«Бакинский бульвар»

Чингиз Абдуллаев Бакинский бульвар

В самых искренних признаниях женщины всегда остается место умолчанию.

Поль Бурже

Единственная тайна, которую ни один мужчина не сможет постичь до конца, – это женщина. Иногда ему кажется, что он сумел постичь эту тайну, но это всегда только иллюзия.

Али Эфенди

«Выражения вроде «чувство локтя» всегда применяются для подавления индивидуальности, любви и личных отношений, – некогда сказала мисс Броди. – Понятие типа «болеть за команду», – говорила она, – не следует распространять на женщин, особенно если они посвятили себя призванию, достоинства которого с незапамятных времен диаметрально противоположны этой концепции. Флоренс Найтингейл знать не знала, что нужно болеть за чью-то команду, она выполняла свою миссию, спасая жизнь людей, независимо от того, к какой команде они принадлежали. Если вы внимательно читали Шекспира, то знаете, что Клеопатра понятия не имела о чувстве локтя. Или возьмем, к примеру, Елену Троянскую. А английская королева? Действительно, она присутствует на международных соревнованиях, но ей приходится это делать просто для вида, а на самом деле ее интересует только здоровье короля и предметы старины. Куда бы завело чувство локтя Сибил Торндайк? На сцене она одна – великая актриса, а чувство локтя – у остальной труппы».

Мюриэл Спарк. «Мисс Джин Броди в расцвете лет»

Глава 1

Давайте познакомимся. После этих слов можно сразу закрывать книгу. Если пишет женщина, то ничего хорошего ждать не приходится. Будем откровенны, в мировой литературе практически нет женщин-классиков, которые остались бы в памяти народов мира. Великий Гомер, за право рождения которого боролись семь греческих городов, Данте Алигьери, создавший современный итальянский язык, Франческо Петрарка, воспевший любовь к своей Лауре в чудесных стихах, Мигель Сервантес, сумевший даже после плена и потери одной руки создать своего «Дон-Кихота», и вообще целый сонм гениев-мужчин – Низами, Омар Хайям, Рабле, Мольер, Шекспир, Диккенс, Бальзак, Толстой, Достоевский… Список можно продолжать до бесконечности. Женщин почти нет. Напыщенный стиль Жорж Санд, мелодраматические Шарлотта Бронте и Этель Войнич, поэтессы Марина Цветаева и Анна Ахматова до титанов явно недотягивают. Среди тех, кто почти на равных может бороться с мужчинами, – англичанка Агата Кристи, романы которой считаются классикой детективного жанра. У нее, очевидно, был такой изощренный ум. С одной стороны, язык у нее довольно примитивный, это я говорю как знаток английского, а с другой, она была весьма своеобразной женщиной, если сумела найти мужа на пятнадцать лет младше себя. Но в общем подобные редкие исключения только подтверждают общие правила. Конечно, читать исповедь женщин неинтересно и скучно. Кажется, один из классиков детективного жанра сказал, что «у женщины все сердце, даже голова».

И все-таки я решила написать свою историю. Пусть не нравоучительную, но достаточно поучительную. Не говоря уже о шпионско-детективной фабуле, которая меня просто потрясла. Но не буду забегать вперед. Начнем со знакомства. Итак, вот моя исповедь. Меня зовут Фарида Велиева, мне скоро исполнится тридцать пять лет. Так как я родилась в ноябре семьдесят шестого года, по знаку Зодиака я – Скорпион, а вот по китайскому гороскопу – настоящий Дракон. Считается, что у Драконов жизнь особенно интересная, ведь среди двенадцати существ, олицетворяющих определенный год, он – единственное мифологическое животное. Все остальные – очень даже живые: Тигр, Обезьяна, Змея; Собака, Свинья, Кот, Петух, Бык, Лошадь, Крыса, Коза – вообще домашние. Трое остальных тоже очень живы. Про Скорпионов же написано столько, что наберется на несколько томов. Мы и самые сексуальные, и самые загадочные, и самые взбалмошные, и самые-самые-самые.

Может, поэтому у меня постоянные проблемы в общении с разными людьми, хотя в гороскопы я не очень-то верю. Но с другой стороны, иногда даже интересно, насколько гороскоп того или иного человека совпадает с его характером. Я родилась в приличной интеллигентной бакинской семье. Отец у меня был к тому времени уже главным инженером крупного завода, а мама работала завучем в средней школе. Поженились они в шестьдесят пятом, а в шестьдесят шестом родился мой старший брат Керим. Маме тогда было чуть больше двадцати, и она еще училась в педагогическом вузе, а папе – только двадцать шесть, он был еще рядовым инженером. В семидесятом у них родилась девочка, моя сестра, которую назвали Лейлой. А через шесть лет родилась и я. Очевидно, родители хотели еще одного мальчика, а вместо этого… Причем Лейла рассказывала мне, что они с уверенностью говорили о будущем мальчике и очень ждали второго сына, а родилась вторая дочь.

Не могу сказать, что меня из-за этого меньше любили. Скорее наоборот, как самую младшую, баловали все: и родители, и брат с сестрой. Отец сделал неплохую карьеру по партийно-административной линии. Его взяли сначала в Совет министров референтом, а потом он пошел на повышение – был назначен инструктором Центрального Комитета партии. Через несколько лет был уже заместителем министра, а в девяностом стал министром. Но пробыл на этом посту недолго – новая власть, появившаяся в девяносто втором, с треском выгнала его. Он целый год сидел дома без работы и ругал все эти дурацкие перемены, произошедшие в стране.

Но в девяносто третьем к власти в Баку вернулся Гейдар Алиев, и все как-то сразу наладилось. Отцу снова предложили престижную должность – сначала заместителем заведующего отделом Кабинета министров, а затем и заведующим, где он и проработал больше четырнадцати лет. В прошлом году ему исполнилось семьдесят, и он наконец ушел на пенсию. А мама стала директором школы и все еще работает, считаясь до сих пор одним из лучших директоров в нашем городе.

Старший брат закончил юридический факультет университета в восемьдесят восьмом году, еще при советской власти. Сами подумайте, куда мог поступать мальчик из хорошей семьи, у которого папа заместитель министра? Конечно, только на юридический. После окончания университета он по распределению попал в прокуратуру. В начале девяностых у него тоже начались проблемы, но его отправили в горный район помощником прокурора, где он благополучно отсидел целый год, пока у власти были «революционные демократы». Как только вернулся Гейдар Алиев и папа получил должность, Керима сразу вернули в столицу. Сейчас он работает начальником отдела республиканской прокуратуры и имеет звание государственного советника юстиции третьего класса. Это значит, что в свои сорок четыре года он уже генерал-майор. В девяностом Керим женился на дочери министра сельского хозяйства Фарах. Правда, она настоящая стерва. Он женился, когда ее отец тоже был министром, только сельского хозяйства. Такая типичная бакинская девочка со второй дачи в Загульбе. Потом забуду сказать – это место, где были дачи министров, в том числе и нашего папы. На первой оставались несколько высших руководителей, а на второй – министры и заведующие отделами.

Бедный Керим, мне иногда бывает его жалко. Фарах помешана на своей точеной фигуре, масках, макияжах, фитнесах, диетах. Ей уже сорок два, и она изо всех сил пытается держать себя в форме. Восемнадцать лет назад у них родились двое близнецов. Сейчас оба учатся в Англии, доходы моего брата позволяют такие траты. Керим пропадает все время на работе, к тому же он открыл небольшой ресторан, куда я почти не хожу, мне он не нравится.

Лейла, моя старшая сестра, тоже давно вышла замуж. Ее муж Салим – прекрасный парень, тихий, скромный, спокойный, внимательный. Он работает в нашей нефтяной компании, в научно-исследовательском институте; между прочим, кандидат наук. Лейла – врач по образованию, а Салим – геолог. Им обоим в прошлом году исполнилось по сорок лет, и у них две девочки, семнадцати и четырнадцати лет, которых я просто обожаю.

После рассказа о самых близких нужно сказать и о себе. Я – Infant terrible; так, кажется, называют неразумное дитя в семье. Вы уже наверняка догадались, куда я могла поступить после школы – конечно, в наш университет. Правда, девочки из хороших семей обычно шли на медицинский факультет, а я выбрала восточный, тоже весьма привилегированный, для избранных. Хотя я училась уже в середине девяностых, когда место было основательно «загажено» пробившимися сюда детьми торговцев и спекулянтов, но это я говорю не из-за снобизма, а ради справедливости.

Я вообще не понимаю, когда они обижаются на слова «торговец и спекулянт». По-другому это называется «бизнесмен», или, как говорят по-азербайджански, «иш адамы», то есть «человек дела». Если ты привозишь товар из Турции или Арабских Эмиратов, которые купил там за гроши, а здесь продаешь в десять раз дороже, то кто ты тогда? Спекулянт и торговец. И не нужно обижаться на эти слова. Сейчас почти все торгуют или спекулируют. Время такое. Раньше их немного презирали, а сейчас уважают больше всех остальных. Человек умеет делать деньги – значит, умный и толковый. Хотя у нас в городе больше уважают чиновников. Во-первых, у них есть власть. Во-вторых, у них самые большие деньги. Я уже сказала про брата, который, являясь генералом прокуратуры, держит ресторан. Собственно, у нас в этом не видят ничего дурного. Практически все руководители имеют свои рестораны, магазины, салоны. И надежная крыша, и дополнительный источник дохода. Ну кому еще открывать все эти магазины и рестораны, если не нашим высокопоставленным чиновникам? Обычные торговцы могут только привозить товар, а владельцами должны быть уважаемые люди, иначе твой бизнес быстро загнется под бременем всех этих проверок, таможенных выплат, налоговых отчислений… А еще есть многочисленные проверяющие из санэпидемстанции, пожарной охраны, газовой конторы, перечислять можно долго.

В общем, поступила на восточный, где вполне прилично выучила арабский и английский языки. Так что получается, что, кроме своего родного языка, я хорошо знаю русский, арабский, английский и турецкий. Насчет турецкого вы, конечно, поняли – это почти азербайджанский. Там только некоторые слова не совпадают, да и то сами турки говорят, что наши слова им нравятся больше. В турецком языке слишком много французских слов – «мерси», «пардон», «культур» и так далее. А у нас эти слова произносятся совсем иначе, так, как их произносили в древности.

Я как раз заканчивала университет, когда к нам домой приехали сваты. Конечно, я уже была знакома с Эльдаром, мы вместе учились в университете на одном факультете, только он изучал фарси, а я арабский. И, конечно, мы встречались. Эльдар – парень симпатичный, высокий, красивый, и нравился всем моим подругам. У его отца большой бизнес – два магазина в Баку и крепкие связи в Турции. В общем, мои родители дали свое согласие, да и я была не против. Все-таки уже двадцать два, нужно выходить замуж. Я и вышла.

Наверное, не нужно говорить, что я была девственницей. У нас с этим до сих пор строго – замуж выходи девственницей, чтобы тебе повязали красную ленточку на талию. Иначе нельзя, можно семью опозорить. После свадьбы выяснилось, что Эльдар тоже не бог весть какой профессионал в сексе, но постепенно мы как-то приноровились, и через десять месяцев у нас родился сын Кямал. Мне было только двадцать три, хотя, по нашим меркам, это уже много, и я ужасно боялась, даже просила, чтобы мне сделали кесарево сечение. Лейла на меня накричала и сказала, что я идиотка. Она была в палате, когда я рожала, и очень переживала за меня. Забыла сказать, что Лейла закончила медицинский и по профессии гинеколог. Мальчик родился здоровым, сильным, почти четыре килограмма, и глазки светлые, как у Эльдара. Представляете, какая была радость для всех!

А потом оказалось, что мой муж уже несколько лет, как бы это помягче выразиться, покуривает разные травки. Иногда он появлялся дома в таком виде, что, глядя в его мутные глаза, я начинала испытывать жуткий страх и все чаще и чаще вместе с сыном уходила к маме. Отцу мы ничего не говорили, но через некоторое время об этом узнал Керим. Он приехал к нам домой, когда меня там не было, и избил моего мужа. Урок не пошел впрок, Эльдар продолжал покуривать травку. В конце концов мой отец узнал всю правду и сразу же настоял на разводе. Через четыре года мы с Эльдаром развелись.

Так в двадцать шесть лет я осталась с сыном и без мужа, приобретя особый статус разведенной женщины. У нас в Баку это неприличный статус – никто не скажет, что ты ушла от мужа-наркомана, все будут жалеть и говорить, что он тебя бросил.

Но время шло, все потихоньку нормализовалось. Я научилась водить машину – отец купил мне «Хюндай Сонату», – устроилась на работу в английскую компанию, местное представительство «Бритиш Петролеум». Через три года мне повысили оклад, а еще через год сделали руководителем пресс-группы. И почти сразу я познакомилась с Вугаром. Он был старше меня на несколько лет. Серьезный, сдержанный, всегда в белых накрахмаленных рубашках, всегда подтянутый, аккуратно выбритый, вежливый. Хорошо владел английским и немецким, работал в представительстве немецкого «Сименса». Сначала мы просто встречались. Потом отношения стали более близкими. После развода с Эльдаром мне осталась квартира, где я жила одна, так как Кямала забрали к себе бабушка и дедушка, но в нашем городе порядочная женщина не может просто так выбирать себе друга по собственному усмотрению, это невозможно по определению, тебя будут считать неприличной женщиной.

Поэтому Вугар приезжал ко мне по ночам и тайком пробирался на четвертый этаж по лестнице, стараясь не пользоваться лифтом. Конечно, после первых двух недель мы потеряли бдительность, и некоторые соседи видели нас пару раз выходящими вместе из дома. Меня немного смущали его некоторые плебейские привычки. Он никогда и ничего не выбрасывал, был необычайно бережлив, я бы даже сказала, скуповат, хотя на меня тратился охотно. Бережливый мужчина – это всегда немного подозрительно. Говорят, что миллионером может стать только мужчина, способный на самоограничение. Может быть, и так, только такие типы мне все равно не нравятся. У моего мужа Эльдара были ужасные недостатки, но бережливым он никогда не был.

В общем, через несколько месяцев мы с Вугаром решили отправиться в совместное путешествие. Для начала – в Дубаи. Купили билеты, заказали отель. Мне казалось, что со временем я смогу смириться с некоторыми его недостатками. Он, например, выжимал зубную пасту до последнего грамма, брился только одноразовыми лезвиями, не употребляя крема для бритья. Когда однажды я принесла ему такой крем, забрав его у брата, он изумился, что он стоил почти десять долларов.

Нельзя сказать, что Вугар из бедной семьи. Отец его был профессором литературы, заведующим кафедрой, и жили они достаточно неплохо. Обе сестры давно вышли замуж, и Вугару, которому шел уже тридцать четвертый год, конечно, тоже следовало жениться.

Мы улетели в пятницу вечером. Устроившись в отеле, я заказала ужин прямо в номер. Когда принесли счет, Вугар, прежде чем его подписать, долго разглядывал цифры, а официант терпеливо ждал. Наконец он подписал счет, затем проверил стоимость заказа по меню и покачал головой, заметив при этом:

– Если бы мы спустились вниз, там было бы гораздо дешевле.

– Но для этого нужно переодеться и спуститься, – улыбнулась я, стараясь превратить инцидент в шутку, – а я очень устала, и спускаться вниз не хочется.

Он лишь невнятно пробормотал что-то в ответ.

Нужно сказать, что как любовник Вугар особенно не отличался, все делал старательно, но как-то механически, без особой выдумки. Эльдар был гораздо изобретательнее. Я вспомнила слова моей бабушки. Она всегда говорила: «Один мужчина для женщины – это очень много, а двое – это очень мало». Сравнивая наших мужчин, мы подсознательно разрушаем миф, созданный в нашем воображении, и эти сравнения всегда не в их пользу. Перефразируя бабушку, могу с полным основанием сказать, что чем больше мужчин, тем хуже для них – женщина всегда найдет массу недостатков у каждого из своих интимных партнеров.

Как мне хотелось не реагировать на подобные недостатки! Когда мы зашли в ювелирный магазин, Вугар провел там почти четыре часа. Он практически в каждом магазине доставал свой мобильный телефон и включал компьютер, высчитывая покупки и курсы валют так старательно, словно собирался именно из этой поездки вернуться миллионером. А я ведь считала наше путешествие почти «медовым месяцем».

Все закончилось достаточно быстро. Однажды вечером я спустилась в салон, куда записалась на стрижку, а он остался в номере. Я предупредила, что приду через полтора часа. Но оказалось, что я перепутала время, и мне назначили не на четыре, а на шесть вечера. Решив вернуться обратно в номер, я поднялась в нашу комнату, открыла дверь своим ключом и вдруг услышала, как он разговаривает по телефону с матерью.

Вугар жаловался ей, что я транжира и не умею считать деньги, что меня испортили средства моего отца и безалаберность моего бывшего мужа. Говорил о моей квартире, о том, что собирается переехать ко мне. Мать ему долго выговаривала, очевидно, учила, как правильно себя вести. Вугар был необычайно разговорчив, со мной он так долго никогда не разговаривал. И наконец, я услышала то, что меня по-настоящему потрясло. Оказывается, он понимает важность женитьбы на такой женщине, как я. Его устраивает моя семья, должность моего отца, работа моего брата. Он даже предложил Кериму стать совладельцем его ресторана. Но мне он даст понять, что делает большое одолжение, живя со мной, так как у меня есть сын, и ему придется воспитывать чужого ребенка, да еще и сына наркомана. Сказать такое о моем мальчике! Можете себе представить мое состояние, когда я все это услышала. Я вошла в комнату и закричала, чтобы он убирался. Вы бы видели, как он испугался, начал меня уговаривать, просить, говорил, что таким образом он всего лишь успокаивал свою мать. Я была непреклонна. Он уже сейчас думает, как влезть в бизнес моего брата и отнять у меня квартиру, что же будет дальше? В эту ночь я выгнала его из номера. Он собрал вещи и поехал в аэропорт, а я впервые в жизни спустилась в бар и напилась до одурения.

Больше с Вугаром мы никогда не виделись. Вернувшись домой, я сказала родителям, что мы с ним не подходим друг другу.

Через два года я узнала, что он женился на разведенной женщине с двумя детьми, старше него на шесть лет. Зато у нее был свой большой магазин. Очевидно, Вугар был из тех мужчин, которые ищут обеспеченных женщин, стараясь получить все возможные бонусы сразу. И деньги, в виде приданого своей жены, и даже ее детей, которых он никогда не полюбит, но будет терпеть, пока у их мамы будут деньги. Кстати, у этой пары так и не было детей. Ей было уже за сорок, и она не собиралась рожать, а ему лишние расходы были ни к чему.

Вот так я снова осталась одна. А потом появился Омар…

Глава 2

Все бакинцы в основном шииты. Эта история началась полторы тысячи лет назад, на заре возникновения мусульманства. Последователи праведного халифа, каким считался зять Пророка Али, женатый на дочери Мухаммеда Фатиме, стали шиитами. После смерти Али они считали естественным, что его права должны перейти к сыну Фатимы и внуку Пророка – Гусейну, но он тоже был убит. С тех пор шииты и сунниты настроены друг к другу достаточно непримиримо, и вот уже полторы тысячи лет между ними нет согласия. В Ираке, Пакистане, Ливане, Иордании – везде, где есть большие общины тех и других, идет непримиримая война. Азербайджан – единственное государство, где шиитов большинство, в отличие от Турции, где почти все сунниты. В пяти мусульманских республиках Средней Азии и в их автономиях тоже в основном проживают сунниты. Поразительно то, что только в Азербайджане нет кровавых столкновений между шиитами и суннитами, и на одной улице спокойно и дружно уживаются представители обоих направлений ислама.

Тем не менее в Азербайджане самые распространенные фамилии – Алиев и Гусейнов, а имена Али и Гусейн встречаются чаще остальных. А вот имена Омар, Осман, Муавия очень редки.

Мой новый знакомый как раз оказался суннитом из Арабских Эмиратов – Омар Халед.

Когда он впервые вошел в наш офис, все женщины просто замерли. Вы видели молодого Омара Шарифа? Значит, примерно представляете, каким красавцем был и Омар. Высокий, симпатичный, с пронзительным взглядом черных глаз, с красиво уложенной прической, великолепно одетый. От него пахло каким-то невероятно дорогим парфюмом, очевидно, экслюзив, который делают на заказ. По-английски он говорил безупречно. Одним словом, просто воплощение мечты любой женщины.

Омар прошел в кабинет руководителя нашего представительства, и почти сразу меня туда позвали. Перед тем как войти, я успела посмотреться в зеркало. Поправила прическу, чуть-чуть подкорректировала макияж. Оглядела себя и ужасно расстроилась. Черт возьми! После того как рассталась с Вугаром, я немного располнела. Этот негодяй довел меня до булимии, жрала все подряд и в результате поправилась на четыре с половиной килограмма. Сейчас тесная белая блузка буквально лопается на мне. Как я могла так распуститься! С сегодняшнего дня перестану есть вообще, а про восточные сладости, которые я просто обожаю, забуду навсегда. Чувствуя, как колотится сердце в груди, я наконец шагнула в кабинет нашего руководителя.

Питер Финли приехал в Баку восемь лет назад, тогда он был только финансовым представителем. Он прекрасно владеет турецким, что помогает ему неплохо общаться с азербайджанцами, а за эти годы немного выучил и русский, у нас ведь довольно часто бывают российские, украинские и казахские делегации. Финли уже за пятьдесят. Среднего роста, сухой, подтянутый, коротко пострижен и всегда чисто выбрит. Такой идеальный бухгалтер, дослужившийся до руководителя филиала крупной компании. Все, что касается наших переговоров, добычи нефти и газа, трубопроводов и маршрутов, он знает наизусть. Ему платят очень большую зарплату, но, думаю, он стоит этих денег. До того как появиться в Баку, он работал в Казахстане, и его до сих пор вспоминают там добрым словом.

Рядом с Финли расположился наш гость. Когда я вошла, он вежливо улыбнулся, даже привстал.

– Госпожа Фарида Велиева, руководитель нашей пресс-службы, – представил меня Финли. – А это наш гость из Объединенных Арабских Эмиратов, мистер Омар Халед.

– Очень приятно, – ответила я по-арабски, – я рада приветствовать вас в нашем городе.

– Вы так хорошо знаете арабский язык? – удивленно взглянул на меня Омар.

– Учила в университете.

– Госпожа Велиева прекрасно владеет английским и арабским языками, – вмешался Финли. – Кроме того, она знает и местные языки, поэтому, полагаю, будет вам полезна.

Я уселась в кресло напротив. Юбка у меня чуть ниже колен, как и полагается в таком серьезном учреждении. Светлые колготки, обувь на высоких каблуках. Когда я сажусь в кресло, то закидываю ногу на ногу. Юбка немного поднимается вверх, но ничего страшного. Слава богу, у меня нет варикоза на ногах. Но ляжки располнели просто безобразно. Сяду на диету прямо сегодня, иначе потом превращусь в настоящую корову.

– Мистер Омар Халед прибыл сюда по поручению своей компании, – повернулся ко мне Финли. – Они собираются инвестировать большие деньги в трубопровод, который выведет каспийскую нефть в Европу. Вы же знаете, как весь мир обсуждает проект «Набукко».

– Конечно, знаю, кто в Азербайджане не знает об этом проекте. Он мог бы стать реальной альтернативой российскому газу, который идет в Европу через Украину и Белоруссию. Сейчас строятся еще две новые ветки – «Северный поток» по дну Балтийского моря и «Южный поток» по дну Черного моря. Говорят, что к азербайджанской нефти и газу хотят присоединить еще и поставки из Казахстана и Туркмении, а это уже реальная перспектива альтернативного источника сырья для европейских стран. Только пока все идет на уровне болтовни, тогда как Россия просто строит свои трубопроводы, а заодно покупает все излишки газа у Азербайджана. Но все это – большая политика, а меня она никогда не интересовала. – А вот этот красивый молодой гость меня очень даже заинтересовал. Вы вообще представляете положение молодой женщины в моем статусе? С одной стороны, я разведена, а на такие вещи всегда смотрят очень подозрительно. С другой – я разошлась со своим другом, о котором все тоже знали. Баку – маленький город, в нем всего два с половиной миллиона жителей, и все знают друг о друге такие подробности. Мою семью тоже все знают – отца, мать, брата, сестру. В общем, всех родственников. И всех интересует мое поведение, как будто ничего более интересного для обсуждения они не могут найти. Но никого не интересует, что вот уже несколько лет у меня нет ни друга, ни мужчины. Учитывая, что я молодая женщина и у меня могут быть проблемы физиологического плана. Я же не могу бегать по улицам города и предлагать себя всякому встречному. Да и встречаться с кем попало не особенно хочется. Полно альфонсов и просто разных придурков, даже находиться рядом с которыми просто противно. Мужчинам гораздо легче. Заплати деньги, и найдешь себе подходящую женщину. Вот тебе и решение всех проблем. А что делать женщине? Тоже искать за деньги мужчину?

Возможно, это вообще проблема всех одиноких женщин. Как красиво воспевать подвиг Пенелопы, которая двадцать лет ждала своего Одиссея! Интересно, что бы делала другая женщина на ее месте? Я говорю о нормальной женщине. Рядом вырос сын, который уже все понимает и видит. Рядом полно родственников и друзей. Встречаться с кем-то из пришедших «женихов» невозможно. Изменять мужу, известие о смерти которого так и не получено, невозможно. Она же царица, а не шлюха. Вот и сидит одна целых двадцать лет на небольшом острове в окружении целой группы «женихов», которые домогаются не ее, а богатств ее мужа.

Можете себе представить мужчину, который двадцать лет ждет уплывшую куда-то жену? Сразу начнете смеяться. Обидно, конечно, но, видимо, мы так устроены. И еще не забывайте, что у меня уже взрослый сын. Ему исполнилось одиннадцать, и он начинает все понимать. Ради него я должна вести себя достаточно выдержанно и солидно. А как тогда найти подходящего мужчину, вообще непонятно. Определять по внешнему виду? Одного я уже пыталась так «определить». Что произошло из моих встреч с Вугаром, вы уже знаете.

– Чем могу быть полезна? – спрашиваю у мистера Финли.

– У нас готовится соглашение о партнерстве, на двух языках – английском и арабском, соответственно. Наши юристы уже две недели работают над проектами этих договоров. Наш гость хотел бы познакомиться с городом, узнать немного больше о Баку и его жителях. Их компания собирается открыть здесь свой филиал. Я надеюсь, вы познакомите господина Омара Халеда со всеми достопримечательностями вашего города и ответите на все его вопросы. Мы собираемся тесно сотрудничать с их компанией.

Понятно, почему нам так нужны арабы. После того как у нашей компании произошел сбой в Мексиканском заливе и американцы предъявили нам кучу исков на многие миллиарды, нам нужны богатые соинвесторы. Очень богатые. А где искать богатых, как не среди арабов? Если бы авария произошла где-нибудь у побережья Африки, Азии или Латинской Америки, вряд ли какая-нибудь другая страна смогла бы добиться тех же выплат, как Соединенные Штаты. Понятно, что с Вашингтоном наши руководители спорить не могут. Да и не хотят. А другие правительства или государства просто не смогли бы одолеть такой гигант, как «Бритиш Петролеум». Наши сразу выставили бы лучшую команду юристов, которые смогли бы легко доказать, что произошел форс-мажор и компания не должна платить по счетам. Но с американцами такой номер не проходит. Во-первых, они давят на британское правительство, а во-вторых, могут просто задавить и нашу компанию, они для этого слишком сильны и нам явно не по зубам. Поэтому теперь мы охотно принимаем деньги от всех, кто готов вкладываться в наши проекты.

– Мы можем пройти в мой кабинет и обсудить все детали предстоящей работы, – предложила я гостю.

Тот согласно кивнул и, поднявшись, последовал за мной. Запах его парфюма меня буквально убивал. Честное слово, я начинала понимать эти дикие американские сцены, когда мужчина и женщина занимаются сексом прямо на рабочем столе. У меня кабинет небольшой, но отдельный, и, если он неожиданно предложит мне нечто подобное, я, возможно, не откажусь. Хотя, конечно, я все придумываю и обманываю сама себя. Если он даже позволит себе недвусмысленную шутку, я его обязательно одерну. А насчет всего остального лучше вообще не мечтать. Когда речь идет о многомиллиардных контрактах, мужчины и женщины сразу теряют свой пол, превращаясь в бесполых существ. Деньги важнее всего, а в таких солидных компаниях никто не позволит срывать важный контракт из-за каких-то сексуальных проблем. Вас мгновенно уволят, а потом никогда не возьмут ни в одну серьезную компанию.

Мы вошли в мой кабинет. Я села в кресло и показала Омару на стул. Он улыбнулся и сел напротив меня, блеснув запонками на рубашке. Это уже приятно. Обожаю, когда мужчины носят запонки. Костюм у него из дорогого материала, хорошо сшитый. Наверное, на заказ, по фигуре, которая тоже весьма неплоха.

– Вы долго пробудете в нашем городе? – обратилась я к нему по-арабски.

– Пока не подготовим соглашение, – пояснил Омар. – Меня собираются прислать в вашу страну в качестве руководителя филиала нашей компании.

– Вы впервые в нашем городе?

– Нет. Уже был несколько лет назад. Но ваш город так стремительно меняется… Просто поразительно. Он превращается в настоящую европейскую столицу. Мне очень нравится гулять по нему. Здесь такое сочетание старых построек и новых современных зданий. Особенно нравится ваш бульвар у моря.

– Говорят, что наш бульвар напоминает Неаполь, – согласилась я. Действительно, главная достопримечательность нашего города – это большой широкий бульвар, протянувшийся на несколько километров полукругом вокруг бакинской бухты. Многие считают, что такая линия напоминает Неаполь с его изогнутой береговой полосой.

– Я был в Неаполе, – заметил Омар, – но он не такой красивый, как ваш Баку.

– Спасибо, если хотите, мы можем проехать по городу. У вас есть время?

– Я в вашем полном распоряжении, – улыбнулся он. – Даже не мог представить, что у меня будет такой приятный гид. Нужно только предупредить нашего юриста, что я уеду с вами. Увидимся внизу.

Он вышел из моего кабинета, я почти бегом отправилась к шефу и сообщила ему, что готова показать гостю наш город. Вы бы видели, как он обрадовался.

– Нам очень важно заключить соглашение именно с их компанией, – доверительно прошептал мистер Финли, – будьте с ним любезны и покажите ему город. Можете пригласить и в местный ресторан. Все расходы я вам оплачу, только не забудьте взять счет.

Вот такой типичный бухгалтер. Все расходы оплатит, но на всякий случай их проверит. А как буду выглядеть я, оплачивая в Баку ресторанный счет и забирая его у официанта? Тут даже идиот догадается, что за меня платит компания. Во-первых, у нас не принято, чтобы женщина платила за мужчину, какие бы они ни были, наши мужчины еще не опустились до такого состояния. А во-вторых, если беру счет, значит, для отчета. У нас не принято требовать счет у официанта. Здесь верят на слово и прекрасно знают, сколько составляет примерный счет в том или ином ресторане.

Но я согласно кивнула шефу и быстро вышла из его кабинета. Деньги у меня с собой есть, так что особых проблем не будет. Я еще раз смотрю на себя в зеркало. Где были мои мозги, когда я так поправлялась? Я бегу к лифту. Внизу, в холле, меня уже ждал Омар Халед. Выйдя на улицу, я увидела припаркованный рядом с моей машиной его белый «шестисотый» «Мерседес», у которого стоял водитель. Моя «Хюндай Соната» выглядела бедным родственником рядом с таким великолепием.

– Поедем, – предложил Омар, показывая на «Мерседес». – Я заказал машину через наше посольство.

– Конечно, – согласилась я и, обернувшись, увидела нашего охранника Зейнала. – Буду после перерыва, – прошептала я, отдавая ему ключи от своей машины. Когда мы отъехали, я попыталась объяснить дорогу, но Омар перебил меня:

– Водитель из местных и хорошо знает город.

– Тогда давайте сразу на проспект Нефтяников, на наш бульвар.

Через несколько минут мы уже выехали на набережную, к бульвару. Я начала рассказывать о нашем городе, и Омар внимательно слушал, чуть наклонив голову. От него так приятно пахнет. И у него красивые ровные зубы. Возможно, что не настоящие, но все равно приятно. Судя по его виду, ему должно быть не больше сорока. Просто идеальный возраст для меня. Нужно незаметно узнать, он женат или нет, но сделать это достаточно тактично. Я продолжаю рассказывать, показывая на здания, мимо которых мы проезжаем.

– На площади Независимости, которая раньше называлась площадью имени Ленина, сейчас заканчивают строить сразу два отеля. С правой стороны будет «Мэриотт», а с левой «Хилтон».

– Прекрасно, – улыбнулся Омар. – А я остановился в «Парк Хайятт».

– Тоже хороший выбор, – согласилась я. – На другом конце бульвара уже почти закончен отель «Фор Сизон». Как видите, у нас представлены почти все известные системы отелей в мире.

– Я в этом даже не сомневался, – заметил Омар. – У вас большие доходы от продажи вашей нефти и газа.

– У нас в городе многое меняется, – продолжала я, показывая на новостройки, – но самым лучшим проектом будет реконструкция нашего бульвара. Говорят, что он протянется на двадцать семь километров и будет одним из самых красивых и протяженных в мире.

Мы ехали мимо музея ковров, и я сказала, что раньше здесь был музей Ленина. Омар поинтересовался, бывал ли Ленин в Баку. Конечно, не бывал, но музеи Ленина имелись во всех советских республиках.

– Зато Сталин много раз бывал в нашем городе, – сообщила я гостю, – даже сидел в нашей Баиловской тюрьме.

– Это тюрьма еще сохранилась? – оживился Омар.

– Нет, ее недавно снесли, там сейчас площадь Национального Флага. Но все помнят, что Сталин много раз бывал в нашем городе, хорошо знал местные обычаи, порядки, неплохо понимал азербайджанский язык.

– Сталин помогал своим бывшим друзьям?

– Насколько я знаю, никогда. Как раз наоборот. Очень многие, кого он лично знал, были арестованы и репрессированы. Возможно, он лучше всех знал их недостатки. А вот здесь находится театр кукол для самых маленьких, – решилась я на маленькую хитрость. – В следующий раз можете привести сюда своих детей.

– Не смогу, – улыбнулся Омар, – у меня нет детей. И я пока не женат.

Он даже не представляет, как воодушевил меня этот ответ. Я была готова ездить с ним по городу весь оставшийся день, вечер и всю ночь до утра. Я широко улыбаюсь. Откуда мне, дуре, знать, что уже завтра Омара не будет в живых?

Глава 3

Обедали мы в «Фаэтоне». Это такой уютный ресторан, находящийся недалеко от бульвара. Подвальное помещение, но с прекрасной бакинской кухней и хорошим персоналом, стилизованное под старый Баку начала века. Омару там очень понравилось. Я заказала национальные фирменные блюда. Еще не встречала человека, которому бы они не понравились. Баранина с курдючным салом, завернутая в виде своеобразного пирожка, или запеченное куриное мясо с гранатами и луком внутри. Мне они тоже очень нравятся, но как только я позволяю себе лишнее, сразу перестаю влезать в юбки, и после этого приходится неделями сидеть на диете. Ненавижу свой организм: стоит несколько дней не последить за собой, сразу превращаюсь в корову. Есть счастливицы, которые жрут в сто раз больше меня, но не поправляются. Я к таким не отношусь.

В ресторане днем почти никого не было. Мы мило беседовали, Омар в основном рассказывал о своих путешествиях. Он бывал в Марокко и уверял меня, что это настоящий рай для художников. А как он восхищался арабской архитектурой! Вы бы слышали, с каким восторгом Омар говорил о строительстве новых современных зданий в Арабских Эмиратах, Катаре, Кувейте, Саудовской Аравии! Ему несколько раз кто-то звонил, и в очередной раз он пообещал еще раз заехать к мистеру Финли, очевидно, нужно было согласовать какие-то дополнительные детали контракта. Наконец он посмотрел на часы, вздохнул и виновато взглянул на меня.

– Нам надо вернуться в ваш офис, кажется, возникли кое-какие размолвки. Есть расхождения по двум пунктам договора.

– Никаких проблем. – Я видела, как ему не хочется уходить, и мне это было очень приятно.

– У меня к вам предложение, – неожиданно сказал Омар. – Может, мы встретимся еще раз сегодня вечером и вместе поужинаем? Как вы к этому относитесь?

Я могла только мечтать об этом. Но нужно сохранять хладнокровное выражение лица, не дергаться и сразу не соглашаться. Я посмотрела на часы, о чем-то вроде думая, но стараясь не перегибать палку и не тянуть слишком долго с ответом, и уточнила:

– В котором часу?

– Часов в восемь, – улыбнулся он.

Вы бы видели его улыбку и его зубы, наверняка он их специально отбеливает. Такие приглашения – это уже серьезно, обычно они перерастают в нечто большое. Романтический ужин в восемь часов вечера… Неужели получится?

– Где мы встретимся? – Мой вопрос был равносилен согласию, и Омар все прекрасно понял.

– Где угодно. – Он положил свою ладонь на мою, и меня чуть током не ударило. Страшным усилием воли я заставила себя не дергаться, даже сумела улыбнуться ему.

– Тогда я приеду к вам в отель. – Не обязательно, чтобы он узнал, где я живу, в первый же день нашего знакомства.

– Конечно, – согласился Омар, все еще не убирая своей руки.

– Я найду хороший ресторан, – пообещала я ему, осторожно высвобождая свою ладонь. – Давайте поедем в «Топгапы».

– Хорошо, – сразу согласился он. – Надеюсь, мой водитель найдет этот ресторан.

– Там дают прекрасную рыбу и есть много отдельных кабинетов. – Я слегка покраснела. Кажется, слишком рано себя выдаю. Но Омар сделал вид, что не услышал моей последней фразы.

Потом он подозвал официанта и расплатился, даже не глядя на счет и оставив хорошие чаевые. Ненавижу жадных мужчин. Это мелкие и ничтожные люди. Каждый раз вспоминаю Вугара, как внимательно он просматривал все счета и почти никогда не оставлял чаевых, за исключением копеечной мелочи. Омар же был щедрым и великодушным, это очень хорошо.

Мы возвращались в офис в его автомобиле, и я, на всякий случай, отодвинулась от него ближе к дверце. Но, выходя из машины, он взял мою руку и нежно поцеловал, прошептав по-арабски «до встречи». Можете себе представить, что именно я чувствовала в этот момент? Омар поднялся в кабинет к нашему боссу, а я поспешила в свой «закуток». Значит, сегодня в восемь часов вечера… Господи, сейчас уже третий час дня, а меня раньше шести с работы точно не отпустят. Чтобы они все сдохли со своими порядками! Отпрашиваться нельзя, уйти с работы пораньше просто невозможно, это ведь не местная фирма, где вообще можно отпроситься на несколько дней, если у тебя хорошие отношения с хозяином, это филиал всемирно известной английской компании.

Не хочу вдаваться в подробности, но слишком много моих знакомых и знакомых моих знакомых работают в местных компаниях. Если у вас есть защита в лице отца, мужа, брата, родственника или даже любовника, тогда все нормально. Вас устраивают на работу, проявляют снисходительность к вашим слабостям и даже иногда выдают премии. Но горе вам, если вы не имеете таких защитников и, как одинокая или, еще хуже, разведенная женщина, устраиваетесь на работу в какую-то фирму. Для начала вам сразу объяснят, что вы должны выполнять не только служебные поручения шефа, но обязательно удовлетворять все его интимные прихоти. В одной фирме шеф предлагал своим работницам обслуживать на дому его гостей, предлагая им чай. Не обязательно интим, но это так унизительно. В другой фирме сразу говорили, что молодая женщина должна удовлетворять все прихоти своего начальника. В третьей просто не брали на работу. Не думайте, что так сложилось только у нас в Баку. Ничего подобного, везде одно и то же. Просто в мусульманских государствах к работающим женщинам всегда относятся немного настороженно. Карьеру делаешь либо за счет влиятельных родственников, либо за счет собственной… хм… Прошу прощения за грубость, но это правда жизни.

Хотя бывают и исключения. Помните, Тансу Чиллер в Турции или Беназир Бхутто в Пакистане? Две красивые женщины-мусульманки в креслах премьер-министров мусульманских стран. С одной поправкой, что обе были из очень влиятельных семей, а их родственники, пользуясь положением обеих дам, довольно основательно «щипали» государственный бюджет.

Но сейчас я думаю об этом меньше всего. Значит, доеду до дома в половине седьмого или чуть позже, если не будет обычных пробок, которые в последнее время доводят меня до истерики. Получается, что у меня не больше часа на подготовку. В парикмахерскую точно не успею. Черт возьми, позвоню моему стилисту, чтобы успела меня хотя бы причесать. С этим определились. Поеду в ресторан на такси, это тоже понятно.

Теперь нужно подумать насчет одежды. У меня есть новое платье от «Этро», достаточно свободное и хорошо на мне сидит. Обувь, конечно, «лабутаны» – Омар достаточно высокого роста, чтобы я позволила себе эту обувь на высоком каблуке. Когда встречалась с Вугаром, предпочитала носить балетки. Он лишь чуть выше меня, и когда я надевала обувь на высоких каблуках, то сразу ощутимо возвышалась над своим спутником. А у Омара рост, наверное, под метр девяносто. Очень прилично.

Пойдем дальше. Обязательно темные колготки. Шарф от «Эрмеса» на шею. Макияж будет незаметным, из украшений только небольшие серьги. У меня есть хорошие серьги – свадебный подарок моей бывшей свекрови, чтоб она сдохла! Нельзя желать такого бабушке своего сына, но почему она не следила за собственным чадом? Как могла допустить, чтобы ее сын прочно подсел на эту проклятую анашу? Я бы убила своего ребенка, если бы только почувствовала, что он проявляет подобный интерес. Моя свекровь больше думала о бриллиантах, которые ей дарил муж, чем о воспитании собственных детей.

Много драгоценностей надевать нельзя. Иностранцы не понимают нашего стремления украшаться драгоценностями и выглядеть как новогодняя елка. С этим все понятно. Теперь нижнее белье. У меня есть неплохой набор от «Ля Перлы». Трусики и лифчик, черные и стильные, я их купила в прошлом году в Лондоне. Увидела на манекене и сразу купила. Манекен был чем-то похож на меня – такие же раскосые глаза, собранные волосы, узкое лицо, высокие скулы. Типично южноазиатское лицо, местная красавица. Хотя местные красавицы круглолицые и большегрудые. Вы не поверите, если я скажу, что каждая вторая азербайджанская женщина имеет большие проблемы с желчным пузырем, вернее с камнями в пузыре. Жирная и острая пища бьет особенно сильно по женщинам. У моей мамы пузырь удалили еще лет двадцать назад, у тети – четыре года назад, а у бывшей свекрови, матери Эльдара, восемь лет назад в Турции. К сорокам годам наши красавицы стремительно округляются в талии и становятся похожими на русских матрешек. Не все, конечно, но девяносто девять процентов. Что поделаешь, вкусная еда, мясные и мучные блюда, восточные сладости превращают нас в дородных женщин с картин Рубенса. Очень немногим удается следить за своей фигурой после сорока. Не знаю, какой я буду в этом возрасте, но пока держусь изо всех сил.

С бельем все понятно. Темные колготки довершат мой образ. А теперь догадайтесь с первого раза, о чем я думала оставшиеся три часа. Любая женщина сразу догадается. Самая большая проблема состояла в том, что я не представляла себе, как себя вести, если после ужина он меня куда-то пригласит. Вы уже поняли, о чем я говорю? Конечно, об интимной встрече.

Я знаю, что во время первого свидания нужно вести себя строго и достойно. Немного помучить мужчину, разжечь его любопытство, приковать к себе внимание. Если вы услышите подобные советы от своих подруг, сразу бегите от них. Они были хороши для женщин Викторианской эпохи в девятнадцатом веке. Тогда все проходило неспешно и благочинно. А сейчас? Если он прилетел в наш город только на один день, рассказывать ему сказки о нашей следующей встрече? Любой нормальный мужчина просто потеряет к вам интерес, решив, что вы недотрога. Сейчас все гораздо проще и совсем иначе. Если вы нравитесь мужчине, он сразу дает вам это понять, и вы сразу должны принимать решение. Либо говорите «да», и ваши отношения продолжают развиваться по восходящей, либо отвергаете его, и отношения не перерастают в нечто большее. Честный, достаточно независимый и современный подход. Кокетничать, изображая из себя смущенную мадам Бовари, можно было еще в двадцатом веке. В наше время такие «мадам» обычно остаются старыми девами и вообще не выходят замуж.

У моей сестры в больнице есть замечательная подруга. Высокая, стройная, большая умница, кандидат наук, скоро защищает докторскую. Ей уже тридцать три, и она не замужем. В тридцать три выйти замуж уже проблематично. Наши мужчины хотят молоденьких двадцатилетних студенток и не согласны иметь рядом с собой без пяти минут доктора наук. Во-первых, ей нужно интеллектуально соответствовать, во-вторых, вести себя таким же образом, чтобы ей понравиться. А это сложно. Вот она и сидит в старых девах. И боюсь, что просидит так до конца жизни. Просто встречаться с мужчиной она не может, так ее воспитали, а замуж не берут – слишком умная и независимая. Хорошо, если в течение нескольких лет найдет какого-нибудь пятидесятилетнего друга-вдовца, и то, если решится на такие отношения. Как правило, не решаются и остаются одни.

Как же мне себя вести? В мире написаны тысячи книг о сексуальных отношениях, о том, как правильно выбирать себе партнера, но ни одна не советует женщинам, как вести себя в подобной ситуации. Мне уже тридцать пятый год, но все мои «сексуальные опыты» ограничиваются общением с моим мужем и подлецом Вугаром.

Начнем с бывшего мужа. Эльдар был неплохим парнем, хотя его губило это пристрастие к анаше. В постели он был достаточно вялым и не очень изобретательным. Даже в двадцать первом веке семейные мужчины и женщины в основном выполняют свой супружеский долг. Конечно, сейчас молодые пытаются придумывать разные вариации, но основная установка не меняется. Жена – это святое. Вы спите с ней для создания семьи, для рождения и воспитания детей. Мать ваших детей не должна знать о сексе больше, чем полагается приличной женщине. Любое отклонение от нормы считается вопиющим нарушением семейных ценностей. И не говорите мне, что я ханжа. Помните один из фильмов с участием Де Ниро, который говорил о своей супруге, рассказывая, что никогда не занимался с ней никаким сексом, кроме позы монаха? Оральный или анальный – это уже оскорбление. Она ведь мать его детей. И любая неприличная поза просто невозможна по определению. Так и у нас. Вы можете посчитать меня полной идиоткой, но многие замужние женщины, живущие в браке десятки лет, никогда не позволяют себе появляться голыми перед своими законными мужьями, считая это неприличным.

Так что с Эльдаром у меня был только «семейный секс», какой и может быть между мужем и женой в нашем обществе. Даже после рождения ребенка мы не позволяли себе ничего лишнего. Хотя нет, во время «медового месяца» мы позволили себе несколько раз вместе искупаться в джакузи. Вот такой немыслимый разврат с собственным мужем. А потом я просто ушла от него.

Вугар тоже был человеком без фантазии. Он справедливо считал меня бывшей замужней женщиной, которая не может и не должна мечтать ни о каких особых позах. Кроме того, он искренне собирался на мне жениться. Это уже потом я поняла, что ему нужны были связи моего отца, брата и других родственников. А женщина, на которой собираешься жениться, – почти святая.

Я иногда позволяла себе помечтать о каких-то вольностях, понимая, что никогда в жизни не позволю себе подобных упражнений. Сначала я была замужняя женщина, потом готовилась стать замужней. Весь мой сексуальный опыт сводился к двум мужчинам, каждый из которых меня очень уважал. Лучше бы они меня меньше уважали и больше любили. Но все получилось так, как получилось. Только не считайте меня недоразвитой дурочкой. И не говорите, что я несовременная женщина. Наоборот, я слишком эмансипированная и современная. В моем возрасте женщины имеют одного мужа и считают свою миссию выполненной. После сорока наступает ожидаемый климакс, муж заводит молодую любовницу, а вы занимаетесь внуками и внучками, уже не думая о сексе.

Но я о нем как раз думала. Как себя вести, если мы окажемся одни? Быть раскованной? Омар сразу почувствует фальшь, поймет, что играю. Сделать вид, что я «синий чулок»? Он может просто потерять ко мне интерес. Я чувствовала, как стучит мое сердце. Неужели я могу решиться на такую гадость, как оральный секс. Никогда в жизни, мне даже подумать страшно. А сейчас некоторым женщинам нравится, когда мужчины в ответ… Ой, об этом я даже думать не могу, меня сразу бросает в дрожь.

Когда я думаю, как себя вести, меня просто колотит от страха. Это будет мой первый опыт общения с иностранцем. Говорят, что они не любят предохраняться. Какой кошмар! Я же не могу обидеть его своим недоверием на первом же свидании, заставить предохраняться. А если ему это не нравится и он откажется? В результате я могу заболеть какой-нибудь гадостью. Нет, нет! Я вообще никуда с ним не пойду. Мы поужинаем, и я уеду домой. Я – порядочная женщина, нашу семью знает весь город, моего брата знают все юристы нашей страны, моего отца помнят в правительстве. Нет, нет, никаких интимных свиданий с иностранцами! Только этого мне не хватает.

Хотя, с другой стороны… Интересно, как он ведет себя в постели? Омар такой симпатичный, от него так вкусно пахнет, он так изысканно одет… Когда я представляю нас вместе, у меня начинает кружиться голова от волнения. Не забывайте, что я молодая женщина и уже достаточно долго ни с кем не встречалась. Это такое ханжество – наше общество. Если мужчина развелся и гуляет напропалую, то его все уважают и даже завидуют. Если женщина позволит себе появиться два раза в ресторане с двумя разными мужчинами, то она шлюха и непорядочная женщина. Ужасно обидно. Нам до реального равноправия еще расти и расти.

Я сидела в своем кабинете и не могла представить, что будет дальше. Конечно, на ужин я пойду и, конечно, успею забежать к своему парикмахеру. Но если ужин перерастет в нечто большее, я, наверное, так и не смогу решиться. Просто не сумею. Мне будет страшно, хотя я не девочка. Но Омар сразу догадается, что я полный профан в сексе. Представляю, с каким сарказмом он будет смотреть на мои неуклюжие попытки соответствовать его сексуальным запросам. У него наверняка есть на родине целый гарем. Им разрешается по Корану иметь четырех жен и сколько-то там еще наложниц. У нас в стране это запрещено, но каждый мужчина с деньгами имеет почти официальную любовницу. Многие певички и не скрывают, что живут на содержании своих женатых любовников. У нас любой мужчина может завести себе такой гарем, были бы деньги. Для политика или бизнесмена иметь много женщин – это совсем не минус, а наоборот. Значит, умеет зарабатывать, сексуально активен и содержит нравящихся ему любовниц. Его даже все уважают. Но все-таки как мне быть в такой ситуации?

Лучше об этом не думать. Но так приятно помечтать. В конце концов, мой неудачный сексуальный опыт с первыми двумя мужчинами должен когда-то закончиться. Может, третий окажется тем идеалом, который нужен каждой женщине? Я сидела и мечтала, как полная дура, даже не замечая, сколько времени провела за столом. Если бы я только знала, чем закончится сегодняшняя ночь, я бы сбежала из офиса, даже не подумав о строгих правилах нашей компании. Но разве человеку дано знать, что с ним произойдет через несколько часов? Я ничего не подозревала, сидя в своем кабинете и мечтая о встрече с Омаром.

Глава 4

Конечно, я опоздала. На двадцать минут. Проклятые автомобильные пробки. Они будут всегда, пока не появятся нормальные места для парковок и машины не перестанут загромождать улицы, припарковываясь в два, три и даже четыре ряда у тротуаров. Но Омар терпеливо меня ждал в холле отеля. Надеюсь, я произвела на него впечатление, появившись в таком эффектном наряде. Во всяком случае, два местных «аборигена», увидев меня, явно обалдели и провожали долгими завистливыми взглядами. Наверное, охранники или водители, судя по их лицам. Сейчас все носят одинаковые блестящие костюмы турецкого или китайского ширпотреба, и трудно отличить бизнесмена средней руки или обычного чиновника от обеспеченного водителя или охранника. Вообще, это тема для отдельной книги – как живут люди, обслуживающие крупных чиновников. Есть такие «рыбы-прилипалы», путешествующие с крупными акулами. Акулы не трогают «прилипал» именно потому, что эти постоянные «спутники» очень маленькие и не годятся для еды. В свое время у царя Ивана Грозного были свои опричники – люди из ниоткуда, обязанные всем именно своему повелителю. Вот эти люди и являются «опричниками» при крупном чиновнике, у которого власть и много денег. Именно в таком порядке, ведь деньги без власти никого не интересуют.

Обратите внимание, я не сказала – при олигархе. У нас их просто нет. Что такое олигарх? Человек, обладающий большим состоянием, который может влиять на политику и экономику государства. В небольшом государстве такие нувориши просто опасны. Они финансируют оппозицию, покупают газеты и журналы, даже устраивают государственные перевороты. Стать олигархом на постсоветском пространстве довольно непросто. Нужно уметь безжалостно давить конкурентов, договариваться с рэкетирами и чиновниками, торговать, спекулировать, обманывать, воровать, быть бессовестным и бездушным.

Даже в огромной России не очень терпели выходки самостоятельных олигархов, которые пытались влиять на политику государства и на самих политиков. Где они теперь? А те, кто сумел приноровиться, – остались и выжили. Олигархов у нас нет и не может быть, а вот «прилипал» много, и это целая каста.

Омар успел переодеться, на нем был серый костюм, светло-голубая рубашка и модный шелковый галстук в тон кокетливо торчащему из нагрудного кармана платочку. Честное слово, мы были потрясающей парой. Увидев меня, он улыбнулся, оценивающе взглянул на мое платье и одобрительно кивнул. Ни мой прежний муж, ни мой бывший любовник ничего не понимали в женской одежде и удивлялись, зачем нужно тратить столько денег на эти «тряпки». Омар явно обладал вкусом и понимал толк в хорошей женской одежде.

Мы сели в салон его автомобиля и отправились в ресторан. Свернули на улицу Бакиханова, проезжая мимо комплекса зданий российского посольства. Омар взглянул на трехцветный флаг и спросил:

– Это посольство России?

– Да, и административное, и жилые здания, – ответила я.

– Здесь так много российских дипломатов? – удивился он.

– Мы – соседи, и их действительно много.

– А где посольство США?

– Гораздо дальше. Сейчас мы проедем мимо посольства Турции и выедем на проспект Свободы. Если свернуть направо, там и будет американское посольство. Только к нему нельзя просто так подъехать, там особые заграждения.

– Как и по всему миру, – кивнул Омар. – Несчастные американцы! Они так надоели всему миру, что вынуждены особо охранять свои посольства.

– Вы смогли договориться с мистером Финли? – перевела я разговор на другую тему.

– Мы все решили, – улыбнулся в ответ Омар.

Мы обогнули стадион и подъехали к ресторану. Метрдотель встретил нас у самого входа. Он сразу понял, что я приехала с иностранцем. С первого взгляда все оценил: и наш дорогой вид, и стремление остаться вдвоем, и желание попробовать местную кухню. За это я люблю наших метрдотелей. Они все понимают без лишних слов. Нам сразу предоставили отдельный кабинет с кондиционером и телевизором, закуски подавались почти мгновенно. Омар заказал бутылку местного белого вина. В таких ресторанах лучше брать хорошие местные вина, тем более что они действительно хорошие.

– Вы давно работаете в компании? – начал он разговор.

– Уже несколько лет.

– Мистер Финли говорит, что вы очень перспективный сотрудник.

– Ему виднее.

– У вас безупречный арабский и английский, ваш шеф абсолютно прав.

– Это заслуга моих преподавателей. Я же вам говорила, что училась в нашем университете и закончила восточный факультет.

– У вас действительно были хорошие преподаватели. Вы уже работали с представителями нашей фирмы?

– В прошлом году приезжал господин Хафиз Джабри. Он две недели знакомился с работой наших сотрудников, готовил документы для вашей компании, – вспомнила я, хотя приехавший бизнесмен не вызвал у меня никаких чувств, более того, был даже немного антипатичен. Маленький, чернявый, суетливый, он едва доходил мне до подбородка. Разговаривал скороговоркой, словно боялся, что его в любой момент могут прервать. Тип «стряпчего», как я их называю, или идеального исполнителя. Такие никогда не выбиваются в начальники, слишком суетливы и неамбициозны. Хотя говорят, что люди маленького роста всегда отмечены «наполеоновским комплексом». Он все время задавал мне какие-то ненужные и пустые вопросы, словно я его интересовала больше, чем наша совместная работа. Но я старалась с ним не особенно контактировать, передав его нашему начальнику юридического отдела Зохрабу Казиеву.

– Я с ним незнаком, – сказал Омар. – В нашей компании работают две тысячи сотрудников, а я обычно специализируюсь на процедурах оформления договоров. Хотя мой дядя является первым вице-президентом компании.

Оказывается, Омар еще и из богатой семьи. Хотя и так понятно, что он не самый бедный представитель компании, судя по его обуви и запонкам. И часы у него очень известной швейцарской марки, стоящие несколько десятков тысяч долларов. Не могу сказать, что я человек меркантильный, но все-таки выросла в обеспеченной семье, и мне приятно иметь дело с богатым мужчиной. Конечно, деньги не дают гарантии счастья, но для женщин они необходимы. И вообще, лучше жениться и разводиться при больших деньгах, чем делать то же самое с пустым карманом. Хотя, может, я слишком пристрастна.

– У вас тоже хороший английский, – заметила я.

– Я учился в Великобритании и Соединенных Штатах. Довольно долго жил там, – сказал Омар. – Английский для меня как второй родной. Или первый, даже не знаю, как точнее.

– И давно вы вернулись в свою страну?

– Меня пригласили как специалиста. Я работал в Бостоне, в юридической компании, но восемь лет назад переехал в Великобританию, а еще через четыре года вернулся на родину. Мой дядя решил, что им пригодится опыт такого специалиста, и меня срочно затребовали обратно домой. Давайте выпьем за нашу встречу.

Мы выпили. Официант уже нес нам рыбу, нарезанную на длинные вытянутые куски, с местным сгущенным соусом из граната, который у нас называют «Нар-шараб». Рыба с этим соусом Омару очень понравилась. Хотя я еще не встречала человека, которому не понравилась бы каспийская рыба, наша икра и наш гранатовый соус.

– И, живя столько лет в США и Великобритании, вы не были женаты? – невинно спросила я.

– Не был, – улыбнулся он своей неповторимой улыбкой, – но постоянные подруги у меня были. А теперь выпьем за вас.

Мы чокнулись, выпили и продолжили беседу. Омар ничего не скрывал и говорил о себе так спокойно, словно речь шла о другом человеке. Я уже привыкла к этому западному менталитету, когда ничего не скрывается и не выпячивается. Не нужно выпендриваться или строить из себя что-то очень важное или нужное, они такие, какие есть, не больше и не меньше. Восточные люди обычно закрыты, немного загадочны, всегда недоговаривают. Западные более открыты, более восприимчивы к новым идеям, более толерантны. Иногда встречается синтез западного менталитета и восточной души, такие люди самые интересные и самые загадочные. Представьте себе, что детективы писала бы не убежденная сторонница гендерного равноправия англичанка Агата Кристи, а живущая в арабских странах некая женщина, знающая местные обычаи и нравы. Это были бы совсем другие книги, с мистически скрытым таинством, полные загадок и фантазий. Не забывайте, что «Тысяча и одна ночь» зародилась на Арабском Востоке. Но вот детектив – это уже английская рациональная и прагматичная литература. Наверно, сочетание западного рационализма и восточного иррационализма были бы интересны для читателя. Впрочем, это все равно решать самим читателям.

– И ваш дядя не настаивал на том, чтобы вы женились? – Этот вопрос меня слишком интересовал, хотелось уточнить более конкретно.

– Еще как настаивал, – признался Омар. – Но я ему сказал, что являюсь сторонником западного образа жизни и собираюсь иметь только одну женщину в качестве постоянной спутницы. А вы замужем?

Нужно соврать, но врать не хочется. К тому же он может узнать обо мне у любой сотрудницы нашей фирмы. Каждая с удовольствием поведает все подробности моей личной жизни.

– Я была замужем, у меня есть сын, – честно ответила я. С одной стороны, это правда, а с другой – понятно, что я уже не девушка, а самостоятельная, независимая и вполне состоявшаяся женщина, готовая к новым отношениям.

– Вы развелись? – уточнил Омар.

– Мы расстались уже давно. С тех пор у меня нет постоянного друга. Здесь не Америка.

– Вы сказали об этом с некоторым сожалением, – заметил Омар.

– Просто констатировала факт.

Я посмотрела ему прямо в глаза. Честное слово, он первым отвел взгляд. Все-таки Омар остался восточным человеком, хотя и долго прожил на Западе. Это всегда трудно – отвечать на вопросы женщины, которая не чувствует себя забитым существом из типичной мусульманской страны.

– И у вас нет постоянного друга? – Для восточного человека вопрос прозвучал совсем неприлично. Для западного – это всего лишь несколько вольная форма общения. Можно оскорбиться по-восточному или превратить все в шутку по-западному.

– У меня много друзей, – загадочно улыбнулась я. – Давайте выпьем за вас. За успех вашей компании.

Бутылка была наполовину выпита. Вино приятно кружило голову. А может, не столько вино, сколько его присутствие рядом, запах его парфюма, его жесты, движения, его идеальная прическа, дорогие часы. В этом человеке мне нравилось абсолютно все. Неужели такое бывает в жизни? И я, дура, в свои тридцать пять с первого взгляда влюбилась в незнакомца.

Потом Омар рассказал мне смешную историю про своего знакомого, который впервые попал в американский гей-клуб. Он приехал из Саудовской Аравии, до этого никогда не был в западных странах, и впервые попал в гей-клуб, куда его затащил один знакомый. Араб чуть с ума не сошел от возмущения и досады. Я долго смеялась над незадачливым туристом.

Нам принесли баранину на косточках, с запеченными помидорами и баклажанами. Наш шашлык нравился даже Дюма-отцу, а Омар остался от него в полном восторге.

– Я не очень сильно обижу вас, если предложу вернуться со мной в отель, где мы можем выпить по чашечке кофе? – неожиданно спросил он.

Это был уже не намек, а конкретное предложение. Конечно, нужно сразу отказать, скажут мне девять женщин из десяти. И будут не правы. Он быстро найдет, с кем именно выпить кофе, а я вернусь в пустую квартиру и буду злиться, что упустила свой шанс. Если совсем честно, подобное предложение от любого из наших местных донжуанов я бы восприняла как неслыханное оскорбление. В лучшем случае резко ответила бы или дала пощечину. Но Омар был иностранцем. У нас вообще часто двойная мораль: если иностранец, можно флиртовать, кокетничать, даже поехать с ним в отель, а если местный, из наших «охотников», доверять такому нельзя – опозорит на весь город и еще добавит всякой гадости, какой никогда не было и не могло быть.

Может, поэтому я не сразу ответила. Молчание неприлично затягивалось, но Омар терпеливо ждал.

– Если я вас обидел… – наконец заговорил он, – могу извиниться…

– Нет, конечно, нет, – торопливо проговорила я, – почему бы не выпить кофе. Давайте поедем.

Роковая ошибка! Но скажите, как я могла поступить? У меня уже несколько лет не было мужчин. Я молодая, красивая, здоровая женщина, которая не встречается с кем попало, а напротив меня сидит мужчина, которому совсем не хочется отказывать. Наоборот, очень хочется, чтобы он пошел еще дальше и предложил в отеле подняться в его номер.

Омар расплатился, снова оставив щедрые чаевые, и мы пошли к его роскошному «Мерседесу». Рядом был припаркован внедорожник «Хонда», около которого стоял наш известный актер Иосиф Самарский. Увидев меня, он улыбнулся. Мы с ним вежливо поздоровались. Его супруга Ирина Владимировна работает у моей мамы в школе завучем. Мы знакомы тысячу лет. Всегда обожала ходить в наш русский драматический театр. Какие там были актеры – Ширье, Гинзбург, Фалькович, Якушев. Просто целое созвездие. Во время войны здесь выступали даже Михаил Жаров и Любовь Орлова. Да и сейчас театр сохранял свои традиции, и Самарский был одним из ведущих актеров труппы. Я люблю театр и часто хожу на различные премьеры, иногда даже беру с собой своего сына, благо Ирина Владимировна всегда оставляет билеты для семьи моей мамы. К сожалению, ни муж, ни Вугар искусство театра не понимали и не любили.

Водитель не удивился, когда Омар велел ему отвезти нас в отель. Я внимательно следила за выражением его лица. Все-таки он из местных, и презрение ко мне сразу бы проявилось. Но он смотрел так равнодушно и спокойно, что мне даже стало обидно. Для водителей-профессионалов, работавших с иностранцами, подобные истории в порядке вещей. Это тоже обидно. Он, наверное, принял меня за типичную местную дуру, готовую отдаться первому встречному иностранцу. По большому счету, я, скорее всего, и выгляжу дурой. Ну, и черт с ним! Пусть думает все, что хочет. Чем сидеть и сожалеть, что ты ничего не сделала, лучше сделать и жалеть о том, что сделала. Поэтому мне все равно, что именно думал водитель. Я достаточно свободный и независимый человек.

Глава 5

В отель мы приехали, когда на часах было около десяти вечера, и сразу прошли в бар, где Омар заказал две чашки кофе и две рюмки ликера. Конечно, в баре сидеть гораздо неудобнее, чем в ресторане. Здесь всегда есть посторонние, которые могут увидеть нас вместе. Все-таки я закомплексованная дура. Работаю в известной солидной компании. По долгу службы встречаюсь с приехавшим в наш город представителем арабской компании, и мы сидим в баре пятизвездочного отеля, обсуждая детали предстоящего договора. Если бы вместо меня сидела женщина-иностранка, то тогда все в порядке. А нам, местным, нельзя встречаться с иностранцами, как будто мы прокаженные. На самом деле все понятно. Общество до сих пор не готово к гендерному равноправию, особенно местных женщин, хотя ради справедливости нужно сказать, что у нас полно женщин среди депутатов и чиновников. Человек двадцать заместителей министров и один министр. Да и в президентском аппарате есть женщины. Даже если я сижу в баре не по делам службы, а просто в силу исключительно личных причин, то и тогда, с точки зрения общепринятой морали, я не совершаю ничего дурного, ведь я разведенная женщина и мне ни перед кем не надо отчитываться о своих встречах с посторонними мужчинами. Но в моей среде такие нюансы очень сложно объяснить. Поэтому я сидела спиной к входящим, чтобы никого не видеть и чтобы меня никто не увидел. Омара, похоже, такая ситуация даже забавляла.

– Мы собираемся открывать здесь наш филиал, – начал он, – и меня просили навести справки о положении в вашем городе. Судя по тому, что я увидел, в вашем городе вполне безопасно, хотя ваша страна находится недалеко от известной «дуги нестабильности».

– У нас действительно самое спокойное место на Кавказе, – согласилась я. – В Грузии были военные действия, в Армении – внутренняя нестабильность, Иран пытается бороться против всего мира, а в Дагестане идет настоящая война, о которой никто не хочет говорить. Там уже давно даже милиционеры не ходят в одиночку по городу. У нас, слава богу, все спокойно. Мне старший брат говорил, что иногда даже машины оставляют с ключами, и их никто не ворует. Пройдите ночью по нашему бульвару, и вы убедитесь, что это абсолютно безопасно.

– Похоже, вы влюблены в свой город, – улыбаясь, заметил Омар.

– Конечно, влюблена. И в наш бульвар тоже. Хотя не все так просто. Были времена, когда по городу невозможно было пройти спокойно. У каждого известного человека, у каждой небольшой партии были свои вооруженные отряды и группы. Угоняли даже машины послов, особенно охотились на автомобили российских послов. Кстати, первым российским послом в Баку был грузин Вальтер Шония. Вы не представляете, что здесь творилось в начале девяностых. Полная неразбериха.

– И как вам удалось навести порядок?

– Гейдар Алиев вернулся в Баку летом девяносто третьего и сразу взялся за дело. Хотя было еще несколько попыток вооруженных переворотов, но он довольно быстро покончил и с вооруженными группировками, и с бандитами, и со всеми остальными преступниками.

– Он, кажется, был одним из руководителей Советского Союза?

– И еще генералом КГБ. Поэтому у него все получилось. Мой брат рассказывал, что всех преступных авторитетов он просто выдворил из страны, дав им двадцать четыре часа на сборы, и в нашем городе вообще не осталось организованной преступности. Никакой.

– Неужели послушались?

– Конечно. Он не тот человек, который бросает слова на ветер. Если дал двадцать четыре часа на сборы, лучше уехать в первые же часы. Никто не остался, в этом я уверена.

– Вы все время говорите о вашем старшем брате. Он работает в полиции?

– Нет, в прокуратуре республики. Уже генерал, если переводить на их звания.

– Тогда, конечно, он в курсе, – согласился Омар. – Но я читал одного вашего местного писателя, который издавался у нас на арабском. Он называет вашу столицу «последним городом мирового шпионажа». И я думаю, что автор прав. Вы – единственный и уникальный город в мире, когда рядом работают российская, американская, израильская, иранская, турецкая разведки. И, наверное, еще несколько десятков других спецслужб. Нефть и газ сегодня – стратегические запасы мирового сырья, интересующие все ведущие государства мира, а Каспийский регион постепенно становится одним из самых важных в мире источников этого сырья.

– Баку и раньше был одним из мировых поставщиков нефти, в начале двадцатого века здесь добывалось больше половины всех нефтяных запасов. А во время Второй мировой войны именно на бакинской нефти сражались советские танки и самолеты. Больше девяноста процентов шло отсюда по Каспийскому морю и Волге в центральные районы страны. Поэтому Гитлеру было так важно перерезать поставки с юга, овладев Сталинградом.

– Вы можете читать лекции по мировой политике и экономике, – с явным восхищением произнес Омар.

Именно в этот момент, по закону подлости, в бар зашел один мой знакомый, двоюродный брат бывшего мужа Самед Мовсумов. Он работал в банке, и иногда мы с ним виделись. Только этого мне не хватало сейчас для полного счастья! Я обернулась как раз в тот момент, когда он вошел в бар с каким-то мужчиной. Нужно было видеть его изумленные глаза. Представляю, что теперь будет, как мое имя начнут трепать по всему городу. Самед мрачно кивнул мне в знак приветствия и прошел со своим спутником к соседнему столику. Этот человек был явно не из местных, скорее из Прибалтики или Скандинавии.

– Вы знакомы? – спросил у меня Омар, внимательно наблюдавший за этой сценой.

– Это мой родственник. Извините, мне нужно к ним подойти. – Я поднялась и подошла к Самеду. В другое время не стала бы с ним даже здороваться, а теперь нужно еще и объясняться.

– Добрый вечер, Самед, – кивнула я, когда он и его друг поднялись при моем приближении. – Что ты здесь делаешь?

– Это наш партнер из Риги, – объяснил Самед. – А ты здесь со своим знакомым?

– Нет. Это тоже наш партнер из Саудовской Аравии. У меня сегодня с ним деловая встреча.

– Так поздно?

– Мы только недавно закончили переговоры.

– Моя родственница Фарида Велиева, – представил меня Самед. – А это наш гость из Латвии. – Повилас Плаудис.

Плаудис элегантно поцеловал мне руку. Он был высокого роста, шатен с серыми, характерно рысьими глазами.

– Очень приятно, – произнес он по-русски с явным акцентом.

– Мне тоже. – Я повернулась и направилась к своему спутнику.

Он поднялся, вежливо подставил мне стул и заметил:

– Кажется, эта встреча не совсем входила в ваши планы.

– Да, – несколько озабоченно согласилась с ним я. – Не думала, что мой родственник окажется здесь в такое время.

– Вас это компрометирует?

– Конечно, нет. Но я должна была подойти и объясниться.

– А кто рядом с ним? Тоже ваш родственник?

– Нет, это знакомый моего родственника. Бизнесмен из Латвии.

– Вы его раньше знали?

– Нет, мы незнакомы.

– А где работает ваш родственник?

Меня немного насторожили эти назойливые вопросы, но я самонадеянно думала, что он немного ревнует.

– В банке, – ответила я. – Он работает в Центральном банке.

– Мне кажется, что вы все-таки нервничаете. – Омар поднял руку и попросил официанта принести нам еще два ликера.

Я даже не заметила, как выпила вторую рюмку. Кажется, уже немного «плыву». Не нужно было сразу хвататься за ликер после выпитого вина. Омар посмотрел на часы, потом перевел взгляд на меня и признался:

– Должен сказать, что вы произвели на меня сильное впечатление. Ваше знание политики, экономики, истории родного города. Завтра днем я улетаю и надеюсь, что мы еще увидимся после того, как откроем у вас филиал нашей компании.

Я кивнула в знак согласия и снова почувствовала себя полной идиоткой. Не нужно было подходить к Самеду, наверное, Омар обиделся. Сейчас он предложит закончить этот вечер и повезет меня домой.

– Когда вы улетаете? – спросила я, не зная, что еще сказать.

– Завтра днем. – Омар снова взглянул на часы. – Уже двенадцатый час. Боюсь, что слишком задержал и утомил вас. Машину я уже отпустил, но мы можем взять такси, и я отвезу вас домой.

Так мне и надо. Все мои планы сразу рухнули. Он слишком долго жил на Западе, чтобы предложить мне подняться в его номер. Это наши местные герои ведут себя нагло, считая, что оказывают великую честь женщине, сразу приглашая ее в свой номер. А я еще думала, что он сможет решиться. В полной прострации я поднялась со своего места и пошла к выходу. Даже с Самедом не попрощалась, мне он всегда был глубоко безразличен. Омар тактично держался за моей спиной. Мы вышли в холл, потом на улицу. Там дежурили сразу несколько такси. Мы сели в машину и оказались довольно близко друг от друга. Я назвала адрес, и шофер понимающе кивнул, отъезжая от гостиницы.

– Спасибо за прекрасный вечер, – заговорил Омар. – Я получил огромное удовольствие, общаясь с вами.

Он снова незаметно посмотрел на часы, наверное, думает, как поскорее от меня избавиться. Кажется, я его вообще не интересую как женщина. Ну и черт с ним! Не буду навязываться, пусть болтает что хочет. Я отвернулась и стала смотреть в окно. Сейчас у моего дома мы с ним расстанемся, и на этом наши отношения закончатся. Домой я его, конечно, не приглашу. Это было бы слишком смело и неразумно.

– Вы живете одна или с сыном? – неожиданно спросил он.

– С сыном, – солгала я из страха, что он захочет подняться. Лучше не искушать судьбу.

– Жаль, – негромко проговорил он, – иначе я поднялся бы к вам выпить кофе.

Это уже откровенный намек. Я с изумлением посмотрела на него. Как понимать его слова?

– К сожалению, это невозможно. – Пусть поймет, что я не собираюсь ему уступать. У него был шанс, но он его не использовал.

– Я понимаю, – кивнул Омар, – и не могу настаивать. В вашем городе у женщины есть свои права и обязанности, даже несмотря на его западный облик. Поэтому приглашать незнакомого мужчину к себе домой было бы верхом безрассудства. Но мы можем вернуться в отель и пройти так, чтобы не беспокоить вашего родственника, сидящего в баре.

Я прикусила губу и молчала. Такого откровенного предложения мне еще не приходилось слышать. И нужно было что-то отвечать, но я молчала, чувствуя, что не в силах ничего сказать.

Омар смотрел на меня, и я понимала, что дальше молчать просто глупо. Через несколько минут мы будем у моего дома, и я должна либо решиться, либо отказаться.

– Если мое предложение вас обижает, будем считать, что я ничего не говорил, – предложил Омар.

– Да, – тихо прошептала я. Так тихо, что сама не услышала своих слов.

Но он услышал.

– Стоп! – остановил Омар водителя. – Обратно в отель.

Я вся сжалась от ужаса. Что теперь будет? А Омар наклонился ко мне и прошептал:

– Все будет хорошо. – Его дыхание приятно щекотало мне ухо, и я чувствовала себя на грани обморока. Казалось, сердце сейчас выскочит из груди.

Через двадцать минут мы вернулись в отель. Омар любезно предложил мне руку и помог выйти из машины. Затем мы быстро пересекли холлы, вошли в кабину лифта. Омар стоял рядом и ничего не говорил, только почему-то снова посмотрел на часы. Интересно, куда он торопится?

На его этаже мы вышли из лифта и направились к его номеру. Я старалась идти спокойно, не спотыкаясь, не нервничая, словно для меня в этой ситуации не было ничего особенного. Словно я уже много раз вот так поднималась в номера посторонних мужчин. Омар открыл дверь и остановился на пороге, пропуская меня первой. Боже, что сейчас будет! Я на ватных ногах вошла в комнату, и Омар плотно закрыл за собой дверь. Я обернулась и посмотрела на него. Наверное, у меня был такой жалкий и испуганный вид, что он улыбнулся и сделал шаг навстречу. Я увидела его лицо, склонившееся ко мне. И его теплые губы. Целовался он замечательно. В этот момент его рука скользнула вверх, поднимая мое платье. Кажется, я даже дернулась от ужаса…

Глава 6

Потом, анализируя все, что со мной произошло, я даже удивлялась своей наивности. Ничего особенного не случилось. Его рука скользнула по моему платью, и он начал его приподнимать. Целовался он гораздо лучше моих прежних партнеров и очень профессионально меня раздевал. Затем торопливо разделся сам. Единственное, что меня волновало в этот момент, как бы тактичнее намекнуть, что он должен предохраняться. Но и здесь все получилось достаточно легко и просто. Он протянул руку и достал с тумбочки характерный пакетик… В общем, вы все поняли.

И все остальное произошло быстро и естественно. В общем, обычный секс с мужчиной, от которого вкусно пахло. И все. Напрасно я так волновалась и нервничала. Все закончилось минут через пятнадцать. У нас был настоящий семейный секс безо всяких извращений и различных поз. Я даже испытала некоторое разочарование. Потом мы долго лежали на кровати и молчали. По-моему, в такой момент лучше не разговаривать, любые слова покажутся пошлыми и вычурными. Я повернула голову и взглянула на него. Красивое тело, хотя я бы не сказала, что он поразил меня своей мускулатурой или накачанным прессом. Тело было достаточно рыхлым, даже небольшой животик. Идеально сшитые костюмы Омара скрывали все недостатки. На правом колене у него было большое родимое пятно. А в общем, обычное тело, даже не очень волосатое.

– У тебя смешное родимое пятно, – показала я на его колено.

– Это у меня с самого рождения, – ответил он, убирая ногу под одеяло. Затем пристально посмотрел на меня и сказал: – Ты очень красивая.

Я собиралась что-то ответить, но в этот момент в дверь постучали. Я машинально взглянула на часы – ровно час ночи. Интересно, кто это может в такое время стучать в его номер? Он ведь никого не знает в нашем городе. Я быстро накрылась одеялом, не хватает еще, чтобы меня застукали ночью в его номере. Раздетой и в его кровати…

Омар поднялся, накинул на себя халат и повернулся ко мне:

– Не беспокойся, наверное, ошиблись номером.

Перед тем как выйти из спальни, он засунул руку в карман брюк, доставая деньги. Зачем ему деньги в час ночи, еще успела подумать я, но он уже прошел в другую комнату и подошел к дверям. Я приподнялась и посмотрела на дверцу шкафа. На нем было большое зеркало, а рядом с входной дверью тоже висело зеркало. Они отражали все, что происходило у входной двери. Омар открыл ее и, не здороваясь, молча протянул какую-то бумажку стоявшему за дверью. Затем очень тихо произнес по-английски:

– Я сейчас занят. Извините меня.

Постучавшийся незнакомец что-то спросил. Мне показалось, что это был женский голос. Омар покачал головой и еще тише ответил, после чего сразу захлопнул дверь. Интересно, кто это был? И почему так поздно? Если это женщина, почему в час ночи и почему ушла? Может, это кто-то из обслуживающего персонала? Или его знакомая? Но откуда у него знакомые в нашем городе? Может, мне только послышалось и это его личный телохранитель или секретарь? Впрочем, какая мне разница, даже если любовница? В любом случае это я лежу в его кровати, а она осталась за дверью.

Омар вернулся в спальню, посмотрел на мое испуганное лицо, снял халат, бросив его на кресло, и подошел ко мне, медленно стягивая с меня одеяло. Я почувствовала себя неловко, на меня еще никто так не смотрел. Все-таки нужно следить за своей фигурой, я казалась себе безобразно толстой. Омар улыбался. Кажется, теперь он чувствовал себя гораздо лучше, во всяком случае, более уверенно, и мы разнообразили нашу интимную встречу другими позами, хотя все в рамках относительного приличия.

Удовольствие я, конечно, получила, но сказать, что это было нечто особенное, не могу. И от меня он не требовал ничего невозможного.

В третьем часу ночи я решила уйти. Отправилась в ванную, быстро приняла душ, выскочила, чтобы забрать свою одежду, и оделась в ванной. Когда я вышла во второй раз, Омар все еще лежал в кровати.

– Сейчас я встану и оденусь, – сказал он, увидев меня, готовую к выходу.

– Нет, – возразила я, – ни в коем случае. Я сама уйду. Не нужно меня провожать.

– Почему?

– Не нужно, чтобы нас видели вместе в такое время. Я сяду в такси и доеду до дома.

Он все же поднялся, надел халат и подошел ко мне.

– Надеюсь, я тебя не обидел?

– Нет. Конечно, нет. Все было хорошо, – почти искренне ответила я.

– Может, останешься?

Я чувствовала, что он спрашивает как-то неуверенно, словно хочет и не хочет, чтобы я оставалась, поэтому как можно тверже произнесла:

– Мне нужно идти.

Омар обнял меня и поцеловал долгим поцелуем. Считается, что мужчины быстро остывают после секса, а мы, женщины, продолжаем находиться в тонусе. Ничего подобного. Я вышла из душа уже совсем другой женщиной, словно между нами ничего и не было. Даже его долгий поцелуй был мне не очень приятен.

– Когда приеду в следующий раз, мы обязательно встретимся, – как-то равнодушно сказал Омар, и я почти физически поняла, что он лжет, что никакой встречи больше никогда не будет, но согласно кивнула в ответ.

Мы попрощались, и я вышла из номера, даже не глядя в его сторону. Наверное, нужно было взглянуть, но откуда я могла знать, что произойдет в этом номере через несколько часов.

Я быстро спустилась вниз, прошла через холл, где сидел заспанный дежурный, и вышла на улицу. Уселась в первое дежурившее такси и назвала свой адрес. Как приятно было ехать по пустым ночным улицам без привычных заторов и пробок! Уже дома я разделась и осмотрела свое тело. На плече остался небольшой синяк – Омар слишком сильно сжимал мое плечо, а в остальном все было нормально. Я даже улыбнулась. Наконец я стала настоящей женщиной – у меня был любовник-иностранец.

Мне захотелось принять ванну. Наполнив ванну горячей водой и добавив ароматизированный гель для душа, я с наслаждением опустилась в воду, ощущая, как хорошее настроение возвращается ко мне.

Такое приключение я буду помнить всю свою жизнь. Конечно, в мужья Омар мне явно не годится. Слишком напорист, слишком самоуверен, даже самонадеян и, как мне показалось, немного жесток. Но дело даже не в этом. В первый раз он явно торопился, и я не совсем понимала, почему он так спешит. А потом расслабился, и я чувствовала, что ему хочется намного большего. Он, конечно, был человеком опытным, но во время первой встречи решил сдерживаться, чтобы не пугать меня. Наверное, правильно сделал, я бы, скорее всего, его не поняла.

Я вышла из ванной, когда на часах было около пяти утра, и отправилась спать, даже не подозревая, что меня разбудят уже через несколько часов.

Телефонный звонок раздался примерно в половине двенадцатого. Сегодня была суббота, и я имела право на продолжительный сон. Я недовольно посмотрела на часы. Кто бы это ни был, трубку не возьму, пусть звонят, сколько хотят. Телефон продолжал трещать, и после десятого звонка я не выдержала и открыла глаза. Интересно, какой кретин позволяет себе так настойчиво меня доставать? После пятнадцатого медленно поднялась с кровати. После двадцатого взяла трубку, пообещав убить того, кто звонил, и услышала незнакомый голос:

– Госпожа Фарида Велиева?

– Да. Кто говорит?

– Это майор Мехтиев, – сообщил звонивший. – Я хотел бы с вами срочно переговорить.

– Послушайте, майор, вы в своем уме? – Я окончательно разозлилась. – Вы же слышали, что я не поднимаю трубку. Мало того, что позвонили в выходной день, вы еще трубку держали до двадцатого звонка. Вам не кажется, что вы несколько увлеклись?

– Вы знакомы с приехавшим в нашу страну господином Омаром Халедом? – не отреагировав на мою грубость, спросил майор.

– Конечно, знакома. Он – представитель компании, которая работает с нами, бизнесмен из Саудовской Аравии, прилетел к нам только сегодня. Не понимаю, почему вы меня о нем спрашиваете. Он сегодня днем улетает. Можете ему позвонить, он живет в «Парк Хайятт». Только оставьте меня в покое!

– Я говорю с вами как раз из отеля «Парк Хайятт». Нам сообщили, что именно вы вчера сопровождали нашего гостя в поездке по городу, а потом приехали вечером с ним и сидели в баре.

– Я встречалась с ним по просьбе руководства нашей компании, можете им позвонить. Все вопросы к мистеру Финли, он как раз руководит филиалом «БП» в нашей стране. Только учтите, что он лично знаком с президентом, премьером и министром внутренних дел, и у вас могут быть очень большие неприятности…

– Мне все известно. И о связях вашего руководства, и о работе вашей компании. Тем не менее нам нужно обязательно и срочно встретиться.

– В понедельник можете приехать ко мне на работу, а сейчас я даже не хочу с вами разговаривать. – Я бросила трубку и вернулась в постель.

Но не успела закрыть глаза, как телефон снова зазвонил. Первые десять звонков я сидела на кровати, потом все-таки встала и пошла к аппарату. Я этого майора лично разорву на кусочки.

– Сколько можно издеваться! – рявкнула я в трубку. – Я же вам сказала, чтобы вы больше не звонили и не беспокоили меня…

– Не бросайте трубку, – услышала я голос майора Мехтиева. – Вы не знаете, что произошло. Сегодня утром его убили. Алло, вы меня слышите?

Я растерянно опустилась на стул. Этого не может быть! Как убили? В нашем спокойном городе произошло убийство? Но он не собирался никуда выходить ночью. Как это может быть? Получается, что его убили в самом отеле? Но это полная ерунда! Неужели действительно убили человека, с которым я целовалась сегодня ночью…

– Кого? – на всякий случай переспросила я.

– Арабского бизнесмена Омара Халеда. И у нас есть сведения, что вы были последним человеком, который мог его видеть.

– Вы меня подозреваете?

– Конечно, нет. Но нам нужно срочно с вами увидеться и переговорить. Если разрешите, я пошлю за вами машину.

– Когда?

– Она уже выехала.

– Какой вы быстрый! А если бы я отказалась?

– Мы пришли бы с ордерами прокуратуры на обыск в вашем доме и на арест, – охотно пояснил майор.

– Вот и помогай вам после этого… Хорошо, пусть машина приедет.

Возможно, это ошибка. Кому мог понадобиться несчастный арабский бизнесмен? Я ушла, когда на часах было около трех или немного раньше. Получается, его убили уже утром.

Может, брату позвонить? Нет, пока не стоит беспокоить Керима. Ведь он тогда узнает, что я провела ночь в отеле с иностранцем. Представляю, как брат взбесится. Нет, нет, лучше пока не звонить.

Я бросилась одеваться. Черный брючный костюм, темная блузка. Если его на самом деле убили, я должна выглядеть соответственно. В конце концов, погиб гость, с которым я встречалась по заданию моего руководства, обсуждая возможные пункты наших договоров.

Когда я подъехала к гостинице, то сразу увидела несколько машин прокуратуры и полиции, стоявших у здания. Поднялась наверх и прошла к его номеру. Двери были распахнуты, и ко мне вышел мужчина лет шестидесяти, с потухшим взглядом и абсолютно седой головой. Он устало посмотрел на меня и уточнил:

– Это вы госпожа Велиева?

– Вам нужен мой паспорт? – ехидно поинтересовалась я. – Хотите проверить?

– Не хочу. Зайдите и посмотрите на него, если сможете. Но предупреждаю, зрелище малоприятное.

Я вошла в спальню и испуганно замерла на пороге. На кровати, накрытой одеялом, лежал Омар. Там, где должна быть его голова, находилась подушка, а прямо на ней расплылось большое красное пятно. Даже я поняла, что здесь произошло. Неизвестный убийца проник в комнату, накрыл лицо Омара подушкой и дважды выстрелил. Представляю, какое месиво внизу… вместо человека, который несколько часов назад целовал меня и с которым мы вместе были в одной постели. Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Никогда в жизни у меня не было такого страшного опыта. Господи, как мне плохо!

– Это он? – вернул меня к действительности голос майора. – Вы можете его опознать?

– Не знаю, – растерянно пробормотала я. – Я не могу увидеть его лица.

– Это его вещи? – Мехтиев показал на раскиданную одежду Омара.

Конечно, его. Я сразу узнала костюм, рубашку, галстук.

– Да, это его вещи. – Тошнота снова подступила к горлу.

Мехтиев немного приподнял одеяло, и я увидела, что Омар лежит голым. Почему голый? Он не оделся после моего ухода? Так и остался лежать раздетым в постели? Я почувствовала, что начинаю краснеть. Мехтиев бережно укутал убитого, словно тому могло быть холодно.

– А где его остальные вещи? – механически спросила я.

– Какие? – уточнил майор.

– На нем были дорогие часы и запонки с бриллиантами.

Может, сюда действительно залез какой-то грабитель и убил иностранца из-за его денег и этих часов? Здесь полно всякого жулья со всего мира, которое слетается сюда, как на новый Клондайк в поисках золота. Каждый аферист надеется, что ему немного перепадет от нефтяных и газовых контрактов. Представляю, сколько людей кормится от этих вышек. Но убийц у нас нет. До сегодняшнего дня я была в этом уверена.

Тут зазвонил мобильник майора, и он сразу достал телефон.

– Майор Афлатун Мехтиев… Я все понял. Мы ждем господина генерала. Я вас понял, господин полковник. – Он убрал мобильник в карман и сообщил мне: – Сейчас сюда приедет генерал. Часы и запонки покойного на месте, и деньги в кармане. Довольно приличная сумма.

В этот момент в номер вошел какой-то мужчина, и я заметила, как вытянулись лица у всех стоящих рядом со мной. К незнакомцу тут же подбежал майор Мехтиев и начал докладывать об убийстве иностранца. Наверное, это тот самый генерал, о прибытии которого сообщили майору по телефону.

Незнакомец молча выслушал майора, кивнул и прошел в спальню. На меня он даже не посмотрел. Задумчиво глядя на труп, генерал глухо приказал:

– Вызовите сюда бригаду экспертов. Нам нужны все отпечатки пальцев, которые могли здесь остаться. Вы уже выяснили, кто был у него сегодня ночью?

Голос генерала показался мне знакомым. Где я его могла слышать?

– Пока нет. Но мы знаем, с кем он был сегодня вечером, – сообщил Мехтиев. – Это сотрудница британской компании Фарида Велиева.

– Не может быть! – Генерал наконец повернулся ко мне. Я даже вздрогнула от неожиданности – передо мной стоял Вагиф, наш знакомый Вагуля, самый близкий друг моего старшего брата, который работал в министерстве национальной безопасности. Когда я была еще студенткой, он часто приходил к нам домой и, кажется, тайно и безответно любил меня. Но он был из очень простой семьи, учился на юридическом заочно и работал простым юрисконсультом. Конечно, мои родители ни за что не отдали бы меня замуж за такого парня, и он это прекрасно понимал. Теперь же передо мной стоял мужчина с таким повелительным голосом, которого все боялись. Наш Вагуля, пропадавший у нас дома и сидевший за одной партой с моим братом.

– Не может быть, – растерянно повторил он, глядя на меня.

Глава 7

Я кивнула ему в знак приветствия, не понимая, нужно ли говорить, что мы знакомы, и как к нему сейчас обращаться.

– Здравствуй, Фарида, – бесцветным голосом проговорил Вагиф.

– Здравствуй… те, – неуверенно ответила я.

В этот момент появился еще какой-то сотрудник и подошел к Вагифу.

– Господин генерал, мы допросили бармена, который вчера их обслуживал. Он говорит, что иностранец был с какой-то местной женщиной, с которой они о чем-то долго беседовали.

Значит, Вагиф – генерал. Что в этом удивительного? Мой старший брат тоже генерал. Правда, Керим попал в прокуратуру сразу после окончания юридического, а Вагиф работал юрисконсультом и вообще закончил юридический заочно. Они оба подали документы на юридический в восемьдесят третьем году, им было тогда по семнадцать лет. Вагиф закончил школу почти на одни пятерки, только с двумя четверками, а у моего брата были даже три тройки. Но вы понимаете, что в восемьдесят третьем Вагиф не имел никаких шансов. Он и не прошел, а мой брат, конечно, прошел. Нет, мой отец не платил деньги и не давал взятки. Но все знали, чьим сыном является Керим, а родителей Вагифа не знал никто. Потом Вагифа забрали в армию, а когда он вернулся, поступил на заочный. Работал юрисконсультом, а в начале девяностых перешел в министерство национальной безопасности. И вот – сумел даже сделать карьеру и стать генералом… Впрочем, он всегда был очень целеустремленным и волевым человеком.

Вагиф внимательно смотрел на меня, и я подумала, что ему, наверное, тоже непросто встретить меня в таком месте и в такой обстановке, рядом с убитым, лежащим голым на кровати.

– Что ты здесь делаешь? – спросил наконец он. – Какое отношение ты имеешь к этому убитому? Ты его знала?

– Он – представитель нефтегазовой компании из Саудовской Аравии. – Я почувствовала, что краснею. Если он будет продолжать задавать свои вопросы, мне придется многое ему объяснять. – Омар прилетел для переговоров с нашей компанией. Ты, наверное, не знаешь, но я работаю в «БП» уже несколько лет пресс-секретарем, поэтому встречалась с ним по долгу службы. У меня было поручение от руководителя нашего филиала мистера Финли. Можете позвонить и узнать у него.

– Не нужно звонить. Я слышал, что ты работаешь в «БП», – перебил меня Вагиф и, нахмурившись, приказал Мехтиеву: – Найдите нам место, где мы сможем нормально поговорить, без свидетелей.

– Мы освободили соседний номер, – ответил майор. – Можете пройти туда.

Мы с Вагифом прошли в соседний номер. Он деликатно пропустил меня вперед, задержавшись в коридоре, пока Мехтиев ему что-то быстро говорил, а через полторы минуты тоже вошел в комнату. Наконец мы сели за стол и остались одни. Вагиф поседел, заматерел, черты лица стали жестче, грубее. Но это тот самый Вагиф, который учился с моим братом и был в меня влюблен. Когда они заканчивали десятый класс, я пошла в первый, а потом он часто бывал у нас уже после возвращения из армии. Потом Керим женился, а через несколько лет к нам посватались родители Эльдара, и мой отец дал согласие на этот глупый брак. С тех пор я Вагифа не видела.

– Как ты живешь, Фарида? – неожиданно спросил Вагиф. – Я слышал, что ты развелась с Эльдаром.

– Уже много лет назад, – ответила я. – У меня взрослый сын. А у тебя, наверное, большая семья?

– Нет.

– Почему?

– Я до сих пор не женат.

– Странно. Ты такой большой начальник…

– Видимо, не встретил женщину, похожую на тебя. – Он никогда не умел говорить комплименты. Даже эта фраза прозвучала жестким укором моей глупости. Я молчала, да и что можно говорить в подобных случаях. Признаться, что я полная дура, а мои родители совершили роковую ошибку, отдав меня за Эльдара?

– Это ты была вечером с ним в баре? – продолжил Вагиф.

– Да. Мы приехали сюда и выпили кофе. Кажется, пили еще ликер.

Лгать бесполезно, меня все равно опознает бармен. Да и Самед меня тоже видел.

– Что было потом?

– Ничего. Мы поговорили, и он пошел меня провожать. Взял такси и довез до дома. Вот и все.

– Когда это было?

– Примерно в полночь.

– И больше ты его не видела?

– Нет. Я была дома, а утром позвонил майор Мехтиев, сказал, что Омара убили, и попросил меня приехать в отель. Даже не попросил, а почти приказал.

– Зачем ты приехала с ним в бар в такое позднее время?

– Чтобы переговорить. Сегодня днем он должен был улететь, а мистер Финли попросил меня ввести его в курс дела. Они собирались открыть свой филиал в Баку и назначить Омара Халеда его руководителем.

– Понятно. – Вагиф поднялся и подошел к окну.

Я молча смотрела на его спину и думала, хорошо это или плохо, что расследование убийства арабского бизнесмена находится под контролем моего старого знакомого. Наверное, все-таки плохо. Если узнают, что я была в номере Омара, разразится жуткий скандал.

Вагиф вдруг резко развернулся ко мне.

– Он тебе нравился?

Странный вопрос. Может, он уже что-то знает?

– Омар был приятным собеседником. – Мне совсем не нравилось, как Вагиф смотрел на меня. Слишком спокойно, безо всяких эмоций. Такие лица, наверное, бывают у палачей.

– Ты поднималась к нему в номер? – Он не спрашивал, он почти утверждал.

Лгать я не хотела, а сказать правду невозможно. Поэтому я просто молчала. Долго молчала. А Вагиф терпеливо ждал.

– Мы нашли таксиста, который отвозил вас к тебе домой, – наконец заговорил он. – Ты ведь должна понимать, что все таксисты, дежурящие у таких отелей, находятся на особом учете. Найти его было легко. Он сразу тебя описал и назвал адрес твоего дома. Только он сказал, что вы вернулись обратно, не доехав до твоего дома. Вернулись обратно в отель… И еще, – безжалостно добавил Вагиф. – Мы нашли и второго таксиста, который действительно отвозил тебя домой. Только не в двенадцать, а в три часа ночи. – Он не только говорил ровным, бесцветным голосом, но и глаза у него были какие-то холодные и мертвые.

Вот так. Один раз в жизни захотела устроить себе небольшое приключение – и устроила на свою голову. Мало того, что Вагиф меня откровенно презирает, теперь об этом узнают и все остальные, в том числе мой старший брат. Представляю улыбочку его жены Фарах, которая меня всегда недолюбливала. Я тоже подозревала, что она не просто так занимается фитнесом и следит за своей фигурой. Пока брат сутками засиживается на своей работе, а мальчики получают образование в Англии, она явно не теряет времени зря. Но – не пойман, не вор. А я так глупо попалась…

– Что ты хочешь услышать? Что именно тебя интересует? Или я должна отчитываться перед вашим ведомством, как провожу свое личное время? – не выдержала я.

– Не должна. Если бы его сегодня ночью не убили.

– Понятно. И ты действительно считаешь, что его убила именно я?

Кажется, Вагиф впервые усмехнулся. Уголками рта.

– Нет, – ответил он, – в этом тебя никто не подозревает. Ты бы вряд ли смогла удержать подушку на лице такого сильного мужчины. Его убили после пяти часов утра, а ты уехала в три. И самое важное – мы не нашли оружия. Хотя уверен, что в номере везде остались отпечатки твоих пальцев. Ты была в его номере, только честно?

– Была. – Глупо отпираться, когда действительно там везде мои отпечатки пальцев.

– Он был раздет, – глухим голосом продолжал Вагиф. – Ты была с ним близка? Это твой любовник?

– Подобные вопросы не имеют отношения к его убийству.

– Ошибаешься, они имеют непосредственное отношение к убийству, – возразил Вагиф и повторил: – Он был твоим любовником?

– Нет. – Тут они ничего не смогут доказать, если у них нет камер в каждом номере. Тут я буду стоять до конца.

– Зачем ты поднялась к нему в номер?

– Он меня пригласил, а я подумала – почему бы и нет. Мы сидели и разговаривали до трех ночи. Потом я ушла. Если бы он был моим любовником, зачем мне уезжать в три часа ночи, я бы осталась до утра. Мой сын живет у родителей, сегодня суббота, мне не нужно выходить на работу, и я разведенная одинокая женщина.

Моя логика в данном случае безупречна. Никто даже не подумает, что я была разочарована и не собиралась оставаться в постели арабского гостя до самого утра. Уж не говоря о том, что утром меня могли увидеть все, кто завтракает в этом отеле. Поэтому я ушла ночью, стараясь оставаться незаметной. Но таксисты, эти вечные стукачи органов, меня засекли и выдали.

– Не нужно было подниматься, это могло тебя скомпрометировать.

– Каким образом? Я свободная женщина и могу делать все, что мне нравится.

– Ты всегда была такой, – согласился Вагиф, и в этот момент кто-то постучался.

Дверь была не закрыта, и в комнату быстро вошел майор Мехтиев, выжидательно глядя на меня.

– Говори, – разрешил Вагиф, – можешь говорить при ней.

– Наши сотрудники нашли здесь одну девицу, – сообщил Мехтиев. – Она говорит, что вечером ее приглашал к себе Омар Халед и попросил зайти к нему после часа ночи. Дал сто долларов и обещал выдать еще пятьсот. Девочка из элитных проституток.

Вагиф нахмурился, посмотрел на меня, потом на Мехтиева и спросил:

– Когда он с ней договаривался?

– Примерно в половине восьмого. Она как раз сидела в баре с подругой. Он подошел и сам заговорил с ними.

Какие все-таки сволочи все мужчины! Я в это время торопилась из парикмахерской на свидание с Омаром, а он снимал проститутку в баре. Мерзавец! С другой стороны, почему мерзавец? Девочка, наверное, симпатичная, если ей столько платят. Он не был уверен, что я соглашусь подняться к нему в номер, и решил «подстраховаться». Теперь понятно, почему он все время смотрел на часы и так торопился. Понимал, что придет эта девица. Я вспомнила, как он засунул деньги в карман халата и протянул ей бумажки, сказав по-английски, что сейчас занят. Конечно, элитная проститутка немного понимает английский, я в этом не сомневалась. Но какой же ужасный тип! Спать с одной, думая о другой… Правильно сделали, что его пристрелили. Таких мерзавцев обязательно нужно отстреливать.

– Она согласилась? – уточнил Вагиф.

– Конечно, согласилась. И ровно в час ночи пришла к нему в номер. Он открыл дверь, дал ей пятьсот долларов и сказал, что сейчас очень занят. Она обиделась, но деньги взяла и ушла.

Вот такие сейчас нравы. Если обиделась, могла бы не брать пятьсот долларов. Но она их взяла и еще собиралась остаться, если бы не я.

– Что еще?

– Больше ничего, господин генерал. Наши сотрудники работают со всеми, кто дежурил сегодня ночью. Но посторонних здесь не было. Сейчас проверяем всех работников отеля, кто мог совершить преступление.

– Деньги и документы на месте?

– Да. В кармане пиджака около четырех тысяч долларов наличными и шестьсот евро. Кредитные карточки, в том числе и «Американ Экспресс». Его паспорт, билет, страховка. На столике лежат его часы. Наши эксперты считают, что они стоят не меньше семидесяти тысяч долларов. Еще запонки с небольшими бриллиантами. Документы его компании. Ничего не пропало…

– Значит, убийство не с целью ограбления, – подвел итог генерал, глядя куда-то в сторону.

– Да, – согласился Мехтиев, – там другие мотивы.

– Какие? – начал рассуждать вслух Вагиф. – Политика? Зачем убивать бизнесмена, от которого ничего не зависит? Он не президент компании и не решает никакие стратегические вопросы. Зачем он сюда приезжал, о чем вы собирались договариваться с его компанией?

– Они хотят принять долевое участие в постройке нового трубопровода…

– «Набукко», – перебил меня Вагиф и выразительно посмотрел на Мехтиева.

– Наверное, хотели помешать, – предположил майор.

– Тогда зачем его убивать? – вмешалась я в разговор. – Он просто готовил договора.

– Хотят запугать и помешать работе. Его могли убить, чтобы устроить некую показательную демонстрацию, – заметил Мехтиев.

– Политика и деньги, – продолжал рассуждать Вагиф, – это самые главные факторы. Но, может быть, был и другой фактор. Личный… – Он загадочно посмотрел на меня.

– Кого ты подозреваешь? – нервно спросила я.

– Не обязательно тебя, – ответил Вагиф. – Но кто-то мог оскорбиться твоим поведением и решил наказать твоего знакомого.

– Таким диким способом? Вагиф, это несерьезно. В моем окружении нет психопатов. Только потому, что я поднялась к нему в номер поздно ночью, кто-то из моих знакомых приехал сюда и застрелил его? Ты сам слышишь, как это глупо звучит?

– Тебя могли приревновать, – напомнил Вагиф.

– Кто? Мой бывший муж, которого давно интересуют совсем другие проблемы? Кто именно?

– Не знаю. – Вагиф благоразумно не произнес имени моего старшего брата, у которого был пистолет. Керим вполне мог убить любого человека, если бы тот осмелился меня обидеть. Но несчастный Омар меня не обижал, поэтому Кериму незачем было совершать такое ужасное преступление. Не говоря уже о том, что я хорошо знаю своего брата. Он бы никогда в жизни не стал стрелять в человека, закрыв ему лицо подушкой.

– У тебя есть постоянный друг? – продолжал спрашивать Вагиф.

– Такого, который бы стрелял в лицо гостю, – нет, – отрезала я, уже не глядя на Вагифа. Неужели он не понимает, что я не имею никакого отношения к этому убийству?

– Идите, майор, – отпустил Мехтиева Вагиф.

Тот вышел, и мы опять остались наедине.

– Ты с ним была близка? – не успокаивался Вагиф.

– Я тебе уже сказала, что не буду отвечать на такие хамские вопросы. А если даже и была, это мое личное дело и никого не касается.

– Экспертиза может найти в постели твои волосы и вычислить тебя с помощью твоего ДНК. У нас сейчас очень хорошая аппаратура…

– Зачем тебе это нужно? Я честно говорю, что не знаю, кто и зачем его убил. Может, действительно из-за этого трубопровода? Только ты правильно сказал, что от него ничего не зависело. Он приехал лишь для того, чтобы подготовить договора.

– Вас кто-нибудь видел в баре?

– Нет, никто. – Я не стала говорить про Самеда и его спутника. Самед – двоюродный брат моего бывшего мужа, и ему совсем не обязательно знать, что здесь произошло убийство, к которому я тоже могу быть причастна. Кажется, Вагиф уловил некоторую неуверенность в моем ответе. Или у них профессия такая, что они сразу чувствуют, когда человек врет.

– Ты уверена, что вас никто не видел? – переспросил он.

– Нас видело много людей. Бармен, официанты, посетители бара, дежурные в отеле. Но среди них не было моих знакомых.

– Фарида, все это очень серьезно. Ты должна понимать, в отеле произошло убийство иностранца. Жестокое и циничное убийство, за которым могут стоять спецслужбы другого государства. Если они узнают, что ты была здесь ночью, возможно, решат, что ты знаешь слишком много, и тогда… Я этого хочу меньше всего, поэтому мне нужна только правда. Я должен постараться хотя бы тебя защитить. Ты прекрасно понимаешь, что я не верю в твою вину, но другие могут поверить. И наши, и чужие. Поэтому ты обязана все мне рассказать, если есть что-то такое, чего я еще не знаю.

– Мы познакомились с ним только сегодня утром, вместе пообедали, потом поужинали. Это было поручение моего шефа…

– Ты всегда охотно выполняешь подобные поручения? – не выдержал Вагиф.

– Я вообще не буду с тобой разговаривать, если не поменяешь свой тон. – Я отвернулась, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Все-таки не каждый день зверски убивают человека, с которым я провела ночь. Это испытание явно не для моих нервов.

– И не нужно. – Вагиф явно растерялся, понимая, что несколько перегнул со своими угрозами. Он достал из мини-бара бутылку с минеральной водой, наполнил бокал и протянул мне.

– Отстань от меня! – сквозь слезы проговорила я.

И тут мы услышали нарастающий шум в коридоре, затем чей-то громкий голос, от которого я вздрогнула. Секунды через три дверь распахнулась, и в комнату стремительно ворвался мой старший брат Керим.

Глава 8

Выражение лица Керима не поддавалось описанию, когда он ворвался в номер и увидел сначала меня плачущую, а затем и Вагифа. Честное слово, если бы здесь был кто-то другой и я бы плакала в его присутствии, Керим с кулаками набросился бы на этого человека, даже если бы это был не генерал, а маршал. Хотя маршалов у нас, кажется, нет.

– Здравствуй, Вагиф, – запинаясь, произнес брат, направляясь ко мне. – Здравствуй, Фарида. Я могу узнать, почему ты плачешь?

– Здравствуй, – протянул ему руку Вагиф. – Рад тебя видеть.

– Я тоже рад, – пожал его руку Керим. – А почему она плачет?

– Погибший был ее знакомым.

Керим подошел ко мне, взял мои руки в свои и пристально посмотрел на меня. Он сильно полысел за последнее время, сразу как-то постарел. Не забывайте, что Керим на десять лет старше меня, и я для него всегда буду маленькой девочкой, которую он опекал в детстве.

– Перестань плакать, – сказал он. – Тебя никто не посмеет обидеть. Что случилось? Можешь нормально рассказать, что здесь произошло?

– Его убили… – попытался вставить Вагиф.

– Подожди, – поднял руку Керим, не глядя в его сторону. – Я понимаю, что ты генерал и все тебя здесь боятся. Но я тоже генерал – государственный советник юстиции третьего класса. Но дело даже не в этом и не в том, что мы с тобой десять лет сидели за одной партой. Это моя сестра, Вагиф, моя младшая сестра, и я хочу услышать все от нее самой. – Он непроизвольно сжал мои руки, глядя мне прямо в глаза. – Его убили при тебе? Ты была ночью в его номере?

– Не говори глупостей, – разозлилась я. – Это был бизнесмен из Саудовской Аравии. Он приехал к нам готовить договора о сотрудничестве наших компаний. По указанию мистера Финли я вводила его в курс дела…

– В его номере, – начал заводиться Керим.

– Вообще не буду с вами разговаривать, – отвернулась я, – если будете говорить такие гадости.

– Говори! – повысил голос Керим. – Я должен знать, что здесь произошло.

– Не кричи на меня, пожалуйста, перестань кричать! – Я почувствовала, что могу опять сорваться.

– Успокойся, Керим, – посоветовал Вагиф. – Сядь на стул и успокойся. Выпей воды. Нам всем надо успокоиться.

Вот так. Два генерала – и оба придурки. Я сижу между ними и должна оправдываться, вместо того чтобы эта парочка подумала, как меня защитить.

Керим сел на стул и залпом выпил мой стакан воды.

– Давайте по порядку, – предложил он. – Что именно здесь произошло?

Я обиженно сопела и молчала. Меня выручил Вагиф:

– Она встречалась с ним по поручению руководства своей компании. Вечером они пришли в бар, потом немного посидели в его номере…

– Тоже по поручению, – резко перебил его Керим.

– Успокойся и выслушай меня. Ничего плохого не произошло. Он был уверен, что она уедет раньше, и даже заказал себе в номер одну из «роковых красавиц», которые обычно сидят в баре, заплатив ей деньги. Но когда она поднялась к нему в номер, он ее выставил, так как еще беседовал с Фаридой. Потом Фарида уехала. У нас есть показания таксиста, который отвозил твою сестру домой. У нее абсолютное алиби. Смерть иностранца наступила после пяти часов утра, примерно в десять часов сюда постучалась горничная. Она вошла и увидела убитого. Потом приехали наши сотрудники…

– Значит, у Фариды есть алиби, – выдохнул Керим, – уже гораздо лучше. Но было бы совсем хорошо, если бы наша молодая дурочка не поднималась к нему в номер.

– Мы говорили о работе, – вставила я.

– В три часа ночи в номере чужого мужчины?! – разозлился Керим. – Не делай из нас идиотов! Ты давно его знала?

– Со вчерашнего утра.

– И сразу согласилась подняться в его номер? А если он психопат? Или сексуальный маньяк? Какой-нибудь извращенец? Ты об этом не подумала? У тебя сын растет, он уже взрослый! А если бы тебя нашли в постели этого араба, представляешь, какой был бы позор на весь город!! Опозорила бы меня, отца, сына, всю нашу семью…

– Я встречалась с ним по делам фирмы, – твердо отчеканила я, – и не собираюсь оправдываться. И я точно уехала в три часа ночи. Если бы я была его любовницей, то осталась бы здесь до утра.

Моя логика была безупречной. Оба генерала считали, что нужно быть полным дураком, чтобы отпустить такую красивую женщину в три часа ночи, а не оставить ее у себя. Вагиф всегда был тайно в меня влюблен, поэтому не сомневается во мне, а Керим вообще называл меня маленькой принцессой. Хотя настоящей красавицей меня всегда считал только один человек, который меня просто обожал: это мой любимый папа, для которого я всегда оставалась самой лучшей девочкой на свете. Может, потому, что родилась, когда ему было уже много лет, и была последним ребенком в семье.

– Ты действительно уехала в три часа? – уже спокойнее спросил Керим.

– У нас есть показания таксиста, – снова вмешался Вагиф. Про первого таксиста, который повернул обратно в отель, он ничего не сказал, и я ему была благодарна за это.

– Его убили в пять утра? – В Кериме наконец проснулся прокурор.

– После пяти. Кто-то вошел в номер, положил ему на лицо подушку и сделал два выстрела. Мы сейчас отправляем тело на патологоанатомическую экспертизу.

– Дверь вскрывали?

– Говорят, что нет. Воспользовались карточкой-ключом.

– Тогда у убийцы есть сообщник из сотрудников отеля.

– Мы сейчас всех проверяем.

– Что-нибудь пропало – деньги, ценности, документы?

– Ничего не пропало, – ответил Вагиф, – даже часы стоимостью в хорошую машину. Все на месте.

– Это хуже всего, – недовольно заметил мой брат. – Если бы украли деньги и документы, было бы проще. Сразу могли бы вычислить возможного преступника. У нас таких воров осталось совсем немного, а грабителей, которые решатся на убийство иностранца, вообще нет. Он приехал один или с группой?

Этот вопрос уже предназначался мне.

– Один, – ответила я, – но за несколько дней до него прилетели еще трое юристов. Они работают с документами. Вернее, два юриста и один переводчик.

– Нужно их тоже допросить, – напомнил Вагифу брат, и тот согласно кивнул.

– Вы занимаетесь «Набукко»? – спросил меня Керим.

– Пока только проектом.

– Возможно, это по вашей части. – Керим посмотрел на своего бывшего одноклассника.

– Он не такое уж важное лицо в компании, – возразил Вагиф. Не президент и не вице-президент. Его смерть никак не остановит реализацию проекта.

– Акция устрашения, – предположил Керим, – такое возможно?

– Да. Но тогда выходит, что какая-то спецслужба нарушила общее перемирие и решила проявить себя столь необычным способом. Ты ведь знаешь, что они все следят друг за другом.

– Российские спецслужбы? – уточнил Керим. – Насколько я знаю, они категорически против проекта «Набукко». Неужели пошли на подобную акцию?

– Не знаю. Не думаю. Они и так работают в нашей стране достаточно открыто, и их радиолокационная станция в Габале по-прежнему действует. Недавно, во время визита российского президента, был подписан договор между «Газпромом» и нашей компанией. Весь добываемый излишек газа Россия готова покупать у нас по коммерческим ценам. Подобные неприятности с убийством арабского бизнесмена им не нужны. Они испортят отношения с нами и поссорятся с арабами, с которыми у них всегда были традиционно хорошие отношения. Зачем им такой неожиданный поворот? Только для того, чтобы не допустить реализацию проекта «Набукко»? Но до него еще далеко, пока все на стадии согласования.

– Тогда кто? – настойчиво спросил Керим. – Я ведь работаю в прокуратуре уже больше двадцати лет. Наши местные доморощенные грабители так зверски иностранцев не убивают. И учти, что здесь работал профессионал – выстрелов ведь наверняка никто не слышал, значит, стреляли из пистолета с глушителем. Плюс еще, сумел войти незамеченным сначала в отель, а потом и в номер к убитому.

– Мы задействуем лучших специалистов, – пообещал Вагиф, – постараемся вычислить возможного убийцу. Кроме того, надо улаживать проблемы с посольством Саудовской Аравии и объяснять им, как их бизнесмена могли убить в пятизвездочном отеле нашего города.

– Получается, что Фариде просто повезло, – мрачно проговорил Керим. – Если бы она была в этот момент в номере, ее могли бы убрать как свидетеля. Видишь, к чему приводят твои необдуманные поступки? – повернулся он ко мне.

– Ты думаешь, я могла подумать, что его убьют?

– Не могла, – согласился Керим. – А если это провокация? Может, кому-то выгодно, чтобы мы так думали. Кто хочет поссорить нас с Россией? Иранские спецслужбы? Американские? Грузинские? Или еще кто-нибудь?

– Лучше не гадать, – посоветовал Вагиф, – мы все равно должны будем проводить комплексную проверку. Представляешь, что сейчас начнется? У нас такого убийства не было уже много лет, тем более иностранца. В худшем случае, у них бумажники воровали. А тут такое преступление.

– Как бы там ни было, нужно вытаскивать отсюда Фариду, – твердо произнес мой брат. – Ее имя нигде не должно фигурировать. И не нужно говорить про три часа ночи, это неприлично. Пусть будет одиннадцать или двенадцать.

– Таксист уже дал показания, – напомнил Вагиф. – Он отвез ее домой в три часа ночи. Я не смогу ничего сделать. Мехтиев и его люди все слышали.

– Тогда нужно просто засекретить ее имя, – предложил Керим. – Скажи, что она работает в «БП» по вашему заданию. Ее можно оформить вашим негласным осведомителем и засекретить ее имя в этом расследовании.

– Ты с ума сошел! Хочешь, чтобы они считали твою сестру стукачкой? Совсем рехнулся.

– А ты хочешь, чтобы весь город узнал о том, где моя сестра бывает по ночам? Чтобы на нашу семью пальцами показывали? Ты – генерал МНБ, тебе ничего не стоит ее оформить и засекретить участие Фариды в этой операции. Сделай так, чтобы ее не таскали к нам в прокуратуру и к вам в МНБ.

Только этого не хватало! Сидят вдвоем и обсуждают, что именно следует делать со мной, словно я предмет мебели, какая-нибудь тумбочка. Мое мнение их явно не интересует.

– Это очень опасно, – примирительно произнес Вагиф. – Если она случайный свидетель, мы можем ее охранять, а если узнают, что она наш осведомитель, будет гораздо хуже. Тогда она не просто нежелательный, а очень важный свидетель, и ее обязательно постараются захватить, чтобы узнать все подробности случившегося. Можешь представить, какая опасность ей угрожает.

Керим вскочил со стула и заметался по комнате.

– Что еще мы можем сделать? – спросил он у Вагифа.

– Учитывая, что убили иностранца, компания которого собирается вложить в нашу экономику миллиарды долларов, думаю, будет правильно, если мы засекретим само расследование, а не факт возможного участия в нем твоей сестры.

– Пусть будет так, – согласился Керим, – только учти, что я лично все буду контролировать. Ты ведь понимаешь, что она просто не может быть причастна к этому убийству.

– Мы сделаем все, чтобы ее меньше беспокоили, – пообещал Вагиф и тут же поправил себя: – Я сделаю все, чтобы ее не беспокоили по пустякам.

– Спасибо. – Керим протянул ему руку, и они обнялись. Как когда-то в молодости.

– Керим, – сказал на прощание Вагиф, – можно еще на одну минуту задержать твою сестру? У меня только один вопрос. Я его задам, и все. Только один, обещаю тебе. Можешь подождать за дверью.

– Почему нельзя разговаривать при мне?

– У нас с Фаридой свои небольшие секреты, – улыбнулся Вагиф.

Керим посмотрел на него и молча вышел из комнаты в коридор.

– Только один вопрос, Фарида, и очень важный, – повернулся ко мне Вагиф. – Только давай сразу договоримся. Ты не обижаешься, а честно на него отвечаешь. Чем честнее, тем лучше…

– Что еще ты хочешь узнать?

– У вас была интимная встреча?

– Опять? – Я поднялась, желая выйти из комнаты, но Вагиф схватил меня за руку. – Это очень важно, только не обижайся, прошу тебя. Это действительно важно, в том числе и для тебя. Вы были вместе?

– И тебе не стыдно? Я не стану отвечать на такой похабный вопрос.

– Я тебе все объясню. Если вы встречались, то, возможно, он предохранялся. Или не предохранялся. Вот что мне нужно знать.

– У тебя болезненный интерес к подобным вещам, – поморщилась я, – поэтому ты до сих пор не женат.

– Я не хотел тебя обидеть, – извиняющимся тоном проговорил он, – но ты должна меня понять. Если его убили профессионалы, они могут выйти и на тебя. Это очень опасно, Фарида.

– Ты таким образом заботишься обо мне? Задавая такие неприличные вопросы? Может, тебе еще что-нибудь рассказать? Какая разница – предохранялся он или нет? Какая тебе польза от этого знания? И какое это имеет отношение к его убийству?

– Я тебе объясню. Есть одна странная особенность. У него в номере мы не нашли коробки с презервативами, которые бывают у всех мужчин, решивших пригласить к себе в номер проститутку. Ни один иностранец не пользуется презервативами самой проститутки, хотя бы потому, что, если они вдруг окажутся с изъяном, он может заразиться чем угодно. Я сейчас говорю о той женщине, которая пришла в его номер в час ночи. У них ничего не было, но он заранее пригласил ее и дал деньги. Значит, рассчитывал на возможную встречу. Иностранцы в таких случаях всегда имеют при себе презервативы. Ты тоже сидела там до трех.

– Хочешь сказать, вместо той особы. – Кажется, я снова сейчас заплачу.

– Ничего я не хочу сказать. Но его убили, когда он лежал голым в кровати, тебя уже два часа как не было в номере. Возможно, твой уход его раззадорил, и он нашел себе другую женщину. Возможно, мы ее пока не нашли, но эта женщина могла убить нашего гостя. Теперь понимаешь мое болезненное любопытство?

Я промолчала. Омар действительно лежал раздетым. Через два часа после моего ухода. Неужели он такой секс-гигант, что после двух заходов со мной решил пригласить еще какую-то даму? Но почему он был раздетым? Может, устал и просто заснул?

– Понимаешь, в чем дело, – продолжал Вагиф. – На кровати нашли капли его спермы. Очевидно, сегодня ночью у него был секс…

Я открыла рот, чтобы возразить ему, но он опередил:

– Тебя никто не подозревает. Но если у него был секс и он предохранялся, я хочу знать, куда делись его презервативы. Мы не смогли их найти ни в одной мусорной корзине.

– Может, он выбросил их в другое место.

– В унитазе они обычно не тонут, – заметил Вагиф.

– Зачем убийце нужны были ваши презервативы? – фыркнула я. – Просто не понимаю, что ты хочешь…

– Использованные тоже, – грубо перебил меня Вагиф. – Я же говорю, что мы не нашли ни-че-го.

– Ты – сумасшедший маньяк, – убежденно произнесла я, и в этот момент дверь открылась, и в коридоре я увидела нетерпеливое лицо моего старшего брата.

– Может, он выбросил их в окно, – сказала я, выходя из комнаты, – или вообще их не было.

Вагиф остался в номере, а я, следуя за братом, думала о его вопросах. Как он посмел задавать их мне?! Нужно пожаловаться Кериму. Хотя понятно, что я никому не буду жаловаться. О таких интимных вещах лучше молчать. А действительно, куда пропала эта коробка? И почему убийца забрал именно ее? Не говоря уже о том, что в мусорной корзине в ванной комнате были два использованных презерватива. Я сама видела, как он их туда выбрасывал. Простите меня, что пишу о таких интимных вещах. Но это все правда. Без презерватива я бы его просто не подпустила к себе.

Усевшись в машину Керима, я забыла об этих неприятных вопросах, даже не подозревая, что уже сегодня вечером еще раз увижу Вагифа.

Глава 9

Пока мы доехали до дома, я успела выслушать от Керима все, что он хотел сказать: что я – безголовая дура, которая опозорила семью своего отца и его доброе имя, а также готова опозорить своего брата – такого важного чиновника прокуратуры, который скоро может стать заместителем прокурора республики; что не думаю о своем взрослом сыне, который уже все понимает, и о том, какой пример подаю своим племянницам и племянникам… В общем, все, что можно было сказать, он сказал. Хорошо еще, что не побил. Его особенно интересовало, зачем Вагиф задержал меня. Я честно ответила, что они не нашли коробку с презервативами.

– Он тебя об этом спрашивал? – разозлился Керим.

– Он спрашивал, куда они могли исчезнуть. Ведь наш гость специально готовился к встрече с девицей из бара. Вагиф считает, что у погибшего должна была быть подобная коробочка.

– И ты ее не видела?

– Конечно, нет.

– Нашел, о чем спрашивать, – злился Керим. – Вот так власть меняет людей. Теперь он стал таким самоуверенным и бесцеремонным… Как только он посмел задавать подобные вопросы моей сестре! Я бы с его сестрой о таких вещах никогда не говорил.

Я подавленно молчала. Лучше ничего больше не говорить, иначе Керим действительно устроит скандал, а Вагиф тогда точно попытается выяснить, чем именно я занималась в номере иностранца до трех часов ночи. Там, в кровати, действительно могут найти мои волосы и вычислить мою ДНК. И как отпираться? Лучше об этом не думать. Я смотрела в окно и старалась забыть эту странную, идиотскую историю. Один раз в жизни позволила себе сорваться, провести ночь с иностранцем – и именно этой ночью его пристрелили. Как все глупо и пошло! В конце концов выяснится, что именно я его и пристрелила, как бывает в детективах, где подозревают всех, кроме рассказчика. У Агаты Кристи был такой роман от лица доктора, который и оказался в итоге убийцей. За этот роман ее даже исключили из Ассоциации детективных авторов – она, мол, нарушила каноны жанра. А по-моему, исключили из-за обычной зависти. Просто она была более популярным писателем, чем все авторы ее детективной ассоциации, вместе взятые.

Но я точно не убивала Омара и действительно уехала из отеля в три часа ночи. Алиби у меня железное. Единственное, о чем я не могла позволить себе говорить, это о нашей интимной встрече с погибшим. Но это мое личное дело и никого не должно касаться.

Мы приехали ко мне домой, и Керим поднялся вместе со мной.

– Никому не открывай двери, – строго сказал он. – Я думаю, что сумею убедить руководство МНБ поставить тебе сюда специальную охрану. Никому не доверяй. Если твоего знакомого убрали спецслужбы, они могут купить любое должностное лицо, любого нашего чиновника. Даже если придет участковый, даже если сотрудники полиции в мундирах. Никому не открывай и сразу позвони мне, чтобы я приехал. Даже если позвонит сам Вагиф…

– Его тоже могут купить? – усмехнулась я.

– Проект «Набукко» оценивается в несколько десятков миллиардов долларов, – очень серьезно произнес Керим, – и, чтобы построить или помешать строительству этого трубопровода, обе стороны не пожалеют пары сотен миллионов на подкуп и убийство. Как ты думаешь, у нас есть чиновник, который устоит перед соблазном, если ему предложат миллион долларов? Или три миллиона?

– Никто не устоит, – согласилась я.

– Кроме меня, – улыбнулся Керим. – Я свою сестру не продам и за сто миллионов. А остальным просто нельзя верить. – Он подошел ко мне и поцеловал в голову. Затем начал осматривать мою дверь.

У меня хорошая дверь, ее невозможно выломать или сломать. Очень качественная стальная дверь с тремя замками. Керим уже много раз ее видел, но сейчас осматривал особенно тщательно. Затем кивнул на прощание и ушел. Я закрылась на все замки и пошла на кухню, чтобы поставить чайник.

Кажется, все, что со мной приключилось, не могло произойти в реальности. Словно какое-то наваждение, глупый сон. Сначала я потеряла голову из-за этого смазливого араба и только и мечтала попасть в его кровать. Затем согласилась ночью вернуться в его номер и не возражала против интимной встречи. Как полная дурочка, убежала в три часа ночи, после чего моего ухажера пристрелили. Господи, если бы я там осталась до пяти, меня могли убить вместе с ним. Какой ужас! И мой сын Кямал остался бы без матери, на попечении никчемного отца-наркомана… Даже страшно подумать!

Я заварила себе крепкий чай. Нужно подумать, что следует говорить, когда они точно поймут, что я была в постели Омара. Против науки возражать трудно. Моя ДНК неповторима, это я понимаю даже со своим гуманитарным образованием. Представляю, с каким презрением будет смотреть на меня Вагиф, не говоря уже обо всех остальных.

От неожиданного звонка в дверь я вздрогнула. Кажется, пришли меня убивать… или разоблачать. В обоих случаях это не очень приятно. Я поднялась и пошла к входной двери. Осторожно, встав боком, спросила, кто пришел, и услышала в ответ знакомый женский голос Тамиллы, моей домработницы. Она приходит ко мне убираться по субботам. Сейчас уже второй час дня. Как же я могла забыть! Сама ведь сказала ей вчера, чтобы она пришла во второй половине дня. Я облегченно вздохнула и открыла дверь. Тамилла работала у меня уже третий год. Ей чуть больше сорока, приятная и симпатичная полукровка – папа у нее азербайджанец, а мама русская. У нее длинные волосы, и она их собирает так же, как и я, пытаясь подражать мне. Только, в отличие от меня, она совсем не следит за своей фигурой, и ее филейная часть становится все шире и шире день ото дня. Несмотря на это, Тамилла носит джинсы какого-то немыслимо большого размера и вполне довольна своей судьбой и своей работой. У Тамиллы нет детей, и она обычно приходит ко мне три раза в неделю, что меня вполне устраивает. Очевидно, это устраивает и ее.

– Проходи. – Я тщательно закрыла за ней дверь. Она пошла в ванную комнату переодеваться, а я терпеливо ждала. Когда она наконец вышла из ванной, я попросила ее, чтобы она сегодня не выходила из квартиры и никому не открывала входную дверь, даже нашим общим знакомым.

– Что случилось? – не поняла Тамилла. – Вы чем-то напуганы? Кто-то может прийти?

– Не знаю. Это связано с работой моего старшего брата. Ты ведь знаешь, что он прокурор и занимается разными нарушениями закона. Он беспокоится, что кто-то может узнать, где я живу, и приехать сюда, чтобы меня обидеть или попросить за кого-то из своих родственников. Поэтому сегодня не выходи из квартиры.

– Я все поняла, – согласилась Тамилла и отправилась на кухню.

Теперь можно и отдохнуть. Она сделает все, что нужно. Уберет квартиру, приготовит обед, помоет посуду. Посудомоечная машина у меня, конечно, есть, но я не люблю ею пользоваться – она царапает тарелки. Лучше мыть вручную.

Я прошла в спальню и переоделась. Легкие брюки, темная блузка. Наконец могу сбросить с себя бюстгальтер. Нужно переходить на другой размер, этот кажется мне уже маленьким. Раньше, до замужества, у меня была маленькая девичья грудь, и я даже стеснялась показываться в таком виде на пляже. После рождения сына грудь немного увеличилась в объеме, а сейчас стала достаточно большой. Это связано с тем, что я много ем на нервной почве. Когда долго сидишь одна, поневоле теряешь форму, это знает любая женщина. Хотя мужчинам моя выросшая грудь нравится.

Потом позвонила моя мама, и мы разговаривали целых двадцать минут. После нее сразу позвонила Лейла. Я решила, что это Керим таким образом подстраховывается, но они ничего не знали о случившемся. Разговор со старшей сестрой тоже занял около пятнадцати минут. И едва я положила трубку, как раздался звонок моего мобильного телефона. Я взглянула на номер – мистер Финли. Господи, я совсем забыла позвонить своему шефу, а ведь в первую очередь я обязана была именно его поставить в известность о случившемся.

– Слушаю вас, – виноватым голосом проговорила я в трубку.

– Здравствуйте, госпожа Велиева, – раздался мягкий голос Финли. – Вы знаете, какое ужасное событие произошло сегодня ночью с нашим гостем?

– Да, господин Финли, меня уже вызывали для дачи показаний. – Скрывать подобное глупо, он все равно узнает все подробности. – Но я не могла вам перезвонить, так как меня очень долго допрашивали и только сейчас отпустили домой.

– Представляю ваше положение, – пробормотал Финли. – Вам, наверное, было очень тяжело. Вы сказали им, что прибывший мистер Омар Халед был гостем нашей компании, а не вашим личным гостем?

– Конечно. Они знают, что я работаю пресс-секретарем нашего филиала «БП».

– Тогда почему они вас так долго мучили?

– Вчера вечером мы вместе поужинали, а потом еще немного посидели. Затем Омар отвез меня домой. Не беспокойтесь, мистер Финли, у меня абсолютное алиби. Я уехала домой, а его убили утром в номере, где он оставался. У меня есть свидетели.

– Я в этом не сомневался, уважаемая госпожа Велиева. Зачем вам убивать человека, с которым вы познакомились только сегодня утром? Меня тоже вызывают для дачи показаний. У них есть какие-нибудь версии случившегося?

– Пока нет. Но, насколько я поняла, это не ограбление. Все его деньги, кредитные карты, дорогие часы, даже запонки с бриллиантами были на месте…

– Только этого нам не хватало, – пробормотал Финли. – Я уже позвонил нашему послу, а еще нужно пообщаться с послом Саудовской Аравии. Мне уже сообщили из Лондона, что в понедельник в Баку прилетит дядя Омара Халеда – первый вице-президент компании из Медины. Боюсь, что они могут разорвать наши прежние договоренности.

– Возможно, убийцы хотели именно этого. Вам нужно убедить дядю, что самым лучшим решением будет подписание договора о сотрудничестве.

– Мы все это понимаем. Но вы мыслите рационально, как западный человек, госпожа Велиева, а арабский бизнесмен обычно рассуждает иррационально, руководствуясь чувствами, эмоциями и собственной логикой, не всегда понятной западным людям. Убийство племянника может его сильно разозлить, а ведь он один из владельцев компании.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть. Жаль, что Омара убили. Если у него такие богатые родственники, наверное, он и сам не бедный человек. Я смогла бы постепенно к нему приспособиться, и, возможно, у меня появился бы новый муж-иностранец. Хотя нет. Если откровенно и честно, то нет. Одной ночи было достаточно, чтобы я поняла, что мы с ним абсолютно разные люди. Только не улыбайтесь. Понимаете, я гораздо более западный человек, чем он. Или меня так воспитали. Не забывайте, что я росла в светском Азербайджане, отец у меня работал в Кабинете министров, мама была директором школы. Я требую равноправия в постели, взаимного уважения, любви, ответного понимания. И мой муж, каким бы слабым человеком он ни был, и мой бывший любовник Вугар прекрасно это понимали. Они относились ко мне с уважением даже в постели. Более того, это я решала, как нам нужно себя вести и что можно или чего нельзя делать. А вот с Омаром все было немного иначе. Он не был таким внимательным и нежным, каким я его себе представляла. В нем чувствовался хозяин, тиран, если хотите, диктатор в постели. Нет, в ту ночь он не позволил себе ничего лишнего, но было абсолютно ясно, что в отношениях с женщинами он типичный восточный человек, не терпящий никаких возражений. Даже несмотря на годы своей учебы и работы в Америке и Англии. С таким человеком, как Омар, я бы не смогла долго жить.

Я попрощалась с мистером Финли и пожелала ему удачи. Он был исполнительным чиновником, и его волновала сама перспектива дачи показаний по факту убийства иностранного гостя, приехавшего к ним на переговоры. Мне даже стало немного жаль его.

Около пяти в дверь снова позвонили. Тамилла хотела открыть, но я ее не пустила. Сама подошла, спросила, кто пришел, и с ужасом узнала знакомый голос Вагифа. Если генерал решил сам пожаловать ко мне домой, мои дела не очень хороши. Я заколебалась; Керим говорил, чтобы я никому не открывала дверь. Но Вагиф был не просто генералом, но и давним другом нашей семьи.

Я все-таки решилась открыть и увидела на пороге уставшего и недовольного Вагифа. Он кивнул в знак приветствия, потом спросил:

– Я могу войти?

– Два допроса за день – это уже много, – усмехнулась я.

– Это не допрос, я приехал совсем по другому поводу.

– Тогда входи, – впустила я его в комнату.

Он сел в кресло, я устроилась на диване. Интересно, почему у него такой кислый и недовольный вид? Кажется, он что-то узнал. Если я права, вид у него действительно должен быть недовольным. Я смотрела на своего бывшего воздыхателя и ждала, что именно он скажет.

– Мы получили данные экспертизы, – произнес он своим ровным бесцветным голосом. – В его кровати найдены твои волосы, Фарида. Мы позвонили в твою поликлинику и узнали твою группу крови и твой резус-фактор. Вчера ночью ты все-таки была в его постели…

Прекрасное начало. Мне нужно было что-то ответить, но я сидела и молча смотрела на гостя. Что следует говорить в таких случаях, я не знала. И вообще не представляла, как себя вести.

Глава 10

Он смотрел на меня и ждал ответа. Интересно, какого ответа? Я должна возражать? Глупо. Я же не идиотка и все понимаю. Возмущаться? Тоже глупо. Ничего не говорить? Не выйдет. У него есть доказательства моего, мягко говоря, нескромного поведения. Кажется, я должна была краснеть и смущаться. Но я не краснею и не смущаюсь. Я самостоятельная и свободная женщина, и почему должна смущаться от того, что провела ночь с человеком, который мне понравился?

– Чего ты от меня хочешь? Тебе приятно издеваться надо мной? – не выдержала я наконец.

– Вы были вместе? – угрюмо спросил Вагиф.

– Если у тебя есть доказательства, зачем ты спрашиваешь?

– Значит, ты с ним встречалась? Ты познакомилась с ним только вчера утром, а уже ночью согласилась остаться в его номере… Как ты могла?!

– Ты пришел только для того, чтобы задать этот глупый вопрос?

– Получается, что ты нам лгала. И мне, и своему брату. Ты действительно ушла в три часа ночи, но только после того, как побывала в его постели…

– Хватит повторяться, – разозлилась я. – И не забывай, что ты у меня дома. На кухне моя домработница, не нужно все время говорить про постель. Что за садистское удовольствие? Ты, наверное, забыл, что я давно не школьница, с которой ты был когда-то знаком. У меня взрослый сын, я давно развелась со своим мужем и могу встречаться с кем хочу. У тебя есть еще вопросы?

– Есть. Я пришел не только поэтому. Понятно, что ты солгала. Именно из-за тебя он выгнал проститутку, она ему просто была не нужна…

– Не смей сравнивать меня с проституткой!

– Я этого не говорил. Просто если у него была такая роскошная женщина, зачем ему какая-то дешевая проститутка? Он ее и прогнал. Теперь все встало на свои места. Ты была с ним…

– Если ты скажешь об этом в сотый раз, все равно ничего не изменится. Да, я была с ним. Это мой выбор. Я его не убивала, он меня не насиловал. В три часа ночи я уехала, а в пять утра его убили. Вот и все. Мое моральное падение будешь обсуждать в другом месте. Ты закончил допрос?

– Нет, не закончил. Мы провели патологоанатомическую экспертизу и получили удивительный результат. Содержание наркотиков и алкоголя в его крови превышало все допустимые нормы и было почти смертельным для нормального человека.

– Значит, он еще алкоголик и наркоман?! Я даже не подозревала, какой у меня был прекрасный партнер. Вечером мы выпили бутылку сухого вина, даже не всю бутылку, и две рюмки ликера. Насколько я могу понять, это не смертельная доза алкоголя. И насчет наркотиков тоже не уверена. Я знаю, как ведет себя наркоман, – насмотрелась в свое время. Омар был не такой.

– У меня данные экспертизы, – упрямо проговорил Вагиф.

– Значит, он напился сразу, как только я уехала. И еще укололся. Место укола нашли?

– Нашли. Он делал себе уколы в вену. Типичный наркоман.

– Ты издеваешься?

– Я тебя не обманываю.

– Он был весь день в нашей компании, вел переговоры, разговаривал с нашим руководителем, давал советы юристам, обедал со мной, потом мы вместе ужинали… И он все время был в состоянии наркотического дурмана? Я не идиотка, Вагиф, сразу бы все поняла. Он был абсолютно адекватен. Абсолютно! Что ему потом сделали, когда я ушла, мне неизвестно. Но при мне он не пил и не кололся.

Вагиф молчал, и мне ужасно не нравилось это тяжелое молчание.

– Он был достаточно сильным человеком, – вздохнув, продолжила я. – Наверное, убийцы сначала сделали ему укол или опоили его, а потом застрелили. Только я не имею к этому преступлению никакого отношения. Он был симпатичным молодым человеком, красиво ухаживал, предложил мне подняться к нему в номер… Не нужно на меня так смотреть. Вспомни, сколько лет назад я развелась со своим мужем, который как раз и увлекался подобной гадостью. С тех пор у меня не было мужчин – посчитай, сколько лет. А я нормальная женщина, и мне тоже хотелось немного любви, ласки, заботы… Разве я могу позволить себе встречаться с кем-то из наших? Меня сразу осудят все родственники и знакомые. В моем положении единственный вариант – встречаться с таким вот иностранцем. И кто виноват, что первый мужчина, с которым я решила сойтись, был убит в первые два часа после нашего свидания?

Я почти кричала, уже не думая о Тамилле, которая хлопотала на кухне и наверняка все слышала. Но мне было все равно, пусть слышит. Вагиф хмурился, видимо, начиная что-то понимать.

– В номере не нашли никаких дополнительных бутылок, никаких наркотиков, нигде не было ни одного использованного шприца, – сказал он.

– Вот видишь. Значит, все унесли убийцы. Им было важно представить несчастного Омара наркоманом и алкоголиком. А я точно знаю, что он был не такой.

– Тебе может угрожать опасность, поэтому я оставлю внизу наших сотрудников. Пусть подежурят у дома сегодня и завтра. В понедельник примем решение, что делать дальше.

– Но ведь я ничего не знаю.

– Ты знаешь слишком много, – возразил Вагиф. – Тебе известно, что он не был ни наркоманом, ни алкоголиком, и, когда ты уходила в три часа ночи, он был в нормальном состоянии. А в пять часов утра в его крови оказалась дикая доза алкоголя и наркотиков. Значит, те, кто готовил и осуществил это убийство, захотят убрать и тебя. Возможно, пока они не знают, что тебе все известно. Но долго скрывать это мы не сможем. Пусть наши сотрудники подежурят.

– Оставляй кого хочешь. – Мне действительно было все равно.

– Он ничего не говорил о своих планах? Куда собирается поехать или с кем должен был встречаться? – спросил Вагиф.

– Неужели ты правда считаешь, что я могла в три часа ночи спрашивать у него, с кем он будет встречаться в пять часов утра?

Кажется, мой ответ его убедил.

– Чем больше мы занимаемся расследованием этого убийства, тем больше вопросов появляется, – заметил Вагиф. – Ты даже не представляешь, в какую неприятную историю попала. У нас есть все основания считать, что убийство Омара Халеда было подготовлено и спланировано сотрудниками зарубежной спецслужбы. Но пока мы не знаем, кто именно стоит за этим убийством.

– Понятно. Теперь буду сидеть дома взаперти.

– Только один день. В понедельник мы примем конкретное решение. Возможно, тебе придется куда-нибудь переехать на несколько дней или пожить у родителей. И еще. Вот карточка с моими телефонами. Возьми на всякий случай, пусть будет у тебя. – Он протянул мне визитку. Может, это всего лишь наивная уловка сообщить мне свой номер телефона.

Вагиф поднялся и вышел из комнаты. Проходя мимо кухни, он услышал, как хлопочет Тамилла, и шепотом спросил:

– Твоя домработница?

– Да.

– Ты ей доверяешь?

– Абсолютно. Уже несколько лет. Она – прекрасный человек.

– Все равно будь осторожна. – Вагиф открыл дверь, но вдруг обернулся, посмотрел на меня и задумчиво произнес: – Ты всегда мне очень нравилась, я не знал, что ты так давно развелась. Меня как раз тогда послали на учебу, и я вернулся только через четыре года. Иначе бы постарался тебя не упустить, во всяком случае, не отдавать всяким иностранцам. До свидания.

Он быстро вышел, закрыв за собой дверь, а я осталась стоять на пороге, не в силах пошевелиться. Ну и дела! Меня любит генерал министерства национальной безопасности! Бедный Вагиф, он все еще считает меня той маленькой девочкой, в которую когда-то был влюблен. А я уже совсем другая. И дело не в Омаре, с которым мы сегодня провели полночи, а во мне, в моих ощущениях, в моем настрое. Вагиф для меня давно перевернутая страница. Он говорил о своих чувствах, а в моей душе ничего не отзывалось.

Я прошла на кухню. Увидев меня, Тамилла испуганно спросила:

– Что-то произошло? Вы так кричали.

– Убили одного моего знакомого, – честно призналась я. – Иностранец, приехал из Саудовской Аравии, довольно симпатичный человек. Мне его очень жалко.

– Я вас понимаю, – сочувственно проговорила Тамилла. – Наверное, обидно и тяжело терять близких знакомых. А кто его убил?

– Не знаю. Сейчас как раз занимаются расследованием этого дела.

– Если захотят, найдут, – уверенно сказала Тамилла. – Если прикажут, любого убийцу найдут, вы же знаете.

Может, и найдут, а может, и нет. Вагиф сказал, что оставит здесь машину со своими сотрудниками. Надеюсь, у них хватит ума не светиться перед домом, а встать где-нибудь в стороне. Иначе все соседи будут знать, что по ночам меня охраняет машина МНБ с двумя сотрудниками. Представляю, как они начнут шарахаться от меня, словно от зачумленной.

Я ничего не ответила и вернулась в гостиную. Как обидно, что все так получилось… Оказывается, Вагиф все эти годы меня любил. А я предпочла выйти замуж за Эльдара. Конечно, родители Эльдара были известными и богатыми людьми. Они подарили мне два ювелирных комплекта – один с синими бриллиантами, другой – с изумрудами, и еще несколько дорогих побрякушек; купили нам вот эту квартиру, а мой отец обставил ее мебелью, как и полагалось в таких случаях.

И Эльдар казался тогда вполне нормальным парнем – тихий, вежливый, спокойный. Откуда я могла знать, что его спокойствие совсем иного толка? Раньше я его почти не знала. Встречаться по-настоящему мы не могли. Помните фильм «Крестный отец», когда Аль Пачино появляется на Сицилии и хочет жениться? Он идет гулять со своей будущей женой, а за ними идет толпа мамок и теток, которые следят, чтобы молодые даже не дотрагивались друг до друга. Вот так примерно было и у нас. Только не говорите, что сейчас все изменилось. Ничего не изменилось. Молодая девочка из известной семьи не может позволить себе встречаться с парнем, даже со своим женихом, до свадьбы. Она должны выйти замуж девственницей, иначе несмываемый позор ляжет на ее семью. И парень должен понимать, что обязан уважать свою будущую жену и свою семью, и не пытаться изменить существующий порядок, соблазняя свою невесту.

Мы ничего не изменяли. Все согласно традициям. И первый раз неловко поцеловались в день свадьбы, во время регистрации. Вот такая современность. Зато у нас была хорошо обставленная трехкомнатная квартира, машина, которую мой отец подарил будущему зятю, серьги с бриллиантами, кулоны, броши и деньги, собранные на свадьбе. Около сорока тысяч долларов. Только я все это отдала бы за нормального парня, который жил бы рядом со мной и любил бы меня всю жизнь. Нет, вру, не отдала бы. Бедный парень, каким был тогда Вагиф, был мне неинтересен. И его семья, которая не могла купить нам даже однокомнатную квартиру, мне тоже не подходила. Все это обычная романтическая чушь. С деньгами можно ко всему приспособиться и жить даже с человеком, который тебе не очень приятен. А если нет денег, то ничего не будет. И никакой романтической любви. Ты хочешь одеваться, ездить по миру, жить не хуже своих подруг, иметь машину, квартиру, дачу. Ты хочешь, чтобы твои дети были одеты не хуже остальных, чтобы они учились в хорошей дорогой школе, чтобы ездили в эту школу на машине с водителем, чтобы у них были все возможности – компьютеры, книги, няни, воспитатели, хорошая еда, красивая одежда. И все зависит от этих красивых бумажек, которые должны у тебя быть. Кстати, вы видели наши деньги? Почти неотличимы от евро. Ведь в обоих случаях работал один и тот же художник.

Я прочитала все, что сейчас написала, и подумала, как меня будут презирать все те, кто по-прежнему верит в любовь и готов ради этого чувства идти на любые лишения и жертвы, будут презирать меня за такие мысли. Но я все-таки не понимаю тех, кто ради большой любви готов отдать целый мир. А может, просто никогда не любила? Стало немного грустно. Я понимаю, что счастье не купишь ни за какие деньги, но как хочется помечтать об идеале. Чтобы был богатый, красивый, умный, ухоженный, из хорошей семьи. И чтобы ты его любила. И он бы любил тебя. Но так, очевидно, бывает только в счастливых сказках. А в жизни все оказывается гораздо прозаичнее и проще.

Вот так сидишь на диване и думаешь о своей жизни. И тебе кажется, что ты глупо ошиблась. Что настоящая жизнь прошла мимо тебя. Что ты обманула саму себя, выйдя замуж за Эльдара. А потом оказывается, что ты вообще ничего в жизни не понимаешь. Ни своего настоящего счастья, ни несчастья.

Пока я сидела на диване и размышляла о своей, как мне казалось, несложившейся судьбе, совсем стемнело. А внизу у машины, где сидели оперативники, раздалось два характерных щелчка. Два щелчка – два тихих выстрела. Оба дежуривших у моего дома офицера были мгновенно убиты. Но откуда я могла это знать!

Я поднялась и пошла в ванную, чтобы принять душ. Очевидно, мой ангел-хранитель решил поднять меня с дивана именно в этот момент, чтобы спасти. Войдя в ванную, я сняла блузку, домашние бриджи, трусики, и в этот момент раздался звонок в дверь.

Если бы я не была раздетой, обязательно подбежала бы к двери. Но я замешкалась в ванной, и дверь пошла открывать Тамилла. У меня еще было несколько секунд, чтобы попытаться ее остановить, крикнуть, задержать. Но я молчала, уверенная, что это поднялся кто-то из сотрудников, оставленных Вагифом. Ни о ком другом в ту секунду я даже подумать не могла.

Тамилла, не спрашивая, кто там, открыла дверь. Она знала почти всех соседей в лицо, и все знали ее, поэтому не боялась и ни о чем не беспокоилась. Она была добрым и доверчивым существом. А потом я услышала характерные щелчки. Сразу несколько. Приоткрыла дверь – и с ужасом увидела, как Тамилла медленно сползает по стене, оставляя на ней кровавый след. Как я в тот момент не крикнула, сама не понимаю. Кто-то вошел в квартиру, и я плотно закрыла дверь ванной, ожидая своего конца. Неизвестный, или неизвестные, быстро прошлись по всем комнатам, убедились, что в квартире больше никого нет, и так же быстро удалились. В ванную они не заглянули. Я услышала, как осторожно закрылась входная дверь, и вышла из ванной. Кажется, никого нет. И Тамиллы тоже нет. Она лежала в прихожей на полу вся в крови. В нее выстрелили раз пять или шесть. Помочь ей было уже невозможно. Интересно, куда подевались сотрудники Вагифа, если неизвестные убийцы так легко вошли в дом? Я наклонилась к своей несчастной домработнице и с ужасом смотрела на бездыханное тело и на кровавый длинный след на стене.

Я смотрела на Тамиллу и понимала, что сегодня родилась второй раз. Убийцы пришли именно за мной, а убили по ошибке Тамиллу. Где же все-таки сотрудники Вагифа? Заснули, что ли, в своей машине? Я даже не могла предположить, что оба сотрудника МНБ действительно заснули, но навсегда…

Глава 11

Я подбежала к двери и дрожащими руками закрыла ее на все замки. Затем осмотрелась. Что делать в таких случаях? Нужно срочно звонить в полицию, вызывать людей, просить о помощи!

Я бросилась к телефону, подняла трубку, но тут же опустила ее и задумалась. Сейчас позвоню в полицию, и через десять минут здесь будет полно людей. И все соседи, знакомые, родственники, друзья узнают, что меня хотели убить, а вместо меня убили мою домработницу; что сегодня ночью я переспала с иностранцем, которого тоже убили, и теперь охотятся за мной. Об этом случае обязательно напишут все газеты, сюда приедут журналисты со всех наших телевизионных каналов. Мою квартиру начнут снимать, убитую Тамиллу показывать во всех ракурсах. Нет, это невозможно!

Позвонить Кериму? Он, конечно, сразу сюда примчится. Но я боюсь за него. Может, этот убийца или убийцы дежурят у дома и могут выстрелить в брата. Нет, ни за что на свете не буду ему звонить! Тогда как быть? Сидеть рядом с убитой и ничего не делать? А если убийцы еще дежурят внизу? Может, они уже знают, что убили Тамиллу, а не меня, и теперь ждут, когда я появлюсь в подъезде, чтобы изрешетить меня так же, как несчастную домработницу. Взглянув еще раз на окровавленное тело, я не выдержала, принесла из спальни свежую простыню и накрыла Тамиллу. Все, что произошло за эти полчаса, казалось мне кошмарным сном.

Но нужно решать, что делать. Может, позвать соседей? Нет, так тоже нельзя. Вагиф! Генерал министерства национальной безопасности – единственный человек, который реально мне поможет. Пусть приедет и выручит меня из этой дурацкой ситуации. В конце концов, это его прямой долг. Почему меня должны убивать из-за какого-то иностранца, которого убрала чья-то разведка! Пусть они стреляют друг друга, при чем здесь я?

Я лихорадочно стала искать визитку, которую мне оставил Вагиф. Найдя ее в кармане бриджей, судорожно набрала номер его мобильника и на всякий случай прошла в дальнюю комнату, чтобы меня никто не услышал. Он долго не отвечал. Я еще несколько раз нажимала на цифры, пока наконец не раздался спокойный голос Вагифа:

– Добрый вечер, Фарида. Что-нибудь случилось?

– Да, случилось, – прошептала я. – Мне очень нужна твоя помощь.

– Говори громче, я ничего не слышу.

– У меня убили домработницу. Алло, ты слышишь? У меня убили домработницу!

– Как это убили? Где?

– В моей квартире. Сюда ворвались люди. Один или двое. Может, трое. И убили мою домработницу.

– А ты где была в этот момент?

– В ванной. Они меня не заметили.

– Подожди. Они стреляли? Как они ее убили?

– Несколько раз стреляли, но ничего не было слышно.

– Этого не может быть. Там, у твоего дома, дежурят двое наших сотрудников.

– Значит, они ничего не заметили. Я тебе говорю все, как было. Поднялись в мою квартиру, домработница открыла им двери, и они сразу начали стрелять. Потом ушли.

– Ты сейчас одна в квартире?

– Да.

– Закрыла дверь?

– Конечно. Решила сразу тебе позвонить.

– Правильно сделала. Никуда не уходи и никому больше не звони. Я сейчас приеду. Я за городом, в аэропорту, проверяю приезд Омара Халеда. Может, с ним кто-то прилетел, я как раз смотрю пленку с камер наблюдения, установленных на пограничном терминале. Буду у тебя минут через двадцать или двадцать пять. Никому не открывай, я скоро приеду. – И он бросил трубку.

Я осторожно перевела дыхание. Хорошо, когда среди знакомых есть генерал МНБ. И еще лучше, если он старый знакомый семьи.

А Вагиф сразу перезвонил в свой отдел и приказал майору Мехтиеву уточнить, что делают на своем посту двое их сотрудников. Мехтиев и его заместитель долго звонили на мобильные телефоны обоих офицеров и долго ждали, пока им ответят. Оба телефона молчали, и Мехтиев приказал срочно выехать на место, чтобы уточнить, почему сотрудники отдела не отвечают. Так получилось, что они оказались на месте гораздо раньше Вагифа, минут на пятнадцать. И обнаружили обоих офицеров убитыми. Их застрелили с близкого расстояния. Очевидно, неизвестный просто подошел к машине и постучал в окно. У нас слишком спокойный город, чтобы бояться нападений. Тем более двум вооруженным сотрудникам министерства национальной безопасности. Сидевший за рулем открыл окно и сразу получил пулю в голову. Второй попытался достать оружие, но стрелявший просто чуть повернул свой пистолет и выстрелил ему прямо в сердце. Два выстрела. Два трупа. Не пришлось даже делать контрольный выстрел. Очевидно, убийца был суперпрофессионалом. Так спокойно и четко убить двух офицеров – для этого нужно иметь железные нервы и хорошую подготовку.

Мехтиев сразу позвонил генералу и сообщил, что у моего дома обнаружены трупы двух сотрудников их отдела. Вагиф приказал ждать его у машины и никого больше не информировать. Он сразу перезвонил мне и сообщил, что уже въезжает в город. Еще раз попросил никому не звонить и не открывать двери. Через несколько минут он действительно приехал и увидел страшную картину – двух убитых в машине офицеров. Никто из редких прохожих даже не предполагал, что эти двое мертвы. Казалось, что они просто спят, свесив головы на грудь. Вагиф слишком долго работал в своем ведомстве, поэтому сразу понял, что стрелял профессионал. Он быстро поднялся ко мне и позвонил в дверь. Я увидела его в глазок и открыла, даже не раздумывая. Сейчас Вагиф был самым близким для меня человеком.

Он вошел в квартиру и сразу снял простыню с убитой Тамиллы. Я отвернулась, чтобы не смотреть на это страшное зрелище. Он долго осматривал тело, затем снова накрыл его простыней.

– Стреляли двое, – мрачно сообщил мне Вагиф, – у нее не было шансов. Ни одного. Восемь выстрелов в упор. Хорошо, что ты не стояла рядом. Видимо, они не знали про твою домработницу, иначе искали бы более тщательно и обязательно тебя нашли бы.

– Они осмотрели все комнаты, но в ванную не заглянули.

– Ясно. Собирайся. И как можно быстрее. Мы отсюда уезжаем. Возьми самые необходимые вещи. Ты кому-нибудь говорила о случившемся? Звонила домой отцу? Или Кериму?

– Нет. Никому. Сразу позвонила тебе.

– Правильно сделала. Собери вещи, смену белья, документы, и мы срочно уезжаем.

– А она?

– Дашь мне свои ключи. Ею будут заниматься наши специалисты. Ты ведь не хочешь, чтобы о случившемся узнали все твои соседи и родственники?

– Не хочу.

– Я так и подумал. Поедем ко мне. И учти, теперь ты никому не должна звонить. Собирай вещи.

Я поспешила в спальню, а он снова достал телефон, наверное, вызывал своих специалистов. Через десять минут мы спустились вниз. У его машины стоял Мехтиев и еще какой-то неизвестный мужчина среднего роста с выбритым черепом и мясистым лицом.

– Вызовите экспертов и все осмотрите, – негромко приказал Вагиф. – У нас три трупа. Полковник Садыхов, – обратился он к незнакомцу, – постарайтесь действовать достаточно тихо, не привлекая внимания соседей. Никто не должен узнать о том, что здесь сегодня произошло. Отчеты лично мне. Все ясно?

Оба офицера кивнули. Вагиф повел меня к своей машине. Я устроилась на переднем сиденье, Валиф сел за руль, и мы отъехали от дома.

– Успокоилась немного? – спросил он, когда мы свернули на другую улицу.

– Нет. Почему они хотят меня убить? Что я им сделала?

– Очевидно, они считают, что ты знаешь какую-то тайну, связанную со смертью твоего знакомого. Может, он успел что-то рассказать тебе перед смертью?

– Он мне рассказывал, какой красивый город Неаполь и как хорошо в Марокко… Ни о чем серьезном мы с ним не говорили, даже о нашем договоре. Его готовят юристы, я ведь только пресс-секретарь и никаких секретов не знаю.

– Они так не думают. Судя по всему, это очень серьезные люди. Сначала убрали приехавшего гостя, потом не побоялись убить двух наших сотрудников и твою домработницу… Причем ничего не спрашивая. Значит, им нужно не узнать какие-то тайны, а окончательно их скрыть. Важно заставить тебя замолчать. Вспомни, что еще он тебе рассказывал.

– Больше ничего. Его дядя – первый вице-президент компании, и Омара собирались назначить сюда руководителем филиала их компании. Говорили ни о чем. Вспоминали его работу в Америке и в Англии.

– Где он работал?

– Кажется, в какой-то юридической компании. Сначала в США, потом переехал в Англию, где пробыл несколько лет, и уже затем вернулся домой, в Саудовскую Аравию.

– Когда именно, он не сказал?

– Кажется, восемь лет назад он переехал из Америки в Великобританию, а еще через четыре года вернулся домой.

– О чем еще вы с ним говорили? Ведь он мог быть достаточно откровенным, учитывая степень вашей близости.

– Прекрати, – остановила я Вагифа. – Я допустила ошибку, и теперь ты будешь постоянно этим попрекать. Я же сказала, что ничего особенного он мне не сообщал.

– Они считают тебя очень опасным свидетелем, если решились на подобное нападение в нашем городе, – мрачно произнес Вагиф, глядя вперед на дорогу.

– Это я уже поняла. Можно узнать, куда мы едем?

– Ко мне домой.

– С ума сошел! Это неудобно. Что подумают твои соседи? Что скажут мои родные? Только этого мне не хватало!

– Ничего не скажут. Скажут, что я тебя спасал.

– Не нужно меня так спасать. Отвези лучше к моим родителям.

– А если убийцы придут и туда? Там ведь живет твой сын?

Я испуганно замолчала. Действительно, не подумала. Получится, что я сама приведу убийц к нам домой.

– Твой папа уже однажды сделал выбор, предпочитая отдать тебя в богатую семью, – ровным голосом сказал Вагиф. – Помнишь, чем все это кончилось?

– Не смей так говорить! Родители Эльдара были солидными людьми, знакомыми моих родителей…

– Нет. Они были именно богатыми. И твои родители просто продали тебя за хорошие деньги.

– Не нужно… – Я понимала, что он прав, но, когда говорят правду, всегда особенно больно. – Ты ведь сам все понимаешь. Отца у тебя к тому времени не было, мать работала обычным врачом в поликлинике. И еще младшая сестра, которую нужно было выдавать замуж. Тебя не приняли на юрфак, и ты ушел в армию. – Я словно получала удовольствие, перечисляя все его тогдашние изъяны. – Потом ты вернулся из армии и устроился рядовым юрисконсультом на заводе. Неужели мой папа должен был отдать меня за человека, у которого не было ни образования, ни профессии, ни богатых родственников, ни даже квартиры? Он ведь меня очень любил и сейчас любит.

– Поэтому и выдал за наркомана, зато из очень знатной семьи и с хорошей квартирой, в которой сегодня убили твою домработницу. Это ведь была ваша квартира?

– Да. Эльдар оставил ее мне, когда мы развелись.

– Какое благородство! Наверное, ему купили еще лучшую. Когда много денег, можно не думать о таких «мелочах».

– Перестань, ты становишься жестоким. Все никак не можешь успокоиться спустя столько лет. Будем считать, что мы все совершили тогда большую ошибку. Очень большую. Теперь тебе приятно?

– А вчера ночью ты тоже совершила ошибку, когда полезла в кровать к этому иностранцу? Не слишком ли много ошибок для одной жизни, Фарида?

– Ты намеренно делаешь мне больно? – спросила я его. – Нужно именно сейчас вспоминать об этом? Ты стал жестоким, это нечестно.

– Извини, но мне просто обидно. Ты всегда мне очень нравилась, еще когда была школьницей, и я часто приходил к вам домой. Ни твой бывший муж, ни этот Омар не заслуживали такой женщины, как ты. Мне просто обидно…

– Понятно. А можно спрятать меня в другом месте? Не в твоей квартире?

– Боишься меня?

– Не тебя, а слухов, которые неизбежно возникнут. Холостой, одинокий мужчина приводит к себе незнакомую женщину… У тебя тоже могут быть проблемы.

– У меня их не будет, – улыбнулся Вагиф. – Я живу в доме сотрудников МНБ и МВД, поэтому в нем надежнее всего. И внизу есть дежурный консьерж, отставной сержант полиции. У меня тебе будет удобно и безопасно. Нужно немного переждать, успокоиться и понять, почему они с таким маниакальным упорством охотятся именно за тобой. Что ты можешь знать такого? Почему они ничего не спросили у Тамиллы, а сразу начали стрелять? Значит, они считают, что тебе известна какая-то тайна. Вспоминай, о чем еще вы говорили с Омаром. Может, какие-нибудь закрытые поставки американцам или израильтянам? Может, про оружие? Про обстановку на Ближнем Востоке или что-то связанное с Ираном?

– Ничего конкретного, просто общие рассуждения о политике. И никаких секретов он мне не сообщал. Хотя мы говорили о «Набукко», о том, что не всем этот проект может понравиться, в первую очередь России.

– Легче всего подозревать именно их, – заметил Вагиф. – Если бы они убрали только Омара, тогда все понятно. Они не хотят строительства альтернативной линии своему «Южному потоку». Но убийство двух сотрудников нашего министерства и попытка твоего убийства – это более чем серьезно. Русские не идиоты, чтобы так подставляться. Если мы сумеем доказать, что за этими убийствами стоят их спецслужбы, как минимум, произойдет серьезное охлаждение наших отношений, и, возможно, наше руководство даже потребует закрытия их радиолокационной станции в Габале. Зачем им это нужно? «Набукко» пока еще только проект, и вопросы окончательно не решены. А самое главное – зачем убивать тебя? Какое место ты занимаешь в этом проекте?

– Ты меня спрашиваешь? Это ты у нас генерал и должен все понимать. А я всего лишь пресс-секретарь филиала британской компании.

– Может, все наоборот, – неожиданно сказал Вагиф, – они хотели убить тебя и следили именно за тобой. И пришли в номер отеля, чтобы найти тебя, но ты успела уехать. Тогда они убили Омара, твоего любовника… – Я хотела возразить ему, но он торопливо добавил: – Знаю, знаю, что вы познакомились только вчера утром, но они могли этого не знать. Убили его и начали искать тебя. Такой вариант возможен?

– Зачем меня убивать какой-то разведке? Я не хранитель государственных тайн.

– В тебе могли быть заинтересованы, – начал рассуждать Вагиф, – русские, иранцы, турки, израильтяне, арабы, американцы, французы, даже сами англичане. Может, ты случайно узнала нечто такое, чего не должна была узнать, и английская разведка решила избавиться от такого информированного человека, тем более работающего в филиале известной британской компании?

– Я так поняла, что по нашему городу бегают сотни чужих агентов с автоматами в руках, а вы ничего не можете сделать?

– Не бегают. Давно не бегают. Мы тоже кое-что умеем. Но как раз в твоем случае понятно, что эту операцию очень тщательно готовили. Они не могли за несколько часов найти нескольких высококлассных убийц-профессионалов, которые так быстро расправились с нашими офицерами и твоей домработницей.

– Тогда я Мата Хари, и они правильно делают, что охотятся за мной. – Я горько усмехнулась и отвернулась к окну. Как все глупо! Неужели из-за меня уже четверо убитых?!

– Мы приехали, – сказал Вагиф. – Сейчас я въеду во двор, и ты быстро выйдешь из машины. Дежурному консьержу я скажу, что ты моя родственница. Никто не должен тебя видеть, кроме него. Ни один человек. И никому больше не звони.

– Если Керим узнает, что у меня в доме произошло убийство, он сойдет с ума.

– Не узнает и не сойдет. Я сам ему позвоню. Выходи из машины. Только сразу иди в подъезд и подожди меня там. Наши сотрудники уже чистят твою квартиру, чтобы там не осталось никаких следов. Не в наших интересах сеять панику в городе и рассказывать об убийстве двух офицеров. Ты меня понимаешь?

Я согласно кивнула и вышла из машины. Откуда мне было знать, что все мои неприятности только начинаются. Мне казалось, что самое страшное уже позади. Но я ошибалась. Самое страшное было еще впереди…

Глава 12

Консьерж даже не посмотрел в мою сторону. Увидев Вагифа, он сразу вскочил и вытянулся по стойке «смирно». Вагиф показал на меня и сказал, что я его двоюродная сестра, после чего быстро втолкнул меня в кабину лифта, и мы поднялись на восьмой этаж. Он открыл дверь своим ключом и впустил меня в квартиру. Большая, просторная четырехкомнатная квартира. Довольно приличная мебель, на стенах неплохие репродукции местных художников, современная кухня, оборудованная новой техникой – посудомоечная машина, электрический чайник, кофемолка, соковыжималка. В общем, на кухне было все, кроме хозяйки.

Пока Вагиф переодевался в спальне, я обошла всю квартиру. В кабинете несколько шкафов, заполненных книгами, – Вагиф всегда был книгочеем. В левом углу шкафа стояли несколько фотографий. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть их. Фотографии его покойного отца, его матери, его сестры. Семейные, где они все вместе. Странно, что нет фотографий Керима, они ведь в молодости любили фотографироваться вместе. Я посмотрела на другую полку и замерла от удивления. Или от изумления? Или от недоумения? Там стояла моя школьная фотография, которая пропала из нашего дома много лет назад. Это я, ученица девятого класса, читаю стихи в актовом зале. На мне светлое платье, и я как-то по-особенному улыбаюсь. Мы тогда долго искали эту фотографию. Копии не было, фотограф был не из местных. Он тогда приезжал к нам – кажется, из Владикавказа – в какую-то командировку и сделал эту фотографию, которую подарил мне.

Я услышала за спиной мягкие шаги Вагифа и, не оборачиваясь, сказала:

– Значит, это ты украл тогда мою фотографию. А мы ее искали и не могли понять, куда она пропала.

– Я не крал, мне ее подарил Керим. Я выпросил ее у твоего брата, обменяв на свой нож, который мне привез дядя из Литвы. Керим не понимал, зачем мне твоя фотография. Разве он вам об этом не говорил?

И это мой любимый старший брат! Променял фотографию сестры на ножик.

– Она столько лет стоит у тебя. – Я уже боялась повернуться, потому что мои глаза были полны слез. Неужели он любил меня все эти годы? Почему я ничего так и не поняла? И почему он ничего не говорил столько лет?

Сейчас главное – не расплакаться во весь голос. Все получилось безумно глупо. Представляю, как ему было больно и обидно, когда я вышла замуж за Эльдара. Но, наверное, сегодня в отеле еще тяжелее, когда он узнал, что я осталась на ночь у этого иностранца. Я бы на его месте после случившегося просто выбросила эту фотографию. Может, он еще не успел…

Иногда такое случается в жизни каждого человека. Начинаешь понимать, что выбор пути был не самым ошибочным, но и не самым идеальным. Идеального пути вообще не бывает. Всегда будут ошибки, трудности, промахи, провалы. Счастливы те, кто умеет избегать слишком явных ошибок. Я вам скажу, о чем мечтает любая девушка или женщина. Мы все мечтаем найти своего принца. Одного и на всю жизнь. Такого, чтобы им можно было гордиться, любить его, заботиться о нем, рожать от него детей, взрослеть и стареть вместе с ним и вместе умирать. Но если такого принца мы не встречаем, к сожалению, такое случается только в хороших сказках и романтических комедиях, мы начинаем метаться в поисках счастья. И не всегда его обретаем. Хочется неземной любви, невероятного секса, умных и воспитанных детей, благополучного существования, отсутствия всяких бытовых, материальных и жилищно-коммунальных проблем, здоровья всем близким. Вот такая формула абсолютного счастья. Но в реальной жизни его почти не бывает. Обидно, конечно.

– Будешь чай или кофе? – спросил меня Вагиф, отправляясь на кухню.

– Чай.

В этот момент зазвонил его мобильник.

– Сколько человек? Да, я все понял. Все трупы на экспертизу. Прямо сейчас. Да, я настаиваю. И оставьте на всякий случай засаду. Пусть дежурят у нее на квартире.

Он спрятал телефон и увидел мое выражение лица. Услышав про трупы, я нахмурилась и помрачнела, вспомнив несчастную Тамиллу.

– Их было двое, двое нападавших. У обоих – оружие с глушителем. Наших офицеров убивали из пистолета, а в твою домработницу стреляли сразу из двух автоматов с глушителями, – сказал Вагиф.

– Их уже нашли?

– Нет. Но их видел один из ваших соседей. Один высокого роста, другой среднего, коренастый, плотный. Лиц он не разглядел. Я приказал оставить у тебя в квартире засаду.

Как вы думаете, о чем я вспомнила в эту секунду? Ну о чем может вспомнить мужчина? Об убитых, о том, что чудом избежал смерти, об этих убийцах с надетыми на автоматы глушителями. Но я думала о другом. Как только Вагиф сказал, что у меня в квартире остались двое чужих, я сразу вспомнила про свои трусики, которые постирала и повесила в ванной. Мне было неприятно, что их могли увидеть посторонние мужчины.

Он пошел на кухню готовить чай, а я – следом за ним, чтобы самой заварить. Но оказалось, что в чайник он просто бросал сразу несколько пакетиков чая. Разве можно так заваривать чай! К сожалению, рассыпного у него не нашлось, пришлось пить чай из пакетиков. Я наполнила две большие кружки, купленные, очевидно, в Италии, а Вагиф достал из холодильника коробку шоколадных конфет.

– Можешь попробовать, – предложил он, – говорят, очень вкусные.

– Почему говорят? Это же твои конфеты. Разве ты их не пробовал?

– Нет. Держу только для гостей. Мне нельзя. У меня диабет, достался по наследству от отца. Пока не перешел на инсулиновые инъекции, но лекарства пью регулярно.

– Тебе же нет еще и сорока пяти, – заметила я.

– Мне сорок четыре, – ответил Вагиф, – но диабет – гадкая болезнь, чаще всего передается по наследству. Вот и меня зацепил. Слава богу, что у моей младшей сестры все в порядке.

– Как она?

– Нормально. Замужем. У нее двое детей. Старшая девочка уже заканчивает музыкальную школу, мальчик – спортсмен, играет в футбол.

– Почему все-таки ты не женился?

– Я тебе уже говорил. Не встретил похожую на тебя.

– А если без шуток?

– Я не шучу, – серьезно проговорил Вагиф, и я поняла, что он действительно не шутит.

– У тебя вообще никого не было? – спросила я, отводя глаза в сторону.

– Были, конечно. Но не для семейной жизни. С одной женщиной мы близко сошлись. Меня посылали в Турцию на двухгодичные курсы переподготовки офицеров разведки по каналам сотрудничества со странами НАТО. Там мы и познакомились. Но она не захотела уехать из Турции, а я не мог остаться. Хотя два года мы жили вместе как муж и жена. Она работала на этих курсах преподавателем английского языка.

– Поближе ты никого не мог найти?

– Не получилось. Меня часто посылали в разные командировки, поручали сложные задания. Именно поэтому я так быстро дослужился до генерала. Как видишь, оказался неплохим карьеристом, вопреки предположениям твоего отца, и сравнялся с Керимом. Хотя он стал генералом два с половиной года назад, а я – только полтора.

– Никак не хочешь успокоиться… Все время пытался доказать ему и себе, что ты не хуже. Разве Керим виноват, что его приняли на юридический факультет, а тебя нет?

– Конечно, не виноват. Просто у меня не было такого отца и таких связей. Хотя я учился гораздо лучше, ты об этом знаешь. Но тогда на юридический факультет принимали только по заранее заготовленным спискам.

– Такое время было и такая система.

– Я никого не виню. В армию меня взяли в восемьдесят четвертом. И до восемьдесят шестого я честно служил под Воронежем. Как раз в период расцвета дедовщины. Весь первый год меня, армянина, чеченца и одного лезгина избивали до полусмерти. Лезгина, в конце концов, убили. Ну а через год уже мы измывались над новичками, «салагами», так как считались старослужащими, «дедами». Я прошел в армии жуткую школу жестокости и ненависти. А твой брат в это время спал в своей кровати и учился на дневном отделении юридического факультета.

– Ты бы хотел, чтобы и он пошел в армию?

– Нет, не хотел. Хотя в начале восьмидесятых в армию начали забирать и из вузов. Но для Керима, конечно, сделали отсрочку. Он доучился до конца и получил офицера, побывав на трехмесячных офицерских сборах.

– А потом всю жизнь работал в органах прокуратуры. Ты знаешь, сколько дел он провел, сколько ночей дежурил в своей прокуратуре, прежде чем стал генералом?

– Я знаю, как он работал, – отрезал Вагиф. – Он действительно настоящий профессионал, и об этом знают все сотрудники прокуратуры. Просто если я получал звания досрочно за ранения, бессонные ночи и длительные опасные командировки, он получал их еще и благодаря отцу, которого знали все прокуроры, работавшие в республиканской прокуратуре. Согласись, есть разница.

– В жизни не все устроено так, как мы считаем справедливым, – примирительно заметила я, – зато постепенно все становится на свои места. Вы оба стали генералами, значит, оба смогли проявить и свою силу воли, и свой характер.

Вагиф ничего не ответил, только улыбнулся. Переодевшись в джинсы и темную рубашку, он выглядел гораздо моложе своих лет.

– Позже нужно будет позвонить Кериму, – посмотрел на часы Вагиф. – Думаю, часам к десяти будет нормально. Пусть он приедет и заберет тебя к себе. Там ты тоже будешь в безопасности. Его дети сейчас, кажется, в Англии?

– Откуда ты знаешь?

– У меня работа такая, все знать.

Мне почему-то стало обидно за себя. Вчера ночью я ушла от иностранца, который меня разочаровал, а сегодня вечером меня гонит человек, который уже почти двадцать лет держит мою фотографию в своем книжном шкафу. Если бы Вагиф предложил мне остаться на ночь, я бы согласилась не раздумывая. Конечно, я ночевала бы в соседней комнате и на отдельном диване, но все равно мне было бы приятно, что он проявляет по отношению ко мне такую заботу. А оказывается, он всего лишь выполняет свой долг. Я допивала свой чай и молчала, чтобы не наговорить ненужных колкостей. В конце концов, именно Вагифу я позвонила в трудный момент, и именно он приехал меня выручать.

– Я до сих пор ничего не могу понять, – продолжал Вагиф, не замечая моих метаний, которые наверняка отражались у меня на лице. – Пытаюсь прокрутить всю ситуацию с самого начала и все равно не могу понять их настойчивой попытки убрать тебя. Надо думать. Всем нам надо хорошенько подумать.

Он не успел закончить свою фразу, когда раздался очередной телефонный звонок. Мы оба даже вздрогнули от неожиданности. Вагиф быстро достал свой телефон, и я увидела, как менялось выражение его лица, ставшего почти серым.

– Вы уже позвонили английскому послу? – спросил он.

Очевидно, ему что-то ответили.

– Нужно проинформировать посольство Великобритании, и срочно доложите о случившемся министру. Я приеду через полчаса. Да, лично. Соберите всех начальников управлений и отделов. Необходимо дать указания на границу, выслать ориентировки на возможных убийц. – Он спрятал телефон и посмотрел на меня.

– Что опять случилось? – встревожилась я.

– Ничего, ничего страшного. Извини, я должен снова переодеться.

Вагиф поднялся и буквально выбежал в спальню, чтобы снова переодеться. Интересно, кто это позвонил и что именно ему сказали? Он вернулся довольно быстро, уже одетый в костюм и светлую сорочку, и глухо проговорил, стараясь не смотреть на меня:

– Я сейчас уеду, а ты закроешь дверь и пойдешь спать. Никому не звони, даже если очень захочется. Тебя сразу вычислят, телефоны могу прослушиваться. Ни в коем случае не звони Кериму или своим родителям, их телефоны возьмут на контроль в первую очередь. Я постараюсь найти Керима и все ему расскажу. Тогда позвоню тебе, мой номер высветится на дисплее твоего мобильника, и только после этого ты можешь мне ответить. Все поняла?

Я кивнула, а Вагиф снова прошел в спальню и тут же вернулся, неся в руках маленький пистолет, я даже подумала, что это игрушка.

– Тебе ничего не нужно делать, – объяснил он, – пистолет уже заряжен. Только нажми курок, но лишь в самом крайнем случае. Оставляю тебе это оружие для самообороны. Но лучше бы он не понадобился. Все равно не успеешь выстрелить раньше профессионального убийцы.

– Я все поняла. – Я взяла пистолет и сразу спрятала его в сумку. Теперь мне будет не так страшно.

Снова зазвонил телефон, и снова Вагиф быстро ответил:

– Пришлите за мной машину и не забудьте поставить еще один пост у моего дома. Да, да, я не ошибся, именно у моего дома. Предупредите обоих офицеров, чтобы были готовы к любым неожиданностям и не спали. Так и передайте, чтобы не спали. До свидания. – Он пошел к дверям, бормоча на ходу: – Очень надеюсь, что ты будешь благоразумна. Закрой за мной дверь на все замки.

– Можешь наконец сказать, что произошло? Почему ты так срочно оделся? Почему нужно поздно вечером звонить послу Великобритании? Почему ты собираешь совещание в субботу вечером и приказал доложить обо всем министру? Я могу узнать правду?

– Министру уже доложили, – хмуро ответил Вагиф, – а к послу, наверное, придется ехать самому.

– Почему? Что у вас происходит?

Вагиф вернулся в комнату, закрыл за собой дверь и сказал, глядя мне прямо в глаза:

– Полчаса назад у своего дома убили руководителя филиала вашей компании в Азербайджане мистера Питера Финли. Его застрелили в десяти метрах от подъезда.

Я открыла рот от удивления и неожиданности и несколько секунд стояла как вкопанная. Они сумели добраться и до несчастного мистера Финли. Что им сделал этот безвредный «бухгалтер»? Он был скромным, исполнительным и дисциплинированным человеком. Звезд с неба не хватал, но работал честно и к подчиненным всегда относился с большим уважением. Это нечестно, неправильно, что его убили. Его не должны были убивать.

– Кого еще могут убить из твоих знакомых? – с какой-то злостью спросил Вагиф. – Или они собираются перебить всех, кто был знаком с этим приехавшим иностранцем? Я ничего не понимаю и поэтому прошу тебя только об одном – никому не звони и ни с кем не разговаривай. Возможно, это единственная гарантия твоей безопасности. – Он вышел в прихожую, и я услышала, как хлопнула дверь.

Я продолжала стоять в полном ступоре. Теперь мистер Финли… Кто следующий?

Интерлюдия

По вечерам Питер Финли обычно сидел дома. Он не любил шумных компаний, вечеринок, совместных походов в пивные бары или различные клубы. Он смотрел по телевизору английские каналы, благо теперь это не проблема, просматривал почту в Интернете, отвечая на срочные письма, общался с друзьями по электронной почте. Он привык к одиночеству и достаточно комфортно себя чувствовал. Визит Омара Халеда, представителя арабской компании, его очень обрадовал. Если удастся подписать совместный договор о сотрудничестве, руководство компании в Лондоне будет чрезвычайно довольно. Каспийский регион обещает в будущем стать одним из основных источников сырья для поставок в Европу нефти и газа. И любой трубопровод, который будет протянут из этого региона в Европу, принесет не только колоссальные экономические, но и политические дивиденды. Это понимал практически каждый сотрудник «БП».

Когда раздался телефонный звонок, Финли посмотрел на дисплей своего мобильника. Странно, номер был ему незнаком. Уже достаточно поздно. Кто может звонить в такое время на его мобильный?

– Слушаю вас, – ответил он.

– Мистер Финли, добрый вечер. Нам нужно срочно с вами встретиться. – Голос был знакомым, Финли сразу узнал его.

– Что случилось?

– Очень важный разговор. Буквально на несколько минут. Я подъеду к вашему дому минут через пять или шесть. Вы сейчас дома один?

– Да, конечно.

– В таком случае выйдите ровно через пять минут и никому не говорите о моем звонке. Это важно.

– Я все понял. Через пять минут спускаюсь. Вы будете ждать прямо у подъезда?

– Нет, это неправильно. Не хочу, чтобы нас видели вместе. Вы должны меня понять.

– Тогда сделаем так. Около моего дома есть цветочный киоск, метрах в пятидесяти за углом. Там я и буду вас ждать.

– Договорились. – И позвонивший отключился.

Благополучная жизнь в спокойном и безопасном городе сыграла с мистером Финли злую шутку. Если бы ему позвонили в каком-нибудь другом городе, например на Ближнем Востоке, он бы точно знал, как ему поступить, и обязательно проинформировал бы свое посольство об этом звонке и своего заместителя – мистера Силлитоу, который был сотрудником разведслужбы. Финли знал об этом, и заместитель знал, что Финли в курсе. Но оба делали вид, что даже не подозревают об этом очевидном факте.

Финли оделся и вышел ровно через пять минут. Он вообще был очень пунктуальным. Спустился по лестнице вниз, кивнул сидевшему в подъезде дежурному охраннику. В их доме постоянно дежурили двое охранников. Один сидел в подъезде дома, другой дежурил внизу, в гараже. Финли вышел из дома, огляделся и быстро пошел за угол, к цветочному киоску. На всякий случай он взял с собой паспорт и документы, сказывалась старая привычка.

Цветочный киоск работал круглосуточно. Финли увидел через освещенную витрину молодого человека, собиравшего букет. В глубине магазина находился еще один продавец, более пожилой. Финли прошел дальше и встал так, чтобы его было видно. Прошло уже семь минут. Похоже, позвонивший опаздывал. Нужно было предупредить Силлитоу или позвонить в посольство, шевельнулась запоздалая мысль, но он ее тут же отогнал. За все время его пребывания в Баку не произошло ни одного инцидента с сотрудниками «БП» или дипломатами посольства, ни одного несчастного случая. По ночам сотрудники компании гуляли с детьми по бульвару, ничего не опасаясь, а один из дипломатов однажды даже оставил ключи в своей машине, припаркованной у бульвара, и автомобиль простоял так в течение трех часов.

В этом городе все было слишком спокойно, и это кажущееся спокойствие обернулось против Финли. Он увидел темную машину, приближавшуюся к нему. В салоне автомобиля сидели двое. Финли посмотрел на часы – позвонивший мог быть и пунктуальнее. И это была его последняя мысль, за которой последовали два глухих щелчка. Первый он еще успел услышать, почувствовав, как пробивает ему легкое. А вторая пуля попала прямо в сердце. Он упал, даже не успев удивиться. Оба продавца выбежали из своего киоска и бросились к нему. Они решили, что у прохожего случился неожиданный инфаркт или инсульт. Приехавшая почти сразу полиция нашла в кармане Финли документы и уже через несколько минут сообщила о происшествии в министерство национальной безопасности.

Глава 13

Это уже даже не кошмар и не дурной сон. Это уже настоящая трагедия. Выходит, все люди, с кем я так или иначе вчера разговаривала, погибли? Омар Халед, моя домработница Тамилла, убитая, правда, по ошибке, мистер Финли, двое офицеров МНБ… Может, это какой-нибудь маньяк, убирающий всех, кто разговаривает со мной? Можно было представить в этой роли моего бывшего мужа Эльдара, окончательно свихнувшегося от наркотиков, или моего бывшего любовника Вугара, решившего мстить таким непонятным образом. Только оба явно не годились на роль убийцы. Слишком ничтожные, слабые, нерешительные. Первый был размазней, выросшим и живущим за счет своих родителей, а второй собирался стать альфонсом за мой счет, но у него просто не получилось. Кто еще? Красивый вариант с самим Вагифом. Генерал МНБ сходит с ума от любви ко мне и убивает всех, кто мог быть рядом со мной. Но тогда зачем убивать своих собственных сотрудников и стрелять в мою домработницу? Красивая, но абсолютно глупая версия. О чем я думаю? Совсем сошла с ума! Убит руководитель нашего филиала мистер Финли. Если вместо него назначат его заместителя, я пропала. Мистер Силлитоу, всегда язвительный и насмешливый, меня не очень жаловал и несколько раз недвусмысленно давал понять это. Он вообще считает, что пресс-секретарем филиала такой известной компании, как «БП», должен быть гражданин Великобритании, который сможет должным образом отстаивать интересы компании и собственной страны. Мистер Финли как раз возражал против этого и говорил, что именно местный представитель лучше других разберется в местных проблемах, особенно при обработке необходимой информации. И самое главное, что пресс-секретарь, являющийся гражданином данной страны, гораздо быстрее найдет общий язык со средствами массовой информации, чем приехавший иностранец.

Нужно позвонить и сообщить о случившемся нашим сотрудникам в «БП», среди которых у меня много приятелей. И среди англичан, и среди наших. Но Вагиф запретил мне звонить кому бы то ни было. Даже Кериму. Я не хочу его подставлять. Как только он узнает, что именно со мной случилось, сразу примчится. Странно, что он еще не звонит на мой мобильный. Хотя сейчас не так поздно, и он наверняка думает, что я отдыхаю дома.

Я сидела на кухне и продолжала размышлять. Почему эти неизвестные убийцы так упрямо охотятся за нами? Почему они перебили столько людей? Неужели российская разведка может быть такой кровожадной? Если нет, то кому выгодно убирать столько людей? Может, это МОССАД? Они вообще очень пристально следят за всеми арабами, которые прибывают в нашу страну, и им не нравится наше сотрудничество с арабскими странами.

С другой стороны, у нас такие хорошие отношения с Израилем. Наверное, в мире нет второй мусульманской страны, у которой были бы такие добрые отношения с Тель-Авивом, какие есть у нас. Почти четверть бакинцев сейчас в Израиле. Там на каждом шагу можно встретить бывших бакинцев или бывших граждан Азербайджана – как европейских евреев, так и горских. Израильтяне, наверное, могли бы убрать Омара, в котором увидели бы угрозу. Но убивать руководителя филиала всемирно известной британской компании, стрелять в офицеров нашего МНБ… Евреев можно не любить, но нельзя не признавать за ними выдающихся качеств. Это, как правило, умные и проницательные люди, всегда обладающие максимальной информацией.

Кстати, насчет «не любить». Никогда в жизни не понимала этого глупого антисемитизма. Общепризнано, что они великая нация, которая внесла выдающийся вклад в историю мировой цивилизации: от Моисея и Христа, через Ньютона, Спинозу, Маркса, к Эйнштейну и Фрейду. Такое количество абсолютных гениев! Может, поэтому их так не любят. Вместо того чтобы уважать и учиться у них, их на протяжении тысячелетий убивали, изгоняли, презирали. А они продолжали заниматься своим делом, были предприимчивыми, состоятельными, образованными людьми, которые вносили выдающийся вклад в науку и культуру тех стран, где они жили. Разумнее было бы не убивать их, а учиться у них. Особое недоумение у меня вызывает антисемитизм христиан. Приходить в церкви, костелы и храмы, молиться на коленях еврею Христу и еврейке Деве Марии, а потом выходить оттуда и ненавидеть евреев? Неужели никто и никогда об этом не думал? Да, я знаю историю. Еврейские старшины сдали Христа и предпочли освободить разбойника вместо пророка. Но ведь он был евреем и родился у матери-еврейки. Так имейте совесть, хотя бы поэтому уважайте немного евреев!

Сейчас любой антисемит, который читает эти строчки, поморщится и решит, что я тоже немного еврейка. Честное слово, у меня нет ни одной капли еврейской крови. Но я понимаю, что любой антисемитизм – дикая глупость. А мусульмане, между прочим, почитают Христа и Деву Марию. Для них они пророк Иса и его мать дева Марьям, которые считаются святыми.

Если МОССАД решил убрать Омара Халеда, тогда все понятно. Но чем им не понравилась моя скромная персона? Между прочим, я была в Израиле четыре года назад и очень неплохо провела там время. Прекрасная страна, с мягким климатом и чудесными людьми.

Но зачем МОССАД убивать несчастного Питера Финли? Тот жил один, развелся с женой еще восемь лет назад. Двое сыновей в Великобритании, один работает в Шотландии, кажется, спасателем на местной станции, а другой в каком-то научном центре. Я видела их фотографии, хорошие парни. Итак, предположим, что это не МОССАД. Тогда кто? Может, иранцы? Они традиционно не доверяют арабам, терпеть не могут англичан. Это больше похоже на правду. Но «Набукко» будет выгоден и самим иранцам, ведь они смогут подключиться к этому проекту и поставлять свою нефть непосредственно в Европу.

У меня голова кругом шла от всех этих рассуждений. Пусть наши местные пинкертоны ищут тех, кто убил мою домработницу и застрелил их офицеров. Я все равно ничего не придумаю. Лучше успокоиться и подумать – как быть дальше. Бедный Вагиф, он так и не женился. Неужели действительно столько лет меня любил? И как я могла об этом не знать? Он тоже хорош, тайный воздыхатель. Хоть бы слово сказал или позвонил разочек. Впрочем, я его понимаю. Я ведь была младшей сестрой его друга, к тому же меня так рано выдали замуж. Как порядочный человек, он считал, что нужно отойти в сторону. И отошел. Нельзя быть таким порядочным, можно упустить свое счастье и свою судьбу. А вообще он поступал правильно. После того как мой отец согласился выдать меня замуж за Эльдара, он не мог говорить о своих чувствах. Вот такая невеселая история.

Интересно, когда Вагиф вернется? Генерал Вагиф Асланов. Кто бы мог подумать, что одноклассник моего брата станет генералом МНБ? Хотя никто не думал, что и мой брат вырастет до генерала прокуратуры. В советские времена такие звания в республике присваивались очень редко. У нас в КГБ вообще было только два генерала-азербайджанца до восьмидесятого года – Гейдар Алиев в аппарате КГБ и Мустафа Насиров в пограничных войсках. Остальные получали свои звания уже после восьмидесятого, когда стало немного полегче.

Я смотрела на телефон, и меня нервировало, что он все время молчит. Нужно позвонить и узнать, как дела у наших. Хотя сегодня я уже разговаривала и с мамой, и со своей старшей сестрой. Нет, я не буду никому больше звонить. Лучше дождусь приезда Вагифа. А с другой стороны, я ведь не заключенная и не собираюсь сидеть здесь всю жизнь. Нужно позвонить Кериму, иначе он сам позвонит мне. И, словно услышав мои слова, телефон зазвонил. Я посмотрела на дисплей аппарата – это был номер телефона Керима.

– Добрый вечер, – услышала я его веселый голос. Кажется, он еще не знает, что произошло.

– Здравствуй.

– Как у тебя дела? Все нормально? Вагиф обещал выделить тебе особую охрану. У твоего дома будет постоянно дежурить машина с их сотрудниками.

Если бы он знал, что именно случилось с этими сотрудниками, он бы сейчас так весело со мной не разговаривал.

– Он мне тоже об этом говорил.

– Значит, у тебя все будет в порядке. Наверное, этого иностранца не очень любили в нашей стране, и кто-то его специально ждал. Они тщательно расследуют это преступление и сообщат нам о его результатах. Ты ничего не бойся, они не станут говорить, с кем он встречался во время приезда в Баку. Мне обещали, что эту информацию обязательно засекретят.

– А где ты находишься? – поинтересовалась я, услышав в трубке чьи-то веселые голоса.

– Мы с Фарах приехали к ее брату, сегодня его день рождения. Может, заехать за тобой? Еще не очень поздно.

Я услышала, как стоящая рядом с ним Фарах шепнула, что он сошел с ума. Господи, как же я не люблю эту стерву, которая думает больше о своей фигуре, чем о собственном муже и детях!

– Не волнуйся, – успокоила я брата, – сегодня я очень устала и хочу отдохнуть.

– Она устала, – сказал Керим, обращаясь к жене, и та сразу выхватила у него телефон.

– Здравствуй, дорогая Фаридочка, как жаль, что ты не можешь приехать. Мы все очень переживаем за тебя. Керим мне все рассказал об убийстве иностранца, который приехал на переговоры в вашу компанию. Хочу сказать, что мы тебя очень любим и очень жалеем, что ты сейчас не с нами.

– Спасибо, милая. – Как же я ненавижу себя за это притворство. – Я знаю, как ты меня любишь. Поздравь и поцелуй своего брата.

– Обязательно.

Я в сердцах швырнула телефон на стол. Мы обе терпеть не можем друг друга, но нужно каждый раз разыгрывать этот спектакль. И в этот момент услышала, как кто-то звонит в дверь. Наверное, вернулся Вагиф. Странно, что он не позвонил и не предупредил меня. Я подошла к дверям и увидела в глазок мужчину, который дежурил у моего подъезда вместе с майором Мехтиевым. Кажется, полковник Сеидов или Самедов, точно не помню. Он еще раз требовательно позвонил в дверь, и я наконец решилась ответить:

– Что вам нужно?

– Это полковник Садыхов. – Конечно, Садыхов, как я могла забыть его фамилию. – Я пришел по поручению генерала Асланова. Откройте, пожалуйста, дверь.

Я все еще колебалась. Уходя, Вагиф предупредил меня, чтобы я никого не впускала.

– Сейчас открою, – сказала я, а сама стала набирать номер мобильного телефона Вагифа. Но голос оператора сообщил, что абонент временно недоступен. Конечно, недоступен. Он говорил, что будет на приеме у министра, а потом поедет на встречу с послом Великобритании. И в обоих случаях он обязан отключить свой мобильный телефон, иначе звонки будут восприняты как очевидное хамство.

Я раздумывала, что делать дальше. В конце концов, это же не неизвестный бандит, а полковник нашего министерства национальной безопасности, и я видела, как он разговаривал с Вагифом, как они общались друг с другом. Наверное, Вагиф не сумел сам перезвонить и прислал этого полковника. Тот снова позвонил, на этот раз весьма настойчиво, и я услышала его недовольный голос:

– Почему так долго не открываете?

Все, я решилась. Открыла первый замок, второй и наконец впустила в квартиру этого полковника. Правда, на всякий случай сразу прошла в гостиную, где в моей сумке лежал пистолет. Полковник прошел следом за мной.

– Собирайтесь, – сказал он, – мы срочно отсюда уезжаем. Это личное указание генерала Асланова.

– А сам он где сейчас находится?

– На совещании у министра. Вы, наверное, слышали, что сегодня вечером был убит в своей квартире руководитель филиала вашей компании Питер Финли.

– Да, я знаю.

– В таком случае срочно одевайтесь, и мы едем. – На лысом черепе полковника выступили капельки пота, и он достал носовой платок, чтобы вытереть его.

– Вещи взять? – уточнила я.

– Не нужно. – Он нервно посмотрел на часы, явно куда-то торопился. Наверное, там еще что-то случилось. Господи, сколько неприятностей за один день! Уже поздно, интересно, куда они меня теперь отвезут?

– Куда мы поедем? – спросила я.

– В наш центр. Там нас будет ждать генерал Асланов.

Я взяла свою сумку, кинула туда мобильник и пошла за полковником.

– Извините, – вдруг сказал он, – у меня есть приказ моего начальства. Отдайте свой телефон, вас легко могут вычислить по нему.

Мне все это ужасно не нравится. Но я знаю, что он прав. Поэтому спорить не стала, хотя мне очень не хотелось отдавать свой телефон полковнику. Но я протянула ему мобильник, и мы вышли из квартиры и спустились на второй этаж.

– Почему на второй? – удивленно поинтересовалась я.

– Выйдем с другой стороны, чтобы нас не увидели, – ответил Садыхов.

Мы вышли к запасному входу, дверь которого была закрыта, но у полковника имелся свой ключ или отмычка, я так и не поняла, что именно он держал в руках. Полковник возился довольно долго, минуты две или три. Наконец открыл дверь и пригласил меня выйти первой, затем вышел следом за мной.

– Машина третья в ряду, синий «Фиат», – сказал он, протягивая мне ключи от автомобиля. Это меня немного успокоило. Пока он возился с дверью, пытаясь ее снова закрыть, я подошла к стоянке и нашла синий «Фиат». Открыв дверь, села на переднее сиденье и стала ждать, пока наконец подойдет полковник. Свою сумочку кинула на заднее сиденье, она слишком тяжелая из-за пистолета, который в нем лежал. Уже теперь понимаю, что у меня действительно есть ангел-хранитель. Все могло сложиться иначе, если бы я положила сумочку рядом с собой.

Садыхов наконец справился с дверью и направился в мою сторону. Я опустила стекло и вдруг услышала телефонный звонок. Знакомая мелодия, явно из моего телефона. Но полковник опустил руку в карман, и телефон замолчал. Почему он это сделал? Может, позвонил Вагиф?

Полковник сел за руль и посмотрел на меня.

– Мой телефон звонил, – с нотками возмущения в голосе проговорила я. – Может, вы его вернете? Наверное, звонил ваш генерал. Он будет волноваться, если я не отвечу.

– Конечно, – с готовностью ответил полковник и неожиданно резко поднял руку. Честное слово, я ничего не поняла. Просто почувствовала боль под горлом и тут же потеряла сознание.

Уже потом, придя в себя, я поняла, что именно сделал полковник. Он перекинул меня на заднее сиденье, просто перевалив как мешок, набитый соломой. Моя сумочка, в которую он даже не заглянул, оказалась подо мной.

Полковник медленно и достаточно спокойно отъехал от дома, уверенный, что я все еще без сознания. Он знал силу своего удара и понимал, что быстро я в себя не приду. Я открыла глаза и увидела его лысый череп. Он даже не оборачивался в мою сторону. Ему нужны были только несколько минут, чтобы доехать до чужой машины и сдать меня людям, которые ему заплатили.

Вы, наверное, удивляетесь, как полковник мог оказаться таким сукиным сыном. Но я совсем не удивилась, его элементарно купили. Видимо, заметили у моего дома, когда он ждал меня с генералом, и поняли, кого именно нужно покупать. Можете себе представить, сколько ему предложили, в подобных случаях покупатели не скупятся. Ему могли предложить сто тысяч, двести, триста, пятьсот тысяч долларов, даже миллион. Лично вы знаете много людей, которые откажутся от миллиона, чтобы сдать непонятную женщину, ставшую опасной свидетельницей?

Все начинается с того, что вам в детстве начинают внушать, что деньги являются мерилом вашего ума и таланта. Дети видят, как живут более богатые и обеспеченные сверстники. Самое страшное, что все понимают – родители этих ребят получили свои деньги явно неправедным путем. Ни о какой зарплате или честно заработанных деньгах не может быть и речи. Они добываются любым способом – коррупция, вымогательство, спекуляция, хищение государственных средств. Главное – иметь эти зеленые или красные, розовые или оранжевые бумажки. И иметь как можно больше. Хорошо, если вы научились зарабатывать деньги своим собственным трудом. Может, тогда вы сумеете убедить собственных детей, что успех в жизни может зависеть от вашего труда и таланта. В противном случае они вырастут циниками и конформистами.

И когда однажды вам предложат выбор – продать совесть, душу, тело, принципы, даже, если понадобится, родных и близких, вы согласитесь на эту сделку, ведь деньги – главное мерило вашего успеха в этой жизни. Всех можно купить, говорят циники. Вопрос лишь в цене. Но это неправда. Есть в этом мире люди, которых невозможно купить ни за какие деньги, но полковник Садыхов к таким явно не принадлежал, считая, видимо, что все в этом мире продается. В конце концов, жизнь одной неизвестной молодой женщины можно обменять на хорошую сумму, достаточную для открытия небольшого ресторана или магазина, чтобы обеспечить себе безбедную старость.

Я попыталась пошевелиться, и тут же мне в бок врезалась моя сумочка. Я осторожно просунула в нее руку и нащупала пистолет.

Как я могла поверить полковнику? Ведь Вагиф предупреждал меня, чтобы я не выходила из дома без его звонка и никому не открывала. Какая глупость, что я согласилась выйти, да еще своими руками отдала мобильник полковнику. Уже тогда я должна была насторожиться, но ведь он работал с Вагифом и пользовался его доверием.

Садыхов посмотрел на часы, он явно торопился сдать меня моим будущим убийцам. Но я уже достала свой пистолет и в тот момент, когда он обернулся на шум, изо всех сил ударила им по его лысому черепу. Он выпустил руль из рук, хватаясь за голову, и машина врезалась в другой автомобиль. От сильного удара меня едва не выбросило из машины. Раскрывшаяся подушка безопасности прижала полковника к сиденью, с разбитой головы текла кровь. Я схватилась за ручку дверцы и буквально на четвереньках выползла из салона. Вокруг уже собирались люди. Я понимала, что где-то рядом могут быть убийцы, оплатившие полковнику мое похищение, и увидела, как метрах в трехстах от нас из темной машины, кажется, «Мерседеса», вышли двое. Высокий незнакомец и его напарник, коренастый, плотный, среднего роста. Оба неторопливо двигались в нашу сторону. Я быстро поднялась на ноги. Окружившие нашу машину прохожие сочувственно разглядывали ее, что-то советовали мне, пытались помочь полковнику.

А я побежала по тротуару, пока около меня не притормозило какое-то такси, и я почти ввалилась в салон.

– Куда вас отвезти? – спросил водитель.

Я задумалась, но, увидев, что убийцы уже подходят к «Фиату», из которого пытались вытащить полковника, быстро выдохнула адрес моей подруги Алины. Это сейчас единственное место, где я могла спрятаться. Керима все равно нет дома, к сестре или к родителям я просто боялась ехать, вдруг убийцы придут туда за мной? Если полковник Садыхов рискнул явиться на квартиру к своему генералу, он может появиться и у моих родителей. Нет, лучше к подруге, которая живет в бывшем поселке имени Степана Разина. Так называется место, где, по легенде, был разбит лагерь казаков Разина, высадившихся на побережье Каспийского моря.

Когда я назвала адрес, таксист согласно кивнул, и мы отъехали. Я, правда, успела обернуться – убийцы разглядывали салон автомобиля, не понимая, куда я могла пропасть.

Глава 14

Пока мы ехали, я немного успокоилась. Уже достаточно поздно, одиннадцатый час, нужно было позвонить и предупредить Алину, но я знала, что недавно у нее умерла мама, теперь она живет в своем доме одна. Мы с Алиной учились в одном классе. Потом она поступила в педагогический, а я на восточный факультет нашего университета. Но мы продолжали дружить. Алина всегда привлекала меня своим непосредственным нравом и отходчивым характером. Закончив институт, она ни одного дня не работала педагогом, зато была и менеджером небольшой компании по продаже канцтоваров, и заведующей приемным отделением в частном медицинском центре, ведущей популярной передачи на одном из телеканалов, потом ответственным секретарем в толстом литературном журнале и еще и еще. Последний год она работала в каком-то благотворительном фонде. Алина – человек, не имеющий таких комплексов, как у меня. Девственность она потеряла в семнадцать, переспав со своим одноклассником. Потом, в институте, у нее были различные ухажеры, с одним из которых она прожила несколько месяцев. В двадцать три она вышла замуж и в двадцать четыре развелась. Такой вот живой и непосредственный характер. В двадцать восемь она снова вышла замуж, и на этот раз продержалась три года. Но опять развелась. Она была как ураган, и не всякий мужчина мог выдержать такую женщину рядом с собой. Ее отец в свое время поселился в двухэтажном доме на краю поселка, который принадлежал их прадеду. Поэтому Алина, разводясь, каждый раз возвращалась к своей матери, которая уже привыкла к ее постоянно новым партнерам и частым разводам. В тридцать три Алина вышла замуж в третий раз, за иностранца. Это был милый и спокойный чех Клаус, который лично мне очень нравился. Она даже уехала с ним в Чехию, и я была уверена, что теперь она наконец продержится больше трех лет. Но она вернулась уже через три месяца. И знаете почему? Клаус оказался абсолютным импотентом, а эта часть жизни для моей подруги была очень важна. Я бы на ее месте постаралась приспособиться.

Внешне Алина выглядит достаточно необычно. Светлые волосы и голубые глаза достались ей от бабушки-украинки. Другая бабушка была осетинкой, и от нее у Алины изогнутый нос и горделивая осанка. Дедушка по отцу – азербайджанец, а по маме – татарин. Вот такая «гремучая смесь».

Единственное, на что я очень рассчитывала, что у нее не будет сегодня вечером никаких гостей. С другой стороны, она была единственным человеком среди моих знакомых, к которой можно было запросто явиться безо всякого приглашения и даже без звонка, что вообще-то было большим хамством, но все знали, что ее дом всегда открыт для гостей, в любое время суток.

Мы подъехали к ее дому в половине двенадцатого, и я расплатилась с таксистом, добавив за ночное путешествие. В доме горел свет. Я еще подумала, что сделала глупость, остановившись у самого дома. Вдруг убийцы найдут этого таксиста и узнают у него адрес? Но я была в таком состоянии, что уже не думала ни о чем. Позвонив, с облегчением вздохнула, услышав шаги за дверью. Через мгновение дверь открылась, и улыбающаяся Алина протянула мне руки.

У нее большой двухэтажный дом из шести комнат – три внизу и три наверху. Дом очень старый, но весьма оригинальный, со старинной деревянной резной лестницей, отчаянно скрипевшей при восхождении на второй этаж. Она усадила меня на потертый диван в гостиной и побежала на кухню, чтобы приготовить мне кофе. Вернувшись, протянула мне чашечку и, устроившись напротив, спросила:

– Что случилось? У тебя такой испуганный вид. Подожди, подожди. Какой ужас! У тебя правый глаз весь в крови. Посиди спокойно, я принесу визин. Наверное, обычное кровоизлияние. Нужно быть осторожнее. У тебя вообще неважный вид. Что все-таки случилось и почему ты приехала ко мне в такой час? Хотя все равно очень приятно тебя видеть.

– Попала в аварию. У тебя есть телефон?

– Конечно. Где твоя машина? Ты позвонила в страховую компанию? У вас ведь потрясающие страховки. Я точно знаю, что всех сотрудников «БП» страхуют на полную катушку.

– Принеси мне телефон и замолчи хотя бы на секунду.

– Где произошла авария? Если на переезде, ты не виновата. Тебя ударили слева или справа?

– Меня не ударили.

– Значит, это ты ударила чужую машину и решила спрятаться у меня? Ничего, я тебя спрячу. Правильно сделала, что приехала ко мне. Могу подтвердить, что твою машину угнали, и ты весь вечер провела у меня. Пусть докажут, что это ты была за рулем. – Алина поднялась и принесла мне телефон.

Я взяла трубку и заколебалась. Теперь нужно решить, кому позвонить. Я не хочу рисковать, звонить кому-то из своих родственников слишком опасно. Интересно, меня ищет мой давний воздыхатель или он еще не вернулся домой? И как он отреагирует на предательство своего офицера? Я набрала номер Вагифа и с ужасом обнаружила, что его телефон по-прежнему отключен.

Алина понимающе посмотрела на меня и посоветовала:

– Позвони своему брату, дорожная полиция ужасно боится сотрудников прокуратуры. Тем более что твой брат генерал. Можешь не сомневаться, виноватым сделают того, кого ты ударила.

– Мы попали в аварию на другой машине. Помолчи минутку, хочу подумать, что именно мне следует делать.

– Позвони своему брату, – настойчиво повторила Алина.

– Его нет дома.

– Тогда звони отцу.

– Не хочу. Я могу его подвести. Сейчас это невозможно, надо немного подождать. Не торопи меня, дай подумать.

– Пожалуйста. Сиди сколько хочешь. Только учти, что после двенадцати ко мне приедет Ханлар.

– Какой Ханлар? Что ты говоришь?

– Мой нынешний друг. Он пожарник, и у него смена заканчивается как раз в полночь.

– Ты неугомонный человек. Неужели теперь с ним встречаешься?

– Конечно, встречаюсь. Очень приятный молодой человек. Ему двадцать четыре года.

– Алина, но это безнравственно. Тебе почти тридцати пять, ты старше него на одиннадцать лет!

– Ну и что? Когда мы спим, мы не спрашиваем друг у друга паспортов. После моего третьего мужа-импотента здоровый молодой человек очень даже не помешает.

Я покачала головой и улыбнулась. Она действительно невероятная женщина. Неужели скоро сюда заявится пожарник? Нужно побыстрее уходить.

– Ты не беспокойся, – говорит Алина, – не забывай, что однажды в новогоднюю ночь у меня оставались семнадцать человек. Когда все вокруг замело снегом. Семнадцать человек оставались два дня в моем доме, и всем хватало места.

Меня меньше всего волнуют воспоминания Алины о ее друзьях и Новом годе.

Я снова набрала номер Вагифа Асланова и снова услышала эти проклятые слова оператора о том, что абонент временно недоступен. Кажется, совещание у министра затягивается до полуночи. Что делать? Сидеть и ждать, пока сюда приедут убийцы, чтобы пристрелить меня? Я набрала номер Керима. Он ответил сразу же.

– У тебя что-то случилось? Почему звонишь с чужого номера? – В его голосе слышалось беспокойство.

– Где ты сейчас находишься?

– Мы сейчас с Фарах едем домой. А ты разве не дома?

– Нет. Я у подруги. У Алины, в бывшем поселке Разина.

– С ума сошла! Зачем ты туда поехала? Тебе же говорили, чтобы ты сидела дома, где тебя будут охранять. Зачем ты поехала так далеко?

– У меня большие проблемы, Керим! Лучше ничего не спрашивай. Ты можешь сейчас говорить?

– Конечно. Мой водитель уже подъехал, и мы сейчас двинемся.

– Очень хорошо. Значит, ты не за рулем. Оставь Фарах дома и сразу приезжай за мной. Прямо сейчас. Только никому не говори, куда едешь. Ни одному человеку. Ты меня понимаешь?

– Конечно. Только не понимаю, почему ты оказалась так далеко? Что за детские выходки? Почему ты туда поехала?

– Когда приедешь, я тебе все объясню. Жду. Адрес помнишь? От переезда нужно ехать направо. Я тебе сейчас продиктую, запиши.

– Вагиф говорил, что рядом с твоим домом будут дежурить его офицеры. Почему они отпустили тебя одну? – Керим ничего не понимал.

– Я тебе все расскажу, когда приедешь.

– Ясно. Фарах передает тебе привет.

– Ей тоже привет. – И я положила телефон на столик.

– Почему ты не сказала ему про аварию? – недоуменно спросила Алина.

– Не обязательно. Приедет, узнает. Можно я у тебя умоюсь?

– Конечно. И глаз у тебя не проходит. Ты, наверное, здорово ударилась.

– Наверное. – Я прошла в ванную комнату и посмотрела на себя в зеркало. Лучше бы не смотреть. Правый глаз у меня весь заплыл кровью. Полковник Садыхов допустил две ошибки. Не заглянул в мою сумочку и не проверил, как я себя чувствую после его подлого удара. Он очень торопился, и это сыграло роковую роль в его гнусном плане. Ничего. Я надеюсь выжить и рассказать о его предательстве и его непосредственному начальнику, и моему брату. Пусть для начала его выгонят с работы и посадят в тюрьму, чтобы никакие деньги не помогли этому сукиному сыну. А интересно все же, за какую сумму его купили? Надеюсь, хоть за приличную, иначе было бы очень обидно.

– Сейчас приедет Ханлар, – сказала Алина, глядя на часы. – Если хочешь немного отдохнуть, можешь подняться в одну из комнат на втором этаже.

Конечно, хочу. После всего случившегося за сегодняшний день я чувствовала себя как выжатый лимон. Я поднялась наверх, прошла в одну из комнат, которые Алина называет «гостевыми спальнями», и подошла к окну. Скоро приедет мой брат, и весь этот кошмар наверняка закончится. Почему так долго не отвечает телефон Вагифа? У меня появились нехорошие подозрения. Может, он сам направил ко мне полковника Садыхова, чтобы вывести меня из его квартиры и сдать убийцам? Ведь много лет назад я предпочла выйти замуж за другого. Вот он решил отомстить таким образом. Нет, он бы не стал делать ничего подобного, для этого нужно быть законченным подлецом.

Я смотрела на дорогу, откуда должна была появиться машина моего старшего брата. Хорошо, что он будет с водителем, иначе я бы беспокоилась за него после бурных возлияний у родственника.

Вдруг на дороге, ведущей к дому, показалась какая-то машина. Странно, что Керим и его водитель так быстро доехали. Автомобиль медленно подъехал к дому Алины, я буквально замерла от ужаса, разглядев сидящих в салоне. Ничего более страшного в моей жизни еще не было. Откуда эти двое убийц в «Мерседесе» могли узнать, где я сейчас нахожусь? Об этом ведь никто не знает. Так быстро нашли таксиста, который меня подвозил? Практически невозможно. Тогда как они меня вычислили?

Знаете, почему мне стало страшно? Никому, кроме Керима, я не называла адреса. Как только ему позвонила, сразу здесь появился «Мерседес» с двумя убийцами. Получается, что послать их сюда мог только один человек. Господи, мне страшно об этом думать даже сейчас! Послать убийц в дом Алины мог только мой старший брат Керим, который сообщил им адрес…

Но это невозможно, немыслимо, невероятно! Мой любимый брат меня сдал? Я ведь звонила с телефона Алины, и никто не мог заранее его вычислить. Интересно, как дорого я стою, что все решают меня сдать? Не могу и не хочу в это верить! Произошло чудовищное совпадение. Может, его жена Фарах каким-то образом узнала, где я нахожусь, и выдала меня? Но каким образом могут быть связаны Фарах и эти убийцы? В голову лезет разная чушь. Все равно я не верю в связь Керима с убийцами. И никогда не поверю!

Я начала задыхаться. Еще несколько минут, и черный «Мерседес» остановится у дома Алины. Я побежала к лестнице и позвала Алину.

– Что тебе нужно? – спросила она снизу. – Почему ты кричишь?

– Поднимайся скорее наверх!

– Я жду Ханлара, – ответила Алина, – не могу.

– Поднимайся наверх, дура! – крикнула я изо всех сил. – Через минуту здесь будут убийцы!

– Какие убийцы? Что за глупости ты говоришь?

– Давай наверх, потом будешь спрашивать.

Алина вздрогнула, но начала подниматься по скрипящей лестнице. Когда она оказалась рядом со мной, я прижала ее к стене и прошептала:

– Они уже рядом. Если хочешь жить, молчи. Даже не думай разговаривать или что-то спрашивать. Это убийцы, и они пришли за мной.

– Давай позвоним в полицию, – тихо предложила Алина.

– Нет. Среди них может оказаться предатель. Иди сюда. У меня есть оружие. Ты умеешь стрелять?

– Конечно. Думаешь, нам лучше отстреливаться? Но это глупо, Фарида. Здесь не Техас, а мы не ковбои. Нужно все-таки позвонить в полицию, – настойчиво повторила она.

– Сейчас они сюда войдут. – Я схватила ее за руку. – У тебя есть запасной выход? Нам нужно либо отстреливаться, либо бежать. Лучше бежать. У них современное оружие с глушителями.

– По-моему, ты насмотрелась детективных фильмов, – усмехнулась Алина, и в этот момент мы услышали, как входная дверь слетает с петель. Она всегда держалась на честном слове. Двое убийц ворвались в дом и забегали по комнатам, обследуя все вокруг.

– Да, надо уходить, – согласилась Алина, хватая меня за руку, и мы побежали в другую комнату.

Там она открыла окно и показала рукой вниз. Под окном стояла какая-то машина, кажется, крытый фургон.

– Спустишься вниз, – шепотом сказала Алина, – на простыне, я буду тебя держать.

– Нет, сначала ты. – Алина в два раза легче меня, и мне гораздо проще удерживать простыню.

– Это мой дом, – попыталась возразить она, – здесь полно моих вещей.

– Им не нужны твои вещи. Это не воры и не грабители, это убийцы.

Кажется, до нее начало доходить. А я уже услышала скрип шагов на лестнице.

– Быстрее! – Я буквально толкнула Алину к окну, и она вылезла первой, а я держала простыню.

Алина спустилась вниз, прыгнула на крышу фургона, издавшую жалобный звук. Кажется, убийцы услышали этот звук и остановились на лестнице, переговариваясь между собой. Я быстро привязала простыню к батарее под окном. Надеюсь, она меня выдержит, и я смогу вылезти из окна.

Ухватившись за нее, я забрала свою сумочку и полезла в окно. В этот день и в эту ночь мне предстояло много необычного. Вот я уже почти на крыше фургона. Простыня, конечно, не очень длинная, но позволяла спуститься к фургону. Я услышала шум наверху, убийцы «хозяйничали» в нашей комнате. Мы с Алиной побежали к дороге.

– Ты мне что-нибудь объяснишь? – запыхавшись, спросила она.

– Обязательно. Только потом.

– Ты ведь звонила только своему брату и только ему сообщила, где находишься, – заметила Алина, тяжело дыша. – Неужели твой брат сдал тебя этим убийцам? Никогда не поверю в такую подлость!

– А ты поверь, – горько проговорила я в ответ. – Речь идет даже не о сотнях миллионов, а о миллиардах долларов. Возможно, о самом большом контракте, когда-либо подписанном с участием нашей страны. И не всем этот контракт нравится. Для людей, которые влезли в твой дом, – миллион или два миллиона долларов – вообще не сумма.

– И ты думаешь, что твой брат мог согласиться сдать тебя за такую сумму?

– Не знаю. Я уже ничего не знаю. Примерно час назад меня пытался сдать полковник из нашего министерства национальной безопасности. Ты еще спросила, в какую аварию я попала. Если бы я не успела удрать, сейчас лежала бы в какой-нибудь яме, где меня никто и никогда не обнаружил бы.

– Идем быстрее, – занервничала Алина, – здесь в такое время ночи такси не найдем.

– Куда мы идем? – так же тяжело дыша, спросила я.

– На автобусную станцию. Автобусы ходят до часу ночи. Там всегда много людей. Уедем в центр на автобусе, пока эти гости будут искать нас в доме или в его окрестностях.

– Только отключи телефон, чтобы нас не могли найти, – попросила я у Алины.

Она согласно кивнула и выключила свой телефон. Почти в полной темноте мы, с трудом ориентируясь, вышли на станцию. «Мерседеса» видно не было. Сели в автобус и спрятались в центре салона. Я попыталась объяснить все Алине, но получалось сумбурно и не очень убедительно. Она только переспрашивала меня, когда все это закончится. Когда автобус отъехал, я подумала, что теперь мне следует решать, куда нам ехать. И теперь я отвечаю уже за нас двоих.

Интерлюдия

Полковник Садыхов с трудом приходил в себя. Удар рукояткой пистолета по черепу оглушил его. А когда он врезался в другой автомобиль, раскрывшаяся подушка безопасности с силой ударила по его лицу и телу, прижав к спинке кресла. Он чувствовал сильную боль в груди, возможно, сломал себе ребра при ударе. Ему помогли вылезти, и он огляделся. Этой дряни, из-за которой на карту поставлена не только карьера, а может, и жизнь, нигде не было. Зато он увидел двоих незнакомцев, подходивших к машине. Те самые, которые должны были ждать их в конце улицы. Ему надо было только сдать полоумную дуру этим двоим и получить полмиллиона долларов наличными. Сто тысяч они ему уже передали. Полмиллиона – огромная сумма. Он бы смог решить все свои проблемы, купить новую машину, отремонтировать дом, приобрести дачу у моря, пусть и не самую большую. Он согласился рискнуть ради этого полумиллиона.

Он уже давно не был тем идеалистом и романтиком, каким пришел на работу в органы государственной безопасности двадцать четыре года назад. Тогда он верил в систему, верил в свое государство, мечтал до конца оставаться порядочным и честным человеком. Но через два года произошли карабахские события, и он начал смутно сознавать, что реальность совсем не такая, какой он ее представлял. Бессилие государства, коррумпированность чиновников, откровенное нежелание Центра решать карабахский вопрос, вооруженные банды, которые возникли неизвестно откуда, начали скупать оружие у военнослужащих и терроризировать местное население. В конце восьмидесятых между двумя соседними социалистическими союзными республиками началась фактическая война.

С тех пор прошло много времени. За семь лет в Азербайджане сменилось семь руководителей. Каждый пытался что-то сделать, придумать новый план, обеспечить стабильность. Но положение становилось все хуже и хуже, на фоне всеобщего распада страны и неверия населения в саму систему. В январе девяностого, после ввода советских войск в Баку, тысячи людей вышли из партии, и хотя старший лейтенант Садыхов был беспартийным, эти события он запомнил на всю жизнь. В мае девяносто второго, во время очередного переворота, в здание КГБ приехала группа радикалов, потребовавшая списки агентуры. Генерал, заместитель председателя КГБ, попросил дать ему несколько часов, чтобы привести документы в порядок. В течение четырех часов он, как настоящий разведчик, уничтожал агентурные списки, а потом застрелился. Его подвиг никто не оценил. Коллеги назвали его идиотом, а новая власть объявила просто сумасшедшим. И это старший лейтенант Садыхов тоже запомнил.

А потом вообще стало ясно, что у власти нет ничего святого. Торговали трупами, продавали оружие врагу, сдавали деревни и города, устраивали заговоры во имя личных амбиций. Капитан Садыхов все это видел и запоминал. Именно тогда он неожиданно понял, что на самом-то деле нет никакого патриотизма, верности слову, долгу, чести, а есть только личный интерес и собственный счет, желательно, в зарубежном банке. С тех пор он выстраивал свою карьеру и судьбу именно с этой точки зрения.

Многие знали, что у полковника есть двое нужных людей, через которых можно было выходить на него и договориться о любых проблемах. Одним из них был мелкий торговец и осведомитель МНБ по кличке Философ. Через него и вышли на Садыхова неизвестные, предупредившие его об убийстве арабского бизнесмена в отеле «Парк Хайятт» и контроле за расследованием этого преступления.

Полковник честно передал, что расследованием убийства занимается майор Мехтиев под личным контролем генерала Асланова. Вечером он сообщил, что, судя по информации экспертов, в номере погибшего была сотрудница «БП» Фарида Велиева, и с него потребовали адрес этой Велиевой.

Узнать адрес для человека, работавшего в таком ведомстве, было несложно, тем более что ему обещали за это сто тысяч долларов. Он послал адрес Велиевой своему посреднику, а тот передал его нужным людям. Садыхов не понимал, почему возник ажиотаж вокруг этой неизвестной сотрудницы, но когда приехал к дому Велиевой, то с ужасом узнал, что убиты два сотрудника их отдела и погибла домработница Велиевой, о чем сообщил своему агенту, а тот, соответственно, нужным людям.

Генерал Асланов лично увез Велиеву к себе домой. Майор Мехтиев уверял, что они были давними знакомыми. Положение осложнялось. Неизвестные позвонили Философу и предложили двести тысяч долларов за то, чтобы Садыхов лично пристрелил Велиеву. Но полковник благоразумно отказался, понимая, что не сможет безнаказанно выстрелить в доме Асланова. Ему предложили триста тысяч, но он опять отказался. Есть вещи реальные, а есть нереальные. Войти в квартиру генерала и убить женщину, которую тот спрятал у себя дома, означало подвести черту под своей карьерой. Не говоря уже о том, что у самого Асланова было оружие.

Еще через полчаса полковник узнал, что генерал выехал на доклад к самому министру после полученного сообщения об убийстве руководителя местного отделения британской компании «БП», и понял, что у него появился небольшой шанс. Тем более что неизвестные позвонили и предложили сразу пятьсот тысяч. Он сделал встречное предложение – вывести женщину на улицу и сдать ее убийцам. Чтобы потом, даже на «детекторе лжи», утверждать, что непричастен к убийству несчастной женщины.

Все началось нормально. Садыхов прошел в дом, поднялся в квартиру генерала Асланова, уже зная, что тот находится на докладе у министра и отключил свой мобильный, как делал всегда, входя к своему руководителю. Затем убедил женщину пойти вместе с ним, вывел ее через закрытую заднюю дверь – у него были универсальные отмычки – и отобрал ее мобильник, причем она даже ничего не заподозрила. Затем отправил ее к своей машине, передав ключи, чтобы она немного успокоилась. Ее сумочка лежала на заднем сиденье, и это был небольшой прокол полковника – он ее не проверил. Потом Садыхов нанес женщине точный и расчетливый удар и перебросил ее на заднее сиденье. Но когда перебрасывал, она ударилась об ручку и пришла в сознание, очевидно, от боли. Это был второй прокол, который вместе с первым сложился в одну большую неудачу. Оказывается, в ее сумочке лежал пистолет. Она ударила им полковника по голове, и он, непроизвольно нажав на тормоза, совершил аварию. А пока приходил в себя и его доставали из машины, женщина куда-то сбежала. Зато подошли те двое, и один из них с сильным акцентом спросил по-азербайджански:

– Где она?

– Сбежала, – коротко ответил полковник.

– Как ее найти? – тихо уточнил убийца.

– Не знаю, – разозлился Садыхов, вытирая кровь с головы. – Сам видишь, в каком я состоянии.

– Найди ее. – Убийца не просил, он требовал.

– Где я ее найду? – зло прошипел Садыхов, увидев подходивших сотрудников полиции.

– Мы тебе позвоним. Деньги уже у твоего человека. Найди ее, она нам нужна, – повторил убийца и быстро отошел от полковника, возвращаясь к своей машине.

Подошедший офицер дорожной полиции что-то спросил у Садыхова, но тот, показав свое удостоверение, отмахнулся от вопроса и, тяжело поднявшись, позвонил майору Мехтиеву.

– Афлатун, здравствуй. У нас произошла неприятная история. Кто-то хотел убить женщину, которую увез к себе генерал Асланов.

– Не может быть, – растерянно пробормотал Мехтиев.

– Я пытался ее спасти, сам был ранен, но она сбежала. Сейчас убийцы ищут ее по всему городу, – морщась от боли, сообщил Садыхов.

– А как вы об этом узнали, господин полковник?

– Мне сообщил мой информатор Философ, – ответил полковник, а про себя подумал: «Придется взять деньги и избавиться от своего осведомителя. Ничего другого не остается. А через погибшего Философа, может, удастся даже выйти на этих убийц и ликвидировать их, чтобы окончательно спрятать все концы. Во всем мире так делают офицеры спецслужб, сдавая при необходимости своих осведомителей».

– Где вы находитесь? Я сейчас приеду, – предложил Мехтиев.

– Не нужно. Лучше срочно узнай номер мобильного телефона брата Велиевой. Ты говорил, что он прокурор. Наверное, она сразу позвонит ему. Только ничего не сообщай. Да, еще поставь на прослушку его телефон, скажешь, что приказал полковник Садыхов.

– Он работает в прокуратуре республики. Нам не разрешают прослушивать таких лиц без указания руководства…

– Хочешь, чтобы ее убили? Немедленно поставь телефон на прослушивание! Я заеду в больницу на перевязку и скоро приеду. Ты прекрасно понимаешь, что все предыдущие убийства и смерть Финли связаны друг с другом. Нельзя ждать, пока генерал закончит свой доклад у министра. Нужно спасать его знакомую. Если она позвонит, сразу докладывай мне. Все понял?

– Сделаю. Но когда генерал выйдет, я доложу ему о вашем решении.

– Конечно, доложи. И скажи, что я пытаюсь любым способом спасти Велиеву. Мой осведомитель сообщил мне, что ее хотят сегодня убить.

Когда через полчаса Велиева позвонила своему старшему брату, его телефон уже прослушивался сотрудниками майора Мехтиева. Когда разговор закончился, тот сразу перезвонил Садыхову. И через пару минут адрес дома, где пряталась Фарида Велиева, уже знали убийцы.

Глава 15

Мы приехали в город, когда на автобусной станции уже почти не было ни машин, ни людей. Буквально на последнем автобусе. Видели бы вы нашу центральную автобусную станцию, выстроенную недавно. Некое футуристическое сооружение, очень похожее на дворец миллениума в Лондоне. Теперь нужно было решить, куда нам идти. Шел второй час ночи. Раньше мне казалось, что у меня в городе полно знакомых, а когда попала в сложную ситуацию, то поняла, что нельзя никому доверять, даже самым близким. Ехать к Кериму я просто боялась. Честное слово, в глубине души я все-таки верила, что мой брат не может быть таким подлецом, чтобы сдать меня убийцам. Ни за какие деньги. Он держал меня на руках, когда я была маленькой, водил в детский сад, встречал, когда я возвращалась из школы. Нет, я все равно не поверю, что он стал законченным подлецом. Но убийцы приехали именно по тому адресу, который я дала только ему. Если он ни при чем, откуда они его узнали? Нет, я не могу рисковать. Если они узнали мой адрес случайно, когда я позвонила Кериму, значит, могут оказаться там, если я спрячусь у них дома. И тогда убьют не только меня с Алиной, но и моего брата с его стервозной женой. А я этого не хочу. К сестре я тоже не могу поехать – у них две дочери. Тем более нельзя спрятаться у родителей, где сейчас находится мой сын. Тогда куда нам податься? Я с надеждой посмотрела на Алину, может, она что-нибудь подскажет.

– Что будем делать? – словно подслушала мои мысли Алина. – Судя по твоему лицу, у тебя нет никаких идей.

– Нет, – жалобно согласилась я. – Понятия не имею, куда идти. Может, снимем номер в отеле?

– У тебя так много денег? – насмешливо осведомилась Алина. – Кроме того, там нужно предъявить свой паспорт. Он у тебя с собой?

– Нет.

– И я не захватила. Значит, в гостиницу нас не пустят… Ладно, хватит ныть. Здесь недалеко, в поселке Хырдалан, живет мой знакомый художник. Поедем прямо к нему.

– Во втором часу ночи?

– Именно во втором. Мои знакомые могут принять нас в любое время дня и ночи, в отличие от твоих знакомых дипломатов и сотрудников «БП», которых нужно предупреждать за неделю до прихода.

Алина достала свой телефон и уже собиралась набрать номер знакомого художника, когда я ее остановила:

– Здесь есть автоматы. Давай позвоним оттуда. Они могут прослушивать и твой телефон.

– Чистый детектив, – улыбнулась Алина, подходя к автомату.

Хорошо, что у нее была с собой телефонная карточка. Я набрала номер Керима. Даже если он меня действительно сдал, я все равно его люблю.

– Алло, Керим, здравствуй. Где ты находишься?

– Я уже въехал в поселок. Минут через пять буду на месте.

– Остановись. Никуда не езжай. Алло, ты меня слышишь. Остановись и никуда не езжай. Нас там нет.

– Как это нет? А где?

– Далеко. Мы с Алиной сбежали из дома.

– Почему?

– Керим, послушай. За мной охотятся убийцы. Они сейчас в доме. Позвони в местную полицию, но сам там не появляйся. Они уже убили мою домработницу и двух сотрудников МНБ. Ты слышишь меня?

– Фарида, что с тобой? Что ты говоришь?

– Не смей там появляться, я потом тебе перезвоню. – Я вытащила карточку и посмотрела на Алину.

– Ты его напугала до смерти, – хмыкнула она и стала набирать знакомый ей номер. На том конце почти сразу ответили.

– Эльмар, здравствуй. Извини, что беспокою тебя. Мы с подругой случайно оказались на центральной автобусной станции и теперь не можем вернуться в мой поселок. Автобусы уже не ходят, а такси везут туда за деньги, на которые можно купить авиабилет в Москву. Ты нас не выручишь? Да, мы здесь, на станции. Спасибо, я не сомневалась. Ждем. Подруга? Да, очень симпатичная.

– Ты с ума сошла? – всполошилась я, когда она повесила трубку. – Какая симпатичная подруга? Ты еще «Мимино» вспомни. Может, он не один приедет, а с каким-нибудь летчиком-грузином? Я никуда не поеду.

– Тогда будешь сидеть всю ночь на автобусной станции, – спокойно проговорила Алина. – Тебя так больше устраивает? Этого художника я знаю уже много лет. Ни о чем не беспокойся. На твоем месте я бы мечтала о таком парне, как Эльмар. Очень хороший парень, и, между прочим, очень талантливый художник. А ты все сидишь одна и киснешь, как старая дева, боясь с кем-либо встречаться, чтобы не опозорить свою семью. Глупости какие! Разве можно любовью опозорить семью? Ты в тридцать пять лет сама себя хоронишь.

– Мне только тридцать четыре, – поправила я Алину.

– Какая разница? За всю жизнь у тебя было только двое мужчин. Мужа я не считаю, это святое, а твой бывший любовник Вугар – скучный и примитивный тип. Ты сама его так называла.

– Не двое. – В меня словно вселился дух противоречия. – У меня был еще один мужчина, – призналась я. – Именно поэтому они и хотят меня убить. Вчера ночью я была в номере арабского бизнесмена, который приехал для переговоров в нашу компанию.

– Не может быть! – ахнула Алина. – Ты спала с иностранцем? Никогда в жизни не поверю.

– Представь себе. Мы вчера только утром познакомились.

– И ты сразу нырнула к нему в постель? Ну, милая, просто удивила. Неужели правда ты решилась на такой невероятный шаг?

– Я тебя не обманываю. Ночью была у него, а утром его застрелили, когда я уже уехала. И поэтому они теперь ищут меня. Наверное, считают, что я знаю какие-то его секреты. А я ничего не знаю.

– Подожди, подожди, про секреты потом, – оживилась Алина. – Значит, ты пошла встречаться с этим арабом. Ну, расскажи, расскажи, как там было. Умоляю, только правду.

– Ничего особенного. Он предложил мне подняться к нему, я, конечно, сразу отказалась. Тогда он начал просить, убеждать, рассказывал, как влюбился в меня с первого взгляда. Но я ему категорически отказывала.

– Это на тебя похоже. Но он хотя бы тебе нравился?

– Ужасно понравился. Молодой Омар Шариф. Потом я решила уехать домой, а он буквально в ногах валялся, чтобы не уезжала.

– И ты не уехала?

– Конечно, уехала.

– Господи, какая ты дура! – в сердцах бросила Алина. – Что было потом?

– Ничего не было. Он поехал за мной.

– А как он узнал твой адрес?

– Не знаю. Наверное, позвонил кому-нибудь из сотрудников. – Я так вдохновенно лгала, что самой стало неловко.

– И ты его впустила?

– К себе? Конечно, нет. Он стоял за дверью и просил меня открыть. Но я не сдавалась. Тогда он сказал, что не уйдет до самого утра. Мне было неудобно перед соседями и пришлось открыть.

– Он сразу набросился на тебя?

– Нет. Конечно, нет. Он вел себя как настоящий рыцарь. Терпеливо ждал, пока я оденусь и поеду вместе с ним.

– Рассказывай, что было потом?

– Потом мы приехали в нему в отель и поднялись в его номер. Он уже заказал шампанское, клубнику. Все по высшему разряду. Ты бы видела, каким нежным он был, каким внимательным… – Боже, оказывается, мне нравится врать. – Он раздел меня за несколько секунд быстрыми, неуловимыми движениями, словно проделывал это сотни раз. Наверное, у него большой опыт. А я держалась как дура, даже не понимая, что именно он делает в этот момент.

– И у вас был секс? – замирая от восторга, спросила Алина.

– Еще какой!..

– Только честно. Ты всегда говорила, что никогда в жизни не позволишь себе никаких извращений. Вы с ним занимались…

Я многозначительно посмотрела на нее и кивнула головой. Ее глаза расширились от восторга и ужаса.

– И у вас все было?

– Да.

– Ты просто героиня. Первый раз в жизни, и с иностранцем. Подожди, а он хотя бы предохранялся?

– Конечно. Он же иностранец, понимает, что по-другому нельзя.

– Ой, какая ты молодец!

– Но его убили.

– Ничего, найдешь нового. Теперь будет нетрудно.

Я хотела ей возразить, но в этот момент недалеко от нас затормозил большой внедорожник – очень старый и потертый. За рулем сидел парень лет тридцати или чуть больше со смешной жидкой бородкой, растрепанными волосами, большим кривым носом. На нем была какая-то темная куртка и широкие серые брюки. Он вышел из машины и подошел к нам. Мы встали со скамейки.

– Это моя подруга Фарида, – познакомила нас Алина, – а это мой друг Эльмар, самый гениальный художник всех времен и народов. Между прочим, недавно две его картины купили поляки.

– Не поляки, а венгры, – улыбнулся Эльмар. – Идемте в машину. Как вы оказались в такое время одни на автобусной станции?

– Приехали из Сумгаита, – соврала Алина. – Мне кажется, что ты не особенно рад. Две красивые молодые женщины готовы отправиться к тебе в гости, а ты спрашиваешь, что мы здесь делаем? Представляешь, какое количество мужчин сейчас умирали бы от счастья и восторга?

– Я тоже вполне счастлив, – кивнул Эльмар, приглашая нас в свой автомобиль.

Потом мы еще минут двадцать петляли по разным закоулкам, пока наконец не въехали во двор его большого двухэтажного дома. Он пригласил нас пройти в дом. На первом этаже у него располагалась мастерская и еще несколько комнат, в том числе и кухня с красиво выложенным камином. И еще здесь была просторная гостиная с длинным дубовым столом, за которым могли собраться человек двадцать гостей. На втором этаже находились три спальные комнаты. Эльмар сразу предложил нам одну из них, так называемую гостевую. В ней было напихано полно разной мебели, казалось, что в его дом свозилась мебель из города в течение последних пятидесяти лет. Чего только здесь не было! И двуспальная румынская кровать из уже забытого гарнитура «Д-10», и шкаф от другой мебели, «Феллеак», и стулья из югославской мебели, и столик от польской. Даже желтое трюмо ереванского производства, модное в пятидесятые годы. Все, что когда-то было невероятным дефицитом.

– Вы будете есть? – раздался снизу его голос.

– Обязательно. Умираем с голода! – крикнула Алина.

– Сейчас скажу Рае, чтобы все для вас приготовила.

– Кто такая Рая? – тихо уточнила я.

– Его натурщица, – так же тихо ответила Алина. – Очень симпатичная женщина, хотя и в теле. Ему нравятся большие формы. Ей двадцать семь или двадцать восемь, и последние несколько лет она живет здесь.

– В качестве любовницы?

– Не совсем. Она просто живет здесь и помогает ему по хозяйству.

– Что значит не совсем? Она не его любовница?

– Не совсем! – снова повторила Алина, отводя глаза.

– Они спят вместе? – Кажется, я становлюсь грубой и невоспитанной. Наверное, события этой ночи так на меня подействовали.

– Иногда.

– Ты можешь нормально объяснить?

– У них свободные отношения. У него могут быть свои женщины, у нее свои мужчины. Они не связаны друг с другом никакими обязательствами.

– Теперь ясно. Свободные отношения, – презрительно хмыкнула я.

А Алина расхохоталась, довольная произведенным эффектом. Она взяла с кресла плед и закуталась в него, словно ей было холодно. В доме действительно довольно прохладно. Наверное, центрального отопления нет, а свои камины он пока не топит, кроме кухонного. Я почувствовала, что тоже озябла. Алина протянула мне второй плед и сказала:

– Пойдем вниз. Они наверняка готовят что-нибудь вкусное. Рая потрясающе готовит, просто пальчики оближешь.

– Мне нужно позвонить.

Я боялась, что Керим может приехать к Алине и нарваться на убийц. Хотя они наверняка уже оттуда убрались, да и я предупредила брата, но все равно, мало ли что? И еще обязательно надо найти Вагифа и рассказать ему о предательстве полковника. Если, конечно, я решусь позвонить. Но молча сидеть и чего-то ждать тоже нельзя. Я спустилась вниз вместе с Алиной.

Она оказалась права. Рая была похожа на кустодиевских красавиц. Возможно, мама у нее украинка или русская казачка, а папа из северных азербайджанцев, они все светлые. У нее пышные формы, большая грудь, круглое лицо, на щеках ямочки. Рая уже ставила на стол разные вкусности, и у меня прямо слюнки потекли. Но все же я должна позвонить. Я попросила у Эльмара его мобильный телефон и снова поднялась в спальню, чтобы меня никто не подслушал. Набрала номер Вагифа и наконец услышала его встревоженный голос:

– Алло, кто говорит? Алло!

– Это я, – почему-то дрожащим голосом произнесла я.

– Куда ты пропала? Мы ищем тебя по всему городу!

– Меня чуть не убили.

– Я знаю.

– Полковник Садыхов. Он вывел меня из дома.

– Он хотел тебя спасти.

– Нет, полковник хотел меня сдать! Он – предатель.

– Ты ошибаешься. Он собирался тебя спасти. Садыхов получил информацию от своего агента о твоем готовящемся убийстве.

– Он хотел меня сдать, – упрямо повторила я.

– Мы поговорим об этом при встрече, – предложил Вагиф. – Скажи, где ты находишься?

– Сначала позвони Кериму. Он поехал в бывший поселок Разина, к дому моей подруги. И не доверяй Садыхову. Это я ударила его по голове твоим пистолетом. А где нахожусь, не скажу. Я сказала Кериму, и вместо него ко мне приехали сразу двое убийц.

– Вместо меня к тебе никто не приедет. Скажи, где ты сейчас? Мы все равно сможем определить по твоему телефону, но на это уйдет время.

– Почему они так упрямо хотят меня убить? Я ничего не знаю.

– Наверное, они думают, что знаешь. Где ты прячешься? – настойчиво повторил Вагиф.

– В поселке Хырдалан. Только приезжай сам, иначе я опять убегу.

– Не убегай. Я приеду. И если кто-то приедет вместо меня, значит, он тебя обманывает. Я сам приеду к тебе. Назови адрес.

– Я не знаю адреса. Мы здесь у художника. Его зовут Эльмар.

– Передай ему телефон.

Я спустилась вниз и передала трубку Эльмару, уже сидевшему за столом. Кажется, им втроем очень весело. Они пили вино и смеялись. Эльмар взял телефон и довольно долго объяснял, где именно он живет. А потом снова отдал его мне.

– Я приеду к вам минут через тридцать-сорок, – сообщил Вагиф. – Никуда не уходи.

– Хорошо. Буду ждать. Только перезвони Кериму, я волнуюсь за него.

– Не волнуйся. Все сделаю.

Теперь, кажется, все в порядке. Человек, который хранит мою юношескую фотографию, не станет меня сдавать ни за какие деньги. Надеюсь, что генералов у нас еще не подслушивают и он действительно будет здесь минут через сорок. Откуда я могла знать, что произойдет через полчаса?

– Садись ужинать с нами. – Эльмар со всеми гостями сразу переходит на «ты».

Я с удовольствием присоединяюсь к ним. На кухне горел камин. Было тепло и уютно. Я взяла кусок прожаренной курицы и с удовольствием начала есть, запивая холодным и вкусным вином. Неужели этот длинный день наконец закончится?

Интерлюдия

Вагиф Асланов узнал, где именно находится исчезнувшая из его дома Фарида. Он вышел от министра достаточно поздно. Министр МНБ был в ярости, уже много лет в Баку не случалось ничего подобного. Сначала загадочное убийство арабского бизнесмена, затем двое убитых сотрудников самого министерства, погибшая домработница и вдобавок убитый руководитель филиала известной британской компании. Все за один день. Министр собрал всех своих заместителей, невзирая на поздний час.

– В понедельник утром я буду докладывать президенту о том, что у нас произошло в субботний вечер, когда большинство людей отдыхает, – недовольным голосом начал он. – Я собрал вас, чтобы вы прочувствовали свою ответственность. Все четыре убийства связаны между собой и, судя по почерку и характеру преступлений, совершены одними и теми же людьми. Значит, наша задача вычислить их до утра понедельника. Вычислить, найти и арестовать. По нашему городу не могут ходить убийцы, безнаказанно убивают уже наших офицеров. Поэтому я приказываю найти этих преступников любой ценой. Если понадобится – выведите на улицы весь оперативный состав, задействуйте свою агентурную сеть, но найдите бандитов.

Министр повернулся к одному из своих заместителей:

– Вы считаете, что это убийство связано с реорганизацией проекта «Набукко»?

– Англичане и арабы пытались договориться, – пояснил заместитель министра, – а теперь из-за этого убийства, возможно, совместный проект будет остановлен. Мы пока не исключаем вариант с российскими спецслужбами, хотя они никогда не позволяли себе действовать так топорно и нагло.

– Какие еще варианты рассматриваются?

– Убийство руководителя филиала компании «БП» позволяет исключить европейские и американские спецслужбы, – продолжал заместитель. – Возможно, иранская, но тогда непонятно, зачем убивать арабского бизнесмена? Если российская, почему убрали двух наших офицеров? Аналитики пока не дают однозначного ответа. Ясно, что убийцы охотятся за пресс-секретарем компании Фаридой Велиевой, которая была знакома с убитым арабским бизнесменом Омаром Халедом и работала под руководством погибшего у своего дома Питера Финли.

– Где она сейчас? – поинтересовался министр.

– У меня дома, – доложил Асланов.

– В таком случае поговорите с ней. Возможно, она сама не понимает, носителем какой информации является.

Затем перешли к анализу политической ситуации вокруг нового трубопровода, и совещание затянулось еще на полтора часа. Когда Асланов вышел от министра, он сразу отправился в посольство Великобритании. Именно ему было поручено проинформировать посла и консульскую службу об убийстве британского гражданина Питера Финли. По дороге в посольство он пытался дозвониться до Фариды, но ее мобильный был отключен, а городской телефон в его квартире не отвечал. Возможно, она уснула, решил Вагиф.

Разговор с послом и консулом занял не так много времени. Зная его генеральский статус, у него не отобрали при входе мобильник, хотя попросили отключиться. Когда, выходя из посольства, он снова включил его, то сразу услышал звонок. Звонил майор Мехтиев.

– У нас неприятности, – сообщил он. – Исчезла госпожа Велиева.

– Как это исчезла? – не понял генерал.

– Полковник Садыхов получил срочную информацию от своего осведомителя о том, что двое преступников собираются проникнуть в вашу квартиру, чтобы убить там госпожу Велиеву. Он успел опередить их, вывел ее из дома, но попал в автомобильную аварию. В больнице ему оказали первую помощь, но госпожи Велиевой в машине уже не было.

– От кого получены сведения?

– От агента Философа. Он вышел на преступников.

– Кто они? Из какой страны?

– Пока неизвестно. Садыхов довольно сильно пострадал, но после перевязки вернулся в свой кабинет. Не уходит, хотя врачи приказали ему ехать домой. Он переживает за женщину, говорит, что она не совсем адекватно представляет себе ситуацию.

– Правильно говорит, – согласился Асланов. – Она за последние сутки столько всего пережила, что могла просто сойти с ума. Зачем он полез ко мне домой? Ведь она могла спокойно там отсидеться.

– А если бы они сказали, что посланы вами? – возразил Мехтиев. – Полковник считал, что не имеет права так рисковать.

– Он должен был меня проинформировать.

– Каким образом? Вы были на совещании у министра, а потом поехали в посольство Великобритании.

– Правильно, я только сейчас оттуда вышел. Отправьте оперативную группу на место происшествия, пусть ищут Велиеву. И оставьте оперативников у моего дома. – Вагиф устало откинул голову на спинку кресла.

Буквально через минуту перезвонил сам полковник Садыхов и сообщил:

– Я уже вернулся в свой кабинет, господин генерал.

– Что у вас произошло?

– Я получил срочное сообщение от моего агента. Нужно было принимать меры, а вы были на совещании. Поэтому я решил вывести ее из дома. Дал ей ключи и предложил подождать в моей машине, пока проверял, кто именно подходит к дому. Затем прошел к машине, но она была сильно напугана. Кричала, что убили ее домработницу и теперь могут убить и ее… Потом неожиданно достала из сумочки пистолет и ударила меня рукояткой по голове. Она была в таком состоянии, что я ее даже пожалел…

– Куда она побежала?

– Не знаю. Я приказал взять на прослушивание мобильный ее брата. Понимаю, что не имею права прослушивать телефон высокопоставленного сотрудника прокуратуры, но я хотел ее спасти. Она сообщила, что прячется в бывшем поселке Разина, и я послал туда оперативную группу. Но, к сожалению, они прибыли слишком поздно.

– Что значит – поздно?

– Там уже никого не было. Ни хозяйки дома, ни госпожи Велиевой, ни возможных убийц.

– Вы поступили правильно, – одобрил его действия Асланов.

Его автомобиль ехал по проспекту Нефтяников к зданию МНБ. Как только закончился разговор с полковником, ему тут же позвонила Фарида. Она взволнованно пыталась объяснить, что Садыхов предатель и собирался сдать ее убийцам, но Асланов привык доверять фактам. Завтра утром агент Философ объяснит, как он узнал о готовящемся покушении на Фариду, а пока следовало ее успокоить. Узнав адрес дома художника, Асланов приказал вызвать двух оперативников и вместе с ними поехал по указанному адресу. Он не мог даже предположить, что в тот момент, когда он вышел из здания посольства Великобритании, за его автомобилем следовала другая машина, в которой направленным радаром считывалась информация с закрытых стекол его автомобиля, и сидевшие в машине люди узнали о том, где находится Фарида Велиева, одновременно с генералом Аслановым.

Только ему нужно было еще заехать в здание министерства, взять с собой двух оперативников и отдать необходимые распоряжения. Все это заняло около пятнадцати минут. В это время другая машина с другими людьми быстро неслась по направлению к дому Эльмара.

Глава 16

Мы сидели за столом, когда услышали, как к дому подъехал автомобиль. Я даже улыбнулась. После выпитых двух стаканов вина все казалось уже не таким страшным. Эльмар поднялся и пошел к выходу, чтобы впустить гостей. Через пару минут в гостиную вошли трое мужчин – сам Эльмар и двое незнакомцев. Можете себе представить мое состояние? Я думала, что сразу умру от страха. Двое неизвестных шли за Эльмаром прямо на меня, и я физически чувствовала, что мне осталось жить несколько секунд.

Наверное, именно им полковник Садыхов хотел сдать меня. Я вспомнила, что оставила сумочку с пистолетом наверху. Так обидно умирать в неполные тридцать пять лет! Эльмар подошел к столу и, показывая на свободные стулья, предложил гостям сесть. Я внимательно вгляделась в их лица. Странно, одного из них я, кажется, знаю. Он подошел ко мне и произнес с характерным акцентом, который я уже слышала:

– Госпожа Велиева, здравствуйте. Как хорошо, что мы вас нашли!

Я растерянно смотрела на него. Где я его видела? Точно ведь видела, и совсем недавно. Он понял, что я изо всех сил пытаюсь его узнать, и решил помочь мне:

– Повилас Плаудис. Вчера ночью мы виделись с вами в баре отеля «Парк Хайятт», когда вы были там со своим другом, а я – с вашим знакомым, господином Самедом Мовсумовым.

Если я еще жива, то только потому, что выпила немного вина и не так остро чувствовала опасность. Но когда он вспомнил, где именно мы встречались, я мгновенно протрезвела. Вчера ночью он сидел с моим бывшим родственником и все время смотрел в мою сторону. Я еще подумала, что, наверное, ему понравилась. Какие же мы, женщины, самовлюбленные дуры! Достаточно какому-нибудь мужчине несколько раз посмотреть в нашу сторону, как мы таем от восторга, считая, что произвели сильное впечатление.

Он был в баре, когда я находилась там с Омаром. А потом Омара Халеда убили, а этот неизвестный исчез. Наверное, господин Плаудис весь день пытался найти меня после убийства моего друга и теперь наконец приехал сюда, чтобы пристрелить меня. Я с ужасом смотрела на него и на его молчаливого спутника. Хотя они были совсем не похожи на тех двоих, которых я видела у машины Садыхова. Эти двое гораздо выше ростом. Плаудис заметил мое смятение и успокаивающе поднял руку.

– Госпожа Велиева, вы меня неправильно поняли. Я здесь, чтобы помочь вам.

– Так это они ищут тебя! – вскочила со своего места Алина, поднимая пустую бутылку. – Сейчас я им покажу!

– Спокойно. – Я начала понимать, что, возможно, это не те убийцы, которые ждали меня у черного «Мерседеса». На всякий случай спросила у Эльмара, на какой машине приехали наши гости, и, узнав, что на серебристом «Лендровере», немного успокоилась.

– Идите к машине, – предложил Плаудис своему спутнику.

Тот согласно кивнул и вышел из комнаты. Они разговаривали друг с другом по-английски. Наверное, это латышские шпионы. Хотя зачем латышским шпионам убивать арабского бизнесмена или с такой настойчивостью охотиться за мной?

– Что вам нужно? – тоже по-английски обратилась я к незваному гостю.

– Мы можем где-нибудь спокойно переговорить? Учтите, у нас очень мало времени. Минут десять-пятнадцать, не больше. Если не меньше…

– Идемте наверх, – предложила я, вспомнив, что именно там лежит моя сумочка с пистолетом. В такие минуты становишься особенно находчивой и умной.

Плаудис поднялся следом за мной, а Алина неодобрительно покачала головой и крикнула нам вслед:

– Если он тебя обидит, только позови, и мы все сразу поднимемся к тебе на помощь!

Мы вошли в комнату, и я сразу схватила свою сумочку, нащупывая тяжелую рукоятку пистолета. Теперь меня не так просто убить. Но Плаудис, кажется, и не собирался этого делать.

– У нас мало времени, – сообщил он. – Мы ищем вас целый день после того, как на вашу квартиру было совершено нападение. Мы не думали, что вас тоже попытаются убить. Возможно, мы их недооценили. – По-английски он говорит гораздо лучше, чем по-русски. Во всяком случае, без характерного латышского акцента.

– Кто «мы», и кто «они»? Я ничего не понимаю.

– Ваш друг, арабский бизнесмен Омар Халед, был на самом деле не совсем тем человеком, за которого себя выдавал. Бизнесмен – это всего лишь прикрытие, – объяснил Плаудис. – Мы следили за ним достаточно давно. Он говорил вам, где проживал до того, как вернулся в Саудовскую Аравию?

– Конечно. Он жил в Америке и в Англии.

– А когда, не говорил?

– По-моему, что-то сказал. Кажется, восемь лет назад он уехал из Соединенных Штатов, а четыре года назад из Великобритании. Почему вы спрашиваете?

– Как ни странно, он сказал вам правду. Видимо, вы произвели на него большое впечатление. Он действительно покинул Соединенные Штаты восемь с половиной лет назад, как раз после событий одиннадцатого сентября. А из Лондона уехал четыре года назад, сразу после того, как был разоблачен грандиозный заговор по взрыву сразу десяти трансатлантических авиалайнеров, принадлежащих британским и американским компаниям. У нас была информация, что он причастен к этим событиям. Теперь вы понимаете, почему в обоих случаях он так спешно покидал страны, в которых происходили подобные события? В Америке им удалась акция по захвату самолетов и последующие террористические акты, в Лондоне она провалилась благодаря слаженной работе британских спецслужб и нашей агентуры.

– Вы из британской разведки? Я думала, вы из Латвии.

– Нет, – ответил Плаудис, – мы приехали из МИ-5. Мы уже давно следили за Омаром Халедом, и он догадывался о том, что кольцо вокруг него сжимается.

– Это вы застрелили его?

– К сожалению, нет. Нам он нужен был живым, так как владел слишком большим объемом информации. Мы следили за ним уже несколько месяцев, но кто-то нас опередил.

– А как вы вышли на моего родственника Самеда Мовсумова?

– Я прибыл в Баку как представитель британского банка, поэтому мы и были вместе. Это я предложил немного посидеть в баре, уже зная о том, что туда придет Омар Халед. Конечно, господин Мовсумов ни о чем не догадывается и не должен знать.

– Значит, вы следили за Омаром, а его убил кто-то другой?

– Все верно. И теперь мы пытаемся понять, кто и зачем.

– Некоторые считают, что это сделали представители российских спецслужб.

– Они попытались бы захватить его живым, – возразил Плаудис. – Им тоже нужна информация по финансированию различных групп на Северном Кавказе.

– Тогда кто же его убил и кто целый день охотится за мной?

– Не знаю. Поэтому мы здесь. Мистер Силлитоу дал нам ваш адрес, но мы прибыли туда слишком поздно.

– И все-таки кто его убил? Кто стрелял в мою домработницу, убил Питера Финли и двух офицеров МНБ? А теперь собирается убить меня!

– Сейчас мы проверяем эту информацию. Возможно, это израильтяне, они давно охотились за Халедом. У меня был приказ срочно встретиться с вами и попытаться разобраться, что происходит. У нас считают, что, возможно, вы что-то знаете, во всяком случае, мистер Силлитоу уверен, что вы в курсе всего происходящего.

– Я ничего не знаю и не понимаю.

– Омар говорил вам о каких-то кодах или шифрах? Может, рассказывал о своих планах?

– Не говорил и не рассказывал. Вы считаете, что меня хотят убить израильтяне?

– Нет. Они могли убить только Омара Халеда. Вас бы наверняка не тронули.

– Тогда кто?

– Возможно, это иранская разведка. У них всегда были напряженные отношения с арабами. Вы же знаете, что арабы – сунниты, а иранцы – шииты. Плюс к этому, недавно были опубликованы секретные письма американских дипломатов. Король Саудовской Аравии просил их разбомбить иранские ядерные объекты. Вы понимаете, что это означает для иранцев?

– Значит, за мной весь день охотились иранцы?

– Мы пока ни в чем не уверены.

– Тогда объясните, что именно вы от меня хотите?

– Вот моя карточка и номер моего телефона. Если вы что-то узнаете или выясните, сразу позвоните. Или если вам нужна будет помощь.

– И тогда меня спасет английская разведка, – усмехнулась я.

– Вы – сотрудник британской компании, и мы обязаны вам помогать, даже если вы гражданка не нашей страны. А если серьезно, убийство Омара Халеда может быть связано с внутренними разборками различных арабских группировок. И тогда понятно, что за вами охотятся люди, которые и убрали самого Омара. Возможно, они поняли, что он находится под наблюдением, и решили заблаговременно его убрать.

– Вы думаете, его соотечественники способны на такую жестокость?

– Вы знаете, сколько людей погибло в обеих башнях Торгового центра одиннадцатого сентября? – нахмурившись, спросил Плаудис. – И сколько среди них было мусульман?

Теперь нахмурилась я.

– И долго они будут охотиться?

– Пока не найдут и не убьют вас. Но наша задача вычислить их, ведь они убили в том числе и нашего гражданина, руководителя филиала компании «БП» Питера Финли. Израильтяне не пошли бы на такой шаг. Они скорее настояли бы на отзыве господина Финли, если по каким-то причинам он их не устраивал.

– Вы меня успокоили. Значит, меня будут пытаться убить, пока действительно не убьют?

– Боюсь, что да. Но вы не беспокойтесь. По нашим данным, через несколько минут здесь будет машина генерала Асланова, которому вы можете вполне доверять. Он человек достаточно опытный, выдержанный и честный.

– Спасибо. Я примерно так и думала.

– Запомните все, что я вам сказал. Будьте осторожны и никому не доверяйте. Возможно, Омар знал гораздо больше, чем мы предполагаем, и убийцы опасаются, что вы каким-то образом поможете раскрыть его секреты. Может, он хотя бы намекал, в каких банках они имеют свои счета?

– Мы познакомились с ним только вчера утром. Вы считаете, что он мог рассказать мне подобные секреты после нескольких часов знакомства?

– Не считаю. Но те, кто за вами охотится, думают иначе. Извините, я должен уходить. Поверьте, что я искренне желаю вам остаться в живых и уцелеть после всех этих событий. – Он взглянул на часы и, кивнув мне на прощание, поспешил к лестнице.

А я осталась одна в комнате и захлопнула свою сумку. Итак, господин Повилас Плаудис оказался английским шпионом или разведчиком, не знаю, как их теперь правильно называть, и приехал сюда специально, чтобы предупредить меня о грозящей опасности. Оказывается, Омар был далеко не ангелом. Так я примерно и думала, иначе откуда было взяться этим сволочным убийцам? Они стреляли в мою домработницу, даже ни о чем ее не спросив, просто изрешетили несчастную. Очевидно, искали меня, как подружку Омара. Может, дать объявление в газеты, что я только один раз согласилась встретиться с иностранцем, который оказался пособником террористов, и поэтому теперь меня ищут по всему городу? Может, действительно иранцы или израильтяне хотят отомстить таким образом? Но зачем убивать двух офицеров нашей службы безопасности и мистера Финли? Нет, здесь что-то не так.

Я еще стояла и размышляла над словами Плаудиса, когда услышала сначала шум отъезжающей машины, а затем шум подъезжающей. Забрав сумочку, я начала спускаться вниз, когда в дом буквально ворвались Вагиф Асланов и еще какой-то неизвестный мужчина с выбритой головой. К счастью, это был не полковник Садыхов. Я бросилась к Вагифу, и он, не стесняясь, стиснул меня в своих объятиях.

– Ты жива? – прошептал Вагиф, словно не веря своим глазам.

– Как видишь.

– Кто здесь был? – спросил его спутник. – Мы видели машину, отъезжавшую от вашего дома. Вы не знаете, кто здесь был?

Эльмар хотел что-то ответить, но я сразу опередила его:

– Здесь никого не было.

Вагиф взглянул на меня, на закрывшего рот Эльмара, на Алину, державшую за руку Раю, и усмехнулся. Похоже, он все понял.

– Поедем со мной, собирай вещи.

– У меня ничего нет, кроме этой сумочки.

– Может, останетесь и поужинаете с нами? – вмешалась Алина, томно улыбаясь Вагифу. Вот паразитка! А еще моя лучшая подруга. Но делает она это не потому, что хочет досадить мне, и не из вредности, просто у нее такая натура.

– Мы уходим, – твердо заявила я.

– Не нужно было тебя спасать, – сказала Алина, и мы улыбнулись друг другу. Господи, если бы в эту секунду я почувствовала хоть какую-то опасность, я бы забрала их всех с собой. И свою лучшую подругу, и этого бородатого художника, и его знакомую Раю, которая была полулюбовницей, полумоделью, полухозяйкой, полуподругой. Но я ничего не почувствовала.

Мы вышли из дома и сели в машину. Эльмар, Алина и Рая провожали нас. Такими они и остались в моей памяти – улыбающимися, веселыми, державшимися за руки. Мне в тот момент стало даже немного завидно – так искренне они относились друг к другу.

Спутник Вагифа сел вперед рядом с водителем, а мы с генералом разместились на заднем сиденье. Когда машина отъехала от дома, Вагиф взглянул на меня и тихо спросил:

– А теперь скажи, кто это был? Кто к тебе приезжал?

Глава 17

Я достаточно долго молчала, словно решая, что именно мне следует сказать. Потом поняла, что молчать глупо и скрывать приезд Плаудиса тоже неправильно.

– Сюда приезжали двое мужчин, – тихо сказала я. – Одного из них я видела вчера в баре отеля, когда была там с Омаром.

– С кем он был? – сразу уточнил Вагиф.

– С родственником моего мужа, Самедом Мовсумовым. Тот работает в Центральном банке, и приехавший тоже работает в банке, только в английском. На самом деле он из английской разведки.

– Повилас Плаудис? – спросил Вагиф. Честное слово, наша контрразведка тоже умеет работать.

При упоминании этого имени сидевший впереди мужчина чуть повернул голову в нашу сторону, но ничего не сказал.

– Да, – кивнула я. – Он приехал со своим напарником. Но того не было в баре, был именно Плаудис.

– Как он объяснил свое пребывание там?

– Сказал, что следил за погибшим Омаром. Они считали его опасным террористом.

При этих словах сидевший впереди опять немного повернул голову. Было видно, как сильно заинтересовал его наш разговор.

– Информация по Омару Халеду подтверждается, – недовольно заметил Вагиф, уже обращаясь к своему сотруднику. Тот согласно кивнул.

– Значит, ты знал, что он террорист, и ничего мне не сказал за весь день? – Я почувствовала, что начинаю заводиться.

– Я не знал. Мы получили информацию только недавно. Нам сообщили, что его ищут через Интерпол.

– Может, его поэтому и убили?

– Похоже на то, – согласился Вагиф. – И теперь, видимо, решили убрать всех, с кем он мог быть в контакте. Возможно, это делают его сообщники, обрубая все концы. А возможно, враги, решившие, что ты была слишком близка с ним. Кто именно – мы пока устанавливаем. Значит, англичане приехали раньше нас?

– Да.

– Долго они находились в доме?

– Минут десять-двенадцать. Наверх поднимался только Плаудис.

– Что он тебе сообщил?

– Сказал, что они следили за Омаром и теперь не понимают, почему меня хотят убить. Пообещал помочь в случае необходимости. Дал свою визитку.

– Ты представляешь, как они встревожились? – снова обратился Вагиф к сидевшему впереди мужчине.

– Они слушали ваши разговоры, когда вы отъехали от их посольства, – уверенно проговорил тот, – поэтому сумели нас опередить.

– Похоже, Айдын, ты прав, – кивнул Вагиф, – и это тот случай, когда мы не можем даже протестовать. После убийства Питера Финли они вправе так поступать, хотя формально нарушают наши общие договоренности.

– Англичане заранее знали, что он появится в Баку. Очевидно, вели его еще до того, как он здесь оказался, – заметил Айдын.

– Я встречаюсь завтра с их представителем, – напомнил Вагиф. – Нужно будет вместе обсудить ситуацию, заодно уточним насчет этого гостя. Почему Плаудис не сумел предотвратить убийство Омара Халеда? Они могли бы взять его достаточно спокойно.

– Может, ждали, когда он останется один? – предположил Айдын.

Я почувствовала, что начинаю краснеть. Получается, если бы не я, англичане арестовали бы моего друга, и он, возможно, остался бы жив.

– Как ваш полковник Садыхов? – вдруг вспомнила я про этого лысого негодяя.

– Он сильно пострадал, – усмехнулся Вагиф, – ты ударила его довольно сильно. Зачем ты это сделала?

– Он собирался сдать меня убийцам. Понимаю, что вы мне не верите, полковнику доверяете больше. Но он обманул меня, сказал, что его послал ты. Потом вывел через заднюю дверь, отдал ключи от своей машины, и я немного успокоилась. Моя сумочка с пистолетом лежала на заднем сиденье. Но как только он сел в машину, сразу ударил меня по шее. Дальше я ничего не помню, наверное, потеряла сознание. Очнулась, когда он перебрасывал меня на заднее сиденье. Я ударилась об дверную ручку и от боли пришла в себя. Он уже подъезжал к этим убийцам и вполне мог сдать меня, если бы я не успела сориентироваться.

На этот раз Айдын повернулся к нам всем корпусом и долго выразительно смотрел на сидевшего рядом со мной генерала. Ничего не говорил, только смотрел. Вагиф первым отвел глаза.

– У нас было много разных фактов против Садыхова, – напомнил Айдын.

– Он хороший оперативник, – напомнил генерал.

– Уже несколько раз он попадал в разные истории, – не унимался Айдын, – и каждый раз выходил сухим из воды. Вы знаете, что информацию ему дал Философ?

– Знаю.

– Если тот замолчит, мы не найдем никаких следов. Ночью Садыхов туда не поедет, а утром может оказаться там.

– Что ты предлагаешь?

– Нам нужен Философ, чтобы все проверить. Иначе мы ничего не сможем доказать.

– Я должен подумать.

– У нас нет времени.

– Хорошо. Только осторожно.

Айдын кивнул и отвернулся. Так ничего и не поняв, я спросила:

– Куда мы едем? Опять к тебе?

– Нет, – ответил Вагиф, – мы едем в другое место, на нашу загородную базу. Там есть охрана, и к тебе не сможет проникнуть даже целый отряд убийц.

– Но они будут знать, где я прячусь. Если у вас есть даже предатель-полковник, то уж предатели-рядовые…

– Там нет рядовых, все офицеры.

– Какая разница? Все равно можно найти предателя. Как ты думаешь, сколько ему заплатили?

– Это еще не доказано.

– Посмотри на мой глаз, а потом посмотри на его голову, и сразу поймешь, что к чему. Все, что он говорит, неправда. Ваш полковник хотел сдать меня.

– Мы все это проверим, – успокоил меня Вагиф.

– Ты разговаривал с моим братом?

– Да, успел ему позвонить. Он все равно поехал к дому твоей подруги, но мы послали туда сотрудников полиции. Там уже никого не было, хотя они считают, что в доме побывали чужие. Двое чужих. Как вам удалось сбежать?

– Через окно, спустились на простынях. А потом сбежали на автобусную станцию, откуда приехали в город.

– Приключение двух молодых женщин в ночном городе, – прокомментировал Вагиф. – Хорошо, что все так закончилось.

– Ты считаешь, что уже закончилось?

– На нашу базу они не полезут. Мы еще попытаемся узнать, откуда они получили оружие и как попали в нашу страну. Только других людей у них все равно не будет, и оружия другого тоже не будет. Поэтому можешь не беспокоиться.

Через полчаса мы оказались за городом, в поселке, который называется… Нет! Меня строго предупредили, чтобы я никогда не вспоминала об этом месте, поэтому не стану даже называть его. На специальной базе нашего министерства национальной безопасности действительно было несколько вооруженных охранников, а может, и больше, я ведь не всех могла увидеть. Мне выделили вполне приличную комнату с ванной.

Вагиф зашел попрощаться, но я забыла вернуть ему пистолет, который остался у меня в сумочке. Уставшая за этот долгий трудный день, я отправилась спать, даже не подозревая, что следующий день будет еще более длинным, страшным и самым тяжелым в моей жизни. Ночью мне снилась Тамилла. Потом я неожиданно увидела Эльмара, Алину и Раю, мы снова сидели за столом и ужинали. Проснулась я в девятом часу утра. Завтрак принесли прямо в комнату, чтобы я ни с кем не общалась. Здесь стоял большой цветной телевизор, по которому можно было поймать около восьмидесяти программ, так что можно было не скучать.

Я включила его, чтобы послушать местные новости, и подумала, что придется как-то переговорить с мистером Силлитоу и объясниться с ним по поводу вчерашних событий. Хорошо, что сегодня воскресенье, и я могу спокойно сидеть в этой комнате, не думая о том, что нужно выходить на работу.

В новостях рассказывали о встречах наших дипломатов в Вене, где проходил очередной раунд переговоров по Карабаху. Кажется, эти переговоры никогда не закончатся. А после международных новостей пошли криминальные местные новости. Диктор объявил, что вчера погиб руководитель филиала британской компании Питер Финли. Он не сказал, что его убили, чтобы не нервировать иностранных журналистов и гостей, а говорил о трагической гибели, словно Финли погиб в автомобильной катастрофе. Мне было так неприятно, что я собралась уже выключить телевизор. И в этот момент диктор объявил, что сегодня ночью в поселке Хырдалан произошло убийство сразу трех человек. При этих словах я застыла от ужаса и прошептала:

– Только не они.

И тут диктор сказал, что среди погибших – известный молодой художник Эльмар Латиф-заде, а также две молодые женщины, имена которых сейчас устанавливаются. На экране появился дом, где я была вчера вечером, и соседи, собравшиеся вокруг него. У ворот стояли машины полиции и «Скорой помощи». А диктор безжалостно продолжал сообщать, что соседи ничего не слышали и не понимают, кому могли помешать художник и две его гостьи. Новости закончились, а я чувствовала, как у меня кружится голова. Дрожащими руками схватила телефон и попыталась включить его. От волнения меня била крупная дрожь, и я встряхнула телефон, чтобы он побыстрее включился…

Интерлюдия

После отъезда гостей они сидели за столом еще около часа. Веселье куда-то улетучилось, словно с Фаридой увезли из дома частичку жизни. Пытались шутить, смеяться, но шутки получались натянутыми и несмешными. Первой поднялась Алина.

– Пойду спать. Рая, если хочешь, я останусь и помогу тебе с посудой.

– Ты у нас гостья, – улыбнулась Рая, – иди наверх, я сама все уберу.

– Тогда пойду, – согласилась Алина, – уже поздно, а завтра утром уеду к себе. Представляю, какой дома бардак. Даже подумать страшно. Дружба с Фаридой стоила мне очень дорого.

– Я тебя отвезу, – пообещал Эльмар.

– Это будет очень любезно с твоей стороны, – улыбнулась Алина, поднимаясь по лестнице.

Рая начала убирать посуду, а Эльмар прошел в мастерскую. Он любил работать по ночам, а днем отсыпался. Рая еще возилась с посудой, когда недалеко от дома остановился черный «Мерседес». Двое вышедших из машины людей, очевидно, плохо ориентировались в этих местах. Один из них держал в руках фонарик. Они искали дом под номером шестьдесят восемь, но на стенах домов не было никаких указателей, поэтому они заглядывали во дворы. Очевидно, им указали только поселок и приблизительный адрес. Снова постарался полковник Садыхов. Он был уже дома, но, позвонив дежурному офицеру, узнал, что генерал Асланов уехал с двумя сотрудниками в поселок Хырдалан к дому художника Эльмара Латиф-заде.

Наконец убийцы нашли нужный дом и вошли во двор. Почуяв неизвестных, из будки выскочила овчарка и громко залаяла. Сразу три пули свалили несчастное животное на землю. Затем убийцы прошли в дом, двери которого обычно не запирались. Рая как раз заканчивала мыть последнюю тарелку. Она обернулась, скорее почувствовав, а не услышав шаги вошедших, и получила пулю в сердце, даже не успев испугаться.

Но тарелка из ее рук упала в раковину. Этот звук услышал Эльмар и, выйдя из мастерской, столкнулся с двумя убийцами – один был с автоматом, другой с пистолетом. Увидев их лица, он сразу все понял. В эту минуту Эльмар повел себя как настоящий мужчина. Он спокойно посмотрел на незнакомцев и криво усмехнулся:

– Пришли убивать? Значит, ничего не боитесь? А если мы встретимся на том свете? Или вы неверующие?

Убийцы переглянулись. Тот, который был с автоматом, поднял оружие, и почти неслышная очередь отбросила Эльмара к стене. Он медленно сполз на пол. Наверху уже засыпала Алина, но, услышав грохот тарелки и слова Эльмара, встала, набросила на плечи плед и вышла на лестницу. Она еще могла спрятаться, убежать, попытаться скрыться, но при виде распластанного тела Эльмара ей не захотелось убегать. Все-таки права была Фарида, Алина так и не научилась бояться. Ни чужих мужчин, ни собственной смерти. Она знала, что в соседней комнате у Эльмара висит ружье, сняла его со стены, проверила патроны и вышла к убийцам. Они как раз поднимались по лестнице на второй этаж.

Алина посмотрела на них, потом еще раз на убитого Эльмара и усмехнулась.

– Вот вам, сволочи! – крикнула она, поднимая ружье и целясь в мужчину с автоматом. Тот повернулся на крик и, получив пулю прямо в грудь, покатился по лестнице вниз. Другой изумленно замер, еще не понимая, что происходит, и второй выстрел должен был достаться ему, но Алина промахнулась. В ответ второй убийца расстрелял в нее всю обойму. Затем поднялся наверх и внимательно осмотрел все комнаты. Выходя, он еще раз выстрелил в женщину, спустился вниз и подошел к раненому товарищу. Тот стонал, держась за бок. Убийца покачал головой и, подняв напарника, потащил его к машине. Через несколько минут они отъехали от дома.

Но выстрелы услышали соседи и позвонили в полицию. Почти сразу сюда прибыли сотрудники МНБ и прокуратуры. Эксперты смогли установить, что, кроме троих убитых, в доме был еще один раненый, в которого успела выстрелить Алина. Там, где он упал, натекла целая лужа крови. Теперь оперативники знали группу крови одного из убийц, которых они искали. Во все соседние больницы и поликлиники было послано сообщение о срочном извещении правоохранительных органов в случае поступления к ним лица с огнестрельным ранением.

Глава 18

Я набрала номер Вагифа и ждала, когда он ответит. Генерал, который ничего не может, из-за которого убили столько моих друзей и близких. Я едва сдерживала нетерпение. Наконец он ответил. Наверное, увидев мой номер на дисплее, он долго раздумывал, что именно ему следует сказать.

– Их убили! – крикнула я.

– Мне об этом известно.

– Чтоб вы все провалились! Это из-за вас их убили. – Я не выдержала и заплакала. – Почему ты не смог их защитить?

– Мы не думали, что они пойдут на такое убийство. Им нужна была только ты.

– Это ваш Садыхов. Он всех предал!

– Мы знаем. Он уже арестован, можешь не беспокоиться.

– Конечно, я могу не беспокоиться. После того как убили моего начальника, расстреляли мою домработницу и ночью пристрелили всех моих друзей, в том числе и лучшую подругу. Я так больше не могу!

– Я тебя понимаю…

– Нет, не понимаешь. Отпусти меня домой. Я не могу больше здесь сидеть, иначе сойду с ума. Отпусти меня домой, слышишь? Я хочу к своим родителям, к своему сыну. Мне надоело слоняться по чужим квартирам, спать в чужих кроватях и слышать, что убивают близких мне людей. Отпусти меня, иначе я сама отсюда сбегу.

– Мы можем привести их к тебе на базу.

– Нет. Я хочу домой. Неужели ты ничего не понимаешь? Я так больше не выдержу…

– Хорошо, – согласился Вагиф. – Сейчас приедет наша машина, и тебя отвезут домой. Только дай мне слово, что никуда не будешь выходить, хотя бы сегодня, без моего разрешения. Договорились?

– Да, конечно. Как там мой брат?

– У него все в порядке. Он будет ждать тебя дома у родителей. Я ему сейчас позвоню.

– Спасибо.

– Фарида, – я почувствовала, что он волнуется, – будь осторожна. Мы до сих пор не понимаем, что происходит, но тебе нужно быть очень осторожной. Ты меня понимаешь?

– Я от вашего полковника ушла и от убийц ушла, – напомнила я ему, – не беспокойся. Я как колобок, от всех уйду. У меня есть сын, и я не собираюсь оставлять его сиротой.

– Надеюсь, что ты хотя бы осознаешь масштаб опасности, – пробормотал Вагиф.

– Лучше узнайте у вашего полковника, кто ему заплатил за мое убийство, и тогда сразу узнаете, где эти убийцы.

– Если бы все было так просто. Они выходили на Садыхова через разных посредников, – пояснил Вагиф. – Ну, это тебе неинтересно. Еще раз прошу, будь осторожна.

Вот так мне разрешили вернуться домой. За мной действительно приехала машина сразу с тремя офицерами, среди которых был уже знакомый мне Айдын. Я ему верила больше, чем всем остальным, хотя у него такой же выбритый череп, как у полковника Садыхова.

Меня повезли домой. По дороге я все время вспоминала Алину и, не выдержав, снова расплакалась. Айдын дал мне свой носовой платок, между прочим, чистый и выглаженный. Я поблагодарила его и спросила:

– Как они погибли? Можете рассказать?

– Убийц было двое, – сообщил Айдын. Он начинал мне нравиться. Настоящий мужчина. Не кокетничает, не врет, не пытается что-то скрыть или умолчать. Так и должны вести себя настоящие мужчины. – Они вошли в дом, застрелив собаку. Видимо, не сразу нашли дом, лазили к соседям. Их было двое. Один высокий, другой плотный, коренастый. Высокий, очевидно, поцарапал ладонь, когда лез через забор. Войдя в дом, они сначала убили Раю, которая мыла на кухне посуду…

Бедная Рая, кто мог подумать, что это будет ее последний ужин.

– Затем, услышав шум, к ним вышел хозяин дома. Он был в мастерской. Очевидно, он не прятался и не пытался сбежать. Сам вышел к ним и что-то сказал. Они его застрелили из автомата.

Эльмар, которого я видела впервые в жизни. Художник, творческий человек, немного безалаберный, немного рассеянный. Он мог бы отказать нам с Алиной, но сразу приехал за нами на автобусную станцию. Оказавшись лицом к лицу с убийцами, он не испугался, не сбежал, не оставил женщин.

– Услышав выстрелы, Алина пошла в соседнюю комнату, – продолжал Айдын, – она даже не успела одеться, только накинула на плечи плед, взяла ружье и вышла к убийцам. Встретила их прямо на лестнице и дважды выстрелила. Одного тяжело ранила, он полетел вниз, а второй успел несколько раз в нее выстрелить. Мы считаем, что первый убийца был серьезно ранен. Видимо, она разозлила второго, и он выпустил в нее целых шесть пуль.

Моя гордая и отважная подруга. Ты всю жизнь жила так, как хотела. И умерла так, как жила. Честное слово, такие женщины, как Алина, делали честь нашему полу.

– Мы убеждены, что она тяжело ранила одного из убийц, но он пока нигде не объявился, – дополнил Айдын.

– А где полковник Садыхов?

– Он арестован.

Я ему верила даже больше, чем Вагифу. Такой человек не будет лгать. Может, действительно этих негодяев найдут?

Мы подъехали к моему дому. Я уже собралась выйти из машины, но Айдын удержал меня за руку.

– Вас будут охранять четверо наших сотрудников, – сказал он, – но все равно будьте осторожны. Никому не доверяйте, даже старым друзьям. Среди них могут оказаться осведомители зарубежных разведок.

– Маме и папе я могу доверять? – со злостью спросила я.

– Наверное, можете, – серьезно ответил Айдын, – только не посвящайте их в подробности. Они уже в возрасте, им не нужны такие потрясения.

Он наконец отпустил мою руку, и я побежала домой. Поднялась по лестнице, позвонила в дверь. От нетерпения начала стучать кулаком, пока наконец она не открылась, и я увидела на пороге папу. Какое счастье, что у меня есть отец! Я бросилась к нему и крепко его обняла, вдыхая родной запах. Отец от удивления даже очки снял.

– Что с тобой происходит?

Тут из комнаты вышел мой сын. Как он вырос за эти три дня! Последний раз я была здесь в четверг. Он становится совсем взрослым, вот уже щетина на щеках.

– Здравствуй, мама, – отрывисто бросил Кямал.

Я подошла к нему и дотронулась до его плеча.

– Как поживаешь?

– Хорошо, спасибо.

Как глупо мы себя иногда ведем. Сын уже подросток, а для меня он мой маленький комочек, который так смешно улыбался, когда я наклонялась к нему менять памперсы, который хватал меня за нос, которого я целовала в попку, чувствуя, как меня переполняет любовь.

Я прошла на кухню, где хлопотала мама, и ласково обхватила ее руками. Она удивленно обернулась:

– Что с тобой, Фарида?

– Я так по тебе соскучилась!

– А ты почаще заходи к нам, чтобы не скучать. Живешь одна, работаешь до поздней ночи, поэтому и соскучилась. Будешь завтракать?

– Нет, я уже позавтракала.

В дверь позвонили, и я вздрогнула. Отец подошел открывать.

– Подожди! – испуганно крикнула я ему вслед. – Не открывай дверь!

Он изумленно взглянул на меня, но остановился. Я подбежала к двери и осторожно посмотрела в глазок. За дверью стоял Керим.

– Фарида! – Он обнял меня и крепко поцеловал. А отец подозрительно смотрел на нас.

– Что с вами сегодня происходит?

– Ничего, все нормально. – Керим потянул меня в кабинет отца и закрыл за нами дверь.

– Рассказывай, – потребовал он, глядя мне в глаза.

– Что рассказывать?

– Я все знаю. Он был твоим любовником.

– Тебя интересует только это?

– Не только. Что случилось у тебя дома?

– Они убили Тамиллу, мою домработницу.

– Я об этом слышал.

– А ты слышал, что вчера убили и моего шефа Питера Финли? А сегодня ночью пристрелили мою подругу Алину, а заодно и еще двоих друзей? Как считаешь, это не слишком много?

– Я все знаю, – сказал помрачневший Керим. – Мне звонил Вагиф и обо всем рассказал. Опытные профессионалы работают. Тебе нужно быть осторожнее.

– Уже два дня я прячусь от этих сволочей. По-моему, достаточно. Моя Алина пристрелила одного, наверное, мне следует застрелить второго.

– Не говори глупостей! Лучше расскажи про погибшего иностранца. Он был твоим другом?

– Я видела его только один день в своей жизни. И полночи. Как он мог быть моим другом?

– Не нужно мне лгать. Я все знаю. Вы были близки.

– Какая поразительная осведомленность! А ты знаешь, что я с ума сходила и рисковала, чтобы тебя предупредить? Чтобы ты, не дай бог, не поехал к дому Алины, где тебя могли убить.

– Мне об этом Вагиф тоже рассказал.

Я начала заводиться. Похоже, его волнует даже не моя жизнь, а собственное реноме. Ему важно, чтобы о моем моральном падении никто не узнал. Наверное, эксперты уже разболтали. Вагиф бы не стал ничего рассказывать.

– Успокойся, – обнял меня Керим, – расслабься и успокойся. Все будет хорошо. Теперь уже все позади. Этих подонков все равно вычислят и поймают, кто бы это ни был.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Сегодня в МНБ вызовут резидентов российской, английской, американской, израильской, иранской, турецкой, французской разведок и предупредят о недопустимом поведении агентов, которые за два дня убили стольких людей и устроили такой ажиотаж в центре города. У нас небольшая страна, Фарида, и все разведки работают под контролем нашего МНБ. Иначе просто нельзя.

– Интересный контроль, если самих офицеров убивают. И столько людей за два дня! Куда они все смотрели?

– Родителям ничего не говори, – предупредил Керим. – Не нужно их волновать. Вагиф обещал мне, что вашу квартиру будут охранять четыре офицера. Думаю, что вам нужно переждать дома хотя бы сегодняшний день, пока соберут всех этих резидентов. Пусть они выясняют между собой, кто виноват в смерти этого араба и кто решил искать тебя таким зверским способом.

Мы вышли из кабинета. А я все никак не могла успокоиться, думая о погибших друзьях.

– Их нужно похоронить по нашим обычаям, – тихо сказала я Кериму. – Сначала обмыть в мечетях, потом отвезти на кладбище.

– Сейчас их тела тебе не выдадут, – так же тихо ответил Керим, – а после завершения расследования Тамиллу можно отнести в мечеть, а твоя Алина, кажется, была христианкой или вообще кришнаиткой. Там столько разной крови намешано – украинской, татарской, осетинской.

– Как тебе не стыдно! Она из-за меня погибла, а ты ее кровь процентами измеряешь.

– Просто говорю правду.

Мы бы еще долго спорили, если бы в дверь снова не позвонили. Отец опять отправился открывать, а я опять остановила его:

– Не подходи, сама открою.

Керим нахмурился и засунул руку в карман. Неужели он пришел сюда вооруженным? Может, он знает гораздо больше, чем говорит? Я подошла к дверям и посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояли наш известный актер Иосиф Самарский и его супруга Ирина Владимировна.

– Вы сегодня приглашали к нам Самарских? – повернулась я к маме.

– Да, они обещали зайти, он звонил как раз перед твоим приездом.

С Самарскими мы дружим давно, и я не колеблясь открыла дверь. Иосиф Аронович и его супруга вошли в квартиру, мы нежно расцеловались с Ириной Владимировной, Самарский же церемонно поцеловал мне руку. Они прошли в гостиную, где суетилась мама. Кямал сидел в своей комнате за компьютером и даже не вышел к гостям. Керим же немного повеселел, он ожидал увидеть кого угодно, только не завуча маминой школы и ее мужа – известного актера.

Мама принесла чай с восточными сладостями, и все оживленно начали обсуждать последние городские новости. Я сидела за столом и радовалась почти патриархальной обстановке в нашей семье. Говорят, что в шестидесятые-семидесятые годы в Баку было принято ходить друг к другу в гости, семейно дружить, отмечать вместе какие-то праздники. Куда все это делось?

Ирина Владимировна рассказала смешную историю о пропаже их сумки в аэропорту, и все громко рассмеялись. В сумке лежал сценический костюм Иосифа Ароновича, игравшего одного из героев Шиллера. Там же были борода и парик Самарского. Увидев содержание сумки, таможенники стали искать неизвестного бандита, которому принадлежали эти вещи.

Сидевший рядом со мной Иосиф Аронович наклонился ко мне и громко произнес:

– Вы извините меня, Фаридочка, но я хотел бы поговорить с вами об одном проекте, который будет финансировать ваша компания. Очень интересный проект в рамках шекспировского фестиваля.

Я знаю, что мы действительно собирались финансировать поездку нашего театра в Англию, тем более что на нашей сцене уже поставлены несколько пьес гениального английского драматурга. Я согласно кивнула, и мы поднялись из-за стола, чтобы пройти в кабинет папы. Ирина Владимировна продолжала свой рассказ, и все громко смеялись. Мы зашли в кабинет. Я села в кресло, гость устроился напротив.

– Мы можем спокойно поговорить? – начал Иосиф Аронович.

– Конечно. Вы же знаете, что мы гарантировали финансирование вашего участия в этом фестивале.

– Я не об этом, – улыбнулся Самарский, – у меня к вам немного другое дело.

– Какое дело? – Даже не подозревая, о чем именно он будет со мной говорить, я занервничала.

– Связанное с вашим другом Омаром Халедом, – тихо, но выразительно сказал Иосиф Аронович. – Я хотел поговорить с вами именно о нем.

Интерлюдия

Убийцы должны были полковнику Садыхову уже семьсот тысяч долларов – за адрес художника они согласились выплатить еще двести тысяч. Садыхов понимал, что идет ва-банк. Скрыться будет уже невозможно. В лучшем случае его уволят из органов, в худшем – если сумеют доказать его вину – посадят лет на десять. Поэтому он решил играть до конца. Помочь убийцам с ликвидацией этой проклятой женщины, из-за которой рухнула его карьера.

Ночью он снова сообщил адрес своему осведомителю, потребовав у него забрать деньги. Философ перезвонил убийцам, и те согласились доставить в условное место чемодан с деньгами. Философ забрал деньги в половине четвертого утра. В чемодане была только часть денег – двести пятьдесят тысяч, о чем он и сообщил полковнику. Разъяренный полковник потребовал оставшуюся сумму. Он даже поначалу решил, что деньги забрал себе Философ, но тот клялся, что получил только четверть миллиона наличными. Когда он перезвонил убийцам, они сообщили, что сбежавшая женщина все еще жива.

Ночью полковник приехал за деньгами, приказав своему агенту связаться с убийцами и получить оставшиеся деньги. Получалось, что он рисковал за ничтожную сумму. А рано утром позвонил майор Мехтиев и передал приказ генерала Асланова срочно приехать в управление. Садыхов сразу понял, что его вычислили. Круг сужался, и единственным спасением могли стать деньги и смерть его агента. Другого выхода просто не оставалось. Он позвонил Философу и назначил встречу на восемь тридцать во дворе соседнего дома. Там был проходной двор, через который полковник рассчитывал уйти в случае необходимости. Философ сообщил, что звонившие ему убийцы отключили телефон, очевидно, решив, что уже расплатились с полковником сполна и больше не нуждаются в его услугах.

Садыхов взял на встречу второй пистолет, который он нашел во время одной из командировок в Гяндже и оставил себе, рассудив, что может понадобиться в подходящий момент. Теперь такой момент наступил. Нужно застрелить Философа из этого пистолета, а затем решиться и ранить себя в ногу или в руку из этого же оружия. Только в случае своего ранения он мог рассчитывать на прекращение уголовного дела и на снисхождение руководства. Раненого офицера, пытавшегося спасти своего агента, закрывая его собственным телом, никто не посмеет отдать под суд. Он и отправился на встречу с твердым намерением не только убрать своего осведомителя, но и выстрелить в себя, чтобы оказаться в больнице с пулевым ранением.

Полковник подъехал к дому за несколько минут до назначенного времени. Проверил оружие и спрятался в подъезде соседнего дома. Теперь оставалось только ждать. Наконец он услышал шаги и усмехнулся. Если его план сработает, все можно будет списать на агента. В случае необходимости оперативники найдут у него номера телефонов людей, которые выходили на Философа, требуя сдать женщину. Смерть осведомителя спишет все.

Когда шаги были уже совсем близко, Садыхов вытащил пистолет. Главное – сразу выстрелить, не дав агенту ни одного шанса, иначе рядом могут оказаться случайные прохожие или соседи и помешают выстрелить. Нужно успеть сделать два выстрела – первый в своего агента, второй в самого себя. Конечно, было бы правильнее сделать три, чтобы второй, контрольный, пришелся в голову осведомителя, но это будет слишком явно. Поэтому стрелять нужно с близкого расстояния и наверняка.

Он вышел из подъезда как раз в тот момент, когда проходивший мимо Философ должен был оказаться перед ним. Но вместо своего осведомителя полковник Садыхов увидел неизвестного мужчину и от растерянности сделал шаг назад. Больше он ничего не успел сделать. Его скрутили оказавшиеся рядом оперативники. Они были везде: за его спиной, во дворе, в подъезде, в доме, на улице. Он увидел стоявшего в стороне генерала Асланова, который с презрением смотрел на своего бывшего сотрудника. Рядом с ним стоял руководитель отдела собственной безопасности.

– Это ты нас предавал, – с ненавистью заговорил Асланов, – из-за тебя погибли двое наших товарищей и знакомые Велиевой. Это ты пытался сдать ее убийцам, но она сумела сбежать. А потом ты приказал майору Мехтиеву подключиться к телефону ее старшего брата, чтобы узнать адрес дома, где она пряталась, и послал туда убийц. Но они опоздали. Тогда ты узнал через дежурного адрес художника Эльмара Латиф-заде и снова передал его убийцам. А сегодня ночью получил двести пятьдесят тысяч долларов и потребовал, чтобы тебе дали остальные деньги. Но убийцы отключили свои телефоны и отказались иметь дело с таким подлецом, как ты. Я все сказал правильно или что-то забыл?

Садыхов молчал. Он уже понял, что проиграл главную игру в своей жизни и сегодня поставил жирную точку не только в своей служебной карьере, но и в судьбе.

– Где эти люди? – гневно спросил генерал. – Как нам их найти?

Садыхов отвернулся, он действительно не знал этого.

– Ничтожество! – убежденно проговорил Асланов. – Как только таких земля носит! Предатель! Уведите его.

Генерал уже знал о случившейся трагедии в доме художника. Задержанного осведомителя Философа он допрашивал лично. Тот сообщил, что на него вышли неизвестные, которые предложили выплатить крупную сумму за помощь в организации поисков Фариды Велиевой. Самое поразительное, что оба телефона, по которому звонили Философу, оказались отключенными.

Сотрудники МНБ начали проверку номеров и обнаружили, что оба номера были куплены еще в прошлом году. Выходивший на Философа посредник, который работал в военном госпитале санитаром и обычно поставлял нужную информацию, сам сбежал и был объявлен в розыск. В МНБ считали, что его, возможно, уже ликвидировали.

Но сотрудники МНБ ждали другого. По мнению экспертов-баллистов, выстрел в одного из убийц мог оказаться для него достаточно тяжелым. Слишком много крови он потерял, пока лежал на полу. Такой раненый должен находиться в больнице, однако за ночь никто не обращался за помощью. Во всех больницах дежурили сотрудники МНБ, готовые к приему раненого убийцы, но он нигде не появлялся.

В десятом часу утра Асланову позвонила взволнованная Фарида. Она узнала об убийстве своих друзей по телевизионным новостям и, рыдая, требовала, чтобы ее отпустили к родителям и сыну. Понимая состояние женщины, Асланов приказал отвезти ее домой и выставить вокруг дома охрану.

Глава 19

Честное слово, если бы Иосиф Аронович вытащил пистолет и стал бы стрелять в потолок, я бы удивилась, наверное, меньше, чем его словам. И это наш известный актер, многолетний друг нашей семьи и муж Ирины Владимировны, которую я, кажется, знаю с детства! Неужели и он как-то замешан в этой истории?

– О чем вы говорите? – спросила я, приходя в себя от изумления.

– Об арабском бизнесмене, которого застрелили в номере отеля два дня назад. Вернее, в прошлую ночь, – ответил мне Самарский.

– А какое отношение вы имеете к этому бизнесмену? Извините меня, Иосиф Аронович, но при чем тут вы?

– Мы все, так или иначе, имеем отношение ко всем событиям, происходящим вокруг нас, – загадочно улыбнулся Самарский.

– Он погиб. Его действительно убили, и расследованием этого дела занимаются официальные власти. Вы можете не беспокоиться, Иосиф Аронович, убийц обязательно найдут. Я только не понимаю вашего интереса к этому убийству. Мне казалось, что в силу ваших религиозных и этнических предпочтений вы несколько далеки от этого арабского бизнесмена.

– Напротив. Не забывайте, что нация, к которой я имею честь принадлежать, как раз и живет в окружении арабского мира. Многомиллионного арабского мира. Значит, мой интерес вполне оправдан.

– В таком случае спрашивайте в другом месте. Я не занимаюсь расследованием этого дела. А несчастного Омара я знала только один день.

– Именно поэтому вас и пытаются убить уже два дня, – неожиданно проговорил Самарский. Господи, что происходит в нашем городе! И он тоже имеет какое-то отношение к этим событиям. Но этого просто не может быть! Он ведь всего лишь актер. Или не только…

– Откуда вы знаете? – прошептала я.

– Об этом многие знают, – тоже понизив голос, ответил Самарский, – просто я хотел вас предупредить. Меня просили оказать такую услугу, учитывая, что я давний друг вашей семьи. Дело в том, что погибший Омар Халед был чрезвычайно опасным человеком и совсем не тем, за кого себя выдавал.

– Мне об этом уже говорили.

– Есть подозрение, что именно его сообщники охотятся за вами по всему городу, чтобы убрать вас как ненужного свидетеля. Возможно, они и убили Омара Халеда, а также приняли решение о вашей ликвидации.

– Кто вы такой, Иосиф Аронович? Я всегда считала вас актером.

– Спасибо за комплимент. Я просто являюсь членом Общества дружбы между нашими странами, и иногда наше посольство просит меня помочь в решении некоторых сложных вопросов. Я бы хотел, чтобы вы знали о погибшем немного больше.

– Спасибо, мне уже о нем многое рассказали.

– За ним следили англичане, – продолжал Самарский, – и, возможно, поэтому было принято решение о его ликвидации. Меня просили предупредить вас, что любые контакты с его друзьями или знакомыми могут оказаться для вас очень опасными.

– Спасибо, что предупредили.

Похоже, что наш семейный друг связан с МОССАД. Вот так живешь и не подозреваешь, что друг и одноклассник твоего брата стал генералом МНБ, приехавший к моему бывшему родственнику латышский банкир оказывается британским агентом, а старый друг нашей семьи, народный артист республики, оказывается негласным сотрудником МОССАД! Кажется, каждый работает на какую-то разведку, у каждого есть свой интерес, и все пытаются меня обмануть. На этом фоне даже предатель Садыхов кажется не таким одиозным человеком.

– Я все поняла, можете не беспокоиться. Никаких контактов с его друзьями или знакомыми у меня нет и не может быть.

– Мы считаем, что именно они убрали руководителя вашего филиала британской компании, застрелили двух офицеров МНБ, убили вчера вашу домработницу, а сегодня ночью еще троих людей в доме художника Эльмара Латиф-заде.

– Я должна кому-то передать ваши слова?

– Нет, – ответил Самарский, – кому нужно, их уже передали. Моя задача – только предупредить вас.

Он поднялся и вышел из кабинета, а я осталась сидеть в кресле. Вот такие у нас сегодня пироги. Даже израильская разведка уже занимается моей безопасностью. Я должна быть удовлетворена – сумела вызвать такой интерес лучших разведслужб мира, – английской и израильской. Остается еще поговорить с каким-нибудь представителем российской разведки, – кажется, она называется Служба внешней разведки, – и с каким-нибудь сотрудником ЦРУ.

Интересно, кто подойдет на роль агентов? Российским может быть муж моей сестры Салим, он учился в Москве и защитил там диссертацию. А американским агентом может стать кто угодно. Например, наша соседка Сабина, муж которой, работая дипломатом, больше пяти лет провел в Америке, где их и могли завербовать. Какая чушь лезет в голову! Но после того как Плаудис оказался английским разведчиком, а Иосиф Аронович – почти агентом МОССАД, я уже ничему не удивляюсь.

Если Самарский прав, а они обычно редко ошибаются в таких вопросах, тогда все встает на свои места. Тогда информация Плаудиса совпадает с информацией Самарского. Две такие разведки не могли ошибаться. Омар был связан с террористами и, очевидно, поэтому срочно перебрался из Америки в Великобританию, а потом вернулся домой. С этим все понятно. Очевидно, за ним следила не только английская разведка, но и израильская, которая видела в нем опасного террориста. Может, еще и другие разведки. Его соотечественники или друзья поняли, что он «под колпаком», так, кажется, говорят про людей, за которыми ведется слежка. Поэтому его и застрелили, чтобы он не заговорил, а всех, кто с ним общался, решили убрать.

Я вышла из кабинета и вернулась в гостиную. Там продолжали веселиться сидящие за столом мои родители и Керим. Вместе с ними смеялись Иосиф Аронович и его супруга, словно ничего и не произошло. Не было никакого разговора, не было никакого предупреждения.

Нужно обязательно позвонить Вагифу и все ему рассказать. Немедленно позвонить! Я взяла свой телефон, снова прошла в кабинет и набрала номер генерала.

– Что случилось? – сразу ответил он.

– Все нормально.

– Я знаю, что нормально. К вам приехал твой старший брат и пришла семейная пара, наш известный актер Иосиф Аронович Самарский и его супруга, которая работает с твоей мамой. Поэтому их пропустили. Я не ошибся?

– Нет. Но ты не знаешь самого главного. Иосиф Аронович работает на МОССАД.

– С чего ты взяла?

– Он рассказал мне, что мой погибший знакомый был опасным террористом. Так прямо и сказал. Любое возможное общение с его друзьями или знакомыми будет для меня очень опасным.

– Правильно сказал. А почему ты решила, что он работает на МОССАД?

– Самарский знает все, что случилось с нами за последние два дня.

– Об этом знает уже весь город. По телевизору показали репортаж из дома художника. Сразу по трем каналам.

– Он знает даже про мою убитую домработницу и ваших сотрудников.

– Это уже серьезно, – согласился Вагиф, – об этом по телевизору не говорили.

– Вот видишь, он точно связан с их разведкой.

– В этом нет ничего удивительного, – засмеялся Вагиф, – считается, что каждый еврей должен быть немного осведомителем МОССАД. Это его патриотический долг.

– Напрасно смеешься. Он уверен, что убийства совершали друзья Омара, чтобы убрать всех, кто был связан с погибшим. Возможно, они убрали его, почувствовав, что за ним следят.

– Не нужно говорить такие вещи по телефону, – попросил Асланов, сразу становясь серьезным. – Поговорим при личной встрече. Хотя мой аппарат защищен от прослушивания, все равно не нужно. Вы разговаривали одни, вас никто не слышал?

– Никто. Мы сидели в кабинете отца.

– Тогда все нормально. Возможно, он прав. Никто из зарегистрированных спецслужб в нашей стране не позволил бы вести себя так бесцеремонно и нагло. Значит, это не официальные структуры. Хотя сегодня министр собирает всех, чтобы попросить о помощи. Мы хотим только правды, чтобы знать, с кем именно имеем дело.

– Значит, это не русские, и убийство Омара не связано с «Набукко».

– Может, и связано, но это не русские. Девять человек погибли за два дня. Русские никогда не позволили бы себе ничего подобного.

– Что ты говоришь? Какие девять?

– Омар Халед, двое наших офицеров, твой шеф, домработница и трое убитых в доме художника, – напомнил Вагиф.

– Все правильно. Но получается восемь.

– Пропал еще один человек. Санитар из военного госпиталя, через которого убийцы выходили на осведомителя полковника Садыхова, а тот уже связывался с самим полковником.

– Тогда девять. Его тоже убили?

– Пока ищем, но боюсь, что они обрубили концы. И самое печальное, что до сих пор нигде не появился раненый убийца.

– Может, он уже умер?

– Или его убили, – меланхолично предположил Вагиф. – Тогда это самое плохое, что могло случиться. Пока он был жив, мы могли рассчитывать выйти на второго убийцу и вычислить всех, кто был причастен к этим преступлениям. А если он погиб, тогда вообще все концы обрубаются, и мы ничего не сможем найти и доказать.

– Что я могу сделать?

– Сидеть дома и никуда не выходить, только так ты сможешь нам помочь. Ты действительно настоящий колобок, который уходит ото всех опасностей, но, рано или поздно, колобка могут просто съесть. Англичанам надоест тебе опекать, и тогда тебя сдадут или обменяют на другую, более ценную информацию.

– Не думаю, что англичане такие сволочи. Они обычно ведут себя как джентльмены.

– Когда речь касается их экономических и политических интересов, они быстро превращаются в прагматиков. Посчитав, что им выгоднее сдать вас арабам, они вас сдадут сразу и не мешкая. Мы даже не успеем вас защитить.

– Я все поняла. – Оставалось только прикусить губу и молчать.

– Тогда сиди дома. И самое главное, никуда не выпускай своего сына. Алло, ты меня слышишь? Они могут сыграть на этом. Не сумев обнаружить и ликвидировать тебя, они могут сыграть на твоем сыне. Пусть никуда не выходит, иначе потом будет слишком поздно.

Я выбежала из кабинета отца и ворвалась в комнату сына, даже не постучавшись. Он сидел за своим компьютером, с кем-то оживленно переписываясь. Увидев меня, Кямал недовольно поморщился и спросил:

– Что тебе нужно?

– Ты сегодня куда-нибудь пойдешь?

– Да, вечером встречаюсь с друзьями.

– Сегодня нельзя, у нас с тобой будет важная встреча.

– У тебя важная встреча, ты и оставайся дома, а я пойду к товарищам.

– Нет, мы оба должны остаться.

– Мама, у меня свои дела, и не забывай, что в следующее воскресенье я должен быть у отца.

Они встречаются с отцом один раз в две недели. В следующее воскресенье. Надо поменять местами эти дни. Почему-то с отцом Кямал чувствует себя гораздо спокойнее и увереннее, даже немного обидно. Его дедушка и дядя Керим столько делают для него, а он по-прежнему рвется на эти свидания с непутевым отцом. Может, в нем просыпаются отцовские гены? Или правы те, кто считает необходимым присутствие отца именно в тот период, когда мальчик постепенно превращается в мужчину? Я не знаю. Я знаю только одно – что сегодня не выпущу сына из дома, даже если мне придется лечь на пороге этой квартиры. И тут мне в голову пришла замечательная мысль.

– Твой отец должен сегодня приехать к нам, – нерешительно сказала я. Ведь на самом деле ни о чем подобном с Эльдаром мы не договаривались.

Сын перестал работать на компьютере и недоверчиво посмотрел на меня.

– Папа придет сюда?

– Да, да, конечно, сюда.

Неплохая идея. Правда, придется уговорить Эльдара появиться у нас в доме впервые за пять последних лет. Уговорить моих родителей, особенно маму, которая видеть не хочет бывшего зятя. Но все равно это лучше и легче, чем запретить сыну-подростку выйти из дома, он все равно меня не послушает.

Кямал довольно кивнул и снова переключил свое внимание на компьютер. Теперь нужно позвонить Эльдару и убедить его приехать к нам в гости. Буду говорить все, что угодно. Только сегодня мне нужно, чтобы он был вместе с нами.

Глава 20

Эльдар очень удивился, услышав мой голос. Я долго и нудно объясняла ему, что нашему мальчику может сегодня грозить опасность, что его подстерегает на улице какая-то банда, которая собирается его побить. Эльдар, как полный идиот, долго возражал, считая, что мальчик должен вырасти мужчиной и выйти навстречу опасности. Наконец он согласился с моими доводами и пообещал приехать часам к пяти.

Потом я отозвала маму, чтобы уговорить ее принять Эльдара. Это оказалось сложнее всего. Мама считала, что он сломал мне жизнь, и не собиралась пускать в свой дом этого наркомана. Пришлось придумывать сказку о банде подростков, угрожающих Кямалу. На маму только это подействовало, и она все-таки согласилась принять бывшего зятя.

К этому времени Иосиф Аронович и его супруга уже покинули нашу квартиру. Затем я уговорила папу, который, несмотря ни на что, неплохо относился к Эльдару. И убедила Керима поехать домой к жене, которая в воскресный день сидела одна.

Все это было утомительно и неприятно, но я отлично со всем справилась. Потом позвонила Вагифу и предупредила его, что к нам должен приехать мой бывший муж. Чтобы его не задержали сотрудники, охранявшие наш дом.

– Вы до сих пор общаетесь? – мрачно поинтересовался Вагиф. – А я думал, что вы уже давно чужие люди друг для друга.

– Не забывай, что он отец моего сына, – напомнила я Вагифу, – и мы иногда занимаемся воспитанием нашего мальчика. Он уже взрослый, и присутствие отца ему просто необходимо.

– Наверное, ты права, – согласился Вагиф. – Я скажу, чтобы его пропустили. Только сами никуда не выходите. Мы уже провели совещание со всеми, кто нам нужен, и всех предупредили. Думаю, уже завтра ты сможешь выйти из своего домашнего заключения.

Время тянулось медленно. Керим уехал к себе, я пыталась читать, но строчки расплывались перед глазами. В пять часов я уже нервно ходила по комнате, ожидая, когда появится Эльдар. И в этот момент мне позвонили. Я увидела на дисплее его номер и сразу ответила:

– Где ты пропадаешь?

– Здравствуй, Фарида, – раздался глухой голос моего бывшего мужа.

– Уже пять часов. Почему ты не едешь?

– Я приехал. Но с тобой хотят переговорить.

– Кто хочет?

– Твой знакомый. Он сидит в моей машине и просит передать тебе привет.

– Какой знакомый?

– Не знаю. Он говорит, что вы давно знакомы.

Я сразу все поняла. Как я могла до этого не додуматься! Убийцы сидели и ждали у моего дома, понимая, что с четырьмя сотрудниками МНБ им не справиться. Не говоря уже о том, что районное отделение полиции находилось на соседней улице. А тут появляется мой бывший муж и дает уникальный шанс этим подонкам, которым они и воспользовались.

– Что им нужно? Их двое?

– Нет, один. Он хорошо говорит по-английски, и мы с ним отлично понимаем друг друга. Он просит тебя приехать в отель «ISR-Плаза». Говорит, что мы будем там тебя ждать. Вдвоем. И чтобы ты не забывала о нашем сыне. Я не понимаю, что происходит. Кто это такой?

– Все ясно. Скажи ему, что я обязательно приеду. Алло, ты меня слышишь?

– Да, конечно, слышу. Запиши наш номер. Он просит тебя никому об этом не говорить, иначе будут большие неприятности. Не понимаю, какие неприятности он имеет в виду.

Зато я отлично понимаю, но ничего ему не скажу. Эльдар действительно абсолютно чужой для меня человек, но он отец моего мальчика, и если с ним что-то произойдет, это будет страшным ударом для моего сына, возможно, самым сильным потрясением в его жизни. Значит, эти убийцы решили, что они самые умные, и захватили Эльдара, чтобы я согласилась приехать.

– Скажи, что я приеду. Ждите меня в отеле, я обязательно буду.

Я убрала телефон в сумочку, где у меня до сих пор лежал пистолет. Неужели я не смогу быть такой, как Алина? Она ведь тяжело ранила одного из убийц. И Эльдар говорит, что в машине только один. Я достала пистолет и задумчиво посмотрела на него. Они не оставят моего мальчика без отца. Они и так убили слишком много людей из моего окружения. Мою лучшую подругу, ее друзей, мою домработницу, наконец, моего шефа, мягкого и отзывчивого человека. Я не позволю им больше никого убивать. Конечно, я не стану никого предупреждать, ведь в ведомстве Вагифа Асланова может оказаться еще один предатель.

Я попросила у мамы старую бабушкину шаль, в которой та обычно выходила на улицу. Набросив на голову платок, я сразу превратилась в пожилую женщину, лица которой почти не видно. Ни один офицер нашей службы безопасности не посмеет проверить лицо женщины под шалью или чадрой. И, самое главное, они знают, что мне не нужно выходить из квартиры.

Я прошла мимо моей охраны и, пройдя один квартал, поймала машину. Подъехав к отелю, я вошла в здание с другой стороны. Интересно, сколько людей будет меня ждать? Один, двое или больше? Я поднялась на нужный этаж и набрала номер Эльдара. Я должна убедиться, что он жив.

– Алло! – закричал он в трубку. – Это ты, Фарида?

Почему он кричал, я так и не поняла. Убрав телефон в карман, я набросила на себя шаль, спрятала пистолет под рукав и позвонила в дверь. Только не считайте меня такой отважной. На самом деле я ужасная трусиха, просто меня достали эти сволочи.

Дверь открылась, и я остановилась как вкопанная, настолько невероятно было то, что я увидела. Этого не может быть, это просто невозможно! В конце концов, я ведь видела его труп. А сейчас передо мной стоял и улыбался Омар Халед, живой и невредимый, только сбривший усики, изменивший прическу и, кажется, цвет глаз.

Я ошеломленно смотрела на ожившего мертвеца, а он схватил меня за руку и буквально втянул в свой номер. Я сразу услышала мычание Эльдара, очевидно, его связали, и он находится в спальне. Я положила шаль на диван рядом с собой, под шалью у меня пистолет. Омар смотрел на меня с понимающей улыбкой.

– Удивлена? – спросил он наконец.

– Очень. Я думала, что тебя убили.

– Все должны были именно так думать, – твердо проговорил Омар. – Твой муж долго еще собирается мычать? Я закрыл ему рот, чтобы он не кричал, и связал его, оставив на кровати. Потом мы о нем с тобой поговорим.

– Значит, в твоем номере убили другого человека?

– Конечно, другого. Я думал, ты все поймешь, когда увидишь, что у него нет родимого пятна на правом колене.

– Я не присматривалась.

– А мои соотечественники боялись, что ты запомнила именно эту деталь, – признался Омар, – поэтому и искали тебя по всему городу.

– Я не запомнила. И не хотела смотреть на тебя раздетого. Значит, вместо тебя убили другого человека, – машинально повторила я.

– За мной следили англичане. И израильтяне, которые вели нас очень плотно. Мне необходимо было исчезнуть. Раз и навсегда. Несколько дней назад сюда приехали двое арабских бизнесменов, один из которых и был похож на меня. Мы его напоили, накачали наркотиками и уложили в номере вместо меня.

– И потом ты его убил?

– Не я. Мой напарник. Он положил подушку и дважды выстрелил в лицо, чтобы выдать убитого за меня, а я мог бы спокойно уехать с его документами. Все были бы довольны, считая, что меня уже нет в живых. Ты должна была стать обычным свидетелем, но ты обратила внимание на родимое пятно, и мой напарник испугался, что ты можешь меня сдать. Я был против твоего убийства, но этот человек – настоящее чудовище. Он убрал двоих офицеров, которые тебя охраняли, убил твою домработницу, потом пытался убить и тебя где-то за городом, где ты пряталась у своей подруги. И застрелил мистера Финли, который тоже мог меня опознать. Хотя родимого пятна он, конечно, не видел. Но мы боялись, что он каким-то образом заподозрит, что я – не тот человек, за которого себя выдаю.

– А зачем вы убили художника и его гостей? – ровным голосом спросила я, сама удивляясь своему спокойствию.

– Это стрелял мой напарник. Я же тебя говорю, что не имел права его останавливать. Но Аллах уже покарал его. Одна из женщин выстрелила в него из ружья и разорвала ему все внутренности. Он умер сегодня утром, и я выбросил труп где-то за городом. Похоронить его уже не было времени.

– Значит, два человека, которые меня повсюду преследовали, – были ты и твой напарник?

– Я тебя не преследовал, наоборот, пытался уговорить его не трогать тебя. Теперь, после его смерти, я остался один.

– Откуда ты узнал, на какой машине приедет мой бывший муж? Ты заранее наводил справки?

– Да, – улыбнулся Омар, – я действительно все узнавал заранее. Даже не собирался вовлекать тебя в эту историю. Я ведь хотел пригласить проститутку, чтобы нас «убили вместе», но в последний момент передумал. Ты была слишком красивой…

– Я видела, как ты дал ей деньги и прогнал. Значит, если бы я не уехала в три часа ночи, меня бы застрелили вместе с этим неизвестным?

– Нет. Я бы отправил тебя раньше, ты мне очень понравилась. – Он говорил, а я почти физически чувствовала, как он лжет. Этот человек искал меня два дня вместе со своим сообщником-палачом, чтобы убить. А теперь сидит и врет, рассказывая о своих чувствах. Это из-за него погибла Тамилла и была убита Алина. Это он со своим сообщником застрелил Эльмара и Раю.

Из соседней комнаты продолжало доноситься мычание моего несчастного мужа. Он так и не понял, почему его связали. Не нужно было приходить в чужой номер к человеку, который назвался старым знакомым бывшей жены.

Омар смотрел на меня и как-то радостно улыбался. Наверное, ему приятно сознавать, что я в его руках. Теперь он завершит операцию, которая началась два дня назад, – сначала убьет меня, а потом вложит пистолет в руку моему мужу и выбросит его из окна. Или что-то в этом роде. Два трупа, и никаких подозрений. Бывшие супруги поспорили, муж застрелил жену, а сам выбросился из окна. Прекрасная перспектива для моего мальчика остаться сразу без отца и матери. И все потому, что эта сволочь все тщательно продумал, как уйти от наблюдения других спецслужб и получить право на новую жизнь. А эти разведчики тоже хороши, что наши, что чужие. Не поняли, как именно их обманывают, как здорово он разыграл свою партию. Только это еще не конец! Он даже не подозревает, какую точку я собираюсь поставить.

– Что ты собираешься делать? – невинно спросила я у Омара.

– Не знаю, – признался Омар. – Я подумал, что ты можешь мне помочь. Избавимся от твоего бывшего мужа и вместе поедем в аэропорт. Ты могла бы полететь со мной в Абу-Даби или в Дубаи, куда летят ваши самолеты, вам ведь не нужна виза. А там мы просто расстанемся, и ты вернешься обратно.

Я смотрела на него и думала о своем. Сукин сын! Так я тебе и поверила. Именно там ты меня и прибьешь, как пытался убить в течение этих двух дней. Но мы с Алиной испортили твои планы. Я два дня бегала от тебя и твоего сообщника, а Алина убила твоего напарника.

Я смотрела на руку Омара и видела свежие царапины на ней. Оцарапанная рука убийцы, который застрелил стольких людей. Это он лез через забор. Они ведь стреляли вместе, я точно знаю.

– Что ты молчишь? – спросил меня Омар. – Может, наконец что-нибудь скажешь?

– Я так рада, что ты жив! – Иногда я удивляюсь сама себе, насколько лживыми притворщицами мы можем быть. – Иди ко мне. – Я подняла руки, чтобы его обнять.

Мужчины – самые интересные существа. С одной стороны, столько гениальных людей, а с другой – такое количество полных кретинов. И еще. На них слишком давит их эго, их мужской эгоцентризм, их сексуальное либидо. Они считают себя неотразимыми и сексуальными. Поэтому Омар в ответ на мой призыв тут же сел рядом со мной и, обняв за плечи, крепко поцеловал. Как я выдержала поцелуй, сама не понимаю. Только в этот момент я ощупывала подушку, лежавшую около меня. Обычную диванную подушку.

– Как хорошо, что ты живой, – повторила я, поднимая подушку, и со всей силой ударила его по лицу левой рукой. Он растерялся, но только на одну секунду. Только на одну. Хотя и этого было достаточно. Я вытащила пистолет из-под шали, подняла его и выстрелила. Омар дернулся и упал на диван. Я положила подушку на это проклятое лицо и выстрелила во второй раз. В конце концов, он сам выбрал для себя такую смерть.

Потом прошла в спальню, развязала своего бывшего мужа и отцепила скотч, которым был заклеен его рот. Первое, что сказал этот несчастный, были слова:

– Почему он меня связал? Это твой любовник?

Я только махнула на него рукой, набирая номер Вагифа.

Потом была настоящая суматоха. Сюда приехало много людей, эксперты, офицеры, прокуроры, приехал Керим, который никак не мог поверить, что я застрелила одного из самых опасных террористов. Приехал и Вагиф. Он долго и молча смотрел на меня, словно удивляясь, во что превратилась хрупкая и нежная девочка, которую он когда-то знал. Все это было потом.

А я сидела в комнате, не отрывая взора от расплывающегося красного пятна на подушке, и чувствовала себя вполне удовлетворенной. Говорят, что после совершенного убийства человек мучается много лет, ему постоянно снятся кошмары. Скажу честно, я до сих пор сплю очень хорошо. И только иногда мне снится Алина, с которой мы вместе ужинаем и весело смеемся. И тогда я просыпаюсь с твердой уверенностью, что совершила самый лучший поступок в своей жизни. Хотя вы можете себе представить, как были недовольны все эти многочисленные резиденты, которые так хотели заполучить Омара Халеда живым.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?