расслабиться. В голове образовалась настоящая каша.

«Рада я или нет, что меня наконец поймали? Ведь теперь не нужно прятаться, притворяться. Все кончилось. Может быть, пора почувствовать облегчение?

Нет. Пока еще нет».

– Мы едем прямо ко мне. – Дэвид повернулся снова. – Думаю, для вас это самое безопасное место, пока мы не организуем настоящую спецквартиру.

– К вам?

– Да. Оставлять вас в мотеле мне очень не хотелось, а ночевать у Джейка, наверное, вам...

– Вы правы, – быстро согласилась Сара.

– Нина возражать не будет, – продолжил Дэвид. – Уверен, ваше общество придется ей по душе. Нина – это моя жена. И еще у меня двое сыновей, Шон и Ники.

– Но зачем же мне вас обременять? – запротестовала Сара.

– Прошу вас, давайте не будем это обсуждать.

Плечо онемело, так что пришлось пошевелить больной рукой. Сара осознала, что сил спорить, возражать у нее нет. Дом Дэвида? Пусть будет так.

– И что потом? – спросила она.

– Потом я организую для вас квартиру по программе защиты свидетелей. С охраной.

– Неужели я стою таких хлопот?

– Да, – в первый раз подал голос Джейк.

Наконец она набралась смелости задать один важный вопрос:

– Мне будет предъявлено обвинение?

– Нет, если вы согласитесь сотрудничать с окружным прокурором, – ответил Джейк.

– Вам, наверное, не терпится узнать, что я ему скажу?

– Да, хотелось бы это знать.

«Вот скотина. Притворялся, что ухаживает, а на самом деле я была всего лишь пешкой в его игре, в его попытке восстановить положение на работе. У меня есть информация, в которой он нуждается, и я могла бы все рассказать. Вот так, глядя ему в затылок. Я же вижу, как он весь одержим этим».

Да, она могла бы назвать им фамилию убийцы прямо сейчас. Это было бы легко и просто и заняло всего несколько секунд. Сказать – и избавиться от непосильной ноши. Они, конечно, были бы шокированы, но все равно бы поверили. Однако что-то внутри ее, возможно, не совсем рациональное, предупреждало: не стоит называть эту фамилию до тех пор, пока она не будет сидеть в кабинете окружного прокурора с включенным магнитофоном на столе, в присутствии судебной стенографистки и надежной охраной за дверью.

Впрочем, может быть, это была всего лишь неприязнь, стремление отомстить. Будь ее воля, она бы не сказала Джейку Савилю вообще ничего. Никогда.

Сара смотрела на его затылок и плечи. Темные волосы всклокочены, черная шерстяная рубашка в красную клетку.

«А ведь его тоже могут убить. Слишком усердно копает. Но похоже, он этим совершенно не озабочен. Неужели думает, что приобрел какой-то иммунитет? Для него сейчас, наверное, самое главное – доставить меня в целости и сохранности на место, как жертвенную овцу».

– На выезде из Вейла сделаем остановку, – сообщил Дэвид. – Желаете выйти, Сара?

– Нет. Я вообще хотела бы, чтобы наша поездка закончилась как можно скорее.

Она осталась сидеть в машине, пока Джейк заправлял бак горючим. Дэвид стоял почти вплотную к дверце.

Стало смеркаться и похолодало, но вечер был ясный, весенний. С наступлением темноты ее подозрительность усилилась. Машина приближалась к верхней точке перевала Вейл, и Сара почти скорчилась на сиденье. Позади небо все еще хранило слабые следы лучей заходящего солнца, впереди же оно было совсем черным. Сара с тревогой вглядывалась в машины – и попутные, и встречные.

«Этот человек в „Эксплорере“ с лыжами на крыше, он что, действительно в отпуске? Или пикап, который мы только что обогнали. Там полно детей, мать ведет машину... она действительно мать или, может быть, наемный убийца, а дети только прикрытие? А может быть, убийца сидит в прицепе этого грузовика? Они могут быть где угодно, им ничего не стоит пристрелить меня в любую минуту.

А что будет в Денвере? Меня могут прихватить еще до встречи с окружным прокурором. Ведь никто не знает, с кем имеет дело. Смогут ли Дэвид и коллеги меня защитить? Смогут ли они противостоять давлению, которое наверняка появится? А если свои права на меня заявят федеральные власти? Что тогда?»

К семи вечера они наконец начали спускаться по длинному крутому участку шоссе к Денверу. Сара заметила, что Джейк не спросил, как проехать к дому Дэвида. По-видимому, они действительно друзья.

– Останешься поужинать? – спросил Дэвид.

– Вряд ли, – пробурчал Джейк.

– Ну, зайди хотя бы ненадолго. Нина наверняка захочет тебя увидеть.

– Дэвид, наверное, лучше не надо.

– Десять минут, не больше, чтобы Нина могла удостовериться, что ты в порядке.

Джейк неохотно кивнул.

Неужели его действительно смущает все это безобразие? Но Сара не могла найти в себе силы, чтобы по-настоящему заинтересоваться. Она устала, голова разламывалась, руку подергивало. Даже сгибать пальцы было больно.

– Вот мы и добрались, – сказал Дэвид, когда Джейк свернул на подъездную дорожку к двухэтажному коттеджу. – Добро пожаловать, Сара.

Он помог ей выбраться из машины. Она прошлась туда-сюда, разминая затекшие от долгого сидения ноги.

– Джейк, – начал Дэвид, но не успел закончить фразу, потому что из дома выбежали два подростка. Следом за ними появилась Нина Кармайкл.

Симпатичная худощавая женщина с короткими белокурыми волосами. На вид хрупкая, болезненная, но огромные глаза светились радостью.

После короткого знакомства Нина, не переставая улыбаться, взяла гостью за руку и повела в дом. Обычный, приятный, уютный, приличная мебель, большей частью секционная. Сара заметила несколько предметов антиквариата.

– Уверена, вы проголодались, – сказала Нина. – Наверное, в больнице ели очень мало. Я по себе знаю.

– Вы лежали в больнице?

– Да. Разве Дэвид не рассказал? У меня было уже две операции по пересадке костного мозга. Ничего не поделаешь, рак.

– Как грустно это слышать.

Нина взмахнула рукой.

– Ничего, я привыкла. Тем более что сейчас, кажется, полегчало.

Появился Дэвид с сумками Сары.

– Дорогой, неси это прямо в гостевую комнату. Джейк, ты останешься поужинать?

Джейк неловко мялся у входной двери.

– Я лучше поеду домой.

– Да ладно вам, дядя Джейк, оставайтесь, – протянул Шон.

Дядя Джейк.

Его начали уговаривать все, но он был неумолим.

– Скоро сюда должен прибыть дежурный полицейский. – Джейк повернулся к Саре. – Так что вы будете в полной безопасности. Не волнуйтесь.

– А я и не волнуюсь, – сухо отозвалась та.

Савиль уже собрался уходить, но напоследок оглянулся.

– Просто так, для вашего сведения: вы поступаете совершенно правильно.

– Спасибо, утешили, – отозвалась Сара и повернулась к нему спиной.

Спустя примерно пять минут после ухода Джейка к дому подъехал полицейский автомобиль. Затем Нина позвала всех ужинать.

Еда была простая – салат, спагетти, чесночный хлеб[9]. Кармайклы вели себя непринужденно – передавали друг другу тарелки, непрерывно говорили, перешучивались.

Сара вспоминала ужины в родном доме. Отец вечно пьяный, мать сдерживает слезы, атмосфера холода и напряжения. Она, разумеется, знала, что не все семьи такие, но впервые сидела за столом среди по-настоящему счастливых людей.

– Откуда вы родом? – спросила Нина. – Возможно, Дэвид мне говорил, но я забыла.

– Из Филадельфии.

– О, конечно. Знаете, мои родители тоже живут на восточном побережье. В Бостоне. Мне очень нравятся тамошние города. В Денвере замечательно, но постройка 1890 года здесь считается чуть ли не самой древней.

– Я тоже обратила на это внимание.

– Ники, перестань брызгаться томатным соусом. Дэвид, следи, пожалуйста, за своим сыном.

– Моим сыном? А я думал, он твой.

Ники посмотрел на Сару.

– Они все время так. – Мальчик улыбнулся, обнажив пластинки для исправления зубов. – Наверное, думают, что это забавно.

– Но это действительно забавно.

– Вам нравится? – оживился Шон.

– Конечно.

Старший, Ники, был явно в отца. Причем очень непосредственный. А Шон больше похож на мать, худощавый, светловолосый. Озорной.

– Почему дядя Джейк не остался?

– Он устал, – ответил Дэвид.

– Мам, ведь когда ты готовишь спагетти, он всегда остается ужинать.

– Дяде Джейку нужно было поехать домой, – сказала Нина твердым голосом.

– Может быть, у него назначено свидание? – предположил Ники.

– С кем это? – удивился Шон.

– Как это? Ты что, не знаешь, с кем бывают свидания? Конечно, с какой-нибудь девушкой.

– Совсем обалдел, да? – проговорил младший брат, откусывая большой кусок чесночного хлеба. – С какой еще девушкой? Откуда она взялась? – И громко засмеялся с полным ртом.

В этой семье все любили друг друга – это для Сары было очевидно. Она это видела, слышала, чувствовала. Между родителями и детьми не было никакого напряжения. Им очень нравилось подтрунивать друг над другом.

– Пап, а у тебя сегодня что-то лысина увеличилась.

– Это потому, что на нее светят твои зубные пластинки. Они в последнее время что-то сильно начали блестеть.

– Перестаньте.

– Мам, а знаешь, Шон носит одну и ту же майку уже две недели.

– Ничего подобного.

– Нет, носишь!

– Останови их, Дэвид, а то Сара может подумать, что у нас дети идиоты.

Сара ела, отвечала на вопросы, но большей частью слушала.

Ничего удивительного, что Джейк частый гость в этом доме. Дядя Джейк. Его, наверное, согревает тепло их искренней любви.

Она снова вспомнила, что Джейк навестил ее родителей в Брин-Мор. Пьянство Роджера и взвинченность Элизабет – не заметить этого он не мог, и, конечно же, о ней у него заранее сложилось определенное мнение.

«Интересно, какое? Подтвердилось ли оно после знакомства со мной?

Знает ли Джейк, что моя самая близкая на земле подруга, сестра Констанс, покончила с собой, чтобы сбежать от родителей? Хотелось бы надеяться, что нет. Отвратительно было бы сознавать себя объектом его жалости».

– Вы, должно быть, устали с дороги, – сказала Нина, отвлекая Сару от грустных мыслей. – Обезболивающие таблетки принимали? Сейчас самое подходящее время выпить одну. Сон будет крепче.

– Да, мне в больнице дали какие-то.

– Я понимаю, вам не хочется пичкать себя лекарствами, но, когда не мучают боли, выздоровление идет намного быстрее. Поверьте моему опыту, Сара.

– Ладно, я приму перед сном.

Дэвид встал и начал собирать посуду. Мальчики тут же кинулись ему помогать.

– Они так обо мне заботятся, трое моих мужчин. Хотя я сейчас довольно сносно себя чувствую. Хоть бы не сглазить... – Нина тронула Сару за руку. – Пойдемте в гостиную.

– У вас чудесная семья, – сказала Сара, усаживаясь в кресло.

– Вы правы. Я очень счастливая.

– Я вам завидую.

– А вот это зря. Посмотрите на меня – тощая, бледная. Кошмар, правда?

– Вы выглядите замечательно.

Нина рассмеялась:

– Замечательно по сравнению с тем, как я выглядела несколько месяцев назад. Сара, если бы вы видели меня после курса химиотерапии, совершенно без волос. Приходилось носить парик. Вот это был видок!

– Но теперь вы выздоравливаете.

Нина пожала плечами.

– Хочется верить. Я уже научилась жить одним днем.

Внезапно все ее тревоги показались Саре ничтожными по сравнению с тем, что пришлось вынести этой женщине. И еще, наверное, предстоит.

«Господи, пусть Нина будет жива и здорова. Ради Дэвида и сыновей. Это слишком жестоко и несправедливо, чтобы такая женщина...»

Сара улыбнулась.

– Я уверена, что вы поправитесь.

– Будем надеяться.

Прежде чем Нина собралась проводить Сару в гостевую комнату, Дэвид подвел ее к окну и показал на стоящую перед домом полицейскую машину.

– Мой сотрудник будет находиться здесь всю ночь. Не беспокойтесь.

– Попытаюсь.

– Гостевая комната наверху, проникнуть туда никто не может. К тому же о том, что вы здесь, знают только трое: я, Джейк и мой начальник. Полицейский в машине считает, что его поставили охранять мой дом от возможного ограбления. Вы в полной безопасности.

«Какая уж тут безопасность. На улице дежурит полицейский, но убийца, возможно, тоже подстерегает. Не исключено, что он сопровождал нас от самого Аспена и теперь затаился в ожидании удобного момента».

– Обязательно примите хотя бы одну таблетку, – напомнила Нина. – Спать будете лучше.

Лежа в постели в гостевой комнате Кармайклов, Сара видела перед собой лицо Нины, когда та сказала: «Будем надеяться».

«Вот именно, надеяться. Этого мне всегда не хватало – надежды. Но с такой семьей можно надеяться. У меня другое дело. Жестокий пьяница отец, вечно несчастная мать, сестра, наложившая на себя руки в восемнадцать лет, непутевый брат. И я сама, по собственной вине попавшая в ужасный переплет, из которого, похоже, не выбраться».

Боже, как же она завидовала Нине Кармайкл!

* * *

Спала Сара беспокойно, несмотря на обезболивающие таблетки. Ее будил каждый шорох в незнакомом доме. Все время что-то снилось, но наутро вспомнить она ничего не могла.

Чувствуя себя опустошенной, она спустилась вниз. Нина мыла посуду после завтрака.

– Дэвид пошел на работу, мальчики в школу. Звонил Джейк, спросил, как вы, сказал, что идет к окружному прокурору договориться насчет вас. – Нина улыбнулась. – Полиция по-прежнему дежурит у дома.

– А вы не считаете, что, приютив меня, подвергаете свою семью опасности?

– Нет. Дэвид сказал, что все в порядке, а я ему полностью доверяю. Он очень хороший полицейский.

– Вы храбрая.

– Честно говоря, не очень. К тому же все это продлится пару дней, не больше. А потом Дэвид организует для вас специальную безопасную квартиру.

Сара опустила глаза.

– Не представляю, как выпутаться из сложного положения, в которое я себя поставила.

– Дэвид и Джейк вас вытащат, не беспокойтесь. Хотите кофе? Яйца, тосты, кукурузные хлопья, овсяную кашу?

– Кофе, пожалуйста, и кусочек тоста. С рукой на перевязи я чувствую себя ужасно беспомощной.

Нина тоже налила себе кофе и села напротив за кухонным столом.

– Джейк сказал, что вы работали в горах и что вам там нравилось. Он сказал, что вы очень хорошая лыжница. Знаете, мне кажется, он ужасно переживает, что все так получилось.

Сара нахмурилась.

– А вы знаете, что сделал Джейк? Он вам рассказывал?

– Не очень подробно.

– Нина, он с первых минут в пансионате начал меня обхаживать. И все время врал.

– Не может быть.

– Поверьте. Врал, и не только мне. Всем. Но то, что я поддалась его вранью, так это моя вина. Не надо было быть такой простофилей.

– Мне бы хотелось узнать, что же он все-таки вам наплел?

– Да ничего особенного. Обычная туфта. Значит, недавно развелся с женой. Причем она подала на развод как раз в тот момент, когда он проиграл важное дело, связанное с защитой прав людей, которые жили под линией высокого напряжения. Какие-то страшные болезни. В общем, ужасно душещипательная история.

Нина озадаченно пожала плечами.

– С женой он действительно развелся. Но насколько я помню, Шейн подала на развод в тот период, когда его лишили лицензии. А вот проигранного дела, конечно, быть не могло, потому что в последние годы он работал в окружной прокуратуре и, разумеется, адвокатской практикой не занимался.

– Боже, какая я идиотка! – воскликнула Сара. – Верила каждому его слову.

Затем ей пришлось выслушать грустную историю о том, как у Джейка несправедливо отобрали лицензию юриста, о его разводе, о том, как он в одночасье лишился всего, что имел, и в какой депрессии пребывал.

Сара сидела, слушала, время от времени кивала, желая только одного: чтобы Нина поскорее закончила. О жизни Джейка знать ничего не хотелось, ей было на него наплевать. Сару так и подмывало сказать, что он сам создал себе проблемы; сам постелил такую постель, пусть и спит на ней. Но не хотелось огорчать Нину.

– Как ваша рука? – спросила наконец та, к огромному облегчению Сары.

– Побаливает, – ответила она. – Сегодня как-то окоченела.

– Дайте-ка мне взглянуть, – попросила Нина.

Она помогла Саре раздеться и оставила ее принимать душ. Та стояла под благодатным теплым дождем, и вдруг внезапно перед ней возникла сцена в душе из фильма «Психо»: обнаженная женщина, рука с ножом, кровь, стекающая по занавескам и трубам...

А что, если убийце все-таки удалось проникнуть в дом Кармайклов? Убил Нину или ударил так, что она потеряла сознание. Поднялся вверх по лестнице, зашел в ванную комнату... Сара почувствовала себя совершенно беззащитной. Болезненно колотилось сердце, ее даже немного затошнило. Не может быть. Перед домом дежурит полицейский. Никто сюда не войдет.

Она быстро закончила принимать душ, подбежала к двери ванной, повернула замок и только после этого перевела дух. Прислушалась. Ничего подозрительного. По радио передавали джазовую музыку, наверное, Нина включила. Больше ничего.

Вот так, наверное, и сходят с ума.

Одеться, снова уложить руку на повязку, высушить волосы – все это заняло много времени. Сара подошла к окну. Полицейская машина была на месте, но вместо того чтобы ее успокоить, она показалась ей какой-то зловещей. Полицейский читал газету, рядом стоял пластиковый стаканчик с кофе, работал приемник. Он явно скучал. То же мне стражник.

День был солнечным, теплым. Прохожие были одеты в рубашки и платья с короткими рукавами. Хорошо бы выйти прогуляться, посидеть где-нибудь на солнышке. Но боязно. Сара вернулась к Нине, отогнав от себя вздорные страхи. Ей это почти удалось. Во всяком случае, некоторое время она ни о чем таком не вспоминала.

После обеда Сара не смогла удержаться и немного поспала на диване в гостиной у телевизора, завернувшись в шерстяной плед... Передавали какое-то ток-шоу. Проснувшись, она несколько секунд лежала с сильно бьющимся сердцем, не понимая, где находится. Затем медленно начала вспоминать.

Где Нина?

– Вот вы и проснулись наконец, – сказала хозяйка, заглядывая в дверь. – Замерзли?

Сара с трудом расправила плечи.

– Немножко.

– Я тоже в первые дни после выписки из больницы засыпала на диване, – сказала Нина. – Кстати, снова звонил Джейк, интересовался, как вы. Дэвид тоже звонил. У них все идет полным ходом.

«Со мной ничего не может случиться. Я сижу в уютной комнате, в доме Дэвида. Разве он позволит, чтобы его семья подвергалась опасности? Да ни за что на свете».

Наконец Сара поднялась, предприняла несколько тщетных попыток сложить одной рукой плед и отправилась на кухню. Яркую, солнечную, такую домашнюю. Нина как раз доставала из духовки пирожки.

– Они у меня все время голодные. Мальчики, я имею в виду.

– В их возрасте так и положено.

– Положено-то положено, – улыбнулась Нина. – Но не до такой же степени.

– Я могу вам чем-то помочь?

Нина выразительно посмотрела на ее руку.

– Наверное, нет.

Покрутившись на кухне, поболтав немного с Ниной, Сара направилась в гостиную и попробовала читать. Не в силах сконцентрировать внимание на тексте, несколько раз пробежав глазами один и тот же абзац, она встала и подошла к окну. На ветвях деревьев начали распускаться почки, отчего сами деревья были окружены весенним бледно-зеленым ореолом. На газоне пробивалась свежая трава. По дорожке на трехколесном велосипеде ехал маленький мальчик. Идиллическая сцена. Воображать себя в опасности? Абсурд. Разве в такой ясный весенний день может кто-то подкрасться и стрелять в женщину?

«Мне здесь ничего не угрожает. Нина на кухне, скоро из школы вернутся мальчики, а потом и Дэвид придет с работы».

Она снова проверила, на месте ли полицейский. Боже, он отключился, голова опущена. Неужели заснет? Ей хотелось побежать туда, постучать по окну автомобиля, накричать на него. Какое он имеет право спать, когда его поставили ее охранять!

Сара осмотрела улицу с напряженным вниманием. На противоположной стороне стоял фургон с логотипом телефонной компании. В скольких фильмах она видела вот такую же ситуацию!

«На самом деле в нем может сидеть человек, который пришел по мою душу, киллер. Сейчас он наблюдает, прислушивается, выжидает, а к действиям приступит, когда стемнеет. А полицейский простофиля ничего не заметит. Вернее, очухается, когда будет уже поздно. Злодей убьет его, а затем проникнет в дом...»

Сара отпрянула от окна, похолодев от ужаса, и, тихо плача, прислонилась спиной к стене. Она боялась, что Нина может услышать ее истерику.

«Это смехотворно, нелепо, – говорила она себе. – Я здесь в полной безопасности. Я в доме полицейского, в конце концов.

Я здесь в безопасности».

Глава 15

Джейк сидел в кабинете окружного прокурора Томаса Херда, напротив него, и с трудом сдерживал эмоции. Шутка ли сказать, по сути, сейчас решалась его судьба как профессионала.

– Должен сказать, Джейк, я шокирован, потому что искренне верил в бытовую версию убийства Тейлора. На ограбление указывали все свидетельства. В номере все было перевернуто вверх дном – вероятно, грабители искали ценности и деньги, тело Тейлора находилось в положении...

– Полноте, Том. Когда это грабители использовали пистолеты калибра девять миллиметров? А найденный на ковре кусочек металлической мочалки? Может быть, все же часть глушителя? Куда это девать? Не говоря уже о том, что Скотт Тейлор нажил себе врагов среди половины вашингтонских политиков.

Херд пристально посмотрел на Джейка.

– Представляю, какие вас сейчас обуревают чувства. Признайтесь, Джейк, это ведь здорово – появиться здесь с ушатом холодной воды и окатить меня с головы до ног.

– Не в этом дело.

– Думаю, что и в этом тоже.

– Хм... – Джейк позволил себе наконец улыбнуться. – Не стану спорить – конечно, приятно доказать свою правоту, но так уж получилось.

– Ладно. Эта женщина сказала вам, кого видела в тот вечер в номере отеля?

– Нет. Она собирается сделать официальное заявление.

Херд подался вперед, впившись в Савиля проницательными черными глазами. Окружному прокурору очень не нравилось, когда его ставили в такое положение, и Джейк это знал.

– А если все это просто бред собачий? Если она хочет таким способом подставить своего дружка, который ее бросил?

Джейк отрицательно покачал головой:

– Нет, Том, она настоящая свидетельница.

– Кто ее представляет?

– Уже есть такой человек. – Джейк еще не говорил с Сарой об этом, но ему не хотелось, чтобы Херд это знал, потому что он намеревался сам представлять Сару. Если она согласится. Очень серьезное «если».

– Кто-то, кого я знаю? – спросил Херд. – Ленни или Хауард?

– Ни тот и ни другой.

– Мне бы хотелось знать, с кем я буду иметь дело. Сговорчивый это тип или какой-нибудь мерзавец?

– О, законченный мерзавец, не сомневайтесь, – спокойно произнес Джейк. – Но существует еще одна проблема. Очень важная. Без предоставления полного иммунитета она свидетельствовать не будет.

– Вот как? – Херд помрачнел. – Джейк, свидетельница не показывала носа целых восемнадцать месяцев. И требует иммунитета? Это мне не очень нравится.

– Не будет иммунитета, – встрепенулся Джейк, – не будет показаний. Я полагаю, вам следует на это пойти.

Херд откашлялся.

– Я вызываю секретаршу, чтобы она подготовила судебное распоряжение.

– Полный иммунитет, Том, – упрямо повторил Джейк.

– Черт возьми, Джейк, я еще даже не слышал показаний этой женщины. Я имею в виду, а что, если она соучастница?

– Точно нет.

– Но она была у него в номере?

– Была. Кандидат в президенты, назовем это так, пригласил ее в гости. А в момент убийства она пряталась.

– Понимаю. – Херд постучал несколько раз ручкой о крышку полированного стола, продолжая рассматривать Савиля. – Хорошо, дадим ей полный иммунитет от обвинения в недоносительстве. И тем не менее, Джейк, если обнаружится, что эта женщина хотя бы отдаленно замешана в этом деле, я займусь ею вплотную. Можете не сомневаться.

– А я и не сомневаюсь, Том, – усмехнулся Джейк. – Напротив, уверен, что вы это сделаете.

– Ее фамилия? – спросил Херд.

– Джеймисон, – ответил Джейк. – Сара Джеймисон.

Подготовка документа заняла полчаса. Херд подписал бумагу и передал Джейку с тем, чтобы тот доставил ее в прокуратуру завтра в десять утра с подписью Сары и с самой Сарой.

Джейк собрался уходить.

– Это еще вопрос, легко ли будет добраться до убийцы, – сказал Херд. – Не исключено, что у него может оказаться очень хорошее прикрытие.

Чего Джейк не знал, того не знал. Единственное, что ему было точно известно, – то, что Сару убийца напугал до смерти.

– Уверен, Том, вы сможете до него добраться, – ответил он. – Кто, собственно, вам может помешать?

Он покинул здание прокуратуры в центре города, уворачиваясь от автомобилей, быстро перебежал улицу к тому месту, где был припаркован его автомобиль, позади городского административного центра. Стоянка была платная, но, даже раскошеливаясь на семь баксов, он улыбался. Ничто не могло нарушить его приподнятого настроения. Костер, раздутый Джейком Савилем, разгорался.

Он остановился у своего дома на Лоренс-стрит, чтобы переодеться в джинсы и свитер. Стоя просмотрел подписанный Хердом приказ об иммунитете. Теперь его должна подписать Сара, и она это сделает. Потому что обратной дороги для нее нет.

Джейк почувствовал, как бьется сердце. Боже, как близок успех, как чертовски близок!

«Представлять ее должен опытный юрист, который знает все ходы и выходы. Например, я. В законе ничего не говорится о том, что этот представитель должен быть членом коллегии адвокатов. Так что нет причины, которая помешала бы ей назвать меня своим представителем. Кроме личной антипатии».

Джейк помрачнел, как будто в его костер плеснули немного воды.

Еще больший кувшин опрокинулся в его костер, заливая пламя, когда он остановился у светофора на бульваре Спир и подумал о Хедер.

Он уже включил сигнал правого поворота, намереваясь свернуть к Кармайклам, встретиться Сарой, обговорить все и получить ее подпись на документе об иммунитете.

Черт бы ее побрал, эту Хедер.

Пришлось выключить сигнал поворота. Джейк выругался и поехал прямо по бульвару. Говорить с сестрой ужасно не хотелось, но он знал, что будет глубоко не прав, если не сообщит ей о происходящем.

Он нашел Хедер в саду. Стоя на коленях, она сортировала и высаживала свои призовые розы. С грязными руками и запачканным лицом, в рабочей одежде сестра показалась ему совсем молодой. Он улыбнулся ей, в душе проклиная себя.

– О, Джейк, – произнесла Хедер, поднимаясь на ноги. – Это ты? А я, представь, только что подумала: что-то день сегодня с утра хорошо складывается. Не к добру это.

Он пропустил колкость мимо ушей.

– Решил заехать к тебе и ввести в курс дела. Может, зайдем в дом? Выпьешь чего-нибудь...

– Ты считаешь, что мне нужно выпить?

– Я имел в виду холодный чай.

– Пожалуй, мне лучше снова опуститься на колени. Не так больно будет падать.

– Хедер...

– Говори же. Что случилось?

– Я привез свидетельницу в Денвер. Она сделает заявление. Завтра у окружного прокурора.

– Так скоро? – Хедер прикусила губу. И вдруг засмеялась – пронзительно, истерически. – Боже, какой ты шустрый, когда действительно чего-то очень хочешь.

Он встретился взглядом с сестрой и тут же отвел глаза.

– Наверное, мне следует тебе также сообщить, что совсем недавно кто-то покушался на ее жизнь.

Хедер на секунду опустила голову, а затем быстро подняла.

– А вот здесь, Джейк, ты опоздал. О том, что в нее стреляли в Аспене, я уже знаю.

«Неужели... Дэвид? – Джейк задумался. – Зачем это Дэвиду?.. – Размышления заняли у него всего пару секунд. – Конечно, это Дисото. Сукин сын Дисото. Видимо, Хедер все еще с ним встречается».

– Барри Дисото? – предположил он.

Хедер пожала плечами.

– Ты шокирован?

– Нет. Чего ради? Мне всегда нравился этот парень, когда ты встречалась с ним... ну, во время учебы в школе. А сейчас... это твое личное дело, я не имею права тебя осуждать. Кстати, а Скотт, он?..

– Нет, он понятия не имел, – ответила Хедер. – Я решила своего верного супруга не обременять ненужной информацией. Впрочем, его бы это вряд ли озаботило.

– Значит, теперь рыцарь Дисото держит тебя в курсе дела?

Она кивнула.

– Ты о чем-нибудь его просила?

– А как же! Или ты ожидал, что я буду сидеть сложа руки, пока ты тут резвишься? Это моя жизнь, Джейк, моя репутация. А Барри... его это волнует.

Он видел, как дрожит ее нижняя губа. Было видно, что она прилагает огромные усилия, чтобы не расплакаться. Хедер подняла глаза.

– Спрашиваю тебя в последний раз: эта твоя свидетельница обязательно должна делать заявление?

Вместо ответа он тяжело вздохнул.

– Ясно. А если кому-то от этого будет больно – наплевать. Потому что тебе нужно реабилитироваться. Я угадала?

– Ты прекрасно знаешь, что дело тут не во мне.

– Вот как? Только не говори, что с ее помощью не надеешься получить назад свою лицензию. Не осмеливайся даже об этом заикаться.

– Если я смогу доказать, что меня намеренно подставили, то сделаю это обязательно. Но повторяю, вопрос не во мне. Как ты не понимаешь: совершено злодейское убийство, и его необходимо раскрыть. Наказать преступников. Боюсь, что это много важнее твоей репутации или моей карьеры. Тут ничего изменить невозможно.

– Конечно, невозможно. – Хедер отвернулась и начала копать. – Мне кажется, ты уже сделал здесь все, что намеревался. – Это была ее последняя реплика перед тем, как снова всадить в землю лопатку.

Стиснув зубы, он выехал на бульвар, влившись в поток часа пик.

Гнев Хедер совершенно искренний, это понятно. Но черт возьми, она оставалась со Скоттом все эти годы, потому что воображала, как будет ухаживать за розами в саду у Белого дома.

Он одернул себя.

В жизни сестры, несомненно, присутствовал определенный трагический аспект. Она всегда хотела детей, но была лишена способности их иметь. А усыновить или удочерить кого-нибудь Скотт категорически отказывался. Это ожесточило ее. Джейк часто размышлял над иронией судьбы: они оба, он и его сестра, хотели детей, но супруги совершенно не были в этом заинтересованы. Просто какая-то семейная трагедия в греческом стиле.

Если бы Джейк мог сделать что-то для своей сестры, чтобы избавить ее от переживаний, он бы это сделал. Но что такое эмоции Хедер по сравнению с торжеством законности?

Теперь он точно знал, какова в этом деле роль Дисото. Этот человек с самого начала сдерживал расследование, которым занимались Джейк и Дэвид.

«Оберегал свою любовницу, Хедер. Сукин сын. – Джейк горько усмехнулся. – А я принес в жертву все, что имел, лишь бы узнать правду. Черт побери, я даже пожертвовал лучшим, что когда-либо встречалось на моем пути, – Сарой».

Поток машин еле тащился по Университетскому бульвару, пока наконец Джейк свернул на шоссе 1 – 25. Здесь было посвободнее.

«Все считают меня неправым. Абсолютно все. – Он резко перестроился в левый ряд, чуть не вызвав аварию, после чего заставил себя успокоиться. – Да, возможно, я единственный человек на этой земле, которому не наплевать на торжество законности. Но это лучше, чем вообще никого. И черт с тем, какую цену приходится за это платить».

* * *

Уже многие годы Роджер Джеймисон пытался если не перестать пить, то по крайней мере сократить потребление спиртного. В последнее время он даже достиг определенных успехов, позволяя себе первую рюмку только в пять вечера. Конечно, срывался несколько раз – как же без этого, – но большую часть времени соблюдал новый режим.

До тех пор, пока не позвонил Билл Ловитт.

Хуже того, он так и не смог сказать Элизабет о том, что произошло с Сарой. Жена была невероятно нервной, эмоционально неустойчивой, и Роджер боялся, что с такой ужасной новостью ей просто не справиться. Кроме того, несмотря на полдюжины звонков, которые он сделал приятелям с большими связями в юридических кругах, ему по-прежнему не было в точности известно, что же произошло с дочерью. Сразу после убийства сенатора Сара постаралась исчезнуть: уехала, устроилась в пансионат Ловитта, а недавно в нее стреляли – это были единственные факты, которыми располагал Роджер. Вчера вечером он звонил в больницу, но о Саре уже позаботились. Ловитт сказал, что она уехала в Денвер с этим типом Савилем и его другом, полицейским детективом из Денвера. Каким-то Кармайклом.

В мозгу у Роджера Джеймисона сформировалась пока только одна версия, логически вытекающая из всех этих фактов. И вот, сидя славным апрельским вечером у плавательного бассейна, потягивая свой третий двойной мартини, он обдумывал ее уже в который раз.

«Моя дочь каким-то образом связана с убийством Тейлора. Она либо что-то слышала, либо видела. Теперь ее отыскали благодаря стараниям Савиля.

Черт возьми, мой ребенок попал в беду. Что же я здесь сижу? Но разве она звонила мне, обращалась за помощью? Нет, и не позвонит.

И главное – что сказать Элизабет?»

Он лениво наблюдал за двумя работниками, которые косили траву на пастбище ниже дома – в наступающих сумерках их было едва видно, – и пытался унять раздражение. Это удавалось с трудом.

Ведь в чем, в сущности, причина? А в том, что Сару трахал этот поганый сенатор. Из-за него она вляпалась в эту отвратительную историю, которая со дня на день появится на первых полосах газет. Репортеры, особенно филадельфийские, с радостным ликованием пригвоздят к позорному столбу известных всем Джеймисонов.

Алкоголь горячил кровь, но этого было недостаточно. Роджер наконец поднялся и посмотрел в сторону дома. Приближалась ночь, самое мерзкое время суток.

Надо сказать Элизабет, откладывать больше нельзя.

Роджер глубоко вздохнул и зашагал к дому через внутренний дворик, выложенный каменными плитами.

– О Боже! – услышал он возглас жены и ринулся внутрь, захлопнув за собой дверь. Его даже прошиб пот.

Жену Роджер нашел в ее спальне, обмякшую на диване. Ладонь приложена к глазам. Перед ней стоял Филипп.

– Элизабет, – сипло проговорил Роджер, переводя взгляд с жены на сына, – что здесь происходит?

– Сара, – всхлипнула она. – Филипп говорит, что Сара... в нее стреляли. О Боже, Роджер, я не понимаю...

– Элизабет, успокойся. – Он склонился над ней. – С Сарой все в порядке. Ее уже выписали из больницы. Это был несчастный случай. – Он вскинул глаза на Филиппа. Откуда он узнал насчет Сары? И как вообще здесь оказался в такое время?

Роджер погладил жену по голове и выпрямился. Его чуть покачивало.

– Расскажи, пожалуйста, парень, только правду, – откуда ты узнал, что произошло с твоей сестрой?

Филипп смело встретил взгляд отца и невинно пожал плечами.

– Очень просто: от Мюриел Ловитт. А вот почему ты до сих пор ничего не рассказал маме, это действительно непонятно.

Филипп разговаривал с Мюриел. Но... Роджер пытался активизировать свой затуманенный мозг. ...Но значит, он знал, где все это время находилась Сара. И возможно, они общались.

Филипп широко улыбался. Он выглядел так, будто сам был навеселе. Улыбка глупая, самодовольная, глаза усталые, воспаленные.

– Я знаю больше, чем ты думаешь, – сказал сын, как бы отвечая на безмолвный вопрос отца. – Много больше.

– Продолжай, – напряженно проговорил Роджер.

– Знаю, например, что она была в номере Тейлора, когда того убили.

Роджер сжался, как от удара.

– Ты все время думал, что она спала с ним, – продолжал Филипп, – но это не так. У Сары с ним никогда ничего не было. Она поехала в Денвер, чтобы работать в штабе его президентской кампании. Вот и все. Ей просто не повезло. Она оказалось в плохом месте в плохое время.

Элизабет что-то пробормотала и выпрямилась, утирая слезы, переводя взгляд с одного на другого.

– Роджер, о чем это Филипп говорит? Что вы от меня скрываете? Я хочу знать.

– Он ничего тебе не скажет, – сказал Филипп. – Скажу я. Тебе действительно нужно это знать. Сара поехала в Денвер со штабом президентской кампании, чтобы быть подальше от него. – Он сердито посмотрел на Роджера. – Но наш папа, который ни на секунду не усомнился в том, что у нее с сенатором связь, сделал кучу звонков своим старым друзьям юности, политикам, с просьбой нажать на Тейлора, чтобы тот ее выгнал.

– Это гнусная ложь, – прохрипел Роджер.

– Неужели? А вот Сара думает иначе. Но не в этом дело. Тейлор убит. Она ведь тебе не позвонила, а мне позвонила. Ты знал, что она была свидетельницей убийства? Конечно, нет. А я знал. Она доверилась мне, потому что я единственный ее понимал.

Роджер продолжал пристально смотреть на сына. В этот момент отдельные фрагменты головоломки начали вставать каждый на свое место.

«Савиля навел на мою дочь тот, кто знал, что она была свидетельницей убийства, и одновременно знал, где она скрывается. И кто же этот человек? Ясно как божий день, что это Филипп – он сам только что проговорился».

– Ты, – прорычал Роджер, пристально глядя на сына, – ты навел этого бывшего заместителя окружного прокурора на ее след. Зачем, спрашивается? – Он сжал кулаки. – Ты спровоцировал покушение на Сару. Собственный брат!

– Филипп, – еле слышно проронила Элизабет. – Это правда?

– Мне нужно выпить, – возбужденно проговорил Филипп.

– Черта с два ты выпьешь, – прохрипел Роджер, – пока я не узнаю, почему ты это сделал!

– Беспокоишься, что твое доброе имя размажут тонким слоем по первым полосам газет? – бросил в ответ Филипп.

– Зачем? – повторил Роджер.

Филипп скрипнул зубами.

– Затем, черт возьми, что... Сара была для меня всем.

– Филипп... – укоризненно прошептала Элизабет.

– Это правда, мама. Сара была моей единственной настоящей близкой родственницей. Сара меня любит. Я ей небезразличен, черт возьми. Она вообще единственная, кому я небезразличен.

– И ты решил... – Роджер говорил медленно, быстрее произносить слова не позволяла вскипающая ярость, – ...значит, ты решил, что, выдав ее, таким способом вернешь себе? – Он не стал ждать ответа. – Дурак. Тупица. Ты же подверг ее смертельной опасности. Из-за тебя ее уже попытались убить. Из-за тебя.

– Нет, из-за тебя. Из-за твоей пьяной дурости. Потому что ты относился к ней, как к дерьму.

– Филипп, не надо! – вскрикнула Элизабет. – Не надо... дорогой, не надо так.

Но Филиппа уже было не остановить.

– Его родители, – он ткнул пальцем в Роджера, – относились к нему, как к дерьму, а он перенес это на нас. Тебе это хорошо известно. Но ты слишком слаба, чтобы как-то помешать этому. Думаешь, почему Констанс...

Роджер потерял контроль над собой и схватил Филиппа за грудки.

Молодой человек изловчился и ударил первым, попав отцу в ключицу. Роджер, который весил килограммов на пятнадцать больше, не стал даже бить, а просто отпихнул сына, и тот отлетел метра на два, смахнув со столика одну из бесценных китайских ваз, которыми так гордилась Элизабет.

Филипп поднялся на ноги и, рыдая и крича, ринулся на отца. Они сцепились снова, не обращая внимания на вопли Элизабет. Вот так, наверное, первый отпрыск в роду Джеймисонов триста лет назад восстал против деспотизма отца, а позднее поклялся, что в его собственной семье такого никогда не будет. Но этого не случилось.

Роджер повалил Филиппа на пол, а Элизабет, чтобы помешать ему избивать сына, бросилась на дерущихся сверху и вскоре страшно вскрикнула: кто-то попал ей локтем в висок. Это слегка отрезвило отца и сына. Роджер быстро встал, а за ним и Филипп. С малиновым лицом, перепачканным кровью и соплями.

– Я тебя ненавижу! – закричал он. – Ненавижу!

– Пошел к черту, – прорычал Роджер, переводя дух. Голова кружилась, рядом на полу сидела его жена, его хрупкая жена, и истерически плакала. Он помог Элизабет подняться, усадил ее в кресло.

У Филиппа с отцом однажды уже была подобная стычка, но не столь серьезная. Разумеется, Роджер был под газом, но и Филипп тоже. В тот вечер шестнадцатилетнего сына Роджера Джеймисона забрали в полицию за управление автомобилем в нетрезвом состоянии. Пришлось выручать. Дома перебранка переросла в драку... Элизабет, конечно, расстроилась, но не так, как в этот раз.

Сейчас истерика была намного серьезнее. Слезы лились потоком, будто прорвало плотину. Рыдания, всхлипы, причитания.

Элизабет снова сползла на пол.

– Филипп, пожалуйста, верни домой Сару. О Боже, сделай так, чтобы дочка была дома. Она нужна мне. Очень. Моя девочка. Пожалуйста, привези ее домой. Я без нее не могу, не могу...

Роджер всерьез обеспокоился, что с Элизабет может что-то случиться. Он вывел сына в холл.

– Немедленно садись в машину и отправляйся в аэропорт. Полетишь в Денвер.

– Я? Ты с ума сошел?

– Перестань бормотать, лучше посмотри, что ты сделал со своей матерью, скотина. Ты слышал? Она хочет видеть Сару. Ты же хвастался, как сильно сестра тебя любит. Так вот докажи. Отправляйся, и не дай Бог...

– Но я... я даже не знаю, где ее искать. Как я...

– А мне какое дело?! Найди этого своего приятеля, Савиля. Адрес указан в телефонной книге. Да мне плевать, как ты это сделаешь, но отыщи свою сестру и передай ей, что она должна быть дома.

– А если она...

– Не знаю. Скажи ей, что я найму самых лучших адвокатов, какие есть в этой чертовой стране. Они будут ее представлять. Скажи ей, что дело Тейлора может подождать. Скажи... в общем говори что хочешь, только привези ее сюда. Элизабет... – Он бросил взгляд в сторону спальни, в которую не входил после той ночи, когда Констанс вскрыла себе вены. – Скажи Саре, что она очень нужна матери.

Филипп некоторое время молча смотрел на отца, а затем кивнул. Направился в комнату матери, пробыл там с минуту и вернулся.

Роджер не сказал ему больше ни слова. Он пошел к жене, уложил ее на постель и сел рядом, обхватив голову руками. Почему-то ему вспомнились похороны отца тридцать с лишним лет назад. Он стоял над гробом и абсолютно ничего не чувствовал. Обычная неприязнь куда-то улетучилась, ее место оказалось пустым. Элизабет тогда предложила ему изобразить скорбь, хотя бы для видимости, но он угрюмо бросил:

– Я никогда не любил старика, и он меня тоже. Зачем же сейчас притворяться?

Теперь, много лет спустя, он сидел рядом с женой и думал, что Филипп, наверное, скажет то же самое у его гроба. Что они не любили друг друга. Даже ненавидели. Но это неправда. По крайней мере он к своему сыну ненависти не испытывал. Ему хотелось, чтобы Филипп вырос настоящим мужчиной, надежным человеком. Разве это ненависть? И Сара. Он по-настоящему любил свою дочку. Не понимал – это другое дело, но любил. Они никогда не ссорились. Девочка росла замкнутой, что правда, то правда. Он даже не осуждал ее, когда та сбежала из дома.

Не надо было на них давить. Ох, не надо. Но теперь уже ничего не поправишь.

Роджер тяжело вздохнул.

«Наверное, надо было самому сделать то же самое сорок лет назад. Уйти из дома, уехать из Филадельфии куда-нибудь и никогда сюда не возвращаться. Интересно, как бы сложилась моя жизнь?»

Глава 16

Барри Дисото увидел ее сразу. Пола Гранато сидела за столиком в дальнем углу спортивного бара, каких полно в «нижнем центре». Ждала его. Большая часть собравшихся (главным образом молодежь) не отрывала глаз от большого телевизора. Передавали один из первых матчей сезона высшей бейсбольной лиги с участием команды «Рокис». Шум, выкрики, одобрительные и не очень, – все, как положено. Он начал пробираться к ней.

Дисото знал, что этот бар – проходной двор, здесь нет завсегдатаев, и потому на них никто не обратит внимания.

Вот почему он назначил встречу с репортером газеты «Денвер пост» именно в нем.

Когда Барри достиг столика, Пола поднялась и, широко улыбаясь, протянула руку:

– Рада вас видеть, капитан Дисото. Это так любезно с вашей стороны найти время, чтобы...

– Садитесь, Пола. – Капитан быстро пожал ей руку. – Давайте все сделаем по-быстрому. Хорошо?

– Конечно. – Пола кивнула и молниеносно извлекла откуда-то ручку и блокнот.

– Вынужден предупредить: ни моя фамилия, ни управление полиции Денвера фигурировать нигде не должны. Иначе вся информация будет дезавуирована.

– Само собой разумеется, капитан, не надо было даже говорить. Я знаю правила игры.

Подошла миловидная официантка в обтягивающей футболке с символикой команды «Рокис». Барри заказал содовой, перед Полой уже стоял бокал с какой-то выпивкой. После того как девушка удалилась, ему пришлось податься вперед, ближе к собеседнице. Шум стоял такой, что пришлось говорить громче, чем хотелось.

– Помните убийство Скотта Тейлора?

– Как это можно забыть?

– Так вот, недавно на поверхность неожиданно выплыла свидетельница, которая видела, что произошло в тот вечер в его номере в отеле. Она была там.

Пола смотрела на Дисото не мигая. Эта интересная, уже начавшая седеть женщина была опытным журналистом, работала в этом бизнесе уже очень давно, но сейчас выглядела буквально потрясенной.

– Боже, – единственное, что она смогла вымолвить, забыв даже сделать запись в блокноте.

– Свидетельница – молодая женщина, ее имя Сара Джеймисон. – Барри кивнул на блокнот, и Пола, спохватившись, начала с явным рвением записывать. – Так вот, этой Джеймисон, – продолжил Барри, – назначил встречу окружной прокурор.

– Что она собирается сообщить? Вам известно?

– Разумеется. Но сейчас я это раскрыть не могу.

– Как любопытно.

– Да.

– Это будет сенсация миллениума, и мы опубликуем ее раньше, чем остальные газеты. Потрясающе. Откуда она?

Он сделал паузу.

– Мне кажется, откуда-то из Филадельфии.

– И вы знаете достоверно, что она была в номере отеля и действительно видела убийцу?

– Да.

– Прекрасно. Я смогу снять сливки с ее показаний?

– Посмотрим. Но самого факта, что вас предупредили, должно быть достаточно.

– Конечно. Но мне нужно иметь какие-то подтверждения. Главный редактор никогда не позволит опубликовать такой материал без подтверждения. – На лице Полы появилось выражение характерной профессиональной озабоченности. Она бросила взгляд на часы. – В утренний выпуск, наверное, не успею. Вы можете посоветовать, куда лучше с этим сунуться?

– Пола, это уже ваши проблемы.

– Ну конечно же, в управление окружного прокурора, – сказала она. – Там должны знать.

Дисото молчал.

– Ладно, – проговорила Пола, снова бросив взгляд на часы. – Это означает, что дело будет вновь открыто?

– Наверное.

– В таком случае созовут большое жюри. Как насчет утечек информации? Вполне вероятно, что это будет непросто.

– Только не для вас, я уверен, – улыбнулся Барри.

– Так-так. – Журналистка задумалась. – А почему она так долго ждала? Ведь прошло уже почти полтора года.

Барри пожал плечами.

– Наверное, испугалась, не хотела быть замешанной, – сама себе ответила Пола. – Она проститутка?

– Не знаю.

– Сара Джеймисон. Попытаюсь покопаться в моем компьютере, но, к сожалению, слишком мало данных.

– В данный момент она находится на спецквартире по программе защиты свидетелей, но появится, как только Том Херд вновь откроет дело.

– Это прекрасный материал, капитан. – На мгновение Пола сделала паузу. – Но я не могу понять, почему вы меня проинформировали. Ведь свидетельнице может угрожать опасность. Разве не так? Я имею в виду, если убийца узнает о существовании свидетельницы...

– Дело полиции – обеспечивать ее безопасность, – бросил Барри.

Пола задумчиво тронула ручкой подбородок.

– Понятно. Вы хотите его вспугнуть, заставить как-то проявиться. Нет-нет, не надо ничего говорить. Я все поняла.

– Я всегда ценил вашу способность логически мыслить, – со значением произнес Дисото.

– Без этого в нашей работе нельзя. К тому же, разве я когда-нибудь вас подводила?

– Нет, Пола, поэтому мы и сидим сейчас друг напротив друга.

– Можете сообщить еще что-нибудь? Например, как вы ее отыскали, кто именно ее нашел?

Капитан ненадолго задумался.

– Могу только сказать, что все это заслуга отдела по расследованию убийств полиции Денвера.

– Эта женщина добровольно решила дать свидетельские показания?

– Предоставляю вам догадаться самой.

– Полагаю, что нет. Ее вытащили из норы, куда она спряталась, и теперь приволокли к окружному прокурору. Вашим людям пришлось, видно, попотеть. – Пола заложила ручку за ухо. – Спасибо, капитан. Для меня это огромная удача.

– Счастливо, Пола. Желаю вам с этим материалом номинироваться на Пулитцеровскую премию.

Она почти выбежала из бара. Барри Дисото проводил ее глазами, с грустью думая, что спокойствие Хедер вполне оправдывает этот риск. Он должен ей много больше. Потому что бросил девушку, которую любил, в самый трудный момент жизни, фактически сломал ей жизнь. И вот теперь, спустя много лет, нужно хотя бы попытаться смягчить боль, от которой она до сих пор не оправилась.

Капитан сидел, хмуро уставившись перед собой. Стакан содовой стоял нетронутый, бейсбольные фанаты вокруг продолжали орать, огромный телеэкран отбрасывал на лица зрителей бледно-багровые блики.

Завтра утром или в противном случае – если Пола не получит немедленного подтверждения – послезавтра имя Сары Джеймисон будет у каждого на языке во всей стране. Это должно стимулировать ее к побегу.

Дисото все никак не решался встать. Он вытащил из кармана флакончик с капсулами антацидного препарата, вытряхнул две, отправил в рот и закрыл глаза. Вопли и гиканье фанатов усилились.

Существует ли барьер, перед которым он будет вынужден остановиться, если речь идет о Хедер?

«Беги, Сара, беги, – устало подумал он. – Беги, пока не поздно».

Покушение ее, видимо, недостаточно напугало. Теперь ситуация приобретет более острый характер. Да и ставки существенно повысились. Если сравнить с шахматами, Барри только сделал ход пешкой. А вот Савиль... он очень ловко в самом начале партии вывел на передний фланг королеву. Захочет ли он пожертвовать королевой, чтобы объявить мат королю? Этот вопрос оставался открытым.

* * *

Джейк отсутствовал весь день, но Сара при всем желании не могла бы забыть о его существовании. Она знача, что он может появиться у Кармайклов уже скоро, в любую минуту. Так сказала Нина. С утра он был у окружного прокурора, оформлял ее акт о капитуляции.

«Что он сказал обо мне окружному прокурору? Удалось ли получить гарантии иммунитета?»

Сара вошла в гостевую комнату и закрыла за собой дверь. Нине сказала, что хочет отдохнуть, но на самом деле уже не могла притворяться спокойной. Страх вопил внутри ее, ужас рвался наружу, и она боялась, что Нина это поймет. К тому же надо было поберечь силы для встречи с Джейком.

Снизу донеслись голоса, это пришли из школы мальчики. Вначале они переговаривались громко, затем вдруг затихли. Видно, их одернула Нина, сказала, что гостья отдыхает. Сара переживала, что доставляет этим прекрасным людям неудобства.

«Ничего, скоро я исчезну из их жизни навсегда».

Через час прибыл Дэвид. Сара различила урчание его машины на подъездной дорожке, затем пришла в движение дверь гаража. Она лежала на постели с сильно бьющимся сердцем и молилась, чтобы быстрее пролетело время, борясь с желанием подойти к окну и проверить обстановку на улице. Потому что была уверена, как бывают уверены фаталисты, что когда «они» за ней явятся, она все равно не сможет «их» распознать.

Слава Богу, хотя бы боль в руке сегодня утихла и голова была ясная. В первый раз с тех пор, как она покинула больницу. Но зато еще более усилилось осознание серьезности положения. Если бы можно было забыться, хотя бы на минуту.

Она услышала, как в дом вошел Джейк, узнала его голос, хотя говорил он негромко. Она могла выделить его голос среди тысячи других с такой легкостью, что ей даже стало стыдно самой себя. Пришлось признаться себе, что она весь день ждала его прихода... как приговоренный к смерти ждет появления палача.

Сара поднялась с постели и причесалась. Лицо в зеркале показалось ей постаревшим, в углах губ появились горестные черточки, которые выгравировали страх и усталость. Но необходимо пройти через все это. Такова, видимо, судьба.

Когда она наконец спустилась вниз, Джейк сидел на кухне за столом рядом с Дэвидом, а Нина возилась у плиты.

– Вам удалось хотя бы немного отдохнуть? – спросила она.

– Да, – проронила Сара, избегая встречаться глазами с Джейком.

Вошел Шон, схватил из вазы яблоко и исчез.

– Вы сегодня выглядите лучше, – подал голос Дэвид.

– Спасибо, – пробормотала она.

Джейк сидел молча, время от времени поглядывая на нее. Саре казалось, что он прикасается к ее телу руками. По тому, как мужчины замолкли при ее появлении, было ясно, что они говорили о ней. Она бросила косой взгляд на Джейка и невольно подумала, что он не имеет права быть по-прежнему таким красивым, совсем неотличимым от того Джейка, с которым она встретилась в Аспене, который катался с ней на лыжах, с которым они смотрели этот ужасный шведский фильм, который весело шутил, с которым ей было так легко... Боже, оказывается, это так больно. Много больнее, чем она осмеливалась признаться самой себе.

«Послушай-ка, Джейк, катись ты от меня ко всем чертям!»

– Вопрос о спецквартире будет решен через пару дней, – сказал Дэвид.

Сара оперлась спиной о стену.

– Она будет в Денвере?

– Не очень далеко. Пока я еще не знаю, где точно.

Сара перевела взгляд на Джейка.

– Вы встречались с окружным прокурором?

– Да. Мы идем к нему завтра утром, в десять.

– Хорошо. – Ее слегка зазнобило.

– Нужно поговорить, – сказал он. – Давайте перейдем в гостиную.

Сара села на диван, он остановился перед ней.

– Я получил судебный приказ о вашем иммунитете. Подписанный окружным прокурором. Теперь нужна ваша подпись.

– Спасибо, – произнесла она скованно. – Было трудно его получить?

– Нет. Как только Томас Херд услышал, что вы были свидетельницей убийства и намерены дать показания по этому поводу, называя имена, он тут же согласился.

Сара отвела глаза, не в силах вынести его пристальный взгляд.

– Сара, я прошу вас очень внимательно прочитать этот документ. Прежде чем подписать его, вы должны знать, на что решаетесь. Потому что потом отыграть назад будет невозможно.

Она удивленно посмотрела на него:

– Вы решили меня предупредить? Не кажется ли вам, что немного поздновато?

Примерно с минуту Савиль сидел молча, насупившись.

– Меня лишили лицензии, но все же я еще не забыл этических правил, предусматривающих ответственность защитника по отношению к клиенту. Если бы я был вашим адвокатом, то посоветовал бы внимательно прочитать эту бумагу.

– Но вы не мой адвокат.

Он потер лицо ладонью.

– Послушайте, Сара, завтра, когда вы явитесь к окружному прокурору, вам будет нужен официальный юридический представитель.

– Но я здесь никого не знаю.

– Вы знаете меня.

– Но вы не...

– Я могу защитить ваши интересы так же... нет, пожалуй, даже лучше, чем кто-либо другой. Потому что прекрасно знаю окружную прокуратуру – ведь я некоторое время практически ею руководил. Потому что знаю, как мыслят эти люди. И в законе ничего не сказано о том, что я не могу вас представлять. Я лишен лицензии, но остался дипломированным юристом. – Джейк прошелся по комнате. – Вы имеете право сами выбрать себе представителя. Это важный момент.

Сара молча смотрела на него.

– Клянусь, если вдруг возникнут какие-то проблемы, я вызову самых лучших криминалистов, каких знаю, – оживился Джейк. – Ради общественного блага. Но разговор у вас предстоит совсем простой. Я не предвижу осложнений.

Она пыталась отделить эмоции от здравого смысла. Да, Джейк ей неприятен, он поступил с ней по-свински, но она знала, что он прав. Лучше него вряд ли кто-нибудь смог бы официально представить Сару в управлении окружного прокурора.

Боже, как она не хотела зависеть от этого человека!

– Дайте хотя бы прочитать, что там написано, – сказала Сара, откладывая необходимость давать немедленный ответ.

Он протянул ей документ на бланке управления окружного прокурора Денвера. Внизу стоял неразборчивый росчерк, сделанный Томасом Хердом. Этот листок бумаги был для нее одновременно и свободой, и тюрьмой. Сара читала официальные юридические фразы: «Иммунитет от обвинения на основе полных и ясных показаний...»

– У вас есть ручка? – спросила она, не поднимая глаз.

– Вы поняли, что подписываете? Этот документ накладывает определенные обязательства.

– Я поняла, что у меня нет выбора.

– Всегда есть выбор.

– Вы имеете в виду, что я либо подписываю эту бумагу и даю показания, либо отправляюсь в тюрьму. Какой у меня есть еще вариант, Джейк?

Он промолчал.

– Давайте ручку.

Он полез в нагрудный карман, вытащил ручку и протянул ей. Она была теплой, согретой его телом. Сара быстро подписала бланк, боясь, что может потерять самообладание.

– Отлично, – сказал Джейк, укладывая документ в папку. – Теперь вам нечего бояться.

– Неужели? – Она попыталась улыбнуться. – А мне показалось, что я только что подписала себе смертный приговор.

– Зачем так говорить! – возбужденно воскликнул он.

– Вы забыли, что за мной охотятся?

– Но о том, что вы находитесь здесь, никто не знает!

– Мне хотелось бы в это верить, но я не верю. Если они нашли меня в пансионате, то могут найти и здесь.

– Тогда мы ничего не опасались. А теперь совсем другое дело. Вы под надежной защитой все двадцать четыре часа в сутки.

– Ладно, – проговорила Сара устало. Внезапно ей смертельно надоело препираться с ним. – Как скажете.

– Сара...

– Да.

– Ничего. Я... хотел просто напомнить, что завтра мы с вами идем к окружному прокурору.

– А я помню. – Сара надеялась, что произносит эти слова вполне равнодушно. Впрочем, в любом случае это не имело особого значения.

Джейк остался ужинать. Нина подала жаркое из свинины с картошкой и тушеной морковью. Савиль выглядел немного подавленным и все время молчал. Сара тоже. Кармайклы, уважая их настроение, тем не менее спокойно переговаривались друг с другом. Обычная семейная болтовня.

– Пап, как по-испански церковь? Я не могу закончить домашнее задание.

– Посмотри в словаре.

– Ну ладно, скажи, жалко тебе, что ли?

– Иглесия, – ответил Дэвид.

– О, а я как раз сам вспомнил.

– Мам, можно я возьму еще картошки?

– Ты уже съел, наверное, четыре порции.

– Ну пожалуйста.

– Дэвид, я забрала из химчистки твой темно-синий костюм. Одно пятно они так и не отчистили. Жалко выбрасывать, такой хороший костюм.

– Милая, я буду носить его на работу. Уверен, никто даже не заметит.

– Мам, а что на десерт? Мороженое?

– Дядя Джейк, а какое ваше любимое, шоколадное или ванильное?

– Мне вообще-то нравятся шарики, – сказал Джейк, – с шоколадом внутри.

– Я купила шоколадные чипсы, – вспомнила Нина, – потому что была распродажа. А теперь их никто не хочет есть.

– Как это не хочет? – закричали мальчики хором.

После еды мужчины пошли в гостиную, а Сара настояла на том, чтобы помочь Нине с мытьем посуды. Она могла по крайней мере переносить тарелки одной рукой со стола в раковину и ставить в посудомоечную машину. В душе теплилась надежда, что, пока они будут возиться с посудой, Джейк уйдет.

Но когда Нина налила себе и Саре кофе без кофеина и женщины с чашками вошли в гостиную, он еще был там. О чем-то тихо переговаривался с Дэвидом. Работал телевизор, передавали бейсбольный матч. Играла команда «Рокис», на экране мелькали спортсмены, но мужчин это мало интересовало.

– Идите налейте себе кофе, ребята, – посоветовала Нина, устраиваясь на диване. – Джейк, сегодня я купила твой любимый, колумбийский.

Дэвид вернулся с чашкой, сел рядом с женой и положил ей руку на бедро. Как будто случайно. Такого любящего жеста Саре еще не приходилось видеть ни разу в жизни. Она отвела глаза, почувствовав необъяснимое смущение, но ни Кармайклы, ни Джейк, похоже, этого не заметили. Джейк стоял у окна с чашкой в руке и задумчиво разглядывал улицу. Тишину нарушил возглас Дэвида:

– Все, они продули. Три аута, база заполнена, никаких шансов.

Сара притворилась, что смотрит игру, продолжая исподтишка наблюдать за Джейком. Сегодня он был для разнообразия чисто выбрит – видимо, в честь визита к окружному прокурору, – в джинсах и голубом пуловере. Наверное, заезжал домой переодеться.

Сара ненавидела его, но еще больше ненавидела себя за то, что он до сих пор был ей небезразличен. Теперь было ясно, почему он остановил ее в тот вечер, почему не воспользовался ее тогдашней доверчивостью. Джейк не захотел быть скотиной, надо отдать ему должное.

Одновременно следовало признать и свою собственную роль в этой скверной драме. Она сама сделала выбор – сбежала из отеля, спряталась, попыталась обо всем забыть. А ведь за эти полтора года можно было в любой момент явиться в полицию, выступить с показаниями, на худой конец сделать анонимный телефонный звонок или послать анонимную записку.

Но ничего этого она не сделала, а решила засунуть голову в песок и притвориться, что ничего не случилось, что Скотт Тейлор не был хладнокровно застрелен практически у нее на глазах. Она струсила, повела себя как ничтожество.

Конечно, можно ненавидеть Джейка Савиля, но за свои ошибки должна расплачиваться она сама. И к тому же где-то глубоко в душе Сара все же восхищалась им за такую несгибаемую приверженность законности и правде.

Она почувствовала на себе взгляд Нины и сделала попытку улыбнуться. Нина перевела глаза с нее на Джейка и вскинула брови.

«Неужели напряжение между нами так очевидно?»

– Я, пожалуй, пойду, – сказал наконец Джейк. – Спасибо за ужин, Нина. – Он подошел и поцеловал хозяйку в щеку. Затем повернулся к Саре: – Приеду за вами утром. К девяти тридцати будете готовы?

– Да.

– И не переживайте, Сара. Помните, вы все делаете совершенно правильно.

– Ага.

Дэвид пошел проводить друга до двери.

Когда он вернулся, Сара сидела на диване в той же позе, не находя в себе сил встать, хотя уже было пора. Дэвид и Нина тихо переговаривались о чем-то. А Сара думала о том, что готовит ей завтрашний день. Что она скажет и как. А главное, какая будет реакция, когда они узнают. Особенно у Джейка.

«Поймет ли он, почему я тогда сбежала? Или в поисках торжества законности настолько зачерствел, что слабости обычных людей его не волнуют?»

Сара понимала, что сейчас, пока она еще не дала показания, для нее самое опасное время.

«Знает ли он, что завтра я собираюсь рассказать наконец свою историю? Могут ли дотянуться его щупальца до окружной прокуратуры Денвера? Кто был тот, другой, который все время молчал, худощавый, с редкими каштановыми волосами, в твидовом пиджаке? Тот, кто стрелял в Скотта Тейлора? Может быть, как раз сейчас он стоит в темноте у дома, караулит меня?»

Ей снова и снова приходилось напоминать себе, что здесь, в доме полицейского детектива, ей ничто не угрожает, что у дома дежурит вооруженный патрульный, что двери заперты.

«Завтра я сделаю заявление, от которого мир содрогнется. Может быть, этого будет достаточно? Поскольку имя названо, охотиться за мной будет слишком поздно? Хотя до суда устранить свидетельницу никогда не поздно».

– Не пора ли нам, дорогая, отправиться в постель, – предложил Дэвид.

– Да, – согласилась Нина, поднимаясь. – Как вы себя чувствуете, Сара?

– Нормально. Тоже собираюсь идти спать.

– Пойду проверю двери и окна, – сказал Дэвид. – На всякий случай.

После их ухода Сара некоторое время сидела неподвижно, уставившись в погасший телевизионный экран.

«Через минуту я встану и поднимусь наверх в свою комнату. Буду пытаться заснуть. Поскорее бы эта ночь прошла. И вообще хуже всего ночью».

Сара услышала шум воды в туалете, затем наступила тишина. Наконец она поднялась, подошла к окну и раздвинула шторы. На дюйм. Патрульный автомобиль был на месте. Прекрасно. Значит, все в порядке. Она опустила штору и обхватила себя руками, что вызвало тупую боль в предплечье.

«В порядке? Ты в своем уме? Ничего не в порядке».

Глава 17

Джейк пробежал еще один квартал и перешел на шаг. Остальные два лучше пройти пешком, чтобы остыть.

Утро было холодное, солнце только появилось на восточном горизонте, окрасив все вокруг бодрящим перламутровым светом.

Джейк чувствовал себя очень бодрым. Сегодняшняя утренняя пробежка была приятной впервые за много месяцев. Мозг работал отлично, все остальное тоже. Он предчувствовал, что, как только сегодня Сара сделает заявление у Херда, это принесет ей невероятное облегчение.

«Еще бы, сбросить такую ужасную ношу! Все это время она была одинокой, напуганной, но сегодня ей обеспечат поддержку все правительственные учреждения, ее будут защищать правоохранительные органы Денвера. У нее будет и моя поддержка. Надеюсь, рано или поздно Сара снова начнет мне доверять. Ведь для того, чтобы доверять, любить совсем не обязательно...»

Джейк свернул за угол к дому.

На ступеньках у подъезда сидел человек, который показался ему странно знакомым. Позднее Джейк будет думать, что узнал его сразу же, но в тот момент он испытал не более чем простое любопытство.

Только приблизившись почти вплотную, он наконец понял, кто это.

– Филипп? – произнес он, переводя дух. – Филипп Джеймисон?

Парень вскинул голову.

– О, наконец-то вы появились. А то я звонил, звонил, но никто не...

– Филипп, – оборвал его Джейк, – как вы здесь оказались?

– Прилетел ночным рейсом, нашел ваш адрес в телефонной книге и...

– Зачем?

– Я приехал за сестрой. – Молодой человек поднялся, засунув руки в карманы куртки.

Джейк пристально рассматривал его несколько секунд. Это все ему очень не нравилось.

– Вы, я вижу, замерзли. Еще бы, ведь у вас там сейчас теплынь. Давайте поднимемся в квартиру, расскажете, что случилось.

Дома он сварил кофе, разлил по чашкам и, сложив руки на груди, повернулся к Филиппу:

– Я весь внимание.

Брат Сары выглядел хуже некуда. Глаза красные, воспаленные, лицо усталое, руки подрагивают.

«Простыл? – подумал Джейк. – Или это что-то другое?»

– Наша мать очень больна, – начал Филипп. – Она... вчера у нее был тяжелый приступ, и она... ей нужна Сара. – Он посмотрел Джейку в глаза. – Вы знаете, где она?

Тот нехотя кивнул.

– Я должен поговорить с сестрой.

Джейк помедлил с ответом. Налицо были признаки надвигающейся беды. Да-да, серьезной беды.

– Ваша сестра, – наконец проговорил он, – находится под полицейским надзором. Сегодня утром у нее встреча с окружным прокурором. Очень важная встреча. Филипп, от этого зависит ее безопасность.

– Мистер Савиль, я должен с ней повидаться.

– Зовите меня Джейк.

– Хорошо, Джейк. Я должен увидеть Сару.

– Но вы слышали, что я только что сказал?

Филипп опустил голову.

– Да, да. Но мой отец... он не хочет, чтобы она что-нибудь предпринимала без участия первоклассного адвоката, и к тому же наша мама... она очень больна, и Саре сейчас действительно нужно быть дома.

Джейк встал и направился к ванной.

– Попейте кофе один, – бросил он через плечо. – Мне нужно принять душ.

Пустив воду, он некоторое время стоял без движения, обдумывая ситуацию. Конечно, ничего не стоило задержать этого сопляка на несколько часов. Но потом, бреясь и одеваясь, Джейк засомневался: «А если Элизабет действительно серьезно больна и за эти несколько часов с ней случится непоправимое?»

В дверях спальни появился Филипп. Волосы взъерошены, лицо изможденное, глаза неистово блестят.

– Может быть, вы дадите мне номер телефона, чтобы я мог ей позвонить?

– Я подумаю, – ответил Джейк.

– Но это действительно важно. Наш отец...

– Спускайтесь вниз, – перебил его Джейк, – и садитесь в мою машину, зеленый «БМВ», на противоположной стороне улицы. – Он бросил парню ключи. – Я буду через пару минут.

– Вы отвезете меня к Саре?

– Да, черт возьми, да! Теперь идите. Мне нужно кое-что сделать.

Джейк посмотрел на часы. До встречи с окружным прокурором оставалось час сорок пять. Он сел за стол и обхватил голову руками. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что вскоре произойдет. Все проще пареной репы: Сара непременно ухватится за шанс дождаться прибытия высококлассного адвоката. А папаша найдет ей солидного специалиста вроде Джонни Кокрана. К чему идеализировать эту милую Сару, которая улыбается как Мона Лиза? Ведь ее трахал не какой-то там заштатный государственный чиновник. Ее трахал сенатор Соединенных Штатов, фаворит в президентской гонке, первый кандидат на кресло в Белом доме. И она прекрасно знает, что можно купить на папины деньги. Значит, откажется от встречи с окружным прокурором. Кто ее может заставить? Джейк живо представил, как опытный адвокат по уголовным делам затягивает процедуру на многие годы. Во-первых, он скажет, что она подписала судебный приказ об иммунитете под давлением. А во-вторых, может вообще убедить ее в том, что она никогда не была в номере отеля Скотта Тейлора и ничего не видела...

Джейк вышел из подъезда и медленно двинулся к машине. В голове вертелись разные мысли. Хотелось как-то ее оправдать, сказать себе, что деньги отца для нее ничего не значат, что, возможно, она вообще не захочет иметь дело с Роджером. В конце концов, она могла бы обратиться за помощью к отцу с самого начала.

Его терзало то, что они упускают, быть может, единственную возможность узнать, кого видела Сара в тот вечер в отеле «Браун пэлас». Этого нельзя было допустить. Ведь через час с небольшим она должна была назвать имя. Джейку даже не верилось. Наконец-то.

Тут Джейк увидел Филиппа, который ждал его в машине.

Черт бы его побрал. Даже если она откажется от услуг высококлассного адвоката, все равно будет беспокоиться о здоровье больной матери – если Элизабет действительно больна – и попросит отложить встречу с окружным прокурором. И что прокурор? Арестует ее? Исключено. И с Томом Хердом все не так просто. Ведь если он раскрутит такую важную свидетельницу, то, возможно, получит место в верховном суде. Он небось уже нацелился на это. А ему сейчас предложат выпустить из рук мисс Джеймисон.

Он сел в машину, вставил ключ в гнездо зажигания и отъехал от бордюра.

– Спасибо, – сказал Филипп.

– Сделайте одолжение, – произнес Джейк, – ничего не говорите. Ни единого слова.

* * *

Дэвид Кармайкл шагал взад-вперед по гостиной.

– Дорогой, ну присядь же, пожалуйста, – попросила Нина и, пожав плечами, посмотрела на Сару, одетую в городские слаксы и блейзер. – Джейк, должно быть, застрял где-нибудь в утренней пробке. Он будет здесь с минуты на минуту. Боже, чего ты так разнервничался?

Дэвид глубоко вздохнул.

– Все срывается, как ты не понимаешь!

– Ну хотя бы дома ты можешь побыть немного не полицейским? Успокойся.

Сара молчала, но переживала не меньше Дэвида. Возможно, даже больше. Он только беспокоился, чтобы благополучно доставить ее к окружному прокурору, а она чувствовала собственную уязвимость, чувствовала, что постоянно находится под прицелом наемных убийц.

Куда же запропастился Джейк?

Будто в ответ на ее мысленный возглас раздался шум двигателя машины – она остановилась позади патрульного полицейского автомобиля, который должен был их сопровождать.

– Вот он, виновник торжества. А вы переживали. – Нина распахнула входную дверь.

Вначале Сара увидела Джейка. Он выглядел, как элегантный незнакомец, в темном костюме, белой рубашке, а за ним... она не поверила собственным глазам. Позади него – Сара прищурилась – стоял Филипп.

Филипп?

Только сейчас она заметила, какое хмурое у Джейка лицо.

Все заговорили одновременно.

– Джейк... – начала Нина.

– Кого ты привел, черт возьми? – спросил Дэвид.

– Филипп... – прошептала Сара.

– Ваш брат решил нанести визит, – заключил Джейк.

Прежде чем Сара снова начала соображать, прежде чем осознала присутствие Филиппа здесь, в Денвере, он подошел к ней и резко обнял, заставив поморщиться от боли в руке.

– Сара, слава Богу, ты в порядке. Я чуть с ума не сошел, когда узнал о том, что в тебя стреляли. Это моя вина. Я не должен был тогда звонить.

Несколько секунд Сара не понимала, что он имеет в виду, а затем вспомнила – анонимный звонок Джейку. Ей даже не удалось как следует разозлиться. Ситуация для этого была совершенно неподходящая.

– Да-да, я в полном порядке, – автоматически проговорила она, освобождаясь из его объятий.

Бросив взгляд на Джейка, Сара вдруг поняла, что присутствие здесь ее брата имеет какой-то особый зловещий смысл, и у нее под ногами разверзлась бездонная, темная пропасть. Так ей показалось. Она инстинктивно чувствовала, что, если споткнется, сделает неверный шаг, эта пропасть тут же ее поглотит.

Они вышли с Филиппом на кухню поговорить наедине.

– Послушай, Сара, – тихо произнес брат, – на этот раз дома действительно проблемы. Вчера я сцепился со стариком, понимаешь, а мама совершенно обезумела и не перестает плакать. Кричит, рыдает. Он тоже очень расстроен. Очень. Требует тебя домой. Говорит, что наймет лучших адвокатов, какие только есть в стране. А пока рекомендует не давать никаких показаний.

– Филипп, послушай...

– Нет, Сара, ты послушай. Роджер прав. И дело не только в нем, но и в матери. Она меня по-настоящему напугала. Я думаю, нам следует позвонить им прямо сейчас. Ты не должна встречаться ни с каким окружным прокурором. Позволь старику помочь тебе.

Сара тряхнула головой и заткнула пальцами уши.

– Нет, нет и нет. Не хочу ничего слушать. Они опять собираются мной манипулировать. Неужели ты сам не видишь? – Черная пропасть под ее ногами начала расширяться, и она рванулась прочь от Филиппа в гостиную. Сердце отчаянно колотилось.

«Это все ложь, трюк, чтобы заставить меня подчиниться воле отца».

Сара села на край дивана и спрятала лицо в ладони, забыв о присутствующих. А те изумленно смотрели на нее.

Она судорожно искала выход.

Возможно, Элизабет вовсе не больна. Сколько Сара себя помнила, у матери постоянно случались нервные приступы. И сейчас отец воспользовался ситуацией. А хорошего адвоката он, разумеется, наймет. За деньги можно купить все.

Нет.

Она резко подняла глаза и встретилась с тревожным взглядом Джейка.

«Конечно, он разволновался. И Дэвид тоже. Ну да, ведь они впервые наблюдают интермедию в стиле Джеймисонов. Нина сочувствует. Но никто из них не может мне помочь сопротивляться нажиму Филиппа. Я должна бороться сама».

Наконец Дэвид нарушил молчание:

– Сара, послушайте, почему бы вам не позвонить родителям и не выяснить, что там происходит? От этого никакого вреда не будет.

– Дэвид! – повысил голос Джейк.

– Нет, он прав, – сказала Нина. – Это важно. Ведь речь идет о здоровье матери. Я думаю, если Сара отложит встречу, окружной прокурор поймет.

– Они правы, Сара, – вмешался Филипп. – Закон позволяет тебе отложить встречу. Верно? – Он посмотрел на Джейка.

Тот угрюмо молчал.

Сара несколько раз перевела взгляд с Филиппа на Джейка, пытаясь подавить в себе зарождающуюся панику. «Беги, пока не поздно. Тебе представился прекрасный шанс», – кричала часть сознания. «Ты опять струсила, а потом будешь себя за это проклинать», – возражала другая.

– Я... – начала она и осеклась. – Наверное, я должна... отложить встречу. – Она встретилась взглядом с Джейком. – Только на время, пока поговорю с матерью. Хорошо?

Нина погладила ее плечо.

– Это единственно разумное решение, – сказал Дэвид.

– Где у вас телефон? – спросил Филипп.

Джейк в течение нескольких бесконечных секунд разглядывал ее, а затем произнес:

– Не надо, Сара, ради Бога, не делайте этого.

Но было уже поздно.

* * *

Барри свернул на подъездную дорожку, ведущую к дому Хедер. Рядом с ним на сиденье лежала «Денвер пост». Никаких особо сенсационных материалов сегодня там не было. Очевидно, Пола Гранато не смогла оперативно получить подтверждение существования свидетельницы, но он не сомневался, что очень скоро ей это удастся. В управлении окружного прокурора дырок для утечки информации больше, чем в сите.

Ладно. Бомба пока не взорвалась, но одно важное событие произошло. Тридцать минут назад в кабинет Дисото позвонил Дэвид и сообщил новость: в Денвер прибыл брат Сары Джеймисон, и она отложила встречу с окружным прокурором: Барри чуть было не забылся и не произнес вслух: «Слава Богу». Однако вовремя спохватился, изверг положенное количество ругательств, наказал Дэвиду охранять женщину как можно тщательнее и ждать развития событий.

Барри позвонил в дверь. Хедер открыла и повисла на нем. Он тут же сообщил ей хорошую новость.

– Значит, она отложила разговор с прокурором, – прошептала Хедер, прижимаясь к его груди. – Может быть, все еще...

– Ш-ш. – Барри погладил ее по голове. – Все образуется. Но перед этим я предвижу маленький скандал в прессе. Опять появятся различные домыслы относительно гибели... Скотта, но...

Хедер вскинула голову, ее голубые глаза вопросительно посмотрели на Барри.

Он вздохнул.

– Мне сообщили, что каким-то образом история со свидетельницей уже просочилась в газеты. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Но если она так и не сделает никаких заявлений, это будут лишь сплетни, домыслы. Ты переживешь это, дорогая.

– Но будет крайне неприятно. Барри, я знаю, как газетчики умеют преподнести такие вещи. Начнут выдумывать, измышлять любую грязь, все, что придет в голову.

– Ну, особого простора для домыслов у них сейчас не будет.

– Но...

– Тебе не о чем беспокоиться, шумиха продлится всего несколько дней.

– Неужели она выступит с показаниями?

– Не думаю. Как только ее имя появится в газетах и на телевидении, она сообразит, что опасность угрозы жизни сильно возросла. Полагаю, она неглупа, к тому же ей наверняка посоветуют не распускать язык. Это дело будет киснуть много лет в суде, но скорее всего его вообще не откроют.

– Но ее имя... и Скотта все же будут полоскать в грязи. Обязательно.

– Сплетни, злонамеренные сплетни – это единственное, что ты должна будешь сказать людям.

– Все равно мне это очень не нравится.

– Понимаю, – ласково улыбнулся Барри, – но мы будем выходить из этого затруднительного положения вместе.

Потом он поцеловал ее в лоб, а Хедер издала мягкий звук, похожий на мурлыканье, и прислонилась к любовнику.

– Это все из-за моего брата, – прошептала Хедер. – Он сумасшедший. Я чувствую себя все время в подвешенном состоянии.

– Знаю, знаю. – Он поцеловал ее в щеку, затем кончик носа.

– Ой, щекотно. – Хедер тихо рассмеялась.

Через полчаса ему нужно было возвращаться в полицейское управление. Он назначил встречу двум детективам. Сейчас на «это» не было времени.

Она подняла лицо вверх, слегка раскрыв губы.

– Останешься на пару минут? – Ее голубые глаза светились радостью.

– Не могу.

– Пожалуйста.

Он никогда не умел ей противиться, особенно когда она была вот такой, естественной, без макияжа, модной прически, которую можно испортить, в простой одежде – белая рубашка с открытым воротничком, слаксы. Почти как старшеклассница былых времен.

– Барри, – выдохнула она, и он наклонил голову, чтобы завладеть ее ртом в сильном требовательном поцелуе.

Хедер глубоко вздохнула и откинулась назад. Быстро посмотрела на него, улыбнулась. Такая молодая, беззаботная, как будто они впервые встретились, еще до аборта, до Скотта, до всего. Хедер была его первой девушкой, и он тоже у нее был первым. Эту любовь приятно было вспоминать вплоть до потери. Дальше простиралась грусть.

Они прошли в спальню, чтобы заняться любовью на очень широкой кровати. Сегодня все было странным. Во-первых, они редко занимались этим днем, а во-вторых, странной была сама настойчивость Хедер. Барри подумалось, что, по-видимому, его подруга нуждается в этом, чтобы забыться, стереть из памяти реальность.

Потом, после всего, он в изнеможении зажмурился. Сейчас это произойдет. Как всегда, сразу же после того, как угасла страсть. Появится жена, перед его закрытыми глазами возникнет Мэдлин, и в ее взгляде будет такая боль...

«Ты скотина», – мысленно сказал он себе и отстранился от Хедер, пытаясь подавить чувство вины и отогнать навязчивый образ. Не получалось. Ни разу не получилось с тех пор, как он женился. Барри знал, что никогда не разведется, потому что не хочет этого. Он любил свою Мэдлин. Да, любил.

– Барри, – проронила Хедер, одеваясь, – я так тебя люблю.

Он сказал ей все нужные слова и тоже стал одеваться. Он всегда находил, что сказать в таких случаях. Здесь. И дома тоже. Всегда. Можно ли любить двух женщин одновременно? Год за годом... По-видимому, можно, раз так получается. Тем более что это длилось столько лет.

Глава 18

Джейк сидел в любимом кресле, предаваясь грустным размышлениям. Пыльные, покривившиеся шторы были задернуты, а свет он не включил. По стене ползали полосатые тени – отсвет фар проезжавших машин.

Честно говоря, он и сам толком не понимал причину своего расстройства. Наверное, потому, что причин было несколько. Крушение надежды на реабилитацию – это раз. Второе – горечь от того, что правосудие в очередной раз потерпело поражение: до сих пор не было названо имя убийцы. Джейка приводила в ярость потеря Сары – ее доверия и ее самой. Он перестал быть для нее необходимым, разорвалась последняя тонкая ниточка, что связывала их. Он полностью потерял контроль над ситуацией и был отброшен далеко назад от цели, к которой так долго шел. Короче, полный провал.

В желудке урчало, за весь день он не съел ни крошки. После звонка Тому Херду во рту ощущался острый привкус желчи.

Нина уговаривала его вернуться к ужину и поговорить с Сарой.

– Зачем? – спросил он. – Зачем, черт возьми?

– Джейк, она расстроена. Ей сейчас очень трудно. Успокойся и приходи поговорить с ней и Филиппом. Возможно, все уладится.

– Ничего уже не уладится, – пробормотал он, с трудом сдерживая ярость.

Джеймисоны, эта идиотская семья, в самый последний момент прислали своего ангела-хранителя в образе братца. Надо было связать Филиппа и затолкать в багажник, а Сару спокойно отвезти к Херду. Или вообще придушить этого сукина сына.

Последняя мысль ему особенно понравилась. Он даже кивнул, и вместе с ним кивнула уродливая тень на стене.

Опять неудача, и на сей раз, видимо, окончательная. Шансов реабилитироваться, а стало быть, возвратиться к нормальной жизни больше не существует.

Джейк вспомнил унижение, которое ему пришлось пережить, когда он говорил по телефону с Томасом Хердом, сообщая об отмене встречи, и захотелось выпрыгнуть из окна.

Он громко выругался, и в этот момент раздался звонок в дверь. А затем кто-то проговорил:

– Джейк! Джейк Савиль, вы дома?

Кого это черти принесли?

Он заставил себя подняться с кресла и дотащиться до двери. На пороге стоял Филипп Джеймисон.

– Добрый вечер, – произнес он, и Джейк мгновенно понял, что парень пьян.

– Отваливай, приятель. Мне не о чем с тобой разговаривать, – бросил Джейк и попытался закрыть дверь.

– Подожди, – сказал Филипп, втискиваясь в дверной проем. – Я знаю, ты злишься. Поэтому и пришел. Хочу извиниться. – Он слегка покачивался и странно таращил глаза.

– Ах ты, мерзавец. Набрался наглости заявиться сюда, да еще пьяный в дымину.

Филипп широко улыбнулся и распростер руки.

– Ступай к сестре, – сказал Джейк.

– Думаешь, она меня ждет?

– Тогда в мотель.

Филипп непонимающе уставился на Джейка, будто никогда не слышал ни о каких мотелях.

– Вот навязался на мою голову, – проворчал Джейк. Он был без тапочек, в старых тренировочных штанах и футболке. – Ладно, входи.

– Спасибо, Джейк, – оживился Филипп. – Я знал, что ты пустишь меня переночевать. Нет, ты действительно хороший парень. Моя сестра тоже так считает.

– Врешь.

– Да, вру. Ну, не говорит, а думает. Это уж точно. – Филипп плюхнулся на диван. – А ты крутой. – Он расстегнул кожаный пиджак и вытянул ноги. Его щеки были слишком красными.

Джейк отправился на кухню сварить крепкого кофе.

«Не хватало, чтобы в довершение ко всему ее братца вырвало на мою мебель».

– Я хочу из...зззвиниться! – крикнул ему в спину Филипп. – Мне не следовало приезжать в Денвер. Это старик меня заставил. Понимаешь, он меня поимел.

– Но ты уже совсем большой мальчик. Что он такого сделал, чтобы тебя заставить? Посадил в самолет и приковал наручником к креслу?

– Вот именно! – Парень разразился громким смехом.

Джейк снял кофейник с плиты.

– Скажи правду, почему ты позвонил мне в ту ночь?

– Звонил я, это верно.

– Но почему? Почему именно мне?

– О, я решил, что у тебя больше шансов достичь цели, потому что ты лишен лицензии и все такое. – Филипп икнул. – Послушай, после того как Сара рассказала мне насчет Тейлора, я почитал газеты. Она не стала, а я почитал. Так что... знал. – Он поднял на Джейка затуманенные глаза. – Понимаешь, я ведь уже почти набрал номер окружного прокурора, но потом подумал, что они вполне могут похоронить дело. А вот ты этого не сделаешь.

– Что ж, неглупо. Но из-за нас с тобой твою сестру чуть не убили.

– Именно это и сказал мой папаша. – Филипп опять икнул.

– Он прав.

Младший Джеймисон прикрыл один глаз, а другим пристально всмотрелся в Джейка.

– Если бы ты знал, как он тебя обкладывал!

– Кто, твой отец?

– Ага. Достопочтенный Роджер Джеймисон-третий, эсквайр.

– Ну, в этом я не сомневаюсь.

– Мы все трусы. Понимаешь? Все Джеймисоны. За исключением Констанс. Она единственная однажды проявила смелость.

Джейк налил в чашку кофе, положил сахар и подал Филиппу:

– Пей.

– Это что такое ты мне налил? – спросил тот, дурачась. – Я пью только изысканные напитки.

– Заткнись и пей.

Джейк опустился в кресло напротив незваного гостя и подпер кулаком подбородок.

– Итак, зачем ты приехал, парень?

– Я же тебе говорил. Старик прислал.

– Ладно вешать лапшу на уши.

Филипп глотнул кофе, обнаружил, что он горячий, и начал дуть.

– Зачем тебя принесло в Денвер? – повторил вопрос Джейк.

– Ты положил мало сахара, – обиженно проговорил Филипп.

– Вот тебе сахар, сам клади. – Джейк сунул ему под нос сахарницу. – И ответь, зачем явился.

Филипп закрыл глаза.

– Разве я тебе не говорил о своей трусости? Говорил. Но я не только трус, я еще и избалован. Боюсь Роджера, потому что он психопат, настоящий психопат. Вот я и приехал сюда в надежде уговорить Сару. Пойми, кроме нее, у меня больше никого нет.

– Это ясно.

– Мама... у нее нервный срыв. Это меня чертовски напугало.

– Пей.

Филипп пил кофе, не открывая глаз. К нему постепенно возвращался нормальный цвет лица.

– Думаю, ты недооценил свою сестру, – сказал Джейк. – Вряд ли она захочет возвратиться домой, чтобы жить рядом с тобой. Несмотря ни на что.

– Знаешь что, Джейк? Наверное, ты прав.

– Человека нельзя заставить быть рядом. Даже если любишь. – Джейк грустно усмехнулся. – Поверь мне, я знаю.

– Но согласись, все же это была неплохая идея. Теоретически. – Он произнес это как «теретицски».

– Это была паршивая идея, парень. Из-за тебя сестра чуть не погибла. – Джейк сделал паузу. – Она говорила тебе, кого видела в номере отеля Скотта Тейлора?

Филипп неожиданно открыл глаза, сдвинул брови и погрозил Джейку пальцем.

– Так нечестно, нечестно. Она тебе не сказала, так ты пытаешься узнать от меня.

– Но ты знаешь?

– Нет.

– Не ври.

– Я не вру. Понятия не имею, кто там был. Наверное, какой-нибудь ужасный громила.

Джейк налил ему еще кофе.

– Если ты будешь поить меня этой бурдой, я описаюсь.

– Заткнись и пей.

– Ты довольно крутой парень, не такой, как все в нашей семье. Мы какие-то мягкие. А потому что родственные браки. Хочешь знать правду, Джейк? Мы вырождаемся. Да-да, с каждым годом нас, потомков первых поселенцев, становится все меньше.

– Я вам так сочувствую, бедненьким.

– Я говорю правду. – Он произнес «првду».

– Зачем ты наврал мне, когда я приезжал в Принстон?

– Ага, наврал.

– Зачем? Ты бы мог помочь мне найти ее быстрее.

– Я испугался, что Сара узнает. И возненавидит меня.

– Так она все равно узнала.

– Чем позже, тем лучше.

– Ты засранец.

– Знаю. Меня порой от самого себя тошнит. – Филипп попытался выпрямиться и пролил немного кофе на свитер. – Я решил... решил, представляешь... начать новую жизнь. Вот так. Первое, что я сделаю завтра утром, – посоветую Саре пойти к окружному прокурору. Пришло время Джеймисонам принимать ответственные решения. Повернуться лицом к этой гребаной реальности. А старик... пошел он к черту.

– Тебе следовало сделать это сегодня утром, кретин.

– Хм... надо было напиться, чтобы голова начала ясно мыслить. – Он глотнул еще кофе. – Алкоголь меня рас-тор-мо-зил и прояснил мозги.

– Последнее замечание не лишено здравого смысла. Филипп уставился на него. Его глаза сделались почти трезвыми.

– Нет, Джейк, ни в чем нет никакого смысла. Ни-ка-ко-го.

Затем он откинулся на спинку дивана и отключился.

Джейк долго рассматривал Филиппа. Возмущение в его душе смешивалось с восхищением. Нужно было иметь мужество и характер, чтобы осмелиться явиться сюда. Чтобы признаться, что живешь в дерьме, и попытаться изменить жизнь. И чтобы сказать правду. По мнению Джейка, пьяная болтовня Филиппа была правдой.

Он встал, сходил в спальню за одеялом, чтобы укрыть парня. Затем вгляделся в его лицо – рот полуоткрыт, на лбу капельки пота – и вдруг почувствовал чуть ли не отеческую нежность, которая слегка смутила его самого. У Филиппа есть отец. Неважный, конечно, устраивает ему нагоняи и взбучки, но все равно – родной отец.

Смерть своего отца Джейк пережил в раннем детстве, но утрату смягчала мать, надо отдать ей должное. А вот Элизабет Джеймисон помочь своим детям не могла.

Филипп пошевелился, пробормотав что-то во сне. Джейк уложил его ноги на диван. Тот не проснулся.

Джейк послонялся по квартире, отнес кофейник и чашки, постелил постель и в конце концов понял, что злость куда-то исчезла. Может быть, причиной было обещание Филиппа посоветовать утром Саре дать показания, но он так не думал. В таком случае в чем же дело?

«Почему визит пьяного Филиппа так на меня подействовал?

Непонятно. Может, потому что проблемы этого парня еще сложнее, чем мои? Совсем недавно Филипп выразил желание начать новую жизнь. Стряхнуть с себя дерьмо. А разве на мне его мало? Если разобраться, с одной стороны, меня прямо-таки сжигает стремление к торжеству правосудия. А с другой – и тут не надо себя обманывать – я жажду реабилитации.

И на пути к своей цели я всегда использовал людей, коллег, чтобы навязать идею торжества правосудия во всем обществе. Я использовал Шейн, чтобы реализовать мое стремление иметь детей. Использовал Филиппа, супругов Джеймисон, приятелей Сары и саму Сару. Я размахивал мечом правосудия, не обращая внимания на последствия.

Ладно, больше я ее использовать не буду. Как и Филипп, начну с завтрашнего дня новую жизнь».

Он понаблюдал еще немного за спящим, а затем выключил свет в гостиной.

«Не завидую парню, завтра утром он будет чувствовать себя скверно. – Джейк покачал головой и неторопливо двинулся к себе в спальню. – Больше уговаривать ее не буду, пусть сама решает».

* * *

Акулы пера почуяли кровь на следующее утро, когда в газетных киосках появилась «Денвер пост». На этот раз она обошла свою главную соперницу, «Роки-Маунтин ньюс», опубликовав на первой полосе статью за подписью Полы Гранато с крупным заголовком: «Свидетельница убийства Скотта Тейлора готова дать показания».

Поле Гранато потребовался целый день, чтобы добыть подтверждение, которого требовал редактор. Она его получила именно так, как и предполагал Барри Дисото, – с помощью контактов в управлении окружного прокурора. Разумеется, имя источника информации держалось в тайне.

Зато в статье Пола называла имя – Сара Джеймисон, тридцати трех лет, из семьи банкира Джеймисона, Филадельфия, штат Пенсильвания. Была свидетельницей убийства сенатора Скотта Тейлора в тот октябрьский вечер полтора года назад.

Местопребывание мисс Джеймисон в настоящее время неизвестно, писала Гранато, однако есть сведения, что окружной прокурор Томас Херд назначил ей встречу, где она должна была сделать заявление. Эта встреча отложена.

Все, что связано с мисс Джеймисон, окружено тайной, но информированный источник полагает: дело об убийстве Тейлора, вне всяких сомнений, будет вновь открыто.

В программу утренних новостей этот материал включили только денверские ТВ-каналы, а национальная ТВ-сеть и все радиостанции восточного побережья его пропустили.

Когда утром Пола Гранато появилась в редакции, ее встретили овацией.

* * *

– Боже мой! – Нина протянула Дэвиду утреннюю газету. – Посмотри. Я не могу поверить...

Он пробежал глазами заголовки, выругался, затем встал из-за стола (они завтракали) и направился к телефону.

– Что случилось? – спросила Сара. Вид у нее был усталый и измученный от бессонницы, переживаний из-за матери, а также от нерешительности, которая разрывала ее на части.

Нина молча протянула ей газету.

СВИДЕТЕЛЬНИЦА УБИЙСТВА СКОТТА ТЕЙЛОРА ГОТОВА ДАТЬ ПОКАЗАНИЯ.

Слова прыгали перед глазами Сары, и потребовалось какое-то время, чтобы осознать их значение. У нее перехватило дыхание, она уронила газету на стол.

Кто это сделал? Как? Неужели Джейк...

Дэвид разговаривал с кем-то по телефону.

– Нет, статью я еще не прочел, но самое главное: она названа. Да, названа. Хотелось бы знать, чья это работа.

Сара закрыла глаза, все тело напряглось.

«Как они узнали?»

Но теперь знал каждый. Все. Нина повернулась к телевизору и начала переключать каналы.

– Дэвид, это уже передают по девятому каналу.

Сара пыталась думать.

«Что это означает? Мою фамилию называют во всех программах новостей. Значит, и „этот“ теперь знает наверняка, что я вошла в контакт с окружным прокурором».

В отчаянии она попыталась поставить себя на его место.

«Разумеется, „этот“ приложит все силы, чтобы ликвидировать свидетельницу. В Аспене попытка не удалась. Возможно, ему показалось, что он меня напугал. Но теперь...»

Она чуть не подскочила.

«Да, путь остается только один. Куда бы я ни сбежала, меня найдут повсюду, в любом уголке земли. Так что по-настоящему свободной я себя почувствую, только когда его упрячут за решетку».

– Звонил Джейк, – прервал ее размышления Дэвид. – Он едет сюда. Хочет, чтобы вы знали, что в этом деле, – Дэвид показал глазами на газету, – он ни при чем.

Сара пожала плечами.

– Теперь уже это не так важно. Дело сделано.

– Кстати, с ним Филипп. Джейк предупредил, чтобы вы не удивлялись, если обнаружится, что тот выглядит немного потрепанным.

– Филипп... – пробормотала Сара, вспомнив о вчерашнем разговоре с матерью. Элизабет чувствовала себя совершенно нормально, «нервный приступ» прошел. Впрочем, это больше не имело значения, потому что теперь Сара была в ловушке. Газетная статья заставляла форсировать события.

Вниз спустились мальчики. Ники, взяв пакет с бутербродами, вопросительно посмотрел на озабоченные лица взрослых.

– Что случилось, мам? Тебе плохо?

– Со мной все в порядке, не беспокойся. – Нина погладила сына по голове.

– Ладно, пошли, – поторопил брата Шон, – скоро подойдет автобус.

После того как мальчики ушли, Нина спросила, глядя в газету:

– А кто такая Пола Гранато?

– Не знаю, – ответил Дэвид.

– Я подумала, что это псевдоним, но, если она полицейский репортер, ты можешь ее вычислить.

– Я должна туда идти, – неожиданно произнесла Сара. – Немедленно. Сегодня. Теперь «этот» знает.

– Кто – этот?.. – спросила Нина.

– Тот, кто стрелял в Скотта. Теперь он знает наверняка, что я здесь!

– Давайте подождем Джейка, – предложил Дэвид. – Он скоро приедет.

Ей вдруг стало холодно, руки задрожали.

– Дэвид, вы же меня понимаете. Я должна как можно скорее попасть к окружному прокурору.

Он посмотрел на нее и медленно кивнул.

– Я тоже думаю, что вам следует поторопиться с показаниями.

Спустя двадцать минут прибыл Джейк. Растрепанный, возбужденный. За ним следовал страдающий от похмелья Филипп.

– Дайте мне посмотреть, – хрипло проговорил Джейк, потянувшись за газетой. Быстро просмотрев статью, он швырнул газету на стол и выругался. – Черт возьми, кто это сделал? Кто слил информацию, Дэвид? Кто знал о Саре? – Кармайкл собирался что-то ответить, но Джейк прервал его: – Ты думаешь, это сделал Херд? Чтобы заставить ее явиться и дать показания? Если это он, я убью мерзавца.

– В принципе это, конечно, возможно, – отозвался Дэвид, – но я не представляю, как он это успел сделать. В смысле по времени.

– А в отделе по расследованию убийств кто о ней знал?

– Барри. И мой напарник. Все.

– Ну, этих двоих можно смело исключить из списка подозреваемых, – констатировал Джейк.

Сара все это время сидела, не шелохнувшись.

– Не имеет значения, кто это сделал, Я должна сообщить все окружному прокурору.

Джейк только сейчас повернулся к ней, как будто в этой головоломке Сара была последним по важности предметом.

– Да, – сказал он, невольно повторяя слова Дэвида. – Я тоже думаю, что вам следует поторопиться.

Кармайкл собрался уходить.

– Джейк, позвони Херду.

Тот оторвал взгляд от Сары и кивнул.

– А ты ускорь, пожалуйста, организацию спецквартиры. И попроси у Дисото больше охраны.

– Хорошо, – сказал Дэвид и вышел.

Джейк повернулся к Нине и Филиппу:

– Если можно, оставьте нас с Сарой наедине. Всего на несколько минут.

После того как они молча исчезли, он сел за заставленный посудой кухонный стол и впился глазами в ее глаза. Тишину нарушало только тиканье часов.

– Как ваша рука?

– Лучше.

– Вот и ладно.

Она устало отвела взгляд.

– Надеюсь, вы удовлетворены.

– Нет, Сара, удовлетворен – это немножко не то слово. – Он пару секунд помолчал, а затем тихо добавил: – Я восхищаюсь вами, вашей смелостью.

Почувствовав, что начинает краснеть, Сара потупилась. Его слова звучали интимно, как признание. Джейк по-прежнему не спускал с нее глаз.

– Теперь вы должны принять собственное решение. Я не хочу вас вынуждать. Даже не хочу уверять, что это безопасно. Опасно.

– Я уже решила.

– Твердо? Обдумали последствия?

Она кивнула.

– Мы будем вас охранять. Клянусь перед Богом, я не позволю, чтобы с вами что-то случилось. Вы мне верите?

– Хотелось бы, – проговорила Сара, внезапно осознав, что он все еще ей нравится. А затем на несколько мгновений мысленно перенеслась из кухни Нины вместе с Джейком в горы, когда они совершали последний отчаянный спуск. Ее тело ожило, наполнилось восторгом. Джейк – смеющийся, восхищенный ею (совсем не в том смысле, как он сказал это сейчас), и весь этот кошмар еще не начался.

Существовал ли вообще тот Джейк?

– Вы собираетесь звонить? – спросила Сара.

– Да, прямо сейчас.

Она следила за его движениями – как он встал, прошел к телефону и набрал номер, который, видимо, знал наизусть. Наверное, в управлении кто-то ответил, они немного поговорили, и Джейк стал ждать. Сара затаила дыхание. На этот раз отступать было некуда.

– Том? – произнес Джейк. – Это снова я. Да, видел газеты. Она намерена дать показания. Сегодня, сейчас, если вы этого хотите. – Он замолк, слушая. – Конечно, будет обеспечена полная безопасность. Предприняты все положенные меры. И разумеется, никаких публичных заявлений. Ладно, через час. Это замечательно. Она будет у вас.

Он положил трубку и развернулся к ней.

– Через час. – Затем бросил взгляд на часы. – В десять сорок пять.

Сара поднялась со стула, пошатываясь.

– Хорошо. Пойду наверх, переоденусь. – И повернулась уходить.

Его рука задержалась на ее здоровой руке.

– Не беспокойтесь, Сара. Я буду каждую минуту думать о вашей безопасности. Клянусь.

– Да, Джейк, вы уже сказали это. – Она мягко высвободила руку и направилась к лестнице.

Глава 19

Как они добрались до центра города, Сара толком не помнила. Все было, как в тумане. Нина повезла Филиппа в аэропорт, а Дэвид... он, кажется, занимался организацией спецквартиры. Но ни о чем этом Сара думать не могла. Сидя рядом с Джейком, она пристально смотрела в окно. Впереди ехал патрульный полицейский автомобиль.

Она криво усмехнулась. «Можно подумать, что в случае необходимости один полицейский сможет меня защитить».

Джейк тоже молчал. Просто больше нечего было сказать. Кроме того, он знал, что скоро сам все услышит. Очень скоро.

В вестибюле внушительного здания их встретил заместитель окружного прокурора, очевидно, хороший знакомый Джейка, и быстро увлек наверх.

– Безопасность обеспечена? – спросил Джейк.

– Херд сделал все, что в человеческих силах, – ответил молодой человек.

Сара пыталась сосредоточиться. Глубоко дыша, она повторяла про себя текст заявления, который обдумала заранее. Как ни странно, здесь она чувствовала себя немного спокойнее. В этих стенах убийцы вряд ли осмелились бы покушаться на ее жизнь.

Томас Херд оказался красивым мужчиной. Смуглый, с черными глазами, аккуратно подстриженными усами и бородкой клинышком.

– Добрый день, мисс Джеймисон, – сказал он, поднимаясь из-за стола, – или вы предпочитаете обращение миз[10] Джеймисон? – Он протянул руку.

– Все равно, – ответила Сара и пожала ему руку. Надеялась, что крепко.

– А ваш представитель? Джейк так и не сообщил, кто будет вас представлять. – Он сделал многозначительную паузу.

– Представлять ее буду я, – с некоторым вызовом произнес Савиль.

– Вы? Но...

– Мистер Херд, мне известно, что он лишен лицензии, – вмешалась Сара. – Тем не менее я хотела бы, чтобы он представлял меня.

– Советую вам серьезно подумать, мисс Джеймисон. Мне кажется...

– Давайте покончим с этим, – возразила она. – Я приняла решение. Джейк мой представитель.

Херд бросил взгляд на недавнего коллегу.

– Прекрасно, но я хочу, чтобы мой протест был зафиксирован.

– Итак, Том, надеюсь, с этими формальностями сегодня покончено, – проговорил Джейк, сделав ударение на слове «этими». – Может быть, начнем? Дело в том, что я хочу как можно скорее вывезти Сару на спецквартиру.

– Конечно. – Херд недовольно покосился на Джейка. – Я, в свою очередь, хотел бы, чтобы мисс Джеймисон чувствовала себя здесь непринужденно. Поэтому давайте обойдемся без спешки.

– И еще необходимо, чтобы все эти люди вышли отсюда, – потребовал Джейк.

Он имел в виду секретаршу Херда, четвертого помощника окружного прокурора и полицейского, который сопровождал их.

– Мои сотрудники должны находиться здесь. Они будут заниматься этим делом. Вы это знаете, Джейк.

– Да, знаю. Но могу поспорить на что угодно, что кто-то из ваших сотрудников снабдил информацией автора скандальной статьи в утреннем выпуске «Денвер пост».

– Это уже никуда... – начал Херд.

Джейк поднял руку:

– Давайте не будем об этом спорить. Хорошо?

– Никто и не спорит. Мне просто не нравятся ваши намеки и обвинения.

Сара чувствовала, что теряет терпение. Джейк и окружной прокурор были готовы схватить друг друга за грудки, как два борца.

– В общем, так, – подвел итог Джейк. – Кто-то должен уйти – либо они, либо мы.

– Ладно. Шарон, останьтесь. – Херд обращался к судебной стенографистке. – Остальных прошу удалиться. С материалами допроса свидетельницы вы ознакомитесь позднее.

– Прекрасно, – сказал Джейк, когда кабинет опустел.

– Господи, Джейк, ведь они все равно узнают, – удивился Херд.

– Том, давайте не будем устраивать из допроса цирк.

Окружной прокурор сел с одной стороны длинного полированного стола, Сара и Джейк напротив него, а стенографистка – в конце.

– Мисс Джеймисон, – начал Том Херд. – Впрочем, если позволите, я буду называть вас по имени. Так вот, Сара, расскажите все, что видели в тот вечер так, как вы это помните. Вдаваться в детали не обязательно, вернемся к ним позднее. И по ходу вашего рассказа я буду задавать вам кое-какие вопросы. Идет?

– Да.

– Вы в курсе ваших прав в этом деле?

– Она подписала документ об иммунитете, – сказал Джейк. – Вот. – Он раскрыл папку, вытащил бланк и протянул Херду.

Окружной прокурор просмотрел его и сказал стенографистке:

– Пожалуйста, отметьте: сегодня в... – он взглянул на часы, – одиннадцать четырнадцать утра Сара Джеймисон передала должным образом официально подписанный документ об иммунитете. Итак, Сара? Джейк? Мы готовы начать. – Он включил магнитофон, стоявший посредине стола. – Начинайте, Сара, с любого места, с какого пожелаете.

Она сделала глубокий прерывистый вдох. Вот он, момент, мысли о котором столько раз заставляли ее кожу покрываться холодным потом, момент, от которого она бежала, пряталась, надеялась, что он никогда не наступит. Пришло время обо всем рассказать.

Сара нервно сглотнула, начала говорить, но тут же пришлось откашляться. Она ощущала, как перематывается пленка в диктофоне, как выжидающе застыли пальцы стенографистки.

– В первый раз я увидела Скотта Тейлора на предвыборном митинге в Филадельфии осенью, я думаю, где-то в сентябре. Он произвел на меня огромное впечатление, и на следующий день я обратилась в офис его предвыборной кампании и предложила безвозмездную помощь. В тот же день я познакомилась с ним лично, и сказала ему... – Сара на секунду замолкла. – ...сказала ему, что верю в его платформу. Потом я встречалась и разговаривала с ним еще на нескольких митингах и приемах. Он всегда вел себя необыкновенно корректно, подчеркивая, что чрезвычайно ценит работу таких добровольцев, как я. – Чтобы унять дрожь, Сара прижала руки к коленям. Потом она кратко рассказала о том, как вместе со штабом кампании поехала в Денвер, как однажды Тейлор вдруг вспомнил ее имя, как раз в этот злосчастный вечер, как она пришла в восторг, когда он захотел поговорить с ней по поводу ее участия в работе штаба. Для чего пригласил к себе в гостиничный номер.

– Я знаю, вы считаете это глупым и наивным с моей стороны, но я пошла. Сенатор Тейлор вызывал у людей доверие. Мне очень хотелось помочь ему стать президентом. Я искренне надеялась, что он сможет изменить жизнь страны к лучшему. Так что я согласилась пойти к нему в номер. Мы немного выпили, и тут зазвонил телефон. Я помню, что он был страшно раздражен.

– Хотите попить? – спросил окружной прокурор.

– Да.

Она сделала глоток из бокала, который протянул ей Херд, затем заставила себя продолжить. Сейчас следовало перейти к той части истории, которую она переживала все это время, снова и снова, каждый день, начиная с того рокового вечера. В момент рассказа сцена опять ожила в ее сознании. Она видела все, каждую деталь.

– Я вошла в его спальню и стала за дверью. Раздался стук, затем вошли двое. Вначале они говорили тихо, я почти ничего не слышала, но вскоре начали ссориться. По поводу политики. Скотт угрожал своему посетителю.

Она почувствовала, как Джейк и Херд одновременно сделали стойку, как охотничьи собаки. Кто?! Им очень хотелось знать, кто это был.

– Затем Скотт сказал что-то язвительное, и тот человек тоже что-то сказал. Точно не помню, но тоже что-то злое, а затем... – Она приложила ладонь ко лбу. – Дело в том, что я могла видеть только то, что попадало в щель между стеной и дверью. Второй – я так и не увидела его лица – все время стоял ко мне спиной. Это он стрелял в Скотта. Я услышала два хлопка, не очень громкие, а потом услышала, как упал Скотт. О Боже. – Сара замолкла, на мгновение зажмурившись. Перед ее глазами зарябили вертикальные полосы, она ощутила кислый запах вина, почувствовала, как ремешок сумочки впился в ладонь, услышала гулкое биение своего сердца.

– Не волнуйтесь, Сара, – подал голос Джейк.

– Все в порядке, – выдохнула она. – Затем человек, тот, который стрелял, вошел в спальню. Но он не посмотрел за дверью, не оглянулся и потому не заметил меня. Затем я услышала, как они возятся в гостиной, переворачивая все вверх дном. Когда я наконец вышла, там все было разбросано. Но я оставалась за дверью долгое время. Несколько часов. Только затем встала и была вынуждена пройти мимо тела Скотта. И я ушла из отеля. Просто ушла.

Они ждали продолжения, но Сара закончила. Впрочем, так и не сказав главного.

– Лицо стрелявшего мне ни разу увидеть не удалось, – произнесла она, переводя взгляд с Джейка на Херда. – Могу только сказать, что он был высокий и худой, волосы каштановые, редкие, в спортивном твидовом пиджаке.

– А другой? – мягко нажал Херд.

– Лицо этого я разглядела отчетливо. Оно сразу показалось мне знакомым, и через некоторое время, стоя там за дверью, я вспомнила, что видела его по телевизору. Он отдал приказ убить Скотта. – Сара на мгновение остановилась, в последний раз уцепившись за свой секрет. – Это был директор ЦРУ Вон Ридли.

Наступила оглушительная тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием Херда и Савиля.

– Неужели Ридли? – недоверчиво прошептал окружной прокурор.

Сара кивнула, но он, похоже, этого не заметил. Некоторое время все молчали. Юристы пытались свыкнуться с ее признанием. Сара почувствовала странный прилив удовлетворения.

«Теперь они знают... знают, почему я тогда убежала из отеля. – Она посмотрела на Джейка. – Интересно, о чем он думает?»

Он наконец перевел дыхание.

– Надо же, Ридли. Вон Ридли. Неудивительно...

– Вы в этом уверены, мисс Джеймисон?

– Да, уверена. Потом я много раз видела его по телевизору, видела фотографии в газетах и журналах. Я никогда не забуду его лицо, никогда в жизни. Это был он.

– Боже правый. – Херд повернулся к Джейку. – Вы говорили, что я легко смогу предъявить виновному обвинение, что никто не сможет помешать мне. Джейк, это же не кто-нибудь, а сам директор ЦРУ. – Херд саркастически усмехнулся. – Ну конечно. Вы ведь тоже этого не знали. Не знали до сего момента. Верно? Она и вам ничего не сказала.

Внезапно Сара поднялась со стула.

– Извините меня... Мне что-то нехорошо. Могу я... Где здесь...

– Шарон, проводите Сару в дамскую комнату, – быстро проговорил Херд.

Она ощущала ужасную слабость, бунтовал желудок, по телу струился холодный пот. Нетвердой походкой Сара последовала за стенографисткой по коридору.

Полицейский успел воскликнуть:

– В чем дело? Куда... – И поспешил за ними. В коридоре собрался, наверное, весь персонал управления. Служащие перешептывались, разглядывали ее. Но ей было безразлично, лишь бы только добраться до такого места, где можно остаться наедине с собой.

Они вошли в дамскую комнату. Слава Богу, там больше никого не было.

– Вы... Могу я... – заикаясь, проговорила стенографистка.

– Пожалуйста, оставьте меня одну.

Ее вырвало в туалете, все нутро вывернуло наизнанку. Видимо, таким образом организм реагировал на освобождение от ноши, которую она терпела так долго. Затем Сара прополоскала над раковиной рот и вымыла лицо холодной водой.

В зеркале ее отражение показалось мертвенным, каким-то зеленовато-белым. На лице с каплями воды смешивались слезы.

«Кого я оплакиваю? Скотта Тейлора? Себя?

Однако пора возвращаться. Теперь все кончено – я это сделала. Скоро Дэвид перевезет меня на спецквартиру, и, может быть, там я смогу немного поспать».

Джейк ждал ее у двери. Ходил взад-вперед, весь бурля энергией.

– Вы в порядке? – В глазах тревога и сочувствие.

Сара слабо улыбнулась:

– Мне легче.

Он взял ее руку, нежно сжал и, погладив, отпустил. Она почувствовала тепло его пальцев, их силу, уверенность. Затем он посмотрел ей в глаза.

– Теперь я понял.

И Сара вдруг тоже поняла, что, несмотря ни на что, тот факт, что он понял, оказывается, для нее что-то значит.

* * *

Деловой обед в одном из ресторанов в центре Вашингтона был в разгаре, когда у Вона Ридли заработал пейджер.

– Извините, я должен срочно ехать, – произнес он, вставая. – Нет-нет, пожалуйста, оставайтесь. Все запишут на мой счет. А разговор мы продолжим завтра, джентльмены. Хорошо?

Он возвратился в Лэнгли[11], чтобы позвонить по линии спецсвязи.

– Линда, – сказал он секретарше, проходя к себе в кабинет, – пожалуйста, ни с кем меня не соединяйте. И перенесите назначенное на три часа совещание на более позднее время.

Затем вошел во внутренний кабинет и закрыл за собой тяжелую дверь.

Судя по информации, которую он получил, ситуация в Денвере обострилась. Разговор не предвещал ничего хорошего. Ридли сел в кресло, указательным пальцем смахнул с верхней губы капельки пота, затем начал нажимать кнопки набора номера.

– Сегодня утром она сделала заявление, – сообщил знакомый голос. – Я только что встречался с Савилем. Она назвала фамилию. Твою, если быть точным. Моего лица, как оказалось, она не видела.

– Понятно.

– Скоро здесь начнется настоящее столпотворение. Окружной прокурор созовет большое жюри, и в прессе появится твоя фамилия. Это может произойти в любую минуту.

– Так-так, – пробормотал Ридли, усаживаясь в кресло. – Только я не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь? Лучше расскажи, почему до сих с ней не разделался. Почему?

– А потому, что все надо сделать, не вызывая ни малейших подозрений. А это не так просто.

– Не желаю больше ничего слушать. Это твои проблемы. Только смотри, в следующий раз не промахнись. – Ридли секунду помедлил. – Нужно создать впечатление, что она сбежала. Понял? Тело ни в коем случае не должно быть обнаружено.

– Попробую. Но сейчас ее будут охранять, как королевское сокровище.

– Не мне тебя учить. Сам понимаешь, не будет ее, не будет и дела.

– Но они все равно попробуют добраться до тебя.

– Вряд ли у них получится. Уверен, с этими я справлюсь. А вот если будет существовать эта чертова свидетельница... Надеюсь, ты понимаешь, что держать удар в одиночку я не собираюсь?

– Не сомневаюсь.

– Вот именно.

– Ладно, буду стараться.

– Очень на тебя надеюсь, – подвел черту Ридли. – Иначе мы с тобой оба покойники.

– На это потребуется какое-то время.

– Понимаю, но очень долго возиться нельзя.

– Не буду.

– Сделаешь – сразу же позвони. Пока. – Ридли положил трубку и перевел дух. Чтобы занять это кресло, нужно было проявить большую изворотливость. О Боже, сколько за всем этим стояло хитрости, маневров, интриг, предательств...

И вот теперь, когда наконец в его руках сосредоточена огромная, неслыханная власть, ее запросто могут вырвать. В Штатах такое уже случалось.

Значит, все насмарку? Потому что какая-то женщина может дать в суде какие-то показания? Ни за что!

* * *

– Это тебя, дорогой. – Мэдлин Дисото передала мужу трубку радиотелефона.

– Кто?

Она пожала плечами.

– Какая-то женщина.

Какая-то женщина?

Барри взял трубку и поднялся с кресла перед телевизором.

– Алло.

– Барри, это я. Извини, что звоню тебе домой, но...

– Да, я действительно интересовался продукцией вашей фирмы, но понимаете, прошло уже довольно много времени...

– Ты не можешь говорить? – панически воскликнула Хедер.

– Конечно, можно обсудить этот вопрос, но только с перспективой на будущее. – Барри показал глазами Мэдлин, что недоволен этим звонком, прошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

– Барри, при ней ты не можешь говорить?

– Хедер, успокойся. Сейчас я в кабинете. – Домой она позвонила ему впервые. Значит, допекло.

– Я просто не могу этого вынести, Барри. Они звонят мне весь вечер. Си-эн-эн, Эй-би-си, Си-би-эс, программа «Шестьдесят минут», – кто только не звонил! Настоящее безумие. – По голосу чувствовалось, что Хедер близка к истерике.

– И что ты им говорила?

– Ничего. Тут же бросала трубку.

– Да не подходи ты вообще к телефону. Поставь на автоответчик.

– Я так и сделаю. Уже сделала. Но это все завтра будет в газетах. Я, Скотт, Сара Джеймисон, Джейк... Все это ужасно, отвратительно. В этот раз даже хуже, Барри, потому что всем известно, что с ним была женщина.

– В своем заявлении она указала, что интимной связи у них не было. Просто она работала в штабе президентской кампании.

– И ты этому поверил? Зная Скотта? Да никто не поверит, и ты это знаешь. Симпатичная молодая женщина в его номере в отеле? Почему я должна этому верить?

– Я тебя предупреждал, что заварится каша, но это лишь домыслы, сплетни, слухи. Не больше. Кроме того, заявление не было сделано публично. То, что муссируется сейчас, – это все утечки информации. Ничего конкретного.

– Пока.

– Прошу тебя, держись. Кстати, почему бы тебе не уехать на время? Куда-нибудь отдохнуть.

– Я не хочу бежать из собственного дома из-за какой-то дешевой уличной девки!

– Ладно тебе, Хедер, это все временные трудности. Их надо пережить. Вначале должно быть созвано большое жюри, но его работа будет держаться в тайне. А до суда, если он вообще состоится, еще много месяцев. За это время многое может случиться.

– Что ты имеешь в виду? Что может случиться?

– Помнишь, я тебе рассказывал о том, как очень важные, ключевые свидетельницы исчезали до суда?

– Я не понимаю, Барри.

– Что тут непонятного? Эта Сара может исчезнуть. Ведь она неспроста скрывалась восемнадцать месяцев, и явиться к окружному прокурору с показаниями наверняка была не ее идея. Так что бегство вполне возможно, и на этот раз с концами. Ведь она не арестована, значит, насильно ее удерживать мы не можем. А потом все решат, что это была потаскуха, искавшая дешевой популярности, которая пыталась наварить себе капитал на известности погибшего. Даже если она снова появится, никто ей больше не поверит.

– Но сейчас мне так трудно. Я... – Хедер всхлипнула.

– Все будет в полном порядке, поверь мне. – Ему стало ее искренне жаль. – Послушай, смени номер телефона. Завтра же позвони в телефонную компанию и закажи номер, не внесенный в телефонную книгу.

– Барри.

– Да. Слушаю.

– Ты поможешь мне? Сделаешь это для меня?

– Ты же знаешь, что да. Скоро все устаканится. Держись.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Ладно, иди, я тебя отпускаю. Знаю, что тебе нужно. Барри, она, наверное, удивляется, с кем это ты... – Хедер никогда не называла имени Мэдлин.

– Да, мне пора идти.

– Извини, что позвонила. Не смогла удержаться.

– Все в порядке. Целую.

Барри отсоединился и с минуту сидел с опущенной головой. Его тактика не сработала. Вместо того чтобы сбежать, Сара заговорила. И сейчас исправлять ситуацию слишком поздно.

Он вышел из кабинета с телефоном в руке.

– Кто это был, милый? – спросила Мэдлин.

– А, представительница фирмы садового оборудования. Я туда звонил месяца полтора назад, интересовался новыми газонокосилками. Еле от нее отделался.

– Слишком уж ты, мой дорогой, обходительный.

– Ничего не поделаешь, такая натура.

Глава 20

Спецквартира – она может быть и отдельным домом только если считается эффективной и ее обитатели могут приходить и уходить незаметно для посторонних.

Например, в пригороде или в малонаселенном жилом городском квартале оборудовать спецквартиру не рекомендуется. Какой-нибудь любопытный сосед может испортить дело, подвергнув опасности жизнь свидетеля, находящегося под охраной полиции. Многие полицейские управления по этой причине размещают свидетелей в отелях, где постояльцы меняются если не ежедневно, то каждую неделю. Новые люди в таких местах норма. Окружное полицейское управление Денвера выбрало другой путь. Совместно с тремя другими округами Передового хребта оно арендовало квартиры в доме на окраине Боулдера, в тридцати милях от Денвера, где жильцы тоже периодически менялись. В основном там селились студенты Колорадского университета, а также родители, приезжавшие их навестить, командированные преподаватели, бизнесмены, ненадолго прибывавшие в город. В общем, каждый день новые лица. И даже владельца дома практически не интересовало, кто такие обитатели и чем занимаются. Лишь бы за квартиру платили вовремя и не беспокоили других. Прекрасное место, где каждый предоставлен самому себе. Разумеется, никто не обратил внимания на новых жильцов квартиры ЗЕ.

Джейк вместе с Дэвидом и еще одним полицейским – его звали Гэри Пачеко – с сумками в руках вышли на обсаженную деревьями пешеходную аллею на окраине Боулдера, направляясь к обшитому вагонкой четырехэтажному жилому дому. В середине процессии шагала Сара, все еще не оправившаяся от потрясения.

– Я впервые участвую в операции по защите свидетеля, – сказал Гэри Пачеко, пропуская Сару в небольшой холл на первом этаже. – Хочу перейти на работу в охрану. По-моему, это интереснее, чем патрулировать улицы.

– Интереснее, говоришь? – произнес Дэвид, входя следом. – Нет, приятель, боюсь, что тебя ожидает на этом поприще сюрприз. Придется чертову уйму времени сидеть без дела, ждать своего подопечного и питаться в закусочных автоматах.

Пачеко улыбнулся.

– Неужели здесь даже время от времени не случается ничего увлекательного?

– Будем надеяться, что наше пребывание в этой квартире будет сопровождаться редкостной скукой, – пробормотал Джейк себе под нос.

Дэвид извлек связку ключей, встряхнул ее, выбрав нужный, и протянул связку Пачеко.

– Иди наверх, на третий этаж в конец коридора и отопри дверь.

Молодой полицейский побежал вверх по лестнице. Сара проводила его безразличным взглядом. Вскоре он появился на площадке второго этажа и кивнул.

Пора было подниматься наверх. Джейк легко тронул ее за поясницу. Джейк, ее защитник, ее судьба. Она уже сама не понимала, какие чувства к нему испытывает. Постоянное близкое соседство с ним ее, конечно, нервировало, но одновременно Сара была рада его присутствию. От Джейка исходила заразительная уверенность. Это успокаивало.

Первым в квартиру вошел Дэвид. Включил везде свет и все проверил лично. Затем Джейк ввел Сару в большую из двух спален, поставил сумки на скамеечку в ногах очень широкой кровати.

– Итак, посмотрим, что мы здесь имеем, – произнес он, глядя на Сару, которая замерла в дверях. – Ванная комната, большой стенной шкаф. Что ж, неплохо. Одно окно. Учтите, жалюзи нужно держать все время закрытыми.

Она промолчала и, прерывисто вздохнув, окинула взглядом комнату. Дубовый комод с зеркалом, такого же типа два прикроватных столика, довольно симпатичные коврики, абажуры цвета морской волны, легкое набивное постельное покрывало, коричневое с зеленым, на окне жалюзи. Все довольно практично. В голове вспыхнул и погас вопрос: сколько свидетелей до нее занимали эту квартиру? И все ли они были так же напуганы, как она? С неровным дыханием и капельками пота, выступавшими на верхней губе?

– Как долго я здесь пробуду? – спросила она вполголоса.

Джейк повернулся к ней.

– Честно говоря, не знаю. Посмотрим, что решит большое жюри. Если обвинение будет предъявлено – а я уверен, что так и случился, – то нашего парня из ЦРУ обязаны арестовать.

– Но мы оба знаем, что это может продлиться много месяцев, даже лет. – Она оглядела комнату. – И все это время я буду жить здесь?

– Не обязательно. Мы переведем вас куда-нибудь еще. Пока не будет закончено дело в суде, вы сможете жить под другой фамилией.

– Нет, Джейк, не смогу. Это ведь все равно что умереть. Ведь это моя жизнь. Вернее, она была моей. Но все равно я не хочу с ней расставаться.

– Все это временно.

– Чепуха.

– Нет. Я говорю серьезно.

– Вы не официальное лицо. Отныне моей жизнью будут распоряжаться окружной прокурор и полиция. А от вас ничего не зависит.

Джейк сдвинул брови:

– Возможно, вас это удивит, но меня не так легко обвести вокруг пальца.

Сара смотрела на него несколько секунд.

– Я думаю, действительно не так легко.

Он оставил ее устраиваться, тихо закрыв за собой дверь спальни. Она вымыла лицо, как смогла одной рукой, затем сняла повязку и легла на узорное покрывало, примостив больную руку на груди, чтобы расслабились мускулы.

Из гостиной доносились голоса мужчин. Потом один отправился в супермаркет, чтобы наполнить холодильник, другой – должно быть, Дэвид – позвонил в полицейское управление сообщить, что свидетельница устроена на спецквартире.

Физически Сара чувствовала себя совершенно измотанной, но сознание было лихорадочно возбуждено. И неудивительно, ведь сегодняшний день явился для нее тяжким испытанием. Это не шутка – произнести слова, которые находились закупоренными внутри столь долгое время. Перед ее глазами вновь возник кабинет окружного прокурора. Джейк сосредоточенно слушает, темные брови сдвинуты, глаза настороженные.

«Что именно он думал, когда я назвала Бона Ридли? Он так долго ждал этого момента. И за это время так много потерял».

Она попыталась вспомнить, каким было его лицо. Кажется, сердитым. Да, он сердился. На нее? На Ридли? И еще произнес что-то вроде: «Неудивительно».

Что «неудивительно»?

Должно быть, она задремала, потому что осторожный стук в дверь ее испугал. Сара села и несколько мгновений вспоминала, где находится. Спецквартира в городке Боулдер, где в пешеходной зоне в центре крутятся одни студенты и приезжие. Типичный университетский городок, пестрый по национальному составу, очаровательный, даже в чем-то элегантный. А ей предписано находиться здесь взаперти. Нельзя даже выйти попить кофе или прогуляться под апрельским солнцем по пробуждающемуся к жизни парку.

Постучали снова.

– Сара, вы проснулись? – раздался голос.

– Да. – Она откашлялась. – Да.

– Мы тут собираемся ужинать, из китайского ресторана доставили еду. Не желаете присоединиться?

– Конечно. Погодите минутку.

Она с охотой села за стол, установленный в нише рядом с кухней, хотя аппетита не было. Чего ей действительно страстно хотелось, так это как следует выспаться.

Дэвид сидел справа от нее, Пачеко слева, а Джейк напротив. У всех троих с аппетитом было все в порядке.

– Сара, – произнес Дэвид со ртом, набитым курицей кун-пао, – в одиннадцать я уезжаю, а Гэри закончит дежурство в полночь. Перед сдачей смены он все как следует проверит. Джейк будет ночевать здесь, на диване. Дежурные будут меняться каждые восемь часов. Не беспокойтесь, все они профи и надежно обеспечат вашу безопасность. Если вам понадобятся какие-нибудь книги или вообще что-нибудь, только дайте знать Джейку или мне. Мы будем счастливы доставить все, что вам нужно.

– Спасибо, – проронила она, пытаясь переместить внутрь себя из тарелки хоть какое-то количество жареного риса. Вообще-то она присутствовала здесь только наполовину. Какое чтение? О книгах Сара не могла и думать. Как можно спокойно читать, если Ридли на свободе? А тот, кто стрелял, – где он сейчас? Больше всего ее пугала власть, какой обладал Ридли.

«Смогут ли эти трое мужчин защитить меня от директора ЦРУ?»

Она подняла глаза и встретилась с вопросительным взглядом Джейка.

«Может быть, он прочитал мои мысли?»

Пока Сара принимала душ и готовилась лечь в постель, мужчины смотрели по телевизору новости. Она все время повторяла про себя, что это спецквартира и здесь бояться нечего. Помогало с трудом.

Сара причесалась, надела пижаму. Включила телевизор как раз в тот момент, когда шел сюжет о ее заявлении окружному прокурору. Со всеми подробностями. Очевидно, кто-то постарался слить большое количество информации. Она раздраженно выключила телевизор.

Дэвид уехал в одиннадцать, заглянув перед этим сказать спокойной ночи и заверить, что вернется утром. Пачеко приветливо помахал Саре из гостиной, когда она стояла в дверях спальни, беседуя с Дэвидом. Джейк тоже был там, сидел в кресле и предавался своему любимому занятию – наблюдал за ней.

Она попрощалась с Дэвидом и попросила поблагодарить Нину за гостеприимство. Затем, начав уже закрывать дверь, сделала паузу.

– Джейк. Можно вас на минутку?

Когда он вошел, Сара сидела на постели, опершись спиной на подушки, скрестив ноги.

– Я все время думаю, – начала она.

Он кивнул.

– Понимаете, я волнуюсь. – Сара внимательно посмотрела на него. – Мне кажется, все немножко забыли о спутнике Ридли, который нажал на спусковой крючок.

– Никто о нем не забыл.

– Но как вы его найдете?

Джейк улыбнулся своей уверенной, вселяющей надежду улыбкой, отчего показался ей дерзким, молодым и... сексуальным.

– Как только большое жюри вынесет Ридли обвинительное заключение и его арестуют, он обязательно попытается выкрутиться. Мой опыт и интуиция подсказывают: чтобы спасти свою шею, он обязательно сдаст этого киллера. Тогда, возможно, избежит смертного приговора, получит пожизненное. А когда стреножат второго, вы будете в полной безопасности. Я уже говорил, что, быть может, вам даже до суда и не придется жить на этой спецквартире.

– Но события могут развиваться и как-то иначе. Вы же наверняка не знаете?

– Я знаю, как это обычно бывает, потому что работал в системе.

– Наверное, вы просто стараетесь меня утешить. Успокоить.

– Конечно, стараюсь, – с радостью согласился он. – Я ведь вижу, как вы напуганы.

Сара попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какая-то деланная.

«Вот бы мне такую же уверенность в себе».

Неожиданно он накрыл ладонью ее руку и тихо произнес:

– Сара, у меня в машине лежит пистолет.

Она смотрела на него огромными испуганными глазами.

– Я купил его пару лет назад, когда начал получать угрозы от кое-кого. Ну, из тех, кого пытался засадить за решетку. Угрозы были серьезные, но, к счастью, мне он пока не понадобился. Я хочу, чтобы он был у вас, Сара. Возможно, с ним вы почувствуете себя спокойнее. Только это должно быть нашей маленькой тайной, потому что Дэвид – если он узнает, с ним может случиться припадок и...

– Нет, я не смогу. Да и не нужен он мне.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Вы храбрая женщина, – заметил он.

Ей было неловко из-за того, что все это время его рука накрывала ее руку. Еще пара минут, подумала Сара, и сложно будет считать это просто дружеским жестом. Напряжение нарастало подобно счету, который потом придется оплачивать. В конце концов она осторожно извлекла руку из-под его ладони и произнесла, чтобы замять неловкость:

– Какое там храбрая... я невозможная трусиха.

– Есть старинное изречение, – проговорил Джейк, – не помню только чье. Если человек очень боится, но все равно выполняет свой долг – это и есть настоящая храбрость.

– Я боюсь неопределенности, – прошептала она. – А если он знает, где я?

– Не знает. Не может знать.

Сара встретилась взглядом с Джейком и быстро отвела глаза.

– Ладно, – сказал он, – вы, наверное, хотите отдохнуть.

– Конечно, мне кажется, давно пора.

– Я буду неподалеку.

– Ладно. И... спасибо. Сегодня вы мне очень помогли.

Губы Джейка дрогнули в полуулыбке.

– Я ждал этого целых восемнадцать месяцев. К тому же такова моя работа.

Ей очень захотелось узнать, было ли случившееся для него всего лишь работой или чем-то большим.

– Желаю крепко выспаться. – Джейк вышел из комнаты, оставив Сару одну. Ее пульс стал заметно ровнее.

* * *

Следующая неделя показалась Саре очень странной. В смысле времени. Часы пролетали незаметно, а минуты тащились медленнее черепахи. Полицейские охранники – все были отобраны лично Дэвидом или Барри Дисото – сменялись каждые восемь часов. Они здоровались с ней, проверяли все в квартире, а потом бездельничали – ели, смотрели телевизор, листали журналы. И так целыми днями. Саре казалось, что неведомые силы сместили землю со своей оси, и она удивлялась, почему, кроме нее, этого никто не замечает.

Дэвид приезжал и уезжал, всегда спешил. К его служебным обязанностям еще прибавилось руководство спецквартирой.

Джейк тоже проводил здесь очень много времени, но наедине они ни разу не оставались, всегда присутствовали один или двое полицейских. Разговоры были преимущественно о спорте. В предгорьях был большой снегопад, толщина покрова метр двадцать, и лыжный сезон в Ловленде, наверное, продлят до Дня поминовения, после трех туров «Рокис» лидирует в турнирной таблице и так далее. Повсюду были разбросаны спортивные газеты, а общеполитические всегда раскрыты на соответствующих разделах. Уборку Саре приходилось делать по нескольку раз в день. Эти копы оказались такими неряхами.

Кроме спортивных новостей, излюбленной темой разговоров была сама Сара. О ней писали почти все газеты и журналы, говорили по телевизору. Вначале она смущалась, а потом почти привыкла к известности и однажды даже рассмеялась, увидев на первой полосе очень известной газеты большой рисунок: Сара была изображена как Жанна Д'Арк, с мечом, – гроза вашингтонских коррупционеров. Пока пресса мало что могла сообщить о самой Саре, но она понимала, что со дня на день журналисты раскопают ее подноготную. И собиралась с духом в ожидании этого дня.

Джейк тоже был нарасхват. Средства массовой информации объявили его героем конца тысячелетия, несгибаемым крестоносцем наших дней, который пожертвовал карьерой ради правды.

Молодой полицейский Пачеко любил подшучивать над Савилем.

– А вот и герой прибыл. Я слышал, что журнал – как же он называется? – кажется, «Пипл» скоро выйдет с твоим портретом на обложке. Это правда?

Джейк только пожимал плечами.

– Кстати, кто-то в управлении вчера рассказывал, что перед твоим домом тусуются девушки. Толпами. Желают получить автограф. Правда, что одна, увидев тебя, упала в обморок?

Джейк скорчил гримасу, но возражать не стал. Сара тайком наблюдала за ним из кухни. Небритый, заросший, голубые глаза светятся улыбкой.

Конечно, женщинам такой крестоносец должен нравиться.

Джейк постоянно держал ее курсе развития событий.

– Принято решение созвать большое жюри, – сообщил он однажды утром.

– Когда?

– Через несколько дней. Я думаю, на следующей неделе. Херд торопит, но члены жюри должны съехаться, а на это требуется время.

– Ридли знает о моем заявлении?

– Конечно. Он нанял адвокатов и все отрицает. – Джейк качнул головой. – Но это ему не поможет.

Он был прав. Высокопоставленные правительственные функционеры официально все отрицали, а неофициально предпринимали разнообразные маневры с целью дистанцироваться от вляпавшегося в грязную историю директора ЦРУ.

Пресса просто взбесилась, перебирая всевозможные мотивы, строя гипотезы. В вечерних ток-шоу адвокаты по уголовным делам высокого ранга спорили с прокурорами.

На четвертый день после того, как Сара сделала официальное заявление и переехала в спецквартиру, «Филадельфия инкуайрер» наконец опубликовала материал о том, кто она такая. И пошло-поехало. К вечеру все газеты и телекомпании получили эту статью по Интернету, а на следующее утро Сара обнаружила, что ее частная жизнь больше ей не принадлежит. Теперь о ней знали буквально все. Появились интервью с ее бывшими учителями и преподавателями колледжа, а также соучениками. Теле– и фоторепортеры охотились за ее родителями. Практически мгновенно появилась фотография отца – его сняли с большого расстояния сильным телеобъективом, когда он садился у дома в свой «мерседес». Мать подловили, когда та выглянула в окно. В дневном шоу Марты Стюарт были показаны скульптуры Элизабет. Филиппа в Принстоне тоже преследовали, хотя, надо отдать ему должное, он вел себя спокойно и не стал говорить ни с одним репортером. Через день вечером в новостях показали отца: он входил в свой банк и грозил кулаком телевизионному оператору.

– О Боже. – Сара закрыла лицо руками.

В это время на дежурстве был Гэри Пачеко. Он поднялся с дивана и погладил ее по плечу.

– Не переживайте. Все знают, что репортеры засранцы.

– Бедная мама, – выдохнула Сара. – Отец и Филипп, они смогут это пережить, но мама...

Джейк прибыл в семь вечера. Он видел материал о Роджере и был в бешенстве.

Они сидели на кухне. Джейк скрестив руки, облокотившись спиной о прилавок, Сара напротив, в той же позе.

– Я беспокоюсь за маму, – призналась она.

– Из-за газет?

– Да. Она такая болезненная, впечатлительная. Я даже не могу себе представить, что сейчас с ней происходит. Если бы можно было позвонить...

– Вы же знаете, Сара, что нельзя. Это слишком опасно.

– А если из автомата? Я могла бы...

– Я не хочу, чтобы вы выходили на улицу. Нет. – Он решительно замотал головой. – Именно так я и нашел Филиппа. Он ведь тоже звонил из автомата. Это слишком рискованно. Они могли поставить телефон ваших родителей на прослушивание. Наверняка уже так и сделали. Конечно, есть способы проверки, но их нельзя считать абсолютно надежными. Слишком опасно.

Она вздохнула и на мгновение закрыла глаза. Джейк был прав.

– Потерпите, – сказал он. – Уверен, очень скоро мы что-нибудь придумаем. Но...

– Я здесь задыхаюсь, – прервала она его. – Сижу взаперти, как в тюрьме. Получается, будто я преступница.

Он потер рукой лицо.

– Я вас понимаю.

– И это все, что вы можете мне сказать?

Джейк сжал губы и посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей.

– Да.

Сара отвернулась, чувствуя тепло гнева, поднимавшееся к лицу. Но это ощущение было лучше, чем страх, и она лелеяла его, подпитывала пламя.

– Все равно это лучше, чем молчать и скрываться, – проговорил он ей в спину.

– А может быть, хуже, – возразила Сара.

На следующее утро он приехал рано, когда она еще не поднялась с постели. Мягко постучал в ее дверь и затем чуть приоткрыл.

– Вы одеты?

– Это вы, Джейк? – Сара села и протерла глаза. – Сколько сейчас времени?

– Чуть больше семи.

– О...

– Послушайте, – сказал он и вошел. – Вечером мне пришла в голову замечательная идея.

– Я и не знала, что вы уезжали.

– На несколько часов. Здесь оставался Дэвид. Так вот, я вам кое-что принес. – Он полез в карман пиджака и вытащил сотовый телефон. – Он ваш. Я зарегистрировал его на свое имя и уверен, что можно воспользоваться им для связи с родителями. Даже если разговор засекут, это приведет их ко мне.

– А вам он что, не нужен?

Джейк улыбнулся.

– Пришлось раскошелиться еще на один. Я даже внес номер моего второго мобильного телефона в память вашего, так, на всякий случай. Вам стоит только нажать на кнопку – смотрите, вот на эту, – и вы сразу же соединитесь со мной.

– Хм... спасибо. Будем надеяться, что мне не придется ее использовать.

– Позвоните родителям, – посоветовал Джейк и вышел.

Сара застала мать дома и долго говорила с ней, уверяя, что все прекрасно.

– Ты уверена в своей безопасности? – спросила Элизабет.

– Абсолютно.

– И когда кончится весь этот кошмар?

– Очень скоро.

– И ты вернешься домой, дорогая?

– Посмотрим, как сложатся обстоятельства, мама, – уклончиво проговорила Сара.

Затем Элизабет передала трубку Роджеру.

– О нас не беспокойся, – зашумел он, – мы держимся. Но это чертовски неприятная история, Сара.

– Знаю, – проронила она.

– Как твоя рука?

– Теперь намного лучше.

– Ну что ж, ладно. Филипп сказал, что ты выглядишь относительно сносно.

– Я действительно в полном порядке.

– А как эти дела с большим жюри? Когда оно соберется?

– Теперь уже скоро.

– Хорошо, хорошо. Но мне не нравится, что Тебя вот так прячут. Они хотя бы знают свое дело?

– О да.

– А этот парень, Савиль, он все еще там крутится?

– Да.

– Хм. Он очень нахальный и неискренний. Мне он не нравится.

– Он нормальный.

– Думай как хочешь.

Сара промолчала.

– Тебе что-нибудь нужно? Я мог бы...

– Я на полном обеспечении. Ладно, пожалуй, пора заканчивать разговор. Передай маме и Филиппу, что я их люблю.

– Конечно. И твоя мама тебя тоже очень любит.

– В таком случае пока.

– Звони. Нам, Джеймисонам, нужно держаться друг за друга.

– Конечно, – сказала Сара и нажала кнопку отбоя, тут же осознав, что отец не сказал, что любит ее. Почему? Впрочем, ответ она знала. Роджер был из тех Джеймисонов, которые держатся друг за друга, но не способны обнаружить в себе ничего, даже отдаленно напоминающего любовь. Затем ее осенило: она сама сказала, что любит мать и брата, а об отце ни слова.

«Я что, таким способом наказываю его? А он, в свою очередь, меня? Какой идиотизм».

За обедом Джейк поинтересовался, как прошел разговор.

– Прекрасно.

– Родители нормально переносят натиск газетчиков?

– Думаю, что да.

– Рад это слышать.

Затем она задала вопрос, которого они еще ни разу не касались:

– Как ваша сестра?

– Скажем так, Хедер не в восторге от сложившейся ситуации, – осторожно ответил Джейк после небольшой паузы.

Саре хотелось бросить ему в лицо: «Я не спала со Скоттом Тейлором. Нет. Твоя сестра, наверное, считает меня разлучницей, потаскухой. Но это неправда. У нас с ним ничего не было».

«Но Джейк мне не поверит. Почему он должен верить?»

На следующий день Пачеко протянул ей утренний выпуск «Денвер пост».

На первой полосе крупно выделялся заголовок: КОЛЛЕГИИ ЮРИСТОВ КОЛОРАДО ПРИДЕТСЯ ИЗВИНЯТЬСЯ ПЕРЕД САВИЛЕМ?

Сара стояла посреди гостиной, просматривая статью. Сердце стучало. Член суда присяжных, женщина, которая в свое время сообщила, что в период рассмотрения дела в суде имела сексуальную связь с Джейком, сделала под присягой заявление в обмен на предоставление иммунитета от обвинения в даче ложных показаний – призналась, что сознательно оговорила Савиля.

– Тонущий корабль покидает очередная крыса, – сказал Гэри, когда Сара подняла глаза.

– Я не поняла.

– Не сомневаюсь, этот тип заплатил ей за вранье, и теперь, когда гов... хм, когда вся эта грязь опрокинулась на вентилятор, она струсила, что сядет в тюрьму. И не без оснований.

– И что, коллегия действительно восстановит Джейка в правах? – спросила Сара.

– Точно не знаю, но ребята в управлении говорили, что да.

«Значит, Джейку вернут лицензию. – Сара задумалась. – Он станет тем, за кого я его принимала, когда мы впервые встретились. И он хороший специалист. „Большой юрист“, – как выразилась Нина. Обвинитель без страха и упрека. И восстановится в правах он благодаря мне».

Она предвкушала его появление. Хотелось увидеть нового Джейка Савиля, преуспевающего молодого заместителя окружного прокурора Денвера.

«Изменится ли он? Будет ли по-прежнему интересоваться мной, когда восстановится в правах?»

В три часа в замке повернулся ключ, и ее сердце невольно замерло. Это оказался Дэвид. Сара постаралась не обнаружить разочарования и тепло его приветствовала.

– Слышали новость? – спросил Кармайкл.

– Новость?

– Насчет Джейка. Насчет того, что женщина-присяжная лгала и теперь наконец в этом призналась.

– Да, – ровным тоном ответила Сара.

В четыре Пачеко сменился, и на дежурство заступил другой коп, сосредоточенный молчун. Сара занервничала.

В пять Джейк еще не появился.

«Неужели он от меня отказался? Так скоро? Значит, вернул себе прежнее положение и больше во мне не нуждается?»

Она попыталась читать, затем смотреть телевизор, вымыла кучу посуды. Завтра ей предстояло отправиться в Денвер, в зал заседаний суда. Она будет сидеть в будке свидетелей перед двенадцатью мужчинами и женщинами и снова рассказывать свою историю.

«Неужели Джейк от меня отказался?»

В шесть тридцать он наконец приехал. И не один. Следом за ним, высунув язык, шествовала собака, крупный золотистый лабрадор.

– Кого я вижу, – воскликнул Дэвид, – Джейк вместе с Персиком! Наконец-то.

Пес немедленно всех обнюхал, колотя хвостом по ногам, стульям, опрокинул в конце стола пластиковый стаканчик с кофе.

– Извиняюсь, – сказал Джейк, не глядя бросив пиджак на спинку стула. – Меня поймала Шейн и заставила на сегодня взять собаку. – Он принес с кухни губку и вытер грязь. Персик крутился рядом с хозяином.

– Итак, – сказал Дэвид, – каково это – чувствовать себя героем дня? Наконец-то ты реабилитирован.

Сара села рядом с Дэвидом на диван. Персик улегся у них в ногах, но собакой заниматься было некогда, Сара во все глаза смотрела на Джейка. Никакого торжества, никакой радости. Хмурый, ей даже показалось, что сердитый.

– Да, похоже, мне вернут лицензию, – проговорил он, бросая губку в раковину. – Мерзавцы. Сборище лицемеров.

Дэвид удивленно поднял брови.

– Ладно тебе, ты должен сейчас ликовать.

Джейк опустился на стул и вытянул ноги.

– Представляешь, мало того, что за мной весь день охотится стая репортеров, так даже бывшая жена сочла необходимым сунуть нос в мои дела.

– И что же Шейн придумала?

– Посоветовала немедленно отправляться в управление окружного прокурора и требовать восстановления в должности. С выплатой компенсации.

– И что?

– Не хочу я возвращаться на эту чертову работу.

– Хочешь сказать, – изумился Дэвид, – что, когда тебе вернут лицензию, ты приклеишь ее в сортире?

Джейк не выдержал и улыбнулся:

– Это было бы неразумно. Я сказал, что не хочу работать у окружного прокурора. И вообще, чиновником больше никогда не стану. Исключено.

– Чем же вы будете заниматься? – подала наконец голос Сара.

Джейк посмотрел на нее.

– Наверное, преподавать. А что? Найду работу прямо здесь, в Боулдере, в университете Колорадо. Буду преподавать право. Черт возьми, ведь я теперь знаменитость! Они будут счастливы иметь на кафедре такого человека. Предложат должность профессора.

– Значит, преподавать, – задумчиво повторил Дэвид.

– Конечно. А почему нет? Подготовлю ради разнообразия несколько честных юристов. Что тут плохого?

– Черт возьми, Джейк. – Дэвид притворно насупился. – Это такая глупость, что даже неинтересно.

Сара с отсутствующим видом гладила собаку, прислушиваясь к их добродушной пикировке. Всю ее душу наполняло странное облегчение.

«Джейк остался таким же, не отказался от меня. И наверное, был таким и прежде, до лишения лицензии. Он не менялся, потому что имеет внутренний стержень, который не согнуть никаким невзгодам.

Преподаватель. А что, Джейк мог бы стать хорошим педагогом. С его упорством, уверенностью в себе. Он был бы популярным профессором».

Она наблюдала за ним, впервые подумав, какую, должно быть, боль он перенес, когда его обесчестили, обвинив в профессиональной непорядочности. Некоторые такого не выдерживают и накладывают на себя руки.

Она смотрела, не отрываясь, на его лицо, рот и вдруг с шокирующей отчетливостью вспомнила его короткий поцелуй. Тогда, в той жизни. Миллион лет назад.

Сара опустила глаза на Персика, которому ее ласка, очевидно, нравилась, и задумалась о бывшей жене Джейка. Как та восприняла новость? Возможно, обрадовалась и нашла предлог – собаку, чтобы прозондировать ситуацию. В том смысле, что нельзя ли отыграть все назад.

Воображение Сары заработало. Шейн (она представляла ее высокой, стройной, красивой женщиной) его поздравляет. Возможно, они обнялись. Поцеловались... А может быть, дело зашло еще дальше.

Сара прикусила губу и попыталась не думать о Джейке и его бывшей жене. Снова погладила собаку. Затем подняла глаза и поймала его взгляд. Он смотрел на нее. В выражении его глаз было что-то такое, что на мгновение показалось ей сожалением.

«Но о чем он жалеет? О браке, который распался из-за того, что он лишился лицензии? Или это связано со мной?»

Пришлось признаться себе, что, оказывается, все, что он делал и делает, сказал и говорит, каждый его взгляд в ее направлении имели значение для нее. Причем огромное.

Глава 21

На заседание большого жюри их доставил пикап без опознавательных знаков. Джейк сидел на заднем сиденье, рядом с Сарой. Пикап принадлежал полицейскому управлению Денвера. Сопровождающие машины (одна шла впереди, другая сзади) также не имели опознавательных знаков. У водителя пикапа, разумеется, полицейского, под мышкой был пистолет в кобуре, а рядом стоял аккуратно прислоненный к сиденью автомат. Том Херд не любил рисковать.

Джейк подумал, что это очень хорошо.

Утро было холодное, ненастное. В горах разыгралась буря, вызвавшая в Боулдере сильный снегопад, превратившийся по мере приближения к Денверу в косой дождь.

– Бывает, что слушание затягивается на несколько дней, – сказал Джейк. – Правда, если выступают много свидетелей с противоречивыми показаниями. Надеюсь, сегодня они управятся за день.

– Я тоже так думаю, – проговорила Сара, глядя на собственные руки, которые сжимали колено. – Ведь выступаю я одна.

Выглядела Сара очень неплохо: вьющиеся волосы зачесаны назад и аккуратно заколоты, лицо тщательно ухожено. На ней был строгий темно-синий костюм, белая блузка и небольшое жемчужное ожерелье с серьгами. На ногах – туфли на высоких каблуках в тон костюму. Филадельфийская аристократка из респектабельной семьи.

Сара, конечно, нервничала, но хорошо это скрывала. Джейк подготовил ее (во всяком случае, пытался это сделать) к неожиданностям, которые могли возникнуть в ходе слушания. Ведь вопросы на таких заседаниях бывают очень неприятные – излишне откровенные, содержащие оскорбительные намеки.

Напрямик он ей, конечно, не сказал, что члены большого жюри наверняка подумают о ее связи с Тейлором и будут расспрашивать об этом, но осторожно намекнул, что такое может случиться, потому что в составе жюри всегда бывает хотя бы один противный старый ворчун, который пожелает знать все до мельчайших деталей и будет требовать ответа.

– Как вы? – спросил он.

– В порядке. Выдержу.

– Не сомневаюсь. Постарайтесь чувствовать себя удобно, насколько это возможно...

– Удобно? Вот это вряд ли.

– Я понимаю, это трудно.

– Похоже, вы переживаете больше меня.

– Может быть.

– Почему?

– Не знаю. Возможно, потому, что наступил решающий момент.

– Но, Джейк, вы получили, что хотели. Скоро будете восстановлены в правах. Почему вы должны нервничать?

Он пожал плечами. Он слишком хорошо знал, что ее встреча с окружным прокурором – сущие пустяки по сравнению со слушаниями большого жюри.

Они вышли из пикапа у черного входа здания в центре города. Сару тут же плотным кольцом окружили вооруженные автоматами полицейские и увлекли вверх по лестнице в зал заседаний суда.

Члены жюри уже были на месте – двенадцать мужчин и женщин, которые должны были вынести обвинительное заключение о том, что восемнадцать месяцев назад, в октябре такого-то числа вечером Вон Ридли и неизвестный соучастник убили Скотта Тейлора в его апартаментах в отеле «Браун пэлас».

Им предстояло заслушать показания единственной свидетельницы, Сары Джеймисон, и если они сочли бы их убедительными для судебного разбирательства (то есть поверили словам Сары), то обвинительное заключение было бы утверждено. Тогда управление окружного прокурора может возбудить уголовное дело против Бона Ридли и его соучастника.

Заседание вел Том Херд. Тут же присутствовали три его заместителя и помощник, а также стенографистка. Заседание напоминало суд, но без судьи, судебного пристава и адвокатов, поскольку большое жюри занималось только обвинением. Никакие протесты и прочее не были предусмотрены. Джейк имел право присутствовать на заседании, но не раскрывая рта.

Херд приветствовал Сару и кратко сообщил ей о том, что будет происходить. Правда, она это все уже знала.

– Мы будем стараться провести слушание как можно быстрее, – сказал он.

Сара вежливо улыбнулась.

– Я готова.

Джейк занял кресло в зале – эти места были отгорожены барьером. Перед тем как покинуть Сару, он на секунду сжал ее руку и прошептал:

– Держитесь.

Вполне вероятно, она его уже не слышала, сосредоточившись, вся уйдя внутрь себя, туда, куда ему не было доступа.

Херд проводил ее в кабину свидетелей, где Сара была приведена к присяге старейшиной жюри, женщиной среднего возраста с твердым лицом, которая прочитала по бумажке всем известные слова: говорить правду, только правду, ничего, кроме правды.

Затем Том Херд встал, застегнул серый пиджак (эта процедура чуть затянулась), откашлялся и улыбнулся Саре.

– Мисс Джеймисон, я предполагаю начать с формальных вопросов, то есть представить вас членам жюри. Согласны?

– Да.

Он задал ей вопросы о фамилии, возрасте, месте рождения, образовании и прочем. Джейк знал, что Херд только разогревается, и заранее предупредил Сару, чтобы эти технические вопросы ее не расслабляли. Она отвечала четко. Лицо бледное, голос слегка хрипловатый.

– Итак, мисс Джеймисон, расскажите теперь, как вы познакомились с сенатором Скоттом Тейлором.

Сара повторила историю, которую изложила в своих показаниях ранее: они познакомились на митинге в Филадельфии, и затем она начала добровольно работать в штабе его президентской кампании.

Затем вопросы начал задавать один из заместителей Херда, Дэниел Уэрдингем. Джейк хорошо знал этого юриста, потому что сравнительно недавно был его начальником.

– Итак, мисс Джеймисон, я хотел бы знать точно, сколько раз вы виделись с сенатором Тейлором в Филадельфии и по какому поводу.

Сара задумалась.

– Не уверена, что смогу вспомнить все встречи.

– Пожалуйста, попытайтесь.

– Хорошо. В первый раз это было в «Юнион лиг».

– «Юнион лиг»?

– Да, сэр. Это мужской клуб на Брод-стрит. Один из старейших.

– Я понял. Пожалуйста, продолжайте.

– Скотт... хм... сенатор... выступил с предложением изменить структуру расходов на президентскую кампанию. Я как раз тогда приняла решение начать работать в его штабе на общественных началах и пришла с ним познакомиться. Он пил кофе со своими помощниками, без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами. Очень приветливый, нисколько не претенциозный...

– Продолжайте, пожалуйста.

– Итак, дайте подумать. Еще я видела его за ужином в отеле «Уиндем Франклин плаза». Мне было поручено распространять там материалы – листовки с изложением его президентской платформы. Обычно в конце каждой акции добровольцы устраивали небольшие вечеринки, и он всегда приходил лично поблагодарить каждого.

– Вы восхищались сенатором Тейлором?

– Невероятно. Я и сейчас считаю, что он мог бы сделать для нашей страны очень многое.

– Когда вы встретились с ним в следующий раз?

– На митинге в Харрисберге. Там я регистрировала пожертвования. А потом, позвольте вспомнить, – Сара на секунду задумалась, – в Трентоне, Нью-Джерси.

– И каждый раз вы с ним разговаривали?

– Перебрасывались несколькими словами, типа «прекрасный день» или «сегодня мне очень понравилось ваше выступление».

– Он знал, кто вы?

– Да. У него была феноменальная память на имена, фамилии и лица.

– Итак, он знал ваше имя?

– Да, знал.

– В штабе его президентской кампании работало не меньше нескольких сотен человек, и он запомнил ваше имя?

– Да, я вам сказала, у него была феноменальная память.

– Мисс Джеймисон, вы чувствовали, что он вас выделяет, обращает на вас внимание?

– Нет, он вел себя одинаково дружелюбно со всеми.

Джейк видел, куда клонит Дэниел. Он и сам бы на его месте сделал то же самое.

– А затем вы последовали по всему маршруту кампании до Денвера?

– Да.

– Вы получали деньги за свою работу, мисс Джеймисон?

– Нет. В штабе платили только профессионалам, занятым полный рабочий день.

– И тем не менее вы ездили вместе с ними и трудились. На что вы жили?

Джейк заметил, что Сара чуть покраснела.

– Дедушка оставил мне небольшой траст-фонд.

– Понятно. – Уэрдингем сделал паузу. – То есть вам вообще не нужно было зарабатывать на жизнь?

– Не совсем так. Дело в том, что этот траст-фонд довольно скромный. Я скопила также определенную сумму во время работы на курорте в горах Поконос.

– И вы отказались от всего – от личной жизни, работы, – чтобы гоняться за сенатором Тейлором?

При других обстоятельствах в такой момент Джейк обязательно бы вскочил на ноги и выкрикнул: «Протестую!» – но сейчас он не мог этого сделать.

– Я не гонялась за сенатором Тейлором, – спокойно отозвалась Сара. – Я просто вызвалась работать в штабе его президентской кампании. И встречался он со мной не чаще, чем с любым другим работником своего штаба.

Безукоризненный ответ. Скромный, спокойный, без тени агрессии. Поведением Сары Джейк был очень доволен. А ведь как ей, должно быть, трудно выставлять напоказ свою жизнь. Люди пристально вглядываются в свидетельницу, анализируют, выносят суждения. Но Джейк знал, что самое сложное впереди.

Херда тоже было можно понять. Сара – его ключевая свидетельница, он ею очень дорожил и тем не менее был вынужден пережимать в некоторых трудных местах, иначе члены жюри могли ей не поверить.

Джейку не хотелось вновь выслушивать рассказ Сары о том, что произошло в тот вечер в номере отеля. До сих пор он старался не думать об этом, но сегодня все выплывет наружу. Сара будет обязана ответить на все вопросы большого жюри. Пятая поправка в данном случае не действует. Ей придется откровенно рассказать им, чем они занимались со Скоттом Тейлором в его номере.

Эстафету снова принял Том Херд:

– Итак, мисс Джеймисон, перейдем к Денверу. Как долго вы находились здесь до времени гибели сенатора Тейлора?

– Дайте подумать. Неделя, десять дней – что-то около этого. Все работники штаба, кроме самого сенатора, жили в центре города, в отеле «Оксфорд». Иногда он ездил домой, но также снимал номер в отеле «Браун пэлас».

– С его женой – я имею в виду миссис Тейлор – вы были знакомы?

– Нет.

– Где находилась она во время президентской кампании?

– Не знаю. Во всяком случае, на восточное побережье она с ним не ездила. В штабе считали, что супруга сенатора больна.

– В тот вечер на митинге в Денвере ее тоже не было?

– Возможно, она и была там, но уехала раньше. Не знаю. Дело в том, что я ни разу не видела миссис Тейлор и потому не знаю в лицо.

– Хорошо. – Херд прошелся, опустив голову вниз, заложив руки за спину. – Итак, мисс Джеймисон, перейдем теперь к тому злополучному вечеру. Насколько я помню, вначале был ужин в китайском ресторане в «нижнем центре».

– Да.

– Какие обязанности вы выполняли в этот вечер?

– Занималась сбором пожертвований. Сидела у двери с еще одной работницей штаба, записывала фамилии и адреса жертвователей, принимала чеки.

– Это не выходило за пределы вашей обычной работы?

– Нет. Я занималась этим и прежде.

– Вначале сенатор Тейлор произнес речь, затем стал обходить собравшихся, пожимать руки и так далее. Я верно излагаю?

– Да.

– И затем, когда все закончилось?.. Пожалуйста, мисс Джеймисон, расскажите нам, что было потом.

Сара пошевелилась на своем стуле. Джейк подумал, что наступает критический момент.

– Собрались, как обычно, поговорили, обсудили, как прошел вечер. Что-то вроде подведения итогов. Было поздно, все устали, но Скотт – сенатор Тейлор – нас не отпускал. Опрашивал каждого, интересовался впечатлениями от встречи. Он был очень доволен, более чем доволен. Опять сбросил пиджак, закатал рукава рубашки, как обычно. Подливал всем шампанского. В этот вечер, – Сара сделала паузу, посмотрела вниз, затем подняла голову, – в этот вечер он был как-то особенно счастлив. Убедился, что Колорадо будет голосовать за него.

– Продолжайте.

– По ходу опроса сенатор добрался и до меня. Начал спрашивать мое мнение об одном, другом... Я была польщена. Я не разговаривала с ним несколько недель, с тех пор как мы уехали из Филадельфии, но он помнил мое имя, знал, кто я.

– Он вас выделял, мисс Джеймисон?

Сара замялась.

– В тот вечер – возможно. Он был очень обаятельный человек, политик, и я сильно верила в него и в то, что он мог бы сделать для Америки.

– Из ваших слов, мисс Джеймисон, я заключаю, что он производил на вас огромное впечатление. Это так?

– Полагаю, да.

Джейк напрягся.

«Сара, осторожнее».

– Продолжайте.

– А потом он неожиданно пригласил меня прогуляться с ним до отеля. – Сара сделала паузу. – Он знал, что мой отец, моя семья – убежденные консерваторы правого толка, и хотел воспользоваться удобным случаем, чтобы понять, почему я изменила семейным традициям. Его это заинтересовало. Так, во всяком случае, мне показалось.

– Заинтересовало, – повторил Херд.

– Да, он полагал, что это поможет ему переманить на свою сторону еще кое-каких консерваторов.

– Значит, он пригласил вас пройтись в этот вечер из чисто деловых соображений?

– Думаю, да.

Херд возвратился к своему столу и углубился в изучение бумаг. Или притворился, что просматривает их. Затем развернулся к свидетельнице.

Джейк знал, что у него готов для Сары трудный вопрос.

«Держись, Сара!»

– Итак, мисс Джеймисон, вы должны осознать, что пришло в голову каждому из нас, сидящих в этом зале. А именно – то, что, отправляясь в номер сенатора Тейлора одна, вы проявили некоторую наивность. Не могли бы вы попытаться объяснить нам, чем в тот момент руководствовались?

Начинается.

Сара собралась с духом. Ее лицо побледнело еще сильнее, губы, прекрасные мягкие губы, задрожали, и Джейку захотелось остановить все это действо. Спасти ее от позора. И себя тоже, потому что он не хотел слышать ее объяснений.

– Вы должны понять, – произнесла Сара, – что мы, Скотт Тейлор и я, были взрослыми людьми, выполнявшими вместе важную работу. Очень важную. Тогда было самое горячее время. Мы, сторонники Тейлора, считали, что он действительно имеет шансы выиграть выборы. Все опросы указывали на это. В известной степени... мы были опьянены этим, пребывали в некоторой эйфории. А люди, которые работают вот так вместе, становятся близки друг другу. – Она сделала паузу. – Близки, как товарищи, как мужчины на войне, где жизнь каждого зависит от всех. Тогда было что-то вроде этого.

– На войне, мисс Джеймисон?

– Да, на войне. Политической войне, которую вел Скотт Тейлор. – Она посмотрела на Херда, как бы спрашивая разрешения продолжать. Прокурор кивнул. – Так что когда он предложил мне зайти к нему в номер и обсудить ситуацию, я была в восторге, что способна хоть чем-то ему помочь. Возможно, я проявила наивность, и задним числом я это осознала, но в тот момент мне ничего другого даже в голову не приходило. Человек нуждался в моей помощи. Что тут предосудительного?

Джейк был восхищен ее искренностью и прямотой.

– Отлично. Предположим, что все это правда, – начал Херд.

– Это правда, – сказала Сара.

– Разумеется, мисс Джеймисон. Теперь, пожалуйста, расскажите нам, что произошло, когда вы оказались в его номере.

Сара сделала глубокий вдох.

– Он предложил мне выпить. Налил белого вина. Себе тоже налил, кажется, скотч. Я сидела на диване, а он ходил туда-сюда. Вдруг начал рассказывать мне о том, как ему опротивели бесконечные мероприятия с едой и выпивкой. Называл это обязаловкой.

С того места, где сидели члены жюри, донесся неясный ропот, похожий на смешки.

– Затем он сказал, – Сара уставилась на собственную юбку, – он сказал мне, что ему не хочется ездить домой, что он поселился в отеле, потому что со своей женой, Хедер, практически не живет. Что их брак чистая формальность. Так удобнее. Он сказал, что она хочет стать первой леди и что они заключили своего рода сделку.

Джейк живо представил себе эту сцену. Скотт выступает перед красивой молодой женщиной. Заливается соловьем.

Неужели Сара настолько наивна, что поверила ему? Невероятно.

Джейк сжал кулаки, представив Сару, элегантно одетую – в черное, наверное, – длинные ноги, стройная, как она пила вино из бокала, многозначительно поглядывая на Скотта, глаза которого были прикованы к ней.

«Да прекратите же вы все это!»

– Только тогда я начала что-то понимать, – произнесла Сара. – Мне стало как-то неуютно, потому что я сообразила, куда он клонит.

– Мисс Джеймисон, вы вообще-то были в курсе репутации сенатора Тейлора?

– Пожалуй, нет. То есть я, конечно, слышала кое-что, но в газетах чего только не напишут, так что на это я мало обращала внимания.

– Иными словами, когда вы шли к нему, то абсолютно ни о чем не подозревали?

– Именно так. Я думала, его действительно интересует мое мнение. Думала, что смогу помочь ему победить.

– Мисс Джеймисон, вы должны все же осознать, как наивно это звучит.

– Но это правда, – выдохнула Сара. – Клянусь вам. – Она повернулась к членам жюри, ухватившись за перила ограждения. – Клянусь могилой моей сестры, это правда. Я пошла к нему в номер только затем, чтобы помочь. Мне даже не пришло в голову, что он может попытаться меня соблазнить. Впрочем, давать ему отпор не пришлось. До этого дело просто не дошло.

Джейк чуть не подпрыгнул.

Сара поклялась могилой сестры. Она говорит правду.

Джейк в этом не усомнился, потому что такова была его работа – отличать правду от лжи. А ведь совсем недавно он не сомневался в обратном: она была любовницей кандидата в президенты. И самое главное, Сара об этом знала. Джейку стало дурно.

Любовница Скотта Тейлора? Как можно было такое вообразить, узнав Сару? Чушь собачья.

Теперь его предубеждения казались Джейку смешными, абсурдными.

– Пожалуйста, продолжайте. Что произошло дальше?

– Зазвонил телефон. Скотт снял трубку. Он был недоволен. Сказал что-то вроде: «Сейчас слишком поздно. Я устал, уже ложусь в постель». Затем разрешил тому, кто звонил – как потом оказалось, их было двое, – подняться к нему в номер и быстро решить вопрос.

Когда он положил трубку, я решила воспользоваться случаем и уйти. Объяснила, что устала, что завтра рано вставать, что к нему пришли посетители, но он не захотел, чтобы они меня увидели выходящей из его номера. Мол, могут неправильно понять, чем мы здесь занимались. Он попросил меня пройти в спальню и ненадолго затаиться. Сказал, что разговор займет не больше двух минут. Так именно и сказал: две минуты.

– Он сообщил вам, что это за посетители?

– Нет.

– А сами вы догадывались?

– Понятия не имела. Он только сказал, что это очень большой человек.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Я вошла в спальню и спряталась за дверью. Захватила с собой жакет и сумку, а также бокал с вином, чтобы в гостиной не было видно никаких следов моего пребывания. Оказавшись в ловушке, я почувствовала себя ужасно глупо. Действительно, смехотворная ситуация. Такое бывает только в кино. Но в тот момент от меня уже ничего не зависело. Раздался стук в дверь. Вошли двое мужчин. Я наблюдала за ними в щель между дверью и стеной, то есть зона обзора была сильно ограничена.

Джейк был доволен.

Она хорошо подготовилась. И голос стал ровнее. Замечательно.

– Лицо одного я разглядела хорошо, а второй все время стоял ко мне спиной. – Сара рассказала о ссоре, о двух выстрелах, о том, как упало тело Скотта, о своем страхе. Затем о том, как тот, кто стрелял, вошел в спальню и не заметил ее, как они перерыли все в гостиной, чтобы было похоже на ограбление. Сара рассказала всю историю без запинки, с бесстрастным выражением лица.

В зале заседаний стояла тишина. Никто не пошевелился, чтобы изменить позу, никто даже не откашлялся. Оцепенев от ужаса, члены жюри слушали рассказ свидетельницы. Торжествуя, Джейк подумал, что, конечно же, они ей верят, все до единого. И обязательно утвердят обвинительное заключение.

– Я оставалась там очень долго, – продолжила Сара. – Буквально окаменела. Не могла даже пошевелиться, в таком была ужасе. Затем в конце концов заставила себя уйти. Я прибежала в свой отель, собрала вещи и на первом утреннем автобусе уехала в аэропорт. Оттуда позвонила старому другу моих родителей и улетела к нему в Аспен. Там я находилась до тех пор, пока меня не нашел Джейк Савиль.

– Возникает естественный вопрос, мисс Джеймисон, – сказал Херд. – Почему вы не обратились в полицию?

– Потому... – Сара на мгновение закрыла глаза, – потому что узнала человека, который приказал стрелять. – Она сделала паузу, пристально посмотрев в сторону жюри, как бы предупреждая, что с этого момента все они будут разделять с ней это знание, а стало быть, и ответственность. Затем Джейк увидел, как она чуть-чуть распрямила плечи – только он мог это заметить – и наконец назвала фамилию. – Это был директор ЦРУ Вон Ридли.

Кто-то из членов жюри вздохнул. Возможно, таких было несколько.

– Мисс Джеймисон, вы уверены, что не ошиблись?

– Уверена.

– Я повторяю вопрос: почему вы не сообщили в полицию о преступлении?

– Потому, что знала; он может найти меня где угодно, если только узнает о моем существовании, узнает, что была свидетельница, которая видела его лицо. Для этого у него есть власть и все возможности. Он бы убил меня без колебаний. Я это понимала.

– Мисс Джеймисон, вам известно, что покидать таким образом место, где совершено убийство, – это уголовное преступление?

– Да, – прошептала Сара.

– Но тем не менее вы это сделали?

– Я боялась. И как недавно выяснилась, имела на это все основания. По-видимому, вам известно, что в меня стреляли. Только ранили, но, несомненно, намеревались убить. Я думаю, это случилось сразу же, как только мистер Ридли узнал о моем существовании.

– Итак, мисс Джеймисон, вы утверждаете, здесь и сейчас, что были свидетельницей преднамеренного убийства Скотта Тейлора, совершенного Боном Ридли и его пока не установленным сообщником?

– Да, утверждаю.

– Спасибо, мисс Джеймисон. Теперь, леди и джентльмены, мне бы хотелось объявить перерыв, после которого вы сможете задать свидетельнице свои вопросы. Есть возражения? В таком случае объявляю перерыв на один час.

Саре и Джейку обед подали отдельно в комнате заседаний суда. Они сидели друг напротив друга на неудобных металлических стульях и некоторое время молчали.

– Я сделала все, что смогла, – произнесла Сара совершенно безжизненным голосом. Чувствовалось, что она предельно измотана, и сейчас была мало похожа на уверенную в себе женщину, которая только что отвечала на вопросы окружного прокурора. А ведь допрос еще только начался. Впереди был целый день.

– Вы держались превосходно, – сказал Джейк.

– Просто рассказала им обо всем, что видела.

– Они обвинят Ридли, я уверен.

– А тот, другой, который стрелял?

– Его также можно обвинить, пока анонимно. Но поверьте мне, как только Ридли арестуют, тот его сдаст. Так что не беспокойтесь, убийца будет у них в руках.

– А не получится ли так, что прежде он доберется до меня? – проговорила она, не меняя интонации.

– Это невозможно. Не забывайте, что мы все вас защищаем.

Они замолчали. Сара чуть поковыряла в своей тарелке, Джейк в своей.

– Я не очень голодна, – сказала она.

– Я тоже. – Он подался вперед и накрыл ладонью ее руку. – К вечеру все закончится, и вы сможете вздохнуть свободно.

– Но еще будет суд.

– Насчет этого не беспокойтесь. До суда, возможно, дело не дойдет. Ридли опытный политикан. Он наверняка признает себя виновным в совершении менее тяжкого преступления при условии, что суд не будет рассматривать обвинение в более тяжком. Если бы я был его адвокатом, то обязательно посоветовал бы ему это.

– Боже, Джейк...

– Что, Сара?

– Я не могу даже позволить себе поверить, что скоро все может кончиться.

– А ведь так оно и будет. – Он погладил ее руку, откровенно любуясь изящной кистью, затем поднял голову и встретился с ней взглядом. – Простите меня, Сара.

– За что?

– Я думал то... что думали все.

– Конечно. И я знаю, что именно думали все. – Она пожала плечами. – Но что можно было с этим поделать?

– Вы рассказали правду, и все прояснилось.

Потом пришел Том Херд. Он счел нужным сказать Саре, что пока слушание проходит замечательно.

После обеда вопросы Саре начал задавать другой заместитель окружного прокурора, невысокий крепыш по имени Клинтон Уэбер. Разумеется, тоже знакомый Джейка.

– Я намерен более детально обсудить с вами исполнителя преступления, – заявил Уэбер. – Вы утверждали, что ни разу не увидели его лица. Это так?

– Да.

– Вы можете описать то, что видели?

– Я наблюдала его со спины. На нем был спортивный твидовый пиджак. Шерстяной. Твид черный с коричневым. Он довольно высокий, выше Скотта.

– Скотт Тейлор имел рост сто восемьдесят с половиной сантиметров, – произнес Уэбер. – Это для протокола.

– Этот человек худой. Хм... спина узкая. Волосы каштановые, не очень темные. Редкие. Не знаю, начал ли он лысеть, потому что видела только спину.

– Вы могли бы его опознать?

Сара отрицательно покачала головой:

– Нет.

– А как насчет голоса, мисс Джеймисон? Вы могли бы опознать голос?

– Не думаю. Он произнес только одну фразу, в самом конце, когда осматривал спальню. Что-то вроде: «Никого здесь нет». Я была тогда без ума от страха, так что вряд ли смогла бы опознать голос.

– Но вы уверены, что это он произвел два выстрела в Скотта Тейлора, именно он нажал спусковой крючок пистолета?

– Да.

– Вы видели, как он это сделал?

– Нет, он стоял ко мне спиной, но я видела, как отпрянул Ридли, а затем твидовый пиджак закрыл всю щель, через которую я наблюдала. Потом раздались выстрелы...

– Сколько выстрелов?

– Два.

– Продолжайте.

– Я видела, как напряглась его спина, натянулся пиджак, когда он нажал на спуск. Я видела это, и потому знаю, что стрелял он.

– Уважаемые члены большого жюри, позвольте подчеркнуть, что по закону соучастник убийства, то есть участвующий в период до и после события убийства, виновен в этом убийстве так же, как и тот, кто нажал на спусковой крючок оружия. Этот соучастник идентифицирован. Что касается другого, то, если показания мисс Джеймисон вас удовлетворят, вы можете вынести обвинительное заключение также и против некоего Джона Доу, неизвестного соучастника.

Уэбер сел, его сменил Херд:

– Теперь, уважаемые члены большого жюри, вы можете задавать вопросы мисс Джеймисон. Пожалуйста, обозначайте ваше желание задать вопрос поднятием руки.

Тут же руку подняла старейшина большого жюри, неприветливая на вид женщина среднего возраста.

– Мисс Джеймисон, вы получили иммунитет об освобождении от ответственности за недонесение?

Сара посмотрела ей прямо в глаза.

– Да.

– Мистер Херд, следует ли нам учитывать это, когда мы будем обсуждать правдивость показаний мисс Джеймисон? – спросила старейшина большого жюри.

– Я бы не стал вам ничего советовать, – отозвался окружной прокурор. – Могу только сказать, что предоставление иммунитета – это довольно стандартная процедура в такого рода делах.

Голос подал пожилой член жюри с задней скамьи:

– Мисс Джеймисон, почему вы не позвонили в полицию или не послали им анонимную записку? Ведь это позволило бы задержать убийц гораздо раньше.

– Я боялась. Мне хотелось спрятаться и больше не вспоминать об этом. Других оправданий у меня нет.

Затем поднялась беременная женщина из дальнего угла:

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее о том, что предшествовало убийству.

– Тейлор и Ридли препирались. Обменивались злобными замечаниями. Тогда эти замечания для меня не имели никакого смысла, но он обнаружился, когда я узнала Ридли. Скотт угрожал уменьшить финансирование ЦРУ. Говорил, что у них слишком много грубых промахов, даже провалов. Потом двое посетителей вроде бы собрались уходить, и Скотт сказал им вслед что-то похожее на: «Увидимся в Вашингтоне». Причем с насмешкой. А Вон Ридли ответил: «Я так не думаю», – или что-то близкое к этому и отступил в сторону. В щель мне было видно, что его серый костюм скользнул в сторону, а справа передо мной возник твидовый пиджак. Затем раздались два выстрела. В сущности, это были негромкие хлопки. И я услышала, как упал Скотт. – Сара сделала паузу, чтобы откашляться. – На пол рухнуло массивное тело.

– Прошу меня извинить, – сказал Херд. – Мне бы хотелось добавить к этому, что на месте преступления, на полу рядом с телом Тейлора, был обнаружен фрагмент металлической мочалки. Тот, кто хорошо разбирается в оружии, может использовать такую мочалку в качестве глушителя.

Руку поднял молодой человек в первом ряду:

– Почему убийца вас не обнаружил?

– Не посмотрел за дверью.

– Но почему не посмотрел?

– Думаю, причина в том, – сказала Сара, – что ни ему, ни Ридли в тот момент не пришло в голову, что в спальне мог кто-то быть. Кроме того, там было темно. Так что мне повезло. Мне просто повезло.

– Я тоже так считаю, – сочувственно проговорил молодой член большого жюри.

Наконец вопрос задал седой мужчина – он сидел в заднем ряду:

– Что вы увидели, когда вышли из спальни?

– В гостиной все было перевернуто, диванные подушки разбросаны по полу, настольные лампы тоже, все ящики открыты. Как будто они что-то искали.

– Позвольте я продолжу. Если ошибусь, дайте мне знать. В спальне, откуда вы вышли, они тоже все перевернули?

– Нет, там ничего не тронули.

– В таком случае, черт побери, почему полиция сочла это ограблением? Если кому-то понадобились ценности, принадлежавшие сенатору, почему же воры не обыскали спальню? Или его тело. Из его карманов что-нибудь пропало? Например, бумажник или еще что-то?

Поднялся Том Херд:

– Это обоснованный вопрос, сэр. Из номера сенатора ничего не пропало, и теперь мы знаем почему, поэтому предлагаю в данный момент на обсуждение этого вопроса времени не тратить. Еще есть вопросы?

Джейк стиснул зубы.

«Не тратить времени. Да я об этом всем уши прожужжал, но никто не хотел меня слушать!»

Снова подняла руку старейшина жюри:

– Вы считаете убийство сенатора Тейлора инициативой самого Вона Ридли или заговором?

Сара сделала глубокий вдох.

– Не знаю. Но я долго размышляла над этим и считаю, что Ридли должен был иметь поддержку и от других властных структур. Они все боялись Тейлора. Буквально все. Я думаю, это был политический заговор.

– А как насчет того, кто стрелял?

– Мне кажется, исполнитель – профессиональный убийца, которого нанял Ридли. То есть он выполнял работу за деньги. Но это только мои предположения.

Вмешался Херд:

– Если обнаружится, что существовал заговор, то дело скорее всего приобретет федеральный статус, но в данный момент мы не рассматриваем эту версию. Задача правоохранительных органов Колорадо, поскольку преступление совершено на нашей территории, предъявить Вону Ридли обвинение в убийстве.

Вопрос возник у очередного члена жюри, грузного господина в очках:

– Расскажите о покушении, которое было совершено на вас, мисс Джеймисон. Сейчас вы выглядите совершенно здоровой.

– Это случилось примерно две недели назад, в десять или десять тридцать вечера, когда я шла в главное здание пансионата «У Скалистых гор», где в то время работала. Было полнолуние, так что стрелявший мог видеть меня довольно хорошо. Помню, как что-то сильно ударило в руку. Только потом я услышала звук выстрела. Очнулась я на следующее утро в больнице. – Сара коснулась левой руки. – Ударило сюда. Мне опять повезло – он целился в сердце.

– Он?

– Я могу только предположить, что его послал Ридли. Может быть, в меня стрелял тот же самый убийца, что и в Скотта. Сама я никого не видела, и полиция Аспена ничего не обнаружила. В ту ночь шел снег и все кругом засыпал. Шериф решил, что это был браконьер.

Херд снова встал, с папкой в руке.

– Я ознакомлю вас с рапортом шерифа об этом случае. Но не забывайте – шериф не располагал никакой информацией о реальной ситуации мисс Джеймисон. Мы не думаем, что это был браконьер.

– У вас есть доказательства, что была предпринята умышленная попытка убить мисс Джеймисон? – настаивал толстяк.

– Нет. Доказательств нет. Но мы надеемся их получить, когда допросим Вона Ридли. – Херд сделал паузу. – Вам также представят медицинское заключение о ранении мисс Джеймисон.

– Минутку, – вмешался седовласый член жюри. – Как получилось, что этот убийца нашел мисс Джеймисон? Откуда он узнал о ее существовании?

Сара печально улыбнулась, снова напомнив Джейку Мону Лизу.

– Наверное, он следил за мистером Савилем, когда тот начал меня искать.

Джейк поморщился.

– Но все же, как Ридли догадался?

– Точно не знаю, но на то он и директор ЦРУ. Видимо, когда мистер Савиль начал свои поиски, кто-то информировал об этом Ридли.

– И как вы считаете, кто же это мог быть?

Сара пожала плечами.

– Не знаю. Думаю, кто-то из Денвера.

– Странно, что его никто не ищет.

– Мы пытаемся, – вмешался Херд. – Поверьте, на это дело брошена вся полиция Денвера. Но пока расследование не продвинулось, вот почему для нас так важно предъявление обвинения Ридли и его арест.

– Это похоже на какой-то шпионский роман, – проворчал седой член жюри.

Джейк усмехнулся.

Еще как похоже.

Затем наступила пауза, в течение которой члены большого жюри переваривали информацию. Некоторые что-то записывали в блокноты, другие просто рассматривали Сару. Беременная дама подняла руку, затем, видимо передумав, опустила.

Окружной прокурор встал, застегнул пиджак, глядя вниз. Затем поднял голову.

– Есть еще вопросы? – Он подождал несколько секунд и приступил к завершающей речи: – Леди и джентльмены, члены жюри, я...

В самом конце заседания вопрос возник у старейшины большого жюри.

– Да, мадам.

Дама с неприветливым лицом встала и наклонилась вперед:

– У меня последний вопрос, мистер Херд.

– Конечно, прошу вас.

Женщина пристально посмотрела на Сару и, выдержав невероятно долгую томительную паузу, наконец заговорила:

– Мисс Джеймисон, мне очень хочется знать, почему мы должны верить в то, что вы нам рассказали?

– Мадам старейшина... – начал Херд.

– Потому, – прервала его Сара, стойко выдержав взгляд женщины, – что я сказала вам правду.

На этом слушания большого жюри завершились.

Глава 22

Неожиданно Дэвид решил вывести Гэри Пачеко из состава команды по обеспечению безопасности спецквартиры.

Сара принимала душ, когда Кармайкл отвел Джейка в сторону.

– Я ему не доверяю.

– Что? – удивился Джейк. Спецквартиру охраняло много копов, но Пачеко был ему особенно симпатичен.

– Этот парень слишком болтлив. Я слышал, как он вчера выступал в управлении, хвастался, какие важные выполняет обязанности.

– Но ведь его рекомендовал Дисото?

Дэвид пожал плечами.

– Да. Но Дисото пришлось со мной согласиться. Мы собираемся его заменить.

– Странно, – пробормотал Джейк.

– Боюсь, что нам придется перевести Сару в другое место.

– Ты шутишь.

– Нет. Неизвестно, скольким людям Пачеко рассказал о ней, поэтому находиться здесь ей уже не безопасно, особенно после выступления перед большим жюри. Сам понимаешь – убийца гуляет на свободе, и мы не знаем, насколько близко он подобрался.

Джейк негромко выругался.

– Дисото собирается арендовать небольшой дом, – продолжил Дэвид. – На этой же улице, не так далеко отсюда.

– Дом?

– Как раз неподалеку от пешеходной зоны. Его постоянно сдают разным людям. Никто не обратит внимания на новые лица.

– Ясно, ясно, – кивнул Джейк. Ему все это не нравилось. Квартира, в которой они сейчас находились, была в самом конце коридора на третьем этаже. Охранять ее было несложно. Другое дело – отдельно стоящий дом. С несколькими выходами.

– Я полагаю, Дисото использовал его прежде, – сказал Дэвид, словно прочитав его мысли. – Он считает, что там будет безопаснее.

Джейк вздохнул:

– Ладно. Скажу Саре, чтобы она собирала вещи. Думаю, ей это не понравится. Новые лица, новое место. Ей и без того трудно.

В душе все еще шумела вода. Он налил себе кофе и встал у кухонного стола, обдумывая ситуацию. Дэвид и его начальник – профессионалы, значит, если они считают, что свидетельнице следует переехать, надо так и сделать. Интересно, как долго ей осталось жить на спецквартирах, скрываясь от всех? И выдаст ли Ридли киллера, если его арестуют? В этом деле не было никаких гарантий, и это беспокоило Джейка много больше, чем он показывал Саре.

Из вчерашнего боя она вышла полной победительницей. Он помнил каждое произнесенное ею слово, каждый заданный вопрос. Это было тяжелое, изматывающее испытание, особенно вопросы, касавшиеся ее отношений с Тейлором. Джейк поморщился.

Зато какая радость узнать, что она никогда не была любовницей Скотта! К делу это в общем-то не относилось, но для него было очень важно. Очень.

* * *

– Но зачем? – вздохнула Сара, когда Джейк сказал ей о переезде.

Он пожал плечами.

– Обычная процедура. Дисото пытается предусмотреть все неожиданности.

– Вы обманываете. Что-то случилось?

– Нет, ничего. В самом деле. Просто пришло время, чтобы появились свежие лица. Например, никто не может ручаться, что кто-то из копов не проболтался. Дома или в баре. В общем, полицейская рутина.

Она пристально посмотрела на Джейка.

– А Гэри? Он по-прежнему будет прикреплен ко мне?

– Нет. Я же сказал, новые лица.

– Что-то случилось.

– Нет, честное слово.

Сара заметила, что, произнося эти слова, Джейк отвел глаза.

– Мне он так нравился, – пробормотала женщина. – Когда Гэри дежурил, я чувствовала себя спокойнее.

– Очень жаль, – посочувствовал Джейк.

Они перебрались на новое место после обеда. Сару интересовало, сколько раз ей еще придется переезжать. Джейк этого не знал. Ее также волновало, что, возможно, за ними велось наблюдение, но все равно Сара не могла удержаться, чтобы не повернуть лицо к солнцу, не вдохнуть свежего весеннего воздуха.

Жаль только, что передышка длилась всего несколько минут. Дэвид настоял, чтобы два квартала они проехали на машине. Затем коп – один из новых – открыл дверь небольшого кирпичного дома, и Сару ввели внутрь.

Ей отвели одну из двух спален на втором этаже с ванной комнатой. Одно окно выходило на небольшой опрятный задний дворик и аллею позади него, а другое – на улицу. Шторы были плотно задернуты, и, чтобы развесить одежду, ей пришлось включить свет. Саре казалось, что она задыхается.

«И все это Джейк назвал обычной процедурой? Не верю. Должно быть, произошло что-то такое, что поставило под вопрос мою безопасность. Но почему они мне не сказали? Не хотят волновать?»

Известие о том, что большое жюри объявило о своем решении, пришло к полудню. Джейк говорил по телефону с Хердом.

– Они объявили решение? Великолепно, – проговорил он в трубку и затем в течение минуты слушал окружного прокурора.

Сара сидела, как на иголках.

Что великолепно? Ведь главное, чтобы Ридли поскорее оказался за решеткой.

– Они утвердили обвинительное заключение, – сказал Джейк, отключив телефон.

– И что теперь будет? – спросила Сара.

– Окружной прокурор и копы оформят дело, затем будет выписан ордер на арест.

– Сколько это займет времени?

– Точно не знаю. Но все идет по плану.

В эту ночь ей приснился человек с редкими волосами, в твидовом спортивном пиджаке. В ее сне он был высокий, тонкий, как тростинка, и не имел лица. И он был всюду, куда бы она ни пошла, – в темной аллее, на пустынной улице, в парке с какими-то цветущими деревьями. Ночь была темная, и Сара не могла определить, что это были за деревья. Они показались ей зловещими. И еще она чувствовала, что за ней следят тысячи глаз. Человек без лица двигался по дорожке к ней. Худой, в спортивном пиджаке. Одна рука скользнула во внутренний карман. Затем он оказался совсем близко, буквально лицом к лицу. Но само лицо как бы отсутствовало, там не было ни глаз, ни носа, ни рта – только овал, белеющий в ночи.

Сара не видела, чтобы он вытаскивал пистолет, но раздались характерные хлопки, а затем... она проснулась – простыни скомканы, вся в поту, сердце колотится – и долго лежала в темноте, прислушиваясь к шорохам.

«Кто на дежурстве? Кто? – Она не могла вспомнить. – Когда я пошла спать, Джейк был там. Был? Или потихоньку ушел, как иногда делал ночью? Почему в доме так тихо? Может быть... может быть, они все уже мертвы?»

Джейк. О Боже. Только не он, пожалуйста.

Сара сходила с ума, постепенно превращаясь в параноидальную психопатку. Каждый звук, каждое движение вызывали у нее подозрение. Даже выражение лица охранника. И еще она была одержима Джейком. Чем больше времени он проводил с ней, тем нетерпеливее она начинала считать часы, когда он уйдет. Затем он уходил, и она тут же принималась считать минуты, если не секунды, оставшиеся до его возвращения.

Третий вечер в новом доме она проводила, сидя за задернутыми шторами в гостиной. Играла в покер с Дэвидом и Джейком. Коп, который должен был заступить на дежурство, внезапно заболел, и ее охраняли только они двое. Кто-то должен был сменить приятелей в одиннадцать вечера, но до этого еще оставалось несколько часов.

– Мне две, – сказала она, лениво разглядывая свои карты, пытаясь сконцентрироваться.

– Я пас, – проговорил Джейк с напускным безразличием.

– Хорошо, – сказал Дэвид, сдавая Саре две карты. Затем посмотрел на Джейка. – Ты блефуешь.

– Попробуй уличить.

Сара наблюдала за мужчинами, скрестив руки на груди. Они делали вид, что все в порядке, притворялись. Вели себя так, будто это нормальный вечер, друзья играют в покер. Ничего особенного. И Сара пыталась подыгрывать им, только у нее не получалось.

– Три королевы, – сказал Джейк и выложил на стол карты.

Дэвид чертыхнулся.

– Ты смухлевал.

Джейк широко улыбнулся.

«Как он может так хорошо играть роль? Ведь наверняка где-то неподалеку, за стенами этого дома, притаилась в засаде моя смерть. Может быть, там ждет только один человек. Тот, который мне снился».

– Ваша очередь сдавать, Сара. – Дэвид протянул ей колоду.

– Пусть двойки и шестерки приравниваются к любой карте, – сказала она и, посмотрев на недовольные лица партнеров, добавила: – Ладно, не надо.

– Но это ваше право, – возразил Джейк.

– Не надо покровительствовать слабой даме, – улыбнулась Сара.

– Как скажете.

Джейк был внешне спокоен, но это не означало, что он не был насторожен. Он тревожился за нее, она это знала, ощущая на себе его внимательные взгляды.

Сара посмотрела на Дэвида. У того под глазами были видны темные круги, и одет он был в ту же рубашку, что и вчера. Или даже позавчера?

Она опять переключила внимание на Джейка. Через двадцать четыре часа его отросшая за день щетина грозила превратиться в настоящую бороду, а глаза при каждом шорохе – включился холодильник, зашумела в трубах вода или еще что – вспыхивали и тут же гасли. Ей показалось, что он чуть не вскрикнул, когда в камине засвистел ветер. Было что-то особенное в наклоне его головы, положении плеч, наконец, во взгляде.

«О чем он думает, когда смотрит на меня вот так пристально? Неужели о том, что я изменилась, что эти испытания прибавили мне лет?»

Конечно, она знала, как оценивают ее большинство мужчин. Симпатичная Сара, всегда жизнерадостная, отзывчивая, оптимистичная, любительница повеселиться, но когда дело доходит до чего-нибудь серьезного, становится суровой и неприступной. Но мог ли Джейк что-то видеть за этим, заглянуть внутрь ее души? Знал ли он, как трудно было для нее решиться выступить с этим заявлением? Она всегда избегала трудных вопросов и обязательств. Это он заставил ее посмотреть на себя со стороны, и оказалось, что она сильнее, чем сама предполагала. Это сделал он.

Они играли в покер до тех пор, пока не прибыл дежурный. После этого Дэвид уехал домой, а Джейк заявил, что будет спать на диване.

– Наверху есть еще одна спальня, – сказала Сара.

– На диване тоже удобно.

– Вы останетесь на всю ночь? Не уедете?

– Не уеду.

– Хорошо, – обрадовалась она, даже не думая, что выдала себя. Джейк мог бы отнести ее радость на счет беспокойства. Которое, разумеется, тоже присутствовало...

Спала Сара плохо. Иногда ей вообще казалось, что больше уже никогда не удастся ночью нормально отдохнуть, что она обречена лежать без сна и ждать прихода худого человека в твидовом пиджаке, с пустым лицом и, конечно же, с пистолетом.

Этот человек застрял у нее в голове, в подсознании. Полтора года в Сару вселял страх Вон Ридли, но теперь она не переставала думать о втором, высоком мужчине, который нажал на спуск. В глубине души она была уверена, что Ридли послал этого человека закончить работу, которую тот не доделал в Аспене. Как только ее не станет, обвинительное заключение потеряет всякий смысл, потому что ключом к нему была она. Поэтому ее должны уничтожить. И сделает это высокий молчун, который хладнокровно прикончил Скотта. Именно он. Она ощущала близость убийцы почти физически, чувствовала на своей шее его дыхание.

Сара ворочалась в постели, приказывая ему убраться прочь, но он был как раз тем материалом, из которого изготавливают кошмары, и потому не было от него никакого избавления.

Должно быть, она все же заснула, потому что внезапно дернулась, когда со стороны заднего двора послышался какой-то шум.

Сара села и напряглась, прислушиваясь к тишине. Безумно колотилось сердце, по лбу струился пот.

Это действительно был шум или ей приснилось?

Джейк! Она встрепенулась. Конечно, он там. Остался ночевать. На диване. Замечательно. Может быть, спуститься вниз и сказать ему про шум, чтобы он послал копа во двор проверить?

Джейк обнимет ее, прижмется своей заросшей щекой... Она ему доверяла, она знала – он сделает все, чтобы с ней ничего не случилось.

Спуститься к нему.

Но Сара не смогла. И продолжала сидеть в темноте, ощущая, как кровь бежит по жилам.

Глава 23

– Ты уезжаешь на весь уик-энд? – спросила мужа Мэдлин Дисото за ужином в среду.

– К сожалению, да, – ответил Барри. – Семинар продлится с пятницы до конца воскресенья, а мой отдел – одна из принимающих сторон, ты это знаешь. Так что на сей раз увильнуть не удастся. Очень жаль, дорогая.

– Хочется сходить в новый таиландский ресторан, ты знаешь какой. Я уже говорила насчет этого с Фелис и Робби.

– В следующий уик-энд, дорогая. Обещаю.

– Ладно, ловлю тебя на слове. В последнее время ты какой-то напряженный. Нужно обязательно найти возможность для отдыха.

Она была такая сговорчивая, его жена. И это было одной из проблем. Мэдлин всегда уступала. Иногда слегка дулась, но очень редко. Вот если бы она разразилась упреками, кричала, ему бы гораздо легче было лгать. Хотя бы чуть-чуть...

– Где будет проходить семинар? – спросила она.

– В Брекенридже. Там открыли новый конференц-центр. Я оставлю тебе номер телефона.

– Это в горах. Там сейчас, наверное, еще холодно.

– Скорее всего. Но мы будем почти все время находиться в помещении, так что это не имеет значения.

Барри действительно не собирался выходить из помещения. Весь трехдневный уик-энд они с Хедер проведут вдвоем. Ехать в конференц-центр в Брекенридже он и не думал, но зарегистрировался там, поэтому, если Мэдлин позвонит по номеру, который он ей оставит, то все будет в порядке: ей ответят, что капитан Дисото на заседании секции.

Провести уик-энд вместе предложил Барри. В последнее время Хедер переживала депрессию, ее замучили репортеры. Буквально не давали прохода. Ей даже пришлось еще раз сменить номер телефона, не внесенный в справочник.

Барри жалел возлюбленную.

– После работы я заеду домой забрать вещи, – сказал он. – Мне нужно быть там пораньше.

– Может быть, какой-то из твоих костюмов сдать в срочную химчистку, чтобы ты мог взять его с собой?

Обычный семейный разговор. Рутина. То, что в конце концов заставляет крутиться земной шар. Никакого намека на великую страсть.

«Но может быть, великая страсть не выдерживает мелочей повседневной жизни? Может быть, если бы мы с Хедер были женаты, то надоели бы друг другу?»

– Нет, дорогая, я поеду туда в этом костюме, а с собой возьму еще серый. Он в прекрасном состоянии.

– Если погода в выходные будет плохая, может быть, Терри сводит меня в кино на дневной сеанс.

Их старший сын, Терри, был настоящий киноман. Даже собирался заниматься этим профессионально. Он довольно часто приглашал мать на некоммерческие фильмы, которые шли в различных культурных центрах.

– Хорошая идея. А что, в «Мейене» идет что-то новое?

– Кажется, да.

Осталось два дня. Самое главное – правильно рассчитать время. Он уйдет с работы пораньше, чтобы забрать из дома сумку. Мэдлин, конечно, запомнит, в котором часу это было. Когда он возвратится поздно, вечером в воскресенье, она обязательно засыплет его вопросами. Барри подумал, что все же придется хотя бы пару раз засветиться в конференц-центре. На всякий случай. Но большую часть времени он проведет с Хедер.

Он очень надеялся отдохнуть, хоть на время выкинуть из головы вновь открытое чертово дело об убийстве Тейлора и единственную свидетельницу, за жизнь которой он нес ответственность. Женщину, от которой одни неприятности.

«Еще два дня, и я от нее освобожусь».

Барри достал пузырек и вытряхнул в рот пару таблеток.

* * *

Позднее, когда все уже будет сказано и сделано и Джейк попытается проанализировать, почему так все получилось, он решит, что это судьба. Не может быть, чтобы все случайно совпало. Невероятно.

А началось это в среду ночью, когда он ворочался, лежа на диване в гостиной. Заснуть ему не давал важный вопрос: почему Ридли до сих пор не сдал этого киллера? Джейк рассмотрел дюжину причин, и одиннадцать отбросил. Смысл имел единственный сценарий: Ридли запустил в действие план устранения свидетельницы.

В три ночи он еще не спал. Сел, поправил одеяло, провел рукой по волосам.

– Что-то не так? – сонным голосом произнес дежурный коп.

– Нет, все в порядке, – пробормотал Джейк, повернулся на бок и наконец заснул.

Но разумеется, не выспался. К полудню нервы были на взводе, мозг работал вяло. Оказывал действие и мощный раздражитель – Сара, которая постоянно находилась в непосредственной близости. Обычно он переносил это довольно легко, но временами – вот например, как сейчас, когда она возилась на кухне, что-то негромко напевая себе под нос, – наблюдать ее стройную спину и ягодицы под плотно облегающими джинсами было настоящей пыткой.

А во второй половине дня в режиме обеспечения безопасности спецквартиры случился прокол, и Джейк вышел из себя.

Должен был приехать Дэвид, но он, по-видимому, задерживался, а дежурный коп ушел до того, как явился сменщик, сославшись на какие-то семейные обстоятельства. Время шло, но на дежурство никто не явился. Таким образом, Джейк впервые после пансионата оказался с Сарой наедине.

Он немедленно позвонил Дисото узнать, что происходит, но капитана на месте не оказалось, ответил дежурный сержант, который был совершенно не в курсе дела.

В гостиную вошла Сара и села в кресло.

– Дэвид, наверное, в пути.

Джейк ходил взад-вперед, горячился. Затем побежал проверить, заперта ли парадная дверь, окна, черный ход.

– Успокойтесь, – попросила Сара.

– Как я могу успокоиться, когда здесь должны постоянно находиться как минимум два человека!

– Перестаньте, Джейк. – Сара пристально посмотрела на него. Поймав ее взгляд, он подумал, что она тоже плохо спала. Лицо бледное, измученное, под глазами круги.

– Что толку носиться по комнате, – продолжила Сара. – Из-за вас и я начинаю нервничать.

– Извините. – Он заставил себя утихомириться, сел напротив нее в кресло, подавшись вперед, локти на коленях. – Так лучше?

– Да.

– Я просто... волнуюсь, – сказал он. – За вас.

– Знаю. Но Дэвид скоро приедет. Разве вы в этом сомневаетесь?

Некоторое время он хмуро изучал ее лицо.

– Вы выглядите усталой.

– И вы тоже.

– Но вы молодец. Держитесь мужественно.

– Да. – Она слабо улыбнулась. – И вы тоже.

– В этой ситуации я особой роли не играю.

– Джейк, к чему эти слова? Ложная скромность вам не идет.

– Ладно. Конечно, кашу заварил я, но теперь этим занимаются другие.

– И вам это не нравится.

Он пожал плечами.

– Джейк, а когда вам возвратят лицензию на юридическую практику?

– Пока не знаю.

«Какого черта не едет Дэвид?»

– Вы говорили, что больше не станете заниматься практикой. Будете преподавать.

– Да, говорил. Прежде мне казалось, что поддерживать в суде обвинение преступников – это что-то очень важное, благородное. А теперь прокурорская работа мне разонравилась. К тому же очень не хочется встречаться изо дня в день с подонками, которые лишили меня профессии.

– Преподаватель – уважаемая профессия.

– А может быть, мне заняться недвижимостью или налогами? – Джейк иронически улыбнулся. – Тоже, наверное, уважаемая профессия.

– Конечно, но я не представляю вас в этой роли.

– А вы, Сара, чем будете заниматься, когда все закончится?

– Боже, настолько вперед я загадывать не решаюсь.

– Ну, чисто теоретически.

Сара взглянула на него, затем прикрыла глаза. Задумалась. Она была в этот момент так хороша, что Джейк был вынужден отвести взгляд.

– Думаю, я хотела бы стать гидом где-нибудь в глубинке. Зимой. Ну а летом преподавать. Например, верховую езду.

– Да, я слышал, преподавание – это уважаемая профессия, – проговорил он с шутливой серьезностью.

– Верно, кто-то недавно об этом говорил.

Они немного помолчали. Тишину нарушил Джейк:

– Как вам удается все это выдерживать?

На мгновение она отвела глаза.

– Не знаю. И вряд ли пойму, пока все это не закончится.

Он спрыгнул с кресла.

– Где Дэвид? Где этот чертов Дэвид?

– Присядьте, Джейк.

– Не могу. Это меня просто бесит.

– Пожалуйста.

Он сел. Теперь еще ближе, их колени почти соприкасались. Джейк не смог бы ответить, что больше выводит его из себя – нарушение порядка обеспечения безопасности спецквартиры или близость Сары.

Она бросила на него взгляд, затем отвернулась.

– Что? – спросил он.

– Ничего.

– Но вы...

– Я только... Джейк, вы действительно беспокоитесь за меня?

– Да.

– Почему?

Что он мог ей ответить? То, что совсем недавно осознал? Правда, слишком поздно... Что она обладает всеми противоречивыми качествами, какие он прежде безуспешно искал в женщинах, – слабостью, ранимостью и одновременно силой, наивностью, простодушием и цепким умом, высоким интеллектом, холодностью и теплотой.

– Вы мне не ответили, – мягко произнесла она. – Действительно, почему вы так волнуетесь? Потому что я ключевая свидетельница?

– Да, – быстро проговорил он и тут же добавил: – Нет.

– Тогда почему же? – Сара наклонилась ближе, теперь их колени соприкасались. – Джейк, я хочу знать правду. Вы сами научили меня жить не по лжи, и теперь я хочу знать правду.

– Что вы хотите, чтобы я сказал? Что я люблю вас?

Она улыбнулась своей загадочной улыбкой.

– Сара, Боже...

– А вы предпочитаете продолжать притворяться, что мы друг для друга ничего не значим?

– Вы меня убиваете, – прошептал он.

Она протянула руку и нежно прикоснулась к его колючей щеке. Прикосновение обожгло его, сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– Чего-чего, а времени для размышлений у меня было достаточно, – тихо проговорила Сара. – Возможно, эта история действительно скоро закончится. И что же, мы все так и оставим?

Джейк пробормотал что-то нечленораздельное, потому что единственное, на чем он мог сосредоточиться, так это на ее руке. На том, что пальцы Сары робко блуждали по его щеке.

«И что же, мы все так и оставим?» Сказала, будто бросила в тихий пруд камень. Тут же пошли круги.

Джейк закрыл глаза. Все мысли, доводы куда-то исчезли. Его рука сама собой поднялась и завладела ее рукой. Он молчал. Только с усилием наклонился к ней, будто разрывая невидимые цепи. Они начали ласкать друг друга губами, пока не слились в долгом поцелуе, почти одновременно издав приглушенный стон.

Его ладони ощутили мягкую шелковистость ее волос. Наконец-то. Джейк понял, что всю жизнь ждал момента, когда можно будет погладить эти дивные локоны. Сара что-то бормотала, не отрывая губ.

Они целовались медленно. Поцелуй был похож на созревание диковинного фрукта, сладкого, полного нектара, обещающего источать потрясающий аромат. Внутри у него все трепетало, томилось, жгло.

Джейк встал, потянул Сару за собой, и она, обвив руками его шею, положила голову ему на грудь.

– Сара, – еле слышно проронил он.

– Не говори ничего, – прошептала она. – Разве мы не можем хотя бы ненадолго забыться?

В ответ он приподнял ее лицо вверх и снова поцеловал. Его перестали волновать вопросы «почему?» и «как?», это сейчас не имело никакого значения.

Джейк нежно убрал прядку волос с ее щеки, продолжая впитывать в себя медовый эликсир. Она закрыла глаза, черты лица разгладились, впервые за много месяцев. Кожа была горячей, и он остро чувствовал близость ее тела.

Неожиданно Джейк отстранился.

– Сара, это безумие.

– Нет, – улыбнулась она. – Вовсе нет.

Он взял ее за руки, внимательно всматриваясь в лицо. Она с вызовом встретила его пламенный взгляд, а затем притянула его голову к себе.

Они занялись любовью в ее постели. Единственной мерой предосторожности была запертая дверь. Одежда лежала кучей на полу, проникавший сквозь шторы солнечный свет испещрял их тела полосами. Смысл потеряло все, кроме их соединения: и свет клонящегося к закату солнца, и скорое прибытие Дэвида, и угрожающая Саре опасность, и убийство Скотта, и безрассудство того, чем они занимались...

Потом, вспоминая эти минуты блаженства, Джейк будет думать, что все, о чем они тогда как бы забыли, придавало их близости остроту, делало ее более страстной. Но в тот момент он не мог ни о чем думать. Он только чувствовал невероятное изумление, осознавая, что совершается чудо. Будто внутри вдруг поднялась, вздыбилась мощная океанская волна.

Сара была из тех женщин, для которых акт любви не является чем-то локальным, изолированным. Она любила всем своим существом – глазами и голосом, телом и руками. А потом, когда он в изнеможении откинулся на спину, она повернулась на бок, положила руку ему на грудь и принялась внимательно изучать его лицо.

– Почему, Сара? – спросил Джейк.

– Почему? – повторила она. – Думаю, потому, что я тебя люблю. – Затем она устроила голову в выемке на его плече. Она была так близко, что он мог чувствовать биение ее сердца. – Я устала тебя ненавидеть.

– Я думал, ты действительно меня ненавидишь. – От ее волос и тела исходил опьяняющий аромат.

– Хм.

– Сара...

– Что?

– В любую минуту может появиться Дэвид.

– Знаю. – Она вздохнула.

Когда Дэвид наконец прибыл, они сидели в гостиной и с притворным вниманием смотрели по телевизору местные новости. Как будто едва знакомы друг с другом.

– Ты опоздал, – сказал Джейк, когда Дэвид вошел, открыв дверь своим ключом.

– Понимаешь, произошла какая-то накладка. Господи, когда я узнал об этом, меня чуть удар не хватил. Сразу же помчался сюда. – Дэвид снял пиджак. – Но все в порядке?

– Конечно, – ответил Джейк.

Дэвид начал устраивать пиджак на вешалке и внезапно замер, его тело напряглось. Он повернул голову и взглянул на Джейка так, как если бы никогда его прежде не видел. Затем на Сару, потом снова на Джейка и пробормотал себе под нос:

– А вот это уже дерьмово.

Глава 24

Барри Дисото открыл багажник автомобиля, быстро сунул туда сумку и повернулся к жене:

– Извини за испорченные выходные.

– Я тебя понимаю, милый. – Мэдлин поправила ему воротник спортивной рубашки с коротким рукавом, которую он надел под спортивный твидовый пиджак. – Что поделаешь с этими дурацкими семинарами! В конце концов, они не так часто бывают.

– Не забудь включить на ночь охранную сигнализацию.

– Ты говоришь мне это уже в шестой раз. – Жена лукаво улыбнулась.

– Знаю, знаю. Это от беспокойства.

– Нет, это потому, что в глубине души ты всегда остаешься копом.

Они поцеловались. Чувство вины и тревоги поселилось в его душе. От напряжения на бровях выступили капельки пота.

Барри проехал всего несколько коротких кварталов, затем свернул на стоянку небольшого торгового центра и поставил машину. Достал из кармана бутылочку с антацидными таблетками, сжевал три, посмотрел на часы, снял трубку и набрал номер Хедер.

– Это я.

– Ты едешь? Я уже собралась. Господи, Барри, ты не можешь себе представить, как я предвкушаю удовольствие от этого уик-энда.

– Конечно, – рассеянно проговорил он. – Но боюсь, мне придется задержаться.

– Надолго?

– На час. Может быть, на два.

– Ну что тут скажешь...

– Ничего.

– Полицейские дела?

– Конечно. И лучше заняться этим сразу же, тогда, возможно, уйдет меньше времени. Извини. Приеду, как только освобожусь. Хорошо?

– Я начинаю считать минуты.

Барри выключил телефон и закрыл глаза, откинув голову на спинку сиденья. Предстояло заняться очень неприятным делом, которое он все время откладывал. Потому что не хотел этого делать. Но до завтра это ждать уже не могло. Он и так тянул достаточно долго.

Почувствовав, что приступ изжоги прошел, он поднял голову, завел машину и, прошептав: «Да поможет мне Бог», – влился в напряженный дорожный поток.

* * *

Сара открыла кран и присела на край ванны, пробуя воду. Добившись нужной температуры, воткнула пробку и поднялась, поймав взглядом свое отражение в зеркале.

Она разглядывала себя некоторое время, как незнакомку. На нее смотрела спокойная, уверенная в себе женщина – такой Сара себя еще не знала. Страх, конечно, еще проглядывал в ее глазах, но лицо смягчилось, оттаяло. Скорбные черточки куда-то исчезли, будто их не было вовсе, а в углах рта трепетал некий намек на улыбку.

Сказать себе, что она не знает, откуда взялись эти изменения, Сара не могла. Джейк Савиль ее любит! И они занимались сексом. Нет, конечно, нет – это был не секс. Они занимались любовью. Именно любовью, которая казалась пока еще незрелой, но необыкновенно чистой, свежей и обещала истинное счастье.

«Интересно, Джейк чувствует то же, что и я?»

Пока ванна наполнялась, она вышла в коридор. Просто так, чуть развеяться. Внизу, в гостиной, был сейчас Кармайкл. Джейк, должно быть, только выехал сюда из Денвера, а Джордж, молодой дежурный полицейский, вышел за пиццей в университетский городок. Из магазина ее почему-то не доставили.

Опять пицца. Ей до смерти надоела эта грубая еда, которую приходилось запивать содовой водой, но ничего не поделаешь, нужно мириться.

Сара зашла к себе в комнату, взяла чистую одежду и снова вышла в коридор сказать Дэвиду, что собирается принять ванну.

Она уже открыла рот, чтобы позвать его, но, услышав, что он разговаривает по телефону, решила не беспокоить. Пожав плечами, она развернулась в сторону ванной комнаты и тут уловила конец фразы.

– Да, сержант, Сара действительно нервничает. Почему, пока точно не знаю, но чувствую: она пошла на попятный.

«Что? Почему это Дэвид говорит, что я пошла на попятный?» – Она прислушалась внимательнее.

– Почему я так решил? Она угрожала, что сбежит. Совсем недавно. Сказала, что вообще не собирается больше давать показания.

«Что?»

– Да. Так и передайте Дисото. Я понял... Да... ладно, вы правы, обстановка здесь становится напряженной.

Сара вцепилась в перила, не в силах поверить своим ушам. Единственное, что ей пришло в голову, это подойти к нему и прямо спросить: «Дэвид, зачем вам понадобилось придумывать про меня небылицы?»

Прошло некоторое время, прежде чем она решилась спуститься в гостиную, оставив ванну наполняться. Кармайкл только что положил трубку и стоял спиной к ней.

– Дэвид, – произнесла она, немного задыхаясь, – почему вы сказали это по телефону? С кем вы?..

– Я думал, вы в ванной, – прервал он ее, смертельно побледнев.

– Я хочу знать, что вы имели в виду, когда сказали, что я угрожала сбежать? Кому угрожала?

Он не ответил. Его лицо стало похоже на белую мраморную маску.

– Дэвид. Что все это значит? – снова спросила Сара, но ее уже охватила паника.

Дальше все происходило, как во сне. Дэвид полез во внутренний карман пиджака, вытащил пистолет и наставил ствол прямо ей в сердце.

Несколько секунд Сара ничего не понимала, изумленно уставившись на пистолет.

Наконец начала догадываться. Она подняла глаза на его лицо, которое совсем недавно казалось таким знакомым. Но оно больше не принадлежало Дэвиду Кармайклу. Это было пустое лицо из ее кошмарных снов.

Фрагменты начали соединяться в единое целое. Высокий худой человек с редкими каштановыми волосами. Только теперь она начала узнавать эту осанку. Именно так он тогда держал пистолет. Прежде подобные ассоциации ей даже в голову не могли прийти.

«Дэвид? Неужели?..»

Он что-то сказал, в ответ она отрицательно покачала головой.

Он настаивал:

– Поднимайся наверх. Давай. Делай, что я тебе говорю. И поторопись!

Она повиновалась, как бездумная марионетка. Мозг затуманился, а тело пришло в движение, подчиняясь приказам Дэвида Кармайкла, который следовал за ней.

– Закрой край и спусти воду в ванной.

Она сделала.

«Дэвид? Конечно, нет. Это просто очередной кошмар, я скоро проснусь и...»

– Бери свою сумку и клади туда одежду. Всю. И туфли тоже. Поспеши, Сара.

Пистолет. На нее все время был направлен пистолет.

Дэвид и есть этот киллер.

Наконец-то она добралась до правды. Да, Сара вспомнила, с какой неохотой Кармайкл соглашался, чтобы она выступила с показаниями. Всплыли в памяти все перебранки между ним и Джейком, когда Дэвид уговаривал друга бросить это дело.

А сама их дружба? Джейк говорил, что она завязалась во время проведения расследования. Неужели Дэвид специально подружился с Савилем, чтобы иметь возможность следить за этим упрямцем?

– Ты положила щетку для волос? Черт возьми, пошевеливайся. И вон ту книгу тоже.

Конечно. Ведь Дэвид имел возможность контролировать буквально все. Отвлекал внимание, сам тщательно выбирал копов для охраны спецквартиры. И Гэри. Он был самым лучшим, поэтому Дэвид его заменил, наврал что-то Дисото и получил возможность сменить спецквартиру, переехать в этот особнячок, охранять который много труднее.

– Теперь застегни молнию на сумке. Пошли. Давай двигайся.

Сара автоматически выполняла его приказы, ее сердце сжималось от страха.

Где же Джордж? Он так давно ушел за пиццей. Его отослал Дэвид.

Все спланировано. Все до мелочей.

А Джейк? О Боже, ведь Дэвид сказал ему: «Поезжай в Денвер и немного отдохни. Я тут за всем присмотрю».

– Спускайся вниз, Сара. Давай же. Скорее.

Она в панике соображала.

В Аспене стрелял в нее он. Боже мой, Дэвид приехал в Аспен, отстрелялся и быстро вернулся в Денвер, чтобы успеть на утренний рейс обратно.

Сара вспомнила, какой утомленный вид был у Кармайкла, когда она впервые увидела его в больнице, каким он был напряженным.

«Я думала, его волнует мое ранение, а он, должно быть, боялся, что я его узнаю».

– Выходим через заднюю дверь, – приказал Дэвид и приставил дуло пистолета к ее боку. – Закрывай. Теперь обойди дом. Пошевеливайся. Идем к моей машине.

«Он повезет меня на убой. Заранее по телефону подготовил начальство в управлении к моему „бегству“. Как все продумано, вся постановка, акт за актом. Представил ситуацию так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что я неожиданно струсила и сбежала. С вещами, через заднюю дверь. Обрубил все концы. Меня, конечно, не найдут и решат, что мне удалось где-то надежно спрятаться. Никто больше и искать не будет. Кроме Джейка. Но Дэвид и его наверняка подставит. Скажет, что он ко мне приставал, и я сбежала, потому что испугалась его домогательств. Конечно, сделает это не сам, а как-нибудь хитро подстроит. Ведь Дэвид классный детектив. Джейка могут снова лишить лицензии. На этот раз причиной буду я...»

– Садись за руль.

– Я?

– Заткнись и выполняй. Ключ в гнезде зажигания.

– Я вижу, ты все предусмотрел, – проговорила она заикаясь.

– Черт возьми, поторапливайся.

«Никто меня не найдет. Никогда. Он все спланировал. Джордж возвратится с пиццей и обнаружит дом пустым. Дэвид потом скажет, что пытался меня догнать, но не удалось. Что я его перехитрила. Все логично».

Сара скользнула на сиденье водителя, он швырнул сумку с ее вещами на заднее сиденье и сел рядом. Она завела машину. Руки дрожали так, что с трудом удалось повернуть ключ зажигания. Что-то укололо в бедро. Сара посмотрела налево и обнаружила свою сумочку, прижатую к дверце машины.

– Включи фары.

– Я... А где они включаются?

– Здесь. – Он показал. – Поскорее.

На город уже спустились сумерки. Сара последовала в том направлении, какое он указал, – на запад, к красным зубчатым горам, которые здесь называли Утюги. Каждый раз, когда она замедляла или ускоряла ход, он приставлял ей к боку пистолет и требовал держать постоянную скорость. Правая нога Сары на педали газа тряслась мелкой дрожью, руки тоже. Просто удивительно, что ей удавалось вести машину.

После того, как они миновали Утюги, шоссе начало петлять. Они приближались к горной деревушке Недерланд.

– Куда ты меня тащишь? – спросила она высоким голосом, не похожим на ее собственный.

– Узнаешь, когда приедем.

Рядом сидел незнакомец. Не заботливый отец, не любящий, заботливый супруг. Даже не коп. И конечно же, не друг Джейка.

Сара и глазом моргнуть не успела, как они проехали Недерланд, и фары высветили щит: «Каньон Эльдорадо 3 мили».

– Зачем? – устало повторила она. – Зачем ты...

– Молчи.

Сара подумала: это правильно, что он не желает с ней разговаривать. Она видела такое в десятках голливудских фильмов. Злодей не должен допускать, чтобы жертва становилась к нему эмоционально ближе. Не должен очеловечивать ее. Так много легче.

Подумать только, а ведь она считала его почти другом. Как это могло случиться?

Облизнув пересохшие губы, она сделала еще одну попытку:

– Ты подумал о жене и детях, Дэвид? О том, что скажет Нина, если это станет известно? Одумайся, пока не поздно.

Он хрипло засмеялся.

– Нет, уже поздно. Слишком поздно.

– Ты имеешь в виду «Браун пэлас», Скотта...

– Заткнись и сворачивай сюда. – Он наставил пистолет.

Она свернула под указатель «Каньон Эльдорадо». Чересчур резко. Кармайкл чуть ли не повалился на нее и выругался.

Окна главного здания и водолечебницы были зловеще темны. Апрель, мертвый сезон. Дорога сузилась и пошла резко вверх. Они направлялись в горы, в пустынное место.

– Не делай этого, – взмолилась Сара. – Я не скажу ни единой душе. Только отпусти, и я исчезну навсегда. Прошу тебя, Дэвид, ты можешь мне верить, потому что знаешь – я смогу.

Он молча смотрел прямо перед собой.

– Джейк все равно догадается, – не унималась она. – Ты знаешь, что догадается. Он проницательный. Сопоставит факты... Так что это все бесполезно.

– Джейк? Вряд ли. Он потерял голову, он слишком ослеплен, чтобы трезво рассуждать. Ты знаешь, он был влюблен в тебя, уже когда вернулся из Филадельфии. Я это сразу заметил.

Эти слова лишь слегка коснулись ее сознания. Сара знала, что они что-то означают, что-то очень важное, но ужас мешал вдуматься.

– По крайней мере объясни, почему ты это делаешь? И зачем убил Скотта? Ты должен мне это сказать.

Дорога петляла и поднималась вверх. По обе стороны, как часовые на страже, стояли высокие вечнозеленые деревья. Замечательное живописное место. Правда, сейчас мрачное и пугающее. Ей пришло в голову, что можно попытаться открыть дверцу и выпрыгнуть в темноту.

Но он успеет ее застрелить. Или она погибнет при падении.

– Но ведь это не из-за политики? – продолжала приставать она.

– Ты угадала, Сара.

– Значит, ради денег.

Молчание.

– Чтобы оплатить операции Нине. Верно? Ты задолжал денег? – Ее мозг, подстегнутый страхом, работал сейчас идеально.

Кармайкл продолжал молчать.

– Я правильно говорю? Ты продал себя, Дэвид. Тебя купил директор ЦРУ.

– Внимательнее, сейчас будет поворот.

– Сколько он тебе заплатил?

– Заткнись.

– Стоит ли игра свеч? Ты убьешь меня, потом будешь вынужден убить и Джейка – он все равно докопается...

– Я сказал, заткнись.

– Дэвид, есть лучший выход. Ты бы мог...

– А ты сообразительная, Сара. Надо же, додумалась. И что же ты собираешься предложить? То-то и оно, что из этого положения нет выхода.

Ее сердце встрепенулось. В тоне Кармайкла проскользнули сожаление и боль. Если бы можно было на этом сыграть...

«Думай. Думай, как его достать Он закаленный коп, но должны быть у него слабые места? Джейк. Все-таки они друзья. Это очевидно. А также семья – Нина, Шон и Ники.

Думай, пока еще жива. И ни в коем случае нельзя облегчать Дэвиду его задачу.

Я не хочу умирать! Как же так, я ведь только-только начала жить и...»

Сара бросила на Дэвида косой взгляд и снова принялась его обрабатывать. Перескакивала с одного на другое, обещала все, что приходило в голову, умоляла, послав к черту гордость.

* * *

Глория Миндон вообще была раздражительной, брюзгливой женщиной, а в эту пятницу, задержавшись на работе сверхурочно на два часа, она превратилась в настоящую фурию. Вид Барри Дисото, входящего в полицейскую лабораторию, не прибавил ей хорошего настроения.

– Славно, что я успел вас застать, – проговорил он, внутренне съеживаясь, когда увидел, что она уже успела наполовину влезть в пальто. Сумочка и ключи от машины лежали на табуретке.

Ветеран денверской полиции, зубр экспертизы, Глория Миндон бросила на него уничтожающий взгляд.

– Меня здесь нет, Дисото. Я сижу в кино с мужем. Мы уже сто лет вместе никуда не выходили!

– Это займет всего несколько минут, – произнес он извиняющимся тоном.

Она засунула в рукав пальто другую руку и взяла свои вещи.

– Ни черта не выйдет! Меня уже здесь нет! Так что ваше дело, каким бы срочным оно ни было, подождет до понедельника.

Барри подумал, что ругаться Глория умеет не хуже любого копа.

– Это безотлагательно. Поэтому, извините, я вынужден воспользоваться своим служебным положением. Как начальник отдела говорю вам: давайте сделаем это и поскорее уйдем отсюда.

Она смотрела на него насупившись.

– Речь идет о жизни или смерти, – произнес Дисото, мобилизовав все свое обаяние. – Честно.

Глория сняла пальто, бросила на табуретку поверх сумочки и обреченно включила в лаборатории полный свет.

Затем повернулась к Дисото.

– Вы сказали, несколько минут. Надеюсь, не больше трех. Итак, что у вас?

Барри вынул из кармана пиджака конверт и выгрузил его содержимое на стол рядом с микроскопом.

– Мне нужно, чтобы вы сравнили, – тихо проговорил он, держа руки по швам.

Она поджала губы.

– Что тут сравнивать. Пули на снимках и вот эти? – Она взяла одну из пуль и с сомнением вгляделась. – Предупреждаю, капитан, для суда это мало что даст.

– А я и на собираюсь передавать этот материал в суд. Глория, мне нужно только ваше предположение. Они идентичны?

– Я не гадалка, капитан, предположениями не занимаюсь, и вы это прекрасно знаете.

«Она хочет, чтобы я взмолился. Ладно, черт с ней, я это сделаю».

– Пожалуйста, Глория, умоляю вас, попробуйте. Это действительно очень срочно и важно. – Он полез в карман за таблетками.

Она пожала плечами, по-видимому, удовлетворенная, подтащила лабораторный табурет и взгромоздилась на него. Свет люминесцентной лампы превратил ее седые волосы в серебристые.

С колотящимся сердцем Барри наблюдал за тем, как она разглядывает фотографии пуль, сделанные полицейской лабораторией восемнадцать месяцев назад, а затем просматривает сопроводительную записку. Он видел, как она вскинула брови. Видимо, прочитала, из чьего тела эти пули извлечены. Сенатор Скотт Тейлор. Но Глория была профи, ветеран с тридцатилетним стажем, и потому промолчала.

Положив фотографии, она взяла пулю, лежавшую перед ней, повертела в своих ловких пальцах, затем положила под микроскоп, включила свет и навела на резкость.

– Когда был произведен выстрел? – спросила Глория, не отрываясь от окуляра.

– Пару недель назад.

– Во что стреляли? В человека? В стену?

Дисото стало ясно, что она узнала: пули на фотографиях выпущены из полицейского оружия.

– На стрельбище, в мишень, – ответил он.

– В мишень?

– Да.

– Калибр девять миллиметров. Система нарезки знакомая. Я бы сказала, что скорее всего эти пули выпущены из «Глока».

– Именно так.

– И эти черточки вот здесь. Хм.

Она подняла глаза, прищурилась и несколько секунд изучала фотографии, затем вернулась к микроскопу, повернув пулю на предметном стекле.

Барри вспомнил, как это было неприятно. Приказать детективам отдела по расследованию убийств провести учебные стрельбы. Следить за Дэвидом Кармайклом. Поручить управляющему стрельбищем извлечь из его мишени пули. Он говорил с ним, избегая смотреть в глаза. Но слишком много вопросов накопилось у него к Дэвиду Кармайклу.

Началось все с изучения его медицинских счетов. Скучная бумажная работа. Тогда Барри обратил внимание на огромный неоплаченный счет за трансплантацию костного мозга миссис Кармайкл. Это было полтора года назад, примерно в то время, когда был убит Тейлор. К лету все счета оказались оплаченными. Он решил, что помогли родители Дэвида или Нины.

Позднее, при расследовании убийства Скотта Тейлора, обнаружилось еще несколько странностей. Первая – пули девятого калибра, извлеченные из головы сенатора. В полиции на вооружении были пистолеты этого калибра, среди которых «Глок» имели большинство копов.

Второе – стальная мочалка, которую использовали в качестве глушителя. До этого мог додуматься скорее коп, чем грабитель.

Решающим доводом, который укрепил подозрения Дисото, было покушение на Сару Джеймисон в Аспене. Напарник Дэвида обыскался его в ту ночь. Барри заметил это случайно, читая рапорт об убийстве, совершенном поздно ночью. Напарнику Дэвида пришлось производить осмотр места преступления одному. Когда Барри его спросил, где был Кармайкл, тот только пожал плечами.

После этого у Барри возникла идея отправить подчиненных на стрельбище. Он получил пули, попавшие в мишень Дэвида, и хотел сравнить их с теми, которые извлекли из тела Тейлора. Но черт возьми, все откладывал. Теперь же, после манипуляции Дэвида с копами, охраняющими спецквартиру, стало ясно, что откладывать дальше нельзя.

– Хм. – Глория подняла голову и протерла глаза.

– Что?

Она взяла фото и снова внимательно изучила.

– Так что же? – нажал Барри.

– Для суда это не годится, вы знаете.

– Глория, скажите только, они идентичны?

– Может быть.

Он так и знал.

– Давайте оценим вероятность по шкале с одного до десяти, где десять – полное совпадение.

– Девять с половиной, – сказала миссис Миндон и выключила свет у микроскопа.

Выхватив записную книжку, Барри подбежал к телефону и начал набирать номер мобильника Савиля.

* * *

Когда раздался звонок, Джейк мчался по скоростной магистрали к Боулдеру. Движение было напряженное. Час пик.

Он слышал, что говорит Дисото. Каждое слово. Но ничего не понимал.

– Погодите минутку, – хрипло проговорил он, объезжая заглохший посередине шоссе фургон. – Вы говорите, что пули, извлеченные на стрельбище из мишени Дэвида, и те, которыми был убит Тейлор, выпущены из одного и того же пистолета?

– Именно это я вам и говорю, Савиль. Дэвид Кармайкл. Да-да, это он.

– Но... – начал Джейк и не закончил. В голову не приходило ни единой мысли.

– Он манипулировал нами с самого начала.

– Здесь какая-то ошибка. – «Господи, только не Дэвид!»

– Нет никакой ошибки, – произнес Дисото.

Джейк лихорадочно пытался найти какое-то объяснение, но мозг заглох, как машина без капельки горючего.

– Я посылаю на спецквартиру группу захвата, – сказал Дисото. – Где вы сейчас?

– На шоссе в Боулдер.

– Ладно. Я прибуду вместе с группой, но вы, наверное, окажетесь там минут на тридцать раньше. Послушайте меня, Джейк. Я хочу, чтобы вы ничего без нас не предпринимали. Слышите? Подождите, пока прибудет группа.

– Но почему...

– Этот человек опасен. Дайте нам его задержать.

«Дэвид? Опасен?» – стучало в голове у Джейка.

– Савиль, вы поняли, что я сказал?

– Да. Но послушайте, это, должно быть, ошибка. Его кто-то подставил. Я не могу поверить.

– Нет никакой ошибки, – повторил Дисото и отключился.

«Это невозможно, невозможно, – бормотал Джейк. Его сознание ухватилось за эту мысль, как за спасательный круг. – Этого просто не может быть. Должно существовать разумное объяснение. Дэвид сможет все объяснить».

Он попытался привести в соответствие доказательства Дисото с тем, во что верил, что знал о своем друге. Черт возьми, самом лучшем друге. Это просто какая-то путаница, обычная коповская накладка. И все же некоторые факты всплывали в его воспаленном мозгу. Он пытался их игнорировать, но они упрямо вставали знаками вопроса, пробивая его оборону.

Джейк вдруг вспомнил, при каких обстоятельствах подружился с Дэвидом, подумал о том, как тот пытался отговорить его продолжать расследование, не заниматься поисками Сары.

А где он был в ту ночь, когда в нее стреляли? Где?

И совсем недавние события: манипуляции с заменой охранников, переезд в этот дом.

Зачем? Черт побери, зачем?

Джейк тряхнул головой.

Только не Дэвид. И все же... Как насчет того, что убийцей был кто-то из Денвера? Как быть с этим? А то, что Ридли до сих пор не сдал киллера? А не сдал потому, что уверен на все сто процентов: свидетельница будет ликвидирована...

Дисото сказал ждать. Ждать прибытия группы.

Черта с два. Джейк вырулил на аварийную полосу и нажал на газ.

Дисото идиот, кретин – не понимает, что кто-то подставляет Дэвида. Но стоит ли ради доказательства этого рисковать жизнью Сары?

Глава 25

Свет фар скользнул по ветвям деревьев, видневшихся впереди.

– Послушай, – выдохнула Сара, – это бессмысленно. Я исчезну. Понимаешь, исчезну. Неужели ты мне не веришь? Дэвид, послушай...

Еще один крутой поворот, и снова в бедро вжался край сумочки. Она пошевелила левой ногой.

– Ведь о том, что я в Аспене, не знал никто, кроме брата. А сейчас я вообще никому не скажу, я буду...

– Заткнись.

Она продолжала тараторить, отчаянно пытаясь пробить стену, которую он воздвиг вокруг себя. Внезапно, как будто ударило молнией, Сара вспомнила: «Сотовый телефон. У меня в сумочке сотовый телефон Джейка».

В голове бешено закрутились мысли.

Как им воспользоваться? Как набрать номер Джейка? Черт возьми, она даже не знает его номера...

...Тогда Джейк сказал, что номер записан в памяти и его можно вызвать автонабором. Как это сделать?..

– Берегись, впереди олень! – крикнул Дэвид, и Сара резко вывернула, чуть не задев крупную олениху, которая, как загипнотизированная, стояла на краю узкой дороги.

«Как, как, как?»

Сара судорожно перебирала варианты. Ни один не годился.

«Дэвид сидит слишком близко, он увидит движение моей руки, услышит гудок, когда включится телефон. И к тому же я забыла, где эта кнопка автонабора. Нет, не получится».

Она тяжело дышала, по шее стекал пот.

«Но должен же быть какой-то выход. Если бы удалось включить телефон, выйти на линию, то в трубке на том конце были бы слышны наши голоса. Конечно, если Дэвид будет говорить достаточно громко. Мы в горах... Значит, это сработает, если здесь есть станции, ретранслирующие сотовую связь, и если не разрядился аккумулятор, если...»

– Останови машину вон там, – приказал Кармайкл. Она увидела железные ворота, закрывавшие вход в заповедник. Они были заперты на висячий замок на цепи.

Значит, здесь...

– Если они открыты, мы поедем, – холодно произнес он. – Если нет, пойдем. Останавливайся там, где кончается асфальт.

Сара выполнила приказ, ни на секунду не переставая думать, как ухитриться включить телефон. Пальцы дрожали. Он потянулся, выключил зажигание и вытащил из гнезда ключ.

– Сиди здесь, и чтобы без глупостей. Не забывай, что мой пистолет достанет тебя везде.

Она в этом не сомневалась. Дэвид вылез, оставил дверь со своей стороны открытой и включил внутри салона свет. Пару раз оглянувшись, прошел несколько метров к воротам и начал дергать замок.

Она проворно залезла в сумочку, выхватила телефон и нащупала кнопку включения, стараясь не выдавать своих движений.

Затем быстро нажала кнопку, услышала гудок и метнула быстрый взгляд на индикатор питания. Светилась иконка с изображением только одной батарейки. Сара резко выпрямилась и встретилась взглядом с Дэвидом. Он как раз в этот момент смотрел на нее. Кажется, пока обошлось. Когда он отвернулся, удалось нажать кнопки автонабора и памяти номера телефона Джейка. Времени вытаскивать антенну или убедиться, произошло ли соединение, не было. Дэвид возвращался.

– Ворота заперты до лета. Так что пойдем. Вылезай. – Он взмахнул пистолетом.

Сара начала неловко вылезать, успев опустить телефон в карман своей красной куртки с начесом. Правда, застегнуть молнию не удалось.

– Не делай этого, Дэвид! – закричала она изо всех сил. Он обошел машину и схватил ее за руку. – Дэвид, не надо! Почему ты решил убить меня именно в каньоне Эльдорадо?!

– Заткнись и иди, – хрипло проговорил он, вытаскивая ее из машины. Сумочка упала на землю, содержимое рассыпалось. Слава Богу, телефон в кармане.

«Пожалуйста, Джейк, слушай...»

– Но почему каньон Эльдорадо? – вскрикнула она снова, как бы в истерике. Дэвид остановился.

Одновременно остановилось ее сердце.

Он догадался. Догадался...

– Ты осложняешь мне работу, – процедил он, – но это не поможет. Пошли.

– Но моя... моя сумка. Она осталась в машине. – Опять очень громко.

– Пусть. – Он потянул Сару свободной рукой.

«Он ведет меня убивать, а я о вещах. Какая глупость!»

Они протиснулись в щель между воротами и забором, причем Сара продолжала что-то непрерывно говорить высоким пронзительным голосом. Потом Кармайкл погнал ее вверх по пешеходной дорожке.

Там было еще полно снега после недавней пурги, но пройти было можно. Тем более что светила луна.

Сердце Сары замерло от ужаса.

«Он тащит меня наверх. Туда, где можно Надежно спрятать тело. Да его и не обязательно прятать, потому что дикие звери заметут все следы преступления. Койоты, лисы, медведи, вороны, сороки... Через несколько дней от меня останутся одни кости».

– Шевелись, черт возьми, – проворчал он ей в спину.

Тропа круто поднималась вверх, змеилась сквозь заросли хвойных деревьев. Луна поблекла, стало темнее. В верхушках деревьев стонал ветер. Сара шла, с трудом различая путь. Ноги утопали в весеннем подтаявшем снегу, то и дело цепляясь за корни деревьев и какие-то коряги. В некоторых местах тропа была практически непроходима, и Сара двигалась как можно медленнее, уже ни на что не надеясь и все же молясь про себя, чтобы Джейк включил свой телефон и услышал ее крики. Но даже если бы чудо произошло и он узнал, где она и какой опасности подвергается, все равно в его распоряжении остались всего лишь какие-то минуты. Умом Сара это понимала, но сердце отказывалось верить. Ей еще никогда так сильно не хотелось жить.

«Поспеши, Джейк, поспеши».

Главное – любой ценой тянуть время. Она осторожно передвигала ноги и думала, думала. Как спастись? Небольшие шансы, возможно, были, если бы только не пистолет. Она хорошо знала лес, за последние полтора года подружилась с дикой природой. Зимой в лунные ночи благополучно провела десятки туристских походов. А Дэвид здесь чужой. Городской коп, Или преступник? Но главное, его стихия – асфальт.

Если бы не пистолет.

А если Джейк не приедет? А если...

– Живее. – Дэвид толкнул ее в спину. – Туда.

Впереди серебристым широким пятном светилась поляна, за которой снова темнели лес и скалы. Тропа совсем пропала, снег стал глубже.

Кармайклу, видно, тоже было тяжело идти, она слышала его свистящее дыхание. Значит, слишком далеко ему не пройти. Да и не нужно.

«Думай, думай! – кричало все внутри ее. – Джейк сразу увидит машину у ворот и наши следы. И побежит. Мы двигаемся черепашьим шагом, а он побежит. Недаром каждое утро делает пробежки. До его появления остались минуты. Он обязательно будет здесь. Если только не отключил телефон, если услышал мой голос. Если, если, если...»

Сейчас все зависело от нее.

«Думай».

Сара переступила через поваленное дерево и... зацепилась джинсами, неловко упав в снег. Она слышала, как Дэвид сзади выругался.

– Ой! – вскрикнула Сара. – Лодыжка. Наверное, я растянула связку. Ой, больно!..

Он наклонился и дернул ее за руку. Какая, к черту, лодыжка! Осталось только миновать эту поляну и добраться до следующей купы деревьев. Там он ее расстреляет. Они уже зашли далеко.

Ее руки ощупывали снег. Вот какая-то ветка. Она потянула, но ветка вмерзла в сугроб.

Затем пальцы коснулись чего-то твердого. Камень.

– Вставай, Сара. Перестань прикидываться. – Он потащил сильнее.

– Я пытаюсь, ты что, не видишь? – Она заплакала, сжав в руке камень.

При обычных обстоятельствах она ни за что не подняла бы его одной рукой, но сейчас Сара даже не заметила тяжести. Перетащив камень к себе на колени, она дождалась, когда Дэвид наклонится, и изо всех сил ударила его этим камнем по голове.

Кармайкл повалился в снег.

На секунду у нее мелькнула дикая мысль, что его надо немедленно кончать, но было опасно. Он сжимал в руке пистолет. Сара смотрела на него одно мгновение, затем быстро поднялась и побежала, спотыкаясь, проваливаясь в снег, падая на колени и вскакивая. Вперед, к деревьям. К жизни.

Джейк пролетел мимо деревушки Недерланд на скорости, близкой к шестидесяти милям.

Господи, где же этот каньон?

Он там бывал десятки раз со школьных времен, но теперь не мог вспомнить, как это далеко.

Наконец за поворотом фары высветили знак: «Каньон Эльдорадо». Шины «БМВ» взвизгнули, знак мелькнул и пропал.

– Хорошо, хорошо, – хрипло прошептал он. – Все идет хорошо. Только держись, Сара.

Он сходил с ума, представляя себе, что Дэвид обнаружил включенный сотовый телефон и стреляет в нее: в его Сару. Или не нашел, но у него преимущество во времени примерно в двадцать минут. Они добрались до нужного места, и он сейчас поднимает пистолет, нажимает на спуск...

– Черт побери, не дам, – прорычал Джейк.

Преодолевая подступающую со всех сторон панику, он пронесся мимо темных зданий пансионата и водолечебницы и вылетел на дорогу, которая вела к лесному заповеднику «Службы охраны лесов», в каньон.

«Все будет в порядке. Она сообразительная и не даст себя убить. Обязательно что-нибудь придумает. Я просто не могу ее сейчас потерять. Только не сейчас, Господи, не сейчас».

Прошли минуты, которые показались ему часами, прежде чем фары осветили бампер автомобиля. Автомобиля Дэвида Кармайкла. А потом запертые на замок металлические ворота. Джейк ударил по тормозам, и машина резко свернула в сторону.

Он выскочил наружу и огляделся. У дверцы водителя валялась сумочка Сары, содержимое было разбросано по дороге. Он задержался только на секунду – убедиться, что сумочка ее, и помчался к воротам. На снегу четко отпечатывались следы. Его и ее.

Значит, Дэвид повел ее наверх, подальше от дороги, в лес, чтобы там застрелить и оставить тело на съедение койотам.

Нет.

За воротами следы были тоже хорошо различимы. Его глаза начали привыкать к темноте, к тому же из-за облаков появилась луна, окрасив снег серебром. Джейк рванулся обратно к своей машине, нащупал бардачок, вытащил пистолет. Дрожащими руками зарядил, стараясь не думать, что стрелять придется в Дэвида.

Джейк пролез в щель и побежал по тропе, останавливаясь, теряя следы, спотыкаясь о бурелом, проваливаясь в снег, поднимаясь. Вперед. Только вперед. В легкие врывался холодный разреженный воздух, пот холодил кожу.

«Сара, прошу тебя, только не умирай».

Впереди забрезжил серебристый свет. Поляна.

Далеко ли они успели зайти? Черт возьми, где Дэвид...

Джейк не успел додумать эту мысль, потому что окаменел. За деревьями еле слышно что-то говорил Дэвид. Джейк с трудом различал слова, но не сомневался, что это был он.

Порыв ветра в его сторону донес обрывок фразы:

– Сара, прятаться бесполезно, я все равно найду тебя по следам...

Джейка охватила необыкновенная радость.

Она жива! Ей удалось от него сбежать. Умница, умница Сара.

Он со всех ног припустил к поляне и с разбегу вылетел на нее. Поляна была окружена черными деревьями. На их фоне в дальнем углу выделялась серая тень. Это был он, Дэвид. Осторожно передвигаясь, с руками, выставленными вперед – характерный полицейский жест, сотни раз показанный в кино, – он не спускал глаз с деревьев. Зажатое в руках оружие поблескивало. Джейк побежал через заснеженное поле в его сторону, низко припадая к земле, стараясь дышать не слишком глубоко. Легкие горели.

«Не оборачивайся, Дэвид, не оборачивайся, не надо...»

Поздно. Кармайкл быстро развернулся к нему с поднятым пистолетом, и Джейк инстинктивно вскинул свой. Оба замерли на залитой лунным светом поляне. В страшно напряженной тишине.

– Все-таки ты сюда добрался, – сказал Дэвид, и столько в его голосе было невыразимой скорби, что у Джейка защемило сердце. – Жаль.

– Зачем? – вырвалось у него.

Дэвид засмеялся горьким лающим смехом.

– Деньги, дружище. Основная причина всегда деньги. Разве не так?

– Боже мой. – Рука Джейка дрогнула.

– Видишь, что может случиться из-за маленькой ошибки. Я плохо проверил спальню. Один малюсенький промах, и все пошло к чертям.

– Послушай, Дэвид, брось пистолет. Я сделаю для тебя все возможное и невозможное. Найду самого лучшего адвоката. Клянусь. Еще все можно поправить.

– Перестань нести чепуху, Джейк.

– Но я совершенно серьезно. Только...

– Джейк! – раздался голос Сары. Она была за деревьями, справа от Дэвида. Он едва мог различить ее силуэт.

– Сара, назад!

Но Дэвид мгновенно развернулся, нацелившись...

– Не надо, Дэвид! – крикнул Джейк, и одновременно его палец нажал на спуск.

Звук выстрела был похож на взрыв. Оглушенный, Джейк подумал, что Дэвид выстрелил тоже, но затем увидел, как тот обмяк и повалился в снег. Падение было долгим, как в кино при замедленной съемке. Из горла Джейка вырвался крик – или рыдание? Он сунул пистолет в карман и ринулся в своему бывшему другу.

Кровь уже успела окрасить снег. Он перевернул Дэвида на спину и опустился на колени.

– Ты правильно сделал, что пристрелил меня, – тихо проговорил Дэвид, как будто слегка удивляясь, что такая мысль ему не пришла в голову раньше. – Молодец.

– Да нет же, Дэвид. Еще не поздно... Тебе плохо?

– Да, плохо.

Джейк почувствовал, что рядом на колени опустилась Сара.

– Телефон еще работает.

– Тогда звони девять-один-один, – бросил он.

Она вытащила из кармана телефон и набрала номер. Джейк как в тумане слышал ее разговор, слышал, как она плачет, но был не в силах оторвать глаза от Дэвида.

– Скоро сюда прибудут медики. Мы их вызвали. Тебе окажут помощь, ты поправишься и...

– Нет, – оборвал его шепотом Дэвид, – не надо никакой помощи. – Он закашлялся. Потом в углах рта показалась кровь. Джейк принялся ее вытирать, как будто этим можно было что-то поправить.

– Держись, Дэвид, помощь уже в пути. – Джейк обернулся. – Сара! Сара! Ты здесь?

– Да, – произнесла она, задыхаясь.

– Скажи Нине... – пробормотал Дэвид.

– Что ей сказать?

– Что я любил ее. И мальчиков.

– Ты сам им скажешь, Дэвид.

– Нет. – Его тело под руками Джейка конвульсивно дернулось.

Сара сложила свою куртку и положила ему под голову. Она плакала, и Джейк понял, что тоже плачет.

– Боже мой, Дэвид. Как жаль, что так получилось. Как жаль.

– Да нет же, дружище, – пробормотал Дэвид. – Как ты не понимаешь – все замечательно. Мне самому надо было это сделать, но я не решился. – Его дыхание стало неровным.

– Дэвид, зачем ты это сделал? – прохрипел Джейк.

– Я любил их. – Раненый закашлялся, изо рта потекла черная струйка, он в последний раз конвульсивно вздохнул и затих.

– Дэвид. – Джейк встряхнул его. – Держись, они скоро будут здесь. Дэвид...

На его руку опустилась рука Сары.

– Он скончался, Джейк.

– Этого не может быть. Он...

– Он мертв.

Джейк посмотрел на Сару, на ее заплаканные глаза – слезы поблескивали на щеках как жемчужины, – на ее согнутые плечи. Затем посмотрел вниз, на теперь уже умиротворенное лицо Дэвида. Потом снова на нее.

– Я только что убил своего лучшего друга.

– И спас мне жизнь.

– Сара, я...

Стоя на коленях на снегу, она обвила руками его плечи, и Джейк притянул ее к себе с таким неистовством, как будто боялся, что она может исчезнуть.

Они сидели молча на холодном снегу, глядя на безжизненное тело, пока не послышался отдаленный вой сирены.

Все было кончено.

Глава 26

Когда Барри Дисото увозил Сару из каньона Эльдорадо (к этому времени там уже суетились люди), было почти пять утра.

Она все еще не оправилась от потрясения и постоянно оборачивалась, проверяя, едет ли за ними Джейк в своей машине. Она уговаривала его не садиться за руль, не ехать одному, но он только бормотал что-то о том, что все будет в порядке.

Прежде всего он сам не был в порядке. Никто из них не был в порядке.

– Он сам не свой, – произнесла Сара, обращаясь больше к себе, чем к Барри. – Еще бы, такое потрясение. Ведь он и представить не мог, что Дэвид...

Сара снова бросила взгляд назад, видимо, ожидая, что машина Джейка может отстать. Но тот держался прямо за ними, включив ближний свет.

– Ему придется с этим примириться, – задумчиво проговорил Дисото. – Тут уж ничего не изменишь.

– Да, – согласилась она. – Но ведь они были очень близкими друзьями.

– Какая сейчас разница, – нахмурился Дисото. – Просто ему и вам тоже следует напомнить себе, что всего несколько часов назад Дэвид Кармайкл вел вас на расстрел. И можете быть уверены, он бы довел дело до конца.

– Вы правы.

– И дружеские чувства к Савилю у него возникли не просто так (если вообще были). Неужели неясно, что все это было задумано специально, чтобы иметь возможность следить за его действиями? Джейк был его жертвой.

– Нина Кармайкл такого позора не заслуживает, – задумчиво проговорила Сара спустя некоторое время.

– Вы правы.

В машине повисла тягостная тишина. Сара на несколько секунд закрыла лицо руками и тут же увидела Дэвида, распростертого на красном от крови снегу. Услышала его последние слова.

«Как это все ужасно. А до этого он вел меня на смерть, толкая в спину дулом пистолета. Боже. Кто сообщит Нине?»

– Мы должны что-то сделать для Нины, – сказала она. – Должны. Она ни в чем не виновата.

Дисото молчал.

– Что толку в правде? – спросила Сара. – Кому это сейчас нужно?

Молчание.

– Ведь о том, что там произошло, не знает никто. Кроме нас троих. Что, если...

– Что, если... – эхом отозвался Дисото.

– Дэвид преступник, – сказала Сара, – но он мертв. Мы могли бы сказать... что он пытался меня защитить. Что погиб, спасая меня. Что-нибудь вроде этого.

– Да, – проговорил Барри Дисото, – это можно сделать. Сейчас все зависит от вас, Сара.

* * *

К рассвету они добрались до Боулдера. Сара сразу же отправилась к себе, а Джейк, выйдя из дома, влез в машину Дисото. Бросив взгляд на окно Сары, он увидел ее лицо. Она чуть отодвинула шторы. Наверняка сзади стоит Гэри Пачеко и просит ее отойти от окна. Впрочем, Джейк видел только Сару, улыбавшуюся своей неповторимой улыбкой.

Когда Дисото отъехал от тротуара, Джейк повернулся к нему.

– А как же мой пистолет? Экспертиза установит, что пули выпущены из него.

– Какой пистолет? – мягко осведомился Дисото.

– Да мой же, который вы везете в пакете с вещдоками у себя в багажнике.

– Какой еще пакет с вещдоками?

Джейк несколько секунд пристально смотрел на капитана.

– Понимаю, – наконец сказал он. – Но все равно так просто у нас не получится. Кто-нибудь обязательно вычислит.

– Кто?

– Не знаю.

– Послушайте, Джейк, – проговорил Дисото, направляя машину в Денвер. Они ехали к Кармайклам. – Я непосредственный начальник Дэвида и обязан провести расследование его гибели. Понимаете, это моя обязанность. Мой отдел должен начать поиски похитителя Сары, который и убил Дэвида. Помешать нам могут только два обстоятельства. Точнее, одно, потому что вашего пистолета уже не существует. Теперь главное – показания Сары о человеке, который ее похитил со спецквартиры. Она уже заявила официально, что этот человек был в лыжной шапочке-маске и его лица не было видно.

– Хорошо, а где находился Дэвид, когда произошло похищение?

– Сара сказала, что была наверху, принимала ванну и услышала внизу какую-то возню. Как руководитель расследования, подтверждаю, что убийца напал на Дэвида сзади и ударил его каким-то тупым предметом.

Джейк глубоко вздохнул.

– Свою роль я выучу. Прибыв на спецквартиру, я оказал Дэвиду первую помощь – как оказалось, он был ранен очень легко, – а затем мы оба кинулись в погоню за похитителем.

– Надеюсь вы понимаете, Джейк, что все это делается не ради нас с вами и даже не ради того, чтобы спасти репутацию полицейского управления Денвера. А исключительно ради Нины и ее сыновей. С преступником покончено. Черт возьми, вы с ним расправились, Джейк. Все кончено. Сара теперь может спокойно свидетельствовать против Ридли.

– Господи, мы не подумали о Ридли! Он может все рассказать.

– Полноте, Джейк, кто ему поверит? Если Сара будет держаться своей версии, кто ему поверит? Он заткнется, проглотит свой паршивый язык. Ему теперь не на что надеяться.

Дисото был прав. Джейк смотрел в окно на проносившийся мимо пейзаж и понимал, что план Дисото (план Сары) осуществим.

Удивительная, потрясающая Сара Джеймисон. Зачем она это делает? Ради Нины? Конечно. Но Джейку казалось, что и ради него тоже, чтобы ему не было так больно терять лучшего друга.

* * *

К тому времени, когда Джейк и Дисото подъехали к дому Кармайклов, было почти семь утра. Нина уже пришла в себя. Напарник Дэвида, который прибыл на час раньше, открыл им дверь и хмуро поздоровался.

– Как она? – спросил Дисото.

– Великая женщина, – проговорил полицейский. – Ведет себя прекрасно.

Должно быть, она услышала их голоса, потому что сразу вошла в холл. Несмотря на ранний час, Нина была полностью одета и причесана. Выглядела она Почти нормально, если не считать бледности и выражения глаз.

– Доброе утро, миссис Кармайкл, – сказал Дисото. – Я заехал выразить вам соболезнование от себя лично и всего управления. Дэвид был прекрасным полицейским и погиб смертью храбрых при выполнении служебного долга.

– Спасибо, капитан Дисото, – проговорила она.

Джейк начал что-то говорить, но его голос оборвался. Он просто обнял женщину и крепко прижал к себе, боясь, что страшная правда может случайно вырваться наружу.

– Все в порядке, Джейк, – прошептала она. – Жена каждого полицейского знает, что такое может случиться.

– Нина, – прошептал он.

Она отстранилась, а затем слабо улыбнулась.

– Мы постараемся это пережить, Джейк.

– Где мальчики? – спросил он.

– В гостиной. Иди, им будет приятно тебя увидеть.

Как она ухитряется так владеть собой? Ведь ее жизнь разрушена, она стала вдовой, а сыновья лишились отца.

Мальчики сидели рядом на диване. Ники в слезах, Шон насупившись.

– Дядя Джейк, – сказал Шон, – они поймают папиного убийцу?

– Будут стараться, – ответил он.

– Я хочу, чтобы его застрелили при задержании, – яростно проговорил Шон. – Хочу, чтобы он умер.

– Шон, – сказала Нина, – довольно. Такие мысли нашему горю не помогут.

Сзади подошел Дисото и положил на плечо Джейка руку, как бы пытаясь его ободрить, а затем представился сыновьям Дэвида.

– Ваш отец работал под моим началом больше десяти лет. Он был очень хорошим человеком и прекрасным полицейским. Мы гордимся тем, что были его сослуживцами. Я хочу, чтобы вы, ребята, это знали.

– Спасибо, – пробормотал Ники.

– Убийцу ищут? – спросил Шон.

– Конечно, – заверил его Дисото. – Сейчас на это брошены все силы.

Джейк повторял про себя, как заклинание, что ложь сейчас много лучше, чем правда. В тысячу раз лучше.

Ему самому их выдумка уже начала казаться правдой. Так было легче.

Барри Дисото поцеловал бледную щеку Нины.

– Я подожду в машине, потому что знаю, Джейк должен вам кое-что сообщить. – Затем повернулся к Джейку. – Не торопитесь.

Напарник Дэвида также поцеловал Нину в щеку и вышел вслед за капитаном. Джейк остался с хозяйкой наедине.

– Нина, – начал он, – я не могу найти слов...

– Спасибо, что пришел сюда так рано, – сказала она. – Это много для нас значит. – Она помолчала. – Пойдем на кухню, выпьем кофе. – И кивнула головой на мальчиков.

Он понял.

– Ты был с ним до самого конца, – очень тихо произнесла женщина, когда они вышли на кухню. – Это правда?

– Да.

– Он был... он... – Нина отвела глаза, ее голос дрогнул.

– Он не мучился, – сказал Джейк, сглатывая комок. – И ясно мыслил.

– О...

– Он сказал... сказал, что любил тебя... и мальчиков.

Вот теперь она заплакала, тихо. Слезы заструились по ее щекам. Джейк ее обнял.

– Я вас не брошу. Нина, можешь на меня рассчитывать. В любое время. Я хочу, чтобы ты это знала.

– Знаю, – пробормотала она.

– Он был моим другом.

– Да, был.

Он погладил ее спину, затем взял руки и посмотрел прямо в лицо.

– Я буду помогать мальчикам. Всем, чем смогу. Как будто они мои собственные дети.

Нина вытерла слезы.

– Конечно, Джейк, ты будешь им нужен. – Она попыталась улыбнуться. – А теперь иди к Саре. Она, должно быть, страшно переживает. Мне нужно сделать много телефонных звонков. – Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. – Родителям Дэвида. Моим родителям. Скоро здесь будет много людей.

Как она может думать о ком-то еще? Как может?

– Если хочешь, я останусь.

– Не нужно. Сюда действительно скоро понаедет много народа, и мне, пока еще все спокойно, хотелось бы сделать звонки.

– Ладно. Я оставлю номер моего сотового телефона и номер телефона спецквартиры. На случай, если понадоблюсь.

– За меня не волнуйся, – сказала Нина. – Мне только нужно все время быть чем-то занятой. – Она тронула его за руку. – Увидимся позже.

– Его так все любили, Нина, – выдавил он.

– Я знаю. И это действительно помогает.

Джейк вышел из дома. Стояло солнечное весеннее утро. Когда он открывал дверцу машины Дисото, его пошатывало.

– Трудно? – сказал Дисото.

– Это была самая тяжелая миссия в моей жизни. – Джейк замолк. Его насторожило выражение лица Дисото. – Что? Черт возьми, случилось что-то еще?

– Ридли. Мне только что позвонили. Оказывается, по телевидению в одной из программ уже успели сообщить о похищении Сары и гибели Дэвида. – Дисото повернулся и посмотрел прямо в глаза Джейку. – Час назад Вон Ридли был найден в подвале своего дома мертвым. Он застрелился.

* * *

Сара слышала, как Джейк открыл входную дверь. На часах было около десяти. Он говорил с кем-то тихо, наверное, думал, что она отдыхает.

– Я не сплю! – крикнула она из кухни, где наливала себе чашку кофе.

Джейк появился в дверном проеме, небритый, с покрасневшими глазами.

Можно себе представить, какую муку он перенес.

– Как прошло? – тихо спросила она.

– Примерно так, как я и ожидал.

– Что... что ты ей сказал?

– То, что говорил Дэвид. Что он любил ее и мальчиков.

Сара вздохнула и закрыла глаза.

– Слава Богу, что хотя бы это правда.

– Есть еще новости, – продолжил он, и Сара насторожилась. – Сегодня утром Вон Ридли застрелился.

– Он... он мертв? – Ее ноги внезапно ослабели. Сара плюхнулась на стул не веря своим ушам. – Боже мой.

– Пожалуй, это событие ставит на всем жирную точку, – сказал Дисото, появляясь в дверях.

– Значит... – Она попыталась рассуждать – Суда не будет? И я могу идти, куда хочу?

– Да, – сказал Дисото.

– Да, – повторил Джейк.

– Мне уже ничто не угрожает? Я смогу жить своей жизнью?

– Похоже на то, – кивнул капитан.

– Но придется давать показания по делу о гибели Дэвида, – добавил Джейк.

– Я все сделаю, как договорились. Семья Дэвида не должна страдать. Он погиб. Ридли тоже. Они заплатили за свои преступления. Все кончено. – Сара почувствовала, как из ее глаз потекли слезы, и спрятала лицо в ладонях. – Кончено.

– Я должен ехать в управление, – сказал Дисото, – составить рапорт. Там, естественно, будет суматоха. К тому же нужно заниматься организацией похорон Дэвида. Уверен, что начальник полицейского департамента и мэр распорядятся устроить церемонию по самому высокому разряду. В общем, работы полно. Не сомневаюсь, эти события будут освещаться в национальном масштабе.

Джейк молча кивнул. Они прошли в гостиную.

– Да, – добавил Дисото, – мне нужно нанести еще один визит. – Он посмотрел на часы, а затем встретился с глазами Джейка. – Думаю, ваша сестра захочет узнать, что теперь это все позади.

– Да, – согласился Джейк, – Хедер наверняка станет легче. Скажите ей, что я заеду позже. Очень жаль, что так получалось, но я всегда хотел ей только хорошего.

– Ладно. – Барри кивнул, а затем после небольшой паузы добавил: – Наконец-то ваша сестра сможет забыть прошлое и поискать свое счастье.

– Я на это надеюсь, – сказал Джейк.

Барри устало улыбнулся.

– Оставляю вас разбираться дальше. Кстати, Сара, вы можете жить здесь, сколько пожелаете. Пока не решите, куда ехать.

Она проводила Дисото до дверей, где его ждал Пачеко. Поблагодарила молодого полицейского, с которым успела подружиться, а затем встретилась глазами с капитаном и многозначительно произнесла:

– Вы хороший человек.

Барри слабо улыбнулся и пожал ей руку.

– Из женщин такое мне говорила только жена.

Они вышли вместе с Пачеко, а Сара долгое время стояла в холле, обхватив себя руками, пытаясь осознать, что же произошло за последние двенадцать часов. Угроза неминуемой смерти, затем чудесное избавление, а вот теперь она совсем свободна.

Нужно позвонить родителям. И Филиппу. И Ловиттам тоже.

Они, конечно, уже знают о самоубийстве Ридли и скорее всего о ее похищении тоже. Беспокоятся. Да, нужно позвонить.

Она вошла в гостиную.

Джейк сидел в кресле. Она устроилась напротив, в таком же кресле, в такой же позе, как позавчера, когда они объяснились друг другу в любви. Казалось, это было страшно давно.

– Как ты?

Он поднял голову.

– Довольно паршиво.

– Понимаю.

– Все было ужасно. Нина плакала. Ведь она так его любила. И дети... Сара, ты не представляешь, насколько это трудно.

– Мы это делаем ради них.

– Конечно, – хрипло проронил он.

– Откуда тебе было знать.

– Мне казалось... я думал, что разбираюсь в людях, считал себя проницательным, – произнес он с горечью.

– Оказалось, что Дэвид разбирался лучше. Он знал, что его никто не заподозрит.

– Наверное, я никогда с этим до конца не разделаюсь.

– Со временем все забудется. И все же его семья – это одно, а он сам – другое. Мне тоже будет трудно забыть, как он вел меня в лес под дулом пистолета...

Некоторое время Джейк сидел молча, погрузившись в мысли.

– Тебе следует пойти домой и поспать, – сказала Сара.

– Поспать?

– Да. Тебе нужно отдохнуть.

– Сара, я хочу знать твои планы, – вдруг решительно произнес он.

– Пока у меня их нет. Не было времени планировать.

– Поедешь домой в Филадельфию?

– Нет.

– Возвратишься к Ловиттам?

– Вряд ли. Могла бы, конечно, но, во-первых, сейчас там мертвый сезон, и они во мне не нуждаются. А во-вторых, если вспомнить, каким образом я оттуда уехала...

– Тогда оставайся здесь. Дисото разрешил. Подумай, сколько они сэкономили денег. Два потенциальных обвиняемых погибли. Значит, властям не нужно тратиться на процесс.

– Хм.

– Тебе удалось поспать?

– Немного.

– Я говорил тебе, как умно ты поступила, придумав таким образом использовать сотовый телефон?

– Нет.

– Говорю сейчас.

– Хорошо.

Они снова надолго замолкли. Затем Сара поднялась, чтобы налить себе кофе.

– Хочешь кофе? – крикнула она из кухни. – Я сварила на всякий случай...

– Сара, – прервал он ее.

– Да.

– Ты будешь... – Он сделал паузу, собираясь с духом. – Ты пойдешь со мной на похороны Дэвида?

Она размешала в своей чашке сахар, налила чашку Джейку, хотя он не просил. Затем прополоскала ложку и оставила ее в раковине. Наконец вернулась в гостиную и протянула ему чашку кофе.

– Конечно, я пойду с тобой.

– А потом ты... согласна пойти ко мне?

На мгновение Сара усомнилась, правильно ли она его поняла.

– Пойти к тебе? В каком смысле?

Он взял ее за руку.

– Сара, я слишком устал, чтобы ходить вокруг да около. Я делаю тебе предложение. Выходи за меня замуж. Мне бы хотелось устроиться на преподавательскую работу здесь, в Боулдере. Ты тоже можешь работать здесь инструктором по верховой езде. Пока можно жить в моей квартире. Правда, это настоящая дыра, но мы могли бы присмотреть что-нибудь более приличное.

Сара слабо улыбнулась, поставила чашку, села рядом и положила голову ему на колени.

– Ты уверен, что хочешь меня в жены?

– Очень хочу. Я люблю тебя, Сара. Но боюсь подвести. Я же идиот. Посмотри, сколько неприятностей тебе уже доставил.

– Нет, Джейк, ты не идиот. Именно благодаря тебе я впервые в жизни поверила в себя. Ты показал мне, на что я способна. Я обязана тебе всем.

– Так что это значит – да?

– Да.

– Несмотря на все?

– Нет, именно благодаря всему этому.

Он вздохнул, наклонился к ней и обнял. И они сидели так очень долго.

* * *

На похоронах Дэвида Джейк стоял рядом с Сарой, покорно выслушивая проповедь священника, надгробные речи Дисото и мэра, – всю бесконечно долгую литургию.

Он думал о смерти, этом темном туннеле, куда рано или поздно попадает каждый, о превратностях судьбы, когда близкий друг обернулся предателем, убийцей, решившимся на преступление ради спасения жены. Думал о Нине, Шоне и Ники. Но большей частью он думал о Саре, о том, что должен себе доказать, что достоин ее.

Все время он ни на секунду не отпускал ее руку.

Наверное, без Сары ему было бы очень трудно пройти через все это. Говорить проникновенные слова Кармайклам, стоять в почетном карауле... Потом еще был траурный салют.

Дисото держался великолепно. Никто в полицейском департаменте не подверг сомнению героическую гибель товарища. Семье, как и положено, была назначена пенсия.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Сара, когда они шли к машине.

– Нормально. – Джейк попытался улыбнуться, но его лицо осталось неподвижным.

– Ты еще не скоро придешь в норму, – тихо проговорила Сара. Он открыл дверцу машины, но она задержалась, заглянула ему в глаза. Завитки ее волос шевелил слабый весенний ветер. Затем она подняла руку и прикоснулась к его щеке. – Но обязательно придешь.

– Обещаешь? – Он попытался улыбнуться.

Но Сара была настроена серьезно.

– Да, Джейк, обещаю.

И скользнула в машину.

День был превосходный – солнечный, теплый, весенний. Только на западе над горами висело несколько белых пушистых облаков. Он сел за руль.

– Куда?

– Домой, – откликнулась Сара.

Домой – как это замечательно звучит. В его маленькую холостяцкую квартиру в «нижнем центре». Домой.

В багажнике стояли сумки Сары, почти все ее имущество. Те же самые сумки, с которыми она выехала из Аспена. Казалось, это было так давно, а на самом деле – всего несколько недель назад. Недель, которые безвозвратно изменили его жизнь...

Он ввел Сару в квартиру, поставил сумки в спальне и повернулся к ней.

– Скоро мы найдем новую квартиру. Я знаю, эта не слишком...

– Здесь замечательно, – возразила она.

– Извини за беспорядок.

Она взяла его за руку и подвела к постели. Они сели.

– Джейк, ты не жалеешь, что привел меня сюда? – спросила Сара, устремив на него свои зеленые глаза.

Он приложил ее руку к губам.

– Боже правый, как ты можешь это спрашивать? Если хочешь, знать, я искал тебя всю жизнь и хочу, чтобы ты всегда была со мной. – Джейк поднял голову. – А ты? Может быть, ты жалеешь, Сара?

Она улыбнулась.

– Джейк, я никогда тебя не оставлю.

Потом они целовались. Долго, долго.

– Мы все начнем сначала, Сара. – Он нежно коснулся ее щеки. – Прямо сегодня. Новую жизнь.

– Новую жизнь, – эхом отозвалась она и положила голову ему на плечо.

Прижавшись друг к другу, они смотрели через пыльное окно на гребни величественных гор.

Примечания

1

Воображаемая географическая линия, разграничивающая бассейны различных океанов. В Северной Америке Континентальный раздел проходит по Скалистым горам. – Здесь и далее примеч. пер.

(обратно)

2

Вейл – один из самых популярных и крупных горнолыжных курортов США.

(обратно)

3

Дэйвид Крокетт (1786 – 1836) – реально существовавший человек, герой рассказов о жизни Дикого Запада.

(обратно)

4

Город в двадцати километрах к югу от Филадельфии.

(обратно)

5

«Лига плюща» – восемь старейших и наиболее привилегированных частных колледжей и университетов, расположенных в штатах Атлантического побережья.

(обратно)

6

Жаргонное название Филадельфии.

(обратно)

7

Тако – горячая свернутая маисовая лепешка с начинкой из рубленого мяса, сыра, лука, бобов и острой подливкой.

(обратно)

8

Пепперони – сильно сдобренные специями свиные или говяжьи сосиски.

(обратно)

9

Чесночный хлеб – горячая французская булка со сливочным маслом, в которое добавлен чеснок.

(обратно)

10

Миз – употребляется перед фамилией женщины, если неизвестно ее семейное положение, либо если она сознательно подчеркивает свои равные права с мужчинами.

(обратно)

11

Небольшой город близ Вашингтона, где находится штаб-квартира ЦРУ.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26 . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте