«Сон в летнюю ночь»

* * *

Через пять минут после начала инструктажа М повернулась в своем кресле к Бонду лицом и спросила:

– Что вам известно о "Плейбое", 007?

Джеймс Бонд удивленно мигнул глазами.

– Простите, мэм?

– О журнале, 007, как много вы знаете о нем?

Бонд пожал плечами и сказал:

– Только то, что некоторые люди любят его читать, и то, что мне нужно обновить подписку.

М не рассмеялась. И хотя Барбара Модзли была весьма своенравной женщиной и могла свободно говорить почти на любые темы, разговор о "мужском журнале" ее несколько смущал.

– Я не думаю, что вы знакомы с Хью Хефнером. Я права? – спросила она. – Хотя, как мне кажется, у вас с ним много общего.

Проигнорировав вложенный в эти слова скрытый смысл, Бонд ответил:

– Между прочим, я однажды встречался с ним. На Ямайке. Это было давно, и вряд ли он меня вспомнит. Он путешествовал на яхте вместе со своей свитой и какой-то красоткой. В то время знаменитый Плейбой искал подходящее место для клуба и казино. Я как раз рыбачил со своим приятелем с Ямайки, когда их яхта подошла к борту нашей лодки, и Хефнер пригласил нас подняться к ним на коктейль. Он поинтересовался моим мнением о живописных точках на северном побережье Ямайки. Никогда не забуду его девушку, она была одной из тех фотомоделей, чьи фотографии размещают на центральном развороте…

М хмыкнула в точности, как ее предшественник, сэр Майлс Мессерви.

– Я так понимаю…

– Кажется, ее звали Донна Мишель, – продолжал Бонд, затерявшись на миг в своих мечтах. Внезапно он очнулся и задал неизбежный вопрос:

– А почему вы спросили?

– Опять эта чертова утечка в Министерстве обороны, – ответила она. – Течет целой рекой, а обмен информацией происходит на вечеринках в особняке "Плейбой", в доме Хью Хефнера в Лос-Анджелесе.

– Зачем Хефнеру заниматься подобными делами? – спросил Бонд.

– А он и не занимается. Господин Хефнер ручался, что ничего не знает об этом, и мы почти на сто процентов уверены, что он говорит правду. Но на этих вечерниках бывает множество гостей. Нам поступило уже три рапорта о том, что материал деликатного характера всплывает на "черном рынке", и следы тянутся к особняку "Плейбой". В последний раз это были чертежи новейшего образца инфракрасной фокальной матрицы. Новая матрица имитирует функции человеческого глаза: фокусировка, способность воспринимать зрительные образы и обрабатывать их.

– Я слышал об этом, – сказал Бонд. – Эта матрица может, скажем, распознавать цель и посылать обработанную информацию в процессор боевой машины. Это изобретение теперь может быть более широко использовано в военной отрасли: габариты и вес заметно уменьшились, энергии потребляет крайне мало. Я и не думал, что эти чертежи уже готовы!

– Слава Богу, что вы разбираетесь в этом! Потому что я – нет, – сказала М, закатив глаза к небу. – Но как бы там ни было, МИ-5 передала это дело нам, поскольку там полагают, что чертежи были скопированы на миниатюрную микропленку и тайно вывезены из Великобритании в Америку.

– А нам известно, кто это сделал?

– Да. Мартин Таттл.

– Мартин Таттл? – Бонду нужно было время, чтобы переварить эту информацию. – Вы имеете в виду этого рок-музыканта?

– Именно. Оказывается, бывшая жена господина Таттла работает на Министерство. Или вернее, работала там до вчерашнего дня. Она арестована. Вы помните, насколько громким был их развод пару лет назад?

– Не совсем, мэм, – ответил Бонд. Он помнил, что знаменитый рок-идол из Клэпхема женился на девушке из Глазго, но медовый месяц был испорчен грязными обвинениями в адрес музыканта на предмет пьяных оргий в дороге. Бонда эта тема не особо волновала, поскольку он никогда не был любителем рок-музыки и презирал образ жизни рок-музыкантов.

– Жена Таттла находилась некоторое время под подозрением. И хотя чета Таттлов публично заявила о разрыве своих отношений, наружное наблюдение показало обратное. Они встречались много раз. За ленчем, как правило. И произвели на нас впечатление сердечной пары. Мы собрали улики, и выяснилось, что они совместно проворачивают сомнительные сделки. Ее арестовали, а Мартин Таттл усвистал на самолете из Англии в Лос-Анджелес, где в настоящий момент и проживает. Она призналась, что передавала ему документы, которые за последний год считались пропавшими. Очевидно, он забрал их всех с собой в Калифорнию. Она утверждает, что передача материала происходила в особняке "Плейбой" каждые несколько месяцев, на больших вечеринках. Она утверждает, что не знает, кто его контакт, и мы ей верим. Таттл еще не знает, что она арестована.

М наклонилась вперед.

– Мы полагаем, что Мартин Таттл продает секретный материал Русской мафии, – сказала она. – Наша станция в Афганистане перехватила шифровку от московского синдиката, из которой становится ясно, что они вскоре будут продавать чертежи новой матрицы.

– И где я вступаю в это дело, мэм? – спросил Бонд.

– Секретная служба организовала для вас приглашение на вечеринку, 007. Вам надлежит проследить за господином Таттлом и по возможности вернуть микрофильм. Но больше всего нас интересует его контакт, поэтому попытайтесь поймать Таттла с поличным.

* * *

Выйдя из кабинета М, Бонд заметил игривый огонек в глазах мисс Манипенни, приготовившей конверт с его документами.

– Я знаю этот взгляд, Пенни, – сказал Бонд. – Он означает, что ты хотела бы сказать мне что-нибудь озорное, но не скажешь.

– Тебя отпускают одного в особняк "Плейбой"? Мне кажется, что тебе все-таки следует поехать туда в сопровождении какой-нибудь статной дамы. – Манипенни взглянула на календарь. – Ой! А я как раз в этот день свободна!

Бонд улыбнулся.

– Пенни, я бы с удовольствием взял тебя с собой, но там, скорее всего, будет скучно. Я думаю, что эта вечеринка окажется вовсе не такой, какими обычно представляешь себе вечеринки журнала "Плейбой".

– В приглашении говорится, что там фантазии становятся явью.

– У меня нет фантазий. Что я должен надеть? Смокинг?

– Тебе придется надеть пижаму.

– Это шутка?

– Нет, правда. Это ежегодная вечеринка под названием "Сон в летнюю ночь", и все приглашенные обязаны придти в ночных рубашках, пижамах или пенюарах.

Бонд застонал:

– Какое упадничество! Смесь декаданса и гедонизма!

– Твоя стойкая любовь к чаю не лучше, – поддела она его.

Бонд вырвал из руки Манипенни конверт, наклонился и поцеловал ее в лоб.

* * *

Особняк "Плейбой" расположен в Холмби-хиллс – фешенебельном районе Лос-Анджелеса, примыкающем к Бель-Эир, Беверли-хиллс, Калифорнийскому Университету и так называемому "Лос-анжелесскому Деревенскому клубу", где собираются сливки общества. Сидя за рулем "Ягуара"-XK8, Бонд свернул с бульвара Сансет на подъездную дорогу, обочины которой украшали деревья, и остановился у внушительного размера ворот из витой стали. Его поприветствовал голос, донесшийся из огромной каменной глыбы, установленной у дороги со стороны водителя. Бонд показал в телекамеру свое удостоверение личности, и ворота медленно открылись. Бонд въехал на территорию, и вдали показался изящный мраморный фриз особняка – копия, снятая с дворца Роспиджиоси, расположенного в Риме, работа архитектора Гвидо Рени.

Проехав по крутой извилистой дороге, по бокам которой росли калифорнийские мамонтовые деревья и кусты можжевельника, Бонд оказался перед подъездным кругом, в центре которого находился фонтан из резного мрамора, окруженный цветочными клумбами.

Занятые делом парковщики просигналили Бонду остановиться. Несмотря на то, что он приехал рано (немодный жест для подобного мероприятия), у главного входа уже собралась очередь из автомобилей, ожидавших парковки.

Бонд вверил свой автомобиль в руки слуге и остановился на минуту, залюбовавшись особняком – чудеснейшим каменным сооружением XVI-го века, выполненным в величественном стиле Тудора. Бонд решил, что в дизайне проскальзывало и влияние шотландской школы.

* * *

– Мистер Бонд? – На пороге открытой массивной, дубовой двери стояла ослепительной красоты блондинка, которой на вид было где-то под тридцать. На девушке было надето кукольное ночное платье белого цвета, босоножки на высоких каблуках, а на лице сияла улыбка. Бонд подумал, что она была похожа на ангела, спустившегося с небес.

– Меня зовут Лиза Дерган. Я – мисс Июль 1998. Меня попросили встретить вас, провести маленькую экскурсию и отвести к Хефу.

– Рад познакомиться, – ответил Бонд, беря девушку за руку. В ее ярко-зеленых глазах отражались самоуверенность и ум. Бонд решил, что мог бы запросто в них утонуть.

Девушка отвела его в Главный холл – великолепное фойе, где пол был выложен мрамором Боттичини, а дубовые стены украшала ручная резьба. На потолке висела красивая антикварная люстра, и две резные лестницы, охраняемые обезьянками работы XVIII-го века, вели на второй этаж и балкон, протянувшийся прямо над холлом. Бонд заметил на стенах оригиналы Дали и Матисса и спросил:

– А сколько лет этому зданию?

– Строительство особняка было завершено в 1927. Хеф – его третий владелец, не считая тех коротких периодов, когда здесь гостили главы других стран – такие люди, как королева Сиама, король Швеции и масса других августейших особ. Я бывала здесь уже несколько раз и узнала много интересного об этом месте.

* * *

Мисс Июль 1998 отвела Бонда в гостиную, где приглашенные, собравшись в кучки, потчевали себя легкими закусками и выпивкой. Мужчины были одеты в шелковые пижамы и купальные халаты, а женщины – в кружевные неглиже и прочие ночные наряды из прозрачной ткани. В комнате стояла антикварная мебель XVII-го века, огромный рояль фирмы "Стейнвей", а дубовые стены были тоже украшены ручной резьбой.

– А какие мистер Хефнер внес добавления, когда въехал сюда? – спросил Бонд.

– Особняк переобустрили согласно его требованиям. Были добавлены теннисные корты и бассейн, а также сауна, баня, уникальный искусственный грот и джакуззи. Но все это нужно увидеть собственными глазами, чтобы поверить.

– И вы покажете мне все это? – спросил Бонд.

– Возможно позже, – ответила она, вспыхнув.

Девушка провела его по остальным комнатам первого этажа, включая изысканный обеденный зал, где над мраморным камином висела знаменитая "Женщина" Де Кунинга, а над сервантом – три французских гобелена XV-го века с изображением львов. Бонд был восхищен величием особняка. Это был дворец, который подошел бы для любого короля, и теплая, дружественная атмосфера витала здесь в каждой комнате.

* * *

Когда они вернулись в Главный холл, Бонд заметил самого Хью Хефнера, беседовавшего с гостями. В руке глава "Плейбоя" держал бокал. Бонд уловил запах виски "Джек Дэниэлс". На Хефнере была надета пурпурная шелковая пижама ручного пошива и курительный пиджак. По бокам стояли две роскошные красотки, одна – блондинка, другая – брюнетка. Они были почти без ничего.

Бонд любил пижамы и поэтому почувствовал в этом отношении некую солидарность с хозяином дома. Сам он решил надеть темно-синюю сатиновую пижаму, тоже ручного пошива, а поверх – халат, украшенный китайскими иероглифами, который хорошо скрывал кобуру с пистолетом "Вальтер ППК".

– Прошу прощения, Хеф, – сказала Лиза, подойдя к группе.

Хефнер обернулся и расцвел в улыбке.

– Лиза! – воскликнул он, прервав беседу, и приобнял девушку. – Ты сегодня выглядишь просто чудесно!

– Спасибо. Позвольте представить вам мистера Бонда.

Хефнер протянул Бонду руку:

– Хью Хефнер.

– Бонд. Джеймс Бонд.

Рукопожатие было крепким и сухим.

Основатель и главный редактор журнала "Плейбой" был в прекрасной физической форме, излучал энергию и оказался выше, чем Бонд помнил. Он держался с важностью и достоинством, но в то же время демонстрировал веселый характер и прекрасное чувство юмора.

* * *

– Добро пожаловать в мой дом. – Хефнер указал на людей, стоявших рядом с ним. – Познакомьтесь, это мой личный врач, доктор Марк Сагинор, а это один из наших величайших певцов, Мел Тормэ. – Он представил двух молодых девушек как Трейси и Сенди. Очевидно, у Хефнера на этой вечеринки была не одна подружка, а две.

– Мне приятно здесь находится, – ответил Бонд, пожимая руки остальным.

– А сейчас прошу меня извнить, – произнес Хефнер, – но мне нужно переговорить с мистером Бондом с глазу на глаз. Спасибо, Лиза.

Девушка улыбнулась и сказала Бонду:

– Если вам что-нибудь понадобится, просто найдите меня. Вы еще много не видели.

– В особенности, тот грот, – ответил Бонд.

Лиза погрозила Бонду пальчиком, и он вместе с Хефнером удалился в библиотеку. Библиотека могла похвастаться оригиналом работы Ле Роя Неймана и столиком для игры в триктрак, выполненным на заказ специально для Хефнера. На полках элегантного книжного шкафа, встроенного в стену рядом с камином, стояли все номера журнала "Плейбой" в кожаном переплете начиная с 1953 года.

– Сегодня ко мне приходили из ЦРУ и объяснили, зачем вы приехали, – сказал Хефнер.

Бонд кивнул. Он знал, что Хефнер будет проинформирован. В конце концов, когда пятистам знаменитостям и фотомоделям, приглашенным на званный ужин, может угрожать какая-либо опасность, Хефнер должен быть в курсе.

– Если я могу что-нибудь для вас сделать, просто спросите, – сказал он.

– Просто расслабтесь и получайте удовольствие от вечеринки, сэр, – ответил Бонд. – Я надеюсь, никто больше не знает о настоящей цели моего визита?

– Никто. Даже охранники.

– Вы не знаете, приехал уже Мартин Таттл или нет?

– Я его пока не видел. Знаете, в нем всегда было что-то, что мне не нравилось. Не могу вам с уверенностью сказать, почему я пускал его в свой дом. Наверное, потому, что кое-кому из моих молодых гостей нравилось, что он здесь. Но лично у меня он всегда вызывал отвращение.

– Как вы думаете, кто может быть его контактом? – спросил Бонд.

Хефнер покачал головой:

– Он знаком со многими людьми. Из сферы шоу-бизнеса.

– Например?

– С другим музыкантом, Чоки Дейем. В круг его общения входит пара кинозвезд.

– А кто-нибудь из обычных людей сюда придет сегодня вечером?

– Хотелось бы надеяться, иначе это не была бы вечерника в особняке "Плейбой", – Хефнер широко улыбнулся. – Но я знаю, что вы имеете в виду. Сегодня вечером к нам приедет несколько иностранцев. Я попрошу Мэри О'Коннор, моего личного помощника, указать их вам. Все они из киноиндустрии. Уверен также, что сегодня здесь будут десятки людей, с которыми я вообще никогда не встречался прежде. Думаю, это может быть кто угодно. Вы уж извините.

– Все нормально, вы мне очень помогли, – сказал Бонд.

Бонд был полностью уверен, что Хефнер не узнал его. Ведь их встреча на Ямайке случилась так давно.

Повернувшись, чтобы уйти, он сказал:

– Я бы хотел погулять по саду, чтобы освоиться, пока не прибыла основная масса гостей.

– Конечно, конечно, – сказал Хефнер. – Подождите, я хочу вам кое-что дать. Может пригодиться.

Хефнер открыл маленький шкафчик рядом со столиком для игры в триктрак и достал из него три предмета.

Одним из предметов оказалась изысканная перьевая ручка фирмы "Шифер Левенгер", выполненная из красивого полупрозрачного полимера синего цвета, похожего на драгоценный камень; впечатление ее дороговизны усиливали позолоченные колечки и карманный зажим. Остальными двумя предметами был миниатюрный черный прибор, размером и формой напоминавший коробку от аудиокассеты, и малюсенький наушник воскового цвета.

– Это обычная перьевая ручка с золотым пером в четырнадцать каратов, – сказал Хефнер, вручая ее Бонду. – Но она необычна тем, что внутри нее встроен микрофон и дециметровый передатчик радиусом действия 1000 метров. Приемник прекрасно поместится в кармане вашего халата, а благодаря этому миниатюрному наушнику вы сможете незаметно подслушивать. И никаких проводов. У передатчика два канала, но вам понадобится только один. Если вам как-нибудь удастся сделать так, чтобы Таттл прикрепил ручку к своей одежде, то вы сможете прослушивать все его разговоры.

Бонда это позабавило и в то же время произвело на него впечатление.

– Где вы это достали? – спросил он, забирая ручку, приемник и наушник.

– А, люди мне постоянно дарят подобные безделушки, – сказал Хефнер с улыбкой. – Два самых больших интереса в моей жизни – это хитроумные технические приспособления и девушки.

– Я вас понимаю.

* * *

Бонд осмотрел сад, который был оформлен в духе сказок "Тысяча и одна ночь". Почти по всей его территории, от бассейна до грота и далее, протянулись стоявшие рядом друг с другом шатры. На холме, кустах и деревьях сверкали яркие цветы и горели разноцветные фонарики. С наступлением сумерек эффект был волшебным. Около бассейна и внутри шатров находились бары. И всюду сновали официанты с тарелками, на которых были выложены румаки, креветки из Нила, мидии, фаршированные орехами и рисом, фрикадельки по-египетски, долма и шпинат. Однажды Бонд слышал, как это место назвали "райским уголком, где время остановилось". И это было правдой.

К главному входу потянулась вереница калифорнийской элиты, и уже через час вечеринка была в самом разгаре.

Диск-жокей крутил музыку для танцующих гостей, звучали все стили – от джаза до современного диско и рэпа. Вид почти раздетых женщин всех возрастов, извивавшихся на танцполе, привлек огромную толпу зрителей.

* * *

Среди гостей были знаменитости всех мастей – из шоу-бизнеса, спорта, политики… Бонд узнал в одном из мужчин Тони Кертиса, стоявшего в окружении двух милых девушек. Актер представил их Роберту Калпу как "Понедельник" и "Вторник". "Остальные дни недели не смогли придти", – объяснил он. Бонд также заметил адвоката Винсента Бульози, оживленно беседовавшего с писателем Ларри Гелбартом. Джим Браун танцевал со своей девушкой. Хефнер и две его подружки, казалось, знали всех, и каждый восторженно и тепло приветствовал хозяина дома.

Бонд также обратил внимание на то, что вечеринка не обошлась и без охранников: в стороне стояло несколько крепко сложенных мужчин (не таких уж и незаметных), совершенно не скрывавших свое вооружение – девятимиллиметровые пистолеты марки "Беретта", модель 92F.

* * *

Бонд осматривал толпу рядом с главным буфетом, когда заметил Лизу Дерган, беседовавшую с другой роскошной блондинкой, только что вошедшей вместе с высоким красивым мужчиной пятидесяти лет. За ним стоял мужчина еще выше ростом, с накачанной мускулатурой. Телохранитель, предположил Бонд. На вид блондинке было где-то двадцать пять, у нее было широкое лицо, прозрачные голубые глаза и сказочная фигура. Девушка была одета в плотно облегающий черный кожаный комбинезон с глубоким декольте и двумя зашнурованными вырезами, тянувшимися по бокам от основания рук до самых лодыжек. Разрез на груди подчеркивался восхитительным жемчужным ожерельем. У ее спутника были короткие кудрявые волосы, карие глаза и смуглая кожа. Бонд предположил, что в его венах текла кровь восточноевропейских цыган.

– Ах, вот вы где! – воскликнула Лиза, кивнув ему. – Знакомьтесь, мистер Бонд, это моя подруга Виктория Здрок, мисс Октябрь 1994.

Виктория одарила его лучезарной улыбкой и пожала руку.

– Привет. – У нее был явный акцент, происхождение которого Бонд сразу же определил.

– И что же такая милая украинка делает в таком месте? – спросил он.

Девушка сексуально ухмыльнулась.

– Кто знает, быть может, я не такая уж и милая, – промурлыкала она. – А как вы узнали, откуда я родом?

– О, ну скажем, Россия и ее соседи когда-то были одним из моих хобби.

– Виктория была одной из первых студенток из Советского Союза, которые приехали в Америку, чтобы учиться в средней школе и колледже, – сказала Лиза. – Она закончила колледж, когда ей не было еще 18-ти, и сейчас у нее юридическое образование и степень магистра в области психологии, я не ошиблась?

– Все правильно, – подтвердила Виктория.

– Будьте с ней осторожны. – У мужчины русский акцент оказался сильнее. – Она засудит вас до того, как вы успеете сказать "на здоровье".

Бонд отнес его происхождение поближе к Москве.

Лиза тем временем продолжала:

– А это Антон Редениус, кинопродюсер.

– Джеймс Бонд, – ответил агент 007, пожав его руку. У Редениуса была крепкая хватка.

– Что привело вас сюда, мистер Бонд?

– Я работаю на "Плейбой Энтерпрайзес". Адвокатом в их британском представительстве.

Редениус одернул руку, будто обжегшись.

– Ааай! Адвокат! Боже, помоги нам! – Он засмеялся, и вместе с ним засмеялись девушки. Телохранитель (его звали Эстрагон) напротив не проявил никаких эмоций, и Редениус сердито взглянул на него. Здоровяк выдавил из себя смешок, удовлетворив тем самым своего босса.

– Вы должны простить Эстрагона. У него нет чувства юмора, – сказал Редениус Бонду.

Невоспитанный тип, подумал Бонд, относится к тем людям, которые пользуются своей властью и харизмой, чтобы подшучивать над окружающими.

– Редениус… в этом что-то немецкое, – предположил Бонд.

– Мой отец был немец, мать – русская. Я родился в стране, которая впоследствии стала Восточной Германией, но воспитывался в Советском Союзе, – сказал Редениус. – А теперь я живу в Голливуде, снимаю фильмы и играю в гольф!

– Я хочу потанцевать, – сказала Виктория. – Антон, ты со мной потанцуешь?

– Нет, нет, дорогая моя, – ответил Редениус. – Я действительно должен хотя бы что-нибудь съесть. Прошу тебя, отведай вместе со мной сперва этой невероятно вкусной еды!

– Я не голодна. Мистер Бонд, вы со мной потанцуете? – предложила девушка.

– Конечно, – ответил Бонд, и мисс Октябрь 1994 повела его на танцпол.

Заиграла песня с тяжелым ритмом, Бонд ее прежде не слышал. Вообще, он не любил музыку диско. Бонд предпочитал более традиционные танцы и большие джазовые оркестры. Однако он убедился еще в раннем возрасте, когда учился в шестом классе, что умение танцевать – верный способ произвести должное впечатление на противоположный пол.

Виктория начала раскачиваться и вилять бедрами, затем взяла его за руки и потянула к себе. Он подался вперед, глядя прямо в ее глаза. Благодаря тонкой материи белья прикосновение тел было обжигающим. Она прижалась к нему грудью. Жемчужное ожерелье поблескивало, отражая свет зеркальных шаров и привлекая внимание к ее великолепному декольте.

– У вас очень красивое ожерелье, – сказал Бонд.

– Спасибо. Мне его подарил Антон на День рождения.

– Правда?

– Вы можете поверить? Он попросил меня сняться в главной роли в его следующем фильме! Съемки в России. Уезжаем через два дня. Я так счастлива! Хотя я и так стараюсь раз в год приезжать на Родину.

– Кажется, мисс Дерган сказала, что вы по специальности юрист.

– Да. Разумеется, я продолжу свое обучение, но сниматься в кино это, наверное, так интересно! Я же еще и модель, а ведь это, по сути дела, одно и то же, правда? Съемки займут всего лишь два месяца. Мне бы не хотелось делать карьеру кинозвезды, я тяготею к более интеллектуальной работе. Но ему была нужна русская блондинка, которая говорит по-английски, поэтому он и попросил меня. Я думаю, ничего страшного в том, что мы с ним встречаемся.

– Ага! Старая песня продюсера и актрисы!

Девушка игриво толкнула его.

– Ну ладно вам! На самом деле все не так, как вы думаете. Кроме того, я встречаюсь и с другими мужчинами. Я ужасно ветрена. – С этими словами она придвинулась поближе к Бонду.

– Вам нравится мой жемчуг? Антон хочет, чтобы я носила его в России как атрибут моей героини. Мне будет не по себе путешествовать с таким дорогим грузом. Но лично мне кажется, что жемчуг – это сексуально. А вам?

Дальше они танцевали молча. Виктория медленно сняла ожерелье и стала дразнить им Бонда. Она провела ожерельем по его лицу, по волосам и вокруг шеи. Бонд ощутил кожей, что жемчужины были гладкими. Затем она прислонила ожерелье к его губам. Бонд захватил три жемчужины ртом и начал их обсасывать. Осторожно кусив жемчужины, он отметил их гладкую поверхность. Затем он протянул руки, забрал ожерелье из рук Виктории и повесил его ей на шейку. Когда песня закончилась, он поднял глаза и увидел Мартина Таттла, вошедшего в шатер.

– Благодарю вас, – сказал Бонд девушке. – Это было восхитительно. А сейчас я прошу меня извинить. Я должен поговорить с одним человеком.

* * *

– Все нормально, – ответила она. – Мне тоже было крайне приятно. Надеюсь, что мы еще увидимся!

Девушка тут же подхватила под руку музыканта Рэя Энтони, стоявшего в толпе зрителей, и зазвучал очередной хит в стиле диско.

Мартин Таттл был одет в белый купальный халат с огромными карманами, похожий на те, что выдают в отелях. С музыкантом пришла молодая девушка, с проколотым носом и малиновыми волосами. Следом за ними шли еще две пары из того же теста.

Лиза Дерган подошла к Бонду и, взяв его под локоть, спросила:

– И кто же этот красавчик, который стоит здесь как неприкаянный? Хотите перекусить… Ой! Смотрите! Это же Мартин Таттл и Чоки Дей! – Девушка сжала его локоть. – Простите меня, я слегка одержима звездами. Здесь все для меня так ново! Я знала, конечно, что, когда стану сниматься для "Плейбоя", познакомлюсь со множеством знаменитостей, но я и представить себе не могла, что все будет ВОТ ТАК! Пойдемте, мистер Бонд. Давайте поговорим с ними.

– Ладно. Но при условии, что вы будете звать меня просто Джеймс.

Они прошли через танцпол, догнав Таттла и его спутников у очереди в буфет. Бонд и Лиза встали позади них. Таттл рассказывал Дею историю о том, как его надул его собственный менеджер.

– Тебе следует подать на него в суд, – посоветовал Дей.

– Что ж, можно, но, пожалуй, не сейчас, – ответил Таттл.

– О! Припас козырную карту?

– Угадал.

– Простите, мистер Таттл? – прервала их разговор Лиза. – Меня зовут Лиза Дерган. Я мисс Июль 1998. Просто хотела с вами познакомиться. Люблю вашу музыку.

Таттл вытаращил глаза, глядя на красивую девушку.

– О, привет. – Он протянул руку. – Рад познакомиться.

– Мне, право, так неловко, но могу ли я попросить у вас автограф? – выпалила Лиза. Она взяла бумажную салфетку с логотипом "Сон в летнюю ночь". – Обычно я так не поступаю, но я просто не смогла удержаться. – Девушка была так очаровательна, что Таттл весело рассмеялся.

– Конечно, – ответил он. – У вас есть ручка?

– У меня есть, – сказал Бонд и передал Таттлу свой "Шиффер Левенгер". Рок-идол оценил взглядом ручку, затем оставил на платке свою размашистую подпись и отдал его Лизе.

– Держите.

– Благодарю вас!

Таттл вернул ручку Бонду со словами благодарности.

– Оставьте себе.

– А?

– Я говорю: оставьте ее у себя, – ответил Бонд. – Наверняка, сегодня вас еще не раз будут докучать ваши фанаты.

– Что ж, спасибо. Красивая ручка. – Таттл сунул ручку в карман своего халата, как Бонд и надеялся. – Скажите, вы ведь с того же берега, что и я, да?

– Совершенно верно, – ответил Бонд без дальнейших пояснений.

* * *

Буфет был главной достопримечательностью на вечеринке. Посреди огромного стола, поверхность которого играла всеми цветами радуги, возвышалась трехфутовая пирамида, выложенная из всевозможных фруктов поверх зеркального остова. Здесь было пять видов салатов ближневосточной кухни. На ужин предлагалось: зажаренный барашек; рыба-меч, маринованная в лимонном соку, оливковом масле и лавровых листьях и запеченная в гриле; кебаб с помидорами и перчиками; греческая мусака, приготовленная согласно традиции из тончайших ломтей телятины и баранины, с добавлением баклажанов, помидоров и сыра; и плов, приправленный шафраном.

Расположившись на подушках, лежавших прямо на земле, Бонд и Лиза сидели перед низким столиком и ели. Теперь сад был битком забит людьми, и сцена напомнила Бонду гарем султана. Одна женщина, одетая лишь в лифчик и трусики, сняла верхнюю часть своего гардероба и стала кормить виноградом мужчину, который лежал на спине подле нее, положив свою голову ей на колени. С каждым часом количество обнаженных тел увеличивалось. Атмосфера была пронизана эротизмом: обнаженные пары прыгали в бассейн, а другие уединялись в укромных уголках – в гроте, в бане или в отдельных комнатах Дома Игр.

Старшее поколение вело себя поскромней, однако оно, казалось, получало от вечеринки не меньше удовольствия, чем молодежь.

– Правда ведь Хеф – замечательный человек? – спросила Лиза. – На День рождения я испекла ему шоколадный торт в форме кролика. Он был такой большой, что занял целую коробку от пицы! Слушайте, а вы играете в гольф?

– Немножко, – ответил Бонд, пожав плечами.

Лиза показалась ему милым созданием. Ее простота и добросердечность "девушки из соседнего дома" контрастировали с более распространенным в мире образом "плохой девочки", который выбрала для себя Виктория. Однако у Бонда было задание, и когда девушка отвернулась, он сунул себе в ухо наушник и настроил громкость приемника, лежавшего в кармане пижамы. Он услышал, как Мартин Таттл говорил со своей спутницей.

"Мы вернемся в Англию, как только я закончу дело", – говорил он.

"Но ведь ты обещал, Мартин!" – упрекнула она.

Их разговор продолжался еще несколько минут, затем Таттл обратился к своим друзьям:

"Я сейчас вернусь. Посторожите мою тарелку, хорошо?"

Таттл проскользнул сквозь толпу и вышел из главного шатра. Бонд сосредоточенно вслушивался в наушник, а Лиза тем временем пыталась завязать беседу. Он изо всех сил старался уделить девушке внимание, но тут он услышал шепот Таттла: "Вот ты где! А я тебя ищу!"

Бонд поднял руку, жестом попросив девушку замолчать.

– Что? – недоуменно спросила она.

– Тссс.

Другой мужской голос, с сильным акцентом, ответил: "Чего ты волнуешься, Мартин? Мы бы все равно рано или поздно столкнулись друг с другом". Это говорил русский кинопродюсер Антон Редениус, Бонд узнал его по акценту.

"Послушай, я доставил товар еще вчера. Ты обещал заплатить мне сегодня вечером. Сделка есть сделка", – возмущался Таттл.

"Что верно, то верно. Ведь ты уже сделал кучу денег на наших маленьких сделках, правда?… Ладно, мы готовы отдать тебе твои деньги, – ответил Редениус. – Эстрагон?"

Таттл тихо ахнул и стал задыхаться. Бонд вскочил с проворностью кошки на ноги и, не сказав ни слова своей удивленной спутнице, кинулся бежать вдоль бассейна к выходу из шатра. Когда он оказался на улице, сдавленный хрип со свистом, раздававшийся из наушника, усилился.

"Прости, Мартин. Тебя настигла смерть в летнюю ночь, – сказал Редениус. – Утихомирь его, Эстрагон. Мы же не хотим, чтобы нас кто-нибудь услышал".

Таттл продолжал задыхаться и хватать ртом воздух.

* * *

Бонд пробежал мимо одного из охранников, одетого в легкий костюм.

– Сэр, вы не должны покидать пределы… эй! – крикнул он, когда Бонд перепрыгнул через веревочное заграждение и скрылся в темноте. Охранник побежал следом, но Бонд был уже далеко. Он промчался мимо клетки с маленькой обезьянкой, из-за чего та возмущенно заверещала, и нырнул в чащу калифорнийских мамонтовых деревьев. И тут он увидел их: Антон Редениус и его помощник, Эстрагон, стояли над телом Мартина Таттла. Эстрагон держал в руке конец проволочной удавки, тянувшейся из корпуса его наручных часов. Подняв глаза, она увидел Бонда и отпустил провод – тот со щелчком исчез внутри часов.

Бонд достал свой пистолет и закричал "ни с места!"

– Это ты ни с места! – раздался сзади голос охранника, нацелившего на Бонда свою "Беретту".

Бонд не шелохнулся, лишь произнес:

– Эти люди – преступники. Высокий только что убил человека на земле. А я работаю на Британское правительство.

– Не будь дураком! – сказал Редениус охраннику. – Мы нашли его уже мертвым. Я думаю, что как раз англичанин его и убил!

– Так, все трое! – приказал охранник. – Руки вверх. А ты брось пистолет. Живо!

Бонд сделал, что было велено. Все трое подняли руки. Охранник оттолкнул ногой бондовский "Вальтер" в сторону и махнул своей "Береттой".

– Так хорошо. Идите назад к шатрам, медленно.

Свободной рукой охранник достал рацию и сказал в нее:

– Джон, у меня в парке мертвое тело и трое подозреваемых. Мы идем к шатрам. Сейчас же пришли подкре…

Его слова были прерваны Эстрагоном, который внезапно хорошо оттработанным движением схватил охранника за руку, в которой тот держал пистолет, и с силой ударил ее о свое колено, сломав пополам. "Беретта" оказалась в воздухе, Эстрагон ловко поймал ее и ударил охранника ногой в живот. Охранник упал, вскрикнув от боли.

Эстрагон быстро направил пистолет на Бонда и хотел было уже выстрелить, но агент 007 оказался проворней. Он толкнул здоровяка в поясницу и повалил на землю. Пистолет выпал из его руки. Бонд и Эстрагон стали бороться, пытаясь дотянуться до оружия, в то время как беспомощный охранник валялся рядом, корчась от боли. Тем временем Антон Редениус скрылся в темноте.

Эстрагон нанес Бонду серию частых ударов по лицу, и тот чуть было не потерял сознание. Воспользовавшись моментом, телохранитель Редениуса вскочил на ноги и побежал. У Бонда кружилась голова, он встал, сориентировался по местности и кинулся за убийцей. Эстрагон был силен и проворен, но бегал медленно. Бонд догнал его внутри шатра, у самого бассейна. В этот же момент появились охранники. Бонд прыгнул на телохранителя, и они оба плюхнулись в воду. Купавшиеся закричали от страха и бросились в стороны, вылезая из бассейна и хватая свои полотенца. Двое охранников достали пистолеты и нацелили их на дерущихся мужчин, но тут за их спинами появился Хью Хефнер вместе с Начальником охраны.

– Не стрелять! – закричал он.

В бассейне Бонд себя чувствовал как рыба в воде. Он был превосходным пловцом и одним из трех агентов "00", получивших наивысший балл по спецкурсу подводного рукопашного боя. Он быстро получил преимущество, используя вес и размеры Эстрагона против него самого. Бонд обхватил его шею рукой и нажал, потянув телохранителя под воду. Умея задерживать дыхание на невероятно долгое количество времени, Бонд без труда смог продержать противника под водой, пока тот не запаниковал. Как раз для этого момента Бонд и приберег силу. Он еще крепче сжал шею телохранителя, и тот непроизвольно глотнул воду. Борьба продолжалась еще минуту, после чего тело Эстрагона обмякло.

Бонд вытащил убийцу из воды и положил у края бассейна. Пока поверженный Эстрагон откашливался и жадно глотал воздух, двое охранников надели на него наручники. Другая пара охранников подошла к Бонду, но тут Хефнер сказал:

– Стойте. Не трогайте его.

Около бассейна успела собраться толпа полураздетых людей, сбежавшихся на шум и выстрел. Среди них была Лиза Дерган. Прибежала сюда и Виктория Здрок вместе со своим спутником, Антоном Редениусом.

Бонд указал пальцем на Редениуса.

– Это его нужно арестовать. – Бонд не мог отдышаться. – Он убийца и шпион.

– Да как ты смеешь! – воскликнул Редениус. – Я подам на тебя в суд за клевету! Я никому не позволю наговаривать на себя!

Бонд встал и подошел к нему ближе.

– Ты связан с криминальными структурами России. Мартин Таттл похитил из моей страны секретную информацию оборонного значения. А ты собираешься нелегально вывести ее в Россию под предлогом съемок фильма, чтобы продать своим дружкам из русской мафии. Какое-то время Мартин Таттл поставлял тебе секретные сведения, но вместо того, чтобы заплатить ему, ты приказал его убить.

– Это ложь! – закричал Редениус и обернулся к замершей от шока толпе. – Наглая ложь!

Виктория посмотрела на него странным взглядом.

– Это правда, Антон? – спросила она.

– Конечно же, нет! Он все равно не может доказать то, что говорит.

Бонд со спокойным видом подошел к Виктории и сказал:

– Я могу это доказать. Вы позволите мне свое ожерелье?

– Что?

– Ваше ценное жемчужное ожерелье. Дайте его, пожалуйста. – Бонд протянул руку.

Девушка колебалась секунду, потом расстегнула ожерелье и отдала его Бонду.

Бонд попросил одного из охранников посветить фонарем на землю. Затем, на удивление всем окружающим, Бонд уронил ожерелье в круг света, присел на корточки, поднял с земли камень и одним ударом расколол все жемчужины.

Виктория вскрикнула.

Бонд порылся в осколках и достал из них три миниатюрных черных предмета.

– Кассеты с микропленкой, – прокомментировал Бонд, держа их в ладони. – Простите меня, Виктория, но я не мог сказать вам ранее, что этот жемчуг – подделка. Этот человек использовал вас в качестве ничего не подозревающего курьера. Если бы вас поймали, вы бы просидели в тюрьме до конца своих дней.

– Но как… Но как вы узнали? – спросила Виктория.

– Когда вы положили ожерелье мне в рот, я попробовал жемчуг на зуб. Так можно безошибочно определить, настоящий он или нет. Если жемчужины гладкие, значит – подделка. Настоящий жемчуг шероховатый, как наждачка. Я сразу же понял, что внутри ваши жемчужины полые. Но я должен был убедиться, что Редениус – человек Таттла, прежде чем рассказать вам правду.

Виктория ахнула и перевела взгляд на Редениуса.

– Ах ты сволочь! – произнесла она сквозь зубы и с силой залепила ему пощечину, чуть не сбив его с ног.

Редениус был так ошарашен, что не мог ничего сказать.

Виктория отвернулась в сторону и увидела, как на нее в изумлении смотрит доктор Сагинор.

– Доктор, пойдемте потанцуем, – сказала она, взяла Сагинора за руку и повела его прочь из толпы.

– Подожди, дорогая! – закричал Редениус вслед Виктории, но охранники тут же навалились на него, надели наручники и увели. Редениус грязно ругался и протестовал.

Хефнер обратился к оставшимся зрителям.

– Прошу вас, продолжайте веселиться. Я приношу вам свои извинения за то, что вас потревожили. Вечеринка продолжается!

Охранники помогли заблудившимся вернуться на свои места, а те, кто плавал, сбросили с себя полотенца и прыгнули обратно в воду. Лиза осталась стоять позади Хефнера и Бонда.

Начальник охраны вернул Бонду его "Вальтер ППК" и сообщил, что место преступления уже опечатано полицией.

– Вы получили то, что хотели? – спросил Бонда Хефнер.

– Да, – ответил он, кладя микропленку в карман и возвращая пистолет в кобуру. Затем он вернул приемник и наушник Хефнеру. – Ваша ручка у Мартина Таттла в кармане халата.

– А, мне наплевать, – ответил Хефнер. – У меня таких три или четыре. Знаете, тогда на Ямайке вы мне дали хороший совет. Мы построили милый клуб в Очо Риос.

Бонд был потрясен.

– Я удивлен, что вы помните тот день, мистер Хефнер, – сказал он.

– Мы не перестаем следить за вашими подвигами, Джеймс, – ответил Хефнер, подмигнув. – Мы ведь с вами так похожи друг на друга. И прошу вас, зовите меня просто Хеф.

– Джеймс, – обратилась к нему Лиза. – Тебе, наверное, придется сделать официальное заявление полиции, когда она прибудет сюда.

Бонд кивнул, сказав:

– На это уйдет весь остаток вечера. У нас не так-то и много времени.

Хеф прокашлялся, пожал Бонду руку и тактично удалился.

– Пойдемте, продолжим нашу экскурсию, – предложила девушка, взяв Бонда за руку, и повела в сторону грота.

* * *

Внутри царил полумрак и в воздухе стоял пар – точная копия настоящей пещерки с теплым родником. В уголках грота приютились как минимум еще две парочки.

Лиза выбрала маленькую нишу, с падушками на земле, и они легли поудобней, обняв друг друга.

– Как здесь здорово! – сказал Бонд.

Девушка нежно поцеловала его в щеку. Затем она приподнялась и приспустила с плеч бретельки своего ночного платьеца, которое тут же упало, обнажив ее крепкие, округлые груди.

Лиза обняла Бонда за шею, прижалась к нему и прошептала:

– Знаешь, обычно я так не поступаю. Но ведь не зря говорят, что особняк "Плейбой" – это место, где фантазии становятся явью.

Бонд запустил руку в ее волосы и сказал:

– Я уже слышал эти слова. И кто бы это ни говорил, я могу поручиться, что никому не выдам этот секрет.

Затем он страстно поцеловал девушку в губы.